Вестник древней истории №02 - Струве В.В.

Научное наследие Маркса и изучение древней истории

Автор: Струве В.В.

Теги: история древний и античный мир вестник древней истории

Год: 1958

Похожие

Вестник древней истории №02

Вестник древней истории №03

Вестник древней истории №04

Текст

ВЕСТНИК
И 3 ДАТЕЛЬСТВО
АКАДЕМИИ НАуК СССР
1958

Редакционная коллегия:
проф. В. И. Авдиев
чл.-корр. АН СССР С, В. Киселев (глав¬
ный редактор)
к. и. н. Н. М. Постовская
к. и. н. О. И. Савостьянова
акад. В. В. Струве
к. и. н. 3. В. Удальцова
проф. С. *#. Утченко (зам. гл. редактора)
к. и. н. Г. Г. Дилигенский(отв. секретарь)
Адрес редакции: Москва, Волхонка 14, Институт истории АН СССР
Телефон Б-8-81-42
Технический редактор Т. А. Михайлова
Подписано к печати 28/VI—1958 г. Формат бумаги ТОХЮЭ1/^. Бум. л. 91/* Печ. л. 25,34
Уч.-изд. 31,6 Тираж 2850 экз. Заказ 234 Т-05784 *2-я тип. Издательства АН СССР. Москва, Шубинский пер., 10

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
2(64)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1958

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
ТТсториямарксизма, начиная сего возникновения,это история невиданно-
го торжества научной теории. Найдя подтверждение в опыте междуна¬
родного рабочего движения, в великом и вдохновляющем примере Октябрь¬
ской революции, в практике строительства социализма в нашей стране,
марксизм продолжает свое триумфальное шествие. Уже треть человече¬
ства строит здание новой жизни по гениальному плану великих зодчих бу¬
дущего — Маркса, Энгельса, Ленина, под испытанным руководством ре¬
волюционных коммунистических партий.
Универсальный гений Маркса проявил себя почти во всех отраслях
человеческого знания, повсюду он осуществил переворот, всюду сказал
новое слово. Во весь голос было сказано это новое слово и в области
древней истории, на первый взгляд очень далекой от тех проблем, решение
которых составляло главную цель жизни творца научного коммунизма.
Последнее столетие значительно расширило наши знания о древнем ми¬
ре, обогатило науку новыми, не известными ранее эпиграфическими, па-
пиро логическими, археологическими памятниками. Большие успехи сде¬
лала критика литературных источников. Встали новые проблемы, над ко¬
торыми не задумывались в прошлом веке.Но по-прежнему научное истолко¬
вание прошлого исходит и может исходить лишь из метода, созданного
классиками марксизма-ленинизма·
Марксизм себя настолько оправдал, что его враги не всегда решаются
открыто выступать против него, предпочитая различного рода замаски¬
рованные выпады. Потуги ревизионистов всех оттенков исказить научное
наследие Маркса обречены на провал. Они бессильны задержать победное,
неудержимое шествие марксизма. Марксизм выдержал все испытания, в
том числе испытание временем. Обращенный в будущее, марксизм смог
правильно объяснить настоящее и прошлое, осмыслить весь пережитый
человечеством многовековый опыт страданий и борьбы, всю его преды¬
сторию.
Формирование мировоззрения Маркса было не только обусловлено
событиями современной ему действительности, выступлением на арену исто¬
рии нового класса — могильщика буржуазии, но и было теснейшим обра¬
зом связано с творческим использованием лучших достижений человече¬
ской мысли. Маркс не только взял и переработал все ценное и рациональ¬
ное, что имелось в произведениях классиков английской политэкономии,
в трудах французских социалистов-утопистов, в сочинениях классиков не¬
мецкой философии, но и пристально, углубленно изучал богатейшее идейное
наследие античного мира.

4
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
Интерес Маркса к античности отнюдь не был временным увлечением*
не имел случайного, преходящего характера, как это вполне можно было
бы ожидать у человека, посвятившего свою жизнь жгучим вопросам совре¬
менности. Начиная с гимназических лет, когда Маркс писал по-латыни
свое сочинение о принципате Августа, и до конца своей жизни великий
мыслитель постоянно общался с античностью. Это общение доставляло
не только отдых и эстетическое наслаждение, но и помогало Марксу в его
великом титаническом труде. Маркс читает в оригинале и вновь перечиты¬
вает Эсхила и Аристофана, Аппиана и Диодора, Лукреция и Лукиана,
Цицерона и Плутарха. Результаты этого чтения хранят страницы бес¬
смертного «Капитала». Цитаты из античных авторов, замечания Маркса,
относящиеся к истории Греции и Рима, входят как органическая часть
в живую ткань изложения и играют немалую роль в железной, несокруши¬
мой системе доказательств.
По словам Лафарга, Маркс мечтал написать драму о гибели Гракхов.
Первой его работой была диссертация по истории греческой философии-
И в дальнейшем, несмотря на огромную занятость теорией и практикой
революционной борьбы, Маркс находит время для чтения реальной энци¬
клопедии классической древности Паули, для изучения новейших иссле¬
дований в области древней истории. Грот и Нибур, Моммзен и Морган,
Бек и Дюро де ля Малль — таков далеко не полный перечень исследовате¬
лей, труды которых штудировал Маркс.
Античный материализм помог молодому ученому преодолеть умозри¬
тельный туман гегельянства и стать на почву реальности. В докторской
диссертации «Различие между натурфилософией Демокрита и натурфилосо¬
фией Эпикура» Маркс начинает делать из противоречивой философии Ге¬
геля атеистические выводы. Уже в этой работе чувствуется будущий ре¬
волюционер. Приводя отрывок из трагедии Эсхила:
«Знай хорошо, что я б не променял
Своих скорбей на рабское смиренье:
Мне лучше быть прикованным к скале,
Чем верным быть прислужником Зевеса»,
Маркс дает высокую оценку образу Прометея — «самого благородного
святого и мученика в философском календаре». Прометей был любимым
образом для борца и мыслителя, поставившего перед собой задачу освобо¬
дить человечество от духовного и физического рабства.
История до Маркса считалась областью безраздельного господства слу¬
чая и произвола. Материалистическое и диалектическое понимание исто¬
рического процесса, открытое Марксом, заменило господствовавший в ис¬
ториографии случай законами, столь же точными и незыблемыми, как
законы естественного мира. Этим Маркс возвысил историю до уровня науки.
Величайшей научной заслугой Маркса было создание теории общественно¬
экономических формаций. Первые контуры этой теории намечены в сов¬
местной работе Маркса и Энгельса «Немецкая идеология». Здесь же мы
находим многие черты учения о первобытно-общинном и рабовладельче¬
ском способах производства, хотя термины «первобытно-общинная» и
«рабовладельческая формация» еще отсутствуют. Началом человеческой
истории Маркс считает период возникновения производства. Производство
выделило людей из животного мира. «Производя необходимые им средства
к жизни, люди косвенным образом производят и самое свою материальную
жизнь»1. Маркс выделяет четыре ступени разделения труда и соответствую-
1 К. Маркс и Ф. Энгельс, Coq., изд. 2-е, т. 3, стр. 19.

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
5
щие им четыре формы собственности: племенную, античную, феодальную
и капиталистическую. При господстве племенной собственности, соответ¬
ствующей неразвитой стадии производства, разделение труда, как отме¬
чает Маркс, было развито слабо, ограничиваясь дальнейшим расширением
существовавшего в семье естественно возникшего разделения труда. При
господстве античной формы собственности «разделение труда имеет уже бо¬
лее развитой характер. Мы встречаем уже противоположность между
городом и деревней, впоследствии — противоположность между госу¬
дарствами, из которых одни представляют городские, а другие — сельские
интересы: внутри же городов имеет место противоположность между про¬
мышленностью и морской торговлей. Классовые отношения между граж¬
данами и рабами уже достигли своего полного развития»2.
При характеристике социального и политического строя античного
мира Маркс исходит из роли рабства в производстве. «Граждане государ¬
ства лишь сообща владеют своими работающими рабами и уже в силу этого
связаны формой общинной собственности. Это — совместная частная соб¬
ственность активных граждан государства, вынужденных перед лицом ра¬
бов сохранять эту естественно возникшую форму ассоциации»3.
В «Немецкой идеологии» Маркс указывает и на другие характерные для
античности явления: концентрацию земельной собственности и превраще¬
ние пахотной земли в пастбищную, наличие люмпен-пролетариата, поли¬
тический характер связи Рима с провинциями.
Свое материалистическое понимание истории Маркс противопоставляет
взгляду, согласно которому движущей силой истории является насилие,
война, грабеж. Ниспровергая этот взгляд, Маркс впервые ставит и разре¬
шает вопрос о роли насилия в истории. На примере завоеваний Рима вар¬
варами Маркс показывает, что воинственность варваров объясняется не
какими-либо расовыми факторами, а исключительно примитивностью
способа производства, при котором сама война «еще является регулярной
формой сношений».
Свое дальнейшее развитие учение об общественных формациях получает
в классическом произведении «К критике политической экономии». В пре¬
дисловии к этому труду Маркс дает ясную, законченную формулировку
соотношения производительных сил и производственных отношений,
связи между базисом и надстройкой.
«В общественном производстве своей жизни,— говорит Маркс,— лю¬
ди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отно¬
шения,— производственные отношения, которые соответствуют определен¬
ной ступени развития их материальных производительных сил»4 5.
В развитии производительных сил Маркс увиДел ту революционную
силу, которая осуществляет движение человеческого общества от низшей
ступени к высшей, ту силу, которая разрывает оковы старых производ¬
ственных отношений и создает почву для созревания и роста новых, более
прогрессивных производственных отношений.
«На известной ступени своего развития материальные производитель¬
ные силы общества приходят в противоречие с существующими производ¬
ственными отношениями, или — что является только юридическим вы¬
ражением этого — с отношениями собственности, внутри которых они до
сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отно¬
шения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной ре¬
волюции» 6.
2 К. Маркс и Ф. Э н г е л ь с, Сеч., изд. 2-е, т. 3, стр. 21.
3 Там же.
4 К. Маркс и Ф. Э нгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 6.
5 Там же, стр. 7.

6
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
Каждая общественно-экономическая формация является, по Марксу,
прогрессивной по отношению к предшествующей формации, означает шаг
вперед в развитии человеческого общества. Так и античный способ произ¬
водства был необходимым звеном в цепи единого всемирно-исторического
процесса. Основой античного способа производства Маркс считает рабство,
первую антагонистическую форму общественного процесса производства.
Рабство было результатом завоевания, грабежа, но завоевания и грабеж
могли привести к рабству лишь в том случае, если производство той
страны, Для которой они производятся «...устроено так, чтобы допускать
применение рабского трудД...»6.
«Каждая форма общества,— указывает Маркс,— имеет определенное
производство, которое преобладает над всеми и отношения которого поэто¬
му определяют место и влияние всех остальных»7. Для античного и фео¬
дального обществ Маркс таким определяющим производством считал зем¬
леделие, накладывающее отпечаток на организацию и формы собствен¬
ности промышленности. «У римлян,— отмечает Маркс,— общество целиком
зависит от земледелия». В этой же работе Маркс отметил ряд особенностей
товарно-денежных отношений в Римской империи. «Денежное хозяйство
было там вполне развито, собственно, только в армии, оно никогда не охва¬
тывало весь процесс труда в целом» 8.
Дальнейшее развитие учения о рабовладельческой формации мы нахо¬
дим в рукописи Маркса «Формы, предшествующие капиталистическому
производству». Здесь Маркс более широко и конкретно исследует азиат¬
скую и античную формы собственности. Выделение Марксом (азиатской
формы собственности стоит в связи с поставленной им задачей проследить
различные пути разложения общинных отношений и факторы, способству¬
ющие сохранению общины, и отнюдь не говорит в пользу взгляда тех исто¬
риков, которые усматривали у Маркса особую, «азиатскую» общественно¬
экономическую формацию. Азиатская форма собственности характеризует¬
ся «...сочетанием промышленности с сельским хозяйством в рамках мелкой
общины, благодаря чему такая община становится вполне способной про¬
существовать самостоятельно и содержит в себе самой все условия воспро¬
изводства и расширяющегося производства»9 10.
Наиболее детально Маркс охарактеризовал античную форму собствен¬
ности. Эта форма, собственно, предполагает коллектив землевладельцев,
эксплуатирующих рабский труд,— коллектив, ограниченный городом.
«История классической древности — это история городов, но истерия го¬
родов, основанных на земельной собственности и на земледелии; азиатская
история—это своего рода нерасчлененное единство города с деревней»1а.
Маркс указал, что античная форма собственности «породила существен¬
ные разновидности, местные, исторические и т. п.». Задачей советских исто¬
риков является выявление этих разновидностей путем конкретного изуче¬
ния источников. В последнее время появились работы, посвященные ис¬
следованию форм собственности эпохи Римской империи. Не менее важно
всестороннее изучение разновидностей античной формы собственности на
заре истории античного общества. Это изучение может объяснить специфи¬
ку греческого и римского вариантов рабовладельческой формации, осо¬
бенности процесса возникновения государства.
6 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XII, ч. 1, стр. 188.
7 Там же, стр. 197.
8 Там же, стр. 193.
9 К. Маркс, Формы, предшествующие капиталистическому производству,
М., 1940, стр. 6—7.
10 Там же, стр. 13.

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
7
Выяснение роли производительных сил в общественном развитии
позволило Марксу дать научное объяснение наиболее сложным вопросам
истории древнего мира, в том числе проблемам античной колонизации и вар¬
варского завоевания. Причину принудительной эмиграции, принимавшей
форму периодического устройства колоний, Маркс видел в недостаточном
развитии производительных сил, в отсутствии применения естественных
наук к материальному производству. Только оставаясь в небольшом числе,
«граждане» могли сохранить свою цивилизацию. «В противном случае,они
стали бы жертвами того тяжелого физического труда, который тогда сво¬
бодного гражданина превращал в раба. Недостаточное развитие произво¬
дительных сил ставило граждан в зависимость от определенного количе¬
ственного соотношения, которого нельзя было нарушать» п. Глубокое заме¬
чание Маркса дает возможность не только понять причины греческой коло¬
низации, но и выяснить политику вождя афинской демократии Перикла.
Его мероприятия по выведению клерухий, по ограничению числа граждан
только рожденными от афинских граждан имели своей целью сохране¬
ние полиса с его определенным количественным соотношением, что озна¬
чало сохранение сравнительно высокого уровня жизни для ограниченного
числа жителей Афин.
Низким уровнем производительных сил Маркс объясняет вторжение
избыточного населения племен, занимавшихся кочевым скотоводством,
в области древних культур. Увеличиваясь в числе, варвары «...сокращали
друг другу площадь производства. Поэтому избыточное население было
вынуждено пускаться в те великие сказочные странствия, которые поло¬
жили начало образованию*народов в древней и новой Европе»11 12. Таким
образом, Маркс вовсе не отрицал[миграций и их роли в этногенезе. Он впер¬
вые дал этим миграциям, изучавшимся с идеалистических и расистских
позиций, научное, материалистическое объяснение.
В своем окончательном виде учение о рабовладельческом способе про¬
изводства выступает в «Капитале». Изучение категорий политической эко¬
номии буржуазного общества в их становлении помогло Марксу установить
специфический характер исторически предшествовавших им категорий ра¬
бовладельческого и феодального общества. Важнейшей категорией, под¬
вергнутой Марксом глубокому анализу, было рабство. Маркс выяснил ко¬
ренное отличие раба как экономической категории, от наемного рабочего.
«Купля и продажа рабов,— говорится во втором томе „Капитала”,— по
своей форме представляет тоже куплю и продажу товаров»13. Раб — товар,
который вместе со своим трудом раз навсегда продан своему господину и
опять-таки как товар может переходить из рук в руки. В капиталистиче¬
ском же обществе товаром является не сам непосредственный производи¬
тель, а только его рабочая сила.
Раб в рабовладельческом’ обществе является не только товаром, но и
орудием производства. В качестве последнего он должен играть роль ос¬
новного капитала. «Рабовладелец покупает своего рабочего так же, как
он покупает свою лошадь,— читаем мы в I томе „Капитала”.— Вместе с ра¬
бом он теряет капитал, который приходится возмещать новой затратой
на невольничьем рынке» 14.
Развивая эту мысль, Маркс указывает: «При системе рабства денежный
капитал, затрачиваемый на покупку рабочей силы, играет роль денежной
формы основного капитала, который возмещается лишь постепенно, по
11 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. IX, стр. 278.
12 Там же, стр. 278—279.
13 К. Маркс, Капитал, т. II, 1955, стр. 28.
14 К. Марк с, Капитал, т. I, 1955, стр. 271.

8
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
истечении активного периода жизни раба. Поэтому у афинян прибыль, ко¬
торую рабовладелец получает непосредственно, при помощи промышленного
использования своего раба, или косвенно, при помощи отдачи его в наем
другим лицам, применяющим труд в промышленности (напр., в горном
деле), рассматривалась просто как процент (вместе с амортизацией) на
авансированный денежный капитал...>>15.
Большой научной заслугой Маркса явилось выяснение различия меж¬
ду патриархальным рабством, возникающим в период господства первобыт¬
но-общинных отношений и не образующим основы производства, и класси¬
ческим античным рабством. Рабовладельческое хозяйство в период своего
классического развития тесно связано с рынком, в то время как патриар¬
хальное рабство рассчитано преимущественно на потребление внутри дан¬
ного хозяйства. Связь с рынком, добывание не потребительской, а меновой
стоимости ведет к усилению эксплуатации рабского труда. В качестве
примера жестокой эксплуатации рабов, заменившей эксплуатацию, носив¬
шую более или менее патриархальный характер, Маркс приводит эксплуа¬
тацию рабов в хозяйстве римских всадников, жадных до денег выскочек.
Еще более жестокий характер использование рабского труда приобре¬
тает в производстве золота и серебра.
Рабский труд создавал возможность спорадического применения про¬
стой кооперации, принципиально отличающейся от капиталистической ко¬
операции, использующей свободную рабочую силу и машины: «В колос¬
сальном масштабе действие простой кооперации обнаруживается в тех
гигантских сооружениях, которые были воздвигнуты древними ази¬
атскими народами, египтянами, этрусками и т. д·»16.
Главным пороком рабского труда Маркс считал незаинтересованность
работника в результатах своей работы* Эта незаинтересованность неиз¬
бежно приводит к небрежному обращению с орудиями труда и к их созна¬
тельной порче, что ведет к удорожанию производства и является тормозом
для технического прогресса. С этим в связи находится сложность и дорого¬
визна организации надзора за производством:
«Труд главного надзора,— говорит Маркс,— необходимо возникает
при всех способах производства, основанных на противоположности между
рабочим, как непосредственным производителем, и собственником средств
производства. Чем больше эта противоположность, тем больше роль
этого верховного надзора за рабочими. Поэтому своего максимума она до¬
стигает в системе рабства» 17.
Рабский труд не только создавал технический застой в сфере своего
применения, но и порождал презрительное отношение к физическому труду
вообще, накладывая на него клеймо рабства. Из этой мысли Маркса нельзя
делать вывода, что презрение к физическому труду — характерная черта
античности. Конкретное изучение источников показывает, что презрение
к физическому труду свойственно определенным эпохам, определенным
прослойкам свободного населения. Кроме того, это презрение относится
к определенным видам физического труда.
Из вопросов экономического развития рабовладельческого общества
наиболее детально исследованы в «Капитале» вопросы истории торгового
и ростовщического капитала. Характерной особенностью торгового ка¬
питала, заслуга выяснения которой принадлежит Марксу, состоит в том,
что торговый капитал в докапиталистических формациях играет самостоя¬
тельную роль, являясь капиталом «по преимуществу», в то время как в ус¬
ловиях капитализма купеческий капитал функционирует лишь как агент
15 К. Маркс, Капитал, т. II, 1955, стр. 479.
18 К. Маркс, Капитал, т. I, 1955, стр. 340.
17 К. Маркс, Капитал, т. III, 1955, стр. 398.

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
9
производительного капитала. Рассматривая купеческий капитал как исто¬
рическую категорию, Маркс наголову разбил вульгарных экономистов,
которые приписывали торговому капиталу самостоятельное существование
и при капиталистическом способе производства. Большое научное значе¬
ние имеет выяснение связи между купеческим капиталом и развитием ре¬
месла в различных античных обществах: «В древнем Риме уже в поздней¬
ший республиканский период купеческий капитал достиг более высокого
уровня, чем когда-либо прежде в древнем мире, без какого бы то ни было
прогресса в промышленном развитии; между тем в Коринфе и в других
греческих городах Европы и Малой Азии развитие торговли сопровожда¬
лось высоким развитием промыслов»18.
Маркс выяснил специфику ростовщического капитала и его отличие от
ссудного капитала, существующего в условиях капитализма. Буржуаз¬
ные экономисты сводили различие между допотопным ростовщичеством и
ссудным капиталом лишь к высоте уровня процента. Маркс показал,
что это различие — различие общественных способов производства, разли¬
чие условий функционирования и вызванного ими нового облика заемщи¬
ка, противостоящего кредитору, различие целей займа и источников
кредита: «Во всех тех формах, в которых рабское хозяйство (не патриар¬
хальное, а как оно сложилось в позднейшую греческую и римскую эпохи)
существует как средство обогащения, где, следовательно, деньги служат
средством присвоения чужого труда при помощи купли рабов,земли и т.д.,—
именно потому, что деньги могут быть затрачены таким способом, они при¬
обретают способность применяться как капитал, начинают приносить про¬
центы» 19 ·
Маркс показал, что развитие торгового и ростовщического капитала
действует разлагающе на те организации производства, которые оно
застает, однако не создает условий, необходимых для возникновения ка¬
питалистических отношений. В античном рабовладельческом обществе
развитие торгового и ростовщического капитала имело своим следствием
лишь превращение патриархальной системы рабства, направленной на
производство непосредственных жизненных средств, в развитую рабовла¬
дельческую систему, целью которой является производство и присвоение
прибавочной стоимости.
В «Капитале» была заложена основа для плодотворного изучения эко¬
номической мысли древности. В отличие от буржуазных историков полит¬
экономии, изучавших экономическую мысль древности вне всяких времен¬
ных связей, Маркс рассматривал экономические учения древности как про¬
дукт рабовладельческой формации. Наибольшее внимание было уделено
анализу экономических взглядов Ксенофонта и Аристотеля. Маркс отме¬
чает, что Ксенофонт подходит к разделению труда не с точки зрения мено¬
вой стоимости, а с точки зрения потребительской стоимости. Маркс высо¬
ко оценивал данный Аристотелем анализ обмена и объяснил, почему этот
анализ не был доведен до конца: «...это возможно лишь в таком обществе,
где товарная форма есть всеобщая форма продукта труда, а следовательно,
отношение людей друг к другу как товаровладельцев является господству¬
ющим общественным отношением. Гений Аристотеля обнаруживается имен¬
но в том, что в выражении стоимости товаров он открывает отношение
равенства. Лишь исторические границы общества, в котором он жил, поме¬
шали ему раскрыть, в чем же именно состоит „в действительности” это от¬
ношение равенства» 20.
18 К. Марк с, Капитал, т. III·, 1955, стр. 344.
19 Там же, стр. 608.
20 К. Мар к с, Капитал, т. I, 1955, стр. 66.

10
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
Созданная Марксом теория общественно-экономических формаций слу¬
жит надежной опорой для изучения древних обществ во всем разнообразии
их экономической, социальной и политической истории. Одной из важней¬
ших проблем древней истории является проблема классовой борьбы. Изу¬
чая классовую борьбу во всех ее формах и проявлениях, мы должны пом¬
нить о подчеркнутомМарксом«...коренном различиимежду материальными,
экономическими условиями античной и современной борьбы классов...» 21.
Маркс предупреждал о недопустимости аналогий современной классовой
борьбы с классовой борьбой в древнем Риме, где рабы служили «пассивным
пьедесталом» для борющихся партий привилегированного меньшинства.
Развивая мысли Маркса о специфическом характере классовой борьбы
в рабовладельческом обществе, В. И. Ленин писал: «Рабы... восставали,
устраивали бунты, открывали гражданские войны, но никогда не могли
создать сознательного большинства, руководящих борьбой партий, не
могли ясно понять, к какой цели идут, и даже в наиболее революционные
моменты истории всегда оказывались пешками в руках господствующих
классов»22.
Теория общественно-экономических формаций дает возможность по¬
нять сложнейшие вопросы возникновения государства, различия государ¬
ственных форм в рабовладельческих обществах. Фактором, определяющим,
форму государственной организации, Маркс считает форму собственности.
Государственным выражением восточной собственности была деспотия,
государственным выражением античной собственности был город-государ¬
ство, полис. Полис вырастал из родового общества, в принципе сохраняя
естественный характер племенного объединения. С развитием рабства чле¬
нов этой государственной общины сплачивала необходимость держать,
в узде рабов.
Ценным методологическим указанием для понимания особенностей
организации государства на Востоке служит мысль Маркса о роли искус¬
ственного орошения в Египте и Индии и необходимости его централизо¬
ванного использования. «Одною из материальных основ государственной
власти над не связанными между собою мелкими производственными ор¬
ганизмами Индии было регулирование водоснабжения» 23. Мысли Маркса
о государстве, развитые и разработанные Ф. Энгельсом и В. И. Лениным,
внесли ясность в один из самых сложных и запутанных вопросов в социо¬
логии. Разработка классиками марксизма-ленинизма общих теоретиче¬
ских вопросов истории государства ставит перед нашей наукой задачу при¬
влечения появившегося в последнее время богатейшего материала источ¬
ников для конкретного изучения вопросов возникновения и структуры го¬
сударства в различных обществах древневосточного и античного мира.
Советские ученые сделали много для правильного объяснения кризиса
греческого полиса, гибели римской рабовладельческой республики и уста¬
новления принципата, перехода к доминату. Однако проблема возникнове¬
ния римского государства во многих своих аспектах остается еще неизу¬
ченной.
Маркс уделял большое внимание изучению юридической надстройки
рабовладельческого общества, объяснив развитие права материальными
условиями жизни. С помощью марксистской методологии советские ученые
успешно изучают правовые отношения в древних государствах. Нами не¬
мало сделано в области изучения памятников восточного права, ставших
известными науке в последние пятьдесят лет. Появились отдельные иссле¬
дования по праву Крита, по юридическим памятникам Греции и Рима, со¬
21 К. М а р к с и Ф. Энгельс, Coq., т. XIII, ч. 1, стр. 313.
22 В. И. Ленин, Соч., т. 29, стр. 449.
23 К. Маркс, Капитал, т. I, 1955, стр. 517, прим. 6.

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
11
держащимся в надписях. В области изучения классического римского пра¬
ва мы делаем еще очень мало. В частности, не опубликовано ни одной ра¬
боты, посвященной древнейшему памятнику римского права — Законам
двенадцати таблиц. Ценный источник «Дигесты» используется нами мало.
Научное наследие Маркса имеет большое значение для изучения фило¬
софии и философского атеизма в античности. В предисловии к доктор¬
ской диссертации Маркс писал о своем намерении разобрать цикл эпи¬
курейской, стоической и скептической философии в их связи со всем гре¬
ческим мышлением 24 25. Полностью осуществить свои намерения Марксу
не удалось. Он рассмотрел лишь эпикурейскую философию в плане
истории античного материализма, одновременно проследив борьбу
философов-идеалистов против материалистического учения. В 1956 г.
были впервые полностью опубликованы философские «Тетради» Маркса,
в которых содержатся его высказывания по истории античной философии
и многочисленные выписки из произведений Лукреция, Диогена Лаэрция,
Цицерона, Плутарха, Сенеки и др. Так же как в своей докторской дис¬
сертации, в «Тетрадях» Маркс выступает против реакционной философии,
стремящейся поставить научное исследование в зависимость от религии
и дает высокую оценку эпикуреизму за его материалистический взгляд
на мир и наличие диалектики.
Несмотря на то, что докторская диссертация и «Тетради» Маркса отно¬
сятся к тому периоду, когда он еще не освободился от гегелевского идеализ¬
ма, в этих работах античники и историки древней философии могут почерп¬
нуть для себя немало ценного. Большое значение имеют высказывания
Маркса о философии периода упадка античного мира. Впервые выявив
значение искусства, как общественного явления, как специфической фор¬
мы сознания, вскрыв несостоятельность антинаучных идеалистических
теорий искусства, Маркс совершил революционный переворот в эстетике,
приведший к созданию подлинной науки о сущности и закономерностях
развития художественного мышления человека. Советское искусствове¬
дение в изучении памятников античного искусства полностью опирается
на марксистский метод, и это открывает перед ним широкие перспективы.
Научное наследие Маркса имеет большую ценность в разработке историо¬
графии античного мира. Исключительный интерес представляют его заме¬
чания о древних и новых историках, сам подход к оценке их произведений.
Маркс выяснил причины свойственной буржуазной науке модернизации
древности и показал ее проявления: «В реальных энциклопедиях класси¬
ческой древности можно встретить нелепое утверждение, что в античном
мире капитал был вполне развит,— „нехватало только свободного рабоче¬
го и кредитных учреждений”. Г-н Моммзен в своей „Римской истории”
тоже впадает в одно quid pro quo за другим» 2б.
Модернизируя римскую историю, классик буржуазной историогра¬
фии Т. Моммзен все же выступал против использования истории прошло¬
го для ответов на современные события: «История минувших веков должна,
конечно, быть наставницей для нашего времени, но не в том пошлом смысле,
будто для решения вопросов настоящего достаточно просто перелистать
рассказы о прошлом, чтобы найти там все симптомы и средства для поли¬
тического диагноза и искусства прописывать рецепты» 26. Модернизация
истории в трудах современных буржуазных историков приобретает имен¬
но этот «пошлый смысл», о котором говорил Моммзен. В истории антично¬
сти ищут рецептов для спасения «западной цивилизации», которой якобы
угрожает «восточное варварство».
24 К. М а р к с и Ф. Э н г е ль с, Из ранних произведений, т. I, 1956, стр. 23^
25 К. Марк с, Капитал, т. I, 1955, стр. 174, прим. 39.
26 Т. Моммзен, История Рима, т. 3, М., 1941, стр. 393.

12
НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
«Наше будущее, вероятно, может быть расшифровано в записях греко¬
римского прошлого»,— заявляет кумир современной буржуазной мысли
Арнольд Тойнби («The World and the West», 1, 1954, стр. 31). В событиях
истории Рима в IV—V вв. н. э., в падении Западной римской империи
западногерманский историк Альтгейм пытается понять историю челове¬
чества после второй мировой войны и приписать рецепт для спасения за¬
падной культуры.
Современный американский историк Хаскелл не только находит в
Риме империализм, но и отождествляет римский империализм с американ¬
ским империализмом. Более того, он считает возможным установить точ¬
ные соответствия римской экономической истории с экономической исто¬
рией США, а экономическую политику римских императоров сопоставляет
с «новым курсом» Франклина Рузвельта.
Научное наследие Маркса имеет большое значение для критики этих
тенденций в буржуазной науке. Установив наличие в античности товарного
производства, Маркс выяснил его специфику, его отличие от капиталисти¬
ческого товарного производства.
Научное наследие Маркса в области древней истории, так же как его
учение в целом, на протяжении многих десятилетий игнорировалось бур¬
жуазной наукой. К концу XIX века этот «заговор молчания» был на¬
рушен. О Марксе много пишут, говорят, на него ссылаются, с ним спорят,
ему отдают дань. В трудах крупных историков древности все большую
роль играет так называемый «экономический фактор». В этом можно видеть
известное влияние Маркса. Но это влияние имеет и другой аспект —
буржуазные ученые, заимствуя кое-что из сокровищницы марксовой мысли,
фальсифицируют и извращают до неузнаваемости его учение. Особенно
опасной формой фальсификации была та, которая исходила от людей, име¬
новавших себя марксистами, а на самом деле являвшихся проводниками
буржуазной идеологии.
Великая Октябрьская революция передала богатое научное наследие
марксизма в распоряжение победившего народа и создала наиболее бла¬
гоприятные условия для развития этого наследия. Уже в двадцатых
годах советские историки древнего мира начинают изучать научное насле¬
дие классиков марксизма и применять к конкретному материалу марксист¬
ский метод. Однако под влиянием господствовавшей тогда школы Покров¬
ского в трудах античников и востоковедов допускалась схематизация,
противоречащая стилю работы Маркса, и модернизация, против которой
выступал творец научного коммунизма. Поддержка Коммунистической пар¬
тии способствовала преодолению буржуазных влияний в исторической
науке и создала необходимые условия для творческого усвоения марксиз¬
ма советскими историками.
Значение научного наследия Маркса в области древней истории отнюдь
не исчерпывается теми проблемами, которые разрешил или наметил пути
к их разрешению творец научного коммунизма. Маркс, Энгельс и Ленин во¬
оружили нас методом,позволяющим найти правильную дорогу в безбрежном
море истории. Владение этим методом обеспечило успехи нашей науки, ко¬
торыми мы по праву гордимся, но оно же показывает нам и то, чего мы еще
не сделали, освещает слабые стороны и пробелы в нашей работе. И в об¬
ласти изучения экономической истории древности, и в области ее идеологи¬
ческой истории имеется немало вопросов, ждущих применения сил и зна¬
ний исследователей-марксистов.
После второй мировой войны марксизм одержал ряд выдающихся побед.
Из ига капиталистического рабства были вырваны десятки миллионов лю¬
дей. На путь самостоятельного национального развития вступили многие
народы Востока. Миллионы человеческих умов были освобождены от оков

НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ МАРКСА И ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
13
буржуазной идеологии. Марксизм добился выдающихся успехов во многих
областях человеческого знания, в том числе и в исторической науке. Важ¬
нейшим из этих успехов является расширение фронта марксистской науки,
приток в нее новых сил.
Древняя история изучается с марксистских позиций не только у нас*
но и в Китае, Польше, Чехословакии, Болгарии и других странах народ¬
ной демократии. Марксистская мысль работает и в капиталистических стра¬
нах. Свидетельством усиления позиций марксистской науки в области
древней истории является тот факт, что с этого года начинает выходить
международный марксистский журнал по античности «Айрене».
Всего лишь сто десять лет прошло с той поры, как были сформулиро¬
ваны основные положения революционного учения — марксизма. За эти
годы его сторонники из небольшой кучки людей, преследуемых и го¬
нимых буржуазными правительствами, превратились в революционные
партии, завоевавшие власть в ряде крупнейших стран и объединенные сей¬
час в едином лагере социализма. Великая сила марксизма обнаружилась
в невиданном расцвете науки в нашей стране. Каждый советский ученый*
какой бы отраслью науки он ни занимался, делает все для того, чтобы при¬
близить время окончательного торжества коммунизма.

К. М. Колобова, Э. Д. Фролов
АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
(В поисках формулы стоимости)
О предисловии к первому изданию первого тома «Капитала» К. Маркс пи-
сал: «Форма стоимости, получающая свой законченный вид в денежной
►форме, очень бессодержательна и проста. И, тем не менее, ум человеческий
тщетно пытался постигнуть ее в течение более чем 2000 лет, в то время как
анализ гораздо более содержательных и сложных форм ему удался, по
крайней мере, приблизительно. Почему так? Потому что развитое тело
легче изучать, чем клеточку тела. К тому же при анализе экономических
форм нельзя пользоваться ни микроскопом, ни химическими реактивами.
То и другое должна заменить сила абстракции» г.
К- Маркс в первом разделе первой книги «Капитала» неоднократно
обращается к теоретическим выкладкам Аристотеля, которого он считал
великим исследователем, впервые анализировавшим «...форму стоимости
наряду со столь многими формами мышления, общественными формами
и естественными формами»1 2.
Экономические суждения Аристотеля представляют вершину развития
греческой экономической мысли.
Экономические проблемы, например, роль и значение нужды (χρεία), об¬
щественное разделение труда, обмен, деньги и т. д., рассматривались еще
до Аристотеля, подробнее всего у Ксенофонта и Платона. Однако до Ари¬
стотеля эти вопросы трактовались лишь в плане общеэтических философ¬
ских категорий: с точки зрения практической их полезности — у Ксено¬
фонта, с точки зрения общефилософского понимания добра и зла — у
Платона.
Только у Аристотеля эти проблемы впервые получили действительно
научное освещение. Учение о хозяйстве, об обмене, о роли денег, о соизме¬
римости товаров впервые в трудах Аристотеля становится предметом
научного исследования.
Аристотель первый сформулировал проблему стоимости как теорети¬
ческую проблему, хотя и не смог ее разрешить. В заслугу ему должно быть
поставлено также то, что, понимая всю трудность этой проблемы, он не
считал результаты своего исследования окончательными.
Вслед за Аристотелем перипатетики обсуждали понятия права, добро¬
детели, политики, справедливости как в личном, так и общественном зна¬
1 К. Марк с, Капитал, т. I, Госполитиздат, 1955, стр. 3—4.
2 Там же, стр. 65.

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
15
чении этих терминов. В средние века схоластики приняли в свои недра
философа-язычника. В этот период Аристотелю отводилось особенно вы¬
сокое место как в вопросах философии, обнимавшей в древности весь круг
точных наук, так и в вопросах права, этики и экономики. Работы Аристо¬
теля неоднократно комментировались, причем подробному комментарию
подвергались и его взгляды на природу и характер обмена, на роль денег
и проблему стоимости. Одновременно с неослабным интересом к работам
Аристотеля происходила и канонизация его взглядов, а в ряде случаев
неизбежные при этом искажения и затемнения подлинного смысла аристо¬
телевского учения.
Во время жизни Аристотеля экономические учения еще не выделились
в особую отрасль науки, но были тесно связаны с этикой и политикой.
Обе последние были связаны единой целью, хотя практически их задачи
«были разными: необходимо научить людей поступать в согласии с общест¬
венным благом на основе разумной деятельности или деятельности разума
(ενέργεια επ’ αρετήν). Поскольку подлинное счастье каждого гражда¬
нина заключается в его общественной деятельности (в пределах полиса),
то в этом и заключена практическая цель политики.
Развитие обмена и денежного хозяйства не прошло мимо внимания
Аристотеля, поскольку роль товарного хозяйства теснейшим образом была
«связана с проблемой подчинения всей хозяйственной деятельности отдель¬
ных товаропроизводителей и купцов благу государства 3.
С изумительной по тому времени силой абстракции Аристотель впервые
поставил основные теоретические вопросы о роли денег в соизмерении и
приравнивании всех товаров к чему-то единому, т. е. проблему стоимости.
«Так как политическая экономия, с тех пор как сделалась достоянием
истории, представляет собою в сущности не что иное, как научное рассмот¬
рение экономических отношений периода капиталистического производст¬
ва, то отдельные положения и теоремы этой науки могут встречаться у
древне-греческих писателей лишь постольку, поскольку известные явле¬
ния, вроде производства товаров, торговли, денег, капитала, приносяще¬
го проценты и т. д., оказываются общими для древнего мира и современ¬
ного общества. Греки в своих случайных экскурсах в эту область науки
обнаруживают такую же гениальность и оригинальность, как и во всех
других областях. Поэтому их взгляды образуют исторически-теоретиче-
ские исходные пункты современной науки» 4.
В этом отношении интересно проследить, как греческие комментаторы
Аристотеля, изучая в течение 1700 лет его сочинения, не смогли все же
сделать ни одного шага вперед в развитии заложенной им основы.
В «Никомаховой Этике» (V, 8, 1132 b 21 — 1133 Ь 28) Аристотель,
рассматривая вопрос о справедливости, останавливается на проблеме спра¬
ведливости в обмене товарами. Основное внимание философа занимает
вопрос: можно ли сделать сравнимыми продукты труда, чтобы достигнуть
равного, пропорционального обмена.
3 Отсюда в значительной мере и происходит отличие, четко проводимое у Аристо¬
теля, между искусством обогащения (хрематистикой) и справедливого обмена (экономи¬
кой), необходимого для процветания государства. Отсюда же у Аристотеля явная
враждебность к ростовщичеству и противопоставление ему справедливости пропор¬
ционального обмена, взаимно выгодного обеим сторонам. Cp. Arist., Pol., I, 8,
1256а—10, 1258b 8.
4 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XIV, стр. 231—232. Некоторые бур¬
жуазные экономисты также признавали эти исторически-теоретические исходные
пункты греческой науки для науки капиталистической. Ср. К а u 1 1 а, Die geschi¬
chtliche Entwicklung d. modernen Welttheorien, Tübingen, 1906, стр. 4: «В положениях
Стагирита проблема стоимости получила в античности свою первую, но в то же время
и свою последнюю обработку, имеющую теоретическое значение. Прошло больше
тысячелетия прежде чем снова взялись за нее и стали развивать дальше».

16
К. М. КОЛОБОВА, Э. Д. ФРОЛОВ
Согласно Аристотелю, непременным условием справедливости обмена
является наличие двух лиц и двух обменивающихся продуктов труда, при¬
чем создатели этих продуктов относятся друг к другу так же, как относят¬
ся друг к другу созданные ими товары: лицо А относится к лицу В,
как товар Г к товару Δ.
Все подлежащее обмену, рассуждает Аристотель, должно быть срав¬
нимо. Ремесла уничтожились бы, если бы работник не производил чего-
либо, имеющего количественную и качественную ценность. Два врача не
могут создать общество, а врач и земледелец и, вообще говоря, люди, за¬
нимающиеся различным и неравным (трудом), могут создать его, но их-то
работу и следует приравнять. При этом, конечно, речь идет об изготовлен¬
ных вещах, обладающих ценностью, т. е. χρήματα. «Мы называем,— го¬
ворит Аристотель,— χρήματα все то, ценность чего определяется деньгами»
(IV, 1, 1119 b 26—27).
В центре внимания Аристотеля становится проблема о роли денег в об¬
мене. Деньги, будучи мерой, делают сравнимыми все остальные предметы,
приравнивая их друг к другу; и как невозможно общение без обмена, так
невозможен обмен без уравнения χρήματα; так же точно невозможно урав¬
нение без сравнимости предметов.
Эту проблему Аристотель рассматривает последовательно в трех
разделах — доказательствах 5. С первого взгляда может показаться, что
два последних раздела — повторения первого. Но при внимательном рас¬
смотрении видно, что все три раздела образуют единую цепь доказательств,
каждое из которых обосновывает выдвинутое положение все более и бо¬
лее тщательно, все более всесторонне 6. В каждом из разделов Аристотель
очень осторожно, хотя и настойчиво, стремится обосновать роль денег как
меры сравнимости 7.
Эти наблюдения Аристотеля остановили на себе внимание К. Маркса.
Говоря об особенностях эквивалентной формы стоимости, Маркс приводит
как раз следующие далее рассуждения Аристотеля о том, что приравнение
пяти лож к одному дому не отличается от приравнения пяти лож опреде¬
ленному количеству денег.
«Прежде всего,— пишет К. Маркс,— Аристотель совершенно ясно ука¬
зывает, что денежная форма товара есть лишь дальнейшее развитие про¬
стой формы стоимости, т. е. выражения стоимости одного товара в каком-
либо другом товаре; в самом деле, он говорит:
„5 лож *= 1 дому” („KXtvat πέντε αντί οικίας")
„не отличается" от:
„5 лож = такому-то количеству денег" (,,Κλιναι πέντε άντί. . . όσου αί
πέντε κλι'ναι”).
Он понимает, далее, что стоимостное отношение, в котором заклю¬
чается это выражение стоимости, свидетельствует, в свою очередь,
о качественном отождествлении дома и ложа и что эти чувственно раз¬
личные вещи без такого тождества их сущностей не могли бы отно¬
5 Первый раздел — 1133 а 19—25, второй — 1133 а 25—1133 b 14, третий —
1133 b 14—28. Здесь и в дальнейшем цитируем по изданию: Aristotelis Ethica Nico-
machea. Recognovit F. Susemihl, Ed. Ill, Curavit О. A p e 1 t, Lipsiae, 1912.
6 Cp. H. R a s s о w, Forschungen über die Nikomachische Ethik des Aristoteles,
Weimar, 1874, стр. 18—19.
7 Об осторожности исследования свидетельствуют, между прочим, различные
ограничительные частицы, придающие изложению характер творческих исканий и
размышлений самого философа. Например: «Вследствие этого все, что вступает в обмен,
должно быть как-то (πως) сравнимым. Для этого появились деньги, и они являются
как-бы (πως) серединой» (1133а 19—20); «Итак, все должно измеряться чем-то одним
(£νί Trivi)» (25—26); «как-бы (oTov) заменителем нужды явились по соглашению деньги»
(28—29); «Действительно, деньги наподобие меры (ώσπερ μέτρον) делают все соразмер¬
ным и, таким образом, уравнивают» (1133 b 16—17) и т. д.

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
17
ситься друг к другу как соизмеримые величины. „Обмен,—говорит он,—
не может иметь места без равенства, а равенство без соизмеримости“
(„ούτ’ ίσότης μη οΰσης συμμετρίας“). Но здесь он останавливается в за¬
труднении и прекращает дальнейший анализ формы стоимости. „Однако
в действительности невозможно („τη μέν ούν αλήθεια αδύνατον“), чтобы
столь разнородные вещи были соизмеримы”, т. е. качественно равны.
Такое приравнивание может быть лишь чем-то чуждым истинной природе
вещей, следовательно лишь „искусственным приемом для удовлетворения
практической потребности”.
Итак, Аристотель сам показывает нам, что именно сделало невозможным
его дальнейший анализ: это — отсутствие понятия стоимости. В чем заклю¬
чается то одинаковое, т. е. та общая субстанция, которую представляет
дом для лож в выражении стоимости лож? Ничего подобного „в действи¬
тельности не может существовать”,— говорит Аристотель. Почему? Дом
противостоит ложу в качестве чего-то равного, поскольку он представляет
то, что действительно одинаково в них обоих — ив ложе и в доме. А это—
человеческий труд» 8.
Остановившись перед невозможностью найти принцип соизмеримости
вещей, Аристотель обращается к понятию потребности, нужды (χρεία).
Нужда все соединяет (συνέχει), ибо, если бы люди ни в чем не нужда¬
лись или же не нуждались бы в одном и том же, то не было бы и взаимного
обмена. Монета же является как бы представителем нужды по (взаимному)
соглашению (Ср. V, 1133 а 26—29).
Утверждая, что каждый продукт должен обладать количественной и
качественной ценностью, Аристотель ощущает наличие разницы между
потребительной и меновой стоимостью: качественная ценность продукта
выражает его потребительную стоимость, количественная — меновую.
Эта проблема была в свое время поставлена Аристотелем почти так же,
как ее позднее поставил К. Маркс: «Товар есть прежде всего внешний пред¬
мет, вещь, которая, благодаря своим свойствам, удовлетворяет какие-
либо человеческие потребности...
Каждую полезную вещь, как, напр., железо, бумагу и т. д., можно рас¬
сматривать с двух точек зрения: со стороны качества и со стороны количе¬
ства» 9.
Но у К. Маркса далее следует развитие трудового происхождения сто¬
имости и лишь после детального исследования труда, как субстанции сто¬
имости, на сцену появляются деньги, как форма выражения стоимости.
Аристотель же прямо ставит знак равенства: количественная ценность
предмета равна деньгам 10 11.
Аристотелю впервые в античности удалось также установить двойст¬
венную природу всякого1 товара, одновременно являющегося потреби¬
тельной стоимостью и стоимостью 11.
Аристотель стоял перед фактом товарного обмена, совершающегося
при посредстве денег. Отсюда он был вынужден допустить, что связь де¬
нежной (Ъормы с потребительной стоимостью товара чисто условная (έξ
8 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 65—66.
9 Там же, стр. 41.
10 Ср. замечания К. М а р к с а («Капитал», т. I, стр. 66 и 81) о том, что научное пони¬
мание значения труда, овеществляемого в продуктах, могло быть достигнуто только
в период вполне развитого товарного производства.
11 К. Маркс цитирует Аристотеля (Pol., I, 9, 1257 а 6—13), говорящего
о двояком употреблении каждого блага, например, сандалии. В противовес тому что,
как говорит К. Маркс, для владельца потребительная стоимость его товара закл,чает¬
ся в его меновой стоимости, Аристотель утверждает, что меновая стоимость сюдалйи
явление второстепенное, так как даже тот, кто обменивает ее на другой продуан поль¬
зуется сандалией как сандалией. Ср. К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 92, прим. 39.
2 Вестник дневной истории, № 2 ;тг *

18
К. М. КОЛОБОВА. Э. Д. ФРОЛОВ
ύποθέσεως, κατά συνθήκην). Деньги являются деньгами не по природе,
но по закону ^ού φύσει, άλλα νο'μω, V, 1133 а 30). Очевидно, природа (φύσις)
заключена в самих вещах, которые непонятным образом двоятся: будучи
абсолютно различными и потому несравнимыми, они тем не менее прирав¬
ниваются друг к другу еще до изобретения денег (πριν
τό νόμισμα είναι, V, 1133 а 26). Таким образом, товарный фетиш стоял
перед Аристотелем во всей его нераскрытой загадочности. При этом сам
философ чувствовал смутно товарную природу денег, отмечая колебания
и неустойчивость цены самих денег: «Конечно, и деньги претерпевают то
же самое, ибо они не всегда имеют одинаковую силу; однако они имеют боль¬
шую тенденцию к устойчивости; вследствие этого все должно ими оцени¬
ваться» (V, 1133 Ь 13—15) 12.
Мысль Аристотеля не могла выйти за рамки его времени. Не понимая
решающей роли производства в общественной жизни, он не мог, естествен¬
но, понять и природы обмена. Обмен, по Аристотелю, это — взаимный об¬
мен услугами, и потому процесс купли-продажи увенчивается храмом
Харит: «Потому-то и храм Харит сооружают поблизости, чтобы имело место
воздаяние (άνταπόδοσις); ибо в этом и состоит сущность услуги (ίδιον
χάριτος)» (V, 1133 а 2—4).
* *
*
До сих пор не вполне объяснимым фактом является существование трех
этик («Никомаховой Этики», «Этики Евдема» и «Большой Этики»), при¬
писываемых Аристотелю. «Большая Этика» (Ηθικά Μεγάλα) сохранилась^
лишь в двух книгах: ее содержание отчасти соответствует содержанию
«Этики Евдема», отчасти —«Этики Нйкомаха»; предполагают, что она
является произведением одного из перипатетиков. Время ее составления
спорно: одни датируют ее I веком до н. э.— I векомн. э., другие — второй
половиной II века до н. э. 13. Относительно же «Этики Евдема» вопрос весь¬
ма спорен. В последнее время ряд ученых считает ее принадлежащей Ари¬
стотелю; другие же полагают, что это произведение перипатетика Евдема
Родосского, ученика Аристотеля 14. Первую точку зрения впервые выска¬
зал и развил В. Егер. В изучении этических проблем, полагает он, Аристо¬
тель прошел три этапа эволюции своих взглядов: сначала он стоял на по¬
зициях своего учителя Платона, затем начался отход от Платона и критика
отдельных положений и концепций своего учителя (время составления
«Этики Евдема») и, наконец, создание оригинальной «Этики» в поздний
период жизни Аристотеля («Никомахова Этика») 15.
Четвертая книга «Этики Евдема» дословно совпадает в современных
изданиях с V книгой «Никомаховой Этики»16. Единственное расхождение
в интересующих нас проблемах представлено в книге III «Этики Евдема»17,
12 Характерно выражение: ού γάρ άεΐ Υσον δυνατοί. В сущности, Аристотель, сам
об этом не подозревая, находит выражение и для относительной формы стоимости
(άσου έστί) и для эквивалентной (δύναται).
13 Ср. подробный разбор литературы вопроса у Дирльмейера: Aristoteles. Niko-
machische Ethik übers, v. Fr. D i r 1 m e i e г (Aristoteles. Werke in deutscher Über¬
setzung hrsg. v. E. G r u m а c h, Bd. 6), B., 1956, стр. 248—249.
14 Сводка взглядов различных ученых дана у Рэкхэма: Aristotle. The Athenian
Constitution. The Eudemeian Ethics. On Virtues and Vice, with an English translation
by H. R a- c k h a m, Cambridge, Harvard Univers. Press, L., 1952, стр. 190—191 и
прим. a. .
15 W. Jaeger, Aristoteles. Grundlegung einer Geschichte seiner Entwicklung,
2 Aufl., B., 1955 (первое издание вышло в 1923 г.).
16 Ср. предисловие Рэкхэма, там же, стр. 193. Издание, использованное в настоя¬
щей работе: [Aristotelis Ethica Eudemin] Eudemi Rhodii Ethica. Adjecto de Virtuti¬
bus et Vitiis libello recognovit Fr. S u s e m i h 1, Lipsiae, 1884.
17 Eth. Eud., III, 4, 1231, b, 27 сл.

19
АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
а именно в изложении вопросов, которым посвящена IV книга «Никома-
ховой Этики», где рассматриваются вопросы о «щедрости». Аристотель
пишет, что «щедрость, как кажется, есть середина по отношению к ве¬
щам, обладающим ценностью (χρήματα)». И несколькими строками ниже
он дает поэтому точное определение χρήματα, о котором уже говорилось
(EN, IV, 1, 1119 b 26—27).
Те же мысли несколько другими словами сокращенно излагаются в
«Этике Евдема», однако определение χρήματα опущено; вместо этого
дано сокращенное, по сравнению с «Политикой», изложение о двойном
употреблении благ. Единственное отличие состоит в том, что в «Поли¬
тике» и собственное, и несобственное употребление вещи (οικεία καί ούκ
οικεία χρήσις) признается использованием вещи «по существу» (άμφοτεροι
δέ καθαυτό) (Pol., 1,9, 1257 a 5—13). В «Этике Евдема», ή καθ’ αύτο χρήσις
признается лишь за использованием вещи в качестве предмета непосред¬
ственного потребления; использование же вещи в качестве предмета
обмена не считается использованием κα^Ρ αύτό (ЕЕ, III, 4, 1231 b
38—1232 а 4).
Будем ли мы считать, что здесь перед нами раннее произведение Аристо¬
теля или парафраза его ученика Евдема, все равно, во всяком случае оче¬
видно, что по сравнению с этим сочинением «Никомахова Этика» и «По¬
литика» дают более полное и правильное освещение затронутых вопросов.
* *
*
Наиболее ранние дошедшие до нас комментарии составлены перипате¬
тиками. Условная датировка «Большой Этики» — II—I вв. до н. э., ком¬
ментария Аспасия —I — первая половина II в. н. э. Таким образом, перед
нами два комментария перипатетиков, отделенные друг от друга несколь¬
кими столетиями. «Большая Этика» является парафразой двух «Этик»
(Никомаховой и Евдема). Интересующим нас вопросам в ней посвящены
лишь несколько строк в первой книге. Изложив по Аристотелю пропорцио¬
нальность обмена, автор продолжает: «А так как архитектор производит
свой продукт более ценным, чем сапожник, и так как возможность обмени¬
ваться существовала и для сапожника и для архитектора, но взять дом за
сандалии было нельзя, то установили то, за что все это можно купить и,
назвав серебро деньгами, пользоваться ими, выплачивая один другому его
цену, производить взаимообмен и таким образом связать (воедино) государ¬
ственное общение» (ММ, I, 34, 12 Didot). Проблемы, ранее поставленной
Аристотелем, автор «Большой Этики» не понял. Всё представляется ему
результатом обдуманного намерения, предпринятого в целях организации
правильного обмена товарами, поскольку обмен объединяет государство
в единое общество.
Такое непонимание автором «Большой Этики» мыслей Аристотеля
характерно и для других комментаторов18. Значительно интереснее со¬
хранившийся комментарий Аспасия к IV книге «Никомаховой Этики» 19.
Из его комментариев к «Никомаховой Этике» сохранились лишь ком¬
ментарии к книгам I—IV, VII и части VIII. Комментарий к V книге
18 Жаль, что утеряна парафраза Феофраста, одного из талантливейших учеников
Аристотеля. Имевшая место в науке попытка приписать Феофрасту «Никомахову
Этику» не может быть принята. у
19 Cp. V. Rose, Über die griechischen Commentare zur Ethik des Aristoteles,
«Hermes», V (1871), стр. 61 сл. Новейшим изданием комментариев Аспасия является:
Aspasii in Ethica Nicomachea quae supersunt commentaria... ed. G. Н e у 1 b u t (Comm.
in Aristotelem Graeca ed. cons. et auct. Acad. litt. reg. Boruss. v. XIX, p. 1), B., 1889,
О жизни Аспасия нам, к сожалению, ничего неизвестно.
2*

20
К. М. КОЛОБОВА, Э. Д. ФРОЛОВ
утерян. В комментарии к IV, 1, 1119 Ь 22 «Никомаховой Этики»,
Аспасий останавливается на различных значениях термина χρήμα.
«Χρήματα называются вообще все вещи, как, например, когда мы гово¬
рим, что он „сделал некую вещь” вместо „он сделал некое дело” (τι
χρήμα επραςεν αντί τού τι πράγμα επραξε) и отсюда употребляется выражение
χρηματίζει. Вещью, обладающей ценностью (χρήματα), называется, по
преимуществу, то, цена чего измеряется деньгами (ών ή αξία νομίσμασι
μετρεΐται), как-то: дом, рабы, обстановка, утварь, скот и т. н. Ибо то,
чего стоит каждая из этих вещей, можно измерить деньгами. В этом
значении добродетель не является вещью, обладающей ценностью, ибо
нельзя цену ее выразить в таких вещах, поскольку она превосходит всякую
вещь, обладающую ценностью (ού γάρ εστιν είπεΐν δσων χρημάτων έστΐν άξία·
υπερβάλλει γάρ πάν χρήμα). Равным образом и дружба не является вещью,
подлежащей оценке, но превосходит цену таких вещей; равным образом,
и родители, и отчизна, и вообще все, что превосходит владение цен¬
ностями. Кажется, таким образом, что разграничение понимаемых в таком
смысле χρήματα установлено недостаточно точно. Ибо сами деньги и се¬
ребряная монета не измеряются деньгами (τό γάο νόμισμα αύτό καί τό
άργΰριον ού μετρειται νομίσμασι). Итак, почти достаточно полное разгра¬
ничение таково: χρήμα есть деньги или то, цена чего измеряется день¬
гами. Преимущественно же термином χρήμα называются и сами деньги,
например, когда мы говорим, что такой-то отдал в рост деньги (χρήματα
έδάνευεν). Итак, значение χρήμα тройное20; из этого ясно, каким из них
пользуется Аристотель, а именно — вторым из указанных значений»
(Йтр. 95-96).
Таким образом, у Аспасия и сами деньги являются χρήματα, но они
(деньги) не измеряются деньгами. Вспомним слова К. Маркса: «.. .экви¬
валентная форма товара не заключает в себе количественного определения
величины его стоимости. . . . Как и всякий иной товар, золото может
выразить величину своей сооственнои стоимости лишь относительно, лишь
в других товарах»21.
Аспасий, расширяя понятие χρήμα, не может, однако, определить его
со стороны его содержания: «вещь, обладающая ценностью,— говорит
он, — это деньги или то, цена чего измеряется деньгами».
Стремление' Аспасия внести ясность в различные значения слова
χρήμα не лишено интереса, так как у Аристотеля этот термин занимает
в экономических рассуждениях одно из центральных мест. В его основе
лежит греческий глагол χρήσθαι, тесно связанный и с термином χρεία.
Как правило, χρήματα обозначает вещи, продающиеся и покупающиеся,
и даже самые деньги. В трактате Ксенофонта «Об управлении хозяйством» —
термин χρήματα употребляется в значении вещей, приносящих пользу.
Вещи же, не приносящие пользы или приносящие вред, не являются
χρήματα. Так, одни и те же вещи должны быть названы χρήματα по отно¬
шению к человеку, который «умеет» ими пользоваться, и не заслуживают
этого определения в противном случае. И сами деньги не являются
χρήματα для человека, «не умеющего» ими пользоваться, т. е. расходую¬
щего их «во вред самому себе». В категорию χρήματα у Ксенофонта
попадают и друзья (φίλοι); их следует назвать этим термином даже
в большей степени, чем быков, если от них будет больше пользы, чем
от быков (Oec., I). Несмотря на наивность рассуждений Ксенофонта, мы
находим; в них зародыш той мысли, которую позднее разовьет Аристо¬
20 а) — вещь, обладающая ценностью; б) — деятельность какого-либо вида или ее
результат; в) — сами деньги.
21 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 98.
I

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
21
тель: вещи не являются χρήματα для человека, не умеющего ими поль¬
зоваться, но они снова становятся для него χρήματα, если он Их продает.
Это — то двойное употребление сандалии, с которым мы встречаемся
у Аристотеля и которое впоследствии у К. Маркса приведет к отчетли¬
вому расчленению понятий потребительной и меновой стоимости22.
Термин χρήματα у Ксенофонта несет в себе отчётливый отпечаток
полезности, полезной вещи, тогда как у Аристотеля, уточняясь, он
приобретает значение вещи, обладающей ценностью (как потребитель¬
ной, так и меновой).
В греческом χρήμα вещный оттенок дан с большей отчетливостью,
чем в нашем отвлеченном понятии «стоимость» (Werth). Человек делает
дело (ср. Аспасий: χρήμα επραςε = πράγμα επραςε); продуктом этой деятель¬
ности является ценная вещь.
Ценная, потому что она удовлетворяет человеческие потребности (χρεία),
говорит грек, называя ее χρήμα.
Ценная, потому что она является кристаллизацией общественно-необ¬
ходимого человеческого труда, говорит К. Маркс.
Если мы острее почувствуем вещный характер термина χρήμα, то для
нас отчетливее прозвучит фраза Аспасия: «добродетель не есть в собственном
смысле χρήμα, ибо невозможно сказать, скольких χρήματα она стоит»
(стр. 95).
С другой стороны, подчеркивая вещный характер χρήματά, Аспасий,
вопреки Ксенофонту, исключает из χρήματα такие вещи, как добродетель,
дружба, отечество. Таким образом, он впадает в другую крайность.
Он не видит всей сложности той проблемы, которой он коснулся в своем
анализе.
«Вещи, — пишет К. Маркс,— которые сами по себе не являются това¬
рами, напр., совесть, честь и т. д., могут стать для своих владельцев
предметом продажи и, таким образом, благодаря своей цене приобрести
товарную форму. Следовательно, вещь формально может иметь цену, не
имея стоимости» 23.
Говоря, что вещественной природе товаров принадлежит стоимость, а по¬
требительная их стоимость интересует лишь людей, К. Маркс указывает
на то, что многих экономистов пугает одно обстоятельство: потребитель¬
ная стоимость может быть реализована лишь в обмене.
Итак, в результате рассмотрения сохранившихся частей трактатов двух
перипатетиков, мы видим, что в аристотелевские положения о стоимости
ничего нового не было внесено. В «Большой Этике» мы встретились с не¬
сомненным упрощением взглядов Аристотеля на значение пропорциональ¬
ного обмена и роль денег. В комментарии Аспасия интересны попытки раз¬
граничить понятие и значения термина χρήμα. Однако вынести окончатель¬
ное суждение о роли Аспасия в дальнейшем развитии экономических воз¬
зрений Аристотеля не представляется возможным, поскольку коммента¬
рий Аспасия к V книге «Никомаховой Этики» до нас не дошел.
• *
*
В истории общественной мысли позднеантичные и средневековые ком¬
ментаторы занимают особое место. В средние века научная и философская
мысль часто начинала с комментирования какого-либо классического
22 Ьсенофонт при этом делает существенную оговорку: не всякая продажа дает
право вещи называться χρήματα, а лишь такая, когда при обмене получается вещь,
которой продавец-покупатель опять-таки умеет пользоваться. Другими словами:
товар может выступить в роли эквивалента лишь облеченным в тело потребительной
стоимости.
23 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 109.

22
К. М. КОЛОБОВА, Э. Д. ФРОЛОВ
текста, а затем, оттолкнувшись от него, шла подчас своим самостоятель¬
ным путем. Поэтому интересно проследить, внесла ли что-нибудь новое
мысль средневековых схолиастов и схоластов, комментаторов и ученых,
в поставленную Аристотелем проблему стоимости и роли денег.
К V книге «Никомаховой Этики» сохранились три комментария:
анонимный, Михаила Эфесского и Гелиодора 24. Наиболее ранний из них—
анонимный комментарий. Комментарий Михаила в своей основе представ¬
ляет позднейшую переработку анонимного комментария, причем нетруд¬
но заметить, что в ряде случаев Михаил пересказывает содержание этого
комментария почти дословно 25. Об авторе анонимного комментария нам
почти ничего неизвестно (установлено лишь, что этому же автору принад¬
лежат дошедшие до нас комментарии ко II—IV книгам «Никомаховой
Этики»). Напротив, фигура Михаила Э фесского вырисовывается значитель¬
но более определенно. Несомненно, для своего времени это был человек
высоко образованный. Внимательное изучение комментариев Михаила
к Аристотелю показывает, что автор принадлежал к кружку виднейших
византийских ученых и философов второй половины XI в. и, быть может,
был учеником Михаила Пселла. Долгие годы перед тем, как приступить к со¬
ставлению комментариев к «Никомаховой Этике» и «Политике», Михаил
работал над комментированием естественно-научных сочинений Аристо¬
теля. На основании некоторых данных можно предполагать, что одно вре¬
мя Михаил читал лекции (в частности, и по «Этике» и «Политике» Аристо¬
теля) в восстановленной Константином Мономахом Константинопольской
Академии. Плодом этих занятий отчасти и явилось составление им весьма
обстоятельных комментариев к «Никомаховой Этике» и «Политике» 26.
Комментарий Гелиодора из Прусы является значительно более позд¬
ним (ХГУ в.) и по своей ценности уступает двум первым. К сожалению,
о личности самого автора нам ничего неизвестно.
Начало всех трех комментариев к рассматриваемому нами месту «Ни¬
комаховой. Этики» (V, 8, 1132 Ь 21—1133 Ь 28) не представляет особого
интереса. В полном соответствии с текстом «Этики», но более подробно
и развернуто комментаторы излагают критику Аристотелем учения пифаго¬
рейцев о «равном воздаянии» (τό άντιττΞ-ονθός) как безусловной справед¬
ливости; о возможности признания равного, совершающегося «по про¬
порции», воздаяния формой справедливости «в общественных связях,
возникающих на почве обмена» (εν μέν ταΤς κοινώνίαις ταΤς άλλακτικαΤς);
затем следует объяснение геометрической схемы, при помощи которой
Аристотель показывает, каким образом при «воздаянии» (ή άντίδοσις)
в процессе обмена должно происходить пропорциональное уравнивание
обмениваемых предметов. Далее комментаторы, вслед за Аристотелем,
переходят к рассмотрению важнейшего условия, обеспечивающего воз¬
можность пропорционального уравнивания,— к вопросу о соразмерности.
В первом разделе-доказательстве, представляющем собой как бы
введение ко всему рассуждению, Аристотель формулирует в общей форме
24 Eustratii et Michaelis et anonyma in Ethica Nicomachea commentaria...ed.
G, H e у 1 b u t (Gomm. in Aristotelem Graeca ed. cons. et auct. acad. litt. reg. Boruss.,
v. XX), В., 1892; Michaelis Ephesii in librum quintum Ethicorum Nicomacheorum
commentarium...ed. M. Hayduck (Gomm. in Aristotelem Graeca... v. XXII, p.
III), B., 1901; Heliodori in Ethica Nicomachea Paraphrasis...ed. G. H e у 1 b u t (Gomm.
in Aristotelem Graeca... v. XIX, p. 2), B., 1889. Cp. V. Rose, «Hermes», V (1871),
стр. 61 сл.
25 V-. Rose, ук. соч., стр. 71.
26 V. R о s e, ук. соч., стр. 61 сл.; ср. рецензию К. Прехтера на издание коммента¬
риев к Аристотелю, т. XXII, ч. II (К. Praechter, GGA, 1906, № 11, стр. 861—
907) и предисловие О. Иммиша: Aristotelis Politica recognovit О. Immisch, Lip-
siae, 1909, стр. XV—XX.

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
23
положение о деньгах как мере сравнимости. «Вследствие этого все, что всту¬
пает в обмен, должно быть как-то сравнимым (olo πάντα συμψλητά δεΐ πως
είναι, ών έστιν αλλαγή). Для этого появились деньги, и они являются
как бы серединой; ибо они всё измеряют: и избыток, и недостаток, и в част¬
ности, например, сколько сандалий равны [по ценности] дому или про¬
питанию. Должно ведь, чтобы в каком количественном отношении на¬
ходятся строитель и сапожник, в таком же [в обратном порядке] находи¬
лись сандалии и дом (ибо, если этого не будет, не будет и обмена, не будет
и общения); а этого не будет, если вещи не станут каким-нибудь образом
равными» (1133 а 19—25).
Комментаторы целиком принимают выдвинутое Аристотелем положе¬
ние о деньгах как мере сравнимости. Анонимный комментатор замечает
к этому месту: «Аристотель говорит, что сравнимы предметы, обмениваю¬
щиеся друг на друга; ведь сравнимы и они, и вообще предметы, противосто¬
ящие друг другу материально (τής ύλης). Если бы были несравнимы, то
было бы невозможно им участвовать в равенстве, как например, [это не¬
возможно для] проведенной черты и цвета» (стр. 224). И далее комментатор
поясняет, что, по словам Аристотеля, «должно, чтобы обмениваемые пред¬
меты были каким-нибудь образом сравнимы и имели какую-нибудь общую
меру»; такой мерой являются в конечном счете деньги (стр. 226). Более
подробно, но, в сущности, совершенно так же, комментирует это место
Михаил: «Аристотель говорит: п [все должво быть] сравнимым“ вместо
[все должно] иметь по отношению друг к другу пропорциональность
и сравнимость, т. е. нужно, чтобы происходила оценка и определялась
цена каждого предмета. Вследствие этого появились деньги; ибо они изме¬
ряют цену всего, делают [ее] наглядной и показывают избыток и недоста¬
ток каждого предмета» (стр. 35). Далее следуют числовые примеры, в ко¬
торых при помощи денег известное количество сандалий приравнивается
по ценности к дому.
Как мы видим, высказанное Аристотелем положение о деньгах как
мере сравнимости представляется обоим комментаторам вполне очевидным
и безусловным. Исходная постановка вопроса не вызывает у них никаких
сомнений. Вместе с тем сразу становится заметной значительная разница
в изложении у Аристотеля и комментаторов. Стиль Аристотеля отражает
живую мысль исследователя, его поиски и, быть может, его сомнения.
В изложении же комментаторов эта живость мысли полностью исчезает.
И здесь, и в дальнейшем для них характерны определенность и категорич¬
ность утверждений.
Известный интерес из приведенных выше комментариев может пред¬
ставлять только замечание анонимного комментатора о возможности су¬
ществования таких предметов, которыекзаведомо несравнимы (черта
и цвет). Это замечание любопытно, поскольу оно характеризует схоласти¬
ческие приемы рассуждения средневековых комментаторов: вопрос о срав¬
нимости предметов в обмене комментатор незаметно подменяет
другим вопросом — о несравнимости некоторых предметов вообще.
В этом отношении интереснее комментарий Гелиодора. Замечания Гелио-
дора по поводу положения Аристотеля о сравнимости вещей, вступающих
в обмен, свидетельствуют об определенных попытках комментатора само¬
стоятельно развить и уточнить мысль античного философа. Гелиодор пи¬
шет: «Поэтому обмениваемые продукты должны быть соотносительными
и соизмеримыми друг с другом, так как существует нечто, что почти и не
может быть обмениваемым, вследствие несоизмеримости, как например,
работа флейтиста и работа строителя» (стр. 96). Комментатор чувствует
невозможность обмена между конкретной материальной вещью и игрой
флейтиста. Вопрос этот действительно сложен. Труд флейтиста в самом

24
К. М. КОЛОБОВА. Э. Д. ФРОЛОВ
деле не создает как будто бы никакой реальной ценности, во всяком слу¬
чае никакой конкретно осязаемой вещи. Однако вспомним, что говорит
К. Маркс о рабочей силе как стоимости. Производство рабочей силы пред¬
полагает не только наличие определенных средств существования, необхо¬
димых для поддержания жизни, но предполагает и удовлетворение извест¬
ной суммы интеллектуальных и моральных потребностей, которые сущест¬
вуют у конкретного носителя рабочей силы; «...в противоположность
другим товарам определение стоимости рабочей силы включает в себя исто¬
рический и моральный элемент»,— говорит К. Маркс 27. Вспомним также
слова К· Маркса о вещном характере стоимости. «Сам человек, рассматри¬
ваемый только как наличное бытие рабочей силы, есть предмет природы,
вещь, хотя и живая, сознательная вещь, а самый труд есть материальное
проявление этой силы» 28. Таким образом,труд музыканта-художник^ при
определенных социальных условиях, т. е. когда существует общественно¬
необходимая потребность в музыке, как в данном случае, труд этот ове¬
ществляется в живом носителе рабочей силы. Для комментатора обмен меж¬
ду флейтистом и строителем невозможен. Вполне реальный случай обмена
для него состоит, например, в том, что сапожник отдает сандалии земле¬
дельцу и получает взамен какое-то количество хлеба. Строитель же, слу¬
шающий игру флейтиста, по комментатору, не захочет отдать за прослу¬
шанную им мелодию хотя бы часть построенного дома. Как же это проис¬
ходит в действительности? Строитель платит флейтисту за игру на
флейте и, следовательно, благодаря установленной цене оплаты флей¬
тиста, эти два несоизмеримых продукта человеческого труда становятся
как-то соизмеримыми. Твердо веря в соизмеримость только материальных
вещей посредством денег, комментатор становится совершенно беспомощ¬
ным в вопросе,— почему же в таком случае оплачивается музыка флей¬
тиста.
Дальнейшее обоснование выдвинутого положения осуществляется
Аристотелем во втором разделе-доказательстве. Сущность обоснования
сводится к следующему: мерой сравнимости является в действительности
нужда (χρεία), а деньги являются как бы заменителем (ύπάλλαγμα) нужды.
«Итак,— пишет Аристотель,— все должно измеряться чем-то одним. Этим
в действительности является нужда, которая все связывает (ибо, если бы
люди ни в чем не нуждались, или нуждались не в одном и том же, то либо
не было бы обмена, либо обмена одними и теми же предметами); а как бы
заменителем нужды явились по соглашению деньги. И вследствие того
они имеют название νόμισμα, потому что они существуют не по природе,
а по закону, и от нас зависит изменить их и сделать бесполезными» и т. д.
(1133 а 25—31). Следует признать, что изложение Аристотеля не отличает¬
ся достаточной ясностью. И это вполне понятно. Аристотель правильно
ставит вопрос о том, что все вещи, вступающие в обмен, должны быть и дей¬
ствительно являются сравнимыми. Открытие Аристотеля в том и состоит,
что товары измеряются деньгами, следовательно, товары, по существу,
измеримы, и причину этого нужно искать в ч е м-т^о одном. Однако
он улавливает лишь крайние антиподы: нужду, как первопричину всей
деятельности человека, и деньги, как внешнюю форму соизмеримости пред¬
метов человеческого труда. Но он не может понять ни значения производ¬
ства, ни значения и роли человеческого труда в сравнимости товаров.
Как кажется, мы не ошибемся, если за основную предпосылку развития
всех его экономических взглядов примем его же собственную4 формулиров¬
ку: «Поскольку производство (η ποίησις) и потребление (η πραξις) — раз-
27 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 178.
28 Там же, стр. 209.

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
25'
личные виды деятельности, причем оба они нуждаются в орудиях,—
необходимо, чтобы и в самих этих орудиях существовало такое же разли¬
чие. Но жизнь есть потребление, а не производ¬
ство (ό δέ βίος πραξις, ού ποίησίς εστιν). Поэтому и раб является слугой
во всем том, что относится к потреблению» (см. Polit., I, 3, 1253 Ь 33—
1254 а 8). Взгляд, чрезвычайно характерный для древнегреческого фило¬
софа. В обществе, основанном на рабстве, роль и значение производства
как основы всего общественного строя, полностью ускользало от внимания
ученых. Поэтому и знаменитое выражение К. Маркса: «производство есть
потребление, потребление есть производство», прозвучало бы совершенна
непонятно для человека того времени.
Не видя в предметах обмена, товарах, овеществленного человеческога
труда, Аристотель то пытается решить вопрос при помощи нужды, потреб¬
ности; то, допуская нужду лишь как конечную первопричину всего, обра¬
щается прямо к деньгам, но не понимая действительной сущности денег,
вынужден ограничиться лишь констатацией их условного характера,
поскольку их существование допускается людьми перед лицом всесущей
нужды. Мы видим, таким образом, мучительные поиски истины, видим,
как Аристотель намечает возможные решения проблемы,однако, чувствуяг
что ни одно из них не является исчерпывающим, поневоле вынужден пре¬
кратить дальнейшие попытки анализа.
Комментаторы, стараясь ни в чем не отступить от текста Аристотеля, ме¬
ханически следуют от одной фразы ученого к другой, и теряя исследователь¬
скую нить мысли Аристотеля, не видят его исканий. В силу этого они и&
предложенного варианта решения проблемы делают догму, категорически
закрепляя ее как единственно правильное, само собой разумеющееся ре¬
шение.
Комментируя второй раздел-доказательство Аристотеля, где трактует¬
ся вопрос о роли χρεία, анонимный комментатор пишет: «Аристотель, ска¬
зав ранее, что должно, чтобы обмениваемые предметы были каким-нибудь
образом сравнимы и имели какую-нибудь общую меру, и заявив, что такой
мерой их, по которой они становятся сравнимыми, является собственно
(κυρίως) нужда, говорит теперь, что, поскольку не всегда люди имеют
нужду в продуктах труда друг друга, в качестве залога будущей нужды
появились деньги, количеством которых измеряется потребность в вещах,
находящихся в обмене (ού τ9) ποσότητι μετρε^ται η χρεία τ<7ν εν ττ] άλλαγτ,),
Аристотель трактует об этом и показывает, что дело так и обстоит, и что
нужда является связующей основой обмена, происходящего в соответствии
с потребностью ...» и т. д. И далее: «Таким образом, должно, чтобы нужда
в вещах, находящихся в обмене, была у людей, совершивших обмен, рав¬
ной, если только совершившие обмен собираются остаться равными,—
такими, какими они были и до обмена. Поскольку же не одновременно все
имеют нужду в предметах труда друг друга, но один человек испытывает
такую потребнос!ъ теперь, а другой—позже, то для того, чтобы один человек
мог получить, как только потребуется, продукт труда другого, которому он
отдает свой продукт,— для этого деньги становятся наподобие поручителя
и залога будущего обмена. Они являются, в свою очередь, как бы гарантией
того, что если у кого-либо появится потребность в продукте первого
человека, то он получит его продукт при посредстве денег. Ибо ими люди
измеряют потребности в обмениваемых предметах... и они являются полез¬
ными для общения, для обмена предметами труда и для уравнения потреб¬
ности» (стр. 226). И в другом месте говорит, что деньги являются мерилом
«соизмеримости вещей по их нужде» (стр. 227).
В полном соглассии с анонимным комментатором толкует Аристотеля
и Михаил: «По словам Аристотеля,— пишет он,— причиной общения лю-

26
К. М. КОЛОБОВА, Э. Д. ФРОЛОВ
дей друг с другом является нужда; ибо, вследствие того, что каждый из
нас нуждается во многом, и, вместе с тем, как было сказано и раньше
невозможно каждому производить все, в чем нуждается, мы общаемся
друг с другом». И далее: «Но так как часто сапожник нуждается в предме¬
тах труда строителя или земледельца, строитель же или земледелец не
имеют нужды в предметах труда сапожника, заменой (άπάλλαγμα) нужды
стали деньги, и мы даем по соглашению вместо башмаков, хлеба или дома—
деньги. И вследствие того они называются νόμισμα, потому что они сущест¬
вуют не по природе, а по закону и нашему установлению, и от нас зависит
сделать их бесполезными; ибо если мы пожелаем просто давать, что имеем,
и брать, что не имеем, то деньги будут бесполезными» (стр. 36). И в другом
месте: «Они (деньги) являются мерой соизмеримости вещей по их нужде;
ибо, когда существует большая потребность в обмениваемых предметах,
деньги значат мало, а когда малая,— много» (стр. 39).
Резюмируем основные положения комментаторов.
1. Нужда является причиной, порождающей обмен и требующей урав¬
нения и сравнимости товаров. Более того, она рассматривается и как дей¬
ствительная мера ценности товаров, поскольку последняя определяется
людьми пропорционально нужде в каждом данном товаре.
2. Деньги выступают в роли заменителя или представителя нужды,
т. е. в качестве условной меры условной ценности вещей. Иными словами
они являются, в конце концов, мерой той же нужды. Гарантируя непрерыв¬
но возникающую нужду в товарах, деньги тем самым являются залогом
и непрерывности обмена.
Если у Аристотеля определение роли нужды было всегда лишь одним
из предположений, высказанных при рассмотрении вопроса о деньгах,
то у комментаторов оно становится центром всего рассуждения. Подхваты¬
вая и развивая один из слабых пунктов в рассуждении Аристотеля, они
делают, таким образом, шаг назад по сравнению со своим источником.
В третьем разделе Аристотель вновь формулирует положение о деньгах
как мере сравнимости. «Действительно,—говорит он,— деньги, наподобие
меры, делают все соразмерным и, таким образом, уравнивают; ведь не
было бы общения без обмена, и обмена без равенства, и равенства без со¬
размерности. Конечно, в действительности невозможно, чтобы столь различ¬
ные предметы становились соразмерными, но перед лицом нужды это мо¬
жет быть принятое достаточным основанием. Ведь должно же быть что-то
одно, [что делало бы их соразмерными], а это одно может возникнуть по
соглашению, почему и называется νόμισμα; ведь деньги все делают сораз¬
мерным, ибо измеряется все деньгами» (1133 Ь 16—23).
-Нужда здесь не рассматривается больше в качестве действительной
меры вещей. Теперь она выступает лишь как побудительная причина,
вызывающая необходимость обмена и сравнимости предметов. Однако трак¬
товка денег как основы соизмеримости товаров вне связи с χρεία являлась
также односторонней. Такая постановка вопроса, хотя и с оговоркой об
условном характере существования денег, таила в себе опасность после¬
дующей фетишизации денег, придание им самостоятельного и абсолютного
характера. Правда, сам Аристотель не делал никаких крайних выводов,
но их сделали его комментаторы.
Действительно, характеризуя роль денег в целом, анонимный коммен¬
татор пишет: «Должно пользоваться деньгами как мерой обмениваемых
предметов, выделяя и предпочитая их всем другим. Ибо, таким образом, бу¬
дет равенство в обмене,— в купле и продаже,— и сохранится общение,
в котором и заключается бытие государства» (стр. 227). И наоборот: «Если
соизмеримость создается деньгами, то ясно, что с устранением денег устра¬
няется соизмеримость, с устранением последней устраняется равенство,

АРИСТОТЕЛЬ И ЕГО ГРЕЧЕСКИЕ КОММЕНТАТОРЫ
27
а не будет равенства,— не может быть и общения, а, стало быть, и государ¬
ства» (стр. 227). Подобные же мысли, вслед за анонимным комментатором,
высказывает и Михаил (см. стр. 39).
Гелиодор также, по сравнению с Аристотелем, придает роли денег
большее значение. На примере флейтиста и строителя мы уже видели, что
несоизмеримость их продуктов устранялась только при помощи денег,
которые обладают удивительным свойством обмениваться на все — на това¬
ры и на музыку.
Эту мысль далее Гелиодор повторяет еще отчетливее: «Уравнение не
всегда возможно произвести без денег, ибо некоторые продукты ремесел
до такой степени отличны друг от друга, что они оказываются совершенно
несоизмеримыми и не имеют друг к другу никакого соотношения, почему
и невозможно произвести между ними уравнение» (стр. 98) 29. И в другом
месте: «Деньги могут обмениваться на любой продукт труда и измеряют
цену всякого продукта, так как при помощи денег мы узнаем, какого
количества сандалий, продуктов питания или других вещей стоит дом.
Ибо, если бы цена каждой вещи не была известна, не могло бы быть ни
обмена, ни общения» (стр. 96).
Таким образом, деньги, являющиеся представителем потребности
(нужды), сами, появившись на свет, начинают диктовать свои условия и ре¬
гулировать породившую их нужду. Мы уже не знаем, сколько стоит
дом и какова пропорция отношения между домом и сандалиями. Мы узнаем
это только благодаря деньгам. Центр тяжести переносится теперь не в
потребность одного человека в продукте другого, а в цены на самые про¬
дукты. Следует, очевидно, предполагать, что и цена или оценка предметов,
обладающих потребительной стоимостью, была некогда произведена тоже
«по всеобщему соглашению».
Итак, деньги, которые у Аристотеля действуют «не по природе, а по
закону», для комментаторов становятся на деле уже тем непреложным за¬
коном, с устранением которого устраняется и существование государства.
Комментаторы, таким образом, бессознательно доводят положение Аристо¬
теля о деньгах как мере сравнимости до полной фетишизации денег, до
которой сам философ не доходил. Аристотель никогда не считал деньги
основой существования государства. Государство у него было результатом
долгого исторического развития. Лишь в развитом обществе люди созна¬
тельно, по взаимному соглашению, принимали деньги в качестве посред¬
ника при обмене.
Деньги у Аристотеля выступают в двоякой роли: как всеобщая мера
стоимости (οΐον ύπάλλαγμα της χρείας) и как средство обращения (οΐον
εγγυητής [εο. τής μελλούσης άλλαγής])—ср. ΕΝ, V, 8, 1133 Ь 10—14.
На функции денег как средства обращения комментаторы останавливаются
кратко путем пересказа Аристотеля, не внося ничего нового в его анализ.
От этого допроса они переходят затем к вопросу об изменении стоимости
денег. Об условиях изменения относительной стоимости денег наиболее
подробно говорит Гелиодор. Он отмечает, что потребность в деньгах не
всегда одинакова: «Так, в урожайные годы имеется большая потребность
29 Гелиодор продолжает: «А так как один нуждается в другом (έκάτερος εκατέρου
δέεται), то ради этой потребности принята некоторая общая мера, которая все изме¬
ряет,— деньги. Измеряют же они не по природе своей, не на самом деле (так как не
являются частью измеримого), но в силу некоторого нашего закона и взаимного согла¬
шения» (стр. 98). В оговорке комментатора (ср. анонимный комментарий, стр. 227 и
комментарий Михаила, стр. 39), что сами деньги не являются частью измеряемых
товаров, лежит правильная мысль: единица измерения должна быть однородна с изме¬
ряемыми величинами. Каким же образом 10 мин могут сделать соизмеримыми дом и
ложе? Затруднение обусловлено все тем же. От комментаторов, как и от Аристотеля,
по-прежнему скрыт истинный субстрат стоимости.

28
К. М. КОЛОБОВА, Э. Д. ФРОЛОВ
в деньгах, в неурожайные — никакой, ибо никто не согласится уступить
небольшое количество хлеба за много денег» (стр. 98). Деньги, рассматри¬
вавшиеся ранее в качестве οΐον ύπάλλαγμα τής χρείας и οΐον εγγυητής
(эс. τής μελλούσης αλλαγής), теперь, подобно другим товарам, сами оказы¬
ваются предметом потребления. Казалось бы, что здесь намечается логи¬
чески какой-то переход к признанию товарности самих денег. Однако этого
не происходит. Вопрос о причинах повышения и падения цены самих денег
объясняется Гелиодором примером с урожайными и неурожайными годами.
Влияние урожая или неурожая на денежный рынок отмечено верно, но
от комментатора скрыта сложная проблема изменения относительной стои¬
мости денег, с чем связан и кажущийся недостаток в деньгах. Иллюзия
недостатка денег, выраженная здесь Гелиодором, будет еще в течение ряда
столетий мучить ученых экономистов. Только в новое время истинный ха¬
рактер этого явления впервые получит научное объяснение 30.
Подводя итог изучению текста комментариев к «Никомаховой Этике»г
V, 8, мы должны признать, что работа комментаторов для своего времени
представляла несомненную ценность. Сами комментаторы, проделавшие
огромную работу по изучению как философских, так и естественно-науч¬
ных трудов Аристотеля, были видными представителями средневековой
науки. Комментарий в средние века приобретает характер, отличный от
древних схолий. Он способствовал более глубокому изучению наследия
античного мира и, следовательно, развитию самой средневековой науки.
Три комментатора, труды которых мы исследовали лишь по одному ин¬
тересующему нас вопросу, не были современниками. Анонимный коммен¬
татор и Михаил Эфесский отделены от Гелиодора тремя веками. И, однако,,
мы почти не замечаем никакого существенного различия в трактовке ими
важнейших экономических проблем. Положения Аристотеля принимаются
комментаторами на веру и не подвергаются никакой критике. С другой сто¬
роны, попытки развить взгляды Аристотеля в некоторых существенных
вопросах приводят к канонизации отдельных положений, которые самим
философом не рассматривались как окончательные. Трактовка коммента¬
торами роли χρεία приводит к выводу, что нужда сама по себе соизмеряет
продукты труда, а деньги становятся мерой нужды. Происходит полная фе¬
тишизация денег: деньги рассматриваются как единственное средство опре¬
деления ценности вещей в их соотношении друг к другу.
Конечно, постановка таких вопросов, как сравнимость материальных
и нематериальных продуктов труда, причины изменения ценности самих
денег и некоторых других, без сомнения, представляла определенный ин¬
терес. Однако и в этом случае комментаторы скользили лишь по поверх¬
ности явлений и ни разу не смогли проявить ни силы анализа, ни силы син¬
теза. Мысль ученых по-прежнему скована рамками современного им обще¬
ства. Отталкиваясь от Аристотеля, они, тем не менее, не смогли ни развить
далее научных положений древнего философа, ни подвергнуть того, что
было сказано им, сколько-нибудь серьезной переоценке.
30 К. Маркс, Капитал, т. I, стр. 127.

Э. Л. Казакевич
О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ
IV в. до н. э.
(В свете экономической теории Маркса)
Исследование данных о рабстве в частных речах Демосфеновского корпу¬
са привело к некоторым проблемам, связанным с отношениями между
ростовщическим и купеческим капиталом и рабовладельческим произ¬
водством в развитой полисной экономике классической Греции. Нижесле¬
дующие рассуждения не претендуют на глубокую обоснованность; для
этого требовалось бы, разумеется, исследование значительно более широ¬
кого круга источников. Здесь представлен скорее опыт 1 применения об¬
щей теории К. Маркса о роли указанных форм капитала к некоторым кон¬
кретным данным рабовладельческой экономики Афин IV в. до н. э.
Анализ купеческого и ростовщического капитала в докапиталистиче¬
ских формациях произведен К. Марксом в XX и XXXVI главах III то¬
ма «Капитала»1 2. При использовании указаний К. Маркса на роль ранних
форм капитала в античности важно иметь ввиду особенности содержания
и цель данных исторических экскурсов. Во-первых, главной задачей
этих глав являлось выяснение не экономических проблем древней истории,
а скорее роли купеческого и ростовщического капитала в период, непо¬
средственно предшествовавший возникновению капитализма. Для правиль¬
ного понимания того ценного теоретического материала, который дают
эти главы историку-античнику, следует постоянно учитывать эту основ¬
ную задачу указанных глав.
Во-вторых, в этих главах К. Маркс, говоря об античном обществе, оста¬
навливается больше всего на той фазе его развития, которая характери¬
зуется господством мелкого крестьянского и ремесленного производства;
о более крупных рабовладельческих ремесленных предприятиях, в которых
эксплуатировался рабский труд в целях производства прибавочной стои¬
мости, он говорит лишь попутно.
Начну с краткого изложения главных положений указанных двух
глав «Капитала», относящихся к античной экономике. Это нужно сделать,
так как справедливость любых заключений относительно конкретного ма-
1 Выводы, к которым приходит автор в настоящей статье, сложились, в ходе това¬
рищеских обсуждений на занятиях кружка античников в Институте истории АН СССР
по изучению «Капитала» К. Маркса.
2 В дальнейшем ссылки в тексте на эти главы приводятся по изданию К. М а р к с,
Капитал, т. III, 1955.

30
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
териала будет во многом зависеть от правильного понимания теоретической
постановки вопроса, как она представлена К. Марксом в более широком
ее плане.
* *
*
К. Маркс несколько раз упоминает о чертах, являющихся общими для
купеческой и ростовщической форм капитала. В одном месте (стр. 607);
он даже называет их «близнецами». И купеческий и ростовщический капи¬
тал, как говорит К. Маркс, принадлежат к «допотопным формам» капитала,
(там же). Предпосылкой для существования одного и другого является
появление товарно-денежного обращения (стр. 337, 607). С другой стороны,
сильное развитие их обеих как свободных форм капитала находится в об¬
ратном отношении к развитию производства (стр. 340 сл., 612, 623).
Как купеческий, так и/ростовщический капитал имеют своим прямым ре¬
зультатом концентрацию денежных средств,«крупных денежных капиталов»
(стр. 338, 608). Наконец, деятельность как купеческого, так и ростовщиче¬
ского капитала сама по себе не достаточна для изменения существующего
способа производства (стр. 339, 610 сл., стр. 623).
В этих главах «Капитала» К. Маркс подробно не останавливается на
противопоставлении купеческого и ростовщического капитала. Но все же
из того, что он пишет о каждом из них в отдельности, можно заключить, что
воздействие купеческого капитала на развитие производительных сил в до¬
капиталистических формациях он оценивал иначе, чем действие капитала
ростовщического. Он пишет, например: «... на основе всякого способа про¬
изводства торговля способствует созданию избыточного продукта, предна¬
значенного войти в обмен... следовательно, она все более придает произ¬
водству характер производства ради меновой стоимости» (стр. 338; ср.
стр. 344). Наоборот, ростовщический капитал, который генетически тесно
связан с развитием денег как средства платежа(стр.612сл.),в целом влияет
депрессивно на общее экономическое развитие. В отношении самого харак¬
терного для него поля деятельности — мелкого крестьянского и мелкого
ремесленного производства—ростовщический капитал, пишет К. Маркс,
«приводит этот способ производства в бедственное состояние, парализует
производительные силы вместо того, чтобы развивать их...» (стр. 610).
В конечном итоге та сила (торговля и применение торгового капитала),
которая способствовала расширению производства ради меновой стоимости,.
способствовала также и поляризации богатств, т. е. тому процессу, который
в античности подрывал материальную базу гражданского коллектива.
Но если предпосылки для этого процесса и были созданы в первую очередь
за счет развития купеческого капитала, то в завершении его, как, по-ви¬
димому, представлялось К. Марксу, протагонистом являлся ростовщиче¬
ский капитал (см. стр. 610).
Различие в воздействии купеческого и ростовщического капитала на
античную экономику выступает довольно ясно при сопоставлении тех
мест, в которых К. Маркс касается взаимоотношений между этими двумя
формами капитала и развитым рабовладельческим производством. Разви¬
тие купеческого капитала, указывает К. Маркс, при определенных обстоя¬
тельствах может способствовать переходу от патриархального рабовладель¬
ческого производства к «рабовладельческой системе, направленной на про¬
изводство прибавочной стоимости» (стр. 344). С другой стороны, ростовщи¬
ческий капитал, вместо того чтобы способствовать дальнейшему разверты¬
ванию экономики, «присасывается... как паразит» к уже развивавшемуся
способу производства, «высасывает его соки», Когда рабовладелец попадает
во власть ростовщика, пишет К. Маркс, «...способ производства остается
все тот же; он только начинает тяжелее давить на рабочего » (стр. 610).

О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ IV в. ДО Н. Э.
31
Вообще в античности, как и в последующих формациях, деятельность
купца нашла свое общественное оправдание в том, что она, выполняя функ¬
цию посредника между производителями, способствовала обращению това¬
ров—«...как бы она (эта деятельность.—Э. К.) ни истолковывалась — как
надувательство, как труд или как-либо иначе» (стр. 622). Напротив, основ¬
ная деятельность ростовщика, выражаясь в форме обращения его капита-
ла, Д — Д',— т. е. увеличение денег путем всего лишь их собственного
движения — рассматривалась в лучшем случае как нечто мистически
свойственное самой природе денег, объяснялась их способностью «рождать»
проценты (τόκοι).
Вместе с тем в деятельности античного ростовщика сочетались в зача¬
точном виде функции двух разновидностей денежного капитала, как
эти последние обособились при капиталистическом способе производства:
техническое обслуживание денежного обращения (функция денежно-тор¬
гового или «банковского» капитала) и выдача денег взаймы. Последняя
является функцией капитала, приносящего проценты, «старинной фор¬
мой» которого и был ростовщический капитал (стр. 607). Первая предс¬
тавляет собой функцию подвида торгового капитала, а именно, торговли
деньгами.
Первоначальными формами торговли деньгами, как пишет К. Маркс
е другом месте (стр. 329 сл.), являются меняльное дело и торговля слит¬
ками. Основные функции денежно-торгового капитала вообще К. Маркс
характеризует как, во-первых, собирание сокровищ, создание резервного
фонда средств платежа и покупательных средств, хранение временно празд¬
ных средств, и, во-вторых, как выполнение соответствующих технических
услуг кассира. И тут же (стр. 332) К. Маркс пишет: «Торговля деньгами
получает полное развитие, когда к ее остальным функциям присоединяется
заключение займов, выдача ссуд и торговля в кредит,— а это всегда про¬
исходит уже в самом ее начале...»,—т. е. функция капитала, приносящего
проценты.
В развитых древнегреческих полисах все эти функции выполняют
трапедзиты, являющиеся вместе с тем и самыми крупными носителями ро¬
стовщического капитала.
Деньги, ссужаемые ростовщиком, могли иметь производственное на¬
значение, прямое или косвенное. Хотя, затрачиваемые купцом, эти деньги
действуют, в пр: мом смысле, только в сфере обращения, прибыль, при¬
сваиваемая купцом, происходит, конечно, из сферы производства, путем
реализации прибавочного продукта. Там, где существует развитое рабо¬
владельческое производство, деньги, занимаемые рабовладельцем у ростов¬
щика, могут затрачиваться прямо в сфере производства, прежде всего на
покупку основных средств производства, т. е. рабов. Об этсм виде приме¬
нения денежного капитала К. Маркс пишет: «Во всех тех формах, в кото¬
рых рабское хозяйство (не патриархальное, а как оно сложилось в позд¬
нейшую греческую и римскую эпохи) существует как средство обогащения,
где, следовательно, деньги служат средством присвоения чужого труда
при помощи купли рабов, земли и т. д.,— именно потому, что деньги мо¬
гут быть затрачены таким способом, они приобретают способность приме¬
няться как капитал, начинают приносить проценты» (стр. 608).
Говоря чисто формально и не учитывая другие и в конечном счете реша¬
ющие экономические обстоятельства, можно сказать, что здесь ссуженные
деньги играют роль, весьма подобную той, которую они играют, когда их
затрачивают на средства производства при капитализме, т. е. когда они
превращаются в производительный капитал3. Но если рассмотреть вни-
3 См. К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 23 сл.

32
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
мательнее указанные общие обстоятельства, то выясняется существенная
разница: это сходство не означает полного превращения одной формы ка¬
питала в другую. Об этом речь будет идти в дальнейшем.
* *
*
К IV в. в относительно передовых городах типа Афин первоначальная
деятельность торгового капитала уже, по-видимому, привела к тем резуль¬
татам, на которые указывает К. Маркс в XX главе III тома «Капитала».
В целом ряде греческих городов, рассыпанных по берегам и островам
Средиземного моря, прочно установилось производство, направленное
на рынок, а эксплуатация рабов как в ремесленных эргастериях, так
и в сельском хозяйстве была широко распространена. Отсюда необходимо
заключить, что торговый капитал уже тогда, во всяком случае в передовых
городах, в значительной степени потерял свою первоначальную функцию
соединяющего звена между крайними членами, хозяйствами, производя¬
щими не на рынок, а на удовлетворение собственных потреэностей(стр.340,
343 с л.). Однако при этом торговый капитал ни в какой степени не был тогда
подчинен производству, не служил «агентом производительного капитала»,
как К. Маркс определяет функцию купеческого капитала при капитализме
{стр. 339; ср. т. II, стр. 52). В греческих городах развитого классического
периода как торговля, так и развитое рабовладельческое производство
представляли собой арену деятельности для капитала, приносящего про¬
центы, в значительной мере находясь в зависимости от него.
Частные речи Демосфеновского корпуса свидетельствуют о зависимо¬
сти как купцов, так и владельцев рабовладельческих эргастериев от ростов¬
щического капитала. Главным полем деятельности купеческого капитала
являлась морская торговля. Ввиду опасностей, связанных с этим видом
торговли, проценты за ссуды были, как известно, особенно высоки 4.
Поэтому ростовщичество интенсивно развивалось в порту, в эмпории. Не¬
кий заимодавец хвастается перед афинскими судьями, что без помощи его
брата афинский эмпорий совсем бы бездействовал: «Ведь средства на тор¬
говлю идут не от тех, кто берет взаймы, а от тех, кто дает деньги в долг,
и ни один корабль, ни один капитан торгового судна (ναύκληρος) или ку¬
пец не может отправляться без участия заимодавцев» (XXXIV, 51). Нам
нет, конечно, нужды принимать за чистую монету оценку ростовщиком
своих услуг афинскому демосу. Но это и другие места в демосфеновских
речах (XXXIII, 6; XXXV, 1) ясно свидетельствуют о том, что афинский
порт кишел ростовщиками, как болота гнусом.
Эти же речи говорят также о том, что и купцы, и их «благодетели», т. е.
заимодавцы, довольно часто являлись афинскими гражданами; по крайней
мере упоминание о таких случаях не вызывало, по-видимому, у Слушате¬
лей в дикастерии того удивления, которое можно было бы ожидать, если
бы это было редким явлением. В качеЪтве примеров можно упомянуть
о купцах-афинянах Мегаклиде и Фрасилле в Ы1,20, о Никобуле в XXXVII
речи, о Тимосфене в XLIX речи (§ 31), о Филиппе — δ ναύκληρος (XXIV,
138, ср. XLIX, 14), о Миконе той же профессии (LVIII, 6, 10, 12), об отце
4 Ссуды на заморскую торговлю, как правило, были обеспечены самим судном
или его торговым грузом, или же этими обоими. В случае потери корабля и груза на
нем из-за аварии или захвата пиратами заимодавец не мог требовать возмещения
ссуженных денег. Поэтому очень высокие проценты, получаемые за такие ссуды, со¬
держали элемент страхования. См. G. М. Calhoun, Risk in Sea Loans in Ancient
Athens, «Journ. of Econ. and Business Hist.», II, 4, август, 1930, стр. 574—580;
F. Pringsheim, Der Kauf mit fremdem Geld, Lpz, 1916, стр. 18—27.

О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
33
самого Демосфена (в качестве заимодавца) — XXVII, 11; этот список мож¬
но было бы и продолжить. Примечательно также и то, что мы встречаем
в одном и том же лице то купца, то заимодавца (например, тот же Никобул,
и ср. XXXIII, 4). В эмпории, по-видимому, ссудный и торговый капитал
смешивались друг с другом, менялись местами, в какой-то мере в зависи¬
мости от перемен коммерческого счастья действующих лиц.
Более устойчивым элементом и, по-видимому, более осторожным и в
ссудных операциях являлись трапедзиты. Они отличались от заимодавцев,
толпившихся в эмпории, прежде всего тем, что они занимались денежными
делами не случайно, а постоянно, профессионально. Основной функцией
трапедзитного дела было техническое обслуживание торговли. У трапед-
зитов купцы оставляли на хранение деньги, деловые документы, у них они
обменивали валюту и т. д. Таким образом, трапедзиты представляли со¬
бой сравнительно крупные притягательные пункты для концентрации де¬
нежного капитала. У трапедзитов лежали деньги и ценности не только мел¬
ких торговцев типа гераклейца Ликона (Ы1), но и таких афинских богачей,
как отец Демосфена и стратег Тимофей.
Только от одного трапедзитного дела Пасион получал ежегодно 100 мин.
На этой базе, по-видимому, он расширил свою деятельность уже не как
трапедзит, а только как ростовщик. К концу жизни Пасиона его имущество
включало, кроме трапедзы, 20 талантов, вложенных в земельную собствен¬
ность (1ууею<; ооа'ос — XXXVI, 5), 50 талантов в деньгах, отданных
в рост, а также и эргастерий, приносящий ежегодную прибыль в один та¬
лант (XXXVI, И). Нам не сообщено, каким именно способом трапедзит
Пасион приобрел свою земельную собственность и эргастерий, но можно
предполагать, что здесь играли главную роль ростовщические ссуды. Во
всяком случае, отправным пунктом накопления его богатства являлось тра-
педзитное дело 5.
С имуществом отца Демосфена дело обстояло несколько иначе, хотя
и здесь деятельность ростовщика играла, может быть, значительную роль
в накоплении богатства. Очень трудно установить сколько-нибудь досто¬
верно способ приобретения старшим Демосфеном различных частей его
имущества: в оценке, данной оратором, это имущество описано, конеч¬
но, не в своем движении, а по его состоянию в момент смерти его владель¬
ца. Можно только выдвинуть предположения не столько на основании
состава имущества в данный момент, сколько на основании отношения
к нему со стороны хозяина.
Опекунские речи Демосфена дают необычайно подробное описание срав¬
нительно крупного владения (около 14 талантов), более 80% дохода от
которого заключалось в прибыли, производимой занятыми в ремесленном
производстве рабами. Относительно большая сумма дохода от ремеслен¬
ного производства и фактическое отсутствие недвижимой собственности
(всего один/дом) у Демосфена-отца сами по себе редкость. Другой материал
IV в., содержащий данные о составе имущества афинских граждан (осо¬
бенно речи Исея), показывает перевес богатства в виде недвижимости, зем¬
ли и домов. В ряде имуществ, например, в стратокловом (Ьае, XI, 42 сл.),
стоимостью в 5,5 таланта, или в имуществе, унаследованном его дочерью
от Теофонта (XI, 41), стоимостью в 2,5 таланта, большая доля падает на
5 Пасион начал свою карьеру как раб у двух трапедзитов (XXXVI, 43 сл.). К 394 г.
мы встречаем его самого, уже прочно утвердившегося в качестве трапедзита (I э о с г.,
XVII), но еще не получившего права гражданства (там же, § 41). Когда именно он начал
накапливать земельную собственность, трудно установить. Мы не знаем, было ли дано
ему право еухтт)<и? до получения им права гражданства, а также того, когда он
стал афинским гражданином. Пасион умер в 370 г.
' Вестник древней истории, № 2

34
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
землю и дома, в то время как в числе движимого имущества рабы даже не
упоминаются 6.
Состав имущества Демосфена-отца представляет совсем иную картину:
общая сумма стоимости средств производства (рабов-ремесленников и
сырья) — 380 мин, или 46% всей стоимости имущества в целом; общая
сумма в форме денег — 316 мин, или 38% всего имущества; домашняя
утварь и личные ценности — на 100 мин, или 12%, и, наконец, недвижи¬
мость в виде дома, оцениваемого в 30 мин, или менее 4% стоимости всего
имущества. Таким образом, среди принадлежавших афинским гражданам
IV века имуществ, о структуре которых нам известно сколько-нибудь
подробно, владение Демосфена выделяется необычно высоким средоточием
производственных элементов. В опекунских речах, казалось бы, более
чем где-либо в литературе того времени, можно было бы ожидать найти
отражение специфической, хотя и малоразвитой, точки зрения производ¬
ственного предпринимателя. Но тут скорее отражен совсем иной склад
мыслей.
Этот подход нагляднее всего проявляется в доводах оратора, касающих¬
ся одного из эргастериев, оставленных при имуществе отца. Имеются в ви¬
ду двадцать мебельщиков, заложенных Демосфену-отцу за заем в 40 мин
(XXVII, 9). Хотя эти рабы несколько раз упоминаются как часть имущест¬
ва Демосфена (например, XXVII, 28, 31), тем не менее оратор говорит о
прибыли, поступавшей от их труда, как о процентах на сумму ссуды, за
которую они были заложены отцу, и потеря этих рабов считается потерей
не их продажной стоимости, а той же ссуды, хотя, казалось бы, упоминание
об их стоимости еще более увеличило бы виновность опекунов 7.
Отмечая эту странную черту в счетоводстве Демосфена, М. И. Финли
пишет: «Его отец получил их за заем в 40 мин, и 40 мин должны были на¬
всегда остаться цифрой их стоимости»8. М. И. Финли связывает это
с особенностью античной ипотеки, при которой заложенное имущество·
рассматривалось просто как представитель (substitute) одолженной сум¬
мы. Однако мне представляется, что в данном случае сказался подход
человека, в понимании которого главным источником богатства являются
деньги, отданные в рост. Этот подход проступает особенно ясно у Демосфе¬
на в следующем расчете ущерба, понесенного унаследованным им имуще¬
ством, в результате исчезновения мебельщиков: «Они (т. е. опекуны) на¬
дувают меня сперва, на 40 мин, основной капитал (то ap^atov), а затем на
нарастание (то fpyov) на него в течение десяти лет: 2 таланта;ибо они получа¬
ли ежегодный доход в 12 мин с рабов» (XXVII, 29),
Есть и другие признаки, указывающие на такой же непредприниматель¬
ский склад ума. Например, как видно из разных замечаний в опекунских
речах (XXVII, 10, 32; ср. XXVIII, 13, XXIX, 38 сл.у, даже на сырье для
эргастериев смотрели скорее как на какую-то самостоятельную ценность*
чем на стоимость, вложенную в производство и необходимо, функциональ-
6 Из этого, однако, не обязательно следует, что в Теофонтовом хозяйстве, насчи¬
тывавшем не менее 60 овец и сотню коз, не было рабов, как предполагает Уэстер мая
(The Slave Systems of Ancient Greece and Rome, Phila., 1955, стр. 8; cp. D e m., XLVII,
52). См. перечень имуществ, представленный A. Η. M. J ο η e s, The Social Structure
of Athens in the Fourth Century В. C., «Econ. Hist. Rev.», VIII (2-я серия), № 2 (1955),
стр. 151, прим. 1.
7 Расчеты, основанные на других данных речи XXVII (главным образом, § 9 ел.),
о стоимости различных частей имущества Демосфена-отца, показывают, что продаж¬
ная стоимость мебельщиков не могла быть меньше 65 мин, а скорее была значительно-
большей.
8 Μ. Т. Finley, Studies in Land and Gredit in Ancient Athens; 500—200 В. С.>
New Brunswick, N. *J., 1952, стр. 116.

О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
35
но связанную с ним. Наконец, оратор обвиняет опекунов в том, что в ре¬
зультате их попечения имущество стало гораздо меньшим, тогда как оно
могло бы увеличиться в два-три раза. Этот «нормальный» результат дол¬
жен был быть достигнут не через расширение основного источника дохода—
эргастериев, а посредством сдачи в аренду всего имущества (μίσθωσις
οίκου) 9. Иначе говоря, Демосфен упрекает опекунов в том, что они не
поступали с его имуществом как с капиталом определенного объема,
«самим по себе» приносящим проценты. *
То, что в экономической мысли мотивы и операции капитала, прино¬
сящего проценты, могли заслонять операции капитала производствен¬
ного применения, может быть расценено как признак все еще очень низкого
уровня развития производства 10 11. Эксплуатация рабского труда в ремесле
устанавливала естественную преграду как техническую, так и экономичен
скую (ограничивая рынок) к развитию предприятий крупного масштаба.
Вследствие этого капитал в форме денег накапливался главным образом
в руках не владельцев эргастериев, а торговцев, в первую очередь торгов¬
цев деньгами.
Рабовладельческий способ производства накладывал печать на экономи¬
ческие воззрения древних еще в одном отношении; труд, ежедневно при¬
лагаемый в производстве, представлялся рабовладельцам как естествен¬
ная функция производителей, которые сами покупались и продавались,
подобно любому другому товару, но которые, как и деньги, имели свойство
увеличивать «активно» вкладываемую в них стоимость. Как и в случае
с ростовщиком, производственный предприниматель (а иногда они объеди¬
нялись в одном лице, как в Демосфене-отце или в Пасионе — профессио¬
нальном ростовщике и владельце ремесленного эргастерия) расходовал
сразу большую часть капитала, необходимого для производства, главным
образом на приобретение рабов. В счетоводстве рабовладельца этот
товар (раб) представлял собой элемент основного капитала, выручка же
от производительного потребления его — как процент на деньги, аванси¬
рованные для его покупки11. С этой точки зрения становится более по¬
нятным сопоставление Демосфеном выручки от мебельщиков не с их
рыночной ценой, а с суммой, за которую они были заложены его отцу. Ведь
эта сумма как раз и представляла собой капитал, авансированный на
их приобретение отцом Демосфена.
Опекунские речи красноречиво свидетельствуют (и в этом их показания
далеко не единичны) о том, что античный предприниматель придерживался
той точки зрения, разделяемой и его современным капиталистическим
потомком, что целью его деятельности является скорее производство при¬
были, чем самих изделий. Но в других аспектах его взгляды были в корне
отличны. Не говоря уже о том, что предприниматель-рабовладелец не имел
никаких побуждений провозглашать себя перед обществом благодетелем
тех, кого он эксплуатировал, самый процесс эксплуатации не казался ему
сколько-нибудь существенно отличающимся от ссудной операции. Здесь.,
должно быть, играло роль то, что не было никакого периодического повто^
9 См. XXVII, 15, 40 слл., 58 слл. и alibi. В юридическом отношении сдача в арен¬
ду подопечного имущества ойрот, которая обеспечивалась недвижимостью аренда¬
тора, поощрялась и частично регулировалась Афинским государством как наиболее
надежный способ гарантировать сохранность сиротского имущества. См. О. S с h u lt-
hess, s. V. Μίσθωσις, RE, XV (1932), стб. 2111—2113.
10 Ср. рассуждения К. Маркса о причине заблуждений экономистов, которые
«...особенно в странах, где, как во Франции, промышленный капитал не достиг еще
полного развития, считают капитал, приносящий проценты, основной формой капи¬
тала, рассматривают, напр., земельную ренту лишь как его видоизменение, так как
и здесь преобладает форма ссуды» — К. Маркс, Капитал, т. III, стр. 623.
11 К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 479; ср. там же, III, стр. 637.
3*

36
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
рения сделки, по которой он приобретал рабочую силу, не было никакого
«fictio juris договора» 12.
С другой стороны, то, что в его рабах-ремесленниках воплощалась
большая часть первоначальных издержек с его капитала, уже само по се¬
бе делало в его глазах очевидной их роль «активного», приносящего доход
богатства — роль, которая еще не была скрыта за видимостью трудового
контракта# форме обмена равных стоимостей между юридически равноправ¬
ными товаровладельцами. Как отмечал К. Маркс, способ производства,
господствовавший в Афинах IV века, помешал даже такому проницатель¬
ному аналитику-мыслителю, как Аристотель, обнаружить общий со¬
циальный элемент, лежавший в основе товарообмена 13. Но тот же способ
производства вел к тому, что античному эксплуататору рабов-ремеслен-
ников был ясен сам по себе физический источник его прибыли.
Таким образом, поскольку можно судить по опекунским речам Демо¬
сфена, афинский рабовладелец в своих экономических рассуждениях не
отличал предпринимательского помещения своих денежных богатств от
ростовщического, не проводил разницы между предпринимательской и
ростовщической прибылью. Рабы в обоих эргастериях Демосфена-отца,
и ножовщики и конфискованные мебельщики, рассматривались как «ак¬
тивное» имущество (та evspya), совершенно так же, как и деньги, помещен¬
ные в ссуду (XXVII, 9 сл.). Если рабовладелец видит в рабах-произ-
водителях источник своих доходов, то это только в том смысле, что они
представляют собой воплощение капитала, приносящего проценты.
Деньги, наращивающие деньги, «деньги от денег» 14 — именно эта ка¬
тегория, видимо, как объективно, так и субъективно преобладала над пред¬
принимательским капиталом.
К. Маркс говорит (стр. 610 сл.— см. выше) об усилении эксплуатации
рабов, когда они попадают в непосредственное владение ростовщика,
«жестокого, жадного до денег выскочки». Здесь он имеет в виду рабовла¬
дельческое хозяйство патриархального типа, которое раньше производило
главным образом не на рынок. Речь идет не об условиях, характерных для
рабовладельческих хозяйств в греческих городах развитого классического
периода. Когда ростовщик захватывал развитое рабовладельческое пред¬
приятие, эксплуатация рабов-производителей могла меняться также только
в количественном отношении. Однако, как мне представляется,в последнем
случае воздействие ростовщичества на производство оказывалось более
существенным в одном отношении. Преобладание свободного денежного ка¬
питала в форме ростовщического капитала калечило и лишь односторонне
развивало экономические возможности таких хозяйств, уже ограниченных
в своем развитии самым фактом рабовладельческих отношений. Рабовла-
дельцу-предпринимателю, чтобы финансировать предварительные расходы
на средства производства, приходилось то и дело обращаться к владельцам
денежных средств, которые были заинтересованы не в прочности и долго¬
срочной рентабельности предприятия, а в быстром захвате прибылей.
Это неизбежно приводило к обстановке, благоприятствующей скорее
удушению, чем развитию производства. Такая обстановка изображена
в речи Демосфена против Пантэнета.
Пантэнет купил рудодробильню в Маронее, районе серебряных рудни¬
ков, и тридцать рабов. Первоначально покупка была, очевидно, финанси¬
12 К. М а р к с, Капитал, т. I, 1955, стр. 578; ср. стр. 174.
13 См. К. Маркс, Капитал, I, стр. 66; см. А. г i s t., Eth. Nie., V, 5, 8—16.
14 В такого рода денежной активности Аристотель усматривал худшую форму
хрематистики—«ибо она покоится не на природе вещей, а на взаимном надувательстве».
См. А г i s t., Pol., I, 10, 4==1258b; место приводится К. Марксом при рассмотрении
формулы ростовщического капитала: Д—Д' (К. Маркс, Капитал, I, стр. 171)

О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
37
рована, во всяком случае частично, ссудой в 105 мин. Эта ссуда была вы¬
плачена посредством новой, опять в 105 мин: кредиторами на этот раз
были оратор из XXXVII, Никобул и Эверг. В обоих примерах (и, оче¬
видно, в третьем, точные обстоятельства которого неясны) эргастерий
и рабы служили залогом ссуд, и сделки имели форму условных продаж
(πρασις επί λύσει 15). Под этой формой первая группа кредиторов «купила»
рудодробильное предприятие «для» Пантэнета (§ 5) у прежнего владель¬
ца и «продала» его Никобулу и Эвергу, которые затем «сдали его в аренду»
Пантэнету «за процент, нарастающий на деньги, ежемесячно в 105 драхм»
(т. е. 12% годовых с ссуды в 105 мин). Иначе говоря, то, что было по су¬
ществу процентом с ссуды, приняло форму арендной платы. Контракт ус¬
ловной продажи предусматривал, при выполнении должником своих
«арендных» обязательств, передачу имущества Пантэнету по прошествии
определенного периода. В этой форме ипотеки в применении к производ¬
ственному предприятию скрывается как бы издевка над нищенским поло¬
жением данного предпринимательского капитала.
Ни Никобул, ни Эверг не были заинтересованы в рудодробильне («соб¬
ственниками» которой они являлись, по крайней мере формально, на время
их ссуды Пантэнету) как в производственном предприятии; для них она
представляла имущество, стоимость которого могла быть реализована в
случае неуплаты платежных обязательств по ссуде. Пантэнет, остававший¬
ся реальным владельцем и продолжавший пользоваться рудодробильней по¬
средством ряда «арендных» сделок 16, сам едва ли больше заботился о пред¬
принимательских возможностях имущества, приобретенного и удерживае¬
мого им через столь сложное и ненадежное финансирование. Об этом можно
судить по тому, что, когда представилась возможность получить сумму,
почти вдвое превосходящую извлекаемую им из ссуд, он сразу же полно¬
стью продал рудодробильню и рабов (§ 31, 50). Более глубокое объяснение
эфемерному на вид интересу Пантэнета к выгодам производства, быть мо¬
жет, следует искать в неблагоприятных обстоятельствах, при которых он
должен был вести свое рудодробильное предприятие: необходимый капитал
был сконцентрирован в руках кучки ростовщиков. Каковыми бы ни
были субъективные мотивы Пантэнета (а их особенно трудно определить
ввиду тенденциозного характера источника), производственное предприя¬
тие относительно большого масштаба здесь выступает во второстепенной
роли, существенно подчиненной более привлекательным выгодам ростов¬
щического капитала.
Рабы, производившие для Пантэнета процент-ренту, в самом прямом
смысле эксплуатировались ростовщиками, и для рабов не было того
выхода, который нашел себе Пантэнет: им было суждено продолжать
вырабатывать серебряную руду на благо все новых и новых денежных
паразитов.
В этой же речи встречается один из loci classici о народной ненависти
к ростовщикам. Никобул, один из кредиторов Пантэнета, предвосхищая
нападение противника на него, как на ростовщика, убеждает судей в своих
бескорыстных побуждениях при выдаче денег несчастному предпринима¬
телю. Между тем его апология содержит интересный намек на ту черту,
которая отделяла профессиональное ростовщичество от мелкой, споради¬
ческой деятельности тех, кто, накопив малую толику денег, охотно давал
их в рост. Вот что говорит Никобул: «По моему мнению, заимодавец
как таковой не преступник, хотя некоторые из них вполне заслуживают
15 Об этой разновидности ипотечной сделки см. Finley, ук. соч., стр. 31 сл.
На следующих страницах Финли подробно рассматривает дело Пантэнета.
16 За исключением, очевидно, краткого периода захвата Эвергом, когда Пантэнет
не смог внести проценты (τούς τόκους—§ 7), как полагалось по условиям контракта.

38
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
вашей ненависти; я имею в виду тех, для кого это дело является ремеслом
(τέχνη), кем не владеет ни жалость, ни что-либо иное, а только жажда денег...
Но тот, кто заработал свое, вроде меня, подвергаясь опасностям морского
плавания, и, когда он накопил себе маленькое состояние, из-за желания
сделать одолжение и вместе с тем не тратить зря свои деньги, дал их в долг—
разве можно сопоставить такого человека с теми другими?» (XXXVII,
53—54). Сказать нечего — мотивировка из ряда вон деликатная!
На основании лишь немногих примеров, взятых из одной группы источ¬
ников, ничего окончательного, разумеется, не докажешь. Тем не менее,
картина, получаемая при сопоставлении общих теоретических установок
К. Маркса с определенным, хотя и ограниченным по своему объему кон¬
кретным материалом, представляет некоторый интерес. Намеченный ниже
набросок этой картины в общих ее штрихах представлен лишь в предвари¬
тельном порядке в надежде, что он будет служить стимулом к дальнейше¬
му исследованию по пути, столь блестяще начертанному экономической
теорией К. Маркса*
* *
*
Как указывал К. Маркс, купеческий капитал, занимаясь посредниче¬
ской торговлей, интенсивно разлагал старые производственные отноше¬
ния, способствовал разложению самодовлеющих, патриархального типа
хозяйств и вступлению их продуктов в обращение как товаров. При этом
купеческий капитал присваивал себе большую долю стоимости прибавоч¬
ного продукта, накапливая значительные денежные капиталы. В результа¬
те расширения рыночных связей между греческими городами, возрастаю¬
щих размеров денежного обращения и накопления денег в руках отдель¬
ных лиц создались условия для прибыльного вложения довольно крупных
сумм в покупку квалифицированных рабов-ремесленников в целях произ¬
водства прибавочной стоимости. И действительно, к концу V и началу IV в.
появились и постепенно распространились во всех экономически разви¬
тых греческих городах рабовладельческие мастерские, в которых эксплуа¬
тировались рабы в группах численностью от 5—6 до 50 рабов и больше 17.
Это был крупный сдвиг в развитии рабовладельческой экономики.
Но дальше этого в античности дело по существу не двигалось. Предприни¬
мательский капитал не подчинил себе другие свободно существующие фор¬
мы капитала и не стал господствующей экономической силой; мало того,
он даже не достиг сколько-нибудь серьезной степени самостоятельности,
В основном это объясняется самим характером способа производства, ко¬
торый задерживал развитие производительных сил, поскольку он, как пра¬
вило 18, лишал производителей-рабов какой-либо заинтересованности
в улучшении техники труда и вместе с тем не расширял рынок сбыта за
17 Предположения о максимальных размерах эргастериев в IV в. обычно отправля¬
ются от количества рабов в эргастериях Демосфена-отца (52 или 53 рабов — см. XXVII,
9) и от текста Платона (Resp., 578d—579а), где сравнивается тиран с владельцем 50
рабов «или больше». Однако то, что от своей изготовляющей щиты мастерской Пасион
получал ежегодный доход на 43% больше, чем получал отец Демосфена от обоих своих
эргастериев (ср. XXVII, 9 с XXXVI, И), должно предостерегать нас от слишком лег¬
ких заключений ex silentio.
18 В классический период, как известно, уже устанавливалась та разновидность
эксплуатации рабского труда, по которой разрешено было рабу (или группе рабов)
вести предприятие на собственный счет, отдавая рабовладельцу известную часть дохо¬
дов (см., например, эргастерий кожевников у A e s с h i n., I, 97, и на рубеже IV—III в.
Сириска, промышлявшего древесным углем, у Men and., Epitrep., 40, 161—163,
190 сл.). Но эта своего рода попытка «заинтересовывать» раба-труженика в повышении
продуктивности его труда вряд ли занимала сколько-нибудь значительное место в
рабовладельческой экономике того времени. *

О РОЛИ РАННИХ ФОРМ КАПИТАЛА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
39
•счет спроса со стороны этих производителей в качестве потребителей. По¬
этому производство в целом оставалось направленным на сравнительно
узкий спрос, в большой мере на спрос предметов роскоши; и рядом с более
крупными рабовладельческими хозяйствами продолжали играть значи¬
тельную роль мелкие производители, собственники своих орудий произ¬
водства-
Что касается капитала, приносящего проценты, то, как мне представ¬
ляется, он, в форме ростовщического капитала, становится сильным,
влиятельным фактором там, где денежные капиталы, накопленные в пер¬
вую очередь в торговле, не находят себе в производстве достаточно простор¬
ного и прибыльного поля деятельности.
Ростовщический капитал, затрачиваясь в непроизводительных ссудах,
предоставляемых или мелким производителям, или же расточительным бо¬
гачам типа стратега Тимофея, вел к разорению и того и другого рода долж¬
ников и тем самым к дальнейшей концентрации богатств как денежных,
так и вещественных.
В сфере морской торговли борьба между ростовщичеством и его жерт¬
вами оказывалась, быть может, не столь неравной. Ведь в лице куп¬
ца ростовщик наталкивался на соперника — на «близнеца», как писал
К. Маркс,— в деле грабежа и накопления денежных богатств. Однако
к IV в. у этого хищника-соперника уже, по-видимому, несколько приту¬
пились когти 19. Во всяком случае афинский эмпорий к этому времени,
как уже было замечено, представлял собой своего рода инкубатор ростов¬
щичества. Показательно в этой связи замечание Ксенофонта (УесЬ., IV, 6)
о том, как во времена насыщения рынка сельскохозяйственными продук¬
тами «многие бросают эксплуатацию земли и берутся за разного рода
торговлю и отдачу денег в рост».
В той сфере ремесла, где к этому времени уже установилась эксплуата¬
ция рабского труда, постоянно увеличивался спрос на денежные средства
для приобретения основных средств производства, т. е. рабов. Однако в
этой сфере, как и в сфере мелкого производства, действие капитала, при¬
носящего проценты, оказалось скорее депрессивным, чем способствующим
развитию. Ибо экономический базис производства не являлся и не мог
стать достаточно мощным, чтобы привлекать, поглощать и подчинять себе
все накапливающиеся денежные массы, жаждущие процента.
Эта картина, поскольку она верно отражает действительность, показы¬
вает еще с одной стороны глубину той пропасти, которая отделяет реаль¬
ный характер взаимоотношений капитала и производства в античности
от рабовладельческого «капитализма», который чудится историкам мейе-
ровской школы, не говоря уже о некоторых более старинных «нелепых
утверждениях» буржуазной науки, отмеченных в свое время К. Марксом20.
19 Косвенным свидетельством об укрепившемся к середине IV в. положении
ссудного капитала в морской торговле Афин может служить клаузула о заимодавцах,
вставленная, по-видимому, к этому времени в закон, контролирующий направление
хлебных перевозок в Афины. См. Dem., XXXV, 50 сл.; L. G е г n е t, Droit et
société dans la Grèce ancienne, P., 1955, стр. 182 сл.
20 К. Маркс, Капитал, I, стр. 174, прим. 39: «В реальных энциклопедиях
классической древности можно встретить нелепое утверждение, что в античном мире
капитал был вполне развит,—„нехватало только свободного рабочего и кредитных уч¬
реждений“». д

Г. А. Меликишвили
К ВОПРОСУ О ХЕТТО-ЦУПАНИЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ
В УРАРТУ
\^же в начале царствования Аргишти I (786—764 гг. до н. э.?) происхо-
** дит интенсивное освоение урартийцами земель, лежащих на левом берегу
среднего течения Аракса, в Араратской долине. Свидетельством этого
служат сообщения урартских источников о строительстве в этих местах
крепостей — крупных опорных пунктов урартийцев. Одной из таких кре¬
постей являлась крепость Ир(е)пуни1 (Арин-берд на окраине совр. Ере¬
вана). О большом значении, которое придавалось основанию этой крепости,
свидетельствует то, что в летописи Аргишти I этот факт упоминается при
изложении событий У(?) года царствования Аргишти (782 г. до н. э. ?):
«Город Ирпуни я воздвиг,— говорит Аргишти,— для могущества страны
Биаинили(и)дляусмирения(?)вражескойстраны. Земля была пустынной(Р),
ничего не было там построено. Могучие дела я там совершил. 6600 воинов
стран Хате (и) Цупани я там поселил» (УКН, 127, II, 32—37; 128, А2,
13—22). Благодаря счастливой находке стало известно, где находилась
крепость Ир(е)пуни. В сентябре 1950 г. на холме Арин-берд (бывш. Ганли-
тапа) на юго-восточной окраине Еревана, между районами Нор-Ареш иВар-
дашен, где находились остатки древнеурартского сооружения, обнаруже¬
ны были два камня с урартскими клинообразными надписями, одна из ко¬
торых гласит: «Величием бога Халди Аргишти, сын Менуа, эту величествен¬
ную^) крепость построил (и) установил (для нее),имя — Ирпуни; (постро¬
ил ее) для могущества страны Биаинили (и) для усмирения(?) вражеской
страны. Аргишти говорит: земля была пустынной; могучие дела я там со¬
вершил» (УКН, 138). Таким образом, стало ясно, что на этом самом холме
Арин-берд и находилась та урартская крепость Ирпуни, о построении
которой упоминает летопись Аргишти I. ^
Что Ир(е)пуни была на самом деле могучей крепостью, подтвердили
археологические раскопки, развернутые на холме Арин-берд с 1951 г. 1 2
Крепость была раскинута на обширной территории — наружные стены
ее очерчивали треугольник площадью около 6 га. Фасады цитадели пред¬
1 Обыкновенно название этой крепости в урартских текстах пишется в форме
«Ирпуни» (1г-ри-ш, 1г-ри-й-ш) (УКН, 127, II; 128, А2; 138; 145; 146; 147; 147а),
однако в некоторых случаях дается написание «Ирепуни» (1г-е-ри-ш) (УКН, 147Ь;
147с — ВДИ, 1954, № 1, стр. 257).
2 Работы ведутся Институтом истории АН АрмССР и Гос. музеем изобразитель¬
ных искусств им. А. С. Пушкина. Экспедицией руководит К. Л. Оганесян.

К ВОПРОСУ О ХЕТТО-ЦУПАНИЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ В УРАРТУ
41
ставлены мощными крепостными стенами, опоясывающими всю вершину
высокого, господствующего над окружающей местностью холма по его
контуру. До высоты двух-трех метров они сложены из камней чистой
тески; далее возводилась кладка из сырцового кирпича; общая высота
стены, включая кладку, была здесь около 10 м3. На территории цитадели,
по мнению К. Л. Оганесяна, располагались культовые и общественные
сооружения (юго-западная часть холма), жилые (северо-западная часть)
и хозяйственные постройки (восточный и юго-восточный район холма).
За прошедшие семь лет раскопок на холме Арин-берд был открыт ряд
из этих сооружений, в том числе большой 30-колонный зал с подобием
башни.
Внимание исследователя сразу^же привлекает весьма интересное сооб¬
щение урартских надписей о том, что в городе Ир(е)пуни урартским ца¬
рем Аргишти I были поселены «6600 воинов стран Хате (и) Цупани».
В связи с этим перед исследователем встает ряд вопросов: какую террито¬
рию подразумевают урартские источники под «страной Хате» и «страной
Цупани», из которых были выселены эти «6600 воинов», когда произошло
их переселение, переселили ли лишь «воинов», или они были переселены со
своими семьями, и, наконец, в качестве кого они поселялись в Араратской
долине, каков был их новый социальный статут? Имевшийся раньше в на¬
шем распоряжении материал давал возможность с уверенностью ответить
на некоторые из этих вопросов. Недавние же открытия на Арин-берде,
как это будет показано ниже, позволяют нам с такой же уверенностью
высказаться и в отношении других поставленных выше вопросов.
Переселенные «6600 воинов стран Хате и Цупани», несомненно, были
выведены из своих стран годом раньше основания Ир(е)пуни, в 783 (?) г.
до н. э., во время похода Аргишти I на запад4. В том же II столбце летописи
этого урартского царя, непосредственно перед повествованием о событиях
года, в котором произошел поход в Закавказье и основание Ир(е)пуни,
в стк. 5—24 речь идет о событиях предыдущего года, который
был занят походом на запад, на страну Хате (т. е. хеттов) и страну
города Мелитеа. Судя по данным летописи, во время этого своего
похода урартийцы направились на юго-запад, прошли через находящуюся
в Кашиярских горах страну Нириба (Нирбу), затем побывали в стране
Хати (Хате) — на крайнем северо-востоке Сирии,— а затем повернули
на север и, продвигаясь вдоль западного побережья Евфрата, достигли
города Малатии. Отсюда урартское войско повернуло на восток и на об¬
ратном пути прошло, между прочим, через город Питеира (Питру), нахо¬
дившийся в стране, которую ассирийские источники упоминают под назва¬
нием «Дирр(и)до>, урартские же — под названием «Диргуни». Она нахо¬
дилась северо-восточнее совр. Диярбекира. Из маршрута данного похода
ясно, что урартское войско во время данного похода прошло не только
через страну Хате (крайняя северо-восточная часть Сирии), но должно было
пройти и через страну Цупани (античная «Софена»), которая находилась
восточнее гор. Малатии, на левом берегу Евфрата. В конце описания собы¬
тий этого похода Аргишти I перечисляет захваченную во время похода
добычу и пленных — среди пленных упоминаются 2539 отроков, 8698
мужчин («живых мужчин»— ЬиТ1МЕ8) и 18 047 женщин.
V3 К. Л. Оганесян, Арин-берд (Ганли-тапа) — урартская крепость города
Ирпуни, ИАН АрмССР, Общ. н., 1951, «N*2 8, стр. 80—81. См. также И. М. Л о-
с е в а, Раскопки урартской крепости города Ирпуни (Ерепуни) на холме Арин-берд,
СВ, 1955, № 3, стр. 144 сл.
4 См. Г. А. Меликишвили, К вопросу о царских хозяйствах и рабах-плен-
никах в Урарту, ВДИ, 1953, № 1, стр. 27 сл.; он же, Наири — Урарту, Тбилиси,
1954, стр. 259,

42
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
По всей вероятности, те «6600 воинов стран Хате и Цупани», которых
в следующем году (782 г. до н. э.?) поселяет Аргишти I в Ир(е)пуни и
были взяты из числа 8698 мужчин, захваченных в плен во время похода
предыдущего года на запад.
До недавнего времени в нашем распоряжении почти не было конкрет¬
ного материала, позволяющего судить о том, в качестве кого появились
эти переселенцы в Араратской долине, но во время раскопок 1956 г.
в цитадели города Ир(е)пуни (холм Арин-берд) были обнаружены две
идентичные урартские клинообразные надписи, проливающие свет и на
этот вопрос. Эти надписи, высеченные на строительных камнях, находя¬
щихся in situ в кладке стен по обеим сторонам входа в одно из помещений
цитадели, в настоящее время уже опубликованы членом Аринбердской ар¬
хеологической экспедиции М. А. Исраелян5. Надписи дошли до нас в пре¬
красной сахранности, они состоят из засвидетельствованных во многих
других урартских текстах трафаретных формул, и их чтение не связано с
какими-либо трудностями. Надписи принадлежат основателю города Ир-
(е)пуни — урартскому царю Аргишти I, сыну Менуа, и в них упоминает¬
ся о построении там царем культового сооружения (susi «святилище») 6
богу Иварша (D-u-âr-sa-a).
Так как в урартском пантеоне неизвестно божество с таким именем 7,
внимание исследователя сразу же обращается на северную Сирию и восточ¬
ные области Малой Азии, откуда были переселены в Ир (е) пуни «6600 вои¬
нов». И в самом деле, в хеттских клинообразных надписях из Богазкея
мы находим упоминание божества, в котором, как нам кажется, нельзя
не признать интересующее нас в настоящее время божество Иварша
(iuarsa). В культовом тексте КВо, IV8 9, № 11 (= VAT, 7496) с перечислени¬
ем жертвоприношений и культовыми формулами на лувийском языке, в стк.
седьмой лицевой стороны упоминается божество Иммаршиа, которому оп¬
ределяется в качестве жертвы одна овца (I UDU Dim-mar-si-ia). На основа¬
нии данного текста божество Иммаршиа (Immarsija) считается лувий-
ским божеством, и с ним сопоставляется также упоминаемый в KUB,
XXX, 57,3 DINGIRME§ im-ra-si [ ] «боги imrasi [ ]»».
Таким образом, как будто с достаточной уверенностью выясняется,
что в цитадели Ир (е) пуни было построено святилище (susi) одному из лу-
вийских божеств 10.
Вполне естественно, что переселенцы из восточных областей Малой Азии
или крайнего севера Сирии оказываются носителями лувийских культурно¬
религиозных традиций. Лувийцы, как известно, были одной из основных
этнических групп Малой Азии. В эпоху существования крупного Хеттско-
малоазийского государства лувийское население жило в основном в юж¬
ной и юго-восточной части Малой Азии. В частности, лувийским должно
было быть население находившейся в южной приморской части Малой
5 ИАН Арм.ССР, Общ. н., 1967, № 9.
6 См. Г. А. М е л и к и ш в и л и/ УКН, ВДИ, 1954, № 1, стр. 215.
7 Об урартском пантеоне, о названиях многочисленных урартских божеств мы
хорошо информированы, хотя бы по культовой надписи Мхер-капуси — УКН, 27
(см. Меликишвили, Наири — Урарту, стр. 365 сл.).
8 «Keilschrifttexte aus Boghazköi», Hft. 4, Autographien von E. For rer, 1920.
9 E. Laroche, Recherches sur les noms des dieux hittites, P., 1947, стр. 82.
10 Различия между интересующими нас названиями immarsija и ivarsa в звуко¬
вом составе весьма незначительны: m вместо v и ia вместо а, притом нет уверенности,
что в immarsija перед нами именно исходная форма данного названия (может быть -ja
здесь лувийское окончание дат. падежа?—см. В. Rosenkranz, Beiträge zur
Erforschung des Luvischen, Wiesbaden, 1952, стр. 67). Следует при этом помнить, что
перед нами материал нвч^рдной и той же эпохи, а также, возможно, принадлежащий
разным частям лувийской (а может быть, и «хеттско-иероглифической») этнической
.группы.

К ВОПРОСУ О ХЕТТО-ЦУПАНИЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ В УРАРТУ
43
Азии крупной страны Арзава. Интересно, например, что в хеттских тек=·
стах засвидетельствованы случаи, когда названия «Лу(в)иа» и «Арзава»
употребляются как варианты одного и того же понятия. Например, если
в КВо, VI, 2, 1, 37читается KUR lu-u-i-[ia], то его дубликат — КВо, VI, 3,
1,46 дает KURURU ar-za-ua п. Однако лувийцы в это время, очевидно, были
распространены еще дальше на восток. Так, в находившейся на самой
границе северной Сирии, на территории поздней Киликии и в прилегаю¬
щей к ней с востока области Кизватна, наряду с хурритским, живым раз¬
говорным языком мы находим также и лувийский, судя хотя бы по тому
факту, что до нас дошел лувийский ритуальный текст из этой страны 11 12.
Считается даже, что лувийский, возможно, был дохурритским, единствен¬
ным языком древнейшего населения этой области, а из изучения более позд¬
него ономастического материала делается возможным предполагать
распространение лувийско-язычного населения на обширной терри^
тории в южной части Малой Азии от Лидии на западе до границ Сирии на
востоке13.
В более позднюю эпоху в этой области, так же как и в соседних обла¬
стях крайнего севера Сирии, в большом количестве появляются так назы¬
ваемые хеттские иероглифические надписи, язык которых, как это отмечено
многими исследователями, весьма близко стоит к лувийскому языку.
Ф. Зоммер даже склонен язык хеттско-иероглифических надписей из Кар^
хемиша считать диалектом лувийского языка, «восточно-лувийским» 14 15,
однако другие исследователи склонны проявить большую осторожность
в этом отношении и говорить лишь о близости этих двух языков 1б.
Констатацией того факта, что божество Иварша (Имарша) упоминается
в текстах с лувийскими ритуальными песнопениями и т. д., того факта, что
оно являлось божеством лувийского пантеона, вовсе нельзя считать решен¬
ным вопрос о местном лувийском происхождении данного божества. Из¬
вестно, что в лувийском пантеоне мы встречаем немало божеств нелувий-
ского происхождения, заимствованных из пантеона соседних народов,
То же самое наблюдается и в хеттском пантеоне, так же как и в пантеонах
других древневосточных народов. Поэтому важно проследить, если это
удастся, происхождение интересующего нас лувийского божества 1т(т)-
агё(1)а.
Нам кажется, с этой целью следует обратить внимание на встречающее¬
ся в лувийских текстах слово ттагаёёа (ппгаёёа), по своему звуковому
составу весьма близко стоящее к интересующему нас 1т(т)агё(1)а. Судя
по почти полному собранию лувийского эпиграфического материала, опу¬
бликованному в 1953 г. 16, данное слово в лувийских текстах встречается
несколько раз в следующих контекстах:
КиВ, XXXV, 54, л. ст., II: (11)а-а1>1а 1а-а1-ки-йи а[-. . .] (12)ЕХ
813КХШ. ЭККиИ а-ар-ра а-ас!-йи-[иа-а1-га...] (13)й-1аг-ёа ЕХ ЭККиИ.
813Ки]3 ШХСШМЕ^-га[...] (14)пп-га-аё-ёа Е13К1Ш-аё-ёа-ап-га [ — ](15)ра-а
а-ап-йа ри-и-па га-а-аё [(-)] (16)1а-а-1а-ай-с1и (конец параграфа).
КиВ, XXXV, 54, об. ст., III: (6)а-1а а-ар-ра га-аё-1а-ап-га 01Х0Ш
ME^-an<-za (7)par-ra-an ni-is im-ma-га-аё-ёа ^ЭКХШ-аё-ёа-ап-га (8)hal-lU
is-ёа (конец параграфа).
11 H. 0 t t e n, Zur grammatikalischen und lexikalischen Bestimmung des Lu¬
vischen, B., 1953, cTp. 14.
12 0 t t e n, Zur.... Bestimmung des Luvischen, CTp. 30 cji.
13 A. G o e t z e, Kizzuwatna and the problem of Hittite geography, New Häven
1940, CTp. 8.
14 F. Sommer, Hethiter und Hethitisch, Stuttgart, 1947, CTp. 36 cji.
15 0 t t e n, Zur... Bestimmung des Luvischen, CTp. 8.
13 H. 0 t t e n, Luvische Texte in Umschrift, B., 1953.

44
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
НТ А
КиВ, XXXV, 54, л. ст., II (31): га-а-й-1 гМа-аг ГШМ1Ж° а§-Б[1?
р]и-и-па-а-1а (32)т-га^а-а-ап иа-аБ-Ьа аЧа [ВЕ]-ЕЬ Б1БК1Ш . Б1БКиК
(33) ^йа-а^а-га-а-и Ьа-аЫ^а-г^ьН^а (34)а1^ 1и-и-га-а-1л-ра-1а 1и-и-г[а-
а-аК-1а (35)а-1а 1т-га-аз-§а в1БК1Ш-и[пЧ]1? ра-п (Зб^а-га-а-и-ьНЧа
(конец параграфа). (37)а-1а рЫа-аМа ип-та-[г]а-а5-5а-ап 1БК1Ш-И
(38)а-1а га-ар-ра-а^а аЬ-1и-[иа]-а1-2а йЧаг-Ба (39) [ -НМэ-за аЧа
а[-ар-р]а ШХСШ МЕ§-ап-Ха (40)БА ЕХ Б1БК1ЖБ1БК1Ш раг-га-ап т[-
1§]...17.
Большинство слов, содержащихся в приведенных выше лувийских
текстах, не поддается объяснению, и поэтому дать их связный перевод в
настоящее время не представляется возможным. Однако наше внимание
здесь привлекает тот факт, что во всех четырех случаях, причем вовсе не
в идентичных контекстах, слово шппагаБза (ппга§&а) стоит рядом с идео¬
граммой бога Тешуба — бога погоды, бури и грома и т. д. (в1ёК1Ш).
Поэтому естественно думать, что данное слово, по-видимому, является
каким-либо эпитетом Тешуба, упоминающегося здесь в контексте, в кото¬
ром часто фигурирует также «владыка жертвы»: ЕХ (вар. ВЕ-ЕЬ) Б1БК1Ш.
Б1БК1Ш.
В хеттском пантеоне, как известно, различали много разных Тешубов,
среди которых наиболее часто упоминается «Тешуб неба», «Тешуб-
царь небес» 18. Был также «Тешуб облаков», «Тешуб дождя» и т. д. «Тешуб
неба», очевидно, был известен и в собственно лувийском пантеоне — в
хеттско-неситском чтении он засвидетельствован в одном из текстов ([п]е-
р1-§а-а8 В1§К1Ш), в котором можно восстановить указание на то, что речь
шла о лувийском ритуале ([1и-й-1]-П, по восстановлению Оттена 19).
Все вышесказанное дает нам возможность предположить, что в тер¬
мине ттагаББа (шагала), который неоднократно сопутствует в лувий¬
ских текстах имени Тешуба, возможно, мы имеем этот самый эпитет Те¬
шуба — «небесный», «неба». С этим вполне согласуется упоминание
этого слова в тексте КВо, IV, 11 с детерминативом божества, так как ес¬
тественно, что, как у многих других древних народов, так и у лувий-
цев, «небо» рассматривалось как божество и бог неба входил в пантеон
божеств 20.
В приведенных выше лувийских контекстах выражения, содержащие
ттагаБэа (1тга§§а) и ^киг, синтаксически остаются не совсем ясными21.
Однако, если правомочно предлагаемое нами сближение термина 1пнпага§5а
(шагала) с именем божества из КВо, IV, 11—^пнпагэ^а, то кажется
вероятным, что в приведенных лувийских текстах данное слово выступает
17 О t t е n, Luvische Texte..., стр. 58—60.
18 Например, КВо, IV, 10, л. ст. 51; об. ст., 26; KUB, IX, 28, I, 3; X, 75,
I, 14—15; XXV, 22, III, 15; XXVII, 1, I, 48 и много других; Laroche,
Recherches..., стр. 109—110. j
19 О t t е n, Zur... Bestimmung des Luvischen, стр. 13.
20 В специальной литературе высказаны разные предположения в связи с во¬
просом, как звучало слово «небо» в лувийском. Одни исследователи (J. Friedrich, Е. La¬
roche) склонны такое значение придавать слову ига-, основываясь на наличии в тек¬
стах выражения u-ra-az DUTU-az, считая его соответствием хеттско-неситскому nepi-
sas, хотя другие исследователи предпочитают считать ига- словом, обозначающим
«большой», «великий», (см. О t te n, Zur.... Bestimmung des Luvischen, стр. 52). Не¬
которые же исследователи (например H. Th. Bossert) значение «небо» придают лу-
вийскому слову tapas sa, связывая его с хеттско-иероглифическим tapas см.
Rosenkranz, Beiträge..., стр. 49. Однако другие исследователи предлагают
иное толкование этого слова, например «резиденция» (A. Goetze—Е. H. Stur-
t е V a n t, The hittite ritual of Tunnawi, New Haven, 1938, стр. 76 сл.) и др.
(О 11 е n, Zur... Bestimmung des Luvischen,стр. 38).
21 Cp, O t t e n, Zur... Bestimmung des Luvischen, стр. 107, прим. 194.

К ВОПРОСУ О ХЕТТО-ЦУПАНИЙСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ В УРАРТУ
45
с притяжательным суффиксом -ass(a/i£). Известно, что в лувийском, как
указано уже Форрером22, наблюдается отсутствие родительного падежа,
который здесь заменяется притяжательным суффиксом -ass (a/iS). Таковы,
например, лувийские формы: an-na-as-si (KUB, 132, II, 6), a-pa-a-as-sa
(XXXV, 16, I, 9; 43, II, 37); is-ta an-za-na-as-sa (Bo, 407, л. ст., 10);
pa-a-ta-as-sa (XXXII, 8, III, 17); da-a-u-ua-as-sa (XXXV, 25, 8, 43, II,
8, 14); ua-a-ar-hu-ua-as-sa (XXXV, 93, об. ст., 7) и др.23.
Возможно, от закономерной immars(i)a-assa мы получили immar(a)ssa
благодаря диссимиляционной потере слога.
Таким образом, ознакомление с лувийским материалом дает возмож¬
ность предположить, что лувийское божество Им(м)арша являлось божест¬
вом неба, а само название в лувийском имело значение нарицательного
имени «небо». Конечно, вопрос нельзя считать решенным. Речь пока что
может идти лишь о более или менее правдоподобном предположении. Лишь
дальнейшее углубленное изучение лувийского языкового материала может
окончательно уяснить нам значение слова immarassa (imrassa) и его от¬
ношение к имени божества immarsija. Однако некоторое подкрепление
высказанного нами предположения о характере лувийского божества
Им(м)арша, нам кажется, можно найти уже в совершенно иной области —
в имеющихся у нас данных по урартской религии, а также в уяснении ряда
обстоятельств, связанных спочитанием лувийского божества Иварша (Имар-
ша) на урартской земле, в крепости Ир(е)пуни (совр. Арин-берд).
Обращает, в частности, на себя внимание то обстоятельство, что Ивар¬
ша, по всей вероятности, не принадлежал к числу главных божеств лу¬
вийского пантеона. В лувийском эпиграфическом материале это божество
встречается редко. Характерно, что в многочисленных общих работах по
хеттам и хетто-лувийской религии Иварша нигде не упоминается. Таким
образом, на основании имеющегося в нашем распоряжении материала
у исследователя создается впечатление, что Иварша (Имарша) — сравни¬
тельно второстепенное божество лувийского пантеона. Если переселен¬
ные из Северной Сирии в Ир(е)пуни воины на самом деле принадлежали
к лувийской или какой-либо близкородственной к ней этнической груп¬
пе, то вызывает удивление, почему в цитадели Ир(е)пуни было построено
святилище именно ему, а не какому-либо из главных лувийских божеств
(Санташ, Датташ, Тархунт и др.). Конечно, можно думать, что Иварша
являлось главным местным божеством той области Северной Сирии, откуда
были переселены в Араратскую долину интересующие нас воины. Од¬
нако нам представляется, что решение вопроса можно искать и в другом
направлении. Ведь нельзя допустить, что крепость Ир(е)пуни целиком
была предоставлена в руки хетто-цупанийских переселенцев. Ир(е)пуни
была урартской крепостью,и основное ядро ее гарнизона, несомненно, со¬
ставляли урартские воины. Об этом свидетельствует также наличие по¬
читания верховного бога урартийцев Халди в этом городе, засвидетель¬
ствованное источниками 24.
В связи с этим можно предположить, что Иварша получил в Ир(е)пуни
свое святилище в качестве хетто-цупанийской модификации верховного
бога урартийцев Халди, поскольку и Иварша (см. выше) и Халди являлись
божествами неба. О том, что Халди был божеством неба или, во всяком
случае, олицетворением одной из небесных стихий, свидетельствует одна
22 Е. F о г г е г, Die Inschriften und Sprachen des Hatti-Reiches, ZDMG, N. F.,
I (1922), стр. 218.
23 См. Rosenkranz, Beiträge..., стр. 62.
24 Открыт целый ряд декоративных щитов, в надписях на которых говорится, что
эти щиты были посвящены царем Аргишти, сыном Менуа, богу Халди в город Ир(е)-
пуни (УКН, 145; 146; 147; 147а; 147Ь).

46
Г. А. МЕЛИКИШВИЛИ
из надписей Менуа, в которой царь призывает для наказания осквернителя
своей надписи «богов Халди, Тейшеба, Шивини (и) земных божеств»
(УКН, 99, об. ст., 8—9) 25; здесь «земные божества» противопоставлены
триаде Халди — Тейшеба — Шивини. Эти последние, очевидно, рассмат¬
риваются как небесные божества, боги, олицетворяющие небесные явле¬
ния. В отношении Тейшеба (бог погоды, бури и т.д.) и Шивини (бог солнпа)
это известно и по другим источникам, а изданной надписи выясняется^
что и Халди являлся небесным божеством 26.
Таким образом, под Иварша, возможно, подразумевался тот же вер¬
ховный бог урартийцев Халди и виз! (святилище), построенное богу Ивар¬
ша, считалось построенным тому же Халди. Это должно было быть первым
шагом на пути ассимиляции, урартизации переселенного населения. Для
людей, предназначенных быть опорой урартской власти в чужой, завоеван¬
ной стране, этот процесс слияния с урартской народностью должен был
проходить довольно быстро. Что эти переселенцы были призваны отчасти
играть именно эту роль, в настоящее время трудно сомневаться. В самом
деле, если урартский царь строит в цитадели своей крепости святилище
богу чужого племени (или урартскому богу Халди, но названному другим,
неурартским, принадлежащим переселенному сюда из Северной Сирии
населению именем),то это »несомненно, свидетельствует, что защита крепости
отчасти находилась в руках именно этих переселенцев. В свете этих новых
фактов нельзя не согласиться с утверждением И. М. Дьяконова о том, что
в Урарту определенная часть захваченных на войне людей должна была
включиться в войско и размещаться в качестве гарнизонов в различных
урартских крепостях 27. В частности, так обстояло дело и в рассматривае¬
мом случае. Возражения, высказанные нами раньше в связи с такой поста¬
новкой вопроса 28, теперь уже не кажутся нам убедительными.
Таким образом, новые материалы, обнаруженные при раскопках урарт¬
ской крепости Ир(е)пуни (Арин-берд), если правильна даваемая нами им
интерпретация, создают твердую опору при уяснении некоторых явлений
социально-экономической жизни древнего Урарту. Конечно, не все еще
ясно даже и в вопросе о хеттско-цупанийских переселенцах в Ир(е)пуни?
Правда, трудно уже сомневаться в том, что эти переселенцы составляли
часть урартского гарнизона этой крепости. Но этим ли ограничивались
их функции? Были ли переселены одни лишь воины или же переселили их
вместе с семьями? Скорее всего здесь мы имеем дело с переселением
большой массы людей вместе с их семьями29. Они, вероятно, и были посе¬
лены на земли вокруг Аринбердского холма; вероятно, их руками строи¬
лась сама крепость Ир(е)пуни, и в дальнейшем они, обрабатывая предо¬
ставленные им урартским царем земли, несли разные повинности по отно¬
шению к государству. Одной из таких повинностей (не исключено, что даже
единственной повинностью) было несение военной службы. Дальнейшие
^25 См. также J. Friedrich, Einführung ins Urartäische, Lpz, 1933, стр. 56;
A. G о e t z e, RHA, 22—23, стр. 196.
26 См. Меликишвили, Напри — Урарту, стр. 365—366.
27 И. М. Дьяконов, К вопросу о судьбе пленных в Ассирии и Урарту, ВДИ,.
1952, № 1, стр. 100.
28 См. Г. А. Меликишвили, К вопросу о царских хозяйствах и рабах-
пленниках в Урарту, ВДИ, 1953, № 1, стр. 26 сл.; он же, Наири — Урарту,,
стр. 347 сл.
29 О подобных переселениях всего населения из той или иной завоеванной обла¬
сти ср. Меликишвили, Наири — Урарту, стр. 346. Характерно, что Аргишти I
говорит именно о поселении (eirsidu-) хетто-цупанийских воинов. Кроме того,
факт высечения на камнях, находящихся в кладке стены цитадели, надписи, упоми¬
нающей бога переселенцев Иварша, также свидетельствует о том, что хетто-цупаний-
ские воины вовсе не рассматривались как временные жители города Ир (е) пуни.

К ВОПРОСУ О ХЕТТО-ЦУПАНИИСКИХ ПЕРЕСЕЛЕНЦАХ В УРАРТУ
47
раскопки Арин-берда, вероятно, дадут нам еще новый конкретный мате¬
риал для уяснения и этих, пока все еще неясных вопросов, имеющих важ¬
ное значение для воссоздания социально-экономической истории древнего
Урарту30.
30 Хотя все сказанное выше о социальном статуте переселенцов в Ир(е)пуни
в равной степени может относиться как к хеттским, так и цупанийским переселен¬
цам, однако остается еще вопрос другого порядка: божеством кого из них — хеттов
или цупанийцев являлся бог Ив арапа? Или это однородное в этническом отношении
население, и Иварша (= лувийское соответствие бога Халди?) равным образом мог
быть почитаем и теми и другими? До появления нового материала, способствующего-
уяснению данного вопроса, вероятнее всего, кажется, признать в почитателях лувий-
ского божества Иварша «хеттов» — жителей северных областей Сирии, которые, не¬
сомненно, были одним из основных очагов населения, говорящего на лувийском и
близком к нему «хеттско-иероглифическом» языках. Судя также по описанию того
похода урартийцев на запад, во время которого было угнано из этих областей пере¬
селенное затем в Ир(е)пуни население (см. об этом выше), также кажется вероят¬
ным, что основная масса переселенных в Ир (е) пуни «воинов Хате и Цупани» проис¬
ходила именно из страны Хате. Цупани, как было отмечено выше, в описании этого
похода даже не упоминается, хотя ясно, что урартийцы должны были пройти и по-
ее территории. Вероятно, поход через Цупани по своему характеру, по своим резуль¬
татам имел сравнительно небольшое значение. «

И. М. Дьяконов
О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ
ИСТОЧНИКАМИ
ITи одно общество древности не оставило нам такого обилия источников,
-“•как общество Шумера. Поэтому понятен тот исключительный интерес,
который привлекают к себе в среде советских историков и филологов
шумерские письменные памятники. В вопросах их изучения имеются уже
сейчас весьма значительные достижения; достаточно назвать работы акад.
В. В. Струве, положившие основы разработке экономической истории древ¬
него Востока в нашей науке, а также работы акад. А. И. Тюменева и других
исследователей. В советской науке накоплено очень много ценных данных
и наблюдений в области изучения общественного строя Шумера; основной
вывод нашей науки о рабовладельческом характере эксплуатации труда
как главнейшей и ведущей форме эксплуатации в древнем Двуречье, сде¬
ланный акад. В. В. Струве в целой серии его работ, посвященных изучению
документов царского хозяйства III династии Ура, является, насколько
мы можем судить, неоспоримым.
В то же время мало есть областей исторической науки, где, при обилии
документального материала, имелось бы столько существенных разно¬
гласий в его интерпретации. Дело в значительной степени упирается в про¬
блемы шумерской филологии и в тот уровень наших знаний в этой области,
который пока достигнут. Быть может, настала пора поставить принци¬
пиальный вопрос о методике использования шумерских источников, о
филологической и логической базе исторических выводов на этом ма¬
териале.
Как известно, каждый шумерский знак почти всегда имеет не одно,
а несколько, часто много значений, как идеографических, так и фонетиче¬
ских (слоговых), причем идеографические значения используются для пе¬
редачи основ, а фонетические — для передачи грамматических формантов
и вспомогательных слов.
Исторически дело сложилось таким образом, что звучание знаков из¬
вестно нам в подавляющем большинстве случаев из составленных значи¬
тельно позднее шумеро-аккадских списков знаков и словников; иногда
нам известны все звучания и все значения данной идеограммы, но неизвест¬
но, какое из ее звучаний относится к тому или иному из ее значений;
иногда можно при чтении колебаться в выборе того или иного слова из
числа выражаемых одной и той же идеограммой; наконец, иной раз нам
известна только часть звучаний идеограммы; по мере находки новых спи¬
сков знаков, глосс и т. п. наши чтения шумерских написаний ежедневно

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
49
уточняются. В выборе того или иного чтения часто остается еще много субъ¬
ективного. Но если исследователь, останавливаясь, быть может, и на не¬
правильном чтении идеограммы, в то же время правильно выбирает то поня¬
тие, которое эта идеограмма выражает, то понимание текстов, в которых
встречалось данное слово, от этого мало или совсем не изменяется. Другое
дело, если неправильно выбрано не чтение, а само значение
идеограммы или если исследователь примет фонетическое значение знака
-за идеографическое и наоборот. Это уже непременно отразится на досто¬
верности исторических выводов.
Поэтому, если один исследователь читает составную идеограмму
PA-TE-SI1 как pa-te-si, а другой (основываясь на поздних глоссах и
чисто фонетически написанных памятниках шумерского так называе¬
мого «женского» языка) читает то же слово ensi, en5-si или insi, то ни тот,
ни другой не делает ошибки до тех пор, пока новое чтение не становится
в науке общепризнанным как единственно правильное. Так, слово «муж,
полноценный работник» долго читалось как kal, пока не выяснилось, что
в этом значении данная идеограмма читается gurus.
Таковы некоторые трудности, связанные с шумерским письмом.
Конечно, сама многочисленность знаков и различие почерков в течение
более чем тысячелетнего существования шумерского языка, различие,
приводящее к изменению форм знаков до полной неузнаваемости, к сов¬
падению по форме разных знаков и т. п., также являются источником оши¬
бок исследователей. Ошибка же в толковании идеограммы всегда может
привести к существенному искажению смысла и даже к полной недостовер¬
ности вывода. Все же в большинстве случев контекст и учет всех
параллелей к нему позволяет получить бесспорное решение вопроса о чте¬
нии идеограмм, как он позволял решать этот вопрос и древним шумерским
писцам, когда перед ними вставала задача выбрать правильное значение
и чтение знака.
Не меньшие трудности возникают на почве самого шумерского языка.
До сих пор не установлено родство шумерского языка с каким бы то ни
было другим языком мира. Чрезвычайно трудна проблема шумерской лек¬
сики. Число простых идеограмм — около 600, составных — много тысяч.
Каждая идеограмма может иметь много лексических значений. Очень мно¬
го омонимичных идеограмм с различным значением (омофонов) 1а.
Грамматическая структура шумерского языка весьма своеобразна.
Наиболее сложной категорией шумерской грамматики является глагол.
Спрягаемая форма глагола состоит, кроме основы, из целой цепочки пре¬
фиксов, выражающих различные пространственные отношения, в том числе
из префиксов, повторяющих падежные показатели (послелоги), наличные 1 * * 41 Прописные буквы в транскрипции означают условную передачу знака первым по¬
павшимся его чтением, когда автор не может или по каким-либо соображениям не
считает целесообразным указать действительное чтение знака в данном случае.
1а До сих пор не существует полного и вполне надежного шумерского словаря.
«Шумерский лексикон» Даймеля (А. D ei me 1, Sumerisches Lexikon, I—VI, Roma,
1928— далее цитируется как $L) представляет собой сводку идеограмм по данным
шумеро-аккадских словарей, глосс и двуязычных текстов — сводку, слабо системати¬
зированную и недостаточно проанализированную. Сводка эта чрезвычайно полезна
и является незаменимым пособием, но она не учитывает литературных памятников и
многих слов, для которых нет засвидетельствованных аккадских эквивалентов (кроме
некоторых терминов, главным образом из хозяйственных текстов); подлинного шумер¬
ского словаря она полностью заменить не может. К тому же, давая иногда десятки и
даже сотни аккадских эквивалентов к одной шумерской идеограмме, Даймель предо¬
ставляет исследователю самому сгруппировать эти эквиваленты по синонимическим
группам, по их соответствию тому или иному шумерскому фонетическому чтению
идеограммы и установить применимость того или иного чтения и перевода в каждом
данном случае. Да и сами аккадские эквиваленты не всегда однозначны и переводимы.
4 Вестник древней истории, № 2

50
и. м. дьяконов
в данном предложении (с соответствующим местоименным элементом, вклю¬
чаемым в глагольный префикс), а также содержит субъектные, объектные и
различные другие префиксальные и суффиксальные показатели. Спряже¬
ние различно для разных видо-временных категорий 2.
Основой интерпретации шумерских текстов явились шумеро-аккад¬
ские билингвы и словари. Но аккадский язык, принадлежа к семитской
группе языков, имеет совершенно иной строй грамматики, чем шумерский;
в частности, в глаголе здесь выражается только субъект, вид («время»)
и порода (т. е. характер действия — повторное, каузативное, возвратное
и т. п.). Таким образом, аккадские переводы не передают содержания боль¬
шинства шумерских показателей, и устанавливать их значение приходится
из контекста. В этом направлении шумерологической наукой, и в особен¬
ности А. Пебелем и его школой, проделана огромная и плодотворная ра¬
бота. Однако уточнение смысла различных шумерских глагольных пре¬
фиксов и суффиксов далеко не закончено. По ряду вопросов имеется почти
столько же теорий, сколько исследователей.
Характерным примером является вопрос о значении шумерских так,
называемых «префиксов спрягаемой формы». Ни одна шумерская спрягае¬
мая форма глагола не может существовать без одного из пяти (или, по дру¬
гим исследователям, принимающим варианты за отдельные префиксы,—
восьми или десяти) начальных префиксов. Только в отношении двух пре¬
фиксов точно выяснено, что они означают: в первом случае — локально
направленное действие, во втором — действие «для себя». Конечно, и здесь
возможны различные оттенки и отклонения от основного содержания.
Наибольшие же разногласия вызывают самые распространенные префиксы
ти- и е- (с вариантом по мнению некоторых исследователей, это от¬
дельный префикс с чтением ш-)3.
Мы привели только этот пример, но перечень неразрешенных частных
вопросов грамматики шумерского языка им далеко не исчерпывается.. 2 32 О действительном характере этих категорий см. ниже.
3 По Даймелю, пт- выражает движение снаружи к центру, ni— движение внутрь^
е движение наружу; но ясное правило их употребления прослеживается, по Дай¬
мелю, только при глаголах собственно движения (A. De i me 1, Sumerische Grammatik,.
Roma, 1924, стр. 175 и сл. (далее цитируется как SG)). Ф. Тюро-Данжэн считал эти пре¬
фиксы в основном направительными, но в течение своей жизни неоднократно менял свою
точку зрения в частностях. По А. Пебелю, е- или i- выражает перфект, a mu—прошед¬
шее время безотносительно к настоящему. В ряде случаев А. Пебель предполагает замену
префикса mu- префиксом i- по фонетическим причинам (например, перед пространствен¬
ными префиксами с местоименными показателями класса вещей -Ь-,-т-,для избежания,
скопления губных согласных)—А. Р о e b e 1, Grundzüge der sumerischen Grammatik
(далее цитируется как GSG), Rostock, 1923, §§ 532—562, стр. 213—229. Точка зре¬
ния Р. Шольца близка к точке зрения Пебеля; при этом он придает большое значение
стилистическим и фонетическим факторам. По Р. Жестэну, префикс е- первоначально ха¬
рактеризовал действие, менее отдаленное во времени, чем действие, характеризуемое пре-
фиксомти-,но затем эти префиксы получили чисто стилистическое значение, таким обра¬
зом, что префикс mu-подчеркивает действие сильнее, чем префикс е-, или же префикс mu-
характеризует действие, направленное от низшего к высшему, например, к божественно¬
му, и т. п. (R. J е s t i n, Le verbe sumérien, II, P., 1946, стр. 30, 34—41). Наконец, па
A. Фалькенштейну, e- (i-) есть префикс нейтрального повествования; подчеркнутое
указание на содержащееся в предложении имя, характеризованное направительным
послелогом и пространственным показателем в глаголе и принадлежащее к классу
имен одушевленных, выражается глагольным префиксом mu-. Однако, когда такога
подчеркивания нет, i- тоже может употребляться с именами одушевленными. Нередки
также случаи, когда mu-, из стилистических соображений, употребляется и тогда г
когда пространственные показатели относятся к классу вещей—А. Falkenstein,
Grammatik der Sprache Gudeas von Lagas (далее цитируется как GSGL), II, Romay
1950, §§ 112—114, стр. 158—181. Сходна с концепцией Фалькенштейна и точка зрения
Е. Sollberger, Le système verbal dans les inscriptions «royales» présargoniques;
de Lagas, Genève, 1952, стр. 122.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
51
Однако изученность шумерской грамматики вовсе не стоит на столь
низком уровне, что переводы с шумерского вообще не могут быть достовер¬
ными. Сомнительные пункты грамматики все же относятся к числу второ¬
степенных; например, то или иное понимание префикса пт- или е- мало
отражается на переводе текста. Наиболее важные грамматические вопросы
выяснены в различных исследованиях шумерологов. Так, нам ясна слож¬
ная система образования множественного числа в шумерском языке (мно¬
жественное коллективное, определенное, неопределенное, обобщающее и
т. д.)4 5 и ее связь с двумя именными классами шумерского языка6; вопросы
падежных отношений в шумерском выяснены детально; мы знаем не только
общее значение падежных показателей, но и правила их синтаксического
употребления 6, их фонетические изменения в различные периоды7, от¬
дельные их смысловые особенности и оттенки употребления в различных
конкретных случаях8. То же касается и пространственных показателей
в глаголе9.
Даже в тех случаях, где среди грамматистов нет полной договоренности
о применяемых грамматических терминах и о точном понимании оттенка
той или иной категории, по большей части имеется согласие в отношении
общей линии понимания данного грамматического явления. Так обстоит
дело в отношении так называемых «времен» шумерского языка, точнее —
форм переходного глагола с суффиксом -e(Praesens-Futuruni)H без него (Prae¬
teritum по А. Пебелю). Этим формам посвящено много места в работе акад.
В. В. Струве «Категория времени и замена идеограмм в шумерийском языке
и письме»10 11. Автор начинает с замечания: «Пебель, а за ним все зарубежные
шумеро логи утверждали, что шумерийский глагол отмечал категорию време¬
ни». Акад. В. В. Струве полагает, что в 1951 г. той же точки зрения придер¬
живался и И. М. Дьяконов 11 и что он лишь в 1954 г.12 принял положение
о том, что в шумерском языке различались не времена, а виды совершенный
и несовершенный13, между тем, как сам В. В. Струве еще в 1953 г. пришел
к этому убеждению. Затем указывается, что в той части надписи Урука-
гины, где говорится о прошлом, и в той, где говорится о настоящем, упот¬
реблены преимущественно формы глагола без суффикса -е, т. е. формы пре¬
терита по Пебелю, а в действительности, по смыслу,— совершенного вида,
что и доказывает отсутствие категории времени в шумерском языке.
Автор заканчивает замечанием: «Данные уточнения, внесенные в дело изу¬
4 Poebel, GSG, §§ 132—150, стр. 49—57; Falkenstein, GSGL, I, § 21,
стр. 71—74; II, § 93.
5 Poebel, GSG, §§ 132, 135, 141, 144, стр. 49, 50, 52 и 54; Falken-
stei-n, GSGL, I, §§ 21, стр. 71—74.
6 Poebel, GSG, §§ 151—162, стр. 58—60; Falkenstein, GSGL, I, §§ 22—
36, стр. 74—118.
7 См. Poebel, GSG, §§ 344—365, стр. 125—133 и др.
8 Некоторые примеры см. ниже.
9 Poebel, GSG, §§ 486—516, ctç. 188—206; Falkenstein, GSGL, I,
§§ 65—70, стр. 200—217; D e i m e 1, SG, §§ 30, 33, 70; R. J e s t i n, Le verbe su¬
mérien, I, P., 1943, стр. 304; Sollberger, Le système verbal..., стр. 70 сл.
10 ВЛГУ, сер. ист. яз. и лит-ры, 1957, № 8, вып. 2, стр. 85 слл.
11 Со ссылкой на мою статью «Реформы Урукагины в Лагаше», ВДИ, 1951, № 1,
стр. 21 сл. При этом акад. В. В. Струве утверждает, что из факта употребления мной в
этой статье выражения «несовершенный вид», «конечно, не следует, что уже в
1951 г. И. М. Дьяконов стоял на той же позиции, что и в своей статье 1954 г. Тогда, в
1951 г., он допускал, очевидно, возможность отражения шумерийским глаголом и кате¬
гории времени и несовершенного вида».
12 И. М. Д ь я к о н о в, О языках древней Передней Азии, ВЯ, 1954, № 5,
стр. 43 слл.
13 «И. М. Дьяконов не объясняет, каким путем он пришел к этому... выводу»
(Струве, ВЛГУ, 1957, № 8, стр. 84).
4*

52
и. м. дьяконов.
чения шумерийского глагола, окажут свое содействие при интерпретации
надписей Урукагины и других шумерийских текстов»14.
На это следует заметить, что в шумерологии принято традиционное15
■обозначение форм переходного глагола с суффиксом -е и без него, как,
«соответственно, Praesens-Futurum и Praeteritum. Однако акад. В. В. Струве
неправ, полагая, что все зарубежные шумерологи рассматривают эти
формы как чисто временные. Большинство исследователей согласно в том,
что эти термины годятся только как условные обозначения, так как под
данными формами скрываются виды или категории, близкие к видам.
Обычно термины Praesens-Futurum и Praeteritum применяются без вся¬
ких оговорок, так как видовой характер данных форм предполагается
очевидным для каждого шумеролога.
Действительно, как в нашей, так и в зарубежной шумерологии формы
Praesens-Futurum и Praeteritum трактуются как виды уже давно. Доста¬
точно сослаться на Теодора Клуге, высказавшего мнение об отсутствии
категории времени в шумерском еще в 1921 г. 16; аналогичную мысль
проводил в 1932 г. Виктор Христиан 17, который приписывал чисто вре¬
менное значение только особому суффиксу -ed, а формы с суффиксом -е
и без суффикса рассматривал как вневременные. Как виды понимал дан¬
ные глагольные формы покойный А. П. Рифтин (ум. в 1945 г.), говорив¬
ший о двух видах, условно «временах»— несовершенном (Praesens-Futurum
transitivi) и совершенном (Praeteritum transitivi). То же положение нахо¬
дим у Реймона Жестэна (1943) в первом томе его фундаментального иссле¬
дования шумерского глагола, где также вводится и понятие «совершен¬
ного» и «несовершенного» вида 18. Отсюда ясно, что вопрос, поднятый акад.
В. В. Струве (там же, стр. 85 сл.) о приоритете в определении этих
форм глагола как видовых, неактуален. В той или иной степени прибли¬
жения это определение присутствует в различных работах, начиная с
Ф. Делича (1914).
В результате обрисованного выше состояния изучения шумерского
языка и письменности создалось положение, когда наряду с бесспорными
и вполне ясными текстами, существуют и такие, которые либо вовсе пока
недоступны для использования историком, либо требуют предварительно
внимательного и всестороннего анализа своего грамматического и лекси¬
ческого состава. Взаимопомощь шумерологов в этих случаях чрезвычайно
желательна, и взаимная дружеская критика здесь может значительно
14 Струве, ук. соч., стр. 87. Следует заметить, что принципиальные вопросы
грамматики вряд ли можно решать на материале всего одного текста. В частности, по
данному вопросу в специальных шумерологических работах собран огромный материал.
15 Традиция терминологического неразличения времен и видов восходит к аккад¬
ской и вообще семитской филологии, как она сложилась еще в XVII в.: так назы¬
ваемые семитские «времена» также являются фактически видами, хотя, до известной
степени, передают и временное содержание. См., например, по поводу термина «время»
S. М о s с a t i, Chi furono i semiti? «Atti della Accademia Nazionale dei Lincei.
Memorie, Classe di scienze morali, storiche e filologiche», серия VIII, т. VIII, 1, Roma,
1957, стр. 17, прим. 50: «Терминология, как известно, является условной, указы¬
вая на семитское спряжение видов, а не времен».
16 Th. Kluge, Versuch einer Beantwortung der Frage: Welcher Sprachengruppe
ist das Sumerische anzugliedern, Lpz, 1921, стр. 57. Еще раньше Делич указывал:
«Шумерский язык различает два времени: совершившееся или бывшее, и совершаю¬
щееся или сущее...», — определение, являющееся по существу дефиницией видов
(см. F. Delitzsch, Grundzüge der sumerischen Grammatik, Lpz, 1914, § 133a,
стр. 88). Через 48 лет ту же точку зрения выдвинул Э. Солльберже, согласно
которому в шумерском различается «время» фактов (faits) и «время» событий
или свершений (événements) (S о 1 1 b e г g е г, Le système verbal..., стр. 177 и сл.).
17 V. G h г i s t i а n, Die sprachliche Stellung des Sumerischen, P., 1932, стр. 29.
18 J e s t i n, Le verbe sumérien, I, стр. 209 и стр. 204—205 (с оговоркой, что
временное значение все же находит свое выражение) и ср. Ill, Р., 1954, стр. 95.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
53
помочь делу выяснения истины 19. Думаю, что и приводимые ниже примеры
того, как, с одной стороны, неясность некоторых текстов, а с другой —
недостаточный учет грамматических и лексических явлений отражаются
на исторических построениях, также послужат общему делу. Особенное
внимание в настоящей статье обращено на работы советских историков >
так как на Западе в настоящее время историей Шумера (за исключением
хронологии) почти не занимаются 20. Нас же, конечно, интересуют в первую
очередь выводы, относящиеся к социально-экономической истории.
При описанном выше состоянии шумерологии очевидно, что для исполь¬
зования какого-либо вывода в больших исторических построениях необ¬
ходимо прежде всего, чтобы этот частйый вывод был бы сам по себе доста¬
точно достоверен. Это возможно иной раз и в тех случаях, когда чтение
и перевод того или иного контекста подвержены известным сомнениям, но
вывод опирается на ряд указаний в текстах, взаимно подтверждающих
друг друга: в этом случае отпадение того или иного аргумента
не поколеблет вывода в целом. Таково часто положение с хозяй¬
ственными и деловыми текстами, которые, во-первых, грамматически
просты, а во-вторых, материал в них имеет массовый характер 21. По этой
причине в той части настоящей статьи, которая касается граммати¬
ческой базы исторических выводов, мы не будем касаться работ, основан¬
ных на исследовании хозяйственных текстов.
Сложнее обстоит дело в тех случаях, когда исторический вывод строится
на основе грамматически трудного и часто единственного источника. Та¬
кое построение выйдет за рамки необоснованной гипотезы только в том
случае, если чтение и понимание источника будут веско аргументированы
сочетающимися между собой и подкрепляющими друг друга филологиче¬
скими, логическими и историческими доводами с привлечением так¬
же всех параллельных контекстов 22.
Для иллюстрации этого положения мы возьмем пример, связанный
с вопросом большой исторической важности,— проблемой возникно¬
вения частной собственности на основное средство производства — землю—
в условиях древнего Востока. Речь идет о теории возникновения
частной собственности на землю в древнем Двуречье лишь на не
пригодных для естественного орошения, так называемых «высоких» полях.
19 Ср. ниже прим. 52, а также существенное для исторических выводов замеча¬
ние В. В. Струве, Интерпретация документа № 19 издания М. В. Никольского, ВДИ,
1957, № 4, стр. 6, прим. 37, исправляющее принятый акад. А. И. Тюменевым
и автором настоящей статьи расчет численности работников — «шуб-лугалей» храма
Нингирсу. Расчет был основан на общей цифре довольствия этим работникам при
известной обычной норме на каждого работника в отдельности. Акад. В. В. Струве
указал, что в соответствующий год правления Урукагины норма довольствия была
иной.
20 За последние годы можно назвать, помимо популярных очерков, лишь такие
работы, как М. Lambert, La période présargonique, «Sumer», VIII (1952), 1, стр. 57
слл., касающуюся, однако, почти исключительно внешнеполитических аспектов исто¬
рии Шумера, и A. F а 1 k е n s t е i n, La cité-temple sumérienne, «Cahiers d’histoi¬
re mondiale», 1(1954), 4, 785 слл., обзорного характера, и несколько других.
21 На таких именно текстах основаны в своем большинстве те вполне достоверные
исторические выводы, которых во многих случаях достигла советская шумерология,
например, существеннейший для всей истории древнего Востока вывод о рабовладель¬
ческом характере эксплуатации труда работников в царском хозяйстве III династии
Ура, сделанный акад. В. В. Струве на основе анализа сводок наблюдателей рабочих
отрядов, главнейшие выводы о структуре хозяйства храма богини Вау (Бабы) в Лага-
ше в работах академиков В. В. Струве и А. И.Тюменева, ит. п. (здесь речь, разумеется,
не идет о деталях).
22 Конечно, когда речь идет о хозяйственных текстах, это требование допустимо
в той мере, в какой такая задача посильна для отдельного исследователя, имея в виду
чрезвычайную многочисленность шумерских хозяйственных документов.

54
И. м. дьяконов
В этом примере сочетаются спорные вопросы грамматические, спорные
вопросы истолкования значения отдельных знаков и спорные вопросы
логических умозаключений. При этом вся теория основана на одном един¬
ственном тексте 23, а точнее говоря — на ошибке одного из величайших
ученых в области изучения клинописи — Ф. Тюро-Данжэна, сделанной
им, впрочем, задолго до создания первой научной грамматики шумерского
языка.
Речь идет об отрывке из текста Конусов «В» и «С» Урукагины, посвящен¬
ном положению, предшествовавшему реформам этого последнего (В, VI,
17—25; С, VI, 37—VII, 8): sub-lugala-ke4 sag gâna-ga-na-ka bu4-ni i-dù
igi-nu-du8 ba-dab5 a-MUS.DU gâna-ga gâl-la-a igi-nu-du8 ba-dab6. Ф. Тю-
ро-Данжэн переводил этот отрывок: «если подданный царя на вершине
своего высокорасположенного поля строил колодец, то (при нем) жил
игинуду:{при) воде, имевшейся на высоком поле, жил игинуду»24.
С тех пор было установлено, что sub-lugala — не «подданный царя», а
работник храма (а по акад. В.;В. Струве — общинник), получавший от храма
надел земли,что igi-nu-du8— работник храма, занятый главным образом
на оросительно-землекопных и садовых работах, не имевший земельного
надела; что sag «голова» означает не вершину, а широкую сторону поля,
и что ba-dab5 нельзя перевести «жил»25. Но перевод sag-gâna-ga-na-ka
как «на вершине его высокорасположенного поля» и gâna-ga gâl-la-a
как «имевшийся на высоком поле» был перенят А. Даймелем, а за ним
акад. В. В. Струве и отчасти Мй Ламбером 26.
Мотивируя свой перевод сочетания gâna-ga или gân-ga (разделяемого
им на gân «поле» и определение ga) как Hochfeld, Тюро-Данжэн замечает:
«gân-ga „холмистое поле“(собственно поле женской груди)впротивополож¬
ность низко расположенным полям не подвергается орошению» 27.
Однако слово ga означает по-шумерски «молоко» и не обладает другими
именными значениями. «Женская грудь» по-шумерски не ga, a ubur 28.
Нив одном из известных мне текстов (a ga «молоко» встречается в них часто)
значение «грудь» или, тем менее, «холм» для слова ga не засвидетельство¬
вано 29.
23 См. В. В. Струве, Проблема зарождения, развития и упадка рабовладель¬
ческих обществ древнего Востока, ИГАИМК, 77 (1934), стр. 48—49. В. В. Струве
ссылается там же еще на текст «Цилиндра А» Гудеи в переводе Витцеля (XI, 12
слл.): «На холмы, на которые не восходит вода, взойдет для тебя (?) вода»
(Струве, ук. соч., стр. 48, прим. 84). В этом тексте, однако, речь идет об искус¬
ственных насыпях (см. ниже, прим. 36), и он не имеет, таким образом, отношения
к вопросу о «высоких полях».
24 F. Thurea u-D a n g i n, Die sumerischen und akkadischen Königsinschrif¬
ten (SAKI), Lpz, 1907, стр. 49 слл.
25 Литературу вопроса см. И. М. Д ь я к о н о в, Реформы Урукагины в Лагаше,
ВДИ, 1951, № 1, стр. 20, прим. 9, стр. 23, прим. 6—8.
26 М. Lambert, Les «réformes» d’Urukagina, RAss, L (1956), 4.
27 Thurea u-D a n g i n, SAKI, стр. 50, прим. a.
28 F. Delitzsch, Assyrisches Handwörterbuch, Lpz, 1902, s. v. tilû=tulû; SL, 291, 4.
29 Шумерский знак ga, согласно шумеро-аккадским словникам, имеет имепные
значения «молоко, сливки» и глагольные значения «идти, торопиться, слать, приносить,
уносить», а также является глагольным префиксом пожелания, см. SL, 319.
Нигде ga не означает «холм». Даймель дает, правда, также и значение «женская
грудь», но оно взято лишь из аккадского перевода шумерского заклинания против
женских болезней (Р. Haupt, ASKT, стр. 84, VII, 36и сл.), неточно передающего
шумерский текст; последний дает выражения ga-làl-e, ga-Se§-e «со сладким молоком»,
«с горьким молоком», а аккадский перевод — sa tulûSa tâbu, sa tulûsa marru «чьи
груди сладки», «чьи груди горьки»; ясно, что здесь не ga «молоко» означает грудь,
а напротив, tulû «груди»употреблено метонимически в смысле «молоко». Также надо
понимать и два других примера там же: ga-sig-ga и ga-sig-ga ug5-ga, где аккадский
перевод дает sa tulûSa mahsu и Sa ina mihis tulî imut «чьи груди поражены» и «что
от поражения грудей умерла». В тексте ASKT, стр. 84 далее следует перечень болез¬
ней матки.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
55
Кроме того, грамматически сомнителен перевод центральных выраже¬
ний этого отрывка — gän-ga и sag-gän-ga-na-ka. Ф. Тщро-Данжэн, очевид¬
но, анализировал gän-ga как определяемое с определением, а sag-gän-ga-
na-ka как *sag-gän-ga-(a)n(i)-ak-a, где конечное -а — показатель лока¬
тивного падежа («в»), относящийся к слову sag «голова», -ак показатель
родительного падежа («голова поля»)30, -ani — притяжательное местоиме¬
ние «его», a ga — определение к слову gän «поле».
Однако какого рода определением к слову gän «поле» является пред¬
полагаемое слово ga? Прилагательным оно быть не может, так как шумер-
чзкий язык не знает квалитативных прилагательных типа «молочный», «хол¬
мистый»: они заменяются определением в родительном падеже. Во втором
случае из текста Урукагины выражение gän-ga стоит, кроме того, в локатив¬
ном падеже на -а31, что видно из контекста, а в надписи Гудеи (St. I, II, 2),
на которую здесь ссылается Ф. Тюро-Данжэн, выражению gän-ga сопут¬
ствует и локативный показатель -ni- в глаголе. Значит, мы ожидали бы
форму *gäna-ga-(a)k-a или графически *gän-ga-ka, где -ак- родительный па¬
деж слова ga, зависящий от gän «поле», а -а — локативный падеж. Точно
т’ак же вместо *sag-gän-ga-(a)n(i)-ak-a мы должны были бы иметь форму
'*sag-gäna-ga-(a)k-an(i)-ak-a или, в написании по знакам, *sag-gän-ga-ka-
na-ka, так как не только слово gän «поле», зависящее от sag, но и слово ga
«молоко», зависящее от gän, должны были бы стоять в родительном падеже32.
На это можно было бы возразить, что мыслимо образование путем словосло¬
жения составного слова *gän-ga без родительного падежа («поле-молоко»),
-если рассматривать его как термин; однако именно как термин, качественно
характеризующий землю, слово gän-ga не засвидетельствовано 33, да и
трудно представить себе столь замысловатое образование термина, когда
в шумерском есть широко употребительные обозначения как для «холмов»34,
так и для понятия «высокий» 35.
Между тем, можно предложить несравненно более простое толкование,
считая ga не самостоятельным словом (будь то «холм»36, «грудь» или «мо¬
локо»), а формантом.
Согласно нормам шумерской орфографии, при присоединении суффик¬
сального показателя, начинающегося с гласного, к основе или суффиксу,
кончающемуся на согласный, принято графическое повторение послед¬
него согласного основы 37.
30 В шумерском языке падежные показатели (послелоги) не ставятся после каждого
отдельного слова, а скапливаются в конце именной части предложения.
31 Таким показателем может быть только окончание -а в gäna-ga.
32 Если в сложной форме *sag-gän-ga-(a) k-an(i)-ak-a можно бы думать об отпадении
одного родительного падежа для сокращения формы (примеры тому известны), то
в тексте Гудеи, а также во втором случае из текста Урукагины для этого нет никаких
■оснований.
33 А. Д аймель, SL, s. v., собрал все определения к слову gän из хозяйственных
текстов, какие только он мог собрать, но для gän-ga он ссылается только на приве¬
денное выше место.
34 Kur, hur-sag — для внешумерских территорий, dul «искусственный холм»,
um «насыпь» и т. д. — для собственно шумерских.
35 nim, igi-nim, an-a, sag-ki, zi-sag-us, sag-il-la, sag-an-ta, u5, u§ и множество
других.
36 Об искусственных холмах (городищах, теллях) говорится в тексте Гудеи
«Цилиндр А», XI, И—14, на который ссылается акад. В. В. Струве (см. выше, прим. 23):
dul-dul ki а пи-ец-da a ma-ra-eu-de «Все городища, которые не покрывает вода, для тебя
■будет покрывать (собственно „выходить* ‘) вода». Так же обозначаются и могильные холмы
{isi-dul-kid «земля, набросанная холмом»). По верованиям древних шумерийцев и вави¬
лонян, городища (dul, акк. tilu, араб, «телль») — это развалины городов, разрушенных
гигантским разливом («потопом»).
37 Например, Enlil «бог Энлиль», родительный падеж Enlil-a(k) — пишется dEn-lü,
^En-lil-lä; ап «небо», родительный падеж an-a(k) — пишется ап, ап-па.

56
и. м. дьяконов
Последний согласный основы может при этом, находясь на исходе сло¬
га, быть непроизносимым и восстанавливаться только при присоединении
суффикса 38. В двусложных словах в бессуфиксной форме может отпадать
не только конечный согласный, но и предшествующий ему гласный 39.
Подобный же случай можно предположить и здесь, принимая, что форма
gan<Cg£n(a)<^gana(g), родительный падеж ganag-a(k), локативный падеж
ganag-a; обе последние формы должны в этом случае в обычной транскрип¬
ции выглядеть как gan-ga или gana-ga 40.
Со внесением в перевод указанной поправки, мы можем проанализи¬
ровать выражение gana-ga во втором случае у Урукагины и в надписи Гу-
деи как локативный падеж на -а 41 от слова gana(g) «поле», а выражение
sag-gana-ga-na-ka как sag-ganag-an(i)-ak-a, дословно «в голове его поля»,
причем слово «поле» в данных случаях не имеет никакого определения 42.
Как уже отмечалось выше, «голова» поля — это его «широкая, продольная
сторона, наиболее отдаленная от реки».
«Широкая, дальняя от реки сторона поля» в отличие от вершины;
холма 43 —естественное место для устройства колодца, о котором говорится
в тексте; при том из данного текста Урукагины не видно, что поле шуб-лу-
галя, о котором идет речь, не орошалось естественно. Колодцы в Южном
Двуречье вообще редко используются для искусственного орошения44
и самостоятельного значения не имеют, а лишь дополняют другие источ¬
ники воды.
Из того же текста видно, что на поле шуб-лугаля была или могла быть
V
и какая-то проточная (дословно «змееходная») вода 45 (a-MUS.DU). Ха-
38 Например, §a(g) «сердце», родительный падеж sag-a(k) — пишется Sa, sa-ga*
39 Например, kal(ag) «быть сильным», причастная форма kalag-a — пишется kal,
kal-ga; uz(ug) «гусь», родительный падеж uzug-a — пишется uz, uz-ga.
40 Двусложный вариант засвидетельствован для омонима gan, см. Falkenstein,
GSGL, § 3, 2. Нами высказывалось предположение, что знак gan, подобно знакам un,
kin, hun и т. д. имел на конце звук g* Отдельные случаи написания слога ga знаком5
ga (вместо обычного ga) известны; однако gdna-ga никогда не пишется со знаком
ga, поэтому такое объяснение маловероятно.
41 Так и переводит Р о e b e 1, GSG, § 107, стр. 39.
42 Те же формы засвидетельствованы, очевидно, и в ряде других случаев, напри¬
мер: Ник., I, 185: maS gana(g)-ga ё-а «мелкий скот, выходящий в поле» — локатив:
*ganag-a; DP, 646: §а gana(g)-ga-se «на середину поля» — родительный падеж + напра¬
вительный падеж: gana(g)-a(k)-§e; Ник., I, 170: ma§ gana(g)-ga «мелкий скот поля»—
родительный падеж: *ganag-a(k), что ясно видно из сопоставления с Ник., I, 184:
ma§ gana(g)-uru4-lala-ka-kam «мелкий скот поля аренды» — два родительных падежа
связка: *ша§ ganag uru4-lal-ak-ak-am. Ср. в архаических текстах из Ура (UET, II,
206, 208, 211): GAN GA KI, чит. ki gana(g)-ga «земля полей».
43 На аллювиальной низменности с рыхлой почвой, какую представляет собой'
низовье Евфрата и Тигра, всхолмлений, как правило, нет, если исключить искус¬
ственные дамбы, городища и т. п. Возможные всхолмления были бы здесь, вероятнее
всего, сложены из тех же аллювиальных отложений, поэтому трудно представить себе в
таком холме водоупорный слой; последний должен находиться, очевидно, ниже уровня
окружающей равнины, При этих условиях вершина холма — наиболее невыгодное
место для рытья колодца.
44 Колодезное орошение не упоминает ни один из известных мне авторов, пи¬
савших о сельском хозяйстве южного Ирака. Земли же, орошаемые из арыков, не-
относятся в южном Ираке к землям искусственного орошения, так как не требуют
водоподъемных устройств. По мнению ряда современных исследователей (см. J.
L а е s s е, Reflexions on modern and ancient waterworks, JGS, VII, 1953, стр. 5 сл.),
водоподъемных сооружений Шумер не знал, кроме, может быть, шадуфа для садов.
Все древние «города-государства» Шумера были расположены на землях естественного*
орошения. См. об этом: А. Адамов, Ирак Арабский, СПб., 1912, стр. 168; W. W i 11-
cocks, Irrigation in Mesopotamia 2, L.— N.Y., 1917; Джафар Хайят, Ирак¬
ская деревня, М., 1953, стр. 30, и ср. приложенную к последней книге карту территорий
орошения с любой картой древнего Шумера.
45 Об этой воде не сказано, что она проведена самим шуб-лугалем. Вода в любой
канал могла поступать только из общинных водных запасов, поэтому устройство полж

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
57
рактерно, что параллельный текст («Овальная пластина», II, 2—9) не упо¬
минает вовсе ни о колодце, ни об арыке, а говорит лишь «...имевшуюся
(на поле) воду держал игинуду] пока шуб-лугаль не исполнит (рода повин¬
ности?), питьевой (чистой) воды ему могли не давать, (даже) ослу (его)
питьевой воды могли не давать».
Таким образом, в целом разбиравшийся выше отрывок должен быть
переведен: «(если) шуб-лугаль на широкой стороне своего поля построил
колодец, игинуду брал (его в пользование); „змеоходную“ воду,
имевшуюся на поле, брал игинуду 46».
Конечно, если ряд исследователей в своих выводах базировался на ста¬
ром переводе этого контекста — переводе, соответствовавшем тогдашнему
уровню науки, то для того времени это было вполне естественно. Но здесь
мы сталкиваемся с вопросом о допустимых и недопустимых логических умо¬
заключениях, возводимых на базе трудного текста, понимание которого
в дальнейшем может быть уточнено.
На этом контексте, и только на нем,— по крайней мере, на другие источ¬
ники ссылок не имеется,—► акад. В. В. Струве построил свою теорию, со¬
гласно которой вся орошаемая земля в Шумере принадлежала общине-
храму^ частная земельная собственность возникала только — или главным
образом — на «высоких полях»47. Теория эта уже a priori вызывает ряд
сомнений, поскольку она связывает возникновение частной собственности
только с определенными топографическими условиями; она вызывает
сомнения и по ряду других причин 48, а главным образом потому, что вся
территория Шумера — совершенно плоская, и на ней не имеется никаких
холмов, кроме искусственных городищ и т. п. 49.
Чтобы сделать из данного текста вывод о создании частных владений
на «высоких полях», нужен ряд произвольных допущений, даже в том
случае, если бы ga было самостоятельным словом.
на земле, требующей искусственного орошения, ни в коей мере не могло освободить зем¬
ледельца от общинной зависимости. Недостаточно своими средствами соорудить канал
или водоподъемное сооружение, — нужно еще отвести с его помощью воду из реки
или общинного канала к ущербу других пользователей. Значит, нужно сначала
быть независимым от общины и сильнее ее; эта сила и независимость не может воз¬
никнуть из факта устройства поля на естественно не орошаемой земле. Что касается
колодцев, то в условиях Двуречья (особенно при древнем уровне техники) они для
орошения полей непригодны.
46 Можно предположить, что игинуду пользовался этой водой как работник храма,
поскольку надел шуб-лугаля был расположен не на собственной земле последнего,
а на храмовой земле (см. А. И. Тюменев, Государственное хозяйство древнего
Шумера, М.—Л., 1956, стр. 147, 151 сл.).
47 См. Струве, Проблема..., стр. 41—50. См. также : «Поля естественно оро¬
шаемые были общинной собственностью, и лишь в пределах высоких полей могли скла¬
дываться частновладельческие отношения» (В. В. С т р у в е, История древнего Востока,
М.—Л., 1941, стр. 69; ср. «Всемирная история» изд. АН СССР, I, 201—202). Автор
считает, правда, что знать, владевшая недвижимой собственностью на высоких по¬
лях, могла также скупать и иную землю («Проблема...», стр. 48) — очевидно, землю
лиц, которых автор считает общинниками; но эта земля составляла не собственность
последних, а надел,выдаваемый, по В. В. Струве, от общины (там же, стр. 42 и 44),
а по другим авторам—от храма; могли ли эти наделы действительно продаваться в данное
время — сомнительно; см. об этом И. М. Дьяконов, Купля-продажа земли в
древнейшем Шумере и вопрос о шумерской общине, ВДИ, 1955, № 4, стр. 12—13,
стр. 39.
48 См. выше; прим. 43 — 45.
49 Дамбы и плотины не занимали в Двуречье большой площади, так как, в отличие
от Египта, обрабатываемая земля здесь не разгораживалась дамбами на отдельные бас¬
сейны; на плотинах полей не имелось. Следует отметить, что Ф. Тюро-Данжэн, соз¬
давший своим переводом понятие «высоких полей» (применительно к Шумеру), сам на
месте расположения древнего Лагаша не был (см. A. Parrot, Tello, Р., 1948,
стр. 28).

58
и. м. дьяконов
Допущение первое: ga может означать не только «молоко», но и «женская
грудь».
Второе допущение: «женская грудь» (или, точнее, «молоко») может
означать «холм».
Третье допущение: холмистое (или, точнее, «молочное») поле может
означать поле, естественно не орошаемое.
Четвертое допущение: поле, не орошавшееся естественным путем,
не является общинным (или храмовым).
Пятое допущение: шуб-лугаль, известный нам по документам как
держатель храмовой земли, здесь выступает в ином качестве. От¬
сюда, наконец, делается вывод, что на «полях, не орошавшихся естест¬
венным путем» (точнее, на «холмистых полях», еще точнее — на «полях
женской груди», еще точнее — на «молочных полях»), именно и разви¬
валась частная собственность на землю.
Между тем, из контекста надписи Урукагины, наоборот, вытекает,что
шуб-лугаль не мог на своем участке неограниченно распоряжаться: воду
на этом участке мог брать игинуду; из другого отрывка того же текста
видно, что даже скот и дом шуб-лугаля могли быть забраны начальством
или, в лучшем случае, принудительно откуплены им у шуб-лугаля по
номинальной цене б0. Все это и соответствует засвидетельствованному
документами положению шуб-лугаля как несамостоятельного держателя
чужой [(храмовой) земли 50 51.
Если в приведенном выше случае шаткость исторического вывода обу¬
словливается как характером его грамматического и лексического обосно¬
вания, так и характером логического построения, то в других случаях
вся проблема заключена в филологическом анализе текста. Возьмем текст
<1ш1т-икй-ке4 НАИ-ЗАО+НА-па й-ти-ака ки6-Ьё1йЬа-йаб-каг-гё (надпись
Урукагины на «Овальной пластине», II, 10—13). Из предлагаемого акад.
В.В. Струве перевода: «если сын легковооруженного воина на высоком месте
себе устроил рыбный садок, то муж (в дальнейшем В. В. Струве объяс¬
няет, что речь идет о полноправном гражданине.— И. Д.) брал вместе
с ним рыбу его (садка)52» вытекает весьма существенный исторический вы-
50 См. Конус С, XI, 20 — XII, И.
51 См. Тюменев, Государственное хозяйство. . . , стр. 151 сл.
52 Струве, Категория времени. .., стр. 86. В транскрипцию рассматриваемого
текста, приводимого акад. Струве, вкрался ряд неточностей: напечатано и-ти-ака
вместо й-ти-ака, Ьа-йа5-каг-ге вместо Ьа-йа5-каг-гё, йити-икй^е вместо с1ипш-икй-ке4
(или (1шш1-ики-дё). Пожелательное наклонение не может передаваться знаком и-. На
стр. 90 напечатано 1а-ар-пи-1ит и ниже 1аЬпи1ит вместо 1а-аЬ-пи-Ьит и 1аЬпй1ит.
Соблюдение транскрипционных правил является в шумерском более важным, чем,
например, правильное обозначение придыханий в греческом. Так как каждый шумер¬
ский знак был связан не со звучанием, а с понятием, то естественно, что каждый
омоним имел свой особый, собственный знак (за исключением абстрактных понятий,
которые не могли быть переданы иначе, как только посредством знака для омони¬
мичного слова, выражающего конкретное понятие, поддающееся воспроизведению в виде
рисунка, напр. 11 «жить» можно было воспроизвести с помощью знака стрелы и).
А так как число омонимов в шумерском языке было чрезвычайно велико, то возникло
большое число «омофонов», т. е. знаков, имеющих одинаковое звучание, но совершенно
различное значение. В транскрипции омофоны различаются знаками ударений и цифро¬
выми показателями: так, например, й значит «трава», и «десять», й «сон» (последний
знак используется и в глаголе для передачи форманта наклонения пожелания и допу¬
щения), и4 «день»; точно так же фонетический знак ^е выражает одно (падежный пока¬
затель -е после слога, оканчивающегося на ^), а ^ё (-ке4) — другое (тот же падежный
показатель, но после показателя родительного падежа -ак). Ошибки в транскри¬
бировании могут приводить иной раз к неприятным последствиям. Так, в своей
статье «Реформы Урукагины в Лагаше» (ВДИ, 1951, № 1, стр. 23) я ошибочно
транскрибировал до сих пор не разъясненную группу знаков га-аз-аа-Ы 1-зиЬ и, приняв
для знака А5 чтение (111, перевел «камни (ъа) по одному (сШ-йа) бросают». На самом
деле в тексте стоит не знак А&, а знак А§, который не читается <Ш. В другом

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
59
бодо том,что полноправный гражданин мог пользоваться продуктами труда
легковооруженного воина (очевидно, неполноправного) совместно с этим
последним.
Однако вывод этот нельзя принять, так как перевод, на котором он
основан, не учитывает ряд твердо установленных лексических и граммати¬
ческих фактов. Если перевод <1ити-икй как «легковооруженный воин»
является только недостаточно аргументированным* 53, то фраза в переводе
В. В. Струве «на высоком месте себе устроил рыбный садок» 54 содержит
олова «на высоком месте», которых я не нахожу в шумерском оригинале 55.
В высшей степени спорным является перевод того места, на котором соб¬
ственно и базируется указанный выше вывод о взаимном положении «лег¬
ковооруженных воинов» и полноправных граждан, а именно перевод
глагола Ьа-с1а5-каг-гё 56.
Переводя Ьа-с1а5-каг-гё как «брал57 вместе с ним», В. В. Струве, оче¬
видно базируется на том факте, что префикс -Да- соотносится обычно с
послелогом -<1а так называемого совместного падежа. Но ни при одном из
случае (там же) я неправильно протранскрибировал NE вместо NÈ и выбрал чтение
dè в контексте NE a-nag-nag nu-na-sum-mu с переводом «орошать питьевой водой
ему могли не давать» (Э. Солльберже здесь переводит «ослу питьевой воды могли не
давать», — читая NE как anse — хотя это чтение не лишено трудностей). За указание
этих моих погрешностей я благодарен академику В. В. Струве. К неприятным
последствиям ведет неточность М. Ламбера, который в своем издании тех же текстов
Урукагины (Lambert, Les «réformes» . . . , стр. 180, 14, XI, 23) читает lugal «хозяин,
владыка» вместо ясно написанного в оригинале Ιύ-gu-la «человек высокого положения,
начальник». В своей статье «Интерпретация документа № 19. . .» акад. В.В. Струве пере¬
водит sà(g)-dug-mi как «добросердечные женского пола», очевидно, имея в виду sà(g)
-dùg-mi (стр. 4, прим. 1), так как sà(g)-dug-mi может значить только «середина черного
сосуда»; приводит слово «итог», но в транскрипции — набор знаков: «нитка» (gu),
«неоо» (ап) и неупотребительный в этом звучании в шумерском знак sé — очевидно,
вместо gù-an-§è, стр. И; приводит невозможную с точки зрения грамматической
системы А. Пебеля — Фалькенштейна, которой обычно следует и акад. В. В. Струве, гла¬
гольную форму zag-ne-us (стр. 10 — надо zag-bi-us; приведенное В. В. Струве чтение
относится к грамматической системе Даймеля; то же верно в отношении транскрипции
П)2-ап на стр. 10; по системе, которой автор следует в других случаях в той же
статье, транскрибировать следовало бы ib-am5).
53 Объяснение, данное мной этому термину в моей статье, ВДИ, 1951, № 1,
•стр. 17 сл., не может считаться правильным и, как отмечает и В. В. Струве (стр. 89,
прим. 5), я позже от него отказался. По-видимому, ukii — это нечто вроде «мушкенума»
•старовавилонского времени. К этому вопросу я еще вернусь специально.
54 HAR-SAG -|- HA-na ù-mu-aka. Еще Ф. Тюро-Данжэн в 1905 г.
предложил переводить HAR-SAG НА-па (под вопросом) как «рыбный садок,
пруд»; это толкование было условно принято всеми последующими исследователями,
хотя это οίκαξ λεγόμενον, и смысл его устанавливается только из этого контекста.
Возможно, акад. В. В. Струве усмотрел здесь слово hur-sag «гора, лесистый холм»,
по это чтение невозможно, так как знак, условно транскрибируемый как SAG +Н А (про¬
изношение его неизвестно) отнюдь не тождественен знаку sag. «Себе» также отсут¬
ствует в тексте.
65 Выше мы видели, какую существенную роль в исторических построениях
В. В. Струве играют «высокорасположенные поля». Возможно, что здесь на ав¬
тора повлияло наличие у него готовой концепции вопроса.
56 Аналитически ba-(n)da-(n)-kar-e.
67 В. В. Струве полагает, что данный случай (с глаголом ba-da5-kar-ré) показы¬
вает, что форма глагола с суффиксом -е может передавать вид многократный (итера¬
тив). Автор, к сожалению, смешивает здесь две различные лингвистические категории —
многократность (фреквентатив) и повторность (итератив). Автор справедливо заме¬
чает, что оттенок фреквентативности содержится (как нередко и в русском языке) в са¬
мой категории несовершенного вида, так как незавершенность действия может в том
именно и выражаться, что общее действие длится, распадаясь на целый ряд однократ¬
ных частных действий. Повторности же шумерский Praesens-Futurum не выражает.
Но в данном случае Praesens-Futurum, по-видимому, не имеет и фреквентативного
•оттенка: подобно аккадскому Praesens, эта форма может здесь означать долженствова¬
ние или возможность. Ср. dug4-dug4-na su-nu-bal-e «в его решениях (ничего) нельзя
изменить» (пример у J e s t i n, Le verbe sumérien, I, стр. 217).

60
и. м. дьяконов
слов разбираемого предложения нет послелога совместного падежа -da..
Кроме того, как известно, предлоги или послелоги одного языка никогда
не переводятся на другой язык однозначно; так и -da вовсе не обязательна
означает только «с», «вместе с»: этот послелог (и соответствующий префикс)*
может значить и «у», например dBur-dZu-en ud im-da-ab-sudx-d[u] «(бог)
дни у Бур-Суэна (т. е. Бур-Суэну) продлит58» (а не «вместе с Бур-Суэном
продлит»). Имеет этот послелог и различные другие значения59, в том
числе, например, инструментальное и др.
Наконец, префикс -da-, как и другие пространственные префиксы шу¬
мерского глагола, может иметь так называемый «застывший» характер60:
при некоторых глагольных основах присутствует пространственный пре¬
фикс, независимо от того, имеется ли в предложении соответственное про¬
странственное отношение. К таким глаголам относятся, например, глаголы
è(d) «выходить» (всегда с префиксом исходного падежа -ta-), sam «по¬
купать» (с префиксом терминатива -sè-), и как раз глагол каг «схватить,
что-либо и удрать (с ним); убежать (вообще); похитить» (с префиксом:
совместного падежа -da-): так, Ur-lum-ma ba-da-kar «Урлума бежал
(с поля битвы)» (конечно, не «вместе с» победителем!) 61 ; ki-zi-ni ba-da-
an-kar-ra «его укрепленное место, куда он бежал»62. Вопрос этот подробно
разобран в книге Р. Жестэна63. Если бы акад. В. В. Струве не ограничился
одним разбираемым им контекстом, а привлек бы и другие случаи употребле¬
ния глагола каг, он, как нам кажется, убедился бы, что этот глагол не выра¬
жает понятия совместного пользования, и что перевод в тексте Урукагины
ba-da5-kar-ré как «брал вместе с ним» влечет за собой необходимость соответ¬
ственных переводов и в других текстах, где употреблен данный глагол.
Но в таком случае оказалось бы, что dumu-tuku-ni dumu-ni ba-an-da-kar-ra
dam-tuku dama-ni ba-an-da-kar-ra (в известном тексте Утухегаля, где
говорится о хозяйничанье горцев-кутиев в Двуречье)64 придется перево¬
дить: «который вместе с имевшим сына взял его сына, который вместе
с имевшим супругу взял его супругу», в то время как в действительности
это предложение можно перевести только как «...который у имевшего
супругу похитил его супругу».
Поэтому и разбираемую акад. В. В. Струве фразу из текста Урукагины
следует переводить: «если dumu-uku сделал HAR-SAG + НА-na (рыбный
садок?) (то свободный, полноправный) человек рыбу его (неодушевл.)
похищал (или ,,мог похитить“)». Таким образом, из текста не вытекает
вывод о праве полноправного гражданина пользоваться продуктами труда
легковооруженного воина совместно с этим последним.
Оценка роли падежных показателей (послелогов) в шумерском языке*
отражается на характере исторических выводов и в другом случае. На
стр. 89—92 той же работы акад. В. В. Струве настаивает, что элемент ата-
68 Thurea u-D a n g i n, SAKI, стр. 198, e, 25—26. Точно также uru-da i-da-
tus-a в документе DP, 545 (cp. Струве, Интерпретация документа № 19....,
стр. 17) надо переводить не «вместе с городом сидел», как переводит В. В. Струве,
а «у города сидел».
69 Falkenstein, GSGL, § 108, стр. 142 сл., ср. § 124, стр. 206 сл. (де¬
сятки примеров из одних только надписей Гудеи). Ниже (стр. 63) мы увидим, что и сам
В. В. Струве не передает префикса -da- в своем переводе выражения tukul e-da-sig «сра¬
зился».
60 Р о e b e 1, GSG, 1923, §§ 515—516, стр. 205—206.
61 Е. Sollberger, Corpus des inscriptions «royales» présargoniques de Lagas,
Genève, 1956, Ent. 28—29, A, III, 15—16.
62 F. Thurea u-D a n g i n, La fin de la domination gutienne, RAss, IX
(1912), стр. 111 сл., IV, 10. Речь идет о человеке, который бежал совершенно один.
63 J e s t i n, Le verbe sumérien, I, стр. 353. См. также Sollberger, Le système-
verbal..., стр. 99, a3.
84 Thurea u-D a n g i n, Le fin..., I, стк. 9—12.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
61
в слове ama-uku должен переводиться «мать»65. Перевод ama-uku как
«мать бедняка» (т. е. всякого бедняка вообще) имеет существенное
значение для исторических выводов (в тексте речь идет о нарушении вла¬
дения ama-ukü).
Однако выражение kiri6-ama-uku gis na-ba-ni-ri-ri, встречающееся
в текстах Урукагины (С, V, 20; X, 18), при этом толковании означало бы
«в саду матери бедняка рубил для себя деревья». Такой перевод предпо¬
лагает наличие в этом шумерском выражении двух родительных
падежей и одного локативного, которые должны были бы быть
выражены соответствующими показателями (-ak-ak-a)66. Но в данном тек¬
сте нет ни одного падежного показателя. Правда, локатив может быть
заменен абсолютным падежом места, имеющим нулевой показатель67,
но отсутствие двух показателей родительного падежа при переводе, пред¬
лагаемом акад. В.В. Струве, объяснить невозможно. Поэтому вполне зако¬
номерно предположить, что ama-uku не является генитивным сочетанием68,
и что ama-, таким образом, надо рассматривать как словообразовательный
злемент. Тогда необходим только один родительный падеж, показатель
которого -ак опускается после гласного по общему правилу, если далее не
следует другой показатель. Таким образом, очевидно, ama-uku в целом есть
термин, обозначающий категорию людей, и значение его подлежит выясне¬
нию. Во всяком случае, предлагаемое В. В. Струве толкование реформ Уру¬
кагины как реформ в защиту бедняков в той мере, в какой оно
основывается на переводе данного контекста, следует
признать не аргументированным.
В приведенных выше примерах мы видели, что недостаточный учет
падежных показателей при шумерском имени может подорвать достовер¬
ность исторических выводов. Столь же серьезные последствия может выз¬
вать недостаточный учет характерной особенности шумерской граммати¬
ки — различения категорий действия и состояния и, соответственно,
глагола непереходного и переходного69.
Шаткость толкования текста при невыясненности вопросов переход¬
ности и непереходности может быть иллюстрирована на материале истори¬
66 Мы предлагаем считать здесь ama- словообразовательным элементом, подобно
тому, как это было ранее установлено для ki- (дословно «место»), nam- (дословно «судь¬
ба»), nig- (дословно «вещь»); тогда ama-uku — не «мать бедняка», а единый термин,
обозначение определенной категории людей, так же, как ama-siki (дословно «мать
шерсти») — «старуха», ama-ir (дословно «мать плача») — «плакальщица», ama-erén
(-па) (дословно «мать воинов») — «войско» и как ki-sikil (дословно «место чистое») —
«девушка» и др.; В. В. Струве ama-uku понимает буквально, а в других случаях пред¬
почитает как бы образное понимание этих терминов. Но вряд ли приемлемо образное
объяснение термина ama-ar-gi4, ama-gi4 «освобождение» как «мать успокоения» (стр. 92).
66 О скоплении падежных показателей в шумерском см. выше прим. 30.
67 Falkenstein, GSGL, § 103а 2, стр. 82.
68 Подобное сочетание без показателя родительного падежа изредка допускает¬
ся в шумерском языке, но только в том случае, если сочетание определяемого с определе¬
нием образует единое терминологическое понятие. Но даже такие термины, как «(бог)
Нингирсу» — [dNin-Gir-su(-k) «владыка города Гирсу»], как «правитель»—[ensi(-k)
«жрец закладки» храма] имеют показатель родительного падежа. «Мать бедняка» же
не является единым термином, так как мыслимы любые другие параллельные сочета¬
ния («жена бедняка», «дочь бедняка», и т. п.).
69 Первый имеет только субъект состояния, выражаемый абсолютным падежом
(с нулевым показателем), который соответствует нашему именительному падежу. Вто¬
рой имеет два субъекта,— во-первых, собственно подлежащее, или субъект действия,
выражаемое эргативным падежом, и, во-вторых, субъект наступившего состояния
(= объекту), выражаемый абсолютным падежом, соответствующим здесь нашему вини¬
тельному падежу. Эргативный падеж имеет показатель-е; тот же показатель имеет
местно-направительный падеж (локатив-терминатив); он совпадает также по форме
с некоторыми другими грамматическими формантами, что иногда может явиться источ¬
ником недоразумений.

62
И. м. дьяконов
чески чрезвычайно важного текста, который, однако, в настоящее время
почти бесполезен для историка, так как, помимо неясности в смысле раз¬
личения указанных глагольных категорий и различных падежных отно¬
шений, в нем существуют еще большие неясности лексического порядка
(связанные с чтением и пониманием идеограмм).
Речь идет о фрагментированном введении к древнейшему известному нам
памятнику законодательства — Законам Ур-Намму, основателя III ди¬
настии Ура, в интерпретации двух из самых крупных современных шумеро-
логов Запада — С. Н. Крамера и А. Фалькенштейна70.
С. Н. Крамер читает строки 75—96 следующим образом: Nam-ha-ni en5-si Laga-
sakl-ke4 he-m[i-u]g5 ki-sur-га ma-Ma-gankl-na-dNanna a-dNanna-lugal-uru-ta he-mi-gi4
Uriki-ma ha-ba-zalag(P) u4-ba a-guru9-NI-gisgum i-gal-la-am nam-garas ma-labx-g[al]
i-gal-la-am [tu]d-e [gud-dib udu]-dib [an§u-]dib [i-gal-la-a]m и переводит: «...убил
Намхани, правителя Лагаша, (и) силой (бога) Нанны, царя города, вернул маганскую
ладью Нанны на границе (пограничном канале). Он (затем) стал прославленным
в Уре. В это время имелись , имелись налоги (?) (и) „большие* моряки,
имелись [наси]льно [захватывавшие волов], захватывавшие [овец], захватывавшие
[ослов] . . .».
А. Фалькенштейн (стр. 49исл.) читает71: Nam-ha-ni ensi^Lagasaki-ke4 he-m[i-u]g5
(??) ki-s[a]r-ra ma-Ma-ganki-na dNanna a-dNanna-lugal-la(?)-ta he-mi-gi4 Uriki-ma
na-ba-zalag(?) u4-ba a-§a(?) ni-is-kum i-gal-la-am nam-garas ma-lahx-g[alj i-gal-la-am
[ut]ul-e ga4-KU udu]-KU [anse]-KU [i-gal-la-a]m и переводит: «...к Намхани, правителю
Лагаша72, он воистину , к месту восхода (?) (солнца) он вернул, силой Нанны
царя, маганские корабли Нанны, воистину дал (им) сиять в Уре. Тогда для хлебного
поля имелись отличные ослы, для торгового мореплавания имелись (умелые) капитаны,
для высших надзирателей стад имелись ...., и ».
Таким образом, различие в понимании показателя -е при имени и в чтении и
толковании ряда идеограмм приводит к почти диаметрально противоположным пере¬
водам этого важного текста, дающего, как полагают, параллель к первому, параграфу
текста реформ Урукагины.
Совершенно аналогичен по характеру текст АО. 459873, разбираемый
в статье В. В. Струве «Интерпретациядокумента № 19...» (стр. 17). Он ещо
более фрагментирован, в нем также встречается трудность, связанная
с пониманием показателя -е при имени (выражающего либо эргативный,
либо локативно-терминативный падеж), и имеется множество неразре¬
шенных проблем, связанных с чтением знаков и интерпретацией идео¬
грамм. Акад. В. В. Струве дает перевод этого текста и использует его
затем для исторических выводов.
Текст гласит: ] Gir-suki e-ma-da5 Uru-ka-gi-na-ke4 tukul
e-da-sig bad-be i-ni-mu UR i-ni-ti uru-ni-se ba-tiim mina-kam-ma [ ]
DU[...., что акад. Струве переводит: «Гирсу он засадил (воинами). Уру-
70 S. N. Kramer, Ur-Nammu Law Code, Or., 23,1, стр. 40 сл. Перевод А. Фаль¬
кенштейна, к которому Крамер обратился с просьбой высказать свои замечания по
поводу своего перевода, помещен в той же статье.
71 А. Фалькенштейн в своих замечаниях не дает сплошной транскрипции и пере¬
вода всего отрывка; перевод дан им для каждой фразы в отдельности, а транскрипция
восстановлена нами по его отдельным замечаниям к транскрипции С. Н. Крамера.
72 А. Фалькенштейн видит в ensi Lagasakl-ke4 локативно-терминативный падеж,
справедливо замечая, что, как ни толковать в нем показатель -е (локатив-терминатив
или падеж действующего лица — эргатив), ensi Lagasaki-ke4 не может быть объектом
к he-m[i-u]g5. Он отмечает также, что в переводе Крамера недостает падежного пока¬
зателя после первого dNanna.
73 АО. 4598 — музейный шифр текста, изданного Sollberger, Corpus...,
Ukg, 14, НГ, 2'—10' (новейшее издание).

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
63
кагина сразился. Стена его (т. е. Гирсу) сверкала (оружием воинов).
Ташниитил в свой город вернулся. Во второй раз он пришел».
Переходя к историческому обобщению, автор пишет: «Если можно
согласиться с предложенной интерпретацией текста, то последний отражал
четыре события, имевшие место в течение двух из годов царствования
Урукагины: 1) обеспечение Гирсу, укрепленной центральной части Ла-
гаша, достаточным количеством войска; 2) подход врага к стенам Гирсу;
3) отражение Урукагиной врага; 4) вторжение врага во второй раз.
С помощью текста заключительных строк документов хозяйственной отчет¬
ности и документов БР 545 и Ник. 227 можно с большой долей вероятно¬
сти установить те два года царствования Урукагины, в течение которых со¬
вершились события, отмеченные в надписи АО.4598». Кроме того, акадВ.В.
Струве делает вывод, что Ташниитил — имя полководца или самого царя
Уммы, Лугальзагеси, осаждавшего Лагаш.
Таким образом, на основании своего перевода указанного текста автор
рисует целую картину хода исторически важной войны между государст¬
вами Уммы и Лагаша. Однако самый этот перевод и предложенная акад.
В. В. Струве интерпретация текста слишком произвольны. Глагол с1а5(Ь) оз¬
начает «сажать деревья», «врывать в землю». Нам неизвестны случаи, когда
этот глагол мог бы означать «вводить войска в крепость»74, а при обще¬
известной конкретности шумерской лексики вряд ли такое значение и воз¬
можно. Глагол е-с1а-8^ нельзя переводить непереходным глаголом
«сразился», так как подлежащее иги-ка^1-па-ке4 стоит в эргативном па¬
деже75, выражающем подлежащее глагола переходного, и притом
глагол употреблен с префиксом совместного падежа, по-видимому, с ин¬
струментальным значением. Глагол шй76 не означает «сверкать», а «вспы¬
хивать, загораться», в каузативном значении, быть может, «зажигать»;
при том же чтении данная идеограмма имеет также значения «молиться,
благословлять; строить; растить, сажать (о деревьях)»77; но она имеет и
другие чтения, в которых означает также, например, «писать» и многое
другое. Далее, глагол Ьйт не означает «возвращаться», а «приносить,
доставлять», в чтении gub также «стоять, пребывать, находиться; слу¬
жить».
Ввиду того, что контекст надписи разрушен, трудно, при многозначности шумер¬
ских идеограмм, дать уверенный перевод данного отрывка. Более или менее достоверно
в тексте лишь следующее: «. . . (в) Гирсу (я или) он (их? его? себя?) посадил
(врыл)78. Урукагина (его) оружием ударил79, его стену (или: к этой стене) он там 80
он там (?) 81 (и) в свой город доставил (или: в своем городе пребывал). Во
второй раз [....[...». Дальнейшие строки так разрушены, а сохранившаяся идеограмма
~ V
74 См. тексты, на которые ссылается БЬ, 132,6. Непереходное значение этого гла¬
гола — «быть прочно укорененным, нерушимо пребывать», переходно-каузативное —
«сажать растения, вкапывать в землю (камень, стелу)».
75 Возможно и другое толкование формы иги-ка^1-па-ке4, а именно как локатива-
терминатива на -е. Тогда иги-ка-д1-па-ке4 e-da-sig означало бы «с Урукагиной (собст¬
венно ,,у Урукагины“) сразился».
76 Этот глагол имеет при себе локативный префикс, указывающий на то, что дей¬
ствие происходило «в нем», «в ней», «там». В переводе акад. В. В. Струве наличие пре¬
фикса не учтено.
77 152, IV, 37, 39—41; V, 117,118. Всего зарегистрировано около 20 глаголь¬
ных значений.
78 Может быть, «Гирсу стоял прочно».
79 Может быть, «с Урукагиной сразился».
80 Может быть, «зажег»?
81 В этом месте четыре знака, которые М. Ламбер и В. В. Струве читают «Таш¬
ниитил», могут комбинироваться и читаться различно, например, 1Ш-ш !-М, 1Ш 1-
ш-Ы, и др. Знак 1Ш, в свою очередь, имеет несколько чтений. Нет уверенности в том,
что пред нами имя собственное. Более вероятно, что это глагол !-ш-и, параллельный
предшествующему 1-ш-тй и имеющий те же форманты (в частности, локативный пре¬
фикс -П1-).

64
и. м. дьяконов
DU столь многозначна, что восстановление лакуны, а тем более перезод представляются
невозможными.
Приведенный нами текст обработан также Э. Солльберже82, который тоже не дает
удовлетворительного перевода этого текста и даже предлагается видеть здесь ошибку пис¬
ца, случайно переставившего строчки. Перевод Солльберже гласит: «... (в) Гирсу я устро¬
ился. У ракагина был побит оружием. Он дал расти его стене. Урнинетил к своему го¬
роду его увел». Но тут же он взвешивает возможность перевода: «Урукагина его
побил оружием», хотя и замечает, что Урукагина не мог побить оружием собственный
город Гирсу. Это однако, не снимает возможности такого перевода, так как объект
здесь не обязательно город Гирсу: мы не знаем подлежащего предшествующего пред¬
ложения, а оно могло являться; объектом глагола sig^ «ударил». Все глаголы в тексте
могут быть поняты и как формы 1-го и как формы 3-го лица: в примере 151 (на той же
странице) Солльберже переводит bad-be i-ni-mu как «л дал расти его стене».
Разумеется, делать на основании этого весьма неясного и разрушенного
текста какие-либо исторические выводы очень трудно; во всяком случае,
при толковании его требуется особо внимательный учет грамматических,
лексических и орфографических особенностей.
Как мы видим, приведенный текст темен не только вследствие своей
фрагментарности и вследствие неясности грамматических форм, но осо¬
бенно благодаря сомнениям в чтении и понимании идеограмм. Значение это¬
го последнего обстоятельства видно и из предыдущих примеров (ama-ukii,
dumu-uku, глагол kar, a-guru9 или a-sa, tiid-e или utul-e и т. п.). Очевидно,
что вопросы орфографии шумерских источников и, в особенности, истол¬
кования идеограмм имеют самое существенное значение для исторического
понимания памятников. Именно поэтому акад. В. В. Струве посвятил специ¬
альную статью некоторым правилам употребления идеограмм в шумерской
письменности83. В этой работе выдвигается положение, что идеограммы,
одинаково звучащие, но различные по значению (т. е. омофоны), не могут
заменять друг друга. Само по себе это положение не ново: в том именно
и состоит принцип шумерского письма, что знак, как правило, соответ¬
ствует содержанию понятия, а не звучанию, вследствие чего мы и называем
такой знак идеограммой. Проистекающее отсюда наличие «омофонов»—
знаков, одинаковых по звучанию, но различных по значению,— представ¬
ляет собою явление, известное каждому ассириологу и шумерологу. Омо<
фоны по общему принципу не могут ставиться один вместо другого, иначе
понимание шумерского текста стало бы затруднительным. Однако случает¬
ся, что древний писец, имевший дело с сотнями сложнейших знаков, от¬
клонялся от этого основного орфографического правила.
Примеров таких отклонений вполне достаточно84. В сущности, здесь
речь идет о замене идеограммы фонетически используемым знаком, хотя
обычно и являющимся тоже идеограммой. Явление спорадической замены
идеограмм фонетическими знаками широко распространено в шумерском
письме. Достаточно двух примеров из всего лишь одного предложения
в известном всем шумерологам тексте «Цилиндра А» Гудеи (IV, 14): sa
ma-mu-da-ka lu-l-am an-gim ri-ba-ni «во сне был один человек, подобен
небу рост его», где в словах ma-mu(d) «сон» и rib «рост» идеограммы mu
и rib заменены подходящими по фонетическому звучанию знаками mu и ri
(ma-mu-da-ka вместо * ma-mu(d)-da-ka и ri-ba-ni вместо*пЬ-Ьа-ш).
82 S о 1 1 b е г g е г, Le système verbal..., стр. 92, прим. 1 .
83 Струве, Категория времени..., стр. 87 сл.
84 Можно указать на приведенный А. Фалькенштейном в его грамматике шумерских
текстов Гудеи: §U4-luh «обряд», собственно «омовение рук», со знаком §и4 «крышка»
вместо §и «рука» — F~a lkenstein, GSGL, § 2, стр. 10. Есть немало и других
примеров в самых различных памятниках шумерской письменности.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
65
Принципиальной разницы между этим случаем и оспариваемыми акад.
В. В. Струве случаями замены одной идеограммы через другую нет,
так как любой шумерский знак является прежде всего идеограммой и
лишь вторично иногда получал фонетическое значение 85. Само возникно¬
вение фонетического применения знаков основано на перенесении
употребления идеограммы со слова, выражающего данное понятие, на
сходные звучания, не имеющие связи с этим понятием. Если бы пра¬
вило, постулируемое В. В. Струве, было бы столь абсолютным, то
фонетические значения шумерских знаков никогда бы не возникли.
Поэтому трудно согласиться с тем, что выдвинутое В. В. Струве правило
незаменяемости идеограмм в шумерских текстах действительно «поможет
преодолеть ряд существенных трудностей в понимании некоторых труд¬
ных мест изучаемых шумерийских текстов»86. Напротив, нам кажется,
что его формулировка закрывает путь к интерпретации ряда контекстов.
Исходя из того, что сказано выше о многозначности шумерских идео¬
грамм, ясно, что выбор правильного чтения идеограммы имеет кардиналь¬
ное значение. Но можно было бы предположить, что, по крайней мере, если
речь идет о собственных именах, для исторических выводов может быть без¬
различным, какое чтение выбрать. Однако когда в течение длительного
времени ряд зарубежных шумерологов читал в многочисленных надписях
л
правителей города Адаба знаки Е-вАИ как имя собственное царя, не вни¬
кая в контекст и значение идеограмм, в то время как речь шла о назва¬
нии храма, то такая ошибка не могла не повлечь за собой последствий для
исторических выводов. А ошибки в чтении имен собственных — неред¬
кое явление. Как известно, каждое шумерское имя представляет собой
целое предложение (или его усеченную форму), и само собой разумеется,
что оно должно иметь определенный смысл. Между тем, например, один
из персонажей, упоминаемых в цитированной выше работе акад. В. В.
Струве «Интерпретация документа № 19...», стр. 4 и др.), называется
автором «Агригнутил», что значит «чиновник не живет (не исполнился,
не готов и т. п.)». Такое имя вряд ли вероятно. Очевидно, надо читать
«Искимнути» — «(дурное) предзнаменование не живет (не исполни¬
лось)»87.
В данном случае неточное чтение имени не влечет за собой искажения
исторических выводов; но иногда безразличие к точному чтению собствен¬
ных имен может сказаться и на выводе.
В той же статье для выводов автора важно доказать, что упомянутый в
разбираемом им документе рыбак Некуш — не умершее, а живое лицо.
Поэтому акад. Струве читает в тексте Ник., I, 19, вместо «Некуш» —
«Несаг» ссылаясь на «закон большого контекста», так как рыбак
Несаг упоминается в других документах как живой. Этот довод еще мог
иметь известную убедительность, если бы автору удалось отождествить
всех остальных лиц, упоминаемых в таблетке Ник., 1, 19, с персонажа¬
ми других документов. Однако автор сам признает, что не всех из этих
лиц ему удалось найти в прочих таблетках архива храма Вау (стр. 8—9,
85 Это относится и к фонетическим знакам ши и п в приведенном нами примере —
оба эти знака являются распространеннейшими идеограммами.
80 Струве, Категория времени..., стр. 94.
87 Подобное имя могло быть дано ребенку для отвращения дурных примет или
в ознаменование благополучного, вопреки приметам, исхода родов. Безусловно непра¬
вильно также чтение имен «Тиразаггиси» и «Хекиазагга»: чтение соответствующего зна¬
ка как ага% оставлено уже несколько десятилетий тому назад, так как выяснилось,
что azag означает род болезни и к образованию собственных имен не может иметь от¬
ношения, здесь же идеограмма имеет значение «серебро, светлый, святой». Сходные
возражения вызывает также чтение некоторых других имен собственных.
б Вестник древней истории, № 2

66
и. м. дьяконов
12, прим. 61); поэтому и тот факт, что имя «Некуш» в других документах
не найдено, ничего не доказывает. В данном же случае «закон большого
контекста» фактически сводится к логически порочному кругу: так как в
других документах Некуш не упомянут, а упомянут Несаг, то и в доку¬
менте Ник., I, 19 надо читать «Несаг» вместо ясно написанного там «Не¬
куш»; а раз в Ник., I, 19, согласно автору, надо читать «Несаг», то этим
доказывается, что это тот же самый Несаг, который упоминается в дру¬
гих документах.
Как и в случае введения понятия «высокого места» в текст о похищении
рыбы из рыбного садка (?) и в случае перевода глагола da6«сажать деревья»
как «вводить гарнизон», так и здесь, как кажется, мы имеем дело со слу¬
чаем, когда определенное, заранее создавшееся у автора построение влияет
на его интерпретацию текста.
Здесь мы снова подходим к вопросу о роли логических рассуждений
для извлечения из текста того или иного исторического вывода. Естествен¬
но, что такое логическое рассуждение может быть различным у разных ав¬
торов. Вопрос — в степени убедительности и строгости умозаключений
в каждом отдельном случае.
Если мы начали с текста, толкование которого вызывает возражения
как с логической, так и с филологической стороны, то теперь для иллюстра¬
ции возьмем текст, грамматически не вызывающий разногласий, а лекси¬
чески — лишь второстепенные и несущественные,— хозяйственный текст
храма богини Бау в Лагаше, Ник., I, 19. Истолкование этого текста являет¬
ся предметом спора между акад. В. В. Струве и автором настоящей ста¬
тьи. Сущность этого спора хорошо иллюстрирует возможность возникно¬
вения различных логических построений на основе одного и того же
источника.
Внимание к документу Ник., I, 19 было впервые в советской литературе
привлечено мною в работе «О площади и составе населения шумерского
„города-государства“» (ВДИ, 1950, № 2, последний абзац на стр. 82).
Документ был упомянут в этой работе в связи с вопросом иллюстрации при¬
мерной численности шумерской семьи. При этом было обращено внимание
на тот факт, что семьи в этом документе неполные: в них недостает работни¬
ков. Из 10 (или 12) семейств пять возглавляются вдовами88 89. Оставшиеся се¬
мейства возглавляются ab-ba — термин, означающий «старик»69, а также
«отец», хотя для «отца», «родителя» есть специальное слово a(d). В ряде
случаев и здесь недостает работника. В работе «О площади и составе насе¬
ления...» я не имел возможности дать подробную аргументацию в пользу
своей точки зрения, однако, поскольку она вызвала не только возражения,
но и произвольную реконструкцию хода моих мыслей90, я позволю себе
привести свои аргументы здесь.
88 Акад. В. В. Струве насчитывает только четырех вдов, о пятой же, названной в
тексте «матерью Энды», на стр. 5, прим. 21, обещает дальше сказать особо, но я не нашел
дальнейших упоминаний ни о ней, ни о судьбе этого Энды, также отсутствующего в
составе соответствующей семьи.
89 Хотя существует еще термин «дряхлый, старый», но это не значит, что зна¬
чение «старик» для аЬ-Ьа— вторичное. Впрочем, в своей статье я, вопреки утверждению
акад. В. В. Струве (стр. 6), вовсе не упоминал ни термина аЬ-Ьа, ни перевода «отцы»
или «старики».
90 Например, на стр. 13 своей работы акад. В. В. Струве пишет: «Из слов И. М. Дья¬
конова следует с очевидностью, что он рассматривал упомянутых среди лиц поимен¬
ного перечня Ник. 1,19 «рыбака Несага» и «надзирателя Л упада» как скончавшихся
глав двух семейств». Ничего подобного я, однако, не утверждал, в чем легко убедить¬
ся, обратившись к тексту моей статьи в ВДИ, 1950, № 2, стр. 82—83.0 главах семейств
в связи с документом Ник. I, 19 говорится в работе Тюменев, Государственное
хозяйство..., стр. 143, а не в моей.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
67
Документ дает следующие данные о составе семей 91:
1- я семья: 1 вдова, 3 сына, 2 дочери92.
2- я семья: 1 вдова, 2 сына, 2 дочери, 1 внук, 1 внучка.
3- я семья: 1 аЬ-Ъа, 1 жена, 1 сын, 2 дочери.
4- я семья: 1 вдова, 1 сын, 4 дочери.
5- я семья: аЬ-Ъа — лодочник Нигинмуд, 1 рабыня, 1 раб, 1 раб рыбака Некуша.
6- семья: аЬ-Ьа — Мерси, 1 жена, 1 дочь, 1 дочь надзирателя Лупада, 2 рабыни
Па сиры93.
7- я семья: аЪ-Ьа — «работник хлева» (?)94 Ур-Энки, 1 жена, 1 дочь.
1 Гуабадуг — человек (начальника отряда) Дамдингирму, ,2 раба, 1 рабыня.
1 Искимнути — человек Дамдингирму, 1 дочь, 1 раб.
8- я (10-я?) семья: 1 мать Энды, 1 дочь.
9- я (11-я) (?) семья: 1 вдова, 1 мать (вдовы или ее мужа), Зсына, 1 дочь, 1 рабыня.
10- я (12-я?) семья: 1 лодочник Тиркугеси, 1 раб.
«Итого 7 аЬ-Ьа, 6 рабов человека (т. е. частных рабов), И несовершеннолетних
мужского пола, 9 матерей ребенка, 17 несовершеннолетних женского пола, 5 рабынь че¬
ловека».
С моей точки зрения, здесь пять семей, не имеющих в своем составе
ни одного взрослого мужчины (семьи 1, 2, 4, 9/11 и 8/10— в первых че¬
тырех выбыли умершие отцы семейства, в пятой — еще и отсутствующий
по неизвестной причине сын-кормилец, по имени Энда) и еще две семьи,
где по той или иной причине отсутствует взрослый мужчина, но где
помимо него в семействе сохранился другой мужчина (семья 5-я, где я
считаю отсутствующего рыбака Некуша сыном лодочника Нигинмуда, и
семья 6-я, где я считаю отсутствующего пасирского надзирателя Лупада
сыном главы семьи Мерси). Документ, видимо, перечисляет семьи, лишив¬
шиеся (временно или навсегда) основного работника. Кроме того, обращает
на себя внимание отсутствие жен и детей у Гуабадуга и Тиркугеси и жены и
сыновей у Искимнути. Холостое положение противоречило правилам шу¬
мерской религии, непременно требовавшей, чтобы у каждого были сыновья,
способные после смерти отца поддерживать его заупокойный культ. Кто не
имел сына, усыновлял чужого. Поэтому, говоря о нормальной шумер¬
ской семье, которая меня в данном случае только и интересовала, я не мог
считать семьи этих лиц за нормальные. Можно предположить, например,
что Гуабадуг и Искимнути усыновлены не имеющим сыновей Ур-Энки
(в других семьях, кроме еще семьи Тиркугеси, сыновья, хотя и не взрос¬
лые, есть). Или можно думать, что Гуабадуг, Искимнути и в особенности
Тиркугеси — бобыли, утерявшие свои семьи, и что именно поэтому ойи
отнесены в итогах к числу аЬ-Ьа, Так или иначе, для расчета численности
нормальной шумерской семьи нужно прибавить по мужчине к
семьям 1, 2, 4, 5, 6 и 9/11, а к семье 8/10, пожалуй, даже двух мужчин
91 Перевод текста см. Струве, Интерпретация документа № 19..., стр. 4.
В переводе, как уже указывалось, особых расхождений между нами нет, за исключе¬
нием уточнения некоторых собственных имен (Некуш, Мерси, Дамдингирму, Иским¬
нути, Тиркугеси — у В. В. Струве: Несаг, Нимгирси, Даманму, Агригнутил, Тира-
заггиси).
92 Все упомянутые в тексте сыновья и дочери — несовершеннолетние.
93 Несмотря на возражения акад. В. В. Струве, речь, с моей точки зрения,
безусловно идет о рабынях храма Абзу-Пасира в селении Пасира, так как «люди
Пасира» включены в документах Ник. 1,3 и БР, 136 в число людей храмового
персонала Вау, что не могло бы иметь места, если бы речь шла о людях общины
Пасира. По той же причине и Лупада следует считать надзирателем храма Абзу-
Пасира.
94 Так акад. В. В. Струве переводит идеограмму, значение которой мне неясно.
б*

68
И. м. дьяконов
(мужа и сына возглавляющей семью женщины); вполне вероятно, что это —
общее явление для всех семейств данного списка, и что взрослые мужчины
выбыли и из остальных семей, в частности и из семей 3 и 10/12. К последней
семье, может быть, нужно прибавить еще и одну женщину. Остается неяс¬
ный случай Гуабадуга и Искимнути— нужно ли их отнести к семье Ур-Энки
или их следует считать за отдельных глав семейств? В последнем случае для
получения «нормальной» семьи надо и здесь прибавить еще двух жен. Воз¬
можные колебания в исчислении семей по сравнению с той основой, которая
была принята в моей статье (ВДИ, 1950, № 2), дают для средней численности
результат от четырех до пяти человек на семью при любом расчете; при
большинстве вариантов цифра близка к 5. Большей точности при данном
материале трудно и ожидать.
Как отмечает акад. Струве (стр. 5), для статистических расчетов 10—12
семейств вообще мало. Это справедливо, и недостатком моего построения
было, в частности, то обстоятельство, что документ Ник., I, 19 выглядит
в моем изложении как основа для статистики. Но если бы документа Ник.,
I, 19 не существовало, то мы и a priori приняли бы примерно такое же
соотношение взрослых мужчин (общая численность которых для Лагаша
дана в независимом источнике) к женщинам и детям, какое вытекает из
этого документа, привлеченного за отсутствием лучших данных95. Вообще,
в моей статье все цифры дают только приблизительный порядок
численности, а не абсолютные данные; условность цифр в ней неоднократно
оговаривается.
Таким образом, я пришел в отношении документа Ник., I, 19к выводу,
что «этот текст приводит список семей, оставшихся без кормильцев» и что
это обстоятельство нужно учитывать, желая получить по этому тексту пред¬
ставление о численности нормальной шумерской семьи.
Стремясь опровергнуть этот вывод, акад. В. В. Струве реконструировал
предполагаемые биографии лиц, упомянутых в этом документе. При этом он
отметил мою ошибку в счете (в документе упомянуты две, а не три «рабыни
Пасиры») и попытался привести доказательства тому, что упомянутые в тек¬
сте Некуш (у акад. Струве, как мы видели выше,—«Несаг») и Лупад в дей¬
ствительности были при составлении данного документа живы96. Правда,
причина, по которой данные лица отсутствуют в составе семьи, не имеет
значения для расчетов. Но В. В. Струве считает также, что эти лица яв¬
ляются для соответствующих семей вообще посторонними, однако не при¬
водит этому доказательств, ограничиваясь предположениями.
Если же базироваться на предположениях, то с нашей точки зрения
гораздо вероятнее считать, что раб Некуша числится в составе семьи
Нигинмуда, а дочь Лупада — в составе семьи Мерси по той простой причи¬
не, что сами Некуш и Лупад — члены этих семей, чем предполагать, как
это делает В. В. Струве (там же, стр. 14, 16), что рыбак Несаг (—Некуш)
передал своего раба лодочнику Нигинмуду в силу неизвестных нам
«деловых связей» с ним, и что дочь пасирского надзирателя Лупада с двумя
рабынями попала в число перечисленных лиц случайно. Вот пример
двоякого логического истолкования текста, который сам по себе, в общем,
бесспорен.
Тот основной вывоД, к которому пришел акад. В. В. Струве в своем
95 Средняя численность семьи в 4—5 человек видна также по аналогиям, взятым
из данных по малоразвитым странам,начиная с сельскохозяйственных реестров Ассирии
до статистики современных колониальных стран (ср. ВДИ, № 2, стр. 92, прим. 6).
96 Однако, как уже сказано выше, Некуш вообще не упоминается в других доку¬
ментах. В отношении же Лупада акад. В. В. Струве не приводит данных, относящих¬
ся заведомо к более поздней дате, чем время составления документа Ник., I, 19. Что
касается меня, то я вовсе не утверждал, что Некуш и Лупад умерли.

О РАБОТЕ С ШУМЕРСКИМИ ИСТОРИЧЕСКИМИ ИСТОЧНИКАМИ
69
обширном исследовании о документе Ник., I, 19, что этот документ по¬
священ эвакуации женщин и детей из осажденного Лагаша, основан на
простом предположении, исходящем лишь из того факта, что в этот год
Лагаш вел войну. Но, если допустить, что документ Ник. ,1,19 действительно
посвящен эвакуации женщин и детей97, то следовало бы объяснить, почему
эвакуируется только такая маленькая группа семейств средней руки, поче¬
му не эвакуируются женщины и дети лагашской знати, близких к самому
Урукагине лиц? Дело в том, что автор не ссылается на какие-либо другие до¬
кументы об эвакуации из архива храма Бау. Далее, непонятно, почему ли¬
ца, которых автор считает воинами, сопровождавшими эвакуированных,
перечисляются не отдельно, а вперемежку с эвакуированными, и притом
имеют при себе целую свиту из рабов и рабынь. Странным кажется довод
о том, что старый человек не может быть лодочником. Даже и воины
вполне могут быть весьма пожилыми ветеранами, особенно воины, пос¬
ланные для выполнения не боевого задания.
Естественно, что в исторических построениях нельзя обойтись без
гипотетических объяснений наличного материала; в этих случаях прихо¬
дится ограничиваться предположениями, и это вполне закономерно. В то
же время для полного освещения общественных условий в целом, естествен¬
но, требуются выводы далеко идущие, для которых наличный материал
источников иной раз, к сожалению, не дает достаточного основания.
В этом случае может появиться соблазн принять одно предположение за
основание для другого, и т. д. Пример тому мы видели в отношении
теории «высоких полей»98.
Поскольку многие из рассмотренных в настоящей статье вопросов чте¬
ния, перевода и толкования шумерских источников связаны с коренными
проблемами социально-экономической истории древнего Востока, постоль¬
ку нам представлялось необходимым привлечь более пристальное внима¬
ние к филологическому обоснованию исторических выводов с тем, чтобы,
с одной стороны, показать трудности, стоящие на пути решения этих
проблем, а с другой — необходимость критического отношения к тем ре¬
шениям, которые являются недостаточно аргументированными, но кото¬
рые в отдельных случаях вошли в качестве категорических утверждений
в некоторые из учебных пособий.
Речь идет во всех случаях о частных, хотя нередко и важных выводах.
Сказанным, разумеется, отнюдь не ставятсяпод сомнение общие положения
нашей исторической науки о характере социально-экономических отно¬
шений в Шумере, что мы уже подчеркивали в начале настоящей статьи.
Естественно, однако, что предстоит еще очень большая филологическая
и историческая работа, пока картина общественной жизни Шумера станет
нам ясна во всех ее конкретных чертах!
97 В этом случае наиболее естественным и было бы рассматривать семьи перечня
Ник., I, 19 как лишенные во всех случаях полноценного работника-воина, кормильца
семьи,—умершего или участвующего в военных действиях, который, конечно, не
подлежал эвакуации.
98 См. также ВДИ, 1957, № 4, стр. 10, прим. 49, где автор переводит 1Ь как «середи¬
на», предполагая в этом слове конкретный смысл «ядро войска». Но в тексте — лишь
неясные следы знака. Приходится делать двойное предположение: 1) что в лакуне был
знак 1Ь, и 2) что «талия, середина» может значить «ядро войска». Двойной характер
предположения делает основанные на нем выводы (стр. 15, 18) мало убедительными.

Л. М. Глускияа
АФИНСКИЕ МЕТЕКИ В БОРЬБЕ ЗА ВОССТАНОВЛЕНИЕ
ДЕМОКРАТИИ В КОНЦЕ V века до н. э.
Еще в конце 80-х годов прошлого столетия на афинском Акрополе был най¬
ден обломок стелы с текстом декрета о награждении соратников афин¬
ской демократии в борьбе против правительства тридцати1. На оборотной
стороне камня сохранилась часть списка награжденных, распределенных
по филам. После большинства имен следует, указание профессии или рода
занятий. Фрагментарное состояние и самого текста декрета, и приложен¬
ного к нему списка поставило издателей и комментаторов надписи перед
рядом зачастую неразрешимых задач. Неизвестны ни точная дата декрета
(от имени архонта сохранилось лишь окончание ос), ни характер полу¬
ченных наград, ни количество награжденных. Между тем, значение этого
документального свидетельства о бурном периоде истории Афин столь-
велико, что надпись неоднократно переиздавалась и комментировалась,
вызывая самые противоречивые суждения.
I По мнению одних исследователей, стела содержала текст известного
проекта Фрасибула о даровании гражданских прав всем его соратникам,
другие полагали, что перед нами декрет о награждении борцов за демокра¬
тию, о котором сообщается в одной из речей Эсхина. Имя архонта, от¬
сутствующее в тексте, соответственно принимаемой датировке 403/2 или
401/0 гг. до н. э. дополняется [Пи&оосор]ос или [Ешагх]о<;. В зависимо¬
сти от понимания характера наград (гражданские права одной группе,
исотелия — другой) дополняются^ по-разному и другие части надписи.
К числу многочисленных общепринятых восстановлений относится допол¬
нение сохранившегося (хотя и не совсем отчетливо) во второй строке окон¬
чания —[[А£то1х]о'.; следовательно, речь идет о награждении сражав-*
шихся в рядах демократии метеков.
В 1941 и 1952 гг. были опубликованы новые фрагменты аттических
надписей, имеющих отношение к рассматриваемому декрету. Одни из
1 Надпись впервые была опубликована Цибартом и вскоре дополнена Проттом
E. Z i e b art h, Inschriften aus Athen,«Ath. Mitt.»,XXIII (1898), стр.27 слл.; H. v. P г о t t,
Das Psephisma des Archinos, «Ath. Mitt.», XXV (1900), стр. 34 слл. На опубликование
новой надписи сразу же откликнулся С. А. Ж е б е л е в, Афинская надпись от 401/
/400 г. «Филолог, обозр.», XV (1898), стр. 47 слл. Впоследствии надпись многократно
переиздавалась и вошла в IG, II2, 10. Последнее ее издание, известное мне
М. N. T o*d, A Selection of Greek Historical Inscriptions, II, 1948, № 100. См. там же
библ иографию.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
71
них содержат текст упоминаемого Эсхином декрета2, другие, найденные
на острове Эгине (в дальнейшем именуемые «эгинскими фрагментами»),
заключают в себе списки награжденных, распределенных по филам с ука¬
занием рода занятий, что делает весьма вероятным их отождествление
с недостающей частью ранее найденной стелы3. Издатель эгинских фраг¬
ментов Д. Хэруорд высказала правдоподобное предположение, что к этой
же надписи следует отнести и ранее опубликованный фрагмент (Ш, II2,
2403).
Рассмотрение текста надписи в совокупности всех известных ее фраг¬
ментов позволяет уточнить социальный состав афинских метеков, принимав¬
ших активное участие в политической борьбе на стороне демократов.
Представляется также возможным отвести, как неправомерное, дополнение
имени автора (^Αρχΐνος), принятое в последнем издании Тода4; наконец,
вызывает сомнения и предлагаемое издателями толкование привилегии
награжденным, обозначенной в надписи термином έ]γ^υησιν. Указанные
вопросы будут рассмотрены ниже.
Бурные события, развернувшиеся в Афинах после поражения в Пело¬
поннесской войне, усилили политическую активность афинского демоса
и не пользовавшихся гражданскими правами метеков. Лишенные в обыч¬
ное время возможности принимать непосредственное участие в политиче¬
ской жизни Афин, метеки в решающий для существования демократиче¬
ского строя в Афинах момент включились в вооруженную борьбу демокра¬
тов и сыграли значительную роль в уничтожении олигархического режима.
В событиях 404/403 г. до н. э. отчетливо проявились демократические
настроения основной массы афинских метеков и в то же время обнаружи¬
лись различия, связанные с неоднородностью этой группы афинского насе¬
ления.
Афинские демократы в своей трудной борьбе нуждались в поддержке
и метеков, и иноземцев, о чем свидетельствует, в частности, призыв после
битвы при Мунихии вождя демократии Фрасибула, обещавшего исоте-
лию всем, кто примет участие в борьбе5. Этот призыв, по-видимому, нашел
отклик, так как число сторонников Фрасибула быстро росло6.
Как известно, после победы демократов и возвращения их в Афины
Фрасибул пытался вознаградить своих соратников, внеся проект о даро¬
вании всем им прав афинского гражданства.·Но законопроект Фрасибула,
сперва принятый в народном собрании, был опротестован Архином под
предлогом отсутствия пробулевмы совета (διά τό άπροβούλευτον είσαχ&ήναι)
и осуществлен не был7. ·
2 А. Е. Raubitschek, The Heroes of Phyle, «Hesperia», X (1941), стр. 284
слл.; три фрагмента из пяти были ранее опубликованы Б. Мериттом («Hesperia»,
II (1933) стр. 151 слл.).
3 D. Н e г e w а г d, New fragments of IG, II2, 10, BSA, XLVII (1952), стр. 102
слл. Фрагменты были найдены на о. Эгина еще в 1942 г.; их принадлежность IG, II2.
10 определил в 1948 г. Г. Стамайрс, сообщивший Д. Хэруорд свои соображения.
4 Т о d, ук. соч., 100; Cp. Е. Nach manson, Historische Attische Inschrif¬
ten, В., 1931, 23; SIG3, 120; IG, II2, 10; SEG, 1927, III, 70.
6 X e n., Hell., II, 4, 25; οί'τινες συμπολεμν'σειαν, και εΐ ξένοι ε(εν, Ισοτέλειαν έσεσ-
θ·αι... Весьма возможно, что Фрасибул в более ранний и трудный период борьбы,
когда демократы еще были в Филе, обещал примкнувшим к нему метекам граждан¬
ские права, а рабам — свободу.
6 По свидетельству Ксенофонта (Xen., Hell., II, 4, 2 слл.), Фрасибул выступил
из Фив и занял Филу с отрядом в 70 человек (ώς σύν Ιβδομν,κοντα); вскоре числен¬
ность его воинов достигла 700 человек (περί £πτακοσιους), а затем и 1000 (περ^ χιλίους).
Ср. там же, 4, 25 — οί δέ (sc.— в Пирее) πολλοί τε ήδη οντες και παντοδαποί...
7 Ar ist., Ath. Pol., 40, 2; cp. Aesch., Ill, 195; Ps.-Plut., Vita X orat.,
Moralia, V, 156 (ed. Bernardakis); cp. Maximus Planudes, ad Hermog., V, 343
d. Walz): ... καί κατηγορηθε^ς ώς άπροβουλευτον ψήφισμα είσενεγκών.

72
Л. М. ГЛУСКИНА
Аристотель, положительно оценивавший примирительную, умеренную
позицию Архина, оправдывает и это его выступление, указывая, что
среди представленных к награде были и рабы (ών ενιοι φανερώς ήσαν
δούλοι). Литературные источники ничего не сообщают о дальнейшей судьбе
проекта Фрасибула. Однако, как свидетельствует сохранившийся на
камне текст декрета, соратники Фрасибула все же были удостоены
какой-то награды8. При всей фрагментарности сохранившегося декрета
не вызывает сомнений, что здесь речь идет о награждении неграждан
героев Филы и Мунихии (в стк. 4 читается όσοι συνκατήλ&ον άπό Φυλής,
а в стк. 7 слова — συνεμάχησαν δέ τήμ μάχην τήμ Μουνιχίασιν)9. Сохранив¬
шееся, правда неотчетливо, в стк. 2 окончание — οι, как сказано, все-
• ·
ми издателями дополняется [μέτοικ]οι. Вслед за текстом декрета шел спи¬
сок имен награжденных, распределенных по филам, с указанием рода
занятий.
Этот список представляет большой интерес. Если в первом фрагменте
стелы с текстом декрета читалось около 20 имен и профессий, то теперь
вместе с новыми фрагментами число их достигает 69. После опублико¬
вания эгинских фрагментов выяснилось, что список награжденных поме¬
щался не только на оборотной стороне стелы, но начинался еще на
лицевой стороне вслед за текстом декрета10 11. Распределение награжден¬
ных по филам: (в первом фрагменте М. N. Tod, ук. соч., 100, стк. 30 чи¬
тается Αίγηίδος; в эгинских фрагментах, D. Неге ward, ук. соч., стр. 109
слл., стк. 81 и 41 —Έρεχθηίδο(ς) и [Ίππ]οθ·[ω]ντιδ(ος)), казалось бы, говорит
• ·
в пользу того, что всем или части награжденных были дарованы граж¬
данские права. О наличии не менее чем двух групп награжденных
свидетельствует частично сохранившееся на одном из эгинских фрагмен¬
тов заглавное наименование οΐδε παρ[έμενον τώι] έμ Περαιεΐ δ[ήμωι] (D. Не-
reward, ук. соч., стр. 109, стк. 79—80): «те, которые оставались с
пирейским демосом». Далее следует наименование филы Эрехфеиды —
первой по принятому в Афинах порядку11, и список имен. Так как
заглавие это помещается не в начале, а в середине списка, есть все
основания полагать, что кроме этой группы награжденных, бывших вместе
с демосом в Пирее, имелась одна или даже две группы, присоединив¬
шихся в Филе и при Мунрхии (см. М. N. Tod, ук. соч., 100, стк. 4:
δσοι συνκατήλθον άπό Φυλής и стк. 7 — συνεμάχησαν δέ τήμ μάχην τήμ Μουνι-
Если бы все были награждены одинаково, *они перечислялись бы в
одном общем списке, и незачем было бы распределять их по группам и сыз¬
нова начинать список с первой филы. Можно было бы предположить, что
награжденные делились в списке по своему социальному положению
(например, метеки, рабы), но этому противоречит сохранившееся заглавие
группы («те, которые оставались с пирейским демосом»), свидетельствую¬
щее, что принцип деления был иным, а именно — степень участия в борьбе.
8 Было высказано, правда, мнение, что сохранившийся на камне декрет и есть от¬
вергнутый декрет Фрасибула, см. Raubitschek, ук. соч. стр. 286; Cp. Here¬
ward, ук. соч., стр. 112; однако большинством исследователей оно не разделяется.
9 Здесь и далее текст декрета цитируется по изданию То да.
10 Hereward, ук. соч. стр. 104. Таким образом, подтвердилось высказанное
ранее Вильгельмом предположение, что текст декрета не заполнял всей лицевой сто¬
роны стелы — «Jahresh. des Österreich, archäolog. Institutes in Wien», XXI—XXII
(1924), стр. 167.
11 Афинские филы в официальных документах обычно перечислялись в определен¬
ном порядке: Эрехфеида, Эгеида, Пандионида, Леонтида, Акамантида, Ойнеида, Кек-
ропида, Гиппофонтида, Айантида, Антиохида, см. А. Е. Raubitschek, The gates
in the Agora, A JA, 60,3, 1956, стр. 280, 281, прим. 4, см. там же библиографию.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
73
Сам факт деления награжденных по филам не может считаться решающим
аргументом в пользу того, что им были дарованы гражданские права,
так как по филам распределялись на камне, по-видимому, все группы
награжденных, в то время как само деление их на группы говорит о разли¬
чии полученных наград. Возможно, что по филам распределялись не толь¬
ко новые граждане, но и получившие исотелию, в том случае, если они
несли военную службу наравне с афинянами12.
Плохая сохранность декрета не позволяет установить, распределялись
ли награжденные по филам равномерно, или в основе лежал какой-либо
другой принцип. Во многих декретах о даровании гражданских прав
указано, что награжденные сами выбирали себе филу, дем и фратрию13,
по-видимому, в зависимости от места своего жительства и деловых связей.
Большая часть метеков была сконцентрирована в городских и приморских:
демах14, но метеки из вольноотпущенников могли быть рассредоточены
по всем демам.
Общее количество награжденных не может быть определено с точностью.
При издании первого фрагмента стелы с текстом декрета и перечнем имен
на обороте высказывались предположения с колебанием от 120—150 до
300 человек15. Вместе с эгинскими фрагментами и фрагментом Ю, II2,
2403 на сохранившейся части стелы имеются следы более 150 имен (от
некоторых — отдельные буквы). Поскольку теперь выяснилось, что пере¬
чень награжденных начинался уже на лицевой стороне стелы, продолжа¬
ясь на обороте, и что даже на сохранившихся частях камня многие строки
стерты, можно считать, что число награжденных составляло не менее, а,
всего вероятнее, и более 300 человек. Это показывает, как велик был
удельный вес неафинян в армии демократов.
Чем же можно объяснить, что не имевшие гражданских прав жители
Афин приняли столь активное участие в вооруженной борьбе, решавшей
судьбу демократического строя? Политические симпатии метеков вполне·
закономерно были на стороне демократии. Демократическое правитель¬
ство Афин, уделявшее большое внимание развитию ремесел, торговли,
строительной деятельности, всячески привлекало метеков, создавая бла¬
гоприятные условия для предпринимательской, торговой и ростовщиче¬
ской деятельности богатых метеков и обеспечивая постоянной работой
приезжих ремесленников и наемных рабочих16. Политические условия
12 Hereward, ук. соч., стр. 112. Правда, эпиграфически, насколько нам из¬
вестно, не засвидетельствовано распределение исотелов по филам, но это, по-видимому,
объясняется тем, что исотелия давалась отдельным лицам, иногда жителям других го¬
родов, и при этом не было надобности в приложении перечня имен.
13 В некоторых афинских декретах о даровании гражданских прав указывается,
что новые граждане могут избирать себе филу и дем по желанию. Например, SIG 3,
108, стк. 15 сл.: ε^ναι δέ Θρασύ | [βολον 5Αθενα"ιον φυλές κα\ δέμο κ]αι φρατρίας hô|[v
αν β&λεται άπογραφσάμενο]ν. Cp. SIG3, 127, стк. 25: κ[αί έναι αύ]τον 5Αθ[ηνα"ΐον
γρά]ψασθαι δ[έ] αύτον ε[ς <|·υ[λήν κα]ι δήμον ΐνα βούλεται. Cp. IG, II2, 25, с фрагмен¬
том, опубликованным W. К. Pritchett, «Hesperia», X (1941), стр. 262—263:
^ΑθηναίοΙς έν]αι ανδραγαθίας, εν[εκα] τής ες ^ΑθηναίΙος και φυ]λήν και δήμον και[φρατ]ρίας
έλέσθαι ηντ[ιναν βούλωνται. . .; cp. SIG3, 159, 175, 226, 310, 343.
14 О распределении метеков по демам Аттики см. U. v. Wilamowitz, Demo-
tika der attischen Metoeken, «Hermes», XXJI, 1887, стр. 117 слл.; M. Clerc, Les mé¬
tèques Athéniens, P., 1893, стр. 384 сл.; A. W. Gomme, The population of Athens,
Oxf., 1933, стр. 46; M. Gerhardt, Die attische Metoikie im vierten Jahrhundert,
Disser., Königsb., 1933, стр. 15 сл.
15 Так, G. De Sanctis, Athene e i suoi liberatori, «Riv. Fil.», LI (1923),
стр. 302 сл., полагает, что в списке было не более 120—150 человек; G. M a t h i eu. La
réorganisation du corps civique Athénien à la fin du V-e siècle, REC, XL (1927), стр. 92,
считает, что число награжденных было не менее 300.
16 О привлечении метеков в Афины руководителями Афинской демократии, начи¬
ная с Солона и кончая Периклом, сохранился ряд свидетельств. О Солоне — Plut.,

74
Л. М. ГЛУСКИНА
в демократических Афинах обеспечивали метекам защиту афинских
законов17. Приход к власти олигархии означал отказ и от экономической
политики демократов и резкое ухудшение условий политической жизни*
для всего населения Афин, в особенности для метеков18. Вся масса мете¬
ков, при всей разнородности их социального состава — богатые владельцы
ремесленных мастерских, судовладельцы, купцы, трапезиты, подрядчики
и жившие трудом своих рук ремесленники — сочувствовали демократии/
в ее борьбе с олигархами.
В период, трудный для Афинского государства, метеки оказывали
действенную помощь стоявшей у власти демократии. В годы Пелопоннес¬
ской войны метеки, наряду с афинянами, несли тяготы военной службы,
причем служили гоплитами, что считалось более опасным и трудным,
чем служба в коннице19. Беднейшие метеки составляли значительную часть
экипажей афинских судов и сохранили верность Афинам и тогда, когда
спартанцы пытались сманить афинских гребцов обещанием более высокой
Solo, 24; о Клисфене — A ri st., Polit., Ill, 1, 10; Ath. Pol., XX, 1; о Фемистокле —
Diod., XI, 43; о Перикле—Lys., XII, 4.
Укрепившаяся в V в. рабовладельческая демокрт ия в Афинах отказалась от
политики расширения числа полноправных граждан и даже провела в 451/450 г.
закон об ограничении числа граждан лишь теми, г кого и отец и мать — граждане
(Aris t., Ath. Pol., XXVI, 2; cp. Plut., Per., 37), но заботилась об экономических
интересах метеков не только в Афинах, но'и в союзных государствах. Так, например,
в договоре Афин с Халкидой 446 г. до н. э. с ипиально оговаривается, что ксены,
которые, живя в Афинах, не платили податей и получили от афинского народного
собрания ателию, сохраняли эти привилегии и в Халкиде. Те же, которые не имели
привилегий, должны были, находясь в Халкиде, облагаться наравне с халкидянами
(М. N. Tod, I2, 42, стк. 54 слл. τούς δ | έ χσένους τους έν Χαλκίδι όσοι οίκουντες | μή
τελούσιν Άθήναζε, και εί τωι δέδοται, | ύπό του δήμου του ’Αθηναίων άτέλεια τούς δε
à I λλους τελεΐν ές Χαλκίδα καθάπερ οί άλλο | ι Χαλκιδέης). Эти строки надписи выз¬
вали многочисленные и противоречивые толкования (они приведены у Тода, там же,
стр. 85—86). Правы, по-видимому, те исследователи, которые понимают под этими
κσένους афинских метеков.
Понятия «метеки» и «ксены» не равнозначны, однако ξένος в широком смысле
слова означало всякого чужеземца, не имевшего, в отличие от άστός, гражданских
прав. Под ξένοι могли подразумеваться и временно приезжавшие в Афины по делам
чужеземцы и постоянно жившие там метеки (см., например, H es ус h, s. ν. μέτοικοι
οί ένοικούντες ξένοι έν τη π&λει...). О выгодах, которые получали метеки в связи с
существованием афинской «архе», свидетельствует и приведенное у Фукидида (VII, 63)
обращение Никия к гребцам афинского флота в Сицилии. «... Вы считаетесь афинянами,
не будучи ими (οι τέως ’Αθηναίοι νομιζύμενοι και μή οντες). . . и не меньше нас из¬
влекаете выгоды от нашего владычества (καί τής άρχής τής ήμετέρας ούκ έλασσον κατά
το ώφελε'ΐσθ-αι).. .».
17 О сравнительно лучшем положении метеков в Афинах в сравнении с другими го¬
сударствами Греции свидетельствуют высказывания олигархического автора V в. до
н. э., который возмущается распущенностью афинских метеков, см. Ps.-X en., Ath.
Pol., I, 10. О защите афинским судом имущественных прав метеков свидетельствуют
и судебные процессы, где нередко в качестве истцов выступают метеки. Например,
L у s., с. Hyppother. (фрагменты опубликованы в Рар. Оху., XIII). Разбор см.
J. H. L i р s i у s, Lysias’ Rede gegen Hyppotherses und das attische Metoikenrecht,
«Sitzber. Sachs. Ak. d. Wiss.», Phil.-Hist. Kl., B. 71, H. 9, Lpz, 1920, стр. 1 слл.
Рассмотрение дел метеков специально включалось в обязанности полемарха, А г i s t.,
Ath. Pol., LVIII.
18 После Пелопоннесской войны, когда резко ухудшилось экономическое поло¬
жение Афин, аристократ Ксенофонт (Poroi, II, 1—2) ратует за привлечение метеков
для оживления хозяйственной жизни. Но то, что для аристократических кругов яв¬
лялось лишь крайней мерой, вынужденной чрезвычайными обстоятельствами, состав¬
ляло характерную черту политики афинской демократии во все периоды истории
Афин, когда она стояла у власти.
18 См., например, L у s., XV, 10—против Алкивиада (Младшего), который перешел
из гоплитов во всадники, заботясь о собственном спасении больше, чем об отечестве.
Ксенофонт (Poroi, 3—5) предлагает освободить метеков от службы гоплитами
и открыть им доступ в конницу; cp. X e n., Hipparch., IX, 6.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
75
оплаты20. И во внутренней борьбе, происходившей в Афинах во время
войны, метеки принимали посильное участие на стороне демократов.
Так, в 411 г. в заговоре против вождя олигархии Фриниха активную роль
играли метеки, удостоившиеся впоследствии (в 409 г. до н. э.) высокой
награды21. И в 404/403 г. метеки по мере своих возможностей отстаивали
дело демократии. По сообщению Лисия (XIII, 54), два метека погибли
под пытками, не пожелав выдать Совету тридцати участников антиолигар-
хического заговора. Когда афинские демократы, вынужденные бежать из
Аттики, вступили в вооруженную борьбу с правительством тридцати, многие
метеки примкнули к ним или оказывали содействие деньгами и оружием22.
К сожалению, как уже сказано выше, плохая сохранность декрета
401/400 г. не позволяет определить точное число награжденных. На
оборотной стороне первоначально найденной части камня сохранилось
21 имя, распределенное в два столбца. Издатели полагают, что это второй
и третий столбцы. При 18 именах можно прочесть начальные буквы слов,
обозначающих их профессию.
На лицевой стороне эгинских фрагментов имеются следы 30 заполнен¬
ных строк, в которых можно прочесть отдельные буквы имен и профессий.
Из них издатель Д. Хэруорд восстанавливает 17 обозначений занятий
и-полностью только одно имя. Возможно, что список прерывался наимено¬
ванием филы, но и в этом случае можно принять число награжденных рав¬
ным около 30. На оборотной стороне фрагментов сохранились следы более
ста строк, но так как в двух строках читается наименование фил,
в других — определение группы награжденных, можно предположить,
что на этой части камня было около 90 имен.
В стк. 41 столбца I оборотной стороны дополняется название филы
Гиппофонтиды, в стк. 81 после заглавного обозначения в стк. 79—80 «те,
которые оставались с пирейским демосом», читается название филы Эрех-
феиды, первой по официальному списку. Здесь, следовательно, начинает¬
ся новая группа награжденных — вторая или третья. Д. Хэруорд пола¬
гает, что было три группы награжденных: к первой относились примкнув¬
шие к демократам еще в Филе, ко второй — сражавшиеся при Мунихии,
к третьей — присоединившиеся в Пирее. Имена первой и второй групп
перечислялись на лицевой стороне ниже декрета, а на оборотной стороне
было продолжение второго списка и начало третьего (со стк. 81). Если
согласиться с тем, что на лицевой стороне было четыре столбца с именами,
а на оборотной стороне — шесть столбцов, то количество награжденных
должщэ было превышать 300 человек; естественно, что меньше всего их
было в первой группе, а больше всего в третьей.
Указания в списке награжденных на их профессии и род занятий
дают интересный материал о социальном составе сторонников афинской
демократии. К сожалению, из большого списка удалось пока прочесть
только 69 обозначений рода занятий (18 — в первоначальном фрагменте
Ю, II2, 10; 39 — в эгинских фрагментах и 12 — в Ю, II2, 2403).
Прежде всего бросается в глаза, что награжденные — по большей
части люди мелкого или среднего достатка, живущие своим ремеслом,
наемным трудом или мелкой торговлей. Здесь встречаются земледельцы
80 О метеках в афинском флоте см. T h u с., I, 143; III, 16; VII, 63; ср. Ps.-Xen.,
Ath. Pol., I, 12; D e m., IV, 36.
21 Декрет в честь убийц Фриниха, SIG3, 108 = M. N. То d., I2, 86 — один из на¬
гражденных получил гражданские права (стк. 15 слл.), а остальные — право владеть
недвижимостью в Афинах (стк. 25 слл.); ср. Lys., XIII, 70 слл.; T h u с., VIII,
02, 2; L у с., с. Leocr., 112.
22 P s. - P 1 и t., Vita X orat., Moralia, V, 156; cp. L i p s i и s., ук. соч., стр. 2 сл.
о фрагменте речи Лисия против Гиппоферса.

76
Л. М. ГЛУСКИНА
ПРОФЕССИИ НАГРАЖДЕННЫХ СОРАТНИКОВ ФРАСИБУЛА
Ю,П2=
Эгинские
10,11*
= Тос1, II,
100
фрагменты
2403
Всего
А, Земледельцы и связанные с сельским хозяйством
γεωρ (γός)
земледелец
5
5
’
10
κηπουρ(ός)
огородник
1
—
—
1
φυτο(ργ&ς)
растениевод
—
1
—
1
σλ [ιεύ] ς
рыбак
—
1
—
1
όνοκο (μος)
погонщик ослов
1
1
—
2
ορεωκ (^μος)
погонщик- мулов
1
—
—
1
στα [φιδ (οποιός)] 23
виноградарь или изго¬
товляющий изюм
1
1
μισθω (τός)24
наемный работник
1
1
■
2
1
9
10
—
19
Б. Люди, занятые в ремесле, и представители других профессий
μάγε (ιρος)
повар
1
—
—
1
τέκ [τ] (ων)
плотник
1
—
—
1
ο*κο (δ&μος)
строитель
1
—
—
1
σκάφη (ποιος) 25
изготовляющий корыта?
(лодки?)
1
—
—
1
άρτοπ (οιός)26
пекарь
1
1
—
2
γναφ (ευς)
валяльщик
1
2
—
3
άγαλμ (ατοποιός)
скульптор
1
—
—
1
άμαξορ (γός)
изготовляющий повозки
—
1
—
1
πλυν (εος) 27
чистильщик одежды?
прачка? \
—
1
—
1
χαλκ (εύς)
кузнец
—
1
—
1
χρυσό (χοος)
золотых дел мастер
—
1
—
1
δορ (υξος)
мастер копий
—
1
—
1
γραμ] ματεύ [ς]
писец
—
1
—
1
ύπογ (ραμματεύς)
помощник писца
—
1
—
1
κε] ραμολό (γος) 28
—
1
—
1
κήρυ (ξ)
глашатай
—
1
—
1
σκυτ (οτόμος)
кожевник, шорник
—
2
1
3
φορτη (γος) 29
носильщик
—
2
—
2
σι [δηρ (οργός)]
мастер железных изде-
лий, кузнец
—
1
—
1
βυρσο (δέψης)
дубильщик
—
—
1
1
σακχυφά (ντης) 30
изготовляющий мешко-
вину
—
—
1
1
σακκ (οφόρος) 31
носильщик? грузчик?
—
—
1
1
τραπεζοποι (ός) 32
изготовляющий столы,
столяр
—
—
2
2
πριονο (ποιος) 33
изготовляющий пилы
1
1
7
18
6
31
В. Занятые в торговле
έλαιο [π] (α>λης)
маслоторговец
1
—
—
1
καρυοπ (ώλης)
продавец орехов
1
—
1
2
κρομμυο (πώλης)
продавец лука
—
1
—
1
έριοπ (ώλης)
торговец шерстью
—
1
—
1
λιβαν (ωτοπώλης)
продавец ладана
—
1
—
1
»σχα [δο (πώλης)
продавец винных
ягод
—
1
—
1

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
77
Продолжение
1
ig,iii»io=
-Tod, II,
100
Эгинские
фрагменты
ю.ш»
2403
Всего
σλφι (τοπώλης)
продавец ячменной муки
2
1
3
<τκυτοπώ (λης)
торговец кожами
—
—
1
1
λαχανοπώ (λης)
зеленщик
—
—
1
1
<τιτ (οπώλης)
хлеботорговец
—
1
—
1
εμπο (ρος)
купец
—
2
—
2
κσπη (λος)
мелкий торговец
2
2
4
2
И
6
19
Всего
18
39
12
69
28 См. L i d d е 11—S с о 11, s. v. σταφις-άσταψις; σταφιδοποιία.
24 μισθωτός — наемный работник—может одинаково относиться и к ремеслу и к
сельскому хозяйству. В данном случае вероятнее, что это — работающие
по найму в сельском хозяйстве, так как профессии награжденных, занятых в ремесле,
обозначены с большой степенью детализации, а для наемного труда в сельском
хозяйстве ?то могло быть затруднительным.
25 Тод принимает дополнение Нахмансона. Это трудно переводимое слово является
άπαξ λεγόμενόν, см. Liddell — Scott, s. v. σκαφή — trough, tub, basin, bowl, light
boat.
26 Тод дополняет άρτοπ(ώλης), однако в примечании указывает: άρτοπ(οιός) is а
possible alternative. D. Hereward (ук. соч., стр. ИЗ) дополняет άρτοπ(οιός), указывая
в то же время: άρτοπ(οιός) and άρτοπ(ώλης) are both possible.
27 Liddell — Scott, s. v.: clothes-cleaner; cp. πλύνω, wash, clean, properly of
Linen clothes.
28 απαξ λεγόμενον, смысл неясен — «собирающий черепицу» или «куски кера¬
мики»? (D. Hereward, ук. соч. 114). Может быть, следует читать κε]ραμοπο(ιός)? или
κεραμολόγος — «кровельщик»?
^ 29 Liddell — Scott, s. v.— one who carries cargoes, merchant. Однако D. Here¬
ward, ук. соч., стр. 114, вслед за Тодом (BSA, VIII, стр. 209, прим. 6) переводит
«porter».
80 см. Liddell — Scott, s. v., one who weaves sackcloth.
81 Liddell — Scott, s. v., wearing coarse hair cloth, однако s. v. σακκοφορέω,
to be a porter.
82 Liddell — Scott, s. v., a slave who sets out the table; однако здесь веро¬
ятнее — «делающий столы» (ср. τραπεζοποιία) — cp. D. Hereward, ук. соч., стр. ИЗ.
83 άπαξ λεγόμενον, см. Liddell — Scott, s. v. πρίων, saw.
(γεωργοί, φυτοργός, κηπορόζ), наемные работники (μισθωτοί), мелкие торгов¬
цы (κάπηλοι), валяльщики (γναφεΐς), пекари (αρτοποιοί), сапожники
(σκυτοτόμοι), столяры (τραπεζοποιοί) и целый ряд мелких ремесленников.
Наряду с ними среди награжденных есть и купцы, люди состоятельные,
например έμπορος, σιτοπωλης, σκυτοπώλης и др. Но подавляющее боль¬
шинство награжденных — мелкие производители. Второе, несколько неожи¬
данное обстоятельство,— это сравнительно большое количество среди
награжденных людей, связанных с сельским хозяйством. Из 69 человек,
профессии которых читаются в списке, 19, т. е. более 25%, имеют
непосредственное отношение к земледелию и сельскому хозяйству.
Остальные — мелкие ремесленники и торговцы — могли в равной мере
быть связаны и с городскими и с сельскими демами. Среди 19 торгов¬
цев четыре мелких продавца (κάπηλοι) несколько — со столь узкой спе¬
циализацией, как продавец орехов, лука, зелени, ладана. Это вряд ли
состоятельные люди типа купца, связанного с морской торговлей
(έμπορος). К тому Же следует заметить, что в ряде случаев предла-

78
Л. М. ГЛУСКИНА
гаемое чтение слов, обозначающих профессии, проблематично, так как
последние буквы иногда могут быть в равной мере дополнены и как
πωλης и как ποιος — например, άρτοπ(ώλης) или άρτοπ(οιός). Поэтому весьма
вероятно, что некоторые из награжденных, отнесенных к категории тор¬
говых людей, в действительности были ремесленниками.
Изучение сохранившейся части списка награжденных вызывает два
вопроса: 1) чем объяснить столь большой процент людей, занятых в сель¬
ском хозяйстве, в то время как известно, что метеки не имели права вла¬
деть недвижимостью и большая часть их была занята в городском ремесле,
на строительных работах и в торговле? и 2) почему в дошедшем до нас
списке награжденных за активное содействие афинским демократам срав¬
нительно мало представителей богатой части метеков, извлекавших наи¬
большие выгоды из пребывания в демократических Афинах.
Что касается неожиданно большого числа среди награжденных людей,
занятых в сельском хозяйстве, то это, по-видимому, объясняется прежде
всего тем, что в Филу легче было пробраться из прилегающих к ней сель¬
ских демов. Характерно, что и в другом декрете (Архина) в честь граж¬
дан героев Филы в сохранившейся части списка награжденных сравни¬
тельно много жителей Филы и соседних сельских демов 34. Метеки-земле¬
дельцы — это, конечно, не собственники земельных участков, а арен¬
даторы или сельскохозяйственные рабочие, скорее всего арендаторы^»
так как наемные работники (μισθωτοί) среди награжденных упоминаются
особо. Арендовать земельные участки метеки имели право35. Чаще всего
в качестве арендаторов выступали вольноотпущенники, по своему правово¬
му положению те же метеки. Так, в знаменитых надписях на серебряных
фиалах, пожертвованных вольноотпущенниками, выигравшими процес¬
сы против своих бывших господ (так называемые δίκαι άποστασίου), где
указан род занятий вольноотпущенников, также встречаются земледельцы
(γεωργοί), кожевники, наемные работники и другие категории,
имеющиеся и в списке награжденных в 401/400 г.36. Анализ имен
награжденных показывает, что, наряду с именами греческими, там
встречаются и фракийские, египетские, азиатские, например Bendiphanes/
Gerys, Psammis, Astyages, Abdes, Idyes37. Далеко не все метеки были
греческого происхождения38, но весьма вероятно и то, что среди метеков,»
активно помогавших демократам, было много бывших рабов. По-види-
34 См. А. Е. Raubitschek, The Heroes of Phyle, «Hesperia», X, (1941), стр.
294 — среди сохранившихся имен с демотиком больше всего жителей Филы и близ¬
лежащего дема Ахарны (стк. 39—41 и 43—47). А из наиболее населенных фил Акамаи-
тиды и Гиппофонтиды в списке всего по 2 человека. Из современных событиям свиде¬
тельств (X е n., Hell., И, 4, 1; L у s., XIV, 33; XXXIV, 4—5; X е n., Mem., II, 7, 2)
видно, что в период правления тридцати и происходившей в Аттике гражданской вой¬
ны жестоко пострадали сельские демы, хозяйства многих землевладельцев, следова¬
тельно, и арендаторов, были разорены, разграблены, покинуты жителями.
36 Lys., VII, 10, земельный участок одно время сдавался в аренду вольноот¬
пущеннику. Об отношении метеков к земельной собственности, см. М. Finley.
^Studies in Land and Credit in ancient Athens, New Jersey, 1952, стр. 74, 77 сл., 264
(прим. 17 к главе VI); J. V. A. Fin e, Horoi, «Hesperia», Suppl. IX (1951), стр. 84.
36 Так называемые Inscriptiones paterarum argentearum, IG, II2, 1553—1578; на¬
пример, 1553, стк. 24 — γεωργός; 1554, стк. 19 — γεωργός; стк. 37 — σκυτοτόμος; 1556,
стк. 36 — γεωργός; 1557, стк. 19, 100 (γεωργός); 1558, стк· 65 — γεωργός; 1559, стк.
52—γεωργός, стк. 56—σκυτοτόμος; 1561, стк. 19— μισθωτός; 1566, стк. 22, 40—γεωργός;
стк. 34—σκυτοτόμος и др.
37 Hereward, ук. соч., стр. 116 слл., связывает эти имена с замечанием Аристо¬
теля, что среди соратников Фрасибула, которым он предлагал предоставить права,
были и рабы (Ath. Pol., 40,2: ενιοι φανερως ήσαν δούλοι).
38 О негреческих элементах среди афинских метеков, см. Хеп., Рог., 11,3; Dem.,
XXI, 163 (метек Памфил, египтянин); об этносе метеков, см. Clerc, ук. соч.,
стр. 381 слл.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
79
мому, не следует недооценивать удельного веса вольноотпущенников среди
афинских метеков и в V в., хотя подавляющее большинство свидетельств
об отпуске рабов на волю относится к более позднему времени, начиная
с IV в. до. н. э. Заслуживает внимания вопрос о роли труда метеков в афин¬
ском сельском хозяйстве. Эта роль представляется более значительной,
чем полагали до сих пор39.
Преобладание среди на] ражденных представителей метекской бедноты
приводит к выводу, что именно беднейшие метеки приняли непосредствен-·
яое активное участие в вооруженной борьбе демократов, в то время как
богатая и состоятельная часть метеков, сочувствие которых демократии
сомнений не вызывает, занимала более сдержанную позицию, помогая*
демократии деньгами, но не подвергая опасности свою жизнь. Любопытные
примеры представляют известный оратор Лисий и брат его Полемарх.
Безусловно связанные с демократический кругами, они тем не менее не
покинули Афины до тех пор, пока Полемарх не был схвачен и казнен
по приказу тридцати, а Лисий вынужден был искать спасения в бегстве40 41.
Богатые метеки, владевшие ремесленными мастерскими с инвентарем и
рабами, в случае отъезда из Афин должны были лишиться своего имуще¬
ства, и они предпочитали выжидать, пока крайние обстоятельства не
заставляли их покинуть город. Что касается метеков, связанных с мор¬
ской торговлей, эмпоров и навклеров, богатых трапезитов, то им легко
было уехать, увозя значительную часть своего имущества, и они могли
найти убежище в другом месте Греции. Это случалось и с богатыми афиня¬
нами, которые, спасаясь от террора тридцати, предпочитали переждать
развязку где-либо в безопасности и не включались в опасную и трудную
борьбу44 *. Фрасибул, по-видимому, остро нуждался в людях, если обещал
всем, кто примкнет к его армии, исотелию. Метекской же бедноте некуда
было укрыться. Хотя преследования олигархов в первую очередь косну¬
лись состоятельных метеков, имущество которых они стремились конфи¬
сковать42, террор распространялся и на метекскую бедноту, известную
своими демократическими настроениями43. В торговых помещениях и
мелких мастерских в районе Агоры собирались афиняне потолковать
о текущих политических событиях44; среди этих ремесленников и торгов¬
89 Вполне понятно, почему известные нам из литературных источников и надпи¬
сей метеки в большинстве своем люди, занятые торговой, предпринимательской и ре¬
месленной деятельностью. Сельские жители, особенно негражданское население, вооб¬
ще меньше были в поле зрения. Они реже выступали в тяжбах и не давали повода на¬
поминать о себе.
40 L у s., XII, 7 слл. Поведение Лисия легко объяснить. У них с братом было три
дома в Афинах и мастерская щитов со 120 рабами (L у s., XII, 18, 19). Эти богатства
невозможно было увезти с собой.
41 Так, афинянин Филон, против которого направлена одна из речей Лисия, был в
числе других выслан из города тридцатью, но он не примкнул к демократам ни в Филе,
нив Пирее и выжидал исхода борьбы в Оропе (L у s., XXXI, 8—9, 12—13); когда на¬
чались неистовства тридцати, почти все состоятельные люди бежали из города (D i о d.,
XIV, 5, 6). Выступающий в суде бедняк ставит себе в заслугу, что не остался в городе
при тридцати и бежал в Халкиду с демократами (Lys., XXIV, 25). Он инвалид и не
мог активно участвовать в борьбе, но вместе с ним, безусловно, были и здоровые.
42 О преследованиях богатых метеков — X е n., Hell., II, 3, 21, 40; Lys., XII,
6, 14; D i о d., XIV, 5, 6 слл.
43 Конечно, нельзя согласиться с Лисием (L у s., XII, 7), что уничтожение, наряду
с богатыми метеками, и бедных, имело целью затушевать подлинные корыстные цели
этих казней. Правительство тридцати, которое бесцеремонно нарушало не только устои
афинской конституции, но и свои собственные постановления, и действовало, опираясь
на грубую силу, совершенно не считаясь с общественным мнением, вряд ли нуждалось
в какой-либо завесе в отношении своих действий против неполноправных метеков.
О легкости процессов против метеков и иноземцев и в прежнее время свидетельствует,
например, Aristoph., Equ., 344 слл.
44 Об афинском обычае собираться в какой-либо мастерской см. Lys., XXIV,
9—20.

80
Л. М. ГЛУСКИНА
цев многие были метеками45, а завсегдатаи сборищ сочувствовали демокра¬
там. К тому же экономическая политика олигархов не только не способство¬
вала развитию ремесел и торговли, но разорительным образом сказалась
и на сельском хозяйстве. По свидетельству Ксенофонта (Hell, II, 4, 1),
олигархи не только закрыли доступ в город людям, не вошедшим в список
3000, но и сгоняли их с земли вне города, и те вынуждены были бежать.
Таким образом, многие хозяйства оказались разоренными. Материальное
существование метекской бедноты, жившей доходами от мелкой торговли,
ремесла, аренды, наемным трудом, было поставлено под угрозу, а отмена
демократических порядков, произвол и беззакония больнее всего ударяли
именно по ней. Связавшие свою судьбу с демократическим Афинским госу¬
дарством, метеки приняли активное участие в восстановлении попранной
демократии и были впоследствии в той или иной мере вознаграждены
за это46.
Неясным до сих пор остается вопрос о характере награды. Как изве¬
стно из сообщения Эсхина (III, 187 слл.), активные участники борьбы
демократов, присоединившиеся к Фрасибулу в Филе, были, по предло¬
жению Архина, награждены венками из зелени и получили 1000 драхм
на посвящения и жертвоприношения (...εις θυσίαν καί αναθήματα δούναι
χιλι'ας δραχμάς). Из замечания, что на долю каждого пришлось менее
10 драхм, следует, что число награжденных несколько превысило 100 чело¬
век. У Эсхина далее приводится текст эпиграммы в честь борцов за демо¬
кратию, которая, по его словам, была вырезана на камне вместе с текстом
декрета и списком награжденных и выставлена в Метрооне (εν.. .τω Μητρωω...
...έστίν Ιδεΐν). На афинской Агоре были найдены 5 фрагментов47, отожде¬
ствленные с упоминаемым у Эсхина декретом на том основании прежде
всего, что обнаружены были начальные буквы всех четырех строк
приводимой Эсхином эпиграммы. Фрагменты обнаружены вблизи ком¬
плекса зданий, считаемых Метрооном48. Фрагменты содержат перечень
награжденных. По подсчетам А. Раубичека в списке не могло быть более
58 имен. Так как нет оснований сомневаться в достоверности Эсхина,
А. Раубичек предположил, что остальные 40 с небольшим награжденных
не были афинянами, и их имена перечислялись в другом списке49. Эсхин
в своем сообщении явно имеет в виду граждан, так как в полемических
целях его интересует только^пример незначительной награды за большие
заслуги в противовес современной ему практике50. Но эпиграфические
данные, подтверждающие достоверность свидетельства Эсхина, дают кос¬
венные доказательства активного участия метеков и ксенов в борьбе в самый
решающий момент — при занятии Филы и отражении первых атак олигар¬
хов. По приведенному выше сообщению Ксенофонта, отряд Фрасибула
за короткое время значительно увеличился (Hell., II, 4, 2, 5, 10).
46 Так, валяльщика Панклеона, по-видимому, в связи с его занятием, все считали
метеком (Lys., XXIII, 2, 3).
46 О позиции различных групп метеков в период вооруженной борьбы демокра¬
тов см. P. G 1 о с h é, Le decret de 401/400 en l’honneur des métèques, REG, XXX, 1917,
стр. 395 сл.; D e S a n c t i s (ук. соч., стр. 305) связывает активность метекской бед¬
ноты с отношениями клиентелы, что представляется мало убедительным.
47 См. А. Е. Raubitschek, The Heroes of Phyle, «Hesperia», X (1941), стр.
284 слл. Три фрагмента из пяти были ранее опубликованы Б. Мериттом («Hes¬
peria», II (1933), стр. 151 слл.).
48 См. «Hesperia», II (1933), стр. 107 и «Hesperia», VI (1937), стр. 203 слл. О Мет¬
рооне как хранилище государственных архивов и вотивных предметов см. I. J. H i 1 1,
The ancient city of Athens, «Hesperia», XXV (1956), стр. 47 слл. и A. M. Woo d-
w a г d, Treasure-records from the Athenian Agora, «Hesperia», XXV (1956), стр. 99.
49 Raubitschek, The Heroes of Phyle, стр. 294.
60 A e s c h., Ill, 188; Эсхин, выступая против псефизмы о награждении Демосфе¬
на, приводит в противовес ей пример псефизмы Архина.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
81
Из сообщения Эсхина вытекает, что число получивших награду актив¬
ных борцов в Филе превышало 100 человек. Таким образом, их стало на
30 человек больше, чем было при занятии Филы. Поскольку число награж¬
денных граждан составляет около 60, это говорит в пользу того, что среди
присоединившихся к Фрасибулу в самый напряженный момент борьбы
было много не афинских граждан, а скорее всего метеков. Выступление
Фрасибула произошло поздней осенью или в начале зимы 404 г.51, вскоре
после расправы олигархов с Фераменом, которая окончательно развязала
террор правительства тридцати, направленный, в частности, против мете¬
ков52. Многие из них бежали к Фрасибулу и включились в борьбу на сто¬
роне демократов.
Награждение венками и включение в почетный список, выставленный
для всеобщего обозрения, не могло удовлетворить метеков, рисковавших
жизнью для восстановления демократии в Афинах, и не соответствовало
обещанию, данному Фрасибулом в Пирее перед решающими боями с оли¬
гархами и спартанским войском (Xen., Hell., II, 4, 25). Как стало изве¬
стно из рассматриваемого нами афинского декрета, многие защитники
демократии получили более существенную награду.
Основное содержание декрета вызвало много споров. Одни исследова¬
тели утверждают, что речь идет об одной группе награжденных, которые
получили гражданские права53, другие полагают, что гражданские
права были дарованы только участникам борьбы в Филе. Те же, которые
присоединились позднее и сражались при Мунихии, получили какие-то
привилегии, вероятно, исотелию54.
Речь идет, очевидно, о двух группах награжденных. Это подтверж¬
дается следующими словами надписи: в стк. 4 читается δσοι συνκατήλθ-ον
άπο Φυλής, далее в стк. 5—6 έψηφίσθαι Αθηναίοις έναι αύτοΐς καί έκγόν[οις
πολιτεί|αν. . . и в стк. 6—7 νόμοις δε τοΐς αύτοΐς περί αύτών τάζ άρχάς
χρ[ήσ&αι οίς κα|ί περί τών άλλων ’Αθηναίων. Здесь тем, кто вернулся с демосом
из Филы 55, даются (им и их потомкам) какие-то права, и должностным
лицам предлагается применять по отношению к ним те же законы, что
и по отношению к афинянам. Эта формула, как и распределение
награжденных по филам, говорит в пользу того, что первая группа
получила гражданские права (πολιτείαν).
В стк. 7 сохранились слова, характеризующие, по-видимому, вторую
^группу награжденных: συνεμάχησαν δέ τήμ μάχην τήμ Μουνιχίασιν. Из текста
о дарованных им привилегиях на камне сохранилось частично только
έ]γγύησιν καθάπε[ρ Ά]θηναίοις (стк. 9). Эти слова, по нашему мнению,
неправильно понимаются издателями и комментаторами надписи, которые
полагают, что здесь идет речь об исотелии и ряде связанных с ней
привилегий.
Некоторые, думая, что декрет имеет в виду только одну категорию
награжденных, объясняют упоминание о Мунихии и дальнейших собы¬
тиях в стк. 7 слл. как подчеркивание постоянства тех, кто примкнул
51 О хронологии событий этого времени, см. А. G. R о о s, Chronologisches zur
Geschichte der Dreissig, «Klio» (1921), стр. 1 слл.; W. S. Ferguson, САН, V,
1927, стр. 369.
62 Xen., Hell., II, 3, 21 сл., 39; Lys., XII, 6 сл.
53 CTuvxaTYjX'öov предполагает дополнение в Dat. (tSi &yp.coi или Tan öpaaußo’jXan)—
вернулись «c»y cm. P г о t t, ук. соч., стр. 38, прим. 1.
64 Так, Р г о t t, ук. соч., стр. 36 слл.; De Sanctis, ук. соч., стр. 295 сл.;
Kirchner, в IG, II2, 10; Dittenberger, SIG3, 120; Nachmanson, ук.
соч., JV« 23; М а t h i е и, ук. соч., стр. 87 сл.
55 Ziebartb, ук. соч., стр. 9, 31 сл.; Жебелев, ук. соч., стр. 48 сл.;
Wilhelm, ук. соч., стр. 162 сл.; Tod, ук. соч., стр. И.
6 Вестник древней истории, № 2

82
Л. М. ГЛУСКИНА
к демократам в Филе, в связи с каким-то дополнением к первоначаль¬
ному проекту (как, например, в декрете 403 г. в честь самосцев56).
В настоящее время вопрос о наличии не менее двух категорий
награжденных может считаться решенным, так как на оборотной сто¬
роне опубликованных в 1952 г. эгинских фрагментов (стк. 79—80)
перед перечнем имен имеются следы заглавия: «Те, которые оставались
вместе с пирейским демосом». Далее следует наименование филы
Эрехфеиды и список имен. Таким образом, в декрете явно шла речь
и о другой категории награжденных, которые присоединились к демо¬
кратам в Филе, а может быть и о третьей — тех, которые присоедини¬
лись непосредственно перед битвой при Мунихии. Определить при дан¬
ном состоянии интересующего нас декрета, на какие именно группы
делились награжденные и каков был объем наград каждой из них, не?
представляется возможным. Наиболее вероятно, что было две группы,,
из которых первая получила гражданские права, а вторая какие-то при¬
вилегии, включающие И έ]γγυησιν καθάπε[ρ 5Α]θηναίοις.
Έγγύησις обычно означает право обручения дочери или подопечной
женщины, которая по афинским законам переходила при этом из-под
опеки своего κύριος^ под опеку мужа. Обычные при заключении брач¬
ного договора формулы: έγγυαται την του δεινός θυγατέρα κατά τους νόμους
έξειν γυναίκα «[Жених] обручается с дочерью такого-то, чтобы взять ее
в жены, согласно законам» (Isaei, III, 70) или: έγγυα τω δεΐ'νι την θυγατέρα
την εαυτού γυναίκα είναι κατά τούς νόμους57. «[Отец] поручает свою дочь
такому-то, дабы она была женой, согласно законам» (Isaei, III, 4).
В брачном праве έγγύησις и έγγύη обозначали договор о браке между
опекуном (κύριος) девушки и женихом. Отец при введении ребенка во
фратрию клянется, что он от законной жены—ές άστής και εγγυητής γυναικός
(Isaei, VIII, 19; Dem., LVII, 54). Естественно, что люди, получившие права
афинских граждан как для себя, так и для своих детей (стк. 5: . . .
αύτοΐς καί έκγό[νοις), не нуждались в специальной оговорке, что они
вправе оформлять по афинскому обычаю браки своих детей. Это само
собой разумелось, хотя в целом ряде вопросов их права и ограничива¬
лись 58 59 * * *. Де Санктис, полагавший, что в декрете только одна категория
награжденных, остроумно, но неубедительно, по нашему мнению, истол¬
ковал έγγύησις в этом декрете как узаконение браков, заключенных до
получения прав афинского гражданства, и детей, врожденных до этого
времени бэ. Однако поскольку в декрете ясно написано, что права
06 SIG3, 117, стк. 24 слл. [. . . τά μέν άλλακαθά]περ τήι βολήι, έπαίνεσαι δέ Ποσήν. . .
Cp. De Sanctis, ук. соч., стр. 295 слл.
57 См. F. Т h а 1 h e i ш, έγγύησις, RE, V (1905), стб. 2567; Е, Erdmann,
έγγύησις, RE, suppi. VIII (1956), стб. 63 слл.
58 Об ограничении прав новых граждан, см. А г ist., Ath. Pol., LV, 3; [Dein.],
LIX, 92, 106; Pollux, VIII, 8,5: >Αθηνα~ίοι έκ τριγονίας (вполне уравнены в правах
лишь внуки новых граждан). Правда, в декрете в стк. 5—7 говорится, что к
награжденным должны применяться те же законы, что и к афинянам (последние
слова дополнены). Это представляется плеоназмом и не совсем ясно. Может быть,,
в недостающей части декрета указывалось, что награжденные свободны от ограни¬
чений для новых граждан, например, платейцев.
59 De Sanctis, ук. соч., стр. 299 слл., справедливо указывает, что право
έγγύησις не упоминается в декретах, где даются привилегии меньшие, чем граждан¬
ские права. Но он вынужден отметить, что έγγύησις не упоминается и тогда, когда
гражданские права даются. Де Санктис полагает, что это подразумевалось в фор¬
муле νόμοις το~ίς αυτούς περί αύτων τάς άρχάς χρήσθαι οίς καί περί 5 Αθήνα ίων. Однако
в нашем декрете эта формула имеется (стк. 6—7). Де Санктис в качестве аналогии
приводит отпускные медали римских ветеранов периода империи, узаконившие их
детей, родившихся во время военной службы. Эта аналогия представляется мало
удачной, так как римским воинам запрещалось иметь семьи, и потому их надо было-
post factum узаконить, семьи же метеков афинским правом признавались.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
83
распространяются и на детей (έκγόνοις), не было никакой необходимости
в таком дополнении 6°. Предположение Де Санктиса, насколько мне
известно, никем не было принято, но общим для всех является понима¬
ние έγγυησις как права, ‘связанного с заключением брачных договоров.
Право έγγυησις связывают с предоставлением исотелии и эпигамии и до-
полняют стк. 9 [. . .είναι Ισοτέλειαν. . . . καί επιγαμίαν καί έ]γγυ'ησιν καθάπε[ρ
Ά]θηναίοις 61. Однако правомерность этого дополнения и толкования
слова έγγυησις в декрете представляется нам сомнительной. Исотелия —
привилегия, предоставлявшаяся чаще всего богатым и отличившимся
перед Афинским государством метекам или иноземцам 60 61 62. Исотелия озна¬
чала освобождение от унизительного подушного налога метойкиона,
уравнение с афинянами в уплате других налогов, прежде всего, чрезвы¬
чайного военного налога — эйсфоры, в несении военной службы (τάς
εισφοράς είσφέρειν καί τάζ στρατείας στρατεύεσθαι μετά τών ’Αθηναίων), иногда —
освобождение от юрисдикции полемарха (καί διδόναι αυτούς δίκας καί
λαμβάνειν καθάπερ ’Αθηναίοι) 63. С исотелией связывались порой и другие
привилегии, например γης καί οικίας έγκτησις — право владеть недвижи¬
мостью в Афинах 64. Однако ни в одном литературном или эпиграфиче¬
ском свидетельстве, насколько нам известно, исотелия не связывается
с эпигамией. Эпигамия вообще, как правило, не давалась отдельным
лицам, да и привилегия эта не могла иметь значения для жившего
в Афинах исотела65. Поскольку исотел но был афинским гражданином,
брак его с афинянкой не давал гражданских прав его детям. Предо¬
ставление права έγγυησις применительно к брачным договорам группе
осевших в Афинах метеков кажется мало приемлемым и в случае даро-
вания гражданских прав66, и при исотелии
60 Справедливо отвергая толкование Де Санктиса, Г. М а т ь е, ук. соч.,
стр. 89 слл., дает совершенно неубедительное объяснение слова έγγυησις, связывая
его с обязательством демократов хранить верность обещаниям, скрепленным клятва¬
ми. W. Kolbe, Das Ehrendekret für die Retter der Demokratie, «Klio», XVII (1921),
стр. 245, тоже понимает έγγυησις как право брачного договора, но связывает это
не с гражданскими правами, а с исотелией и понимает έγγυησις как право выдавать
замуж дочерей так, чтобы внуки были гражданами. Однако возможности такого по¬
нимания противоречит известный нам закон, принятый в 403 г. до н. э., фактически
возобновлявший закон 451/450 г., что гражданином мог быть лишь тот, у кого
и отец и мать граждане (Athen., 577 В и Schol. Aesch., I, 39). Cp. Ar ist., Ath.
Pol., XXVI, 3, о законе 451/450 г.
61 Wilhelm, ук. соч., стр. 171; IG, Π2, 10; SEG, III, № 70; Диттенбер-
re’p (SIG3, 120), Нахмансон (ук. соч., N° 23) не дополняют перед έγγυησιν
слова επιγαμίαν, но не дают своего объяснения этой привилегии.
62 Об исотелии см. М. Clerc, Les métèques Athéniens, P., 1893, стр. 37,
200 слл.; Li psi u s, ук. соч., стр. 5 слл.; H. Homm el, RE, XV, 2 (1932),
стб. 1421; М. Gerhardt, Die attische Metoikie im vierten Jahrhundert, «Dissert.,
Königsb.», 1933, стр. 65 слл.
б» IG/ II2, 83, стк. 7 слл.; 109; 237, стк. 26; 287; 360; 660; SIG3, 175, стк. 49 слл.;
207, стк. 30 слл.; 304, стк. 20; 329, стк. 26 сл.; 346, стк. 49 слл.
64 Предоставление права владения землей в Аттике часто сочетается с проксе-
нией, например IG, I2, 70 (424/423 г.); 83 (421/420 г.); 110; II2, 8; 174, Ь. Дарование
έγκτησις без проксетши, IG, I2, 106, стк. 7; о праве έγκτησις см. Homm el, RË,
XV, 2 (1932), стб. 1422; F. T h а 1 h е i m, έγκτησις, RE, V (1905), стб. 2584; Fine,
ук. соч., стр. 204 сл. В некоторых случаях проксенам даруют и исотелию, например,
IG, II2, 283; 287, 360.
65 См. F. Thalheim, επιγαμία, RE, VI (1909), стб. 62. Поздний пример пред¬
ставления эпигамии одному лиду — SIG3, 770, стк. 10. Предоставление эпигамии
группе людей — SIG3, 421 и 472 (во всех трех случаях документы — не из Аттики
и эпигамия сочетается с исополитией).
66 Дарование гражданских прав включало и предоставление права эпигамии, так
что специального упоминания об этом в декрете не требовалось. См. F. Thalheim,
επιγαμία, RE, VI (1909), стб. 62. Проксены, представлявшие интересы Афин в других
государствах, естественно, не могли быть постоянно живущими в Афинах метеками.
6*

84
Л. М. ГЛУСКИНА
Термин έγγυησις сравнительно редко встречается и в литературных
памятниках, и в надписях. Чаще в связи с брачным договором упот¬
ребляются родственные с ним слова того же корня έγγυη, εγγυητής, έγγυάν, оз¬
начающие соответственно «поручительство», «поручитель», «поручиться».
Кроме памятников брачного права, эти термины постоянно применяются
и в деловых документах, как частных, так и государственных. В дело¬
вой практике Афин, как и других греческих полисов, широко применя¬
лась система гарантий в виде личного поручительства. Это было обычно
в тех случаях, когда в роли кредитора выступало государство67. При
сдаче государством на откуп сбора налогов откупщики должны были
представить поручителей έγγυηταί. То же и при подрядах, аренде об¬
щественной земли и целом ряде других сделок68. Поручительство при¬
менялось и в отношениях между частными лицами69.
В роли подрядчиков, откупщиков и арендаторов, наряду с гражданами,
выступали метеки. Однако,если метеки могли в ряде случаев выступать в ро¬
ли контрагентов, то они, как правило, не могли быть поручителями. По¬
ручителями и за граждан, и за метеков могли выступать только афинские
граждане70. Это объясняется не только ограниченной правоспособностью
метеков, но и тем, что метеки не имели права владеть недвижимым иму¬
ществом, собственность даже богатых метеков относилась к катего¬
рии ούσία άφαγης (скрытое, невидимое имущество)71, трудно подда¬
валась учету и легко могла быть припрятана в случае необходи¬
мости материального возмещения (поручитель в случае несостоятель¬
ности своего подопечного должен был возместить следуемую государ¬
ству или частному лицу сумму). В то же время метеки, желавшие взять
на откуп сбор какого-либо налога или получить государственный
подряд, могли встречать затруднения в поисках нужных им авторитетных
поручителей. В этом плане интерес представляет анекдотический, правда,
эпизод, сообщаемый Плутархом в биографии Алкивиада, который будто
бы подговорил своего знакомого метека принять участие в аукционе на
право сбора налога, и когда рассерженные афинские откупщики усомни¬
лись, что он сможет найти себе поручителя, Алкивиад заявил, что берет
это на себя. При всей сомнительности этого рассказа, иллюстрирующего
проделки Алкивиада, здесь в основе лежит подлинный факт неполнопра¬
вия метеков в Афинах.
Но и шившие в Афинах исотелы могли получить право εγκτησις. Так, оратор
Лисий и его брат Полемарх владели тремя домами в Афинах (Lys., XII, 18). Об исо-
телии Лисия Ps.-Plut., Vita X orat., Moral. V, 156: право εγκτησις без других при¬
вилегий было даровано в 409 г. участникам убийства Фриниха (М. Tod, I2,
86=SIG3, 108).
Другие случаи предоставления права εγκτησις — IG, II2, 706, 732, 786, 801, 810,
835, 862, 947; SIG 3, 118, 259, 280, 288, 304, 329.
67 См. Finley, ук. соч., стр. 92 сл.
68 См. And ос. I, 134; Plut., Alcib., 5; SIG3, 93, 153, 173, 962, 963, 965,
'970, 973, 1216; IG, II2, 1172.
69 См. Finley, ук. соч., стр. 76; Hypereid., с. Athenog., 5,8,— 9; [Dem.],
XXXIII, 8.
70 См. например, P 1 ut., Alcib., 5. В опубликованной Мериттом («Hes¬
peria», V (1936), стр. 393) надписи о продаже полетами конфискованного имуще¬
ства государственных должников — среди последних два метека (сборщики налогов),
поручитель — гражданин, Ср. SIG3, 973, стк. 35; метек — подрядчик, поручи¬
тель— гражданин. Ср. X e n., Poroi, IV, 12—о сдаче рудников в аренду исо-
телам.
71 О сокрытии имущества от уплаты налогов и других государственных повин¬
ностей путем превращения его в «невидимое» (ουσία άφανγς) см., например, Dem.,
V, 8; XLV, 66; [Lys.], XX, 23; Aes ch. I, 104.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
85
Если допустить, что награжденные участники борьбы за Мунихию,
наряду с исотелией, получили и право владеть недвижимостью (γτ;ς καί
οικίας έγκτησις)72, пусть даже с некоторыми ограничениями, то возможно
иное понимание и дарованного им права έγγύησις. Оно могло бы в данном
случае означать право выступить с поручительством, подобно афинянам
(καθάπερ /Αθηναίοις), при заключении сделок. Слово έγγύησις, вообще
редко встречающееся, имеет два значения: «поручительство» и «обруче¬
ние»73.
Для более состоятельной части афинских метеков, которые были свя¬
заны с откупами и подрядами, такое право имело большое значение, обес¬
печивая им возможность самим выступать в качестве поручителей,
легче находить поручителей в случае надобности и среди афинских граж¬
дан и среди получивших это право исотелов.
Предоставление группе метеков права выступать поручителями озна¬
чало создание более благоприятных условий для привлечения их пред¬
принимательской инициативы и деловых навыков. Само Афинское государ¬
ство было кровно заинтересовано в оживлении пришедшей в связи с войной
в упадок экономический деятельности74.
Предлагаемое понимание права 'έγγύησις в декрете остается, конечно,
только гипотезой, для подтверждения которой необходим материал о
случаях дарования такого рода привилегий в Афинах или других гре¬
ческих полисах. Это представляется необычным, но необычен и весь декрет
с распределением награжденных по филам и указанием их рода занятий. ■
Предоставление права эпигамии является обычной привилегией в грече¬
ской практике, но не отдельной группе людей и не в сочетании с исоте¬
лией. Несмотря на сомнительность и спорность предлагаемой гипотезы,
она имеет право на существование, пока не будут приведены убедительные
доказательства или параллели для понимания здесь έγγύησις в смысле
эпигамии.
Наряду с проблемой содержания декрета, спорным является и вопрос
V 72 Поскольку перед словом е]уубт)<лу в надписи недостает более 40 букв, прини¬
маемые в изданиях ее, в частности у То да, дополнения весьма проблематичны и
могут быть изменяемы.
73 См. J. Partsch, Griechisches Bürgschaftsrecht, I, Lpz — В., 1909, стр. 115:
«Neben Еууи'т] ist die form eyyuY)oi? belogt (BCH, VI, 81 — Delos), die noch im heutigen
Griechisch der Ausdruck für die Bürgschaft ist». Cp. Erd mann, ук. соч., стб. 66,
Liddell — Scott, s. v. 1) security, right of giving security; 2) betrothal;
T. Jacob und G. Hermann, Handwörterbuch der Griech. Sprache, s. v. 1) Bürg¬
schaft, Verbürgung; 2) Verlobung; W. Pappe, Handwörterbuch der Griech. Sprache, s. v.
t) Verbürgung; 2) Verlobung; H. Stephanus, Thesaurus Graccae linguae, s. v.
1) fidejussio; 2) sponsio. В значении «поручительство» слово еууитдеш; в литературных
памятниках встречается, правда, только у Демосфена (XXIV, 73), да и то в лучших
рукописях читается $1еуу6т)ак;. Но употребление слова eyyuyjoi?, в значении поручи¬
тельства засвидетельствовано в некоторых греческих надписях, например, CIG, 2953
В, стк. 38; BGU, III, № 981, 1, стк. 36; А. Peyron, Papiri Greco-Egizi di Zoide,
I, стк. 22 (Memorie della Accademia delle Scienze di Torino, v. XXXIII, 1828 r.)
Правда, надписи эти не аттические и относятся к более позднему времени, но то,
что наряду с ними встречается словоупотребление eyyuTjoie и в значении помолвки,
обручения, говорит в пользу аналогичного параллельного словоупотребления и в
Аттике.
74 Бегство к спартанцам в Декелею 20 тыс. рабов (Т h u с., VII, 27) нанесло огром¬
ный ущерб афинскому ремеслу. Сократились разработки и лаврийских серебряных
рудников. Для восстановления и ремесла и рудничного дела очень важно было привле¬
чение метеков (см. например, X en., Poroi, IV, 12, 22). О роли метеков в ремесле, см.
А г i s t., Ath. Pol., III, 3, 2.
В роли подрядчиков могли выступать и небогатые метеки. Так, еще М. Giere
(ук. соч., стр. 392) обратил внимание на то, что в афинских строительных надписях
V и IV вв., где фигурируют подрядчики-метеки, подряды были мелкими, судя по
выплачиваемым им суммам и количеству рабочих под их началом.

86
Л. М. ГЛУСКИНА
о его датировке и авторе. Большая часть издателей декрета датирует его
401/400 г., дополняя имя архонта во второй строке [Ssvat'vsTb; %>хв75 76.
Датировку декрета 403 г. в архонтство Пифодора предложил еще Протт76,
но это мнение большинством исследователей было отвергнуто. Недавно
в защиту отнесения декрета к 403/402 г. до н. э. выступила Д. Хэруорд77.
Ее аргументы следующие: источники ничего не сообщают о даровании
гражданских прав соратникам Фрасибула после того, как его первоначаль¬
ный проект был отвергнут; в 403/402 г. был принят декрет, ограничивав¬
ший гражданские права (фактически повторявший декрет 451 г. до н. э.);
и, наконец, мало вероятно, чтобы подобный декрет отложили на два года.
Доводы эти не представляются убедительными. Молчание источников равно
относится и к 403/402 г., так как они'сообщают лишь о неудаче законопроек¬
та Фрасибула78 и ничего не говорят о состоявшемся менее щедром воз¬
награждении. Декрет о гражданских правах 403/402 г. касался тех, кто,
незаконно проник в списки граждан, и не ограничивал права афинского
демоса и впредь в виде особой награды даровать гражданство неафинянам.
Такие примеры известны уже для первых лет IV века до н. э. Что касается
/длительной отсрочки, то она вполне понятна, если учесть напряженную
внутреннюю обстановку в Афинах после возвращения в город демократов
и примирения «партий». Лишь ж 401 г. страсти несколько улеглись, с’
олигархами в Элевсине было покончено, демократические силы окрепли,
и Фрасибул смог наградить своих соратников, если не в полной мере,
то хотя бы частично.
С вопросомодатировке декрета связан и вопрособавторе его.Как извест¬
но, декрет Фрасибула о даровании прав его соратникам былотвергнутпосле
протеста Архина. В то же время по предложению Архина участники борьбы
в Филе были награждены венками из зелени и получили небольшую денеж¬
ную сумму на посвящения и жертвоприношения (Aesch., Ill, 187 слл.).
Это решение, по-видимому, было принято в 403/402 г. до н. э. Об этом сви--
детельствуют и скромные разхмеры награды (венок из зелени и около 10
драхм каждому на посвящение и жертвоприношение). Почетные надписи
IV века свидетельствуют о ценных наградах и за меньшие заслуги перед
Афинским государством79. В 403—402 г. финансовое положение Афин*
было трудным, демократы, обязавшиеся выплатить долги правительства
тридцати, в условиях разорений долголетней войной страны нуждались
в деньгах и не имели возможности дать дорогостоящие награды. В то же
время нельзя было надолго отложить награждение отличившихся участни¬
ков герсшческой борьбы.
После опубликования в 1941 г. фрагментов* декрета Архина, упоминае¬
мого Эсхином, стало ясно, что отождествление этого декрета с рассматри¬
ваемым декретом о награждении метеков, предлагавшееся ранее некото¬
75 Так, Z i е b а г t h, ук. соч., стр. 32; А. К о е г t е, Zu dem Ehrendekret für
die Phyiekämpfer, «Ath. Mitt.», XXV, 1900, стр. 396; A. W i 1 h e 1 m, Fünf Beschlüsse
der Athener, «Jahresh. d. Österr. Arch. Inst». XXI—XXII, 1924, стр. 160; De San¬
ctis, ук. соч., стр. 295 слл.; G. М a t h i е и, ук. соч., стр. 91 слл.; SIG3, 120; Tod,
II, 100.
76 Р г о t t, ук. соч.; стр. 37 сл.; cp. Е. L. Hicks and G. F. Н i 1 1, Greek Histo¬
rical Inscriptions, Oxf., 1901, стр. 80; Raubitschek, The Heroes of Phyle, «Hes¬
peria», X (1941), стр. 286.
77 Hereward, ук. соч., стр. 108: «The probable date is 403/2, less likely 401У400»,
cp. там же, стр. Ill сл.
78 Если только не согласиться с маловероятным предположением R a u b i t -
sch ek’a (ук. соч., стр. 286), что сохранившиеся фрагменты и представляют собой части
непроведенного в жизнь декрета Фрасибула.
79 Например, SIG3, 159, 206,227,256, 281, 289,298,299,304, 327; cp. IG, II2, 1141
и фрагмент в «Hesperia», X, (1941), 263 сл.

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
87
рыми исследователями80, не подтвердилось81. Тем не менее Тод в своем изда¬
нии надписи в 1948г. сохранил предлагавшееся ранее дополнение [’A^tvo;
£it:s ... ], присоединившись к тому мнению, что Архин был автором двух различ¬
ных декретов— одного, упоминаемого Эсхином, второго — о метеках, сорат¬
никах демократов 82. Между тем, вопрос об авторстве Архина относитель¬
но второго декрета решают без учета политической позиции умеренных,
к которым принадлежал Архин. Нам неизвестно в V в. ни одного случая
дарования гражданских прав или предоставления привилегий метекам,
инициаторами которого выступали бы политические представители афин¬
ской аристократии. Как ни была ограничена политика демократов в отно¬
шении неафинян, они все же всегда шли в этом вопросе впереди аристок¬
ратов и, ревниво оберегая привилегии афинского демоса в противовес всем
негражданам, в трудные для Афинского государства периоды предоставля¬
ли права отдельным лицам и даже целым группам неафинян83. Во всех
случаях права даровались за заслуги перед Афинским государством и его
демократическим строем. Всякое расширение числа граждан за счет
пришельцев извне усиливало позиции демократии в ее борьбе против
олигархов84.
Архин в 404/403 г. действительно сражался в рядах демократов и воз¬
главил, наряду с Фрасибулом, их возвращение в Афины. Но участие Ар¬
хина и многих ему подобных в борьбе на стороне демократической партии
отнюдь не означало перехода их на позиции последовательных демокра-1
тов. Олигархия тридцати своими беззакониями, произволом и насилием
оттолкнула от себя многих благонамеренных85. Казни Ферамена и ряда
непричастных к демократической партии лиц, расправа с жителями Элев-
сина, конфискации и изгнания*6— все это вызывало возмущение и усили¬
вало позиции Фрасибула. Архин принадлежал к тем умеренным, которых
только произвол правительства тридцати толкнул в лагерь демократов.
Аристотель, считавший Ферамена одним из лучших государственных
деятелей Афин, говорит о близости Архина к Ферамену87, который был
решительным противником расширения гражданских прав (Xen., Hell.,
II, 3, 48). Когда Ферамен вошел в совет тридцати, их пути с Архином разо¬
80 Так, Z i e b а г t h, ук. соч., стр. 31 сл.;Р г о t t, ук. соч., стр. 34 слл.; W i 1-
h e 1 m, '"ук. соч., стр. 167 слл. Против — К о е г t е, ук. соч., стр. 394 слл.; Ж е б е-
л е в, ук. соч., стр. 48; D e Sanctis, ук. соч., стр. 290, 292, 307; Mathieu,
ук. соч., стр. 94.
81 Raubitschek, ук. соч., стр. 286.
82 SEG, III, № 70; Tod., ук. соч., II, 100.
83 Так, в ходе Пелопоннесской войны права были даны платейцам — А г is¬
to р h., Ranae, стк. 692 слл.; [D e m.], LIX, 104 сл.; гражданские права получили ви¬
зантийцы, оказавшие содействие Алкивиаду при взятии их города (X е n., Hell.,
II, 2,1). Права получили метеки и иноземцы, сражавшиеся на стороне Афин при Аргину-
зах (Dio d., XIII, 97,1). В 405/404 г. права даны группе самосцев (SIG3, 116; ср. дек¬
рет 403/402 г. — SIG3, 117); см. P. Cloché, Les décrets Athéniens de 403/402 en
faveur des Samiens, REG, XL (1927), стр. 127 слл. В 410/409 г. гражданство было
даровано участнику убийства вождя олигархов Фриниха (SIG3, 108, ср. Lys., XIII,
70). О- множестве новых граждан в конце V в., см. A n d о с., II, 23; ср. I, 149;
о засорении состава граждан в IV в.— I s о с г., VIII, 88.
84 О том, что приток новых граждан усиливал демократию, см. Ari st., Polit.,
III, 3, 4; V, 2, 10; VI, 2, 9; VII, 4, 7, 8.
85 Ксенофонт (Hell., II, 3, 35 слл.) с явным сочувствием излагает защи¬
тительную речь Ферамена, обличающую произвол тридцати. Ср. А г i s t., Ath. Pol.,
XXXVI, 1—2, XXXVII, 1—2; Lys.,—XII, 63 слл.
86 X e n., Hell., II, 4, 26; Memor., II, 7, 2; L y s., XXIV, 25; XXXI, 8; A n d о c.,
I, 94; III, 10; D i о d., XIV, 5, 6; I s о с г., XXI, 2.
87 Говоря о трех политических группировках в Афинах после заключения мира
со Спартой, Аристотель называет в числе умеренных, стремившихся к 7mTpiov noXt-
TEt'av, Архина, Анита, Клитофонта, Формисия, но указывает, что главную роль среди
них играл Ферамен (А г i s t., Ath. Pol., XXXIV, 3).

88
Л. М. ГЛУСКИНА
шлись, но Архин остался единомышленником Формисия, который также
участвовал в борьбе на стороне демократии. Формисий известен и как
былой сподвижник Ферамена и как автор законопроекта 403 г. об огра¬
ничении числа полноправных граждан лишь владельцами земельных уча¬
стков88. Таковы единомышленники Архина.
О деятельности самого Архина после восстановления демократии из¬
вестно, что он опротестовал законопроект Фрасибула о даровании граж-^
данских прав всем соратникам демократов; что он досрочно закрыл запись
желающих отправиться в Элевсин и тем самым способствовал тому, что в
Афинах остались многие сочувствовавшие олигархии; что он добился
казни без суда афинянина, который искал возмездия за прошлое, вопреки
заключенному между борющимися группами соглашению^9. Все эти дей¬
ствия Архина одобряются Аристотелем как образец умеренности и благо¬
разумия90.
Во всех действиях Архина нельзя не видеть боязни усиления демокра¬
тии и стремления ввести в строгие рамки политические результаты ее'
победы. Архин не мог ни при каких обстоятельствах быть автором законо¬
проекта о даровании прав большой группе метеков, среди которых были
и бывшие рабы. Законопроект мог внести или Фрасибул, или кто-либо·
из его соратников. Дата 401/400 г., как убедительно показал П. Клоше,
не является слишком поздней для этой награды, а напротив, вполне со¬
ответствует времени изгнания олигархов из Элевсина и окончательного
примирения борющихся91.
Таким образом, дополнение [АэдТуос] в стк. 3—4 следует решительно
отклонить, как не соответствующее содержанию декрета, проведенного,
безусловно, по предложению какого-либо демократического деятеля из
сторонников Фрасибула.
Подведем итоги.
В борьбе за восстановление афинской демократии в 404/403 г. активную
роль, наряду с афинскими гражданами, играли и метеки, удельный вес
которых среди участников вооруженной борьбы был очень значителен.
Наибольшее содействие демократам оказали беднейшие метеки—мелкие
арендаторы, ремесленники, наемные рабочие, мелкие торговцы. Богдтые
метеки оказывали материальную помощь демократам, но в массе своей не
принимали непосредственного участия в борьбе. Можно предположить на
основании списков награжденных, что беднота составляла в среде метеков
подавляющее большинство, и это только потому не нашло должного отра¬
жения в литературных и эпиграфических источниках, что там выступают
преимущественно метеки-дельцы в связи с какими-либо судебными про¬
цессами, конфискациями имущества, подрядами, откупами 92.
88 Реакционный антидемократический характер законопроекта Формисия раскрыт
в XXXIV речи Лисия (см. hypothesis Dion. Hal.).
89 Ап st., Ath. Pol., XXXIX, 1-6; XL, 1, 2.
90 Благоразумие Архина неумеренно восхваляет ДеСанктис (ук. соч., стр. 307
сл.), который сравнивает позицию Архина в Афинах с позицией Данте во Флоренции.
Об умеренности Архина ср. М a t h i е и, ук. соч., стр. 94.
91 P. G 1 о с h é, Le decret de 401/400 en l’honneur des métèques, REG, XXX (1917),
стр. 403 слл. П. Клоше предположил авторство Фрасибула, но это не было поддержано
издателями надписи. Raubitschek, ук. соч., стр. 286, высказал гипотезу, что
сохранившийся документ и список на обороте — часть предложения Фрасибула о да¬
ровании прав всем его соратникам, и что декрет, вначале отклоненный, прошел два
года спустя. Это опровергается эгин^кими фрагментами, которые показали, что награж¬
денные различались по группам (D. Hereward, ук. соч., стр. 112).
92 Исключение составляют только афинские строительные надписи, где кроме
метеков-подрядчиков, выступают ремесленники и строительные рабочие (IG, II2 373—
374), и списки афинских вольноотпущенников IV в. до н. э. (IG, II2, 1553—1578).
Обращает на себя внимание, что дря обозначенных в декрете профессий является

АФИНСКИЕ МЕТЕКИ
89
Распределение награжденных по роду занятий свидетельствует, что
метеки играли в афинском земледелии V в. более значительную роль, чем
это обычно полагают. Весьма вероятно, что это были вольноотпущенники.
Анализ сохранившихся имен награжденных показывает, что в V в.
среди метеков была значительна прослойка вольноотпущенников93. Этот
вопрос заслуживает особого рассмотрения, так как основные данные об
отпуске рабов на волю в Афинах относятся ко времени, начиная с IV в.
За участие в вооруженной борьбе на стороне демократов метеки были
награждены в зависимости от времени присоединения и степени их учас¬
тия. Небольшая группа присоединившихся к Фрасибулу в Филе получила
гражданские права, остальные — некоторые привилегии, вероятно, исо-
телию, право приобретения недвижимости и право έγγυησις, понимаемое
нами здесь в смысле поручительства при заключении сделок с государством
и частными лицами.
Автором декрета о награждении неафинян, соратников Фрасибула,
не мог быть Архин, представитель умеренной группировки в Афинах,
решительно противившейся расширению состава граждан и дальней¬
шей демократизации политического строя. По всей вероятности, декрет
был предложен Фрасибулом или кем-либо из его единомышленников после
окончательного умиротворения и освобождения Элевсина от олигархов,
в 401/400 г. до н. э.
После реставрации демократии в Афинах в конце V в. до н. э. вос¬
станавливается прежняя политика по отношению к метекам и, в частности,
в вопросе о расширении состава граждан. Гражданские права даются ред¬
ко, неохотно, лишь отдельным лицам за выдающиеся за слуги „преимуще¬
ственно иноземцам, которые не могли ими воспользоваться на деле. Лишь
в периоды крайней опасности, когда вопрос стоял о существовании неза¬
висимого Афинского государства, в войнах с Македонией, афиняне снова
решались на предоставление гражданских прав целым группам своих
союзников; это, однако, уже не могло спасти ни независимости Афинского
государства, ни демократических порядков. Ограниченность рабовладель¬
ческой демократии, проявлявшаяся и в отношении метеков, была одной
из причин упадка древнвГх Афин.
απαξ λεγόμενον, или известны только из лексикографов, или поздних папирусных
документов, хотя вряд ли это было в действительности большой редкостью. Таковы,
например, ’ονοκόμος, πριονοποιός, σταφιδοποιός, σακκοποιός, κεραμολόγος, см. Неге\уагс1,
ук. соч., стр. ИЗ. Вряд ли эти занятия были редкими в Афинах. Отсутствие упоми¬
наний о них объясняется прежде всего характерным для античных авторов прене¬
брежительным отношением к людям физического труда и мелкой торговли. Это затруд¬
няет изучение не только экономической роли и социального состава метеков, но и
социально-экономических отношений полноправного населения.
93 Нам, к сожалению, недоступна статья М. То да в «ЕршгарЫса», XII, о профес¬
сиях метеков и вольноотпущенников по данным Ю, II2, 10, 2403, 1553—1578.

Э. Л. Казакевич
РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ
IV в. до н. э.
(По данным речей Демосфена)
Первое свидетельство того, что ряд греческих терминов, широко упо¬
треблявшихся в развитый классический период для обозначения ра¬
бов, представляет собой ряд не групповых терминов, а общих, можно
усмотреть в том факте, что они достаточно часто чередуются, так что
трудно уловить смысловой оттенок между ними. Если бы, например,
άνδράποδον был специальным термином, относящимся к рабам, эксплуати¬
ровавшимся в ремесле и в горном доле или даже во всех отраслях
производства, а οίκέτης— к домашним рабам, то было бы непостижимым
употребление обоих терминов для обозначения одного и того же раба
или группы рабов. А между тем, именно это и имеет мосто в рассмат¬
риваемом материале1, причем не однажды, а в ряде случаев.
Более того, исторические обстоятельства, при которых эти термины
возникли1 2 и развивались, были не такими, чтобы вызвать появление
узкоспециальной терминологии. За исключением некоторых ограничений,
обусловленных полом, раб патриархального хозяйства мог быть направ¬
лен на любую работу, производственную или домашнюю. Специализация
в рабском труде, развитие вполне определенных и исключительных про¬
фессий, не могла появиться до достижения техникой известного уровня.
Самый социально-юридический институт рабства значительно древнее
специализации рабского труда по различным профессиям (как в области
домашнего обслуживания, так и производства). И, как показало пред¬
шествующее исследование термина δούλος, в сознании греков даже столь
1 Основной материал, проанализированный для данного исследования, составля¬
ют первые пятьдесят девять речей Демосфеновского корпуса. Настоящая статья пред¬
ставляет собой продолжение исследования, опубликованного в ВДИ, 1956, № 3,
стр.119—136 («Термин δούλος и понятие „раб* в Афинах IV в. дон. э.»).
2 Приблизительной датой их возникновения представляется вероятным считать
рубеж до классического и классического периодов. Я. А. Ленцман, Об историче¬
ском месте гомеровского рабства (ВДИ, 1952, № 2, ср. 45, прим. 1), ссылаясь на при¬
веденные Боллингом положения Вакернагеля (G. М. В oiling, The Athetized lines
of the Iliad, Baltimore, 1944, стр. 105 сл.), пишет, что «выводы Вакернагеля под¬
тверждают определение термина „андрапод“, данное в моей статье о древнегреческих
терминах,обозначающих рабов». Однако, судя по пересказу Боллинга, Вакернагель
касался лишь датировки термина, причем предполагал, что термин сначала появился
в Аттике, очевидно, в V в. до н., э., откуда он распространился в Ионию, между
тем как производное из него слово засвидетельствовано в кизикской надписи еще кон¬
ца VI века (см. Я. А. Ленцман, О древнегреческих терминах, обозначающих рабов,
ВДИ, 1951, № 2, стр. 60). <

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
91
позднего времени, как IV в. до н. э., когда эксплуатация рабского
труда, как правило, имела место в любом более или менее значитель¬
ном предприятии, раб был прежде всего социально-юридической катего¬
рией, предметом собственности, формой богатства.
В Афинах этого периода δημιουργός был обычно ремесленником, но он
мог быть как рабом, так и свободным; то же самое относится и к раз¬
личным более узким профессиональным терминам. С другой стороны,
любой из общих терминов, употреблявшихся для обозначения рабов,
всегда ассоциировался, прямо или косвенно, с определенными социаль¬
ными отношениями, с определенным юридическим статусом. Когда кто-
либо хотел указать на род деятельности, к которой был предназначен
данный раб, то употреблял или добавлял пояснительные определения,
как, например, αγοραστής, ακόλουθος, κλινοποιός и др., или более общего
характера — διάκονος (для домашнего обслуживания), или δημιουργός.
Иначе говоря, понятие «раб» было связано в первую очередь не с поня¬
тием «трудящийся» или «производитель», а в основном с понятием «соб¬
ственность». То, что оно далее связывалось также с антонимом «свобод¬
ный» (ελεύθερος) или «хозяин» (δεσπότης), нисколько не приближает нас
к понятию «трудящийся». Ибо свободный афинянин времени Демосфена
мог сам быть трудящимся независимо от того, был он при этом владель¬
цем рабов или нет.
Тем не менее, в недавние годы было выдвинуто предположение,
которое до сих пор не подвергалось критике в советской научной лите¬
ратуре, а именно, что два из наиболее распространенных в греческих
документах IV в. терминов — άνδράποδον и οίκέτης— были групповыми,
причем первый обозначал прежде всего рабов, занятых в ремесле и
горном деле, а второй — рабов-домашних слуг3.
Предположение Я. А. Лонцмана весьма смело и интересно, вполне
заслуживает труда, связанного с той проверкой его гипотезы источни¬
ками, на необходимость которой указывал сам автор4.
В настоящей статье выдвинуто иное предположение о значении тер¬
минов άνδράποδον и о Ικέτης. Вместе с тем, что касается άνδράποδον, гипоте¬
за Я. А. Ленцмана, на мой взгляд, верна в одном очонь важном отно¬
шении: несомненно существует органическая связь между установлением
эксплуатации рабского труда в классический период, т. е. появлением
того, кого Я. А. Ленцман называет «античным рабом»5, и одновремен¬
ным возникновением и широким распространением термина άνδράποδον.
Однако детальное рассмотрение применения данного слова в литератур¬
ных текстах развитого классического периода убедило меня в том, что
связь эта не прямая, а косвенная. Но если следующие ниже доводы во
многом исходят из критики работы Я. А. Ленцмана, то в еще большей
степени они обязаны этой работе, в которой впервые в нашей
литературе был серьезно поставлен вопрос о многообразии древнегрече¬
ских терминов, обозначающих рабов. И этот вклад остается очень ценным,
независимо от того,кто из нас нашел правильное решение данной проблемы.
3 Ленцман, О древнегреческих терминах. . . , стр. 52 слл. (οίκέτης), 56 (οίκέτης
и άνδράποδον), 59 слл. (άνδράποδον). На стр. 59 слл., правда, автор несколько раз
указывает на «андраподы» как на «вид имущества», на «инвентарный» характер
.контекстов, при которых встречается этот термин. Однако эта сторона, которая мне
представляется главной в семантических ассоциациях слова άνδράποδον в Афинах
IV века, для Я. А. Ленцмана, очевидно, подчинялась его пониманию термина (в до¬
кументах того же времени) — как обозначению рабов, занятых именно на производ¬
стве. См. Л е н ц м а н, О древнегреческих терминах . . . , стр. 65, и Казакевич, ВДИ,
1956, № 3, стр. 120, прим. 4.
4 ВДИ, 1951, № 2, стр. 69.
5 ВДИ, 1951, № 2, стр. 62.

92
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
* *
*
Наблюдение над распределением наиболее часто встречающихся терминов в
различных категориях речей, входящих в Демосфеновский корпус, сразу
наводит на мысль о том, что термин άνδράποδον имеет некоторый специ¬
фический смысл. 58 случаев употребления термина δούλος в его основном
значении «раб»6 довольно равномерно распределены по всему корпусу.
Неудивительно, в виду классифицирующего значения этого термина,
что почти половина указанных случаев встречается в политических
речах. Со словом οίκέτης дело обстоит несколько иначе. Почти 85% случаев
(44 из общего числа 53) употребления этого термина в корпусе падают
на частные речи различного содержания 7, в которых этот термин, одна¬
ко, встречается довольно равномерно. Перевес в сторону речей, относя¬
щихся к частным делам, позволяет предполагать, что термин οίκέτης
применялся в более конкретном, чем δούλος, смысле. В общее число слу¬
чаев употребления термина άνδράποδον (52 примера) включены 8 случаев
применения родственных слов (ανδραποδίζω, εξανδραποδίζω, ανδραποδισμός и
άνδραποδιστής)8. В политических речах обнаруживается несколько более
высокая пропорция, чем с термином οίκέτης (12 из общего числа 52 слу¬
чаев применения термина άνδράποδον и его когнатов)9. Но этот относи¬
тельный перевес значительно сокращается тем обстоятельством, что в
шести из 12 примеров употреблены когнаты термина, т. е. упоминания
их относятся, собственно говоря, скорее к акту порабощения, чем к рабам.
В частных речах термин встречается всего 40 раз, включая два случая
употребления εξανδραποδίζω. Здесь распределение коренным образом отлич¬
но от имевшего место в случаях с δούλος и οίκέτης: в 31 отдельном
случае (три четверти общей цифры в частных речах) άνδράποδον появля¬
ется в речах, затрагивающих главным образом споры относительно
имущества10. Эта заметная концентрация термина άνδράποδον в контек¬
6 См. ВДИ, 1956, № 3, стр. 121 сл.
7 33 частные речи Демосфеновского корпуса можно грубо разделить на три группы:
1) те, в которых непосредственным объектом судебного спора является имущество
(XXVII—XXXI, XXXVI, XXXVIII, XL, XLI, XLV, XLVI, XLVIII, LUI, LV); 2) те,
в которых формальной причиной для возбуждения тяжбы служил спор о коммерче¬
ских контрактах или ссудах (XXXII—XXXV, XXXVII, XLIX, LU, LVI); 3) осталь¬
ные одиннадцать речей, представляющих собой смешанную группу, в которую входят
такие дела, как споры о гражданских правах (LVII), о родстве (XLIII, XLIV), об оскор¬
блении действием (LIV) и т. д. При этом нужно отметить, что речь XXXVII по ее фак¬
тическому содержанию можно было бы рключить и в первую группу.
8 Слова эти, разумеется, не могут считаться прямыми обозначениями рабов. Но,
поскольку они (подобно самому термину άνδράποδον) всегда употребляются кон¬
кретно в значении продажи в рабство, низведения в действительно рабское состо¬
яние (в противовес, например, καταδουλούμαι, имеющему всегда в речах Демосфена
производный политический смысл «привожу к положению, эквивалентному рабству»),
или применительно к лицу, которое похищает в целях работорговли (άνδραποδιστγ'ς),
я решила включить их всех в общее число случаев употребления термина άνδράποδον.
Соответственно, должна быть исправлена цифра, указанная в моей первой статье
(ВДИ, 1956, № 3, стр. 120, прим. 5). Места, в которых встречаются эти слова:
άνδραποδισμός —1,5, XIX, 65; άνδραποδίζω — III, 20, XIX, 325; εξανδραποδίζω—
XII, 3, L, 4, LIX, 103; άνδραποδιστγ'ς — IV, 47.
9 К перечисленным в предшествующем примечании отрывкам из политических
речей можно добавить: IX, 31, XVIII, 213, XXI, 48, XXII, 55, 68, XXIV, 167 — во
всех этих местах употреблен сам термин άνδράποδον. (Следует отметить, что XXII,
55 и XXIV, 167 почти идентичны-в словоупотреблении.)
10 XXVII, 6, 13, 16, 18, 19,20,25 (bis), 27 (bis), 31, 35, 48, 61, XXVIII, 8, 12, XXIX,
3,37, XXXVIII, 7, XLV, 73, XLVIII, 12 (bis), LUI, 1, 2, 10, 14, 19, 22 (bis), 23, 27.
Для εξανδραποδίζω см. выше, прим. 8. Остальные примеры употребления термина
вне группы речей, касающихся тяжб об имуществе: XXXVII, 4, 5, 9, 12, 21 (см. вы¬
ше, прим. 7), XLVII, 64, 65.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
93
стах со спором об имуществе намекает на еще более специфическое
применение этого термина, чем о ικέτης.
Вместе с тем следует подчеркнуть, что ввиду характера материала
анализ распределения может принести только очень ограниченную пользу.
Во-первых, общие числа слишком малы, что открывает широкий доступ
элементу случайности. Во-вторых, в ряде случаев термин представлен
много раз в одной речи в применении к одной и той же личности или
группе лиц, что делает частоту его употребления менее значимой.
В-третьих, особенно частое нахождение данного термина в данной группе
речей дает возможность лишь предполагать, что тут может иметь место
какая-то связь между значением термина и его распределением. В конце
концов, нет, разумеется, иного пути к определению значения, кроме
как через анализ контекстов, в которых термин встречается.
Одной из богатейших речей Демосфеновского корпуса с точки зрения
изучения терминрлогии, обозначающей рабов, является XLVII речь
против Эверга и Мнесибула. В одной этой речи мы находим термины
о ικέτης, άνδράποδον, θεράπων,-αι να и διάκονος, а также и слова παΐς, άνθρωπος
и υπηρέτης11 в применении к рабам. Вместе с тем эта речь дает живую
картину, своего рода эскиз с натуры, изображающей материальную среду
и жизненный уклад сравнительно состоятельного афинского рабовладельца
середины IV в. до н. э.11 12. Не меньший интерес, опять-таки с точки
зрения терминологии, она представляет благодаря тому, что рабы, упо¬
минаемые в ней, главным образом составляют часть сельского инвентаря
собственности данного рабовладельца. Для более узких целей данной
статьи XLVII речь содержит ценные показания как об общем диапазоне,
так и специфических оттенках в значении терминов οίκέτης и άνδράποδον.
Кроме рабов, истцу в данном деле (имя истца не приведено) принад¬
лежит участок земли «рядом с ипподромом» с садом и домом, а также
50 тонкорунных овец, которые пасутся поблизости (XLVII, 52 сл.).
В результате состоявшегося ранее судебного процесса истец должен был
уплатить некоему Феофему крупную сумму денег (около двух талан¬
тов— § 64) в качестве штрафа. Так как уплата этой суммы задержи¬
валась, то Феофем с двумя родственниками отправился на участок
истца, захватил его овец вместе с пастухом, а также домашнего раба-
слугу (πα~ις διάκονος)13, которого они встретили по дороге (он вышел, чтобы
вернуть одолженный хозяином кувшин). Затем, войдя на участок (χωρίον),
они пытались захватить обнаруженных там рабов (οίκέται), которым,
однако, удалось ускользнуть, разбежавшись в разные стороны (при этом
они не вбегают в дом, что следует отметить). Затем Феофем с родствен¬
никами пересекает сад (κήπος) и входит в дом, где он выбирает и уносит
■fe собой попавшуюся им на глаза утварь (σκεύη — § 52 сл.), несмотря
на возражения жены истца, которая указывает ему, что стоимость уже
захваченного им, а именно овец, «мальчика» и пастуха (τον παΐδα καί
τον ποιμένα), превышает ту сумму, которая причитается с ее мужа (§ 57).
Изложение отличается ясностью и последовательностью и не вызывает
сомнения, что единственными захваченными рабами были пастух и παΐς
11 В данном исследовании три последних слова были исключены из списка терми"
нов, в строгом смысле слова обозначающих рабов в речах Демосфена, ввиду того, что
по существу их применение к рабам является переносным. Слово παΐς, например, упо¬
требляется в Демосфеновском корпусе 228 раз, но только 36 раз для обозначения рабов.
12 Речь относится, по Блассу, приблизительно к 353 г. до н. э. См. F. В 1 а s s,
Die attische Beredsamkeit, III, Lpz, 1877, стр. 485.
13 Заслуживает внимания то , что в качестве ценностей и пастух и слуга играют от¬
носительно незначительную роль. Оратор делает упор скорее на потерю скота и посуды:
«Феофем... захватил мои 50 тонкорунных овец и вместе с ними пастуха... затем раба-
слугу, носившего бронзовую гидрию... весьма ценную».
V

94
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
διάκονος. Поэтому мы имеем точное представление о содержании терминов
в других местах, где опять упоминается имущество, захваченное при изло¬
женных выше обстоятельствах. Речь идет о § 64 сл., где данное имущество
дважды упоминается в словах: τά τε πρόβατα καί τά ανδράποδα καί τά σκεύη,
и § 76 (ср. § 81), где говорится об этом же имуществе, но здесь вместо
τά άνδράποδα стоит οί οίκέται:—τά τε σκεύη καί τούς οίκέτας καί τά πρόβατα.
Не подлежит сомнению, что рабы, называемые попеременно то ανδράποδα,
то οίκέται, являлись домашним слугой и пастухом.
Совершенно очевидно, что истец, говоря об одних и тех же рабах,
бессознательно употребляет различную терминологию. Но из этого не сле¬
дует, что между обоими терминами, άνδράποδον и о ικέτης, уже не ощуща¬
лось различия в оттенках. Как мне представляется, это более тонкое
отличие можно уловить и в самом контексте речи истца. В том случае,
когда употребляется термин άνδράποδον, захваченное имущество более вы¬
пукло сопоставляется с суммой денежного штрафа, чем в случаях примене¬
ния слова о Ικέτης, где контекст подчеркивает грубое поведение захват-*
чиков. Это, надо признать, весьма тонкое отличие, о котором не стоило бы
даже и упоминать, если бы оно не подкреплялось словоупотреблением
в других речах корпуса.
Рассмотренные тексты будет очень трудно истолковать, если исходить
из того, что 1) термин άνδράποδον в классический период обозначал ка¬
тегорию рабов, занятых в ремесле или в горном деле, 2) что термин
о ικέτης обозначал только рабов — домашних слуг, или если полагать, что
3) тот или другой из этих терминов был вообще узкоспециальным,,
обозначавшим рабов определенного типа занятий. Ибо оба термина
употреблены в отношении двух рабсйз, из которых один был занят в
животноводческой отрасли сельского хозяйства14, а другой — в домашнем
услужении. С другой стороны, эти отрывки намекают, хотя и гораздо
менее определенно, также и на то, что афинский рабовладелец IV в.
употреблял тот или другой из этих терминов не совсем произвольно.
Для того чтобы более четко показать особые ассоциации, вызывав¬
шиеся в тот период термином άνδράποδον, необходимо рассмотреть разные
виды контекстов, в которых это слово встречается.
* *
*
В поддержку положения о том, что άνδράποδον групповой термин для
рабов, занятых в ремесле и в горном деле, было замечено, что тексты
обнаруживают тесную и даже в некотором роде необходимую связь между
этим термином и такими словами, как εργάζομαι, έργαστηρον15. Правда,
греческие слова, образованные от корня έργ-, часто связывались с идеей
ч
14 В другом месте той же речи (§ 53, см. выше) терхмин о Ικέτης применяется по
отношению к рабам, находившимся вне дома, на участке, и слова оратора позволяют
полагать, что и эти люди были сельскохозяйственными рабочими. В других литера¬
турных документах IV в. можно более точно отождествить рабов, обозначаемых
термином οίκέτης, с полевыми работниками. См. Isocr., VI, 88, 96 (об илотах); Р1.,
Leg., 760Е; Xen., Oec., XIV, 4,6; cp. VII, 35. Для конца V в. ср. Thuc., Ill, 73;
для начала III в. ср. Men., Frag. 642 К; το γάρ γεωργε^ν έργον Ιστίν οίκέτου.
35 См. Лендман, О древнегреческих терминах..., стр. 65: «Все же άνδράποδον...
в последующее время употребляется исключительно в смысле instrumentum vocale.
Это особенно ярко проявляется в тех случаях, [когда] слово „андрапод“ употребляется
в связи с эргастериями»; там же, стр. 66, говоря о §5 1—2 речи Гиперида в защиту
Ликофрона: «...андраподы έ,ν το~ίς εργοις — это несомненно рабы, занятые в ремесленном
производстве» (на самом деле здесь речь идет скорее о рудниках); там же, стр. 56:
«В классическую эпоху в Афинах в связи с глаголом εργάζομαι, несомненно, было бы
поставлено слово άνδράποδον» (вместо слова οίκέτης в Hyperid., с. Atheiiog., 22).

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
9
ручного труда (хотя и далеко не всегда)16; верно и то, что в тек¬
стах IV в. рабы, связанные с эргастериями или определяемые как
ремесленники, часто (но опять-таки не всегда) обозначались термином
άνδράποδον. Однако при исследовании контекстов этого рода (в рассматри¬
ваемых документах они представляют большинство примеров употребления
термина) становится все яснее, что применение именно этого термина
зависит не от рода деятельности раба, а от его свойства представлять
стоимость, от того, что он являлся формой богатства.
В первых из так называемых опекунских речей Демосфена
(XXVII—XXXI)17 оратор описывает с некоторыми подробностями
имущество, оставленное его отцом (XXVII, 9—11). В «активную» (τά
ενεργά — § 7,10) часть этого имущества входили, кроме денег,отданных в рост,
два эргастерия, состоявшие из 32 или 33 ножовщиков и 20 мебельщиков,
изготовлявших кровати. В применении к этим ремесленникам в одной
только первой речи против Афоба термин άνδράποδον употребляется 14раз.
Однако эти ремесленники обозначаются также и другими словами,
«люди» (οί άνθρωποι), «ремесленники» (о! δημιουργοί) и профессиональ¬
ными терминами (μαχαιροποιοι и κλινοποιοί). Сравнение контекстов, в которых
эти различные слова употреблены по адресу рабов, дает в руки более
верный ключ к семантическим ассоциациям термина άνδράποδον, чем тот,
который мог быть получен из рассмотренной выше речи против Эверга
и Мнесибула.
Термин впервые появляется в XXVII, 6. Демосфен говорит, что после
управления имуществом его отца в течение десяти лет опекуны вернули
это имущество значительно обесцененным: «ограбив нас во всем осталь¬
ном, они вернули нам дом18, а также четырнадцать рабов (ανδράποδα) и 30 мин
16 Слово έργαστήριον, правда, очень часто обозначает или помещение (но не обя¬
зательно отдельное от ойкии рабовладельца) для какого-нибудь производства, т. е.
«мастерскую» в полном смысле слова, или же сам коллектив производителей (напри¬
мер, в Dem., XXVII, 9 особ. §18). Но это слово употреблялось также применительно
к лавкам розничной торговли, с которыми мастерские могли быть, но не обязательно
всегда были связаны: См. L.-S.-J. s. v.; Dem., XXV, 52; Н у ре г id., с. Athenog., 6,
10; A esc hin., 1,124; Μ. I. Finley, Studies in Land and Credit in Ancient Athens,
500—200 В. C. The «Horos»-Inscriptions, New Brunswick, N. J., 1952, стр. 65, слл. Что каса¬
ется глагола εργάζομαι, то он далеко не всегда обозначал физический труд, не говоря
уже о труде ремесленника. Чтобы убедиться в этом, можно посмотреть хотя бы, на¬
пример, Dem., L1X, 32, 41 (где речь идет о деятельности гетеры Неэры). Вообще можно
сказать, что как εργασία, так и εργάζομαι обыкновенно обозначали занятие, приносящее
доход, средства к жизни, иногда же и прибыль (см., например, XXXVI, 44).
17 Подлинность третьей речи против Афоба (XXIX) оспаривается современными
исследователями. См. A. Schaefer, Demosthenes und seine Zeit, III В, Lpz, 1858;
W. S c h w a h n, Demosthenes gegen Aphobos. Ein BeitragzurGeschichte der griechischen
Wirtschaft. Lpz, B., 1929; G. M. Calhoun, A Problem of Authenticity (Demosthenes
29), ТАРА, LXV (1934), стр. 80—102; Finley, ук. соч., стр. 234 сл., прим. 10, стр.
256 сл.у-прим. 89. Основания для сомнения в авторстве Демосфена, в основном, однако,
заключаются не в особенностях языка (см. В 1 a s s, ук. соч., III, стр. 205 слл., который
считает речь подлинной, как это делаетG.M.Calhoun, чья работа, к сожалению, осталась
мне недоступной), и я не вижу в социальной терминологии ничего такого, что помеша¬
ло бы отнести эту речь к IV в., независимо от того, принадлежит ли она перу Демо¬
сфена. Полный перечень отрывков в XXVII—XXIX, содержащих термин άνδράποδον,
см. выше, прим. 10.
18 В XXVII, 10 указана стоимость дома в 30 мин. Однако, упоминая имущество,
возвращенное ему опекунами — дом, четырнадцать рабов, 30 мин наличными, — ора¬
тор постоянно определяет его стоимость равной 70 минам или менее (XXVII, 6, 8,
59, XXVIII, 11,16). Сумма эта явно слишком мала, чтобы включать в себя стоимость
дома, рабов и денег, даже если принять в расчет то, что рабы стали десятью годами
старше и что включенные в их число ремесленники (см. след, прим.) были из наименее
ценных ножовщиков (ибо согласно обвинениям Демосфена, наиболее ценные рабы были
проданы опекунам, см. XXVII, 61, ср. § 13, 18). Поскольку дом не был никогда при¬
своен Афобом (в том смысле, в каком приданое и другие части имущества были взяты им,

96
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
деньгами, общей стоимостью всего этого (на сумму) около 70 мин». Если
не все, то некоторые из этих рабов, следует полагать, составляли сокра¬
тившийся эргастерий ножовщиков 19. В соответствии с условиями завеща¬
ния отца, как говорит Демосфен (§ 5), Афоб должен был жить в доме,
жениться на вдове и получить в качестве ее приданого 80 мин. Он
немедленно приступил к исполнению всего, кроме второго из этих поло¬
жений, поселившись в доме и овладев всеми личными ценностями, при¬
надлежавшими матери Демосфена на сумму 50 мин. Остальные 30 мин
приданого он извлек из выручки от продажи половины ножовщиков (των
ανδραπόδων των πιπρασκομένων— § 13). Демосфен жалуется на то, что опе¬
куны продали наиболее ценных из этих рабов, употребляя и в данном
случае опять термин άνδράποδον — τά πλείστου αςια τών ανδραπόδων20.
Афоб объяснил отсутствие дохода, произведенного оставшимися но¬
жовщиками в течение его двухлетнего управления этим эргастерием,
тем, что ремесленники сидели без дела. Однако, говорит оратор, соб¬
ственные отчеты Афоба указывают на расходы «не на содержание людей,
а на работу — слоновую кость, ножные рукояти, и другой материал, необхо¬
димый в ремесле, как если бы ремесленники работали» — ούκ είς σιτίατοΐς
άνθρώποις, άλλ’ είς έργα,... ώς εργαζομένων των δημιουργών (§ 20). Следующая
фраза выводит нас из мастерской обратно в царство стоимости: более
того, Афоб включил в свой отчет о расходах «арендную плату Фериппиду
за трех рабов в моем эргастерии, принадлежащих ему» — τριών ανδραπόδων...
μισθόν άποδεδωκέναι.
О двадцати мебельщиках мы слышим, что опекуны, эксплуатировавшие
этих людей в течение десяти лет (§ 26: καρπωσάμενοι δέκ’ ετη τούς ανθρώπους;
cp. LIX, 19), теперь «скрывают существование» всего эргастерия. Вместо
того, чтобы привести отчет о продукции этих ремесленников, они при¬
водят цифру общих ' расходов на них почти в 1000 драхм; и тут эти
люди обозначены словом άνθρωπος (§ 24 сл.). В следующей фразе Демосфен
говорит о первоначальном закладе этих людей его отцу, и здесь упо¬
треблен термин άνδράποδον. Термин опять появляется дважды в связи
с ссудами, залогом которых служили эти кроватщики (§ 27; cp. XXVIII,
12; XXIX, 37).
Демосфен утверждает, что его отец оставил в доме большое коли¬
чество слоновой кости и железа, о которых опекуны не представили
никакого отчета. Его аргументация строится как на свидетельском по¬
казании, так и на вероятности предположений. В аргументах о «вероят¬
ности» (§ 30 сл.) он рассматривает, в первую очередь, технические
потребности — какое именно сырье нужно для производства в данных
видах ремесла; ремесленники тут названы соответственно своему ремеслу:
«невозможно, чтобы человек, владеющий таким числом кроватщиков и
таким числом ножовщиков, не оставил как железа, так и слоновой
как одним из опекунов), а был только использован им для жилья (см. XXVII, 46;
ср. § 5), возможно, что оратор не включал на этом основании стоимость дома в общую
сумму стоимости возвращенного ему имущества. Стоимость дома упоминается еще раз,
но только косвенно — XXVIII, 17, ср. XXI, 80.
19 Поскольку Демосфен говорит в других местах о продаже опекунам половины
этого эргастерия, не упоминая нигде другого уменьшения в числе рабов, мы могли ско¬
рее ожидать, что количество возвращенных будет значительно больше, по крайней ме¬
ре—шестнадцать. С другой стороны, некоторые из рабов могли умереть в течение деся¬
тилетнего управления опекунов. Вполне возможно, действительно, что в четырнадцать
ανδράποδα, возвращенных опекунами, входили и домашние рабы, например, Θερίπαινη,
о которых сказано, что Афоб «забрал» их вместе с приданым матери Демосфена (XXVII,
46), и которые снова появляются во владении Демосфена — XXIX, 25, 56 (если только
это те же рабыни,и если эта речь может быть принята за подлинную, см. выше, прим. 17).
20 XXVII, 61; ср. 13, 16, 18, 48.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
97
кости; в самом деле, такого рода запас непременно должен был быть
сделан, ибо над чем бы они работали, если бы этот материал не был
заготовлон?». Затем, когда внимание переносится на большую сумму
денег, которая должна была быть истрачена на сырье для столь крупного
предприятия, появляется термин α\δράποδον: «хотя он имел более пятиде¬
сяти рабов (ανδράποδα) и руководил двумя ремеслами», которые ежемесячно
легко могли вместе потребить железо и слоновую кость стоимостью
более 4 мин, опекуны отрицают наличие чего-либо из этого в доме.
О рассмотренных до сих пор отрывках можно сказать, что они об¬
наруживают тенденцию оратора употреблять термин άνδράποδον в таких
контекстах, где о рабах говорится как о составных частях стои¬
мости имущества его отца (то, что Я. А. Ленцман называет «инвен¬
тарным» контекстом21), или где они упоминаются в качестве залога
ссуд (т. е. как замена стоимости), или там, где рабы играют роль
предметов купли-продажи или аренды. Другими словами, в тех случаях,
где доминирует их свойство обмениваться на деньги, их товарная сущ¬
ность. К этому списку можно добавить отрывок из XXVII, 35, в кото¬
ром Демосфен говорит о части имущества своею отца, которая, по при¬
знанию опекунов, была им присвоена и в которую входили 77 мин,
представлявших «доход с рабов» — ή πρόσοδος ή από τ<.'ν ανδραπόδων (ср. § 61) .
Демосфен высоко ставил именно это созидательное свойство стоимости
рабов, что дало основание ему классифицировать их как часть «актив¬
ного» имущества. В данной речи он упоминает рабов как источник до¬
хода не менее двенадцати раз22.
В третьей речи против Афоба унаследованное Демосфеном имущество
играет только второстепенную роль. Процесс об опекунстве против Афо¬
ба был выигран, ущерб в 10 талантов должен был быть возмещен
Демосфену. Теперь Афоб, возбудив дело о лжесвидетельстве против
одного из свидетелей в этом процессе, стремится дискредитировать
свидетельское основание победы Демосфена, очевидно, в расчете на
пересмотр всего дела в целом. В первой части XXIX речи аргумен¬
тация зависит от оспариваемого обеими сторонами вопроса о юриди¬
ческом статусе одного человека, Милиаса, которому было поручено
управление эргастерием ножовщиков в течение двух лет, когда эргасте-
рий был в ведении Афоба (XXVII, 19). Афоб требовал, чтобы Милиас
был допрошен под пыткой (βασανίζειν); Демосфен же утверждал, что Ми¬
лиас не может быть допрошен под пыткой, так как он, будучи отпущен
на волю Демосфеном-отцом, не являлся рабом (т. е. он не δούλος, а ελεύ¬
θερος— см. XXIX, 25). В этом споре термин δούλος играет типичную
для него «определяющую» роль, обозначая не столько самого раба,
сколько состояние рабства23.
Термин ανδράποδο ν появляется в этой речи дважды, один раз приме¬
нительно к мебельщикам24, другой — к рабам, занятие которых не мо¬
21 Л е н ц м а н, О древнегреческих терминах...., стр. 66. Это наблюдение
Я. А.Ленцмана вполне обосновано и полезно. Однако в «инвентарю) могли включаться
рабы любых профессий. 4
22 См. XXVII, 9, 24, 26, 28, 29,35,61 (ср. § 19 слл.)—доход от людей; XXVII,
18, 21, 23, 36, 47 (ср. XXVIII, 12) — доход от эргастериев. Поскольку в опекунских ре¬
чах последнее слово регулярно употребляется в значении совокупности ремесленников
при отсутствии отдельного помещения для работы и, очевидно, сколько-нибудь ценного
оборудования, выражение «доход от эргастерия» я полагаю равнозначным «доходу от
людей». См. выше, прим. 16.
23 См. § 14, 20, 25, 39. Во всех этих местах, кроме третьего, термин противо¬
поставляется своей основной антитезе: ελεύθερος (см. ВДИ, 1956, № 3, стр. 122 сл.).
24 XXIX, 37. Мебельщики также дважды упоминаются прямо, как κλινοποιο»,
которых Афоб «сделал невидимыми» (§ 37, ср. 35). Это, очевидно, означало, что он рас-
7 Вестник древней истории, № 2

98
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
жет быть твердо установлено. С другой стороны, рабы, которые с неко¬
торой уверенностью могут быть отождествлены с возвращенными ножЬв-
щиками, названы οίκέται.
В XXIX, 3 оратор говорит, что когда Афоб был осужден за обман¬
ное управление имуществом, он немедленно принял меры к тому, чтобы
свое имущество, подлежащее теперь передаче Демосфену, сделать недо¬
ступным этому последнему. Часть недвижимости была распределена
между родственниками, и «из дома он забрал обстановку (τά σκεύη λαβών)
и раоов (τάνδράποδ5 έςαγαγων), разбил цистерну и снял дверные налични¬
ки,— разве только что не сжег дом...»25 26. Возможно, но маловероятно26,
что этими рабами были исчезнувшие мебельщики. Скорее, однако, это
был полный комплект рабов27 из хозяйства АфоЗа — домашние слуги,
конторщики, возможно также ремесленники, каждый из которых пред¬
ставлял для Демосфена определенную, могущую быть реализованной
стоимость.
В XXIX, 35 слл. оратор утверждает, что показание Милиаса, даже
если он будет передан для пыток, как того требует Афоб, не сможет
опровергнуть обвинений в мошенническом управлении имуществом, уже
доказанных множеством других свидетельств. В частности, относительно
слоновой кости и железа, оставленных в доме Демосфеном старшим, он
говорит следующее: «что касается слоновой кости и железа, я утверж¬
даю, что все рабы (οικείας) знали, что Афоб продавал (это сырье), и я
и тогда, и теперь готов представить ему любого из них, кого он по¬
желает, для допроса под пыткой» (§ 38). Под «всеми рабами» можно, конечно,
понимать любого из рабов в доме, но логично предположить, что ора¬
тор подразумевал ремесленников, обрабатывавших это самое сырье, не¬
которые из которых должны были оказаться среди рабов, возвращен¬
ных Демосфену опекунами (см. выше, прим. 18, 19).
В сходном контексте использовано слово οίκέτης в XXX, 23, где
рабам Онетора приписывается участие в переброске в дом Афоба при¬
даного стоимостью в 1 талант (§ 20), который, согласно утверждению
Демосфена, никогда не был выплачен. Довод следующий: Онетор гово¬
рит, что приданое было выплачено в рассрочку без свидетелей; он гово¬
рит это, потому что он знает, что если бы он сказал, что приданое
было выплачено все сразу, то был бы уличен во лжи, ибо я потребо¬
вал бы тогда, чтобы он предъявил (для пытки) рабов, перенесших это
полагал ими таким образом, что они могли не найти отражения в опекунских отчетах
об управлении имуществом. То же выражение употребле'но для описания судьбы ме¬
бельщиков в двух предыдущих речах.
25 Т. е. он унес из дома все ценные предметы, которые могли быть сняты с мес¬
та. Cp. XXX, 28. СГценности, которую представляли для древних дверные наличники
(θυρώματα) и подобные деревянные части домов, cp. Thuc., И, 14, 1, III, 68, 3; Hell.
Оху., XII, 4 сл.; Dem., XXI, 167; J. Kent, The Temple Estates of Delos, Rheneia
ana Mykonos, «Hesperia», XVII (1948), стр. 293.
26 Афобу приписывается «присвоение» мебельщиков (XXVII, 26, 27, 48; XXVIII,
12; XXIX, 37). Однако контексты этих отрывков скорее указывают просто на эксплу¬
атацию их в своих собственных интересах, чем на непременный физический их увод
в дом Афоба. Более того, Демосфен подчеркивает (особ, в XXVII, 25) бесследное ис¬
чезновение этих ремесленников. Если бы он знал, что рабы, уведенные теперь Афобом
из его дома, были те же самые мебельщики, он бы об этом непременно упомянул.
Это рассуждение, конечно, излишне, если считать эту речь поддельной (см. выше,
прим. 17), но в таком случае еще меньше оснований полагать, что упомянутые в XXIX, 3
άνδραποδα были ремесленниками.
27 За исключением, надо полагать, одного раба (оΙκέτης), упомянутого в следую¬
щей речи (XXX, 27), которого Демосфен взял из имущества Афоба (έκ τών Αφοβου),
когда последний получил отсрочку в исполнении судебного решения против него
в деле об опекунстве. Этого ’раба Демосфен предложил для допроса под пыткой, как
«знающего все» об отношениях Афоба с сестрой Онетора.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
ш
приданое в дом (τους άπενεγκόντας28 οΐκέτας). Тот факт, что эти рабы пред¬
положительно должны были быть использованы в тяжелом физическом
труде, конечно, не отрицает вероятности того, что они были скорее до¬
машними рабами, чем ремесленниками. Но за исключением одного ме¬
ста, где обстоятельства особенные 29, нигде в рассматриваемых доку¬
ментах рабы, упомянутые в связи с βάσανος, не обозначены, в этом не¬
посредственном контексте,термином άνδράποδον, хотя в других контекстах
те же самые рабы могут быть обозначены этим термином.
Это может быть объяснено, как представляется, тем обстоятельством,
что в обычном деловом языке частных процессов слово άνδράποδον упот¬
ребляется почти как отчетный термин. Обозначенные таким образом
рабы рассматриваются в данный момент исключительно как имущество;
имеющее стоимость, независимо от их субъективных, самостоятельно
действующих качеств, таких, как, например, их осведомленность об опре¬
деленных событиях, которая может быть обнаружена под пыткой.
По аналогии с этим и при наиболее характерном употреблении термина
δούλος заметно также абстрагирование от индивидуальных отличитель¬
ных особенностей рабов, выдвижение на первый план прежде всего их
правового положения. Раб как конкретная личность обычно обозначается
или одним из «рабских» терминов, например οίκέτης, θεράπαινα (если
имеется в виду рабыня30), или такими словами, как παΐς, άνθρωπος, или же
словом, указывающим на профессию.
Речь против Эверга и Мнесибула, хотя и относительно богатая мно¬
гообразием обозначений рабов, связанных в большинстве случаев с сель¬
ской жизнью31, 0 содержит всего лишь один намек на специальную
роль термина άνδράποδον. Анализ опекунских речей, в которых этот тер¬
мин почти исключительно применен к рабам, ясно отождествляемым
' с ремесленниками, дает возможность составить более точноб представ¬
ление о его значении в языке тяжущихся в процессе об имуществе пе¬
ред афинским народным судом IV в. Также и тут наиболее яркий свет
на данный вопрос проливают не столько места, в которых появляется
самый термин άνδράποδον, сколько контраст в контексте этих мест и тех,
в которых рабы обозначены другими словами. Как было отмечено, там,
где ремесленники упоминаются как представляющие стоимость, как
«статьи инвентаря», или как источники дохода, оратор обнаруживает
склонность определять их термином άνδράποδον. Говоря же, например,
о расходах на их содержание, Демосфен называет рабов άνθρωποι (XXVII,
28 Ср. XLIX, 52, где опять употребляется οίκέτης применительно к рабам, пред¬
положительно переносившим (ηνεγκαν) тяжести, в данном случае медь, доставлявшую¬
ся в трапедзу Пасиона в качестве залога ссуды. См. также Isae., VI, 42.
29 LIII, 22. Это место будет рассматриваться ниже. Интересно отметить, что в ре^
чи Антифонта, написанной на 55—75 лет раньше, чем Dem., XXX (A n t i р h., I, 7—12,
о датировке см. вступительные замечания К. J. MaidmentB изд. Loeb: Minor At¬
tic-Orators, I, L., 1941, стр. 3,12; ср. К. J. Dover, The Chronology of Antiphon's
Speeches, CQ, XLIV (1950), стр. 48слл.), рабы, которые, по всей видимости, были домаш¬
ними слугами (или же служанками), именно в связи с βάσανος обозначены только
термином άνδράποδον. Особенно любопытно одно место (§ 9): ήθέλησα μέν τά τούτων
ανδράποδα βασανίσαι, α συνγδει, ...Try γυναίκα... τώ πατρί τω ήμετέρω θάνατον μηχαν-
ωμένην κτλ.
30 Очевидно, иногда этот термин употреблялся как женский эквивалент слова
οίκέτης, для обозначения рабынь как общей категории. См., например, Isae, VIII,
9—10; Timae., fr. 67, FHG, I, 207 (A t h e n., VI, 264 c).
81 Исключения составляют ύπηρέτης, § 35 (назван πα~ΐς в § 36), являвшийся, очевид¬
но, δημόσιος, и домашняя рабыня, чей допрос под пыткой должен был явиться
главным доказательством в процессе о нанесении оскорбления действием. В простран¬
ных аргументах об этом рабыня обозначена только словом ή άνθρωπος. См. XLVII,
5—17, 35—40, 46-47, 78-79.
7*

100
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
20,, ср. § 25). Выделяя их как ремесленников определенной профессии
или в связи с технической стороной производства, он называет их или
«ремесленниками» (δημιουργοί — XXVII, 20, 32), или «ножовщиками» и
«мебельщиками». И, наконоц, когда о них говорится как о лицах, обла¬
дающих определенным знанием того, как хозяин их распоряжался сырь¬
ем, предназначенным для их ремесла (сведения, которые могут быть ис¬
торгнуты у них под пыткой), они обозначены термином о Ικέτης (XXIX,
38). В следующем же непосредственно отрывке (XXIX, 39) с упором на
их юридическое положение, дававшее право на допрос под пыткой, к ним
применен термин δούλος.
Хотя эта вариация терминов соответственно контексту вполне ясно
ощущается, все же следует иметь в виду, что сделанное наблюдение по суще¬
ству не многим больше, чем тенденция, скорее в значительной мере бес¬
сознательное приспособление языка к различным контекстам, чем твердая
и последовательная техническая терминология. Следует помнить также,
что в этих документах мы имеем дело с определенным литературным жан¬
ром, с «деловым» языком доводов в частных процессах перед афинским демо¬
сом, представленным судом гелиастов. Здесь невозможно детальное рас¬
смотрение терминологических особенностей современных документов дру¬
гих типов, так как это требует специального исследования. Можно, однако,
отметить, что обнаруженная в рассмотренных речах тенденция также может
быть выявлена и в другом материале, в общем сходном по содержанию с
частными речами корпуса.
Например, Платон употребляет термин άνδράποδον в предлагаемом им
законе, устанавливающем условия продажи рабов (Leg., 916а). Этот тер¬
мин встречается также в цитате из действовавшего афинского закона
по этому вопросу (Hypcrid., с. Athenog., 15) и читается М. Фейелем в од¬
ной надписи из Абдеры (датируемой несколько ранее 350 г. до н.э.), в кото¬
рой читается текст сходного закона32. Надписи, приведенные Я. А.
Ленцманом для иллюстрации" «инвентарного» употребления термина,
имеют аналогичное содержание. В них рабы появляются или как объекты
купли-продажи, или как залог ссуд, или как часть имущества, подлежа¬
щего конфискации из-за задолженности в выплате арендной платы33.
32 ВСН, LXVI — LXVII (1942—1943), стр. 181. Надпись сильно испорчена и только
четыре последние буквы слова άνδράποδον читаются ясно. Подобно законам, предло¬
женным Платоном и приводимым Гиперидом, абдерский закон устанавливает условия
аннулирования продажи в случае обнаружения у объекта продажи болезни (абдерский
закон рассматривает одновременно рабов, лошадей, мулов, ослов и рогатый скот),
причем указывает разные сроки для предъявления иска в зависимости от типа
болезни (при частичном восстановлении надписи М. Фейелем в законе упомйнается
о сроках четырех дней, трех и десяти месяцев и одного года). Возможно, что тяжба
— (δίκη) ανδραπόδων, упомянутая Аристотелем (Ath. Pol., 52, 2) среди срочных дел,
разбираемых под председательством специальных магистратов — εισαγωγείς — должна
быть отнесена к аналогичному аттическому закону о продаже рабов и скота. См. L. В e а ц-
с h е t, Histoire du droit privé de la république athénienne, P., 1897, IV, стр. 152—
156; ср. M. Feyel, ук. соч., стр. 185 сл., а т^кже и лексикографы, цитируемые Боше.
33 Л е н ц м а н, О древнегреческих терминах. .., стр. 65 сл. Первые две надписи
объявляют о закладе [уд)обрабатывающих мастерских около рудников в Аттике
(у Финли № 88, 89 = IG, Ü2, 2747—2748; см. Finley, ук. соч., стр. 66 слл.). Третья,
видимо, также относится к контракту о закладе (ύποκε'ΐσθαι), в котором рабы вместе
со скотом и орудиями (βοσκήματα, [έργαλ]ε^α) составляют залог. Судя по фрагменту
текста, который Я. А. Ленцман приводит (из примечаний Диттенбергера к SIG3, 1191).
нет основания предполагать, как это, очевидно, делает Я. А. Ленцман (ук. соч,
стр. 66), что упоминаемые там рабы были ремесленниками. Скорее они составляли,
оодобно рабам следующей, приводимой Я. А. Ленцманом надписи (Iriser, de Délos,
JVs 503, стк. 33—38) часть сельскохозяйственного инвентаря арендованной храмовой
земли. Здесь ανδράποδα опять фигурируют вместе с живым сельскохозяйственным
инвентарем (τούς βούς καί τά πρόβατα καί τά ανδράποδα), принадлежавшим арендатору
храмового участка. Этот инвентарь подлежал продаже со стороны ίεροποιοί в случае

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
101
С другой стороны, можно упомянуть и о примере из совершенно дру¬
гого рода контекста, а именно о сравнении Платоном тирана с вЛадель*
цем множества рабов (Кезр., 578(1— 579а). «Подданные» последнего в
одном коротком отрывке обозначены четырьмя различными терминами
для рабов: άνδράποδον, οίκέτης, δούλος и θεράπων. Правда, когда Платон
ссылается на страх хозяина перед своими рабами и опасность того, что
он и его семья могут погибнуть от их рук, то он обозначает рабов бо¬
лее конкретным термином οίκέτης, тогда как слово άνδράποδον применяется
к ним только, когда они определяются как его имущество. Однако очень
сильно впечатление того, что в данном месте Платон варьирует свои
термины с почти полным безразличием.
Несомненно, именно такие препятствия к точному определению рас¬
сматриваемых терминов привели даже специалистов по истории древне¬
греческого рабства к выводу о невозможности выявить какие-либо серьез¬
ные семантические различия в терминах, наиболее употребляемых для
обозначения рабов в классический период34. Однако хотя и можно до¬
пустить, что терминологические различия, прослеженные нами в речах
Демосфоновского корпуса, ни в коей мере не являются строгими класси¬
фикациями, все же в одной только явно ощутимой тенденции выделить
в связи с денежным аспектом раба один термин—άνδράποοον — можно
видеть признак возрастающего значения рабства в афинской экономике
IV в. до н. э. И, возможно, неслучайно, что термином, отобранным су¬
дебной и рыночной практикой для обозначения этого отличия, явилось
слово, которое, как указал Я. А. Ленцман, даже морфологически наде¬
лено абстрактным, безличным качеством35.
Итак, показания опекунских речей позволяют несколько уточнить
оттенок значения, передаваемый термином άνδράποδον; вместе с тем они
служат подтверждением вывода, сделанного при анализе ΧΙΛΠΙ речи,
о том, что ни άνδράποοον, ни οίκέτης не обозначали отдельных категорий
рабов. Даже при таком контексте, каковой представлен в опекунских
речах Демосфена, где рабы, чаще всего называемые «андраподами», яв¬
лялись ремесленниками, нельзя не видеть, что выбор термина не моти¬
вировался родом занятия обозначаемого им раба.
В речи против Пантэнета (XXXVII) мы опять находим оба термина
άνδράποδον и о ικέτης применительно к рабам, занятым в производстве.
Однако тут условия их чередования несколько своеобразны: рабы эрга-
стерия Пантэнета называются οίκέται не в самой речи, а только в доку¬
менте, приведенном в ней. Это обстоятельство, как увидим, вносило свой
особый отпечаток в словоупотребление.
неуплаты ренты. Дж. Кент на основании этой надписи заключает, что, в эллинисти¬
ческий период «храмовые земли в значительней мере, если не целиком, обрабатывались
рабским трудом». См. Kent, ук. соч., стр. 180, и материал, приведенный там же,
прим. 129.
34 См., например, W. L. Wes ter mann, The Slave Systems of Greek and Roman
Antiquity, Philadelphia, 19o5, стр. 5. Как уже было отмечено (см. БДИ, 1956, № 3,
стр. 124), позиция Морроу представляет до некоторой степени (в отношении термина
άνδράποδον) исключение. Однако, по моему мнению, его довольно беглые, местами даже
противоречивые замечания о значении терминов δούλος и о ικέτης, включая краткий
экскурс с критикой интересней попытки Клаара определить различие в оттенке в
употреблении этих двух терминов, свидетельствуют о том, что Морроу, в целом, уде¬
лил мало внимания терминологическим вопросам. См. G. R. Morrow, Plato’s Law of
Slavery in its Relation to Greek Law, Urbana, 111., 1939, стр. 17, прим. 1; стр. 25,
134 (прим. А); Е. Klaar, «Phil. Woch.», 1923, № 22, стб. 525—528.
35 См. Ленцман, О древнегреческих терминах. . . , стр. 60. Наблюдение Я. А. Ленц-
мана относительно того, что термин άνδράποδον обычно появляется во множественном
числе, подтверждается свидетельством рассматриваемых здесь документов. Из общего
числа 44 случаев употребления этого слова в Демосфеновском корпусе, только в двух
он выступает в единственном числе (IX, 31; XLV, 73 — об этих местах см. ниже).

102
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
Пантэнет был владельцем эргастерия в районе серебряных рудников
в Аттике, в котором трудилось тридцать рабов, обрабатывавших серебря-
ную руду36. Произносивший данную речь — некий Никобул, который
вместе с Эвергом одолжил Пантэнету сумму денег под залог (в форме
условной продажи) рудодробильни и рабов.
В пяти местах, где рабы Пантэнета упомянуты в связи с этой сдел¬
кой— и где, следовательно, упор лежит на их качестве представителей
стоимости, они обозначены термином άνδράποδον. Например, § 4: «мы
одолжили 105 мин. . . вот этому Пантэнету под залог эргастерия
И тридцати рабов» (έδανείααμεν έπ5 έργαττηρίω τε... και... άνδραπόδοιζ); § 9:
«...этот человек арендовал... эргастерий и рабов...» (ούτος έμισθωσατο... τό
έργαστήριον καί τάνδράποδα); § 21: «...когда я стал продавцом рабов...»
(δτ5 έγ.γνομην των ανδραπόδων πρατήρ 37).
Дело, начатое Никобулом против Пантэнета и представленное в рас¬
сматриваемой речи, было «параграфа», возражением, заявленным против
процесса, уже возбужденного Пантэнетом против оратора. Рукописи Dem.,
XXXVII включают пять извлечений из текста38 официального обвине¬
ния («энклема») Пантэнета против Никобула, и в каждом из этих извле¬
чений употребляется слово о Ικέτης. В первых двух извлечениях (§ 22,25)
нам не сообщена профессия рабов, обозначаемых этим термином; воз¬
можно, что они были личными слугами. Но ясно, что рабььойкеты, упо¬
мянутые в остальных частях энклемы (§ 26, 28, 29), являлись ремес¬
ленниками эргастерия Пантэнета. В § 26 и 28 контекст полностью
подходит для избрания термина, применяемого к рабам, когда они рас¬
сматриваются как хотя бы до некоторой степени индивидуумы, а не как
просто ценные предметы: в § 26 Пантэнет обвиняет Никобула в попытке
«убедить моих рабов остаться в рудодробильне в ущерб моим интере¬
сам»; в § 28 он обвиняет Никобула в «обработке серебряной руды, кото¬
рую дробили39 мои рабы, ив обладании серебром, выработанным из этой
руды». Контекст третьего отрывка (§ 29), однако, таков, что мы могли
36 D е m., XXXVII, 4. В приведенном в речи документе эргастерий Пантэнета
обозначен бэлее узким термином xsy/ozbv «рудэдрэЗитьнч» (§ 26). См. R. J. Hop¬
per, The Attic Silver Mines in the Fourth Century В. С., B3A, XLVIII (1953), стр.
203 сл.
37 В этом месте упомянуты только рабы, хотя из контекста ясно, что подразу¬
мевается и эргастерий. Никобул был «продавцом» рабов только в том условном смысле,
что он служил Пантэнету поручителем для условной продажи рудодробильни другой
группе заимодавцев. О сложных обстоятельствах финансирования этого производствен¬
ного предприятия см. Finley, ук. соч., стр. 32—35; о значении слова 7грат^р при
таком контексте см. там же, стр. 228, прим. 33.
38 Подлинность подобного «документального» материала в рукописях ораторов
всегда может быть взята под сомнение, см., напр., H. S с h u с h t, Über die Echtheit
attischer Rednerurkunden, «Phil. Woch.», XXXIX (1919), стр. 1120 слл., 1143 слл.
Ответ на «гиперкритику» Шухта см. L. G е г n е t, Démosthène, Plaidoyers civils (изд.
Budé), I, P., 1954, стр. 21—22. В данном случае Schaefer отверг приведенное обвине¬
ние как интерполяцию позднего грамматика (A. Sc h а е f е г, ук. соч., стр. 200). Бласс
принял его за подлинное, замечая, что «ein Späterer hier nicht einmal die Möglichkeit
zu fälschen hatte, wenigstens nicht so zu fälschen» (Blass, ук. соч., стр. 419). Тот факт,
что текст энклемы, очевидно, не является просто выхваченным из аргументации в са¬
мой речи, кажется, говорит в пользу его подлинности. Хоппер (ук. соч., стр. 204)
не видит «достаточных оснований» для того, чтобы не принимать приведенный документ
в D е m., XXXVII за подлинный. В плане терминологического анализа энклема Пантэ¬
нета представляет известную трудность (см. ниже), но, следует отметить,— не един¬
ственную. Поэтому я обращаюсь с этим текстом как с подлинным, хотя и не претен¬
дуя на то, что подлинность его доказана.
89 А. T. М а р р и переводит (ed. Loeb, IV, L·., 1946): «и обработав серебряную руду,
которую выкопали мои рабы...», принимая эргастерий Пантэнета за рудник. См. выше,
прим. 36.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
103
бы ожидать термин άνδράποδον: «продав мой эргастерий и рабов вопреки
соглашению, которое он заключил со мной» (αποδομένος τό έργαστήριον...
και τούς οίκέτας κτλ.).
Взвешивая значение этого «исключения из правила», которое я пыта¬
лась установить, следует прежде всего помнить, что все до сих пор уста¬
новленное является не «правилом», а всего лишь тенденцией — реально
существовавшей и, как представляется, уже достаточно показанной, но
не обязывавшей к строгому соблюдению в такой гибкой среде, каковой
является живая, обыденная речь, даже когда она модифицирована ора¬
торским искусством. Тем не менее, в данном случае (XXXVII, 29) ка¬
жется возможным, что именно, так сказать, литературный момент влиял
на выбор термина.
Дело в том, что все пять извлечений из энклемы Пантэнета являются
частями связного заявления. Это видно из того, что (разумеется за ис¬
ключением первого извлечения) к каждому из них приложены вводные
слова вроде: «прочти мне следующий кусочек». Таким образом, одно
только повторение, нечто вроде словесного эхо, одного термина οίκέτης
во всех четырех непосредственно предшествующих отрывках, могло по¬
влиять на его употребление в конечном отрывке, т. е. в § 29. Во всяком
случае, все три отрывка, в которых рабы рудодробильни названы οίκέται,
еще раз, указывают на то, что ни άνδράποδον, ни οίκέτης не являлись спе¬
циальными терминами для обозначения какой-либо профессиональной груп¬
пы среди рабского населения.
Рабы-ремесленники составляют часть оспаривавшегося имущества так¬
же и в речи ХЬVIII против Олимпиодора. Комон оставил после себя два
дома и две группы ремесленников (ανδράποδα — § 12). Два родственника,
Каллистрат и Олимпиодор, до предъявления претензий на имущество в
официальном порядке перед архонтом, договорились между собой о том,
что они поделят поровну дома и рабов и все, что будет обнаружено
сверх этого в имуществе Комона (τάτε υπάρχοντα φανερά οντα .. . δια'ρήαεσθαι. . .
και τάλλα πάντα κοινή ζητήσειν).40 Во время раздела (§ 13) Каллистрат забрал
один дом и ткачей (τούς σακχυφάντας), Олимпиодор — другой дом и расти¬
рающих лекарственные вещества (τούς φαρμακοτρφας). В этом втором упо¬
минании рабов в «инвентарном» контексте они не обозначены специаль¬
ным термином.
В слодуюшем непосредственно повествовании один из растирающих
лекарства, Мосхион, называется или οίκέτης (§ 14, 15, 18; ср. 44), или
άνθρωπος (§ 14, 15, 16, 17, 19; ср. 32, 34, 37). Далее в речи Мосхион
одновременно обозначается обоими терминами: όάνθρωπος 6 οίκέτης41. Этот
раб обвиняется выступающим (Каллистратом) в краже из кассы Комона
большой суммы, величина которой узнается у него под пыткой φάσανος,
см. § 16, 18).
40 XLVIII, 9. «Явное» или «признанное» имущество (τα φανερά) включало, помимо
домов, также рабов и деньги в трапедзе Гераклида (§ 12). Деньги включены и в «яв¬
ное имущество», упомянутое в § 35 (см. также § 17). Поэтому термин φανερός не эк¬
вивалентен современному «движимый». Ср. выше, прим. 24, и Finley, ук. соч.,
стр. 54 елл; ср. М. С. К у торга, Собр. соч., I, СПб., 1894, стр. 247.
41 XLVIII, 27, 35; ср. πα"Ες διάκονος — XL, 14, XLVII, 52; πα"ις ακόλουθος— XXXVI,
45, LIV, 4; άνθρωποι δούλοι — LIX, 9. Слово ό, ъ άνθρωπος часто применяется к рабам. См.
L.—S.—J.,s. у., I, 6, 7, II, и выше, прим. 31. В D e m., XLVIII, 37, лучшие рукописи имеют
выражение τού αυτού (или εαυτού) ανθρώπου — см. аппарат Ренни в издании Oxford
Classical Texts. Некоторые предлагают поправку ανδράποδου, т. е. «его собственного
раба», вместо «его собственного человека». Мне кажется, что если бы в данном кон¬
тексте был употреблен обозначающий раба термин, это скорее был бы οίκέτης. t Выра¬
жение «его собственный человек» указывает, возможно, на ^о, что слово άνθρωπος
начинало приобретать два различных значения, что уже произошло со словом πα~ις.

104
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
Альтернативное употребление слов άνδοάποδον и о ικέτης в отношении
тех же рабов представляет терминологическую вариацию, уже наблюдав¬
шуюся выше, сперва в связи с пастухом и домашним слугой в ХБУН,
затем в связи с ножовщиками опекунских речей и ремесленниками Пан-
тэнета в XXXVII. На появление той же вариации в ХБУШ стоит оста¬
новиться только из-за специального внимания, уделенного этому месту
Я. А. Ленцманом в его статье о древнегреческих терминах, обозначаю¬
щих рабов. Я. А. Ленцман пишет: «Небольшой пример из речи Демосфена
против Олимпиодора покажет нам, насколько четко авторы классического
времени разграничивали словоупотребление терминов ,,ойкет“и,,андра-
под“». В связи с употреблением последнего термина в описании имущества
Комона автор замечаот: «Таким образом, рабы на производстве назы¬
ваются, как и следовало ожидать, андраподами. Однако среди андрапо-
дов второй группы был один, по имени Мосхион, которого умерший
Комон считал наиболее преданным. Этот Мосхион, как только обращается
внимание на его преданность (πιστός), сразу называется ойкетом. По-ви¬
димому, раба — доверенное лицо хозяина — нельзя было называть андрапо-
дом—,,человеческим скотом“ и более подходящим для него было назва¬
ние ,,ойкет“»42.
«Следовало ожидать» встретить этих ремесленников, обозначенными
термином άνδράποδον, поскольку автор только что констатировал правило:
«. . . рабы античного типа, занятые в ремесленном производстве, никогда
не называются ойкетами. Их называют дулами, или же, белее точно,
андраподами»43. Можно только предположить, что правило это было так
категорично сформулировано до того, как автор годметил исключение.
Как мы уже видели и увидим также и в дальнейшем, такие строгие
категории как «правила» и «исключения» являются прокрустовым ложем
при анализе классической греческой терминологии рабства, которая, как
кажется, скорее направляется тенденциями и вариациями к этим тенден¬
циям. Вместе с тем, каждый, кто долго и внимательно изучал эти тен¬
денции в их вариациях, как они обнаруживаются в Демосфеновском
корпусе, не может, мне думается, не заметить справедливости наблюде¬
ния Я. А. Ленцмана об удивительной четкости в употреблении терминов
авторами классического периода. Более того, несмотря на ошибочное, с
моей точки зрения, исходное положение Я. А. Ленцмана, он весьма
искусно попал в* точку, объясняя переход от άνδράποδον к οΙκέτης в дан¬
ном примере соответствующим переключением внимания, угла зрения го¬
ворящего. Однако при этом Я. А. Лонцман снова не заметил,-как мне
кажется, следующего из этого противоречия основному тезису его статьи,
рассматривающей указанные термины как групповые.
Но не совсем верно и, во всяком случае, чревато опасностью впасть
в заблуждение, если утверждать, что один из ремесленников, Мосхион,
обозначается термином οΐκέτης, как только внимание говорящего пере¬
ключается на преданность этого раба к его прежнему хозяину Комону.
Во-первых, не Комон (ныне умерший) называет его οίκέτης, а лицо, ко¬
торое не питает никаких иллюзий в отношении преданности Мосхиона.
Во-вторых, в том предложении, в котором упоминается неоправдавшееся
доверие Комона к рабу, этот последний называется «одним из растира¬
ющих лекарства» и ό άνθρωπος; первое появление Мосхиона как «ойкета»
связано скорее с разъяснением, что осведомленность его в делах Комона
дала возможность выкрасть деньги последнего, не будучи обнаруженным.
Конечно, в этом и в следующем местах, где он обозначен термином
42 Ленцман, О древнегреческих терминах..., стр. 56 сл.
43 Там же, стр. 56.

105
РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
о ικέτης, подчеркивается вовсе не верность Мосхиона, а скорее его воро-
ватость — черта, которая, безусловно, уронила бы его в глазах Комона
ниже скота, «человеческого» или иного 44.
Как думается, то, что Мосхион назван «ойкетом», вызвано не его вер¬
ностью, не его воровством. Скорее дело тут в переключении внимания
говорящего от рассмотрения рабов Комона, как предметов инвентаря, к
рассмотрению их поведения, к индивидуальным особенностям одного из
ремесленников, связанных с ойкосом Комона.
Нами уже рассмотрены все случаи в Демосфеновском корпусе, в ко¬
торых термин άνδράποδον применен к рабам, определенно отождествляемым
с ремесленниками 45. Мы видели из контекстов, в которых этот термин
встречается, и, особенно, из тех контекстов, в которых этот термин за¬
менен каким-либо другим словом в обозначении тех же рабов, что ре¬
шающим фактором был не род деятельности, в которую рабы были во¬
влечены, а скорее то обстоятельство, думал ли говоривший о них как о
форме богатства или как о представителях, в сколь угодно ограничен¬
ном смысле, рода человеческого.
Речи Демосфена дают относительно мало материала о применении ра¬
бов в земледелии и скотоводстве и о терминах, употребляемых в отно¬
шении рабов в этих областях. В речи против Эверга и Мнесибула, как
отмечалось, оба термина, и άνδράποδον и о ικέτης, употреблены для обозна¬
чения сельских рабов. В речи LV против Калликла раб говоряшего,
Каллар, который был обвинен в устройстве запруды и затоплении таким
образом земельного участка соседа, охарактеризован прямо как «один из
моих δούλοι» (§ 31) и косвенно как οίκέτης в следующем аргументе от
возможного (§ 32): «и какой ойкет, однако, станет воздвигать стену во¬
круг участка своего хозяина, если бы его хозяин не приказал ему сде¬
лать это?». Употребление в § 31 юридически определяющего термина к
определенным рабам, статус которых не оспаривается, можно сравнить с
рассмотренным уже ранее примером из LIX, 9 (см. ВДИ, 1956, № 3*
стр. 123). Как там, и тут говорящий хочет, очевидно, выявить ненор¬
мальность обстоятельств с юридической точки зрения: «Он выиграл про¬
тив меня46 дело по заочному решению третейского суда, написав (на
обвинительном документе имя) Каллара (который даже не свободный, а)
один из моих рабов». Иначе говоря, Калликл, выставляя формально об¬
винение против раба (который, собственно, не является юридическим
лицом), выиграл против стороны, юридически ответственной, хозяина
раба —казуистический маневр, охарактеризованный говорящим как «трюк»
(σόφισμα).
Отсутствие термина ανδράποδο ν применительно к Каллару или другим
рабам, эксплуатировавшимся говорящим в его загородном хозяйстве,
находится в соответствии с тем, что было замечено об употреблении
44 Если можно судить по одному примеру словоупотребления уКсенофонта
(Mem., II, 4,5), необязательно должно было ощущаться противоречие в ассоциации по¬
нятий «верный» и «стойкий» с термином ανδράποδον, если в остальном контекст под¬
ходит для применения этого термина (тут говорится о лошадях, быках, т. е. об обычном
для земельной собственности живом инвентаре).
45 В XXXVIII, 7, термин встречается в следующем контексте: «После того как
собрали все долги и продали некоторое оборудование (или же «утварь» — σκεύη), а
также рабов, опекуны купили ту землю (τά χωρία) и дома, которые получили от них
эти лица». О занятии рабов никаких сведений не дано; главное то, что их можно было
обменять за деньги. В XXI, 48 термин употребляется в контексте, относящемся к
ввозу рабов из «варварских» стран, опять без упоминания о том, как данный товар
будет потреблен. Ср. IX, 31, о котором речь пойдет ниже.
46 Перевожу текст в чтении Ренни в издании Oxford Classical Texts; это чтение
засвидетельствовано большинством рукописей. С «трюком» Калликла ср. XXXVII,
51; см. Morrow, ук. соч., стр. 72.

106
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
этого термина. Достаточно ясно также, что если данный раб обозначался
(косвенно) терминами δούλος и οίκέτης, то это не имело никакого отноше¬
ния к его сельскохозяйственной деятельности. Можно отметить, что го¬
ворящий, который в своем заключительном обращении к судьям не
преминул обратить их внимание на скромные размеры своего имущества
(§ 35), держит в своем хозяйстве нескольких рабов.
В речи ЫН против Никострата упоминаются трое οίκέται, сбежавших
от своего хозяина «с поля» (ές άγρού παρά τούτου — § 6; cp. Lys., I, 11, 13).
Выражение ες αγρού, без артикля, может, конечно, просто означать, что
владелец рабов жил в сельской местности, т. е. «из его сольской усадь¬
бы» (ср. εν άγρω в § 4 и LV, 23; PL, Leg., 844 с: εν άστει μέν . . . εν άγρω
δέ; cp. Dem., LV, 17), но можно также с полным основанием пола¬
гать, что рабы были заняты в обработке αγρός или пасли там скот.
В отношении основных объектов этой речи — двух других рабов по
имени Кердон и Ман — мы осведомлены полнее. Говорящий из LIII
(Аполлодор, сын Пасиона) с самого начала заявляет, что его действие
против Никострата было продиктовано личной обидой; иначе он не стал
бы ходить в суд из-за «рабов стоимостью в 2,5 мины» — πένθ ν,μιμναίων
άαα ανδράποδα 47. Цель его — лишить Никострата и его брата этих цен¬
ностей, которые, как он утверждает, на самом деле принадлежат третье¬
му брату, Аретусию. Так как Аретусий являлся государственным долж¬
ником, то все его имущество подлежало конфискации. В случае дока¬
зательства принадлежности рабов ему, они также должны будут перейти
к государству. В большинстве мест, где Кердон и Ман названы ανδράποδα,
подчеркивается то, что они являются частью имущества Аретусия, на¬
пример: «... Аретусий, тот самый, чьими являются эти рабы ...» (ουπέρ
έστιν τα άνδράποδα ταύτα), § 14; cp, § 2, 10, 19, 22, 23 (как государствен¬
ное имущество; ср. § 27). Имена рабов упоминаются только в § 19 и
20, в которых Аполлодор предъявляет доказательства их принадлежности
Аретусию. В других случаях они обозначены только термином άνδράποδον
или словом άνθρωπος. Оба раба были, очевидно, «доверенными лицами».
Кердон был выращен в доме (εκ μικρού παιδαρίου ε-εθοέψατο—§ 19), и
как он, так и Ман действовали, по-видимому, в качестве агентов своего
хозяина: «Всякий раз, когда эти люди покупали урожай фруктов или
заключали контракт (нанимали [работников]?) для сбора (хлебного) уро¬
жая или предпринимали какое-либо иное действие по хозяйству, это был
Аретусий, который покупал и заключал контракт (нанимал?) за них»
— οπότε . . . ot άνθρωποι... ή οπώραν πρίαιντο ή θέρος μισθοΐντο εκθερίσαι ή άλλο τι των
περί γεωργίαν έργων αναιρούντο, 5Α. ην ο ώνούμενος και μισθούμενος υπέρ αύτών 47 48.
Это показание является частью свидетельства, выдвинутого Аполлодо-
ром, чтобы подтвердить принадлежность рабов Аретусию. В отношении
Кердона Аполлодор предлагает специальное показание, что «(со всех тех,
или же, независимо от того), на кого он когда-либо работал, Аретусий
собирал наемную плату за него и, в качестве хозяина (ώς δεσπότης ών)
получал компенсацию, или отдавал его, когда Кердон причинял какой-
либо ущерб (οπότε κακόν τι έργάσαιτο — § 20)».
47 LUI, 1. Иск построен на «апографэ», или доносе в виде инвентарного списка
о государственном имуществе, якобы находящемся в руках частного лица. Аполлодору,
в случае удачного исхода дела, положено присвоение 3/4 стоимости имущества, о кото¬
ром вчинен иск (см. § 2).
48 LUI, 21. Выражение epyov àvaipéo(xai в смысле «заключить контракт» H£h испол¬
нение какой-то работы или «предпринять» какую-то работу см. PI., Leg., 921 a, d;
L.—S.—J., s. V. âvaipécù, В, II, 1. В переводе слов и [i.ia&oup.evoç я расхожусь с
А., Т. Марри, исходя из обычного употребления данного глагола в разбираемых тек¬
стах. Вопрос будет рассмотрен особо в другом месте.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
107
Аргументация Аполлодора следующая: найдите человека, который
забирал заработок раба, где бы тот ни работал, и платил за его оплош¬
ности, и вы найдете его владельца. Как мне представляется, можно за¬
ключить из одного места у Гиперида49, что принцип, примененный здесь
Аполлодором, лежал в основе действующего аттического закона. Но
укреплен ли этот принцип законодательством, или же лишь прочно уко¬
ренен в обычном праве, применение его в данном контексте недвусмыслен¬
но указывает на то, что основной чертой отношений между рабом
и господином в Афинах IV в. было облачение хозяина всеми пра¬
вами и полной ответственностью, юридической и экономической, за
действия раба. Это равносильно тому, что в основном права и
обязанности хозяина раба были в полном смысле правами и обязанно¬
стями собственника, а положение раба — положением объекта собствен¬
ности.
Колебание в употреблении слов άνδράποδον и άνθρωπος в отношении
Кердона и Мана особенно интересно в двух фазах аргументации Апол¬
лодора. Первая уже упоминалась: при описании хозяйственной деятель¬
ности рабов (§ 21) они называются οΐ άνθρωποι. Сразу же после этого
места следует объяснение того, почему именно Аполлодор отверг пред¬
ложение своих противников выяснить вопрос о принадлежности, под¬
вергнув оспариваемое имущество пытке (§ 22—25). Эта довольно скольз¬
кая аргументация начинается так (§ 22): «Я выложил перед вами все
показания, какие были в моем распоряжении, чтобы доказать, что рабы
принадлежат Аретусию (ώς εστιν ’Αρεθουσίου τά ανδράποδα). Но я хочу
сказать также и о предложении. . . ибо эти люди сделали мне вызов. . . ,
заявив, что они готовы вручить рабов мне лично для допроса под пыт¬
кой» (παραδιδόναι έμοι αύτω τά ανδράποδα βασανι^αι).
Употребление άνδράποδον в последней формуле представляет проблему,
аналогичную той, которая уже рассматривалась в связи с употреблением
о’ικέτης в XXXVII, 29. Если уж не обращаться к основному значению
слова βάλανος, определяемому Гарпократионом (со сылкой на Антифонта)
как «камень, посредством которого через трение испытывается золото»,
иначе говоря, «пробный камень»,— трудно объяснить удовлетворительно
появление здесь термина, который, как мы видели, обычно применяется
в наших документах к рабам, рассматриваемым не с точки зрения их
способности доставить ту или иную информацию, а с точки зрения их
свойства обмениваться на деньги, их качества воплощенной стоимости.
Однако здесь опять, как и в случае с οίκέτης в XXXVII, 29, возможно
словесное эхо. Термин άνδράποδον неоднократно применялся к этим рабам
в начале речи, как и при последнем их упоминании в знакомой формуле,
утверждающей их принадлежность Apery сию, и мы можем быть уверены,
что этот же термин был применен к ним в апографэ — официальном
инвентарном документе, на котором основывается настоящий иск Апол¬
лодора. В самом деле, хотя казалось бы весьма маловероятной ссылка
49 Ну per id., с. Athenog., 22 — «закон Солона», устанавливающий, что «хозяин
(τον δεσπότην) должен уплатить любые штрафы и убытки, которые причиняют его
рабы, у кого бы рабы ни работали». Мой перевод этого места у Гиперида в одном
существенном отношении расходится с обычным пониманием его, согласно которому
второе определительное предложение отнесено к слову δεσπότης — «у которого рабы
работают». См., например, Ленцман, О древнегреческих терминах..., стр. 56 (со
ссылкой на G. Colin, éd. Budé, P., 1946); J. O. B u r 11, ed. Loeb, L., 1954; L. G e Γ¬
η e t, Droit et société dans la Grèce ancienne, B-, 1955, стр. 155 ел.; J. W. Jones,
The Law and Legal Theory of the Greeks, Oxf., 1956, стр. 281, прим. 1, ср. стр. 266,
прим. 4. (на работы Жернэ и, Джонса мне указал Я. А. Ленцман); cp. L. Brauchet,
ук. соч., т. II, стр. 454 слл.;(Д. Part sch, Griechisches Bürgschaftsrecht, Lpz. u. F.,
1909, стр. 139, прим. 1. Надеюсь обсудить этот вопрос подробно в другой работе.

108
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
на понятие «пробный камень» в данном контексте, тот факт, что испы¬
тание, которому рабы должны были быть подвергнуты, имело целью пока¬
зать, в чей реестр они входили, быть может, является также относящим¬
ся к делу.
В следующей за этим аргументации распределение терминов столь
полно гармонирует с тенденциями, которые мы обнаружили в других
местах Демосфеновского корпуса, что трудно придавать большое значе¬
ние только что рассмотренному отклонению. Аполлодор рассказывает,
как он ответил на предложение. Он бы принял его, сказал он своим
противникам, при условии, что допрос рабов будет произведен предста¬
вителями государства. «Если бы я возбуждал частное дело против
них,— сказал я им,— если бы они предложили (рабов) мне лично, я бы
взял (их); однако рабы принадлежат городу (νυν δέ τν;ς πολεως εϊη τα
άνοράποδα). . . Ибо я счел неподобающим для себя как для частного
лица подвергнуть пытке рабов, принадлежащих государству (τους δημο¬
σίους βασανιζειν). . . и было бы неправильным с моей стороны (так я
думал) быть судьей того, что сказали бы (эти) люди (τα λεγ:μενα υπό τών
ανθρώπων), и я полагал, что магистраты или избранные булэ должны
записать (сказанное) и вручить суду скрепленный печатью отчет о по¬
казаниях под пыткой, что (эти) люди ни скажут (δε'ΐν τήν αρχήν.. .
γράφεσθαι καί. . . τάς βασάνους, ό τι είποιεν οι άνθρωποι, παρέχειν εις το δικασ¬
τή ριον). . . Ибо, если бы люди (τύν άνθρα>πων) были подвергнуты мною
пытке в частном порядке, мои противники стали бы оспаривать все. . .»
(§ 23-25).
Рабы появляются в последней раз в § 27. Аполлодор указывает,
что, если даже допустить, что рабы были собственностью не Аретусия,
а его братьев, они все равно должны быть конфискованы государством,
так как братья Аретусия не выполнили своего обязательства выплатить
за Аретусия долг государству, за который его имущество подлежало
искации: ώστε καί εί τούτων ήν τά ανδράποδα, προσήκεν αύτά δημοσία είναι.
* *
*
Уже было отмечено несколько случаев применения термина άνδράποδον
к рабам, занятым в сельском хозяйстве (XLVII, 64,65; LUI passim).
Если же считать и места, где употребляются другие термины, то можно
сказать, что демосфеновские печи дают достаточно ясные, хотя и глав¬
ным образом косвенные показания того, что рабы составляли часть
обычного сельскохозяйственного инвентаря в Аттике IV в.5).
В ряде других документов, относящихся к V—III вв. до н. э.,
имеются упоминания о рабах вместе со скотом, как о типичном инвен¬
таре полисной хоры, причем часто чв этих случаях рабы обозначены
термином άνδράποδον. Это сочетание двух главных живых элементов богат¬
ства на земле, хотя оно слабо представлено в Демосфеновском корпусе,
заслуживает отдельного упоминания особенно ввиду того, что у нас
обращают относительно мало внимания на эксплуатацию рабов в сель¬
ском хозяйстве Греции классического периода.
В одном из диалогов Платона, где речь идет о богатстве мессен-
ской земли (γή), говорится, что она содержит множество ανδράποδα (в трм 5050 См. XLVII, 53; LUI, 6; LV, 31; cp. Xen., Oec., III, 10; Mem., II, 4,5. Сюда
можно отнести и о»хета1, которые хорошо знали хору Хиоса (Th u с., V] II, 40,2) и
oixéTûcC к которым обращались партии во время междоусобной борьбы в Керкире
T h и с., III, 73).

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
109
числе и илотов), лошадей и «другого скота» (άλλα βοσκήματα)51. Подобное
сочетание встречается и в надписях эллинистической эпохи, например
в делосских надписях, сообщающих об аренде сельских участков, при¬
надлежащих храму Аполлона62. В одной речи Лисия мы находим сле¬
дующую комбинацию: «пару волов, рабов и все предметы сельского
хозяйства»—τό μέν ζεύγος καί τά ανδράποδα καί όσα ές αγρού, или же, как
пересказывает содержание этого места С. И. Соболевский в своем введе¬
нии к переводу речи: «волов, рабов и всо прочие предметы сельского
хозяйства» 5i 52 53.
«Андраподы» как ценные предметы военной добычи встречаются не
только в связи с захватом пленных в битве или же в завоеванном
городе54. Они служили объектами набегов на хору союзного полиса как
во время войны, так и в мирное время. И в таких контекстах в литера¬
турных документах «андраподы» нередко ассоциируются опять-таки
с другим сельским инвонтарем. Можно упомянуть, например, об ανδράποδα
καί βοσκήματα πάμπολλα — о «множестве рабов и скота», захваченных на
полях (έκ τών άγρύ’ν) богатой керкирской хоры (Xen., Hell., VI, 2,6).
Однако особенно хорошо знакомо то место у Фукидида (VII, 27,5;
ср. Hell. Оху., XII, 4), где историк описывает громадный экономический
ущерб, причиненный афинянам вражеской оккупацией Декелей. При этом
Фукидид как раз подчеркивает то, что потерянное богатство было свя¬
зано именно с хорой, т. е. в данном контексте с сельскими районами
вне города, и вместе с рабами (ανδράποδα) он упоминает о мелком и ра¬
бочем скоте. Правда, по отношению к рабам он замечает, что из них мно¬
гие были ремесленниками (χειροτέχνα). Однако «многие» (πολύ μέρος — лишь
в одной рукописи написано: τό πολύ μέρος) — это не «все», и именно этот
мало привлекавший внимание факт 55 позволяет заключить, что мы опять
имеем дело, во всяком случае частично, с обычным сельским инвентарем.
Это заключение подтверждается тем, что сам Фукидид вкладывает
в уста Алкивиада предсказание о грядущем опустошении аттической
хоры лакедемонянами в следующих словах, адресованных лакедемонянам:
«Того, чем снабжена аттическая хора, много попадет в ваши руки, то
в виде захваченной (добычи), то приходящим по собственному почину»
οΐς τε γάρ ή χώρα κατασκεΰασται, τά πολλά προς υμάς τά μέν ληφθέντα, τά
δ’αυτόματα ή-ει (VI, 91,7). Последняя фраза относится, разумеется, к ра¬
бам, к тем «андраподам», которые в действительности потом и попали
к лакедемонянам «по собственной инициативе», т. е. убежали от своих хо¬
зяев. Но здесь особенно интересно включение историком рабов в то цен¬
ное имущество, которым «снабжается хора». По мнению одного англий¬
51 PL, Alcib., I, 122 d. Ср. Leg. 805 de, где говорится о том, как фракийцы и
многие другие роды (γένη) пользуются женами для «полевых работ и в качестве па¬
стушек рогатого и мелкого скота и для обслуживания, точно так же как исполь¬
зуются рабы» — γεωργε ΐν τε καί βουκολε"ΐν καί ποιμαίνειν καί διακονεΐίν μηδ^ν διαφε-
ρόντως το>ν δούλων. Возможно, конечно, что аналогия с рабами относится лишь
к последнему типу деятельности (διάκονε 1л/), но, по-моему, весь перечень занятий
в целом трактуется Платоном как один «рабский» вид деятельности.
52 См. выше, прим.33.
53 L у s., IV, 1. См. Лисий, Речи, перевод, статьи и комментарии С. И. С о бо¬
ле в с к о го. М.— Л., 1933, стр. 76.
54 См. Л е н ц м а н, О древнегреческих терминах..., стр. 64 сл.
55 См. Ленцман, О древнегреческих терминах...., стр. 67: «Эти рабы, зани¬
мавшиеся в основном ремесленным трудом, были типичными instrumenta vocalia и
потому вполне точно назывались именно андраподами, а не ойкетами или дулами».
В данном случае представляется возможным, что и большая часть χειροτέχναι принад¬
лежали хоре — в том широком смысле, что они работали в эргастериях у серебряных
рудников. Зато в значении сельского инвентаря священной земли можно, думается,
понимать ανδράποδα άφιστσμενα в Th и с., I, 139, 2, (ср. Ленцман, там же, стр. 69).

110
Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
ского ученого прошлого века, глагол κατασκεύομαι и родственное ему
существительное κατασκευή часто обозначали прежде всего именно иму¬
щество в виде рабов, которое, особенно в хоре, представляло собой лег¬
кую добычу для вторгавшихся врагов56.
Только в одном месте у Демосфена мы встречаем термин άνδράποδον
в сочетании со скотом в такого же рода контексте, т. е. где речь идет
об обычном снабжении хоры. В речи «О венке» оратор упоминает о том,
как македонские посланники уговаривали фиванцев соединиться с Фи¬
липпом в походе на Афины, указывая на τάκ της 'Αττικής βοσκνματα και
ανδράποδα καί τάλλ' αγαθά «скот и рабов и прочее добро», которые таким
путем попадут (ήςοντα) из Аттики в Беотию (XVIII, 213).
* *
*
Остается еще одна сторона разбираемого термина, на которой хочется:
остановиться. Это — применение слова в презрительном смысле. В упомя¬
нутом мной еще в предыдущей статье67 «соматическом» определении
рабства (XXIV, 166 сл.; ср. XXII, 54 сл.) Демосфен употребляет один за дру¬
гим все три общих термина для рабов: οΐκέτης, δούλος, άνδράποδον. При¬
вожу это место теперь полностью: «Почему, о подлейшие из всех на свете,..
вы сковывали и оскорбляли граждан и несчастных метеков, с которыми
вы более оскорбительно обращались, чем со своими собственными рабами,
(τοΐς οϊκέταις τοις ύμετέροις αύτών)? На самом деле, если вы, дикасты,,
подумаете о том, каково величайшее различие между положением раба
(δουλον) и свободного, то вы увидите его в том, что за любые проступки
рабы (δούλοις) отвечают своими телами, свободные же подлежат телесному
наказанию лишь при крайних обстоятельствах. Они же (Тимократ и его
коллеги), наоборот, нанесли наказание на тела (виновных), как будто·
это были рабы» —оь δε τουναντίον εις τα σώματα, ώσπερ άνδραπόδοις, εποιήσαντο^
τάζ τιμωρίας.
На первый взгляд это место как будто поддерживает тезис Я. А. Ленц-
мана о групповом назначении терминов о ικέτης, άνδράποδον: ведь говорится,
что к гражданам и метекам относились хуже, чем к «домашним» рабам,
а именно так же, как относятся к «андраподам», т. е., по мнению’
Я. А. Ленцмана, к instrumenta vocalia, рабам-производителям. Но из
проделанного выше анализа этого последнего термина ясно, что в разби¬
раемых документах под ним не подразумевались рабы-производители
как таковые. Значит, надо поискать другое объяснение применению тер¬
мина άνδράποδον здесь. Что касается οίκέτης, то его применение в данном
отрывке прекрасно согласуется с обычным употреблением слова οίκέτης
в демосфеновских речах, как конкретизирующего термина. Имеются
в виду, очевидно, реально существующие рабы, люди, прикрепленные.
к«ойкосу» Тимократа и членов его шайки.
В объяснение применения здесь слова άνδράποδον можно было бы,,
конечно, ограничиться ссылкой на моменты чисто, стилистического харак¬
56 См. H. D а 1 е, The History of the Peloponnesian War by Thucydides, N. Y.v
1860, стр. 389 (комментарии к переводу T h u с., VI, 17,3). Дейль ссылается и на Xen.,
Vect., IV, И и 41. Но IV, 22 представляет собой, пожалуй, еще лучший пример;
ср. IV, 1 и 5. По мнению Уэстерманна (ук. соч./стр. 8) в имуществе Теофонта, стои¬
мостью 2,5 таланта (Isae., XI, 41, 45), которое включало в себя шестьдесят овец и
сотню коз, не было рабов. Как оговаривает в примечании У эстер манн (там же,
прим. 52), он предполагает («I am assuming»), что упоминание Исеем об «остальном
оборудовании» (τήν άλλην κατασκευήν ) не относится к рабам. В свете острого наблю¬
дения Дейля можно сказать, что такого рода презумпция не лишена риска. См. так¬
же выше, прим. 13.
67 См. ВДИ, 1956, № 3, стр. 129.

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
111
тера, т. е. можно предполагать, что Демосфен применил три различ¬
ных термина для обозначения рабов в данном месте лишь в целях из¬
бежания звукового однообразия. Но есть и другой фактор, хотя
также риторического характера, связанный с определенным свойст¬
вом термина, которое можно заметить и в других частях Демосфеновского
корпуса.
Речь идет о презрительном оттенке, иногда дающем себя чувствовать
в применении слова άνδράποδον (может быть, не лишне будет отметить,
что только при наличии этого оттенка данный термин встречается в на¬
ших документах в единственном числе). В третьей «Филиппике» Демо¬
сфен разражается резкими словами по адресу македонского царя. Он отме¬
чает, что эллины много страдали от афинян и от лакедемонян — но
все-таки это были обиды, нанесенные законными сыновьями Эллады, но
не раб или подкидыш распоряжались ею. Однако Филипп, «это не только
не эллин, ... но и не варвар из такой страны, о которой прилично упо¬
мянуть, а чума-македонец (ολέθρου Μακεδόνος) оттуда, откуда раньше
даже нельзя было купить ни одного доброкачественного раба» — δθεν
ούο’ άνδράποδον σπουδαΐον ουδέν ήν προτερον πρίασθαι (IX, 31). Контекст куп¬
ли продажи, правда, сам по себе как бы просит применения тер¬
мина άνδράποδον. Однако чувствуется здесь также беспредельное пре¬
зрение оратора к Филиппу, поставленному наравне с варварским
импортом.
Более ясный пример применения термина άνδράποδον в качестве
презрительного эпитета находится в ХЬУ речи. В этой речи Аполлодор
то и дело напоминает судьям о прежнем рабском положении своего
противника Формиона, о том времени, когда Формион был всего лишь
рыночным товаром — ην^ώνιος ήν (§ 71; ср. § 27, 33, 35, 39, 74, 75, 76,
82, 83,84, 85,86). Здесь звучит и этнический момент: «О земля и боги,—
восклицает Аполлодор,—какой это ужас, что он позволяет жить в край¬
ней нужде тем, кто сделал из него эллина вместо варвара, знатного
вместо раба...»—τούς ‘Έλληνα μέν άντί βαρβάρου ποιςσαντες, γνώριμον δ5 5αντ*
άνδραπόδου (ХЬУ, 73; ср. § 81: βάρβαρος γάρ έωνήθης).
Применение слова άνδράποδον в презрительном смысле встречается не
раз и у Платона58. Но как у него, так и у Аристотеля и Ксенофонта
сам этот термин и производное из него прилагательное άνδραποδωδης
иногда применяются с определенным социально-политическим оттенком,
который-является совершенно чуждым общественной атмосфере афинско¬
го дикастерия и вообще демократической среде. Нигде в Демосфеновском
корпусе слово άνδράποδον не применяется с тем презрительным оттенком
в обозначении свободных тружеников, торговцев и тому подобных пред-'
ставителей демоса, как это бывает в произведениях указанных антиде¬
мократично настроенных авторов. Что касается слова άνδραποδωδης, оно
даже ни разу не встречается в Демосфеновском корпусе, и это, на мой
взгляд, не случайно59. Ибо эпитет «андроподское», применяемый в анти¬
демократической литературе, иногда носит почти партийный характер.
«Οί πολλοί,—пишет Аристотель, — своей склонностью к скотскому обра¬
зу жизни показывают свою сугубо андроподскую натуру» — οί μέν ούν
πολλοί παντελές άνδραποδώδεις φαίνονται βοσκημάτων βίον προαιρούμενοι (ΕΠι.
№с., I, 5, 3). В «Воспоминаниях о Сократе» Ксенофонт прямо опреде¬
ляет понятие «андроподское» как качество, свойственное массе граж-
/
58 См., например, Р 1., ϋο^., 483аЬ. Ср. РЬаесй., 258е—259'а, ТЬеаеЬ., 175(1.
59 Заслуживает внимания то, что Эсхин бросает этот эпитет Демосфену. См. А е ε-
сЫп., II, 79: «Ты, сам будучи андраподским типом .и чуть ли не заклейменным
дезертиром, говоришь, что я стал перебежчиком».

Э. Л. КАЗАКЕВИЧ
И2
данского населения в противоположность избранным καλοί κάγαθοί (см.
Мет., IV, 2, 22; ср. I, 1, 16).
В демосфеновских речах в презрительном оттенке, иногда появляющем¬
ся при употреблении термина άνδραποδον, отсутствуют, разумеется, напад¬
ки на демос. Зато, как уже было отмечено в связи с Филиппом и Формио-
ном, этот термин ассоциируется с намеком на обычное неэллинское, «вар¬
варское» происхождение рабов, что вполне подобает складу мысли пред¬
ставителя античного демоса. Вспоминается при этом место в «Ахарнянах»
Аристофана, где Дикеополь угрожает допросом под пыткой посланнику
персидского царя, исходя из предпосылки, что он варвар. Так как раб-
товар и раб-варвар прямым образом взаимосвязанные понятия, слово
άνδράττοδον, естественно, может сочетать в себе оба эти предельно унизи¬
тельных качества. Назвать человека «андраподом» это, смотря по контек¬
сту, означает — или упомянуть о нем просто как об инвентарном предме¬
те, как о воплощении известного количества денежного богатства, или
же намекнуть на производное из этого свойство, на то, что он не под¬
линный человек, а какой-то импортный товар неэллинского происхож¬
дения.
Возвращаясь теперь к «соматическому» определению рабства у Демосфе¬
на (XXIV, 167), мне кажется, что тут мы имеем дело как раз с примене¬
нием термина άνδράποδον в презрительном смысле в целях достижения
определенного риторического эффекта. Суть обвинения Демосфена против
насильственной расправы Тимократа и его коллег с государственными
должниками состоит в том, что они, обращаясь со свободными так, как
можно было обращаться только с рабами, посягнули на основу всякого
рабовладельческого коллектива. Давая простор выражению своего него¬
дования, оратор постепенно сгущает краски. Посмотрите, он восклицает,
как поступили эти негодяи! Они проявляют большее уважение даже к соб¬
ственным ойкетам, чем они проявляли к свободным собратьям. Подвергая
телесному оскорблению свободных людей, они подрывали общественные
устои, они стирали грань между свободным и рабом. Ибо так обращаются
не с полноценными людьми, а с «андраподами» (ср. XXII, 68).
* *
*
В заключение хочу указать на связь между ставшей заметной к IV в.
до н. э. специализацией одного термина в обозначении раба, как воплоще¬
ния известной стоимбсти, и упрочившейся к тому же времени эксплуата¬
цией рабского труда в ремесленном и прочем производстве.
Данная связь представляется мне не непосредственной, а косвенной:
применение рабского труда в производстве, по-видимому, не привело
к выделению в языке одного термина для обозначения рабов, занятых в
производстве. Это частично объясняется тем, что развитию языка в таком
направлении не благоприятствовало идейное развитие, на которое в зна¬
чительной степени влияло доминирующее положение не производствен¬
ного, а торгово-ростовщического капитала. Но вместе с тем эти два явле¬
ния, языковое и экономическое, несомненно, на мой взгляд, были связаны
друг с другом посредством развития рынка рабов.
Развитие работорговли являлось как необходимым условием для уста¬
новления рабовладельческого способа производства, так и результатом
его установления. С концам в. одной из наиболее существенных функций
работорговли стало снабжение необходимой «варварской» силой мастер-
ских, принадлежащих таким деятелям, как Лисий и Демосфен, обеспечи¬
вание приростом капитала «скромных» ростовщиков типа Никобула из
XXXVII речи Демосфена, приспособление к выжиманию из рудников

РАБЫ КАК ФОРМА БОГАТСТВА В АФИНАХ IV В. ДО Н. Э.
ИЗ
таких огромных прибылей, какие засвидетельствованы в одной речи Гипе-
рида 60.
Поэтому не случайно, надо полагать, что из 44 случаев применения
слова avoparcoSov в Демосфеновском корпусе 35 касаются рабов, занятых
в производстве, чаще всего (25 случаев) в ремесле, причем только в одном
случае можно сказать с полной уверенностью, что данный термин приме¬
нен для обозначения домашнего слуги. Раб-производитель, видимо, стал
уже самым выгодным видом собственности на рабов61.
60 Hyperid., pro Euxinipp., 35: из одного usTaXXov выжималось 300 талантов в
течение трех лет. О «скромности» Никобула см. Dem., XXXVII, 54.
61 Однако в тех сферах, где не полновластен шум судебных споров о том, кто
кого надул в процессе выжимания или распределения прибыли, проявляются иные
взгляды на истинную пользу богатства, в том числе и собственности на рабов: «Богат¬
ство состоит из множества монет, из собственности на землю... и еще из собствен¬
ности на мебель и скот и рабов (dv8pa7uo&cov). . . Все эти виды богатства являются. .. и
достойными свободного человека и выгодными. Более выгодной является прибыль¬
ная собственность (та харшрл), но более достойна свободного человека та, целью
которой является наслаждение (та тсро^ d7t©Xauaiv)»— Ar ist., Rhet., I, 5, 7. 88 Вестник древней истории, № 2

Амброджио Донини
(Италия)
РУКОПИСИ ИЗ ОКРЕСТНОСТЕЙ МЕРТВОГО МОРЯ
И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
Десять лет прошло с тех пор, как весной 1947 г. несколько
бедуинов, пасших свои жалкие стада на скалистых склонах, спуска¬
ющихся от Иудейской пустыни к северо-западным берегам Мертвого моряг
обнаружили в одной из пещер, в 25 яж к востоку от Иерусалима, древ¬
нейшие рукописи большой исторической ценности. Более точно ме¬
стонахождение этой пещеры бедуины не указали. В последующие месяцы
по всей зоне между Иерусалимом и Вифлеемом тррговцы предметами ста¬
рины и антиквары начали продавать,по очень умеренным ценам, фрагменты
еврейских текстов, написанных на старых и плохой сохранности кусках
кожи. Торговцы эти сообщили, что в ближайшем будущем в продажу по¬
ступит еще несколько рукописных свитков, больших по размерам и отно¬
сительно лучше сохранившихся. Действительно, вскоре после этого три та¬
ких свитка были приобретены проф. Э. Л. Сукеником из Еврейского
университета в Иерусалиме, а четыре других — митрополитом Мар Афана¬
сием, настоятелем сирийского православного монастыря св. Марка. Но
должен был пройти еще целый год, прежде чем известие о находках по¬
лучило широкую известность г.
События, имевшие место в тот период в’ Палестине, крайне затруд¬
няли научное обследование района пещер. На пустынной территории
Иудеи, поделенной между двумя нововозникшими государствами —
Иорданией и Израилем, начала разгораться между арабами и евреями
ожесточенная партизанская война. Она делала опасными какие-либо
поиски и раскопки в этой местности.
Следует признать, что власти молодого Иорданского государства, на
чьей территории с мая 1948 г. оказалась зона пещер, с самого начала про¬
явили к находкам гораздо более беспристрастное и научное отношение,
нежели это сделали различные религиозные корпорации Иерусалима
(католические, протестанские, православные). С другой стороны (это
исключительно заслуга немногочисленной группы израильских ученых 11 11 апреля 1948 г. BASOR, т. GX, стр. 2: «Самая значительная находка руко¬
писей в наше время» (W. F. Albright). Осенью следующего года директор Папского
библейского института в Иерусалиме информировал о находках Рим, однако первые-
сведения о них на страницах «Civilta Cattolica» появились лишь в 1950 г. (I, стр. 480—
494 и 612—624).

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
115
Иерусалимского университета), оказались возможными первые публикации
полных текстов из найденных рукописей 2 и сосредоточение в одном на¬
учном институте семи наиболее важных рукописей. Митрополит Мар
Афанасий, в конце 1948 г. неожиданно покинувший Палестину, постарался
имевшиеся у него свитки продать тому, кто больше заплатит3. Исто¬
рия приобретения этих свитков в 1954 г. за сумму в 250 тыс, долла¬
ров (больше 40 млн. лир) правительством Израиля имеет в себе нечте
романтическое, напоминает детективный роман. Впрочем, многие фазы
в истории этих находок напоминают такие романы. Например, в феврале
1956 г. были, наконец, расшифрованы два так называемых бронзовых
свитка, найденные по меньшей море года за четыре до этого в другой пе¬
щере. В тексте, написанном на еврейском языке, сообщалось, будто бы
в районе пещеры, где эти свитки были спрятаны, зарыты огромные сокро¬
вища. И сейчас же в указанный район нахлынуло множество всякого рода
авантюристов на поиски скрытых богатств. Но предварительно им следо¬
вало бы вспомнить, что подобными вымыслами полон весь восточный
фольклор 4.
Прошло десять лет. За истекший период поиски и раскопки развива¬
лись в лихорадочном темпе: в зоне, где были сделаны первые находки, и
во всей ее округе произвели обследование многих пещер. В результате
этих поисков были получены предметы и тексты, относящиеся к самым
различным эпохам, на огромной исторической амплитуде: начиная с хал-
колитического периода (4000 лет до н. э.) и до византийского и арабского
средневековья. Однако подавляющее число находок, состоявших из архео¬
логического, нумизматического и литературного материалов, относи¬
лось к тем самым векам, которые явились свидетелями возникновения и
воплощения христианской легенды: от начала I в. до ы. э. и до первой
половины II в. н. э. Находки эти обнаружены в пещерах и руинах строе¬
ний, большинство которых уже было заброшено к моменту подав¬
ления Первого иудейского восстания — между 68 и 70 гг. н. э., когда
особенно яростно разгорелась народная война против римского влады¬
чества. *
Совершенно понятен огромный интерес, вызванный этими находками*
Он подтверждается библиографией, достигающей на сегодняшний день
тысячи названий (в нее не входят статьи в газетах и неспециальных журна¬
лах) и безостановочно обогащающейся все новыми. Множество книг, не¬
одинаковых по своей научной ценности, издано на эту тему во Франции,
Англии, США, Германии, Бельгии, Голландии; Институт истории Акаде¬
мии наук Советского Союза посвятил находкам большую обзорную ста¬
2 E.L. Sukenik, Megillôt gënüzôt sëqTrâ risona,[sëquïra^sënijjâ («Укрытые руко¬
писи»), Jerusalem, т. I, 1948; т. II, 1950.
3 Первое издание трех свитков Мар Афанасия вышло в США «The Dead Sea Scrolls
of St. Mark’s Monastery», I; «The Isaiah Manuscript and the Habakkuk Commentary»*
II; «Plates and Transcription of the Manual of Discipline», New Haven, 1950—51 (под
редакцией M. Burrow s, J.C. Trever, W. H. Brownlee из «Американской
Школы» в Иерусалиме).
4 Мар Афанасий до самой последней минуты не подозревал, что приобретение
у него четырех рукописей тайным образом было осуществлено правительством Израиля
(Edmund Wilson, The Dead Sea Scrolls, N.-Y., 1955). Что же касается свитков
«сокровищ», то самые свежие о них сведения приводит A. Dupont-Somme г,
Les rouleaux de cuivre trouvés à Qumran, «Revue de l’histoire des religions, t. CLI>
№ 2, 1957; см. также J. Milik, The copper document from cave III, Qumran, «Bibl.
Archaeologist», т. XIX, 1956, № 3, стр. 60—64. См. также H. Wright Baker, Notes
on the opening of the «Bronze» Scrolls from Qumran, «Bulletin of the John Rylands
Library in Manchester», сентябрь, 39, 1956. Здесь описаны шестьдесят мест между
Хеброном и горой Гаризим, в которых якобы спрятаны драгоценности, равные по своей
стоимости двумстам бочкам золота и серебра.
8*

116
А. ДОНИНИ
тью 5 б. И только итальянские научные круги, за исключением единичных
специалистов, остались глухи к эху, вызванному событием. Приблизи¬
тельно на четыреста названий, приведенных в наиболее научно и тщатель¬
но составленном библиографическом перечне, охватывающем издания,
вышедшие до конца 1955 г. (составитель Millar Burrows) 6, перу итальян¬
ского автора принадлежит всего-навсего один труд: обстоятельная и хо¬
рошо документированная статья Сабатино Москати, доцента еврейского
языка и литературы в Римском университете. В 1954 г. эта статья была
опубликована в продолжениях в журнале «Современный Восток» («L’Orien¬
te Moderno»), а в следующем году вышла отдельной брошюрой 7. Можно
еще упомянуть скромную антологию новооткрытых текстов, имеющую
учебное назначение, недавно изданную в Фано. И совсем недавно вышел
на итальянском языке подытоживающий результаты находок томик,
который полезно прочесть, хотя он и хранит полное молчание относи¬
тельно всего того, что касается значения найденных текстов для лучшего
понимания начала христианства 8.
Среди упорного молчания итальянских ученых, продолжающих рас¬
сматривать эти темы как некий заповедник экклезиастического мира,
время от времени со страниц крупных газет и иллюстрированных ежене¬
дельников подают свой голос ученые и журналисты-клерикалы: их очень
тревожит,как бы изучение найденных текстовне потрясло коренным образом
установившееся представление об истории ранних христианских общин9.
Изучение этого огромного материала потребует еще многих лет, но
оно уже создало новую отрасль специальной исторической дисциплины.
Нашим глазам открывается поистине исполинская документация, проли¬
вающая новый свет прежде всего на эллинистическо-римский период Па¬
лестины на рубеже нашей эры. Эта документация показывает нам секты
верующих, которые совершали определенные ритуалы, верили в мифы и
имели идеологию типично христианскую, и это, по меньшей мере, на сто
лет раньше даты, фиксированной преданием как дата рождения Иисуса.
Перед нами обрывки многих тысяч рукописных текстов на коже, шку¬
рах, папирусе, черепках. Многие из них находятся в самой скверной
сохранности, и их очень трудно прочесть. Тексты написаны на восьми
языках: на еврейском архаическом, еврейском народном, на арамей¬
ском классическом, арамейском христианском, на набатейском, греческом,
датинском и на арабском. Помимо рукописей, в пещерах был найден
внушительный археологический материал: керамика, монеты, оружие,
5 К. Б. Старкова, Рукописи из окрестностей Мертвого моря, ВДИ, 1956»
№ 1, стр. 87—102. Вопрос об отношении находок к раннему христианству, однако,
здесь еще не затрагивается; см. также И. Д. А мусин, Документы из Вади-Мураб-
баат, ВДИ, 1958, № 1, стр. 104—124.
6 «The Dead Sea Scrolls», N.-Y, 1956, стр. 436 (существует французский перевод:
«Les Manuscrits de la Mer Morte», P., 1957). Прочтение этой книги и двух других, опуб¬
ликованных раньше A. Dupont-Somme г, Aperçus préliminaires sur les manus¬
crits de la Mer Morte, P., 1950; о н ж e, Nouveaux aperçus sur les manuscrits de la Mer
Morte, P., 1950—1953, — достаточно для желающих получить довольно полное пред¬
ставление об истории рассматриваемых нами текстов. Дюпон-Зоммер, профессор Сор¬
бонны, первый из ученых, поставивший на серьезную научную базу проблему о сход¬
стве содержания этих текстов с идеологией раннего христианства.
7 I Manoscritti ebraici del deserto di Giuda, «Istituto Per POriente», № 51, Roma,
1955.
8 Dieci anni di scoperte nel deserto di Giuda, Roma, Marietti 1957. I. T. M i 1 i kr
ежегодно приводит библиографию вышедших на эту тему трудов за истекший год. Elen--
chus Bibliographicus («Библейское обозрение»)
9 См. статьи в «Tempo» от 25 и 30 мая 1956 г.; в «Giornale d’Italia» от 10 ноября
1956 г.; в «Popolo» от 14 декабря 1956 г.; в «Corriere d’Informazione» от 14 гг45 января
1957 г.; статьи обзорного характера Gesco Tomaselli в «Corriere della Sera»
от 24 и 26 мая и от 1 июня с. г. и статью Giuseppe RicciottiB «L’Europeo» от
3—10 и 17 февраля 1958 г. 1

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
117
куски льняных тканей, изделия из дерева и из ситника. Многие
из этих предметов легко поддаются разрушению, но, однако, дошли
до нас — после стольких веков!— почти в полной сохранности.
Богатство и разнообразие этого материала порождает соблазн: углу¬
биться в изучение деталей, что грозит опасностью потерять из поля зре¬
ния вопросы главные, не делая необходимого различия между тем, что
должно остаться предметом изучения для специалистов, и тем, что, по
всей справедливости, должно стать достоянием каждого культурного
человека в Италии — достоянием народных масс. Кратким обзором мате¬
риалов второго типа мы здесь и ограничимся, оставив вне поля нашего
внимания элементы, не имеющие всеобщего интереса*
ПЕЩЕРЫ И РАЗВАЛИНЫ В ИУДЕЙСКОЙ ПУСТЫНЕ
Итак, зона, где сконцентрированы находки последних лет, начинается
от плоскогорья Иудейской пустыни, знаменитой во всей древней истории
еврейского народа, и грядой отвесных скал спускается к западным бере¬
гам Мертвого моря. Зона расположена неподалеку от древнего города
Иерихона 10 к югу от долины р. Иордан на 300 м ниже уровня Среди¬
земного моря. Почва этой пустыни бесплодна и разъедена ядовитыми отло¬
жениями солей, оставшимися после морских вод, некогда покрывавших
все это пространство. Поверхность ее изборождена руслами многочислен¬
ных потоков, сухих летом и бедных водой даже в короткий период дождей.
Три самых крупных из них — Вади-Кумран, Вади-эн-Нар и Вади-Мураб-
баат. По ним и мощно распределить весь материал находок на три основ¬
ные группы. /
I. Пещера и развалины Кумрака. Пещер, обследованных в этой пер¬
вой зоне, несколько десятков; но таких, где были обнаружены находки,
представляющие значительный интерес, на сегодняшний день насчитывает¬
ся всего одиннадцать. (В нумерации специалистов они так, в восходящем
порядке, и обозначаются: IQ (Q = Кумран), 2Q, 3Q 11Q).
Пещера I, обнаруженная весной 1947 г. бедуинами (ее точное
местонахождение бедуины долгое время держали в тайне, рассчитывая
в дальнейшем найти в ней предметы более ценные, нежели глиняные со¬
суды и обрывки каких-то рукописей, которые они продали всего за не¬
сколько фунтов стерлингов), заключала в себе неуточненное количество
амфор эллинистическо-римского типа, снабженных крышками. Большин¬
ство из них были найдены разбитыми и пустыми, но внутри некоторых
оказались обернутые в ветхие ткани из необработанного льна самые важ¬
ные из рукописей: те, что обычно называют «Семь свитков» Мертвого
моря и Иудейской пустыни.
Свитки эти следующие: два списка библейской книги пророка Исайи,
один полный, другой лишь в частях; комментарий к книге малого про¬
рока Аввакума; дисциплинарное руководство «Устав Общины»; трактат,
описывающий «Войну сынов света против сынов тьмы»; около двадцати
гимнов, напоминающих библейские псалмы; комментарий к первой кни¬
ге «Ветхого Завета», сначала неосновательно названный «Апокалипси¬
сом Ламеха»10а,
10 Это те самые места, где, по евангельскому преданию, проповедовал Иоанн Крес¬
титель и куда Христос удалился для сорокадневного поста в пустыню. Интересно отме¬
тить, что, как это явствует из найденных ныне рукописей, глава общины точно так же
уходил в сопровождений своих последователей сюда из Иерусалима, в подражание
опыту отцов Израиля, проведших в пустыне сорок лет. Итак, постоянно повторяется
одна и та же легенда. В настоящее время в окрестностях Иерихона живут, в самых жал¬
ких условиях, около 50 тыс. арабов — беженцев с территории Израиля.
1оа См. Gvigad Nahman and Jiga51 Jadin, A Genesis Apocryphon, Jerusalem, 1956.

118
А. ДОНИНИ
В^феврале 1949 г., т. е. спустя почти два года после обнаружения пещеры
бедуинами, началось систематическое и на научной основе обследование
пещёры. Оно продолжалось почти месяц и выявило, помимо новых череп¬
ков амфор того же типа, что и найденные раньше (периода между II в,
до н, э. и I в. н. э.), большое количество обрывков льняных тканей.
Ткани состояли из густых волокон и были навощены и просмолены
для лучшего сохранения рукописей, в них обернутых. Кроме того, здесь
было найдено около пятисот фрагментов текстов, часть которых извест¬
на (Библия, апокрифы, псевдэпиграфы — все на еврейском языке);
часть же совершенно новые, описывающие обряды и правила совместной
жизни членов некоей древней еврейской общины. Этой общине, вероятно,
принадлежали и остальные свитки. Монет в пещере найдено не было; но"
ознакомление с содержанием текстов привело к заключению, что находка
относится к периоду более раннему, чем время иудейского восстания
70 г. до н. э., и что свитки были здесь спрятаны лицами, жившими побли¬
зости 11.
Развалины здания, где жили ч л енн общины.
Гипотеза о том, что владельцы свитков должны были жить где-то побли¬
зости от пещеры, полностью подтвердилась. Доктор Ланкастер Гардинг,
начальник Службы древностей Иордании, и группа археологов Фран¬
цузской библейской школы (l’École Biblique) в Иерусалиме, в местно¬
сти, по-арабски называемой Хирбет Кумран, т. е. развалины Кумрана,
на малом расстоянии от пещеры обнаружили остатки прямоугольного зда¬
ния площадью 30 м х 37 м с многочисленными комнатами, из которых
одна, самая большая, должно быть, служила трапезной или местом соб
раний. Помимо сооружений подсобного характера— кухонь, акведуков,
цистерн, можно было распознать остатки бассейнов для ритуальных омо¬
вений. Здесь также было найдено около тысячи осколков амфор, среди
них одна амфора совершенно целая и вполне схожая с теми, в которых
были спрятаны свитки первой пещеры. Вне пределов здания, с восточной
стороны, находилось кладбище более чем в тысячу могил, открытое еще
в XIX в. французским ученым Клермон-Гано. Большинство захороне¬
ний оказалось мужскими, но встретилось и несколько скелетов женских
и детских. Монеты, найденные здесь в изобилии, относились к периоду
со времен первых прокураторов Августа в Палестине и до Первого иудейс¬
кого восстания, т. е. примерно от 6 до 67 гг. нашей эры.
Раскопки, произведенные в главном здании с 9 февраля по 24 апреля
1953 г. и продолженные в последующие годы, выявили в нижнем слое
около 250 монет эпохи Иоанна Гиркана I — верховного жреца и царя
Второго Иудейского царства (135—104 гг. до н. э.), Ирода Архелая (4 г.
до н. э. — 6 г. н. э.) и периода войны 67—70 гг. н. э. Здесь же были
найдены обломки римских копий и дротиков. По этим несомненным
признакам римской оккупации можно заключить, что, по оставлении
этого места евреями, его заняли римляне. Свидетельства возвращения
сюда евреев относятся уже ко временам Второго восстания: 132—135 гг.
н. э. С этого момента — ни единого следа человеческого пребывания,
абсолютная заброшенность вплоть до наших дней.
Пещеры II—VI. Весной 1952 г. с i0по 29 марта, получив новые суб¬
сидии для проведения раскопок, семь бригад, возглавленных француз¬
скими и бельгийскими археологами, произвели 230 зондажей в районе
11 0 древних находках в районе Иерихона было известно еще в III в. н. э. (в од¬
ном месте у Оригена. См. Mercati, Studi e testi, т. V, Roma, 1901); в начале IX в.
о них упоминается в послании несторианского патриарха Селевкии Тимофея I (726—819)
к митрополиту Элама (Е. Wilson, ук. соч., стр. 76 сл.). Однако ничто не доказывает,
чтобы в обоих случаях речь шла именно об этих пещерах.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
119
Кумрана, из которых, однако, только 37 привели к обнаружению материа¬
лов, представляющих кое-какую ценность (в особенности керамики).
В двух пещерах, II и III, были найдены новые фрагменты рукописей,
а в III, кроме того, два медных свитка, совершенно оксидированные.
В течение четырех лет они оставались непрочтенными, а после их прочте¬
ния они стали известны под названием «Свитки сокровищ».
Тем временем опять-таки бедуины, обретшие хорошую сноровку в та¬
кого рода поисках, открыли всего в нескольких метрах от остатков жи¬
лого здания еще одну пещеру, не естественную, как все предыдущие,
а вырытую искусственно. Содержимое этой пещеры, несмотря на то, что
ему пришлось пострадать и от действия времени и от хищничества людей,
по ценности своей не уступало, а может быть, даже и превосходило со¬
держимое пещеры «Свитков». Здесь были найдены фрагменты по меньшей
мере 600 различных рукописей на еврейском и арамейском языках.
Большинство из них явилось для ученых полным новшеством. По всей
вероятности, это были остатки библиотеки общины, с великой поспеш¬
ностью спрятанные здесь при появлении римлян в 70 г. н. э. Тексты эти
охватывают период около трех веков — от начала II в. до н. э. и до I в.
н. э. 12. ноября 1952 г/ цена на эти тексты на палестинских рынках уже
достигала одного фунта стерлингов за один см2. В дальнейшем она про¬
должала повышаться. Правительство Иордации, чтобы воспрепятствовать
распылению этого драгоценного фонда, обратилось с призывом к ряду ор¬
ганизаций, научных и религиозных, чтобы они предоставили средства, не¬
обходимые для закупки всего материала оптом 12. При этом оно гаранти¬
ровало, что по окончании работ над переводами и изданием этих текс¬
тов все иностранные участники этой закупки получат обратно принад¬
лежащие им части для помещения их в библиотеки и музеи своих стран.
В настоящее время эти рукописи находятся в Археологическом музее в
арабской части Иерусалима.
Для всей работы, связанной с изучением и изданием рукописного ма¬
териала, найденного в этой — IV по счету пещере, была создана комис¬
сия из семи специалистов — представителей разных национальностей, раз¬
ных вероисповеданий и разных политических взглядов. Преобладающим
элементом в комиссии был элемент церковный 13.
Пещеры VhVI. Ученые, к несчастью, проникли в эти две пещеры
уже после того, как в них побывали случайные изыскатели, приведенные
туда единственно жаждой наживы. И результат обследования, если и
не полностью ничтожный, оказался весьма скромным.
Новейшие находки в Кумране. Более плодотворной
обещает оказаться новая кампания раскопок, начатая весной 1955 г. и
продолжающаяся до сих пор. Однако сведения, полученные о предвари¬
тельных результатах этих раскопок, скудны, неясны, противоречивы.
В четырех пещерах (VII—X), которые, должно быть, в различные эпохи
^служили местом убежища, были найдены фрагменты текстов и острака
12 «Osservatore Romano» от 14 декабря 1956 г. сообщал, что и библиотека Ватикана
приобрела 53 фрагмента (46 на еврейском и семь на арамейском языке).
13 Члены этой комиссии: доктор Frank М. Cross из «Mc Cormick Seminary» и мон¬
сеньёр Patrick W. Skehan из Католического университета в Вашингтоне — для биб¬
лейских текстов; патер Jean Starcky из Centre National de la Recherche Scientifique
в Париже и патер J. T. Milik из той же организации — для арамейских текстов, апо¬
крифов, псевдэпиграфов, фрагментов «Устава Общины»; доктор Claus Hunziger из
Гёттингенского университета (для свитка «Трактат о войне сынов света против сынов
тьмы» и для текстов на папирусе); профессор John Strugnell из Оксфордского универ¬
ситета (для гимнов и других произведений литургического характера) и профессор
J. М. Allegro из Манчестерского университета (для комментариев к библии и научных
текстов).

120
А. ДОНИНИ
с надписями на них. Последняя пещера, XI, дала повод к совершенно фан¬
тастическим сообщениям. Распространились слухи, будто бы здесь обна¬
ружен ряд свитков, вполне сохранившихся. Среди них — один с биб¬
лейскими псалмами, а другой — с полным текстом первых пяти книг
Библии («Пятикнижие»). Церковники, работавшие на месте, поспешили
набросить на находки завесу тайны и сделали это настолько успешно,
что у многих ученых зародились сомнения относительно ценности этих
последних находок.
II. Пещеры Мураббаата. Приблизительно в 18 кж к югу от Кум-
рана и в двух часах пути от берега Мертвого моря, в районе потока
Мураббаат, в январе 1952 г. были обнаружены четыре пещеры со следами
пребывания в них человека. Следы эти относились к длинному ряду исто¬
рических эпох: начиная с IV тысячелетия до н. э., затем к периоду гиксо-
сов (быть может, древнейшие скифы?), ко II тысячелетию до н. э., к иудей¬
скому железному веку (VIII—VI вв. до н. э.) и вплоть до периода римской
оккупации. Большая часть найденных здесь монет относилась ко временам
императоров Нерона, Домициана и Адриана (66—ГЗбгг. н. э.). К этим же
годам относились остатки керамики и одна бронзовая пластинка со зна¬
ком Décima Legio Fretensis — самого ненавистного в Иудее римского
легиона, который со времени императора Тита (70 г. н. э.) осуществлял
здесь репрессии в отношении населения. В известной евангельской притче·
этот легион сравнивается со стадом свиней, одержимых бесами 14.
Среди найденных текстов преобладают написанные по-еврейски книги
Библии; при этом самые древние из них написаны финикийским письмом,
которое вышло из употребления с VI—V вв. до н. э. Кроме многочислен¬
ных еврейских текстов, здесь были найдены греческие переводы отрывков:
из Малых пророков; на арамейском языке контракты, датированные 124 г.
н. э.; папирусы с текстом на набатейском языке, до сих пор известном
лишь по надписям на камнях; несколько остраков с греческим текстом
и фрагменты текстов на латинском и арабском языках.
Но самым интересным для историков явилось открытие двух еврей¬
ских текстов на папирусе, относящихся ко времени Второго иудейского
восстания (132—135 гг. н. э.). Возможно, что один из них был подписан
легендарным вождем повстанческого движения, о котором нам известно
лишь из скудных о нем упоминаний, имеющихся в Талмуде, у Юстина,
Диона Кассия и Евсевия Кесарийского. Этот вождь, Мессия, назывался
Симоном Бен-Косеба (точное написание имени появляется здесь впервые).
Его сторонники называли его по-арамейски Бар-Кокеба, что значит «Сын
звезды»; раввины же, не признававшие в нем Мессию Израиля, называли
его Бар-Козиба, что значит «Сын лжи». Согласно старинному преданию,
христианские элементы Палестины вначале сотрудничали с ним в парти¬
занской борьбе^ против римлян, но в дальнейшем отказались признать
в нем Мессию, поскольку они отождествляли последнего со своим учи¬
телем Христом, возвращения которого на землю они ждали. За отказ
признать в нем Мессию христиане подвергались жестоким преследованиям
со стороны последователей Бар-Козибы. Упоминание в одном из найден¬
ных здесь писем «Галилеян» как будто подтверждает, что дело обстояло
именно таким образом. Но нельзя забывать, что жители Галилеи, неза¬
висимо от всякой возможной принадлежности их к организации христиан¬
14 «Имя мое —легион»: Евангелия от Марка, V, 1—20; от Луки, VIII, 26—39 и
от Матвея, VIII, 28, 34 (слово «легион» предусмотрительно опущено). Этот римский ле¬
гион, стоявший гарнизоном в Иерусалиме, имел своей эмблемой кабана, но еврейские-
патриоты, вероятно, презрительно называли его свиньей — одним из самых нечистых
животных (см. об этом подробно у Archibald Robertson, The origins of Christia-
nity, L·., 1953, стр. 144).

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
121
ского типа, по крайней мере уже два века представляли собой бунтарский
и независимый элемент в населении Палестины, к которому господствую¬
щие классы относились с недоверием и неприязнью. Галилеяне, в подав¬
ляющем своем большинстве — нищие и голодные крестьяне, изнывали
под двойным гнетом: еврейских крупных землевладельцев и римлян,
облагавших народ все новыми тяжкими налогами 15. Во всяком случае
теперь общепризнано, что в этих пещерах находил себе убежище до его
полного истребления римлянами в 132—135 гг. н. э. отряд еврейских
повстанцев. С общиной Кумрана этот отряд ничего общего не имел. Также
и здесь всякий след организованного человеческого существования исче¬
зает после окончательного подавления восстания Адрианом, которое за¬
вершилось распылением сотен тысяч иудеев 16 и превращением Иеру¬
салима в римскую колонию под именем Элиа Капитолина.
III. Находка Хирбет-Мирда. В июле 1952 г. несколько бедуинов воз¬
вратилось в одну из пещер в долине Вади-эн-Нар (древний Кедрон) близ
развалин старого византийского монастыря на том месте, где не¬
когда стоял укрепленный город Гиркания, впоследствии разрушенный
римлянами. Здесь они нашли значительное количество фрагментов на
арамейском, греческом и арабском языках, датированных от V до VIII вв.
н. э., т. е. относящихся к периоду, гораздо более позднему, чем тот, в ко¬
торый были написаны, а затем и спрятаны другие манускрипты с берегов
Мертвого моря.
Бельгийская археологическая экспедиция поспешила обследовать и
этот район, но ничего особенно ценного к уже сделанным находкам ей
добавить не удалось: лишь отрывки греческих уникальных кодексов,
греческих классиков (Еврипид), отрывки из книги «Мудрости», евангелий
Марка и Иоанна, «Деяний Апостолов», фрагменты текстов неканониче¬
ского характера, написанные греческим курсивом; кроме того, отрывки
из «Нового Завета» на сирийском языке (т. е.— арамейский, на котором
говорили в Палестине с I в. н. э. и до Византийского периода), письмо на
папирусе на том же языке и несколько документов на арабском, относя¬
щихся к IX—X вв. Недавно раскопки здесь возобновились.
ОПИСАНИЕ ГЛАВНЫХ ИЗ НАЙДЕННЫХ МАНУСКРИПТОВ
V
До настоящего времени опубликованы в комментированных критиче¬
ских изданиях лишь фотографии, транскрипции, переводы и краткий
комментарий к семи свиткам из первой пещеры и совсем ничтожная часть
из остального огромного материала17. Когда говорят о текстах с берегов
15 О социальных и экономических условиях в Палестине в эпохи эллинистическую
и римскую см. работы М. И. Ростовцева, из которых только часть переведена на италь¬
янский («Storia economica е sociale delPImpero romano», изд. «La Nuova Stalia», Фло¬
ренция, 1946). На эту тему имеется новейшая работа: A.S. В а гоп,A social and reli¬
gions history of the Jews», N. Y., 1952. (Есть французский перевод: Histoire d’Israël.
Vie sociale et religieuse, P., 1956), I, главы VI—VIII.
16 По подсчету Baron’a, в пределах Римской империи жило немногим меньше 7 млн.
евреев, из них 4 млн. вне Палестины. Общее число жителей империи составляло цифру
между 60 и 70 миллионами.
17 Издание, завершенное после смерти Сукеника его учениками и сотрудниками,
вышло на еврейском языке («Osar ha-megillot ha-genuzot», Jérusalem, 1954). Работа эта
вышла также в английском переводе («The Dead Sea Scrolls of the Hebrew Uni-
versity», Jérusalem, 1955). Остальные фрагметы I пещеры представлены в монументаль¬
ном критическом издании, выпущенном в 1955 г. в Оксфорде изд. «Clarendon Press».
Это издание подготовлено всей группой ученых, работавших над текстами («Discove-
ries in the Judean Desert — I. Qumran Cave I»). В скором времени должны быть опубли¬
кованы фрагменты из IV пещеры и из пещер Мураббаата. Все издание будет состоять
из десяти или двенадцати томов большого формата. (От редакции: Данная статья
проф. А. Донини написана до июня 1951 г., и поэтому в ней не учтены важные пуб¬
ликации, появившиеся после этой даты).

122
А. ДОНИНИ
Мертвого моря, то в основном имеют в виду именно эти документы. Их
одних вполне достаточно, чтобы дать представление о том, какое богатство
проблем — исторических, лингвистических и идеологических —возникает
перед исследователями в результате обнаружения этих рукописей.
Их подлинность, вначале подвергнутая сомнению небольшим числом
критиков, ныне почти никем не оспаривается 18. Некоторым ученым и
теологам очень трудно было примириться с фактом, что найдены тексты,
по своему языку и содержанию столь сходные с христианскими, и что при
этом они датируются самое меньшее на сто лет раньше начала нашей
эры. Но даже, если не посчитаться со всеми данными, представленными
археологическим, нумизматическим и керамическим материалом, заклю¬
ченным в этих находках, все равнолтдидется признать, что не существует
на свете такого фальсификатора, который был бы способен выдумать тек¬
сты такога лода, обладай он хотя бы знаниями всех специалистов по се¬
митским шГы1?ам. И в основе сомнений лежали соображения не рациона¬
листического порядка, а^дочти всегда религиозного, что имело место как
среди евреев, так и среди христиан. Правда, в прошлом в Палестине не
было недостатка в крупных фальсификациях — и археологических и
палеографических 19.. Но метод проверки, которым теперь располагает
физика,— испытание радиоактивным изотопом С14 — неоспоримо до¬
казал, что льняная ткань, в которую были завернуты свитки, действитель¬
но изготовлена между I в. до н. э. и I в. н. э. 20— дата, подтвержденная,
как мы видели, внушительным количеством данных, прямого отношения
к рукописям не имеющих. Тщательное изучение письма установило, что
некоторые из рукописей относятся к эпохе еще более древней. Один из са¬
мых компетентных специалистов по библейской палеографии категориче¬
ски заявил, что ни один из свитков Кумрана, если судить по их графике,
не может быть отнесен к периоду более позднему,чем середина I в. до н. э.21.
Из этих шести свитков два воспроизводят уже известные библейские
тексты, а остальные четыре содержат материал, в подавляющей своей
части новый, до сегодняшнего дня не известный. Сделаем их краткий
обзор.
1. Полный текст Исайи, называемый также «Свиток Исайи св.
Марка», по сирийскому православному монастырю, настоятель которого
первым его купил. Длина свитка около 7 м, ширина — 30 см. Он заключает
в себе 54 столбца еврейского текста, написанного так называемым квад¬
ратным письмом, которое, начиная с V в. до н. э., постепеннсГвытесняло
древнее финикийское письмо. Сохранность кожи достаточно хорошая,
что объясняется благоприятными климатическими условиями пещеры,
где свиток пролежал погребенным в течение девятнадцати веков. Несом¬
ненно, что из всех сохранившихся полностью свитков это самый древний.
18 Наибольшее упорство в своих сомнениях проявил Г. Р. Драйвер (G. R. D г i v е г,
The Hebrew Scrolls from the neighbourhood of Jericho and the Dead Sea», L., Oxf. Un.
Press, 1951). Доктор Соломон Цейтлин считает, что свитки составлены в средние
века. Другие ученые, как, напр., Р. Kahle, Die hebräischen Handschriften aus der
Höhle, Штуттгарт, 1951, полагают, что свитки были спрятаны в пещерах не раньше
III в. н. э., хотя и допускают, что написаны они могли быть и много раньше. Однако
спор о подлинности свитков очень скоро прекратился.
19 Charles Clermont-Ganneau, Les fraudes archéologiques en Palestine,
P., 1885.
20 Точная дата —33 г. н. э., но возможна и ошибка в пределах, как полагают уче¬
ные, от 40 до 200 лет (См. W. F. L i b b у, Radiocarbon dating, Chicago, 1952). Этот
новый замечательный метод описан также и в книге W. F. Albright*а, недавно
переведенной на итальянский язык. «L’archeologia in Palestina», изд. Sonsoni, Флорен¬
ция, 1957, стр. 28.
21 S. A. Birnbaum, «Vetus Testamentum», 1951, стр. 91—109.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
123
В нем представлены многочисленные варианты библейского текста, ме¬
стами значительно отклоняющиеся от принятого доныне за канонический
текст Библии.
2. Фрагментарный текстИсайи, известный также под
названием «Свиток Исайи Еврейского университета», потому что первым
его приобрел профессор названного университета Э. Л. Сукеник. Вероят¬
но, что уже к моменту сокрытия его в пещере этот свиток находился в не¬
удовлетворительном состоянии — кожа сильно попорчена. Он содержит,
с немногочисленными лакунами, часть книги, приписываемой пророку
Исайе, которая начинается с главы 38 и доходит до конца книги. Совре¬
менные исследователи Библии приписывают эту часть нескольким авто¬
рам. Так называемый «Deuterus Исайя», или «Второй Исайя», — для глав
40—56, в то время как главы 36—39 относятся к «Книге Царей», совсем
другой части Библии (текст этого неполного Исайи ближе к найденному
вместе с ним, нежели к до сих пор известному).
3. Комментарий к Аввакуму, называемый также «Мид-
раш к книге Аввакума» по-еврейски. Термин «Мидраш» именно в тот пе¬
риод начал употребляться в литературе раввинов для обозначения вся¬
кого рода объяснений и толкований, производимых ими в отношении лю¬
бого священного текста самым произвольным и фантастическим образом
(что в дальнейшем станет обычной практикой и христианских теологов).
Длина свитка — полтора метра, ширина — 15 см. Начало текста отсут¬
ствует. Кожа сильно испорчена. Библейский текст, к которому относится
комментарий, принадлежит одному из Малых пророков и, по всей види¬
мости, написан в селевкидскую эпоху, в нем встречаются намеки на заво¬
евательные предприяЧия Александра Великого. Однако комментарий ка¬
сается событий более позднего периода — периода насильственной эл¬
линизации Иудеи при преемниках Александра в Сирии, которые в лице
Антиоха IV Епифана (175—164 гг. до н. э.) и Деметрия I Сотера (162—
150 гг. до н. э.) боролись против национального восстания Маккавеев и
против возрождения Второго Иудейского царства. Имеются здесь намеки
и на события, относящиеся к периоду действий в Азии Помпея, который
к 63 г. до н. э. взял Иерусалим, проник с оружием в храм, но не нашел
там, как повествуют историки того времени, бога-осла, которому, по утвер¬
ждению народной молвы, якобы поклонялись евреи 22.
В этом комментарии главенствуют два мотива: во-первых, преследо¬
вание со стороны «нечестивого жреца» и обречение на смерть некой исклю¬
чительной личности, религиозного вождя, именуемого «праведным Учи¬
телем» (или «Учителем справедливым»); во-вторых, возвещение близкой
кары народу, который сошел с праведного пути, после того как в страну
вторглось могущественное войско завоевателей. (Здесь назван народ «кит-
тим», которым на языке Библии обозначались все чужеземцы, являвшиеся
в Палестину из-за моря, с Кипра, с намерениями отнюдь не мирного ха¬
рактера. На основе целой серии данных, почерпнутых также из других
свитков и фрагментов, можно заключить, что здесь под народом «киттим»
-безусловно подразумеваются римляне). Эти два мотива повторяются и раз¬
виваются и в трех остальных, новых по своему содержанию рукописях,
найденных в пещерах Кумрана.
4. Устав Общины. Такое название предложено лишь недавно,
взамен первоначального, менее удачного:J «Руководство к дисциплине».
, ^
^ 22 Может быть, повод к такому обвинению дала народная этимология, произво¬
дившая Jao — одна из форм имени бога у евреев — от египетского Eio — осел. Во II в.
н. э. такое же обвинение будет выдвинуто против христиан. (См. A. Jacoby, Der
angebliche Eselkult der Juden und Christen, в «Archiv für Religionswissenschaft», XXV,
стр. 265—282).

124
А. ДОНИНИ
Этот «Устав» дошел до нас разорванным на два куска. Если бы оба обрыв¬
ка соединить, свиток достиг бы в длину до 2 ж, ширина его — 25 см. Кожа
еще худшей сохранности, хотя и менее изношена (?). Текст на еврейскомг
языке написан не особенно аккуратно, с многочисленными поправками
и глоссами, что сильно затрудняет его чтение. 'Начала нет. Однако позже
в той же самой пещере был найден фрагмент из двух неполных столбцов-
(ныне находится в музее Палестины); по-видимому, фрагмент этот и пред¬
ставлял собой начальную часть свитка «Устава». Фрагменты по меньшей
мере девяти копий той же самой рукописи были обнаружены в знаменитой
IV пещере Кумрана. Текст в этих копиях написан гораздо более тщательно.
Обнаружение этих копий подтверждает предположение, что здесь дело
идет о главном документе достаточно многочисленной общины, каждый
член которой в минуту опасности постарался получше спрятать собствен¬
ный экземпляр «Устава», рассчитывая после победы над римлянами его
отсюда извлечь.
Критики очень скоро заметили сходство многих мест рукописи с тек¬
стами, открытыми зимой 1896/97 г. в одной генизе—тайном хранилище
священных текстов еврейской общины Каира, которые впервые были опуб¬
ликованы в 1910 г. под названием «Дамасский документ», по имени древ^
ней столицы Сирии 23. В «Дамасском документе» также речь идет о высо¬
кочтимом религиозном вожде, которого иногда называют «праведным
(справедливым) Учителем», иногда «единственным Законодателем»; о его?
взаимоотношениях с «нечестивым жрецом», называемым также «Челове¬
ком лжи» или «Человеком глумления». «Дамасский документ» приписывал¬
ся общине еврейских правоверных («ригористов»), живших в первые ве¬
ка нашей эры в окрестностях Дамаска (не исключена возможность, что
имя города могло быть чисто символическим: обозначением «места изгна¬
ния» вообще). Члены этой общины выполняли некоторые ритуальные
обряды, очень похожие на христианские, например ритуальное омовение и
причастие. Следы таких еврейских сект засвидетельствованы в Месопотамии^
на всем протяжении средних веков и сохраняются до сегодняшнего дня у
племениМандеев, живущем в Нижнем Ираке и говорящем на одном из ара¬
мейских диалектов.У них также существует обряд крещения и священная
трапеза евхаристического характера 24.Фрагменты копий этого же самого
текста были найдены и в других пещерах в районе Кумрана. Находки эти до¬
казали, что истоки религиозного движения, отраженного в «Дамасском до¬
кументе», гораздо более древнего происхождения. Сравнивая Дамасский
текст с текстом нашего «Устава» и убеждаясь в их большом сходстве, все-
замечаешь, что второй из них должен был возникнуть в религиозной
среде, значительно более строгой и суровой, чем та, которой принадлежал;
«Дамасский документ». |
Распорядок жизни общины регламентирован до мельчайших подроб¬
ностей, час за часом. Мы знакомимся с молитвами, которыми сопровожда¬
лись различные ритуалы: от посвящения прозелитов до омовений,,
от причастия хлебом и вином до исповедания грехов. И все —
в атмосфере постоянного почитания памяти исчезнувшего «Учителя»,,
23 Три года тому назад вышло новое издание с переводом, примечаниями и сопо¬
ставлением с текстами Мертвого моря: Chaim Rabin, The Zadokite Documents. L·
The Admonition; II. The Laws, Oxf. Un. Press, 1954, Термин «Садукейские документы»
происходит от так называемых «сынов Садока» — членов Дамасской общины. Садок —
мифический персонаж, чьим именем в Библии иногда обозначается первосвященник:
(верховный жрец). Имя это встречается и в "рукописях Кумрана.
24 Е. S. D г о w е г, Scenes and Sacraments in a Mandaean Sanctuary, в изда¬
нии «Numen», выходящем под редакцией Raffaele Pettazzoni; III, 1 (1956), стр>
72—76.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
125
в ожидании прихода Мессии, Аарона и Израиля, с указанием на два
пути: путь спасения и путь погибели.
5. Трактат о войне. Духом дуалистической идеологии, столь
характерной для мышления почти всех ранних христианских общин и
источника стольких ересей средневековья, проникнут и пятый свиток,
наиболее известный и вызвавший наиболее ожесточенную дискуссию.
Первоначально он получил название «Война сынов света против сынов
тьмы». Размеры его 2,70 м в длину и 15 см в ширину. Он был обернут в
грубую льняную ткань хорошей сохранности. Свиток содержит девятнад¬
цать столбцов текста, причем все они в своей нижней части были повреж¬
дены. Фрагменты еще четырех копий этой же рукописи были найдены и
в IV пещере — еще одно свидетельство популярности данного текста.
Содержание свитка описывает в библейском стиле фантастическую войну
добра против зла, которая продлится до скончания времен, совсем
как в христианском Апокалипсисе. Члены общины должны быть готовы
к тяжким испытаниям, самым главным из которых явится борьба про¬
тив «киттим»’ов Ассура. На условном языке этих еврейских патрио¬
тов, старавшихся предохранить себя от всяческих козней и притесне¬
ний со стороны оккупационных властей, библейским именем «Ассур»
обозначался враг народа-избранника, так повелось еще со времен
первых ассиро-вавилонских вторжений в Палестину. И под «киттим»
с их орлами и знаменами, несомненно, подразумеваются римские ле¬
гионы.
Текст — плод фантазии: но поскольку люди, даже и для описания вы¬
мысла, должны все же исходить из данных, почерпнутых в реальной
действительности, вся терминология, использованная для изображения
бойны фанаастической, обогащает наши знания о действительно существо¬
вавшей организации воинских сил и о военной тактике в поздний эллини¬
стический период 25.
6. Молитвенные гимны. Этот свиток— последний из
семи доныне опубликованных, дошел до наев виде четырех туго свернутых
пакетиков. Три из них были плотно напластованы один на другой, а чет¬
вертый почти нельзя было развернуть. Длина каждого куска — 35 см
в среднем. Свиток содержит двадцать произведений поэтического харак¬
тера, в форме благодарственных и хвалебных гимнов, напоминающих
библейские псалмы. Постоянно повторяющийся мотив этих гимнов — стра¬
дания, которые приходится претерпевать за свою веру «праведному».
Здесь он говорит в первом лице, и его можно отождествить с уже извест¬
ной нам фигурой «Учителя»— основателя общины. 15 столбцов свитка
в 38 строк каждый в плохом состоянии, но для прочтения не представ¬
ал яют затруднений.
Чтобы составить себе представление о ценности этих текстов с точек
зрения лингвистической и историко-литературной (в особенности для
изучения Библии), достаточно вспомнить, что наши свитки по меньшей
мере на 900 лет старше самой древней рукописи Ветхого Завета на еврей¬
ском языке, известной до сих пор (знаменитый Codex Petropolitanus
916 г. н. э., хранящийся в Ленинграде). Для восхождения к текстам
более древним приходилось прибегать к греческим, сирийским и латин¬
ским переводам; к кодексам, датируемым IV—V вв. н. э.; к скудным еврей¬
ским папирусам, всего в несколько строк. Кроме того, самый древний
еврейский текст, которым мы до сих пор располагали, был так называе¬
25 J. С. F é у г i е г, La tactique hellénistique dans un texte de «Ayin Fashkha»,
в журнале «Semitica», III, 1950, стр. 53 сл.; J. J ad in, The scrolls of the War of the
sons of light against the sons of darkness, 1955, 1957.

126
А, ДОНЙНИ
мый традиционный, или масоретский (от слова masorah, что значит —
традиция, предание). Он является плодом тщательного и упорного труда
ученых раввинов, так и называвшихся масоретами, приступивших к делу
лишь немногим позже начала нашей эры26.
Тексты же, ныне найденные, выполнены даже иным приемом письма,
так называемым квадратным письмом, которое в VI—V вв. до н. э., по
возвращении евреев из изгнания, сменило письмо финикийское, то самое,
от которого произошли также буквы греческого и латинского алфавитов.
Это квадратное письмо к тому же было и неполным: еще не была выработана
сис/гема обозначения гласных точками и другими условными (диакритиче¬
скими) значками под и над согласными, как позднее сделали масореты и;
как это имеет место и в современном еврейском языке. Впрочем, и в квад¬
ратном письме уже намечалась тенденция применять некоторые буквы
в качестве matres lectionis, чтобы обозначать гласные.
Но гораздо важнее сопоставление содержания текстов. Оно: свидетель¬
ствует о длительном процессе переработок и ревизий, которым эти докумен¬
ты, почитавшиеся священными, подвергались, переходя из. рук в руки,,
от одного переписчика к другому. Процесс внесения в текст изменений
и поправок от такого сопоставления сразу же становится заметным, хоти
особенно убедительные о нем свидетельства, так сказать свидетельства из.
первых рук, встречаются лишь в редких случаях (аналогичное явление-
наблюдается и с текстами «Нового Завета». Например, «блаженны нищие»-
и «блаженны алчущие и жаждущие» в варианте нагорной проповеди
евангелия от Луки, VI, изменились в «блаженны нищие духом» и «блажен¬
ны алчущие и жаждущие справедливости» в евангелии от Матвея, V —
в более консервативной общественной среде). Изучение вариантов, пред¬
ставленных нашими рукописями, и сравнение их с традиционным тек¬
стом Библии находится пока что в зачаточном состоянии, но оно не замед¬
лит привести к самым неожиданным открытиям.
Иногда бывает достаточно незначительного орфографического изме¬
нения, чтобы в корне переменить смысл отдельного слова или целой фразы..
Мы ограничимся лишь двумя примерами таких поправок, причем в пер¬
вом из них совершенно очевидна теологическая заинтересованность авто¬
ра варианта, а во втором — социально-политическая. Первый пример —
место во «Второзаконии» XXXII, 43, где по тексту новооткрытого свитка
предлагается всем богам почитать единого бога Израиля; однако грече¬
ские переводчики, стараясь придерживаться более строгой монотеисти¬
ческой концепции, исправляют в этом месте «всех богов» на «всех ангелов;:
божьих». А в тексте масоретском место это вообще оказывается опущенным.
Примером второго типа может служить любопытная фраза из пророка
Аввакума, 11,5: «И вино обманывает, и гордец не знает пощады...». Так
звучит она^ в традиционном еврейском тексте, и смысл ее до сих пор оста¬
вался неясным. Но в тексте Аввакума, ныне выявленном на свет, мы нахо¬
дим другой вариант этой фразы и находим ей объяснение. Следовало чи¬
тать: «И богач обманывает, и гордец не знает пощады ». Достаточно было¬
позднее заменить слово hwn — «богатство» словом Ьууп — «вино», чтобы,
спасти блаженных богачей от сурового осуждения древнего библейского
пророка.
Мы сомневаемся, чтобы это открытие доставило удовольствие многим,
из тех богатых господ, которые финансировали раскопки в Иудейской;
пустыне. И, конечно, подобный случай не останется единичным.
26 Ни одна масоретская еврейская рукопись не старше 916- г. н. э. «Кодекс В*
199», хранящийся в Ленинграде, был опубликован Р. К а Ь 1 е в 3-м издании «Еврей¬
ской Библии» Киттеля, с 1929 по 1937 г.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
127
ОБЩИНА «НОВЫЙ СОЮЗ»
Оставив в стороне вопросы и наблюдения лингвистического и литератур¬
ного порядка, займемся теперь единственным вопросом, который сводится
к следующему: что представляла собой группа верующих — обладатель¬
ница найденных рукописей?
Прежде всего можно констатировать, что рассматриваемые нами тек¬
сты отражают жизнь и идеологию религиозной организации, не зависимой
от официального еврейства и зачастую вступающей в прямое с ним проти¬
воречие,— точь-в-точь как это случится впоследствии с христианством,
когда во II в. н. э. оно начнет выступать из туманов окутывавшей его
легенды. Самое название «Новый Союз», которое мы находим в этих доку¬
ментах, указывает на переработку основной концепции всего «Ветхого
Завета»: особого договора, заключенного между богом и народом Израиля.
На смену ему появляется новый договор, гарантированный историческим
лицом, жившим приблизительно за сто лет до начала нашей эры и находив¬
шимся в открытой вражде с представителями господствовавшей офи¬
циальной религии, которые заботились о внешнем, фарисейском, соблюде¬
нии религиозного закона.
В этот «Новый Союз», который члены общины старались увековечить
и после смерти своего «Учителя», мог вступить всякий желающий по сво¬
бодному выбору, а не на основе одних лишь уз крови. Жизнь членов
этой общины протекала в труде и молитве, была строго регламентирована.
Проповедь ожидания, отказ от участия в мирской жизни, вера в близкий
приход мстителя—посланца божьего гнева: «Тщетно желание превоз¬
мочь над людьми, обреченными на гибель, пока не наступил день мще¬
ния»; «Надо отделиться от нечестивых и ждать, чтобы суд божий поразил
их» («Устав», X, 17—20). Отторженные от остального мира, живущие ожи¬
данием «дня гнева», члены «Нового Союза» испытывают потребность в соз¬
дании своей особой формы существования, которая как бы уже предвосхи¬
щала для них тот идеал счастливого бытия, что уготован им лишь «по окон¬
чании времен». Перед нами, как видите, полное погружение в религиоз¬
ную иллюзию, абсолютное отрешение от действительности, как это в даль¬
нейшем произойдет и в раннехристианских общинах.
Организация смешанная — в нее входят и мужчины и женщины (хотя
для последних предназначены лишь второстепенные функции), жрецы и
миряне. Не подлежит сомнению, что в руководстве общины преобладал
элемент жреческий. По-видимому, иерархия была такова: один жрец
на десять мирян. Община управлялась советом, в который, кро¬
ме жрецов, еще входило, по праву рождения, некоторое число «великих»,
или «старшин» (соответствующее греческое слово presbyteroi, откуда наше
итальянское prete «священник»). Наряду с этим главным советом, существо¬
вали еще «малые» советы, в состав которых входили три жреца, двенад¬
цати мирян и один инспектор от старшин (episcopos по-гречески).
Период послушничества продолжался очень долго. Члены общины,
Р[зделенные на группы, жили в разных помещениях и собирались вместе
в главном здании только для совершения важнейших ритуалов: очище¬
ния водой, или омовения крещением. Действенность этого обряда ,
однако, утрачивалась, если он не сопровождался соответствующим бла¬
гочестивым чувством со стороны новообращенного («Устав», III, 4—8). П о-
каяние в грехах. Совершалось при вступлении в общину, во
всеуслышание и перед лицом всего собрания, как и в христианских общи¬
нах II—III вв. н. э. («Устав», I, 24—II, 1). Таинство евхари¬
стии. Производилось всеми сообща под председательством жреца,
который благославлял первый кусок хлеба и первый глоток вина («Устав»,

128
А. ДОНИНИ
VI, 2—6), как об этом можно прочесть и в одном из самых древних христи¬
анских текстов на греческом языке: «Б1(1ас11ё», или «Учение о двух путях
жизни», а также и в посланиях апостола Павла 27.
Наказания, предусматривавшиеся за отдельные нарушения Устава,
были очень суровы; однако делалось различие между карой за случайный
проступок и за упорствование в вине.
Вступление в новую жизнь требовало также от прозелита, чтобы он
совершенно отказался от частной собственности, как и в раннем христиан¬
стве28. Но осуществлялся этот отказ постепенно. В первый год новообра¬
щенный жил на свои средства и не мог прибегать к общему фонду; во вто¬
рой год его имущество содержалось отдельно и он еще не допускался к ри¬
туальной трапезе, и только по истечении третьего года он принимался
в состав общины, а его добро переходило к коллективу.
Наконец, праздники община отмечала уже не по солнечному календа¬
рю, бывшему в употреблении у греков и в начале II в. до н. э. сменившему
в Палестине календарь лунный, а по новой сложной системе, которая
в дальнейшем, с появлением христианства, совершенствуется и еще боль¬
ше разойдется с еврейским календарем, в особенности относительно даты
Пасхи.
Однако главным элементом, отличающим эту новую общину, является
вера в исключительную личность—«праведный Учитель», «Учитель спра¬
ведливости», «Мудрец праведный»— основателя этого религиозного движе¬
ния, посредника между богом и людьми. Ему «было дано познать все
тайны», и он «получил чрезвычайную миссию для сынов милости». В то
время как, согласно «Ветхому Завету», спасение являлось результатом
одной лишь веры в бога, из этих документов следует, что для спасения,
для приобщения к сонму избранных достаточно и веры в «праведного
Учителя». Здесь перед нами — один из самых резких качественных пере¬
ходов (скачков) во всей истории еврейства: иными словами, мы уже ока¬
зываемся в плоскости ярко выраженной христианской идеологии. О ком
идет речь — о реально существовавшем историческом лице или о сверхъ¬
естественном существе? Жизнь основателя в наших рукописях едва затра¬
гивается, но все же в достаточной степени, чтобы позволить нам сделать
вывод: возглавленное им движение должно было возникнуть в период
максимальной экспансии второго Иудейского царства, при Иоанне Гир-
кане I и Александре Яннае (134—76 гг. до н. э.), как реакция наименее
привилегированной части населения против сосредоточения всей полити¬
ческой и религиозной власти в одном-единственном лице — царе и верхов¬
ном жреце. По-видимому, в этот период экономические и общественные
отношения в Палестине были напряжены до крайности, историки той
эпохи повествуют о массовых восстаниях, о кровавом подавлении этих
восстаний, о (многих сотнях казней через распятие 29. Таким образом,
тень креста — мрачного символа рабовладельческого общества, —про¬
стерлась над религиозной историей Средиземноморья уже за несколько
столетий раньше начала христианской эры. ^
Ни один из текстов, до сих пор найденных на берегах Мертвого моря,
не дает нам имени этого почитаемого «Учителя», и вероятнее всего, что
в эпоху, когда развивалась община, имя это уже и не интересовало его
последователей. Точно так же, как спустя несколько десятилетий после
27 Wilson, ук. соч., стр. 95 сл.
28 «Деяния Апостолов», II, 44 сл. («Все верующие жили вместе и все имущество
у них было общее. Свое добро они распределяли среди остальных, по потребностям
каждого»).
29 Cp. George Thomson, Eschilo е Atene, Torino, 1949, стр. 231 сл.; также R о-
berfcson, ук. соя., стр. 71 сл.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ и ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
129
смерти Христа первые христиане устами автора «Второго послания к ко¬
ринфянам» (V, 16), заявят, что земная жизнь Христа их совершенно не
интересует 30, фигура «Учителя» становится достоянием легенды и транс¬
формируется в полном соответствии с иррациональностью религиозного
культа и мифа.
ХРИСТИАНСКИЙ «НОВЫЙ СОЮЗ»
Серьезному и беспристрастному исследованию черт сходства, несомнен¬
но, имевшихсямеждуобщиной«Нового Союза» и первоначальными христиан¬
скими общинами, до сих пор очень мешала боязнь — она заметна почти
у всех ученых, занимавшихся этим вопросом,— выйти из рамок, установ¬
ленных теологической интерпретацией, будь то христианской или иудей¬
ской.
Неспроста иезуиты и раввины взаимно обвиняли друг друга в том, что
нарочно не делается все необходимое для скорейшего опубликования руко¬
писей. И отнюдь не случайно, что среди крайне немногочисленных защит¬
ников версии о позднейшем, средневековом происхождении этих докумен¬
тов находятся «критики» и католического, и протестантского, и иудейского
вероисповедания. Очень характерный инцидент разыгрался весной 1956 г.
между проф. И. М. Аллегро, ассистентом по сравнительной семитической
филологии в университете Манчестера, и другими членами комиссии,
которые совместно с ним были уполномочены работать над комментирова¬
нием и подготовкой к изданию тысяч фрагментов, найденных в IV пещере
Кумрана. В радиолекции, переданной по лондонскому радио, проф.
Аллегро сказал, что по некоторым, еще неизданным текстам можно за¬
ключить, что «праведный Учитель» подвергся мученической кончине,
вероятно, был распят, а затем каким-то образом вновь явился своим
последователям, именно как об этом рассказывается и в легенде о Христе.
За такое заявление проф. Аллегро в письме, опубликованном в «Times»,
был обвинен своими коллегами в «разглашении профессиональной тайны»
— только им одним!—и призван ими к ответу, на основании каких мате¬
риалов он пришел к подобному заключению 31. И никак нельзя отделаться
от впечатления, что предложенная идентификация членов общины «Но¬
вого Союза» с ессеями (или ессенами), о которых нам рассказывают три
историка I в. н. э.— Филон Александрийский, Плиний Старший, Флавий
Иосиф, была принята с таким восторгом большинством преимущественно
креликальных ученых, занимавшихся свитками с берегов Мертвого мо¬
ря, главным образом потому, что она давала наиболее удобное решение,
освобождало этих ученых от кошмара настойчивых и приводящих в смя¬
тение аналогий с движением раннего христианства.
'Действительно, сведения, имеющиеся у нас об ессеях, обнаруживают
несколько черт сходства с идеологией и религиозными обрядами, характер¬
ными для общины Кумрана, как, впрочем, почти со всеми сектантскими
группами, возникшими в Иудее между 200 г. до н. э. и 100 г. н. э. Но есть
и несколько важных пунктов, коренным образом их друг от друга отли¬
чающих, например, соблюдение безбрачия и культ солнца. Что же каса¬
ется мест, где эти ессеи обитали, то Плиний Старший, писавший около
70 г. н. э., свидетельствует, что они держались вдалеке от западных бе¬
30 «И даже если бы мы знали Христа во плоти, теперь больше не знаем его таким».
Этот мотив в разных формах повторяется почти во всех посланиях Нового Завета, при¬
писываемых Павлу из Тарса.
31 Письмо, с одобрения иезуитов, было перепечатано в «Civilta Cattolica» (1956,
III, стр. 577). Что касается профессора Аллегро, то он больше не повторял своей сча¬
стливой попытки популяризировать через радио рукописи с берегов Мертвого моря.
(См. «The Dead Sea Scrolls», в изд. «Pelican books»).
9 Вестник древней истории, № 2

130
А. ДОКИНИ
регов Мертвого моря, поскольку климат там вредный («Historia naturalis»,
V, 17, 73). Филон же Александрийский помещает их совсем в иных местах
и указывает, что одно из наиболее значительных их ответвлений пересе¬
лилось в Египет, а может быть, и всегда там жило и называлось эллини¬
зированным именем «терапевты» 32. Но важно подчеркнуть одно обстоятель¬
ство, совсем иного порядка. Члены общины, которой принадлежали
найденные на протяжении последних десяти лет рукописи, называли себя
по-еврейски «Новым Союзом»— это же выражение, пройдя длинный путь,
пришло в латинский язык в форме «Нового Завета».
В самом деле, еврейский термин berith (договор, союз), при переводе
его на греческий был передан как diatheke, что в обиходном употреблении
могло также означать «завещательный акт» и именно словом «завещание»
(testamentum) его, не совсем точно, стали передавать, начиная с III в.
н. э. или даже чуть раньше, латинские переводчики Библии. Сопоставле¬
ние всех этих терминов между собой затруднено тем фактом, что для на¬
чального периода истории христианской общины, когда языком, на кото¬
ром говорили ее члены, был еще еврейский или, вернее, арамейский диа¬
лект, как в Кумране, мы не располагаем ни одним письменным текстом.
Наиболее древние из дошедших до нас христианских документов все на¬
писаны по-гречески. По ним мы можем составить представление, как оце¬
нивали современники распад первоначально единой религиозной еврей¬
ской среды на ряд самостоятельных группировок, сильно рознящихся
между собой и по их классовому, и по их национальному составу.
Крушение мессианской мечты о национальном возвеличении благо¬
приятствовало возникновению в Палестине мистических учений «ком-
пенсаторского» характера: проповедуя отказ от всякой борьбы в плоско¬
сти политически-социальной, теории эти сосредоточивали весь интерес
на сфере потусторонней иллюзии, суля своим адептам загробное блажен¬
ство.
Экономические условия Палестины никогда не были благоприятными
для распространения там в широком масштабе системы рабства, как эта
имело место на остальном древнем Востоке и в греко-римском мире, где
идеи «спасения», «освобождения», «искупления» (все эти термины — при¬
надлежность рабовладельческой идеологии) питали мистические культы
или таинства, в которых различные образы, божественные или обожествлен¬
ные, гарантировали самым обездоленным из своих последователей вос¬
кресение после смерти и вечное блаженство в потустороннем, лучшем
мире; классовые же отношения, существующие на земле, при этом совсем
не затрагивались 33.
Не приходится удивляться, что, войдя в соприкосновение с общест¬
венной и религиозной средой, столь от него отличной, старое иудейское
учение о спасении, связанное с судьбами маленького народа, боровшегося
за утопию своего национального освобождения (хотя нельзя не признать,,
что римляне—угнетатели евреев представляли в античном мире, экономи¬
чески неразвитом и раздираемом множеством политических противоречив
элемент единства и прогресса), учение это расширило свои, дотоле узка
национальные рамки и сделалось теорией спасения (или искупления)
32 Ессеи, но не Ессены, по всей вероятности, грецизированная форма арамейского.
Asya. Это и есть Therapeutai, жившие, по свидетельству Филона, в районе озера Марео-
тиды, в окрестностях Александрии в Египте.
33 Культы Диониса, Орфея, Исиды, Праматери и позже Митры возникли в эпоху
перехода от первобытно-общинного строя к рабовладельческому. Они получили особен¬
но широкое распространение среди низших классов древнего Востока и греко-римского·
мира, начиная с VI в. до н. э. (См. R. Pettazzoni, I misteri, Bologna, 1924;
A. D о n i n i, The Myth ef Salvation and Ancient Slave Society, в «Science and:
Society», I, 1951, стр. 57 сл.

РУКОПИСИ МЕРТВОГО МОРЯ И ПРОИСХОЖДЕНИЕ ХРИСТИАНСТВА
131
универсального характера, каким оно было и в мистических культах 34.
Если в найденных ныне документах еще и не обнаруживается такое
«универсализированное» понимание идеи спасения, то в дальнейшем —
после крушения мессианских ожиданий — оно станет неотъемлемой
частью идеологии разных групп верующих «Нового Союза».
Рассеянные по самым отдаленным районам средиземноморского мира,
остатки мессианистических и правоверных (ригористических) сект, воз¬
никших в Палестине между I в. до н. э. и I в. н. э., с полным основа¬
нием могут быть названы христианскими, поскольку уже несколько веков,
как еврейский термин mashiah (помазанник, царь, мессия) передавался
в эллинизированных еврейских центрах греческим словом christos (пома¬
занник, мессия, Христос). Под таким углом зрения самая проблема об
историческом существовании галилейского «Учителя» теряет значитель¬
ную долю своей важности, как это случилось и с другим «Учителем», «Муд¬
рецом справедливости» или «праведным Учителем» из свитков, найденных
в пещерах Кумрана.
Именно в таком направлении должно идти изучение рукописей с бере¬
гов Мертвого моря. Работа эта едва начата, опубликована пока лишь ничтож¬
ная часть из всего огромного найденного материала, но уже и в этой издан¬
ной части засвидетельствовано не менее пятисот мест, совпадающих с тек¬
стами Нового Завета 35. Получено, наконец, недостававшее знено в длин¬
ном ряде явлений, приведших к возникновению христианства.
Перевод с итальянского А. Э. Сипсвич
34 «L’Europeo», от 17 февраля 1957 г., стр. 42.
35 G. Kuhn, Die in Palästina gefundene hebräische Texte und das Neue Tes¬
tament, в «Zeitschrift für Theologie und Kirche», 1950, стр. 192—211.
9*

Проф. М. Я. Сюзюмов
О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ
РИМСКОГО ПРАВА
В нашей исторической литературе встречаются тенденции представить
в упрощенном виде производственные отношения в рабовладельческой
формации. Это является результатом стремления подвести под единую
схему все различные формы отношений между эксплуататорами и трудя¬
щимися в древнем мире *. С другой стороны, это вызвано вполне понятной
попыткой наиболее четко определить специфику экономики античного
общества 1 2. Однако если основной формой производственных отношений
была полная собственность господина над рабом, то из этого не следует,
что не было других форм эксплуатации, не основанных на собственности
над личностью трудящегося(государственныеповинности, сословное нерав¬
ноправие, униженное положение подвластных народностей). Основой
рабовладельческого общества было присвоение прибавочного продукта,
создаваемого трудящимися, личность которых находилась в полной соб¬
ственности господина. Но никогда в древнем мире господа не отказыва¬
лись от эксплуатации свободных людей, на труд которых не имели ника¬
ких юридических прав собственности. В первую очередь это относится
к использованию наемной рабочей силы. Принцип наемного труда полно¬
стью противоречит принципу использования труда рабов. Конкретной
основой права на труд раба является акт приобретения личности раба как
вещи, тогда как в основе права на труд наемного работника является толь¬
ко акт договоренности юридически взаимно-независимых лиц. «Без наем¬
ного труда нет производства прибавочной стоимости, коль скоро индивиды
противостоят друг другу как свободные лица»3. Разумеется, Маркс в
1 См. статью И. В.Шерешевского, Правовое регулирование «наемного тру¬
да» в Риме, ВДИ, 1955, № 1.
2 Если судить по тому, что в заглавии наемный труд ставится в кавычки, можно
думать, что т. Шерешевский вообще отрицает факт существования наемного труда в Ри¬
ме. Но, по-видимому, т. Шерешевский кавычками хотел показать, что такого наем¬
ного труда, как в капиталистическом обществе, в древнем Риме быть не могло. Разу¬
меется, нетрудно доказать, что наемный труд в античном обществе на походил на на¬
емный труд при капитализме. Но можно ли.на этом основании сомневаться в наличии
такого института в древности вообще? Ведь и государство в античном мире совершенно
не походило на государство нашего времени, но это не дает права сомневаться в его
существовании. То, что делает наемный труд институтом sui generis, т. е. акт согла¬
шения юридически взаимно-независимых лиц, присущ наемному труду в любом классо¬
вом обществе. Можно говорить только о специфике наемного труда и о его количествен¬
ном распространении, но не ставить под сомнение его существование.
3 К. Маркс, Производство прибавочной стоимости, Архив К. Маркса и Ф. Эн¬
гельса, т. II, стр. 63.

О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ РИМСКОГО ПРАВА
133
данном положении не имел в виду свободу в экономическом значении.
Наниматель нуждается в наемном работнике 4 (но в положении нанима¬
теля в капиталистическом обществе и нанимателя в античном мире име¬
ется отличие: в капиталистическом обществе наниматель не может обой¬
тись без найма, тогда как в античном обществе наниматель может вместо
наемного работника купить раба). Но в еще меньшей степени мог быть
экономически независим нанимаемый: для свободного человека, не имею¬
щего средств к существованию, не имеющего своей мастерской, единствен¬
ный выход — продавать свою рабочую силу5. Соглашения о найме заклю¬
чали между собой юридически свободные лица. Понятие «юридическая
свобода» в докапиталистических обществах чрезвычайно расплывчато и
условно. Однако в отношении найма работника это понятие вполне опре¬
деленно: наниматель не имеет никаких юридически оформленных прав
распоряжаться рабочей силой нанимаемого, а нанимающийся работник
на законном основании обладает правом распоряжаться своей рабочей
силой 6.
Но могло ли общество, основным производителем в котором являлся
раб, выработать юридически оформленные правовые нормы найма рабочей
силы? Б. Ф. Поршнев в своем труде «Очерки политической экономии
феодализма» 7 говорит о чрезвычайной трудности в недрах рабовладель¬
ческого строя абстрагировать от личности человека такой товар, как его
способность к труду. Однако нельзя приписывать античному обществу
такое примитивное мышление: как раз римское право дает великолепный
образец такого абстрагирования рабочей силы от личности человека; одно
дело продавать личность раба — это по римскому праву emptio-vendi-
tio; другое дело — продавать на время рабочую силу раба — это назы¬
валось locatio operarum servi.
В обществе, которое делилось на свободных и рабов, состояние юриди¬
ческой свободы ценилось настолько, что при любых обстоятельствах, при
самой глубокой нищете и придавленности оно не забывалось. Акт пре¬
вращения человека в раба (продажа личности) и акт найма (продажи рабо¬
чей силы) в римском праве не имели ничего общего.
Римское право — не измышление юристов, оно отражало существую¬
щие нормы и взгляды. В противовес Б. Ф. Поршневу можно утверждать,
что абстрагирование личности от труда в античном обществе было есте¬
ственным и неизбежным. В докапиталистических формациях классы были
в то же время и сословиями, права которых закреплялись законодатель¬
ством,— любой бедняк, оказавший за плату услугу богачу, не терял своего
юридического статуса свободного — отсюда, при наличии твердых со-
словныхперегородок, абстрагирование товара—рабочей силы—от личности
должно быть четким, регулируемым законодательством. И. В. Шерешев-
ский в своей статье выступает с другим утверждением: по его мнению,
римское право в условиях полного господства рабского труда и чрезвы¬
4 Если нужно построить дом, то не помогут одно золото и серебро: «нужны мас¬
терство и руки, и к тому же не просто руки, а руки мозолистые, с загрубелыми паль¬
цами и с большой силой», Иоанн Златоуст: Migne, Patr. Gr., 61, с. 292, Ер. I
ad Corynth., homil., 3,4, 5.
5 «Что для богатых поля, дома и другие источники для дохода, то для бедных —
их собственное тело, и весь доход их от собственных рук, а больше ниоткуда!» (Иоанн
Златоуст, Полное собрание творений, т. III, стр. 264. Изд. Духовной Академии,
СПб., 18991).
6 Так, несамостоятельный сын не имел права продавать свою рабочую силу; со¬
глашение о поступлении в наем, как показывают папирусы, заключалось отцом семей¬
ства.
7 Б. Ф. Поршнев, Очерки политической экономии феодализма, М., 1956*
стр. 138.

134
ПРОФ. м. я. сюзюмов
чайной редкости наемного труда не могло создать юридически оформлен¬
ные нормы найма рабочей силы, и все положения в римском праве о
найме рабочей силы имеют в виду сдачу в наем труда рабов и вольноот¬
пущенников, что слова locatio-conductio operarum не относились к труду
свободных. Нам кажется, что статья И. В. Шерешевского построена мето¬
дологически неправильно. Если говорить о «правовом регулировании»
наемного труда в Риме, то, конечно, нужно иметь в виду в основном Ди-
гесты. Но Дигесты отражают положение римского общества в период
кризиса и разложения рабовладельческого общества: в основном в Диге-
стах — сентенции Папиниана, Ульпиана, Павла и других юристов
III века, юристы же I и первой половины II века занимают ничтожное место
в Дигестах. К тому же из всех сентенций разных юристов отобраны были
те, которые в IV—V вв. имели особенную популярность в юридической
практике, т. е. соответствовали праву, действовавшему в Поздней Римской
империи, и окончательно были сформулированы при Юстиниане в VI в.
Между тем все конкретные примеры, которые приводятся для толкования
текста Дигест, взяты И. В. Шерешевским из сочинений Цицерона, Катона
и Варрона, т. е. из хозяйственных условий римской республики, когда
еще рабовладельческое общество не вступило в полосу кризиса и разло¬
жения. Поэтому, со своей стороны, считаю единственно возможным исполь¬
зовать сочинения авторов не ранее II в. н. э. Начиная со второй половины
II в. проявляется кризис рабовладельческого способа производства. Труд
раба делается все нерентабельнее, предпринимаются попытки найти более
заинтересованного работника. Это период широкого распространения рим¬
ского гражданства, понятия юридической свободы распоряжаться своим
имуществом и своим трудом. Были ли тогда «взаимно юридически незави¬
сящие люди»? В Римской империи существовала многочисленная юриди¬
чески свободная нищета. Господствующий класс рабовладельцев, хотя
в основном и пользовался трудом рабов, не отказывался от эксплуатации
труда свободных лиц. А это могло произойти только в форме наемного
труда 8, т. е. должно было существовать соглашение locatio-conductio.
Свободный бедняк, нанимающийся на поденную или сезонную работу у
знатного землевладельца,— обычный пример таких отношений9.
Взаимно-независящими лицами в соглашениях мы должны считать и
всех вольноотпущенников в их отношениях с любыми лицами (за исклю¬
чением своего патрона). Кроме того, взаимно-независящими лицами мы
должны считать и раба, получившего право «свободного управления пеку¬
лием», с одной стороны, и любое свободное лицо (за исключением его соб¬
ственного господина)— с другой. Если раб получал право свободного
управления пекулием, то он мог без ведома господина заключать любые
соглашения со свободными лицами, и закон считал эти соглашения дей¬
ствительными, даже если господин раба был против такого соглашения10.
Раб был рабом только в отношениях к своему господину. Раб на пекулии
рассматривался как полноправное лицо в отношениях с другими свобод¬
ными лицами. Во всех этих случаях всякое использование труда таких
лиц предполагает соглашение locatio-conductio operarum. По нашему
8 Мы исключаем из рассуждения такие отношения, в которых лица уже не могут
считаться взаимно-независящими: патроциний, колонат в форме адскриптиции.
9 См. М. В. Левченко, Материалы для внутренней истории Восточной Рим¬
ской империи V — VI вв., «Византийский сборник», М., 1945, стр. 73, Материалы даны
по папирусам II —VI вв.; Germaine Ruillard, La vie rurale dans l’Empire Byzantin,
P., 1953. По Иоанну Златоусту,беднота больших городов только в летнее время могла
рассчитывать получить работу в садах, виноградниках, в качестве матросов на кораблях
(Златоуст, т. III, стр. 264)\
10 Dig., XVII, 2, 18.

О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ РИМСКОГО ПРАВА
135
мнению, И. В. Шерешевский смешивает два различных положения: место
рабского труда в античном обществе вообще и место рабского труда в си¬
стеме наемного труда. Это разные вопросы. Если рабский труд занимал
господствующее место в производстве в античном обществе вообще, то из
итого вовсе не следует, что рабский труд преобладал в системе наемного
труда, системе, которая, хотя и не занимала видного места в хозяйстве
рабовладельческого общества, но тем не менее существовала наряду с при¬
нудительным трудом. Поэтому мы не можем считать убедительным поло¬
жение И. В. Шерешевского о том, что римское право не могло иметь в поле
зрения соглашение о найме свободного лица лишь только потому, что
в основном в то время господствовал подневольный труд раба. И. В. Шере-
шевский выступает против общепринятого в юридической науке положе¬
ния о locatio-conductio operarum как соглашения о найме свободного ра¬
ботника п.
И. В. Шерешевский уверяет, что данное представление о найме сво¬
бодного лица является лишь извращением модернизаторов-юристов нашего
времени. Нам кажется, что все эти рассуждения натянуты, искусственны
и не могут поколебать принятых в науке положений. Чем же аргументи¬
рует И. В. Шерешевский свои положения? Во-первых, он указывает на то
обстоятельство, что в римском праве не было специального термина найма
рабочей силы, что locatio-conductio означало и наем вещи, и услуги, и
подряд. Нам кажется этот довод неубедительным — ведь часто истори¬
чески сложившийся термин получает дифференцированное значение толь¬
ко в связи с дополнением. Слово locatio имеет слишком широкое значение.
Но locatio rei, locatio operis, locatio operarum — выражает разные, со¬
вершенно определенные отношения. Ведь и в современном немецком языке
значение слова Miete зависит от дополнения: Sachmiete, Werkmiete,
Dienstmiete. Можно отметить, что и в русском языке понятие «нанять»
зависит от дополнения 11 12: нанять дачу (locatio-conductio rei), нанять ра¬
бочего (locatio operarum) и нанять такси, извозчика, чтобы довез до вок¬
зала (locatio operis). Поэтому все выводы на основании исторически сло¬
жившейся в языке терминологии не могут быть приняты как аргумен¬
тация.
Другой довод И. В. Шерешевского состоит в том, что римские юристы
сближали понятие locatio-conductio с emptio-venditio. Это, по его мнению,
является доказательством непонимания самой сущности акта найма. Но
ничего странного в сближении этих понятий мы не видим; ведь и в нашем
понимании наем работника есть не что иное, как акт покупки (emptio-
'venditio) рабочей силы. Попытки сблизить эти понятия, по нашему мне¬
нию, делают только честь римским юристам.
В качестве аргумента И. В. Шерешевский выдвигает то обстоятельство,
что у римских юристов неясно отличие operis от operarum. Но и у нас,
как мы заметили, это отличие неясно: «нанять рабочих, чтобы отштука¬
турили здание». Действительно, римские юристы понимали эту нечеткость
в языке и для точности прибегали к греческой терминологии: opere locare
condicto юрист Павел переводил: αποτέλεσμα — ex opere facto corpus
aliquod perfectum 13, противопоставляя греческому Ιργον, т. е. труд,
работа, что соответствует латинскому opera. Но это не является аргумен¬
том для признания правильности положения И. В. Шерешевского. Это
говорит только о специфике наемного труда в римское время: принимали
рабочих на стройку определенного здания, крепости, нанимали работника
на изготовление или ремонт чего-либо нужного в хозяйстве, моряков на
11 Римское частное право, Изд. Мин. Юст. СССР, М., 1948, стр. 487.
12 Словарь русского языка. Составил С. И. Ожегов, М., 1952.
13 Dig., 50, 16, 5, 1.

136
ПРОФ. м. я. сюзюмов
плавание, наемных работников на уборку урожая, т. е. на работу не
постоянную, а случайную. Наем работника на более постоянную работу
назывался в папирусах греческим термином μίσθωσις έφ όσον χρόνον βούλει14
Работника нанимали на постоянную работу (например, в эргастерии хле¬
бопеком, сторожем; в строительном и горном деле, моряком, в солеварню).
Такого работника могли выгнать в случае какой-либо провинности с его
стороны (например, прогнать переписчика за проявленную нечестность,
как у Иеронима в его переписке с Руфином 15), прогнать работника, по¬
лучившего увечье во время работы 16. Нужно принять во внимание, что
постоянная работа в эргастерии определялась соглашением на месяц,
год, после чего работник мог быть свободным и уходить на другую работу.
В сельском же хозяйстве подобное соглашение часто приводило к пре-
карным отношениям и было путем к превращению в зависимое состо¬
яние 17.
Не можем мы согласиться и с доводом о том, что термин merces указы¬
вал на рабское состояние, причем оплата труда лиц свободных профессий
называлась не merces, а honorarium salarium. Конечно, оттенки разные,
но и в XX в. в России термин «заработная плата» не применялся к оплате
служащих и лиц свободных профессий,— говорилось «жалование» (что
точно соответствовало латинскому beneficii loco) или «гонорар»: заработок
рабочего и в XX в. считался чем-то более низким, чем жалование служа¬
щего. К тому же утверждение И. В. Шерешевского, что merces не употреб¬
лялось в отношении лиц свободных профессий, неправильно: в законе
Константина Великого в отношении профессоров и медиков употребля¬
ются рядом слова mercedes и salaria 18. Основное утверждение И. В. Ше¬
решевского: в Дигестах под выражением locant operas имеется в виду не
свободный труд, но подневольный. Разумеется, когда в Дигестах говорит¬
ся operae servorum или operae libertorum, то это— не свободный труд.
Орегае рабов могли сдаваться в наем, но это не locatio operarum suarum —
это locatio rei, потому что раб есть вещь. Труд вольноотпущенников счи¬
тался несвободным в том случае, когда он относился к их патронам: тогда
такие орегае могли сдаваться в наем. Такие орегае предусматривались
перед освобождением раба (орегае fabriles, officiales), могли передаваться
по завещанию, являлись собственностью патрона и могли стать предметом
locatio-conductio. Но подобное locatio не может называться locatio operas
suas.
Слова орега, орегае употребляются в латинском языке в самом широком
значении: труд, усилие, притом не только как труд подневольного чело¬
века, но и как труд свободного лица, даже, хотя и редко, как труд почет¬
ный 19. В Дигестах имеются самые точные указания, что locatio operarum
относилось именно к лицам свободным 20. Когда работник заключает
соглашение с двумя работодателями, в случае иска имеет преимущество
первый 21, в данном случае, конечно, лицо, заключавшее соглашение,
14 Papyri Russisch-Georgisch. Sammlung, II, Tiflis, стр. 231; RE, т. XXII, 2 (1954),
стб. 1824.
15 Творения блаженного Иеронима, ч. 5, Киев, 1910, стр. 88.
16 «Чудеса св. Артемия», Записки СПб. университета, ист.-фил. фак., 1910,
стр. 253.
17 См. «Byzantinische Zeitschrift», 1956, т. I, стр. 263.
18 Cod. Just., X, 52 (53) 6 — ann., 321. По Хельдингу и Зиберу («Jhering Jahr¬
bücher für die Dogmatik des bürgerlichen Rechts, Jena, 88 (1940), стр. 198) работа врача
проходила полностью в порядке locatio-conductio, и только под влиянием философских
учений комментаторы стали выделять труд врача из-под акта locatio. В Дигестах имеет¬
ся точное указание, что труд врача проводился как наем (9, 2, 7, 8).
19 Выражение «in operis societatis» — работать в пользу общества.
20 Dig., VII, 8,4... licet liberi sint., licet servi alieni.
21 Dig., XIX, 2,26... in operibus duobus simul locatis...

О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ РИМСКОГО ПРАВА
137
свободно распоряжалось своей рабочей силой. Другой пример: перепис¬
чик operas suas locasset, но conductor умер. Переписчик, который, очевид¬
но, заключил соглашение на год, остался без работы, по этому поводу
последовал рескрипт: если переписчик за тот же год не получал платы от
какого-либо другого лица, то наследник умершего должен платить за год 22.
На принудительность труда в данном случае нет ни малейшего намека.
Из закона 317 г. совершенно определенно явствует, что обычно на работу
за «заработную плату» нанимали только свободных: если беглый раб
нанялся за плату — merces, выдавая себя за свободного, то наниматель
не несет ответственности за укрывательство беглого 23. За merces нани¬
мался ingenuus.
Мы можем обратить внимание также и на следующее важное
обстоятельство: если нанявшийся нанес ущерб нанимателю, то
наниматель мог возбуждать actio locato-conducto только в том случае,
если нанявшийся был человеком свободным. Если же нанявшийся был
рабом, получившим право свободного управления пекулием, и если он
не мог выполнить соглашение, то нанимателю следовало возбуждать дело
перед судом не в порядке actio locato-conducto, но как actio de peculio
или actio in rem verso 24. Уже одно это обстоятельство может убедить, что,
говоря о locatio operarum, римский юрист имел в виду только труд сво¬
бодного. Именно статус свободного, а не раба, лежал в основе соглашения
о найме. Совершенно верно, что в законе нигде не говорится, что нани¬
маемый поденщик обязательно должен быть свободным человеком. Это
для нанимателя не имело значения. Важно было, что лица, заключавшие
соглашения, были взаимно-независимыми лицами.
Если в лаконичных отрывках высказываний отдельных юристов и
может что-либо показаться неясным, то в Кодексе Юстиниана положения
о найме свободных лиц не могут вызывать никакого сомнения. В кодексе
приводятся законы Зенона, который предписывает нанявшимся на по¬
стройку зданий не нарушать правил, причем для подрядчиков εργολάβος
говорится о штрафах, а в отношении простых работников «по причине их
бедности» наказание намечается иное — è έργασάμενος τεχνίτης της πόλ-
εως έςελαθησετοα... Разумеется, высылка из города могла относиться толь¬
ко к свободным, а не к отданным в наем рабам 25.
И. В. Шерешевский в своей статье называет исследователей, признаю¬
щих факт существования подлинного наемного труда в римском обществе,
модернизаторами. Но модернизация в понятии наемного труда может
быть только в том случае, если признавать в Римской империи наличие
класса пролетариата, признавать наемный труд основной формой эксплуа¬
тации. Признание же наличия в древности наемного труда еще не может
являться модернизацией, поскольку в римском обществе не было не только
класса промышленного пролетариата, но не было даже сколько-нибудь
устойчивой прослойки лиц, жившей продажей своей рабочей силы:
наем на работу был явлением временным, хотя и не редким. Нанявшийся
ремесленник по истечении срока найма мог вновь стать самостоятельным
хозяином; нищий, поступивший на работу, по истечении срока снова ста¬
новился нищим-люмпеном; раб, самостоятельно, без ведома хозяина на¬
нявшийся на работу, снова выполнял работу раба у хозяина. Труд наем¬
ных работников в условиях низкой техники был только дополнением
к труду рабов: в латифундиях наемный труд не мог сколько-нибудь
22 Dig., XIX, 2, 18, 9, Exceptor operas suas locasset...
23 Cod. Just., VI, 1,4,3: si servus ingenuum se esse mentitus...
24 Dig., XIX, 2, 60,7.
25 Cod. Just., VIII, 10,9.

138
ПРОФ. м. я. сюзюмов
вытеснить труд рабов 26, а в мелких хозяйствах наемный труд не мог
развиться настолько, чтобы освободить хозяина от личного труда, т. е.
также являлся дополнением.
Нельзя считать модернизацией признание и того факта, что в наем¬
ном труде (в любые периоды классового общества) то основное, что дела¬
ет его институтом sui generis, было всегда неизменным: это единственная
форма, дающая возможность эксплуатации независимого от работодате¬
ля лица 27.
В статье И. В. Шерешевского выдвигается также положение о том,
что в рабовладельческом обществе наемный труд вообще не отличался от
рабского. Разумеется, к лицам, поступавшим на услужение, в античном
обществе относились с пренебрежением. Позорно было даже не столько
само занятие, сколько именно факт поступления на работу по найму 28.
Поскольку основным трудом являлся рабский труд, то всякий труд, до¬
бавляемый в хозяйстве путем найма, считался «вместо раба». В Дигестах
наемные работники называются mercenarii, или образно: quos loco servo¬
rum habemus. Бесспорно, положение наемного работника было презренно,
но и в капиталистическом обществе простой рабочий не пользуется поче¬
том. В рабовладельческом, феодальном или капиталистическом обществе
всегда эксплуататор был лицом почтенным, а эксплуатируемый — лицом
презираемым. Это то общее, что присуще наемному труду в эксплуататор¬
ском обществе.
Несмотря на то, что наемный труд в рабовладельческом обществе не
был основным, тем не менее римское право не могло оставить без регули¬
рования отношения между работодателем и работником. Ведь в обществе
было много лиц, временно вынужденных продавать свою рабочую силу,
и масса лиц, желающих купить этот товар. Источники свидетельствуют
о наличии безработных бедняков, которые «стояли на торжище, ожидая,
что их позовут на работу» 29. Известная притча рассказывает о господине,
который выходил на площадь нанимать поденщиков за денарий в день
работать в винограднике. Господин спросил к концу дня праздно стоя¬
щих на площади: «Почему вы целый день стоите без дела здесь?». Ему отве¬
тили: «Потому что никто нас не нанял!» 30. В глоссарии Свиды помещено
известие о том, что особые глашатаи выкрикивали на площадях о потреб¬
ности в работниках и о заработной плате. О потребностях в рабочей силе
и об ее оплате приводятся данные в сирийской хронике Захарии Ритора 31.
Особенно много безработных было в крупных городах: в Константинополе,
в Риме. Иоанн Златоуст призывал к милосердию в отношении тех бедня¬
ков, которые нуждаются во всем, но «у которых нет работы, потому что
их никто не нанимает, не приглашает в услужение» 32. Широчайшая
практика найма рабочей силы на работы случайного характера не может
26 Уже в I в. н. э. даже в важнейших для тогдашнего общества горных государст¬
венных предприятиях рабский труд не покрывал всех потребностей в рабочей силе.
Несмотря на ужасающие условия труда, и в горных разработках наблюдается наем мер-
ценариев (GIL, II, 5181).
27 Мы не принимаем в расчет форм государственного принуждения, различные
литургии, государственные повинности. Лица, облеченные властью, действительно
могли серьезно эксплуатировать юридически независимых от них лиц. Однако в данном
случае эксплуатация производилась в силу полномочий, юридически оформленных
государством.
28 Dig., 43, 16, 18—20.
29 Н. В. П и г у л е в с к а я, Месопотамия на рубеже V—VI вв., М.—Л., 1940,
стр. 41.
30 κατά Ματθ. κεφ. κ’, 1—7. Καινής Διαθήκης (источник первой половины
II века).
31 Н. В. Пигулевская, Сирийские источники по истории народов СССР,
М., 1941, стр. 156.
32 Иоанн Златоуст, Сочинения, т. III, стр. 264. $

О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ РИМСКОГО ПРАВА
139
служить предметом сомнения, если говорить об обществе времен коди¬
фикации римского права. В Дигестах рассматриваются различные формы
заработной платы: упоминается наем на срок (например, на год —Dig.,
XIX, 2, 13, 9, с оплатой за выполнение работы в целом; за выполнение
отдельных частей работы, с оплатой за каждый день работы — Dig.,
XIX, 2, 38 и 51, 1).
Нам непонятно утверждение И. В. Шерешевского о том, что в поздне¬
римское время не могло существовать трудового договора. В папирусах
сохранилось множество соглашений о найме свободных лиц на всевозмож¬
ные работы и услуги 33. Агиография ранней Византии дает яркие примеры
трудового договора. Приходит лицо к хозяину эргастерия: «Дай мне три-
мисий, и я один месяц буду тебе работать, где и что прикажешь» 34. Перед
нами продажа рабочей силы в распоряжение хозяина мастерской. Чем
это не трудовой договор?
Разумеется, нельзя к трудовому договору позднеантичного времени
подходить с теми же требованиями, которые характерны для капитализма.
Но соглашение между бедняком и работодателем в основе своей оставалось
общим для классового общества. В позднеримском обществе, когда еще
не развились формы феодального угнетения, поступить в качестве наем¬
ного работника для свободного человека, пришедшего в безвыходное
положение, являлось единственным способом прокормить себя и семью.
Однажды к Василию Великому обратился бедняк с жалобой на свою бед¬
ность, что он не знает, как себя прокормить. Характерен ответ Василия:
εχεις χεΐρας, εχεις τέχνην μίσθαρνου διακονεΐ — «ты имеешь руки, знаешь
ремесло, нанимайся, поступай в услужение!» 35. Дигесты гарантировали
как работодателю выполнение работы наемным лицом, так и фиксировали
npafeo работника на полную оплату по соглашению; в случае несоблюде¬
ния нанимателем условий найма можно возбудить Actio locato, conducto
totius tempore mercedem accipere debet 36. В Дигестах нет расценок на
заработную плату, но в эдикте Диоклетиана приведено 76 расценок на
сдельные работы 37 безотносительно к тому, кто является работодате¬
лем — свободный ли собственник, управляющий или раб на пекулии,
а также независимо от того, является ли наемный работник свободным
бедняком или же это нанятый от господина раб.
Совершенно справедливо И. В. Шерешевский указывает на сходство
в положении наемного труда и ремесла. Однако это не свидетельствует
об отсутствии наемного труда, но только о своеобразии его в позднеантич¬
ное время. Своеобразны были экономические основы отношений господ¬
ства— подчинения в то время. Орудия труда в рабовладельческом обще¬
стве были примитивны, они не представляли собой особой ценности.
33 См. R. Taubenschlag, The Lawof Greco-Roman Egypt in the Light of the
Papyri, N. Y., 1944;, W. L. Westermann, The Slave Systems of Grec and Roman
Antiquity, Philadelphia, 1955. Напр. Pap. Оху., XVI, 1910, 5; 1913, 45, 63, свидетель¬
ствуют о найме на работу в крупное хозяйство мастера по изготовлению кирпичей. Из
папирусов, хранящихся в музеях СССР, можно привести ряд соглашений о найме в
услужение за поденную плату (соглашения о найме кормилиц обычно на два года с вы¬
дачей вперед суммы денег и с частичным погашением этой суммы каждый месяц в счет
платы; также соглашение о найме истопника в общественную баню—Pap. Ros. Georg.,
II, § 18, 67—72, 302, 309 сл.).Отмечено большое количество случаев найма свободных
работников в горном деле в конце II в. (Dessau, ILS, 6891), так называемые Трансиль¬
ванские триптихи.
34 Н. G e 1 z e г, Н. Leontios von Neapolis, Leben des heiligen Johannes v. Barm-
herzigen, Sammlung ausgewahlter Kirchen- und dogmengeschichtlichen Quellenschriften,
1893, стр. 8.
35 M i g n e, Patr. Gr., t. 29, 276.
36 Dig., XIX, 2, 38, 1.
37 Edictum Diocletiani, гл. VII.

140
ПРОФ. м. я. сюзюмов
Собственность на такой дешевый инструмент была доступна каждому.
Следовательно, между ремесленником, более или менее состоятельным
хозяином самостоятельного мелкого производства и наемным работником
не могло быть непроходимой грани. Ремесленник мог наниматься в ка¬
честве наемного работника 38 и по истечении срока снова обратиться в са¬
мостоятельного хозяина. И наемный работник мог при благоприятном
положении дел приобрести инструмент и легко обратиться в самостоятель¬
ного ремесленника, тем более, что мелкие ремесленники в то время могли
работать и на улице, не имея своей мастерской. Наемный труд был вре¬
менным промыслом. Только в капиталистическом обществе работник, на¬
нимавшийся от времени до времени, превращался в пожизненного рабоче¬
го 39. В условиях рабовладельческого общества не столько орудия труда,
сколько материал, сырье были наиболее дорого стоившими и не доступ¬
ными для бедняка. Поэтому совершенно понятно, почему при определении
понятия locatio римские юристы обращали внимание в основном на ма¬
териал, из которого сделана вещь 4°. Все виды материалов и сырья нахо¬
дились в собственности рабовладельцев-землевладельцев того времени.
Поэтому в конечном счете наемный труд был на службе рабовладельческого
общества и не являлся чем-то не соответствующим характеру производства
того времени, не конкурировал, а дополнял продукцию рабов. Римское
право потому и считало наемного работника суррогатом раба —«вместо
раба». Естественно, что некоторые особенности состояния раба перено¬
сились и на статус наемного работника. Наемный работник на время найма
попадал под домашнюю юрисдикцию своего нанимателя: в период дейст¬
вия трудового соглашения хозяйская власть сводилась к власти pater
familias над filius familias 41. Это обстоятельство делало наемного работ¬
ника зачастую почти бесправным. Отсюда полная возможность обсчетов
в отношении заработной платы, если она выдавалась после работы, осо¬
бенно при выплате поденной платы 42. Однако нельзя считать, что наем¬
ный работник, подобно рабу, находился in potestate нанимателя. Наем¬
ные работники работали loco servorum, входили в фамилию, могли жить
наравне с прочими членами фамилии, за них отвечал pater familias. Из
текста Дигест (XXI, 1, 25, 2) следует, что те, которые находились in pote¬
state, противопоставлялись тем, которые bona fide serviunt, хотя и те и
другие подлежали appellatio familiae 43. Наемный работник не имел права
свидетельствовать на суде, как, впрочем, и всякий член фамилии, в том
числе и дети. В то же время это ограничение было общим вообще для всех
бедняков, имущество которых расценивалось ниже 50 золотых монет44.
Нельзя полностью ставить наемного работника наравне с прочими членами
фамилии: pater familias имел право продать из своей фамилии раба, даже
сына или дочь45, но если бы он продал наемного работника, то подлежал
бы ответственности по lege de plagiariis, т. е. подвергся бы смертной каз¬
ни. Также· отдавать на наказание и тем снимать с себя ответственность
наниматель мог только в отношении своего раба, но не наемного работ¬
ника. Следует отметить, что вместо патриархального термина pater fami-
38 yépStoL (jt/icSioL: Pap. Оху, IV, 1069, 736, 725.
39 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1950, стр. 255.
40 Dig., XVIII, 1,65: Я заказал за плату изготовить столько-то сосудов. Если мате¬
риал, из которого они изготовляются, твой, то это продажа, если я дал материал, зна¬
чит, это наем.
41 Е. М. Ш т а е р м а н, ВДИ, 1950, № 3, стр. 82.
42 Пигулевская, Месопотамия на рубеже V—VI вв., стр. 41—42.
43 Familiae appelatione omnes, qui in servitio sunt, continentur, etiam liberi homi¬
nes, qui ei bona fide serviunt, vel alieni: accipe eos, qui in potestate eius sunt.
44 Dig., XLVIII, 2, 10; qui minus, quam quinquaginta aureos habent.
45 Закон 329 г., Cod. Just., IV, 43, 2.

О НАЕМНОМ ТРУДЕ В ПЕРИОД КОДИФИКАЦИИ РИМСКОГО ПРАВА
141
lias в папирусах римского периода употребляется более соответствующее
положению наименование κύριος «хозяин» 46.
Интересно отметить, что filius familias не имел права самостоятельно
заключать соглашение без соответствующего разрешения или предоставле¬
ния права на пекулий со стороны pater familias. В Египте соглашение с
третьим лицом относительно поступления в качестве наемного работника
сына или дочери обычно в уплату задолженности заключал pater (mater)
familias 47. Заключая соглашение о найме на работу сына, pater familias
передавал нанимателю свое право на castigatio 48. Можно думать, что
jus castigandi входил в рамки прав нанимателя над наемным работником.
Разумеется, все те правоограничения, которые действовали в отношении
наемного труда, а также представление о временном характере состояния
человека в положении наемного работника не могли стимулировать рабо¬
тоспособность и инициативу наемного работника. В византийское вре¬
мя наемного работника — мистия считали самым неинициативным, не
заботящимся о своем деле работником 49.
Мы считаем также необходимым остановиться на вопросе, можно ли
вообще считать, что наемный труд в рабовладельческом обществе зани¬
мал известное место в производстве материальных благ, реализуемых
на рынке. Не лучше ли говорить о наемном труде того времени только как
о продаже услуг? Действительно, в конкретных примерах locatio-conduc-
tio operarum обычно приводятся факты найма работника не для производ¬
ства товаров, реализуемых на рынке, а для совершения домашних услуг,
или для устройства роскошного быта господствующим кругам общества,
например постройка дворцов и т. д. Во множестве случаев то же самое
мы видим и в папирусах (наем кормилицы, танцовщицы, сторожа и т. д.).
Это вполне понятно, так как наемный труд в производстве товаров не
занимал ведущего места. Однако нельзя обобщать это положение.
Среди документов встречаются определенные данные об использовании
наемной рабочей силы для извлечения дохода. Так, постройка insulas,
доходных домов, кораблей для перевозки товаров являлась предприни¬
мательством., и труд наемных работников создавал широкие возможности
для обогащения предпринимателей. В виноградниках, в горном деле на¬
емные работники нанимались также не для совершения бытовых услуг,
а для извлечения прибыли из товарного обращения продукта труда свобод¬
ных наемников. В этом случае наемный труд создавал реализуемую на
рынке прибавочную стоимость. Но в отличие от капиталистического об¬
щества объекты носили случайный характер и не являлись типичными
в общей массе производства позднеантичного времени. Единственная
отрасль, в которой наемные работники в наибольшей степени приближа¬
лись к рабочим капиталистического времени,— это крупное строительст¬
во, где иногда были заняты тысячи работников. Третий, четвертый и пя¬
тый века были временем усиленного строительства городских стен, укреп¬
лений, крупных строений в городах, христианских храмов, и именно на
эти стройки стекалось множество свободных бедняков. Вполне понятно,
что и наиболее энергичное сопротивление эксплуататорам оказывали имен¬
но строительные рабочие.
46 R. Taubenschlag, Die patria potestas im Rechte der Papyri, «Sav.
Ztschr.», 37, Weimar, 1916, № 4.
47 M. X в о с T о в,Очерки организации промышленности и торговли в греко-рим¬
ском Египте, Казань, 1914, стр. 189 сл., «парамонэ»; Taubenschlag, The Law
of Greco-Roman Egypt..., 2 ed., 1955, стр. 271 сл.; W. L. Westermann, The
Paramone as General Service Contrat, «The Journ. of juristic Papyrology», т. II, 1948.
48 Taubenschlag, The Law of Greco-Roman Egypt..., стр. 291.
49 А. П. К а ж д а н, Рабы и мистии в Византии, Учен. Зап. Тульск. пединститута,
1951, стр. 83.

142
ПРОФ. м. я. сюзюмов
Несмотря на то, что наемный труд в период кодификации римского
права во многом отличался от наемного труда в капиталистическом обще¬
стве, несмотря на его случайный, спорадический характер, на то, что
в большинстве случаев наемный труд использовался не на производство
товаров, тем не менее в факте найма свободного работника мы можем
усмотреть в зародыше все те формы, которые потом в развитом виде стали
основой капиталистического производства. Соглашение locatio-conductio
operis, operarum в основном могло применяться и в капиталистическом
обществе: в таком соглашении было все то, что нужно для организации
производства на наемном труде: 1) предоставление рабочей силы во вре¬
менное пользование за определенную соглашением плату; 2) право соб¬
ственности работодателя на весь продукт, производимый работником
(если материал принадлежал работодателю, то право собственности на
изготовленную из этого материала продукцию не меняется в зависимости
от приложения труда — Dig., XVIII, 1, 65); 3) распорядительная власть
работодателя; 4) обеспечение законом выполнения соглашения обеими
сторонами. «Заметим мимоходом, что наемный труд, в котором уже скры¬
вается в зародыше весь капиталистический способ производства, сущест¬
вует с давних времен. В одиночной и случайной форме он встречался в
течение столетий наряду с рабством. Но этот зародыш не мог развиться
в капиталистический способ производства раньше, чем созрели необхо¬
димые для него условия»50.
В зародыше были и конфликты, характерные для более позднего
времени: борьба за заработную плату, забастовки. Законодательство,
включенное в Кодекс Юстиниана, всегда принимало меры для защиты
интересов нанимателей: когда вследствие недостатка рабочей силы
повысилась заработная плата, последовал строгий указ Юстиниана
о недопустимости требовать и платить повышенную заработную
плату51 52. Закон Зенона отмечает факты, когда работники броса¬
ли работу и не разрешали нанимателю принимать других работников:
ούτε αύτών τό τέλειον έπιτιθέντων, οίς τ,ρξαντο έργάζεσ&αι, ουδέ ετέρους τά αυτά
έργα άναπληροϋν συγχωρούντων. Зенон категорически приказывал эпарху го¬
рода не допускать подобных явлений и наказывать виновных изгнанием
из города62.
В период кодификации римского права — на рубеже рабовладель¬
ческой и феодальной общественных формаций — рабовладельческие тра¬
диции были еще сильны, они накладывали свой отпечаток и на колонат,
и на патронат. Наложили они свой отпечаток и на институт наемного
труда. В римском праве locatio-conductio operarum регулировало именно
те отношения между взаимно-независимыми лицами, которые тогда су¬
ществовали спорадически, но которые получили распространение и даль¬
нейшее развитие в более позднее время как в хозяйстве, так и в праве.
50 Ф. Энгельс, Анти-Дюринг, М., 1951, стр. 254,[прим. 1.
61 Новелла Юстиниана, 122.
52 God. Just., VIII, 10,9; IV, 59,1.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
К ВОПРОСУ О ЛОКАЛИЗАЦИИ ТРЕХ СКИФСКИХ КРЕПОСТЕЙ,
УПОМИНАЕМЫХ СТРАБОНОМ
Уже первые находки, сделанные в 1827 г. на городище, возвышающемся на юго-
восточной окраине Симферополя, которое принято считать скифским Неаполем, выз¬
вали попытку локализации трех скифских укреплений, упоминаемых Страбоном (VII,
4, 7) при описании Крымского полуострова (Παλάκιον, Χάβον и Νεάπολις).
В то время еще не был найден знаменитый декрет в честь Диофантаг, обнару¬
женный в Херсонесе позже, в 1878 г., в котором упоминаются те же две скифские
царские крепости (τά βασίλεια) — Χαβα^οι и Νέα πόλις. Находка этой ценнейшей надпи¬
си вновь побудила исследователей заняться сопоставлением упоминаемых в ней
скифских крепостей с определенными пунктами в Крыму.
В научной литературе по поводу локализации этих крепостей накопился целый
ряд разнообразных построений, ни одно из которых, однако, нельзя считать убедитель¬
ным. Между тем некоторые необоснованные выводы, сделанные по этому вопросу
как более ста лет назад, так и в последние годы, существуют в нашей науке как
общепринятые. Наиболее ярким примером этого является вопрос о локализации скиф¬
ского Неаполя.
То, что вопросы, фактически еще не решенные, считаются решенными, закрывает
путь к дальнейшему исследованию и действительному, аргументированному разреше¬
нию их. Такое состояние данного вопроса и побудило нас критически рассмотреть его
с привлечением имеющихся сейчас в нашем распоряжении археологических данных.
В 1831 г. в Одессе на французском языке вышла статья И. П. Бларамберга «De la
position des trois forteresses Tauro-Scythes dont parle Strabon»1 2, которая и легла в
основу изучения интересующего нас вопроса. Работа И. П. Бларамберга состоит из
трех глав, каждая из которых посвящена разысканию местоположения одной из кре¬
постей, упоминаемых Страбоном, начиная с Палакия и кончая Неаполем.
Рассмотрим здесь в том же порядке основную аргументацию И. П. Бларамберга
и других исследователей, предлагавших различные варианты локализации трех
скифских крепостей.
I. ПАЛАКИЙ
И. П. Бларамберг связывал Палакий с Балаклавой на основании сходства назва¬
ний, ссылаясь на такое же мнение П. Далласа 3. Других доказательств ни И. П. Бла-
рамбергом, ни его предшественником не приводилось.
Сейчас, когда Гераклейский полуостров хорошо обследован археологами, попытка
локализации Палакия в Балаклаве не находит подтверждения.
1 IOSPE, I2, 352.
2 В 1889 г. был издан русский перевод этой статьи, сделанный А. Л. Б ер тье-
Д ел агардом: О положении трех тавро-скифских крепостей, упоминаемых Стра¬
боном, ИТУАК, № 7 (1889).
3 И. П. Бларамберг, ИТУАК, № 7 (1889), стр. 62; Π. П а л л ас, Путе¬
шествие по Крыму в 1793 и 1794 гг., ЗООИД, т. XII (1881), стр. 139.

144
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Все исследователи, на основании описания Страбона, единодушно считают Ба¬
лаклавскую бухту бухтой Символов (Συμβολών λιμήν) Страбона. Это утверждал и
И. П. Бларамберг. Увлеченный своей гипотезой, И. И. Бларамберг не принимал во
внимание тот факт, что Страбон сначала описывает Херсонес, бухту Символов (VII,
4, 2—3) и другие пункты в Крыму, а затем (VII, 4, 7) пишет: «Кроме перечисленных
пунктов, в Херсонесе существовали и укрепления (τά φρούρια), которые построил
Скилур и его сыновья и которые служили для них опорными пунктами в военных
действиях против митридатовых военачальников, именно Палакий, Хаб и Неаполь»4.
В 1879 г. против отождествления Палакия с Балаклавой на основании сходства
названий решительно высказался Ф. К. Врун. Он убедительно доказывал, что назва¬
ние «Балаклава» происходит от турецкого слова «балык», т. е. рыба5 6.
Но Ф. К. Брун все же помещал Палакий «где-то в окрестностях Балаклавы», ото¬
ждествляя его с «taurorum civitas Placia» Плиния, находившейся, по Плинию (NH,
IV, 82), действительно в этой местности. Однако археологические данные не подтверж¬
дают предположения о нахождении в этой области, заселенной таврами, крепости позд¬
них скифов.
После Ф. К. Бруна вопрос о Палакии не поднимался, и гипотеза И. П. Бларам-
берга не оспаривалась.
На карте В. В. Латышева Палакий также помещен около Балаклавы в.
Сравнительно недавно, в 1947 г., С. А. Семенов-Зусер писал, что, «основываясь на
античных авторах, Бларамберг установил местоположение древних поселений, в том
числе... Палакион на месте Балаклавы» 7.
Наконец, в последнем издании труда В. В. Латышева «Известия древних писа¬
телей о Скифии и Кавказе» в примечании к тексту Страбона говорится, что Палакий
и Хаб «видимо, не должны были быть далеки от Херсонеса, ибо название второго из них
связывается с племенным наименованием Χαβαιοί»8. Однако эта предполагаемая связь,
о которой мы будем говорить ниже, не имеет прямого отношения к Палакию.
II. ХАБЕИ
Хаб (Хабеи)9 локализовался И. П. Бларамбергом на восточном побережье Кры¬
ма, в районе Феодосии, в Отузской долине10. Единственным основанием для та¬
кой локализации послужило весьма отдаленное сходство названий «Кафа» (генуэзское
название средневековой Феодосии) и Χάβον.
Это предположение опровергается как эпиграфическими источниками, так и архео¬
логическими данными.
Из декрета в честь Диофанта (стк. 12) видно, что крепости Хабеи и Неаполь на¬
ходились в середине Скифии, или Крыма; перед тем как завоевать эти крепости, Дио¬
фант проник в середину Скифии (εις μέσαν τάν Σκυθίαν). Положение этих крепостей
4 SC, I, стр. 127.
5 Ф. К. Брун, Черноморье, Сборник исследований по исторической географии
Южной России. Ч. I, Одесса, 1879, стр. 70—71.
6 IOSPE, II, Tabula orae septentrionalis Ponti Euxini.
7 С. А. Семенов-Зусер, Скифская проблема в отечественной науке, Харь¬
ков, 1947, стр. 33.
8 БДИ, 1947, № 4, стр. 206, примечание И.
9 В транскрипции названия этой крепости в литературе нет единства. Ее назы¬
вали Хав, Хаб, Хавон, Хабон, Хавы, Хавэи, Хабей, Хабеи. В источниках у Стра¬
бона она называется Xafiov, а в декрете в честь Диофанта дважды упоминается в ви¬
нительном падеже — Xa^aiouç (от Xa^a^oi). Правильнее принять название по декре¬
ту, поскольку он непосредственно связан с описываемыми в нем событиями, и назы¬
вать крепость «Хабеи».
10 Бларамберг, ук. соч., стр. 66.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
145
в средней части Крыма подтверждается также и вторым упоминанием о них в декрете
в честь Диофанта (стк. 19—21).
В указанной И. П. Бларамбергомместности, на холме Кордон-Оба, у дер. Отузы,
П. Кеппен еще в 1837 г. видел остатки средневековой крепости и, а в 1927 г. Н. С. Бар-
самов произвел раскопки и обнаружил здесь армянский монастырь XIII—XV вв. 11 12
Б 1952—1953 гг. в районе Отуз проводилось археологическое обследование 13, причем
скифских городищ обнаружено не были.
После И. П. Бларамберга Хабеи помещались П. Кеппеном в Феодосии 14, П. Бек¬
кером — между Инкерманом и Балаклавой, у деревни Кадикой 15.
Новые соображения относительно локализации Хабеев появились после откры¬
тия в 1878 г. в Херсонесе декрета в честь Диофанта.
В 1881 г. П. О. Бурачков возражал И. П. Бларамбергу и его единомышленникам,
считая невозможным помещать Хабеи так далеко от Херсонеса — в Отузской долине,
однако сам воздерживался от каких-либо гипотез по этому вопросу 16.
Тогда же В. Н. Юргевич, впервые издавший надпись в честь Диофанта, правильно
усмотрел в ней, что Хабеи, как и Неаполь, находились внутри Скифии. Заметив, что
Хабеи р обоих случаях упоминаются перед Неаполем, с локализацией которого
И. П. Бларамбергом В. Н. Юргевич был согласен, он предложил искать Хабеи на пред¬
полагаемом пути Диофанта из Херсонеса к Неаполю по существующей и в настоя¬
щее время дороге, а именно в 22 верстах от Симферополя, на месте укрепления Са-
рамбаш-Кале, или Сарамбаш-Кермен 17.
Попытка искать Хабеи среди городищ Центрального предгорного Крыма сама по
себе вполне закономерна, но конкретно этот вопрос пока не может быть решен.
В. Н. Юргевич предполагал, что названиеxaSouoi дано жителям от местности и
означает живущих между оврагами, от прилагательного которое по Гесихию
значит «кривой», «узкий» 18 19. Но это предположение ничем не может быть подтверждено.
В. В. Латышев в примечаниях к декрету в честь Диофанта вслед за В. Н. Юрге-
вичем писал, что Хабеи были расположены ближе к Херсонесу, чем Неаполь 1в.
11 П.Кеппен, О древностях южного берега Крыма и гор Таврических, СПб.,
1837, стр. 101—107.
12 Н. Л. Эрнст, Летопись археологических раскопок и разведок в Крыму за
10 лет (1921—1930), ИТОИАЭ, т. IV, Симферополь, 1931, стр. 84—85.
13 Работала экспедиция Крымского филиала АН СССР под руководством В. П. Ба-
бенчикова и Е. В. Веймарна. См. также О. Н. Б а д е р, Материалы к археологиче¬
ской карте восточной части горного Крыма, Труды Ин-та краеведения, т. I, 1940.
14 К е п п е н, ук. соч., стр. 107.
16 Р. Becker, Die Herakleotische Halbinsel in archäologischer Beziehung, Lpz,
1856, стр. 41—46.
16 П. О. Бурачков, Опыт соглашения открытой в Херсонисе надписи с при¬
родою местности и сохранившимися у древних писателей сведениями, относящимися
ко времени войн Диофанта, полководца Митридата, со скифами,ЗООИД,т. XII (1881),
стр. 229—231.
17 В. Юргевич, Псифисм древнего города Херсониса..., ЗООИД, т. XII
(1881), стр. 23—25. (Городище Сарамоаш-Кале, или Кермен, было, очевидно, таврским.
См. Е.В.Веймарн, Архив ИИМК, N° 80, стр. 9 и сл.).
18 Юргевич, ук. соч., стр. 26.
19 «Alterum castellum propius Chersoneso situm X^ßov nominat Strabo: incolarum
nomine pro nomine castelli usos esse tituli auctores vidit Jurgiewicz», IOSPE, I2, стр. 305.
В упомянутых выше примечаниях к тексту Страбона (ВДИ, 1947, № 4, стр. 206, прим.
И) Хабеи ошибочно считаются племенным названием и почему-то на основании этого
связываются с Херсонесом. По-видимому, такое толкование произошло в результате
опечатки в цитированном здесь нами латинском тексте Латышева: связь между двумя
фразами, ввиду опечатки разделенными двоеточием, была понята как причинная.
10 Вестник древней истории, № 2

146
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
В 1928 г. А. И. Маркевич, соглашаясь с мнением В. Н. Юргевича, писал, что Ха-
беи надо искать в предгорном Крыму, в Альминской долине 20.
Тогда же акад. А. И. Соболевским была сделана новая, но неубедительная попытка
локализации Хабеев — попытка отождествить XdSov Страбона и }/Epxa3ov Птолемея
(на берегу р. Каркинита, т. е., как считает акад. А. И. Соболевский и некоторые дру¬
гие исследователи, Донузлавского озера) на основании лингвистического сходства.
А. И. Соболевский считал, кроме того, что слово «хаб» по-скифски было нарицатель¬
ным, обозначало крутизну, подъем, и было связано с русским словом «ухаб» 21. Не¬
возможность такой связи сейчас не приходится доказывать. Локализация Хабеев на
берегу Донузлавского озера опровергается также и данными декрета в честь Диофанта,
по которым видно, что Хабеи находились в середине Крыма.
По этой же причине нельзя согласиться с П. Н. Шульцем, который высказывал
предположение о том, что Хабеями могло являться Альминское городище, располо¬
женное в устье р. Альмы, на берегу моря22.
III. НЕАПОЛЬ
Неаполь был помещен II. II. Бларамбергом там, где его принято помещать и сей¬
час — на юго-восточной окраине Симферополя, на городище Керменчик.
В 1827 г. при добыче камня здесь были случайно обнаружены три мраморные
плиты с греческими надписями 23, в одной из которых упоминалось имя скифского-
царя Скилура, известное из письменных источников 24 и по монетам, а также был най¬
ден большой известняковый рельеф с изображенивхМ молодого скифского всадника.
И. П. Бларамберг, немедленно обследовавший место этих находок и предпринявший
там небольшие раскопки, нашел рельеф с изображением старика и юноши 25, которое
он, а в недавнее время и П. Н. Шульц 26 толковали как изображение Скилура и его
сына Палака. Тогда же, в 1827 г., здесь был найден клад римских монет в горшке 27 28.
Все эти находки позволили И. П. Бларамбергу считать данное городище «одною
из трех крепостей, основанных Скилуром и его сыновьями в Херсонесе Таврическом»23.
Й. П. Бларамберг утверждал, что это был именно Неаполь, однако никаких доказа-.
тельств привести не мог. По-видимому, он считал, что Палакий и Хаб (Хабеи) уже ло¬
кализованы, так что городище Керменчик оставалось связать только с Неаполем.
В 1853 г. А. С. Уваров произвел раскопки на городище, отождествляемом с Неа¬
полем, и выдвинул дополнительную аргументацию для этого отождествления. Он
сообщил, что здесь в 1849 г. были найдены две амфорные ручки с надписью Neott&Xloc;
или NediroXis на середине клейма, и считал этот факт важным аргументом, усматривая
в надписи название го о 29.
20 А. И. М а р к е в и ч, К столетию исследования на городище Неаполь у Сим¬
ферополя, ИТОИАЭ, III (1928), стр. 10.
21 А. И. Соболевский, Топонимические заметки, ИТОИАЭ, III (1928)г
стр. 1—2.
22 П. Н. Шульц, Отчет о работе Евпаторийского отряда Тавро-скифской экс¬
педиции, Архив ИИМК, № 270, стр. 132.
23 IOSPE, I2, 668, 670 и 671.
24 Strabo, VII, 3, 17; VII, 4, 3 и 7; Р 1 u t., SC, I, стр. 496.
25 Бларамберг, ук. соч., табл.
26 П. Н. Шульц, Скульптурные портреты скифских царей Скилура и Палака,.
КСИИМК, вып. XII (1946).
27 Бларамберг, ук. соч., стр. 61; Хр. Ящуржинский, Разведки о
древнем скифском укреплении Неаполисе, ИТУАК, № 7 (1889), стр. 47.
28 Бларамберг, ук. соч., стр. 60.
29 А. С. У в а р о в, Пропилеи, IV (1854), стр. 526; «Извлечения из Всеподд. отчета
об археолог, разысканиях гр. А. С. Уварова в 1853 г.», стр. 134. В первом издании на
клеймах прочитано слово NeoirdXioc, во втором — NecnroXi?. Такие разночтения наводят
на мысль о натяжке во втором случае, тем более что клейм было два.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
147
В 1856 г. А. С. Уварову возражал П. Беккер, указывая, что названия городов на
амфорных ручках не встречаются, а бывают заменены названием жителей города 30.
Недавно это возражение П. Беккера было поддержано В. Ф. Гайдукевичем 31.
Останавливаясь на этом вопросе 32, надо сказать, прежде всего, что если бы даже
на амфорных ручках, найденных на данном городище, и оказалось клеймо с названи¬
ем города Неаполя, то это не могло бы служить аргументом в пользу локализации
здесь Неаполя. Даже не при таком ничтожном количестве клейм (2), а при массовых на¬
ходках, дающих возможность для статистических расчетов, преобладание тех или иных
амфорных клейм среди находок в определенном месте, как правило, не может само по
себе служить доказательством производства данных амфор в этом месте, ввиду значи¬
тельного экспорта вина в амфорах 33.
Судя по нижеследующим данным, ручки, найденные А. С. Уваровым, принад¬
лежали херсонесским амфорам и содержали имя человека, а не название города.
Имя NeuTCoXis, или NsotcoXi? в недавние годы засвидетельствовано на херсонесских
амфорных клеймах34. Оно встречено также и в лапидарной эпиграфике Херсонеса 35
и на херсонесских монетах 36.
В этой связи интересно, что также в Херсонесе был найден обломок ножки чер¬
нолакового канфара с надписью граффито NeutuoXl^. Издавший это граффито акад.
И. И. Толстой37 считал, что форма NsotcoXi? принадлежит местному дорическому
диалекту и восходит к форме Ns&ttoXk;. Акад. И. И. Толстой видел в этом слове
название скифского города Неаполя, что уже вызвало возражения в литературе38.
Датируя граффито IV в. до н. э., он считал, что, если такая датировка правиль¬
на, то это указывает на существование Неаполя в Крыму еще в IV в. до н* э. Од¬
нако, как видно из книги самого же акад. И. И. Толстого, названия городов среди
граффити Северного Причерноморья не встречаются, а имена лиц обычны* Что же
касается возможности существования Неаполя в IV в. до н. э., то, если локализо¬
вать Неаполь там, где это принято, как это имеет в виду акад. И* И# Толстой,
такая ранняя дата не подтверждается археологическим материалом. Возвращаясь
к рассмотрению в хронологической последовательности различных точек зрения
на локализацию Неаполя, заметим, что П. Беккер, возражавший, как было сказано
выше, А. С. Уварову по поводу толкования амфорных клейм, а вместе с тем возражав¬
ший и против помещения Неаполя около Симферополя, предложил искать его на ме¬
сте Инкермана 39. В 1879 г. к мнению П. Беккера присоединился Ф. К. Брун 40.
30 Becker, ук. соч., стр. 46.
31 В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, М. —Л., 1949, стр. 534.
32 Об этих клеймах, не решая вопроса об их значении, упоминают также: В. В. Ла¬
ты ш е в, IOSPE, I2, стр. 504; Ящуржинский, ук. соч., стр. 50; М а р к е в ич ,
ук. соч., стр. 8, причем неточно цитирует надпись (NsaTroXioc;; М. И. Артамонов, .
Скифское царство в Крыму, ВЛГУ, № 8 (1948), стр. 58 (в греческом слове опечатка).
33 Б. Н. Граков, Древнегреческие керамические клейма с именами астиномов,
М., 1929, стр. 20 и 30.
34 Р. Б. Ахмеров, Об астиномных клеймах эллинистического Херсонеса, ВДИ,
1949, № 4, стр. 119; по сообщению С. Ф. Стржелецкого, в фондах Херсонесского
музея имеется несколько херсонесских амфорных клейм с этим именем.
35 IOSPE, I2, 505.
36 П. Карышковский, ВДИ, 1954, № 1, стр. 71.
37 И. И. Толстой, Народное произношение в керамической эпиграфике Север¬
ного Причерноморья, «Изв. АН СССР», Отд. лит. и языка, 1951, X, вып. IV, стр. 374;
он же, Греческие граффити древних городов Северного Причерноморья, М. — Л.,
1953, стр. 57—58.
38 Карышковский, ук. соч., стр. 71; О. Д. Дашевская, Скифские
городища Крыма (Автореферат кандидатск. диссертации), М., 1954, стр. 6.
39 Becker, ук. соч., стр. 46.
40 Б.рун, ук. соч., стр. 70.
10*

148
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
В 1881 г. В. Н. Юргевич, как упоминалось выше, издал надпись в честь Дио-
* фанта, причем относительно сданных Диофанту двух скифских крепостей сделал убе¬
дительное предположение, что они находились внутри Скифии. Таким образом, преды¬
дущая точка зрения отпала, и к ней впоследствии никто больше не возвращался.
В вопросе об отождествлении Неаполя с симферопольским Керменчиком В. Н. Юр¬
гевич согласился с И.П. Бларамбергом41, но никаких доказательств не привел, поскольку
то наблюдение, что Неаполь находился внутри Скифии и якобы дальше от Херсо-
неса, чем Хабеи, нельзя считать прямым доказательством в интересующем нас
вопросе.
Тогда же П. О. Бурачков, также выступивший в связи с изданием декрета в честь
Диофанта, заявил, что «отыскание Неаполя вблизи Симферополя окажется напрасным
трудом». Новой гипотезы П. О. Бурачков не выдвинул, а противоположную точку зре¬
ния критиковал с неверных позиций 42, утверждая, что многочисленные городища,
существовавшие в Крыму, в том числе Керменчик, отождествляемый с Неаполем, и
Кермен-Кыр, обнаруженный в нескольких верстах от Симферополя, не должны быть
все «относимы ко времени пребывания в Крыму скифов».
В 1887 г. В. В. Латышев по вопросу о Неаполе принял точку зрения И.П. Бла-
рамберга и В. Н. Юргевича как вероятную, не подкрепляя ее какими-либо новыми
доводами 43. В 1889 г., оперируя все теми же данными, в том числе и вышеупомяну¬
тыми амфорными ручками, гипотезу И. П. Бларамберга поддержал X. П. Ящуржин-
ский 44. Того же мнения придерживался и А. И. Маркевич 45.
В противоположность им, Ю. А. Кулаковский, считая данную локализацию не¬
основательной, в 1899 г. писал, что симферопольское городище «с легкой руки Бларам¬
берга слывет в настоящее время за Неаполь» 46. .
В связи со столетием исследования предполагаемого Неаполя в 1927 г. на
2 Всесоюзной конференции археологов ь Херсонесе выступил с докладом Н. Л. Эрнст.
Он подчеркнул, что вопрос о Неаполе окончательно «не может быть решен
и поныне, ввиду чего симферопольское городище мы называем Неаполем лишь ус¬
ловно и предположительно» 47.
После возобновления в 1945 г. раскопок на городище Керменчик П. Н. Щульц
во многих своих работах писал о несомненности отождествления Керменчика с Неа¬
полем 48.
Нельзя не согласиться с П. Н. Шульцем в том, что городище Керменчик являлось
главным городом скифского царства в Крыму. Об этом свидетельствуют, как справед¬
ливо отмечал П. Н. Шульц, наибольшие размеры городища (около 20 га) среди всех
обследованных скифских городищ Крыма, его центральное положение на пересечении
основных путей, мощные оборонительные сооружения, богатый мавзолей и весь архео¬
логический материал, начиная от надписи с именем Скилура.
41 Юргевич, ук. соч., стр. 23. ,
42 Б у р а ч к о в, ук. соч., стр. 229.
43 В. В. Л атышев, Исследование об истории и государственном строе города
Ольвии, СПб., 1887, стр. 131; ЮЭРЕ, I2, стр. 503—504.
44 Ящуржинский, ук. соч.
45 Маркевич, ук. соч., стр. 8 сл.
46 Ю.А. Кулаковский, Новые данные для истории Старого Крыма, ЗРАО,
X, вып. 3—4, новая серия, 1899, стр. 12.
47 Н. Л. Эрнст, Неаполь скифский (к столетию со времени первых раскопок).
«2 конференция археологов в Херсонесе в 1927 г.», Севастополь, 1927, стр. 24.
48 И. Н. Шульц, Тавро-скифская экспедиция в 1946 г., «Советский Крым»,
№ 5, 1947, стр. 42 и 69; он ж е, Скульптурные портреты..., стр. 47 и 51; о н ж е,
Раскопки Неаполя Скифского, КСИИМК, вып. XXI (1947),стр. 18 и 21; П. Н. Ш у л ь ц
и В. А. Головкина, Неаполь Скифский, Сб. «По следам древних культур»,
М., 1951, стр. 146.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
149
Однако в источниках не говорится, какой из скифских городов являлся главным.
Единственный аргумент, недавно выдвинутый П. Н. Шульцем, основывается на
самом характере названия города Неаполя 49.
Итак, в настоящее время в археологической литературе прочно утвердилось мне¬
ние, что Неаполь являлся столицей скифского царства в Крыму * 60.
В противоположность общепринятому мнению, В. Ф. Гайдукевич отмечал, что,
хотя Неаполь в декрете в честь Диофанта в обоих случаях назван вторым, взятием
которого как бы завершались боевые действия Диофанта, это еще не дает достаточных
оснований считать его главным скифским государственным центром в Крыму 61 62.
С нашей точки зрения, из всех исследователей наиболее правильную позицию
по данному вопросу заняли Н. Л. Эрнст и В. Ф. Гайдукевич.
В самом деле, если даже одна из крепостей, сданных скифами Диофанту, и явля¬
лась центром скифского государства, то неизвестно, были ли это Хабеи или Неаполь.
Исходя из источника, можно также допустить, что первый и основной удар Диофан¬
та был направлен на главный город, а затем он овладел и другою крепостью. Точно
так же можно предположить, что эти крепости, которые могли быть взяты Диофантом
почти одновременно, перечислены в декрете не по порядку их взятия, а по степени их
значения.
Но мы не знаем, была ли одна из этих двух царских крепостей действительно
главным центром скифов в Крыму. В источниках об этом ничего не сказано. Слова
декрета в честь Диофанта о том, что после сдачи Диофанту Хабеев и Неаполя почти
все сделались подвластными царю Митридату Евпатору 52, хотя и наводят на эту мысль,
но оставляют место для сомнения. Тем более, что из дальнейшего текста декрета сле¬
дует, что скифы вскоре освободили свои крепости и смогли противопоставить Диофан¬
ту войско под предводительством Палака.
Кроме того, заметим, что вряд ли в торжественном декрете херсонесцев, восхва¬
лявшем победы Диофанта, могло бы остаться не отмеченным особо такое важное со¬
бытие, как взятие царской ставки, главной крепости скифов.
Если же мы обратимся к тексту Страбона (VII, 4, 7), то увидим, что при перечис¬
лении трех скифских крепостей первым назван Палакий, а последним — Неаполь.
Возникает вопрос,· мог ли быть, главный город назван последним и не являлся
ли таковым Палакий, названный первым и связанный с именем сына и, по-види¬
мому, преемника Скилура — Палака. Может быть, главный города; скифского
царства, находившийся на городище Керменчик, и не был сдан Диофанту.
По наблюдениям А. Н. Карасева, следов разрушения оборонительных стен го¬
родища Диофантом не обнаружено б3. Удивление археологов, исследовавших в по¬
следние годы это городище и считающих, что оно побывало в руках Диофанта, вызы¬
вала целость и неразграбленность мавзолея, находившегося вне городской стены б4.
49 П. Н. Ш у л ь ц, Исследования Неаполя Скифского (1945—1950 гг.), Сб. «Исто¬
рия и археология древнего Крыма», Киев, 1957, стр. 62—63. Название МеатсоХк;, являю¬
щееся, по всей вероятности, греческим переводом скифского названия, по своему ха¬
рактеру может свидетельствовать о значительности данного города, но еще не опреде¬
ляет последний как столицу.
60 См., например, Артамонов, ук. соч., стр. 59; Д. П. Каллистов,
Северное Причерноморье в античную эпоху, М., 1952, стр. 99.
61 Гайдукевич, ук. соч., стр. 533—534.
62 ЮБРЕ, I2, 352, стк. 13—14.
63 А. Н. К а р а с е в, Раскопки Неаполя Скифского в 1948 г., ВДИ, 1950, № 4,
стр. 186. \
54 П. Н. Ш у л ь ц, Мавзолей Неаполя Скифского, М., 1953, стр. 41; Э. И. С о-
ломоник, О скифском государстве и его взаимоотношениях с греческими горо¬
дами Северного Причерноморья, сб. «Археология и история Боспора», I, Симферополь,
1952, стр. 125.

150
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Если считать (допуская, что мавзолей был построен до войн с Диофантом),
что главный город скифов не был взят врагом, то это обстоятельство не будет
нас удивлять.
* *
*
Обращаясь вновь к сообщению Страбона (VII, 4,7) о том, что в Крыму су¬
ществовали укрепления — Палакий, Хаб и Неаполь,— которые построил Скилур
и его сыновья, й сопоставляя это сообщение с археологическими данными, отме¬
тим, что столица скифского государства, развалины которой исследуются на го¬
родище Керменчик, не была основана Скилуром, а возникла раньше, еще в начале
III века до н. э., как и многие другие скифские городища в Крыму.
Противоречат ли археологические данные тому, чтобы считать городище Керменчик
одной из трех крепостей Скилура, названных Страбоном? С одной стороны, не исклю¬
чена возможность, что среди многочисленных скифских городищ, расположенных ме¬
жду Херсонесом и современным Симферополем, при дальнейших раскопках и будут
обнаружены городища, основанные во времена Скилура, во II в. до н. э., но пока мы
таких городищ не знаем, возможно, из-за недостаточных полевых исследований.
С другой стороны, скорее можно думать, что Скилур него сыновья не основали крепо¬
стей на новых местах, а укрепили ранее существовавшие городища55.
Итак, мы видим, что три скифские крепости, упоминаемые Страбоном, еще не ло¬
кализованы, несмотря на то, что местоположение двух из них (Палакия около Бала¬
клавы и Неаполя около Симферополя) принято считать установленным. Нам представ¬
ляется, что в настоящее время в пользу отождествления столицы скифского государ¬
ства, находившейся на симферопольском Керменчике, с Неаполем имеется не больше,
а, может быть, даже меньше данных, чем в пользу отождествления ее с Палакием. Во
всяком случае, вопрос этот остается открытым, и решение его является одной из инте¬
ресных задач, стоящих перед археологами. Для этого необходимы дальнейшие раскоп¬
ки скифских городищ Крыма, которые давали и могут дать не только археологиче¬
ские, но и эпиграфические находки.
О. Д. Дагиевская
ЗЕМЕЛЬНАЯ РЕФОРМА ТИБЕРИЯ ГР АКХА И РАССКАЗ АППИАНА
Вопросом об источнике Аппиана для истории Гракхов и, в частности, для истории
Тиберия и его земельной реформы занимались многие. По мнению Эд. Мейера *,
I этим источником был римский историк, по всей вероятности, Азиний Поллион.
Шварц* 1 2 в своей рецензии на работу Мейера; отказывается признать Поллиона этим
источником, но относит его тоже к I в. н. э. Современником Августа считает его и
Виламовиц 3. Корнеман 4 5 предполагает, что это был Кремуций Корд; Каркопино 6
отодвигает время этого источника к эпохе Флавиев. Прежде чем заняться разбором
этих мнений, посмотрим, что говорит Аппиан.
Вот его рассказ о земельной реформе Тиберия: римляне, завоевывая Италию, ве¬
дут себя по отношению к побежденным отнюдь не как враги: наоборот, они испол¬
нены самой внимательной заботы к покоренным италийцам; ценят их стойкость
и выносливость в работе, хотят расположить их к себе и превратить в есте-
55 См. Соломоник, ук. соч., стр. И6.
1 Ed. Meyer, Kleine Schriften, Halle, 1910, стр. 383.
2 E. Schwärt z, в «Göttingische gelehrte Anzeigen», 1896, № 10, стр. 792.
3 W ilamowitz-Möllendorff, Griechisches Lesebuch, I H/Bd, Erläuterungen,
стр. 74.
4 «Klio», XVII (1921), стр. 33.
5 J. Carcopin o, Autour des Gracques, P., 1928, стр. 204.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
151
ственных для себя] союзников: италшш для них] ведь J родные. Поэтому значи¬
тельная]} часть завоеванной1 земли оставляется ими в распоряжении1 старых
хозяев (. . . τήν δ’άργόν .. .■ έπεκήρυττον εν τοσιΓδε τοϋς εθέλουσιν έκπονεΈν... τάδε
■επραττον ες πολυανδρίαν του Ιταλικού γένους, φερεπονωτάτου σφίσιν οφθέντος, Γνα συμ¬
μάχους οικείους έχοιεν—I, 7). Когда 8емля эта попадает в руки богачей, и население
Италии, «замученное бедностью, налогами и походами», вачинает редеть (Ίταλιώτας
ολιγέτης καί δυσανδρία κατελάμβανε, τροχομένους πενία τε κα\ έσφοραΈς και στρατείαις),
и в Италии появляются полчища рабов, римский народ негодует на такое положение
вещей, понимая, что «у него не будет достаточного количества союзников-италийпев,
и что мировому владычеству, которое открывается перед Римом, грозит опасность со
стороны огромного числа рабов» (εφ’ ο{ς ό δήμος έδυσφόρει* μέν ώς ουτεΤσυμμάχων εξ
‘Ιταλίας έτι εύπορήσων, ούτε τής ηγεμονίας οί γενησομένης ακίνδυνου διά πλήθος τοσόνδε
θεραπόντων—I, 8). Тиберий, внося свой закон, думает о благе именно италиков. Он
«горячо вступился за италиков, как за прекрасных воинов и за родных по крови,
говоря, что они постепенно нищают и вымирают!...» (έσεμνολόγησα περί του ’Ιταλικού
γένους ώς εύπολεμωτάτου τε και συγγενούς φθειρομένου δε κατ’ ολίγον ες απορίαν καί ολιγαν¬
δρίαν— I, 11). Цель тибериева закона (ό μέν νους του βουλεύματος — I, 11) совершенно
совпадает с мыслями государственных людей тех давних времен, когда римская рес¬
публика только объединила вокруг себя Италию: и тогда думали о том, чтобы ита-
J, ики, вчерашние враги и завтрашвие товарищи по оружию, оставались многочислен¬
ным боеспособным народом (см. I, 7: είς πολυανδρίαν του ’Ιταλικοί; γένους), и сейчас Гракх
занят'мыслью об εύανδρία, о численном и нравственном возрождении (в'слове εύανδρία
объединены оба понятия) италийских племен, которое явится порукой будущих обширных
завоеваний (κτήσασθαι και τά λοιπά δι* εύανδρίαν — I, И). Он убеждает Октавия «не
губить дела, столь благочестивого и столь полезного для всей Италии» (μή εργον
όσιώτατον καί χρησιμώτατον ’Ιταλία πόση συγχέαι — I, 12). И когда закон его принят,
толпа, провожающая Тиберия до самого дома, славит его, как человека, «который
возродил не один город и не один народ, а все племена, какие есть в Италии» (oja
•δή κτίστης ού μιας πάλεως ούδ5ενός γένους αλλά πάντων οσα έν 4ταλία έθνη — I, 13).
Установлено, одвако, что Тиберий вовсе не думал наделять землей италиков: закон
•его имел в виду одних римских граждан. Можно, ссылаясь на то, что Плутарх —
источник вообще ненадёжный, не принимать в1" расчет следующих слов Плутарха:
-«велел... уйти с земли, несправедливо приобретенной, и принять ее гражданам, нуждаю¬
щимся в помощи» (έκέλευσε... έκβαίνειν ύν αδίκως έκέκτηντο και παραδέχεσθαι τους
βοηθείας δεομένους τών πολιτών — Tib. Gr., 9). Тем не менее у нас остается несомненно
объективное и достоверное свидетельство, а именно — земельный закон’111 года,рв ко¬
тором совершенно четко говорится, что по закону Семпрония земельные наделы полу¬
чали только римские граждане (§ 3: quoique de eo agro loco ex lege plebeive scito III
vir sortito ceivi Romano dedit assignavit..., cp. 15е). Человек, изображавший Тиберия
благодетелем всего] италийского крестьянства и борцом за него, явно искажал истину
По неведению?
У Аппиана имеется сжатый пересказ двух речей Тиберия (I, 8 и 11), в которых мо¬
тивируется необходимость земельной реформы требованиями государственной без¬
опасности и притязаниями римлян на мировое господство. Действительно ли такие речи
•были произнесены Тиберием? Вполне вероятно: характер его закона, действительно
очень «кроткого и мягкого» (Plut., Tib. Gr., 9) по отношению к посессорам, дает право
думать, что Тиберия беспокоили судьбы не одних крестьян, но и всей страны вообще 6 7.
Возможно, однако, что не сам Аппиан, а его источник вложил эти речи в уста Тиберия.
У нас нет данных, чтобы с уверенностью настаивать на том или другом ответе. Несом¬
ненно одно: италийская, если можно так выразиться, окраска, приданная этим речам
6 Cp. G i с., De rep., Ill,/41: Ti. Gracchus... sociorum nominisque Latini iura
neglexit ac foedera (Carcopin о, ук. соч., стр. 83 сл.). Статьи Теруцци, на которую
ссылается Каркопино, в моем распоряжении не было.
7 Cp. R. Pölmann, Zur Geschichte der Gracchen, SBAW, 1907.

152
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Тиберия, сообщена тем же автором, который сделал Тиберия представителем всех
италиков. И римский народ в своем отношении к италикам не уступает Тиберию. Ти¬
берий действует в полном согласии'с римским плебсом. Мы знаем, как в 125 г. встре¬
чен был проект закона de civitate danda, внесенный Фульвием Флакком, и нет никакого
основания полагать, что за десять лет до этого законопроекта мысли римского
народа в этом отношении отличались большей широтой и великодушием. Поэтому
приходится отбросить предположение, что наш автор не знал подлинного положения
дел; надо искать у него какую-то определенную цель, преследуя которую он и написал
свое произведениз.
Тиберий у Аппиана приводит в защиту своего закона «много разных доводов,
убедительных и важных» (πολλά μεν άλλα προεΐπεν επαγωγά καί μακρά — I, Ц), но в
упомянутой речи их сохранилось только два. Чрезвычайно интересно, что эти свои
речи Тиберий обращает не к беднякам, как у Плутарха, а к людям богатым. Оратор
рассматривает современное ему положение, имея в виду те опасности, которые грозят
как раз состоятельному классу; он целикомзанят его интересами. Он «негодует на раб¬
ское сословие» не только потому, что рабы не годятся в солдаты, но и потому, что «они
никогда не бывают^е'рны своим господам» (I, 9). Упоминание о том, «сколько пере¬
страдали сицилийские хозяева от своих рабов», должно было ударить по сердцу рим¬
ского рабовладельца и гражданина стыдом и страхом. Как ни кратко изложение Ап¬
пиана, но и по нему видно, что источник, лежавший в основе этого изложения, безжа¬
лостно осыпал своих читателей воспоминаниями о войне с рабами, «не легкой и не
короткой», и об ее «пестром ходе», когда удачи сменялись поражениями. А Сицилия
была ведь не единственным очагом восстания; пламя рабских мятежей широко разли¬
лось по всему миру: в Риме это прекрасно знали. Ужели не пришло время воздвигнуть
тот заслон, ударившись о который это пламя опадет и затухнет? Вопрос был жизнен¬
но важным; над ним не могли не призадуматься самые легкомысленные головы. Ко-
личество рабов необходимо сократить, но где же достать тогда рабочую силу, если и
безземельв^'б’атракитголуча^свою-землю и будут заняты на ней?
^ Этот тревожный вопрос предусмотрен нашим автором: цель Тибериева закона
(όνους του βουλεύματος) отнюдь-шГв том, чтобы создать класс, экономически совершенно
независимый от людей15огатых.’Тиберии 'заботился не об ευπορία, не о богатстве для
крестьян;-а тольк0_ 6_б εύαν^Γρία (мы говорили уже о значении этого слова): крестьянин
получит такой участок земли, который обеспечит ему кусок хлеба, возможность ра¬
стить детей, уверенность в завтрашнем дне, но отнюдь не обогатит его настолько, что¬
бы он отказался от всякой работы на стороне. Запрещение продавать надельную землю-
и естественное разрастание семьи должно неизбежно повести к увеличению числа сво¬
бодных работников, которые охотно предложат свои услуги богатому соседу: владель¬
цы крупных хозяйств могут не тревожиться.
Вопрос о наемных рабочих для римского землевладельца имел большое значение.
В имениях такого типа, которые имел в виду Катон, и где занимались преимущест¬
венно полеводством и садовыми культурами, рабов держали с таким расчетом, чтобы
их хватало для выполнения текущих, каждодневных работ. Без свободных поденщи¬
ков, рабочих артелей, крестьян-издолыциков, которым хозяин отдавал часть хлебных
нив, хозяйство было.немыслимо. Достаточно беглого просмотра Катона, чтобы убедить¬
ся в этом. Не будет свободных рабочих — и хозяйство рухнет. Наш автор знал, что
делал, успокаивая на этот счет встревоженных землевладельцев.
Естественно возникает вопрос, как примирить это обязательное наличие в имении
свободных сельскохозяйственных рабочих со словами о полчищах рабов, «размножив¬
шихся в поместьях» (ηύξημένων.,.άπό γεωργίας — I, 9), и о богачах, у которых «на зем¬
ле вместо свободных людей ^работают рабы» (των πλουσίων... γεωργούς χρωμένων θερά-
πουσινάντί ελευθέρων — I, 7)?[Β действительной жизни ни о каком примирении не мо¬
жет быть и речи: оба только что приведенные положения взаимно одно другим исклю¬
чаются. Жизнь, однако, воспринимается людьми далеко не всегда в строгом соответ¬
ствии с действительностью. В этой действительности сплошь и рядом разбираются
они плохо, и подменяют ее теми построениями, над созданием которых трудится их:

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
153
N
мысль, не всегда трезвая, и чувство, обычно взбудораженное. Рабы внушали страх;
имело ли смысл для нашего автора его рассеивать? Для его целей полезнее было
этот страх еще усугубить. Если бы в его распоряжении имелись даже статистические
данные, свидетельствовавшие о преобладании свободных рабочих над рабами в сель¬
ском хозяйстве, то вряд ли бы он стал их приводить. Ему нужно было припугнуть
землевладельцев рабами и утешить их относительно свободных рабочих: он это и сде¬
лал не без искусства, со справедливым расчетом, что для большинства его читателей
отнюдь не требуется строгая логика в развитии доказательств. Но скупые слова о
«замысле Тибериева закона», на счастие уцелевшие в пересказе Апгшана, позволяют
нам и глубже заглянуть в намерения нашего автора, и оценить его превосходное
знакомство с реальной обстановкой, его окружавшей. '
Итак, свободное и обеспеченное крестьянство должно, по мысли Тиберия, засло¬
нить рабовладельцев от тех опасностей, которыми грозило «рабское сословие». Не.
этим, однако, ограничивается его роль в государстве: на нем лежит и другая важней¬
шая задача. Римляне к этому времени «подчиняли себе всю обитаемую землю» (Polyb.,
VI, 50): Балканский полуостров, бывшие владения Карфагена, земли в Малой Азии,
Испания, от которой Рим никак не хотел отказаться, несмотря на все трудности, на
которые он здесь натолкнулся. Эта завоевательная политика диктовалась, конечно,
интересами рабовладельческой верхушки. Для сената вопросы национальной чести
и национального достоинства имели в завоевательной политике если и не исключи¬
тельное, то, во всяком случае, большое значение, для всадников же и вообще всех
денежных и торговых людей заморские земли были прежде всего обетованным краем,
сулившим головокружительное обогащение. Все эти люди лелеяли надежды «захватить
остальную ойкумену», и конспект Аппиана позволяет угадать, какими видениями «сла¬
вы и богатства» (8<»ξαν και ευπορίαν — I, Н) от будущих завоеваний дразнил своих
слушателей автор речи, и какими «опасностями и страхами» (κίνδυνον καί φ«5ον)
пугал их: опасностями неизбежными, если государство окажется не в силах даже удер¬
жать захваченные земли. А угроза эта была отнюдь не призрачной: римское войско
сейчас оставляло желать многого. Оно терпит поражение за поражением: его жестоко
бьют испанские пастухи; бьют сицилийские рабы; бьют партизаны Аристоника. С та¬
ким ли войском думать о ««захвате ойкумены»? И кто даст стране надежных, стойких
солдат, как не крепкое здоровое крестьянство?
Что же мы видим? Тиберий предстает перед нами в освещении не совсем привыч¬
ном: это не народный трибун, занятый исключительно судьбами тех, кто сражается и
умирает за Италию, не имея собственной глыбы земли, а государственный деятель,
озабоченный, правда, судьбой крестьянства, но не только ради него, а и ради выгод
рабовладельческого класса. Их интересами продиктовано и внимание ко всей Италии.
Подлинный закон Тиберия должен был, конечно, только озлобить италиков; Тиберий
у Аппиана занят прежде всего улучшением их доли. Мы говорили уже, что об итали¬
ках беспокоится весь римский народ (δήμος =■ plebs), и Тиберий, внося свой закон,
только выполняет его волю: таким образом, Тиберий оправдан перед италиками сов¬
местно с римским плебсом. Если италики не получили земли, то вина в этом лежит на
их же братьях-италиках, только богатых, и на Сципионе, который так умело за этих
богачей вступился (I, 19). Италики были обижены все: богатые тем, что у них отни¬
мали землю; бедные тем, что их этой землей не наделяли. Стремился ли наш автор со¬
знательно к тому, чтобы разъединить италиков острым клином классовых противоре¬
чий? Была ли приведенная им версия единственной, которая давала возможность ис¬
пользовать широко известный факт вмешательства Сципиона по просьбе италиков в
дела земельной комиссии таким образом, чтобы очернить Сципиона и обелить Тибе¬
рия? Вероятно, и то и другое: хотелось перед лицом всех бедняков-италиков нанести
удар ненавистному врагу, и было очень полезно сплотить единством интересов бедных
италиков и бедных римских граждан.
“Если Тиберий был чист перед италиками, если он пекся о бедняк аз?, то это никак
не значило, что он был врагом людей состоятельных. Совсем наоборот: его забота σ
бедном крестьянстве отнюдь не переходила той границы, за которой крупного земле-

154
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
владельца мог ожидать ущерб. Желание избавить богатых людей от страха перед ра¬
бами разве не было вызвано беспокойством именно за рабовладельцев? Разве единст¬
венный верный путь для покорения всего мира был указан не заботливой мыслью о
тех, для кого эти заморские земли оказывались неисчерпаемой золотой жилой? Италий¬
ское крестьянство, состоятельные землевладельцы, денежные люди — обо всех поду¬
мал Тиберий, заботясь о том, чтобы каждый оставался на своем месте и располагал
тем, на что мог притязать по своему состоянию и положению. Пропасти, которую он
своей деятельностью будто бы вырыл с одной стороны, между собой и италиками, а
с другой — между собой и рабовладельческой верхушкой, на самом деле не сущест¬
вовало: истинное положение дел изображено нашим рассказом. А так как рассказ
этот вовсе не соответствует действительности, то мы имеем право видеть в нем тенден¬
циозное произведение, своего рода памфлет, созданный с определенными видами.
1£ргда же он был составлен и кому был нужен?
Шварц считает, что такой революционер, каким был Тиберий, не мог обосновывать
свою реформу военными целями; мысли, им выраженные, принадлежат августовскому
времени (ук. соч., стр. 802—803). G этой аргументацией вполне согласен и Виламо-
виц (ук. соч., стр. 74). Можно ли, однако, принять ее8? Для кого в I в. империи лич¬
ность Тиберия имела такое значение, что стоило перевернуть важнейшие исторические
факты, чтобы придать соответствующую окраску его деятельности? Чье отношение к
нему могло измениться в зависимости от того, распространялся его земельный закон
на италиков или нет? Август не нуждался для освещения своей деятельности в том,
чтобы вызывать его тень. Тиберий не был окружен ореолом той глубокой древности,
продолжателем чьих традиций любил изображать себя Август; для императорского
двора и для его окружения он представлял собой фигуру достаточно революционную.
И уже, конечно, не сенатская, насквозь аристократическая оппозиция, стала бы забо¬
титься о реабилитации мятежника, который первым пошатнул республиканский строй
и проложил дорогу ненавистной тирании. Мнение Каркопино, справедливо отвергаю¬
щего общепризнанную датировку временем Августа, как бездоказательную (ук. соч.,
стр. 204, прим. 7), вряд ли можно принять. Свое утверждение, что Аппиан зависел от
римского историка, писавшего при Флавиях, когда «империя была в апогее своего
величия, в один из самых славных периодов римской литературы и искусства», он обо¬
сновывает грамматическим разбором одной фразы Аппиана: τρεΈς άνδρας εναλλασσό¬
μενους κατ’ έτος (речь идет о членах земельной комиссии — I, 9). Доказав чрезвычай¬
но убедительно, что члены земельной комиссии не выбирались ежегодно, а только
сменяли поочередно друг друга, уходя каждый на два года «в запас», и на третий
возвращаясь к исполнению своих обязанностей, Каркопино напоминает, что глагол
εναλλάσσω значит не «менять», а «обменять» (стр. 150—152), и что приведенная выше
фраза Аппиана «позволяет без труда восстановить латинский оригинал, от которого
она, по всей вероятности, идет: .... tres viros creari quotannis alternatos» (стр. 153).
Аппиан (Каркопино считает, что между Аппианом и его латинским источником посред¬
ствующего звена не было) в точности передал part. pass, латинского оригинала. Стра¬
дательные же формы от глагола alternare вытеснили активные, имевшие одинаковый с
ними смысл, в 1в.н. э. первые примеры предпочтения пассивных форм этого глагола
мы встретим у Колумеллы, последние у Юстина; их очень много у Сенеки, у Силия
Италика. Таким образом, восстановленное на основании εναλλασσόμενος Аппиана al¬
ternatos его латинского источника позволяет датировать этот последний второй поло¬
виной I в. н. э.
Вывод этот поражает своей легковесностью: чтобы поверить ему, надо предва¬
рительно доказать, что Аппиан стремился не только передать смысл своего источника,
но и сохранять грамматические формы оригинала. Так как оригинал этот утерян, то
сделать это невозможно, и alternatos остается не свидетельством подлинного текста,
^ произвольным, хотя и остроумным домыслом Каркопино. Английский историк,
рецензировавший его- книгу, видимо, почувствовал всю слабость вышеизложенного ** Относительно военной политики Августа см. Р δ 1 m а η η, ук. соч., стр. 497.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
155
доказательства й в подкрепление датировки Каркопино привел то обстоятельство, что
как раз интерес к аграрным вопросам был оживлен в эпоху Флавиев «кампанией Вес-
пасиана против вторжения на ager publicus»9 . Но Веспасианмог распорядиться име¬
ниями сенаторов, казненных его предшественниками, как ему было угодно, не прибе¬
гая для оправдания своей деятельности к авторитету Тиберия. Если его распоряжения
относительно запустелых земель и могли вызвать воспоминания о законе Тиберия,
то зачем в эпоху Флавиев было изображать деятельность Тиберия в том освещении,
которое дает источник Аппиана?
Наш памфлет мог быть написан только тогда, когда ни личность Тиберия, ни его
деятельность еще не потускнели от времени, когда имело смысл набирать ему друзей,
когда его именем можно было руководить и направлять. Такие вещи возникают, как
феникс, из пепла погребальных костров; их не сочиняют спустя столетия. И пишут их
не зря; так выворачивают факты наизнанку не ради реторических упраженний, а для
того, чтобы кому-то крепче помочь, кого-то сильнее ударить. Между рассказом Апина-"*
на и биографией Тиберия у Плутарха лежит пропасть, созданная не столько даже раз¬
ницей в фактах (хотя она и велика), сколько разницей в их освещении. У Плутарха
сентиментальная повесть о юноше, украшенном всеми добродетелями, обращается к
•сердцу жалостливому и мягкому, которое податливо на всякое нравоучение и выше
всего ставит идеал личного совершенства. Памфлет, отзвуки которого сохранились^
у Аппиана, был клинком, отточенным для битвы.
Кто выковал его? Не зная имени, мы можем все-таки представить себе облик ма¬
стера. Это был человек с широким политическим горизонтом, государственный дея¬
тель большого масштаба. Он превосходно учел ошибки Тиберия; понял, что при зе¬
мельной реформе нельзя обойти италиков; понял, что вступив на путь реформ, нельзя
опираться на одних крестьян, а надо привлечь на свою сторону и тех, кто обладает
богатством и пользуется влиянием. Он знал, как действовать на этих людей; искусно
играл на таки^Двух сильных человеческих чувствах, как страх и надежда, не боялся
преувеличений и умело переплетал вымысел с действительностью. Он сумел в своем
памфлете представить разрешенной задачу, вообще неразрешимую: изобразить земель¬
ную реформу Тиберия в таком освещении, что она оказывалась выгодной для всех тех
классов, чьи интересы были от века непримиримы. И в этом освещении проецировались
s прошлое основные пункты реформаторской деятельности тех, кто продолжал, но уже
по-иному, дело Тиберия, добиваясь уравнения италиков с римскими гражданами и
ища союза с рабовладельческими верхами. Вспомним, с какой настойчивостью подчерк¬
нут италийский аспект реформы Тиберия; какой упор сделан на перспективу завое¬
ваний, столь желательных для всаднических кругов. Памфлет, изложенный Аппиа-
ном в сокращении и,“как принято думать, из вторых рук, был создан в среде людей,
группировавшихся вокруг Гая Гракха; он был заказан и вдохновлен им, а может быть,
им и написан. Не это ли pifiXiov «книжечка», о которой вспоминает Плутарх (Tib.
«Gr., 8) ив которой, по его словам, Гай рассказывал о своем брате?
Этот памфлет был внушен соображениями продуманными. Тиберий, оказывается,
хотел в согласии с римским плебсом наделить землей всех бедных италиков; этому*
помешал Сципион Эмилиан, глава сенатской партии: италийский крестьянин будет-
теперь хорошо знать, кто ему друг и кто враг. Тиберий, которого враги его изображали
сокрушителем всех основ римской государственности ( Plut., Tib. Gr., 9), оказывается,
был обеспокоен слабостью государства, вполне признавал завоевательную политику
и хотел создать крепкую армию, с которой только и можно было эту политику прово-
водить. И тут помехой стал ему опять-таки сенат, члены которого осквернили себя
убийством невинного человека, разумного государственного деятеля. Как расценивать
подобное правительство?
Примерно такие чувства и мысли будил наш памфлет. Тиберий был силой при
жизни: в нем видели избавителя, за ним ходили тысячные толпы. И мертвый он остал¬
ся силой: смерть не смогла прервать его деятельность. Он опять становился в ряды
а Gary, «Classical Review», 1929, май, стр. 82—83.

156
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
и
борцов за свое дело: искусно составленная «книжечка» прокладывала дорогу его про¬
должателям, освещала их деятельность именем любимого вождя, сплачивала друзей,
притягивала колеблющихся; она создавала общественное мнение: единый фронт про¬
тив единого врага.
Если наши соображения верны, то здесь можно сделать и кое-какие выводы отно¬
сительно источника Аппиана. Совершенно отпадает предположение Каркопино, что
между Аппианом и его источником нет никакого посредствующего звена, так как Ап-
пиан и автор, им используемый, якобы почти соприкасаются по времени. Трудно пред¬
ставить, чтобы автор, писавший во второй половине I в. н. э. (к этому времени относит
Каркопино источник Аппиана) знал литературу эпохи Гракхов: к его времени она
была, конечно, уже утеряна. Автор, использовавший памфлет, о котором шла речь и
через посредство которого с этим памфлетом ознакомился Аппиан, не был отделен от
Гракхов большим промежутком времени. Если Эд. Мейер прав, и Аппиан пользовался
в I книге своих «Гражданских войн» только одним источником, то надо признать,
что источник этот пользовался теми материалами, которые имелись в его распоряжении,
довольно бездумно, предпочитая просто списывать без рассуждения и проверки;
определенных политических тенденций у него не было: достаточно сравнить страни¬
цы, посвященные Тиберию, с главами о Гае. Историческая литература того времени
дошла до нас в таких отрывках, что бесполезно гадать об имени этого источника, но,
может быть, дальнейшее изучение Аппиана, начало которому положил Шварц (ИЕ,
II, стб. 216), позволит ближе и полнее охарактеризовать этот источник.
Проф. М. Е. Сергеенко
О ПРИМЕНЕНИИ] РАБСКОГО ТРУДА В СЕЛЬСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ
ИТАЛИИ В I в. н. э.
Маркс и Энгельс, давшие глубокий анализ причин гибели рабовладельческой
формации, указывали, что на последнем этапе ее развития рабство стало экономически
невыгодным: «Рабство перестало окупать себя и потому отмерло»г. Известно, что
в начальный период своей истории рабство сыграло положительную, прогрессивную
роль; оно способствовало развитию производительных сил, науки, техники, искусства.
В конце же своего пути рабство, наоборот, превращается в помеху для дальнейшего
развития производства, в тормоз для роста производительных сил, в причину хозяй¬
ственного и технического застоя и упадка. Маркс подчеркивал губительное влияние
рабского труда особенно для производства с высоким уровнем техники: «Рабочий, по
меткому выражению древних, отличается здесь только как instrumentum vocale от
животного как instrumentum semivocale и от неодушевленного орудия труда как от
instrumentum mutum. Но сам-то рабочий дает почувствовать животному и орудию
труда, что он не подобен им, что он человек. Дурно обращаясь с ними и con amore подвер¬
гая их порче, он достигает сознания своего отличия от них. Поэтому экономический
принцип такого способа производства — применять только наиболее грубые, наиболее
неуклюжие орудия труда, которые как раз вследствие своей грубости и неуклюжести
труднее подвергаются порче» 1 2.
Вполне понятно, что этот основной порок рабского труда должен был в древности
сказываться тем более, чем выше развивались производительные силы общества. По¬
этому чрезвычайно важно проследить этот процесс в его конкретных особенностях.
Но здесь-то и выступает перед исследователем основная трудность — общеизвестная
1 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XVI, ч. 1, стр. 127.
2 К. Маркс, Капитал, т. I, М., 1949, стр. 203, прим. 17.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
157
скудость источников, касающихся экономики древнего мира. Тем большую ценность
представляет одно из немногих дошедших экономических сочинений древности — трак¬
тат римского агронома Л. Юния Колумеллы «О сельском хозяйстве». Правда, Колу-
мелла, как это видно из названия его труда, касается проблемы эксплуатации труда
рабов лишь в сфере сельского хозяйства. Но именно последнее и являлось основной
хозяйственной отраслью как в Италии, так и вообще в древнем мире 3.
Нет сомнений, что в годы между Варроном и Колумеллой агротехника в Италии
сделала дальнейший шаг вперед. Не случайно у Плиния, писавшего в середине 1в. н. э.,
то и дело встречаются указания на то или иное новшество в сельском хозяйстве:
«Это улучшение введено в наше время для прививки лоз», или «Недавно придумано
сажать рядом с лозой—,,дракона“—старую лозу», и. т. п. Плиний рассказывает о
римском всаднике Кореллии, который привил под Неаполем каштан по своему соб¬
ственному методу — «так получился корелланский каштан — один из лучших»,
после этого его вольноотпущенник Терей привил снова таким же образом кореллан-
ский каштан и т. д. (РПп., ГШ., XVII, 122). При этом, как и во времена Катона,
наибольшее стремление к рационализации проявляли владельцы поместий средних
размеров: имея малое количество югеров, владелец стремился извлечь из каждого
югера максимум дохода, а это возможно было лишь при условии интенсификации и
применения высокой агротехники. Некоторым это удавалось. Плиний, например, рас¬
сказывает об одном вольноотпущеннике Ацилии Стенеле. Свой виноградник, размером
не более чем в 60 югеров, Стенел путем искусной обработки привел в такое прекрасное
состояние, что ему охотно дали за него 400 тыс. сестерций (РПп., ГШ., XIV, 48), т.е.
приблизительно по 6г/2 сестерций за югер — цена необычно высокая 4 5. Вслед за
этим другой вольноотпущенник Реммий Палемон, грамматик по профессии и делец
по призванию, купив в Номентанской области запущенный участок земли за 600 тыс.
сестерций, пригласил упомянутого Стенела в качестве управляющего этим поместьем.
Через восемь лет участок стал давать такой годовой урожай винограда, что его на кор¬
ню покупали за 400 тыс. сестерций. А еще через два года поместье было куплено за
2 млн. 400 тыс. сестерций Сенекой б. Сенека, как известно, не стал бы зря платить
деньги.
Ацилий Стенел и Реммий Палемон, так же как за два века до этого владелец като-
новского поместья, вели интенсивное хозяйство, основанное на разведении винограда
и оливок. Для средних землевладельцев такого рода плантационный тип хозяйства,
3 К сожалению, еще до сих пор ценнейший материал трактата Колумеллы не ис¬
пользован должным образом. Сошлюсь на следующий факт. Для иллюстрации отри¬
цательных качеств рабского труда в сельском хозяйстве Италии в I в. н. э. авторы трех
наших основных учебных пособий по истории древнего Рима: В. С. Сергеев, Очер¬
ки по истории древнего Рима, 1938, стр. 594, H. А. М а ш к и н, История древнего
Рима, 1950, стр. 465 и С. И. Ковалев, История Рима, 1948, стр. 605, использо¬
вали лишь одно и то же широко известное место из сочинения Колумеллы — о «грабах,
которые вредят полям» (R. г. I, 7, 6—7). Это же место приведено и в «Хрестоматии по
истории древнего мира» под редакцией акад. В. В. Струве (т. Ill, М., 1953, стр. 213).
Между тем данный пример мало характерен, так как в нем речь идет о зерновом хо¬
зяйстве, отрасли скорее экстенсивной, которая в отношении развития агротехники
стояла далеко позади, например, виноградарства. В то же время у Колумеллы
можно было бы найти немало несравненно более яркого и убедительного материала,
непосредственно свидетельствующего о вредном, задерживающем влиянии рабской
negligentia на технический прогресс. Интересный анализ высказываний Колумеллы
о рабах дала М. Е. Сергеенко в своих статьях по сельскому хозяйству древней
Италии: «Два типа сельских хозяйств в Италии I в. н. э.», «Известия АН СССР», VII
серия ООН, 1935, № 6, стр. 573—598; «Пахота в древней Италии», «Советская археоло¬
гия», 1941, № 7 и др.
4 О ценах на землю и затратах на ее обработку под виноградник см. Col., Ш, 3.
5 P 1 i n., NH., XIV, 50—51; cp. Suet, De Grammat., 23.

158
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
по-видимому, мог быть наиболее доходным, иначе люди вроде Палемона за него не бра¬
лись бы. В подобных хозяйствах особенно живо работала агротехническая мысль и при¬
менялась передовая италийская агротехника, но именно поэтому здесь должны были
с особенной силой выступить отрицательные качества рабского труда. Посмотрим, как
рисуется обстановка в сельском хозяйстве Италии у Колумеллы.
О самом Колумелле мы знаем немного. Он, очевидно, был родом из Гадеса в Испа¬
нии. Позднее он переехал в Италию и приобрел несколько поместий, но небольших,
неподалеку от_Рима 6. Крупным землевладельцем Колумелла не был — это, мне ка¬
жется, убедительно показала М. Е. Сергеенко7. Богачом — тоже. Судя по всему,
в пору написания трактата, т. е. в первой половине 60-х годов I в., основным источ¬
ником благосостояния Колумеллы являлось занятие сельским хозяйством. Он был опыт¬
ным и знающим хозяином, и его небольшие виноградники, по крайней мере по его соб¬
ственным словам, давали такое изобилие вина, что другим это казалось чудом (pro¬
digialiter videtur. — 111,3,3). И в своем трактате Колумелла выступает перед читателем
не только во всеоружии теоретических знаний, почерпнутых из агротехнической ли¬
тературы, но прежде всего исходя из собственной практики, ибо, по его мнению, имен¬
но «практика и опыт — это главное в науке» (I, 1, 16). Это обстоятельство для нас еще-
более повышает ценность труда Колумеллы как источника для понимания условий
сельского хозяйства Италии в середине I в. н. э.
Поместье, описываемое Колумеллой, представляет знакомое нам уже по Катону
и Варрону сочетание черт натуральности и товарности. Автор во многих местах под-,
черкивает, что то, что можно произвести в поместье -из необходимого для потребления,
покупать не следует 8. Но, пожалуй, в еще большей степени, чём у Варрона и Катона,
выражены в хозяйстве Колумеллы черты товарности. Колумелла указывает на жела¬
тельность расположения поместья неподалеку от моря или судоходной реки или удоб¬
ной дороги. Все это нужно для «вывоза продукций и ввоза всего необходимого»(1, 3,3).
Ни на минуту он не упускает из виду главной задачи, которая стоит перед хозяином
поместья —дать продукции побольше и лучшего качества. Поэтому стремление к ин¬
тенсификации и рационализации у него еще больше выражено, чем у Варрона. По мне¬
нию Колумеллы, имеет смысл значительно переплатить за хорошие саженцы, втри¬
дорога отдать за высококвалифицированного раба-виноградаря, за крупных волов.
Он советует удобрять землю навозом и для этого устраивать специальные навозохра¬
нилища (о которых мы не слышим у Катона), а также рекомендует применять и дру¬
гие виды удобрений 9. Наконец, еще более решительно, чем Варрон, Колумелла реко¬
мендует стать на путь экспериментирования, не боясь связанных с этим издержек:
«это иногда, правда, убыточно (damnosum), но в общем оказывается выгодным (in
summam fit compendiosum), потому что всякая полоска приносит доход, если владелец,
ее после долгих проб добьется того, чтобы выращивать на ней как раз то, что следуе'1>>
(1,4,5). Нужно,считает Колумелла, заводить свои питомники саженцев (III, 4—5),
подбирать и проверять сорта лоз (III, 9) и т. д.
Проблемы обработки земли и ухода за насаждениями стоят у Колумеллы всегда
на первом плане. Он считает, что никакая земля не может быть доходной, если ее
тщательно не обрабатывать. Наоборот, искусство и усердие земледельца может помочь
и при плохих качествах почвы, и при неблагоприятных природных условиях (I, 4,3).
Что касается отдельных сельскохозяйственных отраслей, то Колумелла в разных ме¬
стах трактует и о зерновых культурах, и о скотоводстве, и о плодоводстве и т. д. В иде-
6 Ardeatino agro, quam multis temporibus ante ipsi possedimus, et in Corseolano,
itemque in Albano.... (III, 9, 2) In nostris Ceretanis.... (III, 3, 3).
7 M. E. Сергеенко, Два типа сельских хозяйств в Италии I в. н. э., «Изве¬
стия АН СССР, ООН», 1935, № 6, стр. 589.
8 С о 1., XI, 3,1.
9 О системе удобрений у Колумеллы см. М.Е. Сергеенко., Удобрение хлеб¬
ных полей в древней Италии, «Труды Института истории науки и техники АН СССР»,„
сер. 1, вып. 4, 1934, стр. 123—147.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
159'
альном поместье, по мнению Колумеллы, следует и разводить скот, и сеять хлеб.
Кое-где речь идет о продаже овощей, хлеба, мяса, шерсти, молока, сыра (VII, 8, 6).
Однако в основном имеется в виду потребление этих продуктов внутри поместья для
нужд его людского персонала. Но вино — вот тот продукт, который производится спе¬
циально для рынка, и именно от него ожидается в основном доход, а также от прода¬
жи чубуков. Недаром, специальную главу, посвященную разведению виноградной
лозы (III, 3), Колумелла прямо начинает со слов: «Я считаю необходимым прежде всего·
разрешить основной вопрос: может ли обогатить владельца поместья разведение ви¬
нограда (an locupletat patrem familias vinearum cultus»?). Приводя подробные расчеты
и ссылаясь па свой собственный опыт, Колумелла доказывает, что доход с виноград¬
ника действительно является весьма значительным (uberrimus) (Ш, 2—3) и что pater
familias, который, сочетая знание с усердием (cum scientiam sociaverit diligentiam),
возделывает виноградники, может легко превзойти (facile superabunt) в части умноже¬
ния своего состояния тех, которые «хвалятся своим сеном и овощами» (foenum suum et
olera amplexantur): и далее следуют советы по рациональному с широким размахом
разведению винограда, причем самое серьезное значение придается в равной мере
подбору сортов, и обработке земли, и в особенности уходу за насаждениями: id, enim,
quasi caput et columen est impensarum (III, 4,3).
Подробно рассматриваются различные операции, например, pastinatio (вскапы¬
вание почв под виноградник), pampinatio (обрезка лишних побегов с листьями на ви¬
ноградных лозах) ит. д., и каждый раз Колумелла подчеркивает не только значение
этой операции, но и необходимость произвести ее как можно лучше, тщательнее. В
некоторых случаях он рекомендует отдельные нововведения, которые он сам испытал,
иногда даже позаимствованные в других странах усовершенствования, вроде terebra
Gallica — «гальского буравчика», который автор сам проверил и нашел, что он намного
удобнее и полезнее, чем старый буравчик, известный до сих пор при прививке
лоз, longe habiliorem utilioremque.... quam... antiqua terebra 10 11.
В большинстве случаев Колумелла не скрывает от читателя, что важнейшим усло¬
вием, необходимым для успеха дела, является наличие соответствующих кадров рабо¬
чей силы 11.
Что труд рабов является для Колумеллы необходимой предпосылкой интенсив¬
ного ведения хозяйства, в этом мы убеждаемся во многих местах при чтении его трак¬
тата. Рассчитывая, например, необходимый сельскохозяйственный инвентарь для име¬
ния, он прямо указывает, что число орудий должно быть вдвое больше числа рабов
(duplicia quam numerus servorum,— I, 8, 8). Свободные наемные рабочие совершен¬
но не принимаются при этом в расчет,‘хотя так же, как и у Катона и Варрона, при¬
влечение наемных свободных рабочих рук, но только на период уборки урожая
и т. д., имело место, несомненно, и в поместье Колумеллы12.
Вопросам эксплуатации рабского труда Колумелла уделяет очень много внима¬
ния, чувствуется, что эта проблема для хозяев типа Колумеллы была проблемой перво¬
степенной важности. Общая тенденция по отношению к рабам, конечно, та же, что
и у Катона,— выжать максимум прибавочного продукта, максимум пользы для хозяи¬
на. Но внимательно присмотревшись, мы убеждаемся, что в формах и методах исполь¬
зования рабского труда произошли явственные сдвиги сравнительно даже с более близ¬
ким, хронологически, Варроном.
Непригодность одного только метода грубого насилия применительно к рабам
для Колумеллы еще более ясна, чем для Варрона, и по тем же причинам: интенсивное,
поставленное на научных основах земледелие можно вести только при помощи ква¬
лифицированной рабочей силы; но это значит, что важно не только получить от раба
10 IV, 29. Ср. P 1 i n., NH, XVII, 116. «В наше время введено улучшение — галь-
ский буравчик».
11 Col., I, 7, 1... praecipua cura dominis requiritur maxime in hominibus.
12 Gp. H. G u m m e r u s, Der römische Gutsbetrieb als wirtschaftlicher Organis¬
mus nach den Werken des Cato, Varro und Columella, Lpz, 1906, стр. 81—82.

160
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
известное количество .труда, но и чтобы этот труд был нужного качества, ибо «трудно
даже сказать, насколько усердный и старательный работник может сделать больше
сельскохозяйственной работы, чем нерадивый и медлительный»: in agresti negotio vix
dici potest quia navus operarius ignavo et cessante praestet—XI, 16. Поэтому Колумелла
чрезвычайно большое значение придает вопросам квалификации труда рабов.
В хозяйстве, которое пытаются поставить на рациональную основу, условия труда
непосредственного производителя значительно усложнены и требования к нему предъяв¬
ляются более высокие и сложные. Невыгодно, считает Колумелла, чтобы «все делали
все» (ne confundantur opera familiae sic, ut omnes omnia exequantur) (J,9, 5). Наобо¬
рот, нужно специализировать рабов на отдельных работах, причем важно учитывать
физические и интеллектуальные качества и способности таким образом, чтобы, напри¬
мер, «рабы-пахари и виноградари составляли две разные группы и в свою очередь но
смешивались с чернорабочими» (I, 9,6). Тот раб, который имеет дело с волами — bubul¬
cus, должен обладать, помимо известных знаний, еще и зычным голосом и наружностью,
внушающей страх, но он должен быть кроткого характера и скорее казаться, чем быть
свирепым, тогда волы будут его слушаться и дело обойдется без кнута. Пахари должны
быть ростом повыше, а для работающих в виноградниках, наоборот, рост не играет
роли, скорее туда подойдет человек приземистый, но мускулистый и т. д. Но особенно
большую роль в условиях хозяйства Колумеллы приобретают душевные качества (ha¬
bitus animi) и интеллектуальное развитие рабов. Старшие по работам, так как эта долж¬
ность custodiae diligentis et artis officium est, в особенности должны отличаться
не столько мускульной силой, сколько усердием, общим развитием и специальными
познаниями в соответствующей отрасли хозяйства. Для приобретения этих качеств
Колумелла рекомендует этих рабов с юных лет отдавать на воспитание к «хорошему
пахарю, превосходному садовнику, честному питуху» (XI, 1).
Но оказывается, вдобавок, что все эти качества нужны и для остальных рабов.
Даже копка и пахота, по мнению Колумеллы, требуют не только физических сил, но
и определенных знаний и навыков (artes), так же как косьба; для раба, который пасет
и лечит скот, еще большее значение имеет знание дела (scientia), а также и усердие.
В особенности же для работы в виноградниках требуется не только крепкий, но и пред¬
приимчивый и понятливый раб (non solum enim fortem sed et acuminis strenui— 1,9,4), и,
пожалуй, тут даже важнее artes, чем vires: minus virium plus artes (XI, 8), потому что,
предупреждает Колумелла, виноградник — это вещь нежная и требующая особенно
внимательного к себе отношения (res tenera, infirma et iniuriae maxime impatiens
— IV, 3, 4). Не случайно Колумелла согласен заплатить за хорошего виноградаря до
восьми тысяч сестерций, то есть намного дороже обычной цены (III, , 8).
Итак, для нас ясно, что для хозяина типа Колумеллы важно использовать раба
уже не только как instrumentum vocale — как орудие, отличающееся от других
орудий только наличием речи, но и как существо, одаренное интеллектом, способвое
воспринять и усвоить определенную сумму знаний, более того, способное проявить
инициативу, применить свои познания и свой опыт на пользу хозяина. Но именно^
этом случае и проявляются в полной мере отрицательные качества рабского труда,
как труда «людей, отчаявшихся и потерявших надежду» 13.
Интересы раба противоположны интересам господина — это отчетливо понимает
Колумелла: раб совершенно не заинтересован в том, чтобы работать усердно и хорошо.
Наоборот, его здравый смысл должен подсказать ему как раз обратное: поменьше тра¬
тить сил на свой неблагодарный труд и стараться не обнаруживать своих способностей,
чтобы его не заставили трудиться еще больше и не поручили еще более сложной
и ответственной работы 14.
13 Р 1 i n., NH., XVIII, 36.
14 Barrow, Slavery in the Roman Empire, L., 1928, стр. 77, отмечает, ято от¬
ношение производительности труда свободного к производительности труда раба,
судя по изысканиям, произведенным в 1789 г. в Вест-Индии, составляло 8: 2, 9: 5, 3:1.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
161
Как нечто общеизвестное рисует Колумелла (XI, 17) картину рабской familia,
которая утром медленно и лениво (cunctanter et languido procedet) движется на рабо¬
ту, в то время как должна бы рваться точно в бой, с энергией и рвением (velut in
aliquod proelium... cum vigore et alacritate animi). Рабы всегда медлят приступить к
работе (... familiam semper ad operam cunctantem), всегда стараются найти возможность
затянуть ее или увильнуть от труда (tricandi potestas), свалить на других. Они также
могут, например, притворяться больными (languido simulanti) и т. д. Как работать с
такими людьми? И советы Колумеллы представляют собою целую систему мероприя¬
тий, при помощи которых он стремится разрешить это, в конечном счете-неразрешимое,
противоречие. Присмотревшись к этой системе, мы убеждаемся в том, что она представ¬
ляет собой не только дальнейшее развитие положений Катона и Варрона, но что она
содержит в себе и кое-что новое.
В основе этой системы все так же лежит, конечно, физическое принуждение в со¬
четании с целой серией разного рода стимулов, как материального порядка, так и не¬
материального. Колумелла ставит перед собой цель — привить рабу хотя бы времен¬
ный интерес к труду. Тут и совет время от времени пошутить с рабом или сделать вид,
будто советуешься с ним: «таким образом, я получаю представление о способностях
каждого из них и его усердии... они же в этом случае охотнее делают работу, которую,
как они думают, я предпринял по их совету» (I, 9). Тут и метод урочных индивидуаль¬
ных заданий, при котором легче выявить прилежного и нерадивого; и целая система
honores, вроде приглашения отобедать с виликом, по отношению к наиболее выдаю¬
щимся рабам и т. д.
Однако в отношении к рабам у Колумеллы по сравнению с Варроном можно отме¬
тить чрезвычайно характерный момент. ЕслиВаррон настаивает на создании искусствен¬
ной разницы в жизненном уровне между верхушкой рабского населения поместья и
остальными рабами* 15, то Колумелла всячески подчеркивает необходимость проявить
внимание к рабской массе в целом. Нужно, чтобы не только выдающийся раб, но и любой
рядовой раб чувствовал, что о нем заботятся. Рабы должны быть хорошо ухожены и
одеты (cultam, vestitamque familiam... habeat, I, 8, 9) так, чтобы одежда защищала их
от ветра, и от дождя, и холода. В поместье должна быть большая, высокая и светлая
кухня (culina), чтобы рабы с удобством (commode) могли в ней находиться во всякое
время года. Незакованные рабы должны проживать в каморках (cellae), окна которых
должны быть обращены на юг (I, 6, 2—3). Рано утром пусть вилик выводит рабов на
работу и пусть будет неотлучно при них. Пусть он различными способами подбадривает
их к работе и поднимает их настроение (variis exhortationibus in opere ipso exhilaret
laborantes, XI, 17), а иногда, как бы желая помочь отставшему, возьмет в руки сельско¬
хозяйственное орудие и покажет, как нужно «по-настоящему» работать. И когда рабы
возвращаются с работы, вилик также не должен тотчас уходить в свою комнату. Он
должен уделить каждому из рабов величайшее внимание (cuiusque maximam curam),
проследить за тем, чтобы они получили сколько положено еды и питья, чтобы их не
обманул кладовщик (cellarius) и т. п. Тех, кто поранился на работе, он должен пере¬
вязать, дать лекарство; раба, который заболел, немедленно отправить в лечебный пункт
и приказать, чтобы о нем позаботились (XII, 3), и т. д.
Мы помним, каково было отношение к больному рабу во времена Катона, харак¬
терно, как изменилось в этом отношении положение у Колумеллы. Вместо исключи¬
тельного по своему цинизму и скаредной расчетливости совета урезать паек заболев¬
шему рабу, продавать больных и старых рабов и т. д., мы узнаем, что в поместье Ко¬
лумеллы имеются специальные помещения для больных рабов — лечебные пункты
Если это отношение было и в древности, то для производства одной и той же работы
необходимо было иметь в три раза больше рабов, чем свободных.
15 Ср. H. А. М а ш к и н, История древнего Рима, М., 1950, стр. 288; М. И. Риж¬
ский, Варрон как источник по истории рабства в древней Италии, «Ученые
записки Читинского государственного педагогического института», 1957, выл. 1,
стр. 235—241.
11 Вестник древней истории, № 2

162
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
(valetudinaria, XII, 1—3). Эти помещения должны содержаться в чистоте, регуляр¬
но проветриваться, они должны быть хорошо обставлены и убраны (bene ordinata et
ornata et salubria.... languentibus), чтобы больные рабы были в наилучших условиях
(commodissime ministrentur). За этим делом должна специально следить сама вилика —
жена управляющего и его ближайшая помощница. Но вот интересный штрих. Поло¬
жим, раб вернулся не во-время с поля. Вилика, которая находится все время дома,
должна тотчас же проверить, по какой причине он это сделал — по болезни или из-за
лени, «даже того, кто притворился больным (vel simulantem languorem) вилика долж¬
на без промедления отправить в valetudinarium, ибо «пусть лучше раб, уставший от
работы, отдохнет один-два дня под наблюдением, чем изнеможденный заболеет на самом
деле» (XII, 3, 7). Тут же Колумелла выясняет мотивы подобного поведения. Они, ока¬
зываются, ничего общего не имеют с соображениями морали и человеколюбия; в то же
время обнаруживается, что хозяином руководит не одна только боязнь потерять ра¬
ботника или ослабить его. У него расчет более дальнего прицела. «Ведь от проявления
подобного рода заботы по отношению к больному рабу рождается преданность к гос¬
подину, не только повиновение, а раб, которому будет оказано такое внимание во
время его болезни, когда выздоровеет, будет стараться на работе гораздо больше,
чем раньше» (XII, 1, 6). Признание очэнь интересное.
Итак, рабовладельцу мало иметь здорового и квалифицированного раба, даже мало,
чтобы этот последний проявлял одно повиновение (obsequium) господину,— хозяину
требуётся нечто большее — преданность и верность (benevolentia et fides). Опять-
таки сравним с Варроном. У того речь идет о стремлении рабовладельца заслужить
benevolentia со стороны отдельных рабов, поднимающихся над общим уровнем, рабской
верхушки. У Колумеллы имеется в виду любой operarius, рядовой ленивый раб](кото¬
рый способен убежать с поля вследствие лености или притвориться больным, чтобы
увильнуть от работы. «Вилик, — неоднократно убеждает Колумелла, — пусть оказы¬
вает знаки внимания (foveat) лучшим и усердным рабам, но снисходит также
к менее хорошим, менее честным — parcat et minus bonis... minus probis (1,8;' XI, 1,
25). В чем тут дело? Некоторую ясность вносит одно чрезвычайно любопытное место.
Культура винограда, как уже было сказано, требует особенно значительных интел¬
лектуальных качеств и навыков со стороны рабов. Поэтому-то, указывает Колумелла,
на виноградниках обычно и применяются alligati — рабы, закованные в цепи. Дело
в том, поясняет автор, что бесчестные рабы часто обладают живым умом, который тре¬
буется условиями этой работы (velocior est animus improborum quam desiderat huius
operis conditio), хотя, конечно, с огорчением продолжает Колумелла, «из двух человек
одинаковых способностей честный всегда лучше выполняет работу, чем бесчестный;
я сделал эту оговорку, чтобы никто не думал, будто бы я предпочитаю обрабатывать
свои поля при помощи негодяев, чем при помощи порядочных людей» 16. Недогово¬
ренная мысль автора вполне ясна. Работа в его хозяйстве требует помимо физической
силы еще и сметливости, понятливости. Но рабы, обладающие этими качествами, как
раз обычно бывают, вдобавок, еще и improbi, noxii — бесчестные и зловредные, почему
они чаще всего и оказываются среди alligati. Владелец поместья и рад бы иметь дело с
невинным и добропорядочным рабом, который бы работал не за страх, а за совесть, да
где взять такого? Волей-неволей приходится использовать строптивых и бесчестных
кандальников и снисходительно относиться к ним.
Правда, несколько выше Колумелла утешил своего читателя тем, что для работаю¬
щих в винограднике менее важна добросовестность (frugalitas), так как эти работы
выполняются все в одном месте и под надзором (in turba, sub monitore) (1,9,4).
Но мы вскоре увидим, что и это утешение слабое.
Вообще чтение трактата Колумеллы делает ясным, как много времени и средств
тратилось на непроизводительный труд надзора (custodia) и какое важное значение
~ I
16 Nihil tamen eiusdem agilitatis homo frugi non melius, quam nequam faciet;
hoc interposui, ne quis existimet in ea me opinione versari, qua malim per noxios quam
per innocentes rura colere — 1,9,5.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
163
придавалось этому фактору в рабовладельческом поместье. У Колумеллы в этом отно¬
шении предусмотрено все до мелочей.
Жить рабы должны вместе, чтобы легче было наблюдать за ними, и вилику не
приходилось бы разрываться на части в своем усердии при наблюдении за рабами. С этой
целью и помещение вилику должно быть отведено недалеко от помещения рабов, у
самой входной двери, чтобы он мог хорошо видеть всех входящих и выходящих. Глав¬
ному управляющему поместья (procurator) надо дать помещение над дверью, ради той
же цели, но вместе с тем, чтобы он мог наблюдать и за виликом. На работе рабы должны
быть партиями, не больше чем по 10 человек (декурии). Так легче присматривать за
ними и «усердию надсмотрщика не ставится никакой непосильной задачи». Нельзя
разрешать рабам расходиться по-двое, по-трое, над каждыми 4—5 человеками нужно
назначить страшего (magister operum), а над ним, в свою очередь, должен быть надзи¬
ратель (monitor), который сам подчинен вилику. Но еще выше вилика стоит прокура¬
тор. Кроме того, также имеется в виду, что рабы должны сами следить друг за другом.
И, в конце концов, все же оказывается совершенно необходимым, чтобы хозяин сам
постоянно контролировал работу своих рабов-агентов: прокуратора, вилика и других.
В советах Колумеллы постоянно проглядывает твердое, основанное на горьком
опыте убеждение рабовладельца в том, что там, где нет надсмотра со стороны хозяина,
предоставленный самому себе раб не только ничего путного не сделает, но, более того,
навредит хозяину, чем только сможет. Именно поэтому Колумелла рекомендует сда¬
вать в аренду участки (fundi), наиболее удаленные от хозяйского глаза. Что бы ни воз¬
делывалось на таком участке, выгоднее сдать его в аренду свободному колону, чем
вести хозяйство npii помощи вилика. В особенности это относится к зерновому хозяй¬
ству, которому, по свидетельству Колумеллы, рабы приносят наибольший вред: волов
сдают в аренду на сторону, плохо пасут их, так же, как и остальной скот. Нерадиво
пашут землю, крадут из семенного материала и не стараются, чтобы посеянное
принесло хороший урожай. А когда зерно свезут на ток, во время молотьбы, количество
его также ежедневно уменьшается вследствие рабской нерадивости и мошенничества
.(fraude), так как они и сами воруют, и от других воров не берегут. И даже свезя зерно
в житницу, не ведут правильного у чета. В илик не радеет иворует, и остальные рабы сле¬
дуют его примеру, и это поместье скоро теряет всякую ценность для хозяина (saepius....
ager infametur, I, 7). Но насколько вообще эффективным является надзор над работою
раба? Оказывается, что этот надзор далеко не всегда приносит реальные плоды. Ска¬
жем, наступает период сбора винограда. Но не все гроздья виноградника созревают в
одно и то же время. Если ждать, пока дойдут запоздавшие кисти, то тем временем ранее
поспевшие перезреют. Часть опадет, часть пострадает от птиц, дождя, ветра. Лучше
всего бы, конечно, собирать выборочно, постепенно снимая дозревающие кисти, но
в этом случае, объясняет Колумелла, вероятнее всего, что pater familias станет жерт¬
вой недобросовестности сборщиков17 (negligentia vindemiatorum aleam subeat).
Дело в том, что эти последние, для того чтобы поскорее закончить работу, вернее всего
будут собирать вместе со зрелыми кистями и незрелые и мешать разные сорта. В резуль¬
тате вино такого сбора йе сможет долго сохраняться, вкус у него будет испорченный,
и хозяину уже не получить за него высокой цены (plurimum pretium). А надзор? Над¬
зор надзором, но, уныло замечает Колумелла, «невозможно ведь поставить над каждым
надзирателя (neque enim singulis totidem antistites dare potest), который бы наблюдал
и приказывал не мешать незрелый виноград со зрелым (Ш, 21).
В таком положении владелец виноградника оказывался не только в период сбора.
Гак же обстоит дело, например, со всеми операциями, связанными с обрезкой лоз, при¬
вивкой черенков и т. д. Для этих целей Колумелла предписывает применять специальный
усовершенствованный инструмент—виноградарский серп (falex vinitoria), и он подроб¬
нейшим образом описывает, каким должен быть этот серп и как им работать (IV, 24—25).
17 На время сбора винограда обычно привлекались, кроме рабов, и наемные ра¬
бочие. Но то, что Колумелла^говорит о сборщиках вообще, к рабам, конечно, относи¬
лось в первую очередь.
11·

164
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Пользоваться им нужно умеючи. Каждая часть этого серпа, а всего имеется шесть
частей, имеет свое название и определенное назначение для той или иной операции.
Виноградарь должен следить за тем, чтобы этот инструмент был всегда в порядке, чтобы
«он был острым, как бритва». Легким движением он должен срезать соответствующую
часть растения, но отнюдь не рубить по лозе, нанося в одном месте по нескольку ударов
тупым серпом, от чего лоза, «истерзанная и измочаленная в этом месте, истекает со¬
ками, и раны ее не скоро заживают» и т. д. Но та же 24-ая глава кончается следующими
словами: «Я знаю много виноградников, которые погибли из-за того, что все эти условия
не выполнялись» (... plurimos per hanc inscitiam vastare vineta comperi — IV, 24).
А отбор чубуков (malleoli)? Это важнейшее и крайне необходимое дело! И что же! —
с возмущением восклицает Колумелла, его сплошь и рядом поручают рабу, совершенно
не заботясь о том, насколько последний подходит для этой работы, насколько он све¬
дущ и внимателен. Поручают первому попавшемуся. Но еще хуже то, что если даже
у такого раба есть какие-нибудь знания в этом деле, он вследствие своей неверности
(propter infirmitatem) — скрывает их и предпочитает, чтобы выполнить урок, заданный
виликом, работать и невнимательно и недобросовестно (nihil religiose, nihil curiose),
заботясь только о числе и совершенно не беспокоясь о том, чтобы отобрать действитель¬
но лучшие, срезанные в нужном месте черенки (III, 10, 6—7).
Нет почти такой операции в винограднике, на которой прямо или косвенным обра-
разом не выявлялось бы губительное влияние нерадения раба. Владелец поместья,
считает Колумелла, должен всегда иметь в виду этот фактор, и сам автор как хозяин-
практик подает пример в этом отношении. Теоретически, например, он согласен с
предложенной Юлием Аттиком нормой высадки саженцев, но тут же вносит поправки:
«Юлий Аттик в таких условиях считает обильной нормой 10 тыс. саженцев. |^ы, однако,
сажаем на 4 тыс. больше, так как из-за нерадения рабочих большая часть погибнет
(quia negligentia cultorum magna pars deperit, III, 16, 3)».лНаконец, следующее рассуж¬
дение (III, 20, 21) как бы подводит итог. Речь идет о преимуществах, которые
дает посадка лоз по сортам (per species). Разные сорта должны быть посажены по от¬
дельности, в разных местах виноградника и отделены один от другого более или менее
широкими дорожками.
Практические преимущества рекомендуемого им способа посадки лоз совершенно
очевидны. Перечислению их Колумелла посвящает целую главу, чтобы в конце концов
закончить довольно пессимистически: «Если же ты не сможешь осуществить раздельной
посадки лоз, то постарайся, хотя бы, садить вместе только такие, которые дают вино
одинакового вкуса и созревают одновременно». Почему такая неуверенность? Оказы¬
вается, все это предприятие требует такого сочетания знаний и внимательности, что
Колумелла даже не пытается утверждать, будто кто-нибудь другой, помимо самого
хозяина, сможет его осуществить. Довериться в этом деле даже вилику или виногра¬
дарю значило бы проявить непростительную беспечность, от которой успеха не жди
(quam tamen diligentiam nisi per ipsum patrem familias exhiberi posse nAn affirmaverim.
Nam credidisse vilico vel etiam vinitori socordis est). Даже самому Колумелле при всем
его опыте и знаниях не удалось осуществить эту рационализацию. Несколько сконфу¬
женно, как бы стыдясь своей неудачи в столь горячо рекомендуемом деле и в то же
время оправдывая себя ссылкой на других хозяев, он вынужден признаться: «Ни сам
я не добился этого от своих рабов и никто другой до меня из тех, кто признавал вели¬
чайшие преимущества этого способа» (non... aut ipse potuerim a meis familiaribus hoc
obtinere, aut ante me quisquam eorum, qui quam maxime id probaverit effecerit) (III,
20,4). Теперь для нас ясно, почему так важно для Колумеллы обеспечить себе не только
obsequium, но и fides со стороны рабов. И ясно также, что в глубине души сам он мало
верит в возможность таких отношений между рабом и рабовладельцем.
Итак, в трактате Колумеллы явственно отразился важный факт — резкое обо¬
стрение к средине I в. противоречий в италийском сельском хозяйстве между внут¬
ренне присущей производительным силам тенденцией к постоянному развитию и отри¬
цательными качествами труда рабов как непосредственных производителей. Именно
здесь крылась одна из главных причин, обусловивших в недалеком будущем упадок

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
165
рационально поставленного, интенсивного хозяйства, за которое так ратовал Колу-
мелла, и последовавшее затем превращение Италии в конце I в. н. э. в страну преиму¬
щественно зернового и пастбищного экстенсивного хозяйства18. Экстенсивное хозяй¬
ство имело в этом отношении то преимущество, что в нем к рабу не предъявлялось тех
высоких требований, как, например, в хозяйстве Колумеллы. Поэтому оно было более
устойчивым.
Хозяин, который, не мудрствуя лукаво, разводил какие-нибудь простые, неприхот¬
ливые сорта винограда, мог, естественно, гораздо меньше беспокоиться за свой продукт,
чем тот, который культивировал благородную аминейскую лозу, пытался рассаживать
виноград по сортам и ломал себе голову над проблемой, каким образом привить рабу
подлинный интерес к труду, проблемой, которую, как мы видели, Колумелле так и
не удалось разрешить. Интересно, что так обстояло дело не только с разведением ви¬
ноградников, но и в скотоводстве. Заманчиво, конечно, разведение тонкорунных овец
тарентинской породы, «наилучшей из всех пород», но умудренный горьким опытом Ко-
лумелла отнюдь не рекомендует браться за это дело, разве только если хозяин сможет
непосредственно осуществлять наблюдение (pecus Tarentinum... nisi cum dominis
praesentia est,... vix expedit haberi). Причина, конечно, все та же: эти овцы «очень
нежные» (mollissimi) и требуют «величайшей заботы» (maiorem curam), доверить их ра¬
бу недопустимо, даже вилику, так как последний, конечно, постарается своровать
часть предназначенного для овец корма и т. п., а если это случится, то результат
будет самый пагубный: тарентинские овцы совершенно не могут переносить лишений и на
такую несправедливость со стороны вилика ответят массовым падежом (si quid ... sibi
detrahitur fraude vilici clades sequitur gregem —VII, 4,1—2). Тот, кто ограничивался раз¬
ведением простых и менее прихотливых пород скота, очевидно, меньше рисковал по¬
страдать от fraus своего раба, так как простые овцы требуют гораздо меньше тщатель¬
ности в уходе.
Рационализаторские же стремления рабовладельца, его попытки ввести более
высокую технику в сельское хозяйство, как видим, наталкивались на упорное сопро¬
тивление со стороны раба и по большей части терпели неудачу. Рабовладельческие от¬
ношения оказывались тормозом для развития производительных сил.
М. И. Рижский
18 Ср. М.Е.Сергеенко, Пахота в древней Италии, «Советская археология»,
1941, № 7, стр. 220; Ср.М. Rostovtzeff, The social and economic history of the
Roman Empire, Oxf., 1926, стр. 94.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
А. И. ТЮМЕНЕВ, Государственное хозяйство древнего Шумера.
М.—Л., Изд-во АН СССР, 1956, 518 стр., 42 табл., 1 карта, тираж
2000 экз., цена 25 р. 50 к.
За последние десятилетия в историографии древнего Шумера появилось немало
работ, посвященных отдельным вопросам социально-экономического развития. Однако
эти работы, как правило, посвящены либо сравнительно узким темам, либо относитель¬
но кратким промежуткам времени. В этом отношении выгодно отличается рецензи¬
руемый труд акад. А. И. Тюменева: автор его стремится проследить процесс становле¬
ния и развития государственного хозяйства древнего Шумера на большом отрезке
времени (с конца IV тысячелетия и вплоть до XXI в. до н. э. включительно), вырабо¬
тать на основе марксистско-ленинской методологии цельное представление об общест¬
венно-экономических условиях Двуречья указанного периода.
Работа по изданию шумерских хозяйственных текстов продолжается уже свыше
60 лет (со времени первого издания клинописных текстов Британского музея в 1896 г.),
но, разумеется, далеко еще не завершена, несмотря на плодотворную деятельность мно¬
гих ученых (Рейзнера, Фёрча, Кейзера, Бартона, М. В. Никольского, Легрэна, Лимэ и
многих других). Постепенное накопление фактического материала подготовило почву
для отдельных обобщений и выводов (Контено, Женульяк, Легрэн, Деймель и др.),
причем в последнее время зарубежная историография стала уделять некоторое внима¬
ние и социальногэкономической характеристике древневосточных обществ *.
Однако в этой последней области первенство, несомненно, принадлежитсоветским
ученым (акад. В. В. Струве, акад. Н. М. Никольский, акад. А. И. Тюменев, И. М. Дья¬
конов и др.), работы которых направлены на углубленное изучение и научную обработ¬
ку уже полученных наукой материалов. Советским ученым удалось вскрыть основные
закономерности развития древних обществ Передней Азии и прийти к единодушному
признанию рабовладельческого характера этих обществ и их специфики, определяе¬
мой довольно устойчивым существованием сельских общин. Естественно, что по ряду
более частных, хотя и важных проблем, среди советских ученых имеются серьезные
разногласия. Так, акад. А. И. Тюменев отмечает, что в советской науке имеются в ос¬
новном два направления, од^о из которых выдвигает на первый план факт эксплуата¬
ции рабской силы (акад. В. В. Струве), и другое, которое сосредоточивает внимание
в основном на свободных сельских общинниках (акад. Н. М. Никольский).
Однако автор рецензируемого труда навряд ли прав, утверждая (стр. 23), что
указанные ученые, особенно акад. В. В. Струве, игнорируют все другие формы эксплуа¬
тации. Акад. А. И. Тюменев справедливо считает, что все формы эксплуатации надо 11 См. например, R. Monier, G. Cardascia et J. Imbert, Histoire des
institutions et des faits sociaux des origines à l’aube du moyen age, P., 1956; J. A. W i 1-
son, E. A. Speiser etc., Authority and law in Ancient Orient, «Supplement to the
JAOS», 74 (1954), № 3. Эти работы в рецензируемой книге не упоминаются, так
как, вероятно, в момент подготовки книги к печати они еще не были доступны ав¬
тору.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
167
изучать в их совокупности, но и его собственная точка зрения в этом отношении грешит
некоторой односторонностью. По мнению автора, государственные и храмовые хозяй¬
ства в древнем Двуречье покоились в основном на системе эксплуатации местного на¬
селения, положение которого приближалось к рабскому. Нам кажется, что здесь не¬
сколько недооценивается значение рабского труда.
Обработав грандиозный материал (тысячи документов и десятки исследований как
советских, так и зарубежных ученых), акад. А. И. Тюменев нарисовал в общем убеди¬
тельную картину развития от зарождения первых небольших примитивных храмо¬
вых хозяйств вплоть до расцвета крупных царских (государственных) хозяйств време¬
ни III династии Ура. При этом автор исходил из того положения, что в основе всей хо¬
зяйственной жизни древней Месопотамии лежал общественный труд по сооружению и
содержанию в порядке ирригационной системы, что способствовало укреплению пре¬
имущественно общинной (а затем государственной) собственности на землю; это право
вёрховной собственности, в свою очередь, являлось предпосылкой для возникновения
крупных хозяйств в форме храмовых, затем энсиальных и, наконец, царского (госу¬
дарственного) хозяйства, в которых использовался труд как местного, так и рабского
населения страны (стр. 415).
В введении (стр. 3—25) автор дает критический анализ советской и зарубежной
«
литературы по социально-экономическим вопросам вообще и по рассматриваемому
вопросу, в частности. Нельзя не согласиться с автором в критике ходячих социально-
экономических теорий буржуазных историков от Бюхера и Родбертуса до Зигеля и
Мендельсона. Однако создается впечатление, что и в тексте «Введения» акад. А. И. Тю¬
менев явно недооценивает значения тех многочисленных исследований зарубежных и
советских ученых, результаты и материалы которых автор широко использует в своем
труде. В частности, невозможно согласиться с акад. А. И. Тюменевым в том, что чуть
ли не единственной заслугой нашей науки является постановка (!) академиком
В. В. Струве проблемы эксплуатации рабочей силы (стр. 15).
Сам труд акад. А. И. Тюменева является ярким свидетельством успехов мировой
шумерологии в целом и особенно достижений советских ученых в анализе и осмысле¬
нии документального материала: такой обобщающий труд мог появиться только в ре¬
зультате предшествующих работ советских исследователей (в первую очередь В.В.Стру¬
ве, H. М. Никольского, И. М. Дьяконова и самого А. И. Тюменева).
Нельзя согласиться и с утверждением автора, что «представители буржуазной
исторической науки совершенно (разрядка моя.— Э. М.) не касаются пробле¬
мы эксплуатации рабочей силы» (ctj^. 15). Это неверно, например, в отношении книги
И. Мендельсона 2, где вопросу о государственных и храмовых рабах посвящены две
главы 3
Конечно, можно было бы показать серьезные недостатки этих глав, но игнориро¬
вать их полностью, разумеется, невозможно4. Не совсем оправдана и критика по адресу
ряда издателей (Тюро-Данжен, Хуссэй, Аллот де ля Фюи и многие другие) шумерских
хозяйственных документов (стр. 10—11 «Введения»), от которых вряд ли можно требо¬
вать проявления специального интереса «к основным проблемам экономики», тем более
что их труды относятся главным образом к периоду первоначальной публикации, соби¬
рания и систематизации документального материала. Несравненно важнее было бы
дать\анализ этих трудов с точки зрения их ценности как научных публикаций. Говоря
о работах зарубежных ученых по социально-экономическим вопросам, нельзя было,
по нашему мнению, полностью игнорировать и труды П. Кошакера, В. Корошеца и
И. Клима, посвященные отдельным вопросам древневосточного права.
2 I. Mendelsohn, Slavery in the Ancient Near East, N. Y., 1949.
3 См. там же, стр. 92—106.
4 Тут же, на стр. 15, дается критика книги В. S i g е I, Slavery during the Third
Dynasty of Ur, «American Anthropologist», 49,1947, которую автор знает лишь по рецен¬
зии проф. И. Клима (JGS, V, 1951, 1, стр. 36 сл.). Нам кажется, что оценивать на
основе подобных данных целый научный труд несколько неоправдано.

168
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Первая часть труда акад. А. И. Тюменева посвящена зарождению и развитию
храмового хозяйства периода Урука, Киша, раннего Ура и Шуруппака (конец IV ты¬
сячелетия — XXVI в. до н. э.). Детально анализируя имеющиеся в распоряжении
науки довольно скудные материалы, автор выдвигает ряд новых положений как по
общим, так и по многочисленным частным вопросам. По мнению автора, это — период
становления классового общества, эпоха зарождения государства, процесс становле¬
ния которого в это время еще не завершен. Здесь многие положения А. И. Тюменева,
построенные на глубоком анализе фактического материала, не вызывают никаких воз¬
ражений. Однако в отдельных случаях положения автора кажутся нам несколько со¬
мнительными.
Так, убедительным представляется вывод автора, что приоритет общинной собст¬
венности на землю, основанный на коллективном труде членов общины по сооружению
и поддержанию в порядке ирригационной системы, выражался вначале в номинальном
признании божества верховным собственником земель общины (стр. 32—33) и что такое
положение уже создавало предпосылки для возникновения в будущем храмовых хо¬
зяйств, которые разрастались и укреплялись за счет постепенного присоединения об
щинных земель и закабаления масс местного населения.
Однако определение общественного строя, данное в рассматриваемом разделе тру¬
да (стр. 63—65, стр. 121 и прим, на той же странице) недостаточно убедительно. Как
видно, автор стоит на той точке зрения, что возникновение государства на древнем
Востоке совпадает со временем установления деспотической власти. В данном случае
мы считаем более правильной точку зрения, выдвинутую в свое время И. М. Дьяко¬
новым5 6. Как показывают исследования последнего времени, становление государства
на древнем Востоке не всегда (и не сразу) сопровождалось установлением деспотичес¬
кой формы правления (ср., например, длительное существование в Хеттском государст¬
ве Ш^аБ и рапкив). Поэтому сам по себе факт наличия «совета старейшин» и «совета
мужей города» еще не говорит в пользу существования в древнем Двуречье данного
периода родового строя, так как указанные органы первобытного общества, сохранив¬
шиеся по форме и названию, могли быть преобразованы по содержанию и приспособле¬
ны к условиям классовых общественных отношений и государства. Вопрос происхож¬
дения государства на древнем Востоке — сложный, далеко еще не решенный наукой
вопрос. Одно бесспорно: возникновение государства в условиях древневосточного об¬
щества является столь длительным процессом, охватывающим нередко несколько сто¬
летий, что видеть четко и ясно конец первобытно-общинного строя и зарождение госу¬
дарства очень и очень трудно, а зачастую (ввиду скудости материалов) — просто не
возможно.
При определении общественного строя древнего Урука акад. Тюменев вступает
в полемику с И. М. Дьяконовым. Основным документом, на который при этом ссылают¬
ся оба автора, является один фрагмент эпоса о Гильгамеше, изданный в 1949 г.
С. Крамером6. Однако, как нам кажется, этот документ не всегда подтверждает поло¬
жения акад. Тюменева.
В тексте рассматриваемого документа мы встречаем имена двух правителей:
Гильгамеша и Агги. Первый из них носит титул еп (стк. 18, 40, 51),7 который в данном
случае следует переводить «правитель, владыка»;8; а второй — к^а1 (стк. 81, 99)
«царь». На наш взгляд, нет достаточных оснований думать, что здесь речь идет о пред¬
ставителях двух социально-экономических формаций — первобытно-общинной и ра¬
бовладельческой. Из рассматриваемого текста, как нам кажется, ясно видно, что мы
5 См., например И. М. Д ьяконов, Государственный строй древнейшего Шуме¬
ра, ВДИ, 1952, 2, стр. 13—37.
6 Б. N. Кгашег, 01^ате§ аш! Agga, А1А, ЫН (1949), 1, стр. 1—18.
7 И.М. Дьяконов (ВДИ, 1952, 2, стр. 22), видимо, не совсем точно называет
Гильгамеша «лугалем», чего, во всяком случае, нет в тексте данного документа.
8 См. Д ьяколов, ук. соч., стр. 17.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
169
имеем дело с весьма примитивным государственным строем, но все же не с первобытно*
общинным.'
Действительно, как видно из текста, послы Агги обращаются непосредственно
к Гильгамешу, видимо, считая его главой государства. Правда, затем Гильгамеш запра¬
шивает мнение «совета старейшин», но, не согласившись с этим мнением, в дальнейшем
абсолютно его игнорирует. Таким образом, не может быть никакого сомнения в том,
что Гильгамеш (еп «правитель, владыка») по своему общественному положению стоит
выше «совета старейшин». Правда, он не может навязать ему своей воли, но, во всяком
случае, располагает средствами, чтобы добиться угодного ему решения: он обращается
к «мужам (gurus) города». Означает ли это, что этот последний орган обязательно стоял
и над еп и над «советом старейшин»? Определенный ответ дать очень трудно. Однако
можно предположить, что, не добившись своего в «совете старейшин», Гильгамеш дей¬
ствовал в дальнейшем уже «неконституционным» путем, решив добиться поддержки
у самой массы народа.
Думается, что не следовало упускать из виду и форму диалогов Гильгамеша с
представителями обоих «советов». Запрос Гильгамеша и ответ «совета старейших»
похож скорее на диалог равных (правитель и знать), чего совершенно нет во втором слу¬
чае. Обращение «мужей города» (стк. 25—48) говорит о большой разнице в обществен¬
ном положении их и Гильгамеша, личность которого они непомерно возвеличивают,
что вряд ли могло относиться к простому представителю первобытной общины (пусть
даже на последней стадии ее развития).
Так или иначе, делать категорический вывод о существовании в этот период пер¬
вобытно-общинного строя (хотя бы уже и разлагающегося), на наш взгляд, затрудни¬
тельно.
Стремясь подтвердить тезис о доклассовом характере рассматриваемого общества,
акад. Тюменев категорически отрицает рабское положение какой бы то ни было кате¬
гории гурушей, хотя противоположный вывод просто напрашивается из тех фактов,
которые приводит сам автор (см., например, о дворцовых, храмовых, городских гуру-
шах, о беглых гурушах и т. д. на стр. 115). Даже гуруши, «идущие на войну» (стр. 112),
не выглядят воинами в строгом смысле этого слова, составляя, по-видимому, лишь
обслуживающий персонал войска. Кроме того, в этом отношении не лишено интереса
и то обстоятельство, что одному и тому же надзирателю подчинялись и гуруши и думу-
думу (стр. 118) (правда, этих последних акад. Тюменев относит к категории рабов
лишь условно — стр. 121).
Конечно, автор прав, когда на стр. 79 (прим. 7) говорит, что из простого факта
упоминания имен, схожих с рабскими, при передаче земельных участков в обработку
и в качестве наделов, не следует делать далеко идущих выводов, однако хочется, тем
не менее, поставить вопрос: действительно ли мы имеем здесь лишь случайное совпаде¬
ние имен, или, может быть, в данном случае речь идет о небольших пекулиях рабов,
что вовсе не исключено в условиях древнего Востока.
Вторая ^часть рецензируемого труда (стр. 125—240) посвящена возникновению и
развитию энсиального хозяйства, совпавшего, по мнению автора, с эпохой утвержде¬
ния классового общества и государства в древнем Двуречье (период первой династии
Ура, Лугальанды и Урукагины, аккадской династии Саргонидов и гутиев, т. е.
XXVI—XXII вв. до н. э.). По нашему мнению, данная часть книги наиболее удачна и
в основном не вызывает возражений.
Первые две части рецензируемого труда представляются особенно ценными,
поскольку они затрагивают вопросы, весьма мало исследованные.
Последняя (и, пожалуй, основная) часть труда акад. А. И. Тюменева (стр. 243—413)
рассматривает вопросы, относящиеся к государственному (царскому) хозяйству вре¬
мени третьей династии Ура (XXII—XXI вв. до н. э.). Этот период изучен несравненно
лучше, нежели предыдущие. Поэтому автор, наряду с обилием фактического материала,
столкнулся с необходимостью проанализировать и учесть мнения многочисленных
исследователей. Нам кажется, что трудно не согласиться с характеристикой указан¬
ной эпохи, данной акад. Тюменевым, эпохи, когда процесс политического объединения

170
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Двуречья сопровождался прогрессирующим развитием энсиальных хозяйств, которые
постепенно устанавливают между собой все более тесные контакты, приведшие в ко¬
нечном счете к политическому и экономическому объединению всей области Двуречья.
При этом в книге совершенно справедливо подчеркивается важность создания единой
ирригационной системы для всей Месопотамии.
Хотелось бы только указать, что положение автора об использовании на иррига¬
ционных (и строительных) работах труда одних только общинников кажется нам не
совсем убедительно доказанным (стр. 369), чему виной, в первую очередь, недостаток
сведений первоисточников. Правда, автор располагает данными об эксплуатации гу-
рушей на каких-то оросительных работах, но считает, что все это касалось исключи¬
тельно работ, осуществляемых на царских и храмовых полях. Каким образом можно
было на практике отделить труд, применяемый на общегосударственной ирригацион¬
ной системе, от работ .по орошению царских и храмовых земель, трудно себе предста¬
вить. Поддержание в порядке всей центральной оросительной системы не могло быть
компетенцией исключительно общин, тем более, что организация общественных работ
на ирригационной системе являлась одной из важнейших функций центральной вла¬
сти. В этом деле не могли не участвовать и персоналы царского и храмового хозяйств,
ибо эти последние не менее общин нуждались в воде и не могли каждый раз ожидать
помощи общинников, пусть даже привлекаемых в порядке государственной повин¬
ности.
Акад. Тюменев считает (и совершенно справедливо), что группы общинников,
используемые на общегосударственных работах, возглавлялись особыми надзирателя¬
ми — 1^и1а иги (и пиЬапйа иги-те), что акад. Струве переводит не совсем точно «над¬
зиратели сельских общин». Автор предлагает новый перевод: «городской надзиратель»
(стр. 375), «городской нубанда» (стр. 377). Нам хотелось бы предложить автору неко¬
торое уточнение этого перевода: «общинный надзиратель», т. е.* надзиратель от об¬
щины, т. е. надзиратель, назначаемый ею. Думается, что наш перевод согласуется
с пониманием термина ШШ-^кип, выдвинутым в советской науке И. М. Дьяко¬
новым9.
Остановимся подробнее на общих проблемах, рассматриваемых в рецензируемом
труде, и прежде всего на проблеме рабства на древнем Востоке вообще и в Шумере
в частности.
В предисловии к своему труду (стр. 3) акад. Тюменев замечает, что в отличие от
периода античности переплетение эксплуатации свободного населения и рабов на
древнем Востоке ведет к тому, что современному исследователю зачастую трудно бы¬
вает различить грань между эксплуатируемым свободным бедняком и рабом в полном
смысле этого слова.
Автор рассматривает древневосточное рабство как результат постепенного закаба¬
ления господствующим классом основной массы местного свободного населения и счи¬
тает, что эти закабаляемые народные массы и составляли на древнем Востоке основ¬
ной класс непосредственных производителей. При этом акад. Тюменев полагает, что
закабаление шло в основном не по линии долгового рабства, а путем прямого принуж¬
дения. Долговому рабству, как и рабству военнопленных, автор отводит второстепенную
роль. Второстепенное значение этих форм рабства на древнем Востоке определялось,
по мнению автора, тем обстоятельством, что здесь, в отличие от античного мира, в рас¬
поряжении господствующего класса находилась рабочая сила всего населения страны10.
Таким образом, тенденция общественного развития на древнем Востоке (несмотря на
то, что труд собственно рабов не играл преобладающей роли) была направлена на фор¬
мирование двух антагонистических классов — класса рабов и класса рабовладельцев.
Классовые противоречия обострялись именно в этом направлении.
9 См. например, И.М.Дьяконов, Развитие земельных отношений в Ассирии,
Л., 1949, стр. 18.
10 Особенно четко эта мысль проводится в статье акад. Т ю менева, Передний
Восток и античность, ВИ, 1957, № 6, стр. 50—70.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
171
Нельзя, однако, признать, что данная концепция автора получила в рецензи¬
руемом труде достаточное обоснование. Это и вполне естественно, так как книга посвя¬
щена только одному из вопросов социально-экономического развития Шумера, вопро¬
су, который сам по себе является крупной научной проблемой. Трудно требовать от
автора, проделавшего столь глубокую и колоссальную исследовательскую работу,
чтобы он столь же серьезно осветил еще и такие проблемы, как хозяйственная жизнь
общин, частновладельческое хозяйство и т. д. Из этих вопросов акад. Тюменев затра¬
гивает только один—о привлечении общинников к несению государственных повинно¬
стей на строительных и ирригационных работах. Однако надо иметь в виду, что при раз¬
решении проблемы о характере древневосточного рабства в целом или даже только
рабства в древнем Шумере необходимо учесть не только данные о государственном
хозяйстве, но всю совокупность вопросов социально-экономического развития Шумера,
а также привлечь параллельный материал других древневосточных обществ, в
некоторых аспектах более красноречивый, нежели шумерские документы хозяй¬
ственной отчетности (ср., например,^ данные о долговом рабстве в Алалахе и Ар-
рапхе).
Частные положения автора в большинстве случаев серьезно аргументированы,
однако изредка акад. Тюменев делает далеко идущие выводы на основании слишком
•скудных данных. Так, из упоминания в одном документе «старшего (главного) кузне¬
ца» автор заключает о существовании некоей организации в ремесленном производ¬
стве (стр. 55).
Недостаточно убедительна и та реконструкция хозяйственной жизни ряда храмов,
которую автор дает на стр. 167—169, используя крайне скудные и отрывочные данные
источников. На основании темного текста, в котором упоминается какая-то стена,
автор заключает, что здесь идет речь о привлечении труда общинников на обществен¬
ные работы (стр. 374—375).
В отдельных местах своего труда акад. Тюменев умело использует данные архео¬
логических раскопок, например, публикацию «царских погребений» времен I династии
Ура. Однако в целом археологический материал использован недостаточно. Это тем
•более бросается в глаза, что сам автор неоднократно говорит о трудностях интерпрета¬
ции отрывочных данных письменных источников.
Наконец, несколько слов об архитектонике всего труда, которая кажется нам удач¬
ной не во всех отношениях, что, должно быть, связано, в первую очередь, с огромным
количеством привлеченного автором материала. Ввиду этого автору не удалось избе¬
жать довольно частых повторений (что, кстати сказать, не ускользнуло от внимания
самого акад. Тюменева). Само собой разумеется, что подобные повторения в научном
труде зачастую неизбежны, но не всегда необходимы. На наш взгляд, даже появление
целых глав (V, VII, VIII в третьей части книги) является излишним, ибо в них факти¬
чески не сказано ничего нового; все положения, выдвинутые тут, уже встречались
в других местах труда, а привлечение некоторого дополнительного фактического ма¬
териала не меняет существа дела и, во всяком случае, не оправдывает выделения этих
вопросов в отдельные главы. Мы не говорим, что излишне было привлекать эти мате¬
риалы, но они могли быть расположены в других (соответствующих) местах труда
акад. Тюменева.
В целом рецензируемая работа акад. А. И. Тюменева, несомненно, является
крупным шагом вперед по пути изучения древневосточного общества и его экономики,
тем более, что по истории хозяйственного развития древнего Шумера, насколько нам
известно, не существует трудов, сравнимых с работой акад. Тюменева по широте охва¬
та проблем и количеству привлеченного материала. Ряд спорных (на наш взгляд) по¬
ложений, конечно, вовсе не умаляет значение той колоссальной и скрупулезной рабо¬
ты, которая была проделана автором рассмотренной нами книги.
Э. А. Менабде

172
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
СЫМА ЦЯНЬ, Избранное. Перевод. В. Панасюка, общая редакция,
предисловие и комментарии Л. И. Думана, М., Гослитиздат, 1956, 360 стр.,
тираж 90 000 экз., цена 6 р. 85 к.
Нельзя не приветствовать попытку Государственного литературного издательства
познакомить советского читателя с частью огромного труда Сыма Цяня «Историчес¬
кие записки». К сожалению, приходится сказать, что это издание отличается рядом
серьезных недостатков, которые мешают понять величие отца китайской истории и
место, занимаемое им в развитии древнекитайской историографии.
В предисловии справедливо отмечается, что «Сыма Цянь был широко образован¬
ным, разносторонним ученым своего времени» (II—I вв. до н. э.) (стр. 11), но трудно
согласиться с утверждением автора предисловия, что древний историограф понимал
«классовый характер» морально-этических отношений, «большое значение придавал....
материальным условиям существования людей, т. е. экономическому базису общества»
и что труд Сыма Цяня «безусловно... свидетельствует о его материалистическом
понимании истории» (стр. 25). Сыма Цянь, действительно, «внес много нового» (стр. 18),.
но из текста предисловия может создаться впечатление, что он обогнал свое время на
два тысячелетия и, очевидно, явился непосредственным предшественником К. Маркса (!)*
Далее в предисловии говорится: «По своему мировоззрению Сыма Цянь отличал¬
ся как от конфуцианцев, так и от представителей других основных философских тече¬
ний... не отвергал целиком учение этих школ, в каждой из них он находил приемлемое
для себя» (стр. 22). Таким образом, во взглядах древнего мыслителя обнаруживается ра¬
зительное противоречие: с одной стороны, он сумел предвосхитить науку XIX — XX вв.
н. э., ас другой,— не смог разобраться в философии своего времени и эклектически
соединил разнородные направления.
В том избранных произведений Сыма Цяня включены: «Предисловие автора»
(т. е. Сыма Цяня), с обзором трактатов его предшественников, и некоторые био¬
графии. Остановимся на вопросе о том, как использован этот материал автором предис¬
ловия к изданию Гослитиздата.
Автор предисловия к русскому изданию не находит философских предшественни¬
ков Сыма Цяня и, полагая, что «он ... стоит особняком» (стр. 22), рассматривает взгля¬
ды историографа как нечто новое. Автор этого предисловия находит у Сыма Цяня
термин бянъ, «означающий изменение, превращение» (стр. 26), а сам Сыма Цянь ука¬
зывает на «описание» «перемен и превращений (бянъ)» в древнем памятнике
«Из цин». В предисловии Л. И. Думана четырежды повторяется «мысль» Сыма Цяня
о том, что «вещи доходят до своего расцвета (апогея) и наступает упадок», причем
дается ссылка на «Исторические записки» (стр. 27). Сыма Цянь приводит ту же фразу
в речи Ли Сы (III в. до н. э.) (стр. 225). Как бы предчувствуя что за «замкнутый круг»-
цикла развития в пятьсот лет ему припишут «ошибочное идеалистическое представле¬
ние» (стр. 28), Сыма Цянь спешит оправдаться тем, что узнал о нем от своего отца
(стр. 43) и от других (стр. 57). Таким образом, «по своему мировоззрению Сыма Цянь
отличался» далеко не от всех «основных философских течений», как об этом сооб¬
щает Л. И. Думай (стр. 22). Сыма Цянь открыто говорил о своих симпатиях к пред¬
ставителям одной школы — даосской и писал: «они... добились огромных успехов»,
(стр. 36)1.
Тем не менее автор предисловия к русскому изданию избранных произведений Сыма
Цяня, как мы выше видели, не находит философских предшественников Сыма Цяня.
Но кто же виноват в этих разногласиях между русским предисловием и китайским
автором? Переводчик ли, В. Панасюк, редактор ли, Л. И. Думай, или автор предисло¬
вия и комментария, тот же Л. И. Думай? Непонятно, как они могли пройти
мимо таких оценок предшествовавшей Сыма Цяню философии, как например, у
1 Автору предисловия к русскому изданию не помогло и цитируемое им указание
другого древнего историка — Вянь Бяо, который отмечал, что Сыма Цянь «относится..*
с уважением к даосизму» (стр. 23).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
173
А. А. Петрова: «В древнем даосизме мы находим элементы диалектического мышле¬
ния, выраженные в попытке формулирования понятия закономерности и всеобщего
>
единства в концепции круговорота...» (сб. «Китай», изд. АН СССР, 1940, стр. 252).
Еще более странно то обстоятельство, что, процитировав следующую фразу:
«Кто украдет крючок, тот смертной казни будет предан, кто царство украдет — пра¬
вителем... он станет...» из трактата IV—III вв. до н. э. «Чжуанцзы» (изд. Чжушу цзи-
чэн, Шанхай, 1935, т. 3, стр. 60, цз. 3), Л. И. Думай дал сноску на... «Исторические
записки» (стр. 25).
Здесь мы обнаруживаем, что разногласия между переводчиком, редактором и
автором русского предисловия сменились полным единством: «Жизнеописание Лаоцзы
и Хань Фэйцзы» Сыма Цянь посвятил четырем лицам, но и в переводе из заглавия и
в комментарии Л. И. Думана исчезли два имени (так же как два другие из биографии
Чжан И, стр. 332). Создается впечатление, что в издании Гослитиздата Сыма Цянь «очи¬
щается» от близости к даосской школе, а особенно к Чжуанцзы. Ведь за этим филосо¬
фом — самым сильным диалектиком и замечательным мастером слова в древнем Китае—
тянется кличка «идеалист»! Недаром же Сыма Цянь связывается лишь с материалистом
Ван Чуном и с Гуаньцзы, который ратовал за обеспечение «материальными средствами
существования» (стр. 24).
Однако и эту нашу догадку приходится поставить под сомнение. Ибо даже народ¬
ная поговорка «Кто тысячью золотых обладает, тот на площади (точнее: на пла¬
хе — Л. П.) не умирает» представлена как «крылатая фраза» Сыма Цяня (стр. 28).
Очевидно, создатели русского варианта «Исторических записок» забыли, что Сыма
Цянь не был знаком со знаками препинания, введенными в Китае лишь в 1918 г. н. э.,
в частности, что Сыма Цянь не применял кавычки. В биографии Сыма Сян-жу, напри¬
мер, поэт говорит, что его «Ода о Цзы-сюэ» не стоит внимания императора, и просит
разрешения создать другую. «Сын неба» тут же приказывает подать ему «кисть и до¬
щечку для письма», но далее в переводе цитируется... все та же «Ода о
Цзы-сюэ». Неужели придворный пиит обманул своего повелителя и выдал
старое произведение за новое? Почему же «сын неба», читавший эту оду прежде (стр.
285), не только не казнил поэта, но даже пожаловал ему «почетное звание» (стр. 307)?
Дело, очевидно, в том, что переводчик не заметил, где начинается «Ода в честь импера¬
торской охоты».
Не повезло и другим поэтам. Для переводчика осталась тайной особенность жанра
оды — прозаическое вступление, объяснявшее, по какому случаю она написана. Вступ¬
ление к одам Цзя И («К сове», стр. 184, «На смерть Цюй Юаня», стр. 182) остались не
закавыченными, их приписали историческому тексту. «Рыболов», цитированный
почти целиком (стр. 178), также оставлен без кавычек и, таким образом, вложен в уста
историографа. Последнее произведение даже не нужно искать в китайском оригинале—
перевод его был опубликован ранее в сборнике «Цюй Юань» (Гослитиздат, 1954,
стр. 125).
Примеры переброски текста от одного автора другому, из стиха в прозу можно и
продолжить. Так, ряд строк Сыма Сян-жу передан прозой, которая разрывает текст
и снижает пафос наиболее сильных мест—«И вот!.. И тут!..» (стр. 288, 289 и еле-
дующие).
«Исторические записки» пережили в русском варианте и другие фантастические
приключения: тут и голова вороны, превращенная в «клюв», который можно «есть»
(стр. 108); тут и «дворовые» (крепостные!), которых можно лишить имущества и сослать
(стр. 195), а можно и выдвинуть на ответственный пост посланника одного царя к дру¬
гому (стр. 156); тут и письмо «на белом листе» за пять столетий до изобретения бумаги
(стр. 74) и т. д. и т. п.
Очень жаль, что столь важное дело, как перевод «Исторических записок», оказа¬
лось выполненным неудачно.
Л. Д. Позднеева

174
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Древняя Греция, Отв. ред. акад. В. В. Струве и Д. П. Каллистов,
М., Изд-во АН СССР, 1956, 612 стр., тираж 10000 экз., цена 32 руб.
15 коп.
Рецензируемое издание отличается от обычного сборника статей расчленением
материала по главам или разделам и отсутствием научного аппарата. В то же время
история Греции изложена в нем значительно полнее и подробнее, чем в существующих
учебных пособиях и популярных работах. Как указывается в предисловии, авторский
коллектив и редакторы «ставили перед собой задачу дать широким кругам советской
интеллигенции книгу, в которой в популярной форме были бы освещены основные
этапы социально-экономической и политической истории древней Греции» (стр. 3)..
Книга охватывает историю Греции начиная с III тыс. до н. э. и до Коринфского
конгресса, т. е. до 337 г. до н. э. Первые два раздела посвящены эгейской культуре
и древнейшим поселениям греков на Балканском полуострове, островах и побережье
Малой Азии, включая период дорийского переселения. В следующих трех разделах
дается описание гомеровского общества, история и социально-политическая характе¬
ристика Спарты, Крита, Фессалии и Беотии в IX — начале V вв. до н. э. и обзор гре¬
ческой колонизации в VIII—VI вв. до н. э. Шестой раздел посвящен проблеме возник¬
новения Афинского государства. Затем идет краткий очерк экономического развития
Греции в VII—VI вв. до н. э. В восьмом — двенадцатом разделах излагается полити¬
ческая история Греции в первой половине V в. до и. э., дается характеристика афин¬
ской рабовладельческой демократии, обзор экономической жизни Греции классичес¬
кого периода и обстоятельный очерк истории Пелопоннесской войны. Тринадцатый
раздел представляет собой экскурс в историю греческих полисов Южного, Западного^
и Северного Причерноморья. В четырнадцатом — шестнадцатом разделах излагается
история Греции и Македонии на протяжении двух первых третей IV в. и дается харак¬
теристика «младшей тирании» в Греции и Малой Азии. Заканчивается книга очерком
истории изобразительного искусства и обзором литературных, эпиграфических, нумиз¬
матических и археологических источников. Книга сравнительно обильно иллюстри¬
рована, к ней приложены шесть карт и указатель имен и названий.
Как положительную особенность рецензируемой работы следует отметить боль¬
шое внимание авторов и редакторов к истории Эгейского мира и древнейшего периода
Балканской Греции. В книге приведен интересный археологический материал (стр. 19'
сл. и др.), даны сведения о новейших открытиях (включая дешифровку линейного пись¬
ма В), живо охарактеризовано минойское искусство (стр. 30 сл.), рассмотрен истори¬
чески важный вопрос о связях Крита с другими странами (стр. 22). Нельзя не одобрить
также попытку выйти за пределы традиционного изложения истории Греции как исто¬
рии Афин и Спарты: в изложение включены разделы по истории Фессалии, Беотии,
Крита, городов Причерноморья.
Приветствуя попытку авторов и редакторов дать материал по разным областям
Греции, хочется в то же время указать на большие пробелы в этом отношении. Так,
в книге во многих местах упоминается о Коринфе, но нет хотя бы краткого очерка,
истории этого второго после Афин торгового центра Греции. Разделу о греческой коло¬
низации следовало бы предпослать небольшой обзор тех городов, которые выводили
колонии, так как при настоящем порядке изложения читатель раньше и больше узнает
о колониях, чем о метрополиях (например, о Милете, Мегарах, Халкиде, Коринфе и
др.).Большим пробелом книги является отсутствие очерка по истории Великой Греции,
игравшей значительную [роль в истории греческого мира.
Отдельные разделы написаны неровно: некоторые очень ярко, хотя и несколько
субъективно, например, обширный читающийся с большим интересом раздел «Греция
в первой половине IV в. до н. э.»; в нем мы находим основанную на богатом материале,
хотя и несколько одностороннюю, характеристику социально-экономического кризиса
в период после Пелопоннесской войны и подробное изложение истории греческих госу¬
дарств в первую половину IV в. до н. э.; некоторая односторонность обусловливается
тем, что данные источников рассматриваются лишь с точки зрения кризиса и упадка,.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
175
тогда как в действительности имеет место и известный прогресс, в частности, в экономи¬
ческой области. Некоторые другие разделы написаны в традиционной манере. Таков,
например, раздел «Аттика VII—VI вв. до н. э.», в котором слабо показана специфика
города-государства, или раздел «Источниковедение», представляющий традиционный
обзор источников, наподобие обзоров В. П. Бузескула. Эти обзоры имели в свое время
большое значение, но в настоящее время, нам кажется, должны быть поставлены
новые задачи и выдвинуты новые точки зрения.
В общем же книга заключает обширный исторический материал, и некоторые во¬
просы (укажем еще, например, на главу «Искусство классической эпохи») в ней изложе¬
ны с достаточной обстоятельностью. Однако структура книги в целом не может не выз¬
вать ряд замечаний. Прежде всего возникает вопрос об общем понимании развития гре¬
ческого общества в период, охватываемый изложением. Ведь недостаточно признать
это общество рабовладельческим и в двух-трех местах остановиться на вопросе о поло¬
жении рабов, чтобы дать концепцию его истории: следует тогда показать, в чем состоят
основные черты рабства в древней Греции, главные его формы и этапы развития, его
связь с другими сторонами исторического процесса, одним словом, попытаться систе¬
матически проследить соответствующие отношения. Однако, хотя во введении указы¬
вается, что в истории Греции «наиболее ярко воплощен высший этап развития рабовла¬
дельческого способа производства» (стр. 3), в самой книге характеристике рабовладе¬
ния и рабства отведено весьма мало места. Более или менее определенно и подробно
о рабстве говорится лишь в разделе «Гомеровская Греция» (две с половиной страницы)
и в разделе «К вопросу об экономической жизни Греции классического периода» (четы¬
ре страницы). Следовательно, если не считать нескольких кратких упоминаний о раб¬
стве (на стр. 93, 100, 102, 105, 133, 214, 321, 392, 395, 397, 400), из 589 страниц текста
только шесть с половиной посвящены рабовладению. При всей скудости сведений о раб¬
стве, этого явно недостаточно. Картина рабовладения в Греции строится в основном
на сведениях об Аттике V в. до н. э. Не использованы, например, сведения о рабстве
в Беотии, имеющиеся в трудах Гесиода. Очень бегло охарактеризованы отличные от
«классического» рабовладения формы рабства (илоты, пенесты и т. п.). Недостаточно
полно, и притом неясно, охарактеризовано рабство на Крите. Указывается, например,
что там были две категории раоов, но что собой представляла вторая категория, чем
она отличалась от кларотов, не разъясняется. Не прослеживается развитие рабовла¬
дельческих отношений в Греции в IV в. до н. э. Все это приводит к статичности в изло¬
жении проблемы рабства и мало содействует убедительности основного положения
о господстве рабовладельческого строя в Греции.
Другой, также общепризнанный момент, характеризующий древнюю Элладу,
это — историческое значение такой своеобразной социально-экономической и полити¬
ческой организации, как полис. Перед авторами разделов, относящихся к различ¬
ным периодам, стояла интересная задача: исходя из того или иного определения полиса
и выяснив его существенные черты, показать, как в различной исторической обстанов¬
ке изменялся полис, в каком направлении шли эти изменениями чему они привели.
К сожалению, нельзя считать, что такую задачу авторы ставили перед собой, еще ме¬
нее, что они ее разрешили.
В разделе о Крите города упоминаются как нечто уже известное (стр. 100
слл.), хотя в предшествующих разделах о возникновении полиса ничего не говорится.
В разделе о Беотии говорится: «Политическая жизнь Беотии характеризуется
давним возникновением там союза беотийских полисов, главенствующую роль в ко¬
тором играли Фивы — самый крупный беотийский город» (стр. 108). Но вовсе не за¬
тронут вопрос о том, что представляли эти города и как они возникли. В разделе «Гре¬
ческая колонизация VIII—VI вв. до н. э.» также нет ни слова о полисе. В разделе
«Аттика VII—VI вв. до н. э.» указывается лишь на сосредоточение населения преиму¬
щественно в самом городе Афинах, хотя утверждать это по отношению к VI в. рискован¬
но,— но вопрос о полисе и здесь не затронут. Конечно, многие черты полиса указы¬
ваются, например, в характеристике строя рабовладельческой демократии в Афинах
(стр. 209 слл.) или в главе «Экономическое развитие Греции классического периода»,

176
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
но самая проблема полиса не ставится нигде. В изложении лишь просто упоминаются
как нечто уже известное греческие «города-государства» (например, стр. 200). На стр.
268 говорится о том, что стихийные бедствия во время Пелопоннесской войны обостри¬
ли кризис полисной системы в целом. У читателя естественно может возникнуть вопрос:
что это за полисная система? В чем состоял ее кризис? Когда он начался? Найти ответ
на эти вопросы в книге не так легко. Определения понятия «полис» в тексте нет. Неко¬
торое представление о сущности кризиса дается лишь в разделе «Греция в первой поло·
вине IV в. до н. э.». В книге, рассчитанной на читателя-неспециалиста, по таким слож¬
ным проблемным вопросам нельзя ограничиваться беглыми замечаниями.
Для понимания закономерности и своеобразия хода исторического процесса ог¬
ромное значение имеет изучение экономики того времени. Однако обзор экономической
жизни Греции классического периода едва ли можно считать удачным. По существу
здесь дается описание экономики Афин. Даже в параграфе «Сельское хозяйство» Афинам
посвящены две страницы, а важнейшим земледельческим областям — Беотии, Фесса¬
лии, Спарте и Арголиде — по нескольку строк. На стр. 261 в категорической форме
утверждается, что «в жизни каждого полиса торговля играла важную роль».
Распространение данных о развитии рабовладения, ремесла и торговли, относя¬
щихся к Афинам, на все области Греции создает неправильное представление об уровне
экономического развития значительной части областей Северной, Средней Греции
и Пелопоннеса. Необходимо было бы и здесь, как это сделано в разделе об экономичес¬
ком развитии Греции в VII—VI вв., подчеркнуть сравнительно резкое различие в эко¬
номике отдельных областей.
Вызывает замечания, а иногда и возражения и трактовка вопроса о возникнове¬
нии и первоначальном развитии государства. Не вполне верно изложен, например, во¬
прос о возникновении Афинского государства. В оценке политических событий этого
времени автор в основном следует за Ф. Энгельсом, но ряд неточных формулировок
позволяет, панаш взгляд, сделать неправильные выводы по таким существенным вопро¬
сам, как время возникновения Афинского государства или социальный состав афин¬
ского гражданства. Так, на стр. 135 автор утверждает: «Конечная победа демоса над
аристократией поэтому знаменовала собой становление более прогрессивного строя —
классового строя и государства, как аппарата господства нового класса рабовладель¬
цев». Отсюда напрашивается вывод, что до конечной победы, т. е. до реформы Клисфе-
на, в Афинах не было классового общества и государства. Что же тогда было? Родовой
строй? Военная демократия?
В следующем абзаце, разъясняя, что нужно понимать под термином «демос», автор
пишет: «Демос не был в социальном отношении однородным. Под термином „демос“
следует иметь в виду все свободное, коренное население Аттики, противопоставляемое
родовой аристократии. Наряду с беднотой, зависимыми батраками и ремесленниками,
в его состав входили и относительно зажиточные крестьяне, сохранившие участки своей
земли, и владельцы ремесленных мастерских, и купцы, и судовладельцы» (там же).
Прежде всего следовало бы указать, к какому времени относится эта характеристика
демдса. А затем для читателя неясно, что это за категория — зависимые батраки и ре¬
месленники. От кого они зависели, какого рода была зависимость?;
О том, что автор датирует возникновение Афинского государства временем реформ
Клисфена, свидетельствует и заключительная часть главы. Здесь дается следующая
итоговая оценка реформ Клисфена: «В Афинах возникло государство» (стр. 154). Пе¬
риод до Клисфена автор называет «догосударственным» (стр. 155). С этими утвержде¬
ниями нельзя согласиться. Если даже не принимать во внимание указания древних
авторов о существовании государства в Афинах до Солона (см., например, Ari st.,
Polit., II, 12, 13, р. 1274 b 15; Ath. pol., II, 6; IV, 5) и о существовании коллегии
одиннадцати, ведавшей тюрьмами (Ath. pol., IV, 7), то и тогда трудно будет себе пред¬
ставить, что закабаление сограждан вплоть до продажи в рабство за пределы страны
происходило в рамках родовой организации, без наличия власти, противопоставлен¬
ной широким слоям народа. Ф. Энгельс связывает зарождение Афинского государства
с введением конституции, приписываемой Тезею, причем об Афинах VII в. он говорит

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
177
уже как о государстве *. Было бы правильнее рассматривать реформы Солона и Клисфе-
на как этапы развития афинского рабовладельческого государства в ходе борьбы с ос¬
татками родоплеменной организации. В развитии этого государства важное значение
имел период ранней тирании. Между тем, там, где говорится о тирании Писистрата
(стр. 146 сл.), излагается история его борьбы за власть, характеризуется его социаль¬
ная и экономическая политика, но совершенно обойден указанный вопрос о значении
тирании в процессе оформления Афинского государства. «Писистрат,— говорится
на стр. 150 сл.,— как теперь уже несомненно, не изменил структуры формирующегося
Афинского государства». Однако отсутствие перемен в государственных учреждениях
еще не означает отсутствия изменений в политической жизни: победа Писистрата над
другими «партиями», его социально-политические мероприятия и внешняя политика не
могли не оказать глубокого влияния и на развитие государства.
Хочется отметить еще один очень существенный недостаток книги. Основной текст
книги был написан еще в конце 30-х — начале 40-х гг. Авторы и редакторы значитель¬
но подновили текст, но не везде. Так, третий раздел «Гомеровская Греция» написан
в традиционной манере, т. е. вся характеристика хозяйства и общественных отноше¬
ний этого периода базируется исключительно на материале поэм. Даже при описании
сельского хозяйства и ремесла археологический материал не привлекается 2. В этом
отношении соответствующая (XV) глава I тома «Всемирной истории», вышедшая годом
раньше рецензируемой работы, дает более интересный и свежий материал.
При характеристике землевладения в Аттике в IV в. автор ссылается на работу
Жиро, изданную в 1893 г., не упоминая книги Жардэ или вышедших в последнее время
обстоятельных работ Джонса и Финли. В разделе «Источниковедение» обзор археоло¬
гических раскопок в Греции доведен в основном только до 1940 г.
Изложение конкретного исторического материала также отличается небрежностью
и неточностями. Вот некоторые из них. На стр. 23 мимоходом упоминается о создании
на Крите «системы мер веса и позднее денежных единиц», однако ни здесь, ни в после¬
дующем тексте нигде не говорится, когда на Крите появились деньги и что они собой
представляли. Описание социального и политического строя Крита в IX—V вв.
(стр. 100—103) изложено очень путано. Неясно, например, соотношение филы и сель¬
ской общины; получается, что фила меньше общины. Непонятно, какой орган обладал
высшей политической властью на Крите.
В параграфе, посвященном истории Спарты, указывается, что дорийское вторже¬
ние в Пелопоннес началось в VIII в. до н. э. (стр. 91), а несколькими строками ниже
Говорится, что в IX в. до н. э. дорийские завоеватели уже контролировали всю терри¬
торию Лаконики.
Едва ли можно согласиться с даваемым в разделе о гомеровском обществе толко¬
ванием 542—546 стихов XVIII песни Илиады как свидетельства о существовании об¬
щинного землевладения в рассматриваемую эпоху 3. Противопоставление землепаш¬
цев (ароторе«;), гоняющих волов по пашне, и мужа (огоу'р), угощающего их вином, ско¬
рее говорит в пользу того, что земля, о которой идет речь в данном отрывке, является
темсносом4.
При объяснении причин победы греков над персами указывается, что социально-
экономический строй Греции в V в. достиг более высокого уровня, чем строй Персид-
1 См. Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
Госполитиздат, 1953, стр. ИЗ.
2 За исключением одного места на стр. 77, где речь идет о том, что упоминания
в виде метафор о железе свидетельствуют о достаточно широком применении этого
металла.
3 Так же трактуются эти стихи и в «Хрестоматии по истории древнего мира» под
ред. В. В. Струве, т. II, стр. 45—46.
4 См., например, В.С.Сергеев, История древней Греции, М., 1948, стр. 110—
111.
12 Вестник древней истории, № 2

178
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ской державы (стр. 195). Но так как в тексте характеристика социально-экономическо¬
го строя Персии отсутствует, то это объяснение теряет свой смысл.
На стр. 249 утверждается, что для развития мелкого кустарного ремесла в Гре¬
ции V в. вообще не было благоприятных условий. Непонятно, как же следует оцени¬
вать мелкие эргастерии, которые преобладали в ремесленном производстве Греции
того времени (о чем говорится в том же параграфе). Что понимает автор под кустар¬
ным ремеслом?
При перечислении функций народного собрания на стр. 221 пропущен остракизм.
Не вполне правильно объяснение термина «притания» на стр. 153, не указано, что этот
термин — производный, применявшийся для обозначения отрезка времени деятель¬
ности пританов каждой филы. Оценка Пелопоннесской войны на стр. 391 как «острой
реакции» со стороны остальных государств Греции на «экспансионистские и объедини¬
тельные тенденции» Афин противоречит общей концепции раздела «Пелопоннесская
война», односторонняя и не вполне верная. Пелопоннесская война была резуль¬
татом столкновения двух группировок рабовладельческих государств и не может
рассматриваться только как оборона против экспансии Афин.
Едва ли можно согласиться с утверждением, что Анталкидов мир «в грубой форме
подчинения... все же в некоторой степени выводил греческие полисы из их состояния
политической замкнутости и изоляции» (стр. 414). Из изложения событий в Греции
в том же параграфе этот вывод не вытекает.
Необходимо указать и на исключительно небрежное техническое оформление кни¬
ги: текст изобилует мелкими редакционными ляпсусами и грубейшими опечатками.
Отмеченные недостатки рецензируемого труда в значительной мере снижают
его значение как новейшего научно-популярного изложения истории древней
Греции. Конечно, и в настоящем виде книга может принести известную пользу благо¬
даря сравнительно подробному изложению и приведению ряда новых фактов, но все
же нельзя не пожалеть о том, что некоторые авторы и редакция не продумали в пол¬
ной мере тех задач, которые должны стоять перед любой научно-популярной работой.
А. И. Павловская
* *
*
Широкие круги советских читателей нуждаются в хорошо составленных научно-
популярных книгах по различным отраслям знаний, в частности,по истории античности.
Понятно, что научно-популярная работа, помимо научной достоверности и ценности
сообщаемых ею сведений, должна удовлетворять еще целому ряду специфических усло¬
вий, без осуществления которых она не достигает своей цели. К этим условиям отно¬
сятся доступность и живость изложения, возможно большая простота терминологии,
необходимый справочный аппарат, особо тщательное оформление книги и т. п. По¬
скольку рецензируемая книга ставит своей задачей сравнительно подробное популяр¬
ное изложение истории древней Греции, представляется важным остановиться именно
на указанных сторонах данного издания.
Подавляющее большинство читателей, на которых рассчитана книга, не знакомо
сколько-нибудь обстоятельно с, древней историей, и то, что вполне понятно для спе¬
циалистов — историков древнего мира, совершенно неясно для рядового читателя.
Здесь речь идет о таких греческих словах, как, например, топонимика (стр. 64, 122)
и топонимический (стр. 72, 138), ономастика (стр. 368), торевтика (стр. 368) и торевт
(стр. 511), гермокопиды (стр. 567), перипл (стр. 377) и очень многие другие. Некоторые
слова фигурируют в тексте сначала без объяснений, и только почти в конце книги вы¬
ясняется их значение, например, слово аттидограф (стр. 140) можно понять, лишь
прочитав об «Аттидах» на стр. 558. Читатель становится втупик, встречая слова —
электрон (стр. 43), электровый (стр. 166, 415), электр (стр. 573) и, только добравшись
до стр. 587, узнает, что электр — сплав золота с серебром. У читателя получается так¬
же путаница из-за разнобоя в транскрипции некоторых слов, например, το τέμενος

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
179
(темен — на стр. 77 и теменос — на стр. 78). Слово же αίσ'υμνήτης появляется на
стр. 139 в точной русской транскрипции айсимнет, а на стр. 373 превращается в эйсим-
нет. Храм на Акрополе ΈρεχθεΈον в указателе и под иллюстрациями на стр. 337 и
339 назван Эрехфтейон; в тексте же книги имеются два варианта — Эрехтейон и Эрех-
фейон.
В связи со сказанным, с целью популяризации, следовало бы в конце книги по¬
местить словарик греческих слов, встречающихся в книге. Это значительно облегчило
бы понимание текста.
Популяризации текста должны содействовать хорошо составленные и четко выпол¬
ненные географические карты, а в этом отношении можно отметить в рецензируе¬
мой книге большой минус: карты неподробны, схематичны, одноцветны, небольшо¬
го размера, без обозначения природных условий, не снабжены сеткой и. масшта¬
бом и т. п.
В самом тексте и в указателе допущены ошибки и неясности в географических на¬
званиях. Например, на стр. 276 говорится, что в 435 г. в битве при Левкимме(^ Λευκίμμη)?
керкиряне одержали победу над коринфянами. Левкимма на карте не указана.
Иногда в указателе дается слишком лаконичная справка: город, река, мыс, без ука¬
зания места нахождения географического пункта. Так, например, в статье о Пелопон¬
несской войне приводятся названия Этеи(стр. 401), Авлиды (стр. 404, 405), Афидны
(стр. 426), Эгоспотамов (стр. 400, 413), Нотия (стр. 338—339). В указателе о первых трех
сказано — город, об Эгоспотамах — река5, о Нотии — мыс — и только. Так же обсто¬
ит дело и с рядом других названий (города: Коресия, Сериф, Пеллена, Приния, Фенея,
острова Лада и Пситталия, пролив Эврип и др.). На картах отсутствуют такие перво¬
степенной важности названия, как Иония и Эолида.
В некоторых случаях допущены серьезные неточности. Так, на стр. 320 сказано,
что Декелея находилась северо-западнее Афин, а на самом деле — северо-восточнее;
на стр. 230 читаем, что афиняне овладели Трезеном на юге Пелопоннеса, в действитель¬
ности же он находился на востоке этого полуострова.
В недоумение приводят ошибки, допускаемые в названиях. Так, почему-то, наряду
с названиями Пагасы (гавань) и Пагасейский залив, фигурирует на стр. 189 еще залив
Пегасейский (уж не от имени ли мифического коня?), а македонский город Ферма
(ή Θέρμη) назван на стр. 495 Фермами — под этим именем нам известен только теп¬
лый истмийский источник (τά Θερμά). Город Элида (на Пелопоннесе) смешивается
(стр. 305, 308 и 309) с Элеей (колония в южной Италии, в Лукании).
Не может способствовать популяризациии и разнобой в названиях. Наряду с Ла¬
коникой (ή Λακωνική) (стр. 68, 88, 91), встречается Лакония (стр. 495 и др.). Мегары
13 раз названы Мегарами и 18 раз Мегарой. На стр. 330 один раз встречается Эвбея
и два раза Евбея (ср. стр. 475). Эрифры (αί 5Ερυθραί) (стр. 203 и 566) превращаются
то в Эритры (стр. 322), то в Эрифр (стр. 406), то, наконец, в Эритрею (стр. 446).
Иллюстрации очень популяризуют научный материал и ценны, когда поясняют
текст и тесно увязаны с ним, поэтому для удобства читателей иллюстрации необхо¬
димо нумеровать и отмечать эти номера на соответствующих страницах. Если такой
нумерации нет, читателю трудно ориентироваться в рисунках. В рецензируемой книге
мы встречаем только в двух местах ссылку на рисунки (на стр. 48 ссылка на рисунок,
помещенный на стр. 41, и на стр. 490 — на рисунок на стр. 489). Во всех остальных
случаях этих ссылок нет, и читателю приходится заниматься утомительными поиска¬
ми. Вот, например, об Эрехфейоне говорится на стр. 519 и 520, а соответствующая ил¬
люстрация находится на стр. 337 я 339, «дельфийский возничий»"изображен на стр. 511,
а упоминание о нем на стр. 579, на стр. 575 трактуется о статуе Праксителя (Гермес
с младенцем Дионисом), а рисунок помещен на стр. 535 и т. д. На страницах 88—125
помещен ряд иллюстраций, но о них в тексте ничего не говорится, кроме Гортинской
надписи (стр. 100, 101). В статье же о греко-персидских войнах (стр. 169—195) увязано
с текстом только изображение дворца Дария (стр. 169), и т. д. и т. п.
' ч ** Αιγός ποταμοί не только река, но и город.
<
12*

180
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Надписи под рисунками должны быть исчерпывающе ясны. Что такое, например,
Дуванлий (стр. 351 и 352) или Братнее городище (стр. 378), и где они находятся? Или
вот, глядя на изображения бронзовых статуэток из святилища Геры на стр. 95 и 96,
читатель недоумевает, где находилось это святилище. Пользуясь указателем, он узна¬
ет, что святилища Геры находились в Аргосе (стр. 582), на о. Самосе (стр. 583), близ
Кротона (стр. 116), а храмы ее — в Тиринфе (стр. 491) и в Олимпии (стр. 491).
Только статья об искусстве древней Греции выделяется из прочих тем, что в ней
все без исключения иллюстрации тесно увязаны с текстом и служат наглядным посо¬
бием к излагаемому материалу.
Авторским коллективом использован большой материал источников и пособий.
К сожалению, отсутствует библиография при отдельных главах, как это сделано,
например, в курсах истории древнего Рима Н. А. Машкина и истории древнего Во¬
стока В. И. Авдиева.
Для мало подготовленного читателя непонятны такие сокращения, как FHG
(стр. 93), IG (стр. 92) e, CIA стр. (232), а что обозначает сокращение на стр. 237 (100 гл.
зерна, 79 гл. вина) — остается для читателя непонятным. Ясно, что необходим был
список сокращений.
«Древняя Греция» издана Академией наук СССР, и не может быть терпимым поло¬
жение, когда в таком издании обнаруживается колоссальное количество опечаток.
Почему в новых изданиях наших классиков (И. С. Тургенев, А. П. Чехов) не встречает¬
ся опечаток, а «Древняя Греция» ими изобилует?
Нами отмечено в тексте 18 опечаток в греческих словах, 51 в русских, 49 — в ука¬
зателе, 11—в знаках препинания, и это — кроме обнаруженных редакцией, а сколько
их не замечено? Это количество опечаток, и притом грубейших, особенно опечаток,
искажающих собственные имена и названия, говорит о крайней неряшливости, допу¬
щенной редколлегией и издательством, а также и о недосмотре со стороны авторов.
Как, например, проф. Д. П. Каллистов мог допустить, что в его статье о Гомеровской
Греции 4 раза было употреблено слово реминисценция с ошибкой (реминесценция —
на стр. 72, 73 и 75 и в прим.)? Как редколлегия не досмотрела, что в статье покойного
С. А. Жебелева на 546 стр. дважды искажено заглавие «Илиады» («Иллиада»),
и та же ошибка повторилась и на стр. 562? Кроме этого, можно встретить и Гаракла
вместе с Геосидом (стр. 66), и Пирикла (стр. 227), и Еврипида (вместо Еврипила —
стр. 57, 69 и 596). P. Guiraud назван P. Guirand, Дж. Томсон — Дне. Томсоном,
Дельбрюк — Делбрюком (см. указатель). И в тексте (стр. 578) и в указателе Ника
Аптерос переименована в Нику Антерос, Сиракузы — в Сираку (см. указатель), молое-
сы стали мелоссами, а кипрский (но не критский!) город Китий принял, очевидно, бо¬
лее знакомое обличье (Китай!), и т. д. и т. п. Добавим к этому, что на стр. 591
напечатано: Аполлон Пифиатский (sic!), на стр. 593 — Бидзонд, стр. 120.
На стр. 120 фигурирует Византий. На стр. 594 к имени поэта Гесиода присоединены в
качестве странных приложений: гестией и храм. На стр. 598 отмечено: Калония, го¬
род, 157. На указанной странице такого города, разумеется, не находим. На той же
стр. 598 упоминается город Кипсела. Ссылка на стр. 471 — ошибочна.
Подробный и точно составленный указатель имен и названий — ценнейшее под¬
спорье при чтении и изучении научного труда. К сожалению, этот важный отдел
«Древней Греции» не только изобилует грубейшими опечатками7, но и имеет еще
ряд существенных недостатков, а именно:
1) В нем часто нарушается алфавит, например: Потний следует за Прасией, а
не за Потидеей, Эги находится перед Эгеидой, Перг следует далеко после Пергама;
Полоний поменялся местом с Поллуксом и т. д.
2) Сплошь и рядом, если дана ссылка на какую-нибудь страницу, то искомое
место находим на соседней, например:
*
6 Правда, для сокращения IG дается расшифровка, но значительно дальше в теко
те (стр. 270, 312, 316).
7 См. рецензию в журнале «Звезда», 1957, № 6/ (июнь).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
181
Указано на В действительности
стр. на стр.
527 526
412 413
414 415 и т. п.
3) Иногда даются ложные справки. Так, например, Эвбеи не найдешь на стр. ^68
и 497, Трезена — на стр. 439, Сикиона — на стр. 407 и т. д.
О небрежности в редактировании книги свидетельствуют также неувязки между
тем, что сказано в предисловии, и текстом и оглавлением. Например, название главы
одиннадцатой в оглавлении («Экономическое развитие Греции классического периода»)
не совпадает с ее названием в предисловии и в тексте («К вопросу об экономической
жизни Греции классического периода»). То же самое и с первой главой. Далее, в пре¬
дисловии сказано, что глава «Спарта» написана А. К. Бергером. Чьему же тогда перу
принадлежат разделы о Крите, Фессалии и Беотии в IX — начале V вв. до н. э.? Так же
отмечено, что статья «Колонизация Северного Причерноморья» написана Д. П. Кал-
листовым. В тексте же обширного раздела «Греческая колонизация VIII—VI вв.
до н. э.» (стр. 111—130) теме о колонизации Северного Причерноморья уделено из под¬
раздела второго («Основные направления греческой колонизации», стр. 114—129)
только 7 страниц (121—128). Кто же автор материалов всего первого, третьего и части
второго подразделов? В предисловии же указывается, что автором § 6 главы «Эгейский
мир в крито-микенскую эпоху» является Д. П. Каллистов, а в статье всего пять параг¬
рафов!
На счет редакционного недосмотра относим и такие ошибки и неувязки в тексте,
как следующие: на стр. 139 утверждается, что Плутарх писал о Солоне раньше, чем
Цицерон и Тит Ливий, на стр. 335 указывается, что строительство Эрехфейона за*
кончилось в 406 г., а на стр. 392 — в 407 г., выражение Ypa<pvj 7rapav&^a>v переводится
на стр. 224 «жалоба на противозаконие», а на стр. 328—«постановление о противо-
законии». В книге находим ряд погрешностей стилистического порядка (стр. 17, 247
и др.) и множество других ошибок и опечаток, которые поражают читателя своей
грубостью и многочисленностью.
Хотелось бы, чтобы поучительный опыт этой книги был учтен Издательством Ака¬
демии наук в дальнейшей работе по подготовке и изданию трудов по древней истории.
В. К. Пухтинский
А. Н. ЗОГРАФ, Монеты Тиры, М., Изд-во АН СССР, 1957
128 стр., X табл., тир. 1800, цена 6 р. 10 коп.
Книга А. Н. Зографа, изданная через 15 лет после смерти автора, является пер¬
вым — и пока, к сожалению, единственным — опытом создания в советской нумизма¬
тической литературе корпуса монет одного из греческих городов Северного Причерно¬
морья. А. Н. Зограф работал над ее составлением с 1923 г. и окончательно завершил
свой труд в 1930—1931 гг. (ср. стр. 5—6); он изучил монеты Тиры во всех государствен¬
ных и главнейших частных коллекциях СССР, а также в основных зарубежных соб¬
раниях. Полнота материала, удачная его классификация, сжатые, но точные описания,
обильные указания на прежние публикации отдельных вариантов и вообще детальное
знание литературы предмета — все это уже само по себе могло бы обеспечить рассмат¬
риваемой книге почетное место среди наших нумизматических изданий. Но ценность
книги А. Н. Зографа еще более увеличивается тем, что собственно корпусу предпос¬
лан ряд обстоятельных экскурсов, которые далеко выходят за скромные рамки введе¬
ния к описанию монет и представляют собой блестящее историко-нумизматическое ис¬
следование. Здесь А. Н. Зограф дает краткую историю античной Тиры (стр. 9—18),
классификацию д хронологию ее монет (стр. 19—43), обзор монетных типов (стр. 44—
54) и весьма ценную сводку монетных находок (стр. 55—63). Если основные положения
Название
Иония
Эгоспотамы
Флиунт

182
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
трех первых очерков были известны *, то последний опубликован впервые и представ¬
ляет выдающийся интерес. К этим очеркам примыкает заключение (стр. 122—125).
Значение труда А. Н. Зографа не исчерпывается тем, что это, без сомнения,— луч¬
шее из имеющихся исследований о древней Тире и самое полное собрание ее монет. Эта
книга весьма важна и поучительна еще и потому, что она вводит читателя в лаборато¬
рию исследовательской мысли крупнейшего из советских нумизматов, показывает
путь и методы его работы над нумизматическими памятниками — от тщательного со¬
поставления штемпелей, которыми выбиты однотипные монеты, к историческим выво¬
дам и обобщающим заключениям. В связи с этим следует подчеркнуть, что, несмотря
на свой специально-нумизматический характер, трудА. Н. Зографа написан на основа¬
нии всех доступных видов источников — письменных и вещественных — и представля¬
ет значительный интерес не только для истории монетного дела, но и для общей исто¬
рии народов юга нашей родины в античную эпоху.
Переходя к рассмотрению отдельных частей книги А. Н. Зографа надлежит за¬
метить, что общие выводы и большинство отдельных наблюдений автора представляют¬
ся нам правильными и достаточно прочно обоснованными. Вместе с тем рецензируемый
труд требует, на наш взгляд, некоторых дополнений и вызывает ряд замечаний част¬
ного характера, главные из которых изложены ниже.
Первая глава книги А. Н. Зографа (стр. 9—18) представляет собой очень удачный
очерк исторической жизни древней Тиры 1 2. Неравномерность освещения и некоторая
бледность этой картины не зависела от автора, с исключительной полнотой использо¬
вавшего эпиграфические документы, папирусы, даже фрагмент обивки щита с отрыв¬
ком итинерария (ср. особенно стр. 14, прим. 28; стр. 16, прим. 38 и 39). Однако редак¬
тору следовало бы отметить, что новые надписи из Тиры проливают дополнительный
свет на положение города в начале II в. н. э.3.
Что касается хронологии отдельных монетных серий Тиры, обоснованию которой
посвящена вторая глава (стр. 19—43), то она несомненно правильна. В отношении мо¬
нет автономной эпохи автору пришлось, правда, ограничиться весьма приблизитель¬
ным распределением выпусков меди, причем некоторые его заключения представляются
сомнительными (например, монета № 40 относится, на наш взгляд, к первым выпускам
меди, ср. № 13), но зато в установлении времени чекана серий императорской эпохи
результаты его наблюдений не могут быть оспариваемы 4. Впрочем, мы не видим осно¬
ваний принимать существование третьей серии монет Коммода, отличающейся от вто¬
рой лишь несколько худшим стилем (стр. 38) и более длинной бородой императора
(стр. 93), тем более, что нам известна (в частном собрании) монета со знаком стоимости В
под чертой (т. е. второй серии по А. Н. Зографу, ср. № 61), вполне идентичная по стилю
с монетами, где В стоит слева (т. е. третьей серии по А. Н. Зографу, ср. № 65). Равным
образом, мы Склонны объединять третью и четвертую серии монет Септимия Севера (ср.
стр. 39—41, 98—102), одновременность которых, признаваемая и А. Н. Зографом, под¬
тверждается наличием в Белгородском краеведческом музее монеты, лицевая сторона
1 А. Н. 3 о г р а ф, Античные монеты, МИА СССР, № 16 (1951), стр. 111—120;
он же, Древний город Тира—Аккерман—Белгород, КС ИИМК, вып. VIII (194)),
стр. 63—67.
2 Ср. Е. D i е h I, Tyras, RE, VII-A (1948), стб. 1850—1863.
3 P. Nicorescu, Garnizoana romanä insudul Basarabiei, «Memoriile sec^iunii
Istorice Acad. Rom.», серия III, т. XIX (1937), стр. 217—225; о н ж е, О inscrip^ie
а imparatului Traian gä$itä la Cetatea-Albä, «Memoriile sec^. Ist. Acad. Rom.»,
t. XXVI (1944), стр. 501—510.
4 Отметим попутно, что в этом труде А. Н. Зограф считает монеты Августа под¬
дельными (стр. 31, ср. 13, прим. 27), а в подготовленной позже монографии «Античные
монеты» отходит от этого мнения и определенно высказывается в пользу их подлин¬
ности (Зограф, ук. соч., стр. 114); редактору следовало оговорить это противоречие.
Нам представляется правильной первоначальная точка зрения автора, изложенная
в рецензируемой книге.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
183
которой бита штемпелем N° 76, 1—2, а оборотная — № 85, 1—2 и 4—5. К этой объеди¬
ненной серии должна принадлежать и оставшаяся неизвестной А. Н. Зографу монета,
представляющая соединение аверса № 82 с реверсом, подобным N°N° 84—85 (см. рис. 1).
Анализируя типологию монет Тиры (этому посвящена третья глава, стр. 44—54),
А. Н. Зограф правильно выделяет особую роль Деметры в пантеоне тиритов; очень
ценны и его замечания о характере и значении изображения быка на серебряных драх¬
мах (стр. 48—49). Можно, правда, пожалеть, что от его внимания ускользнула статья,
специально посвященная изображениям быка на монетах Тиры б. Следует кроме того
добавить, что к числу связываемых с Аполлоном изображений на монетах Тиры дол¬
жен быть отнесен треножник6.
Большой интерес представляет глава четвертая, где с большой тщательностью
сведены воедино известия о находках монет Тиры вне города и о находках в Тире ино¬
земных монет. К числу находок первого рода нужно прибавить остающийся, к сожале¬
нию, неизданным клад медных монет конца II— начала III в. н. э. (61 экземпляр) 7,
экземпляр монеты № 11, обнаруженный в 1951 г. на Каменских кучугурах 8, а также
найденные в 1949 г. на южной окраине г. Овидиополь восемь императорских монет;
из этой находки происходит упомянутый выше неизданный вариант тетрассария Сеп¬
тимия Севера, совместно с которым находились два экземпляра монет № 93 и по одному
N°N° 60, 80, 89, 108 и 124. Кроме того, на месте румынских раскопок древней Тиры,
между современным городом Белгородом и средневековой крепостью, нами была оты¬
скана в 1953 г. почти совсем не окислившаяся ольвийская «рыбка»».
Некоторые замечания вызывает и пятая глава — описание монет (стр. 64—121).
Эта, несомненно центральная, часть книги была бы значительно удобнее при чтении
и особенно при справках, если бы она была напечатана разными шрифтами или, по
крайней мере, с применением жирных цифр для выделения порядковых номеров описан¬
ных вариантов. Гораздо легче было бы ориентироваться также и в таблицах, если бы
монеты помещались на последних под теми же номерами, что в тексте — при наличии
всего 126 вариантов это не отразилось бы и на внешнем виде таблиц. Последние требуют,
впрочем, особых замечаний. Во-первых, большая часть изображений совершенно не¬
удовлетворительна технически. Во-вторых, таблицы очень далеки от полноты; если
даже не говорить о том, что в издании типа корпуса должны быть представлены различ¬
ные штемпеля однотипных монет, следует подчеркнуть, что все варианты типов должны
обязательно войти в число изображенных экземпляров. Между тем, на таблицах от¬
сутствует, например, уникальная драхма Эрмитажа с повернутым вправо быком (N° 5)
и другая, также единственная, драхма Эрмитажного собрания с дифферентом А (N° 10),
нет уникального золотого № 24, отсутствуют автономные медные монеты, описанные
под N°№ 14, 16, 21, 33, 41. Среди императорских монет пробелы еще более значительны
(особенно досадно отсутствие N°N° 83-а, 89, 96 и 123), а на табл. VI, 8 реверс монеты
№ 69 ошибочно соединен с аверсом N°N° 65—66, между тем как в первой серии монет
Септимия Севера изображения Ники нет вовсе. В описании монет имеются мелкие не¬
точности; например, под N° 17,9 соединены две разных монеты (ср. Pick, т. XII, 12 и
Minns, т. 1,9)9, ссылка при N° 59, 10 на табл. V, 9 неточна, так как на изображенной
6 P. Nicorescu, Taurul ре monedele delà Tyras, «Anuarul Comis. Monum.
ist.», sect. Basaiabie, N° 2 (1928), стр. 81—88.
6 «Нумизматический сборник», ч. II, под ред. Д. Б. Ш е л о в а, М., 1957 («Труды
РИМ», вып. XXVI), стр. 28, N° 2, табл. 1,2.
7 А. Фурманська, Археолопчш пам’ятки Tipn перших столИь нашо! ери,
«Археолопя», X (1957), стр. 84, 85, 87.
8 Б. Н. Граков, Каменское городище на Днепре, МИА СССР, N° 36 (1954),
стр. 146, N° 4, табл. VIII, 6 (стр. 89), монета обрезана примерно на одну треть и сильно
стерта.
9 Названия следующих работ даны ниже в сокращениях:!) Grimm=A. Grimm,
Die Münzen von Tyras, «Berl. Blätter für Münz,- Siegel-und Wappenkunde», т. VI,
зып. 1, N° 16, 1868; 2) Бур. =П. О. Бурачков, Общий каталог монет и т. д.,

184
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
монете буквы на реверсе распределены не TYP—ΑΝΩΝ, a TY—ΡΑΝΩΝ (ср. Бур.,
т. XI, 47 и Pick, т. XII, 28), т. е. представленный на таблице экземпляр соответствует
№ 59-а текста; ссылка при № 61,6 на Minns, т. I, 20 ошибочна, так как изображенный
у Миннза экземпляр идентичен с № 64,3 (ср. Юрг., т. II, 76); при № 108-а не указан
штемпель (следует Г); наконец, надчеканки на автономных монетах №№ 18, 20, 32
и 42 описаны слишком суммарно, а на № 41 вовсе нет описания клейма. В описании
опущены указания на монеты из бывших собраний Бруна и Гиля, отлично изданные
Пиком (№ 18, 49, 54 и 59, ср. Pick, т. XII, 15, 24, 25 и 28); пропущены также ссылки при
№№ 3,3 (Cat. NaviJIe, 4, 1922, стр. 32, т. XX, 507) 13,2—3 (Бур., т. X, 4—5), 15,1
(Pick, т. XII, 13), 27, 1 (Бур,, т. X, 22), 29, 1 (Pick, т. XII, 18), 30,2 (Бур., т. X, 28),
34,3 (Pick, т. XII, 21), 43 (Бур., т. X, 26), 53,18 (Forrer, стр. 165, № 2623, где указан и
вес — 4,76 г), 54-а, 33 (Grimm, стр. 40, № 31 = Сор., т. III, 117), 60, 12 (Сор., т. III,
118), 68,2 (Pick, т. XIII, 1), 73, 4—5 (Minns, т. I, 25), 83, 1 (Бур., т. XII, 67), 99,1—2
(Бур., т. XI, 40), 103-а, 3 (Сор., т. III, 119), 112,8 (Forrer, стр. 165, табл. 101, 2624,
вес — 4,92 г) и 116,1-2 (Бур., т. XII, 75). Все эти мелкие промахи лишь в незначичель-
ной степени снижают выдающиеся достоинства книги А. Н. Зографа и объясняются
скорее всего тем, что его труд опубликован спустя немало лет после смерти автора.
В заключение следует заметить, что как первый выпуск корпуса монет Северного
Причерноморья книга А. Н. Зографа во многих отношениях может быть принята за
образец. Автор устранил многие ошибки и недоразумения относительно монет Тиры * 10 11,
систематически описал материал и разъяснил во вводной части почти исчерпывающим
образом огромное большинство вопросов, связанных с монетами и историей города.
Построение введения к корпусу—краткий исторический очерк,хронология, обзор монет¬
ных типов, данные о находках — надо признать удачным; хотя изучение монетного дела
других центров античного Причерноморья позволяет выделить проблемы, связанные с
денежным обращением и его особенностями, но по отношению к Тире с ее крайне огра¬
ниченным нумизматическим материалом (А. Н. Зограф описал, считая отмеченные
буквами, 159 вариантов монет) и при почти полном отсутствии других видов источни¬
ков вряд ли можно будет в ближайшее время существенно продвинуться далее выводов
А. Н. Зографа.
Если рассмотренная книга открывает собой корпус монет Северного Причерноморья,
на необходимость издания которого указывалось неоднократно, в том числе и в послед¬
ние годы п, то позволительно надеяться, что Институт истории материальной культуры
примет решительные меры к тому, чтобы этот первый выпуск корпуса не остался един¬
ственным. Правда, монеты других греческих городов Северного Причерноморья го¬
раздо более многочисленны и разнообразны, а хронология многих серий вызывает
серьезные расхождения между специалистами. Поэтому следующий выпуск корпуса
мог бы быть, по нашему мнению, посвящен Херсонесу, но не Ольвии и Боспору,
монетное дело которых требует еще во многих случаях углубленного исследования 12.
П. О. Карыгиковский
ч. I, Одесса, 1884; 3) Юрг.= В. Н. Ю р г е в и ч, Монеты города Тиры, ЗООИД, т.
XV, 1889; 4) Pick=B. Pick, Die antiken Münzen Nord-Griechenlands, т.1, ч. I, В., 1898;
5) Minns=E. Η. M i η n s, Scythians and Greeks, Cambr. 1913; 6) Forrer=L. Forrer,
Descriptive Catalogue of the Collection· of Greek Coins, formed by Sir H. Weber, т. II,
L., 1924; 7) Cop. =Danish National Museum, The Royal Collection of Greek Coins, Thrace,
T. I, Copenhagen, 1942.
10 Ср. A. H. Зограф, Поправки к нумизматике Тиры, ИРАИМК, IV, 1925,
стр. 147—156.
11 Ср. ВДИ, 1951, № 3, стр. 99—100; 1953, № 1, стр. 111 и мн. др.
12 Задачу составления корпуса монет Херсонеса облегчает, с одной стороны, то
обстоятельство, что они изучены в целом ряде капитальных работ А. Л. Бертье-Дела-
гарда, А. В. Орешникова и А. Н. Зографа, а с другой — тот факт, что только по отно¬
шению к Херсонесу в нашей научной литературе установилась прочная традиция пу¬
бликации сводок о найденных в городе монетах.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
185
Н. А. МАШКИН, История древнего Рима, изд. 3-е. М., 1956, Гос-
политиздат, тираж 50000 экз., 559 стр.+ библиография, цена 12 руб.
Проверка временем — самая действенная проверка, самое серьезное испытание
для всякой научной работы, а тем более для учебника, рассчитанного не на узкий
круг специалистов, а на широкую и весьма взыскательную студенческую аудиторию.
Недостатки работы, зачастую незаметные, так сказать, скрытые, через некоторое время
проявляются и сразу же бросаются в глаза; вместе с тем ярче выступают ее положитель¬
ные черты. Сейчас можно смело сказать, что учебник Н. А. Машкина «История древнего
Рима» успешно прошел это серьезнейшее испытание. Выход 3-го издания — лучшее
тому доказательство. Студенты не только успешно усваивают по нему материал рим¬
ской истории, но и любят этот учебник, написанный опытным педагогом. Сейчас, в
1957 г.,мы с большим правом можем повторить высокую оценку учебника как лучшего
советского пособия по истории Рима г.
Однако даже самый идеальный в момент выхода в свет учебник через некоторое
время отстает от поступательного хода науки, устаревает по той простой причине, что
фиксирует лишь определенный этап научных знаний. Сейчас же открытия в районе
Мертвого моря, интенсивное археологическое обследование территории Италии и рим¬
ских провинций, новый эпиграфический материал, успехи сравнительного языкозна¬
ния и других смежных дисциплин уточняют и расширяют наши знания о ряде вопро¬
сов древней истории. За последнее десятилетие неизмеримо выросла советская романис¬
тика, плодотворно работают ученые стран народной демократии. Среди ученых-ан-
тичников буржуазных стран возникло прогрессивное направление, придерживающееся
в подходе к изучению древней истории марксистской методологии.
Естественно, что новые данные в науке о древнем Риме, так же как и новые направле¬
ния в западной историографии,остались вне поля зрения автора учебника, вышедшего-
из печати семь лет назад. Вот почему было необходимо переиздание труда Н. А. Маш¬
кина. С другой стороны, практика преподавания, работа студентов с учебником пока¬
зала, что он нуждался в некоторой методической доработке его в сторону облегчения из¬
ложения материала и его сокращения, поскольку в некоторых своих частях он выходил
за пределы университетского курса истории древнего Рима. Практически совокупность
приводимого в нем материала усваивалась лишь студентами старших курсов, специали¬
зирующимися по истории Рима. В учебнике, таким образом, имелась известная методи¬
ческая двойственность, которая делала его учебником для младших курсов и учебным
пособием для старших. ^
Решение всех этих проблем при переиздании явилось задачей трудной, ставшей
особенно сложной после столь неожиданной смерти Н. А. Машкина. Главная тяжесть
переиздания пала на ответственного редактора книги А. Г. Бокщанина, много лет
работавшего с Н. А. Машкиным, хорошо знакомого с его творческими планами. «При
подготовке к печати,— пишет редактор,— нового посмертного издания »История древ¬
него Рима“ редакция стремилась с возможной полнотой осуществить творческие за¬
мыслы автора, которые он неоднократно высказывал, говоря о дальнейшей работе над
книгой. Редакцией было учтено большинство замечаний и пожеланий рецензентов»,
причем «был использован материал как печатных, так и неопубликованных трудов
Н. А. Машкина»1 2. Оценивая работу редакции 3-го издания, следует сказать, что она
справилась с трудной и, я бы сказал, деликатной задачей переиздания посмертного
труда. Внесенные в учебник изменения касались больше облегчения и сокращения
материала, чем собственно дополнений. Если во 2-м издании материал излагался на
636 стр., то в новом— на 559 стр., т. е. объем 3-го издания уменьшен на 77 стр. Почти
целиком сняты разделы о римском праве, сильно сокращены разделы о культуре и ре¬
лигии; многие материалы, изложенные во 2-м издании петитом, или целиком сняты
(о теориях происхождения этрусков, патрициев и плебеев, колоната, падения Западной
1 См. ВДИ, 1951, № 1, стр. 268—278.
2 Н. А. Машкин, История древнего Рима, изд. 3-е, М., 1957, стр 2.

186
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Римской империи, характеристики Суллы, Цезаря, Августа), или значительно сокраще¬
ны (о городах в I в. н. э., о монашестве в IV в. н. э., содержание corpus juris civilis
* т. д.)·
Совершенно правомерно значительно сокращена хронологическая таблица с 289
до 187 дат, главным образом за счет малозначительных дат, вроде даты высадки Сци¬
пиона Старшего в Африке, бегства Ганнибала на Восток или основания греческих школ
в Риме и т. п. Так что хронологическая таблица оказывается в новом издании гораздо
практичнее в смысле ее усвоения. В новом издании опущен указатель
имен, занимавший прежде 30 стр., список императоров и справочный материал о мерах
веса, длины, монетах. Количество иллюстраций уменьшено с 253 до 190, т. е. на 63.
Несколько сокращена (на 4 стр.) источниковедческая глава, главным образом за счет
разделов о римской летописи и традиции, характеристик сочинений Посидония, Непота,
Веллия Патеркула, Валерия Максима, Аппиана, Тацита, Диона Кассия и т. д. На не¬
сколько страниц уменьшена и историографическая глава, главным образом за счет
петита об историографии XVII и XVIII вв., некоторого сокращения западноевропей¬
ской историографии XIX в. Добавлен новый материал о русской и советской науке,
расширена характеристика сочинений Ешевского, указаны новейшие советские работы.
Реакционность западноевропейской и американской историографии подчеркнута ярче,
в частности, заострена характеристика концепции М. И. Ростовцева. Новым по сравне¬
нию со 2-м изданием является специальный параграф о современной зарубежной исто¬
риографии стран народной демократии и прогрессивном направлении в исторической
науке в капиталистических странах, хотя, к сожалению, параграф этот слишком кра¬
ток и не содержит ни одного названия, а между тем в библиографическом указателе
приведен ряд работ польских и болгарских ученых, а также ученых других
стран.
Некоторому сокращению и незначительным изменениям в содержании подвергнут
раздел о доримской Италии и древнейшем Риме, главным образом за счет главы об эт¬
русках. Так, материал об этрусках и греческих колониях излагается теперь в одной
главе (а не в двух, как было раньше). Это изменение не представляется мне целесо¬
образным, поскольку речь в этой главе идет о совершенно различных обществах.
Прежде единый раздел о семье и роде в древнейшем Риме справедливо разбит на два,
благодаря чему характеристика общественного строя становится более стройной.
В главе об этрусках, кроме признания теории автохтонного их происхождения, ко¬
торой до известной степени придерживался Н. А. Машкин 3, признается и теория пере¬
селения этрусков в Италию, причем не упоминается откуда. Вводя это дополнение,
стоило оговорить, кому оно принадлежит. ^
Наибольшим редакционным изменениям подвергся раздел о ранней Республике.
Эти изменения проявились в новом общем заголовке: «Эпоха ранней Республики. Борь¬
ба Рима за подчинение Средиземноморья», общем для разделов — III и IVпрежнего
издания, объединенных теперь в один. В этом разделе уменьшено количество мелких
заголовков, благодаря чему достигается большая компактность изложения. Материал
о внешней и внутренней истории излагается сейчас в рамках одних и тех же парагра¬
фов, а не отдельных, как было в прежнем издании. Подобное расположение дает воз¬
можность ясно представить тесную взаимосвязь внутренней и внешней истории ран¬
него Рима. Практика работы с новым изданием покажет, насколько это объединение
совершеннее с методической точки зрения. Из других редакционных изменений следует
указать на совершенно правильную перестановку разделов: о социально-экономичес¬
ких отношениях Рима в III в. до н. э. и о государственном строе римского госу¬
дарства в этот период. В прежнем издании первый параграф следовал за
вторым.
Материал по истории Италии после римского завоевания, ранее разбросанный в
разных главах, сейчас объединен, несколько расширен, уточнен также ряд важных
положений (о причинах победы Рима над его различными противниками, характерис¬
3 Н. А. Машкин, История древнего Рима, 2-е изд., М., 1950, стр. 87.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
187
тика италийской федерации и т. д.). Этот очень нужный параграф о ранней Респуб¬
лике теперь заключает весь этот раздел.
Следует отметить новый параграф о законах Валерия-Горация, благодаря чему
изложение борьбы патрициев и плебеев в V в. до н. э. получает большую стройность
и систематичность.
Разделы о завоевании Средиземноморья, состоянии римского общества во II—
I вв. до н. э., гражданских войнах вплоть до падения Республики изменены очень мало.
Несколько расширен параграф относительно общественно-политического строя Карфа¬
гена (стр. 143—146): введен новый материал о хозяйственном строе местных племен,
о взаимоотношениях Карфагена с нумидийцами, о противоречиях внутри карфагенского
общества, о пунической культуре.
Редактор, правильно передвинувший главу об экономике и социальном строе
Рима в III в. до н. э., почему-то не сделал этого для II в. до н. э., где как в 3-м, так и во
2-м изданиях,сначала речь идет об общественном строе римлян, а затем об их сельском
хозяйстве и ремесле (термин «промышленность» в применении к древней истории
(стр. 193) нам представляется неудачным) 4. Методологически более правильным был
«бы обратный порядок изложения, как это и сделано для I в. до н. э. (см. стр. 255—263).
К тому же характеристика общественного строя во II в. до н. э. разорвана: в § 1 речь
идет о нобилитете и всадничестве (стр. 185—189); в § 2 — о сельском хозяйстве (стр.
189—193), в § 3 — о промышленности (?) и торговле (стр. 193—195) и только в § 4— го¬
ворится о рабовладении, рабах, крестьянстве (стр. 195—200). Целесообразнее и методо¬
логически правильнее было § 4 поставить на первое место, тем самым подчеркивая
рабовладельческий характер италийского общества II в. до н. э.
В новом издании редакция сочла возможным содержание истории большого пе¬
риода от движения Гракхов до гибели Республики, озаглавленного прежде как эпоха
гражданских войн, разделить на два: 1-й период (от Гракхов до Союзнической войны) —
«Эпоха гражданских войн» (стр. 213—243), 2-й период (от борьбы Мария и Суллы до
битвы при Акции)— «Кризис Республики и борьба за установление военной диктатуры»
(стр. 244—344). Такая более дробная периодизация, на наш взгляд, вполне правомерна.
Следовало лишь в этом случае такое распределение материала объяснить и мотивиро¬
вать во введении, где речь идет о периодизации римской истории.
—
Раздел Ранней империи несколько сокращен в главах о культуре; сняты характе¬
ристики некоторых императоров. В новом издании в этом разделе изменены названия
некоторых глав и параграфов. Теперь они более соответствуют содержанию глав и
более выразительны. Проведенное изменение заголовков с педагогической точки зре¬
ния следует признать удачным. Совершенно правомерна концентрация материала о
гражданской войне 68—69 гг., о восстаниях батавов, о войнах в Иудее (ранее разобщен¬
ного в нескольких главах) в одной главе, объединенной под новым и правильным за¬
головком «Политический кризис Римской империи в конце 60-х годов н. э.». В главе
о реформах Веспасиана сделано весьма существенное дополнение, выделенное курсивом:
«С этого момента (после ценза Веспасиана 73 г.—В. К.) высшие должности в граждан¬
ском управлении и армии стали занимать представители провинциальной рабовла¬
дельческой знати, а Римская империя превратилась в государство, защищав¬
шее интересы не только италийских, но и провинциальных рабовладельцев»
(стр. 412).
Последующие разделы о кризисе III в. и Поздней империи изменены мало, за исклю¬
чением двух вопросов. Более правильно изложен вопрос о революционных движениях
рабов и колонов в период Поздней империи (см. стр. 514 и 554), и вместо историогра¬
фического параграфа о падении Западной Римской империи, носившего сугубо справоч¬
ный характер, в новом издании заново написан специальный параграф о падении
античного общества (стр. 557—559). Сейчас этот параграф являетсяГхорошим заклю¬
чением в учебнике, подводящим итог развитию античного общества. Поставлен так-
4 Случайность термина «промышленность» видна из того, что на стр. 258, где речь
идет об экономике I в. до н. э., параграф назван «Ремесло и торговля».

188
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
же вопрос о влиянии античной культуры на последующее развитие европейской
культуры.
Из изменений, свойственных всей работе в целом, следует упомянуть стремление
/редактора заменить определение тех или иных движений по именам лиц, активно в
^них участвовавших, иными заголовками, например, прежнее «выступление Аппулея
Сатурнина» на «выступление популяров в 100 г. до н. э.», прежнее «Борьба Мария и
Суллы» на «Оптиматы и популяры. Борьба за власть между нобилитетом и всадниче-
ством в 80-х гг. I в. до н. э.», и т. д.
В новом издании совершенно правомерно сняты немногочисленные ссылки на
источники, никак не отражающие весь научный аппарат работы, а представляющие
лишь ненужный осколок с него. Ссылки на произведения классиков марксизма-лени¬
низма даны по новейшим изданиям. Несколько расширен библиографический указа¬
тель (на 4 стр.), главным образом за счет новейших переводов, монографий и статей
советских ученых. В настоящем издании советская библиография представлена полнее.
Включено несколько работ историков стран народной демократии. С другой стороны,
сокращена западноевропейская библиография, в том числе сняты важные ра¬
боты Шапо, Фу кар а, Вебера, Гуммеруса, Эд. Мейера 5 6.
Рассматривая работу редакции в целом, можно согласиться с заключением редак¬
ции, что произведенные сокращения, дополнения и уточнения ни в какой степени не
меняют основных положений учебникав.
Вместе с тем, признавая проведенные сокращения в большинстве случаев правиль¬
ными, следует отметить, что сокращение некоторых разделов вряд ли было целесо-
| образным. Так, не следовало снимать параграф о достижениях античной историогра-
'J
фии, о теориях происхождения этрусков, относительно патрициев и плебеев, о колонате.
t?
Указанные проблемы настолько сложны и важны, что студенту желательно было бы
ознакомиться с ними подробнее. Не представляется удачным объединение разделов
«Ранняя республика» и «Борьба Рима за подчинение Средиземноморья» в один раздел
под этими двумя заголовками. Соединение исторического материала, относящегося
к двум совершенно различным эпохам, отличающимся особенностями внутренней и
внешней истории, неудачно прежде всего с научной точки зрения. К тому же такое
объединение находится в противоречии с той периодизацией римской истории, которая
дана во введении.
К сожалению, в учебнике встречаются опечатки. Так, на стр. 77^,напечатано
«древнеобщинную» вместо «древневосточную»; на стр. 86 пропущен предлог «под»;
на стр. 93 «Тациев» вместо «Тициев»; стр. Ill deminium вместо dominium; gentules*
вместо gentiles; на стр. 115 «Марий Фурий Камилл» вместо «Марк Фурий Камилл»;
на стр. 133 — eudorum вместо ludorum; на стр. 155 «65,5 млн. талантов» —цифра явно
нереальная, вероятно, не талантов, а сестерций, и др.
В историографическую главу следовало ввести критическую характеристику не¬
которых направлений и концепций современной буржуазной историографии,
теории пеокантианца Макса Вебера. Необходимо было познакомить студентов с неко¬
торыми новейшими исследованиями итальянских ученых, которые в последнее время
выпустили ряд больших и оригинальных исследований, например, многотомная
«Storia di Roma» Л. Парети7 и др.
Следовало внести дополнения и уточнения в раздел истории доримской Италии.
На современном этапе науки невозможно, характеризуя бронзовый век Италии, пи¬
сать лишь о террамарах и видеть в последних пресловутые свайные постройки на суше.
Следовало остановиться также на теории формирования (а не происхождения) этрусков,
5 Редактор в данном случае пошел навстречу весьма субъективным пожеланиям
некоторых рецензентов, в частности С. Н. Б е н к л и е в а, БДИ, 1952, № 1,
стр. 110—116.
6 Н. А. Машкин, История древнего Рима, изд. 3-е, стр. 2.
7 Возможно, что работа Л. Парети, появившаяся недавно, была и недоступна ре¬
дакции.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
189
разделяемой М. Паллатино и Фр. Альтхаймом8. Познакомить студентов с новыми
точками зрения о заселении Италии в результате нескольких последовательных мигра¬
ционных волн, шедших не с севера на юг, а с востока на запад. Расширение и уточнение
этцх разделов было совершенно необходимым в свете новейших данных науки. Появ¬
ление работ ученых нашей страны и стран народной демократии давало редакции воз¬
можность расширить разделы по истории римских провинций, в частности ду¬
найских.
Вне внимания редакции остались археологические открытия в районе Мертвого
моря, важные, как известно, для истории раннего христианства. В 3-м издании, как
и во 2-м, раздел о раннем христианстве дается как заключительный параграф главы
о римской культуре I—II вв. Между тем раздел о раннем христианстве следовало
выделить в отдельную главу. Введение всех этих дополнений повысило бы научную
ценность учебника.
Сейчас учебник Н. А. Машкина предстает перед нами более совершенным в ме¬
тодическом отношении. Однако вне внимания редакции остались некоторые устарев¬
шие в научном отношении места, не включенным оказался также новый, преимущест¬
венно археологический материал.
В. И. Кузищин
ФРАКИЯ И АНТИЧНЫЙ МИР
Сборник Гаврил Кацаров. Статии посветени по случай на седемдесет-
годишнината му 4 октомвры 1874—4 октомвры 1944, ч. 1, София, 1950,
304 стр., с 75 рис., ч. 2, 1955, 387 стр. с 156 рис.1
70-летие со дня рождения Г. И. Кацарова Болгарская Академия наук отметила
изданием двухтомного сборника, который увидел свет в 1950 и 1955 гг. * 1 2. Помещенные
в сборнике статьи 3 принадлежат перу известных ученых из разных европейских
стран и красноречиво свидетельствуют о больших научных заслугах юбиляра, равно
как о широком диапазоне его исследовательских интересов.
В сборнике усилиями учеников, коллег и почитателей акад. Г. Кацарова нашли
отражение основные линии его научных исканий: археология и история Фракии,
археология и история Балкан и Северного Причерноморья в древности, история
античной культуры в широком смысле слова, археология и история древних сла¬
вян и болгар.
Наиболее богато в сборнике представлены статьи по археологии, культуре и исто¬
рии Фракии.
П. Коллар (т. I, стр. 7—16) публикует одиннадцать греческих и латинских
надписей из окрестной Филиппи, в которых встречаются фракийские имена, например,
Κάρωσης Αυλουπορεως ό και Α [ρτι] λας, Valerius Z[i]pa и другие. Ш. Пикар (т. I,
стр. 25—34) исследует наскальные рельефы Артемиды, сохранившиеся на акрополе
в Филиппах, и устанавливает тождественность этой богини с фракийской Бендидой,
8 М. Р а 1 1 о t i nfo. Etruscologia, Roma, 1955, 3-ed.; Fr. Altheim, Der Ur-
sprung der Etrusken, Baden-Baden, 1950.
1 Латинское название Serta Kazaroviana. Commentationes gratulatoriae G. К a-
z а г о v septuagenario ablatae. Serdicae.
2 Известия на Българский Археологический Институт, т. XVI и XIX.
3 Всего в сборнике 69 статей исследовательского характера, к которым присово¬
куплена библиография трудов юбиляра (т. II, стр. 375—386).

190
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
изображение которой встречается на монетах Абдер V в. до н. э. Э. X. М и н н з (т. I,
стр. 59—60) издал посвятительную надпись первой половины III в. н. э. из Боу а
(Йоркшир), в которой упоминается романизованный центурион фракийской когорты.
Г. Г е о р г и е в (т. II, стр. 1—13) описывает культовую мраморную статуэтку из
Благоево (Разградский округ) 32—33 см высоты, которая датируется энеолитом.
Автор устанавливает стилистические сходства и различия с аналогичными статуэтками
с Кикладских островов. В. М и к о в (т. И, стр. 15—48) в обстоятельной статье раз¬
бирает вопрос о происхождении фракийских купольных гробниц. Автор полагает,
что прототипом для древнейших гробниц VII—VI вв. послужили первобытные долмены,
область распространения которых совпадает с зоной купольных гробниц (Восточные
Родопы, Сакарские и Странджеские горы) и соответствует племенной территории од-
рисов ь I тысячелетии до н. э. Ст. Стефанов (т. II, стр. 49—54) сообщает о дорим-
ских находках из Novae около Свищова. Найденные здесь предметы (глиняный сосуд,
четыре фибулы и бронзовый браслет) свидетельствуют о существовании на месте ан¬
тичного Novae фракийского селения. Н. Койчев (т. II, стр. 55—59) дает описание
предметов, найденных в погребениях близ Нова Загора. Наряду с импортными вещами
из Греции (архаический железный меч, бронзовая гидрия V в. и шлем IV в. до н. э.)
обнаружены два бронзовых браслета местной работы V в. до н. э. Цв. Дремсизо-
в а (т. II, стр. 61—83) публикует результаты обследования курганных гробниц около
Янково (округ Коларовград). Здесь вскрыты две куполообразные гробницы конца
IV в. до н.э. и одна гробница македонского типа (прямоугольная) середины IV в. до н. э.
Обращает на себя внимание сосуществование двух погребальных обрядов: трупополо-
жение для мужчин и трупосожжение для женщин. Ив. В е л к о в (т. II, стр. 85—94)
характеризует фракийские поселения в Драгойново (Первомайский округ в Воет.
Родопах) IV—III вв. до н. э. Обследованный комплекс включает: крепость на вершине
Драгойны, святилище на скалистой горе к востоку от крепости и четыре неукрепленных
селища в окрестностях. Очень интересно селище в Гробето, где на обширной террасе
500x500 м сохранился целый ряд каменных оград. Автор справедливо видит в них
укрепленные дворы фракийцев (ср. Эсхил, «Персы», 869 сл.), состоявшие из жилого
помещения и загона для скота. Д. Д е ч е в (т. II, стр. 95—109) исследует культ Артеми¬
ды в районе среднего течения реки Стримона — область обитания фракийского племени
маидов. Автор с полным основанием полагает, что под Артемидой понимали здесь фра¬
кийскую Бендиду, на что указывает значительное количество вотивных посвящений —
17 посравнению с посвящениями ex-voto фракийскому богу-всаднику — 6- Д. Дечев оста¬
навливается также на предполагаемом влиянии минойской 7tiTvia Ibjpwv4 на культ Бен-
диды и Артемиды. Т. Герасимов (т. II, стр. 123—128) устанавливает, что изображение
бородатой длинноволосой мужской головы на аверсе монет Севта III (323—311 гг. до н.э.)
скорее всего представляет собою портрет фракийского правителя. Ив. Г о л о б о в
(т. II, стр. 129—147) описывает открытые в 1952 г. каменные гробницы некрополя Мес-
сембрии (округ Бургас), принадлежавшие богатым жителям города в эллинистическую
эпоху. Найдены золотые застежки, серьги и другие украшения. Весьма любопытен брас¬
лет в фрако-скифском стиле. Т. И в а н о в (т. II, стр. 167—186) разбирает две надписи,
найденные в окрестностях г. Разграда в северо-восточной Болгарии. Одна надпись (гре
ческая) времен императора Тиберия, в которой назван фракийский царь Реметалк II,
другая надпись (латинская) упоминает римский военный лагерь при городе Abritus,
который раньше искали около деревни Аптаат-Кале в Добрудже. Ив. Венедиков
(т. II, стр. 195—205) публикует два рельефа (ex-voto) римского времени, которые
дают представление о земледельческих культах Фракии. На одном рельефе (дер.
Краница, округ Ст. Димитров) изображено прибытие Диониса на остров Наксос, на
другом (дер. Криводолска Михала, округ Врач) —шествие богов. X]. И. Б о б че в (т. II,
стр. 207—217) дает описание святилища Митры, открытого в Софии в 1931 г. Это про¬
долговатое прямоугольное здание (18,50 х 15,85 м) конца III — начала IV вв.,
4 В минойских надписях она выступает под именем С^егав^а. С. Я., Лурье,
Язык и культура микенской Грепии, М.—Л., Изд. АН СССР, 1957, стр. 310—311.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
191
состоящее из трех продольных отделений со сводами. Центральное отделение по бо¬
кам имело низкие выступы с полукруглыми углублениями для воды. В западной стене
сохранились ниши для статуй. Д. Ц о н ч е в (т. II, стр. 219—224) приводит краткую
характеристику античных памятников, найденных при раскопках церкви V в. около
Исперихово (Айдиново) Пещерского округа. Из стен и фундаментов церкви извле¬
чены мраморные обломки двух алтарей и капители, фрагменты двух надгробных рель¬
ефов (один с надписью) и т. д. Л. Огненова (т. II, стр. 233—243) описывает три
серебряные блюда, обнаруженные в 1952 г. на станции Червен Бряг в Северной Бол¬
гарии. Блюда датированы десятым годом царствования Лициния (318 год) и, скорее
всего, изготовлены на родине императора в правобережной Дакии в ознаменование пере¬
мирия между Константином и Лицинием.
Переходим к историческим статьям, посвященным древней Фракии. И. И. Р у с с у
(т. I, стр. 35—40) касается спорного вопроса об этническом происхождении историка
Фукидида. Автор обращает внимание на Охуг. Раруг., XI, 1800, (г. 2, который содер¬
жит важное сообщение, что отец Фукидида О лор был выходцем из Фракии и афинским
метэком 5. Удивляет неожиданный вывод, который делается из этого весьма ценного
наблюдения, что новаторство Фукидида в области греческой историографии и есть
прямой результат его неэллинского происхождения. А. В и л ь г е л ь м (т. 1, стр. 41 —
46) предложил ряд новых чтений к декрету легата Квинта Сицциния Клара 202 г.
н. э. об основании фактории в Пизосе. Особенно интересны конъектуры к строкам
декрета, в которых идет речь о мероприятиях против лиц, стремившихся к перевороту.
Ж. К оман (т. I, стр. 177—184) разбирает легенды о Залмоксисе 6 и Орфее, сравни¬
вает их учения и приходит к выводу, что оба они были историческими личностями и
«основателями организованной жизни и культуры фракийцев». Из этих весьма спорных
заключений делается вывод о значительном воздействии фракийской культуры на древ¬
негреческую, опять-таки без достаточных оснований.
П. Руссель (т. I, стр. 257—263) дал анализ кампаний Клеона во Фракии
в свете известий Фукидида и данных списков фороса 425 и 421 годов. Не лишено мето¬
дической ценности остроумное замечание автора, что в связи с фрагментарностью спис¬
ков их реконструкция и интерпретация современными учеными может оказаться не
менее пристрастной, чем описание Фукидида, ярого противника Клеона. Р. Пет-
т а ц о н и (т. I, стр. 291—299) пытается различить периоды и социальные аспекты
в истории древнефракийской религии. Так, согласно автору, культ Гермеса, о котором
Геродот (V, 7) сообщает, что «его цари почитают отдельно от народа», в римское время
растворился в культе бога-всадника 7. В этом Петтацони видит процесс «демокра¬
тизации» фракийской религии. Не касаясь терминологической стороны, можно согла¬
ситься с автором лишь в том, что изменение структуры фракийского общества в римское
время должно было в какой-то мере стимулировать процесс синкретизации местных
культов с греко-римскими. Г. М и х а й л о в (т. II, стр. 149—165) комментирует вновь,
найденный в 1950 г. в Мессембрии почетный декрет в честь фракийского царя Садала 8.
По палеографическим и историческим соображениям автор относит декрет к периоду
после смерти Лисимаха и до нашествия кельтов, т. е. к 281—279/77 гг. Г. Михайлов.
5 Ср. О. Luschnat, Der Vatersname des Historikers Thukydides, «Philologus;/,
T. 100, вып. 1—2, 1956, стр. 134 сл. и 157.
6 См. также Fr. Pfister, Zalmoxis. Studies presented to D. M. Robinson, II,
St. Louis, 1953, стр. 1112 сл.
7 G. I.vKazarov, Die Denkmäler des thrakischen Reitergottes in Bulgarien,
Budapest, 1938, «Dissertationes Pannonicae», серия II, № 14; о н ж е, Zum Kult
des thrakischen Reiters in Bulgarien, Wissenschaftliche Zeitschrift d. Marx-Universität,
вып. 2—3, Lpz, II, 3 Jhg., 1953—1954, Gesellschaftswissenschaftliche Reihe, стр.
135—137. '
8 Надпись вошла в первый том Inscriptiones Graecae in Bulgaria repertae (ed.
G. Mihailov, Serdicae, 1956), № 307.

192
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
считает Садала одрисским правителем, а не астийским, как полагает Хр. Данов 9.
Очень существенны сведения декрета о зависимости Мессембрии от фракийских царей
в раннеэллинистическое время. Б. Г е р о в (т. II, стр. 187—193) касается вопроса о
виноградарстве в Нижней Мезии в римское время. Из отрывка Дигест (XLVIII, 19),
восходящего к сочинению юриста II века Клавдия Сатурнина, автор делает вывод, что
суровые штрафы за порчу лоз были, вероятно, установлены в связи с враждебными
действиями мирного населения. По мнению Б. Герова, античные сведения, припи¬
сывающие императору Пробу (280 г.) заслугу введения виноградарства в Мезии, следует
отнести к Верхней Мезии. М. М и р ч е в (т. II, стр. 225—232) публикует новый ката¬
лог эфебов из Дионисополя, который относится к 212—230 годам н. э. 10 11. Надпись
подтверждает факт вхождения Дионисополя в союз шести городов (первосвященник
М. Аврелий Антипатр носит титул понтарха) и дает кое-какой ономатологический ма¬
териал для суждения о романизации правящей верхушки. В. В е л к о в (т. II, стр.
245—260) критически анализирует сведения о Фракии, содержащиеся в X речи
Фемистия, и устанавливает, что некоторые сведения периода первой готской войны
(367—369 гг.) заслуживают внимания, так как опираются полностью на личные впечат¬
ления известного панегириста. Так, любопытны в плане социальной истории сведения
Фемистия о работорговле (рабов доставляли готы), о натуральных повинностях, ко¬
торые несли местные жители при постройке крепостей, и об антагонизме между рим¬
ской армией и туземным населением.
Отдельного рассмотрения требуют лингвистические статьи, касающиеся античной
Фракии. Ж. С ъ е р (т. I, стр. 166—176) дает общую характеристику лингвистической
структуры фракийского ономатологического материала (полностью охвачен в фундамен¬
тальной сводке акад. Д. Дечева, недавно вышедшей из печати)11. Автор показывает,
что наибольшее познавательное значение имеют многосложные имена, например,
четырехсложные, состоящие из двух двусложных слов: Ksvtoj —TpocXtç, AiÇoc—
xsv^Yjç. Пятисложные и трехсложные имена представляют собою одно или два двух¬
сложных слова -\- аффикс, например: Stelugermane<^Stelu—germa, Ai—fhiDüç. Статья
имеет не только теоретическое, но и практическое значение при восстановлении
плохо засвидетельствованных фракийских имен. И. П е т к а н о в (т. II, стр. 271 —
278) исправляет и дополняет некоторые чтения народнолатинской надписи из Главницы
(округ Пазарджик), прочитанной акад. В. Георгиевым. Так, автор не считает начер¬
тание Bafge собственным именем Baucis, а видит здесь сокращение: b(e)a(to) f(amolo)
или f(ideli) c(risti) (П e(su). И. Петканов также склонен датировать надпись скорее
III—IV вв., чем V—VI, как это делает В. Георгиев. В. Б е ш е в л и е в (т. II, стр.
278—303) анализирует латинские названия местностей в Мезии и Фракии12. Известно,
что латинские топонимы на Балканах — это главным образом названия крепостей
и стоянок на основных римских военных магистралях. Самый большой процент ла¬
тинских названий местностей показывает придунайская дорога от устья реки Тимок
до г. Силистры. Самый низкий процент дает путь Белград — Константинополь. Статья
эта представляет собою важный вклад в исследование географического аспекта рома¬
низации на Балканах. В.И.Георгиев (т. II, стр. 305—325) излагает результаты
своей большой работы о гидронимах северо-восточной части Балканского полуострова.
Небезынтересно, что названия самых больших рек (Тимок, Искыр, Вит и др.) восходя£
к доримским названиям, малые же реки носят названия романские (арумынские и
румынские),болгарские и турецкие. Преобладающее число романских гидронимов скон¬
центрировано в области между реками Тимок и Искыр и показывает, что эта область,
9 Cp. Хр. М. Д а н о в. К истории Фракии в III в. до н. э. (новая надпись из Мес¬
сембрии), ВДИ, 1954, № 2, стр. 174 сл. ' '
10 G. Mihailov, IGRB, I, № 14.
11 D. D. D е t s с h е w, Die Thrakischen Sprachreste, Wien, 1957 (Oesterr. Akade¬
mie, Phil-hist. Klasse. Schriften der Balkankomission. Linguist. Abteilung, XIV).
12 Cp. также В. Бешевлиев, Античната топонимия у нас като исторически
извор. Известия на Института за Българ. Език., III, 1954, стр. 341 сл.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
193
наряду с Нишской и Софийской, входила в состав древней балкано-романской «пра¬
родины» 13. Заслуживает также внимания наблюдение автора о двух языковых слоях
на ареале фракийского языка в догреческое время 14. Однако из того факта, что разо¬
бранные автором гидронимы индоевропейского происхождения, еще не вытекает, что
индоевропейцы здесь аборигены. Такое заключение было бы более убедительным в том
случае, если бы подверглись исследованию не только гидронимы, но и другие топонимы
(названия гор, долин и т. п.), хотя вообще всякая аргументация ex silentio содержит
в себе зародыш сомнения. В. Георгиев неправомерно также распространяет свои выводы
на южную оконечность Балкан, так как присутствие доиндоевропейских племен и
языков для Эгеиды и Малой Азии бесспорно.
Переходим к статьям по археологии и истории других балканских стран и Север¬
ного Причерноморья. Начнем с Дакии.
М. М а к р я (т. I, стр. 61—69) пишет об античной Кумидаве. При раскопках
1939 г. в Рышнов (округ Брашов — Трансильвания) по соседству с римским лагерем
обнаружена была дакийская керамика, а в 1943 г. была здесь найдена надпись, в ко¬
торой упоминается coh(ors) VI no[va C]umidavensi[um A]lexandriana[e] начала III
века нашей эры. Автор справедливо подчеркивает, что гето-дакийское dava — это се¬
ление, а не укрепление. На это указывает и общефракийская этимология этого
слова 15. К. Д а й к о в и ч у (т. I, стр. 75—80) дает описание дакийских укреплений
в Карпатах к югу от реки Муреш (юго-западная Трансильвания). Городища располо¬
жены террасообразно на склонах гор на высоте не ниже 500—700 м и сконцентрированы
на сравнительно небольшой территории в 125 км2 к югу от Орэштие в долине речки
Алба Апа-Орашулуй 16. Автор полагает, что это остатки системы укреплений, защи¬
щавшие подступы к царской резиденции в Сармизегетусе. Р.Булпе (т. I, стр. 89—
98) пишет о дате постройки римского вала в Нижней Бессарабии. Вал этот тянется на
126 км параллельно нижнему течению Дуная от Прута до лимана Кондук. Вал состоит
из рва с северной стороны глубиной 2 ж и насыпи высотой 2—3 м. Вал, как полагает
автор, был воздвигнут в IV в. против готов. Д. Т у д о р (т. I, стр. 159—163) описывает
памятники культа из раскопок Точилеску в Дробете 1896—1899 годов (сейчас в Нацио¬
нальном Музее в Бухаресте). Среди мраморных фрагментов выделяются посвящение
Митре, два посвящения фракийскому богу-всаднику (происходит ли второе ex voto
из Дробеты — неизвестно) и изображение Венеры. Э.Кондураки(т. I, стр. 185—
190) анализирует две культовые статуэтки, приобретенные в Томах до первой мировой
войны. Интересна статуэтка головы высотой в 31 см с двумя приставными головами:
одна с обычной прической Кибелы, вторая — с венком из дикого винограда (?). Автор
полагает, что мы имеем здесь дело со случаем серийного производства статуэток в
целях удешевления предметов культа. Т. Саучук-Савяну (т. I, стр. 219—222) ’
сообщает о кладе золотых предметов, найденном им в 1930 г. около восточной стены
акрополя в Каллатии. Среди найденных фрагментов украшений следует отметить глад¬
кую золотую проволоку длиной 623 мм у приделанную к трем спаянным между собою
золотым кольцам общей высотою 14 мм и диаметром 25 мм у а также гривну (общая
длина фрагментов —40,35 см), имеющую ближайшие аналогии в южнорусских находках.
Гр. Ф л о р е с к у (т. I, стр. 285—290) публикует новую надпись из Капидавы, в ко¬
торой упоминается некий М. Cocceius Vitlus— ветеран исигнифер 1-й когорты Убиев.
Cognomina отца и второго сына (Vitlus, Nardus), свидетельствуют, что перед нами ро-
/
13 В. Ф. III и ш м а р е в, Романские языки юго-восточной Европы, «Вопросы язы¬
кознания», 1952, № 1, стр. 81 сл. и особенно стр.84—85. Сборник «Вопросы молдавского
языкознания», М.—Л., Изд. АН СССР, 1953, стр. 85, сл. и 90—91.
14 Ср. Б. И. Н а д э л ь, «Вопросы языкознания», 1955, № 2, стр. 141.
15 Ср. Д. Д е ч е в, Характеристика ну тракийския език, София, 1952, стр. 20,
34, 80, 94.
16 Ср. также И. Т. Кругликова, Дакия в эпоху римской оккупации, М ,
Изд. АН СССР, 1955, стр. 43—50.
13 Вестник древней истории, № 2

194
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
манизованные туземцы, которые в начале II в. получили римское гражданство и землю
на границе.
Античной Иллирии посвящены статьи югославских ученых. Д.Сергеевский
(т. I, стр. 81—87) анализирует несколько римских рельефов из центральной Боснии
(Зеница, Травник, Высокий), датируемых второй половиной III в. н. э. Автор обра¬
щает внимание на некоторые черты рельефов, сходные с резьбой по дереву, и видит в
этом следы «культурного консерватизма» иллирийцев. И. К о р о ш е ц (т. I, стр. 131—
141) затрагивает вопрос о датировке так называемой «славонской» культуры (местные
разновидности Вучедолская, Зокская, Любланско Барье и др.). Как показали раскопки
в Птуе в 1946—47 гг., время этой культуры падает на конец эпохи бронзы. И. К л е-
м е н ц (т. I, стр. 229—234) публикует латинские надписи из Словении, а М. А м б р а-
м и ц ь (т. I, стр. 235—240) — две надписи из античной Далмации. В надписях из
Словении (Птуй) упоминаются разные римские части, в надписях из Далмации — две
римские колони i: Colonia Claudia Aequum (современный Читлук около Синьи — время
Адриана) и Colonia Noronitana (современное Любошково в Герцеговине — время Тибе¬
рия), основанная на землях иллирийского пага Скунастика. М. К о с (т. I, стр. 241—248)
дает систематический обзор топонимов античного происхождения в Словении (названия
местностей, гидронимы и оронимы). Можно лишь сожалеть, что обзор весьма краток.
Северочерноморской тематики касаются две статьи советских ученых. Л. А. Ma -
цулевич (т. I, стр. 1—6) дает опыт реконструкции охотничьих сцен на кожаной
обивке керченских щитов IV в. н. э. Автор полагает, что щиты эти «предназначались
скорее всего для парадного, ритуального погребения» (стр. 6). Очень правильным нам
представляется замечание, что сильная зависимость художественных изображений на
щитах от римских образцов не снижает их ценности как памятника местного искусства.
В. В. Струве (т. I, стр. 115—130), полемизируя с покойным американским лин¬
гвистом Р. Г. Кентом, доказывает, что упоминаемые в накши-рустемской надписи
Дария «саки, которые за морем», не тождественны с причерноморскими скифами,
а относятся к среднеазиатским даям (стр. 126). Спорным мне кажется утверждение
автора, что каспии являются одним из племен саков-массагетов, а не этносом передне-
азийского происхождения (стр. 125, пр. 1) 17.
Две статьи в разбираемом сборнике посвящены балкано-черноморским связям в
раннеисторическое время. Фр. X а н ч а р (т. I, стр. 265—274) исследует некоторые
черты сходства в материальной культуре Северного Кавказа раннескифской эпохи (чер¬
ная полированная керамика и железные изделия из Моздока и Нальчика) и Галыптата.
Объяснение этого факта автор видит не в отождествлении галыптатской культуры со
скифской (А. А. Спицын) или с кобанской (Шантр, Вильке)* а в этнических передвиже¬
ниях киммерийцев — носителей кобанской культуры («Восточного Галыптата» по
терминологии Фр. Ханчара). А. М и л ч е в (т. II, стр. 359—373) предлагает в этом же
плане пересмотреть вопрос о так называемых кобанских памятниках из Болгарии
VIII—VII вв.: четыре бронзовые секиры и две культовые фигурки оленя из окрестностей
городов Тетевен, Стара Загора и Севлиево. Автор считает, что перед нами находки,
которые свидетельствуют об этническом продвижении киммерийцев через Украину и
Бессарабию (Михалковский клад на Волыни, Бородинский клад в Молдавии) на Бал¬
каны. Должен заметить, что в упомянутых выше статьях для меня неубедительны сле¬
дующие моменты: 1) положение об этно-генетическом родстве, базирующееся исклю¬
чительно на типологическом сходстве памятников материальной культуры, 2) мысль
о генетической общности материальной культуры эпохи раннего железа на столь об¬
ширной территории, как Кобань — Прикубанье—Юг Украины — Бессарабия — ни¬
зовья Дуная — Фракия. Нельзя ли видеть здесь результат межплеменных экономи¬
ческих и культурных связей?
Обратимся к статьям сборника, затрагивающим различные аспекты культуры и
истории греко-римского мира. М. Н и л ь с о н (т. I, стр. 17—20) рассмотрел в своем * IV17 Ср. И. М. Дьяконов, История Мидии от древнейших времен до конца
IV века до н. э., М.—Л., Изд. АН СССР, 1956, стр. 92.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
195
этюде две разновидности малоазийских псевдомистерий, одна из которых носила
профессиональный характер (объединения актеров, танцоров и т. д.), другая же была
связана с культом императора. На эпиграфическом материале основана также статья
И. К е й л я (т. I, стр. 213—217). Автор талантливо восстановил сильно поврежденную
эпиграмму эпохи Августа из Эфеса, в которой упоминается неопифагорейское учение
о двух жизненных путях. П.Кречмер (т. I, стр. 99—105) коснулся двух вопросов,
связанных с античной системой пунктуации, а именно выделение точками согласных
в конце слога и гласных, начинающих слог. Явления эти встречаются в этрусской и
венетской системах письма. Первую черту покойный венский языковед был склонен
возвести к особенностям семитического письма, несмотря на отсутствие аналогичной
пунктуации в финикийском алфавите (масоретская и сирийская пунктуационные си-;
стемы не древнее V—VI веков н. э.). Вторая черта, по мнению Кречмера, имеет анало¬
гии в минойском письме. На самом деле, как и в кипрском силлабарии, мы имеем здесь
дело со словоотделителем. Необходимо напомнить, что предположение это было, сделано
до дешифровки линейного письма «В».
Три статьи затрагивают вопросы античной архитектуры. Р. Деманж.ел
(т. I, стр. 47—52) исследует древневосточные архитектурные прототипы финикийских
букв daleth (греч. А) и he (греч. Е) и стремится показать роль восточного древнего
орнамента, имевшего, между прочим, и магическое значение, в развитии монументаль¬
ного дорического фриза. Автор сам подчеркивает гипотетический характер его по¬
строений. В. Д. Блаватский (т. I, стр. 70—74) останавливается на роли куль¬
товой скульптуры в развитии греческого храма. Автор обращает внимание на переход¬
ный характер храмов в Дреросе (VIII в.) и Артемиды Ортии в Спарте (IX—VIII вв.),
первый из которых показывает ряд следов, восходящих к традиции мегарона, а второй—
отрыв от этой традиции. Переход к новому типу зодчества в первую очередь связан
с увеличением размеров культовой статуи (архаическая голова Геры из Олимпии
имеет высоту 0,52 см, в то время как изваяние Артемиды Ортии жрица свободно
носила на руках). М. Б р и ч к о в а (т. II, стр. 261—269) рассматривает вопрос о
малоазийском происхождении фронтона эллинистического храма. Трехчленцое деление
фронтона с более широким центральным входом автор выводит из сирийского adyton
первых веков н. э. Автор показывает также, что этот архитектурный прототип лежит
в основе иконостаса православной церкви (не раньше VI в. н. э.).
Значительный интерес представляет статья Г. Роденвальдта (т. I,
стр. 53—58) по истории позднеантичного искусства. В соответствии с новейшими тенден¬
циями в западной историографии, которые подвергают пересмотру вопрос о культурном
и историческом значении поздней античности и раннего средневековья (А. Пиренн,
Э. Курциус, Г. Ф. Мюллер), автор предлагает новую хронологизацию и периодизацию
позднеантйчного искусства. Для Г. Роденвальдта позднеантичное искусство не переход¬
ный, а самостоятельный период в истории искусства с конца III до середины VI в. и. э.
(от Диоклетиана до Юстиниана). Ведущей отраслью искусства становится монументаль¬
ная архитектура, которой подчинены живопись и мозаика. Наиболее значительные
этапы развития — эпоха Константина (зарождение базилики) и VI в. (постройки Ра¬
венны и Константинополя).
Три статьи в сборнике затрагивают вопросы античного наследия в культуре совре¬
менной Европы. Фр. Дорнзейф (т. I,стр. 281—284) исследует семантическое развитие
термина res publica. Уже у Цицерона дважды встречается res publica в значении libertas
(как противоположность regnum), так что отпадает необходимость выводить это значе¬
ние из политических воззрений оптиматской оппозиции времен Тацита, как считалось
до сих пор. Вместе с тем основное (античное) значение термина res publica (община,
государство) держалось еще в политической терминологии Европы в начале XIX века.
Э.Обергуммер (т. I, стр. 301—303) дает краткий обзор трактовки проливов как
границы материков в географической литературе от античности до нового времени.
Античное воззрение, что Боспор и Дарданеллы — рубеж Европы и Азии, было усвоено
также турками. Упоминает автор об интересе к Боспору и со стороны путешественников
нового времени и немецких топографов XIX в. Фр. Дельгер (т. I, стр. 275—279)
' 13*

196
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
анализирует византийскую легенду о взятии болгарской крепости Мельник в 1255 г.,
при котором якобы сотворили чудеса св. Федор Терон и св. Федор Стрателат. Посколь¬
ку культ св* Федора-воителя засвидетельствован для этой территории уже Прокопием
й VI в., автор полагает, что перед нами культ и легендарный мотив, которые восходят
к фракийскому богу-всаднику.
Не останавливаясь за неимением места на поучительной литературоведческой
статье Т. С и н к о (т. I, стр. 143—149) о связях греческого любовного романа (Харитон,
Ксенофонт Эфесский, Лонг, Гелиодор) с новоаттической комедией, переходим к статьям
исторического содержания. Их всего шесть, из них одна посвящена историко-религиоз¬
ной тематике. А. А л ь ф е л ь д и (т. I, стр. 21—24) доказывает, что при Аврелиане имело
место лишь одно вторжение ютунгов, а не два. Из сравнения текста SHA и Зосимы выте¬
кает, что поход против аламан у Зосимы соответствует войне с маркоманами Vitae
Aureliani и вторжению ютунгов Девксиппа. Ю. Вольский (т. I, стр. 111—114)
исследует вопрос о монетах Андрагора, обнаруженных в 1879 г. на берегу реки Каба-
аианы, притока Окса. Единственным исторически известным Андрагором в III в.
до н. э. является одноименный сатрап Парфии, восставший после третьей сирийской
войны в 245 г. против Селевкидов и продержавшийся до нашествия Аршакидов в 238 г.
Ему, по всей вероятности, и принадлежат монеты. Э. Г р е н (т. I, стр. 151—157) дает
интересный анализ легенд об основании Константинополя, сохранившихся у Гесихия
Милетского, Прокопия, Иоанна Малалы. Автор показывает наличие в легендах ряда
напластований и политических тенденций. При Константине шла речь исключительно
об основании второго Рима, но в V в., в связи с падением Западной империи, пере¬
осмысляется факт основания столицы на Востоке. Любопытна контаминация тенденций
западного происхождения с восточными мотивами (например, мессианистские чаяния
6 подчинении Рима Востоку). Недавно скончавшийся Л. Пиотрович (т. I, стр.
191—194) написал этюд о так называемом судебном законе Квинта Сервилия Цэпиона
(106 г. до н. э.) и присоединился к мнению тех ученых (Моммзен, Каркопино), которые
доказывали, что проект этот так и не был поставлен на голосование перед комициями.
Хр. Данов (т. II, стр. 111—121) касается истории полусвободных крестьян в антич¬
ную эпоху, преимущественно на Балканах и в Малой Азии (проспелаты у ардейцев
в Иллирии, рабы у дарданов, фрако-вифинские крестьяне в Византии и т. д.). Наиболее
интересны в статье новые балканские эпиграфические свидетельства о положении так
называемых лаой эллинистического времени. Заметим, что статья Хр. Данова — един¬
ственное в сборнике исследование по социальной истории. Фр. П ф и с т е р (т. I,
стр. 249—255) характеризует изображения кабана на конской сбруе, известные из
Болгарии (публикации Г. И. Кацарова), Италии и Галлии (Иттельгейм около Страс¬
бурга — VII в. н. э.). Автор считает, что такие амулеты не свидетельствуют о пере¬
житках доисторического культа кабана у индоевропейских народов, что кажется
спорным.
Б. И. Над эль
ГО МО-ЖОу Эпоха рабовладельческого строя. Перевод с китайского
Л. С. Переломова и М. Г. Прядохина. Редакция, комментарии и после¬
словие Л.*И. Думана, М., Изд. ИЛ., 1956.
В настоящее время ни в кругах советских китаеведов, ни в исторической науке
КНР еще не выработалась единая точка зрения на периодизацию древней истории
Китая. Уже немало лет этот вопрос служит предметом непрекращающейся дискуссии.
Поэтому выход в свет русского перевода книги, которая трактует вопросы возникнове¬
ния, развития и гибели рабовладельческого общества в Китае, является особенно
значительным событием.
Проф. Го Мо-жо—один из крупнейших современных знатоков китайской древности,
ученый с исключительно широким кругом интересов. Он владеет колоссальным материа-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
197
%
лом и подходит к нему с позиций исторического материализма. Среди многих заслуг
проф. Го Мо-жо перед наукой следует особо отметить, что он был первым, кто доказал,
что Китай знал эпоху рабовладельческого строя. Поэтому для нас особенно интересна
его книга о рабовладельческом строе, положения которой сам автор считает итогом
своих тридцатилетних изысканий (стр. 5).
Книга «Эпоха рабовладельческого строя» является не монографией, а сборником
статей, в основном написанных между 1950 и 1953 гг. Первая из них недаром дала свое
название всей книге: она превосходит другие по объему и по своему содержанию
является тем стержнем, вокруг которого грзнппируются остальные статьи сборника.
Эта статья делится на пять разделов; в первых четырех последователь¬
но говорится о дорабовладельческом периоде истории Китая, эпохе рабовладельче¬
ского общества (династии Инь — Зап. Чжоу) и конце рабовладельческого строя, кото¬
рый рассматривается в трех аспектах: с точки зрения общего состояния производства,
развития ремесла и торговли и отражения в идеологии. В начале четвертого и н пятом
разделе статьи проф. Го Мо-жо излагает свои доводы в пользу мнения, что общество
периодов «воюющих княжеств» Цинь и Зап. Хань не может быть отнесено к эпохе ра¬
бовладения.
Остальные статьи как бы развивают темы, выдвинутые в обобщающей первой
статье, или же касаются отдельных вопросов, относящихся к охватываемому ею пе¬
риоду. Семь статей, следующих за первой, в основном посвящены проблемам социально-
экономической характеристики общества эпох Инь и Чжоу, а также (попутно) обсужде¬
нию вопроса о рабстве во времена Цинь и Зап. Хань. Статьи 10—15 касаются древней
литературы (от «Ши-цзина» до стихов Цюй Юаня). Девятая статья и «Несколько писем
по вопросам изучения древней истории» затрагивают различные частные вопросы —
от интерпретации древних надписей и текстов до истолкования философских воззрений.
Кратко остановимся на главном — той характеристике, которую проф. Го Мо-жо
дает эпохе рабовладельческого строя.
Проф. Го Мо-жо считает, что переход к классовому обществу в Китае произошел
приблизительно во времена так называемой «династии Ся» (XXIII—XVIII вв. до н. э.),
о которой пока имеются только легендарные сведения. Если Китай периода Ся в луч¬
шем случае достиг только начального этапа развития рабовладельческого строя, то к
последнему уже несомненно относится общество эпохи Инь (XVIII—XII вв. до н. э.).
Прежде проф. Го Мо-жо считал иньскую культуру энеолитической, а иньское обще¬
ство — первобытно-общинным. Новые данные археологии, изучение иньских гадатель¬
ных надписей и других материалов привели автора книги к изменению этих взглядов.
Его новые положения сводятся к следующему.
Иньская материальная культура была культурой бронзы. Главной отраслью про¬
изводства являлось земледелие, причем для пахоты использовались волы и лошади.
Земледельческое производство осуществлялось в рамках так называемой системы
«колодезных полей». Масштабы земледельческих работ были очень велики. На полях
трудились рабы, обозначавшиеся терминами чжун или чжун-жэнъ. бы занимали
самое низкое положение в обществе. Наряду с очень большим количеством рабов цар¬
ского дома, в эпоху Инь существовали и частновладельческие рабы. Раба можно
было «убить, как скотину», причем такие убийства практиковались весьма широко
(число людей, захороненных вместе с умершими правителями, достигает 400 в боль¬
шой могиле). Это свидетельствует не только о многочисленности рабов в те времена,
но и об их низкой потребительной стоимости. Отсюда автор делает вывод, что иньское
общество находилось на раннем этапе развития рабовладельческого строя.
Проф. Го Мо-жо полемизирует с теми учеными, которые хотят провести резкую
грань между обществами Инь и Чжоу, объявить общество Чжоу феодальным. Опираясь
на блестящее знание древней литературы, надписей на бронзовых сосудах и других
материалов, он решительно утверждает, что нет никаких оснований относить обще¬
ство Зап. Чжоу к иной формации, чем иньское. Чжоусцы в основном унаследовали
культуру иньцев и как народ более отсталый еще не могли в то время пойти дальше
рабовладельческого способа производства. Положение иноплеменных рабов в госу¬

198
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
дарстве Зап. Чжоу было сходно с положением спартанских илотов и рабов стран
древнего Ближнего Востока. Они должны были обрабатывать землю, уплачивать ренту,
отбывать трудовую повинность. Поля и жилища находились у них не в собственности,
а только в пользовании. Государство обладало правом распоряжаться их жизнью и
имуществом. В период Чжоу (как, должно быть, и в период Инь)все средства произ¬
водства принадлежали дому царя, который имел право собственности на землю и труд
земледельцев. Он жаловал землю и рабочую силу князьям и подданным.
В период Чжоу, как и в эпоху Инь,в жизнь проводилась система«колодезных полей».
Проф. Го Мо-жо понимает эту систему своеобразно. Он считает характеристику ее сущ¬
ности, которую дал Мэн-цзы, утопической идеализацией и предлагает взамен свое
толкование. Согласно его мнению,государство отдавало поля по сто му в пользование
не земледельцам, как говорил Мэн-цзы, а удельным князьям и чиновникам, которые
уже в свою очередь распределяли их для возделывания между непосредственными
производителями. «Колодезные поля» обладали строго определенной площадью и по¬
тому могли отвечать двум назначениям: 1) являлись единицей для выплаты содержания
удельным князьям и чиновникам разных разрядов и 2) были счетной единицей для
проверки усердия, с которым трудились непосредственные производители.
Проф. Го Мо-жо подробно описывает жизнь семей непосредственных производите¬
лей, охваченных этой системой при династиях Инь и Чжоу. Рабочий день женщины
продолжался зимой 18 часов (видимо, он был не меньшим и для мужчин). Мужчины
работали круглый год то как землепашцы, то на отбывании трудовых повинностей,
а в случае нужды становились воинами. Такие непосредственные производители были
сельскохозяйственными рабами (чжунъ-жэнъ или гиу-жэнъ). Их можно было «про¬
давать и покупать, как скотину» (причем стоимость человека была очень низка), их
можно было произвольно убивать.
Проф. Го Мо-жо подчеркивает, что смена рабовладельческого строя феодальным
произошла не сразу, а путем постепенного перехода количественных изменений в ка¬
чественные. В недрах рабовладельческого общества появились элементы феодализма.
Важным фактором, ускорившим процесс гибели старого строя, было введение в употреб¬
ление железа.
Рассматривая переход от рабовладельческого строя к феодальному, проф. Го Мо-жо
также отказывается от своих старых взглядов на этот вопрос. Подробно разобрав при¬
чины, заставившие его изменить концепцию, он относит рубеж между указанными
формациями к V в. до н. э.— стыку эпох «весна и осень» (VIII—V вв. до н. э.) и «вою¬
ющих княжеств»(У—III вв. до н. э.). Ключом к пониманию причин гибели рабовладель¬
ческого общества в Китае проф. Го Мо-жо считает крах системы «колодезных полей».
Причину крушения этой системы он усматривает в росте частной земельной собствен¬
ности, которая в конце концов получила количественный перевес над государственной.
При этом он трактует термины гун-тянъ и сы-тянъ вразрез с данными Мэн-цзы и счи¬
тает, что в отличие от казенных (гун-тянъ), частные поля (сы-тянь) не имели опреде¬
ленного стандарта, являлись частной собственностью и не облагались налогом. По мере
роста богатства отдельных семей низшие слои господствующего класса постепенно
брали верх над высшими. При этом низшие слои, борясь со своими противниками,
стремились обеспечить себе поддержку народа — главной силы в этой борьбе —
и предоставляли ему разные льготы. Поэтому постепенно положение народных масс
менялось. Так, земледельцы гиу-жэнъ, прежде составлявшие самую низшую категорию
рабов (жэнъ-ли)у в конце периода «весны и осени» изменили свое положение и стали полу¬
свободными людьми. «Освобождение главных производителей общества от состояния
рабства означало крах рабовладельческого строя» (стр. 38).
Развитие китайских княжеств шло очень неравномерно. Поэтому упразднение
системы «колодезных полей» и признание права частной собственности на землю имели
место в разных княжествах в разное время (на протяжении VI—IV вв. до н. э.).
Проф. Го Мо-жо характеризует два пути, которыми новый строй одержал победу над
старым: путь революционных изменений (как в княжествах Ци и Цзинь) и путь реформ
сверху (как в княжествах Чу, Цинь и Янь).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
199
Освобождение ремесла и торговли шло в общем параллельно освобождению земле¬
делия. С середины периода «весна и осень» занятия ремеслом и торговлей постепенно
перешли в руки частных лиц. Однако, хотя предприниматели в области ремесла и
торговли освободились от власти казны, лица, непосредственно трудившиеся в этих
сферах, по-прежнему оставались рабами. Для периода «воюющих княжеств» был
характерен ряд новых явлений: широкое развитие денежной системы, появление рос¬
товщичества, рост и расцвет города как средоточия ремесленников, торговцев, крупных
землевладельцев, как центра культурной жизни, небывалые достижения в области
строительства. Благодаря способностям или богатству незнатные люди, в том числе
многие выходцы из других княжеств, получили доступ к государственному управлению.
Грань между новой и старой эпохами ярко запечатлелась в идеологии. Расцвели
философские школы. Ряд философов (в частности, конфуцианцы и даосисты) порвали
с идеей «верховного владыки», корнями связанной с рабовладельческой монархией,
и выдвинули теории атеистического толка (стр. 73). Различные школы (в том числе
<ра-цзя) сформулировали принципы, призванные охранять частную собственность.
В связи с признанием последней изменилось отношение к человеческой личности.
Это нашло выражение в теориях о гуманности и любви к людям конфуцианцев, моистов,
даосистов и логиков. Смена эпох отразилась в ломке понятий и вызвала к жизни тре¬
бование «исправления имен», которым, в частности, занялась возникшая именно в ту
пору школа логиков. Наконец, в области литературы наступил расцвет индивидуаль¬
ного творчества. В прозе и поэзии стали широко использоваться разговорный язык
и элементы фольклора. Это свидетельствует о возросшем значении народных масс по
сравнению с эпохой рабовладельческого строя.
Такова суть концепции проф. Го Мо-жо. Его книга является большим вкладом в
изучение древней истории Китая. Она имеет тем большую ценность, что в ней дана раз¬
вернутая характеристика всего периода рабовладения, как его хронологически
определяет сам автор, а также подвергнут обстоятельной дискуссии социально-эконо¬
мический строй Китая за последующие 400 лет. Несомненными достоинствами книги
являются многообразие поставленных проблем, исключительное богатство привлечен¬
ного материала и разносторонний характер источников. Аргументируя то или иное
свое положение, исследователь привлекает все известные ему факты, чтобы провести
возможно более всесторонний анализ. Так, рассматривая социальное содержание тер¬
мина чжун для эпохи Инь, он использует с одной стороны данные гадательных надпи¬
сей и «Шу-цзина», с другой — материалы об эпохе Западного Чжоу: песни «Ши-цзина»,
надписи на бронзовых сосудах. Он ссылается на начертание знака чжун, в эпоху Инь,
который изображал трех людей, трудившихся под солнцем, и сопоставляет термин
чжун с терминами тун, чжун) нун, ну и жу в фонетическом и семантическом отноше¬
нии ит. п. Только рассмотрев вопрос на основе многообразного материала, взвесив
возможные «за» и «против», проф. Го Мо-жо берется что-либо утверждать. Поэтому
он никогда не уклоняется от аргументов своих научных противников, а подвергает
их тщательному разбору и критике. При этом для него характерно умение, выдвинув
социально-экономическую концепцию, осветить с ее позиций всевозможные явления
рассматриваемого периода, вплоть до надстроечных.
Проф. Го Мо-жо дает не только примеры оригинального и смелого подхода к боль¬
шим вопросам, но и образцы тонкой наблюдательности, искусства скрупулезного ана¬
лиза текста. В этом отношении особенно показательны «Копье уского вана Шоумэна»,
«О статье „Автор сЛисао5и» и«0 статье „Другие стихи Цюй Юаня, помимо сЛисао5”». Они
демонстрируют достижения китайской исторической науки в области методологии.
Проблемы, поднятые проф. Го Мо-Жо, столь многообразны и сложны, что, конеч¬
но, невозможно было бы ожидать полного их решения в одной книге. Мы надеемся найти
исчерпывающие ответы на возникшие у нас вопросы в последующих работах ученого.
Позволим себе выразить несколько пожеланий. Хотелось бы знать, как проф.
Го Мо-жо оценивает роль общины в эпоху рабовладельческого строя династий Инь
и Чжоу и какое место отводит ей автор в своей концепции. Было бы желательно, чтобы
проф. Го Мо-жо высказал свое мнение об аргументах тех ученых, которые связывают

200
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
предание о «колодезных полях» с существованием общины в древнем Китае. Доказы¬
вая, что в рамках системы «колодезных полей» эксплуатировался труд рабов-земле-
дельцев, проф. Го Мо-жо ссылается на отдельные данные гл. 24-А «Цянь-Хань шу»
(стр. 31—32, 136—137). В этой связи хотелось бы видеть сделанный проф. Го Мо-жо
критический анализ всех тех сведений, которые сообщаются в этой главе о системе
«колодезных полей». Было бы особенно ценно, если бы такой анализ был проведен с
учетом экономических взглядов Бань Гу, несомненно, оказавших влияние на подход
автора «Цянь-Хань шу» к материалу.
На стр. 75 сказано, что «в периоды Инь и Чжоу частной собственности не существо¬
вало», что люди, получившие землю и рабов от государства, располагали только правом
пользования ими, а не правом собственности на них (ср. также стр. 29). А на стр. 32—
33 и 201 о рабах, занятых в земледелии, говорится, что этих людей могли покупать и
продавать. Хотелось бы, чтобы проф. Го Мо-жо подробнее разобрал вопрос о том,
какие категории рабов могли быть объектом купли-продажи во времена Зап. Чжоу
При оценке деятельности Шан Яна (стр. 40, 43—44, 54—55) было бы хорошо
дать объяснение тому факту, что по законам, которые этот реформатор ввел в княжест¬
ве Цинь, люди определенных категорий обращались в рабство («Ши-цзи», гл. 68).
На стр. 15 проф. Го Мо-жо, между прочим, пишет: «Царство Чу не называло себя
„Цзини, это название применялось в отношении Чу другими царствами, также, веро¬
ятно, из чувства враждебности». Было бы желательно, чтобы, высказывая такое пред¬
положение, проф. Го Мо-жо опроверг объяснение названия «Цзин», которое дал тан-
ский эрудит Чжан Шоу-цзе (см. комментарий «Чжэн-и» к 6 главе «Ши-цзи»). По мнению
Чжан Шоу-цзе, в государстве Цинь потому называли княжество Чу словом «Цзин»,
что иероглиф чу входил в имя Цзы-чу — покойного отца Цинь Ши Хуан-ди (Чжуан-
сян-вана) и соответственно был объявлен табу.
В заключение скажем несколько слов о переводе книги. К сожалению, он не всегда
на высоте. Почти на каждой странице можно найти пропуски слов, имеющихся в ори¬
гинале, и вставки от себя, по большей части не выделенные скобками и никак не ого¬
воренные. Переводчики обращались с текстом недостаточно осторожно.
К тому же перевод не всегда верен. Местами переводчики сбиваются на пересказ
текста, стараются «додумать» его за автора древней цитаты или за проф. Го Мо-жо.
В результате в их работе оказалось немало неточностей и прямых ошибок. Так, на
стр. 25 выражение «отсталой народностью» переведено как «народностью более позднего
происхождения», а на стр. 26 выражение «передовых иньцев»— как «предшествующей
народности — иньцев». Это искажает мысль автора. На стр. 27 дается цитата из
«Цзо-чжуань»: «Он установил ясную мораль, дабы ею оградить Чжоу». На самом деле
здесь речь идет о пожаловании царем удельных князей: «[Он] выбрал и поставил
[людей] совершенной добродетели, чтобы оградить и защитить Чжоу». На стр. 44 в
цитате из «Ши-цзи» есть фразы: «Если станем богатыми и знатными, никогда не должны
забывать друг друга!» и «Если мы батраки, как мы можем стать богатыми и знатными!».
Следует перевести: «Если [я стану] богатым и знатным, [то] не забуду вас» и «Ты
батрак, как же [ты станешь] богатым и знатным?». На стр. 70 вместо слова «катафалк»
должно стоять «футляр для гроба» (в отличие от внутреннего гроба, который упоминает¬
ся в той же фразе) Ч
На стр. 91 в цитате изгл. 24-А, «Цянь-Хань шу».есть фраза: «к знакомству с ними
стремятся сановники». В действительности здесь стоит идиома: «[их] шапки и зонты
[их колесниц находились] в виду друг друга»; это выражение образно передает мысль,
что множество важных путешественников непрерывным потоком двигались по доро¬
гам; судя по контексту, речь идет о богатых людях.
Такие примеры можно было бы умножить. Ошибки или неточности в переводе
встречаются на очень многих страницах текста; при переиздании книги перевод не¬
обходимо внимательно пересмотреть.
Ю. Кроль
1 Имеется в виду футляр под названием го (иногда это слово переводят как «внеш¬
ний гроб»), в который,по обычаю, помещали гроб (гуанъ) с телом покойного.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
201
ABD EL-MOHSEN BAKIR, Slavery in pharaonic Egypt (Supplément
aux «Annales du Service des antiquités de l'Égypte»» Cahier №. 18),
Le Caire, 1952, 128 стр., 20 табл.
Изучение особенностей жизни общества древнего Египта — очень сложная за¬
дача. Это объясняется прежде всего отсутствием точного понимания смысла много¬
численных древнеегипетских социальных терминов, характеризующих различные
группы населения. Тем большее значение приобретает изданный в 1952 г. в Каире
труд египетского исследователя проф. Бакира под названием: «Рабство в фараонов¬
ском Египте», почти целиком построенный на терминологическом анализе.
Не считая опубликованной в 1905—1907 гг. работы Ж. Байе х, написанной в ан¬
тиисторическом, формально-юридическом плане, книга проф. Бакира является в сущ¬
ности единственной монографией на эту тему. За этот труд Оксфордский университет
присудил автору ученую степень доктора филологии. Проф.Бакиру удалось собрать
большой и разнообразный материал, чрезвычайно важный для исследования социаль¬
ных отношений в древнем Египте.
Рецензируемая книга состоит из пяти глав. Первая из них представляет собой
очень краткое введение, посвященное взглядам автора на предпосылки социально-
экономического развития древнего Египта. Обширная вторая глава посвящена анализу
древнеегипетских терминов для обозначения различных категорий производителей
материальных благ, в том числе isww, b k, mr(y)t, mr(t), hm, îsmdt, dt и n-d(y)t],
a также выражений, употреблявшихся при актах купли-продажи, наследования, арен¬
ды, использования труда рабов и их отпуска на волю. Каждый термин анализи¬
руется на основе обобщения цитируемых автором текстов. В третьей главе,
посвященной юридической практике, рассматриваются документы об отчуждении ра¬
бов или их труда (наследование, наем, продажа, самоотдача в рабство) и характери¬
зуется юридическое положение рабов в различные периоды истории древнего Египта
(от Древнего царства до конца птолемеевской эпохи). В четвертой главе характе¬
ризуется положение рабов и их владельцев в обществе, идет речь о численности рабов
и ценах на них, о стоимости рабского труда, об организации труда рабов и условиях
их жизни. Пятая глава посвящена источникам рабства и условиям освобождения рабов.
Уже этот перечень затронутых в книге вопросов свидетельствует, что работа
проф. Бакира представляет выдающийся интерес.
Проф. Бакир, несомненно, прав, признавая, что изменения в юридических нор¬
мах зависят от социально-экономического развития общества, однако в определении
причин этого развития историк, стоящий на позициях марксизма — ленинизма, не
всегда может с ним согласиться. Так, проф. Бакир считает, что решающей при¬
чиной возникновения рабства были войны, основным фактором, определявшим
особенности древнеегипетского общества и государства, автор считает ирри¬
гационное земледелие, требовавшее коллективного труда. «Все эти обстоятельства,—
пишет Бакир,— отразились на социальной структуре, в которой солидарность,
кооперация и авторитет были существенными чертами» (стр. 2). В итоге, по
словам Бакира, система принудительного труда, или, как он ее называет, «барщин¬
ная» система, распространилась на все слои общества, даже на тех лиц, которые
обычно не были связаны с земледельческими и ирригационными работами (стр. 4).
Дать правильную оценку всем перечисленным явлениям проф. Бакир не смог прежде
всего потому, что он сознательно отказывается от изучения социальных отношений,
говоря: «Должно быть разъяснено с самого начала, что автор в сжатой форме будет ка¬
саться вопросов исключительно труда во взаимоотношении с землей; характеристика
социальных классов поэтому исключается». Социальная и экономическая жизнь по¬
нимаются Бакиром, в сущности, как два параллельных процесса, причем каждый
из них как бы представляет собой совокупность отдельных, изолированных, аб- 11 J. Baille t, Les noms de l’esclave en égyptien, «Rec. Trav.», XXVII, XXVIII,
XXIX (1905—1907).

202
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
страктных явлений. Автор задался целью проанализировать одно из существенных
явлений социальной жизни древнего Египта — рабовладение,— выхватив его из са¬
мой этой жизни. Тем самым проф. Бакир существенно ограничил) свои возможности
в решении поставленного вопроса, так как совершенно ясно, что проблемы рабо¬
владения на древнем Востоке не могут решаться изолированно от изучения форм
собственности.
Вследствие такого самоограничения автор книги иногда слишком легко, на осно¬
вании одних только формально-юридических признаков решает вопрос о значении
некоторых терминов. Так, вызывает возражение безоговорочное определение терминов
шг(у)Ь и тт(Ь) как эквивалентов для термина «раб». Надо признать, что для решения
этого важного вопроса терминологический анализ является только первой сту¬
пенью работы и что только глубокое изучение всей системы общественных отношений
(и притом для каждого периода истории Египта в отдельности) может привести здесь
к более твердым выводам.
То же самое относится и к рассматриваемым обычно в связи с термином тг(у)Ь тер¬
минам §пс и рг зпс.
Факты жестокой эксплуатации мерет и произвольного обращения с ними
как с вещью в условиях деспотического строя в одинаковой мере могут отно¬
ситься и к формально свободным общинникам, зависимым от царя, храма или какого-
либо представителя аристократии, и к рабам. Сам проф. Бакир еще в первой главе своего
труда говорит о трудности провести разграничивающую линию между рабами и раз¬
личными категориями зависимых людей (стр. 7), так как египетские юридические нор¬
мы, отличающие рабов, до сих пор неизвестны. Как же в таком случае возможно, ос¬
новываясь только на внешних признаках правового характера, дать однозначное
определение такого многостороннего по своему применению термина, как мерет? Мы
предполагаем, что термин мерет мог обозначать как рабов, так и свободных
непосредственных производителей; только при изучении контекстов источника
можно решить, какой тип производителей подразумевался в каждом конкретном
случае.
Однако в менее сложных случаях терминологический анализ, даваемый
проф. Бакиром, приводит его к весьма убедительным выводам. Так, нельзя не согла¬
ситься с тем, что термин Ьт безусловно обозначал раба. Чрезвычайно ценно наблюде¬
ние автора, что этот термин получил большое распространение только в эпоху Нового
царства в связи с широкой завоевательной политикой фараонов, резко усилившей при¬
ток рабов в страну (стр. 31—32). Весьма важен также сделанный автором подбор мате¬
риала, свидетельствующий о том, что самый настоящий раб, обозначавшийся термином
1>т, мог владеть землей и другим имуществом (стр. 32).
Убедительными представляются и выводы автора о значении терминов Ьэк, этск,
ск и п-с!(у)Ь, которые, по его мнению, не были специфическими терминами для обо¬
значения рабов (стр. 34, 37 и 40).
В отношении этимологии термина пшЬ (стр. 48 и 50), получившего позднее значение
«свободный», автор книги приходит к тем же выводам, что и советские исследователи 2.
Мы можем, таким образом, присоединиться к предложенному проф. Бакиром тол¬
кованию большинства 3 рассмотренных во второй главе его труда терминов. Автор
показывает, что термины ^sww, Цк, шпсИ, (к и п-с! (у) Ь не имели строго едино¬
образного социального значения и потому применялись как по отношению
к рабам, так и по отношению к свободным. Дальнейшая конкретизация в каждом от¬
дельном случае применения того или иного слова требует.уже глубокого изучения всего
контекста источника и учета особенностей всей социально-экономической структуры
египетского общества в каждый период его истории. К сожалению, в последующих
главах своей работы Бакир в большинстве случаев не идет по линии подобной конкре¬
тизации, но механически использует рассмотренные во второй главе термины как
2УИ. М. Лурье, Немху в Египте Нового царства, БДИ, 1953, № 4, стр. 11.
3 Кроме терминов тт(у)Ь и тг(Ь).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
203
исключительные эквиваленты одного лишь понятия «раб». При этом автор нередко
вступает в противоречие со своим собственным выводом относительно многозначи-
мости большинства этих терминов (в особенности это относится к разделам, в которых
говорится о рабстве в эпохи Древнего и Среднего царства).
Так, характеризуя домашнее рабство (стр. 65) и указывая, что дети рабов не от¬
делялись от своей матери, автор не замечает, что речь идет о тех самых с№, которых во
второй главе своей работы он вовсе не считал обязательно только рабами. Утверждая,
что до эпохи XVIII династии рабы не обладали никакими правами (стр. 66),
проф. Бакир в качестве примеров приводит документы, в которых наряду с возможными
рабами (ι§\ν\ν, ^ητνν) упоминаются лица, скорее всего рабами не являвшиеся (с|Ь,
тг(у)Ь). Показывая на примерах разнообразие использования рабского труда,
проф. Бакир или повторяет спорный вывод второй главы о том, что шг(у)Ь — это рабы,
или же произвольно ограничительно толкует людей, обозначаемых термином с!Ъ, как
рабов (стр. 68). Пытаясь дать представление об организационной системе эксплуатации
рабов в эпоху Древнего царства, он ссылается опять же на тг(у)1 (стр. 102—103).
На более твердую почву вступает автор, переходя к периоду Нового царства.
Проф. Бакир несомненно прав, утверждая, что война была главным источником по¬
полнения рабского населения Египта (см. например, стр. 1 и 122). Автор справедливо
подчеркивает, что вплоть до сансской эпохи нет сведений о порабощении местного на¬
селения. «Как результат войны,— пишет Бакир,— большое количество пленников
становились рабами. Рабы также рекрутировались не только из пленников, но и из чу¬
жеземцев иного рода, но мне не известно ни одного убедительного свидетельства
о том, что местные жители тоже порабощались» (стр. 97) 4.
Вполне обосновано и важное заключение автора, что рабы первоначально по¬
падали в руки царя, который затем передавал их храмам или отдельным лицам (см.,
например, стр. 89, 99, ИЗ).
Интересны наблюдения Бакира, показывающие, по сути дела, как в юридических
документах различных эпох постепенно отражался факт развития рабства в Египте.
Так, автор замечает, что сведения о частных рабах в эпоху Среднего царства еще мало¬
численны и неопределенны (стр. 65), что контракты о найме рабов известны только для
времени XVIII династии (стр. 73), что документы о продаже рабов появляются в пе¬
риод е це более поздний (стр. 71), что нет сведений о рабах, обладающих юридическими
правами вплоть до эпохи Нового царства (стр. 69, 81).
Все эти факты, по нашему мнению, свидетельствуют, что в эпоху Древнего и Сред¬
него царств рабов в Египте было еще сравнительно мало. Со времени правления
XVIII династии происходит накопление рабов в стране, сначала главным образом у
царя и храмов. Одновременно появляется своеобразная категория рабов, обладающих
известными правами и хозяйственной самостоятельностью.
О последних в исследовании Бакира содержится много разнообразных сведений.
К числу этих рабов можно отнести, например, тех подробно характеризуемых проф. Ба-
киром людей, которые «добровольно» продали себя в рабство (фактически, конечно,
из-за нужды) или посвятили себя храму для служения божеству (стр. 74, 119). До¬
кументы, свидетельствующие о подобной форме рабства, в сущности, долгового рабства
(употребляется термин Ь>к), относятся к позднему сансскому и к эллинисти¬
ческому времени. В них фигурируют земледельцы, которые, хотя и становились раба¬
ми, однако очень напоминали арендаторов, так как сохраняли семью и свое самостоя¬
тельное хозяйство (см. стр. 84, 85, 119, 120). Бакир находит возможным, как нам ка¬
жется, не без оснований, сопоставлять их с так называемыми κάτοχοι и привлекать для
характеристики их хозяйственного положения документы позднеримского времени
(стр. 121).
4 Нельзя не отметить, однако, что это утверждение автора стоит в противоречии с его
выводами о значении терминов mr(y)t и dt, так как лица, обозначавшиеся этими терми¬
нами в громадном большинстве своем были, несомненно, египтянами (см. Ю. Я. Пе¬
ре п е л к и н, «Всемирная история», т. 1, М., 1957, стр. 164—170; 334).

204
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
• — - - - -
Наибольший интерес, однако, представляют те приводимые Бакиром факты, ко¬
торые показывают, что и самые настоящие рабы — Иш могли жениться на свободных
женщинах (стр. 82, 89, 98), выступать в суде в качестве свидетелей для дачи показаний
даже против своих господ (стр. 90), могли жить в поселениях (п^) наряду со свобод¬
ными и обладать имуществом (стр. 87; 97; 98), могли владеть землей с правом свобод¬
ного распоряжения ею (стр. 85—86).
Так, упомянув о папирусе Вильбура, в котором перечисляются, наряду со сво¬
бодными, также и рабы Ьш в качестве частных пользователей или даже владельцев
земли (они могли ее передавать по наследству), Бакир дает перевод впервые издавае-
27 I 6
мой им исключительно важной иератической стелы Каирского музея — - 5. В тексте
стелы рассказывается о том, как одна рабыня [Ьш^)], жительница поселения (п^Ь)
предложила своему господину — простому сандалыцику — купить у нее участок
земли, дабы ей не пришлось его продать постороннему человеку; здесь же упоминается
раб (Ьш), носильщик по ремеслу, который потребовал от своего господина причитаю¬
щееся ему за проданную землю золото; кроме того, приводится обращение рабыни
(Ьп^) к своей госпоже с предложением продать ей участок земли (см. стр. 85—86).
Все эти данные выглядят несколько необычно и заставляют поставить вопрос,
чем же было вызвано появление в Египте столь своеобразных форм рабства. Проф. Ба¬
кир, основывающийся исключительно на соображениях юридического характера,
естественно, ограничивается по этому поводу замечанием, что, по-видимому, это ре¬
зультат развития к эпохе Нового царства идеи права (стр. 64). Действительная при¬
чина, разумеется, значительно сложнее и может быть понята только при учете всех
особенностей общественного развития древнего Египта. Нам представляется, что ав¬
тор правильнее подходит к этому вопросу в первой главе своей работы, где он указы¬
вает, что специфика экономики страны (ирригационное земледелие) не способствовала
проведению резкой грани между рабами и формально свободными, хотя и зависимыми в
той или иной форме людьми (стр. 7). По нашему мнению, в Египте вначале элементы раб¬
ства были развиты слабо, в эпоху Нового царства они значительно усилились. Однако
постоянно сохранялось сильное воздействие на жизнь всего общества общинных от¬
ношений, отношений, сближавших формально свободных трудящихся египтян с ра¬
бами. Можно полагать также, что ограниченное развитие частной собственности и то¬
варно-денежных отношений не позволяло использовать захваченных на войне
рабов в качестве рабов античного типа, превращавшихся в одушевленный инстру¬
мент; в этих условиях, по нашему мнению, для рабовладельцев было выгоднее исполь¬
зовать часть рабов в качестве своеобразных зависимых земледельцев. Весь собранный
в работе проф. Бакира обильный фактический материал подкрепляет, как нам кажется,
данный вывод.
В заключение надо сказать, что рецензируемый труд крупного египетского уче¬
ного, обобщивший как ранее известные, так и отчасти вновь собранные данные источ¬
ников, представляет собой ценное исследование, материалы и выводы которого под¬
тверждают многие основные положения, выдвинутые в нашей науке, относительно
характера древнеегипетского общества, специфики и путях развития древнеегипет¬
ского рабовладения.
И. А. Стучевский
S. N. KRAMER, From the tablets of Sumer. Indian Hills, Colorado,
The Falcon’s Wing Press, 1956, XXV, 293 стр., 40 табл., 80 илл.
Новый труд С. Н. Крамера, одного из крупнейших специалистов в области шумеро-
логии, можно, в известном смысле, рассматривать как итог его 25-летней работы над
изучением памятников шумерской литературы. Автор поставил своей целью ознако¬
5 См. в приложении таблицы III и IV.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
205
мить широкие круги читателей с «замечательными результатами, изложенными в специ¬
альных шумерологических исследованиях и публикациях» (стр. VII), показать чи¬
тателям «духовные и культурные достижения одной из древнейших и наиболее твор¬
ческих человеческих цивилизаций» (там же). Предельная простота и ясность изложе¬
ния, выразительный язык, богатый подбор иллюстраций позволили автору блестяще
справиться с поставленной задачей. Вместе с тем, книга не теряет научного характера:
автор излагает содержание ряда еще не опубликованных памятников шумерской ли¬
тературы, высказывает новые идеи относительно ряда проблем.
Книга состоит из 25 этюдов, посвященных различным аспектам социальной и куль¬
турной жизни Шумера. Государственный строй, социальные реформы, межгосудар¬
ственные отношения и законодательство охарактеризованы в главах: «Управление:
первый двухпалатный конгресс», «Социальные реформы: первый случай снижения на¬
логов» (речь идет о реформах Урукагины), «Гражданская война в Шумере: первый
историк» (о тексте,описывающем пограничный спор между Лагашеми Уммой),«Между¬
народные отношения: первая война нервов», «Свод законов: первый „Моисей”» (о за¬
конах Ур-Намму), «Судопроизводство: первый судебный прецедент». Труду земле¬
дельцев посвящены два небольших этюда: «Сельское хозяйство: первый „крестьян¬
ский календарь” »и «Садоводство: первый опыт выращивания огорода под защитой де¬
ревьев». Медицине, школьному образованию и организации библиотек посвящены
главы «Медицина: первая фармакопея», «Образование: первые школы», «Школьная
жизнь: первый случай „подхалимажа” и «Список книг: первый библиотечный
каталог».
Эпические, космологические и религиозные представления шумерийцев, их фоль¬
клор, лирические песни и эпические сказания нашли отражение в главах «Филосо¬
фия: первые космогонические и космологические представления человека», «Этика:
первые моральные идеалы», «Страдание и подчинение: первый Иов», «Мудрость: пер¬
вые пословицы и поговорки», «Логомахия: первые литературные дебаты», «Рай: пер¬
вые библейские параллели», «Потоп: первый Ной», «Преисподняя: первое сказание о
воскрешении», «Убийство дракона: первый „Св. Георгий”», «Сказание о Гильгамеше:
первый случай литературного заимствования», «Эпическая литература: первый ге¬
роический век человечества» и «Мировой порядок и гармония: первый „золотой век”
людей».
Наконец, в приложении (Appendix А) кратко охарактеризована табличка, на
которую нанесена первая известная в истории науки карта, выдержанная в определен¬
ном масштабе — план города Ниппура, с его стенами, важнейшими зданиями, рекой
и каналами.
Несколько поражает слишком крикливый, «рекламный», даже для популярной
книги, характер заголовков, рассчитанный на наивное преклонение публики перед
словами «первый (в мире)». Такие названия, как «Первая война нервов» и «Первый
двухпалатный конгресс», дополненные рассуждениями о пятитысячелетней давности
«политики с позиций силы» (стр. 15) и «западной демократии» (стр. 26), отдают
грубой модернизацией, свойственной многим американским авторам. Стремление к мо¬
дернизации заметно в книге не только при характеристике политической жизни, но
и в изображении, по существу, еще примитивных, религиозно-философских и космого¬
нических представлений шумерийцев (глава 12).
И, однако, глубокое знание автором шумерской литературы, наука о которой соз¬
дана, по существу, трудами самого Крамера, остроумная интерпретация труднейших
для понимания шумерских текстов, широкий охват самых разнообразных явлений куль¬
турно-исторической жизни Шумера, стремление автора показать достижения шу¬
мерской цивилизации в их исторической перспективе — все это делает новую
работу Крамера одной из лучших книг, посвященных древнейшему государству
Востока.
Объем настоящей рецензии не позволяет нам изложить содержание каждой из
27 глав книги, да в этом и нет необходимости. Преобладающее большинство глав пред¬
ставляет собой популярное изложение ряда специальных работ автора, крупнейшая

206
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
из которых—«Шумерская мифология»-1— уже была критически проанализирована в со¬
ветской печати 1 2. Поэтому мы остановимся лишь на тех разделах книги, где впервые
публикуются новые материалы, собранные автором, дается новая интерпретация уже
известных материалов или обсуждаются вопросы, представляющие кардинальный ин¬
терес для истории древней Месопотамии.
Живой картинкой школьной жизни в Шумере является переведенный С. Н. Краме¬
ром анонимный рассказ, написанный школьным учителем на рубеже III—II тыс.до н. э.
Описывается обычный школьный день шумерского мальчика, усердие которого «по¬
ощрялось» главным образом палкой. Не выдержав ежедневных побоев, мальчик просит
отца позвать в гости учителя, как следует угостить его и подарить ему новую одежду.
Отец выполняет просьбу сына, после чего школьная жизнь становится для мальчика
более сносной. Крамер рассказывает об организации учебного процесса и изучаемых
в шумерской школе предметах. Отмечается, что возникновение школ связано с нуж¬
дами дворцового и храмового хозяйства в грамотных администраторах, вследствие
чего шумерская школа носила светский и профессиональный характер. Основными
предметами были письмо и счет; вместе с тем учащимся сообщались известные шуме¬
рийцам естественно-научные сведения. Особый интерес представляет изложение ав¬
тором результатов работы Н. Шнейдера, которому удалось установить классовый
состав учащихся шумерской школы: будущие писцы происходили из семей чиновни¬
ков, храмовых управителей, царских посланников, городских старейшин, военачаль¬
ников, сборщиков податей, надсмотрщиков, т. е. принадлележали к наиболее
зажиточной и высокопоставленной части населения шумерских городов-государств.
Впервые публикуется Крамером содержание прочитанной им таблички, которая
начинается словами: «В давние времена крестьянин дал эти советы своему сыну». Это
«руководство», написанное, примерно, в 1700 г. до н. э., содержит последовательное
описание работ земледельца, начиная с полива полей в мае — июне и кончая провеи¬
ванием собранного зерна в апреле — мае следующего года. Особое внимание в «кален¬
даре» обращается на йравильный полив полей.
Впервые прочитанная Крамером шумерская поэма о невинном страдальце про¬
никнута духом слепой покорности воле богов, составляющей неотъемлемую часть офи¬
циальной шумерской религиозно-политической доктрины, согласно которой хозяе¬
вами городов Шумера были боги и их земные представители — цари; все прочее насе¬
ление существовало лишь для удовлетворения потребностей богов и царей и было обя¬
зано им беспрекословно повиноваться. Сюжет поэмы очень прост: жил некий богатый
и благочестивый человек. Он был счастлив в кругу своей семьи и друзей. Внезапно на
него обрушились несчастья. Однако он не возроптал, не отказался от повиновения бо¬
гам, проводил дни в молитвах. В конце концов боги вернули ему счастье.
Крамер склонен считать идеологию рабской покорности богам характерной чертой
мышления шумерийцев 3. Заметим, однако, что, несмотря на, несомненно, очень силь¬
ное влияние религии на мышление всех граждан шумерских городов-государств, сле¬
пая покорность богам и царю вовсе не была абсолютной. Такой вывод можно сделать
на основании изучения шумерских сказаний о Гильгамеше — например, сказания
о сражении Гильгамеша с небесным быком, посланцем богов, сказание о Гильгамеше
и Хуваве. Эпос о Гильгамеше, фольклорный характер которого несомненен, свиде¬
тельствует, насколько популярны были среди населения шумерских городов-госу¬
дарств сказания о героях, смело преступающих волю богов.
Крамер излагает содержание шумерского героического сказания о войне между
Гильгамешем, царем Урука, и Аггой, царем Киша 4. Агга присылает в Урук послов
1 S. N. Kramer, Sumerian mythology, «Memoirs of the American philoso¬
phical society», XXI (1944).
2 И. M. Дьяконов, Новые данные о шумерской культуре, ВДИ, 1947,№ 2.
3 Эту же точку зрения разделяет акад. А. И. Тюменев, О предназначении
людей по мифам древнего Двуречья, ВДИ, 1948, № 4.
4 Ср. S. N. К г a m е г, Gilgamesh and Agga, AJA, 53 (1949), стр. 1—18.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
207
с целью добиться подчинения города. Гильгамеш созывает «старцев города» и обра¬
щается к ним за советом. Старейшины решают, что для города выгоднее избежать
войны с Кишем и подчиниться Агге. Тогда Гильгамеш созывает «мужей города» —
всех носящих оружие свободных граждан. Народное собрание решает отстаивать с ору¬
жием в руках независимость У рука.
Сравнение совета старейшин и народного собрания городов-государств III тыс. до
н. э.5 с современным буржуазным парламентом, разумеется, необоснованно, но автор
справедливо возражает против мнения об«извечности»деспотического правления в древ¬
них государствах Месопотамии, будучи солидарен здесь с исследованиями Т. Якоб¬
сена, Д. Г. Редера, И. М. Дьяконова 6.
Интересны результаты наблюдений С. Н. Крамера над соотношением шумерских
сказаний с вавилонскими литературными памятниками. Говоря об отношении вави¬
лонского эпоса о Гильгамеше к пяти шумерским сказациям о нем же, Крамер указы¬
вает, что в то время как шумерские сказания не связаны между собой, вавилонский
эпос есть, по существу, единое целое, объединенное общей идеей и существенно от¬
личное от шумерских сказаний7. Однако можно считать, что общие для шумерского
и вавилонского эпоса эпизоды («потоп», «борьба с небесным быком» и некоторые другие)
восходят к шумерским прототипам.
Крамер выдвигает тезис о глубоком влиянии шумерских литературных прото¬
типов, через вавилонскую литературу, на Библию 8. В частности, он приводит шумер¬
ское сказание о «земном рае», расположенном на острове Дильмун (современные о-ва
Бахрейн) — «стране жизни» 9. Этот же тезис развивается в главе восемнадцатой
(«Потоп» — приводится известное сказание о Зиусудре-Утнапиштиме из «Эпоса
о Гильгамеше»), в главе девятнадцатой («Преисподняя»), где излагается легенда о нис¬
хождении богини Инанны в преисподнюю, в главе двадцать третьей («Царственный
жених»), где излагается поэма о любви к царю Шу-Сину, которая была, вероятно, на¬
писана храмовой жрицей, ив главе двадцать пятой («Мировой порядок и гармония»),
где излагается отрывок из поэмы «Энмеркар и владетель Аратты».
Основное внимание автора привлекает шумерский героический эпос: сказания
о героях Шумера — Энмеркаре, Лугальбанде, Гильгамеше10. В этой связи С. Н. Крамер
выдвигает интересную гипотезу о происхождении и развитии шумерской культуры на
территории Нижней Месопотамии. Он считает, что невозможно доказать преемствен¬
ность между обейдской и раннеурукской культурой, с одной стороны, и позднеурук-
ской (уже шумерской) культурой,— с другой. Поэтому решение данной проблемы
следует в настоящее время искать не в археологическом материале, а в шумерском
героическом эпосе.
Однако вместо анализа фактическихданных шумерского эпоса С. Н. Крамер идет по
пути «стадиального» сопоставления эпохи создания шумерского эпоса с эпохой соз¬
дания греческого и германского эпосов. Неизбежными чертами эпохи возникновения
героического эпоса у всех народов автор считает две особенности: а) «героический
век» совпадает с эпохой «национальной миграции» и б) народы «героического века»
6 О дате описываемых в поэме событий — S. N. Kramer, New light on the
early history of the Ancient Near East, AJA, 52 (1948), стр. 156—164.
eT. Jacobsen, Primitive democracy, JNES, II (1943), № 3; Д. Г. Редер,
Военная демократия на древнем Востоке, УЗ МОПИ, XIV, Кафедра истории древнего
мира, вып. 1; И. М. Дьяконов, Государственный строй древнего Шумера,
ВДИ, 1952, № 2.
7 Cp. S. N. Kramer, The epic of Gilgamesh and its Sumerian sources, JAOS, 64
(1944), стр. 7—23.
8 Gp. A. H e i d e 1, The Gilgamesh epic and Old Testament parallels, Chicago, 1946.
9 Cp. S. N. Kramer, Dilmun, the land of the living, BASOR, 96 (1944),
стр. 18—28.
10 Cp. S. N. Krame r, Heroes of Sumer, «Proceedings of the American philo¬
sophical society», 90 (1946), № 2, стр. 120—130.

208
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
сохраняют примитивный племенной строй, который постепенно распадается под влия
нием более цивилизованных соседей.
Основываясь на этих посылках, С. Крамер приходит к заключению, что шуме
рийцы не были первым населением Южной Месопотамии, что героический эпос шу¬
мерийцев складывался в период их «миграции», проникновения в Южную Месопота¬
мию. Шумерскому периоду истории Южной Месопотамии предшествовал дошумерский,
вероятно ирано-семитский период (обейдский и раннеурукский), когда в Южной Ме¬
сопотамии впервые возникла городская культура и, возможно, единое государство,
которое, подобно шумерскому, состояло из относительно автономных городов-госу¬
дарств. Этот период начался, по мнению Крамера, в первой четверти IV тыс. до н. э.
Шумерийцы, которые, как полагает Крамер, проникли на территорию Южной Месо¬
потамии из Закавказья или из Закаспия, разгромили «ирано-семитскую империю»
и восприняли ее культуру (последняя четверть IV тыс. до н. э.). Только вслед затем
началось развитие уже собственно шумерской культуры и цивилизации.
Таким образом,С. Н. Крамер попытался здесь подвести новую базу под теорию, вы¬
двинутую еще в 1939 г. Шпейзером11. Однако слабость доводов С. Крамера очевидна.
Представление о существовании в Южной Месопотамии в эпоху энеолита, когда там
едва начали складываться поселения городского типа, «ирано-семитской империи» со¬
вершенно неисторично. Гораздо более основательна точка зрения Франкфорта, ото¬
ждествляющего носителей обейдской культуры с шумерийцами 11 12. Эта точка зрения
была подкреплена последующими археологическими открытиями в Эриду13. Не имеет
под собой почвы и предположение о закавказском или среднеазиатском происхожде¬
нии шумерийцев. Вероятнее предположение о южном пути первого заселения Нижней
Месопотамии 14.
Среди шумерских героических сказаний, излагаемых Крамером, особый интерес
представляют два сказания об Энмеркаре и «владетеле Аратты», сюжет которых вос¬
ходит к началу III тыс. до н. э. 15. Энмеркар, один из царей Урука, задумал подчинить
богатый город-государство Аратту, расположенный к востоку от Шумера, за семью
горными хребтами. Аратта была богата металлом и камнем — как раз теми материа¬
лами, которых не было в Месопотамии. Энмеркар направляет в Аратту посла, который
требует от владетеля Аратты признать власть Энмеркара, послать в Урук золото,
серебро, лазурит, драгоценные камни, строительный камень. Владетель Аратты отверг
требования Энмеркара. Еще два раза посылает Энмеркар посла, угрожая владетелю
Аратты гневом богини Инанны. Испуганный владетель Аратты согласился признать
власть Энмеркара, но потребовал от него зерна. Энмеркар посылает в Аратту караван
с зерном, требуя взамен халцедон и лазурит. Народ и старейшины Аратты, обрадо¬
вавшись зерну, послали в обмен просимое и согласились подчиниться Энмеркару.
В конце концов вынужден был подчиниться и сам владетель Аратты.
Вторая поэма об Энмеркаре и владетеле Аратты, в ряде положений отличающаяся
от первой, содержит подробность, важную для определения местонахождения Арат¬
ты — между Уруком и Араттой было возможно сообщение на лодках.
11 Е. А. Speiser, The beginnings of civilization in Mesopotamia, JAOS, 1939,
Suppl. 4, стр. 29—31.
12 H. Frankfort, Archaeology and the Sumerian problem, OIC, 4 (1932),
стр. 18—23.
13 S. Lloyd, F. Safar, Eridu, 1947—1948, «Sumer», IV (1948), стр. 115—
125; A. Perkins, The comparative archaeology of early Mesopotamia, OIC, 2
(1949).
14 И. M. Д ьяконо в, ВДИ, 1947, 2, стр. 107. Энн П е р к и н с (ук. соч.),
тай же как Ллойд и Сафар (ук. соч.) полагает, что носители раннеобейдской
культуры переселились в дельту Тигра и Евфрата из горных районов Западного Ирана.
15 Cp. S. N. Kramer, Enmerkar and the Lord of Aratta: a Sumerian epic tale
of Iraq und Iran, Philadelphia, 1952.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
209
В сказаниях об Энмеркаре и владетеле Аратты привлекает внимание одно из
древнейших упоминаний дальней меновой торговли, которую с первых времен своего
существования вынуждены были вести шумерские поселения и города для того, чтобы
обеспечить себя металлом и камнем. Караваны и лодки с зерном направлялись пра¬
вителями шумерских городов в весьма отдаленные области Ирана, а может быть,
и Индии, где зерно обменивалось на металл, драгоценности, камень 16. Понятно, что
создавались весьма благоприятные условия для распространения элементов шумерской
материальной культуры далеко за пределами Шумера. В связи с этим, интересно упо¬
минание среди товаров, приобретаемых в Аратте, лазурита, единственное месторож¬
дение которого, разрабатывавшееся в древности, было расположено в Бадахшане.
Лазурит чрезвычайно ценился в Шумере. В одной из поэм в честь Энлиля централь¬
ный храм Ниппура Экур назван «лазуритовым домом» 17. Археологические данные
указывают на значительные поступления бадахшанского лазурита в Шумер 18.
Нельзя не отметить также, что археологи, работающие в юго-западных районах
Средней Азии, все чаще говорят о связях неолита и ранней бронзы этой области с син¬
хронными культурами Ирака и западного Ирана 19. Конечно, очень сомнительна пря¬
мая связь столь отдаленных районов, но опосредствованные связи были, по всей ве¬
роятности, достаточно сильны.
Новый интересный материал, который вводит книга Крамера в научный обиход,
делает эту книгу большим событием в развитии шумерологии. Несмотря на ряд суще¬
ственных недостатков, главнейшими из которых являются модернизация некоторых
аспектов трактовки шумер кого эпоса как исторического источника и «рекламный»
характер изложения, книга Крамера отражает большие успехи шумерологии за
25-летний период.
С. М. Бациева
АРАБЫ В СИРИИ ДО ИСЛАМА
R. DUSSAUD. La pénétration des arabes en Syrie avant VIslam, P.,
1955, 234 стр., илл. (Institut français d’archéologie de Beyrouth. Biblio¬
thèque archéologique et historique, t. LIX)
Новый труд Дюссо представляет итог научных исследований, проводившихся
с начала двадцатого века при активном участии автора книги. Уже в результате пер¬
вых лет своей деятельности Дюссо опубликовал в 1907 году работу г, само заглавие
которой почти не отличается от заглавия той, разбору которой посвящается настоя¬
щая заметка.
Эта первая работа, естественно, базировалась преимущественно на том материале,
который зафиксировал во время посещения всего двух районов Южной Сирии, Сафа
18 О шумерийско-индийских связях см. S. Р i g g о t, Dating the Hissar Se¬
quence — the Indian Evidence, «Antiquity», XVII (1943), стр. 178; C. Picard,
De Tlndus aus Pays Sumerians, RA, VI, ser. 10 (1937), стр. 253.
17S. N. Kramer, Sumerian theology and ethics, «The Harward theological re¬
view», XLIX (1956), № 1, стр. 54.
18 Г. Чайлд, Древнейший Восток в свете новых раскопок, М., 1956, стр. 185, 202,
205, 210.
19 «Очерки истории СССР. Первобытно-общинный строй и древнейшие государ¬
ства на территории СССР», М., 1956, стр. 60; В. М. Массон, Джейтун и Кара-
депе, СА, 1957, № 1, стр. 146—147; А. В. Виноградов, К вопросу о южных
связях кельтеминарской культуры, СЭ, 1957, № 1, стр. .44.
1 R. Dussaud, Les arabes en Syrie avant l’Islam,. P., 1907.
14 Вестник древней истории, № 2

210
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
и Джебель Друза2, молодой тогда Дюссо. Фактический материал, имевшийся в его
распоряжении, охватывал относительно позднее время. Тогда большая часть его вы¬
сказываний о раннем проникновении арабов в Сирию представляла поэтому всего лишь
гипотезы.
Многое из того, что в начале века казалось беспочвенной фантазией Дюссо, полу¬
чило бесспорное, документальное подтверждение. Множество работ, в том числе
работ самого Дюссо, посвящено за последние полвека отдельным темам, впервые
поставленным им в молодости, а ныне так или иначе отраженным в его последнем
труде.
Композиция рецензируемой книги весьма своеобразна. От хорошо известного или
достаточно точно устанавливаемого Дюссо идет вглубь веков, к наиболее гипотети¬
ческому. От географических, климатических и этнографических условий (глава* I)
автор переходит к двум обширным главам (II—III) о набатеях; затем — к главе IV
о пальмирцах и их стране и к главе V — о южных арабах в Сирии, т. е. о лихьянитах,
самудийцах и сафаитах, а также о взаимоотношениях арабов с Римом и ранней Ви¬
зантией. Только после этого, как бы дойдя до исторического предела своего исследова¬
ния и проследив судьбы арабов до начала средних веков, Дюссо обращается к самому
раннему времени, к предыстории и к ранней истории семитских народов в Сирии, и
посвящает последнюю, пятую главу евреям, арамеям, ханаанеям.
Первая глава построена на категорическом отрицании изменений в климате, то
есть в природных условиях Аравии и Сирии, как ее части, на протяжении последних
тысячелетий (стр. 18). Это положение доказано в настоящее время целым рядом научных
исследований (Глюк—для Заиорданья и Негеба; Гарднер — для Хадрамаута; Шалем —
для Палестины, и т. д., из которых Дюссо привлекает только последнее); но еще недав¬
но преобладала обратная точка зрения: так, Батлер объяснял упадок Гаурана и За¬
иорданья резким изменением климата, будто бы происшедшим незадолго до возникно¬
вения ислама. Даже во Всемирной истории Академии наук допущена возможность кли¬
матических изменений, как фактора, способного объяснить резкие колебания в насе¬
ленности и плодородности Аравии в течение веков. Между тем тезис о неизменности,
климата должен, по нашему мнению, иметь большое теоретическое значение, позволяя
считать человеческую деятельность основным фактором в преобразовании пустынь.
Он имеет одинаково важное значение для правильного, на наш взгляд, понимания куль¬
туры и истории как Йемена, так и Сирии. Вместе е тем, этот тезис позволяет Дюссо
использовать наблюдения над соотношением современных кочевых, полукочевых
и оседлых арабов для суждения об их далеких предках и для установления, что рез¬
кие различия в природных условиях являлись и являются до наших дней причиной по¬
стоянных перемещений,— притом неизменно идущих в направлении с юга на север, из
обширных пустынь к недостаточным по площади оседлым районам (а не наоборот, на¬
пример, из перенаселенной Месопотамии в пустыню, как еще недавно полагали
некоторые зарубежные авторы).
Во второй главе рассматривается ранняя история набатеев в Южном Заиорданье
и по заливу Акаба, вокруг наиболее изученных древних центров — Петры и Хиджры.
Время появления набатеев в южной Палестине определяется лишь ориентировочно, по
косвенным указаниям, или ex silentio; как известно, вопрос усложняется наличием пле¬
мени того же наименования в районе Дедана (современной аль-Элы). Дюссо считает воз¬
можным расселение набатеев к Востоку от Акабы и от Вади Араба уже в УПв., а в VI в.—
в связи с вовлечением первоначального населения Эдома в поход Навуходоносора на
Иерусалим. Центром набатеев стало расположенное в массиве аш-Шара, на высо¬
кой скале Умм аль-Бийара, горное гнездо Зела (то-есть скала, отсюда латинское —
Петра). Высокое нагорье у подножья Бийары, защищенное кольцом других скал, стало
местом загона стад и отдыха караванов. Петра превратилась постепенно в главный
центр караванной торговли, а двукратные посягательства Антигона заставили укре-
2R. Dussaud et Fr.. Macier, Voyage archéologique au Safâ et dans le
Djebel ed-Druz, P., 1901.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
211
пить его целой системой фортов, дозорных пунктов и оборонных стен; таким образом,
Дюссо объясняет происхождение Петры, как города и крепости, эллинистическим на¬
тиском 312 года (стр. 23). Дюссо различает полукочевых арабов, какими были набатеи
IV века, по Диодору Сицилийскому, от набатеев оседлых и организованных в государ¬
ство (стр. 24), но не углубляет вопроса.
В последние века до н. э. и в I в. н. э. набатеи были высококультурным народом,
который способствовал значительному расширению культурной зоны на Восток. О том,
насколько полно учитываются в монографии Дюссо новейшие научные данные, можно
судить хотя бы по тому, что он оперирует еще не опубликованными набатейскими ру¬
кописями Кумрана (стр. 29) 3. До этого открытия были известны только бесчисленные
наскальные надписи в населенных пунктах и по караванным тропам пустыни. Дюссо
справедливо отмечает, что присутствие набатейских папирусов в библиотеке еврей¬
ской секты является прямым указанием на вклад набатеев в культуру не только Заиор-
данья, но и Западной Палестины.
Наряду с выяснением торговых путей и роли набатеев в трансаравийской тор¬
говле Дюссо уделяет должное внимание роли земледелия и виноделия в их экономике,
о чем ясно свидетельствуют указания Страбона, надпись гробницы в Вади-Туркмание
и следы гидротехнических устройств не только в Петре, но и во множестве более мел¬
ких населенных пунктов.
Отдельный параграф посвящен культу, в частности, знаменитой гробнице аль-
Хасне, и двум ее нефеш — усеченным пирамидам, венчающим все сооружение, в со¬
ответствии с двумя погребальными камерами по бокам среднего зала, который, как
считает Дюссо, является погребальным триклинием. В ордерном декоре гробницы
Дюссо видит александрийское влияние, которое, по его мнению, держалось в Сирии
очень долго, но которое было подчинено семитической религиозной идее, овеществлен¬
ной в нефеш'ах как этой, так и некоторых других гробниц. Аналогичное значение при¬
дается финикийским мегазил’ам и погребальным башням Пальмиры, которые Дюссо
считает такими же чисто сирийскими произведениями ставших оседлыми арабов, как
и гробницы Петры с их нефеша’ми.
Очень интересны страницы о местах культа и о божествах набатеев. По поводу
«горних мест» Петры и их устройств Дюссо обращает особое внимание на описание жер¬
твоприношения в книге Левит и в текстах Рас-Шамры и на сопровождавшую его куль¬
товую трапезу; за отсутствием в безлесных горах достаточного количества леса, как
у набатеев, так и у древних евреев жертву не сжигали, а съедали сообща, с пред¬
полагавшимся участием в трапезе самого божества. Святилища и бесчисленные три¬
клинии набатеев в Петре как бы устроены для жертвоприношений и трапез, вероятно,
совершенно сходных с описанными в самых ранних частях Библии.
К сожалению, Дюссо мало использовал работы Хорсфильдов и Глюка; так, не
дано столь необходимого сопоставления их работ с предшествовавшими работами Даль-
мана; остается неясной точка зрения Дюссо на то, какие именно скальные сооружения
следует считать храмовыми триклиниями, а какие — триклиниями бытовыми или же
культовыми, но в составе жилого дома. Между тем, решение этого вопроса имело бы
очень большое значение, так как у Дальмана получается картина города·, чуть ли не
наполовину состоящего из святилищ. Если Дальман был прав, то значит большая часть
населения Петры жила по старому обычаю кочевников — в палатках, а> не в скальных
домах, как доказывают новейшие исследования. Такое утверждение свидетельствовало
бы о гораздо более низком уровне городской культуры у набатеев, чем он представля¬
ется по работам супругов Хорсфильд и отчасти Глюка.
Вопрос о скальном жилище в его сочетании с палатками и с жилищем, построенным;
из камня, совсем не разработан у Дюссо. А между тем комплексы Кумрана и Арак аль-
Эмира могли бы дать целый ряд аналогий с комплексами набатейскими и тем самым
способствовать доказательству одного из основных тезисов Дюссо — о коренном
3 Ср. «Syria», XXX (1953), 1—2Г стр. 180, К. Б. Старкова, Рукописи
из окрестностей Мертвого моря, БДИ, 195Я,. № 1, стр . 97 .
14*

212
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
родстве евреев с арабами. В торговле продуктами, привозившимися из Южной Ара¬
вии, огромную роль играла набатейская Хиджра (современный Медаин-Салах) побли¬
зости от процветавшей с незапамятных времен южноаравийской колонии Дедан. О бо¬
гатстве караванной Хиджры- свидетельствуют скальные гробницы, уступающие по
числу и разнообразию только гробницам самой Петры; они подробно изучены Жоссе-
ном и Савильяком, работу которых Дюссо упоминает. К сожалению, не указывается та
большая роль, которую эта работа (о гробницах и надписях Медаин-Салех) сыграла
в рассмотрении гробниц самой Петры; если авторам и не удалось дать ключ к реше¬
нию очень сложного вопроса об их датировке, то они по крайней мере опровергли ши¬
роко известные, но произвольные построения и датировки Виганда, основанные на
стилистических признаках.
Глава третья называется «Набатеи и Заиорданье», что не отвечает ее содержанию,
так как глава начинается хронологической таблицей набатейских царей, которая фак¬
тически должна была бы относиться ко всему тексту о набатеях, то есть к двум главам,
второй и третьей, вместе взятым. Кроме того, в эту главу попал также и материал
о лахмидской династии Хира, отделенной по крайней мере двумя веками от конца на¬
батейского царства.
Очень интересно предположение (стр. 55), развитое также в добавлениях (стр. 211),
о том, что после официальной ликвидации набатейского царства (106 г. н. э.) правил
еще один царь, Малик III (106—126 гг.), владения которого находились, по-види¬
мому, к югу и к юго-западу от Мертвого моря, т. е. в Негебе; последние полевые работы
Глюка устанавливают интенсивность набатейской культуры именно в этом районе. Дюссо
считает, что набатейская торговля должна была продолжаться в этом позднем периоде
6 обход захваченной Римом территории, то-есть через Мадиан и Негеб к Газе и в
Египет. Дюссо связывает с этой торговлей целый ряд «синайских» надписей.
Чрезвычайно интересны страницы, посвященные деятельности лахмидских филар-
хов Хира, то-есть относительно позднему периоду в истории доисламских арабов и
Сирии. Перескочив через период преобладания Пальмиры, которому посвящена IV гла¬
ва, Дюссо рассматривает этот вопрос в главе «Набатеи в Заиорданье». В дальнейшем
(стр. 139), возвращаясь к «арабским династиям Хиры», Дюссо утверждает, что Рим
должен был заключить с ними союз не позднее конца III в., вскоре после падения Паль¬
миры. Здесь (стр. 63) использована надпись Лахмида Амрулька, которую Дюссо уже
давно обнаружил в ан-Немара. Целым рядом указаний, прямых или косвенных, в на¬
стоящее время уже доказывается высказанное им в начале века предположение о дате
надписи (328 г.) и о роли филарха Амрулька в сложных перипетиях того времени. Так,
упомянутый в надписи победоносный поход Амрулька на Неджран, находившийся
тогда под властью Шамира, вновь подтверждает датировку надписи IV веком, так
как место Шамира Юхариша среди химьяро-сабейских царей уже не возбуждает в на¬
стоящее время сомнений 4. Вместе с тем пехлевийская надпись из сасанидского Пай-
кули и коптские папирусы дали имена других филархов-Лахмидов, правивших в Гира
с конца III до начала V в. н. э. и простиравших свою власть до Сирии. Дюссо дает при¬
мерную хронологическую табличку филархов (стр. 65, по Дотштейну). Интересно,
что в отличие от набатейских надписей, в надписях этих царей нет никаких упоминаний
об языческих божествах, что позволяет предполагать их приверженность христиан¬
ству, по крайней мере формальную.
Значение надписи Амрулька чрезвычайно велико также и в том отношении, что,
•будучи исполнена набатейским, то-есть арамейским шрифтом, она является первой
известной науке надписью этих районов, составленной на арабском языке; таким об¬
разом, эта надпись является знаменательной вехой на путй растущего самосознания
обитавших в Сирии арабских племен, которые в это время объединялись под властью
филархов.
*
4J. Rvckmans, L’institution monarchique en Arabie méridionale avant
l’Islam (Ma1în et Saba), Louvain, 1951, стр. 210—215; 311—312 (по надписи RES.
483); 388 (список C).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
213
Весьма интересна также трактовка вопроса о древнейших арабских замках в Сит
рии. Дюссо уже давно зафиксировал поблизости от гробницы ан-Немара еще и разва¬
лины Каср аль-Абиад («Белого замка»), который он считает резиденцией того же Ам-
рулька. Орнаментика на фрагментах из этого замка необыкновенно близка к набатей¬
ской и, вместе с тем, к орнаментике другого, близлежащего и еще более замечательного
замка, известного в литературе под современным названием Мшатта.
С повестки дня в течение многих десятилетий не сходит вопрос о датировке Мшатты,
которую относят то к филархам, то к омейядам. В последние десятилетия, после опуб¬
ликования работы Крешуэля, в популярной литературе принята датировка его ранне-
омейядским временем. Однако целый ряд авторов, главным образом французских и не¬
мецких, не приняли датировки Крешуэля; Кюмон, Клермон-Ганно, Сейриг, Милле,
Шнейдер, Альтхейм и другие продолжают находить все новые и новые доказательства
для ранней и даже относительно очень ранней датировки замечательного замка. Во¬
прос этот имеет большое принципиальное значение: если Мшатта действительно создана
филархами, да еще ранними, значит в Сирии уже задолго до ислама создавались заме¬
чательные произведения, несомненно арабские по своему сходству с набатейскими
и с омейядскими.
Дюссо неизменно относил Мшатту к ранним филархам, то-есть к Лахмидам, считая
ее постройкой или самого Амрулька, или его наследника; он многократно возвраща-г
ется к этому столь важному вопросу ив данном труде (стр. 58, прим. 5; 65—69; 81;
142, прим. 6). Однако Дюссо строит свои доказательства почти исключительно на
стилистическом и иконографическом анализе декора Мшатты. Ему, по-видимому,
осталось неизвестным весьма важное указание Шнейдера, единственного, который
производил в Мшатта настоящие раскопки. Шнейдер не успел закончить и опублико¬
вать свои исследования; однако Альтхейм дважды возвращается к вопросу о дате
Мшатты и приводит личное письмо ныне покойного византолога А.-М. Шнейдера,
с несомненностью свидетельствующее об относительно очень ранней дате — скорее
всего о IV в. н. э.5
Дюссо правильно указывает, что план главного зала Мшатты явно западного про¬
исхождения, а весь план в целом своеобразен и не похож на всегда гораздо менее зна¬
чительные замки ранне-омейядского времени. Однако Дюссо не приводит совсем не¬
давно открытых памятников этого рода, в частности, огромной и великолепно отделанной
виллы в районе Этны (в Сицилии)— так называемой Piazza Armerina, (начало
IV в.), где не раз встречается многоконховый план; трехконховая схема применена
там для одной из частей многоконхового триклиния, что должно свидетельствовать о
широком тогда распространении этой схемы в Италии. Первый известный нам пример —,
трехлопастное здание около Пойкиле на вилле Адриана — недавно изучен, причем
установлено, что это здание было запроектировано с одной апсидой, а боковые —
добавлены позднее, в процессе постройки 6. Таким образом следует считать, что трех¬
лопастный план развивался на Западе. На Востоке же трехлопастный план появляется
поздно, например, в позднесасанидском дворце VII века в Кише (и в коптских мона¬
стырях Египта.— С. К.), и притом в форме, указывающей на то, что зал Мшатты не
моложе, а старше их. Мшатту следует, таким образом, считать не омейядской, а лах-
мидской постройкой, что свидетельствует не только о военной мощи, но и о высоком
уровне арабской культуры при филархах-Лахмидах, в начале IV в. н. э.
Если зачинателями регулировки в передвижении племен и в караванной торговле
на всех путях к Средиземному морю были набатеи, а подвластные царям Хира лахмиды
5 Fr. Altheim, Literatur und Gesellschaft im ausgehenden Altertum, I, Halle,.
1948, стр. 254 сл.; он же, Niedergang der alten Welt, I, Frankfurt, 1952, стр. 136
и примеч. 105/a; стр. 143 ипримеч. 197/а; стр. 145, с обещанием публикации раскопок
Шнейдера.
0 Н. К ä h 1 е г, Hadrian und seine villa bei Tivoli, В., 1950, стр. 122—126
и табл. 8—10. Другой пример — здание на римской агоре в Коринфе (II в. н. э.)—
ВСН, 1947—1948, стр. 397 и генеральный план.

214
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
составляли как бы «полицию пустыни» в IV в. н. э., то в промежуточный период,
во II—III вв. н. э., эта роль выполнялась Пальмирой, которой посвящена четвертая
глава исследования Дюссо.
Уже в далекой древности, во II тысячелетии, Пальмира (Тадмор) была важным
этапом караванной торговли; судя по текстам, Тадмор зависел от Мари и был населен
арабскими племенами. G IX или даже с X в. здесь, как и во многих районах, для внеш¬
них сношений был принят арамейский язык, сохранивший свое значение до самого
падения Пальмиры. После установления римской власти во всей Сирии Пальмира вос¬
приняла не только регулирующую роль набатеев на путях в пустыне, но и связалась
через Персидский залив с долиной Инда и заместила набатеев в гавани на о-ве Кос.
Отсюда сказочное богатство пальмирцев и их построек, лучших во всей Римской им¬
перии II—III веков н. э., отсюда претензии Пальмиры на власть над всем Востоком
и ее гибель. Изучая личные имена и культы, Дюссо убедительно доказывает, что Паль¬
мира была городом арабов, преемником Петры в роли центра караванной торговли,
осуществлявшейся и руководимой очень сложной организацией арабских родов Паль¬
миры.
;При анализе торговых путей Пальмиры Дюссо устанавливает наличие арабского
населения и арабских династий также в целом ряде центров Передней Азии, в частно¬
сти, в Эмесе (современный Хомс), где главные предметы царского захоронения свиде¬
тельствуют о беспорядочном смешении классических и местных — сирийских
мотивов.
Особое внимание обращено на Русафу, которая тоже издавна была центром кара¬
ванной торговли; однако в отличие от Пальмиры, расположенной в богатом источни¬
ками оазисе, Русафа не имела ни источников, ни обычных колодцев и была слишком
удалена от Евфрата, чтобы пользоваться его водой. Водоснабжение Русафы изучалось
Мюзилем, а также Пуадебаром и Коломбье; глубина колодцев достигала здесь 40—50 м,
что встречается только в самой Аравии, где она достигает иногда 80 м.
Но главным источником водоснабжения были огромные подземные пещеры, куда
стекалась дождевая вода со всего бассейна соседнего Вади-ас-Села. Таким образом, си¬
стема водоснабжения, существовавшая издревле в Русафе, чисто арабская, и не могла
не поразить Диодора Сицилийского, представителя хотя и высокой, но совсем иной
культуры. Только через тысячу лет, когда Русафа стала центром интенсивного палом¬
ничества к мощам похороненных здесь Сергия и Вакха и была тогда переименована
в Сергиополис, эти полуестественные пещеры были заменены прекрасными цистернами,
сохранившимися до наших дней. Опять сильно забегая вперед, Дюссо посвящает не¬
сколько страниц (стр. 87—88) христианской Русафе и ее памятникам.
Русафа пользовалась особым покровительством и почитанием: сюда посылал дары
Хосрой, сюда стекались незадолго до провозглашения ислама арабы-христиане, особо
почитавшие именно Сергия. У Якута есть прямое указание на особый интерес, прояв¬
лявшийся к Русафе также и Хишамом, резиденция и могила которого находятся
здесь; Якут даже называет город «Хишамовой Русафой». На указание некоторых ав¬
торов, что в Русафе нет арабских зданий, Дюссо отвечает, что это кажущееся отсут¬
ствие легко объясняется недостаточностью раскопок: дворец Хишама должен был быть
вне стен, там, где аэрофотосъемкой выявлены засыпанные фундаменты и где разбро¬
сано множество фрагментов керамики (стр. 88, прим. 8). Это указание Дюссо оказалось
пророческим: как сообщает Парро в отзыве о рассматриваемом труде, первые же
недавние раскопки выявили наличие арабских построек вне стен Русафы7.
В главе об арабских культах Пальмиры выявляется наличие в ее пантеоне араб
ских божеств, хотя и оттесненных на второй план богами официальными, городскими,
вроде Бела с его ипостасями; Дюссо убедительно объясняет это обстоятельство долгой
оседлостью. В отличие от Эйсфельта и других авторов Дюссо не признает равнозначи-
мости Бела и Беелшамина. В то время, как Белу посвящен главный храм Пальмиры,
Беелшамин имел другой, особый храм, который в момент публикации книги еще толь¬
7 A. Parrot, «Syria», XXXII (1955), № 3—4, стр. 322.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
215
ко раскапывался; однако уже было выявлено, что это не маленькое, как предполагали
•сначала, а значительное здание с колоннадами (см. добавление к стр. 98 на стр. 211).
Дюссо говорит о большой популярности среди арабских племен именно Беелшамина,
которого подразумевали, когда обращались к «рахману», к «гаду», к «анонимному»
-богу ит.д., и когда посвящали ему бесчисленные, тоже анонимные пиреи. А вне са¬
мого города, в северо-западной Пальмирене, надписи и пиреи посвящались всевозмож¬
ным арабизированным богам, а также богам чисто арабским — покровителям ка¬
раванов и населенных мест, с Аллат, а не с Белом во главе. Дюссо присоединяется к те-
-зису Шлумберже (стр. 104), что в северо-западной Пальмирене господствуют божества
пустыни, не связанные первоначально с городом, но со временем активно проникаю¬
щие туда.
Очень интересен материал, взятый из диссертации Шлумберже 8, в частности, о
храме Абгала, воздвигнутом вождем Абгалом и посвященном родовому богу-наезд-
нику Абгалу.
Храм Абгала в Кирбет-Семрин, план которого повторен у Дюссо (рис. 24), разви¬
вался из целльг, из грота с бетилом, и из обширного двора. Почитатели святилища
постепенно добавили целый ряд триклиниев и пожертвовали множество рельефов
и посвящений. В храме Абгала, примитивном и непритязательном, особенно ясно про¬
слеживается весь процесс арабского жертвоприношения, сопровождавшийся приго¬
товлением еды из жертвенного мяса и общей трапезой в триклиниях, скамьи вдоль стен
которых явственно назначались для пиршества.
Дюссо сопоставляет храм Абгала с более ранними, существовавшими со II в. до
н. э. на Делосе культовыми триклиниями, построенными для арабов и сирийцев из
Берита, соблюдавших свои древние обычаи при измененном имени бога (Посейдон,
<угр. 105). К тому же арабскому (а не парфянскому, как думал Ростовцев) типу отно¬
сит Дюссо также и многочисленные храмы с триклиниями в Дура-Европос и в Петре
(стр. 106).
Однако этот вопрос хотелось бы и можно было бы поставить гораздо шире. Следо¬
вало бы упомянуть также и многочисленные храмы Хатры, которые все (кроме примы¬
кающего к так называемому дворцу) относятся к тому же типу храма, в основе кото¬
рого лежит двор и триклинии для культовых трапез. Здесь хотелось бы указать
также и на сходные в принципе, но более сложные набатейские храмовые комплексы
в Кирбет-Таннур, Сейя-Си и на многие другие. Здесь следовало бы упомянуть также
о храме в Эй (ат-Телль), восходящем к III тысячелетию, в котором сам Дюссо раскрыл
эту первичную схему семитского храма, с примитивными, но все же явными устрой¬
ствами для культовой трапезы 9. Такой ряд памятников помог бы автору показать
•еще раз, и притом ощутимо и убедительно, тесную связь ханаанейских, набатейских
и пальмирских культов и культовых построек.
Далее Дюссо подробно анализирует один из рельефов главного пальмирского хра¬
ма — храма Бела, причем выясняется, что даже в этом, наиболее «романизированном»
храме обнаруживается чисто арабское содержание, по крайней мере одного из релье¬
фов. Вслед за Сейригом10 Дюссо видит на этом рельефе изображения арабской про¬
цессии (таваф) со священным камнем, одетым в чехол из красной кожи, на верблюде,
ведомом спустившимся с осла вождем или жрецом, и с двумя группами женщин, заку¬
танных по арабскому обычаю в покрывала. Описание этого рельефа связывает главу
о Пальмире со следующей главой.
Пятая глава, где соединены материалы о лихьянитах, самудийцах и сафаитах, на¬
чинается красочным описанием Южной Аравии, откуда пришли в Сирию все эти пле¬
мена. Краткое изложение работы Рикманса о монархии в Южной Аравии (см. выше)
•сопровождается, однако, предложением резко снизить дату первых мукарриб'ов Сабы
8 D. S с h 1 u m b e г ge г, La Palmyrene du Nord-Ouest, P., 1951.
9J. Marquet-Krause, Lesfouilles de cAy (et-Tell), 1933—1935, P., 1949,
•с обширным введением Дюссо.
10 «Syria», XV (1934), № 1, стр. 159.

216
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Последние работы Жамма и Олбрайта не давали оснований для такого снижения,
они скорее позволяли датировать старейшую южноарабскую надпись из Вади Бейхаы
IX или даже X веком* а надписи первых муккаррибов Сабы — VIII веком11. Дюссо
же опирается на исследование Жаклин Пиренн, которое позднее получило значи¬
тельное развитие в ряде ее статей и в монографии11 12, поставивших под вопрос пред¬
шествующие предположения об абсолютной хронологии надписей и отраженной
в них. истории Южной Аравии. Предполагаемое Пиренн снижение дат сделало бы
возможным влияние греческого шрифта на арабский.
Громадное распространение среди сабейцев теофорных имен, производных от
имени Эла (Ила) свидетельствует, что в начале I тысячелетия этот древнейший бог
уступил свое место Илумку (по другой огласовке — Алмака), главному богу Са¬
бейского царства, в состав имени которого тоже входит имя Эл (Ил); Дюссо считает
(стр. 128), что Илумку — всего лишь сабейское название общесемитского Эла (Ила).
О южноаравийском ритуале известно, что в него входили молитва, исповедь грехов,
жертвоприношение. Сравнивая эллиптический план огромного храма Илумку около·
Мариба с планом первоначального святилища Каабы в Мекке, Дюссо объясняет
план обоих тем, что главной составной частью языческого ритуала, включенного потом
в ритуал ислама, были обходы (таваф) вокруг культового объекта (бетил’ а Каабы).
В дополнение к указанию Дюссо следует отметить, что эллиптический храм около·
Мариба далеко не единственный. Это представитель древнейшего типа южноаравийекого·
храма вообще; два таких же храма давно известны на Сабейской территории и один —
на Гадрамаутской 13.
К сожалению, в вопросе о южноарабских святилищах и надписях Дюссо слишком
доверялся отчетам Жамма и Олбрайтов (старшего и младшего); дело в том, что перво¬
начальная публикация надписей Жамма и «приключенческий роман» Филипса 14 со¬
ставлены так, как если бы авторы были первооткрывателями Марибского храма и его·
надписей. В действительности же Марибский храм, как и три других эллиптических
храма, не только давно открыты, но и их надписи опубликованы и прокомментированы
еще основоположниками науки о древней культуре Южной Аравии, Глазером (1913)
и Родоканакисом (1917)15. Досадно, что такой крупнейший ученый, как Дюссо, попался
на удочку фальсификаторов истории науки, тем более, что наличие не одного, а по
крайней мере четырех древнейших храмов с эллиптическим планом, с особой силой сви¬
детельствует в пользу тезиса Дюссо о широчайшем распространении сохраненных н
исламе культовых «обходов».
Сведения о лихьянитах, самудийцах и сафаитах интересны громадным коли¬
чеством надписей, дающих представление о перемещениях этих племен. Однако отсут¬
ствие следов материальной культуры, спорность датировки ранних надписей и самих
передвижений значительно снижают значение этого раздела. Точные сведения об исто¬
рии сафаитов относятся лишь к относительно позднему времени, когда они оказалась
втянутыми во взаимоотношения Рима, Ирана и более выдающихся арабских племен,.
11 A. J amme, An archaic south-arabian inscription in vertical columns,
BASOR, 137 (1955), стр. 37—38; Albright, BASOR, 138(1955), стр. 50; о н ж е,
BASOR, 143 (1956), стр. 10. Датировка надписи из ВадиБейхан (Катабан) по методу
радиокарбон см. G. W. van Beek, там же, стр. 6—9.
12 J. Pirenn е, La Grèce et Saba, P., 1955; она же, Paléographie des inscriptions
sud-arabes, I, Brussel, 1956; она же, «Le Muséon», т. 69(1956); «Syria». XXXIV(1957)^
См. возражения на первую работу: Albright, BASOR, 143 (1956), прим. 4. к стр. 10;
на вторую — Jamme, BASOR, 145(1957), стр. 25—30.
13 См. обзор: Н. Wissmann, Geographische Grundlagen und Früh zeit der Ge¬
schichte Südarabien, «Saeculum», IV (1953), N° 1, стр. 61—114.
14 W. Phillips, Quataban and Sheba, N. Y., 1955.
15B Марибском храме американцы открыли более поздний«входной храм»,некрополь,
и новую надпись. См. J. Ryckmans «Syria» XXX (1953), № 3-4, стр. 278—295.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
217
причем сафаиты прославились главным образом предательством в отношении наба¬
теев, предложив свои услуги для ликвидации Набатейского царства.
Сафаитские надписи дали важные сведения об арабских культах, в частности,
о раннем культе Аллаха (или просто «Лаха»), что имеет значение при изучении его
роли в исламе. Установлено, что первоначально Мухаммед остерегался называть своего
бога этим, как теперь установлено, языческим именем, а предпочитал призывать
«рахмана», то есть «милосердного» вообще. Этот эпитет обычен в Набатейском царстве,
в Пальмире, а в позднее время также в южноарабских надписях; он прилагался сна¬
чала, по-видимому, к сирийскому богу Беелшамину, а позднее — возможно даже
к богу христианскому.
При преобладании богов из Южной Аравии, сафаиты заимствовали также Зушара
от набатеев, а Беелшамина — скорее всего от донабатейского оседлого населения Ха-
урана, то-есть ввели в свой пантеон богов, которым посвящены два главных храма
в набатейском святилище Сейя-Си, что около Канавата.
Параграф о Риме и арабах (стр. 147слл.) относится не только к южным арабам в.
Сирии, но и к взаимоотношениям Рима с арабами в широком смысле, начиная с вме¬
шательства Помпея в дела Сирии и с похода Элия Галла. Дюссо устанавливает, что за¬
хват Набатейского царства Траяном произошел без всякого сопротивления, что весьма
вероятно из-за несоразмерности сил; но дальше рисуется идиллическая картина
большой выгоды, которую как набатеи, так и пальмирцы будто бы получили от рим¬
ской оккупации и от постройки дороги Петра — Боера, позднее продолженной до
залива Акаба на юге и до Дамаска на севере. Дюссо обходит вопрос о том, почему же
ушло в полунезависимую Пальмиру такое большое число жителей Петры сразу после
ее захвата «благодетелями» римлянами? И почему, как он сам доказывает (см. выше),
нужно было организовать «подпольное» царство Малика III в Негебе, если так хорошо-
жилось набатеям при римлянах?
Далее (стр. 155) оказывается, что Герод Великий, араб по происхождению, будто
бы способствовал замечательному развитию Палестины, но нигде не сказано, что Ге¬
род и последующие члены его династии были предателями своего народа и что другие
народы Сирии, отданные под их власть в награду за проримскую политику, так небла¬
годарно отвергли всякое воспоминание об этом позорном ярме. Поневоле приходит на
ум сопоставление с другими, современными «благодетелями» арабов — французами,
англичанами и американцами.
Выходя за пределы своей темы, Дюссо рассказывает о деятельности арабов также
и в Месопотамии. Новейшие раскопки установили в Хатре, как и в Дура-Европос,
преобладание семитских имени чисто семитский пантеон (стр. 158); к данным о семи¬
тах в Хатре, приведенным Дюссо, можно добавить,что лучшими мастерами там были
отнюдь не парфяне; так, уже известно чисто семитское имя строителя большого дворца,
который считается ведущим памятником будто бы «парфянской» архитектуры.
Если отбросить выпадающие из общей прогрессивной тенденции рассуждения
о «благодетельной» роли римлян и об «отвращении к политике», которую у сирий¬
цев будто бы замещали вопросы культа, то получается убедительное представление о
том, как преимущественно мирное, непрерывное и постепенно осуществлявшееся стрем¬
ление арабов к оседанию на землю смогло подготовить напор ислама в момент, «когда
византийская и сасанидская империи проявили свое бессилие и неумение управлять
Сирией» (стр. 158). Вместе с тем определяется выдающееся место в арабском пантеоне
первых веков н. э. Аллаха, которого уже тогда ставили «выше неба» (стр. 161).
Однако сам Дюссо оценивает первые пять глав, о которых шла речь выше, только-
как способ ввести в неизменный, и, с его точки зрения, обычно мирный процесс про¬
сачивания кочевых арабских племен на земли оседлых, по большей части тоже араб¬
ских или вообще семитских народов Сирии и Месопотамии, и тем самым подготовить
читателя к восприятию последней, шестой главы, которую он считает главной
(стр. 171—172).
Шестая глава* посвященная евреям и Израилю, арамеям и ханаанеям, построена
на личных исследованиях Дюссо в большей мере, чем предшествующие. Эти исследо¬

218
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
вания уже раньше были обобщены самим Дюссо в двух монографиях: «Les origines
cananéennes du sacrifice israélite» (P., 1921) и «Les découvertes de Ras-Shamra et
Г ancient Testament» (P., 1937). Вторая из них рецензировалась А. Б. Рановичем на
страницах ВДИ (1938, № 2, особенно стр. 152—157). Обе монографии были переизданы
в 1941 г., причем следует учесть изменение по сравнению с первым изданием, ошибки
которого были тогда метко подчеркнуты Рановичем. Так, во втором издании «Les dé¬
couvertes de Ras-Shamra» (P., 1941) используется уже лингвистический анализ Дос-
сена (а не Виролло, как в первом издании), и с подчеркнутой радостью признается
семитский (а не хурритский и будто бы индоевропейский, как раньше) характер имен
угаритского царя Никмада, его отца и других членов его семьи, а также царя Ала-
лаха (Никме-Гада, стр. 29 и особенно стр. 36--40). Подчеркивается (стр. 114), что
в Ханаане, накануне гикеосского нашествия на Египет, тоже не было и следа хур-
ритской власти, а сами гиксосы, с их богами Элом, Ададом и Анат, отнюдь не явля¬
ются хурритами 16. Эти положения получили дальнейшее развитие в рассматривае¬
мой монографии (стр. 172, 196, 206). Теперь Дюссо даже подчеркивает, что хурриты
отнюдь не были индо-европейцами и что с III тысячелетия у них процветала шумеро¬
аккадская культура (стр. 172, прим. 4).
Кроме материалов, вошедших в обе переизданные монографии, Дюссо использует
в последней главе еще и множество новейших данных, в частности, по древней культуре
Мари, ханаано-аморрейский характер которой и датировка досаргоновским временем
подтверждаются послевоенными раскопками Парро.
В отличие от преобладающего в библейской критике мнения, что еврейский язык
слился с ханаанейским, и притом только после так называемого «исхода» из Египта,
Дюссо видит в еврейском языке ветвь ханаанео-аморритского; раннее проявление ха-
наанейского культа Дюссо видит не только в Палестине, но также в досаргоновском
Мари и в Угарите.
Идентификация ханаанеев с аморреями является для Дюссо аксиомой; он упот¬
ребляет оба термина или вместе, или же взаимно заменяет их на протяжении всей ра¬
боты (особенно стр. 128, 164, 198, 199, 201 и сл.). В появившейся недавно, уже после
работы Дюссо, итальянской монографии, специально посвященной изучению древ¬
нейших семитских племен в Сирии и Палестине, Москати 17 приходит к тому же вы¬
воду о равнозначности в древности понятий «аморрей» и «ханааней», а в добавлениях
(стр. 30) он подтверждает свое полное согласие с позицией Дюссо как в этом вопросе,
так и в вопросе о ранней (конец IV и начало III тысячелетия, стр. 197—198 у Дюссо)
оседлости ханаанеев в Сирии.
Дюссо выступает также за идентификацию хабиру — евреи—Израиль; если счи¬
тать, что во второй половине III тысячелетия евреи были кочевниками или полукочев¬
никами, то наличие хабиру в войсках Рим-Сина уже не будет противоречить такой иден¬
тификации (стр. 183). Идентификация хабиру — евреи — израильтяне была принята
советскими учеными 18 19. Отчет о четвертом совещании ассириологов по проблеме хабиру
свидетельствует, по мнению Парро 1е, об отсутствии в сегодняшней зарубежной науке
достаточно четких отличий между обоими понятиями.
16 См. также R. Dussaud, A propos de la venue des hittites et des hourrites
on Syrie, «Jahrbuch für Kleinasiatische Forschung», 1 (1950), 1, стр. 105 слл; «Syria»,
XXVII (1950), стр. 144 (по поводу работы Лаведана).
17 Sab. Moscati, I predecessori d’Israele, Roma, 1956, особенно стр. 128—129.
Однако Москати не считает датировку храмов Дагана и Ваала началомIII тысячелетия
достаточным доказательством наличия уже тогда именно их культов и преобладания
семитского населения. По его мнению, древние храмы могли быть посвящены этим
богам позднее, в связи с изменением состава населения Угарита (стр. 130).
18 А. Р а н о в и ч, Очерк истории древнееврейской религии, М., 1937,
стр. 72—75. В. В. С т р у в е, История древнего Востока2, 1940, стр. 283—284.
19 A. Parrot, «Syria», XXXII (1955), № 3-4, стр. 333—336 (изложение ра¬
бот Баттеро и Гринберга).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
219
В отношении арамеев Дюссо не ограничивается обычным признанием их семит¬
ского происхождения вообще. Он считает арамеев арабским племенем, которое от¬
личалось от других арабских же племен только по языку, да и то лишь с отно¬
сительно позднего времени (стр. 173, 187). При анализе Библии Дюссо обращает особое
внимание на легенду об Аврааме, арамее по происхождению, старшем сыне его Исмаиле
и об их потомках-кочевниках; эту легенду он считает очень старой, так как она могла
быть сложена только евреями-кочевниками до их перехода к оседлости, когда они
были одним из арабских племен (стр. 174). Только гораздо позднее эта легенда была
переработана Израилем, чтобы отграничить себя от кочевников; однако в именах по¬
томков Исмаила Дюссо улавливает реальные древние арабские племена и устанавли¬
вает их расселение. Так, для древнейших евреев устанавливается раннее их пребы¬
вание уже в конце IV или начале III тысячелетия не только в Негебе 20, но и в самом
Ханаане, куда они должны были приходить после жатвы, подобно тому, как другие
арабские племена приходили и продолжают приходить в наше время на поля своих
сородичей, живущих оседло. Племя Иаакова-Израиля, уже тогда связанное с Ха¬
нааном — Палестиной, еще оставалось полукочевым во второй четверти II тысяче¬
летия, о чем может свидетельствовать, по мнению Дюссо, также и стела Мернепта,
где Израиль назван не «страной», как оседлые племена, а «людьми» (стр. 181). Вместе
с Монте Дюссо считает, что «Рамсес» является здесь названием Таниса и Авариса, а не
именем фараона, что позволяет относить связанные с «Рамсесом» события к первой
половине II тысячелетия, а не к XVIII династии.
Дюссо по-прежнему признает историчность пребывания евреев в Египте, но те
перь он связывает это пребывание с нашествием и властью гиксосов, в которых, как
указывалось выше, он видит одних только семитов, главным образом аморреев — ха-
наанеев, в том числе и евреев. Легенду об Иосифе он рассматривает, как далекий и
искаженный отзвук их власти над Египтом 21. Тем самым «исход» оказывается иска¬
женным описанием изгнания гиксосов и возвращения в Палестину племени Израиль.
Именно в описании мнимых побед возвратившегося в Ханаан Израиля археоло¬
гией установлено наибольшее число нарочитых искажений. Так, в Эй (современный
ат-Телль) раскопками22 установлено, что этот город Ханаана не мог быть захвачен и раз¬
рушен возвратившимся Израилем по той простой причине, что само название и со¬
стояние руин указывают на разрушение Эй многими веками раньше. При возвраще¬
нии Израиля в Палестине вовсе не было того уничтожения всей предшествующей ха-
наанейской культуры, которым авторы Библии кичатся в своем стремлении отме¬
жеваться от нее. Наоборот, установлено (Лоде) проникновение Израиля в ханааней-
ское население и их слияние, а не замена одной культуры другой; вместе с тем Дорм
и Дюссо исследовали преемственность культа, которая вытекает даже из имен еврей¬
ских и финикийских богов, идущих от древнейшего арабского Эла (Элион, Элоа, Эло-
хим; Элат в Угарите и т. д.). В отличие от старых работ Дюссо23, теперь у Израиля вре¬
мени «исхода» признается тот же языческий культ, что и у других арабских племен
Мадиана; Дюссо не считает теперь монотеистом и самого Моисея (стр. 189 и 196). Та¬
ким образом, имя «Моисей» теряет свой обычный смысл и становится простым обозна¬
чением признаваемого Дюссо возвращения Израиля в Ханаан в связи с изгнанием гик¬
сосов.
20 Против первоначального заселения Негеба евреями яростно возражают архео¬
логи теологического направления, например W. F. Albright, Archaeology and
the religion of Israel, Baltimore, 1942, стр. 60 и 99.
21 Ранович считал, что «у гиксов должно было сохраниться много преданий об
Египте» (ук. соч., стр. 149); однако было бы непонятным, почему эти предания
попали в Библию, если «гиксы не евреи, как думал Иосиф Флавий» (там же,стр. 148),
и если нет указаний, что евреи входили в их состав.
22 Marquet-Krause, ук. соч. (отзыв Дюссо в «Syria», XVII, 1936, № 4,
стр. 351—352); Ранович, ук. соч., стр. 52, прим. 1.
23 См. о них А. Ранович, ВДИ, 1938, № 2, особенно стр. 155—157.

220
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Многократно выходя за пределы своей и без того широкой темы, Дюссо вместе
с Парро предполагает заселение с начала IV тысячелетия выходцами из Аравии также
и Эриду, т. е. Южного Двуречья (стр. 198). А в досаргоновском Мари середины III
тысячелетия уже с несомненностью устанавливаются и семитские божества, и амор-
рейское (т. е. ханаанейское) население (стр. 164, 200) и, добавим мы, даже культ бе-
тил а в форме, совершенно сходной с его культом у арабов и ханаанеев, и не позднее
чем в „горних местах” Гезера 24.
О несколько более поздней активности каких-то ханаанейских, вероятно еврей¬
ских, племен на границах Месопотамии в начале II тысячелетия могут свидетельство¬
вать упоминания в текстах Мари времени Хаммураби о племени беньяминитов и об
их начальнике, именовавшемся davidum (стр. 182, со ссылками на Олбрайта, Доссена,
Парро).
Самих аморреев-ханаанеев Дюссо считает по происхождению арабскими племе¬
нами, пришедшими с берегов Эритрейского моря, в соответствии с указанием Геро¬
дота (стр. 201 со ссылкой на Her., I, 1 и VII, 89); Дюссо находит подтверждение этого
указания и в финикийских легендах, а также и в пережитках арабских звуков в уга-
ритском алфавите. На протяжении своего труда Дюссо несколько раз возвращается
также к вопросу о сохранившихся связях Ханаана с Южной Аравией, куда ханаанеи
будто бы внесли не только письменность, но и принципы каптажа и распределения воды
в горных долинах (тезис Монтгомери). Первое предположение, по-видимому, полу¬
чает некоторое подтверждение в древнейших надписях Катабана, более близких
к ханаано-финикийским, чем первые надписи мукарриб'ов Сабейского государства 25.
В решении этого вопроса могла бы сыграть большую роль ранняя датировка (XIII в.)
надписи Ахирама, устанавливаемая проф. Винниковым 2б.
Что касается принципов каптажа и распределения воды, то для решения вопроса
о передаче этих знаний с севера на юг еще нужна более точная датировка древнейших
гидротехнических устройств в государствах на территории Йемена, ставших уже очень
совершенными при первых мукаррибах, то-есть в начале I тысячелетия до н. э. Можно
надеяться, что обещанная Олбрайтом скорая публикация гидротехнических устройств
и всей ирригационной системы Катабана внесет ясность и в вопрос о времени их
возникновения, а тем самым — ив вопрос о возможной роли ханаанеев.
В чем же состоит коренное отличие концепции Дюссо от концепции тех много¬
численных авторов, которые были принуждены, в связи с открытиями современной
археологии, и раньше всего текстов Угарита, признать многостороннее сходство Из¬
раиля не только с ханаанеями и финикийцами, но также и с арабскими племенами во¬
обще? Это отличие может быть, как нам кажется, показано на сопоставлении, напри¬
мер, точки зрения Дюссо с точкой зрения Олбрайта. Олбрайт, как и большинство ав¬
торов, старается сохранить как можно больше от теологического толкования Биб¬
лии. Не имея уже возможности отрицать сходство между Израилем и арабскими пле¬
менами, он соглашается на их общее происхождение, но старается на протяжении своей
«Archaeology and the religion of Israel» отыскать между ними как можно больше отличий.
Так, евреев он относит к племенам, вьючным животным которых был осел. Олбрайт
видит в этом коренное их отличие от арабов, которые-де пользовались верблюдом,
и значит не могли, по его мнению, быть предками евреев (стр. 96—97).
Совершенно иначе, гораздо историчнее освещен этот вопрос у Дюссо: в его пони¬
мании евреи также пользовались верблюдом, как и другие арабские племена, пока
они были кочевниками; но они естественно перешли к ослу, как только им удалось
захватить древние города ханаанеев и стать оседлыми жителями Палестины (стр. 207).
24 A. Parrot) «Syria», XXX (1953), № 3—4 стр. 202 слл., рис. 6; XXXI
(1954), № 3—4, стр. 153—157, рис. 1 и табл. XIV, 1; XXXII (1955), стр. 202—
211, рис. 10.
25 A. Jamme, BASOR, № 137, стр. 32—37.
26 И. Н. Винников. Эпитафия Ахирама, ВДИ, 1952, № 4, стр. 152; ср.
Albright, Archaeology and the religion of Israel, стр. 40 (XI в.);

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
221
Парро тоже считает, что упоминание о верблюдах отнюдь не является анахронизмом,
и поддерживает Дюссо против Олбрайта. По мнению Парро, Ревекка действительно
могла принести воду для десяти верблюдов Авраама, как рассказывается в книге
Бытия (XXIV, 10—II)27. Ортодоксальные же библеисты считают этот рассказ ана¬
хронизмом, не отвечающим исторически возможному, так как именно здесь нежела¬
тельно для них выявляется кочевой быт бедуинского племени евреев, каким он от¬
разился в случайно не уничтоженных сказаниях, зафиксированных в древнейших
источниках Библии.
По мере того, как археология и вновь публикуемые тексты позволяют лучше вы¬
яснить расселение, быт и взаимоотношения между отдельными арабскими племенами
и особенно — с аморреями-ханаанеянами, точка зрения Дюссо приобретает все боль¬
шую достоверность. Только отсутствием в Йемене и Центральной Аравии раскопок,
достаточно глубоких и систематических, чтобы установить их историю ранее I тыся¬
челетия, препятствует окончательному решению вопроса.
Почему же так настаивает на этом положении знаменитый французский ученый
Рене Дюссо, сделавший его доказательство — делом своей долгой и плодотворной
жизни? Евреи для него — такие же ставшие оседлыми кочевники — арабы или бе¬
дуины, такие же, но только более ранние представители «проникновения арабов в Си¬
рию до ислама», какими позднее были набатеи, сафаиты, лихьяниты, пальмирцы и
лахмиды, освоившие задолго до ислама не только плодородные земли Сирии, но и об¬
ширные пространства, бывшие полупустынными и пустынными ранее и вновь ставшие
ими с наступлением феодализма. Особое внимание обращает Дюссо на евреев скорее
всего именно потому, что ортодоксальная наука упорно, настойчиво оспаривает этот
тезис, превращающий «избранный народ» в одно из арабских племен.
Здесь уместно будет напомнить об известном раннем письме к Марксу, в котором,
по поводу книги священника Чарльза Фостера об исторической географии Аравии,
Энгельс приходит к мысли, что евреи были «не чем иным, как мелким племенем беду¬
инов, которое вступило в конфликт с другими бедуинами лишь в силу местных условий,
земледелия и т. д.»28; а «иудейское так называемое священное писание было не чем
иным, как записью древнеарабских религиозных и племенных традиций, несколько
видоизмененных ранним отделением иудеев от соплеменных, но еще кочующих со¬
седей»; его «...главное содержание было арабского или, вернее, общесемитского ха¬
рактера.. .»29. Последняя работа Дюссо доказывает эти тезисы с предельной ясностью;
•более того, Дюссо не ограничивается смягченной формулировкой Энгельса и настаи¬
вает на арабском (а не только общесемитском) происхождении евреев и их религии.
С. А. Кауфман
ЗАРУБЕЖНАЯ ЛИТЕРАТУРА О ПРИНЦИПАТЕ АВГУСТА
<
Для ученых XIX в. проблема принципата фактически сводилась к одному вопро¬
су — к вопросу о юридическом оформлении власти принцепса. Целью исследования
была реконструкция «римской конституции». Еще сочинение Премерштейна (1937)
примыкало к этой традиции. Однако в последнее десятилетие характер работ меняется.
Начинается, по выражению Тибилетти, освобождение от «блистательной тирании Мом¬
мзена». Становится все более очевидным, что невозможно раскрыть сущность прин¬
ципата, объясняя одни юридические понятия другими Ч Приходится признать, что
27 A. Parrot, «Syria», XXXII, 1955, № 3—4, стр. 323.
29 К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т. XXI, стр. 483.
29 Там же, стр. 484.
1 Характерны слова В. Эренберга (Imperium maius in the Roman repub¬
lic, AJP, 74 (1953), стр. ИЗ): «Теперь мы знаем лучше, чем при Моммзене, что издания
законов и конституций еще не исчерпывают историю...».

222
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
государственно-правовые отношения являются лишь формой выражения каких-то
иных, более существенных явлений. Но каких?
Для советской науки возможен только один ответ на этот вопрос. Именно, госу¬
дарственно-правовые отношения являются оболочкой социально-экономических от¬
ношений. Переход от республики к империи — результат глубокого кризиса рим¬
ского рабовладельческого общества. Главное значение книги Н. А. Машкина
«Принципат Августа» заключалось именно в том, что она дала подробное научное
обоснование этого положения.
Понятно, что для буржуазных исследователей такое решение проблемы неприем¬
лемо. В этом отношении характерны немногочисленные отклики буржуазной печати
на книгу Н. А. Машкина.
Раньше других появилась рецензия Виршубского в «Journal of Roman Studies» 2.
Логика Виршубского прямолинейна: если в эпоху Августа не отмечено открытых вос¬
станий рабов (участие рабов во флоте Секста Помпея преувеличено пропагандой Ав¬
густа) и если законодательство Августа не было направлено на непосредственное
укрепление рабовладения (ограничение вольноотпущенничества рецензент объясняет
только заботой о чистоте гражданства), то нельзя и говорить о рабовладельческой
основе господства Августа. Написана рецензия сжато и корректно.
Этого нельзя сказать о заметке М. Гельцера в «Gnomon» 3. Гельцер даже не снис¬
ходит до возражения по существу. Сославшись на статью Э. Мейера 1898 г., которая,
по его мнению, раз навсегда разрешила все вопросы, связанные с античным рабовла¬
дением (никакой борьбы рабов с рабовладельцами в древности не было; великие вос¬
стания II—I вв. до н. э. объясняются только свободолюбием варваров-рабов; а вслед
за этим рабство постепенно и безболезненно отмирает), Гельцер большую часть
своей статьи посвящает мелочным придиркам и брюзжанию на недостаточно почти¬
тельное отношение Н. А. Машкина к буржуазным историкам принципата. Отсюда скорые
выводы: в Советском Союзе «наукам предписываются маршруты», они служат «фе¬
тишу, именуемому марксизмом», и т. д. Такие выводы не могли не прийтись по вкусу
некоторым кругам буржуазных ученых; объясняя свое недоброжелательство к совет-
. ской науке, они то и дело ссылаются на статью Гельцера 4, хотя решительная бессо¬
держательность этой статьи бросается в глаза с первого взгляда.
Г. Фолькман в «Historische Zeitschrift» 5 6. признает научную ценность работы
Машкина, но против ее основного положения — о рабовладельческой сущности
принципата Августа — он выдвигает удивительное по наивности возражение: «в ис¬
точниках об этом ничего не говорится».
Иной характер имеет рецензия П. Пуччи в, помещенная в прогрессивном италь¬
янском журнале «Societä». Рецензент согласен со всеми основными положениями книги;
а его критические замечания хотя и серьезны, но доброжелательны. Так, он считает,
что Машкин придает чрезмерное значение открытым восстаниям рабов и борьбе про¬
тив них (вернее говорить, о кризисе самого способа производства, а восстания рабов —
это лишь одно из его проявлений). Далее, он сомневается в том, что Энгельсова ха¬
рактеристика бонапартизма применима к принципату Августа: Энгельс говорит о
лавировании между классами, в римских же условиях речь может идти лишь о со¬
словиях. Замечания, бесспорно, заслуживают внимания.
2 Gh. Wirszubski, JRS, 42 (1952), стр. 116—118.
3 М. Geizer, «Gnomon» 27 (1955), стр. 525—532 (рецензия на немецкий пе¬
ревод работы Машкина, Zwischen Republik und Kaiserreich, Lpz, 1954).
4 А. H e u s s, Der Untergang der römischen Republik und das Problem der Re¬
volution, «Historische Zeitschrift», 182 (1956), стр. 1—28; В. Spuler, обзор содер¬
жания ВДИ в «Historia», 6 (1956), стр. 373.
5 Н. Volkmann, «Historische Zeitschrift», 183 (1957), стр. 344—347 (рецензия на
тот же немецкий перевод).
6 Р. Р u cci, «Societä», 1956, № 5, стр. 944—954 (рецензия на итальянский пе¬
ревод работы Машкина, II principato di Augusto-, I—И, Roma, 1954).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
223
Однако большинство буржуазных ученых по-прежнему сознательно отвергают
социально-экономическое толкование сущности принципата, и, убедившись в недо¬
статочности юридического толкования, они, естественно, приходят к поискам корней
принципата в области идеологической. Это не ново. Еще Гаже указал на первостепен¬
ную важность идейного осмысления принципата в свете эллинистического культа царей
и стоической концепции мирового порядка 7. Однако Гаже все же оговаривал, что
принципат явился результатом не только идеологического, но и социально-полити¬
ческого развития 8. В теперешних работах о принципате иной раз нет даже таких
оговорок.
Наиболее развернутую трактовку эта «идеологическая теория принципата» (тер¬
мин условный!) получила в книге Жана Беранже «Идеологический аспект принципа¬
та» 9. В книге три главы: «Факты» (расчет сроков правления императоров), «Термино¬
логия» (обзор понятий: imperator, dux, princeps, imperium, auctoritas и т. д.) и «Идео¬
логия» (основные элементы идеи принципата в античности). В работе заметна фрагмен¬
тарность и неполнота (впрочем, отдельные экскурсы по частным вопросам представ¬
ляют большой интерес — например, отступление о консулярном трибунате, стр.
111—114, или критика теории «imperium maius», стр. 74—96). Тем не менее, основные
положения нового направления высказаны здесь очень четко.
Основа могущества принцепса — не юридическая, а скорее религиозная. Ее исто¬
ки—в первобытных представлениях о магической силе, которая может сосредоточиться
в человеке и доставить ему власть над людьми и над природой. Наивное преклонение
перед сильной личностью философски обосновывалось стоиками: для них правитель был
воплощением божественного разума, разлитого во вселенной. Как вселенная управ¬
ляется единым божественным духом, а человек — единым разумом, так и государство,
естественно, управляется одним человеком. Конечно, высшая сила сосредоточивается
только в одном лице: разделение верховной власти нелепо. Но после кончины носителя
она может перейти на его детей или родственников. Если принцепсу наследует не кров¬
ный родственник, а приемный сын или узурпатор, он делает вид, что отказывается от
власти, и принимает ее лишь тогда, когда общественное мнение (consensus universo¬
rum, например, просьба сенаторов) или божественное знамение (например, побе¬
да над соперником) подтвердит его мистическую силу. С момента этого первого про¬
явления высшей власти часто ведется отсчет годов, месяцев и дней правления;
поэтому день смерти предшественника сплошь и рядом не совпадает с dies imperii пре¬
емника.
Проявлением мистической силы является auctoritas principis. Это не правовая,
а моральная категория; она адресована не к специалистам-юристам, а к широкому
общественному мнению. Однако именно в силу этой моральной auctoritas на принцепса
ложится забота об общественном благе (сига). Это не право, это обязанность — onus,
moles, labor. Чтобы выполнить ее, принцепс принимает на себя различные магистра¬
туры и промагистратуры, заимствуемые из арсенала республики. Каждая из этих
магистратур отражает один из аспектов моральной власти принцепса; но ни одна из
них, ни вся их совокупность не передают сущности этой власти. Стремление как можно
полнее проявить высшую власть ведет к нагромождению магистратур, нагромождение
влечет за собой их переосмысление. Терминология принципата расплывчата: ее ка¬
жущаяся точность — продукт построений новейших ученых. Полномочия прин¬
цепса не отличаются от полномочий его коллег по магистратурам; лишь мистическая
auctoritas делает его первым среди равных. Власть принцепса не входит в cursus ho¬
norum. Если магистрат олицетворяет человеческий закон, то принцепс олицетворяет
закон божественный. «Принципат не был отпрыском республиканских магистратур.
7 J. Gagé, De César à Auguste, «Revue historique», 177 (1936), стр. 279—342;
cp. H. A. M a ш к и н. Из литературы о принципате, ВДИ, 1938, № 1, стр. 118—120;
он же, Принципат Августа, М., 1949, стр. 363—365.
8 G a g é ук. соч., стр. 335
• J. Béranger, Recherches sur l’aspect idéologique du principat, Basel, 1953.

224
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Они продолжали функционировать. Это было моральное, идеальное единовластие
частного лица, личные качества которого возвышали его над согражданами и сбли¬
жали с богами, эманацией которых он был» (стр. 283). Это было господство грубой силы,
освященное религией и оправданное философией. Оно одинаково характерно как для
первых, так и для последних веков империи: обычное противопоставление принципата
и домината безосновательно.
Такова основная мысль работы Беранже. Уже здесь отчетливо виден принципи¬
альный порок «идеологической» теории принципата. Она бессильна ответить на два
главных вопроса: если в основе принципата лежит представление о сверхъестествен*
ной власти отдельной личности, то, во-первых, как создалось само это представление
(нельзя же серьезно говорить о первобытной магии в последнем веке республики!)
и, во-вторых, почему оно оформилось в политическую систему именно на рубеже
нашей эры, ни раньше, ни позже? Первый вопрос Беранже обходит полным молча¬
нием, а по отношению ко второму отделывается несколькими незначащими словами
(стр. 75).
В том же «идеологическом аспекте» рассматривается генезис принципата в пос¬
ледних работах Андраша Альфельди. Эти работы опираются на обширный нумизма¬
тический материал, и в этом отношении представляют большой интерес. Так, Аль¬
фельди удалось найти монету Цезаря с изображением диадемы, предложенной ему Ан¬
тонием. В своем сочинении о монархии Цезаря10 11 Альфельди пытается по-новому
осветить события 45—43 гг. до н. э. На первый план у него выступает роль народа.
Но этот народ представляет собой не социальную, а лишь идеологическую силу. Аль¬
фельди отмечает значение клодиевых коллегий, но считает их организациями не по¬
литическими, а чисто религиозными. Ссылаясь на Николая Дамасского, Альфельди
утверждает, что народ стоял всецело на стороне Цезаря. Причина этой идиллической
преданности вождю — религиозно-мистическая: народ верил, что единый правитель
положит долгожданный конец соперничеству многих и спасет римское государство из
«пожара войн и революций». Этот своеобразный политический мессианизм и был «ду¬
ховной основой принципата» 11. Глубже этого Альфельди не идет.
Различные проявления этой «идеи спасителя» исследуются в другой статье Аль¬
фельди 12, Servator civium было почетным наименованием таких исторических дея¬
телей, как Луций Брут, Камилл, Фабий Максим, Марий. В эпоху гражданских войн
каждый политический вождь стремился выставить себя единственным «спасителем».
По старому римскому обычаю, спасение гражданина на поле боя считалось подви¬
гом: спасший награждался дубовым венком, и спасенный чтил его, как отца (Cic.,
рго Plane., 30, 72). «Спасению гражданина» теперь уподоблялось «спасение граждан»:
спаситель получает дубовый венок (который изображается на его монетах) и поль¬
зуется почитанием как parens patriae. Auctoritas principis есть модификация auctori-
tas patris. Отсюда забота Цезаря и Августа об отеческой добродетели — clementia;
отсюда трактовка преступления Брута и Кассия как отцеубийства. (Такое широкое
толкование понятия pater patriae характерно для идеологического направления; обыч¬
но это выражение считалось пустым титулом; Премер штейн первый обратил на него
внимание, но заметил в нем лишь юридическую сторону.) Таков первый аспект по¬
нятия servator. Другой аспект — «восстановитель, создатель государства». Это пред¬
ставление вызывало воспоминания о Ромуле (Альфельди приводит богатый иллюстра-
10 A. Alfôldi, Studien über Gaesars Monarchie, «Kungl. humanistiska ve-
tenskapssamfundet», Lund, «Àrsberattelse», 1952 — 1953, стр. 1—86; подробное
изложение — в обзоре P. Lambrechts, César dans l’historiographie contem¬
poraine, «L’antiquité classique», 23 (1954), стр. 126—143.
11 A. Alfôldi, Le basi spirituali del principato romano, «Corvina», s. III,
a. 1, v. I (1952), стр. 24—37 (нам недоступна).
12 A. Alfôldi, Die Geburt der Kaiserlichen Bildsymbolik, «Muséum Hel-
veticum», 7 (1950), стр. 1—13; 8 (1951), стр. 190—215; 9 (1052), стр. 204—243; 10 (1953),
eîp. 103—124; И (1954), стр. 133—168.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
225
тивный материал) и порождало монархические настроения. Третий аспект понятия
servator — религиозный: представление об отце позволяло переносить на императора
почитание предков, понятие servator civium легко расширялось в servator mundi, по¬
нятие pater — в πατήρ άνδρων τε θεών τε. Здесь, бесспорно, сыграли роль эллини¬
стические влияния; тем не менее, основа концепции императорской власти — римская,
и образец монархии Цезаря — Августа — не Александр, а Ромул.
Из сказанного видно, что последователи «идеологической» теории обращают ос¬
новное внимание не на юридические формы власти, а на их осмысление общественным
мнением. Отсюда интерес Альфельди к нумизматике. Отсюда же интерес Виккерта
к словоупотреблению. Лотару Виккерту принадлежит статья «Princeps» в энциклопе¬
дии Паули (том появился в 1954 г.)13. Он дает исчерпывающий перечень частных лиц
республики и империи, по отношению к которым употреблялось слово «принцепс»,
рассматривает все оттенки его значения, синонимы, атрибуты, прослеживает перене¬
сение этого понятия на императора и его дальнейшую эволюцию. Богатейший мате¬
риал, собранный и систематизированный Виккертом, делает его статью необходимой
для каждого исследователя. Однако все, что находится за пределами терминологии,
для Виккерта не существует. Правда, в его работе есть глава «Социология монархи¬
ческого принципата»; но в ней говорится толью о «династической идее» и о принципе
наследования императорской власти. При этом Виккерт также стирает грапь между
принципатом и домипатом. Понятно, что при таком подходе не приходится ждать пра¬
вильного понимания перехода от республики к империи.
Буржуазные исследователи продолжают бесплодно путаться в привычном, но не-
KKeP,\i понятии «революция». Ч. Старр в статье под злободневным заглавием «Как
Август остановил революцию» 14 не может пайти лучшего определения для револю¬
ции, чем «большой социальный вихрь, возникающий внезапно и насыщенный идеоло¬
гическими движениями». Тем не менее, Альфред Хейс пытается возвести на этой зыб¬
кой почве серьезные теоретические построения15. Он берет марксистское определение
революции и применяет его к гражданским войнам в Риме; сходства не обнаружива¬
ется. Казалось бы, естественный вывод: следовательно, римские гражданские войны —
это не революция. Хейс предпочитает другой вывод: следовательно, марксистская
теория революции неверна. Сомнительная логика! Вдобавок, автор безнадежно пу¬
тает классы с сословиями, классовую борьбу с сословной борьбой и марксизм с пози¬
тивизмом.
Проблема «идеологической подготовки» принципата в последние годы республики
еще не так давно прочно связывалась с именем Цицерона. Теперь уже мало кто допу¬
скает непосредственное влияние теорий Цицерона на практику Августа. Однако не¬
которые исследования о Цицероне могут быть полезны и для изучения принципата.
Такова книга Э. Лепоре «Цицероновский принцепс и политические идеалы поздней
республики»16. Как известно, Хайнце считал политическую программу Цицерона
неизхменной, а все отклонения от нее объяснял тактическими маневрами. Лепоре, на¬
против, различает в деятельности Цицерона два периода и две программы: concordia
ordinum до изгнания и consensus omnium bonorum после изгнания. В программе con¬
sensus omnium bonorum сословный признак заменяется моральным, вместо nobilitas
выступает bonitas, вместо «Эмпирической политики» — «этическая политика»; в связи
с этим происходит переосмысление таких терминов, как vir bonus, optimates, popu¬
lares, mos maiorum и т. д. Моральные требования к civis bonus разработаны в перипа¬
тетической традиции золотой середины. Среди omnes boni различаются два слоя —
13 L. Wickert, s. v. Princeps (civitatis), RE, Hbb. 44, Stuttgart, 1954,
стб. 1998—2296.
14 Ch. G. Star r, How did Augustus stop the Roman revolution?, «Classical Jour¬
nal», 52 (1956), стр.107—112; цит. на стр. 109.
15 H e u s s, ук. соч.
16 E. Lepore, Il princeps ciceroniano e gli ideali politici della tarda republica,
Napoli, 1954.
16 Вестник древней истории, № 2

226
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
exercitus и duces. Первые создают общественное мнение, вторые практически осуще¬
ствляют политику. Для этого duces должны обладать соответственной подготовкой;
воспитание duces и его цель — предмет «триптиха» De oratore, De re publica, De legi¬
bus. К этой-то политической элите и применяется термин «принцепс». Традиционное
значение этого понятия — главенство, превосходство; у Цицерона появляется новое
значение — первенство, инициатива (притом инициатива частного лица, а не вынуж¬
даемая должностным положением). Характернейший синоним принцепса — auctor.
Его политическая роль определяется его auctoritate. Понятие это не заключает в себе
ничего монархического (в отличие от понятия potentia: для potentes власть — цель,
для auctores — средство благоденствия государства); принципат — это principatus-
summorum civium. Даже «монархический экскурс» в De re publica восхваляет монар
хию лишь как пример твердой власти. Поэтому никакой преемственности между
идеалом Цицерона и идеалом Августа нет; автор даже не останавливается на этой проб¬
леме. Однако, справедливо замечает Л. Виккерт в рецензии на книгу Лепоре 17, если
Август взял себе титулом слово princeps, то при этом он исходил, бесспорно, не из
старого, республиканского, а из нового, цицероновского значения слова. Неопре¬
деленность этого значения была ему удобна: неизбежное смешение значений заставляло
предполагать, что princeps consensus universorum и есть princeps universorum. Таков
был незаметный переход от республиканской терминологии к монархической.
Теория Лепоре, конечно, гипотетична, противоположность двух цицероновых про¬
грамм местами преувеличена, социальный анализ понятия omnes boni оставляет же¬
лать лучшего; но из работ последнего времени на сходные темы это, бесспорно, сам- г
важная. Книга Пер Крарупа «Rector rei publicae»18 дает мало нового по сравне/*
с ней. Статья Уилера 19 повторяет старые доводы Хайнце и Хау. Шире задумала
работа Болаффи «Учение о хорошем правителе» 20, но ей вредит чрезмерная конспек¬
тивность изложения. Автор опирается на работы Беранже и Альфельди; он признает
сознательное использование Августом идей Цицерона. В работе подробно разобраны
два момента: идея humanitas как один из атрибутов принцепса и стоическое пред¬
ставление о связи законности политической с законностями моральной и божест¬
венной.
Всеобщий интерес к идеологической стороне принципата привел к тому, что во¬
прос о конституционном оформлении власти Августа остался почти без внимания. Что
представлял собой imperium Августа, в каком соотношении находились imperium
и auctoritas — после дискуссий сороковых годов эти вопросы более не поднимались.
Итоги дискуссий были подведены в обзорной статье Чилвера «Август и римская кон¬
ституция» 21 и в заключительной главе уже упоминавшейся статьи Виккерта. Харак¬
терно, что глава эта под скромным названием «К юридическому положению принцеп¬
са» занимает из 200 столбцов статьи всего 25 столбцов.
По работе Н. А. Машкина 22 советский читатель знаком с обеими теориями au¬
ctoritas: с теорией Гранта 23 о резком переломе от imperium к auctoritas и о tribunicia
potestas как источнике auctoritas, а также и с теорией Магделена о плавном эволю-
17 L. Wickert, «Gnomon», 28 (1956), стр. 284—289.
18 Per К г а г u р, Rector rei publicae: Bidrag til fortolkningen af Ciceros De re
publica. With a summary in English. Köbenhavn, 1956.
19 M. Wheeler, Cicero’s political ideal, «Greece and Rome», 21 (1952), стр. 49—
56.
20 E. В о 1 a f f i, La «doettrina del buon governo» presso i Romani e le origini
del principato in Roma fino ad Augusto compresso, «Latomus», 14 (1955), стр. 100—
115, 271—284, 426—445.
21 G. E. F. Chii ver, Augustus and the Roman constitution, «Historia», 1 (1950),
стр. 408—435.
22 Машкин, Принципат Августа, стр. 368—372.
23 Ср. несколько возражений против теории Гранта в статье I. A. Crook,
Some remarks on tne Augustan constitution, «Classical Review», 3 (1953), стр. 10—12.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
227
ционном развитии auctoritas от морального понятия к правовому. По вопросу об Im¬
perium Августа (в 27—23 гг.) тоже существуют две теории. Первая из них восходит
к Моммзену; ее последователи считают, что империй 27 г. был проконсульским и рас¬
пространялся сперва на императорские провинции, а потом — как на императорские,
так и на сенатские. Эту теорию поддерживают Кольбе, Сайм и сам Виккерт 24. Вторая
теория восходит к Кромайеру; ее последователи считают, что империй 27 г. не был про¬
консульским, но что Август, будучи консулом, обладал не только Imperium domi,
но и Imperium maius, т. е. империем во всей полноте старореспубликанского пони¬
мания, включая военное командование и верховную власть над провинциями. Эту
теорию поддерживают Ласт, Эренберг, А. Джонс; при этом Ласт 25 различает Imperium
maius А (пассивный, вступающий в силу лишь при столкновении с властью «штатного»
промагистрата) и Imperium maius В (активный, постоянно действующий как высшая
инстанция по сравнению с властью промагистрата)— Эренберг 26 называет их «кон
сульским» и «диктаторским»; империй Августа, по-видимому, принадлежал к катего¬
рии А 27. Логический вывод из этой теории сделал Зибер, заявив, что империй Ав¬
густа был не консульским и не проконсульским, но «Imperium schlechthin» 28. Ком¬
промиссную позицию между этими двумя теориями занимает Гельцер, считающий,
что Август до сложения консульской власти правил провинциями как консул, а после
сложения власти — как проконсул (см. изложение его взгляда в статье Виккерта).
Таково состояние вопроса о полномочиях Августа в 27—23 гг. По вопросу о полномо¬
чиях Августа после 19 г. до н. э. тоже существуют разногласия: Джонс (на основе
Cass. Dio, 54, 10,5) считает, что в 19 г. Август вновь принял Imperium consulare, Вик¬
керт же отрицает это.
Социальная сущность принципата остается за пределами «юридического аспекта»
так же, как оставалась за пределами «идеологического аспекта». В этом отношении лю¬
бопытна статья Солмона «Эволюция принципата Августа» («Historia», 5 (1956), стр. 456—
478). Солмон очень просто объясняет сущность реформ 27—19 гг. до н. э. В 27—23 гг.
Август правил в Италии как консул и в пограничных провинциях как проконсул.
В 23 г. он решил на время покинуть Италию и объехать провинции, в том числе и се¬
натские: для удобства он отказывается от консульства, но зато распространяет прокон¬
сульский империй и на сенатские провинции. В 19 г. он возвращается в Италию: для
удобства он вновь принимает консульские полномочия. И так далее, кончая 2 г. до
н. э., когда Август окончательно оформил свою власть титулом отца отечества. Сенат
каждый раз беспрекословно идет навстречу его желаниям. Создается идиллическая
картина, в которой нет места даже сословной борьбе, не говоря уже о классовой.
Упадок интереса к юридической стороне власти Августа объясняется в значитель¬
ной степени тем, что со времени открытия киренских эдиктов в распоряжение исследо¬
вателей не поступило никаких новых материалов; поневоле приходится вновь и вновь
пересматривать одни и те же фразы Диона и Res gestae. Особенно ярко это видно из
сравнения с большими успехами науки в смежной области — в области изучения го¬
сударственных учреждений эпохи Августа. Здесь открытие так называемой Tabula
Hebana дало мощный толчок новому развитию исследований.
В 1947 г. около Мальяно (в тосканской маремме), на месте древней колонии Heba
была найдена большая бронзовая таблица с 62 строками латинского текста. Поздней¬
шие розыски дали еще два незначительных фрагмента этой надписи. Эта Tabula He¬
bana была впервые опубликована УгоКоли в «Notizie degli scavi», 72 (1947), стр. 49—
68. Последняя, наиболее полная публикация принадлежит Оливеру и Пальмеру и на¬
24 L. Wickert, Das imperium proconsulare des Augustus, «Rheinisches Mu¬
seum», 96 (1953), CTp. 192.
25 H. L a s t, Imperium maius, JRS, 37 (1947), CTp. 157 Cjiji.
28 V. Ehrenberg, yK. coq., CTp. 113—136.
27 A. H. M. J o n e s,The imperium of Augustus, JRS, 41 (1951), CTp. 112—119.
28 Cp. H. S i b e r, Römisches Verfassungsrecht in geschichtlicher Entwicklung,
1952, CTp. 266—283.
15*

228
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
печатана в «American Journal of Philology», 75 (1954), стр. 225—249. Таблица содержит
постановление о посмертных почестях Германику; это позволяет ее датировать концом
19 — началом 20 г. н. э. Начало и конец постановления не сохранились; но уцелевшая
часть сообщает ценнейшие сведения о деятельности центуриатных комиций в послед¬
ние годы правления Августа и в первые годы правления Тиберия.
Из постановления следует, что в 5 г. н. э., по инициативе консулов Валерия Мес-
салы Волеза и Корнелия Цинны Магна, было реформировано устройство выборов
в консулы и преторы. В дополнение к центуриям народного собрания было учреждено
еще десять центурий; им присвоили имена внуков Августа, Гая и Луция Цеза¬
рей, скончавшихся незадолго до этого. После смерти Германика в память его
было учреждено пять новых центурий: об этом и говорится в сохранившемся
фрагменте Tabula Hebana. Уго Коли остроумно предположил, что в 23 г. н. э.,
после смерти Друза Младшего, было учреждено еще пять центурий, так что об¬
щее число их достигло двадцати; отрывком постановления 23 г. является так на¬
зываемая Tabula Ilicitana («Ephem. Epigr.», 9(1903), 133, перепечатано в AIP, 75
(1954), стр. 249), текст которой почти совпадает с текстом Tabula Hebana. В новые
центурии вошли представители высших сословий — сенаторы и всадники трех старших
судебных декурий (selecti iudices), числом, по-видимому, около 3500 человек. На их
обязанности лежала дестинация (destinatio) кандидатов в консулы и преторы.
Tabula Hebana подробно описывает этот до сих пор не известный нам процесс. Ко-
миции собираются обычным порядком на Марсовом поле. Члены новых центурий вхо¬
дят в consaeptum и рассаживаются там по трибам. Перед ними выставлен список кан¬
дидатур и стоят 15 урн по числу центурий. Жребий указывает трибу; голосуют сперва
сенаторы, потом всадники этой трибы; жребий указывает другую трибу, она
голосует тем же порядком; после этого первая урна запечатывается и первая
центурия считается проголосовавшей. Так, по жребию определяется состав и
порядок голосования всех 15 центурий: по 2—3 трибы в каждой. После этого
оглашаются результаты дестинации; но здесь текст таблицы прерывается досадной
лакуной.
Трудно недооценить значение этих новых данных. Ни один из историков не упо¬
минает о законе Валерия — Корнелия. Destinatio до последнего времени не считалась
техническим термином 29. Картина упадка комиций, известная до сих пор только в
самых общих чертах, обретает теперь конкретность. До 5 г. н. э. процедура выборов
имела две стадии: составление списка кандидатов и голосование в комициях. С 5 г.
между ними вклинивается третья стадия: дестинация в специальной сенаторско-всад¬
нической коллегии. Дестинация обеспечивала предварительный отбор кандидатур.
Принцепсу было легче контролировать действия небольшой дестинационной колле¬
гии, чем многолюдного народного собрания; чем более дробной была организация новой
коллегии, тем легче был контроль 3о. Реформа 5 г. была подготовлена, во-первых, рес¬
публиканской практикой «прерогативных центурий» (фактически, реформа состояла
в том, что роль «прерогативной центурии» перестала определяться жребием и закрепи¬
лась за постоянной коллегией), и, во-вторых, практикой десигнации магистратов в годы
второго триумвирата и практикой коммендации в годы принципата. Подготовку ре¬
формы можно видеть в lectiones сената и всадничества в 4 г. н. э.31. В результате ре
формы принцепс продолжал контролировать деятельность комиций, но избавлялся от
непосредственного вмешательства в нее.
29 Зибер в 1939 г. впервые предположил, что дестинация со стороны сената есть
акт, аналогичный десигнации со стороны принцепса; но он не смог найти для нее места
в конституционной системе принципата.
30 G. Tibiletti, Principe е magistrati repubblicani: Ricerca di storia augustea
e tiberiana, Roma, 1953, стр. 195.
31 W. S e s t о n, La table de bronze de Magliano et la réforme électorale d’Au¬
guste, CRAI (1950), стр. 105—111. Автор считает, что инициатором реформы был Атей
Капитон, суффект 5 г.; гипотеза правдоподобная, но недоказуемая.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
229
Вокруг Tabula Hebana быстро создалась целая литература. Неполный перечень
работ, появившихся только до 1954 г., занимает в AJP две страницы сплошного петита.
Тем не менее многие вопросы до сих пор не могут считаться разрешенными. Оставляя
в стороне частности, необходимо остановиться на четырех важнейших проблемах,
возникающих в связи с новой надписью.
Первая проблема — юридическая. Постановление об увековечении памяти Гер-
маника в тексте надписи неизменно называется не lex, a rogatio. Чем это объясняется?
Большинство ученых считает, что причина этого — верноподданническая поспешность
гебанцев, которые выбили текст рогации, не дождавшись ее утверждения народным со¬
бранием. Однако А. дель Оро 32, опираясь на толкование Феста (Р. 326, 16 из Элия
Галла), предполагает, что мы имеем дело с новым значением слова rogatio: особая раз¬
новидность закона, касающегося не всех граждан, а только некоторых. Это мнение
поддерживает М. А. Леви 33 и некоторые другие ученые. Э. Шенбауэр 34 усматривает
в слове rogatio другое значение: дополнение к уже существующему закону; но такое
толкование кажется слишком произвольным и признания не получило.
Вторая проблема — политическая. В каком отношении находилась новая дести-
национная коллегия к старым центуриатным комициям, насколько обязательны были
ее решения? По этому вопросу существуют две противоположные точки зрения. Пер¬
вую точку зрения защищает Уго Коли 35; с ним согласны (в основном) Пигаяьоль 3%
Шенбауэр, Тибилетти и Джонс 37. Согласно этой точке зрения, полномочия новой кол¬
легии не превышали полномочий старой прерогативной центурии: она выдвигала же¬
лательных ей кандидатов (обычно кандидатов было больше, чем мест), отдавала им
свои десять (пятнадцать, двадцать) голосов и поддерживала их своим сословным авто¬
ритетом. Комиции делали выбор среди дестинированных кандидатов, могли отклонять
одних и, может быть, даже выдвигать новых; таким образом, за комициями сохраня¬
лось известное политическое значение. Поборником противоположной точки зрения
выступает Де Фишер 38, его поддерживают Леви, Гельцер 39 и Сестон40. По их мне¬
нию, дестинационной коллегии были переданы все полномочия центуриатных комиций
по проведению выборов: она отбирала столько кандидатов, сколько было мест, и коми-
32 A. deirO г о, Rogatio e riforma dei comizi: centuriati, PdP, 14 (1950), стр.
132—150.
33 М. A. Levi, La Tabula Hebana e il suo valore storico, там же, стр. 158—170.
34 Е. Schönbauer, Neue Bruchstücke der Heba-Inscbrift, «Anzeiger der
Österreichischen Akademie der Wissenschaften», Philol.-hist. Kl., 89 (1952), стр. 383—
399.
35 U. Coli, La «destinatio magistratuum» in nuova iscrizione deir epoca di Ti¬
berio, «Bullctino dell’ Istituto di diritto romano», 53—54 (1948), стр. 369—391; он
же, Nuove osservazioni e congetture sulla Tabula Hebana, «Jura», 3 (1952), стр. 90—
131 (обе статьи были нам недоступны).
36 A. Piganiol, La procédure électorale de la destinatio selon la table de Mag¬
liano. CRAI (1951), стр. 204—214.
37 A. H. M. J о n e s, The elections under Augustus, JRS, 45 (1955), стр. 9—21.
38 F. De V i s s c h e r, La destinatio, PdP, 14 (1950), стр. 118—131;
он же, A propos d’une interprétation de la Tabula Hebana, PdP, 18 (1951),
стр. 208—212; он же, La Tabula Hebana et les aspects politiques de la réforme élec^
torale d’Auguste, «Académie Royale de Belgique — Bulletin de la classe des lettres et
des sciences morales et politiques», сер. V, t. 37 (1951), стр. 169—182;ü н ж e, La Table
de Heba et la décadence des comices centuriates, «Revue historique des droits Français
et étranger», сер. IV, t. 29 (1951), стр. 1—38?1
39 M. G e 1 z e r, Zur neuen Germanicus Inschrift, «Festschrift für R. Egger», I,
1952, стр. 84—90.
40 W. Seston, La procédure de la pronuntiatio dans la destinatio des consuls
et des préteurs d’après la Tabula Hebana, резюме в «Revue des études latines», 33 (1955),
стр. 39—41.

230
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
циям оставалось только утвердить этот список; таким образом,комиции теряли всякое
политическое значение и превращались в пустую формальность. Причина такого раз¬
норечия между исследователями — возможность двоякой реставрации лакуны в опи¬
сании подсчета голосов: если подсчет продолжается лишь до выяснения большинства
голосов внутри дестинационной коллегии, то прав Де Фишер, если подсчет продол¬
жается и далее, то правы Коли и Тибилетти. Грамматический контекст благоприят¬
ствует точке зрения Коли, а смысловой — точке зрения Де Фишера; в самом деле, ка¬
залось бы странным, если бы в голосовании на равных правах принимали участие ста¬
рые центурии, созданные на основе ценза и имеющие постоянный состав, и новые цен¬
турии, созданные на основе судебных функций и меняющие состав в зависимости от
жребия 41. Впрочем, последний довод может быть отклонен, ибо мы слишком мало
знаем об организации центуриатных комиций этого времени: Де Фишер высказывает
смелое предположение, что и в комициях центурии образовывались каждый раз за¬
ново по жребию и что это нововведение (как думал еще Момильяно) и составляло цен-
тур иатную реформу III в. до н. э., о которой мы знаем так мало 42: Гельцер и Тиби¬
летти поддерживают такое мнение, но А. дель Оро считает его малоубедительным 43.
Третья проблема — социальная. В интересах какого сословия провел Август
реформ}' 5 г.? По-видимому, в новых центуриях всадников было гораздо больше, чем се¬
наторов; основываясь на этом, Де Фишер 44 и Джонс считают, что новая реформа про¬
должает курс Августа на сближение с всадничеством. Действительно, после 5 г. в фа-
стах появляется все больше имен homines novi (Сайм объяснял это приходом к власти
Тиберия). Однако такое мнение не стало общепринятым. Тибилетти (стр. 243) замечает,
что homines novi допускались лишь в суффекты, а не в ординарные консулы, и что
Тиберий, занятый пограничными войнами, вряд ли влиял в эти годы на внутреннюю
политику. М. А. Леви указывает, что интересы высшего всадничества, допущенного
к дестинации, во многом совпадали с интересами знати, и что реформу 5 г. правильнее
считать победой знати: как Август является носителем auctoritas principis, так новая
коллегия — носителем auctoritas patrum. Дальше всех идет Шенбауэр, предполагая
(на основании Veli., II, 124,3), что по закону 5 г. новые центурии составлялись только
из сенаторов и высших жрецов и лишь по закону 19—20 гг. к участию в них были
допущены всадники; впрочем, сам Шенбауэр подчеркивает гипотетичность своего до¬
мысла. Во всяком случае, социальный смысл реформ 5 г.— проблема, наименее раз¬
работанная буржуазной наукой.
Наконец, четвертая проблема — историческая. Как согласовать новые данные
о деятельности комиций с известным сообщением Тацита под 14 г. н. э.: «Tum primum
e campo comitia ad patres translata sunt» (Ann., 1, 15) и с данными Диона Кассия
(55, 34) о том, что в 7 г. н. э. по-прежнему применялась коммендация, а не дестинация?
Коли, Гельцер, Де Фишер 45 считают, что проведение в жизнь закона 5 г. было отсро¬
чено различными осложнениями внешней и внутренней политики и что Тиберий в 14 г.
лишь осуществил намерение Августа. Такое объяснение кажется натянутым. Тиби¬
летти предполагает, что смысл реформы 14 г. заключался в том, что решение дестина¬
ционной коллегии стало из необязательного обязательным для народного собрания,
что и свело политическую роль комиций к нулю. Это правдоподобно. (Тибилетти при¬
надлежит и другое предположение: о том, что дестинация существовала еще с 27 г.
до н. э., что в 5 г. до н. э. Гай Цезарь был дестинирован в консулы сенатом — RgdA,
41 S е s t о n, La table de bronze de Magliano...
42 De V i s s c h e r, La table de Heba et la décadence...
43 Вопрос о реформе III в. до н. э. выпадает из темы нашего обзора; укажем только
статьи: Е. Schönbauer, Die römische Genturienverfassung in neuer Quellenschau,
«Historia», 2 (1953), стр. 21—49; E. S t a v e 1 e y, The reform of the comitia
centuriata, AJP, 64 (1953), стр. 1—33.
44 De V i s s c h e r, La Tabula Hebana et les aspects politiques de la réforme
électorale d’Auguste; о н ж e, La table de Heba et la décadence des comices centuriates.
45 De V i s s c h e r, La destinatio...

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
231
14,1 — и что закон Валерия — Корнелия не ввел нового акта, а лишь преобразовал
старый; но такое мнение не нашло поддержки среди ученых.) Шенбауэр думает, что
по закону 5 г. новообразованная коллегия дестинировала только низших магистратов,
а десигнацию консулов и преторов Август оставил за собой; Тиберий же, стремясь
приобрести популярность при воцарении, передал и эту функцию дестинационной кол¬
легии. Этот домысел Шенбауэр а опять-таки слишком гипотетичен. Дальнейшая судь¬
ба дестинационной коллегии также представляется очень смутно. Дестинация кон¬
сулов упоминается в панегирике Траяну и, что важнее, в надписи времени Тиберия
{CIL, IX, 2342 = ILS, 944); но в обоих случаях дестинирующей стороной является
только сенат. Очевидно, уже при Тиберии всадники исчезают из дестинационной кол¬
легии, вместе с этим отпадает надобность в центуриатной организации коллегии, и де¬
стинация проводится на обычных заседаниях сената. Но когда и как произошли и эти
изменения, мы не знаем.
Таков комплекс основных проблем, связанных с новооткрытой Tabula Hebana.
Здесь еще много темного и спорного. Но несомненно, что новые данные заставляют во
многом пересмотреть обычные представления о роли народного собрания в эпоху
Августа!^
Другое государственное учреждение, деятельность которого подверглась пере¬
оценке,— это так называемый consilium principis, которому посвящена монография
Дж. Крука 46. Как известно, термин, consilium principis введен историками нового
времени. Обычно он применяется без разбора к двум различным учреждениям — во-
первых, к сенатской комиссии, созданной Августом в 20-х гг. до н. э., и во-вторых,
к кружку личных друзей принцепса, с которыми он совещается частным образом по
различным вопросам. Крук подчеркивает разницу между этими двумя учреждениями.
Сенатская комиссия при Августе вовсе не была пробулевтическим органом: члены ее
выбирались по жребию на полгода, и она была для принцепса лишь средством следить
за настроениями сенаторов и делить с ними ответственность за непопулярные законо¬
проекты. Лишь за год до смерти Августа, ввиду его болезни и возможных осложнений
при престолонаследии, комиссия была реорганизована и поставлена под контроль
Тиберия, Германика и Друза. Только тогда она стала пробулевтическим органом;
но в правление Тиберия она пришла в упадок и прекратила существование. Реальной
политической силой были не сенатская комиссия, а личные друзья принцепса (amici
и comites: автор дает беглый анализ этих понятий). Consilium amicorum развился од¬
новременно из традиций римской клиентелы и эллинистических ф'.Хос ; amici занимали
видные постыв государстве, переходили от принцепса к принцепсу; именно через
них осуществлялась преемственность политики; там же, где новый принцепс обзаво¬
дится новыми amici, наблюдается поворот в политике (!). Сорок с лишним страниц кни¬
ги Крука заняты сухим перечнем действительных и вероятных «друзей» принцепсов,
от Августа до Диоклетиана. В нем 360 лиц; Сайм в статье «Несколько друзей цезарей»47
добавляет к нему еще 20 имен. Работа Крука всецело примыкает к просопографическому
направлению в историографии и страдает всеми его недостатками; ни о каком социаль¬
ном анализе, конечно, нет и речи. Книга представляет ценность как собрание факти¬
ческого материала. Такое же значение имеют и многочисленные просопографические
исследования по частным вопросам: Сайма о Марке Лепиде, консуле 6 г. н. э 48, Гор¬
дона о Потите Мессале, суффекте 29 г. до н. э. 49 и др. 50 * *.
46 J. A. Crook, Consilium principis: Imperial councils and councellors from
Augustus to Diocletian, Cambr., 1955.
47 R. S у m e, Some friends of the Caesars, AJP, 77 (1956), стр. 264—273.
48 R. S у m e, Marcus Lepidus, capax imperii, JRS, 45 (1955), стр. 22—33.
49 A. E. Gordon, Potitus Valerius Messalla, consul suffect 29 b. C., Berkeley —
Los Angelos, 1954; cp. замечания R. Syme, JRS, 45 (1955), стр. 155—160.
50 Напр., A. E. Gordon и J. S. Gordon, Roman names and the consuls of
a. D. 13, AJP, 72 (1951), стр. 283—292; они же, More on the consuls of a. D. 13,
AJP, 74 (1953), стр. 420—421.

232
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Неиспользованные данные о воцарении Октавиана в Египте обнаружил Т. Скит 61,
уточнивший по ним хронологию событий августа 30 г. до н. э. Климент Александрий¬
ский (Strom., XXI, 129, 1—2, Stählin) упоминает, что между правлением Клеопатры
и воцарением Октавиана лежит 18-дневное царствование детей Клеопатры. Это — лиш¬
ний пример осторожности Августа по отношению к обычаям побежденного народа.
М. А. Леви 62 указывает, что эта осторожность была вынужденной: Октавиан мог
низложить Клеопатру, лишь победив ее в бою или проведя пленницей в триумфе;
Клеопатра же лишила его первой возможности, уклонившись от битвы при Акции, и
второй — покончив самоубийством (смерть от укуса змеи приравнивалась к обычно¬
му апофеозу).
Анализ нумизматических данных позволил П. Ламбрехтсу 63 проследить эволю¬
цию религиозной политики Августа. Он выделяет в ней два периода: до и после 27 г.
до н. э. До 27 г.— «греческий период», установка на прижизненное обожествление им¬
ператора через отождествление с Аполлоном: религиозные восторги «Буколик» и
«Георгии», статуя Октавиана в облике Аполлона в палатинском храме, на монетах —
изображение Аполлона с чертами Октавиана. Видимо, такой уклон оказался непо¬
пулярным. После 27 г. до н. э. наступает «латинский период»; внутри его различимы
три этапа. До 12 г. до н. э. — установка на будущее, посмертное обожествление Ав¬
густа: изображение Аполлона исчезает с монет. В 12 г. Август становится понтификом
и устанавливает культ своего гения (вместе с Ларами); это новая установка — на при¬
жизненное обожествление через почитание гения; Аполлон вновь появляется на моне¬
тах, но уже отдельно от изображения Августа. Наконец, во 2 г. до н.э. Август получает
титул pater patriae, и с этого момента в италийских (но не римских!) надписях начинают
упоминаться жрецы Августа; это — последняя установка на прямое прижизненное
обожествление (ср. Тас, Ann., 1,10).
На менее значительных работах по частным вопросам вряд ли стоит подробно оста¬
навливаться. Статья Гарцетти ^Административные основы принципата» 64 * не содержит
ничего нового. В статье «Эрарий и фиск при Августе» 66 67 тот же автор утверждает, что
при Августе имперской казной был только эрарий; фиск как единая казна оформляет¬
ся только при Клавдиях. Чилтон 68 69, анализируя известия о lex Julia de maiestate,
приходит к выводу, что при Августе смертная казнь за преступления против maiestas
еще не была легализована. П. Тревес 57 усматривает в осуждении Александра Маке¬
донского у Ливия (IX, 17—19) полемику против оппозиционной историографии, вы¬
двигавшей в центр мировой истории Македонию, а не Рим, и, в частности,— против
Тимагена. Первая глава очерков Г. Эркелля 68 посвящена понятию Augustus; автор
отрицает в нем наличие намека на augurium Ромула. Э. Билль 59 датирует известную
Gemma Augustea 12 г. н. э. и толкует фигуры нижней части геммы как изображения
51 Т. С. S k е a t, The last days of Cleopatra: a chronological problem, JRS, 43
(1953), стр. 98—100.
62 M. A. Lev i, Cleopatra e Гaspide, PdP, 37 (1954), стр. 283—295.
63 P. Lambrechts, La politique «apollinienne» d’Auguste et le culte impé¬
rial, «La nouvelle Clio», 5 (1953), стр. 65—82.
64 A. G a r z e t t i, Le basi amministrative del principato romano, «Aevum»,
30(1956), стр. 97—114.
66 A. G a г z e 11 i, Aerarium e fiscus sotto Augusto, «Athenaeum», 31 (1953),
стр. 288—327.
68 C. W. Chilton, The Roman law of treason under the early principate, JRS,
45 (1955), стр. 73—81.
67 P. Treves. II mito di Alessandro e la Roma d’Augusto, Milano— Napoli, 1953
(нам недоступна; рец. A. H. McD о n a 1 d, JRS, 45 (1955), стр. 176—178).
. 68 H. E г к e 1 1, Augustus, felicitas, fortuna: lateinische Wortstudien, Göteborg,
1952, стр. 9—38.
69 E. Will, Sur quelques figures do la Gemma Augustea, «Latomus», 13(1954),
стр. 597—603.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
233
богов. Предмет статьи Э. Габба 60— судьба италийских колоний, выведенных ветера¬
нами Антония после Филипп и послуживших опорой перузинского мятежа. Э. Ке-
стерман 61 доказывает, что более надежным источником данных о паннонской войне
6—9 гг. должен считать я Веллей, а не Дион. Хронологию событий между возвратом
Тиберия из Паннонии и его отъездом в поход против Арминия устанавливает
Э. Холь 62. Ему же принадлежит популярный очерк о личности Августа, опублико¬
ванный в журнале «Das Altertum» 63; это — одна из последних работ недавно скончав¬
шегося историка. Наконец, Р. Мартин 64 исследует аналогию в выражениях Тацита
при описании смерти Августа и Клавдия.
М. Л. Гаспаров.
НОВЫЕ СТАТЬИ ПО ЕГИПТОЛОГИИ
(краткие аннотации)
ПУБЛИКАЦИИ
А. Μ о п t е i, Les industries levaloisiennes d'Heliopolis et d’Abu Suwair, BSPF, 54
(1957), 5—6, стр. 329—339. Публикация нескольких кремневых орудий из раскопок
в Гелиополе (1939—1942 гг.), находящихся в музее Географического Отделения Каир¬
ского Университета.
F.Debono, La civilisation prédynastique d’el Omari y ΒΙΕ, 37 (1957), 1, стр. 329—
339. Сообщение о раскопках в аль-Омари.
А. К I a s е п Sy Een grafsteen uit de eerste dynastief ORm, 37 (1956), стр. 12—34.
Републикация стелы F 1927/1 Лейденского музея, найденной Амелино в 1896 г. (I ди¬
настия) в абидосском некрополе. Прилагается таблица 144 имен, встречающихся в
надписях I—II династии, из которых 85 в словаре Ранке не учтены.
W. N е е d I е Гу A flint knife of King Djer} JEA, 42 (1956), стр. 41—44. Публика¬
ция памятника I династии из коллекции Музея в Торонто.
H. S t о с ky Das Sonnenheiligtum des Königs Userkafy ÄZ, 80(1955), 2, стр. 140—
144. Сообщение о первом периоде раскопок швейцарско-немецкой экспедиции (1954—
1955).
W. H е I с ky Zur Entstehung des Westfriedhofs an der Cheops-Pyramide у AZ,
81 (1956), 1, стр. 62. Единство плана западного кладбища у пирамиды Хуфу вызвало
домыслы о «духе всенародного единства» и т. п. и возражения Райзнера, находив¬
шего, что этот некрополь состоит лз трех групп гробниц царской семьи. То и другое
опровергается анализом титулов и имен: автор доказывает, что кладбище не планиро¬
валось заранее, а возникло постепенно, составившись из гробниц членов царского дома
и чиновников, руководивших строительством пирамиды.
Н. К е е Sy Zu den Gaulisten im Sonnenheiligtum des Neuserrè, ÄZ, 81 (1956), 1,
стр. 33—40. Публикация хранящихся в Каирском музее фрагментов рельефа из храма
Ниусерра, изображающего шествие номов Верхнего и Нижнего Египта. (Другие
части рельефа из Берлинской коллекции опубликованы Биссингом в Ann. Serv.,
60 E. Gabba, Suile colonie triumvirale di Antonio in Italia, PdP, 29(1953),
CTp. 101—110.
61 E. Köstermann, Der Pannonisch-Dalmatinische Krieg 6—9 n. Chr.,
«Hermes», 81 (1953), CTp. 345—378.
62 E. Hohl, Die Siegesfeiern des Tiberius und das Datum der Schlacht im Teu¬
toburger Wald, «Sitzungsberichte der Deutschen Akademie der Wissenschaften, Klasse
für Gesellschaftwiss.», 1952, № 1.
63 E. Hohl, Augustus, «Altertum», 2 (1956), CTp. 224—241.
64 R. H. Martin, Tacitus and4 the death of Augustus, «Classical Quarterly», S
(1955), CTp. 122—128.

234
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
53, 1956.) Автор затрагивает вопрос о разграничении западных и восточных номов
Дельты.
Selim Hassan, The Causeway of Wnis at Sakkara, ÄZ, 80 (1955), 2, стр. 136—
139. Публикация результатов обследования крытого перехода, соединяющего при-
пирамидный храм Униса с его храмом в долине.
H. G. F i sh е г, A God and a general of the oasis on a stela of the late MK, JNES,
XVI (1957), 4, стр. 223—235. Публикация вотивной стелы полководца 5Inw из коллек¬
ции Иэльского музея (№ 54—33—1) (времени XII или XIII династии), в которой упоми¬
нается божество оазисов 5Ig’I.
Н, Brunner, Ein Bruchstück aus dem Grabe des Cheriuf, ÄZ, 81 (1956), 1,
стр. 59. Сопоставление фрагмента рельефа из вновь открытой части гробницы Хериу-
фа, опубликованного Ахмедом Фахри (Ann. Serv., 42, 1943, стр. 447—508), с фрагмен¬
том Берлинского музея (инв. № 18526) показывает, что оба фрагмента принадлежат
к одному и тому же рельефу.
R. Faulkner, The man who was tired of life, JEA, 42 (1956), стр. 21—40. Репуб¬
ликация с переводом и комментарием берлинского папируса № 3024.
A. Gardiner, A pharaonic encomium, JEA, 42 (1956), стр. 8—20. Комментирован¬
ный перевод гимна к Амону-Ра рамессидского времени.
J. W i I s о п, Karnak Nord IV, JNES, XVI (1957), 1, стр. 63. О раскопках Ro-
bichon’a в храме Монту, к северу от внешней стены храма Амона: за два года обследо¬
ваны строения с именами Аменхотепа III, Тахарки, Аменердис и Шепен-опет.
R. А п t h е s, Memphis (Mit Rahineh) in 1956, UMB, 21 (1957), 2, стр. 3—34.
Сообщение о результатах первого года раскопок в храме Рамсеса II в юго-восточном
углу ограды большого храма Птаха в Мемфисе. Публикация рельефов из гробницы
Лугу, верховного жреца Птаха (около 1250 г.), и других находок в Мит-Рахине.
W. H е I с к, Das Dekret des Königs Haremheb, ÄZ, 80 (1955), 2, стр. 109—136.
В связи с непрерывным разрушением стелы, автор спешит установить максимум ее
смысла путем тщательного сравнения фрагментов текста по новейшим данным 1952 —
1955 гг. с тем, что успели зафиксировать Буриан, Мюллер и Зете в 1905 году.
P. F rase г, A temple of Hathôr at Kusae, JEA, 42 (1956), стр. 97—98. Публика¬
ция греко-египетской билингвы из храма Афродиты-Урании с титулом Птолемея I;
автор идентифицирует этот храм с храмом Хатор в Kusae.
С. de W i t, Les génies des quatre vents au temple d’Opet, ChEg, 63 (1957), 1, стр. 17 —
24. Публикация четырех надписей при изображениях четырех ветров во внутренних
залах храма Опет в Карнаке, относящихся ко времени Птолемея VIII. В комментарии
автор приводит многочисленные примеры, указывающие, по его мнению, на то, что чис¬
ло четыре у древних египтян было священным.
B. S t г i с к е г, De egyptische mysterien, ORm, 37 (1956), стр. 49—67. Републикация
Лейденского папируса Т 32. Комментарии к древнеегипетскому календарю (на гол¬
ландском яз.).
А. В ö h I i g, Zu Hintze-Morenz Streitgespräch Kyrills, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 59.
Замечания к чтению и переводу Берлинского остракона, опубликованного в ÄZ, 79
(1954), стр. 125—140.
ИСТОРИЯ
Е. V i g п а г d, Les stations de taille de la plaine nord-est de Kom-Ombo,BSPF, 53
(1956), 10, CT. 588—598. Подытоживая свои наблюдения за 14 лет археологических
работ в Верхнем Египте, автор утверждает, что в эпоху палеолита Египет был теснее
связан со Средиземноморьем, нежели с остальным африканским континентом.
W. Kaiser, Stand und Probleme der ägyptischen Vorgeschichte, ÄZ, 81 (1956),
1, стр. 87—109. Обзор состояния археологических исследований додинастического
Египта. Автор указывает, что громадное большинство зафиксированных доди-
настических погребений еще не опубликовано, и что для Среднего Египта додинасти-
ческий период исследован очень слабо (недостаточно обследована и Дельта, не говоря
уже о Нубии и прилегающих к долине Нила пустынях). Критикуя систему «последо¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
235
вательных дат» Флиндерса Питри, автор считает необходимым заменить вертикальный
стратиграфический метод горизонтальным и требует полного пересмотра методов да¬
тировки памятников.
Я. Р. С h а г I е s, Essai sur la chronologie des civilizations prédynastiques d*Egyp¬
te, JNES, XVI (1957), 4, стр. 263—271. На основании данных стратиграфии, типоло¬
гии, мифологии и физико-химического анализа автор предлагает новую систему абсо¬
лютной и относительной хронологии преддинастического Египта.
М. Murray, Burial customs and beliefs in the hereafter in predynastic Egypt.
JEA, 42 (1956), стр. 86—96.
D. D e г г у, The dynastic race in Egypt, JEA, 42 (1956), стр. 80—85. На основе сво¬
их антропологических исследований автор пытается аргументировать антиисторичес¬
кую гипотезу о том, что переход от «примитивного» образа жизни в додинастическом
Египте к цивилизации Древнего царства был обусловлен появлением в долине Нила
немногочисленных носителей более высокой культуры, принадлежавших к иной расе,
чем коренное население страны.
Я. Kees, Archaisches
«Erzieher»?,
ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 58—62.
Автор отвергает чтение группы на булаве и палетке Нармера как wt_tw (Зете)
и \Jty (Эд. Мейер, Шотт) и предлагает видеть в ней архаическое написание слова >tw.
W. £ im р s о п, A running of the Apis in the reign of the çAha, Or., 26 (1957),
2, стр. 139—142. Публикация сосуда из коллекции G. Michailides с именем царя
^5 и надписью sp tpy phrr нр «первый раз бега Аписа». Эта надпись, по мнению автора,
подтверждает известие Элиана, который в противоположность Манефону утверждал,
что культ Аписа существовал уже во времена Менеса.
W. Simpson, A statuette of King Nyneter, JEA, 42 (1956), стр. 45—49. Публи¬
кация статуэтки из коллекции G. Michailides, являющейся, по мнению автора, древ¬
нейшим датированным скульптурным портретом определенного царя.
J. Sainte Fare Garnot, Sur quelques noms royaux de II et III dynasties égyp¬
tiennes, ΒΙΕ, XXXVII (1957), 1, стр. 317—328. Автор убедительно возражает против
гипотезы Ньюбери, что Перибсен был противником культа Гора, впервые пытается
истолковать имя Перибсен рп ib. sni «leurs sentiments (leurs désirs) à tous deux se
révèlent» и считает, что это имя было именем царя как Сета, а что его именем как
Гора было, вероятно, имя Shm-ib Pri.n-m^t «l’intrépide» и «le droit s’est manifesté»
(-s’est fait reconnaître). Имя Хасехемуи автор предлагает читать и понимать как hcl
sh mwl («les deux puissants sont couronnés») htp nbwl Imlwl.f («les deux puissants qui
sont en lui reconciliés»). Имя Гора Сехемхета, которому принадлежит вновь открытая
Гонеймом пирамида, автор истолковывает как «le plus puissant (des membres) de la
corporation (des dieux)».
H. Goedicke, King Hwdfl?, JEA, 42 (1956), стр. 50—53. Исследование имени,
помещенного в Туринском царском списке (III, 2) вслед за именем последнего царя
II династии. В итоге автор высказывает мнение, что царь по имени Hwdf? не суще¬
ствовал ни во II, ни в III династии, а рассматриваемое место в списке является ука¬
занием писца Нового царства на лакуну в древнем экземпляре.
Я, Goedicke, The pharaoh Ny-Swth, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 18—24. Отвергая уко¬
ренившееся чтение имени фараона III дин. Hw-ny, основываясь на новом чтении этого
ê гг
имени как Swhtn при вертикальном строе и Swtnh / Swthn при горизонтальном, автор
доказывает, что имя должно читаться как Ny-Swth и означает «принадлежащий тому,
кто захватывает». Исходя из этого, автор считает, что происходящую с Элефантины
надпись Каирского музея (инв. № 41556) Ny-swth ssd mnw следует переводить «(Царь
Ни-Сутех основал крепость». В таком случае эта надпись указывает на существование
крепости на о. Элефантине уже при III династии.
Е. Edel, Ein Vorsteher der F arafra-Oase» im Alten Reich?, ÄZ, 81 (1956), 2, стр. 67.
Анализ титулов d^b smsw h^t, d'b nht hrw и cT3b Irl nhn, которые носил Nht-d^s

236
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
(статуя в Бруклинском музее), занимавший эти должности одну за другой, бросает свет
на господство Египта в оазисах во время V или VI династии.
С. de W i t, Enquête sur le titre de ьтг-рг, ChEg, 61 (1956), стр. 89—93. Автор
приходит к выводу, что титул smr-pr (= smr-pr nswt) являлся дворцовым титулом
второго ранга.
E. R i е /s t ah Z, Two hairdressers of the XI dynasty, JNES, XV (1956), 1, стр. 10—
17. Реконструкция рельефа из гробницы Неферу, жены Ментухотепа-Небхепетра, но
двум фрагментам с изображением женщин-парикмахеров Hnw и Hnwt за работой
и нескольким другим фрагментам, совпадающим по стилю; сравнивая иероглифы
?? Ьи ? mr с видом египетских шпилек, автор предполагает, что ритуал женского
туалета был связан с культом Хатор.
G. Р о s e п е г, Les asiatiques en Égypte sous les XII et XIII dynasties7 «Syria»),
XXXIV (1957), 1—2, стр. 145—163. Обширная статья по поводу книги W. Hayes,
A papyrus of the late MK, о правовом положении азиатов-переселевцев (рабочих, слуг и
рабов) в Египте во время XIII династии и при нашествии гиксосов.
W. Simpson, The single dated monuments of Sesostris /, JNES, XV (1956), 4,
стр. 214—219. Исследование конкретных вопросов соправления в Среднем Царстве:
даты, относящиеся к одному царю, встречаются чаще и обычно относятся к млад¬
шему соправителю, что указывает на его большую активность; двойные даты (отно¬
сящиеся к старшему и младшему соправителям врозь) сравнительно редки, вероятно,
в связи с практическим неудобством.
R. А п t h е s, The legal aspect of the Instruction of Amenemhett JNES, XVI (1957),
3, стр. 176—190. Придя к выводу, что выражение wpim>ct значит «установить правди¬
вое решение», «определить Право», т. е. создать закон, автор считает «Поучение Аменем-
хета I» подобным актом wpi mft, в котором царь официально объявляет сына своим
законным соправителем. Возражая против того, что это посмертная подделка, Р. Ан¬
тее думает, что «Поучение» было литературно обработано для Аменемхета мудрецом
Хети и является подлинным документом.
S. Hermann, Zum Verständnis der «Klagen des Rauem» als Rechtsforderungen,
ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 55—57. Доказывая, что «Жалобы крестьянина» не суть «образцы
красноречия», а нормальные требования, основанные на юридических идеалах, восхо¬
дящих к Древнему царству, автор приводит в подтверждение § 11 из «Инструкций ви¬
зирю» и два аналогичных места из «Поучений» Птаххотепа (Prisse, 9,3—7; Pap. 10509/L2
Брит, музея).
С. А I d г е dy An unusual fragment of New Kingdom relief, JNES, XV (1956), 3,
стр. 151—152. О культурных связях Египта со странами Азии говорит рельеф, вероят¬
но, из гробницы Dw^rnhh (№ 125, Шейх-абд-эль-Курна), относящийся к началу цар¬
ствования Хатшепсут, на котором изображены горбатые быки (Bos indica), ввозившиеся
из Азии или разводившиеся в Египте со времен Яхмоса I.
A. R. S с h и I т а п, Egyptian representation of horsemen and riding in the New
Kingdomy JNES, XVI (1957), 4, стр. 263—271. По мнению автора, верховые разведчи¬
ки составляли, начиная с XVIII дин., небольшую, но важную часть египетской ар¬
мии. В доказательство он приводит несколько изображений верховых, относящихся
к Новому царству, оспаривая то, что это были конюхи или гонцы.
S.Bartin а. Der Name Thutmosis’ III in einem Grab von Knossos, Or., 26 (1957),
1, стр. 42—43. Публикация надписи на амфоре N° 2409 с картушем Тутмоса III.
R. Р а г к е г, The lunar dates of Thutmose III and Rameses //, JNES, XVI (1957),
1, стр. 39—43. На основании анализа исчисления начала египетского лунного месяца
(psdntyw), автор выдвигает, независимо от исторических соображений, ряд новых дат,
из которых наиболее достоверной для первого года Тутмоса III ему кажется 1490 г.,
а для Рамсеса II — 1290 г.
L. H a b а с h it Two grafitti at Sehèl from the reign of queen Hatshepsuty JNES, XVI
(1957), 2, стр. 88—90. Исследование двух надписей с о. Sehèl: первая освещает дея-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
237
телыюсть архитектора Аменхотепа, доставившего два обелиска из Элефантины в Фи¬
вы (те, что стояли между IV и У пилонами) в конце царствования Хатшепсут; по мне¬
нию автора, фиванская гробница № 73 принадлежит ему же. Во второй надписи вель¬
можа Ти, носивший высшие титулы, сообщает как очевидец о войне с нубийскими
племенами, которую вела Хатшепсут в первые годы своего правления.
J.V.В eckerat h. Das Thronbesteigungsdatum Ramses II y AZ, 81 (1956), 1, стр. 1—
3. Сопоставив данные трех предыдущих исследований, автор предлагает два новых
варианта датировки восшествия на престол Рамсеса II: либо между 17 1 prt и 8 II prt (ес¬
ли «объявление» наступающего hb-sd относилось к концу текущего года царствования),
либо между 24 III и 1 I prt (если оно относилось к началу).
L. Л. С h г i s t о р h е, Quatre enquêtes Ramessidesy ΒΙΕ, XXXVII (1957), 1, стр. 5—
37. В связи с перевозкой в Каир мемфисского колосса Рамсеса II автор подводит итог
всему, что известно об этом памятнике, а затем, поскольку этот памятник был узурпи¬
рован Рамсесом IV, обращается к публикации каталогов найденных в Мемфисе над¬
писей Рамсеса IV и Рамсеса VI, а также всех известных надписей визиря Неферрен-
пета, бывшего, по заключению автора, современником Рамсеса IV, Рамсеса V и Рамсеса
VI. В итоге этой систематизации надписей автор дает сводку известий о визирях вре¬
мен Рамессидов (от XXIX года Рамсеса III до XIV года Рамсеса IX).
W. Н ei ску Zwei Thebanische Urkunden aus der Zeit Sethos II у ÄZ, 81 (1956), 1,
стр. 82—87. 1) Транскрипция и комментированный перевод надписи, обнаруженной
еще в начале века в Карнаке. Надпись, датированная именем Сети II, содержит цар¬
ский указ, запрещающий жрецам (hm ntr) брать взятки за предоставление жреческих
должностей. 2) Привлекая надпись на внутренней двери гробницы № 26 в Западных Фи¬
вах, автор доказывает, что Сети II в 5 году своего правления посетил Фивы для участия
в церемониях праздника Опет.
L. Christoph е, La fin de la XIX-e dynastie egyptiennet Bib. Or., 14 (1957),
1, стр. 10—13. Исследование исторической обстановки при последних царях XIX ди¬
настии.
Е. OttOy Eine memphitische Priesterfamilie des 2 Jh. v. Chr.y ÄZ, 81 (1956), 2, стр.
109—129. Анализ десяти надписей, содержащих биографические данные о четырех по¬
колениях фамилии мемфисских жрецов.
Е. OttOy Bildung und Ausbildung im alten Ägypten, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 41—48.
Автор доказывает, что семья и школа древних египтян создавали определенный тип
вымуштрованного чиновника, отразившийся в дидактической литературе.
РЕЛИГИЯ
V. V i kentieVy Le «Silphium» et le rite du renouvellement de la vigeur, BIE, XXXVII
(1957), 1, стр. 123—150. Автор полагает, что в ходе ритуала хеб-сед употреблялись
пилюли из растения silphium, с которым он отождествляет египетское t\ sps или msdr
hdrt. Он связывает также это растение с культом богини Мафдет и утверждает, что имя
«Менее» является титулом, принимавшимся в связи с ритуалом хеб-сед, считая, что
этот титул значит «тот, кто укреплен (посредством) silphium’a». Аргументация автора
фантастична.
V. V i к e п t i е v у Les rites de la réinvestiture royalet BIE, 37 (1957), 1, стр. 271—
316. Автор пытается доказать, что хеб-сед зародился в ливийских оазисах еще до воз¬
никновения царской власти.
/. A· W i I s о Пу The royal myth in ancient Egypty APhS, 100 (1956), 5, стр. 439—
442. Сравнивая между собой изображения фараона, приносящего в жертву ливийского
царя в присутствии его плененной жены и сыновей (рельефы времени Сахура, Пепи II
и Тахарки), автор пытается доказать, что в основе этих изображений лежит не прямой
исторический факт данного момента, а отдаленное событие, откристаллизовавшееся
в миф.
(г. М i chailideSy Contribution à V étude de la grande Déesse en Égypte y BIE,
37 (1957), 1, стр. 191—213. Обзор эволюции образа Исиды от первобытной богини до
позднейших эллинистических отождествлений.

238
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
S. Н е г г т а п п, Isis in Byblos, ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 48—54. Сравнение мотивов·
мифа о пребывании Исиды в Библе с мотивами гомеровского гимна Деметре, приводя¬
щее к выводу, что миф этот был создан в виде греческой интерпретации самим Плутар¬
хом; реальной же почвой почитания Исиды в Библе можно считать сближение культа
Адониса с культом Осириса и отождествление Хатор-Исиды с финикийской богиней
Баалат-Гебал.
А. В a d а w у, The ideology of the superstructure of the mastaba-tomb in Egypt,
JNES, XV (1956), 3, стр. 180—183. Близость глагола Iе, вар. sl\ «восходить на небо»
(о царе) с \с «мастаба», которая еще в Текстах пирамид изображается в виде ступенчатой
надстройки, наводит автора на мысль о том, что весь ряд сооружений (мастаба — сту¬
пенчатая пирамида — пирамида), развиваясь последовательно, символизировал
восхождение умершего на небо.
Е. T h о m a s, Solar barks prow to prow, JE A, 42 (1956), стр. 65—79. Исследование-
изображенцй солнечных барок, обращенных носом друг к другу. По мнению автора,
это противопоставление не обозначает просто восход и закат, а почти буквально изобра¬
жает вечное движение солнца над землей, под ней и вокруг нее.
Н. В runner, Prozessionswunder im Mittleren Reich?, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 60.
В 17 изречении Текстов саркофагов (CT, IV — НО), умерший говорит о шествии бо¬
жества, остановившемся перед ним, чтобы почтить «новоявленного бога». Поскольку
он мог вообразить такую «процессию с чудом», лишь повидав нечто подобное в храме,
этот обычай, засвидетельствованный в Новом царстве, предлагается отнести хотя бы
к Гераклеопольскому периоду.
Е. Otto, Die Ätiologie des «großen Katers» in Heliopolis, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 64.
Усомнившись в отождествлении Ра с котом (в гл. XVII Кн. М. и в текстах Среднего
царства), автор утверждает, что слово miw следует здесь переводить «подобный»,
а не «кот».
R. А п t h е s, Zum Ursprung des Nef er tem, ÄZ, 80 (1955), 2, стр. 81—89; он же,
Atum, Nefertem und Kosmogonien von Heliopolis, ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 1—8. В первой
статье исследуются древнейшие представления о Нофертуме как «пра-Лотосе», дающем
жизнь Солнцу. Автор сопоставляет пару Нофертум — Ра с парой Атум — Фараон.
В дальнейшем автор, однако, отказался от этой точки зрения и во второй статье пред¬
ложил новый перевод имени Nfrtin «вновь явленное завершено (себе)»; аргументируя
этот перевод, автор излагает свою концепцию развития гелиопольской космогонии.
А. В a d a w у, Маги-Aten: pleasure resort or temple?, JEA, 42 (1956), стр. 58—64*
По мнению автора, комплекс зданий на южной окраине Ахетатона (Амарна), иденти¬
фицированный как Maru-Aten, является не увеселительным садом с павильонами, а
культовым местом созерцания Атона.
Е. Hornung, Chaotische Bereiche in der geordneten Welt, ÄZ, 81 (1956),
I, стр. 28—32. Анализ представлений древних египтян о первичном хаосе в связи с их
представлениями о загробной жизни.
S. М о г е п z, Rechts und links im Totengericht, ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 62—73. Ис¬
следование цепи религиозных представлений о правой стороне для праведных и левой
стороне для грешных в загробном мире. Исходную точку автор усматривает в гимне
Амону (Pap. Bologna 1094 2,5/7; pap. Anastasi, II, 6,6/7 — Bibi. Aegyptiaca, VII, 1937,
стр. 2, 16) и прослеживает ее влияние в орфических текстах (О. Kern, Orphicorum
Fragmenta, 1922, стр. 104), у Платона (Государство, X, 614), у Вергилия (Aeneis,
VI, 540), в «Новом завете» (Матф., О страшном суде), а затем в живописи Возрождения
(Джиоттто, фра Анжелико, Мемлинг и др.) и в новой литературе (Гёте, Фауст,
II, V акт).
H. G г а р о w, Zu dem Deckenbild im Grabe Ramses VI mit den Auf riß Zeichnungen der
Sonnenschiffe, ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 24—28. Попытка объяснить странный рисунок,
изображающий носовую половину барки снизу.
Н. Fisher, Further remarks on the prostrate Kings, UMB, 21(1957), 2, стр. 35—
39. О статуэтках Аменхотепа III и Сенусерта (?) на кадильницах и ящичках для благо¬
воний.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
239
H. D о η п е гу Die religionsgeschichtlichen Ursprünge von Prov. Sal. 8, ÄZ, 82 (1957),
1, стр. 8—18. Автор предполагает, что египетская концепция Маат оказала косвен¬
ное влияние на формирование библейского представления о мудрости, как гипоста¬
зированной сущности, созданной Ягве до сотворения мира.
Ph. Derchain, A propos de Claudienf Éloge de Stilichonf II y 424—436t ÄZ,
81 (1956), 1, стр. 4—6. Автор находит, что все образы рассматриваемого текста имеют
свои аналогии в египетских религиозных представлениях (например, бездна Абатона,
сходство с изображениями портика Адриана в Филэ, отражение эпитетов Тота и
общность символики). Это, по мнению автора, подтверждает александрийское проис¬
хождение Клавдиана.
КУЛЬТУРА
P. G i I Ъ е г ty La notation du moment de passage dans Vart pharaoniquet ChEg, 63
(1957), стр. 17—24. Оспаривая мнение о статичности египетского искусства, автор вы¬
являет динамический момент в трапециях мастаб, ступенчатых пирамид и пилонов,
стремящихся замкнуть свои линии наверху (в диске Солнца).
H.J. К а п t о г. Narration in ancient arty AJA, LXI (1957), 1, стр. 43—70. Доклад
об элементах повествования в египетском изобразительном искусстве, прочитанный в
Археологическом институте в Чикаго.
А. М ekh i t а г i а Пу Personnalité des peintres thébainSy ChEg, 62 (1956), стр. 238 —
248. Сравнивая однородные изображения супружеских пар художниками середины
XVIII династии, автор видит в них свободное выражение чувств и характеров, не
смотря на строгие рамки условного стиля.
P. G ilb е г ty Portrait généralisé et modèle royale dans la sculpture pharaonique, ChEg,
62 (1956), стр. 229—237. Автор утверждает, что и в индивидуальном портрете египет¬
ские художники стремились подражать внешности царствующего фараона.
J. Ph. La и е Гу Sur le choix de V angle de pente dans les pyramides d'Égypte, BIE,
37 (1957), 1, стр. 57—66. Геометрический анализ большой медумской и ромбоидальной
пирамид с целью установить принцип выбора угла наклона стен; автор находит, что
строителями руководили технические соображения независимо от религиозной симво¬
лики и других причин.
С. Aldredy The Carnarvon statuette of Amüuiy ΙΕΑ, 42 (1956), стр. 3—7.Помне-
нию автора, золотая статуэтка Амона (Metropolitan Museum, № 26/7/1419) по своим
стилистическим признакам относится не к XVIII, а к XXII династии.
A. Mekhitarianf Statues d'Ат énophi s IIP. y ChEg, 62 (1956), стр. 296—298,
Автор соглашается с С. Aldred, который приписывает Аменхотепу III две статуи —
колосса из Луксора с картушами, переделанными на имя Мернептаха, и надписью, пе¬
реправленной Рамсесом II.
М. H а т т a d und H. F. W erkmeister, Haus und Garten im alten Ägypten y
AZ, 80 (1955), 2, стр. 104—108. Относящийся ко времени Эхнатона план большой усадь¬
бы с жилыми домами, фруктовым садом и благоустроенными загонами для скота. Плав
сохранился на блоке из постамента статуи Пайноджема в Карнаке.
Н. Hickman п, La danse aux miroirs. Essai de reconstitution... y BIE, 37 (1957),.
1, стр. 151—190. Хореографический анализ и попытка реконструкции древнеегипет¬
ского «танца зеркал», связанного с культом Хатор.
H. H i с к т а п Пу Du battement des mains aux planchettes entrechoquées y BIE, 37
(1957), 1, стр. 67—122. Исследование значения дощечек в виде прямых и изогнутых рук
в истории древнеегипетского танца и классификация этого материала.
VARIA
R. В ö к е Гу Die Nachtstundendekane der Siutsärgey ÄZ, 82 (1957), 1, стр. 73—76*
Исследование египетского счисления ночных часов по календарной надписи на сарко¬
фаге Теф-иби в Сиуте.
K. В а е Гу A note On Egyptian units of area in the Old Kingdomt JNES, XV (1956),
2, стр. 113—117. Автор предлагает следующим образом установить системы древне-

240
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
египетских мер: Древнее царство: 1 st>t (арура)= 3 = 30 = бОггап = 120hsb =
—240 = 3000 mh; Среднее царство: 1 st^t = 2 rmn (или 10 ЬД = 4 hsb = 8 (P = 100
локтям.
L. K e i m e r, La vache et le cobra dans les marécages de papyrus de Thebes, ΒΙΕ, 37
(1957), 1, стр. 215—257. Сопоставляя ряд изображений коровы — Хатор, выходящей
из горы в заросли папируса, автор пробует определить фауну и флору низин в окрест¬
ностях Фив.
Saber G ab г a, Papaver species and opium through the ages у ΒΙΕ, 37 (1957), 1, стр.
39—56. Исследование изображений двух видов мака с целью установить факт употре¬
бления опиума в древнем Египте.
J. A. S р е г г у у Egyptian libraries: a survey of the evidencey «Libri», 7(1957), 2—
3, стр. 145—155. Критический обзор косвенных указаний на то, что в древнем Египте
существовали охраняемые специальными жрецами или чиновниками собрания книг
(свитков).
ЯЗЫК И ПИСЬМЕННОСТЬ
А. В a d a w уу About three egyptian hieroglyphsy JNES, XV (1956), 3, стр. 174—179.
Исследование о трех иероглифах: Q ,вар£Э. ipt, ip*t—куполообразная хижина с
дверью—позже—запертая внутренняя комната, женская половина; —детерминатив
к skr «прибивать», «трамбовать», — способ стройки лестниц и пандусов, и, вероятно,
изображение соответствующего инструмента; i
— первоначально, должно быть, ли-
нейка с ручкой для выравнивания поверхности (кирпича-сырца или кучи зерна).
Н. D о п п е Гу Die Herkunft des ägyptischen Wortes bimt=^Pferdy ÄZ, 80 (1955), 2,
стр. 97—103. Филологический анализ слова ssmt обнаруживает его ханаанейское про¬
исхождение, что подтверждает предположение о сирийско-палестинском происхожде¬
нии гиксосов.
Н. D о п п е Гу Zum «Streitlustigen» in Sinuhe В 110t ÄZ, 81 (1956), 1, стр. 61. Сопо-
ставляя слово рп с еврейским словом ^ J «человек промежутка
• — ■ · *· ·
между обоими (войсками)» в тексте I Sam., 17, автор предлагает перевод рг! как
«выходящий (на единоборство из своих рядов)».
Е. Edely Beiträge zum ägyptischen Lexicony /—///, ÄZ, 79 (1954), 2, стр. 86—90; 81
(1956), 1, стр. 6—8; 2, стр. 67—76. 1. Заметки №№ 1—3 посвящены глаголу \]\ «хва¬
лить», iy.w «хвала» и их производным; заметка № 4 — слову ms dt «ноздря»; №5 —
чтению слова dhrt (zhrt) = shrl (?) в Элефантинском папирусе времени VI династии;
№6 — имени собственному t^hbtl (РТ 734 dT); № 7 содержит дополнения к заметкам 1, 2,
5 и 6; № 8 посвящена слову »w «злой; быть злым». В «N® 9 автор возражает Хельку по
вопросу о чтении термина »mi-rj; № 10 посвящен чтению слова «осел» CJ = |с5). В № И
автор опровергает понимание слова nbwt как «острова» и приходит к выводу, что по¬
нимание h’ywnbwt как обозначения населения островов, в частности, островов Эгейского
моря, неверно. № 12 посвящен этимологии имени собственного setf, а № 13 — глаголу
«удивленно смотреть» (Wb, V, 151 — gjw) и его производным. В № 14 рассматриваются
различные детерминативы и многообразные значения слова tiiw «возвышенность»;
в № 15 — чтение и этимология имени божества bjbl (varr. bjljvi).
Н. Goedickey The pronunciation of [73 in the Middle Kingdomy ÄZ, 81 (1956), 1,
стр. 62. Анализ чтения plsw в Каирском тексте 20530, 148 приводит автора к выводу,
что рг в status absolutus стало произноситься как р» уже в Среднем царстве, а не
позже.
Н. G о e di с к e, Juridicial expressioris of the Old Kingdom, JNES, XV (1956), 1,
стр. 27—32. Исследование терминов .»rl phw(t) (мастаба Хентика B8 и мастаба G 2001
в Гизе) «покончить с кем-нибудь», «приговорить к смерти», и §* (Urk., I, 212, 14—15;

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
241
Urk., I, 294, 3; MMAL, 20,1, 370) «надел земли», происходящего или от гл. §с «резать»
или от §с «песок».
U. Heck el, Studien zum Eigenschaftsverbum und zum prädikativen Adjektivum im
Alt ägyptischen, ÄZ, 81 (1956), 2, стр. 76—82; 82 (1957), 1, стр. 19—47.
E. IV er s en, The hy er о glyph [q] , JEA, 42 (1956), стр. 54—57. Исследование мно¬
гочисленных форм и значений данного иероглифа.
L. Keim er, A propos des coussins des anciens égyptiens, BIE, 37 (1957), 1,
стр. 263—265. О слове hnmt wrt, обозначавшем круглую подушку, смягчавшую дере¬
вянное изголовье.
F. L e X a, Les participes indéclinables dans la langue ancienne égyptienne, Ar. Or.,
25 (1957), 1, стр. 1—20. Исследование разных форм несклоняемых причастий и их
генезиса в древнеегипетском языке.
G. Rudnitzky, Zum Sprachgebrauch Schenutes, I—II, ÄZ, 81 (1956), 1, стр.
48—58; 2, стр. 129—139. Первая часть посвящена употреблению абсолютного инфи¬
нитива и предлога € - с последующим и предшествующим инфинитивом, вторая — син¬
таксису подчиненного предложения в коптском языке.
J. Vergote, Vocalisation et origine du système verbal égyptien, ChEg, 61 (1956),
стр. 16—52. Критика новой попытки восстановить вокализацию египетского глагола,
исходя из его родства с семитическими формами (I. W. Thacker. The relationship
to the Semitic and Egyptian verbal systems, Oxf., 1954).
W. V у c i chi, Über den Wechsel der Laute h und d im Ägyptischen, ÄZ, 82 (1957),
1, стр. 71—73. Критические замечания по поводу статьи Н. Goedicke, Alternation
of h and d in Egyptian (ÄZ, 80 (1955), 1, стр. 32—34).
W. Ward, Notes on Egyptian group-writing, JNES, XVI (1957), 3, стр. 198. В до¬
казательство того, что групповое письмо встречалось в простых египетских словах в
Древнем царстве (при VI дин.), автор приводит в пример написание ht> (хлебец) из
гробницы Мерерука с w между первым и вторым согласными корня, не являющимся,
однако, двойственным числом, и дает еще семь примеров, подтверждающих его мнение,
что этот способ применялся не только к именам собственным и иностранным словам.
H. Е. Семпер
АННОТАЦИИ ИНОСТРАННЫХ ЖУРНАЛОВ ПО ГРЕКО-РИМСКОЙ
ИСТОРИИ, ФИЛОЛОГИИ И АРХЕОЛОГИИ
«REVUE DES ÉTUDES GRECQUES», LXIX (1956), № 324—325
C h. D u g a s, Observations sur la légende de Persée, стр. 1—15. Персей — аргосский
бог-герой, подобный аттическому Тезею, с которым его сравнивали уже в древности.
Наибольшего внимания, с точки зрения понимания его религиозного значения, заслу¬
живают его связи с Аполлоном и Дионисом. Именно борьба с дионисовыми менадами
сближает его с Тезеем, борющимся с амазонками. Автор настаивает на локально ар¬
госском характере культа Персея, и только эпизод с Горгонами, приобретший, как и
сами горгоны, широкую популярность в общегреческом культе и искусстве, вывел
его далеко за пределы Аргоса.
L. R о и s s e I, Un copiste des Perses, стр. 16—19. В некоторых строках «Персов»
Эсхила (ст. 164, 166 и др.) смысл затуманен, по мнению автора, тем, что в текст, по ви¬
не копииста, проникли ремарки некоего ученого эгзегета, принятые переписчиком
за глоссы. Одновременно с предложением соответствующих конъектур автор пытается
восстановить также и предположенные им эгзегетические ремарки.
Ch. Mugler, Sur deux passages de Platon, стр. 20—34. Статья эгзегетического
характера, касающаяся двух мест в Пармениде (137 Е) и в Тимее (43 С) Платона, из
которых первое содержит определение прямой линии, а второе касается платонов¬
ского понимания слова aïa&Yjcnç.
16 Веетник древней истории, № 2

242
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ß
J. Martin, «Avec des persecutions». Au sujet d'un passage de Г Evangile de Marc
(X, 29—30)j стр. 35—40. Пользуясь наличием в тексте Евангелия от Марка слов μετά
διωγμών, отсутствующих в соответствующих пассажах евангелий от Луки и от Мат¬
фея, автор усматривает в этом выражении печать времени более раннего, чем время
двух последних редакций евангельского текста.
А. Méhat, Remarques sur quelques passages du Il-e Stromate de Clément d'Ale¬
xandrie, стр. 41—49. Замечания по поводу особенностей текста, а в связи с этим и
трудностей перевода некоторых мест кн. II «Ковров» Клемента Александрийского.
Автор в особенности подробно останавливается на некоторых пассажах гл. XIII,
трактующей об искуплении грехов и о раскаянии.
G. Rochefort, Le Л ερι Θεα>ν και Κόσμου de Salustios et Г influence de V empereur
Julien, стр. 50—66. Сочинение «О богах и вселенной» автор приписывает Сатурнину
Салюстию Секунду, префекту Востока при императоре Юлиане. Идеи, изложенные
в этой книге, позднее были развиты в сочинениях самого императора и, в частно¬
сти, в «Слове против христиан».
Ch. Lac о mb rade, Sur deux vers controversés de Synésios: ‘Ύμνος 'έβδομος (VIII,
29—30), стр. 67—72. Автор датирует VIII гимн Синесия 403 или 404 г.
J. Chai lie у, L’hexatonique grec d'après Nicomaque, стр. 73—100. Исследование
о древней гегзатонической гамме, существование которой, документируемое много¬
численными этнографическими данными, подтверждается также сведениями
теоретика музыки II в. н. э. Никомаха из Геразы и Псевдо-Плутарха (De musica, И).
Ch . P é l é к i d i s, Note d'épi graphie attique. Un décret en l'honneur des taxiar-
ques, стр. 192—194. Сопоставление афинского декрета в честь таксиархов, опубликован¬
ного в «Hesperia», II (1933), стр. 156, № 5, с аналогичным декретом (видимо, несколько
более раннего времени), опубликованным в 1954 г. («Hesperia», XXIII (1954), стр. 288,
№ 182). На основании этого сопоставления автор предлагает новое чтение декрета.
V. Goldschmidt, Théophraste et la théorie aristotélicienne de l'intellect, стр.
195—199. Рассматривая работу E.Barbotin, La théorie aristotélicienne de l’intel-
lect d'après Théophraste, P., 1956, автор подчеркивает тот факт, что учение об интел¬
лекте у Теофраста, поскольку оно выясняется из фрагментов, не представляет собою
простого воспроизведения соответствующих пассажей «Метафизики» и сочинения «О
душе» Аристотеля, но как бы усиливает противоречивое и дуалистическое восприятие
интеллекта, устанавливаемое Аристотелем. В этом смысле особенно существенна и
плодотворна теория «действующего интеллекта».
E. F euillatre, Sur la vie d'Alexandre du Pseudo-Callisthène, стр. 198—203.
Источником романизованного рассказа об Александре, в частности рассказа Псевдо-
Каллисфена, послужили письма или серия писем, составленных в исторической после¬
довательности, типа писем от Александра к Аристотелю, а также письма о последних
днях Александра, известные из папирологических находок (см. К. Merkelbach,
Die Quellen des griechischen Alexanderromanos, München, 1954).
«REVUE DES ÉTUDES GRECQUES», LXIX, № 326—328.
A.-J. С а r η о y, Notes d'éthymologie grecque, стр. 279—289. Констатируя наличие
в греческом словаре значительного количества слов, происхождение которых необъ¬
яснимо из индоевропейских сопоставлений, автор отмечает, что весьма значительное
место среди этих слов занимают названия растений. Он находит плодотворными резуль¬
таты трудов Георгиева и Ван Виндекенса по разработке пеласгическо-иллирийской эти¬
мологии, позволяющей заполнить некоторые из этих лакун,
F. J о и а п, Thétis, Hestia et Athéna, стр. 290—303. Выясняя происхождение вер¬
сии мифа о Фетиде, содержащейся в гомеровом гимне к Афродите (стк. 21 сл.),автор со¬
поставляет ее с рассказами о Фетиде в более поздней эпической поэзии, а также с мифо¬
логической традицией о Гестии и Афине. q
G. G e г т a i п, Le songe de Xerxés et le rite babylonien de substitut royal (Étude
sur Hérodote, VII, 12—18), стр. 303—313. В основе рассказа Геродота о замене Арта-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
243
баном Ксеркса в связи с угрозами, полученными Ксерксом во сне от некоего божества,
лежит древневавилонский обычай подстановки, в критических случаях, на место дей¬
ствительного царя какого-либо бутафорского персонажа для принятия им на себя
предназначенных для царя бедствий. Обычай этот удерживался в Иране, как показы¬
вает автор, вплоть до конца XVI в.
Ch. Mugler, Le problème d’Anaxagore, стр. 314—376. Рассмотрение физики
Анаксагора в свете тех противоречий, какие возникают при сопоставлении его опре¬
делений пространства, космоса, бесконечного и т. д. Автор пытается обойти эти про¬
тиворечия, с одной стороны, ссылаясь на фрагментарность и сбивчивость позднейшей
традиции об Анаксагоре, с другой — используя эклектичность и растяжимость самих
анаксагоровых формулировок. Хотя автор не отрицает глубины и значения материали¬
стической стороны философии Анаксагора, он пытается придать большую последова¬
тельность идеалистическим тенденциям его учения.
М -L. Paladin i, Influenza della tradizione dei Sette Savi sulla «Vita di Solone»
di Plutarco, стр. 377—412. Исследование, демонстрирующее влияние легендарной тра¬
диции о «семи мудрецах» ■— Фалесе, Питтаке, Бианте, Крезе, Анахарсисе и др. на черты
плутарховой биографии Солона. Совпадения отмечаются не только в отношении тех
или иных поступков или изречений, но также и в отношении самой «мудрости», прони¬
зывающей законодательство и поэзию Солона. Материал для подобных сопоставлений
автор находит прежде всего у Диогена Лаэртского, а также у Диодора, Аристотеля,
Цицерона, Элиана и др.
J. Daniélou, Eunome Varien et Vexégèse neo-platonicienne du Cratyle,
стр. 412—432. Исследование с историко-философской точки зрения полемики между
Эвномием и Григорием Нисским по поводу происхождения человеческой речи. Автор
показывает, что Эвномий пользовался в своей аргументации произведениями мисти¬
ческой литературы преимущественно неоплатонического толка, тогда как Григорий
стоял на почве положительных знаний классической древности как досократовской,
так и перипатетической, обнаруживая, по мнению автора, замечательную свободу
мысли.
J. D и с h e т i п, Comment faut-il aujourd’hui Ure Homere, стр. 436—438. Рас¬
сматривая работу A. S t e 1 1 a, Il poema di U Hisse, 1955, автор призывает к охранению
Гомера от эксцессов «аналитической» критики. Вместе с тем он не решается отвергнуть
попытки датировать Одиссею прежде Илиады и относить обе поэмы к послегесиодов-
скому времени.
E. W i I I, Les Tyrannies dans la Grèce antique, стр. 439—444. Рассматривая книгу
A.Andrewes, The Greek Tyrants, 1955, автор затрагивает основные вопросы исто¬
рии древнегреческой тирании. Говоря о ее происхождении, он решительно отвергает
расовую теорию. Фактор политического развития полиса имеет для него первенствую¬
щее значение, в частности, проблема колонизации и военный фактор,поскольку тирания,
по его мнению, опиралась на вооруженных гоплитов. Автор отвергает категорически
представление о Спарте как об антитираническом государстве. Спарта боролась лишь
с афинскими тиранами и по причинам далеко не идеологического характера. Автор
уделяет большое внимание экономической политике тиранов на примере Солона и Пи-
систрата, в частности, введению в обращение чеканной монеты.
G. - J. d e V г i е s, A propos de Pindare, fr. 33b Sn., стр. 445. Автор возражает
против понимания xuavéaç xDovoç у Пиндара как иносказательного выражения для
обозначения моря.
V. С о и I о п, Note sur Sophocle, Oed. R., 1204—6 et 696, стр. 446—448. Мотивиров¬
ка большей вероятности некоторых конъектур из числа предложенных к указанным
стихам.
«HISTORIA. ZEITSCHRIFT FÜR ALTE GESCHICHTE»,VI (1957), HEFT 1.
M. Palottino, Introduzione alla civilta degli Etruschi, стр. 1—9. Вводя читателя
в материал последующих статей, посвященных различным проблемам этрускологии,
автор касается преимущественно истории этой отрасли науки. Палотино рассматривает
16*

244
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
также проблему восточного происхождения этрусков, оставляя этот вопрос открытым
и лишь излагая основные тезисы pro и contra, высказанные в научной литературе.
G. S ä f I и п d, Über den Ursprung der Etrusker, стр. 10—22. Связывая вопрос о
происхождении этрусков с фактами проникновения в Среднюю Италию балканских
культурных и этнических элементов, автор, опираясь на новые археологические наход¬
ки, прослеживает пути этого проникновения через южную часть Апеннинского полу¬
острова. Эти ахейские элементы он отождествляет с тирренскими на италийской почве
и рассматривает их в качестве важнейшей составляющей этрускской культуры. Касаясь
вопросов хронологии этих миграций, автор отмечает, что бронзовые украшения, дати¬
рующиеся на Балканском полуострове концом II тысячелетия до н. э., на почве Италии
фигурируют в комплексах не древнее VIII—VII вв. до н. э.
G. D e V о t о, GU Etruschi nel quadro deipopoli italici antichi, стр. 23—33.На осно¬
вании преимущественно лингвистического материала автор устанавливает родство
этрусков с лигурийско-сикульской племенной средой в древнейшей Италии. Для более
позднего времени он указывает на признаки этрускского влияния на соседние средне¬
италийские племена, в том числе на латинян.
К. О I z с h а, Schrift und Sprache der Etrusker, стр. 34—52. Автор признает алфа¬
вит на костяной табличке из Марсилианыд’Альбенья образцом древнейшего этрускского
алфавита,.заимствованного из греческих Кум на рубеже VIII — VII вв. до н. э. Неко¬
торое сходство этого алфавита с малоазийским (лидийским) автор объясняет торговыми
связями с эгейским бассейном, достаточно интенсивными уже BVIlB.flOH. э. Какие-
либо определенные суждения об этрускском языке представляются ему невозможными
ввиду незначительности бесспорных данных. Для дальнейшего изучения этрускского
языка необходимо тщательное сличение таких памятников, как этрускский текст загреб¬
ской мумии и Игувийские таблицы (следует исходить из культурной близости этрусков
и умбров).
R. В I о с h, L'art étrusque et son arrière-plan historique, стр. 53—62. Усматривая
корни этрускского искусства в искусстве культуры Вилланова, автор считает возмож¬
ным говорить о собственно этрускском искусстве с момента проникновения в Среднюю
Италию греческого и финикийского влияния. Считая этрускскую архитектуру, в особен¬
ности архитектуру храмовую, подражанием великогреческой, он говорит о самостоя¬
тельном и интенсивном развитии этрускской пластики и живописи, уже начиная с сере¬
дины VII в. до н. э. Развитие этрускского искусства было достаточно интенсивным и в
эпоху эллинизма, когда этрускская государственность пришла уже к своему упадку.
J.Heurgon, L'état étrusque, стр. 63—97. Историю этрускской государственности
автор видит, вслед за Мадзарино (S.Mazzarino, Dalla Monarchia alla stato repub-
licano, 1946), в эволюции от монархии к республиканскому устройству. Не касаясь
социальной стороны этой эволюции, он характеризует этрускские монархические и респу¬
бликанские учреждения преимущественно на основании данных латинских авторов и
по аналогии с древним Римом. В статье уделено много внимания изучению этрускских
политических терминов, в частности, терминов власти.
S. Mazzarino, Sociologia del mondo etrusco e problema della tarda etruscità,
стр. 98—122. Подчеркивая значительный консерватизм североиталийского сельского
быта, автор пытается выяснить значение этрускского понятия tular, переводимого им в
смысле «граница», «ограниченная площадь». Понятие это он дифференцирует следую¬
щим образом: первый тип tular — это померий, второй — ager publicus (tular spural),
третий — надельная земля, четвертый совпадает с римским понятием fundus, наконец,
пятый обозначает всю этрускскую федерацию (tular rasnal). Автор пытается также интер¬
претировать некоторые другие этрускские термины, связываемые им с р^личными сель¬
скими установлениями.
R. H e г b i g} Zur Religion und Religiosität der Etrusker, стр. 123—132. Автор при¬
зывает перейти от собирания материала к изучению сущности этрускской рёлигии—за¬
дача, которую он сводит пока что к толкованию известного отрывка из Марциана Капел¬
лы об этрускском пантеоне и к изучению ритуальной печени из Пьяченцы — эпиграфи¬
ческого памятника подобного же содержания. Предпринятая им попытка позволяет,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
245
по его мнению, установить наличие в первоначальной религии этрусков понятия О
всемогущем божественном существе, разлагающемся затем на два начала — мужское
и женское. Более интересна оценка автором этрусского жречества как серьезной со¬
циальной силы и его соображения относительно значения погребального культа*
«HISTORIA», VI (1957), HEFT 2.
Μ. /. Finley, Homer and Mycenae. Property and Tenure, стр. 133—159. Автор
рассматривает данные гомеровских поэм о власти, собственности и владении землей
сравнительно с соответствующими данными пилосских табличек. По его мнению, гоме¬
ровское общество не знало общественной или какой-либо другой «условной» собствен¬
ности. Пилосские тексты отражают существование подобной собственности и
дают весьма сложную шкалу терминов власти и собственности, создающую кар¬
тину, весьма отличную от гомеровской. Автор считает мир гомеровских поэм заведомо
послемикенским, с очень редкими более древними реминисценциями.
W. G. Forrest, Colonisation and the Rise of Delphi, стр. 160—175. Изучая
роль дельфийского оракула в истории греческой колонизации, автор приходит к вы¬
воду, что в эпоху ранней колонизации Аполлон далеко не всегда являлся патроном
колоний — иногда это были другие, менее популярные местные божества. Популяр¬
ность же и авторитет Аполлона как бога-основателя колоний росли по мере роста и бла¬
годенствия самих колоний, так что именно процветание колоний создало благоприятные
условия для распространения славы дельфийского храма.
F. R. W ü s t, Zu den Πρυτάνιες των ναυκράρων und zu den alten attischen Trit-
tien, стр. 176—191. Исследование, посвященное выяснению роли древних аттических
триттий в разделении аттического населения на филы, триттии и навкрарии. Автор
приходит к выводу, что Аристотель (Aris t., Ath. Pol., 8, 3; 21,3) понимал под доклис-
феновскими триттиями подразделения фил соответственно общественным состояниям.
H. В raunert, Der römische Provinzialzensus und der Schätzungsbericht des Lu¬
kas-Evangeliums у стр. 192—214. Комментарий к известному месту Евангелия от Лу¬
ки (Luk., 2,1—3), связывающему время рождения Христа с производившимся в Иудее
по императорскому указу цензом. Автор исследует характер провинциальных цензов
времени Августа (преимущественно по папирологическим данным), а также хроноло¬
гию упомянутых в Евангелии от Луки событий.
К. Christy Ergebnisse und Probleme der keltischen Numismatik und Geldgeschichte
(Bericht 1935—1955), стр. 215—233. Обзор публикаций и исследований по древней ну¬
мизматике Галлии, Испании и Британии за указанный в заголовке период. Обзор под¬
разделяется на следующие рубрики: 1) общие исследования кельтической нумиз¬
матики в разрезе истории культуры, 2) региональные исследования и публикации,
3) исследования с точки зрения истории религии, 4) исследования с точки зрения исто¬
рии искусства.
I. Н. О I i V е г, The Peace of Callias and the Pontic Expedition of Pericles, стр* 254—
256. Одно из условий Каллиева мира 449/8 г. до н. э.— запрещение персидским судам
плавать далее Кианейских скал, в которых видели нередко Хелидонские острова, ав¬
тор связывает с понтийской экспедицией Перикла в 450 г. до н. э., а Кианеи отоже¬
ствляет с Боспором Фракийским.
«HESPERIA», XXVI (1957), № 1.
М. Crosbyу More Fragments of Mining leases from the Athenian Agora, стр. 1—23.
Публикация восьми новых фрагментов документов афинских полетов о сдаче в аренду
лаврийских серебряных рудников. Один из публикуемых фрагментов (S 5) является
дополнением к фрагменту, опубликованному ранее («Hesperia», XIX (1950), стр. 189
сл.) и позволяет датировать надпись 346/5 г. до н. э.
В. D. М e г i t t, Μ. Larson Lethen and G. A. S tamire s, Greek
Inscriptions, стр. 24—97. Продолжение публикации надписей, найденных при раскоп-

246
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ках афинской агоры (см. «Hesperia», XXIII (1954), стр. 233 сл.). Настоящая публикация
содержит 48 фрагментированных надписей, в их числе многочисленные декреты (среди
них несколько почетных), вотивы Деметре и Коре и другим божествам, а также погра¬
ничные знаки святилищ Зевса, Аполло : и др.
«HESPERIA», XXV J (1957), №2.
H. А. Т о т р s о п, Activities in the Athenian Agora: 1956, стр. 99—107. Сообще¬
ние о раскопках небольшой площади в районе холма Нимф в Афинах к юго-западу от
Агоры. Открыты остатки древней улицы, жилых сооружений эллинистическо-римского
времени и бронзолитейной мастерской IV в. до н. э. с обломками глиняных литейных
форм.
D. BurrThompson, Three Centuries of Helienistic Terracottas, II, стр. 108—
128. Исследование художественной терракоты (фрагментов статуэток и глиняных форм
для их изготовления), открытой при раскопках Агоры в слоях III в. до н. э. Терракоты,
в отличие от более древних (см. «Hesperia», XXI (1952), стр. 116 сл. и XXIII (1954),
стр. 72 сл.), имеют чисто бытовой характер. Автор констатирует, что терракотовые
формы относятся, как правило, к более раннему времени, чем статуэтки (в большин¬
стве случаев к концу IV в до н. э.).
W\ Е. G w a t к i п, The Legal Arguments in Aischines Against Ktesiphon and De¬
mosthenes On the Crown, стр. 129—141. Автор исследует юридические мотивы речи Эсхи¬
на против предложения Ктесифонта о присуждении Демосфену золотого венца за его
патриотическую деятельность. В момент выступления Ктесифонта Демосфен еще не
отчитался в качестве руководителя работ по ремонту оборонительных стен и распоря¬
дителя суммами теорикона, и, следовательно, Эсхин имел формальное основание для
возражений против предложения Ктесифонта.
J. L. С a s к е у, Excavations at Lerna, 1956, стр. 142—162. Изложение результатов
пятой кампании раскопок доисторической Лерны. В 1956 г. особенно наглядно пред¬
стали неолитические слои и слои, переходные от неолита к древнеэлладийскому перио¬
ду. Раскопки позволили установить полную постепенность перехода в развитии от
древцеэлладийского к среднеэлладийскому периоду. Автор отмечает также постепен¬
ное нарастание количества погребений с сожжениями в эпоху средне- и позднеэлла-
дийского периодов. В геометрическую эпоху погребения с сожжениями встречают¬
ся на самом поселении.
«HESPERIA», XXVI (1957), № 3.
Н. Т. W a d e-G е г у and В. D. М е г i t t, Athenian Resources in 449 and 431
В. С., стр. 163—197. Публикация греческого текста, содержащегося в Strasb. Раруг.
Gr., 84,и обширный комментарий. Текст является, вероятней всего, схолием к некое¬
му сочинению,— быть может, Демосфена или Дидима о Демосфене, трактовавшему
вопросы истории Аттики эпохи Пелопоннесской войны и, в частности, упоминавшему
цифры денежных ресурсов Афин перед началом войны. Эти ресурсы, как известно, пере¬
числяет в своей речи у Фукидида (II, 13, 3 сл.) Перикл, и публикуемый текст, свиде¬
тельствующий о наличии в афинской казне 8000 талантов, является ценным дополне¬
нием к указанному месту Фукидида.
В.D. Merit t, A. G. Wo о dh е a d and G. A. Stamries, Greek Inscrip¬
tions, стр. 198—270. Публикация фрагментов греческих надписей, найденных в 1956 г.
при раскопках афинской Агоры (с № 49 по № 100), преимущественно эллинистического
и римского времени. Среди них посвящения Деметре, Коре и Аполлону, обломки много¬
численных декретов, в^Гом числе касающихся дел стимфалийцев, трезенян, критян, сиф-
носцев, а также ряд фрагментов надписей, сохранивших личные имена.
М. Lang, Herodotus and the Abacus, стр. 271—287. Исследуя содержащиеся
в тексте Геродота арифметические расчеты, автор показывает, что они производились
с помощью абака (счетной доски, широко употреблявшейся в древности), и при этом
абака саламинского типа.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
247
ATHENAEUM. STUDI PERIODICI DI LITTERATURA E STORIA
DELL’ ANTICHITA», N. S., XXXV (1957), FASC. 1—2.
E. Gabba, Studi su Filarco. Le biografie plutarchee di Agide e di Cleomene (Capp.
I—IV), стр. 3—55. Работа представляет собою лишь часть проделанного автором иссле¬
дования о Филархе как об источнике плутарховых биографий Агиса и Клеомена (а
отчасти и Арата). Она касается преимущественно полемики Полибия (II, 56сл.)с Фи-
лархом; автор показывает, что последний, несмотря на диаметральную противополож¬
ность его политической позиции, был все же источником для Полибия, который его по¬
стоянно оспаривает, а иногда и сознательно искажает, используя в качестве опоры для
своей позиции мемуары Арата. Автор ищет причину противоречий между Полибием
и Филархом не столько в сфере их философских разногласий, сколько в том, что Поли¬
бий не мог простить Клеомену его враждебных действий по отношению к Ахейскому сою¬
зу. Причины же сочувствия Плутарха к Филарху автор усматривает в общности их
философских позиций. Демократические тенденции Филарха он связывает с влиянием
на него ученика Зенона борисфенита Сфера.
Р. М e г i g g i, Testi luvii, стр. 56—77. Статья содержит исследование некоторых
лувийских текстов по изданию Н. О t t e n, Luvische Texte in Umschrift, В., 1953,
и попытки перевода отдельных пассажей текстов на итальянский язык. Тексты содер¬
жат разного рода ритуальные предписания. К статье приложен лувийско-итальянский
словарь, глоссы которого выясняются из рассмотренных текстов.
Н.В.Mattingly, The Plautine «Didascaliae», стр. 78—88. Изучение значения
«дидаскалий» (ремарок в рукописях, сообщающих греческий прототип пьесы, время ее
постановки и главных исполнителей) к произведениям Плавта и Теренция как источни¬
ка для их датировки.
G. С а р о V illa, Per Vorigine di alcune divinita romane, стр. 89—120. Автор
пытается установить лингвистические связи имен некоторых древнелатинских божеств
умбросабельского происхождения (Ангерона, Агония, Панда, Сабус) с лигурийско-
иберийской языковой средой и с культами божеств плодородия, популярными в
странах Средиземноморья.
Е. P a s о I i, Ancora su alcune questioni di sintassi latina,стр. 121—128. Рассмотре¬
ние некоторых вопросов латинского синтаксиса, касающихся построения косвенной
речи.
ATTI DELLA ACADEMIA NAZIONALE DEI LINCEI. CL. DI SCIENZE MORALI,
STORICHE E FILOLOGICHE, XII, 1957, RENDICONTI; FASC. 5—6.
A. Pagliaro, II ritmo cassinese, стр. 163—248. Исследование из области древ¬
нейшего итальянского стихосложения.
L, А I р a g o-N о v e I I о, Resti di centuriazione romana nella villa Beiluna, стр.
249—269. Археолого-топографическое исследование, посвященное выяснению (по рас¬
положению древних межевых знаков cippi) границ межевания ager romanus на среднем
течении р. Пьявы, между Понте и Артеном. По характеру межевых знаков автор дати¬
рует это межевание концом республики.
M. Flor i а n i - S q и a r c i a p i n о, Il fregio dei templo dei Divo Giulio, стр.
270—281. Публикация обломков фриза храма Божественного Юлия на римском
форуме, найденных при раскопках 1871—1872 гг., и попытка восстановления ком¬
позиции этого фриза.
«GREECE AND ROME», IV (1957), № 1 L
J. M. C. Toynbee, Portraits of Julius Caesar, стр. 2—9. В портретном искусстве
конца республики боролись две тенденции — реалистическая, идущая от сохраняв¬
шихся в роду imagines — масок усопших, и идеализирующая, идущая от позднеэл¬
линского искусства. Автор прослеживает обе эти тенденции в монументальных и ну-
(
1 Номер посвящен двухтысячелетию' со дня смерти Юлия Цезаря (см. стр. 1).

248
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
мизматических изображениях Цезаря, которые он разделяет на три группы, различаю¬
щиеся степенью идеализации облика диктатора.
L. R о s s Taylor, The Rise of Julius Caesar, стр. 10—17. В первый период своей
политической деятельности Цезарь был последовательным сторонником демократичес¬
ких тенденций и проводником политики Мария и Цинны. В то же время, будучи лов¬
ким политиканом, он использовал в своих личных целях политические возможности
враждебного ему су л ланского режима.
J. Р. V. D. В а I s d о п, The Veracity of Caesar, стр. 19—28. Характеристика «За¬
писок о галльской войне» (и примыкающих к ним трех книг «О гражданской войне»,
вопрос об авторстве которых в статье оставляется открытым) как крайне тенденциоз¬
ного, замалчивающего и искажающего политические факты произведения. Цезарь из
политических соображений изобразил галлов и германцев предателями, сделал из
Ариовиста врага римлян, преувеличив его политическую и военную роль, и вообще
придумал германцев на левом берегу Рейна.
P.J. С uff, Caesar the Soldier, стр. 29—35. Указывая на ряд тактических ошибок
Цезаря как полководца, автор выдвигает на первый план его способности как полити¬
ческого вождя и организатора. Цезарь первым сумел установить отношения с легионе¬
рами, основанные на личном контакте и привязанности.
А. N. Sherwin-W hit е, Caesar as an Imperialist, стр 36—45. Именно при
Цезаре Рим из сюзерена средиземноморских прибрежных областей превратился в вели¬
кую континентальную державу. Цезарем были выработаны и принципы управления
завоеванными областями: создание в них прочных проримских элементов путем мате¬
риальной и политической заинтересованности и т. п. Цезарь заложил основы той по¬
литики по отношению к пограничным государствам и племенам, которую Рим успешно
применял на протяжении трех последующих столетий.
R. A. G. С а г s о п, Caesar and the Monarchy, стр. 46—53. Автор считает, что
обвинения Цезаря в стремлении к установлению монархии имели под собою реальную
почву, но, как опытный политик, Цезарь не стремился к его немедленному осущест¬
влению, учитывая резкую оппозицию со стороны сенаторских кругов. Он возлагал
надежды на Парфянскую войну, рассчитывая на помощьв его внутриполитических затруд¬
нениях. Однако понадобилась еще одна гражданская война для создания той политиче¬
ской ситуации, при которой оказалось возможным осуществление подобных притязаний.
R. Е. S т i t h, The Conspiracy and Conspirators, стр. 58—70. Тактические методы
Цезаря как политического деятеля исключали возможность борьбы \с ним нормаль¬
ными публичными средствами. С другой стороны, создание нового государственного ап¬
парата и новых способов управления проводилось Цезарем не настолько последователь¬
но, чтобы исключить возможность осуществления заговора. Проведение необходимых
государственно-правовых изменений выпало на долю Августа.
G. Е. F. С h i I v е г, The Aftermath of Caesar, стр. 71—77. Если Антонию прихо¬
дилось считаться с тем, что противники Цезаря представляли собою значительную по¬
литическую силу, и поэтому поддерживать видимость республиканского правления, то
Август сохранял ту же видимость уже из других соображений. Автор считает его созда¬
телем истинного «цезарианства» — политического режима, при котором власть нахо¬
дится фактически в одних руках, но сохраняются республиканские учреждения и со¬
ответствующая политическая фразеология.
О, A. W. D i I к е, The Literary Output of the Roman Emperors, стр. 78—97.
Автор прослеживает историю литературного наследия римских императоров от Цезаря
до Марка Аврелия. При этом он исходит из предположения, что так называемое «Заве¬
щание Августа», а также речи императоров, передаваемые Светонием и Тацитом, —
плод их собственного творчества.
Е. W a t s о п W i I I i а т s, The Sickness at Athens, стр. 98—101. Сомневаясь в
точности описания Фукидидом афинской чумы времени Пелопоннесской войны, автор
констатирует, что Фукидид пользовался терминами современной ему медицинской
литературы. Он рассматривает также вопрос о характере эпидемии, распространив¬
шейся в Афинах.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
249'
«DAS ALTERTUM», III, 1957, HEFT 1.
А. В о п п а г d, Leben und zeitliche Einordnung des Archilochos v. Paros, стр. 3—17 ,
Установление основных биографических фактов и жизненных дат Архилоха, которого
%
автор считает древнейшим лирическим поэтом не только в античном, но и в современном
смысле этого слова, поскольку Архилох был первым певцом субъективных переживании
и чувств.
G. Zinserlin g, Kultbild — Innenraum — Fassade. Eine U ntersuchung zum
Mutter ländisch-dorischen Tempel des 5. Jahrhunderts, стр. 18—34. Изучая развитие форм
дорического храма на протяжении VI—V вв. до н. э., автор отмечает постепенное изме¬
нение соотношения длины и ширины храмового пространства, которое было связано
с увеличением значения и реального места культовой статуи божества. Разработка
храмового фасада также, по его мнению, происходила в зависимости от формы и раз¬
меров наоса.
P. К a h I е, Zu den Handschriftenfunden in Höhlen beim Toten Meer, стр. 34—46.
Из письма селевкийского патриарха Тимофея I (726—819 гг. н. э.), опубликованного в
«Oriens Christiana», I, 1901, стр. 299 сл., известно, что около 800 г. в пещере близ Ие¬
рихона были найдены древние книги. С другой стороны, обстоятельства находки древ¬
них рукописей в пещере I Хирбет Кумрана показывают, что из тайника некогда была
извлечена значительная часть хранившихся в нем манускриптов. Автор полагает, что
упомянутое письмо сообщает именно об этом факте. Книги эти попали в руки членов
вавилонской иудейской общины кареев и оказали значительное влияние на развитие
еврейской теологии эпохи талмуда. Автор, в частности, полагает, что известный да¬
масский текст и некоторые другие документы (садокидские фрагменты) происходят из
пещер Хирбет Кумрана.
Е. H ü b п е rt Ciceros «De senectute» in gerontologischer Schau, стр. 46—52. В связи
‘с двухтысячелетием цицеронова трактата «Катон старший, или о старости» автор рас¬
сматривает отражение идей, изложенных в этом сочинении, в новой литературе,,
в частности, у Шопенгауера, и в ряде работ по психологии и медицине.
«REVUE DES ÉTUDES ANCIENNES», LIX (1957), № 1—2.
E. W il I, Aux origines du régime foncier grec: Homere, Hésiode et V arrière-plan
mycénien, стр. 5—50. Исследование распадается на три самостоятельные части. 1) Зе¬
мельные отношения у Гомера: автор, следуя во многом за Томсоном, признает наличие
в гомеровском обществе поземельной общины, оспаривавшееся различными исследо¬
вателями. 2) Гесиод и начало отчуждения собственности', автор в особенности подроб¬
но останавливается на значении гесиодова œveta&at, полагая, что под этим терми¬
ном подразумевалось не столько окончательное отчуждение,— продажа, сколько за¬
лог и аренда — экономические явления, определявшие поземельные отношения в Гре¬
ции классической и эллинистической эпохи. 3) Поземельные отношения микенской эпохи
(по данным пилосских текстов); автор исследует соответствующую терминологию и ус¬
танавливает наличие общины и существующих параллельно ей царской земли и хо¬
зяйства. В заключение в статье' произведена попытка связать данные микенских таб¬
личек с данными эпоса. Автор подчеркивает абсолютную разнохарактерность источ¬
ников и вытекающее из нее полное несходство терминологии. Однако, по его мнению,
в эпической характеристике поземельных отношений нет ничего, что противоречило бы
решительным образом данным пилосских текстов.
R. W а I t z, «Alma Venus», стр. 51—72. Исследуя значение эпитета alma, приме¬
нительно к Венере и в некоторых других случаях, автор показывает, что слово это у
различных древних писателей имеет довольно разное значение и может быть сопоста¬
влено с такими эпитетами, как genetrix, sancta и др. При переводе надо иметь в виду не
столько этимологию, сколько те опосредствования, в которых данное слово выступает,
особенности стиля и т. п.
P. G г i т а I, Une critique méconnue du stoïcisme chez Lucrèce, стр. 72*—75. В словах
Лукреция (III, 41 сл.), направленных против людей, лишенных способности философ·

-250
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ствовать в вопросе о жизни и смерти и потому ударяющихся в религиозность, автор
усматривает упрек, направленный против стоиков.
J. -J. Н a t t, Esquisse d'une histoire de la sculpture régionale de Gaule Romaine
principalement dans le Nord-Est de la Gaule, стр. 76—107. Обозрение галло-римской
скульптуры, намечающее следующую эволюцию ее стилистических признаков: до се¬
редины I в. н. э. в галльском искусстве весьма сильны местные черты. В течение следую¬
щего столетия преобладает римско-эллинистическое влияние. Впоследствии — в связи
с распространением восточных культов, в особенности митраизма,— обнаруживаются
значительные переднеазиатские влияния. Римское влияние вновь усиливается при Се¬
верах, с тем чтобы уступить место возрождению местных стилистических тенденций
в эпоху упадка империи.
P.Curcelle, Pythagorisme et christianisme, стр. 108—118. Подробно реферируя
книгу J. Carcopin о, De Pythagore aux apôtres. Études sur la conversion du monde
romain, P., 1956, автор рисует картину проникновения пифагорейских представлений
в область древнехристианского культа, в особенности культового искусства. Для ха¬
рактеристики этих явлений им привлекаются попутно и некоторые новые работы из
области древнехристианской археологии. В своих суждениях о раннем христианстве
в Риме автор, в отличие от Каркопино, старается оставаться на почве фактов. Остана¬
вливаясь, в частности, на вопросе о пребывании и погребении апостолов Петра и Павла
в Риме, он находит возможным говорить лишь о соответствующих легендах и культах.
«REVUE ARCHÉOLOGIQUE», XLVII (1956), JANVIER — MARS.
J .-P h. L a и e r, Les pyramides à degrés monuments typique de la Ill-e dynastie, стр.
1—19. Уступчатые пирамиды рассматривались как промежуточная архитектурная
•форма между мастаба и обычной пирамидой. Автор, однако, доказывает, опираясь на
данные новых раскопок некрополя Саккара, что уступчатые пирамиды характерны лишь
для времени III династии. Он исследут также последовательность фараонов этой ди¬
настии, отожествляя их имена с соответствующими именами манефонова списка.
V. Karageorghis et О. Masson, Un cratère mycénien inscrit de U île de
Chypre (Enkomi), стр. 20—33. Публикация расписного кратера позднемикенского стиля
III в. с изображением боевой колесницы и с надписью древнекипрского письма, со¬
стоящей из четырех-пяти знаков (в других случаях подобные надписи состоят лишь
из одного или двух знаков).
J. Le G а I I, Tiberina, стр. 34—44. Публикация двух рисунков французского ху¬
дожника XVII в. Н. Пуссена с изображением древних мостов, расположенных в Риме
и его окрестностях, а также латинской вотивной надписи Юпитеру Юрарию (автор со¬
поставляет его с Tiberinus Pater), вотивной мраморной головки ^горельефе и несколь¬
ких обломков вотивных статуй.
«REVUE ARCHÉOLOGIQUE», XLVII (1956), AVRIL — JUIN.
M. L. Bernhard, Topographie d’Alexandrie: le tombeau d’ Alexandre et le mausolée
d’Auguste, стр. 129—156. Исследование по топографии царского некрополя египетской
Александрии и, в частности, местонахождения мавзолея Александра Македонского.
Автор сопоставляет античные изображения александрийского порта и города и пока¬
зывает, что их происхождение связано с сооружением мавзолея Августа в Риме, на¬
поминающего своим положением мавзолей Александра.
M, Chassa in g, Les Barillets de Dispater, стр. 157—190. Исследование смысла
и назначения своеобразных бронзовых бочкообразно-цилиндрических украшений
с большим цилиндром в центре и пятью радиально расположенными меньшими, соеди¬
ненными с центральным посредством стержней. Подобные украшения получили у
французских археологов наименование «украшение Диспатера» и представляют собою,
по мнению автора, солярный знак, подчеркивающий культовое значение божества,
принадлежностью которого он является.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
25.1
С. et. G. Ch. P i c a r d, Le sanctuaire punique de Cirta, стр. 196—199. Реферат пуб¬
ликации археологических памятников (преимущественно вотивных стел с надписями
и культовыми изображениями), найденных при раскопках пунического святилища в
древней Цирте (A.Berthier et R. Charlie г, Le sanctuaire punique d Έ1
Hofra à Constantine., P., 1955). Авторы статьи предлагают свою хронологическую клас¬
сификацию стел, разделяя их на четыре группы, в большинстве своем относящиеся
к периоду от 163 до 147 г. до н. э. Посвятительные надписи на стелах, исполненные на
пуническом, неопуническом, греческом и латинском языках, упоминают различные
божества — более же всего Гадада, Гермеса, Шадрапа-Диониса, Баал-Хамаана, Мель-
карта и др.
«REVUE ARCHÉOLOGIQUE», XLVIII (1956), JUILLET — SEPTEMBRE
P. Μ ο n t e t, Nouvelles études sur les Helou-Nebout, стр. 1—11. Исследование
древнеегипетских текстов (начиная с времени IV династии) о Гелу-Небу— народе
моря, посещающем Египет и соседние области и временами находящемся на египетской
службе. Автор сопоставляет это имя с "Ελλοι, ‘'Ελληνες.
Η. Jeanmaire, La naissance d'Athéna et la royauté magique de Zeus, стр. 12—39.
Автор сопоставляет мифы о союзе Зевса и Метиды в Теогонии Гесиода и о рождении
Афины из головы Зевса с данными генеалогической таблицы мифических афинских
царей до Эгея включительно. Паредрами этих царей-богов были персонажи, так или
иначе связанные с теми же понятиями, что и Метида с Афиной. Это сопоставление,
возводящее представление о боге-царе к эпохе,когда племенной вождь обладал маги¬
ческой силой знахаря и ремесленника (зевсов перун), проливает весьма любопытный
свет на мифологическую связь Метиды и Зевса у Гесиода и у некоторых более поздних
авторов.
V
F.ChamouXyA propos d'une statue de Cyréne, стр. 40—55. Рассматривая публи¬
кацию мужской мраморной статуи из Кирены (L. Р о 1 а с с о, L’atleta Girene-Pe-
rinto, Roma, 1955), представляющей собою копию оригинала середины V в. до н. э.,
автор полагает, что оригинал является произведением Мирона, времени после появле¬
ния Дискобола, или, во всяком случае, принадлежит к его школе.
E. С о с h e de La F e г t é, Un essai encyclopédique sur la bijouterie antique,
стр. 56—67. Детальный критический реферат книги о ювелирном искусстве древности
{G. В е с a 11 i, Oreficerie antiche dalle Minoiche alle Barbariche, Roma, 1955), в кото¬
рой автор отмечает много лакун, в частности, в области скифского, кавказского и перед¬
неазиатского ювелирного искусства.
«REVUE ARCHÉOLOGIQUE», XLVIII (1956), OCTOBRE — DÉCEMBRE.
F. B a l s a n, L'atelier protohistorique de Tahlab, стр. 129—139. Предварительное
сообщение о находке мастерской для обработки камня в Тахлабе (иранский Белуджи¬
стан), которую автор относит приблизительно к середине III тысячелетия до н. э.
А. В a d a w у, Au grand temple d'Hermoupolis-Ouest: l'installation hydrauli¬
que, стр. 140—154. Описание древних гидравлических сооружений в храме западного
Гермополиса, в Среднем Египте.
Р. A man dr у, Bellérophon et la Chimère dans la mosaïque antique, стр. 155—161.
Изучая мозаичные изображения борьбы Беллерофонта с Химерой, автор отмечает за¬
висимость изображений III—IV в. н. э. от мозаичных же (Олинф) или вазовых изоб¬
ражений IV в. дон. э. и ранее.
«REVUE ARCHÉOLOGIQUE», XLIX (1957), JANVIER — MARS.
R. Ghirschman, La ziggourat de Tchoga-Zanbil près de Suse, стр. 1—9.
Предварительное сообщение о результатах пятой кампании раскопок зиккурата в
Чога Занбиле (зимой 1955/56 г.), построенного эламским царем Унташ-Хубаном

252
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
в XIII в. до н. э. и посвященном главному божеству эламского пантеона — Иншуши-
наку (см. ВДИ, 1957, № 1, стр. 173), Раскопки привели к открытию двух храмов,,
посвященных тому же божеству, что и сам зиккурат. У внешней стены зиккурата1
обнаружены помещения, в которых хранились вотивные цилиндры из стеклянной пасты
и камня с надписями и священными изображениями, а также фигурки вотивных
животных из терракоты и стеклянной пасты.
H. V а п Е / / e п t е г г е, Un voyage archéologique en Cr^te, стр. 10—19. Сообще¬
ние о разведочно-археологических работах 1956 г. в районе древней Маллии, на Крите.
Наблюдения, сделанные в прибрежной части древнего поселения, подобно наблюдениям
в Фесте (см. ВДИ, 1956, № 3, стр. 97), показывают, что остатки среднеминойского пе¬
риода в этой части поселения расположены непосредственно на неолитических слоях.
D. Adamesteanu, Nouvelles Fouilles a Gela et dans l’arrière-pays, стр.
20—46. Сообщение об археологических исследованиях в районе древней Гелы (Сици¬
лия), где обнаружены остатки местной культуры типа Кастеллюччо, значительно пред¬
шествующей основанию греческой колонии (рубеж VIII и VII вв. до н.э.). Это позволяет
считать Гелу древнее того времени, к какому ее основание относит древнегреческая
традиция (около 688 г. до н. э.). Раскопками на месте Гелы открыты архаические свя¬
тилища и остатки оборонительной стены эллинистической эпохи.
G. Gaillard, Sur la chronologie de Tournus, стр. 47—59. Исследование хроно¬
логии церкви Сен Филибер в Турне, на берегу р. Соны.
J. L е Gall, Sur la publication officielledes fouilles d’Ostie, стр 60—76. Подробно
реферируя первые два тома публикации раскопок в Остии (Scavi di Ostia, а сига della
Soprintendenza agli scavi di Ostia antica, Roma, Libreria dello Stato; v. I: Topografia
generale, a cura diG.Calzaedi, G. Becatti, I. Gismondi, G.deAngelis
d’O ssat, H. Bloch, 1953; v. II: I Mitrei, a cura di G. В e c a 11 i, 1954), автор оста¬
навливается на истории исследования и на выяснении плана остатков древнего города
и оборонительной стены позднереспубликанской эпохи. Улицы города, сохранившиеся
местами не хуже, чем в Помпеях, относятся к раннеимператорскому времени. Эпоха
позднего Рима дала около десятка митреумов с культовыми росписями на стенах,
скульптурами и вотивными рельефами.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНЫЙ ОТВЕТ НА СТАТЬЮ И. М. ДЬЯКОНОВА (стр. 48 сл.)
Я считаю не [лояльным актом со стороны автора статьи полемизировать с моим
неаргументированным переводом строк 17—25 конуса В. Урукагины, сделанным мной
в 1933 г. Я тогда н не мог аргументировать мой перевод, ибо следовал, согласно моим
знаниям в шумерологии, безоговорочно за интерпретацией, предложенной Ф. Тюро-
Данженом и А. Деймелем. В настоящее время я подготавливаю исследование над
данным текстом и, в частности, над термином <^ап—ga» и надеюсь завершить его в бли¬
жайшее время. Автор статьи оспаривает переводы других строк надписей Урукагины,
предложенные мной в работе 1957 г., и я подкреплю их в монографии, посвященной
интерпретации всех надписей Урукагины. Что же касается полемики автора с моим
исследованием о документе Ник. 19, то я должен подчеркнуть, что автор оставил,
к сожалению, без внимания ряд приведенных мной аргументов и не коснулся ряда
отмеченных мной неполадок в его работе, напечатанной в ВДИ, 1950, № 2, стр. 82 сл*
Я отмечу все это в моих исследованиях, которые будут покоиться на непрерывно
увеличивающемся материале, добываемом Ьутем многогранного анализа документов
архива богини Баба.
10 июня 1958 г.
В. Струве

ХРОНИКА
1Л1цщццгму*улцулим-ги11л*ци>цыиллцц1^^
КАФЕДРА ИСТОРИИ ДРЕВНЕГО МИРА МГУ В 1957 году
Коллектив кафедры истории Древнего мира МГУ наряду с педагогической деятель¬
ностью ведет и интенсивную научную работу. Научная работа кафедры в 1957 г. ве¬
лась в двух направлениях: создание новых учебников и подготовка монографических
трудов. Одной из главных задач кафедры является создание нового, отвечающего совре¬
менному этапу научных знаний учебника по истории Древней Греции вместо устарев¬
шего учебника В. С. Сергеева. Написаны и обсуждены почти все главы учебника. Хро¬
нологически учебник охватывает период с IV тыс. до н. э. до завоевания птолемеевского
Египта Римом в I в. до н. э. Специальное внимание обращено на те разделы, кото¬
рые в учебнике В. С. Сергеева или совершенно не освещены, или описаны бегло. От¬
ветственными редакторами учебника являются доктор исторических наук проф.
В. И. Авдиев и кандидат исторических наук доцент Н. Н. Пикус. Кроме сотруд¬
ников кафедры — А. Г. Бокщанина, Л. Н. Казамановой, Н. Н. Пикуса и О. И. Са¬
востьяновой, в качестве авторов приглашены специалисты: В. Д. Блаватский (ИИМК—
МГУ), С. И. Ковалев и К. М. Колобова (Ленинград, Гос. Ун-т), Т. В. Блаватская
н Я. А. Ленцман (Институт истории АН СССР).
А. Г. Бокщанин подготовил к переизданию учебник покойного проф. Н. А. Маш¬
кина «История древнего Рима», вышедший из печати третьим изданием в 1957 г. Напом¬
ним, что в 1953 г. вышло 2-е дополненное издание учебника «История древного Восто¬
ка» проф. В. И. Авдиева. Таким образом, кафедра выполнила чрезвычайно важную,
«сложную и ответственную задачу — обеспечение высшей школы полноценными учеб¬
никами по всем разделам истории древнего мира.
Успешно продолжается работа членов кафедры над большими монографиями. Боль¬
шой интерес вызвало обсуждение первой части капитальной монографии А. Г. Бокща-
нина «Парфия и Рим (Очерки из истории международных отношений в древнем мире)».
Первая часть уже сдана в печать, заканчивается редактирование второй части.
Оживленно прошло обсуждение первой части большой монографии Д. Г. Редера
«Древнеегипетский очаг земледелия» (гл. I—V). В подробной рецензии доктор истор.
наук проф.М.А.Коростовцеввысоко оценил работу Д.Г. Редера. Монография сдана в пе¬
чать. Заканчивается редактирование монографии Н. Н. Пикуса «История земледельцев
и ремесленников эллинистического Египта». О. И. Савостьянова заканчивает работу
над монографией «История Понтийского царства». Л. Н. Казаманова подготовляет к
печати монографию «Социально-экономический строй Крита в VI—IV вв. до н. э.».
В. И. Кузищин работает над подготовкой к печати монографии «Эволюция крупных
рабовладельческих хозяйств в Италии в конце Республики».
На заседаниях кафедры в текущем году была обсуждена работа С. И. Ковалева
и Е. М. Штаерман «Очерки по истории древнего Рима» (пособие для учителей средних
школ). В связи с празднованием юбилейной 40-й годовщины Великой Октябрьской
«социалистической революции на заседании кафедры были заслушаны доклад А. Г. Бок¬
щанина «Изучение античной истории в СССР за 40 лет» и доклад проф. В. В. Павлова
«Изучение древнеегипетского искусства за 40 лет в СССР».
5 ноября 1957 г. гостивший в Советском Союзе по приглашению Президиума Ака¬
демии наук СССР профессор университета в г. Филадельфии (США) Самуил Крамер
.выступил на заседании кафедры с докладом «История и культура древнего Шумера»

254
ХРОНИКА
Доклад С. Крамера вызвал интерес и привлек большую аудиторию. Проф. В. И. Ав¬
диев, поблагодарив проф. С. Крамера за содержательный доклад, выразил надежду
на то, что визит проф. Крамера послужит делу укрепления связей советских и амери¬
канских ученых.
На двух заседаниях кафедры, вызвавших самый живой интерес, члены кафедры
В. И. Авдиев, Н. Н. Пикус и О. И. Савостьянова, посетившие Грецию, выступили
с докладами об историко-археологических памятниках Греции и поделились впечатле¬
ниями о поездке. Доклады сопровождались демонстрацией диапозитивов и фотографий.
В сентябре 1957 г. В. И. Авдиев принял участие в работе XXIV Международного кон¬
гресса востоковедов в г. Мюнхене, где сделал доклад на немецком языке «Экономические
и культурные взаимосвязи Египта с соседними странами во II—I тыс. до н. э.».
Большое внимание уделяется филологической подготовке студентов, специализи¬
рующихся по древней истории. Д. Г. Редер ведет занятия по изучению древневосточных
языков: древнеегипетского, урартского, ассиро-вавилонской клинописи. Вопросы
источниковедения и историографии древнего Востока, Греции и Рима разрабатываются
в специальных курсах Д. Г. Редера и А. Г. Бокщанина. Н. Н. Пикус ведет специальный:
семинар по греческо-латинской эпиграфике и нумизматике.
В ряде специальных курсов и семинарских занятий разрабатываются не¬
которые проблемы социально-экономической истории Древнего мира и истории между¬
народных отношений (А. Г. Бокщанина, Н. Н. Пикуса, Д. Г. Редера, О. И. Савостья¬
новой). В частности, живой цнтерес у студентов вызвали специальные курсы и семи¬
нары: Н. Н. Пикуса, посвященный изучению ахейского диалекта и ахейской культуры
II тыс. до н. э., О. И. Савостьяновой по политической борьбе в Афинах в VI—V вв. до
н. э., А. Г. Бокщанина по истории христианства и другие.
В 1957 г. ассистент кафедры В. И. Кузищин защитил кандидатскую диссертацию*
на тему «Крупное рабовладельческое хозяйство Италии в конце Республики», где сделана
попытка поставить вопрос об эволюции структуры крупных рабовладельческих хозяйств,,
о различной доходности частей этих хозяйств, о небольшом распространении латифун¬
дий в Италии в конце Республики (руковод. доц. А. Г. Бокщанин).
Аспирант И. Ф. Головачев закончил работу над кандидатской диссертацией, посвя¬
щенной социальной истории римской Африки I — III вв. н. э., где делается попытка-
опровергнуть взгляд о процветании африканских провинций в эпоху ранней Империи
(руковод. доц. А. Г. Бокщанин).
Сложные вопросы внутренней истории Афин конца V — начала IV вв. до н. а..
составляют предмет диссертации аспирантки И. В. Поздеевой (руковод. доц. О. И. Са¬
востьянова).
Вот уже много лет существует при кафедре научный студенческий кружок НСО>.
один из лучших на факультете. Кафедра выделила специального куратора, осуществ¬
ляющего систематическое научное руководство кружком. В прошедшие годы научными
руководителями кружка были доц. К. К. Зельин, доц. О. И. Савостьянова, сейчас руко¬
водит занятиями кружка доц. Д. Г. Редер.
В. Кузищик
/
ИЗУЧЕНИЕ ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ В ВЕНГРИИ1
Венгерская наука о древности имеет значительные традиции, восходящие к по¬
следней четверти прошлого века, причем венгерские ученые внесли немалый вклад в.
мировое антиковедение 1 2. 1
1 При подготовке настоящего обзора использованы работы: G. Moravcsik,
Stand und Aufgaben der klassischen Philologie in Ungarn, Akademie-Verlag, B., 1955;
он ж e. Dix années de philologie classique Hongroise, 1945—1954, «Acta Antiqua»,
III (1955), 3, стр. 191—209.
2 См. I. L a j t i, La philologie classique en Hongrie (1914—1924), «Revue des Etu¬
des Hongroises», 3 (1925), стр. 92—101; Z. M a g y a r y, Die Entstehung einer Internationa-

ХРОНИКА
255
После установления народно-демократической власти были созданы все условия
для дальнейшего развития венгерской науки. В 1948 г. при Научном совете был создан
комитет по классической филологии, преобразованный в 1950 г. в специальную Комис¬
сию Венгерской Академии наук. В ее задачу входит организация и координация всей
научно-исследовательской и научно-популяризаторской работы по истории и культуре
не только античного греко-римского мира, но и древнего Востока, Византии, а также
по новогреческому языку и литературе, средневековой и новой латыни и вопросам,
связанным с мировым значением античного наследия. В рамках пятилетнего плана
указанной Комиссии и было выполнено большинство научно-исследовательских работ,
о которых будет сказано ниже.
Прежде всего было налажено издание научной периодики, причем особое внимание
обращалось на необходимость ознакомления с работами венгерских ученых широкой
научной общественности за рубежом. С этой целью с 1951 г. выпускается специальный
журнал «Acta Antiqua Academiae Scientiarum Hungaricae», в котором статьи печатают¬
ся на русском, немецком, английском, французском и латинском языках. До настоящего
времени вышло шесть томов и полутомов этого интересного издания. Поскольку жур -
нальные публикации часто быстрее и оперативнее отражают состояние научно-исследова¬
тельской работы, чем отдельные книги, мы будем в дальнейшем нередко ссылаться на
материалы этого журнала. Следует иметь в виду, что все статьи, публикуемые в нем на
западноевропейских языках, сопровождаются краткими резюме по-русски. Поэтому и
названия статей будут даваться в нашем обзоре на русском языке.
Кроме упомянутых «Acta Antiqua»,с 1954 г. выходит специальный журнал по антич¬
ности на венгерском языке — «Antik Tanulmanyok» («Статьи по античности»). Статьи
по отдельным вопросам истории древнего мира, индоевропейской лингв'истике, археоло¬
гии и т. д. помещаются также в других иноязычных органах Венгерской Академии наук:
«Acta Archaeologica», «Acta Orientalia», «Acta Ethnographica» и др.
Переходя к работам венгерских ученых, необходимо отметить широту и разносто¬
ронность их научных интересов, о чем свидетельствует уже самый круг проблем, стоя¬
щих перед Комиссией по классической филологии.
В области истории древнего Востока велась работа по изучению греко-египетских и
римско-египетских связей* 3, шумерского языка и письма, клинописных семитических
текстов из Рас Шамра и по грамматике угаритского языка4 5. Вопросами древнеегипет¬
ского искусства систематически занимается А. Добрович. В 1949 г. на венгерском языке
вышла его книга «Искусство фараонов», а в 1955 г. опубликована его статья «Социаль¬
ная действительность и социальная критика в египетском искусстве»6, в которой автор
прослеживает две тенденции в древнеегипетском искусстве: с одной стороны, стремле¬
ние возвеличить представителей высших классов и незыблемость социальных состоя¬
ний; с другой — стремление художников, выходцев из низших слоев общества, придать
изображениям знати сатирический характер и подчеркнуть обездоленное состояние
простого народа и рабов.
Из других работ по древневосточной филологии и археологии должны быть упомя¬
нуты: две статьи И. Айстлейтнера о жертвенных текстах из Угарита в; в первой публи¬
куется фрагментированный угаритский текст, представляющий собой обрывки песно¬
пений при жертвоприношениях, с упоминанием царя Угарита Никмада, относящегося,
len Wissenschaftspolitik, Lpz., 1932, стр. 68, 72; I. Harmatta, Les études grecques
et latines en Hongrie de 1939 à 1946, «Bulletin de l’Association Guillaume Budé», № 5
(1948), стр. 126—150; E. Moravek, A magyar tudomanyos irodalom bibliografiaja
1901—1925, VI, 1, «Klassika filologia», Budapest, 1930; I. В о r z s a k, Bibliographia
philologiae classicae in Hungaria MCMXXVI — MCML, Budapest, 1952.
3 «Acta Antiqua», I (1952), стр. 471—494; II (1953), стр. 65—75.
4 I. Aistleitner, Untersuchungen zur Grammatik des Ugaritischen, B.
1954. См. также Ignace Goldziher, Memorial Volume, I, Budapest, 1948.
5 «Acta Antiqua», III (1955), стр. 1—44.
6 «Acta Orient.», IV (1954), 1—3, стр. 259—270.

256
ХРОНИКА
«вероятней всего, к эпохе XVIII династии в Египте. Вторая статья 7 того же автора пуб¬
ликует угаритский текст № 53 и содержит экскурс в область угаритской мифологиче¬
ской космологии. Этот текст определяется автором как молитва, употреблявшаяся
при утреннем жертвоприношении в честь бога Эла и являющаяся прототипом тех биб¬
лейских молитв, которые взывают к Ягве о вооруженной помощи. Автор специально
останавливается на астрологических и метеорологических терминах текста, а также
на именах угаритских божеств Im Baal, Anat, Mt и бога-кузнеца Ktr.
М. Римшнейдер 8 опубликовала интересную статью «О происхождении филистим¬
лян», которых нередко ученые считают выходцами с Балканского полуострова, показав,
что еще до начала переселения так называемых «народов моря» их местопребывание
-фиксируется в восточной части Малой Азии. Автор устанавливает родство филистимлян
-с хеттами на том основании, что Саргон II именует жителей города Ашдада хеттами и что
-божества филистимлян Даган, Баал, Цебуб и Марнаса находят себе параллели в хетт-
ском пантеоне. Филистимляне были связаны с обработкой железа, и их керамика имеет
ближайшие аналогии в Киликии8.
Р. Гришман9 пишет об эламском зиккурате в Чога-Занбиле близ Суз. Раскопки
этого древнеэламского поселения, основанного около 1260 г. до н. э. и разрушенного
Ашшурбанипалом в 640 г., производились (в порядке четвертой кампании) в 1954—
1955 гг. французской археологической миссией. В центре города открыт монументаль¬
ный зиккурат из сырцового кирпича, облицованный обожженным кирпичом, высота
которого в открытой части достигает 24 м, так что сооружение это должно быть признано
-самым крупным из памятников этого рода, открытых в Месопотамии.
Наконец, В. Рубен 10 11 в исследовании о материализме в древней Индии («Министр
Д жаба ли в Рамаяне Вальмики») прослеживает черты материалистической философии
в ее идеалистических опровержениях. Автор показывает, что отрицательные персонажи
Рамаяны — Джабали, Васиштха и Лакшмана представлены как материалисты. Необ¬
ходимо также отметить работу Ч. Тёттёшши о наименовании греков в древней Индии11,
в которой показывается, что все древнеиндийские наименования греков восходят
к имени ионийцев и соответствуют вариантам этого имени, бытовавшим в греческом
языке. Имя это проникло в Индию через иранцев, вероятно, уже в VI в. до н. э.
Л. Згуста12 публикует статью, кратко излагающую результаты его большо¬
го исследования, напечатанного на немецком языке: «Personennamen Griechiescher
Städte der nördlichen Schwarzmeerküste», Praha, 1955 (см. ВДИ, 1956, № 3, стр
68 сл.).
Среди многих проблем древней истории особое внимание венгерских исследовате¬
лей привлекают, естественно, вопросы, связанные с ранней историей индоевропейских
и финно-угорских племенных объединений на территории Центральной и Юго-восточ¬
ной Европы и исторические судьбы Паннонии. В первую очередь здесь должны быть
названы работы Я. Гарматта «Изыскания в области языка иранских племен в Южной
России» и «Очерки истории сарматов» 13, его же исследование общественного строя
гуннов в эпоху Аттилы14, статьи «Мифические северные племена у Гелланика»
и «Одно из угро-финских племен в античных литературных преданиях» 15, а также
интересные соображения по поводу возникновения мифа о гипербореях, имя которых
явтор связывает с гипотетическим наименованием Балканского горного хребта Вореа,
7 «Acta Orient.», V (1955), 1—2, стр. 1—24.
8 «Acta Antiqua», IV (1956), стр. 17—30.
9 «Acta Archaeol», VI (1955), стр. 53—56.
10 «Acta Antiqua», IV (1956), 1—4, стр. 35—54.
11 «Acta Orient.», V (1955), 3—4.
12 «Acta Orient.», IV (1955), 1—3, стр. 245—25.
13 OÙYpoeXXrjvLxai MeXéTai, 30 и 31, Budapest, 1950 и 1952 (на англ, языке).
14 «Acta Archaeolog.», 2 (1952), стр. 277—305.
15 «Acta Antiqua», I (1951), стр. 91—112; II (1954), стр. 291—303.

ХРОНИКА
257
по-видимому, существовавшим в глубокой древности16. Ожидается появление отдельной
книги Я. Гарматта, где будут обобщены результаты его исследований за последние
годы.
Ценную историко-лингвистическую работу о происхождении названия р. Тиссы
с привлечением античных, византийских, кельтских, славянских и других источников
опубликовал Ш. Садецки-Кардош 17. Перу этого же автора принадлежит очень инте¬
ресный этюд, посвященный одному из явлений социального характера, сопровождавших
столкновение между римским и варварским миром в эпоху германо-сарматских войн
Марка Аврелия, а именно — вопрос о многочисленных перебежчиках с римской
стороны на сторону противника и методах борьбы римского правительства с втим
явлением. Автор указывает на любопытную параллель, прослеживающуюся между
позицией Марка Аврелия как императора и автора указа о преследовании беглецов
и как стоического философа, именующего «беглецом» (М. Aurel., Comm., X, 25) каждого,
выражающего недовольство превратностями жизни18.
Отдельно изданы большие исследования археологического материала, освещающие
раннюю историю восточноевропейских племен19.
Что касается политической и социально-экономической истории «классического»
античного мира, то здесь наиболее широко разрабатываются отдельные проблемы рим¬
ской истории с заметным уклоном в сторону изучения провинций. Так, отметим боль¬
шое исследование Я. Силадьи об изменении в стратегическом положении пограничных
римских провинций в период принципата 20, статьи Ш. Садецки-Кардош о социальных
движениях в Галлии I — II в.21, в которых принимаются основные положения статьи
H. Н. Беловой (ВДИ, 1952, № 4) и привлекается новый материал, характеризующий
политическую ситуацию в западной Галлии, в особенности в области племени линго-
нов, около 70 г. н. э., ив области Декуматских полей, где до римской оккупации нахо¬
дили себе пристанище галльские эмигранты; статью Э. Ференци о внешней
политике римлян в период 390—340 гг. до н. э. (критический обзор источников)22
и предпринятую И. Реваи интересную попытку восстановить содержание и характер
исчезнувшего сочинения Фронтона о походе Луция Вера во время Парфянской войны
162—166 гг. 23.
В области собственно археологической, где ведется большая работа по изучению
римских укреплений, представляют значительный интерес выпущенный в 1954 г. на
венгерском и немецком языках первый том коллективной монографии об Интерцизе
периода римского владычества 24 * и вышедшая из печати в 1956 г. работа Я. Силадьи
«Аквинкум, древний город рабовладельческого общества в отражении раскопок». Ему
же принадлежит несколько мелких эпиграфических исследований новых надписей,
обнаруженных за последние годы во время строительных работ в правобережной части
Будапешта, и научно-популярный путеводитель к надписям римской эпохи, хранящим¬
ся в музее Аквинка.
Кл. Поци прослеживает историю керамических мастерских древнего Аквинка на
протяжении II—III в. н. э., начавшуюся с возникновения керамического производства
16 «Acta Antiqua», III (1955), 1—2, стр. 57—66.
17 «Acta Antiqua», II (1953), стр. 77—115.
18 «Acta Antiqua», III (1954), стр. 123—148.
19 M. Р а г d u с z, Denkmäler der Sarmatenzeit Ungarns, III, Budapest, 1950;
N. Fettich, Archaeologische Studien zur Geschichte der späthunnischen Metallkunst,
1952; о h ж e, La trouvaille de tombe princière à Szeged — Nagyszéksos, 1953.
20 «Acta Antiqua», II (1953), стр. 119—226.
21 «Acta Antiqua», III (1955), стр. 123—150, 233—240.
22 «Acta Antiqua», I (1951), стр. 127—160.
23 «Acta Antiqua» I (1951), стр. 161—190.
24 L. B arkoczi, G. Erdélyi, F. Fülep и др., Intercisa I, Budapest.,
1954.
«
17 Вестник древней истории, № 2

258
ХРОНИКА
на территории римского военного лагеря; сюда, по предположению автора, вместе с при¬
шедшими в лагерь войсками переселились из какого-то района прирейнского лимеса
керамические мастера. В работе прослеживаются также торговые связи Аквинка по ке¬
рамическим данным и констатируется, что в IV в. н. э. гончарное ремесло находилось
в состоянии упадка 25.
М. Пардуц в статье, озаглавленной «Материалы к истории сармат в Венгрии во II—
III вв. н. э.» 2в, детально рассматривает инвентарь женского сарматского погребения
в Надьхедь, открытого в 1931 г. во время раскопок могильника, содержавшего в общей
сложности 424 сарматские могилы, датирующиеся концом II — началом III в. н. э.
Выясняя, на основании изучения золотых украшений из упомянутой могилы, черты позд¬
несарматского быта и культа, автор в то же время характеризует посредством сличения
погребальных инвентарей также и этнический состав могильника в Надьхедь, полагая,
что часть погребенных принадлежала сарматским кочевникам, другая же часть, имею¬
щая признаки принадлежности к оседлому населению, характеризует, по его мнению,
дакийско-кельтский этнический элемент. И. Бона рассматривает вопросы, связанные
с историей пребывания лангобардов на территории современной Венгрии («Лангобарды
в Венгрии»)26 27, преимущественно по данным могильников Варпалота и Безенье-Папрет.
Автор показывает, что археологические данные заставляют отнести дату прихода ланго¬
бардов в Паннонию к началу VI в., в то время как письменные источники отодвигают
се к середине этого столетия.
Т. Надь публикует римский военный диплом из Альбертфальзы (пункт, располо¬
женный между Аквинком и Кампоной), найденный при раскопках 1949 г., датированный
139 г. н. э. (вторым консульством Антонина Пия). Публикация сопровождается деталь-
лым исследованием просопографического и исторического характера, подробно останав¬
ливающимся на судьбах военных соединений, упомянутых в дипломе 28.
В области эпиграфики следует отметить еще работы, относящиеся к греческой
надписи из Интерцизы, и прежде всего публикацию ее Э. Ференци29.
К названным выше археологическим работам примыкает исследование Ш. Бёкеньи30
о скифских лошадях в Сентеш-Векерзуге, которое устанавливает, что лошади,
найденные в могильнике, отличаются от древнешвейцарских лошадей, тип которых
распространен в Западной Европе, и очень близки к лошадям из алтайских Пазырык-
ских курганов. Скелеты представляют, кроме того, убедительные доказательства
того, что лошади использовались в качестве упряжных животных на тяжелых
работах.
О любопытной находке, сделанной еще в 1931 г. в с. Калоз, пишет И. Бона 31. Она
состояла из погребения с двумя человеческими скелетами и одним конским. Первичная
публикация относила погребение к V—VI вв. н. э. Автор настоящей статьи доказывает,
что погребение было совершено во время Маркоманнской войны Марка Аврелия, около
167 г., когда лангобарды вместе с даками вторглись в Паннонию. Одно из погребений
определяется по остаткам вооружения как лангобардское, другое — как дакийское.
Л. Вайда 32 в статье «К вопросу о знаках отличия в доисторические времена» уста¬
навливает, что среди знаков отличия вождей и царей начальной эпохи классового об¬
щества превалируют те признаки отличия, которые выработались еще в доклассовую
эпоху для обозначения родовых старейшин, как-то: борода, оружие, украшения и дру¬
гие отличительные признаки, указывающие на освобождение имеющего их лица от фи¬
зического труда.
26 «Acta Archeol.», VII (1956), 1—4, стр. 73—137.
26 Там же, стр. 139—182.
27 Там же, стр. 183—244.
28 Там же, стр. 17—71.
29 «Arohaeol. Hung», XXIII (1954), стр. 230 сл.
30 «Acta Archeol.», VI (1955), стр. 23—29.
31 Там же, стр. 71—77.
32 Там же, VI (1955), стр. 33—51.

ХРОНИКА
259
Э. Томас 33 в обширной публикации сообщает об открытом раскопками преиму¬
щественно 30-х годов комплексе римских вилл в Тац-Февеньпуста с большим количе¬
ством архитектурных остатков, предметов сельскохозяйственного инвентаря, керамики
и т. п. Публикуемый материал дает отчетливое представление о крупном сельском хо¬
зяйстве римского типа в Паннонии как в эпоху расцвета империи, так и в период ее
упадка и развития феодализма. Многочисленные железные инструменты дают представ¬
ление о технике сельского хозяйства, находки керамики и гончарного производства —
об изготовлении керамики и торговле керамическими изделиями в Паннонии в указан¬
ную эпоху.
М. Р. Альфёльди 34 исследует консекрационные монеты III в. н. э., имея в виду
специальную серию римских монет, чеканенных в середине III в. в честь 11 обожест¬
вленных императоров. Автор детально рассматривает вопросы хронологии и некоторые
исторические подробности, связанные с биографиями этих императоров.
3. Такач 35 пишет о каталаунской гуннской находке и ее восточноазиатских
связях. Автор сопоставляет найденную вовремя второй мировой войны наКаталаунских
полях близ Труа, во Франции (место сражения войск Аэция с Аттилой в 451 г. н. э.),
ручку от гуннского бронзового котла с аналогичными находками в Венгрии и далее —
на востоке, вплоть до Северного Китая. В этой же связи следует назвать работу Т. Надь
(там же) о походах Аттилы на Балканы и о достоверности данных о германцах у Иор¬
дана. Хотя автор и не отрицает вероятности участия причерноморских племен в балкан¬
ских походах Аттилы в 40-х годах Ув., он отвергает историческую ценность сообщения
об участии в них гепидов Ардарика и готов Валамера, показывая, что это сообщение
Иордана является результатом контаминации различных сообщений Хроники Марцел-
/ лина Комеса, в которой в данном случае имелось в виду лишь то, что Аттила завоевал
названные племена, Иордан же включил их в качестве участников в балканский поход
по ошибке.
И. Ковриг 36 в статье об оккупации аварами территории Венгрии выделяет архео¬
логические комплексы, характеризуемые определенного вида сбруей и вооружением;
называя их аварскими, автор указывает на их сходство с раннесредневековыми памят¬
никами Сибири и Алтая и прослеживает распространение этой культуры вверх по Ду¬
наю и в Задунайской области, вплоть до Вены, по дорогам, связанным с линией рим¬
ского дунайского лимеса.
А. Ч. Шош 37, публикуя материал из раскопок второго по счету могильника авар¬
ской эпохи в Юлле, произведенных в 1950—1951 гг. и давших 153 погребения со зна¬
чительным бытовым инвентарем, разбивает их по способу ориентировки на три группы
и говорит в связи с этим о трех родовых кладбищах. П. Липтах 38 в антропологическом
очерке населения окрестностей с. Юлле в аварскую эпоху отмечает высокий процент
монголоидных черепов среди женщин (80 %) и значительно меньший среди мужчин —
до 18%. В европеоидах автор видит автохтонов, связанных генетически с населением
эпохи бронзы.
Следует отметить также труды Т. Надь «Римское укрепление Эски-тер, предок Пешта»
(1946) и Л. Баркоши «Бригетио», 2 т., 1944—1951 гг. (оба на венгерском языке). Нако¬
нец, хорошим подспорьем для изучающих раннюю историю Средней Европы может
явиться библиография по археологии Дунайского бассейна, изданная Я. Баннером
и И. Якабфи на русском, немецком, французском и венгерском языках и включающая
всю венгерскую и иностранную литературу.
Изучение социально-экономической истории классической Греции не отмечено в
33 «Acta Archeol.», VI (1955), 1—4, стр. 79—148.
34 Там же, стр. 57—70.
35 «Acta Orient.», V (1955), 1—2, стр. 142—161.
38 «Acta Archeol.», VI (1955), стр. 162—192.
37 Там же, стр. 193—228.
38 Там же, стр. 231—315.

260
ХРОНИКА
Венгрии за последние годы значительными работами. Зато много делается в области
античной философии, литературы и сравнительно-исторического исследования мифо¬
логии. В частности, проблемам гомеровского эпоса в связи с рассмотрением его истори¬
ческих и фольклорных источников посвящены, среди многих других, статьи акад.
И. Тренчени-Вальдапфеля 39 и К. Марота 40. Отдельным изданием на венгерском язы¬
ке вышла также книга К. Марота, подводящая итоги исследованию гомеровского эпоса
за последние 40 лет (Будапешт, 1948); вышел из печати (Будапешт, 1956) большой
труд того же автора «Начало греческой литературы». В 1948 г. вышло второе
издание «Греко-римской морфологии» И. Тренчени-Вальдапфеля, научно-популяр¬
ный очерк А. Сабо «Гомер». В статье И. Тренчени-Вальдапфеля 41
о восточных элементах во введении Теогонии Гесиода устанавливается
целый ряд сходных черт между образными оборотами Теогонии и Библии, в
особенности же параллели с некоторыми пассажами книг пророков. Имеет¬
ся также сходство и с некоторыми египетскими текстами. Ориентализмы Теогонии автор
ставит в связь с ориентализацией греческого изобразительного искусства в VIII—VIIbb.
до н. э. Опубликован ряд работ, посвященных творчеству Архилоха, Мимнерма, Эсопа,
Геродота, Софокла, Каллимаха, Лукиана, в том числе на английском языке очерк
И. Тренчени-Вальдапфеля — «Lucian, Orient and Occident in the Second Century»,
Budapest, 1945 г. и на венгерском — книга Р. Фалуша «Софокл».
По истории древнегреческой философии классического периода необходимо на¬
звать серьезную исследовательскую работу по древнегреческой диалектике А. Сабо,
которая печатается отдельными статьями в «Acta Antiqua»; последняя из этих статей
содержит этюды по истории арифметики (четное и нечетное число) и геометрии и выяс¬
няет возникновение понятия об иррациональном числе в древнегреческой науке. В дру¬
гой статье — «Каким образом стала математика дедуктивной наукой?» тот же автор
показывает, что математическая дедукция развивалась в Греции в результате утверж¬
дения логики элеатов; с другой стороны, он показывает, что многое, приписывавшееся
до недавнего времени грекам, было уже известно раньше египтянам и вавилонянам 42.
Должна быть названа также книга того же автора «Сократ и Афины», изданная по-
венгерски в 1948 г. Д. Надор 43 в статье «Фатализм и верование в чудеса в мировоззре¬
нии эллинизма» показывает, как стоицизм, несмотря на значительный прогресс учения
о физическом законе, разрабатывавшегося в пределах этой философской системы, при¬
давал большое значение принципу каузальности, почему был не чужд фетишизма
и признания элемента чудесного в физике. На борьбу с подобными представлениями
выступили эпикурейцы в качестве сторонников естественного объяснения мира и про¬
исхождения его явлений без помощи посторонних сил. Эта философия, продолжавшая
развиваться на греко-римской почве вплоть до IV в. н. э., оказала сильное влияние на
философов и натуралистов Возрождения, продолжая и позднее питать материалисти¬
ческое мышление.
В статье «Платон и вопрос о законах природы» Д.Надор рассматривает натурфилософ¬
ские взгляды Платона, выводимые им из пифагорейства, и устанавливает их положи¬
тельное значение для развития древней (а также и новой) натурфилософии 44.
Самой положительной оценки заслуживает большая работа по изданию оригиналь¬
ных античных текстов и многочисленных новых переводов. Начата новая серия дву¬
язычных текстов «Scriptores Graeci et Latini», в которой уже вышли с параллельным
венгерским переводом «Фасты» Овидия (пер. Л. Гааля), «Труды и дни» Гесиода (перевод
39 «Гомеровская композиция», «Acta Antiqua», I (1951), стр. 5—34.
40 «„Каталог кораблей“ и его „гесиодический“ характер», «Acta Antiqua», I (1952),
стр. 261—323.
41 «Acta Orient.», V (1955), 1—2, стр. 46—74.
42 «Acta Antiqua», I (1952), стр. 377—410; II (1953—1954), стр. 19—64, стр. 243—
289; III (1955), стр. 67—104 (все на немецком языке).
43 «Acta Antiqua», IV (1956), стр. 153—170.
44 «Acta Antiqua», III (1955), 3, стр. 211—221.

ХРОНИКА
261
и статьи И. Тренчени-Вальдапфеля), «Афинская полития» Аристотеля с приложе¬
нием псевдо-ксенофонтовского трактата под тем же названием в переводе Ж. Риток.
Готовятся к изданию поэма Лукреция, комедии Менандра, «Органон» и «Физика»
Аристотеля.
Должна быть также упомянута работа К. Марота 45 «О ссылке Овидия», инте¬
ресная как для историков римской литературы, так и для изучающих социальную
историю Рима. Автор пересматривает распространенную точку зрения о причинах мо¬
рального характера, якобы вызвавших немилость Августа и приведших к ссылке
Овидия. Опираясь на исследования М. М. Покровского, он показывает, что поводом
для преследования была скорее политическая позиция поэта, выраженная, может быть,
и не очень резко, но при подозрительности и произволе императора оказавшаяся доста¬
точной причиной для репрессий. Тот же автор46 в статье «Трагический герой Илиады
Ахилл» дает интерпретацию Илиады как трагического по своему смыслу произведения.
Сопоставляя Илиаду с вавилонской поэмой о Гильгамеше, он показывает, что Гомер до¬
бился большей глубины трагизма и уже разработал явление катарсиса, перешедшее
затем в греческую трагедию. И. Боржак, рассматривая в статье «Otium Catullianum»51-e
сапфическое стихотворение Катулла (там же), устанавливает его внутреннее единство
и художественную последовательность. Он пытается также определить политическую
тенденцию стихотворения, сквозящую, по мнению исследователя, в заявлении поэта
об отстранении своем от общественной деятельности. Наконец, А. Ферстер 47 в статье
«О ритмических основах античного стихосложения» подчеркивает динамический характер
стихотворного ритма, зависящего от ударных элементов стиха, и протестует против
восходящей к Ф. Ницше точки зрения на стихотворный ритм как на чисто механиче¬
ское явление.
За истекшие 10 лет опубликованы также многочисленные переводы крупнейших
произведений античной литературы: «Илиада» (1952), «Одиссея» (1947) и Гомеровские
гимны (1947) в переводе Г. Девечери; однотомник всех сохранившихся трагедий Софок¬
ла в переводах Г. Девечери, И. Тренчени-Вальдапфеля, П. Меллера, И. Яноши и др.
и «Семеро против Фив» Эсхила. Полное издание Эсхила запланировано на ближайшее
время в серии «Классики мировой литературы», выпускаемой Венгерским издатель¬
ством художественной литературы. К юбилею Аристофана переизданы три комедии в пе¬
реводе венгерского классика Я. Араня 48. Я. Эрдеди выпустил однотомник лирических
стихотворений Горация, в который включена также «Ars poetica»; М. Дечи опубликовал
новый перевод «Лукия» и ряда других сатир Лукиана (1948) и «Дафниса и Хлои»
Лонга (1945); И. Реваи — «Иудейскую войну» и «Иудейские древности» Иосифа Фла¬
вия (1946 и 1948); в 1949 г. вышел третьим изданием его же перевод «Метаморфоз»
(«Золотого осла») Апулея. Изданы фрагменты Эпикура (1946), новый перевод «Res ge¬
stae divi Augusti», сборник избранных произведений греческой поэзии (1947). Ряд
переводов из греческих и римских классиков включен в I том «Хрестоматии мировой
литературы», изданный в 1952 г. Готовы для печати переводы Страбона и Павсания,
а также книга для чтения по древнегреческой философии.
В области источниковедения значительный интерес представляет опубликованный
в печати Марией Кубини каталог греческих рукописей (Будапешт, 1956), хранящихся
в Будапештской национальной библиотеке и до сих пор остававшихся вне поля зрения
исследователей. Начато собирание и обработка находящихся в Венгрии греческих и ла¬
тинских надписей, систематически публикуются описания и исследования ваз, статуй,
предметов домашнего обихода позднеэллинистического времени, которые хранятся в
венгерских фондах. Опубликован научно-популярный очерк Я. Д. Силадьи по истории
древнегреческого искусства.
Наконец, отметим подготовленные к печати словари: большой греко-венгерский,
45 «Acta Antiqua», стр. 223—232.
46 «Acta Antiqua», IV (1956), стр. 55—107.
47 Там же, стр. 171—196.
48 См. ВДИ, 1956, № 2.

262
ХРОНИКА
рассчитанный не только на учащихся, но и на научных работников, латино - вен¬
герский и венгеро - латинский. Вышел гроко - венгерский словарь к Новому завету,
составленный Е. Кишем.
В заключение читателям ВДИ интересно будет узнать, что венгерские ученые про¬
являют большой интерес к трудам советских историков древности и филологов. На вен¬
герском языке изданы университетские учебники по различным разделам древней исто¬
рии: В. И. Авдиева, В. С. Сергеева, Н. А. Машкина и его же «Принципат Августа»,
книги И. М. Тройского («История античной литературы»), А. Б. Рановича («Эллинизм»),
С. П. Толстова («Древний Хорезм»), А. В. Мишулина (учебник для средней школы),
а также учебник для вузов В. Н. Дьякова и Н. М. Никольского. Систематически перево¬
дятся на венгерский язык важнейшие статьи из «Вестника древней истории» (вышло че¬
тыре таких выпуска). Венгерская научная общественность хорошо информирована о·
работах советских античников в области перевода и комментирования древних авторов,
внимательно следит за нашей учебной литературой и словарями. Высоко оценены в Вен¬
грии двухтомник Лукреция, выпущенный Ф. А. Петровским, комментированное издании
«Адельфов» С. И. Соболевского, перевод и комментарий речей Демосфена, выполненные-
С. И. Радцигом.
В. Л., Л. Е.
КОНФЕРЕНЦИЯ (В ВАРШАВЕ), ПОСВЯЩЕННАЯ
ТВОРЧЕСТВУ ЦИЦЕРОНА
3—5 декабря 1957 г. в Варшаве состоялась конференция, посвященная творчеству
Цицерона. В работе конференции приняли участие историки, филологи и археологи
Польши, Болгарии, Чехословакии, ГДР, Румынии, Венгрии и СССР.
Заседания конференции проходили в помещении Варшавского Университета и про¬
должались три дня. Конференцию открыл вступительным словом профессор К. К у-
манецкий (Польша). Он же выступил с докладом на тему: «Цицерон — человек,
политик, писатель». На последующих заседаниях были заслушаны и обсуждены докла¬
ды: проф. Н. Барбу (Румыния) — «Цицерон — знаток людей и человек действия»,
проф. И. Бижуньска-Маловист (Польша) — «Государственный деятель
по Цицерону, его качества и обязанности», проф. С. Утченко (СССР) — «Социаль¬
ное и политическое значение термина optimates у Цицерона», проф. И. Тренчени-
Вальдапфель (Венгрия) — «Эпоха Сципионов в философских произведениях
Цицерона», доц. М. Б роже к (Польша) — «De Ciceronis orationibus consularibus
observationes», акад. А. С а л а ч (Чехословакия) — «Рукопись комментария Макро-
бия», доц. E. М а р о т и (Венгрия) — «Второе письмо Саллюстия и Цицерон», проф.
И. И р м ш е р (ГДР) — «Цицерон и Византия».
Все доклады возбудили большой интерес обширной аудитории, состоявшей из на¬
учных работников, преподавателей и студентов различных университетов Польской
Народной Республики, и вызвали оживленный обмен мнений. Конференция протекала
в обстановке сердечности и дружбы и, несомненно, содействовала дальнейшему укреп¬
лению деловых, научных и личных контактов между античниками СССР и стран народ¬
ной демократии. Все доклады, заслушанные на Варшавской конференции, будут опуб¬
ликованы в специальном издании.
Параллельно с работой конференции в Варшаве в эти же дни состоялось второе
заседание (первое заседание происходило в Праге в апреле 1957 г.) Международного
комитета античников, в состав которого от СССР в прошлом году были избраны проф.
С. Утченко и проф. Н. Дератани. На заседании Комитета (под председательством акад.
А. Салача — Чехословакия) обсуждался вопрос о содержании ежегодника «Eirene»,
выпускаемого Комитетом. В ежегоднике будет опубликован ряд статей советских
ученых. Варшавская конференция античников стран народной демократии и СССР
свидетельствует об укреплении традиций дружбы и делового сотрудничества между
учеными стран социалистического лагеря, традиций, которые, безусловно, должны
расти и расширяться.

ПРИЛОЖЕНИЕ
SCRIPTORES
HISTORIAE AUGUSTAE
АВТОРЫ
ЖИЗНЕОПИСАНИЙ
АВГУСТОВ
ПРОДОЛЖЕНИЕ

SCRIPTORES HISTORIAE AUGUSTAE
Перевод С. П. Кондратьева
Под ред. А. И. Доватура
Примечания С. П. Кондратьева
Перевод стихов Ф. А. Петровского
XIII. Элий Спартиан
АНТОНИН КАРАКАЛЛ
I. (1) Из двоих сыновей, оставленных Септимием Севером, из которых Антонина1
провозгласило императором войско, а второго — отец, Гета был обвинен как враг,
а Бассиан, как известно, удержал в своих руках императорскую власть. (2) Мы считаем
излишним повторять сообщения о его предках, так как обо всем этом достаточно ска¬
зано в жизнеописании Севера. (3) В детстве он отличался мягким характером, был остро¬
умен, приветлив с родителями, приятен друзьям своих родителей, любезен народу, мил
сенату; все эти качества послужили ему на пользу, привлекая к нему общую любовь.
(4) Он не обнаруживал тупости в занятиях наукой, не был склонен скрывать свое рас¬
положение, не скупился на щедрые подарки, охотно оказывал милость, но все это было
при жизни родителей. (5) Если ему когда-либо приходилось видеть осужденных, отда¬
ваемых на растерзание диким зверям, он плакал или отворачивался; это вызвало
особенное расположение к нему со стороны народа. (6) Будучи семилетним мальчиком,
он услыхал, что товарища его по детским-играм жестоко высекли за то, что он испове¬
довал иудейскую религию, и он долгое время не смотрел ни на своего отца, ни на от¬
ца этого мальчика, так как считал их виновниками порки. (7) Благодаря его вмешатель¬
ству были возвращены старинные права антиохийцам и византийцам, на которых Север
гневался за то, что они помогали Нигру. Он возненавидел Плавциана за его жестокость.
(8) Подарки, которые он получал от родителей в праздник сигиллярий 1 2, он по соб¬
ственному побуждению раздавал клиентам и своим учителям. Но таким он был в детстве.
II. (1) Когда же он вышел из детских лет, то под влиянием ли советов отца, или
по врожденной хитрости, или потому, что считал нужным походить на Александра
Великого, царя Македонского, он стал более замкнутым, более важным, даже лицо
его стало более угрюмым, так что знавшие его мальчиком не верили, что это тот же
самый. (2) Александр Великий и его деяния все время были у него на устах. Он часто
восхвалял Тиберия и Суллу. (3) Он был более высокомерен, чем отец; брата своего
он презирал за то, что тот держал себя очень просто. (4) После смерти отца он, удалив¬
шись в преторианский лагерь, стал жаловаться воинам на то, что он окружен кознями
брата, и этим побудил их убить его брата в Палатинском дворце. Тело его он немедленно
1 При рождении он получил имя Юлия Бассиана. В 196 г. Север дал ему имя Марк
Аврелий Антонин (Sev.,10, 3).
2 Сигиллярии, как и сатурналии, праздновались от 17 до 23 декабря. Было в обы¬
чае в эти дни посылать друг другу наряду с подарками маленькие фигурки (sigilla)
из воска или глины, изображавшие богов или сцены домашней жизни.

2 66
XIII. ЭЛИИ СПАРТИАН
приказал предать огню. (5) Кроме того, он сказал в лагере, что брат готовился отравить
его и относился к матери без должного уважения. Он публично выразил благодарность
тем, кто убил его брата. (6) Им он увеличил жалованье, как проявившим большую вер¬
ность по отношению к нему. (7) Часть воинов в Альбе с величайшим негодованием уз¬
нала об убийстве Геты: все они говорили, что они обещали быть верными двоим сыновьям
Севера (8) и должны хранить верность двоим. Они заперли ворота и долго не впускали
императора; их возбуждение улеглось не только оттого, что он выступил с жалобами на
Гету и обвинениями против него, но и благодаря непомерному жалованию, которое,
как это всегда бывает, успокоило воинов. Оттуда он возвратился в Рим. (9) Затем он
вошел в курию, имея под сенаторской одеждой панцырь и сопровождаемый вооружен¬
ными воинами. Он поставил их посередине двойным рядом между сидениями сенато¬
ров и после этого произнес свою речь. (10) Он жаловался на козни брата, речь его была
путаной и нескладной; во всем он обвинял брата, а себя оправдывал. (11) Все это сенат
слушал без всякого удовольствия,— когда он говорил о том, что позволял брату делать
что угодно, что освободил брата от козней, а тот, наоборот, готовил против него самые
злостные козни и не отвечал взаимностью на его братскую любовь.
III. (1) После этого он позволил вернуться на родину изгнанным и сосланным.
Затем он отправился к преторианцам и остался в лагере. (2) На следующий день он на¬
правился на Капитолий и любезно беседовал с теми, кого он готовился убить; затем он
возвратился в Палатинский дворец, опираясь на Папиниана и Хилона. (3) Когда он
после убийства брата увидел мать Геты и других женщин в слезах, то готов был убить
и всех этих женщин, но его удержали от этого, чтобы не усиливать слухов о его жесто¬
кости, распространившихся после убийства брата. (4) Он заставил умереть Лета, по¬
слав ему яд,— а ведь Лет первый подал совет убить Гету — и сам же первым погиб.
(5) Сам он очень часто оплакивал смерть Геты. Многих своих сообщников в этом убий¬
стве он казнил, но казнил и того, кто почитал изображение Геты. (6) После
этого он велел убить своего двоюродного брата Афра, которому он еще накануне
послал угощение со своего стола. (7) Тот от страха перед убийцами прыгнул вниз и —
со сломанной ногой — укрылся у своей жены, но был схвачен и убит среди насмешек.
(8) Убил он также внука Марка — Помпеяна, сына дочери Марка и Помпеяна, за кото¬
рого вышла замуж Луцилла после смерти императора Вера. Он два раза назначал
его консулом и ставил командующим во время самых тяжелых войн, какие тогда были;
убил он его так, что могло показаться, будто тот погиб от разбойников.
IV. (1) Затем на его глазах воины поразили ударом топора и убили Папиниана,
после чего император сказал убийце: «Тебе следовало исполнить мой приказ мечом».
(2) По его приказу был убит также перед храмом божественного Пия Патруин, ^ трупы
их протащили по улице, не считаясь с требованиями человечности. Умертвил он и сына
Папиниана, который за три дня до этого дал — в качестве квестора — богатые зрелища.
(3) В те же дни было убито бесконечное число людей, которые сочувствовали его брату,
были убиты даже вольноотпущенники, обслуживавшие Гету. (4) Затем были произве¬
дены убийства во всех местах, даже в банях; некоторые были убиты даже за столом,
среди них — Саммоник Серен, от которого осталось очень много ученых книг. (5) Хйлон,
бывший два раза префектом и консулом, подвергся крайней опасности только за то,
что советовал братьям жить в согласии. (6) Когда этого Хилона, без сенаторской одеж¬
ды, босого тащили воины римского гарнизона, Антонин усмирил мятеж. (7) Кроме того,
он и после произвел по городу много убийств, причем воины повсюду хватали и убивали
некоторых людей под видо^1 наказания за мятеж. (8) Гельвия Пертинакса, сменного
консула, он убил только за то, что тот был сыном императора. (9) Пользуясь разными
случаями, он никогда не переставал убивать тех, которые были друзьями его брата.
(10) Часто он с высокомерием поносил сенат, часто поносил он и народ — либо в из¬
даваемых им эдиктах, либо в объявленных его обращениях, заявляя, что он будет вто¬
рым Суллой.
V. (1) После этих событий он направился в Галлию; прибыв туда, он немедленно
убил нарбонского проконсула. (2) Приведя в смятение всех начальствовавших в Гал¬
лии лиц, он навлек на себя ненависть, как тиран, хотя иногда и притворялся мило¬

АНТОНИН КАРАКАЛЛ
267
стивым, тогда как по своей природе он был свирепым. (3) Совершив много несправед¬
ливостей по отношению к людям и нарушив права городов, он заболел тяжелой бо¬
лезнью. По отношению к тем, кто за ним ухаживал, он проявил необыкновенную жесто¬
кость. (4) Затем, готовясь отправиться на Восток, он прервал свой путь и остался в
Дакии. В Реции он убил немалое число варваров, а своих воинов он ободрял и одари¬
вал так, словно это были воины Суллы. (5) Он запретил давать ему имена богов (как это
делалось с Коммодом), когда воины называли его Геркулесом за то, что он убил льва
и других диких зверей. (6) Одолев германцев, он назвал себя — в шутку или серьезно
(ведь он был глуп и сумасброден) — «Германским», утверждая, что, если бы он победил
луканцев, его следовало бы называть «Луканским» 3. (7) В то же время были осуждены
те, кто мочился там, где стояли статуи или изображения государя 4, а также те, кто
снимал венки с его статуй для того, чтобы положить другие. Были осуждены и те, кто
носил на шее средства против четырехдневной и трехдневной лихорадки. (8) Путь по
Фракии он совершил вместе с префектом претория, а затем, переправляясь в Азию,
он подвергся опасности при кораблекрушении — сломалась мачта, так что он должен
был вместе с телохранителями пересесть в челнок. Начальник флота взял его на трие-
рему, и он таким образом спасся. (9) Он очень часто убивал кабанов, даже вышел против,
льва. В письмах к своим друзьям он особенно хвалился этим и хвастал, что прибли¬
зился к доблести Геркулеса.
VI. (1) Занявшись войной с армянами и парфянами, он поставил начальником
действовавшей армии человека, нравы которого соответствовали его собственным. (2)
Затем он направился в Александрию, собрал народ в гимнасий и выбранил его; после
этого он приказал отобрать для военной службы наиболее сильных людей. (3) Тех, кого
он отобрал, он велел убить — по примеру Птоломея Евергета, восьмого, носившего
это имя. Затем, дав знак воинам убивать своих хозяев, он произвел в Александрии
большую резню. (4) После этого, двинувшись через области кадузиев и вавилонян, он
вступил в беспорядочное сражение с парфянскими сатрапами, напустив на врагов даже
диких зверей. (5) Отправив сенату письмо, словно после победы, он получил прозвание
«Парфянского» — прозвание «Германского» он получил еще при жизни отца. (6) Затем,,
желая вторично начать войну с парфянами, он зимовал в Эдессе, а оттуда прибыл
в Карры ради бога Луна. В день своего рождения, то есть за восемь дней до апрельских
ид, в праздник Мегалензий,— в то время как он удалился для отправления естествен¬
ных надобностей, он был убит по злому умыслу префекта претория Макрина, который
захватил после него императорскую власть. (7) Соучастниками этого убийства были
Немезиан, его брат Аполлинарис и Трикциан, который был на войне начальником вто¬
рого« Парфянского» легиона и стоял во главе отряда отборных всадников; знали о нем —
Марций Агриппа, стоявший во главе флота, и, кроме того, большинство начальствую¬
щих лиц, которых вовлек в заговор Марциал.
VII. (1) Он был убит на середине пути между Каррами и Эдессой, когда он сошел
с коня, чтобы облегчиться, окруженный своими телохранителями, которые были участ¬
никами интриги, имевшей целью лишить его жизни. (2) Его конюший, подсаживая его
на коня, поразил его ударом кинжала в бок, и все единогласно заговорили о том, что
это сделал Марциал. (3) Так как мы упомянули о боге Луне, то следует знать, что пе¬
редано о нем мудрейшими людьми и что еще сейчас думают преимущественно жители
Карр, а именно: кто считает, что Луну нужно называть женским именем, и причисляет
ее к женскому полу, тот всегда покоряется женщинам и является их рабом; (4) тот же,
кто верит, что этот бог мужского пола, будет властвовать над женой и не поддастся
никаким женским козням. (5) Вследствие этого греки и египтяне, хотя они и говорят
о богине Луне, относя ее к тому роду, к какому, говоря о людях, они относят женщи¬
ну,— все же в своих таинственных учениях называют ее Луном.
3 Игра слов: Germanicus — германский, но germanus — брат (намек на убийство
брата). Lucanicus — луканский, но lucanica — особый сорт копченой колбасы.
4 Это наказание было установлено Тиберием.

268
XIII. ЭЛИИ СПАРТИАН
VIII. (1) Я знаю, что многие в своих сочинениях писали о смерти Папиниана, не
выясняя причины его убийства, так как разные люди давали разные объяснения. Я же
предпочитаю изложить все разнообразные мнения, нежели умолчать об убийстве такого
крупного человека. (2) Рассказывают, что Папиниан был самым близким другом им¬
ператора Севера, а по словам некоторых — его родственником по второй жене. (3)
Ему главным образом Север и поручил обоих своих сыновей, и потому он старался под¬
держивать согласие между братьями Антонинами. (4) Более того, он хотел предотвратить
убийство Геты, когда Бассиан начал уже жаловаться на козни брата. Поэтому вместе
с теми, кто стоял на стороне Геты, он был убит воинами не только с дозволе¬
ния, но и по внушению Антонина. (5) Многие говорят, что после убийства брата
Бассиан поручил ему оправдать, вместо себя, это преступление в сенате, а затем
и перед народом, но Папиниан ответил, что не так легко оправдать братоубий¬
ство, как совершить его. (6) Есть и такой рассказ, что он не пожелал составить
речь, которая должна была содержать нападки на брата, чтобы представить
в лучшем свете действия того, кто убил. Отказываясь, он сказал, что одно дело —
совершить братоубийство, а другое — обвинить безвинно убитого. (7) Это, однако,
не 4 сообразно с истиной: ведь префект не мог составлять такие речи и со¬
вершенно точно известно, что он был убит, как приверженец Геты. (8) Рассказы¬
вают еще, что, когда воины тащили Папиниана во дворец, чтобы убить его,
он предсказал будущее, говоря, что будет большим глупцом тот, кто, получив назначе¬
ние на его место, не отомстит за полученную столь жестоким путем должность префекта.
(9) Так и случилось: как мы рассказали выше, Макрин убил Антонина. (10) Став
в лагере императором вместе со своим сыном, он назвал сына, который носил имя Диа-
думена, Антонином, потому что для преторианцев был особенно желанным Антонин.
IX. (1) Бассиан прожил сорок три года, пробыл императором шесть лет. Ему были
устроены похороны на государственный счет. (2) Он оставил после себя сына, который
впоследствии также был назван Марком Антонином Гелиогабалом: имя Антонинов на¬
столько укоренилось в сознании людей, что его нельзя было вырвать — оно, как и имя
Августа, полонило все сердца. (3) Бассиан отличался дурными нравами, жестокостью
он превосходил своего сурового отца. Он был жаден до еды, питал слабость к вину, был
ненавистен своим и ненавидим всеми войсками, кроме преторианцев. Вообще между
братьями не было никакого сходства. (4) Он оставил в Риме замечательные бани, нося¬
щие его имя. В них помещение в форме подошвы, по признанию архитекторов, имеет
неподражаемое устройство. (5) Говорят, что снизу подложены решетки из бронзы или
меди, на которых покоится весь свод, а пространство там такое, какое ученые механики
считают невозможным. (6) Он оставил и портик, носящий имя его отца, где изображены
в картинах все деяния, триумфы и войны последнего. (7) Сам он получил имя Каракалла
от названия спускающегося до пят одеяния, которое он раздавал народу. Раньше таких
не было. (8) Поэтому и доныне такие каракаллы называются антониновскими; они осо¬
бенно распространены среди простого народа в Риме. (9) Он устроил новую улицу, ко¬
торая проходит у его, т. е. Антониновых, терм, красивее которой едва ли можно найти
среди римских улиц. (10) Он привез в Рим священнодействия в честь Изиды и повсюду
соорудил этой богине великолепные храмы. Священнодействия он совершал даже с боль¬
шим благоговением, чем они совершались до него. (И) В этой связи мне кажется уди¬
вительным, как можно говорить о том, что священнодействия в честь Изиды впервые
•благодаря ему получили доступ в Рим, тогда как их уже справлял Антонин Коммод,
который даже носил Анубиса и участвовал в остановках. Бассиан, пожалуй, увеличил их
торжественность, но не ввел их первый. (12) Тело его было похоронено в гробни¬
це Антонинов, так что его фтанки приняли то место успокоения, которое дало ему
свое имя.
X. (1) Важно знать, каким образом он, как говорят, взял себе в жены свою мачеху
Юлию. (2) Она была очень красива и как будто случайно обнажила перед ним большую
часть своего тела. Антонин сказал: «Я пожелал бы, если бы это было дозволено». На
это она, говорят, ответила: «Если угодно, то и дозволено. Разве ты не знаешь, что ты
император и предписываешь законы, а не получаешь их?» (3) Когда он услыхал это,

АНТОНИН ГЕТА
2т
его необузданная страсть усилилась и толкнула его на преступление: он справил свадьбу,,
которую он первый должен был бы запретить, если бы действительно понимал, что он
предписывает законы. (4) Ведь он взял в жены свою мать (другим словом ведь ее назвать
нельзя) и к братоубийству прибавил кровосмесительство, сочетавшись браком с той,
чьего сына он незадолго до того убил. (5) Не будет неуместным сообщить здесь одно
сказанное о нем насмешливое словцо: (6)когда он присвоил себе прозвания Германского,
Парфянского, Арабского и Алеманского (племя алеманов он тоже победил), Гельвий Пер-
тинакс, сын императора Пертинакса, говорят, в шутку сказал: «Добавь еще, если угод¬
но, Величайший Гетский», намекая на то, что он убил своего брата Гету и что гетами
называются готы, которых он, отправляясь на Восток, победил в беспорядочных сра¬
жениях.
XI. (1) Было много чудесных примет, предвещавших Гете, что он будет убит;
об этом мы расскажем в его жизнеописании. (2) Он окончил свою жизнь раньше брата,
но мы соблюли порядок, согласно которому сначала должна быть описана жизнь того,
кто раньше родился и раньше стал императором. (3) В то время как — еще при жизни
отца — войско провозгласило Бассиана Августом, так как страдавший болезнью ног
Север, казалось, не был уже в состоянии управлять государством, Север, гово¬
рят, к огорчению воинов и трибунов, носился с мыслью убить и его, но этому
воспротивились его префекты, люди почтенные. (4) Другие, наоборот, говорят, что этого
хотели префекты, а Септимий не хотел — для того, чтобы его строгость не была заклей¬
мена как жестокость и чтобы, с другой стороны, юношу не постигла за его глупое легко¬
мыслие кара настолько тяжелая, что это имело бы вид убийства сына отцом, тогда как
виновниками преступления были воины. (5) Однако, этот жесточайший человек или,
чтобы охватить все одним словом, братоубийца и кровосмеситель, враг отца, матери
и брата, был — из страха перед воинами, а главное преторианцами — причислен
к богам тем самым Макрином, который его убил. (6) Он имеет свой храм, имеет своих
салиев, имеет товарищество антониновских жрецов;— он, который отнял у Фаустины
и храм, и почести обожествления,— (7) во всяком случае, храм, заложенный некогда ее
мужем в честь ее у подножия Тавра; в нем впоследствии сын этого Бассиана, Гелиогабал
Антонин, устроил храм себе или Юпитеру Сирийскому, или Солнцу (это остается не-1
ясным).
XIV. Элий Спартиан
АНТОНИН ГЕТА
I. (1) Знаю, Константин Август, что многие, как и твоя милость, могут поставить^
вопрос, почему я описываю жизнь Геты Антонина. Прежде чем начать рассказывать о%
его жизни и о его убийстве, я изложу, почему отец его Север дал ему имя Антонина.
(2) Ведь немногое можно рассказать о жизни того, кто был устранен из жизни раньше,
чем мог вместе с братом принять императорскую власть. (3) Когда Септимий Север во-,
прошал богов и просил дать ему указание, кто будет его преемником после его смерти,—
он увидел во сне, что ему наследует Антонин. (4) Поэтому он немедленно выступил
перед воинами и назвал своего старшего сына Бассиана Марком Аврелием Антонином.
(5) Сделав это, он, под влиянием отцовских чувств или, как говорят некоторые, под дав-,
лением жены своей Юлии, которая знала о его сновидении, понял, что этим шагом он
отрезал путь к власти своему младшему сыну; поэтому он приказал назвать Антонином
и Гету, своего младшего сына. (6) Так он всегда называл его в своих дружеских письмах,
когда ему приходилось отлучаться из Рима. Он писал: (7) «Передайте мой привет моим
сыновьям и преемникам Антонинам». Однако такая предосторожность отца не оказала
никакого действия: наследовал отцу только тот, кто первый получил имя Антонина.
Вот все, что я хотел сказать об имени «Антонин».
II. (1) Гетой он был назван в честь своего дяди или деда с отцовской стороны,
о жизни и нравах которого Марий Максим довольно подробно рассказал в первых семи:

270
XIV. ЭЛИИ СПАРТИАН
главах жизнеописания Севера. (2) Гета был назван Антонином еще и потому, что Север
желал, чтобы все последующие императоры, подобно тому как они именуются Августа¬
ми, именовались также и Антонинами,— из любви к Марку, который, по его словам,
был ему отцом1, чьей философии и литературным занятиям он всегда подражал.
(3) Другие утверждают, что Гете было присвоено это имя не столько в честь Марка Ан¬
тонина, так как ведь это имя «Марк» было дано последнему при усыновлении, сколько
в честь того, кто получил прозвание «Пия», то есть, в честь преемника Адриана,— (4)
а именно по той причине, что Пий выбрал Севера, бывшего до тех пор обыкновенным ад¬
вокатом, в адвокаты императорского казначейства: такое начало — первая ступень
почестей, достигнутая им благодаря Антонину,— открыло перед ним путь к великим
успехам. (5) Вместе с тем он считал, что никто из императоров не может дать более счаст¬
ливого имени, чем тот государь, чье собственное имя носили уже четыре государя.
(6) О том же Гете, как говорят, Север, познакомившись с его гороскопом — а он, как
и многие из африканцев был очень сведущ в астрологии,— сказал: (7) «Мне кажется
удивительным, любезнейший Ювенал, что наш Гета будет божественным, хотя в его горо¬
скопе я не вижу ничего императорского»,— Ювенал был у него префектом претория.
И он не ошибся. (8) Когда Бассианубил Гету, то, боясь, что братоубийство покроет его
позором, как тирана, и услыхав, что можно смягчить ужас этого преступления, если про¬
возгласить брата божественным, он, говорят, сказал: «Пусть будет божественным, лишь
бы не был живым». (9) Он причислил его к богам, и поэтому народная молва кое-как
примирилась с братоубийцей.
III. (1) Гета родился в консульство Севера и Вителлин в Медиолане (хотя некото¬
рые сообщают иначе), за шесть дней до июньских календ, от Юлии, на которой Север
женился, узнав, (2) что, согласно ее гороскопу, она будет женой царя,— а он был тог¬
да еще частным человеком, хотя и занимал высокое положение в государстве. Сейчас же
по рождении Геты было сообщено, что курица снесла на дворе пурпурного цвета яйцо.
(3) Когда его принесли и Бассиан, брат Геты, как маленький мальчик, бросив на землю,
разбил его, Юлия, говорят, в шутку сказала: «Ах ты, проклятый убийца, ты погубил
своего брата». (4) Эти сказанные в шутку слова поразили Севера глубже, чем кого-
либо из присутствовавших; окружавшие его лица лишь впоследствии признали в них
данное свыше предсказание. (5) Было также и другое знамение: в имении какого-то
Антонина, простого человека, родился — в тот же день и час, что и Гета — ягненок,
у которого на лбу была пурпурного цвета шерсть; услыхав от гаруспика, что после
Севера императором будет Антонин, и отнеся это предсказание к себе, этот человек,
боясь такого указания судьбы, зарезал ягненка. (6) И этот случай, как выяснилось впо¬
следствии, был предзнаменованием того, что Гета должен погибнуть от руки Антонина.
(7) Было и еще знамение, относившееся, как показал ужасный исход дела, к этому пре¬
ступлению,— и оно сбылось. (8) Когда Север пожелал помолиться в день рождения мла¬
денца Геты, то жертвенное животное заклал служитель по имени Антонин. (9) Тогда
этого обстоятельства не выясняли и не обратили на него внимания, а впоследствии по¬
няли его смысл.
IV. (1) Гета был красивым юношей с крутым нравом, но не бессовестный; он был
скуп, занимался выяснением значения слов, был лакомкой, любил поесть и питал
страсть к вину с разными приправами. (2) Рассказывают об одном его замечательномпо-
ступке в детстве. Когда Север решил истребить приверженцев противной партии и ска¬
зал в кругу своих близких: «Я избавлю вас от врагов», а Бассиан вполне согласился
с нимидаже сказал, что, если бы отец заботился о нем, то приказал быубить и их детей,—
Гета, говорят, спросил, каково количество тех, кто будет умерщвлен. (3) После того, как
отец ответил ему, он спросил еще: «Есть ли у них родители, есть ли близкие?» Когда по¬
следовал ответ, что — у очень многих, он, горько заплакав, заметил: «Значит, в госу¬
дарстве будет больше таких, кого опечалит наша победа, чем таких, кого она обрадует»-
I
1 Принимаем чтение Клотца (Reinisches Museum f. Philologie, N. J. 78, 1929,
стр. 310 сл.): quem patrum suum fuisse dicebat, вместо чтения Холя: <quem patrem>
vel fratrem.

АНТОНИН ГЕТА
271
(4) И его мнение одержало бы верх, если бы префектПлавциан или Ювенал не настояли
бы на противном в надежде на конфискации, благодаря которым они обогатились.
Их поддержал и Бассиан, отличавшийся исключительной жестокостью. (5) Так как
он спорил и говорил не то в шутку, не то серьезно, что всех приверженцев противной
партии надо убить вместе с их детьми, Гета, говорят, сказал ему: «Ты, который никого
не щадишь, способен убить и своего брата». Это высказывание тогда прошло незамечен-
яым, а впоследствии было сочтено предзнаменованием.
V. (1) В своих занятиях литературой он выказал себя приверженцем древних пи¬
сателей и всегда хранил в памяти изречения своего отца. Брат всегда относился
к нему с ненавистью, а мать любила его больше, чем брата. Несмотря на легкое заика¬
ние, голос у него был певучий. (2) Он питал страсть к щегольской одежде — в такой
•степени, что отец смеялся над ним; все, что он получал в подарок от родителей, он упо¬
треблял на наряды и никому ничего не давал. (3) После Парфянской войны Север, по¬
крытый необыкновенной славой, объявил Бассиана участником своей власти; по сло¬
вам некоторых, и Гета тогда же был провозглашен Цезарем и Антонином. (4) Он любил
задавать грамматикам такого рода вопросы: чтобы они объяснили ему, какие звуки
издают те или иные животные, (5) например,— ягнята блеют, поросята хрюкают, го¬
луби воркуют, медведи урчат, львы рычат, леопарды завывают, слоны кричат, лягуш¬
ки квакают, лошади ржут, ослы ревут, быки мычат; при этом он в доказательство ссы¬
лался на древних авторов. (6) Особенно любил он книги Серена Саммоника, которые
тот посвятил Антонину. (7) У него было еще одно обыкновение: устраивая пиры, и
особенно завтраки, он приказывал обученным рабам подавать кушанья, названия которых
начинались на одну определенную букву, (8) например: гусь (anser), кабанье мясо
<(apruna), утка (anas); также— цыпленок (pullus), куропатка (perdix), павлин (pavus),
поросенок (porcellus), рыба (piscis), окорок (perna) и все те виды съестного, названия
которых начинаются на эту букву; также — фазан (fasianus), мучное блюдо (far¬
rata), фиги (ficus) и тому подобное. Поэтому в юношеские годы он считался и забав¬
ником.
VI. (1) После убийства Геты часть воинов, которая еще не была подкуплена, с ве¬
личайшим негодованием узнала об этом братоубийстве, причем все говорили, что они
обещали быть верными двоим сыновьям и должны хранить верность двоим. Они заперли
ворота и долго не впускали императора. (2) Наконец, только после того, как улеглось
возбуждение воинов,— благодаря выступлению Бассиана с жалобами на Гету и разда¬
че непомерно большого жалования — Бассиан мог вернуться в Рим. (3) После этого
были убиты Папиниан и многие другие, старавшиеся поддерживать согласие между
братьями или стоявшие на стороне Геты. Людей, принадлежавших к двум высшим со¬
словиям, поражали в банях, за столом и на виду у всех, причем сам Папиниан был за¬
рублен топором, так что Бассиан выразил неудовольствие по поводу того, что дело не
было сделано мечом. (4) Наконец, дело дошло до мятежа воинов римского гарнизона.
Бассиану удалось подавить этот мятеж с большим трудом, после того как он, по сло¬
вам одних, убил их трибуна, а по словам других — сослал его. (5) Сам он в такой сте¬
пени боялся за себя, что вошел в курию, имея под тогой с широкой пурпурной полосой
панцырь и так давал объяснения о своем образе действий и об убийстве Геты. (6) В то
время как претор Фаустин высказывал пожелания счастья Бассиану и называл его «ве¬
личайший Сарматский» и «величайший Парфянский», Гельвий Пертинакс, сын импера¬
тора Пертинакса, убитый впоследствии этим Бассианом, говорят, сказал: «добавь —
величайший Гетский», вместо — «Готский» 2. (7) Эти слова глубоко запали в сердце
Бассиана, как доказало впоследствии убийство Пертинакса, и не только Пертинакса,
но и, как сказано выше, многих других — в разных местах и без всякого основания.
(8) Но Гельвия он, кроме того, подозревал в стремлении к тирании, так как он пользо¬
вался общей любовью и был сыном императора Пертинакса,—: родство вообще опасное
для всякого частного человека.
2 Как бы напоминая о победе Бассиана над гетами, а в сущности указывая на
убийство Геты.

272
XV. ЮЛИЙ КАПИТОЛИН
VII. (1) Говорят, похороны Геты были устроены с большей заботливостью, нежели
того можно было ожидать, принимая во внимание то, что он был убит своим братом.
(2) Он был похоронен в гробнице предков, то есть Севера, которая находится на Ап-
пиевой дороге — с правой стороны, если идти к воротам; она построена в виде септизо-
ния, и Север еще при жизни отделал ее для себя. (3) Бассиан хотел убить и мать Гетыг
свою мачеху, за то, что она горевала о его брате, и женщин, которых по возвращении
из курии он нашел плачущими. (4) Вдобавок, Антонин в своей утонченной жестокости
дошел до того, что бывал особенно ласков с теми, кого он предназначал к смерти, так
что больше боялись его ласки, чем его гнева. (5) Всем казалось удивительным то, что·
он плакал о смерти Геты всякий раз, как упоминалось его имя, и всякий раз, как он
видел его изображение или статую. (6) Вообще Антонин Бассиан отличался такой не¬
устойчивостью настроения, вернее сказать — такой жаждой крови, что убивал то дру¬
зей Геты, то его врагов — всех, кто попадался под руку. Вследствие этого еще больше*
жалели о смерти Геты.
XV. Юлий Капитолин
опилий МАКРИН
I. (1) Жизнь тех государей, которые — были ли они тиранами или Цезарями —
правили не долгое время, покрыта мраком неизвестности, потому что и об их частной
жизни нет достойных упоминания известий — ведь, если бы они не домогались импера¬
торской власти, о них вообще никто не знал бы,— и об их правлении нет возможности
много говорить, так как оно было непродолжительным. Однако мы изложили то, что
мы почерпнули от разных историков, по крайней мере то, о чем стоит упомянуть.
(2) Ведь нет никого, кто бы в течение своей жизни ежедневно чего-нибудь не делал;
однако долг того, кто берется описывать жизнь других,— записать то, что достойно
быть предметом знания. (3) Юний Корд задался целью опубликовать жизнеописания
малоизвестных императоров, но сделал это не очень удачно. (4) Заявляя, что он не будет
пренебрегать никакой мелочью, он все же собрал мало материала, притом это — ма¬
териал, недостойный упоминания: как будто о Траяне, Пии или Марке необходимо
знать, сколько раз они выступали, какие у них были перемены блюд, когда они ме¬
няли свою оДежду, кого и когда выдвигали на должность. (5) Стремясь охватить все
это, он наполнил свои книги баснословными сообщениями, описывая разные пустяки,,
тогда как о мелочах либо вовсе не следует писать, либо — следует писать очень немногое,
если на основании этого можно делать заключения о их нравах, о которых нам действи¬
тельно следует знать... но лишь частично — для того, чтобы на основании их можно
было судить обо всем прочем.
II. (1) Итак, когда был убит Антонин Бассиан, его префект претория, а раньше
прокуратор его частного имущества, Опилий Макрин захватил императорскую власть.
Это был человек низкого происхождения; как его душевные качества, так и его лицо
не внушали уважения. Ненавидимый всеми—и гражданами, и воинами, он называл себя
то Севером, то Антонином. (2) Он немедленно двинулся на войну против парфян и тем
самым отнял у воинов возможность судить о нем и не дал усилиться неблагоприятным
для него слухам. (3) Впрочем, сенат из ненависти к Антонину Бассиану охотно признал
его императором, причем сенаторы в один голос говорили: (4) «Кого угодно, только не
братоубийцу. Кого угодно, только не кровосмесителя. Кого угодно, только не грязного
человека. Кого угодно, только не убийцу сената и народа». (5) Возможно, всем покажет¬
ся удивительным, почему сын Макрина Диадумен пожелал называться Антонином, хотя
Макрин был, как говорят, виновником убийства Антонина.
III. (1) О самом Макрине я расскажу то, что изложено в анналах. Пророчица Не¬
бесной богини в Карфагене, которая под наитием божества обычно вещает истину, дава¬
ла в правление Антонина Пия предсказания о будущем в ответ на обычный вопрос про¬

ОПИЛИИ МАКРИН
273
консула относительно положения государства и его собственной власти. Когда дело
дошло до государей, она громким голосом приказала сосчитать, сколько раз она назовет
имя Антонина. Ко всеобщему удивлению, она восемь раз назвала имя Антонина Августа.
(2) Все подумали, что Антонин Пий будет императором восемь лет; однако он пережил
указанное число лет, и думавшие так считали бесспорным и тогда, и впоследствии, что
пророчица намекала на что-то другое. (3) Если мы сосчитаем всех императоров, носив¬
ших имя Антонинов, то получится как раз такое количество Антонинов. (4) Действитель¬
но, Пий был первым Антонином, Марк — вторым, Вер — третьим, Коммод — четвер¬
тым, пятым — Каракалл, шестым — Гета, седьмым — Диадумен, восьмым Гелиога-
бал. (5) К числу Антонинов не следует причислять двоих Гордианов, так как они
носили только предъимя Антонинов или даже назывались Антониями, а не Антонинами.
(6) Поэтому-то и Север назвал себя Антонином, и так же поступили многие другие, как
Пертинакс, Юлиан и тот же Макрин. (7) И сами Антонины, бывшие настоящими наслед¬
никами Антонина, охотно удерживали это имя в качестве собственного. (8) Так расска¬
зывают одни. Другие же говорят, что Диадумен получил от отца это имя для того, чтобы
уничтожить у воинов подозрение в том, что Антонин был убит Макрином. (9) Иные
же говорят, что любовь к этому имени была столь велика, что народ и воины не считали
императорским то имя, в котором они не слышали имени Антонина.
IV. (1) Когда пришло известие о том, что императором стал В арий Гелиогабал,
причем сенат уже назвал Цезарем Александра, то многие в сенате начали отзываться о
Макрине так, что становится ясно, что это был человек подлый, грязный, сущая свинья.
(2) Вот слова Аврелия Виктора, который имел прозвище «Пиний»: (3) Макрин —
человек из дома терпимости, исполнявший рабские обязанности в императорском доме,
человек с продажной совестью, ведший при Коммоде грязную жизнь, отстраненный
Севером даже от самых жалких должностей, сосланный в Африку, где он, чтобы скрыть
позор своего осуждения, занялся чтением, вел мелкие судебные дела, выступал с ре¬
чами, наконец — обучал в школе, (4) затем, получив Золотое кольцо, он благодаря
покровительству своего совольноотпущенника Феста стал при Антонине Вере адвока¬
том императорского казначейства. (5) Но и эти данные ставятся под сомнение. Иные
передают другие сведения, которые мы не обойдем молчанием. Многие говорили, что
он выступал в гладиаторских боях и, получив освобождение, отправился в Африку;
(6) сначала он был охотником, потом нотариусом, а затем адвокатом императорского каз¬
начейства. После этой должности он дошел до самого блестящего положения. (7) Став
префектом претория и удалив своего сотоварища, он умертвил своего императора Ан¬
тонина Каракалла при участии стольких сообщников, что, казалось, император был
убит не им. (8) Подкупив его конюшего и пообещав ему огромную награду, он сделал
так, что стали говорить, будто император умерщвлен воинами, составившими против
него заговор, так как они ненавидели его за братоубийство и кровосмесительство.
V. (1) Макрин немедленно захватил императорскую власть и привлек к соучастию
в ней своего сына Диадумена,которого, он, как мы сказали, сразу приказал воинам на¬
зывать Антонином. (2) Затем он отослал тело Антонина в Рим, чтобы его похоронили
в гробнице предков. (3) Своему прежнему сотоварищу — префекту претория он поручил
продолжать исполнять свою должность и, прежде всего, с почетом похоронить Анто¬
нина, устроив ему царские похороны: он знал, что Антонин был очень любим простым
народом за раздачу народу одежд. (4) К этому присоединилось и то, что он опасался
волнений в войске,— как бы, в случае если они возникнут, ему не пришлось потерять
ту власть, которую он похитил, делая вид, будто он принял ее против своей воли.
(5) Таковы уж люди, которые говорят, что их заставили сделать то, что они сами под¬
готовили, не останавливаясь даже перед преступлениями. Опасался он и своего сото¬
варища по должности, — как бы и у того не явилось желание стать императором;
все надеялись на это, так как — в случае признания хотя бы со стороны одного воинско¬
го подразделения— он сам не стал бы отказываться, да и все последовали бы за ним с
полной готовностью из ненависти к Макрину — либо за его недостойный образ жиз¬
ни, либо за происхождение из низов, (6) тогда как все прежние императоры были из
знати. (7) Макрин присвоил себе, вдобавок, имя Севера, хотя он не состоял ни в каком
18 Вестник древней истории, № 2

XV. ЮЛИИ КАПИТОЛИН
274
я
родстве с этим императором. Это дало повод к шутке: «Макрин — такой же Север, как
Диадумен — Антонин». Для прекращения волнения среди воинов он немедленно выпла¬
тил и легионерам, и преторианцам жалование выше обычного, как это и естественно для
человека, желающего загладить преступное убийство императора. (8) И, как это обыч¬
но бывает, деньги пришли на помощь тому, кто не мог призвать себе на помощь свою
невиновность. Таким образом, на некоторое время у власти удержался человек, пре¬
исполненный всяких пороков. (9) Затем он отправил сенату письмо по поводу смерти
Антонина, называя последнего божественным, оправдывая себя и клятвенно утвер¬
ждая, что он ничего не знал о его убийстве. Так к своему преступлению он, по обычаю
всех испорченных людей, добавил еще ложную клятву, с чего и полагалось начать бес¬
честному человеку, когда он писал сенату.
VI. (1) Важно знать, каково было то обращение, в котором он оправдывал себя;
в чем ясно видно и бесстыдство этого человека и то клятвопреступление, с которого
начал бесчестный император. (2) Отрывки из обращения императоров Макрина и Диа-
думена: «Мы хотели бы, отцы сенаторы, увидеть вашу милость, имея невредимым наше¬
го Антонина и с триумфом возвратившись из похода. Ведь только тогда, при процвета¬
нии государства, и мы все могли бы быть счастливыми и жили бы под властью того
государя, которого дали нам боги на место Антонинов. (3) Но ввиду того, что это не
могло сбыться вследствие беспорядков в военной среде, (4) мы прежде всего сообщаем
о том, что сделало для нас войско, а затем — это первоочередное дело — назначаем
божеские почести тому мужу, которому мы присягали..Войско не сочло никого более
достойным быть мстителем за убийство Бассиана, нежели его префекта, которому и сам
он поручил бы произвести расправу над участниками интриги, если бы мог обнаружить
ее при жизни». (5) И ниже: «Мне передали императорскую власть, охрану которой,
отцы сенаторы, я временно взял на себя. Я удержу в своих руках правление, если вам
будет угодно то, что было угодно воинам; им я выплатил жалование и отдал все распо¬
ряжения, как полагается императору». (6) Также дальше: «Моему сыну Диадумену, ко¬
торого вы знаете, воины даровали императорскую власть и имя, назвав его Антонином,
,так что он наделен прежде всего именем, а затем и честью власти. (7) Поэтому мы просим
вас, отцы сенаторы, одобрить все это как доброе и благоприятное знамение,— чтобы
не было утрачено у вас имя, чрезвычайно вами любимое». (8) И ниже: «Божественные
почести Антонину назмачили и воины, назначаем и мы; и вас, отцы сенаторы,— мы про¬
сим назначить их, хотя — в силу своих императорских прав — мы могли бы предпи¬
сать вам это. Мы посвящаем ему две конные статуи, две пешие в воинской одежде, еще
две сидящие статуи в гражданской одежде, а божественному Северу — две триумфаль¬
нее статуи. (9) Все это, отцы сенаторы, вы прикажете выполнить в ответ на наше пол¬
ное благоговения ходатайство за наших предшественников».
VII. (1) По прочтении этого письма в сенате, сенат неожиданно для всех с удоволь¬
ствием 'принял извещение о смерти Антонина и в надежде на то, что Опилий Макрин
охранит общественную свободу, прежде всего причислил его, человека нового, еще не¬
давно бывшего прокуратором частного имущества императора, к патрициям. (2) Его же,
хотя он был только писцом понтифика (их ныне называют младшими понтификами),
сенат назначил великим понтификом, присвоив ему имя Пия. (3) По прочтении письма
долго продолжалось молчание, так как никто решительно не верил в смерть Антонина.
(4) Но после того как стало точно известно, что он убит, сенат напал на него как на ти¬
рана. Макрину немедленно предоставили и проконсульскую власть, и трибунские пол¬
номочия. (5) Приняв сам имя «Счастливого», он дал своему сыну, который раньше звал¬
ся Диадуменом, имя Антонина, чтобы отвлечь от себя подозрение в убийстве Антонина.
.(6) Это имя принял впоследствии также Барий Гелиогабал, который называл себя сы¬
ном Бассиана, человек в высшей степени грязный, рожденный от блудницы. (7) Наконец,
имеются и стихи какого-то поэта, в которых показано, как имя Антонина, начавшись
с Пия и переходя от одного Антонина к другому, постепенно скатилось в грязь: один
.только Марк придал — благодаря своей образованности — больше величия этому свя¬
щенному имени, Вер унизил его, а Коммод даже запятнал почтенную память свя-
-того имени. (8) А что можно сказать об Антонине Каракалле, что об этом человеке?

ОПИЛИЙ МАКРИН
275·
Наконец, что можно сказать о Гелиогабале, который был последним из Антонинов и
провел свою жизнь, как рассказывают, погрязнув в величайших пороках?
VIII. (1) Провозглашенный императором, Макрин, взяв на себя ведение войны про¬
тив парфян, отправился в поход, стремясь смыть величием победы позор своего про¬
исхождения и бесславие своей прежней жизни. (2) Но после столкновения с парфянами
он был покинут легионами, которые перешли на сторону Бария Гелиогабала, и убит.
Все же он пробыл императором больше года. (3) В этой войне, которую вел уже Антонин,
Макрин, оказавшийся слабее Артабана, жестоко мстившего за смерть своих сооте¬
чественников, сначала пытался сопротивляться; но потом он отправил послов и просил
мира, на который парфянин — после убийства Антонина — охотно согласился. (4)
Затем, удалившись в Антиохию и предавшись роскошной жизни, Макрин тем самым
дал войску законное основание убить его и перейти на сторону (как думали) сына Бас-
сиана, то есть, Гелиогабала Бассиана Бария, который впоследствии был назван и Бас-
сианом, и Антонином.
IX. (1) Была некая женщина Мёза, или Бария, родом из города Эмисены1, сестра
Юлии, жены африканца Севера Пертинакса. После смерти Антонина Бассиана Макрин
высокомерно выгнал ее из дворца, но все же оставил ей все то, что она накопила за дол¬
гое время. (2) У нее были две дочери — Симиамира и Мамея; старшая из них имела
сына Гелиогабала (он получил имя Бассиана и Антонина). Гелиогабалом финикийцы
называют солнце. (3) Благодаря своей красоте и званию жреца Гелиогабал обращал на
себя общее внимание и был известен всем посетителям храма, а особенно воинам.
(4) Мёза, или Бария, говорила, что Бассиан является сыном Антонина и мало-помалу
это стало известно всем воинам. (5) Сама Мёза, вдобавок, была очень богата (поэтому
и Гелиогабал очень любил роскошь); своими обещаниями воинам она склонила легионы
к отпадению от Макрина. (6) Мёза вместе со своей семьей была впущена ночью в город,
и ее внук, наделенный знаками императорской власти, получил имя Антонина.
X. (1) Когда об этом было донесено Макрину, находившемуся в Антиохии, он, удив¬
ляясь дерзости этой женщины и вместе с тем презирая ее, послал для осады их префекта
Юлиана с легионами. (2) Но как только им показали Антонина, все они, под влиянием
необыкновенной любви к нему, перешли на его сторону, убив префекта Юлиана. (3)
Затем, присоединив к себе часть войска, Антонин двинулся против Макрина, который
сам спешил против него. Произошло сражение, и Макрин был побежден, вследствие из¬
мены его воинов и любви их к Антонину. Убегая с небольшим числом спутников и
сыном, Макрин был убит вместе с Диадуменом в каком-то вифинском поселке. Голова
его была отрублена и принесена Антонину. (4) Кроме того, следует знать, что юный Диа-
думен был, говорят, только Цезарем, а не Августом — многие ведь передавали, что ои
разделял власть с отцом на равных правах. (5) Убит был,таким образом, и сын, которому
императорский сан не принес ничего, кроме смерти от руки воина. (6) В его жизни не
будет ничего, что заслуживало бы рассказа, кроме того, что он был причислен к имени
Антонинов, словно побочный сын.
XI. (1) Будучи императором, Макрин держался несколько более сдержанно и
строго, надеясь, что этим он сможет заставить забыть все то, что было совершено им
раньше, хотя эта его суровость и давала повод к недовольству и насмешкам. (2) Дело
в том, что он хотел называться Севером и Пертинаксом: эти два имени казались ему
обозначением суровости. Когда же сенат провозгласил его Благочестивым и Счастли¬
вым, он принял имя Счастливого, но не пожелал гринять имя Благочестивого. (3)
Вследствие этого, по-видимому, на него была написана каким-то греческим поэтом
не лишенная остроумия эпиграмма, смысл которой можно по-латыни передать так:
(4) Старый презренный фигляр, жестокий и грубый обманщик,
Жаждет счастливым он быть и нечестивым зараз:
Хоть благочестным не хочет, но быть блаженным он хочет
Разуму наперекор и естеству вопреки.
1 Ныне — Хемс в Сирии.
18*

276
XV. ЮЛИИ КАПИТОЛИН
Мог бы счастливым он слыть и мог благочестным казаться;
Будет же и нечестив он и несчастен всегда.
(5) Кто-то из римских поэтов поместил эти строки на форуме рядом с выставленными
там греческими. Получив их, Макрин, говорят, ответил такими стихами:
(6) Если бы преподнесли судьбины грека-поэта
Вроде такого, каков этот латинский подлец,
То ничего ни народ бы не знал, ни сенат бы, и жулик
Мне б не писал ни один этаких мерзких стихов.
(7) Он думал, что этими стихами, которые гораздо хуже тех латинских стихов, он до¬
статочно хорошо ответил. Но он подвергся на меньшим насмешкам, чем тот поэт, ко¬
торому пришлось переводить греческие стихи на латинский язык.
XII. (1) Макрин был высокомерен и кровожаден; он хотел править по-военному,
даже бранил дисциплину прежних времен и превозносил выше всех прочих одного Се¬
вера. (2) Он и распинал воинов .и подвергал их казням, применяемым к рабам; после
солдатских мятежей он казнил чаще всего каждого десятого, а иногда — каждого сото^
го, идаже самое слово «центезимировать» принадлежит ему, так как он называл себя мяг¬
ким, когда предавал казни каждого сотого из тех, которые заслуживали того, чтобы
казнить каждого десятого или двадцатого из них. (3) Долго было бы рассказывать обо
всех его жестокостях; отмечу лишь одну, которой сам он не придавал большого значе¬
ния, хотя она и превосходила зверства всех тиранов. (4) Узнав от одного из своих тай¬
ных агентов о том, что какие-то воины овладели служанкой своих хозяев, которая уже
давно потеряла всякий стыд, он велел привести их* к себе и допросил,— было ли такое
дело. (5) Когда это подтвердилось, он приказал разрезать брюхо у двух живых быков
удивительной величины и заключить туда по одному воину так, чтобы головы их тор¬
чали наружу, и они могли переговариваться друг с другом. Такому наказанию он под¬
верг их, хотя подобных казней не было установлено ни у предков, ни в его время даже
за прелюбодеяние. (6) Однако против парфян, армян и арабов, которых зовут счаст¬
ливыми, он сражался столь же храбро, сколь и удачно. (7) Трибуна, который решился
покинуть свой пост, он велел привязать снизу к крытой повозке и в течение всего пути
тащил его живым, еле дышавшим. (8) Он восстановил казнь, применявшуюся Мезенци-
ем, который привязывал живых к мертвецам и таким образом причинял им смерть:
Они погибали от медленного гниения. (9) Поэтому и в цирке, во время проявления народ-
його расположения к Диадумену, кто-то закричал:
«
«Юноша дивной красы,
Отцом ему был не Мезенций»2.
(10) Он заключал в стены и замуровывал живых людей. Виновных в прелюбодеянии
он всегда сжигал вместе, связав их друг с другом. Рабов, которые бежали от своих гос¬
под и были найдены, он назначал биться мечом на играх. Доносчиков, если они не мог¬
ли привести доказательств, он подвергал смертной казни, если же они приводили дока¬
зательства, он отпускал их, дав денежную награду, но с пятном позора.
XIII. (1) Он нб был несведущим в праве, так что решил даже отменить рескрипты
прежних императоров для того, чтобы суд происходил на основании права, а не рес¬
криптов, говоря, что непозволительно считать законами волеизъявления Коммода, Ка-
ракалла и других невежественных людей; ведь Траян никогда на прошения не отвечал
письменно — с той целью, чтобы решения, вынесенные в виде милости, не применялись
к другим случаям. (2) Он очень щедро раздавал продовольственные пайки, но в высшей
степени бережно относился к золоту. (3) Наказывая розгами дворцовых слуг, он прояв¬
лял такую бессовестность, непреклонность и суровость, что рабы называли его не Мак-
рином, а Маце л л ином3, потому что дом его был обагрен кровью рабов, как какая-ни¬
2 Энеида, VII, 654.
3 Т: е. мясником, от слова macellum — мясной рынок.

ДИАДУМЕН АНТОНИН
277
будь бойня. (4) Он был очень жаден до еды и вина, иногда — но только в вечерние
часы — напивался пьяным. (5) Когда он завтракал даже в домашней обстановке, он
был очень воздержан, а во время обеда очень распускался. На свои пиры он приглашал
образованных людей для того, чтобы, беседуя с ними о благородных занятиях, поневоле
оставаться трезвым.
XIV. (1) Зная о его прежнем ничтожестве и видя его жестокий нрав, люди
и особенно воины, помнившие многие его пагубные и даже позорные поступки,
не могли примириться с тем, что императором является человек, внушающий к
себе отвращение; приняв участие в интриге, они убили его вместе с его сыном
Диадумеяом, получившим прозвание Антонина, о котором говорили, что Антонином
он был только во сне. (2) По этому поводу имеются следующие стихи:
Видели, граждане, мы в сновиденьях как будто и это:
Мальчик тот самый носил Антонинов имя, который
Был порожден продажным отцом, но матерью скромной:
Сотне она блудников отдавалась и сотни искала.
Сам же плешивым он был блудником, а потом и супругом:
Вот он Пий, вот он Марк, а вот Вером он вовсе и не был.
(3) Эти стихи переведены с греческого языка на латинский; по-гречески они очень
звучные, а переведены они, мне кажется, каким-то площадным поэтом. (4) Когда это
стихотворение дошло доМакрина, он написал ямбы, которые теперь утрачены, а говорят,
что они были очень забавны: (5) они погибли во время тех беспорядков, когда сам он
был убит, а все его имущество было разграблено воинами.
XV. (1) Смерть его, как мы сказали, была такой: когда войско склонилось на сто¬
рону Антонина Гелиогабала, Макрин бежал, был побежден и убит в вифинском приго¬
родном поселке, а его войска частью сдались, частью были перебиты, частью обращены
в бегство. (2) Таким образом, Гелиогабал снискал славу, так как казалось, что он ото¬
мстил за смерть отца. Затем он пришел к власти, которую он обесславил невероятными
пороками, роскошью, постыдным поведением, мотовством, высокомерием, лютостью.
Ему выпал на долю такой же конец жизни. (3) Вот что мы узнали о Макрине на осно¬
вании многих свидетельств, расходящихся между собой в подробностях, как это всегда
бывает в истории. (4) Собрав эти сведения из большого числа источников, мы поднесли
их твоей светлости, Диоклетиан Август, так как мы видим, что ты с интересом относишь¬
ся к истории прежних императоров.
XVI. Элий Лампридий
ДИАДУМЕН АНТОНИН
I. (1) В жизни юного Антонина Диадумена, которого вместе с отцом его Опилием
Макрином приверженцы Макрина совместно с войском провозгласили после убийства
Бассиана императором, нет ничего замечательного, кроме разве того, что он был на¬
зван Антонином и что были изумительные знамения, предвещавшие, что власть его бу¬
дет непродолжительной, как это и сбылось. (2) Лишь только по легионам пронеслась
весть о том, что Бассиан убит, невероятная печаль овладела сердцами всех по поводу
того, что во главе государства не стоит больше Антонин: считали, что с ним погибнет
и Римская империя. (3) Когда об этом дано было знать Макрину, который был уже им¬
ператором, он испугался, как бы войско не склонилось на сторону кого-нибудь из Анто¬
нинов — родственников Антонина Пия было много среди начальников; поэтому он
немедленно приказал созвать сходку и назвал тогда своего малолетнего сына Антонином.
(4) Речь на сходке: «Вы видите, соратники, что я уже в пожилом возрасте, а Диадумен

278
XVI. ЭЛИИ ЛАМПРИДИИ
еще мальчик. Если боги будут благоволить к нам, вы будете долго иметь его государем.-
(5) Кроме того, я понимаю, что вы сохраняете необыкновенную любовь к имени Анто¬
нина. Поэтому, так как мне — вследствие бренности человеческой природы — жить,
по-видимому, осталось недолго, этого мальчика я, по вашему почину, называю Антони¬
ном, с тем чтобы он в течение долгого времени представлял для вас Антонина». (6) Раз¬
дались возгласы: «Император Макрин, да хранят тебя боги! Антонин Диадумен, да
хранят тебя боги! Мы давно уже просили себе живого Антонина! (7) Юпитер всеблагой
и величайший, даруй Макрину и Антонину долгую жизнь! Ты знаешь, Юпитер, Макри-
на победить нельзя! Ты знаешь, Юпитер, Антонина победить нельзя! (8) Антонина име¬
ем — всё имеем! Антонина даровали нам боги! Юный Антонин достоин император¬
ской власти!»
II. (1) Император Макрин сказал: «Итак, соратники, за императорскую власть
получайте по три золотых, за имя Антонина — по пяти золотых и обычные повышения,
но в удвоенном количестве. Да сделают боги так, чтобы это случалось почаще! Каждое
пятилетие мы будем давать то, что мы отсчитали сегодня». (2) После этого сам мальчик-
император Диадумен Антонин сказал: «Приношу вам, соратники, благодарность за то,
что вы одарили меня и императорской властью и именем, сочтя и меня, и моего
отца достойными того, чтобы вы провозгласили нас римскими императорами и поручили
нам ведать государством; (3) отец мой позаботится о том, чтобы не оказаться недо¬
стойным власти, а я приложу всякое старание к тому, чтобы не оказаться недостойным
имени Антонинов. Ведь я знаю, что я получил имя Пия, Марка, Вера; сравняться с
ними — дело очень трудное. (4) А затем — в знак признательности за императорскую
власть, за имя — я обещаю вам все то, что обещал и отец, и в том же размере, причем
почетные награждения будут удвоены, как это обещал присутствующий здесь мой до¬
стопочтенный отец Макрин». (5) Греческий писатель Геродиан, обходя молчанием все
это, сообщает, что воины провозгласили юного Диадумена только Цезарем и убили его
вместе с его отцом. (6) После этой сходки немедленно была отчеканена в Антиохии мо¬
нета с именем Антонина Диадумена, чеканка же монеты с именем Макрина была отло¬
жена до получения приказа от сената. (7) Сенату было отправлено письмо с сообщением
об имени Антонина. Поэтому, говорят, и сенат охотно признал эту власть; впрочем,
другие думают, что это было сделано из ненависти к Антонину Каракаллу. (8) Импера¬
тор Макрин в честь своего сына Антонина уже заранее приготовил в качестве подарка
для народа дорожные плащи розового цвета. Они должны были называться антонинов-
скими, подобно тому как плащи Бассиана были каракаллами; Макрин утверждал, что
прозвание, которое получит его сын, — Пенулей или Пенуларий — лучше, чем прозва¬
ние Каракалл, полученное Бассианом. (9) Он обещал в эдикте и раздачу от имени
Антонина, как покажет нам и самый эдикт. (10) Слова эдикта: «я хотел бы, квириты,
чтобы мы уже находились среди вас: ваш Антонин произвел бы вам раздачу от свое¬
го имени. Кроме того, он составил бы список антониновских мальчиков и антонинов-
ских девочек, которые будут распространять славу столь любезного вам имени», и
прочее.
III. (1) После всего этого он приказал, чтобы значки и знамена в лагере были ан-
тониновскими; он сделал изображения Бассиана из золота и серебра, и в продолжение
семи дней совершалось моление за имя Антонина. (2) Мальчик превосходил всех кра¬
сотой, отличался очень высоким ростом, у него были русые волосы, черные глаза, ор¬
линый нос, подбородок прекрасной формы, уста, созданные для поцелуев; от природы
он был крепкйм, благодаря выучке приобрел лоск. (3) Получив алые и пурпурные одея¬
ния и прочие носимые в лагере знаки императорской власти, он сразу заблистал как
небесное светило, своей прелестью привлекая к себе всеобщую любовь. (4) Вот то,
что следовало передать о мальчике. Теперь перейдем к знамениям, предвещавшим импе¬
раторскую власть; они вызывают изумление и в других случаях, а в этом случае осо¬
бенно.
IV. (1) В тот день, когда он родился, отец его, бывший тогда прокуратором боль¬
шого казначейства, осматривал пурпурные ткани и приказал перенести те, яркость
которых он одобрил, в ту комнату, в которой два часа спустя родился Диадумен. (2)

ДИАДУМЕН АНТОНИН
279
Далее, младенцы обычно родятся в природной шапочке, которую повитухи воруют
и продают легковерным адвокатам, так как это, говорят, помогает последним в их су¬
дебных делах. (3) Но у этого младенца не было шапочки, а была на голове тонкая по¬
вязка, но такая крепкая, что ее нельзя было разорвать, так как ее жилки сплелись
наподобие лука. (4) Поэтому, говорят, мальчик получил имя Диадемата, а когда он
подрос, то был назван по имени своего деда с материнской стороны Диадуменом — имя
Диадумена, впрочем, не очень сильно отличается от этого знаменательного имени Диа¬
демата. (5) В именииегоотца родилось, какговорят, двенадцать овец пурпурного цвета,
из которых только одна была разноцветной. (6) Известно, что в тот день, когда он родил¬
ся, орел принес ехму незаметно маленького царского голубя, положил его к нему спя¬
щему в колыбель и улетел, не причинив вреда. На доме его отца свили гнездо вальд¬
шнепы.
V. (1) В первые дни после его рождения астрологи, получив его гороскоп, восклик¬
нули, что он — сын императора и сам император, как будто мать его совершила прелю¬
бодеяние; молва об этом сохранилась. (2) Когда же он гулял по полю, орел унес с него
шапку; спутники мальчика подняли крик, а орел, говорят, положил эту шапку прямо
на голову императорской статуи так, что она пришлась по голове статуи, находившейся
на царской усыпальнице, которая была поблизости от имения, где жил тогда его отец.
(3) Многие сочли все это знаменательным и похожим на предзнаменование смерти;
ясное объяснение принес с собой исход дела. (4) Кроме того, он родился в день рождения
Антонина, в тот же час и почти под теми же созвездиями, как и Антонин Пий; поэтому
астрологи и сказали, что он будет сыном императора и императором, но недолго. (5)
Так как день, в который он родился, был днем рождения Антонина, одна близкая к
семье женщина, говорят, воскликнула: «Пусть он называется Антонином!». Однако Мак-
рин испугался, так как никто в его роду не носил этого имени, и не решился дать ему
императорское имя— тем более, что уже распространился слух о знаменательности
его гороскопа. (6) Многие писали в своих сочинениях о том, что были такие и еще дру¬
гие знамения; но главным из них было следующее: по сообщениям некоторых, когда
Диаду мен лежал в колыбели, к колыбели пришел дикий лев, разорвавший свои оковы
и бежавший; облизав ребенка, он оставил его невредимым, тогда как кормилица, бро¬
сившаяся на льва, погибла от его укуса,— случилось так, что она оказалась одна
в том месте, где лежал младенец.
VI. (1) Таково то, что представляется достойным упоминания в жизнеописании
Антонина Диадумена. Описание его жизни я соединил бы с рассказом о деяниях его
отца, если бы имя Антонинов не побудило меня выпустить отдельно жизнеописание
этого мальчика. (2) И действительно, имя Антонинов в те времена было так любимо,
что тот, кто не опирался на это имя, не считался заслуживающим императорской
власти. (3) По этой же причине некоторые считают, что и Севера, и Пертинакса, и Юли¬
ана следует почтить предъименем Антонинов; думают, что на этом основании впослед¬
ствии были прозваны Антонинами оба Гордиана, отец и сын. (4) Но одно дело — когда
присоединяется предъимя, а другое — когда дается главное имя. (5) Подлинным име¬
нем Пия было — Антонин, а Пий было его прозванием. У Марка настоящее имя было —
Вериссим, но устранив и отменив его, он принял не предъимя, а главное имя — Анто¬
нин. (6) Вер носил имя Коммода, отменив которое, он принял не предъимя, а главное
имя — Антонин. (7) Коммода же Марк назвал Антонином и под этим именем записал
его в официатьных документах в день его рождения. (8) Достаточно хорошо известно,
что Север назвал Каракалла Бассиана Антонином только на тринадцатом году его жиз¬
ни, может быть, под влиянием виденного им сна, когда он понял, что, согласно пред¬
сказанию, его преемником будет Антонин; он сделал это одновременно с присвоением
ему императорской власти. (9) Многие утверждают, что Гета не был назван Антонином,
но достаточно хорошо известно, что он был назван этим именем на том же основании,
как и Бассиаи, чтобы наследовать отцу — что не сбылось. (10) После этого и сам Диа-
думен, как достаточно хорошо известно, был назван Антонином, чтобы заслужить рас¬
положение войска, сената и римского народа — ввиду необыкновенной скорби о Бас-
сиане Каракалле.

280
XVI. ЭЛИИ ЛАМПРИДИИ
VII. (1) Имеется письмо Опилия Макрина, отца Диадумена, в котором он гордится
не столько тем, что он достиг императорской власти, так как он и без того был вторым
лицом в государстве, сколько тем, что он стал отцом носителя имени Антонинов, а слав¬
нее последнего в те времена не было ни одного имени, не исключая имен богов. (2)
Прежде чем приводить это письмо, мне хочется поместить здесь стихи, направленные
против Коммода, который называл себя Геркулесом, — чтобы все поняли, что имя Анто¬
нинов было столь славным, что, казалось, рядом с ним неуместно было поставить даже
имя богов. (3) Стихи, направленные против Коммода Антонина:
Коммод желаньем объят имя Геракла иметь,
Не хорошо для него имя его — Антонин,
Права не ведает он, чужд он и власти вождя,
Думая, будто ему богом достойнее быть,
Чём государем, свое славное имя нося.
Богом ему не бывать, как человек он — ничто.
(4) Эти стихи, сочиненные каким-то греком, были переведены на латинский язык пло¬
хим поэтом. Я счел нужным поместить их здесь для того, чтобы все знали, что Антонины
стояли у нас выше богов, и именно вследствие любви к трем государям, которой как бы
освещались мудрость, доброта и благочестие, в лице Антонина — благочестие, в лице Ве¬
ра— доброта, в лице Марка — мудрость. (5) Возвращаюсь теперь к письму Макрина
Опилия: «Опилий Макрин супруге своей Нонии Цельзе. Благо, полученное нами, жена
моя, нет возможности оценить. Может быть, ты думаешь, что я говорю об император¬
ской власти,— не так уж велико то, что судьба давала даже недостойным: (6) я стал от¬
цом Антонина,ты—матерью Антонина. О как мы счастливы!О счастливый паш дом. Пре¬
красная слава власти, которая только теперь стала счастливой! (7) Пусть боги и бла¬
гая Юнона, которую ты чтишь, сделают так, чтобы и он стал отражением достоинств
Антонина и чтобы я, являясь отцом Антонина, в глазахвсех считался достойным этого».
VIII. (1) Из этого письма явствует, сколько славы, по его мнению, принесло ему
то обстоятельство, что сын его был назван Антонином. (2) Однако на четырнадцатом ме¬
сяце правления Диадумен был убит вместе с отцом — не по своей вине, а вследствие
беззаконного и сурового образа правления его отца. (3) Впрочем, я нахожу, что и сам
он по отношению ко многим проявил несоответствующую его возрасту свирепость, как
показывает письмо, посланное им отцу. (4) Некоторые лица навлекли на себя подозре¬
ние в том, что они хотят отложиться, и Макрин в отсутствие сына очень сурово наказал
их. Когда сын услыхал о том, что виновники отложения казнены, а их соумышленники,
в числе которых были военный начальник Армении, а также легат Азии и Аравии,
отпущены вследствие старинных дружеских отношений, он, говорят, обратился к отцу
со следующим письмом (подобное же он послал и матери). Копию его я счел нужным по¬
местить здесь ввиду его исторического интереса: (5) «Отцу Августу сын Август. Мне ка¬
жется, отец мой, что ты не проявил достаточного постоянства в своей любви ко мне, со¬
хранив невредимыми соумышленников тех, кто стремился к тирании,— либо надеясь
на то, что последние будут относиться к тебе более дружественно, если ты пощадишь
этих, либо решив отпустить их вследствие старинных дружеских отношений. (6) Этого
не следовало делать, и это не принесет пользы: ведь, прежде всего, тебя не могут лю¬
бить те, кто уязвлен твоими подозрениями, а затем — гораздо более жестокими недру¬
гами являются те, кто, забыв о прежних дружеских отношениях, соединились с наиболее
враждебными тебе людьми; добавь еще и то, что они до сих пор имеют в своем распоря¬
жении войско.
(7) «Если тебя не влечет великих подвигов слава,
То на Аскания взор, на надежды подростка Иула
Ты обрати, кому власть над Италией, Римской землею
Присуждена» 1
1 Энеида, IV, 272, 274.

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
281
(8) Их следует убить, если ты хочешь жить в безопасности. Ведь по врожденной челове¬
ческому роду порочности, не окажется недостатка в других, для кого сохранены жи¬
выми эти». (9) Одни приписывают это письмо ему самому, другие — его учителю Цели-
ану, который некогда был ритором в Африке. Из этого письма ясно, каким суровым ока¬
зался бы в будущем этот юноша, если бы он остался жив.
IX. (1) Имеется другое его письмо, предназначенное матери, такого содержания:
«Наш владыка и Август не любит ни тебя, ни самого себя, если он сохранил живыми
своих врагов. Поэтому постарайся добиться того, чтобы Арабиан, Туск и Геллий были
привязаны к столбу; иначе, если представится удобный случай, они не пропустят его».
(2) По словам Лоллия Урбика в написанной им истории его времени, <*ти письма, выдан¬
ные письмоводителем, как говорят, очень повредили этому мальчику в глазах воинов.
(3) Именно, когда они убили отца, некоторые хотели сохранить жизнь мальчику, но
явился спальник и прочитал эти письма воинам на сходке. (4) После того как их обоих
убили и носили их головы на пиках, войско склонилось на сторону Марка Аврелия Ан¬
тонина ради столь дорогого имени. (5) Он считался сыном Бассиана Каракалла. Сам
он был жрецом храма Гелиогабала. Был он самым грязным из всех людей, и, по воле
какого-то рока, принес бесчестье Римской империи.(6) Но о нем, так как сведений имеее-
ся много, я расскажу в своем месте.
XVII. Элий Лампридий
АНТОНИН ГЕЛИСГАБАЛ
I. (1) Я никогда не стал бы описывать жизнь Гелиогабала Антонина, который на¬
зывался также Барием (пусть бы никто не знал, что он был римским государем), если
бы раньше это же государство не имело Калигул, Неронов и Вителлиев. (2) Но так как
одна и та же земля производит ядовитые травы и хлеб, а также другие полезные
растения, одна и та же земля порождает змей и домашних животных, то прилежный чи¬
татель вознаградит себя, когда в противовес этим чудовищным тиранам будет читать
об Августе, Траяне, Веспасиане, Адриане, Пии, Тите и Марке. (3) Вместе с тем он
поймет и суждение о них римлян, так как эти последние императоры правили долго и
умерли естественной смертью, а те были убиты, трупы их волокли по улицам, к тому
же — они были прозваны тиранами,и даже имена их неприятно произносить. (4) Итак,
после убийства Макрина и его сына Диадумена, который, разделяя с отцом император¬
скую власть, получил, кроме того, имя Антонина, императорское достоинство было пе¬
ренесено на Бария Гелиогабала, благодаря тому, что он считался сыном Бассиана. (5)
Был он жрецом Гелиогабала, или Юпитера, или Солнца и присвоил себе имя Антонина
либо для того, чтобы доказать такое именно свое происхождение, либо потому, что, как
он узнал, имя это было в такой степени дорого всем племенам, что благодаря этому име¬
ни был любим даже братоубийца Бассиан. (6) Прежде он назывался Барием, а затем
Гелиогабалом, потому что был жрецом бога Гелиогабала, которого он привез с собой
из Сирии и которому он воздвиг в Риме храм на том месте, где раньше был храм Орка.
(7) Наконец, получив императорскую власть, он был назван Антонином и был по¬
следним в Римской империи, носившим это имя.
II. (1) Этот Гелиогабал был в такой степени послушен своей матери Симиамире,
что во всех государственных делах руководился ее волей, а она жила во дворце напо¬
добие блудницы и делала всевозможные мерзости; она находилась в позорной связи
с Антонином Каракаллом, и таким образом, как обычно считали, был зачат этот Барий,
или Гелиогабал. (2) Некоторые говорят, что и самое имя Барий1 было дано ему школь¬
ными товарищами по той причине, что, рожденный от блудницы, он, по-видимому,
был зачат от семени разных отцов. (3) Когда считавшийся его отцом Антонин был
1 Латинское слово varius — значит «различный»·
19 Вестник древней истории, № 2

•282
XVII. ЭЛИИ ЛАМПРИДИИ
убит приверженцами Макрина, сам он, говорят, бежал в храм Гелиогабала, как в убе¬
жище, боясь, как бы его не умертвил Макрин, который вместе со своим сыном, рас¬
пущенным и жестоким, очень сурово проявлял свою власть. (4) Но довольно говорить
о его имени, хотя он так осквернил священное имя Антонинов, которое ты, святейший
Константин, чтишь так высоко, что сделал золотые изображения Марка и Пия и пос¬
тавил их среди Константинов и Клавдиев, как твоих предков, приобщая себя к доб¬
лестям древних, которые находятся в соответствии с твоими нравами, близки тебе
и дороги.
III. (1) Но возвратимся к Антонину Барию. Достигнув императорской власти,
он отправил вестников в Рим. Все сословия, даже весь народ был воодушевлен именем
Антонина, которое было у него не только титулом, как у Диадумена, но, казалось, пе¬
реданным ему в силу кровного родства, так как он писал о себе, что он — Антонин,
сын Бассиана; у всех явилось страстное желание поскорее увидеть его. (2) Шла о нем,
кроме того, и молва — такая, какая обычно сопровождает новых правителей, который
сменили тиранов; однако она держится недолго, если они не обладают величайшими
достоинствами, и многие посредственные государи быстро ее потеряли. (3) Наконец,,
когда в сенате было прочтено письмо Гелиогабала, тотчас же раздались возгласы
с пожеланием счастья Антонину и проклятиями Макрину и его сыну. Антонин был
провозглашен государем, все желали его и ревностно верили в него, как это всегда
бывает с пожеланиями людей, готовых сразу поверить вследствие того, что свои пожела¬
ния они принимают за действительность. (4) Но как только Гелиогабал вступил в Рим
(мы оставим в стороне все то, что делалось в провинциях), он освятил Гелиогабала на
Палатинском холме, возле императорского дворца, и построил ему храм. Он стре¬
мился перенести в этот храм и лепное изображение Матери богов, и огонь Весты, и
Палладий, и священные щиты, словом — все, что глубоко чтят римляне. Он добивался
того, чтобы в Риме почитался только один бог Гелиогабал. (5) Кроме того, он говорил,
что сюда надо перенести религиозные обряды иудеев и самаритян, а равно и христианс¬
кие богослужения для того, чтобы жречество Гелиогабала держало в своих руках
тайны всех культов.
IV. (1) Затем, на первое же заседание сената он велел вызвать свою мать. (2) При¬
быв туда, она была приглашена к сидениям консулов и присутствовала при редак¬
тировании, т. е. была свидетельницей составления сенатского постановления: Гелио¬
габал был единственным из императоров, при котором женщина вступила в сенат
со званием светлейшей, словно мужчина. (3) На Квиринальском холме он создал
сеыакул, то есть женский сенат; прежде там происходили собрания матрон, но только
в торжественные дни и в тех случаях, когда какая-нибудь матрона наделялась знаками
отличия супруги консула, — прежние императоры предоставляли это право своим
родственницам, особенно тем, чьи мужья не занимали высоких должностей, — для
того, чтобы эти родственницы не оставались на положении незнатных женщин. (4) Под
председательством Симиамиры составлялись смехотворные сенатские постановления*
касающиеся законов о матронах: в каком одеянии должна ходить та или иная*
кто кому — уступить дорогу, кто к кому подходить для поцелуя, какая должна ез¬
дить в парадной повозке, какая — на коне, какая — на вьючной лошади, какая —
на осле, какая — в крытой повозке, запряженной мулами, какая — на волах, ка¬
кая должна передвигаться в сидячих носилках — ив кожаных ли или в костяных*
выложенных слоновой костью или серебром, какая имеет право носить на обуви
золото или драгоценные камни.
V. (1) Когда он проводил зиму в Никомедии, занимаясь всяким грязным развра¬
том, отдаваясь мужчинам и ведя себя по-свински, воины сразу раскаялись в том,
что они сделали, — именно в том, что они составили заговор против Макрина с целью
поставить государем этого Гелиогабала. Они стали склоняться на сторону двоюрод¬
ного брата Гелиогабала — Александра, которого после убийства Макрина сенат
провозгласил; Цезарем. (2) В самом деле, кто способен терпеть государя, у которого
все полости тела служат для похоти, если даже зверя такого никто не потерпит? (3)
Наконец, и в Риме у него было только одно занятие: он имел при себе рассыльных*

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
283
которые разыскивали для него людей с большими половыми органами и приводили их к
нему во дворец для того, чтобы он мог насладиться связью с ними. (4) Кроме того, у себя
во дворце он разыгрывал пьесу о Парисе, сам исполняя роль Венеры, причем одежды
его внезапно падали к его ногам, а сам он, обнаженный, держа одну руку у сосков
груди, другой прикрывая срамные части тела, опускался на колена, выставляя свой
зад, выдвигая его и подставляя своему любовнику. (5) Кроме того, он раскрашивал
себе лицо так, как рисуют Венеру; все тело было у него вылощено. Он видел главный
смысл жизни в том, чтобы быть достойным и способным удовлетворять похоть возмож¬
но большего числа людей.
VI. (1) Он продавал почетные должности, звания и полномочия как самолично,
так и через своих рабов и служителей своего разврата. (2) Он набирал людей в сенат, не
считаясь с их возрастом, цензом, происхождением, а лишь за полученные от них деньги.
Он продавал также военные командные посты — места трибунов, легатов, военных
начальников, также — прокураторства и места в дворцовых ведомствах. (3) Возницы
Протоген и Кордий сначала были его товарищами в состязании на колесницах, а за¬
тем — спутниками всей его жизни и участниками его действий. (4) Многих, чьи
тела ему понравились, он переводил со сцены, из цирка и с арены во дворец. (5) Гие-
рокла он так любил, что целовал его в пах (даже говорить об этом стыдно), уверяя,
что этим он совершает священнодействия в честь Флоры. Он позволил себе обесчес¬
тить деву-весталку. (6) Унеся внутреннее хранилище, он надругался над святынями
римского народа. (7) Он хотел погасить вечный огонь. Он хотел уничтожить не только
римскую религию, но и другие религии на всем земном круге; он стремился к единой
цели — чтобы повсюду поклонялись богу Гелиогабалу. Оскверненный всякой нравствен¬
ной грязью, он вместе с теми, кто его осквернял, ворвался в святая святых Весты,
куда имеют доступ только девы-весталки и понтифики. (8) Он попытался унести
священное внутреннее хранилище; схватив глиняный сосуд, который он считал под¬
линным (старшая дева-весталка умышленно указала ему на него, как на подлинный),
и не найдя в нем ничего, он бросил его на землю и разбил на куски. Этим, однако, он
не нанес никакого вреда религии, так как, говорят, было сделано много похожих один
на другой сосудов, для того, чтобы никто не мог когда-либо унести настоящий. (9)
Все же он унес какую-то статую, которую он принял за Палладий и, связав ее золо¬
тыми цепями, поставил ее в храме своего бога.
VII. (1) Он принял затем посвящение в таинства Матери богов и совершил тавро-
бол ии, чтобы отнять ее лепное изображение и другие святыни, которые хранятся
внутри святилища. (2) Он тряс головой среди кастрированных изуверов, подвязывал
свои половые органы и делал все, что обычно делают галлы. Похищенную святыню
богини он перенес во внутреннее хранилище своего бога. (3) Жалобными криками
и воем сирийского культа он изображал из себя Саламбо, тем самым давая себе зна¬
мение, грозившей ему гибели. (4) Всех богов он называл служителями своего бога:
одних он называл его спальниками, других — рабами, третьих — обслуживающими
те или иные его нужды. (5) Он хотел доставить камни, называемые божественными,
из их собственного храма, а изображение Дианы Лаодикейской из ее святого святых,
куда поставил его Орест. (6) Говорят, что Орест поставил не одйо изображение Дианы
и не в одном только месте, но много и во многих местах. (7) Очистившись, на основа¬
нии ответа оракула, у Трех рек близ Гебра, он основал также город Оресту, который
непременно должен часто окропляться человеческой кровью. (8) Городу Оресте Адри¬
ан — в то время, как он начал страдать безумием — приказал дать свое имя: ему
было сказано, чтобы он присвоил себе дом или имя какого-нибудь безумца. (9) И с того
времени его безумие, говорят, стало ослабевать, а до этого он в состоянии безу¬
мия велел убить многих сенаторов. (10) Антонин, спасши их, заслужил имя Пия.
так как он впоследствии привел в сенат тех, кого все считали убитыми по приказу
государя.
VIII. (1) Гелиогабал приносил и человеческие жертвы, выбирая для этого по всей
Италии знатных и красивых мальчиков, у которых были живы отец и мать,— думаю
для того, чтобы усилить скорбь обоих родителей. (2) При нем находились и ежедневно

284
XVII. ЭЛИИ ЛАМПРИДИИ
действовали всякого рода маги, а он подбодрял их и благодарил богов, которые, по его
представлениям, были их друзьями, и в то же время он рассматривал внутренности
детей и мучил жертвенных животных согласно с обрядами своего племени. (3) Всту¬
пив в должность консула, он бросил народу на расхищение не деньги, не серебря¬
ные и золотые монеты, не лакомства, не мелких животных, а откормленных быков,
верблюдов, >слов, оленей, повторяя, что это — по-императорски. (4) Он жестоко
преследовал память Макрина, но гораздо более — Диадумена за то, что тот получил
имя А тонина, называя его Лжеантонином, подобно тому, как был Лжефилипп, а так¬
же за то, что тот, как говорили, был сначала крайне распущенным, а потом стал чело¬
веком очень храбрым, превосходным, очень серьезным и очень строгим. (5) Гелиогабал
заставил некоторых писателей рассказывать ужасные, вернее — бесчестные подроб¬
ности об образе жизни и распущенности Диадумена, например в описании его жизни...
(6) Он устроил общественные бани в здании дворца и открыл для народа бани Плав-
циана, чтобы благодаря этому иметь возможность набирать для своих утех людей с
большими половыми органами. (7) С той же целью он тщательно заботился о том,
чтобы по всему городу и среди матросов разыскивали онобелов: так называли тех,
кто казался более мужественным.
IX. (1) Когда он хотел начать войну против маркоманнов, ввиду того, что
Антонин блистательно сокрушил их, кто-то сказал, будто Антонин Марк при содей¬
ствии халдеев и магов достиг того, что маркоманны навсегда стали преданными
друзьями римского народа, и что это было сделано при помощи заклинаний и посвя¬
щения. Когда он стал доискиваться, что это за посвящение и где оно, от него это скры¬
ли. (2) Было совершенно ясно, что он доискивается, где это посвящение, с целью
уничтожить его в надежде вызвать войну. Он желал этого тем более, что он слыхал,
будто был дан ответ оракула: война с маркоманнами должна быть окончена Антони¬
ном,— хотя в действительности он назывался Барием, и Гелиогабалом, и общим
посмешищем, имя же Антонина, которое он захватил себе, он только позорил. (3) Его
недоброжелателями были главным образом те, которые скорбели о том, что он предпо¬
читает им — для всякого рода развратных действий — лщдей с большими половыми
органами и с большими возможностями. Отсюда и зародилась мысль убить его. Так
было во дворце.
X. (1) Со своей стороны, воины не могли больше переносить, что такая язва при¬
крывается именем императора: они стали вести об этом речи сначала наедине между
собой, а затем и в кружках, все более склоняясь на сторону Александра, которого
сенат к тому времени уже провозгласил Цезарем и который был двоюродным братом Ан¬
тонина по матери: Бария была их общей бабкой, почему Гелиогабал и назывался
Барием. (2) Зотик имел при нем такое значение, что все начальники дворцовых
ведомств смотрели на него как на мужа их господина. (3) Это был, вдобавок, тот самый
Зотик, который, злоупотребляя такого рода близостью, торговал словами и поступ¬
ками Гелиогабала, накапливая огромные богатства преимущественно тем, что моро¬
чил людей: одним он угрожал, другим давал обещания, всех обманывал. Выходя от
Гелиогабала, он подходил к отдельным лицам со словами: «О тебе я говорил то-то,
о тебе я слыхал то-то, с тобой будет то-то». (4) Он был из тех людей, которые, всту¬
пив в чрезмерно близкие отношения с государями, торгуют репутацией не только
дурных, но и хороших государей, и, пользуясь глупостью или простодушием импера¬
торов, не замечающих этого, кормятся распространением позорящих слухов. (5) Гелио¬
габал справил свой брак с Зотиком и совокупился с ним, причем была у него и поса¬
женная мать, и он кричал: «Разрезай, Магир»,— и все это в то время, когда Зотик
был болен. (6) Затем он самым бесстыдным образом спрашивал философов и очень по¬
чтенных людей, испытывали ли они в юности то, что испытывает сейчас он; (7) он не
только никогда не избегал непристойных выражений, но и изображал пальцами бес¬
стыдные действия и не проявлял никакого стыда в обществе, даже когда его слышал
народ.
XI. (1) Он делал вольноотпущенников наместниками, легатами, консулами, воен¬
ными начальниками и опозорил все великие звания, давая их подлым и развращенным

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
285
людям. (2) Пригласив на праздник сбора винограда знатных друзей, он, сидя у кор¬
зин с виноградом, стал спрашивать наиболее почтенных людей, охотники ли они до утех
Венеры, и когда старики краснели, он восклицал: «Краснеет: все в порядке!» 2 — мол¬
чание и краску стыда он принимал за утвердительный ответ. (3) Затем он стал расска¬
зывать о том, что он сам проделывал, без всяких покровов стыдливости. (4) Видя,
что старики краснеют и молчат, так как им — ввиду их возраста или высокого поло¬
жения — претили подобные разговоры, он обратился к молодым людям и стал рас¬
спрашивать их обо всем. (5) Слыша от них ответы, соответствовавшие их возрасту,
он начал радоваться и говорить, что это и есть подлинно свободный праздник виногра¬
да, который он таким образом справляет. (6) Многие рассказывают, что он первый
ввел обычай, чтобы на празднике сбора винограда рабы в присутствии господ, произ¬
носили множество шуток о своих господах; сам он сочинял эти шутки, по большей
части по-гречески. Многие из них приводит Марий Максим в жизнеописании Гелиога-
бала. (7) Были у него непотребные друзья — в числе их и старики, и с виду филосо¬
фы; нося на головах сетки, они признавались, что предаются непотребствам и имеют
мужей. По словам некоторых, они это выдумывали, чтобы — благодаря подражанию
порокам — стать милее ему.
XII. (1) Префектом претория он назначил плясуна, который выступал в качестве
актера3 в Риме; префектом охраны он сделал возницу Кордия; префектом продоволь¬
ственного снабжения он поставил цирюльника4 Клавдия. (2) На прочие почетные
должности он выдвигал тех, кто заслужил его благосклонность благодаря огромным
размерам своих срамных органов: ведать сбором двадцатой части наследств он велел
погонщику мулов, велел и скороходу, велел и повару, и слесарю. (3) Посещая лагерь
или курию, он привозил с собой свою бабку по имени Барию, о которой сказано выше,—
чтобы благодаря ее авторитету стать в глазах людей достойным уважения человеком,
так как сам по себе он быть им не мог. До него, о чем мы уже говорили, ни одна жен¬
щина на входила в сенат, не приглашалась присутствовать при редактировании
постановлений и не высказывала своего мнения. (4) На пирах он помещал рядом с со¬
бой чаще всего продажных мужчин, находя особенное удовольствие в том, чтобы
прикасаться и прижиматься к ним; из их рук он главным образом и принимал ку¬
бок, когда пил.
XIII. (1) Среди этих непотребств своей бесстыдной жизни он приказал уда¬
лить от себя Александра, которого он усыновил, говоря, что раскаивается в
этом усыновлении, и поручил передать сенату, чтобы у Александра было отнято имя
Цезаря. (2) Однако, когда в сенате было сообщено об этом, воцарилось глубокое
молчание. Действительно, Александр был очень хорошим юношей, что впоследствии
было доказано его правлением; своему приемному отцу он не нравился тем, что не был
бесстыдником. (3) По словам некоторых, он был двоюродным братом Гелиогабала; он
был любим воинами, мил сенату и сословию всадников. (4) Однако Гелиогабал в сво¬
ей ярости не остановился перед попыткой осуществить свое подлое желание: он даже
подослал к нему убийцу. Произошло это следующим образом. (5) Сам Гелиогабал
удалился в сады древней Надежды и будто бы произносил там обеты, направленные
против невинного юноши, оставив в Палатинском дворце мать, бабку и своего двою¬
родного брата; между тем он приказал убить этого превосходного, столь необходимо¬
го для государства юношу. (6) И воинам он отправил письмо, в котором требовал,
чтобы они отняли у Александра имя Цезаря. (7) Он послал также в лагерь людей,
чтобы они замазали глиной надписи на статуях Александра, как это обыкновенно
делается по отношению к тиранам. (8) Он послал людей и к дядькам Александра и при¬
2В парижской рукописи5816 рукою Петрарки отмечено:«Это из Теренция я Братья”
643».
3 Т. е. Валерия Комазона Эвтихиана, см. PIR, III, стр. 355, № 42.
4 tonsorem —конъектура Сомэза и Петера; cursorem — скорохода — конъектура
Иордана; censorem — цензора — рукописи.

286
XVII. ЭЛИИ ЛАМПРИДИИ
казал последним, обещая им награды и почести, умертвить его каким угодно обра¬
зом — в бане, ядом или мечом.
XIV. (1) Ничего не могут сделать бесчестные против невинных. Никакой силой
нельзя было побудить кого-либо совершить такое преступление: то оружие, которое
он готовил для других, обратилось скорее против него, и он был убит теми самыми
людьми, которых он натравливал на других. (2) Как только были замазаны глиной над¬
писи, все воины воспылали гневом; часть их устремляется в Палатинский дворец, часть
в сады, где находился Барий, чтобы отомстить за Александра, а этого грязного чело¬
века, человека с душой братоубийцы, убрать, наконец, из государства. (3) Придя
в Палатинский дворец, они затем увели с собой в лагерь Александра с матерью и баб¬
кой, чтобы тщательным образом охранять их. (4) За ними последовала пешком и Си-
миамира, мать Гелиогабала, беспокоясь за своего сына. (5) Оттуда пошли в сады;
там они застают Бария за приготовлениями к состязанию возниц,— и вместе с тем
ор с нетерпением ждал, когда же, наконец, к нему придет известие об убийстве его
двоюродного брата. (6) Испуганный внезапным шумом, который производили воины,
он спрятался в углу и укрылся за спальным занавесом, висевшим при входе
в спальню. (7) Одного из своих префектов он послал в лагерь успокоить воинов, дру¬
гого — умилостивлять тех, которые уже пришли в сады. (8) Итак, один из префек¬
тов — Антиохиан, напомнив о присяге, умолил воинов не убивать Гелиогабала —
пришло их немного, большинство же осталось при знамени, которое охранял три¬
бун Ар истомах. Вот что происходило в садах.
XV. (1) В лагере же воины в ответ на мольбы префекта сказали, что они пощадят
Гелиогабала, если он удалит от себя грязных людей, возниц и актеров и исправится;
особенно же, если он прогонит тех, кто, ко всеобщей скорби, оказывал на него наибольшее
влияние и торговал всеми его поступками, с помощью ли пустых обещаний или без
обмана. (2) Словом, от него были удалены Гиерокл, Кордий, Мирисм и двое негодных
близких к нему людей, которые делали этого глупого человека еще более глупым.
(3) Кроме того, воины дали поручение префектам не позволять Гелиогабалу жить
дальше так, как он жил, также — охранять Александра и оберегать его от всякого
насилия, а вместе с тем — заботиться о том, чтобы Цезарь не виделся ни с кем из дру¬
зей Августа и не мог в чем-либо подражать их позорному поведению. (4) Но Гелиогабал
неотступно просил вернуть ему Гиерокла, этого бесстыднейшего человека, и каждый
день строил козни против Цезаря. (5) Несмотря на то, что оба они были тогда намече¬
ны в консулы, он не пожелал в январские календы появиться вместе со своим двою¬
родным братом. (6) Наконец, когда бабка и мать сказали ему, что воины грозятся
погубить его, если не увидят согласия между двоюродными братьями, он, надев пре¬
тексту, в шестом часу дня явился в сенат, причем пригласил туда свою бабку и прово¬
дил ее до кресла. (7) Затем он не пожелал отправиться на Капитолий для произнесения
обетов и выполнения торжественных обрядов; все это было совершено городским
претором, как будто в городе не было консулов.
XVI. (1) Он не откладывал убийства своего двоюродного брата. Боясь, как бы
сенат — в случае убийства им своего двоюродного брата — не склонился на сторону
кого-либо другого, Гелиогабал внезапно приказал сенату удалиться из Рима. Даже те,
у кого не было повозки или рабов, получили приказ выехать немедленно, так что одних
несли носильщики, а других везли первые попавшиеся нанятые животные. (2) По¬
звав центуриона, Гелиогабал, пользуясь при этом мягкими выражениями, приказал
ему убить консуляра Сабина, которому посвятил свои книги Ульпиан,— за то, что
он остался в городе. (3) Однако центурион, немного тугой на ухо, решил, что ему при¬
казывают выгнать его из Рима. Так он и сделал: недостаток центуриона послужил
спасением для Сабина. (4) Гелиогабал удалил и знатока права Ульпиана, как хоро¬
шего человека, и ритора Сильвина, которого он назначил учителем Цезаря. Сильвин
был убит, Ульпиан же спасся. (5) Но воины, и главным образом преторианцы,— пото¬
му ли, что они знали, какую беду готовит Александру Гелиогабал, или потому, что
они понимали, как он их возненавидел за их любовь к Александру — сговорились между
собой и составили заговор с целью освободить государство. Прежде всего были умерщ¬

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
287
влены различными способами соучастники его разврата: одних убили, отрубив им
необходимые для жизни органы, другим пронзили нижнюю часть тела, чтобы их смерть
соответствовала образу их жизни.
XVII. (1) После этого бросились на Гелиогабала и убили его в отхожем месте,
куда он бежал. Затем на виду у всех тащили его труп. Воины — в виде последнего
надругательства — хотели кинуть его труп в клоаку. (2) Но так как оказалось, что
эта клоака не могла вместить его, они сбросили его с Эмилиева моста в Тибр, привязав
к нему груз, чтобы он не всплыл на поверхность и никогда не мог быть похоронен.
(3) Но прежде чем бросить труп в Тибр, его протащили по всему пространству цир¬
ка. (4) Его имя, то есть имя Антонина, за которое он так упорно держался, желая
считаться сыном Антонина, было, по приказу сената, отовсюду соскоблено и оста¬
лось имя Бария Гелиогабала. (5) После смерти его называли Тиберином, Протащен¬
ным, Грязным и многими другими именами — в зависимости от того, какое случив¬
шееся при нем событие хотели отметить. (6) Он — единственный из государей, чей
труп тащили по улицам, кинули в клоаку и сбросили в Тибр. (7) Этот позор выпал
на его долю вследствие общей ненависти, которой особенно должны остерегаться
императоры, так как те, кто не заслуживают любви сената, народа и воинов, не заслу¬
живают даже погребения. (8) Не имеется никаких общественных сооружений, кото¬
рые были бы созданы им, кроме храма бога Гелиогабала, которого одни называют
Солнцем, а другие — Юпитером; был восстановлен после пожара амфитеатр, и до¬
строена баня на Сульпициевой улице, которую начал строить Антонин, сын Севе¬
ра. (9) Баню открыл Антонин Каракалл, он и мылся в ней, и пускал туда народ, но
не было еще портиков, которые были впоследствии построены этим подложным Анто¬
нином и закончены Александром.
XVIII. (1) Гелиогабал был последним из Антонинов, хотя многие полагают,
что это прозвание носили после него Гордианы. Они, однако, назывались Антониями,
а не Антонинами. Его образ жизни, нравы и порочность навлекли на него такую не¬
нависть, что сенат уничтожил даже его имя. (2) Я и сам не стал бы называть его Анто¬
нином, если бы не требования исследования, часто заставляющие приводить даже
те имена, которые были отменены. Убита была с ним и его мать Симиамира, пороч¬
нейшая женщина, вполне достойная своего сына. (3) После Антонина Гелиогабала,
прежде всего, были приняты меры, чтобы никогда больше женщина не вступала в се¬
нат, причем голова того, по чьей вине это случилось бы, была посвящена и обречена
подземным богам. (4) В описаниях его жизни сообщается много непристойного. Вви¬
ду того, что все это недостойно упоминания, я решил сообщить только о том, что каса¬
ется его любви к роскоши; кое-что относится к тому времени, когда он был частным
человеком, кое-что другое он, как передают, делал уже в бытность свою императо¬
ром. Сам он, будучи частным человеком, говорил, что подражает Апицию, а будучи
императором — Нерону, Отону и Вителлию.
XIX. (1) Он — первый из частных людей — стал покрывать ложа золотыми
покрывалами, так как тогда это было уже позволительно на основании авторитетного
разрешения Антонина Марка, который продал с аукциона всю пышную императорскую
обстановку. (2) Затем, он устраивал пиры с сервировкой различных цветов,— сегодня,
например, зеленого, на другой день — бледно-зеленого, на третий — голубого и так
далее, в течение лета каждый день меняя цвет. (3) Он первый завел серебряные само-
варящие сосуды, первый — и серебряные котлы. Были у него и сосуды по сто фунтов
весом, серебряные, с резными украшениями; некоторые из них были обезображены
имевшимися на них сладострастными изображениями. (4) Он первый придумал при¬
правлять вино душистой смолой или полеем и все то, что до сих пор сохраняется
в быту роскошно живущих людей. (5) Вино, приправленное розами, которое было из¬
вестно уже раньше, он сделал еще более благовонным, добавляя к нему растертые
•сосновые шишки. В сущности, о такого рода напитках до Гелиогабала мы нигде не чи¬
тали. (6) Смысл жизни состоял для него в придумывании каких-нибудь новых наслаж¬
дений. Он первый стал делать студень из рыб, устриц обыкновенных и с гладкими
раковинами, а также из других такого рода раковин, из лангуст, крабов и скилл.

288
XVII. ЭЛИИ ЛАМПРИДИЙ
(7) Он устилал розами столовые, и ложа, и портики и гулял по ним; также — вся¬
кого рода цветами: лилиями, фиалками, гиацинтами, нарциссами. (8) Он купался
в водоемах только в том случае, если туда были влиты ценные душистые мази или эс¬
сенция шафрана. (9) Он не соглашался возлечь на ложе, если оно не было покрыто
заячьим мехом или пухом куропаток, который находится у них под крыльями; подуш¬
ки он часто менял.
XX. (1) По отношению к сенаторам он проявлял иногда такое презрение, что>
называл их одетыми в тогу рабами; римский народ он называл годным только для
обработки земли, а всадническое сословие ни во что не ставил. (2) Городского пре¬
фекта он часто после обеда звал на попойку,приглашая на нее и префектов претория.
Если они отказывались пить, то начальники дворцовых ведомств принуждали их.
(3) Он хотел поставить в отдельных районах города Рима отдельных городских пре¬
фектов, так чтобы их было в Риме четырнадцать; и он сделал бы это, проживи он доль¬
ше, причем он намеревался выдвинуть людей самых порочных и самой низкой про¬
фессии. (4) У него были — как для столовых, таки для спален — ложа, сделанные из.
массивного серебра. (5) В подражание Апицию он часто ел пятки верблюдов, гребни,,
срезанные у живых петухов, языки павлинов и соловьев, так как считалось, что тот,
кто их ест, не поддается моровой язве. (6) Его дворцовой охране подавали огромные
миски, наполненные внутренностями краснобородок, мозгами фламинго, яйца¬
ми куропаток, мозгами дроздов и головами попугаев, фазанов и павлинов. (7) И что
особенно удивительно, он велел подавать полными блюдами и тарелками столь¬
ко бород краснобородок, что они заменяли кресс, мелиссу, маринованные бобы и па¬
житник.
XXI. (1) Собак он кормил гусиными печенками. Были у него любимые приру¬
ченные львы и леопарды. Их, обученных укротителями, он неожиданно приказывал
уложить за второй и третий стол, чтобы позабавиться страхом гостей, так как никто не
знал, что звери — ручные. (2) Он сыпал в ясли своим коням грозди аиамейского виногра¬
да; попугаями и фазанами он кормил львов и других животных. (3) У него в продол¬
жение десяти дней подавали вымя дикой свиньи с ее маткой — по тридцати штук еже¬
дневно, горох с золотыми шариками, чечевицу с кошачьими глазами, бобы с янтарем,
рис с белым жемчугом. (4) Кроме того, жемчугом, вместо перца, он посыпал рыб и трю¬
феля. (5) В своих столовых с раздвижными потолками он засыпал своих прихлебателей
таким количеством фиалок и цветов, что некоторые, не будучи в силах выбраться наверх,
задохнувшись, испускали дух. (6) Он подмешивал в водоемы и ванны вино, приправ¬
ленное розами и полынью, и приглашал пить простой народ; и сам он вместе с народом!
пил столько, что, видя, сколько он один выпил, можно было понять, что он пил из бас¬
сейна. (7) В качестве застольных подарков он давал гостям евнухов, давал четверки ко¬
ней, лошадей с попонами, мулов, закрытые носилки, дорожные повозки; давал он и ш>
тысяче золотых, и по сотне фунтов серебра.
XXII. (1) Жребии на пирах были у него написаны на ложках таким образом,
что одному выпадало десять верблюдов, а другому десять мух; одному — десять
фунтов золота, а другому — десять фунтов свинца; одному — десять страусов, а дру¬
гому— десять куриных яиц. Он делал это так, что, действительно, получались жре¬
бии, которыми испытывалась судьба. (2) Он проделывал это и на своих играх, так
что в жребиях были и десять медведей, и десять сонь, и десять стеблей латука,
и десять фунтов золота. (3) Он первый ввел обычай такого рода жребиев, какие*
мы видим и теперь. Участвовать в таких жеребьевках он, действительно, при¬
глашал и актеров, причем в числе выигрышей были и дохлые собаки, и фунт го¬
вядины, и тут же сто золотых, и тысяча серебряных, и сто мешков меди и тому
подобное. (4) Все это народ принимал с такой охотой, что потом поздравляли друг
друга с таким императором.
XXIII. (1) Передают, что он дал в цирке зрелище морского сражения в каналах,
(
наполненных вином;/что он окроплял плащи зрителей эссенцией дикого винограда;
что он гнал на Ватикане четыре четверки слонов, разрушив стоявшие на пути гробни¬
цы; что он запрягал по четыре верблюда в колесницу, когда устраивал в цирке зрели¬

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
289
ще не для всех. (2) Говорят, он — с помощью жрецов племени марсов — собрал змей
и еще до рассвета, когда народ обычно собирается на многолюдные игры, он внезапно
выпустил их, так что много народу погибло от укусов и было задавлено во время
бегства. (3) Он носил тунику — всю в золоте, носил и пурпурную, носил и персид¬
скую — всю в драгоценных камнях, причем говорил, что он отягчен бременем наслаж¬
дения. (4) Он носил на обуви драгоценные камни, притом резные. Это вызывало об¬
щий смех: разве можно было видеть резьбу знаменитых мастеров на драгоценных
камнях, приделанных к обуви? (5) Он любил надевать и диадему, украшенную драго¬
ценными камнями, для того, чтобы от этого становиться красивее и больше походить
на женщину; носил он ее и дома. (6) Говорят, он обещал своим гостям феникса или,
вместо него, тысячу фунтов золота, чтобы отпустить их по-императорски. (7) Он устра¬
ивал бассейны для плавания с морской водой, притом далеко от моря, опорожнял
их в то время, как некоторые его друзья плавали в них, и снова наполнял водой с
рыбами. (8) В своем дворце, в саду он устроил летом снежную гору, привезя снег
издалека. У моря он никогда не ел рыбы, а в местностях, очень удаленных от мо¬
ря, у него всегда подавались всевозможные произведения моря; простых крестьян
в таких местностях, далеких от моря, он угощал молоками мурен и морских
окуней.
XXIV. (1) Рыб он всегда ел сваренных с приправой подходящего для них голу¬
бого цвета, словно в морской воде. В одно мгновение он наполнял водоемы вином,
приправленным розами и цветами роз, и мылся со всеми своими приближенными,
устраивая в то же время горячие ванны из нарда. В светильники у него наливали
бальзам. (2) Он никогда не сходился с женщинами по два раза, за исключением своей
жены. В своем доме он устроил лупанары для своих друзей, клиентов и рабов. (3) Его
обеды никогда не стоили меньше ста тысяч сестерциев, то есть тридцати фунтов сереб¬
ра; иногда стоимость обеда, если подсчитать все, что было израсходовано, доходила
до трех миллионов сестерциев. (4) Своими обедами он превзошел обеды Вителлин
и Апиция. Рыбу из его садков вытаскивали с помощью быков. Проходя по съестному
рынку, он плакал о нищете народа. (5) Своих прихлебателей он привязывал к водяно¬
му колесу и путем вращения то погружал их в воду, то вновь поднимал наверх, назы¬
вая их своими иксионоподобными друзьями. (6) Он вымостил лакедемонским и пор¬
фировым камнями дворы в Палатинском дворце и назвал их антониновскими. Эти
камни оставались до нашего времени, но недавно их вырыли и раскололи. (7) Он решил
поставить огромную колонну, внутри которой можно было бы подниматься по лест¬
нице, и на вершине ее поставить бога Гелиогабала, но не мог найти такого огромного
камня во всей Фиваиде, откуда он думал вывезти его.
XXV. (1) Часто он запирал своих пьяных друзей и ночью внезапно впускал к ним
прирученных львов, леопардов, медведей, так что, пробудившись на рассвете или,
что было еще страшнее, ночью, они находили в той же комнате львов, медведей, лео¬
пардов; многие от этого испускали дух. (2) Многим друзьям попроще он постилал
вместо полукруглых лож, надутые мехи и во время завтрака выпускал из них воздух,
так что не раз завтракавшие вдруг оказывались под столами. (3) Наконец, он первый
придумал постилать сигмы не на скамейках, а на земле — для того, чтобы рабы мог¬
ли потом развязывать мехи у ног пирующих и выпускать воздух. (4) В мимах он при¬
казывал по-настоящему исполнять развратные действия, на которые обычно делаются
только намеки. (5) Он часто выкупал блудниц у всяких сводников и отпускал их на
свободу. (6) Когда в частной беседе зашла речь о том, сколько может быть в Риме людей,
страдающих грыжей, он велел всех их переписать и привести к себе в бани и мылся с
ними,— а среди них были и люди уважаемые. (7) Перед пиром он часто заставлял гла¬
диаторов и кулачных бойцов сражаться на его глазах. (8) Он устраивал свою столо¬
вую на самом высоком месте амфитеатра и, когда он завтракал, для него выпускали на*
арену преступников, которые охотились на диких зверей. (9) Перед своими прихлебате¬
лями, находившимися за вторым столом, он приказывал ставить подобия кушаний,
сделанные — то из воска, то из слоновой кости, иногда — глиняные, кое-когда —
из мрамора или булыжника, так что им давалась возможность видеть воспроизведен¬

:290
XVII. ЭЛИЙ ЛАМПРИДИЙ
ные с помощью разного материала такие блюда, из каких состоял его обед; при переме¬
не блюд они только пили и мыли руки, словно они в самом деле поели.
XXVI. (1) Говорят, он первый из римлян стал носить одежду из чистого шел¬
ка,— в то время уже употреблялись полушелковые. Он никогда не носил стиран¬
ное белье и называл тех нищими, кто пользовался стиранными полотнами. (2) После
•обеда он часто появлялся перед всеми в далматике, называя себя Гургитом, Фабием
и Сципионом, так как в таком одеянии были выведены к народу родителями Фабий
и Корнелий в дни своей юности, для исправления их нравов. (3) Из цирка, из театра,
из стадиона, из бань он собрал в общественное здание всех блудниц и, словно на сол¬
датской сходке, произнес перед ними речь, называя их соратниками; он рассуждал
о разного рода положениях тела и наслаждениях. (4) Потом он созвал на такую же
еходку собранных отовсюду сводников, продажных мужчин и самых развращенных
мальчиков и молодых людей. (5) К блудницам он вышел в женском уборе, выставив
вперед соски груди, а к продажным мужчинам—в одежде мальчиков, занимающихся
проституцией; после речи он объявил им, словно это были воины, о денежном подарке
по три золотых и просил их молить богов о том, чтобы у него были и другие воины,
достойные их похвалы. (6) Одна из его шуток с рабами состояла в том, что он, обещая
награду, приказывал принести себе по тысяче фунтов паутины и, говорят, собрал де¬
сять тысяч фунтов; при этом он говорил, что уже по этому одному можно заключить,
как велик Рим. (7) Он посылал своим прихлебателям в качестве содержания, вместо
продовольственных запасов, сосуды, наполненные лягушками, скорпионами, змеями
и тому подобными гадами. (8) В любого рода сосуды он помещал и бесчисленное ко¬
личество мух, называя их прирученными пчелами.
XXVII. (1) Он всегда держал наготове в столовых и портиках во время завтрака
и обеда четырехупряжные цирковые колесницы и заставлял управлять ими своих
гостей-стариков, среди которых были и люди, занимавшие высокие должности.
{2) Уже будучи императором, он приказывал доставить себе десять тысяч мышей, тысячу
хорьков, тысячу крыс. (3) У него были такие мастера сладких и молочных изделий,
которые умели с помощью сладостей или молочных продуктов воспроизводить все то,
что повара, распорядители и люди, готовившие блюда из овощей, делали из разнооб¬
разных видов съестного. (4) Своих прихлебателей он угощал обедами из стекла, а иног¬
да посылал им на стол столько украшенных вышивками скатертей с изображениями
всех подававшихся на стол видов съестного, сколько бы у него ни было перемен блюд,
причем все это было либо вышито иглой, либо выткано в виде рисунков. (5) Иногда
перед ними ставились картины, так что им как будто подавалось все, а на самом деле
они испытывали муки голода. (6) Он соединял с фруктами и цветами драгоценные камни.
Он выбрасывал через окно столько же блюд, сколько их подавалось его друзьям. (7)
Благодаря предусмотрительности Севера и Бассиана в Риме имелся запас хлеба на
семь лет; Гелиогабал приказал раздать годичный запас хлеба, принадлежащий рим¬
скому народу, блудницам, свод никам и продажным мужчинам, жившим в стенах города,
пообещав другую такую же выдачу тем, которые жили за городом.
XXVIII. (1) Он запрягал в колесницу четырех огромных собак и так разъез¬
жал по дворцу; то же он проделывал в своих имениях, когда был частным человеком.
(2) На виду у всех он выезжал также на четырех запряженных огромных оленях.
Запрягал он в свою колесницу и львов, называя себя Великой Матерью; запрягал
и тигров, принимая имя Либера,— в этих случаях он надевал такую одежду, в какой
изображаются боги, которым он подражал. (3) Он имел в Риме маленьких египетских
змей, которых египтяне называют агатодемонами. Были у него также гиппопотамы,
крокодил, носорог и все другие египетские животные, природа которых позволяет
держать их. (4) Не раз у него за обедом подавались страусы; он говорил, что закон
предписывает иудеям есть их. (5) Кажется удивительным то, что о нем рассказывают,
будто он устилал сигму шафраном, когда приглашал к себе на завтрак самых высоко¬
поставленных лиц, говоря, что он употребляет такое сено, какое соответствует их
достоинству. (6) Обычными дневными делами он занимался по ночам, а ночными —
днем, считая и это условием роскошной жизни; таким образом, он просыпался и начи¬

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
291
нал принимать приветствия поздно вечером, а ложился спать утром. Своим друзьям
он каждый день что-нибудь дарил и редко оставлял кого-либо без подарка; исключение
составляли честные люди, которых он считал пропащими.
XXIX. (1) У него были украшенные драгоценными камнями и выложенные золо¬
том повозки; выложенные же серебром, слоновой костью и медью он презирал. (2) Он
запрягал в повозку самых красивых женщин — по четыре, по две, по три и более —
и разъезжал таким образом; обычно он и сам бывал обнажен, и везли его обнажен¬
ные жещины. (3) Было у него и такое обыкновение: приглашать к себе на обед восемь
лысых, восемь одноглазых, восемь подагриков, восемь глухих, восемь черных, восемь
длинных, также восемь толстяков, которые не могли уместиться на одной сигме, —
чтобы вызвать смех у всех присутствующих. (4) Он дарил своим сотрапезникам все
серебро, бывшее на пиру, и весь набор бокалов, и делал это очень часто. (5) Первый
из римских правителей он стал угощать на парадных пирах жидким рыбным соусом;
прежде это было угощение для военных, которое впоследствии Александр немедленно
восстановил, (б) Своим сотрапезникам Гелиогабал задавал — в виде тем для разработ¬
ки — придумывать новые приправы к кушаньям; чье изобретение нравилось, тому
он давал наибольшую награду: он дарил шелковую одежду, которая была тогда ред¬
костью и потому высоко ценилась, (7) а тому, чье изобретение было ему не по вкусу,
он приказывал все время есть это кушанье самому, пока он не придумает чего-либо
лучшего. (8) Он всегда сидел либо среди цветов, либо среди дорогих благовоний.
(9) Он любил, когда перед ним преувеличивали цену того, что готовилось для стола,
и уверял, что это усиливает аппетит во время пира.
XXX. (1) Он приказывал рисовать себя то в виде торговца деликатесами, то в ви¬
де продавца благовоний, то — трактирщика, то — лавочника, то — садовника, и у
себя во дворце всегда выполнял такие обязанности. (2) Однажды у него за обедом
•было подано — на многих столах — шестьсот голов страусов, чтобы съесть из них
мозги. (3) Он устроил и такое пиршество, во время которого было подано двадцать
два блюда, каждое в огромном количестве, причем после каждого блюда мылись
и пользовались женщинами — как сам он, так и его друзья, давая клятву в том,
что испытывают наслаждение. (4) Справил он и такое пиршество, для которого каждая
перемена кушаний была приготовлена отдельно у разных его друзей, и так как один
жил на Капитолии, другой — на Палатине, третий — над валом, четвертый — на Це-
лии, пятый — за Тибром, то где бы всякий из них ни жил, —отдельные блюда съеда¬
лись по порядку в доме каждого из них, и пирующие ходили из дома в дом. (5) Та¬
ким образом, одно пиршество с трудом умещалось в пределах одного дня: ведь после
каждого блюда они мылись и пользовались женщинами. (6) Он всегда заказывал сиба¬
ритское блюдо из масла и рыбного соуса; в тот год, когда сибариты придумали это ку¬
шанье, они погибли. (7) Говорят, что он выстроил бани во многих местах; помывшись
в них один раз, он тотчас же приказывал разрушить их, чтобы не иметь бань, бывших
уже в употреблении. То же, говорят, он делал и с домами, загородными дворцами,
отдельными аппартаментами. (8) Но я думаю, что и это, и кое-что другое, выходящее
за пределы вероятного, придумано теми, кто хотел извратить поступки Гелиогабала
в угоду Александру.
XXXI. (1) Говорят, он выкупил пользовавшуюся большой известностью краса-
вицу-блудницу за сто тысяч сестерциев и оберегал ее как девственницу, не позво¬
ляя прикасаться к ней. (2) Когда он был еще частным человеком, кто-то спросил его:
«Не боишься-ли ты обеднеть?» Он,говорят, ответил: «Что может быть лучше, чем быть
наследником самому себе и своей жене?» (3) Он имел большие средства, которые мно¬
гие оставляли ему по завещанию в память его отца. Он говорил, что не хочет иметь
детей, так как среди них кто-нибудь может оказаться честным человеком. (4) Он прика¬
зывал жечь для согревания своих аппартаментов индийские благовония без угольев.
В бытность свою еще частным человеком он всегда брал с собой во время путешествий
не меньше шестидесяти повозок, причем бабка его Бария кричала, что он растеряет
все свое состояние. (5) Став императором, он, говорят, возил за собой даже шестьсот
повозок, утверждая, что персидский царь совершает путешествие с десятью тысячами

292
XVII. ЭЛИЙ ЛАМПРИДИЙ
верблюдов, а Нерон отправлялся в путь, имея с собой пятьсот парадных колесниц,
(6) Причиной такого множества повозок было огромное количество сводников, свод¬
ниц, блудниц, продажных мужчин, а также его любовников с большими половыми
органами. (7) В банях он был всегда с женщинами, причем сам натирал их мазью для
удаления волос и сам же намазывал себе такой мазью бороду, при этом — стыдно·
даже говорить — той же самой, которой натирались женщины, и одновременно с ними.
Он собственноручно брил лобки своим любовникам и той же бритвой пользовался потом
для своей бороды. (8) Он посыпал золотым и серебряным порошком портик, жалея,
что не может употребить таким же образом и янтарь. И это он делал часто, когда
приходил пешком к своему коню или к крытой повозке, как это делается теперь с зо¬
лотым песком.
XXXII. (1) Он никогда не надевал два раза одну и ту же обувь; говорят,,
он не надевал по два раза даже кольца; драгоценные одежды он часто рвал. Он поймал
кита, взвесил его и подал друзьям столько рыбы, сколько весил кит. (2) Груженые су¬
да он топил в гавани, называя это проявлением величия духа. Он испражнялся в зо¬
лотые сосуды, а мочился в мурриновые и ониксовые. (3) Он же, как передают, ска¬
зал: «Если у меня будет наследник, то я дам ему опекуна, который заставит его делать
то, что делал и буду делать я». (4) Имел он также обыкновение устраивать себе
такие обеды: один день он ел кушанья только из фазанов и все блюда приказывал де¬
лать только из фазаньего мяса, точно так же в другой день — из цыплят, в третий —
то из одной рыбы, то из другой, в четвертый — из поросят, в пятый — из страусов,
в шестой — из овощей, в седьмой — из фруктов, в восьмой — из сладостей, в девя¬
тый— из молочных продуктов. (5) Часто он запирал своих друзей в спальных покоях
вместе с эфиопскими старухами и держал их там до рассвета, говоря, что им пре¬
доставлены писаные красавицы. (6) То же он проделывал с мальчиками: тогда, имен¬
но — до Филиппа, это считалось позволительным. (7) Иногда он смеялся так, что
в театре среди публики было слышно его одного. (8) Сам он пел, танцевал, читал под
звуки флейты, играл на трубе, упражнялся на пандуре, умел играть на органе. (9)
Однажды он, говорят, набросив на себя, чтобы не быть узнанным, накидку с капю¬
шоном, какую носят погонщики мулов, обошел всех блудниц цирка, театра, амфи¬
театра и всех других мест Рима; не тронув их, он одарил их всех золотыми монета¬
ми, добавляя: «Пусть никто не знает, это дает вам Антонин».
XXXIII. (1) Он придумал некоторые новые виды разврата, так что превзошел
любимцев прежних императоров и хорошо знал ухищрения Тиберия, Калигулы
и Нерона. (2) Сирийские жрецы предсказали ему, что он умрет насильственной
смертью. (3) Поэтому он заранее приготовил веревки, свитые из шелка и багряного
и алого материала, чтобы — в случае необходимости — окончить жизнь, удавившись
в петле. (4) Заготовил он и золотые мечи, чтобы ими заколоть себя, если какая-либо
сила принудит его к этому. (5) В кошачьих глазах, гиацинтах и изумрудах он загото¬
вил себе яды, чтобы отравиться, если ему будет угрожать какая-нибудь серьезная
опасность. (6) Выстроил он и очень высокую башню и поместил внизу, перед собой
золотые, украшенные драгоценными камнями плиты, чтобы броситься вниз; он гово¬
рил, что и смерть его должна быть драгоценной и роскошно обставленной: пусть гово¬
рят, что никто не погиб так, как юн. Но все это оказалось ни к чему: (7) как мы сказа¬
ли, он был убит щитоносцами, и труп его позорным образом волокли по улицам,
тащили по клоакам и спустили в Тибр. (8) Таков был конец имени Антонинов в госу¬
дарстве, причем все знали, что это был ложный Антонин как по своей жизни, так и па
имени.
XXXIV. (1) Может быть, высоко чтимый Константин, кому-нибудь покажется удиви¬
тельным, что такой негодяй, жизнь которого я описал, занимал место государя, и при¬
том в течение трех лет,и не нашлось никого,кто убрал бы его от кормила великого Рим¬
ского государства, тогда как для Нерона, Вителлия, Калигулы и других подобного
рода правителей всегда находился тираноубийца. (2) Но прежде всего я сам прошу
извинения за то, что я передал сообщения, найденные мною у различных писателей,,
хотя о многих позорных подробностях, о которых нельзя даже говорить без величай¬

АНТОНИН ГЕЛИОГАБАЛ
293
шего стыда, я умолчал; (3) но и то, что я сохранил, я прикрыл, насколько это было
для меня возможным, покровом пристойных выражений. (4) А затем я поверил тому,
что имеет обыкновение говорить твоя милость: всегда следует помнить, что быть им¬
ператором — это зависит от судьбы. (5) Ведь были и менее хорошие императоры, бы¬
ли и совсем дурные. Следует думать о том, о чем имеет обыкновение говорить твое
благочестие, — чтобы те, кого сила рока неизбежным образом призвала к управле¬
нию, были достойны императорской власти. (6) Ввиду того, что он был последним
из Антонинов и впоследствии это имя не встречалось в государстве у императоров, —
для избежания какой-нибудь ошибки, когда я начну рассказывать о двух Гордианах,
отце и сыне, которые хотели называться членами рода Антонинов, надо добавить
следующее: у них это было неглавным именем, а предъименем, (7) затем, как я нахо¬
жу в большей части книг, они назывались Антониями, а не Антонинами.
XXXV. (1) Вот сведения о Гелиогабале, жизнеописание которого я составил
до греческим и латинским источникам неохотно и с чувством отвращения; ты поже¬
лал, чтобы оно было написано и поднесено тебе, так как уже до этого мы принесли
жизнеописания других императоров. (2) Теперь я начну писать о тех, которые пой¬
дут за ним. Из них лучшим следует назвать, и притом подчеркивая это, Александра,
который был государем тринадцать лет. Другие были государями по полгода, по од¬
ному или по два года. Выдающимся правителем был Аврелиан, а красой всех — тот,
от которого идет твой род, — Клавдий. (3) О последнем я боюсь рассказывать твоей
милости истину, — как бы зложелателям не показалось, что я льстец; но я выполню
свою задачу, несмотря на зависть бесчестных людей: они увидят, что и другие писа¬
тели прославляют его. (4) К этим императорам следует присоединить Диоклетиана,
отца золотого века, Максимиана, отца — как его обычно называют, — железного
века, и других — вплоть до твоего благочестия. (5) О тебе же, высокочтимый Август,
будут говорить на многих страницах и притом более красноречиво — те, кому поз¬
волят это их более счастливые природные дарования. (6) Далее, к ним следует доба¬
вить Лициния, Севера, Александра и Максенция; права всех их на власть перешли
к тебе, но доблесть их вследствие этого отнюдь не умалилась. (7) Я не буду посту¬
пать так, как делает большинство писателей, не буду унижать побежденных, так как
понимаю, что твоя слава возрастет от того, что я правдиво расскажу об их досто¬
инствах.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ
В ВДИ М 2—1958.
AJP — American Journal of Philology
APhS — Proceedings of American Philosophical Society
At. Or. — Archiv Orientâlni
ASKT — P. Haupt, Akkadische und sumerische Keilschrifttexte
Ath. Mitt.— Mitteilungen des deutschen Archäologischen Instituts, Athenische Abtei¬
lung, Stuttgart
ÄZ — Zeitschrift für ägyptische Sprache und Altertumskunde
BASOR — Bulletin of the American Schools of Oriental research
BGH — Bulletin de correspondance hellénique, Paris
BGU —Aegyptische Urkunden aus den Königlichen Museen zu Berlin. Griechische Ur¬
kunden
В IE — Bulletin de l’Institut d’Égyptologie
BSA — Annual of the British School at Athens, London
BSP F — Bulletin de la Société préhistorique française
ChEg — Chronique d’Égypte
CIA — Corpus Inscriptionum Atticarum
GIG — Corpus Inscriptionum Graecarum, ed. A. Boeckh, 1828—1877
CQ — Classical Quarterly
CRAI — Comptes rendus de l’Académie des Inscriptions et des Belles lettres
CT —Cuneiform Texts from Babylonian Tablets in the British Museum
DP—A Ilote de la Fuye, Documents Présargoniques, I—V, P., 1908, 19()9, 1912,.
1913, 1920
FHG — G. Müller, Fragmenta historicorum Graecorum, P., 1841—1870
Hesp — Hesperia, Journal of the American School of Classical Studies at Athens
IG — Inscriptiones Graecae, 1873 слл.
IGrB — G. Mihailov. Inscriptiones Graecae in Bulgaria repertae
ILS — Inscriptiones Latinae Selectae
ИТОИАЭ — Известия Таврического Общества истории, археологии и этнографии
JAOS — Journal of American Oriental Society JCS — Journal of cuneiform Studies
JEA — Journal of Egyptian Archaeology JNES — Journal of Near Eastern Studies
JRS — Journal of Roman Studies
KBo — «Keilschrifttexte aus Boghazköi», L (серия)
KUB — «Keilschrifturkunden aus Boghazköi», В.
L-S-J — H. C. Liddell, R. Scott, H. Stuart Jones, A GreeK-English Lexi¬
con. Oxf., 1940
NH—R. Pfeiffer, Nuzi and Hurrians (Annual Report of the Board of Regents of the
Smith inst. for 1935)
OIC — Oriental institute communications, Chicago
Or — Orientalia (Roma)
ORm — Oudheidkundige mededelingen uit het Ryksmuseum van Oudheten
Pap. Oxyrh.— B. P. Greenfell and A. S. Hunt, The Oxyrhynehes Papyri, 1898 слл.-
PdP — Parola del Passato
RA — Revue archéologique
RAss — Revue d’assyriologie et d’archéologie orientale
REG — Revue des études Grecques, Paris
RES — Répértoire d’épigraphie sémitique
RgdA — Res . gestae divi Augusti
RHA — Revue hittite et asianique
Riv. di Fil.— Rivista di Filologia et d’istruzione classica, Forino
SBAW — Sitzungsberichte der Akademie der Wissenschaften in Wien
SEG — Supplementum Epigraphicum Qraecum, ed. J. J. E. Hon d i u s, M. N. Tod,.
L. Robert, Leiden, 1923 слл.
SIG — Sylloge Inscriptionum* Graecarum, ed. W. D i 11 e n b e r g e r, 3Aufl., Leipz.
1915-1924
SL — A. Deimel, Sumerisches Lexikon, Roma, 1925—1934
ТАРА —Transactions and Proceedings of the American Philological Association
UMB — University Museum Bulletin
UPZ — U. Wilcken, Urkunden der Ptolemäerzeit, I—II, Berl., 1927 слл.
У KH — Г. A. Меликишвили, Урартские клинообразные надписи, ВДИ,
1953, № 1—4, 1954, № 1
Wb — A. Erman und Н. Grap о w. Wörterbuch der aegyp tischen Sprache, Bd. 1—5,
Leipzig, 1955
ZDMG Zeitschrift der Deutschen Morgenländischen Gesellscha’ t

>
СОДЕРЖАНИЕ
Научное наследие Маркса и изучение древней истории 3
К. М. Колобова, Э. Д. Фролов (Ленинград) — Аристотель и его греческие ком¬
ментаторы (В поисках формулы стоимости) 14
Э. Л. Казакевич (Москва) — О роли ранних форм капитала в Афинах IV в.
до н. э. (В свете экономической теории Маркса) 29
Г. А. Меликигивили (Тбилиси) — К вопросу о хетто-цупанийских пересе¬
ленцах в Урарту 40
И. М. Дьяконов (Ленинград) — О работе с шумерскими историческими источни¬
ками 48
Л. М. Глускина (Ленинград) —Афинские метеки в борьбе за восстановление
демократии в конце V века до н. э 70 4
Э. Л. Казакевич (Москва) — Рабы как форма богатства в Афинах IV в. до н. э. 90
А. Донини (Италия) — Рукописи из окрестностей Мертвого моря и происхож¬
дение христианства 114
Проф. М. Я. Сюзюмов (Свердловск) — О наемном труде в период кодификации ^
римского права 132
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
О. Д. Дашевская (Москва) — К вопросу о локализации трех скифских крепостей,
упо*минаемых Страбоном
Проф. М. Е. Сергеенко (Ленинград) — Земельная реформа Тиберия Гракха и рас¬
сказ Аппиана
М. И. Рижский (Чита) — О применении рабского труда в сельском хозяй¬
стве Италии в I в. н. э
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Э. М. Менабде (Тбилиси)—А. И. Тюменев, Государственное хозяйство
древнего Шумера *.
Л. Д. Позднеева (Москва)—Сыма Цянь, Избранное, Перевод В. Панасюка,
общая редакция, предисловие и комментарий Л. И. Думана
A. И. Павловская (Москва) и В. К. Пухтинский (Нежин) — Древняя Греция, под
ред. акад. В. В. Струве и Д. П. Каллистова
П. О. Карышковский (Одесса) —А. Н. Зограф,в Монеты Тиры
B. И. Кузищин (Москва) — Н.А. Машкин, История древнего Рима, изд. 3-е.
Б. И. Надэлъ (Польша) — Фракия и античный мир. Сборник Гаврил Кацаров
Ю. Кроль (Ленинград) — Го Mo-Ж о, Эпоха рабовладельческого строя . . .
И. А. Стучевский (Москва) — Abd El-Mohsen В a k i г, Slavery in pharaonic Egypt
C. M. Бациева (Ленинград) — S. N. К га mer, From the tablets of Sumer . .
С. A. Кауфман (Москва) — Арабы в Сирии до Ислама. R. D u s s a ud, La pénétra¬
tion des arabes en Syrie avant Г Islam
M. Л. Гаспаров (Москва) — Зарубежная литература о принципате Августа . .
H. Е. Семпер (Москва) — Новые статьи по египтологии (аннотации)
Л. Е. (Москва) — Аннотации иностранных журналов по греко-римской
истории, филологии и археологии
Акад. В. В. Струве (Ленинград)—Предварительный ответ на статью И. М. Дья-
^ конова
ХРОНИКА
В. Кузищин (Москва) — Кафедра истории древнего мира МГУ в 1957 году 253
В. Я. и Л. Е. (Москва) — Изучение древней истории в Венгрии 254
Конференция, посвященная творчеству Цицерона (в Варшаве) 262
ПРИЛОЖЕНИЕ
Scriptores Historiae Augustae. Перевод С. П. Кондратьева под ред. А. И. Дова-
тура. Примечания С. П. Кондратьева 263
166;
172;
174.
181
185
189'
196-
201
204.
209
221
233
241
252
143
150
156

SOMMAIRE
L’héritage scientifique de Marx et l’étude de l’Histoire ancienne 3
K. M. Kolobovay E. D. Frolov (Léningrad) — Aristote et ses commentateurs grecs.
(A la recherche d’une formule de la valeur) 14
E. L. Kasakévitch (Moscou) — Du rôle des premières formes du capital à Athènes
au IV s. av. n. è. (A la lumière de la théorie économique de Marx) 29
G. A. Melikichvili (Tbilissi) — La question des immigrés hittito-zoupanis en Urartou 40
I. M. Diakonov (Léningrad) — Sur les méthodes utilisées pour les documents
de source sumère 48
L. M. Glouskina (Léningrad) — Les métèques d’Athènes dans la lutte pour le
P*·* rétablissement de la démocratie à la fin du V siècle avant notre ère ... 70
E. L. Kasakévitch (Moscou) — Esclaves, comme une forme de richesse à Athè¬
nes au IV s. avant notre ère 90
A. Donini (Italie) — Les manuscrits des environs de la Mer Morte et l’origine
du christianisme ' 114
Prof. M. J a. Siousioumov (Sverdlovsk) —Sur le travail mercénaire pendant
la période de codification du droit romain 132
RAPPORTS ET COMMUNICATIONS
O. D. Dachevskaïa (Moscou) — Question de la localisation de trois forteresses
scythes 143
Prof. M. E. Sergéénko (Léningrad) — La réforme agraire de T. Gracchus et le
récit d’Appian 150
M. /. Rijsky (Tchita) — Sur la question d’esclaves ruraux italiens au I s. de
notre ère 156
[CRITIQUE ET BIBLIOGRAPHIE
E. M. Menabdê (Tbilissi)—A. I. Tioumenev, L’économie d’état de l’antique
Sumer 166
L. D. Pozdnêêva (Moscou)—Syma Tsiagne, Oeuvres choisies, traduction de
Panasuque, préface, rédaction et commentaires de L. I. Douman 172
A. J. Pavlovskaïa (Moscou) et V. K. Poukktinsky (Négine) — «La Grèce anti¬
que». Edition de l’Académie des Sciences de l’U. R. S. S 174
P. O. Karyckkovsky (Odessa)—A* I. Zograf, Les monnaies de Tyr .... 181
V. I. Kousichtchine (Moscou) — N. A. Machkine, L’histoire de la Rome
antique, 3-ième éd 185
B. I. Nadel (Pologne) — La Thrace et le monde antique (Recueil G. Katsarov) 189
Ju. Krol (Léningrad) — Kuo M o - J o, L’époque du régime esclavagiste . . . 196
7. A. Stoutchevsky (Moscou) — Abd El-Mohsen Bakir, Slavery in pharaonic
Egypt 201
S. M. Batsiêva (Léningrad) — S. N. K ramer, From the tablets of Sumer 204
S. A. Kaoufman (Moscou) — Les Arabes en Syrie avant Islam 209
M. L. Casparov (Moscou) — Le principat d’Auguste (des livres et articles recents) 221
N. E. Semper (Moscou) — Nouvelles égyptologiques 233
L. E. (Moscou)—L’histoire, la philologie, l’archéologie gréco-romaine dans des
périodiques à l’étranger 241
Acad. V. V. Strouvé (Léningrad)—Réponse provisoire à l’article de I. M. Diakonov 252
CHRONIQUE
V. Kousichtchine (Moscou) — La chaire de l’Histoire ancienne de l’Université de
Moscou , 253
L. E. et V. J a. (Moscou) — Étude de l’histoire ancienne en Hongrie .... 254
Conférence à Varsovie consacrée à Cicéron 262
SUPPLÉMENT
Scriptores Historiae Augustae. Traduction de S. P. Kondratiev sous la ré¬
daction d’A. I. Dovatour. Commentaires de S. P. Kondratiev ....... 263

СПИСОК ОПЕЧАТОК, ЗАМЕЧЕННЫХ В ВДИ М 1 за 1958 г.
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
38
48
48
60
100
101
101
101
103
109
из
117
130
132
135
135
136
2-я снизу
18-я сверху
20-я сверху
сноска 50-я, стк.
2-я снизу
1-я сверху
8-я сверху
13- я сверху
14- я сверху
13-я сверху
17-я снизу
16-я сверху
8- я сверху
сноска 5-я, 1 стк. снизу
9- я снизу
12-я снизу
7-я сверху
23-я сверху
c'ZXXY]vec;
ст. 7—8
стр. 8
О переживаниях
oDoviyjpd
ному
7ГО IXlkia
то ткачи
<s’m>
’МцероРатетютсс!
pyrh
увеличивалась
торговая
35)
(XX, 32)
‘Р(о~<н)
С,Е XX^veg
стр. VII—VIII
стр. VIII
о пережитках
Scopeai
o^ovnqpd
норму
7TOLXlXl'a
но ткачи
v «
SM
‘НрероратспатаС
spyrh
уплачивалась
другая
(XX, 31)
‘р(отсо<;
ИСПРАВЛЕНИЯ К ВДИ № 1 за 1958 г.
Страница
Строка
Напечатано
Следует читать
103
20—21 снизу
льняных тканей в част¬
ных и государственных
льняных тканей
характерно
165
1-я снизу
отраслях характерно
Ojh
OJh
166
16—17-я снизу
(в надписи)
Hadriani pronepos,
Hadriani nepos, divi
Traiani pronepos,
175
6-я сверху
Посидания
Посидония
245
16-я снизу
В. Г. Боруховский
В. Г. Борухович
В оглав¬
лении
номера
15-я сверху
Р. Rev.-SB/Bh et РР
Р. Rev. L. и РР.
На странице 245, в отчете о конференции по классической филологии в Ленин¬
градском университете пропущено сообщение о докладе Н. Н. Кечакмадзе «Изучение
греческих и римских авторов в связи с некоторыми вопросами истории древней Грузии».