В. И.Кузищин
ОЧЕРКИ
ПО ИСТОРИИ
ЗЕМЛЕДЕЛИЯ
ИТАЛИИ
Нв. до н.э.-Ib. н.э.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКОВСКОГО
УНИВЕРСИТЕТА

В. И. КУЗИЩИН
ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ
ЗЕМЛЕДЕЛИЯ ИТАЛИИ
II В. ДО Н. Э. — I в. н. э.
ИЗДАТЕЛЬСТВО
МОСКОВСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
1966

Печатается по постановлению
Редакционно-издательского совета
Московского университета

Введение
Сельское хозяйство — одна из основных отраслей ма¬
териального производства в человеческом обществе. Оно
создает продукты питания, растительные и животные,
обеспечивает промышленность или ремесло первичным
сырьем, транспорт подсобной и тягловой силой. Бурное
развитие промышленности в XIX и XX вв., широкое внед¬
рение заменителей и синтетических материалов, наблю¬
даемое в последние десятилетия XX века, безусловно,
оказывают громадное влияние на состояние современно¬
го сельского хозяйства, превращают em в какой-то мере
в разновидность промышленности или во всяком случае
ставит в тесную зависимость от уровня развития машин¬
ной индустрии. Известная обусловленность развития
сельского хозяйста нашего времени от уровня развития
промышлености, однако, никак «е может уменьшить зна¬
чение сельскохозяйственного производства в жизни сов¬
ременного общества.
В эпоху докапиталистических общественно-экономиче¬
ских формаций сельское хозяйство имело более важное
значение в повседневной жизни народов, играло решаю¬
щую роль в системе производительных сил, всецело оп¬
ределяя их характер и развитие. Если современное сель¬
ское хозяйство зависит от развития промышленности, то
в жизни древних и средневековых народов соотношение
было обратным: эволюция сельского хозяйства определя¬
ла развитие ремесла, примитивной промышленной дея¬
тельности людей. Исследование эволюции сельского хо¬
зяйства поэтому позволяет вскрыть наиболее глубокие
3

основы жизни и производственной деятельности древних
народов, понять характерные особенности развивающего¬
ся способа производства, производственные, социальные
и иные взаимоотношения основных классов общества.
Громадная роль сельского хозяйства в жизни древних
народов не могла не вызвать интереса к этому предмету
у исследователей. Еще в XVIII веке вышла замечатель¬
ная работа Адама Диксона «Об агрикультуре у древ¬
них», не потерявшая своего значения и до сего времени
Начиная с первых работ по античному сельскому хозяй¬
ству и кончая более или менее новейшими исследования¬
ми Раймона Бийяра1 2 и Папазоля3, в историографии ан¬
тичного сельского хозяйства наметились две основные
тенденции: одной группой ученых сельское хозяйство изу¬
чалось с узкоагрономических позиций, совершенно без
учета его производственных сторон, его связей с другими
отраслями античного производства и влияния на эволю¬
цию всего способа производства. С начала XX века на¬
метилась и другая тенденция: после выхода работы
Г. Гуммеруса «Римское имение как хозяйственный орга¬
низм по работам Катона, Варрона и Колумеллы»4 Хейт-
ланд5, Тенни Франк6, де Робертис7 посвятили свои спе¬
циальные исследования различным производственным
проблемам римского сельского хозяйства, не затрагивая
его как таковое. Подобный разрыв в изучении различных
сторон сельского хозяйства преодолен в работах истори-
ков-марксистов: так М. Е. Сергеенко успешно исследует
1	A. Dickson. De l’agriculture des Anciens. Paris, ‘1802. Ан¬
глийское же издание вышло в 60-х годах XVIII века. (I том в
1764 г., II том несколькими годами позже). В 4803 г. вышла работа
Nicola Maria Nicolai Memorie, Leggi ed Osservazioni sulle
compagne e sull’annona di Roma, Roma MDCCCIII, в Appeadice кото¬
рого подробно изложен античный сельскохозяйственный календарь.
2	R. Billard. L’agriculture dans l’antiquité d’après les Geor-
giques de Vergile. Paris, 1928.
3G. Papasogli. L’Agricoltura degli Etruschi e dei Romani.
Roma, 1942.
4 H. Gummerus. Der römische Gutsbetrieb als Wirtschaftlicher
Organismus nach den Werken des Cato, Varro und Columella. Leip¬
zig, 1906.
r> W. H e i 11 a n d. Agricola, a Study of Agriculture and Rustic
Life in the Greek and Roman World. Cambridge, 1921.
(i An Economic Survey of Ancient Rome. voi. I, Baltimore, 1933;
vol. V, Baltimore, 1940.
7 F. de R о b e г t i s. La organizzazione e la tecnica produttiva.
Le forze di lavoro e i salari nel mondo Romano. Napoli, 1947.
4

различные аспекты древнеримского сельского хозяйства
в тесной связи с развитием рабства и проникновением
его в производство. Содержательная глава о рабстве в
сельскохозяйственном производстве содержится в моно¬
графии Е. М. Штаерман «Расцвет рабовладельческих
отношений в римской республике». Однако нельзя ска¬
зать, что в работах названных советских ученых этот
разрыв преодолен до конца, поскольку в работах
М. Е. Сергеенко все-таки преобладает анализ тех¬
нических сторон сельского хозяйства, в то время как
Е. М. Штаерман обращает большое внимание на
социальный аспект сельскохозяйственного рабства. Ра¬
зорванное изучение разных сторон древнего сельского
хозяйства порождает у исследователей некоторую одно¬
бокость, известную односторонность взгляда, благодаря
которой выпадает из поля зрения ряд важных сторон
изучаемых явлений, исчезает связь между ходом разви¬
тия сельского хозяйства и становлением рабского спо¬
соба производства. Известный отрыв исследования сель¬
скохозяйственного процесса как такового от анализа
сельскохозяйственного рабства мешает более полному и
всестороннему изучению того и другого, порождает ряд
умозрительных положений и непроверенных гипотез.
Исследователи, мало занимающиеся земледелием как та¬
ковым, преувеличивают, например, влияние привоза про¬
винциального хлеба на судьбы италийского хлебопаше¬
ства, оставляют без внимания многие важные свидетель¬
ства о расцвете италийского земледелия в I в. н. э., про¬
ходят мимо важных изменений в земледелии древней
Италии (возрастание роли бобовых и технических куль¬
тур, ввод в сельскохозяйственный оборот целинных, за¬
болоченных и лесистых земель, на проникновение многих
новых растений и сортов). Без изучения сельскохозяйст¬
венного производства трудно ответить на вопрос об орга¬
низации рабского труда в сельском хозяйстве, его дейст¬
вительной эффективности и подлинной эксплуатации.
Сельское хозяйство как сфера материального производст¬
ва распадается на множество различных отраслей, каж¬
дая из которых заслуживает самого пристального вни¬
мания. Однако в системе этих различных ветвей сель¬
ского хозяйства полеводство или земледелие является
основой основ сельскохозяйственного производства. Рим¬
ляне и италийцы, населяющие Апеннинский полуостров,
5

были прежде всего земледельческим народом и сельское
хозяйство для них — это прежде всего земледелие в уз¬
ком смысле этого слова. Становление рабовладельческо¬
го способа производства классического типа привело к
бурному развитию виноградарства, плодоводства, в част¬
ности, маслиноводетва, «которые наряду с полевым хозяй¬
ством стали гла1вными отраслями римского сельского хо¬
зяйства II в. до н. э. — II в. н. э. Однако даже в периоды
наибольшего процветания виноградарства и маслиновод-
ства, полевое хозяйство не теряло своего ведущего зна¬
чения и всегда оставалось основой италийского сельско¬
хозяйственного производства. Невозможно предста¬
вить, чтобы сельскохозяйственное производство любой
страны могло развиваться нормальным образом, если
его основа — полевое хозяйство — свертывается или пе¬
реживает кризис. Правда, в современном сельском хо¬
зяйстве, при наличии мирового капиталистического
рынка и растущей специализации возможно в от¬
дельных странах существование процветающих спе¬
циальных отраслей в ущерб полеводству, при кото¬
ром недостаток зерновых, бобовых или техниче¬
ских культур восполняться постоянным импортом.
В древности не было мирового хозяйства; даже в наибо¬
лее развитых частях Средиземноморья, например в Ита¬
лии, наиболее глубокие основы производства были нату¬
ральными, а каждая производственная ячейка античного
общества стремилась к самостоятельности. В этих усло¬
виях говорить о процветании виноградарства, маслино-
водства или садоводства при постоянном упадке хлебо¬
пашества, происходящем якобы в связи с импортом
провинциального хлеба, вряд ли'возможно прежде всего
с точки зрения функционирования самого сельскохозяй¬
ственного производства. Однако в античной историогра¬
фии, как в общих работах, так и специальных, получила
распространение еще со времен Т. Моммзена иная точка
зрения. Преувеличивая степень товарности римского
сельского хозяйства вплоть до объявления его капита¬
листическим производством, исследователи приходили к
выводу о постепенном упадке италийского хлебопашест¬
ва, которому, по их мнению, были нанесены непоправи¬
мые удары импортом хлеба из провинций. За счет поле¬
водства они относили необычайное процветание новых
отраслей: виноградарства, маслиноводства и животно-
6

водства. Эта теория изложена в трудах Т. Моммзена,
Эд. Мейера, М. Ростовцева и их многочисленных учени¬
ков и последователей. Однако начиная с 1930-х годов
стали высказываться иные точки зрения. Так, Тен¬
ни Франк довольно четко сформулировал вывод о том,
что хлебный импорт мало задевал хлебопашество Ита¬
лии, исключая пригородные районы Рима. С разверну¬
той критикой традиционного воззрения об упадке ита¬
лийского хлебопашества в эпоху Катона и Варрона вы¬
ступила М. Е. Сергеенко. Однако все эти высказывания
довольно разрознены и им не хватает достаточного обос¬
нования. Важность этого вопроса для судеб италийско¬
го земледелия вообще, господство в литературе устарев¬
шей точки зрения, наконец, слабое исследование проблем
развития полеводства с начала II в. до н. э. и по I в. н.э.
обусловил особый интерес автора к изучению различных
сторон полевого хозяйства древнего Рима, которому
посвящена большая часть предлагаемой читателю
книги. Особое внимание уделено истории наиболее
важных сельскохозяйственных культур, возделываемых
в Италии:	пшенице, полбе, ячменю, просу, бо¬
бам и бобовым, техническим, ма-сличным и другим куль¬
турам. Исследуются семенное дело, борьба с сорняками
и болезнями, эволюция урожайности от эпохи Катона до
конца I в. н. э., постепенное освоение и ввод в сельскохо¬
зяйственный оборот новых земель, соотношение провин¬
циального импорта хлеба и местного производства зерна.
Раньше мало привлекала внимание исследователей такая
важная и тесно связанная с полевым хозяйством пробле¬
ма, как изучение почв и почвоведения Италии. Из всех,
многочисленных работ по земледелию Италии лишь в ра¬
боте Р. Бийяра содержится краткий и весьма схематиче¬
ский обзор почв Италии. Совсем игнорировался очень
важный, на наш взгляд, вопрос о развитии представлений
древних агрономов о почвах, т. е. античное почвоведение.
Эти малоисследованные вопросы подвергнуты нами под¬
робному исследованию. Особый очерк посвящен описа¬
нию природных условий:	климату, рельефу, орографии
и гидрографии Италии, так как природные условия игра¬
ют большую роль и часто определяют лицо земледельче¬
ского производства. Таким образом главное внимание
автор уделил тем проблемам древнеримского земледелия,
которые являются слабоисследованными или совсем не¬
7

исследованными в специальной литературе по истории
античного земледелия. Автору пришлось опустить многие
важные вопросы античного земледелия, например, обра¬
ботку 1ПОЧ1ВЫ « сельокохозяйств0Н1ную технику, проблемы
удобрения и т. п., поскольку эта 'Вопросы много раз изу¬
чались как в зарубежной, так и в советской литературе.
Изучение полевого хозяйства Италии в II в. до н. э.—
I в. н. э. приводит автора к выводу о довольно высоком
его уровне как раз в I в. н. э. и не позволяет думать о
его упадке и каком-либо серьезном кризисе в это время.
Естественно, автору представляется интересным вопрос о
причинах этого высокого уровня древнего полеводства.
В предлагаемой работе сделана попытка более подробно¬
го анализа некоторых причин этого явления. Поскольку
производство предполагает деятельность людей, его уро¬
вень зависит не только от прогресса научных знаний,
большей технической вооруженности, но, главным обра¬
зом, от рациональной организации труда работников.
Вот почему представляет большой интерес изучение ор¬
ганизации труда основных производителей в италийском
сельском хозяйстве, каким и были на протяжении всего
трехсотлетнего промежутка времени рабы. В работе
подвергнуты специальному анализу нормы выработки
раба в разных отраслях сельского хозяйства и при вы¬
полнении различных операций в одной и той же отрасли,
кооперация работников в процессе труда, эффективность
труда рабов и других категорий рабочих, подробно про¬
слеживается история поместной администрации, которая
осуществляла постоянное принуждение основной раб¬
ской массы к труду. Если в существующей литературе
различные проблемы организации рабского производства
изучались для всего периода II в. до н. э. — I в. н. э. бо¬
лее или менее обобщенно, так что поместье Катона счи¬
талось с точки зрения его организации малоотличаю-
щимся от имения Колумеллы, то в нашей монографии
соответствующие явления изучаются в их развитии.
Исторический подход позволяет лучше понять динамику
развития данного явления, вскрыть действительную исто¬
рию его становления. Исследование перечисленных проб¬
лем показывает, что прогресс в развитии италийского
земледелия сопровождался совершенствованием органи¬
зации рабского труда: постепенно складывается система
норм выработки для всех главных операций, создается
н

эффективная система надзора и принуждения рабов к
труду, в земледелие проникает довольно дробная специа¬
лизация, кооперация и разделение труда, в том числе и
элементы единичного разделения труда. Рабский труд
■настолько хорошо бь;л изучен, что в I в. .н. э. рабовладе¬
лец знает уже его сильные и слабые стороны гораздо луч¬
ше и полнее, чем в последние столетия до ц. э.
Более полное знание особенностей рабского труда
позволяет рабовладельцу организовать его самым эф¬
фективным образом, выжать из работника максимум воз¬
можного. Иначе говоря, параллельно с усовершенствова¬
нием организации рабского труда происходит возраста¬
ние эксплуатации работников, причем рост эксплуатации
рабского труда отнюдь 1не предполагает только зверские
формы этой эксплуатации в виде избиений, сокращения
пайка, экономии на одежде и т. д. Стремление поднять
производительность рабского труда приводит рабовла¬
дельцев к созданию иллюзорных стимулов у рабов и си¬
стемы поощрений, к более мягкому внешнему обраще¬
нию и т. д. Известное смягчение некоторых зверских
форм эксплуатации рабов в конце Республики и начале
Империи, по нашему мнению, означало не уменьшение,
а возрастание степени эксплуатации рабского труда.
Рабовладелец вводил в действие наиболее глубокие ре¬
зервы, чтобы поднять производительность своих рабов.
Поэтому, с нашей точки зрения, некоторое смягчение
обращения с рабами в римском обществе в I в. н. э. ни¬
как не означает начала кризиса рабского способа произ¬
водства. Напротив, это лишь свидетельствует о его бо¬
лее глубоком развитии. Совершенная организация раб¬
ского труда, создание законченной системы надзора, по¬
вышение степени эксплуатации рабского труда, которое
произошло как раз в I в. н. э., привело к росту производи¬
тельности и интенсивности рабского труда и объясняет
тот резкий подъем италийского сельского хозяйства в
эпоху Плиния и Колумеллы. В конечном счете этот подъ¬
ем был обязан росту эксплуатации рабского труда, внеш¬
не смягченной, но по существу более эффективной и по¬
тому в конечном счете более разрушительной для здо¬
ровья работников. Несмотря на внешнее более гуманное
отношение к рабам, их эксплуатация увеличилась, а рас¬
точение их сил, здоровья стало происходить более интен¬
сивно, чем раньше.
9

Будучи важнейшей сферой материального производ¬
ства, пронизывающей все стороны жизни и идеологии
древнего человека, земледелие имеет множество сторон,
изучение которых не предпринято в нашем исследовании.
Автор к этому и не стремился. Его целью было исследо¬
вание одной из основных частей земледелия, полевого
хозяйства, да и то главным образом лишь в двух его
аспектах: с одной стороны — история сельскохозяйствен¬
ных культур, почв и почвоведения, их связь со сложными
проблемами организации рабского труда в сельском хо¬
зяйстве. Иначе говоря, автор делает попытку рассмотреть
главную отрасль земледелия не только саму по себе, но
и в тесной ее связи с социально-экономическими пробле¬
мами организации труда и с развитием рабского способа
производства. Автор стремился преодолеть известный
разрыв между исследованием сугубо агрономическим и
специально социально-экономическим, разрыв, который
еще существует в литературе.
Исследователь античного сельского хозяйства по¬
стоянно сталкивается с недостатком данных, иногда са¬
мых необходимых. В его руках нет статистического мас¬
сового материала, которым оперируют, например, исто¬
рики более близких к нашей эпохе периодов. Вот почему
приходится оговориться, что многие полученные резуль¬
таты носят лишь предположительный характер. К тому
же основные наши источники — сочинения римских так
называемых аграрных писателей:	Катона, Варрона,
Вергилия, Колумеллы и Плиния Старшего—односторон¬
не это в основном практические руководства по земле¬
делию, содержащие, главным образЪм, агрономические
сведения, среди которых вкраплены отдельные замечания
по организации труда, краткие и часто довольно неясные.
К тому же в этих трактатах получил отражение лишь
опыт наиболее передовой части древнеримского земле¬
делия, так сказать, та вершина, которой достигло древ¬
неримское хозяйство, его организация. Нет сомнения,
что иногда действительность отличалась от той, кото¬
рая вырисовывается из их сочинений. Тем не менее, их
предписания, отражая наивысшие достижения их време¬
ни, наиболее ярко освещают характерные особенности
господствующего тогда рабского способа производства
и и этом смысле являются типичными для их эпохи.

ПЛАВА I
КЛИМАТ, РЕЛЬЕФ, РЕКИ
Сельское хозяйство — такая часть производственной
деятельности человека, которая находится в тесной пря¬
мой зависимости от различных природных факторов:
климата, погоды, характера почв, особенностей рельефа,
направления ветров, наличия или отсутствия лесного
покрова, от водных артерий и поверхностей. Даже сей¬
час, в эпоху невиданного промышленного могущества че¬
ловека, позволяющего с успехом производить фантасти¬
ческие, с точки зрения наших предков, изменения окру¬
жающей нас среды: менять течения рек, создавать искус¬
ственные моря, обводнять пустыни и осушать болота,
влияние различных природных факторов на общий уро¬
вень и развитие сельского хозяйства очень велико.
В древние времена в условиях донаучного состояния
сельского хозяйства, примитивизма сельскохозяйствен¬
ных орудий, крайне низкого уровня развития производи¬
тельных сил вообще роль природных факторов была ис¬
ключительно велика и часто определяла его направление,
урожайность и сортность культур, специализацию и ор¬
ганизацию К В этих условиях перед древними земледель¬
цами стояла одна задача — максимально приспособиться
к данным природным условиям, всецело использовать
соответствующие природные факторы в своих интересах.
Перед ними не стояло, да и не могло стоять задачи пре¬
образования природы, они не могли брать у природы, а
должны были ждать от нее милостей. 11	Об этом прекрасно сказал Цицерон: «Но и помимо того все
сельское хозяйство основано не на разумных соображениях и труде,
а на вполне неизвестных факторах, на ветрах и погоде» (С i с. in
Verr. 111,227).
11

Одним из ведущих природных факторов, оказываю¬
щих большое влияние на развитие сельского хозяйства
в целом и земледелия в частности, является совокуп¬
ность климатических особенностей как страны в целом,
так и отдельных ее областей и районов.
Путем соответствующей обработки человек может
нейтрализовать недостатки плохих почв и добиться
сносного урожая, но против климатических колебаний он
бессилен. 0.н не может увеличить продолжительность
безморозного периода, повысить годовую температуру
или остановить ветер. Сельское хозяйство ведется под
открытым небом и подвержено всем случайностям и кап¬
ризам погоды, которая то способствует обильным урожа¬
ям, то обрушивает на поля засуху, наводнение или град2.
Для реконструкции климатических особенностей древ¬
ней Италии использовались фактические данные о пого¬
де, сохранившиеся, главным образом, у Колумеллы, Пли¬
ния Старшего, некоторые сведения о современном
климате Италии. Правда, могут заметить, что за два
тысячелетия климат Италии изменился и современный
климат отличается от климата II в. до н. э. — I в. н. э.
И это замечание справедливо. Действительно, климат
непрерывно меняется под влиянием самых различных
причин. Хотя они сейчас и не совсем ясны, но палеокли¬
матология в основном делит их на три разряда.
1.	Тектонические процессы, изменения рельефа земли,
колебания солнечной активности, изменения прозрач¬
ности атмосферы — все они ведут к крупным изменениям
климата, происходящим в течение миллиона лет.
2.	Периодические изменения солнечной радиации в
зависимости от колебания величины эксцентриситета
земной орбиты, наклона земной оси и др. вызывают ве¬
ковые колебания климата.
3.	Временные возмущения земной атмосферы, возни¬
кающие под влиянием процессов, происходящих на Солн¬
це, приводят к кратковременным колебаниям климата
порядка десятилетий, которые, в сущности говоря, яв¬
ляются не какими-то особыми отклонениями, а эпизода¬
2	Однако Колумелла, явно преувеличивая возможность сель¬
ского хозяйства своего времени, счел необходимым заявить: «...дело
и том, что предки наши оставили нам много средств против вредно¬
го климата, с помощью которых можно смягчить его губительное и
болезнетворное влияние» (С о 1., I, 4, 3).

ми, звеньями нормального хода климатического режи¬
ма 3.
Таким образом, для исследователей климата II в. до
н. э. — I в. н. э. особый интерес могут представлять ха¬
рактер колебаний климата, связанный с причинами 2-го
и 3-го рода.
До 1910 г. современные палеоклиматологи считали,
что климат не изменился с послеледникового периода.
После Международного геологического конгресса в Сток¬
гольме 1910 года представление о неизменности климата
на протяжении исторического прошлого было пересмотре¬
но4. Начало «эпохи неизменного климата» отступало все
ближе и ближе к нашему времени.
Ныне, по мнению специалистов, этот рубеж должен
быть отнесен ко времени, которое отделяется от начала
нашей эры лишь несколькими веками5. К- Брукс приво¬
дит любопытную таблицу климатических изменений в
Европе, начиная с 5400 г. до н. э. и кончая 1850 г. н. э.
Приведем данные, касающиеся исследуемого периода:
1200—1000 гг. до н. э.—* сухой и теплый климат.
—	несколько более влажный и
прохладный климат.
до н. э.—сухой и теплый климат.
-—внезапное увеличение количе¬
ства дождевых осадков, значи¬
тельно более прохладный климат.
Начало субатлантической эпохи.
—	климат, сходный с современ¬
ным.
—	более сухой и теплый климат.
—	более влажный климат6.
850 гг. до н. э.
700—500 гг.
500 гг. до н. э.
0 г.
100 гг. н. э.
180—350 гг. н. э.
Таким образом, данные палеоклиматологии говорят
нам о таких колебаниях климата, в результате которых
оказывается, что климат в Европе I в. н. э. в основном
был сходен с климатом современным. Это позволяет ис¬
пользовать данные о современном климате Италии, сме¬
лее сопоставлять их со сведениями античных писателей.
Любопытно отметить, что о климатических изменени¬
ях в течение, очевидно, нескольких сот лет знали антич¬
3	БСЭ, т. 21, статья «Климат», стр. 428—429.
4	К. Брукс. Климаты прошлого. М., ИЛ, 1952, стр. 261.
5	К. Б р у к с. Ук. соч., стр. 261.
6	Там же, стр. 282.
13

ные писатели Гиппарх и Сазерна. Колумелла писал:
«Я знаю, что много замечательных писателей было убеж¬
дено в климатических изменениях, происходящих в тече¬
ние долгого периода» (Col., I, 1,4).
Заслуживают самого пристального внимания наблю¬
дения Сазерны, приводимые Колумеллой (См. ibid., I,
1, 5): «В оставленной им (Сазерной) по сельскому хо¬
зяйству книге он понимает это изменение климата таким
образом, что местности, в которых раньше из-за длитель¬
ной и суровой зимы нельзя было вырастить ни одного
виноградного или масличного побега, теперь, с потепле¬
нием и исчезновением прежних холодов, будут засыпаны
оливками и виноградом». Сазерна жил во II—I в. до н. э.,
он заимствует свои данные у Гиппарха, жившего во II в.
до н. э. Нет никакого сомнения, что в своих исследова¬
ниях по изменению климата Гиппарх опирался не только
на свои собственные наблюдения, но и использовал ма¬
териал своих 1предшествен1ников III и IV вв., а возможно
и V в. до н. э. Только располагая данными нескольких
эпох, можно было сделать вывод об изменениях климата
в течение длительного времени. Эти выводы Гиппарха и
Сазерны блестяще согласуются с данными современной
палеоклиматологии. Как раз около 500 г. до н. э., т. е.
к самому началу V в. до н. э., приурочивается начало су¬
батлантической эпохи: внезапное увеличение количества
дождевых осадков, значительно более прохладный кли¬
мат, который, изменяясь с течением времени, стал более
сухим и теплым, весьма близким к современному. Имен¬
но об этом говорит Сазерна, указцвая на потепление
климата и исчезновение прежних холодов, на разведение
виноградников и оливковых деревьев в новых областях.
Следует оговориться, что говоря о сходстве в целом
климата I в. до н. э. — I в. н. э. и современного мы отнюдь
не предполагаем их тождества. Исследование сведений
древних авторов I в. н. э. указывает на известные откло¬
нения климата древнего от современного, но они не ме¬
шали некоторому сходству климатических условий.
Географическое положение Италии таково. Ее край¬
няя северная граница имеет 47° 5' 30" сев. широты, а
южная — 35° 47' сев. шир., т. е. Италия расположена в
самой середине северного полушария, тяготея несколько
к экватору (45° сев. широты разрезает долину По), поль¬
зуется всеми благами умеренного теплого климата и в
14

то же время не испытывает вредного влияния дождей и
засух южных областей. Любопытно, что город Рим (41°
54' сев. широты) расположен как раз в центре Италии
как географической области (с небольшими отклонения¬
ми; истинный центр — 41°26') 7.
На климат Италии оказывает весьма существенное
влияние конфигурация Италии. Полибию Италия пред¬
ставлялась в виде треугольника (Polyb., II, 14), Стра¬
бону как четырехугольник (Strab., V I, 3) и лишь в
XV веке ее стали сравнивать с сапогом8.
Размеры Италии — общая длина 1140 км, наиболь¬
шая ширина (в северной Италии) 630 км, на Апеннин-
QKOM п-ве — от 240 до 126 км, а в Калабрии (древнем
Бруттии) — 34—28 км.
Вытянутая фигура Италии отличает ее от компакт¬
ных полуостровов Средиземного моря, например, Ибе¬
рийского, Малой Азии и даже Балканского, создает раз¬
нообразие климатических и географических условий, от¬
крывает весь полуостров к Средиземному морю. Глубоко
вдаваясь в море, Апеннинский полуостров делит его на
две части — восточное и западное Средиземноморье, тя¬
готея своими разными частями к каждому из них. Через
Сицилию Италия географически тесно связана с северной
Африкой (Сицилийский пролив— 138 км), из Брундизия
виден Балканский п-в (длина пролива — 73 км), через
Корсику, Сардинию, Балеарские острова она связана с
Иберией. Альпы никогда не представляли непреодолимой
преграды для разнообразных связей с кельтами, герман¬
цами и с придунайскими племенами9. По своему геогра¬
фическому положению Италия являлась, таким образом,
тем местом, где сходились пути из всех частей античного
мира, его естественным географическим центром, кото¬
рый оказался в римскую эпоху экономическим и полити¬
ческим центром античного Средиземноморья. Не случай¬
но, что именно Италия сыграла выдающуюся роль в ис¬
тории средиземноморской цивилизации.
Климат Италии в целом благоприятен для жизни и
деятельности человека. Трудно найти в Средиземноморье
другую крупную область, которая бы имела столь мяг¬
7	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica. Torino, 1957, p. 14—15.
8	Ibid., p. 15.
9	Этруски уже с VI в. до н. э. поддерживали торговые сношения
с заальпийскими и придунайскими племенами.
15

кий, здоровый и умеренный климат. Заслуживают дове¬
рия восторженные отзывы древних писателей о климате
Италии, как наилучшем из всех, пригодном как для лю¬
дей, так и для растений и животных, лучше всего выра¬
женные в чудесном гимне Вергилия (Ve г g. Georg., II,
134—174) и панегириках Страбона 10 11.
Главными факторами, влияющими на климат Италии*
являются следующие:
1)	астрономическая позиция страны, лежащей в цент¬
ре умеренного климатического пояса земли ,с тяготением к
экватору;
2)	географическое положение в центре Средиземного
моря, где скрещиваются влияния влажной Атлантики,
знойной Африки и континентальной Европы;
3)	вытянутая форма Апеннинского п-ва, обеспечиваю¬
щая большое различие в температуре разных областей;
4)	глубокое выдвижение полуострова в теплое Среди¬
земное море;
5)	альпийская дуга* как щит, прикрывающая Италию
от северных холодных ветров и оказывающая влияние
на циркуляцию верхних слоев атмосферы* на направле¬
ние атлантических и средниземноморских циклонов;
6)	Апеннинские горы, задерживающие влажные за¬
падные ветры с Атлантики* оказывающие влияние на раз¬
ветвление циклонов с Атлантики.
Эти факторы определяют чисто средиземноморский
умеренный климат в полуостровной части страны и кон¬
тинентальный в северной Италии п.
Громадное влияние на климат вообще и температур¬
ные условия в частности оказывает Средиземное море,
где постоянная температура воды очень высока: +13°.
Море зимой является вместилищем тепла, а летом источ¬
ником свежести. Альпы предохраняют Италию от влия¬
ния континентальной Европы. Поэтому сильных терми¬
ческих колебаний, свойственных континентальному кли¬
мату, Италия не испытывает. Большая часть Италии име¬
ет довольно ровную и высокую годовую температуру —
между 14° и 16°. За одним исключением минимальная
10	Страбон об этом говорит дважды (S t г a b., V, 3, 1 и VI, 4,
1); во втором отрывке он считает благоприятное климатическое и
географическое положение Италии важнейшей причиной возвыше¬
ния Рима и Италии.
11	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, p. 22.

температура в январе выше 0°, причем большая часть
Италии имеет 6° — 9° тепла 12.
Максимальная температура колеблется Для подав¬
ляющей части Италии между 24°—27° тепла 13. Опреде¬
ляющее влияние моря сказывается в том, что изотермы
идут вдоль морского побережья, так что значительной
разницы в температуре на побережье северном или юж¬
ном не замечается, в то время как соседние, но лежащие
ближе к центру полуострова имеют климатические отли¬
чия. Таким образом, температурные условия Италии
благоприятны для самых различных видов плодовых
растений, кустарников, злаков и трав, но особенно для
озимых культур.
Древние сельскохозяйственные писатели большое вни¬
мание уделяли влиянию ветров (Plin., N. H., XVIII,
321—338) 14. Географическое положение Италии таково,
что над ней оказываются массы влажного воздуха, иду¬
щие с моря, раскаленного воздуха — из Сахары, сухой
холодный воздух — из континентальной Европы. В ре¬
зультате всех взаимодействий этих воздушных масс и
соответствующего изменения атмосферного давления воз¬
никают постоянные ветры, оказывающие весьма сущест¬
венное влияние на климат Италии.
Вопрос о влиянии ветров, их направлении, начале и
т. д. довольно хорошо разработан в античной сельско¬
хозяйственной литературе. Главные из ветров следую¬
щие: с начала зимы начинает дуть северо-восточный ве¬
тер— аквилон, или борей (современное название bora).
«Он захватывает дыхание и замораживает корни» (Plin.,
N. H. XVIII, 334). Сухой и холодный аквилон дует под¬
час с ураганной силой вплоть до 200 км/час 15. Особое
влияние аквилона сказывается на адриатическом побе¬
режье и в области венетов 16. Летом аквилон — борей
смягчается и получает название этезия, т. е. летнего се¬
веро-восточного ветра.
12	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, p. 30—37.
13	Естественно, это не исключает морозов и заморозков, о кото¬
рых часто говорит Колумелла (он перечисляет все дни с замороз¬
ками, всего он насчитывает таких дней: в октябре—1, ноябре — 6).
14	Колумелла также подробно останавливается на этом (С о 1.
XI, 2).
15	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, p. 27.
16	«Итак, почувствовав, что настал холод, остерегайся аквило¬
на, где бы он тебе ни грозил» (Plin., N. H., XVIII, 333—337).
2 В. И. Кузищин
17

Со стороны противоположной аквилону, т. е. с юго-
запада, дует африк, зимний ветер, или либа (PI i n., N. Н.,
336), дующий летом главным образом на Тирренском
склоне Италии, обращенном к Африке 17.
Из других ветров античные авторы упоминают восточ¬
ный ветер — субсолан или афелиот, приносящий неболь¬
шие дожди и прямо противоположный ему — фавоний
или зефир, западный ветер, приносящий весну и начи¬
нающий дуть с начала февраля.
Италийские земледельцы боялись сильного северо-за¬
падного кора, или аргеста, одного из самых холодных
ветров, приносящего град. Противоположный ему ветер
назывался волтурн или эвр, сухой и теплый ветер, при¬
ходил с юго-востока. Заканчивая описание розы ветров,
нужно указать !на сильный южный ветер — нот или австр,
Основные ветры Италии I в. н. э.18
Северн, ветер
севдрн. ветер
кор, аргестес
Фавоний
(зефир)
африк
(либа)
нот
(австр.)
17	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, pp. 27 u 30.
18	При раскопках древней Тугги (сев. Африка, 100 км к западу
от г. Туниса) найден каменный круг диам. 8 м, определяемый пред¬
положительно как роза ветров; здесь даны названия 12 ветров Sep¬
tentrio, Aquilo, Euroaquilo, Vulturnum, Eurus, Leuconotus, Auster,
Libonotus, Africus, Favonius, Circius (см. В. И. Авдиев. Пуниче¬
ский Карфаген в свете новейших раскопок. ВДИ. 1962, № 3, стр. 129).
18

иногда знойный, иногда влажный и северный ветер—сеп-
теитрио.
Наряду с этими ветрами Колумелла добавляет орнитии,
которые начинают дуть с 19 февраля и прекращающиеся
через 30 дней (Col., XI, 2) и северно-восточные летние
ветры-продромы, приходящие с 9 июля (Col., XI, 2).
Какое значение придавалось ветрам в практике ита¬
лийского сельского хозяйства в I в. н. э., показывает ана¬
лиз хозяйственного календаря, приводимого КолумеллОй
и Плинием. Колумелла не ограничивается констатацией
главных ветров, он предлагает земледельцу конкретный
календарь по месяцам с указанием, какой ветер дует каж¬
дый день. В качестве одного из примеров можно привести
отрывок, касающийся ветров, дующих с 1 марта по
15 марта; он указывает: 1 марта дует африк, иногда
австр с градом; 2 марта — северные ветры, 3 марта —
фавоний, иногда австр; 7 марта — порывы аквилона,
12 марта — северные ветры, 14 марта — фавоний или
австр, иногда аквилон (Col., XI, 2). Подобное знание
ветров обеспечило высокое качество сельскохозяйствен¬
ных работ и урожайность 19.
Важнейшей составной частью климата вообще яв¬
ляется количество атмосферных осадков и их распреде¬
ление по временам года. Оно имеет исключительное зна¬
чение для земледелия, определяет характер и сортность
культур, сроки вегетационного периода и общую урожай¬
ность. Для Италии характерно исключительное разно¬
образие в этом отношении даже для областей, лежащих
недалеко друг от друга. Так, в Альпах и Апеннинах, ок¬
ружающих Паданскую равнину, выпадает осадков свыше
2000 мм3, в то время как в самой равнине от 600 до
700 мм3. На полуострове наибольшее количество осадков
выпадает в районе Апеннинского хребта на его склонах
(1000—1500 мм3) с постепенным убыванием по направ¬
лению к Тирренскому и Адриатическому побережьям
вплоть до 600 мм3. Тирренское побережье Италии имеет
несколько большее количество осадков, чем Адриатиче¬
19	Подробные сведения о необходимых работах на каждый се¬
зон и каждые полмесяца с учетом всех ветров содержатся у Колу-
меллы (С о 1., XI, 2; см. также P 1 i п., N. H., XVIII, 328). Кроме того,
см. Р 1 i п., N. H., XVIII, 329: «...когда он (нот) начинает дуть, не
трогай земледелец ни деревьев, предназначенных на сруб, ни вина...»,
а так же Р 1 i п., N. H., XVIII, 334; «...но когда он (аквилон-борей)
задует, не паши, не сей, не бросай семян...».
2*
19

ское. Наименьшее количество осадков выпадает в Ма¬
ремме, Апулии, равнине Таранто — меньше 500 мм3. Об¬
ласть древнего Бруттия имеет большое количество осад¬
ков, что обеспечивает бурную естественную раститель¬
ность и мощный лесной покров 20. Распределение осад¬
ков по временам года следующее: большая часть осад¬
ков выпадает на Тирренском побережье Италии зимой;
летом полуостров и почти вся северная Италия имеет
осадков очень мало. Распределение осадков по месяцам
еще более разнообразно. В настоящее время Италия
разбита на пять зон с различной периодичностью выпа¬
дания осадков 21.
1)	Северная Италия и горная часть Тосканы; с двой¬
ным максимумом дождей — весной (апрель — май —
июнь) и осенью (середина сентября, октябрь, ноябрь),
2)	Альпийские и предальпийские области имеют
максимум дождей летом и минимум зимой.
3—4) Тирренское и Адриатическое побережье; мак¬
симальное количество осадков выпадает в конце осени —
начале зимы, а минимальный уровень осадков приходит¬
ся на лето (июнь—август); некоторое увеличение на¬
блюдается весной.
5) Южные области с зимним максимумом и летним
минимумом 22.
Наибольшее количество дождевых дней имеет север¬
ная Италия. Большая часть Италии имеет от 80 до 120
дождливых дней, Ионийское побережье, Калабрия, Си¬
цилия—от 40 до 60 дней. Неодинакова и интенсивность
дождей. Как известно, бурные дож^и смывают и разру¬
шают верхний слой почвы, приводят к наводнениям,
смывам деревень и посевов и малоэффективны для рас¬
тений. Небольшая интенсивность дождей характерна для
Падано-Романской равнины, Адриатического побережья.
Наибольшая интенсивность осадков имеет место вдоль
Тирренского побережья, особенно в его северной и пред-
апеннинокой части, Кампании, в Калабрии23.
20	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, pp. 43—45.
21	E. В e г n a с c a. Il clima d’Italia e i suoi riflessi economici.
Brescia, 1956, pp. 29—30.
22	E. Bernacca. Op. cit., pp. 30—32.
23	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, pp. 45—46. См. также
С о 1., I, 6, 24: «Huic autem nubilarium applicari debet, maximeque in
Italia, propter inconstantiam caeli, quo collata semitrita frumenta pro¬
tegantur, si subitaneus imber incesserit». Иначе говоря, частые лив¬
ни обычны для всей Италии.
20

Чтение древних авторов наталкивает современного
читателя на мысль о значительном количестве осадков
в ряде районов Италии (См. Ve г g., Georg., I, 23, 43—
44, 106—108, Ш, 259, 313, 318, 351—392, 410, 443—445,
453; II, 197, 325, 346—353; Col.-, И, 4,3; 4,4; IV, 9; 14, 2;
17,6; 22,5; 29, 11; 30,6; P 1 i n., N. H, XVII, 17—18, 57, 65,
225; специальный отдел XVIII книги, 340—359). В нашем
распоряжении много данных общего характера о дож¬
дях24; у Плиния, Колумеллы, Вергилия содержатся час¬
тые указания на предосторожности, связанные с часты¬
ми дождями и ливнями, обилием воды на полях, проведе¬
нием сточных канав и рвов. Однако эти данные могут
быть уточнены, если проанализировать исключительно
ценные в этом отношении сведения Колумеллы.
В так называемом сельскохозяйственном календаре
(XI, 2) Колумелла перечисляет самым подробным обра¬
зом дождливые дни, все ливни, грады, заморозки и т. д.
Анализ сведений показывает следующую любопытную
картину.
Количество дождевых дней
1.	Январь —5 дней
2.	Февраль—4 дня
3.	Март—3 дня
4.	Апрель—8 дней
5.	Май —8 дней
6.	Июнь—2 дня
7.	Июль—0 дней
8.	Август — 4 (5) дня
9.	Сентябрь—8 дней
10.	Октябрь—4 дня
11.	Ноябрь—6 дней
12.	Декабрь—1 (2) день
Всего 54 дня
Из 54 дождливых дней ливневых дней семь: один в
январе, два в феврале, один в апреле, два в августе,
один в сентябре25.
24	Во дворах на италийских виллах, как правило, или устанав¬
ливался бассейн или ставилась цистерна для дождевой воды (см.
V а г г., I, 13, 3; Col., I, 5, 2). Раскопанные villae rusticae в Кампа¬
нии обычно имели цистерны для дождевой воды, а дом с имплю-
вием — самый распространенный и исконный италийский дом. Ин¬
тересные примеры собраны в книге A. S i г a g о. L’Italia agraria sot¬
to. Traiano, 1958, pp. 215—216.
25	Следует думать, что Колумелла указывал не все дождливые
дни, а регистрировал только сильные и продолжительные дожди,
опуская другие. Возможно, Колумелла в ряде случаев имеет в виду
несколько дней, хотя и указывает на один день, как на начало мно¬
21

Общая диаграмма распределения осадков на основе
этой таблицы будет выглядеть так.
ижЛпА* im	Судя по этому графику
для средней Италии I в. н. э.
характерно два максимума
дождей, весной (апрель —
май) и осенью (сентябрь —
ноябрь), и довольно интен¬
сивные осадки в январе.
Иначе говоря, картина при
некоторых отличиях доволь¬
но близка современному ре¬
жиму Тирренского и Адриа¬
тического склонов.
Серьезным бедствием для
земледельцев был град, ко¬
торый мог выбить посевы и
поломать посадки26. Дни
с градом специально фиксировались со всеми их приме¬
тами27. Колумелла приводит все дни с градом. Таких
дней он указывал 7 и все они падают на февраль (3 дня),
март (1 день) и апрель (3 дня). Как правило, град при¬
носил один из самых холодных и опасных ветров — севе¬
ро-западный кор (Plin., N. H., XVIII, 339). Судя по сов¬
ременным данным, наибольшее число дней с градом име¬
ют области южного Лация и северной Кампании (7—10
и больше дней) 28, что совпадает и со сведениями Ко-
лумеллы.
Несколько слов о снеге. Основные злаковые культуры
Италии I в. были озимые и поэтому характер зимы и осо¬
бенно снежного покрова был для земледельцев очень
важен. Снежных дней в Италии в году мало. Современ¬
ные данные таковы: 8, 6 дней — в Паданской равнине,
гих дождливых дней. Особенно вызывает некоторое недоумение ма¬
лое количество дождливых дней в декабре и январе, что мало со¬
гласуется с другими сведениями о частых зимних дождях (см. С a L,
155; Col., IV, 13, 2; V. 5, 3; II, 4, 3).
26	«Горе! Худо лоза защитит поспевшие гроздья, град так силь¬
но треща, по кровлям прыгает страшный» (V е г g. Georg., I,
448—449).
27	О приметах будущего града см. Ibid., I, 445. Плиний писал
(Plin., N. H., XVIII, 356): «Тяжелая белесая туча, которую зовут
«белой бурей» грозит градом».
28	Conosci lTtalia, v. I. L’Italia fisica, p. 47.
22

8, 1 дня —в Апеннинах, 4, 3 дня —на Адриатическом по¬
бережье, 1,9 дня — на Тирренском, на юге Италии —
0,9 дня29. Таким ‘образом, за исключением северной
Италии, где снежный покров оказывал влияние на по¬
садку тех или иных культур, для полуостровной части
Италии он не имел какого-либо практического значения
для развития земледелия. В сельскохозяйственном ка¬
лендаре Колумеллы указан лишь один снежный день30.
Это лишний раз свидетельствует в пользу того предпо¬
ложения, что Колумелла, очевидно, имел в виду не всю
Италию, а лишь ее Тирренское побережье31.
В том же календаре часто употребляется термин
hiemat, глагол от слова hiems —зима. Колумелла пе¬
речисляет все дни, когда hiemat; таких дней всего в году
насчитывается 17: два в январе, один в феврале, три в
марте, два в августе (28 и 30 числа), один в октябре,
шесть в ноябре и два в декабре. Термин hiemat означает
резкое похолодание, так сказать наступление зимних хо¬
лодов, причем Колумелла отмечает особо сильное похо¬
лодание (vehementer hiemat)—13 февраля (Col., XI,2),
22 марта, когда идет даже снег (ningit, Col., XI, 2) и
27 октября, когда hiemat cum frigore e gelicidiis (Col.,
XI, 2). Судя по тому, что большинство подобных похоло¬
даний падает на зимние месяцы (10 дней из 17), следует
думать, что словом hiemat древний агроном обозначал
заморозки, т. е. похолодание ниже нуля, весьма вредные
для озимых посевов и посадок. Если это так, то бросается
в глаза довольно большое для средней Италии (а ее-то и
имеет в виду Колумелла) количество дней с заморозками
(17 дней), наличие заморозков в такие теплые месяцы,
как март и конец августа, причем 22 марта даже выпа¬
дает снег. Тщательная фиксация всех дней с заморозка¬
ми показывает, какое значение придавали им древне¬
римские земледельцы.
Для земледельца представляет большой интерес не
столько абсолютное количество осадков, сколько воз¬
29	Ibid., р. 48.
30	С о 1., XI, 2: X Cal. April. Aries incipit exoriri pluvies dies; in¬
terdum ningit.
31	Однако Вергилий, имевший в виду северную Италию, упоми¬
нает о глубоком снеге: «В срок, как глубоки снега и уносятся река¬
ми льдины» (V е г g. «Georg., I, 310). Плутарх писал о снежной бур¬
ной ночи в Бруттии (P 1 и t., Crass, 10).
23

можность реального усвоения их почвой и растениями.
Так, в областях с высокой температурой происходит
большое испарение, в то время как в областях с низкой
температурой оно минимально и небольшое количество
осадков бывает достаточным для растений и почвы. Более
засушливым в этом отношении является Адриатическое
побережье, особенно южное, в то время как Тирренское
побережье, а также долина р. По весьма благоприятны.
Таким образом, климат Италии в целом определяется
как средиземноморский, но для целого ряда областей он
не одинаков и различные районы имеют весьма сущест¬
венные климатические особенности. Для сельского хозяй¬
ства как раз наибольшую важность представляют имен¬
но эти местные особенности, а не среднестатистические,
чисто теоретические данные по стране. Всю Италию мож¬
но разделить на следующие климатические области:
1) Паданскую равнину, 2) Адриатическое побережье,
3)	Апеннины, т. е. узкая полоса, тянущаяся вдоль Апен¬
нинского хребта, 4) Районы Тирренского побережья от
Арно до залива Поликастро, 5) Бруттий и Сицилия.
Паданская равнина имеет климатическое однообразие
с суровой зимой и жарким летом, сильной влажностью,
что делает лето душным, а зимой дает начало густым
облакам, частым дождям. Для этой области обычны
летние грозы и град. Здесь самое большое число снежных
дней в Италии (в Болонье— 16, Кюнео— 15, в среднем —
8,6). В западной части отмечается средняя зимняя тем¬
пература ниже 0°.
Область северного Адриатического побережья испы¬
тывает сильное влияние моря, «в частности морских вет¬
ров, влажного бриза и борея, или аквилона. Средняя
зимняя температура выше 0°, но лето такое же жаркое,
как в соседней Паданской области. Наиболее дождливые
времена года — осень и весна, снежных дней до 6.
Область центрального и южного побережья Адриати¬
ки имеет несколько меньшее количество осадков, более
высокую годовую температуру (среднесуточная темпера¬
тура января от +6° до +9°). Зима весьма сурова и влаж¬
на, лето засушливее, чем на Тирренском побережье.
К югу от Гарганеких гор начинается Апулия, где пре¬
обладают южные ветры, более теплая зима и жаркое ле¬
то (температура в июле поднимается до 32°). Вдоль уз¬
кой ленты побережья климат приближается к морскому
24

и носит средиземноморский характер. Именно здесь, в
Апулии, климат становится особенно сухим, жарким
(в некоторых отношениях он приближается к климату
пустыни). Побережье Таранского залива, открытое юж¬
ным ветрам, теплым и влажным, имеет более мягкий
климат, чем внутренние области.
Климат Апеннинских гор отличается резкими колеба¬
ниями температур, суровой зимой со снегом (10—20 дней
в году), с обильными осадками в северной части. Апенни¬
ны были пристанищем горцев, возделывающих скудную
каменистую землю или занимавшихся скотоводством,
чему способствовали обильные осадки и хороший естест¬
венный травяной покров.
Особое значение в жизни Италии, и в частности в раз¬
витии ее сельского хозяйства, имел Тирренский склон,
т. е. равнинно-холмистый район, лежащий между Апен¬
нинским хребтом и морем, тянущийся от Арно до гра¬
ниц Бруттия (современная Калабрия). Несмотря на не¬
которое разнообразие климатических условий в разных
районах, здесь налицо климатическое единство. Климат
здесь определяет следующие факторы: смягчающее влия¬
ние Тирренского моря, защитная дуга Апеннин, воздей¬
ствие теплых и влажных морских западных и южных
ветров. Благоприятны температурные условия, высокая
январская температура (7,4° до 10,8°), достаточное коли¬
чество осадков (в Риме, 828 мм3 в Кампании (в Са¬
лерно—1332 мм3). В северной части наибольшее их
количество выпадает осенью и весной, а при продвиже¬
нии к югу возрастает интенсивность зимних осадков.
Средиземноморский характер климата наиболее полно
представлен именно здесь.
Разнообразие климатических факторов, наличие раз¬
нообразных условий континентального, средиземномор¬
ского и морского климата, а также районов сильной
увлажненности и районов сухих равнин, холмов, предго¬
рий и гор обеспечивало весьма благоприятные условия32
32	«Италия расположена под многоразличными климатами, со¬
ответственно которым она обладает разнообразными животными,
растениями и вообще всеми потребными для человека предметами...
Благоприятная и неблагоприятная температура с холодом, жаром
и серединой между ними; согласно с этим необходимо принять, что
Италия расположена при всей своей длине по середине между обеи¬
ми крайностями, имеет в большей своей части и в различной степени
благорастворенную атмосферу» (S t г a b., V, 4, 1).
25

для выращивания самых различных сельскохозяйствен¬
ных культур, содержания самых разнообразных домаш¬
них животных, создавало благоприятную природную
основу для расцвета сельского хозяйства.
Большое значение для сельского хозяйства имеют
особенности рельефа, речной системы. Гористые возвы¬
шенности и высокие холмы из-за недостаточной мощнос¬
ти почвенного покрова (на возвышенностях материнская
порода лежит близко к поверхности) бывают непригод¬
ны для земледелия. К тому же на холмах короче веге¬
тационный период, хуже водный режим, большая часть
осадков в конечном счете оказывается в ниже располо¬
женных местностях33. Это в свою очередь приводит к вы¬
мыванию почвы и уменьшению почвенного покрова.
В целом рельеф Италии можно определить как горис¬
то-холмистый; на долю равнин, долин и низменностей
приходится лишь 21,6% всей территории, горы занимают
38,7%, а холмы — 39,7%.
Две системы составляют основу гор Италии: Альпы и
Апеннины. Альпы — самая высокая горная цепь в Евро¬
пе (наибольшая высота —гора Монблан — 4810 ж), ду¬
гой отграничивают Италию с Севера, защищая ее от
всевозможных влияний континентальной Европы. Не¬
смотря на большую высоту, Альпы с глубокой древности
не были непреодолимым естественным барьером для со¬
седних народов, так как удобные перевалы делали воз¬
можными регулярные торговые и иные сношения.
Гораздо большую роль в жизни Италии, как совре¬
менной, так и древней, играли Апеннины. Апеннинская
горная цепь проходит через весь узкий полуостров, не¬
сколько сдвигаясь к Адриатическому побережью. Апен¬
нины— невысокие горы (наибольшая вершина — Гран
Сассо — 2914 ж); они не столь едины, как Альпы, а пред¬
ставляют собой совокупность нескольких самостоятель¬
ных горных систем — Лигурийские, Тосканские, Умбро-
Маркианские Апеннины, Абруцци, Кампанские, Лукан-
ские, Калабрийские Апеннины, между которыми нахо¬
33	«Итак, где обширные равнины, там больше зной и поэтому в
Апулии места горячие и тяжелые, где горные как на Везувии — там
легкие и потому более здоровые; те, кто трудится снизу, работают
больше летом; кто вверху — больше зимой. Весной все своевременно
сеять на равнинных местах, чем на более возвышенных, да и жатва
наступает там быстрее, чем здесь» (Var г., I, VI, 3).
26

дятся значительные понижения, обеспечивающие бес¬
препятственное Сообщение между всеми областями полу¬
острова. В целом Апеннины делят полуостров на две час¬
ти— Тирренский и Адриатический склоны, отличающие¬
ся весьма холмистым характером. Вдоль Тирренского
побережья от Арно до Лукании проходит невысокая
горная цепь Антиапеннин, придающая рельфу Тиррен¬
ского склона более неровный, холмистый характер, чем
на Адриатическом. Рельеф полуостровной части более
горист, в некоторых провинциях, таких, как Абруцци-Мо-
лизе, Базиликата, горы занимают до 70% всей поверхно¬
сти. В то же время на полуострове нет таких обширных
равнин, как Ломбарская низменность.
39,7% всей территории приходится на холмы, т. е.
возвышенности, не превышающие 800 м над уровнем мо¬
ря. Основная часть холмов находится не в северной Ита¬
лии, где Альпы довольно круто и резко отделены от рав¬
нины, а на полуострове. В некоторых областях Италии
холмы занимают большую часть территории, например,
в Апулии — 67%, Лациуме — 68%, Калабрии — 76%.
По большей части Тирренский и Адриатический 'Скло¬
ны, за исключением узкой береговой полосы и долин мно¬
гочисленных рек, впадающих в Тирренское и Адриатиче¬
ское моря, представляют холмистые поверхности. Лишь
в Апулии плоскогорье Мурдже является несколько осо¬
бой холмистой зоной. Оно возвышается в центре обшир¬
ной апулийско-салентинской равнины, обладает сухим
климатом и удобно для скотоводства.
Равнины наиболее благоприятны для главной отрас¬
ли сельского хозяйства — земледелия. Они составляют
меньшую часть территории страны (21,6%, т. е. лишь
Vs часть). Самой обширной равниной в Италии, да и во
всей южной Европе, является Ломбардская или Падан-
ская равнина, которая одна составляет 71% всех равнин
Италии. Снабженная влагой, защищенная от холодных
ветров Альпами, с мягкой аллювиальной почвой, Падан-
ская равнина была одной из самых богатых и мощных
сельскохозяйственных районов древней Италии34.
34	Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, p. 172. Страбон опреде¬
ляет ее размеры следующим образом: «Непосредственно под Аль¬
пами простирается значительная равнина, имеющая почти одинако¬
вую ширину и длину, именно 2100 стадиев (388,5 км. — В. /(.)»
(Strab, V, 1,3).
27

Самая обширная равнина на полуострове находится
в юго-восточном углу полуострова, южнее горы Гарган,
там, где Апеннины поворачивают по направлению к со¬
временной Калабрии, несколько отступая от Адриатиче¬
ского берега.
Площадь Апулийской равнины около 10 000 км2, что
составляет примерно 14% всех равнин Италии. На долю
остальных областей приходится лишь 15% равнинной
поверхности страны, сосредоточенной, главным образом,
на тирренской стороне, преимущественно в долинах наи¬
более крупных рек Арно, Тибра, Волтурна, Сарно и др.
На Тирренском побережье более или менее крупными
являются Пизанская, Римская и Кампанская равнины.
Наряду с ними имеются более мелкие долины, располо¬
женные во внутренних частях полуострова: долина Кья-
но (внутренняя Этрурия, между Ареццо и Кьюзи), Фу-
цинская низменность, долина Диано (северо-западная
часть Лукании), а также более мелкие, часто с процве¬
тающим сельским хозяйством по берегам рек и речек, в
Апеннинских горах и Альпах, площадь которых в про¬
центном отношении ничтожна. Несмотря на небольшие
размеры равнин (всего лишь 7б территории), особенно
удобных для земледелия, не все они могут быть полно¬
стью включены в сельскохозяйственный оборот. Дело в
том, что обилие рек и речек (а большая часть равнин
Италии — это речные долины) создают условия для их
быстрого заболачивания при неизбежных разливах рек.
Вот почему в Италии много болот, резко уменьшающих
полезную сельскохозяйственную площадь. Славилась на¬
воднениями река По, питающаяся многочисленными при¬
токами, начинающимися в Альпах и Апеннинах. Избы¬
точная влага и заболачивание долины По были важней¬
шим фактором при занятиях сельским хозяйством в этом
районе. Сплошные болота покрывали значительные про¬
странства в Венеции, в устье По от Феррары до Равенны
(Strab., V, 1, 5 и 7) 35. Эта область покрыта болотами и
в настоящее время. Заболачивались равнины полуостро¬
ва. Четверо суток шли воины Ганнибала по болотам,
окружающим Тразименекое озеро (Liv., XXII, 2),
35	«Вся эта область (долина По.— В. К ) покрыта реками и бо¬
лотами, в особенности земля венетов» (S trab., I, 1, 5); «...большая
часть страны по эту сторону По была покрыта болотами» (Strab.,
V, 1, 11).
28

очевидно, расположенным в долине р. Кьяно (St г ab.,
V,	2, 9). Небольшие болота были в долине р. Арно
(Ibid., V, 2, 5). Прибрежная низменная полоса, вплоть
до Неаполя, так называемая маремма, подвержена за¬
болачиванию и земледелие здесь невозможно без прове¬
дения больших мелиоративных работ. Районы южной
Этрурии, обширная Помптинская равнина (Ibid., V, 3,
5), устье р. Тибра были почти сплошь заняты болотами.
Обширные болота находились в северной Апулии, в райо¬
не города Салапии и горы Гарган (V i tr., De arch., I, 4,
11 — 12).
Есть сведения о болотах в районе Пестума (S t г а Ь.,
VI,	1, 1) и Фуцинского озера (ibid., V, 3, 13). Многие рав¬
нины, таким образом, были покрыты болотами, что силь¬
но сокращало полезную площадь. Создавался известный
недостаток пригодной для земледелия земли, что ста¬
вило перед полисами, племенами или частными лицами
важные проблемы приобретения пригодной земли или
путем захвата ее у соседей, или' путем освоения неудоб¬
ных земель.
Сокращал пригодную для земледелия площадь бога¬
тый лесной покров древней Италии. В дошедших до нас
источниках довольно много упоминаний о многочислен¬
ных лесах в Италии.
Необходимо исключить из числа пригодной земли
многочисленные озера и реки Италии и их поймы36. Та¬
ким образом, удобных для земледелия ровных, откры¬
тых площадей в древней Италии было очень мало. В свя¬
зи с этим развитие сельского хозяйства вообще и земле¬
делия в частности лимитировалось недостатком удобных,
естественно пригодных земель, а прогресс земледелия
должен был неизбежно поставить вопрос о использова¬
нии различных малоудобных земель, холмистых и каме¬
нистых, болотистых и речных пойм, о расчистке земель
от леса и т. п. работах. Создавалась необходимость в та¬
ких операциях, которые невозможны без затраты значи¬
тельных денежных средств.
Таким образом, сельскохозяйственный пейзаж Ита¬
лии был довольно сложным. Даже в пределах одной от¬
носительно небольшой области, одного полиса, зачастую
36	При межевании полей пойменные земли отрезались и не
включались в состав размечаемых земель. Corpus agrimensorum ro-
manorum, ed. C. Thulin, Sic. Flac. de cond. agrorum, pp. 121—122.
29

в пределах одной латифундии (как, например, у Плиния
Младшего в его Тусках, см. P 1 i n, Epist., V, 6) сосуще¬
ствуют все виды рельефа — горы, холмистые поверхно¬
сти и равнины. Это создает возможность для занятия
всеми видами сельского хозяйства, скотоводством, раз¬
ведением плодовых деревьев, виноградников и различ¬
ных полевых культур 37. И бесспорно, Страбон с полным
основанием считает одной из причин возвышения Ита¬
лии в древности разнообразие ее рельефа, так что нет
такой части Италии, на долю которой не выпадали бы
удобства гор и равнин (Strab., VI, 4, I)38.
В тесной связи с горно-холмистым рельефом и рас¬
пределением мощного лесного покрова древней Италии
стоят гидрографические особенности страны. Разветвлен¬
ная система рек, озер и стариц придает пересеченный
характер местности даже равнинной и затрудняет до не¬
которой степени ее использование для возделывания сель¬
скохозяйственных культур. Италия имеет разветвленную
речную сеть, множество озер и источников. Мощный
лесной покров способствовал обилию воды в реках, делал
судоходными многие из тех, которые в настоящее вре¬
мя превратились в ничтожные речушки39. В каждой об¬
ласти Италии, за исключением Апулии, имеется своя
речная система. Самая мощная речная система — это
река По с ее многочисленными притоками. Река По пе¬
ресекает почти всю северную Италию; ее длина 652 км;
бассейн 70 091 км2; среднее количество воды 1460 мъ/сек;
ее глубина достигает до 20 м, а наибольшая ширина 4 км.
Многочисленные притоки, стекающие с Альп или Апен¬
нин, несут большое количество размытых годных пород,
которые оседают на дне, поднимают его русло, являясь
одной из причин страшных наводнений. У р. По множе¬
37	Сочетание холмов с равниной, леса и реки — обычный эталон,
из которого исходят все римские сельскохозяйственные писатели
(Cat. 1), еще яснее говорится об этом у Варрона и Колумеллы
(Va г г. I, 6, 2 и Col., I, 2, 3, 5).
38	Плиний Младший говорит о характере пейзажа в р-не Рим¬
ской равнины: «...вид все время меняется: дорога то суживается
среди подступающих лесов, то широко расстилается среди необъят¬
ных лугов; множество овечьих отар, множество лошадиных и ко¬
ровьих стад, согнанных с гор зимним временем, отъединяются здесь
травой на весеннем солнышке» (P 1 i n., Epist., И, 17, 3). Еще
лучше см. P 1 i n, Epist., V, 6.
39	A. S ira go. Op. cit., pp. 214—215; Дж. Луццатто. Эко¬
номическая история Италии. М., ИЛ, 1954, стр. 20.
30

ство притоков, из них главные: Танаро (276 км), Тичино
(248 км), Адда (313 км), Ольо (280 км), Минчио
(194 км). Это левые притоки, которые берут начало в
Альпах, водный максимум падает на летний период тая¬
ния снегов в горах. Из других притоков можно назвать
Панаро, Серкия, Таро, Треббия, не считая множества
мелких: Енцо, Парма, Муре, Бельбо и т. д. Богатая реч¬
ная сеть имеется в Венеции. Здесь протекает вторая
крупнейшая река Италии Адидже (длина 410 км, бас¬
сейн 12 200 км2) с притоками, а также реки Брента, Силе,
Пьяве (220 км), Тальяменто (172 км), Изонцо (130 км)
и другие, имеющие свои истоки в Альпах. В целом все
эти многочисленные реки создают такую мощную и раз¬
ветвленную речную сеть в Северной Италии, так расчле¬
няют громадную Паданскую равнину, что придают опре¬
деленную специфику занятиям сельским хозяйством в
этом районе.
Реки полуостровной части можно объединить в три
группы: реки Тирренского, Адриатического и Ионийско¬
го склонов. Водоразделом служат Апеннины, создавая
всем этим рекам специфический водный режим. Наи¬
более крупные реки Тирренского склона следующие: ре¬
ка Тибр, наиболее крупная на полуострове (длина 405 км,
бассейн 17 168 км2) с притоками Аниене (108 км),
Hepa (116 км), Тенея, Кланий. Река Арно (241 км) с
притоками имеет бассейн 8221 км2, что составляет 7з всей
Тосканской области. Из других крупных рек Тирренско¬
го склона следует назвать Гарильяно (168 км) или Ли-
рис, Волтурно, главная река Кампании (175 км), Са-
рно, Селе (63,6 км) с притоками Калоре (78 км) и
Танагро (92 км). Реки Тибр, Арно сильно мелеют летом
к имеют два раза в год максимум воды: один в фев¬
рале — марте, второй — в ноябре.
Много рек на Адриатическом склоне Апеннин, корот¬
ких, пересыхающих летом, но бурных в зимнее время.
Наиболее крупные из них — Рено (211 км), в древности
один из правых притоков реки По; Фолья, Метауро
(83 км), Тренто (93 км), Пескара-Атерио (152 км),
Сангро (117 км) и Офанто или древний Ауфид (131 км).
Из крупных рек древней Лукании и Бруттия следует
упомянуть Брадано (167 км), Базенто или древний Са-
суентус (149 км), Агри (136 км), Синни (100 км), Кра-
ти (81 км) и Нето. Все они настолько пересыхают летом
31

(с апреля по ноябрь), что их каменистые русла служат
дорогами40. Наряду с этими крупными реками здесь
большое количество мелких: Марро, Мезина, Амано,
Савуто, Алларо и т. д. В зимнее время все они напол¬
няются водой, отличаются стремительностью течения41.
Реки играли большую роль при занятиях сельским хо¬
зяйством. Непостоянный режим, обмеление в одно вре¬
мя и бурные потоки в другое смывали верхние слои поч¬
вы, ставили задачи мелиорации полей зимой и их ирри¬
гации летом. С другой стороны, реки, расчленяя Ита¬
лию, создавали хорошую возможность для перевозок
сельскохозяйственных продуктов, будучи удобными и
дешевыми торговыми магистралями.
40	Все фактические данные об италийских реках взяты из кни¬
ги Conosci l’Italia, v. I. L’Italia fisica, pp. 271—282.
41	Ha обилие рек и озер в Италии и их большие размеры в
свое время указывал Страбон (S t г a b., VI, 4, 1).

ГЛАВА II
ПОЧВЫ ИТАЛИИ И РИМСКОЕ ПОЧВОВЕДЕНИЕ
1. Почвы Италии
Вопросы античного почвоведения и почв слабо иссле^
дованы как в античной историографии, так и в специаль¬
ной историко-агрономической литературе.
Попытаемся суммировать представления и взгляды
древнеримских агрономов на почву, а также дать кон¬
туры «почвенной карты» древней Италии, выяснить сте¬
пень плодородия почв в разных областях Италии, их
пригодность для тех или иных культур.
Следует сразу же оговориться, что в распоряжении
исследователя мало данных, и многие важные вопросы
остаются нерешенными или неясными. Основные сведе¬
ния о почвах Италии содержатся в сочинениях Катона,
Варрона, Вергилия, Колумеллы, Плиния. Их данные
неполные, неточные, расплывчатые; это беглые замеча¬
ния, случайно оброненные названия, иногда одинокие
термины J; тем не менее, когда эти отрывочные и разроз¬
ненные заметки собраны вместе, они могут дать хотя
неполное, может быть однобокое и туманное, но все-таки
некоторое представление о почвах античной Италии и
римском почвоведении.
Д|ля решения вопроса о почвах древней Италии цен¬
ные сведения могло бы дать «археологическое почвоведе¬
ние», тщательный рентгеноскопический и агрохимиче¬
ский анализ древних почв, остатков растений и других 11 См. Col., Ill, 12, 1. Римский агроном начала I в. н. э. Юлий
Греции составил даже специальный список почв, но он не дошел
до нас.
3 В. И. Кузищин
33

органических веществ. Как известно, работы по опреде¬
лению возраста перегноя (гумуса) под курганами и в
ковыльной степи, начатые в начале XX в. русским архео¬
логом В. А. Городцевым, при всем несовершенстве своих
методов исследования дали интересные результаты для
почвоведения в России2. К сожалению, у нас нет пока
подобных анализов почв древней Италии и это делает
наши знания об этом предмете весьма суммарными и
схематичными. Сведения о почвах современной Италии
могут дать некоторое представление о почвах древности,
однако следует учитывать, что за 18—20 столетий про¬
изошли изменения в мощности слоя, структуре почв, воз¬
можно, в самом характере почвообразовательного про¬
цесса. Это заставляет с известной осторожностью опери¬
ровать сведениями о современных почвах Италии.
На образование почв Италии оказали большое
влияние три обстоятельства: горный характер страны,
вулканическая деятельность, сложность гидрографии.
Рельеф Италии в целом можно определить как гористо¬
холмистый3. На плодородие почвы влияет то или иное
качественное состояние коренных пород. Подстилающие
гранитные породы западной части Северной Италии и
древнего Бруттия, бедные столь необходимым для раз¬
вития растений кальцием и фосфором, обусловили ма¬
лое естественное плодородие почв. Напротив, материн¬
ские породы вулканического происхождения, богатые
фосфатами и известью, обеспечили в Кампании, Лации,
Этрурии, Венеции условия для создания высокого
почвенного плодородия почв 4.
«Особым фактором, усложняющим процесс формиро¬
вания почв Италии, являются эоловые отложения вулка¬
нической пыли, которые нарушают нормальный, ход пе¬
дологического развития материнской породы»5.
Мягкие аллювиальные почвы, легкие для обработки,
имеющие хорошую связность, совершенную структуру,
значительные резервы пищевого материала и воды, обра¬
зовавшиеся из наносов размытых пород Альп и Апеннин,
2М. Бурский. Перегной почв и история агрикультуры. В сб.
«История агрикультуры», М.— Л., Изд-во АН СССР, 1940, стр. 6—18.
3	Conosci l’Italia, v. I, L’Italia fisica. Torino, 1957, стр. 169.
4	A. Quattroochi. Agraria. Milano, 1956, pp. 42—43.
5	П. Б и p о и Ж. Д p e ш. Средиземноморье. М., ИЛ., 1960,
стр. 259.
34

находились в Паданской равнине, в долинах многочис¬
ленных рек Апеннинского полуострова, особенно его
Тирренского побережья6. Видимо, эти обладающие
естественным плодородием земли, легкие для обработ¬
ки даже самым примитивным плугом, и были колыбелью
древнеиталийского земледелия.
Низкие и отлогие берега Италии геологически обра¬
зовались из морских отложений и речных наносов. В свя¬
зи с этим почвы береговой полосы песчаные, как пра¬
вило, засоленные или сильно заболоченные, бедны мине¬
ральными питательными веществами, мало пригодны,
а зачастую и совсем непригодны для земледелия7.
На процесс образования древнеиталийских почв
большое влияние оказал мощный лесной покров, обес¬
печивающий быстрое увеличение мощности почвенного
слоя, накопление органических веществ, образование
перегноя, хорошую структурность и механические свой¬
ства почвы. Источники упоминают о многочисленных
лесах Италии8. При обилии осадков и высокой годовой
температуре горы и холмы Италии покрыты по большей
части густыми лесами и кустарниками. Есть сведения о
том, что в пределах италийских равнин, в том числе не¬
больших долин полуострова, мощные лесные массивы
были не редкостью. Обилие смолы, процветающее сви¬
новодство (а свиньи откармливались в дубовых лесах) —
все это говорит об обширных лесах в Паданской равни¬
не (Strab., V, 1, 12) 9. Лучший строевой лес получали
в Пизанской области (ibid.., V, 2, 7), в районе Луны
(ibid., V, 2, 5); есть сведения о лесах в Лации (ibid., V,
3, 5; Pli n., Epist., II, 17, 3). В Кампании было много
лесов в районе Кум 10. Лес около Аорнского залива был
вырублен по распоряжению Агриппы (Strab., V, 4, 5).
Об обширном, простирающемся в длину на 700 стадий
(130 км) лесе сообщает тот же Страбон (ibid., VI, 1, 9).
6	П. Биро и Ж. Дреш. Средиземноморье. М., ИЛ., стр. 240—249.
7	О засоленных почвах см. V а г г., I, 9, 5; Pli n, Epist, IV, 6, 2;
Col., II, 2, 14—15.
8 Некоторые данные о богатом лесном покрове античной Ита¬
лии собраны в книге: A. S i г a g о. L’Italia agraria sotto. Traiano.
Louvain, 1958, pp. 212—216.
9	Conosci l’Italia, v. IL La flora, 1958, pp. 123—124.
10	«...подле залива есть лес, похожий на кустарник, занимающий
большое пространство, безводный, на песчаном грунте и называется
Галиартским лесом» (S t г a b., V, 4, 4).
3*
35

Имеются упоминания о лесе в античной Калабрии
(ibid., VI, 3, 5)11. У нас нет точных данных о площади
лесов в древней Италии, тем не менее следует признать
вполне обоснованным вывод А. Сираго о том, что в древ¬
ней Италии площадь под лесами намного превосходила
лесную площадь современной Италии, определяемой
приблизительно в 6 млн. га (19,5% всей территории)12.
Обилие лесов, правда, сокращало полезную площадь,
пригодную для земледелия, но в то же время создавало
резерв для его развития. Вырубка лесов и освоение лес¬
ных пространств вводило в сельскохозяйственный оборот
весьма плодородные земли.
Большое значение для получения высоких урожаев и
в целом для занятия земледелием имеет мощность поч¬
венного слоя. Тонкий почвенный слой, лежащий на ко¬
ренной материнской породе, может быть легко смыт и
разрушен даже при небольших дождях, а опасность эро¬
зии становится повседневной. Зерновые культуры, травы,
не говоря о кустарниках и деревьях, развивают мощную
корневую систему и не могут плодоносить должным об¬
разом, если почвенный слой недостаточно мощный.
На равнинах и в долинах, образовавшихся геологически
из отложений и наносов разрушенных горных пород,
почвенный слой был достаточно мощный. Но на холмах
и горных склонах его мощность была меньшей, так как
при стоке дождевых вод часть плодородной почвы вы¬
мывалась и сносилась вниз. Колумелла считал достаточ¬
ной глубину почвенного покрова в 4 римских фута
(120 см) для деревьев, обычно сажаемых на холмах и
склонах (С о 1., II, 2, 21; V, 9, 4).
После этих замечаний общего характера перейдем к
рассмотрению почв различных областей Италии. Свое
изложение начнем с обзора почв Кампании, которая сла¬
вилась почвой плодородной и легкой для вспашки. Рим¬
ские агрономы называли ее pulla. Эта черного цвета,
рыхлая, нежная земля, хорошо удерживала влагу, обла¬
дала хорошей водопроницаемостью и влагоподъемно-
11	«Страна, лежащая далее за япигами, необыкновенно прелест¬
на. Почва ее, хотя на поверхности камениста, оказывается при об¬
работке плугом плодоносною и, несмотря на недостаток влаги, изо¬
билует пастбищами и лесами» (S t г a b., VI, 3, 5).
12	A. S i г a g о. Op. cit., рр. 212, 214; Enciclopedia agraria italia¬
na, vol. I, 1952, «Bosco».
36

стью, имела благоприятные тепловые свойства, хорошую
структуру. Это вулканические почвы особого рода, обла¬
давшие высоким естественным плодородием, не требо¬
вавшим особых затрат на его восстановление, вряд ли
встречались где-либо, кроме Кампании13. В пределах
благоприятной кампанской равнины выделялась ее пло¬
дороднейшая часть/ так называемая Лебория, Леборий-
ское или Флегрейское поле 14, которое имело столь жир¬
ные почвы, что «своими достоинствами чуть ли не боль¬
ше утомляет земледельца, чем могла бы утомить своими
недостатками (P 1 i п., N. H., XVII, 28).
Кам,панская почва была одинакова хороша и для ви¬
ноградников, для злаковых, для маслин и плодовых де-
ревьев (St г ab., V, 4, 3; Р 1 i n., N. H., XVII, 25; Col.,
Ill, 2, 10; 7, 4; Со 1., II, 2, 16; Ver g., Georg., II, 217—225).
Кроме Кампании славились плодородием почвы в
районе Фурий. По сведениям Варрона, для этой области
обычным был совершенно фантастический урожай сам —
10015. К сожалению, это одинокое указание (не 'позво¬
ляет определить ближе характер этих почв 16.
Отличались высоким плодородием также почвы Этру¬
рии: в эпоху Варрона здесь собирались наибольшие для
Италии урожаи сам-15 (V а г г., I, 44). Спустя полтора
столетия Плиний Младший, владелец огромной латифун¬
дии около Тиферна, хорошо знавший эти места, указы¬
вает на плодородие здешних почв, жирность, обилие
влаги (P 1 i n., Epist., Ill, 19, 5; V, 6, 8); но, с другой
стороны, он отмечает настолько высокую плотность почв,
13	«...это равнина, лежащая у подножия богатых дождями гор,
протяжением в 40 тысяч шагов (60 км) и совершенно плоская*
(P 1 i n., N. H., XVIII, 109). О кампанских почвах см. ibid., XVII, 25;
Col., praef., 24; II, 2, 16; III. 2, 10; V, 4; Cat., 34, 151, 2; V а г г.,
I, 20, 4; Ver g., Georg., II, 217—225.
14	P 1 i n., N. H., XVIII, НО. Границу Лебориев с двух сторон
образуют консульские дороги, ведущие в Капую.
15	«...in Italia in Sibaritano dicunt etiam cum centesimo redire so¬
litum» (V а г г., I, 44, 2). Однако другие писатели, в частности Стра¬
бон, Колумелла и Плиний, ничего не говорят о столь фантастиче¬
ском плодородии Сибариса.
16	Вот как описывают современное состояние Сибариса П. Би¬
ро и Ж. Дреш: «Там, где некогда красовался Сибарис, стоит лишь
убогая железнодорожная станция с заделанными решеткой окнами.
Плакаты знакомят приезжего с методами борьбы с малярией... Лишь
незначительная часть поверхности занята полями пшеницы, а осталь¬
ное отдано во власть кустарника и пастбищ или же, в низовьях ко¬
нусов, заболоченного леса» (П. Биро, Ж. Д р е ш. Ук. соч., стр. 275).
37

что их могут вспахать только сильные волы и самыми
крепкими плугами (ibid., V, 6, 10) 17. Видимо, плотные,
плодородные, изобилующие водой этрусские почвы не
что иное, как разновидности глинистых почв, скорее все¬
го так называемых terra rossa, обладающих высоким
плодородием 18. Можно ли приведенные сведения о пло¬
дородии и плотности почв некоторых районов Этрурии
распространить на всю или большую часть Этрурии.
Варрон и Плиний Старший говорят о всей Этрурии, не
выделяя какой-либо области. Плиний Младший имеет в
виду свое имение около города Тиферна на берегу Тиб¬
ра в 150 милях от Рима, т. е. юго-восточный край Этру¬
рии. Прибрежная береговая полоса, моремма имела пес¬
чаные засоленные почвы. В долинах рек Арно, Цецины,
Умбра почвы, очевидно, были аллювиальные при плодо¬
родии не столь плотные, как во внутренних областях.
В районе Клузия-Пелузии находились болота и, следова¬
тельно, почвы были неплотные, насыщенные органиче¬
скими остатками, темные и влажные (Liv., XXII, 25).
В северо-восточном углу и предгорьях почвы были веро¬
ятно аналогичными глинистым почвам юго-восточных
районов. Издавна процветающее гончарное производство
Арреция развивалось на базе местных красных глин,
распространенных во всей области 19. Итак, для Этрурии
можно выделить четыре разряда почв: 1) песчаная за¬
соленная полоса вдоль морского побережья, 2) аллюви¬
альные почвы в речных долинах, 3) заболоченные почвы
вокруг Тразименского озера, 4) плотные глинистые
почвы внутренней Этрурии, очевидно terra rossa, красно¬
земы, подъем которых производился тяжелыми плугами
и крепкими волами. Освоение и хозяйственное использо¬
вание тяжелых плугов стало возможным лишь при отно¬
сительно высоком уровне античной цивилизации и сель¬
ского хозяйства в частности.
Несколько больше сведений имеется о почвах различ¬
ных районов Лация. «Лаций, — говорит Страбон, — весь
плодороден и имеет всего вдоволь, кроме некоторых мест¬
17	Ср. указания Плиния Старшего: «почву более плотную, ко¬
торая обычна для Италии, лучше засевать после пятикратной вспаш¬
ки, а в Этрурии и после девятикратной» (P 1 i п., N. H., XVIII, 181).
18	П. Б и р о, Ж- Д р е ш. Ук. соч., стр. 259.
19	Плиний говорит о красной глине, которую многие хвалят за
ее плодородие (Р 1 i n., N* H., XVII, 25).
38

ностей, на морском берегу болотистых и нездоровых око¬
ло городов Арден, Помптина, Сетина, Таррацины и Цир¬
цеи, а также других гористых и каменистых» (S t г а Ь.,
V, 3, 5). Видимо, морское побережье Лация, так же, как и
Этрурии, представляло собой бесплодную, засоленную по¬
лосу, ту самую зачумлецную местность, не трогать кото¬
рую советовали и Варрон и Колумелла. (С о 1., II, 2, 14 —
15; V а г г., I, 9, 5; P 1 i n., N. H., XVII, 33). Обширная рав¬
нина к юго-западу от Рима (Лаурентийское поле) имела
песчаную почву, настолько песчаную, что было трудно
ехать даже в повозке (P 1 i n., Epist., II, 17,2; IV, 6, 1—2).
Почвы были мало благоприятны для зерновых культур,
поэтому здесь преобладали леса и луга, а в хозяйстве
основное место занимало овощеводство и молочное ско¬
товодство (ibid., II, 17; 3, 28). В Пупинии — тощие зем¬
ли, славящиеся своим бесплодием, и там ничто не растет,
кроме вырождающихся, покрытых мхом, высыхающих лу¬
гов (Var г., I, 9, 5). В Тибуре — почвы средние по своему
плодородию и своим основным качествам, пригодным для
всех культур — злаков, лоз, маслин и т. д. (ibid., I, 9, 6).
Район между Тибуром и ГабияМи — долина реки Анио —
определяется Страбоном как плодороднейшая местность
(Strab., V, 3, II). Район Тускула характеризуется как
плодородный холм с хорошо орошенной почвой (ibid,.
V, 3, 12); видимо, здешние почвы были аналогичны ти-
буртинским. Известно, как Ьелики были урожаи вино¬
градников в ноМентанских имениях Сенеки20. Наиболее
подходящими для виноградников считались отлогие хол¬
мы с почвой хорошо орошенной, плодородной, но не жир¬
ной21. Близость этого района, т. е. Номентана— Тибу-
ра — Тускула к Апеннинам определяла холмистый харак¬
тер рельефа, достаточное количество осадков. Таким об¬
разом, почвенно-климатические особенности этой части
Лация были более или менее одинаковы. Следует заме¬
тить, что в условиях античной агротехники, примитивных
пахотных орудий средние по плодородию и всем осталь¬
ным качествам почвы были более благоприятны для их
сельскохозяйственного использования, чем, например,
более плодородные, но очень плотные почвы соседней
Этрурии. Вот почему район римской равнины был одним
20	Вместо обычных 3—4 мехов вина с 1 югера Сенека получал
8 мехов, т. е. в 2 раза больше (С о 1., III, 3. 2—3).
21	V ег g. Georg., II, 184—192; особенно,-С о 1., III, 12, 1, 4.
39

из древнейших и густонаселенных районов Лация и
Италии.
Не совсем ясен характер почв вокруг Албанского озе¬
ра и Албанской горы, одного из древнейших сельскохо¬
зяйственных районов Лация. В общей форме Плутарх
сообщает, что озеро окружено плодородными холмами
(Plut., Camil., 3), но, с другой стороны, он указывает
на большое число пастухов, что предполагает обшир¬
ные пастбища, как правило, занимавшие земли, мало
пригодные для пахотных культур. Древнейшей культурой
латинян, в том числе и жителей Албанской области, была
неприхотливая полба, не требующая плодородных почв22.
Варрон говорил об одном землевладельце, получавшем в
своем альбанском имении дохода от полевого хозяйства
в два раза меньше, чем от птицеводства, что скорее всего
связано с малым плодородием почв (V а г г., III, 2, 17).
В альбанской области имел поместье и Колумелла, но он
успешно выращивал там аминейские лозы, славящиеся
и плодородием, и благородными качествами своего ви¬
на23. Под почвенным покровом Лация и особенно в райо¬
не Альбанского озера лежат вулканические породы, обес¬
печивающие местным почвам достаточное плодородие и
среднюю плотность (меньшую, чем в Этрурии) 24, т. е.
достаточно удобную для занятия сельским хозяйством.
Лучше известны почвы в юго-восточной части Лация,
в районе Венафра и прилегающих к нему местностей
Казина и Аллиф. Район Венафра славился по всей Ита¬
лии производством оливкового масла, лучшего в Италии.
Почвы этого района определяются Плинием как крупно¬
песчаные (glareosum solum — P lin., N. H., XVII, 31).
Скорее всего это не чистопесчаные, а супесчаные или
22	С о 1., II, 8, 1—2; особенно P 1 i п., N. H., XVIII, 83.
23	Col., Ill, 7, 5; III, 9, 2. Упоминаемое Колумеллой плодородие
его лоз з альбанском поместье, может быть, следует приписать не
столько естественному плодородию почвы, сколько рациональному
ведению хозяйства. Так, например, о таком же плодородии он го¬
ворит и в ардеатском имении, но, по Страбону, в Ардее были до¬
вольно тощие и неплодородные земли (Strab., V, 3,5).
24	«...есть земли Альбы, Сетии, Приверна, Фунд, Весции, Фа-
лерна, Литерна, Кум, Ацерр. При выезде из других ворот — земли
Капена, Фалиска, сабинские, земли Реате». Зачисление Альбы в одни
разряд с плодородными землями Кампании говорит за то, что, воз¬
можно, природные условия, в том числе и почвы Альбы, были при¬
близительно аналогичными (С i с., De leg. agr., II, 25, 66).
40

суглинистые почвы. Именно эта почва определяется Ко-
лумеллой как наилучшая почва для маслин (Col., V,
8, 5) 25.
Таким образом, в Лации возможно выделить четыре
основных разряда почв: 1) прибрежная полоса, прости¬
рающаяся приблизительно до Аппиевой дороги — песча¬
ные почвы, возможно засоленные, малоплодородные
обычно использующиеся под пастбище; 2) Римская рав¬
нина, охватывавшая районы Номента, Тибура, Тускула и
Пренесте с хорошими средними почвами, пригодными
для всех культур, уступающие по своему естественному
плодородию жирным почвам соседней Этрурии, но зато
не столь плотные и потому более пригодные для обработ¬
ки; 3) почвы вулканического происхождения альбанской
округи, средние по своему плодородию, но, возможно,
менее плотные; 4) почвы юго-восточной части Лация —
район Венафра — Казина — Аллиф — супесчаные, также
небольшой плотности, среднего плодородия, весьма удоб¬
ные для земледелия. В Лации имелись довольно обшир¬
ные неудобные или бесплодные земли: горные, каменис¬
тые и болотистые почвы — в округах Ардеи, Сетии, Тар-
рацины, Цирцеи, Помптинские болота. Видимо, недоста¬
ток пригодных для земледелия почв заставлял жителей
этих мест осваивать неудобные земли, вкладывая значи¬
тельные средства, что при бедности жителей и примитив¬
ной технике было затруднительным, а, с другой стороны,
объясняет воинственность живших здесь латинских пле¬
мен и многочисленные войны с соседними племенами за
удобные земли. Войнами насыщена доримская история
Лация. Прогресс сельскохозяйственной техники и уве¬
личение богатства позволили освоить в I в. до н. э.—
1 в. н. э. эти неудобные земли.
Почвы Сабинской области были мало пригодны для
разведения зерновых культур, но оливковые деревья и
виноградные лозы росли здесь хорошо (Sir ab., V, 3, I,
Col., V, 8). Районы Розеи и Реате славились прекрасны¬
ми лугами и скотоводством26. Почвы Сабинии не отлича¬
25	Собственно говоря, Колумелла определяет эти почвы как
смесь песка (sabulo) с белой глиной (creta), лежащей на слое из
ц1агеа.
26	Va гг., II, praef., 6 (разведение лошадей); II, I, 14 (мулов);
II, 1, 16 (овец); II, 1, 17; Р 1 i n., N. H., XVII, 32; V а г г., I, 7, 10;
II, 2, 9; II, 7, 6; III, 1, б).
41

лись плодородием, были каменистыми, трудными для об¬
работки под зерновые27 28. Судя по характеру возделывае¬
мых культур, скорее всего, и почвы соседней Умбрии бы¬
ли аналогичными сабинским, так как и здесь -при доста¬
точном количестве осадков и горно-холмистом характере
рельефа основными культурами были маслины, виноград¬
ные лозы, плодовые деревья (S tra b., V, 4, 2— о Пице-
не; V, 2, 10 — об Умбрии). Источники единодушно гово¬
рят о большом значении скотоводства в этих областях
(Va г г., II, 9, 6; Col., VI, 1, 1; 3, 8). Из зерновых куль¬
тур при минимальных посевах пшеницы, ячменя и т. п,
очевидно, преобладала неприхотливая полба (Plin., N.
H, XVIII, 106; Va г г., I, 50, 1; Plin., N. H., XVIII, 83).
Сравнивая природные условия Умбрии и Сабинии,
Страбон выделяет большее плодородие почвы и более
гористый рельеф Умбрии ( Strab., V, 2, 10), и у нас нет
оснований оспаривать это свидетельство Страбона, тем
более другие источники его подтверждают. Лучшая ре¬
па и брюква, по сведениям Плиния, росла в районах
умбрских городов Нурсии и Амитерна, расположенных в
юго-восточном углу области (Plin., N. H., XVIII, 130).
Колумелла считает, что наилучшей землей для репы и
брюквы является крупнопесчаные и гравистые почвы
(Col., II, 10, 22—23). Вероятно, именно такие почвы и
были в указанных районах Умбрии26, но почвы Умбрии,
возможно, были менее плодородные, более каменистые,
чем почвы римской равнины29.
Несколько Иными по своему характеру и происхожде¬
нию были почвы и рельеф Пицена. Его рельеф, вероятно,
напоминал холмистый рельеф Этрурии. В долинах рек,
стекающих к Адриатическому морю, и в прибрежной по¬
27	«...земля неудобная, горки скупые, где и суглинок залег и
камни на поле кустистом, то для маслин...» (Ver g., Georg., II, 179
и сл.). Кажется, это описание почв сделано Вергилием для Сабинии.
28	«...в выборе земли она неприхотлива и сеять ее можно там,
где, пожалуй, не посеешь ничего другого» (P 1 i n., N. H., XVIII, 128).
29	«В холмистых областях основным источником денежного до¬
хода является либо птицеводство, либо продажа телят, например,
в Умбрии...» (П. Биро и Ж. Дреш. Ук. соч., стр. 283). Из особен¬
ностей почвы авторы указывают на развитие овражной эрозии и
оползни, обнажение плотных материнских пород, на которых не мо¬
гут развиваться корни деревьев. Почвы здесь известковые, песча¬
никовые и песчаные.
42

лосе находились небольшие равнины и низменности,
удобные для земледелия 30.
Почвы в приморской полосе и долинах были иными,
чем в холмистой и гористой частях. В общей форме Стра¬
бон отмечает, что земля Пицена хороша, главным обра¬
зом для плодовых деревьев, но не для хлебных растений
(S t г a b., V, 4, 2). Одйако тот же Страбон указывает, что
в Анконе возделывают много пшеницы (ibid., 5, 4, 2); о
посевах зерновых в Пицене сообщают Варрон (Va г г.,
I, 50, I) и Плиний (P 1 i n., N. H., XVIII, 106). Очевидно,
посевов зерновых было больше всего в равнинных частях
области. Очень мало данных имеется у нас о плодородии
пиценских почв. Северная приморская часть славилась
баснословными урожаями виноградников (V а г г., I, 2, 7;
Col., Ill, 3, 2—3). Однако остальная часть Пицена осо¬
бым плодородием не отличалась31.
Одной из самых плодородных областей Италии была
Апулия, занимающая обширную, вторую по величине
после Ломбардской низменности равнину. Римские сель¬
скохозяйственные писатели постоянно сопоставляют
Кампанию и Апулию (РПп., N. H., XVIII, 336; Va гг.,
1, 2, 6; I, 6, 3; Col., Ill, 7, 4). Это сопоставление, очевид¬
но, не было случайным. Сравнение Апулии с самой пло¬
дородной областью Италии говорит о том, что и Апулия
не была заброшенной областью, а ее почвы в ряде мест
были достаточно плодородны. Правда, почвы в разных
местах Апулии были неодинаковы. В общей форме они
определяются как весьма подходящие для зерновых, го¬
рячие и тяжелые32. Апулийская пшеница считалась наи¬
лучшей в Италии и даже в Средиземноморье33. Апулия
30	A. Sirago отмечает: «...вся приморская и холмистая полоса с
ее плодородной почвой была одной из самых лучше всего возделан¬
ных и наиболее богатых областей Италии» (A. S I г a g о. Op. cit.,
р. 235). К сожалению, автор не ссылается на документы.
31	О некоторых особенностях образования рельефа адриатиче¬
ского склона полуострова, в частности о сл;абом развитии аллюви¬
альной равнины, сильной морской эрозии, слабо выраженной бере¬
говой линии см. П. Биро и Ж- Д р е ш. Ук. соч., стр. 245.
32	«...itaque ubi lati campi ibi magis aestus, et eo in Apulia loca
calidiora ac graviora» (V а г г., I, 6, 3; в данном случае термином
graviora обозначается жирность почвы).
33	Va гг., I, 2, 6; Плиний (Plin., N. H., XVIII, 63), очевид¬
но, имеет в виду апулийскую пшеницу, когда говорит: «Существует
много сортов пшеницы, выведенных разными народами. Однако же
ни один из них не сравнил бы я с италийской по белизне и весу».
43

определяется как страна, где нет недостатка в роскош¬
ных нивах34, как страна обширных хлебных полей
(Varг., I, 29, 2). А хлебные нивы, зерновые, особенно же
пшеница, обычно занимали места ровные, жирные, т. е.
плодородные и горячие (С a t., 6, 1 ; С о 1., II, 4, 9). Верги¬
лий особо указывает, что для зерновых наряду с этими
качествами особо подходят земли плотные densa (V е г g.,
Georg., II, 250). Скорее всего именно такими землями и
были почвы большей части Апулии:	жирные, плотные,
горячие. По классификации Колумеллы они стояли на
втором месте по своей пригодности для земледелия пос¬
ле кампанских черных почв (Col., II, 2, 4). По основным
свойствам почвы Апулии, как нам представляется, напо¬
минают плодородные глинистые почвы Этрурии. В совре¬
менной Апулии много черноземных почв, аналогичных
степным черноземам с большим содержанием гумуса
(от 8 до 10%), накопление которого следует объяснить
обильным травяным покровом35. Не являются ли черно¬
земы характерным явлением и для древних почв? Если
бы дело было так, то станут понятными и сопоставления
с Кампанией таких свойств апулийских почв, как жир¬
ность, ее тепловые качества.
Несколько иными были почвы на плоскогорье Мурд-
же. Известняковые породы выходят на поверхность, поч¬
венный слой очень тонок и пахотных земель здесь немно¬
го36. Но зато эта часть Апулии была довольно благопри¬
ятна для развития скотоводства.
Почвенный слой был недостаточно мощным и в антич¬
ной Калабрии. Сообщения Страбона о каменистости
почв Калабрии (St г ab., VI, 3, 5) предполагают залега¬
ние материнских известняковых пород довольно близко
к поверхности. В связи с этим хороших пахотных земель
34	«...nec tamen Apulos Campanosque agros opimis defici sege¬
tibus...» (Col., III, 8, 3). Опять-таки роскошь кампанских и апу¬
лийских нив поставлены на одну доску.
35	«В полузасушливой Апулии и Сицилии мы снова встречаем
черноземы, занимающие в почвенной классификации идентичное по¬
ложение почвам Андалузии или Марокко... Поскольку они содержат
много гумуса (обычно до 8 и 10%), тогда как натрия в них, напро¬
тив, очень мало, Принчипи полагает, что теория Билета неправиль¬
на... Скорее можно усмотреть в них общие черты со степными чер¬
ноземными, накопление гумуса в них обязано обильному зимнему
травяному покрову» (П. Биро и Ж. Дреш. Ук. соч., стр. 259).
36	Страбон прямо говорит о неплодородии почв около Брунди-
зин (S t г a b., VI, 3, 6).
44

в Калабрии было мало. К тому же на имеющихся участ¬
ках вести зерновое хозяйство было затруднительно из-за
сухости климата и недостатка влаги. Все эти обстоятель¬
ства более способствовали развитию скотоводства, чем
земледелия 37.
Равнина Тавольере лежит в северной части Апулии и
является одной из самых обширных на полуострове. Но
ее природные условия неблагоприятны. Обширные прост¬
ранства покрыты жесткой кремнистой или известковой
коркой. Там, где корка не несет поверхностного слоя,
растет лишь чахлая травянистая растительность. Эти
почвы используются под выгоны, а они составляют 7з
общей площади. Почва пригодна для обработки без до¬
полнительной подготовки лишь там, где имеются нанос¬
ные почвы, но и здесь урожаи пшеницы низки и очень
неустойчивы ввиду малоблагоприятного климата38.
Рассматривая почвенный покров Апулии, можно вы¬
делить, таким образом, земли с достаточным почвенным
слоем, близкие к степным черноземам (главным образом,
в низменных и равнинных частях) и пригодные для зем¬
леделия, и плоскогорье, с выходами жесткой кремнистой
или известковой корки, где возделывание зерновых было
невозможным и где создавались благоприятные условия
для развития скотоводства39. Но даже в равнинах с хо¬
рошими почвами, за исключением приморской зоны, не¬
благоприятные климатические условия усложняли веде¬
ние полевого хозяйства.
О почвах Лукании почти нет никаких данных, кроме
беглых указаний Страбона на скудость почвы в районе
Велии (Strab., VI, 1, 1). Большая часть области была
занята горами, покрытыми лесом, и лишь на ионийском
побережье в районах Гераклеи, Метапонта и Лагарии
находились небольшие ровные пространства, более или
менее удобные для земледелия40.
О почвах Паданской равнины в нашем распоряжении
также немного сведений. Широко известные сообщения
Полибия (Polyb., II, 15) и Страбона (Strab., V, вся
37	Страбон там же писал о почвах Тарента, которые еще более
тощие, чем почвы Брундизия.
38	П. Б и р о и Ж- Д р е ш. Ук. соч., стр. 266.
39	Апулия славилась своим скотоводством (V а г г., II, praef., 6;
П, 10, 11; II, 7, 6).
40	A. S i г a g о. Op. cit., рр. 219—220.
45

I гл.) о плодородии паданских почв, богатствах области,
процветающем сельском хозяйстве, казалось, облегчает
задачу исследователя. Однако внимательный анализ
этих сообщений позволяет внести некоторые уточнения в
эти общие рассуждения. До нас не дошло никаких све¬
дений об особо высоких урожаях в северной Италии,
таких, например, как в Кампании, Этрурии, не говоря о
Сибарисе. Нет у нас каких-либо данных о выдающихся
качествах паданских хлебных злаков, бобовых, винах,
подобных прославленной апулийской пшенице, кампан-
ской полбе, фалернскому вину или венафрскому маслу.
Цизальпинская Галлия славилась другим. Из зерновых
выращивали неприхотливые просо и полбу (P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 66, 109—110; Strab., V, I, 12), лён, овес, мак
(P 1 i n., N. H., XVIII, 205), большое место занимали посе¬
вы репы (ibid., XVIII, 127). Паданские вина никогда не от¬
личались высокими качествами. Действительную же славу
области принесли ее многочисленные лесные угодья, осо¬
бенно дубовые леса и процветающее свиноводство и ов¬
цеводство. Уже сам характер возделываемых культур
показывает, что почвы не отличались большим плодоро¬
дием. Косвенные данные подтверждают это заключение.
Так, Плиний сообщает, что белый песок (album sabulum),
встречающийся в долине Тицина, а черный песок (nigrum
sabulum), имеющийся во многих местах (Plin., N. Н.,
XVII, 25), вообще бесплодны. Посевы репы, распростра¬
ненные в этой области (ibid., XVIII, 126— 127), также
предполагают песчаную почву (Col., II, 10, 22—23).
Подстилающие аллювиальные наносы, образовав¬
шиеся из размыва глинистых и песчаниковых горных по¬
род Апеннин, характер лесного покрова с обильным опа-
дом обеспечивали образование бурых лесных почв с
общей тенденцией к их оподзоливанию 4I. Вероятно, упо¬
минания о подзолистой или пепельной почве, содержа¬
щиеся у разных авторов, относятся как раз к почвам се¬
верной Италии. Может быть, упоминание Плиния о под¬
золе и белом песке говорит о распространении этих почв
и за пределами Тицина (Р 1 i n., N. H., XVIII, 33).
Таким образом, у нас нет оснований преувеличивать
естественное плодородие почв Цизальпинской Галлии,
как это делали Полибий и Страбон. Однако было бы не¬
правильно преуменьшать это плодородие. Дело в том, что
41	См. П. Биро, Ж- Д р е ш. Ук. соч., стр. 252—253.
46

обширные леса Паданской равнины обеспечивали хоро¬
шее накопление гумуса, органических питательных ве¬
ществ и достаточное количество пищи для растений, что
определяло достаточное естественное почвенное плодо¬
родие. К тому же при среднем, в целом, плодородии па-
данские аллювиальные почвы были довольно легки для
обработки и тем самым облегчалась их эффективная, т. е.
действительная эксплуатация, а следовательно, возраста¬
ло их экономическое^ плодородие. Однако для достиже¬
ния этого поселившемуся в Паданской равнине человеку
необходимо было расчистить землю от лесных зарослей,
провести обширные мелиоративные работы по обузданию
реки По и ее многочисленных притоков и приспособиться
к континентальному климату, столь отличному от клима¬
та полуостровной части. Все эти обстоятельства наложи¬
ли отпечаток резкого своеобразия на эволюцию и состоя¬
ние сельского хозяйства Северной Италии.
Нижнее течение реки По и приморская часть Вене¬
ции, т. е. обширная область от Аквилеи до Равенны, бы¬
ла покрыта многочисленными болотами42. Однако эти
болота не были зачумленными и зараженными землями,
исключенными из сельскохозяйственного оборота. Обра¬
зовавшиеся из наносов плодородного аллювия, ежегодно
затопляемые разливами реки По и ее многочисленных
притоков, несущими плодородный ил, эти местности при
соответствующих дренажных работах превращались в
плодороднейшие уголки Италии (Vit г., De arch., I, 4,
11) 43. Таким образом, своеобразие почв и природных ус¬
ловий Паданской равнины выражалось в том, что благо¬
приятные для занятий сельским хозяйством возможности
не лежали, так сказать, «на поверхности», а находились
в потенции и раскрывали свои преимущества не сразу, а
по мере развития техники, создания мелиоративных со¬
оружений. Эти мероприятия обеспечивали введение в
сельскохозяйственный оборот новых, экономически эф¬
фективных, хотя и средних по своему естественному
плодородию земель.
Рассмотрение почвенного покрова различных облас¬
тей Италии позволяет сделать несколько важных для
42	Страбон говорит о том, что болота покрывали большую часть
Циспаданской области (S t г a b., IV, 1, 11).
43	О баснословных урожаях виноградников ager Gallicus см.
V а г г., I, 2, 7.
47

понимания развития сельского хозяйства страны выво¬
дов. Прежде всего в Италии, как это ни покажется
странным, мало плодородных земель, особо пригодных
для земледелия, и в частности для зерновых культур,
кроме Этрурии, Апулии и Кампании. Но дороговизна
доставки апулийского хлеба через весь полуостров
уменьшала значение Апулии как хлебной житницы Рима.
Напротив, характер рельефа, обилие солнца и осадков,
особенности почвы создавали в Италии весьма благопри¬
ятные возможности для занятия виноградарством, олив-
ководством, плодоводством, наконец, для разведения ско¬
та, это определяло своеобразное лицо италийского сель¬
ского хозяйства, его комплексный характер, своеобразие
соотношения культур и отраслей.
В связи с особенностями почвенного покрова Италии
развитие сельского хбзяйства вообще и земледелия в
частности лимитировалось недостатком удобных, естест¬
венно пригодных земель, а прогресс земледелия должен
был неизбежно поставить вопрос о введении в сельско¬
хозяйственный оборот ранее неиспользованных и считав¬
шихся непригодными земель:	холмистых, каменистых,
очень плотных и болотистых, заставлял осваивать речные
поймы и расчищать леса, т. е. производить такие опера¬
ции, которые невозможны без определенного техническо¬
го прогресса, без затраты значительных денежных
средств, без привлечения большого количества рабочей
силы. До II в. до н. э. не могло быть и речи об освоении
и использовании новых земель, так как ни у римского го¬
сударства, ни у частных лиц не было достаточного коли¬
чества рабочей силы и средств. Но начиная со II в. до
н. э. положение изменилось. Золотой дождь полился
на италийскую почву из провинций, толпы рабов прибы¬
ли на земли Италии, чтобы осушать болота и раскорче¬
вывать леса, вспахивать и засеивать новые земли. Созда¬
лись реальные условия того расцвета сельского хозяйства
Италии, которое наблюдается в I в. до н. э. — Гв. н. э.
С другой стороны, проведение подобных предвари¬
тельных работ требовало новых орудий труда, новых
культур, новой организации хозяйства — иначе говоря,
стимулировало деятельность италийца, будило в нем
энергию и инициативу, развивало его хозяйственные
способности, создавало у него ясное представление о
могуществе человеческого разума, нашедшее наиболее
48

концентрированное выражение в гениальной догадке
Колумеллы о неисчерпаемости плодородия почвы, в
смелых практических попытках смягчить губительное
действие вредного климата, победить естественное бес¬
плодие каждого клочка земли.
2.	Римское почвоведение
Почва как таковая — довольно сложное тело, она не¬
прерывно развивается, создается и разрушается, в поч¬
вообразовательном процессе участвуют самые разнооб¬
разные силы — стихийные силы природы, наводнения,
ливни, выветривание, разрушение горных пород, деятель¬
ность самых различных микроорганизмов, животных и
растительных. Она состоит из различных органических
и неорганических веществ, пропитанных почвенным воз¬
духом и водой. Современному почвоведу для понимания
природы и характера почвообразовательного процесса
приходится обращаться к помощи физики, микробиоло¬
гии, физиологии и особенно к химии. Древние агрономы
не имели столь совершенных методов исследования. Хи¬
мии, микробиологии вообще не существовало. Древние
и не подозревали о ходе почвообразовательного процес¬
са, сложном химическом составе почвы, деятельности
микроорганизмов, об аэрации и т. п., а потому у них и не
могло сложиться научного почвоведения; представление
о почве было сугубо эмпирическим, утилитарным, а то
или иное воздействие на нее в конечном счете было слу¬
чайным, делалось на ощупь и было неэффективным.
Тем не менее, кроме свойств, неизвестных древним в
силу примитивности их методов исследования, почва об¬
ладает рядом других качеств, которые были известны в
Древнем Риме и которые имеют громадное значение как
в теоретическом, научном почвоведении, так и в непос¬
редственной практике земледелия. Механический состав
почвы, физические качества, понятие структурной и бес¬
структурной почвы, тепловой и водный режимы, почвен¬
ный профиль и соотношение слоев, определение плодоро¬
дия, его восстановления — все эти важнейшие вопросы
были так или иначе известны древнеримским писателям
и решались иногда с удивительной для того времени
обстоятельностью и полнотой.
Начнем с анализа механического состава почвы.
4 В. И. Кузищин
49

Почва, вернее твердая фаза почвы, состоит из частиц
минеральных, органоминеральных и органических ве¬
ществ разной величины от грубых частиц размером от
1 мм до тончайших коллоидных частичек менее 0,0001 мм.
Определение размеров, составляющих почву частиц и ко¬
личества частиц разного размера, характеризуют механи¬
ческий состав почвы, с которым связаны физико-механи¬
ческие, физические, физико-химические и даже химиче¬
ские свойства почвы. Знание механического состава почв
имеет большое значение для понимания развития почв,
без правильного определения механического состава не¬
возможно эффективное использование почвы, познание
ее плодородия и его восстановления.
В зависимости от преобладания в почве частиц той
или иной величины в современном почвоведении разли¬
чают почвы глинистые, суглинистые, супесчаные, песча¬
ные, хрящеватые или щебневатые44. Самые полные све¬
дения содержатся у Варрона (Va г г., I, 9, 2). Он сле¬
дующим образом определяет состав почвы: она состоит
из многих самых разнообразных элементов — камня
(lapis), мрамора (marmor), щебня (rudus), песка (hare-
па), гравия .(sabulo), глины (argilla), красной глины
(rubrica), пыли, следует понимать, очевидно, очень мел¬
кого песка, (pulvis ), белой глины или мела (creta), золы
(cinis), угля (carbunculus).
Колумелла добывает еще glarea (крупный песок).
Следует обратить внимание на то, как перечисляет
Варрон разные элементы, составляющие почву. Он начи¬
нает с камня, т. е. самых грубых, самых громоздких час¬
тей (частицами их не назовешь), далее идет мрамор или
известь (так в переводе М. Е. Сергеенко45), имеющие
более мелкие частицы. В сущности говоря, в его перечис¬
лении наблюдается определенная система от более круп¬
ных до более мелких частиц46. Если в качестве аналогии
44	Д. Г. Виленский. Почвоведение. М., Учпедгиз, 1954,
стр. 107, 136, 143.
45	Варрон. Ук. соч., стр. 37.
46	Правда, имеются два исключения: так, harena (мелкий пе¬
сок) назван перед sabulo, а на последнем месте стоит несколько не¬
понятный термин carbunculus, который М. Е. Сергеенко определяет
как «какую-то составную часть почвы, которая под действием сол¬
нечных лучей накаляется так, что обжигает корень». См. Варрон.
Сельское хозяйство. М.— Л. Изд-во АН СССР, 1963, перевод М. Е.
Сергеенко, стр. 137.
50

привести современные данные о размерах частиц песка,
глины, то можно сказать, что Варрон дает перечисление
почвенных частиц, от довольно значительного размера
до 0,001 мм, так как пыль (pulvis) и зола (cinis) 47 ско¬
рее всего состоят из частиц порядка 0,001 мм, во всяком
случае гораздо меньше, чем частицы глины и мела, кото¬
рые обычно определяются в 0,01 м. Ни Варрон, ни другие
римские сельскохозяйственные писатели «е говорят о
своих методах определения механического состава поч¬
вы, однако трудно допустить, чтобы отчетливое понима¬
ние и выделение почв, состоящих из столь мелких частиц
вплоть до 0,001 мм, могло быть достигнуто лишь путем
практического наблюдения, без каких-либо пусть даже и
примитивных анализов48.
В зависимости от преобладания того или иного ком¬
понента почва может получить название меловой или
белоглиняной (cretosa — Cat., 34; Va гг., I, 9, 3; Col.,
II, 2, 9; P lin., N. H., XVII, 25), гравистой (sabulosa —
Va г г., I, 9, 5). причем делалось различие между белым
гравием и красным (sabulo albus an rubicundus), каме¬
нистой (saxosum — Col., II, 2, 12), подзолистой 49 (terra
cinerei coloris	ibid., II, 2, 14—15), илистой (sola limo¬
sa), засоленной (campi salinarum, area salinarum —
ibid., II, 2, 14—15; P 1 i n., N. H., XVII, 27).
Различают глинистую почву (ibid., XVIII, 175), крас¬
ную землю, т. е., возможно, разновидность глинистых
почв (rubricolus — Cat., 34; P lin., N. H., XVII, 25); ин¬
тересно упоминание об углеизвестковой земле, т. е. со¬
держащей в преобладающем количестве карбонатные со¬
47	В рукописном тексте стоит ignis, но Кейль справедливо пред¬
ложил более понятный и вытекающий из контекста термин cinis
(см. Варрон. Ук. соч., стр. 137). Внимательное чтение 9 главы I
книги Варрона показывает, что cinis в данном случае обозначает не
золу как таковую, как вещество, а особый вид почвы, определяемой
в качестве зольной, рыхлой, рассыпчатой, состоящей из очень мел¬
ких частиц.
48	«Попытки производства механического анализа почв имели
место еще в глубокой древности. Так, в трактате, относящемся к IV
или V в. до н. э., приписываемом Гиппократу, описывается метод
механического анализа посредсдвом осаждения (седиментации) ча¬
стиц почв в воде» (Д. Г. Виленский, Ук., соч., стр. 138). Об опы¬
те и его значении в практике сельского-хозяйства. См. V а г г., I, 18,
7—8.
49	Термины «подзолистая почва», «подзол» несколько условны
здесь и обозначают почву цвета золы.
4*
51

единения (carbunculus — ibid., XVII, 26), о туфовой поч¬
ве (ibid., XVII, 29; Ver g., Georg., II, 212), песке (P lin.,
N. H., XVII, 25), причем делается различие между
красным песком (rubrum sabulum), белым (album), чер¬
ным (nigrum).
Есть упоминание о красной земле и о подзоле (ibid.,
XVII, 33), о суглинистых50, о плодородных кампанских
мягких черных почвах (pulla — Cat., 34), щебенистых
(rudecta— ibid., 34, 35, 131).
Если, таким образом, свести вышеприведенные дан¬
ные о почвах по размерам почвенных частиц в своего ро¬
да таблицу, то получится следующая схема..
I.	Каменистая
II.	Хрящеватая
III.	Песчаные почвы:
1. Песчаный туф
2.	Гравистая
3.	Крупнопесчаная
4.	Песчаная
—	saxosa
—	rudecta
—	tufosa
—	sabulosa
—	glareosa
—	harena
IV.	Глинистые ночвы,которые различаются между со¬
бой по механическому признаку
1.	Белоглиняные	— argilla
2.	Красноглиняные	— rubrica
3.	Меловые	— creta
V.	Кампанекая рыхлая почва— pulla
VI. Зольная земля	— cineracea
VII. Илистая почва	— limosa
Vili. Carbunculus
При рассмотрении этой классификации не может не
броситься в глаза отсутствие столь известных сейчас и
широко распространенных суглинистых и супесчаных
почв и их разновидностей. Римские агрономы знали, ко¬
нечно, о существовании этих разновидностей почв51 и от
50	«...tenvis ubi argilla et dumosis calculus arvis» (V e г g., Georg.,
II, 180).
51 См. V е г g., Georg., 177 и сл.; V а г г., I, 9 (под средней зем¬
лей Варрон, очевидно, понимает как раз суглинистые или супесча¬
ные почвы); Col., II, 15, 4; особенно Col.. Ili, 11, 7 (гравий, сме¬
шанный с жирной землей — глиной).
52

ределяли их качество именно количественным соотноше¬
нием разных почвенных частиц, т. е. так, как это делается
сейчас. Так, Колумелла, считает наилучшей для маслин
почвой смесь sabulo с creta, лежащую на слое, составлен¬
ном из glarea. А что такое сочетание sabulo (крупного пес¬
ка) с creta (глиной, состоящей из очень мелких частиц),
как не супесчаные или суглинистые почвы, в данном слу¬
чае скорее супесчаные. Определение этого рода почвы
дается опять-таки на основе того представления, что
здесь смешаны не столько различные вещества, как тако¬
вые, сколько вещества, состоящие из разных по размеру
частиц (sabulo, glarea u creta). Перед нами свидетельст¬
во того, как римские агрономы преодолевают свойствен¬
ные многим отсталым народам примитивные представле¬
ния о почве как совокупности веществ и приближаются
к пониманию механического состава почвы в современ¬
ном значении этого понятия.
Однако дифференцируя и выделяя более или менее
четко различные по величине почвенные частицы, иногда
очень мелкие, римляне очень смутно понимали значение
количественного соотношения разных почвенных частиц
и потому упрощали сложную картину почвенных видов,
сбиваясь на понимание скорее вещественного состава
почвы, чем механического.
Потому-то они не могли четко различить и выделить
разные переходные почвы, вроде различных категорий
суглинистых и супесчаных почв, хотя и различали многие
виды глин и песка, вплоть до 6 его подвидов.
В тесной зависимости от механического состава почвы
находятся почти все физические и физико-механические
свойства почв: окраска, влагоемкость и водопроницае¬
мость, плотность и порозность, тепловой режим и т. д.
Характерное для римлян понимание механического со¬
става почвы приводило к соответствующему объяснению
физических и физико-химических свойств.
В произведениях римских агрономов уделено боль¬
шое внимание цвету, окраске почвы, что считается важ¬
ным признаком почвы. Окраской почва прежде всего от¬
личается от материнской породы, от того или иного цвета
почвы зависят свойства ее, в частности поглощение сол¬
нечной радиации, теплопроводность, теплоемкость и тем¬
пературный режим почвы в целом. Древние агрономы
53

считали даже, что тот или иной цвет почвы является по¬
казателем ее плодородия. «Я вспоминаю, что многие, пи¬
савшие в старину о сельском хозяйстве, — пишет Колу-
мелла, — приводили в качестве общепризнанных и несом¬
ненных признаков жирной и плодородной земли слади-
мость, ей присущую, хороший рост трав и деревьев, чер¬
ный или серый цвет. Относительно прочего не спорю, что
же касается цвета, то я не могу надивиться как на ос¬
тальных, так особенно на Корнелия Цельза...: так за¬
блуждаться, быть настолько слепым, чтобы не видеть
множества болот, множество солончаков именно указан¬
ного цвета» (Col., II, 2, 14—15, пер. М. Е. Сергеенко).
Древние писатели не понимали, чем определяется цвет
почвы, а путем -наблюдения и практического использова¬
ния разных по окраске почв констатировали то или иное
плодородие таких почв. Особое предпочтение отдавалось
черному и серому цвету почвы и, хотя они не понимали,
почему именно этого рода почвы отличались плодоро¬
дием, они были правы, так как обычно темный или се¬
рый цвет обусловлен обилием перегнойных веществ, соз¬
дает благоприятный тепловой режим, т. е. обладает
рядом свойств, обусловливающих плодородие почвы.
В римской литературе приводятся названия следующих
категорий почв — черная кампанская pulla, почва цвета
золы и почвы красного цвета, очевидно, разновидности
красноземов. Песчаные почвы подразделяются на песок
черного, красного, белого цвета; глинистые почвы обыч¬
но делились на красные, белые и меловые. Все эти от¬
личающиеся по окраске почвы существенно различались
по своим качествам, плодородию, методам и приемам об¬
работки (Va г г., I, 9, 5; Plin., N. H., XVII, 25—31).
Однако какого-либо научного обоснования значе¬
ния цвета почвы и его происхождения у римлян не
было, дело ограничивалось сугубо практическим наблю¬
дением.
Важным критерием при классификации почв считался
принцип влажности поля, да это и понятно для Италии,
где существует большая неравномерность осадков в раз¬
ных районах, много рек, речек, пересеченный рельеф,
обильные грунтовые воды. В пределах одного района, да¬
же одной латифундии, крутые склоны, отлогие холмы,
низины имели разные по влажности почвы.
В связи с этим классификация почв по признаку
54

влажности в римском почвоведении была разработана
довольно полно и подробно52.
Наиболее подробно она представлена в произведении
Колумеллы. Он выделяет так называемую мокрую поч¬
ву, т. е. содержащую излишнюю влагу (terra lutosa, limo¬
sa— Col., II, 4, 5—6; aquasissima — Cat., 131).
Наряду с ней различалась сырая или влажная почва
(umidiora — Va гг., I, 9, 4; humida, uliginosa — Col., Ill,
12, 1, 3; III, 1, 5; Pli n., N. H., XVII, 33), очевидно, с не¬
сколько меньшей влажностью, чем lutosa terra. Следую¬
щая категория почв — это средние (mediocres — Var г.,
I,	9, 4), переходные от влажных к сухим, и, наконец, су¬
хие (aridiores, sicca — Col., H, 2, 1). Естественно, для
каждого из этих видов почв существовали свои особые
приемы обработки. Так Колумелла предостерегает от
несвоевременной вспашки мокрой земли, которая делает¬
ся вследствие этой операции бесплодной в течение не¬
скольких лет (ibid., И, 4, 5).
Заслуживает отдельного рассмотрения деление почв
по жирности, деление, которому во всей римской агроно¬
мической литературе уделялось особое внимание. Все
почвы подразделялись на жирные (praepinguis, pinguis),
средние и тощие (macer, exilis tenuis — V а г г., I, 9, 4—5;
Col., 11,2, 1, 18).
Следует, однако, заметить, что древнее представление
римских агрономов о жирности и само понятие «жир¬
ность» почвы не было достаточно ясным. Жирными поч¬
вами считались плотные почвы, т. е. глинистые или сугли¬
нистые53.
Жирными могли быть песчаные почвы 54, а также ме¬
ловые (cretosa) 55 наносные почвы долин (Veг g., Georg.,
II,	184), черноземы Кампании вулканического происхож-
дения (Cat., 34, 151, 2; Strab., V, 4, 3 и 8).
52	В современном почвоведении деление почв на различные ка¬
тегории по степени влажности имеет большое значение (см. Д. Г.
Виленский. Ук. соч., стр. 103) и, между прочим, в основных чер¬
тах совпадает с делением римских агрономов.
53	См. Pli n., Epist., V, 6, 8, 10. Судя по тому, что на этих поч¬
вах трудно найти камень, следует думать, что в Тусках были как
раз глинистые почвы.
54	«...atque eiusmodi terram pinguibus arenis putrem veluti cine¬
rem solutam» (С о 1., II, 2, 25).
55	«Меловую почву в области Альбы Помпейской предпочитают
всем другим для винограда, хотя это и жирные почвы» (P 1 i п.,
N. H., XVII, 25).
55

Любопытно отметить, что жирные почвы не считались
идеальными (Col., Ill, 12, 3), пригодными для всех куль¬
тур.
Жирные почвы требовали немногих расходов при об¬
работке (ibid., II, 2, 5), так как не нуждались или мало
нуждались в удобрении. Частым определением жирной
земли является определение — laeta (Col., Ill, 12, 3) и
fertilis (ibid., II, 2, 14); в другом месте Колумелла гово¬
рит об избытке питательных соков (luxuria — ibid., Ill,
12, 3).
Иначе говоря, под жирной землей, очевидно, понима¬
лась земля с высоким естественным плодородием, оби¬
лием всех элементов пищи — и минеральной, и органиче¬
ской, не требовавшей удобрений, а потому и расходов.
Характерным признаком жирной почвы было то, что она
мазалась, т. е. приставала, липла к рукам, иначе говоря,
обладала большой вязкостью (Ver g., Georg., II, 248) 56,
что при недостатке влаги делало ее необычайно плотной
и требовало громадных усилий работников при вспашке
и применение особых плугов (P 1 i n., Epist., V, 6, 10;
Plin., N. H., XVIII, 170).
Примитивность пахотных орудий, в частности плугов,
ставила древнего землевладельца в большую зависи¬
мость от плотности или рыхлости почвы, иначе говоря,
ставила перед ним проблему связности почвы.
Создавая трудности при обработке почвы, чрезмерно
плотная или связная почва, кроме того, затрудняет про¬
никновение в глубь ее корней культурных растений57.
Между влажностью и связностью почв существует тесная
взаимозависимость, которая затрудняет или облегчает
обработку почв.
При повышении влажности глинистых и суглинистых
почв уменьшается ее связность, плотность, а у песчаных
почв, обычно сухих почв, обратная зависимость: повыше-
•ние влажности приводит к повышению связности. И это
обстоятельство имело большое практическое значение.
56	Высокая степень связности характерна для почв глинистых
или суглинистых и менее характерна для других почв, в связи с этим
совершенно справедливо замечание Плиния о том, что вязкость не
всегда является показателем жирности (Plin., N. H., XVII, 26).
57	«...perdensam humum caelesteis aquas non sorbere, nec facile
perflari, facillime perrumpi et praebere rimas, quibus sol ad radices
stirpium penetret...» (Col., III, 12, 2—3).
56

Как известно, довольно плотные земли были в Лации и
Этрурии58 59. Плиний Старший писал: «в Италии во мно¬
гих местах (разрядка наша. — В. К.) по восемь волов
в одном плуге выбиваются из сил» (P 1 i п., N. H., XVIII,
170). Тем >не менее,(несмотря на большую плотность почв
Этрурии и Лация, скорее всего глинистых и суглини¬
стых, их обработка облегчалась достаточным количе¬
ством осадков, в то время как недостаток осадков в
Апулии делал ее плотные почвы очень трудными для
вспашки 5Э.
В связи с этим древние агрономы уделяли особое вни¬
мание и исследованию плотности почвы, четко и деталь¬
но описывая разные по плотности почвы и приемы их
обработки. Так, все почвы делились на три вида: на поч¬
вы плотные (densa, spissa, valida), средние и рыхлые
(soluta, persoluta, levis, puter — Cat., 135; V а г г., I, 20,
3; Col., II, 2, 1; III, 12, 3).
Особо славилась рыхлостью, малой связностью и,
следовательно, легкостью обработки мягкий чернозем,
так наз. pulla Кампании (С a t., 34, 135, 151, 2; V а г г., I,
20, 3), вспашка которой производилась легкими плугами
и на осликах.
Наряду со связностью и плотностью римские агроно¬
мы знали и о других физико-механических качествах
почвы, таких, как липкость поч1ВЫ, т. е. способность при¬
липать во влажном состоянии к посторонним предме¬
там60, о набухании или усадке почвы61, наконец, о ее
58	С a t., 135; S t г a b., V, 3, 5; Pli n., Epist., V, б, 10; III, 19, 5.
Производство получивших известность крепких плугов в Риме, оче¬
видно, было вызвано преобладанием плотных почв в Лации.
59	О том, что древнеримские агрономы представляли себе взаи¬
мосвязь между влажностью и связностью почвы, говорит следующий
отрывок из Плиния: «Легкость обработки для некоторых почв за¬
висит и от погоды, и иногда плодородие почвы имеет ту невыгодную
сторону, что она после дождя становится вязкой и ее нельзя пахать.
Напротив того, в Бизации, в Африке, мы видели, как поле, прино¬
сящее урожай сам—150, вспахать которое в сухую погоду не мо¬
гут никакие быки, после дождей пашет слабый ослик» (P 1 i n., N. Н.,
XVII, 41).
00 См. V е г g., Georg., Il, 250—255 (о жирной земле, которая
липнет к рукам, мажется); P 1 i n., XVII, 27 (о земле, пристающей к
пальцам); Col., II, 2, 18. Подобное см. М. Strzemski. Gleboz-
nawstwo Rzymy starozytnego. «Meander», 1958, № 10'
61	См. дальше сведения о limosa arva, lutosus, ager, т. e. зали¬
тых водой, набухших почвах, которые летом превращаются в ссох¬
шуюся, растрескавшуюся корку.
57

спелости. Спелость почвы — это такое ее состояние, ког¬
да она лучше всего подвергается обработке, когда тре¬
буется меньше тягловых усилий, когда наблюдается
лучшая ее влажность и благоприятный тепловой режим.
Выбору наиболее удачного момента для вспашки уделя¬
лось в литературе и практике очень большое внимание.
Как известно, к I в. н. э. был разработан весьма подроб¬
ный сельскохозяйственный календарь, где вспашку раз¬
ных категорий земель рекомендовалось производить в
строго определенные дни, очевидно, в моменты наилуч¬
шей спелости почвы. Особенно подробно это описано у
Колумеллы (Col., XI, 2).
Начиная с Катона все сельскохозяйственные писате¬
ли придавали большое значение делению почв по тепло¬
вому признаку, четко различая горячую (calda — Cat.,
6, 1; Va гг., I, 23, 7; 24, 1; Col., Ill, 12, 1 и 3), теплую
(tepida) и холодную (frigida — Cat., 6, 2; Col., II, 7)
почвы, а также очень горячие (calidissima) и очень хо¬
лодные земли (frigidissima, praegelida — Col., Ill, 12,
1). Следует обратить внимание на то, что наиболее чет¬
кое представление о горячих и холодных почвах содер¬
жится у Катона и Колумеллы, особенно у последнего,
различавшего также и теплую почву (tepida).
К сожалению, даже Колумелла не останавливается
подробно на этом важном предмете. Для древнеримских
агрономов важен сам факт такого деления почв и прак¬
тические задачи использования различных категорий зе¬
мель. Но чем объясняется различие в теплоте почвы —
для них было загадкой. Во всяком случае, в их сочине¬
ниях нет определения этих различий почв.
Тем не менее перед нами одно из крупных достиже¬
ний античного почвоведения, а именно представление,
хотя и смутное, о тепловом режиме почвы, весьма важ¬
ном в современном научном почвоведении. Значение теп¬
лового режима почвы, ее температуры, теплового излу¬
чения и поглощения, теплоемкости и теплопроводности
для роста и развития растений огромно. Семена различ¬
ных культур прорастают при разных температурах,
корневая система развивается по-разному в зависимости
от температуры, от температуры зависит деятельность
различных микроорганизмов почв62.
62	А. А. Вербин и др. Земледелие. М., Сельхозгиз., 1958,
стр. 86 и сл.
58

В связи с этим меняются сроки вспашки и посева, ве¬
гетационного периода в целом, вырабатываются особые
приемы агротехники.
Обобщая опыт многих поколений земледельцев, Ка¬
тон и Варрон давали полезные практические советы, как
использовать почвы по их тепловому признаку, но науч¬
но объяснить происхождение температурных различий
почв не могли. Современному исследователю даже не
совсем ясно, какие почвы считались ими горячими, теп¬
лыми или холодными. Р. Бийяр полагает, что под холод¬
ными почвами Вергилия следует понимать скорее влаж¬
ные почвы, чем почвы полей, обращенных на север63.
Вопрос о горячей и теплой почве Бийяр оставляет откры¬
тым. Тем не менее имеются данные для более детально¬
го определения характера горячих и холодных почв.
Некоторый материал для такого суждения появляется,
если проанализировать контекст, в котором упоминают¬
ся подобного рода определения. Особенно часты упоми¬
нания о холодной почве (С a t., 6, 2; V а г г., I, 23, 7; 24,
1; Col., И, 7; III, 12, 1; P 1 i n., N. H., XVII, 33). Оче¬
видно, это было следствием того, что холодных земель
было очень много и сельскохозяйственное использование
их было важной проблемой.
Холодное поле — это вместе с тем очень часто и то¬
щее поле (Cat., 6, 2). Обычно холодная почва упоми¬
нается или как залитая водой почва (aquasissima), или
как влажная (uliginosa). С этим хорошо согласуется
определение холодной земли Колумеллой («neque prae¬
gelidum, quoniam velut stupentes et congelâtes radices
nimio frigore moveri non sinat» — Col., III, 12, 1) как
почвы с излишней влагой, которая, обладая малой теп¬
лопроводностью, холодом сковывает корни растений. Как
известно, малой водопроницаемостью и высокой влаго-
емкостью, плохой водоотдачей, слабой аэрацией и не¬
благоприятными тепловыми свойствами обладают чисто
глинистые почвы64. Очевидно, холодные почвы древних
авторов — это некоторые категории глинистых почв,
столь частых в Италии.
63	R. Billard. L’Agriculture dans l’antiquité. Paris, 1928,
pp. 42—43.
64	Д. Г. Виленский. Ук. соч., стр. 144. О глинистой бесплод¬
ной почве, т. е. тощей земле, говорит Плиний (P 1 in., N. H., XVIII,
175).
59

Немногочисленность и неясность упоминаний о горя¬
чей, часто определяемой как жирной (crassa — Cat., 6,
2) почве несколько затрудняет более точное определение
такого рода почв. Во всяком случае горячая почва не
считалась идеальной, наилучшей (Col., Ill, 12, 1). Го¬
рячие почвы больше всего подходят для хлебных куль¬
тур, для столовых сортов маслин65, менее благоприятны
они для виноградников (ibid., Ill, 12, 1). Посев на горя¬
чем поле следует производить в более поздние сроки,
чем на холодном и сыром (С a t., 6, 1—2). Но все эти
указания авторов весьма неясны. Для определения го¬
рячих почв имеет существенное значение лишь указание
на то, что горячие почвы особенно хороши для маслин.
У Колумеллы имеется подробное определение наилуч¬
шей почвы для маслин: подпочва состоит из гравия,
верхний слой представляет смесь крупного песка и бе¬
лой (меловой) глины66; такая почва отличается хоро¬
шими тепловыми качествами67. Это определение, види¬
мо, и есть характеристика горячих почв древних. Итак,
горячие почвы, скорее всего, супесчано-суглинистые поч¬
вы с достаточно мощным гумусным слоем.
Большим достижением древнеримского почвоведения
было относительно четкое представление о профиле поч¬
вы, о ее различных слоях. Оно, очевидно, сложилось при
наблюдении вертикального среза почвы в довольно глу¬
боких ямах, вырываемых для слив и плодовых деревьев
глубиной до 4-х футов, т. е. 1,2 м. Следует заметить,
что в сочинениях Катона и Варрона каких-либо сведе¬
ний о различных слоях почвы не имеется, но Колумелла
о них уже знает хорошо. Колумелла знает два основных
слоя: верхний и нижний слои, последний лежит, очевид¬
но, на материнской породе68. Верхний слой определяется
как гумус и составляет около 60 см69. Характеристика
слоев очень общая, верхний слой определяется как самая
65	Древние, как правило, садили оливковые деревья на хлебном
поле, а маслинник засевали зерновыми (Cat., 10; Col., V, 8).
65 «...aptissimum genus terrae est oleis cui glarea subest, si su¬
perposita creta sabulo admista est» (С о 1., V, 8, 5).
67	Д. Г. В и л е н с к и й. Ук. соч., стр. 144.
68	Col., II, 2, 21; III, 11, 2; 15, 5; de arb., 3. Особенно четко ска¬
зано в II, 1, 5; II, 4, 5 и 7.
09 Гумус (humus) обычно был обозначением почвы вообще, но
Колумелла четко называет гумусом слой в два фута (bipedanea hu¬
mus — Col., II, 2, 21; ср. Col., IV, 22, 6).
60

плодородная часть почвы, а нижний, как тощий70. Одно
место у Колумеллы (С о 1., V, 8, 5) позволяет предста¬
вить несколько конкретнее, как выглядели эти разные
слои: нижний слой состоит из гравия (glarea), верхний
слой представляет смесь белой глины (creta) и крупного
песка (sabulo). Мало того, Колумелла обращает неко¬
торое внимание на подпочву, предлагая самым тщатель¬
ным образом исследовать ее71. Однако, несмотря на все
это, Колумелла имел самые смутные и неясные сведе¬
ния об этом предмете, да и упоминает он о нем только
один раз72.
Как бы то ни было, наличие представления о различ¬
ных слоях почвы и подпочвы говорит о том, что антич¬
ные агрономы начинали смутно догадываться о сложных
связях между слоями почвы, о некоторых важных сто¬
ронах почвообразовательного процесса. В то же время
четкое понимание нарастания плодородия от подсти¬
лающих материнских пород до травяного покрова гово¬
рит о том, что почва рассматривалась как некое живое
развивающееся тело, все части которого тесно связаны
друг -с другом. Следует думать, что Колумелла имел не¬
которое представление о подпахотном слое, т. е. слое,
лежащем) hV; гл|уби;не от 3/4 фута до 1 фута, т. е. да
30 см73. Иначе говоря, сам-то верхний слой он делил на
два подслоя, так сказать, первый верхний слой и второй
верхний слой. Во всяком случае он уже четко понимал,
что подпахотный слой менее плодороден, он имеет мень¬
ше питания, не связан с многочисленными органическими
остатками в виде опавших листьев и т. п. (С о 1., II, 1,6).
70	«...accedit huc, quod omnis humus quamvis laetissima tamen
in feriorem partem jejuniorem habet» (Col., II, 4, 7). Колумелла го¬
ворит о том, что нижний слой почвы бывает малоплодородным по
большей части: «...et inferiori solo, quod plerumque est exilius» (Coi.,
II, 1, 6). То, что нижний слой почвы — это еще не подпочва, а имен¬
но нижний слой почвы, становится ясным из другого его отрывка
(Col., Ill, II, 2).
71	«...nec contentos esse nos oportet prima specie summi soli sed
diligenter exploranda est inferioris materiae qualitas, terrena necne
sit» (Col., II, 2, 21).
72 Плиний также бегло и неясно упоминает о подпочве, скорее
всего о материнской породе: «...quia subest saxum» (P 1 i n., N. H.,
XVII, 30).
73	Плиний предлагает пахать на глубину в 3/4 фута (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 178). Колумелла в общей форме настаивает на глу¬
бокой вспашке (С о 1., II, 2, 24).
61

Итак, вертикальный разрез почвы, ее профиль пред¬
ставлялся Колумелле следующим образом:
I	— верхний слой, подразделяющийся в свою очередь
на 1) горизонт перегноя, пронизанный корнями трав,
дерниной, гниющими листьями, сучьями и т. д.; 2) па¬
хотный слой глубиной до 0,3 м; 3) подпахотный слой,
пронизанный корнями злаков, бобовых глубиной до
60 см. Все эти три подслоя составляют верхний слой,
объединенный какими-то общими свойствами и опреде¬
ляемый в целом как гумус.
II	— слой или горизонт до глубины 1,2 м.
III	— подпочва, иногда состоящая из гравия.
IV	— материнская порода или скала.
Следует обратить внимание, что столь расчлененный
профиль почвы отличается большой полнотой74 и сви¬
детельствует об известных успехах древнеримского поч¬
воведения.
Интересные выводы получаются при сравнении при¬
веденных данных Колумеллы с представлениями о поч¬
вах Феофраста, который подытожил и систематизировал
сведения древнегреческих теоретиков и земледельцев.
Феофраст также делил всю почву на три слоя, гори¬
зонта:
1.	Эпихтонический, подразделявшийся в свою очередь
на три слоя: 1) поверхность хлебных полей, 2) слой,
питающий корни дерева, 3) так называемый жировой
слой.
2.	Катахтонический горизонт, который можно опре¬
делять современным термином — материнские и подсти¬
лающие породы.
74	Для сравнения приведу пример полного почвенного профиля,
составленного известным американским специалистом Э. Хигби:
Аоо — лесной опад, Ао — частично слежавшиеся или разложившие¬
ся органические остатки, Al — темноокрашенный горизонт, содер¬
жащий много органических веществ, перемешанных с минеральными
частицами, А2 — светлоокрашенный горизонт и т. д. вплоть до ма¬
теринских и подстилающих пород (Э. Хигби. География сельского
хозяйства США. М., ИЛ, 1961, стр. 47). Как это ни кажется стран¬
ным, но все эти горизонты перечислены Колумеллой: лесной опад,
деление собственно почвы на два слоя — верхний и нижний (у со¬
временного исследователя они определяются как зоны вымывания
и аккумуляции), материнская порода, или подпочва, и подстилающая
порода, скала. Колумелла четко представлял себе и постепенно убы¬
вающее плодородие слоев или зон сверху вниз.
62

3.	Подпочва — мертвая земля — Тартар75.
Как легко можно видеть, классификация почвы по
профилю, по различным слоям и горизонтам у Феофрас-
та основана не столько на тщательном изучении или на¬
блюдении за почвой, сколько на абстрактно-теоретиче¬
ских, а иногда и мифологических представлениях. Клас¬
сификация Феофраста и Колумеллы отражает разные
этапы в развитии античного почвоведения, причем выс¬
ший этап падает на эпоху Колумеллы.
Как известно, в современном почвоведении и практи¬
ке сельского хозяйства важную роль играет понятие
структуры почвы. Почва может быть структурной и бес¬
структурной, причем наилучшей почвой для получения
урожая является именно структурная почва. Улучшение
и поддержание соответствующей структуры почвы
является одним из путей повышения плодородия почвы.
Всякая почва состоит из частиц определенного размера
или, как выражаются почвоведы, из разных отдельно¬
стей, от микроагрегатов до частиц больше 5 см в диа¬
метре. У римских сельскохозяйственных писателей со¬
держатся намеки на то, что они имели некоторое понятие
о структуре почвы и, самое главное, могли поддержи¬
вать эту структуру.
Нет никакого сомнения в том, что Варрон имел в ви¬
ду структурную почву, когда писал о земле, которая
легко рассыпается, по природе своей ни слишком плот¬
ная, ни очень рыхлая76. Много данных по этому вопросу
можно собрать, если проанализировать определения так
называемых порочных, или бесплодных почв. Подобные
почвы Колумелла называет терминами — lutosus ager,
limosa arva. Судя по описанию, это прежде всего бес¬
структурная почва, отличающаяся низкой водопрони¬
цаемостью и интенсивной водоподъемностью, т. е. каче-
75	См. Б. Богаевский. Земля и почва в земледельческих
представлениях древней Греции. СПб., 1912.
76	«...si sit terra..., quae cum fodiatur, facile frietur, natura quae
non sit cineracea neve vehementer densa» (V a г г., I, 9, 7). Вероят¬
но, этот вид почвы подразумевается у Вергилия: «...quae tenuem ex¬
halat nebulam fumosque volucris exhibit umorem et cum volt ex se
ipsa remittit quaeque suo semper viridi se gramine vestit» (Ver g.,
Georg., II, 217—219). Во всяком случае здесь налицо целых четыре
признака структурных почв; прекрасная водопроницаемость, хоро¬
шая водоподъемность, постоянный травяной покров, хороший обмен
с атмосферой.
63

ствами, которые приводят к тому, что почва не может
поглотить талые воды или атмосферные осадки, вода
либо застаивается, заливая почву в низких или ровных
местах, либо стекает по уклону, )размывая поверхность,
сносит верхний плодородный слой, что приводит к эро¬
зии почвы.
С другой стороны, не усвоенная корнями растений,
застоявшаяся весной вода в жаркое время года быстро
испаряется в атмосферу, лишенная влаги почва ссыхает¬
ся в плотную, твердую корку, которую невозможно под¬
нять при пахоте, к тому же затрудняется проникновение
в почву атмосферных осадков, и растения не имеют до¬
статочной влаги77. Эта твердая бесплодная корка еще
со времен Катона получила название «гнилой земли»
(cariosa terra)78. Lutosus ager Колумеллы, на наш
взгляд, есть лишь иное название той же почвы79, так как
limosa arva весной превращается в cariosa terra летом.
Притом cariosa — это состарившаяся земля 80, т. е. земля,
некоторое время обрабатывавшаяся, выпахивавшаяся,
т. е. бесструктурная поч-в-а. Подобного рода земли, оче¬
видно, изымались из оборота и забрасывались в залежь.
«Со структурой почвы тесно связана ее порозность,
или скважность, т. е. суммарный объем пор в почве, за¬
полненных почвенным раствором и почвенным воздухом.
Для определения порозности необходимо знать удель¬
ный, или, как его обычно называют, объемный вес почвы
и удельный вес твердой фазы почвы»81. Имели ли какое-
либо представление древние о порозности, почвенном
растворе и воздухе, об удельном весе почвы? Почвы в
районе Капуи Вергилий описывает следующим образом:
«Почва, что легкий туман и пар выдыхает воздушный,
влагу пьет и потом, коль хочет, обратно выводит, всегда
77	«...perdensam humum caelesteis aquas non sorbere nec facile per¬
flari, facillissime perrumpi et praebere rimas, quibus sol ad radices
stirpium penetret» (Col., Ill, 12, 2).
78	Cat., 5, 6; 34, 37, 1. Подробнее характер этой почвы Катон
не определяет. Более развернутое определение содержится у Плиния
(Р 1 i п., N. H., XVII, 34): это земля сухая, растрескавшаяся, коря¬
вая, седая, изъеденная, ноздреватая.
79	«...sed quandoque arabitur, observabimus ne lutosus ager trac¬
tetur, neve exiguis nimbis semimadidus quam terram ristici variam
cariosum que appellant...» (Col., II, 4, 5).
80	«...arida, fistulosa, scabra, canens, exesa, pumicosa infecunda
ad omnia atque imbecilla» (P 1 i n., N. H., XVII, 35—36).
81	Д. Г. В и л e н с к и й. Ук. соч., стр. 149.
64

зелена...» (V е г g., Georg., II, 217—225). О капуанской
почве, испускающей тонкие испарения (tenues exhalat
nebulas), говорит Плиний (P 1 i n., N. H., XVII, 25). Не
являются ли эти примеры указанием на то, что древним
сельскохозяйственным писателям был известен факт
газообмена между почвой и почвенным воздухом и ат¬
мосферным воздухом? Во всяком случае Колумелла
совершенно определенно говорит о таком газообмене:
«...очень плотная почва не впитывает дождевой влаги,
с трудом пропускает воздух, очень легко трескается и
образует щели» (Col., Ill, 12, 2). Приведенные данные,
на наш взгляд, говорят о том, что древние агрономы в
какой-то степени отдавали себе отчет о наличии воздуха
в почве, почвенном воздухе, о газообмене между почвой
и атмосферой, понимали, что он является необходимым
для питания растений.
Рассмотрим следующее сообщение Плиния: «Земля
здесь (речь идет о кампанской pulla. — В. К.) пропус¬
кает частые дожди, процеживая их сквозь себя... Полу¬
ченную влагу она не отдает ни одному источнику, но, по¬
степенно, усваивая, удерживает в себе в виде питатель¬
ного сока (Р 1 i n., N. H., XVIII, НО). О питательном
соке (sucum), его изобилии или недостатке часто говорит
Колумелла (Col., II, 2, 14, 18; 4, 5, 10; III, И, 7; 12, 3).
Питательный сок в изложении Плиния и Колумеллы —
это не просто дождевая влага, попавшая в почву. Это
гораздо более сложное соединение, которое обогащено
какими-то неизвестными древним питательными веще¬
ствами, без которых невозможно нормальное развитие
растений. Иначе говоря, перед нами ясное понимание то¬
го, что в почве находится, выражаясь языком современ¬
ного почвоведа, почвенный раствор.
Таким образом, Плиний делает четкое различие меж¬
ду твердой фазой почвы, ее жидкЪй и, может быть, га¬
зообразной фазой82, ясно говорит о порозности почв
Кампании.
Колумелла говорит о делении почв на легкие и тяже¬
лые (levis et gravis — Col., Ill, 12, 3). Понятие легкой
и тяжелой почвы хорошо известно римским агрономам.
82	О проникновении воздуха в почву и, стало быть, о его наличии
там совершенно определенно говорит Колумелла (Col., Ill, 12, 2);
очевидно, в порах кампанской почвы, когда в них нет влаги — раство¬
ра, находится воздух.
5 В. И. Кузищин
65

Но у Катона и Варрона (Cat., 135, 151, 2; V а г г., I, 9,
7; I, 20) они суть синонимы плотной и рыхлой почв и
только83. Только Колумелла совершенно определенно
различает эти понятия. «Земля может быть горячей или
холодной, сырой или сухой, рыхлой или плотной, легкой
или тяжелой, жирной или тощей» (Col., Ill, 12, 1).
По определению Колумеллы, тяжелая земля имеет
больший вес при одном и том же объеме, чем легкая, т. е.
отличается своим удельным весом и объемным весом.
«Объемный вес различных почв колеблется от 0,9 до 1,8.
Для культурной пашни он равен 1,0—1,1... Удельный
вес твердой фазы для разных почв колеблется от 2,4
(черноземы) до 2,7 (красноземы)»84. Тяжелые и легкие
почвы Колумеллы поэтому надо понимать как крайние
колебания почв с разным объемом и удельным весом.
Понятно становится, почему на тяжелой земле никакой
культуре не стравиться, а на леткой ничего не идет, так
как излишне тяжелые или легкие почвы находятся за
пределами норм, обычных для культурной пашни. Та¬
ким образом, Колумелла догадывается о таком сложном
явлении, как удельный и объемный вес, но он не мог
объяснить его и даже более или менее уяснить себе все
значение этого факта. Догадка Колумеллы об удельном
весе почвы была настолько необычной, что была реши¬
тельно отвергнута Плинием Старшим (P 1 i n., XVII, 2, 7) ;
«Не бывает земли чрезмерно тяжелой или более лег¬
кой по весу. Действительно, какой вес можно подразу¬
мевать под правильным весом земли?» Следовало бы
предположить, что ввиду столь решительной оппозиции
сторонники иного взгляда, в частности Колумелла,
должны были более подробнее остановиться на харак¬
теристике своих теорий. Но Колумелла не сделал этого;
видимо, его собственные представления не были доста¬
точно ясны.
Большое внимание уделяют древние писатели опре¬
делению и описанию наилучшей, идеальной почвы. Это
было очень важно для практики римских землевла¬
дельцев.
Катон выделяет terra pulla, мягкие кампанские поч¬
83	У Варрона об этом сказано очень ясно (Var г., I, 9, 7) «...ex
ipsa... si levis, quiae cum fodiatur, facile frietur» См. также V e г g.,
Georg., II, 250; P 1 i n., N. H., XVII, 27.
84	Д. Г. Виленский. Ук. соч., стр. 149.
66

вы черного цвета (Cat., 34, 151, 2). Варрон не говорит
о наилучшей почве. Он в самой общей форме указывает
лишь на жирность этрусских почв и их плодородие
(V а гг., I, 9, 6). Несколько подробнее «a этом предмете
останавливается Вергилий. Наилучшей является та поч¬
ва, которая легко усваивает воду, обладает хорошей во-
доподъемностью, обеспечивает наилучшие возможности
для проникновения атмосферного воздуха, имеет доста¬
точное плодородие, жирность, тучность, богата влагой и
одинаково хороша для виноградников, маслин, лугов и
зерновых культур. Такие почвы имеются в горных доли¬
нах (наносные почвы), а также в окрестностях Капуи
в районе Везувия (V е г g., Georg., II, 184—185) 85.
Еще обстоятельнее вопрос о наилучшей почве разби¬
рается Колумеллой и Плинием. «Земля может быть го¬
рячей и холодной, — пишет Колумелла, — сырой или су¬
хой, рыхлой или плотной, легкой или тяжелой, жирной
или тощей.
Требуется, чтобы эти столь разные качества находи¬
лись в состоянии равновесия, которое желательно и для
нашего тела, здоровье заключается в определенном и
проверенном сочетании горячего и холодного, сырого и
сухого, плотного и рыхлого.
Однако в земле, предназначенной для виноградников,
это равновесие не должно быть полным, а с уклоном в
одну сторону — «пусть теплоты в земле будет больше,
чем холода, сухости больше, чем сырости, рыхлости
больше, чем плотности, и так со всеми качествами»
(Col., Ill, 12, 2, 4) 86.
Все определения наилучшей почвы, принадлежащие
разным авторам, в сущности говоря, сходны между со¬
бой, все они обозначают почву с хорошей структурой,
благоприятным тепловым и воздушным режимом, высо¬
ким плодородием, черного цвета.
Опираясь на известные им свойства почвы, некоторые
римские агрономы предприняли смелую попытку класси¬
фикации почв на различные классы, объединяющие со¬
85	Очевидно, почвы Капуи и предгорий Везувия — это terra pul¬
la Катона. Более подробно об идеальной почве Вергилия см. R. Bil¬
lard. Op. cit., р. 23; см. также Pli n., N. H., XVIII, 109—110.
86	У Плиния мы читаем: «земля умеренного плодородия, земля
мягкая и легко обрабатывающаяся, не мокрая и не сухая, земля, бли¬
стающая вслед плугу» (P 1 i n., N. H., XVII, 37).
Г>*
67

вокупность признаков и свойств. К великому сожалению,
до нас не дошел единственный в своем роде список раз¬
нообразных почв, составленный автором »начала I в. и. э.
Юлием Грецином (Col., Ill, 12, 1). Список Гредина, его
классификация «бесконечного числа почвенных видов»
(ibid., Ill, 12, 1), судя по сообщению Колумеллы, была
построена не на одном общем признаке, а объединяла
несколько: теплоту, влажность, плотность, тяжесть, жир¬
ность. Скорее всего почвы делились на несколько кате¬
горий по принципу тепловому, затем по влажности и т. д.
Такая примитивная классификация была очень громозд¬
кой, неудобной и малоприменимой для практических
нужд земледелия; тем не менее создание классификации
как таковой и разработка соответствующих приемов
обработки каждого вида почв является большим дости¬
жением римской агрономии.
Для практических нужд использовались более прос¬
тые и более удобные классификации, о которых упоми¬
нает Варрон (V а г г., I, 9), например классификация по
окраске, по степени каменистости, по влажности, жир¬
ности. В отличие от Гредина Варрон делит почвы только
на три категории: высшую, среднюю и низшую. У Греди¬
на скорее всего было более дробное деление почв.
Колумелла приводит несколько иную, сугубо при¬
кладную и потому удобную систему почвенных видов,
приспособленных для зерновых культур. Основным прин¬
ципом его классификации является сугубо практический
критерий — доходность.
На первом месте стоит ager pinguis et puter, которая
требует малых затрат и приносит большие урожаи. Это
уже известная идеальная почва древних. Второе место
отводится жирной плодородной, «о плотной почве, т. е.
обладающей большой связностью, требовавшей боль¬
ших усилий и, стало быть, затрат при ее обработке.
К этой категории земель следует отнести почвы Этрурии.
На третьем месте стоят влажные рыхлые почвы, часто
занятые лугами, не нуждающиеся ни в каких затратах,
очевидно, песчаные или супесчаные почвы. На самом
последнем месте стоят почвы сухие, плотные и тощие
(pariter siccum et densum et macrum). Эти почвы, ско¬
рее всего выпаханные и истощенные в результате их
использования, не имело смысла обрабатывать.
Несмотря на сугубо прикладной характер и научную
68

примитивность этой классификации, в ней можно раз¬
глядеть попытку объединения многочисленных качеств
почвы одним главным признаком и выработать своего
рода единую классификацию почв.
3. Теории почвенного плодородия в римском
почвоведении во II в. до н. э. — I в. н. э.
Важнейшим вопросом сельского хозяйства, а следова¬
тельно и агрономии, всех времен и народов* является вос¬
становление и поддержание плодородия почвы. Засевае¬
мая в течение некоторого времени почва теряет свое пло¬
дородие, истощается и, если его не восстанавливать,
может вообще выпасть из сельскохозяйственного оборо¬
та. При наличии резервного земельного фонда, при гос¬
подстве сугубо натурального хозяйства вопрос о вос¬
становлении плодородия почвы, о получении больших
урожаев не имел особой остроты. Положение изменилось
во II в. до н. э. — I в. до н. э., когда господствующим ти¬
пом хозяйства в земледелии Италии стала рабовла¬
дельческая вилла, связанная с рынком.
Теперь рабовладелец уже не довольствуется тем не¬
большим урожаем, который ему дает земля сама по себе.
Он уже заинтересован в получении возможно большего
урожая. Обращается внимание на лучшую обработку
почвы, на покупку сильных волов, улучшаются орудия
труда, увеличивается их ассортимент, особое внимание
уделяется удобрениям, вводятся прогрессивные системы
земледелия. Благодаря этим мерам, благодаря усилению
эксплуатации (рабского труда римским рабовладельцам
удалось поднять италийское земледелие на весьма вы¬
сокую ступень, а урожайность достигала высокой цифры
сам-10 и сам-15 (Var г., I, 44, 2).
Однако ко времени Колумеллы (50—60-е гг. I в. н. э.)
урожаи зерновых снизились до сам-4 (Col., Ill, 3, 4).
Естественно, что перед рабовладельцами и их теорети-
ками-агрономами встал вопрос: почему происходит па¬
дение урожайности? Ответы на этот вопрос были раз¬
ными. Практика рабовладельческого хозяйства постави¬
ла перед римской агрономией один из сложнейших
теоретических и практических вопросов. Над его реше¬
нием уже около столетия бьются лучшие представители
современной агрономии, вооруженные знанием хода
69

почвообразующего процесса, широко использующие до¬
стижения химии, физиологии, современной индустрии по
производству минеральных удобрений и сельскохозяй¬
ственных орудий. Нельзя сказать, что этот вопрос сейчас
решен окончательно.
А чем располагала римская агрономия? Ход почвооб¬
разовательного процесса был неизвестен, а потому с
должной эффективностью влиять на него с целью восста¬
новления его плодородия древние агрономы не могли;
о минеральных удобрениях известно было мало; самым
совершенным орудием для вспашки был бесколесный
плуг. Нет ничего удивительного, что подавляющее боль¬
шинство римских хозяев и теоретиков, наблюдая сокра¬
щение урожайности на земле, ранее приносившей высо¬
кие урожаи, сделало простой вывод о том, что почва
истощается и неизбежно выбывает из сельскохозяйствен¬
ною оборота. «Я слышу, — пишет Колумелла, — как
часто у нас первые люди в государстве обвиняют то
землю в бесплодии, то климат в давней и губительной
для урожаев неравномерности. Некоторые (quosdam)
как бы смягчают эти жалобы ссылкой на определенный
закон (velut ratione certa); земля, по их мнению, усталая
и истощенная роскошными урожаями старых времен, не
в силах с прежней щедростью доставлять людям пропи¬
тание» (Col., praef., 1). Во второй книге, специально
посвященной вопросам земледелия, тот же Колумелла
опять-таки говорит об общераспространенном мнении,
заключавшемся в том, что вследствие дряхлости и дли¬
тельного использования почва, как бы. уставшая и вы¬
родившаяся, стареет («... consentium longo aevi situ lon-
gique iam temporis exertatione fatigam et effetam humum
consenuisse» — Col., II, 1, 1—2). Плиний также писал
о мнении тех, «кто считает почву Италии уже истощив¬
шейся» (Plin., N. H., XVII, 40).
Иначе говоря — уменьшение урожайности зерновых,
вырождение виноградников и оливковых плантаций87
объяснялось истощением почвы.
Но каковы же были причины этого истощения? Воп¬
рос о причинах истощения почв мало интересовал прак-
87	С о 1., praef., 19—20; I, 7, 6—7; II, 1, 7; III, 3,1—2; III, 3,3—4,5;
III, 10, 6—7, 18; III, 11, 1—3; IV, 3,2—5; Plin., N. H., XVII, 40. Cm.
также M. E. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству древней
Италии. М.— Л., Изд-во АН ССР, 1958, стр. 122—126.
70

тиков, хозяев типа Катона или Варрона, которые ни сло¬
ва не говорят об этом. Но для агрономов-теоретиков он
был очень важным. К сожалению, из богатой агрономи¬
ческой литературы Рима до нас дошли лишь немногие
произведения, и только Колумелла да вскользь Плиний
говорят о причинах истощения почв. Но и те сведения,
которые сообщает нам Колумелла, позволяют наметить
три основных ответа, которые давала древнеримская тео¬
ретическая агрономия (На этот вопрос.
Наиболее общий ответ был следующий:	почва, зем¬
ля— это мать всех вещей, и как таковая подобна жен¬
щине, а женщина по природе постепенно теряет способ¬
ность производить потомство и утрачивает его совсем в
старости. Точно так же происходит с землей. Роскошные
урожаи сменяются умеренными, а затем земля, как со¬
старившаяся женщина, совсем перестает приносить пло¬
ды, и (Никакие усилия человека не помогут вернуть ее
плодородие. Ярким представителем этого мнения был
писатель середины I в' до н. э. Тремеллий Скрофа, «ко¬
торый со знанием дела и вместе с тем изящно передал
памяти потомства многие наставления по сельскому хо¬
зяйству. Однако, увлеченный чрезмерным почтением к
древним сельскохозяйственным писателям, он ошибочно
думал, что родительница всех вещей — земля, подобно
старой и потому не способной к рождению женщине, не¬
способна к произведению плодов» (Col., II, I). Таким
образом, Тремеллий Скрофа не был создателем этой
теории старения земли, а, очевидно, лишь разделял мне¬
ние других сельскохозяйственных писателей, его пред¬
шественников.
Воззрение на землю как на женское существо, оче¬
видно, очень древнее и восходит к первобытным предста¬
вителям о земле—праматери, всеобщей матери. И тот
факт, что это примитивное воззрение фигурирует в серь¬
езной агрономической литературе, а крупнейшие рим¬
ские агрономы — Скрофа и Колумелла — его обсуж¬
дают, —говорит о донаучном характере римской агро¬
номии, о сильном влиянии примитивных религиозных
представлений на научно-техническую литературу.
Другое мнение о причинах истощения почвы Италии
исходит из того представления, что почвы Италии сами
по себе не особенно плодородные, а климат неблаго¬
приятен для сельского хозяйства. Сторонники этой тео¬
71

рии полагали, что небольшое плодородие земли само по
себе быстро растрачивается.
Сторонников этой теории Колумелла (Называет неопре¬
деленно: «civitatis nostrae principes» (Col., praef., 1),
T. e. «первые люди, руководители нашего государства».
Следует думать, что под этим определением скрывают¬
ся, может быть, советники императора, а также их уче¬
ные консультанты, ведающие вопросами хлебного снаб¬
жения Империи, а потому знакомые, в силу своего слу¬
жебного положения, с состоянием сельского хозяйства,
как Италии, так и разных провинций88. Их мало интере¬
совали абстрактные философские теории; для них было
важно знать, что почвы Италии I в. н. э. были не столь
плодородными, как, например, Испании, южной Галлии,
Африки или Египта.
Третья точка зрения на причины истощения италий¬
ских почв представляет особый интерес. Сторонники этой
теории считали, что падение плодородия, истощение поч¬
вы является закономерным следствием обработки, ис¬
пользования земли. Земля устает, утомляется подобно
тому, как устает человек после чрезмерного физического
напряжения или тяжелой работы: «tamquam in homini¬
bus nimiae corporis exercitationi, aut oneris alicujus pon¬
deri, sic cultibus et agitationibus agrorum fatigationem
succedere» (Col., II, 1, 4). Иначе говоря, как чрезмерная
физическая нагрузка ведет к непоправимому истощению,
так и обработка земли ведет к ее неизбежному необра¬
тимому вырождению. И этому падению плодородия
нельзя ничем помочь, так как здесь действует с неумо¬
лимой силой своеобразный закон, закон, который можно
сформулировать, пользуясь определением Колумеллы,
как закон неизбежного утомления почвы вследствие ее
обработки 89. Авторы этого любопытного закона имели в
виду не факт истощения почвы вследствие ее плохой об¬
работки. Совершенно очевидно, что если землю обраба¬
тывать плохо, то она вскоре потеряет свое плодородие.
Сторонники названной теории имели в виду неизбежное
88	См. Т ас., Ann., Ill, 54, где излагается речь императора Тибе¬
рия о плодородии провинций и скудости Италии.
89	«...Quosdam etiam praedictas querimonias velut ratione certa mi¬
tigantes, quod existiment ubertate nimia prioris aevi defatigatam et
effoetam solum nequire pristina benignitate praebere mortalibus ali¬
menta» (С о 1., praef., 1).
72

истощение почвы вследствие ее хорошей, т. е. ведущейся
на основе последних результатов тогдашней агрономии
обработки. Несмотря на одинаковый высокий уровень
обработки почвы, она постепенно теряет свое плодоро¬
дие, истощается. В качестве наглядного примера дейст¬
вия подобного закона приводили использование под
пашню земель, только что очищенных из-под леса. Лес¬
ные почвы в первое время приносят очень большой уро¬
жай; затем, при тех же затратах труда, урожайность
снижается, а затем почва вообще вырождается 90.
Таковы три теории, существующие в римской агро¬
номии I в. до н. э. — I в. н. э., которые объясняли насту¬
пившее в Италии I в. и. э. истощение почв. Несмотря на
различия между собой, у них есть одна общая черта, ко¬
торая делает их родственными друг другу, своего рода
разновидностями одного более общего воззрения. Всех
их объединяет одна общая мысль, что естественное плодо¬
родие почвы по мере ее обработки уменьшается необра¬
тимо и должно вести ik выпадению ранее возделанных
земель из сельскохозяйственного оборота. А если дело
обстоит так, то для хозяина не имеет никакого смысла
делать солидные вложения в хозяйство, его стремле¬
ние получить большие урожаи — дело безнадежное,
так как снижение урожаев ничем нельзя задержать. Сто¬
ронники этой теории делают дальнейший вывод, имею¬
щий громадное значение для практики ведения хозяй¬
ства. По мере обработки земля, как человек, утомляет¬
ся, устает. Следовательно, чем интенсивнее мы будем
принуждать человека к чрезмерной работе, тем быстрее
он надорвется, устанет. Так и земля: чем интенсивнее
мы будем возделывать землю, стремясь выжать из нее
максимальный урожай, тем быстрее она выродится, ис¬
тощится, наши старания окажутся напрасными, а денеж¬
ные вложения не дадут нужного экономического эффек¬
та; напротив, большие денежные 'вложения, интенсифи¬
кация обработки, не принося дохода, лишь ускоряет
истощение земли. Именно так, на наш взгляд, следует
понимать странные мысли Плиния Старшего: «Безрас¬
судным и, пожалуй, невероятным, если не вдуматься
глубже, могло бы показаться одно утверждение старин¬
90	«Quid ergo est, inquis, quod asseverat Tremellius intacta et sil¬
vestria loca, cum primum coeperint cultum exuberare, mox deinde non
ita repondere labori colonorum» (С о 1., II, 1, 4).
73

ных авторов: нет ничего убыточнее наилучшей обработ¬
ки земли» (P 1 i n., N. H., XVIII, 36). И далее: «Хорошо
обрабатывать землю необходимо, а превосходно убыточ¬
но» (ibid., 38). «Итак, каким же образом целесообразнее
всего (возделывать землю? Выходит, по известному изре¬
чению, «и плохо, и хорошо»» (ibid., 39). Следовательно,
превосходно обрабатывать землю, делать большие вло¬
жения в хозяйство невыгодно, с другой стороны, и очень
плохо обрабатывать землю не следует. Иначе говоря,
вложения в хозяйство, в землю следует делать до како¬
го-то пункта, до некоторого максимума, после которого
эти вложения перестают себя оправдывать. Плиний,
правда, ничего не говорил об утомлении почвы, истощении
земли, но он хорошо знал сельскохозяйственную литера¬
туру, стало быть, и широко распространенную теорию
старения, утомления земли вследствие ее обработки.
Несмотря на умолчание Плиния, нам представляется,
что в указанных главах он именно ее имеет в виду91. Та¬
ким образом, практика ведения экстенсивного хозяй¬
ства, сокращения вложений, сознательный курс на сред¬
ние, а то и низкие урожаи, практика, которая была про¬
диктована условиями рабовладельческого способа про¬
изводства, получила солидное, на первый взгляд, теоре¬
тическое обоснование.
Хищническое отношение к средствам производства —
закономерное явление для классического рабовладель¬
ческого способа производства. Следовательно, -прежде¬
временная гибель непосредственных производителей от
чрезмерного физического напряжения, истощение основ¬
ного средства производства — земли были неизбежны.
Правильно, научно обосновать эти явления, в частности
истощение почвенного плодородия, теоретики господ¬
ствующего класса не могли, для этого не было ни эко¬
номических, ни социальных предпосылок. Поэтому эти
отрицательные явления, присущие рабовладельческому
способу производства, его апологеты объясняли законом
истощения земли вследствие ее обработки. Не является
случайным тот факт, что этот закон признается подав¬
ляющим большинством древних агрономов, почти всеми,
91	Если бы Плиний был другого мнения, то он рассуждал бы не¬
сколько иначе, и сделал бы другие выводы, примерно такие, к каким
пришел Колумелла.
74

как писал Колумелла, называя это мнение старым92,
в том числе и такими выдающимися практиками и тео¬
ретиками рабовладельческого хозяйства и земледелия,
как Тремеллий Скрофа, Корнелий Цельз, Плиний Стар¬
ший. Ссылка на еще более древних, чем Тремеллий
Скрофа, сельскохозяйственных писателей возводит это
мнение, очевидно, к греческим агрономам, также обоб¬
щавшим и объяснявшим практику рабовладельческого
хозяйства на своей родине. Таким образом, это древнее
мнение почти всех писателей, правильно отражая прак¬
тику античного рабовладельческого хозяйства, преврат¬
но объясняло причины отрицательных его сторон, взвали¬
вая всю вину на природу. Древние агрономы и не могли
иначе поступить, они были теоретиками своего класса,
его апологетами, к тому же в условиях донаучной агро¬
номии и почвоведения они не могли разобраться в слож¬
ном механизме восстановления почвенного плодородия, а
следовательно, и влиять на него. Ведь даже современ¬
ные агрономы и почвоведы, вооруженные достижениями
современной науки, придерживаются пресловутого зако¬
на убывающего плодородия почвы, закона, как две капли
воды похожего на закон утомления земли римских агро¬
номов, закона, который оправдывает хищническое отно¬
шение капитализма к почвенному плодородию.
Таково было наиболее глубокое теоретическое обос¬
нование широко распространенной практики экстенсив¬
ного ведения хозяйства. Однако наряду с ним, в Италии
II в. до н. э. — I в. н. э. существовало интенсивное рабо¬
владельческое хозяйство, сторонники которого призывали
вести его на основе новейших для своего времени данных
сельскохозяйственной науки, превосходно обрабатывать
землю, глубоко пахать, бороновать, пропалывать, удоб¬
рять, подбирать здоровых пахарей и крепких волов, т. е.
производить большие денежные вложения93. В отличие
от сторонников экстенсивного хозяйства они считали,
что все, даже большие затраты, окупятся, так как полу¬
ченный урожай, реализованный на рынке, оправдает
92	«...veterem opinionem fere omnium, qui de cultu agrorum locuti
sunt» (С о 1., II, 1,1).
93	Общая характеристика этих двух направлений была дана в
свое время в статье: М. E. С е р г e е н к о. Два типа сельских хозяйств
в Италии I в. н. э. «Известия АН СССР», 1935, № б, VII серия, отде¬
ление общественных наук.
75

все расходы. И такие хозяйства действительно существо¬
вали в Италии I в. до н. э. — I в. н. э. Колумелла, его
дядя, Сенека и другие весьма успешно развивали его.
Если бы их вложения не окупались, то такие хозяйства
быстро распались бы. Поэтому сам факт -их существо¬
вания говорит о известной жизненности и этого метода
ведения хозяйства в условиях Италии I в. н. э. Следо¬
вательно, практика допускала существование этого типа
хозяйства. Какие же теоретические основания подводили
под эту практику ее приверженцы? А такие основания
обязательно должны быть найдены. Ведь почти во всей
литературе (а без знания ее нельзя было вести рацио¬
нальное хозяйство) безраздельно господствовала теория
старения земли, утомления почвы вследствие ее обработ¬
ки, теория неэффективности интенсивного земледелия;
она опиралась на опыт многих хозяйств и на широко
распространенные представления, поддержанные рели¬
гией, о земле как женском существе или человеческом
существе.
Всем разновидностям этой, казалось бы, солидной и
обоснованной теории убывающего плодородия почвы Ко¬
лумелла смело противопоставляет положение о неисчер¬
паемости почвенного плодородия. Насколько нам из¬
вестно, никто еще до Колумеллы не только не развивал,
но даже и не ставил такого вопроса. Постановка и обос¬
нование этого гениального положения является величай¬
шей заслугой перед .всем человечеством римского агро¬
нома Луция Юния Модерата Колумеллы, его вкладом
в сокровищницу мировой науки. Она выдвигает своего
создателя в ряды гениев, таких, как Гераклит, Аристо¬
тель, Аристарх, Колумб, Коперник, проницательный ум
и смелость которых облегчили человечеству дорогу к
светлому будущему. Ввиду исключительной важности
этих мыслей Колумеллы следует привести их целиком
в контексте:
«Я слышу, как часто у нас первые люди в государ¬
стве обвиняют то землю в бесплодии, то климат в дав¬
ней и губительной для урожаев неравномерности. Неко¬
торые как бы смягчают эти жалобы ссылкой на
определенный закон; земля, по их мнению, усталая и
истощенная роскошными урожаями старых времен, не
в силах с прежней щедростью доставлять людям пропи¬
тание. Я уверен, Сильвин, что эти причины далеко от¬
76

стоят от истины. Нечестиво думать, что природа, которую
отец мира наделил вечным плодородием, постигнута
как некой болезнью, бесплодием, и разумный человек
не поверит, что земля, получившая в удел божественную
и вечную юность и именуемая всеобщей матерью, потому
что она и рождает все и будет рождать и впредь, соста¬
рилась будто человек» (Col., praef., 1—2). Вторая
книга, посвященная вопросам земледелия, опять начи¬
нается с изложения этой великой мысли: «Спроси меня,
о Публий Сильвин, а я и не отказываюсь сразу же зая¬
вить об этом, почему я в первой же книге с самого нача¬
ла и немедленно отверг старое мнение, разделяемое
почти всеми, кто писал о земледелии, и буду опровергать
как ложное воззрение тех, кто полагает, что вследствие
старости, дряхлости и длительного использования поч¬
ва, как бы уставшая и выродившаяся, состарилась.
Я знаю, что ты с большим уважением относишься как к
другим прославленным писателям, так особенно к Тре-
меллию, который со знанием дела и вместе с тем изящно
передал памяти потомства многие наставления по сель¬
скому хозяйству. Однако увлеченный чрезмерным почте¬
нием к древним сельскохозяйственным писателям, он
ошибочно думал, что родительница всех вещей земля,
подобно старой и потому неспособной к рождению жен¬
щине, неспособна к произведению плодов. Я бы сам со¬
гласился с этим, если бы нигде не рождались никакие
плоды. Ведь и бесплодная старость наступает у человека
не тогда, когда женщина перестает рожать тройни и
двойни, но лишь когда она совсем потеряла способность
к зачатию. Таким образом, когда пройдут молодые годы,
хотя бы жизнь человека продолжалась долго, однако
утраченная с годами способность рожать уже не восста¬
навливается. А почва же, наобррот, предоставленная
самой себе, или по какой-либо причине заброшенная, как
только вновь будет подвергнута обработке, ответит
земледельцу большим доходом (приростом). Следова¬
тельно, причиной уменьшения плодородия почвы является
не ее старость, так как, уж если однажды старость
наступила, молодость не может возвратиться, а новые
силы не могут появиться вновь. Но также и усталость
(т. е. долгое использование земли. — В. К.) почвы не есть
причина уменьшения урожая. Ведь неразумно думать,
что обработка земли ведет к утомлению почвы, подоб¬
77

но тому как у людей чрезмерное физическое напря¬
жение или тяжелая работа. Чем же объяснить, спросишь
ты, наблюдение Тремеллия о том, что нетронутые и лес¬
ные поля при начальной обработке приносят изобильные
урожаи, а с течением времени не отвечают с такой же
щедростью на труды земледельца? Он, действительно,
заметил этот факт, но почему он произошел, Тремеллий
не смог объяснить. Ведь целина и лесной участок, только
что превращенные в пашню, имеют очень плодородную
почву не потому, что она весьма юная и отдохнувшая; но
потому, что как бы обильно вскормленная в течение
многих лет опавшей листвой и травами, произраставши¬
ми сами по себе, она предрасположена к произведению
урожая. Но как только мотыга или плуг подрежут корни
трав, а после вырубки лесов их листва, обычно осенью
густо покрывающая землю, перестает питать свою
мать (землю), затем перевернутый плугом слой земли
смешается с нижним, более тощим слоем, все это при¬
ведет к тому, что лишенная прежнего питания почва ис¬
тощается. Следовательно, не от утомления, как думает
большинство писателей, и не от старости, но главным
образом от нашей небрежности земля отвечает нам мень¬
шим плодородием. Ведь можно получать все возрастаю¬
щие урожаи, если подкреплять почву частым, своевре¬
менным и умеренным унаваживанием» (Col., II, 1).
Итак, Колумелла пункт за пунктом опровергает до¬
воды сторонников старения земли. Разумный человек,
т. е. просвещенный, образованный, по его мнению, знает,
что земля не подобна человеческому существу, а обла¬
дает постоянным плодородием (perpetua foecunditate).
Вечно юная (aeternam iuventam), земля производила
плоды и будет давать их впредь (cuncta peperit semper
et deinceps paritura sit). Присмотритесь внимательно к
земле, призывает Колумелла, даже совсем истощенная,
она, предоставленная самой себе, восстанавливает и да¬
же увеличивает свое плодородие. Следовательно, взгляд
на землю как на человеческое существо опровергается
самой природой. А если так, значит, и все сравнения поч¬
вы с человеком, выполняющим тяжелую работу, не вы¬
держивают никакой критики. Почва не человек и утом¬
ляться не может.
Следует заметить, что этот исходный пункт рассуж¬
дений как Колумеллы, так и его противников, аксиома¬
78

тичен. Сравнение земли с женским существом — это по-,
стулат, от которого начинается рассуждение. Также
аксиоматично построение Колумеллы, отвергающего эту
аналогию. Ссылки на истощение заброшенной земли, ко¬
торая с течением времени восстанавливает свое пло¬
дородие, является не доказательством, а иллюстрацией.
Основное доказательство, сугубо умозрительное: Колу-
мелла доводит до логического конца мысль сторонников
сравнения земли с человеческим существом. Человек
умирает, значит, и земля должна перестать совсем при¬
носить плоды. Но так как везде люди занимаются зем¬
леделием, а почва приносит плоды, значит, она имеет
постоянное плодородие и по своей природе коренным об¬
разом отличается от человеческого существа.
Но как опровергнуть рассуждение Тремеллия о по¬
степенном падении плодородия целинных и лесных почв
в процессе их обработки, если отказаться от сравнения
земли с человеческим существом? Колумелла объясняет
этот бесспорный факт так: постепенное падение плодоро¬
дия целинных почв действительно происходит, но оно
происходит не в силу действия какого-то неумолимого
фатального закона или старения, а в силу того, что по¬
добного рода почва имеет сначала большие запасы пи¬
щевого материала, которые постепенно истощаются.
И если эти запасы пищи не пополнять, то почва может
совсем не дать урожая. Если же подкреплять почву
частым, своевременным и умеренным унавоживанием, то
можно получить все возрастающие урожаи, иначе го¬
воря, плодородие ее не уменьшается, а будет возрас¬
тать 94.
Перед нами два диаметрально противоположных ме¬
тода объяснения явлений, два совершенно различных
мировоззрения. Тремеллий Скрофа подходит к объясне¬
нию непонятных ему явлений с мифологической точки
зрения. Неизвестное ему явление падения плодородия
целинных земель объясняется очень просто религиозным
представлением о земле как о матери, женщине, чело¬
веческом существе. Его мысль, как и мысль fere omnium,
вращается в привычных рамках; им не делается никакой
попытки выйти за пределы этих границ. При таком под-
94	«...licet enim maiorem fructum percipere si frequenti et tempesti¬
va et modica stercolatione terra refoveatur...» (С о 1., II, 1, 7).
79

.ходе нет места смелости, дерзости мысли, без которой
невозможно движение вперед. Диаметрально противо¬
положен подход к проблеме Колумеллы. Он, как сын
своего времени, также был опутан с ног до головы рели¬
гиозными, мифологическими представлениями и отдавал
им дань. Но его мысль проникла глубже в сущность ве¬
щей, он пытался понять естественные законы и связи
между явлениями, он отбрасывал прочь мифологические
представления, рвал путы, обволакивающие его созна¬
ние. И эта смелость, дерзание, свойственное гениально¬
му ученому, материалисту, принесла свои плоды. В эпо¬
ху донаучной агрономии, зачаточного состояния науки
вообще он силою своего ума почти объяснил вывод о не¬
исчерпаемости плодородия почвы, опередив свое время
на 18 столетий. Колумелла правильно объяснил падение
плодородия целинной почвы уменьшением пищевых за¬
пасов, схн гениально предугадал, что, пополняя эти запа¬
сы, т. е. внося туда определенное (а не произвольное)
количество удобрений, правильно обрабатывая почву
(пополнять эти запасы надо не в любое время, а свое¬
временно и часто), можно сохранить и увеличить плодо¬
родие земли. В этом рассуждении нет ничего от мифо¬
логии, оно насквозь научно и материалистично.
Таким образом, почва — это не мифологическое су¬
щество, не божество, познать которое невозможно, а
естественное тело, развивающееся по своим законам,
вполне понятным разумному человеку, который может
влиять на ход развития. Подобная теория Колумеллы
служила научным обоснованием интенсивного типа ра¬
бовладельческого хозяйства, она открывала перед его
сторонниками безграничные горизонты. Колумелла пи¬
сал «Энергичный хозяин (industrii patrisfamilias est)
сумеет сделать доходным и приносящим пользу всякий
участок, какой бы он ни купил или получил; дело в том,
что предки наши оставили нам много средств против
вредного климата, с помощью которого можно смягчить
его губительное и болезнетворное влияние, а на плохой
земле знание и усердие хозяина смогут победить ее бес¬
плодие» (Col., I, 4, 3). Сам Колумелла, например, в не¬
плодородной и нездоровой земле Ардеи (S t г a b., V, 3,
5) сумел вырастить виноградные лозы, поражающие сво¬
ей плодовитостью (Col., Ill, 9, 2). Колумелла, его дя¬
дя, может быть, и другие столь же образованные и энер¬
80

гичные хозяева достигали в своих хозяйствах больших
результатов. Однако сам же автор теории неограничен¬
ного плодородия почвы признает, что почвы Италии ис¬
тощаются, урожаи зерновых очень низкие, виноградники
обесславлены, оливководство деградирует. Чем же все
это можно объяснить с точки зрения Колумеллы? Есте¬
ственными причинами объяснить его нельзя. И он объяс¬
няет его не объективными, а чисто субъективными фак¬
торами, а именно небрежностью сельских хозяев (nostra
scilicet inertia). За этой краткой формулой скрывается
многое. Владелец земли не занимается и не хочет зани¬
маться своим хозяйством, оно целиком возложено на
вилика и рабов, которые оказались в деревне не потому,
что они знают сельские работы и любят их, а в наказа¬
ние. Деятельность вилика и рабов не контролируется, а
они, пользуясь своей бесконтрольностью, плохо пашут,
воруют семена, изнуряют волов; естественно, что при та¬
ких условиях урожайность уменьшается, плодородие
земли падает и она обесславливается (ager saepius infa¬
metur— ibid., I, 7, 7). He рабский труд как таковой яв¬
ляется причиной падения земледелия, подчеркивает Ко-
лумелла, а, так сказать, неумение и нежелание органи¬
зовать его должным образом. Ведь энергичный хозяин,
кай,например, сам Колумелла, достигает прекрасных ре¬
зультатов именно на базе рабского труда. Как истинный
сын своего класса, Колумелла не мог представить себе
сельского хозяйства без рабского труда. Поэтому он и не
допускает мысли отказаться от него. Его сочинение — это
страстный призыв к своему классу, рабовладельцам-зем-
левладельцам, используя рабский труд, заняться всерь¬
ез сельским хозяйством, которое может принести боль¬
шие и постоянные доходы. Этот призыв был обоснован
собственным его примером и его теорией неисчерпаемо¬
го плодородия почвы. Но этот призыв оказался в
конечном счете гласом вопиющего в пустыне. По¬
давляющее большинство сельских хозяев-рабовла-
дельцев оказались глухи к 'теориям Колумеллы.
Как рабовладельцы, они хищнически использовали раб¬
ский труд. Поэтому они рассматривали эксперименты и
теории таких, как Колумелла, как ненадежные, риско¬
ванные и утопические. И они оказались правы и дально¬
видны. Действительно, в условиях рабовладельческого
способа производства интенсивное сельское хозяйство,
6 в. И. Кузищин
81

предлагаемое Колумеллой, могло существовать лишь ко¬
роткое время, пока позволяло естественное плодородие
почвы, а затем оно становилось убыточным, как это слу¬
чилось в хозяйстве Тария Руфа95. Гениальный ученый,
смело проникший в тайны природы, великий практик
земледелия, Колумелла оказался близоруким и беспо¬
мощным, когда столкнулся с тайнами социальных отно¬
шений. Вот почему так -невзлюбили его более реалистич¬
ные, более практичные представители противоположного
направления в агрономии, а его гениальная теория ока¬
залась забытой и непонятой. Колумелла как ученый
опередил свое время —в этом его трагедия, но в этом
его величайшая заслуга перед человечеством и мировой
наукой.
Таковы были представления древнеримских агроно¬
мов о почвах. Они интересовались не столько теоретиче¬
скими, научными исследованиями, сколько прикладным,
если можно так выразиться, почвоведением. Отражая бо¬
гатую практику античного земледелия Средиземноморья,
римские arpOiHOMbi разработали относительно подробное
учение о почвах. В пределах дохимического почвоведения
нет таких вопросов, какие бы не ставились и не решались
в практическом аспекте римскими сельскохозяйственны¬
ми писателями и хозяевами. Мало того, некоторые поло¬
жения современного почвоведения были предвосхищены
римскими агрономами: представление о различных слоях
почвы, о составе почвы, о структурной и бесструктурной
почве, положение о неисчерпаемости -почвенного плодоро¬
дия при ее правильной обработке, догадки о тепловом
режиме и удельном весе почвы. Можно сказать, что
вплоть до появления научного почвоведения в середине
XIX в. учение о почвах римских сельскохозяйственных
писателей было наиболее полным и разработанным.
Правда, целый ряд положений римских агрономов
приходил в противоречие с практикой рабовладельческо¬
го хозяйства. Теория провозглашала -неисчерпаемость
почвенного плодородия, возможность сделать доходным
самый бесплодный участок, а практика свидетельствова¬
ла о снижении почвенного плодородия, уменьшении уро¬
95	Попытка Тария Руфа завести интенсивное хозяйство, а имен¬
но так следует понимать слова Плиния о землях, обработанных на-
славу, привела к тому, что он вскоре разорился, растратив колоссаль¬
ную сумму в 100 млн. сестерций (P I i n., N. H., XVIII, 37).
82

жайности, вырождения сортов, забросе в залежь ранее
высокоплодородных земель. Теория предписывала опре¬
деленный -набор орудий для различных почв, а практика
диктовала сокращение вложений средств, замену дорого¬
стоящих тяжелых плугов и крепких волов осликами и
легкими плугами, лишь царапавшими землю. Теория опе¬
режала практику. Раб, основной производитель в рим¬
ском сельском хозяйстве II н. до н. э.— I в. н. э., вносил
свои поправки в предписания теоретиков, делал их уто¬
пическими. Это было правилом. Но на наш взгляд, высо¬
кое состояние римского почвоведения не было лишь чисто
теоретическим выводом ряда утопистов, оторвавшихся от
действительности, а отражало общее высокое состояние
римского земледелия, его зенит и получило, до известной
степени, практическое воплощение в реально существо¬
вавших интенсивных рабовладельческих хозяйствах.
6*

ГЛАВА III
СЕЛЬСКОХОЗЯЙСТВЕННЫЕ КУЛЬТУРЫ
И ЭВОЛЮЦИЯ ПОЛЕВОДСТВА
ВО II В. ДО Н. 8. — I В. Н. Э.
1.	ЗЕРНОВЫЕ КУЛЬТУРЫ
Полба (far, adoreum, far adoreum)
Полба — самая древняя и распространенная зерновая
культура в древнейшей Италии.
Веррий сообщает, что римский народ в течение пер¬
вых трехсот лет из всех злаков пользовался только пол¬
бой (РИп., N. H., XVIII, 62). Первые обитатели Лации
успешно возделывали эту неприхотливую культуру, кото¬
рая «может расти в самых холодных и плоховозделан-
ных, и в знойных, и в засушливых местах» (ibid., XVIII,
83). Еще царю Нуме Помпилию, правившему, по преда¬
нию, в VIII веке до н. э., приписывается установление
обычая подсушивать на огне полбу, так как в таком виде
она здоровее для пищи и чище для богослужения, и уч¬
реждение праздника поджаривания полбы — Форнака-
лий (ibid., XVIII, 7—8). Одна из древнейших римских
жреческих коллегий арвальские братья, учрежденная, по
преданию, Ромулом, имела своей целью заботу о полях,
засеянных полбой, а отличительный знак членов этой
коллегии — венок из колосьев, перевязанных белой по¬
вязкой, был венком из колосьев полбы (ibid., XVIII, 6).
Древнейший вид римского брака носил название confar¬
reatio, так как перед новобрачной несли пирог из полбен¬
ной муки (ibid., XVIII, 10). Награда победоносному пол-
84

ководцу (а затем — абстрактное понятие «слава») назы¬
валась термином adoria от adoreum ( ibid., XVIII, 14)
потому, что отличившемуся полководцу выделяли учас¬
ток земли, который он засевал полбой *. Древний обычай
одаривания полбой, термины для муки farina (от far) 1 2,
название полбенной каши pulmenta (от puls), сообщения
поэта III в. до и. э. Знния о полбенных offa, которые вы¬
рывают голодающие отцы у плачущих детей (ibid., XVIII,
83—84, 87) — все это говорит о глубокой древности этой
культуры в Лации и Италии.
Распространение пшеницы в Италии неизбежно долж¬
но было частично вытеснять полбу с полей как культуру
по своим вкусовым качествам менее ценную, но, как по¬
казывают данные римских агрономов, полба занимала
всегда почетное место среди полевых культур Италии.
Ни об одной культуре Катон не говорит так часто,
как о полбе. Он упоминает о ней в разной связи 14 раз,
в то время как о ячмене— 10 раз, о пшенице — 9 раз.
Тем не -менее только в одном месте (С a t., 34, 2) он ка¬
сается возделывания этого злака, в то время как во всех
других местах речь идет об использовании полбы, муки
и крупы, получаемой из нее для различных хозяйствен¬
ных -нужд. Ступка и пест для обрушивания полбы — часть
необходимого инвентаря масличного сада (ibid., 10, 3—4)
и, вероятно, виноградника. Полбенная крупа использует¬
ся для приготовления обертуха (ibid., 76, 1), пряженцев
(ibid., 69), хвороста (ibid., 80), жертвенных пирогов
(ibid., 83), корма голубям (ibid., 90), пунийской каши
(ibid., 85). Применение полбы в хозяйстве было настоль¬
ко разнообразным, что среди обязанностей вилики Катон
называет и умение хорошо намолоть муку и приготовить
мелкую полбенную крупу (ibid., 143, 3). Вряд ли являет¬
ся в связи с этим случайностью,* что, перечисляя полевые
1	В законах XII таблиц, заключенному в темницу должнику вы¬
давали в день по фунту полбы libra farris (Leg. XII, III, 4, или Aul.
Gell. 20, 1, 45). Полибий сообщает, что полба (far) в старину назы¬
валась adoreum (P lin. N. H., XVIII, 81). Катон, 14 раз называвший
полбу, дважды употребляет слово adoreum (Cat., 34, 2 и 83,1), пять
раз far (Cat., 10, 3—4, 90; 134, 1; 143,3), три раза alica (Cat., 76,
79, 85). Варрон кроме одного случая (V а г г., 1, 9, 4) везде говорит
о far (8 раз), в то время как Колумелла более склонен называть пол¬
бу adoreum, иногда far adoreum.
2	Мукомолами и хлебниками в старину называли тех, кто молол
полбу (P 1 i п., N. H., XVIII, 108).
85

культуры, Катон ставит на первое место полбу, а за ней
пшеницу, ячмень, бобы и т. д. (ibid., 134, 1).
Видимо, посевы полбы занимали большое место, если
не основное3, среди прочих культур, но на технике возде¬
лывания этого важного злака Катон не хотел останавли¬
ваться, потому что она была издавна известна земле¬
дельцам Средней Италии.
Немало данных о полбе сообщает Варрон. Он называ¬
ет кампанскую полбу наилучшей в Средиземноморье
(V а г г., I, 2, 6), говорит об использовании зеленого удоб¬
рения под ее посевы (ibid., 31, 5, см. также: Ver g.,
Georg., I, 7, 3), сообщает о нормах высева (ibid., I, 44,
1), урожайности (ibid., I, 44, 2). Исследование прочих от¬
рывков из Варрона показывает, что применение полбы в
его эпоху ,не уменьшилось. Так, дважды (ibid., 1, 63 и
69, 1) говорится об употреблении полбы для еды, упоми¬
нает о продаже полбы, очевидно, на городском рынке
(ibid., I, 69, 1—2), сообщает о правилах ее хранения.
Полбой кормят ослов (ibid., II, 6, 4), улиток (ibid., Ill,
14, 5). Повторяя совет Катона о посевах полбы на влаж¬
ных почвах, Варрон дополняет его указанием на средние
почвы (ibid., I, 9, 4). В I в. до н. э. полба занимала вид¬
ное место среди хлебных культур Италии и, судя по со¬
общениям Варрона (ibid., I, 69, 1—2), приобрела некото¬
рое значение как товарная культура.
Однако сведения Варрона о полбе и ее возделывании
покажутся необычайно скудными, если их сравнить с
тем, что говорят о ней авторы I в. н. э. Колумелла и Пли¬
ний Старший.
Если о месте полбы среди злаковых в эпоху Варрона
и Катона можно судить по косвенным данным, по наме¬
кам и ненадежным заключениям, то Колумелла и Пли¬
ний говорят об этом прямо: «Prima et utillissima sunt
hominibus frumenta, triticum et semen adoreum», — гово¬
рит Колумелла (Col., II, 6, 1); «Volgatissima far quod
3	Правда, хлеб, даже для рабов, в катоновском хозяйстве при¬
готовлялся из пшеницы, а не из полбы (С a t., 56). С другой стороны,
он в числе важнейших обязанностей вилики видит умение хорошо на¬
молоть муки (farina) и приготовить мелкую полбяную крупу (С a t.,
143,3). Н. Ясный считает, что катоновским рабам выдавалась двузер¬
нянка полба, а не пшеница N. J a s п у. The Wheats of Classical Anti¬
quity. Baltimore, 1944, p. 56; см. также M. E. Сергеенко. Жизнь
древнего Рима. M.— Л., «Наука», 1964, стр. 309.
86

adoreum veteres appellavere, siligo, triticum» — вторит ему
Плиний (P 1 i n., N. H., XVIII, 81).
По их сведениям, в Италии I в. н. э. возделывали не
только один сорт полбы, как это можно предполагать на
основе argumentum ex silentio Катона и Варрона4, а не¬
сколько различных сортов. Колумелла совершенно опре¬
деленно называет четыре сорта. Ив полб, — говорит он, —
мы видим в употреблении преимущественно четыре сор¬
та: 1) так «называемую клузинскую, отличающуюся бле¬
стящей белизной; 2) золотисто-красную (vennuculum,
rutilum); 3) беловатый сорт, но несколько большого ве¬
са, чем 1клузинокая; 4) трехмесячная полба (semen tri¬
mestris, так ваз. halicastrum), по своим качествам сорт
выдающийся (Col., И, 6, 2—3).
Колумелла выделяет наиболее распространенные сор¬
та, Плиний добавляет и другие. Так, он называет особый
сорт arinca, который, правда, был более распространен
в Галлии, но его было много и,в Италии («copiosa et Ita¬
liae est» — P 1 i n., N. H., XVIII, 81) 5. Особый сорт гал¬
льской полбы назывался brax, а в Италии scandala, с зер¬
ном сверкающей белизны, мука из которой дает припеку
почти на 4 ф. больше, чем всякая другая (ibid., XVIII,
62) 6. Знаменитая славящаяся по всему Средиземно¬
морью кампанокая полба (far campanum) относилась к
четвертому сорту по классификации Колумеллы, т. е. к
semen trimestris7. Однако Колумелла отнюдь не относит
semen trimestris — halicastrum только кКдмпании. В од¬
ном отрывке (Col., II, 9, 8) он в общей форме говорит о
4	Катон говорит о far и adoreum всегда раздельно, возможно,
считая их разными сортами полб; он называет еще и alica, изготов¬
лявшуюся из особой кампанской яровой полбы — semen (см. Р 1 i п.,
N. H., XVIII, 76, 79, 85, 112). Варрон выделяет лишь кампанскую пол¬
бу как особый лучший сорт (Var г., I, 2, 6).
5	В другом месте Плиний (Р 1 i п., N. Н., XVIII, 92) так описы¬
вает ее особенности: «...ipsa spissior quam far, et maior spica, eadem
et ponderosior. Raro modios grani non XVÎ libras inplet».
6	Вполне возможно, что сорт scandala с зернами сверкающей бе¬
лизны— это разновидность клузинской полбы с такими же зернами,
о чем говорит Колумелла.
7	Плиний (Р 1 in., N. Н., XVIII, 82) говорит об этом прямо: «est
ct haec (far) Italiae in Campania maxime, semenque appellatur». Со¬
общения же Плиния (P 1 i n., N. H., XVIII, 110) и Страбона (S t г a b.,
V, 4, 3) позволяют прийти к заключению, что этот сорт и был трех¬
месячным, т. e. semen trimestris Колумеллы. См. также P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 112.
87

посевах semen trimestris там, где по условиям погоды
нельзя высевать обычные озимые сорта полбы. Вероятно,
в I в. н. э. этот сорт возделывался не только в Кампании,
но, будучи приспособлен и к более суровым условиям,
распространился и по другим областям Италии.
Первые три сорта полбы, по классификации Колумел-
лы, вероятно, подразделялись на озимые и яровые раз¬
новидности, причем большинство яровых полб скорее
всего возделывалось в Северной Италии, где континен¬
тальный климат с относительно суровой зимой был не
благоприятен для озимых посевов 8.
Ни один из древних авторов не оставил нам описания
ботанических признаков полбы9. Во всяком случае на¬
стоящая полба — современная triticum spelta — появи¬
лась в Италии лишь в конце Империи 10 11; поэтому древне¬
италийские полбы представляли особые ботанические
виды, неизвестные сейчас.
В I в. н. э. полба была распространена во многих об¬
ластях Италии.
В Кампании возделывалась самая знаменитая пол¬
ба — semen (Var г., I, 2, 6; Р 1 i п., N. Н., XVIII, 109—114;
S trab., V, 4, 3; косвенно Col., II, 6, 3). Особый клузин-
ский сорт, очевидно, свидетельствует о посевах во внут¬
ренних районах Этрурии (Col., II, 6, 2; PI in., N. H.,
XVIII, 97). Пользовалась известностью полбянная крупа
из пизанской области (Plin., N. H., XVIII, 109) и.
«Умбрия, — говорит Страбон, —• кормит свое население
больше полбой, чем пшеницей» (St г a b., V, 2, 10). Пли¬
ний писал: «До сих пор сохранялась слава Пицена, где
хлеб придумали делать из полбянной муки» (Plin.,
N. H., XVIII, 106). Есть прямые указания на посевы пол¬
8	Возможно, что к таковым сортам принадлежала полба, о кото¬
рой говорит Плиний (P 1 i n., N. H., XVIII, 66), отличая ее от клузин-
ской, а в другом месте (P 1 i n., N. H., XVIII, 50) он же указывает на
особый сорт полбы alica, которую причисляет к весенним растениям.
9	Отдельные замечания разбросаны у Плиния (P 1 i n., N. H.,
XVIII, 93, 241, 56, 62, 92).
10	В а р р о н. Сельское хозяйство. Перевод М. Е. Сергеенко.
М.— Л., Изд-во АН СССР, 1963, стр. 163. Переводчица слово «полба»
берет в кавычки, считая более точным перевод слова «far» как дву¬
зернянка (triticum dicoccum).
11	Полба возделывалась в Этрурии издавна; согласно Дионисию
Галикарнасскому, в 491 г. до н. э. из Этрурии в Рим прибыл транспорт
с полбой. См. G. Р а р a s о g 1 b. L’Agricoltura degli Etruschi e dei Ro¬
mani. Roma, 1942, p. 68.
88

бы в Вероне (ibid., XVIII, 109) и транспаданской Италии
(ibid., XVIII, 66), где средние по своему плодородию поч¬
вы, обилие воды и влажных почв, довольно суровый для
Италии климат более подходили для возделывания этой
невзыскательной культуры, чем кацризной пшеницы. У
нас нет прямых указаний о полбе в южных районах Ита¬
лии. Возможно, отсутствие таких сведений о полбе в этих
районах — факт -случайный. Но можно предложить и
такую рабочую гипотезу. Все авторы, начиная с Като¬
на, единодушно говорят, что полбу нужно сеять на почвах
несколько повышенной влажности, в то время как на су¬
хих почвах — пшеницу (С a t., 34, 2; Var г., I, 9, 4; С о 1.,
11,8, 5; 9,3; XI, 2; P 1 i n., N. H., XVIII, 163, 166). Следует
думать, что в засушливых южных районах Италии пред¬
почитали из полевых культур разводить пшеницу, а не
полбу, в то время как в Средней Италии и более север¬
ных районах наблюдалось обратное.
Под посевы полбы предпочитали отводить глинистые
влажные почвы среднего плодородия (Plin., N. Н.,
XVIII, 198), хотя часто отводили и плодородные участки
(Col., II, 9, I). Высевали озимые сорта полбы обычно с
конца сентября до середины октября, некоторые растя¬
гивали этот срок до начала ноября (С о 1., II, 8, 1; PH п.,
N. Н., XVIII, 202, 205); жатва проводилась в июле—пер¬
вой половине августа (Plin., N. Н., XVIII, 298). О нор¬
мах вы-сева полбы на 1 югер у древних авторов не было
единого мнения. Катон об этом вообще ничего не гово¬
рит, Варрон указывает 10 модиев (65 кг) на 1 югер
(0,25 га), т. е. около 2,6 ц на 1 га (V a r г., I, 44, 1). Ко-
лумелла на плодородной земле рекомендует высевать
9 модиев, а на средних— 10. Некоторые хозяева высева¬
ли по 8 модиев на любых почвах, что, по мнению Колу-
меллы, является неправильным (Col., II, 9, 1). В зави¬
симости от норм посева колебалась урожайность этой
культуры. Согласно Варрону, урожайность зерновых в
большей части Италии была сам-10, а в Этрурии сам-15
(V а г г., I, 44, 2). Исходя из этого расчета можно опреде¬
лить примерную урожайность и полбы. Если засевать
8—9—10 модиев, то урожайность была соответственно
80—90—100 модиев, т. е. 20,8—23,4—26 ц с га. В эпоху
Колумеллы, когда урожаи зерновых снизились до сам-3,
сам-4, урожайность полбы достигала 7—10 ц с га. Уро¬
жайность полбы превышала в среднем в два раза уро¬
89

жайность пшеницы. Возделывание полбы было достаточ¬
но трудоемким. Вспахивание 1 югера почвы занимало
4 рабочих дня, боронование—1 день, мотыжение 2—
3 дня, прополка — 1 день и жатва — 1,5 дня; полная об¬
работка одного югера требовала 10,5 рабочих дней.
В сводной таблице необходимых затрат труда, приводи¬
мых Колумеллой для разных культур, полба — одна из
самых трудоемких 12 (Col., II, 12, 1—6). Однако боль¬
шая урожайность ее, чем пшеницы, делали полбу рен¬
табельной культурой.
Прослеживая историю возделывания полбы в Италии,
можно сделать несколько частных выводов. Полба никог¬
да не теряла важного значения среди зерновых культур
Италии 12 13. Улучшалась техника возделывания, увеличи¬
валась сортность полб до 5 разновидностей, агрономы
лучше узнали особенности ее поведения на разных поч¬
вах, различные, ранее местные сорта распространились в
других областях, появляются новые заморские, в частно¬
сти галльские сорта 14.
Пшеница (triticum)
С ов р е м е нм ы е истор и к и - б от а н И1к и считают п ш ен и цу
одним из древнейших злаков. Следы ее возделывания
уходят в доисторическую эпоху. Эта культура существо¬
вала в Египте, Месопотамии, странах Армянского на-
горья, Китае 15. Она была известна и в Средиземноморье
12	Для вспашки Плиний предлагает не 4 дня, а 3 (Р 1 i п., N. Н.,
XVIII, 178), проводить мотыжение не два, а один раз и на 1 югер от¬
водит 1 день (Р 1 i n., N. H., XVIII, 184), т. е. общие затраты пони¬
жаются с 10,5 дней до 7,5 рабочих дней. Естественно, урожайность в
таких имениях была соответственно ниже.
13	Ж. Андре (J. Andre. L’Alimentation et la cuisine à Rome. Pa¬
ris, 1961, стр. 53—54) считает, что к I в. н. э. полба была вытеснена
пшеницей в большинстве мест, исключая горные районы. К сожа¬
лению, Ж- Андре не приводит доказательств в подкрепление своего
тезиса.
14	Вергилий (V е г g. Georg., I, 73) говорит только об одном сор¬
те полбы — златой (flava far), т. е. той, которую Колумелла затем
(Col., II, 6, 2) определил как rutilum. Far campanum Варрона (Varr.,
1, 2, 6) —это, как мы определили, semen trimestris halicastrum Колу-
меллы. Клузинский сорт, очевидно, также был известен в Этрурии,
издавна имевшей развитое земледелие. Может быть, второй сорт
Колумеллы candidum adoreum новый? Следует думать, что перене¬
сенный в другие области halicastrum представлял сорт несколько от¬
личный от сугубо кампанской полбы.
15	П. М. Жуковский. Культурные растения и их сородичи.
М., «Советская наука», 1950, стр. 65.
90

II тыс. до н. э. Зерна пшеницы найдены в свайных пост¬
ройках Северной Италии и Швейцарии II тыс. до н. э.16.
Однако в распоряжении исследователя мало данных
о ее возделывании в Италии вплоть до эпохи Катона, что
составляет довольно резкий контраст по сравнению с
древнейшей историей полбы.
Перечислим эти данные. Древний праздник Робига-
лий, по преданию, установленный Нумой Помпилием 17,
свидетельствует вероятнее всего о культуре пшеницы, так
как она больше, чем все остальные злаки подвержена
ржавчине (P I i n., N. H., XVIII, 154, 161). В первой поло¬
вине V в. Софокл хвалил италийскую пшеницу как одну
из лучших (ibid., XVIII, 65) 18. Очевидно, из пшеничной
муки, как более качественной, приготавливался особый
воинский хлеб (ibid., XVIII, 67). Сообщение Плутарха о
награде М. Манлию Капитолийскому в виде дневного
хлебного пайка, видимо, говорит о культуре пшеницы в
Лации в начале IV в. до н. э. (Plut., Camil., 27). Следу¬
ет думать, что в VII—IV вв. до н. э. посевы пшеницы, как
культуры более требовательной и капризной, имели мес¬
то в Италии лишь там, где были греческие колонии или
этрусские города 19, на территории которых было органи¬
зовано рациональное земледелие. В большинстве же бо¬
лее отсталых районов Италии, в том числе и Лации, воз¬
делывание пшеницы было ограниченным и далеко усту¬
пало полбе. По прямому свидетельству Плиния древней¬
шим сортом пшеницы была*не озимая, а яровая скоро-
16	А. Декандолль. Местопроисхождение возделываемых ра¬
стений. СПб., 1885, стр. 361—366; В. Л. Комаров. Происхождение
культурных растений. М.—Л., 1938, стр. 72. Оба исследователя от¬
носят зерна свайных построек к особому, сейчас неизвестному сорту
triticum vulgare antiquorum, а В. Л1. Комаров добавляет еще и tri¬
ticum compactum antiquorum, т. е. пшеницу с мелкими зернами.
17	Варрон (V а г г., I, 1, 6) сообщает об особом сельском божест¬
ве Robigus, в честь которого и справлялись празднества.
18	Софокл, очевидно, имеет в виду 'знаменитую в Средиземно¬
морье (Var г., I, 2, 6) апулийскую пшеницу, поскольку ему, как гре¬
ку, была лучше известна заселенная эллинскими колониями южная
Италия (см. также Р 1 i п., N. H., XVIII, 63). Дж. Папазоль похвалу
Софокла относит к этрусской пшенице. G. Papasogi i. Op. cit.,
pp. 34—35.
19	Ливий (L i V., XXVIII, 45) перечисляет подарки для строитель¬
ства и содержания римского флота, которые намеревались прислать
этрусские города (конец III в. до н. э.): жители Цере, Волатерр, Ар-
реция, Перузии, Клузия и Куссел обещали прислать в Рим хлеб, т. е.
пшеницу.
91

опелка (P 1 i n., N. H., XVIII, 70), 'которая быстрее при¬
носит урожаи, лучше принимается на влажных и холод¬
ных почвах и которую позже — во II в. до н. э. — I в. н. э.
высевали тогда, когда более капризная озимая не прини¬
малась (С о 1., II, 6, 2; II, 9, 5).
Ко II в. до н. э. значение пшеницы возросло. Катон
уделяет ее возделыванию и хранению большое внимание,
так как пшеница была для Средней Италии культурой
менее знакомой, чем полба, и земледельцы нуждались в
более подробных советах. Среди посевов она заняла
большее место, чем прежде, и Катон называет ее сразу же
после полбы (С a t., 134, 1). Катон уже хорошо знал три
главных сорта: тритикум, силиго (озимые и самые рас¬
пространенные сорта пшеницы) и яровую трехмесячную
скороспелку (ibid., 35, 1—2).
Сеять пшеницу Катон рекомендует на местах сухих,
лишенных обильного травяного покрова, открытых, за¬
литых солнцем, высоких (ibid., 34, 2; 35, 1). В зимнее вре¬
мя он предписывает следить, чтобы .на посеянном поле
или в канавах не застаивалась вода, так как семена пше¬
ницы, в отличие от полбы, гибнут от излишней влаги
(ibid., 155, 2). Под посевы пшеницы отводились, как
можно видеть, лучшие участки:	залитые солнцем, жир¬
ные, сухие, открытые; они перерезались канавами для
стока излишних зимних вод. Это говорит о том, что вни¬
мание к пшенице было повышенным. Это, видимо, отра¬
жало рост потребности в более качественном хлебе со
стороны увеличивающейся армии, растущего городского
населения. Некоторые рабовладельцы, опыт которых от¬
ражал Катон, даже своих рабов кормили пшеничным
хлебом (работающий раб получал в месяц 4,5 модпя
(29 кг) летом и 4 модия (26 кг) зимой (Cat., 56).
Если подсчитать годовое потребление пшеницы в ка-
тоновских хозяйствах в 100 югеров и 240 югеров с по¬
стоянным рабским персоналом в 16 и 13 рабочих единиц,
исходя из катоновских же норм (Cat., 56, 1—2), то ока¬
жется, что на питание 13 рабов уходило в год 5063,4 л,
а на 16 рабов — 6373 л. Чтобы прокормить постоянную
рабочую силу только своих имений, Катон должен был
ежегодно засеять самое меньшее от 14,0 до 16,0 югеров
пшеницей20. Пшеница и ее продукты шире применяются в
20	На содержание 13—16 рабов в год идет 580—730 модиев пше-
92

хозяйстве. Из нее делают хлеб, пшеничную кашу (ibid.,
86), крахмал (ibid., 87), пироги для жертвоприношения
(ibid., 75).
Ко времени Варрона удельный вес пшеницы воз¬
растает. Уже известны имения, где хранится много ты¬
сяч модиев пшеницы (Var г., I, 57, 1). Варрон сообщает
новые подробности об этой культуре: он сравнивает ее
с капустой, льном, требующими обильного питания и жир¬
ных почв (ibid., I, 23, 3). Им приводятся нормы высева
пшеницы (на 1 югер—5 модиев), уникальные сведения
об урожайности (ibid., I, 44, 1—2). Точно определена ве¬
личина вегетационного периода, завязывания междоуз¬
лий, цветения, созревания (ibid., I, 32, 1). Варрон пер¬
вый заговорил об отборе семян для будущего посева
(ibid., I, 52, 1), им описаны техника посева (ibid., I, 52,
1), способы жатвы (ibid., I, 50, 1—3) и обмолота (ibid.,
I, 52, 1—2), разработан календарь всех работ по возде¬
лыванию этой культуры (ibid:, I, 36; 37, 2—3; 45, 1).
Варрон дал самое подробное описание стебля и ко¬
лоса, важное для ботанического определения вида (ibid.,
1,48).
Любопытно, что Варрон не упоминает бесспорно хо¬
рошо ему известную яровую трехмесячную пшеницу, а о
siligo сообщает лишь однажды (ibid., I, 23, 2), предпо¬
читая говорить о triticum. Нам представляется, что это
умолчание отражает малый удельный вес яровой пшени¬
цы как культуры менее полноценной. Возможно, что и
siligo уступало по значению triticum как более каче¬
ственной культуре21. Если это предположение справед¬
ливо, то оно отражало распространение более ценных
сортов и вытеснение малоценных разновидностей в Ита¬
лии.
ницы. Если считать', что при норме посева на *1 югер в 5 модиев уро¬
жай будет сам-10, то за вычетом семян один югер даст 45 модиев.
Следовательно, для получения 580—730 модиев нужно засеять самое
меньшее ,14—16 югеров. Мы приняли нормы посева и урожайности бо¬
лее позднего времени (второй половины I в. до н. э.). В эпоху Като¬
на урожайность, видимо, была ниже (V а г г., I, 2, 7). Стало быть,
для получения 580—730 модиев пшеницы нужно было засеять не¬
сколько больше, чем 14—16 югеров.
21	Колумелла (Col. Ill, 9, 12) определяет siligo как выродившую¬
ся пшеницу, которая хотя и отличается белизной, но уступает по весу
triticum (ср. Р 1 i п., N. Н., XVIII, 85; Плиний здесь говорит об об¬
ратном).
93

Об интересе к возделыванию пшеницы свидетельствует
установление некоторых норм выработки для рабов при
жатве, например (Va г г., I, 50, 3) 22.
Пшеницу использовали не только для пропитания
рабского персонала, но и для нужд приусадебного хо¬
зяйства: ее давали телятам (ibid., II, 5, 17), голубям
(ibid., Ill, 7, 8), горлицам (ibid., Ill, 8, 3), курам (ibid.,
Ill, 9, 21) и уткам (ibid., Ill, 11, 3).
KaiK и ìbo II в., под посевы пшеницы отводятся луч¬
шие земли: жирные, обильные соками, сухие; зимой
смотрят за тем, чтобы вода .не застаивалась на полях
(Va г г., I, 9, 4; 23, 3; 7, 5; I, 36). Интенсивное возде¬
лывание этой ценной культуры приводило к росту уро¬
жайности. В общей форме об увеличении урожаев гово¬
рит Варрон (ibid., I, 7, 2, но особо ценные 'сведения при¬
ведены /В I, 44). Урожай в эпоху Варрона определяется
как сам-10 для большей части Италии и сам-15 для
Этрурии. То есть при (нормах высева пшеницы в 5 моди-
ев на югер урожай будет составлять 50—75 модиев
или 13—19,5 ц с гектара. Очень много говорят о пше¬
нице Плиний и Колумелла. Последний, как извест¬
но, был горячим сторонником виноградарства, к возде¬
лыванию зерновых относился скептически (С о 1., III, 3);
Колумелла писал о пшенице вскользь, но тем не менее
мы находим много данных. Давая описание различных
сортов зерновых23, в частности двух наиболее важных:
полбы и пшеницы, Колумелла ставит на первое место
как раз пшеницу24. Из всего разнообразия сортов Колу¬
мелла называет только три. Первый — это triticum robus,
превосходный сорт, отличающийся полновесностью и
белизной зерна. На второе место ставится siligo, из ко¬
торой получается воздушный хлеб. Третье место отво¬
дится трехмесячной дровой скороспелке, которая, по его
словам, есть разновидность siligo.
22	О нормах пахоты было в свое время сказано Сазерной, и Вар¬
рон несколько уточняет их (V а гг., I, 18, 6—8).
23	«...tritici genera complura cognovimus. Verum ex his maxime se¬
rendum est...» (Col., II, 6, 1). «Reliquae tritici species, nisi si quos
multiplex varietas frugum et inanis delectat gloria, supervacuae sunt.»
(Coi., 11,6,2).
24	Плиний утверждал обратное (P 1 i n., N. H., XVIII, 81): «...fru¬
menti genera non eadem ubique, nec ubi eadem sunt nominibus. Vota¬
tissima far, quod adoreum veteres appellavere siligo, triticum». Здесь
на первое место поставлена .полба.
94

Однако сам Колумелла утверждает, что имеется мно¬
жество и других сортов triticum. Некоторые из них пе¬
речисляет Плиний. На первом месте из всех известных
ему сортов в мире стоит италийская пшеница italicum
triticum (P lin., N. H., XVIII, 63), отличающаяся осо¬
бой белизной и весом зерна25. Из других сортов он назы¬
вает пшеницу из горных округов Италии, которая, одна¬
ко, .не уступает лучшим иноземным сортам («montanis
modo conparetur Italiae agris externum»).
Как известно, в Рим и Италию ввозилось зерно поч¬
ти из всех хлебородных провинций Средиземноморья. Это
зерно принадлежало к местным сортам, отличающимся
друг от друга. Так, Плиний совершенно определенно раз¬
личает по величине припека, выхода муки, цвету и пол¬
новесности сорта провинциальных пшениц:	беотийскую
или фиванскую (P 1 i n., N. H., XVIII, 63, 68), сицилий¬
скую (ibid., 63), селинунтскую (ibid., 64), африканскую
(ibid., 63), фракийскую (ibid., 63), сирийскую (ibid., 63),
египетскую (ibid., 63), галльскую (ibid., 66), бетийскую
(ibid., 66), сардинскую (ibid., 66). Италийские сорта не
уступали привозным и, конечно, предпочитались в зем¬
ледельческой практике. Но кажется маловероятным, что¬
бы рабовладельцы, занимающиеся полеводством, не про¬
водили эксперименты по разведению на италийской зем¬
ле некоторых иноземных сортов.
Сильно увеличилась сортность siligo. Катон, Варрон,
особенно Колумелла, говорят о siligo мимоходом, пред¬
почитая больше иметь дело с triticum. У Плиния наблю¬
дается иное отношение. Он предпочитает из всех сортов
пшениц именно siligo; ее о,н ставит на первое место,
a triticum — на второе (ibid., XVIII, 85—86; 81; 91) 26.
Как сторонник экстенсивного направления в хозяй¬
стве, Плиний отражал взгляды определенного круга ита¬
лийских рабовладельцев, для которых предпочтение тех
или иных сортов было предметом не ботанических тон¬
костей, а сугубо практичным вопросом, связанным с со¬
кращением или увеличением затрат денежных средств.
25	Плиний, очевидно, имеет в виду апулийскую ншеницу, которую
столь расхваливал Варрон (V а г г., I, 2, 6), а еще раньше Софокл
(PI in., N. H., XVIII, 65).
26	«...siliginem proprie dixerim tritici delicias. Candor est et sine
virtute, si.ne pondere, conveniens umidis tractibus, quales Italiae sunt»
(Plin., N. H., XVIII, 85).
95

Плшний перечисляет 5 различных сортов: кампа,некий
сорт красноватого цвета; обыкновенный сорт (gregalis);
пизанская siligo, клузинский и аретинский сорта. Увели¬
чение сортности siligo, большое внимание, уделяемое
этой культуре Плинием,—все говорит о распространении
этого сорта в I в. н. э. скорее всего в экстенсивных хо¬
зяйствах Италии27. Силиго предпочитается, видимо, по¬
тому, что может расти не только на жирных почвах, но
и на сырых, влажных, глиняных, затемненных; она мень¬
ше поддается ржавчине.
Большее, чем в прошлом веке, внимание уделяется
яровой трехмесячной пшенице. Ее возделывание при¬
знается очень выгодной даже Колумеллой («usus agri¬
colis gratissimus». Col., II, 6, 2), хотя из всех пшениц
она считалась самой малоценной. Кроме этого сорта,
хорошо известного в Италии, Плиний называет еще и
двухмесячную, т. е. еще более скороспелую, которая по¬
спевает за 40 дней; эта пшеница ведет свое происхожде¬
ние из Фракии, но употребляют ее в Сицилии (Р 1 i п.,
N. H., XVIII, 69).
Яровую пшеницу сеяли'по необходимости, когда по¬
гибал озимый посев или на очень жирной почве, которую
после жатвы яровой сразу же обсеменяли озимыми. В до¬
лине р. По, горных районах с холодной зимой яровые по¬
севы, скорее всего, занимали большое место. Ее реко¬
мендовали сеять по всему полуострову и даже в Сици¬
лии. Она возделывалась на благодатной почве Кампании,
ибо в характерном для этой области севообороте яч¬
мень— просо — пшеница (Р 1 i п., N. H., XVIII, 191;
Strab., V, 4, 3) возможна только скороспелая пшеница.
Любопытный выпад против Колумеллы делает Плиний
(Р 1 i п., N. H., XVIII, 70). Он укоряет Колумеллу в том,
что тот не считает яровую пшеницу особым сортом и тем
самым как бы недооценивает ее значение. Это показы¬
вает, что роль трехмесячной скороспелки в ряде хозяйств
возросла.
Колумелла приводит уникальный пример распреде¬
ления разных культур в одном хозяйстве (С о 1., II, 12,
27	Колумелла, сторонник интенсивного хозяйства, предпочитает
triticum. Он считает ее более ценной культурой, ее зерно тяжеловес¬
нее, полнее, тверже, a siligo, по его мнению, есть не что иное, как вы¬
родившееся triticum; Однако сам Колумелла утверждает, что siligo
предпочитается многими земледельцами ( Col., II, 9, 12—13).
96

7). Поле без деревьев в 200 югаров засаживается 250 мо-
диями озимой пшеницы (т. е. на площади 50 югеров),
250 модиев бобовых (около 50 югеров) и 150 модиями
яровой пшеницы (т. е. 30 югеров); 70 югеров отводится
под пар. Иначе говоря, соотношение озимых и яровых
посевов пшеницы равнялось 250: 150 = 5:3. Это свиде¬
тельствует о большом удельном весе яр0)вого клина.
Выше говорилось, что Катон и Варрон рекомендова¬
ли отводить под посевы пшеницы очень плодородные поч¬
вы, открытые и залитые солнцем, т. е. наилучшие земли.
О других категориях земель эти авторы ничего не гово¬
рят. В эпоху Колумеллы и Плиния положение измени¬
лось. И тот и другой повторяют советы своих предше¬
ственников, но уже не довольствуются ими. Так пшени¬
ца высевается не только на жирных, но и на средних и
даже тощих почвах (Col., II, 9, 1, 4). Если раньше под
ее посевы отводились сухие открытые (т. е. лишенные
деревьев), незатемненные места, то теперь ее сеют на
влажных (ibid., И, 9, 1, 4; Pli n., N. H., XVIII, 166), те¬
нистых (Со 1., XI, 2), засаженных деревьями (ibid., II, 9,
5). Пшеницу высевают теперь на любых почвах, очевид¬
но, приспосабливая к ним и соответствующие сорта.
Данный факт красноречиво свидетельствует о широком
внедрении культуры пшеницы на разных почвах, о рас¬
ширении ее посевов в Италии I в. н. э., с другой стороны,
о неизбежном вырождении лучших италийских сортов и
повышении удельного веса малоценных, но более устой¬
чивых разновидностей28, о сокращении урожайности,
поскольку посевы на неблагоприятных почвах, бесспор¬
но, вели к этому результату29. Предпринимались попыт¬
ки задержать этот процесс: поля тщательно удобрялись,
разрабатывались подробные календари работ для каж¬
дого сорта и почвы, вводились новые устойчивые сорта.
Сельские хозяева I в. н. э. изучили особенности
пшеницы лучше, чем их предшественники. Варрон, на¬
28	Колумелла (С о 1., II, 9, 12—13) говорил о вырождении triticum
в siligo на влажных почвах уже после третьего посева. Плиний, между
прочим, то же говорит о вырождении ценных сортов в малоценные че¬
рез 2 посева (P 1 i n., N. H., XVIII, 85) и тоже на влажных почвах.
Этому вырождению соответствует распространение siligo и трехмесяч¬
ной, о которой мы говорили выше.
29	Урожаи зерновых упали с сам-10, сам-15 во времена Варрона,
когда под них отводили наилучшие земли, до сам-3, сам-4 в эпоху
Колумеллы (С о 1., III, 3, 4).
7 В. И. Кузищин
97

пример, рекомендует высевать 5 модиев семян на 1 югер
и этим ограничивается. Столь общая рекомендация агро¬
номам I в. н. э. уже кажется недостаточной, и Колумел-
ла и Плиний обстоятельно объясняют, что для установ¬
ления норм высева необходимо тщательно учитывать
особенности почв, рельефа, климата (С al., II, 9, 1). Их
рекомендации в данном случае более конкретны: на жир¬
ном или тощем поле сей 4 модия, на средней земле —
5 модиев, на меловой или влажной — немного больше
5 модиев, на поле, засаженном arbustum, — 6 модиев
(Col., II, 9, 4—5), ,на почвах плотных, глинистых или
влажных — 6 модиев, на рыхлой, сухой и плодородной —
4 модия (Р 1 i n., N. H., XVIII, 198—200) 30.
Большое внимание уделяют семенному делу. На семе¬
на отбирают лучшие полновесные зерна (Plin., N. Н.,
XVIII, 195), обрабатывают их специальными растворами
(Col., 11,9,5—6).
В сырых местах сев ускоряют, чтобы семена не прог¬
нили от дождей; в засушливых задерживают его вплоть
до самих дождей, чтобы зерно .не потеряло всхожести
(Plin., N. H., XVIII, 196); в тенистых местах рекомен¬
дуют сеять с 1 по 13 октября (С о 1., XI, 2). При раннем
севе сеют густо, так как семеня медленно прорастают;
при позднем — редко, так как чрезмерная густота их
убивает (Р 1 i n., N. H., XVIII, 196) 31.
Пшеница — культура весьма подверженная различ¬
ным болезням и опасностям. Главные из них перечислены
Плинием. Это — овес, сорняк, который часто вытесняет
пшеницу целиком (ibid., XVIII, 149); кроме того, она
легко подвержена губительному воздействию ветров,
столь частых в Италии. Из всех злаков пшеница больше
всего подвержена ржавчине (ibid., 154). В ее корнях
заводятся червячки, жучок — кантерида, и гусеницы
объединяют ее колосья (ibid., 152—153). Сорняк aera
делает пшеничное зерно непригодным (ibid., 154). Siligo
поспевает церавномерно, зерно его быстро осыпается и
30	Колумелла (Col., II, 9, 1) указывал, что и в его время есть
хозяева, которые высевают по 5 модиев на любой почве, т. е. ведут
свое хозяйство не на уровне тогдашней агрономии, что ведет и к пе¬
рерасходу семян и к снижению урожайности.
31	Обычно triticum сеяли после захода Плеяд, т. е. после 28 октяб¬
ря, в течение 26 дней (С о 1., II, 8, 1); о сроках посева более подроб¬
но говорит Плиний (P I i n., N. H., XVIII, 202—205).
98

нужно его убирать сразу же, как зерно созрело (ibid.,
91). Малейшее запаздывание с ее уборкой — вещь до¬
вольно обычная в условиях рабского труда — приводило
к большим потерям.
Пшеница считалась жадным, высасывающим из зем¬
ли все соки растением (ibid., XVIII, 85); его приравни¬
вали к таким истощающим почву культурам, как лен и
капуста (ibid., P 1 i п., N. H., XVIII, 165; V а г г., I, 23,3).
Требовательной пшеница была не только к земле, но
и к уходу за собой. Колумелла приводит средние нормы
трудовых затрат при возделывании пшеницы. Троекрат¬
ная вспашка югера требует 4 дня, боронование—1 день,
первое мотыжение — 2 дня, второе мотыжение—1 день,
прополка—1 день, жатва—1,5 дня. Таким образом,
полная обработка 1 югера отнимает 10,5 рабочих дня.
Пшеница была одной из самых трудоемких культур то¬
го времени32. Снижение тщательности ухода за посева¬
ми или уменьшение трудовых затрат быстро приводило
к вырождению сортов, падению урожайности. Колумел¬
ла утверждает, что в его время обычными становятся
урожаи сам-3, сам-4. Известная сдержанность Колумел-
лы в рекомендациях по возделывания пшеницы свиде¬
тельствует о том, что эта культура в Италии I в. н. э.
вызывала известное недоверие среди сторонников интен¬
сивного хозяйства. Однако нельзя забывать двойствен¬
ность этого процесса эволюции культуры пшеницы.
Сокращение урожайности, отказ от лучших сортов и их
вырождение — это одна сторона. Но была и другая:
увеличилась общая сортность пшеницы, она распростра¬
нялась постепенно на всех категориях земель, а не толь¬
ко на наилучших; хозяева хорошо изучили особенности
этой культуры. Количественное увеличение площадей,
засеянных пшеницей в Италии I в. н. э.33, сопровожда¬
лось ухудшением качества ее возделывания. Пшеница
поэтому не могла стать товарной культурой, принося¬
щей большую выгоду владельцу. Плиний совершенно
32	Плиний приводит другую норму — 7,5 дней (вспашка — 3 дня,
мотыжение— 1 день, прополка — 1 день, боронование— 1 день, жат¬
ва — 1,5 дня). (P 1 i n., N. H., XVIII, 178, 184.)
33	Колумелла (Col., И, 12, 7) очень убедительно говорит о рас¬
ширении посевов под пшеницей: на поле в 200 югеров высеваются сле¬
дующие полевые культуры: пшеница, бобовые и яровые (250 модиев
triticum, 250 модиев бобовых и 75 модиев яровых). О полбе, ячмене
здесь даже нет и речи, их вытеснила целиком пшеница.
7*
99

справедливо указал, что «умные хозяева и сеют пшени¬
цу только для стола, а для кошелька — ячмень» (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 79).
Пшеница высевалась, очевидно, во всех областях
Италии и в каждом имении.
Варрон говорит об апулийской пшенице (Var г., I,
2, 6), о фантастических урожаях пшеницы в Сибарисе
(ibid., I, 44, 2); известны посевы пшеницы и siligo в Кам¬
пании (Plin., N. H., XVIII, 76, 86); у Плиния названы
в качестве особых сорта Пизы, Клузия и Арреция, т. е.
Этрурии (ibid., XVIII, 86); есть упоминания о горных
сортах (ibid., XVIII, 63), о небольших посевах в Умбрии
(S tra b., V, 2, 10). Таким образом, основные районы
возделывания этой культуры локализуются в Этрурии,
Кампании и Апулии, т. е. равнинных и плодородных
частях полуострова.
Историков ботаники и земледелия давно интересуют
определение ботанического вида древних пшениц и их
соответствие с современными видами.
Как известно, разновидностей пшеницы существует
свыше 4 тьисяч; они делятся на 4 рода: triticum monococ-
cum — однозернянка, triticum sativum или vulgare —
обычная мягкая пшеница, triticum durum — твердая или
арнаутка, triticum turgidum или* compositum — так на¬
зываемая английская (кроме того, существуют и другие
роды пшеницы, например, triticum compactum — карли¬
ковая, triticum polonicum —польская и др.) 34. Для отож¬
дествления древних пшениц с современными видами
большое значение имеют сведения Плиния, давшего бо¬
таническое описание видов35. А. Декандолль, Р. Бийяр36,
В. Л. Комаров считают, что самым распространенным
34	О пшеницах см. П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 62—98;
В. Л. Комаров. Ук. соч., стр. 68—82; А. Декандолль. Ук.
соч., стр. 361—366.
35	Описание колоса дал в свое время еще Варрон (V а гг., I, 48).
Но сведения Плиния в этом отношении полнее. Соберем все их: коле¬
нец (междоузлий) у пшеницы 4 (P 1 in., N. H., XVII, 56), зерно за¬
щищено от мелких животных оградой из остей (ibid., 53), лист трост¬
никообразен, верхушки имеют no 1 гладкому листу (ibid., 58), зерна
сидят под волосяным покровом (ibid., 60), у пшеничного зерна много
оболочек (ibid., 61), стебель пшеницы выше ячменного, а ости более
колючие у ячменя (ibid., 61). У siligo остей нет (ibid., 93).
36	R. Billard. L’agriculture dans l’antiquité d’apres Georgiques
Vergilie. Paris, 1928, pp. 100—102; A. Декандолль. Ук. соч.,
стр. 368.
100

видом в древности была обыкновенная, мягкая пшени¬
ца triticum sativum или vulgare. А. Декандолль, разби¬
рая одно сообщение Плиния (P 1 in., N. H., XVIII, 94)
о пшенице с ветвистыми колосьями, дававшими 100 зерен
(centigranium et ramosum), считает возможным отнести
этот вид к triticum turgidum или compositum, который
был заново выведенным сортом, -неизвестным до эпохи
Плиния37. Специалисты единодушно считают, что возде¬
лывалась и арнаутка, твердая пшеница triticum durum.
Автор специального исследования о пшеницах древности
Н. Ясный считает, что в Италии I в. н. э. распространен¬
ными сортами были triticum durum и triticum turgi¬
dum38. Именно эти сорта древние агрономы называли
triticum, а римское siligo можно отождествить с совре¬
менным сортом triticum vulgare 39.
Ячмень (hordeum)
Историки сельского хозяйства считают ячмень куль¬
турой столь же древней, как и пшеница. В странах
Ближнего Востока ячмень возделывался уже в IV тыс.
до н. э.40. Культура ячменя в Греции также уходит в да¬
лекое прошлое41. Многорядный ячмень обнаружен в
свайных постройках Швейцарии и северной Италии42.
Плиний ясно говорит о том, что ячмень считался самой
древней пищей. По его же словам можно сделать заклю¬
чение, что в старину приготовлялся ячменный хлеб («pa¬
nem ex hordeo antiquis usitatum» — P 1 i n., N. H., XVII,
74) 43. Приготовление ячменного отвара для медицинских
целей, ячменной муки и крупы также восходит к ранним
временам (ibid., XVIII, 103, 74—75). Культуру ячменя
можно отнести к временам первых греческих колоний,
37	А. Декандолль. Ук. соч., стр. 367.
38	N. J a s п у. Op. cit., рр. 94, 105.
39	J. Andre. Op. cit., pp. 53—54.
40	В. Л. Комаров, Ук. соч., стр. 94. А. Декандолль. Ук.
соч., стр. 375—378. О происхождении культурных ячменей вообще
см. П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 111—113.
41	Плиний упоминает (Р 1 i п., N. Н., XVIII, 72) об очень древнем
афинском обычае, связанном с этим растением. О возделывании ячме¬
ня говорит и Гомер в «Одиссее».
42	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 112.
43	Ж. Андре (J. Andre. Op. cit., p. 52) утверждает, что хлеб из
ячменя предшествовал пшеничному.
101

жители которых были хорошо знакомы с ячменем, весь¬
ма популярном в их метрополиях44. Однако данных о
ячмене в ранней Италии очень мало.
Катон в своем хозяйстве отказался от плохого ячмен¬
ного хлеба и кормил своих рабов более качественной пше¬
ницей. Тем не менее в его полевом хозяйстве ячмень за¬
нимал третье место после полбы и пшеницы (С a t., 134).
Катон знал, что ячмень истощает почву (ibid., 37, 1).
Он советует отводить под его посевы или отдохнувшую
новь или землю очень жирную (ibid., 35, 2), и это обстоя¬
тельство свидетельствует об известном внимании к этой
культуре. Катон упоминает о ячменной муке (ibid., 89,
157), о крупе (ibid., 108, 1), ячменной мякине (ibid., 54,
2). Очевидно ячменная крупа применялась для приго¬
товления каши, в то время как зеленый ячмень, его со¬
лома, мякина и мука широко применялись в качестве
корма для скота.
Значение ячменя как фуражной культуры возросло
в I в. до н. э. Ячменная солома—непременный компонент
в рационе всех домашних животных. Его дают баранам
(Var г., И, 2, 13, 11,2), свиньям (ibid., II, 4, 6, 15), телятам
(ibid., И, 5, 17), ослам (ibid., II, 6, 4; III, 17, 6), лошадям
(ibid., II, 7, 7, И, 12, 14), мулам (ibid., II, 8, 4), овцам и
коровам (ibid., II, 11, 2), павлинам (ibid., Ill, 6, 3), голу¬
бям (ibid., Ill, 7, 8), курам (ibid., IH, 9, 13, 20), гусям
(ibid., Ill, 10, 6), уткам (ibid., Ill, 11, 6). Ячмень, видимо,
окончательно потерял значение пищевой культуры и стал
кормовой. Во всяком случае у Варрона нет даже и намека
на пищевое назначение ячменя. Ячмень высевался, как
правило, в сочетании с викой и бобовыми, образуя особую
кормовую смесь farrago45 (V а г г., I, 31, 5). О возделы¬
вании ячменя Варрон ограничивается беглым замеча¬
нием, что ячмень лучше сеять на более сухом участке, и
определяет норму высева в 6 модиев на югер.
44	J. Andre. Op. cit., стр. 52. Колосья шестирядного ячменя
изображены на монетах ряда городов Великой Греции V в. до н. э.
Греческим колонистам, в питании которых ячмень занимал большое
место, италийцы казались потребителями пшеницы, хотя в раннее вре¬
мя в Италии пшеницы было не так уж много.
45	Катон еще не знает farrago, ценных кормовых качеств этой но¬
вой смеси; он сеет обычно ячмень, вику отдельно, на разных участках,
что, по нашему мнению, свидетельствует о том, что эти культуры со¬
храняли пищевое назначение в эпоху Катона.
102

Уменьшение пищевого значения ячменя в I в. до н. э.
привело к тому, что агрономы не стремились к его тща¬
тельному возделыванию. Бурное развитие в I в. до н. э.
рационального животноводства требовало увеличения
кормовой базы, ассортимента фуражных культур, ячмень
превратился в одно из главных кормовых растений.
Положение изменилось в I в. н. э. Колумелла и Пли¬
ний уделяют культуре ячменя довольно большое внима¬
ние. Они недвусмысленно говорят о том, что ячмень при¬
обрел некоторое значение в питании людей. Плиний го¬
ворит о способах приготовления ячменной каши (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 72, 74), ячменного отвара (ibid., 75). Он на¬
зывает его самым надежным и выгодным злаком (ibid.,
79). Колумелла считает ячмень наряду с другими бобо¬
выми особенно полезным и выгодным для людей (Col.,
II, 7, 1). Человек, — пишет он, — предпочитает хороший
ячмень плохой пшенице. Нет растения, которое лучше
бы защищало от голода при неурожае, чем ячмень
(ibid., II, 9, 9). Колумелла вновь вводит в рацион своих
рабов ячменный хлеб, который, по словам Плиния
(РПп., N. H., XVIII, 74), осужден самой жизнью и дает¬
ся лишь животным. Колумелла рекомендует для этой
цели особый сорт ячменя, так называемый галатский,
имеющий прекрасный блеск и вес, и предлагает смеши¬
вать eroe пшеницей (Col., II, 9, 13—14). Увеличение
пищевого значения ячменя, естественно, привело к тому,
что возделыванию этой культуры .уделяется большое
внимание.
Катон и Варрон говорят о ячмене вообще. Колумел¬
ла и Плиний сообщают о его разновидностях и особенно¬
стях их культуры. Колумелла называет два наиболее
распространенных в Италии вида. Первый — это шести¬
рядный (hexastichum) или меринов (cantherium) ячмень,
который по употреблению ближе всего стоит к полбам
пшеницам и, во всяком случае, лучше, чем плохая пше¬
ница (ibid., II, 9, 9). Второй вид называют двурядным
(distichum) или галатским, он имеет прекрасный белый
цвет, полновесное зерно и в смеси с пшеницей дает пре¬
восходную пищу для рабов (ibid., II, 9, 12). Кроме этих
наиболее употребительных видов, с которыми имели де¬
ло люди сугубо практичные и посевы которых, очевидно,
были самыми предпочтительными, существовали и дру¬
гие менее популярные сорта. На разнообразие сортов в
юз

общей форме указывает Плиний: «У некоторых ячменей
колосья двурядные; у .некоторых же в колосе больше
рядов: вплоть до шести. Есть разница и в самом зерне:
оно бывает длиннее и легче, короче и круглее, белее и
чернее. Самая питательная каша получается из пурпур¬
ного ячменя. Хуже всех выдерживает непогоду белый яч¬
мень (Plin., N. H., XVIII, 78). Плиний перечисляет
здесь таким образом до 6—8 разновидностей, отличаю¬
щихся друг от друга рядностью (двурядный, четырех¬
рядный46, шестирядный), фракцией (длинный, короткий,
крупный, мелкий), весом (тяжелый, легкий), цветом (бе¬
лый, сверкающей белизны, пурпурный, черный).
Известны были и другие виды ячменя: в Бетике и Аф¬
рике возделывался сорт (ibid., XVIII, 75), который на¬
зывали голым или неопушенным (glabrum). В Испании
разводили скороспелые сорта, причем урожаи озимого
посева собирали в апреле, затем снова засевали поле
ячменем и получали второй урожай в августе (ibid.,
XVIII, 80 ) 47.
Ячмень, как ,и пшеница, считался осенним растением
(ibid., XVIII, 50), и наиболее популярные сорта ячменя
были озимые. Однако довольно распространенным был
и яровой ячмень. Колумелла расхваливает качества га-
латского двурядного ячменя, а ведь это яровой сорт
(С о 1., II, 9, 13). Если о яровых посевах полбы и пшени¬
цы говорится как о вынужденных, то яровые ячменя
считались такими же обычными, как и озимые.
46	Особенно заманчивым является весьма вероятное толкование
приведенного места из Плиния («spicae quaedam binos ordines habent,
quaedam pluris usque ad senos») в том смысле, что древним агроно¬
мам был хорошо известен четырехрядный ячмень. Как известно, о его
возделывании у римлян не известно даже А. Декандоллю (см.
А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 375).
47	Вполне вероятно, что скороспелые сорта ячменя были извест¬
ны и в Италии. Плиний указывает, что ячмень убирают раньше, чем
ржавчина нападает на посевы (Plin., N. H., XVIII, 79). А ржавчи¬
на нападает на посевы в конце апреля, когда справлялся праздник
Робигалий (ibid., XVIII, 285). Речь идет об ячмене, который убирает¬
ся в апреле — мае, т. е. о его скороспелых сортах, аналогичных в этом
отношении испанским. Скороспелый сорт ячменя, очевидно, возделыва¬
ли и в Кампании, иначе при кампанских годовых севооборотах—яч¬
мень — просо — репа — такое чередование было бы невозможным. Од¬
нако два урожая ячменя в год на одном поле в Италии собрать было
невозможно, так как рекомендуемые сроки посевов ярового ячменя
были с январских ид до весеннего равноденствия (Col., II, 9, 12—
13; Р 1 i n., N. H., XVIII, 24), когда озимый ячмень еще не был убран.
104

Катон рекомендовал отводить под посевы ячменя
хорошие, отдохнувшие или очень плодородные земли,
т. е. довольно ограниченный круг почв, за пределами ко¬
торых оставались многие категории других земель. Пред¬
писания Плиния, Колумеллы несколько иные. Оставляя
в силе советы Катона (Col., II, 9, 3, 10; Pli n., N. H.,
XVIII, 164—165, 191, 192), они рекомендуют использо¬
вать под посевы этой культуры и истощенные земли
(Col., И, 9, 10; P lin., N. H., XVIII, 165). Ячмень не
принимается только на средней и влажной почвах (С о 1.,
II, 9, 3—4). Культивирование ячменя на очень хороших
или истощенных землях говорит о внимании к этому
растению со стороны сельских хозяев I в. н. э. Отведе¬
ние под нее плодородных почв диктовалось, очевидно,
его рентабельностью, а посевы ячменя на истощенных,
давая некоторый доход, позволяли извлечь некоторую
выгоду от заброшенных земель. С другой стороны, это
служит некоторым свидетельством о более широком рас¬
пространении культуры ячменя в I в. н. э., поскольку
под него отводятся новые категории почвы 48.
Авторы I в. н. э. сообщают довольно много сведений
о технике возделывания ячменя. Его сеют первым из
всех злаков (Plin., N. H., XVIII, 71) между осенним
равноденствием и зимним солнцестоянием (ibid., 202),
причем только в сухую землю (ibid., 241). Колумелла
рекомендует на очень холодных и тощих почвах произ¬
водить посев около сентябрьских календ, когда земля еще
сухая (Col., II, 8, 2). Высевали семена ячменя в почву
после двукратной вспашки (Col., II, 9,в 10). Затем по¬
севы бороновались и пропалывались дважды49. Ячмень
48	Плиний сообщает, что овес — злейший враг зерновых, в том
числе и ячменя (Plin., N. H., XVIII, 149), что на влажных почвах
(«soli maxume caelique umore») овес чаще всего губит ячмень. Перед
нами свидетельство, что ячмень высевался и на влажных почвах.
У Плиния (Р 1 i n., N. H., XVIII, 198) говорится о норме высева яч¬
меня на средних почвах. Иначе говоря, в ряде хозяйств, скорее все¬
го экстенсивного направления, ячмень высевали на всех категориях
почв, нарушая категорическое требование Колумеллы.
49	О мотыжении ячменя Колумелла ничего не говорит. Эта опера¬
ция не включена в расчет трудовых затрат (см. С о 1., II, 12, 3). Одна¬
ко Плиний (Plin., N. H., XVIII, 184), правда в неясной форме, ее
подразумевает, рекомендуя даже двойную прополку ячменя. Это мес¬
то, повторяю, несколько туманно, так как, возможно, Плиний допус¬
кает произвольное обобщение, перенося на ячмень операции над пше¬
ницей и полбой.
105

очень быстро всходит, так как его вегетационный пе¬
риод короче, чем у других злаков. Скороспелые сорта
убираются, например, в Испании уже в апреле (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 80). В Италии обычно ячмень поспевал в
конце апреля—начале мая и, следовательно, убирался
в первую декаду мая, раньше, чем другие хлеба на 1,5—
2 месяца (ibid., XVIII, 250).
Колумелла и Плиний рекомендуют убирать его как
можно быстрее, так как он быстро осыпается (РПп.,
N. H., XVIII, 80; Col., II, 9, 12); но это обстоятельство
позволяет легче обмолачивать ячмень. Ячмень полно¬
стью используется в хозяйстве: зерно идет для приго¬
товления муки, крупы; мякина ячменя — самая лучшая
(Р 1 i п., N. H., XVIII, 79); солома служит самым хоро¬
шим кормом для животных (ibid., 79). После жатвы
самое лучшее — оставить поле под паром; если же это
невозможно, его следует удобрить навозом и изгнать
весь яд, который ячмень оставил в почве (Col., II, 9,
12). На почвах очень жирных пар, очевидно, не оставлял¬
ся, и земля использовалась непрерывно (ibid., II, 9, 10).
Приведем один из примеров такого непрерывного сево¬
оборота на очень плодородной земле Кампании: сняв
ячмень (скорее всего в мае), сеют просо; убрав просо —
репу (посеяв ее осенью); сняв репу, опять ячмень или
пшеницу (Р 1 i n., N. H., XVIII, 191).
Плиний подробно сообщает о болезнях и сорняках,
угрожающих ячменю. Ему вредны некоторые ветры, из¬
лишнее солнце, губителен для зреющего ячменя дождь.
В зерне заводятся мелкие червячки, гусеницы, ему угро¬
жают сорняки: овсяница и эгилопс (ibid., XVIII, 151).
Ячмень во влажных местах целиком вырождается в овес
(ibid., 149). Зато ему не угрожают многие опасности,
столь губительные для пшеницы, например ржавчина
(ibid., 79, 304). Наряду с другими преимуществами яч¬
меня это обстоятельство позволило Плинию и Колумелле
утверждать, что ячмень — самый надежный злак (Р 1 i п.,
N.H., XVIII, 78; Col., 11,9, 9,).
На 1 югер обычно сеяли 5 модиев семян (Var г., I,
44, 1; Col., II, 12, 1). Плиний повышает эту норму до
6 модиев на 1 югер или 1,6 центнера на гектар (РПп.,
N. Н., XVIII, 198), причем на 1 югер хорошей земли эту
норму следует увеличить, а на плохой — уменьшить. Ко¬
лумелла (С о 1., XI, 2) также предлагает сеять 5—6 мо-
106

диев на югер в зависимости от почвы жирной или тощей.
Причем, на почвах очень жирных и очень тощих сеять
следует одинаковое количество зерна (ibid., II, 9, 2),
скорее всего 5 модиев, а на почвах ближе к средним —
6 модиев. Сравнение посевных норм Колумеллы и Пли¬
ния показывает, что нормы Плиния более гибкие, предна¬
значены для разных разрядов земель.
Об урожайности ячменя в I в. н. э. у нас нет надежных
данных. Было бы рискованным распространять на него
сообщение Колумеллы об урожайности зерновых (С о 1.,
III, 3, 4). Дело в том, что оба автора I в. н. э., Плиний и
Колумелла, расхваливают ячмень как очень надежный
злак, который не подведет при любом неурожае (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 79; Col., II, 9, 9). Возделывание ячменя
на очень плодородных почвах объяснялось скорее всего
его хорошей урожайностью, возможно превышающей
среднюю урожайность пшеницы или полбы. Иначе какой
смысл занимать прекрасные плодородные земли под эту
менее ценную культуру. Урожайность ячменя на тощих
землях была, бесспорно, небольшой, но ведь на этих
землях другие зерновые совсем не шли. Можно, следо¬
вательно, предположить, что средняя урожайность ячме¬
ня в Италии I и. н. э. была более высокой, чем урожай¬
ность полб и пшениц. Некоторая интенсификация этой
культуры в I в. н. э. привела к тому, что урожайность
ячменей несколько возросла по сравнению с прошлым
веком, что заметно (контрастировало с понижением уро¬
жайности пшеницы.
Рентабельность ячменя повышалась, поскольку его
возделывание требовало меньших трудовых затрат. Если
культура полб и пшениц требовала 10,5 рабочих дней
на югер, то для ячменя требовалось только 6,5 дней, т. е.
на 40% меньше (Col., II, 12, 3).
Итак, выгодность ячменя проявлялась в следующем:
он быстрее поспевал, меньше был подвержен действию
вредителей и сорняков, требовал меньших трудовых
затрат, легче обмолачивался, был урожайнее на хоро¬
ших землях, приносил некоторый доход на истощенных,
применялся в питании людей и животных, был надежен
при неурожаях. «Умные хозяева, — пишет Плиний, — и
сеют пшеницу только для стола, а для кошелька, по их
словам, ячмень» (Plin., N. H., XVIII, 79). Иначе гово¬
ря, в I в. н. э. ячмень был одной из выгодных зерновых
107

культур. Видимо, в полевом хозяйстве I в. н. э. удельный
вес ячменя возрос, он превратился в одну из товарных
культур рабовладельческого имения50.
Ячмень относительно полно описан и в ботаническом
отношении51. Сопоставление древних видов ячменя с со¬
временными много легче, чем какого-либо другого рас¬
тения. Даже 'современные названия культурных ячменей
hordeum distichum, hordeum nudum, hordeum hexasti¬
chum— это названия, хорошо известные авторам I в.
н. э. К тому же еще древними было предложено делить
ячмень на различные роды по числу рядов в колосе
(P 1 i п., N. H., XVIII, 78), что сохранилось в современ¬
ной ботанике.
Рожь (secale)
Древние греки >не знали ржи. Катон, Варрон и Колу-
мелла ничего не писали об этом злаке и только Плиний
дает краткое описание этого растения (P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 141), являющееся первым литературным свиде¬
тельством возделывания культурной ржи в южной и за¬
падной Европе52. «Таврины, — пишет Плиний, — у по¬
дошвы Альп, называют рожь — asia. Это наихудший
хлеб и употребляется в пищу только с голода. Растение
это урожайное, но с тонкой соломой мрачного черного
цвета, замечательное своей тяжеловесностью. К нему
подмешивают полбу, чтобы смягчить его горечь, но и в
таком виде желудок с трудом ее выносит. Растет она на
любой почве с урожаем сам-100 и сама служит удобре¬
нием». Это прямое указание на возделывание ржи в се¬
веро-западной Италии, горной Лигурии. Плиний относи¬
тельно неплохо описал его — тяжелое зерно, тонкую чер¬
ную солому, высокую урожайность. В другом месте он в
50	Ячменный хлеб давали иногда и солдатам (Galen, VI, 507;
•Celse, II, 18, 4). Рацион наказанного солдата очень долго состоял
только из ячменного хлеба (Р о 1 у b., VI, 38, 6; Suet., Aug., 24, 2;
Dion Cass., XLVIII, 27). О популярности культуры ячменя в I в.
писал Ж. Андре (J. A n d г е. Op. cit., р. 52).
51	Отдельные замечания о ботанических особенностях ячменя см.
Р 1 i n. N. H., XVIII, 51, 52, 56, 58, 60, 61, 78.
52	Насколько можно судить по замечаниям Яна Филипа, рожь
возделывалась в заальпийской Галлии, т. е. в западной и средней Ев¬
ропе еще в I в. до н. э. См. Я. Филип. Кельтская цивилизация и ее
наследие. Прага, 1961, стр. 107—108.
108

общей форме говорит о том, что посевы ржи кроме мел¬
кой ©опашки требуют также боронования и сопостав¬
ляет рожь с кормовой смесью farrago (ibid., XVIII, 140).
Рожь характеризуется Плинием, таким образом, в каче¬
стве хлебного растения и в качестве кормового и как
зеленое удобрение53.
Плиний называет два термина для ржи — secale и
asia. Бросается в глаза относительная полнота сведений
о новой культуре: на каких почвах сеять, каких операций
требуют ее посевы. Это обстоятельство, по нашему мне¬
нию, говорит о том, что посевы ржи не были какой-то
особой диковинкой, некоей чрезвычайной редкостью.
Плиний помещает рожь среди кормовых трав и, вероят¬
но, не случайно. Скорее всего в этом качестве рожь ранее
вошла в употребление как культивируемое человеком
растение. Возможно, очень рано было подмечено ее
свойство зеленого удобрения. Скорее всего поэтому-то
к ее возделыванию относилась столь невнимательно
(легкая вспашка — царапание и бороньба). Во времена
голода необходимость заставляла использовать рожь и
как хлебное растение. Но недавний дикарь давал плохое
по качеству зерно, которое с трудом принимал желудок.
К этому зерну добавляли полбу, чтобы смягчить горечь
и сделать ржаной хлеб съедобным. Иначе говоря, с те¬
чением времени делаются попытки использовать как
можно шире хлебные качества нового растения, столь
неприхотливого и высокоурожайного. Дальнейшее куль¬
тивирование этого растения, улучшение его возделыва¬
ния превратило недавно дикий вид в домашний, улуч¬
шило его пищевые качества. Вместе с тем, очевидно, на¬
учились подмешивать к ржаной муке еще и пшеничную
муку. Это открыло возможность более широкого приме¬
нения ржи для питания. Урожайность и неприхотливость
нового растения как нельзя больше содействовали в по¬
следующее время его широкому распространению и в
остальных частях северной Италии, а, возможно, и в гор-
53	Ср., например, что говорит о применении ржи для разных нужд
современный исследователь: «Культурная рожь имеет разнообразное
применение: как хлебное растение, техническое (для винокурения и
получения химически чистого крахмала), покровное (напр., для люцер¬
ны первого года), кормовое (пастбищное), на силос и для зеленого
удобрения: длинная солома ржи ценится как подстилка в животно¬
водстве, как кровельный материал и для производства бумаги». П. М.
Жуковский. Ук. соч., стр. 98.
109

ных районах полуострова. К концу II в. н. э. рожь куль¬
тивировалась, по сведениям Галена, во Фракии и Маке¬
донии (Galen, I, 13)54. Таким образом, рожь перешла
границы Альп и стала распространяться по , Европе.
Однако в Италии I в. н. э. рожь, очевидно, имела еще
ограниченное распространение. Она сеялась, возможно,
только в Лигурии или суровых горных районах Альп или
Апеннин в качестве, главным образом, кормовой культу¬
ры или зеленого удобрения; ее хлебные качества были
известны очень плохо.
Просо (milium), могар (panicum)
«Просо является очень ценной крупяной культурой;
по содержанию белка пшено стоит на первом месте сре-
ри других круп (белка в среднем 14%, углеводов 69,0%,
жирного масла 1,0%). Пшено отличается высокими вку¬
совыми достоинствами, быстрой развариваемостью.
Просо (зерно) является также очень ценным кормом в
птицеводстве, а солома, мякина и зеленая масса имеют
большую кормовую ценность для животноводства... Эко¬
логически просо является ксерофитом, выносящим воз¬
душную и почвенную засушливость, однако положи¬
тельно реагирующим на увеличение осадков и на оро¬
шение; это очень теплолюбивое жароустойчивое коротко-
дневное растение с малым вегетационным периодом
(что допускает применение поздних сроков посева)»55.
Родиной проса считается Китай, где его возделывали еще
в III тыс. до и. э. В свайных постройках северной Ита¬
лии и Швейцарии II тые. до н. э. просо и могар были
одной из хлебных культур56. Однако римские писатели
ничего не говорят о древности или большом значении
этой культуры в раннем Риме, где, видимо, она была ма-
лопопулярна по сравнению с полбой, пшеницей, ячменем.
Катон упоминает о посевах проса и могара только
дважды, рекомендуя отводить под них поле, лишенное
54	А. Декан до л ль. Ук. соч., стр. 379. В эдикте Диоклетиана
о ценах рожь для северных провинций империи — главный культиви¬
руемый злак и его зерно стоит довольно дорого (ed. Dicol., 1, 3).
О продовольственном значении ржи в древности см. J. Andre. Op.
cit., р. 55.
55	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 146.
56	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 148; В. Л. Комаров.
Ук. соч., стр. 99—100; А. Декандолль. Ук. соч., стр. 384, 387.
ПО

деревьев, с плодородной жирной почвой57. В другом мес¬
те он называет могар в качестве корма для волов (С a t.,
54, 3). Катон в общей форме рекомендует производить
посевы проса, могара, чеснока и чечевицы (ibid., 132, 2,
в ibid., 134, 1 просо и могар опущены). Просеянная мя¬
кина считалась лучшим кормом (Plin., N. H., XVIII,
299), но Катон предпочитает говорить о пшеничной, яч¬
невой, бобовой, виковой, лупиновой мякине, а не о луч¬
шей из них — просяной (Cat., 54, 3). Нет ни одного
намека на приготовление из проса хлеба, муки, крупы,
каши, т. е. о пищевом использовании проса и могара.
Положение мало изменилось и в эпохи Варрона. Вар-
рон повторяет совет Катона о почвах, подходящих для
проса и могара (V а г г., I, 24, 1), упоминает о способах
хранения проса в Карфагене, в Испании (но отнюдь не в
Италии), говорит о том, что его любят голуби (ibid., Ill,
7, 8). Только в одном месте (ibid., I, 45) он сообщает но¬
вые сведения о сроках прорастания семян проса после
посева, объединяя его с такой редкой в Италии культу¬
рой как сезам.
С этим пренебрежением к просу со стороны Катона и
Варрона заметно контрастируют сведения о нем Поли¬
бия, Вергилия и Страбона.
По сведениям Полибия (Polyb., II, 15) и Страбона
(S t г ab., VI, 1, 12), в Цизальпинской Галлии просо бы¬
ло одной из ведущих культур, и в области было изоби¬
лие проса. Любопытно, что Вергилий, по происхождению
из Мантуи, в «Георгиках» говорит о просе как одной из
равноправных культур среди других, рекомендует ее
сеять каждый год и указывает сроки посева (Veг g.,
Georg., I, 216). Тот же Страбон сообщает о посевах про¬
са в Кампании как об одной из главных после полбы
культур, как о непременном компоненте типичного кам-
панского севообо!рота (S t г a b., V, 4, 3).
Указанное противоречие объясняется тем, что, оче¬
видно, Кампания и Цизальпинская Галлия были теми
областями, где просо действительно было главной или
одной из главных культур, в то время как в остальной
Италии это растение, хотя и было известно, но практи¬
ческого значения (не имело. Вероятно, Катон и Варрон * Ill57	...ubi ager crassus, et laetus est sine arboribus, eum agrum fru¬
mentarium esse oportet. Idem ager si nebulosus est rapa, raphanos, mi¬
lium, panicum id maxime seri oportet» (Cat., 6).
Ill

учитывали или мало учитывали опыт Цизальпинской
Галлии — очевидно, главной «просяной» области Ита¬
лии 58.
Каковы же были судьбы проса и могара в эпоху Ко-
лумеллы и Плиния? И тот и другой сообщают много
данных об этих культурах. Просо и могар помещаются
среди растений, которые особенно выгодны и полезны
людям (maxime grata et in usu hominum — Col., II, 7,
1). Их помещают уже среди хлебных растений (ibid., II,
9, 17), так как во многих местах (multis regionibus)
земледельцы питаются ими.
«Из проса, — пишет Колумелла, — приготовляется
хлеб, который, если его не охлаждать, можно есть без
отвращения. Могар же, истолченный и освобожденный
от отрубей, а также просо используются при приготов¬
лении каши, 1которая, особенно с молоком, совсем не
плоха, даже при изобилии высококачественных продук¬
тов (ibid., II, 9, 18) 59. Создается впечатление, что в I в.
н. э. пищевое значение проса и могара, особенно проса,
возросло по сравнению с прежним временем. Могар,
просо в зерне, просяная мякина находят большое при¬
менение в скотоводстве и птицеводстве: ее дают постоян¬
но волам (ibid., VI, 3, 3), овцам особенно ценных пород
(ibid., VII, 4, 1), курам (ibid., Vili, 4, 1).
Колумелла считал просо культурой, не обременяю¬
щей хозяина большим расходом (ibid., II, 9, 17): она
требует небольшого количества семян на югер, всего
4 секстария, т. е. 1,6 кг, или около 0,25 модия. Это в
20 раз меньше средней нормы посева пшеницы и в 40 раз
меньше нормы посева полбы (10 модиев). Просо любит
тепло и поздно высевается — в самом конце марта. Пли¬
ний предлагает сеять даже в конце апреля (Р 1 i п., N. Н.,
XVIII, 250). Просо быстро созревает: его убирают до на¬
ступления летней жары, т. е. летнего солнцестояния —
22—23 июня (Col., II, 9, 18). Этот скороспелый сорт60,
58	М. Е. Сергеенко, тщательно проанализировав сельскохозяйст¬
венный календарь Варрона, пришла к выводу о сабинском аспекте
варронова трактата (см. М. Сергеенко. Варрон и его «Сельское
хозяйство». В кн.: Варрон. Сельское хозяйство, стр. 12—14).
59	О пищевом назначении проса и могара см. также (Р 1 i п., N. Н.
XVIII, il00—101, 117, особенно 54), где говорится о приготовлении про¬
сяного хлеба во многих местах, о хорошей развариваемости проса.
60	Плиний писал, что просо, могар, кунжут и вообще все яровые
поспевают через 40 дней после цветения (ibid., 60).
112

таким образом, вызревал в самое благоприятное время
года, к тому же он еще любил и влажность, и весенние
дожди ему были не страшны. Следовательно, эта куль¬
тура приносила более или менее устойчивые урожаи.
Страбон совершенно справедливо назвал просо «могу¬
щественнейшим средством против голода, потому что
просо устоит против всякой погоды и в нем никогда не
бывает недостатка, хотя бы другой хлеб и плохо уродил¬
ся» (S t г a b., V, 1, 12).
Скороспелость проса позволяла полнее использовать
плодородие земли, так как, сняв просо в начале июня,
можно было засеять этот же участок другими расте¬
ниями, как это делали в Кампании (P 1 i n., N. H., XVIII,
ПО).
В I в. н. э. просо стало распространяться и по другим
областям Италии, где его удельный вес несколько воз¬
рос по сравнению с II—I вв. до н. э. Плиний в общей
форме указывает, что посевы проса, могара и кунжута
по италийскому обычаю отличаются от посевов в других
странах (ibid., XVIII, 49). Он имеет в виду не региональ¬
ные особенности той или иной области, а всю Италию.
О возросшей популярности проса в середине I в. н. э. го¬
ворит акклиматизация новых иноземных сортов. «За по¬
следнее десятилетие, — сообщает Плиний, — из Индии
в Италию ввезли просо черного цвета с крупным зерном
и стеблями как у тростника. Оно вырастает до 7 ф. вы¬
соты, имеет длинные листья... и урожайностью превос¬
ходит все злаки» (ibid., XVIII, 55) 61. Однако у нас нет
данных о разнообразии сортов проса в I в. н. э. Обычно
столь подробные описания Плиния ничего не говорят о
различных сортах проса, отличающихся тем или иным
качеством. Очевидно, в Италии и не было большего раз¬
нообразия сортов проса в отличие, например, от могара,
о разновидностях которого тот же Плиний сообщает
подробнее. Так, имелись сорта могара с двумя видами
метелочек; различаются сорта могара и по цвету: есть
могар белый, черный, темно-красный и пурпуровый
(ibid., XVIII, 54). В Транспаданской Галлии у салассов
61	Большинство историков ботаники относят этот вид к обыкно¬
венному сорту holcus sorghum, sorghum vulgare, но А. Декандолль
определяет его как сахарное просо с раскидистой метелкой (holcus
saccharatus, sorghum saccharatum). См. А. Декандолль. Ук. соч.,
стр. 390—392.
8 В. И. Кузищин
ИЗ

существовали какие-то сорта проса и могара, отличаю¬
щиеся особой горечью (ibid., XVIII, 182).
Одно место у Плии-ия (ibid., XVIII, 314) позволяет
предположить о возделывании озимых сортов могара
(просо и могар считались яровыми) (ibid., XVIII, 49).
Разнообразие сортов могара контрастирует с сортовой
бедностью проса. Не является ли это обстоятельство
аргументом в пользу того, что могар имел больший
удельный вес среди посевов, чем просо в I в. н. э.62.
Во всяком случае оно свидетельствует о расширении по¬
севов могара в Италии I в. н. э. по сравнению с эпохой
Катона и Варрона. Большая популярность могара в I в.
н. э. объясняется, возможно, и тем, что в I в. могар
стал шире применяться для питания, прежде всего ра¬
бов63. Именно для 'них, вероятно, предназначалась каша
из могара, которую, по словам Колумеллы (Col., II, 9,
18), мож>но было все-таки есть64. Население Паданской
равнины также питалось могаром, подмешивая, правда,
к.нему тертые бобы (ibid., XVIII, 101).
Просо и могар высевали на почвах рыхлых и тощих;
на землях сухих и глиняных они не принимаются. Они
хорошо шли на песчаных почвах, но увлажненных есте¬
ственным образом, а еще лучше с помощью искусствен¬
ного орошения (С о 1., II, 9, 17; P 1 i n., N. H., XVIII, 101).
Со времен Катона их сеяли на открытых пространствах
с жирной почвой, испускавшей туманы (Cat., 6, 1;
V а гг., I, 24, 1; Р 1 i n., N. H., XVIII, 163). Просо и могар
сеяли на «нежной» почве Кампании (Р 1 i n., N. Н., XVIII,
ПО; S t г a b., V, 4, 3), на песчаных и аллювиальных поч¬
62	Страбон (G t г a b., V, 4, 3) говорит, что некоторые поля в Кам¬
пании засеваются раз просом и дважды полбой. Плиний (P 1 i n., N. H.,
XVIII, 110) утверждает, что кампанская равнина засевается раз мо¬
гаром и дважды полбой.
63	Для Катона и Варрона могар — чисто кормовой сорт. Полибий,
Вергилий и Страбон ничего не говорят о его пищевом назначении.
А Колумелла прямо говорит: «nam multis regionibus cibariis eorum
coloni sustinentur» (Col., II, 9, 17). Просо и могар скармливается ку¬
рам теперь только при дешевизне съестных припасов («ubi vilitas an¬
nonae permi.ttit»), в других случаях они шли, скорее всего, в пищу лю¬
дям (см. Col., XVIII, 4, 1).
64	Пищевые качества могара очень невысокие, по единодушному
свидетельству древних, им, по необходимости, питаются варварские
племена глухих мест Галлии, понтийские племена (P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 101, 107), у которых не было столь рационального земледелия
как у римлян.
114

вах Паданской равнины. Иначе говоря, в I в. н. э. про¬
со и м-огар стали высеваться на новых почвах, ранее не
использовавшихся под эти культуры.
Агрономы I в. н. э. обратили внимание на то, что про¬
со и могар истощают почву (Col., II, 13, 4). Поэтому
они остерегались сеять его в винограднике, оливковом и
плодовом саду (P 1 i n., N. H., XVIII, 101); возделывали
их обязательно на унавоженной земле (ibid., XVIII,
192). Отведение под посевы проса и могара либо жирных,
либо унавоженных почв говорит о внимании к этим
культурам в I в. н. э. В шкале трудовых затрат Колумел-
лы (Col., II, 12, 4) просо и могар считаются очень тру¬
доемкими культурами; вспашка занимала 4 дня, бороно¬
вание— 3 дня, мотыжение — 3 дня, некоторое время
шло ,на прополку (runcatio — ibid., II, 9, 18) 65, некото¬
рое время — на жатву66, т. е. общее число трудовых за¬
трат на 1 югар проса или могара было не меньше И —
12 дней — больше, чем при обработке полбы, пшеницы,
льна. В имениях с экстенсивным хозяйством за ними
ухаживали не столь тщательно и нормы трудовых затрат
были почти в два раза меньшими, чем рекомендованные
Колумеллой67. Если расчетливый Колумелла рекомен¬
дует столь большие нормы трудовых затрат на просо и
могар, то, видимо, они приносили за счет хороших уро¬
жаев большой доход, который покрывал все расходы68.
В экстенсивных хозяйствах при меньших затратах, оче¬
видно, и урожайность была ниже.
Историки ботаники отождествляют римское milium с
современным обычным просом, * panicum miliaceum,
а древнее panicum — с современным видом так называе¬
65	Колумелла (Col., II, 9, 18) говорит о необходимости частого
мотыжения и прополки (frequentem sarri.tionem et runcationem) посе¬
вов проса и могара, но при определении трудовых затрат (Col., II,
12, 1—4) на прополку (runcatio) не отводит ни одного дня. Очевидно,
Колумелла объединил прополку с мотыжением и отвел им вместе
3 дня.
66	Сам Колумелла не знал, сколько дней идет на жатву; видимо,
единых норм в этой операции еще не было установлено.
67	Плиний дает другие расчеты: вспашка — 3 дня (Р 1 i п., N. Н.,
XVIII, 178), боронование — 1 день, мотыжение—1 день, прополки не
производят (ibid., XVIII, 185), жатва — 1—2 дня, т. е. всего 6—7 ра¬
бочих дней.
68	О выгодности проса и могара Колумелла говорит прямо:
«...nec impensa gravi rationem cultoris onerant...» (Col., II, 9, 18).
8*	115

мого итальянского проса — panicum italicum, setaria ita¬
lica 69.
Таким образом, в I <в. н. э. по сравнению с предше¬
ствующим временем культура проса и могара распро¬
страняется по Италии, несколько увеличивается его
уделыный вес 'среди посевов других культур, особенно
могара, хотя основными районами возделывания проса
и могара по-прежнему были Цизальпийская Галлия и в
меньшей степени Кампания, где просо и могар были
лишь одной из культур в интенсивных севооборотах70.
Овес (avena)
Вопрос о происхождении культурного овса еще не ре¬
шен окончательно, но большинство исследователей счи¬
тают, что он столь же недавнего происхождения, как и
рожь71. Древневосточные народы, от египтян до китай¬
цев, овса 1не звали. Однако в Европе овес как сорняк из¬
вестен с середины II тыс. до н. э.72.
Греки овес знали в качестве сорняка, но не возделы¬
вали (Theo р h г., H. pi., VIII, 4, 1; VIII, 9, 2). Грече¬
ский врач IV в. до н. э. Диейхес рекомендовал приме¬
нять овес в медицинских целях73. Катон упоминает об
овсе один раз, причем в таком контексте, который не ос¬
тавляет сомнений в том, что овес — это сорняк на хлеб¬
69	А. Декандолль. Ук. соч., стр. 184, 387. Однако этот автор
замечает, что «из того, что они (греки и римляне) говорят о многих
panicum или milium, нельзя удостовериться в этом виде», т. е. ото¬
ждествить древние сорта с совр. panicum italicum». См. также В. Л.
Комаров. Ук. соч., стр. 100. Очень ценное для ботаников описание
видовых признаков проса и могара дал Плиний (P 1 i n., N. H., XVIII,
50, 52—54).
70	Д. Андре (J. Andre. Op. eit., стр. 55—57) писал, что продо¬
вольственное значение проса в Италии было много большим, чем об
этом сообщают древние авторы. Он считает просо такой же важной
культурой в питании, как и пшеница. Видимо, Ж. Андре несколько
преувеличивает значение проса для населения Италии.
71	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 116.
72	А. И. Мордвинкина. К истории культуры овса в СССР.
В сб.: «Материалы по истории сельского хозяйства и крестьянства
СССР», т. IV. М., Изд-во АН СССР, 1960, стр. 313—314. Наиболее
древним видом овса, по мнению специалистов, был вид avena strigosa,
растущий на песчаных почвах Западной Европы, но в древнейших
слоях памятников бронзового века встречается и сорт avena sativa.
73	А. И. Мордвинкина. Ук. соч., стр. 315.
116

ных посевах74 («frumenta face bis sarias runcesque ave¬
namque distringas» — Cat., 37, 5). Варрон об овсе не
говорит ничего, а Цицерон так же, как Феофраст, назы¬
вает овес среди злостных сорняков.
Вергилий знает овес. Он рассказывает о нем в сле¬
дующих стихах: «Urit enim lini campum seges, urit ave¬
nae, urunt lethaeo perfusa papavera somno, sed tamen
alternis facilis labor aridane saturare fimo pingui pudeat
sola effetos cinerem immundum iactare per agros»
(Ver g., Georg., I, 77—81).
«Mox et frumentis labor additus, ut mala culmos esset
robigo, segnisque horreret in arvis carduos: intereunt
segetes, subit aspera silva lappaeque tribolique, interque
nitentia culta infelix lollium et steriles dominantur ave¬
nae» (ibid., I, 150—156).
Нет никакого сомнения, что во втором отрывке речь
идет об овсе-сорняке, засорявшем неухоженные поля
и губившем злаковые посевы.
Однако смысл первого отрывка иной. Здесь овес по¬
ставлен в один ряд с культурными растениями: льном и
маком. Вергилий ведет (речь о подготовке полей к вспаш¬
ке, об отдыхе под паром, об унавоживании. Лен, овес и
мак берутся в качестве примеров растений, особенно силь¬
но истощающих землю и потому делающих .необходи¬
мыми паровое поле и унавоживание75. Иначе говоря,
смысл всего отрывка, контекст его, наконец, прямое со¬
поставление с такими культурами, как лен и мак, не
позволяют думать, что овес, упомянутый здесь Верги¬
лием,— сорняк. По нашему мнению, бн не сорняк, а куль¬
турное растение, и это доказывает возделывание овса в
Италии в I в. до н. э.76. Вполне возможно, что разве-
74	При раскопках догородских слоев древнейшего Рима (VII в.
до н. э.) Э. Гьерстад обнаружил остатки зерен дикого овса, который,
очевидно, сопутствовал найденной здесь же пшенице как сорняк. См.
А. Немировский. История раннего Рима и Италии. Воронеж,
Изд-во Воронежского ун-та, 19G2, стр. 89; E. G j е г s t a d, Early Ro¬
me, vol. II, Lund, 1956, p. 287.
75	Колумелла (Col., II, 13, 1) передает слова Тремеллия Скро-
фы о большом вреде, причиняемом полям льном и нутом, но ведь они
не считались сорняками. И далее Колумелла цитирует разбираемые
стихи Вергилия, нимало не сомневаясь в том, что овес, упомянутый
Вергилием,— культурное возделываемое растение.
76	См. А. И. Мордвинкина. Ук. соч., стр. 315; А. Декан-
до л л ь. Ук. соч., стр. 381. Эти авторы считают, что римляне не возде¬
лывали культурный овес до эпохи Плиния и Колумеллы; овес, упомя¬
117

де,ние культурного овса имело место лишь в родных
Вергилию местах, в Мантуе или соседних с <ней облас¬
тях северной Италии, и, упоминая об овсе, он передавал
опыт северной Италии, а не всей Италии77. О возделы¬
вании овса как культурного растения в Италии I в. до
н. э. свидетельствует следующий отрывок из XVIII книги
Плиния: «В старину был корм, называемый Катоном
ocinum и которым останавливали у волов понос. Это
были кормовые растения, скошенные зелеными и не
успевшие завязать семян. Сура Мамилий дает другое
объяснение и рассказывает, что тогда было обыкновение
смешивать 10 модиев бобов, два вики, столько же ervum
и осенью засевать этим югер поля, еще лучше, если с
примесью греческого овса (avena greca) с его неосы-
пающимся зерном» (Р 1 i n., N. H., XVIII, 143).
Греческий овес с неосыпающимся зерном — это бес¬
спорный культурный вид, определяемый современными
специалистами как avena byzantina, распространенный в
Средиземноморье78. Оказывается, его знал Сура Мами¬
лий, живший на рубеже II—I вв. до н. э. Таким образом,
это растение было занесено и акклиматизировалось в
Италии и высевалось в смеси ocinum, довольно распрост¬
раненной в Италии (С a t., 53, 54, 60; V а г г., I, 23, 1; осо¬
бенно Va rr., I, 31, 4; III, 16, 13). Трудно допустить, что
это кормовое растение, акклиматизированное в Италии,
высевалось исключительно в смеси ocinum. Не будет
слишком смелым предположение, что существовали и
самостоятельные посевы греческого овса.
нутый Вергилием, они считают сорняком. По нашему мнению, А. И.
Мордвинкина и А. Декандолль не обратили внимания на разбираемое
нами место, а имели в виду лишь отрывок V е г g., Georg., I, 150—156.
77	Становится понятным, почему об овсе совсем не упомянул Вар-
рон, отразивший в своем трактате главным образом опыт родной Са¬
бинин, где, очевидно, овса, действительно, не знали. С другой стороны,
посевы овса и в северной Италии, скорее всего, не были большими,
иначе об этой культуре упомянул бы Страбон, но ведь Страбон ничего
не говорит о возделывании льна в Италии, которое там имело место.
Ян Филипп (Я. Филип. Ук. соч., стр. 106—107) говорит о возделы¬
вании овса как культурного растения в заальпийской Галлии в I в.
до н. э. Вероятно, жители северной Италии познакомились с этой
культурой через трансальпийских галлов.
78	См. А. И. Мордвинкина. Ук. соч., стр. 315—316. А. И.
Мордвинкина, разбирая это место XVIII книги Плиния, не обратила
внимание на то, что оно принадлежит не Плинию, а автору гораздо
более древнему — Суре Мамилию.
118

Итак, овес как культурное растение был известен в
Италии I в. до н. э. Судьбы этой культуры в I в. н. э. вы¬
рисовываются из сообщений Колумеллы и Плиния. Про¬
читав Плиния, можно сделать вывод, что овес — это
злостный сорняк на полях пшеницы или ячменя. Плиний
замечает, что «народы Германии сеют его (овес. — В. К.)
и живут одной овсяной кашей (P 1 in., N. H., XVIII, 149).
Можно подумать, что в других странах овес совсем не
сеяли, так как в отличие от других культур, которым
Плиний дает более или менее подробную характеристику,
об овсе, как культурном растении, он не говорит ничего.
О возделывании овса содержится значительно больше
данных у Колумеллы. «Существует много разновидно¬
стей кормовых трав, таких, как мидийка, вика, ячменная
смесь, овес, греческое сено, не менее важны чечевица и
чина (cicer). Перечислять же другие виды, а тем более
сеять их, на наш взгляд, не стоит, за исключением кити-
за (разновидность клевера. — В. /(.)», — писал Колумел-
ла (Col., II, 10, 24). Овес здесь фигурирует в качестве
весьма полезного кормового растения, его советуют сеять
в имении, он стоит в ряду . излюбленных кормов того
времени. В другом месте овес рассматривается в качестве
культуры, очень близкой по значению к кормовой смеси,
как farrago (ibid., II, 10, 31—32; о farrago см. Va гг., I,
31,4—5) 79.
Овес в Италии использовался только для кормовых
целей, причем, он убирался или в зеленом виде или в зер¬
не (Col., II, 10, 32). К сожалению, ни Колумелла, ни
Плиний не говорят о том, какому скоту давался овес, но
несомненно, что он использовался в качестве кормовой
культуры несколько шире, чем в предшествующее время.
В I в. н. э. возделывали несколько сортов овса, в част¬
ности озимые и яровые разновидности. Плиний
(Р 1 i п., N. H., XVIII, 205) сообщает, что «весной сеют
лен, овес и мак» 80. Скорее всего яровой овес возделы¬
вался лишь в Транспаданской Италии.
79	И в настоящее время овес часто высевается на корм вместе с
клевером, викой и кормовыми злаками. См. П. М. Жуковский.
Ук. соч., стр. 113.
80	Сравнение этого отрывка Плиния, где овес как возделываемая
культура подразумевается без каких-либо сомнений, с отрывком из
«Георгии» Вергилия (Ve г g., Georg., I, 77) подтверждает предло¬
женную нами интерпретацию этого места у Вергилия.
119

Колумелла имеет в виду озимые посевы овса (Col.,
II, 10, 32), что тодразумевает посевы этой культуры в
других районах Италии, скорее всего в полуостровной
Италии. Прямых данных о возделывании греческого овса
в I в. н. э. нет. Мало того, из замечания Плиния, что
смесь ocinum в его времена не сеется (ibid., XVIII, 143)
можно подумать, что составная часть этой смеси — гре¬
ческий овес, также к этому времени исчез с полей. Одна¬
ко Плиний при описании овса проявляет излишнюю
сдержанность, говорит далеко не все, что было известно
об этой культуре в его время. Колумелла в этом отноше¬
нии объективнее. Трудно предположить, что при росте
интереса италийских рабовладельцев к культуре овса
и постепенном распространении овса в Италии I в. н. э.
греческий овес перестал культивироваться81. Его подроб¬
но описал Гален, живший во II в. н. э.; по его сведениям
можно судить о широком распространении греческого
овса по Средиземноморью (Galen, De aliment facuit.,
II, 2, 13) 82. Италия цряд ли составила исключение83.
Овес, как кормовая культура, имел большое будущее.
Во II—III вв. было замечено, что овес как кормовая
культура для лошадей значительно лучше, чем ячмень.
Увеличение роли конницы в римской армии в III в. н. э.
81	Греческий овес—avena greca — озимый сорт; очень вероят¬
но, что озимый сорт овса, рекомендуемый Колумеллой, это и есть
avena greca.
82	Гален говорит об изобилии греческого овса в Мизии, Пергаме,
его употребляли там на корм вьючным животным, но при неурожаях
он шел и в пищу. См. А. И. Мордвинкина. Ук. соч., стр. 315.
На наш взгляд, можно установить некоторую связь между сообще¬
ниями Суры Мамилия о греческом овсе и данными Галена. Очевидно,
греческий овес, в изобилии имевшийся в Мизии и Пергаме, был там
культурой довольно древней и римляне познакомились с ней в эпоху
сирийской войны с Антиохом III (192—188 гг. до н. э.): ведь как раз
в местах наиболее интенсивного возделывания овса развернулись ре¬
шающие военные действия сирийцев и римлян (битва при Магнезии —
190 г. до н. э.). Ликвидация Пергамского царства и образование про¬
винции Азии позволили римлянам хорошо узнать особенности этой
культуры и перенести ее в Италию, что и случилось, вероятно, в кон¬
це II в. до н. э., а этот факт, видимо, и отразил Сура Мамилий. Как
показывают сообщения Галена, Мизия и Пергам до II в. н. э. сохраня¬
ли значение важной овсоводческой области Средиземноморья. Если
это так, то культура овса проникала в Италию двумя путями: первый
путь — из-за Альп, от германцев, в северную Италию и далее на юг;
второй путь — из Малой Азии, через Кампанию и далее на север.
83	Правда, данных об употреблении овса в пищу нет.
120

не могло не привести к повышению удельного веса овса
среди полевых культур. Однако в I в. н. э. овес занимал
меньшее место по сравнению с другими растениями, хотя
прочно вошел в полеводство в качестве равноправной и
ценной культуры.
Нет ничего невероятного и в том, что при неурожаях
овес шел на питание людей; так было в Германии, в Ма¬
лой Азии, могло быть так и в Италии. Во всяком случае,
в эдикте Диоклетиана овес фигурирует в качестве обыч¬
ной пищевой культуры и стоит столько же, сколько не¬
очищенная полба (Ed. Diocl., I, 3).
Вопрос о сортовом определении древнеиталийских
сортов еще не решен. Греческий овес А. И. Мордвинкина
определяет как avena byzantina, а остальные виды овса
как avena sativa84. П. М. Жуковский относит сорта овса,
описанные Колумеллой и Плинием, целиком к avena by¬
zantina, разновидности овса в Германии к avena strigosa,
считая avena sativa более поздним по времени сортом 85.
А. Декандолль склонен относить большинство древних
сортов к avena sativa86.
2.	МАСЛИЧНЫЕ КУЛЬТУРЫ
Лен (linum)
В распоряжении современного исследователя имеется
много данных о возделывании льна в древнейшей Ита¬
лии. По мнению специалистов, Италия была одной из
древнейших очагов льноводства, где, возможно, про¬
изошло самостоятельное окультивирование дикого мно¬
голетнего льна — linum augustifolium 87.
Возделывание льна в долине По имело место еще во
II тыс. до н. э. Лен отсюда проник в Швейцарию, где он
обнаружен в шести пунктах88. Более поздние евидетель-
84	А. М. Мордвинкина. Ук. соч., стр. 315—316.
85	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 116—118.
86	А. Декандолль. Ук. соч., стр. 381.
87	В. Л. К о м а р о в. Ук. соч., стр. ,154.
88	Там же. Правда, как в торфяниках северной Италии, так и в
свайных поселениях Швейцарии обнаружен дикий лен linum angusti-
folium или близкий к дикому виду. В Египте к этому времени льновод¬
ство насчитывало уже, по меньшей мере, тысячелетие; лен, разводи¬
мый в Египте, относят к однолетнему культурному виду (linum usita¬
tissimum). См. П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 502—503, а также
сб. «Материалы по истории земледелия СССР», т. II. М.— Л., Изд-во
АН СССР, 1956, стр. 404—405.
121

ства также удостоверяют возделывание льна в полуост¬
ровной Италии V—III вв. до н. э. Древнейшие книги
римлян — это libri lintei. Панцирь вейского царя Толум-
ния и, возможно, не только его, — это thorax linteus
(Liv., IV, 20). Силий Италик говорит об употреблении
льняной одежды у фалишов (S il. Ita 1., V, 223). Об от¬
носительно широком использовании льняных изделий у
самнитов говорит Тит Ливий (Liv., IX, 40; X, 38), упоми¬
ная о целом легионе, одетом в льняные панцири (legio
linteata). Во времена II пунической войны Тарквин.ии
обещали поставить полотно для парусов строящемуся
римскому флоту (ibid., XXVIII, 45) 89. Льняные семена
издавна применялись при жертвоприношениях (Plin.,
N. H., XIX, 16).
Плиний передает сообщение Варрона о том, что в ро¬
ду Серранов существовал обычай, запрещающий носить
женщинам льняные одежды (ibid., XIX, 8). В I в. до н. э.
развернулось строительство театров и амфитеатров; не¬
которые из них перекрывались громадным полотняным
парусом для защиты от солнца. Впервые это сделал
Кв. Лутаций Катул в 69 г. н. э. Лентул Спинтер продол¬
жил его начинание. Юлий Цезарь, а позднее племянник
Августа Марцелл перекрыли льняным полотном форум
(Plin., N. H., XIX, 23—24).
Катон не мог не знать о посевах льна, поскольку эта
культура к его времени была хорошо известна в Италии
и в Испании, наместником которой он был90. Он упоми¬
нает о льне дважды (С a t., 48, 2; 151, 3) 91, но в одинако¬
вом контексте (описывается посадка кипариса) и мимо¬
ходом; из этих сообщений Катона мы узнаем только то,
что лен обычно сеют густо. Видимо, или культура льна
была мало известна Катону, или он находил ее невыгод¬
ной и неподходящей для средней Италии. Во всяком слу¬
чае в его полевом хозяйстве лен играл малую роль.
Варрон и Вергилий, не ìb пример Катону, уделяют
льну большое внимание. И тот, и другой прямо рекомен¬
89	Дж. Луцдатто. Экономическая история Италии. М., ИЛ,
1954, стр. 33.
90	Культура льна в Испании одна из древнейших, а испанский лен
славился как самый лучший в Европе (Р о 1 у b., III, 114, 3; S t г а Ь.,
III, 3, 6; 4, 9; S i 1. Па 1., III, 374; Plin., XIX, 9—10).
91	В. Ген (В. Ген. Культурные растения и домашние животные,
СПб., 1872, стр. 85—90) ошибается, когда утверждает, что Катон не
упоминает о льне.
122

дуют производить посевы льна в своем хозяйстве (V а гг.,
I,	23, 6; Ver g., Georg.,I, 214). Если о применении льна в
имении Катон ничего не говорит (а ведь этот экономный
хозяин стремился утилизировать любую мелочь), то
Варрон советует вязать и плести из льна веревки, кана¬
ты, бечевки и т. д. (Var г., I, 22, 1 ; 23, 6) 92.
Размоченные в пресной воде льняные семена исполь¬
зовались для откорма ценных куриных пород (ibid., Ill,
9, 12). Варрон и Вергилий знают, что лен сильно истоща¬
ет почву, требует много питания и жирной плодородной
земли (Ve г g., Georg., I, 77, Va г г., I, 23, 3). В этом от¬
ношении лен сравнивается с такими известными культу¬
рами, как пшеница, siligo, капуста. Однако и в эпоху
Варрона посевы льна не были большими: малое примене¬
ние, трудности возделывания делали эту культуру мало¬
популярной, хотя каждый хозяин, видимо, отводил под
него несколько югеров93. О возделывании льна специаль¬
но на рынок, на продажу нет никаких данных.
Колумелла рассматривает лен в качестве стручкового
растения, считая его очень полезным и выгодным (Col.,
II,	7, 1). Дополняя сведения Колумеллы данными Пли¬
ния, можно составить довольно полное представление о
льноводстве в I в. н. э. в Италии. В это время возделы¬
вался как озимый, так и яровой лен. Озимый сорт высе¬
вался в зависимости от местных условий в октябре—нояб¬
ре (ibid., II, 10, 17; XI, 2; Р 1 i n., N. H., XVIII, 229). Яро¬
вой сорт Плиний определяет как особенно скороспелый
(nec magis festinat aliud — ibid., XVIII, 205; XIX, 7). Су¬
ществовало множество местных сортов; их перечисляет
тот же Плиний. Второе место в Европе после замечатель¬
ного сетабисского испанского льна принадлежало в I в.
н. э. сортам, которые выращивались в Ретовинском райо¬
не94 и в Фавентинской области северной Италии95. Рето-
92	V а г г, I, 22, 1; 23, 6. На вилле строился особый бассейн для
смачивания льна и т. п. материалов (V а г г., I, 13, 3). См. также
M.	Сергеенко. Варрон и его «Сельское хозяйство», стр. 14.
93	Вергилий обращался к крестьянам, ведущим мелкое хозяйство.
Он советует сеять лен и предназначает его, скорее всего, для домаш¬
них нужд.
94	Ретовинский район находился по соседству с алианской обла¬
стью, лежащей между рекой Падом и ее притоком Тицином (Р 1 i п.,
N.	H., XIX, 9).
95	Фавенция лежала на Эмилиевой дороге (Р1 i n., XIX, 9;
S t г a b., V, 1, 11) между Бононией и Аримином.
123

винский лен отличался тонкостью и плотностью нити, а
фавентинский — особой белизной, хотя она не имела
ворса (lonugo — ibid., XIX, 9).
Особый сорт льна возделывался в алианском районе,
расположенном между Падом и его притоком Тицином,
считавшийся более грубым сортом, но тем не менее он
занимал третье место в Европе («a Saetabi tertia in Euro¬
pa lino palma» — ibid.; XIX, 9).
Лен выращивался и в Кампании, в Куманской обла¬
сти, он особенно часто применялся для приготовления се¬
тей: рыболовных, птичьих и охотничьих (ibid., XIX, 10),
настолько прочных, что их не мог прорвать даже ди¬
кий кабан (ibid, XIX, 11). Продолжало развиваться
льноводство в Этрурии; этрусский лен давал столь проч¬
ную нить, что ее нельзя было разрезать ножом (ibid.,
XIX, 11). Возделывали сорта, дающие столь тонкие нити,
что громадная сеть, сделанная из них, проходила сквозь
кольцо (ibid.).
Особый сорт льна, специально предназначенный для
приготовления сукна, из которого изготовляли парусину
или материал для панцирей, возделывался, по словам
Плиния, у пелингов, причем можно предполагать, что
слава пелшнгского льна была давней (ibid., XIX, 13).
«Совсем недавно, — пишет Плиний, — в Италию завезли
зойликский сорт, особо пригодный для охотничьих сетей,
выращиваемый в Испании, в области, расположенной
между Галицией и океаном» (civitas еа et oceano propin¬
qua — ibid., XIX, 10).
В Транспаданской Италии возделывали сорта, семена
которых потреблялись в пищу96, («et in quodam rustico
ac praedulci Italiae transpadanae cibo» — ibid., XIX, 16).
Таким образом, только перечисленных сортов, возде¬
96	«Добывая из растений льна тонкое и прочное волокно, человек
одновременно получал и ценные для пищевых целей семена льна, в
которых содержится большое количество масла (до 35—45%) и много
белка (до 24—25%). Семена льна обладают высокими питательными
свойствами и не содержат каких-либо вредных для организма ве¬
ществ. В ряде стран Азиатского и Африканского континентов на
протяжении многих сотен лет лен возделывали преимущественно для
получения семян, широко использовавшихся в питании населения».
Сб. «Материалы по истории земледелия...», стр. 402. Семена льна ис¬
пользовались для приготовления ячной крупы (Р 1 i n., N. H., XVIII,
73), при выпечке хлеба (ibid., XIX, 18); о применении в пищу льня¬
ных семян у римлян см. J. Andre. Op. cit., р. 41.
124

лываемых в Италии в I в. было 9—11, причем, все они
славились за пределами Италии. В основном лен выра¬
щивался к северу от параллели, на которой лежал Рим,
исключая Куманскую область в Кампании97. Одной из
главных льноводческих областей Италии была северная
Италия, лен которой имел европейскую известность.
О популярности этой культуры здесь свидетельствует
особый (культ Сильвана Конопляного и Льняного (Silva¬
nus cannabifer et linifer), о чем сообщает 1надпись, обна¬
руженная в окрестностях Феррары (Orelli, 1614). До¬
вольно широкое возделывание льна к северу от Рима
объясняется, очевидно, выгодностью этой культуры. Ко-
лумелла прямо советует «сеять лен лишь в тех областях,
где можно ожидать его большой урожай и высокие цены»
(Col., II, 10, 17).
В районах его интенсивного возделывания лен был
товарной культурой. Скорее всего он подвергался пер¬
вичной, а иногда и полной переработкеша месте, а выво¬
зилась готовая продукция. Для домашних же поделок
в каждом хозяйстве, как советовал делать еще Варрон,
отводилось несколько югеров под посевы лына 98.
Лен считался сложной культурой; он требовал обиль¬
ного питания, плодороднейших почв, причем быстро ис¬
тощал почвенное плодородие, выжигал землю (Var г.,
I, 23, 3; Ver g., Georg., I, 77; Col., II, 10, 17; P 1 i n., N. H.,
XVII, 56; XVIII, 165, особенно XIX, 6—7). Варрон реко¬
мендовал отводить шод посевы льна плодороднейшие
почвы, Колумелла и Плиний уже не ограничиваются
только этими разрядами земель. Наилучшей почвой для
льна по-прежнему считалась жирнейшая и средней влаж¬
ности почва (Со 1., II, 10, 17), но,(продолжает он, многие
предпочитали для получения очень тонкого волокна сеять
его более частым посевом и на тощей земле99.
97	В. Г е н. Ук. соч., стр. 89—90.
98	Льняная пакля, получаемая при первичной обработке льна, бы¬
ла незаменима для приготовления фитилей (P 1 i n., N. H., XIX, 17).
Плиний подробно описывает приемы первичной обработки льна и по¬
лучение нитей и пряжи (ibid., XIX, 16—18); они весьма несложные и
могут проводиться в любом хозяйстве, даже мелком. Вполне возмож¬
но, что некоторые женщины в Италии и Риме носили льняную одежду.
Во всяком случае родовой обычай Серранов не носить льняных одежд
представлял известную аномалию и рассматривался в качестве осо¬
бого, отклоняющегося от нормы обычая (ibid., XIX, 8).
99	С о 1. II, 10, 17: «nonnullis placet macro solo... quo tenuis linum
proveniat».
125

Плиний рекомендует сеять лен на крупнопесчаной
почве, считая ее наилучшей (seritur sabulosis maxime
P lin., N. H., XIX, 7). Плиний скорее ©сего имеет в виду
рыхлые аллювиальные почвы Паданской равнины, имею¬
щие достаточно влаги. На 1 югер жирного поля высева¬
лось 8 модиев семян (Col., II, 10, 17). На тощей земле,
где рекомендуется очень частый посев, шло большое ко¬
личество семян— 10 модиев.
Эти нормы посева соблюдаются при озимом севе
(ibid., II, 10, 17; XI, 2). Но при яровом посеве нормы
высева повышаются. Февральский сев на жирных почвах
требует уже не 8, а 10 модиев семян, а на тощих — со¬
ответственно больше. «Скользящие» нормы посева, зави¬
сящие от сроков посева, качества почвы и погоды гово¬
рят о хорошем знании древнеримскими агрономами этой
культуры. Для того чтобы предотвратить истощение поч¬
вы после посевов, поле, очевидно, гуляло под паром два
года, а затем обильно унавоживалось 10°. На возделыва¬
ние одного югера льна требовалось полных 11 рабочих
дней: пахота—4 дня, боронование—3 дня, прополка —
1 день, на уборку — 3 дня (ibid., II, 12, 4). Следователь¬
но, по своей трудоемкости лен уступал только сезаму и
просу — могару. Издержки по возделыванию льна повы¬
шались вследствие высокой нормы высева: 8—10 модиев
на югер (2,1—2,6 ц на 1 га), т. е. в 40 раз больше норм
высева проса, в 30 раз — сезама. Большая трудоемкость
льна, высокие нормы посева, истощение почвы обуслови¬
ли сдержанное отношение ко льну Колумеллы и резко
враждебное Плиния (P 1 i n., N. H., XIX, 2—6).
Сторонники как интенсивного, так и экстенсивного
направления, видимо, проявляли к разведению льна от¬
ношение в лучшем случае сдержанное, хотя в их по¬
местьях, как уже отмечалось, небольшие посевы льна
имели место. В Италии лен возделывался лишь в некото¬
рых районах, перечисленных Плинием, где лен славился
своим качеством и разводился специально на продажу.
Поскольку лен быстро истощал почву, он не мог длитель¬
ное время приносить большие урожаи. Сообщения Ко¬
лумеллы о том, что многие предпочитают сажать лен на 100100	Вергилий полагал, что отдохнувшая в течение двух лет под
паром земля наилучшая (V е г g., Georg., I, 70—82). Об обильном
удобрении полей после сбора льна говорит Колумелла (Col., II, 13,
2—4).
126

тощей почве, говорит о том, что высокие урожаи льна
были не часты. С другой стороны, введение в оборот то¬
щих земель позволяло распространить эту культуру
может быть и по другим районам Италии.
Если проследить эволюцию льноводства в Италии со
времен Катона до I в. н. э., можно сделать вывод, что к
I в. н. э. оно достигло известного распространения в Ита¬
лии. Эта культура хорошо знакома сельским хозяевам,
они знают ее сильные и слабые стороны, выгоды и из¬
держки. Показательно, что Страбон при описании Ита¬
лии ни разу не упомянул о разведении льна, когда опи¬
сывал Италию и ее области, в то время как Плиний со¬
общает много сведений об италийском льне, по его сло¬
вам, известном за пределами Италии. Контраст между
сообщениями Плиния и Страбона, скорее, свидетельству¬
ет о возрастании роли льноводства в Италии I в. н. э.
Если о славе пелингского льна Плиний говорит как о дав¬
ней, то об известности ретовинских, фавентинских и али-
анских сортов он не делает такой оговорки, скорее всего,
потому, что она была относительно недавней и, видимо,
еще неизвестной Страбону культурой.
Конопля (cannabis)
Конопля была хорошо известна скифским кочевникам,
но греки конопли не знали и не возделывали (Her., IV,
74). При сооружении знаменитого плавучего дворца Гие-
рон II вывез коноплю для корабельных канатов из доли¬
ны Родана (Athen., 206). Катон не упоминал конопли
и, очевидно, ее не возделывал. Первый римлянин, наз¬
вавший коноплю (cannabis), был сатирик Луцилий
(F est., ed. Mueller, 356), однако на основе этого случай¬
ного упоминания нельзя сделать каких-либо заключений
о ее возделывании. Варрон знал это растение и разводил
его: «...также отведи место для конопли, льна, ситника и
спарта, чтобы иметь из чего плести сандалии (soleas)
для волов, бечеву, веревки, канаты» (Var г., I, 23, 6) 101.
Вполне возможно, что в I в. до н. э. и даже во II в. до н. э.
конопли возделывалась и в северной Италии, в Цизаль¬
пийской Галлии, куда она могла раньше всего проник¬
нуть из-за Альп; вероятно, она разводилась в имениях
101	В другом месте (V а г г., I, 22, 1) конопля фигурирует в ка¬
честве знакомой культуры.
127

Сазерны, но утрата текста произведения Сазерны, к со¬
жалению, не позволяет подкрепить нашу гипотезу 102.
Остается загадкой и то, каким путем попала конопля в
Сабинию в эпоху Варрона 103, опыт которой отражал
Варрон.
У Вергилия нет упоминаний о конопле. Возможно, эта
редкая культура не разводилась в мелких хозяйствах, к
которым обращался этот автор. Колумелла и Плиний
сообщают о конопле мало данных, но все же упомина¬
ния этих писателей о конопле говорят о том, что эта
культура была уже более известна италийцам. Конопля
включается Колумеллой в один ряд с такими растения¬
ми, как бобы, чечевица, горох, фасоль, чина, просо, мо¬
гар, сезам, лупин, лен (Col., II, 7, 1) 104. Плиний опреде¬
ляет коноплю как utilissima funibus cannabis (P 1 i n.,
N. H., XIX, 173). В наше время конопля используется не
только для текстильного производства, но и для кормов
животным, и для получения пищевого и технического
жира 105. В I в. н. э. применение конопли было гораздо
ограниченнее, она использовалась лишь для плетения
канатов, веревок и сетей (Var г., 23,6; P 1 i n., N. H., XIX,
173—174). О пищевом или кормовом назначении коноп¬
ли ничего неизвестно. Ограниченность применения ко¬
нопли не способствовала распространению этой культуры
в Италии; даже в I в. она оставалась редкой и малопопу¬
лярной культурой. Плиний рассматривает ее среди та¬
ких редких и незначительных по удельному весу в хо¬
зяйстве огородных растений, как мак, укроп, марена.
Колумелла, образованный агроном, тонкий знаток
многих культур, откровенно признается, что он не знает,
каких забот и .каких трудовых затрат требует конопля 106.
102	В. Л. Комаров. Ук. соч., стр. 147; В. Ген. Ук. соч.,
стр. 96—97; А. Декандолль. Ук соч., стр. 148.
103	Нами уже упоминалась надпись, найденная в окрестности Фер¬
рары о почитании Сильвана Конопляного и Льняного (silvanus сап-
nabifer et linifer, 1614). Это свидетельствует о древности и некоторой
распространенности этой культуры, по меньшей мере, в районе Фер¬
рары.
104	В отличие от Плиния, собиравшего сведения о всех растениях,
даже редких и малораспространенных, Колумелла говорит лишь о та¬
ких культурах и сортах, которые имеют практическое значение в силу
их доходности или распространенности (С о 1., II, 6, 2).
105	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 505.
106	«...cannabis seritur, ut supra docuimus sed incertum est, quantam
impensam curamque desideret» (С о 1., II, 12, 5).
128

Тем не менее конопля в Италии сеялась в ряде райо¬
нов. Конопля требует почвы жирной, унавоженной и до¬
статочно влажной, ее можно высевать также на ровных
увлажненных полях, подвергнутых глубокой вспашке
(Col., II, 10, 21). Норма высева несколько своеобраз¬
ная — 6 семян на 1 кв. фут, что предполагает очень скром¬
ные, огородные масштабы посевов (ibid., XI, 2). Было
подмечено, что чем гуще производится посев, тем тоньше
получается нить (P 1 in., N. H., XIX, 174), что семена око¬
ло осеннего равноденствия нужно просушить на солнце,
на ветру или в дыму. Колумелла советует сеять коноплю
в конце февраля; при дождливой погоде можно сеять
вплоть до весеннего равноденствия (Col., II, 10, 21).
Плиний рекомендует начинать сев конопли с 7 февраля
(P 1 in., N. H., XIX, 173). Убирается же конопля после
сбора винограда, т. е. в ноябре месяце. Собранная коноп¬
ля очищается от шелухи рабами, работающими уже при
искусственном свете, т. е. в длинные зимние (декабрь¬
ские) сумерки 107.
В каких областях Италии возделывалась эта культу¬
ра?
Культ Сильвана Коноплянного и Льняного говорит о
возделывании этой культуры, по крайней мере, в Ферра¬
ре, но возможно и во всем юго-восточном районе Ци¬
зальпийской Галлии. Плиний особо выделяет розейский
сорт конопли из Сабинии, который достоин удивления,
так как его высота достигала высоты дерева, т. е. 3—4
метров (Pli n., N. H., XIX, 174) 108. Кроме того, Плиний
называет несколько других сортов: алабандийская (ala-
bandica), особо удобная для охотничьих сетей, мезийская
(mesa), отличающаяся хорошей сердцевиной, и милас-
ская (mylasea) конопля (Plin., N. H., XIX, 174). Все эти
сорта, как красноречиво говорят об этом их названия,
по происхождению из юго-западной части Малой Азии,
из городов Алабанда, Миласы, расположенных в Карии.
Возделывались ли эти сорта конопли в Италии? Ответить
107	«...ipsa cannabis vellitur post vindemiam ac lucubrationibus de¬
corticata purgatur» (P 1 i n., N. H., XIX, 174).
108	Любопытно отметить, что, по словам современного ботаника,
«италийская конопля (речь идет о современной конопле.— В. К.) от¬
личается весьма высокими (до 4 м) стеблями при слабой ветвистости
их; это лучший сорт южной конопли» (П. М. Жуковский. Ук.
соч., стр. 505). Не ведет ли свою родословную этот современный сорт
итальянской конопли от сорта, описанного Плинием?
9 В. И. Кузищин
129

на этот вопрос сейчас нельзя из-за отсутствия данных,
но весьма вероятно, что возделывались, так как в Италии
в I в. н. э. акклиматизация иноземных сортов была обыч¬
ным явлением и 'конопля могла не составлять исключе¬
ния. Несомненно, что по сравнению с II—I вв. до н. э. в
I в. н. э. коноплеводство развивалось и распространя¬
лось по Италии: по сравнению с предшествующим вре¬
менем посевы конопли возросли.
Кунжут (Sesama)
В странах Переднего Востока кунжут — одно из древ¬
нейших масличных растений109 110 111. В странах античной
культуры возделывали оливковое дерево, а кунжут не
выращивался, хотя о полезных свойствах этой культуры
греки знали хорошо.
Катон совсем не упоминает этого растения. По мне¬
нию Колумеллы, кампанская рыхлая плодородная почва—
(pulla) самая пригодная для кунжута (Col., II, 10, 18).
Если бы кунжут возделывался в Кампании в эпоху Като¬
на, он так или иначе упомянул бы об этой культуре. Оче¬
видно, во II в. до н. э. кунжут в Италии не разводился по.
У Варрона содержится единственное и не совсем яс¬
ное упоминание о сезаме (Va г г., I, 45, 1). Речь идет о
сроках прорастания семян разных культурных растений,
в том числе и сезама. Вполне возможно, что это упоми¬
нание есть не что иное, как литературное заимствование
из каких-либо греческих сочинений, которыми Варрон
пользовался частенько; но скорее всего оно свидетель¬
ствует о том, что посевы сезама уже имели место в Ита¬
лии в I в. до н. э. 1И. Вергилий о сезаме не говорит ничего.
109	В законах Хаммурапи, относящихся к XVIII в. до н. э., се¬
зам — кунжут, единственное масличное растение Вавилонии, оно упо¬
минается как самое популярное растение (см. Кодекс Хаммурапи,
статьи 49—52).
110	О зернах сезама упоминает Плавт (Plaut., Роеп., 326). Од¬
на из форм названия этого растения «sesima» говорит об очень раннем
(в IV в. до н. э.) знакомстве римлян с кунжутом (см. J. Andre.
Op. cit., р. 40). Несмотря на то что римляне знали кунжут (скорее
всего от греков), это растение, видимо, до I в. до н. э. в Италии не
возделывалось.
111	Отрывок из Варрона (Va г г., I, 45, 1) очень близок к отрывку из
Феофраста (Theophr., Н. pi., Vili, 1, 5); возможно, Варрон его
просто заимствовал. Однако у Феофраста нет упоминаний ни о про¬
се, ни о сезаме. Может быть, Варрон дополнил Феофраста, используя
опыт своей родной Сабинии.
130

Для Колумеллы и Плиния кунжут — хорошо извест¬
ное растение. Практичный Колумелла, отобравший лишь
самые нужные и самые употребительные растения, среди
них помещает и кунжут (Col., II, 7, 1). Из него делают
масло (Plin., N. H., XVIII, 96), которое идет в пищу,
широко используется в медицинских целях, обоина с пло¬
дов сезама, шелуха, очевидно, скармливалась скоту,
(ibid., XVIII, 99). Судя по способу обработки семян кун¬
жута (ibid., XVIII, 98), они в целом виде использовались
для изготовления 'Некоторых кондитерских изделий112.
Основное использование кунжута — это получение расти¬
тельного масла, причем оно уступало по своему качеству
оливковому маслу. Интенсивное оливководство, разви¬
вающееся во II—I вв. до н. э., ограничивало использова¬
ние кунжута в Италии.
Но в Италии имелись районы, где оливковое дерево
не растет, например, во внутренней Этрурии (P 1 i п.,
Epist., V, 6, 4) ив более северных местах, так как это
дерево не переносит холодных зим113. Следовательно,
ряд областей Италии не имели собственного оливкового
масла. Исследование оливководства в Италии в I в. н. э.
показало, что оно находилось в упадке даже в тех мес¬
тах, где оно |ранее процветало 114. Оливковое масло —
один из основных продуктов питания римлянина, так как
животный жир или сливочное масло не были известны
или были мало употребительны. Снабжение италийского
населения маслом было важной проблемой. Для крупных
городов проблема решалась за счет ввоза масла из про¬
винций. Но сельская Италия была лишена этого источни¬
ка. Сокращение производства оливкового масла должно
было ухудшить общее питание населения и поставить пе¬
ред италийским сельским хозяйством I в. задачу: создать
112	Ж. Андре (J. Andre. Op. cit., р. 40) пишет о разнообразном
применении сезама у римлян (см. также С о 1., XII, 59, 2). О примене¬
нии кунжута в настоящее время см. П. М. Жуковский. Ук. соч.,
стр. 211.
113	О разведении оливковых рощ в северной Италии, Этрурии, Ум¬
брии, Эмилии Страбон не упоминает. Неясное выражение о Пице-
не («страна эта прекрасно подходит для всевозможных растений, но
лучше для древесных плодов, чем для хлебных злаков»,— S t г a b., V,
4—2) возможно говорит о культивировании маслины в Пицене, ско¬
рее всего в приморской полосе.
114	См. М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству
древней Италии. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 122—133; A. S i-
г a g о. L’Italia agraria sotto Traiano. Louvain, 1958, pp. 267—268.
131
9*

заменители оливкового масла. В Цизальпийской Галлии,
где процветало свиноводство, животный жир вполне ком¬
пенсировал недостаток растительного масла, однако в
других районах положение было сложнее.
В этих условиях создавались предпосылки для про¬
никновения и распространения на италийской почве раз¬
личных масличных растений, в частности кунжута, шал¬
фея и ирио.
У Колумеллы кунжут занимает место среди растений,
которые «maxime grata et in usu hominum» (Col., II, 7,
1), т. e. среди бобов, чечевицы, гороха, лупина и т. д.
Плиний постоянно сопоставляет сезам с просом и мога¬
ром, культурами весьма популярными в Италии I в. н. э.
(Plin., N. H., XVIII, 49, 52, 53, 60, 96, 98—99, 304). Пли¬
ний дает относительно подробное ботаническое описание
сезама 115 116. Сезам родом из Индии — пишет Плиний (ibid.,
96) — но на италийской почве он уже хорошо прижился
и акклиматизировался. Он уже разводится по италийско¬
му обычаю («Italiae dumtaxat ritu», — ibid., 49), т. e.
несколько отличным образом, чем в других частях рим¬
ского мира. Колумелла также говорит о различии ита¬
лийских и сирийско-каппадокийских сортов кунжута
(Col., II, 10, 18). Подчеркивая отличия италийских сор¬
тов кунжута, Колумелла и Плиний имеют в виду несколь¬
ко разновидностей (озимые и яровые) П6. Скорее всего
яровые у Плиния указывают на северную Италию 117<
Колумелла же имел в виду полуостровную часть страны.
На каких почвах сеялся кунжут? Плиний в общей
форме указывал на разнообразие почв и климата, при
которых растет эта культура («magna terrae caelique dif¬
ferentia», — P 1 i n., N. H., XVIII, 60). Колумелла уточняет
эту слишком общую картину. Вот его рекомендация: кун¬
жут сеют на влажных и сухих почвах, но наилучшая зем¬
115	Стебель у него прутиковидный (P 1 i n., N. H., XVIII, 52), зер¬
на находятся в коробочках (ibid., 53), лист кровавого цвета (ibid.,
58), он поспевает через 40 дней после цветения (ibi-d., 60), цвет у не¬
го белый (ibid., 96), пока он зелен, его не ест ни одно животное (ibid.,
96), он очень маслянист (ibid., 304).
116	Колумелла (Col., II, 10, 18) рекомендует сеять сезам от осен¬
него равноденствия, (т. е. 23 сентября до октябрьских ид, т. е. 15 ок¬
тября). Плиний (Plin., N. H., XVIII, 49, 60, 96) называет кунжут
яровым растением (aestiva), которое высевают весной до 7 мая.
117	Терминологическое соседство сезама и проса могара, типичных
для северной Италии, говорит в пользу этого предположения.
132

ля для сезама — рыхлая кампанская pulla. Не хуже он
поспевает и на жирных песках или на наносной (conge¬
sticia humus), скорее всего аллювивальной почве речных
долин (Col., II, 10, 18) 118. Колумелла указывает пять
категорий почв, на которых сеют кунжут: кампанский
чернозем, жирные пески, аллювиальная почва, влажные
и сухие земли. Это свидетельствует об известной распро¬
страненности посевов сезама в Италии I в. н. э. Хочется
обратить внимание на посевы сезама в Кампании, на ее
прекрасной земле, которая во II—I вв. до н. э. использо¬
валась под другие культуры119 120. Видимо, кампанский
сельскохозяйственный пейзаж в I в. н. э. несколько изме¬
нился. Не пришел ли сезам и здесь до некоторой степе¬
ни на смену оливковому дереву? Жирные пески, влажные
аллювиальные почвы указывают на северную Италию,
а в полуостровной части —на долины рек и речек.
О	посевах сезама в разных районах говорит гибкая
норма высева семян на 1 югер, колеблющаяся от 4 до 6
секстариев (Col., II, 12, 5; XI, 2), которая позволяла
приспособиться и к разным почвам, и к разным погодным
условиям. В шкале трудовых затрат, составленной Ко-
лумеллой (ibid., II, 12, 1—6), сезам по трудоемкости по¬
ставлен на первое место: на обработку одного югера тре¬
буется 15 рабочих дней: пахота — 3 дня, боронование —
3 дня, первое мотыжение — 4 дня, второе мотыжение —
2 дня, прополка—1 день, уборка—2 дня (ibid., II, 12, 5).
Эти расчеты показывают, насколько тщательно и за¬
ботливо ухаживали за этим растением. Что же заставля¬
ло расчетливых хозяев типа Колумеллы производить та¬
кие затраты? Очевидно, они окупались, приносили доход*
Сезам, его масло, видимо, было нужно в Италии I в. н. э.
При сложившейся ситуации кунжут стал одной из товар¬
ных доходных сельскохозяйственных культур 12°.
118	«Экологически представители рода (сезама) связаны с пес¬
чаными почвами побережий Атлантического океана, рек, озер, они
обитают на сухих лугах песчаных, лесных и кустарниковых группи¬
ровок». П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 214.
119	Катон, хорошо знавший Кампанию, о посевах сезама не упо¬
минает.
120	Плиний писал: «ex еа (т. е. сезама.— В. К ) et oleum faciunt,
color eius candidus» (P 1 i п., N. H., XVIII, 96). Из этого сообщения
можно заключить, что в Италии возделывали самый лучший сорт кун¬
жута, дающий особо качественное масло. См. П. М. Жуковский.
Ук. соч., стр. 218.
133

Наряду с кунжутом в Италию в I в. н. э. проникают
и акклиматизируются другие масличные растения, в част¬
ности шалфей и ирио (Plin., N. H., XVIII, 49 и 96).
Ирио и шалфей похожи на сезам, но более масля¬
нистые растения. Сеялись они вместе е кунжутом и отли¬
чались большей маслянистостью. О культуре этих рас¬
тений в Италии I в. н. э. известно мало. Плиний о них
только упоминает, а Колумелла обходит молчанием. Ви¬
димо, они не имели такого значения, как сезам; возмож¬
но Колумелла считал их просто разновидностями сеза¬
ма и не хотел выделять. Проникновение и распростране¬
ние масличных растений в Италии I в. н. з. — одно из
любопытных явлений в истории италийского земледелия.
3.	БОБОВЫЕ КУЛЬТУРЫ, РЕПА И БРЮКВА
Бобы (faba)
В настоящее время бобы — одна из главных культур
Средиземноморья и, в частности, Италии. Вареные семе¬
на и зеленые бобы — повседневная пища бедняков; бо¬
бовую муку обычно примешивают к пшеничной при хле¬
бопечении; широко применяют ее в животноводстве 121.
В древней Италии бобы тоже занимали большое
место в питании населения. Среди стручковых растений
(legumena) бобы, бесспорно, занимали первое место
(Plin., N. H., XVIII, 117; Col., II, 7, 1). Бобы —одна из
древнейших культур Италии; наряду с полбой они фигу¬
рируют во многих древнейших религиозных обрядах и
старинных обычаях. Бобы запрещалось употреблять на
поминках, фламины же вообще не могли есть их. Сущест¬
вовал обычай приносить после посевов бобы и иметь их
при себе на аукционах, что, по мнению римлян, приноси¬
ло счастье (Plin., N. H., XVIII, 119). «В старинных об¬
рядах,— пишет Плиний (ibid., XVIII, 118), — бобовая
каша считалась священным достоянием богов» 122. Пифа¬
горейцы полагали, что бобы притупляют мысль и вызы¬
121	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 274—275.
122	Бобы употреблялись при жертвоприношениях в честь богини
Карны, откуда произошло название Fabariae Kalendae. Бобы найдены
в древнейших слоях Рима при раскопках Гьерстада, см. А. И е ми¬
ро в с к и й. Ук. соч., стр. 88—89; Е. G j ers tad. Op. cit., vol. I,
p. 155, vol. II, p. 287.
134

вают бессонницу, некоторые рассматривали их как место,
где живут души умерших (ibid., XVIII, 118). Один из
древнейших римских патрицианских родов — Фабии —
получил свое название от бобов (ibid., XVIII, 10).
Для Катона бобы — одна из главных полезных куль¬
тур, наряду с полбой, пшеницей, ячменем (Cat., 134, 1).
Под посевы бобов отводилась сильная (valida), т. е.
плодородная почва; Катон знает об удобрительных свой¬
ствах бобовых посевов (Cat., 37, 2). Он, очевидно, на
следующий год высевал на этом поле зерновые. Бобы
использовались для питания людей. Кроме того, бобы
скармливались волам (ibid., 54, 2; 60), голубям (ibid.,
90). В I в. н. э. бобовую муку подмешивали к пшеничной
при выпечке хлеба (Plin., N. H., XVIII, 117). На вилле
Катона в качестве пайка рабы получали пшеницу в зер¬
не, которую они сами мололи и из которой пекли хлеб.
Вилика пекла хлеб лишь для колодников (ibid., 56).
Весьма вероятно, что при выпечке хлеба как вилика, так
и рабы подмешивали бобовую муку к пшеничной. Труд¬
но допустить, чтобы бобы, древняя и излюбленная пища
римлян, в эпоху Катона превратилась только в корм для
скота 123.
Варрон и Вергилий считают бобы одной из важней¬
ших культур, необходимых для любого имения (Var г.,
I,	23 глава). Однако в сочинении Варрона бобы играют
несколько иную роль, чем в поэме Вергилия..Для перво¬
го автора бобы — это главным образом кормовая куль¬
тура или зеленое удобрение, для Вергилия, напротив,—
скорее пищевое растение. Он воздерживался запахивать
бобы как зеленое удобрение. Вергилий советует перед
посевом смочить семена содой или масляным отстоем,
подержать на легком огне (V е г g., Georg., I, 193—
195) 124. Тщательный уход предполагает получение уро¬
жая семян, а не зеленой массы; именно семена, в первую
очередь, шли в пищу.
123	Поденщик, убирающий бобы и получающий за это пятую часть
урожая (Cat., 136), очевидно также использовал их для питания.
Трудно допустить в связи с этим, что рабы Катона питались только
пшеницей. О применении бобов в пищу в эпоху Катона см. М. Е. С е р-
г e е н к о. Жизнь древнего Рима, стр. 124—125.
124	Вергилий, правда, в этом месте говорит об обработке семян
вообще, но выражение «siliquis fallacibus» показывает, что имеются в
виду и бобы. Колумелла же относит это место прямо к бобам (Col.,
II,	10, И) так же, как и Плиний (Р 1 i n., N. H., XVIII, 157).
135

У Варрона иной подход. Правда, он упоминает бобы
среди таких пищевых культур, как пшеница, полба, яч¬
мень (V а г г., I, 44, 1), однако в его работе бобам при¬
дается значение более как кормовым культурам или зе¬
леному удобрению. Все сухое, пишет Варрон, например,
сено и бобы, складывай «на .настилы» (ibid., I, 13, 1); на
тощем поле бобы запахивают вместо навоза (ibid., I, 23,
3); кормовая смесь ocinum — это бобы, скошенные зеле¬
ными (ibid., I, 31, 5); бобы — излюбленный корм свиней
(ibid., II, 4, 6), их любят и пчелы (ibid., Ill, 16, 13 и 25).
Один из предпочитаемых способов хранения бобов — это
засыпать их (семена) в сосуды из-под масла и замазать
сосуды золой (ibid., I, 57, 3). Это последнее сообщение
предполагает небольшие запасы бобов, предназначенные
для хранения).
Анализ этих данных показывает, что бобы рассматри¬
вались в качестве одной из важнейших культур в варро-
новских поместьях и имели большое значение как зеле¬
ное удобрение и фуражная культура 125.
Положение .несколько изменилось в I в. н. э. Данные
Плиния и Колумеллы показывают, что пищевое значение
бобов в целом возросло. Из бобовой муки пекут даже
хлеб, ее обычно подмешивают к пшенице и тем самым
увеличивают вес рыночного хлеба. «Многообразна поль¬
за бобов для 'всякого рода скота и в особенности для че¬
ловека (praecipue homini). Многие народы подмешивают
их в полном или измельченном виде к пшенице и, особен¬
но, могару» (Plin., N. H., XVIII, 117). Особенно ценно
указание на примеси бобовой муки при выпечке рыноч¬
ного хлеба, значение которого в I в. н. э. было весьма
велико 126.
Колумелла с негодованием отвергает советы Корне¬
лия Цельза не мотыжить бобы. «Мне же кажется только
наихудший земледелец может допустить, чтобы свобод¬
но росли сорняки. Ведь это сильно уменьшает урожай
125	Мнение об удобрительных свойствах бобовых посевов разде¬
ляет и Сазерна (Col., И, 13, 1), а возможно и Тремеллий Скрофа
(Col., II, io, 10). Видимо, этих авторов и некоторых других имеет
в виду Колумелла, когда пишет: «я слышал мнения большинства ста¬
рых авторов, которые предпочитают, по их словам, зеленую массу
озимых бобов всему урожаю трехмесячных» (Col., II, 10, 10).
126	Хлебопечение и хлебная торговля процветали (например, в
Помпеях). См. М. Е. Сергеенко. Помпеи. М.— Л., Изд-во
АН СССР, 1949, стр. 112—118.
136

плодов... К тому же мудрому земледельцу не пристало
больше заботиться о кормах для скота, чем о питании
людей, хотя и первое нужно делать, но, главным обра¬
зом, путем возделывания лугов. Я же советую не только
мотыжить бобы, но даже делать это трижды. Я по соб¬
ственному опыту знаю, что ухоженные таким образом бо¬
бы не только приносят большой урожай, но тоньше ста¬
новятся стручки и модий очищенных бобов столь же по¬
лон, как и неочищенных» (Col., II, 11, б—7). Корнелий
Цельз был сторонником экстенсивного направления, ко¬
торое разделяет и Плиний 127. Но в вопросе о бобах по¬
зиция Плиния отличается от рекомендаций его союзни¬
ка Цельза и приближается к позициям его противника
Колумеллы. Плиний повторяет совет Колумеллы о трех¬
кратном мотыжении бобов 128 и мнение о пользе этих
операций, хотя считает более целесообразным двухкрат¬
ное окучивание (P 1 i n., N. H., XVIII, 157—158, 184). Ко-
лумелла считает бобы отличнейшим кормом (Col., VI,
3, 3 и 5; VIII, 3, 20—22), но советует использовать его
для скота лишь в том случае, если бобов очень много и
они дешевы. Эта оговорка сопровождает все места, где
рекомендуется этот корм (см. ibid., VI, 3, 3 и 5; VII, 3,
22; VII, 9, 9); лишь особо ценным породам овец реко¬
мендуется скармливать бобы и ячмень без всяких огово¬
рок (ibid., VII, 4, 4).
Велика была роль бобов в севообсфотах I в. н. э. Со
времен Катона были известны удобрительные свойства
бобовых посевов 129. Поэтому их рекомендовали сеять на
поле перед посевом зерновых. Бобы позволяли использо¬
вать землю, бесполезно лежащую под паром, и тем са¬
мым получать некоторый дополнительный доход (ibid.,
11,2, 7; II, 17,2).
Катон, усвоивший сельскохозяйственный опыт Кампа¬
нии, и Варрон, передавший опыт сельских хозяев Саби-
нии, говорят об озимых посевах бобов (V а г г., I, 34).
127	М. Е. Сергеенко. Два типа сельских хозяйств в Италии
I в. н. э. «Известия АН СССР», VII серия, отделение общественных
наук, 1935, № 6.
128	Однако’ в другом месте Колумелла говорит о двойном моты¬
жении бобов (Col., II, 12, 4).
129	Колумелла и здесь вносит уточнение, с точки зрения современ¬
ного агронома, очень существенное и правильное (см. Col., II, 10,
10). Он справедливо полагает, что пшеница, посеянная на пару, ока¬
зывается урожайнее, чем после бобовых посевов.
137

Вергилий, имевший в виду Северную Италию, писал о
яровых посевах (V е г g., Georg., I, 215). Оба вида посе¬
вов имели место и в I в. н. э. Плиний и Колумелла счи¬
тают наилучшими и самыми распространенными сорта¬
ми бобов — озимые130. Эти сорта назывались семимесяч¬
ными (septimontiales — Col., II, 10, 10); высевали их в
два срока — часть семян в середине посевной кампании,
часть в конце, вплоть до зимнего солнцестояния (ibid.).
Плиний рекомендует сеять бобы первыми из всех струч¬
ковых до захода Плеяд, т. е. до 8 ноября, чтобы они успе¬
ли созреть до наступления холодов (Р 1 i n., N. H., XVIII,
120). И тот и другой автор имеют в виду, конечно, разные
области Италии, но вполне допустимо, что поздний по¬
сев, рекомендуемый Колумеллой, вплоть до 22 декабря
предполагает несколько особый сорт холодостойких бо¬
бов, которым не страшны холода и от чего предостере¬
гает Плиний (судя по контексту Колумелла допускает
посевы бобов и после зимних холодов, хотя и не одоб¬
ряет их).
В северной Италии — в Циркумпаданской (Р 1 i п.,
N. H., XVIII, 120)и Транспаданской областях (ibid.,
XVIII, 205)—основными сортами оставались яровые,
хотя «большинство предпочитает зеленую массу обычно¬
го посева всему урожаю трехмесячных бобов» (ibid., 120;
см. также Col., II, 10, 11). Яровые бобы высевались в
марте (Р 1 i n., N. H., XVIII, 205). Но Колумелла со¬
ветует сеять трехмесячные бобы в феврале (Col., II, 10,
10). Колумелла имеет в виду посевы яровых бобов на
полуострове, в то время как Плиний — в Северной Ита¬
лии. Хотя Колумелла и многие другие авторы порицали
посевы яровых бобов, тем не менее эти сорта были рас¬
пространены на полуострове: например, они были обыч¬
ными в кампанских севооборотах (Р 1 i n., N. H., XVIII,
191 —192). Существовал очень ценный сорт яровых бо¬
бов, которые назывались марсийскими бобами. Эти бобы
даже помещены Колумеллой среди таких выдающихся
сортов яровых растений, как галатский ячмень и полба-
халикаструм (С о 1., II, 9, 8).
Катон отводил под посев бобов «сильное» поле, Вар-
рон сеял их на тощих полях. Плиний ограничивается до¬
130	Плиний без всяких оговорок считал бобы осенними растениями
(Р 1 i n., N. H., XVIII, 50); Колумелла не рекомендует яровые посевы
из-за их небольшой урожайности (Col., II, 10, 10—11).
138

вольно туманным пересказом своих литературных источ¬
ников, но Колумелла останавливается на вопросе о вы¬
боре поля для посева бобов очень обстоятельно. Вот его
советы: для бобов отводится очень жирная, унавоженная
или отдохнувшая под паром почва долин, получающая
сверху влагу (Col., II, 10, 5). Если же под посевы от¬
водят ежегодно засеваемое поле (restibilis), то его нуж¬
но хорошо унавозить, разбросав на 1 югере 24 воза на¬
воза (Col., II, 10, 6). Сеют бобы и на средней земле;
они не страдают ни от дождей, ни от влажной почвы,
часто приносят урожай и на плотной земле (ibid., II, 10,
8). Таким образом, почти все категории земель, исклю¬
чая песчаные, отводились в I в. н. э. под посевы бобов.
Очень плодородные, отдохнувшие под паром или
обильно унавоженные земли отводились для получения
большого урожая семян бобов 131. На тощих, неплодород¬
ных землях бобы высевались для получения зеленого
удобрения или возделывались в качестве кормовой куль¬
туры.
О нормах посева бобов у древних авторов нет со¬
гласия. Варрон, Тремеллий Скрофа и Корнелий Цельз
(Va г г., I, 44, 1; Col., И, 10, 8; 11, 10), рассматривав¬
шие это растение в качестве кормового или удобрения,
советуют сеять 4 модия на 1 югер, производить редкий
посев. Колумелла и Плиний (С о 1., II, 10, 8; XI, 2; Р 1 i п.,
N. H., XVIII, 198) рекомендуют сеять на 1 югер свыше
6 модиев, а норму яровых Колумелла предлагает уве¬
личить на У5, т. е. довести до 7,2 модиев. Столь плотный
посев заделывается очень тщательно в борозды (Col.,
II, 10, 5) и трижды (по Колумелле) или дважды (по
Плинию) мотыжился. Следует думать, что последова¬
тели Цельза не перевелись и в I в. н. э. и продолжали
сеять не 6—7,2 модиев на югер, а 4 модия. Возможно, и
сам Колумелла в том случае, если сеял бобы на тощем
поле и запахивал его под зеленое удобрение, придержи¬
вался не высокой нормы, а варроновско-цельзовской,
экономя, таким образом, 2 модия семян на 1 югер 132.
131	Тщательная обработка семян перед посевом, смачивание
смесью соды и масляного отстоя, или воды с мочой, тепловая обработ¬
ка (Col., II, 10, И; Pli n., N. H., XVIII, 157—158) опять-таки пред¬
полагают получение семян бобов, а не зеленой массы.
132	Колумелла (Col., II, 12, 2) рекомендует таким образом нор¬
му высева в 4—6 модиев. Норма в 4 модия была в поле его зрения и,
вероятно, высевалась на плохих землях.
139

Трудовые затраты на возделывание югера были сле¬
дующие: вспашка — 1—2 дня, боронование — 1,5 дня,
первое мотыжение—1,5 дня, второе—1 день; третье —
1 день, сбор— 1 день, всего 7—8 дней (Col., II, 12, 2),
а по нормам Плиния (без 3-го мотыжения) — 6—7 дней.
Следовательно, по трудоемкости бобы стоят на первом
месте среди бобовых.
Все вышеизложенное позволяет сделать вывод не о
сокращении урожайности бобов в I в. н. э. по сравнению
с предшествующим, а об увеличении его. Варрон считал,
что при посеве 4 модиев на югер обычный урожай был
сам-10 (Va г г., I, 44, 2), т. е. около 14 центнеров с гек¬
тара, а при норме высева в 6 модиев на югер — 21 цент¬
нер с гектара. Урожайность бобовых в интенсивных хо¬
зяйствах вероятно была несколько выше последней циф¬
ры 133.
Чечевица (lens, lentis)
Специалисты считают, что чечевица была одним из
древнейших одомашненных растений, хорошо известных
в II тыс. до н. э. в странах Переднего Востока, Индии
и Египта 134. Чечевица упоминается в древнейших ча¬
стях Библии. Гомер и Гесиод не знают о ней, но Аристо¬
фан уже хорошо знаком с этим растением (Р1 u t.,
1004). В раннем Риме чечевица была известна и доволь¬
но популярна. Один из старинных римских родов — Лен-
тулы — получил свое родовое имя от этой культуры
(Р 1 i п., N. Н., XVIII, 10). «Семена чечевицы содержат
23,8—32,0% белка, 47,3—60,27% безазотистых экстрак¬
тивных веществ и 0,63—2,1% жирного масла. В отноше¬
нии развариваемое™ семян чечевица имеет преимущест¬
ва перед другими бобовыми»135. В раннее время чечеви¬
ца, видимо, возделывалась главным образом как пище¬
вое растение.
133	А. Декандолль (см. А. Декандолль. Ук. соч., стр. 321 —
322) относит бобы древних римлян к современному виду vicia faba
или faba vulgaris — русские или конские бобы. Любопытно, что
другой основной современный сорт бобов носит название faba plinia-
na — боб Плиния (П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 275). Ботани¬
ческое описание бобов см. P 1 i n N. H., XVIII, 50—52, 56—59, 60,
241, 244, 304.
134	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 277.
135	Там же, стр. 276.
140

В трактате Катона чечевица занимает заметное место,
ей уделяемся большее внимание, чем, например, просу,
могару, гороху, нуту, лупину и т. д. Катон дает, по сво¬
ему обыкновению, точные указания, где и на каких поч¬
вах ее сеять (С a t., 35, 1), когда сеять (ibid., 132, 2), как
следует сохранять в амбаре (ibid., 116). Катон в своей
книге ни разу не посоветовал скармливать чечевицу во¬
лам или другим животным. Видимо, чечевица была, глав¬
ным образом, пищевым продуктом; на это косвенно
указывает тщательность хранения чечевицы.
Знаком с посевами чечевицы и Сазерна, который
считал, что она наряду с другими бобовыми удобряет
почву (Col., II, 13, 1). Варрон рекомендует ее среди
прочих бобовых (V а гг., I, 32, 2; III, 16, 3), но чечеви¬
ца его интересует мало: чечевица только упоминается,
о приемах ее возделывания не говорится ничего. Для
Вергилия эта культура довольно важная, стоящая в
одном ряду с пшеницей, полбой, ячменем, бобами, про¬
сом (Ve г g., Georg., I, 227—228), причем он сообщает
о каком-то пелузийском сорте (lens Pelusiaca). Судя по
названию, этот сорт был вывезен из египетского горо¬
да Пелузия и, очевидно, отличался от местных сортов.
Заимствование и акклиматизация иноземного египет¬
ского сорта свидетельствует о внимании к этой культу¬
ре скорее всего в мелких крестьянских хозяйствах.
Колумелла рассматривает чечевицу только как про¬
довольственную культуру и ставит ее по значению на
следующее место после бобов (Col., II, 7, 1). В I в.
н. э. римские сельские хозяева знали несколько сортов
чечевицы. Один высевался весной, причем Колумелла
советует делать это в феврале (Col., II, 10, 15), а
Плиний вслед за Вергилием — в мае (Р 1 i п., N. Н.,
XVIII, 202)136. Другой посев чечевицы имел место
осенью; в октябре (Col., II, 10, 13; Р 1 i n., N. H., XVIII,
123). Очевидно, в это время продолжали возделывать
и пелузийский сорт, хотя Колумелла и Плиний об этом
ничего не говорят. Правда Плиний сообщает в общей
форме о двух сортах чечевицы, которые имеются в
Египте (Р 1 i n., N. H., XVIII, 123), один из которых
имеет зерна черные и круглые, а другой, видимо, дис¬
136	Сроки посева чечевицы у Варрона, Вергилия и Плиния совпа¬
дают (см. V а г г., I, 32, 2). Различия в сроках посева, может быть, го¬
ворят и о существовании различных сортов.
141

ковидные. Может быть, один из этих сортов и был пе-
лузинской чечевицей Вергилия?
Высевали чечевицу на почвах тощих, но рыхлых,
или на жирных и сухих (Col., II, 10, 15; Pli n., N. H.,
XVIII, 123). Плиний воспроизводит совет Катона сеять
чечевицу на щебенистой и красноглиняной земле
(P 1 i n., N. H., XVIII, 164). Посевы на жирных почвах
свидетельствуют о внимании к этой культуре в некото¬
рых хозяйствах, в то время как использование тощих
земель под чечевицу позволяло ввести в оборот бес¬
плодные почвы. Семена чечевицы перед посевом под¬
вергали тщательной обработке: при обмолоте отделяли
полновесные зерна от пустых, затем опрыскивали
смесью уксуса и сильфия, сушили на солнце, охлажда¬
ли. Перед самым посевом в течение 4—5 дней семена
перемешивали с сухим навозом и разбрасывали по
полю (Col., II, 10, 15—16). О нормах высева семян на
югер существует большое |расхождение между Колу-
меллой и Плинием. Первый предлагает высевать 1 —1,5
модия, а второй повышает эту норму до 3-х модиев
(P 1 i n., N. H., XVIII, 198) 137. Нормы трудовых затрат
на возделывание чечевицы в I в. н. э. были довольно
велики. Колумелла определил их в 8 рабочих дней на
1 югер: пахота — 3 дня, боронование—1 день, мотыже-
ние — 2 дня, прополка—1 день, жатва—1 день (Col.,
II, 12, 4). Из стручковых чечевица, как и бобы, была
самым трудоемким растением. И если расчетливые хо¬
зяева типа Колумеллы шли на эти затраты, они, оче¬
видно, получали неплохой доход. Колумелла прямо
говорит о хозяйствах, где чечевицы так много, что ее
хранят не в сосудах для масла, а в зернохранили¬
щах138. Скорее всего уступая по значению бобам, чече¬
вица тем не менее и в I в. н. э. занимала видное место
в системе полевых культур, а ее возделывание по срав¬
нению с предшествующим временем не сократилось, а,
напротив, увеличивалось 139. Сеялась она в Кампании, Са-
137	Плиний, однако, добавляет: «sed hanc cum fimo arido seri vo¬
lunt». Возможно, имелось в виду 3 модия семян вместе с навозом,
т. е. чистых-то семян чечевицы было вполовину меньше.
138	«...si maior est modus, in horreo si minor, in vasis oleariis, sal¬
samentariisque» (Col., II, 10, 16).
139	О современных видах чечевицы и об отношении их к видам,
известным древним римлянам, см. А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч.,
стр. 325—326, а также В. Ген. Ук. соч., стр. ПО.
142

бинии, северной Италии (судя по свидетельствам
Сазерны, Вергилия, Колумеллы), Лации, Этрурии, вы¬
севалась на жирных и каменистых почвах Апулии.
Виковая чечевица, чина (Ervum)
О древности этого »растения в Италии известно ма¬
ло 140. В хозяйстве Катона виковая чечевица — одна
из кормовых культур (Cat., 27). Катон знает, что она
истощает почву (ibid., 37, 1). Одно из мест (ibid., 109)
сочинения Катона позволяет предполагать, что семена
виковой чечевицы использовались и для потребления
людей. Сура Мамилий, писавший после Катона, но до
Варрона, сообщает, что виковая чечевица была необхо¬
димым компонентом популярной кормовой смеси ocinum
(PI in., N. H., XVIII, 143). Варрон скармливал чечеви¬
цу только голубям, хотя и рекомендовал производить
посевы ervilia, скорее всего очень небольшие 141 (Var г.,
I,	32, 1; III, 7, 8). Вергилием это растение не упоми¬
нается.
В I в. н. э. виковая чечевица — прежде всего кормо¬
вое растение. В системе фуражных культур она зани¬
мает 4 или 5 место после мидийской травы, греческого
сева, вики и нута (Col., II, 7, 2; 10, 24). О значении
этого растения в хозяйстве свидетельствует тот факт,
что она включена в таблицу трудовых затрат, состав¬
ленную Колумеллой для 17 наиболее важных продо¬
вольственных и фуражных культур его времени (ibid.,
II,	12, 1—6).
Моченая и истолченная чечевица, а также чечевич¬
ная мука считались очень ценным кормом и давались,
главным образом, волам 142, да и то в смеси со многи¬
ми другими менее ценными (Col., VI, 3, 3, 6; XI, 2, 98).
140	Плиний (P 1 i п., N. Н., XVIII, 103) сообщает, что раньше яч¬
менный хлеб заквашивали мукой из виковой чечевицы или нута, а
в I в. н. э. этот обычай оставили. Плиний скорее всего имеет в виду
эпоху, когда был широко распространен ячменный хлеб, т. е. докато-
новскую эпоху. В это время и виковая чечевица имела некоторое зна¬
чение для питания людей.
141	Варрон сеял также и кормовую смесь oci.num (Var г., I, 23, 1;
31, 4; III, 16, 13), в состав которой, возможно, входила и виковая че¬
чевица.
142	Плиний и Колумелла рассматривают ее как корм главным об¬
разом для волов (Р 1 i п., N. Н., XVIII, 139; Col., II, 10, 34).
143

Будучи ценным кормом, виковая чечевица была от¬
носительно неприхотливой культурой. Она хорошо при¬
нималась на тощих, невлажных землях, высевалась
осенью, в январе и феврале (ibid., II, 10, 34)из, уход за
ней нетруден (P 1 i n,, N. H., XVIII, 139), В разных
местах высевали разное количество семян. Колумелла
рекомендует 4—5 модиев (Col., II, 10, 34; XI, 2; II, 12, 3),
причем обычной нормой было 5. Плиний повышает
норму высева до 6 модиев (Р 1 i n., N. H., XVIII, 198).
Нормы трудовых затрат на обработку 1 югера были
следующие: пахота—1—2 дня, боронование—1 день,
мотыжение— 1 день, прополка— 1 день, жатва— 1 день,
всего 5—6 »рабочих дней (Col., II, 12, 3). Следует, од¬
нако, думать, что посевы виковой чечевицы не могли
быть большими, так как, будучи ценным и дорогим
кормом, предназначенным почти только для волов, он
мало применялся для питания других животных и не
имел продовольственного значения; к тому же это
растение истощало землю и было довольно трудоемкой
культурой 143 144.
Cicer, cicercula, cicera, pisum
В сочинении римских, агрономов довольно часто
встречаются термины cicer, cicercula, cicera, pisum.
Историки сельского хозяйства и ботаники отождествля¬
ют эти названия со следующими современными расте¬
ниями: cicer древних они относят к современному роду
нута145, pisum— к гороху146, cicercula — к чине кормо¬
143	Плиний отвергает осенний посев (Р 1 i п., N. H., XVIII, 139),
считая наилучшим ранний, т. е. январский или февральский.
144	К I в. н. э. вышел из употребления и ocinum, в состав которого
сеялась виковая чечевица (Р 1 i n., N. H., XVIII, 143); из нее уже не
делалась закваска (ibid., 103), хотя она еще применялась для лечеб¬
ных целей (ibid., 139).
145	М. Е. Сергеенко переводит cicer везде словом «нут»; см. ее
перевод XVII и XVIII книг Плиния Старшего в сб. «Катон, Варрон,
Колумелла, Плиний о сельском хозяйстве». М.— Л., Сельхозгиз, 1957,
а также см. Варрон. Сельское хозяйство; А. Д е к а н д о л л ь. Ук.
соч., стр. 327. Современное название нута в ботанике сохраняет ла¬
тинскую форму cicer (см. П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 271).
146	Перевод pisum словом «горох» ни у кого не вызывает сомне¬
ний. Современное ботаническое название гороха pisum (А. Декан-
долль. Ук. соч., стр. 331—333; П. М. Жуковский. Ук. соч.,
257).
144

вой 147, a cicera — к типу красной чины 148.
Наиболее популярным и распространенным из них
был, бесспорно, cicer — нут. Культура нута очень древ¬
няя 149 150, но, когда она появилась в древней Италии,
сказать трудно. От названия cicer получил свое имя род
Цицеронов (Plin., N. H., XVIII, 10), род, правда, не
очень древний в Риме, но восходящий, во всяком слу¬
чае, к III в. до н. э. Катон возделывал cicer. Ее посевы,
очевидно, имелись в его поместьях и в других кампан-
ских имениях (Cat., 37, 1). В трактате Варрона нут
упомянут только один раз (V а г г., I, 23,	2), видимо,
эта культура была малопопулярна среди хозяев второй
половины I в. до н. э. Вергилий не упоминает о нуте, но
его современник поэт Гораций (Ног., Sat., I, 6, 115)
оставил свидетельство, что cicer — нут необходимый
продукт скромного обеда римских бедняков. Маловеро¬
ятно, что нут получил распространение в качестве про¬
довольственной культуры в имениях типа катоновского
и варроновского поместий. Основной рабский паек со¬
стоял в большинстве случаев из пшеницы, к тому же
нут быстро истощал землю. Колумелла, очевидно, пере¬
давал давно устоявшееся мнение 15°, когда писал, что
нут «не одобряется весьма практическими земледель¬
цами» (С о 1., II, 10, 19).
Тем не менее сам Колумелла не разделял этого
мнения и для него нут фигурирует среди растений, ко¬
торые maxime grata et in usu hominum (ibid., II, 7, 1),
наряду с бобами, чечевицей, просом, могаром и т. д.
Единичные упоминания Катона и. Варрона ничего не
говорят о способах возделывания этого растения. У Ко-
лумеллы и Плиния культура нута известна хорошо.
147	А. Декандолль отождествляет cicercula римлян с современным
видом lathyrus sativus — чина кормовая, немецкий или серый горох
(А. Декандолль. Ук. соч., стр. 108).
148	Тот же А. Декандолль (см. А. Декандолль. Ук. соч.,
стр. 107) уклончиво утверждает, что cicera Колумеллы и ervilia Вар¬
рона скорее всего можно отнести к современному lathyrus cicera —
красной чине или угластому гороху. В отличие от Колумеллы Плиний
не дает названия и описания cicera. Скорее всего для него cicera —
разновидность cicercula, во всяком случае, характеристика cicercula
у Плиния (Plin., N. H., XVIII, 124) предполагает его многочис¬
ленные разновидности, среди которых находилась и cicera Колумеллы.
149	J. Andre. Op. cit., рр. 31—32.
150	Среди авторов, разделявших это мнение, может быть, был сов¬
ременник Варрона Тремеллий Скрофа (см. Col., II, 13, 3).
10 В. И. Кузищин
145

В I в. н. э. сеяли несколько сортов нута. Практичный
Колумелла рекомендует два наиболее известных сорта:
cicer arietinum — бараний нут и пунийский нут (Col.,
II, 10, 19); очевидно первый был местным итальянским
сортом, а второй был заимствован из Северной Африки
и акклиматизирован в Италии151. Кроме этих, вероят¬
но, самых практичных сортов имелись еще другие раз¬
новидности нута, которые отличались величиной, цве¬
том, формой, вкусом. Так различался белый и черный
бараний нут. Особым сортом был голубиный или вене¬
рин нут (белый, круглый и гладкий, специально упот¬
ребляющийся при ночных религиозных обрядах)152.
Нут сеялся в марте (Col., II, 10, 19; PI in., N. H.,
XVIII, 50) и очень быстро поспевал — через 40 дней
после посева (Plin., N. H., XVIII, 60), т. е. он был
одним из самых скороспелых растений. Поскольку нут
сильно истощал почву, его сеяли только на очень жир¬
ных землях (Col., II, 10, 19). Из всех бобовых нут был
довольно привередливой культурой; он, -например, тре¬
бовал таких же работ, каких требовали более ценные
культуры, — пшеница и полба (Plin., N. H., XVIII,
185). Трудовые затраты на обработку одного югера
были даже большими, чем у пшеницы и полбы,— 11
дней: пахота — 4 дня, боронование — 2 дня, мотыже-
ние—1 день, прополка—1 день, жатва — 3 дня (Col.,
II, 12, 4)153.
Очевидно, у хозяев типа Колумеллы были особые
соображения, чтобы возделывать это столь трудоем¬
кое растение, к тому же сильно истощающее почву,
отводить под него самые плодородные участки. Возмож¬
но, хорошие урожаи этого растения, его скороспелость,
небольшая норма семян, засухоустойчивость (P 1 i п,
151	Пунийский нут, возможно, стал известен в Италии, после пе¬
ревода сочинения Магана на латинский язык в 141 г. до н. э., но бо¬
лее вероятно, что акклиматизация этого сорта произошла в конце I в.
до н. э.— начале I в. н. э., когда разрушенный Карфаген вновь стал
богатым средиземноморским городом. Акклиматизированный во II в.
до н. э. пунийский сорт ко времени Колумеллы вряд ли сохранил бы
свое, столь древнее название.
152	Употребление при религиозных обрядах говорит о том, что этот
сорт был одним из древнейших.
153	По расчетам Плиния: пахота — 3 дня, боронование—1 день,
мотыжение—1 день, прополка—1 день, жатва—1—2 дня (?), т. е.
всего — 7—8 дней (Plin., N. H., XVIII, 178, 184).
146

N. H., XVIII, 51), малая подверженность вредителям
и сорнякам (ibid., 307, 154), наконец внедрение нута в
питание сельского населения рабовладельческих вилл 154
нейтрализовали минусы этой культуры и обусловили
некоторое внимание к ней со стороны Колумеллы и
Плиния, во всяком случае гораздо большее, чем то, ко¬
торое уделяли этой культуре их предшественники — Ка¬
тон и Варрон. Колумелла и Плиний умели несколько
смягчить горечь нута и тем самым уменьшить вред,
наносимый им почве, путем предварительного смачива¬
ния семян перед посевом (С о 1., II, 10, 19; Pli n., N. Н.,
XVIII, 124).
Наибольшие посевы нута имелись, очевидно, в боль¬
шинстве рабовладельческих и крестьянских хозяйств
Италии, но основные посевы сосредоточивались скорее
всего в засушливых областях Апулии, Калабрии и Лу¬
канин.
О древности возделывания гороха (pisum) в Ита¬
лии сохранилось мало литературных данных. Возмож¬
но, родовое имя Пизон, восходящее к IV в. до н. э., свя¬
зано с возделыванием pisum155, но Плиний подбирает
этому имени другую этимологию (P 1 i n., N. H., XVIII,
10). Катон не упоминает это растение, но Сазерна эту
культуру и ее основные свойства знает неплохо (С о 1.,
II, 13. 1). Варрон рекомендует скармливать горох голу¬
бям (V а гг., III, 7, 8), сеять его для пчел (ibid., 16, 13);
что предполагает весьма скромные посевы. Вергилий
термин pisum не упоминает, но очень вероятно, что
описательное выражение «laetum siliqua quassante legu¬
men» относится к посевам именно pisum 156 (Ver g.,
Georg., I, 74).
154	Вот что говорит о продовольственном значении нута совре¬
менный исследователь: «Нут иногда называют горохом засушливых
стран. Возделывается он в засушливых районах Средиземья и юго-
западной Азии... Нут возделывается из-за семян, которые содержат
18, 62—25,8% белка, 42,5—49,28% углеводов (крахмал и сахар) и
4,67—8,19% жирного масла. По использованию нут вполне походит
на горох, но развариваемость семян его трудная и превосходит по
длительности все остальные бобовые. Ценным свойством культурно¬
го нута является его выдающаяся устойчивость к засухе». П. М. Ж у-
ковский. Ук. соч., стр. 271.
155	В. Ген. Ук. соч., стр. 111—112.
156	Сазерна считал, что горох (pisum) улучшает почву (Col., II,
13, 1); это соответствует смыслу отрывка Вергилия (V е г g., Georg.,
I, 74—75).
10*
147

Судьба pisum в I в. н. э. не совсем ясна. Сведения
о нем у Колумеллы и Плиния внутренне противоречивы.
С одной стороны, он назван среди наиболее известных,
распространенных, полезных и выгодных сельскохозяй¬
ственных культур Италии (Col., II, 7, 1), с другой — он
не включен в таблицу трудовых затрат наиболее попу¬
лярных растений (Col., II, 12, 1—6), где, однако, фигу¬
рируют cicer, cicera и cicercula.
По сравнению с другими культурами, сведения о воз¬
делывании pisum очень отрывочны, а особенности его
обработки остаются неизвестными. Плиний категори¬
чески настаивает на том, что это растение не выносит
холода; поэтому в Италии и областях с суровым клима¬
том его сеяли только весной (Р 1 i п., N. H., XVIII, 123).
Колумелла же советует сеять pisum осенью после
осеннего равноденствия (Col., II, 10, 4). Норма высева
у Плиния — 3 модия на 1 югер, у Колумеллы — 3—4 мо-
дия (ibid, XI, 2; Pli n., N. H., XVIII, 198). Под посевы
гороха отводились почвы легкие, рыхлые, в местах теп¬
лых и довольно влажных (Col., II, 10, 4; P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 123), т. е. рекомендовалась лишь одна категория
почв, сочетающая в себе несколько редких признаков —
рыхлость, теплоту, влажность.
Сортов гороха в I в. н. э. было два — яровой и ози¬
мый, причем, вероятно, первый имел место в континен¬
тальной, а второй — в полуостровной Италии. Среди
бобовых горох (pisum) стоял, видимо, по своему значе¬
нию на одном из самых последних мест 157.
Первые сведения о возделывании cicercula относятся
к концу II в. до н. э. — началу I в. до н. э. Их сообщает
Сазерна (Col., II, 13, 1). Катон о cicercula не знал или
не придавал посевам его большого значения. Неболь¬
шие посевы горошка имели место в эпоху Варрона
(V а г г., I, 32, 2). Судя по сроку посева, который реко¬
мендует этот автор (с 24 июня по 21 июля), горошек,
очевидно, высевался в составе других бобовых на зеле¬
ный корм или зеленое удобрение и не имел продоволь¬
ственного значения 158. Ничего не известно и о скармли¬
157	См. А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 331—333.
158	См. В а р р о н. Сельское хозяйство, стр. <149— 150, прим.
М. Е. Сергеенко. В этом примечании такой посев признается неве¬
роятным.
148

вании горошка скоту. Вергилий не упоминает о горошке
совсем.
Больше сведений об этом растении дают Колумелла
и Плиний. Оба автора единодушно отмечают, что он
похож на горох pisum (Col., II, 10, 19; Pli n., N. H.,
XVIII, 124). Горошек в I в. н. э. уже имел некоторое
продовольственное значение 15Э, вместе с тем в это время
он становится одним из ценнейших кормов для волов и
породистых тарентинских овец (Col., VI, 3, 3, 4, 7; VII,
3, 22; VII, 4, 1; Vili, 4, 1; XI, 2, 98). Это обстоятельство
не могло не усилить внимание хозяев I в. н. э. к этой
культуре. Возросла сортность горошка. Плиний назы¬
вает три сорта, различающихся цветом семян и их
твердостью: черный, красный, белый и четвертый сорт,
похожий на виковую чечевицу и самый сладкий (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 124). Скорее всего разные сорта высева¬
лись в свои сроки. В некоторых районах горошек сеяли
до 1 ноября; а горошек, похожий на pisum, сеяли в ян¬
варе или феврале (Col., II, 10, 19) 159 160. Сеяли его в пло¬
дородную почву, хотя горошек из всех стручковых мень¬
ше всего истощает землю. Горошек широко запахивался
на зеленое удобрение, скашивался на корм, использовал¬
ся как хороший предшественник для других культур.
Горошек был культурой популярной. Об этом свидетель¬
ствует то обстоятельство, что Колумелла включает его
в список растений, для которых у него даны расчеты
трудовых затрат. Затраты и нормы посева на горошек
были следующими: на 1 югер сеялось*3—4 модия (Col.,
XI, 2; Р 1 i n., N. H., XVIII, 198), вспашка — 3 дня, боро¬
нование — 1 день, прополка — 1 день, жатва — 1 день,
т. е. меньше, чем для бобов и чечевицы, на 2 дня. Из
всех бобовых, имевших продовольственное значение, го¬
рошек был наименее трудоемкой культурой. Удобритель¬
ные свойства, продовольственное и кормовое значение,
невысокая трудоемкость способствовали распростране¬
нию этой культуры в Италии I в. н. э. В каких областях
159	Плиний (РПп., N. H., XVIII, 124) писал о том, что горошек
похож на горох pisum и сладок; Колумелла (Col., II, 10, 34) счи¬
тал горошек более употребительным, чем cicera, которая могла идти
в пищу.
160	Так, Колумелла (Col., II, 10, 19) говорит, что нужно сеять
в январе или в феврале, но в другом месте (ibid., XI, 2) он приуро¬
чивает посев горошка к октябрю.
149

он высевался? Со времен Сазерны горошек сеялся в се¬
верной Италии, со времен Варрона — в Сабинин, во
времена Колумеллы он высевался в Лации. Сообщение
Колумеллы о южных ветрах и летней засухе (Col., II,
10,	19), которые уменьшают урожайность горошка, ско¬
рее всего указывают на Апулию, Калабрию и Луканию,
как области, где также выращивалась эта культура 161.
В качестве особой культуры у Колумеллы фигури¬
рует cicera, который часто объединяется вместе с го¬
рошком cicercula, но с ним не отождествляется (С о 1.,
11,	10, 24, 34; 12, 3). Другие писатели cicera не упоми¬
нают ни разу. Правда, Сазерна, Варрон и Плиний на¬
зывают ervilia (Col., II, 12, 1; V а г г., I, 32, 2; Р 1 i п.,
N. H., XVIII, 58, 98), которое отличается и от горошка
и виковой чечевицы ervum. В связи с этим нам пред¬
ставляется очень остроумным мнение А. Декандолля об
отождествлении ervilia Сазерны, Ва-ррона и Плиния с
cicera Колумеллы 162.
Колумелла сообщает, что растолченным cicera кор¬
мят быков в Бэтике (Col., II, 10, 34). Очень вероятно,
что cicera из Испании проникла сначала в северную
Италию, где жил Сазерна, а затем и на полуостров.
К I в. н. э. cicera становится известной фуражной куль¬
турой, наряду с виковой чечевицей, мидийкой, викой,
ячменем (ibid., II, 10, 24; II, 7, 1). Она не бесполезна и
не неприятна для человека, а по вкусу не отличается от
горошка, только цвет у нее другой — грязновато-черно¬
ватый (ibid., II, 10, 34). Из этого можно заключить, что
cicera получила некоторое продовольственное значение.
На возделывание cicera требовалось такое же количест¬
во труда, как и на горошек 163 (ibid., II, 12, 3). Высева¬
лась она в разные почвы. В зависимости от плодородия
почв сеялось на 1 югер 4—3 или 2,5 модия семян, причем
cicera была более неприхотливой культурой 164 (ibid., И,
10, 34). Таким образом, cicera становится опасным кон¬
курентом горошка. В I в. н. э. эта культура приобретает
заметный вес среди других бобовых культур.
161	Колумелла (Col., VII, 4, 1) говорит о скармливании горош¬
ка тарентинским овцам.
162	А. Декаидолль. Ук. соч., стр. 107.
163	Очевидно, она была похожа на горошек и в других отноше¬
ниях, в частности также удобряла землю (С о 1., II, 13, 1).
164	На обработку 1 югера требовалось 5—6 дней: пахота 2—3 дня,
боронование — 1, прополка — 1, жатва — 1 (Со 1., II, 12, 4).
150

Фасоль (phaseolus)
О возделывании фасоли не упоминают ни Катон, ни
Сазерна. Впервые о фасоли писал Варрон (V а г г., III,
7, 8). Он рекомендовал давать фасоль в качестве корма
голубям. Но ни в I его книге (о земледелии), ни во
II книге (о скотоводстве) фасоль ни разу не упоминает¬
ся. Видимо, посевы фасоли были слишком малы, а ее
роль в хозяйстве слишком ничтожна, чтобы говорить о
ней подробно. Однако в «Георгиках» Вергилия фасоль
фигурирует в качестве одной из важных культур 165,
причем она называется vilemque phaseolum (V е г g.,
Georg., I, 227) 166, т. e. буквально, дешевой фасолью.
Под этим названием можно подразумевать и то, что ее
возделывание не требует больших затрат, и то, что ее
было много и она продавалась по низким ценам. Како¬
го бы толкования ни придерживаться, оба они одинако¬
во говорят о знакомстве древних с этой культурой, и о
ее популярности, скорее всего, в родных для Вергилия
местах 1б7.
Колумелла зачисляет фасоль в число бобовых расте¬
ний, особо выгодных и употребительных (Col., II, 7, 1).
Она же включена им в таблицу трудовых затрат, состав¬
ленную для наиболее распространенных растений (ibid.,
II, 12, 1—6). Это свидетельствует о том, что фасоль за¬
няла прочное место в системе полевых культур I в. н. э.
не только в северной Италии, но и на полуострове.
Плиний рекомендует сеять фасоль на любой земле («qua
velis terra» — Pli n., N. H., XVIII, 125). Колумелла пред¬
лагает отводить под нее либо поле, отдохнувшее под па¬
165	Вергилий не стремится к перечислению возможно большего
числа полевых растений. Если Катон говорил о 24 видах полевых
культур, Варрон о 35, Колумелла — 34, Плиний называл свыше со¬
рока, то Вергилий ограничивается лишь 12, но зато самыми важны¬
ми. Среди них он называет и фасоль.
166	В русском переводе «Георгии» С. Шервинского (см. Верги¬
лий. Сельские поэмы. М.— Л., ,1933, стр. 72) это место переведено
неточно: «если же начнешь засевать ты в поле вику с горохом», в
подлиннике: «Si vero viciamque seres vilemque phasebum». Здесь опу¬
щено важное определение vilem, а слово phaseolum переведено как
«горох».
167	А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 344—345. Этот автор го¬
ворит, что римские писатели упоминают фасоль лишь в начале им¬
перии. Это не совсем точно. Фасоль была известна в конце Респуб¬
лики.
151

ром, либо жирное поле (Col., И, 10, 4). Следовательно,
под фасоль отводили хорошую почву. На этих землях
фасоль, конечно, не была единственной культурой, а
входила в севооборот как предшественник более ценных
растений. Сроки сева были разные. Вергилий рекомен¬
довал сеять фасоль в мае (Ve г g., Georg., I, 228), Пли¬
ний с 15 октября по 1 ноября (P 1 i п., N. H., XVIII,
125), Колумелла пишет о двух сроках посева: первый
посев фасоли — с 13 сентября по 1 октября, если фасоль
предназначена для еды 168, и второй посев (для полу¬
чения семян) — в конце октября 169. В некоторых местах
фасоль сеяли и в августе: Плиний категорически возра¬
жает делать сев после 7 августа (ibid., XVIII, 314),
Таким образом, в I в. н. э. существовали различные сор¬
та фасоли: яровые, летние и несколько осенних.
Фасоль была культурой очень неприхотливой не
только потому, что ее можно было сеять на любой земле,
но и потому, что она не требовала ни мотыжения, ни
прополки, (ibid, XVIII, 185). В связи с этим сумма тру¬
довых затрат на обработку югера понижалась (пахота—
1—2 дня, боронование—1 день, уборка — 1 день, все¬
го— 3—4 дня). Иначе говоря из всех продовольствен¬
ных и даже кормовых культур фасоль была наименее
трудоемкой (Col., II, 12,3).
Итак, малая трудоемкость и неприхотливость фасо¬
ли, ее значение как продовольственной и кормовой куль¬
туры, как хорошего предшественника в севообороте, воз¬
можность возделывания на разных почвах делали
фасоль культурой весьма выгодной и способствовали ее
распространению в системе полевых культур I в. н. э.
во многих районах Италии. Современные историки куль¬
турных растений, например А. Декандолль, высказывают
сомнение, в том, что phaseolus — faseolus античных авто¬
ров обозначает современную фасоль и делает предполо¬
жение, что это название какого-нибудь неизвестного нам
168	Кажется непонятным разделение фасоли ad escam и ad perci¬
piendum semen, и притом такое, что сроки посевов сдвигались на це¬
лый месяц. Но Плиний (Р1 i n., N. H., XVIII, 125) разъясняет, в
чем дело: стручки фасоли потребляли вместе с зернами, а на семена
шли только зерна.
169	«milium et panicum hoc tempore demetitur, quo faseolos ad
escam seritur. Nam ad percipiendum semen ultima parte octobris cit-
ca calendas Novembies melius obruitur» (С о 1., XI, 2).
152

вида гороха, вики, чины или бобов. Но все же А. Де-
кандолль склоняется в конце концов к положительному
решению этого вопроса 170.
Лупин (lupinus)
Лупин — одно из древнейших культурных растений.
Его семена обнаружены в гробницах XII династии древ¬
него Египта. Хорошо известен он был и древним гре¬
кам 171. Лупин использовался прежде всего для продо¬
вольственных целей. «По содержанию белка в семенах и
зеленых частях лупины занимают первое место. Только
наличие вредных алкалоидов во всем растении препят¬
ствует широчайшему использованию его в пищевой про¬
мышленности и в животноводстве. В семенах культур¬
ных видов лупина содержится 37,79—52% белка,
24,48—38,65% безазотистых экстрактивных веществ и
5,31—20% жирного масла» 172.
О возделывании лупина в Италии до Катона ничего
не известно, но очень вероятно, что греки, хорошо знав¬
шие это растение (T h е о р h г., I, 3, 6; I, 7, 3; III, 2, 1;
IV, 7, 5—7; VIII, 1, 3; 2, 1; 5, 2, 4; VIII, 7, 3; 11, 2, 6, 8),
завезли его в Италию и распространили в Кампании,
южной Италии и Сицилии. Не лишена основания и ги¬
потеза о существовании местных италийских сортов, о
знакомстве с ними туземного населения еще и до греков.
На вулканических почвах Кампании, Сицилии, в Брут-
тии сейчас имеются обширные заросли дикого лупина 173.
Вполне вероятно, что они появились здесь издавна, а
указанные места были одним из очагов окультуривания
этого растения.
Во всяком случае во времена Катона лупин стал
одной из необходимых культур в хозяйстве; ее возделы¬
ванию расчетливый хозяин уделяет особое внимание.
Лупин — непременный участник всех севооборотов. Ка¬
тон знает о его удобрительных свойствах, хотя об ис¬
170	А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 344—345; П. М. Жуков-
с к и й. Ук. соч., стр. 260—266. П. М. Жуковский делит фасоль на два
вида; фасоль из Нового Света, американского происхождения и фа¬
соль Старого Света, или азиатскую. Эти виды существенно отлича¬
ются друг от друга. См. также R. Billard. Op. cit., pp. 505—507.
171	П. M. Жуковский. Ук. соч., стр. 283.
172	Там же, стр. 278.
173	Там же, стр. 282.
153

пользовании лупина как зеленого удобрения он не гово¬
рит 174. Посевы лупина имели место не только на откры¬
тых хлебных полях, где он был одним из лучших пред¬
шественников (С a t. 5, 8; 37, 2), но и в масличном саду
(ibid., 10, 4) и в винограднике (ibid., И, 3). Бросается
в глаза та тщательность, с которой использовали лупин
в катоновском хозяйстве: семена его шли на корм во¬
лам, причем одной паре в год выдавалось 120 модиев
(ibid., 60), из его стеблей готовили удобрение (ibid., 37,
2), мякину скармливали окоту (ibid., 54, 2). Катон сове¬
тует высевать лупин на красной глине, мягком чернозе¬
ме, на земле щебенистой, гравистой и песчаной (ibid.,
34, 2); характер этих почв говорит о том, что лупин
сеяли специально, а не только как предшественник зер¬
новых. Однако в катоновском трактате нет каких-либо
указаний о пищевом применении лупина: лупин у Като¬
на — это кормовая культура, хороший предшественник
зерновых и, возможно, зеленое удобрение. Изучая список
почв, пригодных для лупина, можно наметить районы
его возделывания по Катону: pulla указывает на район
вокруг Везувия, щебенистые почвы — на внутреннюю
Кампанию и, возможно, Луканию (Cat., 135, 1), крас¬
ная глина скорее всего указывает на Этрурию. По сведе¬
ниям Сазерны, он сеялся в северной Италии (Col., I,
13, 1).
Для Варрона лупин — культура хорошо известная.
В больших имениях он рекомендует устраивать особый
водоем для смачивания семян лупина (V а г г., 1, 13, 3).
Он — излюбленный корм для волов (ibid., II, 1, 17). Осо¬
бенно возросло значение лупина как зеленого удобрения.
В отличие от Катона Варрон хорошо понимает, что лу¬
пин важен не столько сам по себе, сколько как удобре¬
ние. «Некоторые растения следует сеять не столько
ради нынешнего урожая, сколько ради будущего года,
если их скосить и оставить на месте, то они улучшат
землю. Поэтому лупин, пока стручков на нем нет, а
иногда и бобы, если стручки на них еще не стоит соби¬
рать, запахивают на тощем поле вместо навоза» (ibid.,
I, 23, 3). К концу I в. до н. э. италийские хозяева хоро¬
шо разобрались в удобрительных свойствах лупина,
174	М. Е. Сергеенко в примечании к стр. 168 книги Катона «Зем¬
леделие» высказывает предположение (очень вероятное, на наш
взгляд), что лупин запахивали на зеленое удобрение уже при Катоне.
154

вики, бобов (а Сазерна еще больше расширяет список
такого рода растений), выделили из них лупин как наи¬
лучшее зеленое удобрение. Лупин, видимо, несколько
теряет значение как кормовой культуры 175, но зато
резко возрастает его роль как зеленого удобрения 176.
О продовольственном же применении лупина в I в. до
н. э. в Италии у нас нет данных.
В I в. н. э. роль и значение лупина возрастают во
всех отношениях. Новым фактором является рост его
продовольственного значения. Ни Катон, ни Сазерна,
ни Варрон, ни Вергилий ничего не говорят о питании
людей лупином.
Колумелла писал: «Лупин сваренный или вымочен¬
ный является хорошим кормом для волов зимой. Он
отвращает даже голод, если на людей обрушится бес¬
плодие нескольких лет» (Col., II, 10, 1). А вот что гово¬
рит Плиний: лупин «одинаково полезен и для человека
и для копытных животных» (P 1 i п., N. H., XVIII, 50 и
133); и далее: «Размоченный в горячей воде, идет в пи¬
щу и человеку...» (ibid., 136).
Не потерял своего значения лупин и как кормовая
культура (С о 1., VI, 3, 3 и 7; XI, 2, 98) 177.
Однако главная ценность лупина заключалась не
столько как кормовой культуры, сколько в его удобри¬
тельных свойствах178. Для Варрона лупин является
удобрением, для Колумеллы и Плиния он не просто
удобрение, а наилучшее удобрение, -превосходное удоб¬
рение, необычайно полезное и для пашни и для вино¬
градников (Р 1 i п., N. H., XVIII, 134; Col., II, 10, 1).
Лупин — последняя и превосходная защита от неурожая
для земледельца, у которого нет никакого удобрения
{Col., II, 15, 4). Какое большое значение лупину как
175	Варрон в отрывке I, 23, 1 перечисляет виды кормовых куль¬
тур; лупин здесь стоит на последнем месте.
176	Вергилий (Ver g., Georg., I, 74—76) говорит о лупине: «...aut
ibi flava seres mutato sidere farra unde prius laetum siliqua quassante
legumen aut tenuis fetus viciae tristisque lupi.ni sustuleris fragiles ca¬
lamos silvamque sonantem». Здесь лупин рассматривается как пред¬
шественник полбы, но не как зеленое удобрение.
177	Катон скармливал волам в год 120 модиев лупина (С a t.,
60). Нормы Колумеллы другие: в январе он дает по 1 модию в день,
т. е. всего 30 модиев (Col., VI, 3, 3), в ноябре — также (ibid., 3, 7),
в декабре по 1/2 модия в день, или 15 модиев в месяц (ibid., XI, 2,
98), т. е. всего в год шло 75 модиев.
178	А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 329.
155

зеленОхМу удобрению придавалось Колумеллой и, оче¬
видно, всеми сторонниками интенсивного направления,
показывает то, что этот автор всякий раз, называя лу-
пин, не забывает указать на его мелиоративные качест¬
ва (Col., II, 2, 6; 11, 3; 13, 1—2; 15, 4; XI, 2, 60; 81).
Для терявших плодородие, истощающихся почв Италии
постоянное возделывание лупина было спасением. Его
продовольственное и кормовое назначение, роль его как
зеленого удобрения позволяли поддерживать рентабель¬
ность хозяйства, получать доход с выпаханных и выро¬
дившихся земель, восстанавливать в некоторой степени
источники почвенного плодородия, хищнически расто¬
чаемого при господстве рабского труда.
Выгоды возделывания лупина возрастали еще и по¬
тому, что он требовал минимума рабочих рук. «Это
единственное растение, не требующее никаких расходов;
даже к посеву его не приходится прилагать труда: сеют
его непосредственно с тока, и он не требует даже, чтобы
его рассеивали. Осыпается сам собой. Сеют его первым,
убирают последним... Помимо этого, он может безнака¬
занно лежать, хотя бы даже совсем заброшенным...
Своей горечью он защищен от всех животных, но все-
таки в большинстве случаев его неглубоко запахивают»
(P 1 i п., N. H., XVIII, 134—135). Лупин хорошо растет
на выродившейся земле (effoeto solo), а убранный в ам¬
бар сохраняется на века (Col., II, 10, 1). Его сажают
первым, а убирают последним, когда работники еще не
приступили к севу, или уже закончили спешные работы,
т. е. когда они мало заняты («... sed nec ulla res magis
vacuis operariis aut seritur, aut conditur. Nam et primis
temporibus ante aliam sementim potest id obrui, et novis¬
simis post coactos fructus tolli», — Col., XI, 2, 81). При
характеристике отдельных видов бобовых в 10 главе
II книги Колумелла ставит на первое место лупин, счи¬
тая его одним из самых необходимых и доходных расте¬
ний 179.
Высевали лупин на разных землях. При подготовке
под культурную пашню целинного участка, заросшего
кустарником и дикой травой, после их удаления сеется
лупин (Col., II, 2, 6; 10, 2). После посевов лупина
179	«...lupini prima ratio est, quod et minimum operarum absumit,
et vilissime emitur et maxime et iis quae seruntur, juvat agrum» (С о 1.,
II, Ю, 1).
156

участок будет пригоден для более ценных культур. Сеют
лупин на тощих и выродившихся землях, исключая бе¬
лую глину и илистую землю (Col., И, 10, 3; Pli п.,
N. H., XVIII, 135); лупин любит красную глину, песок
и гравий (Col., II, 10, 3; 15, 4; Plin., N. H., XVIII,
134—135). Колумелла и Плиний называют те же самые
категории почв, что и Катон. На 1 югер обычно высе¬
вается 10 модиев (Col., II, 12, 4; Plin., N. H., XVIII,
198), но в одном отрывке (Col., XI, 2, 75) Колумелла
приводит более гибкую норму в 8—10 модиев.
Иногда лупин подсевают в истощенные виноградники
на удобрение, в этом случае на 1 югер сеют 3—4 модия
(Col., XI, 2). В последнем случае лупин сеялся в нача¬
ле августа (там же), но обычный срок посева — вторая
половина сентября (Col., XI, 2; II, 10, 2; Plin., N. H.,
XVIII, 139). Лишь на целинном участке сев можно за¬
тянуть до первой декады октября (Col., II, 10, 2). За¬
пахивают его на зеленое удобрение во второй половине
мая (Plin., N. H., XVIII, 257; Col., XI, 2), причем на
красной глине лупин должен выгнать третий цветок и
немного окрепнуть, а на песчаных — второй, чтобы он
быстрее перегнил и смешался с тощей землей (Col., II,
15, 4).
В таблице трудовых затрат Колумеллы (Col., II,
12, 1—6) полная обработка 1 югера требует трех дней:
пахота—1 день, боронование—1 день, сбор—1 день180.
Менее трудоемких культур, чем лупин, в списке нет.
П. М. Жуковский пишет:	«Лупин принадлежит к
группе малоизученных с практической стороны расте¬
ний. На протяжении долгих веков лупин использовался
скорее как пищевая культура, как растение же для зе¬
леного удобрения его всегда недооценивали и только в
конце XIX века он приобрел в этом отношении репута¬
цию наилучшего объекта» 181. Анализ данных о лупине,
приведенных в сочинениях Плиния и особенно Колу-
180	Если верить Плинию, что в некоторых хозяйствах его сеяли
в невспаханную землю (Plin., N. H., XVIII, 133), то все трудовые
затраты сводились к 1 дню жатвы. Однако, по словам того же Пли¬
ния, в большинстве случаев лупин неглубоко запахивают, к тому же
Плиний говорил и о бороновании лупина (ibid., XVIII, 185). Все это
предполагает 3 рабочих дня (1 день на неглубокую пахоту, 1 день
на боронование, 1 день на жатву), т. е. такой же срок, как и в ин¬
тенсивных хозяйствах.
181	П. М. Жуковский. Ук. соч., стр. 278.
157

меллы, показывает, что в Италии I в. н. э. очень хороша
изучили эту культуру как раз с практической точки зре¬
ния и римляне особенно ценили ее как зеленое удобре¬
ние, предвосхитив в этом отношении практику земледе¬
лия конца XIX века.
Репа (rapa), брюква (raphanos)
В хозяйстве Катона репа и брюква занимают доволь¬
но большое место. «Церере предварительной жерт¬
вой, — пишет он, — принеси свинью, раньше, чем
начнешь убирать эти хлеба: полбу, пшеницу, ячмень,,
бобы, семена репы» (Cat., 134, 1). Репа названа здесь
среди самых важных культур. О внимании к ней свиде¬
тельствует также и то, что под ее посевы отводились
хорошие земли: или жирные, плодородные, или хорошо
унавоженные участки (ibid., 35, 2). Репа и брюква сея¬
лись осенью, после осеннего дождя (ibid., 5, 8), и ско¬
рее всего были предшественниками проса и могара, так
как почвы для тех и других требовались одинаковые
(ibid., 6, 1). Эти культуры хорошо дополняли друг
друга, позволяя интенсивно использовать почвенное пло¬
дородие.
Варрон весьма равнодушен к посевам репы. Он ме¬
ханически воспроизводит совет Катона о почвах для
репы (V а гг., I, 24, 1) да сообщает фантастические све¬
дения о перерождении старых семян капусты в репу, и
наоборот (ibid., I, 40, 2). Видимо, для Варрона репа и
брюква были культурами малознакомыми. О них он
судил понаслышке. II книга Варрона о скотоводстве,
обобщающая опыт всей южной Италии, не содержит ни
одного упоминания о кормовом назначении этих куль¬
тур.
Писатели I в. н. э., особенно Плиний, уделяют репе
и брюкве гораздо большее внимание. «Наши писате¬
ли,— писал Плиний, — касались ее (репы. — В. К.)
только мимоходом, греческие несколько подробнее, но
они, однако, отнесли ее к огородным растениям, тогда
как при правильной последовательности о ней следует
говорить непосредственно после злаков или, во всяком
случае, вслед за бобовыми, так как после них нет рас¬
тения, которое было бы употребительно более чем репа.
Она родится на потребу всем живым существам в боль¬
158

шей степени, чем какое бы то ни было другое растение,
и занимает, особенно в вареном виде, не последнее
место среди того, чем кормят деревенскую птицу. Жи¬
вотные любят и ее зелень, человеку же в соответствен¬
ный сезон от молодых стеблей ее удовольствия не
меньше, чем от молодых капустных ростков, а от пожел¬
тевшей и увядшей в амбаре даже больше пользы, чем
от молодой. Она сохраняется почти до нового урожая,
как оставленная в земле на своем месте, так и высушен¬
ная после, и не дает людям голодать» (P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 126—127). Такой же панегирик репе и брюкве
произносит и практичный Колумелла (Col., II, 10, 22—
24) 182. Оба автора, таким образом, показывают, что в
I в. н. э. значение репы и брюквы как продовольствен¬
ной и кормовой культуры заметно возросло по сравне¬
нию с предшествующим временем, а удельный вес этих
растений в системе полевых культур увеличился. Значе¬
ние репы и брюквы повышалось еще и потому, что они
считались хорошими предшественниками зерновых куль¬
тур и позволяли с максимальной выгодой организовы¬
вать правильный севооборот (ibid., II, 10, 24). К тому
же репа была довольно неприхотливой культурой и ее
можно было сеять там, где не посеешь, пожалуй, ничего
другого. Туманы, заморозки, холода на репу оказы¬
вают благоприятное влияние (Р 1 i n., N. H., XVIII, 128).
Репу можно сеять на разных землях: на влажных и
сухих, на ровных и холмистых, на тощих и жирных, на
рыхлых, она не идет только на плотных,*и, скорее всего,
на каменистых землях, но наилучшие участки для нее
это гравистые и крупнопесчаные (Col., II, 10, 22—23).
В зависимости от почвенно-климатических условий и от
сортов репы или брюквы, эти культуры сеялись в разные
сроки. Вообще репа считалась растением озимым
(Р 1 i n., N. H., XVIII, 50) 183, да и Катон советовал вы¬
севать репу после осеннего дождя (Cat., 5, 8), т. е. в
конце октября, может быть даже ноябре. Согласно Пли¬
нию (Р 1 i n., N. H., XVIII, 132), сеять эти растения нуж¬
но в период между праздниками Нептуна (23 июля) и
Вулкана (23 августа). Колумелла рекомендует другие
сроки: на почвах влажных нужно сеять после летнего
182	Причем брюква шла исключительно на питание людей, в то
время как репа была и продовольственной и кормовой культурой.
183	См. также P 1 i п, N. H., XVIII, 314.
159

солнцестояния, т. е. после 22 июня, на сухих участках —
в конце августа и самом начале сентября (Col., II, 10,
23) 184. Ко всем этим срокам Плиний добавляет еще за¬
мечание: «сеют их (репу и брюкву. — В. К.) и весной в
жарких и сырых местностях» (Plin., N. H., XVIII,
132).
Итак, в Италии репу сеяли весной, в июне, июле,
августе, сентябре, октябре, возможно, даже в ноябре.
Такой широкий диапазон времени посевов объясняется
широкой распространенностью этих растений и разнооб¬
разием их сортов. Плиний указывает на три сорта репы:
«она либо раздается в ширину, либо округляется в
шар. Третий вид назван лесным; корень у нее стремится
в длину и похож на редьку» (Plin., N. H., XVIII, 130).
Кроме того, существовали выведенные греками, но хоро¬
шо известные и в Италии сорта, называемые мужским
и женским, получаемые из одних и тех же семян, но при
особом способе посева (ibid., XVIII, 129). Из местных
сортов наилучшими были нурсийская репа (Нурсия
была расположена на границе Умбрии, Пицена и Саби¬
нин); фунт ее оценивается в 1—2 сестерция. На втором
месте альгидская репа (Альгида — город в Лации,
между Тускулом, Пренесте и Велитрами — S t г a b., V,
3, 9, 12). Но все ж лучшая брюква, по мнению Плиния,
выращивалась в Амитерне (Plin., N. H., XVIII, 130).
Особую популярность репа и брюква имели в северной
Италии, где эти культуры занимали третье место по
своему значению в питании после вина и хлеба (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 127; Col., II, 10, 22) т. е. были важней¬
шими кормовыми и пищевыми растениями. Вместе с тем
репа и брюква прекрасно дополняли яровые зерновые
своими осенними посевами, так как они не боялись ту¬
манов, заморозков и холодов, обычных для этой области
Италии, и служили хорошими предшественниками зер¬
новых.
О внимании к репе говорит тщательность обработки
почвы под посевы этого растения. Колумелла требует,
чтобы почва была обработана частыми вспашками и на¬
сыщена большим количеством навоза (Col., II, 10, 24).
«Усердные хозяева, — вторит ему Плиний, — советуют
184	В другом отрывке (С о 1., XI, 2) Колумелла удлиняет этот
срок вплоть до 1 октября.
160

сеять брюкву после 5-кратной вспашки, а репу после
четырехкратной, и класть навоз и под ту и под другую»
(Plin., N. H., XVIII, 131) 185. Выгодность возделывания
этих культур увеличивалась еще и тем, что для засева¬
ния югера требовалось очень небольшое количество
семян, всего 4 секстария для репы и 5 секстариев для
брюквы (С о 1., II, 10, 24; P 1 i n., N. H., XVIII, 131), т. е.
в 10—20 раз меньше, чем для большинства других рас¬
тений.
Таким образом, в I в. н. э. в Италии сложились все
условия для самого широкого внедрения и распростра¬
нения репы по всей стране. Однако основной ареал этих
культур лежал к северу от Тибра, захватывая Лаций и
Кампанию186, в то время как плотные земли Этрурии,
Апулии, Калабрии, Лукании и др. районов южной Ита¬
лии, вероятно, ограничивали возделывание этих расте¬
ний. Вполне возможно, что район возделывания репы
и брюквы, в основном, совпадает с областью распрост¬
ранения полбы, являясь для нее прекрасным предшест¬
венником.
4. КОРМОВЫЕ КУЛЬТУРЫ
Кормовых культур в древней Италии было очень
много и перечисление их отняло бы много места, но из
всех них особое значение получили вика, люцерна или
мидийская трава, кормовые смеси разного-состава, гре¬
ческое сено или стручки (С о 1., II, 10, 25).
Вика (vicia)—греческое сено (foenum g г ecu m или siliquae).
Это были важнейшие и популярнейшие кормовые
растения у римлян. Они упоминаются почти у всех
сельскохозяйственных писателей: Катона (Cat., 27, 1;
35, 1; 56, 2—3; 60), Варрона (Var., I, 23, 1; 31, 4—5; 32,
2; И, 2, 16), Сазерны (Col., I, 13, 1), Вергилия (У erg.,
Georg., I, 75; 227), Колумеллы (Col., II, 7, 2; 10, 29—
30; 12, 2; 13, 1—2; 17, 3—4; VI, 3, 3; VII, 3, 22, XI, 2;
185	См. Plin., N. H., XVIII, 112; просо, могар, репа и брюква се¬
ются только на унавоженной земле.
186	Репа была необходимым компонентом типичных кампанских
севооборотов со времени Катона и до Плиния (Р 1 i п., N. H., XVIII,
191).
11 В. И. Кузищин
161

XI, 2, 75, 81, 98), Плиния (P 1 i n., N. H., XVII, 56; XVIII,
50, 137—138, 142—143, 164, 187, 198, 202, 228, 257, 314).
Они, очевидно, были хорошо известны и в ранний пе¬
риод римской истории; их роль в системе кормовых рас¬
тений была высока, а техника их возделывания всегда
оставалась на высоком уровне. Невозможно предста¬
вить себе типичное рабовладельческое хозяйство Италии
II в. до н. э. — I в. н. э. без культуры этих растений.
Кроме кормового значения вика еще со времен Катона
была известна удобрительными свойствами. Она исполь¬
зовалась как зеленое удобрение очень широко (С a t.,
37, 2; Col., II, 13, 1; Col., II, 17, 3—4; XI, 2, 81; P 1 i n.,
N. H., XVII, 56; XVIII, 187), а также служила пред¬
шественником для более ценных культур в различных
севооборотах 187. В I в. н. э. была разработана тщатель¬
ная агротехника возделывания как для вики, так и для
греческого сена (сроки посева, почвы, нормы высева,
покос, хранение — Col., II, 10, 29—30; P 1 i n., N. H.,
XVIII, 137—138), Колумелла рассчитал для них необхо¬
димые затраты труда: для обработки 1 югера требова¬
лось 3—4 дня (Col., II, 12, 3). Оставаясь ценной и
популярной кормовой культурой, вика в I в. н. э. приоб¬
ретает все большее значение как необходимый компо¬
нент в севообороте и как зеленое удобрение 188.
Мидийская трава (medica)—люцерна
Мидийская трава — наилучшее кормовое растение
в I в. н. э. Для стран античной культуры она была рас¬
тением иноземным по происхождению. Во время греко-
персидских войн V в. до н. э. греки впервые ознакоми¬
лись с ней, персы же (греки их называли мидийцами,
отсюда сама трава получила название medica) успешно
возделывали ее на Иранском плоскогорье, вероятно, с
начала I тыс. до н. э. Из греческих писателей ее упоми¬
нают Аристофан (Equit., 606), Аристотель (А г i s t.,
Hist, anim., Ill, 21). Ее положительные качества стали
хорошо известны грекам лишь в более позднюю, элли¬
187	А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч., стр. 107.
188	См. А. Декандолль. Ук. соч., стр. ПО. Он отмечает, что
столь популярное в древности греческое сено (современное назва¬
ние «треуголка») сейчас забыто почти во всей Европе и особенно в.
Греции, но его продолжают возделывать в Египте и в Индии.
162

нистическую эпоху 189. Катон ни разу не упоминает ми-
дийскую траву. Первые сведения о культуре мидийской
травы относятся к 30-м годам I в. н. э., что, может быть,
связано с усилившимися контактами с парфянами. Вар-
рон и Вергилий рекомендуют сеять ее среди прочих кор¬
мов (Var г., I, 23, 1; V е г g., Georg., I, 215). Варрон при
этом четыре раза в разной связи называют люцерну
(Var г., I, 42; II, 1, 17; 2, 19; III, 16, 13). Она и наилуч¬
ший корм для коров и овец, и растение, любимое пчела¬
ми. Тем не менее, Варрон плохо знал эту культуру. На¬
пример, он советует сеять ее так же, как корма и хлеба
(ibid., I, 42), что резко расходится с ее агротехникой,
известной по сообщениям Колумеллы и Плиния. Пере¬
водчик и комментатор Варрона М. Е. Сергеенко в связи
с этим вполне справедливо высказывает предложение,
что «скорее всего он был вовсе незнаком с этой культу¬
рой» 190. О возделывании «мидийки» в северной Италии
сообщает Вергилий, и это сообщение имеет большое зна¬
чение для суждения о ее распространенности в Италии:
ведь Вергилий называет только самые известные поле¬
вые культуры, оставляя в стороне многие другие.
Ко времени КолумелльГи Плиния популярность лю¬
церны возросла необычайно. Плиний величает ее «да¬
ром, о котором надо упомянуть в первую очередь» («in
primis dicenda tanta dos ei», — P 1 i n., N. H., XVIII,
144). «Из тех кормовых растений,'которые необходимо
сеять, — говорит Колумелла, — самое превосходное —
это мидийская трава: посеянная однажды, она приносит
урожай в течение десяти лет; в год ее обычно скаши¬
вают четыре раза, а иногда и 6, она удобряет землю,
истощенный скот от нее поправляется, для больных
животных она служит лекарством, югер, засеянный ею,
вполне достаточен, чтобы прокормить трех лошадей в
течение целого года» (С ol., II, 10, 25).
Только необычайной полезностью и популярностью
люцерны можно объяснить поразительную тщательность
189	Так, Аристотель еще не знал, или неправильно определял, мно¬
гие полезные качества мидийской травы. Например, он утверждал, что
от нее перегорает молоко (А г i s t., Hist., anim., Ill, 21, 107). Cm.
Варрон. Сельское хозяйство, стр. 170, прим. 19.
190	Варрон. Сельское хозяйство, стр. 156. Лучше сказать что
Варрон был не «вовсе не знаком», а плохо знал культуру мидийской
травы; ведь он же рекомендует сеять ее в своих имениях, использу¬
ет ее в хозяйстве.
11*
163

ее агротехники, причем как Плиний, так и Колумелла
в вопросе о возделывании люцерны единодушны. Почву,
предназначенную для посевов «мидийки», вспахивают
трижды осенью, тщательно очищают от камней, боронят
ее, причем при каждой вспашке тщательно унавожи¬
вают. Подготовленный таким образом участок разби¬
вают на площадки-грядки размером 50X10 футов
(15,5 жХ3,3 ж=51 ж2); между ними прокладывают тро¬
пинки, по которым можно подносить воду для ороше¬
ния с проходами для полольщиков 191. Семена заделы¬
ваются только деревянной мотыгой (но не железной).
Посевы нужно предохранить от холода и инея, много¬
кратно промотыжить, прополоть, причем полоть лучше
рукой, чем мотыгой. Весной ее следует выпалывать и
освобождать от прочих трав (Col., II, 10, 25—28;
Plin., N. H., XVIII, 145—147).
Столь тщательной обработке не подвергали ни посе¬
вы зерновых, ни стручковых, ни кормовых трав. После
этой предварительной подготовки люцерна скашивается
по 4—б раз в году и так до 10 лет, но это не означало,
что она больше не требовала никаких трудовых затрат.
Так, после каждой жатвы землю нужно было поливать
(Col., II, 10, 29), и вновь пропалывать. В таблице тру¬
довых затрат Колумелла отводит на обработку югера
мидийки 4 рабочих дня, 2 дня на боронование, 1 день
на мотыжение, Г день на жатву (Col., II, 12, 6). Таким
образом, по своей трудоемкости она превосходила лупин
(3 дня), греческое сено (3 дня), вику (3—4 дня), фасоль
(3—4 дня), причем здесь не учитывалось еще время,
необходимое на поливку и подготовку участка к посеву.
Столь тщательное возделывание и большие трудовые
затраты, конечно, с лихвой окупались. Между прочим,
мидийская трава, в отличие от многих других кормовых
растений древности, пережила античность и с успехом,
хотя и в несколько меньшем количестве, возделывается
в современной Италии 192.
191	Плиний об этом (т. е. разбивке участка на полоски 50X10 ф.)
ничего не говорит, так же как и о норме высева семян I киаф
(45 граммов) на такую грядку. Напротив, он рекомендует сеять по
20 модиев семян на 1 югер (id praestant iugero modii viceni,— Plin.,
N. H., XVIII, 146), что значительно превышает нормы высева Колу-
меллы. В сб. «Катон, Варрон, Колумелла, Плиний о сельском хозяй¬
стве», стр. 29il («для чего на юге достаточно трех модиев»).
192	В. Ген. Ук. соч., стр. 237—239.
164

Кормовые смеси (ocinum, farrago)
Развитие животноводства в Италии, рост производ¬
ственного значения рабочего скота, который играл роль
основного двигателя в сельском хозяйстве, естественно,
делало особо острой проблему кормовой базы. Росла
потребность в новых высококачественных кормах. Новым
видом таких кормов оказались кормовые смеси. Катон
очень хвалил кормовую смесь ocinum (Cat., 27, 1; 53;
54, 3—4; 60). К сожалению, Катон не дал состава этой
смеси, а объяснения Варрона (Varr., I, 31, 4—5) и Пли¬
ния (P 1 i п., N. H., XVIII, 143) не отличаются ясностью.
У Варрона ocinum — это бобы, скошенные зелеными
раньше, чем на них завязались стручки; у Плиния — это
кормовые растения, скошенные в зеленом виде и не
успевшие завязать семян. Ближе к истине, на наш
взгляд, была Сура Мамилий (P 1 i n., N. H., XVIII, 143),
давший следующий состав этой смеси: 10 модиев бобов,
2 модия вики и 2 модия виковой чечевицы, иногда с до¬
бавлением греческого овса. Таким образом, ocinum
представлял собой действительно высокопитательный
корм для волов. Ocinum сохранял популярность и во
времена Варрона, во всяком случае при перечислении
кормов он ставит ocinum на первое место (Var г., I,
23, 1).
Однако в I в. н. э. эта смесь потеряла популярность
и перестала высеваться в Италии: Колумелла и Плиний
о ней уже ничего не говорят. Место ее занимают другие
кормовые смеси, более качественные и более выгодные,
в частности farrago. Фарраго появилась в I в. до н. э,
и неплохо была известна Варрону. Последний опреде¬
ляет ее состав так: «смесь же из ячменя, вики и бобо¬
вых, скошенная зеленою на корм, названа ferrago, по¬
тому что косят ее железом, или farrago, потому что ее
первоначально сеяли на ниве, где была полба» (Var г.,
I, 31, 5). Если ocinum скармливался преимущественно
быкам, то фарраго давали лошадям и прочим вьючным
животным (ibid., II, 7, 13, III, 10, 5—6). В I в. н. э.
фарраго вытеснило ocinum и вошло в рацион и волов
и многих других животных, причем Колумелла называет'
ее превосходным кормом (Col., II, 10, 31). Фарраго
могла быть разной по своему составу. Колумелла осо¬
бенно хвалит смесь, где основным компонентом был
165

ячмень (ibid., II, 7, 2), причем особенно подходил для
этой цели так называемый меринов или шестирядный
сорт (ibid., II, 9, 9; II, 10, 31). Необходимыми состав¬
ными частями его были, скорее всего, вика, бобы, вико¬
вая чечевица 193. Кроме ячменной смеси существовали
фарраго, где главным компонентом была выродившаяся
полба. Плиний предпочитает именно эту смесь (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 142). Плиний писал: «некоторые сорта
пшеницы имеются на корм скоту, например, фарра¬
го» 194. Следовательно, кормовая смесь этого вида была
уже иной — это была пшеничная смесь. Однако при
всем различии этих смесей во всех них имеется одна
общая черта, отличающая фарраго от оцинум: все раз¬
новидности фарраго — это варианты кормовой смеси,
где преобладающим компонентом выступают зерновые,
будь то полба, пшеница или ячмень, в то время как
оцинум, по преимуществу, смесь бобовых. Новая смесь
была более питательным кормом. О технике возделыва¬
ния смеси подробно рассказывает Колумелла: сеять ее
нужно на земле, сильно унавоженной, и после второй
вспашки; 10 модиями обсеменяют один югер, семена за¬
делываются в почву около равноденствия, косят ее зи¬
мой и в этом случае она в зеленом виде скармливается
скоту до мая месяца (Col., II, 10, 31). Очень интересно
для изучения истории кормовых культур I в. н. э. отно¬
шение древних агрономов к клеверу (trifolium pratense).
В XIX и XX столетиях клевер — это одна из лучших лу¬
говых трав и прекрасное зеленое удобрение. Древние
авторы знали о клевере. О нем упоминает уже Катон,
этот отрывок приводит Плиний (Plin., N. H., XVIII,
34), в аналогичном контексте он упомянут и у Колумел-
лы (Col., II, 2, 10). Дважды говорит о нем Плиний
(Р 1 i n., N. H., XVIII, 144, 259). Особенно характерно то
высказывание, где клевер назван самой лучшей луговой
травой (ibid., XVIII, 259). Для Катона и Колумеллы
эта трава свидетельствует о сладости и плодородии поч¬
вы, о том, что почва пригодна для посевов зерновых.
Плиний говорит о клевере гораздо определеннее. Для
него это уже не просто трава, а лучшая луговая трава,
153 Такая ячменная смесь, по сведениям Плиния, сеялась и в Аф¬
рике (Plin., N. H., XVIII. 142).
194	«...et in tritici, genere pars aliqua pabuli est quadripedum cau¬
sa sati ut farrago...» (P 1 i n,, N. H., XVIII, 50).
165

и говорит-то он о ней в связи с возделыванием лугов
(Pl-in., N. H., XVIII, 258—263). Следовательно, клевер
разводился специально, был окультурен, введен в состав
полезных для человека растений 195. В связи с этим мне¬
ние А. Декандолля о том, что культура клевера не су¬
ществовала в древности и вошла в употребление только
во Фландрии в XVI веке 196, нуждается в существенном
уточнении: клевер возделывался на лугах Италии в
I в. н. э. и считался лучшей луговой травой. К сожале¬
нию, недостаток данных не позволяет уточнить, насколь¬
ко широко было поставлено разведение клевера в Ита¬
лии, но можно думать, что развитие луговодства, отно¬
сящееся как раз к I в. н. э. 197, сделало клевер и доволь¬
но популярной, и распространенной культурой. Правда,
о его удобрительных свойствах и использовании в каче¬
стве зеленого удобрения древние авторы не догадыва¬
лись.
5.	ОБЩИЕ ВОПРОСЫ ЭВОЛЮЦИИ ПОЛЕВОДСТВА
Исследование эволюции полевых культур в сельском
хозяйстве Италии за три столетия (II в. до н. э.—
I в. н. э.) показывает, что нет оснований говорить о кри¬
зисе и, тем более, о серьезном упадке италийского
полеводства ih и во II в. до н. э., ни в I в. до н. э.,
ни в I в. н. э. Общая тенденция развития заключалась
не в упадке, а в постепенном и непрерывном его подъе¬
ме, хотя в процессе этой длительной эволюции начинают
накапливаться и иногда проявляются некоторые кризис¬
ные черты. Рассмотрим некоторые общие черты эволю¬
ции полевого хозяйства со II в. до н. э. по I в. н. э. и
прежде всего эволюцию урожайности полевых культур.
195	Колумелла не говорит о клевере прямо, когда касается луго¬
водства (Col., II, 16, 8), но ведь он не называет никаких других
трав. На лугах этрусского поместья Плиния Младшего (P 1 i n., Epist.,
V, 6, 11) клевер — самая частая луговая трава.
196	А. Д е к а н д о л л ь. Ук. соч. стр. 103.
197	Колумелла относился скептически к тому, чтобы большую
часть земли отводить под луга и заниматься луговодством на широ¬
кую ногу. Он предпочитает виноградарство. Но он же сам пишет о
многих (multi) хозяйствах, которые предпочитают как раз такое об¬
ширное луговодство. С другой стороны, как показывает пример са¬
мого Колумеллы, луга были необходимы в любом хозяйстве «...et
ideo necessarius ei (т. e. хозяину.— В. К.) cultus est etiam prati, cui
veteres Romani primas in agricolatione tribuerunt» (Col., II, 16, 1).
167

Урожайность — один из важнейших показателей того
или иного состояния полеводства в любую эпоху, основ¬
ной критерий его процветания или упадка. К сожале¬
нию, в наших источниках сохранились лишь отрывочные
цифры, по которым приходится судить об этом важном
предмете. Об урожайности в I в. дон. э. и в предшествую¬
щее время в общей форме речь идет у Варрона (Var г.,
I, 7, 2): «Относительно облика, который придает име¬
нию культура... я скажу следующее: внешняя привлека¬
тельность ведет за собой и большую доходность: доход¬
нее, например, виноградник, в котором деревья посаже¬
ны квинкунксом, потому что ряды в нем правильные,
а промежутки между ними размеренные. Поэтому пред¬
ки наши с участка такой же величины, но неумело за¬
саженного, получали вина и хлеба и меньше количест¬
вом, и хуже качеством». Итак, предшественники Варро¬
на, жившие, видимо, в III—II вв. до н. э., получали
меньшие урожаи, чем хозяева I в. до н. э. Варрон сохра¬
нил драгоценные сведения об обычной норме урожаев
в Италии в его время. Это уникальное место в его
трактате заслуживает подробного исследования.* «Бо¬
бов, — писал Варрон, — сеют на югер 4 модия, пшени¬
цы — 5, ячменя — 6, полбы — 10, иногда немного больше
или меньше, если место жирное, то больше, если тощее,
то меньше. Поэтому наблюдай, как сеют в этой области,
и поступай также. Местность и почва имеют огромное
значение, так, в одних местах урожай бывает сам-10, а
в других, например, кое-где в Этрурии, и сам-15 (ibid.,
I,	44, 1). Контекст не оставляет сомнения, что Варрон
имеет в виду под цифрами сам-10 обычную среднюю
урожайность, исходя из рекомендованных им же норм
высева семян: бобов — 4, пшеницы — 5, ячменя—6 и
полбы—10 модиев. Приблизительно такой же нормы
урожайности придерживается и Цицерон во II речи
против Берреса (С i с., in Verr. or., II, 47, 112—113).
Заинтересованный в том, чтобы преувеличить злоупот¬
ребления Верреса в хлебных поставках, он, видимо, не¬
сколько занижает урожайность в Леонтинах, и приводит
скорее всего не среднюю, а низшую цифру: сам-8,
сам-10 198. * 60198	См. разбор этого же места Дж. Л у ц ц а т о. Ук. соч., стр. 40:
J.	J а г d è. Les cereales dans la Grece antique. Paris, 1926, pp. 55
60.
168

Об урожайности в I в. н. э. говорят некоторые пря¬
мые и косвенные свидетельства Колумеллы и Плиния.
При чтении этих авторов складывается впечатление о
полном упадке и снижении урожайности полевых куль¬
тур. Колумелла писал: «Я слышу, как часто у нас пер¬
вые люди в государстве обвиняют то землю в беспло¬
дии, то климат в давней и губительной для урожаев
неравномерности. Некоторые даже как бы смягчают эти
жалобы ссылкой на определенный закон; земля, по их
мнению, усталая и истощенная роскошными урожаями
старых времен, уже не в силах с прежней щедростью
доставлять людям пропитание» (Col., praef., 1). Почти
все писатели, по словам Колумеллы, разделяют мнение
об истощении и усталости почвы вследствие ее обработ¬
ки (ibid., II, 1, 1), о том, что земля, как женщина, соста¬
рилась к I в. н. э. и перестала приносить плоды (ibid.,
II, 1, 3—4). Небольшие участки предков «приносили в
старину больше дохода, чем мы сейчас получаем от
наших обширнейших нив» (ibid., I, 3, 9—10, а также
praef., 19). Хлебные поля обесславлены («ager saepius
infametur», — ibid., I, 7, 7). Плиний сообщает о мнении
тех, «кто считает почву Италии уже истощившейся»
(Р 1 i п., N. H., XVII, 40), о падении урожайности в его
время и о плодородии полей в старину (ibid., XVIII, 19,
21). В сочинениях Колумеллы и Плиния часто мель¬
кают упоминания о тощих и выродившихся землях
(Col., II, 10, 1; 10, 10; 15, 5; 16, 2; 17, 1 и 6), о неуро¬
жаях в течение нескольких лет (ibid., II, 10, 1).
Наконец, Колумелла сообщает прямые сведения об
урожайности зерновых в его время: «Чтобы хлеба (fru^
menta) в большей части Италии давали когда-нибудь
урожай сам-4, это едва ли можно припомнить (ibid., Ill,
3, 4). Следовательно, на памяти Колумеллы, т. е. начи¬
ная с 20—30-х годов I в. н. э. не было случая, чтобы
урожайность зерновых превышала сам-4. Напротив, она
была меньше этой цифры.
Итак, совокупность прямых и косвенных данных при¬
водит к выводу о довольно резком падении в Италии в
I в. н. э. урожайности зерновых. Однако этот вывод, ка¬
залось бы, противоречит результатам исследования эво¬
люции полеводства, произведенного нами. Поэтому
позволим себе ближе познакомиться с сообщениями Ко¬
лумеллы и Плиния о падении урожайности. Во-первых,
169

говоря об урожайности сам-4, Колумелла имеет в виду
только зерновые, т. е. полбу и пшеницу, оставляя в сто¬
роне бобовые, технические и кормовые культуры. Что
касается последних трех категорий, то нет никаких осно¬
ваний говорить о снижении их урожайности. Наоборот,
повышение их удельного веса в хозяйстве, увеличение
сортности, улучшение их агротехники, повышение их
продовольственного значения говорят о росте урожай¬
ности этих культур. Мы уже разбирали данные о доход¬
ности ячменя и товарности этого растения и пришли к
тому выводу, что говорить о понижении урожайности
ячменя в I в. н. э. в целом по Италии вряд ли справед¬
ливо. Таким образом, понижение урожайности, о кото¬
ром сообщает Колумелла 199, относится не ко всем по¬
левым культурам, а к злаковым, главным образом полбе
и пшенице. Мало того, неприхотливая полба, за которой
столь заботливо ухаживали и которая мало страдала
и от плохих земель и от неравномерности климата, при
возросшей агротехнике возделывания вряд ли резко сни¬
зила свою урожайность. Поэтому формула Колумеллы
нуждается в еще большем уточнении. Он имел в виду
прежде всего пшеницу. Как было показано выше, эта
требовательная и капризная культура, распространив¬
шаяся на многих категориях почв, зачастую неблаго¬
приятных для ее возделывания, часто вырождалась,
снижала урожайность и тем доставляла много хлопот
хозяевам. Однако эволюция пшеницы в Италии не была
прямолинейной. Выше были изложены соображения,
позволяющие говорить об известной двойственности
199	Разноречивые сообщения Цицерона, Варрона, Колумеллы и
Плиния вызвали полемику среди исследователей. Подавляющая часть
специалистов с большим доверием относится к сведениям Колумел¬
лы, например, Коккия (Cocchia, Sulle disagiate condizioni dell’an¬
tica agricoltura), Барбагалло Barbagallo Produzione media dei
cereali e delle vite...), Ачербо (Acerbo, L’Economia dei cereali nell Ita¬
lia e nel mondo) и Папазоль (G. P a p a s о g 1 ь. Op. cit., p. 120—
122) считают, что урожайностью более соответствующей реальным ус¬
ловиям сельского хозяйства Италии I в. до н. э.— I в. н. э. была
урожайность сам-5, сам-6, т. е. несколько поднимают цифры Колу¬
меллы (Выводы Коккия, Барбагалло и Ачербо взяты из работы
Дж. Папазоля). Тенни Франк также склонен несколько повысить
цифры урожайности, приводимые Колумеллой и, по его мнению, не¬
сколько занижающие реальную урожайность (An Economic Survey
of Ancient Rome, vol. V. Rome and Italy of the Empire by T. Franc.
Baltimore, 1940, p. 139).
170

этой эволюции, в частности о некоторых прогрессивных
ее сторонах: увеличение сортности, введение в оборот
новых категорий почв, улучшение семенного дела, тща¬
тельное удобрение, хорошие предшественники в сево¬
обороте и т. д.
Что касается общих высказываний у Колумеллы и
Плиния о вырождении и усталости земли, то они, от¬
ражая в некоторой степени реальную действительность
своего времени, имели в себе много риторических преу¬
величений. Мнение о вырождении и старении земли
всесторонне развил еще Тремеллий Скрофа, современ¬
ник Варрона (Col., II, 1, 2). А как раз на его время
падают самые высокие в Италии урожаи. Но в I в. н. э.
Колумелла впервые в истории мировой агрономии вы¬
сказал мысль о неисчерпаемости почвенного плодородия
и о непрерывном повышении урожайности. Разве это
не яркое свидетельство и высокого уровня как теорети¬
ческой агрономии, так и практического полеводства?
К какому времени возводят роскошные урожаи и ве¬
ликое плодородие земли Колумелла и Плиний? К мифи¬
ческим временам, к временам Цинцинната, Серрана, Ку¬
рия Дентата, Лициния Столона, когда консулы и дик¬
таторы сами обрабатывали свои 4 и 7 югеров. Здесь все
факты тенденциозны и извращены. Римская аристокра¬
тия V—IV вв. до н. э. владела, конечно, не 4 и 7 югера-
ми земли, засевали же они свои поля, как было показа¬
но выше, не высококачественными растениями, а непри¬
хотливыми сортами и культурами. Большего внимания
заслуживает свидетельство Варрона о том, что предки
обрабатывали землю плохо и потому получали урожаи
и меньше количеством, и хуже качеством (Var г., I, 7,
2). Поэтому ссылки на предков в работах Колумеллы
и Плиния не имеют ценности исторического свидетель¬
ства, а фигуры предков являются типичными литератур¬
ными образами.
Колумелла и Плиний чаще, чем их предшественники,
говорят о выродившихся и тощих землях. Но и тот и
другой много говорят и о жирных, плодородных землях
(Col., II, 2, 1—3, 8, 10—12; 4, 1—2; 7, 10; 9 и 10 гл.
повсюду) 200. Частые упоминания о тощих и выродив¬
200	Т а с. Ann., I, 79 говорит о плодоноснейших полях Италии в
долине Тибра.
171

шихся почвах, конечно, свидетельствуют о выпаханности
этих почв и снижении урожайности на них, но нельзя
забывать и о том, что агрономия I в. н. э. настолько
хорошо изучила особенности разных категорий земель
и различных культур, что с максимальной пользой
вводила их в оборот, научилась использовать эффектив¬
но каждый клочок земли.
На тощих землях успешно выращивали ячмень,
рожь, просо, могар и особенно успешно почти все бобо¬
вые, кроме нута. Большое внимание к тощим землям,
умение использовать даже бросовые земли свидетель¬
ствуют не об упадке полевого хозяйства, а о его разви¬
тии, его успехах, хотя, конечно, урожайность на этих
землях не могла быть высокой.
Важной особенностью земледелия I в. н. э. является
введение в сельскохозяйственный оборот новых катего¬
рий земель, в частности, целинных почв, окультурива¬
ние целины. В современной Италии леса занимают
19,5% всей территории, в древней Италии лесов было
гораздо больше. Обширные леса отнимали полезную в
сельскохозяйственном отношении площадь, но представ¬
ляли большой резерв для последующего развития сель¬
ского хозяйства, так как освоение лесных пространств
вводило в оборот весьма плодородные земли. Освоение
лесных почв было важной проблемой для каждого
рабовладельца, занимающегося земледелием. Лес почти
всегда входил в состав сельскохозяйственных угодий
любого имения. На громадных просторах латифундий,
например у Плиния Младшего, под лесом находились
громадные площади (P 1 i n., Epist., V, 6, 7—8). Колу-
мелла и Варрон сочли необходимым Записать специаль¬
ные главы об охотничьих лесных парках-заповедниках
(Col., IX, 1; V а г г., III, 12—13), хотя и тот и другой
имели в виду не латифундии, а поместья среднего раз¬
мера.
Даже в Кампании, где была прекрасная почва,
которую просто преступно было держать под лесом, и
то было много лесов. Катон, как известно, оперирует
с небольшими площадями в 100, 120, 240 югеров, но и
даже на них лес непременное угодье (С at., 1, 7); листья
деревьев в этих хозяйствах всегда были важнейшим ком¬
понентом среди многочисленных кормов для скота. Для
римских земледельцев не было секретом, что окульту¬
172

ренные лесные почвы обладали повышенным плодоро¬
дием 201.
Уже одно это обстоятельство не могло не поставить
проблему освоения лесных массивов. Развитие рабовла¬
дельческого способа производства в Италии, успехи то¬
варного производства, ориентация хозяйства на рынок,
прогресс и интенсификация земледелия не могли не
требовать новых земель.
Катон уже детально исследует этот вопрос. Он дает
самые подробные советы, как и когда корчевать деревья
(Cat., 17, 1—2; 31, 2; 37, 4). Это была, конечно, трудоем¬
кая и ответственная работа и перед ее началом реко¬
мендовалось принести искупительную жертву, а во вре¬
мя работы следовало приносить ее ежедневно (ibid.,
140 ) 202. Варрон советует корчевать леса осенью, причем
рубить деревья у самой земли, а корни выкапывать с
первыми дождями (V а г г ., I, 27, 3). Говорит он об этой
операции мимоходом, как о хорошо известном деле.
В других местах своей книги (ibid., I, 27, 2; I, 44, 2) он
Приводит любопытный термин «terra rudis», причем,
судя по контексту, он обозначает целинный, заросший
кустарником и сорными травами участок 203, который
нуждается в окультуривании 204.
Особо интенсивным процесс окультуривания лесных
и целинных земель становится с конца I в. до н. э. Раз¬
витие товарного сельского хозяйства Италии, двухсот¬
летнее господство в земледелии хищнического рабского
труда неизбежно вели к выпаханности и истощению зе¬
мель, издавна введенных в сельскохозяйственный оборот
и использующихся в течение длительного времени.
Поиск свежих плодородных почв становится одной
из важнейших проблем италийского земледелия. В это
201	Тремеллий Скрбфа, например, даже проводил специальные
наблюдения за тем, как постепенно падает очень высокое вначале
плодородие окультуренного лесного участка (см. Col., II, 1, 4—6).
202	Судя по обилию жертв, корчевка леса была операцией не
совсем обычной, видимо, относительно редкой в Италии II в. до н. э.
Для Варрона же она является рядовой операцией, такой же, как,
например, обрезка плодовых деревьев.
203	М. Е. Сергеенко переводит термин «terra rudis» словом «новь»,
не делая различий между ним и словом novalis. На наш взгляд,
предпочтительнее перевод словами «целинный участок» (см. V а г г.,
I, 27, 2; 29, 1, 44, 2) термина terra rudis.
204	Н о г., Epist., I, 2, 45. Гораций говорит о том, как девствен¬
ный лес поднимается плугом et incultae pacantur vomere silvae.
173

дело начинает вмешиваться даже государство. По рас¬
поряжению Агриппы был вырублен дремучий и непро¬
ходимый лес около Аверна в Кампании, место было за¬
строено виллами и тщательно обработано (St г ab., V,
4, 5).
Эмилий Скавр в начале I в. до н. э. провел громад¬
ные мелиоративные работы в долине р. По, создав раз¬
ветвленную сеть каналов (St г ab., V, 1, 11). Однако
только в I в. н. э. в северной Италии — Цизальпинской
Галлии — начинается экономический подъем. Этот район
становится самой процветающей областью Италии 205.
Процветание сельского хозяйства Северной Италии в
I в. н. э. было бы невозможно без проведения целой сис¬
темы мероприятий по осушению многочисленных болот,
регулированию разливов р. По и ее многочисленных
притоков, сведению громадных дремучих лесов.
Одной из крупнейших работ этого типа в I в. н. э.
было осушение Фуцинского озера при императоре Клав¬
дии. «Невозможно вообразить его, не видев, и невоз¬
можно рассказать о нем человеческим языком», — так
отзывался об этом сооружении Плиний (P 1 i п., N. Н.,
XXXVI, 124). Над постройкой подземного отводного ка¬
нала в три римские мили работали 30 тысяч работников
в течение 11 лет (Suet., Claud., 20, 3)! Канал действо¬
вал в течение всего I и начала II в. Императоры Траян
и Адриан производили в нем ремонтные работы. Осу¬
шенные поля были распределены среди людей, взявших
на себя часть расходов (см. также Т ас., Ann., XII, 56)
и немедленно введены в сельскохозяйственный оборот.
Предпринимались энергичные меры по регулирова¬
нию разливов Тибра. При Тиберии римский сенат спе¬
циально обсуждал этот вопрос, причем были выслушаны
мнения многих муниципий и колоний: Флоренции, Ин-
термн, Реате и др. (Т ас., Ann., I, 79). Речь шла, таким
образом, о регулировании Тибра не на каком-то узком
участке, а по всему течению, включая притоки Тибра,
т. е. о мелиорации обширного района Италии — южной
205	A. S i г a g о. Op. cit., рр. 5—13; С. С h i 1 v e г. Cisalpin Ga¬
ul, Social and Economic History form 49 b. c. to the Death of Trajan.
Oxford, 1941. Тацит (Tac., Hist., II, 17) называет Цизальпинскую
Галлию самой цветущей областью Италии («florentissimum ItaRae
latus»). Восхваления Паданскрй равнины см. также у Р о 1 у b., II,
15; Strab., V, 1.
174

Этрурии, Умбрии, Сабинии и северного Лация. Тацит,
правда, сообщает, что этот проект не был принят в то
время, но несколько позже он был осуществлен при
Траяне 206. Нерон начал сооружение грандиозного кана¬
ла от Кампании до устья Тибра, прорезающего весь Ла-
ций, и, возможно, предназначенный для осушения Помп-
тинских болот с одной стороны, а с другой — для оро¬
шения засушливых мест Лация (ibid., XV, 42). «До сих
пор, — писал Тацит, — сохраняются следы этой напрас¬
ной попытки». При постройках остийского порта была,
конечно, благоустроена приморская полоса, примыкаю¬
щая к устью Тибра.
В настоящее время приморская песчаная полоса, так
называемая маремма, заброшена и превратилась в рас¬
садник малярии, но в древности она была достаточно
возделана с помощью целой системы каналов 207. Во вся¬
ком случае, Плиний Младший имел недалеко от Остии
на самом берегу моря имение с интенсивным хозяйством
(P 1 i n., Epist., II, 17).
Кроме этих грандиозных общегосударственных
сооружений каждый рабовладелец самостоятельно, в
пределах своего поместья, осуществлял поиск новых
плодородных земель или использовал земли, ранее счи¬
тавшиеся непригодными. Идя навстречу таким попыт¬
кам, Колумелла и Плиний уделяют в своих работах
большое внимание этому вопросу и рекомендуют целый
ряд способов наилучшего окультуривания целинного
участка. При большом разнообразии рельефа, климата
и почв Италии могут встретиться разные по характеру
целинные земли и их окультуривание, естественно, не
может быть одинаковым. Первый совет Колумеллы в
связи с этим состоит в том, чтобы принять во внимание
характер вводимой в оборот необработанной земли,
которая может быть сухой или влажной, густо заросшей
деревьями или каменистой, покрыта камышом или сор¬
ной растительностью, папоротником или кустарником 208.
Приемы окультуривания целины сильно разнообразятся
206	Разливы приносили страшные бедствия (см. P 1 i n., Epist.,
Vili, 17, 1—5).
207	Д. Л у ц ц а т т о. Ук. соч., стр. 21—23.
208	«Incultum igitur locum consideremus, siccus an humidus; ne¬
morosus arboribus, an lapidibus confragosus; juncone sit, an gramine
vestitus, ac filictis aliisve frutetis impeditus» (Col., II, 2, 7).
175

в зависимости от характера участка. Если он содержит
излишнюю влагу, то прежде всего излишек влаги следо¬
вало отвести с помощью каналов. Колумелла рекомен¬
дует рыть каналы двух типов (опять-таки, имея в виду
разнообразие почв): на землях плотных и глинистых
роются открытые, на рыхлых почвах часть канала откры¬
та, часть перекрывается. Открытые каналы имеют тра¬
пециевидный профиль, а его нижнее ложе — вид жело¬
ба. Ни в коем случае нельзя делать стенки канала
строго вертикальными, так как они могут быть подмы¬
ты, обрушиться и канал засорится. Еще более тщатель¬
но сооружаются закрытые каналы: копается ров в 3 фу¬
та (около 90 см) глубиной, наполовину засыпается чис¬
тым камнем или мелкой галькой, если нет ни того ни
другого, дно застилают хворостом, сверху наваливают
листья и покрывают землей. Вход и выход канала вы¬
кладываются тремя большими плитами, поставленными
буквой «П», что обеспечивает нормальный сток. Откры¬
тые и закрытые каналы могут копаться в пределах од¬
ного поместья и даже образовывать единую систему
(Col., II, 2, 8—12). Столь тщательное и заботливое от¬
ношение к сооружению системы мелиоративных каналов
предполагает солидные вложения и свидетельствует о
его важности для хозяев I в. ih. э. 209.
Участок, заросший лесом или кустарником, требует
двойной работы: деревья выкорчевываются или выру¬
баются (ibid., И, 2, 11). Хозяин не должен преувеличи¬
вать сложности этой работы, так как даже густо за¬
росший лесной участок легко расчистить, поскольку
лесные деревья не гонят корней вглубь, а пускают их
во все стороны на поверхности. Очищенный от деревьев
участок вспахивают210.
Если окультуривается каменистый участок, то необ¬
ходимо его очистить от камней. Все операции требуют
затрат и делать их можно, если позволяет дешевизна
рабочих рук (ibid., II, 2, 12).
209	Плиний (P 1 i п., N. H., XVIII, 47) дает столь же тщательное,
совпадающее с Колумеллой описание открытых и закрытых каналов,
он к тому же предлагает укреплять стороны открытых каналов из¬
городями, чтобы предохранить их от обвалов.
210	Pli п., N. H., XVIII, 47. Демокрит указывает способ, как с
корнем извести леса: «цветы лупина один день мочить в соку цикуты
и поливать этим корни». Кустарник же просто выжигается.
176

Целина, заросшая сорной растительностью или папо¬
ротником, обрабатывается иначе. Папоротник выдерги¬
вается по нескольку раз в год. Можно вспахать целин¬
ный участок плугом или перекопать его заступом, уна¬
возить и засадить бобами или лупином. Это не только
очищает поле от сорняков и готовит наилучшим обра¬
зом поле под посевы, но и приносит небольшой доход211
(ibid., II, 2, 13).
Эти советы имеют в виду разнообразные почвы, ко¬
торые могли быть введены в сельскохозяйственный обо¬
рот. Разнообразие и разработанность приемов окульту¬
ривания говорят об интенсивном поиске свежих плодо¬
родных земель. Болотистые, влажные почвы Этрурии и
долины По, плотные земли Апулии и Лукании, каменис¬
тые Калабрии и Бруттия, лесные участки холмов и пред¬
горий— таков широкий диапазон италийской целины
I в. н. э.212. Поиски новых земель приводили хозяев и
агрономов I в. н. э. к попыткам введения в оборот неко¬
торых порочных почв, засоленных и горьких, ранее счи¬
тавшихся совсем бесплодными и изъятых из обработки
(С a t., 5, 6; 34;	37, l;Verg., Georg., II, 238—240,
Pli n., N. H., XVII, 33—34). Нет никакого сомнения, что
ряд выпаханных почв изымался из оборота, и даже
наиболее энергичные рабовладельцы не могли выжать
из них ничего. Однако некоторые такие попытки были
удачными. Удавалось, например, иногда как-то исполь¬
зовать засоленные земли. «Почва соленая есть, она на¬
зывается горькой, нехороша для хлебов, она не смяг¬
чается вспашкой, качество лозы теряют на ней, плоды
же названья», — так оценивал такие земли В.ергилий.
Колумелла и Плиний подходят к этим почвам иначе:
«Многие растения, — пишет Плиний, — лучше доверить
соленой земле, где они в большей безопасности от вреда,
приносимого рождающимися в них животными» (Р 1 i п.,
211	Плиний (P 1 i n., N. H., XVIII, 45—46) добавляет другие спо¬
собы борьбы с папоротником, тростником и ситником.
212	Общим термином, обозначающим целинный участок со вре¬
мени Варрона, был terra rudis (V а г., I, 27, 2; 44, 2); Колумелла пред¬
почитает говорить об incultum locum (Col., II, 2, 8), rude agrum
(ibid., Ill, 11, 2), rudis terra (ibid., Ill, 11, 3), pura novalia (ibid.,
Ill, 11, 3), solum crudum (ibid., II, 10, 6), cruda novalia (ibid., II,
10, 2), cruda terra (ibid., II, 10, 29), novalia silvestra (ibid., XI, 3)
и т. д.
12 В. И. Кузищин
177

N. H., XVII, 29) 213 214 Колумелла не ограничивается общи¬
ми замечаниями. Он дает конкретные советы по обра¬
ботке таких земель. «Земля имеет обыкновение
иногда выбрасывать засоленную и горькую жидкость,
которая наносит вред даже хорошо проведенному севу,
а на почвах горячих вообще губит всякие растения. Этот
лишенный растений участок нужно отметить специаль¬
ными вешками, чтобы в свое время прийти на помощь
этому пороку. Ведь на таком поле, где вредная жид¬
кость или какая-либо другая зараза губит посевы, не¬
обходимо раскидать и запахать голубиный помет, а,
если его нет, листья кипариса. Но самое известнейшее
средство: вывести всю влагу, проделав борозды» (С о 1.,
II, 9, 5). Научились использовать и углеизвестковую
землю (carbunculus — P 1 i n., N. H., XVII, 29) 2И. Колу¬
мелла мог заявить, что энергичный хозяин сумеет из¬
влечь пользу из любого участка, преодолев и губитель¬
ность климата, победить бесплодие почвы, приложив
«знание и усердие» (prudentia ас diligentia—С о 1., I, 4, 3).
Окультуривание и освоение новых целинных земель,
использование ранее заброшенных участков вводило в
оборот свежие плодородные земли, служило одной из
причин высокого уровня италийского земледелия I в. н. э..
Однако интенсивное распахивание новых земель в
I в. н. э. истощало резервы сельского хозяйства, так как
в условиях хищнического и интенсивного рабского про¬
изводства, связанного с рынком, новые земли постепен¬
но снижали свое плодородие, выпахивались. Они неиз¬
бежно должны были в недалеком будущем или выпасть
из оборота, или давать очень низкую урожайность. За
высоким уровнем италийского земледелия I в., за ин¬
тенсивным возделыванием земли в рабовладельческих
высокоорганизованных хозяйствах, уже маячили при¬
знаки будущего истощения и эрозии почвы, упадка
рабского интенсивного земледелия.
Некоторым показателем высокого уровня полеводст¬
ва I в. н. э. является постановка семенного дела. Катон
ничего не говорит о хранении и отборе семян, хотя не¬
213	Но в другом месте Плиний советует воздержаться от посе¬
вов на горькой земле (amara terra). См. P 1 i п., N. H., XVII, 33.
214	Борьба с засоленностью почвы и окультуривание солонцов —
одна из важных проблем и современного земледелия. См. А. В е р-
бин и др. Земледелие. М., Сельхозгиз, 1958, стр. 231, 415.
178

возможно допустить, чтобы в его время не производи¬
лось каких-либо операций по отбору семян. Варрон
ограничивается кратким замечанием об отборе самых
крупных колосьев прямо на току и об их хранении на
семена (Va г г., I, 52, 1). Несколько больше сведений
дает по этому вопросу Вергилий (Ver g., Georg., I,
193—199): он сообщает о предварительной обработке
семян перед посевом селитрой и масличным отстоем
(nitro et nigra amurca), о тщательном отборе самых
крупных семян. Однако Вергилий имеет в виду обра¬
ботку не всех семян, а только бобовых растений (он го¬
ворит об обманчивых стручках — siliquis fallacibus 215 —
ibid., 195). Именно так понимали это место Колумелла
(Col., II, 10, 11) и Плиний (Plin., N. H., XVIII, 157).
Нет никакого сомнения, что в ряде хозяйств I в. до н. э.
семенное дело было поставлено хорошо: производилась
тщательная предварительная обработка семян большин¬
ства растений перед посевом, применялись советы гре¬
ческих агрономов. Но тот факт, что в специальных сель¬
скохозяйственных трактатах Катона, Варрона, Верги¬
лия об этом сказано так мало, говорит о недооценке и
недостаточном понимании важности семенного дела, о
его низком уровне в целом.
В I в. н. э. Колумелла и Плиний уделяют семенному
делу большое внимание. Их советы для того времени
полны и полезны. Прежде всего рекомендуется тщатель¬
но отбирать семена сразу на току, причем если урожай
средний, отбираются лучшие колосья, а если обильный,
то колосья вымолачиваются, и отбирается самое тяже¬
лое зерно (Col., II, 9. 8) 216 — операция, вероятно,давно
известная в земледельческой практике всего Средизем¬
номорья. Но в I в. н. э. стала широко применяться пред¬
варительная обработка семян. Вот некоторые рецепты:
семена смачивают соком травы седум за ночь до посе¬
ва, некоторые применяют для этого раствор воды, тер¬
того корня змеиного огурца и выжатой из него жидкос¬
ти, другие этим же раствором или масличным отстоем
215	С. Шервинский (см. Вергилий. Сельские поэмы, стр. 71)
переводит не совсем точно: «чтобы крупнее зерно в шелухе обман¬
чивой было».
216	Семена чечевицы отбирались иначе: семена опускались в во¬
ду и легковесные, пустые сразу же всплывали (Col., II, 10, 15).
12* 179

перед посевом поливают борозды (ibid., II, 9, 11). Счи¬
тается, что семена, предварительно облитые вином, не
так страдают от болезней (Plin., N. H., XVIII, 157),
семена обрабатывают разведенным пеплом ласки или
кошки или водой, в которой они сварены, но поскольку
даже хлеб отдает вонью этих животных, считается по¬
лезным окропить семена бычьей желчью (ibid., XVIII,
160). Семена смешивали с истолченным кипарисовым
листом (ibid., XVIII, 158); чтобы семена чечевицы быст¬
ро взошли, их следует перемешать с сухим навозом в те¬
чение 4—5 дней до посева и затем разбросать по полю
(ibid., II, 10, 15). Применялся совет Вергилия об обра¬
ботке семян бобов селитрой — натром и масличным от¬
стоем. Колумелла говорит, что это помогает от червей
(Col., II, 10, 11). Он уточняет совет Вергилия, который
считал, что эта операция вообще дает хороший рост
семян. Некоторые вымачивают бобы в течение трех дней
ов воде с мочой и получают хорошие урожаи (P 1 i п.,
XVIII, 158). Семена чечевицы опрыскиваются смесью
уксуса и растертого корня сильфия или подмешивают
в них пепел (С о 1., II, 10, 16).
Наряду с этими более или менее научными приема¬
ми обработки применялись и другие средства, имевшие
скорее психологическое или магическое значение, чем
практическое. Например, покрывали посевной сосуд —
трехмодий — шкурой гиены и, подержав немного, раз¬
брасывали семена, надеясь получить хороший урожай
(ibid., II, 9, 10); прикасались лопаткой крота к семенам
(Plin., N. H., XVIII, 158); обносили вокруг поля проса
и могара жабу и зарывали ее в глиняном сосуде (ibid.,
158); зарывали по краям поля траву с неизвестным име¬
нем (ibid., 160). Земледельцы подметили связь между
посевом и ночной росой, и агрономы разработали самые
подробные рекомендации, как предохранять семена от
ночной росы, в каком часу производить сев и т. д. В ка¬
честве примера таких рекомендаций можно привести
посев вики: разбрасывание семян рекомендуется произ¬
водить после второго или третьего часа дня, когда вся
влага пропадет от солнца или ветра. Разбрасывать нуж¬
но семян не больше, чем можно запахать в тот же день.
Не заделанные в почву семена погибнут от ночной сы¬
рости. Сев следует начинать с 25 числа лунного месяца,
так как иначе в посевах заводится слизняк (Col., II,
160

10, 29). Аналогичные предписания касаются и других
культур.
В I в. н. э. получил более подробную разработку
вопрос о нормах высева на единицу площади. Существо¬
вавшие ранее нормы посева, видимо, были обобщены
и закреплены в виде средних цифр. Большинство их сов¬
падает у Колумеллы, сторонника интенсивного хозяйст¬
ва, и у Плиния, придерживавшегося иных взглядов
(Col., II, 12, 1—6; P 1 i n., N. H., XVIII, 198). Но и здесь
было многое уточнено и исправлено. Было достигнуто
отчетливое понимание того, что норма высева семян
должна постоянно варьироваться в зависимости от осо¬
бенностей рельефа, погоды, времени года, характера
почвы. Для получения максимального урожая217 были
составлены гибкие, «скользящие» нормы высева семян,
применительно к многообразию условий. Правда, были
сторонники средних норм высева семян на любых поч¬
вах, Колумелла ведет с ними полемику, ссылаясь на
собственные эксперименты (ibid., II, 9, 2), но в интен¬
сивных рабовладельческих передовых хозяйствах следо¬
вали скорее всего рекомендации Колумеллы. Колебания
«в :нормах ,посева иногда довольно значительны, для инте¬
ресов хозяина было далеко не безразлично сеять 4 мо-
дия на 1 югер, или 6 модиев, т. е. на 50% семян больше:
ведь существенно возрастали издержки производства и
если на них шли, то, видимо, они окупались за счет хо¬
рошего урожая.
Борьба с сорняками и болезнями культур является
одной из первейших задач земледелия во все эпохи;
чистота полей всегда была важнейшим показателем
культуры земледелия. И во II в. до н. э., и в I в. до н. э.
италийские земледельцы обращали на борьбу с сорняка¬
ми и болезнями большое внимание. Постоянные советы
Катона и Варрона о мотыжении и пропалывании посе¬
вов преследовали прежде всего цели борьбы с сорной
растительностью (Cat., 37, 5; V а г г., I, 29, 1; 30). Из
сорняков Катон называет только овсюг (avena — ibid.,
37, 5). Вергилий (V e г g., Georg., I, 151 —153) перечис¬
ляет уже несколько названий сорняков: волчец или чер¬
тополох (carduus), репейник (lappa), куколь или плевел
?17 Особенно подробно разбирает этот вопрос Колумелла (С о 1.,
II, 9, 1—3).
181

(lolium), терновник (tribolus) и овсюг (avena). Список
сорных трав у авторов I в. н. э. более полный. Перечис¬
лим некоторые новые виды сорняков. Смертоносная для
скота белая трава засоряет нивы, а похожая на могар
aera удушает пшеницу, заразиха (orobanche) — нут и
чечевицу, овсянница (festuca) и aegilops — ячмень, се¬
кироподобная pelicinus — чечевицу. Бобы, растущие на
жирной почве, убивает трава ateramum, а на тощей —
teramum (Р 1 i n., N. H., XVIII, 153—155).
Из болезней хлебных и бобовых растений Плиний
называет прежде всего ржавчину и приводит подробные
советы о борьбе с этим страшным бичом (ibid., 272—
277)218. Вредят посевам различные жучки, фаланги, па¬
уки, слизняки и крохотные улитки, муравьи (ibid., 151 —
156; Col., II, 8, 3; 10, 3, 11, 15, 29).
Одной из важнейших операций по очищению полей
от сорняков было мотыжение и пропалывание. Хорошо
промотыженные и прополотые поля, естественно думать,
приносили большие урожаи, чем не прополотые. В свя¬
зи с этим понятен интерес, который проявляют к этим
операциям. Корнелий Цельз, экономя на расходах, вы¬
ступал против мотыжения бобов (Col., II, 11, 5). Пли¬
ний, хотя и был его сторонником, но все же советует мо¬
тыжить дважды (!) бобы, пшеницу, полбу, ячмень, нут
(Plin., N. H., XVIII, 185). Даже часть сторонников эк¬
стенсивного направления начинают внимательно отно¬
ситься к борьбе с сорняками. Однако особенно тща¬
тельно было поставлено мотыжение и прополка в хозяй¬
ствах интенсивного типа. Была разработана подробная
шкала, учитывающая время каждой операции, их коли¬
чество и трудовые затраты для всех важнейших куль¬
тур. Эту шкалу приводит Колумелла (Col., II, 12, 1 —
6). Учитывая важность вопроса о мотыжении и про¬
полке, Колумелла уделяет этим работам целую главу
второй книги. Он ведет ожесточенную полемику с про¬
тивниками этих операций. И в этом вопросе, таким об¬
разом, передовая агрономия сделала новый шаг вперед
по сравнению с предшествующим временем.
В литературе распространено мнение о губительном
218	«...с этим бедствием нельзя сравнить ни града, ни бурь, ни
всего того, что вызывает иногда дороговизну продовольствия. В са¬
мом деле, эти бедствия касаются отдельных полей, обугливание же —
целых обширных областей (Р 1 in., N. H., XVIII, 272).
182

влиянии конкуренции дешевого провинциального хле¬
ба на италийское земледелие219. Это мнение подтверж¬
дается некоторыми декларациями авторов I в. н. э. 22°.
«Оказывается, — говорит Колумелла,— что в этом Ла-
циуме и земле Сатурна, где боги научили своих детей
добывать земные плоды, мы теперь, чтобы не голодать,
сдаем подряды на подвозку хлеба из заморских про¬
винций и прячем у себя виноград с Киклад, из Бэти-
ки и Галлии» (Col., praef., 20). Исследования
М. Е, Сергеенко показали, что нет оснований говорить
о кризисе италийского хлебопашества во II—I вв. до
н. э., что провинциальный хлеб шел на нужды города
Рима, возможно, других крупных городов и армии, но
его мало потребляли в остальной Италии221. В связи
с этим определенный интерес представляет вопрос о то¬
варности отдельных культур, возделывающихся в Ита¬
лии I в. н. э. Решение этого коренного вопроса истории
древнеримского земледелия позволит более ярко осве¬
тить всю проблему товарности италийского земледелия
и экономического значения конкуренции провинци¬
ального импорта.
Произведенный нами анализ эволюции сельскохозяй¬
ственных культур показал, что сельская Италия рас¬
полагала достаточными продовольственными ресурса¬
ми. Италийские хозяева строили свое хозяйство та¬
ким образом, чтобы обеспечить себя необходимыми
запасами на долгие годы в случае возможных неурожа¬
ев222. Хозяева создавали резервы проса, могара, чины,
вики, лупина, репы и т. д., которые хорошо поспевали
219	Т. Моммзен. История Рима, т. I. М., 1936, стр. 790—794;
A. S i г a g о. Op. cit., стр. 200—206; М. Е. Сергеенко. Очерки
по сельскому хозяйству, стр. 201—202. В последней книге перечисляет¬
ся еще целый ряд работ с такого рода утверждениями.
220	Начал подобные жалобы еще Варрон (Varr., II, praef., 3),
но особенно много их у авторе I в. н. э. Первые двадцать четыре гла¬
вы XVIII книги Плиния посвящены этому; много сообщений о под¬
возе провинциального хлеба и голодовках в Риме у Тацита (Т а с.,
Ann., Ill, 54, IV, 6; VI, 13; XII, 43; Hist., IV, 38; III, 48; IV, 52), у
Светония (Sue t., Aug., 16, 18; Claud., 18). См. также P 1 i n., Paneg.,
29 31	32.
221	A. S i г a g o. Op. cit., pp. 200—201.
222	«Ссыпай хлеб в запас»,— говорил Катон (Cat., 138); о хра¬
нении хлеба в поместительных амбарах писал Варрон (Varr., I, 11,
2; 57, 69); см. также отрывки из труда Колумеллы (Col., I, 6, 10—
il7; II, 20, 3—4), где говорится о запасах хлеба, уложенного на годи.
183

в любых условиях и давали возможность хозяйству про¬
держаться в случае неурожая более ценных продоволь¬
ственных культур — пшеницы, полбы, нута и др. Сооб¬
щения о нехватке хлеба, которые приводятся, напри¬
мер Тацитом и Светонием, обычно касаются города
Рима, и, возможно, других крупных городов Италии, но
не сельской Италии. В распоряжении современного ис¬
следователя нет данных о хронических голодовках це¬
лых районов или областей сельской Италии, на помощь
которым бы приходил заморский хлеб. Напротив, ряд
прямых и косвенных данных говорит о том, что под
посевами зерновых были заняты значительные прост¬
ранства. И своего хлеба в Италии было много. За ис¬
ключением пригородных специализированных поместий,
все рабовладельческие хозяйства обязательно включа¬
ли хлебное поле, достаточное не только для обеспечения
текущих нужд поместья, но и для создания некото¬
рого запаса 223. Мало того, в некоторых имениях хле¬
бопашество становится основной отраслью. Варрон
пишет об имениях, где сеется много хлеба (V а г г, I,
11, 2), о хранении в закромах нескольких десятков ты¬
сяч модиев зерна (ibid., I, 57,	2), что предполагает
посевы в сотни югеров, об обширных полях в Апулии
(ibid., I, 29,2). Колумелла знает поместья, где возделы¬
ваются только зерновые, а масличных деревьев и вино¬
градников нет (Col., II, 14, 6). В одном из отрывков
(ibid., II, 12, 7) он говорит о посеве зерновых на 200
югерах; в другом месте он пишет о magna sementis
(ibid., XI, 2), об ager amplus (ibid., XII, 18). Развитие
колонатных отношений привело к еще большему возра-.
станию удельного веса зерновых культур, так как коло¬
нам обычно сдавалось хлебное поле (Col., I, 7, 6).
Хлебопашество всегда было ведущей отраслью в мел¬
ком хозяйстве.
Сельская Италия была в достаточной степени обес¬
печена хлебом и другими продуктами и не нуждалась
в провинциальном хлебе 224. Однако сельская Италия
поставляла сельскохозяйственные продукты в мелкие го¬
223	Катон не только ссыпал хлеб в запас (С at., 138), но и имел
зерновые излишки (ibid., 2, 7); между тем только для текущего пот¬
ребления рабской фамилии требовалось 580—730 модиев (3,7—
4,7 тонн) пшеницы.
224	См. Rome and Italy of the Empire by T. Franc, p. 139.
184

рода, каких в Италии было множество. Самый яркий
пример дают Помпеи. Этот средний по размерам город,
лежащий близ моря, на судоходной реке, имел населе¬
ние в 20—30 тысяч человек и обладал развитой хлебной
торговлей. В раскопанных кварталах обнаружено
40 довольно обширных пекарен, в которых работа¬
ло по 4—6 крупных мельниц 225. Откуда получали
зерно эти мельницы и пекарни? Из провинции? Для
такого ответа нет никаких данных, и исследователи
Помпей не высказывают таких предположений. Муко¬
мольное и хлебопекарное дело в Помпеях, очевидно,
обеспечивалось зерном за счет местных ресурсов. Зерно
поставлялось из окрестных вилл и, вероятно, многие
владельцы мельниц, пекарен и хлебных лавок в Помпе¬
ях имели собственные имения, где зерновые занимали
большие площади посевов и считались культурой до¬
статочно выгодной. Исследуя историю сельскохозяйст¬
венных культур, мы заметили, что в Кампании пшени¬
ца, полба, ячмень, просо и другие культуры всегда за¬
нимали важное место, а типичный кампанский севообо¬
рот был насыщен зерновыми и прежде всего пшеницей
и полбой (P 1 i n., N. H., XVIII, 191). Если Помпеи,
расположенные рядом с морем, на судоходной реке,
близ крупнейшего порта Путеол, через который прохо¬
дила поставка провинциального дешевого хлеба (до
постройки Остии при Клавдии)226, кормились местным
хлебом, то многие другие города, расположенные в
глубине полуострова или в северной Италии, тем более
снабжались местным зерном. Апулия издавна считалась
краем хлебных нив и славилась своей пшеницей; оче¬
видно, апулийские и луканские городки, колонии и му¬
ниципии были в достаточной степени обеспечены соб¬
ственным хлебом. «Стада ослов, — пишет Варрон, — со¬
ставляют обычно торговцы, например, те, которые из
Брундизийского округа или Апулии везут к морю на
вьючных осликах масло, вино, а также зерно или еще
что-тшбудь другое» (V а г г., II, 6, 5). Свезенные из
внутренних областей зерно и другие продукты перегру¬
жались, очевидно, на суда в Брундизии и Таренте
225	М. Е. Сергеенко. Помпеи, стр. 103—111.
226	N. Jasn у. Wheat prices and milling costs in classical Ro¬
me. California, 1944, pp. 142—144; А. О 1 i v a. La politica granaria
di Roma antica. Piacenza, 1930, p. 233.
185

(часть потреблялась в самих этих городах) и развози¬
лись по адриатическому побережью Италии в примор¬
ские городки Калабрии и Лукании. Положение не изме¬
нилось, очевидно, и в I в. н. э. Достаточное количество
продовольствия имела и Этрурия. Этрусские города
обходились своим хлебом. В эпоху Варрона Этрурия
славилась урожаями сам-15 (Va гг., I, 44, 2), что в
полтора раза превышало обычный урожай остальной
Италии. Этрурия была известна как страна щедрых, не
знающих отдыха нив (V а г г., I, 9, 6). Во второй поло¬
вине I в. н. э. славились клузинская полба (Col., II,
6, 1), пизанская, клузинская и аретинская пшеница
(P 1 i п., N. H., XVIII, 86), о тучной жатве и роскош¬
ных нивах в районе Тиферна говорит Плиний Млад¬
ший (P 1 i n., Epist., V, 6, 8—10). Нет оснований пред¬
полагать, что провинциальный хлеб шел из Рима или
Остии на снабжение этрусских городов.
Северная Италия не только имела достаточное коли¬
чество хлеба для снабжения собственных городов и сел,
но и вывозила его за Альпы и в Истрию 227.
Что касается крупнейших городов Италии, особен¬
но приморских, таких, как Остия, Рим, Путеолы, Неа¬
поль, Кумы, то значение привозного хлеба для них было
велико. Но и они не были целиком отрезаны от местно¬
го снабжения. В составе населения этих городов зна¬
чительную часть составляли рабы, входящие в familia
urbana рабовладельцев, занятые в домашнем хозяйст¬
ве, в строительстве, в ремесленных мастерских рабо¬
владельца. Снабжение продовольствием городской фа¬
милии рабовладельца, а, по сообщениям Сенеки, город¬
скому рабу выдавалось в месяц 5 модиев пшеницы и
5 денариев на приварок (Sene с., Epist., 80, 7), было
важной проблемой. Городские фамилии римской ари¬
стократии были весьма многочисленны 228 и на их про¬
питание шло много продовольствия. Если в доме Педа-
ния Секунда было 400 рабов (Т ас., Ann., XIV, 43), то
им требовалось в год 24 тысячи модиев только пше¬
ницы, что при урожаях I в. н. э. требовало свыше тыся¬
чи югеров. Полная городская фамилия, включая ре¬
месленников, была, вероятно, еще большей. Откуда
227	A. S ira go. Op. cit., pp. 209—211.
228	M. Е. Сергеенко. Колумбарий Статилиев Тавров. ВДИ,
1964, № 4.
186

бралось это продовольствие? Государственные раздачи
на рабов не распространялись. Рабы получали продо¬
вольствие из запасов господина. А запасы господина
пополнялись, конечно, из его собственных имений 229.
Римская аристократия была вынуждена вести зерно¬
вое хозяйство в »своих италийских имениях. Некоторые
косвенные соображения показывают, что в ее руках бы¬
ло большое количество хлеба. Плиний Младший, на¬
пример, владел громадной рабской фамилией, но в его
обширной переписке нет и намека на какие-либо пере¬
бои в снабжении ее продовольствием, нет никаких опа¬
сений или жалоб на этот счет. Тифернская латифундия
Плиния, его америнские и кампанские имения пос¬
тавляли, видимо, достаточное количество продуктов.
Мало того, во второй’ половине I в. н. э. развивается
частная благотворительность, раздачи съестных при¬
пасов и денег городскому люмпен-пролетариату 230.
Таким образом, в руках частных лиц сосредоточивалось
громадное количество хлеба, вывезенного из италий¬
ских поместий. Часть населения Рима и крупнейших
городов Италии, в частности рабы и некоторая часть
люмпен-пролетариата, находившаяся в клиентской за¬
висимости от крупных магнатов, подкармливалась за
счет италийского, а не провинциального хлеба. О насы¬
щенности Италии хлебом свидетельствует и тот факт,
что по всему полуострову рыскали многочисленные
curatores annonae, которые заготовляли хлеб и другое
продовольствие для государства и для раздачи люмпен-
пролетариату231. Во время гражданской войны 68—69 гг.
Италия была наводнена войсками представляющими
различные враждующие группировки. Эти многочислен¬
ные армии не получали снабжения извне. Они корми¬
229	М. Е. Сергеенко это показала очень убедительно (см. М. Е.
Сергеенко. Колумбарий... См. также A. Sigaro. Op. cit.,
pp. 189—191).
230	А. Сираго собрал некоторые сведения о подобной благотво¬
рительности (A. S i г a g о. Op. cit., рр. 192—200). Эти примеры от¬
носятся к II—III кв. н. э., т. е. более позднему времени, но состоя¬
ние земледелия в I в. н. э. было более высокое и, следовательно, соб¬
ственники имений в I в. н. э. располагали не меньшими запасами
продовольствия.
231	A. S i г a g о. Op. cit., рр. 200—203. А. Сираго приводит при¬
меры таких кураторов в Альба Фуценс, в Карсиолах, Анагнии и Пре-
несте, известных по надписям.
187

лись за счет местных ресурсов, грабя плодоносные ни¬
вы и богатые имения (Т ас., Hist., II, 56). Если просле¬
дить маршруты войск Вителлия и Веспасиана по Ита¬
лии, то создается впечатление, что они шли по богатой
стране, без особых затруднений заготовляя продоволь¬
ствие (Т а с., Hist., II, 87, 70). Исследования современ¬
ных ученых Ф. Хайхельхайма, А. Оливы и Н. Ясного
показали, сколь велики были транспортные издержки
при доставке провинциального хлеба в Рим 232. Импе¬
раторы, сосредоточившие в своих руках снабжение
армии и крупнейших городов Италии хлебом и создав¬
шие стройную организацию annona, конечно, это виде¬
ли. Цезарь сократил число даровых хлебных пайков
наполовину (Suet., Jul., 41, 3). Август «решил было
навсегда отменить хлебные раздачи казной, ибо в рас¬
чете на них перестают заниматься земледелием» (S и-
et.,Aug., 42). О мероприятиях Августа, Клавдия, Неро¬
на, Траяна по введению в обработку новых земель в
Италии уже говорилось. Светоний сохранил сведения
о любопытном проекте Домициана (Suet., Dom., 7),
направленном к поощрению хлебопашества в Италии.
Иначе говоря центральное правительство не надеялось
только на провинциальный хлеб, но делало попытки мо¬
билизации хлебных ресурсов в самой Италии. Все эти
данные показывают, что было бы преувеличением счи¬
тать провинциальный хлеб единственным источником
снабжения Рима и некоторых других крупнейших горо¬
дов. На наш взгляд, он был главным, но существовали
и второстепенные, местные, италийские источники, и их
нельзя сбрасывать со счетов.
Какой хлеб привозился в Италию? Все источники
без исключения говорят о том, что везли в Рим пшени¬
цу233. В нашем распоряжении нет данных о поставках
полбы, проса, могара, нута, чечевицы, гороха и т. д. из
232	Н. Ясный (N. J a s п у. Op. cit., стр. 144—448) кроме своих со¬
ображений приводит также доводы Ф. Хайхельхайма (см. F. Не i-
с h e 1 h e i m. Wirtschaftliche Schwankungen der Zeit von Alexander
dis Augustus) и А. Оливы (A. Oliva. Op. cit.).
233	M. R о s t о V t z e f f. Frumentum. Pauly — Wissowa, Real—
Encyclopédie. HB., IV, pp. 150—169. См. также вторую речь Цицеро¬
на против Верреса «О хлебном деле», где речь идет только о пшени¬
це. Прямо о ввозе только пшеницы и ее качестве говорит Плиний
(Plin, N. H., XVIII, 63—70).
188

провинций в Италию 234. А можно ли представить пи¬
щу италийца, состоящую только из одного хлеба 235. Не
говоря о сельском населении, городское население Ита¬
лии, включая Рим и крупнейшие города, получало про¬
чие виды продовольствия, столь же необходимые как
хлеб, не из провинций, а из италийских поместий. Бо¬
бы, нут, полба, чечевица, горох, лупин, просо составля¬
ли, видимо, немаловажный товарный продукт на рын¬
ках как больших, так и маленьких городов Италии,
включая и Рим. Мало того, если в Риме, Остии,
Неаполе, Путеолах хлебный рынок пополнялся за
счет дарового, если не считать транспортных из¬
держек, провинциального хлеба, который, конечно,
составлял конкуренцию местной хлебной торговле,
то торговля местной полбой, просом, бобовыми и
другими продуктами не встречала конкуренции и,
видимо, процветала. Надписи сохранили некоторые
данные об этой торговле (CIL, VI, 18 упоминает
negotiatio fabaria; VI, 9683 сообщает о negotiatrix fru¬
mentaria et leguminaria). Марциал говорит о торгов¬
ле целыми и размолотыми бобами и полбой (Mar t.,
Epigr., IV, 46, 6). Он же указывает на продажу варено¬
го нута на улицах Рима (ibid., I, 41, 6; 103, 10), причем
его продавали также в зеленом и сухом видах, и в ви¬
де связки 236. Продавались также вика, ervilia, ervum,
чечевица 237. В Помпеях довольно широко торговали
лупином (CJL, IV, 3423; 3483), причем лупин считался
пищей бедняков и продавался по очень низкой цене
(Ног., Sat., II, 3, 182; Mart., V, 78, 21; С а 1 р., Sic.,
3, 82). Вергилий называет фасоль, которую он рекомен¬
дует разводить, дешевой (vilemque phaseolum — V i г g.,
Georg., I, 227). Нурсийская репа продавалась по очень
дорогой цене (1—2 сестерция за фунт), альгидская стоила
234	Ж. Андре (J. Andre. Op. cit., р. 54) утверждает, но без
доказательств, что в Италию из Египта и Галлии привозили также
и полбу. На наш взгляд, источники не подтверждают этот тезис
французского исследователя. При высоких транспортных издержках
везти малоценную полбу вряд ли было целесообразным.
235	См. М. Е. Сергеенко. Жизнь древнего Рима, стр. 121 —
133. О важной роли бобовых в питании см. J. A n d г е. Op. ci-t.,
стр. 15—16; 35—42.
236	Ж. Андре (J. Andre. Op. cit., pp. 36—38) подтверждает
это, правда, поздним источником — эдиктом Диоклетиана.
237	Ibid.
189

несколько меньше (I модий пшеницы стоил 5—6 сестер¬
ций— Pli n., N. H., XVIII, 130). О торговле бобовыми
сообщает также и Колумелла. В ряде пригородных хо¬
зяйств, где разводится скот или птица и нет достаточ¬
ного количества фуража, он рекомендует покупать
legumina, ячмень, вику, горошек, просо, могар, бобы,
если они стоят недорого (ubi haec vilitas annonae per¬
mittit — ibid., Vili, 4, 1; см. также VI, 3, 5 и 3; VII, 3,
22). О выгодности разведения ячменя на продажу пря¬
мо говорит Плиний (ibid., XVIII, 79). Исследование
эволюции бобовых культур показало, что в I в. н. э. воз¬
росло их продовольственное значение. К тем причинам,
которые способствовали этому росту, следует добавить
и ту, что бобовые растения считались выгодной товар¬
ной культурой, охотно покупаемой разными категория¬
ми населения и мало стесняемой провинциальной конку¬
ренцией.
Стройная организация 'снабжения хлебом со сторо¬
ны государственной власти, система принудительных
поставок, обеспечение продовольствием рабских фами¬
лий в городах из собственных господских имений, кон¬
куренция провинциального хлеба, продаваемого по де¬
шевой цене, — все это, конечно, не способствовало тор¬
говле италийским хлебом 238, но отрицать целиком то¬
варность италийской пшеницы нельзя. В Похмпеях тор¬
говали местным зерном, очевидно, по всем правилам то¬
варного обмена. Одна из помпейских надписей прямо
упоминает negotiatrix frumentaria et leguminaria (CIL,
VI, 9683). Таких торговцев было, очевидно, много и в
других тородках Италии. Рядовой люд италийского
города, не входивший в списки бесплатных получате¬
лей, покупал хлеб по нормальным ценам, что способ¬
ствовало торговле местной пшеницей и вызвало к жиз¬
ни целый слой местных хлебных торговцев, без кото¬
рых невозможно представить себе античный город. Уже
с эпохи Цезаря рыночный хлеб широко вошел в упот¬
ребление городского населения (P 1 i n., N. H., XVIII,
117); предприимчивые хлеботорговцы, очевидно, иска¬
ли зерно не только в далеких провинциях, где, кстати,
все хлебные излишки конфисковало государство, но и
238	Этот вопрос очень подробно рассмотрен в кн. A. S i г a g о.
Op. cit., рр. 197—211.
190

в Италии. Лишний хлеб продавал уже Катон (С a t., 2,
7); Варрон считал, что продажа зерна — одна из самых
обычных операций хозяина и давал ряд советов о наи¬
более выгодной реализации зерна на рынке (Var г.,
I, 62 и 69). О самом широком применении в италий¬
ских городах местной siligo (которую невозможно спу¬
тать ни с одним иноземным сортом), о широкой шка¬
ле цен на италийские сорта пшеничной муки (flos и
similago) говорит Плиний (Plin., N. H., XVIII, 85—
90). Очевидно, не без основания расчетливый и эконом¬
ный Колумелла, ориентирующий свое хозяйство на ры¬
нок, рекомендует производить столь солидные затраты
труда на возделывание 1 югера пшеницы, силиго и пол¬
бы (10, 5 дня). Эти затраты, очевидно, неплохо окупа¬
лись.
Как уже отмечалось, при недостатке оливкового ма¬
сла в Италии в I в. н. э., видимо, возделывание кунжу¬
та и приготовление из него масла были достаточно вы¬
годным делом. Таким образом, возникла торговля этим
важным продуктом.
Специально на продажу выращивали лен. «Лен нуж¬
но сеять лишь в тех районах, где можно ожидать его
большой урожай и высокие цены» (Col., II, 10, 17).
Следовательно, товарность льна была высокой.
Суммируя высказанные выше соображения, можно
сделать вывод о том, что занятие земледелием в Ита¬
лии I в. н. э. было делом выгодным, что вложение
средств в землю не были тратой денег, а были опера¬
цией рентабельной, не только окупающей все затраты,
но и приносящей доход. Полевое хозяйство было, види¬
мо, менее выгодным делом, чем интенсивное виногра¬
дарство, о чем столь откровенно писал Колумелла
(ibid., Ill, 3), но эта относительно меньшая рентабель¬
ность вовсе не означает, что земледелие совсем переста¬
ло приносить доход. Кстати, сам Колумелла никогда не
говорил о невыгодности полевого хозяйства.
Существующее представление о решающем влиянии
провинциального хлеба на положение италийского зем¬
леделия нуждается в пересмотре 239. Провинциальный
хлеб был не так дешев, как об этом думали некоторые
239	Одна из последних попыток возродить эту точку зрения при¬
надлежит Ж- Андре. См. J. А п d г е. Op. cit., р. 54.
191

историки, не принимавшие во внимание высокие транс¬
портные издержки. Если он и влиял на состояние хле¬
бопашества, то не на всю совокупность полевого хозяй¬
ства, а только на производство пшеницы, не затрагивая
всех остальных полевых культур. Провинциальная пше¬
ница, получаемая по системе принудительных государ¬
ственных поставок и распределяемая бесплатно или по
символическим ценам, оказывала отрицательное влия¬
ние на торговлю местной пшеницей лишь в Риме и в
нескольких других городах. Подавляющее большинст¬
во населения прочих городов и городков Италии по¬
требляла местную пшеницу и другое продовольствие,
покупало сельскохозяйственные продукты на местном
рынке, получало из своих имений и не страдало от кон¬
куренции провинциального хлеба. Даже в Риме и в
других городах, куда поступал заморский хлеб, торгов¬
ля другими продуктами (например, бобовыми, просом,
репой, зеленью и т. д.) процветала, а определенная
часть населения (рабы из familia urbana, включая ра-
бов-ремесленников и обслуживающий персонал сред¬
них и крупных рабовладельцев) потребляла не провин¬
циальный, а италийский хлеб. Система принудительных
поставок и распространения хотя и оказывала тормозя¬
щее действие на торговлю местной пшеницей, но не
могла исключить ее целиком даже в Риме и подобных
ему крупных городах.
В большинстве других городов торговля местным
хлебом, так же как и торговля другими необходимыми
для питания продуктами, была довольно развитой.
Это стимулировало развитие товарного производства
в италийском земледелии.
Общий уровень земледелия в I в. н. э. был доволь¬
но высок. Исследование всей совокупности источников
показывает, что нет оснований говорить о его кризисе.
Правда, несколько сокращается урожайность пшени¬
цы, а некоторые ее хорошие сорта вырождаются. Но все
другие показатели уровня земледелия в I в. н. э. были
достаточно высоки, гораздо выше, чем в II—I вв. до
н. э. 240.
Увеличивается сортность всех растений, включая
пшеницу, осваиваются все категории земель с учетом
240	См. G. Papasogi i. Op. cit., pp. 123, 265—275.
192

особенностей каждой культуры, вводятся и акклимати¬
зируются новые для Италии сорта и растения, улуч¬
шается семенное дело, вводятся в сельскохозяйственный
оборот новые плодородные земли, улучшается агротех¬
ника; хозяева теперь лучше знают каждое растение и
с агрономической и с экономической точки зрения; эф¬
фективнее используется плодородие почвы путем при¬
менения зеленого удобрения, введения севооборотов;
нас поражает высокий уровень теоретической и прак¬
тической агрономии в сочинениях Колумеллы. Общий
уровень урожайности в I в. н. э., за исключением пше¬
ницы, был не ниже, чем в предшествующее время. В I в.
н. э. италийские рабовладельческие хозяйства дают
больше хлеба, проса, могара, репы, бобовых, фуража,
чем во II—I вв. до н. э. Значительно возросла и товар¬
ность италийского земледелия в целом.
Однако было бы неправильным рисовать картину
земледелия I в. н. э. только в розовом свете, не видеть
наплывающих теней, не замечать признаков будущего
упадка. Сокращение урожайности пшеницы и вырож¬
дение ее лучших сортов, выпаханность земель и посте¬
пенное исчерпание резервов земли, распространение эк¬
стенсивных видов хозяйств с низкой агротехникой, осо¬
бенности рабского труда, мешающие длительному и
устойчивому процветанию интенсивных передовых хо¬
зяйств,— вот симптомы, которые низведут во II в. н. э.
земледелие Италии на более низкую ступень. Но в I в.
н. э. сельское хозяйство древней Италии, видимо, до¬
стигло в передовых интенсивных хозяйствах наивысше¬
го уровня своего развития.
13 В. И. Кузищин

ГЛАВА IV
ОРГАНИЗАЦИЯ РАБСКОГО ТРУДА
В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ ИТАЛИИ
во II в. до н. э. — I в. в. э.
Высший этап в эволюции италийского земледелия
приходится на I в. н. э. Развитие сельского хозяйства в
древней Италии в течение трех столетий, II—I вв. до
н. э. и I в. н. э., протекало как движение по восходящей
линии. Что же определяло это развитие, каковы были
его движущие силы? Основным производителем в сель¬
ском хозяйстве Италии являлся раб. Главные этапы
эволюции сельского хозяйства Италии совпадают в ос¬
новных чертах с этапами развития рабовладельческих
отношений в целом, с внедрением в сельскохозяйствен¬
ное производство больших масс рабов. Главные дости¬
жения италийского сельского хозяйства связаны, преж¬
де всего, с рабовладельческим производством, с рабским
хозяйством, крупным землепользованием и товарными
отношениями, а не с мелким производством и натураль¬
ным хозяйством. Втянутый в товарные отношения рабо¬
владелец начинает ориентировать свое производство в
большей или меньшей степени на рынок, что приводит
к стремлению получить больший прибавочный продукт.
Дли увеличения прибавочного продукта используются
рабская рабочая сила, т. е. коллективы работников в 9,
13, 16 и в несколько десятков человек, работающих на
крупных площадях в 100, 120, 200, 240, 1000, 1500 и бо¬
лее югеров земли. Перед рабовладельцем встают новые
важнейшие для него производственные задачи: во-пер¬
вых, организация рабского труда, т. е. определение необ-
194

ходимого количества рабочей силы, способной наиболее
эффективно обработать данную площадь, и наиболее
рациональная ее организация внутри определенного
коллектива, во-вторых, осуществление постоянного при¬
нуждения рабов к труду.
1. Нормы рабской выработки
Одна из особенностей рабовладельческого способа
производства состоит в том, что большая часть средств
затрачивается на приобретение рабочей силы \ а центр
тяжести в гораздо большей степени, чем в любой дру¬
гой формации, лежит на непосредственной эксплуата¬
ции работников. Рациональная организация рабского
труда, имела, следовательно, особое значение для нор¬
мального функционирования рабовладельческого хозяй¬
ства.
Приобретая раба на рынке, рабовладелец сразу же
затрачивал известную сумму денег. В дальнейшем он
нес расходы по содержанию раба. Естественно, что не
только должны были быть возмещены затрачиваемые
средства, но от эксплуатации раба еще ожидали изве¬
стный прибавочный продукт1 2. Одна из первых проблем,
которая возникает перед рабовладельцем, покупающим
рабов на рынке, состояла в том, чтобы определить ко¬
личество рабов, необходимых для его поместья, насчи¬
тывающего определенное количество югеров. Для него
было далеко не безразличным, сколько работников ра¬
ботает в таком-то имении—13 или 16, ведь любое уве¬
личение рабочих единиц, не вызванное интересами про¬
изводства, больно било по хозяйскому карману. Опре¬
деление же необходимого количества рабочей силы для
того или иного имения, которое бы обеспечило его наи¬
более эффективную обработку, невозможно без расче¬
тов количества труда, выполняемого одним работником
в единицу времени, т. е. без знания норм выработки.
Особенно остро встал этот вопрос перед рабовладель¬
цами на рубеже III—II вв. до н. э., когда рабовладель¬
1 К. М а р к с, Ф. Энгельс. Соч., т. 24, стр. 544.
2 К. Маркс, Ф. Э н г е л ьс. Соч., т. 23, стр. 246. Об этом хо¬
рошо в свое время сказал еще Плиний Старший (P 1 i n., N. H., XVIII,
43) : «Нет сомнения,— писал он,— что земледелие основано на труде,
а не на расходах».
13*
195

ческие поместья с крупным землепользованием в 100,
120, 240 и более югеров стали повсеместно распростра¬
няться по Италии. Первым, кто попытался дать ответ
на этот животрепещущий вопрос, был Катон. Это, конеч¬
но, не значит, что до Катона никто не занимался их
разработкой, и что каких-либо норм совсем не было.
Рабовладельческие поместья в Сицилии, в Этрурии,
Карфагене уже существовали в течение нескольких сто¬
летий, и их опыт был, конечно, известен римским рабо¬
владельцам, в том числе и Катону. С другой сторо¬
ны, при расчетах необходимого количества рабочей си¬
лы для рабовладельческих имений, особенно норм
выработки в единицу времени, использовался богатый
опыт римских крестьянских хозяйств. Для обобщения
и переработки того и другого фигура Катона была са¬
мой подходящей. Сын сабинского крестьянина, сам ра¬
ботавший на полях в молодости, он был лично знаком
с опытом рабовладельческих хозяйств Балканской Гре¬
ции, Кампании и Карфагена. Катон, видимо, перерабо¬
тал известные ему данные, приспособив их к чисто рим¬
ским условиям и практике рабовладельческих хозяйств,
связанных с рынком. С точки зрения Катона (а он, ви¬
димо, отражал в своих сочинениях в данном случае
довольно распространенную практику своего времени),
определение норм выработки невольников — одна из
первейших обязанностей господина. Хозяин приступает
к расчетам сразу же по приезде в имение: «Если же
он не видит работы, а вилик говорит, что рабы сбежали,
что они повинности исполняли, то когда он привел эти
причины и множество других, — верни его к расчету
работ и дневных уроков» (Cat., 2, 2). В его трактате
даны расчеты рабочей силы для оливкового сада в 240
югеров и шпалерного винограда в 100 югеров. Для
оливкового сада в 240 югеров Катон рекомендует ог¬
раничиться рабским персоналом в 13 единиц: вилик,
вилика, 5 рабочих (operarii), 3 пахаря, 1 погонщик ос¬
лов, 1 свинопас, 1 овчар. Производственные обязанно¬
сти между ними распределены таким образом. Вилик и
вилика осуществляют общее руководство работами, не
принимая непосредственного в них участия. Но без них
хозяйство функционировать не может и, следовательно,
они являются столь же производительными работника¬
ми, как и остальные. Овчар и свинопас заняты уходом
196

за скотом, причем на долю овчара приходится 100 го¬
лов. Погонщик ослов возит навоз и работает на мель¬
нице. Три пахаря опять-таки заняты вспашкой земли
под оливковые деревья и для посевов 3 4j Иначе говоря,
на каждого из них выпадало по 80 югеров земли, кото¬
рую они должны были обработать. Непосредственно
уже ухаживали за оливковыми деревьями (проводили
обрезку, прививку, подкормку и т. д.) пять рабов (ope¬
rarii) ^ На долю каждого из них выпадало 240:5 = 48
югеров.
^Означал ли расчет Катона, что эти 13 человек обес¬
печивали полную обработку всех отраслей хозяйства в
оливковом саду без дополнительной рабочей силы? Как
уже было сказано, в оливковом саду сеяли зерновые и
корма. Их тоже нужно было и обрабатывать, и убирать,
а в рабском персонале у Катона эти категории работ¬
ников не предусмотрены. Напрашивается предположе¬
ние, что именно эти части имения сдавались наемным
рабочим. Видимо, хозяин обеспечивал вспашку почвы,
посев зерновых, а уход за полем и жатва сдавались из¬
дольщику на условиях, которые Катон столь обстоя¬
тельно изложил в 136 главе своего трактата. Очевидно,
то же самое происходило и с арбустумом. Мало того,
даже для полной обработки маслин пяти рабочих не мог¬
ло хватить: они не могли выполнить, конечно, категори¬
ческий совет Катона: «Когда маслины поспеют, следует
их как можно быстрее собрать: им следует как можно
меньше быть на земле и на полу. На земле и на полу они
гниют» (Cat., 64, 1). Поэтому для быстрого сбора мас¬
лин приходилось нанимать большое количество сборщи¬
ков, которые, видимо, использовались также и для при¬
готовления масла5. Видимо, 5 рабов не оставались
3	О комбинировании масличного сада и хлебного поля и вообще
о переходе к системе комбинации разных культур на одном участке
см. М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству древней
Италии. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 9—10.
4W. Westermann. The Slave Systems of Greek and Roman
Antiquity. Philadelphia, 1955, pp. 68—69. Вестерман считает operarii
Катона не рабами, а свободными, хотя и зависимыми работниками,
не живущими постоянно на вилле. О критике аргументации У. Вес-
термана см. в рецензии на его работу (ВДИ, 1958, № 4, стр. 153).
5	Как много наемников могло иногда работать при сборе маслин,
говорит отрывок (Cat., 144, 4), где речь идет о 50 постоянных, т. е.
работающих в течение всего сбора, работниках.
197

праздными во время работы и наемников. Во всяком
случае, 5 постоянных рабов скорее всего обеспечивали
только уход за маслинами в промежутках между жатвой
и приготовлением масла. Однако Катон совершенно опре¬
деленно говорит лишь о пяти рабах, обрабатывающих
сад, видимо, это было достаточное количество рабов для
ухода за оливковыми деревьями в длительный промежу¬
ток между сбором олив и приготовлением масла, так что
условно можно считать, что средней нормой их выработ¬
ки были указанные выше 48 югеров на одного раба.
Проанализируем расчеты рабской силы для вино¬
градника в 100 югеров. Для его обработки Катон рекомен¬
дует иметь 16 рабов: вилик, вилика, свинопас, 1 па¬
харь, 1 погонщик ослов, 1 саликтарий, т. е. следящий за
ивняком, и 10 работников, занятых непосредственным
уходом за лозами. Анализ инвентаря виноградника
показывает, что этот вид хозяйства несколько отличает¬
ся от поместья с оливковым садом. Хлеб в винограднике
обычно не сеяли, и в инвентаре нет ни серпов, ни кос, ни
борон. Одному пахарю дел хватало для вспахивания
только виноградника 6. Наличие же серпов для срезыва¬
ния камыша, для обрезки лесных и плодовых деревьев
говорит, что в пределах виноградника находились пло¬
щади, занятые ивняком, камышом, и росло, видимо, не¬
которое количество плодовых или масличных деревьев.
Овечьего стада не было, а свиное было. Хозяйство вино¬
градника было в гораздо большей степени специализи¬
рованно, чем хозяйство оливкового сада: в нем домини¬
рует виноградарство, а посевы ивняка и тростника лишь
обслуживают виноградник. Поскольку других отраслей
хозяйства здесь не было., то не было надобности в найме
посторонней рабочей силы. Непосредственно занимают¬
ся уходом за виноградником (по Катону) 10 рабов, т. е.
на долю каждого из них приходится 10 югеров. Такое
количество рабов-виноградарей было, очевидно, доста¬
точно для полной обработки -виноградника, за исключе¬
нием, быть может, сбора винограда.
Таким образом, если свести воедино полученные
нами нормы рабской выработки по Катону, получится
такая картина: одного овчара достаточно на 100 голов,
6	См. М. Е. Сергеенко. Катон и его «Земледелие». В кн.:
Марк Порций Катон. Земледелие. М.— Л., Изд-во АН СССР,
1950, стр. 146.
198

1	раб-виноградарь обработает 10 югеров виноградника,
1 пахарь вспашет 80 югеров в оливковом саду и 100 юге¬
ров в винограднике, один раб-оливковод мог обрабо¬
тать 48 югеров олив, не считая сбора маслин и приго¬
товления масла. Общие же затраты абстрактной раб¬
ской силы на единицу площади будет для виноградника
100 югеров: 16 = 6,25 югеров, что же касается оливково¬
го поместья, то такая норма остается неизвестной, так
как в подобном хозяйстве роль посторонней рабочей
силы довольно велика.
Описывая необходимый инвентарь и количество ра¬
бочей силы для оливкового сада и виноградника, т. е.
для поместий специализированных, тесно связанных с
рынком, Катон хранит молчание об этих важных пред¬
метах в чисто зерновых хозяйствах. Трудно допустить,
что таких имений не существовало совсем. Как показы¬
вает специальный анализ полевого хозяйства, описан¬
ного у Катона, сделанный М. Е. Сергеенко, зерновое хо¬
зяйство находилось тогда на довольно высоком уровне
и процветало так же, как и другие отрасли земледе¬
лия 7. И тем не менее Катон никаких расчетов рабского
персонала для зерновых имений не приводит. Возмож¬
но они были меньше связаны с рынком, чем другие, и по¬
тому не было столь острой экономической необходимос¬
ти в регламентации рабского труда. Очень вероятно, что
здесь дольше господствовал труд арендаторов и наем¬
ников, чем в специализированных поместьях. Изложение
в 136 главе у Катона подробных условий сдачи издоль¬
щику в обработку зернового поля, засеянного пшеницей,
полбой, ячменем и бобовыми (т. е. всеми важными зер¬
новыми культурами того времени), позволяет предполо¬
жить, что арендные отношения и мелкая обработка зер¬
новых участков держались здесь дольше, чем в других
отраслях, до известной степени тормозя проникновение
рабского труда 8.
Специализированные винодельческо-оливководческие
хозяйства были более передовыми, прогрессивными, за¬
7	М. Е. Сергеенко посвятила этому вопросу несколько статей, об¬
стоятельно охарактеризовала его во введении к русскому переводу
сочинения Катона (см. Марк Порций Катон. Земледелие,
стр. 87—123). Результаты ее исследований подытожены в кн.: М. Е.
Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству, стр. 3—24.
8	См. Е. М. Ш т а е р м а н. Расцвет рабовладельческих отноше¬
ний в римской Республике. М., Изд-во АН СССР, 1964, стр. 76.
199

давали тон. Тем не менее Катон совершенно определен¬
но заявляет, что эти имения не являются, с его точки
зрения самыми лучшими, первыми (primi — Cat., 1, 7).
Первым, наилучшим (в современной литературе его
стали называть идеальным) является имение, описан¬
ное им в следующем отрывке (Cat., 1, 7): «Если-ты
меня спросишь, какое имение самое лучшее, то я скажу
так: 100 югеров с самой разнообразной почвой, в самом
лучшем месте: во-первых, с виноградником, если вино
хорошее и вина много, во-вторых, с поливным огородом,
в-третьих, с ивняком, в-четвертых, с масличным садом,
в-пятых, с лугом, в-шестых, с хлебной нивой, в-седьмых,
с лесом, где резать листья на корм скоту, в-восьмых, с
виноградником, где лозы вьются по деревьям, в-девятых,
лес с деревьями, дающими желуди»9. Чем отличается
это наилучшее имение от только что разобранных, в
чем его преимущества? Это именно расположено в наи¬
лучшем месте, а Катон в той же главе поясняет, что
это значит: «покупай имение, если можно, у подножия
горы, обращенное на юг, в здоровой местности, где
много работников, есть хороший водоем, а поблизости
богатый город, море или река, по которой ходят суда,
или хорошая оживленная дорога» (ibid., 1, 3). Иначе
говоря «идеальное» имение должно было находиться в
тесных связях с ближайшей округой, хозяин его нани¬
мал там работников, покупал в богатом городе необхо¬
димые ремесленные изделия, сбывал свои продукты по
морю, судоходной реке или оживленной дороге. В таком
имении, «большого оборудования не надо, надо хоро¬
шее место. Смотри, чтобы оборудования было поменьу
ше и чтобы тебе не израсходоваться на имении. Помни,
что с землей, как с человеком: сколько бы он ни нажи¬
вал, если он много проживает, то прибыли ему мало»
(ibid., 1, 5—6). Таким образом, идеальное поместье тре¬
бует меньше необходимых расходов, меньше затрат
на оборудование, на рабочую силу (ведь в соседней
9	М. Е. Сергеенко, как известно, уже давно убедительно доказа¬
ла, что так называемая «школа доходности» Катона есть не что иное,
как многоотраслевое имение в 100 югеров. См. М. Е. Сергеенко.
Катоновская «школа доходности» разных земельных угодий. ВДИ,
1949, № 1, а также Марк Порций Катон. Земледелие,
стр. 126—127 и М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству,
стр. 17—24.
200

округе много работников) и, следовательно, приносит
господину при прочих равных условиях большую при¬
быль. Это не сугубо натуральное хозяйство, а имение,
построенное на тех же самых основаниях, что и специа¬
лизированные на производстве винограда и олив по¬
местья, но более доходное, приносящее большую при¬
быль, требующее меньше затрат, т. е. более рентабель¬
ное. Анализируя соотношение отраслей в подобном хо¬
зяйстве, можно заметить, что идеальное поместье есть
не что иное, как комбинация описанных в главах
10—11 оливкового сада и виноградника в рамках одно¬
го имения. На самом деле, как уже было отмечено,
оливковый сад имел кроме масличных деревьев плодо¬
вые, хлебное поле и, скорее всего, полоску леса, где
паслись свиньи и нарезалась листва для овец, волов и
другого скота. В винограднике имелась полоска для ив¬
няка, камыша, лесных деревьев. Если объединить
описанные виноградник и оливковый сад, то их соедине¬
ние в пределах имения в 100 югеров даст в итоге, если,
конечно, будет соблюдено условие о расположении его
в наилучшем месте, идеальное поместье, описанное Ка¬
тоном в приведенном отрывке (ibid., 1, 7). Видимо,
Катон понимал, что специализированные поместья
имеют некоторые отрицательные стороны в своей орга¬
низации, которые не позволяют им быть самыми луч¬
шими, самыми доходными, самыми рентабельными. Воз¬
можно, они требовали большего расхода на оборудова¬
ние, которое не окупалось, возможно, был недостаточ¬
ным рынок для сбыта этих продуктов, но во всяком
случае более предпочтительным, с точки зрения хозяев
первой половины II в. до н. э., было хозяйство другого
типа: хозяйство, хотя связанное с округой и рынком, но
гораздо менее специализированое, с большими чертами
замкнутого быта, с более равномерно распределенными
отраслями.
Поскольку идеальное имение требовало меньших
затрат, то, очевидно, для его обработки требовалось
меньшее количество рабочей силы, чем, например, для
виноградника, описанного в 11 главе. К сожалению,
столь точный Катон не сообщает по этому поводу ника¬
ких данных и оно остается неизвестным.
Следует думать, что рекомендуемые Катоном расче¬
ты как для виноградников и оливковых садов, так и
201

для идеального поместья были применимы не везде и
очень вероятно были не чем иным, как конкретными
примерами, частными расчетами, возможно, самого Ка¬
тона. Об этом говорит несколько необычная площадь
масличного сада в 240 югеров, весьма неудобная для
расчетов рабочей силы на больших или меньших пло¬
щадях: за это Варрон подверг критике расчеты Катона
(Var., I, 18, 3—5). Однако расчеты для 100 югеров
виноградника с 16 рабами очень удобны для различных
определений 10. Как бы то ни было, расчеты Катона при
всей их относительности могли и, вероятно, служили из¬
вестными образцами рациональной организации рабочей
силы, от которых отталкивались и которым подражали
многие собственники рабовладельческих вилл. Во вся¬
ком случае, Катон был первым, кто попытался опреде¬
лить общее количество рабочей силы для некоторых
имений.и тем самым косвенно — нормы рабской выра¬
ботки на единицу площади.
Однако Катон при столь характерной для него тща¬
тельности описания (указания на число крюков и длину
веревок, количества ключей к замкам), при строгом
учете дневного пайка рабов в разное время года и для
разных категорий рабов тем не менее не дает никаких
сведений о нормах дневной выработки рабов, которая
была бесспорно одним из важнейших показателей при
эксплуатации рабского труда. Катон приводит несколь¬
ко рецептов того, как занять рабочее время раба, его
праздничное время и т. Д1, а о нормах дневной выработ¬
ки раба он сохраняет упорное молчание. Катон отлично
понимал, что рабочее время раба должно быть заполне¬
но максимально. Он писал: «В дождь поищи, что мож¬
но сделать в усадьбе. Чтобы люди не заленились,
наводи чистоту. Сообрази, что если у тебя ничего не
делается, расходу будет нисколько не меньше» (С a t.,
39, 2). «Зимой до рассвета делай вот что. Из жердей,
которые ты накануне убрал под крышу и которые уже
10	Справедливости ради следует отметить, что Варрон исказил яс¬
ные расчеты Катона для 100 югеров виноградника, столь удобные для
дальнейших подсчетов. Варрон почему-то не заметил саликтария и го¬
ворил о 15 рабах, а не о 16 (V а гг., I, 18, 5). Не обратил внимания
Варрон и на то, что число виноградарей (а именно они могли соста¬
вить основу для расчетов) 10 на 100 югеров, т. е. ,1 раб приходится
на 10 югеров, что очень удобно для расчетов в самых различных хо¬
зяйствах.
202

обсохли, теши колья, круглые и четырехреберные; делай
факелы и выноси навоз» (ibid., 37, 3). Итак, налицо
самая мелочная регламентация труда раба, однако ни
одного слова о нормах дневной выработки.
Однако Катон говорит об уроках и днях (rationem
operarum dierum, rationem operum operarumque). Нет
никакого сомнения, что в имениях Катона, так же как
его соседей, действовали какие-то нормы дневной выра¬
ботки для рабов. При найме мерценнариев или полито¬
ров, видимо, оговаривали и нормы выработки и величи¬
ну вознаграждения. Почему же Катон о них ничего не
говорит? Ведь о их важности для господских интересов
повторять не приходится. Причина красноречивого
молчания Катона, вероятно, кроется в том, что он, так
же как и его современники, придерживается общепри¬
нятых, закрепленных обычаем норм выработки на наи¬
более важных сельскохозяйственных работах, действо¬
вавших в крестьянских хозяйствах издавна. В условиях
натурального производства V—III вв. до н. э., видимо,
и в более крупных имениях, где применяется рабский
труд, не было особых различий между нормами дневной
выработки трудящихся совместно свободных и рабов.
Катон, отразивший начальную стадию создания рабо¬
владельческих хозяйств, связанных с рынком, возмож¬
но, целиком воспринял эту общераспространенную прак¬
тику. Поскольку она была общеизвестна, он не хотел
останавливаться на ней подробнее, ограничившись
одним упоминанием.
Это важное обстоятельство указывает на существова¬
ние определенной связи между эпохой Катона и предше¬
ствующим периодом патриархального рабства, когда
экономической необходимости в максимальной эксплуа¬
тации рабского труда не существовало. Катон еще не
разорвал окончательно пуповину, связывающую его с
предшествующим периодом. Ориентируя свое хозяйство
на рынок и, следовательно, нуждаясь в получении боль¬
шого прибавочного продукта, Катон, рекомендуя ряд
способов более интенсивного использования рабского
труда, еще тесно связан с предшествующей практикой.
В расчетах Катона при всей их конкретности и обстоя¬
тельности ярче проявляется узкокрестьянский практи¬
цизм, чем экономический расчет большого хозяина-орга-
низатора.
203

Следующими крупными сельскохозяйственными писа¬
телями и рабовладельцами были отец и сын Сазерны.
Выходцы из Цизальпинской Галлии, владельцы обшир¬
ных имений, они хорошо знали практику сельского хо¬
зяйства11. Трактат Сазерны отделен от произведения
Катона почти столетним промежутком времени, в тече¬
ние которого наблюдалось бурное развитие рабовладе¬
ния классического типа в Италии.
К сожалению, труд Сазерны не дошел до нашего вре¬
мени, и в наших руках лишь его жалкие отрывки, со¬
храненные Варроном и Колумеллой. Характерно, что
почти все они содержат указания на некоторые нормы
рабской выработки. Нормы, которыми руководствовался
Сазерна, были следующими:	«Сазерна пишет, — сооб¬
щает Варрон, — что на 8 югеров достаточно одного че¬
ловека: он обязан вскопать их за 45 дней, хотя за четы¬
ре дня может обработать каждый югер. Тем не менее
он прибавляет еще 13 дней на болезнь, непогоду, лень
и небрежность» (Var г., I, 18, 1—2).
Варрон приводит другой расчет Сазерны: «Сазерна
пишет, что на 200 югеров пашни достаточно двух пар
волов» (ibid., I, 19, 1).
Еще интереснее расчеты Сазерны, приведенные Ко¬
лумеллой: «Поле в 200 югеров может быть обработано
двумя парами волов, двумя пахарями и шестью разно¬
рабочими, если поле без деревьев; если же имеется
арбустум, то, по мнению Сазерны, ту же площадь мож¬
но хорошо обработать, если добавить еще трех работ¬
ников» (Col., II, 12, 7). Сазерна восполняет пробелы
в калькуляциях Катона; в частности, он приводит за¬
траты рабочей силы для двух вариантов хлебного поля,
которые по существу охватывают все разнообразие зер¬
новых полей в Италии: поле без масличных или плодо¬
вых деревьев и поле с деревьями, где к тому же растет
виноградник. Для его обработки достаточно 2 пахарей
и 6 полевых рабочих. Любопытно, что в этих расчетах
нет никаких поправок на постороннюю рабочую силу;
видимо, эти 8 работников обеспечивали полную обра¬
ботку 200 югеров пашни, причем Сазерна говорит о том,
что они смогут обработать эту площадь хорошо (probe
11	Подробнее о Сазерне см. М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому
.хозяйству, стр. 161—168, а также М. Е. Сергеенко. Сазерна и
его фрагменты. ВДИ, 1946, № 3.
204

satis excoli, — ibib., II, 12, 8). Сазерна исключает из рас¬
четов рабочую силу, занятую на дополнительных опера¬
циях, например овчара, свинопаса, погонщика мулов,
вилика и вилику, чтобы сделать свои выкладки прием¬
лемыми для различного количества югеров, придать им
до некоторой степени общий характер, облегчить кон¬
кретные расчеты. Легко можно было подсчитать, сколь¬
ко основных работников необходимо для хлебного поля
в 100, 300, 400 югеров и т. д.: соответственно, 1 пахарь
и 3 разнорабочих, 3 пахаря и 9 разнорабочих, 4 пахаря
и 12 разнорабочих и т. д., к которым можно легко при¬
бавить необходимые в каждом имении вилика, вилику,
овчара и др., что позволит легко определить необходи¬
мое число работников для всего хозяйства 12. Если ис¬
ходить из приведенных выше расчетов Сазерны, то один
пахарь сможет обеспечить подъем 100 югеров пашни 13,
а один полевой работник обработает 200:6 = 33,3 юге-
ра 14. Если же поле занято деревьями с виноградником,
то дополнительные 3 единицы необходимы для ухода за
деревьями с виноградником, следовательно, на каждого
из рабов выпадает норма в 66,7 югера арбустума.
Вычисленные нормы имеют в виду конкретные спе¬
циальности: пахарей, полевых разнорабочих, винограда¬
рей, работающих в арбустуме. Эти нормы имели исклю¬
чительную важность для хозяев, так как позволяли эф¬
фективнее регламентировать труд рабов.
12	Например, для поместья в 200 югеров, занятого только хлеб¬
ным полем, будет нужен такой персонал: вилик, вилика, 2 пахаря,
6 разнорабочих, овчар, свинопас, погонщик мулов, т. е. всего 13 че¬
ловек. Если же разбит виноградник на деревьях, то рабский персонал
увеличится до 16 человек. Следовательно, теоретической нормой зат¬
рат рабочей силы на единицу площади будет в первом случае
200 : 13=15,4 югера, а во втором — 12,5 югеров, т. e. 1 раб обрабаты¬
вает 15,4 югера хлебного поместья и 12,5 югера в комбинации хлеб¬
ного поля с арбустумом.
13	Расчет Сазерны, при котором 1 пахарь может хорошо обрабо¬
тать столь большую площадь в 100 югеров, может показаться нере¬
альным, однако и Варрон, и Колумелла приводят выкладки Сазерны,
не выражая ни тени сомнения. Дело в том, что при господствующем
трехполье 7з поля лежала под паром и обработке подвергались лишь
остальные 2/3, т. е. 65 югеров, из них часть обрабатывалась под ози¬
мые, часть под зерновые, что давало возможность пахарю равномерно
работать целый год.
14	При трехпольной системе земледелия, которую имеет в виду Са¬
зерна, реальная норма выработки раба-полевода будет иной, не
200 : 6=33,3 югера, а 130 : 6=21,7 югера.
205

Исключительно важное значение имеет следующее
указание Сазерны: один работник-раб «обязан вскопать
их (8 югеров. — В. К.) за 45 дней; хотя за 4 рабочих
дня может обработать каждый югер, тем не менее он
(Сазерна. — В. /С.) прибавляет еще 13 дней на болезнь,
непогоду, лень и небрежность» (Va г г., I, 18, 1—3) 15.
С кем же сравнивает Сазерна труд раба? Совершенно
очевидно, что работник, с которым он сравнивается, не
раб. Это, скорее всего, свободный или полусвободный
работник и работает он лучше, чем раб. На самом деле,
если свободный работник вспашет 1 югер за 4 дня, то
раб в целом 1 югер вспахивал за 5,6 дня; если 8 югеров
свободный обрабатывает за 32 рабочих дня, то раб —
за 45 дней (на 13 дней больше). Таким образом, Сазер¬
на хорошо знает особенности рабского труда, его более
низкую производительность. Нет никакого сомнения в
том, что это знали все рабовладельцы 16, но Сазерна
опять-таки делает шаг вперед. Он уже пытается коли¬
чественно подсчитать и учесть эти потери, чтобы выяс¬
нить реальную, чисто рабскую производительность тру¬
да. Нет никакого сомнения, что это определение было
результатом долгих наблюдений и экспериментов с ра¬
бочей силой, в процессе которых рабовладелец самым
внимательным образом приглядывался к трудовому про¬
цессу, изучая его пристально и придирчиво. Следует
думать, что господин, связанный с рынком, заинтересо¬
ванный в получении большого продукта, постоянно
имел в виду эти бесцельно растраченные рабочие дни
и стремился сократить их и тем самым увеличить произ¬
водительное время работника 17. Эти дни составляли
своего рода резерв рабочего времени, о котором рабо¬
владельцы знали и, конечно, стремились использовать
его производительно, применяя те или иные средства.
С другой стороны, эти расчеты Сазерны позволяют нам
самым конкретным образом, в точных цифрах сопоста¬
вить производительность индивидуального труда раба
15	Варрон писал (V а г г., I, 18, 1—2): ...Saserna scribit satis esse
ad iugera Vili hominem unum: ea debere eum confodere diebus XLV,
tametsi quaternis operis singula iugera possit; sed relinquere se ope¬
ras XIII valetudini, tempestati, inertiae, indiligentiae».
16	Еще Гомер говорил, что «раб нерадив...» и т. д. (Одиссея, XVII,
320—323).
17	Ср. E. М. Ш т а е р м а н. Ук. соч., стр. 21.
206

и свободного работника. Несложный подсчет показы¬
вает, что на рубеже II—I вв. до н. э. в Цизальпинской
Галлии при одной из полевых операций индивидуальная
производительность рабского труда была на 40% ниже,
чем свободного работника 18. Хочется обратить внимание
на этот вывод Сазерны; ведь это единственное 19 в ан¬
тичной литературе совершенно аутентичное свидетельст¬
во о конкретном соотношении индивидуальной произво¬
дительности рабского и свободного труда, которое гово¬
рит об особенностях рабства лучше, чем самые длинные
общие рассуждения.
Нетрудно заметить, что Сазерна оперирует норма¬
ми, имеющими самое близкое отношение к зерновым
хозяйствам, обходя молчанием оливководческие и вино¬
градарские имения. Совершенно несомненно, Сазерна
отражал опыт северной Италии, Цизальпинской Галлии
с ее относительно широкими равнинами, где зерновые
культуры имели большее значение, чем на полуострове,
в то время как шпалерный виноградник был малопопу¬
лярен, а маслина не росла, за редкими исключениями.
Расчет же рабской рабочей силы для зерновых хозяйств
свидетельствует о проникновении рабского труда в зер¬
новое производство, говорит о перестройке и этой более
консервативной, чем виноградарство и маслиноводство,
отрасли сельского хозяйства.
Данные Катона и Сазерны, относящиеся ко II в. до
н. э., сгруппируем вместе. 1 рабочий мог обработать
6,25 югеров шпалерного виноградника, 12,5 югеров
18	М. Е. Сергеенко (М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому
хозяйству, стр. 163) пишет, что по Сазерне производительность труда
раба в полтора раза меньше, чем свободного. Е. М. Штаерман (Е. М.
Штаерман. Ук. соч., стр. 80) пишет: «Мы ничего не знаем о срав¬
нительной производительности труда свободного работника и раба».
Де Робертис (De R о b е г t i s. La organizzatane e la tecnica produtti¬
va. La forze del lavoro e i salari nel mondo Romano. Napoli, 1947,
p. 148) считает, что производительность раба составляла 2/з произво¬
дительности свободного.
19	Очень вероятно, что у Колумеллы речь идет о сравнительной
производительности свободного и раба (Col., XI, 2, 82). Он гово¬
рит, что древние, видимо, свободные крестьяне боронили 1 югер за
1 день, а сейчас, в I в. н. э., при рабской обработке 2 югера уже бо¬
ронуют за 3 рабочих дня, т. е. выполняют на 50% меньше («Duo iuge-
ra tres operae commode occabunt, arboresque intererunt ablaqueabunt;
quamvis antiqui singulis operis singula iugera sarriri et occari velint,
.quod an recte fieri possit affirmare non ausim»).
207

хлебного поля с arbustum, 15,4 югеров чистого хлебного
поместья. Таковы реальные экономические нормы затрат
рабской силы на единицу площади. Более частные тех¬
нические нормы затрат труда на конкретных операциях
были таковы: 1 рабочий-виноградарь должен был обра¬
ботать 10 югеров виноградника, 66,6 югеров arbustum,
1 рабочий-полевод обрабатывал 21,7 югера зерновых,
1 пахарь вспахивал в год 65 югеров пашни 20, оливко-
вод обрабатывал 48 югеров маслинника в год.
Таким образом, Сазерна сделал шаг вперед по срав¬
нению с Катоном. Он сопоставляет ежедневную произ¬
водительность раба и свободного работника, он состав¬
ляет формулу расчета необходимой рабочей силы на
единицу площади, применимую к разным по размерам
хозяйствам.
Этот пристальный анализ рабочего времени раба,
попытка тщательного и рационального использования
каждой его единицы отражает стремление рабовладель¬
ца получить максимальное количество прибавочного
продукта, что было обусловлено ростом товарного произ¬
водства, развитием классического рабовладельческого
способа производства.
Варрон написал свой трактат «Rerum rusticarum
libri tres» спустя 60—70 лет после Сазерны (его работа
вышла в 37 г. до н. э.) 21, когда классическое рабство в
италийском земледелии достигло своих наиболее зре¬
лых форм. Естественно, Варрон не мог пройти мимо
вопросов производительности рабского труда в сельском
хозяйстве. Он посвятил их анализу XVIII главу I книги,
но попутно касается их во многих местах своего сочине¬
ния. Ему прекрасно были известны и формулы Катона,
и расчеты Сазерны. И те и другие его не удовлетво¬
ряют: формулы Катоца — сугубо частные случаи инди¬
видуальных поместий, расчеты Сазерны исходят из прак¬
тики одной области Италии и поэтому применимы лишь
к условиям Цизальпинской Галлии. Иначе говоря, они
не применимы как общие формулы к разным по разме¬
рам и находящимися в разных местностях хозяйствам.
20	Эта норма касалась вспашки мягких аллювиальных почв Па-
данской равнины, на более плотных она была соответственно ниже.
21	М. Е. Сергеенко. Варрон и его «Сельское хозяйство»,
В кн.: Варрон. Сельское хозяйство. М.— Л., Изд-во АН СССР,
1963, стр. 3—5.
208

По мнению Варрона, таких общих формул и не
может быть, так как в каждой области имеются свои
особенности, отличающие их от всех других. Поэтому
каждый рабовладелец должен при установлении вели¬
чины рабской фамилии в каждом конкретном имении
исходить из опыта соседних хозяйств и собственного
эксперимента с рабочей силой. «Ведь природа указала
нам два пути при обработке земли: эксперимент и под¬
ражание. Древнейшие земледельцы создали очень мно¬
гое путем экспериментирования, потомки их большую
часть — подражанием. Мы должны делать и то и другое,
т. е. подражать другим и делать новое кое-что, пробо¬
вать, экспериментировать, следуя не слепому жребию,
а разуму» (V а г г., I, 18, 7—8). Приведенное рассужде¬
ние Варрона прекрасно определяет направление, в кото¬
ром работала мысль рабовладельцев. Общие формулы,
опыт предков, практика соседей не должны применяться
слепо, хозяин обязан их знать и с ними считаться, но он
должен видоизменить их, учитывая конкретную обста¬
новку своего хозяйства. Призыв Варрона к эксперимен¬
тированию с рабочей силой отражает напряженную ра¬
боту каждого рабовладельца по изысканию наиболее
эффективных методов, наиболее рациональных форм ис¬
пользования рабочей силы.
Следуя этому призыву, сам Варрон избегает давать
какие-либо конкретные цифры, нормы производитель¬
ности рабского труда, имеющие общее значение.
Однако в ряде мест своей книги он приводит некоторые
примеры. Так, например, он считает вполне приемлемой
нормой, имеющей общее значение, расчет Сазерны, а
именно: 1 работник обрабатывает 1 югер за 4 рабочих
дня. Во время жатвы 1 работник в 1 день обязан был
сжать и убрать на ток колосья с 1 югера площади (ibid.,
I, 50, 3). К сожалению, других норм выработки рабов
в земледелии Варрон не приводит. Гораздо богаче све¬
дения' сообщаемые им для скотоводства. Здесь Варрон
считает возможным обобщить и рекомендовать некото¬
рые нормы. Так, для стад грубошерстных овец сущест¬
вовали две нормы: 1 раб на 80 или на 100 овец; для
стада тонкорунных овец требуется 2 раба (ibid., II, 2,
20; II, 10, 10—12), т. е. на 1 раба приходится уход за
50 овцами. Для ухода за сотней свиней достаточно од¬
ного раба, но ему помогают несколько подпасков (ibid.,
14 В. И. Кузищин
209

II, 4, 22), 1 пастух достаточен для козьего стада в 50 го¬
лов для одних областей, в частности для Галльской об¬
ласти, в других (в Салентине и Казине) —для 100 го¬
лов (ibid., II, 3, 9—10). Стадо лошадей в 50 голов тре¬
бует 2 рабов (ibid., И, 10, 10—И). В связи с разви¬
тием скотоводства в Италии I в. до н. э: потребность в
выработке таких ориентировочных теоретических норм
ощущалась довольно остро, и Варрон довольно полно
удовлетворил ее. Сведения Варрона о нормах использо¬
вания рабочей силы в скотоводстве, таким образом,
хорошо дополняют данные Катона и Сазерны, относя¬
щиеся к различным типам земледельческих хозяйств.
Анализ расчетов Сазерны и рассуждений Варрона
показал, что мысль рабовладельцев постоянно работала
в одном направлении — выжать из раба максимальное
количество прибавочного продукта. Естественно, это
вело к усилению эксплуатации раба. Рабовладелец пы¬
тается так построить трудовой процесс, чтобы ни одной
минуты не тратилось зря. Это трудно было сделать при
том учете трудовых операций, которые предлагали Ка¬
тон, Сазерна, Варрон и которые были еще связаны и с
крестьянским прошлым и с практикой раннего рабовла¬
дения. Таким образом, встал вопрос о совершенствова¬
нии и внедрении в практику наиболее эффективных
норм производительности рабского труда. Такие нормы
появлялись: сведения о них содержатся в произведениях
Колумеллы 22.
Важнейшим видом труда в земледелии является па¬
хота; обычно в древней Италии землю вспахивали три
раза и один раз боронили; лишь троекратная пахота
делала почву достаточно обработанной для посева 23.
Почвы Италии исключительно разнообразны, и Варрон
22	О Колумелле подробнее см. М. Е. Сергеенко. Из истории
сельского хозяйства древней Италии. ВДИ, 1953, № 3.
23	О троекратной вспашке говорит Варрон (V а гг., I, 29, 2). Ко-
лумелла в своих расчетах всегда исходит из тройной пахоты, но Вер¬
гилий предпочитал четырехкратную, а Плиний говорил: «почву более
плотную, которая обычна для Италии, лучше обсеменять после 5-крат-
ной, а в Этрурии и после девятикратной» (P 1 i n., N. H., XVIII, 181).
О девятикратной вспашке в Этрурии говорит и Плиний Младший
(см. Pli n., Epist., V, 6, 10). Тем не менее Плиний Старший при рас¬
чете норм пахарей говорит о двойной вспашке (см. P 1 i n., N. Н.,
XVIII, 178) ; ср. М. Е. Сергеенко. Пахота в древней Италии. СА,
1940; ее же. Очерки по сельскому хозяйству, стр. 54—56.
210

отказался бы на этом основании давать какие-либо со¬
веты о нормах выработки. Колумелла поступает иначе.
Он приводит разные нормы для разных почв: жирных,
твердых, рыхлых. Эти нормы следующие.
Для почв средней плотности и в меру
влажных (Col., II, 4, 8)
1	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 2 рабочих дня 24.
2	вспашка: 1 раб вспашет Г югер за 1 рабочий день.
3	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 0,75 рабочих
дня.
Заделка в борозды: 1 раб выполнит работу на 1 юге-
ре за 0,25 рабочих дня.
Полная вспашка 1 югера 1 рабом-пахарем произво¬
дилась за 4 рабочих дня.
Для твердых почв (ibid., XI, 2, 46)
1	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 3 рабочих дня.
2	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 2 рабочих дня.
3	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 1 рабочий день.
Заделка борозды: 1 раб выполнит работу на 1 югере
за 0,5 рабочих дня.
Полная вспашка 1 югера 1 рабом-пахарем произво¬
дилась за 6,5 рабочих дня.
Для легких почв (ibid., II, 4, 11; XI, 2, 47)
1	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 2 рабочих дня.
2	вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 1 рабочий день.
3	вспашка не требуется.
Заделка:	1 раб выполняет работу на 1 югере за
0,25 рабочих дня.
Полная обработка 1 югера 1 рабочим-пахарем произ¬
водилась за 3,25 рабочих дня 25.
Однако Колумелла не останавливается лишь на
определении дневных норм пахоты. Он сообщает и о
других нормах труда. Колумелла точно рассчитал необ¬
24	Колумелла (С о 1., XI, 2, 8—9) говорил, что первая вспашка
жирных почв, проводимая в январе, требует двух рабочих дней.
25	Колумелла (Col., II, 4, 11) говорил только о 3-х днях, а в
XI, 2, 47 говорил о 3,25 дня.
14*	211

ходимое количество труда не только суммарно, напри¬
мер для зерновых культур; он уже твердо знает требуе¬
мое количество рабского труда для каждой культуры:
зерновой, бобовой, кормовой. Все эти данные сгруппи¬
рованы им в сводную таблицу (ibid., II, 12, 1—6), пред¬
ставляющую для нас исключительный интерес (табл. 1).
Итак, Колумелла точно рассчитал нужное количест¬
во труда для каждой культуры, причем расчет был
сделан с точностью вплоть до четверти рабочего дня.
Имея в руках такие данные, легко определить нужное
количество рабочей силы для самых различных по вели¬
чине и высеваемым культурам полей с точностью до
7г единицы. С другой стороны, эта таблица наглядно
показывает трудоемкость разных культур, позволяет
хозяину рассчитать ее доходность, учитывая рыночный
спрос, затраты труда и прочие издержки производства.
Не оставляет без внимания Колумелла и другие
сельскохозяйственные операции. Особенно подробно
анализируются им нормы трудовых затрат в виноград¬
никах. Здесь особенно трудоемкой операцией был план¬
таж почвы, т. е. глубокая, до 90 см, вспашка. Такая
операция проводилась простой лопатой и, естественно,
требовала громадного количества труда. Колумелла
предлагает придерживаться следующих норм:
Плантаж 1 югера на глубину в 3 фута (90 см) тре¬
бует 80 человеко-дней, т. е. один раб мог обработать его
за 80 дней; соответственно плантаж более мелкий, на
2,5 фута (75 см), требует 50 дней, на 2 фута (60 см) —
40 дней, на глубину в 1,5 фута (45 см) — 30 дней (С о 1.,
XI, 2, 17—18). Подобные нормы действуют на ровных
полях, если же работа совершается на холмистых по¬
верхностях или склонах, то она требует большого коли¬
чества труда, в частности плантаж на 2 фута требует
60 дней, а не 50 дней, т. е. на 20% больше (Col., de
arb., 1).
Если же хозяева не хотят делать плантаж по всей
поверхности и для сокращения трудовых затрат сажают
виноград в борозды, то они должны придерживаться
других норм. Так, один работник должен за 1 день про¬
вести борозду длиной в 80 футов (21 м) и глубиной в
2 фута (60 см) (ibid., 4). Позднее Колумелла увеличи¬
вает эту норму: 1 раб за 1 день должен провести бороз¬
ду глубиной в 2,5 фута (75 см) и длиной в 120 футов
212

Таблица 1
Количество рабочих дней на 1 югер
Культура
пахота
бороно¬
вание
1-е моты-
жение
2-е моты-
жение
прополка
жатва
всего
рабочих
дней
Пшеница (Triticum)
4*
1*
2**
1 **
1,5
10,5
Пшеница (Siligo)
4
1
2
1
1
1,5
10,5
Полба
4
1
2
1
1
1,5
10,5
Ячмень
3
1
—
—
1,5
1
6,5
Бобы
2
1,5
1,5
1
1
1
8
Вика
2
1
—
—
—
1
4
Виковая чечевица .
2
1
1
—
1
1
6
Пажитник ....
2
—
—
—
—
1
3
Фасоль
2
1
—
—
—
1
4
Hym (cicer) . . .
3
1
—
—
1
1
6
Чечевица ....
3
1
1
1
1
1
8
Лупин
1
1
—
—
—
1
3
Просо
4
3
2
1
—
10
Чина
4
2
1
—
1
3
11
Кунжут
3
4
4
2
—
2
15
Лен
4
3
—
—
1
3
11
Конопля
Неизвестно,
нет данных, но она
сеется
Люцерна
0
2
1
—
—
1
4
* Плиний (Plin., N. H. XVIII, 178) предлагал другие нормы
вспашки: «За 1 день полагается поднять 1 югер на глубину 3/4 фута
(22 см), а передвоить 1,5 югера на легкой почве, на трудной же под¬
нять 0,5 югера, а передвоить целый, ибо природа поставила нормы и
труду животных». Как следует из другого отрывка (Plin., N. Н.,
XVIII, 184), на боронование 1 югера уходит 1 день. Итак, нормы
Плиния таковы: На средних почвах:
1 вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 2 рабочих дня.
2 вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 1 рабочий день.
3	вспашка: неизвестно.
Заделка борозды:	неизвестно.
Всего	3 рабочих дня
На легких почвах:
1 вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 1 рабочий день.
2 вспашка: 1 раб вспашет 1 югер за 2/з рабочих дня.
3	вспашка не производилась.
Заделка борозды:	неизвестно, может быть, 1/3 рабочих дня.
Всего	1 2/з дня (возможно, 2 рабочих дня)
** Ср. Plin., N. H., XVIII, 184: «Siligo, полбу, пшеницу, semen,
ячмень борони, мотыжь и пропалывай в сроки. Для каждой из этих
работ достаточно на 1 югер по 1 рабочему дню».
213

(36 м), т. е. почти в два раза больше (Col., XI, 2, 28).
После проведения борозды, на некотором расстоянии
друг от друга копаются ямы для посадки виноградных
кустов. Изготовление ям регламентируется следующим
образом: за 1 день 1 раб выкопает 20 ям размером
2x2x2 фута, 18 ям — по 3x3x3 фута или 12 ям по
4X4X4 фута (Col., de arb., 4) 26.
Строго нормировались и работы по уходу за поса¬
женным и зрелым виноградником. 1 югер виноградника
вскапывается (foditur) за 5 человеко-дней, окапывается
(ablaqueatur) за 5 человеко-дней27, пропалывается (oc¬
catur) за 3 человеко-дня; обрезка (putatio) требует
4 рабочих дня, подвязка (alligatio)—6 (ibid., 5).
Устанавливалась норма для очистки виноградника от
молодых побегов: 1 югер мог очистить 1 ребенок. Мож¬
но из этого заключить, что привлекалась к труду дет¬
ская рабочая сила28.
Окопка оливковых и плодовых деревьев также нор-1
мировалась: 1 раб за 1 день должен окопать 80 неболь¬
ших, 65 средних и 50 высоких стволов (С о 1., XI, 2, 40).
Перечисленные операции являются главными и, есте¬
ственно, как раз нормы выработки на них привлекали
внимание рабовладельца. Но хозяин шел дальше, регла¬
ментируя даже второстепенные операции. Так, устано¬
вилось, что 1 раб должен набрать за 1 день 1 короб
листьев (Р 1 i п., N. Н?, XVIII, 314), должен срезать
1 югер соломы (Col., XI, 2, 54), связать не менее
1200 вязанок сена по 4 фунта весом, скосить 1 югер луга
(P lin., N. H., XVIII, 262; Col., XI, 2, 40).
Все эти работы совершались в поле, в светлое время
и главным образом весной, летом и осенью. В зимние
месяцы полевых работ было меньше, темного времени
было очень много и перед рабовладельцами стояла за¬
26	В «De re rustica» приведены несколько иные нормы:	ямы
2x2x2 футов совсем не упоминаются, ямы в 3x3x3 фута 1 раб вы¬
капывает в день 18, а ямы в 4X4X4 футов не 12, как раньше, а 14,
т. е. на 17% больше (С о 1., XI, 2, 28).
27	Колумелла писал (С о К, XI, 2, 82), что 1 югер виноградника,
кусты которого рассажены через 6 футов, окапывается за два рабочих
дня.
28	«...puerilis una opera ingerum vineae pampinabit» (Col., XI, 2,
44). Это одно из единичных сообщений об использовании детского
труда.
214

дача максимально использовать и это время. Как из¬
вестно, еще Катон для этого рекомендовал ряд спосо¬
бов. Но Колумелла пытается регламентировать в опре¬
деленных единицах и эти операции. Период с 13 января
до 1 февраля, по мнению Колумеллы, это самое подхо¬
дящее время для заготовки кольев и подпор, разнообраз¬
ного строительного материала. 1 работник приготовит
в 1 день 100 колов или 60 подпор. В вечернее время он
сможет сделать 10 колов или обтесать из дуба или мас¬
личного дерева, заострить с двух сторон 5 подпор, ут¬
ром до света столько же (ср. Pli n., N. H., XVIII, 233).
Один плотник может тщательно обтесать дубовый
квадратный брус в 20 футов (6 м), сосновый — в 25 фу¬
тов (7,5 м), из ульма и ясеня — в 30 футов (9 м), кипа¬
рисовый— в 40 футов (12 м)у еловый и тополевый в
60 футов (18 м) (С о 1., XI, 2, 14—15).
Таковы были действующие нормы производитель¬
ности рабского труда в 1 в. н. э. Рабовладельцы хорошо
изучили особенности трудового процесса раба, выяснили
его возможности, его рентабельность как рабочей силы,
измерили количественно его эффективность и его поте¬
ри. Весь опыт рабовладельческого хозяйства в земледе¬
лии Италии за три столетия развития классического
рабства воплотился в этих скупых, на первый взгляд,
цифрах ярче, чем в многочисленных декламациях фило¬
софов, политиков, ораторов.
Знакомясь ближе со всей совокупностью этих норм,
можно наметить их известную эволюцию, своего рода
последовательность. В эпоху Катона действовали еще
традиционные, связанные с прежним натуральным
производством нормы выработки работников и лишь в
новых отраслях — виноградарстве и оливководстве — в
связи с организацией крупных хозяйств появились но¬
вые нормы, на основе которых рассчитали необходимое
число рабочих рук для имений в 100—240 югеров и рас¬
положенных в средней Италии. Со времен Сазерны
стали известны довольно удобные, применимые для мно¬
гих хозяйств нормы, главным образом для зерновых
имений Цизальпинской Галлии. Варрон дополняет кар¬
тину, сообщая расчеты рабочей силы для различных
ветвей скотоводства. Наконец в I в. н. э. подверглись
количественному определению почти все главные и мно¬
гие второстепенные сельскохозяйственные операции как
215

в поле, так и на вилле, как в светлое, так и в темное
время.
Видимо, различные нормы выработки, действовавшие
в разных местах Италии систематизируются, сводятся
воедино и перерабатываются в общеиталийские нормы с
вариантами для легких, средних и тяжелых почв, в за¬
висимости от характера культуры и т. п. Произошел
окончательный разрыв с традиционными нормами тру¬
довых затрат, связанных с крестьянским прошлым, а
нормы выработки, переданные Колумеллой и Плинием,
стали уже с ними не совпадать и сделались характерны¬
ми только для рабовладельческих хозяйств. Новые нор¬
мы, хотя и вели свое происхождение от традиционных,
но теперь от них отличались, жили собственной жизнью.
Весьма вероятно также, что при найме батраков, мер-
ценнариев рабовладельцы исходили из сложившихся
норм рабской выработки, а не традиционных крестьян¬
ских, действовавших в мелких хозяйствах еще в эпо¬
ху Колумеллы. Мерценнарии работали бок о бок с ра¬
бами и скорее всего на тех же условиях. Столь подроб¬
ная регламентация рабского труда в сельском хозяйстве
отражала последовательное развитие рабского способа
производства, достигнувшего наивысшей точки в I в. н.э.
Трудовой процесс раба теперь был изучен столь тща¬
тельно, что рабовладелец мог очень ясно представить
все выгоды и потери рабского труда, он уже мог с боль¬
шим знанием дела выжать из раба максимум возмож¬
ного прибавочного продукта. Только в условиях полной
зрелости рабовладельческого строя можно было обосно¬
ванно сравнивать рабский и свободный труд, рентабель¬
ность централизованного рабского и децентрализован¬
ного мелкого производства и сделать сознательный
выбор между ними.
Прослеживая эволюцию норм рабской выработки,
можно наметить известную преемственность их разви¬
тия. Расчеты Катона и Сазерны не отбрасываются после¬
дующими авторами, а принимаются целиком или не¬
сколько видоизменяются в зависимости от местных ус¬
ловий. Например, рабочая норма Катона (1 овчар до¬
статочен для 100 овец) принимается Варроном; нормы
Сазерны восприняты с некоторыми поправками Варро¬
ном и целиком повторены Колумеллой (Col., II, 12,
7—8). Если по Катону, 1 виноградарь достаточен для
216

обработки 10 югеров шпалерного виноградника29, то,
согласно Колумелле, он обработает 7 югеров (несколько
меньшая цифра Колумеллы объясняется, видимо, боль¬
шей интенсивностью обработки) 30. Данное обстоятельст¬
во наряду с тщательностью расчетов, наличием несколь¬
ких вариантов говорит о жизненности и реальности сох¬
раненных аграрными писателями расчетов, которые дей¬
ствительно применялись в непосредственной практике,
играли большую роль в сельском хозяйстве, а не были
лишь теоретическими рассуждениями безнадежных уто¬
пистов.
Не является секретом, что авторы, которые сохра¬
нили наиболее подробные нормы выработки в сельском
хозяйстве, Колумелла и Плиний Старший принадлежали
к разным агрономическим школам, отражали практику
и теоретические представления двух типов рабовладель¬
ческих хозяйств, которые определяются в литературе
как интенсивные и экстенсивные направления31. Если
Колумелла настаивал на необходимости солидных вло¬
жений, то Плиний был более склонен к экономии. Есте¬
ственно думать, что,, исходя из столь различных хозяй¬
ственных принципов, их сторонники придерживались и
ориентировались на разные нормы рабской выработки 32.
Следует ожидать, что сторонники интенсивного направ¬
ления вкладывали в хозяйство большие средства, в том
числе и на рабочую силу, и стремились ее использовать
поэтому самым эффективным образом. Попробуем срав¬
нить нормы рабской выработки Колумеллы и Плиния
Старшего. Начнем со вспашки, одной из самых главных
операций. Для средних «почв пахотная норма раба у Ко¬
лумеллы 4 дня, а у Плиния — 3 дня. Для легких почв
полная обработка 1 югера, по Колумелле, требует
29	Плиний (P 1 i n., XVII, 215) принимает расчет Катона без всяких
поправок: «Sufficiunt in Italia cultores deni in centena iugera vinea¬
rum»; 10 работников на 100 югеров виноградника — это же катонов-
ская цифра.
30	Col., Ill, 3, 7; судя по контексту отрывка, Колумелла берет
крайние нормы. Видимо, более обычными были другие: один вино¬
градарь обслуживал площадь несколько большую, чем 7 югеров,
скорее всего, 8 югеров.
31	М. Е. Сергеенко. Два типа сельских хозяйств в Италии
I в. н. э. «Известия АН СССР», VI серия, 1935, № 6.
32	Так, еще Варрон (V а г г., I, 18, 7) говорил: «при какой до¬
бавке рабочих или при каком уменьшении их числа хозяйство пой¬
дет лучше или хуже».
217

3—3,25 рабочих дня, а согласно Плинию— 1,67 дня, или
в два раза меньше. Для тяжелых почв Колумелла назы¬
вает 6,5 рабочих дня и Плиний, видимо, столько же 33.
Таким образом, в целом нормы вспашки, рекомендуе¬
мые Колумеллой и Плинием, отличаются друг от друга,
причем на долю работника в интенсивном хозяйстве
приходится более высокая норма.
Что касается других операций, то на мотыжение
зерновых (пшеницы, полбы) Колумелла рекомендует
отводить 3 дня, а Плиний — 2 дня (нормы прополки и
боронования одинаковы у того и другого — по 1 дню) 34.
Мотыжить бобы Колумелла советует дважды, за 2,5 дня;
Плиний также рекомендует двойное мотыжение (всего
2	дня) 35. Если Колумелла предлагает воздержаться от
мотыжения ячменя, ограничившись основательной про¬
полкой его за 1,5 дня, то Плиний, например, стоит за
двойное мотыжение и прополку ячменя (Plin., N. Н.,
XVII, 184), отводя в общей сложности на эти операции
3	дня (1-е мотыжение— 1 день, 2-е мотыжение— 1 день,
прополка— 1 день), то есть в 2 раза больше, чем Ко¬
лумелла. Та же картина с возделыванием нута, на мо¬
тыжение и прополку которого Плиний отводит 2, в то
время как Колумелла — 1 день 36. Нормы обработки фа¬
33	За сколько рабочих дней можно поднять 1 югер тяжелой, т. е.
плотной земли, по Плинию, не совсем ясно. В отрывке XVIII, 178 он
противопоставляет почву легкую не тяжелой, а, скорее всего, сред¬
ней («Si sit facilitas soli, si minus, proscindi semissem iterari assem»).
В противном случае станет непонятным, почему он же в другом от¬
рывке (Plin., N. H., XVIII, 181) говорит о необходимости 5-крат¬
ной вспашки для плотных почв, обычных в Италии. Скорее всего,
Плиний рекомендовал для плотных почв Италии пятикратную
вспашку, если принять его утверждение (ibid., XVIII, il78) о том, что
первая вспашка требует 2 дней, вторая— 1, а последующие несколь¬
ко меньше, то, видимо, пятикратная вспашка 1 югера требовала
дней 6.
34	Колумелла писал (Col., II, 12, 2), что мотыжение (occatio)
проводится дважды: в первый раз в течение 2 дней, второй за один.
Плиний писал, что пшеницу, полбу, ячмень, бобы лучше мотыжить
дважды. На каждое мотыжение требуется один день.
35	В пылу полемики против Корнелия Цельза, который не реко¬
мендовал мотыжить бобы совсем, Колумелла высказывается за трой¬
ное мотыжение (Col., II, 11, 5—7). Однако при расчетах Колу¬
мелла исходит из двойного мотыжения (ibid., II, 12, 4). Любопытно
отметить, что Плиний более близок к Колумелле в этом вопросе,
чем к Цельзу.
36 См. Col., И, 12, 5. Плиний (Plin., N. H., XVIII, 185) го¬
ворил, что из бобовых нут требует того же, что и полба, т. е. бо¬
ронования (1 день), мотыжения (1 день), прополки (1 день).
218

соли и лупина совпадают у обоих писателей; пажитник
Плиний предпочитает бороновать в течение 1 дня, а Ко-
лумелла этого делать не советует. Напротив, на возде¬
лывание проса и могара Колумелла отводит, включая
боронование и двойное мотыжение, 6 дней, в то время
как Плиний — самое большее 3 дня 37.
Сравнение этих норм показывает, что основные про¬
довольственные культуры, такие, как пшеница, полба,
просо и могар, в интенсивных хозяйствах требовали
большего внимания и труда, чем в экстенсивных хозяй¬
ствах. В то же время такие культуры, как ячмень и нут,
видимо, были более предпочтительными в экстенсивных
имениях, где на них обращалось большее внимание, чем
на продовольственные культуры. Ячмень, как известно,
очень быстро поспевал, что давало возможность соби¬
рать его двойной урожай, не подвергался болезням;
Плиний, видимо, отражал точку зрения многих хозяев,
когда писал: «умные хозяева и сеют пшеницу только
для стола, а для кошелька ячмень» (ibid., XVIII, 79).
Под умными хозяевами скорее всего подразумевались
сторонники экстенсивного направления.
Другие нормы выработки, сохранившиеся у того и
другого писателя, частично совпадают, а частично нет.
Например, совпадают нормы выработки при покосе лу¬
гов (1 югер за 1 день), вязке снопов сена (по 1200 вяза¬
нок весам по 4 фута — Col., XI, 2, 40; P 1 i n., N. H., XVIII,
262), обрезке виноградников (1 югер за 4 дня). Как
Плиний, так и Колумелла требуют глубокого плантажа
в 3 фута глубиной (Р 1 i n., N. H., XVII, 159, 166). Более
или менее одинакова норма плантажа при устройстве
питомников — самая трудоемкая операция в виногра¬
дарстве: если, по Колумелле, плантаж на 2,5 футов тре¬
бует 60 дней, а на 3 фута — 80 дней, то Плиний пред¬
почитает плантаж в 2,5 футов, но зато производит его
за 70 дней (ibid., XVIII, 236). Другие нормы у Колу-
меллы несколько выше, например, окопка 1 югера вино¬
градника у него требует 5 дней, а у Плиния только
J день (ibid., XVIII, 230), причем Плиний, видимо, раз¬
деляет мнение опытных, по его мнению, людей, которые
выступают против частой перекопки (ibid., XVII, 189);
37	Плиний писал (Р 1 i n., N. H., XVIII, 185), что просо и могар
боронят и мотыжат только по разу и не пропалывают.
219

он склонен был согласиться с теми, кто не часто зани¬
мается и обрезкой (ibid., XVII, 213). Колумелла сажал
в питомнике 20 тысяч саженцев (Col., Ill, 3. 12—13),
а Плиний рекомендует сажать только 16 тысяч (P 1 i п.,
N. H., XVII, 172). Плиний расхваливает арбустум, как
требующий меньших расходов и рабочей силы (ibid.,
XVII, 203), в то время как Колумелла совершенно опре¬
деленно заявляет, что подобный виноградник нуждает¬
ся в таком же количестве рабочей силы, поскольку не¬
равенство деревьев не позволяет уменьшить количество
труда (Col., de arb., 5). Сравнение трудовых затрат,
приводимых Колумеллой и Плинием, таким образом,
приводит к заключению, что в экстенсивных хозяйствах
большинство сельскохозяйственных операций, такие,
как вспашка, мотыжение, прополка, окопка, пасынкова¬
ние, проводились менее тщательно, очевидно, главным
образом, за счет экономии на рабочей силе. Очевидно,
в экстенсивных поместьях количество рабской фамилии
было несколько меньшим, чем на ту же площадь в ин¬
тенсивных хозяйствах.
Во всяком случае Плиний считает для Италии впол¬
не достаточным, если в стоюгерном винограднике будет
работать 10 работников (Plin., N. H., XVIII, 215). Ко¬
лумелла же предпочитал снизить эту норму. Он считал,
что один виноградарь может управиться только с 7 юге-
рами, иначе говоря, для обработки 100 югеров потре¬
буется не 10 работников, а 14, т. е. на 40% больше
(Col., Ill, 3, 8). Видимо, и в полевом земледелии в ин¬
тенсивных хозяйствах рабская рабочая сила имелась в
несколько большем количестве, чем в экстенсивных.
Вместе с тем анализ разных норм трудовых затрат в
разных отраслях показывает, что в обеих типах хо¬
зяйств разница в нормах труда на некоторых сельскохо¬
зяйственных работах, в том числе и на таких важных,
как пахота на плотных почвах или плантаж, не была
уже очень большой. Однако, видимо, более тщательная
обработка тех или иных культур, проведение большего
числа операций (несколько мотыжений, большее число
вспашек и т. д.) в интенсивных хозяйствах обеспечива¬
лись не только за счет большей насыщенности имения
рабочей силой на единицу площади, но и за счет боль¬
шей производительности труда, более высокой его эк¬
сплуатации и интенсификации. Это предположение под¬
220

тверждается сравнительным анализом двух отрывков
Колумеллы и Плиния, в которых речь идет о дневной
производительности рабов в интенсивном и экстенсив¬
ном (поместьях. И Колумелла, и Плиний приводят нор¬
мы выработки рабов, которые заняты изготовлением
кольев в течение глухого периода от второй половины
декабря — первой половины января. Рекомендации Ко¬
лумеллы такие: «один рабочий сможет вырезать и за¬
острить в день 100 кольев, подпорок же из дуба или
маслины наколоть и заострить с обеих концов 60. Также
вечером сделать 10 кольев либо пять подпор, столько
же в течение утренних сумерек» (Col., XI, 2, 15). Пли¬
ний приводит другие расчеты: «Днем полагается обте¬
сать 30 четырехгранных (подпор), 60 круглых кольев, в
течение вечерних сумерек — пять подпор и 10 кольев,
столько же утром до света» (P 1 i п., N. H., XVIII, 233).
Сравнение этих отрывков показывает, что нормы выра¬
ботки в течение темного времени одинаковы для того и
другого типа хозяйства, но дневные нормы отличаются
друг от друга, причем довольно значительно: если один
работник в интенсивном хозяйстве делает за день
100 подпор, то в экстенсивном только 60, если в первом
случае он производит 60 подпор, то во втором 30, т. е.
производительность труда разнится почти в два раза.
Если же допустить, что в приведенном отрывке Колу¬
меллы цифры 100 и 60 подпор суть нормы не только
светлого времени, но полная дневная норма, включая
утреннюю и вечернюю работу, то и тогда разница будет
соответственно такова: 80 в интенсивном против 60 коль¬
ев и 50 подпор против 30. Трудно объяснить столь зна¬
чительную разницу в производительности труда в тече¬
ние светлого времени и одинаковую производительность
в течение темного. Вероятно, в интенсивных хозяйствах
под светлым временем понимали несколько больший
промежуток времени, а именно 9 часов (С о 1., XI, 2, 91),
а в экстенсивных — меньший промежуток, ведь астроно¬
мический день в конце декабря всего 7 часов. Во вся¬
ком случае в хозяйствах первого типа рабский труд под¬
вергался большей эксплуатации и интенсификации.
Возникает законный вопрос: можно ли отождествить
экстенсивные хозяйства, о которых пишет Плиний Стар¬
ший, с латифундиями? М. Е. Сергеенко в свое время от¬
ветила на этот вопрос отрицательно, приводя довольно
221

веские аргументы38. Этот вывод М. Е. Сергеенко под¬
тверждается анализом норм рабской выработки. Пли¬
ний, -сторонник экстенсивного типа, делает много раз
открытые выпады против латифундий, против запусте¬
ния земель в латифундиях, прямо говорит о гибельности
их хозяйств для Италии и провинции 39. Любопытно, что
Плиний связывает как раз с латифундиями самые серь¬
езные нарушения агротехники как при возделывании по¬
левых культур, так и при виноградарстве. Эти откро¬
венно антилатифундиальные настроения Плиния наряду
с известной близостью его многих агротехнических со¬
ветов и норм трудовых затрат к рецептам Колумеллы
подтверждает вывод М. Е. Сергеенко о том, что экстен¬
сивное направление, к которому принадлежал Плиний,
имеет в виду, не латифундии, а средние рабовладельче¬
ские виллы приблизительно такого же размера, как и у
Колумеллы. Об этом говорит известная агротехническая
и экономическая близость этих хозяйств и общее их от¬
личие от латифундиального хозяйства. Эта разница
прекрасно изложена в знаменитом отрывке Плиния, где
речь идет о том, как лучше обрабатывать землю (P 1 i п.,
N. H., XVIII, 36—40): «Хуже всего обрабатывать землю
колодниками из своей рабской тюрьмы, как и вообще
делать что-нибудь руками людей отчаявшихся. Безрас¬
судным и, пожалуй, невероятным, если не вдуматься
глубже, могло бы показаться одно утверждение старин¬
ных авторов: нет ничего убыточнее наилучшей обра¬
ботки земли ... Что же, мы хотим полного упадка и голо¬
да? Нет, клянусь Геркулесом. Но пусть во всяком деле
лучшим советчиком будет умеренность. Хорошо обраба¬
тывать землю необходимо, а превосходно убыточно, если*
только селянин не обрабатывает ее сам с семейством.
Хозяину бывает невыгодно собирать некоторые урожаи,
если подсчитать расходы на работу». Итак, по мнению
Плиния, наихудшая обработка земли, приводящая к бес¬
плодию и упадку, бывает в латифундиях и должна быть
осуждена. Превосходная обработка земли производится
без сомнения в интенсивных хозяйствах и1 его сторонни¬
ком является Колумелла, но она требует больших рас¬
ходов и не всегда окупается. Самая выгодная обработка
38	М. Е. Сергеенко. Два типа сельских хозяйств, стр. 578.
39	Вот некоторые примеры: P 1 i n., N. H., XVII, 192, 202; XVIII,
17, 21, 35—36, 44.
222

достигается в экстенсивных хозяйствах среднего разме¬
ра, обслуживающихся рабским трудом со скромными
вложениями, несколько меньшими затратами рабочей
силы на единицу площади и не столь тщательной агро¬
техникой. Здесь, достигалась, правда, не превосходная,
а только хорошая обработка земли, но при этом данный
тип хозяйства более тяготел к интенсивному поместью,
чем к латифундии. В сущности говоря, оба типа хо¬
зяйств (интенсивное и экстенсивное), видимо, оконча¬
тельно и четко сложившиеся лишь в I в. н. э. восходят
к одному корню — хозяйству, описанному в «Земледе¬
лии» Катона. Причем более близки к своему прототипу
как раз экстенсивные хозяйства с их ярко выраженной
экономией, к тому же нормы трудовых затрат, приводи¬
мые Плинием, часто просто воспроизводят рекомендации
Катона (например, о количестве виноградарей на
100 югеров). Интенсивное хозяйство Колумеллы — это
наиболее развитое рабовладельческое хозяйство, направ¬
ленное на производство прибавочной стоимости, в кото¬
ром получили наиболее полное и глубокое выражение
основные особенности и принципы классического рабо¬
владельческого способа производства; его появление и
распространение было тесно связано с развитием и из¬
вестной зрелостью товарного производства в древности.
С (полным правом подобные хозяйства определяются
как передовые для своего времени.
Присмотревшись к нормам рабской выработки,
нельзя не заметить, что они, в конечном счете, достаточ¬
но высоки. На самом деле один раб может вспахать
реально 65 югеров хлебного поля, 80 югеров в оливковом
саду, 100 югеров в винограднике, он может реально об¬
работать 12,5 югеров хлебного поля с арбустум,
15,4 югеров чистого хлебного поля, 6,25 югеров шпалер¬
ного виноградника.
Было бы весьма интересным сравнить эти нормы
рабской выработки с нормами’ свободных мелких произ¬
водителей или арендаторов, работающих самостоятельно
на небольшом участке земли вместе со своей семьей.
К сожалению, у нас нет точных цифр о величине кре¬
стьянских участков. Нет никакого сомнения, что кре¬
стьянские участки были самых различных размеров.
Наделы римских колонистов вплоть до II в. до н. э.
были небольшими, начиная от 2 югеров и до 7 югеров.
223

Во II в. до н. э. эти нормы повышаются: вот некоторые
примеры земельных участков римских колонистов во
II в. до н. э. Ветеранам Публия Корнелия Сципиона в
200 г. до н. э. нарезали участки по 2 югера (Liv., 31,
49, 5); колонистам в Копиях (бывшие Фурии) давали:
пехотинцам по 20 югеров, всадникам — 40 югеров; в Ви-
бо — Валенции пехотинцу давали 15 югеров, всаднику —
30 югеров (ibid., 35, 40, 5—6); в Бононии в 189 г. пехо¬
тинцам отводилось 50 югеров, всадникам— 140 югеров,
центурионам — 100 югеров (ibid., 37, 57, 7—8); колонис¬
там в Потенции' и Пизауре (в Пицене) в 184 г. давали
по 6 югеров (ibid., 39, 44, 10); колонистам Мутины и
Пармы в 183 г. — соответственно по 5 и 8 югеров (ibid.,
39, 55, 5—9), поселенцам Сатурнии в 183 г. — по 10 юге¬
ров (ibid.); колонистам Грависок в 181 г. — по 5 юге¬
ров (ibid., 40, 29, 1—2); самые большие наделы полу¬
чили в том же году поселенцы в Аквилее: пехотинцы по
50 югеров, центурионы по 100 югеров, а всадники по
140 югеров (ibid., 40, 34, 2—4 и 43, 17, 1); колонистам
в Луне давали в 177 г. по 51,5 югеров (ibid., 41, 13,
4—5). Подушный надел колонистов в колониях Падан-
ской долины составлял для римских граждан по 10 юге¬
ров, а для союзников по 3 югера. По предложению
Тенни Франка поселенцы 9 морских колоний юга полу¬
чили, видимо, обычную норму надела, которую этот ис¬
следователь определяет в 15—20 югеров40. Гракхи на¬
деляли своих колонистов, очевидно, участками по
30 югеров41. Отпущенники, владеющие 30 тысячами
сестерций имущества, что приравнивается к 30 югерам
земли, по предложению отца Гракха записывались в
сельские трибы 42. Т. Моммзен рассматривал участок в
20 югеров в качестве полного земельного надела рим¬
ского гражданина, способного прокормить семью и со¬
держать тяжеловооруженного легионера43. Ф. М. Нечай
повышал эту норму до 30 югеров44. Гай Марий разда¬
вал своим ветеранам земельные участки по 14 югеров,
40	An Economic Survey of Ancient Rome. v. 1. Rome and Italy of
the Republic. Baltimore, 1933, стр. 124.
41	См. Ф. M. Нечай. Рим и италики. Минск, 1963, стр. 177,
прим. 158.
42	Е. М. Ш т а е р м а н. Ук. соч., стр. 91.
43	Т. Моммзен. История Рима. т. I. М., 1936, стр. 175—177.
44	Ф. М. Н е ч а й. Ук. соч., стр. 53—59.
224

считая их вполне достаточными для пропитания семьи
(Pint., Crass, 2). Еще в 60-х гг. I в. до н. э. Серви-
лий Рулл предлагал наделить римский плебее участками
(правда, очень плодородной кампанской земли) по
10 югеров (Cic., De leg. agr., Il, 28, 78). В общей же
форме писатели говорят о сельских плебеях как о вла¬
дельцах маленьких участков, страдающих от притесне¬
ний богатых соседей 45. Видимо, участок в 20 югеров
был довольно приличным наделом крестьянской семьи,
в то время как 30-югерный участок уже считался весьма
крупным, где кроме хозяина и его семьи работало не¬
сколько человек, видимо 1—2 раба. Признавая всю ус¬
ловность этого 20-югерного надела, допустим, что это
типичный участок мелкого свободного производителя.
В крестьянском хозяйстве основной системой земледе¬
лия было в лучшем случае трехполье, так что практи¬
чески каждый год под обработку подпадало примерно
14 югеров земли.
Крестьянское хозяйство было значительно меньше
связано с рынком и семья жила продуктами, получае¬
мыми с участка. Видимо, на нем большое место принад¬
лежало зерновым культурам. Виноград, маслины зани¬
мали меньшее место 46. В крестьянском хозяйстве обычно
работал сам хозяин, члены его семьи, возможно 1—2 ра¬
ба. Типичный пример такого хозяйства — это участок
Гая Фурия Кресима, о котором рассказывает Плиний
(P 1 i n., N. H., XVIII, 41—43). Бывший вольноотпущен¬
ник Кресим имел небольшой участок (parvum agellum),
обрабатывал его сам с семьей, и помогали ему несколь¬
ко рабов (не менее двух). Следовательно, самое мень¬
шее на участке трудилось 3 рабочих единицы, а скорее
всего 4. Если принять за обычную норму надела 30 юге¬
ров, то на долю каждого работника падает меньшая
норма земельной площади, чем на одного раба в имении,
например Сазерны. Таким образом, норма трудовых
затрат раба на единицу площади в рабовладельческой
45	См. Т е rent. Adelph, v. 8; Phorm, II, 3; H о г., Od. II, 18. Мно¬
гие другие примеры собраны E. М. Штаерман (ук. соч., стр. 69—72).
Кроме того, см. V а г г., I, 17, 2. Некоторые примеры для I—II в. н. э.
собраны А. Сираго (A. Si га go. L’Italia agraria sotto Traiano. Lou¬
vain, 1958, pp. 131—133).
46	Скорее всего, мелкий производитель предпочитал арбуст, а не
шпалерный виноградник, поскольку первый требует меньших затрат,
отнимает меньшую площадь и позволяет собирать плоды с дерева.
15 В. И. Кузищин
225

вилле была меньшей, а производительность рабского
труда была большей, чем в мелком хозяйстве. Рабовла¬
дельческое централизованное хозяйство экономически
было более рентабельным, чем мелкое крестьянское хо¬
зяйство. Как было показано выше, Колумелла имел в
своем распоряжении самые подробные расчеты норм
рабской выработки и хорошо знал все выгоды и недо¬
статки рабского труда, хорошо он знал и труд аренда¬
торов. И тем не менее он счел возможным написать:
«Впрочем, когда климат здоров, а почва плодородна,
хозяин, ведя свое хозяйство сам, всегда получит боль¬
ший доход, чем при обработке колонами. Даже, если
господин отсутствует, а хозяйство ведется виликом, оно
опять-таки доходнее, чем при обработке колонами»
(Col., I, 7, 5). И Колумелла и Плиний в своих работах
имеют в виду в качестве основных ячеек в сельскохозяй¬
ственном производстве не мелкое крестьянское хозяйст¬
во, а средние рабовладельческие виллы с централизо¬
ванным производством, хотя и их разные варианты.
Централизованная рабская обработка была более вы¬
годна, рентабельна, чем мелкое хозяйство свободных
крестьян или зависимых колонов, несмотря на их более
высокую индивидуальную производительность. Анализ
приведенных выше цифр показывает, что хотя индиви¬
дуальная производительность рабского труда гораздо
ниже, чем свободного или полусвободного работника,
его производительность как члена некоего коллектива
оказывается в конечном счете более высокой, чем произ¬
водительность свободного работника.
Таким образом, производительность труда некоторого
рабского коллектива оказалась выше, чем общая меха¬
ническая сумма такого же количества единиц свободных
или полусвободных работников. В подобном рабском
производственном коллективе каждый раб уже высту¬
пал не как сугубо индивидуальный производитель, эф¬
фективность труда которого была на 40% ниже, чем
свободного, а как член этого коллектива, следовательно,
не как индивидуальный, а как совокупный рабочий,
производительность которого уже превышала результа¬
тивность свободного мелкого производителя. «По срав¬
нению с равновеликой суммой отдельных индивидуаль¬
ных рабочих дней комбинированный рабочий день
производит большие массы потребительных стоимостей
226

и уменьшает поэтому рабочее время, необходимое для
достижения определенного полезного эффекта... Здесь
дело идет не только о повышении путем кооперации
индивидуальной производительной силы, но и о создании
новой производительной силы, которая по самой своей
сущности есть массовая сила» 47.
Неожиданное повышение производительности труда
рабского производительного коллектива, а, следователь¬
но, и совокупного раба, по сравнению с механической
суммой такого же количества свободных рабочих еди¬
ниц объясняется прежде всего возможностью использо¬
вания производственных (преимуществ специализации и
кооперации внутри этого коллектива.
2. Специализация и кооперация рабского труда
Производственные преимущества кооперации, веду¬
щие к повышению эффективности труда со всей подроб¬
ностью исследованы К. Марксом. «В каждом отдельном
случае, — писал он, — такое повышение производитель¬
ной силы труда может достигаться различными спосо¬
бами: или повышается механическая сила труда, или
расширяется пространственно сфера ее воздействия,
или арена производства пространственно суживается по
сравнению с масштабом производства; или в критиче¬
ский момент приводится в движение большее количест¬
во труда в течение короткого промежутка времени, или
пробуждается соперничество отдельных лиц и напря¬
гается их жизненная энергия, или однородные операции
многих людей получают печать непрерывности и много¬
сторонности или различные операции начинают выпол¬
няться одновременно, или экономятся средства труда
благодаря их совместному употреблению, или индиви¬
дуальный труд приобретает характер среднего общест¬
венного труда»48.
Почти все преимущества простой кооперации исполь¬
зовались римскими рабовладельцами в земледелии.
Важным производственным преимуществом коопера¬
ции в хозяйстве является экономия средств труда. Как
47	К. М а р к с, Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 23, стр. 337, 340.
48	Там же, стр. 340—341.
15*
227

бы ни было мало хозяйство мелкого производителя, оно
не могло не обойтись без пары волов и плуга. В разоб¬
ранном выше гипотетическом примере земельных участ¬
ков в 20 югеров, на площади в 200 югеров, где сосредо¬
точивалось 10 хозяйств, находилось бы самое меньшее
10 пар волов и плугов. В то время как по действующим
в I в. до н. э. — I в. н. э. нормам на 200 югеров пашни
приходилось лишь 2 пары волов с 2 плугами. Если даже
принять во внимание свидетельство Колумеллы, что
рабы часто портят орудия труда и его совет иметь в по¬
местье двойной комплект их (Col., XI, 2, 20), то при¬
дется признать, что в рабовладельческом хозяйстве до¬
стигалась экономия средств труда в 2—2,5 раза 4Э.
Большая часть орудий труда, в том числе все железные,
покупались на рынке, поэтому относительное сокраще¬
ние их количества в имении значительно повышала до¬
ходность хозяйства. Недаром древние агрономы этому
вопросу уделяют такое большое внимание. Катон дает
перечисление всех железных предметов в сельском по¬
местье49 50. Варрон посвящает описанию инвентаря целых
четыре 51 главы, а Колумелла 3 главу XII книги.
Наряду с разнообразными формами простой коопе¬
рации в некоторых рабовладельческих хозяйствах дела¬
лись попытки использования преимуществ сложной коо¬
перации, специализации труда внутри отдельных хо¬
зяйств, т. е. осуществлялось единичное разделение тру¬
да. Мы оставим в стороне вопросы, связанные с анали¬
зом общего разделения труда. Наличие его в древнем
Риме не вызывает сомнения. Действительно, деление
народного хозяйства на такие отделы производства, как
земледелие, скотоводство, ремесло, торговля, было во
всех античных государствах, и тем более в Риме эпохи
49	Плиний Младший выражал в одном из писем желание купить
соседнее имение; одним из мотивов покупки была экономия в инвен¬
таре, ремесленниках и т. д. при объединении имений в одних руках
(см. P 1 i n., Epist., Ill, 19).
50	Например, 3 железных крюка, 3 кувшина для воды, 2 ворон¬
ки, медный котел в 50 квадранталов, крышка для него, 3 крюка,
1 ушат для воды, 1 ведро, 1 помойное ведро, 1 печной горшок, 1 чер¬
пак, 1 подставка для лампы, 3 клина, II кочерга и т. д. (Cat., 10, 11,
13—14).
51	Варрон писал: «Инструмент и все сельскохозяйственное снаря¬
жение господину следует иметь переписанными (в двух экземплярах)
в городе и деревне, вилику же надлежит все положить в свое опреде¬
ленное место» и т. д. (Var г., I, 22).
228

классического рабства. Основные орудия труда, в том
числе все железные, всю утварь и посуду земледелец
или крестьянин обычно покупал на рынке52. Правда,
часть орудий производилась силами рабской фамилии
даже в средних поместьях53, а в латифундиях, очевид¬
но, все орудия, в том числе и железные, производились
внутри хозяйства, а не покупались на рынке54. Однако
в целом можно признать, что город был центром ремес¬
ла и торговли, а сельская округа — сосредоточием зем¬
леделия и скотоводства 55.
Несколько сложнее обстоит дело с решением про¬
блемы частного разделения труда в римском сельском
хозяйстве II в. до н. э. — I в. н. э. Под частным разде¬
лением труда понимается деление больших ветвей
производства, таких, как земледелие, скотоводство, ре¬
месло и т. д., на отдельные самостоятельные отрасли, в
частности, деление земледелия на такие отрасли, как
зерновые, виноградарские, оливководческие и т. п. хо¬
зяйства. В скотоводстве частное разделение труда пред¬
полагает выделение в качестве отдельных отраслей раз-
ведение крупного и мелкого рогатого скота, свиновод¬
ство, птицеводство и т. д. Чем ярче выражено частное
разделение труда в хозяйстве, тем выше общий хозяй¬
ственный уровень общества, выше производительность
труда такого общества.
Несколько выше мы приводили данные о нормах вы¬
работки рабов в разных хозяйствах, в частности в вино¬
градарских, зерновых, оливководческих и скотоводче¬
ских. Уже сам по себе факт существования особых норм
выработки для каждого типа хозяйства является важ¬
52	См. С a t., 10—11, 13—16, особенно 22 и 135; на городском рын¬
ке покупались даже туники, тоги, короткие плащи, лоскутные одеяла,
и т. д. Варрон рекомендует тщательно заботиться о сохранении ин¬
вентаря (V а г г., I, 22, 6), см. также прямое указание (ibid., I, 22,
1—2). Это говорит о том, что основной инструментарий приобретает¬
ся на рынке и Варроном.
53	Варрон (V а г г., I, 22, 1) перечисляет предметы, изготовляв¬
шиеся на вилле: корзины, лукошки, молотилки, жерди, мотыги, т. е.
палки для мотыги, веревки, канаты, циновки и т. д. В имениях Сазер¬
ны, о размерах которых мы правда не знаем, возможно, имелись гон¬
чарные мастерские (См. ibid., I, 2, 22—23).
54	См. В. И. К у з и щ и н. Хозяйство италийской латифундии I в.
до н. э. «Вестник МГУ», 1958, № 4.
55	Дж. Л у ц а т т о. Экономическая история Италии. М., ИЛ,
11954, стр. 74—77.
229

ным показателем не только появления, но и длительного
развития специализированных хозяйств в земледелии
Италии II в. до н. э. — I в. н. э. В скотоводстве Италии
также наблюдалась дробная специализация. В конце
I в. до н. э. — начале I в. н. э. выделилась в особую от¬
расль так называемая villatica pastio, т. е. промышлен¬
ное разведение домашней птицы, имевшее место обычно
в имениях, расположенных вблизи Рима или больших
городов. Такие имения назывались подгородными или
пригородными хозяйствами56. Само животноводство в
эту эпоху делилось на несколько отраслей: овцеводство,
свиноводство, разведение крупного рогатого скота, козо¬
водство, коневодство; каждая отрасль имела особые
приемы разведения скота, свой особый персонал рабо¬
чих, отдельного magister pecorum 57. Некоторые области
Италии славились своими породами скота: Цизальпий¬
ская Галлия — свиноводством и овцеводством58. Юж¬
ная Италия — овцеводством 59, Этрурия и Умбрия — во¬
лами (Col., VI, 1). Следует думать, что все эти про¬
славленные породы скота разводились в особых специа¬
лизированных хозяйствах. Особенно была четко выра¬
жена и разнообразна специализация пригородных име¬
ний Италии. В них наряду с птицеводческими хозяйства¬
ми 60 нередко встречались имения с молочным направ¬
лением61, имения, где выращивались цветы и овощи62
или разводились столовые сорта винограда и олив
(Cat., 7; Col., XII, 45; XI, 2); были хозяйства плодо¬
ягодного направления (С at., 7, V а г г. I, 16, 3; Cat., 8).
Специализация пригородных хозяйств достигла такой
56	М. Е. Сергеенко. Хозяйство италийских suburbana. ВДИ,
1955, № 3; См. e е ж е. Очерки по сельскому хозяйству, гл. VII.
57	II книга Варрона специально посвящена этому, особенно гла¬
ва 10; см. также С о 1., VII, 3; VII, 6.
58	См. S t г a b., V. 1, 12. Колумелла (Col., VII, 2, 3) среди про¬
славленных овечьих пород называет пармские, мутинские и др. по¬
роды.
59	Колумелла (Col., VII, 2, 3) называет калабрийские, тарентин-
ские и апулийские породы овец.
60	Примеры таких хозяйств имеются у Варрона (V а г г., III,
2 глава).
61	Лаурентинское имение Плиния Младшего — характерный при¬
мер (Pli n., Epist., И, 17; см. также, Col., VII, 3, 13; VII, 2, 1).
Варрон писал: «Итак, под городом выгодно широко разводить
сады, а также фиалковые и розовые плантации» (V а г г., I, 16, 3).
См. также С a t., 8.
230

глубины, такого небывалого для античного хозяйства
развития, что собственники таких имений приобретали
на городском рынке не только орудия труда, но и все
прочие продукты и даже фуражные культуры63. Иначе
говоря, пригородное хозяйство Италии I в. до н. э. —
1 в. н. э. — это ярко выраженное товарное специализи¬
рованное производство, где преодолены все остатки на¬
турального хозяйства. Римские агрономы постоянно
противопоставляют пригородные хозяйства всем другим
типам поместий 64.
Правда, нельзя и преувеличивать величину и степень
специализации италийского земледелия I в. до н. э. —
1 в. н. э. За исключением незначительного числа приго¬
родных хозяйств, где специализация действительно была
полной и всесторонней, специализация подавляющего
большинства других рабовладельческих хозяйств ни¬
когда не была ни полной, ни глубокой. Специальное ис¬
следование товарности разных типов рабовладельческих
хозяйств показывает, что все они, кроме пригородного,
были в своей основе натуральными, многоотраслевыми,
комплексными. Идеальное хозяйство Катона и Колу-
меллы — это многоотраслевое самодовлеющее, в конеч¬
ном счете, производство. Правда, в таких хозяйствах
одна из многочисленных отраслей резко выделялась по
своему удельному весу, была преобладающей, домини¬
рующей (будь то зерновые, виноградник, маслинник),
что и определяло особое направление данного хозяйст¬
ва, его специализацию. Именно такими были виногра¬
дарские и оливководческие имения Катона и Колумел-
лы, зерновое поместье Сазерны, скотоводческие хозяйст¬
ва Варрона65. Тем не менее даже и такая неполная до
некоторой степени поверхностная специализация хо¬
63	См. Col., VII, 3, 22; о ввозе в пригородные имения очевидно
говорит Варрон «...multi enim habent in praediis, quibus frumentum aut
vinum aliudve quid desit importandum». (V a г г., I, 16, 2—3).
64	См. C a t., 7, 8; Var г., I, 16, 2—3; С о 1., VII, 3, 13; VII, 3, 22;
Vili, 5, 9; Vili, 8, 1; XI, 2; XII, 45; VII, 9, 3—4.
65	Правда, были и исключения; о них глухо упоминается у Вар¬
рона (V а г г., I, 16, 3) и Колумеллы (Col., XII, 17, 1); прямо о таких
хозяйствах-плантациях говорит Фронтон: «...videtur mihi agricola stre¬
nuus summa sollertia praeditus, latum fundum in sola segete frumen¬
ti et vitibus occupasse, ubi sane et fructus pulcherrimus et reditus uber¬
rimus» (Fronton, Na, 29).
231

зяйств в земледелии представляла шаг вперед в разви¬
тии производительных сил. Эта специализация обусло¬
вила повышение производительности труда занятых в
земледелии работников-рабов. Она послужила одной из
причин расцвета италийского сельского хозяйства I в.
до н. э. — I в. н. э. и, одновременно, была его следст¬
вием.
Специализация рабовладельческих хозяйств, естест¬
венно, проявлялась в специализации занятых в нем ра¬
ботников. Видимо, рабы, занятые в виноградарстве, по
меньшей мере их часть, отличались по характеру труда,
нормам выработки, приобретаемым знаниям от рабов,
занятых в маслиннике, в зерновом хозяйстве, в скотовод¬
стве. Мало того, внутри рабского коллектива одного по¬
местья, как самостоятельной хозяйственной единицы, в
связи с многообразием и разнообразием работ, очевид¬
но, наблюдалась в свою очередь известная специализа¬
ция, разделение труда. Подобная специализация внутри
отдельного производственного коллектива носит назва¬
ние единичного разделения труда. В наших источниках
имеется материал и по этому вопросу. Перечисляя раб¬
ский персонал виноградарского имения и масличного
сада, Катон (Cat., 10—11) называет следующих людей:
вилика, вилику, пахарей (bubulci), работников (opera¬
rii), овчара (opilio), погонщика ослов (asinarium), сви¬
нопаса (subulcus), раба, следящего за ивняком (salicta¬
rius).
Для возделывания хлебного поля в 200 югеров Са¬
зерна считал достаточным 2 пахарей (bubulci) и 6 ра¬
бочих (mediastini); если на поле находился arbustum,
то нужно добавить еще 3 рабов (Col., II, 12. 7).
Колумелла в своей энциклопедии перечисляет сле¬
дующие производственные специальности рабов: vilicus,
magister pecorum (ibid., I, 9, 1; VI, 36, 4; VII, 3, 16),
magister bubulcorum (ibid., I, 9, 3), magistri singulorum
officiorum (ibid., I, 8, 11), monitores (ibid., I, 9, 4 и 7),
procurator (ibid., I, 6, 7 и 23), actor (ibid., I, 7, 7; I, 8, 5;
VI, 27, 1; XII, 3), promus (ibid., XII, 3), cellarius (ibid.,
XII, 4) pistor (ibid., XII, 4; I, 6, 21). Кроме того, он упо¬
минает atriensis (ibid., XII, 3) —хранителя инвентаря,
особенно железных орудий, кладовщика. Все эти назва¬
ния, в сущности говоря, обозначают не непосредственных
производителей, а непосредственное начальство в имении,
232

основной задачей которого было руководство и надзор
за производством. Что же касается терминологии для
различных специальностей непосредственных производи¬
телей, то Колумелла приводит следующие названия:
bubulcus, arator, iugarius — различные определения
пахаря (ibid., I, 6, 6, 8; I, 9, б, 3; II, 12, 1; V, 5, 3), fos¬
sor— тот, кто копал ямы для виноградных кустов и
деревьев (ibid., Ill, 13, 3; 15, 2; IV, 27, 1; V, 5, 2—3;
V, 8).
Разные операции с полевыми культурами выполняли
satores — сеятели (ibid., II, 12, 1), occatores — те, кто
боронует (ibid.), sarritores — кто мотыжет посевы
(ibid.), runcatores — полольщики (ibid.), messores —
жнецы (ibid.,). Общим названием для работников, за¬
нятых на хлебном поле, было mediastini, т. е. разнора¬
бочие (ibid., II, 12, 7; I, 9, 3, 6).
Из других специальных названий нам известны foe-
nisex — косец (ibid., II, 17), olitor или holitor — огород¬
ник (ibid., IX, 3; XI, 3). Операции, связанные с посад¬
кой и уходом за виноградниками, выполнялись рабочи¬
ми, которые Колумеллой названы следующим образом:
обычное, самое общее название виноградаря vinitor, но
наряду с этим термином встречаются и другие: putato¬
res— обрезчики ветвей (ibid., IV, 24, 11, 22; IV, 25, 2),
alligatores — подвязчики ветвей (ibid., IV, 26, 4), pam¬
pinatores — те, кто обрывает молодые лишние побеги
(ibid., IV, 27, 5), vindemiatores — сборщики винограда
(ibid., XII, 18). Работник маслодавилки, а, возможно,
и масличного сада носил название olearius 66.
Общее название для пастухов было pastor, pastores,
но наряду с ним упоминаются и другие, более частные
названия: opilio — овчар (ibid., VII, 3, 13), porculator,
custos porcorum — свинопас (ibid., VII, 9, 10—14), cap¬
rarius— козопас (ibid., Ill, 10, 17). Лечил заболевших
животных veterinarius — ветеринар (ibid., VII, 5, 14),
птичником заведовали aviarii, aliturii. Из других на¬
званий можно упомянуть venatores — охотники (ibid.,
IX, 1, 1), capulator (ibid., XII, 50)—работник масло-
давильни, agasones, equiti, superjumentarius — специа¬
66	«...diligentes olearii... peritissimi olearii» (Col., XII, 52). В этой
главе речь идет о выжимке масла в давильне, так что данными тер¬
минами определяются, собственно говоря, маслодельщики.
233

листы по разведению лошадей, ex hortis, pomarius —
садовод67.
Рассмотрение собранного материала, на первый
взгляд, приводит к выводу о дробной, широкой и глубо¬
кой специализации внутри одного рабского коллектива
в пределах одного хозяйства. Однако внимательный
анализ всей этой технической терминологии опровергает
этот вывод. Так, например, термины sator, occator, sar-
ritor, runcator, messor, foenisex — это не названия раз¬
ных специальностей разных особых профессий, а раз¬
личные обозначения работ, выполняемых одним и тем
же работником, который назывался mediastinus — раз¬
норабочим. На хлебном поле в 200 югеров 6 разнорабо¬
чих выполняют все эти операции, являясь одновременно
и satores и occatores и т. д.68. Катон совершенно опре¬
деленно говорит о том, что все работы в винограднике
выполняются operarii, не указывая никакой специализа¬
ции; каждый из них должен и окопать, и обрезать, и
подвязать, и оборвать лозы, и убрать урожай. Внима¬
тельное чтение Колумеллы, т. е. того автора, который и
дает эту сложную терминологию, показывает, что и в
винограднике дело обстояло так же, как и на хлебном
поле. Один и тот же виноградарь, как и во времена Ка¬
тона, был одновременно и fossor, и putator, и alligator,
и pampinator, и vindemiator69.
Любопытно, что ни один из древних авторов ничего
не говорит о специализации рабочих, занятых в маслин-
нике. Следует думать, что один и тот же operarius —
olearius также обеспечивал выполнение всех необходи¬
мых операций по уходу за культурой, начиная с посадки
и кончая приготовлением масла.
Таким образом, размах и глубина специализации в
римском земледелии не должны быть преувеличены.
Реальная, действительная специализация внутри одного
хозяйства, единичное разделение труда выглядели сле¬
67	См. А. Валлон. История рабства в античном мире. М., 1941,
стр. 325—326, 503.
68	Определение mediastinus, данное Колумеллой (Col., I, 9, 2),
совершенно ясно говорит о том, что все остальные работы, кроме
пахоты, выполнялись именно ими.
69	См. Col., IV, 24—26; vinitor делает обрезку (putator), точит
ножи, подвязывает и т. д. Колумелла (Col., Ill, 3, 9) предполагает,
что на 7 югеров достаточно одного виноградаря, для выполнения всех
видов работ.
234

дующим образом. Хорошим знатоком всех сельскохо¬
зяйственных работ, действительным специалистом был
вилик. Вот его портрет, нарисованный Колумеллой
(Col., XI, 1). Он должен быть не молодым и не ста¬
рым, лучший возраст для него 35—65 лет, знать все
сельскохозяйственные работы и быть в состоянии пока¬
зать подчиненным, как надо делать их; мало того, он
должен знать, какую работу поручить каждому рабу по
его знаниям и здоровью (например, пахоту, перекопку,
обрезку и прививку виноградника), как лечить скот; он
должен знать сельскохозяйственную литературу и уметь
определять погоду. Конечно, без специальной подготовки
нельзя получить столь большие и разнообразные зна¬
ния. Поэтому хороший вилик должен пройти специаль¬
ную подготовку — и теоретическую, и практическую, так
же как искусный ремесленник70. Эта подготовка начи¬
нается с юных лет и продолжается вплоть до наилуч¬
шего возраста вилика — 35 лет71. Следовательно,
вилик — это не только организатор-надсмотрщик, а на¬
стоящий специалист по сельскому хозяйству. Его двой¬
ник в скотоводческих хозяйствах — главный пастух (ma¬
gister pecoris), очевидно, также специально подбирался
и обучался, т. е. был таким же специалистом своего
дела, как и вилик в земледельческих хозяйствах 72.
Как уже отмечалось, управляли производством от¬
дельных работ magistri singulorum officiorum, находив¬
шиеся под общим руководством вилика. Кто они та¬
кие, каковы их функции? Катон ничего не говорит
о magistri: в его небольших хозяйствах им просто
70	См. подробнейшее описание качества вилика в отрывке (С о 1.,
XI, 1, 3—18).
71	См. Col., XI, 1, 5. «В «Экономике» Ксенофонта, которую пере¬
вел Цицерон, Исхомах утверждал, что для увеличения имущества
нужно не покупать вилика на рынке, а воспитать (instituere) его как
ремесленника». Колумелла писал (Col., XI, 1, 6): «Мы же выберем
юношу живого и крепкого и поручим его образование опытнейшим
земледельцам. У них он не только узнает о сельскохозяйственной нау¬
ке, но и об искусстве повелевать рабами». Очевидно, под опытнейши¬
ми земледельцами (peritissimi agricolae) понимаются здесь образо¬
ванные в сельскохозяйственной науке рабовладельцы типа дяди са¬
мого Колумеллы. Очевидно, в их имениях вилик проходил обучение.
72	Описание его качеств дает Варрон (V а г г., II, 10). Он опыт¬
нее всех простых пастухов, превосходит их знанием (scientia praestat).
Он умеет лечить скот и людей, ведет записи: «...безграмотный,— крас¬
норечиво добавляет Варрон,— на эту должность не годится».
235

не было места, за всем следил и всем руководил
вилик. Впервые заговорил о них Варрон, причем
он совершенно определенно противопоставляет magi¬
ster pecoris вилику. Вилик — это управляющий зем¬
ледельческим поместьем, a magister pecorum — руково¬
дитель скотоводческого хозяйства, и они, очевидно, яв¬
лялись независимыми друг от друга начальниками над
соответствующими рабскими контингентами73. Magister
pecoris Варрона — это не руководитель громадного, сме¬
шанного стада, состоящего, например, из конских табу¬
нов, овечьих отар, козьих стад. Он старший пастух над
однородным или овечьим, или свиным, или козьим ста¬
дом, или же конским табуном. Это и неудивительно: как
сообщает Варрон, каждое из таких стад было громад¬
ным само по себе: овечьи отары насчитывали 1000—
700 голов (V а г г., II, 10, И), козье стадо— 1000 голов
(ibid., II, 3, 10) и т. д. Magistri pecoris Варрона, следо¬
вательно, были начальниками над пастухами, которые
пасли отдельные стада одной породы скота, и, эти ma¬
gister pecoris, очевидно, обладали специальными знания¬
ми именно этой породы скота. О существовании же ma¬
gistri в составе рабской фамилии, находящейся под ру¬
ководством вилика, Варрон ничего не говорит. Он, прав¬
да, упоминает о praefecti, о qui praesint, но не о magist¬
ri (ibid., I, 18). Вряд ли это является случайным. Умол¬
чание Варрона о такой важнейшей рабской должности
свидетельствует о том, что соответствующей четкой ор¬
ганизации труда, специализации внутри рабской фами¬
лии по отдельным видам работ не было. Видимо, вилик
один со своими помощниками, vilica, promus и некото¬
рыми другими (V а г г., I, 16, 5) справлялся со всеми
рабами, что свидетельствует, в свою очередь, о неболь¬
шом рабском персонале, и, следовательно, средних раз¬
мерах поместий.
Колумелла уже хорошо знает эту рабскую долж¬
ность. Так, он часто упоминает о magister pecoris, ma¬
gister bubulcorum, magistri rusticarum rerum, magistri
73	«...quare tota pastio, quae conjungitur a plerisque cum agricultu¬
ra, magis ad pastorem, quam ad agricolam pertinere videtur. Quocirca
principes, qui utrique rei praeponuntur, vocabulis quoque sunt diversi
quod unus vocatur vilicus, alter magister pecoris. Vilicus agri colendi
causa constitutus» (V а г г., I, 2, 13—14).
236

singulorum officiorum, magistri operibus (Col., I, 9, 1).
а особенно часто упоминаются magistri в VI—VII кни¬
гах, где речь идет о содержании скота. Кто же они
такие? Разберем следующий отрывок (Col., IV; 28, 1):
«...nec infitior plerosque ante me rusticarum rerum ma¬
gistros tribus fossuris contentos fuisse. Ex quibus Graci-
nus, qui sic refert. Potest videri satis esse constitutam
vineam ter fodere. Celsus quoque et Atticus consentiunt»
Здесь терминами magistri rusticarum rerum названы
видные сельскохозяйственные писатели Греции, Цельз и
Аттик, выдающиеся знатоки сельского хозяйства и осо¬
бенно виноградников. Следовательно, magistri — это
специально обученные, подготовленные люди, специалис¬
ты сельского хозяйства. Следует думать, что magistri в
составе рабской фамилии носили это громкое название
не случайно: очевидно, они были знатоками определен¬
ного рода работ, за выполнение которых и отвечали.
Magister bubulcorum, pecoris у Колумеллы — это, оче¬
видно, такой же специалист, какого в свое время описал
Варрон. Так же как и 100 лет назад, они, возможно, де¬
лились на магистров отдельных стад скота (Col., VI,
36, 4; VII, 3, 18; VII, 4, 1), если стада были очень боль¬
шими, а если стада были незначительными, то, очевидно,
был один общий magister pecoris имения, подчиненный
вилику 74. Во всяком случае magister pecoris был ското¬
водом, занятым своей officia, opera, и участия в зем¬
ледельческих работах не принимал.
Труднее определить компетенцию других magistri
singulorum officiorum. Наверняка известно, что они
были подчинены общему руководству вилика 75. Вот как
их характеризует Колумелла:	«...magistros operibus
oportet praeponere sedulos ac frugalissimos. Ea res
utraque plus quam corporis statura roburque confert huic
negotio: quoniam id ministerium custodiae diligentis et
artis officium est» (С о 1., I, 9, 1). Из этого отрывка мож¬
но заключить, что крепость и физическая статность для
magistri были не обязательны, его обязанность—'вни¬
мательный надзор и знание (ars). Иначе говоря, это не
74	Это с очевидностью следует из отрывка Col., VII, 4, 1.
75	«...siquidem nihil recte sine exemplo docetur, aut discitur, prae-
statque vilicum magistrum esse operariorum, non discipulum» (Coi.,
XI, 1, 4). См. также ibid., I, 8, 11 —18.
237

непосредственные работники, люди физического труда,
а начальники-надзиратели и специалисты-распорядите¬
ли. Колумелла (С о 1., XI, 1, 4) настаивает на той мысли,
что если вилик не будет сведущ в сельском хозяйстве,
то он сделается учеником magistri. Следует думать, что
magistri свою область работы знали не хуже, а скорее
всего лучше вилика. На наш взгляд, они были специа¬
листами, отвечающими за состояние отдельной отрасли
земледелия 76, т. е. один magister отвечал за виноград¬
ник, другой — за полевые культуры, третий — за маслин-
ник, четвертый — за плодовый сад и т. д. Очевидно, после
вилика они были самыми главными фигурами крупного
рабовладельческого имения, хозяйства большого, много¬
отраслевого, комплексного. В средних виллах типа име¬
ний Катона и Варрона, с рабским персоналом в 10—
20 единиц для этих людей не было места, да и необхо¬
димости там в этой должности не было: magister там
был одновременно и виликом 77.
Что касается других представителей рабской адми¬
нистрации (procurator, actor, monitor, promus, cellarius,
atriensis), то они, очевидно, выполняли лишь обязан¬
ности надзора и легко могли быть заменены, переведе¬
ны на другие работы, поскольку особой квалификацией
не обладали.
Имея в качестве специалистов вилика и магистров,
хозяин-рабовладелец был меньше заинтересован в при¬
обретении специалистов — непосредственных работников.
Такие рабы, поскольку они требовали специального обу¬
чения, стоили дорого. Так, например, превосходный
виноградарь (pretiosum vinitorem) стоил 8 тысяч сестер¬
ций (Col., Ill, 3, 8), т. е. в несколько раз больше, чем
неквалифицированный раб78. Превосходный виногра¬
дарь — это специалист, обладающий знаниями и опытом
именно в этой области. Его нельзя перевести на другую
76	Под начальством каждого magister sinqulae officii, очевидно,
находилось не менее декурии рабов. Одно место из трактата Колу-
меллы (С о 1., I, 9, 7) ясно показывает, что во главе декурии рабов
стоял monitor, а не magister. Должности magister и monitor, следо¬
вательно, были различные.
77	О том, что magister officiorum singulorum был именно специа¬
листом одной узкой области, т. е. специалистом в собственном смысле
этого слова, хорошо сказано у Колумеллы (Col., XI, 1, 12).
78	А. Валлон. Ук. соч., стр. 352—359. М. Е. Ш т а е р м а н. Ук.
соч., стр. 43—44.
238

работу, например на обработку зерновых, без ущерба
для данного производства 7Э. Diligentes olearii, peritissi¬
mi olearii (Col., XII, 52)—это очевидно, такие же
специалисты по уходу за оливковыми деревьями. Dili¬
gens porculator (ibid., VII, 9, 14), probus pastor, veteri¬
narius, optimus fossor — это знатоки своего дела как та¬
кового (ibid., XI, 1, 12). Эти сообщения Колумеллы пока¬
зывают, что была известная специализация и среди не¬
посредственных работников, т. е. единичное разделение
труда внутри производственной ячейки рабовладельче¬
ского хозяйства (наиболее полно о такой специализации
в отрывке (ibid., XI, 1, 12). В другом месте Колумелла
пишет: «...sed et illud censeo, nec confudantur opera fa¬
miliae, sic ut omnes omnia exequantur... Propter quod
separandi sunt aratores a vinitoribus, et vinitores ab ara¬
toribus, iique a mediastinis» (ibid., I, 9, 6). Это была
действительная, реальная специализация; ее носители
должны были иметь особые специфические качества.
Так, пахарь должен был быть высоким и сильным, не
особенно умным, сурового вида, с грубым голосом, но
кроткого нрава. Виноградарь, напротив, мускулистый,
среднего роста, проворный, сообразительный, даже дерз¬
кий. Такие характеры, по мнению Колумеллы, чаще все¬
го встречаются среди колодников, как правило, закован¬
ных за свое проворство, ум и дерзость. Медиастином мог
быть любой раб; это, очевидно, разнорабочий, работник
без какой бы то ни было квалификации (ibid., I, 9, 2—6).
К. Маркс писал о том, что после разделения, обособ¬
ления и изолирования различных операций рабочие
делятся, классифицируются и группируются сообразно
их преобладающим способностям. Мануфактура разви¬
вает рабочие силы, по самой природе своей пригодные
лишь к односторонним специфическим функциям. Сово¬
купный рабочий обладает теперь всеми способностями
производителя в одинаковой степени виртуозности и в
то же время тратит их самым экономным образом.
С другой стороны, упрощая производственный процесс,
делая его доступным для каждого человека, она овла¬
девает категорией необученных рабочих, она не требует
особой выучки у других рабочих, т. е. в целом понижает 7979	Колумелла писал о «prudentes maxime callentes vinitores...»
(Col., IV, 27, 4).
239

стоимость рабочей силы, сокращает время, необходимое
для его воспроизводства, расширяет область прибавоч¬
ного труда 80.
Хочется отнести последнюю мысль К- Маркса к ана¬
лизу практики рабовладельческого хозяйства и обратить
внимание вот на какое обстоятельство. Разделение труда
внутри рабской фамилии действительно овладевало ка¬
тегорией необученных рабочих, не требовало у них осо¬
бой выучки. Наличие опытного вилика и специалистов
по отдельным отраслям хозяйства (magistri singulorum
officiorum) создавало необходимые предпосылки квали¬
фицированного выполнения всех работ рабами-разно-
рабочими, а также детьми, женщинами, т. е. категорией
необученных рабочих. Хорошо известно, что в горячие
дни жатвы или уборки винограда и олив, когда требо¬
валось большое количество рабочей силы в короткий
промежуток времени, рабовладелец привлекал большие
массы неквалифицированной рабочей силы из среды
своей городской рабской фамилии, как это делал Пли¬
ний Младший (Plin., Epist., IX, 20, 1) или прибегал к
услугам наемников (mercenarii). Кто такие mercenarii?
Это скорее всего обедневшие, нуждавшиеся, свободные
крестьяне, т. е. специалисты на все руки — одновремен¬
но и земледельцы, и виноградари, и оливководы, и т. д.,
иначе говоря, совсем не специалисты.
С другой стороны, возможность использования не¬
квалифицированной рабочей силы при наличии несколь¬
ких настоящих специалистов и единичного разделения
труда в имении, облегчала рабовладельцу решение
сложного вопроса о воспроизводстве рабочей силы, об¬
легчала ему замену одного раба другим без всякого
ущерба для нормального хода производства, для рента¬
бельности имения. Трудно было заменить вилика, ма¬
гистров, нескольких хороших пахарей или виноградарей.
Всех же других рабов можно было заменить любыми
неквалифицированными работниками совершенно без¬
болезненно.
Подводя итог нашему исследованию различных спе¬
циальностей рабов, можно сделать следующий вывод.
Внутри рабовладельческого поместья рабская фамилия
не представляла собой нерасчлененной совокупности
однородных неквалифицированных рабочих единиц, она
60 К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 361—363.
240

делилась на отдельные группы специалистов, которые
выполняли только свою особую работу. Такими специа¬
листами были вилик, magistri operum, пахари, вино¬
градари, специалисты по плантажу (fossores), оливко-
воды-маслоделы (olearii— arboratores), ветеринары,
скотоводы-пастухи, специалисты villatica pastio. Все
остальные работы, в частности полевые, выполнялись
рабами, разнорабочими-медиастинами.
Несколько выше мы приводили многочисленные дан¬
ные о нормах производительности одного работника в
различных отраслях сельского хозяйства. Выработка
таких норм предполагает как раз специализацию разных
категорий работников. Следует думать, что виноградарь,
который мог обработать 7 югеров виноградника, не мог
вспахать 65 югеров пашни, как это делал пахарь, или
произвести плантаж почвы для виноградника, или уха¬
живать за сотней тонкорунных овец. Довольно высокие
(как мы показали) нормы выработки, предполагают их
выполнение не разнорабочими, а своего рода специалис¬
тами данной операции. «Мануфактурное разделение
труда (т. е. единичное разделение труда. — В. К.) не
только упрощает и разнообразит качественно различные
органы общественного совокупного рабочего, но и соз¬
дает прочные математические пропорции для количест¬
венных размеров этих органов, т. е. для относительного
числа рабочих или относительной величины рабочих
групп в каждой специальной функции. Вместе с каче¬
ственным расчленением оно развивает количественные
нормы и пропорции в общественном процессе труда» 81.
Таким образом, создание особых норм выработки для
каждой категории рабочих предполагает известную раз¬
витость единичного разделения труда в римском земле¬
делии в I в. н. э. Однако следует думать, что эта -спе¬
циализация не была особенно глубокой. Она складыва¬
лась стихийно. Очевидно, не могло быть и речи о спе¬
циальной подготовке рядовых рабов. Образованный
вилик, специалисты-магистры обеспечивали достаточно
квалифицированное выполнение -всех необходимых ра¬
бот. Но даже такая, весьма поверхностная специализа¬
ция среди части рабов имела место лишь в интенсивных
хозяйствах.
81 К. М а р к с, Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 23, стр. 358.
16 В. И. Кузищин
241

В экстенсивных рабовладельческих хозяйствах не
было даже и такой специализации. Там один и тот же
раб выполнял, видимо, все работы: был и земледельцем,
и виноградарем, и пастухом, и т. д.; в этих имениях
рабская фамилия представляла собой однородную не¬
квалифицированную массу. Тот же Колумелла приводит
характерные примеры: «Теперь мы пренебрегаем само¬
стоятельным ведением хозяйства у себя в имениях и не
придаем никакого значения тому, чтобы поставить вили-
ком человека опытного (peritissimum), а если уже и не
сведующего, то очень энергичного, который скоро озна¬
комится с тем, что ему неизвестно. Обычно, если бога¬
тый человек покупает имение, то он отправляет туда
из толпы своих слуг старого и слабого, тогда как такое
дело требует не только знаний, но и молодости, и физи¬
ческой крепости для несения работ. Человек среднего
достатка приказывает сделаться управляющим (magist¬
rum) любому поденщику, который совершенно не знает
того дела, которым он будет распоряжаться» (Col.,
praef., 12) 82.
А вот что Колумелла говорит о виноградаре (С о 1.,
III, 3, 8): «Обычно считается, что его можно приобрести
за гроши, купив на публичных торгах любого негодяя
(noxium)». Такие работники, по словам Колумеллы, не
знали самых элементарных вещей, например, они вты¬
кали в почву чубуки не теми концами, какими нужно,
вытаптывали взрыхленную для них землю (ibid., V, 9),
при обрезке лоз резали ее не острым, а тупым концом
ножа (ibid., IV, 24, 21—22); добиться от таких виногра¬
дарей посадки различных сортов винограда на особые
уча-стки не мог даже сам Колумелла (ibid., Ill, 20, 4).
Как работали рабы на хлебных полях, видно из друго¬
го его отрывка (ibid., I, 7, 6).
В жалобах Плиния по поводу того, что «всего хуже
обрабатывать землю колодниками из своего эргастула»
(Р 1 i п., N. H., XVIII, 35), сквозит не только раздраже¬
ние из-за лени рабов, но и недовольство их низкой ква¬
лификацией. Отправка . раба из городской фамилии в
82	Ср. С о 1., I, 3. В этом отрывке Колумелла упрекает сельских
хозяев «qui rem rusticam pessimo cuique servorum, velut carnifici, no¬
xae dedimus».

деревню использовалась в качестве наказания 83. Пли¬
ний Младший убирал свой виноград, используя свою
familia urbana, не имевшую никакого отношения к сель¬
ским работам (P 1 i n., Epist., IX, 10, 2).
Даже само деление единой рабской фамилии на
familia rustica и familia urbana было настолько услов¬
ным, чтобы при судебном расследовании приходилось
просматривать записи по хозяйству и справляться о мне¬
нии самого хозяина 84.
Следовательно, нельзя преувеличивать степень про¬
изводственной специализации сельскохозяйственных ра¬
бов, считать единичное разделение труда господствую¬
щим явлением в италийском земледелии в эпоху расцве¬
та рабовладельческого способа производства.
Эта специализация имела место лишь в интенсивных
хозяйствах, которых было немало, но даже в них она
носила достаточно поверхностный характер. Тем не
менее в принципе, теоретически и практически в интен¬
сивных хозяйствах эксплуатация рабского труда, т. е.
определенного производственного коллектива, давала
возможность рабовладельцу ввести единичное разделе¬
ние труда, использовать специализацию своих работни¬
ков с целью повышения производительности его труда,
для увеличения прибавочного продукта. Это вело в свою
очередь к усилению эксплуатации непосредственного
производителя — раба 85. В этом отношении рабский
труд был выгоднее, рентабельнее, чем труд мелкого
производителя.
Единичное разделение труда как господствующее
явление свойственно только капиталистическому спосо¬
бу производства. В древности, в частности в Италии в
I в. н. э., в главной отрасли античного хозяйства — в
земледелии — в период наибольшей зрелости классиче¬
83	«...ocius hinc te ni rapis accedes opera agro nona Sabino»
(H от, Satyr., II, 7, 118).
84	«Городскими рабами надо считать тех, которых сам хозяин
привык считать в числе городских, что скорее всего можно узнать из
списков рабов и продовольственных записей». (Dig., XXXII, 99).
85	Как хорошо понимали рабовладельцы выгоды единичного раз¬
деления труда, видно из слов Колумеллы: «Sed et illud censeo, nec
confundantur opera familiae, sic ut omnes omnia exequantur. Nam id
minime conducit agricolae, seu quia nemo suum proprium aliquod esse
opus credit» и т. д. (С о 1., I, 9, 5—6).
16*
243

ского рабства, такое разделение труда было неполным,
спорадическим и неглубоким. Его появление было след¬
ствием и причиной развития товарно-денежного хозяй¬
ства в I в. до н. э. — I в. н. э., которое присуще зрелым
формам рабовладельческого способа производства клас¬
сического типа, рабского хозяйства, работающего на
производство прибавочного продукта. Но товарное
производство в древности никогда не охватывало пол¬
ностью все хозяйство, оно никогда не было капитали¬
стическим, как это представляли себе М. Ростовцев,
М. Вебер, Эд. Мейер и другие. Неполное, неглубокое,
единичное разделение труда в римском земледелии
I в. н. э. очень хорошо подтверждает это. Вот почему сам
подход к этой важнейшей проблеме политической эко¬
номии у рабовладельческих теоретиков и буржуазных
идеологов был диаметрально противоположным.
«Политическая экономия, которая как самостоятель¬
ная наука возникает лишь в мануфактурный период,
рассматривает общественное разделение труда вообще
лишь с точки зрения мануфактурного разделения труда
как средство с тем же количеством труда произвести
больше товара, следовательно, удешевить товары и уско¬
рить накопление капитала.
В противоположность этому подчеркиванию количе¬
ственной стороны дела и меновой стоимости писатели
классической древности обращают внимание исключи¬
тельно на качественную сторону и потребительную
стоимость... Если писатели классической древности и
упоминают иногда о росте массы производимых продук¬
тов, то их интересует при этом лишь обилие потреби¬
тельных стоимостей. Ни одной строчки не посвящено
меновой стоимости, удешевлению товаров. Точка зре¬
ния потребительной стоимости господствует как у Пла¬
тона, который видит в разделении труда основу распа¬
дения общества на сословия, так и у Ксенофонта, кото¬
рый с характерным для него буржуазным инстинктом
ближе подходит к принципу разделения труда внутри
мастерской»86. По своим взглядам на разделение труда
Колумелла очень близок Ксенофонту, мысли которого
он охотно заимствует (Col., XI, 1). Мало того, Колу¬
мелла идет дальше, он подходит еще ближе, чем Ксено¬
86 К. М а р к с, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 377—379.
244

фонт, к пониманию принципа разделения труда внутри
мастерской-имения как производственной ячейки рабо¬
владельческого хозяйства. Мысли Колумеллы знаме¬
нуют собой высший уровень, до которого дошла в этой
области теоретическая мысль рабовладельческого обще¬
ства.
И тем не менее Колумелла также далек от принци¬
пов буржуазной экономии, как Ксенофонт, как Платон.

ГЛАВА V
ВНЕЭКОНОМИЧЕСКОЕ ПРИНУЖДЕНИЕ И ЕГО
ЭФФЕКТИВНОСТЬ. СОЗДАНИЕ ПОМЕСТНОЙ
АДМИНИСТРАЦИИ В ИТАЛИИ
во II в. до н. э. — I в. н. э.
Главной особенностью раба как непосредственного
производителя, отличающей его от всех других типов
трудящихся: свободного земледельца, колона-арендато-
ра, крепостного крестьянина или наемного рабочего, яв¬
ляется его экономическая незаинтересованность в ре¬
зультатах своего труда. В принципе раб не хотел рабо¬
тать добровольно; не существовало каких-либо стиму¬
лов— экономических, моральных, социальных, рели¬
гиозных, которые побуждали бы его к труду. Чтобы за¬
ставить раба участвовать в производительном труде,
нужно было его просто принудить, т. е. применить голое
насилие, использовать внеэкономическое принуждение.
Но раб работал до тех пор, пока действовало это насилие.
Как только оно ослабевало или исчезало, опять раб,
производство, рабовладелец возвращались к исходным
позициям. Вот почему при господстве рабского труда
для нормального и непрерывного хода производственно¬
го процесса необходимо было существование постоянно¬
го внеэкономического принуждения. Непрерывное вне¬
экономическое принуждение было постоянно действую¬
щим фактором рабовладельческого способа производ¬
ства.
Внеэкономическое принуждение должно быть не
только непрерывным и постоянным, оно также должно
быть максимально широким и глубоким. Оно должно
246

действовать и на класс рабов в целом, и на их отдель¬
ные производственные коллективы, и на каждого работ-
ника-раба на всех этапах его жизни, во все часы его ра¬
бочего и внерабочего времени. Каждый час, каждое дви¬
жение раба должно быть на виду и на счету, ибо они
принадлежали не рабу, а рабовладельцу. Следователь¬
но, перед рабовладельцем вставала одна из самых глав¬
ных и первоочередных задач: практическое осуществле¬
ние внеэкономического принуждения, создание системы
постоянного и разветвленного надзора, выработка такой
системы рабского труда, при которой каждый раб нахо¬
дится под непрерывным контролем.
Древнеримские сельскохозяйственные писатели дают
много конкретных сведений о существовавшей в рабо¬
владельческих поместьях Италии во II в. до н. э.—
I в. н. э. системе надзора за трудом рабов. Руководите¬
лем и главой этой разветвленной системы был, прежде
всего, сам господин. Вот что говорит по этому поводу
Колумелла: «Но ни эта помощь (т. е. изучение сельско¬
хозяйственной литературы. — В. К.), ни усердный труд,
ни возможность и желание тратиться не имеют такого
значения, как одно присутствие самого хозяина. Если он
не будет часто появляться во время работ, то все оста¬
новится как в войске, когда нет полководца. Думая, что
это главным образом и имел в виду Магон Пуниец, на¬
чавший свою работу с такого предисловия: «...купивший
имение, пусть продает дом, чтобы не предпочитать
городского жилья сельскому. Человек, которому город¬
ское обиталище более по сердцу, не нуждается в дере¬
венском имении» (С о 1., I, 1, 18).
Таким образом, идеальным случаем было постоянное
пребывание при рабском войске самого верховного ко¬
мандующего — господина. И такие случаи имели место
в римской действительности. Скорее всего именно таким
хозяином был Сазерна известно, что сын Росция Аме-
рийского постоянно жил в своих имениях, стоивших
6 миллионов сестерции, где несомненно был обширный
рабский персонал (С i с., Pro Rose. Amer., XV, 43—47);
очевидно, дядя Колумеллы, да и он сам были именно
такими хозяевами (см. Col., praef., I, 1, 18—20; I, 2,
1—2; II, 15, 3; III, 20, 1—6 и др.); много примеров по-
1	М. Е. С е р г e е н к о. Сазерна и его фрагменты. ВДИ. 1946, № 3.
247

стоянной жизни в деревенских имениях приводит Пли¬
ний Младший (РПп., Epist., II, 1, 8; 11, 1; 15, 1; III,
19, 1; VII, 25, 2 и т. д.). Все это крупнейшие землевла¬
дельцы, имевшие тысячи и тысячи югеров и, естествен¬
но, в силу своего положения и богатства вынужденные
заниматься политическими, военными или научными де¬
лами. Следует думать, что мелкие и средние рабовла¬
дельцы, владевшие одним небольшим поместьем като-
новского типа, ддя которых оно было единственным ис¬
точником дохода, постоянно жили в нем и занимались
непосредственным надзором за рабами и организацией
своей рабской фамилии. Об этом свидетельствуют рас¬
копанные в окрестностях Помпей остатки сельских вилл
(villae rusticae). Все они небольшие или средние по
своим размерам (приблизительно катоновского типа).
Большинство из них имеет хорошо отделанные господ¬
ские аппартаменты 2. Нам представляется несомненным,
что они предназначались для постоянного пребывания в
них хозяина. Иначе не было смысла строить дорогое по¬
мещение хозяев в маленьком небогатом поместье, тем
более, что все эти виллы расположены самое большее
в 8—10 км от Помпей3. Однако чаще рабовладельцы не
жили постоянно в своих имениях. Известно, что рабо¬
владелец на протяжении всей древности был главным
деятелем античного города-государства, как определен¬
ного коллектива таких же в принципе граждан, земель¬
ных собственников и рабовладельцев как и он сам.
Поэтому на рабовладельце лежало бремя разнообраз¬
ных политических, военных и идеологических обязан¬
ностей, которые не давали ему возможности сосредото¬
читься на постоянном управлении своими поместьями,
2	Описание нескольких лучше всего сохранившихся сельских вилл
под Помпеями см. М. Е. Сергеенко. Помпеи. М.— Л., Изд-во
АН СССР, 1949, а также В. И. Кузищин. Хозяйство италийской
латифундии в I н. до н. э. «Вестник МГУ», 1958, N° 4. Кроме того, см.
М. Rostovzev. Storia economica e sociale dell’impero, Firenze,
1933, pp. 31—35, 70—73 и богатую библиографию. Интересные иссле¬
дования этих вилл произвел Каррингтон см. его «Some Ancient Italian
Country Houses» («Antiquity», 1934, voi. Vili, № 31) и «Studies in the
Campanian Villae rusticae» (JRS, 1931, v. 21).
3	Некоторые из этих вилл не имеют villa urbana, очевидно, пото¬
му, что хозяин в них не жил постоянно. См. отчеты М. Делла Корте
о раскопках вилл в «Notizie degli Scavi di Antiquita», 1923, vol. XX,
(вилла Vili), vol. XVIII, 1921 (вилла II). Следовательно, там, где
villa urbana имелась, хозяин жил в ней постоянно.
248

Вот почему постоянным местом жительства для многих
рабовладельцев была не деревня, а город. Однако и при
этих условиях он не переставал быть главным надзира¬
телем и организатором своих рабов. Как бы ни был
занят господин в городе, он должен как можно чаще
выкраивать время для совершения инспекционных поез¬
док по своим имениям и лично проверять, как осуще¬
ствляется принуждение его рабской силы к постоянному
труду. «Когда хозяин пришел в усадьбу, — сообщает
Катон, — когда он поклонился семейному лару, то пусть
в тот же день (разрядка наша. — В. К.), если воз¬
можно, он обойдет поместье, если не в тот же день, то
на следующий. Когда он узнал, каким образом обрабо¬
тано поместье и какие работы сделаны, а какие не сде¬
ланы, то на следующий день он позовет вилика и спро¬
сит его, что из работ сделано и что остается; достаточ¬
но ли своевременно были выполнены работы, можно ли
выполнить те, которые остаются, и сколько получено
вина, хлеба и всех прочих продуктов. Когда он узнал
все это, ему следует проверить по отчету уроки и рабо¬
чие дни. Если он не видит дела, а вилик говорит, что он
старался, что рабам нездоровилось, погода была плохой,
рабы убегали, он отправлял общественные повинности;
то, когда он привел эти причины и множество других,
верни его к отчету уроков и рабочих дней. Если погода
была дождливой, то вот работы, которые можно делать
в ливень... В праздники можно чистить старые канавы
и т. д. Если рабы болеют, им не надо давать столько же
еды.
Когда все спокойно узнано, надо позаботиться об
остальных работах, чтобы они были исполнены. Надо
проверить количество денег и хлеба; то, что приготов¬
лено на корм скоту...
Чего не хватает на год, то должно быть куплено;
...хозяин должен распорядиться работами, которые он
хочет сделать и которые он хочет сдать с подряда и со¬
ставить их письменный перечень. Он должен осмотреть
скот. Он должен произвести продажу: продать масло,
если оно в цене, вино, излишки хлеба, старых волов,
увечный скот, увечных овец (шерсть, шкуры, старую
телегу, старые железные орудия, пожилого раба, болез¬
ненного раба» (С at., 2). Этот длинный отрывок показы¬
вает. насколько подробно и обстоятельно инспектировал
249

труд своей рабской фамилии господин; он вникал во все
мелочи трудового процесса, отдыха и жизни рабов.
Еще более показательны предписания на этот счет
Колумеллы. Он предлагал наезжать в свои поместья не
по нескольку раз в год, как это советовал Катон, а го¬
раздо чаще, например, в пригородное поместье приез¬
жать каждый день «после занятий на форуме» (С о 1., I,
1, 19). Приехав в имение, хозяин должен был сразу же
проверить состояние своей фамилии: как она одета, на¬
кормлена, как работает и отдыхает, нет ли каких-либо
подстрекателей, нет ли недовольных или клеветников
на начальство, кто наказан и почему, кто не наказан,
достаточна ли охрана эргастулов, крепко ли закованы
рабы, на местах ли все многочисленные надзиратели
(ibid., I, 8, 15—18). И лишь только после выполнения
этой, очевидно, первоочередной работы хозяин совершал
богослужение, а затем осматривал все участки своего
владения.
Сравнение данных Катона и Колумеллы показывает,
что последний уделяет системе надзора большее внима¬
ние, вникает глубже во все стороны поведения рабов в
трудовом процессе, чем Катон. Эти теоретические сове¬
ты хорошо иллюстрируются примером Плиния Млад¬
шего, крупнейшего римского землевладельца и полити¬
ческого деятеля конца I в. н. э. — начала II в. н. э.4.
Имея около 8 поместий, расположенных в Лацие,
Умбрии, Этрурии, Цизальпинской Галлии, Кампании,
Плиний Младший, несмотря на большую занятость го¬
сударственными делами, уделял огромное внимание об¬
работке своих имений:	в пригородных поместьях —
Лаврентинском, Тибуртинском, Тускуланском — он про¬
водил всю зиму; в евоем наиболее крупном и доходном
имении — Тусках — он проводил все лето. Его наезды в
относительно далекие команские владения были доволь¬
но часты. Плиний Младший, крупнейший землевладелец
римской империи, лично наблюдал за жатвой. В случае
необходимости он просил у императора длительный
отпуск (30 дней) для устройства хозяйственных дел.
Период I в. до н. э. — I в. н. э. был временем интенсив¬
ного строительства роскошных загородных резиденций
4	См. В. И. К у з и щ и н. Хозяйство Плиния Младшего. ВДИ,
1962, № 2.
250

римских землевладельцев. Эти загородные хозяйские по¬
ловины являются неотъемлемой частью не только гро¬
мадной латифундии какого-либо магната (например,
Плиния Младшего), но и средних поместий5. Большой
интерес представляет исследование небольших и средних
сельских вилл, раскопанных под Помпеями и принадле¬
жащих гражданам Помпей 6. Большинство их составля¬
ли площадь около 1000 м2 и имели хозяйские половины.
Такими виллами являются знаменитая вилла Боско-
реале, (№ 13, список М. Ростовцева), вилла Фанния Си-
нистра (№ 16), вилла Ареллия Сукцесса (№ 23), Азел-
лия (№ 27), Попидия Флора (№ 29) 7. Весь архитек¬
турный комплекс — комбинация господской половины и
хозяйственных служб (стойла, давильни, хранилища,
эргастулы, ток, сеновал и т. д. й т. п.) — на наш взгляд,
свидетельствует о том, что каждый господин некоторое
время жил в своем имении и контролировал действия
рабской фамилии. Господские аппартаменты как не¬
отъемлемая часть усадьбы строились и были задуманы
не как резиденция для отдыха и праздного времяпрепро¬
вождения господина (правда, были и такие случаи), а
как постоянный командный пункт, с которого хорошо
было видно все хозяйство и все обслуживающие его
рабские «войска». В сущности говоря, строя господские
помещения в своих сельских виллах, римские рабовла¬
дельцы в какой-то мере выполняли совет пунийца Ма-
гона: «Купив имение, следует продавать городской дом»
(P 1 i n., N. H., XVIII, 35). Римские рабовладельцы не
продавали городской дом, а переносили его в сельскую
местность, воспроизводили его в своих поместьях. Ко-
лумелла писал: «Хозяин должен устраиваться, смотря
5	См. К. Swoboda. Römische und romanische Paläste. Wien,
1919; E. Tänzer. The Villas of Pliny of Jounger. New-York, 1924.
6	Среди этих вилл имеется роскошная вилла Агриппы Постума,
внука императора Августа (вилла № 31 по списку М. Ростовцева,
вилла‘II по списку М. Делла Корте. См. Notizie degli Scavi di An-
tiquita, 1922, vol. XIX, pp. 459—479. Ростовцев определил ее как при¬
надлежащую отпущеннику Клавдию Евтиху (М. Rostovtzev. Op.
cit., р. 34) и убедительно доказал, что Клавдий Евтйх был лишь про¬
куратором Агриппы Постума. Роскошной была Villa dei Misteri
(№ 24 по списку М. Ростовцева. См. А. М a i и г i. Villa dei Misteri.
Roma, 1931) и еще несколько вилл. Но все они были лишь исключе¬
ниями.
7	R. С. Carrington. Studies in the Campanien villae rusticae.
JRS, vol. 21, 1931, pp. 115—123.
251

по средствам, но как можно лучше, чтобы охотнее
приезжать в деревню и жить там с большим удовольст¬
вием. А если его сопровождает супруга, существо более
слабое и по своему полу и по своей духовной организа¬
ции, то, конечно, ее придется завоевывать удобствами
и приятным местоположением, чтобы она терпеливее
оставалась с мужем» (С о 1., I, 4, 8).
Итак, хозяин вместе с супругой на долгое время
часто приезжал в сельскую резиденцию и лично брал в
свои руки руководство хозяйством, осуществляя по¬
стоянное внеэкономическое принуждение рабов.
Однако как бы часто ни наезжал хозяин в свое име¬
ние, тем не менее большую часть времени он был отор¬
ван от него и, таким образом, не мог осуществлять по¬
стоянного контроля. Тем самым ставился под угрозу
нормальный ход трудового процесса в его хозяйстве.
Поэтому теория и практика рабовладельческого хозяй¬
ства выработала такие формы постоянного и всесторон¬
него наблюдения за рабской фамилией, которые пред¬
полагали длительное отсутствие хозяина. Это достига¬
лось созданием сложной и громоздкой системы наблю¬
дения и контроля, носителями которой были сами же
рабы. Разветвленная рабская администрация, взаимный
контроль и система доносов, своеобразная система
поощрений, наконец, особые принципы формирования
рабской фамилии (например, не рекомендовалосьjiMeTb
в имении многих рабов одной национальности) — все
это обеспечивало нормальное функционирование систе¬
мы постоянного контроля 'и надзора за каждым рабом,
непрерывное принуждение его к труду без постоянного
присутствия хозяина.
Во главе рабской иерархии стоял вилик. Величина
поместной администрации колебалась весьма сильно в
зависимости от размеров имения, количества рабской
фамилии, направленности хозяйства. В центре внимания
Катона стоят средние по размерам рабовладельческие
поместья в 100, 120 8, 240 югеров с относительно неболь¬
шим рабским персоналом в 13—16 единиц. Из этого
числа рабов, если исключить вилика и ключницу, 11 —
8	Катон (С a t., 3, 5) имеет в виду именно такое имение; вряд ли
здесь речь идет о чисто условной половине оливкового сада в 240 юге¬
ров.
252

14 рабов нуждались в надзоре как работники, непосред¬
ственно занятые в сельскохозяйственных работах. Ключ¬
ница была супругой и помощницей вилика и помогала
ему в многочисленных и хлопотливых делах организа¬
ции п надзора; если вилик осуществлял контроль и при¬
нуждение к труду непосредственно в поле, то ключница
выполняла аналогичные функции непосредственно на
вилле, где, конечно, даже во время самых горячих ра¬
бот было занято какое-то количество рабской силы. По¬
гонщик ослов, овчар, свинопас, скорее всего, находились
под ее началом и повседневным контролем9. Таким об¬
разом, вилик непосредственно следил за работой 5 ра¬
бочих и 3 пахарей, а также, возможно, погонщиков
ослов, т. е. за 9 рабочими единицами в оливковом саду,
а вилика — за 3 рабами и несколькими женщинами и
детьми, которые имелись на вилле (число последних
совершенно нам неизвестно) 10.
Следует думать, что вилик мог эффективно вести
наблюдение и принуждение к труду такого небольшого
количества работников и не позволял им лениться. Ка¬
тон говорит преимущественно о вилике, несколько в
меньшей степени о ключнице, как основных фигурах
поместной администрации. Однако у него имеются бег¬
лые упоминания и о других представителях рабской ад¬
министрации. Очень любопытно упоминание о epistata—
смотрителе (С a t., 56) — к сожалению, оно единично и
о функциях epistata можно строить лишь догадки. Раз¬
берем это свидетельство. Катон писал: «Familiae cibaria
qui opus facient per hiemem tritici modios IV, per aes-
statem modios IV s. vilico, vilicae, epistatae, opilioni mo¬
dios III, compeditis per hiemem panis p. IV». Смотри¬
тель поставлен в один ряд с виликом, с ключницей, овча¬
ром, он получает содержание от господина и является.
9	Засолка окороков (Cat., 162), хранение и приготовление мяса,
сыра, необходимые перевозки — все это входило в круг обязанностей
вилики.
10	На основании сообщения Плутарха (Plut., Cato mai, 21) сле¬
дует предположить, что рабыни были не только в городском доме Ка¬
тона, о чем собственно и говорит Плутарх, но и в сельском поместье.
См. также косвенные намеки у Катона (Cat., 157, 4—5; И; 156, 6).
Свои многочисленные обязанности по ведению домашнего хозяйства
вилика, конечно, не могла выполнить одна. См. также М. Е. С е р-
г e е н к о. Очерки по сельскому хозяйству древней Италии. М.— Л.,
Изд-во АН СССР, 1958, стр. 13—14.
253

очевидно, таким же рабом. Однако смотритель почему-
то не назван при перечислении рабского персонала вино¬
градника 'или масличного сада. Каковы же его функции?
Во всяком случае, он не работает в поле, т. е. он не ря¬
довой производитель, а представитель поместной адми¬
нистрации, почему и получает несколько меньший паек.
Некоторый свет на его обязанности проливает упомина¬
ние epistata рядом с колодниками, т. е. закованными
рабами. Люди дерзкие и непокорные, колодники для
принуждения к труду нуждались в особом наблюдении,
и, естественно думать, вилик, поглощенный многочислен¬
ными обязанностями, не мог систематически и эффектив¬
но контролировать их работу и осуществлять надзор за
этой категорией рабов. При относительно небольшом
рабском персонале в 11 —14 человек таких колодников
не могло быть много (вряд ли их было больше 5—6,
скорее всего меньше) и. К тому же отнюдь не обяза¬
тельно, чтобы колодники были на вилле всегда. Вот
почему Катон и не включает смотрителя над ними в по¬
стоянный штат работников 11 12. Когда число колодников
увеличивалось, выделялся дополнительно особый чело¬
век, осуществлявший контроль над ними, а рабский пер¬
сонал в целом возрастал на единицу, т. е. до 14—17 че¬
ловек, хотя количество непосредственных работников
оставалось прежним (11 —14 человек). По-видимому,
по мере развития товарно-денежных отношений в сель¬
ском хозяйстве Италии, установления все более тесных
связей рабовладельческого имения с рынком, усилением
эксплуатации рабов и их недовольства колодники в
каждом имении становятся постоянными фигурами, а их
смотритель — непременным членом рабской иерархии.
Упоминает много раз Катон и о так называемом над¬
смотрщике (Cat., 18, 66—67, 144—145) и подробно опи¬
сывает его обязанности. Надсмотрщик (custos) назна¬
чался непосредственно господином (а не виликом) и
осуществлял наблюдение за сбором маслин и приготов¬
лением оливкового масла артелью наемных рабочих во
главе с подрядчиком. Артель эта многолюдная (до
50 человек), поэтому наблюдали за рабочими 3 сторо¬
11	Во всяком случае Катон ничего не говорит об эргастуле.
12	Ср. Марк Порций.Катон. Земледелие. Перевод М. Е.
Сергеенко. МЛ., Изд-во АН СССР, 1950, стр. 179.
254

жа-надсморщика 13: двое свободных и один раб (Cat.,
13; 144, 4). Свободных рабочих господин, очевидно, на¬
нимал, а кого-нибудь из своих рабов он назначал в над¬
смотрщики над большим коллективом наемников. Судя
по перечислению обязанностей надсмотрщика, он дол¬
жен хорошо знать все тонкости приготовления масла.
Вряд ли было бы целесообразным, с точки зрения хо¬
зяйских интересов, назначать на эту должность не иску¬
шенного в сельских работах городского раба. Для долж¬
ности надсмотрщика хозяин, очевидно, выбирал опыт¬
ного маслодела из состава своей сельской фамилии, ско¬
рее всего из тех 5 рабов, основной задачей которых был
уход за маслинником. Трудно предположить, что при
сборе маслин и приготовлении масла, осуществляемых
наемниками, эти пять рабов-маслоделов из постоянного
штата имения не принимали никакого участия в этом
процессе. Скорее всего, один из них, самый опытный и
преданный хозяину, назначался на эту ответственную
должность (Cat., 66—67). Сторож-надсмотрщик, види¬
мо, выделялся хозяином из остальных рабов. Очень ве¬
роятно, что после окончания подрядных работ страдной
поры он и в остальное время года 1при повседневных ра¬
ботах осуществлял функции контроля и надзора за
остальными 4 рабами, являясь своего рода помощником
вилики и, следовательно, отчасти входя в состав по¬
местной администрации.
В винограднике, где работало 10 виноградарей, один
из них, как и в масличном саду, вероятно, выполнял
аналогичную функцию.
Таким образом, общая схема рабской администрации
в рабочем коллективе небольшого катоновс^ого поместья
в 11 —14 производящих единиц будет таковой: хозяин-
господин, вилик, вилика, epistata — смотритель, старший
рдб — специалист-надсмотрщик, т. е. 5 должностей (если
не считать господина — 4). Самостоятельно на долю
каждого члена этой администрации в конечном счете
выпадало по 3—4 рядовых раба-производителя. Из чис¬
ла этих 4-х членов поместной администрации—3 чело¬
века- (вилик, вилика, смотритель) практически в сель¬
ских работах участвовали мало. Поэтому они получили
13	Очень вероятно, что один из надсмотрщиков был старшим, и с
ним-то и имел дело подрядчик (С a t., 66—67, 144—145).
255

теоретически меньший паек; на их содержание шла
часть прибавочного продукта, производимого остальны¬
ми рабами.
Какова же была поместная администрация в более
крупном, чем катоновское, хозяйстве, где трудились не¬
сколько десятков человек, скажем, 30—50 рабов? В цент¬
ре внимания Варрона стоит среднее поместье, близкое
по размерам хозяйству Катона. Видимо, в связи с этим
Варрон уделил мало внимания анализу интересующего
нас вопроса. Он, очевидно, воспринял в целом расчеты
своего предшественника и не видел необходимости в их
пересмотре. Однако внимательное чтение 18—19 глав
первой книги приводит нас к выводу об известном рас¬
ширении во времена Варрона рабской иерархии за счет
появления новых должностей. В общей форме Варрон
говорит уже о рабских начальниках (qui praesunt), а не
об одном вилике, как Катон, о praefecti (во множествен¬
ном числе), которым он рекомендует давать для сожи¬
тельства рабынь; Варрон советует оказывать им неко¬
торые знаки внимания, давать в пекулий скот и т. д.
(Va г г., I, 18, 5,—6). От этих префектов, судя по кон¬
тексту, отличаются другие начальники, очевидно, по¬
меньше рангом, которых Варрон называет alii qui prae¬
stabunt de operariis. Хотя Варрон не рекомендует давать
этим последним сожительниц, он советует тщательно за¬
ботиться об их пище, одежде, отдыхе (ibid., I, 18, 6—7).
По тексту трактата можно пометить несомненную связь
этих начальников с operarii, т. е. теми рабами, которые
работали в поле, винограднике, маслиннике (по Катону
пахарь, овчар, свинопас, погонщик ослов не принадле¬
жит к operarii). Очевидно, это были руководители от¬
дельных операций, отвечающие, например, за полевые
работы, уход за виноградником, обработку оливкового
сада, т. е. те, кого позднее Колумелла называл словом
magistri. К сожалению, о числе и функциях всех этих
лиц Варрон ничего не говорит. Из отдельных представи¬
телей рабской администрации он упоминает чаще всего
о вилике и его ключнице, о его двойнике в скотоводстве—
старшем пастухе, magister pecoris (ibid., I, 2, 13—14;
II, 1, 23; II, 3, 8; II, 10, 10). Имеется единственное упо¬
минание о ostiarius, специальном стороже, следящем за
уходом и приходом рабов, стерегущем виллу (ibid., I,
13, 2) и снимающем с вилика часть забот. Эта долж¬
256

ность устанавливалась лишь в относительно большем
рабском коллективе, в катоновских имениях эти функ¬
ции возлагались на вилика. Любопытен следующий
отрывок: «...itaque ideo Sasernae liber praecipit, nequis
de fundo exeat praeter vilicum et promum et unum quem
vilicus legat», (ibid., I, 16). Здесь обозначены три раб¬
ских должности: вилик, ключник-эконом и доверенный
вилика, принадлежащий, видимо, к рабской верхуш¬
ке и. Promus, ostiarius — это новые должности помест¬
ной администрации, неизвестные Катону 14 15. Любопытно
появление особого promum — ключника-эконома. Оче¬
видно, одна вилика не справлялась со всем хозяйством
на вилле, внимание вилика сосредоточено было на конт¬
роле за полевыми операциями. Часть его функций была
возложена на новое должностное лицо. Таким образом,
размеры поместной администрации в эп^ху Варрона
увеличились.
Варрон, как известно, первый ввел в употребление
столь популярный впоследствии термин 1 atifundi — ла¬
тифундия (ibid., I, 16, 4) для обозначения громадного
имения с несколько отличным от интенсивных средних
поместий типом хозяйства и с более обширным рабским
персоналом, среди которого были не только сельскохо¬
зяйственные рабы, но и рабы-ремесленники — кузнецы,
валяльщики, медики, гончары (ibid., I, 2, 22—23; I, 16,
4). Однако Варрон совершенно не касался вопроса о
рабской администрации латифундий. Главным распоря¬
дителем в латифундии был прокурор, а не вилик, как в
среднем поместье, но Варрон ни разу не употребляет
этого названия. Однако должность прокуратора была
известна римским рабовладельцам I в. до н. э. Так, в
речи за Туллия, произнесенной р 69 г. до н. э., Цицерон
говорит о вилике и прокураторе в имении Марка Тул-
Л'ия (С i с., Pro Tull., 17) как о разных должностях
14	Вряд ли было целесообразным посылать за пределы имения не¬
посредственно занятого в поле раба, полевода, виноградаря или олив-
ковода. Смысл всего отрывка состоит в рекомендации не отрывать по¬
левых работников от дела, посылая их в излишние поездки.
15	Варрон ничего не говорит об эпистате — смотрителе за колод¬
никами, как, впрочем, и о самих колодниках. Но они подразумевают¬
ся им, по нашему мнению, в отрывке V а г г., I, 17, 7. В таком случае
смотритель также был необходим.
17 В. И. Кузищин
257

поместной администрации. В Куманском имении самого
Цицерона были вилики и прокураторы 16.
В указанных отрывках прокуратор подразумевался в
качестве верховного распорядителя всего хозяйства, а
вилик или несколько виликов были под его началом.
Появление новой должности было вызвано увеличением
размеров имения и рабской фамилии. Вилик уже не
мог эффективно следить за всеми сторонами разросше¬
гося большого хозяйства и появилась необходимость ос¬
вободить его от ряда функций. Можно лишь предпола¬
гать, как происходило разграничение функций вилика
и прокуратора. Гораздо больший материал по этому
вопросу дает нам Колумелла.
Имение, описанное Колумеллой, по подсчетам Гум-
меруса насчитывает до 1500 югеров 17 и, следовательно,
рабочий персонал его соответственно был многочислен¬
нее, чем у его предшественников, и, видимо, достигал
нескольких десятков человек. Колумелла в отличие от
Варрона упоминает должность прокуратора, стоящего
над виликом и являющегося в отсутствие господина
верховным распорядителем. Аппартаменты прокуратора
рекомендовалось располагать на втором этаже и над
воротами, так, чтобы удобнее было наблюдать над вхо¬
дящими и выходящими, видеть всю виллу и даже ток
(Col., I, 6, 7 и 23). К сожалению, Колумелла, хозяин
расчетливый и внимательный, ограничился лишь двумя
беглыми и неясными упоминаниями о столь важной и
ответственной в хозяйстве должности. Он предпочитал
писать об обязанностях господина, даже госпожи 18, он
подробно перечислял обязанности вилика, посвятив ему
и вилике самые обширные главы XI и XII книг. Но о
функциях прокуратора Колумелла сохранял упорное
молчание. Это молчание, видимо, не случайно. Долж¬
ность прокуратора в средних рабовладельческих име¬
16	«Piliae nostrae villam ad Lucrinam, villicos proçuratoreque tra¬
didissem» (C i c., Epist. ad Att., XIV, 16, 1). Такая важная особа как
дочь Аттика должна была быть окружена высшими чинами помест¬
ной администрации.
17	Н. Gummerus. Der römische Gutsbetrieb als Wirtschafflicher
Organismus nach den Werken des Cato, Varro und Columella. Leipzig,
1905, SS. 78—79.
18	Одно место (С о I., XII, 3) позволяет думать, что госпожа вме¬
сте с хозяином принимала участие в контролировании действий ви¬
лики и установленного порядка.
258

ниях не воспринималась в качестве важнейшей, основ¬
ной, как должность вилика. Скорее всего она была не
постоянной, а учреждалась лишь по мере надобности, в
зависимости от тех или" иных обстоятельств и следует
думать только в имениях свыше 1000 югеров 1Э. Напро¬
тив, в латифундиях должность прокуратора становится
основной, оттесняя на второй план вилика. Крупнейший
латифундист своего времени Плиний Младший имеет
дело прежде всего с прокураторами как главными по¬
средниками между массой сельской рабской фамилии и
господином 19 20. Прокуратор освобождал вилика от части
его административных и финансовых обязанностей и
позволял ему сосредоточить заботы на непосредственной
организации работ в поле, винограднике, плодовом
саду и т. д. В связи с ростом рабского персонала задачи
вилика по контролю и наблюдению усложнились. Колу-
мелла в связи с этим более внимательно и обстоятельно
исследовал в специальных XI и XII книгах обязанности
вилика и его помощницы — вилики. Особое внимание
следует обратить на тщательное описание функций ви¬
лики. Как известно, Катон очень бегло остановился на
этом предмете (см. Cat., 143), а Варрон вообще обошел
его молчанием. Среди обязанностей вилики Колумелла
прямо назвал следующие: она следила, чтобы все рабы
шли на работу в поле и не оставались на вилле; если
кто не идет на работу, она должна была узнать, не бо¬
лен ли; в случае болезни — отправить раба в лечебни¬
цу; если рабы оставлены на вилле для каких-либо ра¬
19	Как более важное, чем вилик, лицо, прокуратор бесспорно имел
свою семью и соответствующие аппартаменты. В качестве иллюстра¬
ции к упомянутому отрывку Колумеллы (С о 1., I, 6, 7) можно приве¬
сти данные средней виллы, близкой к типу усадьбы Колумеллы, рас¬
копанной в 1902 г. в Гранано.. Найденные в помещении № 20 пара
золотых сережек с жемчужинками и серебряный плечевой браслет
принадлежали или вилике или скорее всего жене прокуратора, и они
упали, возможно, со 2-го этажа. См. также «Notizie degli Scavi», vol.
XX, 1923, pp. 275—280.
20	См. P 1 i n., Epist., VI, 30; VI, 3. Здесь Плиний подробно опи¬
сывает необходимые качества прокуратора. См. также ibid., Ill, 9,
2—3; возможно и VII, 11, 1; т. е. почти во всех местах, где речь идет
об управлении имением, упоминается прокуратор. Любопытно, что
даже для небольшого имения в 100 югеров подыскивается прокура¬
тор, а не вилик. Во II в. н. э. во всех крупных имениях прокуратор
становится основной фигурой. См. J. Anderson. An imperial estate
in Galatia. «The Journal of Roman studies», 1937, voi. XXVII, p. 1.
17*
259

бот, то она следила, чтобы они работали, а не бездель¬
ничали; она наблюдала за работой в ткацких мастер¬
ских, за приготовлением пищи, за ключниками и кладов¬
щиками, за пастухами, приносящими молоко, за стриж¬
кой шерсти, за садовниками и их инвентарем и т. д. и
т. п. (Col., XII, 3). По сравнению с прошлым, вероят¬
но, административно-контрольные функции вилики уве¬
личились 21.
В некоторых поместьях, судя по надписям, создава¬
лась специальная должность помощника вилика — sub-
vilicus 22, хотя о ней Колумелла ни разу не упоминает.
Специально занимавшийся этим вопросом А. Сираго
пришел к выводу о том, что subvilici в частных име¬
ниях назначался довольно редко, в то время как в им¬
ператорских поместьях subvilicus встречались часто23.
Должность subvilicus, скорее всего, появилась в штатах
поместной администрации в I в. н. э. В более раннее
время эта должность была неизвестна.
Следующей по своему значению и месту в рабской
иерархии была, согласно данным Колумеллы, долж¬
ность actor’a—управляющего. В имении Колумеллы было
несколько управляющих, и все они находились под на¬
чалом вилика и вилики 24. Акторы, очевидно, имели свои
семьи и, видимо, их жены работали и в поле, и на вилле,
и в ткацких мастерских25. Каковы были обязанности
акторов, сказать трудно. Сам Колумелла лишь несколь¬
ко раз называет акторов (С о 1., I, 7, 7; I, 8, 5; VI, 27,
1; XII, 3). В первых двух отрывках этот термин, на наш
взгляд, является простым синонимом слова вилик 26, от¬
21	Колумелла (Col., XII, 46) сообщает нам, что некий Гай Ма-
тий написал об этом даже 3 книги.
22	А. Валлон. История рабства в античном мире. М., Госполит-
издат, 1941, стр. 324 (со ссылкой на Orelli Inscript., 2859).
23	A. Sir a go. L’Italia agraria sotto Traiano, 1958, pp. 143—144
(co ссылками на источники, стр. 139—142; в этой книге перечисляют¬
ся надписи, упоминающие виликов).
24	См. Col., XII, 3, 5 («...nihil enim nocebit, si sibi atque actori¬
bus et aliis in honore servulis vestis domi»).
25	Колумелла часто говорит о женщинах на вилле «...confecta fue¬
rit, quo minus patris familias rationes onerentur...» (Col., XII, 3).
26	«...ita fit ut et actor et familia peccent et ager saepius infame¬
tur. Quare talis generis praedium, si, ut dixi, domini praesentia caritu-
rum est, censeo locandum» (Col. I, 7, 7) ; «...sed qualicunque vilico con¬
tubernalis mulier assignanda est, quae contineat eum et in quibusdam
rebus tamen adjuvet. Eidem actori praecipiendum est ne convictum cum
domestico и т. д.» (ibid., I, 8, 5).
260

рывок VI, 27, 1 дает несколько больше сведений об этой
должности: актор обязывается обращать особое внима¬
ние на уход за лошадьми. Вряд ли здесь имелся в виду
обычный вилик обширного хозяйства, занятый организа¬
цией полевых работ и контролем за трудом рабов. Ско¬
рее всего здесь под актором подразумевается какой-то
другой представитель поместной администрации. Неко¬
торая неясность и двусмысленность в употреблении сло¬
ва «актор» Колумеллой говорит о недавнем происхож¬
дении этой должности, еще не вполне определившейся и
обособившейся от обязанностей вилика. С другой сто¬
роны, эта неясность позволяет предположить, что актор
мог часто исполнять обязанности вилика и являлся свое¬
го рода его заместителем. В поместье Колумеллы пред¬
полагается уже несколько акторов. Еще больше их было
в латифундиях. Так, у Плиния Младшего акторов пред¬
полагается уже множество (P 1 i n., Épist., Ill, 19, 2);
следует учесть, что владения Плиния, конечно, не были
исключением.
Интересный анализ сведений об акторах и виликах
I—II вв. дал А. Сираго. Его выводы хорошо согласуются
с нашей интерпретацией данных Колумеллы. В ряде текс¬
тов и надписей из разных областей Италии и провинций
термины actor и vilicus тождественны. Но чаще они
обозначают разные должности, причем вилик контроли¬
рует полевые работы, а актор ведет бухгалтерию.
В посленероновскую эпоху актор и вилик уже четко раз¬
деляются как разные должности, а раньше они могли
быть совмещены в лице одного вилика. Ульпиан дает
уже определение обязанностей акторов, приписывая ему
административное руководство и счетоводство (Dig.,
33, 7, 12, 38)27. Если в надписях I в. н. э. термин actor
попадается редко, то во II в. н. э. он является уже обыч¬
ным. Любопытно, что должность актора встречается,
как правило, в частных имениях и относительно редко
в императорских28.
На основе проведенного анализа напрашивается вы¬
вод о том, что термины subvilicus и actor, скорее всего,
обозначали одну и ту же должность: actor — в частных
имениях, subvilicus — в императорских. Обязанности ак¬
27	Dig., 34. 3, 31, praef.
28	A. S i г a g o. Op. cit., pp. 180—186.
261

тора были шире, чем простое счетоводство; они включа¬
ли, видимо, также контроль и за конкретными трудовы¬
ми операциями. Это предположение весьма вероятно,
поскольку акторов в имении было несколько и сажать
их всех на бухгалтерию вряд ли было рационально с
точки зрения хозяйских интересов.
Прокуратор, вилик и вилика, субвилик и актор — это
высшие чины рабской иерархии. Ниже них находилось
среднее звено. В средних рядах числились начальники
отдельных работ — magistri singulorum officiorum, над¬
смотрщики — monitores, надзиратели в эргастулах —
ergastularii.
В системе поместной администрации начальники от¬
дельных работ занимали одно из важнейших мест.
Именно они обеспечивали своевременное и квалифици¬
рованное выполнение всех необходимых работ. Колу-
мелла называл их иногда специалистами:	peritissimi
olearii (Col., XII, 52), prudentes maxime callentes vinito¬
res (ibid., IV, 27, 4). Sapientes rustici (ibid., IV, 27, 5
и 28, l)29. При описании обязанностей вилика и его
подготовки Колумелла замечает, что хозяин более все¬
го должен быть обеспокоен тем, чтобы вилик не оказал¬
ся профаном перед лицом своих подчиненных magistri
operibus, чтобы он был их начальником, а не учеником
(ibid., XI, 1, 4). Высокая квалификация магистров
здесь предполагается как нечто само собой разумеюще¬
еся. Несколько ниже (ibid., XI, 1, 12) Колумелла гово¬
рит об этом прямо: «Quis ergo, inquis, docebit futurum
vilicum, si nullus professor est? Et ego intelligo difficilli¬
mum esse ab uno velut auctore cuncta rusticationis con¬
sequi praecepta. Verumtamen ut universae disciplinae
Vix aliqjLiem consultum, sic plurimos partium eius inve¬
nias magistros, per quos efficere queas perfectum vili¬
cum. Nam et arator reperiatur aliquis bonus et optimatus
fossor aut foeni sector, nec minus arborator et vinitor,
tum etiam veterinarius et probus pastor, qui singuli ratio¬
nem scientiae suae desideranti non subtrahant». В этом
отрывке перечислены в основном функции различных
29	В приведенных местах, правда, не говорится о том, что все эти
термины относятся к магистрам отдельных работ, но подразумевают¬
ся, на наш взгляд, именно они. Во всяком случае это не господа, не
вилик, не акторы, но вместе с тем и не рядовые рабы, а именно спе¬
циалисты своего дела, знатоки отдельных видов работ.
262

magistri singulorum operarum, rusticarum rerum. Маги¬
стры пахарей, косарей, виноградарей, оливководов, са¬
довников, маслоделов и виноделов, пастухов различных
пород скота (свиноводов, овцеводов, конюхов, специа¬
листов по разделению птицы) обеспечивали не только
квалифицированное руководство всех работ, но и опре¬
деленный контроль за работавшей рабской фамилией.
В приведенном Колумеллой случае таких магистров
можно насчитать около 10—12 единиц. Каждый из них
кроме организации и технического руководства, воз¬
можно, принимал также некоторое участие в работах
наряду с неквалифицированными рабами30. Magistri
singulorum officiorum, operarum — это своего рода аг¬
рономы древности.
Если во времена Катона опытный раб надзирал за
наемниками, за своими товарищами по рабству, то ко
времени Колумеллы возникла целая когорту разнооб¬
разных специалистов — magistros operibus.
Колумелла несколько раз писал о враче — ветерина¬
ре на вилле (ibid., VII, 5, 14 и XI, 1, 12), которого он
также причислял к магистрам. Как известно, еще с
эпохи Варрона лечение скота возлагалось на старших
пастухов (Varr., II, 10, 5 и 10). Очевидно, первая по¬
мощь скоту оказывалась самими пастухами и во време¬
на Колумеллы (Col., VI, 36, 4; 27, 1; VII, 4, 1; 5, 14).
Однако этого уже было недостаточно. Появился спе¬
циальный врач-ветеринар. Вероятно, он также кроме не¬
посредственного лечения скота осуществлял известный
контроль над пастухами, следил за качеством их тру¬
да.
Несколько ниже магистров стояли надсмотрщики
monitores. О них Колумелла говорит следующее: «При
этом виде сельских работ (речь идет об обработке
виноградников. — В. К.) меньше, чем в каких-либо дру¬
гих работах требуется честность, так как виноградари
должны работать под надзором монитора и совместно»
30	Колумелла писал: «...magistros operibus oportet praeponere se¬
dulos ac frugalissimos. Ea res utraque plus quam corporis statura ro¬
burque confert huic negotio quoniam id ministerium custodiae diligen¬
tis et artis officium» (Col., I, 9, 1). Здесь явно сказано о том, что
функции контроля и организации были главнейшими в их работе, а
их непосредственное участие в трудовом процессе было чисто симво¬
лическим. Иначе говоря, они потребляли продукт, но не производили
его.
263

(ibid., I, 9, 4). И далее:	«Следует разбить рабой на
группы не больше, чем из 10 человек, их древние Назы¬
вали декуриями и очень хвалили, так как за такйм ко¬
личеством работников очень удобно наблюдать при
работе, и внимание идущего впереди монитора (moni¬
tore) не будет рассеиваться» (ibid., I, 9, 7). Итак, мони¬
тор— это начальник над группой рабов в 10 человек,
десятник, который поднимает свою группу со сна, ведет
ее на место работы, тщательно следит за каждым во
время трудового процесса, держит рабов вместе, не
позволяет разбрестись по укромным уголкам и, уеди¬
нившись, бездельничать. Наконец, он же определяет
каждому рабу конкретное производственное задание и
следит за его выполнением. Монитор в свою очередь
получает задания от соответствующего магистра, кото¬
рому он непосредственно подчинен. Монитор, скорее всего
был надсмотрщиком над рабами, не закованными в
кандалы, над servi soluti, dissoluti31.
Однако рабская фам<ил-ия в целом делилась на две
части: на vincti, alligati — рабов закованных и dissolu¬
ti— рабов незакованных (ibid., I, 7,	1). Закованные
рабы жили в особом тюремном помещении, так называ¬
емом эргастуле (ergastulum). Колумелла оставил нам
его описание32, а остатки помпейских сельских вилл
позволяют воочию представить эти любопытные соору¬
жения33. В эргастуле находилось разное количество
31	Это ясно видно из того отрывка Колумеллы (Col., I, 8, 17),
где речь идет о подчинении рабов в кандалах многочисленным на¬
чальникам, среди которых нет monitoros. Однако в другом месте
(ibid., I, 9, 7) монитор наблюдает за колодниками, работающими в
винограднике. Очевидно, термин monitor имел два значения — широ¬
кое, в значении надсмотрщик вообще (как таковой он применен в по¬
следнем случае) и более узкое, техническое, для обозначения надзи¬
рателя за группой в 10 рабов. Как будет показано ниже, надзиратель
за закованными рабами, в узком смысле, обозначался специальным
словом: ergastularius.
32	«...vinctis quam saluberrimum subterraneum ergastulum, plurimis
idque angustis illustratum fenestris atque a terra sic editis, ne manu
contingi possint» (ibid., I, 6, 3).
33	См. NSA, 1922, vol. XIX, pp. 459—479; 1923, vol. XX, pp. 275—
280. Здесь даны примеры разных типов эргастулов. В первом случае
это две небольшие (13 и 10 м2) комнаты, в то время как во втором
случае это обширное помещение в 160—170 м2, обособленное от
остальных, хотя и не наглухо, разделенное по 5 коморок. Посреди
эргастула был вкопан столб, к которому прикреплялись кандалы, рас¬
считанные на 14 рабов одновременно. На вилле же Евтнха колодки
264

рабов. В эргастулах вилл Гранано и Агриппы их число
колебалось от 11 до 14. Если колодников было больше,
то строили большие помещения (например вилла Гра¬
нано) или даже два эргастула, с таким расчетом, чтобы
каждый вмещал по 14—15 рабов (Quindecim vincti fa¬
ciunt ergastulum — Apul., Apol., 47).
Охрана эргастулов, принуждение содержащихся там
колодников к труду была задачей еще более сложной
и ответственной, чем надзор за незакованными рабами.
Естественно, это требовало специальных людей — над¬
смотрщиков, обладающих соответствующей выучкой.
Колумелла сообщает, что эта обязанность возлагалась
на особого эргастулярия (ergastularius — Col., I, 8, 17).
Таких эргастуляриев, видимо, было несколько,
так как Колумелла упоминает их во множественном
числе. Закованные рабы были занесен^ в специаль¬
ные списки, хранимые у вилика (ibid., XI, 1, 22) и, ко¬
нечно, у их смотрителей и магистров (ibid., I, 9, 17).
Каждое утро вилик устраивал перекличку колодников
(ibid., XI, 1, 22). Наказанные, закованные, заключенные
в эргастул, получающие худшую пищу и одежду колод¬
ники работали плохо, обычно еще хуже, чем остальные
-рабы. Поэтому логично предположить, что надзор за
ними был более строг. Это выражалось в том, что 1 эр-
гастулярий, очевидно, охранял и контролировал не 10
рабов, как монитор, а меньшее число. Может быть, раз¬
меры колодок (на 10 и 14 человек), найденные в Пом¬
пеях, предполагают существование двух эргастуляриев;
при этом на долю каждого приходилось по 5—7 ра¬
бов34. Принудить к труду эту категорию рабов, даже
усилив надзор за ними путем создания специальной
предназначены на И человек. Об эргастулах упоминает Цицерон
(С i с. ad. fam., XI, 13; pro Cluent., 21; Div. 11, 13), Цезарь (C a e s.,
bel. civ., IH, 22), Светоний (Suet., Aug., 32, Tib., 8), Колумелла
(Col., I, б, 2), Плиний (P li.n., N. H., XVIII, 22), Плиний Младший
(P 1 i n., Epist., Ill, 19, 3), Спартиан (Scriptores Historiae Augustae,
Spart., Hadr., 18). См. также И. Тимошенко. К Spart. Hadr.,
18 (о римских эргастулах). «Филологическое обозрение», 1897, т. XIII,
ч. 1, стр. 43—46.
34	У Катона специальный epistata приставлен к 3—5 колодникам.
Эти нормы, возможно, действовали и в I в. н. э. Найденные в Пом¬
пеях колодки на 10—14 рабов употреблялись тогда, когда рабы за¬
пирались на ночь. Работать в поле, винограднике, саду в таких ко¬
лодках всем вместе было невозможно. Очевидно, при полевых рабо¬
тах применялись более легкие и удобные кандалы.
265

должности эргастуляриев, было, видимо, трудной зада¬
чей. Вот почему Колумелла предписывает, чтобы сам
хозяин, лично вилик, и особенно, magistri singulorum
officiorum уделяли особое внимание колодникам; пере¬
считывали :их, проверяли прочность оков, справедли¬
вость наказания, обращение с ними со стороны низших
начальников, проверяли качество пищи и одежды, вы¬
слушивали даже жалобы (ibid., I, 8, 16—18). Макси¬
мальное внимание к колодникам со стороны всей гро¬
моздкой рабской администрации объясняется стремле¬
нием получить от этой особой категории работников наи¬
больший экономический эффект. В ряде случаев это
удавалось, но редко. Столь разумный и расчетливый
хозяин, как Плиний Младший, считал использование
колодников делом невыгодным и от них отказался
(P 1 i n., Epist., Ill, 19, 7)35.
Итак, десять незакованных рабов и 5—7 колодни¬
ков— таково количество работников, совместное ис¬
пользование которых в трудовом процессе дает макси¬
мальный, с точки зрения рабовладельца, экономический
эффект, так как при таком количестве рабов можно бы¬
ло обеспечить действенное принуждение их к труду и
ежеминутный контроль за ними.
Однако одно место у Колумеллы (Col., I, 9, 6), на
наш взгляд, содержит указание на то, что иногда при¬
ходилось разбивать даже этот малый коллектив на еще
более мелкие группы по нескольку человек. Колумелла
признается, что монитору уследить за десятью ра¬
бами трудно. Следует думать, что в этом случае при¬
ходилось назначать новых надсмотрщиков, возможно,
из преданных рабов, своего рода старших рабов, кото¬
рые наряду с функциями простого производителя при¬
нимали на себя контрольные и надзорные обязанности.
В конечном счете каждый раб находился под самым
внимательным и пристальным наблюдением. Во время
полевых работ за ним смотрели вилик, акторы, соответ¬
ствующие магистры, мониторы, старшие рабы. Во время
отдыха на вилле к этим начальникам присоединялись
другие: вилика, ключники, остиарии, кладовщики-цел-
ларии, сторожа-atriensii (Col., XI, 1, 19; XII, 3, 5).
35	Особенно плохо отзываются о труде колодников Плиний Стар¬
ший (Р 1 i n., N. H., XVIII, 19—21).
266

Попробуем хотя бы приблизительно определить ко¬
личество рабской администрации, осуществлявшей
контроль за коллективом в 50 рабов, из которых, пред¬
положительно, 35 человек не заковано, а 15 — колод¬
ники. Нужны были прокуратор, вилик и вилика, 1—2
актора, 5—6 магистров, 3—4 монитора, 3 эргастулярия,
6—7 старших рабов, 1—2 прома-ключника, остиарий,
3—4 целлария, всего 26—27 человек, причем из них не
принимали непосредственного участия в производстве
прокуратор, вилик и вилика, 1—2 актора, 5—6 магист¬
ров, 3 эргастулярия, 1—2 ключника, остиарий, 3—4
целлария, всего 18—22 человека, и только 3 — монитора
и старшие рабы сочетали непосредственный труд с
трудом по наблюдению.
Иначе говоря, на 50 рабочих единиц приходилось
примерно 20 контролеров, наблюдателей и организато¬
ров, не считая еще 6—7 человек, выполнявцшх те же
функции надзора из низшего звена рабской иерархии.
В небольших рабовладельческих хозяйствах като-
новского типа в 100, 200, 240 югеров в рабских коллек¬
тивах по 13—16 единиц было 3—4 надзирателя. То
есть в таких хозяйствах доли производящего и непроиз¬
водящего населения относились между собой как 10:3,
что составляет 23% администрации в оливковом саду
в 240 югеров, или 13:3, что дает 18% надзирателей в
винограднике в 100 югеров. В более крупном имении с
рабским персоналом в 70 человек доля непосредствен¬
ных производителей и администрации будет уже иной.
Рабская администрация уже будет составлять при об¬
щем соотношении производящего и непроизводящего
населения как'50: 20, приблизительно до 30% всего на¬
селения усадьбы.
Итак, в больших рабских коллективах возрастает
удельный вес паразитической рабской иерархии и
уменьшается доля производителей. Следовательно, воз¬
растают издержки на содержание этой администра¬
ции и уменьшается соответственно доходность такого
хозяйства. Рентабельность крупных хозяйств ниже бо¬
лее мелких. Стремясь компенсировать издержки, рабо¬
владелец в конечном счете увеличивал эксплуатацию
непосредственных производителей.
Таким образом, для эффективного принуждения ра¬
бов к труду было необходимо создание громоздкой по¬
267

местной администрации, изымавшей из процесса про¬
изводства до 30% вполне пригодного к труду населения.
Каждый рабовладелец хорошо понимал, что такая раз¬
бухшая администрация, поедающая в буквальном смыс¬
ле слова прибавочный продукт, обходится дорого. Но
она была необходима, так как иначе резко падала про¬
изводительность и интенсивность рабского труда. Соз¬
дание столь сложной иерархии, очевидно, диктовалось
и тем, что сами-то чины ее нуждались в контроле и
принуждении. Вот почему прокуратор следил за вили-
ком, вилик за акторами, акторы за магистрами и т. д.
Никогда еще система взаимного контроля и слежки
не была столь развитой, как в условиях рабовладель¬
ческого общества. «Труд по надзору необходимо возни¬
кает при всех способах производства, основанных на
противоположности между работником, как непосредст¬
венным производителем и собственником средств про¬
изводства. Чем больше эта противоположность, тем
больше роль этого надзора за работниками. Поэтому
своего максимума она достигает при системе рабст¬
ва»36.
В фамилиях, где было рабов более 50—75, напри¬
мер, в латифундиях с 400 рабами37, происходило не
только соответственное количественное увеличение по¬
местной администрации, но появлялись новые неизвест¬
ные в имениях средней величины должности, например
dispensator, praepositus и т. д.38 39. Следует думать, что
рост поместной администрации происходил до некото¬
рого предела, после которого он уже терял всякий эко¬
номический смыслзэ. При коллективе в 600 единиц
иметь 200 рабов, занятых контролем, было явно абсурд¬
но. Поэтому латифундист в силу экономических сообра¬
жений был вынужден несколько уменьшать поместный
рабский состав администрации, что приводило к ослаб¬
лению надзора за рабами. Вследствие этого ослабе¬
вало внеэкономическое принуждение рабов к труду, что
36	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. 1, стр. 422.
37	См. А р и 1., Apoi., 93 (о рабской фамилии в триполитанском
поместье в середине II в. н. э.).
38	A. S i г a g о. Op. cit., рр. 144—145.
39	Расчетливый Колумелла считал рабский труд рентабельным,
хотя именно он настаивал на создании поместной организации конт¬
роля. Но уже Колумелла говорил о существовании в имении коло¬
нов, труд которых не требовал столь систематического контроля.
268

сразу же, несмотря ни на какие дополнительные меры в
виде поощрений или наказаний, приводило к падению
производительности рабского труда, к сокращению ко¬
личества прибавочного продукта, т. е. превращало ла¬
тифундии в малорентабельные хозяйства. Владельцы
рабовладельческих латифундий попадали в заколдован¬
ный круг; чтобы поднять рентабельность хозяйства,
нужно было увеличить поместную администрацию до
астрономических размеров, но при этом издержки на ее
содержание повышались настолько, что большая часть
прибавочного продукта шла на ее содержание и хозяй¬
ство опять становилось малодоходным. Эту проблему
латифундисты решили иным способом: они резко сокра¬
щали рабское хозяйство, большую часть разбивали на
мелкие парцеллы и сдавали их в аренду колонам.
Громоздкая поместная администрация в прежнем виде
была уже не нужна. Ее можно было резко сократить,
так как процесс производства мог протекать нормаль¬
ным образом и без ее участия40.
Распространение латифундий, имевшее место в Ита¬
лии и империи с I в. н. э., знаменовало начинающийся
кризис рабского способа производства. Оно приводило
к сокращению или отказу от рабской обработки круп¬
ных площадей, к децентрализованному мелкому земле¬
делию зависимых колонов.
40	Анализ писем Плиния Младшего позволяет наметить основ¬
ные этапы уничтожения или сокращения рабской администрации. На
первом этапе латифундисты отказались от закованных рабов, колод¬
ников в силу крайне низкой производительности их труда (P 1 i п.,
Epist., Ill, 19, 7; P 1 i n., N. H., XVIII, 22), что сразу привело к унич¬
тожению должностей, связанных с охраной, содержанием и надзо¬
ром за ними. Затем осуществлялся раздел имения на парцеллы, сда¬
ваемые в аренду колонам. Это мероприятие сделало излишними
должности старших рабов, мониторов, начальников работ, а обязан¬
ности акторов, виликов и прокураторов изменились существенным об¬
разом: они стали осуществлять теперь не столько контроль, сколько
административное руководство, вели бухгалтерию и т. п. Рабовладе-
делец, веками приученный к мысли о том, что непосредственный про¬
изводитель работает только в том случае, если над ним стоит над¬
смотрщик, не мог позволить и колону работать без надзирателя (см.
P 1 i п., Epist., Ill, 19, 6; IX, 37, 3—4). Однако характер труда ко¬
лона был настолько отличным от раба, что вскоре Плиний Младший
отказался от надзирателей и перешел на систему натуральной арен¬
ды из расчета определенной доли урожая.
269

ЭВОЛЮЦИЯ ИТАЛИЙСКОГО ЗЕМЛЕДЕЛИЯ И
ВОЗРАСТАНИЕ ЭКСПЛУАТАЦИИ РАБСКОГО ТРУДА
Вместо заключения
Исследование италийского сельского хозяйства во
II в. до н. э. — I в. н. э. показывает, что земледелие до¬
стигает в это время своего наивысшего расцвета, своего
апогея, после которого начинается кризис. Эволюция
сельского хозяйства Италии протекала не сама по себе,
не в силу неких имманентных причин, а была тесно
связана с развитием рабовладельческого способа про¬
изводства эпохи так называемого классического рабст¬
ва. Все успехи и достижения в сельском хозяйстве
Италии объясняются широким распространением и глу¬
боким внедрением в производство рабского труда. Мил¬
лионы рабов были согнаны на землю Италии, чтобы
оросить ее почву своим потом, полить кровью, вырубить
леса и осушить болота, взрыхлить ее плотную землю,
засадить виноградниками, оливами и плодовыми деревь¬
ями, акклиматизировать и окультурить новые растения
или сорта. Мелкое производство свободных плебеев
или полузависимых арендаторов заменяется рабовла¬
дельческими имениями в несколько сот югеров, с хозяй¬
ством, рассчитанным в большей или меньшей степени
на рынок, хозяева которых были заинтересованы в полу¬
чении максимального прибавочного продукта, в интен¬
сивном ведении хозяйства, в рациональной организа¬
ции производства, в усилении внеэкономического при¬
270

нуждения рабской рабочей силы. Нельзя, конечно, уп¬
рощать сложный исторический процесс и полагать, что
распространение рабовладельческих вилл по Италии
привело к полной и повсеместной ликвидации мелкого
^производства свободных или полусвободных производи¬
телей. Мелкие хозяйства существовали во многих обла¬
стях Италии, центральное правительство, начиная с
Гракхов и кончая Траяном, проводило политику их
поддержки, крупнейший поэт Рима Вергилий специаль¬
но для них написал свой стихотворный земледельческий
трактат, однако их роль в производстве, в эволюции
сельского хозяйства трех столетий господства класси¬
ческого рабства была второстепенной. Особо благопри¬
ятные условия для расцвета италийского земледелия
создавались главным образом в рабовладельческих
хозяйствах среднего размера, где производственный
коллектив насчитывал от одного до нескольких десят¬
ков членов, где использовались преимущества простой,
а частично и сложной кооперации, гд^ земледелие ве¬
лось на площадях в сотни югеров и имелись возмож¬
ности рациональной организации производства и раб¬
ской силы под единым руководством. Выше было
показано, что параллельно с развитием сельскохозяй¬
ственного производства, отражая и обусловливая его
развитие, совершенствуется организация рабского труда
в земледелии, становится эффективнее внеэкономиче¬
ское принуждение рабов к труду. Иначе говоря, сама
организационная ячейка рабовладельческого производ¬
ства— рабское имение или вилла — за указанное время
проходит определенный путь развития, достигая извест¬
ной завершенности развития опять-таки в I в. н. э.
Рациональная организация рабского труда, совер¬
шенствование системы внеэкономического принуждения,
а также другие факторы, приводимые в действие рабо¬
владельцем, преследовали в конечном счете одну цель:
увеличение прибавочного продукта, повышение произ¬
водственной эффективности рабского труда в единицу
времени, иначе говоря, возрастание производительности
рабского труда. Проблеме производительности труда
классики марксизма-ленинизма уделяли большое вни¬
мание. К. Маркс писал: «Если рабочий все имеющееся
в его распоряжении время вынужден затрачивать на
производство необходимых жизненных средств для себя
271

и своей семьи, то у него, конечно, не остается времени
для безвозмездного труда в пользу третьих лиц. Таким
образом, пока производительность труда не достигла
определенного уровня, в распоряжении рабочего нет
времени для безвозмездного труда, а пока у него нет та¬
кого времени, невозможен прибавочный труд, невозмож¬
ны, следовательно, и капиталисты, но в таких условиях
невозможны в то же время и рабовладельцы, феодаль¬
ные бароны, одним словом, какой бы то ни было класс
крупных собственников»1. Производительность труда, ее
рост, застой или падение — один из важнейших крите¬
риев определенного состояния производства, конкрет¬
ного соотношения производительных сил и производ¬
ственных отношений в ходе производственного процесса.
«Производительность труда, — писал В. И. Ленин,—
это, в последнем счете, самое важное, самое главное
для победы нового общественного строя. Капитализм
создал производительность труда, невиданную при кре¬
постничестве. Капитализм может быть окончательно по¬
бежден и будет окончательно побежден тем, что соци¬
ализм создает новую, гораздо более высокую произво¬
дительность труда»2. Если применить это ленинское
положение к рабскому производству, то можно сказать,
что рост производительности рабского труда обеспечил
рабству в целом победу над первобытным производст¬
вом, а классическому рабству — над патриархальным,
неразвитым рабством.
Остановимся несколько подробнее на проблеме
эксплуатации рабочей силы и производительности раб¬
ского труда в земледелии.
В докапиталистических формациях, в частности в
условиях рабовладельческой общественно-экономиче¬
ской формации, не развитие ремесленного производства
определяло степень, особенности и направление разви¬
тия земледелия, а, наоборот, развитие сельского хозяй¬
ства обусловливало ход и эволюцию ремесла. В связи
с этим вопрос об эксплуатации рабского труда в сель¬
ском хозяйстве Италии во II в. до н. э. — I в. н. э. и
проблема производительности рабского труда в земле¬
делии имеет большое методологическое значение. Их
1	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 520.
2	В. И. Ленин. Поли. собр. соч., т. 39, стр. 21.
272

исследование позволяет осветить одно из основных от¬
ношений между непосредственным производителем и
собственником средств производства, между рабом и
рабовладельцем в процессе производства, оно дает
возможность понять существо рабовладельческих отно¬
шений вообще.
Сделаем несколько общих замечаний теоретическо¬
го характера об эксплуатации и производительности
труда.
Как известно, труд есть процесс, совершающийся
между человеком и природой, определенная целесооб¬
разная деятельность, когда человек приводит в движе¬
ние принадлежащие его телу естественные силы: руки
и ноги, голову и пальцы, расходует физическую и умст¬
венную энергию. В процессе труда работник производит
определенный продукт в единицу времени. Часть этого
продукта потребляется самим производителем, так на¬
зываемый необходимый продукт для воспроизводства
затраченной работником энергии, другая' часть принад¬
лежит собственнику средств производства или обще¬
ству, так называемый прибавочный продукт.
То количество рабочего времени, которое необходи¬
мо для производства этого прибавочного продукта,—
прибавочный труд, присваиваемый собственником
средств производства, есть абсолютная величина эксплу¬
атации и может составлять 1,2 часа и вплоть до 7—8
часов рабочего времени. Под степенью же эксплуатации
рабочей силы К. Маркс понимал отношение прибавоч¬
ного труда к необходимому труду и выражал ее. в про¬
центах3.
В руках собственника средств производства сущест¬
вует несколько способов увеличения эксплуатации тру¬
да и повышения степени эксплуатации. Возможно это,
например, путем сокращения необходимого труда, т. е.
уменьшения количества продукта, требуемого для вос¬
становления затраченной силы и энергии работника,
сведения его не только к самым крайним границам
прожиточного минимума, но даже ниже этих естест¬
венных границ. Последнее обстоятельство объясняет
хищническое расточение рабочей силы, известное нам
для всех эпох классового антагонистического общества.
3	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, ' стр. 228—230.
18Va В. И. Кузищин
273

При неизменной продолжительности рабочего дня
уменьшение необходимого труда ведет к увеличению
прибавочного труда и поднимает как абсолютную нор¬
му, так и степень эксплуатации труда. Другой способ
увеличения прибавочного труда заключается в увеличе¬
нии продолжительности рабочего дня вплоть до его
крайних пределов.
Однако увеличение доли прибавочного труда и соот¬
ветствующего уменьшения доли необходимого труда
можно достигнуть и другим, более сложным способом,
а именно путем роста производительности труда работ¬
ника. Производительность труда — это его результатив¬
ность, эффективность в данный отрезок времени. Она
'измеряется количеством продукции, выработанной од¬
ним рабочим за единицу времени, или рабочим
временем, затраченным на производство едини¬
цы продукции, т. е. повышая производительность
труда, работник за один и тот же рабочий день
производит большее количество прибавочного про¬
дукта, поскольку увеличивается количество прибавочно¬
го труда, а следовательно, возрастает как абсолютная ве¬
личина эксплуатации, так и ее степень. Иначе говоря,
увеличение производительности труда находится в тес¬
ной связи с ростом эксплуатации непосредственного
производителя. Вот почему собственник средств произ¬
водства, кто бы он ни был, заинтересован в росте про¬
изводительности труда и способствует этому росту4.
С другой стороны, процесс производства сам по себе,
независимо от субъективных побуждений собственни¬
ков средств производства, поскольку он совершается
непрерывно все новыми и новыми поколениями людей,
обогащенных опытом и знаниями прежних поколений,
предполагает увеличение производительной силы труда
в силу своего внутреннего развития. Таким образом, эко¬
номический закон повышения производительности труда
вытекает как из материальной природы производства,
так и из субъективных и объективных условий, в кото¬
рых находятся собственники средств производства. Эко¬
номический закон роста производительности труда яв¬
ляется общим законом производства, действующим во
4	К. М а р к с, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 246—248.
274

всех общественно-экономических формациях5. Никто
не станет отрицать, что производительность труда в ра¬
бовладельческом обществе была выше, чем в первобыт¬
нообщинном, а в феодальном — выше, чем в рабовла¬
дельческом, и т. д. Однако рост производительности
труда находит свое непосредственное, конкретное воп¬
лощение в пределах каждой формации. К. Маркс
блестяще доказал это для капиталистического способа
производства, в обзоре генезиса капиталистической
земельной ренты, а также и для феодального строя6.
Следует думать, рабовладельческая формация не пред¬
ставляла исключения, и в ее пределах экономический
закон роста производительности труда действовал, как
и в других формациях.
Вопрос о повышении производительности рабского
труда слабо разработан в советской литературе по ан¬
тичности. В общей форме считается бесспорным, что в
условиях рабского способа производства производитель¬
ность рабского труда была очень низкой, гораздо ниже,
чем свободного или полусвободного работника, и почти
совсем не росла. Обычно вопрос о производительности
рабского труда и неразрывно связанной с ним эксплуа¬
тации рабского труда решался более или менее одина¬
ково для всех периодов рабовладельческого способа
производства. На протяжении различных по своему
хозяйственному уровню периодов античной истории
рабский труд считался в одинаковой степени непроиз¬
водительным, а раб — столь же одинаково незаинтере¬
сованным в результатах своего труда. Однако такая
постановка вопроса сильно упрощает, а для некоторых
периодов просто искажает действительную картину ис¬
торико-экономического развития рабовладельческой фор¬
мации. Метафизическая, теоретически неверная, она
не соответствует и историческим фактам, она отрица¬
ет идею развития, разрывает единство действия эконо¬
мического закона роста производительности труда, ис¬
кажает истинное положение рабов, преуменьшает их
действительную эксплуатацию, поскольку возрастание
производительности рабского труда является одним из
5	Г. Н. Евстафьев. Экономический закон повышения про¬
изводительности труда. М., Изд-во экономической литературы, 1962,
стр. 39—48.
6	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. II, стр. 344—379.
276;
1*4%'

рычагов увеличения прибавочного продукта, усиления
эксплуатации.
Хочется обратить внимание на некоторые обстоя¬
тельства, которые приводили к усилению степени эк¬
сплуатации рабов, занятых в доминирующей отрасли
рабовладельческого производства, сельском хозяйстве,
в частности в сельском хозяйстве Италии во II в. до
н. э. — I в. н. э.
Раб как работник имеет целый ряд специфических
особенностей, которые отличают его от всех других ка¬
тегорий работников: абсолютная незаинтересованность
в результатах своего труда, полная аппроприация
личности раба господином и низведение его до уровня
говорящего орудия, применение внеэкономического
принуждения к труду, отсутствие каких-либо сдержива¬
ющих сил, экономических, законодательных, мораль¬
ных и религиозных, ограничивающих рабовладельца в
чрезмерной эксплуатации рабов, возможность приме¬
нения в процессе труда больших количеств рабов. В свя¬
зи с этим открывалась возможность самой неограничен¬
ной, самой зверской, самой всеобъемлющей эксплуата¬
ции труда, какой не было и не может быть как системы
в другом обществе. Однако все эти особенности созре¬
ли и проявились не сразу, действовали не во все перио¬
ды рабовладельческой формации с одинаковой интен¬
сивностью, вследствие чего нормы и степень эксплуа¬
тации рабского труда не стояли на одном уровне, а
непрерывно менялись.
Патриархальное рабство — это еще неразвитое раб¬
ство, это система, когда рабовладельческие отношения
не достигли своего зенита. Этот период в области про¬
изводства характеризуется господством натурального
хозяйства, слабым развитием торговли и товарно-де¬
нежных отношений, низким уровнем производительных
сил и малым темпом развития производства.
В области классовых и социальных отношений эпоха
патриархального рабства определяется формированием
класса рабов. Однако этот класс был еще немногочис¬
ленным, наряду с рабским трудом в довольно широких
масштабах применялся труд полусвободных и свобод¬
ных мелких производителей. Иначе говоря, раб еще не
стал основным производителем. Раб трудился на полях
вместе со свободными или полусвободными членами
276

фамилии. А поскольку производство было направлено
на создание непосредственных средств существования,
то потребность в прибавочном продукте была ограниче¬
на нуждами семьи рабовладельца, лимитировалась оп¬
ределенными границами, переступать которые не было
никакой экономической необходимости.
В связи с ограниченностью прибавочного продукта
эксплуатация непосредственного производителя, в част¬
ности, полусвободного или раба, также была ограниче¬
на некоторыми рамками, выходить за которые не было
особого смысла. Отсюда вытекало соответствующее по¬
ложение в эту эпоху раба в обществе, его более легкое
положение, наличие некоторых прав (элементы право¬
способности, участие в культах ларов, в празднествах
Компиталий и Сатурналий, участие в коллегиях, рабы
могли быть поручителями, усыновленными, они не вклю¬
чались в инвентарь имения и не считалась вещью).
Юридическая и фактическая грань между рабом и сво¬
бодным не была еще резкой; в ряде случаев она оста¬
валась неясной. Относительно легкое положение рабов
в обществе допускало использование в производстве в
самых широких размерах кабальных рабов, рабов-дол-
жников, своих соплеменников, попавших во временное
или постоянное рабство. Несмотря на оформившийся и
проявляющийся классовый антагонизм рабов и рабо¬
владельцев, он еще не развился, не обострился до мак¬
симальных пределов. В связи с этим в ранне рабовла¬
дельческих обществах нет больших самостоятельных,
чисто рабских восстаний, подобных сицилийским или
восстанию Спартака. Классовая борьба протекала в
иных скрытых формах или проявлялась в участии
рабов в тех или иных движениях свободной бедноты.
Отношения в эпоху классического рабства измени¬
лись. Рабовладельческий способ производства достиг
своего расцвета. Он представлял собой в эту эпоху уже
систему, направленную на производство прибавочной
стоимости. Развиваются товарно-денежные отношения,
при сохранении натуральной основы рабовладельческие
хозяйства все больше и больше производят продуктов
для продажи на рынке. Происходит бурное развитие
сельского хозяйства, ремесла, строительства, убыстряет¬
ся темп развития производства, происходит в целом
рост производительных сил.
277

Резко возрастает количество рабского населения.
Класс рабов по своей численности становится самым
многочисленным. Раб превращается в основного произ¬
водителя, его участие в производстве приобретает реша¬
ющее значение, доля свободного и полусвободного тру¬
да уменьшается и сводится на второстепенное место.
Так как производство теперь направлено на созда¬
ние прибавочной стоимости и частично ориентировано
на рынок, то существующие при натуральном хозяйст¬
ве рамки, границы при получении прибавочного про¬
дукта теперь исчезают или, по крайней мере, существен¬
но раздвигаются; потребность в прибавочном продукте
сильно возрастает.
Стремление к получению большего прибавочного
продукта ставит перед рабовладельцем неотложную
задачу: как получить это большее количество. Дости¬
гается это прежде всего усилением эксплуатации работ¬
ника самым грубым и простым путем:	увеличением
(вплоть до его естественных пределов) продолжитель¬
ности рабочего дня, интенсификацией труда, устране¬
нием всех простоев в рабочем времени, сокращением не¬
обходимых потребностей. Вопрос о продолжительности
рабочего дня — один из важнейших вопросов в любой
общественно-экономической формации, так как от той
или иной ее величины зависит соотношение прибавочного
и необходимого труда, интенсивность труда, эксплуатация
непосредственного производителя. В условиях капита¬
лизма и феодального общества существуют многие
факторы, которые, помимо чисто экономических сооб¬
ражений, лимитируют продолжительность рабочего
дня7. При развитом рабстве не было никаких сдержи¬
вающих начал в этом отношении, кроме чисто физи¬
ческой необходимости поддерживать рабочую энергию
раба на необходимом уровне. Общество, государствен¬
ная власть, религия, философия, общественное мнение
не вмешивались в отношения между господином и ра¬
бом. Хозяин устанавливал величину рабочего дня по
своему усмотрению, доводя его до физически допусти¬
мых пределов. К сожалению, древние авторы не остави¬
ли нам точных цифр и это затрудняет цифровое опре-
7	См. К. Маркс. Капитал, т. I, отдел III, глава 8, § 6: «Борь¬
ба за нормальный рабочий день. Принудительное ограничение рабо¬
чего времени. Английское фабричное законодательство 1833—1864 гг.».,
278

деление величины рабочего дня раба, но тем не менее
ряд данных по этому вопросу имеется в их сочинени¬
ях. Много внимания этой проблеме уделяет Катон.
Рабы должны быть всегда в работе (Cat., 5, 2), летом
в поле в течение длинного летнего дня; если стоит
дождливая погода и работать в поле нельзя, то рабов
ожидает масса дел на усадьбе (ibid., 2, 3). В календаре
понтификов, восходящем к ранней эпохе патриархаль¬
ного рабства, был определен перечень праздничных
дней, во время которых запрещалось производить сель¬
скохозяйственные работы, а земледельцы должны были
отдыхать, это так называемые праздничные дни —
feriae (Col., II, 21, 1). В такие дни определенное коли¬
чество рабочего времени раба пропадало бесцельно.
В эпоху натурального хозяйства и неразвитости товар¬
ных отношений такие потери не были страшны и не на¬
носили большого ущерба хозяйству. Во II до н. э.—
I в. н. э. эти потери уже не могли быть терпимы. Потому
Катон составляет перечень полевых работ, которые
можно делать и в праздники:	чистить старые канавы,
прокладывать общественную дорогу, вырезать колю¬
чие кусты, вскапывать огород, обкашивать луга, резать
веники, вырывать колючую траву, обталкивать полбу,
наводить чистоту (Cat., 2, 4). Это довольно полный
список работ, по существу, отменяющий строгие рели¬
гиозные запрещения. Поскольку в Италии сбор виногра¬
да и озимый сев заканчивали к началу декабря, а в
конце января уже начинали яровой сев, вспашку и мо-
тыжение озимых, то вторая половина декабря и первая
половина января были самым глухим . периодом в де¬
ревне. К тому же в это время день уменьшался до 9
часов, а ночь увеличивалась до 15 часов (Col., XI, 2,
91). Не говоря уже о стремлении максимально исполь¬
зовать светлое время, рабовладелец искал возможно¬
стей занять и темное время. Катон дает точные указа¬
ния, что делать рабам - в темное время: теши колья,
круглые и четырехреберные; делай факелы, выноси на¬
воз (С a t., 37, 3).
Раб должен работать или спать — таково основное
правило Катона (Plut., Cato mai., 29). Оно свидетель¬
ствует о стремлении рабовладельца к максимальному
заполнению суточного времени раба производительным
трудом. Однако, по сведениям Катона, нельзя соста¬
279

вить более или менёе ясного и точного представления
о часовой продолжительности рабочего дня рабов. Бо¬
лее определенны в этом отношении данные Колумеллы
и Плиния8. Колумелла писал о том, что вилик должен
следить, чтобы рабы быстро и без проволочек следова¬
ли на работу с первым лучом света (a prima luce), а
возвращались на виллу только в сумерках (ubi crepus¬
culum incesserit — Col., XI, 1, 17—18). Иначе говоря,
в летнее время продолжительность рабочего дня дости¬
гала 16—17 часов. Уменьшение светлого времени сокра¬
щало рабочий день в поле, но рабовладелец, видимо,
находил работу рабам и в темное время, занимая рабо¬
той по 1 —1,5 часов в предрассветных сумерках и по
столько же в вечерних. Если день равнялся 12 часам, то,
вероятно, добавление 2—3 часов темного рабочего вре¬
мени доводило общую продолжительность рабочего дня
до 14—15 часов. В зимнее время день сокращался до
9 часов (Col., XI, 2, 91), но рабовладелец увеличивал
количество труда в темное время, так что общая вели¬
чина рабочего дня изменялась мало. Рекомендации
Колумеллы и Плиния о работе в темное время, более
подробные, чем у Катона, охватывают уже много дру¬
гих операций. Колумелла писал, что в это время рабы
готовят колы и подпоры для виноградников, мастерят
ульи, плетут корзины и кошелки, чистят салик и выма¬
чивают подвязки под виноградник, затачивают желез¬
ные инструменты, делают заготовки для рукояток или
прилаживают последние к режущим частям (ibid., XI,
2, 90—91), а Плиний добавлял: нарезают факелы, чи¬
нят рассохшиеся бочки, шьют попоны для овец и вы¬
чесывают их (Р 1 i п., N. H., XVIII, 233, 236). «В любой
местности,—признает Колумелла, — имеется что-нибудь,
что можно делать в темное время» («nulla regio non
aliud affert, quod ad lucubrationem confici possit» —
Col., XI, 2, 90). Для определения продолжительности
рабочего дня раба в зимнее время очень важно было бы
установить часовую величину труда в сумерках (прини¬
мая во внимание сообщение Колумеллы, что самый ко¬
роткий день зимой — 9 часов — ibid., XI, 2, 91). Плиний
считает нормальным рабочим днем раба в этот сезон
8	Катона сильно занимал вопрос о том, чтобы рабов всегда дер¬
жать в работе (он повторяет эти советы пять раз. См. Cat., 2, 3
и 4; 37, 3; 39, 2).
23Q

такой день, в который раб успевает за светлое время
(9 часов) приготовить 30 четырехгранных и 60 круглых
кольев, а в темное время, соответственно, 10 (5—
до рассвета и 5 — вечером) и 20 (10 — до света, 10 —
вечером), кольев (P 1 i n., N. H., XVIII, 233). Иначе го¬
воря, в темное время раб выполнял одну треть работы,
сделанной днем, т. е. его труд при огне продолжался 3
часа (1,5 часа утром и 1,5 часа вечером), а весь рабо
чий день длился не меньше 12 часов, скорее всего не¬
сколько больше, так как часть времени уходила на за¬
точку инструмента.
Колумелла приводит другой расчет. По его мнению,
один рабочий (una opera) сможет приготовить 100
круглых и 60 четырехгранных колов, в том числе до
рассвета 10 круглых и 5 четырехгранных, и, соответст¬
венно, вечером столько же, а всего в темное время 20
круглых и 10 четырехгранных колов; таким образом, на
светлое время (9 часов) приходится 80 круглых и 50
четырехгранных колов, а на темное время 20 круглых и
10 четырехгранных, т. е. :на изготовление колов ухо¬
дит от —до—дневного времени, или 2 часа9, а общая
4	5
продолжительность рабочего дня (при наименьшем
зимнем дне) в 11 часов, скорее всего, несколько больше
(12 часов), если учесть время на заточку инструмен¬
тов. Таким образом, общая продолжительность рабо¬
чего дня в интенсивном хозяйстве Колумеллы и в экс¬
тенсивном производстве Плиния была более или менее
одинаковой, причем в первом даже немного меньше,
9	«...palos una opera caedere et exputatos acuere centum numero
potest; ridicas autem querneas, sive oleagineas findere et dedolatas
utraque parte exacuere numero sexaginta. Item ad lucubrationem ves¬
pertinam palos decem vel ridicas quinque conficere totidemque per ante
lucanam lucubrationem» (Col., XI, 2, 15). Следуя точному смыслу
отрывка, можно думать, что рабочий делает днем 100 и 60 колов, а,
кроме этого, еще утром и вечером 20 и 10 колов, т. е. общая произво¬
дительность за полный рабочий день была 120 и 70 колов. Однако
более вероятно предложенное нами объяснение этого места: трудно
допустить, чтобы производительность труда у Колумеллы (120 и
70 колов) была столь высока (ср. у Плиния: 80 и 40 колов) при
меньшем рабочем дне, причем за светлое время разница очень вели¬
ка (у Колумеллы — 100 и 60, у Плиния — 60 и 30, почти в два раза
меньше), а в темное время она совершенно одинакова. Непонятно,
почему производительность труда так резко меняется на протяжении
одного и того же рабочего дня.
19 В. И. Кузищин
281

хотя общая продолжительность рабочего труда в нем
была, судя по приведенным примерам, значительно
выше. Если Плиний исходит из общей дневной нормы
выработки в 80 круглых и 40 четырехгранных колов, то
Колумелла поднимает ее до 100 и 60 колов, т. е. на
25—30% выше.
Анализ продолжительности рабочего дня рабов в
разные периоды года, таким образом, дал такие резуль¬
таты: в горячие летние месяцы рабочий день продол¬
жался 16—17 часов, в зимнее время он сокращался до
11 —12 часов, в остальные месяцы скорее всего дости¬
гал 14—15. Если свести эти разные цифры к средней
годовой, то мы получим среднюю продолжительность
рабочего дня в 14—15 часов в сутки 10.
Еще Катон стремился производительно занять ра¬
бов во время религиозных праздников. К I в. н. э. круг
работ, допустимых в праздники, значительно расши¬
рился. Колумелла посвящает этому очень важному для
рабовладельца вопросу 21 главу II книги. Он перечис¬
ляет столь много различных операций, что празднич¬
ные дни, по существу, почти ничем не отличаются для
рабов от будничных. Как грубо и откровенно попира¬
10	К. Маркс писал: «Рабочий день есть не постоянная, а пере¬
менная величина... Хотя рабочий день есть неустойчивая, а текучая
величина, все же с другой стороны, он может измениться в извест¬
ных границах. Однако минимальные пределы его не могут быть оп¬
ределены... Зато у рабочего дня есть максимальная граница. Он не
может быть продлен за известный предел. Эта максимальная грани¬
ца определяется двояко. Во-первых, физическим пределом рабочей
силы. Человек может расходовать в продолжение суток... лишь оп¬
ределенное количество жизненной силы. Так, лошадь может работать
изо дня в день лишь по 8 часов. В продолжение одной части суток
сила должна отдыхать, спать, в продолжение другой части суток че¬
ловек должен удовлетворять другие физические потребности — пи¬
таться, поддерживать чистоту, одеваться и т. д. Кроме этих чисто
физических границ удлинение рабочего дня наталкивается на границы
морального свойства: рабочему необходимо время для удовлетворе¬
ния интеллектуальных и социальных потребностей, объем и количест¬
во которых определяется общим состоянием культуры. Поэтому из¬
менения совершаются в пределах физических и социальных границ.
Но как те, так и другие границы весьма растяжимого свойства и от¬
крывают самые широкие возможности. Так, например, мы встреча¬
ем рабочий день в 8, 10, 12, 14, 16, 18 часов, т. е. самой различной
длины» (К. Маркс, Ф. Энгельс, Соч., т. 23, стр. 243—244).
При рабочем дне в 14—15 часов, конечно, не оставалось времени на
удовлетворение каких-либо других потребностей, кроме самых не¬
обходимых физических, таких как сон и питание.
282

лись религиозные предписания, показывают такие при¬
меры: понтифики запрещали перевозить и сажать де¬
ревья, Колумелла в связи с этим рекомендует не пере¬
возить деревья на животных, а переносить их на ра-
бах(!), поскольку запрещений по этому поводу не бы¬
ло. После принесения в жертву щенка рабовладелец
в праздник мог проводить все необходимые работы:
сеять, пахать, обрезать деревья, собирать виноград,
стричь овец, косить и перевозить сено и т. д. (С о 1., II,
21, 3—4). Иначе говоря, раб не только лишается празд¬
ников. Общая тенденция заключается в том, чтобы
целиком уравнять характер работ, проводимых в рели¬
гиозные праздники и в будни, отменить, по существу,
древние религиозные предписания, стесняющие иници¬
ативу рабовладельцев, расточающие рабочее время ра¬
ба, целиком принадлежащее хозяину. Увеличение про¬
должительности рабочего дня рабов, ^доведение его до
максимальных норм, сокращение или даже уничтожение
праздничных дней (о выходных днях для рабов ничего
неизвестно), производственное заполнение всех дней
года — неизбежный и закономерный результат рабской
системы, направленной на производство прибавочной
стоимости п.
Насколько нам известно, римские сельскохозяйст¬
венные писатели нигде не упоминают об обеденных или
каких-либо иных перерывах в течение рабочего дня.
Рабы принимали пищу перед уходом на работу, после
возвращения с работы на виллу они получали горячую
пищу, приготовленную виликой или другими женщина¬
ми, о чем у древних писателей сказано специально 11 12.
Принимая во внимание характер рабской пищи (хлеб,
вино, соленые овощи13, маслины), можно думать, что
рабовладелец ограничивался лишь минимальными оста¬
новками рабочего процесса для быстрого поглощения
скудного пайка всухомятку, экономя, таким образом,
производственное время работника. Любопытно отме¬
тить, что характер питания рабов был таков, что допус¬
кал ее быстрое приготовление и потребление, что сок¬
11	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 25, ч. 1, стр. 364—365.
12	М. Е. Сергеенко. Жизнь древнего Рима. М.— Л., «Нау¬
ка», 1964, стр. 125—126, 260.
13	Там же, стр. 121—124.
19*
283

ращало до минимума личное время раба, а, следова¬
тельно, увеличивало его производственное время.
Стремясь интенсифицировать рабский труд, запол¬
нить производственно все поры рабочего дня, теорети¬
ки и практики рабовладения разработали довольно
сложную систему дневных, недельных и месячных норм
выработки почти для всех главных работ в сельском
хозяйстве, за невыполнение которых с рабов строго
взыскивалось, а перевыполнение поощрялось. Эта систе¬
ма норм разрабатывалась и складывалась постепенно.
Наиболее полное завершение эта система получила в
I в. н. э., охватив уже все главные и второстепенные от¬
расли вплоть до сбора листьев в осеннем лесу, длины
кольев и размеров брусьев разных древесных пород.
Создание столь дробной системы норм рабской выра¬
ботки облегчало контроль за трудовым процессом раба,
интенсифицировало сам трудовой процесс.
При патриархальном рабстве и натуральном хозяй¬
стве удовлетворение необходимых потребностей раба
(питание, одежда, бытовое положение раба), очевидно,
мало чем отличалось от удовлетворения потребностей
младших членов фамилии и семьи рабовладельца.
В классическую эпоху рабства экономия за счет необ¬
ходимых потребностей раба, сокращение их была одним
из возможных источников получения прибавочной сто¬
имости, являвшейся одной из целей рабовладельческого
хозяйства. Правда, было бы неправильным упрощать
реальную картину бытового положения рабов, рисуя
его исключительно бедственным. Нельзя представлять
себе римского раба вечно голодным и нагим, соверша¬
ющего непосильный труд. Некормленный и раздетый
раб не мог быть хорошим работником, и рабовладелец
это прекрасно понимал. И не гуманные чувства, а ре¬
альный экономический расчет заставлял господина при¬
лично обращаться с рабом. Характерен в этом отноше¬
нии пример Катона, человека трезво-расчетливого и
жестокого. Его основное правило при обращении с раба¬
ми следующее: «рабам не должно быть плохо: они не
должны мерзнуть и голодать» (Cat., 5, 2). И это не
было риторическим оборотом или теоретическим поже¬
ланием. Римский гражданин во время прохождения
военной службы в легионах получал в месяц 3,5 модия
зерна (Р oli b-, VI, 39), а Катон отпускал своим рабам
284

от 4 до 4,5 модиев, т. е. больше, чем давалось легионе¬
ру, не считая приварка из маслин, вина, бобов, горячей
пищи и т. д.14. Закованные рабы получали еще боль¬
ший паек; их дневной рацион колебался от 1308 до
1635 г хлеба (незакованный раб в день потреблял
1150 до 1266 г хлеба). Во И в. до н. э. одним из самых
употребительных злаков была еще полба, но Катон ре¬
комендовал выдавать своим рабам более качественную
пшеницу 15. Плинии рассказывает анекдот о некоем Кре-
симе, получавшем большие урожаи и обвиненном в
колдовстве (Plin., N. H., XVIII, 41—43):	«...так вот
этот Кресим привел на форум, по словам Пизона, своих
здоровенных рабов, выхоленных и хорошо одетых»
(«familiam validam atque bene curatam ac vestitam»)16 17.
Хозяин хорошо кормил только работающего раба, ра¬
ботник, не занятый тяжелой физической работой, напри¬
мер вилик, овчар, погонщик мулов и др., получали
меньший паек (Cat., 56). Зимой в/^связи с сокращением
рабочего дня и уменьшением полевых работ паек сок¬
ращался. Во время болезни дневной паек был значи¬
тельно меньшим. Если следовать предписаниям Катона,
то стоимость необходимых издержек на содержание
раба была не так уж и мала и его пропитание и одежда
стоили не меньше, чем у свободного бедняка. Однако
рабовладелец не мог не задуматься над тем, как бы со¬
кратить эти необходимые издержки и тем самым увели¬
чить долю прибавочного продукта. К сожалению, дан¬
ных о рабском довольствии в I в. до н. э. — I в. н. э.
очень мало и не все детали нам ясны ,7. Колумелла
14	О пище рабов см. М. Е. Сергеенко. Ук. соч., стр. 121 —
125. Рабам давали хлеб, вино, масло, овощи, инжир, бобовые, немно¬
го сыра и молочных продуктов, один раз в день вечером, после ра¬
боты им давали горячую пищу.
15	Катон говорит об этом совершенно определенно, хотя предпо¬
ложение Н. Ясного (N. J a s п у. The Wheats in Classic al Antiquity.
Baltimore., 1944, p. 56) о том, что Катон давал своим рабам и полбу,
на наш взгляд, очень вероятно. См. М. Е. Сергеенко. Ук. соч.,
стр. 309.
16	Однако контекст всего отрывка заставляет предполагать, что,
кроме Фурия Кресима, все другие рабовладельцы содержали рабов
не так хорошо.
17	Сенека (S e n., EpLst., 80,7) говорит о том, что в его время
раб-артист получал в месяц 5 модиев зерна и 5 денариев. Некоторые
исследователи (см. М. Е. Сергеенко. Ук. соч., стр. 267; ее же.
Колумбарий Статилиев Тавров. ВДИ, 1954, № 4, стр. 85; J. Andre.
285

считает превосходной пищей для рабов смесь пшеницы
и ячменя (Col., II, И, 9, 16); он же рекомендует в ря¬
де случаев использовать для питания рабов различные
менее ценные растения: ячмень, лупин, чечевицу, горо¬
шек, репу и т. д., приготовлять хлеб из проса и могара,
который можно есть, преодолевая некоторое отвраще¬
ние (ibid., II, 9, 17—18). При уменьшении урожайности
пшеницы в I в. н. э. замена пшеницы менее ценными
зерновыми и более широкое потребление заменителей
из бобовых в питании сельских рабов, видимо, было
общим явлением. Переход на менее ценные продукты
до известной степени сокращал издержки на питание
непосредственных производителей. Однако ничто не ме¬
шало рабовладельцу иногда и выходить за пределы
физических возможностей18. Типичный образ раба в
комедиях Плавта, — раб-обжора, раб, мечтающий о сы¬
той жизни (Plaut., Menech., 972—980; Most., 41 и,
др.), — является не более как литературным отражени¬
ем сравнительно незавидного положения рабов.
Другим проявлением экономии на необходимых по¬
требностях раба как человеческой личности было ли¬
шение рабов семьи и перевод их на казарменное содер¬
жание, как более дешевое и удобное. Бессемейная
казарменная жизнь рабов делала невозможным внут¬
ренний источник воспроизводства рабской силы или, во
всяком случае, сводила его к минимуму, заставляла
рабовладельца обращаться к внешним источникам по¬
L’Alimentation et la cuisine a Rome. Paris, 1961, pp. 73—74) толкуют
это сообщение Сенеки в том смысле, что данное довольствие было,
так сказать, обычным рабским пайком. Однако при таком предполо¬
жении бросается в глаза очень высокая норма потребления для
среднего раба (5 модиев и 5 денариев) ровно в два раза большая
хлебного пайка римских граждан, получающих довольствие из госу¬
дарственных магазинов (они получали только 5 модиев, а на 5 де¬
нариев можно было купить еще столько же хлеба). В связи с этим
более логичны толкования этого отрывка Сенеки у Валлона, кото¬
рый понимает под этим сообщением не месячный паек раба вообще,
а нечто вроде заработной платы деньгами и натурой привилегиро¬
ванного раба-артиста, на которую он мог не только жить, но и иметь
какой-то излишек ((А. Валлон. История рабства в античном ми¬
ре, М., Госполитиздат, 1941, стр. 317—318). Во всяком случае, рас¬
пространять эту высокую норму довольствия на всех рабов, в том
числе на сельских, вряд ли будет правильным.
18	Диодор писал: «Господа обременяли их (рабов) службой и
очень мало заботились об их пропитании и одежде» (D i о d., XXXIV—
XXXV, 2, 1—23).
286

лучения рабов. Е. М. Штаерман обратила внимание на
то, что рыночная стоимость раба в 500 денариев
(в среднем) довольно значительна, и сделала вывод, что
воспитание раба в денежном выражении не отличалось
особенно сильно от покупки раба на рынке, но воспи¬
танный в хозяйстве раб как работник был более послу¬
шен и предан своему господину. В связи с этим она об¬
ращает значительно большее внимание на внутренний
источник воспроизводства рабской рабочей силы внут¬
ри имения, чем это делалось почти во всех работах
советских историков по эпохе рабства 19. В распоряже¬
нии современного исследователя имеются данные, кото¬
рые позволяют произвести приблизительный подсчет
стоимости содержания раба до его совершеннолетия
(до 16 лет). Согласно Катону, не занятый физической
работой раб получал 3 модия пшеницы в месяц или 36
модиев в год или 576 модиев за 16 лет. Если считать,
что потребление ребенка составляет Головину этого
пайка, то на его содержание пойдет 286 модиев пшени¬
цы, которая будет стоить (по 4—5 сестерций за мо-
дий) 20, 1 144—1430 сестерциев или 286—357,5 денариев.
Взрослый раб выпивает в год 7 квадранталов вина
(С a t., 57), за 16 лет он выпьет 56 квадранталов, общей
стоимостью (по 15 сестерций за 1 амфору, — Col., Ill,
3, 10) в 1680 сестерций, т. е. 420 денариев, следователь¬
но, на долю верна придется 210 денариев. Это вместе с
хлебным довольствием составит 496—567,5 денариев.
Рабу было положено в месяц по 1 секстарию оливко¬
вого масла (в год 12 секстариев, за 16 лет— 192 секста-
рия) общей стоимостью, видимо, такой же, как и вино,
или немного больше. Если подсчитать стоимость других
продуктов (маслин, фруктов, полбы, бобовых, молоч¬
ных продуктов, одежды и обуви), то общая сумма ока¬
жется значительно больше 500 денариев — средней сто¬
имости раба, покупаемого на рынке21. Кроме содержа-
19	E. М. Ш т а е р м а н. Расцвет рабовладельческих отношений
в римской республике. М, Изд-во АН СССР, 1964, стр. 36—54.
20	N. J a s h у. Wheat prices and milling costs in Classical Ro¬
me. California, 1944, pp. 137—168. Большинство исследователей счи¬
тает, что за 1 модий пшеницы в Риме платили 4—5 сестерций. Н. Яс¬
ный поднимает эту цену до 8—10 сестерций за 1 модий.
21	Можно предложить и другой расчет: в конце I в. н. э. был
установлен алиментарный фонд, из которого получали содержание
дети бедных родителей: мальчики ,16 сестерций, девочки 12 сестер-
287

ния детей необходимо было кормить жену раба, кото¬
рая некоторое время вынуждена была не работать.
К тому же семейная жизнь раба делала невозможным
столь продолжительный рабочий день. Иначе говоря
необходимые издержки по воспитанию раба на вилле
были довольно велики и для рабовладельца было зна¬
чительно выгоднее закупить раба на рынке и перевести
его на казарменное положение. Иметь семью для раба
было важнейшей привилегией, распространяемой в по¬
рядке особой милости лишь на поместную администра¬
цию и пастухов. Эта милость вряд ли касалась основ¬
ной массы непосредственных производителей.
Вопрос о наличие семейной жизни у рабов, вернее у
основной массы рабов, можно решить, проанализиро¬
вав жилищные условия членов сельской фамилии. Не¬
сколько выше были приведены некоторые расчеты и со¬
ображения о выгодности казарменного содержания ра¬
бов. Слово «казарменный» на первый взгляд предпола¬
гает, что вся рабская фамилия жила в некоей обшир¬
ной казарме-бараке, специально приспособленной для
этих целей. Исследователи, которые находят в источни¬
ках указания на каморки для рабов, в связи с таким
узким пониманием термина «казарменное содержание»
начинают ставить под сомнение сущность самого опре¬
деления «казарменный» и склонны предполагать быто¬
вые условия рабов несколько другими, такими, при ко¬
торых раб живет в маленькой каморке со своей сожи¬
тельницей и получает возможность иметь и воспитывать
собственных детей22. В связи с этим возникает необхо¬
димость более внимательного исследования жилищно¬
бытовых условий сельских рабов.
Катон рекомендовал устраивать для рабов специ¬
ций в месяц. Таким образом, до 16 лет мальчик расходовал 16Х12Х
X 16=3072 сестерций, или 768 денариев, причем содержание детей-
рабов было, вероятно, таким же. К тому же следует учесть, что
алименты государства составляли не все содержание ребенка, а лишь
его часть, т. е. общая сумма, необходимая для воспитания, была боль¬
шей. Однако, если господин хотел воспитать не простого работни¬
ка, а квалифицированного, например виноградаря или пахаря, ви-
лика или магистра, то расходы по его содержанию и обучению, ви¬
димо, не очень сильно отличались от рыночной стоимости такого ра¬
ба (он стоил 6—7—’10 тысяч сестерций, см. Plut., Cato maior, 29;
Col., Ill, 3, 5; Va гг., I, 16, 4—5 и др.).
22	Е. М. Штаерман. Ук. соч., стр. 56.
288

альные каморки (cellas familiae). Для 13 или 16 рабов
виноградника или оливкового сада строилась не одна
общая казарма-комната, а несколько комнатушек.
Сколько Же устраивалось таких каморок? При перечис¬
лении инвентаря указанных имений Катон перечисляет
личные вещи рабов, работающих в маслиннике: матра¬
сов 8, чехлов на них 8, подушек 16, одеял 10, полотен-
цев 3, лоскутных одеял 6, кроватей с ременной сеткой
4, топчанов 3, вилику и вилике предназначалась особая
кровать (Cat., 10, 4), т. е. всего было 8 кроватей23.
Весь рабский персонал виллы можно разбить на 4—5
категорий:
1)	вилик и вилика, живущие в отдельной комнате
со спальней;
2)	пахари, живущие около стойл;
3)	чернорабочие, вероятно, живущие все вместе, ес¬
ли их не больше 3—5 человек;
4)	овчары, свинопасы, погонщики ослов;
5)	закованные рабы-колодники.
Распределение постельных принадлежностей, види¬
мо, происходило следующим образом:	вилик и вилика
получали особую кровать — lectum in cubicolo; кровать
с ременной сеткой получали пахари, каждый по
одной24, т. е. в маслиннике, где было три пахаря, ис¬
пользовались три кровати с ременной сеткой, а 1 такая
кровать оставалась в запасе, для чернорабочих и про¬
чих работников выделялось три топчана, на которых
они располагались все. На каждую кровать было поло¬
жено по 1 тюфяку, 1 чехлу и 2 подушки. Каждому рабу
выдавалось по 1 одеялу, а несколько одеял хранились
в запасе. Исходя из этих расчетов, можно прийти к за¬
23	Инвентарь рабских каморок в винограднике, где трудились
16 рабов, был совсем другой: матрасов полагалось не 8, а 4, столь¬
ко же чехлов, подушек не 16, а 6, одеял не 10, а 6, полотенец 3,
лоскутных одеял 6. Несмотря на увеличение рабского персонала в
винограднике, Катон выдает рабам в 2 раза меньше спальных при¬
надлежностей. Место очень темное и непонятное. Его можно объяс¬
нить лишь тем, что Катон в этой главе (11 глава) перечисляет не
весь постельный инвентарь для всех 16 работников, а только доба¬
вочный к тому, что он уже назвал в предыдущей главе, т.- е. пос¬
тельные принадлежности для 3 рабов, а также сторожей и давиль¬
щиков, которые ночуют на вилле (см. Cat., 13, 1).
24	Катон предлагал угождать пахарям, чтобы они лучше ходи¬
ли за волами (Cat., 5, 6). Предоставление отдельной кровати, мо¬
жет быть, одним из проявлений подобного угождения (obsequium).
289

ключению, что для размещения 13—16 рабов на усадь¬
бе нужно было иметь 4—5 каморок: каморку для вили-
ка и его семьи, 1 —для пахарей, 1—2 для чернорабочих,
1 —для овчаров, свинопасов и т. д. и специальную ком¬
нату для колодников (закованных рабов).
Варрон о каморках для рабов не говорит ничего, ви¬
димо, он придерживается советов Катона, но Колумел-
ла останавливается на этом вопросе специально. «Раб¬
ские каморки, — пишет он, — следует ориентировать на
равноденственный юг, чтобы они хорошо обогревались
солнцем зимой и находились в тени летом. Помещения
(cellae) для пастухов и пахарей расположены возле
хлевов, чтобы им удобнее было выходить досматривать
свой скот. Все рабы должны жить как можно ближе
друг от друга, чтобы вилик, обходя различные части
усадьбы, в своем усердии не разрывался во все сторо¬
ны и чтобы каждый был свидетелем старательности и
лености другого» (С о 1., I, 6, 8). Кроме того, Колумелла
оставил подробное описание эргастула, подвального по¬
мещения с рядом узких окошечек, расположенных
довольно высоко, где находилось одновременно до 15
колодников, классический тип настоящей рабской ка¬
зармы в узком смысле этого слова. Однако авторы, к
сожалению, не говорят о размерах этих каморок, их
оборудовании и утвари, что позволило бы воссоздать
реальный быт, повседневную жизнь сельского раба.
Однако в руках современного исследователя имеются
такие прекрасные источники, как остатки кампанских
сельских вилл, и в некоторых из них сохранились раб¬
ские каморки со всей их незамысловатой утварью.
Руководствуясь списками М. И. Ростовцева и
М. Делла Корте, рассмотрим рабские помещения на
виллах № 13 (знаменитая, много раз описанная вилла
Боскореале, раскопанная в 1893—1895 гг. 25),№34 (вил¬
ла Гранано, открытая в 1902—1903 гг.) 26, № 31 (иссле¬
дованная в 1903—1905 гг. и определенная М. И. Ростов¬
25	Подробное описание этой виллы дала М. Е. Сергеенко (см.
М. Е. Сергеенко. Помпеи. М.— Л., Изд-во АН СССР, 1949,
стр. 282—303).
26	См. NSA, 1923, рр. 275—280. Об описании этой виллы см. так¬
же М. Е. Сергеенко. Помпеи, стр. 304—306; В. И. К у з и щ и н.
Хозяйство италийской латифундии в I в. н. э. «Вестник МГУ», 1958,
№ 4.
290

цевым как вилла внука Августа Агриппы Постума)27,
№ 33 (по списку М. Делла Корте — VII)28. Исследова¬
ние расположения и размеров рабских каморок и их
утвари показывает, что строители и архитекторы, види¬
мо, руководствовались советами римских агрономов,
настолько они точно следуют их рекомендациям. На
боскореальской вилле обнаружено 5 рабских каморок,
совершенно одинакового размера (8 ж2), причем вилик
и вилика (особого остиария при малочисленной фами¬
лии не было — Va гг., I, 13, 2) жили, видимо, в особом
помещении около выхода, скорее всего, в каморках «Л»
или «К». Очень вероятно, что пахари жили или в хлеву
(«3») или на кухне рядом с хлевом. Таким образом, на
вилле (по подсчетам М. Е. Сергеенко, общая земель¬
ная площадь была около 100 югеров, а следовательно,
и рабская фамилия насчитывала около 16 единиц29)
находилось шесть рабских каморок, в которых жили
рабы по 2 человека. В каждой каморке стоял один топ¬
чан, на котором спали оба работника. На все 5 каморок
приходилась одна ручная мельница, на которой рабы
мололи полученное зерно. Все 5 каморок были располо¬
жены компактно в глубине дома, далеко от входа. Оче¬
видно, рабы здесь вели общий быт полуказарменного
типа, исключающий возможность семейной жизни и
воспитания детей.
На вилле Гранано, скорее всего, каморки для рабов
находились в помещениях № 16—26, причем каморки
№ 16—19 группировались вокруг эргастула («F») и в
них, видимо, жили колодники или наказанные рабы, а
в помещениях № 20—26 жили свободные от колодок
работники; пахари ti конюхи, скорее всего, жили в по¬
мещении «С», сообщающемся с обширным хлевом, где
27	NSA, 1922, vol. XIX, рр. 459—479, М. И. Ростовцев определил
ее как императорскую виллу; см. М. R о s t о v t z e v. Storia econo¬
mica e sociale dell’impero Romano Firence. 1933, pp. 69—71.
28	NSA, 1923, vol. XX, 271—274.
29	M. E. Сергеенко насчитывает в Боскореале 13 рабов: вилик,
вилика, привратник, 10 работников, из них 2 женщины (М. Е. Сер¬
геенко. Помпеи, стр. 301—303). На наш взгляд, расчет следует
несколько видоизменить: привратника, видимо, не было, его функ¬
ции нес вилик, следует добавить пахарей (2 человека), свинопаса,
овчара, саликтария, погонщика ослов, 5—6 виноградарей, 2—3 мас¬
лодела, т. е. общая численность рабской фамилии была не менее
16 человек.
291

обнаружены скелеты быков и лошадей. Вилик и вилика
этого обширного поместья имели свои аппартаменты,
располагавшиеся, видимо, на втором этаже, куда вела
лестница, остатки которой сохранились. В помещении
№ 20 найдены пара золотых сережек с жемчужинами,
большой плечевой серебряный браслет, разливательная
ложка, цедилка, ключи, безмен, свинцовые гири: все
предметы, очевидно, упали со 2 этажа, из комнаты ви-
лики. Размеры рабских каморок в эргастуле были от
6,25 до Юм2, а размеры остальных комнат от 4 до
7,5 м2. Утварь, найденная в каморках, бедна и однооб¬
разна: одна — три амфоры, кувшины, сосуды для рыб¬
ного соуса, горшки, тарелки, изредка попадаются све¬
тильники 30. Бросается в глаза компактное располо¬
жение рабских каморок, опять-таки в глубине двора,
подальше от ворот.
Классический пример типичного расположения раб¬
ских помещений дает вилла Агриппы Постума. Здесь
вдоль всей восточной стороны виллы тянется 9 совер¬
шенно одинаковых каморок по 6 м2у образующих в це¬
лом своего рода барачное помещение или казарму, где
люди могли только спать, не имели своего индивидуаль¬
ного хозяйства и где рядом находился эргастул, состо¬
явший из двух комнат (помещения № 1 и 2)31.
Совершенно аналогично расположены были рабские
каморки на вилле № 33. Они занимали удаленную
часть виллы около кухни (помещения №5,6 и 7, разме¬
ры каждого помещения около 13—14 м2). Видимо, в
30	Даем перечисление находки в помещениях № 21—26 по от¬
чету в NSA, vol. XX, 1923, 275—280: в помещении № 21 найдена
только одна амфора; в помещении № 22 — одна амфора и один од¬
норучный кувшин высотой 14 см; в помещении 23 — четыре амфоры
и кувшин для рыбного соуса; в помещении 24—10 железных скоб
(23 см), 2 стеклянных сосуда, 2 одноручных кувшина, бокал, 2 гор¬
шочка (11 и 14 см высотой); в помещении № 25 — бронзовый набал¬
дашник, бронзовая кастрюля, конские удила, керамика (долий вы¬
сотой 55 см с четырьмя ручками, 6 амфор, один кувшин, горшок,
бокал, три светильника, грубая тарелка и псевдо-артинская миска);
в комнате № 26 найдена амфора и горшок с двумя ручками.
31	Следует, однако, заметить, что в рабских каморках найдено
довольно много ценных вещей, в том числе золотых и серебряных
изделий, хорошей бронзы, женских украшений и предметов, монет,
что контрастирует с находками подобных помещений в других вил¬
лах. Вероятно, рабы в императорских имениях жили в лучших быто¬
вых условиях.
292

каждой комнате жило не по 2—3 человека, а несколь¬
ко больше32. Вилик и привратник занимали, очевидно,
комнаты № 1 и 2, около ворот. Так определяет назна¬
чение этих каморок М. Делла Корте.
Рабские помещения на всех виллах легко можно
опознать. Они имеют ряд общих черт: голые, плохо ош¬
тукатуренные, лишенные каких-либо украшений и рос¬
писей стены, глинобитный пол, топчан, минимум посуды
для потребления продуктов питания, иногда ручная
мельница на всех. Каморки рабов обычно очень не¬
большие (6—8 ж2, редко 10—14 ж2). В каждой жило
по 2—5 человек. Видимо, было очень редким исключе¬
нием, когда обыкновенный раб жил в каморке один.
Поместная администрация обитала, скорее всего, в от¬
дельных комнатушках со своими семьями. Рабские ка¬
морки размещали в глубине виллы, подальше от входа,
чтобы уменьшить соблазн побега; они строились в виде
однотипных комнат-спален, в целом образующих своего
рода полуказарменное, полубарачное помещение с од¬
нообразным бытом, который исключал семейную жизнь
с индивидуальным хозяйством. Семейная жизнь и вос¬
питание детей в каморках в 6—10 ж2 была физически
невозможна.
При исследовании найденного на виллах материала
бросается в глаза бедность женских вещей и украше¬
ний, хотя небольшое их число все же было найдено33.
Возможно, что многие ценные вещи и украшения были
унесены в момент катастрофы, тем не менее бедность
женских предметов на виллах, видимо, отражает тот
факт, что женщин на них было очень мало. Так, по мне¬
32	Вилла № 33 (VII по списку М. Делла Корта) раскопана не
вся, но даже раскопанная часть составляет 928 м2у т. е. почти столь¬
ко же, сколько вилла Боскореале (ее площадь 1000 м2)\ следователь¬
но, рабская фамилия виллы № 33 была не меньшей — около 116 че¬
ловек. Рабских же каморок, вернее комнат, обнаружено не 5 (как
в Боскореале), а 3, т. е. в каждой из них жило по 4—5 рабов.
33	Выше мы уже называли предметы, обнаруженные в помеще¬
нии № 20 виллы Гранано, видимо, принадлежащие вилике. Перечис¬
лим некоторые предметы из других вилл: на вилле Агриппы Постума
в шкафу было обнаружено два круглых бронзовых зеркала; много
вещей женского обихода было найдено в рабских каморках: изделие
из сердолика, 2 золотых колечка, изделие из амбры, 5 серебряных
ложечек, зеркало, 4 бальзамария (помещение № 5), около комнат
№ 13—21 найдено было звено от ожерелья из стекла, под лестни¬
цей — зеркало, и арибалл.
293

нию М. Е. Сергеенко, на вилле Боскореале, было, считая
вилику, всего 3 женщины и 10 мужчин (>по нашему мне¬
нию, • 13 мужчин). Видимо, такие же пропорции меж¬
ду мужской и женской частями рабского коллектива
имели место и на других виллах сходного размера с
подобным же хозяйством. Данные римских агрономов
не расходятся с этими выводами. На виллах Катона
женщины, кроме вилики, конечно были. Одной женщи¬
не справиться с большим домашним хозяйством, об¬
служить 15 работников было невозможно34. На вилле
было 1—2 ткацких станка (Cat., 10, 4; 14, 2), на кото¬
рых работали женщины; Катон прямо говорит о жен¬
щинах, мальчиках и девочках, видимо, живших на вил¬
ле (ibid., 83; 127; 2; 156, 6; 157, 4, 10—11).
Варрон советует: «рвение у начальников (рабов, т. е.
представителей поместной администрации. — В. К.) сле¬
дует подогревать наградами, позаботиться, чтобы у них
была кое-какая собственность; дать им для сожитель¬
ства рабынь, от которых у них будут дети. От этого
становятся они вернее и больше привязываются к име¬
нию. Семьи эпирских рабов пользуются такой доброй
славой и так ценятся именно благодаря этой кровной
связи» (V a rr., I, 17, 5). В I в. н. э. в поместьях Колу-
меллы, видимо, большинство рабской администрации
получило возможность более или менее нормальной жиз¬
ни с подобием собственного хозяйства, выделенного в
пекулий, т. е. такая квазисемья начинает жить своим ква¬
зихозяйством и выделяется из того однообразного, по-
луказарменного быта, каким жило основное производя¬
щее население виллы. Очевидно, вилики, акторы, маги¬
стры, мониторы спешили воспользоваться этим правом,
а господа поощряли их семейную жизнь путем облегче¬
ния работ их сожительницам, отпуском их плодовитых
подруг на свободу (но не их мужей, которые продолжа¬
ли оставаться в рабстве); хозяин извлекал из этого
прямую выгоду: обеспечивалась верность, преданность
и усердие членов поместной администрации, от которой
зависел нормальный ход хозяйства, господин взамен
фиктивно свободной рабыни (фиктивно, поскольку отец
ее детей оставался в рабстве и они должна была жить
в том же имении на прежнем положении) получал трех
34	М. Е. Сергеенко. Очерки по сельскому хозяйству древ¬
ней Италии. М.—Л., Изд-во АН СССР, 1958, стр. 13—14.
294

новых рабов, которых воспитывал не сам господин, а
растили их родители-рабы, предоставляя им питание из
своего скудного пайка. Поскольку рабская администра¬
ция в I в. н. э. сильно выросла, то и на виллах увели¬
чилась численность женского и детского населения.
В имении Колумеллы в 1000 югеров с рабским (персо¬
налом в 75—70 мужчин, женщин, видимо, было 15—20
человек. Вот почему Колумелла о женщинах говорит
как о такой категории работников, которую тоже нуж¬
но занять производственной деятельностью35. Однако
основная масса непосредственных производителей-рабов
была лишена семьи, жила на казарменном положении,
была лишена возможности воспроизводства себе подоб¬
ных.
Низведенный до уровня рабочей машины, лишенный
семьи с попранным чувством человеческого достоинст¬
ва, незаинтересованный в результатах своего труда раб
принуждался к труду под воздействием голого насилия
в самой примитивной и грубой форме. Сложная систе¬
ма многочисленной рабской иерархии, окончательно
сформировавшейся в I в. н. э., имела своей целью не
только постоянное принуждение рабов к труду, но и его
максимальную интенсификацию.
Возрастание степени внеэкономического принужде¬
ния, интенсификация труда, увеличение продолжитель¬
ности рабочего дня, переход на казарменное содержание
и лишение рабов семьи — все это вело к усилению эк¬
сплуатации рабов, доводило ее до чрезмерных разме¬
ров, возможных в человеческом обществе. По нашему
мнению, чрезмерная эксплуатация рабочей силы — одно
из характерных качеств и необходимых условий клас¬
сического римского рабства, рабской системы, целью
которой является производство прибавочной стоимости.
Экономические потребности роста эксплуатации и дове¬
дения ее до крайних норм привели к соответствую¬
щему изменению юридического положения рабов и об¬
щественных взглядов на раба.
35	Женщины работали и па тяжелых работах (Col., I, 8, 19),
в том числе и в поле под открытым небом (ibid., XII, 3, 5), в дожд¬
ливые, морозные и непогожие дни трудились в ткацких мастерских
и на кухне (ibid.), причем использовался и детский труд (puerile
©pus —ibid., II, 2, 13). О женщинах и детях см. также ibid., XI, 3;
XII, 4.
295

Раньше раб имел некоторые права человеческой лич¬
ности; теперь, в эпоху классического рабовладельческо¬
го общества, он их теряет. Прежде закон до некоторой
степени запрещал чрезмерную эксплуатацию раба, те¬
перь эти запрещения снимаются. Остатки человеческих
прав, имевшие место в раннем рабовладельческом об¬
ществе, стесняли хозяйственную инициативу рабовла¬
дельца классической эпохи и должны были исчезнуть.
Выработался взгляд на раба как на инвентарь имения,
как на instrumentum vocale. Это выражение не совсем
правильно распространяют на положение раба не толь¬
ко в классическую эпоху, но и во все периоды рабовла¬
дельческого общества. Раб целиком и полностью пере¬
давался в распоряжение рабовладельца и последний
получал экономическую и юридическую возможность
использовать рабский труд по своему усмотрению, до¬
водя степень эксплуатации до максимальных размеров.
Таким образом, в эпоху классического рабства стрем¬
ление к получению прибавочного продукта привело к
резкому увеличению как абсолютной величины, так и
степени эксплуатации рабов по сравнению с предшест¬
вующим временем патриархального рабства. Это увели¬
чение произошло самым простым, так сказать, очевид¬
ным образом путем удлинения и уплотнения рабского
дня, сокращения необходимых потребностей работника,
интенсификации его труда. Однако в руках хозяина-ра-
бовладельца находился еще такой рычаг для увеличе¬
ния количества прибавочного продукта, как повышение
результативности рабского труда в единицу времени,
т. е. увеличение производительности труда.
«Производительная сила труда, — указывал К.
Маркс, — определяется разнообразными обстоятельст¬
вами, между прочим, средней степенью искусства рабо¬
чего, уровнем науки и степенью ее технологического
применения, общественной комбинацией производствен¬
ного процесса, размерами и эффективностью средств
производства и природными условиями»36. Уровень этих
условий обусловливает уровень производительности
труда, а изменение этих факторов всех вместе или в
той или иной комбинации приводит к изменению уров¬
ня производительности труда.
36	К. Маркс, Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 48.
296

Период классического рабства отличается от пред¬
шествующего прежде всего количественным увеличе¬
нием применения рабского труда в сельском хозяйстве.
Уже одно это обстоятельство позволяет рабовладель¬
цу использовать все выгоды простой кооперации, что
уже само по себе ведет к росту прибавочного продукта
и экономии средств труда. Индивидуальная производи¬
тельность раба-пахаря, например, была на 40% ниже,
чем свободного, но хлебное поле в 200 югеров обраба¬
тывали 12—14 рабов, т. е. один из них обрабатывал
около 14—17 югеров, а свободный римский крестьянин
со своей семьей обычно возделывал участок от 14 до
30 югеров, т. е. на долю одной рабочей единицы в
крестьянском хозяйстве приходилась меньшая площадь.
Такой более высокий уровень производительности тру¬
да рабского коллектива объясняется преимуществами ко¬
операции труда в рабском коллективе. Древние хорошо
понимали и умело использовали все преимущества про¬
стой кооперации. Более сложным представляется1 вопрос
0	том, знали ли древние преимущества сложной коопера¬
ции, иначе говоря, дошли ли они до единичного или ма¬
нуфактурного разделения труда в сельском хозяйстве.
Исследование этого вопроса на материале римского сель¬
ского хозяйства, в частности, изучение разделения тру¬
да внутри рабской фамилии показывает, что рабская
фамилия не была некоей нерасчлененной совокупностью
однородных неквалифицированных рабочих единиц, а
имела внутри себя известное единичное разделение тру¬
да, которое было, правда, неполным, неглубоким, спо¬
радическим, но которое, однако, существовало и прино¬
сило рабовладельцу существенные выгоды.
Нельзя отрицать также, что в эпоху наибольшего
развития сельского хозяйства Италии, в I в. до н. э. —
1	в. н. э. произошло известное повышение, выражаясь
словами К. Маркса, средней степени искусства рабоче¬
го. Вилик, главный пастух, магистры оперум, ветери¬
нары, виноградари, пахари — это уже своего рода
специалисты, которые и на рынке стоят дорого и обра¬
щения требуют особого. Нельзя представить передово¬
го хозяйства того времени без того, чтобы там не при¬
менялись агрономические знания, которые были сфор¬
мулированы в трактатах Катона, Варрона, Колумеллы,
Сазерны, Тремеллия Скрофы, Цельза цли Аттика. Пом¬
20 В. И. Кузищин
297

пейские сельские виллы показывают примеры подоб¬
ных интенсивных хозяйств, стоящих на уровне агроно¬
мической науки своего времени. Одним из показателей
зрелости италийского сельского хозяйства классическо¬
го периода является уровень римской агрономии, на¬
шедший свое наивысшее отражение в сельскохозяйст¬
венной энциклопедии Колумеллы.
Важнейшим средством повышения производительно¬
сти труда является совершенствование орудий произ¬
водства. Рабу нельзя было доверить дорогое и очень
сложное орудие: он ломал его. Вот почему в рабовла¬
дельческом производстве употреблялись примитивные и
неуклюжие орудия труда. Прогресс орудий труда был
очень медленным. Тем не менее отрицать какой бы то
ни было прогресс в рабовладельческом обществе — зна¬
чит не считаться с историческими фактами.
В условиях хорошо налаженной системы надзора
использование передовых методов ведения хозяйства,
совершенствование орудий труда было выгодно рабо¬
владельцу даже при опасности повреждения орудий ра¬
бами. К тому же даже самые совершенные и сложные
орудия труда древности были в достаточной степени
громоздкими и неуклюжими, чтобы их можно было лег¬
ко сломать. Имеющиеся в нашем распоряжении данные
свидетельствуют о совершенствовании орудий труда в
течение II в. до н. э. — I в. н. э. Были созданы тяжелые
и легкие плуги, колесный плуг, галльская жнейка, вин¬
товые прессы для давления сока и масла, улучшенные
конструкции ярма. Имелись достижения в мукомольном
деле, появились водяные мельницы; увеличился ассор¬
тимент виноградных ножей, распространились буравчи¬
ки и т. д.
Стремление поднять производительность рабского
труда заставляла рабовладельца иногда искать спо¬
соб к преодолению незаинтересованности раба в ре¬
зультатах своего труда, приводила к попыткам созда¬
ния некоей иллюзорной заинтересованности. Лучшее
питание и одежда, более мягкое обращение, отпуск на
волю как поощрение за хороший труд, включение в со¬
став рабской иерархии, а несколько позднее предостав¬
ление рабу клочка земли — все это были попытки соз¬
дания иллюзорной заинтересованности рабов. Они име¬
ли место, и их также нельзя сбрасывать со счетов. Эти
298

попытки со стороны рабовладельца были связаны с
некоторыми дополнительными издержками, и если гос¬
подин на них шел, значит, он извлекал из них опреде¬
ленную экономическую выгоду. Говоря о таких меро¬
приятиях, Колумелла весьма красноречиво признавал,
что он никогда не раскаивался в них (Col., I, 8, 15).
Так называемое гуманное отношение рабовладельца к
своим рабам на деле было лишь более изощренной и
более эффективной эксплуатацией непосредственного
производителя.
Таким образом, исследование конкретного материа¬
ла показывает, что рабовладелец был кровно заинте¬
ресован в повышении производительности рабского тру¬
да и использовал все имеющиеся в его распоряжении
способы для его роста. Подъем производительности
рабского труда был одним из средств увеличения при¬
бавочного продукта, повышения доходйюсти рабовла¬
дельческого поместья. Вместе с тем оно неизбежно вело
за собой интенсификацию производства, его более уско¬
ренное развитие. Действие всех указанных факторов
привело к быстрому подъему италийского сельского хо¬
зяйства, к росту урожайности, появлению новых сортов
и культур, улучшению способов восстановления плодо¬
родия почвы, появлению прогрессивных систем зем¬
леделия, применению научных методов ведения хозяй¬
ства и, наконец, к появлению самой агрономии как на¬
уки.
При развитом классическом рабстве начинается дей¬
ствие таких экономических факторов и сил, которые
были почти неизвестны в предшествующий период. Уве¬
личение доходности рабовладельческого имения, про¬
гресс италийского земледелия, совершенствование ору¬
дий производства, повышение производительности раб¬
ского труда — все это означало резкое возрастание
эксплуатации непосредственного производителя — раба,
повышение как абсолютной нормы, так и степени
эксплуатации, доведение ее до максимальных, зверских
норм, которые приводили к хищнической растрате сил
работника. Усиление эксплуатации, интенсификация его
труда быстро истощали силы и здоровье непосредствен¬
ного производителя, делали его через непродолжитель¬
ное время непригодным к дальнейшему труду.
Большая часть труда сельскохозяйственного раба
20*
299

проходила в поле под открытым небом. Он работал на
воздухе при разной погоде, в зной и холод, в ведро и
ненастье. Рабы мерзли и изнывали от палящего зноя.
Заботясь о своих интересах, хозяин должен был обра¬
тить внимание на одежду раба, которая, будучи недоро¬
гой, обеспечивала бы рабу более или менее сносные
условия для труда. Раб не должен был мерзнуть, ему не
должно было быть плохо — наставлял своих современ¬
ников Катон (Cat., 5, 2). Катон же, вероятно, один из
первых определил, каковой должна быть одежда раба
(ibid., 59): этр туника (tunica) весом в 3,5 фунта и
плащ (saga), которые выдавались раз в год, и деревян¬
ные башмаки (sculponea), которые менялись через год.
Одежда для рабов была совершенно особой, ею он от¬
личался от всех других людей. Очень внимателен к
одежде рабов Колумелла. Он останавливается на этом
вопросе специально. По его словам, лучше всего защи¬
щает рабов от холода и дождя не обычная туника и
плащ—сага, а особая одежда—pellis manica, т. е. усовер¬
шенствованный вариант туники — туника с длинными
рукавами, сделанная из особо прочного материала, воз¬
можно, даже из шкур (обычная туника была без рука¬
вов и делалась из тонкой шерсти). Другая одежда
раба — это cuculus sagatus — вариант плаща с капюшо¬
ном (Col., XI, 1, 21). В Италии существовали специаль¬
ные мастерские и даже отдельные города, которые спе¬
циализировались на выделке этих одежд. Крупным
центром производства рабской одежды был город Рим.
Катон рекомендовал покупать в нем туники, тоги, пла¬
щи, лоскутные одеяла и деревянные башмаки (Cat.,
135, 1). Страбон отмечает, что Лигурия и страна инсуб-
ров поставляет самую грубую шерсть, в которую оде¬
вается большинство рабского населения Италии
(Strab., V, 1, 12). Поскольку одежда рабов приобре¬
талась на рынке, то за ней велся строгий учет со сторо¬
ны вилика (Cat., 134), который, выдавая новую одеж¬
ду, отбирал старую (ibid., 59). В эпоху Колумеллы о
хранении одежды заботятся и вилик и вилика (Col.,
XI, 1, 21; XII, 1, 3): одежда, как и железные орудия,
дважды в месяц проверяются лично виликом (ibid., XI,
1, 21). Известно, что в имениях Катона ткали и пряли;
среди инвентаря его имений числится 1—2 ткацких
станка (Cat., 10, 4 и 14, 2); ткацкие мастерские были
300

в поместьях Сазерны (V а г г., I, 2, 21), Варрона (ibid.,
I, 16, 4) и Колумеллы (Col., XII, 1, 3). Очень возможно,
что в этих имениях было налажено производство одеж¬
ды для рабов. Однако все названные писатели предпо¬
читают покупать ее на рынке. Яснее всех по этому воп¬
росу писал Колумелла: «В дождливые морозные или
непогожие дни, когда женщины не могут работать на
воздухе, вилика ведет жещнин в ткацкую мастерскую
(lanificium) обрабатывать и чесать шерсть. Интересам
хозяина не повредит, а, напротив, облегчит бремя расхо¬
дов, если они дома смогут приготовить одежду для
самих себя, акторов и других чинов рабской админист¬
рации» (Col., XII, 3, 5). Таким образом, в поместных
мастерских готовили одежду не для всей рабской мас¬
сы, а лишь для поместной администрации. Видимо, на
изготовление рабской одежды шла такая плохая и гру¬
бая шерсть, какой не всегда найдешь у себя, и в связи
с этим представлялось выгодным покутгать дешевую
рабскую одежду на рынке.
Тяжелый, изнурительный труд под открытым небом
и под бдительным взором многочисленных надсмотрщи¬
ков выматывал все силы рабов. Катон рекомендовал
такой труд, после которого раб должен был только
спать. Раб должен или работать или спать — таково
основное правило рабовладельца классического времени.
Описывая помещения виллы, Варрон советует отво¬
дить рабам место, «где они могут находиться и где
всего удобнее отдохнуть и прийти в себя, устав от'ра¬
боты, от холода и зноя» («si fessi opere aut frigore aut
calore ubi commodissime possint se quiete reciperare».—
Varr., I, 13, 1), T. e. рабы возвращались на виллу
очень усталые, вымотанные. Катон рекомендует вилику
работать в поле, но оговаривает только «не до усталос¬
ти» (Cat., 5, 4), а это замечание предполагает изнури¬
тельный труд остальной рабской фамилии. Труд на¬
столько изматывал силы работника, что, по мнению Ко¬
лумеллы, хозяину выгоднее бывает иногда дать одно¬
дневный отдых рабу под присмотром вилики, так как
обессиленный раб только портит дело (Col., XII, 3, 5).
Положение рабов ухудшалось еще и тем, что высокие и
низкие чины рабской администрации обкрадывали ра¬
бов, уменьшали выделенные господином рабские пайки,
выдавали негодную одежду и т. д. За качеством пищи
301

наблюдал вилик лично, он проверял, чтобы целларии
выдавали ее без обмана (ibid., XI, 1, 19); сам хозяин,
приехав в усадьбу, «должен попробовать, хорош ли вкус
хлеба и питья, обследовать состояние их одежды, обу¬
ви» (ibid., I, 8, 18), он разрешал рабам приносить жало¬
бы на своих начальников, на жадность которых наме¬
кает Колумелла. Однако наезды господина были ред¬
ки, вилики, как правило, были далеко не идеальными
выразителями господских интересов37. Реальное быто¬
вое положение рабов было очень тяжелым.
Все эти обстоятельства приводили к подрыву и рас¬
стройству здоровья рабов. О заболеваниях сельских
рабов римские агрономы говорят очень часто и на¬
столько подробно, что можно даже установить, чем
обычно болели рабы. В поместьях Катона заболевшим
рабам уменьшали дневной продовольственный паек
(Cat., 2, 4); если раб был болезненным, болел часто,
его продавали вместе с одряхлевшим собратом по раб¬
ству (ibid., 2, 7). Среди рабов Сазерны заболевания
были настолько обычным явлением, что хозяин при пла¬
нировании тех или иных полевых работ постоянно учи¬
тывает время болезни и в соответствии с этим увеличи¬
вает количество времени, необходимое для их выполне¬
ния. Например, 8 югеров можно обработать за 32 дня,
но Сазерна знает, что при рабском труде эта операция
потребует 45 дней, причем 13 дней он кладет на болезни,
ненастье, лень и небрежность (V а г г., I, 18, 2). У стар¬
шего пастуха и вилика имелись записи о том, как ле¬
чить заболевший скот и людей (ibid., II, 10, 10); во мно¬
гих имениях среди рабской фамилии имелись врачи-спе¬
циалисты, стоившие довольно дорого, — medici (ibid., I,
16, 4), которые лечили заболевших работников. Если
своих врачей не было, то их нанимали в соседнем горо¬
де, деревне или имении. Во всяком случае, по мнению
Варрона, врач в именин с рабским персоналом в два-
три десятка рабов был необходимой фигурой, что свиде¬
тельствует о частых заболеваниях рабов.
Лечение заболевших рабов — очень важная пробле¬
ма для Колумеллы. Он уже говорит об особом помеще¬
нии на вилле, выделенном под лечебницу, так называе¬
37	М. Е. Сергеенко. Вилик. ВДИ, 1956, № 4. Все три ти¬
па виликов, так тонко обрисованных автором, обкрадывали рабов без
всякого стеснения.
302

мом valetudinarium (Col., XI, 1, 18; XII, 3, 5 и 6).
Вилик, вернувшийся в сумерках с полевых работ, дол¬
жен был осматривать рабов, перевязывать тех, кто по¬
резался или поранился на работе. Он же должен опре¬
делить тех, кто переутомился сверх меры (aliter langui¬
dior est), немедленно отвести их в valetudinarium и на¬
значить ему соответствующий уход. Вилика же следит,
чтобы все рабы шли на работу и не задерживались на
вилле. Если кто-нибудь не идет на работу, она должна
была узнать, не болен ли, если болен, то немедленно
отправить в valetudinarium (ibid., XII, 3, 5—6). Одна
из обязанностей вилики состояла в том, чтобы много¬
кратно осматривать валетудинарий и если он окажется
без больных (si vacent ab imbecilles), то очистить его
от всяких нечистот, чтобы valetudinaria 38 были чисты,
опрятны, здоровы и готовы к приему больных. К сожа¬
лению, мы не знаем, как была оборудована эта домаш¬
няя лечебница, как много рабов находилось-там, сколь
велик был обслуживающий персонал. В эпоху Варро-
на на виллах были специалисты — medici, тем более,
видимо, они были среди рабской фамилии в I в. н. э.
Они, очевидно, действовали под контролем вилика и ви¬
лики 39. Любопытно отметить, как менялось отношение
к заболевшим рабам. Катон больным рабам выдавал
меньший паек 40, Колумелла же рекомендует относиться
к заболевшим с максимальной предупредительностью и
заботливостью, причем, по всей вероятности, речь идет
и об улучшении их питания (ibid., XII, 1, 4—5). Види¬
мо, потеря раба наносила серьезный убыток. Чтение ав¬
торов, особенно Колумеллы, не оставляет никакого со¬
38	Колумелла говорит в этом месте (Col., XII, 3, 7) не о valetu¬
dinarium, а о valetudinaria, т. е. упоминает это слово во множест¬
венном числе. Очень вероятно, что valetudinaria занимали несколько
комнат.
39	Среди магистров отдельных работ Колумелла упоминает
(Col., XI, 1, 12) veterinarius, но о medici он молчит. Это молча¬
ние довольно странно, если иметь в виду большое внимание, уделяе¬
мое им лечению рабов. Вилик и вилика, конечно, не могли спра¬
виться с лечением, так как постоянно отвлекались для других дел.
Может быть, врачей приглашали по мере надобности со стороны,
ведь все поместья Колумеллы были расположены недалеко от Рима.
40	Варрон (V а г г., III, 17, 8) пишет о Гортензии, знаменитом
ораторе, который очень мало заботился о своих заболевших рабах.
Правда, сам Варрон и его многочисленные собеседники осуждают
подобное отношение к рабам.
303

мнения в том, что основной причиной частых заболева¬
ний рабов было их переутомление в результате изнури¬
тельного тяжелого труда. Не случайно Колумелла во
всех случаях, когда упоминает о лечебнице, говорит не
о болезнях как таковых, а о переутомлении, перенапря¬
жении, использует термины: languidior (ibid., XI, 1, 18),
languorem (ibid., XII, 3, 6), imbecilles (ibid., XII, 3, 7),
languens (ibid., XII, 3, 7), ad corpus reficiendum (ibid.,
XII, 33). У Катона и Колумеллы содержится достаточно
сведений, чтобы определить основные болезни сельских
рабов. Среди них много желудочных заболеваний: рас¬
стройство желудка, колики, глисты и солитеры, диспеп¬
сия (см. Cat., 114; 115; 126; 127; 156, 5; 157, 12; 158);
часто упоминаются ссадины, вывихи (ibid., 158), крово¬
подтеки и язвы, нарывы, гнойные раны и фурункулы
(ibid., 157, 3, 4, 7, 12, 13); это все болезни травматиче¬
ского или простудного происхождения. Из внутренних
болезней Катон знает следующие: «если у тебя черная
желчь, вздулась селезенка, болит сердце, печень, лег¬
кие, диафрагма, голова, глаза...» (ibid., 157, 7). Кроме
того, у Катона есть упоминания о застарелой язве, сви¬
щах, злокачественных струпьях, болезнях суставов, бес¬
соннице, раковой язве, простреле (ibid., 157, 13, 123).
Среди болезней рабской фамилии Колумеллы на
первом месте стояли желудочно-кишечные заболевания
(Col., XII, 33, 36; особенно 38 и 42) и простудные бо¬
лезни, причем особенно часто говорится о лекарствах
против кашля (ibid., XII, 32, 33, 35; 36).
Хочется обратить внимание на отрывок из трактата
Колумеллы (ibid., XII, 51, 53, 3), где речь идет о желу¬
дочно-кишечных заболеваниях работников, которые
лечатся с помощью смеси оливкового масла особого
рода с виноградным суслом. От различных внутренних
болезней рекомендовали вино маррубиев, особым обра¬
зом приготовленное (ibid., XII, 32); лихорадку лечили
одним из сортов айвы (ibid., 47). Важное место среди
болезней принадлежало различным порезам, ссадинам
и травмам (ibid., XI, 3; XI, 1, 18). Характер заболеваний
рабов отражает их чрезмерный труд, перенапряжение,
тяжелое бытовое положение. Обилие желудочно-кишеч¬
ных заболеваний говорит о том, что питание рабов было
не совсем нормальным, в их пище непомерно большое
место занимала холодная сухомятка, горячая пища
304

давалась лишь в самом конце рабочего дня, всего один
раз, нормальных обеденных перерывов не было. Видимо,
н качество рабской пищи, вопреки рекомендациям Ка¬
тона, было очень низкое, а как мы уже выяснили, в I в.
н. э. имело место широкое внедрение в рационы рабов
вместо пшеницы продуктов низкого качества, что приве¬
ло к еще большему снижению качества рабской пищи.
Простудные заболевания рабов были неизбежны при
постоянной работе под открытым небом в той грубой
одежде и обуви, которая выдавалась им.
Частые заболевания рабов были закономерным
проявлением повышенной эксплуатации рабского труда
в хозяйствах, связанных с рынком. Из рабов в букваль¬
ном смысле выжимали все соки, а затем бросали на
произвол судьбы. Об этой распространенной практике
Плутарх писал так: «...по мне то, что он, Катон, выжав
из рабов, словно из вьючного скота, все соки, к старо¬
сти выгонял их вон и продавал, — Мне это кажется
признаком нрава крутого и жестокого, не признающего
никаких иных связей между людьми, кроме корыстных»
(Plut., Cato mai., 5). Этот отрывок ясно говорит о
том, что сами рабовладельцы прекрасно понимали сущ¬
ность эксплуатации рабов как полное истощение сил и
способностей рабов и не строили никаких иллюзий на
этот счет. К. Маркс цитирует в I томе «Капитала»
Д. Кернса, соглашаясь с его выводами: «Экономические
соображения, которые могли бы служить известной га.-
рантией человеческого обращения с рабом, поскольку
они отождествляют интерес хозяина с сохранением раба,
по введении торговли невольниками превращается,
наоборот, в причину самого беспощадного отношения к
рабу, так как если его можно возместить новым рабом...,
продолжительность его жизни становится менее важной,
чем его производительность в то время, пока она про¬
должается. Поэтому правило рабовладельческого хозяй¬
ства тех стран, в которые ввозятся рабы, таково: самая
действительная экономия заключается в том, чтобы
выжать из человеческого скота (human cattle) возмож¬
но большую массу труда в возможно меньший проме¬
жуток времени»41. К. Маркс считает возможным рас¬
41	К. Маркс. Капитал, т. I. Госполитиздат, 1949, стр. 271 —
272.
305

пространить выводы Д. Кэрнса о рабовладельческих от¬
ношениях в Америке на капиталистическое общество.
На наш взгляд, с еще большим правом это можно рас¬
пространить на рабовладельческое общество развитого
типа в древней Италии.
Заболевшие рабы были обычным явлением среди
рабской фамилии, и рабовладельцы лечили их домаш¬
ними средствами, заботились об их выздоровлении.
Однако если раб болел часто, то он становился обузой
для хозяина и не приносил должного прибавочного про¬
дукта. Анализ всех дошедших до нас рецептов Катона
и Колумеллы предусматривает не длительное лече¬
ние, а весьма кратковременное, порядка нескольких
дней.
Хотя нет прямых данных о том, как поступали рабо¬
владельцы I в. до н. э.— I в. н. э. с болезненными рабами,
но можно предположить, что они придерживались реко¬
мендаций Катона и удаляли болезненных рабов так
или иначе из рядов сельской фамилии, заменяя их све¬
жими здоровыми работниками.
Таким образом, при рабской системе, направленной
на производство прибавочной стоимости, интенсивная
эксплуатация рабов была необходимым условием рен¬
табельности хозяйства. Но это вместе с тем вело к хищ¬
нической растрате сил работников, к их быстрому из¬
носу и требовало замены подорвавших здоровье рабов
свежими, полученными откуда-то со стороны, из ис¬
точников внешних по отношению к данному хо¬
зяйству.
Воспроизводство рабочей силы внутри фамилии в по¬
добных интенсивных хозяйствах для основной массы ра¬
бов было затруднено.
Расцвет классического рабства в Италии II в. до
н. э. — I в. н. э. был возможен при условии непрерывно¬
го притока относительно дешевых рабов извне, которые
сразу поглощались рабскими хозяйствами. Этот поток
шел из Малой Азии, Испании, Африки, Галлии, Фракии,
Германии. Однако завоевание и замирение этих стран,
бурное развитие рабства и появление рабовладельче¬
ских хозяйств внутри них приводили не только к умень¬
шению, но и даже к прекращению потока рабов из
этих мест. Здесь создавалась местная потребность в ра¬
бах, и ее надо было как-то удовлетворять. Выход рим¬
306

ской империи на естественные рубежи42, невероятно
растянутые границы, которые было очень сложно охра¬
нять, — все это привело к неизбежному сокращению за¬
воевательной политики. Основной источник получения
дешевой рабской силы начал иссякать по мере прекра¬
щения завоевания, а потребность в рабах по мере раз¬
вития рабовладельческих отношений все время возраста¬
ла. В поисках решения этой задачи рабовладельцы об¬
ратились к внутренним источникам, проявляя большой
интерес к доморощенным рабам, создавая рабам неко¬
торое подобие семьи. Однако этот источник был относи¬
тельно дорогим: на содержание рабской семьи расходо¬
валась часть прибавочного продукта. К тому же для
того, чтобы этот источник был постоянным, необходимо
было смягчить ту интенсив!ную эксплуатацию, кото¬
рая была основой доходности рабского хозяйства.
Поэтому внутренний источник пополнения рабов вряд
ли был приемлем. Уменьшение притока ^бов, увеличе¬
ние их стоимости в корне подрывало доходность рабо¬
владельческого поместья, нарушало самые основы ра¬
бовладельческого производства рассмотренного нами
типа, заводило общество в тупик и превращало ранее
доходный рабский труд в нерентабельный.
К. Маркс писал: «...в современном земледелии, как и
в современной городской промышленности, повышение
производительной силы труда и большая подвижность
его покупается ценой разрушения и истощения самой
рабочей силы. Кроме того, всякий прогресс капиталис¬
тического земледелия есть не только прогресс в искус¬
стве грабить рабочего, но и в искусстве грабить почву,
всякий прогресс в повышении ее плодородия на данный
срок есть в то же время прогресс в разрушении постоян¬
ных источников этого плодородия... Капиталистическое
производство, следовательно, развивает технику и ком¬
бинирование общественного процесса производства лишь
таким образом, Что оно подрывает в то же время источ¬
ники всякого богатства: землю и рабочего»43.
42	В Северной Африке римские владения простирались до пус¬
тыни Сахары; на Востоке римская граница доходила до Иранского
плоскогорья и песков Аравии; в юго-восточной Европе римляне до¬
шли до малонаселенных степей Восточной Европы; на севере до Рей¬
на, за которым простирались девственные леса Германии; на западе
римские легионы вышли к Атлантическому океану.
43	К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 23, стр. 514—515.
307

Наше исследование древнеиталийского земледелия
показывает, что расточение рабочей силы, ее истощение
и разрушение, открытое К. Марксом для капиталисти¬
ческого способа производства, имело место также и в
рабовладельческом обществе. Оно было в любом обще¬
стве, основанном на классовом антагонизме. Все успехи
италийского земледелия, о которых говорилось выше,
были достигнуты за счет хищнической растраты рабо¬
чей силы миллионов рабов, согнанных на землю Ита¬
лии, обильно поливших ее своим потом, кровью и сле¬
зами.
Хищническая, варварская эксплуатация рабского
труда в классический период не могла продолжаться
долго, растрата рабочей силы проходила столь быстро
и интенсивно, что в силу логики развития производства,
классическая система рабского хозяйства, направленная
на производство прибавочной стоимости, вскоре оказа¬
лась нерентабельной, перестала приносить доход, ис¬
черпала свои производственные возможности. Она долж¬
на была быть заменена другой системой. Указанные тен¬
денции развития ярче всего проявлялись в ведущих
рабовладельческих хозяйствах, на виллах среднего раз¬
мера, относительно тесно связанных с рынком. Однако
было бы неправильным видеть в сложной исторической
действительности только эту, хотя и главную линию раз¬
вития. Наряду с интенсивными хозяйствами, тесно свя¬
занными с рынком, существовали имения и среднего
размера и латифундии, более редкие в Италии до I в.
н. э., где связи с рынком были слабее, где натуральное
производство было преобладающим. В классическую
эпоху, в эпоху развития товарно-денежных отношений,
подобные хозяйства были менее рентабельными, чем
имения Катона, Варрона и Колумеллы, но в них в связи
с этим была меньше степень эксплуатации рабочей силы
и земли, в них были некоторые условия внутреннего
воспроизводства рабочей силы. Иначе говоря, действие
тех факторов, которые вели к кризису интенсивные хо¬
зяйства, в хозяйствах, мало связанных с рынком, до
некоторой степени нейтрализовалось. Тем не менее глав¬
ная тенденция развития рабовладельческого способа
производства развитого типа Италии в II в. до н. э.—
I в. н. э. заключалась в эволюции средних интенсивных
хозяйств, втянутых в товарно-денежные отношения.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ВДИ — Вестник древней истории
СА — Советская археологи^
CIL—Corpus inscriptionum Latinarum.
JRS — The Journal of Roman Studies.
NSA—Notizie degli Scavi di Antichità.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 	 3
Глава /. Климат, рельеф, реки	 11
Глава II. Почвы Италии и римское почвоведение ....	33
1.	Почвы Италии	33
2.	Римское почвоведение	49
3.	Теории почвенного плодородия в римском почвоведении
во II в. до н. э.— I в. н. э	69
Глава III. Сельскохозяйственные культуры и эволюция поле¬
водства во II в. до н. э. — 1 в. н. э	84
1.	Зерновые культуры	84
2.	Масличные культуры	121
3.	Бобовые культуры, репа и	брюква	134
4.	Кормовые культуры	161
5.	Общие вопросы эволюции полеводства	167
Глава IV. Организация рабского труда в сельском хозяйстве
Италии во II в. до н. э. — I в. н. э	194
1.	Нормы рабской выработки	195
2.	Специализация и кооперация	рабского труда .	.	.	227
Глава V. Внеэкономическое принуждение и его эффективность.
Создание поместной администрации в Италии во 11 в. до
н. э.— I в. н. э	246
Эволюция италийского земледелия и возрастание эксплуа¬
тации рабского труда. Вместо заключения ....	270

Василий Иванович Кузищин
ОЧЕРКИ ПО ИСТОРИИ ЗЕМЛЕДЕЛИЯ ИТАЛИИ
II в. до н. э. — I в. н. э.
Тематический план 1966 г. № 103
Переплет художника И. С. Клейнарда
Редактор Г. А. Федоров-Давыдов
Техн. редактор Г. И. Георгиева
Корректоры М. М. Петкевич, М. И. Эльмус,
Г. И. Кудинова
Сдано в набор 10/11 1966 г.
Подписано к печати 27/VTII 1966 г.
Л-50727	Формат 84хЮ87з2
Издательство
Московского университета
Москва, Ленинские горы
Административный корпус
Типография Изд-ва МГУ
Москва, Ленинские горы
Бумага тип. № 1
Физ. печ. л. 9,75
+ 1 вкл. (0>27)
Изд. № 122
Тираж 800 экз.
Уел. печ. л. 16,38 +
Уч.-изд. л. 18,20
Заказ 57
Цена 1 р. 30 к.