Похожие
Текст
ВЛ. ГРОМОВ и Н. ЛАГОВИЕР
4
у
РАССЛЕДОВАНИЕ
ХОЗЯЙСТВЕННЫХ
и должностных
П РЕСТУПЛ ЕН И Й
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ
ДЛЯ ОРГАНОВ ДОЗНАНИЯ И СЛЕДСТВИЯ
ЮРИДИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НКЮ РСФСР
МОСКВА
ЮРИДИЧЕСКОЕ ИЗД-ВО НКЮ РСФСР
МОСКВА, Центр, Кузнецкий Мост, 13, Тел. 2-80-42.
Киоска при всех краевых, областных, губернских и
окружных судебных учреждениях.
ИМЕЮТСЯ НА СКЛАДЕ СЛЕДУЮЩИЕ
КНИГИ, НА КОТОРЫЕ СНИЖЕНЫ ЦЕНЫ:
Евтихиев и Тиняков.—Законодательство о городских
землях. (Сборник узаконений, инструкций, цирку-
ляров и разъяснений ведомств с об‘яснительными
замечаниями и алфавитно-систематическим указа-
телем) ...............................1 р. - к.
Варшавский.—Право застройки в СССР (с алфа-
витно-предметным указателем и постатейным указа-
телем) . • . . . ........4..........1 я 50 „
Вавин.—Сделки со строениями. (Сборник законополо-
жений, ведомственных инструкций, циркуляров,
раз'яснений и определений Верхсуда и разъясне-
ний III Отдела НКЮ по вопросу об условиях
порядка и формы совершения залога, запродажи,
купли-продажи и завещания строений и права
застройки)............................— . 50 я
Кравченко.—Законы об электрификации...— я 50 •
Прущнцкий.—Сборник казусов по гражданскому про-
цессу ... .......................— » 70 „
Рындзюнский.— Правовое положение детей в РСФСР — » 40 »
Трунев. —Нотариат (Руководство по исполнению но-
тариальных действий нотариальными конторами,
народными судьями, волнсполкомами и сельсове-
тами» .............................1 в — ,
Фогелевич.—Законы о печати...................2 , — „
Справочник по законам для отпускника-рабочего . — . 20 „
Практика Верхсуда по уголовным трудовым Де-
лам за 1925 год.—Под ред. Стопани . . . . — ю 50 я
Бельский.—Исследование эмоциональной сферы не-
совершеннолетних, отклоняющидся от норм в своем
поведении..........................л .....—я 50 ,
Люблинский.—Борьба с преступностью в детском и
юношеском возрасте.......................... 1 „ — •
Сборник циркуляров Наркомюста РСФСР за
1922—1925 г г. действующих на 15 июля
1926 г.—Под редакцией Фридберга, Егорова и
Аскарханова................................2, — 9
Шишкин. — Права учащих и учащихся...........1 „ — «
ОРГАНИЗАЦИЯМ И УЧРЕЖДЕНИЯМ СКИДКА 5%.
НА ВСЕ УПОМЯНУТЫЕ ВЫШЕ ►МИГИ ЦЕНЫ ПОСТАВЛЕНЫ
СНИЖЕННЫЕ.
Канги высылаются за наличный расчет. До 1-х рублей пересылка за счет
покупателя, сверх за счет Издательства. До 2-х рублей деньги можно при-
сылать марками. Заказы выполняются также наложенным платежом. Пере-
сылки заказов по наложному относите за счет заказчика.
Заказы выполняются ТОРГОВЫМ ОТДЕЛОМ ИЗДАТЕЛЬ-
СТВА (Москва, Центр, Кузнецкий Мост, 13).
Б
J О ВЛ. ГРОМОВ и Н. ЛАГОВИЕР
РАССЛЕДОВАНИЕ
ХОЗЯЙСТВЕННЫХ и должностных
ПРЕСТУПЛЕНИЙ
ПРАКТИЧЕСКОЕ ПОСОБИЕ
ДЛЯ ОРГАНОВ ДОЗНАНИЯ И СЛЕДСТВИЯ
ЮРИДИЧЕСКОЕ ИЗДАТЕЛЬСТВО НКЮ РСФСР
МОСКВА—1928
2011138805
Глав л ит № А-8658
Тираж 3.000—13 л.
Заказ № 512
Государственная типография имени Евгении Соколовой. Ленинград, пр. Кр. Командиров, 29
ОГЛАВЛЕНИЕ.
Стр.
От авторов.......................................................... 8
Глава I. Значение борьбы с хозяйственными и должностными преступле-
ниями в условиях советского государства..................... 9—16
Недооценка значения борьбы с хозяйственными и должно-
стными преступлениями и отражение ее в следственной практике.
Борьба с хозяйственными преступлениями, как одна из предпосы-
лок успешного проведения намеченных партией и советским госу-
дарством задач по социалистическому строительству. Специфиче-
ское значение борьбы с должностными преступлениями в усло-
виях советского государства. Значение правильной постановки
расследования по делам о хозяйственных и должностных престу-
плениях в борьбе с этими видами преступности.
Глава И. Ревизионные и следственные методы установления доказа-
тельств по делам о хозяйственных и должностных преступлениях.16—36
Значение ревизионных материалов в следственных делах
. о хозяйственных и должностных преступлениях. Дефектный ха-
рактер ревизионных материалов, поступающих для производства
предварительного следствия. Задачи ревизий и ревизионных об-
следований. Задачи розыскных и следственных органов при иссле-
довании хозяйственных и должностных преступлений. Установле-
ние фактов и доказательств ревизионными методами обследова-
ния. Методы непосредственного наблюдения и осмотра. Метод
личных опросов. Выборочный метод. Анкетный метод. Стати-
стический и графический методы. Следственные методы рассле-
дования и установления доказательств по делам о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях. Допрос свидетелей и обви-
няемых. Осмотры и экспертиза. Обыски и выемки. Целесооб-
разность обыска или выемки документов. Обыски в целях нахо-
ждения денежных сумм. Подсобные розыскные методы рассле-
дования: негласное наблюдение, розыск, агентура. Пределы поль-
зования розыскными методами при производстве предваритель-
ного следствия. Метод отбора ревизионных материалов, подле-
жащих разработке и проверке на предварительном следствии.
План следствия. Взаимоотношения органов ревизии и органов
следствия в процессе расследования дел, возникающих по реви-
зионным материалам. Право допроса лиц, производивших реви-
зию, в качестве свидетелй на предварительном следствии.
Глава III. Хозяйственные преступления..........................36—40
Общие замечания о важнейших видах хозяйственных пре-
ступлений. Разрешение основной задачи, предопределяющей
весь процесс расследования. Важнейшие виды хозяйственных
преступлений, по делам о которых производство предваритель-
ного следствия обязательно. Дисциплинарные взыскания за пре-
ступления хозяйственного типа. Подсудность дел о хозяйствен-
ных преступлениях. Пределы и методы расследования хозяй-
ственных преступлений.
3
Стр.
Глава IV. Расследование по делам о бесхозяйственности..............40—48
Понятие преступления, предусмотренного 128 ст. УК. Основ-
ные моменты преступной бесхозяйственности. Небрежность и не-
добросовестность. Расточение и невозместимый ущерб имуще-
ству учреждения или предприятия. Конкретные признаки расто-
чения или ущерба и исчисление размеров убытков. Оценка по-
следствий бесхозяйственности. Существенный дефект следствия
по делам о бесхозяйственности. Установление периода времени,
к которому относится причиненный хозоргану ущерб. Пределы
исследования преступной бесхозяйтсвенности.
Глава V. Расследование по делам о расхищении государственного или
общественного имущества............................................48—53
Понятие преступления, предусмотренного 129 ст. УК. Основ-
ные признаки преступного «расхищения». Понятие «расхищения».
Соучастие в «расхищении». Расхищение путем заключения невы-
годных сделок с контрагентами учреждения или предприятия.
«Невыгодность» заключения сделок. Соглашение с контраген-
тами. Методы установления доказательств по делам о расхище-
ниях. Дефектные стороны следствий по делам указанного рода.
Глава VI. Расследование по делам о расточении арендатором имуще-
ства хозоргана.....................................................54—58
Понятие преступления, предусмотренного 130 ст. УК. Состав
преступления, предусм. этой статьей. Понятие «расточения»
в отношении предоставленного по договору аренды имущества.
Суб’ективный момент в действиях арендатора, допустившего рас-
точение имущества. Методы установления доказательств по де-
лам о преет., предусм. 130 ст. УК. Пределы исследования дел, воз-
бужденных по 130 ст. УК.
Глава VII. Расследование по делам о неисполнении обязательств по до-
говору .........................................................58—67
Понятие преступления, предусмотренного 131 ст. УК. Пред-
варительное условие для возбуждения дел о неисполнении до-
говорных обязательств в уголовном порядке. Обнаружение «зло-
намеренного», характера неисполнения обязательств по договору.
Суб’ект преступления, предусм. 131 ст. УК. Состав преступления,
предусм. этой статьей. «Обязательства», указанные в договоре.
Причины неисполнения обязательств, исключающие злонамерен-
ность невыполнения договора. Выяснение размеров ущерба, при-
чиненного хозоргану неисполнением обязательств по договору.
Выгоды, полученные контрагентом, уклонившимся от исполнения
обязательств по договору. Установление доказательств злонаме-
ренности — выяснением фактов, относящихся к моменту заклю-
чения договора. Методы установления доказательств по делам
о преступлении, предусм. 131 ст. УК. Пределы исследования дел
о злонамеренном неисполнении обязательств.
Глава VIII. Расследование по делам о хозяйственных преступлениях,
ставками предметов военного снабжения..............................68—70
совершенных в условиях боевой обстановки или связанных с по-
Понятие преступления, предусмотренного 132 ст. УК. Совер-
шение хозяйственных преступлений «в боевой обстановке». Со-
вершение хозяйственных преступлений, связанных с поставками
предметов снабжения Красной армии и флота. Методы и техника
исследования, преступлений, предусм. 132 ст. УК.
Глава IX. Должностные преступления...............................'Ю—88
Общие замечания о методах и задачах расследования. Спе-
цифические задачи расследования при установлении суб’екта пре-
ступления. Разрешение вопроса о привлечении к уголовной или
дисциплинарной ответственности. Некоторые процессуальные
особенности расследования дел о должностных преступлениях.
4
Стр.
Подсудность дел о должностных преступлениях. Ст. 49 УК в при-
менении к должностным преступлениям. Участие частных лиц
в должностных преступлениях. О пределах и методах расследо-
вания дел о должностных преступлениях.
Глава X. Расследование по делам о злоупотреблении властью . . . 83—90
Задачи расследования при установлении суб’екта злоупотре-
бления властью. Установление служебного характера деяния и
отсутствия служебной необходимости при совершении его. Уста-
новление последствий служебных действий, инкриминируемых,
как злоупотребление властью. Установление причинной связи
между последствиями и служебными действиями. Установление
суб’ективной стороны деяния. Что должно быть установлено при
расследовании для квалификации по 1 ч. 112 ст. УК. Служебные
действия, квалифицируемые, как злоупотребление властью в силу
специальных законодательств и ведомственных указаний. Методы
расследования.
Глава XI. Расследование по делам о превышении и бездействии власти.90—97
Задачи расследования, общие указанным видам преступле-
ний и злоупотреблению властью. Специфические моменты рассле-
дования по делам о превышении власти. Специфические моменты
расследования дел о бездействии власти и халатности. Различие
халатности от бездействия: ошибки в квалификации. Специаль-
ные раз’яснения. Квалификация по ст. 111 УК в силу законода-
тельных директив и специальных раз’яснений.
Глава XII. Расследование по делам о растратах...................98—104
Установление суб’екта растраты. Об’ект растраты и присвое-
ния. Необходимость выяснения причин растраты. О мерах пресе-
чения по делам о растратах. Выяснение по возможности обста-
новки совершения растраты. Методы расследования.
Глава XIII. Расследование по делам о взяточничестве.............104—117
Задачи расследования в отношении установления суб’екта
преступления. Взяткодатель и посредник. Условия, исключающие
ответственность за дачу и посредничество во взяточничестве. Уча-
стие, наряду с взяткополучателем, взяткодателя, как предпосылка
взяточничества. Какие конкретные действия расследование должно
установить со стороны взяткополучателей. Круг выгод, могущих
служить взяткой. Установление связи между взяткою, должно-
стным действием и служебным положением. Методы расследо-
вания.
Глава XIV. Техника отдельных следственных актов по делам о хозяй-
ственных и должностных преступлениях............................117-127
Выбор и комбинирование отдельных методов расследования
при производстве следствия. Особенности техники допроса сви-
детелей при расследовании дел о хозяйственных и должностных
преступлениях. Производство осмотра документов. Техника про-
работки документов и оформление ее. Допрос обвиняемых и
обычные процессуальные дефекты этого акта. Значение об’ясне-
ний обвиняемого в ряду других доказательств по делу. Круг во-
просов, которых должен держаться следователь при допросе об-
виняемого. Особенности техники обыска по делам о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях.
Глава XV. Постановка и пределы экспертизы по делам о хозяйствен-
ных, и должностных преступлениях................................127—137
Распространение на экспертизу по делам о хозяйственных
и должностных преступлениях общих процессуальных правил,
относящихся к производству экспертизы. Специфические труд-
ности в выборе эксперта для бухгалтерской и экономической экс-
пертизы. Разрешение вопроса о необходимости экспертизы по
делам о должностных и хозяйственных преступлениях. Форму-
5
Стр.
лировка вопросов для бухгалтерской экспертизы и руководство
экспертизой.
Глава XVI. Гражданский иск по делам о хозяйственных и дожностных
преступлениях.............................................. 137—145
Значение вопросов, связанных с причинением имуществен-
ного ущерба учреждениям и предприятиям. Применение 119 ст.
УПК по делам о хозяйственных и должностных преступлениях.
Признание и отказ в признании потерпевшего гражданским
истцом. Меры к обеспечению гражданского иска в порядке 121 ст.
УПК по делам о должностных и хозяйственных преступлениях.
Обязанность принятия мер для обеспечения исполнения приго-
вора. Освобождение гражданских исков по уголовным делам от
сборов. Обязанности следователя по наблюдению за действиями
органов дознания в порядке, 119—121-а ст.ст. УПК.
Глава XVII. Важнейшие недочеты расследований должностных и хозяй-
ственных преступлений............................................145—158
Необходимость борьбы с недочетами в расследовании долж-
ностных и хозяйственных преступлений. Бессистемность и беспла-
новость расследования, как основной дефект. Загромождение
дела ненужными материалами. Нарушение пределов исследова-
ния при пользовании экспертизой. Неправильное соединение дел.
Неполнота расследования. Обвинительный уклон при расследо-
вании дел о хозяйственных и должностных преступлениях. Отсут-
ствие всестороннего выяснения мотивов и личности обвиняемого.
Медленность и волокита в расследовании дел о хозяйственных
и должностных преступлениях. Неправильная оценка доказатель-
ственной силы материалов ревизии и дознания. Формальные де-
фекты расследования.
Глава XVIII. Меры к устранению указанных недочетов..............158—168
Составление плана следственных действий. Формулировка
вопросов, подлежащих разрешению экспертизой при плановом
расследовании. Разрешение вопроса о целесообразности соедине-
ния отдельных дел в одно производство. Определение планом
рамок (об’ема) следствия. Соблюдение правил, гарантирующих
об’ективизм расследования. Принятие мер к выяснению мотивов
преступления и характеристики личности обвиняемого. Соблюде-
ние правил о срочности расследования. Необходимость предвари-
тельного анализа и оценки материалов ревизии и дознания с точки
зрения их доказательственной силы. Устранение формальных де-
фектов при составлении обвинительных заключений.
Глава XIX. Организация надзора прокуратуры за производством рас-
следования по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях .........................................................167—175
Основные задачи прокуратуры в области надзора за рас-
следованием по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях. Способы и методы руководства. Необходимость проду-
манного распределения между следователями дел. Инструктаж
следователей по вопросу расследования должностных и хозяй-
ственных преступлений. Использование в целях руководства
расследованием по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях периодических обследований следственных камер. Изу-
чение и знание дела, как элементарная предпосылка правильного
надзора. Плановость надзора. Использование материалов дел
о должностных и хозяйственных преступлениях для общих целей
социалистического строительства.
Глава XX. Примерный анализ расследования по делам о хозяйственных
и должностных преступлениях......................................175—205
1) Дело Замуховского. 2) Дело Мосстроя.
6
ОТ АВТОРОВ.
Если догматических исследований 'и комментариев по вопросам
уголовного права, посвященных анализу хозяйственных и должностных
преступлений, в последние годы выпущено достаточное количество, то
опыт практического пособия для наших органов дознания и предвари-
тельного следствия по расследованию указанных видов преступлений не
имеет пока прецедентов в нашей юридической литературе. В этой
новизне и заключалась естественная трудность той задачи, которую
ставит перед собой настоящий труд — дать анализ производственной
техники расследования хозяйственных и должностных преступлений.
Соответственно этому, значительная часть настоящей книги по-
священа вопросам о методах, отборе, анализе и оценке материалов
ревизионных обследований и дознания, с которыми в огромном боль-
шинстве случаев приходится оперировать при расследовании хозяй-
ственных и должностных преступлений, и анализу специфических задач
и особенностей расследования отдельных видов должностных и хозяй-
ственных преступлений.
Разумеется, при этом нельзя было совершенно отказаться и от
догматического разбора статей УК, предусматривающих эти виды пре-
ступлений, но и догматический элемент мы пытались вводить лишь под
углом зрения техники расследования, а, стало-быть, он играет здесь
не самостоятельную, а подсобную роль. В заключение нами даны под
тем же углом зрения анализы двух конкретных хазусов судебно-след-
ственной практики.
Допуская возможность и даже неизбежность тех или иных де-
фектов, допущенных нами при разрешении упомянутой задачи, мы
все же полагаем, что настоящее пособие хотя до некоторой степени
восполнит существующий пробел в нашей юридической литературе
и поможет работникам дознания, следствия и прокуратуры в их
трудной, сложной и ответственной работе по расследованию хозяй-
ственных и должностных преступлений.
ГЛАВА I.
ЗНАЧЕНИЕ БОРЬБЫ С ХОЗЯЙСТВЕННЫМИ И ДОЛЖНОСТНЫМИ
ПРЕСТУПЛЕНИЯМИ В УСЛОВИЯХ СОВЕТСКОГО ГОСУДАРСТВА.
Недооценка
значения борь-
бы с хозяй-
ственными и
должностными
преступле-
ниями и отра-
Чем более серьезное значение советским государ-
ством придается тому или иному виду преступлений,
в тот или иной период времени, чем энергичнее должна
быть борьба с ними, тем более ответственной стано-
вится и работа по расследованию соответствующих дел.
Следственная работа не должна проходить в сто-
жение ее роне от ударных задач, которые на тот или иной
в следственной период выдвигает советское государство в интересах
практике. укрепления пролетарской диктатуры, в интересах даль-
нейшего развертывания социалистического строительства. Если, тем
не менее, в отдельных случаях наблюдаются факты противоположного
характера, факты такой следственной работы, в которой отсутствует
ориентировка на эти общеклассовые задачи, то такого рода факты
должны расцениваться, как совершенно нетерпимый уклон. Ничто
иное, как своеобразное проявление бюрократических извращений, мы
имеем во всех тех случаях, когда следственная работа замыкается
в мертвый шаблон, ограждает себя гоголевским частоколом от заданий
партии и советской власти.
Имели ли место такие факты, такие уклоны в следственной
работе?
Всякий, мало-мальски знакомый с повседневными материалами
ревизий, обследований следственных камер, знает, что такие уклоны
встречались, что они еще далеко не изжиты и в настоящее время, и, что
в особенности надо подчеркнуть, — наиболее яркие проявления этих
уклонов наблюдаются как раз при расследовании дел о хозяйственных
и должностных преступлениях.
Еще сравнительно недавно, когда следователь был загружен десят-
ками и сотнями неоконченных дел и, когда, в силу этой невероятной
загрузки, в повседневной работе неизбежно рождалась коллизия между
различными категориями находившихся в производстве дел, в смысле
уделения одним из них преимущественного внимания за счет других
(нередко — за счет пожертвования другими делами), — что отмечали
ревизионные акты? Ревизии отмечали большое число фактов резкой
диспропорции следственной работы по отдельным категориям дел.
И притом такой, именно, которая била по делам наибольшего обще-
ственного значения и интереса. Это была не только диспропорция
9
«внутри», в самом распределении энергии следователя, это было нечто
гораздо более худшее, означая разрыв следственной работы с обще-
классовыми задачами. В числе же дел, расследование которых откла-
дывалось на задний план, чаще всего фигурировали более сложные дела
о хозяйственных и должностных преступлениях. В то время как
довольно энергично двигалось вперед следствие по делам об убийствах,
причинении тяжких телесных повреждений и т. п., буквально годами
лежали без движения дела о преступной бесхозяйственности и должно-
стных преступлениях.
Вот несколько характерных цифр на 1926 год. Из рассмотренных
судом в течение 1 полугодия 1926 г. 603 дел по обвинению в преступле-
ниях, предусмотренных ст.ст. 127, 128, 128-а УК (ред. 22 г.) 463 (т.-е.
подавляющее большинство) прекращено; по прочим делам, из 365 подсу-
димых — 243 оправданы.
Обзор Верхсудом РСФСР карательной политики по должностным
преступлениям в судах за 1926 г. («Суд. практика», 1927 г., № 16)
констатирует, что а) из всех поступивших дел в губсуды — 52.543 дел,
а в нарсуды — 48.291 о должностных преступлениях прекращено: в губ-
судах — 26.133 дела (49,7%), а в нарсудах — 10.800 дел (22,5%)-
/ б) что достигнутые в этой области некоторые успехи, по сравнению
с 1925 годом, поглощаются увеличенным числом оправданных за 1926 г.
О чем говорят эти цифры? Конечно, есть не мало различных об’ектив-
ных причин ничтожного результата следственной работы по дан-
ной категории дел. На этих причинах мы подробнее остановимся ниже
в связи с анализом главнейших недочетов, наблюдающихся при рассле-
довании дел о хозяйственных и должностных преступлениях.
Но вне всякого сомнения, не последнее место в ряду этих причин
занимает недооценка социальной опасности должностных и хозяй-
ственных преступлений в условиях пролетарской диктатуры. Отсюда
и крайне слабая местами инициатива расследования, и обычно запоз-
далая концентрация внимания на борьбе с хозяйственными и должност-
ными преступлениями. Только после того, как партия, правительство
и вся советская общественность начинают бить тревогу по поводу,
скажем, взятки, растраты, преступной бесхозяйственности, бюро-
кратизма, волокиты, — только после этого поворачиваются «ли-
цом» к этим угрожаемым участкам. Пока же директивы, толчка
свыше нет, работа двигается в силу инерции, по раз заведенному
шаблону.
Такого рода «хвостизм», наблюдающийся местами в следственной
работе, — вообще, и в борьбе с хозяйственными и должностными пре-
ступлениями, — в частности, разумеется, должен быть изжит.
В отношении расследования дел о хозяйственных и должностных
преступлениях, поэтому, одной из самых элементарных предпосылок
удовлетворительной работы является осознание всеми работниками
следствия и дознания того значения, которое в условиях переживаемого
этапа социалистического строительства имеет борьба с хозяйственными
и должностными преступлениями, борьба, немыслимая без правильной
постановки расследования.
10
Борьба с хо-
зяйственными
преступления-
ми, как одна из
предпосылок
успешного про-
ведения наме-
ченных пар-
тией и совет-
ским государ-
ством задач по
социалистиче-
скому строи-
тельству.
Не только советское, но и капиталистические го-
сударства выделяют из ряда других преступлений пре-
ступления хозяйственные и должностные. И капита-
листические государства выступают в качестве хозяев,
скажем, железных дорог и других крупнейших пред-
приятий. И в капиталистическом государстве, в осо-
бенности, после глубочайших сдвигов, связанных с ми-
ровой империалистической войной и с назревающими
перспективами и угрозами новых, еще более грандиоз-
ных империалистических войн, уголовный закон пере-
стал быть орудием, обращенным только против воров,
грабителей и убийц, но все чаще выступает в роли регу-
лятора хозяйственной жизни.
Но в капитилистическом государстве уголовный закон, выступая
в качестве регулятора хозяйственной жизни, остается тем, чем он
является и в других областях своего применения, — остается одним
из острых орудий классового господства буржуазии, а вместе с тем,
одним из средств порабощения, эксплоатации и угнетения трудящихся.
Капиталистическое регулирование хозяйственной жизни путем уго-
ловного и любого другого закона есть нечто совершенно иное, чем
социалистическое регулирование хозяйственной жизни, в условиях про-
летарской диктатуры нашей страны, регулирование, одним из орудий
которого и у нас является уголовный закон.
Глубочайшее различие сказывается не только в об’еме регули-
рования, но и в основной цели хозяйствования капиталисти-
ческих государств и государства пролетарской диктатуры. С точки
зрения об’ема государственного регулирования хозяйственной жизни,
советское государство занимает исключительное положение. Об’ем
регулирования хозяйственной жизни в нем неизмеримо шире, чем
в государствах капиталистических.
Хозяйственные функции советского государства охватывают об-
ширнейшие сферы транспорта, промышленности, обмена и потре-
бления.
Тот факт, что в руках советского государства находятся такие
командные высоты, которыми в капиталистических государствах вла-
деют на правах частной собственности отдельные капиталисты или
капиталистические об’единения, об’ясняет указанное различие в «об’-
еме».
Но речь, как указывалось, идет не только о количественном, но
и о принципиальном, качественном различии. Для правильного пони-
мания значения борьбы с хозяйственными преступлениями в условиях
советского государства, необходимо учитывать то, что целью хозяй-
ственной деятельности советского государства, в отличие от капитали-
стических, является не укрепление господства капиталистов, не рас-
ширение эксплоатации ими миллионов трудящихся, не разорение
их, а всемерное обслуживание нужд широчайших трудящихся масс,
неуклонное поднятие благосостояния масс, подавление частно-капита-
листических элементов экономики, как опорных баз эксплоатации,
11
укрепление и углубление роли социалистического сектора хозяйства,
форсирование темпа перехода к социализму.
Хозяйственные преступления в условиях советского государства,
следовательно, бьют по интересам социалистического строительства.
Но все то, что срывает социалистическое строительство, направлено
против жизненных интересов пролетариата и его союзника — бедняц-
кого и середняцкого крестьянства.
Кроме этих общих соображений о принципиально ином отношении
трудящихся к хозяйственным преступлениям у нас и в капиталистиче-
ских государствах, есть еще ряд серьезнейших моментов, доказываю-
щих особо ударное, на фоне борьбы с различными видами преступлений,
значение борьбы с хозяйственными преступлениями.
Социалистическое строительство нам приходится осуществлять
в труднейших условиях враждебного капиталистического окружения,
не только не прекращающего борьбы с государством пролетарской
диктатуры, но готовящегося при первом удобном случае вновь при-
бегнуть к наиболее острым формам борьбы, вооруженному нападению.
Несмотря на все вытекающие из такой ситуации трудности, вос-
становительный период блестяще закончен; наше хозяйство не только
достигло довоенного уровня, но во многих частях своих перешагнуло его.
Но впереди еще более трудная задача социалистической инду-
стриализации и рационализации нашего хозяйства.
И в интересах «социалистического накопления» даются новые ди-
рективы партии о проведении режима строжайшей экономии, о сти-
мулировании работы по рационализации всего управленческого и хо-
зяйственного аппарата — директивы, с точки зрения которых особенно
наглядно значение следственной работы в области борьбы с хозяйствен-
ными преступлениями.
Темп индустриализации, темп расширения основного капитала,
зависит не только от размеров накопления нашей социалистической
промышленности, не только от использования в целях индустриализации
доходов других отраслей хозяйства, использования сбережений насе-
ления путем вовлечения их в кооперацию, сберкассы, государственные
займы, кредиты, но и от бережливого отношения к народному хозяй-
ству, от экономии каждой копейки.
В таких условиях, когда мы должны мобилизовать решительно
все возможные ресурсы для разрешения хозяйственных всемирно-исто-
рического значения задач, особенно ярко бросается в глаза социальная
опасность преступной бесхозяйственности, разгильдяйства, злоупотре-
блений, по вине которых пропадают не только «веревочки», но которые
в совокупности своей обходятся нашей стране в миллионы рублей.
Всего лишь по 78 делам, прошедшим за 2 полугодие 1926 г. через
УКК Верхсуда РСФСР по одной лишь 1ч. 128 ст. УК, причинено убыт-
ков государству и общественным организациям на сумму свыше полу-
миллиона рублей.
К тому же, если до 1922 г. хозяйственные преступления как бы
растворялась в общей массе уголовных дел, то со времени новой эконо-
мической политики хозяйственные преступления подчас принимали
12
такие размеры, которые буквально угрожали срывом хозяйственной
политики. Поэтому, вместе с целым рядом хозяйственно-экономиче-
ских мероприятий (снижение цен, борьба с бюрократизмом, режим
экономии), борьба с хозяйственными преступлениями принадлежит
к числу таких задач, от успешного проведения которых зависит и успеш-
ное проведение
Специфиче-
ское значение
борьбы с долж-
ностными пре-
ступлениями
в условиях со-
ветского госу-
дарства.
осуществления
всех нашей хозяйственной политики.
Не меньшее значение, чем борьба с хозяйственными
преступлениями, имеет борьба с должностными престу-
плениями, и не только потому, что целый ряд должност-
ных преступлений причиняет, как и преступления хо-
зяйственные, огромный материальный ущерб, но и по
другим соображениям.
В силу того, что советское государство является
суб’ектом огромных и разнообразных функций в сфере
диктатуры и регулирования всего хозяйства страны,
должностные лица в советском государстве в общей своей массе при-
званы нести обязанности исключительной важности. Это одно уже
подчеркивает опасность должностных преступлений в условиях совет-
ского государства.
Должностные преступления обычно приносят тяжкий вред отдель-
ным гражданам. Надо прямо сказать, — чаще всего при этом страдает
не кулак, не нэпман, а трудящийся, рабочий, крестьянин-бедняк и серед-
няк. Вот на чьей спине прежде всего отзываются взяточничество,
злоупотребления, произвол, волокита преступных представителей
власти. Создавая невыносимую обстановку произвола, взяточничества,
бесправия, они тем самым являются одним из вреднейших тормазов
на пути поднятия крестьянского и всего нашего
народного хозяйства.
Не меньшее значение имеет и политический Ъред,
который приносят партии и советской власти должностные престу-
пления. Безобразия отдельных представителей, подрывая доверие
к власти, вместе с тем являются препятствием к вовлечению широких
масс трудящихся в управление страной, в социалистическое строи-
тельство.
Необходимо, кроме того, учесть и различную роль чиновничества
в государстве советском и буржуазном.
В буржуазном государстве управление построено так, чтобы пол-
нее обеспечить господство меньшинства над большинством. Здесь не
мыслима такая система управления, при которой действительно упра-
вляли бы рабочие и крестьяне непосредственно или посредством выбор-
ных, сменяемых, зависимых от трудового населения должностных лиц.
Чиновничий аппарат в капиталистических государствах предста-
вляет собою особую группу лиц, специалистов по управлению, стоящую
над обществом.
Особый порядок назначения, увольнения, вознаграждения, отрыв
чиновников от масс, выделение их в особую привилегированную группу,—•
такова система государственного управления, соответствующая инте-
ресам буржуазии, как правящего меньшинства, и превращающая ее
13
в тот «ужасный организм — паразит, обвивающий точно сетью все тело
общества и затыкающий все его поры», о котором писал Маркс.
Совершенно иначе обстоит вопрос в советском государстве, госу-
дарстве пролетарской диктатуры. Именно потому, что советское госу-
дарство есть государство диктатуры пролетариата, оно систему упра-
вления строит так, как этого никогда не могут себе позволить буржуаз-
ные государства.
От системы управления посредством специаль-
ных чиновников к системе управления всех по
очереди — такова задача, которую ставит себе советское государ-
ство, и которой, конечно, ни одно буржуазное государство ставить не
может. Переход к такому порядку мыслился т. Лениным, как переход
медленный, постепенный.
Но важно то, что в таком именно направлении советское госу-
дарство развивается на наших глазах. Это в корне меняет в нашем
государстве и взаимоотношения должностных лиц с населением, и отно-
шение советского государства к борьбе с должностными преступле-
ниями.
Руки буржуазного государства в борьбе с преступлениями своих
чиновников связаны. Во-первых, — страхом перед эксплоатируемыми
массами и той существенной ролью, которую чиновничество играет
в деле поддержания власти буржуазии. Во-вторых, — необходимостью
для буржуазии выделения чиновничества в особую привилегированную
группу. В-третьих, — глубоким безразличием, которое вообще отличает
государство эксплоататоров (начиная от рабовладельческого и кре-
постнического и кончая буржуазно-демократическим) к интересам тру-
дящихся масс.
Если действия чиновника направлялись против интересов правя-
щего буржуазного меньшинства, то за такие действия буржуазная
власть, разумеется, умела карать сурово. Совсем другое дело, если
от произвола, самодурства, насилий, превышения власти, незаконных
поборов страдал раб, крепостной или современный рабочий и крестья-
нин буржуазных государств и терзаемых ими колоний: в таких случаях
буржуазная юстиция умеет оставаться глухой и снисходительной к безо-
бразиям своих чиновных лакеев.
Буржуазно-помещичье государство ставило своих чиновников в при-
вилегированное положение и в смысле уголовной ответственности.
Устанавливалась, так называемая, административная гарантия, т.-е.
особый порядок разрешения вопроса о привлечении к ответственности
должностных лиц, для чего в иных случаях требовалось разрешение
начальства А это на деле означало то, что найти рабочему и крестья-
нину управу на зарвавшегося чиновника было нелегко, а подчас и не-
возможно, какие бы гнусные, даже с точки зрения буржуазных законов,
безобразия в отношении трудящихся чиновник ни совершал.
Наш закон не знает тех административных гарантий, которые уста-
навливают буржуазные государства в качестве привиллегий. «Мы
должны свести наш госаппарат до максимальной экономии. Мы должны
изгнать из него все следы излишеств, от которых в нем осталось так
14
много от царской России, от ее бюрократически-капиталистического
аппарата» (Ленин).
Было бы, конечно, неправильно представлять себе дело лак, что
значение должностных и хозяйственных преступлений, а, стало быть,
уголовная политика наша на протяжении истекших лет пролетарской
диктатуры оставались неизменными. Социальная опасность этих пре-
ступлений характеризуется следующим образом в отчетном докладе
Верхсуда РСФСР за 1926 г. («Суд. Практика», 1927 г., № 4):
«Руководствуясь общими принципами политики Рабоче-Крестьян-
ского Правительства, Уголовно-Кассационная Коллегия Верхсуда стара-
лась каждое рассматриваемое ею делю увязать с той конкретной со-
циально-политической обстановкой, какая имела место в момент рас-
смотрения дела, и тем самым выявить степень социальной опасности
рассматриваемых ею действий со строго выдержанной классовой точки
зрения.
Рассматривая с этой точки зрения отдельные роды преступлений,___
нельзя не указать, что /за последние 2—3 года изменения социально-
политической обстановки оказали сильное влияние на степень социаль-
ной опасности некоторых из них, причем влияние это на одни преступ-
ления сказалось в смысле понижения, а на другие преступления
в смысле повышения степени их социальной опасности. Как на пример
первого, необходимо указать на взяточничество |и хозяй-
ственные преступления (бесхозяйственность, злостное невыполне-
ние договора). В период 1923—24 г., т. е. в период налаживания основ
нашего хозяйственного аппарата, когда у нас не было в достаточной
степени подготовленных и стойких кадров администраторов-хозяй- 1/
ственников, когда весь хозяйственный аппарат был по существу в чу-
ждых нам руках, эти преступления имели громадную социальную опас-
ность и требовали самых жестоких мер социальной защиты, главным
образом, с целью общего предупреждения преступлений. По мере
упрочения аппарата, по мере отсеивания негодных, разлагающих аппа-
рат элементов, по мере заполнения кадров надежными, опытными и
стойкими людьми, степень социальной опасности этих преступлений,
конечно, понижалась». ----
Следует, однако, заметить, что в настоящее время, в связи с об-
щими директивами о режиме экономии, социальная опасность хозяй-
ственных преступлений вновь повышается.
Новый Уголовный Кодекс проводит значительное снижение реп- "
рессий за должностные преступления. Вместе с тем из группы долж-
ностных преступлений, согласно директивного письма НКЮ и Верхсуда
РСФСР по применению УК («ЕСЮ», 1927 г., № 2), надлежит выделить
осообо серьезные преступления, которые по их природе и по характеру
их совершения существенно посягают на интересы пролетарского госу-
дарства: превышение или бездействие власти, повлекшее особо тяжкие
последствия (ст. 112), превышение власти с насилием (ст. 110, ч. 2),
злоупотребление властью, постановление неправосудных приговоров
(ст. 114), присвоение и растрата (ст. 116), взяточничество при отяг- 7
чающих обстоятельствах (ст. 117, ч. 2); по этим преступлениям линия
карательной политики попрежнему должна остаться жесткой. __
Указанные директивы НКЮ и Верхсуда должны быть учтены и
в повседневной следственной работе, в особенности, во всех тех слу-
15
чаях, когда возникает вопрос о выделении из общей массы дел части их
для первоочередного и особо тщательного расследования.
Значение пра-
вильной поста-
новки рассле-
дования по де-
лам о хозяй-
ственных и
должностных
преступлениях.
Навряд ли есть надобность распространяться о той
существенной роли, которая в борьбе с хозяйственными
и должностными преступлениями выпадает на долю
следственных органов и органов дознания, производя-
щих расследование по соответствующим делам.
Следственно-розыскные органы являются суще-
ственнейшими и необходимейшими звеньями общей си-
стемы органов, на которые возложена борьба с пре-
ступностью веобще, и с хозяйственными и должностными преступле-
ниями, в частности.
Все наиболее серьезные дела о должностных и хозяйственных пре-
ступлениях, требующих применения судебно-исправительных мер со-
циальной защиты, обязательно проходят через стадию предваритель-
ного расследования (дознания или следствия).
Роль следователя усугубляется еще тем, что он не только сам
производит предварительное расследование по наиболее серьезным
делам о хозяйственных и должностных преступлениях, но обязан осу-
ществлять ближайшее руководство и дознанием.
Приведенные выше цифры числа прекращаемых дел и оправдатель-
ных приговоров красноречивее всяких слов говорят о громадном зна-
чении (в интересах более успешной, более реальной борьбы с хозяй-
ственными и должностными преступлениями) правильной, отвечающей
всем требованиям классового подхода, закона и технике процесса, по-
становки предварительного расследования.
ГЛАВА II.
РЕВИЗИОННЫЕ И СЛЕДСТВЕННЫЕ МЕТОДЫ УСТАНОВЛЕНИЯ ДО-
КАЗАТЕЛЬСТВ ПО ДЕЛАМ О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ И ДОЛЖНОСТНЫХ
ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
Значение реви- Наиболее сложнымк_.и~ трудными дли. выяснения
знойных мате- основных моментов исследуемых преступлений и уста-
риалов в след-
ственных де-
лах о хозяй-
ственных и
должностных
преступлениях.
следователя и
новления. доказательств по ним.— являются в следствен-
ной практике те дела о хозяйственных л должностных
преступлениях, которые возникают из материалов об-
следований ревизионных или контрольных органов.
В таких делах часто ошибки ревизий и техниче-
ские несовершенства ревизионных актов — запутывают
отнимают у него много.-времени, для разработки отдель-
ньлсфактов и .моментов, которые ревизионным или. контрольным орга-
ном .квалифицированы, как преступные.
Причина этого лежит отчасти в том, что при ревизионных обследо-
ваниях ревизионные- органы преследуют иные задачи’ чем органы
следственной власти, которым приходится начинать расследование пе
16
актам ревизий и обследований: ревизоры собирают иустанавливают
факты, необходимые им лишь для общей опенки пеяте льности того ИЛИ
другого подконтрольного хозяйственного или административного аппа-
рата управления. Потому в процессе своей работы они не всегда мо-
гут, — да и не обязаны, — точно и четко устанавливать обнаруженные
при обследовании преступные факты, злоупотребления и правонаруше-
ния, из которых одни подлежат судебному рассмотрению, другие пре-
следуются в дисциплинарном порядке. Кроме того, самые м е т о д ы
установления основных, фактов, необходимых для выводов ревизии,—
совершенно иные, отличные от тех методов, которыми пользуются
органы расследования.
В результате — всякий материал ревизионного обследования, по-
ступающий к следователю, — обычно является громоздким накоплением
фактов, как характеризующих общую картину организационной и опе-
ративной работы обследованного учреждения или предприятия, так и
отмечающих отдельные, часто массовые, случаи неправильных, нецеле-
сообразных или преступных действий тех или иных должностных лиц
обследованных госорганов.
При этом в ревизионных актах переплетаются указания на дефект-
ные факты и явления не только различной степени важно-
сти, но и различного порядка: наряду с нарушениями
в области хозяйственных операций учреждения или предприятия, отме-
чается ряд случаев злоупотреблений в области работ административного
аппарата управления. Такое слияние фактов, относящихся, с одной
стороны, к категории хозяйственных преступлений, с другой, должност-
ных преступлений, и при том таких, степень важности которых и по- •
рядок преследования которых без детального предварительного иссле-
дования определить представляется невозможным, ставит обычно перед
следователем, при ознакомлении с поступившими материалами, вопрос
о точном отграничении фактов, подлежащих следственной проверке, а
в связи с этим, и установлении подсудности дела (судебный и дисципли---
нарный порядок преследования).
Отгруппировав и выделив факты, которые необхо-*
димо обследовать в порядке предварительного след-
ствия, и наметив в связи с этим план следственных дей-
ствий, следователь, однако, в дальнейшем вынужден
расширять пределы расследования в зависимости от ка-
чества имеющихся у него ревизионных материалов, ко-
торые нередко страдают существенными дефектами:
в материалах не имеется надлежаще полной и исчерпы- •----
вающей экспертизы для выяснения сумм убытков, причиненных дей-
ствиями хозяйственников или должностных лиц, не приобщены к делу
документы, имеющие значение вещественных доказательств, не имеется
об’яснений или актов опроса заподозренных в совершении преступных
действий должностных лиц и т. п.
С такими существенными дефектами ревизионные акты часто пере-
даются для производства следствия и усугубляют те трудности, кото-
рые встают перед следователем в процессе расследования.
Дефектный ха-
рактер реви-
зионных мате-
риалов, посту-
пающих для
производства
предваритель-
ного следствия.
Расследование преступлений 2
17
Указанные трудности расследования хозяйственных и должностных
преступлений по материалам ревизионных обследований ставят поэтому
прежде всего перед ревизионными органами вопрос о не-
обходимости правильной постановки дела ревизионных обследований и
надлежащей обработки материалов, направляемых в прокуратуру и су-
дебно-следственным органам для возбуждения уголовных дел о хозяй-
ственных и должностных преступлениях.
С другой стороны, в целях облегчения и упрощения для себя след-
ственной проработки ревизионных материалов, — и следователь должен
V быть знаком с методами ревизионных обследований, чтобы по каждому
отдельному делу суметь безошибочно определить, какие акты из реви-
зионных материалов не подлежат новой проверке при производстве
предварительного следствия и какие из них и в какой мере формально
и по существу могут служить доказательствами в уголовных делах.
Задачи реви- Акты ревизионных обследований, поступающих
зий и ревизион- к следователю, — никогда не могут быть признаны пол-
ных обследо- ными и исчерпывающими материалами для установления
ваний. тех или иных преступных деяний и безусловно годными
в качестве доказательственных улик; с другой стороны, отдельные акты,
установленные при ревизии, могут оказаться достаточными, чтобы слу-
жить доказательственными фактами и в уголовном деле, исключая необ-
ходимость их проверки при производстве предварительного следствия.
_В.задачу ревизии входит проверка деятельности учреждения
или отдельного должностного лица за известный истекший период вре-
мени: в соответствии с этой общей задачей ревизия должна определить,
как и насколько правильно данное учреждение или должностное лицо
вело свое дело, проверить целостность и правильность расходования на-
ходившихся в их распоряжении ценностей, установить, соблюдались ли
/ требуемые законами или ведомственными правилами формальности в де-
лопроизводстве или при проведении тех или других операций; не отме-
чается ли каких-либо отклонений от правильного ведения дела, недостач
_ в денежном или материальном имуществе и т. п.
Задачи общих плановых обследований, которые произ-
водятся ревизионными и контрольными органами в подотчетных им
органах — несколько шире» _ чем ревизии. Так как эти обследования
имеют целью общее улучшение или усовершенствование аппарата обсле-
дуомопирсоргана, предприятия или организации, то^рбслеДование охва-
тывает более широкий и полный, круг вопросов, подлежащих разреше-
нию, в виду чего при обследовании изучается и описывается в актах:
и организационная структура обследуемого органа, и методы его работ,
и функциональная деятельность его и отдельных его частей, отмечаются
все замеченные дефекты и недочеты, как в его организации, так и в его
оперативной деятельности: производственной, торговой, финансовой
и т. п. Все обследование в целом должно дать полную картину обследо-
ванного об’екта, необходимую для оценки его, как аппарата, с точки
зрения научной организации труда и рационализации производства.
Естественно, что как при ревизии, так и при ревизионном плановом
обследовании, наряду с незначительными дефектами, недочетами в ра-
18
боте, ошибками и неправильностями в ведении дела, — могут быть уста2
новлены и факты, свидетельствующие о наличности бесхозяйственного
ведения дела, расхищения имущества, злоупотреблений должностного
характера, растрат, подлогов и т. д.,
И О Так как раскрытие и полное выяснение всех этих противозаконных
или преступных действий не входит в задачи ревизий и обследований,
то естественно, что при ревизиях и обследованиях преступные факты
отмечаются, выявляются и фиксируются в актах постольку, поскольку
на них получаются указания при осмотре документов или фактической
наличности имущества, при наблюдении и опросах должностных лиц
об их деятельности или при проверке их материальной или денежной
отчетности и т. д.
Отсюда ясно, что материалы ревизий и обследова^
ний могут дать органам расследования только сыро й
м а т е р и а л, подлежащий более или менее подробной
разработке. И пределы этой разработки, об’ем иссле-
дования, определятся в каждом отдельном случае для
следователя степенью полноты тех реви-
зионных актов, которыми обнаружены или уста-
Задачи розыск-
ных и след-
ственных орга-
нов при иссле-
довании хозяй-
ственных и
должностных
преступлений.
новлены те или другие противозаконные или преступ-
ные действия отдельных хозяйственников или должностных лиц обсле-
дованных или обревизованных органов.
Следователь должен прежде всего уметь отобрать из ре-
визионных материалов а кты, я в л я ю щ иеся бесспор-
ными доказательствами для установления тех моментов,
выявление которых входит в задачи розыска и следствия. В задачу ро-
зыскных и следственных органов входит: точная квалификация отме-
ченных и обнаруженных ревизией преступных фактов и действий —
с точки зрения действующего уголовного закона, выяснение степени их
социальной опасности, определение размеров вреда или ущерба, причи-
ненных этими действиями хозоргану или предприятию, установление
причинной связи между обнаруженными фактами и действиями тех или
других должностных лиц, выяснение мотивов и побуждений, руково-
дивших действиями этих лиц, наконец, нахождение и розыск похищен-
ного или утраченного имущества и т. п. Возможно, что некоторые из
этих моментов уже нашли отражение в ревизионных актах, и тогда
пределы необходимых розыскных и следственных действий по делу со-
кратятся, и в проверке отдельных фактов при следствии надобности не
будет. И эти моменты весьма важно следователю выделить и обособить
в ревизионных актах — в самом начале приступа к производству
следствия.
В зависимости от различных задач, которые пре-
Установление следуют, с одной стороны, ревизионные органы при об-
фактов и дока- следовании хозяйственных аппаратов и аппаратов адми-
зионшями РСме- нистративного управления, с другой, следственные
годами обсле- органы при расследовании преступлений — различа-
дования. ются и методы, которыми пользуются в своей работе
те и другие органы.
2*
19
Здесь прежде вс.его следует указать, что чем полнее пользовался
ревизионный орган всеми доступными ему специальными ревизионными
методами при данной ревизии или обследовании, тем более ревизионные
акты по этому делу дадут доказательственного материала, не подлежа-
щего дальнейшей проверке на предварительном следствии.
Следователь, пользуясь известным опытом при анализе посту-
пивших к нему ревизионных материалов, всегда может учесть степень
полноты, а вместе с тем точности и достоверности данных обследова-
ния, установленных ревизионными методами и, намечая план расследо-
вания, выкроить большую экономию в производстве предстоящих ему
по делу следственных действий.
При этом, — что очень важно для следователя.,. — делая отбор ре-
визионных материалов, он должен помнить, что не все то, что до-
быто ревизионными методами исследования, при-
годно в качестве судебных доказательств и не все
может быть оставлено без проверки. А чтобы разобраться в этом,
следователь должен быть знаком с методами ревизионных обследований,
из которых некоторые аналогичны с следственными методами, в виду
чего ревизионные акты, составленные при пользовании этими методами,
могут быть в отдельных случаях признаны доказательствами по делу, но
при условии, что они составлены с соблюдением установленных для этих
актов формальностей.
Методы, практикуемые при производстве ревизий и обследований,
могут быть сведены к следующим осйовным категориям: методы непо-
средственного наблюденияи осмотра, метод личных опросов, метод
выборочный; методы: анкетный, статистический и графический.
В целях облегчения следователю оценки ревизионных материалов
с точки зрения их доказательственной силы, как судебных доказа-
тельств, и в целях ограничения пределов расследования в виду налич-
ности достаточно доказательственных ревизионных актов, мы далее
укажем, в каких случаях и какие акты и документы, добытые ревизион-
ными органами при помощи тех или иных методов, могут без но-
вой проверки следствием получить силу и значе-
ние следственных актов, а вместе с тем отметим и дефекты
недостаточно полно пользующихся методами обследования ревизион-
ных органов, которые нередко осложняют работу следователей, заста-
вляя их производить следственные действия для установления таких до-
казательств в деле, которые могли бы быть своевременно установлены
методами ревизионного обследования.
Методы непо- Обследуя подотчетный об’ект, — учреждение или
средственного предприятие, — ревизионные органы имеют всегда воз-
наблюдения и можность ознакомиться с процессом всей работы дан-
осмотра. ного обследуемого об’екта путем непосредственного
наблюдения за работой, обозрения и проверив на месте производствен-
ных^ торговых, кредитных или иных операций. Результаты этого-на-
блюдения описываются подробно в общем акте обследования или фикси-
руются в отдельных актах осмотра. Некоторые из этих актов могут
бесспорно служить доказательственным материалом в судебном деле.
20
Если, напр., при обследовании работы кассового аппарата какого-
либо хозоргана инспектором или ревизором проверена наличность
кассы, осмотрены приходо-расходные документы, находящиеся у кас-
сира на данное число, при чем на основании этой проверки устанавли-
вается точно недостача в кассе денег, и результаты проверки оформлены
особым актом ревизии за подписями лиц, производивших ревизию или
обследование, кассира и лиц, присутствовавших при этом или поня-
тых, то, естественно, следователем этот акт должен быть признан доку-
ментом, имеющим силу следственного акта, как составленный и по су-
ществу, и по форме в соответствии с требованиями УПК.
В подобных случаях следователю остается следственными дей^
ствиями лишь выяснить другие моменты исследуемого дела: кто должен
отвечать за эту недостачу, кем, почему и в силу каких условий было
допущено такое небрежное или недобросовестное отношение к делу
и т. д.
Такое же значение, как и акты осмотра, могут иметь для дела
произведенные в порядке ревизионном испытания машин, товарных цен-
ностей и т. п. исследования и экспертизы. Весьма часто, в виду их
убедительности и авторитетности, повторять их при следствии нет на-
добности, если они оформлены соответствующими формально правиль-
ными актами.
Таким образом, мы видим, что ревизионные акты осмотра,
об’ективные акты, устанавливающие то или другое фактическое со-
стояние предприятия в известный момент, могут очень часто в след-
ственном производстве быть признаны, без производства нового осмотра
и проверки, — актами, имеющими силу и значение уголовных доказа-
тельств, и тем значительно облегчить работу следователя, а вместе
с тем и способствовать упрощению и ускорению процесса дальнейшего
ведения следствия.
__ Не то следует сказать о значении для следствия
Метод личных Л Г
опросов. материалов, добытых ревизионными органами путем ме-
тода личных опросов. Контрольным и ревизионным
органам предоставлено право опрашивать и истребовать об’яснения
должностных и иных лиц, участвующих в осуществлении хозяйственной
деятельности учреждений и предприятий, для получения ответов на во-
просы, возникающие при обследовании. Однако, .эти _органы,_ как не
отнесенные .к ларганам-дознания в тесном смысле этого слова (97 ст.
УПК), не могут допрашивать прикосновенных к делу л^ц в качестве
обвиняемых пли подозреваемых и даже производить формальных до-
просов свипетелей. Метоп опросов всех этих лиц существенно отли-
чается от метода допросов лиц, привлекаемых к делу при дознании или
на предварительном следствии.
Лица, опрашиваемые при ревизиях и обследованиях для освещения
каких-либо обстоятельств и фактов, установленных обследованием,
опрашиваются без соблюдения правил, установленных для этого при
расследовании преступлений (163 —165, 135 и др. ст. ст. УПК). Да
и по сушеству ревизионные опросы не дают достаточного доказатель-
ственного материала, так как привлекаемые к об’яснениям лица опра-
21
шиваются главным образом для выяснения причин тех или других де-
фектных сторон обследуемого аппарата, между тем следственные до-
просы направлены к установлению причин или мотивов к совершению
тех или других преступных действий и выяснению степени социальной
опасности этих действий и их совершителей.
г Поэтому имеющиеся в ревизионных материалах об’яснения и акты
, опросов хозяйственников- ^должностных лиц—служащих—должны рас-
' сматриваться следователем, как материалы инфо р м а ц и о н-
f ного характера, ни в коем случае не имеюаде су-
| дебно-доказательственной силы: они могут только
^отдельных случаях дать указания следователю, какие лица в интере-
сах дела могут быть вызваны к допросу в качестве свидетелей и дать
показания, нужные для следствия, и какие лица намечаются, как под-
лежащие ответственности персонально за совершение тех или других
преступных действий.
Заменить же акты следствия и трактоваться, как доказательства
в уголовных делах, — эти письменные об’яснения прикосновенных
к делу лиц и акты ревизионных опросов не могут, и следователь не мо-
жет, в порядке 109 и 385 ст.ст. УПК, признать за ними силу актов
предварительного следствия. Во всяком случае следователь, признав
показание того или другого лица, опрошенного ревизионными орга-
нами, существенным для дела, обязан вызвать и допросить это лицо
в порядке, указанном УПК.
R Выборочный метод, применяемый в ревизионных
ыМетодНЫ обследованиях, заключается в том, что обследующий
деятельность какого-либо хозоргана, предприятия или
учреждения на основании исследования целого, часто огромного, ряда
однородных операций или процессов — берет только некоторые
из этих операций или процессов — на выборку: наблюдает или изучает
их, анализирует и на основании этих взятых на выборку случаев —
делает выводы об общем характере всех операций или процессов дан-
ного рода.
Напр., обследование имеет целью выяснить вопросы, относящиеся
к договорным сделкам какого-нибудь предприятия: как происходит про-
цесс заключения этим предприятием договоров по однородным опера-
циям, как выполняются эти договоры, как производятся по ним расчеты
с контрагентами; насколько эти процессы производятся хозяйственно-
целесообразно, правильно и законно. Если обследующему предстоит
проверить сотню таких договоров, — фактически это почти невозможно
или потребовало бы массу времени. С другой стороны, обследующий
допускает презумпцию, что, если взять на выборку из этих ста дого-
воров хотя бы десять, напр., по одному из каждого десятка в порядке их
нумерации, — то ревизия их даст достаточно полное представление
и вообще о всех договорных сделках этого рода, заключенных
данным предприятием за тот или другой хозяйственный операционный
период. »
Или, напр., проверяя добротность каких-либо однородных массо-
вых изделий, вырабатываемых фабрикой, обследующий, конечно, может
22
ограничиться осмотром изделий, взятых на выборку из общей массы
изготовленных в течение определенного периода.
Естественно, что для следователя, производящего расследование по
I какому-либо делу о хозяйственном преступлении, — акты или мате- V
/ риалы, добытые выборочным методом, не всегда могут быть
признаны доказательственными п о делу мате-
риалами. Оценка этих ревизионных материалов в каждом отдель-
ном случае — вопрос факта. В одном случае, массовый характер уста-
новленных ревизией при помощи выборочного метода, напр., бракован-
ных негодных изделий, являющийся результатом бесхозяйственного ве-
дения дела, может быть принят следователем, как доказанный факт и не
подлежащий новой проверке. В другом случае, и при наличности уста-
новленных ревизией путем этого метода фактов — следователю необхо-
димо подвергнуть проверке материалы и выводы обследования и углу-
бить и уточнить ревизионные материалы: целый ряд однородных хо-
зяйственных операций (напр. договоров) при обследовании выборочным
методом может дать в результате для ревизии вывод о сравнительной
безубыточности и законности ведения всех операций этого рода, а
между тем какая-либо одна из операций того же рода, не попавшая
в выборку, в том же хозоргане могла оказаться и весьма убыточной,
и дефектной с точки зрения соблюдения тех или других установленных
для данных операций норм. В последнем случае следователю, в целях
расследования отрицательного факта, выявляющего преступное дей-
ствие или бездействие в области хозяйственно-оперативной деятель-
ности того или другого хозяйственника, необходимо подвергнуть по-
дробной проверке те или другие отдельные из обследованных выбороч-
ным_путем операций (договоров), выяснить условия заключения их,
об’ективные последствия их заключения и выполнения, степень при-
косновенности к делу тех или других лиц и т. д.
И для этогд-хледовахелк! может потребоваться, игнорируя общие
выводы ревизии о состоянии аппарата данного хозпредприятия и выбо-
рочные материалы, — подвергнуть полной проверке отдель-
ную операцию или ряд их, мобилизовать для этого экспер- \у
тизу, произвести осмотр документов, вызвать к допросу свидетелей, —
словом установить доказательственную силу тех или других фактов
методами следственного характера^ При этом не исключается возмож-
ность, что некоторые ревизионные акты по данному делу могут быть
оставлены и без проверки.
Анкетный Сущность анкетного метода заключается в том, —
метод. что производящие ревизию или обследование лица —
собирают сведения о характере деятельности должност-
ныхлиц, учреждений и предприятий путем массового опроса сотрудни-
ков, специалистов и т. д. и составления анкет по заранее намеченным во-
* просным пунктам. Подобного рода акты (заполненные анкеты и вопрос-
1 ники) в уголовных делах значения, как доказатель-
ственные материалы, иметь, конечно, не могут. Эти ,
акты^.как документы, удостоверяющие те или другие факты или мо-
менты со слов отдельных опрошенных при ревизии лиц, не могут при-
28
1 лагаться к делу и как вещественные доказательства. Сведения, зане-
сенные со слов отдельных опрошенных анкетным путем лиц, —в слу-
чае, если эти сведения имеют то или другое значение для дела, — должны
быть проверены следователем путем непосредственных допросов этих
лиц в качестве- свидетелей или экспертов, судя по роду и характеру
тех данных, проверка и выяснение которых требуется для дела.
Эти методы имеют большое применение при реви-
Статистический зиях и обследованиях. Результаты работ хозяйствен-
и Гметоды?КИ ных аппаРатов И учреждений познаются и оцениваются
нередко по цифровым данным и итогам. Поэтому при
обследовании аппарата составляются цифровые таблицы, доказывающие
рост производства данного предприятия, нормы выработки, количество
вырабатываемых изделий, степень производительности труда, повыше-
ние или понижение зарплаты, размеры сбыта товаров, цены на товары
и т. п. по месяцам или отдельным отчетным периодам. Эти стати-
стические сведения (таблицы, ведомости и т. п.) допол-
няются иногда также графическими изображениями: на листке
бумаги в виде ряда линий, колонн, кругов и секторов наглядно изобра-
жаются те или другие результаты работ предприятия или учре-
ждения.
Такого рода таблицы и графики в делах о хозяйственных и долж-
ностных преступлениях иногда могут иметь большое значение для
дела и потому должны быть из материалов ревизии приобщаемы следо-
вателем к делу в качестве приложений или вещественных доказательств,
если, конечно, они скреплены и заверены соответствующим ревизион-
ным или контрольным органом, составившим их.
В следственной практике могут быть случаи, когда вменяется
в вину должностным лицам, стоящим во главе хозорганов или учрежде-
ний, целый ряд действий, имеющих характер бесхозяйственного веде-
ния дела, халатности и т. п., при чем расследование распыляется в уста-
новлении отдельных мелких фактов, намеченных ревизией, как преступ-
ных: небрежности, причинения убытков предприятию и т. д., но игнори-
руется выяснение общего масштаба и размаха работы данного гос-
органа и общие результаты хозяйственной работы заподозренного или
привлеченного — за тот операционный период, к которому относятся
те или другие инкриминируемые обвиняемому действия. / В этих-случаях
имеющиеся в ревизионных материалах или представленные обвиняемыми
и составленные указанными методами документы (статистические та-
блицы и графические чертежи), не возбуждающие сомнения
в их подлинности, могут иметь важное доказательственное зна-
чение. [ Установленный такими таблицами, например, рост прибылей
предприятия с момента принятия его в свое заведывание обвиняемым,
повышение производительности труда, улучшение качества продукции,
процентное снижение накладных расходов и поднятие общей доход-
ности предприятия — могут для следователя дать более убедительный
и ценный доказательственный материал, чем установленные ревизией
и подтвержденные свидетельскими показаниями отдельные факты, сви-
детельствующие о небрежности ведения дела, об убыточности отдель-
24
ных операций, о недосмотре и неувязке по наблюдению за ходом пред-
приятия и т. д.
в подобного рода делах могут быть следователем в отдельных случаях
признаны имеющими силу и значение следственных актов и оставлены
без проверки в части, относящейся к цифровым и итоговым данным
этих материалов.
Следственные
методы рас-
следования и
установления
доказательств
по делам о хо-
зяйственных и
должностных
преступлениях.
Из изложенного уже достаточно асно, что акты
ревизионных обследований, поступающие к следова-
телю и содержащие указания на те или другие обна-
руженные при ревизии или обследовании криминалы,
никогда не дают готового, вполне обработанного и за-
конченного материала, который можно было бы, не
производя...следствия, направить с обвинительным за-
ключением прокурору для дальнейшего,, направления
в суд.
Если сведения, добытые при помощи описанных выше ревизионных
методов, не могут быть положены в основу доказательств, если они не
получили процессуального оформления в порядке, установленном пра-
вилами УПК, — ясно, что для следователя эти..материалы являются лйшь
актами н а ч а л ь н о го дознания, только намечающими
процесс расследования того или другого выявленного в про-
цессе обследования преступного деяния. Эти материалы подлежат след-
ственной обработке и проверке при помощи методов следственного и
розыскного расследования.
Такими" методами расследования и установления доказательств при
предварительном следствии по делам о должностных и хозяйственных
преступлениях являются: допросы свидетелей и обвиняемых, осмотры
и экспертизы докумен тов и иных предметов, обыски и выемки. Приме-
нение этих методов и пределы их использования в делах о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях чрезвычайно разнообразятся в за-
висимости от характера дел, их сложности и фактической обстановки
событий, фактов или действий, подлежащих проверке или исследованию.
При вызовах к допросу свидетелей по делам о хо-
зяйственных и должностных преступлениях следователь
должен соблюдать необходимое чувство меры и эконо-
мию в работе и помнить два основных правила пользо-
вания этим методом расследования:
1) Не должны допрашиваться свидетели о тех фактических обстоя-
тельствах, которые уже установлены актами осмотров
или экспертизы.
2) Из массовой группы свидетелей, имеющих установить те или
другие важнейшие факты, достаточно ограничиться допросом неко-
торых свидетелей, которые находились в непосредственной
близости к исследуемым фактам и должны, судя по их служебному по-
ложению, иметь большую осведомленность об этих фактах.
Совершенно бесцельными представляются допросы, например, сви-
детелей о том, насколько запущено было делопроизводство учреждения,
Допрос свиде-
телей и обви-
няемых.
25
Или допра-
бесспорных
случаях су-
обстоятель-
или какими пунктами договора с контрагентом ограждались интересы
предприятия или в какой сумме выразились убытки хозоргана от той
или иной операции при бесхозяйственном ведении дела, — если хаоти-
ческое состояние делопроизводства, содержание договора и убытки
предприятия уже установлены актами осмотров и экспертизой, Произ-
веденными при ревизионном обследовании или зафиксированными в след-
ственных протоколах.
Точно также бесполезно и излишне вызывать всех 10 —12 чело-
век сотрудников предприятия, которые одновременно были свидетелями
одних и тех же действий должностного лица, обвиняемого в злоупотре-
блении властью путем совершения этих действий, если при этом име-
ются указания, что только 3 — 4 человека из них были непосред-
ственными свидетелями-очевидцами исследуемых фактов,
шивать многочисленную группу свидетелей в отношении
фактов, которых не отрицает сам обвиняемый. Только в
щественных разноречий об одном и том же фактическом
стве необходимо привлечение к допросу новых лиц, бывших свидете-
лями тех же фактов.
В отношении допросов обвиняемых следователь также дол-
жен следовать соображениям целесообразности и избегать ошибок, от-
мечаемых в практике: допросом, например, обвиняемого, допрошенного
при дознании, повторять на следствии его об’яснения дословно об одних
и тех же мелких фактах; при сознании обвиняемого фиксировать де-
тали внешних фактов, не выясняя с другой стороны поводов, причин
и мотивов, которыми были вызваны те или другие действия обвиняемого:
или наконец, вызывать и передопрашивать неоднократно обвиняемого
в отношении одного и того же факта, категорически отрицаемого или
признаваемого обвиняемым, лишь в виду различного освещения этого
факта несколькими свидетелями.
Такого рода «излишества» со стороны следователя обычно ведут
только к бесплодной потере времени, ненужному нагромождению бу-
мажного материала и часто к усложнению простого по существу дела,
свидетельствуя в то же время о бесплановости работы следователя.
Осмотры и экспертиза (главным образом доку-
эксп°ертиза. ментов) по делам о преступлениях указанного рода —
являются обычно наиболее длительными актами, на ко-
торые следователями нередко тратится очень много времени. Здесь,
в условиях специфических особенностей работы следователя, необхо-
димо установить также строгий режим экономии. Соблюдение же
этого последнего возможно только тогда, когда следователь идет не
ощупью, не вслепую по пути расследования, а устанавливает улики и
отыскивает доказательства по строго обдуманному плану.
Что нужно осмотреть из имеющихся при деле или в учреждении, или
представленных с ревизионными материалами документов; какие до-
кументы и какое значение именно в данном случае могут иметь для
дела; для освещения какого именно преступления и какие документаль-
ные данные могут служить? На все эти вопросы следователь должен
дать себе предварительно ясный ответ, прежде чем приступить
26
к осмотру груды имеющихся в виду книг, ордеров, расписок, ведомо-
стей и т. п.
А в отношении экспертизы следователь предварительно должен
выяснить, какие вопросы, подкрепляющие или осла-
бляющие обвинение против данного лица, седует
предложить эксперту, да и нужна ли вообще
экспертиза в данном случае, не сводится ли она к про-
стому несложному подсчету сумм или к ответу на такие вопросы эконо-
мического порядка, на которые уже имеются прямые и ясные ответы
в ревизионном материале, в переписках с ведомственными органами или
даже в свидетельских показаниях. Может быть, бухгалтер-эксперт или
эксперт-экономист по данным дела подтвердит только те бесспорные
выводы, которые могут быть сделаны путем простого общежитейского
расчета или соображения, которые суммированы и содержатся уже
в других актах и которых не отрицает обвиняемый (вопросы о сумме
растраты, о подлинности или подложности документа, о существова-
нии тех или других цен на какие-нибудь товары в данный период вре-
мени, об убыточности сделки, о степени «невозместимого»
ущерба и т. п.).
Точно также представляется совершенно бесцельным производство
каллиграфической экспертизы для сличения почерков обвиняемого в тех
случаях, когда вся обстановка совершения преступления и об’яснения
самого привлеченного обвиняемого не возбуждают никакого сомнения,
что те или другие записи или исправления в тексте документов сделаны
этим обвиняемым, в особенности, когда центр тяжести в данном деле
лежит не в этих исправлениях или записях, послуживших средством для
совершения какого-либо преступления, а в установлении других мо-
ментов, непосредственно относящихся к исследуемому преступлению.
Например, обвиняется в растрате какое-либо лицо, заведывавшее
небольшим хозяйством и лично производившее приходо-расходные за-
писи в своих книгах; при чем устанавливается, что для сокрытия рас-
траты это лицо выписывало в книги или отчетные документы фиктив-
ные расходы или делало в своих же книгах исправления и вставки
цифр, чтобы сошлись итоги прихода и расхода сумм за известный пе-
риод (сальдо). Если по данным следствия представляется бесспорным
факт, что этот обвиняемый-растратчик лично вел и составлял
эти книги или отчетные сведения, и он сам не отрицает этого,
давая лишь об’яснение причин, которые его заставили совершить
растрату и для этого учинить фиктивные или подложные записи, то
естественно, что нет никакой надобности осложнять акты след-
ствия производством каллиграфической экспертизы сличения почер-
ков, которыми велись записи в книгах. Вполне достаточно при
осмотре книг в таких случаях описать лишь общий характер исправле-
ний или приписок или отдельные места записей, несоответствующие
отчетным выводам или итоговым данным, чтобы установить способ,
к которому в данном случае прибегал обвиняемый в целях фиктивного
увеличения или уменьшения тех или других приходо-расходных статей,
и выяснить сумму растраты на основании проверки этих статей.
27
Обыски и
выемки.
Если в подобном случае осмотр документов и проверка приходо-
расходных статей производится через эксперта-бухгалтера, то в обя-
занность этого последнего и будет входить — обратить внимание на
дефектные записи (исправления, изменения цифр, приписки) при оценке
им тех способов или методов, к которым прибегал обвиняемый-растрат-
чик при операциях приходо-расходования вверенных ему сумм. Про- •
изводство же экспертизы по сличению почерков для установления
факта, в подобном случае предустановленного, ясного и бесспорного, —
было бы совершенно излишним и бесцельным.
К обыскам и выемкам нередко приходится прибе-
гать следователям при производстве следствий по де-
лам о хозяйственных и должностных преступлениях.
Специфический характер некоторых из этих преступлений таков, что
бесспорными и неопровержимыми доказательствами по ним являются
документальные данные, которые должны быть добыты и прило-
жены к делу в качестве вещественных доказательств. Книги, подлинные
расписки, отчеты, договоры, подложные документы, черновые записки,
корреспонденция и т. д. часто требуются по этим делам, чтобы подкре
пить или обосновать те или другие доказательства против привлеченных
обвиняемых.
Эти доказательства не всегда имеются в материалах дела при на-
чале расследования: на них имеются лишь указания, при чем нередко
возникает сомнение, что в учреждении или предприятии эти докумен-
тальные данные могут быть скрыты или даже уничтожены в интересах
прикосновенных к делу лиц. Бывают также случаи, когда получаются
указания, что те или другие документы или переписки могут находиться
на дому у привлеченного обвиняемого или подозреваемого. Во всех та-
ких случаях следователю необходимо озаботиться производством
обыска или выемки требуемых документов.
Целесообраз- Но ПРИ этом> в целях соблюдения той же экономии
ность обыска времени, сил и средств, следователь обязан предвари-
или выемки до- тельно обсудить вопрос о целесообразности обыска или
кументов. выемки в данном случае и установить:
1) Какие именно документы требуется из’ять из учре-
ждения или от частного или должностного лица; для подтверждения
каких фактов и насколько вообще необходимы они для
дела. Бывают случаи, что те или другие документальные данные уже
имеются при деле в копиях или выписках, официально заверенных и не
возбуждающих сомнения в их подлинности и достоверности (копии от-
четов, докладных записок, выписок из товарных книг, заказов, торго-
вых писем и т. д.). Тогда из’ятие подлинников и производство обыска
или выемки для приложения их к делу весьма часто представляется
излишним и ненужным.
С другой стороны, и при наличности в деле копии документа может
все-таки потребоваться подлинник этого документа. Например,
к делу о подложном составлении расписки, ордера и др. документа, ко-
нечно, недостаточно бывает приобщения к делу одной копии подложного
документа: для установления подлога следователю необходимо иметь
28
в подлиннике этот документ, чтобы можно было выяснить всесторонне
характер подлога: кем составлен подложный документ, в какое время
он мог быть составлен, каким способом учинен подлог: путем исправле-
ний текста, подчисток, приставки цифр и т. п.
2) Где нужно искать или откуда возможно
и з ’ я т ь те или другие требуемые для дела документальные данные.
Не следует делать обысков на «авось», на основании простых предполо-
жений или догадок. Следователь должен предварительно точно выяс-
нить, в каком учреждении или предприятии, в какой именно части его
или отделе — должен находиться данный документальный материал, или
какие имеются сведения (в данных дознания, ревизии, допросов свиде-
телей и т. п.), которые указывают на возможность или вероятность
нахождения документов на дому у какого-нибудь должностного или
частного лица. Только при предварительном точном выяснении этих мо-
ментов следователь может обосновать правильно свое постановление
По делам о хозяйственных и должностных престу-
плениях, учиненных с корыстными целями и причи-
о производстве обыска или выемки, а в связи с этим и получить те или
другие положительные результаты от обыска или выемки.
Обыски в це-
лях нахожде-
ния денежных нивших убытки или ущерб государственному или об-
сумм.
щественному имуществу, в задачу следствия, как мы ви-
дели, весьма часто входит возмещение причиненного ущерба и нахожде-
ние и отобрание у обвиняемого или подозреваемого использованного
или присвоенного им имущества или денежных сумм. По таким делам
данные следствия иногда дают весьма существенные показатели того,
что у того или другого прикосновенного к делу лица должны или могут
находиться оставшимися или нерастраченными те или другие присвоен-
ные или реализованные ценности, почему производство обыска у этого
лица представляется для следователя не только возможным, но и обяза-
тельно необходимым.
Но и в подобных случаях следователь предварительно должен войти
в обсуждение вопроса о целесообразности обыска в каждом конкретном
случае.
Можно было бы привести характерные примеры следственных оши-
бок и в этом отношении. У следователя имеется дело о растрате слу-
жащим какой-либо организации вверенных ему сумм, при чем сумма
растраты точно установлена и выражается в сумме нескольких десятков
или даже сотни рублей, а по данным следствия, растрата производи-
лась периодически небольшими суммами, едва покры-
вавшими расходы месячного бюджета обвиняе-
мого, жившего большой семьей и исключительно на свой скромный
заработок. Обвиняемый признался в растрате, об’яснив, что совершил
ее по нужде, в виду крайне стесненного материального положения, и по-
следнее обстоятельство нашло себе подтверждение в ряде других об’-
ективных данных и свидетельских показаний. Естественно, что если
бы следователь в подобном случае предрешил произвести у обвиняемого
обыск в целях нахождения присвоенных обвиняемым сумм, он рисковал
бы бесцельно потратить время и найти в квартире обвиняемого и храни-
29
нахождение наличности добы-
или других предметов и цен-
произведенный обыск у обви-
лищах его жалкие следы нищенского существования и разве мелкие
расходные деньги из остатков его жалованья.
Другое дело, если следствие производится о крупной растрате, при
чем растратчиком является лицо широкого размаха, производившее
большие траты денег не только на кутежи, но и на приобретение цен-
ностей, или по делу о расхищении хозяйственного имущества, учинен-
ного по соглашению с контрагентами предприятия, или, например, по
делу о взяточничестве должностного лица, когда, по существу дела, ло-
гика фактов и установленных данных дает следователю достаточное
основание предположить у обвиняемых
тых преступным путем денежных сумм
костей.
В подобных случаях своевременно
няемых или подозреваемых может дать осязательные результаты
в виде нахождения или обнаружения денежных сумм или ценных
предметов и обстановки и т. п., которые могут быть отобраны или
на которые может быть наложен арест, как в обеспечение граждан-
ского иска, так и в обеспечение исполнения приговора (121 —
121-а ст.ст. УПК).
Вместе с тем по таким делам о преступлениях, учиненных по со-
участию нескольких лиц, обыском у главного обвиняемого ив его
личной переписке могут быть обнаружены другие нити
к раскрытию сложной цепи данного крупного преступления, уста-
навливающие связи обвиняемого, его знакомства, посещаемость тех
или других мест, где имело место широкое расходование средств (записи
в книжке, счета, расписки, письма и т. п.).
Таким образом, в каждом отдельном случае, назначая производ-
ство обыска или выемки, следователь должен учесть всю обстановку
преступления, насколько она выяснилась другими данными дела, и
в связи с этим, предварительно обсудить и обосновать целесообраз-
ность предпринимаемого в данном случае действия указанными выше
соображениями.
Подсобные ро-
зыскные мето-
ды расследова-
ния: негласное
наблюдение,
розыск, аген-
тура.
При производстве следствия по делам о хозяй-
ственных и должностных преступлениях чрезвычайно
редко и только в исключительных случаях приходится
прибегать к подсобным розыскным методам расследо-
вания. -----.
Эти методы — негласное .наблюдение, розыск и
агентура, рассчитаны обычно на предварительное вы-
яснение_негласным, секретным путем таких обстоятельств, которые мо-
гут помочь напасть на след действительного совершителя преступления,
изобличить подозреваемого, против которого имеется лишь косвенное
подозрение и, таким образом, обнаружить преступника.
/Указанные методы расследования имеют широкое применение не-
посредственно после обнаружения преступного события по делам
о сложных и загадочных в момент обнаружения — убийствах, разбоях,
бандитских налетах и т. п., когда пускается в ход прежде всего секрет-
ная агентура и негласное наблюдение за подозрительными лицами.
30
Естественно, что при расследовании дел о хозяйственных и долж-
ностных преступлениях в огромном большинстве случаев к подобным
методам прибегать нет надобности. Расследование по этим делам,
в порядке предварительного следствия, обычно начинается уже при на-
личности определенного обвиняемого или подозреваемого. Все эти дела
имеют, так сказать, персональный характер. Когда возбуждается
дело о бесхозяйственности, о расточении имущества, о злонамеренном
невыполнении договора, о злоупотреблении властью, о растрате, о взя-
Пределы поль-
зования ро-
зыскными ме-
тодами при
производстве
предваритель-
ного след-
ствия.
точничестве, то с самого момента возникновения подозрения о преступ-
ном факте — (в процессе ли ревизионного обследования или при начатии
предварительного следствия) — обвиняемый или подозреваемый уже на-
лицо: персонально указывается илйГ намечается определенный суб’ект,
который к тому же и сам обычно в момент возникновения дела осведо-
млен о возникшем против него подозрении.
Сказанное выше не исключает, однако, возможно-
сти и необходимости для следователя в отдельных ред-
ких случаях прибегать к использованию подсобных ро-
зыскных методов расследования.
Бывают дела, в которых сложный комплекс улик
или косвенных доказательств дает недостаточно полную
картину исследуемого преступления: остается недоста-
точно выясненным, куда обвиняемым могли быть со-
крытьцт^исвоенные им ценности, оставшиеся необнаруженными; в_ка-
кой сфере он вращался и какие у него имелись связи, установление
которых может дать нить к обнаружению соучастников, пособников
и укрывателей по данному делу; в каких условиях протекала жизнь
и работа данного обвиняемого в другом учреждении, в прежнем месте
его службы, если имеются сведения, что ранее производилось обследо-
вание и этого учреждения, и имеется в соответствующем органе аген-
турные материалы, по которым проходил этот обвиняемый и т. п.
В подобных случаях, в целях полного освещения дела, и в случаях
невозможности установления следственным путем тех или других мо-
ментов дела, следователь может дать в порядке 2 ч. 110 ст. УПК пору-
чение органам дознания и уголовного розыска о производстве неглас- t
кого наблюдения за поведением обвиняемого для выяснения посещае-
мости им тех или других мест, его связей, материального достатка или
обихода его и т. п. Точно так же следователь может затребовать не-
достающие сведения из материалов агентурной разработки, если име-
ются указания, что в местном угрозыске или отделе ОГПУ произво-
дилась ранее такая разработка, при чем деятельность обвиняемого
может быть освещена с какой-либо стороны, и новые данные могут
восполнить неясности следствия.
Результаты такого негласного дознания в отдельных случаях мо-
гут дать для следователя ценный материал, указывающий, где должен
быть произведен обыск в целях обнаружения добытых путем преступле-
ния ценностей, и какие лица могут быть вызваны в качестве сви-
детелей для установления тех или других существенных обстоятельств
дела или для характеристики обвиняемого.
31
Однако, злоупотреблять такими методами установления доказа-
тельств не следует. С одной стороны, такие методы расследования
дают результаты лишь в тех случаях, когда имеются опытные агенты
розыска и когда самое агентурное наблюдение производится строго
секретно, чтобы это не сделалось известно насторожившемуся обви-
няемому. С другой стороны, следует помнить, что подобные поручения
могут иногда излишне затянуть следствие на продолжительное время,
не дав достаточно ценных и доказательственных материалов.
Все изложенное выше указывает на чрезвычай-
Метод отборе^ ные трудности, которые стоят перед следователем,
Рматериалов^ когда ему приходится начинать следствие по большим
подлежащих’ и сложным документальным данным материалов реви-
разработке и зионных органов.
проверке на Чтобы облегчить себе задачу разобраться в этом
нХеДследс™ш. сложном материале, наметить план и взять правильный
курс на быстрое, полное и четкое установление доказа-
тельственного материала по делу, следователь должен овладеть мето-
дом отбора фактического материала, содержащегося
в ревизионных актах, уметь быстро ориентироваться в этих актах и
планировать в дальнейшей разработке этого материала, чтобы в ре-
зультате следствие не только дало быстрое, полное и всестороннее
освещение преступного факта или ряда их, но чтобы весь следственный
материал в целом был свободен от всяких излишеств, от
повторных или бесцельных актов, от нагроможде-
ния ненужными документальными данными и от
исследования несущественных деталей, распы-
ляющих существо дела.
В соответствии с данными выше указаниями, метод отбора реви-
зионных материалов сводится к следующим основным дей-
ствиям следователя, после ознакомления его с материалами
дела:
1) Вначале следователь устанавливает, какие преступные действия
и факты подлежат исследованию по данному делу и под квалификацию
каких статей Уг. Кодекса они подходят; нет ли среди них таких дей-
ствий, которые не должны входить в план расследования, как не-
существенные для состава преступления, как маловажные или погло-
щаемые другим основным преступлением, подлежащим исследованию по
данному делу, или наконец такие, которые являются дисциплинарными
нарушениями и которые должны быть или выделены из дела для напра-
вления в особом порядке, или же совсем оставлены за пределами иссле-
дования, как неимеющие, в связи с основным обвинением, самостоятель-
ного и важного значения. Результаты этого анализа следователь офор-
мляет составлением приемного постановления с указанием преступле-
ний (ст.ст. Уг. Код.), по признакам которых начинается следствие.
2) Далее следователь разрешает вопрос, какие из ревизионных ма-
териалов по своему содержанию и по форме являются актами, имею-
щими доказательственное значение и которые из них должны быть те-
перь же выделены и признаны актами, имеющими силу и значение след-
32
ственных актов (осмотры и акты проверки денежных и материальных
ценностей, акты экспертизы и т. п.). Об этом составляется постановле-
ние (109 и 385 ст.ст. УПК).
‘,3) Вместе с тем следователь выясняет, какие документы должны
быть из’яты из ревизионных материалов и приобщены к делу в каче-
стве вещественных доказательств или приложений (подложные доку-
менты, счета, расписки, отчеты, описи, письма, статистические таблицы,
графики и т. п.), и какие из них подлежат осмотру или могут быть
оставлены без особого осмотра в виду имеющегося полного осмотра
их в ревизионных актах, признанных уже имеющими значение след-
ственных материалов (п. 2). Это также фиксируется в особых Поста-
новлениях (66 и 67 ст.ст. УПК).
4) После того перед следователем уже ясно наметится план след-
ственных действий. Он уже легко может определить, какие именно
факты подлежат проверке в следственном порядке и какими методами:
какие доказательства должны быть установлены путем допроса свиде-
тельских показаний, осмотров, экспертизы. В особой памятке следо-
ватель и должен отметить в это время в известной последовательности
порядок предположенных следственных действий и составить список
лиц, подлежащих вызову на допрос.
1x5) Если следователь устанавливает недостачу в ревизионных ма-
териалах каких-либо документальных данных или вещественных до-
казательств, имеющих существенное значение для данного дела и при
деле не имеющихся, он вместе с тем выясняет и разрешает вопрос,
откуда эти документы или предметы могут быть затребованы или
из’яты путем обыска или выемки (175 и 176 ст. УПК). Фактически
и время производства этих следственных действий может быть наме-
чено в это же время или намечается после, в процессе следствия.
6) В связи с такой разборкой первоначальных данных дела, следо-
ватель вместе с тем вносит в план предполагаемых следственных дей-
ствий и всякое пополнение материалов другими сведениями, которые
могут быть получены от тех или иных государственных органов, или
которые должны быть предварительно добыты путем особых поручений
органам милиции и т. п.
Пользование
указанным вы-
ше методом от-
бора—при раз-
работке ма-
териалов до-
знания органов
ОГПУ.
Нередко дела о хозяйственных и должностных пре-
ступлениях возбуждаются и начинаются в порядке до-
знания органами ОГПУ и затем уже передаются проку-
ратурой для производства по ним предварительного
следствия. При этом естественно, что акты дознания
органов ОГПУ, вынужденных обычно собирать доказа-
тельства по таким делам в срочном порядке и приобщать
документальные материалы по ним из разных источников, в широком
об’еме и без предварительной детальной проверки, — часто представля-
ются также обширными, недостаточно проработанными и сырыми мате-
риалами, требующими систематизации и тщательной проработки. По-
этому все указания, которые даны выше в отношении метода отбора ре-
визионных материалов, должны быть использованы следователем и в от-
ношении поступающих к нему материалов дознания органов ОГПУ.
Расследование преступлений
33
План* след-
ствия.
С другой стороны необходимо указать, что применение указанных
выше методов расследования и органами ОГПУв отношении раз-
работки документальных материалов, добываемых ими самостоятельно
или поступающих к ним от тех же органов ревизии, в процессе дозна-
ния всегда может облегчить им работу по расследованию сложных хо-
зяйственных и должностных преступлений и дать в результате в каждом
отдельном случае такое полное, четкое и законченное производство, ко-
торое может быть передано в суд без производства предварительного
следствия в полном об’еме (109 ст. УПК).
Указанными действиями вполне определяется план
предварительного следствия по каждому сложному делу
и пределы исследования каждого преступления или ряда
преступных действий, обнимаемых данным делом. Следователь не будет
ощупью итти в развертывании картины преступления и собирании дока-
зательств: все действия будут строго очерчены определенными рамками
и точно рассчитаны во времени и последовательно итти по заранее наме-
ченным вехам.
Этот план в процессе следствия будет только частично
корректироваться и дополняться в зависимости от
результатов следственных действий, которые будут произведены в по-
рядке исполнения этого начального плана: показания свидетелей могут
дать указания на новые источники доказательств, которые должны быть
проверены; об’яснения обвиняемого могут дать основание следователю
отказаться от выполнения некоторых предположенных актов, в виду
достаточной выясненности тех или других моментов дела; наконец,
е совокупность собранных по делу доказательств может внезпно изменить
перспективу дела, установив, например, отсутствие состава преступле-
ния, малозначительность последствий преступного деяния и т. д., в виду
чего план исследования может сузиться, и дело может быть закончено
и получить дальнейшее направление без производства намеченных пла-
ном следственных действий и т. д.
При производстве дел о хозяйственных и должно-
стных преступлениях, начинающихся по материалам
ревизионных обследований, нередко возникает вопрос
о праве следователя использовать ревизионный аппа-
рат в качестве органа дознания в целях доследования
тех или других обстоятельств дела, которые не были
по этому делу достаточно полно выявлены данным реви-
зионным органом.
Этот вопрос, по нашему мнению, должен быть раз-
Взаимоотноше-
ния органов
ревизии и ор-
ганов след-
ствия в про-
цессе расследо-
вания дел, воз-
никающих по
ревизионным
материалам.
решен категорически и безусловно отрицательно.
Какой бы слабый материал ни давали ревизионные акты для уста*
новления признаков преступления и доказательственных улик, —- сле-
дователь не вправе обратиться к ревизионному органу с поручением
произвести дополнительное обследование по данному делу для выясне-
ния тех или других существенных обстоятельств дела.
Следует помнить, что ревизионный орган не управомочен на рас-
следование преступлений и, как выше указано, он по существу своих
34
задач и методов, которыми он располагает, не может служить подсобным
органом для следователя в деле собрания и проверки доказательств.
Следователь не может давать органам ревизии, в частности органам
НКРКИ, поручения в порядке 107, 2 ч. 110 и 222 ст.ст. о производстве
«дополнительного дознания».
Роль каждого ведомственного ревизионного органа по окончании
ревизии или обследования — является законченной, и если этим орга-
ном установлены или намечены при этом какие-либо преступные дей-
ствия должностных лиц обследованных учреждений, а ревизионный
материал поступил к следователю, последний и обязан произвести след-
ствие, проверить материалы ревизии, квалифицировать преступление и
допросить обвиняемого, не давая никаких поручений
о производстве новой ревизии или обследова-
ния и т. д.
Взаимоотношения ревизионного органа, по материалам которого
начато дело, со следователем ограничиваются исключительно предоста-
влением следователю со стороны ревизионного органа тех материалов,
которые добыты были последним в процессе ревизии или обследования.
Следователь не лишен, конечно, права запросить от ревизионного
органа те или иные недостающие ревизионные материалы, которые
ему не были присланы, сообщить те или другие сведения, связан-
ные с данным делом и имеющие значение для следственного дела, но
давать поручение ревизионному органу дополнить ревизию или произ-
вести новое обследование в целях выяснения или установления
данных или доказательств, необходимых для следствия, — следователь
безусловно не может.
В практике следователей по делам о хозяйственных
и должностных преступлениях могут быть случаи,
когда встречается необходимость допросить в качестве
свидетелей лиц, производивших ревизионное обследо
вание по делу, которое начато следователем по мате-
риалам этого обследования (председателей или членов
ревизионных комиссий при органах ВСНХ ц,т. п.). Пред-
ставляется иногда необходимым выяснить, какие об’яснения давались
обвиняемым при ревизии по существу тех или иных инкриминируемых
обвиняемым фактов; по каким поводам была начата ревизия или на осно-
вании каких данных пришла ревизия к тем или другим выводам, если
следствие пришло к противоположным выводам при проверке одних и
тех же материалов ревизии; для установления характера и внешнего
вида документов, имеющих доказательственное значение, которые име-
лись в рассмотрении ревизовавшего органа, но затем исчезли и к мо-
менту начатия следствия не могли быть разысканы и приобщены к делу,
и наконец, вообще для выяснения каких-либо важных моментов дела,
которые могут быть освещены лицами, непосредственно производившими
ревизию и находившимися в курсе всей фактической обстановки, при
которой ревизия натолкнулась на преступные факты.
Вызовы таких лиц к допросу в качестве свидетелей, однако, должны
производиться в тех исключительных случаях, когда ни-
Право допроса
лиц, произво-
дивших реви-
зию, в качестве
свидетелей на
предваритель-
ном следствии.
3*
35
какими другими способами, в порядке следствия, нельзя установить и
выяснить существенных для дела обстоятельств.
Следователь должен иметь в виду, что подобные вызовы предста-
вителей ревизионных органов нередко отрывают последних от испол-
нения их прямых обязанностей и вредно отражаются на всем ходе
работ ревизионных органов.
Специальными циркулярами НКЮ от 13 ноября 1926 года за
№ 205 и 15 января 1927 г., № 14 — следователям предложено избегать
вызовов к следствию в качестве свидетелей председателей и членов
ревизионных комиссий ВСНХ и хозорганов Наркомзема, кроме случаев
крайней необходимости, используя вместо того материалы ревизионных
обследований, которые, как общее правило, признаются документами,
имеющими силу доказательств. А чтобы к таким вызовам следователи
прибегали только в случаях действительной необходимости и обосно-
вывая их конкретными мотивами, — теми же циркулярами предложено
следователям составлять в каждом таком случае предварительно особое
V мотивированное постановление (ЕСЮ, 1926 г., № 47 и 1927 г., № 5).
ГЛАВА III.
ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
(Общие замечания о задачах и методах расследования).
Из изложенного в I главе уже в достаточной сте-
Разрешение пени ясно, почему, в процессе расследования обще-
основной за- ственно-опасных действий, особенное внимание должно
пределякицей быть уделено расследованию тех видов, которые в си-
весь процесс стеме нашего Уголовного Кодекса выделены и обобщены
расследования, в особый отдел хозяйственных преступлений.
Чтобы усвоить правильное применение методов исследования, кото-
рыми располагают следственные органы и чтобы достичь совершенства
техники в деле расследования хозяйственных преступлений и вместе
с тем избежать тех многообразных промахов, которыми изобилует
судебно-следственная практика, — органы расследования должны
прежде всего уяснить те существенные элементы, которые входят в со-
ставы отдельных видов хозяйственных преступлений, и те специфиче-
ские особенности, которые характеризуют все виды хозяйственных
преступлений, отграничивая их от других общественно-опасных деяний,
также направленных против советского строя или нарушающих право-
порядок, установленный Рабоче-Крестьянской властью на переходный
к коммунистическому строю период времени.
Следователь, принимая к своему производству то или другое слож-
ное по составу дело, обнажающее язвы наших хозяйственных орга-
нов, — должен уже в самом начале предопределить весь ход расследо-
вания дела, его об’ем, пределы, срочность, а также те пути и методы,
следуя которым, можно с требуемой быстротой вскрыть существо дан-
36
ного дела. А этого следователь может достичь в том случае, если он,
по рассмотрении поступивших к нему материалов дознания, четко и
безошибочно может определить, какое в данном случае имеется обще-
ственно-опасное действие хозяйственника, принадлежит ли оно по
составу к одному из тех особенных видов преступлений, которые преду-
смотрены главой У г. Код. о хозяйственных преступлениях, и к какому
именно, или же оно по своим признакам являет типичные нарушения
закона, подходящее под признаки должностного преступления, или на-
конец, не является ли данное деяние преступлением иного порядка,
предусмотренным в других главах У г. Код. (преступления против по-
рядка управления, имущественные и т. д.)
Это — первоочередная и важная задача следователя, правильное
разрешение которой наполовину уже упрощает в дальнейшем работу
следствия.
А для разрешения этой задачи, в особенности в отношении рас-
следования хозяйственных преступлений, необходимо твердое знание
материального закона и умение поставить правильный «диагноз» под-
лежащего исследованию преступления, на основании точного анализа
соответствующей статьи У. К. и применения его к данному казусу.
В дальнейшем мы укажем, как с такого рода анализом следует
приступать к расследованию отдельных видов хозяйственных престу-
плений, как намечать план расследования в каждом конкретном случае,
Важнейшие
виды хозяй-
ственных пре-
ступлений, по
делам, о кото-
рых производ-
ство предвари-
тельного след-
ствия обяза-
тельно.
и какими пользоваться методами исследования в отдельных сложных
случаях и как технически осуществлять и оформлять отдельные процес-
суальные действия по этим делам, целесообразно упрощая весь про-
цесс расследования часто запутанных, сложных дел, а вместе с тем
и ускоряя темп их расследования, как этого требует закон и уголовная
политика советского государства.
К преступлениям хозяйственным относятся по на-
шему Угол. Кодексу (в ред. 1926 г.) восемь видов обще-
ственно-опасных деяний, предусмотренных 128—
135 ст.ст. У. К., из которых в первых 5 статьях преду-
сматриваются: бесхозяйственность, основанная на не-
брежном или недобросовестном отношении к делу
(128 ст.); расхищение государственного или обще-
ственного имущества (129 ст.); расточение арендато-
ром или уполномоченным юридического лица предо-
ставленного ему по договору государственного или общественного иму-
щества (130 ст.); злонамеренное неисполнение обязательств по дого-
вору, заключенному с государственным или общественным учреждением
или предприятием (131 ст.); и наконец, совершение действий, предусмо-
тренных выше, в боевой обстановке или связанных с поставками пред-
метов снабжения Красной армии и флота и могущих отразиться на их
боеспособности (132 ст.); в трех последних статьях предусматриваются
нарушения нанимателями законов, регулирующих применение труда,
а равно законов об охране труда и социальном страховании (133 ст.);
нарушение нанимателями коллективных договоров, тарифных соглаше-
ний и соглашений примирительных камер (134 ст.) и воспрепятствование
37
законной деятельности фабрично-заводских комитетов, профсоюзов и их
уполномоченных (135 ст.).
Только по делам о преступлениях, предусмотренных первыми
пятью статьями (128—132) из указанных выше, производство
предварительного следствия является обязательным (108 ст. У. П. К.).
Поэтому для следователей, в смысле установления методов исследования,
техники и форм производства расследований, — преимущественный
интерес и внимание могут представить указанные пять видов хозяй- *
ственных преступлений.
Сравнительная важность этой категории дел о хозяйственных
преступлениях об’ясняется тем, что об’ектом всех этих преступлений
как это не трудно видеть из анализа указанных статей — являются
хозяйственные интересы государственных или
общественных учреждений. Уголовная ответственность за
хозяйственные преступления установлена в целях ограждения госорга-
нов и общественных организаций от убытков и ущербов, которые могут
быть причинены им как представителями этих учреждений и организа-
ций, так и частными лицами и контрагентами при осуществле-
нии их хозяйственной деятельности. Поэтому, с точки
зрения советского уголовного законодательства, — хозяйственными
преступлениями являются такие действия указанных выше лиц, кото-
рые наносят ущерб, материальный вред, приносят убыток имуществу
государственных или общественных учреждений или предприятий в про-
цессе хозяйственной работы этих органов.
Дисциплинар-
ные взыскания
за преступле-
ния хозяй-
ственного
типа.
Если, как мы увидим ниже, направление дел
в дисциплинарном порядке возможно при исследовании
целого ряда должностных преступлений, предусм. 109—
112 ст. УК, при условии неустановления тех или других
квалифицирующих обстоятельств, то в отношении хо-
зяйственных преступлений разрешение дела в дисципли-
нарном порядке допускается возможным только в отношении лиц, при-
влекаемых по 128 ст. УК за бесхозяйственность.
Условием для направления такого дела в дисциплинарном порядке—
закон ставит—установление расследованием незначительности
ущерба, причиненного имуществу учреждения или предприятия.
Таким образом, приступая к расследованию дела о бесхозяйствен-
ности, — следователь должен заострить свое внимание на выяснении
в первую очередь об’ективного момента — ущерба, причиненного в дан-
ном случае имуществу хозоргана.
Возможно, что подробное установление следователем других от-
дельных моментов дела, требуемых анализом данного преступления, и
не потребуется, и у следователя сохранится значительная экономия
времени и сил, если он первыми следственными действиями постарается
установить размеры ущерба, — при наличности, конечно, прямых ука-
заний на это в дознании или ревизионных материалах.
Практика показывает, что следователи в отдельных случаях, при-
ступая к следствию по делу о бесхозяйственности, осложненному мас-
совыми документальными материалами, особенно относящимися к разно-
38
Подсудность
хозяйственных
преступлений.
образным хозяйственным операциям, — не могут вначале следствия пу-
тем общего охвата дела в его целом, путем правильной постановки
экспертизы и оценки об’ективных последствий исследуемых действий
бесхозяйственника - — дать ответ на кардинальный вопрос: каковы
в данном случае размеры ущерба — в ценностном или суммовом выра-
жении,— явившегося последствием бесхозяйственности, и не дает ли
общий предварительный подсчет этого ущерба или убытков и хозяй-
ственная оценка последствий бесхозяйственности — оснований к напра-
влению дела в дисциплинарном порядке на основании положения о. дис-
циплинарном суде или положения о дисциплинарной ответственности
в порядке подчиненности от 4 июля 1927 г. (Собр. Узак. 1927 г. № 72,
ст. 485).
Исследование других хозяйственных преступлений — исключает
возможность направления дел о них, при тех или других условиях,
в дисциплинарном порядке, а методы и техника расследования их для
установления тех или других моментов дела — могут вариироваться,
сравнительно с расследованием преступлений бесхозяйственности, как
это будет указано ниже.
Если в начальный момент принятия следователем
дела о хозяйственном преступлении к своему производ-
ству необходимо разрешить вопрос о том, подлежит ли
дело о данном хозяйственном преступлении производ-
ству предварительного следствия и в каком об’еме, — то в дальнейшем
при окончании следствия следователь должен правильно разрешить во-
прос о направлении дела в порядке установленной законом подсудности.
Подсудность дел о хозяйственных преступлениях определяется ука-
заниями ст.ст. 26, 26-а и 31 УПК в ред. 1926 г. (новеллы 7 марта
и 6 июня 1927 г., Собр. Узак. 27 г. № 26, ст. 175 и № 50, ст. 332).
Из дел о хозяйственных преступлениях только дела, предусм. 128,
129, 131 и 132 ст.ст. УК, отнесены к делам высшей подсудности и под-
лежат рассмотрению губернских судов. Там же, где действуют краевые
и окружные суды, дела об означенных преступлениях подсудны окруж-
ным судам, за исключением дел о преступлениях, совершенных должност-
ными лицами, занимающими руководящие должности
в краевых хозяйственных учреждениях: эти по-
следние отнесены к подсудности краевых судов. Краевому суду,
однако, предоставляется право из’ять любое дело из ведения окруж-
ного суда и принять его к своему рассмотрению или передать на рас-
смотрение другого окружного суда.
Остальные дела из группы хозяйственных преступлений, а именно
предусм. 130 ст. УК, отнесены к подсудности народных судов, а предусм.
1, 2, 3 ч. ст. 133 и ст.ст. 134, 135 УК, подлежат рассмотрению особых
трудовых сессий нарсуда.
При направлении дел «комбинированного» характера, т.-е. таких,
по которым обвиняемые по делу одновременно привлечены по обвине-
нию и в хозяйственных, и в должностных преступлениях, следователь,
естественно, должен руководствоваться общими началами о подсудно-
сти, изложенными в 35 и 36 ст.ст. УПК.
39
Пределы и ме-
тоды расследо-
вания хозяйст-
венных престу-
плений.
Пределы, границы, рамки исследования дел по
отдельным хозяйственным преступлениям, как и ме-
тоды расследования, также в значительной степени
разнообразятся в зависимости от тех или других
особенностей дела. Поэтому мы не считаем удобным
обобщать в этой главе вопросы о пределах и методах расследования
хозяйственных преступлений, как это сделали в отношении должност-
ных преступлений (см. далее, гл. IX), а скажем об этом в соответствую-
щих‘Главах, посвященных технике расследования отдельных видов хо-
зяйственных преступлений. Здесь же необходимо лишь отметить, что
вопрос о пределах и методах исследования, в плане работ следователя,
часто осложняется комбинированным характером от-
дельных дел, в задачу которых входит исследование не только
хозяйственных действий данного хозяйственника, но и других специ-
фических действий, совершенных им, как должностным
лицом.
Поскольку тот или другой хозяйственник при осуществлении своей
хозяйственной деятельности является должностным лицом, в отношении
оценки его действий могут иметь применение нормы, относящиеся
к регулированию служебной деятельности должностных лиц, в частности
общие нормы положения о дисц. судах. Поэтому целый ряд общих ука-
заний, которые будут даны в дальнейшем о пределах и методах иссле-
дования должностных преступлений, в равной мере относятся и к рас-
следованию хозяйственных преступлений, в качестве совершителей ко-
торых выступают в делах лица, являющиеся носителями тех или других
служебных полномочий, т.-е. должностными лицами в полном значении
этого слова.
ГЛАВА IV.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О БЕСХОЗЯЙСТВЕННОСТИ.
Понятие прес-
тупления, пре-
дусм. 128 ст.
УК.
Под понятие преступления, предусмотренного
128 ст. УК, подводится «бесхозяйственность, основан-
ная на небрежном или недобросовестном отношении
к порученному делу лиц, стоящих во главе государ-
ственных или общественных учреждений и предприятий, или их упол-
номоченных, результатом чего явилось расточение или невозместимый
ущерб имуществу учреждений и предприятий».
Основные мо-
менты пре-
ступной бесхо-
зяйственности.
Анализ указанной статьи УК приводит нас к за-
ключению, что для признания в исследуемом деянии
признаков бесхозяйственности необходима наличность
двух основных моментов: 1) чтобы действия, вменяемые
совершителю преступления, были совершены им по небрежности
или вследствие недобросовестного отношения
к порученному делу (суб’ективный момент); 2) )чтобы дей-
ствия эти имели своим последствием расточение или невоз-
40
местимый ущерб имуществу учреждения или пред-
приятия (об’ективные последствия). .
С у б ’ е к т о м этого преступления может быть лишь лицо, стоя-
щее во главе данного учреждения или предприятия или такой уполномо-
ченный его, который замещает это лицо с правом самостоятельно рас-
поряжаться и руководить учреждением или предприятием.
Здесь следует предостеречь следователей от широкого толкования
понятия уполномоченный. В литературе высказывалось мне-
ние, что ответственным по 128 ст. УК уполномоченным может быть и
частное лицо, не состоящее на службе в учреждении или предприятии,
но действовавшее по уполномочию в силу доверенности, выданной гла-
вой этого учреждения или предприятия х).
Кассационная практика пока не дала еще раз’яснения в ту или
другую сторону этому вопросу, но надо думать, что указанное распро-
странительное толкование понятия «уполномоченный» по ст. 128 УК,
может привести к извращению не только буквального смысла статьи 128,
но и вложенного в эту статью содержания. Прежде всего, ни в каком
случае частное лицо не может быть облечено главой учреждения или
предприятия такими полномочиями, которые давали бы право частному
лицу замещать возглавляющее лицо, как руководителя в хозяйстве
учреждения или предприятия. Совершение убыточных операций, про-
изведенных частным лицом по доверенности главы учреждения, не сни-
мает с этого последнего ответственности за такое неосмотрительное
бесхозяйственное отношение к делу. Действия же частного лица, упол-'
помоченного главой учреждения на совершение каких-либо операций,
<в случае, если такой уполномоченный злоупотребит своим положе-
нием, действуя заведомо в ущерб представляемому им учреждению» * 2)
могли бы быть подведены разве только под 169 ст. УК, но никак
^е под ст. 128 УК.
В каждом отдельном случае установления доказа-
тельств при вменении хозяйственнику — главе учре-
ждения, — преступления «бесхозяйственности» следо-
ватель должен определенно выяснить, что преступные
действия учинены в данном случае не умышленно, не с сознательным
желанием последствий, которые произошли от этого, а исключительно
по небрежности или вследствие недобросовестного отношения к делу.
Другими словами, в действиях обвиняемого должен быть установлен
признак неосторожной вины (2 п. 10 ст. УК), иначе убыточные
действия главы учреждения, учиненные умышленно, с предвидением по-
следствий своих действий, с желанием наступления их последствий или
с сознательным допущением наступления их (1 п. 10 ст. УК), — должны
/Квалифицироваться по другой статье УК, предусматривающей злоупо-
7 требление властью (см. ниже, гл. X).
Установление указанного основного момента бесхозяйственности
требует от следователя чрезвычайно тонкого разграничения побудитель-
х) Прюф. Н. Н. Полянский — Хозяйственные преступления по новому
Уголовному Кодексу, изд. 1927 г., стр. 13—14.
2) Там же, стр. 14.
Небрежность и
недобросовест-
ность.
имени
. И.
ССС.Р
ЛЕНИНА
41
ных причин к совершению преступления и тщательной оценки мотивов.
Бывали нередко случаи, когда упущения, являвшиеся результатом не-
умелости и неразвитости хозяйственника, или наконец, некоторой не-
предусмотрительности, — следователи ставили на счет его небрежности
или недобросовестного отношения к делу.
По делу, разбиравшемуся в Чеченском областном суде — члены
правления Шалинского общества потребителей были привлечены по I ч.
128 ст. УК (ред. 1923 г.) по обвинению в том, что неоднократно недо-
получали с покупателей деньги при отпуске им товаров, не записывали
недополученные суммы в книге дебиторов, не составляли актов на
усушку и утечку продуктов, на бой посуды и т. п., причем было вы-
яснено, что в действиях обвиняемых не было ни признаков корыстной
заинтересованности, ни недобросовестного отношения к делу, а лишь
имелся на лицо ряд формальных упущений, как результат их неграмот-
ности и некультурности.
Учитывая этот момент, УКК не нашла состава преступления
в действиях обвиняемых и постановила дело прекратить (см. опр. УКК
1925 г. под № 211034 Хаимова, Лепиева и Цахаева; подобное опр. УКК
1927 г. по д. № 216561—Иванова).
f Выяснение об’ективных последствий бесхозяйствен-
ности, основанной на небрежном или недобросовестном
_________отношении к порученному делу — должно быть цен-
ству учрежде- тральным пунктом предварительного следствия по делу
ния или пред- 0 преступлении, предусмотренном 128 ст. УК.
приятия. Наличность в действиях должностного лица — хо-
зяйственника небрежности и недобросовестного отношения к делу, ко-
гда последствиями этого были не расточение и ущерб имуществу учре-
ждения или предприятия, а другие последствия, указанные в главе
^/6 должностных преступлениях (109—112 ст.ст. УК), — может квалифи-
цировать эти действия, как халатность по 111, 1 или 2 ч. 112 ст. УК, но
никак не по 128 ст. УК. Поэтому при производстве следствия по делу
о бесхозяйственности следователь должен установить прежде всего,
к каким последствиям материального характера в действительности
привело небрежное или недобросовестное отношение к делу со стороны
хозяйственника, возглавлявшего или руководившего учреждением или
(предприятием. Не всякий убыток имуществу учреждения или предприя-
тия будет квалифицировать действия хозяйственника, как бесхозяй-
ственность, по 128 ст. УК. Понятие расточения имущества — предпола-
гает крупное поражение имущественных интере-
се о в хозоргана, а под невозместимым ущербом имуществу нужно по-
I нимать такие серьезные качественно или количе-
ственно убытки, которые не могут быть скоро восполнены, не
могут быть возмещены хозяйству, и таким образом определенные хо-
зяйственные блага или имущество в ценностном их выражении для
учреждения оказались безвозвратно утраченными, пропавшими.
Отсюда ясно, что следствием должно быть точно выяснено, в чем
именно выразилось расточение имущества и действительно ли получился''
в данном случае ущерб для предприятия или учреждения.
42
Без установления этого признака действия должностных лиц, ру-
ководителей учреждений и предприятий, даже при наличности небреж-
ного или недобросовестного отношения к делу со стороны этих долж-
ностных лиц, могут квалифицироваться только по 111 ст. УК.
Возьмем такой пример, имевший место в практике суда.
Члены правления кооператива проявили целый ряд действий, кото-
рые характерны для бесхозяйственности!, основанной на небрежном или
недобросовестном отношении к делу, как-то: покупали товар плохого
качества через частных посредников у частных торговцев, отпускали
товар поставщикам по ценам трестов, приобретая от них товар ни
ценам, более высоким, не вели точного учета товаров, допускали отпуск
товаров в кредит по пониженным ценам для членов правления и других
ответственных лиц и т. п.
Однако в результате такого «бесхозяйственного» ведения дела не
только не было расточения или невозместимого ущерба имуществу ко-
оператива, но даже установлено, что «сдан актив товаром слишком на
33.000 руб.». *
Указанные действия членов правления кооператива, при описанных
выше результатах, не могли быть квалифицированы по 128 ст. УК,
а должны были быть подведены под халатное отношение к службе,
т.-е. небрежное или недобросовестное отношение к возложенным по
службе обязанностям (ср. опр. УКК 1925 г. по аналогичному делу:
№ 213110 по д. Боровкова, Глазкова и др.).
Койкретные
признаки рас-
точения или
ущерба и исчи-
сление размера
убытков.
Но и этого мало. Следователь должен в каждом
отдельном случае установления преступной бесхозяй-
ственности выяснить конкретные признаки расточения
или ущерба и исчислить размеры этого ущерба: не
I только в чем выразился этот ущерб, но и каковы его
реальные размеры и наконец действительно ли он ока-
зался невозместимым.
Требование доказанности этих признаков для пред’явления обви-
нения в бесхозяйственности — было указано также в одном из опреде-
лений УКК.
По делу заведующего товарообменным отделением конторы акц.
о-ва Хлебопродукт гр. Фейгина, осужденного судом за причинение
убытков имуществу Хлебопродукта при заготовках хлёбозлаков и меда,
УКК отметила, что судом не установлено и из обстоятельств дела не
усматривается, что в результате действий Фейгина имело место расто-
чение имущества Хлебопродукта или ущерб его достоянию; ссылка же
в приговоре на имевший место убыток совершенно не конкретизиро-
вана и ни из приговора, ни из обстоятельств дела не видно-, в чем этот
убыток выразился (опр. УКК 1925 г. по д. № 212396).
Естественно, что оценка об’ективных последствий бесхозяйствен-
ности — допускает возможность выводов, исключающих в отдельных
случаях признание наличности расточения или невозместимого ущерба
имуществу.
Поэтому и требуется конкретизация и точное установление раз-
меров убытков в каждом отдельном случае. Убытки в несколько
десятков рублей, полученные на одной крупной или ряде мелких хозяй-
43
ственных операций — могут не создавать картины расточения иму-
щества; с другой стороны утрата или повреждение какого-либо ценного
предмета, аппарата, машины и т. п. вследствие небрежного или недобро-
совестного отношения к делу со стороны хозяйственника, — если эта
утрата была восполнена за счет других успешных хозяйственных опе-
раций этого хозяйственника — также не может быть отнесена к слу-
чаям невозместимого ущерба имуществу. Кроме того, следует иметь
в виду, что убытки, причиненные бесхозяйственностью, могут выра-
жаться не только в причинении положительного ущерба имуще-
ству учреждения или предприятия, но и в упущенной хозяйственником
выгоде, возможной при обычных условиях оборота (ср. 117 ст. Гр. Код).
Весь вопрос—в оценке ущерба и убытков вусловияхработы дан-
ного учреждения или предприятия, которые должны
найти свое выражение в цифровом ценностном исчисле-
нии. Поэтому следователь должен принять меры к более или менее
точному выяснению суммы убытков и материального ущерба, причинен-
ного учреждению или предприятию бесхозяйственностью главы этих
хозорганов или их уполномоченного.
В одних случаях это исчисление убытков может быть произведено
простым арифметическим расчетом на основании имеющихся в деле
документальных данных (оценочных описей имущества, счетов, таблиц,
ревизионных актов осмотра или фактической проверки материальных
ценностей и т. п.); в других случаях для установления размеров ущерба
может потребоваться сложная бухгалтерская или хозяйственная экспер-
тиза через специалистов.
Свидетельское показание, как общее правило, — не должно быть
следователем использовано в качестве метода установления раз-
меров убытков.
Но и определение размеров последствий бесхозяй-
Оценка послед- ственного ведения дела и точное исчисление убытков,
зТйственности. причиненных хозоргану, не даст достаточного мате-
риала для всесторонней оценки действий привлеченного
по 128 ст. УК лица, если следователь остановится на этом моменте и не
подвергнет оценке хозяйственную работу возглавляющего хозорган лица
в ее целом.
Необходимо выяснить, в какой степени ущерб имуществу хоз-
органа причинен действиями хозяйственника, в соответствии
с общим состоянием хозяйства данного хозоргана, и не
компенсируется ли, не погашается ли он другими положительными сто-
ронами его работы по руководству данным учреждением или предприя-
тием.
В одном из своих определений УКК за 1926 г. указывала, что «для
пред’явления обвинения по 128 ст. УК необходимо точное выявление
хозяйственного положения соответствующего учреждения, освещение
не только отрицательных сторон деятельности возглавлявших его лиц,
но и положительных, ибо только при этих условиях можно судить о том,
имела ли место преступная бесхозяйственность предусм. 128 ст. УК.
Вопрос этот может быть разрешен лишь путем хозяйственной и бух-
44
галтерской экспертизы» (опр. УКК 1926 г. по делу № 22915 — Аниси-
мова и Мокеичева).
Существенный
дефект след-
ствия по делам
о бесхозяй-
ственности.
Кассационной инстанцией при рассмотрении дел
о бесхозяйственности неоднократно отмечалось, что
в материалах дела часто совсем отсутствуют данные,
устанавливающие причинение крупного материального
ущерба учреждению или предприятию, или же по делу
выведена произвольно сумма убытков, причем не указано, откуда эта
сумма получена или из каких отдельных цифровых данных она сла-
гается, а иногда основанием к пред’явлению обвинения в бесхозяйствен-
ности, имевшей последствием причинение ущерба предприятию,
служило лишь пред’явление предприятием к обвиняемому гражданского
иска, заявленного в известной сумме, но не подтверждаемого надлежа-
щими доказательствами.
Указанные дефекты сводили на-нет всю работу следователя, и УКК,
отменяя приговоры судов по таким делам, обращала дела к новому раг
следованию, начиная со стадии предварительного следствия.
По одному из дел, разбиравшемуся Барнаульской сессией Сибир-
ского краевого суда в 1926 г. о председателе и членах Вардинской
Маслоартели, обв. в бесхозяйственности, УКК указывала, что в дей-
ствиях обвиняемых могли быть усмотрены признаки I ч. 128 ст. УК (ред.
1923 г.), однако лишь при установлении действительного крупного
материального ущерба1), причиненного Маслоартели, отно-
сительно которого в настоящем деле нет данных; бухгалтерская экспер-
тиза, положенная в основание приговора, устанавливает лишь превы-
шение обязательств артели над ее легко реализируемым имуществом,
но убыточности в деятельности артели вовсе не выводит; приведенная
же в приговоре цифра убытка от деятельности артели в 45.000 руб.
неизвестно откуда взята и не вытекает ни из материалов дела, ни из
фактов, установленных самим приговором суда (опр. УКК за 1926 г.
№ 210287 по делу Антонова и др.).
По другому делу УКК, отменяя приговор Марийского обл. суда
1925 г. об осужденных за бесхозяйственность по I ч. 128 ст. УКК на-
чальнике топливного управления и заведующем лесозаготовительным
отделом последнего также указывала, что, хотя судом сделана ссылка
на отпуск громадного количества лесных материалов и кустарных
изделий по пониженной оценке, но «за неимением всех документов и
дел обтопа ценность этих материалов установить
суду не представляется возможны м», что вопрос об
убыточности лесозаготовок экспертизой не выяснен, что экспертиза на
суде по этому вопросу не пришла к соглашению, об’явив спорным вопрос
о наличии убытков; что сам суд в конце приговора отказался от рассмо-
трения гражданского иска в виду затруднительности подсчета за от-
сутствием в деле всех расчетных и других документов,.. . что в виду,
этого, поскольку судом остался невыясненным вопрос об убытках,
х) Курсив в тексте определений УКК, как и в дальнейшем изложении,
наш. В. Г. и Н. Л.
45
у суда не было оснований для пред’явления обвиненным 128 ст. УК {опр.
УКК за 1925 г. № 210169 по делу Чернякова, Полякова и др.).
А отменяя полностью приговор выездной сессии Тверского губсуда
1925 г. по большому сложному делу о работниках Осташковского сете-
склада «Псковоторг» — УКК отметила, что ст. 128 УК заключает
в себе два непременных признака бесхозяйственности—недобросовест-
ность и ущерб для государства и что в настоящем деле этот ущерб
базируется на гражданском иске в сумме 2 735 р., кото-
рый нельзя считать установленным на суде, так как суд в своем при-
У становление
периода вре-
мени, к кото-
рому относится
причиненный
хозоргану
ущерб.
говоре полагает, что «для правильного определения его размеров
необходимо собрать официальные сведения», и эти сведения не носят
характера дополнительных, указанных в статье 398 УПК, а существен-
ных и могущих поколебать в значительной степени как цену иска, так
и самый иск, что поэтому надо считать, что второй признак ст. 128 —
ущерб для государства — в этом деле не установлен приговором (опр.
УКК 1925 г. № 26631 по делу Бедюхова и др.).
Производя следствие по делу о бесхозяйственно-
сти, обнаруженной в учреждении или предприятии за
известный операционный период времени, и привлекая
к следствию лиц, ответственных за эту бесхозяйствен-
ность, — следователь должен иметь также в виду, что
возглавляющие учреждение и предприятие лица могут
отвечать лишь за те убытки, вызванные бесхозяйствен-
ными действиями, которые относятся к периоду их заведывания или
руководства учреждением или предприятием.
Следственная практика знает случаи, когда хозяйственники, воз-
главляющие учреждения и предприятия, привлекались по 128 ст. УК
в качестве обвиняемых за бесхозяйственность, причем, на счет их бес-
хозяйственности — ставились убытки, причиненные хозоргану дей-
ствиями и операциями лиц, которые до них или после них
руководили работой данного учреждения или предприятия.
Между действиями привлеченного, основанными на небрежном и
недобросовестном отношении к делу, и ущербом, причиненным имуще-
ству хозоргана, — должна быть тесная связь. Действия эти могут быть
вменены данному хозяйственнику, если они относятся к ущербу, как
причина к следствию.
Убытки одной хозяйственной организации за целый операционный
год, исчисленные на 1 октября 1924 г. приговором суда были поставлены
на счет бесхозяйственных действий председателя правления этой орга-
низации, хотя было установлено, что этот председатель работал в этой
организации только по 1-е июня 1924 г. Оказалось, что в основу приго-
вора суда были положены выводы ревизионной комиссии, обследо-
вавшей эту хозяйственную организацию за продолжительный период
ее деятельности и сделавшей выводы об убытках по предприятиям ее
на начало нового операционного года (см. указанное выше опр. УКК
за 1926 г. № 210287).
Естественно, что в подобных случаях необходимо отграничить
период времени, в течение которого хозяйственник руководил хоз-
органом, и устанавливать только те об’ективные последствия бесхозяй-
46
ственности (ущерб, причиненный хозоргану), которые получились
в результате действий и распоряжений этого хозяйственника и имеют
связь с этими действиями. Конечно, могут быть и такие случаи, что
убытки, полученные хозорганом и после устранения руководителя
предприятия от работы в данном предприятии, имеют непосредственную
связь с деятельностью этого руководителя и являют результаты его
бесхозяйственности, а не его позднейшего заместителя. Во всяком слу-
чае следователь в подобных случаях не может обойти этого момента
при выяснении размеров ущерба, причиненного имуществу хозоргана тем
или другим привлеченным обвиняемым.
Пределы иссле- Изложенное выше в достаточной мере определяет
дования пре- пределы исследования тех сложных преступлений, кото-
ступной бесхо- рые подпадают под признаки 128 ст. УК. Эти пределы
зяиственности. можно ограничить следующими общими выводами,
которые вытекают из анализа разбираемой статьи УК.
I/ 1. Следствие должно быть направлено с одной стороны к выяснению
характера отношений обвиняемого или подозреваемого в бесхозяйствен-
ности лица к порученному ему делу (небрежность или недобросовест-
ность), с другой — к. установлению размеров убытков, причиненных
имуществу хозоргана его бесхозяйственностью (расточение и невозме-
стимый ущерб).
2. Между небрежным или недобросовестным отношением к пору-
ченному делу со стороны хозяйственника и материальными послед-
ствиями, которые произошли от такого отношения для имущества
хозоргана, — должна быть следствием устанавливаема непосредствен-
ная связь.
3. Точное установление суммы убытков (размеров расточения и
ущерба) является обязательным в процессе предварительного следствия.
4. Методы установления убытков должны сводиться главным
образом к суммовой оценке, подсчету причиненного ущерба на основа-
нии цифровых и документальных данных, а в сложных делах —
к экспертизе через специалиста бухгалтера, счетовода, или экономиста.
5. Исчисление суммы убытков, причиненных бесхозяйственностью,
не может органичиться приблизительными выводами, основанными на
свидетельских показаниях или на заявлениях, сделанных представителем
потерпевшего — гражданского истца, без проверки размеров убытков.
6. На основании документальных данных обвиняемому, привлечен-
ному за бесхозяйственность, — могут быть вменены в вину только те
материальные убытки, причиненные хозоргану, которые получились
в результате его хозяйничанья в учреждении или предприятии, в виду
чего всегда следует учитывать и время работы обвиняемого в учрежде-
нии, к которому относятся те или другие бесхозяйственные действия.
7. Оценку степени важности последствий бесхозяйственности
следует производить не только в соответствии с общими результатами
хозяйственной работы данного хозяйственника за тот или другой
период времени, но и в связи с общим финансово-экономическим состоя-
нием предприятия и с учетом прибылей и убытков, полученных хозорга-
ном за этот период.
47
ГЛАВА V.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О РАСХИЩЕНИИ ГОСУДАРСТВЕННОГО
ИЛИ ОБЩЕСТВЕННОГО ИМУЩЕСТВА.
Преступление, предусмотренное 129 ст. УК, опре-
Понятие преет., деляется как «расхищение государственного или обще-
П129Дст.МуТК. ственного- имущества, в частности, путем заключения
невыгодных сделок, лицом, руководящим государствен-
ным или общественным учреждением или предприятием, совершенное по
соглашению с контрагентами этих учреждений или предприятий».
Основные при- Состав преступления, предусмотренного 129 ст. УК,
знаки преступ- слагается из трех существенных признаков. Для при-
ного «рас?<и- знания наличности этого преступления необходимо:
щения». чтобы преступные действия были учинены руко-
водителем данного государственного учреждения или предприятия;
2) чтобы эти действия заключали в себе характерные признаки
расхищения и 3) чтобы предметом расхищения было имущество
государственного или общественного учреждения
и предприятия, которое находится в ведении этого руководителя.
Сопоставляя тексты ст.ст. 128 и 129, следует о’тметить, что лица,
руководящие учреждением или предприятием (суб’ект преступления,
предусмотренного 129 ст. УК) — понятие более широкое, чем «лицо,
возглавляющее учреждение или предприятие» (суб’ект преступления,
предусмотренного 128 ст. УК). Расхитителем может быть не только
лицо, возглавляющее учреждение или предприятие и несущее полностью
ответственность за его хозяйство в целом, но и всякое другое лицо,
подчиненное главе учреждения или предприятия, но имеющее право по
своему служебному положению руководить отдельной частью или от-
делом этого учреждения или предприятия, делать в известных пределах
самостоятельные распоряжения по имуществу, заключать договоры, при-
обретать и отчуждать для учреждения имущество и т. п. х).
Приведенный в 129 ст. УК частный случай, как пример рас-
хищения путем заключения невыгодных сделок по соглашению
с контрагентами, указывает на возможность совершения указанного
преступления всяким подчиненным главе учреждения лицом, которое
управомочено руководить в известных пределах отдельной частью учре-
ждения с правом заключения сделок за своей единоличной подписью.
х) По вопросу о том, кого можно подвести под категорию лиц, стоящих
во главе учреждений и предприятий или их уполномоченных, в литературе
имеются самые разнообразные мнения. На наш взгляд, наиболее правильным
является мнение, согласно которому «ст. 128 имеет в виду наиболее ответ-
ственных должностных лиц государственных (или общественных) учрежде-
ний, которые пользуются известной самостоятельностью, а степень ответ-
ственности должностных лиц и самостоятельности, предприятий опреде-
ляется в зависимости от конкретных условий каждого отдельного случая».
(См. А. Борхов. «Наказуемая бесхозяйственность и наказуемое неисполнение
договора»; журн. Советское Право 1924 г. № 4/10).
48
Таким образом, чрезвычайно тонкое разграничение между лицом
возглавляющим (128 ст. УК) и руководителем учреждения или пред-
приятия (129 ст. УК) следует понимать в смысле об’ема власти: воз-
главляющий — тот, кто имеет общий надзор за хозяйством учреждения
и предприятия, единственный распорядитель кредитов и ответственный
за рациональное ведение хозяйства хозоргана в целом; руководитель —
тот, кому вверено заведывание той или другой частью хозоргана и рас-
поряжения имуществом его.
Понятие « ас Если под понятием «расточения», как об’ективного
°>Ги1цения».аС" последствия бесхозяйственности, предусмотренной
128 ст. УПК, следует понимать утраты и потери иму-
(щества хозоргана, поражение имущественных интересов его, как ре-
зультат неосторожной вины хозяйственника, то под расхищением
следует понимать умышленные, сознательные действия хозяй-
ственника, направленные к извлечению им выгоды из имущества
хозоргана. Короче говоря — расхищение обнимает собою корыстные
хищнические действия: раскрадывание, растаскивание, похищение
имущества. Помимо этого, понятие расхищения предполагает, по
Соучастие
в «расхище-
нии».
смыслу этого термина, многократное, в несколько приемов ко-
рыстное раскрадывание имущества *).
Расхищение государственного или общественного
имущества руководителем учреждения или предприятия
может быть произведено как единолично, так и при
участии других лиц. Не исключается возможность и
участия посторонних учреждению лиц в расхищении имущества.
Расхищение может проявляться в бесконечно разнообразных фор-
мах. Члены правления кооперативной организации, используя аппарат
своих торговых предприятий, пользуются товарами этих предприятий,
перевозя их к себе на дом и не оплачивая их. Заведующий хозорганом
по соглашению с частными лицами — продает последним предметы
оборудования, товары или другое имущество хозоргана, извлекая из
этого для себя корыстную выгоду. Такой же руководитель хозоргана,
в интересах близких ему лиц, дает возможность последним периодически
расхищать и обращать в свою пользу имущество хозоргана и т. п.
Во всех подобных случаях привлечение соучастников преступления
возможно, конечно, при наличии установления следствием доказательств
соглашения этих лиц с руководителем учреждения или предприятия,
сговора, общего умысла, направленного на расхищение. В таких слу-
чаях преступные действия соучастников квалифицируются по 17 и
129 ст . УК.
Возможны случаи, когда установлены факты расхищения лицом,
руководящим хозорганом, и одновременно ряд фактов расхищения
имущества того же хозоргана другими лицами, принадлежащими к со-
ставу служащих того же хозоргана или посторонних лиц, но без
соглашения и сговора с руководителем хозоргана.
В подобном случае нет основания для привлечения этих других лиц
*) См. Полянского, там же, стр. 15.
Расследование преступлений 4
49
в качестве обвиняемых по соучастию в преступлении, предусм.
129 ст. УК. Действия этих последних, являющиеся самостоятельными
преступлениями, стоящими вне связи с действиями лица, обвиняемого по
129 ст., могут быть квалифицированы в зависимости от личностей этих
участвующих в хищениях лиц или от отношения их к данному учрежде-
нию или предприятию по 162 ст. УК (п.п. «г» или «д»).
Если же установлено при этом, что такое расхищение (системати-
ческие кражи, хищения) посторонних лиц явилось последствием недо-
смотра, небрежного или недобросовестного отношения к делу со сто-
роны руководителя госоргана, в зависимости от рода и размера послед-
ствий, руководитель может подлежать ответственности по 112 ст. УК.
Во всяком случае, следователь при расследовании дела о престу-
плении по признакам 129 ст. УК, выясняя вопрос о соучастии в этом
преступлении нескольких лиц, должен осторожно относиться к вопросу
группового привлечения соучастников, ориентируясь обязательно на
моменте установленного или доказанного соглашения с главным обви-
няемым — руководителем хозоргана.
Расхищение
путем заключе-
ния невыгод-
ных сделок с
контрагентами
учреждения
или предприя-
тия.
Как примерный и типичный случай расхищения,
предусм. 129 ст. УК, в этой статье указывается расхи-
щение государственного или общественного имущества
руководителем хозоргана путем заключения невыгод-
ных сделок, совершенное по соглашению с контраген-
тами этих учреждений или предприятий.
Как мы ранее видели, — способы, методы, пути рас-
хищения имущества руководителем хозоргана могут
быть весьма разнообразны: руководитель хозоргана при осуществлении
хозяйственных функций мог расхищать имущество хозоргана простыми
и грубыми способами непосредственного хищнического хозяйство-
вания и корыстного растаскивания имущества руководимого им
хозоргана.
Указанный же «частный» случай представляет более сложную форму
расхищения, предусмотренного 129 ст. УК.
Когда фактическая обстановка дела являет картину подобного
случая расхищения имущества путем замаскированных невыгодных
сделок, задача следователя усложняется. Здесь уже недостаточно
установления об’ектов расхищенного имущества, размеров расхищения
и корыстной заинтересованности обвиняемого лица, руководящего
учреждением и предприятием. Необходимо, кроме того, произвести
анализ сомнительных сделок, заключенных с контраген-
тами, и установить наличность возможного соглашения руководителя
хозоргана с контрагентами и взаимную корыстную заинтересованность
его и контрагентов в заключении таких сделок.
Невыгодность сделки для хозоргана или хоз-
«Невыгод- предприятия с соответствующими явными выгодами для
чения сделою" контрагента может быть выяснена только подробным
разбором оценки этой сделки^в условиях работы дан-
ного хозоргана и при учете всей хозяйственной кон’юнктуры данного
момента. Высокие цены на товары и высокая оплата услуг контрагента
50
по сравнению с существующими на рынке в данный момент ценами и
оплатой" труда, включенные в условия сделки; предоставление контр-
агенту крупных авансов — без соответствующих гарантий или вопреки
требованиям законодательства о подрядах и поставках; невключение
в сделку условий о неустойке, предоставление в пользование контр-
агента имущества ^хозоргана без всяких гарантий и соответствующей
компенсации и т. п. — таковы могут быть наводящие моменты, указы-
вающие на сомнительность сделки, на подозрительное*благоприятство-
вание контрагенту со стороны руководителя хозоргана, заключившего
сделку с контрагентом.
Естественно, что в громадном большинстве случаев, установление
невыгодности заключенной сделки может последовать только после
подробного рассмотрения сделки, анализа отдельных ее пунктов и пред-
варительного собрания и истребования необходимых сведений и доку-
ментов для выяснения поводов и оснований для заключения сделки,
•финансового состояния хозоргана, экономической кон’юнктуры дан-
ного момента, в условиях которой была заключена сделка и т. п.
Установление «соглашения» руководителя хоз-
Соглашение органа с контрагентами при заключении сделки
С Кта>шУеН" также требует от следователя тщательного изуче-
ния и исследования обстановки, при которых была
заключена сделка.
Всякая сделка предполагает соглашение, как акт оформления
предварительных переговоров об условиях между лицом, заключающим
сделку от имени учреждения или предприятия, и контрагентом. В дан-
ном же случае, при установлении доказательств преступного расхище-
ния имущества хозоргана путем заключения сделки, речь идет не
о простом соглашении на сделку, которая оказалась невыгодной, но
о предварительном сговоре лично или корыстно заинтересованных
в заключении данной сделки лиц: с одной стороны — руководителя хоз-
органа, с другой контрагента.
Если невыгодная сделка заключена руководителем учреждения или
предприятия вследствие добросовестного заблуждения или по неопыт-
ности, хотя неопытность и не оправдывает хозяйственника, — состава
преступления, предусмотренного 129 ст. УК, не будет. Если же сделка
заключена умышленно с целью предоставить выгоды контрагенту
в ущерб государственному или общественному интересу, причем заклю-
чению сделки предшествовало прямое соглашение об этом или сговор
с контрагентом, преступное расхищение будет на лицо.
Практика давала примеры, когда хозяйственник, заключая такую
невыгодную сделку, чтобы «удружить» контрагенту, связанному с ним
родственными или какими-либо другими интересами, не получал за это
от контрагента* какого-либо реального возмещения за услугу, но бывали
случаи, что хозяйственник по соглашению с контрагентом получал от
последнего денежное или иное вознаграждение. В последнем случае
данные дела дают полное основание следователю для пред’явления к уча-
ствующим в сделке лицам, помимо 129 ст. УК, обвинения и по 117—
118 ст. УК (получение и дача взятки).
4*
51
Методыустано- в зависимости от существа дела, от его сложности,
вления доказа- от способов и приемов, при помощи которых хозяй-
тельств по де- ственник-руководитель хозоргана производил расхище-
лам о расхи- нение> и других обстоятельств, из которых слагаются
преступные действия обвиняемого, — разнообразятся
и методы, при помощи которых следователь собирает и устанавливает
доказательства?
Естественно, что в тех случаях, когда, например, расхищение иму-
^цества хозяйственником выразилось в грубом, неприкрытом сделками
и документальной отчетностью растаскивании и разворовывании иму-
щества (напр., обстановки или предметов оборудования учреждения),
установить факты расхищения возможно главным образом путем до-
просов свидетелей, близко стоявших к этому имуществу хозоргана
и знакомых с обиходом жизни обвиняемого; ценность расхищенных
предметов может быть установлена путем осмотра и проверки инвен-
тарных описей, имеющихся в хозоргане, а в случае отыскания и ото-
брания этих предметов у обвиняемого — их рыночной оценкой и т. п.
Оценка таких фактов и их об’яснение обычно не выходят за пре-
делы простого доступного всякому житейского рассуждения, а потому
и не требуют сложных методов исследования и экспертизы.
Другое дело, если расхищение имущества хозоргана производи-
Дефектные
стороны след-
ствий по де-
лам указанного
рода.
лось путем заключения невыгодных сделок с контрагентами учрежде-
ния илигпредприятия. В подобном случае, нельзя, как в вышеприведен-
ном примере, при составлении выводов и заключений из фактов,
основываться на доказательствах, полученных из свидетельских пока-
заний. Самый момент «невыгодности» сделки может быть обычно
выявлен только путем сопоставления цифр и детальных бухгалтерских
исчислений, на основе оценки условий заключенной сделки, а нередко
даже путем оценки экономических факторов, действовавших в тот
или другой период времени и могущих всесторонне осветить существо
сделки, ее выгоды или невыгоды и возможные последствия для хоз-
органа. Поэтому в делах последнего рода, когда в основе расследо-
вания лежит анализ сделки и договорных взаимоотношений, лучшими
и верными методами установления доказательств на предварительном
следствии — являются бухгалтерская и хозяйственная (через специа-
листа-экономиста) экспертиза.
Далее на примерах мы будем иметь возможность наметить
подробнее порядок и план целесообразного развертывания следствен-
ных действий по наиболее сложным делам, требующим применения
сложных методов исследования и оценки доказательств при участии
экспертов-специалистов.
Выше было указано, что, когда предметом иссле-
дования является «невыгодная» для государственного
или общественного учреждения или предприятия сделка,
следствие должно собрать об’ективные данные, не
только устанавливающие, что данная сделка уже в мо-
мент ее заключения заведомо для заключавших ее являлась невыгодной
]для хозоргана, но, что она в действительности могла вызвать или вы-
звала известные невыгодные последствия, что заключение ее повлекло
за собой определенный ущерб или материальные убытки для хозоргана,
при этом степень невыгодности или точнее, размеры ожидаемых или
уже действительно понесенных хозорганом убытков, должны быть
следствием конкретизированы и определены.
В этом отношении следственная практика также дает резкие
примеры дефектных исследований.
Содержание 129 ст. УК в ред. 1926 г. ближе всего подходит к со-
держанию измененной 128-а ст. УК в старой редакции. И при рассле-
довании преступной бесхозяйственности, выразившейся в заключении
невыгодных договоров или сделок с контрагентами, следственные про-
изводства не всегда давали достаточно полный и проверенный материал
для разрешения указанных выше вопросов.
Приговором Сталинградского губсуда от 16 марта 1926 года был
осужден по 128-а ст. УК заведующий Сталинградским отделением
Госсельсклада Бахтеев, причем ему было вменено в вину, что 13 мая
1924 года он заключил сделку с уполномоченным частного предприя-
тия — Южно-Украинского Бюро — по маклерской записке о доставке
Госсельскладу сельско-хозяйственных машин и орудий, причем не ого-
ворил в таковой обязательства о неустойке, в случае невыполнения
условий сделки, вследствие чего машины были доставлены несвоевре-
менно, после окончания полевых работ, а часть их, на сумму около
3.000 руб. не была доставлена совсем, в какой сумме и выражается
задолженность Бюро Госсельскладу; никаких мер к понуждению
контрагента к доставке машин Бахтеевым принято не было. Кроме
того Бахтеев, имея на складе 98 ящиков махорки на сумму 5.390 руб.,
заключил с частным владельцем шахт Скоробогатовым невыгодную
сделку об обмене махорки на курный уголь, принесшую сельскладу убы-
ток, каковой Бахтеевым был списан за счет скидок и уступок при по-
мощи бухгалтерских комбинаций.
Приговор этот УКК отменила, обратив дело в суд для нового рас-
смотрения со стадии предварительного следствия, при чем отмена при-
говора основана на следующих соображениях: «В отношении осужден-
ного по ст. 128-а Бахтеева по сделке с Южно-Украинским Бюро
имеется указание лишь на непринятие мер к обеспечению интересов
государства и не указано, во-первых, признаков
убыточности договора, и, во-вторых, каких-либо
'последствий заключения этого договора; а по
сделке со Скоробогатовым не указано ни размера
убытка, ни того, что он явился следствием невыгод-
ности заключенного договора, — что является совершенно необхо-
димым установить для наличия признаков ст. 128-а УК» (опр. УКК за
1926 г. по делу № 28.228 Бахтеева).
53
ГЛАВА VI.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О РАСТОЧЕНИИ АРЕНДАТОРОМ
ИМУЩЕСТВА ХОЗОРГАНА.
Понятие пре- Третий вид хозяйственных преступлений, преду-
ступл., преду- смотренный 130 ст. УК, определяется, как «расточение
смотр. 130 ст. арендатором или уполномоченным юридического лица
ук- предоставленного ему по договору государственного
или общественного имущества».
Состав престу- Закон охраняет имущество государственных и
пления, преду- общественных учреждений и предприятий от расточе-
смотр. 130 ст. ния и расхищения не только со стороны хозяйствен-
ников, возглавляющих и руководящих деятельностью
этих хозорганов, но и со стороны посторонних лиц, связан-
ных с этими хозорганами какими-либо договорными отношениями.
Ограждение хозяйственных интересов государственных и обще-
ственных учреждений и предприятий от посягательств со стороны этих:
последних и преследует 130 ст. УК.
Суб’ектом этого преступления может быть всякое частное лицо,
получившее от государственной или общественной организации какое-
либо имущество по договору аренды (арендатор); им же может быть
и представитель (уполномоченный) юридического лица, получившего
также по договору аренды от госоргана или общественной организации
во временное пользование какое-либо имущество.
Здесь в области договорных отношений, вытекающих из договора
имущественного найма (152 ст. Гр. Код.), на нанимателе, взявшем
в аренду имущество государственного или общественного учреждения
или предприятия, помимо исполнения договора, — лежит обязанность
особо бережного отношения к этому имуществу, за расточение кото-
рого арендатор или уполномоченный арендатора — юридического
лица — отвечает в уголовном порядке.
Об’ектом данного преступления, так же, как и об’ектом других
указанных выше хозяйственных преступлений, является исключительно’
имущество госорганов или общественных пред-
приятий, сданное по договору аренды.
Для состава преступления, предусмотренного 130 ст. УК, необхо-
димо, чтобы имущество, предоставленное арендатору государственной
или общественной организацией, подверглось «расточению».
Под термином «расточение» имущества здесь, как
Понятие «ра- и в ст -f 28 УК, следует разуметь всякую утрату,
ошениГ пре-" порчу, истребление или отчуждение имущества, по-
доставленного влекшие за собой крупное поражение имуществен-
но договору \ных интересов хозорганов.
аренды яму- Хотя ВОпрос о размерах расточения в каждом
щества. отдельном случае является вопросом факта, однако, мы
полагаем, что следователь должен ограничивать расследование лишь та-
кими случаями расточения арендованного государственного или обще-
54
/ственного имущества, которые причинили крупный ущерб хоз-
органу.
Всякое пользование имуществом, полученным нанимателем на
правах аренды, предполагает возможность некоторой изнашиваемости'
имущества, возможность понижения ценности этого имущества;
поэтому мелкие повреждения или утрат-ы в имуществе, не отражаю-
щиеся на общей ценности предоставленного арендатору имущества,
не понижающие значительно его стоимости — не могут дать основания
к обвинению арендатора по 130 ст. УК.
Установление же в процессе предварительного следствия фактов
расточения, не повлекших за собой значительного ущерба или вредных
последствий для хозорганов, может послужить следователю основанием
для направления дела на прекращение (прим, к 6 ст. УК).
Нельзя приравнивать одинаково к расточению, если, например,
с одной стороны, в постройках, переданных арендатору, будет обнару-
жена какая-либо легко поправимая порча заборов, ограждавших строе-
ния, в виде излома и из’ятия досок из него, происшедшие хотя бы по
недосмотру и даже недостаточно бережному отношению к имуществу
со стороны арендатора, или, с другой стороны, — окажется, например,
недостача и порча каких-либо машин в арендованном производственном
предприятии, когда при этом установлено хищническое отношение
к делу самого арендатора, продавшего эти машины или сознательно
допустившего их порчу и разрушение.
Уже эти грубые примитивные примеры показывают, что послед-
ствия расточения и размеры их должны быть при производстве след-
ствия в каждом отдельном случае точно конкретизированы и оценены,
чтобы можно было судить о степени вреда, причиненного имуществу
госоргана или общественного предприятия — действиями арендатора.
' ч «Расточение» имущества может быть результатом
момент в лей- небрежности или недобросовестного отношения к делу,
ствиях аренда- и, как мы видели при анализе 128 ст. УК, такое расто-
тора, допустив- чение имущества не исключает вменения в отношении
шего расточе- лица привлеченного за бесхозяйственность.
ние имущества. к • х
Однако, расточение имущества может быть
и вполне сознательным актом, умышленно совершенным с корыстными
или иными целями.
Арендатор, в пользовании которого находится имущество хоз-
органа, может расточить это имущество или часть его (т.-е. утратить,
допустить порчу, разрушение, отчудить и т. п.), как по причине легко-
мысленного отношения к этому «чужому» добру, как вследствие не-
добросовестного отношения к своим обязанностям, вытекающим из
договора, так и вследствие корысти, из желания получить противо-
законную выгоду.
Закон, изображенный в 130 ст. УК, не исключает ответственности
арендатора, без отношения к тому, действовал ли он, допуская расто-
чение, умышленно или неосторожно (10 ст. УК п.п. «а» и «б»). Но, так
как мотивы и поводы к совершению преступления при оценке обще-
опасности деяния и его совершителя имеют значения для суда (47 —
55
48 ст.ст. УК), то следователь при производстве следствия по признакам
130 ст. УК, должен уделить внимание и освещению суб’ективного мо-
гмента, т.-е. выяснению того, какими причинами было вызвано расто-
чение: как и насколько бережно относился арендатор к предоставлен-
ному ему хозорганом имуществу, какие меры принимал к охране этого
имущества, по каким причинам*произошла утрата, порча или недостача
того или другого имущества, и не явилось ли расточение имущества
результатом корыстных намерений арендатора.
Методы уста-
новления до-
казательств по
делам о преет.,
предусм. 130
ст. УК.
Расследование дел о преступлениях, предусмотрен-
ных 130 ст. УК, не должно представлять таких сравни-
тельно значительных трудностей для следователя, как,
напр., дела о бесхозяйственности или расхищении иму-
щества (128 — 129 ст.ст. УК).
Об’ем следствия здесь значительно уже: обвиняе-
мый обычно выступает и отвечает единолично; последствия расточения
установить не трудно, так как имущество хозоргана, сданное аренда-
тору, учтено при заключении арендного договора, точно описано и оце-
нено, подробного анализа договора аренды производить нет надобно-
сти, так как речь идет не об исчислении расчетов, вытекающих из гра-
жданских правоотношений по договору, а только о проверке целостно-
сти и сохранности предоставленного арендатору имущества и причинах
недостач и расточения его.
При умелом подходе к делу, при наличности продуманного следо-
вателем плана расследования, при правильном отборе и группировке
материалов начального дознания или ревизии, если таковая предшество-
вала возбуждению уголовного дела, следователь может Сэкономить
время и провести и закончить следствие в кратчайший срок.
Основанием для установления последствий расточения и раз-
меров их должен служить осмотр арендного договора в части, отно-
сящейся к описанию сданного в аренду имущества и сопоставление
данных осмотра с материалами фактической ревизии, которой уста-
новлены недостачи, изменения или повреждения в арендованном
имуществе.
Обычно дела этого рода возникают при ликвидации арендных дого-
воров по заявлению хозорганов или при обследованиях состояния арен-
дуемых предприятий инспекционными или ревизионными органами.
Поэтому материалы, содержащие в себе описание последствий расто-
чения и размеров ущерба, причиненного арендатором имуществу хоз-
органа, уже в деле имеются: необходимо лишь сделать из них сводку
или выделить для приложения к делу существенные данные, непосред-
ственно относящиеся к делу.
В тех же случаях, когда в предварительных материалах нет отве-
тов на указанные вопросы, следователю необходимо произвести след-
ственный осмотр сданного в аренду имущества для выяснения состояния
этого имущества. Для этого осмотра необходимо вызвать и предста-
. вителя потерпевшего хозоргана, а в случае необходимости разрешения
] каких-либо технических вопросов, пригласить эксперта соответ-
ствующей квалификации.
Ж
После того необходимо выяснить причины тех изменений или
повреждений в арендуемом имуществе хозоргана допросом самого обви-
няемого и эти обвинения проверить.
Отношение арендатора к имуществу, посещаемость, например, им
арендованного предприятия, время и обстоятельства обнаружения тех
..или других утрат и повреждений — устанавливаются свидетельскими
^показаниями. А хозяйственное и финансовое положение арендован-
ного предприятия и, вообще, имущественного положения арендатора —
могут быть почерпнуты из книг предприятия и путем запросов в финан-
совые органы, ведающие обложением имуществ и предприятий и т. п.
Пределы иссле- Если, таким образом, ограничить производство
дования дел, следствия установлением существенно необходимых
возбужденных моментов, вытекающих из вышеозначенного анализа
по 130 ст. УК. содержания 130 ст. УК, то пределы исследования опре-
делятся для такого рода дел, примерно, в следующем виде:
V' 1. Осмотром арендного договора или имеющейся при деле засви-
детельствованной копии его или акта о передаче имущества арендатору
и соответствующей описи, полученной от потерпевшего хозоргана,
устанавливается фактическая наличность имущества, которое было пре-
доставлено арендатору по заключении договора с ним.
2. Из материалов дознания, ревизии и др. документальных дан-
ных, достоверность которых не возбуждает сомнения, производится
отбор материалов, имеющих значение следственных актов и устанавли-
вающих характер и ценность предметов имущества, которые утрачены
или незаконно использованы арендатором в ущерб имуществу хоз-
органа.
\У 3. Допросом представителя потерпевшего хозоргана и лиц, непо-
средственно принимавших участие в обследовании состояния арендо-
ванного имущества перед возбуждением уголовного дела, выясняются
поводы, послужившие к проверке имущества, находившегося у аренда-
тора, и основания к возбуждению данного дела.
4. Если материалы дела содержат достаточно основательные дан-
ные для привлечения арендатора в качестве обвиняемого, составляется
постановление о привлечении его, и допросом его выясняются основные
моменты дела: признает ли он установленные предварительными дан-
ными факты, относящиеся к расточению имущества и в тех ли раз-
мерах, как это выяснено по делу, и как он сам об’ясняет причину
установленных недостач и изменений в переданном ему имуществе.
5. Далее, необходимо проверить об’яснения обвиняемого допросом
свидетелей и соответствующими справками и документальными дан-
ными, развернув следствие в сторону установленных мотивов и причин,
которые вызвали те или другие действия обвиняемого, ставшего на путь
расточения арендованного имущества.
6. В случае спорности или сомнительности доказательств, уста-
навливающих последствия расточения и размеры причиненных хоз-
органу убытков, необходимо произвести проверку этих доказательств
путем затребования дополнительных документов (счетов, ордеров,
актов приемки и оценки отдельных предметов из имущества и т. п.), или
57
производства технической экспертизы (для оценки, напр., степени при-
годности машин, характера повреждений в имуществе, значения утра -
ченного или поврежденного имущества для данного арендованного пред-
приятия, в которое было вложено это имущество и т. п.).
7. При установлении же первыми следственными действиями
и в связи с допросом представителя потерпевшего незначительности
размеров «расточения» или вредных последствий инкриминируемых
арендатору действий, что не могло быть точно учтено при воз-
буждении дела, необходимо, не расширяя бесцельного нагромождения
актов, разрешить вопрос о целесообразности дальнейшего следствия
и направлении дела на прекращение.
Предваритель-
ное условие
для возбужде-
ния дела о не-
исполнении до-
говорных обя-
зательств в
уголовном
порядке.
ГЛАВА VII.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О НЕИСПОЛНЕНИИ ОБЯЗАТЕЛЬСТВ
ПО ДОГОВОРУ.
Понятие пре- Общественно-опасное деяние, связанное с наруше-
ступл^ преду- нием договорно-правовых отношений, предусмотрено*
смотр. 131 ст. 131 ст. УК и определяется, как «неисполнение обяза-
тельств по договору, заключенному с государственным
или общественным учреждением или предприятием, если при рассмотре-
нии дела в порядке гражданского судопроизводства обнаружен злона-
меренный характер неисполнения».
Всякие споры о праве гражданском подлежат
судебному рассмотрению в порядке гражданского судо-
производства. Неисполнение обязательств, возникаю-
щих из договорных правоотношений, по общим поло-
жениям нашего законодательства, дает право заинте-
ресованной стороне искать возмещения с нарушителя
договора в порядке суда гражданского. При этом закон
точно указывает все возможные случаи гражданской
ответственности и последствий, которые вытекают для той или другой
стороны в договоре при тех или других формальных или материальных
нарушениях обязательственного права, в том числе и в случае неиспол-
нения договора одной из сторон (130—151 ст.ст. Гражд. Код.).
Однако, наше законодательство предусматривает возможный
случай, когда при неисполнении стороной договора, последняя должна
отвечать за это неисполнение — в порядке уголовном. Это именно —
случай злонамеренного неисполнения договора, заключенного»
с государственным или общественным учрежде-
нием или предприятием.
Смысл этого закона в советском социалистическом государстве —
ясен. Где страдает от невыполнения договорных обязательств,—
хотя бы и в сфере гражданских правоотношений, — государственный
или общественный интерес и где неисполнение обязательств и причи-
нение ущерба государству или общественной организации последовало
58
со стороны нарушителя договора злонамеренно, заведомо для него
и с целью обманным образом использовать договор для своего обога-
щения за счет государства или общественного коллектива, — там
недостаточно возложить на нарушителя ответственность в гражданском
порядке. Его злонамеренное действие или бездействие приобретает
общественно-опасный характер и является преступлением.
В то же время законодатель признал, что нельзя допустить широ-
кого обращения заинтересованной потерпевшей от неисполнения дого-
вора стороны непосредственно к уголовному суду, так как это вы-
звало бы (как это и было при действии 130 ст. УК старой редакции —
1922 г.), частое и неосновательное возбуждение уголовных дел при
одном предположении или подозрении, может быть, добросовестно
заблуждающейся заинтересованной в договоре стороны (госучреждения
или общественного предприятия) в том, что в данном случае неиспол-
нение договора имеет «злонамеренный» характер.
Вот почему для возбуждения уголовного дела за злонамеренное
неисполнение обязательств по договору (131 ст. УК) закон ставит
непременным условием, чтобы предварительно при рассмотрении дела
о неисполнении договора в порядке гражданского судо-
производства был обнаружен злонамеренный характер не-
исполнения.
Гражданский суд компетентен в оценке доказательств, устанавли-
вающих взаимоотношения, вытекающие из договорных обязательств, и
легче может обнаружить на основании данных гражданского дела
наличность признаков злонамеренного неисполнения договора.
Обнаружение
«злонамерен-
ного» харак-
тера неиспол-
нения обяза-
тельств по
договору.
Таким образом, из прямого смысла 131 ст. УК,
явствует, что следователь может принять к своему про-
изводству дело по указанной статье — только при
условии, что в поступивших к нему материалах имеется
документ (определение гражданского суда), свидетель-
ствующий, что гражданский суд обнаружил при рас-
смотрении дела злонамеренный характер неисполнения
обязательств по данному договору.
При этом, что чрезвычайно важно отметить, — такое определение
гражданского суда не избавляет следователя от собирания и установле-
ния доказательств «злонамеренности» неисполнения.
То, что гражданский суд обнаружил признаки преступной
злонамеренности неисполнения данного договора, еще не знаменует
факта доказанности злонамеренного неисполнения: суд лишь
устанавливает, что в данном деле возникает более или менее основа-
тельное подозрение в том, что неисполнение договорных обязательств
имеет злонамеренный характер. Основанием для такого подозрения
у гражданского суда могли быть данные, полученные в процессе рас-
смотрения гражданского дела (заявление заинтересованной стороны,
показание свидетелей, сопоставление тех или других документов и т. п.),
но еще не проверенные и не подтвержденные другими доказательствами.
Передача дела на основании определения гражданского суда для
производства дела в уголовном порядке и обязывает следователя при-
59
ступить к всестороннему выяснению обстоятельств дела, в том числе
и к установлению и проверке фактов, доказывающих или подтверждаю-
щих преступный характер неисполнения обязательств по договору.
Суб’ект пре- Разрешая вопросы, связанные с исследованием
ступления, дела о злонамеренном невыполнении договоров по
предусм. 131 ст. 131 ст. УК, следователь должен помнить, что закон,
изображенный в этой статье, ограждает интересы госу-
дарственных или общественных учреждений и устанавливает ответ-
ственность за злонамеренное невыполнение договоров, заключенных
с этим учреждением, — со стороны частных лиц. Этот вопрос
в последнее время уже не вызывает сомнений ни в литературе х), ни
в практике судов. Поэтому только частные лица, выступающие
контрагентами по договорам с госорганами или общественными учре-
(ждениями, могут нести ответственность и привлекаться по 131 ст. УК.
Всякие другие официальные лица, представители других госорганов или
иных учреждений, выполняющих задачи общегосударственного хара-
ктера, не могут привлекаться по 131 ст. УК, и за действия, соответ-
ствующие об’ективным признакам указанной статьи, должны привле-
каться к ответственности, как за должностные преступления того или
иного рода.
* По делу, разрешенному Владимирским губсудом в 1924 г. в отноше-
нии председателя Кесовского кооператива сельско-хозяйственного Т-ва
Мельниковского уезда гр. Крячкова, последний был осужден судом за
неисполнение договоров, заключенных с зав. заготовительной конторой
Муромского уезда на размол 25.000 пуд. пшеницы на мельнице коопе-
ратива и на доставку муки военкомату по обязательству заготконторы,
каковое деяние совершено Крячковым «в корыстных видах для коопе-
ратива».
УКК признала, что «поскольку кооперация от центральных ее
органов до первичных ячеек выполняет задачи общегосударственного
характера, обогащение ее за счет государства не носит признаков
ст. 130 УК» (дело рассматривалось при действии 130 ст. УК, ред.
1922 г.); поэтому УКК признала, что в деяниях Крячкова содержатся
лишь признаки должностного преступления, именуемого злоупотребле-
нием власти (опр. УКК 1925 г., по д. № 211303).
Ту же мысль высказала УКК, рассмотрев дело председателя Полю-
довского ЕПО Крисанова, осужденного Брянским губсудом в 1925 г. по
I ч. 130 ст. УК, указав, что эта статья предусматривает невыполнение
договора только со стороны частных лиц и организаций (опр. УКК
1925 г. по делу № 211641, Крисанова и др.).
Состав пре- Для пРизнания состава преступления в действиях
ступления, лица, привлеченного по 131 ст. УК, — необходимо
предусм. 131 ст. установить: 1) что этим лицом был заключен п и с ь-
ук- менный договор, удовлетворяющий формаль-
ным требованиям, пред’являемым законом в отношении договоров
(130 ст. Гр. Код.); 2) что другой стороной в этом договоре является
9 См. проф. Трайнина: «Уголовное Право», часть особенная. М. 1927 г.,
стр. 295.
60
ных целях для
Обязательства,
указанные в
договоре.
хозорган — государственное или общественное пред-
приятие или учреждение; 3) что по этому договору контр-
агентом хозоргана было принято на себя выполнение точно ука-
занных в договоре обязательств; 4) что эти обязатель-
ства или часть их оказались к известному определенному условиями
договора моменту или сроку т— контрагентом неисполненными
и *5) что неисполнение обязательств по договору последовало не помимо
доброй воли контрагента, не в силу каких-либо случайных причин,
а злонамеренно, т.-е. с прямым намерением использовать
условия договора во вред (во зло) хозоргану и в личных или корыст-
себя.
Как указано выше, только неисполнение обяза-
тельств, точно указанных в договоре, и притом злона-
меренное, т.-е. такое, которое контрагент хозоргана
учинил сознательно, намеренно, «во зло» для хозоргана
и в целях извлечения из этого выгоды для себя — необходимо для при-
знания в действиях обвиняемого состава преступления, предусм.
131 ст. УК.
• Поэтому всякая другая выгода, хотя бы и сознательно, злонаме-
ренно и обманно извлеченная контрагентом из отношений с хозорга-
ном, хотя бы в связи с данными договорными отношениями, но не
путем неисполнения указанных в договоре обя-
зательств, не может квалифицироваться по 131 ст. УК, и сле-
‘ дователь, пред’являя обвинение, должен конкретизировать и точно
указать, какой пункт договора в данном случае злонамеренно нару-
шен или не выполнен контрагентом и в чем это невыполнение
выразилось.
В практике Брянского губсуда имел место следующий случай:
Суду был предан по обвинении в преступлении, предусмотренном
130 ст. УК (неисполнение обязательств по договору, в ред. УК 1922 г.)
гр. Людковский, с которым Брянским губтопом был заключен договор
на поставку последнему лесоматериалов. В счет этого договора Люд-
ковскому выдавались, по мере выполнения работ, авансы. Людков-
ский был привлечен и осужден судом по 1 ч. 130 ст. УК на основании
данных следствия, которыми было установлено лишь, что он, благо-
даря неправильному исчислению бухгалтерией губтопа курса золотого
рубля, получил заведомо излишних 1.840 руб., каковая сумма им не была
возвращена губтопу, хотя «ошибка бухгалтерии ему была известна, но
он о ней заведомо замолчал».
УКК при рассмотрении в кассационном порядке приговора суда
признала, что указанная статья применяется при злостном невыпол-
нении контрагентом своих обязательств в отношении госучреждения,
чего в данном случае не было, и что преступление Людковского следует
квалифицировать по 188 ст. УК. Ясно, что в данном случае следова-
тель, привлекая обвиняемого по 130 ст. УК (хотя эта статья была
более расширенного содержания, чем действующая ныне 131 ст. УК),
впал в ошибку и смешал недобросовестные, злонамеренные действия
контрагента, в виде заведомо недобросовестного использования ошибки
61
бухгалтерии по расчетам, вытекавшим из договора, с действиями,
ничего общего не имеющими с «невыполнением обязательств по дого-
вору» (опр. УКК по д. № 26.358 —1926 года).
Вместе с тем, следователь, обсуждая конкретные
Причины не- действия обвиняемого, привлеченного за злонамеренное
исполнения х
обязательств неисполнение обязательств по договору, должен учесть
исключающие как весь комплекс действий обвиняемого, так и
злонамерен- суб’ективную сторону этих действий, установив, не
ность невы- только в какой степени контрагент не выполнил дан-
полнения дого- л
вора. ного обязательства, и в каком размере этим невыпол-
нением причинен убыток хозоргану, но и какие
причины помешали контрагенту выполнить то или другое обяза-
тельство полностью или частично.
В случае указаний со стороны привлеченного на выполнение зна-
чительной части обязательств по договору и на оставшиеся невыпол-
ненными обязательства в остальной части в силу каких-либо
исключительных причин, от воли контрагента не зависевших, следова-
тель обязан проверить об’яснение обвиняемого.
По делу гр. Миронова, заключившего с Донбассторгом в 1924 г.
договор на поставку последнему 2000 пуд. сала, Миронов был осужден
Северо-Кавказским краевым судом по 1 ч. 130 ст. УК в виду того, что
Миронов по указанному договору из 2000 пуд. поставил Донбассторгу
лишь 1300 пуд., причинив последнему убыток в сумме разницы недоста-
вленного сала — 300 руб.
Отменив приговор суда по этому делу, УКК отметила, что, помимо
невыяснения в данном случае, в чем же конкретно заключается зло-
намеренность или недобросовестность невыполнения Мироновым дого-
вора, следует признать, что сравнительно небольшая разница
недоставленного по этому договору сала, «сама по себе не дает
оснований усмотреть в этом обстоятельстве признаки уголовно-
наказуемых деяний, а просто гражданско-правовые отношения», и что,
кроме того, приговор не отражает существенного для дела обстоятель
ства, на которое указывал Миронов, утверждая, что невыполнение
остальной части договора произошло вследствие несчаст-
ного случая с ним, и которое имеется в деле об ограблении
Миронова, и что суд неосновательно безмотивно отказал обвиняемому
в вызове свидетелей, которые могли удостоверить указанные обстоя-
тельства (опр. УКК по д. № 27601 — 1926 г.).
Подобные раз’яснения дала УКК и по другим делам.
Главным судом Дагестанской ССР в 1925 г. был осужден по 1 ч.
130 ст. УК гр. Коршунов, не выполнивший обязательств, принятых им
по договору с Волго-Каспийским управлением рыбной промышленности,
но которому он обязался своими силами и средствами призводить
в отведенном ему участке лов рыбы и сдавать ее в означенное упра-
вление.
УКК этот приговор отменила и дело в порядке 5 п. 4 ст. УПК пре-
кратила, отметив в своем определении, что суд в своем приговоре
62
устанавливает, что исполнению договора Коршунову препятство-
вало непредвиденное состояние погоды, что его дей-
ствия являются «не сознательно-недобросовестными»... помимо сего,
суд не устанавливает, какой был причинен действиями Коршунова
ущерб государству, «вообще суд в своем приговоре не установил в дей-
ствиях Коршунова данных, могущих за собой повлечь уголовное на-
казание» .. .
В связи с этим последним делом УКК дала общее раз’яснение
следующего содержания: «Неисполнение договора вследствие непреодо-
лимых препятствий, как-то: стихийных явлений или бедствий, как в дан-
ном случае — шторм на море и т. п., никоим образом не может разре-
шаться в уголовном порядке, так как не заключает в себе состава
преступления, для какового требуется заведомая недобросовестность,
т.-е. умысел. Последствия такого невыполнения подлежат рассмотре-
нию исключительно в порядке гражданского судопроизводства» (опр.
УКК 1925 г. по делу № 28744 Коршунова; см. также опр. УКК за 1926 г.
по делу № 211179 Чуклинова и Пешкевича).
Таким образом, мы видим, что в отдельных случаях только полнота
обследования всех существенных элементов инкриминируемого обви-
няемому обвинения, — может следователя привести к ясным и бесспор-
ным выводам о том, имеется ли в данном случае наличность злонаме-
ренного неисполнения доказательств по договору, или же есть лишь
совокупность таких последствий, которые дают основание потер-
певшему хозоргану урегулировать свои правоотношения по договору
в порядке гражданско-исковых требований.
Это лишний раз подчеркивает, что и при обнаружении
в порядке гражданского судопроизводства злонамеренного характера
невыполнения обязательств, — мотивы невыполнения и причины, пре-
пятствовавшие, по об’яснению привлеченного обвиняемого, исполнению
им договорных условий, должны быть проверены следователем, и в ка-
ждом отдельном случае следствием должны быть выяснены и в обвини-
тельном заключении точно конкретизированы.
Выяснение раз-
меров ущерба,
причиненного
хозоргану не-
исполнением
обязательств
по договору.
Злонамеренность невыполнения контрагентом до-
говорных обязательств допускает логическую пре-
зумпцию, что контрагент, уклонившись от исполне-
ния обязательств, извлек для себя какие-то материаль-
ные выгоды и таким образом причинил ущерб хоз-
органу, с которым был заключен договор. Поэтому,
естественно, что при расследовании дела о преступле-
нии, предусмъ 131 ст. УК, следователь должен выяснить объективные
последствия невыполнения договора и определить степень ущерба или
размеры убытков, которые причинены хозоргану неисполнением обяза-
тельств по договору.
В отдельных случаях отсутствие ущерба для хозоргана или незна-
чительность понесенных им убытков — может понизить социально-
опасный характер действий лица, обвиняемого в злонамеренном не-
исполнении обязательств, и даже дать основание признать бесцельным
дальнейший процесс расследования.
63
Выгоды, полу-
ченные контр-
агентом, укло-
нившимся от
исполнения
обязательств
по договору.
Приговором Армавирской сессии Северо-Кавказского краевого суда
1925 г. гр. Юров был признан виновным по 1 ч. 130 ст. УК в там, что
в 1923 г., заключив соглашение с Майкопским отделом Госторга на про-
дажу последнему 4 тыс. пудов кукурузы, он получил задаток 350 руб.,
но обязательства не выполнил, так как качество кукурузы не подходило
к кондициям Госторга; в том же году Юров заключил дополнительное
соглашение на поставку пшеницы вместо кукурузы, но и этого не вы-
полнил, и, наконец, выдал Госторгу сохранную расписку на 1.000 пуд.
пшеницы с обязательством привести ее в кондиционное качество и до-
ставить таковую не позднее декабря 1923 г., но однако и этого обяза-
тельства не выполнил, и только 31 марта 1924 г. уплатил Госторгу взя-
тый им задаток с обусловленной неустойкой в 500 руб.
Отменив приговор суда и возвратив дело на новое рассмотрение
со стадии предания суду, —- УКК так мотивировала свое определение:
«В виду того, что данными судебного следствия не установлено доста-
точных признаков злонамеренности со стороны Юрова, каковое
обстоятельство не дает возможности судить о правильном применении
130 ст. УК, а из имеющегося при деле расчета видно, что Юров внес
числящиеся за ним неустойки, что обязывало суд поста-
вить вопрос о целесообразности разрешения этого дела в уголовном
порядке (4-а ст. УПК)» .. . (опр. УКК 1925 г. по делу № 24801 Юрова).
Выяснение размеров убытков, причиненных хоз-
органу неисполнением обязательств по договору —
обычно связано бывает с проверкой возможности для
контрагента исполнения договорных условий и причин,
по которым контрагент не выполнил принятых на себя
обязательств, а вместе с тем при этом устанавливаются
и те воз м.о ж н ы е выгоды, которые имел
в виду получить или получил контрагент, не испол-
нив обязательств по договору.
Не всегда размеры ущерба, причиненного неисполнением условий
договора хозоргану, — соответствуют или совпадают по суммовой
оценке с теми выгодами, которые извлек из этого контрагент. Выгоды
эти могут сводиться иногда лишь к избежанию контрагентом тех не-
выгодных последствий или убытков, которые он сам получил бы, испол-
нив в точности или в срок условия договора, а иногда они могут выра-
зиться и в прямом крупном барыше.
Контрагент обязался поставить хозоргану по договору крупную
партию товаров, рассчитывая извлечь большой барыш на доставке то-
вара, который он сам закупил по сравнительно дешевой цене, но кон’-
юнктура рынка изменилась, цены поднялись на эти товары, и он пере-
продает имеющиеся у него запасы товаров в другие руки с большим
барышом, рассчитывая в то же время отделаться неустойкой перед хоз-
органом за невыполнение обязательств.
Здесь злонамеренное неисполнение обязательств принесло большие
выгоды контрагенту, которые могут быть при известных условиях точно
исчислены.
Но может быть и другой случай: контрагент обязался поставить
хозоргану известные товары, которых у него не было, но которые он
64
рассчитывал приобрести сам по более низкой цене, но обстоятельства
также изменились, и он рассчитал, что он потерпит большой убыток на
выполнении договора, и он уклоняется от его выполнения или поста-
вляет бракованный товар, который у него не принимают. В этом слу-
чае не исключается возможность, что злонамеренное неисполнение обя-
зательств только спасло самого контрагента от убытков.
Для государственного или общественного коллектива, потерпев-
шего от злонамеренного уклонения контрагента от исполнения дого-
вора и понесшего действительные и крупные убытки, — не может иметь
значения, в чем именно и в каких размерах выразились выгоды для
контрагента от невыполнения им договора. Важнейшим решающим мо-
ментом для оценки действий обвиняемого в подобных случаях явля-
ются — с одной стороны причинение контрагентом реального ущерба
государственному или общественному предприятию, и, с другой стороны,
намеренное, при полной7 возможности, неисполнение контрагентом обя-
зательств из корыстных или личных выгод, каковы бы эти вы-
годы ни были и.в чем бы они ни заключались.
Поэтому следует притти к заключению, что в процессе предвари-
тельного следствия не столь важно бывает исчислить барыши и выгоды,
которые получил контрагент, сколько выяснить и конкретизировать
тот ущерб, который причинен хозоргану в данном случае благодаря
невыполнению обязательств по договору. И только для освещения зло-
намеренного характера действий последнего необходимо выявить ко-
рыстные мотивы или соображения личного интереса, которые в данном
случае руководили нарушителем договорных условий.
Установление Злонамеренность действий лица, уклонившегося от
доказательств исполнения договорных обязательств перед хозорга-
злонамерен- ном, — как показывает практика, — не всегда устана-
ности выясне- ВЛИВается и выясняется путем обследования обстоя-
нием фактов, - -
относящихся тельств и фактов, имевших место после заклю-
к моменту за- чения договора, в процессе его выполнения. Весьма
ключения до- часто доказательства «злонамеренности» почерпаются
говора. из факТов, которые имели место уже в момент за-
ключения договора.
Выяснение вопроса об имущественном положении контрагента при
заключении договора или в момент предварительных переговоров с хоз-
органом, состоянии его денежных средств или торгового дела, его фи-
нансовых или материальных возможностей, которыми он располагал,
принимая на себя те или другие обязательства по договору, — нередко
может осветить причины и подлинно «злонамеренные» цели лица, за-
ключившего договор с хозорганом.
Если, например, устанавливается, что контрагент, принимая на
себя обязательства доставки хозоргану будто-бы имеющихся у него
или закупленных им товаров, — в момент заключения договора не имел
таковых или имел товары другого сорта и качества и даже не распола-
гал по состоянию своих дел возможностями для этого, заведомо созна-
вая это и рассчитывая лишь поживиться за счет хозоргана, чтобы по-
лучить задаток или авансы, — то позднейшие события — неисполнение
Расследование преступлений
85
им договорных обязательств уже в достаточной степени находят себе
об’яснения в этих фактах и обнаруживают злонамеренный характер
действий контрагента.
Методы уста-
новления дока-
зательств по
делам о престу-
плении, преду-
смотр. 131 ст.
УК.
По этим
Исследование обстоятельств дела по преступле-
ниям, совмещающим в себе признаки злонамеренного
неисполнения договорных обязательств, — обычно
представляет значительные трудности для следователя,
по сравнению с исследованием остальных преступлений
из категории хозяйственных.
делам, прежде всего, необходимо бывает разобраться
часто в весьма сложном комплексе взаимоотношений обязательствен-
ного характера между хозорганом и контрагентом, чтобы установить
размеры ущерба или убытков, причиненных хозоргану неисполнением
договора, что требует обычно продолжительной и сложной работы.
С другой стороны, выяснение злонамеренного характера действий
контрагента и причин неисполнения обязательств требует обычно ши-
рокого исследования обстоятельств, относящихся к различным момен-
там времени и проверки часто таких многообразных фактов, которые
па первый взгляд непосредственного отношения к делу не имеют, но без
проверки которых нельзя разрешить вопроса о действительных причи-
нах невыполнения договора контрагентом.
В связи с этим усложняется и вопрос о методах исследования по
таким делам. Здесь трудно дать общие руководящие указания, отно-
сящиеся к приемам и способам расследования, одинаково пригодным
для всех дел этого рода. В одном случае особенно ценными доказа-
тельствами по делу могут оказаться показания свидетелей, которые
могут выяснить обстоятельства, касающиеся момента заключения до-
говора, знают личность контрагента и могут дать его характеристику
с деловой стороны и его материального положения, которые, наконец,
были близки к контрагенту в процессе его работ или действий по вы-
полнению договора и т. п.
В другом случае для проверки тех или других фактов может потре-
боваться предварительное собирание письменных справок и сведений от
официальных органов власти и учреждений относительно состояния
рынка, цен на товары, размеров- спроса и предложения, условий сбыта
и др. вопросов экономического порядка.
В третьем — для разрешения сложных вопросов о расчетах хоз-
органа с контрагентом и определения материальных последствий не-
исполнения договора — лучшим методом исследования может ока-
заться — производство осмотров и бухгалтерской или хозяйственной
экспертизы.
А иногда, в интересах возмещения убытков потерпевшего хоз-
органа, может встретиться необходимость и в производстве обысков
у обвиняемого контрагента в целях из’ятия у него переписки, доку-
ментов или ценностей и наложения ареста на его имущество.
Наконец, все эти методы исследования истины могут одновре-
менно и в широкой мере получить применение в одном и том же деле.
И чем, конечно, сложнее нарушенный контрагентом договор, чем круп-
66
«ее убытки, причиненные хозоргану, и чем изворотливее оказался
контрагент в представлении об’яснений в свое оправдание на предвари-
тельном следствии, — тем шире должно быть развернуто следствие, тем
полнее должны быть использованы все способы собирания, установления
и проверки доказательств.
Пределы ис-
следования дел
о злонамерен-
ном неисполне-
нии обяза-
тельств.
Трудность и сложность исследования этого рода
дел, связанные с выяснением последствий, вытекающих
из гражданско-правовых отношений, более чем когда-
либо ставя! перед следователем вопрос о необходи-
мости построения в самом начале расследования —
твердого плана, — проспекта намеченных следственных
действий. Этот план должен наметить более целесообразные пути
к исследованию истины в данном деле и определить пределы иссле-
дования. Исследование должно охватить все основные моменты
дела, все существенные факты и обстоятельства, которые должны
быть установлены по делу. А для этого в план расследования должно
1) Осмотр договора и анализ его для установления об’ема обяза-
тельств, принятых по договору контрагентом.
2) Отбор необходимых документов и других сведений, устанавли-
вающих неисполнение тех или других обязательств по договору, и ка-
ких именно.
3) Допрос представителей потерпевшего хозоргана и истребова-
ние от них расчетов, фиксирующих сумму убытков или размеры причи-
ненного ущерба.
4) Допрос обвиняемого — для получения личных его об’яснений
о причинах невыполнения договора.
5) Допросы свидетелей или истребование соответствующих сведе-
ний от подлежащих учреждений и лиц — для проверки об’яснений обви-*
няемого о причинах невыполнения договора.
6) Выяснение обстоятельств, относящихся к условиям и моменту
заключения договора, к выяснению характеристики контрагента и фай-
лов, дающих основание к предположениям о злонамеренном невыпол-
нении обязательств.
, 7) Сопоставление об’яснений, данных обвиняемым — с выяснивши-
мися фактами, указывающими на корыстные илй личные выгоды контр-
агента, руководившие им при неисполнении договора.
8) Экспертиза — в целях проверки расчетов потерпевшего хоз-
органа, в связи с последствиями неисполнения контрагентом обяза-
тельств по договору, и установления действительной суммы убытков,
а равно и для разрешения других вопросов о влиянии экономических
и иных факторов, которые могли послужить, помимо воли контрагента,
непреодолимым препятствием для исполнения обязательств по договору.
ГЛАВА VIII.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕ-
НИЯХ, СОВЕРШЕННЫХ В УСЛОВИЯХ БОЕВОЙ ОБСТАНОВКИ, ИЛИ
СВЯЗАННЫХ С ПОСТАВКАМИ ПРЕДМЕТОВ ВОЕННОГО
СНАБЖЕНИЯ.
Понятие
преступл.,
предусмотр.
132 ст. УК.
ных деяний.
132 ст. УК предусматривает те условия, при ко-
торых указанные выше преступления признаются осо-
бенно опасными и являются, таким образом, квалифи-
цированными видами тех же указанных выше преступ-
Эти квалифицированные виды хозяйственных преступле-
ний определяются, как «совершение действий, предусмотренных
статьями 128 —131 настоящего кодекса, в боевой обстановке, или
связанных с поставками предметов снабжения Красной армии и флота
и могущих отразиться на их боеспособности».
Совершение
хозяйственных
преступлений
<в боевой об-
становке.
При оценке квалифицирующих хозяйственные пре-
ступления моментов — отнюдь не следует суживать по-
нятие «в боевой обстановке» и подводить под это по-
нятие, определяемое 132 ст. УК, только те из указан-
ных выше преступлений, которые учинены во время
войны и на военных фронтах.
Преступления хозяйственного типа, совершенные при операциях
с государственным или общественным имуществом в момент, когда, на-
пример, на государство надвигается «гроза военной непогоды», и страна
срочно переходит фактически на военное положение, начинается мо-
билизация армий и переброска и приспособление хозяйственных аппа-
ратов государства к условиям боевой обстановки, — хотя бы эти пре-
ступления были совершены не на военных фронтах, а в тылу,
и хотя бы они были учинены до начала боев, — должны квалифи-
цироваться по ст. 132 УК.
Преступные действия лиц, имеющих то или другое отношение к хо-
зяйственным операциям государственных и общественных организа-
ций,—в такие моменты, внезапного перехода страны на военную ногу,—
представляются особенно опасными и, естественно, могут оказать вред-
ное влияние на боевую мощь государства.
Расследование преступлений, учиненных в такой боевой обста-
новке, обязывает следователя обратить внимание, к какому моменту
относятся отдельные длящиеся действия совершителя преступления,
имеющие преступный характер. Например, договор с хозорганом мог
быть совершен контрагентом до наступления боевой обстановки,
в условиях мирного времени, но контрагент хозоргана злонамеренно
не выполнил обязательств по договору (131 ст. УК), использовав насту-
пившие до срока исполнения договора последующие события военного
времени. Если эти последние действия контрагента, необходимые для
наличности состава преступления, совершены в условиях боевой обста-
новки, преступление должно квалифицироваться по 132 ст. УК.
68
Совершение
хозяйственных
преступлений,
связанных с
поставками
предметов
снабжения
Красной армии
и флота.
Для признания наличное™ преступлений, пре-
дусмотренных 128 —131 ст.ст. УК и связанных с по-
ставками предметов снабжения Красной армии и
флота — не имеют значения моменты времени и места:
такие действия, совершенные и в военное и
в мирное время, и на фронтах и в тылу —
являются одинаково опасными, и совершители их под-
лежат ответственности по 132 ст. УК.
Методы и тех-
ника исследо-
вания преступ-
лений, предусм.
132 ст. УК.
Для состава преступления, предусмотренного этой статьей, в от-
ношении каждого из отдельных видов хозяйственных преступлений, не-
обходимо, кроме выяснения и освещения моментов, вытекающих из
анализа 128 —131 ст. УК., установить, 1) что об’ектом преступных
действий хозяйственника или контрагента хозоргана — были пред-
меты снабжения, поставляемого для Красной
армии и флота (предметы обмундирования, снаряжения, оружие,
фураж, продовольствие и т. п.), и 2) что последствия этих действий на-
столько серьезны, что могли отразиться на боеспособ-
ности армии и флота.
Все, что выше было сказано относительно плано-
вости ведения следствия по делам о хозяйственных пре-
ступлениях, о предпочтительном выборе и применении
тех или других методов и технических приемов иссле-
дования, относится в полной мере и к расследованию
квалифицированных видов указанных преступлений, осложненных усло-
виями совершения их в боевой обстановке или в связи с поставками
предметов военного снабжения.
Однако, здесь необходимо обратить внимание на следующие
важнейшие моменты, которые должен иметь в виду следователь:
1) Расследование преступлений, учиненных в боевой обстановке
и по хозяйственным операциям с предметами военного снабжения —
обычно происходит при исключительных обстоятельствах: свидетелями
по этим делам являются большею частью лица, вынужденные к быстрым
и внезапным перемещениям (боевая обстановка); документы по ним
имеют иногда характер особой секретности, и места нахождения и хра-
нения их могут быть расположены в различных отдаленных друг от
друга пунктах (договоры, сделки и отчетность по поставкам предметов
снабжения). Поэтому следствие по делам этого рода, в интересах сроч-
ности, должно вестись ускоренным темпом без проме-
дления, чтобы нужные свидетели могли быть своевременно допрошены
до от’езда их из места временного их пребывания, и чтобы необходи-
мые для приложения к делу материалы и документы могли быть затре-
бованы и приобщены к делу также с минимальной затратой времени на
их разыскание и переписку об их присылке.
2) Серьезность и сложность преступлений этого рода обязывает
следователя, в связи с ускорением темпа расследования, фиксировать
свое внимание на важнейших моментах дела, не оста-
навливаясь на деталях, на мелких фактах, на приобщении к делу до-
кументов, имеющих второстепенное значение, и не выжидая возмож-
69
мости допросить какого-либо свидетеля, местопребывание которога
точно неизвестно, или добыть документы, которые по данным дела
только «предположительно и гадательно» могут создать прямую или
косвенную улику в деле.
3) В процессе исследования, с первых шагов следствия, необхо-
димо ориентироваться на масштабе дела, на степени его важности и
общеопасности исследуемого преступного деяния, учитывая в первую
очередь, последствия, которые получились в результате данного
преступного деяния и размеры ущерба, причиненного им как интере-
сам хозоргана; так и делу снабжения военного ве-
домства.
4) К разрешению вопросов об обстоятельствах, квалифицирующих
хозяйственные преступления, — в виду их исключительной важности
для дел подобного рода, — как-то: о значении тех или других действий
обвиняемого в данных условиях боевой обстановки, о фактических по-
следствиях этих действий и возможном влиянии их на боеспособность
армейских и флотских частей, об исчислении размеров убытков и т. п.,—
следует привлекать военных специалистов, стоящих в курсе
тех специальных вопросов, которые подлежат разрешению через
экспертов.
5) В виду указанных же специфических особенностей дел о пре-
ступлениях, предусмотренных в 132 ст. УК, при производстве бухгал-
терских и счетоводных экспертиз — для определения размеров ущерба
не следует распылять материалов и добиваться от эксперта детальных
и точных исчислений, которые могут потребоваться впоследствии для
доказательств заявленного по делу гражданского иска, а предлагать
им дать заключение на предложенные вопросы о размерах ущерба, хотя
бы в приближенном исчислении на основе наличных
и бесспорных документальных данных.
Только при соблюдении указанных условий следователь может
легко справиться с любым делом крупного масштаба и выполнить требо-
вание о скорейшем окончании такого дела, в порядке особой срочности.
Г Л А В А IX.
ДОЛЖНОСТНЫЕ ПРЕСТУПЛЕНИЯ.
(Общие замечания о задачах и методах расследования}.
с . Расследование дел о должностных преступлениях,,
задачи ^ассле- сравнительно с расследованием прочих дел, стоит пе-
дования при ред некоторыми специфическими задачами. Послед-
установлении ние, в свою очередь, можно разбить на две группы:
суб’екта пре- во-первых, на такие особенности, которые являются
общими всем должностным преступлениям, и, во-вто-
рых, на особенности и задачи, свойственные отдельным видам их. В на-
стоящей главе мы останавливаемся на первых. Уже в отношении вы-
70
явления суб’екта должностного преступления сказывается специфич-
ность расследования, заключающаяся в необходимости всякий раз ста-
вить и правильно разрешать вопрос, является ли подозреваемый или
обвиняемый лицом, могущим отвечать, именно, как суб’ект должност-
ного преступления.
Правда, наша судебная практика твердо стоит на той точке зре-
ния, что соучастниками должностного преступления могут быть и част-
ные лица, и, поскольку речь идет о соучастниках (подстрекателях, по-
собниках), задачи расследования должностных преступлений ничего
специфического собою не представляют. Но поскольку речь идет об
исполнителях, задача усложняется, так как исполнителями в дан-
ных случаях могут быть только должностные лица, а распозна-
вание этого момента иногда затруднительно.
Основные руководящие указания для правильного разрешения во-
проса дает ст. 109 УК, с ее двумя примечаниями.
Из анализа ее видно, что наиболее легко распознаваемой группой
должностных лиц являются лица, занимающие какую бы то ни было
должность в любом государственном учреждении или пред-
приятии, независимо от того, занимает ли служащий должность по вы-
бору, или по назначению, временную* или постоянную, штатную или
сверхштатную, в госучреждении, действующем в пределах СССР, или
функционирующем за пределами Союза (политические и торговые пред-
ставительства), независимо и от того, какие функции выполняет гос-
учреждение или предприятие — хозяйственные, культурные, судебные,
административные и т. д., наконец, независимо и от того, идет ли речь
о так называемых «ответственных» должностных .лицах или прочих
служащих.
При расследовании должностных преступлений, далее, необходимо
учитывать то ограничение, которое примечание 2-ое к статье 109 УК
устанавливает в отношении служебных преступлений служащих
профессиональных союзов.
Прежде чем пред’являть обвинение этой категории должностных
лиц в том или ином из видов должностных преступлений, указанных
в тексте примечания 2 к ст. 109 УК (растрата, взятка, подлог), следо-
ватель обязан убедиться предварительно, что в поступивших к нему ма-
териалах имеется отчетливое указание на то, что данное лицо привле-
кается по постановлению профсоюза.
При отсутствии же такого постановления, возбуждать уголовное
преследование за должностное преступление лишь на основании по-
ступившей частной жалобы или по непосредственному усмотрению
нельзя. Сказанное, однако,- не исключает возможности, и при отсут-
ствии постановления профсоюза, привлекать должностных лиц проф-
союзов к ответственности за общее преступление. Но даже (в отно-
шении привлечения к ответственности за должностное пре-
ступление) при отсутствии в материалах соответствующего постано-
вления профсоюза, следователь не должен отказать в возбуждении
преследования, не поставив предварительно вопрос на санкцию проф-
союза.
71
Чаще всего у следователя возникают сомнения в отношении во-
проса о принадлежности или непринадлежности того или иного лица
к третьей группе должностных лиц, характеризуемых примечанием
1 к ст. 109 УК, как лиц, занимающих какие-либо должности «в орг а-
низации или об’единении, на которые возложены
законом определенные обязанности, права и пол-
номочия в осуществлении хозяйственных, адми-
нистративных, профессиональных или иных обще-
государственных задач». Включение данной обширнейшей
группы в круг должностных лиц составляет одно из характернейших
отличий советского Уголовного Кодекса от буржуазных. Отличие это
обусловлено тем, что советское государство не противопоставляет, как
это (в интересах подавления и эксплоатации трудящихся) делают поме-
щичье-буржуазные государства, замкнутый круг служащих госучре-
ждений, как носителей власти, служащим общественных организаций
трудящихся, но, наоборот, в опоре и оживлении этих организаций чер-
пает силы для социалистического строительства. Упомянутое расши-
рение круга должностных лиц является по существу одним из логиче-
ских последствий общей политики государства пролетарской диктатуры
по втягиванию во все отрасли управления государством и социалисти-
ческого строительства широчайших масс трудящихся.
Вместе с тем, понятно, что в смысле уголовной ответственности
нельзя и слишком распространительно толковать приведенную выше
формулировку нашего УК. Следователь каждый раз должен убедиться
в наличии тех ограничительных признаков, которые имеются в данной
формулировке (возложение законом определенных обязанностей и прав,
выполнение задач общегосударственного значения).
Иногда расследование не уделяет должного внимания этим ограни-
чительным моментам и впадает в непримиримое внутреннее проти-
воречие.
«Ни предварительное следствие, ни суд (замечает в одном из своих
определений УКК Верхсуда РСФСР) не поставили перед собой вопроса,
что представляла из себя артель «Возрождение» и насколько она может
считаться объединением, которому придавалось значение в смысле вы-
полнения общегосударственных задач. С одной стороны, устанавли-
вается, что артель эта была организована, главным образом, в личных
целях группы лиц, а, с другой стороны, применяется к членам правления
ее статья УК, применяемая исключительно к должностным лицам».
В другом примере УКК Верхсуда обратила внимание на совершенно
неправильное признание в качестве должностного лица председателя
комитета рыночных торговцев (см. дело № 22 — 27 г. — «Судебная
Практика» № 6).
Для практических целей расследования, поэтому, не лишне напо-
мнить о некоторых раз’яснениях, уже имеющихся по данному вопросу,
которые дают следователю прямой ответ на большую часть возникаю-
щих в следственной практике казусов.
Так, мы имеем прямое указание закона относительно приравнения
(в смысле уголовной ответственности) к должностным лицам выбор-
72
н ы х членов домоуправлений (см. п. «г» ст. 1 постановле-
ния СНК РСФСР об упорядочении работы судов в области жилищных
дел. Собр. Узакон. 1926 года, № 17, ст. 171). То же относительно
членов крестьянских комитетов взаимопомощи (С. У. 1924 г., № 81,
ст. 813). Определением УКК Верхсуда (по д. № 225000/24 по обвинению
Волошиной) признана должностным лицом заведующая пошивочной ма-
стерской, организованной женотделом парткома. При анализе задач
расследования по отдельным видам должностных преступлений будет
указан ряд других аналогичных раз’яснений.
В частности, поскольку смешанные общества (акцио-
нерные и товарищества с ограниченной ответственностью) являются
формой участия государства совместно с частным и кооперативным ка-
питалом, то можно согласиться с той точкою зрения (см., например,
профессора Жижиленко, «Должностные преступления», 3 издание,
стр. 8), что служащие смешанных обществ должны рассматриваться,
как должностные лица. Вообще, совершенно прав т. Г. К. Рогинский,
когда указывает, что «перечисление наименований всех организаций и
об’единений, подпадающих под смысл примечания к ст. 109 УК, было бы
делом немыслимым» («Уголовный Кодекс РСФСР» изд. 1925 г., стр. 123).
Поэтому в каждом отдельном случае для положительного разрешения
вопроса следователь должен проверить: 1) существует ли данное об’-
единение в силу закона или хотя бы если не в силу закона, то в силу
особого акта государственного учреждения; 2) очерчен ли в законе или
акте об’ем предоставляемых данному об’единению прав и полномочий
и 3) носят ли возложенные на об’единение обязанности и задачи обще-
государственный характер.
В отношении контрагентов государственных учре-
ждений следователь должен иметь в виду раз’яснение Пленума Верх-
суда от 7/П — 1927 г. (протокол № 3), согласно которого, как правило,
лица, вступившие с государственными или общественными учреждениями
и предприятиями в какие либо договорные отношения (например, дого-
|вор поручения) не рассматриваются как должностные
I л и ц а. Однако, если контрагенты фактически были снабжены
'административными функциями или иными функциями должност-
ного лица, или же если они на основании выданных им мандатов
действовали, как должностные лица, то они в смысле ответствен-
ности за совершенные преступления приравниваются к должностным
лицам.
Таким образом, не голый формальный признак, но и материальный
признак, фактическое выполнение или невыполнение данным лицом или
данной организацией публично-правовых функций — вот что должно,
являться решающим для следователя моментом при разрешении вопроса
о возможности или невозможности в том или ином случае квалифици-
ровать преступление, как преступление должностное.
Поэтому, в частности, при расследовании должностных преступле-
ний необходимо выяснить, относятся ли инкриминируемые действия
к тому периоду, когда должностное лицо занимало и фактически вы-
полняло должность, так как за действия, которые оно совершает с мо-
73
мента утраты своих полномочий, оно уже не может быть привлекаемо,
как за должностное преступление. Моментом же утраты полномочий
следует считать момент сдачи дел.
Разрешение
вопроса о при-
влечении к
уголовной или
дисциплинар-
ной ответст-
венности.
Другим специфическим вопросом, довольно часто
возникавшим при расследовании должностных престу-
плений, являлся вопрос о том, имеется ли в инкрими-
нируемых данному должностному лицу действиях (или,
наоборот, бездействии) состав уголовного преступления
или же налицо лишь дисциплинарный проступок. От
того или иного разрешения в каждом отдельном случае
данного вопроса зависел об’ем расследования и правильность направле-
ния дела. В иных случаях выбор между уголовным и дисциплинарным
преследованием возможно (а потому и необходимо) сделать с первых же
шагов, поскольку поступивший в распоряжение следователя материал
достаточен для того, чтобы дать правильный ответ на данный вопрос.
В настоящее время, в связи с проэктируемым упразднением дисципли-
нарных судов, вопрос этот потерял свою остроту и в сущности сво-
дится к вопросу о наличии состава преступления.
Для правильного разрешения вопроса прежде всего необходимо-
иметь в виду, что нашему уголовному праву совершенно чужд формаль-
ный подход при определении преступления. Даже при наличии сово-
купности признаков того или иного преступления, указанных в особен-
ной части УК, — о преступлении и необходимости применения мер со-
циальной защиты в уголовном порядке речь может быть лишь тогда»,
когда действия по существу социально опасны, когда они реально угро-
жают основам советского строя и правопорядка. Вкорне неправильный
взгляд на преступление, как на формальное лишь нарушение уголов-
ного закона, чаще всего и является причиною неправильного разреше-
ния как следователями, так и судами вопроса об уголовной или дисци-
плинарной ответственности и «ничем не оправдываемого (по выражению
инструктивного письма УКК Верхсуда № 2, 1926 г. — «Суд. Практ.»
№ 13 — 14) расширения понятия преступления».
В том же инструктивном письме дается следующий весьма су-
щественный критерий (признак) для разграничения уголовной и дисци-
плинарной ответственности.
«Для о пере де ления того, являются ли данные действия преступле-
нием или дисциплинарным проступком, громадное значение имеет вы-
яснение мотивов совершения рассматриваемых судом действий. Л и ч-
I н ы е, в особенности, корыстные мотивы чаще всего служат
! решающим признаком, по которому действия следует отнести к долж-
ностным преступлениям».
Другой признак — степень серьезности последствий
действий, даже в тех случаях, когда в основе их лежали личные или
корыстные мотивы.
«Исключениями из этого общего правила (продолжает инструктив-
ное письмо) могут быть только самые мелкие корыстные действия, где
ничтожность последствий ставит под сомнение социальную опасность
и действия, и личности, их совершившей (растрата и подлог, примерно,
в пределах 10 рублей)».
74
Производство расследования и направление в уголовном порядке
таких, например, дел, как по обвинению заведующего магазином в при-
своении 6 р. 40 к. из выручки магазина, при чем присвоенная сумма
полностью была возвращена, есть ничто иное, как недопустимый фор-
мальный подход следователя к делу и бесцельная трата средств.
В отношении направления дел к дисциплинарному производству,
прежде всего, следователь должен иметь в виду, что самостоятельно он
уголовного дела, по которому производится предварительное следствие,
прекращать не вправе. Установив, что в деянии привлеченного к уго-
ловной ответственности должностного лица нет состава преступления,
а имеется наличие дисциплинарного проступка, следователь составляет
мотивированное постановление о прекращении дел в порядке п. 5, ст. 4
УПК и об основаниях для возбуждения дисциплинарного производства
и направляет дело в общем порядке, установленном для направления дел
на прекращение. Указанный только что порядок направления следова-
телем дел применяется в тех случаях, когда речь идет о деле, принятом
следователем к производству в порядке 110 ст. УПК. В тех же случаях,
когда из содержания поступившей жалобы или заявления на действия
того или иного должностного лица следователь усмотрит наличие лишь
служебного поступка, подлежащего рассмотрению в дисциплинарном
порядке, следователь должен жалобу или заявление направить вместе
с своим постановлением к прокурору, от которого и зависит дальней-
шее направление дела. Аналогичный порядок направления (через про-
курора) устанавливается циркуляром НКЮ № 163—26 г., (ЕСЮ 1926 г.,
№ 37) и для дознаний, поступающих к следователю в порядке ст. 105
УПК, когда следователь усмотрит в них отсутствие состава уголовного
преступления и наличие лишь дисциплинарного проступка.
В отношении срока возбуждения дисциплинарного производства
хотя и установлена годичная давность, но в срок последней не вклю-
чается время производства дела в судебно-следственных органах.
При даче заключения о необходимости возбуждения против
должностного лица дисциплинарного преследования, следователь не-
редко сталкивается с таким положением*, когда должностное лицо
к моменту следствия уже более не состоит на той должности, по
исполнению которой совершен проступок, являющийся основанием для
привлечения к ответственности. Поскольку все же данное лицо про-
должает состоять на государственной или общественной службе, пре-
пятствий к возбуждению дисциплинарного преследования быть не может.
Иначе должен быть разрешен вопрос в тех случаях, когда к моменту
производства следствия данное лицо уже более ни в какой должности
не состоит — в таких случаях привлекать к дисциплинарной ответствен-
ности было бы нецелесообразно х).
Упразднение дисциплинарных судов повлечет за собою изменения
в законодательстве, которым и придется руководствоваться при раз-
решении вопроса о направлении дел в тех случаях, когда в деяниях
привлеченного не оказывается состава преступления. Одно только
2) См. раз’яснение Верхсуда от 18 июля 1927 г. («Суд. Практ.» X? 17—
1927 г., стр. 3).
75
ясно: то, что упразднение дисциплинарных судов отнюдь не может быть
Некоторые
процессуаль-
ные особенно-
сти расследова-
ния дел о дол-
жностных пре-
ступлениях.
понимаемо, как оправдание заведения никчемных уголовных дел.
Как уже указывалось, борьба с должностными
преступлениями в советском государстве не скована,
т. наз., административными гарантиями, весьма ха-
рактерными для дореволюционного права. Поэтому
в общем, как первоначальное расследование, так и
окончательное разрешение дел о должностных пре-
ступлениях подчиняются тем же процессуальным пра-
вилам, как и прочие уголовные дела. Имеются лишь некоторые в общем
несущественные процессуальные особенности.
Так, а) согласно п. 3 ст. 97 УПК, правительственные учреждения
и должностные лица вправе производить дознания по делам о незако-
номерных действиях подчиненных им должностных лиц с тем, что дело
в течение трех суток или направляется в дисциплинарном порядке,
или же передается по подсудности;
б) при привлечении должностного лица в качестве обвиняемого
следователь обязан разрешить вопрос, подлежит ли обвиняемый отстра-
нению на время следствия от должности, о чем он составляет мотиви-
рованное постановление и сообщает по месту службы обвиняемого
(ст. 142 УПК). Указанное правило обязательно к исполнению, неза-
висимо от характера преступления, в котором должностное лицо обви-
няется. При этом необходимо иметь в виду раз’яснение Пленума Верх-
суда РСФСР от 21 июля 1924 г. («Сборник цирк. Верхсуда
РСФСР» за 1924 г.), согласно которого следователь вправе на время
следствия обвиняемого отстранять от занимаемой им должности, с к о-
торой связано инкриминируемое преступление,
но не вправе отстранять обвиняемого от государственной службы
вообще или ограничить его права в этом отношении. Отстранять или
не отстранять на время следствия обвиняемого от должности, — это
зависит от усмотрения следователя, которое, разумеется, не может
быть понимаемо, как произвол со стороны следователя, но должно
основываться на обстановке того или иного преступления и на сообра-
жениях целесообразности. Только в отношении судебных работ-
ников, привлеченных к следствию в качестве обвиняемых, временное
отстранение их от должности в порядке ст. 142 УПК обязательно,
и невыполнение этого требования следователем (согласно циркуляра
Верхсуда РСФСР от 1923 г., за № 65, см. «Сб. цирк. Верхсуда РСФСР»
за 1922/1923 г.), должно быть мотивировано особым постановлением
и допустимо лишь при наличии особо уважительных причин;
в) об особенностях в порядке привлечения должностных лиц проф-
союзов к ответственности за должностные преступления уже указано
было выше (необходима санкция профсоюза);
г) при избрании в отношении должностных лиц в качестве меры
пресечения содержания под стражей, следователь обязан копию поста-
новления послать по месту службы обвиняемого (ст. 160 УПК). Цирк.
НКЮ, № 49, 1924 г., настаивая на своевременности и обязательности
представления следователями по месту службы обвиняемого сведений,
7«
указанных в ст. 142 и 160 УПК, кроме того, предлагает ставить в из-
вестность соответствующие ведомства по месту службы обвиняемого
о всех случаях прекращения дел, возбужденных теми или другими
учреждениями о своих сотрудниках;
д) далее, установлены некоторые ограничительные условия для
арестов, обысков и осмотров в отношении членов ЦИК СССР.
Без специального постановления Президиума ЦИК они не могут
быть подвергаемы аресту, задержанию и осмотру, и даже в особо эк-
стренных случаях требуется согласие на то Председателя ЦИК (Поло-
жение о ЦИК СССР — С. У. 1923 г., ст. 1030 № 106). Члены ВЦИК
не могут быть отстраняемы от должности в связи с возбуждаемым
против них уголовным делом (а также не могут быть подвергнуты
аресту, задержанию, осмотру) без специального постановления Прези-
диума ВЦИК, а в экстренных случаях — без .согласия Председателя
ВЦИК (Положение о членах ВЦИК — С. У. 1925 г. № 87, ст. 643). Далее,
в положениях о Сибирском крае (С. У. 1925 г. № 89, ст. 651), о Сев.-
Кавказском крае (С. У. 1925 г. № 11, ст. 76) и об Уральской области.
(С. У. 1923 г. № 103/104, ст. 1028) имеем постановления о том, что члены
краевых и окружных исполнительных комитетов в пределах территории,,
на которую распространяется власть данного комитета, не могут быть
задержаны и преданы суду без предварительного уведомления об том
президиума или председателя исполнительного комитета. Члены губ-
исполкомов не могут быть арестованы без предварительного уведом-
ления президиума или председателя губисполкома, члены уисполкома
не могут быть арестованы в пределах своего уезда без ведома прези-
диума уисполкома, — члены городского совета не могут быть аресто-
ваны без предварительного уведомления о том президиума или пред-
седателя горсовета (С. У. 1925 г. № 91, ст. 662).
Наконец, согласно постановления ВЦИК и СНК от 16 ноября
1922 г. (С. У. 1922 г. № 77, ст. 960), никакие органы власти не могут
производить аресты прокуроров, их помощников, председателей и чле-
нов трибуналов, народных судей и следователей без предварительного
разрешения, а в особо исключительных случаях, при условии одно-
временного извещения Прокурора Республики (при аресте губпрокуро-
ров), губпрокурора (при аресте их помощников), и т. д. Виновные
в неисполнении этих ограничительных правил подвергаются ответ-
ственности по ст. 115 УК (112 ст. УК ред. 1926 г.).
Нетрудно видеть, что все указанные выше ограничения, во-первых,
имеют очень мало общего с так называемой административной гаран-
тией, а, во-вторых, большинство их не может считаться специфическим
только для должностных преступлений, поскольку они сохраняют силу
и для всех тех случаев, когда должностные лица привлекаются и за
общие преступления. Специфичность указанных ограничений для
должностных преступлений, однако, заключается в том, что при рас-
следовании общих преступлений с этими ограничениями приходится
сталкиваться только по части дел, где фигурируют в качестве обвиняе-
мых должностные лица, между тем, как при расследовании должностных
преступлений, наоборот, с ними неизбежно приходится сталкиваться
по всем делам, за Исключением тех редких'в практике случаев, когда
по делу о должностном преступлении почему-либо, — в силу ли смерти
исполнителя должностного лица, или других аналогичных причин, —•
фигурируют одни лишь соучастники должностного преступления —
частные лица.
И
п С вопросами о подсудности следователь, как мы
делДоУдолжно- Уже сказали выше, сталкивается по окончании предва-
стных пре- рительного следствия.
етуплениях. При направлении законченных производством
следственных дел о должностных преступлениях, следователь должен
руководствоваться правилами о подсудности этих дел, в общем сводя-
щимся к следующим основным положениям.
Согласно п. «в» ст. 26 УПК (в редакции постановления ВЦИК и СНК
от 7 марта 1927 г. — «С. У.» 1927 г., № 26, ст. 175, и «С. У.» 1927 г.,
<№ 50, ст. 332), к губсудовской подсудности отнесены дела о должност-
ных преступлениях, предусмотренных ст.ст. 109, 110, 111, 1 ч. 112, ИЗ,
114, 115, II ч. 116, II ч. 117, 118 (когда это преступление связано
с преступлением, предусмотренным 2 ч. 117 ст.), 119 и 121 УК. Таким
образом, из дел о должностных преступлениях нарсудам подсудны дела
о должностных присвоениях (ст. 116, ч. I), о взяточничестве, не
осложненном отягчающими обстоятельствами, даче и посредничестве
во взяточничестве (ст. 118), поскольку эти преступления связаны
с простым взяточничеством, и служебном подлоге (ст. 120). Что же
касается примечания 2 к ст. 26 УПК, согласно которого дела о пре-
ступлениях, предусмотренных ст.ст. 109, I ч. 110, 111 и 113 УК, не
представляющие особой сложности или особого общественного значе-
ния, могут быть специальным определением губсуда по каждому делу
передаваемы в народный суд, то, поскольку вопрос решается не следо-
вателем, а судом, оно практического влияния на направление соответ-
ствующих законченных следственных дел в губсуд иметь не может.
Правда, указанный примечанием 2 к ст. 26 УПК порядок передачи дел
губсудовской подсудности нарсудам, безусловно, громоздок и, надо по-
лагать, жизнь пойдет по пути его упрощения.
В районированных местах следователю необходимо усвоить под-
судность краевых и окружных судов. В краевой суд должны
направляться дела о преступлениях, предусмотренных ст. 114, 2 ч.
115 УК, при чем эти дела подсудны краевым судам безусловно, незави-
симо от положения, занимаемого должностным лицом. Дела же о про-
чих преступлениях, перечисленных в п.п. «в» (должностных) и «г» (хо-
зяйственных) ст. 26 УПК, подсудны краевым судам только в тех слу-
чаях, когда они совершены должностными лицами, занимающими
руководящие должности в краевых административных
и хозяйственных учреждениях, или членами президиумов окружных
исполнительных комитетов, председателями и заместителями председа-
телей окружных судов, окружными и участковыми прокурорами.
За исключением дел, отнесенных к ведению краевых судов, ведению
окружных судов подлежат бее прочие дела, подсудные губернским
судам. Примечание к ст. 26, предоставляющее краевому суду право
любое дело из’ять из ведения окружного суда к своему рассмотрению
или для передачи в другой окружной суд, навряд ли может оказать
влияние на обычное направление следователями дел окрсудам, разве по
инициативе прокурора вопрос об из’ятии дела будет поставлен в про-
цессе расследования.
78
Наконец, независимо от характера преступления, согласно п.п. 2
и 3, ст. 449 УПК, дела по обвинению в преступлениях по должности
членов ВЦИК, членов коллегий Народных Комиссариатов, членов Пре-
зидиума ВСНХ, членов коллегий Верховного Суда, помощников Про-
курора Республики, членов коллегии НКЮ, губернских прокуроров и их
помощников, членов президиумов губисполкомов, заведующих отде-
лами, председателей и заместителей председателей губсуда — подсудны
Судебной Коллегии Верховного Суда.
Дела о должностных преступлениях, угрожающих крепости и мощи
Рабоче-Крестьянской Красной армии или воинской дисциплине, совер-
шенных военно-служащими, подсудны военным трибуналам.
В отношении направления законченных следственных дел о сотруд-
никах милиции, угрозыска, мест заключения и сторожевой охраны
местных касс НКФ х), следователям и органам дознания надлежит руко-
водствоваться циркуляром НКЮ № 9, 1927 г. («ЕСЮ», № 3, 1927 г.),
согласно которого преступления, предусмотренные ст. 71 УК (само-
вольное оставление службы сотрудниками милиции), подсудны нар-
суду, подсудность же дел по всем остальным должностным преступле-
ниям всех перечисленных выше должностных лиц определяется ст. 26 УК.
Издание упомянутого циркуляра обусловлено было тем, что на
местах в ряде случаев и после введения в действие УК в ред. 1926 г. про-
должали руководствоваться п. 15 «Положения о службе в рабоче-кре-
стьянской милиции», говорившей о подсудности этих дел воентрибам.
Поскольку следователь наблюдает за производством дознаний
и обязан и лично соблюдать правила подследственности, нелишне на-
помнить о ст. 108 УПК, согласно которой следователь безусловно обя-
зан принять к производству предварительного следствия (со всеми
отсюда вытекающими последствиями в области наблюдения за произ-
водством дознания) дела о должностных преступлениях, предусмотр.
ст.ст. 2 ч. 110, 1 ч. 112, 114, 2 ч. 115, 2 ч. 116, 117, 118, 119 УК.
Совершенно ненормально такое положение вещей, когда подобные
дела следователь оставляет в производстве органов дознания свыше
того предела, который предусматривает ст. 106 УПК.
Ст. 49 УК в В практике расследования дел о должностных
применении к преступлениях встречались нередко случаи неправиль-
должностным ного толкования ст. 49 УК, касающейся, так называе-
преступлениям. мой, совокупности преступлений (идеальной и реаль-
ной). Руководящее раз’яснение по данному вопросу дано в инструктив-
ном письме УКК Верхсуда РСФСР № 1, 1927 г. Предположим, обви-
няемому должностному лицу пред’является обвинение в превышении
власти путем уничтожения документов в деле в целях воспрепятство-
вания правильному разрешению последнего. Спрашивается, как должен
следователь квалифицировать данное преступление, в котором, с одной
; стороны, имеются признаки превышения власти (110 ст. УК), а, с дру-
гой,—имеются признаки уничтожения документов (ст. 78 УК). В по-
*) О подсудности военизированной охраны см. ст. 1 Положения о воин-
ских преступлениях («Собр. Зак.» № 2—1928 г.).
79
добных случаях, когда признаки различных преступлений относятся
к одним и тем же действиям, согласно раз’яснения Вёрхсуда,
эти действия должны квалифицироваться по статье УК, — имеющей
наиболее тяжкую санкцию и являющуюся основной (в приведенном при-
мере, стало-быть, по 78 ст. УК). Так следователь должен поступить
и в тех случаях, когда в одних и тех же действиях должностного лица
имеются признаки двух должностных преступлений (например,
дискредитирования власти и взяточничества). Это все — случаи, так
называемой, идеальной совокупности. Иначе разрешается вопрос в тех
случаях реальной совокупности, когда, скажем, должностное лицо
совершило несколько самостоятельных, независимых
друг от друга преступлений, — здесь каждое преступление должно ква-
лифицироваться отдельно.
Участие част-
ных лиц в дол-
жностных пре-
ступлениях.
Выше указывалось, что частные лица могут быть
привлекаемы к ответственности за соучастие в долж-
ностных преступлениях в качестве подстрекателей или
пособников последних, разумеется, поскольку это
установлено материалами дела. Но в тех случаях, когда следователь
приходит к выводу, что в действиях исполнителя — должностного лица
имеется лишь состав дисциплинарного (а не уголовного) проступка,
следователь дело в отношении как должностных, так и частных лиц
направляет на прекращение, дисциплинарное же производство может
быть возбуждено только в отношении должностных лиц.
О пределах и Более детально о пределах и методах расследова-
методах рас- ния будет сказано при анализе отдельных видов долж-
следования дел постных преступлений, так как границы, а отчасти
о должностных и методы расследования зависят от характера отдель-
преступлениях. ных должностных преступлений. Здесь укажем лишь
некоторые более или менее общие черты, характеризующие рамки
и методы расследования должностных преступлений и вытекающие из
тех особенностей их, о которых говорилось выше.
Эти общие черты можно сформулировать следующим образом:
1) Расследование всякого должностного преступления должно четко
поставить и четко разрешить, прежде всего, вопрос о том, является ли
привлекаемый к ответственности лицом, могущим отвечать, как
суб’ект должностного преступления. Если в целом ряде случаев выяс-
нение этого вопроса никаких трудностей не представляет, и должностной
характер суб’екта преступления совершенно ясен, то в других случаях
для выяснения этого необходимо истребование от подлежащих учре-
ждений и предприятий уставов, положений и правил, мандатов, удо-
стоверений и доверенностей, детальное ознакомление с общими относя-
щимися до деятельности данного об’единения законодательными и ве-
домственными постановлениями, а иногда, в особенности при отсут-
ствии документальных данных, представляется необходимым для выяс-
нения прав, обязанностей и ответственности данного должностного
лица допросить руководителей соответствующих государственных
учреждений и хозяйственных органов. По делам о служащих об’едине-
ний и организаций следователь обязательно должен выяснить, что из
ЯО
себя представляет данное об’единение и поскольку оно может счи*
таться об’единением, которому придается значение в смысле выполне-
ния общегосударственных задач и которое, следовательно, подпадает
под определение примечания 1 к ст. 109 УК. При этом следователь
должен учесть имеющиеся раз’яснения и руководящие указания НКЮ
и Верхсуда относительно некоторых об’единений и организаций. При
привлечении должностных лиц профессиональных союзов по обвинению
их в должностных преступлениях должна испрашиваться каждый раз
санкция профсоюза.
2) Поскольку не всякое преступление, совершенное должностными
лицами, является преступлением должностным, а лишь такое, которое
связано со службою, с состоянием в той или иной должности, постольку
для возможности правильной квалификации инкриминируемых долж-
ностному лицу действий (или бездействия) расследование обязано выяс-
нить наличие или отсутствие связи этих действий с служебным поло-
жением данного лица. В частности, при расследовании необходимо
выяснить, относятся ли эти действия к тому времени, когда обвиняемый
занимал и фактически выполнял должность, или же относятся, быть-
может, к тому периоду, когда он утратил свои служебные полно-
мочия.
3) Сказанное не освобождает расследование от обязанности вы-
явления и привлечения к ответственности всех тех частных лиц,
которые являлись пособниками или подстрекателями данного должност-
ного преступления и которые и должны отвечать, как соучастники
именно должностного преступления.
4) С первых же шагов расследование должно поставить вопрос
о разграничении уголовного и дисциплинарного порядка преследования.
Если из содержания поступившей жалобы или поступившего от орга-
нов дознания дела очевидно отсутствие уголовного проступка, следо-
ватель не должен принимать дела к производству предварительного след-
ствия, но со своим постановлением должен направить материал проку-
рору. Если же отсутствие по возбужденному делу оснований для уго-
ловного преследования выясняется в процессе предварительного след-
ствия, следователь немедленно должен дело направить для прекращения
в уголовном порядке и для возбуждения дисциплинарного производства
в отношении должностных лиц.
5) Для определения того, являются ли данные действия преступле-
нием, необходимо выяснить мотивы рассматриваемых действий, имея
в виду, что личные, в особенности же корыстные мотивы чаще всего
являются тем решающим признаком, по которому действия следует
отнести к должностным преступлениям, а также необходимо выяснить
’ степень серьезности последствий этих действий, так как при незначи-
тельности последних, даже при наличии корыстных мотивов, часто отпа-
дает социальная опасность действия и личности, а, следовательно,
и основание для возбуждения или продолжения возбужденного уже
уголовного преследования. Для правильного разграничения уго-
ловной ответственности во всех случаях необходимо усвоение
общих начал советского уголовного права, которому, в отличие
Расследование преступлений 6
81
от буржуазного уголовного права, совершенно чужд взгляд на пре-
ступление, лишь как на формальное нарушение уголовного закона,
без учета решающего признака — социальной опасности действия
и личности.
6) При расследовании должностных преступлений должны быть
использованы все те общие методы расследования (допросы свидетелей,
осмотры, обыски, выемки, экспертизы и т. д.), которые представляются
возможными в каждом отдельном случае и необходимы для-выяснения
основных моментов дела. Общим остается положение, выдвинутое
п. 4 цирк. НКЮ, № 20, за 1924 г., о том, что при производстве след-
ствия не должно придаваться решающего значения сознанию обвиняе-
мых, а для всестороннего освещения дела должно собирать об’ек-
т и в н ы е доказательства виновности привлеченных к следствию лиц.
Об условиях и границах использования экспертизы подробно будет
указано ниже. Одною из предпосылок правильного расследования,
определяющих его рамки и указывающих, какими, именно, видами уго-
ловно-судебных доказательств можно и должно ограничиваться в том
или ином случае, является предварительная наметка границ расследо-
вания и плановость расследования.
7) При расследовании должностных преступлений должны быть
соблюдены те процессуальные требования, которые являются специфи-
ческими для расследования должностных преступлений и о которых
сказано было выше (ст. 142, 160 и др. УПК). В частности, на-
помним о требовании цирк. НКЮ № 20, 1924 г. о принятии «всех
необходимых мер к тому, чтобы производство следствия и дознания
по хозяйственным и должностным делам продолжалось не более
трех месяцев со дня начала розыскных или следственных
действий».
8) Следует признать ненормальным такой порядок расследования
о должностных преступлениях, при котором заподозренные в должност-
ных преступлениях лица допрашиваются предварительно в качестве
^свидетелей только для того, чтобы этих же лиц, на основании
цх показаний, затем привлечь в качестве обвиняемых. Такого рода
методы расследования противоречат процессуальным нормам, регули-
рующим допросы свидетелей и обвиняемых, да и практически
они не могут дать реальных результатов в смысле раскрытия
преступления, поскольку показание, данное подозреваемым в качестве
свидетеля часто уничтожается вторым его показанием в качестве
обвиняемого.
Более целесообразно план расследования построить так, чтобы
сначала были выяснены основные моменты дела на основании об’ектив-
ных данных (допрос важнейших свидетелей, иногда даже и производ-
ство экспертизы) и лишь потом, после установления основных моментов
расследования, разрешать вопрос или о прекращении уголовного дела
или о привлечении заподозренного в качестве обвиняемого. Если для
разрешения этого вопроса представляется необходимым предваритель-
ное истребование некоторых об’яснений от подозреваемого, то целе-
сообразнее истребовать эти об’яснения не в форме допроса в качестве
82
свидетеля, а в форме истребования через соответствующее начальство
об’яснений по тем или иным вопросам, которые можно и должно ста-
вить таким образом, чтобы и начальство заподозренного, и сам он
знали, что об’яснение требуется именно в виду возможности привлече-
ния данного должностного лица к ответственности.
9) Правильная квалификация должностных преступлений требует
основательного усвоения соответствующих статей особенной части
Уголовного Кодекса, трактующих о составе отдельных видов
должностных преступлений. В случаях наличия в деле совокупности
преступлений, следует руководствоваться упомянутым выше раз’ясне-
нием Пленума Верхсуда и различать реальную совокупность от идеаль-
ной. Кроме того, при квалификации ряда служебных действий необхо-
димо учитывать специальные .законы, ведомственные распоряжения
и раз’яснения, которые, помимо общих указаний Уголовного
Кодекса, с своей стороны дают обязательные для всех судебно-
следственных органов указания относительно квалификации по той
или иной статье УК. Во всех этих случаях нарушения правил декрета
или специального ведомственного распоряжения должны быть под-
водимы под те статьи УК, которые указаны для нарушителей в этих
актах.
После этих общих замечаний, относящихся к расследованию должт
ностных преступлений, переходим к анализу тех отдельных видов их,
которые представляют наибольший интерес, как в виду их сравни-
тельно большей распространенности, так и в виду сравнительно боль-
шей трудности их расследования.
ГЛАВА X.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О ЗЛОУПОТРЕБЛЕНИИ ВЛАСТЬЮ.
Задачи рассле-
дования при
установлении
суб’екта
злоупотребле-
ния властью.
Задачи расследования дел о злоупотреблении
властью в отношении выявления суб’екта преступления
те же, какие были указаны в главе, посвященной об-
щему анализу расследования должностных преступле-
ний. Одним из основных вопросов расследования и здесь
есть вопрос о том, является ли подозреваемый в злоупо-
треблении властью должностным лицом, так» как только должностные
лица могут быть исполнителями преступления, предусмотренного 109 ст.
УК, частные же лица могут привлекаться лишь в качестве соучастников.
Этот вопрос должен быть разрешен в каждом отдельном случае на
основании тех соображений, которые указаны были выше при анализе
расследования должностных преступлений вообще.
Совпадение задач расследования дел о злоупотреблении властью
и дел о прочих должностных преступлениях по линии выявления суб’екта
преступления не случайно. Оно об’ясняется характером и значением
109 ст. УК в ряду других статей УК, говорящих о должностных пре-
6*
8.3
ступлениях. Необходимо иметь в виду что, с одной стороны, ст. 109 УК
дает общее, родовое определение должностного преступления.
Поскольку каждое должностное преступление, будь то превышение
власти или взятка и т. д., безусловно содержит черты злоупотребления
властью, постольку и представляется возможным, отвлекаясь от специ-
фических признаков каждого отдельного вида должностных престу-
плений, выделить те именно признаки, которые общи всем без разли-
чия должностным преступлениям/что и делается ст. 109 УК. С другой
стороны, значение 109 ст. УК, не только в том, что она дает общее
определение должностного преступления. Кроме того, она предусматри-
вает случаи специфического должностного преступления, случаи
отличающиеся, между прочим, чрезвычайным разнообразием своих
конкретных проявлений, но не укладывающиеся в рамки ни одного из
прочих видов должностных преступлений. Поэтому для правильной
квалификации преступлений по 109 ст. УК расследование должно уста-
новить, во-первых, наличие в данных действиях признаков, общих вся-
кому должностному преступлению, и, во-вторых, то, что совокупность
этих признаков такова, что не подходит ни под один из специальных
видов должностных преступлений, предусмотренных другими, кроме
109, статьями УК.
Установление
служебного ха-
рактера деяния
и отсутствия
служебной не-
обходимости
при соверше-
нии его.
единствен
Установив, что инкриминируемые действия совер-
шены должностным лицом, расследование, далее, должно
установить, в каком отношении действия эти нахо-
дятся к служебному положению должностного лица.
Здесь возможны двоякого рода случаи: или действия
таковы, что они совершены вне зависимости от слу-
жебного положения, или же они могли быть совершены
но благодаря служебному положению-
должностного лица. Только в этом последнем случае может
быть речь о злоупотреблении властью. Например, если какое-либо*
должностное лицо, скажем, начальник милиции уезда, окажется злост-
ным неплательщиком госналогов, совершит кражу, будет изобличен
в клевете в печати, то, поскольку подобные деяния не связаны со слу-
жебным положением, они составляют общие, а не должностные престу-
пления, в частности — не злоупотребление властью.
Для того, чтобы установить соотношение между деянием и слу-
жебным положением должностного лица, очевидно, необходимо по воз-
можности точнее выяснить, в чем конкретно это деяние выразилось и
(где в этом по обстановке^дела возникает сомнение) в чем заключается1
служебная компетенция и круг обычных служебных обязанностей дан-
ного должностного лица.
Вместе с тем должен быть установлен другой (также решающий
для возможности квалификации действий, как злоупотребление властью)
момент — то, что инкриминируемые действия не в ызы-
вались соображениями служебной необходимости,
обычно совпадающей с служебной целесообразностью. Поскольку этот
признак отсутствует, не может быть речи и о злоупотреблении!
властью.
84
Установление
последствий
служебных
действий, ин-
криминируе-
мых, как зло-
употребление
властью.
Наличие только что указанных признаков, однако,
еще не дает достаточных оснований для уголовного
преследования по 109 ст. УК. Поэтому, по установле-
нии указанных двух признаков, расследование должно
перейти к центральной задаче своей — к установлению
наличия или, наоборот, отсутствия одного из тех
последствий, только при наличии которых может
быть речь о злоупотреблении властью. Таким образом, в задачу рас-
следования входит:
а) установление того, не имело ли место в результате инкримини-
руемых действий явное нарушение правильной работы учреждения или
предприятия. В качестве конкретного примера такого явного расстрой-
ства в результате неправильных действий по службе можно указать на
длительный перерыв в работе учреждения или предприятия вследствие,
скажем, предоставления одновременного отпуска целому ряду сотрудни-
ков или направления их на служебные командировки, не вызывавшиеся
необходимостью;
б) установление того, не причинило ли данное неправильное слу-
жебное действие учреждению или предприятию имущественного
ущерба, при чем и незначительный ущерб достаточен для ответ-
ственности за злоупотребление властью;
в) установление того, не нарушены ли (в результате не вызванных
служебной необходимостью действий данного лица) общественный
порядок или охраняемые законом права или интересы отдельных
граждан.
Хотя, как указывалось, достаточно одного из только что указанных
последствий для квалификации деяния по 109 ст. УК, но, разумеется,
поскольку это возможно сделать без затяжки расследования, должно
в процессе его постараться выявить наличие и прочих из указанных
последствий, если таковые имели место в действительности.
Установление причинной связи между деянием и
об’ективными последствиями является важнейшей зада-
чей предварительного и судебного следствия. Так фор-
мулирует значение этой задачи УКК Верхсуда (см.
определение от 13 ноября 1925 г., «Сборник опреде-
лений», стр. 65). Эта задача является общей для рас-
всех тех случаях, по всем тем уголовным делам (в том
числе и по делам о злоупотреблении властью), по которым лицу, совер-
У становление
причинной свя-
зи между по-
следствиями и
служебными
действиями.
следования во
шившему то или иное деяние, вменяется наступление определенных
об’ективных последствий, так как последние только в том случае и
могут быть вменены, когда они являются результатом инкриминируемых
действий, т.-е. когда установлена причинная связь между ними и дея-
нием. Так, например, по одному делу установлено было, что со сто-
роны врачей имела место халатность, что наступила смерть больной,
но вместе с тем расследование выяснило, что смерть наступила н е
в результате халатности, что и при надлежащих принятых мерах боль-
ная все равно не была бы спасена. Поскольку таким образом, в данном
случае между деянием и последствием не было причинной связи, УКК
85
Верхсуда не усмотрела в деянии врачей состава уголовного престу-
пления. (Сборник опред., за 1925 г., стр. 45).
Вполне мыслима и такая же ситуация при расследовании дела
о злоупотреблении властью, когда, например, причинение имуществен-
ного ущерба хотя имело место, но вызвано было другими причинами,
а не инкриминируемыми действиями должностного лица. Поэтому рас-
следование и должно самое тщательное внимание обратить на выяснение
наличия или отсутствия причинной связи между действиями должност-
ного лица, не вызванными служебной необходимостью, и теми из преду-
смотренных ст. 109 УК последствиями, наличие которых по делу уста-
новлено.
Установление
суб’ективной
стороны дея-
ния.
Далее, для возможности привлечения к уголовной
ответственности, расследование должно установить на-
личие одного из следующих дополнительных
условий, относящихся преимущественно к внутрен-
ней суб’ективной стороне деяния:
V а) надо установить систематичность злоупотреблений. Система-
тичность предполагает во-первых, повторяемость злоупотреблений,
многократность их, а, во-вторых (что не менее существенно) проявле-
ние известного плана или упорных навыков;
б) или же нужно доказать заведомую возможность
тяжелых последствий. При этом не имеет значения то, на-
ступили ли в действительности эти тяжелые последствия или не насту-
пили — важно лишь установить, что конкретная обстановка совершения
преступления и характер последствий таковы, что возможность послед-
них заведомо допускалась обвиняемым;
в) наконец, третьим условием, при котором злоупотребление
властью должно рассматривать, как уголовное преступление, является
корыстная или иная личная заинтересованное т’ь
(совершение служебного действия в силу кумовства, дружбы, или, на-
оборот, из соображений личных счетов, мщения и т. п.). Если же при
расследовании будет установлено, что мотивами деяния были не личные
интересы, а, скажем, интересы службы или какой-либо общественной
организации, то (при недоказанности систематичности злоупотреблений
и заведомой возможности тяжелых последствий), нельзя квалифици-
ровать действие по 109 ст. УК.
Так, например, УКК Верхсуда не усмотрела признаков уголовно-
наказуемого злоупотребления властью в действиях председателя союза
охотников, раздавщего на неопределенный срок в кредит различные
огнеприпасы членам союза охотников и обратившего деньги, предназна-
ченные для взносов в УФО, на надобности самого союза, (д. № 213387,
1926 г.).
Наконец, касаясь суб’ективной стороны злоупотребления властью,
необходимо еще упомянуть об умысле, как предпосылке, которую
обязано установить расследование, так как без нее нет уголовно-пре-
следуемого злоупотребления властью. Иначе говоря, для применения
109 ст. УК расследование должно установить, что совершивший злоупо-
требление сознает, что служебные действия не вызываются служебной
86
Что должно
быть
влено при рас-
следовании для
квалификации
по I ч. ст. 112
УК.
у стан о-
необходимостью, предвидит наступление указанных в 109 ст. УК послед-
ствий, желает или заведомо допускает их наступление.
Первая часть 112 ст. УК предусматривает квали-
фицированный случай злоупотребления, бездействия и
превышения власти. В отношении злоупотребления
власти рамки расследования видоизменяются сравни-
тельно с теми, которые были указаны выше, следующими
специфическими задачами: 1) Недостаточно ограни-
читься установлением того, что действия совершены
должностным лицом единственно благодаря его служебного положения.
Нужцр установить, что они совершены руководителем учрежде- •
ния. 2^ Нужно установить, что последствием злоупотребления был раз-
вал руководимого должностным лицом центрального аппарата
управления или таких же хозяйственных государственных аппаратов про-
изводства, торговли, кредита и транспорта. Развал центрального
аппарата это значит нечто гораздо более серьезное, чем просто нару-
шение правильной работы учреждения и даже чем те «тяжелые
последствия», о которых говорится в ст. 109 УК. Развал аппарата —
это значит доведение его до такого состояния, при котором или вовсе
невозможно его дальнейшее функционирование, или же оно сопряжено
с огромными практическими трудностями. Кроме того, расследование
должно установить причинную связь между развалом аппарата и дей-
ствиями должностного лица.
Некоторые служебные действия должны квалифици-
роваться, как злоупотребления властью в силу специаль-
ных законодательных и ведомственных указаний.
Сюда относится, например, продажа и незаконное
недержание заложенного в банке имущества в интересах
учреждения или предприятия должностным лицом по-
следнего (цирк. НКЮ и Верхсуда № 14 за 1926 г. —ЕСЮ
№ 1 за 1927 г.), незаконное пользование гербовой печатью
для денежных и хозяйственных документов (приказ РВС
№ 289 от 8/II — 1923 г.), самовольный захват телеграфных
и телефонных проводов (приказ № 37 от 4/1—1923 г.),
расходование средств ККОВ на нужды, не предусмотряев-
Служебные
действия, ква-
лифицируемые,
как злоупо-
требления вла-
стью в силу
специальных
законодатель-
ных и ведом-
ственных ука-
заний.
ные положением ККОВ (С. У. 1924 г. № 81, ст. 813), протекционизм при
найме рабрчейцсилы должен квалифицироваться по 133, а в отдельных слу-
чаях по 109 ст. УК (пирк. НКЮ рт 25 февря лп-1927 г Nb 43—ЕСЮ № J0 за
1927 г.), хищение документов должностным лицом из учреждения или пред-
приятия, в котором он состоит на службе (раз’яснение Пленума Верхсуда
РСФСР от 4 апреля 1927 г., прог. 7); бескредитные расходы (ц. НКЮ № 88—
1922 г. ЕСЮ № 36); неправильное расходование кредитов на хлебозаготовки
(ЕСЮ № 9—1926 г.) и др.
Если расследованием будут выяснены все те мо-
менты, о которых говорилось выше, то квалификация
преступления и разрешение вопроса о дисциплинарной
ответственности особой трудности не представят. Указанными момен-
тами определяется и план расследования в смысле наметки определенных
и существенных вопросов, подлежащих выяснению. Но, конечно, не-
достаточно наметить лишь план вопросов. Правда, и это уже имеет
большое практическое значение, так как многие расследования пока-
зывают, что производивший их следственный работник не отдавал себе
Методы рас-
следования.
87
ясного отчета о том, что именно нужно по делу выяснить. Поэтому
расследование сопровождалось выяснением, с одной стороны, ряда таких
деталей, которые никакого значения по делу не имели, а с другой, —
оставляло без внимания многое из безусловно существенного. Но все
же плановость расследования предполагает наметку не только про-
граммы вопросов, но и порядка и способов разрешения их.
Что касается методов и порядка расследования, то здесь вновь не-
обходимо подчеркнуть нецелесообразность начинать его с допросов
подозреваемых должностных лиц. Допросы их, наоборот, лучше произ-
водить уже после того, как собраны об’ективные данные и доказатель-
ства, в совокупности своей достаточные для пред’явления обвинения.
Строить план расследования на саморазоблачении обвиняемого, вообще
говоря, крайне наивно и обычно характеризует неправильный обвини-
тельный уклон следствия. В результате такого неправильного уклона
обычно и получаются односторонне и поверхностно произведенные рас-
следования и дутые уголовные дела.
Вместе с тем это не значит, что следователь долЗкен упускать из
виду возможности влияния подозреваемого на самое собирание об’ектив-
ных доказательств. Наоборот, эти возможности желательно учесть при
самом начале расследования и в первую очередь произвести те именно
следственные действия, которые могут рассчитывать на успешность при
условии их внезапности и быстроты. Так, например, допустим, что
из поступивших материалов (жалобы, рабселькоровской заметки, мате-
риалов ревизии) можно заключить о наличии такой переписки, которая
бросает яркий свет на мотивы злоупотребления, на соучастников, но
которая грозит быть потерянной для расследования в случае промедле-
ния. Принимая во внимание большое значение доказательств мотивов
злоупотреблений, ясно, что к из’ятию соответствующих материалов
должны быть приняты самые срочные меры (обыск, выемка, истребование
материалов). Разумеется, для производства подобных действий нужно
предварительно убедиться в том, что имеющийся материал со-
держит признаки уголовно-преследуемого злоупотребления властью.
Могут быть и другие моменты, которые в интересах следствия нужно
расследовать в первую очередь. Например, имеется основание полагать,
что сослуживец подозреваемого, могущий дать ценные для дела пока-
зания, находится под угрозой направления в отдаленную и длительную
командировку. Ясно, что в план расследования допрос такого свидетеля
должно включить в число первых следственных действий. Выделение
в первую очередь подобных следственных действий можно считать одним
из элементарных правил осмысленного расследования не только по так
называемым загадочным преступлениям, но и по рассматриваемой группе
дел о злоупотреблениях властью. Разрыв следственной работы и аген-
турной разработки в таких случаях особенно нежелателен. Как раз
в целом ряде случаев представляется весьма важным комбинированные
действия следователя и агентурной разработки и наблюдения. Мыслимы
и такие случаи, которые требуют инициативы в возбуждении вопроса
о производстве специальной ревизии. Словом, раскрытие преступления
в ряде случаев должно итти в виде наступления широким фронтом — и
88
по линии следственных действий, и по линии агентурной работы, и по
линии ревизии.
Вообще, начальные следственные действия требуют большой про-
думанности и энергии и должны быть направлены на собирание в первую
очередь тех доказательств, которые при промедлении могут исчезнуть.
С чего начать? По этому вопросу нельзя дать заранее на все случаи
годных рецептов, так как прежде всего и главным образом вопрос может
и должен разрешаться, сообразуясь с разнообразнейшими условиями
отдельных дел. Но одно ясно — над этим вопросом надо самым серьез-
ным образом подумать, если дело представляет собою сложность, если
в поступивших материалах имеется лишь наметка, но нет достаточных
•об’ективных доказательств самого факта злоупотребления. К сожале-
нию, приходится отметить, что как раз к первоначальным следственным
действиям нередко отношение крайне поверхностное, если можно так
выразиться, формально-процессуальное — лишь бы делу дать некое
движение, послать повестки, вызвать кое-кого из свидетелей, «а там
видно будет».
От ограничений начальных следственных действий таким чисто
обрядово-процессуальным подходом надо самым решительным образом
отрешиться, как от уклонов, не имеющих ничего общего с задачами
раскрытия истины, требующими не обрядов, а творческой инициативы,
напряженной умственной работы.
Следующий момент, который нелишне отметить, говоря о способах
расследования по делам о злоупотреблениях властью — это вопрос об
использовании экспертизы. Если назначение экспертизы излишне в тех
случаях, когда последствием злоупотребления было явное нарушение
правильной работы учреждения или предприятия, в особенности, когда
это явное нарушение подтверждено достаточно убедительным образом
данными ревизий (оно вполне может быть в иных случаях устанавли-
ваемо на основании свидетельских показаний), то совсем иначе обстоит
дело тогда, когда приходится устанавливать развал аппарата или хотя
бы и не развал, а лишь «тяжелые последствия», но относительно кото-
рых нет уверенности, что они наступили «в результате» действий обви-
няемого, а не каких-либо иных, от него независящих, причин.
Надобность в экспертизе может возникнуть и в тех случаях, когда
ни свидетельскими показаниями, ни другими имеющимися по делу
доказательствами не выяснен и невозможно по тем или иным причинам
разрешить и такой кардинальный, как мы видели, вопрос, как вопрос
о том, вызывались или не вызывались действия обвиняемого «служебной
необходимостью», иначе говоря — вопрос о целесообразности инкрими-
нируемых действий. Допустим (и такие факты вовсе не редкость) суть
обвинения сводится к тому, что то или иное должностное лицо в ин-
тересах корыстных или личных приняло заказанный учреждением или
предприятием материал или продукты заведомо плохого качеству, самый
заказ сделан данным лицом из родственных побуждений и т. д. Акт
ревизии, как это тоже нередко бывает, ограничивается весьма общими
и малоубедительными соображениями и выкладками о плохом качестве
89
товара. Обвиняемый, наоборот, настаивает на том, что товар вполне
доброкачественен, что условия сделки вполне целесообразны с точки
зрения интересов учреждения или предприятия. В такого рода случаях,
конечно, было бы большим упущением со стороны производящего рас-
следование, если бы он не назначил экспертизы для выяснения действи-
тельных качеств товаров. 9
Сказанное отнюдь не имеет ввиду признание нормальным пригла-
шение экспертизы в тех случаях, когда для установления тех или иных
фактов она вовсе не требуется, когда вполне достаточный и убедитель-
ный материал дают акты ревизий или свидетельские показания.
Несколько слов о способах установления об’ема прав и обязанно-
стей должностного лица в целях выяснения того, что инкриминируемые
им действия могли быть совершены «единственно благодаря служебному
положению». Совершенно ясно, что здесь требуются в качестве основ-
ных документальные данные, что нельзя тут выводы
строить исключительно на показаниях свидетелей. Однако последние
могут быть использованы в качестве дополнительных способов уста-
новления фактической роли обвиняемого, его личности, отношения
к служебным обязанностям и т. п.
Г Л А В А XI
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О ПРЕВЫШЕНИИ И БЕЗДЕЙСТВИИ
ВЛАСТИ.
Задачи рассле-
дования, об-
щие указанным
видам преступ-
лений и зло-
употреблению
властью.
Так же, как это мы видели при анализе рамок
следствия по делам о злоупотреблении властью, так и
при расследовании дел о преступлениях, предусмотрен-
ных 110 и 111 ст. УК, для возможности возбуждения
уголовного преследования, расследование должно уста-
новить, что в результате превышения или бездействия
власти последовало или явное нарушение работы учреждения или пред-
приятия, или имущественный ущерб, или нарушение общественного
порядка, или нарушение охраняемых законом прав или интересов
отдельных граждан. Кроме того, необходимо установить, что превы-
шение или бездействие власти учинены должностным лицом или систе-
матически или заведомо для должностного лица могли повлечь
за собой тяжелые последствия. Таким образом, в весьма значительной
части рамки и задачи, а стало быть, и методы расследования по рассма-
триваемым категориям должностных преступлений совершенно тожде-
ственны с теми, которые нами указаны были в отношении расследования
по делам о злоупотреблениях властью.
Это целиком относится и к квалифицированным видам превыше-
ния и б^рдействия власти, предусмотренными (так же, как квалифициро-
ванные виды злоупотребления властью) ст. 112 УК. Кроме того, ква-
лифицированное превышение власти предусмотрено 2 ч. 110 ст. УК,
предполагающей установление усиливающих ответственность моментов
90
для тех случаев, когда превышение власти сопровождалось насилием,
применением оружия или мучительными и оскорбляющими личное
достоинство действиями.
Специфические Что же касается специфических моментов рассле-
моменты рас- дования дел о превышении и бездействии властью, то
следования по они, прежде всего, определяются теми признаками,
шении°власти к0Т0Рые, согласно ст. 110 и 111 УК, образуют собою
состав превышения власти или бездействия.
Превышение власти определяется ст. 110 УК, как совершение дей-
ствий, явно выходящих за пределы прав и полномочий, предоставлен-
ных законом совершавшему их.
Таким образом, оставляя в стороне признаки, общие с злоупотре-
блением властью и подробно анализированные выше, можно указать
следующие специфические моменты и границы расследования дел о пре-
вышении власти:
1) Необходимо установить с совершенной точностью пределы
компетенции должностного лица, обвиняемого в превышении
власти. Способы установления пределов компетенции уже упомянуты
были выше в главе о злоупотреблении властью. Установление пределов
компетенции должностного лица должно главным образом базироваться
на истребовании от соответствующих учреждений уставов, положений и
правил, в которых определяются права и обязанности должностных
лиц или же в других случаях на ознакомлении с соответствующими
общими декретами или ведомственными постановлениями или организа-
ционными планами или проектами госорганов. Дополнительными* мето-
дами установления пределов компетенции данного должностного лица
является допрос руководителей соответствующих органов и сослу-
живцев.
2) Необходимо установить конкретно, в чем именно заключаются
инкриминируемые действия.
3) Путем сопоставления конкретных действий с пределами
компетенции должностного лица из материалов расследования должно
с полной ясностью вытекать, что инкриминируемые действия явно
выходят за пределы компетенции должностного лица. Если бы при
расследовании оказалось, что пределы компетенции должностного лица
сомнительны, что должностное лицо совершило инкриминируемые ему
действия в предположении, что оно имеет право на совершение их, то
нет состава превышения власти.
В некоторых случаях наличие действий, явно выходящих за пре-
делы полномочий должностного лица, установить не представляет ника-
кой трудности.
Например: должностное лицо задерживает исполнение приговора,
вошедшего в законную силу, не имея на то никакого права, или само-
вольно разрешает дело в то время, как право разрешения таких дел
ему не предоставлено; должностное лицо производит обыск, не имея на
то полномочий; начальник места заключения самочинно освобождает
арестованного, не имея на то распоряжения соответствующего судебно-
следственного органа и т. д.
91
Сложнее задача расследования в тех случаях, когда превышение
власти выражается в таких действиях, которые вообще данное должност-
ное лицо в силу своих служебных полномочий вправе было совершить,
но которые совершены при отсутствии достаточных к тому оснований.
Например, администрация места заключения применяет оружие в отно-
шении заключенного, несмотря на отсутствие тех оснований, которые
предусматривает ст. 2Т5 НТК и специальная инструкция. Расследова-
ние должно строго учесть, какие именно основания закон считает необ-
ходимыми условиями допустимости данного действия со стороны долж-
ностного лица — с одной стороны, и путем свидетельских показаний,
иногда местного осмотра, экспертизы выяснить, были или отсутствовали
эти основания фактически.
В отношении целого ряда должностных действий квалификация
их облегчается специальными указаниями законов, относящими данное
действие к превышению власти.
Так, например, согласно сводного закона о порядке производ-
ства реквизиции и конфискации (С. У. 1927 г. № 38, ст. 248), как пре-
вышение власти, должно квалифицировать нарушение должностными
лицами правил о реквизиции и конфискации. Согласно постановления
СНК РСФСР от 1 сентября 1922 г. (С. У. 1922 г. № 57) превышением
власти является взимание платы прЬи операциях бирж
труда по представлению работы. Имевшие место факты
самостоятельного или по требованию местных органов власти изме-
нения страховыми органами установленных в законодательном по-
рядке норм страхового обеспечения и условий его предоставления,
факты расходования средств на цели, не предусмотренные положе-
нием о фондах о социальном страховании, сложение пени сверх уста-
новленной нормы и т. п. послужили основанием к изданию НКЮ и
НКТ специального циркуляра (цирк, от 22 апреля 1926 г. за
№ 71/79/1406 — ЕСЮ № 19 за 1926 г.), — предложившего привлекать
к ответственности, как за превышение власти, должностных лиц, ви-
новных в израсходовании средств социального страхования вопреки
правилам, утвержденным СНК СССР от 23 марта 1926 г. (Известия № 74
от 11 апреля 1920 г.) или же в неправильном расходовании этих средств
с нарушением правил о распределении средств социального страхова-
ния по фондам.
Согласно инструкции НКВД № 13 от 8 января 1927 г. (Бюллетень
НКВД № 1—27), превышением власти является неправильное
использование сельских исполнителей должн. лицами.
Целый ряд циркуляров, далее, к превышению власти относит так
назыываемое налоготворчество.
Из раз’яснений Верхсуда можно указать на раз’яснение по делу
Трудабека, согласно которого телесные повреждения и насилия над
личностью, если они совершены должностным лицом при исполнении
им служебных обязанностей, надлежит квалифицировать, как превы-
шение власти. Далее необходимо иметь ввиду раз’яснение Верхсуда
от 27 сентября 1926 г. (ЕСЮ № 46 за 1926 г.), согласно которого
самосуды со стороны должностных лиц, как действия особо со-
циально-опасные, должны квалифицироваться не по 142 ст. УК ред.
1926 г., а по 2 ч. 106 ст. УК (2 ч. 109 ст. УК ред. 1926 г.). В ряде слу-
чаев под превышение или злоупотребление властью подойдут такие дей-
ствия хозяйственных и кооперативных работников, которые идут враз-
рез с линией советской власти в борьбе с частным капиталом,—наруше-
ние директив о снижении цен и т. п. См. также цирк. НКЮ № 169—
1925 г. (ЕСЮ, № 33).
32
Специфические
моменты рас-
следования дел
о бездействии
власти и ха-
латности.
Бездействие власти определяется ст. 111 УК, как
невыполнение должностным лицом действий, которые
оно по обязанности службы своей обязано было выпол-
нить. Халатность же — как недобросовестное отно-
шение к возложенным по службе обязанностям,
повлекшее за собою волокиту, медленность в производ-
стве дел и отчетности и иные упущения по службе. Как бездействие,
так и халатность составляют уголовное преступление лишь при наличии
признаков, предусмотренных ст. 109 УК, о которых говорилось выше.
Таким образом, в специфические задачи расследования при без-
действии власти входит установление следующих двух моментов:
во-первых, несовершения должностным лицом определенных действий,
во-вторых, таких, именно, действий, которые должностное лицо должно
было выполнить в силу своих обязанностей по службе Здесь, таким
образом, особенно серьезное значение приобретает установление точ-
ных границ служебной компетенции. Невыяснение этого кардинального
вопроса есть такого рода неполнота предварительного и судебного
следствия, которая неизбежно влечет отмену приговора.
В качестве иллюстрации можно указать на определение УКК Верх-
суда по делу № 23484—1927 г. — от 30 апреля 1927 г. («Судебная Прак-
тика», № 11 за 1927 г.). Башкирский главный суд признал Уколову,
почто-телеграфную работницу, виновной по ст. 111 УК в том, что она,
состоя в должности квалифицированного работника почто-телеграф-
ного отделения в с. Ииглино, не выполнила циркуляр Народного Ко-
миссариата Почт и Телеграфов от 23 августа 1923 г., коим предлага-
лось всем квалифицированным работникам участвовать в проверке
кассы своего отделения; осужденная же, зная, что завотделением жи-
вет не по своим средствам, ни разу не поинтересовалась состоянием
кассы, в результате чего заведующий получил широкую возможность
злоупотреблять своим служебным положением и растратил из средств
почтово-телеграфного отделения более 14.400 р. При рассмотрении
дела УКК Верхсуда оказалось, что из приложенной к делу инструкции
Наркомпочтеля не видно, чтэ бы на обвиняемую, по занимаемой ею
должности, была возложена обязанность проверки кассы, более того,
что в деле нет даже указаний, чтобы она имела это право. Предва-
рительное и судебное следствие, вместо проверки этого существенней-
шего обстоятельства путем изучения соответствующей инструкции,
просто приняли на веру толкование инструкции ревизией. Более того,
оказалось, что осужденная—вовсе не квалифицированный почтово-теле-
графный работник, а полуквалифицированный, а стало-быть, никак не
могла считаться обязанной проверять кассу отделения. Естественно,
что УКК приговор отменила и дело, за отсутствием состава не только
уголовного, но и дисциплинарного нарушения, производством пре-
кратила.
Как это уже отмечалось нами при анализе задач расследования
должностных преступлений, вообще, при расследовании бездействия и
халатности нельзя ограничиваться установлением только формаль-
ной, так сказать, компетенции данного должностного лица, а нужно
выяснить и фактическое положение вещей.
/
Вот характерный пример упущения следствия по части выяснения
фактического положения вещей. Кр. Ковалев заключил договор с пра-
влением Муш конического се льско-хозяйственного товарищества Смо-
98
ленской губ. о принятии его на должность ответственного приказчика.
Будучи сам неграмотным, Ковалев поручил торговлю в лавке своему
сыну Денису. Вследствие обнаружившейся растраты, Ковалев Петр и
был привлечен на предварительном следствии к уголовной ответствен-
ности по ст. 111 УК. Отменяя обвинительный приговор суда, УКК,
между прочим, как на одно из оснований к отмене, указала на то, что
Ковалев Петр лишь формально, в силу договора, числился приказчи-
ком товарищества, фактически же обязанности эти выполнял его сын,
каковое обстоятельство, однако, не было проверено ни судебным, ни
предварительным следствием, ввиду чего дело и было передано для но-
вого рассмотрения со стадии предварительного следствия.
Другое нередко наблюдающееся упущение расследования по делам
о преступлениях, предусмотренных ст. 111 УК, заключается в недоста-
точном выяснении причинной связи между бездействием или
халатностью и последствиями. В ряде случаев для выяснения этого ре-
шающего (для той или иной квалификации бездействия или халатности)
момента необходима экспертиза, более того, необходимо определенное
и категорическое заключение экспертизы о наличии причинной связи.
Характерно в этом отношении расследование по делу о пожаре
5 марта 1927 г. на кондитерской фабрике имени Ленина в Сталинграде.
Пожаром уничтожены были потолок и крыша пряничного отделения
фабрики, около полутора тысяч ящиков, заготовленных под упаковку
кондитерскосго товара, а также часть сырья. Предварительное и су-
дебное следствие к выяснению причин пожара подошло односторонне,
усматривая их в халатности со стороны директора фабрики и заведую-
щего складом пряничного цеха, выразившейся со стороны первого
в непринятии, якобы, никаких мер для предотвращения пожара и в до-
пущении на печах пряничного цеха сушки картофельной муки и ящи-
ков, а со стороны второго в том, что он в день пожара не удостове-
рился, не осталось ли на печах чего-либо легко воспламеняющегося.
Между тем, в деле имелись указания на то, что пожар произошел н е
по причине халатности кого-либо из администрации, но или от
поджога, или же от загоревшейся балки, слишком близко расположен-
ной к дымоходу.
Указания эти обязательно следовало самым тщательным образом
проверить, чего сделано не было, предварительное следствие ограни-
чилось неопределенным заключением экспертной комиссии, а суд отка-
зал в вызове в качестве экспертов лиц, производивших обследование.
Эти упущения по части установления причинной связи и послужили од-
ним из оснований к отмене приговора суда («Суд. Практика» № 20—
27 г. стр. 20).
Число аналогичных примеров можно было бы увеличить, но и при-
веденных, думается, вполне достаточно для того, чтобы понять огромную
важность выяснения при расследовании причинной связи между халат-
ностью или бездействием власти и инкриминируемыми последствиями.
С введением в действие УК редакции 1926 года,
Различие ха- бездействие власти и халатное отношение к служебным
бездействия1 обязанностям, ранее предусматривавшиеся отдельными
Ошибки в ква- статьями УК (ст. 107 и 108), ныне об’единены в одной
лификации. 111 ст., предусматривающей одинаковые санкции как за
Специальные бездействие, так и за халатность. Тем не менее, не-
раз’яснения. обходимо при расследовании избегать смешения и
отождествления этих двух видов должностных преступлений. Бездей-
ствие власти, как это признано в докладе УКК Верхсуда «о должност-
ей
яых преступлениях, предусмотренных ст.ст. 107, 108 и 128 УК ред.
1922 г. («Судебная Практика» № 16—1927 г.), является более социально-
опасным преступлением, чем халатность. Более социально-опасным
оно является потому, что в отличие от халатности, которая есть деяние
неосторожное, бездействие предполагает умысел.
При бездействии власти должностное лицо умышленно бездей-
ствует и не принимает никаких мер к устранению того или иного явле-
ния, ибо само желает, чтобы это явление наступило-. Например, у пред-
седателя сельсовета на глазах учиняют самосуд над вором, но он ни-
каких мер к предотвращению этого не принимает, ибо сам желает,
чтобы результат (самосуд) наступил. Или члены ревкомиссии или
председатель кооператива, знают, что у кассира есть растрата денег,
но мер к выявлению растраты и отстранению кассира не принимают;
в этих действиях налицо бездействие власти, так как они сознательно
допускают учинение этой растраты и умышленно не производят того,
что им нужно делать по своему положению. По существу, следова-
тельно, бездействие власти есть то-же злоупотребление властью, но
только выражается не в действиях должностного лица, а в его без-
действии. Наоборот? при халатности должностное лицо не желает
наступления тех или иных последствий, ибо оно не предвидит, что
они могут наступить. Преступление его заключается в непредвиде-
нии того, что он должен был предвидеть. Например, члены ревкомис-
сии ничего не знают о произведенной кассиром растраты, но они все
равно как члены ревизионной комиссии, должны производить ревизию
своевременно, так как должны предвидеть, что если они ревизию про-
изводить не будут, то возможно учинение растраты кассиром или на-
личие какого-либо иного злоупотребления.
Руководствуясь этими вполне ясными указаниями Верхсуда, не
трудно, при расследовании, провести четкую границу между деяниями,
<оставляющими умышленное злоупотребление властью, и халатно-
стью, как деянием неосторожным, и покончить с той путаницей,
которая наблюдается в этом отношении не только в следственных, но и
судебных органах. А что путаница эта приносит вполне конкретный
вред интересам правильной борьбы с преступностью и правильной уго-
ловно-судебной политики, доказывают характерные цифры, приводимые
Верхсудом о средней мере социальной защиты за 1926 г. за бездействие
власти с одной стороны, и халатность — с другой. Оказывается, что
по бездействию власти средняя мера социальной защиты была
10% мес., а по делам о халатности 14 месяцев, т.-е. средняя мера со-
циальной защиты в данном случае совершенно не соответствует срав-
нительной социальной опасности каждого из этих видов должностных
преступлений. Правильная работа в указанном смысле предваритель-
ного расследования, без всякого сомнения, облегчит и суду задачу по
выпрямлению карательной политики по делам о бездействии власти и
халатности.
Не менее (если не более) необходимо при расследовании избегать
смешения преступной халатности, предусмотренной ст. 111 УК, и пре-
ступной бесхозяйственности, предусмотренной ст. 128 УК. Смешение
и отождествление этих двух видов преступлений наблюдается довольно
часто в судебно-следственной практике. В значительной мере оно
95
обясняется тем, что по существу ст. 128 УК также предусматривает
халатность, но халатность особого вида. Чтобы отличить в каждом*
отдельном случае при расследовании халатность от бесхозяйственности,
необходимо иметь в виду, что ст. 128 УК, как указывалось выше, ка-
сается исключительно хозяйственной сферы дея-
тельности, это—халатность, но халатность «хозяйственная»,
если можно так выразиться, могущая иметь место преимущественна
в хозяйтвенных учреждениях, совершаемая руководителями или уполно-
моченными последних, в результате которой наступает трудно возме-
стимый ущерб или расточение имущества. Суб’ектом халатности мо-
жет быть любое должностное лицо, суб’ектом бесхозяйственности
может быть только лицо, стоящее во главе учреждения или пред-
: приятия.
«Ректор университета, который проявит небрежность при органи-
зации преподавания, должен отвечать по ст. 111 УК, а если проявит
небрежность при сдаче строительных работ — по ст. 128».
Этот пример, приводимый проф. Трайниным («Уголовное право»,
стр. 292), довольно наглядно проводит грань между бесхозяйственностью
и халатностью.
Наконец, надо разграничивать халатность и бездействие власти от
злоупотребления властью.
Вот два примера совершенно неправильного смешения, допущен-
ного, как при расследовании, так и судом. Милиционер принял аресто-
ванных для сопровождения в исправдом. Несмотря на предупреждение
со стороны дежурных иметь за арестованными особое наблюдение,, ми-
лиционер допустил приобретение арестованными и распитие ими спирт-
ных напитков, причем в распитии их за счет арестованных принимал
участие сам. При расследовании деяние милиционера было квалифици-
ровано по ст. 111 УК, что УКК Верхсуда было признано неправильным,
так как оно должно быть квалифицировано, как злоупотребление
властью, предусмотренное ст. 109 УК (д« № 21320, «Суд. Практика»
№ 7—27 г.). Весьма характерен и следующий эпизод из судебной пра-
ктики, ставший предметом кассационного рассмотрения УКК Верхсуда
по делу № 26310 и 26181—27 г. («Суд. Практика» № 11—27 г.). Иркут-
ская постоянная сессия Сибирского краевого суда, в заседании
2-го марта 26 г. признала виновным по ст. 111 УК гр. Демьянова в том,
что он в г. Верхоленске, начиная с 1922 по 1925 г., состоя разновременно
в разных должностях, переходя из одного учреждения в другое, в силу
небрежного отношения систематически оставлял у себя различные до-
кументы и бланки с печатью этих учреждений и, находясь под стражей
в изоляторе цо другому делу, пытался через письмо своей жене сохра-
нить у себя эти бланки и документы, предлагая их скрыть. Кассацион-
ная Коллегия нашла неправильной квалификацию этого деяния, как при
предварительном расследовании, так и приговором суда, как преступ-
ную халатность.
«Приговор по данному делу (замечает УКК) противоречив, так
как «суд признает, что осужденный, переходя от одной службы на дру-
гую, оставлял у себя различные бланки с печатями и документы, и, на-
ходясь в изоляторе по другому делу, посредством письма к своей жене,
пытался сохранить эти бланки с документами, повидимому, для какой-то
Преступной цели, корыстного или иного личного характера, т.-е. суд
признает виновным Демьянова, в приготовительных действиях к ка-
кому-то преступлению, но квалифицирует это деяние по ст. 11J УК„
как халатность.
»6
4а
По данному делу, как на предварительном, так и на судебном след-
ствии упустили выяснить как-раз самый существенный для возможности
правильной квалификации и оценки преступления момент — цель оста-
вления и охранения обвиняемым у себя на дому указанных бланков.
Если бы расследование не сделало этого упущения, то могло в резуль-
тате получиться одно из двух: или было бы установлено приготовление
к определенному преступлению, а стало быть, можно было бы квалифи-
цировать данное деяние по соответствующей ст. УК, через ст. 19, или
же оказалось бы, что бланки эти оставались на квартире обвиняемого
по халатности его, или небрежности, но без каких-либо целей корыст-
ного или личного характера, и единственным последствием его деяния
было бы лишь чисто формального характера нарушение, т.-е., иначе
говоря, оказалось бы, что деяние обвиняемого заключало в себе лишь
проступок дисциплинарного характера.
Квалификация
по ст. 111 У К в
силу законода-
тельных дирек-
тив и специаль-
ных раз’ясне-
ний.
При расследовании дел о бездействии власти и пре-
ступной халатности, предусмотренных 111 ст. УК, не-
обходимо, помимо УК, руководствоваться специальными
законами и специальными раз’яснениями, в силу кото-
рых ряд служебных деяний отнесен в смысле квалифи-
кации к ст. 111 УК.
Так, например ,согласно 33 ст. Инструкции ЦИК и СНК РСФСР
от 14 сентября 25 г. по осуществлению защиты правовых и имуществен-
ных интересов кр-цев (С. У. 25 г., № 64, ст. 519), за непринятие мер
к защите справедливых интересов красноармейцев и их семейств, ви-
новных в том должностных лиц должно привлекать к ответственности
по ст. 107 и 108 УК ред. 22 г. (т.-е. по 111 ст. УК ред 26 г.). Попутно
заметим, что, в связи с огромнейшего значения задачей по всемерному
укреплению обрроноспособности нашей сграны, особо серьезное значе-
ние приобретает и срочное расследование этого рода дел. Сюда же
относятся и циркуляр НКЮ № 111—24 г. (ЕСЮ № 31—24 г.),
касающийся невнимательного отношения должностных лиц
к красноармейским жалобам и цирк. ЦИК и СНК РСФСР от 27/III—
1924 г. (ЕСК) № 17—24 г.) о волоките по красноармейским пере-
пискам.
По ст. 111 УК должно возбуждать преследование против должно-
стных лиН за отказ в защите селькора (цирк. НКЮ № 3—
26 г. — ЕСЮ № 3—26 г.), за несвоевременную регистрацию внебирже-
вых сделок (цирк. НКВД от 17/111—26 г. — Бюллетень НКВД — 25 года
№ 36).
Особый интерес представляет раз’яснение Верхсуда РСФСР от
18/V11—27 г. (ЕСЮ № 37—27 г.) об уголовной ответственности капи-
танов частновладельческих морских судов за халатное отноше-
ние к своим служебным обязанностям, повлекшее за собою аварию
судов. Исходя из того, что согласно примечанию 1 к ст. 109 УК, под
должностными лицами разумеются лица, занимающие должности в пред-
приятиях, осуществляющих общегосударственные задачи, а также из
того, что капитаны частновладельческих судЬв, обслуживающих нужды
морского и речного транспорта, пользуются административной властью
в отношении лиц, находящихся на судах, Пленум Верховного Суда
РСФСР, в заседании от 18 июля 27 г. признал, что капитаны частно-
владельческих судов, обслуживающих нужды морского и речного транс-
порта, отвечают за халатное и небрежное отношение к своим обязан-
ностям, повлекшие за собой аварию судов, наравне с должностными
лицами по 111 ст. УК.
Расследование ш вступлений 7
97
ГЛАВА XII.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О РАСТРАТАХ.
В отношении установления суб’екта должностной
Установление растраты в задачи расследования входит, помимо вы-
С\траты?а" явления тех физических лиц, которые совершили
растрату, установление того, что совершившие растрату
принадлежат к той категории суб’ектов, растрата со стороны которых
составляет растрату должностную, а не частную.
Для выяснения тех физических лиц, которые должны быть при-
влечены к ответственности за растрату, в тех случаях, когда растрата
имела место в каком-либо крупном и сложном по своему строению и
деятельности предприятии или учреждении, необходимо бывает, по воз-
можности, точнее выяснять, в какой стадии производственно-торгового
процесса растрата возникла (в стадии ли закупки товара, сдачи его в ма-
газин, продажи, кредитования и т. д.). Помимо точного определения
стадии производственно-торгового процесса, в которй растрата воз-
никла, для выявления тех лиц, которых должно привлечь к ответствен-
ности за совершенную растрату, необходимо с возможно большей точ-
ностью установить время совершения растраты. Значение этого мо-
мента особенно существенно по делам, в которых обвиняются выборные
должностные лица. Если бы при расследовании оказалось, что растрата
выборным должностным лицом совершена после фактической сдачи дел,
то вопрос о должностной растрате должен отпасть. В случаях же,
когда расследование установит, что растрата совершена в период вре-
мени между выборами (на которых должностное лицо, совершившее
растрату н е было переизбрано) и фактическою сдачею дел, то, согласно
определения УКК Верхсуда 1924 г. № 21377, указавшего на момент
фактической сдачи дел, как момент решающий, должно признать, что
налицо растрата должностная.
Для установления должностного характера растраты при рассле-
довании необходимо выяснить наличие или отсутствие всех тех условий,
которым должен удовлетворять совершивший растрату для того, чтобы,
в соответствии с УК и действующими раз’яснениями НКЮ и Верхсуда,
он мог считаться суб’ектом именно должностной растраты.
Таким образом, с рассматриваемой точки зрения расследование
должно установить,
1) что суб’ектом данной растраты является должностное лицо,
т.-е. лицо, удовлетворяющее признакам, указанным в примечании 1 и 2
к ст. 109 УК, о которых подробно уже говорилось выше,
2) или, что совершивший растрату исполнял какие-либо
обязанности по поручению государственного или обще-
ственного учреждения. Сюда относятся лица, которые выполняли
какие-либо конкретные задания по поручению государственного или
общественного учреждения и получали деньги или другие материальные
ценности или попутно с выполнением задания (например, деньги за про-
98
дажу вверенных товаров, от сбора на подписку) или для выполнения
задания (например, деньги для приобретения тех или иных товаров).
Сказанное относится к исполнителям преступления. Но
расследование, естественно, должно стремиться выяснить и соучастни-
ков совершенной растраты, какими, как и соучастниками любого долж-
ностного преступления, могут быть, помимо должностных лиц, и част-
ные лица.
Кроме того, при расследовании по делам о растратах, помимо не-
посредственных исполнителей и соучастников самой растраты, следо-
ватель, в силу имеющихся директив НКЮ, обязан выяснить и всех тех
/'должностных лиц, бездействие или халатность которых создали возмож-
ность растраты, для привлечения их к ответственности по ст. 111 УК.
В частности, сказанное относится и к членам ревизионных комиссий.
' хПри этом, однако, должно учесть все те условия, которые ст. 111 УК ста-
вит для возможности привлечения должностных лиц к ответственности
за бездействие или халатность и которые разобраны нами в одной из
предыдущих глав. В качестве примера такой ситуации, когда при-
влечение за бездействие безусловно правильно, можно указать на такой
действительно имевший место факт. Один из уполномоченных Моссель-
прома по Крымской АССР, зная, что бухгалтер одного из моссельпро-
мовских предприятий в Крыму систематически предается картежной
игре, проигрывает государственные деньги и даже застав его несколько
раз за «железкой» в казино, тем не менее не принял абсолютно никаких
мер к прекращению игры, к предотвращению дальнейших растрат. Ясно,
что здесь все условия для привлечения уполномоченного к ответственно-
сти за бездействие власти. В практике УКК Верхсуда были случаи вроде
следующих. Должностное лицо хозяйственной организации совершило
растрату, о чем стало известно руководителям этой организации.
Несмотря на то, что растрата была довольно значительная (несколько
тысяч рублей), должностное лицо, совершившее растрату, обревизо-
вано не было, и ему предложено было растрату покрыть, чем и как ему
угодно. Оставленное таким образом на «хозрасчете» должностное
лицо растрату стало покрывать заимствованиями из других служебных
сумм, заимствования прикрывались подлогами, система эта длилась
около трех лет, пока, наконец, растратчик не запутался оконча-
тельно, забросил все дела и запил — лишь тогда появилась ревизия,
которая обнаружила, что растрата достигла уже... 20 с лишним тысяч!
Должностное лицо было предано суду по ст. ИЗ и 2 ч. 116 ст. УК (ред.
1922 г.) и приговорено к расстрелу. Но УКК Верхсуда пришлось, ввиду
пробелов предварительного следствия, совершенно игнорировавшего
роль в возникновении и развертывании данной растраты руководителей
и ревизоров, приговор отменить, чтобы и последних посадить на скамью
подсудимых.
Но вместе с тем следует решительно избегать неосновательного
возбуждения дел против руководителей учреждений и предприятий и
членов ревизионной комиссии за халатность или бездействие, когда вся
обстановка совершения растраты такова, что не дает никаких основа-
ний ставить в причинную связь совершение растраты с халатностью
7*
99
руководителей или ревизионных комиссий. Нами уже был приведен
пример совершенно неосновательного привлечения к ответственности по
ст. 111 УК, ввиду растраты со стороны заведующего почтово-телеграф-
ным отделением, почтальона означенного отделения, не принимавшего
участия в проверке кассы. Попутно отметим, что суб’ектами должност-
ных растрат, в смысле ответственности их по ст. 116 УК, согласно раз’-
яснений Верхсуда, могут быть члены правления жилищных товариществ,
старосты молочных кооперативов и артелей, зарегистрированных в на-
длежащем порядке, члены артелей ответственного труда, состоящие на
службе в государственных и общественных организациях.
В заключение анализа задач расследования по линии установления
./Суб’екта должностной растраты необходимо еще упомянуть о необхо-
димости выяснить, не принадлежит ли совершивший растрату к долж-
ностным лицам, имевшим особые полномочия, так как
при наличии особых полномочий растрату нужно квалифицировать не
по 1, а по 2 ч. 116 ст. УК. Было бы неправильно при этом отождествлять
’ (как это имело место по ряду следственных дел) всякое ответственное
лицо с лицом, имеющим особые полномочия. Согласно указания Верх-
суда (в докладе за 1925 г.; см. сборник, цирк, и раз’яснений 1927 г.,
№ 27), под особыми полномочиями следует понимать такие полномочия
в области распоряжения деньгами или имуществом, которые, как общее
правило, принадлежат главе учреждения или предприятия, или их заме-
стителям, т.-е. право окончательного контроля и утверждения расходов,
сделок имущественного характера, выдачи
в пределах данной хозяйственной единицы.
авансов под отчет и проч
Об’ект ра-
страты и при-
своения.
Дальнейшая задача расследования по делам
о растратах — выяснение, в чем конкретно растрата
выразилась, растрачены ли деньги или иные какие-либо
ценности, принадлежащие или переданные данному учре-
ждению или предприятию. Для состава растраты не требуется, чтобы
растраченное имущество составляло собственность данного учреждения
или предприятия. Достаточно установить, что имущество так или иначе,
но находилось в распоряжении его. Кроме того, относительно об’екта
растраты расследование обязано выяснить, находи-
лось ли оно в ведении данного должностного лица,
в силу его служебного положения, так как только при этом условии оно
может отвечать, как за должностную растрату. Если имущество в ве-
дении должностного лица не находилось, или, хотя и находилось, но не
в силу его служебного положения, а в силу каких-либо иных оснований,
то нет состава 116 ст. УК.
Установление факта и размеров растраты соста-
Установление вляет одну из центральных задач расследования,
ров Недостачи' в Ряде слУчаев это особенных трудностей не предста-
вляет. В кассе, скажем, на основании тщательной
проверки книг й оправдательных расходных документов наличность
должна была равняться 3.000 рублям, а оказалось только 500 р. Ни-
каких оправдательных документов ни ревизии, ни в процессе расследо-
вания обвиняемый не представил. Но в других случаях установление
100
факта и размеров растраты невозможно на основании актоа ревизии
и предполагает производство сложных расчетов, сложных подчас не
столько со стороны математических вычислений, сколько ввиду труд-
ности выяснить, чтб обвиняемый обратил в свою пользу по праву и на
'что он права не имел, что в приписываемой ему сумме растраты
является реальной недостачей, и что является лишь недостачей. кажу-
щейся, чисто бухгалтерской, отражающей ничто иное, как неудовле-
творительное ведение счетоводства. В таких случаях при недостаточ-
ности актов ревизии необходимо прибегнуть к экспертизе.
Во всяком случае, необходимо иметь ввиду, ч^го вопрос о реаль-
ности недостачи должен быть проверен самым тщательным образом.
Ряд приговоров был отменен с передачей дела к доследованию именно
потому, что вопрос о реальности недостачи оставался невыясненным.
С другой стороны, при расследовании дел о растратах допускается
ошибка и в другом направлении, в особенности по части выяснения
размеров растраты. Установить размеры необходимо, так как
если бы они оказались ничтожными, то возникал бы вопрос вообще
о целесообразности возбуждения или ведения дела. Наоборот, при
растрате «особо важных государственных ценно-
с т е й», следователь должен виновного привлекать к ответственности
по 2 ч. 116 ст. УК, как за квалифицированную растрату. Но как ни
важно, поэтому, по возможности точнее выяснить размеры недостачи,
нельзя однако доводить эту точность до абсурда. Между тем, в след-
ственной практике не редки случаи, когда следователь, несмотря на то,
что подавляющая часть суммы растраты вполне установлена, тем не
менее затягивает следствие только для того, чтобы установить размеры
с точностью чуть ли не до одной копейки. Разумеется, это совершенно
нецелесообразно.
Несколько слов о том, что должно понимать под «особо важными
государственными ценностями». Здесь следователь прежде всего должен
руководствоваться количественным признаком (причинение убытков
в несколько тысяч рублей). Но, кроме того, сюда должны быть отне-
сены и такие ценности, которые приобретают особо важное значение
в силу других каких-либо причин, например, — редкая ценность, или
ввиду специфической обстановки (хлеб для голодающих).
Весьма распространенной ошибкою при расследо-
вании дел о растратах, а также при разрешении соот-
ветствующих дел в судах является отождествле-
ние растраты с недостачею. Целый ряд
приговоров был отменен ввиду допущения указанной
ошибки. Необходимо поэтому твердо усвоить, что не всякая недостача
может квалифицироваться, как растрата. Недостача может образо-
ваться в результате не, только растраты, но и других причин. Так,
иногда недостача есть ничто иное, как результат халатности или без-
действия и может служить основанием к пред’явлению обвинения по
ст. 111 УК. Для того, чтобы недостача стала растратою (а, стало быть,
для ведения расследования именно в рамках и об’е.ме, необходимых для
дел о растратах), расследование должно четко поставить и выясцить
Необходимость
выяснения при-
чин растра-
ты.
101
факт обращения недостающего имущества должностным лицом, кото-
рому имущество это было вверено по службе, в свою собственность.
Где нет этого существеннейшего признака, там нет и растраты.
«Приговор (указывает УКК Верхсуда в одном из своих определе-
ний) устанавливает лишь факт недостачи товаров, а из факта непред-
ставления оправдательных документов не вытекает еще, что эти суммы
были обращены в свою пользу».
Инструктивное письмо Верхсуда № 1 за 1926 г. поэтому, требует,
чтобы следствие по делам о преступлениях, связанных с недостачею иму-
щества, после установления факта недостачи имущества,. обязательно
устанавливало причины недостачи. Если бы при этом, как это
указано в приведенном выше примере, оказалось, что причиною недо-
стачи была халатность, то дальнейшее расследование надо было бы вести:
по линии ст. 111 УК. В частности, как это раз’яснено определением УКК
Верхсуда по д. 22296 («Сборник опр.» 1925 г.), если расследованием
установлено будет, что виновный потерял вверенное ему имущество,
то опять таки, речь должна итти о халатном и небрежном отношении
к хранению вверенных по службе денег. В других случаях при внима-
тельном расследовании оказывается, что недостача явилась разультатом
| злоупотребления властью, например, широкого отпуска товаров в кре-
дит без соблюдения необходимых гарантий — тогда расследование
должно производиться в рамках, предусмотренных ст. 109 УК.
Если по делу точно установлено будет, что недостача явилась
следствием систематических хищений в крупных размерах, то есть
основания для квалификации преступления по п. «д» ст. 162 УК. Словом,
после того, как расследование установит факт недостачи, открываются,
как видим, самые разнообразные перспективы в смысле той или иной
квалификации деяния (а, стало быть, и в смысле дальнейших рамок
расследования), в зависимости от результата следующего этапа рас-
следования — выяснения причин растраты.
Добровольное и немедленное пополнение растраченных денег, со-
гласно раз’яснения Пленума Верхсуда от 1 февраля 1926 г., также
должно рассматриваться как проступок, караемый в уголовном порядке
(разумеется, в отдельных случаях надо учесть ст. 6 УК).
Из сказанного ясно, что для состава растраты необходима
корыстная цель, обращение вверенного имущества в свою
пользу. Поэтому, например, не будет растратою обращение денеж-
ных сумм не по их прямому назначению, но на нужды не личные,
а учреждения.
Большая социальная опасность растрат в условиях
О мерах пресе- ПрОведения режима экономии побудила об’единенное
ЧоНрЯасПт°рХЛхМ заседание Коллегий НК РКИ СССР и РСФСР от
10 сентября 1927 г. (ЕСЮ № 39—27 г.) подчеркнуть
необходимость сохранения линии суровой репрессии по растратам и
избрания, как правила, в качестве меры пресечения, содержания
под стражей.
«Избрание другбй, более мягкой меры пресечения допускать лишь
в стадии недостаточной выявленное™ самого характера инкримини-
102
руемых действий (например, подлежит выяснению, имеется ли на-
лицо растрата или запутанная отчетность, связанная с халатным отно-
шением к исполнению служебных обязанностей) и по растратам незна-
чительного характера».
Выяснение, по Касаясь борьбы с различными преступными
возможности, формами нарушения режима экономии, циркуляр
вершения ” рас- НКЮ за № 133 от 14 июля 1926 г- («ЕСЮ»
траты. № 32—26 г.), между прочим, указывает, что
«при разрешении таких дел суд должен с точностью выяснить «н е
только обычные признаки этих преступлений, но и ту
обстановку, в которой они совершены, т.-е. тот порядок деятель-
ности, который своими недочетами способствовал совершению их».
УКК Верхсуда по делу (№ 2607) по обвинению председателя
Шадринского окружного отделения союза совработников в растрате
около пяти тысяч рублей профсоюзных денег также в своем частном
определении обратил внимание на следующее:
«В настоящем деле обращают на себя внимание порядки, суще-
ствовавшие в правлении союза, при которых один человек по чеку мо-
жет распоряжаться тысячами рублей союзных денег. Нужно суду
поднять вопрос перед соответствующими учре-
ждениями об организационном изменении этих
порядков, поскольку они являются почвою для
растрат».
Совершенно очевидно, что мимо таких фактов не может проходить
и предварительное расследование. Иначе трудно себе представить,
каким образом их будет выявлять суд. Это — во-первых. А во-вторых,
игнорирование подобного рода крупнейших организационных и иных не-
дочетов, на почве которых совершаются растраты или хищения, ознаг
чало бы недопустимо формальное, чисто чиновничье отношение к делу.
Но с другой стороны, нельзя чрезмерно и расширять рамки рас-
следования. Нельзя расследование превращать в ревизию. Обстановка
совершения растрат должна выявляться, но должна выявляться без
чрезмерного расширения и осложнения рамок следствия, без отвлечения
в сторону от основной задачи по раскрытию преступления, в тесной и
неразрывной связи с этой основной задачей расследования и в той
мере, как это возможно и необходимо без ущерба для нее. Выяснив
в процессе расследования какие-либо крупнейшие недочеты в работе
того или иного учреждения или предприятия, послужившие причиною
возможности растраты, следователь должен перед соответствующими
органами поставить вопрос об устранении в дальнейшем этих недочетов,
или непосредственно обратившись в соответствующие учреждения, или
же обратившись к ним через посредство прокурора.
Данный в предыдущих главах анализ методов
расследования по делам о должностных и хозяйственных
преступлениях, как нам кажется, делает излишним
детальный анализ методов расследования по делам о должностных
растратах, так как пришлось бы повторить большую часть того, что
уже писалось выше. В самом деле, если речь идет об установлении
должностного характера растраты, то по большей части применимы все
Методы рас-
следования.
103
те приемы, которые необходимы вообще для выяснения должностного
характера лица. Говорим — по большей части, так как поскольку суб’-
ектом растраты, помимо должностных лиц, могут быть и лица, испол-
нявшие какие-либо обязанности по поручениям государственных или
общественных учреждений, постольку в соответствующих случаях
приходится прибегать к специальным мерам для установления этой кате-
гории суб’екта растрат. Необходимо предпочтительно доку-
ментальным путем установить, что подозреваемый именно и
I принадлежит к этой категории, что он выполнял поручения от упомя-
нутых учреждений. Разумеется, не исключается целесообразность
в ряде случаев для более детального выяснения характера фактических
взаимоотношений прибегать и к помощи свидетельских показаний.
Для установления наличия или отсутствия недостачи и реальности
ее, как уже указывалось, в ряде случаев вполне можно ограничиться
материалами ревизий (обычно являющимися поводом для самого возбу-
ждения дела). Только тогда, когда установление недостачи предста-
вляется сложным и запутанным и требует специальных знаний, необхо-
димо прибегать к экспертизе. То же относительно размеров
растраты. Свидетельские показания обычно для выяснения только что
указанных моментов (наличия и размеров недостачи) могут играть лишь
служебную роль: главный метод тут — проверка путем экспертизы.
Свидетельские же показания здесь должны быть широкого использо-
ваны для выяснения той обстановки, в которой совершалась растрата,
тех лиц, которые проявили при этом преступную халатность, а также
для характеристики поведения и личности обвиняемого, тех фактов
в поведении его в период до или после растраты, которые могут иметь
значение прямых или косвенных доказательств присвоения, мотивов
совершения растраты или, наоборот, исключает возможность растраты
со стороны подозреваемого.
Обыск, из’ятие переписки и растраченных ценностей имеют здесь
не меньшее значение, чем по делам о взяточничестве (см. ниже).
То же и относительно принятия своевременных мер к обеспечению
иска.
ГЛАВА XIII.
РАССЛЕДОВАНИЕ ПО ДЕЛАМ О ВЗЯТОЧНИЧЕСТВЕ.
Задачи рассле-
дования в от-
ношении уста-
новления суб’-
екта преступ-
ления.
Задачи расследования дел о взяточничестве в от-
ношении выявления суб’екта преступления имеют своей
специфической особенностью прежде всего то, что по
этим делам расследование, помимо установления рзятко-
получателя, обязательно должно установить и взятко-
дателя. В отличие от других видов преступлений, кото-
рые могут совершаться и без соучастников, взяточничество обязательно
предполагает, помимо лица, получающего взятку, лицо, давшее взятку.
Правда, это не есть соучастие в обычном значении этого слова, это —
особый вид соучастия, т. н. необходимого соучастия. Кроме того,
104
мыслимы при взяточничестве и обычные формы соучастия, из которых
закон специально выделяет посредничество во взятке.
В задачи расследования, таким образом, входит установление всего,
так сказать, персонажа данного случая взяточничества: кто взятку по-
лучил, кто дал, кто подстрекал, являлся посредником.
Рассмотрим отдельно, какие моменты расследование должно уста-
новить в отношении каждого из действующих лиц взяточничества.
В отношении взяткополучателя прежде всего, конечно, должно быть
установлено, что он является должностным лицом, так как ответ-
ственность по ст. 117 УК могут нести только должностные лица, а част-
ные — только как соучастники. О том, что надо понимать под долж-
ностным лицом, уже подробно указывалось выше. Заметим лишь, что
круг суб’ектов взяточничества ст. 117 действующего УК определяется
уже, чем он определялся ст. 114 УК прежней редакции, согласно
буквального текста который, в качестве суб’ектов-взяткополучателей
могли привлекаться работники общественных организаций, которые по
другим должностным преступлениям отвечать не могли, между тем как
действующий УК определяет суб’ект взятки, как должностных лиц це-
ликом в смысле 1 и 2 примечания к ст. 109 УК. Устанавливая, что
подозреваемое или привлекаемое за взятку лицо есть лицо должностное,
расследование должно попутно установить, занимает ли оно
ответственное положение по службе — во-первых,
а, во-вторых, имеется или не имеется налицо прежняя судимость
за взяточничество или неоднократность получения взятки. Выяснение
этих моментов при расследовании необходимо потому, что при наличии
хотя бы одного из них (наряду с наличием вымогательства) получение
взятки является квалифицированным и обвинение надо пред’являть не
по 1-й, а по второй части 117 ст. УК.
В отношении «ответственного положения по службе» следственная
практика обычно грешит уклоном к расширительному пониманию от-
ветственного должностного лица. В качестве ответственных должност-
ных лиц рассматривались, например, завхозы, кассиры, помощники
начальников станции, агенты, кладовщики и прочие должностные лица,
ответственное положение которых ограничивалось лишь ответствен-
ностью за выполнение возложенной на них технической работы.
Еще в докладе о работе УКК Верхсуда за 1924 г. обращено было вни-
мание на то, что «такое расширение понятия должностного лица не
вызывается необходимостью». Это указание, сохраняющее свою силу
и значение и для настоящего времени, должно быть учтено при рассле-
довании дел о взяточничестве в части установления ответственного или
неответственного положения суб’ектов взятки.
«Ответственными должностными лицами могут признаваться лишь
служащие, облеченные широкими правами и полномочиями распоряди-
тельного ответственного характера с многими функциями и предметами
ведения и управления, но отнюдь не служащие, исполняющие какую-
либо определенную работу, составляющую лишь часть того целого,
для выполнения коего предназначена вся организация в которой слу-
жит данный сотрудник».
10э
Так определял понятие ответственного должностного лица цирку-
ляр Верховного Трибунала № 135 за 1922 г., и определение это поможет
следователю избегнуть тех ошибок, которые, как указывалось, часто
допускались и поныне местами допускаются следователями при отнесе-
нии того или иного обвиняемого во взятке служащего к категории от-
ветственных должностных лиц, а вместе с тем и при квалификации
деяния по 2 ч. 117 ст. УК.
Что касается установления прежней судимости, то нельзя ограни-
чиваться, как это, к сожалению имело место по некоторым делам,
ссылкой на то, что «со слов не судился», а должно проверить, насколько
это верно, а при наличии судимости, добыть соответствующие доку-
ментальные доказательства. Под судимостью в данном случае следует
понимать судимость за получение или дачу взятки.
Наконец, третий квалифицирующий получение взятки признак —
неоднократность получения — также иногда при расследовании по-
нимается неправильно в том смысле, что сюда относят случаи оплаты
одной и той же должностной услуги в несколько приемов, между тем
как о неоднократности получения взятки речь может быть лишь в тех
случаях, когда получение ее относится не к одному, а к нескольким
самостоятельным по отношению друг к другу должностным услугам.
Переходя к задаче по установлению и привлечению
к ответственности прочего прикосновенного к взяточни-
честву персонажа, следователь или производящий до-
знание должен иметь в виду, что ст. 118 УК действующей редакции, по
сравнению_с 114-а ст. УК ред. 1922 г., весьма значительно сузила круг
ниц, могущих привлекаться к ответственности, как прикосновенных
к взятке. Так, по ст. 114-а можно и должно было привлекать за
«непринятие мер противодействия взяточниче-
ств у», иначе, говоря — за попустительство и недоносительство. Теперь
же этого делать нельзя, и если тем не менее мы имеем факты привлече-
ния за это и в настоящее время, то лишь в результате недостаточного
усвоения следователями и органами дознания ст. 118 УК действующей
редакции и отличия ее от 114-а ст. УК прежней редакции. Отличие
это, как и ряд других различий в отношении к взяточничеству дей-
ствующего и старого УК, сводится к смягчению уголовной репрессии
по делам о взяточничестве действующим УК и обусловлены измени-
вшейся степенью социальной опасности этого вида преступности: в то
время как в 1922 г. взяточничество было чрезвычайно распространено,
в 1926 г. взяточничество среди других видов преступности заняло весьма
скромное место.
Взяткодатель и
посредник.
В отношении взяткодателей и просредников во
взяточничестве, расследование обязано принять меры
к выяснению наличия или отсутствия условий, освобо-
ждающих от ответственности за дачу взятки и посред-
ничество во взяточничестве. Расследование должно
собрать достаточно данных, которые позволяли бы
отчетливо ответить на вопросы: 1) имело илинеимело
место вымогательство взятки, 2) не последовало ли добровольное за-
Условия,
исключающие
ответствен-
ность за дачу и
посредничество
во взяточниче-
стве.
106
явление о случившемся немедленно после дачи взятки (примечание
к ст. 118 УК).
При этом производящий расследование должен иметь в виду, что,
согласно раз’яснения Пленума Верхсуда РСФСР от 21 марта 1927 г.
(ЕСЮ, № 18, 1927 г.), одно из указанных двух условий (т.-е. вымо-
гательство или своевременное добровольное заявление) достаточно для
освобождения от ответственности за дачу взятки или посредничество
во взяточничестве, 2) в то время как по УК прежней редакции следо-
ватель в подобных случаях все же взяткодателей и посредников обязан
был предавать суду, так как освобождение давшего взятку от нака-
зания всецело являлось прерогативой суда, по ст. 118 УК действующей
редакции, следователь или вовсе не привлекает к ответственности (если
из поступивших материалов вполне ясно наличие указанных условий)
или же направляет возбужденное уголовное преследование на прекра-
щение за отсутствием состава преступления.
Установление своевременности («немедленно после дачи взятки»!
и добровольности заявления о случившемся предполагает, разумеется,
предварительное выяснение момента дачи взятки, момента возбуждения
дела и момента заявления. Обычно это особых трудностей не пред-
ставляет.
Более сложным обычно представляется установление вымога-
тельства взятки, имеющее, как мы видели, двоякое значение: как
обстоятельства, превращающего простое получение взятки, преду-
смотренное I ч. 1.17 ст. УК в квалифицированное (2 ч. 117 ст. УК), и
освобождающего от ответственности за дачу взятки или посредничество
во взяточничестве.
Трудность, впрочем, заключается не в какой-либо особой слож-
ности признаков вымогательства, не в юридической сложности понятия
вымогательства, а в установлении самого факта вымогательства. Об
этих трудностях и методах их преодоления будет сказано ниже. Что же
касается признаков вымогательства, то они с достаточной ясностью
указаны в ст. 174 УК, по которой должно квалифицироваться вымога-
тельство, если оно не соединено со взяточничеством. 174 ст. УК, вымо-
гательство определяет, как требование передачи каких-либо имуще-
ственных выгод или права на имущество или совершения каких-либо
действий имущественного характера под страхом насилия над личностью
потерпевшего, оглашения о нем позорящих сведений или истребления
его имущества.
Расследование может в иных случаях установить, что вымогатель-
ство носило непосредственный характер, или заочный, на письме или
через третье лицо — это совершенно безразлично, — важно лишь,
установить, что угроза носила достаточно серьезный характер и так
именно должна была восприниматься взяткодателем. С другой стороны,
если расследование установило бы, что содержанием угроз и требований
было требование уступки таких имущественных прав, на которые обви-
няемый имеет право (например, требование возвращения принадлежа-
щей ему вещи, угроза похитителю имущества насилием и т. п.), то
нельзя было бы привлекать за вымогательство взятки, так как вымо-
107
ственных олаг,
Участие, на-
ряду с взятко-
получателем,
взяткодателя,
как предпо-
сылка взяточ-
ничества.
гательство предполагает требование переуступки именно таких имуще-
на которые вымогатель никаких прав не имеет.
При расследовании дел о взяточничестве иногда
приходится встречаться с такими случаями, когда фа-
ктически на лицо взяткополучатель, но нет взяткода-
теля или наоборот. Точка зрения судебно-следствен-
ной практики обычно сводилась к тому, что взятка, как
преступление, обязательно предполагает наряду с взят-
кополучателем и взяткодателя, и поскольку расследова-
нием устанавливается, что один из этих элементов отсутствует, то нет
и взяточничества. Вот несколько примеров.
Служащий, ранее занимавший должность налогового инспектора,
обещал крестьянам, в случае дачи ему определенной суммы денег и хлеба,
освободить их от налога. Некоторые крестьяне дали ему деньги и зерно.
Со стороны крестьян мы имеем как бы все признаки дачи взятки. Но
здесь нет взяткополучателя, поскольку служащий по роду своей службы
не был в состоянии каким бы то ни было образом влиять на привлечение
обманутых им крестьян к налогу или освобождению от налога. Верх-
суд признал, что в данном случае нет взятки, а есть лишь мошенниче-
ство со стороны служащего и нет состава преступления со стороны
крестьян.
Судебный исполнитель при приведении в исполнение решения об
отобрании у одних крестьян в пользу других 200 пудов пшеницы, полу-
чил за это в свою пользу 20 пудов. В действиях судебного исполнителя
внешним образом имеются как-будто бы все моменты, характеризующие
взятку. Но в действиях давших 20 пудов пшеницы крестьян, как видно
было из обстоятельств дела, не было состава дачи взятки, так как
крестьяне действовали, находясь в добросовестном заблуждении и пола-
гая, что это судисполнителю полагается по закону. Опять-таки, по
раз’яснению Верхсуда, здесь нет взяточничества, а со стороны суд-
исполнителя есть ничто иное, как злоупотребление властью.
Но могут быть и такие исключительные случаи, когда социальная
опасность установившихся взаимоотношений между привлеченными за
взяточничество лицами такова, что взяткодателей приходится рас-
сматривать как лиц, долженствующих отвечать не как взяткодатели,
а по ст. 117 УК, несмотря на то, что таким образом, приходится отсту-
пать от правила, что взятка обязательно предполагает получающих и
дающих ее, при чем ответственность их различна (первых по ст. 117,
а вторых по ст. 118 УК). Такой пример мы имеем в определении
Верхсуда по делу нескольких московских фининспекторов и торговцев
Анализ фактической роли в данном деле торговцев-взяткодателей при-
вел Верхсуд к признанию, что
«взаимоотношения фининспекторов, принимавших взятки, и тор-
говцев-взяткодателей выявляют в настоящем деле не обычное взяточ-
ничество, предусматриваемое ст.ст. 117 и 118 УК, а опредленное
стремление крупных представителей частного ка-
питала установить путем подкупа такую связь
с ответственными должностными лицами налогового
108
аппарата, которая дала бы возможность избегнуть
уплаты значительных налогов*
и что, следовательно,
«система подкупа в настоящем деле была организована так, что
по существу представляется явно неправильным раз-
деление осужденных на две группы: взяткодателей
и взяточников. Действия всех осужденных надлежит расценить,
как единое преступление, совершенное по соучастию и предусмотрен-
ное 2 ч. 117 ст. УК. Применение же судом к взяткодателям 118 ст. УК
неправильно еще потому, что эти взяткодатели не ограничивались
только дачей взятки, а органически участвовали в самых преступных
действиях должностных лиц».
В приведенном примере взяткодатели рассматриваются, как соу-
частники преступления, предусмотренного 2 ч. 117 ст. УК, между тем,
как правило, хотя взяткополучатель и взяткодатель и являются соу-
частниками, но соучастие каждого из них составляет особое престу-
пление, предусматриваемое различными статьями УК: 117 в отношении
взяткополучателей и 118 в отношении взяткодателей. Вместе
с тем из приведенного примера видно, что отступление от указанного
правила мыслимо лишь в самых исключительных случаях, когда налицо
систематически совершающееся взяточничество, систематическая и
органическая связь, причинение государству значительного ущерба
(«крупные представители частного капитала», «уклонение от уплаты
значительных налогов»), и когда в силу всего этого возникает необхо-
димость в более усиленной уголовной репрессии в отношении взятко-
дателей, чем та, которая, предусмотрена ст. 118 УК. Только в таких
исключительных случаях при расследовании можно отступать от указан-
ного выше правила. Попутно заметим, что можно согласиться с мыслью,
высказанной в одной из статей «ЕСЮ» т. Г. Шликерманом (см. «ЕСЮ»,
1927 г., № 38) о том, что отсутствие в действующем УК (в отличие
от УК прежней редакции) указания на причинение материального
ущерба государству, как на момент, квалифицирующий взяточни-
чество и является тем пробелом- действующего УК, которым в зна-
чительной мере обусловлено упомянутое выше отступление, допу-
щенное Верхсудом.
Мы коснулись основных моментов, которые при
расследовании дел о взяточничестве необходимо уста-
новить в отношении выявления «персонажа» взяточни-
чества, каким, так сказать, требованиям должны удо-
влетворять с у б ’ е к т ы взяточничества. Теперь не -
обходимо перейти к тем конкретным действиям,
которые должны быть устанавливаемы при расследова-
нии в отношении каждого из прикосновенных к взяточничеству* лиц
для того, чтобы был состав уголовной взятки, дачи взятки или посред-
ничества во взяточничестве.
В отношении взяткополучателя должно быть установлено:
1) получение должностным лицом в каком бы то ни было виде
хвзятки;
Какие конкрет-
но действия
расследование
должно устано-
вить со сторо-
ны взяткополу-
чателей.
10£>
2) эта взятка была получена за выполнение или невыполнение
в интересах дающего какого-либо действия;
3) эти действия должностное лицо могло или должно было совер-
шить исключительно вследствие служебного положения.
В отношении взяткодателей должно быть установлено по существу
то же самое, но не в форме получения, а дачи в тех же целях взятки.
Посредничество предполагает передачу по чьему-либо поручению дара
служащему за выполнение или невыполнение им служебных обязан-
ностей, или же, наоборот, передачу соответственных просьб и требо-
ваний служащего, касающихся взятки и обращенных к частным
лицам.
Кроме того, необходимо выяснить наличие или отсутствие
вымогательства, неоднократного получения взятки, о чем уже
говорилось выше.
Поскольку ст. 117 УК говорит о получении,
Круг выгод, а ст П8 имеет в ВИду даЧу или посредничество в даче
житьЩвзяткой' взятки «в каком бы то ни было, виде»,
постольку ясно, что круг выгод, могущих служить
взяткою, весьма широк. Ограничительными моментами является обя-
зательно материальный характер выгоды. Имущественная выгода мо-
жет выразиться в отказе от требования денег, предоставлении
квартиры, кредита, службы, передаче определенной суммы денег
или иных материальных ценностей. Имущественная выгода может
быть предложена в откровенно прямой или скрытой форме, поД
видом комиссионных, гонорара за экспертизу. Вообще надо заме-
тить, что в настоящее время взяточничество в его явной и грубой
форме отнюдь не является тем обычным видом, в котором практикуется
получение взятки преступными элементами. Преобладают, наоборот,
формы, так называемой, скрытой, замаскированной взятки. Задача
расследования вскрыть такого рода замаскированные виды предоставле-
ния имущественных выгод, которые по существу являются взяткою
и которые, именно как взятка, квалифицируются циркуляром НКЮ
№97 от 9 октября 1922 г. В частности, если расследование ведется
в отношении должностного лица, несущего какие-либо контрольные
или ревизионные функции в данном учреждении или предприятии, то
при расследовании необходимо выяснить, не получал ли обвиняемый
в данном подконтрольном ему учреждении какие-либо виды материаль-
ного довольствия, не предусмотренные законом (наградные и т. п.).
Пристального внимания следователя по делам о взяточничестве
в области подрядов, поставок, торгов для учреждения или предприятия
требует роль подозреваемого должностного лица этих учреждений или
предприятий. Расследование должно выяснить, не имело ли в данном
случае со стороны указанных должностных лиц посредничество
при подрядах, поставках, торгах, или участие в иных торговых опера-
циях тех же учреждений, связанное с получением комиссионных с той
или другой стороны.
Вообще, необходимо заметить, что, хотя с точки зрения закона
безразлично, в каком именно виде дана или получена взятка, но, тем
110
не менее, расследование не может пройти мимо вопроса о том, в чем,
именно, в том или ином случае взятка выразилась, но, наоборот, должно
выяснить конкретное проявление взяточничества с максимально воз-
можной в каждом отдельном случае точностью.
Но как ни широк и разнообразен круг тех выгод, которые могут
быть предлагаемы в качестве взятки, нельзя признать правильным
наблюдающийся кое-где в следственной практике уклон к чрезмерно
распространительному толкованию тех выгод, в предоставлении кото-
рых может выразиться взяточничество. Расширение это выражается
в отнесении сюда выгод неимущественного и корыстного характера,
вроде, скажем, сожительства и т. п. Упомянутый выше циркуляр НКЮ
1922 г., № 97, несмотря на то, что он был преподан судебно-следствен-
ным органам в то время, когда борьба со взяточничеством носила особо
актуальный характер, и, естественно, вследствие этого циркуляр давал
распространительное толкование взятки, все же не упоминает о не-
имущественной выгоде, как о взятке.
В частности, позднейшие директивы дали более ограничительные
условия для квалификации по 117 ст. УК совместительства,
со случаями которого довольно часто приходится сталкиваться при рас-
следовании дел о так называемом скрытом, замаскированном взяточ-
ничестве. Согласно «Временных правил о службе в государственных
учреждениях и предприятиях» от 21 декабря 1922 г., основанием для
привлечения должностных лиц к ответственности, как за взятку, слу-
жит совмещение занятий государственной службы с занятиями коммер-
ческими, т.-е. участием непосредственно или через подставных лиц
в торговом предприятии, подрядах, промышленной аренде и т. п. В на-
стоящее время, для квалификации по ст. 117 УК совместительства
должностных лиц:
1) расследованием должно быть установлено, что государственное
или общественное учреждение или предприятие находится с частными
предприятиями в отношениях товарообменных или торговых операций
или хотя бы в отношениях взаимных услуг;
2) или же должно быть установлено, что государственное учре-
ждение контролирует деятельность данного частного предприятия.
Например, обвиняемый состоит одновременно фининспектором и участ-
ником частного предприятия или обвиняемый служит в комхозе и одно-
временно состоит участником предприятия, контролируемого ком-
хозом и т. п.;
3) или, что должностное лицо лично или через посредника прини-
мало участие при подрядах для своего учреждения или предприятия,
а также при поставках, торгах или иных операциях коммерческого
характера.
Во всех остальных случаях, согласно раз’яснения Пленума Верх-
суда, против изобличаемых в совместительстве должностных лиц сле-
дователь должен ограничиваться возбуждением дисциплинарного пре-
следования на предмет наложения дисциплинарного взыскания с обя-
зательным увольнением от должности.
111
Установление
связи между
взяткою, долж-
ностным дей-
ствием и слу-
жебным поло-
жением.
Недостаточно при расследовании установить, что
должностному лицу в том или ином виде предоставлена
была имущественная выгода. Расследование обязано
выяснить, какая связь существовала между предоста-
влением имущественной выгоды, — с одной стороны,
должностными действиями (или воздержанием от них)
и служебными полномочиями, — с другой. Мыслимы
(и в действительности бывают) случаи, когда связь между ними вовсе
отсутствует, когда имущественная выгода предоставлена должностному
лицу не за совершение или воздержание от совершения того или иного
служебного действия, а за какие-либо другие действия, к служебным
полномочиям данного лица никакого отношения не имеющие. Было бы
совершенно неправильно, если бы в подобных случаях следователь на-
стаивал на обвинении во взятке, так как, коль скоро упомянутой связи
нет, то нет и состава взяточничества. Здесь вполне уместно может быть
поставлен вопрос о возможности привлечения к ответственности за
дискредитирование власти, но о взяточничестве речи быть не может.
Совершенно прав профессор Трайнин, когда указывает, что
... присылка на именины или на праздники подарка, угощение обе-
дом в ресторане и т. п. действия сами по себе не образуют состава
взяточничества, поскольку не доказано, что это — дары за должностные
действия.
... эта требуемая законом взаимная связь взятки и должностного
действия является и практически необходимой: в противном случае
служащие были бы поставлены в положении лиц, находящихся в не-
котором карантине, обязанных избегать нормального общения с людьми
в какой бы то ни было мере прикосновенными к службе». (Уголовное
Право, стр 251).
Только в том случае может быть речь о взяточничестве, когда
имущественная выгода предоставляется за выполнение или невыполне-
ние действий, которое должностное лицо могло совершить исключи-
тельно вследствие своего служебного положения, независимо от того,
совершилось ли то действие, за которое дана была взятка или не
совершилось, независимо и от того, до или после совершения действия
взятка дана.
Хотя, таким образом, в отличие от 114 ст. УК прежней редакции
ст. 117 УК действующей редакции не упоминает о «действиях, входя-
щих в круг служебных обязанностей», но совершенно ясно, что
в подавляющем большинстве случаев выяснение того, что дей-
ствие должностное лицо могло совершить исключительно благо-
даря своему служебному положению, совпадает с сопоставлением
данного действия с обычной служебной компетенцией должностного
лица.
Как-раз, между прочим, по линии установления упомянутой выше
связи и наиболее часты ошибки расследования, а отчасти и суда,
ошибки, влекущие за собою отмену приговора.
Из определения УКК Верхсуда по делу № 212145/25 по обвинению
гр. Алешкина видно, что получение простым канцеляристом финотдела
денег за обещание сложить продналог, к каковому вопросу он ника-
112
кого отношения не имел, как пру расследовании, так и судом было
квалифицировано, как взяточничество, между тем, как в подобных
случаях, в виду отсутствия связи между даром и должностными дей-
ствиями и полномочиями, нет состава взяточничества, а есть лишь
обычное мошенничество.
Что касается указания закона на то, что должностное действие,
за которое дается взятка, должно быть «в интересах дающего», то это
указание не должно быть понимаемо слишком узко. Расследованию
достаточно установить, что взяткодатель или непосредственно заинте-
ресован в совершении или несовершении должностного действия (на-
пример, ищет для себя службы), или же заинтересовано в этом косвенно
(например, ищет службы для своего родственника). При этом безраз-
лично, имеет ли интерес имущественный, или иной характер (напри-
мер, получение пропуска и т. п.). Сюда же, без всякого сомнения,
подойдут случаи дачи взятки представителями организаций в инте-
ресах организаций.
ж. Указанными выше моментами определяются гра-
Методы рассле- г ~ 1
дования. ницы расследования по делам о взяточничестве. Труд-
ности расследования здесь заключаются в установлении
самого факта получения или дачи взятки. То и другое, разумеется,
происходит в келейной и конспиративной обстановке. Как взятко-
датель, так и взяткополучатель (в особенности, когда речь идет о со-
вершении чего-либо противного обязанностям службы) обычно
образуют единый фронт, заинтересованный в том, чтобы деяние оста-
валось шитым-крытым.
На помощь расследованию, прежде всего, приходит закон тем, что
разбивает единый фронт взяткодателей и взяткополучателей, осво-
бождая первых (а также посредников во взяточничестве) от всякой
ответственности при условии, если они немедленно после дачи взятки
добровольно заявят о случившемся или если в отношении их имело
место вымогательство. Этим стимулируется разоблачение взяточни-
ков лицами, прикосновенными к дачи и посредничеству во взяточни-
честве. В целях успешной борьбы со взяточничеством чрезвычайно
важно самым широким образом популяризировать указанное отноше-
ние нашего уголовного закона к лицам, давшим взятку под влиянием
вымогательства или добровольно или немедленно заявившим о слу-
чившемся. Тот факт, что в ряде случаев вымогательство взятки рас-
крывалось не благодаря лиц, у которых она вымогалась, а в силу дру-
гих, иногда совершенно случайных обстоятельств, ясно указывает на
то, что население еще далеко не в достаточной степени информировано
об указанных выше условиях освобождения от ответственности за дачу
взятки или посредничество во взяточничестве. В задачи общественно-
политической работы следователя, поэтому, вполне целесообразно
включить обязанность более широкой информации об этом населения
своего района путем докладов на собраниях трудящихся, помещения
соответствующих раз’яснительных статей в органах печати (в том
числе и в стенгазетах). Вместе с тем, курс на разрушение «единого
фронта» взяткополучателя и взяткодателя, в той мере, как это воз-
Расследование преступлений
8
118
можно в конкретной обстановке каждого следственного дела, должен
быть взят и при расследовании отдельных дел. Разумеется, было бы
неправильно понимать это так, что следователь должен подстрекать
прикосновенных к взяточничеству лиц к даче выгораживающих их
и изобличающих подозреваемых во взяточничестве лиц неправильных
показаний. Но ничего предосудительного мы не видим в действиях
следователя, который, видя, что имеет дело с совершенно юридически
неосведомленными трудящимися, имея основание полагать, что они
к даче взятки были вынуждены вымогательством, раз’яснить им
различные последствия, устанавливаемые законом в отношении
добровольной дачи взятки и дачи ее под влиянием вымога-
тельства.
Само собою разумеется, к показаниям насчет вымогательства
взятки необходимо относиться со всей осторожностью и подвергать их
самой обстоятельной критической поверке. Не следует забывать, что
наряду с гражданами, которые в силу своей малосознательное™ и юри-
дической малограмотности, запуганности, скрывают факт имевшего
в отношении их места вымогательства, имеется другой тип взятко-
дателей, прекрасно осведомленных о том, что установление вымога-
тельства освобождает их от ответственности и поэтому пытающихся
уверить в наличии, якобы, в отношении их вымогательства в то время,
как в действительности не только не было никакого вымогательства,
жертвами которого они будто бы стали, но, наоборот, вся обстановка
получения и дачи взятки говорит за то, что именно им принадлежит
самая активная и инициативная роль в преступлении. Известно, что
представители непманского и кулацкого мира нередко именно такую
инициативную и активную роль играют в делах о взяточничестве, поль-
зуясь своими туго набитыми кошельками и нуждой служащего.
В деле же, при расследовании и на суде, они пытаются всю тяжесть
вины свалить на должностное лицо, получившее взятку. Поэтому и не-
обходима осторожность в оценке в подобного рода случаях показаний
насчет вымогательства. Несомненно, что и здесь упомянутый выше
«курс на разрушение единого фронта взяткодателей и взяткополуча-
телей» имеет большое практическое значение. Обвиняемый в полу-
чении взятки заинтересован в том, чтобы, поскольку самый факт полу-
чения взятки незыблемо установлен по делу, вскрыть ложь утверждений
о вымогательстве с его стороны, утверждений, которые, в случае, если
им придаст веры следствие и суд, подводят его под грозную ответ-
ственность 2 ч. 117 ст. УК. Неизбежные в таких случаях противоречия
интересов и показаний обвиняемых имеют огромное значение для рас-
следования и выяснения подлинной картины взаимоотношений при-
косновенных к взяточничеству лиц и для установления самого факта
взятки.
Эти противоречия имеют указанное значение не только в тех
случаях, когда имеется сознание со стороны кого-либо из при-
косновенных ко взяточничеству лиц, но и тогда, когда такого
сознания нет, когда налицо отрицание вины со стороны всех подозре-
ваемых лиц.
114
Принимая во внимание ограниченную роль свидетелей в смысле
установления самого факта дачи и получения взятки (ибо это обычно
не делается на глазах свидетелей), приходится неизбежно при рассле-
довании дел о взяточничестве особое внимание. уделять противоречиям
в показаниях самих подозреваемых. Это, по сути, не есть какой-либо
принципиально отличный метод, сравнительно с теми, какие приме-
няются при расследовании других преступлений. При расследовании
всякого уголовного дела нельзя проходить мимо такого рода противо-
речий в показаниях обвиняемых, и мы хорошо знаем, что ни след-
ствие, ни суд не проходят мимо их при окончательной оценке
совокупности доказательственных улик. Но при расследовании дру-
гих преступлений выявление и продуманная оценка этих противо-
речий не имеет такого большого значения, как при расследовании
взяточничества, в котором так ограничены другие об’ективные дока-
зательства.
При умелой постановке допроса подозреваемых лиц, при продуман-
ной постановке ряда вопросов насчет отдельных деталей взаимо-
отношений их (времени, места, обстановки, и т. д.), удается нередко
разорвать видимую согласованность показаний отдельных лиц, вскрыть
существенные противоречия в этих показаниях, нащупать слабые
(в смысле своей достоверности и правдоподобия) места, могущие послу-
жить опорными пунктами для дальнейшего расследования. Как ни пре-
дусмотрительны соучастники взятки в смысле выработки согласованного
и солидарного плана своих показаний на следствии, тем не менее,
скрыть действительно имевший место факт преступления подчас
сопряжено с неменьшими затруднениями, чем вскрыть этот факт.
Как ни искусно плетется сеть лжи, как ни искусно подгоняются друг
к другу факты, все же неизбежны прорывы в этой сети, неувязка
отдельных моментом в показаниях, упущения по части предваритель-
ного согласования между собою об’яснений по поводу наличия, отсут-
ствия или истолкования ряда деталей и фактов. Вскрыть эти слабые
места, непрочные звенья и должно стремиться расследование в таких
случаях. Достигнуть этого можно путем, как указывалось, самого
обстоятельного и продуманного допроса самих подозреваемых, насчет
всех обстоятельств и моментов, которые относятся к взаимоотношениям
их и обстановке совершения тех действий, которые предполагаются,
как совершенные за взятку.
Сказанное, однако, не исключает необходимости об’ективной
оценки указанных противоречий. Необходимо иметь в виду, что не
всякое противоречие, как в показаниях разновременно данных одним
и тем же лицом об одном и том же событии, так и различными лицами
о том же, свидетельствует о заведомой лжи и недостоверности пока-
заний. Особенности в способности различных людей к восприятию,
запоминанию, передаче неизбежно сказываются на различных оттенках
и в показаниях, нередко порождая противоречия в показаниях самых
по существу правдивых людей. С этой точки зрения, пожалуй, гораздо
более подозрительны в смысле своей добросовестности показания ряда
лиц, совершенно тождественные во всех своих деталях (а иногда и вы-
8*
115
ражениях) об одном и том же факте. В отношении таких показаний
невольно возникает предположение об их заученности и искусствен-
ности. Все это должно быть учитываемо и в оценке тех противоречий,
о которых говорилось выше. Нельзя упускать из виду возможность
того, что противоречия эти только что упомянутого типа — порождены
не лживостью показаний в основном своем содержании, а индивидуаль-
ными особенностями восприятия, запоминания, памяти, узнавания
и воспроизведения. Словом, как указывалось, к оценке доказатель-
ственного значения этих противоречий необходимо подходить со стро-
гой об’ективностью, обязательной при расследовании дел о взяточниче-
стве не в меньшей мере, чем при расследовании любого другого пре-
ступления.
Вместе с тем, при расследовании дел о взяточничестве надо осо-
бенно бережно отнестись к собиранию и использованию об’ективных
доказательств. Все те об’ективные доказательства, которые по усло-
виям данного расследования, можно использовать, должны быть исполь-
зованы с величайшей продуманностью и 'исчерпывающей полнотой
и своевременностью. В некоторых случаях принятие своевременных
мер к из’ятию соответствующих переписок участвующих в деле лиц
может дать ценнейшее доказательство имевшей место взятки, может
бросить яркий свет на картину подлинных взаимоотношений подозре-
ваемых. Обнаружение некоторых, на первый взгляд не стоящих вни-
мания записей в записной книжке подозреваемого иногда, при сопо-
ставлении добытых данных с другими, неожиданно проливает свет на
дело, дает вещественное подкрепление предположению о систематиче-
ском взяточничестве, или связи с посредниками, знакомство с которыми
нередко отрицается взяточниками. Путем допроса ряда свидетелей
нередко удается, если не установить самый момент получения и дачи
взятки или посредничества во взяточничестве, то такую обстановку, им
предшествовавшую или следовавшую за ними, которая позволяет
косвенно утверждать наличие или, наоборот, отсутствие взяточничества
|в том или ином случае. Для выяснения этих моментов поэтому должны
быть широко использованы допросы сослуживцев подозреваемого
должностного лица, а также допросы других лиц, могущих оказаться
полезными и в этом отношении. В частности, в некоторых случаях не-
обходимо путем свидетельских показаний выяснить образ жизни обви-
няемого во взяточничестве, поскольку, например, имеются указания на
проживание не по средствам, на трату больших сумм при отсутствии
легальных источников для такого рода расходов. Свидетельскими по-
казаниями в ряде случаев может быть установлена и связь между
соучастниками взятки, отрицаемая ими при расследовании, и факт
угроз и вымогательства, и подготовительные действия со стороны
взяткодателей (отвозит продукты, одалживает крупную сумму денег),
и внесудебное сознание о даче или получении взятки (в разговоре
с кем-либо), которое, конечно, не имеет значения судебного
сознания, но все же в сопоставлении со всей совокупностью
имеющихся по делу данных некоторого доказательственного значения
не лишено.
116
Не исключены случаи, когда для возможности правильных выводов
о наличии или отсутствии взяточничества, необходимо бывает исполь-
зование экспертизы. Если, например, обвиняемому инкриминируется
совершение за взятку нецелесообразного с точки зрения служебных
интересов действия и нецелесообразный характер этого действия
является одним из существенных, хотя косвенных в деле доказательств
самого факта взяточничества, то ясно, что, при сомнении в действи-
тельной целесообразности или нецелесообразности, вопрос подлежит
самой тщательной проверке, предполагающей в ряде случаев специаль-
ные знания, т.-е. необходимость приглашения той или иной
экспертизы.
Выбор и ком-
бинирование
отдельных ме-
тодов рассле-
дования при
производстве
следствия.
ГЛАВА XIV.
ТЕХНИКА ОТДЕЛЬНЫХ СЛЕДСТВЕННЫХ АКТОВ ПО ДЕЛАМ
О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ И ДОЛЖНОСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
Мы уже говорили выше, что выбор тех или других
методов для установления доказательств при производ-
стве следствия зависит от характера дела и существа
фактов, которые необходимо выяснить при расследова-
нии того или другого дела.
В одних случаях установление фактов, входящих
в состав преступного деяния, возможно, главным обра-
зом, или даже исключительно при помощи допроса свидетелей.
Например, установление фактов дискредитирования должностным лицом
власти (113 ст. УК) или проверки обстоятельств, при которых совер-
шено должностным лицом незаконное задержание или незаконный при-
вод (115 ст. УК), или выяснение обстановки и условий, при которых
было спровоцировано взяточничество (119 ст. УК), — обычно основы-
ваются только на показаниях непосредственных очевидцев, которые
были свидетелями преступных действий обвиняемого, потерпевших,
которые пострадали от этих действий, или вообще лиц, которые были
вовлечены так или иначе в круговорот событий, содежащих в себе эле-
менты действий общественно-опасного характера. Возможны случаи,
что при расследовании таких дел совсем не требуется собирания или
проверки каких-либо документальных данных,- а, тем более, экспер-
тизы.
В других случаях, наоборот, расследование основных моментов
дела основывается, главным образом, на документах и формальных
актах, в которых нашли отражение те или другие преступные действия
обвиняемого; поэтому центр тяжести доказательств лежит
в осмотре и анализе документальных материа-
л о в. — Например, установление фактов бесхозяйственности (128 ст.
УК), должностной растраты (116 ст. УК) или служебного подлога
(120 ст. УК) требует обычно преимущественного применения ука-
занных методов исследования. И, кроме того, при расследовании этих
117
дел весьма часто возникают вопросы, для разрешения которых тре-
буется обязательное производство экспертизы: хозяй-
ственной,бухгалтерской, каллиграфической.
Наконец, расследование целого ряда отдельных деяний, как указано
выше, обычно требует комбинированного применения водинаковой
мере различных методов исследования. Например,
при производстве следствия по делам о злоупотреблении властью
(109 ст. УК), о расхищении (129 ст. УК) и т. п., установление одних
фактов — возможно бывает при помощи только свидетельских пока-
заний, других — на основании осмотра документов и экспер-
тизы и т. п.
Кроме того, во всех без исключения делах, по которым собран
достаточно основательный материал для привлечения заподозренного
лица в качестве обвиняемого, обязательным и центральным актом след-
ствия является д опр ос обвиняемого.
О б ы с к, как метод установления доказательств по делам о долж-
ностных"^ хозяйственных преступлениях, как мы уже видели, может
применяться в исключительных случаях — при наличности особых
условий и при предварительном строгом учете целесообразности этого
акта и ожидаемых от него результатов.
Особенности Если, следователю легко бывает наметить свиде-
техники допро-
са свидетелей
при расследо>-
вании дел о хо-
зяйственных и
должностных
преступлениях.
телей, показаниями которых можно выяснить те или
другие фактические обстоятельства дела, то гораздо
труднее выполнить акт допроса этих свидетелей тех-
нически правильно и целесообразно.
Обычно в практике следователей наблюдаются
явления, что свидетель, показание которого имеет
существенное значение для дела, допрошен поверхностно, и показание
его записано в форме голословного суждения, или, наоборот, показа-
ние свидетеля перегружено такими подробностями, которые не имеют
прямого отношения к делу. Происходит это, обычно потому, что сле-
дователь, вызывая к допросу свидетелей, не подготовляется к этому
допросу и не намечает на основании имеющихся у него материалов —
тех отдельных фактов, обстоятельств, вопросов, которые могут быть
выяснены допросом того или другого свидетеля, и имеют существенное
значение для дела. Между тем, только при внимательном изучении
дела и надлежащей подготовке к допросу — следователь вполне уяснит
себе, какие обстоятельства могут быть выяснены допросом каждого
отдельного свидетеля и что из показания этого свидетеля должно быть
зафиксировано в протоколе. Не все, что знает свидетель по делу,
должно быть сконцентрировано в показании свидетеля, а лишь то,
что имеет существенное значение для дела (112—113 и 166 ст.ст.
УПК).
Бывают и такие случаи, что свидетель допрошен, но его показание
только повторяет в общих чертах то показание, которое он дал уже
при дознании, а с другой стороны, показанием этого свидетеля не
выяснены факты, подробности которых ему были или должны
быть хорошо известны, как это видно из тех же актов дознания.
118
Этот недочет обнаруживается иногда впоследствии и самим сле-
дователем, вынужденным вызывать того же свидетеля к допросу
вторично.
Свидетель, допрошенный по делу обвиняемого растратчика, по-
дробно рассказал о том, когда было замечено в первый раз отсутствие
на службе обвиняемого, какие меры были приняты к его розыску, как
посылали к нему со службы домой, что узнали там о его отлучке, что
говорили о нем на службе и т. п., а после общих фраз о личности
растратчика свидетель замечает, что «в последнее время было заметно,
что обвиняемый жил шире своих средств». В результате в протокол
допроса этого свидетеля следователем записано все то, что уже име-
лось в актах дознания и то, что потеряло значение после того, как
обвиняемый был розыскан и задержан, а, с другой стороны, — не
выяснено весьма важное обстоятельство, на основании каких фактов,
известных свидетелю, последний заключил, что «было заметно, будто
обвиняемый жил шире своих средств».
Чтобы целесообразно использовать свидетеля, чтобы не тратить
времени на повторение показаний, данных уже ранее им при дознании,
и чтобы не прибегать к ненужным повторным вызовам одного и того же
свидетеля — следователь должен перед вызовом свидетеля возобновить
в своей памяти первое его показание, данное им при дознании, и в связи
с существом дела и имеющимися в материалах следователя указа-
ниями, — точно наметить в памятке те вопросы и факты, для осве-
щения которых вызывается свидетель. А при допросе этого свиде-
теля следует огласить ему его прежнее показание, и в случае подтвер-
ждения его свидетелем, отметить об этом в протоколе допроса, допол-
нив новое показание лишь ответами на те вопросы или по тем обстоя-;
тельствам, о которых свидетель не был ранее допрошен и которые
намечены были следователем при вызове этого свидетеля. При этом
следователь должен ориентироваться на фактическую обстановку дела
и учитывать, вносит ли данное показание свидетеля что-нибудь дей-
ствительно новое в дело, и существенное, в смысле доказа-
тельственной силы улик, и притом такое, что не подтверждено уже
другими бесспорными доказательствами.
По делам о должностных и хозяйственных преступлениях, обни-
мающим часто сложный комплекс многократных или длительных слу-
жебных действий и хозяйственных распоряжений, раскинутых на про-
тяжении значительного периода времени, — допрос свидетелей техни-
чески труднее провести и записать в протокол, чем например, допросы
по делам об убийствах, грабежах и т. п., где показание свидетеля легко
воспринять и зафиксировать, выслушав лишь его связный последова-
тельный рассказ о том событии, очевидцем которого на протяжении
всего нескольких минут был этот свидетель.
Поэтому следователь, намечая вызов свидетелей и подготовляясь
к их допросу, правильно поступит, если в памятке сделает для себя
в письменном виде выборку тех фактических обстоятельств
дела, которые должны быть выяснены допросом того или другого свиде-
теля. Только тогда допрос каждого свидетеля будет носить исчерпы-
119
Производство
осмотра до-
кументов.
вающий характер и только тогда показание свидетеля будет зафикси-
ровано в протоколе технически правильно.
Не все документальные материалы, приобщаемые
к делу и тем или другим путем попадающие в дело,—
нужны для следствия и могут быть использованы в ин-
тересах полноты и всесторонности расследования.
Только те документы, которые освещают какую-либо существенную
сторону дела и могут иметь какое-либо доказательственное значение
в отношении тех или других инкриминируемых обвиняемому действий,—
должны быть приобщаемы к делу. А для правильного разрешения во-
проса о ценности и значении для дела данного документального мате-
риала этот материал должен подвергнуться предварительной прора-
ботке.
В Инструктивном письме УКК Верхсуда 1926 г. № 1 — было ука-
зано, что «на практике дознание и следствие нередко ограничивается
приобщением к делу целого ряда отчетов, актов ревизионных комиссий,
балансов и пр. документов, из коих громадная часть вовсе не имеет ни-
какого отношения к делу, а остальная часть, хотя и имеет отношение
к делу, но не может быть правильно использована судом вслед-
ствие отсутствия предварительной проработки
этой части органами дознания и следствия» (ЕСЮ 1926 г. № 8).
Проработку же документальных материалов следователь, есте-
ственно, должен выполнить путем осмотра их и соответствующего ана-
лиза, ориентируясь на существо дела и характер пред’явленного по дан-
ному делу обвинения.
Технически осмотр этот должен быть произведен также с макси-
мальной экономией времени и с соблюдением соответствующих статей
УПК (58, 66, 182 и 189).
Уже при составлении плана расследования, как мы указывали, сле-
дователь из материалов ревизии или дознания делает отбор докумен-
тов, имеющих значение для дела, если таковые уже имеются, и вместе
с тем выясняет вопрос о способах нахождения и приобщения к делу
, других документальных материалов, которых в деле не имеется.
В дальнейшем процессе следствия обычно, поэтому, первоначаль-
ный об’ем документальных материалов увеличивается, наслаивается но-
выми документами, полученными путем истребования от учреждений и
должностных лиц (176 ст. УПК), путем обысков и выемок (175 ст. УПК),
или представленными самим обвиняемым или им указанными
(112 ст. УПК).
Добытые всеми указанными способами документы не всегда пред-
ставляют из себя ценный в доказательственном смысле материал, и
оценка их не всегда возможна для следователя в момент их по-
лучения или приобщения к делу. Бывают случаи, что сле-
дователь требует от учреждения ряд документов, устанавливающих те
или другие обстоятельства, но ему присылаются документы или не те,
или не вполне отвечающие требованиям следователя. При обыске и
выемках, хотя и рекомендуется следователю ограничиваться отобра-
нием документов, имеющих лишь непосредственное отношение к делу
120
(182 ст. УПК), но следователь тоже не всегда может в момент произ-
водства обысков и выемок обстоятельно разобраться в оценке отбирае-
мых документов, и вместе с нужными для дела документами приобщает
к делу документы сомнительной ценности в смысле значения их для
дела, тем более что закон предоставляет право следователю не про-
изводить осмотра этих материалов в момент их отобрания, а отложить
на позднейшее время (189 ст. УПК).
В конце-концов, однако, следователь по делам о хозяйственных и
должностных преступлениях — обычно сталкивается с фактом накопле-
ния и нагромождения у него в деле различного рода материалов из ко-
торых одни являются ценным материалом для дела, другие не имеют
к делу никакого отношения. Без проработки этот материал нельзя
оставить в деле, нельзя это механическое об’единение документов
оформить лишь вложением их в папки или подшивкой под
обложки дела.
Техника прора- Проработка этих материалов должна быть произ-
ботки докумен- ведена следователем в процессе предварительного след-
тов и оформле- ствия путем оценки значения их для дела на основании
ние ее. результатов осмотра. При этом, конечно, от следова-
теля не требуется, чтобы он в протоколах осмотра подробно описывал
содержание документов или буквально копировал тексты их. По озна-
комлении с ворохами документальных материалов, следователь должен
лишь расгруппировать их и, учитывая значение тех или других доку-
ментов, выделить из них те, которые имеют значение для дела, а в про-
токоле осмотра хотя бы кратко перечислить их с указанием существа
содержащихся в них сведений, имеющих доказательственное значение
в том или ином отношении, составив вместе с тем и постановление
о приобщении их к делу в качестве вещественных доказательств.
Технически правильно и целесообразно в данном случае, — и это
не будет нарушением процессуальных норм, — постановление о приоб-
щении к делу тех или других документов изложить в общем акте
осмотра, в конце его, с указанием значения их для-дела (67 ст. УПК).
В этом же постановлении следователь должен разрешить судьбу и
остальной документальной lyiaccbi: некоторые документы, как напр., от-
носящиеся к личности обвиняемого, аттестаты о службе, удостовере-
ния и т. п., могут быть оставлены при деле в особой папке в виде при-
ложений, другие, совершенно не нужные для дела, возвращены по при- z
надлежности или выделены в особую группу документов под рубрикой
«не имеющих отношений к делу».
Пользуясь справочным листом, приложенным в начале дела, и обви-
нительным заключением, в котором следователем сделаны ссылки на
листы дела протоколов осмотра и на местонахождения приложенных
документов, — и прокурору, и суду — легко будет розобраться в ма-
териалах следствия и найти каждый документ, имеющий доказатель-
ственное значение по делу.
Если же необходимо произвести экспертизу по делу на основе
имеющихся документальных данных, — то при такой технике ведения
дела следователю самому также будет легче ориентироваться во всех
121
деталях дела и направлять экспертизу в сторону разрешения вопросов,
имеющих существенное значение для дела.
При этом в протоколе экспертизы должны быть точно указаны
путем перечисления или краткого описания и те документальные ма-
териалы, которые были предложены для ознакомления и изучения
эксперту, а вместе с тем здесь же могут быть отмечены и те следствен-
ные акты (показания свидетелей, об’яснения обвиняемых и т. п.), с ко-
торыми было предложено ознакомиться эксперту при производстве
экспертизы, если по ходу следствия это представлялось необходимым.
Более детально о технике выполнения экспертизы, о постановке
ее, о составлении вопросов, подлежащих разрешению экспертов и об
оформлении самого акта экспертизы — отчасти мы укажем далее
в специальной главе, и отчасти соответствующие руководящие указа-
ния даны будут ниже при разборе отдельных судебных казусов.
Допрос обви-
няемых и обыч-
ные процес-
суальные де-
фекты этого
акта.
Помимо общих указаний, которые мы делали в от-
ношении допроса обвиняемого при изложении анализа
отдельных моментов расследования хозяйственных и
должностных преступлений (в смысле необходимости
подготовки к допросу обвиняемых, в смысле об’ектив-
ного отношения при проверке их об’яснений и в смысле обязательности
даже при наличности полного сознания обвиняемого — проверки дока-
зательств по делу другими об’ективными данными) — необходимо оста-
новиться на технике актов допроса обвиняемых и оформлении их в сто-
рону упрощения и ускорения всего процесса следственного производства.
Здесь опять-таки при анализе процесса этого следственного акта
следует провести аналогию с производственными процессами фабрично-
заводской работы. В основу этого акта должны быть положены те же
целевые принципы: рационализация работы, ускорение темпа ее, меха-
ническое упрощение ее и режим экономии.
В практике по делам о хозяйственных и должностных преступле-
ниях и Наркомюстом, и УКК неоднократно отмечались в числе процес-
суальных дефектов-—крайняя медленность в производстве расследова-
ний, связанная с бесконечными допросами и передопросами обвиняемых,
с неосновательным «дерганием» хозяйственников, с безграничным рас-
ширением рамок обвинения нагромождением статей УК, по признакам
которых пред’являются обвинения и т. п., и одновременно, при налич-
ности сознания обвиняемых, недопустимый уклон построения обвинения
по делу исключительно на основе сделанного обвиняемым признания, без
проверки этого признания другими об’ективными доказательствами.
Все эти дефекты являются результатом недостаточного усвоения
следователями значения и смысла акта допроса привлеченного обвиняе-
мого и преувеличенной оценки показания обвиняемого в ряду других
доказательств по уголовным делам.
Значение об’-
яснений в ряду
других доказа-
тельств по
__ делу.
Если основной задачей расследования является
установление общественно-опасного характера иссле-
дуемого преступления и социальной опасности его со-
вершителя, — ясно, что центр тяжести всякого рассле-
дования лежит в собирании об’ективных данных, как
122
бесспорных и достоверных доказательств по делу, которые могут быть
получены прежде всего из источников, лежащих вне сферы влияния
самого обвиняемого.
Поэтому, естественно, что исследование фактической обстановки
преступления и выяснения всех обстоятельств совершения общественно-
опасного действия — производится следователем на основе предвари-
тельного четкого установления об’ективных доказательств (допроса
свидетелей, осмотров, экспертизы и т. д.), и только после того, как
следственный материал даст наличие достаточно основательных
об’ективных данных для привлечения заподозренного в качестве обви-
няемого (128 ст. УПК), наступает момент, когда следователь должен
выслушать и самого заинтересованного обвиняемого и получить от него
его личное об’яснение по вопросу об участии его в деле.
Ясно, таким образом, что допрос обвиняемого, хотя и является
центральным и существенно-важным актом следствия, тем не менее дол-
жен сводиться лишь к выяснению того, что может об’яснить лично
обвиняемый по существу пред’явленного к нему обвинения и какие но-
вые обстоятельства может указать он в противовес или подтверждение
тех об’ективных данных, на которых основано обвинение его в данном
преступлении.
Однако, обвиняемый, обычно не знакомый с уголовным законода-
тельством, не знает пределов, в которых нужно ему держаться при
даче своих показаний следователю. Притом каждый обвиняемый имеет
тенденцию распыляться в мелочах и в об’яснениях своих указывать та-
кие обстоятельства, которые ему кажутся важными, но которые часто
никакого отношения к делу иметь не могут.
Оттого показания обвиняемых по делам о должностных и хозяй-
ственных преступлениях, записанные самими обвиняемыми, обычно на-
поминают или подробную автобиографию, продиктованную стремлением
обелить свою служебную или хозяйственную деятельность, или про-
странные доклады, пересыпанные массой ненужных мелочей, а иногда и
просто бессвязное изложение отдельных фактов, часто не имеющих не-
посредственного отношения к обвинению, но как-будто могущих, по
мнению обвиняемого, опровергнуть те или другие доказательства и
улики против него.
В задачу следователя при допросе входит прежде
всего — ввести показание обвиняемого в узкие рамки
тех вопросов, которые вытекают из существа пред’-
явленного ему обвинения и тех фактических обстоя-
тельств, из которых слагается состав инкриминируе-
мого ему преступного деяния. Если по оглашении сле-
дователем обвиняемому постановления о привлечении с точной и ясной
формулировкой обвинения, — последний на вопрос о виновности отве-
чает положительно и признает себя виновным, следователь обязан пред-
ложить ему кратко рассказать в хронологическом порядке, как и
при каких обстоятельствах совершено им инкриминируемое ему дей-
ствие и в силу каких побуждений, влияний, мотивов и т. п. эти действия
им совершались. Нет надобности фиксировать в протоколе показание
Круг вопросов,
которых дол-
жен держаться
следователь
при допросе
обвиняемого.
123
такого обвиняемого подробно и со всеми деталями, которыми уснащает
обычно свое об’яснение сам обвиняемый; в особенности, если факти-
ческая сторона его об’яснений не стоит в проти-
воречии с установленными уже следователем
фактами. Если обвиняемый не отрицает фактов и событий, уста-
новленных свидетелями, осмотром документов или выводами экспер-
тизы, — подробный пересказ этих событий обвиняемым никакого зна-
чения для дела иметь не может и направления следствия не меняет.
Другое дело, если обвиняемый отрицает свою вину. Но и здесь
следователь должен держаться в тесных рамках тех факти-
ческих обстоятельств, которые вменяются обви-
няемому на основании об’ективных данных предварительного след-
ствия. Какие факты из этих данных обвиняемый отрицает, как не
имевшие места в действительности, какие доказательства он оспари-
вает, какие утверждения следствия он считает не проверенными и на ка-
кие новые существенные обстоятельства, подлежащие выяснению или
проверке, он указывает? Вот вопросы, которые в пределах пред’явлен-
ного обвинения, должны быть предложены обвиняемому. В этом случае
также нет надобности забираться в дебри автобиографических подроб-
ностей и психологических уловлений обвиняемого, путающегося в огром-
ном хаосе хозяйственных операций и служебных действий, переплетаю-
щихся с привходящими бытовыми подробностями дела.
Полную всестороннюю картину преступления дают только об’ектив-
ные доказательственные акты; суб’ективное же об’яснение обвиняемого
должно дать следователю лишь материал для проверки или перепро-
верки отдельных моментов дела, которые подвергаются сомнению и не
получили еще полного освещения другими об’ективно-достоверными до-
казательствами. Только в этом весь смысл и значение допроса обви-
няемого, которому предоставляется право указать на необходимость
проверки обстоятельств, его оправдывающих или смягчающих его вину.
Техника офор-
мления акта
допроса обви-
няемого.
ния показания
Указанное значение акта допроса обвиняемого и
тот тесный круг вопросов, которых должен держаться
следователь при допросе обвиняемого, определяют уже
и порядок оформления акта допроса, т.-е. фиксирова-
обвиняемого в следственном протоколе: в этом прото-
коле должно быть записано лишь существо тех об’яснений обвиняемого,
проверка которых может дать новые об’ективные доказательства по
делу, осветить полнее дело, а может-быть, опровергнуть или ослабить
доказательственную силу уже добытых по делу улик.
При этом следователь должен помнить, что акты дознания имеют
одинаково доказательственное значение, как и следственные акты, а по-
тому, если обвиняемый был допрошен при дознании и дал
обстоятельные об’яснения по данному обвинению, нет надобности по-
вторять в акте допроса запись этих об’яснений. Следователь целесо-
образно и рационально поступит, если огласит обвиняемому данное
им при дознании об’яснение, а в случае подтверждения его обвиняемым,
отметить об этом в протоколе допроса, дополнив его теми новыми
об’яснениями по вопросам следователя, вытекающим из существа дела,
124
на которые не имеется ответов в первом показании обвиняемого, дан-
ном при дознании.
Следует, наконец, предостеречь следователей от осложнения тех-
ники допроса обвиняемых излишними записями и повторным «оформле-
нием» об’яснений обвиняемых, которые сделаны им до допроса, в п р о-
цессе ревизионного обследования, или же представлены
следователю после допроса в форме заявлений.
Иногда при следственном допросе обвиняемый, в раз’яснение ка-
кого-либо существенного отдельного момента или обстоятельства,
об’ясняет, что он дал уже подробное об’яснение по этому вопросу
в своем докладе при ревизии и подтверждает это об’яснение. Есте-
ственно, что если среди материалов ревизии имеется в деле у следова-
теля этот доклад, то в протоколе допроса сущность об’яснения обвиняе-
мого по данному обстоятельству может быть только сформулирована
в виде краткого ответа с указанием, что обвиняемый подтверждает дан-
ные им при ревизии об’яснения по этому вопросу (отмечаются листы
дела или абзацы доклада по материалам ревизии) и просит проверить
указанные им в этом докладе сведения и т. п.
Точно также случается, что обвиняемый после допроса его на след-
ствии, вспоминая уже дома содержание записанного следователем его
показания, находит, что следователь не придал как-будто значения не-
которым его об’яснениям и не записал их в прртокол; или же обвиняе-
мый припоминает новые обстоятельства или факты, которые, по его
мнению, могут служить к его оправданию, и т. п. В результате обви-
няемый составляет дома и посылает следователю заявление, содержащее
как бы дополнительное его показание. Иногда обвиняемый даже прямо
так и пишет: «в дополнение к данному мной показанию .'.. »
Такие заявления, естественно, не может игнорировать следователь
только потому, что содержание их не вошло в показание обвиняемого
при допросе и не оформлено протоколом. С другой стороны, нет на-
добности и вновь вызывать в каждом отдельном случае обвиняемого для
подтверждения этих дополнительных об’яснений и оформления их актом
допроса. Следователь должен рассмотреть это заявление обвиняемого,
и если в нем имеются указания на факты, относящиеся к делу и подле-
жащие проверке, — он должен составить краткое постановление, в ко-
тором следует указать, какие именно следственные действия следова-
тель признает необходимым произвести в удовлетворение этого заявле-
ния или ходатайства обвиняемого; в случае отказа в домогательстве
обвиняемого — следователь указывает в своем постановлении основания
к отказу, о чем и об’являет обвиняемому (114 ст. УПК).
Во всяком случае подобные заявления обвиняемых не могут быть
оставлены без рассмотрения и подшиты к делу без всякой резолютивной
надписи следователя, так как это было бы равносильно ограничению
прав обвиняемого, предоставленных ему законом (111 —112, 139 ст.ст.
УПК).
Таковы в общих чертах технические указания, относящиеся к до-
просу обвиняемых и оформлению их показаний. Соблюдение этих ука-
заний, как нам кажется, может в значительной степени Сэкономить
125
время следователя, ускорить и упростить сложный процесс пред’явле-
ния обвинения и допроса, а вместе с тем избежать тех ошибок, кото-
рые наблюдаются в следственной практике.
Особенности
техники
обыска по де-
Фактическая обстановка обысков, производимых
при расследовании дел о хозяйственных и должностных
преступлениях, редко являет какие-либо специфиче-
лам о хозяй-
ственных и
должностных
преступлениях.
цессуальными
ские черты, которые требовали бы применения при
производстве этих обысков каких-либо особенных тех-
нических приемов. Порядок производства обысков по
делам этого рода определяется, поэтому, общими про-
правилами, изложенными в 175—185 ст. УПК. Принятие
же тех или других мер со стороны следователя перед обыском и при
производстве обыска, в целях получения наиболее успешных результа-
тов, зависит всецело от инициативы следователя и обусловливается осо-
бенностями каждого данного дела. О необходимости некоторой пред-
варительной подготовки к обыску и предварительного обсуждения во-
проса о целесообразности в каждом конкретном случае обыска — мы
уже говорили выше.
Здесь следует лишь остановиться на некоторых технических осо-
бенностях выполнения этого акта по делам указанного рода, в частности
по тем делам, по которым обыски производятся у обвиняемых или дру-
гих прикосновенных к делу лиц в целях нахождения каких-либо доку-
ментальных материалов: деловых бумаг, переписок, кор-
респонденции и т. д.
Обнаружение во время обыска обширного бумажного материала
у должностного лица или хозяйственника часто ставит следователя
в затруднительное положение. Что нужно отобрать или из’ять из этого
материала, что из него может понадобиться для дела и что может иметь
«непосредственное отношение к делу» (182 ст. УПК) — решить этот
вопрос в момент производства обыска бывает иногда следователю невоз-
можно в виду обилия находимых при обыске дел, переписок и документов
и фактической невозможности ознакомления с ними на месте обыска.
В этих случаях от следователя требуется лишь быстрая ориенти-
ровка в материале и уменье разобраться в нем, чтобы по каким-либо
общим внешним признакам определить возможную в будущем значи-
мость для дела тех или других документов, которые могут оказаться
существенно-важными доказательствами. Числовые даты, которыми
помечены некоторые документы, заголовки документов (отчеты, ве-
домости, ордера и т. п.), бланки или печати учреждения на листах, за-
нятых записями, или содержание начального текста документов, изло-
женных на нескольких страницах, — часто могут помочь следователю
обратить внимание на эти документы и признать их подлежащими
отобранию.
Беды большой не будет, если следователь отберет при обыске из-
лишнее количество таких документов, поверхностный осмотр которых
указывает на их служебный характер или близкое отношение к хозяй-
ственной или должностной работе обвиняемого. Все равно следователю
предстоит в дальнейшем произвести, в порядке 189 ст. УПК, осмотр
126
всего отобранного документального материала у себя в камере, озна-
комиться с его содержанием и дать оценку значения его для дела, а мо-
жет-быть, произвести и более основательную проработку его через
экспертов.
Более осторожного отношения со стороны следователя требует
найденная у обвиняемого при обыске корреспонденция — имею-
щая неофициальный характер и относящаяся к обстоятельствам част-
ной жизни обвиняемого (181 ст. УПК). Но и здесь следова-
телю невозможно бывает, при разборке большого почтового «архива»
обыскиваемого — определить, какие письма подлежат отобранию и ка-
кие должны быть оставлены у обыскиваемого как ненужные для дела
и в целях охранения от оглашения обстоятельств интимной жизни
обыскиваемого. Беглый просмотр писем, обращений, с которых они
начинаются, подписей под ними, дат времени, к которому они отно-
сятся, штемпельные оттиски и надписи на конвертах — часто служат
достаточно верными указаниями того, — могут ли те или другие письма
и переписки иметь какое-либо значение для дела. Записные книжки
обвиняемого с памятными записями, относящимися ко времени совер-
шения исследуемого преступления, и с адресами — обычно могут быть
признаны подлежащими отобранию, как материал, из которого следо-
вателем получаются иногда новые источники доказательств, (указания
на связи обвиняемого с другими соучастниками или лицами, которые
могут оказаться свидетелями по делу, цифровые приходо-расходные
записи и т. п.).
Более подробных указаний на технику обыска и методы отбора
обнаруживаемых при обыске материалов трудно дать для руководства
следователей, тем более что и процессуальный закон дает в этом отно-
шении лишь общие указания, имеющие целью, главным образом, предо-
стеречь следователя от недопустимого произвола и нарушения гаран-
тий прав обыскиваемого.
ГЛАВА XV.
ПОСТАНОВКА И ПРЕДЕЛЫ ЭКСПЕРТИЗЫ ПО ДЕЛАМ О ХОЗЯЙ-
СТВЕННЫХ И ДОЛЖНОСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
Распростране-
ние на экспер-
тизу по делам
о хозяйствен-
ных и должно-
стных преступ-
лениях общих
процессуаль-
ных правил, от-
носящихся к
производству
экспертизы.
Производство экспертизы по делам о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях подчиняется тем же
процессуальным правилам, которые установлены для
производства экспертизы на предварительном след-
ствии вообще.
При расследовании дел о должностных и хозяй-
ственных преступлениях так же, как и при расследо-
вании других уголовных дел, заключение эксперта, как
вывод, сделанный им на основании данных исследования
об оценке того или иного момента в деле, наряду
с свидетельскими показаниями, осмотром, вещественными доказатель-
ствами является одним из видов предусмотренных и допускаемых
127
ст. 58 УПК уголовно-судебных доказательств по делу. Вывод — заклю-
чение бухгалтерской, каллиграфической, экономической или иной
экспертизы по делам о хозяйственных и должностных преступлениях,
также, как заключение экспертизы, скажем, судебно-медицинской или
психиатрической по другим уголовным делам, не является ни для следо-
вателя, ни для суда формально обязательным, и служит предметом сво-
бодной оценки также, как и всякие иные виды уголовно-судебных дока-
зательств. Также, как при всяком расследовании, при расследовании
должностного или хозяйственного преступления, задачей экспертизы
является известное дополнение познаний и опыта следователя в целях
раскрытия материальной истины в деле, — дополнение, необходимое
во всех тех случаях, когда или его собственные познания нуждаются
в формальном подкреплении, или, когда в деле речь идет о вопросах,
правильные ответы на которые предполагают наличие в определенной
области особых и специальных познаний. Так же, как и по иным уго-
ловным делам, и здесь обсуждая вопрос о производстве экспертизы, сле-
дователю приходится, прежде всего, уяснить, вызывается ли действи-
тельной необходимостью для раз’яснения сомнительного или спорного
вопроса приглашение эксперта, или же, может-быть, по обстоятель-
ствам данного дела экспертиза вовсе не нужна, а при положительном
разрешении вопроса следователь становится перед лицом другой за-
дачи—выбором эксперта. Следователь формально не стеснен в вы-
боре эксперта и от него зависит определение, какого эксперта и какой
квалификации следует пригласить в том или ином случае. Следователь
может, но не обязан пригласить в качестве эксперта и то лицо, кото-
рое просит обвиняемый, с соблюдением, однако, условий, указанных
в ст. 169 УПК, т.-е., если вызов указанного обвиняемым эксперта не
сопряжено с какими-либо особыми затруднениями или ненужными рас-
ходами. Так же, как по уголовным делам, — вообще, так и по делам
о хозяйственных и должностных преступлениях число подлежащих
вызову экспертов должно сообразоваться в каждом отдельном случае
со степенью важности дела и сложностью вопросов, подлежащих разре-
шению путем экспертизы.
Ближайшее и непосредственное отношение к вопросу о выборе
экспертов по делам о хозяйственных и должностных преступлениях
имеет указание инструктивного письма УКК Верхсуда за № 1 —1926 г.
о недопустимости смешения функций эксперта
и свидетеля на предварительном следствии и недо-
пустимости вызова в качестве экспертов служащих тех самых учрежде-
ний, которые являются по делу гражданскими истцами. Как отмечено
в упомянутом инструктивном письме, «беспристрастность такого
эксперта всегда может быть оспорена подсудимым». А надо заметить,
в практике следователей, при расследовании дел о хозяйственных и
должностных преступлениях, случаи привлечения в качестве экспертов
для бухгалтерской экспертизы лиц, состоящих на службе в тех самых
учреждениях, в которых были обнаруживаемы хозяйственные пре-
ступления и представители которых вступали потом по делу в качестве
гражданских истцов, были нередки. Поэтому при назначении бухгал-
128
терской или экономической экспертизы надо взять себе за
правило, что эксперты” должны быть посторон-
ними для учреждения лицами. Это, разумеется, не исклю-
чает возможности привлечения специалистов служащих заинтересован-
ных учреждений к допросу в качестве свидетелей и к даче могущих
потребоваться при экспертизе об’яснений.
Но требование несовместимости экспертов и свидетелей для обес-
печения об’ективности экспертизы со стороны личного состава ее
нельзя рассматривать, как специфическую особенность экспертизы по
хозяйственным и должностным преступлениям. Требование это имеет
обще-обязательный характер для всякой экспертизы.
Акты оформления экспертизы по хозяйственным и
должностным преступлениям также подчиняются общим процессуаль-
ным требованиям. В одних случаях экспертиза может быть оформлена
путем составления протокола допроса эксперта. Такой метод
оформления экспертизы может быть рекомендован во всех тех случаях,
когда для заключения экспертизы не требуется длительного предвари-
тельного исследования и разработки обширных материалов следствия.
В протоколе допроса указывается, какие именно материалы по делу
были пред’явлены эксперту в качестве вещественных доказательств.
Протокол допроса эксперта в этих случаях должен следовать обшему
порядку допроса свидетеля (64, 2 ч. 162 и 170 ст.ст. УПК), включая пред-
варительное удостоверение в самоличности эксперта, предупреждение
его о необходимости давать заключение, строго согласное с обстоятель-
ствами дела и данными тех специальных знаний, для которых вызван
эксперт, а также предупреждение об ответственности за отказ от за-
ключения и дачу ложного заключения.
В других случаях экспертиза оформляется путем составления про-
токола о произведенной экспертизе с приложением к прото-
колу заключения, данного экспертом. Это бывает необходимо
в тех случаях, когда даче экспертами заключения должно предшество-
вать более или менее длительное ознакомление с обширными материа-
лами по делу, и когда ответы эксперта лучше всего излагать
в форме заключения, которое подписывается только экспертом,
а в особом следственном акте оформляется предварительная работа
эксперта (по. осмотру и проверке книг и документов хозпредприя-
тия и т. п.).
В заголовочной части протокола в подобных случаях должна быть
указана цель экспертизы, личность эксперта, время, в течение кото-
рого производился, например, предварительный осмотр документов по
бухгалтерской экспертизе, место, описание процесса работы по иссле-
дованию. указание тех вопросов, на которые предложено дать заклю-
чение эксперту. Протокол должен быть подписан следователем, экспер-
том и понятыми, или лицами, присутствовавшими при этом следствен-
ном акте.
Как и при всякой более или менее сложной экспертизе, так и при
экспертизе по делам о хозяйственных и должностных преступлениях,
если предлагаемые эксперту вопросы сострят из целого ряда подробных
Глопледавапие преступлений Р
129
пунктов, целесообразнее бывает изложить их эксперту на особом листе
за скрепой следователя.
Бухгалтерская и, в особенности, экономическая экспертиза,
обычно, имеет более или менее длительный характер; время для
производства ее должно определяться заранее по соглашению с экспер-
том, и в таких случаях ознакомление с материалами и документами,
находящимися, напр., в учреждениях, где находятся эти материалы, мо-
жет быть предоставлено эксперту единолично без постоянного присут-
ствия при этом следователя.
На производство экспертизы по хозяйственным и должностным пре-
ступлениям распространяется право, предоставляемое обвиняемым
ст. 171 УПК, согласно которому обвиняемый может в письменном виде
предложить те вопросы, по которым эксперт должен дать свое за-
ключение.
В целях об’ективности и полноты расследования, когда экспертиза
производится после того, как уже состоялось привлечение определен-
ного должностного лица в качестве обвиняемого, следует широко в этом
отношении пойти навстречу обвиняемому и раз’яснить ему указанное
право его предлагать вопросы экспертизе. Само собою разумеется, во-
просы эти должны иметь непосредственное отношение к делу.
Условия допустимости производства новой
экспертизы по такому делу о хозяйственном или должностном
преступлении, по которому экспертом уже дано определенное заключе-
ние, те же. как и при расследовании всякого уголовного дела. В силу ли
разноречивых заключений и выводов по одному и тому же существен-
ному вопросу нескольких приглашенных экспертов, или в силу того, что
заключение экспертизы не дало ясного ответа на основные поставлен-
ные перед ним следователем вопросы, или в силу каких-либо других
существенных соображений, иногда возникает серьезное сомнение в до-
статочной достоверности первой экспертизы. Разумеется, только ппи
наличии именно такого строго обоснованного и серьезного сомнения
в достоверности первой экспертизы и. добавим мы. при наличии об’ектив-
ной возможности проверить выводы первой экспертизы путем обраще-
ния к экспертам более высокой квалификации, и допустимо назначение
повторной экспертизы. Вообще же следует иметь в виду, что повтор-
ная экспертиза, как сопряженная с оттяжкой следствия, допустима
лишь в <^мых исключительных случаях.
Пререкания, могущие возникнуть между следователем и экс-
пертом по делам о хозяйственных'и должностных преступлениях по во-
просу об об’еме тех материалов, которые предъявляются для ознакомле-
ния эксперта, разрешаются на общих основаниях, указанных и подме-
чании к ст. 171 УПК, т.-е. разрешаются прокурором или судом, кото’
рому подсудно дело.
Наконец, на общих основаниях производится и оплата расходов
экспертов за явку к следствию по делам о хозяйственных и должностных
преступлениях. Размеры специального вознаграждения за труд по
экспертизе определяются сложностью и трудностью работы и согласно
квалификаций эксперта, при чем согласно инструкции НКЮ от 31 мая
130
1923 г. (ЕСЮ — № 31 за 23 г.) размер оплаты труда не может быть
выше рубля за час работы и не ниже 25 коп. Циркуляром НКЮ от
25/II — 27 г. (ЕСЮ — 27 г. № 10) оплата труда экспертов-бухгалте-
ров повышена — для Москвы и Ленинграда от 1 до 2 рублей, для осталь-
ных местностей — 1 р. и 1 — 50 к.
В отношении оплаты суточных необходимо руководствоваться цир-
куляром НКЮ № 62 от 1/IV — 27 г. (ЕСЮ № 15 — 27 г.), согласно ко-
торому расчет издержек и вознаграждения, подлежащих выдаче экс-
перту, представляется следователем суду или учреждению, при кото-
ром он состоит. Оплата труда экспертов органами дознания
должна производиться из сметных средств соответствующего ведомства
или учреждения, при котором орган дознания состоит.
Специфические
трудности в
выборе экспер-
та для бухгал-
терской и эко-
номической
экспертизы.
Обращаясь к специфическим особенностям, зада-
чам и трудностям экспертизы по делам о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях, прежде всего, при-
ходится остановиться на основной, организационной
трудности в смысле приглашения необходимых
для бухгалтерской и экономической
экспертизы (т.-е. для тех видов экспертизы, на-
добность в которых чаще всего ощущается при расследовании хозяй-
ственных и должностных преступлений) специалистов.
Существующий на основании постановления СНК СССР от
18/VIII — 25 г. (С. У. — 25 г. № 69, ст. 513) институт государствен-
ных бухгалтеров-экспертов в этом отношении выхода из положения
не дает по целому ряду причин.
Сеть института на периферии, т.-е. там, где острее всего
ощущается потребность в экспертизе, пока не развернута. Более того,
до последнего времени при Наркомате РКП РСФСР не было организо-
вано республиканское бюро.
Перегруженность государственных бухгалтеров-экспертов основ-
ной работой лишает их возможности уделить достаточно времени для
производства судебно-бухгалтерской экспертизы; в результате экспер-
тиза затягивается на долгое время даже в тех центрах, где имеется воз-
можность обращений к институту (от 2-х до 8-ми месяцев).
При таких условиях и при отсутствии постоянных штатных экспер-
тов органы дознания, следствия и суд вынуждены в каждом отдельном
случае обращаться к бухгалтерам, работающим в тех или иных учре-
ждениях.
Но тут возникает целый ряд затруднений.
Во-первых, руководители учреждений обычно протестуют против
нагрузки их сотрудников внеслужебной работой, и поэтому работа
экспертов, в лучшем случае, происходит на дому у последних и ^ол^ко
во внеслужебное время, что создает, с одной стороны крайнее про-
медление с экспертизой, а с другой — весьма затрудняет руководство
экспертизой со стороны лица, руководящего расследованием.
Мы говорим: в лучшем случае, так как имеем в виду дру-
гую, не менее существенную, трудность — отсутствие средств на отату
экспертов. Средств на это не хватает у губсудов, а тем более
9*
131
в уездах. На следователя по Северо-Кавказскому Краю за 8 месяцев
1926 г. отпущено всего 6 р. 39 к.; оплата же экспертиз в органах до-
знания зачастую производится из сумм оперативных, что, конечно,
также является совершенно ненормальным.
Во-вторых, в сельской периферии отсутствие постоянного штат-
ного эксперта ставит судебно-следственные органы сплошь и рядом
в буквально безвыходное положение во всех тех случаях, когда со сто-
роны некого пригласить для экспертизы (за отсутствием там вообще
свободных бухгалтеров), пригласить же для экспертизы бухгалтера,
скажем, кооператива нельзя, поскольку дело идет о том же кооперативе.
Указанные специфические трудности, с которыми сопряжено про-
ведение бухгалтерской и, тем более, экономической экспертизы по де-
лам о хозяйственных и должностных преступлениях, разумеется, не мо-
гут быть устранены исключительно усилиями отдельных следователей,
прокуроров, или губсудов. Для устранения их необходимо авторитет-
ное содействие высших правительственных органов.
В настоящее время имеются основания полагать, что постепенно
трудности эти будут смягчаться. Еще в постановлении своем от
16 марта 1927 г. по отчетному докладу НКЮ о борьбе с растратами
и преступной бесхозяйственностью должностных лиц СНК РС^СР. при-
нимая во внимание, что одним из препятствий к своевременному и
исчерпывающему расследованию дел о растратах и преступной бесхо-
зяйственности является затруднительность проведения бухгалтерской
и хозяйственной экспертизы, поручил Народному Комиссариату Юсти-
ции, совместно с Народным Комиссариатом Рабоче-Крестьянской Ин-
спекции, разработать и представить на утверждение Совета Народных
Комиссаров РСФСР проект конкретных мероприятий по урегулирова-
нию вопроса о бухгалтерско-хозяйственной экспертизе на предвари-
тельном следствии.
12 мая 1927 г. состоялось об’единенное совещание при Управлении
Прокуратуры РСФСР с участием представителей РКИ, Верхсуда,
Московской губпрокуратуры и Московского Губсуда.
23 июня вопрос был рассмотрен в Коллегии НКЮ, которая приняла
ряд постановлений, призванных обеспечить в большей мере поста-
новку экспертизы и легших в основу внесенного в Совнарком законо-
проекта.
Так признано государственной обязанностью для бухгалтеров и
специалистов, взятых на учет местными бюро бухгалтерской экспер-
тизы, выполнение по заданиям судебных и следственных органов бух-
галтерской и хозяйственной экспертизы.
Все эти общие мероприятия хотя и не предусматривают по ряду
соображений организации специального штата судебных экспертов/
все же, несомненно, должны будут способствовать смягчению кризиса
с бухгалтерской экспертизой по делам о хозяйственных и должностных
преступлениях.
Все это не исключает необходимости инициативы и усилий со сто-
роны самих следователей и местных прокуратур в деле подыскания
кадра соответствующих своему назначению экспертов-бухгалтеров,
|32
Мыслимы и, пожалуй, неизбежны случаи, когда в сельских местно-
стях перед следователями при расследовании дела о хозяйственном или
должностном преступлении, встанет прямой выбор: или прибегнуть
к экспертизе, быть может, единственного имеющегося в районе бухгал-
тера, служащего в том самом учреждении (например, кооперативе),
бесхозяйственность или растрата в котором является предметом след-
ствия, или прибегнуть к содействию эксперта, проживающего в другом
районе. Если производство экспертизы действительно необходимо по
существу дела, то единственно-правильным решением в подобных слу-
чаях следует считать обращение к эксперту, проживающему в другом
следственном участке. Это, во всяком случае, наименьшее зло. При
этом необходимо руководствоваться требованиями ст. 126 УПК. Так
как в указанных случаях обращения за экспертом в другой район
обычно невозможен для следователя выезд для экспертизы, в виду тер-
риториальной отдаленности местожительства эксперта, то следователь
обязан в порядке 126 ст. УПК послать поручение о производстве
экспертизы тому следователю, в участке которого имеет пребывание
эксперт. В поручении необходимо со всей продуманностью и обстоя-
тельностью изложить вопросы, которые подлежат разрешению экс-
перта, нужно послать и соответствующие материалы (книги, ба-
лансы и т. д.), необходимые для экспертизы, могут быть направлены
книги, акты из следственного производства, — а в крайнем случае, —
и подлинное следственное производство в целом.
Разрешение
вопроса о не-
обходимости
экспертизы по
делам о долж-
ностных и хо-
зяйственных
преступлениях.
вопроса, можно
Совершенно невозможно дать перечисление всех
тех случаев, когда при расследовании дел о хозяйствен-
ных и должностных преступлениях может возникнуть
необходимость в бухгалтерской или экономической
экспертизе. Необходимость экспертизы в каждом
отдельном случае зависит от конкретных обстоятельств
и особенностей дела. Прибегая к общей формулировке
сказать, что бухгалтерская и счетоводная экспертиза
имеет своею задачей производство (через сведущее в вопросах бухгал-
терии и отчетности лицо по делам о хозяйственных, должностных и не-
которых имущественных преступлениях) проверки хозяйственных
операций, кассового дела, счетоводства, финансовой отчетности дан-
ного лица, учреждения или организации и т. п., в целях точного уста-
новления сумм растрат, хищений, убытков и др. материального ущерба,
причиненного действиями обвиняемого.
Экономическая экспертиза необходима тогда, 'когда через специа-
листа, сведущего в вопросах хозяйственной жизни и экономической по-
литики, по делам о сложных хозяйственных преступлениях и экономи-
ческой контр-революции, требуется установление причин и фактов
экономического порядка и оценка действий обвиняемого в условиях
данного момента. народно-хозяйственной жизни и в условиях данной
промышленности или торговой кон’юнктуры.
Если обратиться к УПК, то он, в виде частного случая, вообще,
предусматривает обязательность вызова экспертов только для уста-
новления причин смерти и характера телесных повреждений, а также
133
для определения психического состояния обвиняемого, или свидетеля
в тех случаях, когда у следователя по этому поводу возникает сомне-
ние (примечание к ст. 63 УПК). Но УПК ничего не говорит об обяза-
тельности вызова эксперт-бухгалтера или экономиста при расследова-
нии хозяйственнььх или должностных преступлений.
Тем не менее, обязательность эта в ряде случаев подсказывается
как логикой следствия по делу, так и прямыми директивами
НКЮ и Верхсуда.
Директивы в большинстве случаев настаивают на более широком
применении бухгалтерской и хозяйственной экспертизы при расследо-.
вании дел о хозяйственных и должностных преступлениях, чем это
имеет место. Пока мы имеем перед собой целый ряд приговоров, отме-
ненных УКК Верхсуда именно в силу того, что по делу не была произ-
ведена или была произведена поверхностно бухгалтерская или эконо-
мическая экспертиза.
«Здесь же кстати следует сказать несколько слов о важности экс*
пертизы в хозяйственных процессах. В громадном большинстве слу-
чаев хозяйственные преступления настолько сложны, что для полного
их уяснения необходима экспертиза о размерах убытка, о возможности
или невозможности исполнения договора, о степени влияния личной не-
добросовестности и об’ективных условий на результаты хозяйствен-
ной работы данного лица и пр. Не нужно забывать, что наличе ущерба
от хозяйственных операций наказуется в уголовном порядке тогда,
когда ущерб был результатом сознательной небрежности или недобро-
совестности, и что нельзя карать только за то, что данное лицо не
умеет хорошо вести порученное ему дело». (Верхсуд).
Сложность исследования хозяйственной кон’юнктуры об’ясняет
появление циркуляра НКЮ от 31/1 — 24 г. № 20, в котором опять-
таки указывается на обязательность производства экспертизы по слож-
ным хозяйственным делам и притом не только в области самого пре-
ступного деяния, но и с учетом всей хозяйственной обстановки момента
совершения преступления. Несомненно, ст. 8 УК обязывает выяснить
общую хозяйственную кон’юнктуру и к моменту расследования дела. •
Таким образом, нужда в бухгалтерской и экономической экспертизе
весьма часто возникает в процессе расследования хозяйственных и
должностных преступлений.
По делам о растратах возникает нередко вопрос о том, реальна ли
обнаруженная ревизией недостача, или же недостача имеет исключи-
тельно «бухгалтерский» характер, является результатом неправильных
записей и в какой стадии производственного процесса она совершена.
По делам о преступной бесхозяйственности возникают такие во-
просы, как, например, вопрос о том, к какому моменту относится не-
выгодность заключенного договора; относится ли она к моменту за-
ключения договора, или же возникла потом, вследствие резко изме-
нившейся рыночной кон’юнктуры.
В последнем случае возникает новый вопрос, какой характер но-
сило это изменение рыночной кон’юнктуры, можно ли или нельзя было
при средней внимательности предвидеть его заранее, при заключении
договора. Для определения наличия или, наоборот, отсутствия «трудно
134;’
возместимого ущерба» приходится выяснить такой подчас весьма слож-
ный и вместе с тем имеющий для дела решающее значение момент, как
соотношение между причиненными убытками и размерами операций
данной хозяйственной единицы.
Изучение отдельных проявлений бесхозяйственности невозможно
без изучения общей хозяйственной кон’юнктуры как в момент совер-
шения преступления, так и ко времени следствия и суда.
Касаясь борьбы с преступными формами нарушения директив о ре-
жиме экономии, циркуляр НКЮ за № 133 от 14 июля 26 г. (ЕСЮ —
№ 32—1926 г.), между прочим, указывает, что при разрешении таких
дел «суд должен с точностью выяснить не только обычные признаки
этих преступлений, но и ту обстановку, в которой они совершены,
т.-е. тот порядок деятельности, который своими недочетами способство-
вал совершению их».
Все перечисленные выше и подобные им вопросы по большей части
не могут быть правильно разрешены без помощи счетно-бухгалтерской
или хозяйственной экспертизы.
Выше, при анализе задач расследования отдельных видов должно-
стных преступлений, приводились и другие примеры, когда бывает не-
обходимым производство экспертизы. Дальнейшая конкретизация во-
просов, могущих при расследовании дел о хозяйственных и должностных
преступлениях вызвать необходимость в производстве бухгалтерской
или экономической экспертизы, представляется излишней, поскольку
указать более или менее точно и исчерпывающе область применения
экспертизы вообще, и по делам о хозяйственных и должностных пре-
ступлениях, в частности, представляется невозможным.
Судя по имеющимся директивам НКЮ и Верхсуда, необходимо
притти к выводу, что основным дефектом ряда расследований по делам
о хозяйственных и должностных преступлениях, по части экспертизы
являются непроведение экспертизы во многих случаях,
когда она .необходима. Следователь нередко принимает, как нечто без-
условное и вполне достоверное, такие выводы ревизий или показания
свидетелей о самом наличии материального ущерба и размерах его,
которые, в действительности далеко не являются бесспорными, правиль-
ность которых может быть проверена лишь посредством специальных
знаний эксперта-бухгалтера или экономиста. В результате выводы
обвинительного заключения оказываются основанными на крайне шат-
ких основаниях и рушатся при судебном следствии или кассационном
разборе дела.
Отсюда необходимость использовать экспертизу во всех тех слу-
чаях, когда без нее невозможно уяснить основные вопросы, связанные
с расследованием того или иного хозяйственного или должностного
преступления. •
Хотя значительно реже, но все же встречается и другой дефект
расследования по рассматриваемым делам ло линии экспертизы — де-
фект, заключающийся в назначении экспертизы в таких случаях, когда
она вовсе не вызывается необходимостью и служит лишь к оттяжке
следствия. Так, например, вызывается эксперт-бухгалтер только для
135
того, чтобы произвести арифметический подсчет сумм растраты или
убытков, причиненных бесхозяйственностью, в то время, когда все эле-
менты для такого подсчета вполне выявлены по делу, налицо, и когда,
стало-быть, такого рода простой арифметический подсчет может быть
произведен самим следователем, как не требующий каких-либо спе-
циальных бухгалтерских знаний.
Или вызывается бухгалтерская экспертиза для досконального опре-
деления суммы растраты в то время, когда в основном эта сумма со-
вершенно ясна, когда уточнение, которое может внести экспертиза,
может выразиться в нескольких рублях. Выяснение основных размеров
материального ущерба, причиненного должностными или хозяйствен-
ными преступлениями, разумеется, есть один из основных вопросов рас-
следования, но точность до одного рубля или одной копейки в делах
с многотысячными убытками является ненужным «излишеством».
Задачи расследования поэтому заключаются не только в том, чтобы
провести экспертизу в случаях, когда она действительно необходима,
но и в том, чтобы воздержаться от экспертизы тогда, когда она хотя
может принести кое-какие положительные результаты, но такие, ко-
торые могут быть достигнуты силами самого следователя или которые
Формулировка
вопросов для
бухгалтерской
экспертизы и
руководство
экспертизой.
по сути не могут иметь решающего значения по делу.
Вопрос о вызове эксперта для производства бух-
галтерской или экономической экспертизы, таким
образом, в каждом отдельном случае должен быть пред-
метом тщательного и серьезного обсуждения со сто-
роны действительной необходимости экспертизы.
Если допрос свидетелей хорошим следователем не
должен производиться экспромтом и может быть наилучшим образом
использован для раскрытия истины лишь при условии предварительной
подготовки, то тем более, сказанное относится к исследованию бух-
галтерской и экономической экспертизы. Там, где такая предвари-
тельная проработка отсутствует, экспертиза в значительной-части ра-
ботает впустую, рамки ее расплываются, происходит нагромождение
дела пространными выводами экспертов по таким вопросам, которые
ясны и без экспертизы или которые не имеют для дела сколько-нибудь
серьезного значения, и, наоборот, наблюдается отсутствие выводов
по тем вопросам, которые имеют по делу первостепенное значение.
Поэтому, прежде чем назначить бухгалтерскую или экономиче-
скую экспертизу по делу, следователю необходимо заранее четко опре-
делить рамки предполагаемой экспертизы, составить список и форму-
лировку всех тех вопросов, для уяснения которых экспертиза пригла-
шается.
По делам о растратах, преступного характера бесхозяйствен-
ности, в круг этих вопросов, помимо перечисленных выше, могут вхо-
дить вопросы о том, отвечает ли ведение бухгалтерских книг требова-
ниям закона, правильно ли велось счетоводство, какую цену имущество
имеет по книгам и какова его ценность на самом деле, правилен ли ба-
ланс с фактической стороны; далее вопросы о восстановлении хотя бы
приблизительного баланса при исчезновении инвентаря или книг, об
Г36
установленйи суммы растраты, хищения, убытков, о выяснении стадии
производственного процесса, когда растрата, хищение или бесхозяй-
ственность возникли; вопрос о наличии таких записей в книгах (книга
авансов, книга счетов «разных лиц», подотчетных лиц и т. п.), на осно-
вании которых можно было бы заключить о маскировке производи-
вшихся растрат и хищений; вопрос об общем состоянии рыночной
кон’юнктуры к моменту совершения действия, инкриминируемого, как
бесхозяйственность, и к моменту расследования; наконец вопрос о со-
отношении между причиненными бесхозяйственностью убытками и
общими размерами операций данной хозяйственной единицы и т. п.
Само собой разумеется, приведенный перечень вопросов имеет
только общий характер, конкретные вопросы экспертизы заранее для
отдельных дел подсказать немыслимо: они подсказываются особенно-
стями каждого отдельного случая.
Значение во-
просов, связан-
ных с причине-
нием имуще-
ственного
ущерба учре-
ждениям или
предприятиям.
ГЛАВА XVI.
ГРАЖДАНСКИЙ ИСК ПО ДЕЛАМ О ХОЗЯЙСТВЕННЫХ’И ДОЖНОСТ-
НЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
Хозяйственные и должностные преступления
обычно связаны с причинением имущественного ущерба
или государству, или общественным организациям, или
частным лицам.
Так, бесхозяйственность, как уголовное престу-
пление, предусмотренное ст. ;128 УК, обязательно пред-
полагает расточение имущества учреждения или пред-
приятия и невозместимый ущерб. Причинение мате-
риального ущерба является необходимой предпосылкой и предусмотрен-
ного ст. 130 УК расточения арендатором предоставленного ему по
договору имущества. Смысл ст. 131 УК опять таки заключается
в злонамеренном неисполнении договора, т.-е. таком неисполнении,
которым контрагент умышленно причиняет имущественный ущерб
государству.
Причинение имущественного ущерба есть одно из тех преду-
смотренных 109 ст. УК последствий, наличие которого превращает зло-
употребление, превышение, бездействие власти, халатность из дисципли-
нарных проступков в уголовные преступления.
Из всего этого ясно, что если не по всем, то по огромному числу
дел о должностных и хозяйственных преступлениях органы дознания,
следствия и суд неизбежно сталкиваются с вопросами пред’явления,
обеспечения и разрешения гражданского иска. Одной из задач судебно-
следственных органов, как органов, ведущих борьбу с преступностью,
и является достижение в максимально возможных пределах возмещения
причастными к преступлению лицами причиненного ими материального
ущерба, — правильное разрешение вопросов, связанных с гражданским
иском.
137
ft Требования ст. 119 УПК, имеющие обязательный
П9рст упк по хаРактеР по всем преступлениям, связанным с причине-
делам о хозяй- нием вреда и убытков, не теряют своего значения и по
ственных и делам о должностных и хозяйственных преступлениях,
должностных Как показали практика и опыт, и государственные, и
преступлениях, общественные учреждения и предприятия в целом ряде
случаев все же нуждаются в таком разъяснении. Вот характерная
иллюстрация. Из 78 дел по ст. 128, ч. I УК, причинивших убытков
в 527.968 руб., прошедших через Верхсуд за 2 пол. 1926 г., только
по 49 делам (т.-е. 62,8%) заявлен был гражданский иск, а по 37,2%
гражданский иск вовсе заявлен не был.
При расследовании и разрешении дел о хозяйственных и должност-
ных преступлениях иногда приходится сталкиваться с совершенно инди-
ферентным отношением некоторых руководителей государственных и
хозяйственных учреждений и предприятий к вопросу о своевременном
пред’явлении иска против совершивших преступление лиц, к точному
обоснованию этого иска, и вообще к принятию каких-либо реальных
мер к получению компенсации за понесенные вред и убытки. В некото-
рых случаях этот индиферентизм коренится в халатности руководителей
соответствующего учреждения и предприятия. В других случаях причи-
ной его является недостаточная налаженность работы юрисконсультской
части, а иногда и прямая недобросовестность со стороны отдельных
юрисконсультов. Но как бы то ни было, факты подчас изумительной
беспечности со стороны некоторых государственных и общественных
учреждений и предприятий по части своевременного пред’явления иска
встречались и продолжают наблюдаться и в настоящее время.
В чем же в таких случаях заключается задача лица, производящего
расследование? Допустимо ли проходить мимо таких фактов, явно гро-
зящих невыгодными последствиями для государства или общественных
организаций? Очевидно, недопустимо. Задача следователя заключается
в том, чтобы побудить соответствующие учреждения и предприятия при-
нять необходимые меры для защиты интересов государства. Первым
шагом в этом направлении со стороны следователя и должно быть
выполнение требований ст. 119 УПК. Если бы оказалось, что и после
выполнения этих требований, те или иные учреждения или предприятия
тем не менее продолжают бездействовать в смысле пред’явления гра-
жданского иска, и бездействие это грозит невыгодными последствиями
для интересов учреждения или предприятия, следователь поступит пра-
вильно, если сообщит об этом, для принятия соответствующих мер,
в порядке надзора, прокурору.
Не менее необходимо выполнение требований 119 ст. УПК по делам
о должностных преступлениях в тех случаях, когда потерпевшими вред
и убыток от них являются (как это нередко бывает в действительности)
отдельные граждане, отдельные трудящиеся, которые по своей юриди-
ческой неосведомленности в особенности нуждаются в раз’яснении пре-
доставляемого им законом права на пред’явление гражданского иска.
При этом выполнение ст. 119 УПК не должно носить формально-
обрядовый характер. Дело не только в том, чтобы в протоколе отме-
138
чено было о данном раз’яснении г). Суть в том, чтобы из разъяснения
следователя потерпевший имел бы полную возможность понять значе-
ние и выгоды для него совместного с уголовным делом рассмотрения
гражданского иска, как избавляющего его от лишних хождений в суд
и целого ряда формальностей, с которыми сопряжено рассмотрение
этих исков в общем порядке- гражданского судопроизводства, от судеб-
ных расходов.
Выполнение ст. 119 УПК есть одна из предпосылок, обеспечивающих
совместное рассмотрение судом с уголовным делом гражданского иска.
Если иметь в виду свидетелей, которые, благодаря совместному
рассмотрению гражданского иска с уголовным делом, избавляются от
необходимости являться дважды для дачи показаний по одному и тому
же в сущности делу, устранение параллелизма в работе уголовного и
гражданского суда, то еще более очевидным становится значение сов -
местного рассмотрения гражданских исков в уголовном процессе
в смысле устранения излишних неудобств для граждан и более рацио-
нального использования судебного аппарата.
Все это подчеркивает значение выполнения 119 ст. УПК при рас-
следовании уголовных, дел о должностных и хозяйственных преступле-
ниях. В частности, следует отказаться от плохой привычки определять
причиненные преступлением убытки «на глаз», описательным способом:
такое-то количество машин, пришедших в негодность в результате
преступного деяния, такое-то количество энергии и т. д. Надо по воз-
можности точнее, в процессе расследования, стараться определить дей-
ствительные размеры причиненных убытков: только при таком условии
следователь облегчит дальнейшую работу суда в части разрешения
гражданского иска. Кроме того, как это видно из предыдущего изло-
жения, без точного определения размера ущерба в ряде случаев невоз-
можно судить
Признание и
отказ в призна-
нии потерпев-
шего граждан-
ским истцом.
о наличии или отсутствии состава преступления.
Так же, как и по прочим уголовным делам, так
и по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях, следователь согласно 120 ст. УПК, обязан рас-
смотреть ходатайство потерпевшего и составить моти-
вированное постановление о признании потерпевшего
гражданским истцом или об отказе в таком признании.
Признание потерпевшего гражданским истцом, должно иметь место
во всех тех случаях, когда из данных дела усматривается, что обвиняе-
мый действительно совершил инкриминируемое ему хозяйственное или
должностное преступление, последствием которого явились убытки для
потерпевшего (как частных лиц, так и государственных и общественных
учреждений и предприятий). Постановление должно быть мотивировано
и содержать указания, на чем основывается иск, т.-е. чем именно при-
чинен ущерб, в каком размере и чем оградить интересы потерпевшего.
При этом необходимо избегать ошибок, на которые обращает внимание
2) Попутно отметим, что вполне допустимо такое раз’яснение делать
при допросе потерпевших лиц или представителей понесших убытки учре-
ждений.
139
Меры к обеспе-
чению граж-
данского иска
в порядке ст.
121 УПК по де-
лам о должно-
стных и хозяй-
ственных пре-
ступлениях.
материальные
инструктивное письмо Верхсуда РСФСР (ЕСЮ, 1926 г., № 50) и кото
рые допускаются, однако, как судом при окончательном разрешении
дел, так и следователем при разрешении вопроса о признании или
отказе в признании потерпевшего гражданским истцом. Дело в том,
что согласно ст. 14 УПК, только потерпевший, понесший от преступ-
ного деяния вред и убытки, имеет право на пред’явление и удовлетво-
рение гражданского иска. Между тем, в некоторых случаях удовлетво-
ряют гражданский иск лиц, которые непосредственно от преступления
не потерпели. Как частный случай при применении 120 ст. УПК в делах
о растрате или присвоении кооперативных денег или имущества, нужно
руководствоваться раз’яснениями Пленума Верхсуда РСФСР (прот. № 3
от 7 февраля 1927 г., «Суд. Пр.», № 3, 1927 г.), согласно которого выше-
стоящая кооперативная организация вправе пред’являть гражданские
иски к обвиняемым в уголовных делах и выступать в суде в качестве
гражданского истца от имени нижестоящих кооперативных организаций
без особой на то доверенности этих организаций. Попутно отметим
циркуляр НКЮ и НКВД № 76/166 «об ответственности учреждений
милиции перед третьими лицами за растраты, совершаемые должност-
ными лицами этих учреждений» (ЕСЮ, № 18, 1927 г.). Такие растраты,
не могут рассматриваться, как неправильное служебное действие
в смысле ст. 407 ГК, так как не имеют прямой связи с должностными
действиями по производству взысканий. Поэтому соответствующее
учреждение милиции и должно нести за подобные растраты имуще-
ственную ответственность перед третьими лицами. Но вместе с тем
это подчеркивает необходимость принятия соответствующих мер
к обеспечению взыскания милицией растраченной суммы с растратчика
В судебно-следственной практике возник вопрос о допустимости,
в случае уклонения от суда обвиняемого, пред’явления потерпевшим
гражданского иска к имуществу поручителей. Вопрос этот разрешен
отрицательно, так как по точному смыслу ст. 152 и 156 УПК пору-
чители отвечают своим имуществом только в слу-
чае неявки или непредставления обвиняемых в суд
тем имуществом, которым они поручились, и внесенная сумма или иму-
щество обращается в доход государства, но не на удовлетворение гра-
жданских исков (ст. 156 УПК). Наконец, заметим, что составление сле-
дователем постановления о признании потерпевшего гражданским истцом
может иметь место лишь после того, когда выявлена личность обвиняе-
мого и состоялось постановление о привлечении его к ответственности.
По делам о хозяйственных и должностных престу-
плениях, не реже, чем по другим делам, возникает не-
обходимость в применении 121 ст. УПК, ,т.-е. в приня-
тии по ходатайству гражданского истца или соб-
ственной инициативе мер обеспечения граж-
данского иска. Здесь еще в большей мере необхо-
дима инициатива следователя, поскольку должностными
и хозяйственными преступлениями чаще затрагиваются
интересы государственных и общественных органи-
заций.
140
В случаях; когда, как указывалось выше, следователь сталкивается
с индиферентным отношением со стороны некоторых учреждений и
общественных организаций к предъявлению гражданского иска, долг
следователя использовать свое право — принять меры обеспечения,
хотя бы самый иск еще не был пред’явлен.
Само собой разумеется, меры обеспечения должны приниматься
при наличии достаточных к тому оснований. Нельзя забывать, что меры
обеспечения гражданского иска связаны со значительными стеснениями
и ограничениями в распоряжении имуществом со стороны обвиняемого.
Поэтому принятие их допустимо только при условии признания
следователем того, что непринятие их может лишить гражданского
истца возможности получить возмещение понесенного вреда и
убытков.
Как правило, арестованные или отобранные у обвиняемых в порядке
ст. 121 УПК денежные суммы, следователь не вправе передать потер-
певшему. Однако, в исключительных случаях, когда следствием уста-
новлены обстоятельства, бесспорно указывающие на приобретение
отобранных у обвиняемого денег преступным путем, следователь вправе
передать арестованные им в обеспечение гражданского иска денежные
суммы заинтересованному государственному учреждению, пред’явив-
шему гражданский иск, под ответственность этого учреждения в по-
рядке сдачи на хранение. (Пост. Плен. ВС РСФСР от 16 марта 1925 г.,
пр. № 4, — Сб. цирк. ВС РСФСР, 1925—26 г.г.).
С другой стороны, когда имущество, арестованное в обеспечение
гражданского иска по уголовным делам, подвергается быстрой порче
или когда в обеспечение этого иска арестован скот, на содержание
которого до рассмотрения дела в суде истец (потерпевший) не предста-
вил средств, органы следствия и суды, при невозможности сдачи этого
имущества государственным и кооперативным организациям для реали-
зации (71 ст. УПК) и отказе ответчика от хранения этого имущества
вправе освободить это имущество от ареста. (Пост. Плен. ВС РСФСР,
от 7 февраля, 1927 г., «Суд. Пр. РСФСР», 1927 г., № 3). Особое вни-
мание следователь (равно и прокурор) как по линии собственных дей-
ствий в порядке 121 ст. УПК, так и в порядке надзора за производством
дознаний, должен обратить на недопущение наложения ареста на иму-
щество, обозначенное в ст. 271 ГПК'и 40 УК. Никакими ударными
кампаниями по борьбе с теми или другими видами должностных и хозяй-
ственных преступлений нельзя оправдать наложение ареста на указан-
ного рода имущество. Между тем такие факты наблюдаются. На не-
допустимость их обращает внимание и ц. НКЮ и НКВД № 98/196—26 г.
(ECIO, 1926 г., № 24). Неправильности эти сводятся к тому, что
органы милиции, смешивая два совершенно различные и не совпа-
дающие понятия: «арест на имущество» и «опись имущества», при вы-
полнении вышеупомянутых действий, обыкновенно производят опись
всего принадлежащего данному гражданину имущества с отобранием
у последнего подписки об отсутствии у него права под страхом уголов-
ной ответственности распоряжаться этим имуществом впредь до снятия
описи,
Ц.1
Этот порядок описи всего имущества равносилен наложению
ареста на все имущество, что находится в противоречии со ст.ст. 271
ГПК и 40 УК. Поэтому циркуляр (п. 4) вменяет следователям в обязан-
ность, при даче органам милиции поручений о нало-
жении ареста на имущество, обязательно в каж-
дом отдельном случае сделать ссылку на ст. 271 ГПК
и 38 (ныне 40) ст. УК с раз’яснением о недопустимости
наложения ареста на имущества, обозначенные
в этих статьях. Что же касается описи имущества (а не ареста),
то таковая может допускаться, лишь как форма и способ выявления
имущественного состояния соответствующих граждан, дабы подлежащие
органы при разрешении того или иного дела имели в своем распоряжении
документальные данные, облегчающие возможность более полного
соблюдения классовой линии при вынесении приговоров и пр.
Наконец, при принятии мер обеспечения в порядке 121 ст. УПК
вообще, и по делам о должностных и хозяйственных преступлениях —
в частности, необходимо строго учитывать ограничения, установленные
законом в отношении некоторых видов имущества. Так, например,
согласно положения о гострудсберкассах (С. 3., 1925 г., № 81, ст. 612),
вклады, внесенные в государственные трудовые
сберегательные кассы, могут подвергаться аресту и конфи-
скации не иначе, как в силу постановлений судебных и судебно-след-
ственных органов по уголовным делам.
Согласно примечания 2 к ст. 60 Гр. Код., государственные и иные,
допущенные к обращению в пределах Союза ССР, ценные бумаги
на пред’явителя, содержащие обязательства платежа определен-
ной суммы денег, а равно банковые билеты, не могут быть истребованы
от добросовестного приобретателя на том основании, что они ранее
были утеряны или похищены, или принадлежали государственному
учреждению или предприятию и были незаконно отчуждены каким-либо
способом.
Цирк. НКЮ № 88 за 1925 г. при этом подчеркивал, что требо-
вание органов следствия и дознания от банковых учреждений о задер-
жании означенных бумаг безусловно нарушают интересы денежного
оборота, т. к. даже единичные случаи задержания добросовестного
владельца такой ценной бумаги или только самой бумаги могут повлечь
резкое падение интереса населения к приобретению этих бумаг. Пра-
ктических результатов распоряжения о таком задержании не могут
дать, т. к. похитители будут сбывать указанные ценности в других горо-
дах, а извещать все без исключения банковские учреждения Союза, осо-
бенно в течение короткого срока, невозможно.
Обязанность Согласно ст. 121-а УПК, следователь для обеспе-
принятия мер чения исполнения приговора в случаях, если преступле-
для обеспече- ние, по обвинению в котором привлечено данное лицо
ния исполне- или лица карается согласно Уголовного Кодекса, кон-
фискациеи имущества, вправе как по своей инициативе,
так равно и по предложению суда или прокурора принять меры обес-
печения против сокрытия этими лицами имущества.
142
Таким образом, из должностных преступлений вопрос о примене-
нии 121-а ст. УПК перед следователем возникает по преступлениям,
предусмотренным ст.ст. 116 (2 ч.), 117 (ч. 2), а из хозяйственных, по
преступлениям, предусмотренным ст.ст. 129, 130, 131. Что касается
порядка принятия мер, указанных в ст. 121-а УПК, то, согласно ц. НКЮ
№ 13, 1924 г., все постановления следователя, вынесенные в порядке
ст. 121-а УПК, должны направляться для исполнения подлежащему
судебному исполнителю. Судебные исполнители должны при этом на
основании п. «д» ст. 255 ГПК, руководствоваться правилами, устано-
вленными для исполнения решений, с точным соблюдением требований
ст. 38 Уголовного Кодекса (40 УК, ред. 1926 г.). Прямое и непосред-
ственное отношение к применению ст. 121-а УПК по делам о некоторых
хозяйственных преступлениях имеют директивы ц. НКЮ. № 53, 1925 г.
«о порядке наложения ареста на имущество привлеченных к суду
граждан, находящихся в каком-либо частном торговом предприятии,
с которыми эти лица находятся в договорных отношениях». Здесь
наблюдались в следственной практике целый ряд неправильностей
и искажений. Так, например, налагались аресты на имущество
всего предприятия вместо доли, принадлежащей данному лицу в пред-
приятии, на текущие счета всего предприятия в банковских учре-
ждениях, запрещалось производить платежи или предлагалось всю
выручку предприятия вносить на текущий счет, на который наложен
арест. Помимо незаконности, указанный способ исполнения влечет
за собой полную приостановку деятельности предприятия и ставит 'его
перед необходимостью ликвидации.
Практика же обращения заинтересованных лиц в судебные места
с жалобами на неправильные действия судебных исполнителей мало
способствует восстановлению нормального положения, ибо до разре-
шения дела судом предприятие бездействует.
По этим соображениях НКЮ раз’яснил:
1. Что при всяком наложении ареста, в том числе и по 121-а УПК,
необходимо точно указывать размер взыскания, т.-е. сумму, в которой
арест должен быть наложен.
2. Что непосредственно может быть арестовано имущество только
в том случае если оно принадлежит должнику, прй чем никакие меры,
превышающие размеры взыскания, недопустимы.
3. Что при обращении на имущество, находящееся в общей соб-
ственности должника с посторонними личами, не подходящей ппд по-
нятие товарищества (общее владение домом, сонаследство и т. п.), оно
может быть описано с тем. однако, что взыскание обращается только
на долю в этом общем имуществе, принадлежащую должнику, с про-
изводством немедленного выдела, когда это возможно, или с продажей
соответствующей части.
4. Что во всех случаях необходимости наложения апеста на при-
надлежащую должнику д о л ю или пай в торговом или про-
мышленном предприятии, содержимом или принадлежащем
товариществу, необходимо руководствоваться ст.ст. 2Я9. 292, 293 Го.
Код., в соответствии с которыми следует обратить взыскание на долю
должника в товариществе, кооперативе или ином об’единении, к кото-
рому должник принадлежит, можно только обратившись к товариществу,
с требованием выделения этой доли из баланса данного товарищества..
143
кооператива, об’единения, с ликвидацией его (ст.ст. 289 и 305 ГК) или
без этого (ст. 293 Гр. Код.), отнюдь не производя непосредственных
исполнительных действий над имуществом самого товарищества,
являющегося по отношению взысканию и должника третьим лицом
(в смысле гл. XXXIV ГПК).
5. Что же касается доходов, дивидендов, процентов
на вложенный капитал и т. п. денежных пери-одических вы-
дач, которые получает должник от своего участия в товариществе, то,
так как выплата этих последних сумм не затрагивает существования
самого коллектива, а размер и время выдачи их определяются незави-
симо от взыскания, на них обращенного, и, словом, они ничем не отли
чаются от всяких иных денежных выдач, причитающихся должнику по
какому бы то ни было поводу, арест может быть наложен
на них в том порядке, как установлено для всяких
вообще денежных выдач должнику от третьих
лиц, т.-е. по ст. 292 ГПК.
Взыскатель, желающий получить удовлетворение долга из доли,
принадлежащей должнику в товариществе, а также и следователь, на-
лагающий арест в порядке ст. 321-а на эту долю или пай, должен тре-
бовать выдела таковой без ликвидации самого т-ва (ст. 292 при простом
товариществе) или с ликвидацией его (ст.ст. 280, 305, 313) при всех во-
обще видах товарищества).
Освобождение
гражд. исков
по уголовным
делам от сбо-
ров.
Согласно 16 ст. УПК и раз’яснения Пленума В. С.
РСФСР от 18 октября 1926 г. (ЕСЮ 1926 г, № 45),
все производство по гражданскому иску, пред’явленному
в уголовном деле, освобождается от судебных пошлин
и других сборов, независимо от того, с кого эти сборы
подлежат взысканию: с истца или с ответчика.
Обязанности
следователя по
наблюдению за
действиями ор-
ганов дознания
в порядке ст.
119—121а УПК.
По ряду дел о должностных преступлениях пред-
варительное следствие не обязательно, и расследование
по ним производят органы дознания. В процессе воз-
ложенного на следователя действующей редакцией
107 ст. УПК наблюдения за производством дознания
в целом, следователь, в частности, обязан иметь на-
блюдение за своевременностью и правильностью дей-
ствий органов дознания и в порядке ст.ст. 119, 120, 121 и 121-а УПК.
Руководящие указания для органов дознания по части обеспечения
гражданского иска даны ц. НКЮ и НКВД, № 167/367, 1924 г. (с изме-
нениями, внесенными ц. № 104, 1925 г.).
Таким образом, следователь обязан наблюдать за тем, чтобы
учреждения милиции и уголовного розыска во всех делах, по которым
возможно пред’явление гражданского иска, исполняли требование
ст.ст. 119—121-а УПК. В протоколе допроса потерпевшего по делу
обязательно должно отмечать, заявляет ли потерпевший о мате-
риальном ущербе и желает ли пред’явить гражданский иск к по-
дозреваемому (обвиняемому) и размер этого иска. В случае пред’-
явления потерпевшим гражданского иска, органы дознания также
обязаны составлять постановление о признании его гражданским
истцом по делу или об отказе в этом с указанием в мотивах, на
чем основывается иск, т.-е. чем именно причинен ущерб потерпевшему
и в каком размере и чем факт ущерба его подтверждается. В тех слу’
144
чаях, когда по обстоятельствам дела пред’явленный гражданский иск
представляется основательным, при чем есть причины предполагать,
что имущество подозреваемого может быть сокрыто, ведущий дозна-
ние по ходатайству потерпевшего или по собственной инициативе,
принимает меры к обеспечению могущего быть присужденным- судом
иска.
При этом необходимо иметь в виду, что постановление об обеспе-
чении иска в каждом отдельном случае обязательно должно быть пред-
ставлено на утверждение следователя того участка, в районе которого
находится орган дознания, если дело должно быть направлено в порядке
3 п. 105 ст. УПК, или в нарсуд, если оно направляется в порядке
2 п. 105 ст. УПК.
По тем делам, наказание по которым сопряжено с конфискацией
имущества, ведущий дознание, если есть основание опасаться сокрытия
имущества подозреваемого, принимает по предложению суда или следо-
вателя, а равно по собственной инициативе, но с санкциями следователя
(по делам, подлежащим направлению в порядке п. 3, ст. 105 УПК) или
нарсуда (по делам, направляемым в порядке п. 2 ст. 105 УПК), меры
к охранению этого имущества применительно к вышеизложенным
правилам.
ГЛАВА XVII.
ВАЖНЕЙШИЕ НЕДОЧЕТЫ РАССЛЕДОВАНИЙ ДОЛЖНОСТНЫХ
И ХОЗЯЙСТВЕННЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЙ.
Необходимость
борьбы с не-
дочетами в рас-
следовании
должностных и
хозяйственных
преступлений.
В практике расследований должностных и хозяй-
ственных преступлений продолжает наблюдаться целый
ряд существенных недочетов, настолько существенных,
что они подчас сводят к нулю всю следственную работу
по этим делам.
Из приведенных вначале настоящей книги цифр
движения дел о должностных преступлениях в судах
за 1926 г. видно, что почти половина всех следственных дел губсудов-
ской подсудности, т.-е. дел наиболее серьезных по своему значению
должностных преступлений, пошла на смарку, на прекращение. Когда
дело идет о прекращении, это означает одно из двух. Или то, что дело
с самого начала бесцельно ведено, что людей напрасно привлекали
к уголовной ответственности, напрасно тратили энергию и время и
средства на вызовы, допросы и экспертизы, словом, безрезультатно
привели в действие сложную и дорого стоящую судебную машину.
Или же прекращение дел означает в ряде случаев полное бессилие след-
ственных органов раскрыть действительно имевшие место злоупотре-
бления, неумение собрать все необходимые для изобличения преступных
элементов улики и доказательства, фактическую безнаказанность, а тем
самым, и поощрение на дальнейшие «подвиги» казнокрадов, взяточни-
ков и растратчиков. Мы в точности не знаем, какой процент из ука-
занного выше огромного числа прекращенных дел о должностных
Расследование преступлений 10
145
преступлениях падает на причины неосновательного возбуждения уго-
ловного преследования, и какой — на неумение собрать необходимые
улики и доказательства.
Но, когда половина дел губсудовскцр подсудности о должностных
преступлениях, по тем или иным причинам идет на смарку, на прекра-
щение, то этот факт сам по себе заслуживает самого серьезного
внимания. Сказанное еще необходимо дополнить данными о числе
оправданных. По статистическим данным за 1926 г., средний
процент оправдательных приговоров по губсудам 32%, по нар-
судам — 26,6%.
Таким образом, из каждых трех дел, поступающих в суд, только
два дела заключаются обвинительным приговором, в отношении же
остальных уголовное преследование кончается оправданием.
Конечно, было бы неправильно причины оправдания исключительно
сводить к недостаткам предварительного расследования. В некоторых
случаях и вполне удовлетворительно проведенное расследование не в со-
стоянии предусмотреть тех новых данных, которые иногда совершенно
неожиданно всплывают в процессе судебного рассмотрения дела. В не-
которых же случаях причину высокого процента оправданий следует
искать в неправильных уклонах работы не следственных, а судебных
органов. Но что высокий процент оправдательных приговоров является
в тоже время одним из показателей крупнейших недочетов расследо-
вания по делам о должностных преступлениях, в этом также никакого
сомнения быть не может.
Не менее характерны и приведенные выше данные и о движении дел
о хозяйственных преступлениях.
г Одним из наиболее типичных и в то же время
Бессистемность ж -
и бесплапо- основных дефектов расследования хозяйственных и
вость рассле- должностных преступлений является бессистемность
дования, как и бесплановость расследования. Если бессистемность
основной де- и бесплановость дает отрицательные результаты при
всяком расследовании, то в особенности отрицательно
она сказывается тогда, когда речь идет о расследовании более сложного
дела. В чем заключается бессистемность и бесплановость? В том, что
следователь берет по делу только те доказательства и факты, которые,
если можно так выразиться, сами плывут к нему в руки, берет их в том
виде и той несвязанности между собой, в какой они сами собой «само-
теком» получаются, и фактически на всем протяжении следствия царит
стихийность; плана же и инициативы самого следователя, пытливого
искания и творчества нет.
Бессистемность и бесплановость расследования — причина неудо-
влетворительных результатов работы таких следователей, которые,
казалось бы, обладают и знанием, и опытом, и всеми данными для удовле-
творительной работы; ни высокая квалификация следователя, ни его
опыт, однако, не могут компенсировать тот непоправимый ущерб, кото-
рый неизбежно причиняет следствию отсутствие заранее тщательно
продуманного и разработанного плана расследования.
146
Загромождение Обычным и неизбежным последствием бесплано-
дела ненужны- вости и бессистемности расследования является загро-
ми материа- мождение следственного дела по должностному или
’лами. хозяйственному преступлению совершенно ненужными
материалами. Плановое расследование предполагает, что с самого на-
чала, с первых же следственных шагов намечаются ориентировочные
рамки, границы и пределы расследования. Если же такая предваритель-
ная наметка не сделана, следствие неизбежно сбивается вкривь и вкось
от основного пути, совершает целый ряд бесцельных диверсий. В ре-
зультате следствие разрастается без всякой нужды и надобности
в многотомное дело; обилие ненужных подробностей, деталей и мате-
риалов, чисто механическое приобщение сырых материалов к делу, без
всякой оценки и разработки их (которая облегчила бы последующее
пользование ими на суде) — все это крайне отрицательно отражается
на четкости расследования; получается то именно положение, про ко-
торое уместно сказать, что из-за деревьев не видать леса!
Расследование по должностным и хозяйственным преступлениям
весьма часто грешит и против требований краткости, точности и сжа-
тости изложения, грешит, опять-таки, по большей части, потому, что
следователь допросы и осмотры производит бессистемно, экспромтом,
часто не дав себе труда предварительно мысленно суммировать их цели
и программы.
Нарушение
пределов иссле-
дования при
пользовании
экспертизою.
Как один из видов произвольного расширения
рамок расследования, имеем довольно часто наблюдаю-
щееся нарушение необходимых пределов исследования
при пользовании экспертизой. Подробнее об экспертизе
по делам о хозяйственных и должностных преступлениях
было указано выше. Здесь же вопрос интересует нас только с указан-
ной стороны. Прежде всего, назначая бухгалтерско-счетную или эко-
номическую экспертизу, следователи во многих случаях, как указыва-
лось, предварительно не намечают тех конкретных вопросов, для осве-
щения которых необходимы специальные знания и опыт сведущих лю-
дей. Экспертам не предлагается высказаться по строго очерченному
кругу вопросов, вопросы экспертам формулируются в общих чертах.
Тем самым границы экспертизы иногда настолько расширяются, что их
с трудом можно отличить от границ самого расследования. Эксперт
превращается в следователя. Так же должно расцениваться предложение
экспертам таких вопросов, для выяснения которых по существу ника-
ких особых специальных знаний не требуется, и выяснение которых
должно было-бы целиком составлять обязанности самого следователя.
Неправильное Другим видом произвольного расширения рамок
соединение следствия является неправильное соединение в одно
дел- производство разнородных дел, и невыделение свое-
временно из основного дела соответствующих материалов в самостоя-
тельное следственное производство, несмотря на то, что выделение
технически вполне возможно, а по существу, необходимо, поскольку
из-за расследования второстепенных обстоятельств приходится затяги-
вать расследование основного дела. Это обычно оказывает чрезвычайно
U7
10*
отрицательное влияние на результаты расследования в целом, порождает
громадную путаницу, мешанину, неизбежно обусловливая медленность
и волокиту следствия.
Сюда же должно отнести и неосмотрительное присоединение к де-
лам о преступлениях позднейшего времени дел, хотя и однородных и
совершенных одними и теми же лицами, но относящихся к более ранним
годам, что часто только затягивает и осложняет ведение следствия и
отодвигает рассмотрение новых дел на значительный срок, между тем
как все такого рода дела прежних лет,’без вреда для следственного
производства могут быть выделены в самостоятельные следственные
производства.
Неполнота Разросшееся из-за погони за ненужными подроб-
расследования. ностями и материалами в несколько томов дело еще
далеко не означает, что следствие проведено с доста-
точной полнотой, как об этом можно было судить по внешнему громад-
ному об’ему дела. Наоборот, почти как правило, знающее очень редкие
исключения, погоня за ненужными деталями, громоздкость следствия,
сочетаются с упущением моментов, действительно имеющих существен-
ное значение для дела. Есть не мало об’емистых дел о должностных и
хозяйственных преступлениях, расследование о которых велось в тече-
ние нескольких лет, и про которые, тем не менее, с полным основанием
можно сказать, что следствие расширялось за счет установления мелких
несущественных фактов, а основное осталось невыясненным или
выяснено настолько бегло, поверхностно и недостаточно, что дело при-
ходилось или возвращать к доследованию, или прекращать за недоста-
точностью улик, или же обвинительный приговор, основанный на мате-
риалах такого следствия, отменялся кассационной инстанцией. Мы
имеем, например, немало дел о растратах, по которым следствие со-
вершенно обходило вопрос о присвоении, о корыстном моменте, не-
смотря на то, что это — решающий момент для квалификации растраты.
Так. в одном деле о растрате следствием установлен был лишь факт
недостачи денег сельско-хозяйственного т-ва у председателя его,
в обвинительном же заключении мы читаем неопределенную фразу о том,
что «за обвиняемым остается 426 р. 88 к., каковую сумму надо полагать
растраченной». Почему именно такую сумму надо полагать растрачен-
ной. следователя не интересовало.
Точно также по ряду дел о взяточничестве неполнота расследова-
ния в особенности отражалось на невыяснении вопросов о том, в какой
мере действие, за которое, якобы, дана взятка, входило в сферу слу-
жебной компетенции обвиняемого.
В делах, где обвиняемому инкриминировалось совершение заведомо
убыточных для государства договоров, иногда следствие ограничивалось
лишь выяснением рыночной кон’юнктуры в момент расследования дела
и не выясняло рыночную кон?юнктуру в момент заключения договора.
В результате выводы обвинительных заключений следователя рушились
на судебном следствии, когда оказывалось, что об’ективные условия в мо-
мент заключения договора были таковы, что договор не только не был
убыточен, но, наоборот, был выгоден для государства.
148
Вот один из многих примеров.
Согласно данных предварительного следствия и приговора Ста-
линградского губсуда от 13 декабря 1926 г. Кузьма К-в признан
виновным в тем, что, ссстоя заведующим паровой мельницы, принадле-
жащей Ортодинскому ВИК’у халатно относился к своим служебным
обязанностям, не принимал мер противопожарной охраны, благодаря
чему мельница 12 января 1S26 г. сгорела. Деяние К-a, как пред-
варительным следствием, так и судом квалифицировано было по 108 ст.
УК с последствиями по 1 част. 105 ст. УК (ред. 1922 г.). К-в был
приговорен к 3-м годам лишения свободы со строгой изоляцией. Что .же
оказалось при кассационном рассмотрении дела в Верхсуде? Оказа-
лось, что из конкретных мер, которые надо было принять, но которые
не были приняты обвиняемым, обвинительное заключение и приговор
суда указали лишь на отсутствие песка в машинном отделении. Ни на
предварительном, ни на судебном следствии не допрошен в качестве
'свидетеля инструктор пожарной команды, несмотря на то, что соста*
вленный им пожарный акт указывал на возникновение пожара по не-
осторожности машиниста Мирошникова, который самовольно поставил
возле бака с нефтью совершенно разрушенную печку без труб и
дверки и топил ее досками в керосине. Ни предварительное, ни су-
дебное следствие, тем не менее, почему-то, не сочли необходимым до-
просить такого существенного свидетеля. Далее, предварительное
следствие, выдвигая, как улику против обвиняемого, отсутствие песка
в машинном отделении, в то же время совершенно не выяснило вопроса,
имело ли для данного конкретного случая значение наличие или от-
сутствие песка в машинном отделении, можно ли было загоревшийся
бак с нефтью потушить песком. Более того, предварительное след-
ствие даже не выяснило, кто, собственно, отвечал за правильное обо-
рудование машинного отделения. Неудивительно, что УКК Верхсуда
вынуждена была, за недостаточностью предварительного следствия,
приговор по настоящему делу отменить, и дело возвратить для нового
рассмотрения со стадии предварительного следствия
(д. № 21713, «Судебная Практика» РСФСР № 6—1927 г.).
Неполнота расследования в одних случаях является также ничем
иным, как результатом бессистемности и непродуманное™ расследова-
ния, а в других случаях оно — результат недостаточного усвоения на-
шего уголовного законодательства, директив НКЮ и Верхсуда и судеб-
ной практики.
Обвинительный Руководящие органы советской юстиции в прак-
уклон при рас- тике расследования хозяйственных и должностных
следовании дел преступлений неоднократно обращали внимание на
двоякого рода одинаково вредных и недопустимых
ностных пре- уклонов, обычно органически переплетавшихся с упомя-
ступлениях. нутой выше неполнотой предварительного следствия.
С одной стороны, слишком благодушное и снисходительное отно-
шение к должностным и хозяйственным преступлениям, совершенно
неучитывавшее ни социальной опасности их в условиях социалистиче-
ского строительства, ни того значения, которое придавало и придает
борьбе с этими преступлениями партия и советская власть. Здесь ме-
стами сказывалось психологическое давление на следователей местной
обстановки, авторитета тех должностных лиц, против которых приходи-
лось иногда вести расследование, и которые являлись видными фигурами
на фоне уездной жизни. Немало дел о должностных и хозяйственных
преступлениях, которые были направлены следователями на прекраще-
но
ние, но которые не были прекращены судебными органами, могли бы
служить яркой иллюстрацией и подтверждением сказанного. Обзор и
ближайшее изучение этих дел показывает, что следствие велось без
обычного напряжения, без обычной интенсивности, что оно не сделало
всего того, что можно и должно было сделать для выявления имеющихся
улик, что оно всячески выискивало смягчающие обстоятельства, давало
идиллическую оценку личности и деяниям обвиняемого, в то же время
игнорируя факты вопиющей бесхозяйственности, самодурства и . про-
извола. Такого рода уклоны были, нельзя их считать совершенно из^
житыми и в настоящее время, как нельзя считать совершенно устранен-
ной из состава следаппарата той обывательской части следователей,
которые не обладают достаточным мужеством для ведения подобного
рода дел, мужеством изобличения «конкретных носителей зла», если они
занимают более или менее видное место в местной служебной иерархии.
Но чаще проявлялся другой, не менее опасный для целей пролетар-
ского правосудия, обвинительный уклон. В особенности часто
с этим обвинительным уклоном приходилось сталкиваться во время, так
называемых, ударных кампаний по борьбе с отдельными видами долж-
ностных и хозяйственных преступлений. Существуют самые разно-
образные проявления этого обвинительного уклона.
Одним из выражений его является предубежденный подход к поверке
об’яснений подозреваемого или обвиняемого. Что к об’яснениям подо-
зреваемого или обвиняемого, как и к показаниям потерпевших, свидете-
лей, заключению экспертов и прочим видам уголовно-судебных доказа-
тельств, со стороны следователей необходим критический подход, — это,
конечно, бесспорно. Но одно дело критический подход, другое — заве-
домо предвзятый, предубежденный подход, с точки зрения которого все,
что от обвиняемого, то от лукавого, с точки зрения которого об’яснения
подозреваемого никакого серьезного внимания и проверки не заслужи-
вают, а только должны быть формально занесены в протокол. И кое-кто
из следователей остается совершенно глух к этим об’яснениям. На-
прасно, например, обвиняемый в растрате ссылается в своих об’яснениях
на фактическое отсутствие недостачи, на то, что инкриминируемая ему
недостача на самом деле имеет не реальное, а лишь бухгалтерское зна-
чение: находясь во власти предубеждения и обвинительной тенден-
ции, — следователь не считает нужным проверить это существеннейшее
обстоятельство.
Или, например, пред’является обвинение в халатном ведении бух-
галтерии, в то время, как в деле решительно никаких материалов о не-
удовлетворительном состоянии бухгалтерии не было, просьба же обви-
няемого о приобщении к делу акта уисполкомовской ревизии следовате-
лем отклоняется.
Игнорирование об’ективной обстановки, фор-
мализм — другая черта обвинительного уклона. В деле по обвинению
одного заведующего продуктового магазина в преступной халатности
ни следователь, ни суд не учли такой обстановки работы в магазине,
когда обвиняемому одновременно приходилось нести обязанности за-
ведующего, продавца и счетовода, и приходилось часто отлучаться по
150
делам службы из магазина. Сотрудники назначались непосредственно
правлением ЦРК без его ведома и согласия. И вот при таких условиях
следствие все же нашло возможным пред’явить обвинение в преступной
халатности, а суд нашел возможным вынести обвинительный приговор
(впоследствии, конечно, отмененный Верхсудом), базируясь на убыли
товаров, несмотря на то, что норма этой убыли (1,6%) не выходила за
ориентировочные границы, намеченные совещанием при Наркомторге.
Чем, как не обвинительным уклоном, можно об’яснить ведение подобного
рода дутых уголовных дел?
Изучая некоторые следственные дела о должностных и хозяйствен-
ных преступлениях, все еще наталкиваешься нередко на отрыжку того,
вкорне неправильного, взгляда, будто бы не судебно-следственные
органы обязаны расследовать и установить виновность или невинов-
ность обвиняемого, а будто бы обвиняемый обязан представить судебно-
следственным органам доказательства своей невиновности. Как указал
Верхсуд, подобный взгляд является грубейшим извращением правил
судебного процесса.
Заведение никчемных уголовных дел в случаях, когда или вовсе нет
состава преступления, или имеются лишь формальные признаки пре-
ступления, — еще довольно распространенное явление, последствием
которого является огромный процент прекращаемых дел, дергание ни
к каким преступлениям непричастных лиц, дезорганизация работы учре-
ждений и предприятий, бессмысленная трата времени и сил. В докладе
о работе УКК Верхсуда за 1925 г. приводится случай судебно-следствен-
ной практики, когда для установления факта растраты 7-ми рублей
одному из губсудов по самому скромному подсчету пришлось истратить
100 руб. на одно только судебное заседание. Но ведь дело не сразу
попало на судебное заседание. По нему велось предварительное рас-
следование, вызывались и допрашивались свидетели, писались протоколы
и т. д. Постановление Президиума Верхсуда РСФСР от 26 июля 1927 г.
по докладу о практике по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях, предусмотренных 107, 108 и 128 ст.ст. УК, редакции 1922 г., по
данным УКК Верхсуда за 2 половину 1926 г. («Судебная Практика»
РСФСР, № 15 за 1927 г.), в числе неизжитых недочетов в производстве
дел о должностных преступлениях, также отмечает неосновательное
привлечение к уголовной ответственности. Касаясь недостатков след-
ствия по ст.ст. 108 и 128 части 1 УК, президиум Верхсуда обращает вни-
мание на то, что по делам с обвинением по ст. 128 части 1 УК (редакции
1922 г.) и отчасти по ст. 108 УК (редакции 192^ г.) при наличии мате-
риального ущерба в результате хозяйственных операций не выясняются
с исчерпывающей полнотой об’ективные условия, в коих протекала ра-
бота подсудимых и причинная связь между об’ективной обстановкой и
имевшим место ущербом, несмотря на то, что это обстоятельство очень
существенно, и на выяснение его должно быть обращено главное внима-
ние, ибо от этого зависит самый состав преступления.
’ Принимая во внимание необходимость устранения заведения ник-
чемных дел, Верхсуд рекомендует прокурорам принимать участие в за-
седаниях РКП при рассмотрении вопросов, связанных с обнаруженными
151
ЭЛОуГют реблениями государственных и общей венных организаций,
с тем, чтобы для привлечения к ответственности виновных посылался
вполне обоснованный материал, не допуская направления в суды дел
о должностных лицах, деяния коих могут быть рассмотрены в дисци-
плинарном порядке.
Не потеряло своего значения для настоящего времени указание
циркуляра НКЮ № 20 от 1924 г. на применение следователями непра-
вильного метода при ведении следствия, выражающегося в том, что
следователи слишком большое значение придают сознанию Обви-
няемого. Для того, чтобы добиться такого сознания, следственное
производство заполняется повторными показаниями обвиняемого, и сле-
дователь, сосредоточивая все свое внимание на этой задаче, часто совер-
шенно игнорирует необходимость собирания об’ективных доказательств
путем допроса свидетелей, производства экспертизы и выяснения других
обстоятельств, рисующих обстановку преступления и изобличающих
привлеченных к делу лиц. Такое одностороннее производство следствия
при отказе обвиняемого на суде от показаний, данных на предва-
рительном следствии, ставит суд перед тяжелой необходимостью
возвращать дело к доследованию, что ведет к дальнейшей отсрочке
рассмотрения дела.
Отсутствие все- Читая некоторые следственные дела о должностных
стороннего вы- и хозяйственных преступлениях, буквально поражаешься
яснения моти- крайней бледностью и неполнотой тех данных, кото-
Вобвн1Х,могоИ Рые могли характеризовать мотивы и личность обви-
няемого. Несколько сухих, неконкретного характера,
беглых биографических подробностей — вот все, что уделено обвиняе-
мому в серьезном хозяйственном или должностном преступлении. Что
именно побудило его на растрату, взятку, бесхозяйственность, является
ли растрата — недостачей, как результат простой расхлябанности, ха-
латности в заведывании товарами или деньгами, или же имела место
легкомысленная разовая растрата, или же происходило систематическое
присвоение с корыстной целью, пользование государственными деньгами
для личной спекуляции и т. п. Что вообще представляет собою обвиняе-
мый, как социально-психологический тип, — обо всем этом в ряде след-
ственных дел тщетно стали бы мы искать каких-либо разработанных
данных. Обвиняемый выступает не как живое лицо, действия которого
освещены в их внутренней связанности искусной рукой следователя,
а как какая-то отвлеченная, расплывчатая, млечная туманность. В дру-
гих случаях дается крайне примитивный психологический анализ по
типу пресловутых ложно-классических произведений, в которых, как
известно, фигурируют или совершенные злодеи, или не менее абсолютные
добродетели, т.-е., ходульные, безжизненные персонажи. В некоторых
же случаях, следователь совершенно не интересуется личностью обви-
няемого, проходит мимо нее. Все это открывает возможности различ-
ным сюрпризам для судьбы выводов предварительного следствия на суде,
который сталкивается с живой личностью обвиняемого, а не с отвлечен-
ным иксом, фигурирующим в следственных материалах. Конечно, от
следователя нельзя требовать художественного портрета обвиняемого.
152
Нельзя требовать и чрезмерною углубления следствия в биографический
и психологический анализ. Но от следователя можно и должно требо-
вать выяснения того минимума из характеристики обвиняемого, без ко-
торого невозможно понять преступление и степень социальной опасно-
сти обвиняемого.
Медленность и
волокита в рас-
следовании дел
о хозяйствен-
ных и долж-
ностных пре-
ступлениях.
Мы имеем
Борьба с медленностью и волокитою дознания и
следствия вообще и по делам о должностных и хозяй-
ственных преступлениях, в частности, на протяжении
всего существования советской юстиции неизменно рас-
сматривалась, как одна из боевых и ударных по своему
назначению задач.
на протяжении истекших лет целый ряд практических
директив НКЮ, заострявших внимание именно на борьбе с медленностью
и волокитою расследования. В частности, циркуляр НКЮ № 20 за
1924 г. о мероприятиях по организации процессов по должностным и
хозяйственным преступлениями всецело направлен на улучшение тех-
ники, устранение медленности при расследовании должностных и хозяй
ственных преступлений и предлагает принять все необходимые меры
к тому, чтобы производство дознания и следствия по хозяйственным и
должностным делам продолжалось бы не более 3-х месяцев со дня на-
чала розыскных или следственных действий. Мы имеем, далее, циркуляр
№ 66 от 1924 г. об обязанностях следователей выполнять в кратчайший
срок следственные действия по требованию следователей других участ-
ков. Кроме того, целый ряд директив НКЮ имеют ввиду устранение
медленности при расследовании дел об отдельных преступлениях, как,
например, о растратах (цирк. № 110 и 121 за 1925 г. — «Е.С.Ю.»
№ 23 и 25).
Что в общем и целом темп расследования по делам о хозяйственных
и должностных преступлениях за истекшие годы ускорился, об этом
говорит целый ряд данных и источников. Но, вместе с тем, мы еще
весьма далеки от того, чтобы признать положение вещей удовлетвори-
тельным в настоящее врёмя. Медленность расследования по делам
хозяйственных и должностных преступлений еще продолжает оставаться
одною из наиболее уязвимых сторон следствия и дознания и в настоящее
время. Так, например, промежуток между временем окончания престу-
пления и временем вынесения приговора по тем делам, которые прошли
через УКК Верхсуда за 2-е п. 1926 г., характеризуется следующими
данными:
До 6 месяцев по 21 д. .
1 года „ 40 „ .
Свыше . 23 г .
Итого .... 84 д. .
Ст. 107 УК. Ст. 108 УК. Ст. 128 ч. 1 УК.
. — 25, <_% 2 9 — 2<0%
. —47,^60/0 464-41,5% 3- 3,7%
. - 27, 4% 336 — 24,5% 77-<6,3%
. —100% 1069 — 100% 80- 100%
Эта таблица показывает, что момент вынесения приговора по ука-
занным статьям весьма отдален от времени окончания преступления.
По большинству дел мера репрессии обрушивается на голову виновного
только через год и более спустя после того, как должностное преступле-
на
ние совершено. Такое положение, конечно, ненормально и не может
вести к искоренению должностных преступлений.
В ряде случаев причина медленности расследования коренится в об’-
ективных условиях. Огромная текучесть личного состава, недостаточ^
ная квалификация части следователей, затруднения в подборе более
сильных работников, в виду неудовлетворительного материального поло-
жения, неурегулированность вопроса с экспертизой, в особенности,
с бухгалтерской и хозяйственной, недостаточность сети, сложность не-
которых дел и т. п. — все это такого рода факторы, которые не могут
не оказывать влияния и на качество и на темп предварительного
следствия.
Практический вывод отсюда ясен.
Всякий реальный шаг в сторону смягчения указанных неблагоприят-
ных об’ективных условий больше, чем сотни циркуляров, дает положи-
тельных результатов в борьбе с медленностью. В плоскости настойчи-
вого и планомерного искания путей к смягчению об’ективных факторов,
создающих тяжелые условия работы органов дознания и следствия, и
лежит центр тяжести борьбы с медленностью следствия и дознания.
Но в ряде случаев медленность отнюдь не оправдывается об’ектив-
ными условиями. Ha-ряду с об’ективными условиями действуют и такие
причины, которые можно и должно устранить в рамках данной об’ектив-
ной обстановки.
Порою, исключительной причиной медленности и волокиты
является просто халатность. Так, например, ревизия Астраханской
губпрокуратуры в июне 1925 г. обнаруживает у одного из следователей
г. Астрахани дело о растрате, находившееся без каких бы то ни было
следственных действий в течение 1-го года 2 мес. 17 дней. И это в то
самое время, когда партия, правительство и советская общественность
требовали заострения борьбы с растратами. Но вовсе не требуется за-
бираться в исторические дебри 25-го года, чтобы натолкнуться на подоб-
ного рода факты ничем не оправдываемой волокиты. И в настоящее
время ни одна стадия следственного процесса, начиная с принятия дела
к производству и кончая направлением в порядке ст. 211 УПК в суд, не
застрахована от нее. В качестве примера можно указать на дело
о взяточничестве в Тульской губ., по которому в течение целого года
ни одного решительно следственного действия не было.
В других случаях причиной медленности расследования является не
халатность. Следователь ведет расследование весьма усердно, но беда
в том, что ведет его без всякого плана и системы, непродуманно.
Нетрудно понять, что такого рода расследования неизбежно порождают
медленность и перерывы. Посылаются, например, отдельные поручения
и в ожидании исполнения их следственные действия приостанавливаются,
между тем как, при сколько-нибудь плановом ведении дела, оказалось бы
налицо много таких следственных действий, которыми можно и
должно было бы заняться в период ожидания исполнения отдельных по-
ручений. Бесплановость, бессистемность расследования, как указыва-
лось выше, ведут к расширению рамок расследования, к совершению
целого ряда излишних следственных действий, а тем самым, стало быть,
154
неизбежно ведут и к затяжке расследования. Так, например, по со-
вершенно ясному делу о незначительной растрате 13-ти руб. один из
следователей Псковской губ. допрашивает и включает в список подле-
жащих вызову в суд свидетелей не более и не менее, как.. . 31 свидетеля.
Нам известен случай практики следователя Калмыцкой обл., кото
рый для окончания следствия по делу о хозяйственном преступлении и
растрате признал необходимым допросить примерно... 1200 свидетелей
и своими поручениями буквально затопил низовые милицейские органы.
Как при таких условиях не быть медленности и волоките!
Бессистемность расследования ведет и к пресловутым хождениям
и такого рода направлению дел, в котором мы тщетно стали бы искать
какой-либо разумный и серьезный смысл. Вот один из образчиков
подобных хождений. Дело по обвинению артели правления «Крестья-
нин» по 128 ст. УК направляется камерным помпрокурором одной губ.
ст. следователю 14 апреля, через 6 дней ст. следователь выносит поста-
новление о приступе к следствию. 10 мая, т.-е. через 20 дней, ст.
следователь, не производя по делу абсолютно ни од-
ного действия, выносит постановление о возвращении дела камер-
ному помпрокурора для передачи «надлежащему» нарследователю
Х-го округа; 24 мая (т.-е. через 14 дней) препроводительная для подписи
представляется губпрокурору. Спрашивается, на что ухлопано* было
в данном случае ровным счетом полтора месяца? С самого начала дело
следовало направить не ст. следователю, а нарследователю Х-го округа.
Из всего этого ясно, что одним из средств борьбы с медленностью и
волокитой расследования по делам о должностных и хозяйственных пре-
Неправильная
оценка доказа-
тельственней
силы материа-
лов ревизии и
дознания.
ступлениях является укрепление плановости расследования.
Анализ многих дел о хозяйственных и должностных
преступлениях, с точки зрения техники расследования
показывает, что одним из дефектов расследования
является неправильное использование материалов реви-
зии и дознания. В этом отношении мы имеем одно из
двух: или (что относится к использованию материалов
дознания) материалы эти полностью игнорируются и начинаются повто-
рения тех следственных действий, которые уже с исчерпывающей
полнотой проведены дознанием (вызываются вторично уже допрошенные
свидетели и т. п.), или же, наоборот, материалы дознания и ревизии
принимаются за основу, без всякой критической их оценки, не взирая
на то, что в них имеется многое такое, что для целей следствия совер-
шенно безразлично и лишне. Это, между прочим, одна из причин того,
что следствие, считая своим долгом проверить все без исключения
пункты ревизионных актов, чрезмерно расширяет свои рамки, в резуль-
тате чего и выростают без всякой надобности многотомные дела. Впро-
чем, некритическое отношение к материалам ревизии иногда приводит
к полной недоследованности дела. Так, например, по одному делу был
осужден за растрату 523 руб. один из приказчиков Курчевского потре-
бительского о-ва. Факты растраты следователь и суд исключительно
основали на ревизионном акте, не проявив достаточного критического
к нему отношения. Приговор суда был отменен УКК Верхсуда потому,
155
Формальные
дефекты рас-
следования.
что при ближайшем ознакомлена с актом ревизии оказалось, что реви-
зией совершенно не выявлено, каким образом, из каких недостач и при
помощи каких действий обвиняемого получилась растрата, а предвари-
тельное следствие, ввиду некритического отношения к ревизионному
акту, указанных выше пробелов не восполнило.
Мы не будем здесь подробно останавливаться на
формальных нарушениях, наблюдающихся при расследо-
вании дел о хозяйственных и должностных преступле-
ниях, как не имеющих каких-либо специфических
особенностей, сравнительно с теми формальными нарушениями, которые
встречаются при расследовании других преступлений. Таковы, напри-
мер, нарушения 129, 175, 192 и др. ст. УПК. Заметим лишь, что по делам
о хозяйств, и должност. преступлениях довольно часто приходится
встречаться с неправильной юридической Квалификацией, о чем более
подробно сказано при анализе расследования отдельных видов должност-
ных и хозяйственных преступлений. В частности, сказывается непра-
вильное местами понимание сопоставительной таблицы ст.ст. старого
и нового УК (цирк. НКЮ № 209 и Верхсуда № 11 1926 г., «Е.С.Ю.»
49 за 1926 г.). Упускалось, например, из виду, что об’ем деяний,
охватываемых какой-нибудь из статей старого УК нередко значительно
шире,.чем соответствующей ст. нового УК, и наоборот. Поэтому на-
правлялись на прекращение дела, подпадавшие под действие тех статей
старого УК, для которых не имеется прямо соответствующих статей
в новом УК. Поэтому при расследовании необходимо учесть указания
циркуляра НКЮ № 34 и Верхсуда № 1 за 1927 г. («Судебная Практика»
№ 5), согласно которым квалификация преступления по той или иной ст.
нового УК должна производиться в каждом отдельном случае в зависи-
мости от конкретных обстоятельств дел. Сопоставительная же таблица
имеет не обязательное, а исключительно ориентировочное значение, и
потому, следователь, так же, как и суд, отнюдь не связан в каждом
отдельном случае указаниями этой таблицы. Отсутствие в новом УК
статьи, прямо соответствующей данной статье УК, во многих случаях
отнюдь не означает, что деяние, подпадающее под такую статью, ныне
не должно считаться преступлением. В частности, деяния, подпадавшие
ранее под ст. 118 старого УК, во многих случаях подпадут под действие
111 ст. УК редакции 1926 г.
В заключение несколько слов о дефектах обвинительного заклю-
чения. Одним из наиболее часто отмечаемых УКК дефектов, как обви-
нительных заключений, так и приговоров о должностных и хозяйствен-
ных преступлениях является нарушение 334 ст. УПК, выражающееся
в недостаточной конкретизации, как описательной, так
и резолютивной части. В одном из обвинительных заключений встре-
чаем, например, такую формулировку обвинения:
«Зеленов Петр обвиняется в том, что по должности председателя
правления т-ва, прикрывал злоупотребления своего родственника и
устраивал личные дела, как-то: а) на средства т-ва купил двух быков,
продал их и выручкой покрыл долг т-ва, взятый на покупку быков,
а барыши (?) взял себе, б) получил с кооператива плуг в пять руб. и
отдал его в ремонт за четыре руб. за счет кооператива, в) работая сов-
156
местно со своим родственником, последнему утверждал всевозможные
счета и друг, ненормальности, на которые замечали члены и пайщики».
Можно ли из подобной формулировки понять, в чем конкретно выра-
зились преступные действия обвиняемого, в чем и в каких размерах
выразились его барыши, что это за «всевозможные счета и другие ненор-
мальности»? Разумеется, из подобных формулировок понять этого
нельзя. В другом случае, по делу по обвинению в злоупотреблении вла-
стью одному из обвиняемых ставится на вид то, что он оказывал другому
при проведении поставки «соответствующее содействие» и совершенно
не указывается, в чем конкретно это содействие выразилось; далее, в том
же обвинительном заключении указывается, что обвиняемые получали
«из различных учреждений разные товары», которые по назначению не
сдавали, а продавали на частном рынке, обращая прибыль в свою
пользу, — и в то же время не указывается, с каких именно учреждений,
какие товары, в каком количестве и на какую сумму были получены.
В одном из обвинительных заключений обвиняемому инкриминируется
то. что он «совершил подлог кассовой книги», опять-таки без каких бы
то ни было указаний, в чем конкретно выразился подлог.
Недостаточная конкретизация обвинения выражается нередко в не-
указании размеров ущерба, причиненного деяниями обвиняемого. В од-
ном обвинительном заключении говорится о том, что обвиняемый своей
поездкой в семью, причинил ущерб артели, «так как он мог заготовить
более 50-ти кубических саженей дров, а заготовил меньше, и увеличил
накладные расходы». Далее следует точка. В чем конкретно выразился
ущерб от поездки обвиняемого в семью, из чего именно видно, что
он мог заготовить более 50-ти кубическ. саженей дров, какую в точ-
ности работу он производил медленно, когда, где и насколько он
этим увеличил накладные расходы, какие именно деньги и когда он
израсходовал без надобности для дела, — все эти вопросы, как в обви-
нительном заключении следователя, так и в приговоре суда обойдены
абсолютным молчанием, что и послужило поводом к отмене приговора
Верхсудом.
Немало обвинительных заключений по делам о хозяйственных и
должностных преступлениях грешат и против требований ст. 210 УПК.
Описательной части, как таковой, в них нет, вместо описательной
части — отрывочные изложения показаний свидетелей и обвиняемого.
Резолютивная часть не вытекает из описательной. При таких условиях
судить, как о существе совершенных каждым обвиняемым деяний, так
и правильности их квалификации, разумеется, крайне затруднительно
и даже невозможно. В результате подобных нарушений 210 ст. УПК
были случаи, когда суду приходилось совершенно изменять квалифика-
цию деяний почти всех обвиняемых (см., например, дело № 28.405,
«Определения УКК Верхсуда» за 1926 г., часть 2-я, стр.. 64—65).
В одном обвинительном заключении по делу о преступной бесхозяй-
ственности вся описательная часть целиком свелась к голому перечисле -
нию тех операций, которые производили обвиняемые, при чем ни слова
не было сказано о том, почему и какие именно из перечисленных опе-
раций должны считаться незаконными и убыточными. В другом деле
157
в описательной части обвинительного заключения указывается, что при
ревизии лавки ЦРК была обнаружена недостача товара на сумму
1306 руб., и что заведующий лавкой не соблюдал калькуляционных цен,
самовольно производил накидки на товары, недостаточно наблюдал за
приказчиком, «который имел возможность за проданные товары деньги
присвоить себе», в резолютивной же части заведующему, помимо халат-
ности, инкриминируется еще присвоение денег совместно с при-
казчиком буквально лишь на том основании, что он, заведующий, .«по-
купал нередко ценные вещи, а приказчик был замечен пьяным».
ГЛАВА XVIII.
МЕРЫ К УСТРАНЕНИЮ УКАЗАННЫХ НЕДОЧЕТОВ.
Составление Перечисленными в предыдущей главе недочетами
плана след- почти исчерпываются те основные дефекты расследо-
ственных дей- ваний по делам о хозяйственных и должностных
ствий. преступлениях, которые отмечались как судами, в про-
цессе судебного рассмотрения дел, так и прокуратурой и кассационными
инстанциями в процессе ревизионной и кассационной проверки этих
дел.
Говоря о мерах к устранению указанных недочетов, мы имеем
в виду указать на те возможности, средства и способы, которые нахо-
дятся всегда в распоряжении самого следователя и на те меры, исполь-
зование которых зависит от него самого, без отношения к тем об’ек-
тивным причинам, которые, как мы указали выше, до известной степени
мешают поднять в качественном отношении производство следствия на
надлежащую высоту.
Естественно, что об’ективные условия также принимаются в расчет,
когда дефекты следственного производства имеют своим источником эти
условия, однако, эти условия не должны приводить в отчаяние следова-
теля, обязанного приложить максимум усилий, чтобы рационализиро-
вать свою работу и провести следствие с соблюдением требований, ко-
торые диктуются уголовно-процессуальным законом и техникой
расследования.
Важнейшее из отмеченных дефектов следствия — бессистемное
нагромождение дела случайными, часто ненужными, материалами, бес-
плановость и безграничная расплывчатость актов следствия, могут быть
легко изжиты, если следователь, прежде чем приступить фактически
к следственным действиям, поставит перед собой, как обязательную
директиву, наметить план, по крайней мере, ближайших следственных
действий по данному делу.
В дальнейшем, на анализе одного из казусов судебной практики, мы
указываем, каким образом конкретно этот план составляется. Анализ
статей уголовного закона, по признакам которого принимается дело,
естественно и логически правильно развернет перед следователем
перспективу расследования, и следователь безошибочно может опре-
158
делить, какие обстоятельства, факты, основные моменты ему необходимо
выяснить и какие вопросы разрешить и, таким образом, наметить план
ближайших следственных действий. Этот план с одной стороны, точно
определит пределы и границы расследования, отграничив и отбросив все
несущественное и случайное, что не подлежит проверке и выяснению:
с другой — укажет и те методы и приемы, при помощи которых следо-
ватель по данному делу может скорее и легче установить те или другие
доказательства
Формулировка
вопросов, под-
лежащих
разрешению
экспертизой
при плановом
или проверить те или другие факты.
Если в план следственных действий, как необходи-
мое условие, — входит экспертиза, следователь не
должен ограничиваться общими соображениями, что
в данном случае полезно или нужно пригласить эксперта,
чтобы разобраться в деле, а должен также в плановом
расследовании, порядке точно наметить, какие, именно, возникают
в данном случае конкретные вопросы, которые должны быть разрешены
специалистом и какой, именно специальности, о чем также указано
подробно в последней главе при разборе отдельных дел судебной
должны оыть
вопросов.
Разрешение
вопроса о целе-
сообразности
соединения от-
дельных дел в
одно производ-
ство.
практики.
Эти вопросы должны вытекать из обстоятельств дела, из особен-
ностей того преступления, которое подлежит расследованию, и должны
быть следователем предварительно сформулированы. Только тогда и
эксперт при первой же явке к следователю будет знать, в чем выра-
зится его участие в деле и какие вопросы ему нужно разрешить, и сам
следователь точнее уяснит себе значение экспертизы для данного дела,
а вместе с тем определит, достаточный ли материал имеется в деле для
эксперта и не потребуются ли какие-либо новые материалы, которые
предоставлены эксперту для разрешения поставленных
Предварительное следствие по делам о должност-
ных и хозяйственных преступлениях нередко охваты-
вает целый ряд отдельных преступных действий, совер-
шенных одним лицом, или же одно или несколько пре-
ступлением, совершенных в соучастии несколькими
лицами. При этом перед следователем встает вопрос,
как практически удобнее провести следствие в данном случае: об’еди-
нить ли все дела об одном и том же лице, или о соучастниках в одном
производстве или же дела об отдельных преступлениях выделить в от-
дельные производства.
При разрешении вопросов о соединении в одно производство
нескольких дел об одном и том же лице, обвиняемом в нескольких
преступлениях, или о ряде лиц, обвиняемых в одном или нескольких'
преступлениях, — следователь должен проявить особенную осторож-
ность, чтобы избежать нецелесообразного комбини-
рования в одном деле нескольких производств,
требующих раздельного расследования.
Процессуальный закон предусматривает случаи возможного соеди-
нения таких дел в целях совместного рассмотрения их одним судом
в порядке подсудности (33—36 и 117 ст.ст. УПК). Однако, на
159
практике такое соединение дел в одном следственном производстве не
редко приводит лишь к механическому соединению дел,
об’единенных внешними признаками, а не внутренней их связью, что
вносит в дело путанницу, осложняет следствие производством бесцель-
ных следственных действий и затягивает следствие на долгие
месяцы.
Чтобы устранить возможность нецелесообразного об’единения дел,
следователь должен учесть предварительно целый ряд не только практи-
ческих соображений, но и прямых требований процессуального
закона.
Если в материалах ревизии или дознания по одному делу или по
различным делам имеются указания на совершение одним лицом не-
скольких, хотя бы и однородных преступлений, следователь должен
остановить внимание на важнейших наиболее общественно-опасных
деяниях этого лица, не включая в план расследования таких действий
обвиняемого, которые имеют характер дисциплинарных наоушений.
В последнем случае следователь, не загромождая дела обследованием
этих второстепенных нарушений, в зависимости от степени важности
их, может или выделить их для направления дела в порядке положения
о дисциплинарных судах, или же, не выделяя, оставить без исследова-
ния, как маловажные и поглощаемые другими более серьезными пре-
ступлениями того же лица.
Наличие в одном об’единенном деле или в различных делах группы
лиц, подозреваемых в соучастии, обязывает следователя также
прежде разрешения вопроса о совместном расследовании дела об этих
лицах, обсудить, является ли действительно здесь наличность призна-
ков соучастия и не об’единяются ли в данном случае кажущиеся
соучастники, совершители однородных деяний, только внешнею связью
(например, обшей работой в одном и том же учоеждении), которая
не дает оснований рассматривать подлежащие исследованию деяния
обвиняемых, как совершенные по соучастию. И если данные дела уже
в самом начале дают указание на отсутствие внутренней связи между
действиями этих лиц, — соглашения или сговора, — то нет основания
к об’единенному расследованию действий этих лиц. учинивших само-
стоятельно преступные действия, может быть и однородного характера,
но подлежащие разрешению судов разной подсудности.
При этом следователь, обсуждая вопрос о соединении дел. дол-
жен иметь в виду, что соединение дел допускается лишь в отношении
преступлений «однородных или связанных единством
н а м е р е н и я». Под «однородными» же следует понимать дела
х одной категории, которые об’единяются или общими признаками или
об’ектами, против которых направлены эти преступления (например,
преступления, предусмотренные 116 и 120 ст.ст. УК или 117 и
129 ст.ст. УК в отношении одних и тех же должностных лиц). «Един-
ство намерения» — об’единяет действия одного лица при совеошении
двух преступлений или нескольких лиц при совершении одного пре-
ступления, если эти действия направлены к одной конечной цели
(например, растрата, совершенная кассиром, и подлог, учиненный им же
169
в целях сокрытия растраты, или злоупотребления властью нескольких
членов правления одного предприятия, выразившиеся в совершении
каких-либо благоприятствующих действий в отношении своих родствен-
ников из личных или корыстных видов и т. п.).
Таким образом, возможны, например, случаи обнаружения при
одной и той же ревизии растраты кассира, и взяточничества заведую-
щего каким-либо отделом одного и того же предприятия, или расхи-
щения имущества руководителем учреждения и совершения подлогов
каким-нибудь ответственным работником того же учреждения, и, тем
не менее, общность службы этих лиц и совпадение времени совершения
этих преступлений не дает оснований для следователя даже
при общности материалов, из которых возникли эти
дела, для соединения их в одно производство и расширения пределов
исследования одного из этих дел расследованием обстоятельств, отно-
сящихся к другому из них.
Точно также, если при расследовании преступления должностного
лица или хозяйственника следователем получаются сведения, что тем же
лицом были совершены однородные преступления ранее, два-три года
назад, хотя и не покрытые давностью, это не дает основания следо-
вателю расширять рамки и удлинять ход данного следствия по основ-
ному делу исследованием этого другого, ранее учиненного тем же лицом
преступления. В подобном случае следователь должен выделить мате-
риалы, относящиеся к этому, ранее совершенному преступлению, в са-
мостоятельное производство.
Иначе следственные производства, об’единяющие подобные дела,
повлекли бы за собой чрезмерное расширение начальных планов след-
ствия по отдельным делам, усложнило бы следствие необходимостью
установления новых фактов, относящихся к длительному периоду вре-
мени и, наконец, .фактически лишило бы следователя возможности
закончить следствие по такому об’единенному делу в установленные
законом сроки.
Определение Неполнота расследования, примеры которой ука-
плэном рамок заны выше, является последствием той же бесплано-
(об’ема) след- вости. Поэтому, естественно, что составляя перспек-
ствия. тивный план, следователь также, в связи с аналитиче-
ским разбором подлежащего расследованию преступления, должен
предварительно определить планом и предполагаемые рамки следствия,
выделив все существенные факты и отдельные моменты, относя-
щиеся к составу преступления и к личности совершителя преступления,
которые должны быть обследованы, и все доказательства, которые
должны быть собраны или проверены. Возможно, что для освещения
отдельных моментов, относящихся к тем или другим Фактическим
об’ективным последствиям преступления, к мотивам преступления,
к характеристике личности подозреваемого или обвиняемого и т. д.,
у следователя в начале следствия еще не имеется достаточно доказа-
тельного материала, содержащегося в актах дознания или ревизии.
Следователь, тем не менее, признав необходимым для данного дела
выяснение всех этих моментов, должен внести их в план, наметив и те
Расследование преступлений 11
161
следственные действия, при помощи которых необходимые доказатель-
ства должны быть собраны (допрос свидетелей, недопрошенных при
дознании, затребование сведений от учреждения, осмотр докумен-
тов и т. п.).
Соблюдение
правил, гаран-
тирующих об’-
ективизм рас-
следования.
Недостаточно об’ективное, подчас пристрастное
отношение к обвиняемому, предубежденный обвини-
тельный подход при оценке об’яснений обвиняемого,
или, наоборот, излишне доверчивое отношение к этим
об’яснениям с желанием во что бы то ни стало найти
смягчающие обстоятельства, — является, конечно, одним из суще-
ственных дефектов предварительного следствия, который может в ре-
зультате привести к известной подтасовке доказательств и неправиль-
ному освещению дела, в смысле оценки степени социальной опасности
исследуемого деяниячили обвиняемого.
Нельзя отрицать, что на следователя может в отдельных случаях
оказывать психологическое давление местная обстановка, могут
делаться попытки со стороны прикосновенных к делу лиц использовать
свой авторитет и служебное положение, чтобы сделать некоторый
нажим на следователя. Однако, следователь не должен поддаваться
таким влияниям и опасаться вести следствие об’ективно и беспри-
страстно против лиц, обвиняемых в совершении должностных и хозяй-
ственных преступлений, хотя бы эти лица и импонировали своим
положением.
В случаях каких-либо серьезных недоразумений и излишней «раз-
вязности» обвиняемых, которые бы попытались мешать следователю
спокойно работать по такому делу, — следователь обязан обратиться
за разрешением сомнений к своему участковому помпрокурору, в кон-
такте с которым и могут быть обсуждены меры к устранению возмож-
ных местных влияний на ход следствия.
Излишнее усердие в «натаскивании» улик и обвинительный уклон
при производстве следствий по делам, выдвигаемым ударными кампа-
ниями, также вредно отзывается на деле и приводит часто к «раздува-
нию» дел. не имеющих действительно серьезного общественного зна-
чения. Следователь должен помнить, что ударный характер тех или
других дел обязывает следователя еше к большему об’ективизму рас-
следования, чтобы выяснить действительно впедные последствия дан-
ного деяния и его действительно общественно-опасный характер в дан-
ный момент и в данных условиях хозяйственной и политической жизни
Союза ССР или отдельного района.
Спокойное об’ектявно-бесстрастное ведение следствия без всяких
уклонов в ту или другую сторону указывается и нашим УПК, как не-
обходимое условие собирания доказательств и оценки улик. Следова-
тель обязан выяснить и исследовать обстоятельства, как уличающие,
так и оправдывающие обвиняемого, а равно все обстоятельства, как
усиливающие, так и смягчающие степень и характер его ответствен-
ности (111 ст. УПК). Поэтому, если инициатива установления не
только изобличающих, но и оправдывающих обстоятельств, должна
исходить от следователя, то тем более следователь не может игнори-
162
ровать и оставить без проверки обстоятельств, на которые указывает
в свое оправдание обвиняемый.
По делам о хозяйственных и должностных преступлениях это
положение имеет особенное значение: нередко в этих делах докумен-
тальные материалы представляются крепкими уликами против обви-
няемого, об’ективно как-будто бесспорными доказательствами, но обви-
няемый делает заявление, подвергающее как-раз сомнению эти ули-
чающие данные. Нельзя оставить без проверки такое заявление, так
как эта проверка и разработка кажущихся бесспорными документаль-
ных данных, иногда, как мы увидим на изложенном далее конкретном
деле, может подтвердить справедливость об’яснений обвиняемого.
С другой стороны, следователь не может всецело полагаться и на
об’яснения признавшего свою вину обвиняемого, которые без проверки
не могут почитаться бесспорным доказательством в деле. Поэтому
сознание обвиняемого по делам о сложных должностных
и хозяйственных преступлениях не должно служить для следователя
основанием к отказу от «собирания об’ективных доказательств путем
допроса свидетелей, производства экспертизы и выяснения других
обстоятельств, рисующих обстановку преступления и изобличающих
привлеченных к делу лиц». (Цирк. НКЮ от 31 января 1924 г., № 20,
«ЕСЮ», 1924 г., № 5).
Только при соблюдении всех указанных выше условий следователь
будет застрахован от нареканий в недостаточно об’ективном отношении
к делу, или пристрастном отношении к обвиняемому, и только тогда
предварительное следствие развернет перед судом правдивую картину
исследованного события и даст об’ективную истину, достижение
которой возможно в условиях данной обстановки и работы след-
ственных органов.
Принятие мер
к выяснению
мотивов пре-
ступления и
характеристи-
ки личности об-
виняемого.
Отсутствие всестороннего выяснения мотивов пре-
ступления и личности обвиняемого нередко является
результатом указанных выше недочетов — бесплано-
вости следствия и недостаточного об’ективизма в рас-
следовании.
Суб’ективный момент, как мы видели, имеет реша-
ющее значение при оценке и квалификации преступле-
ний, отнесенных к категории должностных и хозяйственных престу-
плений. А потому следователь, уже приступая к следствию, должен
заострить внимание на выяснении мотивов, которые руководили со-
вершителем преступления и наметить планом следствия те следствен-
ные действия, те конкретные методы и приемы, которые необходимо
применить в данном деле, чтобы выяснить или осветить суб’ективную
сторону исследуемого общественно-опасного деяния.
Для выяснения характеристики обвиняемого, для освещения его
социально-психологического типа — следователь не должен ограничи-
ваться, как это обычно бывает, об’яснениями обвиняемого о его
прошлой жизни и деятельности, об его образовании и т. п., записан-
ными в вопросных пунктах предварительной части протокола допроса.
Он должен проверить эти сведения и не только с формальной стороны—
163
11*
лично чертами
и поведением.
Соблюдение
правил о сроч-
ности рассле-
дования.
соответствия их с действительностью, но и по существу, чтобы след-
ствием были в той или другой степени выявлены данные, освещающие
характеристику обвиняемого, его внутренний облик и те благоприят-
ствующие факторы, которые могли толкнуть обвиняемого на совер-
шение преступления.
Поэтому, непосредственно после допроса обвиняемого, следова-
тель должен затребовать от подлежащих мест и лиц сведения,
подтверждающие данные обвиняемым сведения о его личности, о роде
и характере его прежней работы и деятельности, а в дальнейшем, обя-
зательно выяснять моменты, освещающие личную характеристику
обвиняемого путем попутного допроса вызванных по делу свидетелей,
которым известен обвиняемый, не только как профессионал той или
другой службы или работы, но и как человек вообще с присущими ему
характера, наклонностями, настроениями, привычками
Одним установлением обязательных сроков, опре-
деляющих допустимую среднюю продолжительность
расследования дел той или другой категории, конечно,
нельзя добиться успешных результатов в борьбе
с медленностью и волокитой, наблюдаемых в практике следствия.
Дела о хозяйственных и должностных преступлениях большей
частью настолько разнообразны и исключительны по своей сравни-
тельной сложности и длительности производства отдельных следствен-
ных действий, которые необходимо бывает выполнить следователю
(экспертиза, допрос большой группы обвиняемых и т. д.), что соблюде-
ние этих сроков фактически часто бывает делом непосильным. При-
том же у следователя, недостаточно рачительного и не обладающего
ни опытом, ни уменьем регулировать свою работу, всегда имеется на-
лицо готовое оправдание со ссылкой на сложность дела, на его об’ем,
на медленность исполнения требований его другими органами, на
отсутствие экспертов соответствующей квалификации и т. п., или на
об’ективные условия, которые всегда найдутся. И только жесткими
репрессивными мерами, указанными в постановлении СНК РСФСР
(пост, от 16 марта 1927 г. по отчетному докладу НКЮ: «О борьбе
с растратами и преступной бесхозяйственностью должностных
лиц», п. «д»), едва ли возможно бороться с медленностью производства
дел о должностных и хозяйственных преступлениях.
Мы думаем, что лучший способ изжить медленность и волокиту
при производстве следствия — это самим следователям сознать необхо-
димость организационного подхода к своей работе,
и рационализации этой работы на основе того же обязатель-
ного, регулирующего работу построения плана для каждого возникаю-
щего у них следствия с примерным, а где возможно, и точным распре-
делением сроков исполнения важнейших следственных действий в пре-
делах определенного периода времени.
Составление плана и здесь является решающим фактором, уско-
ряющим темп расследования и заставляющим следователя итти прямым
путем по точно намеченным планом основным вехам, а не блуждать
164
ощупью, перескакивая от одного доказательства к другому и ища со
стороны участвующих в деле лиц подсказа, на что нужно обратить
внимание и какие существенные обстоятельства необходимо вы-
яснить.
Никаких розыскных способностей, стихийного наития, искусства
и изобретательности, как думают некоторые, для расследования этих
дел вовсе не требуется: задания и цель ясны, нужен лишь тщательный
анализ первичных сведений по делу и точный расчет распределения
времени, потребного на разработку этих сведений в сторону полного
и всестороннего освещения существенных моментов дела.
Необходимость
предваритель-
ного анализа и
оценки мате-
риалов ревизии
и дознания с
точки зрения
их доказатель-
ственной силы.
Обычно наблюдаемая в следственных делах непра-
вильная оценка доказательственной силы материалов
ревизии и дознания последовательно вытекает из той
же бесплановости и бессистемного ведения следствия:
когда следователь не уяснил для себя, что входит в за-
дачу следствия по данному делу, какие существенные
моменты должны быть выяснены по этому делу, и про-
изводством каких следственных действий могут быть
установлены те или другие доказательственные
факты, — он, естественно, не намечает плана своей работы, а потому
и не может произвести тщательного анализа и отбора имеющихся
в деле материалов ревизии и дознания, и, следовательно, не может дать
правильной оценки тем или другим материалам в смысле их значения
для дела, как доказательств.
Вместо этого он принимает эти материалы полностью, как пред-
посылку для следствия, а в дальнейшем проверяет из этих материалов
только те, которые сами выпирают из дела и проверка которых не
требует усилия мысли и дается сама в руки.
В результате то, что уже было бесспорно и доказательно с самого
начала, вновь бесцельно проверяется, а то, что оставалось проблема-
тичным, сомнительным и не проверенным в процессе дознанйя или реви-
зии, так и остается непроверенным и на предварительном следствии.
Как должны производиться анализ, отбор и оценка материалов
Устранение
формальных
дефектов при
составлении
обвинительных
заключений.
ревизии и дознания, отчасти мы говорили уже ранее в других местах
этой книги, отчасти это будет видно из дальнейшего изложения.
Останавливаясь на формальных дефектах, дефек-
тах технического характера, которые отмечались
Верхсудом РСФСР в практике следственных органов
(инструктивное письмо УКК Верхсуда № 1 —1926 г.,
«ЕСЮ», 1926 г., № 8) и изыскивая пути к устранению
этих дефектов, в частности, в отношении важнейшего
заключительного акта следствия-составления обвинительного заключе-
ния, — мы считаем необходимым наметить лишь основные руководящие
положения, которыми следователь должен руководствоваться при вы-
полнении этой работы:
1) При составлении описательной части обвинительного заключе-
ния следователь должен в этой части дать связный, хронологически
последовательный рассказ об обстоятельствах дела с изложением сущ-
165
ности доказательств, отнюдь не допуская вместо этого — составления
подробных выписок из показаний допрошенных при следствии свидете-
лей или цитирования полностью актов осмотра документов или заклю-
чения экспертов.
2) В описательную часть обязательно должно быть введено не
только существо данных обвиняемыми при допросе об’яснений, но и хо-
датайств, которые они заявили по поводу установления обстоятельств,
имеющих значение для дела, с указанием результатов, которые дала
при следствии проверка этих об’яснений или заявлений обвиняемых,
а равно и с изложением мотивов отказа следователя в производстве тех
или иных действий по ходатайству обвиняемых, если последним в этом
было отказано.
3) В описательной части при изложении обстоятельств и отдель-
ных моментов, установленных следствием, обязательно должны быть
сделаны указания на материалы следствия, на которых основываются
утверждения описательной части с непременной ссылкой на листы дела,
из которых черпается доказательственный материал.
4) В резолютивной части формулировка обвинения не должна
ограничиваться повторением текста соответствующей статьи Угол.
Код., а должна содержать в конкретной форме формулировку инкри-
минируемых каждому обвиняемому действий с полным указанием всех
важнейших моментов преступного деяния (время, место совершения
преступления, мотивы и т. д., в соответствии с 210 ст. УПК).
5) Нельзя допускать в резолютивной части общей формулировки
обвинения по целому ряду преступных действий со ссылкой в конце на
ряд статей Угол. Код.; каждое вменяемое отдельному обвиняемому
преступление должно быть формулировано отдельно и в конкретной
форме (п. 4) с подведением его в конце под соответствующую статью
Угол. Код.
6) В списке обвиняемых, приложенном к обвинительному заключе-
нию, должнЬ быть указаны листы дела, на которых содержатся об’яс-
нения обвиняемых, меры пресечения, которые были приняты против
каждого обвиняемого и отмечено время, которое пробыли обвиняемые
под стражей.
7) В списках свидетелей и экспертов против каждого лица также
должны быть указаны листы дела, где изложены показания или заклю-
чения этих лиц.
8) В случае, если обвиняемому пред’явлено обвинение по такой
статье УК, которая имеет 2 части, квалифицирующих данное преступле-
ние, в обвинительном заключении должна быть точно указана та часть
статьи, по которой в данном случае пред’явлено обвинение, а также
статьи общей части УК, по которой квалифицируется обвинение (поку-
шение, соучастие и т. п.).
166
ГЛАВА XIX.
ОРГАНИЗАЦИЯ НАДЗОРА ПРОКУРАТУРЫ ЗА ПРОИЗВОДСТВОМ
РАССЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ДОЛЖНОСТНЫХ И ХОЗЯЙСТВЕН-
НЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
Основные за-
дачи прокура-
туры в области
надзора за рас-
следованием по
делам о долж-
ностных и хо-
зяйственных
преступлениях.
Необходимость усиленной борьбы с должностными
и хозяйственными преступлениями в условиях социа-
листического строительства, наблюдающиеся весьма
существенные недочеты в постановке расследования
дел о должностных и хозяйственных преступлениях,
сложность целого ряда дел о хозяйственных и долж-
ностных преступлениях, расследование которых тре-
бует сочетания бухгалтерско-хозяйственной экспер-
тизы, умелых технических приемов и точного юридического анализа,
слабая квалификация части следователей, в особенности работников
дознания — все это указывает на то, что, в процессе осуществления
прокуратурой повседневного надзора за следствием, особо серьезное
внимание должно быть уделено руководству расследованием по делам
о должностных и хозяйственных преступлениях.
Основными задачами руководства здесь являются: а) предупрежде-
ние неправильных уклонов при расследовании соответствующих дел;
2) принятие своевременных мер к устранению допущенных технических
и процессуальных упущений; 3) обеспечение наиболее скорого и в то же
время достаточно полного и об’ективного расследования соответствую-
щих дел; 4) организация систематического инструктажа работников
следствия и дознания по специфическим вопросам, связанным с рассле-
дованием дел о должностных и хозяйственных преступлениях.
Способы и ме- Руководство расследованием дел о должностных
тоды руковод- и хозяйственных преступлениях не может стоять изо-
ства. лированно от общего надзора за предварительным
следствием, составляя одну, правда, весьма существенную часть
последнего.
Поэтому, все те методы общего надзора за следствием, которые
выработаны практикой пятилетней работы прокуратуры и которые
получили общее признание, должны быть использованы и в целях руко-
водства расследованием должностных и хозяйственных преступлений.
Считая излишним детально останавливаться на этих методах, как обще-
известных в настоящее время и в достаточной мере получивших осве-
щение в юридической литературе (в частности, в «Руководстве для
прокуратуры»), мы ограничимся лишь кратким анализом главнейших
из них, имеющих наибольшее значение и при руководстве в рассматри-
ваемой области.
Сюда, прежде всего, необходимо отнести повседневное живое руко-
водство расследованием указанных дел. Оно заключается в том, что
наблюдающий помпрокурора находится постоянно в курсе расследо-
вания, к нему следователь обращается за советом и руководящими ука-
167
Заниями при возникновении каких-либо осложнений. Задача заклю-
чается в том, чтобы живое руководство в максимальной степени
было использовано там, где оно вполне возможно в виду террито-
риальной близости. К сожалению, материалы ревизий показывают,
что в этом отношении еще далеко не всюду дело обстоит доста-
точно удовлетворительно, и местами упускаются ценнейшие воз-
можности живого руководства. Одним из доказательств тому слу-
жит ряд случаев возвращений к доследованию дел, в отношении
которых у наблюдающего помпрокурора была полная возможность пу-
тем живого руководства своевременно предупредить те самые упуще-
ния, из-за которых дела затем приходилось возвращать к досле-
дованию.
Необходимость
продуманного
распределения
между следо-
вателями дел.
Расследование сложных должностных, в особен-
ности же хозяйственных дел, требует специальных
знаний, навыка, сноровки. Расследование этих дел не
всегда мирится с обычным шаблоном расследования,
скажем, дел об убийстве, о бытовых преступлениях.
Если следователю приходится одновременно вести расследование совер-
шенно разнородных дел, это неизбежно отрицательно отражается на
качестве расследования. Поэтому нельзя не признать вполне здоровой
наблюдающуюся тенденцию к специализации части следователей,
в частности, к выделению из состава их постоянного кадра, если не
для исключительного, то преимущественного использования их на ра-
боте по расследованию наиболее сложных хозяйственных и должност-
ных преступлений.
На пути этой вполне здоровой тенденции, разумеется, стоят
весьма серьезные об’ективные препятствия: малочисленность состава
ст. следователей, напор следственных дел, особенности персональ-
ного состава — все это исключает возможность последовательно про-
водить специализацию. Тем не менее, невозможность проведения спе-
циализации на все, так сказать, 100% отнюдь не оправдывает практики
полного неиспользования тех возможностей в этом направлении, кото-
рые имеются. Курс на такого рода специализацию, по нашему мне-
нию, должен быть взят повсеместно и должен проводиться в мере
реальной возможности. Это, несомненно, даст положительные резуль-
таты, в смысле скорости и качества расследования.
Распределение дел между ст. следователями, обычно, за-
висит от наблюдающего прокурора. Нельзя сказать, чтобы везде оно
отвечало требованиям целесообразности. Нередко приходится встре-
чаться с фактами, когда сложные хозяйственные дела поручаются для
расследования следователю, который менее других к тому подготовлен,
между тем, как нет достаточно серьезных препятствий к тому, чтобы
поручить эго дело более подготовленному следователю. Часто при
направлении дел тому или другому следователю, принимается в расчет
исключительно, так сказать, арифметическое соображение количе-
ственной нагрузки того или иного следователя, в то время, когда осо-
бенности дела как-раз требуют направления его, вопреки этим ариф-
метическим соображениям. Правда, временно, благодаря этому может
168
произойти нарушение арифметического равновесия, но в конечном
счете качество и скорость следствия все же выиграют, и нарушение
арифметического равновесия, в данном случае есть наименьшее зло.
Мы уже не говорим о все еще широко наблюдающихся фактах частых
передач многотомных дел о должностных и хозяйственных преступле-
ниях от следователя к следователю, без достаточно серьезных к тому
оснований. Можно с уверенностью сказать, что практика подобных
передач и перебросок многотомных дел похоронила в конечном счете
не одно имевшее в свое время крупное общественное значение дело.
С этой практикой необходимо покончить самым решительным обра-
зом. Необходимо добиваться того, чтобы, как правило, следователь
обязательно доводил до конца расследование по таким многотомным
делам. Во время очередных отпусков следователь составляет точный
план отдельных следственных действий, которые должны быть осу-
ществлены во время отпуска его заместителем, и план этот проводится
в жизнь под ближайшим наблюдением прокурора. Только при таких
условиях замещающий следователь, получив временно многотомное
дело, будет избавлен от необходимости тратить лишнее время на
изучение всех материалов дела и сможет сосредоточить свое внимание
на выполнении тех конкретных следственных действий по делу, за ко-
торые он и несет ответственность.
В практике расследования дел о хозяйственных и должностных
преступлениях, как результат недостаточно продуманного распределе-
ния дел между отдельными следователями, нередко наблюдаются такие
явления. В портфеле участковых следователей находятся весьма слож-
ные и явно непосильные для некоторых из них дела, требующие слож-
нейшей хозяйственной или бухгалтерско-счетной экспертизы, и в то
же время, в производстве ст. следователей находятся дела, сравни-
тельно менее сложные. Ненормальность подобных явлений очевидна.
Они означают неумение рационально использовать наличные следствен-
ные силы. При всей желательности и даже обязательности (как пра-
вило) придерживаться принципа территориальной подследственности,
нельзя все же мириться с подобными фактами, когда только лишь по
формальному признаку территориальной подследственности остаются
в производстве участкового следователя дела, явно для него непосиль-
ные. Еще менее нормально то, когда следователь, пользуясь буквой
ст. 108 УПК, а иногда и вопреки 108 ст. УПК оставляет такие сложные
дела в производстве органов дознания. Поэтому мы полагали бы по-
лезным ввести практику периодических специальных проверок губ-
управлениями прокуратур правильности и целесообразности распреде-
ления наличных дел о должностных и хозяйственных преступлениях, как
между участковыми и ст. следователями, так и между следователями
и органами дознания.
Продолжая и развивая ту же мысль, можно считать в качестве
исключительной меры целесообразным даже временное из’ятиё из не-
которых следственных участков расследование хозяйственных пре-
ступлений, поскольку персональный состав участка не дает гарантии
удовлетворительного расследования этих дел; далее, можно рекомен-
169
довать специальные откомандирования более опытных по расследова-
нию хозяйственных и должностных дел следователей в слабые камеры.
Во всяком случае, необходимо каждому наблюдающему за след-
ствием помпрокурора усвоить себе ту мысль, что направление на рас-
следование каждого дела о должностном или хозяйственном преступле-
нии должно каждый раз совершаться с наибольшей продуманностью,
при чем должны быть учтены не только соображения территориальной
подследственности, но и степень сложности дела, степень подготовлен-
ности к производству расследования по данному делу того или иного
следователя.
Инструктаж
следователей
по вопросам
расследования
должностных
и хозяйствен-
ных престу-
плений.
Существенной задачей руководства расследова-
нием по делам о хозяйственных и должностных пре-
ступлениях является организация систематического
инструктажа следователей по вопросам расследования
этих категорий дел. Способов для такого инструктажа
в руках прокуратуры не мало. Не говоря о живом
повседневном руководстве, периодических обозрениях
дел в отдельных камерах, обширные возможности к инструктажу дают,
прежде всего, материалы просмотра законченных следственных дел,
направляемых с обвинительным заключением в прокуратуру, с одной
стороны, и материалы участия в распорядительных и судебных засе-
даниях судов при разрешении соответствующих дел — с другой.
Не только в тех случаях, когда прокурор не находит возможным
утвердить обвинительное заключение и считает необходимым дело
возвратить к доследованию, но не в меньшей мере и в тех случаях,
когда он утверждает обвинительное заключение и дает дальнейшее и
согласное с заключением следователя направление делу в порядке ст. 229
УПК в суд, наблюдающий прокурор должен сообщить следователю
все свои замечания по расследовании дела. Он должен указать, что,
по его мнению, при расследовании является инициативным, положитель-
ным, достойным повторения в дальнейшем, и, наоборот, что при рас-
следовании допущено было лишнего, загромождающего, ненужного, или
что было упущено, в смысле большей полноты и четкости расследова-
ния, как в таких случаях следует поступать в дальнейшем. Такого
рода указания по каждому конкретному делу о должностных и хозяй-
ственных преступлениях, дополненные обобщением материалов других
проходивших через прокурора аналогичных дел, не могут не дать
реальных и положительных результатов в смысле постепенного под-
нятия качества работы отдельных следователей по расследованию рас-
сматриваемой категории дел.
Богатейший материал дает и просмотр дел, направленных в по-
рядке 203 ст. УПК, материалы судебных и распорядительных за-
седаний.
Для той же цели, для выявления положительных и отрицательных
момент® расследования, полезно также производить периодическое
истребование и глубокое изучение части решенных судом дел за тот
или иной период. Это даст прокурору особо ценный материал — особо
ценный тем, что он делает возможным осветить качество предвари-
170
Использование
в целях руко-
водства рас-
следованием по
делам о долж-
ностных и хо-
зяйственных
преступлениях
периодических
обследований
следственных
камер.
тельного следствия в разрезе окончательного судебного разрешения
того или иного типа дел.
Обобщение материалов надзора за расследованием должностных
и хозяйственных преступлений мыслимо далее в виде совместных с губ-
судом циркуляров и инструктивных писем на имя следователей. Нужно
лишь, чтобы циркуляры эти и инструктивные письма не сбивались на
общие места и рассуждения, чтобы они действительно всеми корнями
связаны были с местной судебно-следственной практикой, чтобы они
содержали конкретные указания того, как исправить наблюдающиеся
недочеты.
Гораздо шире, чем это пока имеет место, для целей инструктажа
по вопросам расследования хозяйственных и должностных преступле-
ний, должны быть использованы и инструктивные совещания со следова-
телями. Надо тщательно выработать приноровленную к потребностям,
условиям и степени подготовленности местных следственных работни-
ков программу вопросов для тщательной проработки их на этих сове-
щаниях. Вопрос о пределах и рамках бухгалтерской и экономической
экспертизы, о границах использования следственно-ревизионных мате-
риалов, вопросы юридической квалификации, информация о важнейших
принципиальных раз’яснениях и директивах по существу расследования
и разрешения дел о должностных и хозяйственных преступлениях —
все это с большим успехом может быть прорабатываемо на подобных
совещаниях. Полезным было бы иногда на таких совещаниях про-
сматривать какое-либо дело, разрешенное судом, просматривать
с точки зрения качества предварительного следствия.
В ряду различных методов надзора прокуратуры
за следствием (если не считать возможного лишь
в отношении ближайших следователей метода живого
повседневного руководства), на первом месте по
своему значению, несомненно, как это доказала прак-
тика, должен быть поставлен метод периодических
обозрений на месте, в камере нарследа, находящихся
в производстве следственных дел.
Эти периодические обозрения должны быть
использованы и в целях руководства по делам о долж-
ностных и хозяйственных преступлениях.
Рамки и центр тяжести этих обозрений, судя по отчетным и реви-
зионным материалам, не оставались, да по существу и не могли оста-
ваться, одними и теми же на протяжении истекших лет. В самом деле,
год-полтора тому назад мы стояли перед фактом огромной перегру-
женности следаппарата; с отрыжкой ее кое-где приходится сталки-
ваться даже в настоящее время.
Обозрения дел в этот период неизбежно должны были считаться
с этим фактом, неизбежно должны были получить, если можно так
выразиться, «разгрузочный» уклон. Нельзя ли из многие десятков,
а то и сотен следственных дел, давивших мертвой тяжестью на след-
аппарат, выбрать те, которыми можно с большей или меньшей натяж-
кой пожертвовать, выбросить за борт, во имя сосредоточения энергии
171
следователей на других, имеющих большее значение делах? Такова
задача, одним из средств решения которой были обозрения дел на
месте.
Задачи качественного улучшения каждого производимого в отдель-
ности расследования отступали на второстепенный план, даже более
того, задача эта была физически невыполнима при обозрении 60 —
100 и более следственных дел, исключавших возможность детального
ознакомления с каждым из них.
Совершенно иные задачи, очевидно, ставят и должны ставить обо-
зрения следственных дел в настоящее время, вообще, и дел о должност-
ных и хозяйственных преступлениях, в частности, когда, наконец,
в связи с разгрузкой следаппарата, создана предпосылка перенесения
центра тяжести на качественную сторону следствия.
В настоящее время обозрение должно иметь в виду не только про-
цессуальную сторону, но и качество расследования.
До известной степени, конечно, условное значение имеет принятое
в обиходе разграничение формально-процессуальных моментов обозре-
ваемого следственного производства (равно и дознания), с одной сто-
роны, а так называемого существа и техники расследования — с дру-
гой. В действительности то и другое обычно теснейшим образом
связано между собой, и, например, такие «формальные» нормы УПК,
как 117 ст. (определяющая правила соединения следственных произ-
водств), 111 и 112 (определяющие рамки предварительного следствия)
и т. п., до очевидности имеют непосредственнейшее отношение
и к формальной стороне, и к существу, и к технике расследования
Но при всем условном значении этого разграничения ясно, о чем идет
речь, когда обозрение ограничивается одними лишь формально-процес-
суальными рамками, или же когда оно, кроме того, ставит своей целью
ознакомиться с существом дела и техникой расследования по нему.
Речь идет о различной глубине и рамках обозрения.
Одно дело — проверить при обозрении, своевременно ли начаты
следственные действия по делу (ст. 110 УПК), соблюден ли срок,
предусмотренный ст. 116 УПК, мотивировано ли избрание той, а не
иной меры пресечения, соблюдена ли 207 ст. УПК, соблюдены ли пра-
вила допроса свидетелей, обвиняемых, пред’явлено ли обвинение с со-
блюдением срока и т. д., и т. д.
Другое — проверить, ведется ли следствие по данному делу по
целесообразному плану и в должном направлении, исчерпаны ли все
возможности для раскрытия преступления, а если не исчерпаны—то дать
указания, что еще можно и должно сделать (произвести ли местный
осмотр, экспертизу, вызвать ли новых свидетелей и т. д.).
Вот, напр., извлечение из одного акта обследования камеры нар-
следа Астраханской губ.:
«... Дело № 53, о представлении Харабалинским риком
в Астраханский ГИК неверных сведений по конфискованному иму-
ществу (108 ст. УК) начато 6 сентября. Следствие по делу ве-
дется: 1) допрошены в качестве свидетелей Игнатьева, Зуев,
Орлова, Лисицина, Бочарников, Попова и Янченкова, и 2) затре-
172
Изучение и
знание дела,
как элементар-
ная предпо-
сылка правиль-
ного надзора.
бованы из орготдела ГИК’а сведения о конфискованных по при-
говору строениях.
Предложено: 1) выявить лично в Харабалинском рике, где,
именно, находится вся подлинная переписка, на основании кото-
рой были возвращены указанным лицам (Игнатьевой и др.) непра-
вильно дома, переписку эту из’ять, осмотреть и приобщить к делу;
2) выяснить, кто, именно, персонально участвовал в вынесении
этих постановлений здесь, в с. Харабалях; 3) допросить в каче-
стве свидетелей состав комиссии по рассмотрению конфискован-
ных домов и строений по Харабалинскому району, а именно:
Чуренова, Сапрыкина, Раздолгина, Напылова и Храпова; 4) допро-
сить в качестве свидетеля Мельникова о причинах возвращения
ему дома отца, и 5) если при дальнейшем ведении следствия будет
выяснено, что необходимая для дела переписка находится в Астра-
хани, то дело это направить в губпрокуратуру для передачи
одному из городских следователей ...».
Ясно, что здесь обследование вплотную подошло к тому, что мы
называем существом дела, не ограничилось одними лишь «процес-
суальными рамками».
Нельзя скрывать, что такие рамки обозрения, какие диктуются
в настоящее время, требуют большой и серьезной работы соответствую-
щих лиц прокурорского надзора над систематическим пополнением
своих знаний по части уже не только процессуальной стороны, но
и способов и техники расследования. Их, т.-е. эти расширившиеся
и усложнившиеся задачи обследования, нельзя игнорировать и при
назначении лиц прокурорского надзора на работу, преимущественно
связанную с руководством следствия.
Как уже указывалось, рамки обозрений следствен-
ных дел, диктуемые настоящим периодом, далеко вы-
ходящие за проверку одной лишь процессуальной сто-
роны следствия, охватывающие самое существо
следствия и технику расследования, пред’являют
к наблюдающему помпрокурора несравненно более
серьезные требования, чем те, которые достаточны были тогда, когда,
в силу целого ряда об’ективных причин, надзор и руководство носили
менее глубокий характер.
Правильное руководство расследованием дел о должностных и хо-
зяйственных преступлениях, в свою очередь, предполагает некоторые
предпосылки. Во-первых, оно предполагает серьезную подготовку со
стороны наблюдающего помпрокурора. Поскольку руководство должно
охватить как процессуальную сторону, так и технику расследования,
в том и другом отношении наблюдающий помпрокурора должен быть
в достаточной мере «подкован», иначе никакое реальное руководство
немыслимо. Помпрокурора должен тщательно изучить и переработать
имеющийся законодательный и ведомственный материал, касающийся
должностных и хозяйственных преступлений. Он должен постоянно
освежать свои знания по этой части; директивы партии, раз’яснения
НКЮ, УКК и Пленума Верхсуда, вопросы, затрагиваемые в наших юри-
173
дических журналах по данной области — за всем этим нужно не-
ослабно следить.
Во-вторых, совершенно элементарным является требование доско-
нального знакомства с делом, по которому приходится давать указания
следователю. Однако, как ни элементарно это требование, его при-
ходится подчеркивать, поскольку имеется ряд указаний на дергание
следователей явно невыполнимыми требованиями, которые свидетель-
ствуют о поверхностном знакомстве наблюдающего помпрокурора
с делом. Недопустимость подобного верхоглядства навряд ли нуждается
в дальнейших комментариях.
Вместе с тем, серьезное ознакомление с делом не предполагает
непременное чтение всех, подчас многотомных, следственных материа-
лов, от корки до корки. Просмотр важнейших из них, дополненный
заслушанием словесного доклада следователя и ответами следователя ,
на предложенные вопросы — вполне достаточен для того, чтобы знать
положение дела.
Плановость
надзора.
Наконец, третьей предпосылкой правильности
надзора за расследованием дел о должностных и хозяй-
ственных преступлениях, является плановость, как
расследования.
и
надзора, так
Бессистемность того и другого — одна из наиболее существенных
причин малоуспешности их. Плановость надзора может и должна
выразиться в том, что предполагаемая на тот или иной период работа
по руководству расследования дел о хозяйственных и должностных пре-
ступлениях, берется заранее под количественный учет, заранее распре-
деляется по отдельным об’ектам и исполнителям.
Таким образом, например, заранее может быть намечено коли-
чество предполагаемых к истребованию законченных судебных дел,
скажем, о преступной бесхозяйственности; могут быть заранее наме-
чены темы для разработки на предстоящих инструктивных совещаниях
и т. п. Кроме того, из наличной массы дел о хозяйственных и долж-
ностных преступлениях, некоторые из них могут и должны быть выде-
лены для первоочередного расследования.
Что касается плановости самого расследования, то о значении ее
по делам о должностных и хозяйственных преступлениях уже подробно
указывалось выше.
Использование
материалов
дел о должно-
стных и хозяй-
ственных пре-
ступлениях для
общих целей
социалистиче-
ского строи-
тельства.
Материалы расследования дел о должностных и
хозяйственных преступлениях содержат часто весьма
ценные указания на те или иные организационные
и иные дефекты в работе наших хозяйственных
и управленческих учреждений. Дефекты эти, сами
по себе не могущие рассматриваться, как преступление,
и потому не могущие иметь самодовлеющего, так ска-
зать, значения в процессе расследования, тем не ме-
нее, имеют огромное значение именно потому, что
наличие их облегчало совершение преступления. Устранение этих
дефектов, таким образом, имело бы профилактическое значение
в борьбе с должностными и хозяйственными преступлениями. Но устра-
174
нение их в непосредственную компетенцию ни следователя, ни проку-
рора не входит. Значит ли это, что следователь и прокурор должны
проходить мимо них? Нет, такое отношение было бы отношением
чиновническим.
Непосредственное устранение указанных дефектов — не во власти
следователя и прокурора, но следователь и прокурор могут и должны'
доводить о них до сведения тех органов, которые как-раз обязаны
заботиться об усовершенствовании нашего госаппарата, в частности
до сведения РКП. В этом отношении заслуживают внимания меро-
приятия, уже частично проводимые в жизнь прокуратурой Грузин-
ской ССР.’
«Мы обязываем, — замечает по этому поводу Нарком Юстиции и
Прокурор Грузинской ССР т. Я. Вардиели (ЕСЮ № 23—27 г.), — следо-
вателей НКЮ по окончании следствия по делу о хозяйственных пре-
ступлениях составлять для РКИ выводы из следственного материала
о причинах, вызвавших преступление, об обстановке его сопровождаю-
щей и о деятельности данного учреждения или предприятия, вообще»..
Материалы расследования дел о хозяйственных и должностных
преступлениях могут дать не мало практических вопросов для совмест-
ного обсуждения на совещаниях по борьбе с преступностью и на спе-
циальных совещаниях, иногда созываемых прокуратурой, с участием
руководителей хозяйственных учреждений и предприятий.
Так, например, прокурор Костромской губернии, в одном из своих
отчетов сообщает:
«Обозрение дел в судебно-следственных органах позволило уста-
новить недочеты в работе ревизионных комиссий и бухгалтерских
экспертиз по делам о должностных преступлениях. Добытый мате-
риал был внесен и проработан на совещании по борьбе с преступностью
совместно с представителями ревизионных комиссий и бухгалтеров,
что дало возможность упорядочить работу с экспертами при совмест-
ных усилиях с РКИ».
ГЛАВА XX.
ПРИМЕРНЫЙ АНАЛИЗ РАССЛЕДОВАНИЯ ПО ДЕЛАМ О ХОЗЯЙ-
СТВЕННЫХ И ДОЛЖНОСТНЫХ ПРЕСТУПЛЕНИЯХ.
1) Дело Замуховского.
Дело зам. заведующего отделом реализации Орехово-Зуевского
треста Замуховского, обвиняемого по 2 ч. 128-а ст. Уголовного
Кодекса, представляет собой весьма характерный пример бесплановости
произведенного по делу предварительного следствия, в котором нашли
отражение все наиблоее типичные дефектные стороны расследования дел
о хозяйственных преступлениях.
С момента возбуждения этого дела — 9 мая 1924 г. до момента
разрешения его Московским губернским судом 11—20 ноября 1925 г.
175
прошло полтора года; в этот период времени дело возвращалось
к доследованию. Однако, материалы предварительного следствия были
настолько слабо разработаны и некоторые существенные моменты дела
были или слабо освещены, или во-время совсем не вошли в план рассле-
дования, что все это повлекло за собой приговор суда, который был
определением УКК от 5 января 1926 г. отменен, и дело было вновь
возвращено на новое рассмотрение, начиная со стадии предвари-
тельного следствия. А в июле 1926 г., когда в процессе доследования
дело должно было развернуться в сторону исправления тех дефектов,
которые были допущены в самом начале предварительного следствия и
выяснения тех основных моментов, которые определяют состав пре-
ступления, — прокуратурой был возбужден вопрос о прекращении этого
дела «в виду того, 1) что деяния обвиняемых относятся к периоду
1923 года, 2) что за давностью времени не представляется теперь воз-
можным установить, были ли приняты должностными лицами треста не-
обходимые меры, обеспечивающие интересы государства, или такие
меры приняты не были, и 3) что без установлений этих обстоятельств
не представляется возможным пред’явить должностным лицам треста
обвинение по 1 ч. 128-а ст. УК».
Дело это определением Московского губсуда от 4 августа 1926 года
на основании 4-а ст. УПК было прекращено.
Таким образом, огромная масса труда лиц, принимавших участие
в расследовании дела и судебном рассмотрении его, — пропала даром;
привлеченный обвиняемый находился некоторое время под стражей, дру-
гие лица находились под угрозой судебного преследования, а в конце
концов истинное существо преступления не было вскрыто, а разреше-
ние вопросов, связанных с убытками, причиненными государственному
предприятию, было признано подлежащим ведению гражданского суда.
Бесплодные усилия следственных органов при расследовании этого
дела были результатом неумелого подхода к делу, отсутствия рациона-
лизации в работе и планового развертывания действительных фактов,
которые могли быть в свое время закреплены об’ективными доказатель-
ствами и, наконец, слабой ориентировки в актуальных вопросах совет-
ского хозяйственного права и уголовной политики по делам о хозяй-
ственных преступлениях.
Внешним поводом к возбуждению этого дела в уголовном порядке
послужили следующие обстоятельства.
В Экономическое Управление ОГПУ 9 мая 1924 г. поступило за-
явление от коллектива служащих магазина частной фирмы — товари-
щества «Бельмир», в котором сообщалось, что владельцы этой фирмы
не являются в магазин и по наведенным справкам они выехали из
Москвы, при чем имеется основание предполагать, что они умышленно
скрылись, чтобы уклониться от платежей за товар Орехово-Зуевскому
тресту, должниками которого они состояли.
В связи с этим Экономическому Управлению сделалось известным,
что целый ряд и других владельцев частных фирм, которые вели торго-
176
вне операции по сделкам с мануфактурой и за которыми образовалась
крупная задолженность тому же Орехово-Зуевскому Тресту, также
скрылись или оказались неисправными в платежах.
Так как дело реализации продукции Орехово-Зуевского треста на-
ходилось в ведении заместителя заведующего отделом реализации
(впоследствии зам. заведующего товарной частью треста), Замухов-
с к о г о, то возникло подозрение, что крупная безнадежная задолжен-
ность треста, исчислявшаяся к этому времени в сумме около 1.240.000 р.,
является результатом преступной бесхозяйственности Замуховского,
производившего реализацию продукции треста в значительных разме-
рах через частный торговый аппарат и заключавшего сделки с частными
лицами в ущерб интересам треста, без достаточной осмотрительности
и игнорируя сведения о некредитоспособности и неплатежеспособности
этих лиц, закупавших у треста крупные партии товаров.
Дознанием, произведенным уполномоченным ЭКУ ГПУ, в первое же
время после возникновения дела, была дана установка основных фактов,
преступный характер которых был заподозрен, хотя и неправильно ква-
лифицированных при составлении обвинительного заключения, как мы
укажем далее.
Так как никаких данных, устанавливающих возможную связь За-
муховского с лицами, заключавшими сделки с трестом, никаких указа-
ний на «стачку» и сговор с контрагентами при заключении сделок не
было, то, естественно, отпадала возможность квалифицировать дей-
ствия Замуховского по 2 ч. 128-а ст. УК. Однако, существо дела,
давшего сразу же общую картину бесхозяйственности, выразившейся
в заключении лицом, действовавшим от имени госпредприятия убыточ-
ных договоров или сделок, которые причинили расточение имущества
предприятия или трудно-возместимый ущерб достоянию его, — указы-
вало в данном случае на наличность признаков I ч. 128-а ст. УК (ред.
1922 г.).
Собирание доказательств, какое возможно было для органа
дознания, — в данном случае ЭКУ ГПУ, — по сложному делу, раски-
нувшемуся на большой период времени торговых операций треста
с большим количеством заключенных сделок, из которых часть попала
в категорию невыгодных и убыточных, — было в общем намечено до-
вольно правильно.
Во-первых, была получена справка от Орехово-Зуевского треста
о сделках (числом 12), заключенных с частными фирмами с 1 января
1922 г. по 30 мая 1924 г. с указанием суммы каждой сделки и условий
продажи в кредит — под векселя и наличными. Был допрошен Заму-
ховский в раз’яснение обстоятельств, при которых заключались сделки
с этими фирмами, об условиях заключения их, о льготах, предо-
ставлявшихся частным фирмам, и об основаниях, по которым тем или
другим фирмам предоставлялся кредит и т. п. Замуховский представил
при этом составленный им «анализ состояния рынка, торговой деятель-
ности треста и ее результатов за октябрь 1923 г. — апрель 1924 г.»,
в котором он изложил свои соображения о кон’юнктуре мануфактур-
ного рынка в отдельные моменты указанного периода, к которому отно-
Разслвдование преступлений 12
177
сится часть заключенных им сделок, о переживавшихся кризисах в тор-
говом деле, о работе треста, о распределении в соответствии с требо-
ваниями рынка товаров отдельным группам покупателей, — госорганам,
кооперации и частным фирмам, и о причинах, вынуждавших трест
к реализации большого процента товаров через частный торговый
аппарат.
По сведениям Замуховского, частным фирмам было запродано то-
вара стоимостью 39% общей суммы оборота. При этом же было дано
и об’яснение общих причин, которые привели к неплатежам и задолжен-
ности частных фирм на общую сумму 738.000 р., из которых к сомни-
тельным долгам относится лишь 223.000 руб., что составляло около 2%
всего оборота с частными фирмами. Изложенные личные об’яснения
Замуховского, в связи с общими ориентировочными данными, получен-
ными от треста, дали основание производившему расследование упол-
номоченному ЭКУ привлечь Замуховского в качестве обвиняемого,
с пред’явлением ему обвинения в том, что он,
«не считаясь с интересами государства и кон’юктурой рынка про-
изводил (по сделкам) реализацию продукции треста частным лицам и
фирмам, предоставляя в том числе широкие кредиты и несостоятель-
ным, подчастую известным ему, Замуховскому, как некредитоспособные,
часто намеренно злоупотреблявшим оказанным им доверием, использо-
вывая предоставленные крупные кредиты в корыстных целях, об’являя
себя несостоятельными, или просто скрывались, оставшись должниками
Орехово-Зуевского трестах
Это обвинение, однако, было подведено под злоупотребление
властью и квалифицировано по I ч. 105 ст. УК.
В дальнейшем процессе дознания собирались безрезультатные
сведения о месте нахождения скрывшихся должников треста и о по-
ложении возникших о некоторых из них самостоятельных дел,
находившихся в производстве различных следственных или розыскных
органов.
А уже 18 июня 1924 года уполномоченным ЭКУ было закончено
дознание, оформленное составлением обвинительного заключения, в ко-
тором были изложены обстоятельства и условия заключения Замухов-
ским целого ряда сделок на основании указанных выше данных, при чем
пред’явленное Замуховскому обвинение здесь уже формулировано пра-
вильно по I ч. 128-а ст. УК. Естественно, что в таком сыром виде ма-
териал дознания, только намечавший перспективу дела, по непроверен-
ным еще материалам, заключавшимся в кратких документальных справ-
ках и личных об’яснениях подозреваемого, подлежал проверке путем
производства предварительного следствия, в виду чего дело и было пе-
редано через прокурора одному из старших следователей Московского
губсуда.
Мы сознательно привели здесь хотя и в общих чертах, но исчерпы-
вающе содержание и сущность данных, добытых дознанием, чтобы
в дальнейшем проследить ошибки и недочеты предварительного след-
ствия, проведенного ощупью, без всякого плана и системы и без исполь-
зования имеющихся в распоряжении следователя.методов и правильных
технических приемов, что и привело, в конце концов лишь к бесплод-
178
ной, длительной судебно-следственной процедуре и полному «краху»
дела.
Дознание, как мы видели, — и это вполне естественно при кратком
сроке, в который орган дознания должен был выяснить вчерне характер
и существо дела, — дало пока неполный сырой материал, указывающий
на наличность общеопасного деяния, направленного против хозяйствен-
ных интересов госпредприятия, которому причинен значительный и, по-
видимому, невозместимый ущерб. Дознание дало лишь первичную
установку фактов, указывавших на состав преступления, пре-
дусмотренный I ч. 128-а ст. УК. В Орехово-Зуевском тресте торговым
отделом был заключен ряд сделок с частными лицами на крупные
суммы; сделки оказались убыточными и причинили ущерб тресту.
Предполагаемый обвиняемый представил об’яснения, оправдывающие его
и указывающие, с одной стороны, на целый ряд условий, в которых
заключение этих сделок представлялось для треста, как-будто, целесо-
образным и выгодным, а, с другой стороны, на данные, которые, по мне-
нию Замуховского, понижали убытки от неплатежей недобросовестных
должников до степени обычного в торговом деле процента сомнитель-
ных долгов.
Такова канва дела, таковы первые признаки подлежавшего рассле-
дованию общеопасного деяния. Здесь нет еще пока ничего бес-
спорно установленного, ничего доказанного, ни-
чего вполне проверенного. В данном случае, материал, по-
жалуй, имеется, пока даже еще более слабый и менее доказательный,
чем, если бы вместо дознания здесь было произведено ревизионное
обследование торговой части Орехово-Зеувского треста.
Но в этой портативности, краткости и простоте актов дознания
была и положительная сторона для следователя. Не нужно было разби-
раться в многотомных актах ревизии и отсеивать нужное от ненуж-
ного, крупное от мелкого, существенное от несущественного, отде-
лять общественно-опасных действий от дисциплинарных наруше-
ний и т. п. Здесь было дано прямое задание для следствия и намечены
факты, подлежавшие проверке и следственной разработке. Как же
подошел к расследованию этого дела следователь? Прежде всего,
любопытно отметить, что следователь постановлением от 4 июля
1924 года принял к производству это дело по признакам 108 ст. и I ч.
105 ст. УК.
Совсем непонятно, какие основания были у следователя намечать
перспективу расследования, исходя из общих статей о должностных
преступлениях, обнимающих собой многообразные формы злоупотре-
бления властью и халатного отношения к службе, когда даже при по-
верхностном ознакомлении с дознанием было видно, что предметом
?следственной разработки должно было служить исследование существа
'сделок, заключавшихся уполномоченным госпредприятия лицом
с частными лицами — контрагентами предприятия, т.-е. преступления,
чисто-х озяйственного типа.
Правда, следователь, в дальнейшем, еще не открыв ничего нового
по делу, уже в постановлении своем от 22 августа 1924 года о привлече-
12*
179
%
нии Замуховского, квалифицирует его действия по I ч. 128-а ст. УК.
Но указанное, необоснованное и неправильное определение подлежа-
щего исследованию преступления в самом начале, уже извращало пер-
спективу дела и могло сбить следователя с пути, направив его к уста-
новлению каких-то новых, безгранично широких сторон и оттенков
служебной деятельности подозреваемого.
Это была первая ошибка следователя, не уточнившего в этом
вполне ясном деле пределов и рамок предстоящего ему
исследования, что, в свою очередь, лишило его возможности пла-
нировать, в дальнейшем, следственные действия.
Между тем, в данном деле все это легко было сделать.
Посмотрим, в каких ограничительных рамках открывалась перед
следователем перспектива планового исследования, если признать бес-
спорным, что без плана нельзя приступить к производству следствия
по более или менее сложным делам, в особенности, по делам о хозяй-
ственных преступлениях.
Будем исходить из анализа указанной выше I ч. 128-а ст. УК, состав
которой ясно нащупывался в деле краткими материалами дознания.
Что предстояло следователю сделать, что необходимо ему было
выяснить, установить, проверить? Другими словами, какой намечался
существом дела план следственных действий.
1) Во-первых, речь идет о целом ряде сделок, которые заявлены
убыточными. Естественно, что все эти сделки, заключенные трестом
по отделу реализации (торговая часть) должны быть следователем
осмотрены. Вместе с тем, по данным об’ективного осмотра этих сде-
лок, они должны быть подвергнуты оценке с точки зрения их убыточ-
ности. А так как уже при дознании подозреваемый, а затем привлечен-
ный в качестве обвиняемого Замуховский, ссылался на об’ективные усло-
вия,— на кон’юнктуру рынка, на переживаемый рынком кризис, и на
целый ряд других условий, которые толкали трест на заключение сде-
лок по сбыту товара с частными фирмами, из которых некоторые ока-
зались вольными или невольными неплательщиками, — то представля-
лось безусловно необходимым прибегнуть к хозяйственной экспертизе,
в задачу которой входило не только дать анализ каждой из заподозрен-
ных сделок с учетом и оценкой их льготности для частников в условиях
того или другого периода хозяйственной жизни треста и исчислением
утерь или ущерба, понесенного трестом от них, но и осветить кон’юн-
ктурные условия рынка и те экономические факторы, которые действи-
тельно имели или могли иметь решающее значение в смысле возмож-
ности или вынужденности для треста заключения этих сделок без риска
понести убытки на них. Точно также экономическая экспертиза,—а мо-
жет быть и специально-бухгалтерская экспертиза, — должна была уста-
новить и общий размер безнадежной задолженности по сделкам и про-
цент ее в соответствии с общими оборотами предприятия.
Эксперту-экономисту должны были быть предложены для обозрения
и изучения, как договорные дела (сделки) треста, так и другие доку-
менты и справки, относящиеся к состоянию мануфактурного рынка,
к условиям кредитования и т. п., которые моТли быть истребованы по
180
заявлению эксперта от подлежащих госорганов (Наркомвнуторга, бан-
ков и т. п.).
Таким образом, в план необходимых существенных следственных
действий должны были войти: осмотр договорных дел
треста и экономическая экспертиза по делу для раз-
решения основного вопроса, носило ли в данном случае заключение
сделок преступный характер, квалифицирующий действия обвиняемого
по I ч. 128-а ст. УК, как совершенные без принятия необходимых мер,
обеспечивающих интересы государства.
Такой конкретный план следственных действий, кладущий в основу
расследования экономическую (хозяйственную) экспертизу, — дикто-
вался уже простой средней житейской логикой. На такой план должен
был навести следователя и вдумчивый анализ статей УК, определяющий
общеопасность хозяйственных преступлений.
2) При производстве дознания, в качестве обвиняемого был привле-
чен один Замуховский, состоявший заместителем заведующего товар-
ной частью треста, так как имелись сведения, — и сам Замуховский не
отрицал этого, — что операциями по реализации продукций треста ве-
дал он, что он вел переговоры с покупателями товара и заключал
сделки. Однако, при отсутствии в материалах дознания сведений о пол-
номочиях Замуховского, о порядке заключения и подписания сделок, —
возникал вопрос о возможной ответственности в этом деле и со сто-
роны других лиц, возглавлявших трест. Представлялся неясным и со-
всем незатронутым вопрос, известно ли было положение со сделками
правлению треста, имели ли какое-либо отношение к заключению сде-
лок другие лица, которые руководили деятельностью треста и должны
были быть в курсе всех финансово-коммерческих операций треста, про-
изводивших продажи своих товаров на наличные и в кредит на сотни
тысяч рублей. Вопрос о соучастии или совместной ответственности
этих других лиц, стоявших над Замуховским, не мог не встать перед
следователем.
Поэтому в план следственных действий безусловно необходимым
звеном должно было быть включено выяснение об’ема полномочий, прав,
обязанностей и ответственности Замуховского, порядка заключения
торговой частью сделок с контрагентами, отношение к этим сделкам
правления, наконец, порядка и форм контроля со стороны верхов
треста за заключением сделок и выполнением их контрагентами. В та-
ком крупном деле, где поднимался вопрос о громадном ущербе, причи-
ненном тресту на операциях сбыта продукции последнего выясне-
ние отношения к делу со стороны лиц, возгла-
влявших хозяйство треста, и степени возможного
участия их в деле, а, следовательно, и персональной ответствен-
ности их за последствия, — не могло выходить за пределы исследования.
Таковы основные моменты, которые должны были предопределять
план следственных действий по этому делу.
3) В дальнейшем, по ходу следствия, как и по всяким делам дру-
гого рода, плановое расследование обязательно пополняется провер-
кой об’яснений обвиняемого или обвиняемых,
181
выяснением тех фактов, которые выдвигает обвиняемый, отрицая свою
вину. В данном деле также уже в самом начале следствия могли быть
намечены планом расследования и те отдельные фактические обстоя-
тельства, которые подлежали проверке. Замуховский, при первом след-
ственном допросе, заявлял, что заключение сделок с покупателями —
частными фирмами — и предоставление кредитов последним произво-
дилось им при надлежащем учете кредитоспособности покупателей, что
о некоторых фирмах имелись у него, в общем, благоприятные сведения,
что кредитоспособность некоторых фирм не возбуждала сомнений, так
как та или другая фирма была хорошо известна в Москве, или в ней со-
стоял пайщиком госорган, что, в случаях замеченных задержек фирмы
в платежах по одним сделкам, нового кредита этой фирме не отпуска-
лось, что, наконец, некоторые отдельные сделки заключены с ведома
и по распоряжению председателя или члена правления и т. п.
И в этом отношении, план расследования представлялся достаточно
ясным: необходимо было осмотром тех же дел по сделкам докумен-
тально проверить и установить указанные обстоятельства, на которые
ссылался в свое оправдание обвиняемый.
Указанный «твердый» план следствия, который ясно намечался
существом возбужденного в уголовном порядке дела и который должен
был определить точно необходимые пределы расследования, — следова-
телем не был составлен, и целый ряд существенных моментов остался
без обследования.
1) Осмотр сделок, заявленных убыточными, с выборкой из
них соответствующих документальных данных, имеющих существенное
значение для дела, произведен не был. Экономическая экспер-
тиза по делу отсутствовала, и только к судебному разбирательству
дела был вызван экономист-эксперт.
2) Вопрос о возможном соучастии в этом деле других
лиц, кроме Замуховского, следователя не интересовал, и по обвини-
тельному заключению был предан суду один Замуховский. Знамена-
тельно, что только уже при последнем разборе дела в судебном засе-
дании 11 —20 ноября 1924 г. суд установил, что «сделки Замуховским
заключались не самостоятельно, а совместно с членами правления
треста — М., Ш. и Л., в действиях которых суд усмотрел наличие того
же состава преступления, что и у Замуховского» ...
3) Значительная доля об’яснений обвиняемого осталась
без проверки и оценки, в результате чего по обвинительному заключе-
нию Замуховскому были инкриминируемы и такие сделки, заключение
которых не могло быть вменено в вину обвиняемому, и преступный ха-
рактер которых судом был отвергнут.
Что же, спрашивается, было сделано при производстве предвари-
тельного следствия в течение полуторагодового срока, пока произво-
дилось расследование дела?
Постановление о принятии дела, как уже было указано, составлено
следователем 4 июля 1924 года. До 14 августа никаких следствен-
ных действий произведено не было и лишь приобщались к делу пере-
писки, присылавшиеся к делу трестом и не имеющие существенного
182
значения для дела, кроме переписки, относящейся к сделке с одной
новой фирмой, которая не имелась в виду при производстве до-
знания.
14 августа помечен первый следственный акт — протокол до-
проса председателя Орехово-Зуевского треста М. Показание этого
свидетеля содержит краткое об’яснение порядка оформления сделок,
которые заключались трестом с покупателями.
Никаких ценных сведений, освещающих дело или таких, по кото-
рым можно было бы наметить дальнейшие следственные действия для
выяснения каких-либо обстоятельств дела, — добыто не было.
На этом следственном акте следует остановиться и отметить, что
акт этот проведен был, очевидно, без подготовки к нему со
стороны следователя и как бы для формального лишь оправда-
ния фактического приступа к следствию. Об этом говорит и внешний
вид акта. Повидимому, следователем было предложено этому свидетелю
самому записать свое показание с указанием ответить лишь на один во-
прос о порядке оформления сделок. Показание и начинается ненужным
заголовком: «Оформление сделок (подчеркнуто) с частными лицами».
Других заголовков нет (?!). Заголовочная часть протокола по бланку
заполнена следователем красными чернилами; показания записаны
рукой самого свидетеля другими чернилами; скреплен протокол следо-
вателем опять другими чернилами. Все показание свидетеля, написан-
ное крупным почерком, занимает ровным счетом 2 страницы полу-
листа и содержит характерную приписку: «Извиняюсь за помарки, пе-
реписать не было времени, в этот день уезжаю за границу».
Ясно, что «допрос а» свидетеля в техническом смысле этого .
слова произведено следователем не было, а следователь просил лишь
свидетеля записать на бланке (может быть, даже дома) относительно
«оформления сделок», и свидетель принес заполненный, по заказу следо-
вателя, бланк. Ничтожность этого следственного акта, — это видно,
как из обозрения внешнего вида протокола, так и из рассмотрения по
существу показания данного свидетеля, — не вызывает никаких со-
мнений.
Или допрос этого свидетеля должен был быть отложен до производ-
ства осмотра дел по сделкам, или же свидетель должен был быть до-
прошен следователем обстоятельно (тем более, что он собирался в даль-
нюю отлучку — за границу), по всем правилам техники следственного
допроса с предложением целого ряда вопросов, которые, как это ясно
для всякого, мог осветить наиболее полно — возглавляющий трест —
представитель правления треста, подписывавший сделки наряду с Заму-
ховским и участвовавший, в качестве стороны, в сделках; знавший и.
состав своих служащих, и возложенные на них обязанности, и, в частно-
сти, знавший лично Замуховского, его работу; наконец, осведомленный
и об условиях, на которых заключались сделки с частными лицами и
о том, какие требовались трестом предварительные сведения для заклю-
чения сделок с частными фирмами и т. п.
Через 8 дней после допроса указанного свидетеля — 22 авгу-
ста— следователь составляет постановление о привлечении Замухов-
183
ского в качестве обвиняемого по 1 ч. 128-а ст. УК, а 23 августа
Замуховский был допрошен следователем.
Допрос обвиняемого следователь производил также без плана,
ориентируясь на материале дознания и с очевидной целью о т самого
обвиняемого получить источники доказательств по делу и на-
щупать пути, по которым можно было бы развернуть следствие в сто-
рону выяснения существенных обстоятельств дела. В это время
«сделки» еще не были получены от треста. Срочность пред’явления
обвинения обвиняемому, однако, в данном случае, была уважительная,
так как до передачи дела следователю, Замуховский, в порядке дозна-
ния, был арестован, а потому следователь обязан был разрешить во-
прос о мере пресечения в отношении заподозренного, а затем —
пред’явить обвинение не позднее 14 суток со дня принятия меры пре-
сечения (145 ст. УПК). Формально и здесь уже было нарушение сро-
ков, что, впрочем, для существа дела не важно.
Что следователь с самого момента принятия им дела к своему про-
изводству, в виду отсутствия плана, блуждал в потемках и не
знал, с чего начать следствие, какие материалы
нужны для дела и какие квалифицирующие мо-
менты преступления следует прежде всего выяс-
нять (вспомним принятие дела по признакам 108 и I ч. 105 ст. УК), —
об этом свидетельствует и следующее, весьма характерное, обстоя-
тельство.
Только 22 августа, как видно из дальнейших переписок след-
ственного производства, следователь послал правлению Орехово-Зуев-
в ского треста — требование в срочном порядке сообщить подтвер-
жденные надлежащими документами данные, ка-
сающиеся сделок с частными фирмами, о которых шла
речь в деле Замуховского.
А, если мы вспомним, что 22 августа следователем составлялось по-
становление о привлечении Замуховского, то будет понятно, что следо-
ватель только в этот момент обнаружил, что он приступил к следствию
4 июля с голыми руками, не отдав себе отчета, какое преступление
он должен расследовать (по признакам какой статьи), и не обдумал
даже самого общего плана ведения следствия. Только
составляя постановление о привлечении, в котором следователь обязан
был точно формулировать обвинение с указанием
оснований привлечения (128 —129 ст.ст. УПК), — следова-
тель, очевидно, спохватился и понял, ознакомившись с актами дознания
(новых данных у него никаких не было), с чего нужно было начать,
какие нужно было добывать источники доказательств, в чем они за-
ключаются и где находятся. В дальнейшем, после допроса обвиняемого
Замуховского, к следователю продолжали поступать, — без запроса,
впрочем, со стороны следователя, — дополнительные материалы со сто-
роны треста, наслаивающие дело новыми сведениями о невыгодных
сделках, в том числе докладная записка члена ревизионной комиссии
при тресте об обнаруженном уже 28 июля того же года, в порядке ре-
визии, новом случае — заключения торговой частью треста невыгодной
184
сделки с частной торговой фирмой, — с соответствующими докумен-
>ами в копиях.
До 30 октября 1924 года, т.-е. до дня фактического окон-
чания следствия, следователем были допрошены лишь еще 4 свидетеля:
член правления треста Ш., бухгалтер товарной части М., бухгалтер
треста Ф., проверявший расчеты треста по сделке с одной из частных
фирм и, наконец, член ревизионной комиссии Р., обследовавший эту же
сделку.
Случайность вызова и допроса именно только этих свидетелей,
от которых, правда, были получены кое-какие сведения, относящиеся
к делу заключения сделок, невыяснение вопроса о других лицах, близко
соприкасавшихся по работе по заключению сделок с Замуховским, в том
числе членов правления, — лишний раз подтверждают бесплановость
следствия по данному делу. Эта бесплановость осложнялась полной
недооценкой значения документальных данных и
экспертизы для разрешения в деле вопросов экономического и
счетного порядка и такой же недооценкой свидетельских
показаний для выяснения фактов, устанавливающих взаимоотноше-
ния отдельных лиц к обвиняемому.
11 сентября следователем, наконец, были получены от треста
затребованные им 22 августа — дела по сделкам с частными фирмами
(в копиях, всего числом 15).
Чрезвычайно важно здесь отметить, что никаких следственных
актов, которые бы указывали на использование этого материала следо-
вателем и оценку значения их для дела следователем произведено не
было: не имеется ни акта осмотра их (66 и 189 ст.ст. УПК),
ни постановлений о приобщении к делу этих до-
кументальных материалов в качестве веществен-
ных доказательств (67 ст. УПК), ни постановлений
о признании за ними силы и значения следствен-
ных актов (109 и 385 ст.ст. УПК).
И только уже из последнего следственного акта, завершающего
следствие, — обвинительного заключения от 12 ноября 1924 г. видно,
что следователь положил в основу доказательств, как неопровержимые
факты, все сведения и цифровые данные, которые содержались в этих
делах по сделкам.
До момента составления следователем обвинительного заключения,
т.-е. до 12 ноября, кроме вышеописанных следственных действий (при-
влечения и допроса обвиняемого и допроса 5 свидетелей), следователем
было составлено постановление от 29 октября с переквалификацией
пред’явленного Замуховскому обвинения — по 2 ч. 128-а ст. УК, после
чего 30 октября обвиняемый Замуховский был дополнительно допрошен;
в тот же день следственное производство ему было пред’явлено в по-
рядке 207 ст. УПК, а затем следователь приступил к составлению обви-
нительного заключения, окончательное оформление которого датиро-
вано, как выше указано, 12 ноября.
По обвинительному заключению, изложенному на 23 страницах,
Замуховскому было пред’явлено обвинение в том, что он . . .
185
«в период времени октябрь 23 года — июль 24 года, сбывал
большую часть продукции треста частным оптовикам, заключая с ними,
при наличии предупредительных и отрицательных справок и отзывов
об их кредито-и платежеспособности, целый ряд, заведомо для него обре-
ченных на невыполнение со стороны последних, сделок на условиях пре-
доставления им ничем не гарантированных крупных кредитов, допу-
ская, впоследствии, в пользу покупателей весьма существенные нару-
шения условий этих невыгодных для треста сделок и, таким образом,
явно предпочитая выгоду контрагентов интересам государственного
учреждения, в качестве представителя коего он действовал, в резуль-
тате чего за 15-тью частными фирмами, большинство владельцев коих
скрылись, образовалась задолженность, и трест потерпел убыток в раз-
мере 1.270.628 рублей 90 коп.».
Давая анализ и оценку следственному производству по делу Заму-
ховского в целом, — нельзя, по существу, отрицать, что в этом деле,
вернее, — в сырых материалах этого дела, — имелись основательные
данные для пред’явления Замуховскому обвинения по 1 или 2 ч. 128-а ст.
УК. Но дело не в этом.
Мы хотим указать и отчетливо подчеркнуть, что в задачу всякого
следствия входит не только — собрать и механически при-
соединить к делу материалы, — как документы, так и другие пред-
меты, которые могут служит средствами к обнаружению преступления
и открытию виновных,— но и подвергнуть разработке эти
материалы, дать им оценку с точки зрения их доказательственного зна-
чения для данного дела и проверить степень их доказательности, чтобы
они могли служить твердой базой или действительно достаточным осно-
ванием для направления дела в том или другом порядке по окончании
предварительного следствия (прекращение дела или предание суду при-
влеченного).
В непонимании этого — коренная ошибка наших следователей, ко-
торая влечет за собой возвращение дел к доследованию, бесцельное бу-
мажное производство, шаткие приговоры суда, а часто и полный провал
дела и невозможность для суда «за давностью времени» — разрешить
правильно дело в ту или другию сторону.
Указанное положение имеет значение категорического импера-
тива, особенно по делам о хозяйственных и должностных преступлениях,
где большую часть сырого материала представляют обычно документы,
хотя подлинные и бесспорные с точки зрения гражданского
права, но требующие в огромном большинстве случаев материаль-
ной проверки их, — проверки их по существу, — путем хозяй-
ственной или бухгалтерской экспертизы, чтобы установить их доказа-
тельственную силу и значение для суда уголовного.
Чтобы показать правильность этого положения на данном деле,
прежде чем гооврить о других существенных пробелах следствия по
этому делу, рассмотрим, какой материал был в руках у следователя, и
тогда будет понятно, почему все судебно-следственное производство,
стоившее 18 месяцев работы, было сведено на-нет.
Все 15 дел по заключению Орехово-Зуевским трестом сделок
с частными фирмами, присланные следователю, содержат полный
обзор этих сделок, с изложением истории их заключения и анализа
186
расчетов по ним. Каждое дело начинается общей «характеристикой»
сделок, составленной бухгалтером треста Ф. Характеристики эти, на-
чинаясь с описания заявления фирм о продаже им товаров, заканчи-
ваются исчислением окончательных расчетов треста с фирмами, с ука-
занием сумм сальдо, образовавшегося за фирмами и перенесенного
в счет сомнительных долгов. За характеристиками следуют подобран-
ные в хронологическом порядке в копиях все документы, относящиеся
к сделкам данной фирмы: заявление фирмы об отпуске товара с резо-
люциями представителей треста (Замуховского, М., LLL, Д., Л.), справки
Кредитбюро о положении дел фирмы и ее кредитоспособности, офор-
мленные сделки, заявления фирм об отсрочке платежей, о пере-
писке векселей и т. п., выписки из ресконтро покупателей треста,
счета, фактуры и приказы на отпуск товаров, корешки наря-
дов по отпускам и т. п. и, наконец, выписки из книги сомнительных
долгов.
Полнота и систематичность подбора документов в договорных де-
лах до некоторой степени об’ясняют тот факт, что следователь, идя
по линии наименьшего сопротивления в процессе расследования дела,
ограничился в данном случае использованием этого подготовленного
и подобранного трестом в известном порядке материала, признав за ним
полную и исчерпывающую доказательственную
силу. Но в этом, именно, и заключалась главная основная ошибка
следователя, не подвергнувшего проверке через экспертизу этого ма-
териала.
Но и при таком упрощенном использовании материала следователь
не остался верным себе и последовательным. В качестве обвиняемого
был привлечен к следствию один Замуховский, а между тем, уже обозре-
нием договорных дел устанавливалось определенно и точно, что неко-
торые сделки разрешались и утверждались не одним Замухов-
с к и м, а и зав. торговой частью Д., или Замуховским и М., или же
Замуховским и Ш. Кроме того, как видно из тех же дел, при заключе-
нии некоторых сделок у торговой части треста имелись такие сведе-
ния о кредитоспособности контрагентов, которые не оставляли сомне-
ния в возможности кредитования данной фирмы, или, во всяком случае,
ставили под большим вопросом возможность предвидения со стороны
треста убыточности или невыгодности сделки.
Словом, анализ сделок, в связи с имевшимися в деле указаниями
на кон’юнктурные условия рынка, на кризисы сбыта мануфактуры, на
колебания цен, менявшихся в соответствии с требованиями торговой
политики в известные периоды времени, — ставил настойчиво перед
следователем вопрос о необходимости и обязательности производства,
в порядке предварительного следствия — хозяйственной экс-
пертизы.
Но и этого мало. Цифровые подсчеты и выводы в делах по сдел-
кам были произведены бухгалтером треста Ф., т.-е. представите-
лем заинтересованной, потерпевшей стороны. Бухгалтер Ф. выступал
в деле свидетелем, и его выводы и заключения, относящиеся
к исчислению убытков, понесенных трестом, как лица, состоявшего на
1ST
службе треста, не могли трактоваться, как заключения эксперта
и презумироваться как окончательные и бесспорные (см. циркуляр НКЮ
№ 20 от 31/1 —1924 г. ЕСЮ № 5 — 1924 г. и инструктивное письмо
Верхсуда РСФСР № 1 — 26 г. ЕСЮ № 8 —1926 г., подтвердившее пря -
мое требование процессуального закона).
Таким образом, ясно, что следователь в таком сложном деле дол-
жен был обратиться к содействию и бухгалтерской экспер-
т и з ы. Необходимость такой экспертизы подтвердилась впоследствии
на суде, когда выяснилось, что в бухгалтерских расчетах треста и «ха-
рактеристиках» сделок — имелось значительное количество ошибочных
утверждений, которые, однако, введены в обвинительное заключение,
как обстоятельства, изобличающие Замуховского.
Отсутствие анализа договорных сделок и экспертизы по делу по-
вело к тому, что уже после поступления дела в суд, в декабре 1924 —
январе 1925 г., защитником Замуховского был заявлен целый ряд хо-
датайств об истребовании и представлении к делу
документов, которые должны были восполнить не-
дочеты предварительного следствия и осветить су-
щественные для дела моменты. Важнейшие из этих документов: отчеты
и обзоры деятельности треста за период, к которому относятся сделки;
цифровые данные о задолженности тресту — госорганов, кооперации
и частных фирм; балансы некоторых фирм, фигурировавших в сделках
с трестом; сведения от некоторых банков о порядке и условиях учета
векселей в указанный период и т. д. При этом, защита основательно
указывала, что в деле недостает экспертизы, которая
могла бы дать заключение по вопросам:
о хозяйственном положении торгового мануфактурного рынка в 1923-
24 году; о причинах, вызвавших массовые неплатежи по операциям с ма-
нуфактурой и о значении произведенного Наркомвнуторгом в октябре
1923 и марте 1924 года обязательного снижения цен на товары текстиль-
ной промышленности.
Суд удовлетворил ходатайство защиты о приобщении указанных
документов и в судебном заседании 1 февраля 1925 г., согласно с за-
ключением прокурора и по ходатайству защиты, определил:
«возвратить дело к доследованию, поручив следователю
в срочном порядке проверить на основе представленных докумен-
тов все сделки, коих документы касаются, допросить по поводу разно-
речивости документов должностных лиц треста и собрать потребные
дополнительные документы, после чего, вместе с окончанием доследо-
вания, иметь суждение о деятельности и роли должностных лиц треста
по первоначальному и дополнительному представлению разноречивых
документов».
Задача следователя, как мы видим, в дальнейшем, уже определя-
лась точной директивой суда: то, что не было сделано вначале, то, что
не было установлено разработкой материалов по сделкам, то, что не
было проверено экспертизой, — признано судом необходимым выяснить
на основе доказательств, собранных защитой.
Следует отметить, что после направления дела судом к доследова-
нию, задачи следователя значительно облегчались представлением к делу
188
целого ряда новых документов и заявлений, в которых точно формули-
ровались вопросы, подлежавшие следственной проработке и проверке;
все это, казалось бы, давало даже мало опытному следователю воз-
можность наметить вехи и установить план, по которому должно было
производиться «доследование» дела.
Однако, дальше, в процессе доследования, произошло что-то не-
понятное и недопустимое ни с точки зрения следственной техники, ни
с точки зрения процессуальных требований, которые ставит закон для
следователя. Новый следователь, которому было передано дело для
производства дополнительного следствия, не произвел никаких
следственных действий, диктовавшихся доследо-
ванием дела: он не только не выполнил прямого требования суда
о новой «срочной проверке всех сделок на основе представленных до-
кументов», но не использовал даже плывших ему прямо в руки указа-
ний на отдельные моменты, требовавшие следственной проверки, и ме-
тоды, которыми эта проверка могла быть осуществлена.
Как видно из дела, с февраля месяца до июля, т.-е. за пять месяцев
никаких следственных актов по делу не было. Между тем, в июне
месяце к следователю поступил'для приобщения к делу Замуховского,
выделенный из производства нарследователя Сокольнического района,
материал, содержащий указание на новое дело, на новые сделки, — на
заключение в начале 1923 года председателем военно-потребительского
кооператива при Самаро-Ульяновской Железной Дивизии с Орехово-
Зуевским Трестом, при содействии Замуховского 4-х сделок о покупке
мануфактуры и ниток на сумму 30.000 рублей, из которых 25% были
уплачены наличными, а остальные векселями, впоследствии никем не
оплаченными.
Что же делает следователь, производивший доследование дела За-
муховского? 7 —10 июля он допрашивает 3-х свидетелей для выясне-
ния вопроса о том, действительно ли Замуховский
в доме одного своего знакомого играл в карты
с гостями, среди которых был указанный выше
быв. председатель военно-потребительского ко-
оператива, при чем никаких изобличающих Замуховского обстоя-
тельств этими допросами добыто не было. А затем, пред’явив 17 авгу-
ста следственное производство обвиняемому Замуховскому, следователь
составляет помеченное датой 18 августа 1925 года, обвинительное по
делу заключение, при чем это заключение на 23/страницах бук-
вально и целиком списывается с обвинительного заклю-
чения 12 ноября 1924 года, которым заканчивалось первое направление
дела в суд, с несущественной перефразировкой старой редакции заклю-
чения в 13 строк, в отношении одной из сделок.
Безнадежность такого исхода предварительного следствия выну-
дила прокуратуру ввести в дело, в процессе его судебного рассмотрения,
экспертизу, в виду чего список лиц, подлежащих по обвинительному
заключению вызову в судебное заседание был дополнен экспертом-
экономистом, а впоследствии судом был вызван и эксперт-
бухгалтер.
139
Затем дело пошло в суд, слушалось, как было указано вначале,
в судебном заседании 11 —20 ноября 1925 года, и окончилось обвини-
тельным приговором суда, которым Замуховский был признан виновным
по 1 ч. 128-а ст. УК в заключении невыгодных сделок с семью
частными фирмами, чем причинил убыток тресту в круглой сумме
670.000 рублей. В отношении остальных сделок, инкримини-
руемых следственной властью, суд признал, что при рассмотрении их
к моменту заключения не установлено ничего преступ-
ного, так как были приняты меры к охране интересов треста, и про-
исшедшие от этой операции убытки надлежит отнести за счет об’ектив-
ных условий работ треста в тяжелый период кризиса сбыта, или к не-
добросовестности покупателей, которую трест предвидеть не мог.
Вместе с тем, суд вынес частное определение следующего содер-
жания:
«Усматривая в действиях членов правления М., Ш. и Л., подпи-
савших сделки вместе с Замуховским, при наличии в их распоряжении
тех же сведений, которые были у Замуховского и которые они знать,
по закону и сущности своей работы, были обязаны при подписании
сделок, а также в действиях заведующего бухгалтерией, не принявшего
мер к упорядочению расчетов, что мешало в значительной мере общей
работе, — признаки преступления, предусмотренного той же 1 ч.
128-а ст. УК, суд определил: возбудить против этих лиц уголовное пре-
следование, поручив отделу прокуратуры приступить к производству
предварительного следствия».
Уголовная Кассационная Коллегия Верхсуда РСФСР, рассмотрев
5 января 1926 г. кассационные жалобы обвиняемого Замуховского и его
защитника, нашла, что
«одни и те же деяния, учиненные совместно несколькими лицами,
должны рассматриваться совместно, тем более, что сам суд своим опре-
делением признал, что члены правления ответственность должны нести
совместно с Замуховским»; что «надлежало дело, согласно 316 ст. УК
направить к доследованию и слушать совместно, в. интересах полного
и правильного освещения», а потому УКК определила — «приговор от-
менить и дело направить в суд на новое рассмотрение, начиная с о
стадии предварительного следствия».
В дальнейшем, как уже указано нами в начале, это дело не дошло
до нового судебного рассмотрения и было прекращено по бесцельности
дальнейшего производства, в виду невозможности за
давностью времени установить существенные для
состава преступления моменты.
В результате анализа этого дела, таким образом, представляется
достаточно ясным, что причиной полного краха дела являлись д е-
фекты следственного производства — отсутствие ка-
кого бы то ни было плана в ведении следствия и в результате — полное
бессилие следственного аппарата в данном случае использовать
методы и технику расследования в целях установления
в исследуемых деяниях признаков общественно-опасных действий.
Неизвестно, сколько бы еще месяцев потребовалось для производ-
ства следствия по этому делу, вновь возвращенному к доследованию че-
рез 1 % года после возбуждения его, если бы суд не прекратил его. Но,
190
несомненно, что при новой проработке материалов дела, в связи с при-
влечением к делу новых обвиняемых, это дело потребовало бы такой
колоссальной работы, которая могла быть окончена уже тогда, когда
дело потеряло всякий общественный интерес, когда экономическая обста-
новка рынка изменилась, и Орехово-Зуевский трест покрыл с избытком
тот ущерб, который причинен был ему сделками 23 — 24 года.
И если суду, в течение десятидневного разбирательства удалось
разобраться в этом сложном деле, — то этому способствовало участие
в деле экспертов. Однако, приходится притти к заключению, что
в данном случае имело место совершенно ненормальное явление с точки
зрения самых элементарных требований уголовно-процессуального
права: суд восполнял пробелы предварительного следствия и произво-
дил на судебном следствии полную новую разработку сырых мате-
риалов дела, дал новую установку доказательств и наметил новых обви-
няемых, не привлеченных к следствию, т.-е. проделывал то, что должно
было быть сделано на- предварительном следствии.
Все изложенное выше с несомненностью доказывает необходимость
установки предварительного общего плана расследования: как и во
всяком производственном техническом процессе,
и здесь только при плановой работе рационализируется весь процесс
следственного производства, только при работе по плану получится
у следователя возможность соблюдения режима экономии и своевре-
менного выполнения всех установленных законом сроков, а вместе с тем,
только тогда и вся работа в целом по окончании ее может быть при-
знана целесообразной.
По данному делу общий план следствия намечался для следователя
с самого начала в следующем виде:
1) немедленно по получении дела с материалами дознания необ-
ходимо было составить постановление о принятии дела (1 ч. 110 ст.
УПК) по признакам. преступления, предусмотренного 1 ч. 128-а ст. УК,
состав которого достаточно ясно уже определялся содержанием актов
дознания.
2) Одновременно, следователь должен был составить постановление
об оставлении или отмене меры личного задержния против подозре-
ваемого, принятой при дознании, а в случае оставления этой меры —
составить не позднее 14 суток постановление о привлечении заподо-
зренного в качестве обвиняемого, пред’явить ему обвинение и снять
с него первый допрос, разрешив вместе с тем и вопрос о мере пресе-
чения. Так как в материалах дознания имелись достаточные данные
для пред’явления обвинения Замуховскому по признакам I ч. 128-а ст.
УК, то привлечение его, допрос и оформление меры пресечения —
могли и должны были состояться в ближайшие же дни после принятия
дела к производству, по ознакомлении с содержанием актов дознания,
и во всяком случае, много ранее того, чем это было сделано следовате-
лем, как указано выше, т.-е. до истечения 14 суток со дня приступа
к производству следствия.
3) Уже при первом ознакомлении с делом можно было видеть,
что следствие должно свестись, в основном, к рассмотрению, анализу
191
и проверке договорных сделок, заключенных отделом реализации треста
с частными фирмами. Поэтому в план первых же следственных дей-
ствий входило затребование материалов по сделкам, что должно было
быть сделано также в первые дни г/осле приступа к производству след-
ствия и по ознакомлении с делом.
4) Вместе с тем, моментом привлечения обвиняемого к следствию
и существом предъявленного обвинения определялась необходимость
затребования от треста сведений о полномочиях Замуховского, о вре-
мени службы его в тресте, о работе отдела реализации, о структуре
и составе этого отдела и функциях, выполняемых отдельными работ-
никами его. Поэтому, истребование всех этих сведений должно было
также войти в план первых следственных действий.
5) На подготовку и пересылку следователю договорных сделок
тресту потребовалось, как видно из дела, около 20 дней. Следова-
тельно, при плановом направлении следствия, примерно, в течение ме-
сяца со дня начатия следствия — у следователя в руках был бы уже
весь основной документальный материал для расследования дела, тре-
бующий лишь дальнейшей разработки, указанной планом.
6) Порядок и характер дальнейших следственных действий, по
получении указанных материалов, должен был уже логически наме-
чаться составленным планом. По осмотре дел, содержащих характе-
ристику и историю сделок, — следователь должен был составить хотя
бы краткий протокол осмотра, указав общее содержание этих дел и
составить постановление о приобщении их в качестве вещественных
доказательств.
7) Разрешение целого ряда вопросов, связанных с осмотром дел
по сделкам, — требовало приглашение экспертов — экономиста и бух-
галтера — для производства экспертизы. Как видно из судебного произ-
водства по делу, такая экспертиза потребовала всего несколько дней,
в течение которых эксперты ознакомились с материалами дела и дали
заключение. Следователю необходимо было только поставить на раз-
решение экспертов выдвигаемые обстоятельствами дела вопросы. Эти
вопросы при составлении плана следствия должны были вытекать сами
собой из дела и намечались уже первыми об’яснениями обвиняемого,
зафиксированными при дознании. Следователю оставалось только
сгруппировать и сформулировать их. Развернуть эти вопросы, дета-
лизировать их и сделать на основании анализа документальных данных
и цифровых материалов те или другие выводы для следствия — входило
уже в задачу экспертов.
8) Одновременно с разработкой дела при помощи экспертизы, на
основании осмотра дел по сделкам и других документальных сведений,
представленных трестом, следователь должен был включить в план
ближайших следственных действий вызовы и допросы свидетелей, кото-
рые по данным дела могли дать показания для выяснения обстановки,
в которой протекала работа отдела реализации по заключению сделок,
порядок заключения сделок, взаимоотношения обвиняемых *с другими
лицами и т. п., и всех тех лиц, которые были в курсе вопросов, связан-
ных с заключением тех или других сделок.
192
ПРИМЕРНАЯ СХЕМА
планового расследования по делу Замуховского.
Последовательность.
Сроки
Содержание следственных актов.
1) Начальный акт следствия: составление
постановления о принятии дела.
2) Привлечение и первый допрос обв. За-
муховского; 3) истребование сделок; ^истре-
бование других документов от треста и др.
учреждений.
5) Акт осмотра сделок.
6) Постановление о признании за дого-
ворными делами значения вещ. доказ.; на-
значение экспертизы и составление вопро-
сов, подлежащих разрешению экспертов.
7) Производство экономической и бух-
галтерской экспертиз.
8) Постановление о привлечении других
обвиняемых; 9) вызовы к допросу свиде-
телей.
10) Допросы обвиняемых, привлеченных
на основании совокупности всех данных,
выясненных экспертизой и допросами сви-
детелей.
11) Проверка доказательств, представлен-
ных обвиняемыми при допросах (вызов сви-
детелей, приобщение к делу и осмотр доку-
ментов и т. п.)
12) Заключительный акт следствия: пред‘-
явление следственного производства обви-
няемым.
13) Составление обвинительного заклю-
чения.
Таким образом, рациональное и целесообразное ведение следствия,
в пределах указанного намеченного при самом приступе к расследо-
ванию — плана по данному сложному делу, могло смело уложиться
в период времени, не превышающий 3 месяцев, давая возможность сле-
дова1елю в промежуточные моменты работы по этому делу планировать
следственные действия по другим делам.
Последующий ход следственных действий по этому делу, которые
естественно, не могли целиком предусматриваться начальным планом,
определялся, в процессе расследования, уже теми разультатами и выво-
Расследование преступлений 13
193
дами, к которым могло притти следствие при выполнении первых
плановых следственных действий.
И в настоящее время на основании данных судебного следствия
можно с большой уверенностью сказать, что экспертиза, произведен-
ная своевременно на предварительном следствии, дала бы возможность
следователю установить, какие из заключенных трестом сделок с част-
ными фирмами носят преступный характер и кому могут быть инкри-
минированы, кроме Замуховского, те или иные действия по заключению
сделок. И предварительное следствие дало бы суду вполне законченный,
полно и всесторонне обследованный материал, на основании которого
суд мог вынести справедливый приговор, осуждающий или оправдываю-
щий обвиняемых, не возвращая дела к доследованию и не прибегая
к собиранию и установке новых доказательств аппаратом суда, в про-
цессе судебного разбирательства, когда это зачастую представляется
делом чрезвычайно трудным, а иногда «за давностью времени» и невоз-
можным.
Если изобразить графически весь процесс расследования этого дела,
в соответствии с изложенным планом, то основные следственные дей-
ствия развернулись бы в хронологическом порядке примерно по следую-
щей схеме (см. выше, стр. 193). Здесь же, примерно, можно бы указать
и средние сроки для выполнения всего' плана следствия. Эти сроки фак-
тически, конечно, могли быть следователем расширены в виду необхо-
димости производства промежуточных следственных действий, в связи
с ходатайствами обвиняемых о выяснении тех или других существенных
по делу обстоятельств, о допросах свидетелей, о проверке новых дока-
зательств, не предусмотренных планом следствия и т. п.
Предварительное следствие, проведенное в плановом порядке и при
том технически-правильно, с соблюдением тех руководящих указаний,
которые даны нами ранее, — всегда даст в результате наглядные образцы
того, по каким путям с наименьшей затратой сил и времени должно
итти расследование сложных хозяйственных преступлений, какими ме-
тодами должен пользоваться следователь при исследовании этих дел
и как, наконец, технически должны быть выполнены и оформлены акты
предварительного следствия.
2) Дело «Мосстроя».
Чтобы понять те большие трудности, которые стояли перед рас-
следованием по делу «Мосстроя», достаточно указать на следующие
его особенности. Во-первых, речь шла о раскрытии взяточничества
(114—114-а ст.ст. УК в ред. 1922 г.), что, как уже указывалось нами
выше, всегда сопряжено со специфическими трудностями. Во-вторых,
задача расследования в данном случае, кроме того, осложнялась много-
численностью лиц, замешанных в получении, даче и посредничестве во
взяточничестве, и довольно сложным и запутанным клубком взаимо-
отношений их, расчетов, и неясностью пределов служебной компетенции
части должностных лиц. После выделения в самостоятельные следствен-
194
ные производства из данного дела целого ряда материалов, все же при-
шлось расследование вести в отношении 28 обвиняемых.
Несмотря на эти трудности, предварительное расследование успешно
справилось со своей задачей, сумело в общем и целом раскрыть картину
преступления и степень участия в нем каждого из привлеченных в каче-
стве обвиняемых лиц с такою исчерпывающей полнотою и с такой сте-
пенью об’ективной достоверности, что в сущности судебному следствию
(кстати сказать, также проведенному с выдающейся четкостью) мало
что оставалось прибавить или изменить в выводах предварительного рас-
следования. Так, Московский губернский суд согласился с заключением
следователя о прекращении дела в отношении шести обвиняемых по
делу, а из числа 22 обвиняемых, в отношении которых предварительное
следствие дело направило с обвинительным заключением, только два
судом были оправданы. Такими результатами, в смысле блестящего под-
тверждения выводов следователя судом, как известно, может похва-
стать далеко не всякое предварительное расследование.
Фабула и сущность дела вкратце такова.
После Октябрьской революции заботы о благоустройстве Москвы,
в том числе и о мощении улиц на окраинах, Московский Совет возложил
на Московское Коммунальное Хозяйство, в ведение которого перешли
дореволюционные инженерные участки вместе с возглавлявшими их
инженерами, конторами и штатом. В числе инженеров из числа доре-
волюционных работников на службе МКХ находились инже-
неры Г., У. и Н., которые и составляют одну из групп обви-
няемых по настоящему делу. Как до, так и после революции, инже-
нерные работы по мощению улиц сдавались подрядным способом част-
ным лицам. Инженеры-начальники участков до революции получали,
помимо жалования, еще известный процент с общей суммы всех израсхо-
дованных в участке денег на работы, после же революции они этих про-
центов были лишены и жили лишь на определенном жаловании. Обращая
особое внимание на благоустройство именно рабочих окраин города,
Моссовет в 1924 г. предложил МКХ расширить благоустроительные
работы. В виду большого об’ема намечавшихся работ, встал вопрос
о необходимости сдать их не частным лицам, а какому-либо госоргану.
Работы и были сданы МКХ по согласованию с Моссоветом Московской
Государственной Строительной Конторе — «Мосстрою». Последним
руководство мостовыми работами возложено было на одну из своих
групповых контор, возглавляемую опытным инженером Г. Е.
В конце мая 1924 г. Транспортный Отдел Мосстроя и приступил к фор-
мированию обоза для снабжения производителей работ необходимыми
материалами, пригласив для этой цели большое число частных подряд-
чиков. Десять из них вошли в другую группу обвиняемых — взятко-
дателей.
Работы стали производиться ускоренным темпом, сразу по всей
территории Москвы, с большим количеством рабочих, преимущественно
из безработных, — неспециалистов такого рода работ, в виду чего
сразу же обострился вопрос с организацией технического надзора.
Так как наличные силы технического надзора Мосстроя оказались недо-
13*
195
статочными, то МКХ и Мосстрой согласились на том, что за работами
будет наблюдать и аппарат участковых инженеров МКХ, в том числе
упомянутые выше инженеры Г., Н. и У.
Установившийся при этом порядок оплаты подрядчиков-изво-
зопромышленников и создал обстановку, оказавшуюся весьма бла-
гоприятной для развития систематического и широкого взяточ-
ничества.
Дело в том, что для получения условленной еженедельной оплаты
за подвезенный материал, подрядчики должны были, помимо счетов,
представлять справки о действительном количестве доставленного
ими материала. С выдачей же этих справок возникали крупные за-
труднения. В виду недостаточности технического надзора в Мосстрое,
своевременное получение необходимых сведений задерживалось. Между
Мосстроем и МКХ возник спор о том, кто должен выдавать эти справки,
необходимые для оплаты наемного транспорта. С одной стороны, инже-
неры МКХ доказывали, что, поскольку «Мосстрой» занялся работами,
он и обязан платить, как хочет. С другой стороны, Мосстрой настаивал
на выдаче справок участковыми инженерами МКХ на том основании,
что последние непосредственно руководят работами и, стало быть,
должны быть в курсе и знать количество доставляемых материалов.
Вопрос был поставлен на техническом совещании, которое решило, что
участковые инженеры обязаны, по возможности, давать справки в по-
рядке исполнения своих служебных обязанностей. На этом основании
Мосстрой стал посылать подрядчиков к инженерам участков за справ-
ками о количестве доставленного материала. Затем справки эти пред-
ставлялись групповому производителю работ-инженеру Е. для визиро-
вания. Наконец, завизированные справки направлялись в Транспортный
Отдел Мосстроя для оплаты по счетам.
Подрядчики были крайне заинтересованы в аккуратном получении
справок и платежей, так как рисковали при неоплате еженедельно на-
нятых рабочих остаться без лошадей, а в случае простоя рабочих, вслед-
ствие несвоевременной доставки материалов, должны были оплачивать
простой.
Между тем в каждой из упомянутых выше трех инстанций, через
которые должны были проходить справки, нашлись лица, решившие
использовать заинтересованность подрядчиков в скорейшем получении
справок для получения с них взяток.
Упомянутая выше группа участковых инженеров («первая инстан-
ция»), привыкшая получать до революции проценты с производимых
работ, начали ставить подрядчикам разные препятствия с выдачей
справок, ссылаясь на то, что участковые инженеры их должны выдавать
лишь «по мере возможности». Подрядчики в этом увидели совершенно
прозрачный намек на желание участковых инженеров получать плату
за выдачу справок.
Подрядчики предложили, инженеры брали.
Один из них, состоя на должности заведывающего 61-м инженерным
участком, в течение лета 1924 г. за выдачу справок получил от подряд-
чиков Л. и К. взятку в сумме свыше 1000 рублей. Такую же сумму
196
заведующий 3 участком получил от подрядчика О. В 5 участке взятка
выразилась в 580 рублях.
Во «второй инстанции» центральной фигурой, от которого зависело
скорое продвижение справок, был, как указывалось, инженер Мос-
строя Е. Последний задерживал визирование справок, ссылаясь на пере-
груженность другой работой и совершенно откровенно просил денег
у подрядчиков «взаймы». Подрядчики давали и ему. Таким образом,
в течение лета 1924 г. за визирование и незадержание справок от под-
рядчиков П., Л. и В., Е. получил до 6000 рублей.
В «третьей инстанции» (Транспортном Отделе Мосстроя) под-
рядчикам пришлось, главным образом, иметь дело с С. и Д., на обя-
занности которых, помимо выдачи подрядчикам нарядов на работы,
входила проверка поступающих счетов. За исправление часто без-
грамотно написанных счетов и за ускорение проверки их они получили
от одной из групп подрядчиков около 600 рублей.
Вообще, действия инженеров не скрылись от внимания низших слу-
жащих. Среди них не прекращались разговоры о подрядчиках и о том,
что «начальство берет». Кроме только что упомянутых технических
служащих Транспортного Отдела Мосстроя, плату за исполнение слу-
жебных обязанностей от подрядчиков стали получать и некоторые де-
сятники Мосстроя. Так, например, на обязанности десятника «Мос-
строя» Ч. лежало предупреждение подрядчиков о необходимом коли-
честве подвод для подвозки материалов, для чего десятник обязан
был узнавать, где и какое количество подвод потребуется на следующий
день. За исполнение этих обязанностей он получил от подрядчика
В. 200 руб.
Такова в кратких и схематических чертах суть настоящего дела.
Обратимся к анализу тех методов расследования, которые способство-
вали в общем достаточно полному и удовлетворительному раскрытию
преступления, а также тех наиболее существенных ошибок, которые
допущены были при расследовании.
Расследование прошло две стадии: дознание производил особо-
уполномоченный 1 отделения ЭКУ ОГПУ, предварительное следствие —
ст. спедователь Мосгубсуда.
Первые действия по расследованию начались во второй половине
июня 1925 г. К сожалению, в материалах дознания нет никаких ука-
заний на то, что именно послужило поводом к воз-
буждению дела. Такого рода указания, несомненно, необходимы
в целях последовательности и наглядности. Из материалов дознания
по данному делу не видно, чтобы поступило какое-либр заявление о взя-
точничестве или со стороны взяткодателей, или посторонних лиц. О том,
что именно послужило поводом к возбуждению дела, можно однако
догадаться по тому направлению, по которому шло дознание, по хара-
ктеру вопросов, предлагавшихся подозреваемым и свидетелям. Из всего
этого ясно, что поводом для возбуждения дознания послужили неглас-
ные сведения и слухи довольно неопределенного и расплывчатого хара-
ктера. С одной стороны, имелись смутные указания на неблагополучие
в области транспортных работ Мосстроя в части взяточничества. С дру-
197
гой стороны — самое взяточничество это, на основании первоначальных
сведений, происходило на почве крупных злоупотреблений и бесхозяй-
ственности, причинения крупных материальных убытков казне. Взятки
давались и брались за оплату в действительности непроизводившихся
или производившихся в меньшем размере работ, словом — за система-
тическое обирательство государственного учреждения.
Сравнивая эти первоначальные контуры дела с тою подлинной кар-
тиной взяточничества, которая выявилась в конечном результате рас-
следования, нетрудно видеть, в какой большой степени они разнятся
друг от друга. Мы видели, что, согласно окончательных данных рассле-
дования, взятки давались подрядчиками за то, чтобы не чинились пре-
пятствия и волокита при выдаче справок, необходимых для получения
промежуточной оплаты работ, но чтобы взяточничество имело место
на почве производства оплат фиктивных работ или оплаты преувели-
ченных против фактических размеров работ — этого в конечном итоге
расследование не установило.
Иначе- говоря, первонально намечавшаяся пер-
спектива дела в конечном итоге расследования
резко видоизменилась — из нее выпали некоторые весьма
существенные штрихи.
Подобная судьба первоначальной перспективы по делу, намечаемой
на основании первоначальных, обычно отрывочных, неполных и не-
достаточно проверенных сведений, не есть какая-либо специфическая
особенность данного дела. Такие факты потому именно заслуживают
внимания, что они довольно типичны по делам о хозяйственных и долж-
ностных преступлениях. Практический вывод из них тот, что к перво-
начальным предположениям по делу необходимо подходить только, как
к предположениям, нуждающимся в дальнейшей об’ективной и всесто-
ронней проверке, и что чрезвычайно опасно переоценивать степень их
достоверности, а тем более на основании их составлять себе предубе-
ждение по делу.
Одна из положительных сторон расследования по данному делу
заключается в том, что расследование сумело первоначальное
предположение о мотивах и подоплеке взяточниче-
ства подвергнуть достаточно об’ективной поверке
и отрешиться от него тогда, когда в результате проверки для него не
оказалось достаточного фактического обоснования.
Однако довольно значительный отрезок времени расследование про-
ходило именно под знаком упомянутого первоначального предположе-
ния о том, что наряду со взяточничеством, имели место крупные зло-
употребления и обсчеты казны.
Должна ли была проверка этого предположения быть включенной
в план расследования? Безусловно, должна была. Помимо
вопроса о том, кто именно давал взятки, кто взятки брал, кто оказывал
посредничество при этом, вполне естественным вставал вопрос, з а ч т о
взятки давались и получались, причиняли ли действия (совершаемые
из-за взяток) материальный ущерб, и если причиняли, то какой именно,,
казне.
1У8
Как указывалось, проверке этих моментов посвящен был значитель-
ный отрезок времени при расследовании. Путем обстоятельных допро-
сов свидетелей о порядке учета, обмера, расчетов за производящиеся
работы, путем истребования и изучения соответствующих документаль-
ных данных, путем привлечения в качестве свидетелей компетентных
руководителей соответствующих органов совершалась эта проверка.
Пусть она отняла изрядное время при расследовании, но она была по
обстоятельствам дела безусловно необходима, так как в результате ее
удалось нащупать более соответствовавшую фактам картину престу-
пления, чем та, которая первоначально предполагалась.
И, наоборот, в заслугу следующего этапа расследования — пред-
варительного следствия — следует отнести то, что оно оборвало
эту проверку. При чтении протоколов предварительного след-
ствия этот обрыв довольно резко бросается в глаза. Мы считаем его по-
ложительной чертой потому, что проверка указанных моментов с доста-
точной полнотой уже была проведена на дознании, и дальнейшее продол-
жение ее было бы лишь бесцельной тратой времени, повторением. Первые
шаги следователя по делу, те вопросы, которые им задавались свидете-
лям и обвиняемым, те документы, которые им своевременно истребованы
были — показывают, что упомянутый обрыв был не случайным фактом,
а результатом глубокого ознакомления со всем тем, что на дознании уже
было проделано для выяснения истины и правильной оценки добытых
доказательственных улик.
В этом отношении предварительное следствие по данному делу
сознательно избегло тех ошибок, которые, к сожалению, так часто
встречаются по ряду уголовных дел, когда на предварительном след-
ствии производят ряд таких следственных действий, которые с доста-
точной полнотой уже производились дознанием.
На ряду с этим, однако, и в данном случае допущена была крупная
ошибка, послужившая основной причиною значительной затяжки пред-
варительного расследования. Ошибка эта заключается в отклоне-
нии предварительного следствия от основной за-
дачи в деле по раскрытию взяточничества в сто-
рону расследования преступной бесхозяйствен-
ности лиц, не имевших никакого отношения (как и
сама бесхозяйственность) к делу о взяточниче-
стве.
Указанное отклонение имело место при следующей ситуации след-
ствия. 23 июля 1925 г., т.-е. в момент, когда в сущности картина взя-
точничества была дознанием выявлена, когда налицо имелся ряд созна-
ний обвиняемых, одна из центральных фигур процесса, инже-
нер Е., заявляет о . преступной бесхозяйственности, которая, по
его словам, царила в Мосстрое в области строительных работ и которая
заключалась в следующем:
Всякая государственная контора, в том числе Мосстрой,
должна была производить все строительные работы исключительно
по нормам Урочного Положения, с установленным поправочным
коэффициентом.
199
Поправочный коэффициент для Мосстроя в 1924 г. был утвержден
Моссоветом 2,57 для всех работ — независимо от поправочно-перевод-
ного коэффициента норм довоенных и настоящих — равнявшегося
в 1924 году — 1,50.
Указанным коэффициентом должен был пользоваться Мосстрой
и при транспортировке материалов на мостовые работы МКХ
в 1924 г.
Хозяйственно-Материальный Отдел Мосстроя указанным коэффи-
циентом, при сдаче подрядов на доставку материалов по мостовым рабо-
там МКХ в 1924 г. — не пользовался, а сдавал транспортировку
огульно по ценам, ни на чем не обоснованным.
В результате указанного, Е. считает, что Мосстрой должен
был израсходовать на эти работы не 609.231 р. 99 к., каковую сумму
он выплатил подрядчикам, а 261.953 р. 03 к. и, что Мосстрой произвел
в данном случае перерасход в сумме 347.278 р. 96 к. в ущерб госу-
дарству.
Кроме того, Е. указал, что точный вес доставлявшегося к месту
работ камня должен быть принят 1200 п. в кубе — в результате
чего расход на перевозку увеличивается на сумму 16.464 р. 97 к., а пере-
расход Мосстроя соответственно на эту сумму уменьшается и оконча-
тельный перерасход выражается в сумме 330.813 р. 99 к.
Спрашивается, в момент, когда расследование по основной «теме»,
дела — взяточничеству — почти полностью закончено, как целесо-
образнее было бы поступить с такого рода заявлением обвиняемого
Е., в случае подтверждения правильности которого должен был воз-
никнуть вопрос о привлечении к ответственности совершенно других
лиц за совершенно другое преступление? Конечно, не могло быть и
речи о том, чтобы пройти мимо подобного заявления о причинении
таких крупных убытков казне. Но нам казалось бы, несомненно, целе-
сообразнее указанное заявление положить
в основу самостоятельного расследования. По-
чему? Потому, что 1) речь шла о других лицах и о другом преступле-
нии, чем те, которые были предметом по основному делу о взяточни-
честве, 2) что прямой связи между взяточничеством и преступной бес-
хозяйственностью не было: подтвердится ли утверждение обвиняемого
Е. о преступной бесхозяйственности в Мосстрое или не подтвер-
дится— во всяком случае, ни Е., ни другие обвиняемые по основ-
ному делу, конечно, не имели права получать и давать взятки,
и 3) потому, что основное дело о взяточничестве расследованием было
почти закончено, оставалось по сути оформление его следователем,
в то время, как дело о преступной бесхозяйственности еще по сути и не
начиналось (имелось лишь заявление Е.), и к тому же сразу же
ставился вопрос о назначении технико-экономической экспертизы,
необходимость которой не ощущалась для целей основного рассле-
дования.
Тем не менее 13 августа 1925 г. выносится постановление, в по-
рядке продолжения основного расследования,
о том, чтобы:
200
1) Назначить техническую экспертизу для обследования вышеука-
занных показаний обвиняемого Е.
2) Число экспертов определить — 2 и запросить их от организа-
ции М. К. X.
3) Экспертам представить следующие материалы: а) показания Е.»
б) сведения о количестве доставленных подрядчиками материалов, све-
дения о суммах им уплаченных, в) документы о коэффициенте, коим
должен был пользоваться Мосстрой — и другие документы по требо-
ванию экспертов.
4) Экспертам предложить дать письменные ответы на нижеследую-
щие вопросы: а) из представленных документов установить, какой по-
правочный коэффициент был обязателен для руководства Мосстрою
по подвозке материалов в работах по мощению улиц; б) имел ли Мос-
строй право не считаться с Урочным Положением и установленным для
него коэффициентом, в) если считать, что подсчеты расстояния и коли-
чества кубов представленной сводной ведомости Е. правильны —. то
соответствуют ли графы: «стоимость подводы» и «стоимость перевозки»—
подсчетам по Урочному Положению и утвержденным Моссоветом для
Мосстроя коэффициентам, г) какие особые замечания имеет комиссия
по поводу правильности расчетов Мосстроя с подрядчиками, в связи
с представленными комиссией материалами.
Старший следователь, которому вскоре после этого было передано
дело, пошел в этом отношении по тому же пути, как и дознание, про-
должая тратить массу энергии на раскрытие все той же преступной бес-
хозяйственности, к которой ни один из многочисленных персонажей
основного дела о взяточничестве отношения не имел. Так как при
этом потребовалось производсто новой экспертизы, особая установка
допросов, то неудивительно, что эта диверсия насчет преступной бесхо-
зяйственности потребовала массу времени, и в результате предваритель-
ное следствие растянулось от 22 августа 1925 г. до 9 марта 1926 г., т.-е.
на 6—7 месяцев.
Несомненно, если бы материалы о бесхозяйственности были выде-
лены в самостоятельное производство, то выиграли бы оба дела. Это
расширение рамок следствия, точнее раздвоение
перспективы расследования по линии взяточничества и
линии преступной бесхозяйственности, в условиях анализируемого
казуса является, пожалуй, единственным наиболее существенным
недочетом данного расследования, вполне подтверждающим, между
прочим, те практические замечания, которые сделаны в первой части
настоящей книги — относительно плановости и рамок расследо-
вания.
Какие осложнения для основного дела влекло это «раздвоение
перспективы», можно судить по тому громадному об’ему материалов,
с которыми пришлось детально ознакомиться следователю и опериро-
вать при новой экспертизе.
Насколько далеко в сторону пришлось отойти от основной задачи—
раскрытия взяточничества, — можно понять и из тех вопросов, которые
были предложены первоначальной экспертизе на дознании и новой
экспертизе на предварительном следствии.
По существу вопросы одни и те же и в одинаковой степени не имеют
отношения к взяточничеству. Разница та, что на предварительном
следствии они были сформулированы более четко.
201
Не вдаваясь в оценку произведенных по делу экспертиз, как не
имеющую отношения к анализу расследования взяточничества, укажем
лишь на причины, побудившие ст. следователя прибегнуть к такой
исключительной мере, какой по существу является назначение п о-
в т о р н о й экспертизы. Причины эти весьма характерны, и в данном
случае мы имеем на конкретном примере подтверждение тех заме-
чаний, которые нами сделаны были в одной из предыдущих глав, посвя-
щенных экспертизе по делам о должностных и хозяйственных престу-
плениях. Причины назначения повторной экспертизы сводятся к сле-
дующему:
1) Заключение экспертизы, произведенной в процессе дознания, по
правильному замечанию следователя, не могло служить авторитетным
и об’ективным суждением по предложенным ей вопросам, так как для
экспертизы были приглашены представители МКХ, которое, как заказ-
чик Мосстроя, в деле установления тех или иных расценок на произво-
димые работы Мосстроем, являлся заинтересованным
учреждением.
2) Первоначальной экспертизой и дознанием совершенно обойден
был вопрос о рыночной кон’юнктуре, в смысле расценок на транспорт
по мостовым работам, между тем как, по утверждению дирекции Мос-
строя, установленные Транспортным П/отделом расценки именно дикто-
вались существовавшими ценами на рынке.
Поэтому, находя, что в своем заключении эксперты МКХ руко-
водствовались исключительно формальными моментами, а именно —
установленными Урочным Положением нормами, ст. следователь при-
знал необходимой проверку выводов первоначальной экспертизы путем
всестороннего освещения существовавших в период 1924 г. расценок
в Мосстрое сравнительно с расценками в других транспортных орга-
низациях в городе Москве.
Таковы наиболее существенные недочеты, допущенные в процессе
расследования по данному делу и обусловившие значительную затяжку
дела.
За вычетом их расследование проведено довольно удовлетвори-
тельно. Помимо указанных выше, к числу положительных моментов
его относится прежде всего энергичный темп дознания.
На всем протяжении дознания мы не встретим ни одного сколько-нибудь
продолжительного периода времени, в течение которого расследование
стояло бы на мертвой точке, не двигалось вперед. Вот сухой перечень
(на выдержку) первоначальных следственных действий:
19 июня 1925 г. произведены обыски у подозреваемых Е., арест
обвиняемого 3., обыск у подозреваемых М.
20 июня — арестован подозреваемый Н., опечатаны две комнаты
его, допрошен свидетель Т., подозреваемый Ш.
22 июня — арест подозреваемого С., обыск в квартире его с из’я-
тием переписки, допрос заведующего Транспортным П/отделом Мос-
строя Д., допрос С.
23 июня — допрос обвин. М., меры к обеспечению могущей после-
довать по судебному приговору конфискации.
27 июня — допрос 3., вторичный допрос М., С.
6 июля — допрос обвиняемого О.
202
8 июля — постановление о привлечении в качестве обвиняемых
группы подрядчиков, аресты вновь привлеченных.
10 июля — допрос обвин. Е., свидет. Л., обвин. К., П., Г., К., С.,
очная ставка между Г. и П.
11 июля — допрос С., вторичный допрос П., допрос Л., К., М.
И т. д. и т. д.
Словом, чувствуется напряженная следственная работа, темп кото-
рой не ослабевает.
Одноврменность разнообразных следственных действий —
другая положительная сторона расследования. Допросы свидетелей,
обвиняемых, производство очных ставок координируются с производ-
ством обысков, выемок, принятием мер обеспечения иска, истребова-
нием необходимых документов, справок, материалов, агентурной раз-
ведкой. Что особенно следует подчеркнуть — это то, что во всех дей-
ствиях дознания и следствия заметен определенный продуманный план,
видоизменяемый в процессе расследования соответственно результатам
уже законченных следственных действий. В частности, умело и своевре
менно были использованы выемки переписки у подозреваемых. В резуль-
тате добросовестного и кропотливого ознакомления с денежными сче
тами и ведомостями удалось, между прочим, обнаружить подлоги со сто-
роны С., Г., К. Хотя подлоги эти по существу были мелкого
характера и носили более формальный характер (в виду чего
суд нашел возможным в отношении этих лиц ограничиться услов-
ным их осуждением), тем не менее в обстановке данного процесса
выявление этих подлогов во многом способствовало и раскрытию взя-
точничества. Обвиняемые, которым инкриминировались подлоги, но
которые не чувствовали за собою вины в смысле участия во взяточни-
честве, естественно, начинают помогать расследованию выяснить тех,
кто действительно играл активную роль в получении и даче взяток.
Для иллюстрации того значения, которое нередко в подобных случаях
имеет нащупывание расследованием хотя бы побочных, но об’ективных
доказательственных улик и противоречий между отдельными группами
обвиняемых, могут служить выдержки из показания обв. Г. (обв.
в подлоге):
...«22 мая 1924 г. я поступил в качестве десятника к прорабу Е.,
но фактически исполнял обязанности счетовода и выплачивал жалованье
сторожам. Работал я у Е. до 1 ноября 1924 г.
Сразу после поступления к нам на службу К. стало заметно, что Е.
и К. находятся в близких а, может-быть, и родственных отношениях...
Передача кассы произошла весьма странно. Е., не считая, передал
деньги К., говоря ему: «вот бери, Борис, деньги и расплачивайся»...
В конторе Е. работал некто С., который остался в конторе благодаря
мне, так как его хотели сократить, а я просил за него. С. за это был
благодарен и откровенен со мною. От С. я и слышал, что он сам и К.
частенько пьянствовали с подрядчиками: В., О. и П. Эти подрядчики
были в близких отношениях не только с С. и К., но и с Е. В тот вечер
я пришел к К. на квартиру и принес книги. Сверив по книгам расходы
и приходы, мы установили, что действительно не хватает в кассе 765 ру-
блей ... Когда К. тут же спросил, как выйти из этого положения, то я,
зная его близкие отношения с подрядчиками П. и В., посоветовал ему
просить денег у них. К. на это будто согласился, но определенно ни-
чего не сказал... Однажды, когда подрядчик П., в отсутствии Е. при-
203
шел в контору, я спросил его: «Сознайся, П., сколько ты платишь Е.»?
П. ответил мне с улыбкою: «Мало ли, что и кому я плачу». Погодя,
я сказал ему такую фразу: «как же ты, платя так, сводишь концы
с концами»? П. мне ответил: «Это еще мало здесь я плачу, а вот там
. много приходится платить». Не зная, что значит это «там», я спросил:
«где это там»? П. ответил, что в Транспортном Отделе. Когда же я опять
спросил П., сколько он платит в Транспортном Отделе, он ответил, что
платит 16% и что если этих 10% не заплатить, то и совсем денег не по-
лучишь ...».
О большой ценности подобного показания в смысле раскрытия
участников взятки навряд ли приходится спорить.
Не упущены были при расследовании и представлявшиеся воз-
можности собирания об’ективных доказательств
и в форме свидетельских показаний. При расследова-
нии в качестве свидетелей допрашивались* лица, которые по тем или
иным причинам могли знать о взаимоотношениях обвиняемых. Правда,
иногда допрос свидетеля производился всецело в тех рамках,
которые намечал себе сам свидетель и которые за-
частую далеко выходили за пределы целей данного
расследования. В таких случаях допрос давал весьма мало
положительных результатов. Яркой иллюстрацией тому служит пока-
зании свидетеля П.: на дознании это показание растянуто ни
более ни менее как на 8 листов убористой машинописи, следователь же
то же показание изложил, примерно, на одной странице рукописи,
и надо сказать, без ущерба для дела. Суть показаний данного свиде-
теля сводится к тому, что он, как агент для поручений при управделами
Мосстроя, производил негласную проверку и заметил при этом непра-
вильности.
Но это замечание, собственно, относится к дефектам самой техники
допроса свидетелей и не умаляет подчас высокой ценности существа
свидетельских показаний и по делам о взятках.
Вот, например, какой высоко положительный результат дала
в данном случае инициатива дознания по привлечению в качестве
свидетеля Т.:
... В 1923 г. с весны мне пришлось работать у подрядчика О. и жить
вместе с ним в одной комнате, Б. Полянка, Спас-Наливковский пер.,
то О. часто, в разговоре со мной, говорил, что очень много инженер Н.
берет денег с О. за то, что дает О. работы в своем участке. О. в лице
меня обижался на Н. и говорил по адресу его, что вот какой ненасыт-
ный человек этот Н. Спрашивая О. за что он дает деньги Н., С. говорил,
что Н. может сделать все, что угодно, составить смету, увеличить сумму.
Однажды О. отрезал кусок какого-то материала для костюма и
собирался с ним выйти из комнаты, тогда я спрашиваю О., скоро ли он
вернется и куда едет. О. сказал, что вернусь, не знаю когда, а еду к Н.
отвести ему отрез на костюм.
Далее, свидетельские показания в данном деле помогли: а) в точ-
ности уяснить и ту механику трех инстанций по расчету с подряд-
чиками, о которой говорится и в обвинительном заключении, и в при-
говоре суда, б) вместе с тем путем свидетельских показаний оказалось
возможным установить и пределы фактической служебной компетенции
204
обвинявшихся во взяточничестве должностных лиц, что, как указы-
валось при анализе задач расследования по делам о взяточничестве,
имеет первостепенное значение для признания состава преступления,
так как, если нет связи между получением имущественной выгоды и слут
жебным положением, то нет и состава взятки.
Поэтому допросы таких свидетелей, как, скажем, управделами Мос-
строя, заведующего транспортным отделом, его помощника Б. и т. п.,
несомненно, были в данном случае необходимы.
Само собою разумеется, было бы большим пробелом расследования,
если бы оно для установления обычных служебных полномочий фигу-
рировавших в деле должностных лиц (в особенности в условиях данного
казуса, когда обязанность по выдаче справок для промежуточной
оплаты подрядчиков частью обвиняемых оспаривалась) органичивалось
одними лишь свидетельскими показаниями.
Но этот иногда наблюдающийся существенный пробел в делах
о должностных преступлениях в данном случае допущен не был. Пре-
делы служебной компетенции здесь были точно установлены путем
истребования и изучения соответсвующих доку-
ментальных доказательств. В частности, протокол техни-
ческого совещания окончательно и безусловно доказал, что выдача упо-
мянутых справок входила в служебную обязанность и участковых инже-
неров МКХ. Попутно заметим, что избранная частью обвиняемых
в данном деле система защиты показывает, как необходимо со всей
тщательностью устанавливать по делам о взяточничестве связь между
получением имущественной выгоды и служебными действиями обвиняе-
мых во взяточничестве должностных лиц. Так, например, обвиняемый
Е. при допросе его 16 июля 1925 г., с одной стороны, признал сле-
дующие факты:
... По пред’явлении мне обвинения во взятии взяток, могу сказать
следующее. В 1924 г., начиная с июня мес., подрядчики по перевозкам
мостовых материалов в Мосстрое платили мне действительно деньги.
Фамилии этих подрядчиков: В., П., Л. и О. Деньги всегда всеми прино-
сились в контору и передавались различными способами: так, например,
П. передавал деньги в виде газеты, в которой таковые помещались, эта
газета с деньгами прямо клалась на стол. Л. передавал деньги почти
всегда в книге Урочного Положения, которую он брал как бы для выяс-
нения норм и вкладывал туда деньги. В. передавал совершенно откры-
тыми, подсовывая их на стол под дела ...
Тем не менее обвиняемый находит, что подобные действия с его
стороны не были взяткою, так как
... сделать из этой взятки какую-либо выгоду подрядчику я был
совершенно беспомощен, так как от тех функций, как-то: а) увеличива-
ние количества груза, б) снижение или увеличение стоимости подвозки,
в) предоставление местности перевозки, г) штрафование и его склады-
вание, д) исполнооб’емность подводы, ускорение выдачи денег и много
других, которые дают льготу и, конечно прибыль подрядчику, от этих
функций я был совершенно изолирован — с одной стороны администра-
цией участковых инженеров МКХ и — с другой транспортным П/отде-
лом Мосстроя. И вместо использования этих функций мною и подряд-
чиками применялись совершенно противоположные меры, давшие мос-
строевской кассе не одну десятку тысяч рублей.
205
Такую систему защиты обвиняемый продолжал и на суде, указы-
вая, что деньги брались взаимообразно, хотя без выдачи расписки и
векселей и без условий насчет срока уплаты. Но расследование с до-
статочной убедительностью выявило роль Е. в качестве второй
инстанции по прохождению справок для промежуточной оплаты под-
рядчиков, а вместе с тем и явную связь взяток с этой служебной
ролью его.
Как отмечалось при анализе задач расследования по делам о взя-
точничестве, большое значение для раскрытия подлинной роли каждого
из участвовавших в преступлениях лиц могут сыграть противоре-
чия в интересах отдельных взяткополучателей
и взяткодателей, в виду чего и следует держать курс на выявле-
ние этих противоречий, на ломку «единого фронта» дававших и полу-
чавших взятки.
Опыт данного расследования целиком подтверждает сказанное.
В данном случае обвиняемые, в виду противоречивости их интересов,
дали решающий материал по делу. И расследование в достаточной мере
этот момент учло и использовало.
Обвиняемые, все преступление которых заключалось в совершении
формального по существу подлога, не игравшие мало-мальски суще-
ственной роли в использовании взяток («стрелочники») и отдававшие
себе отчет в перспективах процесса, разумеется, были заинтересованы
в том, чтобы не приходилось отвечать за чужие грехи, чтобы расследо-
вание и суд узнали, кто на самом деле «активен». Мы видели выше
какое ценное показание дал обвиняемый Г. То же можно сказать
и относительно показания обвиняемых, которые, хотя и участвовали
в получении взяток, но участвовали не в значительной степени. Созна-
ние их дает ценные улики против других обвиняемых.
С другой стороны, и центральная фигура процесса, убедившись
в том, что следствием стянута цепь улик, дает ряд показаний, изобли-
чающих других обвиняемых, объективный смысл которых сводится
к тому, чтобы показать, что и «другие не лучше».
Оговоры обвиняемых требуют осторожного и критического под-
хода. Такой подход заметен в данном деле. В частности, он нашел
применение в повторных допросах обвин яемых, — до-
просах, которые в данном случае по большей части уместны, поскольку
в виду большого числа обвиняемых невозможно было сразу предусмо-
треть все детали допросов.
Таковы некоторые из положительных методов расследования по
данному делу, имеющие, на наш взгляд, более общее значение и могущие
с таким же успехом быть использованы и при расследовании ряда других
аналогичных дел.
206
Юридическое Издательство НКЮ РСФСР
МОСКВА, Кузнецкий Мост, 13. Телеф. 2-80-42.
Киоски при краевых, областных, губернских и окружных судебных учрежд.
НОВИНКИ:
В. Громов. — Дознание и предварительное следствие.
Теория и техника расследования преступлений. Руко-
водство для органов дознания и народных следова-
телей. 3 издание. 2 р. 70 к.
3. Теттенборн. — Страхование на случай безработицы, бо-
лезни и материнства. 70 к.
Как писать и куда подавать жалобы и заявления по
крестьянским делам. Составили: Домбровский, Ива-
ницкий, Миронов и Смирнов. Под ред. Д. И. Кур-
ского. 90 к.; в папке 1 р. 10 к.
Практическое руководство по пропаганде права. Соста-
вили: Иваницкий, Лейкин, Мокеев, Ростовский и
Шнейдер. Под ред. и с предисловием Алимова.
1 р. 15 к.
Надковский. — Перечень формально отмененных законов
правительства Союза ССР и правительства РСФСР.
1 р. 20 к.
Соколов. — Права женщин по советским законам. 3 изд.
50 к.
Герцензон.— Борьба с преступностью в РСФСР. По ма-
териалам обследования НК РКИ СССР. 1 р. 30 к.
Бруханский. — Судебная психиатрия. 6 р. 75 к.
Архив криминологии и судебной медицины. Том III. 10 р.
Лейбович. — Судебная гинекология. 3 р. 50 к.
Б. Змиев. — Положение о воинских преступлениях в ре-
дакции 1927 г. Текст и комментарии с приложением
алфавитно-предметного указателя. 85 к.
Бахчисарайцев и Драбкин. — Гражданские Кодексы Союз-
ных Республик РСФСР, УССР, БССР, Узбек. ССР,
Туркмен. ССР, Закавказск. СФСР (Грузии и Азер-
байджана). Систематический сборник. 2 р. 90 к.
ЗАКАЗЫ ВЫПОЛНЯЮТСЯ ЗА [НАЛИЧНЫЙ^ РАСЧЕТ И
НАЛОЖЕННЫМ ПЛАТЕЖОМ.
Пересылка заказов по |наложенному платежу за 'счет
покупателя.
ЗАКАЗЧИКИ, ВЫСЛАВШИЕ ДЕНЬГИ ВПЕРЕД ОТ 1 РУБЛЯ,
ЗА ПЕРЕСЫЛКУ НЕ ПЛАТЯТ.
Юридическое Издательство НКЮ РСФСР
МОСКВА, Центр, Кузнецкий Мост, 13. Телеф. 2-80-42.
Киоски при краевых, областных, губернских и окружных судебных учрежд.
ПРИНИМАЕТСЯ ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ПОДПИСКА
НА
„СИСТЕМАТИЧЕСКОЕ
СОБРАНИЕ ДЕЙСТВУЮЩИХ
ЗАКОНОВ РСФСР ЗА 10 ЛЕТ“
В „Собрании“ приведены в систематическом порядке все действую-
щие законы РСФСР на 1 января 1928 г. за исключением текстов
кодексов. Таким образом, „Собрание Кодексов" и „Систематическое
Собрание законов РСФСР за 10 лет", взаимно дополняя друг друга,
исчерпают все действующее законодательство РСФСР, а „Юриди-
ческая Картотека "отразит текущее законодательство и нормативные
ведомственные акты.
В целях полноты „Систематического Собрания Законов РСФСР" и
увязки его с „Систематическим Собранием Законов СССР" оно
будет содержать в себе ссылки на союзное законодательство.
Для увязки „Собрания" с системой „Юрид. Картотеки", издаваемой
Юридическим Издательством, законодательные акты будут сна-
бжены индексами, принятыми для „Картотеки".
(„Сборник Законов" будет выпущен в 3 томах в переплетах).
Цена по предварительной подписке 12 руб.
ПРЕДВАРИТЕЛЬНАЯ ПОДПИСКА ДО 1 АПРЕЛЯ
1928 г.
Подписка принимается Торговым Отделом, складами изда-
ний, киосками и уполномоченными Издательства.
Б
ЮРИДИЧЕСКОЕ ИЗД-ВО НКЮ РСФСР
МОСКВА, Центр, Кузнецкий Мост, 13, Тел. 2-10-42.
Кносви при всех краевых, о Оласти ых, гуОарнсвмх и
окружных судебных учреждениях.
Гидулянов. — Отделение церкви от государства.
(Систематизированный сборник действующего
в СССР законодательства). Под редакцией Кра-
сикова, 3-е изд..............................3 р.
Основной Закон РСФСР (Конституция)* карманн.
формат)......................................—„
Основной закон СССР (Конституция) (карм, формат). — „
Основной закон РСФСР (Конституция). С прило-
жением важнейших действующих узаконений об
организации и деятельности центральных и ме-
стных органов РСФСР. 5-е изд. С бесплатным
приложением „Дополнения к 5-му изд. сборника
Основной закон (Конституция) гСФСР®. . . .
в переплете . . .
Хишкин и Усков —Сборник действующих на терри-
тории РСФСР административных законов (с при-
ложением важнейших ведомственных циркуляров
и инструкций). Под ред. Народ. Ком. Юстиции
Д. И. Курского....................г..........
Мокеев и Лаговиер. — На страже революционной
законности. (Очерк работы прокуратуры РСФСР
за 1922—1925 г. г.) Под редак. Помпрокурора
Республики Трасковича .......................
Мокеев. — Новый закон о выборах в советы . .
Мокеев.—Как устроена и управляется наша трудовая
Республика Советов (РСФСР)....................
Егорьев, Дашкевич, Плоткин, Розенблюм.—Право-
вое положение иностранцев в СССР (Законода-
тельство и международные договоры СССР и со-
юзных республик о правовом положении физи-
ческих и юридических лиц)....................
Егорьев, Дашкевич, Плоткин, Розенблюм.—Право-
вое положение граждан и юридических лиц
СССР за границей ... .................
1
2
1
2
50
20
20
25
40
50
25
45
1 » 50
ОРГАНИЗАЦИЯМ И УЧРЕЖДЕНИЯМ СКИДКА 5%.
Заказы выполняются за наличный расчет и наложенным
платежом.
Пересылка
От 1 р. пересылка за счет Издательства,
заказов наложенным платежом — за счет
заказчика.
Заказы направлять в
ТОРГОВЫЙ ОТДЕЛ ЮРИДИЗДАТЕЛЬСТВА —
Москва, Центр, Кузнецкий Мост, 13.
СКЛАД ИЗДАНИЙ
ЮРИДИЧЕСКОГО ИЗДАТЕЛЬСТВА
НАРКОМЮСТА РСФСР
МОСКВА, КУЗНЕЦКИЙ МОСТ, Д. 13.
ТЕЛ. 2-80-42.