Автор: Абдуллаев В.А. Азимов С.А.
Теги: арабский язык переводная литература академия наук ссср издательство ташкент
Год: 1970
Текст
АКАДЕМИЯ НАУК УЗБЕКСКОЙ ССР
АЛИШЕР
НАВОИ
СОЧИНЕНИЯ
В ДЕСЯТИ ТОМАХ
ИЗДАТЕЛЬСТВО „ФАН" УЗБЕКСКОЙ ССР
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ СЕРДЕЦ
СУЖДЕНИЕ О ДВУХ ЯЗЫКАХ
ТАШКЕНТ • 1970
(Узб)1
Н 15
Редколлегия
В. А. Абдуллаев, С. А. Азимов,
/И. Т. Айбек
В. Державин,
В. Ю, Захидов, X. Т. Зар инов, С, Н. Иванов, А. П, Каюмов,
С. И. Липкин, И. М. Муминов. Л. М. Пеньковский, X. С. Сулейманов,
Н, С. Тихонов, А. X, Хайитметов, К. Н. Яшен
Издание подготовлено к печати Музеем литературы им. Алишера
Навои и Институтом языка и литературы им. А. С. Пушкина
АН УзССР
Оформление Народного художника Узбекской ССР
И, И. Икрамова и П. Д, Воронкина
7-4-3
Подп. изд.
♦
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ
СЕРДЕ! I
Перевод
А. Рустамова (рифмованная проза) и А, Старостина (стихи
Ж/ амый нищий из бедняков, сочинитель диковинных
слов, я, ничтожный Алишер, по прозвищу Навои (пусть
грехи мне простят и пороки мне извинят) вот что вещаю и
изложение чего долгом своим считаю.
Я, скромный бедняк, с зари юношества до заката зре-
лого возраста небосвода вращение, судьбы злоключения,
смуты мира бренного, превратности времени тленного —
все повидал, все в жизни своей испытал. По разным зем-
лям я скитался, с разными людьми общался. Порою я но-
чевал в развалинах унижения и гнета, порою пировал в
садах блаженства и почета.
Месцеви:
Порою тяжело мне было,
Порой меня судьба любила;
Я ведал горе, ведал радость,
Вкусил я горечь, знал я сладость.
7
В годы бедности и нужды, в пору горести и беды ино-
гда я сидел в последнем ряду в храме наук, иногда светом
знаний озарял мое сердце ученый круг. Порой в мечети
смирения я падал ниц, клал земные поклоны, в своей исто-
вости не зная границ. Порою в ханака дервишей я кув-
шины водой наполнял, а порою кутилам питейного дома
я вина наливал. Бывало, презирали меня подлецы и уни-
жали подлые наглецы. В любви бесстрашен я был и силен,
был красавицами периликими пленен. На улице безумия
мне пощечин немало давали, дети в меня камнями кидали.
Иногда из-за притеснений соотечественников я по чужим
землям бродил и время со скитальцами проводил. Иногда
я в горах находил покой, степь убежищем для меня слу-
жила порой. Иногда в чужих странах я больным лежал и
никто из чужестранцев меня не навещал. На родину стре-
мился я попасть, но сильнее была к уединенной жизни
страсть. Мудрецам услужая, я слушал их изречения, и мои
слова получали от них одобрение.
Рубаи:
Был небосвод ко мне несправедлив, жесток,
Несчастья я терпел, печален, одинок,
Но видел иногда я счастия порог —
Непостоянен был и переменчив рок.
Во времена довольства, когда нес я службу, с людьми
царства сердца вел я дружбу, в кресле эмира я сидел,
председательствовал за столом судебных дел. Был прибли-
женным царя я в ту пору, знатных людей себя я показы-
вал взору. Щедро скатерти я расстилал, великим и по-
чтенным людям пиры я задавал. В саду веселиться мне
было в радость, от чашника и певца вкушал я сладость.
Иногда я решал меж шахов споры и венчал миром их
ссоры. На поле битвы я шел впереди бойцов, выслушивал
я поношения невежд и глупцов. С добродетельными
людьми я дружил, немало общественных зданий соорудил.
Я возводил караван-сараи, путников сердца отдыхом
услаждая.
ТЧ сэ
Ьеит:
Когда я высокого сана достиг,
С мечтой не расстался я ни на миг.
Цель моего вступления такова.
Я в разных местах побывал и разнообразных людей
повидал, я познал, кто добрый человек, а кто злодей, изу-
чил благое и худое поведение людей. Я изведал и добро
и зло, сердцу было .холодно и тепло. Изранена была дута
моя людским коварством, но благосклонность хороших
людей была мне лекарством. Но не знают, как жизнь ра-
достна и тяжела, многие мои друзья, не изведавшие добра
и зла.
Кыта:
Не знающий, как сладок мед, как горько терпкое вино,
Он ощутит ли радость встреч и всю печаль разлуки злой?
Ноге песок и пыль мягки, ей камень причиняет боль —
Но это знает только тот, кто век провел в дороге свой.
Обо всем этом я счел необходимым друзей своих пре-
дупреждать и всячески их в том убеждать, что им необ-
ходимо ведать, как живут разные сословия и какие у раз-
ных людей условия, с тем, чтобы они с достойными людь-
ми общались, а с недостойными навсегда распрощались,
чтобы не делились с каждым тайной своей и не страдали
от дьявольских ухищрений злых людей. Пускай тому
поможет опыт мой, кто пожелает познать этот мир люд-
ской. Узнав сердечные склонности людей, наконец, назвал
я этот труд «Возлюбленный сердец», и, когда стал очевид-
ным исход этого дела, он был разбит на три раздела.
Первый раздел — о нраве и поступках разных сословий
населения, второй раздел — о последствиях достойного
нрава и недостойного поведения, третий раздел — полез-
ные советы и различные изречения.
Надеюсь, что читатели удостоят книгу внимательным
взором своих очей, и каждый, кто получит пользу по мере
возможности своей, сочинителя доброй молитвой помянет,
и от этой молитвы радостней на душе его станет.
Разделпервый
О НРАВАХ И ПОСТУПКАХ ЛЮДЕЙ
РАЗДЕЛ ИМЕЕТ СОРОК ГЛАВ
£ Глава 1 —о справедливых царях
ели царь справедлив и умен, для божьих рабов
тенью бога является он. Он подлинный властелин во вла-
дении своем, стих корана «Поистине я ставлю наместника
на земле» ниспослан о нем. Величие справедливого царя
описать невозможно. Изречение «Я родился в эпоху спра-
ведливого царя» об этом говорит непреложно. Тот, кото-
рым господь двух миров гордится, вещал: «Час справед-
ливости лучше богослужения людей и духов» — это
правильно говорится. Справедливый царь — это милость
господа всевышнего для населения, он охраняет и благо-
устраивает все селения. Наподобие солнца и весенних туч
он цветы выводит из земных недр, золотом и жемчугом
своих подданных он осыпает, несказанно щедр. Благодаря
его благосклонности и милосердию неимущие и беспомощ-
ные не притеснены, а угнетатели мечом его наказания
казнены. Благодаря его охране ягнята волков не боятся,
10
а так как он казнил всех разбойников, путники по доро-
гам ходить не страшатся. Благодаря его опеке царит ра-
дость в школах, благодаря его защите в женских банях
слышны голоса женщин и девушек веселых. Грабителям
ужас внушив, он искоренил их насилие, а добро народное
находится в изобилии. Из-за его наблюдения волокитчики
спрятались по углам, а притеснители получили по рукам.
От его усердия переполняются мечети, оживленные бесе-
ды ведутся в любом университете. Спасая имущество
народа, он мечом мщения у воров укорачивает руки, в
пустыню небытия бросает он грабителей, обрекая их на
муки. Он велит освещать лавки для вечерней торговли
свечами, не разгуливают у него головорезы по ули-
цам ночами. Ханаки дервишей открыты с ночи до рас-
света, в хижинах аскетов довольно света. На улицах
города он охраняет покой, как пастух, он обходит про-
стор степной. Он разбивает для подданных сады, строит
им дворцы, в достатке и покое его бойцы. Благодаря
ему девушки хороводы ведут по вечерам, мальчики играют
в мосолки тут и там.
Старухи под напев прядильного станка молитву за
него поют, девицы треплют хлопок и как бы в барабан
его славы бьют. Нищие благословляют его и обращаются
с любой нуждой, а он проявляет щедрость и ласку всей
душой.
Голодных он угощает со своих щедрых столов, голых
он одевает из богатой казны своих даров. Он орошает сад
отчизны наподобие дождевых туч, озаряет очи соотечест-
венников, словно солнечный луч.
Мечтают попасть под его власть подданные любого
государства, среди угнетенных царит молва о справедливо-
сти его царства. О нем сочиняют трактаты ученые, о до-
стоинствах его касыды слагают поэты, вдохновением
окрыленные. Занятия певцов — песни о нем слагать,
дело сочинителей музыки — мелодии во славу его со-
здавать?
Удовлетворяя потребности народа, он ищет милости
бога всегда, во время разбора жалобы судебной он не за-
бывает о дне страшного суда.
Месневи:
Он — царь народа, мудр и благороден,
Но в простоте души с дервишем сходен.
Перед владыками земли он — шах,
Пред бедняками он смирен, как прах.
Наш мир земной — что мусор для него,
А царство сердца радостней всего.
Он облегчить удел всех бедняков,
Как шах Абулгази, всегда готов.
Султан Хусейн поистине велик,
Он в сущность человечности проник.
Пока вращаться будет небосвод,
Пусть миром шах владеет без забот.
Пусть радость он несет народу вечно,
Пусть жизнь его пребудет бесконечно.
Глава 2 — о правоверных беках
На службе упомянутого царя правоверный бек без по-
рока подобен одному из четырех приближенных пророка.
Неудачникам он покровитель, выгод царя он верный блю-
ститель; слова правды он царю говорит, он от смертных
грехов его оградит. Злому человеку страшен он, добрый
от трудностей им спасен. Он не мыслит о присвоении иму-
щества людей, он жен отнимать не думает у мужей. Без-
опасность подданных ему важна, радость народа ему нужна.
Для каждого правоверного он— блага искатель, каждый
правоверный — его доброжелатель. По природе своей он
прямой человек, честен в придворной службе этот бек.
Да не будет лишен такого бека шахский двор, да не пре-
рвется над государством его надзор.
Глава 3 — о недостойных наместниках
Часто встречается наместник — обманщик, от роду
хвастливый, лжец нечестивый. Выдает себя за пророка
этот подлец, плетет небылицы о Гаврииле и его откровении
этот лжец. Друзей он в тесной дружбе с шахом убеждает,
ложными фактами эту дружбу он подтверждает. Из-за
12
алчности он посылает неверные предписания; он дает лож-
ные сведения, чтобы увеличить свое состояние. Ради при-
обретения имущества ложь становится истиной для него,
порочить правоверных для него — торжество. Пока суще-
ствует на свете ложь, правды у него ты не найдешь; чтобы
получить взятку, говорит он одно, но в душу его проник-
нуть мудрено. Такого наместника, у которого слова —
одно, а дела — другое, гнать с царского двора нужно
метлою.
Глава 4 — о несправедливых, невежественных
и развратных царях
Справедливый царь подобен зеркалу, несправедливый
на его обратную сторону похож; тот озарен, как светлое
утро, у этого сходство с ночной темнотой найдешь. Угнете-
ние— души его страсть, разврат над умом его захватил
власть. В опустошении страны он ищет покой, обездолив
население, он доволен собой. Он обращает голубятни в
гнезда сов, в развалины — дома процветающих городов.
На пиру его льется вино, словно поток, а народное добро
постигает злой рок. Ради кирпича для своего винного
кувшина он ломает в мечети свод, для пола своего нужника
он плитки с алтаря унесет. Если он любит проливать
кровь людей, всех бояться за жизнь заставляет этот зло-
дей. Если он поклонник вина, правоверным улица страш-
на. Если он развратник и прелюбодей, невинные люди
боятся за жен и детей. Если он упрям и признает только
доводы свои, это хуже смерти для бедного Навои.
Непристойные выходки его, по его мнению, вполне до-
стойны, достойные поступки других — непристойны. Вели-
кие заслуги сводит для него на нет малый просчет, из-за
незначительного промаха истину он истиной не зовет. Не
сбывается его ошибочное предсказание — невинные несут
наказание, Когда мечту его выполнить невозможно, ничего
не подозревающие люди подвергаются пытке безбожно.
Он ядом живую воду назовет — соглашайся с ним или
будешь преступником объявлен; он солнечный свет мглою
сочтет, рукоплещи ему или будешь злодеем ославлен. Соб-
ственная капля воды для него дороже всех морей, собст-
13
венная пылинка — жемчуга ценней, а гибель чужого добра,
пусть оно будет, как гора, его не беспокоит — оно для него
медного гроша не стоит. Когда люди ради него с жизнью
расстаются, он рад тому, что денежки ему достаются.
Если с ним не согласиться, когда он называет белым
ястребом черного грача, если ему не скажешь, что он ловко
ловит гусей, жди палача. Когда он светлый день темной
ночью считает, будешь наказан, если не скажешь, что зве-
зда мерцает. Тот, кто скажет правду, расплатится головой,
тот, кто призывает к добру, простится с душой. Истина
для него не истина, а мудрец, по его понятиям,— глупец.
Своим народом он недоволен, никому он не рад, никто не
знает, куда он закапывает клад. Он жаждет людей каз-
нить и разорять, его великая радость — всех грабить и
убивать. Если у него и везир негодяй, как он,— это все
равно, что Хаман и Фараон.
Т"’ о
Ьеит:
Если только шах таков и таков везир —
Как холеры и чумы их боится мир.
Да не выводит бог таких чудовищ из мрака небытия
в дворец мироздания и из темницы безжизненности в го-
род существования.
Глава 5 — о везирах
Слово «везир» образовано от «визр»; что значит пре-
грешение, и этому соответствуют его любое деяние и реше-
ние. Эту службу лишь везир Соломона Асаф вел разумно
и терпеливо, недаром на кольце его была надпись: «Аллах
милостив к тому, кто поступает справедливо». Когда от-
правился Асаф на вечный покой, всю совесть везиров, ви-
димо, он унес с собой, поэтому ни у кого из этих бессо-
вестных нет совести — жемчужины дорогой.
Если, словно ветер, по всему свету пройдешь, подобного
Асафу на этой черной земле не найдешь. А впрочем, даже
если такого, как Асаф, и узнал бы свет — что толку?
Трона Соломона давно уже нет.
Эти угнетатели подтачивают страны могущество, рас-
трачивают накопленное народом имущество.
14
Лучше не чернить перо из-за этих черных подлецов и
не пачкать бумаги упоминанием этих наглецов. Они таких
лекарей напоминают, которые больных отравой убивают.
И те и другие одинаково змеи, шах должен их уничтожить
скорее. Им нипочем людские стоны, они жалят людей, как
скорпионы. Кончик их пера — это жало, что поражает
людей хуже кинжала. До кой поры их жало будет ранить
несчастных людей, есть надежда, что они расшибут себе
голову о камень смерти.
Меси еви:
Высоко или нет те люди взнесены,
I 1о все от них народ страдает без вины.
] lycKaii казнит их царь, чтобы не знать тревог —
<‘.11скореняйте злых»,— так повелел пророк.
Г лава 6 — о недостойных канцлерах
Канцлеры нечестные творят дела неуместные. Если
они к тому же являются и невеждами, разврат и козни
становятся их надеждами.
Пение па их пиру, где царит бесчестие,— это оплаки-
вание науки и веры. Бутыли с розовой водой, которые
ученые приносят, лакеи таких канцлеров выливают и вина
просят. Предназначенные для тех сласти вместо закуски
кладут эти в свои пасти. Все блага людей идут на удов-
летворение их страстей. Бесчинствуют там те, кто злодей-
ской кости, негодяи там — желанные гости. Провизию дер-
вишей их молодчики съедают, за счет жалованья препода-
вателей их мальчики процветают.
Когда такой канцлер пирует, доставляет ему вино сам
блюститель порядка городской, а судья процеживает это
вино своей бородой.
В государстве, где всему недозволенному широкая до-
рога, можно попирать правоверие и закон соблюдать не
строго.
Канцлер должен ученым услужать, а старейшин к себе
приближать, имущих к милости призывать, неимущих за-
ботой окружать, он должен налаживать вакуфные дела,
развивать земледелие села.
15
Месневи:
Кто пьяница, развратник или мот,
Он к гибели все царство поведет.
Коль в нем упрямство с чванством пополам —
Его халат умнее, чем он сам.
Г лава 7 — о распутных и развратных
бахадурах-самозванцах
При царском дворе эти люди растрачивают казенные
деньги зря и не признают ни бога, ни царя. Им привычно
хвастовство, им свойственно мотовство. Их дело — пьян-
ство, а занятия их — чванство. В их правде — болтовню
найдешь, а если они говорят со смыслом, то речь их —
ложь. Попойке каждый из них рад, безверие для них —
священный обряд. Их-утешение — скакать верхом, их увле-
чение — язвить языком. По их словам, они на пиру щедры,
словно Хатам, в битвах — храбры, как Рустам.
У них пышные султаны, которыми можно даже орлов
пугать, у них страшные копья, которыми можно искусных
копьеносцев устрашать. Чалма у них запутаннее, чем их
дела, а под чалмой таится источник всякого зла.
Они трубят о том, что дадут отпор врагу, и говорят,
что за такую защиту родины шах перед ними вечно в
долгу. С такими притязаниями одни из них спиваются,
другие из-за различных козней своих в ад отправляются.
Если хоть один из ста на ристалище вступит, он дурными
скачками сам себя погубит. На словах много воинственно-
сти у них, но бить могут они лишь бойцов своих. Такому
бахадуру нельзя участвовать в бою — он будет спасать
лишь шкуру свою.
Войска шаха — это усилие его подданных и небесное
благословение за его заботу о неимущих. И когда войском
шаха является божья помощь, то надпись на его знамени
будет: «Победу завоюет бог».
Пока шах подлинной властью наделен, враг будет уни-
жен и побежден. Властью наделяет аллах, дарит и отби-
рает аллах. То, что он дарит, никто не сможет отобрать,
то, что он вручает, никто не сумеет отнять. Шах, пови-
нующийся божьим предписаниям, не будет подвергаться
тяжелым испытаниям.
16'
Кыта:
Коль царь послушен богу, то врага
Он одолеет мощною десницей —
Ведь бог дает победу, не войска,
Коль вера есть, чего царю страшиться?
Бейт:
Победит ли войско наше или потерпит поражение —-
Это все решит, поверьте, только божье изволенье.
Глава 8 — о есаулах
Когда есаул кого-либо сопровождает и этого человека
от рук злоумышленника освобождает, то, если он будет
требовать непосильного вознаграждения, он будет соучаст-
ником преступления. Если он будет брать только положен-
ные ему по усердию средства, то на это он имеет право,
как на отцовское наследство. Если меньше, чем положено,
брать ему будет угодно, это значит, что он человек с ду-
шой мужественной и благородной. А если он совсем отка-
жется что-либо брать, можно его просто святым назвать.
Многие великодушные мужи так поступали, именно этим
путем они своей благородной цели достигали.
Месневи:
Да, все избранники аллаха, в каком бы ни были обличье,
Могли дорогой^только этой прийти к блаженству и величью.
Когда скрывал их свод могильный, они не ведали тревог —
Они всирали лишь на бога, и всех их упокоил бог.
Глава 9 — о воинах и войсках в походе
Войска в походе — это похожие на Гога и Магога чудо-
вища. Ни на миг они не остаются без забот, у них вечно
труды и поход. Они чужие страны грабят и все съедают,
нивы от них словно от саранчи погибают. Человечность
им чужда, праведность не свойственна им никогда. По при-
роде они несообразительны и несметливы, разум и рассу-
док природой им не даны. Они без раздумья идут в любую
страну, ничто не разбудит их от сна невежества. Они не
чувствуют ни жары, ни холода, не ощущают ни наготы, ни
голода. В зверстве они хуже всех созданий, в хищности
хищнее всех зверей.
17
Нет удивительней на свете людей, чем этот вот народ,
Они чем больше пожирают, тем больше их к еде влечет.
Томит их алчность, мучит жадность до самой смерти без конца,
А впрочем, если правду молвить, то жадность войска не умрет.
Но бот что чудесно — и среди них есть великодушные
мужи, ибо каждое сословие наделено благодатью небесной.
Войска имеют барышников своих, которые дешево берут
и дорого перепродают добычу их. Они извлекают барыш
из солдатского везения, как чиновники получают добычу
от населения.
Ьеит:
И все военные трофеи, добытые за много лет,
Все к этим попадет мерзавцам, желаешь ты того иль нет.
Человек не в силах что-либо им доказать, сам господь
должен таких наказать.
Глава 10 — о том, как люди царя
похожи на самого царя
Тот, кто у царя службу несет, дела по примеру своего
царя ведет. Если царь будет справедлив, и этот в служе-
нии справедливости будет ретив. Если будет несправедлив
повелитель, то и слуга его будет притеснитель. Если госу-
дарь обладает правоверием, подданные его воодушевлены
верой и доверием. Но если он безбожник злой, то и народ
его, несомненно, такой. Мудрецы сравнивают царя с озе-
ром, а народ его с реками, из озера вытекающими. Какова
в озере вода, такой и в реке она будет всегда. Если она
там горчит, то и тут она горчит, если там она пресна, то
и тут пресна. Если там мутна, то и тут мутна, если там
прозрачна, то и тут она прозрачна.
Месневи:
От озера идет канал. Мудрец всегда
Вам скажет, что одна и здесь и там вода.
Когда ж вода в реке и в озере одна,
То проба здесь совсем, поверьте, не нужна.
18
Глава 11—о шейх-уль'исламе
духовный вождь мусульман
Шейх-уль-ислам — это
правоверию должен служить его сан. Такой человек дол-
жен быть и ученым, защищающим правоверие, и мудре-
цом, познавшим истины дервишеской обители. Он должен
быть знатоком, ведающим законы шариата, и аскетом,
следующим по пути тариката. Он должен оказывать по-
мощь каждому, хорош он или плох, и указывать истинный
путь любому, взрослому или молодому. Он должен от-
стаивать все законное и отклонять все незаконное. Таковы
порядки правоверия, такому шейх-уль-исламу люди ока
зывают доверие.
Ьеит:
Таким был Ансари, кого любил творец,
Он был шейх-уль-ислам и истинный мудрец.
Глава 12 — о судьях
Судья в здании правоверия является столпом, он опре-
деляет различия между добром и злом. Его сердце должно
быть очищено духовными знаниями, его разум должен
быть просвещен точными науками, его сердце должно
быть освобождено от личных склонностей, он должен да-
леко отбросить от себя лицемерие. Суд его должен быть
сокровищницей духовных наук, он должен справедливо
судить каждого, не взирая на то, недруг он или друг.
От его знаний и благочестия в восторге светлые серд-
ца, его тонкое следствие и проницательность — ужас чер-
ного подлеца. Сердце его должно быть божьими предпи-
саниями укреплено, решение его пророческими хадисами
должно быть подтверждено. Его ум не должен быть
запачкан грязью юридических ухищрений, его разум не
должен быть затемнен уловками законоведов. Муфтиев-
взяточников он должен громить, лживых вакилов должен
срамить. Заслуживает казни невежественный судья, кото-
рому любо вино; нужно сжечь такого прежде, чем ок попа-
дет в огонь, на адское дно. Судья-взяточник, который
закон нарушает, стену крепости правоверия ломает.
19
Тот, которого люди могут взяткой подкупить, может
за взятку и закон переступить. Судья не должен обходить
закон, с верного пути сбиваться не должен он. Искривле-
ние и прямую линию сделает кривой, нельзя настроить
музыкальный инструмент с ненатянутой струной.
Должен быть жестоко наказан судья тот, чье решение
губит имущество народа и сам народ. Судья, у которого
в его пути верного путеводителя нет, окажется на дне
кладезя бед.
Вообще неблагочестив и лжец тот, кто берется за судей-
ское дело слишком смело, а тому, кто неблагочестив и
лжец, нельзя доверять распоряжение законом пророка.
I
Глава 13 — о муфтиях*факихах
Муфтий должен быть факихом справедливым и ученым
благочестивым. Он должен отлично знать науку ислама,
а лик его должен быть окружен ореолом благочестия.
В душе его не должно быть дурных страстей, не должно
быть и различных ухищрений в ней. Перо его должно
лишь правду писать, его решения не должны закон нару-
шать. Он не должен быть развратником и невеждой тем-
ным, пьяницей и злодеем вероломным.
Из-за одной монеты он не должен неправду правдой
объявлять, из-за ничтожного подношения к незаконным
решениям благосклонность проявлять.
За корзину винограда он целый сад безжалостно сжи-
гает, за пуд пшеницы от его рук целое гумно погибает.
Муф тий, который, прибегая к различным ухищрениям,
недозволенное разрешает, своим пером закон разрушает.
Тот, кто дает решения за взятку, продает свою веру за
деньги.
Такой муфтий похож на лекаря, отравляющего людей;
тот губит праведных, а этот — правоверие.
Рубаи:
Муфтий, ты мзду свою с услугой соразмерь,
Коль плата велика, желания умерь,
И не криви душой за взятку — и\ь тебя
Обрежут, как калам, безжалостно, поверь.
20
Глава 14 — о преподавателях
Преподаватель не должен стремиться к чинам и не дол-
жен пытаться преподавать то, чего он не знает сам. Ради
славы он не должен слушателей собирать, с целью само-
восхваления во время лекции кричать. Он не должен,
словно невежда, носить огромную чалму с длинным кон-
цом, не должен на почетном месте в медресе гордо сидеть
с важным лицом. Он должен духовные науки знать, а
людей светским наукам обучать. От недозволенного он
должен в стороне держаться, от грязных дел — укло-
няться. Он не должен несведущим проповедовать разврат
и не должен делать то, что не позволено. Иначе он не
преподаватель, а распутник, человек скверный, с таким не
должен общаться правоверный. Ученые должны быть пра-
ведными и сведущими, они должны знать, что изрек аллах,
а что его посланник.
Кыта:
Ссылаться должен он на бога и пророка,
На изречения подвижников святых —
Ведь кто послушает ученого, который
О боге позабыл среди трудов своих?
Глава 15 — о врачах
Врач должен быть искусным, преданным своему делу,
он должен всегда помогать больному телу. Врачевание он
должен от души любить, сочинения ученых врачей
изучить. Говорить он должен пленительно и приветливо,
действовать скромно и сметливо. Искусный врач, который
помогает больным, напоминает Иисуса Христа искусством
своим. Иисус возвращал душу в безжизненное тело молит-
вой, а этот препятствует душе выйти из тела лекарств си-
лой. Видеть рад такого врача больной, слушать его он
готов всей душой. Для больного — лекарство даже появ-
ление его. Больному свидание с ним — спасение, напиток,
данный им, для больного — живая вода.
Если же он в своем ремесле искусен, но груб и невни-
мателен, то, хотя он больного и лечит, с другой стороны,
он его своим поведением калечит.
21
А что касается необразованного врача, то он является
помощником палача. Тот людей мечом убивает, а этот
снадобьями отравляет. Безусловно, лучше тот, а не этот,
ибо тот преступников умерщвляет, а этот — невинных лю-
дей убивает.
Да не явится никто невинным к палачу, да не явится
никто больным к такому врачу.
Ьеит:
Искусный врач промолвит слово — болезнь прогонит навсегда,
А хмурый лекарь только глянет — настанет для души беда.
Глава 16 — о сладкогласых птицах в розовом саду поэзии
Их несколько родов. Первый род пользуется дарами
сокровищницы небесного познания, величие которого не
в силах описать люди. Эти люди подбирают жемчужины
из сокровищниц мыслей и нанизывают их на нить поэзии
для удовольствия людей. Величайшее дело стихи слагать,
это почтенное дело, божья благодать. Ведь коран тоже
ниспослан в стихах, пророк часто изрекал стихами свои
чудесные хадисы. Так как целью в них была не поэзия,
то люди не называют их стихами.
Предводителем и вождем этого рода поэтов, основате-
лем этого почтенного общества и его главой является жем-
чужина моря святости, звезда чудес в небесной дали, эмир
правоверных Али. Да будет аллах им доволен и освятит
его образ. Он составил диван стихов, в котором высказал
много таинственных мыслей и остроумных слов. Назовем
некоторых из тех. кто причастен к этой замечательной
плеяде. Из персоязычных — это поэт, которому был дан
таинственный поэтический дар, Фаридаддин Аттар, сочи-
нитель месневи, искатель жемчужин в море истины мав-
лана Джалаладдин, т. е. Мавлави Руми. Их целью в сти-
хосложении является не что иное, как познание беспре-
дельных божественных тайн и их выражение.
Есть еще старейшины, святыми ставшие, и мужи, бога
познавшие, которые являются их последователями. Эти
последователи поэзию учителей почитают и на них, как
на совершенство, взирают.
22
Это — поэты, пути к высшей истине познавшие, это —
алхимики, философский камень разыскавшие.
Другой род поэтов — это те, что высшей истине мир-
ской облик придавали и таким способом стихи слагали.
К этому роду относятся такие, как остроумный человек
среди глубокомысленных мужей, шейх Муслихаддин
Саади Ширазский, великодушный возлюбленный среди
поклонников любви эмир Хоеров Делийский, развязав-
ший трудные узлы суфизма шейх Захираддин Санаи, ред-
кий среди мужей истины шейх Авхададдин, выразитель
глубоких мыслей хаджа Шамсаддин Мухаммед Хафиз.
Есть еще род поэтов. Эти поэты стихи на мирские темы
слагают и этот вид поэзии наилучшим считают. К этому
роду поэтов относятся такие, как Камал Исфаганский,
Хакани Ширванский, Хаджу Кирманский, мавлана Джа-
лаладдин, Ходжа Камал, Анвари, Захир, Абдулваси, Асир,
Салман Саваджи, Насир Бухарский, Катиби Нишапур-
ский, Шахи Себзаварский.
Поэтом, в истинной и мирской поэзии совершенным, в
обоих этих видах поэзии преуспевшим, предводителем и
вождем мужей поэзии является его светлость шейх-уль-
ислам, мавлана своей нации и веры Абдуррахман Джами,
да осветит и освятит аллах его усыпальницу. Он искусен
и в поэзии первого рода, он достиг совершенства и в со-
зидании нежных строк поэзии второго рода. В этом мире
его изящные стихи мужей наслаждения и мысли услаж-
дают, его стихи, посвященные познанию бога, их восторг
возбуждают.
Есть низший род поэтов, который рифмоплетством за-
нимается. Они этим довольствуются и наслаждаются.
Хотя поэтам этого рода с большим трудом удается напи-
сать один приличный стих, достигает семи небес голос
притязаний их. Нет прелести истины и познания в их сло-
вах, нет жара любви и страсти в их стихах. В стихотворе-
ниях их заметны поэтические пороки, не сжигают сердец
их любовные строки. Некоторые из них иногда один хоро-
ший бейт сочинят,
тами его затемнят.
но десятью самовосхваляющими бей-
Какой-нибудь из них когда выскажет
одну остроумную мысль, десятью глупыми притязаниями
сведет ее на нет. Эти люди бессмыслицы говорят, но счи-
23
тают, что чудеса творят. Боже, упаси нас от дурных ка-
честв и непристойных деяний.
Рубаи:
Если уж поэты совершенны, лучше них нет в мире ничего,
А когда поэт бездарен, в мире ничего противней нет его.
Что до тех, кто в самой середине — мир без них прекрасно
обойдется,
Лучше избегай их, их искусство не стихи, а шутовство.
Глава 17 — о писцах
Писец — это книги поэтов украшающий чародей, сло-
весных кладов казначей. Но дело хранителя клада — хра-
нение его, вероломством является присвоение его. Тот, кто
к присвоению чужого стремится, в хранители не годится,
он должен просто рук лишиться.
Хороший почерк и красивые точки на страницах пле-
нительны, словно пушок и родинки на красивых лицах.
Красивый почерк каллиграфа украшает слова поэта,
радует очи писателя и читателя красота эта. Искусный
переписчик прямой буквой своей покоряет души прямых
людей. Писцом не будет недоволен никто, если он напи-
шет правильно один бейт или сто. Но когда форма букв
оказывается некрасивой, и содержание сочинения кажется
пустячным. А если писец к тому же и много ошибок допу-
стит, то пусть рука у него лучше отсохнет. Когда он, не-
правильно поставив точки, превращает «любимую» в «дур-
ную», а «любовь» в «муку», сто проклятий имеющему
такую руку. Плохие писцы пачкают листы, как бороды
свои пачкают красками старые шуты. Бороды этих шутов
достойны лишь того, чтобы бросить их в нужник, а кисти
этих писцов лучше всего кинуть в ад. Богатое содержанием
послание, написанное красивым почерком возлюбленной,
услаждает душу и радует сердце. Но почерк возлюбленной
может быть и некрасив — для влюбленного он всегда пре-
красен. А что касается плохого писца, то его место — это
темница, такая же черная, как его чернильница, и пусть
голова его будет разбита, как расщеплен его калам, а лицо
его — такое же черное.
24
Т"1 о
Ьеит:
А если писец найдется такой, что будет перечить этим словам,
То пусть, как калам, его голова ’ расщеплена будет пополам.
Глава 18—г о школьных учителях
Школьный учитель — невинных детей мучитель. Он
любит детей учить, но всегда готов их наказать. Он не-
примирим и беспощаден, по природе он — сталь, а сердцем
он — камень.
Он хмурится и гневается на детей, злится на невинных
людей. В большинстве учителя грубы характером, ум их
ущербен. Однако часто они укрощают палкой непокорную
природу детей, исправляют наказанием дурной нрав малы-
шей. Грубость, которая имеется в природе их,— это на-
пильник, которым они исправляют учеников своих.
Ни один человек не в силах сделать то, что делает учи-
тель, не только человек, этого не сделает даже ада вла-
ститель. Воспитание даже одного ребенка могучего мужа
измучит; совершает подвиг учитель, который сразу мно-
жество детей воспитывает и учит. Этот изнуряющий труд
делает их тупыми — такое мучение каждого с ума сведет.
Ученик обязан всем своему учителю, услужать ему подо-
бает даже повелителю. Хотя бы учеником был судья или
шейх-уль-ислам, если доволен им учитель, будет доволен
и аллах сам.
Бейт:
Кто научил тебя лишь слову на том пути, что к истине ведет,
Его хоть сотней кладов награждай ты — все не оплатишь ты его
забот.
Глава 19 —об имамах
Имам в свое чтение корана влюблен, он своим намазом
пленен. Думая, что он — настоящий человек, он своим
воображением живет, считая, что он лучше всех на свете,
он себя заносчиво ведет. Он думает, что будет принят не-
бом намаз, совершенный им, что будут прощены все, кто
совершает намаз вместе с ним. Он громким голосом читает
коран — это говорит о его высокомерии и надменности; он
25
молится впереди всех других — это свидетельство его себя-
любия и подлости. Он мнит о себе, что является народным
предводителем, полагает, что является всех людей учите-
лем. Намаз должен возглавляться совершенным имамом,
а такой является невеждой и хамом.
Выступать в качестве имамов должны для своих после-
дователей наставники или учителя, когда совершают намаз
их ученики, ученые — во время намаза несведущих людей,
сведущие люди — во время намаза своих детей.
Когда есть необходимость, а ученого человека нет, и
неученый человек может по вопросам обрядов, богослуже-
ния и шариата дать совет.
Не настоящий человек тот, кто за сан имама жалованье
получает, а потом себя настоящим имамом и предводите-
лем считает — подлинный мужчина на него, как на чело-
века, не взирает.
Кыта:
Только тот укоров избегает,
• Кто в тиши свершает свой намаз,
А невежде кыбла — сан имама,
Он готов молиться напоказ.
Глава 20 — о муэдзинах
Можно душу отдать муэдзину, который к богослуже-
нию призывает, когда он приятным голосом слова призыва
оглашает. Если к тому же он еще благочестив и скромен,,
весь народ будет им доволен. Его голос выводит злоумыш-
ленников из уголка зла и их в мечеть приводит, подобно
тому как напев укротителя змею из ее норы выводит. Если
муэдзин нерадив, с голосом скверным, если он лентяй,
с напевом неверным, если тело его осквернено и он нечи-
стоплотен, а разум его не склонен к благочестию, если нет
у него вкуса к богослужению и голос его хуже крика осла,
заткнуть ему глотку землей лучше всего, а может быть,
стоит даже с минарета сбросить его.
Рубаи:
Когда читает чтец усердный, которого душа чиста,
Когда его приятен голос и в исполненье простота,
Ему готовы люди душу в знак благодарности отдать,
Но если не таков он вовсе — пускай не раскрывает рта.
26
Глава 21
о чтецах корана
Четкое произношение и красивое чтение хорошего
чтеца услаждают души слушающих и радуют их сердца.
Если и голос его приятен, те, кто склонен к молитвенному
экстазу, восторгом наполняются сразу. Если же он не-
приятным голосом плохо читает, пусть лучше он сурьму
глотает. Если же он развратник и злодей, пожалей сурьму,
камнями глотку ему забей! Впрочем, если такие чтецы к
тому же еще много читают, есть надежда, что рот их
засохнет, как отверстие раковины, а язык — как язык
ириса.
Бейт:
Пускай ни на одном пиру, о боже, не поет
Тот, у кого лишь для еды раскрыться может рот.
Глава 22 — о музыкантах и певцах
За веселого музыканта и восторженного певца поклон-
ники искусства и красоты отдают свои сердца. Когда
певец чудесную песню с приятным напевом поет, слуша-
тель казну своей жизни ему несет. Приятная музыка
бодрость в сердца вливает, прекрасный голос слушателей
воодушевляет. Сладкогласый певец усиливает жар любви
влюбленных; если он обаятелен, он вызывает смятение
среди им плененных. Когда певец свою песню грустными
нотами начинает, его удар по струнам в сердцах, пора-
женных любовью, глубокие следы оставляет. Исполняю-
щий приятную песню прекраснолицый певец вызывает
горячие вздохи влюбленных сердец.
Если кроткий музыкант проницателен и умен, даже
человек с каменным сердцем будет в него влюблен, осо-
бенно, когда он и поет, и играет,— он владения сердца
покоряет.
Это мгновенье для человека, ставшего на путь позна-
ния истины, является весьма опасным, он может или про-
должать совершенствоваться, или допустить ошибку, и
тогда его труд станет напрасным. Некоторые люди иногда
одним горячим вздохом цели достигали, а другие порой
из-за губительного вина теряли то, что годами приобре-
27
тали. Но Шибли и Нури, да будут святы их усыпальницы,
пошли по пути слушания музыки и достигли этим путем
истины.
Но многие люди аллаха, которые приходили в питей-
ный дом, чтобы слушать напевы органона, отдавали вино-
черпиям золото веры и ислама.
Если кто-либо в питейном доме будет воздерживаться
от вина, приятный голос флейты заставит его выпить чашу
до дна. Когда человек о винах и думать не желает,
скрипка стонать и уговаривать его начинает. Когда гитара
берет человека за душу, он не думает о последствиях, к
которым приведут его действия. Арфа, приглашая его
пить, горло дерет, а лютня упрашивает и над арфой верх
берет. Рубаб, опуская вниз голову, пить приглашает, а ко-
буз громко к пиршеству призывает. Когда канун и чагана
затевают свои напевы, а луноликие виночерпии с покло-
ном наполняют чаши, человек веру и благочестие забы-
вает, в этот миг у него ума и разума не бывает.
Хотя и без того любовь покоряет благочестивых, но
от дуновения флейты и вина огонь любви разгорается
сильнее, словно от ветра и масла. Даже в пустыне верблюд
араба от песни быстрее бежит — так молния сверкает в
тучах, когда гром гремит. От музыки человек все в непра-
вильном свете представляет и это ему бедствия причиняет.
Хотя служители этого ремесла люди веселые и сердеч-
ные, на самом деле они нищие и природа их низка. Тот, кто
играет и поет, подаянием живет. Пока заказчики этим лю-
дям что-нибудь дают, они играют и поют. Пока для них
много даров на веселом собрании, они готовы выполнить
любое приказание. Когда дары начинают кончаться, они
начинают кокетничать и ломаться. А когда у тебя все кон-
чается, у них недовольство начинается. Хотя бы годами
они получали с тебя дары, они будут проходить мимо и
не узнавать тебя с этой поры. Они недовольны, когда ты
им меньше даешь, не выражают благодарности, когда ты
им больше несешь. Одни из них — коварные интриганы,
другие — злонравные грубияны.
Словно звук ненастроенного инструмента, неприятны
их деяния, нет смысла в их словах, похожих на их не-
уместное кривляние. Верность им природой не дана, вер-
28
ный человек для них сатана. Неверный певец — это бес-
стыдный подлец. Хотя бы ты годами ухаживал за ним и
воспитывал его у себя, если хоть раз ты откажешь ему в
его просьбе, он станет чужим для тебя. Это не мужчина —
по действиям он блудница, он распутник в благородной
одежде. Он обвораживает знать пением и игрой, с по-
мощью крика и барабана грабит народ простой.
Месневи:
Душа от бедствия такого пускай подальше сторонится,
От голоса его в испуге вспорхнула из болота птица —
Она спустилась бы обратно, он в барабан стал бить опять,
А этим птицу избавленья надолго можно испугать.
Глава 23 — о сказочниках и рассказчиках
Сказочник чушь порет, рассказчик пустословит. Сбо-
рище, собравшееся вокруг рассказчика,— это скопище
наркоманов. Рассказчик громко кричит и хлопает в ладоши,
чтобы отпугнуть птиц разума и сделать людей безумны-
ми. Сам он действует, словно ума лишенный, болтает, как
опьяненный. Конфеткой называет он верблюжий помет,
любители его представленья покупают и едят, а он про-
дает.
Г-5 О
Ьеит:
Когда маджун и леденец твой никто не купит — то беда,
Как ни шуми, свою торговлю ты не улучшишь никогда.
Глава 24 — о проповедниках
Проповедник должен проповедывать слова божьи, а
также изреченья божьего посланника. Прежде всего он сам
должен стать на показанный богом и пророком путь, а по-
том призывать людей туда, объяснить его суть. Тот, кто
путника по неведомой для него самого дороге направ-
ляет,— с пути его сбивает, путник, заблудившись в степи,
погибает. Пьяница, который призывает людей не пить,
похож на соню, который призывает человека бодрствую-
щим быть.
Тот, кто разговаривает во сне,— человек больной, тот
кто слушает его,— человек шальной.
29
Проповедь — это дело наставника сведущего, это заня-
тие проповедника всеведающего. Такой проповедник дол-
жен сначала сам надлежащий путь пройти, а потом пред-
водительствовать людьми на этом пути. Собьется с пути
тот, кто не знает дороги, до цели довести его не сумеют
его ноги.
Проповедник — это тот, в обществе^ которого несве-
дущий становится сведущим, а сведущий оказывается не-
сведущим.
Если проповедник учен и благочестив, тот, кто откло-
няется от его наставлений,— нечестив.
Тот, кто не действует в соответствии со своими сло-
вами, для всех бесполезный пустослов. Проповедник, чи-
тающий речь по написанному, похож на лицедея, высту-
пающего с помощью суфлера.
Рубаи:
Когда не может проповедник без помощи сказать ни слова,
Помощника рабом он будет, а не певцом творца благого,
Он сообщить творца веленья не сможет людям никогда,
Не всякий петь способен с таром... желанье — пения основа.
Глава 25 — 0 звездочетах
Звездочет, который, наблюдая за планетами и звез-
дами, предсказывает судьбу, подобен гадальщику, kotos
рый, считая точки на песке, рассказывает чепуху. Его
таблица — небылица. Его астрономический календарь со-
ставила неразумная тварь. Астролябию, которой поль-
зуется он, нужно поскорее выбросить вон. Его инструмен-
ты для наблюдения луны совершенно неверны.
Тот, кто имеет дело с такими приборами,— это просто
неуч, он не видит, что существует судьба и небесный рок.
Если дать ему в руки гранат, то он не сможет сказать,
сколько в нем частей, пленок и зернышек. Он не сможет
сказать, каков вкус этого граната: горький или кислый,
сладкий или с винным привкусом. А между тем, люди
режут гранаты, их свойства изучают и учат других опре-
делять их.
И вот такой человек рассказывает бабушкины сказки
о небесном своде, звездах и созвездиях, об их благоприят-
30
ных и злополучных влияниях. Хотя даже одно из десяти
его предсказаний, даже случайно, не оказывается верным,
он продолжает заниматься своим ремеслом и даже верит
в него суеверно. Есть выражение «звездочеты лгали», в
этом выражении на лживость его предсказаний содержится
намек, ибо астролог — это такой человек, который от
правды далек. На очах его знания будущего — бельмо не-
ведения.
Т-Ч СЗ
Ьеит:
Созвездий положенье, правда, нам пользу или вред несет,
Но это знает бог единый, тут бесполезен звездочет.
Глава 26 — о купцах
Купцы благодаря своему ремеслу, путешествиям пред-
ставление о стране и городах имеют, об удивительных ве-
щах и диковинных событиях рассказывать умеют. Они
на верблюдах пустыню пересекают, переваливают через
горные хребты, испытывают ужасы морских бурь. Чтобы
жить честно добытым хлебом, им приходится очень много
ездить и переживать великие трудности. Свои сто они до
тысячи довести мечтают, холст шелком заменить желают.
Не должна быть прибыль единственной целью купца,
ради ее извлечения он не должен трудиться без конца.
В целях торговли он не должен то и дело поднимать па-
руса своих судов, ради жемчуга не должен лезть в пасть
зубастых китов. Он не должен чваниться имуществом и
деньгами, думать, будто он будет велик с большою свитой
и множеством слуг. Чтобы сберечь дорогую материю, он
не должен плохо одеваться, чтобы накопить продовольст-
вие, он не должен черствым хлебом наедаться.
Он должен трудиться, чтобы лучше жить, прибыль
должна его спокойствию служить. Чтобы беседовать с
почтенными людьми, он должен разъезжать, он должен
стремиться неудачникам в их делах помощь оказать. Зя-
кат он должен своевременно вручать и присвоения чужого
избегать.
Он не должен только имущество почитать, а самого
себя унижать. Он не должен для себя хлеб и мясо жалеть,
а потом из-за этого болеть. Не следует ради наследников
31
богатство добывать, рискуя попасть в беду, имущество
наживать. Такой человек не господин, а слуга, и из-за
своей низости и подлости он постоянно будет в накладе.
Ьеит:
В подобном человеке, верь мне, следа рассудка даже нет,
Он нищ душой, хотя б подвластен ему был даже целый свет.
Г лава 27 — о городских перекупщиках
Барышник, который в городе товар перекупает, себе
выгоды, а людям неурожая желает. Народный убыток
ему прибыль несет, благодаря ему он дешево скупает и
дорого перепродает. Когда он покупает полотно, он его
холстом называет, когда продает холст, он его полотном
величает. Он может всучить вместо кашмирской простую
шаль, может продать циновку вместо золотой парчи — ему
никого не жаль. Кроме совести, все есть на его прилавке,
из-за отсутствия совести он готов на все, только не при-
знать вину в своей лавке. Странствующий купец — муж-
чина, а этот как бы его домохозяйка, или, точнее, тот —
воин армии в походе, а этот — его жена.
Барышнику достается барыш, покупателю недобротный
товар достается, а маклеру с двух сторон ложная клятва
остается.
Бейт:
Не люди вовсе эти люди, коль ты посмотришь хорошо.
Держись от них подальше — вот что я всей советую душой.
Глава 28 — о рыночных продавцах
Рыночные торговцы и продавцы — безбожные плуты,
лживые наглецы. Вещь, которая стоит один динар, прода-
вать за сто — это гордость их, покупать за сто то, что
стоит тысячу, это предел мечтаний их. Честно торговаться
значит для них быть нечестным, быть верным своим обе-
щаниям — это для них быть неверным. Они не признают
примет конца света, они не верят, что есть небесные весы
правосудия для взвешивания земных деяний. У них отец
старается надуть сына, сын — отца, они полагают, что на
их удочку попадут и оба ангела-писца.
32
Ьеит:
Такой себя святым объявит, ему и это нипочем,
Но коль внимательно посмотришь, безумца ты увидишь в нем.
Глава 29-—о ремесленниках и мастерах
Для мастеров и ремесленников правду говорить —•
великий труд, но зато эти мошенники очень много лгут.
Изделия свои они невероятным образом подделывают,
своих обещаний* они никогда не сдерживают. Говорить
правду, что является замечательным качеством людей, для
них считается великим недостатком, а ложь, которую люди
считают огромным пороком, для них — добрейший по-
ступок.
Месневи:
С утра до вечера ремесленник в трудах,
Кудесник подлинный во всех своих делах.
Привычна для него вседневная забота,
Гоняет вверх и вниз давно его работа.
Коль он старателен, богатым станет он,
Нет — что поделаешь! Тогда он разорен.
Глава 30 — о шахне, стражах и узниках
Градоначальники, шахна и стражи городов — это за-
щитники и покровители убийц и воров. Темница и узни-
ки— это ад и грешники. Стражи — это ангелы истязания,
шахна— это повелитель ада, дающий приказания. Пре-
ступники сидят в цепях с ярмом на шее, они похожи на
адских грешников.
Темница о темноте сердца воров говорит, в беспокой-
ном сердце заключенных, сидящих там, тревога царит.
Там больше страха, чем надежды для преступника, боль-
ше смирения, чем сопротивления у того, кто нарушил за-
кон. Каждый раз, когда стражи кого-либо из них заби-
рают, у остальных от страха сердца замирают. Очевидцы
казни страшные вести несут, вернувшись в темницу, ужас-
ные разговоры ведут. Один рассказывает, что такой-то,
когда его вешали, стоял смело, второй говорит, что такой-
то, когда ему голову рубили, сидел умело. Один изумлен
мужеством казненного, другой восхищен стихами обвинен-
2 № 830
33
ного. И множество таких ужасных вещей, таких удивитель-
ных событий.
Стражник прежде всего преступника поймать стре-
мится, а получив то, что ему нужно, его освободить из тем-
ницы стремится. Темница напоминает день страшного
суда, она похожа на кромешный ад. Узников мрачной
городской темницы можно сравнить с пленниками любви
в их печальной лачуге. Да сохранит нас бог от всех дея-
ний, которые приводят туда, и от происшествий, кото-
рые бросают людей в оковы стыда. *
Бейт:
Страданьем и бедой богата та обитель,
Для узников здесь гнет единственный учитель.
Т"* о
Ьеит:
Коль переступишь ты темницы той порог,
То у тебя одна надежда только — бог.
**
Глава 31 —о земледелии
Крестьянин пашет зейлю, чтобы засеять ее, и в это
время он открывает путь к насущному хлебу. Если он
благочестив и честен, его вол подобен верблюдице Салиха.
Волы крестьянина, словно могучие силачи, смиренно па-
шут, неторопливо продвигаясь вперед. Во время работы
где крестьянин — и они там, он ими управляет, словно
Адам.
Благодаря крестьянам благоустроен мир, благодаря им
люди могут устраивать пир. Каждое их действие и каж-
дый шаг — причина изобилия и любых благ.
Когда крестьянин добросовестно сеет зерно, господь
бог позволяет ему собрать урожай в сам семьсот на его
гумно. Но пока всходы дадут семена, пока урожай дойдет
до гумна, черви и птицы зерном питаются, звери степные
им наедаются. Благодаря этому зерну в достатке дом
муравьев, благополучно живет стадо диких ослов, голуби
страстно воркуют, жаворонки в небе ликуют, зарабатывает
на хлеб жнец, который зерно жнет, подборщик колосьев
&тим зерном живет. Благодаря ему достигает цели про-
польщик, получает необходимое кетменщик, нищий бывает
34
сыт и всякий мужчина могуч и силен. Зерном питается
путник, благодаря ему достигает цели духовный настав-
ник, работает печь пекаря, процветают дела торговца
сеном. Благодаря зерну питаются неимущие, получают в
достатке продовольствие странствующие и путешествую-
щие. Благодаря зерну набожный спокойно совершает бого-
служение, а отшельник может довольствоваться малым.
Благодаря ему мешок попрошайки полон кусков хлеба,
царская сокровищница — благородных камней и драгоцен**
ных металлов.
Уже одно выращивание хлеба крестьянином — такая
благодать, а другие благодеяния крестьян просто не опи-
сать. Сад его — это рай земной, огород его — это источ-
ник духовной пищи. Мы не ошибемся, если каждое дерево
его небесным сводом назовем, а плоды его — звездами на
нем. Отсюда идут все приправы и уксус неимущих людей,
закуски и чистые вина богачей. Различными плодами
украшен его сад, и весь город украшен тоже ими.
Такой человек не должен быть лживым и скрягой, не
должен притворяться беспомощным беднягой. Он не дол-
жен отказываться от уплаты шахской подати и не должен
угнетать бедных поденщиков. Тогда его зерна превратятся
в жемчужины благополучия, а семена станут звездами
величия. Такой крестьянин — это сын Адама, человек
настоящий, а вернее — другие его сыновья, а он —= Адам,
их кормящий.
Кыта:
Кто ремеслом избрал себе крестьянство,
О том, как людям хлеб дать, он мечтает,
Веленьем бога вознесен крестьянин,
В себе он человечность воплощает.
Глава 32 — о головорезах и подонках общества
Головорезы и подонки общества — это просто недо-
разумение, у них не такие, как у правоверных, образ жизни
и поведение. У них нет человеческих качеств, все они наг-
лые и дерзкие, все поступки их дикие и зверские. Голово-
резы, убивающие людей ножами,— это бешеные собаки,
а ножи их я сравню с собачьими зубами. Головорез —
2*
35
злой пес, когда он трезв, а когда он пьян, с ним не спра-
вятся и сто псов. Многие из них погибают, как дикие жи-
вотные, от меча смерти, и во время казни они вместо мо-
литвы читают свои особые четверостишия. Они привыкли
каждого встречного поносить, как скорпионы, ему раны
наносить. У них нет ни ра'зума, ни чести, ни стыда, ни
совести. Их дело — неверность и мерзость, их занятие —
разврат и подлость. Городские подонки — род ядовитых
насекомых, необходимо их остерегаться.
Ьеит:
Мучения людей — одна забота их.
О них сказал пророк: «Искореняйте злых!»
Глава 33— о бродягах и скитальцах
Бродячие скоморохи и цыгане славятся своими ловки-
ми движениями и смешными уловками. Их прыжки
говорят о скромности их, их стойка говорит о том, что все
для них безразлично. Себялюбия и высокомерия они не
знают, они эти свойства с навозом мешают. Подпрыгивая,
они бегут от надменности людской, не хвастаясь своим
шутовством, они дают людям смеяться над собой. Они не
думают о завтрашнем дне, то, что сегодня заработано, все
съедают, все, что дают, они берут, а не давших не оби-
жают. Их дом и обитель — это развалины унижения, их
стоянка и убежище — это навес смирения. Как только
рассветает, муж и жена на заработки отправляются, а сы-
новья и дочери по разным улицам разбегаются. Всю до-
бычу, заработанную днем, они кладут вечером в одну
кучу. Они не ложатся спать, пока не съедают все,
что у них есть, и не говорят о том, что завтра будет
нечего есть.
На другое утро повторяется все, что было вчера. Если
человек сумеет так жить, это тоже неплохо. Выше челове-
ческого высокомерия такое унижение, лучше людской по-
хвальбы такое смирение,
о
Ьеит:
Коль человек — человек настоящий, он человеком себя не зовет,
Самую трудную даже работу трудной работою он не сочтет.
36
Глава 34 — о навязчивых нищих
Попрошайки и нищие — люди без стыда и совести.
Они берут своей навязчивостью — днем, ко всему при-
сматриваясь, ходят по дворам, а ночью помогают грабить
людей ворам. Когда ты даешь им подаяние, они никогда
не поблагодарят, когда им что-либо даришь, без всякой
признательности они берут все подряд.
Сколько бы они ни ели, как голодной болезнью боль-
ной, они не могут наполнить желудок свой; как боль-
ного водянкой, нельзя их напоить даже водой. Выдолблен-
ная тыква, в которую такой нищий сбирает подаяние,
похожа на голову наркомана, полную разных необуздан-
ных мечтаний, его мешок похож на внутренности лицемер-
ного суфия, полные различных мошеннических замыслов.
Кроме тех, кто омывает покойников, никто не заберет
у такого нищего медяк, который он носит с собой; монета,
которую он закапывает, присваивается только землей.
В глазах этих людей горят алчность и жадность, они опу-
стошают их сердца и лишают их удачи.
Среди них есть такие проклятые, которые называют
себя скитальцами; нельзя сравнивать даже дьявола, сата-
ну с этими мерзавцами. Нет свойств человека и правоверия
у людей таких, свинья и медведь человечнее их. Чтобы
отойти от людского мира, они меняют свой вид охотно,
надевают вывороченную шубу, чтобы вступить в мир жи-
вотный.
Всякий нищий, велик ли он или мал, подобно дурным
мыслям, чистому сердцу никогда покоя не давал.
Рубаи:
К ним не подходят правила людские,
Законы мусульман для них чужие,
Кто поведется с мусором людским,
Не слушает души слова святые.
Глава 35 — о сокольничих и охотниках
Среди охотников сокольничий — предводитель, он их
могучий повелитель. Но у него на руке ловчая птица, из-
за которой он днем и ночью мучаться не боится. Он и
37
ночи проводит без сна, спокойная жизнь ему не суждена.
Чтобы удовлетворить свою страсть, он связывает ноги
птицы невинной и радуется, мучая ее по ночам пыткой
невиданной. Он нитку страсти в иголку алчности проде-
вает и глаза этой беспомощной птицы зашивает. Этим он
ее к охоте приучает и она убивать других животных начи-
нает. Днем он по степям и долинам бродит и наконец
беспечную дичь находит. Разными хитростями он свою
птицу на эту дичь напускает, но она, поймав дичь, опять
в его руки попадает. После этого, вырвав у пойманной
птицы крылья, он выщипывает у нее перья и с любовью
кормит своего хищного ученика. Пролив кровь еще у не-
скольких таких, он бок им пропарывает и крылья отры-
вает у них. Затем, приторочив их, он отправляется домой,
довольный своей ловчей птицей и сам собой. Чтобы удов-
летворить свою злосчастную страсть, он ноги дичи по до-
роге съедает, а остальную часть на жаркое оставляет.
На другой день он несколько битых птиц своему пове-
лителю подносит и жадно у него за это дары просит.
Все, что он о птицах болтает,— вздор, все его самовос-
хваления — чушь.
Всему этому худому делу причина — страсть; страсть
ведет к тому, что он мучит животных, гуляет, ест жаркое
и получает дары у того, кто имеет над ним власть.
Месневи:
Они — корыстолюбия оплот,
Пути к ним человечность не найдет;
Им серебро и медь нужны всегда,
Ячмень для лошади, для птиц еда.
Глава 36— о вероломных нукерах
Если нукер пользуется вниманием своего начальника,
уважением своего бека, от которого он получает дары, то
законы мужества и его человеческая сущность требуют,
чтобы он добросовестно нес службу и в случае необходи-
мости принес свою жизнь в жертву. Но вовсе не похоже
на мужество, когда он обижается на своего начальника,
жалуется на него другим, если он сам начальником недо-
статочно любим. Этим уже неблагодарность начинается, и
38
все это дело вероломством кончается; подлость заставляет
его бежать, во вражескую сторону путь держать. Не муж-
чина тот, кто себя рабом другого человека называет, а
потом от него убегает, особенно, если он не раз награды
получал, за что много раз верно служить торжественно
обещал.
Мужчина, который переходит от одних к другим, позо-
рит мужское достоинство своей подлостью. Молодцом не
считается такой друг, он не входит в мужской круг и, если
повелитель мудр и умен, такой человек не будет как
мужчина казнен. Вот если он совершит мужское преступ-
ление,. то его приведут, добьются от него признания, отру-
бят у него голову и кровью снимут с него вину. Что же
касается этого человека, то его лицо нужно подкрасить
румянами и белилами. За это дело должны взяться жено-
подобный старик и безобразная дряхлая старуха. Они
нарядят и украсят чудесным образом эту невесту. Брови
его они басмой подведут, концы бровей сведут вместе.
Виски его они украсят вьющимися локонами, на лице
с двух сторон прикрепят мушки. Лоб ему повяжут косын-
кой, словно почтенной госпоже, чалму наденут ему на го-
лову, как покрывало невинной невесты. Нарядив его так,
его на рогатого буйвола посадят и проведут по всем ули-
цам города, а вокруг него будут толпиться люди, порицаю-
щие его. Если бы я не стеснялся белую бумагу чернить,
если бы не боялся злоречивым быть, о подходящих для
него товарищах и любовниках я бы написал и их пир и
веселье всем показал. Но хотя людям, конечно, понра-
вится порицание такого мерзкого молодца и разоблачение
этого подлого лжеца, однако того, что было сказано здесь,
достаточно.
Бейт:
Не будем больше говорить о шутовстве таком,
Любая доблесть убежит, лишь услыхав о нем.
Глава 37 — о супружеской жизни и женщинах
Жениться — это вечной бедой томиться, неисцелимой
болезнью болеть, испытывать иго, которого не одолеть.
Хотя с начала до конца это дело приносит много пе-
чали и обид, но у него есть и другая сторона, которая за
3?
эти обиды вознаградит. Если найдется достойная супруга,
она успокоит и осчастливит своего супруга. Приведет она
в порядок дом свой и хозяину дома даст желанный покой.
Сердце будет радоваться, если у нее будет красота,
душа будет спокойна, если у нее будет честность и доб-
рота. Если она умна, то она будет мудро действовать тут,
в хозяйстве будет порядок, а в доме — уют.
Если мужчине счастье улыбнется и такая пара для него
найдется, она в печальную и трудную пору будет ему со-
чувствовать и помогать, в дни болезни и тягостей не будет
отлучаться от него, не позволит ему недомогать. Все жиз-
ненные неприятности она будет переносить вместе с ним,
избавлять его от тревог, будет терпеть с ним вместе
каждое бедствие, которое посылает злой рок. Если он бу-
дет грустить, будет печально стонать она, если муж будет
хворать, то будет болеть его жена.
Если не очень большой добротой и красотой отличается
супруга, если она не видит в своем муже друга, супруг
к ней доверия не будет питать, но все же надеждой будет
жить, будет с ней учтивым и ласковым. Иногда его труд-
ности будут облегчены, хотя многие нужды его не будут
удовлетворены. Такую жену еще можно терпеть, такой
муж еще не слишком злосчастен и неудачлив.
Но сохрани бог от недостойной жены, в которой гнез-
дится порок, такая для дома — злой рок. Если она свар-
лива, то она сердце будет разрывать, если она будет вести
себя непристойно, она душу будет раздирать. Если она
злоречива, то она сердцу мужа будет раны наносить, а
если она нечестна, мужу бесчестие будет она приносить.
Если она пьяница, то в доме будет беспорядок, а если она
развратница, то дом придет в упадок.
Однако такая женщина, которую я первой описал, за
сто лет один раз не рождается, среди ста тысяч женщин
один раз не встречается. Если кто-то найдет себе такую,
он должен благословить судьбу, нужно поздравить этого
богатыря с таким счастьем.
Однако всевышний господь эту породу создал с недо-
статками, он удалил совершенство и честность из их при-
роды. Он сделал этот пол злонравным, превратив многих
мужчин в слуг женщин.
40
Занятие женщин — интриги и коварство, их мечта —•
обман и вероломство. Они не благословляют господа все-
вышнего за его милости, не благодарят людей за их щед-
рость. Их вера — это несдержанность, их образ дейст-
вий — это бессовестность. Самовосхваление — их любимое
дело, самодовольством пропитано их тело. Их вера пороч-
на, так как у них нет разума, их разум неполноценен, так
как их вера неустойчива. Платье их грязью страсти за-
грязнено, поведение их мерзостью природы осквернено.
Если они трезвые, они опьянены вином невежества, если
они нетрезвые, они любят вино и любовников. Они всегда
ищут пороки у других, они видят только недостатки в них.
Очень искусно они вызывают розни среди людей, строить
козни— это для них всего милей. Своими кознями и зло-
словием они невинных людей убивают, ложными доводами
они любого с верного пути сбивают. Честности от них
ждать нельзя, нечестность — вот их постоянная стезя. Они
своим злословием вводят человека в краску, через каждое
слово они кого-нибудь проклинают. Красивому мужу, по-
добному царевичу, они зло причиняют, ему изменяют.
А с безобразным любовником, похожим на дьявола, они
очень любезны, ласку к нему проявляют. Надев чадру, они
дерзким обманом занимаются, а нарядившись, развратни-
чать отправляются. Сеть уловок их подобна паутине, никто
не поймет сути их козней.
В числе таких, как они, и дряхлая старуха, которая
свое лицо, похожее на обветшалый бурдюк, красит румя-
нами, на своей трясущейся голове носит пышный султан.
Лучше было бы, если бы сорвался утес и с плеч эту го-
лову снес.
Даже дряхлая старуха все равно стремится наряжать-
ся, требует сбрую с инкрустацией даже старая ослица.
Их мужья — это рабочие ослы, их кормящие, беспо-
мощные слуги, а точнее — рабы их настоящие.
Поскольку все люди различны, то и женщины друг от
друга тоже весьма отличны. Но их можно разделить на
три рода — простых женщин, привилегированных женщин
и благородных женщин.
Простые словно животные живут, они только спят,
едят и пьют. Краситься и наряжаться — это их богослу-
41
жение, украшаться и рисоваться — это их моление. Их де-
виз — правоверия не знать, цель их — своими кознями
как можно больше дурной славы приобретать.
Привилегированные женщины дьяволу и сатане подоб-
ны, они коварны и злобны. Для них благое намерение —
угнетать и зло причинять, для них честное и благочести-
вое дело — строить козни и изменять. По сравнению с
ними злой дух в вероломстве и коварстве немощен, дьявол
в проделках и кознях беспомощен. По сравнению с ними
ангелы тупы, а черти глупы.
Разорять семьи для них такое же благородное дело,
как храм сооружать, проливать кровь невинных людей для
них такая же благодать, как мертвых воскрешать. Если
кто-либо оказывает им добро, они ему зло причиняют,
того, кто им доставляет мед, они ядом отравляют. Они
разрушают дом целомудрия и чести, ломают здание бла-
гочестия и совести.
Сведущие во многих науках ученые, остроумные и на-
блюдательные мудрецы написали об их коварстве много
книг, можно подумать, что они все подробно описали, од-
нако сами они считают, что еще не высказали всего. Как
же мог я в этих нескольких разрозненных словах о них на-
писать — я не мог коснуться и сотой части их деяний.
Благородные совершенно противоположны тем, кого я
только что описал. Они правдивы, знают лишь правду,
все время вспоминают господа как языком, так и сердцем.
Ученых правоверию они поучают, от их дуновенья великие
святые пользу получают. Таких женщин божьи послан-
ники «— пророки восхваляли, считая их сестрами прибли-
женных к ним ангелов. Голову свою они покрывают
тканью целомудрия, а свое лицо — шелком женской чести.
Да не снимет господь с такой головы такой платок, пусть
не снимет этого покрывала с такого лица злой рок, пусть
не осквернит его порок.
Глава 38 — о лицемерных шейхах
Хвастовство лицемерного шейха — это позолоченная
медь, способная лишь снаружи блестеть. Он благоче-
стив лишь на вид, а изнутри он мошенническими продел-
42
ками набит. Он наряжается, чтобы приманивать людей,
совершает шарлатанские чудеса, чтобы одурманивать лю-
дей. Чалма его полна стремления к власти, каждый волос
у него — развратная мысль. Пестрый халат, которым он
покрыт, о пестроте его ухищрений говорит. Он прикрывает
пороки своим бурнусом, каждая нить в нем спрядена на
прялке лицемерия. Его зубная щетка — это напильник,
которым он зубы алчности подтачивает, в чехле расчески
спрятаны орудия, которыми он людей обчищает.
Он перебирает четки для отвода глаз, молится дольше
всех напоказ. На голову он наматывает огромную чалму,
чтобы Лучше околпачивать людей, на хвост лисы похож
кончик чалмы, который он старается сделать длинней и
длинней. Он не к месту радеет, словно безумный, его
вопль — это кудахтанье кур. Другие вокруг него вертятся
ураганом, словно пьяные в сборище пьяном.
Неискренно все, что он говорит, преследует корыстные
цели все, что он творит. Чудеса, которые он делает, под-
строены; все то, что он о чудесах говорит, это вздор. Его
пение лишено ритма, он во всем полон притворства.
Очень пышна внешность у него, но содержательного нет
в нем ничего.
И этот мерзкий человек с таким нарядом ставит себя
с благочестивыми людьми рядом. Это стыд и позор.
И все-таки люди приходят к нему, чтобы стать его
мюридами, они фанатично и самоотверженно ему служат.
Он сохраняет свое влияние мошенничеством, а людей под
своей властью держит обманом. От его действий сами
черти в смятение приходят, даже проклятые демоны из
себя выходят.
Рубаи:
Под покровом бедности здесь столько лицемерья, ханжества,
коварства —-
Так бывает, коль плетет циновки на престоле сам владыка
царства.
Коль ханжа зовет себя дервишем, а тот царь себя зовет царем,
Значит, нет ума у них обоих, заменило стыд у них фиглярство.
43
Глава 39
о кутилах
Завсегдатай питейного дома — кутила проводит время
за чашей вина без всякого дела. В голове его бродит к вину
страсть, он, словно бутыль, может лишь у бокала упасть.
Когда он узнает о пиршестве любом, он доставляет туда
кувшины с вином и принимает участие в нем.
Чалму чести каждый миг он с головы снять готов, за
глоток вина он к ногам виночерпия упасть готов. Он без-
умен из-за того, что связан с питейным домом, он беден
из-за того, что любит бокалы с вином. Когда он из рук
виночерпия чашу вина выпивает, он себя мощнее и счаст-
ливее Джемшида считает.
Он поклоняется виночерпию, красоте его лица, он па-
дает ниц у ног вина продавца. Пьяницы-балагуры разо-
рвали его рубаху, сердце его разбито любовью к ним.
В трактире он подает разбитую чашу и просит в нее на-
лить вина. Он стал на путь позора целиком, не один пья-
ный избивает его кулаком. Он просит в веселом собрании,
чтобы ему у дверей место дали, желая, чтобы его самолю-
бие растоптали. Он не обременяет свою голову чалмой, не
утруждает халатом стан свой.
Но хотя он, как личность, с землей сравнен, но благода-
ря своему великодушию он к небесам вознесен. Он не гру-
стит от бедствий времени, не страдает от непосильного бре-
мени. Ни жизнь, ни смерть ему не страшна, между имущим
и неимущим разница ему не видна. Его утешение — проли-
вать горькие слезы; словно бутыль, он рад быть похожим
на чашу с вином. В питейном доме он и одного мига трез-
вым не бывает, на мирское добро и зло он не взирает. Он
не разбирается в том, что хорошо, а что худо, можно ска-
зать, что это не человек, а настоящее чудо. Он привык с
несправедливостью и с трудной жизнью мириться, цель
его — прощения и милости господа добиться. Он теряется
в прахе трактира бытия, надеясь получить вечную жизнь
от господа. Гуляка и неимущий так счастливы, что им мо-
гут позавидовать цари.
Рубаи*
Кутилу, что вино все время из чаши пьет небытия,
Мир бренный не влечет нисколько, как и загробные края,
44
Надеждою на милость бога и день и ночь он опьянен,
Он лучше, чем Захид, что скрытно живет, в душе обман тая.
Пусть всем неудачникам улыбнется такое счастье небы-
тия, пусть они заслужат вечную жизнь путем покаяния.
Глава 40 — о дервишах
Дервиш — это тот, кто привык со всем мириться, и даже,
когда ему очень тяжело на душе, быть добрым и не злить-
ся. Дервиш должен по правильному пути к истине идти и
показывать себя таким, каким он есть. Чтобы очистить себя
от грязи страстей, он должен подвергать себя суровым ли-
шениям, умерщвлять свою плоть, идти по пути воздержа-
ния и достигнуть этим путем дворца совершенства.
Никого, кроме аллаха, не будет замечать всевидящее
зрение его, кроме абсолютного бытия, он не будет видеть
ничего. Внутренность его будет соответствовать внешности,
сердце будет совпадать с внешним обликом. Если даже он
испортит внешность, чтобы скрыть свой внутренний мир,
это не будет помехой духовному совершенству. У дервиша
рваный халат — в развалинах находится клад. Совершен-
ный муж плохо одевается — сокровище царя Фаридуна в
развалинах скрывается. Действительность мужей содержа-
ния — это тайна, действительность людей внешнего обли-
ка — это рисовка, в которой содержания не отыщешь даже
случайно.
Настоящие мужи свой действительный внутренний мир
скрывали и предметом осуждения людей бывали. Они раз-
рушали внешнего вида здание, они возвышали внутреннего
мира основание. Они были довольны всем, что посылал им
рок, не вызывали их недовольства тяжкие притеснения и
людской упрек. Они не ели, не пили, от всего отрекались
и ради господа переживали горе и кровавыми слезами об-
ливались. Уголок согласия и удовлетворенность — вот их
обитель, пустыня лишения и умерщвления плоти — вот их
утешитель. Они воспитанны и великодушны, другу и не-
другу желают только добра.
Кто обладает этими качествами, тот — дервиш.
Рубаи:
Прошу тебя, о боже, птицу небытия ты приручи
Иль в сеть ее поймать позволь мне, твоим искусством научи
Дорогой бедности иду я, и я от этого блажен.
Меня, несчастного, в обитель небытия ты заключи.
Раздел второй
О СВОЙСТВАХ ДОБРЫХ ДЕЯНИЙ
И ДУРНЫХ КАЧЕСТВ
РАЗДЕЛ СОСТОИТ ИЗ ДЕСЯТИ ГДдв
Глава 1 —о покаянии
ПОНЯТЬ,
с помо-
зеркало
астоящее покаяние состоит в там, чтобы
насколько плохи дурные деяния, и в себя прийти,
щью небесной сойти с дурного пути. Покаяние
сердца грешного человека от пыли epeQH очищает, губка
молитвы этому зеркалу блеск прибавляет,
Покаяние — это конец тропы бедствий и начало истин-
ной дороги; оно заключается в том, чтобы от собственного
неведения очнуться, от сна человеческой &изни проснуться;
свое непристойное поведение понять, стремление к дурным
деяниям от себя прогнать; оно заключается в том, чтобы
узнать тайну худых дел и понять неверность своих притя-
заний; покаяние — это от низких поступков смущение, от
своих проступков стеснение; покаяние — ^то осознание чер-
ствости природы людей и мерзости прихоти своей; оно за-
ключается в том, чтобы остановить самоволие сердца и
47
прекратить своеволие души; это — пора спасения небесного,
отказ от наслаждения телесного.
Эта блестящая жемчужина не каждому злосчастному
достается, пользоваться этим факелом помощи всемогущего
путеводителя не каждому удается. Когда человек с благо-
родной природой с правильного пути сбивается, когда че-
ловек с благочестивым естеством забывается, им овладевает
странное состояние, причиной которого является жестокая
страсть. Затем на него нисходит небесная помощь и он при-
ходит в себя. После этого жизнь его тяготит, его убивает
стыд. Он воздерживается от грешных дел и просит проще-
ния, молит грехов прежних отпущения. Он свои ошибки ис-
правляет и на правильный путь вступает.
Этот этап — первая удача суфия, первый привал во вре-
мя путешествия к цели. Этого счастья человек сам по себе
никак не добьется, «это — милость аллаха, которую он по-
сылает тому, кому хочет». Каждый счастливец тем или
иным путем становится таким сведущим, каждый удачник
как-то достигает этого счастья.
Рубаи:
Тот, кто от бога благодатью хоть раз один был наделен,
Пусть недостойным даже делом когда-то будет осквернен,
В конце концов поймет ошибку и путь найдет загладить грех
И вновь пойдет по той дороге, которой шел сначала он.
Рассказ.
Воплощение небесного искусства — да освятит аллах
его усыпальницу — Абдуллах Мубарак свое покаяние и
путь истины начал так: «Он был в периликую красавицу
влюблен и кличкой «безумец» от людей наделен. Прелесть
лукавой красавицы его пленила и разум его ушел из вла-
дений сердца.
Однажды в зимнюю ночь он свою возлюбленную у ее
ограды ожидал и, мечтая о свидании с ней, ничего не чув-
ствовал и не ощущал, хотя туча посылала с неба на землю
снег густой и от этого мускус ночи смешивался с камфа-
рой, снежная буря была похожа на набег войска любви на
страну сердца, а лист дерева, замерзший от сильной стужи,
напоминал безмолвные языки влюбленных.
Но Мубарак от жара любви не чувствовал ничего, снег
и стужа не действовали на неприкрытое тело его. Он про-
48
стоял до тех пор, пока петух, призывая проснуться, не про-
кричал, пока муэдзин к утренней молит*ве не призвал. Ко-
гда он услышал муэдзина глас, он подумал, что начинается
вечерний намаз. Но когда показалась заря и небо прояс-
нилось, его сердце стало тревожиться, словно в нем солнце
появилось. Утренний луч душу его осветил, вдохновитель
истины его посетил.
После того как он пришел в себя, он обратился сам к
себе: «О ты, несчастный сын Мубарака усердного, небла-
годарный мерзкий раб аллаха милосердного, когда имам во
время вечернего намаза большую суру читает, в голову
твою грязные мысли приходят, а скука душу терзает. Но
ради своей злосчастной страсти, ради прихоти своей злой
природы ты безумно бродишь, утреннюю зарю не отличая
от вечерней, длинную ночь холодной зимы без сна прово-
дишь».
Сердце его от испуга в груди замерло, душа от стыда
стала выходить из тела. Но небо оказало милость, раская-
ние в душе его явилось, он стал себя лишениям подвергать
и смог в Мекке шейхом шейхов стать. Да поставит господь
всемогущий на этот верный путь любого, пусть всем он по-
шлет счастье покаяния такого.
Кыта:
При помощи раскаянья такого
Возносится высоко сын раба,
Пред ним становятся цари рабами —
Лишь этот к высям путь дала судьба.
Глава 2 — о подвижничестве
Подвижничество — это всех мирских благ забвение, от
всех страстей отречение; это значит вырвать из сердца меч-
ту о богатстве и чинах, разбить кумир преклонения и
почета в прах; это значит — с надеждой лишениям себя
подвергать, все притязания прихоти своей забывать; это
значит — по дороге закона мужественно идти, с огромной
любовью следовать по истинному пути; это значит не отби-
вать напоказ земной поклон, мысли о таком богослужении
выбросить из головы вон; это значит зрение от взгляда на
человека другого пола уберечь, язык от непристойных слов
49
устеречь; это значит заткнуть уши для разговоров люд-
ских, удерживать руки от недозволенных дел мирских; это
значит не становиться на путь посещения людей, не выра-
жать мысли, выражаемые людьми; это значит запеча-
тать постом рот и не есть ничего из того, что желанно
человеку; это значит камфарой отчаяния заставить себя
не делать того, что вызывает влечение к другому полу;
это значит есть возможно меньше, соблюдать чистоту
пищи как можно больше; это значит все время уединять-
ся, с людьми не общаться; это значит по ночам молиться
постоянно, повторять господне имя неустанно.
Когда у подвижника ступень начинается, его природа
светом лишений от грязи страстей очищается. Свет позна-
ния его сердце озаряет, сияние этого света ему радость до-
ставляет. Начинают приносить плоды его моления, начи-
нают приводить к благим последствиям его лишения, а сам
он час за часом все горячее за дело берется, миг за мигом
крепче бьется.
Он опорожняет чаши благодати, но не напивается, осу-
шает бокалы восторга, но не насыщается. О боже, удостой
этой чаши тех, кто жаждет таких глотков, утоли жажду
просохших на этом пути ртов. Господи, ведь ты щедрый
и милостивый.
Ьеит:
Тем, кто пойдет по этому пути, ты хлеба дай десницею своей,
Кто будет чаять этого, тому скорей доставь лекарство
от скорбей.
Рассказ.
Предводитель мужей истины мавлана Шамс-ад-дин, ко-
торый жил в одном из сел вилайета Джам, в течение три-
дцати лет лишал себя всех мирских благ. По ночам он мо-
лился, а днем он постился. Он все время в уголке комнатки
при мечети проживал, выходил оттуда лишь тогда, когда
омовение совершал. Он ничего не принимал от людей, вы-
рывал по очереди один зуб за другим, в течение тридцати
лет у него под боком была одна циновка, а под головой
один кирпич.
Покойный Кичик Мирза, проходя через этот вилайет,
услышал об этом почтенном человеке и зашел его наве-
50
стить. Когда он вошел в эту мечеть, мавлана сидел в поно-
шенном халате и в старой шапке, по лицу его нельзя было
сказать, что он в чем-то нуждается. Мирза растрогался и
преподнес ему пригоршню монет, но мавлана отказался
взять их и произнес следующие слова: «Поскольку я при-
вык жить так, я ни в чем не нуждаюсь. Если я ради вас
эти деньги возьму, скажите мне, что я буду с ними делать
и куда девать? Мне хватает небольшой доли тех средств,
что идут на одного вашего слугу. Я вам очень благодарен,
но будьте любезны, извините меня!»
Кичик Мирза ничего не мог сказать, заплакал, сделал
земной поклон и ушел. Он сам — да будет над ним милость
аллаха — мне об этом рассказывал.
Через некоторое время я, ничтожный бедняк, тоже имел
честь посетить мавлану и быть свидетелем того, что его по-
ведение соответствует тому, что о нем рассказывают, и даже
превосходит эти рассказы. Да наделит господь всевышний
всех нуждающихся и желающих того благоуханием этого
цветника и ароматом его пахучих трав.
Т"! о
Ьеит:
Кто стремится к бедности всегда, чья душа тем пламенем горит,
Есть надежда, что господь его никогда надежды не лишит.
Глава 3— об уповании
Упование — это удаление всех средств на пути, ведущем
к истине, это снятие завесы причин; это означает — отка-
заться от посредства причин и обратиться к беспричинной
первопричине.
В могущественных руках судьбы причина — это сгнив-
шая нить, перед сиянием факела рока блекнет искра сред-
ства. Мужи упования, которые по пути истины к цели идут,
дорожного продовольствия с щедрого стола господа ждут.
Те, которые обладают совершенным упованием, питаются
с небесных столов, они пьют из чаши милости господа, и
их одеяние выдается из казны небесных даров.
Хотя плавание на корабле является причиной, по-
зволяющей нам пересечь море, есть люди, которые, не за-
мочив ног, могут ходить по воде; хотя верховые животные
считаются средством, с помощью которого можно пересечь
51
пустыню, есть такие люди, которые могут пешком обойти
весь свет. Никто другой не сможет съесть пищу, являю-
щуюся твоим уделом, а ты не сможешь съесть то кушанье,
которое дано в удел другому. Твой хлеб насущный будет
принадлежать тебе, а другой свою долю возьмет себе. Если
даже вы не хотите этого, судьба вам доставит, если вы даже
не желаете есть, она вас заставит. Те, кто постиг это, не
трудятся для того, чтобы добыть себе пропитание, они не
сеют хлеб, чтобы достигнуть благосостояния. Из-за несо-
вершенства упования люди, чтобы добыть хлеб насущный,
занимаются ремеслом, из-за неполного понимания истины
они зарабатывают на свою жизнь трудом. Не думает о про-
питании тот, кто постиг, что кормит его сам господь, не вы-
ражает недовольства своей долей тот, кто знает, что доли
распределяет сам господь. Разве тебе не доставит пищу тот,
кто кормит птиц и зверей, разве тебя не наделит тот, у кого
получают долю кузнечик и муравей? Тот, кто желает пред-
назначенную небом долю свою повысить трудом, тот пы-
тается нить дождя завязать узлом, тот, кто старается сво-
ими усилиями изменить предписанную небом судьбу, тот
хочет по земле плавать на корабле. Так поступают те, серд-
це которых светом первопричины не просвещено, духовное
зрение которых не прозрело от солнца истины. Мужи упо-
вания отказались от всех причин и следствий и пошли по
Пути упования на аллаха. Они знают, что господь хлеб
насущный доставляет и заставляет его есть. Они убрали с
Дороги грабителей — сомнение и нерешительность — и пу-
тем упования достигли Каабы цели.
Ьеит:
Тех, кем избран веры в бога, тариката избран путь —
Молния их сжечь не может, в бурю им не утонуть.
Рассказ.
Шейх Ибрагим и один из его мюридов — да будут свя-
ты их усыпальницы — пошли пешком по пути упования, в
Каабу. Его светлость шейх спросил у своего мюрида, нет
ли у него чего-либо с собой. Мюрид шейху ответил, что он
вышел на путь упования и при нем нет ничего. После того
как они прошли несколько шагов, шейх еще раз попросил:
«Ты лучше посмотри и выбрось то лишнее, что у тебя есть,
Й
а то у меня что-то ноги тяжело идут». Мюрид сказал, что
при нем есть несколько запасных шнурков для обуви,, ко-
торые он взял с собой на случай, если те шнурки, которые
он продел в обувь, порвутся во время путешествия. Шейх
спросил: «Но сейчас ведь у тебя шнурки целые, пока они
не рвутся?» Мюрид ответил: «Да». Шейх сказал: «В та-
ком случае выбрось все лишние шнурки». Мюрид потом
рассказывал: «Я не мог отказаться и против воли выбро-
сил их и пошел дальше. Вдруг на пути у меня порвался
шнурок, я нагнулся, чтобы вытянуть его, а затем упрекнуть
шейха, но тут я увидел на земле целый шнурок. Я удивил-
ся, продел его в свою обувь и догнал шейха. Когда у меня
появлялась нужда в новом шнурке, я его каждый раз таким
образом находил. И так мое упование достигло совершен-
ства».
Мужи упования путешествия к истине вот таким путем
совершают, на всякие средства они внимания не обращают.
Кыта:
Если ложно ваше упованье, только вред вам принесет оно,
Новые шнурки соблазном будут, не позволят вам идти вперед,
Если же вы искренни, то может все сокровища собрать Карун —•
Путник тариката безопасно и меж ними к истине пойдет.
Глава 4— о довольстве малым
Довольство малым — это значит в достаточном для
молитвы количестве пищу принимать и больше того ни
о чем не мечтать; это значит, обедняя себя, страсть подав-
лять, путем лишений похоть ослаблять. Довольство ма-
лым — это родник, вода в котором не иссякает, сколько
бы ее ни брали; это казна, в которой монеты не кончаются,
сколько бы их не раздавали; это нива, на которой расте-
ния чести и величия растут, это дерево, ветви которого
плоды независимости и почета дают.
Довольство малым радует душу людей, оно проясняет
зрение очей. Черствый хлеб довольствующегося малым
дервиша лучше пышного стола царя жадного, постная
похлебка ‘независимого, неимущего лучше жирного блюда
богача — зависимого, хотя и нарядного.
53
Царь тот, кто дает, но не берет, нищий тот, кто берет,
но не дает. Тот, кто довольствоваться малым привыкает,
отстает от порочных привычек, общих для царя и для ни-
щего. Хотя его дом жизненных средств и будет тесным,
он имеет много преимуществ. Довольство малым — это
крепость, в которой ты будешь спасен от злодеяния стра-
стей, это горная вершина, на которой ты не будешь зави-
сеть от врагов и друзей; это скромность, результатом кото-
рой является гордость, это нужда, которая приводит к
свободе от нужды, это семена, урожаем которых является
имущество, это дерево, плодом которого является могуще-
ство; это горькое вино, которое приносит веселье, это
трудная дорога, приводящая к радости.
Довольство малым приносит много наслаждений, а жад-
ность приносит много бедствий и унижений. Жадное есте-
ство бывает у подлых людей, ему присущи низость и ни-
щенство. Действия жадного приносят ему унижение, дела
его приносят ему неуважение. Когда в природе человека
видна алчность, он не нравится другим людям. Это — вос-
ход подлости и мерзости, закат гуманности и человеч-
ности.
Алчность — это пожар, сжигающий дом совести, буря,
раскидывающая по ветру гумно чести, тушащая светоч
мудрости. Человек, больной стяжательством,— это то же
самое, что человек, который любит жадно есть. Стяжа-
тельство — это свойство подлых людей, жадность к пище —
свойство зверей.
Довольство малым — это такая драгоценность, которая
спасает людей от этих двух бедствий и избавляет от их
последствий. Два вида этой подлой природы похожи на
уродливых близнецов. Они хуже один другого, оба они
хуже всего дурного. Один подл, другой мерзок, оба они
по существу низки. Проповедник истины — да благосло-
вит его аллах и приветствует — указывал, что доволь-
ствующийся малым — человек почтенный, а алчный —
подлец.
Рубаи:
Кто малым лишь доволен, тот
Заслужит у людей почет,
А тот, кто алчен, тот, кто жаден,
Лишь унижение найдёт.
54
Рассказ:
Обличающий божественные тайны шейх Шах-Зия*
ратгахи — да освятит аллах его усыпальницу — решил
пойти по пути довольства малым и поселился в селении
Зияратгах. Он не брал подаяний и подношений людей,
отказывался от даров могучих царей. Он работал на своей
небольшой наследственной усадьбе, сеял хлеб и сажал де-
ревья. Своими золотыми руками он свои нивы поливал,
ненужные ветви со своих деревьев срезал. Таким путем,
довольствуясь малым, он жил и одному богу служил.
В силу предписания «Будет почитаться тот, кто до-
вольствуется малым» он дошел до такого положения, что
властвующие султаны, ученые и сведущие шейхи из сто-
личного города Герата приходили за несколько верст на
поклон к этому великому человеку, целовали прах его по-
рога и этим самым поднимали голову своей гордости к
небосводу. Все, что попадало в их руки из хлеба его
посева или из плодов его сада, они, бережно храня, отно-
сили в город своим женам и детям; те, кто ел эти плоды,
надеялись на спасение в загробной жизни. Плоды доволь-
ства не могут быть более совершенными, благоухание паху-
чих трав цветника радости не может быть приятней.
Рубаи:
Немало создал бог наш чудес на этом свете,
Но не присвоит добрый себе богатства эти,
Раздаст он все именье тем, кто его не просит.
И алчность не уловит такого в свои сети.
Глава 5 — о терпении
Терпение — это отказ от жизненных благ и телесных
наслаждений; это означает трудностями богослужения
сковывать страсть, стойко сносить все лишения и не пасть;
это означает переносить все трудности пути к истине, вы-
нести все слышанное и виденное, как бы оно ни было
горько.
Терпение горько, но сладость — его последствия, это
трудное дело, но оно отвращает бедствия. Нет такого не-
удачника, который не достиг бы удачи, когда по пути тер-
пения пошел, нет такого несчастного, который бы благо-
даря терпению счастья не нашел.
55
Оно — ключ к утешению, путь к решению,задач. Оно —
спутник докучный, который до цели доведет, друг скуч-
ный, который к желаемому приведет, лошадь-тяжеловес,
которая до места довезет, медленный мул, который к
убежищу придет.
Оно похоже на нравоучителя, который огорчает чело-
века словами неприятными, но для него полезными, похо-
дит на врача, который мучит больного долгим лечением,
но его излечивает. Влюбленные о нем не желают даже
слышать, но оно приводит к свиданию; томящиеся в раз-
луке не хотят даже вспоминать о нем, но оно возвращает
возлюбленную.
Соловей души не знает, что делать в клетке терпе-
ния — молчать, петь или кричать; попугай сердца не знает,
что делать — затаиться, рыдать или стонать. В степи тер-
пенья есть и покой и волненье, в его долине есть и медлен-
ное, и стремительное движенье. Оно не обращает внимания
на влюбленного, хотя он от разлуки умирает, ему безраз-
лично, если даже он в огне страсти сгорает.
Терпение темно и долго, словно ночь разлуки, но оно
приносит час утреннего свиданья, оно трудно и далеко, как
путь паломничества, но приводит к Каабе счастья. Каждый
невольник, лишенный терпенья, в конце концов жертвует
собой, каждый надеющийся, не имеющий терпенья, в конце
концов прощается с мечтой. Оно для влюбленных является
болезнью мучительной, а для больных — отравой губи-
тельной. Трудность терпенья и здорового человека ослаб-
ляет, мученье, связанное с терпеньем, его чувство отрав-
ляет. Терпенье душе неприятности приносит, оно от сердца
большого мужества просит. Путь к нему состоит из тьмы
и бедствия, но тот, кто идет по этому пути, словно Хызр,
находит живую воду впоследствии.
Пророк Айюб — один из тех, кто носил груз трудно-
стей терпенья, посланник Мухаммед — один из тех, кто
выдерживал тяжесть его бремени.
Ьеит:
Удивительный труд — он трудней всех других во сто крат,
Но его испытавший получит от господа клад.
Рассказ:
56
Некий обессиленный от любви к розоволанитиой кра-
савице страдал, за это он был обвинен и в тюрьму попал.
Он многообразным пыткам подвергался, но в своей любви
не признался. Наконец, однажды стражи вытащили его
из темницы, притащили связанного на площадь, бросили
на землю и стали его бить так сильно, что поломали
охапку палок. Он был изранен от головы до ног, на нем
не было ни одного живого места. От ударов растрескалось
его тело, от крови площадь покраснела. И все же он рта
не открывал, храня тайну в своей душе.
Устав его пытать, его оттащили в сторону и решили
дать ему свободу — иначе и нельзя было поступить по со-
вести. Тогда он выплюнул изо рта искусанную монету.
Когда палачи удалились от него, к нему подошли люди,
чтобы узнать, в чем дело. Он рассказал следующее: когда
его подвергали пыткам, при этом присутствовала его воз-
любленная, смотревшая на него. Когда он под ударами
лежал, он во рту монету держал. Если боль становилась
невыносимой, он кусал эту монету и таким образом иску-
сал ее всю. Он знал, что возлюбленная смотрит на него, и
доказал ей свое терпение и мужество. Когда она все это
поняла, она к нему подошла и его на ноги подняла. Неж-
ными словами она словно пролила бальзам на его раны;
после того как она к нему села, от ее сладкогласной речи
ожило его безжизненное тело.
Ему досталось такое благо, о котором он даже не меч-
тал, он достиг такого счастья, о котором раньше и думать
бы не стал.
Все это было следствием терпения и страдания, плодом
выносливости и испытания.
С-Э
Ьеит:
Кто терпеливо сносит горе, жестокие судьбы угрозы,
Тому уколы будут в сладость, тому колючки будут розы.
Глава 6 — о приветливости и вежливости
Приветливость любовь людей к приветливому человеку
порождает, в отношении его у всех чувство дружбы воз-
буждает. Она раскрывает розы близости в цветнике друж-
57
бы, украшает пир сочувствия и привязанности этими ро-
зами. Она вынуждает гордого врага смягчиться и пробуж-
дает в сердце злого недруга чувство человечности. По-
стоянная приветливость вызывает стыд у бесстыдного
соперника и мешает бессовестному врагу совершать злые
деяния.
Хотя приветливость украшает всех людей, когда при-
ветливы могущественные и имущие, особенно много пре-
лести в ней. Она хороша для всего человеческого рода, но
когда старшие приветливы по отношению к младшим, это
приятнее для народа. Приветливостью без расточитель-
ства можно людям угождать, не давая даров, от человека
всего доброго ждать.
Вежливость старших заставляет младших их благослов-
лять, и это благословение позволяет им жизненные блага
доставлять. В силу вежливости старшие по отношению к
младшим сочувствие питают, и от этого чувства они ни-
когда не отвыкают. Благодаря вежливости малыши взрос-
лыми кажутся — такими их делает их поведение. Вежли-
вость от неуважения к людям отучает, человека от насме-
шек и издевательства спасает. Она воспитывает в природе
человека человечность, как следствие вежливости в есте-
стве людей появляется человеколюбие.
Если вежливость приносит столько плодов младшим,
то старшим она приносит их в несколько раз больше.
Вежливость дает любви красоту, по руслу вежливости
люди приходят к дружбе. Вежливость и приветливость
зерцало дружбы очищают, с двух сторон его освещают.
Мужи вежливости и приветливости возбуждают в людях
по отношению к себе уважение и почет — тот, кто сеет та-
кие семена, и урожай такой жнет.
Эти качества являются добрым началом для отноше-
ний между людьми; когда они крепки, бывают прочны и
отношения между любящими. Если обе стороны совершен-
ны в нравственном отношении, то в ответ на вежливость
и приветливость они также проявляют по отношению друг
к другу уважение. Как прекрасно с такими друзьями си-
деть, с такими приятелями дружбу иметь! Как хороши
такие люди, любящие любовь и дружбу, почитающие
единство и взаимное уважение!
58
Человек достигает мирских благ, когда он проявляет
эти качества ради чистоты дружбы, он может надеяться
на загробную благодать, если он проявляет их для удов-
летворения воли неба. Если он это делает ради бога, то
счастье ему будет улыбаться, если он так поступает из-за
своего дружелюбия и нравственности, он от удач будет
задыхаться.
Такого благоприятного положения достоин и достигает
его лишь тот, кто имеет врожденное сочувствие к скром-
ности и оказывает ей почет. Но недостойны его себялюбец
горделивый и неуч нерадивый.
Ц-'Ч О
Ьеит:
Такая жизнь — удел лишь мудрых, спокойных, умных, терпеливых,
Она наградою не будет для себялюбцев похотливых.
Рассказ.
Собиратели удивительных вестей, сказители диковин-
ных новостей рассказывают так: однажды во время охот-
ничьей суматохи, когда охотники верхом скакали и по дичи
стреляли, шахская жемчужина из пышной короны Хосрова
Парвиза на землю упала, и из-за царившей суеты никто
не заметил, когда она пропала. Когда все с охоты верну-
лись, о происшедшем узнали и через глашатаев искать эту
редкую жемчужину всех людей послали. Поскольку это
украшение венца стоило дани целой страны, то была обе-
щана большая награда. Люди в степи жемчужину искали
и о награде мечтали.
Были два путника, один из которых был неуч, а дру-
гой— просвещенный. Неуч был полон самодовольства из-
за своего невежества, а второй освещен светом приветли-
вости и вежливости. Первого звали Мудбир-странник, а
второго — Мукбиль-избранник.
Случайно в это время они по той же степи в город
шли, а навстречу им вышли люди, искавшие жемчужину
в пыли. Когда предводитель этих людей к ним подошел,
Мудбир из-за своей надменности прошел мимо, не глядя
на него. Но Мукбиль вежливо поступил и, приветствуя
предводителя, голову наклонил. И вдруг под ногами он
жемчужину увидал, поднял ее, поцеловал и предводи-
телю дал.
59
Предводитель, который также и хранителем обещанной
награды был, привел Мукбиля во дворец и Хосрову Пар-
визу сообщил обо всем, что произошло. Хоеров был очень
доволен и рад, он дал Мукбилю немало наград.
Мудбир из-за своего высокомерия истопником банной
печи стал, а Мукбиль благодаря вежливости и приветливо-
сти жемчужину цели достал.
Бейт:
Кто горд — стал жертвой униженья, среди людей отвержен он,
А скромный приобрел богатства, с мечтою он не разлучен.
Глава 7 — о прославлении бога
Прославление бога (зикр) — в том, чтобы сердцем
истину вспоминать и языком ее прославлять. Некоторые
говорят, что язык должен воздерживаться от этого дела,
лишь сердце должно славить истину смело. Прославление
бога значит, что нужно сердце истиной заполнять и от всех
других мыслей освобождать. Суть зикра состоит в уда-
лении от всего тленного и в сближении с создателем
нашего мира бренного. Прославление состоит в том, что-
бы, кроме аллаха, все забывать, только им свое сердце
утешать.
На конечной стадии прославляющий целиком исчезает
в прославляемом, он не может даже звука произнести,
даже слово сказать. Чтобы достигнуть этого святилища,
нужно от всех чаяний отказаться, отречься от бытия, не-
бытия, от сущего и не сущего; не думать о существующем
и несуществующем — ни о чем, идти к основной цели един-
ственным путем.
Если не отчудиться от самого себя и от всего того, что
не есть истина, этой возлюбленной нам не познать, если
не отказаться от всего сущего и не сущего, этой живой
воды нам не достать.
Тот, кто ныряет в это море, не должен рта открывать,
если хочет жемчуг цели достать. Тот, кто ищет путь к
этому святилищу, должен безмолвствовать, если он хочет
хранителем его стать. Тому, кто не умеет хранить тайну
царя, голову срубают, мечом казни дерево его жизни от
корня отделяют. Человек выдает тайну ц^ря от бесси-
60
лия сердца своего и от сильного воздействия этого вина
на него.
Рубаи:
Те, что в погребке суфийских истин дивных тайн отведали сполна,
Опьянели больше тех, что вправду чистого отведали вина.
Настоящее вино едва ли с тысячною долей мы сравним
Этих вин, что мудрых опьяняют, и всю жизнь их поят допьяна.
Рассказ.
Приближенный всевышнего творца хаджа Абдуллах
Ансари — да будет свята его усыпальница — сказал: «То,
что говорил Мансур, я тоже говорил, но он говорил об
этом открыто, а я иносказательно. Я благодаря тому, что
скрыл тайну, счастье свое нашел, а он за то, что выдал
тайну, на виселицу пошел. Он в то время был незрелым,
и вот не был своевременным его разговор на этот счет.
Слушавший отверг его и обрек его тому, что произошло.
А я о том же говорю, отстаиваю свои слова и все доказы-
ваю. Мне.никто не может возразить и не возражает. Хотя
одинаково содержание моих слов, но внешний вид у них не
таков»,
Приверженцы внешности на внешность внимание обра-
щают, мужи содержания из содержания пользу извлекают.
О боже, просвети темные сердца сбившихся с пути пра-
хом ног этих сведущих модей, проясни ослабевшее зрение
их очей.
°
Ьеит:
Мне сделай тутией для глаз ты сущность бытия,
Чтоб воплощеньем счастья жизнь навек была моя.
Глава 8 — о внимании
Внимание — это означает внешней истине внимать и
к ней обращаться, порвать нить связи с людьми и к ней
привязаться; это отказ от всех чаяний, которые внимание
от истины отвлекают и ко всему другому, кроме аллаха,
приближают.
Подвижник не должен никуда свой взор направлять и
свое решение отрицательное или положительное изъявлять
даже тогда, Когда его достоянием будет благоденствие
мирское и небесное, положение святого или даже пророка.
61
Если прилетит стрела, он не должен жмурить глаза, а если
она повредит один глаз, второй он должен раскрыть еще
шире. Если во время созерцания истины на него будут
падать камни, он не должен прятать голову или чем-то за-
гораживать ее. Если направится на него свирепый лев, его,
словно муравья, не должен бояться он; он должен смот-
реть, как на муху, если появится разъяренный слон. По-
ток несчастья, словно капля, не должен внимание его при-
влекать, буря бедствий не должна пошевельнуть даже
волосок на его голове.
Вероломное небо со своими звездами для него — усеян-
ный золотыми брызгами голубой листок, молния событий
для него — унесенный ветром желтый лепесток. Яркое
солнце для него?—малая частица, полноводное море—•
ничтожная капля.
Ничем нельзя внимание его отвлечь, нельзя погасить
огонь его созерцания, если на него хлынут потоки.
Эта стадия подвижника доказывает его верность и по-
казывает его искренность; она признак того, что он искрен-
ний влюбленный, чистой душой плененный; неоспоримое
доказательство того, что его страсть бесконечна, веское
свидетельство того, что его любовь безупречна.
Месневи:
Индус лишь только волю напряжет —
Усильем воли с ветки лист сорвет.
Рассказ.
Сердце бедного истопника согрел жар любви к солнце-
подобной царевне, от этого жара кровь его вскипела,
душа его стремилась выйти из тела. Достояние разума он
выпустил из рук, сильная страсть безумным его сделала
вдруг, Дети избивали его камнями, гнали его с одной
улицы на другую. А он имя царевны призывал — этим он
сердце свое утешал. Когда ему надоедали камни детей, он
приходил к печи своей.
Слух о любви безумного истопника прошел по городу,
достиг и ушей царевны. Поскольку искренняя любовь
обладает волшебной силой, она тронула ее сердце, и у
нее появилось желание увидеть своего безумного влюб-
ленного.
62
Царевна выехала на прогулку верхом и направилась к
истопнику на коне своем. Когда несчастный истопник
узнал об этом счастье, он сосредоточил на ней все свое
внимание и вперил в нее взгляд, пока не потерял сознание.
Он весь был охвачен огнем и созерцал, не видя. Люди не
успели прийти к нему на помощь, а жизнь от него уже
ушла. Царевна, причина его смерти, по своему безумно
влюбленному плакала и тужила — сама его убила и сама
же траур носила,
о
Ьеит:
Когда телесная любовь такою силой обладает,
То сила подлинной любви и вовсе горы все сдвигает.
Глава 9 —об удовлетворенности
Удовлетворенность — это означает отказаться от своих
желаний и самоудовлетворения; выпить чашу удовлетво-
ренности всевышней истиной; это значит сердце похоро-
нить, ради удовлетворения истинного возлюбленного жить.
Эта стадия является высочайшей стадией, наивысшей
степенью подвижника, потому что вначале, когда он нахо-
дится в низшей униженной стадии, его удовлетворенность
ничтожна. Но когда он самоудовлетворение в огне уничто-
жения полностью сжигает и, действуя ради удовлетворе-
ния всевышней истины, ввысь себя поднимает, он себя от
грязи того, что не есть аллах, очищает и божественные
качества приобретает.
На этой чудесной стадии подвижник в картинной гале-
рее не отличает портрет китайца от портрета правовер-
ного, ибо он все считает творениями всевышнего худож-
ника и все полагает уместным на своем месте. У него уже
не столько радости от райского сада, он не так уж печа-
лится от огня ада. Он достоинства Моисея не восхваляет,
деяния фараона не осуждает. Между мудрецом Авраамом
и проклятым Намрудом он не видит разницы, для него
они словно близнецы.
Если в саду миротворения в его ноги будут вонзаться
шипы или на его голову будут сыпаться цветы, то он, по-
скольку все это происходит по воле и повелению всемогу-
щего садовника, не должен беречь ноги от шипов, не дол-
63
жен прятать голову от цветов. Ради удовольствия воз-
любленного он должен душу отдать, если он потребует и
жизнь, он и ее должен с удовольствием вручить и судьбу
за это благословить. Он должен жить ради него и умереть,
если в этом суть удовлетворенности. Он должен видеть
свою удовлетворенность в удовлетворении истины, ради
нее отказаться от собственных желаний и жертвовать со-
бой. Если истина будет милостива с ним, она должна быть
любимой его, если она будет строга с ним, он все равно
должен ее любить. Он должен воспринимать как лечение,
если даже она наносит ему рану, он должен быть рад,
когда она накладывает повязку на рану в его груди.
Ьеит:
Всегда явленьями доволен будь — пусть кажутся хорошими,
плохими,
Явлений сущность всех от рук творца, и все прекрасно, созданное
ими.
Рассказ.
Жемчуг моря святости, звезда неба верного пути, побе-
доносный лев божий, эмир правоверных Али сын Абута-
либа — да будет аллах им доволен — о стадии удовлетво-
ренности писал и о подвижнике, наделенном качествами
удовлетворенности, пером просвещения рассказал. Он вы-
сказывает такую мысль: когда удовлетворенность подвиж-
ника совершенна и соответствует удовлетворенности небес-
ной, если его попросят подставить левую глазницу под
косяк двери, он не должен о своем положении забывать и
в знак чрезмерной преданности правую глазницу для этого
дела отдавать. Если он поступит так, то его самоволие не
приведет к удовлетворенности.
Почему тот, кто пребывает в стадии удовлетворенности
и ради повиновения теряет все свое, должен считать пра-
вый глаз почтенным, а левый ничтожным? Удовлетворен-
ность требует поступать точно по велению.
Такая сладкая ягода в саду святости бывает, тот при-
ятный плод на древе истины поспевает,
ед
Ьеит:
Здесь одни плоды родятся, а в другой земле — другие,
Но в какой стране, скажи мне, сладкие плоды такие?
64
ава 10 — о любви
Любовь — это сияющее светило, от которого исходит
ясность и свет людск^х очей, блестящий жемчуг, дарящий
красоту и ценность в^пцам людей; это восходящее солнце,
которое сердце, заросшее колючим кустарником печали, в
цветник обращает, св,тящаяся луна, которая темную опо-
чивальню души осв^1цает; это обширное море, каждый
водоворот которого ТОпит сотни кораблей разума и
просветления, высока^ гора, каждый камень которой сно-
сит голову благочест^я и праведного служения; это жгу-
чее пламя,^ в котором пылают сердца, сверкающая молния,
от которой души страдают без конца; это кровожадный
дракон, высасывающей кровь людей, словно вампир, гроз-
ный царь, разрушающий весь мир. Тот не напьется
кровью, сколько бы ни пил, этот не довольствуется кровью,
сколько бы ни лил.
Любовь - это удар молнии, сжигающий гумно разума
и веры, Оуря, ^разносящая по миру его пепел. Для нее оди-
наковы нищии и ша^ она благочестивого и развратного
обращает в прах.
Она в душе влюбленного страсть к возлюбленной вы-
зывает, одним сиянием своим его душу отнимает.
Влюбленный пленник такого несчастья, жертва та-
кого ненастья. Он утопает от тайфуна в море том, его уби-
вает своим ударом э>от гром. Он томится под властью
вероломного чудовища, он теряет разум от дьявольского
зрелища. Этой смутой он пленен, этим палачом он оболь-
щен. Он^ мученик какого кровопийцы, он — жертва та-
кого убийцы.
« iupXaA 6ЫЛ °*н*м из невольников горы любви высо-
кой, Мед жну н был одним из пленников пустыни безумия
жестокой. Мотылек один из безумно влюбленных в све-
тильник ^ночей, один из страстно влюбленных в розу
безумный соловей.
Одним из^ испыт^ВШиХ жар Любви является Хоер
поэт чудесный, одни^ Из
любви является Дж^Ми,
пухом земля, да удостоит аллах нас идти по их путям, да
направит нас по их стопам>
ов,
прославленных в питейном доме
всем известный — да будет им
3 № 830
65
Г* <у>
Ьеит:
Пусть вечно будут, не расставаясь, в союзе тесном всегда они,
Как саламандры, в огне любовном, пусть в сладкой дружбе
проводят дни.
Вышеописанная любовь и вышеупомянутые влюблен-
ные существуют благодаря возлюбленной, они всегда на-
ходятся в вышеуказанном состоянии и обладают вышеиз-
ложенными качествами.
Сущность их возлюбленной — красота, и изречение:
«Поистине аллах прекрасен и любит он красоту» говорит
об этом. Любовь, несмотря на наличие в ней почета и ве-
личия, воли и самостоятельности, является немощным слу-
гой и беспомощным рабом при великолепном дворе цар-
ства красоты.
Когда султанша красоты выходит из-за задернутой
завесы своей и когда загорается блеск ее появления, он
разбивает стекла окон очей влюбленного, приводит их в
бездействие, словно глаза оленя изумленного, а затем бес-
страшный чародей любви через эти окна забирается в дом
сердца; от его разрушений в этом доме начинается рас-
стройство разума и рассудка.
Неизвестно, как жертвы этого тирана, посланного сул-
таншей красоты, будут его гнет терпеть, под его тяжелым
бременем какое состояние они будут иметь.
Несмотря на это, пленники этого царства, страдающие
и обездоленные люди этого государства, вином этой кра-
соты до потери сознания упиваются, от ее созерцания
поражаются и изумляются, в нее страстно влюбляются, ею
пленяются.
Когда эта султанша, захватив эту страну и пленив
быстрым набегом ее жителей, уходит из сада сияния в
свое тайное святилище, когда этот свет заходит за завесу
тьмы, когда солнце красоты скрывается за черными ту-
чами, обездоленный и плененный народ этой страны, так
как его лицезрение прекращается, а он желает его продол-
жения, такой шум и суматоху поднимает, что можно поду-
мать, будто день воскресения наступает. Народ печалится,
горюет, поднимает вопли, словно во время страшного
суда, крики и вопли достигают небосвода тогда. Это та-
66
кое состояние, трудности которого нельзя пересказать,
бедствия которого нельзя описать, его не поймет тот, кто
сам его не переживал, и не поверит тот, кто сам очевид-
цем этого не бывал. Все это и называется разлукой и рас-
ставанием.
Имеются три вида любви, которые делятся на несколь-
ко степеней. Первый вид •— это обычная любовь, распро-
страненная среди простого люда. О ней говорят: «Такой-
то влюбился в такую-то».
В наивысшей степени этого вида любви целью является
законный брак, общий и традиционный для всего челове-
чества обычай. Что касается низшей степени, то на этой
степени могут возникнуть смятения и волнения, беспоряд-
ки и неприятности, о которых неудобно упоминать и не-
прилично писать.
Второй вид — это любовь избранных, которая бывает
у особых людей. Это означает — невинным взором невин-
ных очей невинный лик созерцать, под действием этого не-
винного лика невинное сердце возбуждать и путем этого
невинного созерцания наслаждаться невинной красотой
истинного возлюбленного.
Одним из прежних стихотворцев, невинной любовью
плененных, поэтов, писавших поэмы о страстно влюблен-
ных, является Эмир Хоеров Делийский, лев леса поэзии,
саламандра огня храма любовных несчастий, непорочный
путник долины наслаждения и страсти. Его непорочные
речения, блестящие и содержательные стихотворения вы-
звали смятение среди влюбленных и подняли вопль на со-
брании людей, восторгом плененных.
Еще одним из бесподобных, невиданных и редких
в любви людей, обладателем невинной речи и невинных
очей, гордостью нации и веры, является шейх Ираки, кото-
рый наделен качествами подлинных влюбленных и кото-
рым сочинены произведения безупречного содержания и
формы.
Из последующих следует упомянуть невинного игрока
любви, который, делая один только ход, попадает сразу
в два мира, поверенного тайн гуляк, опьяненных вином
истины в питейном доме любви, солнце нации и веры
Ходжу Хафиза Ширазского, а также вождя непорочных
3*
67
влюбленных, одним огненным вздохом сжигающего этот
свет и тот, шейх-уль-ислама, совершающего на небесное
царство поход, его светлость наставника — нами почитае-
мого — своей нации и веры Абдуррахмана Джами, да бу-
дет ему земля пухом.
Хотя их достоинства и выше чисто поэтических, но они
и поэзией всех жанров вселенную пленяли, любовным
огнем своих стихов весь мир сжигали, от каждого их бейта
душа и сердце мужей любовью пылали.
Есть и еще люди, отведавшие вина любви из чаши
этого властелина, шедшие по указанному им пути, стихи
которых о любви и страсти согревали сердца тюрок и
поднимали смятение среди сартов.
Цель их в этом творчестве и в этой поэзии — выраже-
ние своей любви, жалобы на пламя страсти и ее послед-
ствия и гордые высказывания о страданиях, причиняемых
молнией любовных бедствий.
Мир любви отличается беспомощным состоянием влюб-
ленного и великой красотой возлюбленной. Каждый влюб-
ленный странными мыслями живет; он переживает уди-
вительное состояние, испытывает чудесные переживания и
губительные муки. Он в словах выражает все, что его
поражает: беспредельность красоты возлюбленной, ее
нежность, чрезмерность ее лукавства и гордости и другие
ее качества; силу своей любви и страсти, бесконечность
огорчений, свои мольбы и тому подобные переживания;
есть еще трудные обстоятельства, имеющие отношение к
обеим сторонам. Хотя о них сочинялось много книг и пи-
салось много сочинений, но нам не представляется воз-
можным полностью их описать, перо не в силах о них как
следует рассказать.
Элементы жизни на мирском базаре благодаря любви
в полном разгаре. Безжизненное тело — человеческая речь,
когда любви нет; луг без цветов, без пахучих трав — люд-
ские слова и выражения, когда погас ее свет. Свеча без
сияния — речь, в которой нет поэтического дара, скучное
общество — поэзия, в которой нет любовного жара. Кроме
любви, все — пустая сказка. Настоящие слова говорят
про любовь: это — суть жизни и ее кровь.
68
Т"’’ о
Ьеит:
Если содержанье слова лишено огня л^^
Телом ты его недвижным и бездушны^ назОви.
Рассказ.
Огонь любви стал душу Меджнуна согревать, и его
пламя начало в его ослабевшем теле жар поднимать. Всеми
средствами пытались его лечить, но н^ смогли понизить
жар. Когда больной стал мучиться в предсмертных муКах,
один из друзей пошел к Лейли, чтобы известить ее об
этом. Эта весть очень огорчила ее, и ^на послала Мед-
жнуну послание свое. Когда посланник вернулся с бумагой
той, тело Меджнуна прощалось с ду^ой. Милосердные
друзья начали ему это письмо читать стали благотвор-
ное действие на больного замечать. Каждое повторное
чтение письма придавало силу телу б^льного Хотя ему
не помогли амулеты и заклинания, о^азал0 чудотворное
действие возлюбленной послание. МеджНуНа исцелило
многократное чтение письма, он словно амулет повесил его
на шею. От слов любви его болезнь ^рочь скрылась, от
повторения этих слов в его теле вновь жизнь появилась.
Ьеит:
Влюбленный вечно слаб и болен, от горя ианывает он
Но вспомнит милая беднягу — и он мгнове^но исцелен.
Третий вид любви —это любовь Цраведных, которые
без созерцания красоты сияния исти^ы безжизненными
бывают, а во время созерцания ее соанание теряют. Они
в море созерцанья погружены и этим созерцанием пора-
жены. Они не будут чувствовать, если даже буря событий
листья цветника неба унесет, им буде> безразлично, если
она лепестки звезд развеет на все четь{ре стороны. Их чув-
ства немеют под действием красоты Небесной, их страсть
разгорается от приступа этой любви \удеСной. Если про-
роки подойдут, праведники от цели CB^eg взор не отведут,
никакой ангел не сможет от этого отвлечь их внимание.
Их мечта — воочию красоту возлюбл^нной созерцать, их
занятие — ее искусство и совершенство осознавать. От кре-
пости вина свидания опьянены их Сердца, от сильного
воздействия сияния поражены их теда Душа их ничего
не желает, кроме свидания, их ничто не утешает, кроме
69
небесного созерцания. Это — люди, достигшие в любви
желаемого, понявшие, как подняться к всемогущей царице.
Они считаются баловнями судьбы, достигшими цели в
любви.
Рассказ.
Шейхи и святые, которым на долю выпало паломниче-
ство в Мекку совершить, молились богу на горе Арафат,
стремясь то, чего они желали, получить. Большинство из
них просили аллаха оказать им милость и доказать свою
истинность.
Султан подвижников, один из выдающихся мужей,
познавших истину, шейх Абу Саид Харраз, да будет свята
его почтенная усыпальница, запечатав молчанием свои
уста, стоял и, направив свой взор на небо, его красоту со-
зерцал.
Один из присутствующих ему сказал: «О шейх, мо-
литвы, взнесенные в эту пору, будут приняты, все шейхи
молятся; почему же ты ничего не просишь и на скакуне
моленья не скачешь на небо?»
Шейх ответил: «О чем я должен молиться и чего я
должен просить, если мною получено много больше того,
чего все эти люди молитвами просят? Они желают муд-
рыми быть, а я, чтобы опомниться, должен на миг стать
невеждой, потому что под ударами небесного сиянья я
изнуряюсь и томлюсь, сгибаясь, словно соломинка, под его
мощным грузом; я так поражаюсь этой красотой, что те-
ряю сознанье и разум свой».
Высшая степень любви именно такова, о достижении
конечной цели влюбленным говорят эти слова. Это —
влюбленные, постигшие истину, по терминологии шейхов-
подвижников «достигшие цели». Их можно назвать влюб-
ленными в бога и возлюбленными его, их можно считать
желающими господа и желанными для него.
Рубаи:
Если на раба с небес высоких снизойдет такая благодать,
То любой, в ком ясный разум, может это дело до конца понять:
Нет на свете сущего иного, кроме бога, что превыше всех,
Этот человек достиг спасенья, бога сердцем он сумел познать.
Раздел третий
РАЗЛИЧНЫЕ ПОЛЕЗНЫЕ СОВЕТЫ
ЛИ ПОГОВОРКИ
екарством для лечения болезни высокомерия, вы-
зываемого высоким положением, является понимание
смысла господства бога всевышнего и его царства, сред-
ством для искоренения бедствия надменности является
размышление о величии могущества бога.
Счастливый ученый из слов невежд пользу извлекает,
а несчастный неуч слушать ученого для себя позором счи-
тает. Поистине, нет ничего злосчастнее невежества. Какая
глупость быть самодовольным! Какое несчастье быть само-
уверенным!
Люди, привязанные к этому миру, сами в себя влюб-
ляются и лишь со своим мнением считаются. Человеческий
род невольно претендует на превосходство и не осознает
своих пороков.
Замечание
Никто из тех, кто лишь себя признает и самолюбием
живет, ни за кого не будет душой болеть, он труд свой
будет жалеть. А когда он видит, как другой почтенный
человек в труднейшее положение попадает, он от этого
даже так, как от своего малейшего беспокойства, не стра-
дает; когда он услышит, как дорогой ему человек страшно
мучится, он не станет печалиться так, как от своей самой
малой неприятности. Он себя считает лучше всех других,
свое мнение — лучше мнений всех их.
Люди такого рода мирские блага мимо себя не про-
пускают, а других от них отстраняют.
Замечание
Мужчины, которые прихорашиваются, похожи на жен-
щин, которые приукрашиваются. Хотя это дело плохо для
обоих полов, но для мужчин оно более зазорно. Прихора-
шиваться и приукрашиваться — это слабость людей, их
себялюбие ярко выражается в ней.
Рифмоплет, болтовня которого хохот вызывает, себя
лучше Саади и Хосрова считает. Писец считает свой
страшный почерк, похожий на вороньи следы, красивее
букв, выписанных знаменитыми каллиграфами Джаафаром
и Азхаром. Живописец, на безобразные картинки которого
противно глядеть, представляет себя Абдулхаем и Мани.
Раскрасчик рукописей, который позорит всех художников
книги своими цветами, думает, что благодаря своей работе
он подобен Утариду.
Если ремесленник преувеличивает свое мастерство,
корыстолюбием страдает его естество. Люди, которые ве-
дут в медресе споры, самоуверенно вступают в разговоры.
Один отвергает мнение этого, другой того, каждый при-
знает только свое мнение и себя самого.
Замечание
Тот, кто самоуверен — неразумен. Прихорашиваю-
щийся мужчина — кокетливая красавица. Кто доволен
богатством — тот глупец, проклят богом горделивый мо-
72
лодец. Похотливо влюбленный— низкой страстью одолен-
ный. Самовлюбленный — идолопоклонник. От этих бед-
ствий человека скромность спасет, только она душу от этих
опасностей к избавленью приведет.
Замечание
Скромные мужи не любят много говорить, они больше
любят слушать. От слушания человек становится совер-
шенней, от многоговоренья он становится только глупее.
Больно ушибается тот, кто много спотыкается, тот, кто
много говорит, с пути сбивается. Чрезмерное чревоугодие
телесные болезни вызывает, чрезмерное словоговорение
духовные болезни порождает. Много говорить — это зна-
чит хвастать словами, много есть — значит быть руково-
димым страстями. Эти качества — для людей пороки, при-
чиной их является себялюбие.
Замечание—о щедрости и благоволении
Щедрость — это дерево, что в саду человечества цве-
тет, или, вернее, с этого дерева полезный плод. Оно —
волнующееся море края людского, или даже драгоценный
жемчуг дна морского. Человек без щедрости — это не не-
сущие дождь весенние тучи, это татарский мускус непаху-
чий. Если дерево бесплодно — это лес дровяной, недож-
девая туча — это.просто дым.
Человек, лишенный щедрости, похож на раковину без
жемчужины — кому нужен пустой черепаший панцирь и
безжемчужная раковина? Скупой не попадет в рай, если
даже он из рода пророков, щедрый не попадет в ад, если
даже он раб пороков. Щедрый — это туча, что дарит уро-
жая благодать, скупой — это муравей, привыкший колосья
и зерна подбирать.
Мужи, осененные великодушием, обладают щедростью,
ибо таково качество царя святости. Щедрость для чело-
века— это тело, а великодушие — душа этого тела; мужи
великодушия осуществляют бесчисленное множество бла-
гих дел. Человек без великодушия — не человек, потому
что человек, обладающий телом без души, не живет.
73
Великодушный человек — это. сокол, высоко в небе па-
рящий, невеликодушный — коршун, бегающий за мыша-
ми. Сокол на руке царя восседает, коршун — падаль по-
жирает. Дело льва — кормить зверей охотой своей, заня-
тие мыши — воровать монеты, обшаривая углы жилищ лю-
дей. Великодушный, если даже он беден, не станет низ-
ким; невеликодушный, если даже найдет клад, не станет
высоким. У платана пустые руки, но он от этого не менее
высок, в земле скрывается клад, но она от этого не ме-
нее низка. Словно звезда, высоко положение великодуш-
ных людей, но еще выше положение людей щедрых.
Расточительность и мотовство — это не щедрость, а
хвастовство. Того, кто сжигает свое имущество, сумасшед-
шим называют, того, кто днем не гасит камфарную свечу,
безумцем величают. Давать людям деньги напоказ — это
подлость, а за это называть себя щедрым — это наглость,
так что не щедр, а подл тот, кто не даст, пока не видит
народ. От щедрости далек и тот, кто привык только после
просьб давать, но лучше уж не давать, чем приставать.
Щедрым считай того, кто половину последней лепешки
голодному дает; настоящим человеком считай того, кто
сам не ест, а все нуждающемуся отдает.
Замечание — как быть щедрым
Угощать — людям угождать, одевать — пороки покры-
вать. Дарить вовремя изношенную одежду — щедрость,
дарить не вовремя златотканый халат — низость. Если не
хочешь, чтобы твое продовольствие испортилось, угощай
других, если не хочешь, чтобы обветшала твоя одежда, оде-
вай других.
Таковы особенности щедрости, однако благородство —
это дело иное.
Замечание — о благородстве
Благородство означает тяжесть бедствий страдальца на
себя брать и его от мук освобождать. Это значит — под-
ставлять свое тело под шипы его мучений и расцветать
от их уколов, словно роза. Об этом никому не говорить,
74
рта не открывать, человеку, которому ты оказал благо-
деяние, об этом не напоминать, даже в лицо ему не
смотреть.
Благородство — это дело благороднейшего из благород-
ных, государя; человек, обладающий благородством, име-
ет это качество от царя небес.
В настоящее время траву благородства можно найти
только в огуречной лавке, а солнце милосердия не сходит
с небес на землю. В человеческой природе нет благород-
ства, среди людей не найти благородного...
Замечание — о мужестве
Мужество и благородство — близкие родственники, ко-
торых нет в этом мире; они — близнецы, но их нет на зем-
ле. После того как они убедились в неверности людей, они
бежали от человеческого рода в край небытия. Человек, об-
ладающий благородством, не считает разумным расста-
ваться с этим своим ценным товаром, человек с мужеством
не желает оставаться без этого ценного качества.
Замечание — о верности
Верность — это то качество, которое не нашло благо-
родства и мужества среди людей и в их поисках скрылось
в край небытия. Цветник мира не украшен цветками вер-
ности, цветок человечества не облагорожен благовонием
верности. Верность — это свеча, которая не освещает наше
черное мироздание и не проливает свет в сердца неверных
людей нашего тленного времени; это — нарцисс, который
не раскрывается на лугу современности; на этом бренном
лугу раскрываются лишь бутоны зависти. Верность — это
чистая возлюбленная, которая только в чистое сердце про-
никает, это искренняя любимая, к которой лишь искрен-
няя натура привыкает. Это драгоценная жемчужина, кото-
рая украшает венец человечности, которой нет в этом
мире; это огненный рубин, украшающий голову благород-
ства, которого нет на этой земле. Верность связана с со-
вестью, а совесть — с верностью.
75
Замечание — добавление о верности и совести
Благородство и мужество — родители, а верность и со-
весть— их дети-близнецы; сколько величия и блеска у ро-
дителей, столько великолепия и сияния у детей.
В каждом сердце, в котором есть верность, имеется и
совесть, там, где та обитает, и эта бывает. У кого нет вер-
ности, у того нет и совести. У кого нет их обеих, у того нет
веры, а у кого нет веры, у него нет и человечности.
Разве можно надеяться на непостоянную жизнь? Раз-
ве можно быть вместе с неверной возлюбленной? Совер-
шенные люди — обладатели совести, неполноценные люди
бессовестны.
Верность и совесть из этого черного мира ушли и посе-
лились в мире небытия. Они ведут дружбу только друг с
другом, а вероломные и бессовестные люди их не вспо-
минают.
Если я проявлял к кому-либо верность, то дело конча-
лось только тем, что я получал в ответ сто вероломств.
Если я был милосерден по отношению к кому-либо, то
дело кончалось тем, что я видел от него тысячу притес-
нений.
Ьеит:
От тех, кому я верен был, я видел лишь стократный гнет,
От тех, кому дарил любовь, я видел тысячи невзгод.
В мире стоят стоны от притеснения вероломных людей,
всюду слышатся вопли от гнета бессовестных мужей. Со
времени основания этого мира никого этот огонь так, как
меня, не жжет, со времени появления вероломства никто не
испытал подобный гнет. От вероломства людей нашего вре-
мени в мою грудь шипы вонзаются, от бесстыдства людей
в моей груди раны появляются. Терпения Айюба не хва-
тит о них рассказать, и жизни Нуха не хватит, чтобы все
это описать. Пусть господь поставит притеснителей на путь
совести и милосердия или же пусть даст мне, угнетенно-
му, силу и терпение.
Б о
еит:
Иль милосердьем надели того, кто угнетать привык,
Иль мне терпенья больше дай, чтоб мне не плакать каждый миг.
76
• Замечание — о кротости
Кротость — это плодоносный сад человеческого суще-
ства, гора, в которой таятся драгоценные камни людского
естества. Кротость — это якорь корабля человечности в
море событий, это гиря весов людской сущности, это до-
рогое одеяние нравственных людей, это драгоценный ма-
териал, идущий на эту одежду. Кротость предохраняет от
буйных ветров враждебных злых страстей и от бури зло-
словия лицемерных людей. Ею завоевывает человек ува-
жение и почет, она внимание и благосклонность великих
мужей ему дает.
Насмешки и шутовство величие старших сводят на нет,
непростительно проявлять легкомыслие людям зрелых лет.
Однако, согласно мнению мусороподобных людей лег-
кого поведения и ветроподобных особ непостоянного нрава,
люди, отличающиеся кротостью, обладают тяжелым ха-
рактером и невыносимым нравом. Эти вышеуказанные
люди, словно вихрь, пыль в воздух поднимают и благода-
ря этому легкому поведению сами себя величественными
людьми считают. Они пытаются растоптать горные хреб-
ты, до неба взметают степную пыль. Они не стыдятся в
каждый дом входить, наподобие огня все сжигать и палить.
Хотя ветер и уносит лепестки тюльпана, но скалы он
не шевельнет, огонь может вызвать пожар у подножия
горы, но до солнца он не дойдет...
Ветер не имеет веса, хотя и поднимается до небес, а
гора, увязшая в земле, имеет вес.
Для ветроподобных кроткий — это солома, которую
можно сжигать, для гороподобных кроткий — это огнен-
ный рубин, которым можно шахский венец украшать.
Бейт:
Для Гератской горы безопасны весенние сели только лишь
потому, что она тяжела,
Но по ветру несется перекати-поле и гибнет — и к погибели
легкость его привела.
Замечание
Помогай угнетенным и будешь в безопасности от уг-
нетающих, приноси подвластным пользу и тебе не будет
вреда от властвующих.
77
Умный ссоры избегает, с помощью сладкой речи согла-
шение заключает. От жужжащих ос укуса можно ожидать,
а в ряду сластей нужно мед покупать.
Замечание
Счастлив тот молодец, который сладострастию не под-
дается, а несчастному старику и так ничего не удается.
Замечание
Слова страдающих людей — это огонь, смягчающий ка-
менные сердца и вызывающий слезы из очей жестокосерд-
ного. Дуновение людей, знающих истинные слова,— это
ветер, который уносит мусор самолюбия и сметает пыль
негодования.
Дело влюбленного — умолять и скромность проявлять,
признак любви — страдать и горевать. Мотылек горит и
пылает, соловей стонет и рыдает. С ярким пламенем нель-
зя сравнить светлячка, моль не может свершить дело мо-
тылька.
Ьеит:
Коль человек себя украсил, его влюбленным не зови;
Не так горит на небе утро, как утро подлинной любви.
Замечание
Если кто-то — чей-либо друг или считает себя другом,
он не должен делать ему то, чего он в отношения себя не по-
зволяет; а еще лучше, если он в отношении друга не по-
зволяет себе даже то, что позволяет в отношении себя. Он
может душой и телом от бесчисленных мучений страдать,
но своему другу он не должен страдать позволять, а для
того, чтобы избавить друга от мучений, он должен быть
готов жизнь отдать.
Кыта:
Любовь — такой огонь могучий, что даже самой малой искры
Довольно, чтоб завесу неба сжечь всю дотла, как полотно.
А тело ведь намного тоньше, чем та завеса небосвода,
Когда его охватит пламя — скажи, как выдержит оно?
78
Замечание
Душа — это царь страны тела, если она здорова, и тело
здорово, если она больна, больно и оно. Того, кто владе-
ет душой своей, можно считать царем царей. От чистоты
и нечистоты души зависят чистота или нечистота тела,
так же как благоустроенность и неблагоустроенность цар-
ства зависят от справедливости и несправедливости царя.
Царь — душа государственного тела, душа — царь телес-
ного государства.
Бейт:
Для пользы государства здоровым должен быть прибежище
страны — великий государь,
Душа для пользы тела здоровой быть должна, ведь в государстве
тела она — великий царь.
Замечание
Царь должен иногда быть милостивым, а иногда суро-
вым. Чтобы отличать своего от врага, он должен быть про-
ницательным и мудрым, чтобы отличать друга от недруга,
он должен быть опытным и разумным, потому что и
друг и враг из страха или надежды ведут себя как рабы
царя. Они не покажут, каков их настоящий лик, пока не
настанет удобный для этого миг.
Ьеит:
Если гром над ними нежданно громко грянет,
Слабый станет сильным, а сильный слабым станет.
Замечание
Какая польза в том, что царь кого-либо казнит, а за-
тем в содеянном кается, он порочит себя, если кого-либо
в сане повышает, а потом понижает, когда опоминается,
уч о
Ьеит:
Тут нужно быть внимательным всегда,
Иначе не минует нас беда.
79
Замечание
Цар£» не Должен по отношению к врагу проявлять та-
кую ярость, чтобы и друг в беду попадал, он не должен
противника наказывать таким образом, чтобы его сторон-
ник страдал.
Бейт*
С противником борясь, не слишком ярым будь,
Чтобы сторонников своих не отпугнуть.
Замечание
Развратный ученый — это человек знающий, который
сам себД угнетает, скупой богач — это человек несведущий,
который сам себя пытает. Эти люди напрасно жизнь те-
ряют, перед смертью они раскаиваются и сожалеют. Пер-
вый мумился, чтобы приобрести знания, но на деле приме-
нить их не сумел, второй мучился, чтобы нажить богат-
ство, но воспользоваться им не успел.
Кыта:
Ученей, что свою науку не хочет к делу приложить,
Как и богач, что жадно копит, не тратя, деньги день и ночь,
Скончались среди сотен бедствий и тысячи дурных невзгод,
и только их пример печальный способен людям всем помочь.
Замечание
ЗлыУ* людям оказывать милость и делать добро — это
значит добрым людям делать худо и причинять зло. Ща-
дить кота — значит истреблять голубей, дать волю лисе—
значит 0сех кур уничтожить позволить ей.
Ьеит-
Тот, Кто ягненком волка кормит, чтоб был упитаннее он,
БезжаЛ°сТН0 оленей губит, своим незнаньем ослеплен.
Замечание
Знания приобретаются, чтобы веру укреплять, а не для
того, ч10бы богатство наживать. Скупой богач — живот-
ное, нафУженное книгами; ученый, не действующий по
закону,это тУчи, не приносящие дождя.
80
T? w
Ьеит:
Носильщик ходит с ценным грузом — в том пользы нет
ему совсем,
Он заработает на этом едва ли хоть один дирхем.
Замечание
Скряга испытывает жестокие муки, чтобы свое имуще-
ство сохранить, завистливый из-за своего позорного по-
ведения не может спокойно жить. Один погибает от того,
что мучит сам себя, другой болеет из-за своих поступков.
Бейт:
Тому хранить свое имущество — мученье,
А этому его постыдно поведенье.
Замечание
Имущество — твое, когда ты его используешь, а то, что
ты себе сохраняешь, ты для других оставляешь. Не жа-
лей расходовать на себя то, что заработал своим тру-
дом, не береги, чтобы оно досталось твоим врагам или
друзьям потом.
Т"* о
Ьеит:
Лишь то, что нам полезно, владеньем мы зовем,
А то, что вред приносит, врагу мы отдаем.
Замечание
Умные люди не надеются на милость царей, мудрецы—
на слова сумасшедших людей. Цари — люди своевольные,
сумасшедшие — воли лишенные, таких избегают благора-
зумные мужи.
Ьеит:
Один самоволен, тот воли лишен,
От мудрости каждый из них удален.
Замечание
Когда с помощью имущества можно от беды освобо-
диться, если пожалеешь его, можешь и с жизнью простить-
ся. Не упускай такого случая, ведь остаться в живых
важнее!
81
Кыта:
Коль золото тебе дается за медяк,
То ошибешься ты, коль станешь медлить тут.
Пусть бога сделал ты защитою своей,
Но все же поспеши и зря не трать минут.
Замечание
Народ не уважает того, чей несдержанный язык выда-
ет его болтливое естество. Бездельник, который много бол-
тает, похож на собаку, которая всю ночь лает. Злоречи-
вый человек сердцу людей наносит рану, но на свою голо-
ву навлекает бедствия.
Т Т СЛ О -г о
гтеуч, который ужасающей болтовней горло дерет, по-
хож на осла, который без причины орет.
На сладкоречивого, который мил и любезен в своих ре-
чах, люди не обижаются даже тогда, когда он приносит пе-
чальную весть.
В словах можно найти всякое добро, недаром люди го-
ворят, что дуновение имеет душу. Именно поэтому, веро-
ятно, Масих воскрешал дуновением мертвых.
Неприятный человек, который отвратительным голо-
сом всякую чушь без конца болтает, похож на лягушку, а
голос его ее кваканье напоминает.
Источник живой воды счастья — язык, но и причина
восхода звезд злосчастия — тоже язык.
Тот, кто сдерживает язык — благородный мудрец, тот,
кто распускает язык,— подлый глупец.
Если язык красноречием обладает, хорошо, когда он с
сердцем заодно бывает. Сердце и язык — наилучшие ор-
ганы человека, как лилия и розовый бутон — наилучшие
растения цветника. Человек отличается языком от других
животных, и людей отличает друг от друга тоже язык.
Язык — орудие речи, но от нежелательных речей ему
может быть худо. Айн-уль-Куззат благодаря языку полу-
чил прозвище Масиха, а Хусейн Мансур из-за дерзкого
языка был казнен.
Т"1 о
Ьеит:
Хоть влюбленных убивает весть о страшном расставанье,
Вновь им возвращает душу весть о радостном свиданье.
82
Замечание
Прекрасно, когда язык сладок, полезно, когда он мя-
гок. Если сладкий язык становится горьким, он всем при-
носит огорченье, если сахар превращают в горькое вино,
то его употребленье вызывает грех.
Добрые слова — сладость для чистых сердец, всем де-
тям приятен халвы продавец.
еит:
От доброго слова всем людям отрада,
И силу оно отнимает у яда.
Замечание
Каждый, кто чушь порет, сам себя позорит. Красно-
слов, который ложь правдоподобно рассказать сумел, по-
хож на позолотившего серебро мастера золотых дел. Ложь
даже в сказках сон вызывает, лжец как бы во сне болтает.
Лживого трезвым считать не следует, его все время стыд
преследует.
Речь имеет много разновидностей, но хуже всех из
них — ложь. Тот, кто ради лжи время убивает, об этом не
жалеет, даже нос задирает. Если он наивного слушателя
находит, когда тот его ложь за правду принимает, это его
в восторг приводит. Из божьих рабов худший он, он бу-
дет и богом и людьми пристыжен. Поскольку лицом такой
злосчастный к злу обращен, из дома счастья он уходит
вон.
Ьеит:
Из дома счастья таких людишек прочь надо гнать;
Наш мир — дом счастья, так значит, нужно их убивать.
Замечание
Тот, кто свое лживое слово с кем-то связывает, свое
черное лицо маслом намазывает. Ложь — тяжкий грех,
хотя бы она была незначительна, ведь отрава, когда ее
даже мало, губительна.
*1"*
Ьеит:
Даже если яда очень мало, от него опасность не мала,
Острие иглы хоть тонко, все же ослепляет острая игла.
83
Замечание
Тот, кто от одного человека к другому сплетни несет,
отпущенные грехи людей на себя берет. Донос нежелате-
лен даже о том, что на деле есть, а что говорить о нем,
если он ложный. Доносчики все, независимо от того, прав-
див или нет их донос,— это лучины для растопки адского
огня.
Ьеит:
Если кто, собрав дурные сплетни, сделает их пищей болтунов,
То благой господь его, наверно, дыму адских передаст костров.
Замечание
Тот, кто собирается лгать, сбивается с пути осторожно-
сти и благоразумия. Каждое слово, которое неправдиво,
не принимается правдивыми людьми.
Лгун один или два раза может провести людей, но ни-
кто не поверит его словам после того, как он будет опо-
зорен ложью своей.
Язык является духовной сокровищницы замком, а сло-
во — к этому замку ключом.
Ьеит:
Слово нам покажет, что на сердце у того, кто говорит. Кто мудр,
Тот узнает, что в казне хранится — чистый жемчуг или перламутр.
Замечание
Правдивая речь внушительна, краткая речь пленитель-
на. Тот, кто долго говорит, надоедает, глуп тот, кто все
время одно и то же повторяет.
Порочен тот, кто ищет пороки у других, злосчастен
тот, кто говорит другим о них. Тот, кто видит в людях
хорошее, замечает достоинства людей — это обладатель
правильного зрения и чистых очей. У кого ум помрачен,
тот говорит несвязно. Кто умом здоров, от того мы слы-
шим много прекрасных слов.
Тот, кто в речи себе отчета не дает, в своих делах до-
пускает просчет. Тот, кто говорит чушь, потом раскаива-
ется.
84
Речь без красноречия может быть некрасива, но впол-
не достаточно, если она будет украшена правдой. Чем речь
лгуна краснее, тем его мерзость становится яснее. Правди-
вый, хотя его речь и будет бесцеремонной, не станет со-
жалеть о простоте своих выражений. Роза и в рваной оде-
жде красива, жемчужина в безобразной раковине прекрас-
на. Ложная речь нигде, кроме поэзии, не одобряется, а
тот, кто говорит ложные речи,— безумцем считается,
сз
Ьеит:
Когда обман в словах таится, нам это кажется дурным,
И лишь мудрец, стихи слагая, обман тот делает благим.
Замечание
Невежда — осел, даже хуже него, потому что его мож-
но водить куда угодно и грузить на него что угодно. Осел
не претендует на превосходство и остроумие, он всегда
смирен, дашь ли ты ему есть или нет. Он — вьючный не-
вольник, но он — могучий труженик.
У невежды нет качеств осла, его душа дурные свойства
приобрела. Он горделив и надменен, в голове его — сотни
развратных сновидений. Он таит в своей душе сотни вред-
ных для людей мыслей, люди могут ожидать от него ты-
сячи неприятностей. Крик осла неприятен на слух, но дру-
гих пороков в нем нет. Он с мельницы везет к себе домой
муку, а чтобы ты мог изготовить из нее пищу, он приво-
зит тебе дрова. Он всегда готов трудиться. Невежда бу-
дет злиться, если его ты назовешь ослом, а осел на любые
слова не отвечает злом.
Т""1 сз
Ьеит:
В одном из них достоинств столько, в другом нельзя пороков
счесть,
Мудрец решит без затруднений, в ком подлинная доблесть есть.
Замечание
Злонравный с кислым лицом несчастен, что бы он ни
делал, всегда будет плохо. Его нрав — это недруг, кото-
рый его срамит, это жестокий враг, который его громит.
85
Замечание
Добронравный с улыбкой на лице, который ссор и не-
приятностей избегает, земных благ и небесного рая дости-
гает. Его радостное лицо дорого людям, народ восторга-
ется его словами. Он человечностью покоряет сердца, че-
ловеколюбием пленяет души. Им довольны и недруг и
друг, пусть не посетит его в жизни недуг.
Месневи:
Черты его лица отраду измученным сердцам несут,
Слова его усталость тела снимают в несколько минут.
Его ланиты, словно роза,— вы не отыщете свежей,
А сладости его напевов завидует сам соловей.
Замечание
Не смущайся от угроз подлеца, не принимай за правду
хвалу льстеца. Если ты не будешь обращать на них вни-
мания и не примешь их слова за чистую монету, то первый
не решится осуществить свою цель и действия свои пре-
кратит, а второй — свою хвалу в хулу превратит.
Месневи:
Лишь к одному один стремится, чтоб только злобу утолить.
И у другого цель корыстна — себе он хочет благ добыть.
И если не пойдешь навстречу во всех желаньях этих им,
Один — врагом заклятым станет, другой — хулителем твоим.
Замечание
Хотя неприятная весть и правдива, не доводи ее до
слуха друзей, если кто-то проявил неразумие, не говори
ему в лицо о ней. Пусть враг доставит эту весть первым,
пусть недруг заставляет неразумного краснеть за свой по-
ступок.
Месневи:
Если слово стыд кому-нибудь несет,
Нужно ли чтоб твой его промолвил рот?
Промолчи — и друг будет не в долгу.
Это вражье дело ты оставь врагу.
86.
Замечание
Мудр тот, кто не говорит неправду, но всякую правду
тоже нельзя говорить. Допустим, что кто-то косоглаз. Это
сделано богом, а не им самим. Зачем говорить ему, что он
косоглаз? Хотя это и правда, что будет хорошего в том,
что ты так скажешь? Ведь так ты не признаешь деяния
всевышней истины, напрасно смутишь человека, разобла-
чишь свое невежество и огорчишь чужое сердце. Лучше
избегай такой неприятной правды, считай, что приятная
ложь — лучше.
Ьеит:
Когда обман содержит утешенье,
Он лучше правды, что таит мученье.
Замечание
Смертные люди свои мерзкие поступки достойными счи-
тают, своих непристойных детей добронравными представ-
ляют, как поэты, которые дурные стихи слагают. Ведь
это детища их — и дети, и стихотворенья. Плохи они или
хороши, но их творцу они кажутся хорошими. Разумные
так не поступают, они ничего не преувеличивают, не ума-
ляют, все в естественном виде воспринимают.
Месневи:
Все хорошее и все дурное — знай, от бога вышнего дано,
Так зови хорошее хорошим, а плохим плохое звать должно.
Если же ты станешь ошибаться и хорошим назовешь плохое,
Недалек тот миг, когда ты будешь, друг мой милый, звать дурным
благое.
Замечание
Довольство малым — залог независимости, условие по-
чести и почета. Бедняк, довольный малым,— это богач, с
которым не может сравниться ни царь, ни нищий. Алч-
ность — признак унижения, алчный богач низок и пре-
зренен.
Если люди не берут то, что алчность требует брать, это
отсутствие алчности можно шагом к щедрости считать.
Благородны мужи такой щедрости, низки люди алчности.
87
Бейт:
Всех презреннее на свете люди, жадности укушенные жалом,
Ведь недаром сказано пророком: «Дорог, кто довольствуется
малым».
Замечание
Все, что легко удается, не ценится, оно не заслужива-
ет высокой похвалы. Из каждой печи выходит по тысяче
глиняных чаш, поэтому цена чаши — медный грош. Если
ежедневно их по сто штук будут разбивать, никто об этом
не будет унывать. Но цена фарфоровой чаши соответствует
труду, затраченному на ее изготовление, и берегут ее сооб-
разно с ценой. То, что низко ценой, не будет уважать
любой.
Т71 °
Ьеит:
Чем реже встретишь ты товар, тем драгоценней ои,
И уважение к нему растет со всех сторон.
Замечание
Путем терпения многие трудные задачи находят реше-
ние. Тот, кто все время торопится, много спотыкается, а
кто много спотыкается, часто падает и постоянно кается.
Торопливость в делах — это свойство неопытного юно-
ши; терпеливо совершать любое дело — это свойство взрос-
лого опытного мужа.
Т"1 о
Ьеит:
Кто торопливости не любит, поспешных действий, быстрых слов,
Тот сделает и шелк из тута, и мед из нежных лепестков.
Замечание
Подлый человек, который привык глупо шутить, пятки
щекочет, чтобы людей рассмешить. Среди развратников
скоморох, цель которого — смешить людей, похож на
блудницу своим поведением.
Шутить неприлично, если это задевает кого-то лично.
Всего, что худые люди совершают, добрые люди избегают.
Шутка возникает в состоянии веселья, она хороша, ко-
88
гда является причиной радости,
на грубых выражений, когда от
не огорчается. Такое остроумие
Хороша, когда она лише-
нее никто не смущается и
позволено, а то, что пере-
ходит пределы,— запрещено.
Т"1 о
Ьеит:
Прекрасна шутка, если правда послужит украшеньем ей,
А если кто-то скажет глупость — что он заслужит от людей?
Замечание
Пить вино нам запрещает божий глагол, святой чело-
век отказаться от него предпочел. Нельзя пить явно и
много, предпочтительно не хвастаться винопитием и пить
понемножку. Пить мало — свойство мудрых, пить тайно—
качество разумных. Здоровые люди могут немного вы-
пить — это значит повеселиться, но перепить — значит
здоровья лишиться. Человек, лишенный нравственности,
быстро поддается искушению, и другой безнравственный
человек легко втянет его в пьянство. И чем больше такой
слабовольный вина выпивает, тем больше он волю теряет.
Чем вреднее становится питье вина, тем сильнее оно ему
нравится. От постоянного пьянства чего хорошего пьяни-
ца ждет, ведь он, губя человеческое достоинство, чашами
отраву пьет! Пение пьяных наглецов похоже на лай бе-
шеных псов. Пьяницы считают трезвого среди них пья-
ницей среди трезвых. Недозволено напоказ молиться, а
открыто грешить вовсе не годится.
ТТ1 °
Ьеит:
Чтоб в мире быть благополучней, бог, что заботится о нас,
Велел, чтоб мы не выставляли ни грех, ни доблесть напоказ.
Замечание
Тот, кто много говорит и всегда обжирается, тот в ад
скорее попасть собирается. Тот, кто любит говорить и в
обжорство влюблен, тот чести и мудрости лишен.
Завистник — больной, который из-за губительной бо-
лезни жертвует собой.
Развратники и вина продавцы — это самые вредные на-
глецы.
89
Тот, кто злословием живет, нечистоты жует.
Те, кто опиум и анашу употребляют, людской облик
теряют.
Алчный все время о чужом имуществе тоскует и жизнью
рискует.
Если мужчина, став вдовцом, много прихорашивается,
он становится похожим на женщину.
Бейт:
Мужчину украшают мудрость, знанья,
А украшенье женщин — одеянья.
Замечание
Украшающий .себя мужчина пожилой — словно отрок
молодой.
Когда младший ведет себя, как старший, это говорит о
том, что он лишен ума и стыда.
Старик, который красит бороду басмой, похож на юно-
шу, который моет ее розовым маслом.
Бедный, который берет в долг, чтобы промотать эти
деньги, срезает свою бороду и становится предметом на-
смешек. Когда проценты по долгу возрастут, ему наденут
на шею колодку и в темницу поволокут.
Если мужчина чрезмерно наряжается, это со стороны
умных людей разумным не считается.
Рубаи:
В ночь рамазана дети себя намажут хной,
Красавица шелками стан разоденет свой,
Но строже подобает старухе быть седой,
Иль встретит ее мудрец насмешкой и ху \ой.
Замечание
Когда богач носит халат из холщевины — это все рав-
но, что бедняк носит атласные одежды. Добрый остается
добрым и в рваном наряде, роза прекрасна и в одеянии из
лоскутов. Зухал, несмотря на свое высокое положение, не
может быть солнцем, див, если даже он в райском одея-
нии, не будет похож на фею. Старуха не сможет быть кра-
савицей гарема, гиена не станет газелью.
90
Пожилая блудница в румянах и басме — это разрушен-
ный портал, покрашенный в зеленую и красную краску.
Когда господин в присутствии госпожи в служанку пре-
вращается, подол женской чести госпожи рабом оскверня-
ется,
уч е?
Ьеит:
Когда мужчина этих правил не пожелает соблюсти,
Пускай он на себя пеняет, коль горе встретит на пути.
Замечание
Невежде не говори важных вещей, он проговорится по
глупости, не говори ему об умных вещах, он не поймет по
своей тупости. С ним нужно говорить поменьше, а лучше
и вовсе не говорить.
Выявлять тайные пороки людей — значит терять их
доверие и поступать дурно в отношении человека, похоже-
го на тебя. Этим ты не только других людей разоблача-
ешь, но и свои собственные подобные пороки обличаешь.
Бейт:
Тот, кто, язык свой распустив, всем людям шлет свои упреки,
Рискует тем, что в нем другие отыщут худшие пороки.
Замечание
Тот, кто не руководствуется теми знаниями, которые
он приобретает, похож на того, кто крытый канал соору-
жает, но землю не засевает, или даже засевает, а урожай
не получает.
У* о
Ьеит:
Кто знания копил, а после не стал их к делу прилагать,
Похож на тех, кто бросил семя, а урожай не стал собирать.
Замечание
Неразумный поступок — на слова пьяного порицанием
отвечать. Сумасшедшему лучше сказать что-нибудь тихо
или вовсе промолчать,
уч с?
Ьеит:
Когда ты встретишь трудность на жизненном пути,
Помогут ум и мудрость решение найти.
91
Если ты бросающему в тебя комок отвечаешь кулаком,
то в рваной одежде и с вырванной бородой вернешься в
дом.
Замечание
Тот, кто не прислушается к дружественным советам,
сам себя наказывает тем, что бранит себя и кается в этом.
Ьеит:
Внимательнее слушай ты мудреца совет,
От этого убытка — ты сам увидишь — нет.
Замечание
Когда неумелый в присутствии мастера портит дело,
он всю вину сваливает на его недостаточное мастерство,
когда стрепет не осиливает ястреба, соломой забрасывает
его.
Бейт:
Бывает так: лежит бессильный, побит врагом; и вот,
Не в силах отомстить как нужно, в лицо ему плюет.
Замечание
Рыбак бросает крючок в воду, чтобы удовлетворить
свою страсть, рыба попадает на удочку, желая успокоить
свою пасть.
Т"1 о
Ьеит:
Знай, что желание души — оковы и для охотника, и для дичи,
Если б не так, он бы не был охотник, дичь не была бы его
добычей.
Замечание
Мало говорить — признак мудрости, немного есть —
залог здоровья. Говорить все, что придет в голову,— свой-
ство неуча, от которого ушел рассудок, свойство скота —
всем, что попадется, набивать свой желудок,
тл о
Бейт:
Поменьше, друг, болтай и дураком не будь,
Поменьше ешь и пей, мой друг, скотом не будь.
92
Замечание
Не радуйся, когда мощный враг становится твоим под-
чиненным, не забывай о его силе, не будь беспечным. Нака-
зывать его нужно осторожно, ухаживать за ним нужно
мудро.
Т"Ч О
Ьеит:
Врагу ты льсти и\и пугай его — ничто не принесет тебе спасенья,
Когда не будет у тебя врага — тогда от бед получишь избавленье.
Замечание
Ученый, который хочет в незнанье уличить невежду и
вескими аргументами его убеждает, тем самым сам себя
оскорбляет. Ученый должен знать свое положение и свое
знание ценить, он не должен для проверки жемчужиной по
камню бить.
Ьеит:
Коль драгоценным камнем ты будешь бить гранит,
Что разобьется раньше — мудрец сообразит.
Замечание
Если жемчуг падает в грязь, он не лишится своей цены,
если ракушку пришить к короне, она не станет от этого
бирюзой.
Кыта:
Коль девушка уродлива, она
Красивей от нарядов вряд ли станет,
А вот свеча — чем комната темней,
Тем свет ее приветливее манит.
Замечание
Не воспитывать способного — несправедливо,
вать неспособного — напрасный труд. Первого
воспиты-
не губи,
оставив без воспитания, на второго не губи труда, чтобы
его воспитать.
93
Кыта:
Воспитание способных можно с жемчугом сравнить,
Если в грязь и упадет он, то его очистить можно.
А собачий катыш — хочешь омывай водой, вином,—
Винограда из него, верь мне, сделать невозможно.
Замечание
Начало насмешки неуваженье вызывает, к концу на-
смешки ссора возникает. Чрезмерные заигрывания завесу
стыдливости разрывают, после чего даже застенчивые и
вежливые люди становятся наглыми. По мере возможности
не разрушай зданья уваженья и вежливости, не выходи из
комнаты почтенья и приветливости.
Рубаи:
Воспитанье и стыдливость — то свидетельство о вере,
Уваженье и покорность дарят счастье в полной мере,
Если кто стыдлив, воспитан — счастлив будет он всегда,
Перед ним и благодати широко раскрыты двери.
Замечание
Развратник среди всех народов — невежда, и он еще
более невежествен, если он скрывается среди воздержанных,
разврат худ во всех верованьях, но хуже всего, когда он
проявляется в форме благочестия. Ты будь таким, какими
являются те, кто с тобой, показывай настоящий облик свой.
Месневи:
Со стыдливостью и воспитаньем ты пройди весь свой жизненный
путь
Проявляй терпеливость, почтенье и смирение ты не забудь.
Как и те, что тебя окружают, будь и ты всегда точно такой,
И иди по дороге широкой, что, ты видишь, лежит пред тобой.
Замечание
Просчеты и ошибки допускает человеческий род, кто
замечает и учитывает их, счастливым человеком может на-
зваться тот. Исправляет ошибку, кто признается в ней,
увеличивает ошибку, кто старается оправдаться в глупости
своей. Чем больше такой человек старается превознести
94
свою правоту, тем яснее становится его ошибка, чем над-
меннее он утверждает свое мнение, тем больше позорится
он среди людей.
Месневи:
Если вины исправления хочешь своей,
Должен пред всеми открыто признаться ты в ней,
Если ж свидетелей будешь искать ты в свое оправданье,
Больше еще навлечешь на себя порицанье.
Замечание
Если пожилые люди в бедственное положение попадают,
если они не могут заняться ремеслом, а просить не желают,
торопись таким помощь оказать и помогай им, пока ты мо-
жешь. Подавать же молодому нищему, который может ло-
пату держать или дрова таскать,— это значит божье добро
в воду бросать.
Замечание
Богач, жадный к богатству, даже в красивой золото-
тканой одежде похож на блестящую муху, сидящую на не-
чистотах.
Замечание
1 от, кто расспрашивает о том, чего не знает, проявляет
свою ученость, тот, кто стыдится расспрашивать, показы-
вает свою глупость. Понемногу учась, человек ученым ста-
новится, когда много капель соберется, море образуется.
Тот, «кто избегает учения,— лентяй, тот, кто для этого на-
ходит предлог,— негодяй, тому, кто стремится приобрести
знания, ты перед ними предпочтение отдай!
Бейт:
Глупец хоть ничего не знает — и знать не хочет ничего,
Мудрец хоть очень много знает, но к знанью все влечет его.
Замечание
Мудрый сын нищего — собеседник великих людей, не-
радивый сын богача — сотоварищ подлых мужей. В зна-
ниях и учености первого нуждаются цари, из-за невеже-
ства и упрямства второго от него бегут люди.
95
Кыта :
На свете много есть чудесных бедняков,
Которых за совет султан благодарит;
И много богачей, зазнавшихся невежд,
Которых из страны султан изгнать спешит.
Замечание
Лучше быть спокойным и есть постную похлебку, чем
есть сдобные калачи и быть в постоянной тревоге. Лучше
сидеть на земле в изношенном халате, чем, стоя перед кем-
то в золототканом кафтане, ему рабски услужать.
Кыта:
Тот бедняк, что в углу прикорнул на циновке,
Но свободен от всяких житейских забот,
Он не лучше л.ь живет, чем чинуша богатый,
Что лежит на мехах, с хрусталя ест и пьет?
Замечание
Собака — низкая тварь, а человек достоин двух миров,
но верная собака лучше вероломных и неверных людских
сынов.
Кыта:
От неверных и неблагородных ты подальше, подальше держись.
Ты от них ничего не увидишь, кроме гнета и тяжких обид,
Лучше псу ты служи по-собачьи, если верности он образец,
А служение людям неверным только горем тебя опалит.
Замечание
Жадный не способен ни на что, кроме обжорства за счет
других, от самолюбивого ничего не жди, кроме болтовни о
достоинствах своих.
Месневи:
Дай ему кусок побольше, пожирней полив,
Он в свою уткнется чашку, обо всех забыв.
Тот о доблестях болтает, удививших мир,
И от скуки все зевают, и испорчен пир.
96
Замечание
Разумный из ошибок других извлекает урок и стано-
вится на верный путь до того, как будет разоблачен его
порок.
Кыта:
Коль мудрец заметит в ком ошибку, извлечет он из нее урок
И по верному пути пойдет он, чтоб ошибок избежать чужих,
Он не станет ждать, чтоб указали на его огрех со стороны,
Ибо стыдно о своих ошибках слушать мудрецу из уст чужих.
Замечание — о юношеских днях
Юношество — весна цветника жизни, свет жизненной
опочивальни. От этой весны цветы радости и веселья рас-
цветают, яркие лучи этого света дом восторга и радости
озаряют. Юношество — это мощь и сила людей, в нем кра-
сота человека и его изящество. В юном возрасте все чув-
ства остры и ощущения сильны, тело здорово и все его
органы тоже; в душе тревога любви появляется, сердце к
лукавым красавицам устремляется.
От юности у молодых людей изящество, из-за ее от-
сутствия пожилые проливают слезы. Она дает силу стрем-
лению к власти у имущих и дает быстроту ногам людей, от
властей бегущих. Юность позволяет искусным наездникам
на арене свое искусство показать, веселье юности дает ска-
куну силу скакать. В юности грешным путем страсти удов-
летворяют, в юности путем богослужения духовного совер-
шенства достигают. Гулякам питейного дома в юности при-
ятно пить и кутить, а набожным в юные годы приятно быть
праведными и богу служить.
Рубаи:
Дорожите юностью, милые друзья,
В старости нет радости от еды, питья.
И живите, зависти к людям не тая,
Утешайтесь кратким счастьем бытия.
Замечание — о старости
Старость — это похмелье от вина юности, это болезнен-
ность после юношеского здоровья. Она жизнерадостных
людей огорчает, к прощению с жизнью их стан склоняет.
4 № 830 97
В пожилом возрасте ветви грез и чаяний ломаются, чело-
век от всяких намерений и действий отрекается. Он пере-
стает думать о том, чтобы возвышаться, от потока слез
раскаянья и огорченья телесная крепость начинает разру-
шаться.
Старость — темница несбывшихся надежд, старость —
дом печали и отчаяния. Согбенность туловища пожилого
человека означает его к земле приближение, веское доказа-
тельство этому — его от красавиц отвращение. Руки его
трясутся, так как он жаждет пить вино бессмертного суще-
ствования, глаза его слезятся, так как он охвачен волне-
нием посмертного траура.
Вместо памяти наступает забвенье, пожилой забывает
ученье, забывает и само забвенье. Тело здоровье теряет,
разум из головы исчезает.
Юноши удивляются, что он всему поражается, дети над
его дряхлостью насмехаются. Из-под каждого волоска ка-
кая-нибудь болезнь видна, во всем недомогание, всюду —
старость одна.
Жена и дети устают за ним ухаживать, слуги перестают
ему прислуживать. В теле его накапливаются разнообраз-
ные болезни. Из-за обилия недугов ему надоедает жизнь.
Жить ему трудно из-за ослушания подчиненных, жизнь
его горька из-за нужд его приближенных. Слюни его соль
его слов смывают, воду ему любезные люди в рот насильно
вливают. Губы его не касаются друг друга, словно он сам
смеется над своим состоянием. Голова падает на грудь, из
шкатулки рта сыплются камни. Надежда на исцеление от
сердца его удаляется, смерть по сравнению с жизнью во
сто раз лучшей представляется.
Рубаи:
Молодость уходит, старость настает —
И тепла для крови уж не достает,
И напиток жизни не прельщает рот,
Лучше смерть, чем тяжкий этой жизни гнет.
Рубаи:
Жаль, молодость исчезла, пропал последний след,
И старость наступила с чредой всегдашних бед.
Коль человек и прожил в достатке до ста лет,
Все ж умирать не хочет. Как быть? Кто даст ответ?
98
Замечание — о пользе путешествий
Как далека покоящаяся земля от вращающихся небес,
как далек неподвижный прах на земле от странствующих
звезд!
Земля и прах неподвижны, поэтому их топчут ноги лю-
дей, небеса и звезды движутся и кружатся над головами
гордых мужей. Тяжесть и трудность — залог нравственно-
сти и приветливости, а ведь тяжести и трудности мы мо-
жем добиться только в путешествиях. Путешествия — горн
для раскаленных металлов, в котором испытывается золото
существа мужчины.
Путешествие разлученных друг с другом сводит, оно
неудачников в дом удачи приводит. Оно приводит к созре-
ванию незрелых, помогает пищеварению, позволяет уви-
деть чудеса мира и расширить кругозор.
Путешествие позволяет посетить усыпальницы великих
людей, позволяет видеть благих мужей.
Оно поведению путника определенную форму придает,
не позволяет сердцу устремляться во все стороны. Путе-
шествие позволяет приобрести знания о селениях и стоян-
ках. Оно заставляет испытать зной и стужу, сладость и го-
речь. На пути в ногу путника шипы переживаний и бедст-
вий вонзаются, но на месте каждого шипа розы достигну-
той цели раскрываются. От трудностей путешествия он бу-
дет изнемогать, под ногами других путников лежать, тело
его будет изранено, но сердце будет исцелено, а зеркало
души очищено.
Путник красоту каждой страны знает, положение каж-
дой стоянки понимает. Кто не путешествовал, не знает, что
такое покой, кто не странствовал, не ведает, что такое край
родной. Вода в море не течет — и ее нельзя пить, а вода в
реке течет — и ею все пользуются.
Действующие люди живы, бездействующие не знают
значения жизни.
Замечание
Несколько глотков влаги в тело не вводи, и несколько
капель из него не выводи. От действия этих нескольких
глотков ты лишишься покоя, от этих капель ты погрузишь-
4* 99
ся в море бедствий. Эти глотки — поток несчастий, разру-
шающий дом веры, эти капли — водоворот испытаний, ли-
шающий жизни.
Если ты выбросишь жемчужины из шкатулки тела, то
ты будешь лишен имущества, если ты будешь наливать не-
сколько глотков влаги в телесную бутыль, ты будешь не-
меть от злодеяний страсти.
Эти глотки — первопричина зла, от них подальше ухо-
ди, а капли — влага жизни, не растрачивай их. Употребле-
ние первых означает, что ты кровопийца, растрата вторых
означает, что ты убиваешь будущего ребенка. Глотая эту
влагу, не отравляй себя; растрачивая капли влаги жизни,
отпрыска не лишай себя.
Замечание
Влюбленное сердце — яркий светильник, влюбленные
очи — источник воды.
Нельзя нагрузить страуса, хотя он и называется «пти-
ца-верблюд»; хотя у палатки есть крылья, они по воздуху
ее не понесут.
Дело огня — сжигать, дело ветра — сметать.
Вода приятна со льдом, кушанье вкусно с солью, челове-
чество прекрасно благодаря речи.
Если хочешь быть здоровым, не переедай, если хочешь
быть почтенным, языком не болтай!
Добрая одежда украшает тело, умиротворяет душу доб-
рого помощника хорошее дело.
Не жди великодушия от алчного богача, не жди монет
от нищего.
Разве может быть, что скупой окажется добросовест-
ным в отношении добра чужого или великодушный ока-
жется недобросовестным в отношении кого-то другого?
Нельзя серебро молнии собрать, нельзя нить дождя
узлом завязать.
Наставлять безумного — значит пытаться остановить
вихрь.
Упрямый не может быть добрым товарищем и другом,
неверный не сумеет стать настоящим супругом.
100
Замечание
Известно, что будет богатый неуч говорить и что будет
золотистая муха творить.
От развратного не жди совести, от несправедливого —
верности.
Во время дарения улыбку подарить — это один дар с
другим соединить.
Не бывают чистыми свойства нечестивца; палка, кото-
рой отгоняют собак, для жезла не годится.
Чем лучше человек служит царям, тем больше он их
страшится.
Кто довольствуется малым — это не нуждающийся муд-
рец, довольство малым — это неиссякаемый клад.
Замечание
Невежественного друга другом не считай, его вздорны-
ми россказнями свой ум не затемняй. Многие дети от не-
разумной любви бороду у отцов вырывают, совершать на-
маз им мешают. Пьяные, желая мудрецам ноги целовать,
падают ниц, блюют и оскверняют подол чистоплотных лиц.
Ученый недруг может быть полезным, а невежественный
друг приносит только вред. Это нужно иметь в виду в об-
щении с ними.
Замечание
. Жизнью нужно всегда дорожить, за здоровье и спокой-
ствие судьбе молитвы возносить.
За имуществом не гонись, будучи неимущим, гордись.
Об убеждениях своих всем не рассказывай, деньги свои
на ветер не разбрасывай.
Невысокомерным быть привыкай, скромностью душу
утешай!
Не говори бесполезных вещей, не отказывайся слушать
полезных речей. Кто меньше говорит, редко ошибается, кто
меньше ест, реже спотыкается.
Быть всегда немного голодным — залог мудрости, сы-
тость — причина сонливости.
101
Стремления к сытости избегай, сам будь голодным, но
пищу голодным давай!
В пышном одеянии не щеголяй, если хочешь выгля-
деть красивым, нагих одевай. Чем одежда красивее, тем
лучше одевать ею других.
Ьеит:
Хоть ты халат с раскаяньем наденешь, его ты от износа не
спасешь.
А если ты нагому дашь одежду, тогда халата лучше не найдешь.
Замечание
Каждого не выбирай в поверенного тайны своей, в этом
мире мало достойных этого людей. Никому из человеческо-
го рода не доверяй, даже перед ангелом ты рта не откры-
вай. Если ты сам не можешь хранить свою тайну, как же
другой будет хранить ее? Если ты сам открываешь свою
сокровищницу и разбрасываешь из нее жемчужины, то бес-
полезно умолять того, кто их собирает, чтобы он их хранил.
Ты сам знаешь, что не можешь скрыть свою тайну,—
что же ты сердишься на другого за то, что он твою не
скрыл?
Плохо то, что ты тайны своей не скрываешь, еще хуже
то, что другого обвиняешь.
Ты на свои пороки все время взирай, а пороки других
не замечай.
Ьеит:
Других пороки видя, себя не возноси,
«Уж так ли я невинен?» — вот так себя спроси!
Замечание
Правдивую речь с ложью не мешай, язык, способный
говорить правду, ложью не оскверняй!
Лгуна нельзя человеком считать, не дело мужей —
лгать. Теряет доверие людей тот, кто неправду болтает,
потому что он жемчуг, словно раковину, унижает. Тот, кто
мешает правдивые слова с ложными, бросает в нечистоты
драгоценный жемчуг.
102
Ьеит:
Уж если в лужу черной грязи ты бросил жемчуг дорогой,
То разве станешь удивляться, мой друг, его судьбине злой?
Замечание
Друзьями бога считают правдивых и честных мужей,
врагами бога — лживых людей. Языку волю не дари, всег^
да обдуманно говори! То, что нужно говорить, говори во-
время, когда нужно молчать, лучше молчи.
Есть слова, которые слушающего наделяют душой, а
есть слова, за которые говорящий расплачивается головой.
Язык должен быть заодно с душой, достойная речь у
того, у кого язык именно такой. Пока слова в душе не созре-
ют, не претворяй их в речь, не говори всего того, что имеет-
ся на душе.
На душе будет тяжело, если язык за зубами держать,
но он принесет беду на твою голову, если ему волю дать.
Там, где нужно говорить, говори, не забывай; там, где
нельзя говорить, рта не открывай!
Безумный не будет говорить неправду, но и разумный
не должен говорить всю правду.
Месневи:
Мудрец одну лишь правду говорит,
Но кое-что он про себя хранит,
Прекрасно правды золотое слово,
Но краткость — тоже красоты основа.
Замечание
Все, что случается с тобой, естественным считай, что бы
ты ни видел во сне, все равно — лишь хорошего ожидай.
Не воспринимай болезненно злословие людей, будь
справедлив, не обижай пленного врага. Если в твоих руках
окажется мощный враг, прояви великодушие, окажи ему
любезность и прости его!
Не проявляй остроумия в обществе несправедливого и
бездушного, молчи, когда рядом с тобой доносчик или не-
благодарный.
Мудрый человек о том, что потеряно, говорить не мо-
жет, мечта вернуть прошедшую юность не поможет.
103
Прошедшее время не возвращается, тот, кто говорит о
будущем, раскаивается. Один тюрок так говорил: «Наша
жизнь — это настоящее мгновенье».
Ьеит:
Ты о прошлом и будущем, друг мой, не заботься, о нынешнем часе
не забудь, ибо в нем исцеленье.
Наша жизнь — только это мгновенье, наша жизнь — только это
мгновенье, наша жизнь — только это мгновенье.
Рубаи:
Поэму, что успешно теперь я завершаю,
«Возлюбленный сердец» с надеждой нарекаю,
Коль в ней найдут порок, пускай простят его.
Читателям моим я счастия желаю.
Хронограмма:
Закончил книгу я мою, моих раздумий долгих плод,
Я буду рад, когда она народу пользу принесет,
Прочти по цифрам слово «хуш» — то будет написанья год *.
Кто прочитает книгу, пусть свой век в веселье проведет.
* Если сложить цифровые значения букв «х», «у» и
лучится 906 г. X., или 1500 г. н. э.
«ш»,
то по-
СУЖДЕНИЕ
О ДВУХ ЯЗЫКАХ
Перевод
А. Малеховой
о
Ж^бирающий колосья на хирмане мужей речи и вер-
ный страж сокровищницы драгоценнейших жемчужин сло-
ва, сладкопевный соловей цветника поэзии, Алишер, по
прозванию Навои,— да хранит его Аллах от наказания и
да укроет его от позора,— так вещает: слово — это жемчу-
жина, море, где находится жемчужина,— сердце, а серд-
це— средоточие всех мыслей, малых и больших. Подобно
тому как жемчужина, выловленная ныряльщиком, является
на свет из моря и ее цена определяется по достоинству ее,
жемчужина слова извлекается из сердца обладателем дара
речи и приобретает ценность и известность по своему до-
стоинству. В достоинстве драгоценности бывает много сте-
пеней: от одного дирхема до ста туманов. Кыта:
Если жемчуг покупают для приготовления из него лекарства,
То такой (жемчуг) бывает (мелкий) в тысячи зернах, один
мискал которого ценится в один дирхем.
А бывает, что одну жемчужину шах вставляет в ухо:
И достоинство ее — вся страна, плата за нее — все богатство.
Ю 7
Но более беспредельны различия жемчужин слова, а
степени этого различия еще бесконечнее. Ибо от их благо-
родства в безжизненное тело входит святой дух, а от их
грубости в теле, пышущем жизнью, появляется губитель-
ная отрава.
Кыта:
Слово — такое сокровище, что даже
Мужи красноречия бессильны в толковании его достоинств.
Им подлый может совершать убийство,
Им же и Мессия являет чудо.
Разнообразие этих слов находится выше понимания и
воображения. Если же, не вдаваясь в преувеличения, при-
дать перу краткость и говорить сокращенно, то, несомнен-
но, их можно разделить на семьдесят две разновидности,
которые указывают на семьдесят две народности.
А что касается подробностей этого, то они следующие:
сколько стран есть в каждой из семи климатов (т. е. поя-
сов) обитаемой четверти (земли), а сколько городов, селе-
ний и поселков в каждой стране, сколько кочевий в каж-
дой степи! И сколько разных племен живет на островах и
побережьях каждого моря, в каждой горной долине и на
каждой возвышенности! В каждом селении люди говорят
по-своему, у них есть свои обороты речи и выражения, ко-
торых нет у других. То же можно сказать и о голосах птиц,
животных, диких зверей: каждый из них имеет свой голос,
все они издают разные звуки. Но поскольку целью речи
является смысл, а вышеупомянутые твари созданы ради
человека и в нем (т. е. человеке) проявляется смысл и
(связное) изложение, поэтому речь будет идти о его словах
и языке.
Теперь мы подошли к повествованию о словах и объяс-
нению речей: сколько людей в разных городах и селениях,
горах и степях, лесах и долинах, о которых было написано
и о различии и разнообразии которых было уже изложе-
но,— и они все для выражения мысли произносят (опреде-
ленные) слова и по этим словам они понимают смысл.
Из всех языков арабский язык является избранным и
исключительным благодаря своей образности и изяществу,
и никто из наделенных речью не смог бы предъявить к
нему каких-либо притязаний. Слова его верные и указы-
108
вают истинный путь, ибо слова всеведущего господа, да бу-
дет он велик и славен, и их неподражаемый строй снизо-
шли к нам на этом языке. Благословенны хадисы Пророка,
да благословит и да приветствует его Аллах, сказано тоже
на этом языке.
Великие святые и высокодостойные шейхи, да освятит
Аллах их усыпальницы, высказанные ими поучения и на-
ставления, а также красивые изречения, которые они об-
лачали в одежды написания,— большей частью осущест-
вляли посредством благословенных выражений, благодат-
ных слов и иносказаний.
Аллах! Аллах! Какое зрелище в этом возвышающем
дух саду и какая непорочность в нем, успокаивающем серд-
це! Садовник этого сада говорит такие прекрасные слова:
«Мы из туч с шумом пролили дожди и создали из земли
семена и растения, леса и сады». А сладкоголосый соловей
этого сада прекрасным голосом возвещает пророчество и
поет песнопения посланничества; и некоторые птицы дости-
гают высшего совершенства в песнопениях, напевая: Если
откроется завеса, близость не увеличится». А другие пти-
цы из этого сада, проявляя величие и признаки наставле-
ния на путь истины, голосами, внушающими истинную
веру, слагают напевы, которые наставляют на путь истины.
Пока существует сад этого мира, пусть цветник будет
плодоносным.
Пусть соловьи в этом саду поют сладкими голосами.
Кроме арабского, есть еще три языка, основных и богатых.
Эти языки украшают речь говорящих на них сокровищем
своих выражений, каждый из них имеет много ответвлений.
Происхождение этих основных языков — тюрки, фарси
и хинди — восходит к трем сыновьям пророка Ноя, да бла-
гословит их Аллах,— Яфету, Симу и Хаму. Подробности
этого таковы: Ной, да приветствует его Аллах, спасся из
волн потопа и сохранил жизнь несмотря на опасности.
Во всем обитаемом мире не осталось следов человеческого
рода и никаких признаков человека. Яфета, которого лето-
писцы называют праотцем тюрок, Ной послал в Китай-
ские владения; а Сима, известного праотца персов, он сде-
лал правителем земель от Ивана до Турана; и Хама, кото-
рого называют праотцем индусов, отправил в страны Хин-
109
дустана. Эти трое сыновей пророка обосновались в под*
властных им странах и дали многочисленное потомстйд.
Сын Ноя Яфет, которого летописцы согласно Называют
праотцем тюрок, среди своих братьей отличался вен^бм
пророчества и был отмечен рангом посланнический. И эти
три языка, каковыми являются тюрки, фарси и хинди, рас-
пространились среди троих детей Ноя и их подданных.
...Известно, что тюрки более сообразительны и чрезвы-
чайно понятливы, натура их более благородна, чем у сар-
тов; а сарты по сравнению с тюрками более внимательны
к умственному развитию и знаниям и основательнее прояв-
ляют себя в высоких и ученых размышлениях; это проис-
ходит у тюрок — от искренних, благородных и честных на-
мерений, а у сартов — от знаний, учености и рассудитель-
ности.
Однако достоинства и недостатки языков их различны:
тюрки более умелы в производстве слов и выражений и
в своих речениях превосходят сартов,— если доведет Ал-
лах, об этом будет упомянуто особо. Может ли быть более
ясное и очевидное свидетельство превосходства тюрок над
сартами! Эти два племени во всех своих поколениях сильно
перемешаны друг с другом. И между тем и другим народом
наблюдается смешение и общение, а разговор между ними
и понимание ими друг от друга беспрепятственны. Среди
сартов много мужей разума и учености, прозорливых людей
знания и разумения. А непосредственных и чистосердеч-
ных среди тюркского племени больше, чем у сартов. Все
тюрки — дети и старики, слуги и беки — понимают сарт-
ский язык. Они его знают настолько, что в затруднитель-
ном положении могут объясниться по-сартски, а некоторые
из них даже могут говорить на этом языке красноречиво
и изящно. Тюркские поэты на языке фарси пишут красоч-
ные стихи и замечательные речи.
Но среди сартского народа ни благородные и ученые
мужи, ни простые и невежественные люди — никто не по-
нимает языка тюрок и не может говорить на нем. Если из
сотни или даже из тысячи сартов один изучит тюркский
язык и будет говорить на нем, то каждый тюрок, который
услышит его, поймет, что это —
сарт. Таким образом,
каж-
дый сарт, говоря по-тюркски, разоблачает несовершенство
110
своего языка. Это факт, против которого никто не может
возразить, и это наиболее замечательное доказательство
того, что тюрки по своей природе более восприимчивы,
чем сарты. И если сарты неумелы в тюркской речи, то для
этого есть основания, потому что создатели тюркских слов
постоянно совершенствовали свою речь и создали слова для
выражения частных понятий, которые нельзя понять, если
не объяснит их сведущий человек. Вот пример: цувормоц,
т^уруцшамощ ушармак, жийжаймощ унгдаймощ чекримак,
дуйсаймощ умонмоц, усанмощ игирмак, эгармак, ухранмак,
торит$мощ алдамощ аргадамок, ишанмак, игланмак, айлан-
моц, эрикмак, игранмак, овунмо1$, цистамоц, 1$ийнамоц, ^уз-
галмощсоврулмощ чайцалмоц, девдашимощ цийманмоц, циз-
ганмоц, инкамак, сийланмощ танламок, цимирдамощ серп-
мак, сирмамак, ганоргамак, сигрицмощ сигинмощ цилимо^,
ёлинмо1$, мунгланмот$, индамак, тергамак, теврамак, цинггай-
моц, шигалдамоц, синграмо^, яшщамо^, исцармощ кунгран-
мак, сухранмоц, сийпамо^, цораламоц, сурканмо^, куйманмак,
ингранмощ тушалмак, мунгаймощ танчи1$амоц, танчи^ол-
мощ куруксамак, бушурганмощ бухсамощ киркинмак,
сукадамак, бусмощ бурмак, турмак, томшимоц, т^а^амо^,
сипцормощ чичаркамак, журканмак, уртанмак, сизгурмоц,
гурпаклашмак, чупрутмоц, жиргамощ бичимощ цикзанмоц,
сингурмак, кундалатмак, кумурмак, бикирмак, кунгурда-
мак, кинаркамак, кезармак, дуптулмощ чидамоц, тузмак,
казганмощ т$ичигламощ гангирмощ ядамощ цадамощ чи^ан-
моц, кундурмак, сундурмак, сут$латмощ
Эти сто глаголов суть слова, которые употребляют для
обозначения удивительных намерений, и ни для одного из
них в сартском языке слов нет, между тем, все они необ-
ходимы и человек нуждается в них. Значение многих из
них вообще невозможно выразить на языке сартов. И лишь
некоторые из них можно объяснить описательно, да и то
лишь посредством арабских слов. И в тюркском языке та-
ких слов много. И мы попытаемся это доказать даже на
примере нескольких из упомянутых ста слов, дабы против-
ник этого мнения убедился в этом путем сравнения.
Большинство великих поэтов при описании вина прояв-
ляет изысканное красноречие. И так заведено, что при из-
ложении правил винопития используют множество слов,
111
впадая в безграничную утонченность. Одно из изысканных
выражений такого рода представляет собою слово сипкар-
моц. В тюркской поэзии есть такое двустишие:
Сокиё, тут бодаким, бир ла^за узумдин борай,
Шарт буким, ^ар неча тутсанг лабо— лаб сигщарай.
О виночерпий, подай вина, чтобы мне забыться на миг.
Дай мне вина, и сколько бы ты ни давал его, я буду выпивать
его залпом до дна.
Что же касается значения слова сипкарай, то как можно
передать его в персидской поэзии? Есть слово томшимоц—
не пить быстро, с чрезвычайным удовольствием, а пить по-
немногу, смакуя вкус. В тюркской поэзии удивительный
смысл этого слова -раскрывает следующее двустишие:
Со^ий чу ичиб, манга тутар куш:
Томший — томший ани к;илай нуш.
Когда виночерпий выпьет, он дает мне двойную норму:
Я буду пить вино смакуя.
О значении слова бухсамоц говорит такое тюркское
двустишие:
Хажри андух;ида бухсабмен, била олман нетай,
Май иложимдур ^упуб дайри фанога азм этай.
Находясь в тоске от разлуки с любимой, я не знаю, что мне
делать,
Вино — мое лекарство, возьму да и пойду в кабачок небытия.
Если тюркские беки и мужи благородного происхожде-
ния, говорящие по-персидски, захотят на персидском языке
передать значение слова бухсамо^,— то пусть попробуют
это сделать!
В состоянии влюбленности нет занятия более всепогло-
щающего и неизменного, чем стенания, поэтому когда сози-
дательная сила поэзии обращается к любви, подобное со-
стояние тюрки передают по-разному; йигламсинмоц упо-
требляется в таком случае:
Зохид иипщн десаки, килгай фош,
Йигламсинуру кузига келмас ёш.
Если отшельник захочет выразить свою любовь,
То он вроде бы и хочет заплакать, да слезы не идут ему
в глаза.
112
Слова же инграмак и синграмак означают тихо и тайно
плакать от горя — между ними почти нет различия.
В тюркском языке это подтверждает такое двустишие:
Истасам давр а^лидин ипщингни пин^он айламак,
Кечалар га^ икграмактур одатим, га^ синграмак.
Если я захочу от мужей времени скрыть свою любовь к тебе,
То по ночам моим занятием будет плач и тайные стенания.
В персидском языке такого слова нет. Как же поэт смо-
жет описать подобное состояние?
Си^тамо^, что означает плакать чрезмерно, встречается
так:
Ул ойки, кула-кула, ^ироглатти мени,
Йиглатти мени демайки, си^татти мени.
Та луна, что меня отстранила, смеясь,
Заставила меня не то чтобы плакать, а даже стонать.
Когда плачут громким голосом, навзрыд — это обозна-
чается словом укурмак, это значение раскрывает тюркское
двустишие:
Ишим tof узра ^ар ён ашк селобини сурмакдур,
Фирок ошубидин кар дам булут янглиг укурмакдур.
Мое занятие состоит в том, чтобы стоя на горе,
Проливать во все стороны потоки слез.
От смятения разлуки рыдать, подобно грому, извергае-
мому тучей. Поскольку в персидском языке нет слова, кото-
рое соответствовало бы слову укурмак, то поэт, говорящий
Yio-персидски, лишен возможности выразить на своем язы-
ке удивительный смысл этого слова.
Инчкирмак имеет противоположное значение слову
укурмак; инчкирмак означает плакать тихо, скулить.
В тюркском языке оно употребляется так:
Чарх зулумидаки, бугзумни киРиб йиглармен,
Игирур чарх (киби) инчкириб йинглармен.
Под гнетом колеса судьбы я плачу, разрывая горло,
И с каждым поворотом его плачу все тише, подобно колесу
прялки
* В оригинале «судьба» и «прялка» — одно и то же слово.
113
Употребляя слово ^ой-^ой при глаголе йигламоц, сарты
становятся друзьями тех, кто говорит по-тюркски; и слово
это по происхождению — тюркское. У меня, недостойного,
есть такое двустишие:
Навоий, ул гул учун ^ой-^ой йиглама куп,
Ки 2$а дегунча не гулбун, не гунча, не гул бор
О Навои, из-за той розы не рыдай много,
Не успеешь вымолвить и слово, как не останется ни куста,
ни бутона, ни розы.
В тюрском языке глаголы цимсанмо^ (сильно желать,
жаждать) и цизганмоц (ревновать, завидовать) имеют два
удивительных значения, которые показаны в этом двусти-
шии:
Узорингни очарга кимс&нурмен,
Вале эл курмагига, кизганурмен.
Я жажду, чтобы ты открыла свое лицо,
Однако я ревную тебя к тем (завидую тем) людям, которые
смотрят на тебя.
Поэты, слагающие стихи по-персидски, лишены возмож-
ности выразить прекрасную мысль эту одним каким-либо
словом.
Шип, вонзившийся в ногу влюбленного, сарты назы-
вают хор. Но тюркским словом чукур называют колючку,
боль от которой сильнее, чем от колючки, называемой
«хор». В сартском языке такого слова нет. По-тюркски го-
ворят так:
Чукурларким, сенинг йулунгда тевралмиш аётимга,
Чекиб ул куй гардин сурма тортармен карогимга.
Колючки, которые застряли в моей ноге на пути к тебе,
Я вынул, и с помощью колючки пыль дороги, по которой шел,
наложил вместо сурьмы на свои глаза.
Если на пути любви достигается созерцание любимой,
наиболее подобающее занятие для влюбленного — смирен-
но взирать на любимую с печалью и скорбью. Такого слова
у них (сартов) нет, и подобных слов тоже нет; а по-тюрк-
ски говорят об этом так:
114
Тукадур к(онимни з$ар дам кузларинг бот^иб туруб,
Ким неча юзумга боккайсен йирокдин телмуруб.
Каждый миг, когда твои глаза смотрят на меня, льется
моя кровь,
И доколе ты будешь лишь издали печально смотреть на меня?
Тюркскому ясанмо1$— прихорашиваться, принаряжать
ся, которое употребляется в отношении возлюбленной —
в сартском языке соответствуют слова ороста и оройши.
Но у сартов нет соответствия слову безанмак, которое пе-
редает более сильную степень, чем ясанмоц. Слова эти
употребляют таким образом:
Эрур бас чу ^усну маловат санга,
Ясанмо^ безанмак не ^ожат санга?
Поскольку у тебя достаточно красоты и миловидности,
То какая надобность тебе наряжаться и украшаться?
Место между бровями и глазами красавиц называют
цабог — веко, в персидском языке нет названия для этой
части тела; при описании красавиц в месневи говорят так:
Менгизлари гул-гул, мижалари хор,
Кабоглари кенг-кенг, огизлари тор.
Лица их, как розы, ресницы их — как шипы,
Веки их — широкие, а уста — узкие.
Для выражения слез и рыданий в состоянии влюблен-
ности говорят о^ (вздох) и иссиг дам (горячее дыхание).
Тюрки сравнивают дыхание с молнией, а стоны — с гро-
мом:
Фиро^инг ичра улус ^ртамакка, эй мохим,
Чоцин дурур дамиму илдирим дурур ода
О луноликая, в разлуке с тобой мое дыхание подобно молнии,
способной сжечь всю страну,
А стоны мои — подобны грому.
В сартском языке даже двум таким распространенным
и известным вещам, как чоцин и илдирим, нет названий;
по-арабски же это называют — бар^ и саица.
Описывая красоту любимой, тюрки словом менг назы-
вают большую родинку, у сартов же подобного слова нет.
115
По-тюркски описание ее выглядит следующим образом:
Анингким, ол энгинда менг яратти,
Буйи бирла сочини тенг яратти.
На розовом лице той красавицы бог создал большую родинку,
А волосы ее и рост сделал одинаковой длины.
Если перечислить все те слова, которые есть у тюрок и
которых нет в сартском языке, то это займет много време-
ни, потому что таких слов много.
Среди ценителей поэзии и собрания красноречивых из-
вестно, что в поэзии очень распространены тажнис и ий^ом.
И в этих удачных выражениях и благословенных назва-
ниях есть больше, чем в персидском языке, слов, способ-
ных образовать тажнис, и остроумных сочетаний, из кото-
рых можно образовать ий^ом; это является причиной
красот и украшений, изысканности и художественности
стихов. Например: слово от — первое его значение — имя,
название, наименование; второе значение — лошадь, конь;
третье — повеление, которым понуждают бросить камень
или пустить стрелу. Вот как эти слова употреблены в таж-
нисе:
Чун парию зурдур отинг бегим,
Суръат ичра дев эрур отинг бегим,
Хар хадангиким, улус андин цочар,
Нотавон жоним сари отинг бегим.
Если твое имя — пери и гурия, о моя госпожа,
То конь твой в быстром беге будет как див, о моя госпожа.
Каждую стрелу, от которой все разбегаются,
Ты посылай в мою измученную душу, о моя госпожа.
Эти два бейта представляют собой полный тажнис
и называются туюг; тажнис — особенность тюркской поэ-
зии, которая у сартов отсутствует. В моем сочинении об
арузе, носящем имя «Весы размеров» («Мезонул-авзон»),
об этом рассказано очень подробно.
Вот еще слово ит, оно тоже имеет три разных значения
(собака, убирайся, толкай):
Эй ра^иб узни анга тутсанг хам ит,
Бизга ра^м айлаб анинг куйидин ит.
Гарчи бор дузахча иш^инг шуъласи,
Бизни уз илгинг била ул сори ит.
116
О соперник, хотя ты и привержен к ней, как собака,
Сделай милость, убирайся с ее улицы.
Если пламя твоей любви достойно адского пламени,
Толкни меня в него своею рукой.
И слово туш тоже имеет три значения, как слова ён и
ё^. Таких слов в тюркском языке очень много.
Есть разновидность слов, которые имеют четыре значе-
ния, так, слово бор: первое значение—существование, на-
личие; второе — повеление идти; третье — груз, ноша; чет-
вертое — плод.
А есть слова и с пятью значениями: например, согин:
одно значение — приказание вспомнить; другое — назва-
ние молочной овцы; бывает так, что этим словом назы-
вают опьяненного любовью, или одержимого, или больного.
Несколько значений можно найти и в слове туз. Одно
из них — прямой, т. е. подобный стреле или копью. Гак
называют и место, лишенное растительности, степь; и пря-
мого, справедливого человека. Туз — означает еще повеле-
ние настраивать саз, установление согласия между дву-
мя людьми, а также убранство дружеского собрания.
Слово кук тоже употребляется в нескольких значениях,
одно из них — небо, другое — созвучие, мелодия, гармо-
ния, мотив; этим же словом называют появление зелени, а
также самое траву или зелень, оно же обозначает и мозоль.
В тюркском языке таких слов, которые имеют три, че-
тыре и более значений, очень много, в персидском языке
их нет.
«Вав» и «яй» в определенных и неопределенных рифмах
в.персидском языке хотя и бывают, однако они не имеют
больше двух огласовок: худ и дуд (сам и дым), зур и нур
(сила и свет), пир и шер (наставник и лев). В тюркских
же словах и для «вава» и для «яя» встречаются четыре
огласовки: ут — то, что жжет, ут (от) — со значением про-
ходить, ут—повеление ходить (играть) партнеру по игре
в камар, ут (—от) с наиболее мягкой огласовкой — палить
голову убитого животного, держа ее на огне. Еще один
пример: тур — силок, ловушка, западня; тур с более мяг-
кой огласовкой — перекладина, на которую садятся птицы;
тур с ещё более мягкой огласовкой,— почетное место в
доме; самую мягкую огласовку имеет слово тур в значе-
117
нии — рисунок на занавеске, которую вешают на двери и
на место, противоположное двери (красный угол, почетное
место).
Но для «яйя» не бывает более трех огласовок: без —
это то, что сарты называют словом кадуд — железо; биз —
по-персидски «мо», по-арабски «на^ну» — (мы); и наконец,
бийз — означает предмет, который сарты называют «да-
рафш» (шило, бурав). Вот еще пример: тер в смысле тер-
мак— собирать, рвать; тер с более мягкой огласовкой —
это то, что сарты называют «арак» и «хай» (пот); тир
с самой мягкой огласовкой — это стрела. Такого вида
слов — с тремя и более огласовками — много, они есть в
языке и поныне.
Чтобы увеличить выразительные возможности и в осо-
бенности облегчить рифмовку, установлено соответствие
некоторых букв. Например, существуют соотношение и со-
гласованность между конечными «алиф» и «хо», и какое-
либо слово можно рифмовать со словом, имеющим на кон-
це «алиф». Так, слово «аро» можно рифмовать с «саро» и
«даро», но эти слова рифмуются также и с «сара» и
«дара». Возьмем еще один пример: слово «ядо» можно
рифмовать с «садо» и с «бода». Такое соотношение имеют
«вав» и «замма»; «эрур» можно рифмовать с «хур», «дур»
и с «гурур» и «зарур». Таковы «яй» или «касра», «огир»
рифмуют с «богир», «содир» и «>$одир», а также со слова-
вами «таъхир» и «тагийр». В персидском языке такой воз-
можности нет.
И те, кто создавал подобные слова, имели в виду очень
тонкие оттенки и ввели в употребление слова для выраже-
ния удивительных мыслей и понятий. Это было показано
на некоторых примерах.
Пищу и все, что можно есть, тюрки называют егулук,
а сарты слово «хурданй» употребляют и для обозначения
того, что пьют, и для обозначения того, что едят.
У сартов и старший брат и младший — оба называются
«бародар», а тюрки старшего брата называют «ога» а
младшего —«ини». Старшую и младшую сестру сарты на-
зывают «хо^ар». Тюрки же старшую называют «эгачи», а
младшую — «сингил». Братьев отца тюрки называют
«опага», а братьев матери — «тагойи». У сартов подобных
118
слов нет, а употребляют для названия братьев отца и ма-
тери они арабские слова — «ам» и «хол». Молочного брата
сарты называют по-тюркски — «кукалтош». Названного
отца и кормилицу (атка и энага) тоже называют на этом
языке.
Известно, что сарты палатку называют словом — «хир-
гор>. Но отдельные ее принадлежности они называют по--
тюркски: тунглук, узук, турлуг, босруг, чиг, ^анот, куза-
нак, увуг, богиш, бусага, эркина и т. п.
Охоту на зверей (ов) и охоту на птиц (цуш), каждая
из которых является особым делом по обычаям и установ-
лениям султанов, сарты называют одним словом «шикор».
Главная добыча любой охоты — кийик (олень), тюрки
самца оленя называют «^уна», а самку — «^илчо^чи».
А еще есть суйкуны, самцов их называют «бугу», а сам-
ку— «марал». Иных слов, кроме «о^у» и «гавазн», сарты
не знают. В трудной и суматошной охоте, каковой являет-
ся охота на кабана, самец носит название «цобан», самка —
«мегажин», а их детенышей называют «чурпа». Сарты все
виды свиней называют словом «хук» или «гуроз».
И вот мы дошли до охоты на птиц, в которой известной
дичью — птицей (илбосун) является утка. Кстати, сарты
слова «илбосун» не ведают. Тюрки самца утки называют
«суна», самку — «бурчин». Сарты даже и им названий не
нарекли. И самца и самку — обоих они называют «мурго-
би». Среди ловчих известно много разновидностей уток,
например: журка, эрка, суцтур, олмабош, чокир^анот, те-
мирцанот, алдалдага, алапака, богчол и много других,
всего семьдесят видов. А сарты все породы уток называют
все тем же словом «мургоби». И если им потребуется дать
название каждой породе уток, то они называют их по-
тюркски.
Породы лошадей у сартов тоже называются по-тюрк-
ски: тубочо^, аргумок, яка, ёбу, тоту и т. п. И названия
лошадей по возрасту у них тоже тюркские. Только жеребе-
нок по первому году — цулун— имеет свое название «кур-
ра». Остальных: той, гунан, дунан, тулан, чирга, ланга —
когда хотят дать более точное название, нарекают по-
тюркски.
Хотя седло для лошади сарты называют «зин», для
119
других принадлежностей они употребляют тюркские назва-
ния: жиболгир, ^ано, ту^ум, жазлиг, уларчог, ганжуга,
жилбур, :цупщун, ^антар, туфак, тука. Плетку (хлыст) они
называют «тозёна», но «булдурга» и «чубчурга» — гово-
рят по-тюркски.
Жиба, жавшан, ку^а, ^олгандуру1$, ^орбичи, кежим,
о^а — все эти военные принадлежности сарты называют
по-тюркски. И известные одежды, например: дастор, цал-
поц, наврузий, туппи, ширдог, дакла, ялак, ёглиг, терлик,
цур — и другие предметы тоже называют по-тюркски.
Для некоторых съедобных частей бараньей туши у сар-
тов есть свои названия, но большинство названий — тюрк-
ские: ор1$ан, ошуглуг илик, ён сунгак, ^обурга, илик, урта
илик, бугузлаг.
Еще некоторые виды пищи сарты называют по-тюрк-
ски: т^аймог, т^атлама, буламог, цурут, улоба, манту, ^уймог,
уркамоч. И напитки: т^имиз, сузма, бохсум, буза, а также
тутмоч, умоч, кумоч, толгон — все это сарты называют
тюркскими словами. Если заняться такого рода примера-
ми, то их найдется очень много.
Однако перейдем к более важным вещам: в морфологии
арабского языка среди пород словоизменений есть порода,
называемая «муфоала». Употреблено одно слово, но со-
участниками действия, которое обозначается этой породой,
являются два лица. Например: муораза — жаловаться
взаимно, друг другу; мукобала — сопротивляться взаимно;
мушоара — читать друг другу стихи; муколама — рассказы-
вать друг другу ч.-л., и такова вся порода, это очень при-
мечательно. Те, кто говорит по-персидски, хотя и претен-
дуют на изящество и изысканность своего языка, лишены
такой возможности. Что же касается тюркских умельцев в
искусстве красноречия, то они достигают той же цели, что
и арабские мастера красноречия, посредством прибавления
к масдару одной лишь буквы «шин». Например: чопиш-
мо!$ — бежать вместе с кем-либо; топишмо^ — встречаться;
цучушмо1$ — обниматься; упушмак — целоваться. И таких
слов немало. Тем великим умельцам в искусстве красноре-
чия, которые создали подобные слова, за исполнение та-
кого доброго дела нужно сказать спасибо. Мастерством
своим они превзошли сартских мастеров слова.
120
В арабской морфологии есть глаголы, предполагающие
два объекта действия. Они очень распространены и часто
употребляются. Тюрки прекрасно усвоили их. Сарты ли-
шены таких возможностей. По-арабски говорят: «Аътайту
Зайдан дир^аман»; (я выдал Зейду дирхем); в этом выра-
жении всего три слова. Как арабы прибавляли к слову бук-
ву, так и тюрки прибавляют к слову одну букву, в резуль-
тате чего словообразование получается кратким и удобным.
Например: югурт — заставлять бегать, цилдурт — застав-
лять делать через кого-то, яшерт — прятать, заставлять
скрывать, чи^арт — заставлять выпускать.
Известен еще один способ словообразования: в некото-
рых словах на конце имеются буквы «ч» и «и», так назы-
ваемые слова на «чи». Такие слова употребляются для обо-
значения должности, ремесла, профессии. В персидском
языке подобных слов нет, сарты пользуются тюркскими
словами.
Чин, звание, должность, например: цурчи, сувчи, хизо-
начи, керак-ярогчи, чавгончи, найзачи, шукурчи, юртчи,
шилончи, ахтачи и много других слов.
Ремесло, профессия обозначается такими словами:
1^ушчи, борсчи, куру^чи, тамгачи, жибачи, йургачи, хал-
вочи, кемачи, ^уйчи. Еще есть несколько слов из охот-
ничьей терминологии, которых нет в сартском языке:
цозчи, т^увчи, турначи, кийикчи, товушцончик и для кото-
рых они используют тюркские названия.
Еще есть один вид оборотов и выражений: посредством
предположения о каком-либо действии это действие при-
писывается какому-либо человеку,— не с полной достовер-
ностью, а с сомнением и неуверенностью, и в этом много
изящества. Например: боргудек — как бы намереваясь
идти; ёргудек — как бы намереваясь расколоть; келгудек —
как бы приходить; билгудек — как бы намереваясь узнать,
понять; айт^удек — как бы намереваясь сказать; ^айтцу-
дек — как бы намереваясь вернуться, возвратиться; ургу-
дек — словно намереваясь ударить; сургудек — как бы на-
мереваясь спросить. И таких слов в персидском языке нет.
К концу некоторых слов присоединяют букву «чим», и
в глаголе посредством этой буквы выражают быстроту
действия, например: тегач (как только коснулся); айтгач
121
(как только сказал); боргоч (едва пошел); ёргоч (едва
разрубил); топв^оч (как только нашел); сот^оч (как толь-
ко продал). А букву «ре» присоединяют к концу некото-
рых слов (глаголов) для того, чтобы выразить побуждение
к действию, поторапливание, например: билакур (попро-
буй узнай); цилакур (попробуй сделай); кетакур (попро-
буй уйди); етакур (попробуй подойти). Чтобы показать
повышенную степень какого-либо качества или цвета, при-
бавляют букву «п» или «мим» к первой букве первого
слога, и это очень распространено: оп-о^— очень белый;
коп-кора — очень черный; кип-кизыл — ярко-красный; сап-
сариг — ярко-желтый; юп-юмало^ — совсем круглый; яп-
ясси — совсем гладкий; оп-очуг — совсем открытый; чуп-
чу^ур — очень глубокий; кум-кук — ярко-синий; ям-яшил—
ярко-зеленый; бум-буз — совершенно серый.
Присоединение к некоторым словам буквы «вав» и
«лям» обозначает термины, имеющие важное значение как
в области военного устройства, так и предметов пиршества
султанов: ^ировул, ^аровул, чингдовул, янковул, сузовул,
патовул, киптовул, ясовул, баковул, шиговул, да^авул.
Прибавляемая к слову буква «лям» свидетельствует о по-
стоянстве какого-либо качества: ца^ол, ясол, ^абол, тунцол,
севаргол.
В этих словах и выражениях много тонкостей подобного
рода, но до нынешнего времени это было скрыто, так как
никто не обращал внимания на истинное содержание их.
И неумелые, но изощренные в злоязычии тюркские юно-
ши, видимо, по легкости занимались сложением стихов на
персидском языке. И действительно, если человек проявит
доброе разумение и рассудительность, то в этих словах
обнаружится столько широты, а в распространении их
столько простора, что в них, наверное, легче было бы
найти богатство словоречений, красноречия, стихосложе-
ния и повествования; и это поистине легче!
Далее, поскольку совершенство тюркского языка под-
тверждается столькими доказательствами, следовало бы,
чтобы появившиеся из среды этого народа даровитые люди
приложили бы способности и дарования свои к собствен-
ной речи, а не проявляли бы себя в иных языках и не
стремились бы к этому делу. А раз уж у них есть способ-
122
ности писать стихи на обоих языках, им надо было бы
больше писать на своем языке, а на каком-либо другом
языке — меньше. А уж если бы они питали повышенное
пристрастие к этому, то могли бы писать стихи на обоих
языках одинаково. Но в действительности этого не бывает.
Все даровитые люди тюркского народа слагают стихи на
сартском языке и совсем не слагают стихов на тюркском
языке, а многие и не могут этого делать; если же и сла-
гают, то не могут читать их перед сведущими тюрками, ибо
подобны в данном случае сартам, слагающим стихи по-
тюркски; когда они читают свои стихи, то в каждом слове
могут быть обнаружены сотни погрешностей и в каждом
предложении — сотни несуразностей.
Из всего сказанного становится ясно, что в тюркском
языке много изумительных слов и выражений. Однако
трудно упорядочить их подобающим образом и сочинять
прелестные стихи. Тот, кто приступает к этому, быстро
охладевает ввиду трудности этого и склоняется к более
легкому делу. Сколько раз бывало так, что они уж было
приступали к этому, но природа их была привычна к ино-
му, и отказаться от своей привычки и склониться к другой
привычке, которая к тому же является и более трудной, не
легко.
Кроме того, разумные люди видят, что даже неспособ-
ные склонны к этому делу и занимаются им, поэтому они
сами тоже считают ненужным сходить с пути мужей вре-
мени и обычая и придерживаются обычая. У начинающих
есть такая привычка, если они что-либо создадут, им свой-
ственно любоваться своей сноровкой. Они хотят показать
‘свое произведение людям этого искусства и блеснуть. По-
скольку люди этого искусства персоязычны и не владеют
тюркской речью, они отвращаются от дела сложения сти-
хов на тюркском языке и склоняются в сторону упомяну-
тых людей этого искусства. А поскольку они склоняются,
то потом разными способами становятся подобными им,
как это имеет место в настоящее время.
Как бы то там ни было, несмотря на такие превосход-
ства тюркского языка над персидским и на его тонкости и
богатства, он не стал общеупотребительным в поэзии и
даже почти был заброшен.
123
А мне, недостойному, еще в отрочестве из сокровищ-
ницы уст стали являться драгоценности; те драгоценности
еще не оборачивались жемчужной нитью стихов, и жемчу-
жины, добытые в море сокровенных мыслей и нанизанные
на нить стихов, только стали появляться у берега уст, из-
влеченные стараниями вдохновения. И в соответствии с
изложенным выше обычаем, я обратился к персидскому
языку.
Однако, когда я вступил в возраст разумения, в силу
того, что всевышний господь наделил меня естественной
склонностью к постижению необыкновенного и понима-
нием тонких и сложных вещей, и когда возникла необходи-
мость поразмыслить о тюркской речи, целый мир явился
мне, что был больше восемнадцати тысяч миров. Естеству
моему стала ведома целая сфера великолепных красот —
такая, что больше девяти сфер небес. Там довелось от-
крыть мне такую сокровищницу достойного и высокого,
что жемчужины ее сверкают сильнее бриллиантов звезд.
И явился мне цветник, в котором цветы блистали ярче
небесных светил. В тайник этот не ступал никто, и он был
чист, а россыпи сокровищ его были защищены от прикос-
новения чужих рук. Но змеи, охраняющие эту сокровищ-
ницу, кровожадны, а тернии того цветника — бесчисленны
и бессчетны. Мне подумалось, что мужи знания и учености
именно из-за этих ядовитых змеиных жал прошли мимо
этой сокровищницы, не почерпнув из нее пользы. И мни-
лось сердцу моему, будто те, кто сплел венки поэзии, боясь
вреда, который приносят уколы терниев, прошли мимо,
пренебрегая роскошью цветника и не срывая цветов.
Но так как мое усердие на этом пути было высоким, а
нрав бесстрашен и безбоязнен, я не смог пройти мимо и не
мог насытиться созерцанием цветника. И вокруг этого
мира войско моей поэзии совершало набеги по-тюркски.
И птица воображения моего вспарила высоко в той небес-
ной выси, а добытчик души моей выбрал из жемчужин той
сокровищницы безгранично ценные перлы и рубины.
А сборщик цветов сердца моего взял себе бесчисленное
множество благоухающих роз и жасминов из того цвет-
ника. После того как мне достались эти дары и богатства,
щедрые даяния и невиданная добыча, розы их следствия
124
стали открываться людям без меры и числа, и сыпаться
невольно на их голову.
Один из них — диван «Чудеса детства» («Гароибус-
сигар»), написанный и украшенный мною в детстве; я об-
лачил его в одежды изумительных слов, хранящих в себе
удивительные смыслы, а сердца людей я зажег огнем из
этого средоточия чудес.
Еще я создал диван «Редкости юности» («Наводируш-
шабоб»), и он сошел с пера красноречия моего в юные мои
годы в собрание примечательностей и в цветник красот; я
поверг в смятение мир юности, раскрыв зрелище этих ред-
костей и отняв у юных сердец покой и безмятежность.
Мною создан диван «Диковины среднего возраста»
(«Бадоеул-васат»); в средние годы жизни перо воображе-
ния моего вложило высокое художество в красоты этого
дивана и содеяло волшебное искусство украшения его; и
этими диковинами, словно камнем любви, стучал я в двери
объятых страстью сердец, я ввергал в тот дом огонь смяте-
ния и смуты.
Создан мною и диван «Полезные советы старости»
(«Фавоидул-кибар»). В преклонные годы жизни перо
моего воображения создало его на зависть китайской живо-
писи и райским плодам. Посредством него я доставил жи-
вительную влагу пользы великим мира сего, а светочу же-
ланий их я дал целительную влагу наставлений.
И когда молва об этих четырех диванах охватила весь
обитаемый мир, я приложил пять пальцев руки моей к со-
зиданию пяти частей «Пятерицы» («Хамса»). Прежде всего
раскрылись цветы дара моего в саду «Смятения правед-
ных» («Хайратул-аброр»)—то дух шейха Низами осыпал
меня жемчугом из своей «Сокровищницы тайн» («Махза-
нул-асрор»).
И когда мысль моя обратилась к очарованной тьме ска-
зания «Фархад и Ширин» («Фарход ва Ширин»), я за-
жег мой светильник от огня сказания «Ширин и Хоеров»
(«Ширин ва Хоеров»), созданного дыханием Мир-Хос-
рова.
А когда я обратил стопы любви моей в долину образов
«Лейли и Мед жну н» («Лайли ва Мажнун»), путь мой
125
усеялся бриллиантами из сокровищницы озарения и усер-
дия.
Когда же я направил взор сердца моего на «Семь пла-
нет» («Сабъаи-Сайёра»), передо мной предстали семь гу-
рий из «Семи красавиц» («Хафт пайкар») Ашрафа.
Когда строитель души моей заложил основы «Стены
Искандера» («Садди Скандарий»), возгремел барабан по-
мощи и содействия, дошедших до меня из «Книги мудро-
сти» («Хираднома») высокочтимого Джами.
Получив успокоение от создания «Пятерицы», я напра-
вил коня моего воображения в степь летописания деяний
султанов; когда я вызвал из мрака черноты письмен «Из-
бранные летописи» («Зубдатут-таворих»), то их живой
водой воскресил исчезнувшие имена султанов.
А когда мое перо приняло привлекательность от изло-
жения благовония «Ветерков любви» («Насоимул-мухаб-
бат»), мир наполнился прелестью священного духа правед-
ников.
Когда же я сложил мелодию песен «Языка птиц»
(«Лисонут-тайр»), то выразил посредством иносказаний
истинные тайны провидения и показал это в речах птиц.
И когда я перевел «Жемчужные россыпи» («Насрул-
лаолий»), то украсил драгоценными камнями изящные
одежды тонких мыслей «Нанизыванием драгоценных кам-
ней» («Назмул-жавохир»).
Сделавшись водолазом в морях «Весов стихотворных
размеров» («Мезонул-авзон»), я испросил прощения за
такой путь у Насири Туси.
Еще я писал трактаты и составлял послания о том, о
чем персидские краснословы и пехлевийские составители
преданий составляли тома и чем украшали листы; если
сведущие судьи устремят справедливый взор и получат
наслаждение от старинных персидских и настоящих тюрк-
ских забавных историй и изящных рассказов в то время,
когда они будут определять достоинства каждого из них,
я думаю и надеюсь, что достоинства моей речи не спус-
тятся с высот и что созвездия моих речей не изберут себе
иных пристанищ, кроме самых высоких.
Из этих слов недруг да не подумает и противник мой
да не заподозрит, что я в этом описании допускаю преуве-
126
личения из-за того, что нрав мой склонен к тюркской речи,
и что я проявляю упорство в отрицании персидских слов
из-за моего малого знакомства с ними, ибо нет такого чело-
века, который бы глубже и совершеннее меня постиг бы
персидскую речь и знал бы лучше меня не только богат-
ство и чистоту, но и изъяны ее; пора весенней свежести
цветника моей жизни и время, когда распустились зеленые
побеги моего существа — от пятнадцати до сорока лет,
когда соловьиная природа сынов человеческих поддается
очарованию красоты каждой розы, а мотылек души его
способен плениться обаянием каждой свечи,— прекрасное
это время! Именно в это время происходит множество уди-
вительных событий, так что появляется необходимость
описать чью-либо красоту, нежность, любовь и жеманство.
Обычно это отражается в газелях, пишут их или читают.
Среди диванов, предназначенных для чтения, мало тех,
которые бы внимательно не читал я, недостойный. Особен-
но это относится к дивану Мир-Хосрова Дехлеви, настав-
ника и попечителя людей любви и печали; именно он рас-
чистил путь печали, смирения и пламенных чувств в
любви, и от светильника его любви луч осветил весь мир.
Предводитель и глава людей истины — Ходжа Хафиз
Ширази тоже высказал свои изящнейшие речи и сокровен-
ные слова, которые напоминают дыхание высшей благодати
и носят черты божественного вдохновения.
Нужно назвать и Мавлана Абдуррахмана Джами —
благовестителя людей веры, смиренного служителя всех
сынов божьих, его святейшество шейх-ул-ислама,— кото-
рый был наставником и учителем для меня, недостойного;
из его живящих дух утонченных слов и животворных изящ-
ных речей каждая газель и каждая записанная мысль были
возвышенны и достославны, как божественные откровения
и проповеди пророков; и каждое слово в них по ценности
своей превосходило чистый жемчуг, а по огненной силе
своей было жгучим,— превыше пламенеющего рубина.
И ему были дарованы сладость и проникновенность, со-
вершенство и высшая мудрость благословенных творений
обоих мужей, упомянутых выше, и это поистине порази-
тельно! Многое я миновал, но многое и помню, знаю
127
изысканность касыд и нежность газелей, пленился их изя-
ществом и красотой.
Мир-Хосров в одной из касыд дивана «Море правед*
ников» («Дарёи-аброр») сказал так: «Если смоются со
страниц мира и уничтожатся со страниц вечности бейты
газелей, касыд и месневи из моего дивана, в котором более
ста тысяч бейтов, и останется только эта касыда, то и она
будет наполнена смыслом так, что у мужей науки будет
достаточно доводов, чтобы оценить мои достоинства». Из-
вестно такое двустишие из этой касыды:
Шахский барабан пуст, но от его шума голова болит.
А тот, кто довольствуется немногим,— властелин над землей
и морем.
На этот стих его святейшество служитель света Джами
дал ответ, закончив сочинение под названием «Глубины
тайн» («Лужжатул-асрор»). Там есть такое двустишие:
Хотя зубцы на айване дворца падишаха и выше дворца Сатурна,
Знай, что от них появляется трещина на стенах крепости веры.
И если то произведение Мир-Хосрова — «Море правед-
ников», то это сочинение Джами — весеннее облако, более
возвышенное и в полезности своей более благотворное: оно
может затмить его тенью своею и усыпать его перлами.
Я, недостойный, по смиренности и бедности своей, ста-
рался следовать величию их обоих и нарек свое произве-
дение именем «Подарок размышлений» («Тухфатул-
афкор»). Вот двустишие оттуда:
Огненный рубин, который украшает венец падишахов,—
Это раскаленный уголь, от которого созревают в его голове
незрелые мысли.
Я высказал много сокровенных слов и выражений, на-
полненных смыслом, и искуснейшие из мужей науки* одоб-
рили их. Если кто-либо сомневается в отношении этого,—
это двустишие приводится в книге его святейшества служи-
теля света под названием «Весенний сад» («Бахористан»),
которую можно назвать «Весенний сад жизни и живящее
пристанище любви», и там говорится, что было бы уместно
подвесить к небесному своду сей державный наказ, и если
128
бы подвесили эту благодатную тугру к шее Юпитера, то
это было бы достойно восхвалений и проявлений гордо-
сти — пусть возьмет эту книгу и, найдя это место, окинет
его взором и потом узнает, что мое восхваление этого дву-
стишия скромно.
Творец смыслов Хакани Шервани, вдохновившись ка-
сыдой Мир-Хосрова «Зеркало чистоты» («Миръотус-
сафо»), создал такое двустишие:
Мое сердце — малое дитя, и любовь, как наставник,
обучает его красноречию;
Черные дела — урок его, и отчаяние — школа его.
И в ответе его святейшества служителя света есть ка-
сыда под названием «Блеск духа» («Жилоур-рух»), кото-
рая начинается так:
Кто учитель? — Любовь. Уединенное безмолвие — ее школа.
Каков бы ни был урок — невежественный или мудрый, мое
сердце — малое дитя, разучивающее его.
Я же, недостойный, пленился величием этих творцов
слова и создал касыду «Дуновение вечности» («Насимул-
хулд»):
Любовь — учитель, и даже мудрый старец — малолетний
ученик ее,
И небосвод — фалак, что вращается для наказания учеников.
На создание этой касыды потрачено много жемчужин
смысла из шкатулки разума и сокровищницы жизни.
Я сделал высоко известной касыду «Дух святости»
(«Рухул-кудс»), очистив ею дух праведных; начало ее та-
ково:
Как хорошо, что пером судьбы изображены столь различные
предметы,
Каждый миг им создаются удивительные картины.
Я донес до непосвященных живую воду касыды «Источ-
ник жизни» («Айнул-хаёт) и оживил ею мертвые тела
невежественных мужей; она начинается так:
Когда стражи ночи опускают черное покрывало,
Они тем самым придают блеск луноликим красавицам.
5 № 830
129
В касыде «Путь избавления» («Минхожун-нажот») я
определил путь истины и указал невежественным людям
прямой путь избавления:
От светильника твоего лица светятся глаза людей,
Ты стала зрачком глаза вселенной потому, что твой взор
человечен.
Мое перо начертало касыду «Пища сердец» («Кутул-
кулуб»), на пути истины в обессиленные сердца из той
благодати вливалась сила:
В этом мире, который есть узкий проход на пути к небытию,
не останавливайся
Это путь, по которому проходят и шах, и нищий.
Эти шесть касыд — прославление бога и пророка, хва-
ла, наставление и поучение, изложенные языком мужей
праведного пути и истины.
На обычном поэтическом языке я написал четыре ка-
сыды, именуемые «Четыре времени года» («Фасули ар-
баа»), в которых рассказано об особенностях времен года,
каковыми являются жар и холод, влага и сухость; и эти
касыды получили распространение в обитаемой четверти
земли, подобно этим четырем временам года.
Известно, что красноречивый мастер, великий и достой-
ный Ходжа Калимиддин Салман, искусный наездник на
поле касыд, в то время не имеющий равных в искусстве
сложения стихов, направил свое перо на составление «ис-
кусных касыд» и закончил это в восемнадцатилетнем воз-
расте. Действительно, он совершил такое деяние, что мужи
поэзии удивлялись его глубине и изумлялись его старанию.
Прием тарси, который кроме матла, ни в каком другом
бейте не встречается, хотя в производном матла из этой
касыды и верен, в одном из слов нарушается:
Сафой сафвати руят бирехт оби бахор,
Хавой чаннати куят бибехт мушки татор.
Чистота твоего непорочного лица пристыдила весну,
Воздух рая улицы твоей рассеял татарский мускус.
Поэты и стихотворцы подражали этому матла, пыта-
130
лись написать ответ, но они терпели неудачу. Вот матла,
принадлежащее мне, недостойному:
Чунон вазид ба бустон насими фасли ба.^ор,
К-аз он расид ба ёрон шамими васли нигор.
Весенний ветерок подул в сад
И принес оттуда сладкий запах свидания с любимой.
Если проницательные люди поразмыслят, то они пой-
мут, что это матла обладает признаками тарси, лишено
недостатков, составлено по надлежащим правилам и не
должно вызывать возражений.
И я создал одно рубаи, чтобы поддержать и преумно-
жить этот вид поэзии; с тех пор, как Халил бинни Ахмад
установил правило писания рубаи, никто не слыхал, чтобы
рубаи было написано в манере тарси. Вот оно:
Эй руи ту кавкаби ча^он орое,
Вэй буи ту аш^аби равон осое.
Бе муи ту, ё раб, чунон фарсое
Гисуи ту чун шаби фигон афзое.
О ты, лицо которой является звездой, украшающей мир.
От благоухания аромата, исходящего от тебя, душа обретает
спокойствие.
О боже, какое изнурение быть вдали от волос твоих,
Твои черные косы длинны, как ночь бедствий.
А еще я составил диван персидских стихов в подража-
ние Ходже Хафизу, который заслуживает похвалы и одо-
брения в деле украшения поэзии и употребления изящных
слов. И в диване этом число бейтов более шести тысяч, и
большая часть из них — подражание стихам сего мужа.
Некоторые являются подражанием газелям его святейше-
ства шейха Муслихиддина Саади, святого духом. Другие
же — подражание Мир-Хосрову, возбудителю пламени в
молельне любви и вызывающему слезы в обители печали.
А есть и бейты — в подражание его святейшеству служи-
телю света, солнечному светочу высшего совершенства и
носителю всех упомянутых выше достоинств. Этот диван
известен людям, и нравы людей судьбы обращены к нему,
в нем есть много различных примечательных мест и достой-
ных мыслей. И мне, недостойному, не подобает говорить
об этом.
5*
131
В этом диване много разных видов стихов: там есть
кыта и рубаи, месневи, тарихи и лугзы и сверх того —
еще около пятисот муамма; большая часть этих стихов до-
стигла благословенного взора его святейшества служителя
света и удостоилась правки и священной похвалы его свя-
тейшества, и это было записано мною на страницы судьбы,
и перо мое начертало это на листках ночи и дня.
Во времена юности моей и в пору молодости я держал
в памяти свыше пятидесяти тысяч приятнейших стихов и
красивейших бейтов тех поэтов, которые в стихах своих
были волшебниками и чародеями стихосложения. Я тешил
себя удовольствием и наслаждением от чтения их, выска-
зывал мысли о том, какие из них лучше, а какие — хуже.
Умом и рассуждением я постигал их скрытые совершен-
ства; и мой нрав уже не направлял себя на постижение
недостатков и искусности персидской речи, ибо в той до-
лине не осталось такого места, куда не ступило бы мое
быстрое перо.
Вот уже около тридцати или сорока лет, как в Хоро-
санских владениях, которые по разумению достойнейших
мужей представляют собой великий край и крупнейшую
страну из всех стран мира, все мужи поэзии этого края
записывают приятнейшие слова и примеры красноречия
поэтов, достойные почитания, налагая их на страницы
книг, представляют их на мой недостойный суд и показы-
вают их мне, недостойному, и просят, чтобы я отделал и
улучшил их; и те тонкие замечания, которые бывали вы-
сказаны мною, они по справедливости принимали, а если
некоторые из них отвергали, то, запомнив их, соглашались
с ними потом и считали себя благодарными и довольными.
Часто случалось так, что знатоки и ценители мыслей и
тонкостей поэзии, споря о стихах Анвари и Салмана, не
могли убедить друг друга, и тогда просили меня, недостой-
ного, рассудить их и принимали любое вынесенное мною
решение, и разногласия тем самым устранялись. Так бы-
вало и с газелями Мир Шахи и Мавлана Катиби, с мес-
неви Шейха Низами и Мир-Хосрова Дехлеви.
Покойный святейший Джами, наставник праведного
пути, да будет светлым прибежищем ему могила его,—
кроме слов властителя мудрости и чудотворных изречений
132
пророка, в персидском языке не было речений превыше его
(т. е. Джами) слов,— многие книги и повествования, газе-
ли и касыды, в которых он нанизывал на нить поэзии жем-
чужины мыслей и благоволил придавать блеск общему
виду их из богатств тайной сокровищницы своей, в черно-
вом виде сначала давал мне, недостойному, по благораспо-
ложению своему и безграничному доверию., Он говорил:
«Прими листы эти и просмотри от начала до конца, и все,
что придет на душу тебе, скажи». И какие бы ни пришлось
высказывать мне соображения, о чем уже говорилось, он
милостиво принимал, их. Доказательством этого является
то, что более чем в десяти книгах и повествованиях своих
он благоволил упоминать мое недостойное имя. Много раз
писал он о дарованиях и проницательности моей, касаясь
также и других подобных вещей.
Под воздействием этого благосклонного взгляда свыше
тридцати лет в небоподобных беседах султана султанов
(Хусейн Байкара) и в достойных рая услужениях ему —
ему, который был средоточием круга совершеннейших из
мужей слова и повествований и источником знаний и до-
стоинств,— речи, говоримые мною, недостойным, высоко
ценились и распространялись, им воздавалось великое ува-
жение, им предоставлялась свобода и благосклонность.
Обладатель божьего благоволения, источник сияния
безграничной истины, султан султанов, благословенное
сердце коего — море бесценных знаний, а прекрасная душа
слита с подданными его, лежащими перед ним во прахе,
когда в высоких сборищах заходила речь о наименованиях
и правилах, употребляемых среди этого круга людей, боль-
шей частью обращался ко мне, недостойному, и если об-
суждалось что-либо из плодов дарования мужей красноре-
чия и прекраснословия, высшим авторитетом признавал
меня, смиренного. И славу праха моего так вознес к небе-
сам, а частицы его возвысил до самого солнца, и из его
дарований, по богатству своему схожих с солнцем, изошел
«Трактат», который был изображен его собственным кала-
мом, рассыпающим перлы; и в нем прославил своего дав-
него слугу во всех видах стихосложения и нарек мне про-
звище «обладатель счастливого сочетания звезд» и назвал
меня бесподобным и избранным; а известно, что его до-
133
стойные рая дарования были мерой всех трудностей вре-
мени, и благословенное разумение его обладало даром про-
никать во все тонкости вселенной и владело тайнами ее.
А я, влачащийся во прахе раб, хотя и был ничтожнее
праха, но при содействии солнца того взрастил пестропыш-
ные цветы; и хотя я. недостойный, и был меньше мельчай-
ших частиц мира, рассыпал разноцветные перлы мощью
облака того, а мои бейты, обжигающие сердца, поселили
смуту и смятение среди взыскующих их, и газели мои,
одаряющие своим сверканием пиры, повергали пирующих
в стоны и крики изнеможения. Одним словом, известность,
дарованная мне, недостойному, столь сильными доказатель-
ствами и великими свидетельствами, и искусность моя
утвердились и засверкали в персидской и тюркской поэзии.
И если бы я предпочел ту или иную, то, верно, людям,
причастным к ним, не осталось бы ничего иного, как согла-
ситься со мной и высказать мне одобрение. Все это свиде-
тельствуется достоверно и доказывается непреложно, и бес-
сильны слова, ибо каждая буква в них способна вызвать
крики изумления и повергнуть в смятение.
Пока держава находилась под властью арабских хали-
фов и султанов — в те времена небо воссияло для пишущих
светочем арабского языка, и тогда появились такие власти-
тели слова и повелители речи, сведущие в красноречии
мыслей, как Хассон Сабит и Лакиз, они прославили поэ-
зию на своем языке. Следует упомянуть и то, что араб-
ские султаны — Ибрагим Махди и Мамун Халифа, а также
их потомки слагали касыды из блестящих стихов, послужив
с пользой этому делу.
Поскольку в некоторых краях и странах державы сарт-
ские султаны были самостоятельными — именно поэтому
появились поэты, творившие по-персидски. Таковы Ха-
кани, Анвари, Камал Исмаил, Захир и Салман, создавав-
шие касыды; прославившиеся в жанре месневи — наставник
наук Фирдоуси, и избранник времен Шейх Низами, и ин-
дийский чародей Мир-Хосров; творившие газели — прови-
дец времен Шейх Муслихиддин Саади, неповторимый в
веках Ходжа Хафиз Ширази; выше приводилось уже вос-
хваление их и было приложено перо к описанию их. Нет
надобности продолжать слова эти, И люди разумения по-
134
лагают излишним направлять перо свое на это, В связи
с этим нужно сказать, что из сартских султанов такие
высокодостойные падишахи, как Тогру и шах Шиджа, и их
высокодостойные и звездоподобные сподвижники слагали
цветистые бейты и сладостные газели, были прославлены
в свое время и записаны на листках судьбы.
А когда держава перешла от арабских и сартских сул-
танов к тюркским ханам, то после эпохи Хулагу-хана —
от времени несравненного султана Тимура Корагана и
вплоть до правления царственного сына его Шахруха —
стали появляться поэты, писавшие на тюркском языке,
А от потомков и сыновей этого благословенного произо-
шли высокодаровитые султаны: поэты Саккаки, Якыни,
Хайдар Хорезми, Атаи, Мукими, Амири, Гадай и другие.
Однако не было среди них людей, которые могли бы быть
поставлены в ряд с упомянутыми персидскими поэтами,
разве что один Мавлана Лутфи. У него есть несколько
бейтов, кои могли бы быть прочитаны и в присутствии
мужей высокого дара. Среди них такое, например, матла:
Тот, от чьей красоты люди становятся безумными,
Сделал тебя зеркалом, чтобы отразиться в нем.
Султаны же, сколько ни было их, никаких произведе-
ний не создали, и не сохранилось ничего, что достойно
было бы начертания на листках времени. Никому иному,
кроме султана Бабура, нельзя приписать следующее дву-
стишие, которое есть произведение его высокого дара:
Сколько ни вижу я лицо твое, всякий раз я пребываю
в изумлении,
О боже, я буду жертвой твоей.
А в нынешние времена державой правит венчающий
собой престол султанов рода сего, избранный и достойней-
ший венца власти, шахоподобная жемчужина моря мудро-
сти, наиценнейший перл рудника справедливости, воспе-
тый в дестанах Рустам, снискавший славу на ристалище
войсковождения, Сами Наримани, прославленный на рат-
ном поле повеления войском, перл, украшающий венец выс-
шего совершенства, благословенная звезда пиршественного
небосвода, Искандер, владеющий чашею Джемшида в пиру
135
завоеваний мира, солнце, оберегающее вселенную в сонме
повелителей мира, затмевающая небо вершина горного
мира, сыплющее жемчуг облако небосвода справедливости,
всевидящий зрак ока благодати и совершенства, сладкого-
лосый соловей садов сладкоречия и благосказания,— сул-
тан сынов султановых, хакан сынов хакановых, слава сул-
таната вселенной и веры Абул-Гази Султан Хусайн Ба-
хадыр-хан, да охранит всевышний Аллах державу его и
власть его, да увеличит он в мирах добродетель и благодо-
стойность его.
С тех пор, как небо совершает обращение над горизонтом,
Еженощно на лугу этом расцветают розы звезд,
Они не видели шаха, подобного ему,
И нет природы, подобной его природе.
Да будет вечен он, пока вращается небосвод,
Да будет уготовано место ему на ковре счастья,
Да обратятся на него речь и слово живящее,
Да не прейдут над ним речения стихотворные.
Он утвердился на престоле правления мира и обрел по-
кой на троне повеления вселенной, он нанизал на нить
владений своих жемчужины мироуб/^аготворения, он по-
сеял на ниве вселенной зерна согласия. Так как умиротво-
ренное сердце его было перлом в руднике мыслей, а твер-
дый разум его — средоточием обилия достославного, возвы-
сил и наделил радостью мужей слова, придал блеск и со-
вершенство сонму речи творящих. И они содеяли в каждой
ветви знания высокополезные сочинения, а в каждой нау-
ке — необходимые свершения, и так появились удивитель-
ные мудрые писания и распространились удивительные
диваны, газели, касыды, месневи. А по его почтеннейшему
дарованию и утонченному прозрению, хотя и обладал он
даром сказывать по-персидски и искусен был также в
тюркских речениях, но в силу главного устремления его
дара и по побуждению широты словесного искусства его
возымел он склонность к созиданию тюркского дивана и
свершил устроение таких сердцепронзающих бейтов и не-
виданных газелей, что Меркурий — владетель пера твер-
дыни небесной и писец ее, благоустроитель и предначерта-
тель порядка обители горней, не видывал подобного цвет-
ника, столь украшенного розами и соцветиями утонченно-
136
стей, и сокровищницы, столь расцвеченной драгоценными
камнями мыслей. Диван же, сверкающий в розоподобных
одеждах тончайших смыслов и открывающий лик свой в
изящнейших одеяниях, достойных изумления лунных ли-
ков,— то не диван, а океан. И каждая газель в нем — это
корабль, наполненный драгоценностями; ее даже нельзя
назвать кораблем, это — сокровищница, и каждый бейт в
ней — словно дом, в котором сто тайников с сокровищами
мыслей; дыхание читающих пламенные бейты ее — это
самум бедствия, зажигающий сердца людей; и бывает
истерзана печень тех, кто опечален скорбными звуками
повергающих в печаль слов их (бейтов), произносимых
создателями; выражения их повергают в скорбь радостные
сердца, а жар их наполняет огнем остывшие, словно лед,
души; в расположении букв их заключено волшебство, а
в сопряжении смыслов содержится колдовство. Начертан-
ное столь высоким обычаем описание дивана этого, писан-
ного по-тюркски и упомянутого нами,— не удивительно,
ибо со времен благороднейшего из султанов — Дария и
даже от дней священных поэтов сладкоустых, словно Мес-
сия, не было и не появлялось ничего похожего. И вот явил-
ся он и получил бытие, и изобилие живящей влаги его
прошло через родник солнца, и обделенные обрели воздая-
ние от золота духа его, а жаждущие уста утолили пыл свой
влагой его.
И вот благодетельный разум султана султанов и солн-
цевмещающее сердце его склонились к тому, чтобы стихо-
творцы тюркские занялись сложением стихов на собствен-
ном наречии, и бутоны сердец их раскрылись бы, словно
розы, пышно расцветая лепестками от дуновения весеннего
ветра. И по благорасположению и попечению его содеялся
наказ создавать стихи и находить смыслы для них, и было
дано изъявление предначертаний для устроения слов и на-
зидание для изречения их.
Даровитые беки и принцы тюркского народа, мужи ра-
зума и светлого дара, не могли преуспеть в этом занятии и
воспроизвести скорые плоды этого в достаточной степени,
что давало бы надежду на их успех в красноречии или хотя
приблизило бы надежду эту к их судьбе.
И поистине странно, что преданы были забвению уста-
137
новления смирения и покорности милостивой воле и одоб-
рению такого падишаха — ревнителя и покровителя слова
и речи; многие, а может быть, и все обратились к языку
персидскому и были расположены к сложению стихов на
упомянутом языке.
Это не могло быть иным оттого, что, как упомянуто
было выше, при описании тюркского языка, имеется боль-
шая трудность в том, чтобы увязывать любезным сердцу
образом обилие речений его и пространность выражений,
достойное удивления богатство мыслей и блистательные
обороты его; и безмерны затруднения в достойном устрое-
нии речей его; и казалось нужным при изъяснении качеств
тюркского языка изложить на нескольких листах красоты
его и выразить в них благостные достоинства великого сул-
тана султанов и проницательность разумения его, а также
привести несколько нескромных слов о диване, коему дали
устроение высокородные помыслы его; их величество по
совершенству мудрости своей, по неизъяснимой осведом-
ленности своей и мощи ума соблаговолили дать свои без-
граничные поучения и вразумления мужам знаний и обла-
дателям соответствующего дара, но они то ли не уразумели
проницательных слов его величества, либо же, поняв их, не
действовали предуказанным им порядком, либо же не
могли так действовать.
А я, недостойный, распростертый во прахе, сохранял в
себе благоговение к священной особе его величества и, про-
являя покорность и смирение перед повелевающими воле-
изъявлениями его — сколько хватало сил в сердце и языке
моем и насколько уразумели перо мое и рука моя,— сохра-
нял рабскую преданность его величеству и испытывал
счастье от этой доли моей и благоговение перед ней,
и дано мне было обратиться к стезе ученичества и приго-
товить себя к служению почетному, гордому и высокому.
И с годами я проник в суть языка тюркского, в правила
и основы стихосложения его, кои были неведомы мне до-
толе, и превозмог затруднения мои на стезе преданнейшего
разрешения трудностей, и я обрел великие преимущества
и узрел высшие свершения. И по назиданию и по вскорм-
лению их величества, по предначертанию их и по могучему
содействию труды мои возымели успех, и те сочинения, что
138
появились на свет от преуспеяний чистейших достоинств
их величества, явили собой начертания их высокопросвя-
щенного пера, и нет надобности поминать снова, сколь вы-
сокими званиями наделили меня милостивые речи их, ибо
имена эти я приводил выше.
Мне, рабу недостойному, послано было великое благо
и проявилась суть господа, всехвалимого и всевышнего,
рекомая именем его «Повелитель речей» (Ал-мутакаллим),
и в речах людских я пользовался почтением и уважением
близких и равных, я прославился и удостоился великого
имени, и причиной тому заботы и попечения его величе-
ства; и только так могли появиться и утвердиться упомя-
нутые выше диваны и месневи и другие книги и сочинения
разумные, что, пока существует мир, никому не суждено
содеять столько же и создать такое же».
И хотя все это я присовокупил к священному имени его
величества и к светлейшему именованию его, я, стремясь
возблагодарить другие их милости, во славу «Повелителя
речей» составил и написал предлежащее сочинение об ис-
тинных достоинствах тюркского и сартского языков. И я
нарек имя ему — «Суждение о двух языках» («Му^окама-
тул-лугатайн») и раскрыл чистоту и утонченность, красно-
речивость и необъятность языка тюркского народа, и их
величество разостлали ковер стихов языка этого и выра-
жений его и указали людям всего мира путь воскрешения
от дыхания Мессии и живительной влаги Хызра. И мнится
мне, что утвердил я для знатоков речи страны тюрков ве-
ликое право ведать высокую истину их речей и содержа-
щихся в оных выражений и достоинства собственного язы-
ка их и слов его, и они избавились от порицающего их за
несовершенство речи высокомерия говорящих по-персидски.
И в награду за горести и трудности мои пусть познают
они те потаенные знания, которые открыл я, и есть надеж-
да у меня, что помянут доброй молитвой меня, недостой-
ного, и тем возрадуют дух мой.
Сочинение написал сие мой калам,
Ведай, что время создания его — месяц джумади ул-аввал,
Название дня — чаршамба,
И пять лет перешло за девятьсот.
139
СЛОВАРЬ
Айван — открытая галерея, портик.
Амири — узбекский поэт первой половины XV в.
Анвари (ум. 1191 г.) — персидско-таджикский поэт, прославившийся
сочинением касыд.
Асаф — везир Соломона.
Атаи (первая половина XV в.) — узбекский поэт.
Аттар (1119—1230 гг.)—персидский поэт и видный суфийский фи-
лософ, автор поэмы «Речи птиц».
Ашраф — персидский поэт XV В.
Бахадур — богатырь.
Бейт — двустишие.
Вакил — низший судебный чиновник.
Вакуф — фонд, предназначенный для помощи нуждающимся.
Гадаи — знаменитый поэт XV в., современник Навои.
Газелъ — лирическое стихотворение.
143
Дарий (335—330 до н. э.) — персидский царь.
Дестан — сказание, эпическая поэма.
Джами (1414—1492 гг.) — персидско-таджикский поэт и ученый.
Джемшид— мифический правитель древнего Ирана. По преданию,
Джемшид владел волшебной чашей, глядя в которую,
можно было видеть все происходящее в мире.
Диван — сборник стихов.
Дирхем — мелкая серебряная монета.
Захир (ум. 1202 г.) — персидско-таджикский поэт.
Зякат — религиозно-очистительная милостыня, которая дается не-
имущим в размере 1/40 части недвижимого имущества.
Ибр агим Махди (779—839 гг.) — халиф из династии Аббасидов.
Искандер — Александр Македонский.
Кааба — место паломничества мусульман в Мекке.
Калам — тростниковое перо.
Камал Исмаил (ум. 1238 г.) — персидско-таджикский поэт, автор
огромного дивана (ок. 12 тыс. бейтов).
Касыда — один из жанров поэзии у народов Ближнего Востока и
Средней Азии.
Кыбла — сторона Каабы, куда обращаются лицом мусульмане при
совершении намаза.
Кыта — короткое монорифмическое стихотворение, состоящее из
двух — пяти бейтов.
Луга — стихотворная загадка.
Мавлана Катиби — поэт XV В.
Мавлана Лутфи (ок. 1366 — ок. 1465 г.) — знаменитый узбекский
поэт, живший в Герате.
Маджун—снадобье, наркотическое средство.
Мамун Халифа — багдадский правитель IX в.
Масдар (грамм.) — отглагольное имя.
Масих — Иисус.
Матла — начальный бейт (двустишие) стихотворения.
Месневи — букв, «сдвоенное», название стихотворной формы, в кото-
рой две строки, составляющие один бейт (двустишие),
попарно рифмуются.
Мир-Хосров Дехлеви — индо-персидский поэт XIII в.
Мир-Шахи — современник Навои, стихи которого Навои высоко
ценил.
Муамма — разновидность стихотворной загадки.
Мукими — гератский поэт, современник Навои.
Муфтий — мусульманский богослов-правовед, дающий фетву, т. е.
заключение по духовно-юридическим вопросам.
Муэдзин — призывающий к молитве.
Мюрид — ученик духовного наставника.
144
Насиф Туси — арабский поэт.
Низами (ок. 1141 — 1209 г.) — великий азербайджанский поэт.
Нимруд — царь, враждовавший с Авраамом.
Нукер — слуга — сопроводитель чиновника.
Рубаи —- четверостишие.
Рустам — иранский витязь, главный герой поэмы Фирдоуси «Шах*
намэ».
Саз — музыкальный инструмент.
Саккаки (конец XIV — первая половина XV в.) — узбекский поэт.
Сарт — таджик.
Султан — титул правителя, падишаха.
Султан Бабур Абулкасым (уб. 1457 г.) — правитель Хорасана в
1452—1457 гг., автор персидских и тюркских стихов.
Султан Тогру — последний правитель из династии Сельджукидов,
правивший в Ираке.
Султан Хусейн Бахадыр-хан— Султан Хусейн Байкара (1438—-
1506 гг.) — правитель Хорасана, друг детства Навои.
Таджнис и ийхам — слова, обладающие двумя или большим количе-
ством значений. Стихи, составленные из таких слов,
также имеют несколько смыслов.
Тар—*— струнный музыкальный инструмент.
Тарикат — суфизм, путь духовного совершенствования суфиев.
Т арих — хронограмма.
Тимур Кораган (1336—1405 гг.) — знаменитый завоеватель, ос-
нователь династии Тимуридов.
Тутия — медный купорос и сурьма, употребляемые как косметическое
средство.
Туюг — особая форма тюркской лирики, четверостишие, в котором
рифмующиеся строки (1, 2 и 4) содержат омонимические
рифмы.
Факих — мусульманский законовед.
Фараон — по корану — злой, несправедливый царь.
Фирдоуси (ок. 935 — ум. 1020—1026 гг.) — великий персидско-тад-
жикский поэт, автор «Шахнамэ».
Хадис — предание о пророке Мухаммеде.
Хайдар Хорезми — хорезмский поэт.
Хакан — титул правителя.
Хакани (1120—1199 гг.)—персидско-таджикский поэт, прославив-
шийся сочинением касыд.
Халил бинни Ахмад (ум. 786 г.) — арабский филолог, который счи-
тается основателем учения об арузе.
Хаман — министр Фараона (по корану).
Ханака — общежитие дервишей.
Хасан Сабит и Аакид — арабские поэты.
Хирман — гумно, ток.
5* № 830
145
Ходжа Калимиддин Салман (ум. 1377 г.) — известный персидско-тад-
жикский поэт.
Ходжа Хафиз Ширази (ок. 1320—1389 гг.) — знаменитый персид-
ско-таджикский поэт.
Хулагу Хан (ум. 1238 г.) — внук Чингиз-хана.
Хуш — добрый, приятный.
Хызр — легендарный пророк, будто бы нашедший источник живой
воды и обретший бессмертие.
Шариат — мусульманское право.
Шахна — полицмейстер.
Шах Шиджа (ум. 1385 г.) —иранский правитель, ученый и поэт.
Шахрух (1376—1446 гг.) — четвертый сын Тимура, правитель Ге-
рата.
Ше их Муслихиддин Саади (1208 — ок. 1292 гг.) — знаменитый пер-
сидско-таджикский поэт.
Шибли— имя суфия.
Якыни — современник Навои, один из основателей узбекской прозы.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
ГОВОРИТ СЕРДЦЕ ХУДОЖНИКА-МЫСЛИТЕЛЯ
Великий сын узбекского народа Алишер Навои всю свою деятель-
ность и глубоко гуманистическое творчество посвятил народу, уста-
новлению мира в стране, предотвращению междоусобных феодальных
войн, расцвету науки, искусства и литературы. Алишер Навои, под-
нявший узбекский литературный язык и классическую литературу на
новую ступень развития, был ученым-энциклопедистом и крупным
государственным деятелем, покровителем передовых людей эпохи
последних тимуридов, мудрым наставником и воспитателем целой
плеяды деятелей культуры XV—XVI вв.
Великий поэт и мыслитель Алишер Навои оставил огромное ли-
тературное и научное наследие Он писал: «В том надеюсь я и о
том думаю, что мои слова будут весомы и на высоте, и торжество
моих сочинений будет в зените». Поэт не ошибся в своем предви-
дении.
Среди литературных произведений Алишера Навои особое место
принадлежит философско-дидактическому трактату «Возлюбленный
А. Навои осуществил почти все свои творческие замыслы,
кроме книги по истории правления Хусейна Байкары и произведе-
ния об Иосифе Прекрасном.
-149
сердец», написанному в 1500 г. В этом трактате Навои обобщает
свой жизненный опыт, впечатления, излагает свое социально-полити-
ческое и нравственно-этическое мировоззрение. По замыслу Навои,
это произведение должно было стать руководством в социально-поли-
тических вопросах и в вопросах нравственности, служить совершен-
ствованию и улучшению жизни.
Навои прошел очень сложный и полный противоречий путь. Его
жизнь — это неустанная борьба за человеческое счастье, за спокой-
ствие и благополучие людей, за развитие культуры и просвещения.
Иногда эта борьба приносила плоды; иногда же, сталкиваясь с раз-
личными преградами, противоречиями, поэт глубоко страдал, созна-
вая все несовершенство жизни и будучи бессильным изменить ее.
В вводной части «Возлюбленного сердец» Навои, описывая сложный
путь жизни и борьбы, а также истолковывая причины и цель созда-
ния данного произведения, пишет:
«Цель моего вступления такова:
Я в разных местах побывал и разнообразных людей повидал,
я познал, кто добрый человек, а кто злодей, изучил благое и худое
поведение людей. Я изведал и добро и зло, сердцу было холодно и
тепло. Изранена был.а душа моя людским коварством, но благосклон-
ность хороших людей была мне лекарством. Но не знают, как жизнь
радостна и тяжела, многие мои друзья, не изведавшие добра и зла.
...Обо всем этом я счел необходимым друзей своих предупреждать
и всячески их в том убеждать, что им необходимо ведать, как живут
разные сословия и какие у разных людей условия с тем, чтобы они
с достойными людьми общались, а с недостойными навсегда распро-
щались, чтобы не делились с каждым тайной своей и не страдали от
дьявольских ухищрений злых людей. Пускай тому поможет опыт мой,
кто пожелает познать этот мир людской. Узнав сердечные склонно-
сти людей, наконец, назвал я этот труд «Возлюбленный сердец»».
Мы располагаем небольшим количеством древних рукописей про-
изведения «Возлюбленный сердец». Три из них относятся к XVI, а
остальные — к XVIII—XIX вв
Переписанная в 1565/66 гг. копия (973 г. х.) хранится в Нацио-
нальной библиотеке Парижа.
Один из полных списков, отнесенных к XVI в., находится в Ле-
нинградском отделении Института востоковедения АН СССР. Спи-
сок. переписанный в 1595/96 гг. (1004 г. х.), хранится в библиотеке
им. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде.
Трактат «Возлюбленный сердец» издавался в литографиях Бу-
хары и Стамбула, а в 1939 г.— в Ташкенте. Издательство Академии
наук СССР в 1948 г. выпустило на арабском шрифте сводный текст
«Возлюбленного сердец», подготовленный проф. А. Кононовым. Пол-
ный текст этого произведения представлен и в 15-томнике сочине-
ний Алишера Навои на узбекском языке (XIII том подготовлен к
печати П. Шамсиевым). Перевод «Возлюбленного сердец» на русский
язык осуществляется впервые — переводчики А. Рустамов и А. Ста-
ростин (стихи).
«Возлюбленный сердец»—произведение философского и нрав-
ственно-дидактического характера. В нем Навои классифицирует и
150
описывает различные социальные слои населения, излагает свои со-
циально-политические и нравственно-этические взгляды, делает заме-
чания и читает нравоучения. В этом отношении «Возлюбленный сер-
дец»— своеобразное назидательное произведение типа «Кутадгу би-
лик» Юсуфа Хас Хаджиба, «Саодатнома» («Книга о счастье»)
Насира Хосрова, «Гулистан» и «Бустан» Саади, «Бахористон» Абдур-
рахмана Джами.
«Возлюбленный сердец» состоит из трех частей. «Когда стал оче-
видным исход этого дела,— пишет Навои,— он был разбит на три
раздела. Первый раздел — о нраве, поступках разных сословий насе-
ления, второй раздел — о последствиях достойного нрава и недостой-
ного поведения, третий раздел — полезные советы и различные изре-
чения».
В первой части трактата, состоящей из 40 подразделов, Навои
подробно освещает социально-политическую жизнь XV в., излагает
свои социально-политические взгляды, мечты и идеалы
Поэт и мыслитель средневековья Алишер Навои выдвигает идею
борьбы за централизованную власть во главе с царем-просветителем.
Эта идея приобрела прогрессивную ценность особенно в тот период,
когда власть тимуридов пришла в упадок и государство распалось на
мелкие и разрозненные княжества. По мнению Навои, и крепость
политической власти государства, и его экономическое и культурное
развитие, и благополучие народа в основном зависят от правителя,
от его деловых и личных качеств. Но правители бывают разными:
есть среди них «хорошие», есть и «плохие». «Хороших» правителей
Навои восхваляет, «плохих» — обвиняет и бичует. Он считает, что
только при справедливом и умном властителе государство процве-
тает, народ живет в счастье и довольствии.
«Если царь справедлив и умен, для божьих рабов тенью бога
является он... Наподобие солнца и весенних туч он цветы выводит
из земных недр, золотом и жемчугом своих подданных он осыпает,
несказанно щедр. Благодаря его благосклонности и милосердию неи-
мущие и беспомощные не притеснены, а угнетатели мечом его нака-
зания казнены»
Говоря о «плохих» царях, Навои, в частности, отмечает: «В опу-
стошении страны он ищет покой, обездолив население, он доволен
собой Он обращает голубятни в гнезда сов. в развалины — дома
процветающих городов. »
Наряду с владыками Навои делит на «хороших» и «плохих» всех
придворных и чиновников. Он убежден в том, что окружающие царя
люди бывают ему под стать «Тот, кто у царя службу несет, дела по
примеру царя своего ведет. Если царь будет справедлив, и этот в
служении справедливости будет ретив.. Мудрецы сравнивают царя
с озером, а народ его с реками, из озера вытекающими. Какова в озере
вода, такой и в реке она будет всегда».
Войско предстает в произведении Навои как сила, восстанавли-
вающая порядок и спокойствие в стране, защищающая ее от внешних
нашествий. Поэт считал, что необходимо укреплять регулярное войско
и повышать его боевой дух, восхвалял и превозносил преданных, сме-
лых и самоотверженных военачальников и воинов. Отдавая должное
151
храбрым воинам, мудрым военачальникам, Алишер Навои в то же
время резко обличает особые военные части, как «ясоглик» и «кора
черик» (солдаты-каратели и солдаты-полчища), которые разоряют
страну, грабят чужие земли.
«Войска в походе — это похожие на Гога и Магога чудовища...
Они чужие страны грабят и все съедают, нивы от них словно от
саранчи погибают. Человечность им чужда, праведность им не свой-
ственна».
В «Возлюбленном сердец» Навои отводит значительное место во-
просам религии и шариата, характеризует представителей религии и
шариата, разного ранга духовных лиц. По его мнению, служители
религии и шариата, шейхи и суфии должны пропагандировать основы
религии и защищать законы шариата, а также воспитывать народ,
своими добродетелями являть пример для всех.
Приверженцев религии, шариата и суфизма он также делит на
«хороших» и «плохих», восхваляет одних, критикует и разоблачает
других. Излагает обязанности и долг представителей религии, шариа-
та и суфизма. Глава духовенства — шейх-уль-ислам, по Навои, «дол-
жен быть ученым, защищающим правоверие, и знатоком, познавшим
истины преддверия», внутренний мир судьи должен быть освещен
духовными знаниями, муфти «должен быть справедливым и ученым
благочестивым... Перо его должно лишь правду писать, его решения
не должны закон нарушать» и т. п. Острием сатиры Навои наносит
сокрушительный удар судьям-взяточникам: «Судья-взяточник, кото-
рый закон нарушает, стену крепости правоверия ломает. Тот, кото-
рого люди могут взяткой подкупить, может за взятку и закон пере-
ступить».
В «Возлюбленном сердец» Навои воздает должное купцам, зани-
мающимся внешней торговлей, восхваляет их, называя объехавшими
мир мудрецами, смельчаками. В то же время он дает наставление о
том, что купец не должен стремиться только к обогащению и наживе
богатств, не должен быть скупым и жадным, что он должен быть
чистосердечным и тароватым. О перекупщиках же Навои отзывается
отрицательно, беспощадно бичуя и разоблачая их. Вот портрет пере-
купщика-вымогателя, созданный реалистическим пером великого
художника: «Барышник, который в городе товар перекупает, себе
выгоды, а людям неурожая желает. Народный убыток ему прибыль
несет, благодаря ему он дешево скупает и дорого перепродает. Когда
он покупает полотно, он его холстом называет, когда продает холст,
он его полотном величает... кроме совести все есть на его прилавке,
из-за отсутствия совести он готов на все, только не признавать вину
в своей лавке...»
С душевной теплотой и любовью относится Навои к людям труда,
смотрит на земледельцев как на общественную силу, создающую ма-
териальные блага, восхваляет их гостеприимство, честность и прямоту.
Красота мира, духовное богатство людей, их радость — все берет
свое начало в труде земледельца. «Благодаря крестьянам благоустроен
мир, благодаря им люди могут устраивать пир. Каждое их действие
и каждый шаг причина изобилия и любых благ». От отшельника до
царя все наслаждаются плодами земледельца. Не только людям, но
152
и всем живым существам труд земледельца-дехканина доставляет
блага. Заканчивая раздел, посвященный земледельцам, Навои с боль-
шим вдохновением говорит: «Уже одно выращивание хлеба крестья-
нином такая благодать, а другие благодеяния просто не описать. Сад
его — это рай земной, огород его — это источник духовной пищи...»
В трактате Навои большое место занимают вопросы науки, про-
свещения, искусства и литературы. Мудрый наставник и деятель
культуры, Навои проповедует значение науки, искусства и литера-
туры, восхваляет опытных учителей, ученых, каллиграфов, поэтов
и представителей искусства, призывает ценить и уважать их. Он рас-
суждает о долге и обязанностях приверженцев просвещения, науки,
искусства и литературы, жестоко критикует тех, кто, не овладев пол-
ностью своей специальностью, поверхностно относится к своим обя-
занностям или же преследует цель обогащения и карьеризма.
Навои убедительно разъясняет, что и учиться и обучать грамоте
трудно и ответственно; это дело требует усердия, желания и труда.
Обучение грамоте и знаниям учащихся чревато для учителя боль-
шими трудностями. Поэтому надо относиться с большим уважением
к учителям и не забывать тех, кто внес в дело обучения людей хоть
мизерную лепту. «Ученик обязан всем своему учителю, услужать ему
подобает и повелителю^. Хотя и учеником был судья или шейх-уль-
ислам, если доволен им учитель, будет доволен и аллах сам». Что же
касается преподавателя, то он «не должен стремиться к чинам и не
должен пытаться преподавать то, чего он не знает сам. Ради славы
он не должен слушателей собирать, с целью самовосхваления во время
лекции кричать...»
С большим уважением относится Навои к знающим свое дело,
ласковым и отзывчивым лекарям, сравнивая их с Хызром, вдыха-
ющим жизнь в больных, и с Исой, оживляющим мертвых. А лекарей-
мошенников он сравнивает с палачами, головорезами. Поэт беспо-
щадно бичует хвастунов-птицеловов и охотников, отшельников-дар-
моедов и посягающих на собственность и жизнь людей хулиганов,
потопивших свой разум и честь в кружке вина пьяниц.
Высоко оценивая достижения науки, в частности изобретения и
открытия Улугбека и его школы в области астрономии, Навои кате-
горически отвергает противоречащие науке «предсказания» астроло-
гов-звездочетов, основанные на невежестве, предрассудках. «Если
дать ему в руки гранат,— говорит художник,— то он не сможет ска-
зать, сколько в нем частей, пленок и зернышек. Он не сможет сказать,
каков вкус этого граната: горький или кислый, сладкий или с вин-
ным привкусом. А между тем люди режут гранаты, их свойства изу-
чают и учат других определять их.
И такой о небесном своде, звездах, созвездиях бабушкины сказки
рассказывает и о их благоприятном и злополучном влияниях чушь
предсказывает».
Характеристикам и оценкам, данным Навои социальным сосло-
виям и группам, несомненно, свойственны некоторые противоречия.
Навои не всегда видит корни социального зла феодального общества.
Тем не менее, Алишер Навои был очень трезвым, смелым критиком
153
социального зла своей эпохи. Он был и остается великим глашатаем
гуманизма.
«Возлюбленный сердец» — своеобразная книга назиданий. Во
второй части своей книги отдельные главы и всю третью часть Навои
посвящает вопросам нравственности и норм поведения, благодаря
чему произведение получает дидактическую направленность. Особого
внимания заслуживают разделы второй части, посвященные привет-
ливости и любви. Приветливость «в цветнике дружбы розы близо-
сти раскрывает, при симпатии и привязанности с этими розами укра-
шает». Приветливость, отзывчивость, внимательность, щедрость укра-
шают род человеческий.
Великий певец любви и верности, Навои в «Возлюбленном сер-
дец» прославляет эти прекрасные чувства. Он воспевает земную свет-
лую любовь. «Любовь — это сияющее светило, от которого исходит
ясность и свет людских очей, блестящий жемчуг, дарящий красоту
и ценность венцам людей; это восходящее солнце, которое сердце,
заросшее колючим кустарником печали, в цветник обращает, светя-
щаяся луна, которая темную опочивальню души освещает.. » В каче-
стве верных влюбленных называет Навои имена Фархада и Медж-
нуна, пламенными певцами любви именует он Хосрова Дехлеви и
Абдуррахмана Джами. В отношении любви, оторванной от земных
благ и чувств, говорит, что представители ее «не будут чувствовать,
если даже буря событий листья цветника неба унесет, им будет без-
различно, если она лепестки звезд развеет на все четыре стороны».
В третьей части «Возлюбленного сердец» Навои воспевает щед-
рость и великодушие, снисходительность и верность, приводит посло-
вицы и афоризмы. Он оценивает верность и снисходительность как
благородные человеческие качества. В глубоких и поэтичных афориз-
мах поэт показывает, как можно освободиться от вредных привычек
и нравственных недугов. Художественные средства, к которым при-
бегает Навои, не только украшают стиль, но углубляют, обогащают
смысл произведения. «Щедрость — плодоносное дерево сада челове-
чества. Она бурное море края людского, вернее, драгоценный жемчуг
дна морского.
Человек без щедрости — недожденосные весенние тучи... недож-
девая туча — это дым простой» и т. д.
Тонкий знаток устного народного творчества, Навои в «Возлюб-
ленном сердец» широко использует народные пословицы, поговорки и
сам создает афоризмы, большинство из которых превратились в по-
словицы. Особенно часто он прибегает к пословицам нравственно-
воспитательного характера. Пословицы и афоризмы, обогащая содер-
жание и идейную ценность «Возлюбленного сердец», делают его язык
более сочным и выразительным.
В трактате Навои стремится в художественной форме изложить
свои философские и нравственно-этические взгляды, создает коло-
ритные характеры и портреты, мастерски использует средства сатиры,
юмора, контрастные сопоставления и другие приемы. Произведение
изобилует стихами, малыми рассказами, пословицами и афоризмами.
Встречающиеся в «Возлюбленном сердец» малые рассказы помо-
гают осветить ту или иную тему. Для них характерны сжатость объе-
154
ма, простота стиля и лаконичность. Рассказы эти обладают самостоя-
тельным сюжетом и композицией, плавно сливаются с общей компо-
зицией произведения.
В узбекских народных сказках, в прозаических частях дестанов
(поэм) используется средство рифмованной прозы — сажь. Оно при-
дает произведению особое звучание, мелодичность, делает складным
его чтение. В «Возлюбленном сердец» Навои успешно использует это
средство народного творчества.
«Возлюбленный сердец» — это зеркало мыс\ей и мечтаний вели-
кого художника, который возвышался над своей эпохой. Трактат На-
вои оказал плодотворное влияние на развитие социально-философ-
ской мысли и художественной прозы. Например, известный татарский
писатель и мыслитель Каюм Насыри при создании произведения
«Фавоких ул-жаласа» («Плоды собрания»—1884 г.) руководство-
вался «Возлюбленным сердец» и при раскрытии некоторых социаль-
ных вопросов приводит отрывки из произведения Навои.
«Возлюбленный сердец» сохраняет свою историко-познаватель-
ную и эстетико-воспитательную ценность и в наше время. В полном
объеме это произведение впервые становится достоянием русского
читателя.
Поскольку форма зарифмованной прозы требует не меньше уси-
лий, чем стихотворная, мы вправе, хотя и несколько условно, считать
перевод «Возлюбленного сердец» поэтическим. Переводчику основ-
ной — рифмованной прозаической части произведения доктору А. Ру-
стамову удалось точно сохранить и смысл произведения, и его поэти-
ческую особенность. Не меньшего успеха добился и опытный пере-
водчик восточной поэзии А. В. Старостин в поэтическом переводе
стихов «Возлюбленного сердец». Ценность данного перевода заклю-
чается и в том, что он сделан непосредственно с оригинала.
Надеемся, что русский перевод «Возлюбленного сердец» станет
достоянием широкого круга читателей как в нашей стране, так и за
ее пределами.
Лингвистический трактат Алишера Навои «Мухакамат ал-луга-
тайн» («Суждение о двух языках») в переводе на русский язык пуб-
ликуется впервые.
До Алишера Навои на древнеузбекском языке были созданы
многочисленные произведения научно-художественной литературы,
которые способствовали совершенствованию грамматического строя
и обогащению лексического фонда узбекского литературного языка.
В XV в. в Мавераннахре и Хорасане создаются все необходимые
исторические и социально-политические предпосылки для дальнейшего
процветания узбекского языка и его формирования как мощного ли-
тературного языка эпохи. Алишеру Навои было суждено на основе
большого литературного опыта разработать теоретические основы
узбекского литературного языка и показать его бесконечные потен-
циальные возможности, которые так блестяще отражены в его знаме-
нитом лингвистическом трактате «Суждение о двух языках».
Алишер Навои своим колоссальным литературным наследием,
созданным им на родном узбекском языке, и научно-теоретическими
взглядами, изложенными в «Суждении о двух языках», показал и до-
казал, что узбекский язык обладает огромными возможностями, бо-
гатством, тонкостью, гибкостью выражения и что он может служить
средством выражения любой научно-художественной мысли. Алишер
Навои подвергает резкой критике чванству ющую интеллигенцию, не
признающую исторической роли узбекского литературного языка и
его достоинства.
В основу перевода положена рукопись «Мухакамат ал-лугатайн»
из куллията (сочинение) Алишера Навои, переписанного в 1525 г.
известным гератским каллиграфом Алхиджранием.
Трактат «Суждение о двух языках» переведен на русский язык
ленинградским тюркологом А. Малеховой, литературная редакция
выполнена доктором филологических наук А. Р. Рустамовым.
Поскольку настоящее издание представляет собой первый пере-
вод «Мухакамат ал-лугатайн» на русский язык, не исключены от-
дельные недостатки или неточности в переводе, которые, несомненно,
будут устранены в последующих изданиях.
Н. Маллаев
АЛФАВИТНЫМ
УКАЗАТЕЛЬ
ПРОИЗВЕДЕНИЙ, ПОМЕЩЕННЫХ
В СОБРАНИИ СОЧИНЕНИЙ
АЛИШЕРА НАВОИ
В 1—10 ТОМАХ
Адским пламенем разлуки мне сжигает тело. Перевод С. Иванова,
IL 360 (ФК-400) *
А если черный глаз — огонь костра в пустыне. Перевод С. Сомовой,
II, 36 (ГС-230)
Ах, буду жить, не буду жить — нет никакого дела ей. Перевод С. Се-
верцева, I, 216 (НШ-27)
Ах, в сторону одной луны спешит моя душа. Пеоевод С. Сомовой,
I, 96 (ГС-174)
Ах, в чертах у каждой пери оставляем росчерк шалость. Перевод
А. Наумова, I, 71 (ГС-109)
Ах, долго ли будет терзать мое тело разлука? Перевод А. Сендыка,
II, 53 (ГС-314)
* В скобках даны номера газелей по четырехтомнику свода сти-
хов Алишера Навои на узбекском языке «Хазоин ал-маони» («Сокро-
вищница мыслей»), Ташкент, Изд-во АН УзССР, 1958—1960. Бук-
венные обозначения: ГС —Гаройиб ас-сигар (Чудеса детства);
НШ — Наводир аш-шабоб (Редкости юности), БВ — Бадаи ал-васат
(Диковины среднего возраста), ФК — Фавоид ал-кибар (Полезные
советы старости).
159
Ах, долго ли еще стоять, в душе мечт)" мешая с былью? Перевод
А. Голембы, II, 313 (БВ-577)
Ах, если бы не внесла ты в мир красу всех роз нежней. Перевод
В. Липко, I, 308 (НШ-625)
Ах, какая беда! Ты, пришпорив, погнала коня. Перевод А. Наумова,
II, 207 (БВ-54)
Ах, какой тиран ужасный дал ей силу зло творить? Перевод П. Же-
лезнова, II, 12 (ГС-54)
Ах, к чему мое сердце пленила колдунья, к чему? Перевод С. Сомо-
вой, I, 102 (ГС-182)
Ах, наполнил мальчик чаши влагой светлою, и вот. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 324 (БВ-42)
Ах, от печали умер я,— жестокая моя, приди? Перевод С. Иванова,
II,'353 (ФК-387)
Ах, только о твоем сокровище горюя. Перевод В. Тихомирова, II,
103 (ГС-601)
Бальзам для ран я не нашел, страницы книг листая. Перевод С. Ива-
нова, I. 508
Беда тебе, коль беды отзвучали. Перевод А. Файнберга, I, 238
(НИТ 134)
Бежал я миоа— но души не избегают люди. Перевод Т. Боровковой,
д1, 194 (ГС-370)
Без любимой покоя в сердце, как в стране бессултанной, нет. Перевод
Л. Пеньковского, I, 174 (ГС-310)
Без страха и состраданья губит меня разлука. Перевод А. Сендыка,
II, 130 (НШ-324)
Без тебя, моя отрада, я зачах, я изнемог. Перевод В. Липко, I, 300
(НШ-462)
Без тебя поток слезинок я в стремнины превратил. Перевод А. Го-
лембы, II, 72 (ГС-431)
Без тебя разлуки пламя жжет меня за часом час. Перевод /7. Желез-
нова, II, 14 (ГС-56)
Безумным сделала меня от страсти к ней шалунья. Перевод А. Ива-
нова, II, 226 (БВ-111)
Безумство и любовь, вы нас для всех позором сделали. Перевод
С. Иванова, I, 453 (ФК-200)
Безумье — каменья швырять в тайную сердца мечту. Перевод
А. Сендыка, I, 177 (ГС-316)
Беспомощности в этом мире порою жаждет сердце. Пеоевод С. Сомо-
вой, I, 99 (ГС-177)
Бессильно сердпе пред тобой, тебя я жду в печали. Перевод С. Со-
мовой, I, 139 (ГС-244)
Благочестивая с виду, пить ты вино начала. Пеоевод В. Звягинце-
вой, II, 42 (ГС-251)
Боже, прятать лик любимой, той, к кому стремлюсь душою — не же-
лай. Перевод Вс. Рождественского, II, 170 (НШ-530)
Боль утраты в каждом миге, если друг покинул дом. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 277 (НШ-311)
Бродят восемнадцать тысяч в голове ее планет. Перевод П. Желез-
нова, И, 333 (ФК-156)
160
Брызжет в черный мускус ночи белым серебром зима. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 388 (БВ-266)
Будь жестокой или нежной — весь я твой, душа моя. Перевод
Вс. Рождественского, I, 468, (ФРС-344)
Будь со мной! Я жить не в силах и мгновенья без тебя. Перевод
Вс. Рождественского, I, 379 (БВ-221)
Бывает: тайны мира открывает человек. Перевод Т. Боровковой,
I, 495
Быв ает так, что странный в ином сидит задор. Перевод С. Иванова,
I, 501
Был город отлюбивших душ. Могила у могилы там. Перевод Г. Яро-
славцева, I, 28 (ГС-24)
В безмерных горестях моих с былыми сходства нет. Перевод Н. Бу-
ровой, I, 262 (НШ-238)
В болтовне неисчерпаем, кладезь сладких слов—болтун. Перевод
С. Иванова, I, 463 (ФК-287)
В гиацинтах кос твоих мускус найден мной давно. Перевод А. Сен-
дыка, II, 7 (ГС-19)
Вглядевшись в лица твоего выраженье. Перевод Н. Лебедева, I, 328
(БВ-50)
В гневе ты — любой поступок мой мученье для тебя. Перевод Г. Яро-
славцева, I, 23 (ГС-17)
Вдалеке от тебя в сердце плачущем нету ума. Перевод С. Сомовой,
I, 49 (ГС-263)
В диване шах печать мне поручил. Перевод С. Иванова, I, 500
В дни юности святую чистоту. Перевод С. Иванова, I, 506
Вдохнул в меня живую жизнь твой с пальмой схожий стан. Перевод
А. Иванова, II, 218 (БВ-87)
В драгоценном платье цвета ртути снова розоликая явилась. Пере-
вод А. Старостина, I, 90 (ГС-151)
В ее лице вина румянец иль в зеркале виденье сна. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 161 (НШ-501)
Венец приносит много неудобства. Перевод С. Иванова, I, 503
Верность неизменным свойством человеку не была. Перевод Н. Буро-
вой, I, 306 (НШ-592)
Вероотступницею вера во мне неверьем сметена. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 181 (НШ-580)
Верю я, что мертвых могут оживить рубины уст. Перевод П. Желез-
нова, II. 16 (ГС-59)
Верю я, если мысли помрачит безумья туман. Перевод А. Сендыка,
I, 283 (НШ-327)
Весна без тебя — палача жгут, смертные муки, ад! Перевод К. Си-
монова, I, 70 (ГС-108)
Весной страшна разлука. О кравчий, выпить надо. Перевод Г. Яро-
славцева, II, 113 (НШ-71)
Весною розы — радость нежных глаз; зато душа — в шипах ежеми-
нутно. Перевод А. Наумова, II, 216 (БВ-86)
Ветер утра! Все любимой, чем душа полна, скажи. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 58 (ГС-84)
161
Ветер кудри ей треплет, в лице ее — пламя похмелья. Перевод А. Г о-
лембы, II, 59 (ГС-383)
Ветерок, скажи любимей о терпящем столько бед. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 173 (НШ-544)
Взгляд твой — вкрадчивый охотник, что добычу сторожит. Перевод
Вс. Рождественского, I, 353 (БВ-148)
Взор-кинжал мне сердце ранил, глубоко вонзившись в грудь. Перевод
П. Железнова, II, 13’(ГС-55)
Взор соперникам бросая, ты бросаешь в страх меня. Перевод П. Же-
лезнова, II, 21 (ГС-159)
Взор твой вдруг мрачнее ночи в гневе и презренье стал. Перевод
П. Железнова, II, 23 (ГС-161)
Видя пылкость мою, все Меджнуна народ вспоминает. Перевод
А. Иванова, I, 236 (НШ-124)
Вижу милой лицо — по нему пробегает огонь. Перевод М. Курган-
ова, I? 59 (ГС-85)
Вино твоих пурпурных губ с моей душою слито. Перевод Н. Лебедева,
I, 63 (ГС-95) .
Влюбиться в тебя не диво, обидам напрасным я друг. Перевод
Вс. Рождественского, И, 214 (БВ-83)
В моем сердце твоя обломилась шальная стрела. Перевод А. Наумова,
I, 18 (ГС-10)
В мой дом, разгорячась, вбежала с вечернею звездой она. Перевод
В. Звягинцевой, I, 432 (ФК-59)
В мечтах увидя шелк ресниц, я из-за них страдать готов. Перевод
Вс. Рождественского, II, 162 (НШ-503)
В невежестве погибла жизнь и в суете напрасно. Перевод Н. Т ихо-
мирова, I, 171 (ГС-303)
Вновь стал я притчей во языцах, вошел в пословицу в любви. Пере-
вод А. Голембы, П, 66 (ГС-404)
Вновь разлука обожгла, вновь тоской теснится сердце. Перевод
Е. Аксельрод, И, 145 (НШ-412)
В ночь печали обгорели свечи глаз моих с тоски. Перевод Е. Аксель-
род, II, 88 (ГС-502)
В огонь — зеленый кипарис! Любимая стройней была! Перевод
Л. Пеньковского, I, 320 (БВ-24)
В огне измен душа от слез и от тревог сгорает. Перевод С. Иванова,
I, 448 (ФК-161)
Возлюбленная боль мою понять не хочет. Перевод Н. Буровой, I,
264 (НШ-241)
Возлюбленный сердец. Перевод А. Рустамова и А. Ст аростина, X
Войди в мой темный дом, о джан, от смерти дай свободу. Перевод
А. Наумова, I, 53 (ГС-74)
Волосы ты распустила — ночь сгустилась в волосах. Перевод А. Крон-
гауза, II, 114 (НШ-97)
Вокруг твоих очей-убийц стоят в засаде круговой. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 392 (БВ-307)
Во мраке разлуки с тобой сгораю я, будто свеча. Перевод А. Сен-
дыка, I, 168 (ГС-299)
162
Вонзилась в душу так глубоко тоски и горести стрела. Перевод
А. Старостина, I, 89 (ГС-150)
Во сне глаза из-за любви слез затянула пелена. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 174 (НШ-545)
Вот он не внемлет слову мудреца. Перевод С. Иванова, I, 502
Вот весна, но роза счастья для меня не расцвела. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 203 (ГС-642)
Вот и стрела, что нам в сердце впивается!—нард в цвету. Перевод
С. Сомовой, Г 101 (ГС-181)
Во тьме разлук пропавший след красавицы моей найдется ль? Пере-
вод С. Иванова, I, 449 (ФК-170)
В печальном сердце от любви такая тяжесть мук. Перевод С. Ива-
нова, II, 342 (ФК-295)
В пустыне горьких мук любви, безумец, я сожжен разлукой. Пере-
вод С. Иванова, I, 446 (ФК-144)
В пути неколебим покой любви. Перевод В. Тихомирова, I, 157
(ГС-284)
Враг пожалеет иногда, но не разделит горе друг. Перевод Н. Панова,
I, 229 (НШ-87)
Враг терзает каждый час, каждый миг терзает друг. Перевод Н. Уша-
кова, II, 152 (НШ-466)
В разлуке беспроглядна ночь — дай, кравчий, мне вина. Перевод
С. Иванова, I, 435 (ФК-71)
В разлуке горестной с тобой стал беспросветным мир до дна. Пере-
вод Вс. Рождественского, II, 276 (БВ-347)
В разлуке с родинкой ее — всего безмерней мой недуг. Перевод
А. Голембы, II, 301 (БВ-191)
В разлуке сердце — как в огне не вертеле желания. Перевод В. Ти-
хомирова, II, 100 (ГС-577)
В разлуке сердце томится, а очи лишились сна. Перевод А. Голембы,
I, 119 (ГС-216)
В разлуке с любимой ты стала руиной, о крепость моя. Перевод
Вл. Державина, I, 20 (ГС-13)
В разлуке с пери перестану ли рыдать когда-нибудь? Перевод Т. Бо-
ровковой, II, 86 (ГС-501)
В разлуке с тобою горит мое бренное тело. Перевод А. Голембы,
II, 307 (БВ-425)
В разлуке телом я ослаб, сгораю сам не свой. Перевод Т. Стрешневой,
II, 288 (БВ-425)
Всадник на соревнованье бьет тулпара по бокам. Перевод П. Желез-
нова, II, 10 (ГС-43)
Всегда кричит моя душа, едва ее обидят злом. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I. 76 (ГС-122)
Всегда он в обуви грубой, с небрежной чалмой,— грубиян. Перевод
С. Иванова, I, 345 (БВ-128)
Все громче стон в моей груди, что пронзена твоей стрелой. Перевод
Вл. Державина, I, 38 (ГС-37)
Все красавицы, что страстью сердце мучат нам,— капризны. Перевод
Л. Наумова, I, 341 (БВ-109)
163
Все отдать, себя лишая,— это щедрость свыше мер. Перевод Вс. Рож-
дественского, II. 417
В сердце язвы, в сердце искры, что багряны от любви. Перевод
Е. Аксельрод, II, 84 (ГС-498)
Все сердце порвано в куски — подруга не щадит его. Перевод С. Ива-
нова, I, 422 (ФК-9)
Все синим сделалось лицо вновь от пощечин боли. Перевод А. Ива-
нова, II, 228 (БВ-120)
Все смертны на земле, зачем же в жизни муки. Перевод С. Иванова,
I, 502
Все, чем обладал я прежде, в миг один беда сожгла Перевод А. Крон-
гауза, И, 133 (НШ-354)
Все чудесно осветилось, будто Хорасана край. Перевод П. Железнова,
II, 328 (БВ-646)
Всех влюбленных покоя лишила царица моя. Перевод Е. Аксельрод,
I, 189 (ГС-352)
Вскинув крылья-ресницы, к тебе мои взоры летят. Перевод М. Кур-
ганова, I, 54 (ГС-75)
В степи несчастий я — Меджнун; никто в безумии таком. Перевод
Вс. Рождественского, I, 303 (НШ-491)
Встретив тебя, твердил я: подруга любимая есть. Перевод В Звягин-
цевой, II, 43 (ГС-252)
Встреть в кабачке и вечер и восход. Перевод С. Иванова, I. 340
(БВ-102)
Вся кий раз теряюсь, если по пути меня тесня. Перевод Т. Спендиа-
ровой, I, 108 (ГС-189)
В ту ночь моей печали вздох весь мир бы мог свести на нет. Перевод
Вс. Рождественского, II, 273 (БВ-323)
В ту пору постоянно был я грустен и влюблен. Перевод Т. Спендиа-
ровой, II, 374
В угаре винном сам не свой я постоянно был. Перевод Т. Спендиа-
ровой, II, 376
В час, когда глаза любимой в памяти моей кружат. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 355 (БВ-153)
Вчера я с луноликой был — ах, это сон, виденья бред. Перевод
С. Иванова, I, 293 (НШ-388)
В цветнике мне нет покоя, глаз сиянье нужно мне. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 399 (БВ-332)
Вы, красавицы, несчастным, право, окажите милость. Перевод А. Го-
лембы, И, 254 (БВ-217)
В этом мире мой взгляд прикован к услаждающей шумный пир. Пе-
ревод А. Голембы, II, 126 (НШ-206)
В эту ночь в мечте бессонной предо мною локон твой. Перевод
Вс. Рождественского, I, 241 (НЕЕМ 39)
В яви — от собственных взоров пьяна эта луна. Перевод Г. Ярослав-
цева, II, 262 (БВ-256)
Где же та, в которой взор мой красоту миров найдет? Перевод
Вс. Рождественского, II, 294 (БВ-450)
Где пери — кипарис? Умру я с ней в разлуке. Перевод Е. Аксельрод,
II, 79 (ГС-481)
164
Где схожий с розою лицом прекрасный кравчий мой. Перевод Т. Спен-
диаровой, II, 375
Где тополь мой? О, горе мне! Я с нежным станом разлучен. Перевод
Н. Лебедева, I, 484.
Где то солнце, что как лик твой озаряет небосклон? Перевод
Т. Спендиаровой, I, 109 (ГС-190)
Гиацинтовый локон свой ты над цветком не склоняй — не надо. Пе-
ревод Т. Боровковой, I, 46 (ГС-68)
Глаза и сердце, потоп из вздохов и слез сделайте. Пеоевод А. Сен-
дыка, II, 134 (НШ-355)
Глоток осадка в черепке — вина ничтожный след. Перевод Т. Спен-
диаровой, II, 373
Гнетешь ли, верность ли сулишь — равно красна ты мне. Перевод
С. Иванова, II, 349 (ФК-344)
Говорю: «Лишь кудри могут излечить любовный бред». Перевод
Т. Спендиаровой, I, 133 (ГС-232)
Годами шейха речь тект\а, пресна, мутна. Перевод Л, Пеньковского,
I, 494.
Голова моя разбита, я — Меджнун, безумен я. Перевод Н. Лебедева,
I, 366 (БВ-177)
Горе, горе! Скоро ль минет ожидание мое? Перевод Н. Лебедева,
I, 357 (БВ-157)
Горе мне от любимой моей: кто удеожит ее! Перевод В. Тихомиро-
ва, I, 154 (ГС-282)
Горе мне? Огонь разлуки налетел и тело сжег. Перевод П. Же
нова, II, 323 (БВ-603)
Горит во мне живой огонь,— вздохну — и все сгорит. Перевод Н. Бу-
ровой, I, 256 (НШ-195)
Горит свеча любви, и тает воском тело. Перевод А. Наумова, I, 93
(ГС-153)
Горюю о розе в веселье цветущего сада. Перевод А, Кронгауза,
I, 116 (ГС-206)
Грудь мою раскромсав, обнажите вы сердце мое. Перевод А. Голембы,
II, 252 (БВ-208)
Грудь моя в тоске по розе пронзена ее шипом. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 333 (БВ-63)
Грудь моя окровавленной, чем рассветные небеса. Перевод А. С ен-
дыка, I, 282 (НШ-326)
Губ рубины приоткрылись белым сахарным смешком. Перевод
А. Кронгауза, I, 81 (ГС-135)
Да! Губ рубиновых вино служило сердце разграбленью. Перевод
А. Наумова, II, 204 (БВ-37)
Давно мне сердце небеса грозят сразить мечом своим. Перевод
Вс. Рождественского, II, 192 (НШ-627)
Дав обещанье быть моею, надеждой тела не сжигай. Перевод
Вс. Рождественского, II, 176 (НШ-551)
Дарует серебро из тысячи один. Перевод С. Иванова, I, 501
Да сгорит мое сердце, другой поклонясь, о царица, хоть раз. Пере-
вод Л. Пеньковского, I, 29 (ГС-23)
Два пса борзых охотились на льва. Перевод С. Иванова, I, 505
165
Два собеседника в саду и третий — кубок винный. Перевод В. Тихо-
мирова, II, 102 (ГС-592)
Два рубина смеющихся — скорби моей исцеленье. Перевод Вл. Дер'»
жавина, I, 322 (БВ-33)
Дворец величья твоего под звездами сияет, помни. Перевод М. Кур-
ганова, I, 48 (ГС-69)
Двух зубов мне не хватает, но какая это щель. Пеоевод Н. Ушакова,
И, 146 (НШ-418)
Двух резвых своих газелей, которые нежно спят. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 226 (НШ-75)
Дело прекрасной — в човган, укрощая коней, играть. Перевод
А. Сендыка, II, 52 (ГС-312)
Для стрел любовных на земле достаточно путей. Перевод Н. Буровой,
I, 294 (НШ-320)
Днем от света солнца красоты льются слезы из моих очей. Перевод
А. Старостина, I, 87 (ГС-148)
Дождусь ли светлого я дня, когда ко мне она придет. Перевод
Вс. Рождественского, II, 327 (БВ-642)
Долго ли, себя казня, должен я о камни биться. Перевод В. Тихо-
мирова, II, 104 (ГС-617)
До срока розы в лепестках твоим стараньем появились. Перевод
А. Иванова, II, 203 (БВ-34)
Достичь в разлуке милых губ не так легко окажется. Перевод А. Ива-
нова, 252 (НШ-170)
Друг, отыщи, пройдя весь свет. Перевод С. Иванова, I, 481 (ФК-638)
Друзей, что нас утешат в горе, зря не ищите, нет. Перевод Г. Яро-
славцева, II, 271 (БВ-312)
Друзья! Коль милая смягчится и посетит мой дом опять. Перевод
В. Липко, I, 291 (НШ-353)
Друзья! Надежда на свиданье сожгла мне грудь, лишила сил. Пере-
вод В. Липко, I, 265 (НШ-244)
Друзья, мой стройный кипарис вы среди роз в саду спросили б. Пе-
ревод С. Иванова, II, 350 (ФК-351)
Друзья, наперсникам случайным своих не поверяйте тайн. Перевод
А. Голембы, II, 253 (БВ-216)
Дугою бровь, как меткий лук; стрелу мне брось навстречу. Перевод
С. Иванова, I, 507
Душа бедою сражена, разбойница моя. Перевод Н. Лебедева, I, 439
(ФК-109)
Душа без любимой сгорела. Я полон печали. Перевод А. Файнберга,
I, 248 (НШ-162)
Души моей ты жажду утоли, о виночерпий. Перевод Т. Боровковой,
I, 495
Едва прижал к груди письмо — затрепетало сердце. Перевод Т. Бо-
ровковой, II, 57 (ГС-372)
Ее глаза лишь неприметно мигнут — и счастьем грудь полна. Перевод
С. Сомовой, II, 45 (ГС-257)
Ее коварство и краса — ведь им предела нет! Перевод С. Иванова,
И, 348, (ФК-342)
166
Ее краса — диван стихов, в нем брови в первый стих слились. Пере
вод С. Иванова, II, 339 (ФК-259)
Ее посол, как свет добра и тишины приходит. Перевод Н. Стефано-
вича, I, 85 (ГС-144)
Еженощно зажигаю я свечу взамен луны. Перевод А. Кронгауза,
I, 246 (НШ-158)
Если б был я быстрым ветром, я б своей любви достиг. Перевод
Н. Ушакова, II, 172 (НШ-540)
Если б в водах отразились рядом с ней мои черты. Перевод П. Же-
лезнова, II, 9 (ГС-35)
Если б вспыхнули все звезды ярче солнечных лучей. Перевод А. Г о-
лембы, I, 120 (ГС-217)
Если б нежной с ней не плел я канители никогда. Перевод А. 1 о-
лембы, II, 249 (БВ-202)
Если б скорбь ты исцелила, мир в сиянье превратив. Перевод
Ю. Нейман, II, 279 (БВ-357)
Если буду я повержен гнетом горя и скорбей. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 178 (НШ-559)
Если в комнате в ночь любви загорается вдруг свеча. Перевод
А. Сендыка, I, 162 (ГС-293)
Если, грех совершив, человек будет каяться. Перевод Т. Боровковой,
II, 419
Если друг душист и розы распускаются весной. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 116 (НШ-100)
Если жив я, эти стоны надо мною почему. Перевод Н. Лебедева,
I, 354 (БВ-152)
Если встречи долгожданной человек, волнуясь, ждет. Перевод
Т. Стрешневой, II, 319 (БВ-552)
Если кровью изойду — этому виною ты. Перевод В. Тихомирова,
II, 99 (ГС-573)
Если нам сердце и разум одело туманом безумие. Перевод В. Пота-
пова, I, 389 (БВ-267)
Если небо скорбь приносит, причиняя миру вред.- Перевод 77. Кара-
бана, I, 339 (БВ-89)
Если она кипарис, душа моя—розовый сад. Перевод А. Сендыка,
I, 167 (ГС-298)
Если плоть ослабеет вдруг, дух ты не кори, смотри. Перевод А. Сен-
дыка, I, 179 (ГС-318)
Если пьете чашу пира, если весел ваш чертог. Перевод Н. Лебедева
и Л. Пеньковского, I, 330 (БВ-58)
Если сердце вспыхнет гневом — вся Вселенная сгорит. Перевод
П* Железнова, II, 334 (ФК-165)
Если со свечою дружбы ступишь на порог, мой друг. Перевод
Е. Аксельрод, I, 180 (ГС-321)
Если ты цели достиг сполна, не медли, выпей чашу. Перевод А. Нау-
мова, I, 65 (ГС-99)
Если хочет поцелуя избежать твоя рука. Перевод 77. Железнова, II,
326 (БВ-623)
Если язвы на теле моем проступают то тут, то там. Перевод Г, Яро-
славцева, II, 270 (БВ-308)
167
Ес ли ярких ждет нарядов тела нагота. Перевод Н. Стефановича,
I, 129 (ГС-226)
Есть где-то пери, говорят, она красивей всех. Перевод Е. Аксельрод,
II, 110 (НШ-43)
Еше не слышал я из vct ее ни слова. Перевод С. Иванова, I, 454
(ФК-210)
Желанными друзьями всех ты назвала, о горе! Перевод Е. Аксель-
род, I, 192 (ГС-357)
Жестокий град коварных стрел мне душу поражал. Перевод С. Ива-
нова, I, 508
Жива владычица моя, жива, злой жребий мой.- Перевод А. Иванова,
I, 314 (БВ-13)
Живописец, к портрету ее пририсуй меня тоже, дивясь! Перевод
Ю. Нейман, I, 383
Жизнеописание Пахлавана Муххамада. Перевод С. Ганиевой, IX,
201—214
Жизнеописание Сайида Хасана Ардашера. Перевод С. Ганиевой, IX,
185—197
Жизнь без стана-кипариса для меня полна тоской. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 403 (БВ-371)
Забыть решила ты меня навеки. Перевод С. Иванова, 1,480 (ФК-633)
За верность гнетом нас судьба вознаграждает часто. Перевод Т. Бо-
ровковой, II, 90 (ГС-506)
Заводишь речь, так не тяни мочало. Перевод С. Иванова, I, 505
За мною дети вслед бегут, жестоко бьют камнями. Перевод С. Ива-
нова, I, 462 (ФК-254)
Закроешь ты свое лицо, и я слезам теряю счет. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 142 (ГС-249)
Занемог я, покинут моей чаровницей, увы. Перевод В. Звягиниевой,
I, 359 (БВ-160)
Запрещаете, о люди, мне безумия недуг. Перевод А. Кронгауза, II,
33 (ГС-203)
За темнотой придет сиянье света. Перевод С. Иванова, I, 503
За то письмо я жизнь отдать бы смог. Перевод С. Иванова, I, 492
Зачем, друзья, мою любовь вы называете грехом? Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 251 (БВ-207)
Зачем луна моя от клятв, от дружбы отоеклась, не знал я. Перевод
С. Иванова, II, 365 (ФК-436)
Зачем мне розы на пиру, коль там вина не будет. Перевод С. Ива-
нова, I, 426 (ФК-24)
Зачем, о солнце, словно тень тобою я гоним? Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 187 (НШ-620)
Зверя дикого поймала тех кудрей густая сеть. Перевод //. Лебедева,
I, 441 (ФК-119)
Здесь, в ларце твоей любимой, скрыта мыслей глубина. Перевод
Вс. Рождественского, II, 165 (НШ-505)
Здесь розы нет, а мне о ней твердят. Перевод С. Иванова, I, 493
Здесь я встретил красавицу-пери себе на беду. Перевод Т, Сырыще-
вой, I, 136 (ГС-237)
168
Здоровым меня оставить не захотела любовь. Перевод А. Сендыка,
I, 465 (ФК-316)
Зеркало разглядеть, как прекрасна она, мешает. Перевод А. Сендыка,
I, 163 (ГС-294)
Зеркало становится водою от лица, что темень гонит прочь, Пере-
вод А. Голембы, II, 309 (БВ-466)
Зерна слез моих наземь летят с высоты. Перевод А. Голембы, II,
122 (НШ-192)
Злее, чем измены мрак, темнота бывает разве? Перевод С. Иванова,
II, 369 (ФК-475)
Злую ночь моих страданий режут молнии бедой. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 240 (НШ-138)
Знавал я дни, когда ты мне возлюбленной была. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 188 (НШ-621)
Знай! В моем смущенном сердце образ твой всегда живет. Перевод
Н. Лебедева и Л. Пеньковского, I, 364 (БВ-175)
Знай, не браги уст любимой в пору ту я пожелал. Перевод Т. Спен-
диаровой, I, 132 (ГС-229)
Знайте, что все розы мира — колкости шипов не стоят. Перевод
А. Голембы, II, 257 (БВ-223)
Знак любви на свитке сердца вечностью запечатлен. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 338 (БВ-79)
И «ах» и «ох» — сто раз скажу. Где ты одна, мой спутник? Перевод
С. Сомовой, I, 104 (ГС-184)
И вот разлуки цвет: лицо желтей шафрана. Перевод А. Наумова,
I, 92 (ГС-152)’
Играешь сердцем ты моим, пленив меня,— что делать? Перевод
А. Иванова, I, 309 (НШ-644)
Идя к ней, я лишь камня ждал, чтоб он мне голову пробил. Перевод
Вс. Рождественского, II, 318 (БВ-550)
Из всех красавиц мне одной достаточно. Перевод Н. Буровой, I, 263
(НШ-240)
Из глаз улетела дева,— когда б душа догнала. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 336 (БВ-73)
Из груди отверстой выйдя, страсть мой разум подожгла. Перевод
А. Наумова, II, 237 (БВ-144)
Из моих кровавых слез хну для милой сделаю. Перевод В. Тихоми-
рова, II, 89 (ГС-504)
Из сердца вынута стрела со вздохом горестным моим. Перевод
Вс. Рождественского, II, 171 (НШ-538)
И мертвый бы воскреснуть мог от тех бесценных слов. Перевод
Г. Ярославцева, II, 266 (БВ-285)
И розы белой, и красной лепестки на груди твоей. Перевод Вс. Рож-
дественскою, I, 396 (БВ-317)
Искрой солнца озарила ты мой бедный кров, свеча. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 390 (БВ-293)
Каждый видит от любимой ласку и радушие. Перевод Т. Боровковой,
II, 82 (ГС-494)
Каждый день и до ночи — разлука с тобой мое дело. Перевод С. Со-
мовой, I, 146 (ГС-260)
6 830
\69
Как, в нее влюбленный, буду я владеть своим умом. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 169 (НШ-526)
Как гарцует она! Как танцует под ней вороной. Перевод Д. Лука-
шевич, II, 28 (ГС-172)
Как красота твоя светла, светла любовь моя. Перевод А. Файнберга,
I, 239 (НШ-136)
Как любит с гладью вод пловец-индус рукой играть. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 361 (БВ-166)
Как меня б ты не терзала — буду молча я терпеть. Перевод Н. Уша-
кова, II, 106 (НШ-33)
Как не признать мне, что вино — мой самый верный друг. Перевод
Т. Спендиаровой, II, 379
Как от вздохов безнадежных дым струится, посмотрите! Перевод
С. Шервинского, I, 471 (ФК-357)
Как память былого счастья — фиалки нам аромат. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 352 (БВ-147)
Как, потеряв, найти вновь друга, увы, не знает человек. Перевод
Вс. Рождественского, II, 191 (НШ-626)
Как разбитому сердцу разлука — мученье и страх. Перевод А. Яро-
славцева, II, 269 (БВ-304)
Как разрушила сердце разлука, разорила надежды жилища. Перевод
А. Наумова, II, 200 (БВ-25)
Как солнце за полог небесный скрывается каждую ночь. Перевод
Т. Боровковой, II, 94 (ГС-530)
Как странно, что стало лицо мое желтым, а слезы краснеют. Перевод
Т. Боровковой, II, 63 (ГС-396)
Как целомудренны твои невинные уста. Перевод А. Иванова, I, 310
(НШ-650)
Как чистый мускус у тебя есть родинка среди бровей. Перевод
Вс. Рождественского, II, 298 (БВ-486)
Каменносердая в свой сад спустилась в полночь. Удивлен. Перевод
Т. Спендиаровой, II, 40 (ГС-245)
Камень горя привязала к телу без пощады ты. Перевод Е. Аксель-
род, II, 56 (ГС-361)
Камни милая бросает.— Что с моею головой? Перевод Н. Ушакова,
II, 179 (НШ-566)
Капелька слезы кровавой по моей скользит щеке. Перевод Н. Буро-
вой, I, 268 (НШ-256)
К другому у луны влеченье — что же делать? Перевод Е. Аксельрод,
II, 155 (НШ-474)
Кинжал разлуки в эту ночь затеял пир и справил. Перевод С. Ива-
нова, I, 508
Кипарис высок и строен, но изящнее твой стан. Перевод Е. Аксельрод,
JI, 151 (НШ-444) ~
Кипарис мой,— ты сказала,— жди меня!—и не пришла. Перевод
Вс. Рождественского, I, 419 (БВ-608)
Кипарис подобен розе увлажненной — говорю. Перевод В. Звягинце-
вой, II, 44 (ГС-255)
Кипарис розоволикий, гордо в сад выходишь ты. Перевод И. Желез-
нова, II, 238 (БВ-145)
170
Кипарис розоволикий, ты сказала — ты придешь! Перевод П. Желез-
нова, II, 370 (ФК-608)
Кипарисостанная поверит вмиг моей вине. Перевод А. Кронгауза, II,
19 (ГС-124)
К лепесткам твоих щек, потрясенный, обрушится ветер. Перевод
А. Наумова, II, 205 (БВ-39)
Клялся он, что друг мой верный, даже плакал от обиды. Перевод
Т. Боровковой, II, 69 (ГС-420)
Клянусь, что больше о любви я не скажу ни слова. Перевод А. Нау-
мова, I, 414 (БВ-504)
Когда аллах .тебя, луна, сердец желаньем сделал. Перевод С. Сомо-
вой, II, 132 (НШ-348)
Когда в глазах всходило счастье, как пламенный цветок. Перевод
В. Тихомирова, I, 159 (ГС-290)
Когда в любимой нет любви, она корит хотя бы. Перевод С. Ива-
нова, II, 361 (ФК-417)
Когда в тоске заговорю о горе гибельном и злом. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 337 (БВ-75)
Когда б художник облик твой правдиво воссоздать бы смог. Пере-
вод С. Иванова, II, 352 (ФК-383)
Когда корысть звучит в словах, не верь. Перевод С. Иванова, I, 501
Когда любовь к тебе — погода, то дождик с ней приносит град. Пере-
вод Вс. Рождественского, II, 163 (НШ-504)
Когда любовь свела тебя на нет, от благочестья жалкого — что поль-
зы? Перевод А. Наумова, II, 230 (БВ-124)
Когда наносит мне твое кокетство сотню ран. Перевод А. Иванова,
II, 212 (БВ-76)^
Когда наступит час последний мой, о виночерпий. Перевод Т. Боров-
ковой, I, 496
Когда о друге мне гонец рассказ свой поведет. Перевод Вл. Держа-
вина, I, 214 (НШ-23)
Когда она расцветшей розой идет в соперников ряду. Перевод Р. Га-
лимова, I, 210 (НШ-19)
Когда писец в своем искусстве слаб. Перевод С. Иванова, I, 499
Когда пишу о красоте, ты, розощекая, со мной. Перевод Н. Лебедева,
I, 64 (ГС-97)
Когда повелела она страстью томиться вдали. Перевод А. Сендыка,
I, 178 (ГС-317)
Когда, порвав с людьми, я вырвался из пут. Перевод С. Иванова,
I, 493
Когда сверкнула в тьме ночной красой ее чела свеча. Перевод С. Ива-
нова, II, 341 (ФК-292)
Когда слуга с пути собьется, хозяин вдвое виноват. Перевод С. Ива-
нова, I, 499
Когда сравнение «сахар» предложат твоим устам. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 342 (БВ-116)
Когда тебя народ виной корит. Перевод С. Иванова, I, 492
Когда, тоскуя по тебе, я розу в цветнике возьму. Перевод С. Ива-
нова, II, 362 (ФК-426)
6*
171
Когда тюльпаны зацветут на брошенной моей могиле. Перевод С. Ива’-
нова, II, 366 (ФК-463)
Когда хоть миг не вижу я лица и родинки любимой. Перевод С. Ива-
нова, I, 428 (ФК-36)
Когда я гнал вином печаль забот. Перевод С. Иванова, I, 493
Когда я сердцем и душой изведал от людей печаль. Перевод С. Ива-
нова, 355 (ФК-389)
Когда я от людей в мой грустный дом укроюсь. Перевод С. Иванова,
I, 501
Коль возлюбленная пери у бродяги где-то есть. Перевод П. Желез-
нова, II, 245 (БВ-183)
Коль за иным идет такая слава. Перевод С. Иванова, I, 505
Коль кричит воронье на пиру у любимой моей. Перевод Д. Лукаше-
вич, II, 47 (ГС-266)
Коль истины венец над головою. Перевод С. Иванова, I, 498
Коль на встречу надежды горит огонек для меня. Перевод Д. Лука-
шевич, II, 5 (ГС-12)
Коль с кипарисом стан сравню и буду я доволен. Перевод А. Ива-
нова, II, 229 (БВ-123)
Коль нету средства от печали, ну и не надо, что же делать? Перевод
А. Наумова, I, 420 (БВ-616)
Коль общает близость мне ее живая речь. Перевод А. Иванова, II,
220 (БВ-91)
Коль низкий — подл, и странно ль, если он. Перевод С. Иванова,
I, 503
Коль пользы от людей все нег, пусть и вреда не будет. Перевод
Г. Ярославцева, I, 32 (ГС-27)
Коль пришла пора цветенья, каждой розе — соловей. Перевод
А, Файнберга, I, 221 (НШ-52)
Коль у тебя есть давний враг, страшись его коварства. Перевод
С. Иванова, I, 498
Коль ценностей души в себе не уберег. Перевод С. Иванова, I, 503
Красавица, открыв лицо, владенье может сжечь. Перевод Н. Буровой,
I, 285 (НШ-328)
Красота твоя восходит, словно солнце, надо мной. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 204 (НШ-1)
Красотой твоей, как солнцем, свято дорожит народ. Перевод Ю. Ней-
ман, II, 258 (БВ-224)
Кровавые исторгает слезы из глаз разлука. Пеоевод А. Сендыка, I,
176 (ГС-315)
Кровь сердца с мыслью о тебе — не пил я, неужели? Перевод С. Со-
мовой, I, 134 (ГС-233)
Кругом враги, теперь найти мне друга нет надежды. Перевод А. Ива-
нова, II, 233 (БВ-127)
Кто в любви бывал несчастен и страдания узнал. Перевод А. Файн-
берга, I, 208 (НШ-8)
Кто возносил от мук измен такой же горький стон, как я? Перевод
С. Иванова, II. 343 (ФК-298)
Кто дорог — мной не дорожит, меня несчастным сделав. Перевод
Ю. Нейман, I, 380 (БВ-238)
172
Кто, каждую ночь просыпаясь, рядом не видит подруги. Перевод
Т. Боровковой, II, 74 (ГС-459)
Кто красоты не обретет, любовью тот не насладится. Перевод
Т. Спендиаровой, I, 326 (БВ-46)
Кто на пиршестве вздыхает? Чаша им полней нужна? Перевод
Е. Аксельрод, II, 154 (ГС-332)
Кто не был награжден людьми ни разу светом верности. Перевод
С. Ив анова, I, 430 (ФК-38)
Кто слышит — слушай! В наше время ни верить, ни дружить не надо.
Перевод В. Липко, I, 258 (НШ-213)
Кто сокрушил в себе прибежище гордыни. Перевод С. Иванова, 1,499
Кто твои увидел кудри, тот навек тоской пленен. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 482
Кто хочет бога лишь умом постичь. Перевод С. Иванова, I, 497
Кумира жаждал — на зуннар презренный посмотрите! Перевод
Е. Аксельрод, I, 193 (ГС-358)
Кумир мой всегда прекрасен, будь ласков он, будь суров. Перевод
Н. Лебедева и Л. Пеньковского, I, 382 (БВ-251)
Лейли и Меджнун. Перевод С. Липкина, V
Лепесток от розы алой стал в руках твоих письмом. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 36 (ГС-34)
Лик белой розы, косы — смоль и тонкий стан — самшит. Перевод
А. Наумова, I, 74 (ГС-118)
Лик твой в бисеринках пота обретает новый свет. Перевод /7. Желез-
нова, II, 108 (НШ-41)
Лик твой, зеркалом сверкая, в мир бросает сто лучей. Перевод
Вс. Рождественского, I, 206 (НШ-3)
Лик твой в родинках искусных, локоны твои — силок. Перевод
П. Железнова, II, 329 (БВ-650)
Лик твой — это все созвездья, лик твой — светлый Зодиак. Перевод
Н. Лебедева, I, 275 (Г1Ш-305)
Лик явив мне, словно пламя, ты сама мой дом сожгла. Перевод
Вс. Рождественского, I, 402 (БВ-358)
Лиловой ночью весь твой стан лиловым отблеском объят. Перевод
С. Иванова, I, 452 (ФК-194)
Лицо твое — как лик весны, любовь внушает утру он. Перевод
А. Старостина. I, 311 (БВ-1)
Лицо твое — месяц на небе, а небо — твой конь голубой. Перевод
С. Сомовой, II, 11 (ГС-46)
Лицо твое свежее, чем розы лепесток. Перевод Вс. Рождественского,
I, 476 (ФК-440)
Лишь взглянул на эту пери, очи прелестью пьяня. Перевод А. Го-
лембы, II, 63 (ГС-394)
Лишь, кокетливый кипарис, ты с улыбкой явишься нам. Перевод
А. Голембы, II, 124 (НШ-200)
Лишь в пристанище мук вы меня во Вселенной найдете. Перевод
Ю. Нейман, I, 373 (БВ-200)
Лишь потому, что, как рубин, горят уста твои. Перевод Н. Стефано-
вича, I, 130 (ГС-227)
173
Лишь тот, кто о любви мечтает, мечту души моей поймет. Перевод
Вс. Рождественского, И, 184 (НШ-600)
Луна в носилках, о постой, постой. Перевод А. Голембы, И, 304
(БВ-379)
Луна, обыграла ты в нарды красавиц... О боже. Перевод С. Сомовой,
II, 29 (ГС-175)
Луны, как лицо твое,— нет. Дерева, станом стройней, нет и не будет.
Перевод А. Файнберга, I, 249 (НШ-166)
Любимой сердце я отдал — пленила прелесть щек глаза. Перевод
С. Иванова, I, 456 (ФК-218)
Любовь моя, чужой ты сделалась в итоге. Перевод А. Наумова, I,
51 (ГС-72)
Любовь, ты снова душу мне разлуки молнией сожгла. Перевод
Вс. Рождественского, I, 191 (ГС-354)
Любовь к тебе — это пламя, разлука с тобой — огонь. Перевод
Вс. Рождественского, II, 213 (БВ-82)
Любому, кому такая небом луна дана. Перевод А. Наумова, II, 235
(БВ-134)
Любя тебя, без сердца сонм благочестивых стал. Перевод А. Иванова,
207 (НШ-7)
Меджнунам пылким каждый миг даря забвение иное. Перевод Г. Яро-
слав уев а, II, 267 (БВ-292)
Меланхолия безбрежней забурлившего ручья. Перевод А. Кронгауза,
I, 117 (ГС-207)
Меня навек забыть вино наставники зовут. Перевод Т. Боровковой,
II, 95 (ГС-535)
Меня повергла в ночь невзгод разлука. Перевод С. Иванова, II, 344
(ФК-317)
Меня покинув, чаровница теперь смеется надо мной. Перевод
В. Липко, I, 274 (НШ-297)
Месяц длится час разлуки. Долгим дням теряя счет. Перевод
Т. Стрешневой, II, 282 (БВ-372)
Мечется в кругу дервишей, воет в исступленьи шейх. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 72 (ГС-112)
Мечом разлуки сердце ты все раскрошила мне, пойми! Перевод Н. Ле-
бедева, I, 406 (БВ-387)
Мир сгорел бы, если б в разлуке я рыдать над судьбой начал. Пере-
вод А. Сендыка, II, 143 (НШ-397)
Мне внятны все ее слова, неуловим для взгляда рот. Перевод А. Го-
лембы, I, 122 (ГС-220)
Мне без тебя пышность весны, и сад, и цветы в тягость. Перевод
А. Сендыка, II, 140 (НШ-387)
Мне в час, когда блеснет звезда, на ум луна приходит. Перевод
А. Наумова, II, 244 (БВ-174)
Мне жить без суеты мирской — довольно. Перевод С. Иванова, I, 460
(ФК-236)
Мне не страшно с этой жизнью разлученье — без тебя. Перевод
Вс. Рождественского, I, 458 (ФК-221)
Мне подруга повязала рану на груди платком. Перевод С. Сомовой,
I, 147 (ГС-261)
174
Мне прямо в кровь слетевший с уст приказ твоих речей проник. Пе-
' ревод Вс. Рождественского, I, 346 (БВ-130)
Мне разлуку с тобой, словно бремя, нести суждено. Перевод Л- Лука-
шевич, II, 51 (ГС-275)
Мне снилась гурия в раю, и тень, и сладостный Кавсар. Перевод
А. Наумова, II, 240 (БВ-161)
Мне суждены скитания, и знанье. Перевод А. Наумова, II, 244
(БВ-179)
Много лет искал я друга, сон утратив и покой. Перевод В. Липко,
I, 297 (НШ-434)
Мое сердце споткнулось, запуталось, в сети попалось. Перевод
М. Курганова, I, 55 (ГС-76)
Мои глаза — водою слез, душа — огнем полна зачем? Перевод Н, Ле-
бедева, I, 363 (БВ-172)
Моим безумствам всем лишь эта страсть причиной. Перевод А. На-
умова,^ II, 219 (БВ-90)
Моих стихов затейливы страницы. Перевод С. Иванова, I, 505
Мой взор состарила слеза, в страданьях пролитая. Перевод С. Ива-
нова, I, 509
Мой жар растопит и свечу — не только мотыльков сожжет. Перевод
С. Иванова, I, 434 (ФК-67)
Мой смеющийся соперник и она приснились мне. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 321 (БВ-27)
Мотылек ночной учился у меня сгорать дотла. Перевод П. Желез-
нова, II, 335 (ФК-171)
Мою ты душу умерщвляешь. Сама же мне — души дороже. Перевод
А. Голембы, И, 248 (БВ-201)
Моя безумная душа в кусках истерзанного тела. Перевод С. Ивано-
ва, I, 424 (ФК-18)
Моя душа — как властелин: она султан в стране мечты. Перевод
С. Иванова, I, 445 (ФК-136)
Моя любимая с другим блаженство делит, как в раю. Перевод
М. Курганцева, I, 44 (ГС-63)
Моя любовь — убить меня предлогом служит для тебя. Перевод
А. Иванова, II, 199 (БВ-17)
Мудрено ли, что любовью голова моя пьяна. Перевод Н. Панова,
I, 82 (ГС-139)
Мука тяжкая разлуки с сердца будет ли снята? Перевод Н. Лебе-
дева, I, 409 (БВ-394)
Над бездной между двух миров мелькнула тень красы твоей. Пере-
вод Н. Лебедева, I, 13 (ГС-2)
На близость с милою моей нет никакой надежды. Перевод А. Иванова,
II, 227 (БВ-118)
Над головою моею осенних дней листопад. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 444 (ФК-133)
Надеюсь на ее приход, обешан, близок он. Перевод Т° Спендиаровой,
I, 78 (ГС-127Г
На дорогу в рай не сменю улицу твою никогда. Перевод А. Крон-
idy'sa, П, 34 (ГС-208)
175
На ее пути я лягу прахом, взвейся надо мною, ветерок! Перевод
С. Иванова, I, 477 (ФК-540)
На ее щеке девичьей темной родинки пятно. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 344 (БВ-126)
На истерзанное сердце брось, о пери, нежный взгляд. Перевод
Т. Стрешневой, II, 284 (БВ-384)
На лице горит созвездье у красавицы моей. Перевод Вс. Рождествен-
ского, II, 182 (НШ-591)
На лице заботы осень, скорбь и желтизна, увы! Перевод Е. Аксель-
род, I, 188 (ГС-351)
На лице твоем трепещет золотистая фольга. Перевод А. Кронгауза,
II, 31 (ГС-198)
Нам в мире от людей— лишь зло, нет и следа — иного. Перевод
А. Иванова, II, 338 (ФК-257)
На моей любимой платье из горящих лепестков. Перевод П. Желез-
нова, II, 336 (ФК-194)
На мускус родинка похожа — как будто предо мной — индус. Перевод
Вс. Рождественского, II, 167 (НШ-515)
На немощном теле моем сто кровоточащих ран. Перевод А. Сендыка,
I, 165 (ГС-296)
Над садом твоим покружив, умчал я, как злобный ветер. Перевод
А. Сендыка, II, 138 (НШ-380)
Напрасно к ристалищу страсти гонит коня она. Перевод А. Сендыка,
II, 24 (ГС-163)
Напыщенный болван, от визга распалясь. Перевод С. Иванова, I, 503
На рассудок мой и сердце эти очи покусились. Перевод А. Голембы,
II, 70 (ГС-422)
На свежие пятна крови, на гной, на раны взгляни. Перевод А. Сен-
дыка, I, 467 (ФК-343)
Настало утро, я — в похмелье, мы оба — пленники вина. Перевод
М. Курганова, I, 56 (ГС-77)
Настолько жажду я тебя, что льет разлука кровь мою. Перевод
Вс. Рождественского, II, 287 (БВ-417)
Наступили дни разлуки, угрожает смертью рок. Перевод И. Желез-
нова, II, 109 (НШ-42)
На твоей губе смешливой родинка с пушком. Перевод Вс. Рождест-
венского, I, 410 (БВ-396)
На твое лицо упали кудри, словно пелена. Перевод Н. Лебедева, I
219 (НШ-44)ы
На улице сладчайшей этой пери свяжите вы меня в тоске моей. Пе-
ревод А. Голембы, I, 123 (ГС-221)
На улице твоей лежу больной. Перевод Т. Спендиаровой, II, 38
(ГС-235)
На шею мне повешен талисман. Перевод С. Иванова, I, 500
Начертан в чертоге сердца твой образ в горестный миг. Перевод
Н. Лебедева и Л. Пеньковского, I, 243 (НШ-141)
Неблагосклонная моя несправедливой быть решила. Перевод А. Го-
„лембы, II, 315 (БВ-611)
Не близкий свет огня, а дальний дым жилья. Перевод С. Иванова,
I, 503
176
Небо держит бокал бирюзовый с киноварным облаком в нем. Перевод
А. Старостина, I, 334 (БВ-70)
Небосвода грудь сияет солнцем, звездами, луной. Перевод А. Крон-
гауза, II, 195 (НШ-638)
Небо сделалось мое от питья разлуки горьким. Перевод А, Кронгау-
за, П, 18 (ГС-110)
Не в камфарной ли одежде этот кипарис прямой. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 166 (НШ-512)
Невежда в страхе жизнь провел. Перевод С. Иванова, I, 498
Не верь, что надежны обеты крадущих сердца, о друг. Перевод
А. Сендыка, I, 175 (ГС-311)
Неверностью моей любимой истерзан я, сожжен дотла. Перевод
В. Липко, I, 301 (НШ-471)^
Не говори: «Лицо ее — хутанский вешний сад». Перевод Т. Стрешне-
вой, II, 316 (БВ-520)
Не говори, что я — Фархад, блуждающий в горах лесистых. Перевод
Т. Боровковой, II, 85 (ГС-499)
Недаром сравнивали шаха с безбрежным морем мудрецы. Перевод
С. Иванова, I, 499
Не дивись, что влечет меня к небытию, о сердце. Перевод А. Сен-
дыка, II, 142 (НШ-392)
Не диво, если кровью слез людское зло грозит всегда. Перевод
С. Иванова, II, 357 (ФК-394)
Недруги меня чернят. Кто подскажет, как мне быть? Перевод Н. Уша-
кова, II, 160 (НШ-490)
Не забывай! В разлуке я навряд. Перевод Т. Спендиаровой, I, 77
(ГС-126)
Не знаю, чем смог человек ненависть неба навлечь. Перевод А. С ен-
дыка, I, 164 (ГС-295)
Не зови ты розу желтой,— прежде алым был цветок. Перевод В. Звя-
гинцевой, I, 143 (ГС-250)
Не люблю я в осеннем саду золотой померанец. Перевод С. Сомовой,
I, 148 (ГС-262)
Не нужно мне ни роз, ни кипарисов, хоть хороши, хоть трижды хо-
роши. Перевод В. Липко, I, 259 (НШ-224)
Не обидь кипарис, а не то я любить перестану. Перевод С. Сомовой,
I, 290 (НШ-347)
Не одного меня гнетет забота, не одному мне тяжек этот гнет. Пере-
вод А. Голембы, I, 125 (ГС-222)
Не осуждай ты, разлучаясь, меня на медленную смерть. Перевод
Т. Боровковой, I, 197 (ГС-427)
Не от безумия это совсем, если в горах мой покой. Перевод А. Го-
лембы, II, 306 (БВ-412)
Не отрываю глаз от солнца, хоть мучит свет и жар. Перевод С. Со-
мовой, I, 141 (ГС-248)
Не подруга та, которой дух единства не знаком. Перевод Н. Буровой,
I, 261 (НШ-229)
Неправедных мужчин в сто тысяч раз прекрасней. Перевод С. Ива-
нова, I, 500
177
Не придет она — из тела мое сердце выйдет. Перевод А. Кронгауза,
II, 117 (НШ-157)
Не разделяйте трапезу с тираном. Перевод С. Иванова, I, 501
Не рана это совсем, где гибелью сталь прошла. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 131 (НШ-330)
Не рубин твои алые губы, о нет, не рубин. Перевод А. Иванова, I,
225 (НШ-74)
Не сочти открытым трюмом трещину в душе моей. Перевод А. Крон-
гауза, I, 80 (ГС-134)
Не спорь, если я лишь точку твоим уподоблю устам. Перевод
Вс. Рождественского, I, 296 (НШ-425)
Не спросила — сердце друга трепетать давно ли стало? Перевод
С. Шервинского, I, 427 (ФК-31)
Не стыдно, если муравей, любовью иссушенный, слаб. Перевод
Н. Лебедева,„ I, 374 (БВ-205)
Нет друга здесь, признай, о лживый свет! Перевод А. Наумова, II,
201 (БВ-26)
Нет мига, чтобы разлука с ней меня не язвила совсем. Перевод
А. Голембы, II, 259 (БВ-226)
Нет моей душе от сердца, нет и сердцу от души, вести. Перевод
А. Иванова, I, 253 (НШ-174)
Нет! Не нарциссы те глаза! Нарциссы разве палачи? Перевод Н. Ле-
бедева, I, 232 (НШ-96)
Нет, не от слез кровавых одежда моя красней. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 295 (БВ-461)
Нет, не только очи твои черны, о красавица черноокая. Перевод
А. Голембы, II, 35 (ГС-218)
Нет, ты не роза, я правдив в сравненьи. Перевод С. Иванова, I, 508
Не удивляйся, если я на прочих не похож. Перевод Т. Стрешневой,
II, 317 (БВ-548)
Не удивляйтесь, о друзья, что я тоской томим. Перевод Н. Стефано-
вича, I, 113 (ГС-200)
Не упрекай подвижника достатком. Перевод С. Иванова, I, 497
Не хочу венца иного — твоего коня подкова. Перевод В. Тихомирова,
II, 101 (ГС-578)
Ни к злату, ни к сребру руками не тянись. Перевод С. Иванова, I, 500
Нищ владыка предо мною, как и я перед тобою. Перевод А. Иванова,
I, 231 (НШ-93)
Ночь разлуки, день свиданья — тьма, смененная зарей. Перевод
Вс. Рождественского, II, 280 (БВ-363)
Ночами образ луноликой являлся мне, я горько плакал. Перевод
Т. Боровковой, II, 67 (ГС-405)
Ночь темная в разлуке с ней как будто длится целый год. Перевод
Вс. Рождественского, II, 291 (БВ-439)
Ну так что ж, коль в сердце милой восемнадцать тысяч смут? Пере-
вод Н. Лебедева, I, 356 (БВ-156)
О алчный ворон, выпил всю он кровь из сердца моего. Перевод
Т. Боровковой, I, 495
О божество! Творец! Создатель! Шах! Перевод Т. Боровковой, I,
15 (ГС-5)
178
Об устах ее мечтая, сердце все кровавым стало—то ее вина. Пере-
вод Вс. Рождественского, II, 180 (НШ-573)
О ветерок, когда ты нежно веять будешь. Перевод Т. Боровковой,
I, 495^
О ветерок, поведай мне о черноокой весть. Перевод С. Сомовой, I,
100 (ГС-179)
О ветер! Полетишь за милою моей. Перевод С. Иванова, I, 493
Огнем объяты небеса, тот факел — не зарница. Перевод Е. Аксель-
род, II, 153 (НШ-467)
Огнями ада не пугай меня, отшельник ледяной. Перевод Н. Лебедева,
I, 493
О гурия, ты не знаешь забот от меня вдали. Перевод А. Сендыка,
I, 279 (НШ-317)
Один лишь путь остался мне, безумному влюбленному. Перевод
В. Тихомирова, II, 80 (ГС-481)
О друзья, явите милость! Грудь в куски разбейте мне! Перевод
Ю. Нейман, I, 400 (БВ-346)
О душа, из стрел разлуки всюду крылья распусти. Перевод А. Го-
лембы, II, 305 (БВ-386)
О если бы в саду любви вступила страсть в свои права. Перевод
Г. Ярославцева, I, 33 (ГС-28)
О жестокая, до пепла тело ты мое сожгла. Перевод Вс. Рождествен-
ского, II, 283 (БВ-382)
Оживляет больного кокетки ласкающий взгляд. Перевод А. Крон-
гауза, II, 32 (ГС-201)
О кравчий, утром принеси, прошу, того вина. Перевод Т. Спендиа-
ровой, II, 371
О кравчий, все, чем я богат, все в чаше той заключено. Перевод
3. Тумановой, I, 425 (ФК-19)
О красавица, тоскую: стан твой строен, как алиф. Перевод Р. Гали-
мова, I, 318 (БВ-20)
О кравчий, я много страдал, полночь разлуки черна. Перевод А. Сен-
дыка, I, J66 (ГС-297)
О как прекрасен мой кумир, его цветок — фиалка. Перевод С. Со-
мовой, II, 48 (ГС-267)
О китайская турчанка — удлиненные глаза. Перевод А, Кронгауза,
II, 115 (НШ-100)
Окровавленное сердце под ногами — словно прах. Перевод А. Крон-
гауза, г 43 (ГС-53)
О луноликой вспоминать — мое занятие. Перевод Н. Буровой, I, 295
(НШ-407)
О мечта моя, стройнее, чем алиф, твой тонкий стан. Перевод
Вс. Рождественского, I, 24 (ГС-18)
О моем безумье плачьте горько-горько, о друзья! Перевод Н. Лебе-
дева, I, 358 (БВ-158)
О мой алмаз, по ком тоску душа и плоть хранят. Перевод С. Север-
цева, I, 213 (НШ-22)
О Навои, не дай взойти корысти зернам. Перевод С. Иванова, I, 504
Она к чужим с любовью льнет, а к нам, конечно, нет! Перевод
С. Иванова, II, 346 (ФК-319)
179
Она прекрасна, точно пери, она прекрасней всех людей. Перевод
В. Липко, I, 278 (НШ-315)
Она смеялась всякий раз, рванье одежд на мне увидев. Перевод
Г. Я рославцева, I, 222 (НШ-56)
Она ушла? Ей не уйти!—влюбленный нищим станет. Перевод
В. Тихомирова, II, 105 (ГС-620)
Она ушла, покинув пир, и села на коня, хмельна. Перевод С. Plea-'
нова, I, 431 (ФК-54)
О недуг, разлучи ее с немощным телом моим. Перевод А. Голембы,
II, 302 (БВ-349)
Он любить мне запрещает, простодушный, кроткий шейх. Перевод
С. Иванова, I, 235 (НШ-112)
О нравоучитель! Странно ль, что за лунный серп бокала. Перевод
Т. Боровковой, II, 419
О! Разлуки пылью небо осыпает нас не скупо. Перевод А. Наумова,
I, 393 (БВ-309)
О рассвет после разлуки! Эту грудь разбило небо. Перевод А. Нау-
мова, II, 241 (БВ-170)
О розе нежной и живой я и мечтать не смел. Перевод Т. Стрешне-
вой, II, 299 (БВ-507)
О сердце, для меня все в мире люди — бремя. Перевод А. Голембы,
II, 303 (БВ-364)
О сердце, не верь ее клятве, крепись. Перевод А. Наумова, I, 49
(ГС-70)
О сердце, про мою беду моей жестокой расскажи. Перевод С. Ива-
нова, I, 438 (ФК-81)
О сердце, пусть нас не лишит надежды девушка-луна. Перевод
Вс. Рождественского, II, 193 (НШ-630)
О сердце, столько на земле враги вреда нам сделали. Перевод
С. Иванова, I, 447 (ФК-149)
О сердце, я отверг любовь, и ты теперь молчи о ней. Перевод
Вс. Рождественского, II, 281 (БВ-365)
О совершенство живописца — рисунок двух миров. Перевод С. Со-
мовой, I, 138 (ГС-242)
О соперники! Вам чаша вожделенья и желанья. Перевод А. Голембы,
И, 247
Осрамился я — но пьяный сок земной тому причиной. Перевод
С. Шер винского, I, 230 (НШ-91)
Оставь скорей случайный кров. Пускай душа больна. Перевод
Е. Аксельрод, II, 150 (НШ-438)
Опаляет мне всю душу лик твой блеском огневым Перевод Н. Лебе-
дева, I, 365 (БВ-176)
О певунья! На пиру петь ты пред толпою стала. Перевод Е. Аксель-
род, I, 185 (ГС-346)
Опечаленный любимой, сам я не существовал. Перевод А. Кронгауза,
I, 42 (ГС-52)
О, почему с тобой я не дружу, вино? Перевод Л. Пеньковского, I, 486
Опустошает сердце мне безверья лютый ураган. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 394 (БВ-316)
180
Опьяненную встречая, сам хмелею без вина. Перевод А. Кронгауза,
II, 118 (НШ-172)
Опять из гордости тяну осадок терпкий тот. Перевод Т. Спендиаро-
вой, II, 277
Опять разлука! День столетия длинней. Перевод В, Любина, I, 473
(ФК-374)
Опять товарищем моим с тобой в разлуке горе стало. Перевод А. Го-
лембы, II, 22 (ГС-160)
Опять я скорблю — так хорош мой кумир. Перевод Е. Аксельрод,
II, 148 (НШ-429)
От друга я не жду услад: коль ты мне друг — довольно, право. Пе-
ревод А. Голембы, II, 261 (БВ-236)
От любви скопилось в теле столько жаркого огня. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 411 (БВ-406)
От любопытных тайну береги. Перевод С. Иванова, I, 502
От меня она уходит, я идти за ней хочу. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 415 (БВ-511)
От неверной сто горьких бед довелося увидеть мне. Перевод С. Ива-
нова, II, 368 (ФК-473)
От очей твоих, от лика радостью душа полна. Перевод В. Тихоми-
рова, I, 156 (ГС-283)
От поста и лицемерья избавляясь, пей вино. Перевод С. Сомовой,
II, 50 (ГС-274)
Отраду приносит роза в тенистом саду времен. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 872 (БВ-199)
От разлучения с тобой беда на голову мою. Перевод Вс. Рождествен-
ского, II, 177 (НШ-552)
Отрекся я от уз любви. Прогнав меня от верных ей. Перевод С. Ива-
нова, I, 466 (ФК-337)
От разлуки с тобой жжет меня по ночам мое горе. Перевод Т. Боров-
ковой, II, 76 (ГС-467)
Отрешенность от всех — это праздничный мир, Навои! Перевод
С. Иванова, I, 504
От синих язв камней разлуки я погорел средь бела дня. Перевод
А. Голембы, II, 64 (ГС-397)
От слез моих земля размокла, вознесся до небес мой стон. Перевод
Т. Боровковой, I, 196 (ГС-417)
От страдания в разлуке лик иссохший мой — айва. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 202 (БВ-28)
От страсти сердце все разбитым стало. Перевод С. Иванова, II, 340
(ФК-268)
От обилья слез кровавых помутневшим глаз мой стал. Перевод
Вс. Рождественского, II, 183 (НШ-596)
О той, кто ранит сердце мне, чем память будет больше. Перевод
А. Иванова, II, 211 (БВ-67)
Оттого, когда я в горе, ты не раскрываешь рта. Перевод А. Крон-
гауза, II, 111
От ухода милой пери жизнь печальною была. Перевод С, Сомовой,
II, 46 (ГС-258)
181
Отчаивался ль кто, как я, из-за своей красавицы? Перевод Т. Боров-
ковой, II, 81 (ГС-485)
Отчего ты повязала шелк на руку голубой? Перевод С. Сомовой,
I, 151 (ГС-270)
Отшельник! Гурия — тебе, а мне любимая нужна. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 494
Охвачен горем, что ни миг кровавой плачу я слезой. Перевод
Вс. Рождественского, II, 286 (БВ-398)
О чаше радостную весть ты принеси мне в срок. Перевод Т. Спен-
диаровой, II, 372
О, чашей стань хоть солнца круг — что сок сладчайший в чаше. Пе-
ревод А. Наумова, II, 223 (БВ-105)
Очень горько, что подруга верным причиняет боль. Перевод С. Со-
мовой, I, 103 (ГС-183)
О что за брови! Из-за них согнулся я и побледнел. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 386 (БВ-263)
О юный маг-виночерпий, ты мне не жалел вина. Перевод Н. Лебедева,
I, 398 (БВ-331)
Пал огонь на сердце, негасимым стал. Перевод Е. Аксельрод, II, 96
(ГС-538)
Певец, узнав мою тоску, спой мне о ней в печальный час. Перевод
Вс. Рождественского, II, 255 (БВ-220)
Переменчива подруга, а люблю я до сих пор. Перевод А. Кронгауза,
I, 115 (ГС-205)
Пери, подобная розе, будет сегодня со мной. Перевод А. Сендыка,
I, 182 (ГС-325)
Пери, сжалься, надо мною, я страданием объят. Перевод Т. Стрешне-
вой, II, 289 (БВ-428)
Печален я, о кравчий, наклонись, подай мне чашу. Перевод А. Ива-
нова, I, 234 (НШ-105)
Печаль в душе я долго нес — раздался стон в конце концов. Перевод
Г. Ярославцева, I, 224 (НШ-72)
Печальному, весь век тебя любить — лишь мне пристало. Перевод
Г. Ярославцева, II, 264 (БВ-275)
Письмо написав любимой, ответа на то посланье я не нашел. Перевод
Вс. Рождественского, II, 290 (БВ-432)
Поверь, никто не претерпел такой напасти злой, как я! Перевод
С. Иванова, II, 367 (ФК-471)
Погибелью грозит любовь, едва признаюсь в ней. Перевод С. Сомо-
вой, I, 19 (ГС-11)
Подобной ангелу небес, на свет та пери рождена. Перевод Т. Спен-
диаровой, I, 107 (ГС-188)
Под отступницей этой скакун лицемерья, взгляни. Перевод А. Сен-
дыка, II, 135 (НШ-358)
Пожаром тело охватив, любовный запылал огонь. Перевод Н. Панова,
I, 228 (НШ-86)
Познал вино — и от глупцов, от их речей свободен я. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 272 (НШ-274)
Позором жалости твоей смущаюсь каждый день я. Перевод Г. Яро-
славцева, II, 268 (БВ-298)
182
Пока еще мир не ведал любимой такой, как ты. Перевод Вс. Рожде-
ст венского, I, 289 (НШ-337)
Пока любимая в Сари, грустить не перестану. Перевод С. Иванова,
I, 508
Пока не выпил ты вина, ты не позорил нас ни в чем. Перевод
Вс. Рождественского, II, 277 (БВ-354)
Пока озаряла ты сны мои, я знал наслажденье сна. Перевод Л. Пень-
ковского, I, 416 (БВ-514)
Пока я жив, в моей душе любовь всегда окажется. Перевод А. Ива-
нова, I, 255 (НШ-191)
Полно все высших совершенств в тебе, о дева-красота. Перевод
Вс. Рождественского, II, 272 (БВ-314)
Пользы мира ты не жаждай, ибо в нем лишь вред — не больше. Пере-
вод А. Голембы, I, 126 (ГС-223)
Помню — я писал в унынье, как темна разлуки мгла. Перевод П. Же-
лезнова, II, 112 (НШ-59)
По нежности твое лицо — и роза, и цветущий сад. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 387 (БВ-264)
Поскольку бог еще при сотвореньи. Перевод С. Иванова, I, 504
Послания Кравчему. Перевод Вс. Рождественского, II, 380
Пост, время роз. Не пьет луна из розоцветной чаши. Перевод
А. Кронгауза, I, 68 (ГС-105)
Почему на лик прекрасный складка гневная легла? Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 385 (БВ-262)
Правдивым будь: сто, тысяча вопросов. Перевод С. Иванова, I, 502
Правоверные, слышите вы себялюбца стенанья? Перевод А. Голембы,
II, 310 (БВ-467)
Превосходная погода! И бутыль полным-полна, брат. Перевод А. На-
умова, I, 421 (БВ-632)
Предвечный мастер, чтоб создать твой рот и на щеках пушок. Пере-
вод Н. Лебедева, I, 404 (БВ-381)
Прекрасен дом, в котором есть жена. Перевод С. Иванова, I, 505
Прекрасный! Ты в предвечности был одарен Творцом. Перевод В. Ти-
хомирова, I, 173 (ГС-309)
Прекрасных женщин светлой чистотой. Перевод С. Иванова, I, 502
При виде розовых щек, из-под век у меня всегда. Перевод А. Сен-
дыка^Н, 58 (ГС-375)
Прикусив любимой губы, жадно кровь глотаю я. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 41 (ГС-49)
Прилетел из сада ветер — аромата не принес. Перевод П. Железнова,
I, 418 (БВ-580)
Принял от людей немало я на этом свете мук. Перевод П. Железнова,
II, 8 (ГС-33)
Притесненья твои для меня, как губительный рок. Перевод Вл. Дер-
жавина, I, 315 (БВ-15)
Пробудившись на рассвете, засвети свечу томленья. Перевод А. Го-
лембы, II, 61 (ГС-388)
Прогнал слугу, а он служить суется! Перевод С. Иванова, I, 503
Просветли мой взор безумный пылью с этого порога. Перевод А. На-
умова, II, 215 (БВ-85)
183
Против меня луноликая меч обнажила. Перевод М. Курганцева, I,
45 (ГС-65)
Прочь от ее очей!—забава ей нужна. Перевод В. Звягинцевой, I,
287 (НШ-332)
Прямого, искреннего друга искал я много лет подряд. Перевод
В. Липко, I, 305 (НШ-576)
Птица принесла твое письмо: пламень в сердце вскинулся, высок.
Перевод А. Голембы, II, 125 (НШ-202)
Птицу сердпа заманило родинки твоей зерно. Перевод Н. Буровой,
"I, 267 (НШ-252)
Птицу-сердце полонила нежных локонов силком. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 329 (БВ-57)
Пустился я в степь разлуки, безумный, как смерч крутой. Перевод
Вс. Рождественского, II, 234 (БВ-133)
Пустословя на минбаре, вволю чешет шейх язык. Перевод С. Иванова,
I, 474 (ФК-377)
Пусть бездомного скитальца и не вспомнит девы взгляд. Перевод
Вс. Рождественского, II, 232 (БВ-125)
Пусть измученный скиталец степь томлений не увидит. Перевод
Т. Стрешневой, II, 292 (БВ-440)
Пусть из праха моего, тот, кто любит, слепит печь. Перевод Н. Уша-
кова, II, 154 (НШ-472)
Пусть розы ее, о боже, пыли тоски не знают. Перевод В. Тихомиро-
ва, II, 78 (ГС-477)
Пусть слух твой сбережет бесценный жемчуг слов. Перевод С. Ива-
нова, I, 498
Пусть соты душ не дарят мед, сладость губ любимых — что это? Пе-
ревод А. Наумова, II, 246 (БВ-186)
Пусть сто тысяч звезд-жемчужин сыплет с высей — небосвод. Пере-
вод С. Шервинского, I, 332
Пылает горем, тоской разлуки душа в ночи. Перевод В. Тихомирова,
II, 87 (ГС-502)
Разве жизнь мою любовью не испепелила ты. Перевод Ю. Нейман,
II, 278 (БВ-356)
Разверзлись хляби глаз, и вот, как из небесных сит,— вода! Перевод
В. Тихомирова, II, 92 (ГС-511)
Разлука с тобой не лечит, не гасит мою тоску. Перевод А. Сендыка,
I, 280 (НШ-318)
Разлуки бы не знал с моей луною вечно. Перевод Е. Аксельрод, II,
97^ (ГС-540)
Разлуки с тобой горячка в груди поднялась костром. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 242 (НШ-140)
Разлученный с тобой, у болезни разлуки в плену оказался я. Пере-
вод Т. Боровковой, I, 198 (ГС-435)
Размоет ли зданье сердца беды и скорби река. Перевод Н. Лебедева,
I, 371 (БВ-197)
Разорванному сердцу кто б помочь срастись, закрыться мог. Перевод
Т. Спендиаровой, I, 135 (ГС-234)
Разышу я умельца, чтоб крылья приделать мне смог. Перевод С. Ива-
нова, I, 479 (ФК-594)
184
Ранив грудь, помочь раскрыться сердцу власть кому дана? Перевод
Т. Спендиаровой, II, 39 (ГС-239)
Раны и невзгоды сердца видны, как их ни таи. Перевод Н. Буровой,
I, 286 (НШ-331)
Распалось бы сердце, когда б не работы сокровище. Перевод С. Со-
мовой, I, 62 (ГС-32)
Река прозрачна, посмотри — вон, камешек на дне. Перевод С. Сомо-
вой, I, 140 (ГС-246)
Робко пальцами коснулся нежных губ ее слегка. Перевод Т. Спен-
диаровой, I, 27 (ГС-22)
Розы лик красою девы и смущен, и пристыжен. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 472 (ФК-370)
Рой стрел твоих огнем мне грудь карежит. Перевод А. Голембы,
II, 129 (НШ-209)
Росток, постоянно ты гнешься на сотни ладов. Перевод Т. Боровко-
вой, I, 195 (ГС-385)
Рубин ли пламенный твой рот иль раскаленный уголь он. Перевод
Л. Пеньковского, Г 257 (НШ-210)
Рубину губ, убийце моему, моей души отторженной не нужно. Пере-
вод А. Наумова, II, 221 (БВ-95)
Рубины губ ее — огонь, мне душу жгут. Перевод С. Иванова, I, 508
Сад, как я, пожелтел; онемел, как и я, соловей. Перевод Т. Боров-
ковой, II, 60 (ГС-386)
Сад роз твоей души не раскрывай для злого. Перевод С. Иванова,
I, 498
Самый рай — с тобой в разлуке — превращается в тюрьму. Перевод
А. Голембы, II, 119 (НШ-179)
Свеча горела в темноте. Свеча в слезах сгорела. Перевод С. Сомовой,
II, 41 (ГС-247)
Своим письмом ты боль мою не уняла ни разу. Перевод А. Наумова,
I, 377 (БВ-218)
Связь с городами я порвал, от шума их я отказался. Перевод
Т. Стрешневой, II, 296 (БВ-470)
Сгорать от меня учился, в огонь летя, мотылек. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, 242 (БВ-171)
Сгубила сердце мне: страданьем сражено. Перевод Н. Лебедева,
I, 489
Себя в золотые блестки ты убрала богато. Перевод А. Сендыка,
I, 276 (НШ-310)
Секрет влюбленности — у тех, кто раб ее оков, спросите. Перевод
С. Иванова, I, 469 (ФК-350)
Семь планет. Перевод С. Липкина, VI
Сердце кровью из ран обагрить я сумел. Перевод А. Голембы, II,
73 (ГС-437)
Сердце раненое стонет. Стал мишенью я — гляди. Перевод П. Желез-
нова, II, 15 (ГС-57)
Сердце взял мое сын мага, кубки магов срок подать. Перевод А. Го-
лембы, I, 66 (ГС-103)
Сердце ты когда пленила, так божественна была! Перевод Т. Боров-
ковой, I, 200 (ГС-482)
185
Сердце! Это день разлуки с розоликой той,— рыдай. Перевод Н, Ле-
бедева, I, 405 (БВ-385)
Сердцу долго ли в скитаньях от кровавых ран болеть? Перевод
В. Тихомирова, I, 161 (ГС-292)
Сердце тщится задержать в пути очи, разлученные с тобой. Перевод
А. Голембы, IL 120 (HIU-185)
Сердце, столь злое со мной, добрым с другим оказалось. Перевод
Ю. Нейман, I, 384 (БВ-259)
Сердце, полное печали, взял красавиц легкий строй. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 190 (НШ-624)
Серебристая, твой лик обрел столь животворные уста. Перевод Т. Бо-
ровковой, II, 77 (ГС-475)
Сильней души моей тебя люблю я, жизнь. Перевод С. Иванова, I, 494
Скажи, для твоего лица каким шелкам завесой быть? Перевод Н. Ле-
бедева, I, 407 (БВ-389)
Скажи я все, что в сердце скрыл,— земля заполыхает. Перевод
А. Наумова, I, 360 (БВ-165)
Скажу тебе: средь выродков земных. Перевод С. Иванова, I, 502
Скажу ль, что губ твоих рубин — души привета слаще? Перевод
Г. Ярославцева, II, 274 (БВ-333)
Скажу ль, что уст твоих щебет мне как родник воды живой. Перевод
Вс. Рождественского, II, 159 (НШ-486)
Сказал я: «Губ твоих бутон, как алый лал!» — и что же. Перевод
С. Сомовой, II, 49 (ГС-269)
Сказать ли о своей печали иль о беспечности людей? Перевод Т. Бо-
ровковой, II, 93 (ГС-519)
С кипарисом тонкосганным, я не пил вина вдвоем. Перевод Т. Стреш-
невой, II, 320 (БВ-566)
Сколько раненому сердцу боли можно причинить. Перевод Н. Буро-
вой, I, 288 (НШ-333)
Скрыть слезы страсти я не мог — а ты навстречу не пошла. Перевод
Н. Панова, I, 233 (НШ-99)
Слезами глаза набухли, когда расцвела она. Перевод А. Сендыка,
I, 464 (ФК-293)
Слилась с слезами сердца кровь, поток их красным кажется. Пере-
вод С. Иванова, I, 451 (ФК-189)
Словно зеркало, омыла ты лицо водой тоски. Перевод Н. Лебедева,
I, 111 (ГС-196)
Словно зеркало, сияет лик твой людям разных стран. Перевод
Вс. Рождественского, I, 313 (БВ-4)
Словно нищий, стою у твоих золоченых ворот. Перевод Д. Лука-
шевич, II, 17 (ГС-93)
Словно огненная роза, жаркой кровью истекает сердце. Перевод
Вс. Рождественского, I, 408 (БВ-391)
Словно роза, этот алый девы молодой халат. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 370 (БВ-194)
Словно соловей над розой, сотни песен пел хафиз. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 273 (НШ-287)
С любимой в разлуке, невольно рыдает влюбленный, друзья. Пере-
вод А. Старостина, I, 347 (БВ-140)
186
Смешался мускус с камфарой. Где ж солнце? Тьма кругом. Перевод
Н. Стефановича, I, 95 (ГС-162)
С мимбара искусное слово лепил проповедник. Перевод В. Тихо ми-
роза, Г 158 (ГС-286)
Смолкает пред твоей красою разум. Перевод С. Иванова, I, 343
Смятение праведных. Перевод В. Державина, III, 3
Смятением твой взгляд упал на мир земной. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 251 (НШ-168)
Смятенье сердец!.. Уваженья к сердцам ты не знала. Перевод С. Со-
мовой, I, 137 (ГС-238)
Снарядила корабль — нам разлука опять суждена. Перевод Д. Лука-
шевич, II, 27 (ГС-169)
С несчастным нищим говорить и шах не может дерзко. Перевод
А. Кронгауза, I, 69 (ГС-107)
Снова душу бедную мою угнетательница-страсть гнетет. Перевод
А. Старостина, I, 349 (БВ-142)
Снова ранняя весна. Я без родины, без друга. Перевод А. Кронгауза,
I, 114 (ГС-204)
Собрание избранных. Перевод С. Ганиевой. IX, 5—182
Создал живописец-всевышний красавицы хрупкой, изящной портрет.
Перевод Т. Боровковой, I, 201 (ГС-505)
Солнце огненною раной движется по небесам. Перевод Н. Буровой,
I, 266 (НШ-249)
Соловей, лишенный розы, умолкает, не поет. Перевод Н. Ушакова,
I, 39 (ГС-38)
Со мной в походе два коня. Перевод С. Иванова, I, 499
Спалив мое тело, пепел в поле пустом развей! Перевод В. Тихоми-
рова, II, 83 (ГС-497)
С прикосновением губ твоих душа бессильна и больна. Перевод
Вс. Рождественского, II, 206 (БВ-44)
Среди искусств такое есть искусство. Перевод С. Иванова, I, 505
С розою моей веселой, с милою моей — весна. Перевод Н. Лебедева,
I, 94 (ГС-155)
Стал вновь любимый пить вино. Снести мне это как. Перевод
Т. Спендиаровой, II, 378
Старайся этот мир покинуть так. Перевод С. Иванова, I, 497
Стена Искандара. Перевод В. Державина, VII
С тех пор, как сердце и глаза узнали образ тот. Перевод Ю. Нейман,
I, 378 (БВ-200)
Сто влюбленных, одержимых, мне подобно, пленены. Перевод Т. Спен-
диаровой, I, 110 (ГС-191)
С той поры, как темный локон крепким стянут был узлом. Перевод
Вс. Рождественского, I, 254 (НШ-187)
Сто тысяч раз кинжал любви полосовал мне тело. Перевод Г. Яро-
славцева, I, 26 (ГС-21)
Сто тягот сердцу принесла разлука. Перевод С. Иванова, I, 494
Странно мне: без нее ста печалей тщета предо мной. Перевод В. Звя-
гинцевой, I, 367 (БВ-178)
Стрела обиды в грудь впилась и сердце мне задела. Перевод С. Ива-
нова, I, 507
187
Стрелу храню в душе, и явным огорченью не быть. Перевод С. Со-
мовой, II, 37 (ГС-231)
Стрелы милой пролетели в грудь мне, обнаружив путь. Перевод
Н. Ушакова, II, 141 (НШ-390)
Струит светильник твой во тьму от красоты твоей огонь. Перевод
Вс. Рождественского, I, 391 (БВ-300)
С удивленьем пальчик тонкий на ее устах застыл. Перевод 77. Желез-
нова, II, 25 (ГС-165)
Судьба иному чашу шлет, что влагою хмельной полна. Перевод
Г. Ярославцева, I, 35 (ГС-32)
Судьба! О, если б мой недуг ты излечила? Если б! Перевод С. Со-
мовой, I, 150 (ГС-268)
Суждение о двух языках. Перевод А. Мал еховой, X, 107
С холодным вздохом почему спускается по склону утро? Перевод
Т. Спендиаровой, I, 67 (ГС-104)
С чашей винною стоял я в светлый день в моем саду. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 40 (ГС-44)
Сыны счастливых нег любви, вы б горький рок мой пожалели! Пере-
вод С. Иванова, II, 337 (ФК-214)
Так спешу я, что крылья, возникшие вдруг за спиной. Перевод
М. Курганцева, I, 52 (ГС-73)
Та печаль о тебе, что сжигает меня, у кого еще есть? Перевод
А. Файнберга, I, 245 (НШ-148)
Та, что свежей ветерка на рассвете,— роза моя. Перевод А. Сен-
дыка, I, 186 (ГС-349)
Твердят любимой обо мне то ль правду, то ли ложь теперь. Перевод
С. Иванова, II, 364 (ФК-431)
Твое лицо для всех людей как ясный свет, ты знаешь. Перевод
Е. Аксельрод, II, 55 (ГС-347)
Твое лицо я увидел украдкой — в нем тайна слез. Перевод С. Сомо-
вой, I, 145 (ГС-259)
Твоей неверностью, увы, терзаюсь постоянно. Перевод Г. Ярослав-
цева, I, 217 (НШ-33)
Твои ушные подвески не из драгоценных камней. Перевод Н. Лебе-
дева и Л. Пеньковского, I, 368 (БВ-180)
Твой лик сверкнул глазам моим и в сердце засиял моем. Перевод
И. Лебедева, I, 376 (БВ-212)
Твой образ в сердце, подобен ране, изображен. Перевод Г. Ярослав-
цева, II, 263 (БВ-269)
Твой сладкий гнет весь день-деньской терплю, как раб, закован. Пе-
ревод А. Наумова, I, 412 (БВ-422)
Твой стан — как кипарис в долинах рая. Перевод Н. Ушакова, II,
168 (НШ-520)
Твой убийственный взгляд, что сражает людей наповал. Перевод
А. Наумова, II, 210 (БВ-66)
Те брови — лук. А их стрела летит в сердца-колчаны. Перевод
С. Сомовой, I, 98 (ГС-178)
Тебя увидя в цветнике, смутясь, затрепетала роза. Перевод Т. Стреш-
невой, II, 285 (БВ-390)
188
Тело бедное на части вмиг разъяла ты, войдя. Перевод Г. Ярослав-
цева, I, 223 (НШ-58)
Тело стало землею черной, только вздохов огонь не угас. Перевод
А. Голембы, II, 314 (БВ-607)
Темная ночь наступила — где же ты, мой огонек? Перевод Г. Боров-
ковой, II, 65 (ГС-403)
Терпи, мое сердце, любовь к лунобровой забудь. Перевод М. Курган-
ова, I, 50 (ГС-71)
То губ нектар иль глаз твоих алмазная слеза ли? Перевод С. Ива-
нова, I, 507
Той, чья любовь в мой прах стрелу пустила, сердце говорит. Пере-
вод т, Спендиаровой, I, 175 (ГС-120)
То ли солнце по Джейхуну в челноке своем плывет. Перевод
А. Иванова, I, 25 (ГС-20)
То ли щеки румянами красит вино. Перевод А. Наумова, I, 37
(ГС-36)
Только солнце помянув, лик твой описать возможно. Перевод Г. Яро-
славцева, II, 265 (БВ-279)
Только ты взяла с улыбкой пиалу из рук людей. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 433 (ФК-66)
То море плещет, ценный дар скрывая. Перевод С. Иванова, I, 492
То не заросли тюльпанов — то стенанья пал огонь. Перевод Вс. Рож-
дественского, I, 60 (ГС-86)
То не пушок твой, то в зарослях роз зелень сада Ирам. Перевод
А. Голембы, II, 311 (БВ-510)
То не тюльпан, не запах трав вдруг ветер к нам принес. Перевод
Н. Стефановича, I, 131 (ГС-228)
Тот, кто несчастен с юных лет,— сгибает стан. Перевод А. Голембы,
II, 256 (БВ-222)
Тот, кто влюбляется, в стонах и воплях несдержан быть должен.
Перевод Т. Боровковой, I, 183 (ГС-333)
Тревожным мрак, тоскливым мрак бывает в ночь разлуки. Перевод
А. Иванова, II, 236 (БВ-136)
Тронет кудри твои гребень — слышу слово — «мусалсал». Перевод
П. Железнова, II, 20 (ГС-157)
Трудно чувством твоим слабым мою душу возродить. Перевод 77. Же-
лезнова, II, 325 (БВ-621)
Ты, аскет, нам обещаешь гурий, сад, источник райский. Перевод
А. Файнберга, I, 237 (НШ-127)
Ты благороден, ты — мудрец-подвижник. Перевод С. Иванова, I, 502
Ты бытие сожгла мое, оставь меня, не трогай. Перевод А. Кронгауза,
I, 57 (ГС-79)
Ты волосок моих ресниц для вышивки иглою сделай. Перевод С. Ива-
нова, II, 351 (ФК-373)
Ты высмеяла страсть, и стал позор мой явным. Перевод Е. Аксель-
род, II, 149 (НШ-432)
Ты лицо свое закрыла — и печальным стал мой взгляд. Перевод
Вс. Рождественского, II, 158 (НШ-481)
Ты можешь лучшую из роз красою посрамить. Перевод С. Иванова,
I, 437 (ФК-74)
189
Ты ношей горя, словно чанг, мой стан горбатым сделала. Перевод
С. Иванова, I, 436 (ФК-72)
Ты один лишь из пророков носишь божества печать. Перевод А. Ива-
нова, I, 16 (ГС-6)
Ты приходишь меня карать, взором в бездны миры меча. Перевод
А. Сендыка, I, 170 (ГС-302)
Ты прогневалась и сразу скрылась от людей. Перевод Н. Стефано-
вича, I, 86 (ГС-145)
Ты пьешь вино, и словно роза — от красного вина. Перевод С. Со-
мовой, I, 152 (ГС-277)
Ты родинку прячешь, а брови — они, как теснины, Перевод С. Сомо-
вой, II, 26 (ГС-166)
Ты — свиток времен предвечных, что мудростью озарен. Перевод
Н. Лебедева, I, 14 (ГС-3)
Ты смех свой скрыла от меня, я обделен тобою. Перевод Е. Аксель-
род, I, 184 (ГС-342)
Ты стройна и грациозна, словно деревце в раю. Перевод А. Файн-
берга, I, 244 (НШ-145)
Ты хочешь уйти — так излишни рыдания. Перевод Т. Боровковой,
I, 495
Ты, чей стан моим самшитом некогда нарек я сам. Перевод Е. Ак-
сельрод, II, 144 (НШ-411)
Увлечения и чувства изменяет бытие. Перевод Н. Буровой, I, 271
(НШ-269)
Увы, бумагу одарить ты колдовством не хочешь. Перевод Е. Аксель-
род, I, 187 (ГС-350)
Увы! Из-за губ твоих поминутно глотаю. Перевод А. Наумова, II,
198 (БВ-12)
Увы, сто тысяч раз — увы!.. И где ты ныне, друг? Перевод С. Сомо-
вой, II, 30 (ГС-185)
Увы, я умникам смешон, юродивым смешон. Перевод 3. Тумановой,
I, 316 (БВ-19)
Уже белеет голова, да и зубов уж многих нет. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 461 (ФК-242)
Уж как ее я не молю, она надменна и горда — что делать мне? Пере-
вод Вс. Рождественского, II, 186 (НШ-616)
Узнай, с твоим липом в разлуке мой каждый вздох костром возрос.
Перевод А. Голембы, I, 118 (ГС-215) ~
Узор твоих волнистых строк теперь в душе моей живет. Перевод
С. Северцева, I, 212 (НШ-20)
У красавиц всех в крови жестокость, ну а ты смягчиться поста-
райся. Перевод А. Старостина, I, 83 (ГС-143)
У красавиц обаянье — радость сердцу и глазам. Перевод С. Сомовой,
I, 97 (ГС-176)
Украшен яркий халат красным, желтым, зеленым. Перевод С. Ива-
нова, II, 354 (ФК-388)
Украшенье золотое над изгибами бровей. Перевод Вс. Рождествен-
ского, II, 156 (НШ-476)
Укрывшийся в горах от мира человек. Перевод С. Иванова, I, 494
190
Улица ее — не только нищих тут прибежище. Перевод А. Кронгауза,
I, 79 (ГС-131)
Улыбки всем расточая, мне ты не улыбнулась. Перевод А, Сендыка,
II, 347 (ФК-341)
Улыбающейся розе, розе росной расскажи. Перевод А. Иванова, I,
227 (НШ-85)
У любимой ко мне состраданья нет. Перевод С. Иванова, I, 459
(ФК-225 \
У любимой над крышей не голуби стаей кружат. Перевод С. Иванова,
I, 417 (БВ-538)
У любимой на пиру, милый музыкант, играй. Перевод Н. Ушакова,
II, 136 (НШ-361)
У пери, как и у меня, безумных побуждений много. Перевод С. Ива-
нова, I, 440 (ФК-110)
У пери — точка вместо уст, бог дал ей чудо чуд — уста. Перевод
С. Иванова, I, 457 (ФК-219)
У твоего жилья рычат ночной порой собаки. Перевод С. Иванова,
I, 450 (ФК-177)
У тебя халат зеленый, пуговицы золотые. Перевод А. Файнберга,
I, 215 (НШ-24)
Уходишь ты — но сердце мне мое оставь хотя бы. Перевод Т, Боров-
ковой, I, 495
Учтивость привлекательна вдвойне. Перевод С. Иванова, I, 501
Ушла, но глаз ее игра в душе моей осталась. Перевод 7*. Спендиаро-
вой, I, 106 (ГС-187)
Фархад и Ширин. Перевод Л. Пеньковского, IV
Хотел бы в этом мире я иметь красивый дом. Перевод Т. Спендиаро-
вой, II, 374
Хоть бодры телом и душой бывают старики. Перевод С. Иванова,
I, 443 (ФК-132)
Хоть
Хоть
Хотя
давно в разлуке горькой я погиб от злых скорбей. Перевод
Вс. Рождественского, I, 169 (ГС-300)
и вверг меня в рабство рубин этих уст. Перевод
II, 196 (БВ-10)
для сладких уст вино — полыни горше. Перевод
II, 225 (БВ-110)
А. Наумова,
А. Наумова,
Хранил ей в муках верность я, хотя без меры зла мне сделала. Пере-
вод А. Наумова, II, 208 (БВ-59)
Хранил я верность, но взамен лишь сотню бед я получил. Перевод
А. Голембы, II, 308 (БВ-434)
Царь вселенной на востоке расселил потоки света. Перевод Н. Па-
нова, I, 307 (НШ-606)
Цвет прядей твоих — это амбра или мускус Китая. Перевод А. Го-
лембы, II, 312 (БВ-516)
Цветком, что счастье нам несет, ты гонишь красоты коня. Перевод
Вс. Рождественского, II, 293 (БВ-447)
Цветы качнул ли ветерок или в цветник ты мой пришла. Перевод
Вс. Рождественского, II, 300 (БВ-512)
Чаша, солнце отражая, правды путь явила мне. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 11 (ГС-1)
191
Человек в любви не видит тьмы мучения, как я. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 375 (БВ-209)
Человеку дал горенье этот мир-хамелеон. Перевод А. Кронгауза,
I, 112 (ГС-199)
Черная дома стена от слез стала стеной белой. Перевод А. Сендыка,
I, 281 (НШ-319)
Черноглазая мне вдоволь наплела речей учтивых. Перевод А. Голем-
бы, I, 121 (ГС-219)
Черны, как ночь, твои косы, как тополь, ты вся стройна. Перевод
Вс. Рождественского, I, 220 (НШ-46)
Чтоб всех покорить, красоту твою взять должна роза. Перевод А. Сен-
дыка, II, 139 (НШ-386)
Чтоб ей сказать: «Не уходи», уста я растворил. Перевод С. Иванова,
1,510
Чтоб ты свежей травой была в саду моем, хочу я. Перевод Е. Аксель-
род, II, 147 (НШ-427)
Что бы не искала в сердце — там печаль одну найдешь. Перевод
Т. Боровковой, II, 175 (ГС-465)
Чтобы светоча коснуться, 6 служанка, ты смогла. Перевод Н. Лебе-
дева, I, 381 (БВ-246)
Что жизнь мне? — Речь твоя, живое слово — лучше. Перевод С. Ива-
нова, II, 345 (ФК-318)
Что за лицо! — На нем румяна — грязной пыли слой. Перевод
Т. Боровковой, II, 420
Что за пегий конь несется? С луноликой мчится он. Перевод В. Звя-
гинцевой, I, 144 (ГС-254)
Что Лейли с Меджнуном рядом, нет тут странного, друзья. Перевод
Н. Ушакова, II, 137 (НШ-363)
Что о муках знают шахи, чей парчой горит наряд? Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 239 (БВ-149)
Что пери с немощным дружна — не удивительно. Перевод Н. Буровой,
I, 292 (НШ-363)
Что пылает, что сверкает под лазурными бровями? Перевод А. Файн-
берга, I, 247 (НШ-161)
Что свободному счастливцу бедных стариков рассказ! Перевод Н. Ле-
бедева, I, 362 (БВ-169)
Что черноокая она, а брови — лук тугой, сказать ли! Перевод А. Ива-
нова, I, 302 (НШ-483)
Щедр только тот, кто в трудную минуту. Перевод С. Иванова, I, 498
Щеки — розы. Над щеками увлажненный локон твой. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 401 (БВ-355)
Эти губы — точно розы, на которых нежный мед. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 325 (БВ-45)
Эти губы, чья улыбка зажигает блеск очей. Перевод Вс. Рождествен-
ского, I, 351 (БВ-143)
Это — двух светил сиянье, двух прекрасных роз расцвет. Перевод
Н. Лебедева, I, 369 (БВ-184) ~
Это — нет, не лихорадка на устах — на твой расцвет. Перевод В. Ти-
хомирова, I, 160 (ГС-291)
192
Это пятнышко на щечке — родинка или чернила. Перевод В. Т их о Ки-
рова, I, 153 (ГС-281)
Это роза гулистана или ты, моя любовь? Перевод В. Тихомирова,
II, 91 (ГС-508)
Это сердце в груди, о тебе вспоминая, лежит. Перевод В. Тихоми-
рова, II, 98 (ГС-543)
Это сердце, волей рока, разлученья ждет беда. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 34 (ГС-29)
Этот град опостылел в разлуке с луной для меня. Перевод Вл. Дер-
жавина, I, 21 (ГС-14)
Это яркое солнце я вижу в лазури дневной. Перевод А. Голембы,
I, 105 (ГС-186)
Я буду очень удивлен, что соблюдает верность. Перевод Н. Панова,
II, 107 (НШ-39)
Я бью себя камнями в грудь в смертельном гнете каждый миг. Пере-
вод С. Иванова, II, 358 (ФК-395)
Я вас познал, любовь и страсть — что за беда мне с вами. Перевод
А. Голембы, II, 250 (БВ-204)
Я в безумца-каландара жаркой страстью превращен. Перевод 77. Же-
лезнова, II, 321 (БВ-573)
Я влюбился — мне страданья бесконечные грозят. Перевод Н. Уша-
кова, II, 157 (НШ-480)
Я влюблен. Пощадите — терниста влюбленных стезя. Перевод
Ю. Нейман, II, 275 (БВ-342)
Я в неверную влюблен. Кто страдает так, как я? Перевод Н. Уша-
кова, II, 185 (НШ-608)
Я возрожден твоим письмом, о, как я рад, поверь мне. Перевод
Е. Аксельрод, I, 190 (ГС-353)
Я в печали о ней; свежих язв не заметил вначале. Перевод А. Го-
лембы, II, 123 (НШ-196)
Я в тебя влюбился, чаровница, но не знал, что ты была с другим.
Перевод В. Липко, I, 269 (НШ-268)
Я в юности старшим служил, в послугах сгибаясь спиной. Перевод
С. Иванова, II, 356 (ФК-393)
Я гибну, если чаровницу сердца хотя б одно мгновение не вижу.
Перевод В. Липко, 1, 298 (НШ-436)
Я горю, но это пламя сердца милой не зажжет. Перевод М. Зама-
ховской, I, 332 (БВ-61)
Я дохну — и лик у девы станет зеркала мутней. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 73 (ГС-116)
Я жажду б\изости твоей — приди, моя отрада! Перевод В. Тихоми-
рова, I, 181 (ГС-324)
Я, жар души в стихи вздохнув, мечтал. Перевод С. Иванова, I, 500
Я желтухой болен, кравчий. Весь — в осеннем цвете яром. Перевод
С. Шервинского, II, 330
Я, жестокосердной уязвлен, плачу — о самом себе — в печали. Пере-
вод А. Голембы, II, 127 (НШ-207)
Язык птиц. Перевод С. Иванова, VIII
193
Я изумлен красой твоей,— что до того твоим глазам! Перевод Н. Ле-
бедева, I, 475 (ФК-403)
Я иссечен твоим мечом — по телу кровь струится! Перевод В. Тихо-
мирова, I, 172 (ГС-304)
Я красу твою увидел и плененным стал тобой. Перевод Н. Лебедева,
J, 22 (ГС-16)
Я луноликой бы не смог и слова молвить за сто лет. Перевод С. Ива-
нова, I, 442 (ФК-120)
Я людям говорил, что родичей корю. Перевод С. Иванова, I, 504
Я на пиру не от вина — от дум о ней пьянею. Перевод А. Наумова,
I, 413 (БВ-473)
Я не пойму: живой ли я? Я мертвый или здравствую? Перевод Т. Бо-
ровковой, I, 199 (ГС-479)
Я не хочу, чтоб сердце вновь, забыв про раны, стало цело. Перевод
С. Иванова, I, 455 (ФК-217)
Я обезумел, закутавшись в шкуру оленью,— и только. Перевод
А. Голембы, I, 128 (ГС-225)
Я обнимал свой кипарис и розу нюхал я во сне. Перевод Вс. Рожде-
ственского, II, -322 (БВ-600)
Я отвел глаза от милой,— боль тревог возмездье мне. Перевод Н. Ле-
бедева, I, 218 (НШ-37)
Я отдал так много любви — любви я в ответ не нашел. Перевод
Т. Боровковой, II, 68 (ГС-412)
Я от скорби обезумел, одичал — и потому. Перевод Н. Лебедева, I,
17 (ГС-9)
Я получил твое душевное посланье вновь. Перевод Т. Боровковой,
II, 420
Я пью. Недуг любви меня скрутил опять. Перевод Н. Лебедева, I,
488
Я рванусь, очей истому колдовскую увидав. Перевод Н. Лебедева,
I, 331 (БВ-60)
Я снова в кабачке, потерян мною стыд! Перевод Н. Лебедева, I, 491
Ясный лик моей любимой рукавом ли красным скрыт? Перевод
Н. Лебедева, I, 323 (БВ-41)
Я, с тобою разлученный, горестным иду путем. Перевод Вс. Рожде-
ственского, I, 327 (БВ-49)
Я столько видел горя от друзей. Перевод С. Иванова, I, 505
Я столько нагрешил, что в преисподней. Перевод С. Иванова, I, 504
Я, страдая, выжег язвы, разлучась с моей луной. Перевод Г. Яро-
славцева, I, 31 (ГС-25)
Я странником пустился в путь, чтоб жар любви во мне иссяк. Пере-
вод С. Иванова, II, 359 (ФК-397)
Я твой платок держал в руке и слез сдержать не мог тогда. Пере-
вод С. Иванова, II, 363 (ФК-429)
Я тот, кого обидел свет, тот, в чьей душе и сердце — мгла. Перевод
А. Голембы, II, 71 (ГС-429)
Я травинкою сухою вспыхиваю от обид. Перевод Н. Ушакова, II,
189 (НШ-623)
Я тыщу раз горел огнем из тысячи один. Перевод Т, Стрешневой,
II, 297 (БВ-477)
194
Я уверен — поздно ль, рано ль, можешь ты меня убить. Перевод
П. Железнова, И, 324 (БВ-615)
Я упьюсь вином и буду опьянением осиян. Перевод Н. Лебедева,
I, 61 (ГС-88)
Я хотел, чтобы подруга в сердце радость мне несла. Перевод Вс. Рож-
дественского, II, 194 (НШ-635)
Я хочу, чтоб был счастливым и богатым мой народ. Перевод Н. Уша-
кова, II, 175 (НШ-548)
СОДЕРЖАНИЕ
Возлюбленный сердец ................................. 5
Раздел первый. О нравах и поступках людей............... Ю
Глава I—о справедливых царях...................... Ю
Глава 2 — о правоверных беках.....................
Глава 3 — о недостойных наместниках................. 12
Глава 4 — о несправедливых, невежественных и разврат-
ных царях........................................... 13
Глава 5 — о везирах................................. 14
Глава 6 — о недостойных канцлерах................... 15
Глава 7 — о распутных и развратных бахадурах-само-
званцах ............................................ 16
Глава 8 — о есаулах................................. 17
Глава 9 — о войнах и войсках в походе............... 17
Глава 10 — о том, как люди царя похожи на самого царя 18
196
Глава 11 —о шейх-уль-исламе.......................
Глава 12 — о судьях..............................
Глава 13 — о муфтиях-факихах.............. . .
Глава 14 — о преподавателях......................
Глава 15 — о врачах..............................
Глава 16—о сладкогласых птицах в розовом саду поэ
зии.....................................
Глава 17—о писцах ...............................
Глава 18 — о школьных учителях...................
Глава 19 — об имамах ............................
Глава 20 — о муэдзинах...........................
Глава 21 — о чтецах корана.......................
Глава 22 — о музыкантах и певцах ................
Глава 23 — о сказочниках и рассказчиках..........
Глава 24 — о проповедниках ... ............
Глава 25 — о звездочетах . ......................
Глава 26 — о купцах .... ........
Глава 27 — о городских перекупщиках..............
Глава 28—о рыночных продавцах ...................
Глава 29 — о ремесленниках и мастерах............
Глава 30 — о шахне, стражах и узниках............
Глава 31 — о земледелии...................... .
Глава 32 — о головорезах и подонках общества .
Глава 33 — о бродягах и скитальцах ..............
Глава 34 — о навязчивых нищих....................
Глава 35 — о сокольничих и охотниках ......
Глава 36 — о вероломных нукерах..................
Глава 37 — о супружеской жизни и женщинах .
Глава 38 — о лицемерных шейхах...................
Глава 39 — о кутилах.............................
Глава 40 — о дервишах............................
19
19
20
21
21
22
24
25
25
26
27
27
29
29
30
31
32
32
33
33
34
35
36
37
37
38
39
42
44
45
Раздел второй. О свойствах добрых деяний и дурных качеств... 47
Глава 1 — о покаянии.................................. 47
Глава 2 — о подвижничестве............................ 49
Глава 3 — об уповании................................. 51
Глава 4 — о довольстве малым.......................... 53
Глава 5 — о терпении.................................. 55
Глава 6 — о приветливости и вежливости................ 57
Глава 7 — о прославлении бога ........................ 60
197
Глава 8 — о внимании................................ Ы
Глава 9 — об удовлетворенности...................... 63
Глава 10 — о любви.................................. 65
Раздел третий. Различные полезные советы и поговорки . . 71
Суждение о двух яз ы к ах .....................105
Словарь . ........................................ 141
Послесловие....................................... 147
Алфавитный указатель произведений, помещенных в
Собрании сочинений Алишера Навои в 1 —10 томах . . . 157
АЛИШЕР НАВОИ
Собрание сочинений
в десяти томах
ВОЗЛЮБЛЕННЫЙ СЕРДЕЦ
СУЖДЕНИЕ О ДВУХ ЯЗЫКАХ
т. X
Отв. редактор „Возлюбленного сердец*
А. Старостин
Отв. редактор „Суждения о двух языках*
А. Рустамов
Редактор издательства Л. И. Ионова
Художественный редактор В. С. T и й
Технический редактор X. У. Карабаева
Сдано в набор 20/П 1970 г. Подписано к печати 20/Х 1970 г.
Формат 84х1081/32 = 3,125 бум. л.— 10,5 + 1 вкл. печ. л.
Уч.-изд. л. 10,0. Изд. № 873. Тираж 50 000. Цена 1 р.
Ордена Трудового Красного Знамени
Первая Образцовая типография имеци А. А. Жданова
Главполиграфпрома Комитета по печати при Совете Министров СССР
Москва, М-54, Валовая, 28. Заказ № 830
Адрес издательства: г. Ташкент, ул. Гоголя, 70