РОССИЙСКАЯ АКАДЕМИЯ НАУК
Институт востоковеденияВ.П.ИлюисечкинТЕОРИЯСТАДИЙНОГО РАЗВИТИЯОБЩЕСТВАИстория и проблемыМОСКВАИздательская фирма
"ВОСТОЧНАЯ ЛИТЕРАТУРА” РАН
1996
ББК 63.3(0)
И43Ответственный редактор
В .Г.РАСТЯННИКОВРедактор издательства
В .Б .МЕНЬШИКОВИлюшечкин В.П.И43 Теория стадийного развития общества (история и
проблемы). - М.: Издательская фирма «Восточная ли¬
тература» РАН, 1996. — 406 с.ШВЫ 5-02-017788-1В монографии прослеживается история учений о стадийном
развитии общества с древности до наших дней. Основное внимание
уделено ряду малоисследованных проблем — вопросам соотноше¬
ния закона стадийности и закона неравномерности общественного
развития, общим основаниям для определения формационных сту¬
пеней развития производительных сил и исторических типов про¬
изводственных отношений и др. Работа подчинена задаче избавить
теорию формаций от догматических наслоений и устаревших по¬
ложений, привести ее в соответствие с современным уровнем науч¬
ных знаний.0501000000-28 ,	™ о,™И	 1-96/97	ББК 63.3(0)013(02)~96ISBN 5-02-017788-1© В.П.Илюшечкин, 1996
© Издательская фирма«Восточная литература» РАН, 1996
ПРЕДИСЛОВИЕТеория стадийного развития общества наряду с другими на¬
правлениями, построениями, концепциями представляет собой
составную часть мировой исторической социологии — науки,
занимающейся исследованием основ и самых общих закономер¬
ностей процесса исторического развития человеческого общества.
Название «историческая социология» (его предшественницей
была «философия истории») употребляется в литературе до¬
вольно редко, хотя оно весьма точно характеризует объем и со¬
держание данного понятия. Обычно же по традиции, идущей от
О.Конта, принято говорить и писать о социологии во¬
обще — науке об обществе, в которой наряду с исторической
различается также эмпирическая социология. Объектом изуче¬
ния последней являются разнообразные стороны и явления со¬
временной исследователю текущей общественной жизни, напри¬
мер город, деревня, образование, средства массовой информа¬
ции, труд, досуг, алкоголизм и т.д.Указанные два подразделения социологии разнятся между
собой не только объектами исследования, но и средствами и ме¬
тодами познания; они являются двумя отраслями социологичес¬
кой науки, изучающими общество каждая в своем плане, в
своих рамках. Это необходимо иметь в виду, поскольку в социо¬
логической литературе указанное различие между ними не
всегда проводится достаточно четко.Та и другая отрасли социологической науки стали получать
признание в странах Запада и в России с середины XIX в. (см.,
например, [99; 100; 102; 105; 117; 118; 148; 149; 156; 176; 248;
249; 260]). Однако в СССР начиная с 30-х годов XX в. само по¬
нятие «социология», как означающее будто бы лишь чисто бур¬
жуазную науку, оказалось под запретом. И лишь с начала 60-х
годов эмпирическая социология вновь, хотя и с большими труд¬
ностями, стала получать признание в нашей стране (см., напри¬
мер, [45; 151; 185; 196; 213; 214; 216; 227; 246; 271]).Что же касается исторической социологии, то она, наряду с
эмпирической социологией, была представлена в нашей науке до
30-х годов (см., например, [9; 103; 106; 112; 131; 193; 225; 247;
255; 268]) главным образом в своем традиционном позитивист¬
ском понимании. Вместе с тем уже с начала 20-х годов стали
получать все большее распространение попытки заменить ее
историческим материализмом1, который в действительности со¬
ставляет лишь мировоззренческую основу марксистского на¬1-2 1863
правления в исторической социологии, ее важную составную
часть. Вполне понятно, что такие попытки нельзя считать пра¬
вомерными, поскольку часть целого, хотя и очень важная, не-
отождествима с целым. Тем не менее в первой половине 30-х
годов была санкционирована сверху замена исторической социо¬
логии в нашей науке историческим материализмом.Однако со второй половины 50-х годов, еще до «реабилита¬
ции» эмпирической социологии, отдельные исследователи стали
предпринимать попытки восстановить в правах историческую
социологию на основе мировоззренческого принципа диалекти-
ко-материалистического понимания истории (см., например,
[66; 96а; 138; 141; 189; 236; 238]). Эти попытки оказались в
общем безуспешными, поскольку встретили дружное сопротив¬
ление со стороны основной массы философов-обществов едов,
которые настойчиво, хотя и неубедительно, доказывали, что
именно исторический материализм является марксистской исто¬
рической социологией (см., например, [37; 54; 119; 158; 253;
257]).Мировая историческая социология, повторяем, является
относительно самостоятельной отраслью социологической науки.
Она характеризуется не только теми или иными мировоззрен¬
ческими принципами, но и свойственными именно ей методоло¬
гическими подходами к исследованию различных сторон и явле¬
ний процесса исторического развития человеческого общества,
тогда как исторический материализм входит составной частью
прежде всего в марксистскую философию, составляя ее мировоз¬
зренческий подход к указанному процессу. Этот подход выража¬
ется в формулах «материальный мир - первичен, созна¬
ние - вторично», «общественное бытие определяет общественное
сознание, последнее определяется бытием», а также конкретиза¬
цией этих формул понятиями «базис», «надстройка» и некото¬
рыми другими.Данный мировоззренческий подход, составляющий суть
исторического материализма, был применен основоположниками
марксизма к вошедшим еще до них в науку понятиям
«общество», «государство», «материальное и духовное производ¬
ство», «общественные классы» и др. Ои начетнически приме¬
нялся в советской науке на уровне знаний 150-летней давности
И это отбросило далеко назад разработку теории исторического
процесса советскими учеными.Историческая социология, равно как и ее предшествен¬
ница - философия истории, возникли из потребностей челове¬
ческого разума понять и объяснить глубинную основу, законо¬
мерности и тенденции общественною развития, с тем чтобы не
только выяснить сущностные связи прошлого с настоящим, но и
предвидеть в самых общих чертах обозримое будущее. При этом
глубина постижения смысла истории, ее самых общих законо¬
мерностей и перспектив определяется не только теми или иными4
мировоззренческими и методологическими подходами, но и до¬
стигнутым на тот момент уровнем знаний о всемирном
историческом процессе и накопленным социально значимым
опытом.Дело в том, что, в отличие от многих других наук, изуча¬
ющих неизменные объекты или завершенные процессы, истори¬
ческая социология имеет объектом своего исследования неверо¬
ятно длительный процесс, начало которого теряется в глубинах
многих и многих тысячелетий, - процесс, который продолжает
протекать на наших глазах и если когда-нибудь завершится, то
неизвестно коща и как. А это означает, что нет и не может
быть каких-либо пригодных на все времена и вполне закончен¬
ных теорий исторического процесса. Каждая из них может иметь
лишь преходящее значение в том смысле, что характеризует
этот процесс с позиций того или иного уровня наличных знаний
и накопленного исторического опыта. Сказанное в полной мере
относится и к различным концепциям стадийной общественной
эволвоции.Эти концепции зародились еще в древности в качестве чисто
созерцательных и лишенных функции предсказательности, т.е. в
сущности еще полунаучных. Они усиленно разрабатывались
европейскими мыслителями второй половины XVIII - первой
половины XIX в., приобретая постепенно научный характер. В
последующей разработке их К.Марксом они получили наимено¬
вание теории общественных формаций (ТОФ), которая благо¬
даря его исследованиям приобрела функцию предсказательности
и стала вполне научной. Совершенно очевидно, однако, что
ныне она нуждается в отказе от некоторых явно устаревших по¬
ложений, в различных уточнениях и в дальнейшей разработке
соответственно современному уровню научных знаний и накоп¬
ленному социально значимому опыту.В данной связи нельзя не отметить: научная значимость
ТОФ отрицается некоторыми отечественными антимарксистами
из числа бывших партократов на том основании, что «еще нет
единой (т.е. общепринятой во всем мире. - В .И.) теории», без
которой «никакая общественная модель не может быть постро¬
ена», а также потому, что в ней речь идет о коммунизме как об
одной из основных стадий общественной эволюции, т.е. о том,
«чего нет в природе» [271, с. 87, 126] и что, следовательно, не
может, мол, быть объектом науки.Однако эти доводы нельзя признать состоятельными. Дело в
том, что в человеческом обществе, разделенном на классы, про¬
слойки и социальные системы, общественные науки/ в отличие
от естественных и точных, так или иначе идеологизированы, по¬
скольку отражают интересы и пристрастия разных социальных
групп и систем. Поэтому и мировая историческая социология,
вобравшая в себя разные идеологические подходы, включает в
себя целый ряд теорий и концепций, которые различаются1-3 1865
между собой по своим мировоззренческим и методологическим
принципам, и потому оказывается неспособной создать какую-то
общепринятую (единую) теорию процесса историческою разви¬
тия общества. Однако это отнюдь не означает, что научный ха¬
рактер ТОФ может быть поставлен под сомнение. Напротив, ее
мировоззренческая основа и методологические принципы как
раз рассчитаны на создание «общесоциальной модели развития
общества». И то обстоятельство, что она дает возможность - на
основе трезвого учета тенденций общественного разви¬
тия - предвидеть то, «чего еще нет в действительности», свиде¬
тельствует как раз о ее научной предсказательнссти в самых
общих чертах для обозримого будущего.Наряду с марксистским направлением в мировой историчес¬
кой социологии существует и ее другое основное направление,
которое можно характеризовать как апологетическое по его
сущности. Оно включает в себя разнообразные теории и кон¬
цепции, в том числе и стадийные, в которых, однако, выделение
и определение основных стадий развития общества производится
не по его социальной природе на каждой из этих стадий, а по
иным параметрам. Оно апологетично в том смысле, что служит
целям оправдания капиталистического строя как якобы наиболее
разумного, который будет существовать в несколько измененном
виде и на последующих стадиях общественной эволюции. Ти¬
пичным примером такой апологетики является книга американ¬
ского антимарксиста У.Ростоу «Стадии экономического роста.
Некоммунистический манифест» [279].В данной книге не рассматриваются концепции апологети¬
ческого направления, поскольку они проанализированы во мно¬
гих работах советских авторов (см., например, [7; 9; 15; 71; 81;
94—96; 122—124; 133; 168; 169; 210]). Нами прослеживается
лишь развитие домарксовых концепций стадийной общественной
эволюции и марксистской ТОФ как их естественного продолже¬
ния на новой мировоззренческой и методологической основе,
ставшего одним из двух основных направлений в мировой исто¬
рической социологии со второй половины XIX в..ТОФ отличается от своих идеалистических, дуалистических
и наивно-материалистических предшественниц тем, что она
основана на мировоззренческом диалектико-материалистическом
подходе к историческому процессу. Она представляет собой те¬
орию, согласно которой стадийное развитие общества происхо¬
дит в конечном счете на основе и под воздействием стадийного
же (ступенчатого) развития его производительных сил и произ¬
водства. По данной теории общественная формация - это обще¬
ство на той или иной стадии его развития, определяемой прежде
всего по соответствующему ей господствующему общественному
способу производства, который составляет основу и интегратив¬
ное ядро каждой из формаций и представляет собою диалекти¬
ческое единство определенной ступени (системы) развития про-6
изводителькых сил и обусловленного ею в конечном счете исто¬
рического типа производственных отношений.ТОФ была сформулирована К,Марксом лишь в самых общих
чертах, некоторые важные ее положения остались неразрабо¬
танными, часть других давно уже устарела, что объясняется
прежде всего и главным образом явно недостаточной развито¬
стью тогдашней исторической науки по сравнению с ее ныне¬
шним состоянием, равно как и недостаточностью тогдашних на¬
учных знаний вообще. Вместе с тем нельзя не признать, что
присущие ей диалектико-материалистический подход к понима¬
нию и объяснению глубинной основы исторического процесса и
основные методологические принципы и поныне сохраняют свое
значение.Развитие, углубление и совершенствование марксистской те¬
ории исторического процесса, в частности ее важнейшей состав¬
ной части -г- ТОФ, повторяем, во многом обусловливается: не¬
прерывно возрастающим уровнем научных знаний и накаплива¬
емым социально значимым опытом. Однако после кончины
К.Маркса никто, за исключением Ф.Энгельса, Г.В.Плеханова,
В.И.Ленина и некоторых других теоретиков-марксистов, внес¬
ших отдельные уточнения и дополнения в эту теорию, по су¬
ществу не занимался специально общим «подтягиванием» ее к
возрастающему уровню развития науки. Впрочем, это было и
весьма затруднительным делом без того, чем обладал
К.Маркс, - без сосредоточения в одном лице глубоких для сво¬
его времени знаний всемирной социально-экономической исто¬
рии, политической экономии и методологии теоретических
исследований. Последнее же все более затруднялось и затрудня¬
ется возрастающей узкой специализацией исследователей в
каждой из наук.В самом деле, марксистская историческая социология тесно
взаимосвязана с исторической и политэкономической науками.
Она, как отмечалось выше, основана на свойственных ей мето¬
дологических принципах, но в то же время историко-социологи¬
ческие исследования требуют и определенного уровня знаний
всемирной социально-экономической истории, а также владения
методологией политэкономической науки. Однако в условиях
узкой специализации в каждой из общественных наук, как пра¬
вило, не находится специалистов, которые совмещали бы в себе
соответствующие знания. По этой причине историческая социо¬
логия, как правило, выполняет роль некоего «подсобного про¬
мысла» для историков, экономистов и философов-обществоведов.
И потому она пребывает в довольно ущербном состоянии как у
нас, так и за рубежом.В отечественной науке дело осложняется еще и тем, что
ТОФ, как известно, была канонизирована в 30-х годах в ее ста¬
линской - крайне упрощенной, вульгаризированной и опошлен¬
ной трактовке, сводившей ее по существу к противоречивой в1-4 1867
мировоззренческом и методологическом отношениях пятичлен¬
ной схеме формаций. Это еще более затруднило разработку раз¬
личных проблем указанной теории, тем более что в головы
обществоведов исподволь, но настойчиво вдалбливалась мысль,
согласно которой монополия на обладание истиной в последней
инстанции принадлежала «великому корифею науки», «четвер¬
тому классику марксизма» И.В.Сталину. В условиях ав¬
торитарного сталинского режима то и другое породили боязнь
мыслить самостоятельно в данной области во избежание непри¬
ятных и даже трагических последствий. Глубоко укоренился до¬
гматический подход к высказываниям основоположников мар¬
ксизма по проблемам стадийного развития общества.Это выразилось прежде всего в недопонимании или даже не¬
понимании того важного обстоятельства, что ТОФ по ее наибо¬
лее глубокой сущности является теорией стадийного развития
общества в конечном счете на основе и под воздействием сту¬
пенчатого развития его производительных сил и производства,
что основу и интегративное ядро каждой из общественных фор¬
маций составляет свойственный именно ей общественный способ
производства, который представляет собою диалектическое един¬
ство определенной ступени развития производительных сил и
обусловленного ею исторического типа производственных отно¬
шений, и что, наконец, все без исключения общественные спо¬
собы производства должны определяться и различаться между
собой по единому общему основанию, по одним и тем же одно-
порядковым коренным качественным признакам и различиям со
стороны как формационных ступеней развития производитель¬
ных сил, так и исторических типов производственных отноше¬
ний.При догматическом подходе игнорируется и то обстоятель¬
ство, что в работах К.Маркса термин «формация» фигурирует
как многозначный, объединяющий, подобно русскому слову
«коса», разные понятия и употреблявшийся им* в частности, для
обозначения тех или иных разновидностей первобытной
общины2, для характеристики стадий развития общества в каче¬
стве первобытной, антагонистической и коммунистической [153,
т. 19, с. 419], а также для определения и различения основных
стадий развития общества по общественным способам производ¬
ства.Точно так же обстоит дело и с терминами «способ производ¬
ства» и «собственность». Первый из них употребляется в работах
К.Маркса в двух значениях - «технико-технологические» и
«общественные» способы производства; а второй* с одной сто¬
роны, - для обозначения имущественно-правовых отношений
собственности, а с другой- для определения господствующих
исторических типов собственности по их экономическому содер¬
жанию, т.е. по господствующим типам экономической реализа¬
ции отношений собственности на средства и условия пройзвод-8
ства в процессе производства и распределения. Вполне понятно,
что методологически недопустимо валить в одну кучу эти раз¬
ные понятия, разные значения терминов «формация», «спосбб
производства», «имущественно-правовые отношения собственно¬
сти» и «экономические типы отношений собственности».Догматический подход к высказываниям К.Маркса, о кото¬
рых идет речь, выражается и в игнорировании либо непонима¬
нии того обстоятельства, что его взгляды на проблему стадий¬
ного развития общества менялись в зависимости от различных
обстоятельств, и потому его высказывания по данной проблема¬
тике не могут быть сведены в единую методологически непроти¬
воречивую систему. Между тем в обществоведческой литературе
неоднократно предпринимались попытки как-то связать эти ме¬
тодологически разношерстные высказывания в некое однородно
единое целое, в результате чего получается лишь невероятная
методологическая мешанина.Подобная мешанина укоренилась и стала господствующей в
нашем обществознании именно вследствие длительного насаж¬
дения догматического подхода к соответствующим высказыва¬
ниям К.Маркса, игнорирования или незнания того, что домар-
ксовы и марксова концепции и схемы стадийной общественной
эволюции создавались еще на явно недостаточном уровне зна¬
ний всемирной социальной и социально-экономической истории,
когда докапиталистические стадии развития общества оставались
еще почти сплошным белым пятном в науке. И именно поэтому,
чтобы как-то заполнить это пятно, К.Маркс был вынужден при¬
бегать к чисто умозрительным построениям или же принимать
на веру в очищенном от идеалистических крайностей виде ста¬
дийные схемы некоторых своих предшественников - схемы, ко¬
торые были основаны на очень далеких от марксизма мировоз¬
зренческих и методологических принципах, но воспринимались
тоща как наиболее близкие к истине.А из этого опять-таки следует, что мера истинности мар¬
ксистской теории стадийного развития общества, адекватного
воспроизведения ею глубинных основ исторического процесса во
многом определяется уровнем наличных знаний социальной и
социально-экономической истории многих стран и народов и что
эта теория должна уточняться и обновляться по мере возраста¬
ния указанного уровня. Но господствующий в нашей обществен¬
ной науке и поныне догматический подход, о котором идет речь,
препятствует ее уточнению и обновлению применительно к со¬
временному уровню научных знаний.Значительное отставание нашей науки в творческой разра¬
ботке марксистской теории стадийного развития общества вслед¬
ствие длительного засилия начетничества и догматизма вызвало
в последнее десятилетие кризис в отечественном обществозна¬
нии, в осмыслении ближайших и более отдаленных перспектив
и путей развития общества и, как следствие этого, в подходах к9
решению практических задач сегодняшнего дня. И это неудиви¬
тельно,ибо , как совершенно справедливо подметил в свое времяВ.И.Ленин, «кто берется за частные вопросы без предваритель¬
ного решения общих, тот неминуемо будет на каждом шагу бес¬
сознательно для себя „натыкаться“ на эти общие вопросы» [142,
т. 15, с. 368].Марксистская теория стадийного развития общества состав¬
ляет одну из основ научного осмысления указанных «общих во¬
просов» в области понимания тенденций общественного разви¬
тия, характера его зигзашобразности и временных попятных
движений. Тот же факт, что она укоренилась у: нас с 30-х годов
в вульгаризированном и извращенном виде, в условиях пережи¬
ваемого обществом> в. последние годы кризиса :сделал ее,; как. и
марксизм вообще, удобной мишенью для вульгаризаторского и
проело вульгарного изничтожения и оплевывания. Вошло в моду
начисто отрицать еш научное значение, хотя подобный под¬
ход не основывается на исследованиях и не подкрепляетсяИМИ.".,'- -В то же время следуют трезвые признания того, что целый
ряд положений марксизма либо устарел и утратил силу в совре¬
менных условиях, либо оказался в значительной мере опошлен¬
ным и задогматизированным в результате их многолетней на¬
четнической вульгаризации Поэтому все более настойчиво, на¬
чинают звучать призывы к ученым-обществоведам безотлага¬
тельно заняться творческой разработкой этой теории, очище¬
нием ее от всякою рода догматических и вульгаризаторских на¬
слоений, от всего явно устарелого и приведением ее в соответ¬
ствие с современным уровнем научных знаний, превращением в
подлинно живую и непрестанно обновляемую теорию.Такая разработка необходима и потому, что ныне возникают
проблемы, связанные с необходимостью осмысления в рамках
ТОФ накопленного к настоящему времени социально значимого
опыта, - проблемы, которые даже и не могли возникать прежде
из-за отсутствия данного опыта; Так, процессы, происходящие в
различных сферах жизнедеятельности общества в последние
годы, например в Китае, наглядно^ свидетельствуют,, что .соци¬
ализм является вовсе не первой фазой коммунизма, как было
принято полагать до сих пор, а длительной переходной стадией
к нему, характеризующейся многоукладной экономикой,.-дли¬
тельной межформационной революцией, ох атывающей целую
историческую эпоху. В связи с этим возникает проблема пере¬
осмысления понятия «социализм» применительно к указанному
опыту и современному уровню научных знаний. Точно так же и
понятие «коммунизм» нуждается в переосмыслении с учетом
тенденций современного развития человеческого общества.Изложенное в данной книге представляет собою попытку на
основе многолетнего специального изучения ее автором ряда ма¬
лоисследованных либо неисследованных проблем ТОФ рассмот¬10
реть их соответственно современному уровню знаний, просле¬
дить, как' она создавалась ж развивалась, что в ней принадлежит
основоположникам марксизма и что было перенято ими от их'
предшественников, что в ней безнадежно устарело, что сохра¬
няет свое значение и поныне, как, по его мнению, должны ста¬
виться ныне некоторые вопросы о путях, тенденциях и законо¬
мерностях стадийного развития общества и т.д.Автор заинтересовался этими проблемами более 20 лет назад
в связи с обнаружением им в ходе его научно-исследовательской
деятельности того факта, что канонизированная в 30-х годах
сталинская трактовка ТОФ во многом расходится как с факти¬
ческим материалом, накопленным исторической наукой, так и с
основными методологическими положениями данной теории. С
тех пор им было опубликовано главным образом на материалах
истории стран Востока свыше 60 работ по-данной проблематике.
В условиях господства начетничества и догматизма они, вполне
понятно, выглядели явной ересью. Поэтому большинство их
оказывалось возможным публиковать, да и то с большими труд¬
ностями, лишь в востоковедных малотиражных изданиях, ми¬
зерными тиражами, часто с грифом «для обсуждения», вслед¬
ствие чего они оставались, по существу, неизвестными не только
широкому кругу читателей, но и многим специалистам-обще-
ствоведам.При написании данной книги ее автор ставил перед собой
двоякую задачу: во-первых, проследить остающуюся малоиз¬
вестной либо даже во многом неизвестной историю возникнове¬
ния, развития и углубления теории стадийной общественной
эволюции со времени возникновения ее в древности и, во-вто¬
рых, рассмотреть ряд проблем этой теории, возникающих в со¬
временной обстановке и на современном уровне знаний. Соот¬
ветственно этому книга состоит мз двух частей. В первой дан
очерк истории учений о стадийном развитии общества. Во вто¬
рой рассматриваются упоминавшиеся выше и некоторые другие
проблемы указанной теории. Показано, например, что научно
несостоятельным является деление сословно-классовой стадии
развития общества на рабовладельческую и феодальную
«формации». Кстати сказать, данному вопросу пришлось уде¬
лить в книге немалое внимание, поскольку именно догматичес¬
кое следование данному членению повлекло за собой стихийное
и неосознаваемое обществоведами появление в ТОФ двух раз¬
ных по своему смысловому значению систем одноименных и по¬
чти одноименных категорий, которые стали столь же неосо¬
знанно приниматься за единую целостную систему. Это превра¬
тило данную теорию по существу в своеобразное кривое зеркало
при отображении исторической действительности и тем самым
существенно снизило ее познавательный и методологический по¬
тенциал, способствовало низведению ее на уровень собрания
разноречивых постулатов.11
Автор отнюдь не претендует на установление истин в по¬
следней инстанции. Он будет считать свою задачу выполненной,
если книга послужит делу преодоления догматизма в отече¬
ственном обществознании, делу творческой разработки различ¬
ных проблем марксистской теории стадийного развития обще-
ЧАСТЬ ПЕРВАЯОЧЕРК ИСТОРИИ УЧЕНИЙ
О СТАДИЙНОМ РАЗВИТИИ ОБЩЕСТВАГЛАВА 1ДОМАРКСОВЫ КОНЦЕПЦИИСТАДИЙНОЙ ОБЩЕСТВЕННОЙ ЭВОЛЮЦИИОсновные направления современной мировой исторической
социологии — марксистское й апологетическое — имеют общего
предка в виде различных концепций умозрительной философии
истории, которая возникла еще в древности и получила особенно
широкое распространение в европейской общественной мысли в
XVIII — первой половине XIX в. Теснейшую связь марксист¬
ского направления в общественных науках с предшествующим
развитием знаний неоднократно подчеркивали и сами основопо¬
ложники марксизма. Так, Ф.Энгельс в одном из своих писем
К.Марксу отмечал: «Пока наши принципы... не будут выведены
логически и исторически из предшествующего мировоззрения и
предшествующей истории как их необходимое продолжение,
настоящей ясности в головах не будет и большинство будет
блуждать в потемках» [153, т. 27, с. 5]. Это в полной мере
относится и к марксистской исторической социологии, сердце-
вину которой составляет ТОФ. Последняя выросла не на пустом
месте, но является прямым и непосредственным продолжением
предшествующих философско-исторических концепций стадий¬
ном общественной эволюции. Изучение последних позволяет
создать более глубокое и полное представление о ней, выяснить,
чем именно был обязан им Маркс и что нового внес он в
разработку теории стадийного развития общества.Возникновение и развитие этой теории было связано, с
одной стороны, с развитием общественной практики и потреб¬
ностью в ее осмыслении, а с другой—с развитием научных
знаний вообще, в особенности же исторической науки и
политической экономии. Указанная теория имела и имеет дело с
неповторимым по многообразию своей конкретики историческим
процессом развития человеческого общества, она ставила и
ставит своей задачей за этим громадным внешним много¬
образием обнаружить средствами логики и абстрагирования
единство данного процесса, его основу и выявить его самые
общие закономерности. Вполне понятно, что это достижимо13
лишь по мере развития научных знаний и общественно
значимой практики. Поэтому указанная теория по необ¬
ходимости должна была пройти очень долгий, сложный и
трудный путь, прежде чем приблизиться к указанной цели. Ее
становление и развитие совершалось исторически вместе с
развитием всего знания — от живого непосредственного со¬
зерцания окружающей человека действительности, от фиксации
того, что лежит на поверхности явлений, от эмпирического
мышления, от наблюдений на локально-региональном (ойку-
меническом) уровне и неправомерного обобщения их в качестве
глобальных ко все большему проникновению в сущности и
закономерности, скрытые за поверхностью явлений, к обоб¬
щению наблюдений на глобальном материале на основе раз¬
вития абстрактно-логического мышления. Этот процесс про¬
исходил при противоборстве материалистического мировоззрения
с идеалистическим, при развитии материалистического миро¬
воззрения от наивно-созерцательного к материалистическому
пониманию истории, включающему политэкономический подход
к ней и строжайшее следование методологическому принципу
отдельного—особенного—общего при обобщениях глобального
порядка.В период древности и средневековья возникновению и рас¬
пространению идеи прогрессивного и закономерного обществен¬
ного развития препятствовали неразвитость тогдашней науки,
господство теологических представлений о природе и обществе,
малоподвижность существующих социально-экономических
отношений. В течение длительного времени история представ¬
лялась большинству тогдашних авторов хаосом случайностей, из
которых можно извлечь лишь те или иные моральные поучения.
В древности многим «золотой век» человеческого общества ви¬
делся не в грядущем, а в идеализированном далеком прошлом,
когда, мол, люди еще жили счастливо, не знали неравенства,
притеснений и несправедливостей. По представлениям древних
греков, отраженным в произведении Гесиода «Труды и дни»
(VIII—-VII вв. до Н.Э.), за «золотым веком» следовали «сереб¬
ряный», «медный» — героический и современный ему жестокий
«железный» век. Согласно идее, возникшей в раннем буддизме в
Индии, «золотой век» предшествовал появлению имуществен¬
ного неравенства и государственной власти. В Китае Конфуцию
(551—479 гг. до н.э.) приписывается идея о существовании в
далеком прошлом некоего счастливого патриархального общест¬
ва «великого единения», которое изображалось затем в течение
многих веков в качестве недосягаемого идеала социальной
жизни.Древние мыслители в силу неразвитости тогдашней науки и
абстрактного мышления обычно принимали за сущность то, что
лежит на поверхности явлений, и потому не делали различий
между обществом и государством либо считали государство
основой и первопричиной общественного развития. Поэтому же
многие из них, в частности Демокрит (460—370 гг. до н.э.),
Платон (427—347 гг. до н.э.) и Аристотель (384—322 гг. до н.э.)
в Греции, Шан Ян (390—338 гг. до н.э.) и Хань Фэй
(288—233 гг. до н.э.) в Китае, Каутилья (IV в. до н.э.) в Индии
и др., придавали большое значение изучению государства и его
различных форм, а также проблем создания сильного, устой¬
чивого государства, способного в наибольшей мере обеспечить
благосостояние и процветание общества. Подобное благо¬
состояние и процветание понималось, естественно, по-разному,
в зависимости от классовой и политической позиции того или
иного мыслителя.Так, Аристотелем и его учениками была сделана попытка
классифицировать различные формы государственного (полис¬
ного) устройства, существовавшие в древней Греции, с целью
определить лучшие из них. Видимо, на почве таких попыток
возникли идеи о закономерном циклическом круговороте в
развитии форм политического устройства общества, исклю¬
чавшие, однако, исторический прогресс и объяснявшие самую
цикличность этого развития божественным предопределением.
Согласно концепции, выдвинутой греческим историком Поли¬
бием (204—122 гг. до н.э.), каждый цикл-кругооборот включал в
себя последовательное чередование монархии, тирании,
господства аристократии и, наконец, охлократию (господство
черни). Такая идея вполне закономерно появилась именно в
древней Греции, где можно было наблюдать сосуществование
разнообразных политических форм, довольно частую смену их и
даже в ряде случаев известную повторяемость одних и тех же
ф<эрм при этой смене.В древнем же Китае, ще развитие государственно-правовых
форм протекало иначе, исторический процесс рассматривается
как повторение династических циклов, каждый из которых про¬
должался, пока данная династия следовала «воле Неба», и за¬
канчивался ее гибелью, когда она нарушала «волю Неба» и
потому утрачивала «небесный мандат» на управление страной.В эпоху древности впервые зародилась чисто умозрительная
идея, согласно которой созданию государства предшествовало
естественное право, характеризовавшееся отсутствием частной
собственности и государственной власти, а государство возникло
в результате «общественного договора» между людьми в связи с
необходимостью поддержания общественного порядка, охраны
жизни и имущества граждан. Подобные идеи высказывались, в
частности, Протагором (481—411 гг. до н.э.) и Эпикуром
(341—270 гг. до н.э.) в древней Греции, Лукрецием Каром
(99—55 гг. до н.э.) в античном Риме, Мо Ди (479—381 гг. до
н.э.) в Китае и некоторыми другими древними мыслителями. А
некоторые древние философы, в частности Декеарх Мессенский
(IV в. до н.э.) в Греции и Лукреций Кар, выдвигали столь же15
умозрительную идею о том, что человеческое общество в своем
развитии последовательно проходит три стадии: охотничесхо-
собирательскую, пастушескую и земледельческую. Этот первый
проблеск материалистического понимания истории возник,
видимо, в результате созерцательного сопоставления жизни не¬
которых народов тогдашней средиземноморской ойкумены, при¬
чем занятие основной массы населения скотоводством либо зем¬
леделием воспринималось в качестве различных стадий развития
общества, хотя в действительности то и другое, занятия по¬
явились более или менее одновременно, в порядке естествен¬
ногеографического разделения труда.В период раннего средневековья в Западной Европе
утвердилось полное господство религиозной идеологии, при
котором проблески научной мысли подвергались гонениям.
Церковники усиленно насаждали и проповедовали идеи о том,
что природа и человек созданы богом и что развитие челове¬
ческого общества всецело определяется божьим промыслом.
Тоща же получила широкое распространение разработанная
Августином (354—г430) концепция, согласно которой истори¬
ческий процесс развития человеческого общества со времени
сотворения богом Адама и до грядущего «страшного суда» по
аналогии с сотворением мира богом в течение шести дней де¬
лится на шесть периодов. Позднее получила распространение
также идея о том, что основу исторического процесса составляет
последовательное чередование четырех великих империй:
Ассиро-Вавилонской, Мидяно-Персидской, Греко-Македонской и
Римской (считалось, что последняя продолжала существовать и
в средние века в лице Священной Римской империи германской
нации), В странах же Востока в то время продолжали гос¬
подствовать идеи, возникшие там еще в период древности.К началу и в период позднего средневековья прогрессивные
мыслители стали все больше освобождаться от пут религиозной
идеологии. Материалистические воззрения в отношении челове¬
ческого общества, окутанные все же пеленой идеалистических и
теологических представлений, развивал арабский ученый Ибн-
Хальдун (1332—1406) в своей работе «О природе общественной
жизни людей». Мир он рассматривал как нечто единое и це¬
лостное, в котором все взаимосвязано, взаимообусловлено и
находится в постоянных изменениях, а человеческое обще¬
ство - как особую составную часть природы. Отвергая по су¬
ществу теологический взгляд на природу и общество, он писал:
«Наблюдая этот мир, мы видим, что все явления в нем под¬
чинены порядку, закону, происходят по определенным при¬
чинам, связаны между собой и превращаются друг в друга» [76,
с. 268] . Различия в жизни, быте, психическом складе, характере
и обычаях тех или иных племен и народов он объяснял
различиями в природных, главным образом климатических,
условиях их существования; основу социальных явлений он16
видел в материальной жизни людей, в их хозяйственной
деятельности. Ибн-Хальдун высказал целый ряд догадок о труде
как основе общественного богатства, о производстве избыточною
продукта как основе общественною прогресса, о возникновении
государственной власти из потребностей материальной жизни
людей и т.д. Ему же принадлежит мысль о циклическом раз¬
витии государственности у кочевников, обусловленном, по ею
мнению, тем, что каждая из кочевнических правящих династий
через несколько поколений приходит в упадок из-за изнежен¬
ности и расточительства правителей.Постепенное освобождение общественной мысли от пут
религиозной идеологии, как известно, началось в период
позднею средневековья в ряде стран Западной Европы. Оно
было связано с возникновением материальных предпосылок для
зарождения и становления капитализма и являлось составной
частью тою сложною и разностороннею переворота в обще¬
ственном сознании, которым сопровождался переход к гос¬
подству капиталистических отношений в некоторых западно¬
европейских странах. Потребности развития раннекапиталисти¬
ческих форм производства дали толчок развитию точных и
естественных наук, пробудился интерес и к социологическим
идеям некоторых античных авторов, а вместе с тем стали
возрождаться и рационалистические взгляды на общество, го¬
сударство и их развитие.Все это проявилось прежде всею в Италии, где; в середине
XV в под лозунгами возврата к гуманистическим идеалам ан¬
тичности началось формирование раннебуржуазных идей, полу¬
чившее общее название Возрождения. Отвергая теологические
представления об обществе, итальянский мыслитель Н.Макиа-
велли (1469—-1524) в своих сочинениях исходил из признания
тою, что в истории действуют объективные закономерности,
независимые от воли людей и богов. Он также развивал сходную
с идеей Полибия концепцию о циклическом развитии форм
политической организации общества.Рационализм нашел свое выражение и в создании утопии о
справедливом устройстве общества, свободном от частной соб¬
ственности, государственной власти, имущественного и со¬
циального неравенства и угнетения. Такие идеи были развиты
Т.Мором (1478—1535) и Т.Кампанеллой (1568—1639). А их со¬
временник французский мыслитель Ж.Боден (1530—1595) раз¬
вил идею о громадном значении природной среды в формирова¬
нии общества.Рационалистические взгляды на проблемы развития обще¬
ства и государства стали получать все более широкое распро¬
странение в эпоху первых буржуазных революций в Западной
Европе. Так, голландский правовед Г.Гроций (1583—1645) в
своем сочинении «О праве войны и мира» (1625) возродил и
развил выдвигавшуюся некоторыми древними авторами идею о2-18617
том, что государство возникло на основе общественного договора
между людьми в силу заложенного в них природой стремления
жить в разумно организованном обществе. Вслед за ним англий¬
ский философ Т.Гоббс (1588—1679) в 1651г. во время
буржуазной революции в Англии опубликовал книгу «Левиафан
или материя, теория и власть государства церковного и
гражданского», в которой представлял государство в образе
библейского великана Левиафана. Соответственно господ¬
ствовавшим тогда в западноевропейской науке механистическим
воззрениям на мир, он утверждал, что государство является
«искусственным составным телом», которое возникло в резуль¬
тате общественного договора с целью положить конец сущест¬
вовавшей до того разобщенности между людьми, доходившей до
«войны всех против всех», оно призвано поддерживать мир и
безопасность граждан. Последние, по мнению философа, явля¬
ются лишь частицами этого огромного «искусственного тела»1 и
обязаны подчиняться его воле, а оно, в свою очередь, обязано
прежде всего заботиться о благе народа. Он проповедовал идею
исторического прогресса общества и подчеркивал, что большую
роль в осуществлении этого прогресса играют различные науки,
искусства в широком смысле слова и развитие техники.Достоверную концепцию происхождения государства разви¬
вали в своих произведениях также немецкий правоведС.Пуфендорф (1632—1694) и английский философ ДЛокк
(1632—1704), Последний утверждал; что государственная власть
обязана охранять такие «естественные права» людей, как их
личную свободу и частную собственность, а если она не
выполняет этих обязанностей, то народ вправе свергнуть ее и
создать новое правительство.Однако рационалистическо-умозрительный подход к истории
в течение длительного времени продолжал оставаться связанным
так или иначе с теологическими представлениями. Отчасти в
силу еще недостаточной развитости научных знаний, отчасти в
связд с господством религиозной идеологии продолжало домини¬
ровать представление, что мир был создан богом. Широкое рас¬
пространение получила идея о том, что бог дал миру лишь
«первый толчок». Церковными идеологами, которые уже не
могли не считаться с результатами научных наблюдений и
открытий, эта идея трактовалась в том смысле, что, дав «первый
толчок» своему творению, бог тем самым предопределил все его
дальнейшее развитие согласно своему «промыслу». Такая
трактовка указанной идеи содержалась, в частности, в книге
епископа Ж.Б.Боссюэ (1627—1704) «Рассуждения о всеобщей
истории» (1681), в которой последняя представлялась в
конечном счете осуществлением божественных предначертаний
(будучи сведенной, в сущности, к истории христианской циви¬
лизации). Рассмотрение ее началось со «священной истории»
иудейского народа, затем излагались события древнегреческой и18
древнеримской истории и, наконец, события западноевропейской
средневековой истории до правления Карла Великого. Подобный
прием сведения всемирной истории к истории некоторых наро¬
дов Западной Европы (европоцентризм) получил затем широкое
распространение в исторической социологии.Что же касается рационалистов-ученых, то они, используя
идею «первого толчка» в качестве защиты от нападок церков¬
ников, все более склонялись к выводу, что развитие мироздания,
в том числе и человеческого общества, после этого «толчка»
совершалось уже по своим собственным закономерностям,
которые могут быть познаны наукой. Этому способствовали
дальнейшее развитие естественных и точных наук, особенно
астрономии и механики, подъем гуманистическои мысли в
периоды Возрождения и Просвещения. Появлялись новые раци¬
оналистические концепции общественного развития, которые
стали несомненным шагом вперед в преодолении взгляда на
исторический процесс как на осуществление божественных пред¬
начертаний, но еще во многом был||) связаны с пред¬
шествующими историческими концепциями. Так, в последней
четверти XVII в. немецким историком Х.Келлером (Цел-
лариусом) (1634—-1706), взамен ранее принятого деления
истории на четыре периода по времени существования четырех
великих империй, было введено в историческую науку деление
западноевропейской истории на эпохи древности, средневековья
и нового времени по грубо приблизительной величине удаления
во времени тех или иных событий от описывающего их
историка. Остановимся на этой концепции несколько более
подробно, поскольку она, во-первых, послужила в дальнейшем
одним из рационалистических оснований при выведении неко¬
торыми мыслителями стадий общественной эволюции и, во-
вторых, несмотря на всю условность и относительность, прочно
вошла в несколько измененном виде в буржуазную истори¬
ческую науку, а затем была унаследована и марксистской исто¬
рической наукой как несомненно полезная.Согласно келлеровскому делению, древняя история включает
в себя эпоху от первых исторических известий до фактического
раздела Римской империи на Западную и Восточную в 324 г.
н.э., т.е. до начала крушения греко-римской культуры и
цивилизации. Эта же дата является у Келлера хронологическим
рубежом между древней и средневековой историей, а рубеж
между средневековой и новой историей был приурочен им к
падению Византии (Восточной Римской империи) под ударами
турок в 1453 г. Впоследствии в буржуазной науке граница
между древностью и средневековьем; была передвинута на 150
лет ближе к новому времени и приурочена к падению Западной
Римской империи в 476 г. Это событие стало считаться актом
крушения античной цивилизации и культуры и началом
господства романо-германской католической цивилизации и2-2 18619
культуры в Западной Европе. А за рубеж между средневековой
и новой историей было принято открытие Америки Колумбом в
1492 г., как событие более важное по своим последствиям для
Западной Европы, чем падение Византии. Гораздо позднее в
западноевропейской исторической науке появился термин
«современная» (т.е. новейшая) история (modern history; histoire
contemporain), которым обычно обозначали самый последний
период новой истории, охватывавший ряд десятилетий до
момента рассмотрения его тем или иным автором.Келлеровское деление было, в сущности, делением по наи¬
более бросавшейся тогда в глаза особенности западноевро¬
пейской исторической действительности—по сменявшим одна
другую в качестве господствующих цивилизаций: античной
(греко-римской), христианской католической и буржуазной, или
гуманистической по тощашним представлениям. В это трех¬
членное деление западноевропейской истории на древнюю,
средневековую и новую различные ученые вкладывали и иное
содержание. Так, ф^пологи трактовали эпоху нового времени
как период возврата к чистой латыни, испорченной и
замутненной в средние века; гуманисты - как эпоху возврата к
гуманистическим идеалам античности после духовного застоя и
прозябания в мрачный период средневековья. А некоторые
ученые сравнивали эти три эпохи с детством, юностью и
зрелостью индивидуального человека. Кстати сказать, последнее
отразилось и в названии средневековья в некоторых западно¬
европейских языках «средним возрастом» (moyen age, mittelalte;
middle ages) - названии, являвшемся , буквальным переводом
придуманного тогда же историками латинского наименования
средневековой эпохи - medium aevem. Все. эти трактовки, в
сущности, еще не выходили за рамки циклических пред¬
ставлений о развитии общества. Лишь впоследствии в трех¬
членное деление западноевропейской истории ученые стали
вкладывать иное содержание и идею прогрессивного развития
общества, а самому этому делению был придан глобальный
характер, что сделало его европоцентристским.Более широкой по сравнению с трехчленным делением за¬
падноевропейской истории, глобальной по своей сущности была
концепция циклического развития цивилизаций, изложенная
итальянским ученым Д.Вико (1668—1744) в его сочинении
«Основания новой науки об общей природе наций» (1723), хотя
она и основывалась лишь на материале истории Западной
Европы (главным образом — истории античной цивилизации) .
Согласно этой концепции каждая цивилизация совершает в
своем развитии цикл-круговорот, состоящий из божественной
(догосударственной), героической (господство аристократии) и
демократической (республика или конституционная монархия)
эпох и заканчивающийся ее разрушением. Однако, отмечал
Д.Вико, этот цикл может и не быть простым повторением20
пройденного, но включать в себя и какие-то новые моменты. Его
книга, написанная тяжелым, труднодоступным языком и потому
неудобочитаемая, в течение длительного времени оставалась
незамеченной. Ее стали внимательно изучать лишь в XIX в. в
связи с интересом к исторической социологии и с появлением
новых концепций развития цивилизаций.В отличие от теорий циклического развития, основу социо¬
логической концепции Ш.Монтескье (1689—1755) составляла
идея прогрессивного и закономерного развития общества, из¬
ложенная в его книге «О духе законов» (1748), которая сразу же
получила широкую известность. Ш.Монтескье утверждал, что
бог является только первопричиной, создателем вселенной и что
после акта божественного творения природа и общество стали
развиваться уже по собственным законам. Развитие общества,
писал он, обусловливается главным образом влиянием гео¬
графических условий, прежде всего климата, на жизнь и
духовную деятельность людей. Именно географическая среда
формирует психический склад людей, в том числе и правителей,
и тем самым через их умственную деятельность определяет в
конечном счете формы государственной власти и законы того
или иного государства: жаркий климат порождает деспотию,
умеренный — более мягкие формы правления и более умерен¬
ные законы. Ш.Мрнтескье различал в историческом процессе
развития общества лишь два периода - период догосударствен-
ный, естественного права, закончившийся «общественным
договором» об учреждении государственной власти в целях
охраны жизни и имущества людей, и период господства
государственности. Хотя он полагал, что не существует предела
прогрессу человеческого разума, однако, по его мнению,
исторический прогресс общества отнюдь не безграничен. Наи¬
более совершенным образцом государственного устройства он
считал конституционную монархию типа существовавшего в то
время в Англии.Нельзя не отметить, что с именем Ш.Монтескье связано
введение в науку понятия «феодализм». Оно ведет свое про¬
исхождение от понятий «феодальные законы» и «феодальное
право», которые впервые были пущены в ход им в двух за¬
ключительных главах («книгах») его главного труда «О духе
законов»: «Теория феодальных законов франков в их отношении
к установлению монархии» и «Теория феодального права фран¬
ков в его отношении к изменениям в их монархии». Феодаль¬
ными он называл законы и право, регулирующие систему платы
участками земли («феодами») за исполнение военной службы.
Он вел происхождение этой системы от порядков, которые
имели место у древних германцев во времена Юлия Цезаря и
Корнелия Тацита, когда там «были вассалы, но не было феодов»
[156а, с. 658], т.е. когда платой за участие в военных походах
была часть общей награбленной добычи. В указанных главах2-3 18621
прослеживается, как на территории Галлии после захвата ее
франками в V в. узаконивалась плата за военную службу участ¬
ками земли - феодами, и показано, что пользование последними
было сначала временным и предоставлялось королями в цен¬
трализованном порядке, затем стало пожизненным и, наконец,
наследственным, связанным с иерархией вассально-сюзеренных
отношений и повлекшим за собой политическую раздроблен¬
ность страны.Как видно, в такой постановке вопроса еще не могла содер¬
жаться идея о феодализме как об определенной стадии обще¬
ственной эволюции, тем более что во время создания книги «О
духе законов» в европейской науке еще не высказывались мысли
о поступательном стадийном развитии общества, а сам Ш.Мон¬
тескье, как уже отмечалось, различал в истории общества лишь
догосударственную и государственную стадии развития. Правда,
уже в то время стало получать все более широкое распро¬
странение келлеровское членение западноевропейской истории
на эпохи древности, средневековой и нового времени. Однако
указанные эпохи были вычленены не в качестве поступательных
стадий развития общества, а (как это видно и из их названий)
лишь по грубо приблизительной величине удаления во времени
от рассматривающего их субъекта.Концепция Ш.Монтескье ознаменовала собою в западноевро¬
пейской науке переход от господства теологического понимания
истории к господству ее рационалистического понимания, при
котором многие явления общественной жизни объяснялись
вполне материальными причинами. Однако при этом определя¬
ющая роль в развитии общества отводилась человеческому
разуму, сознанию, а существующие общественные пороки объ¬
яснялись лишь невежеством людей и их заблуждениями.
Виднейшими представителями идеалистического понимания ис¬
тории были в XVIII в., кроме Ш.Монтескье, выдающиеся фран¬
цузские просветители Ф.М.Вольтер (1694—1778), Ж.Ж.Руссо
(1712—1778), Г.Б.Мабли (1709—1785), Д.Дидро (1713—1780),
К.А.Гельвеций (1715—1771), П.А.Гольбах (1723—1789), немец¬
кие мыслители И.Кант (1724—1803), И.Г.Гердер (1744—1803),
швейцарский просветитель И.Изелин (1728—1802) и др.В своих историко-социологических построениях они, как
правило, брали за отправной пункт некоего «естественного че¬
ловека», еще не обремененного грузом исторических наслоений,
которые прививаются изменяющимися условиями жизни, воспи¬
танием, религией и т.д. Некоторые из них, вслед за Ш.Мон¬
тескье, сводили исторический процесс к догосударственной эпохе
первобытных отношений и «естественного права» и эпохе гос¬
подства государственности.В 50—60-х годах XVIII в. были выдвинуты две различные
идеалистические концепции трехстадийного развития общества.
Согласно одной из них, принадлежащей И.Изелину, человече¬22
ство в своем развитии проходит последовательно стадии:
1) господства чувств и первобытной простоты (на ней, по его
мнению, застряли народы Востока); 2) преобладания фантазии
над чувствами и смягчения нравов под воздействием разума и
воспитания, что будто бы было характерно для древних греков и
римлян; 3) господства разума над чувствами и фантазией, что
становится характерным для западноевропейских народов после
тысячелетнего господства средневековой тьмы.Другая концепция, выдвинутая Ж.-Ж.Руссо, изображала ис¬
торию общества по аналогии с развитием индивидуального че¬
ловеческого организма как прохождение от стадии безмятежного
и счастливого «золотого века» детства человечества, коща люди
жили в «естественном состоянии» и в условиях «естественного
права», через стадию юности к стадии старости, одряхления и
упадка человеческого рода в условиях цивилизации. Задачу
обществоведов он усматривал в том, чтобы найти рецепты без¬
болезненного «старения» общества.Он же в своем трактате «О причинах неравенства», ссылаясь
на ДЛокка, развил концепцию, согласно которой возникновение
государства и права было вызвано появлением частной соб¬
ственности на средства производства и связанного с нею имуще¬
ственного и социального неравенства. «Первый, — писал он, —
кто напал на мысль, огородив участок земли, сказать: „это
мое“, и нашел достаточно простодушных, чтобы этому поверить,
был истинным основателем гражданского общества. От скольких
преступлений, войн и убийств, от скольких бедствий и ужасов
избавил бы род человеческий тот, кто, выдернув колья и
засыпав ров, крикнул бы своим ближним: „Не слушайте этого
обманщика, вы погибли, если способны забыть, что плоды зем¬
ные принадлежат всем, а земля никому!“» [191, с. 68].
«Политическое тело» -— государство, утверждал Ж.-Ж.Руссо,
являлось не более чем хитроумным изобретением богатых, кото¬
рые обманом навязали его бедным и эксплуатируемым, чтобы
уберечь свои богатства от покушения с их стороны и держать их
под своим постоянным контролем (см. [191, с. 85—87]).Эта концепция, имевшая в то время некоторое политически
положительное значение, поскольку из нее вытекало, что народ
вправе изменить «общественный договор» в свою пользу, не
основывалась на исследовании конкретно-исторического матери¬
ала, носила чисто умозрительный характер и, по словам ее ав¬
тора, была не более чем гипотезой [191, с. 27]. Тем не менее
она вскоре же получила широкое распространение и стала при¬
ниматься многими за аксиому, а впоследствии в качестве тако¬
вой в несколько измененном виде была унаследована марксист¬
ским мировоззрением. Однако, как установлено наукой в тече¬
ние последних десятилетий, исторически первые государства,
возникавшие спонтанно, без воздействия со стороны уже суще¬
ствовавших государств, зарождались, как правило, не в резуль¬2-4 18623
тате раскола общества на социальные классы, а в силу потреб¬
ностей в территориальной организации населения и территори¬
ального управления им после перехода от собирательства и
охоты к постоянному занятию земледелием и скотоводством. И
возникали они еще до появления классов как сословные и толь¬
ко потом превращались в сословно-классовые.Чисто умозрительными и не основанными на анализе кон¬
кретного исторического материала были и концепции Изелина и
Руссо относительно стадийного развития общества. В противопо¬
ложность им книга немецкого просветителя И.Гердера «Идеи к
философии истории человеческого общества», впервые опубли¬
кованная несколькими выпусками в 1784—1791 гг., была по¬
пыткой осмыслить имевшийся тоща в науке нередко очень
скудный и к тому же далеко не всеща достоверный материал
истории многих стран и народов с глубокой древности до XIV в.
В ней развивалась идея, согласно которой прогресс представляет
собой движение человечества по пути к достижению гуманности
в отношениях между людьми и между народами. Однако про¬
блема стадийности не нашла в ней должного освещения, по¬
скольку ее автор придерживался взглядов на историю миро¬
здания и человеческого общества как на процесс постепенного
развития.Другие просветители точно так же глубоко верили в силу
разума и воспитания и связывали с последними дальнейший
прогресс общества, наступление в будущем эпохи социальной
гармонии, мира и содружества народов.В своих социологических концепциях просветители, как и
циклисты, сосредоточивали главное внимание на политических
формах общества, в которых они ошибочно усматривали то
сущностно общее, что составляет основу исторического процесса.
Они старались систематизировать данные, относящиеся к этим
формам, определить порядок чередования последних и выяс¬
нить, чем именно обусловливается смена их. Они были еще
очень далеки от понимания того, что объективные закономерно¬
сти общественного развития определяются не столько теми или
иными формами политической организации общества и не разу¬
мом и сознанием, сколько развитием материальных производи¬
тельных сил и производственных отношений, обусловливающих
ту или иную социально-экономическую структуру общества и
характер надстроек.Проблемы социально-экономической структуры общества,
закономерностей функционирования и развития общественной
экономики стали предметом внимания ученых в результате воз¬
никновения политической экономии, зародившейся в связи с не¬
обходимостью осмысления все более развивающихся капитали¬
стических отношений в странах Западной Европы. Изучение
этих проблем привело некоторых ученых к выводу, что указан¬
ные проблемы занимают важное место в исторической социоло-24
ши и что последняя тесно связана с политэкономической на¬
укой.Первым, кто так или иначе стал связывать историческую со¬
циологию с политэкономической наукой, был выдающийся
французский ученый-физиократ А.Тюрш (1727—1781). Будучи
энциклопедически образованным, он в своих произведениях вы¬
ступал как социолог, экономист и теоретик по вопросам истории
культуры. Тюрш рассматривал человеческое общество как осо¬
бую часть природы, развивающуюся в соответствии со специфи¬
ческими закономерностями. Свою историко-социологическую
концепцию он изложил в работах «Последовательные успехи че¬
ловеческого разума» (1750) и «Рассуждение о всеобщей исто¬
рии», а политэкономическне взгляды — главным образом в
«Размышлении о создании и распределении богатств» (1766).
Задачу социологии он видел в том, чтобы проследить и осмыс¬
лить процесс развития общества в самых различных аспектах.
«Всемирная история, - писал он, — обнимает рассмотрение по¬
следовательных успехов человеческого рода и подробное изуче¬
ние вызвавших его причин. Сюда относятся: первые шаги лю¬
дей, образование и смешение наций; происхождение правителей
и их перевороты; прогресс языков, успехи физики, морали, нра¬
вов, наук и искусств; революции, благодаря которым сменялись
одна за другой империи, нации, религии, между тем как чело¬
веческий род оставался всегда неизменным в своих потрясениях,
как морская вода во время бури, и всегда шествовал к своему
совершенствованию. Она должна „вскрыть влияние общих и не¬
обходимых причин, влияния частных дричин и свободных по¬
ступков людей и отношение всего этого к организации самого
человека; она должна показать причины и механизм моральных
причин на их следствия, — вот то, что является историей в гла¬
зах философа» [234, с. 78]. А.Р.Тюрго, как и просветители, был
сторонником идеи общественного прогресса, но, в отличие от
многих из них, не разделял взгляды о решающем влиянии
естественногеографических условий на развитие общества.
Подобные заключения, считал он, «по меньшей мере поспешны
и во всяком случае весьма преувеличены» [234, с. 109].Следуя взглядам просветителей на развитие разума, науки,
культуры и просвещения как на движущие силы прогресса
общества, Тюрш вместе с тем усматривал основу последнего в
развитии материального общественного производства. «Пытаясь
привести в стройный систематический порядок ту бесформенную
массу анекдотов, порой забавных, а порой печальных, из кото¬
рых состояло тогда три четверти знания о прошлом человече¬
ства» [178, с. 127], он обратился к выдвигавшейся еще в эпоху
античности идее о трех стадиях развития общества: охотни-
ческо-собирательской, скотоводческой и земледельческой. Воз¬
рождению ее им из длительного забвения несомненно способ¬
ствовало близкое знакомство европейцев с жизнью американ¬25
ских индейцев после открытия Америки Колумбом, находившее
широкое отражение в западноевропейской литературе того вре¬
мени (об этом см. [277] ) , а также их знакомство с жизнью ско-
товодов-кочевников Азии и Северной Африки. Оно убеждало,
что охота и собирательство действительно характеризуют повсе¬
местно первую стадию общественной эволюции; скотоводство же
представлялось при этом неким промежуточным звеном между
охотническо-собирательским и земледельческим образами жиз¬
ни, характеризующим вторую стадию развития общества.Возрождая традицию выделения трех стадий развития обще¬
ства, А.Р.Тюрго указывал, что им в качестве ступеней обще¬
ственного прогресса соответствуют эпоха дикости, варварства и
цивилизации. Исходя главным образом из чисто умозрительных
логических построений, он гораздо более подробно, чем обра¬
щавшиеся к этим идеям античные авторы, охарактеризовал ука¬
занные стадии — ступени прогрессивного развития общества.
Каждой из них, писал он, свойственны свои формы и масштабы
социальной организации, обусловливаемые господствующими
способами добывания средств существования. Охотники-собира-
тели, соответственно способу добывания ими средств существо¬
вания, жили мелкими дикими бродячими племенами, рассеян¬
ными там и тут на обширных пространствах. Им были еще не¬
ведомы частная собственность и государственная власть.
«Пастушеские народы, имея более обильные и более обеспечен¬
ные средства существования, были более многочисленны...
Стада не доставляют их обладателям затруднения, которые
знают охотники, и они прокармливают гораздо больше людей,
чем это нужно для ухода за ними» [234, с. 81]. На этой основе
у пастушеских народов появляется частная собственность, рабы
и примитивная государственность Ведя кочевой образ жизни,
пастушеские народы склонны к завоеваниям, однако созданные
ими государства непрочны. «Земледелие делает жителей более
оседлыми; оно прокармливает количество людей гораздо боль¬
шее, чем требуется для возделывания земли, и потому налагает
на остающихся праздными необходимость сделаться для земле¬
дельцев более полезными либо опасными. Отсюда города, тор¬
говля, ремесла, утилитарные и изящные искусства. Отсюда же
разделение профессий, различие в воспитании, гораздо большее
неравенство в условиях существования» [234, с. 53-—54]. На
земледельческой стадии укрепляется частная, в том числе круп¬
ная частная, собственность; государственная власть становится
устойчивой и многообразной по своим политическим формам,
создается система крупных и мелких государственных образова¬
ний; рабство (главным образом на основе порабощения плен¬
ных) становится: широко распространенным явлением.Судя по всему, А.Р.Тюрго, как и другие физиократы, не
разделял концепцию о «договорном» происхождении государ¬
ственной власти и считал, что последняя возникла отнюдь не по26
добровольному соглашению, а спонтанно, в силу закономерной
необходимости, вызванной материальными интересами обще¬
ства, его потребностями.Переход от одной к другой, более прогрессивной стадии
общественной эволюции, по мнению А.Р.Тюрш, обусловлива¬
ется факторами материального порядка и имеет закономерный
характер. Так, переход от охоты и собирательства к пастушес¬
кому образу жизни происходит потому, что «некоторые живот¬
ные, как быки, бараны, лошади, позволяют себя приручать, и
люди, находят более внгодешм. соеджаатъ та в стада, -чем. ттатъет
за животными дикоблуждающими» [234, с. 81]. Этот переход
совершается всюду, где имеются животные, поддающиеся при-
рученшо, а охотническо-собирательские племена сохраняются
лишь таму где такие животные отсутствуют. «Пастушеские на¬
роды, находившиеся в плодородных странах, без сомнения, пер¬
выми пришли к земледельческому состоянию. Наоборот, пле¬
мена, промышлявшие охотой, лишенные помощи животных для
удобрения полей и для облегчения работы, не могли так скоро
перейти к земледелию» [234, с. 84].А.Р.Тюрго подметил, что различные общества развиваются
неравномерно и потому переходят от одной к другой стадии не¬
одновременно. В своей работе «Последовательные успехи чело¬
веческого разума» он писал: «Слабый свет начинает прорезать
густой мрак, покрывающий все нации, и распространяется все
далее и далее. Жители Халдеи, более близкие к источнику
изначальных преданий египтяне и китайцы оказываются впе¬
реди всех остальных народов. Другие следуют за ними поодаль,
одни успехи приводят к новым успехам. Неравенство между на¬
циями увеличивается: здесь искусства начинают зарождаться;
там они идут большими шагами к своему совершенству; в дру¬
гих местах изначальный мрак еще не рассеялся. И в этом нера¬
венстве, до бесконечности разнообразном, нынешнее состояние
Вселенной, представляя одновременно все оттенки варварства и
цивилизации, некоторым образом показывает нам при одном
только взгляде следы и памятники всех шагов человеческою
разума, картину всех ступеней, через которые он прошел, и
историю всех эпох» [234, с. 52—53]. Однако А.Р.Тюрю даже не
пытался выяснить причины этой неравномерности.В отличие от просветителей он не сводил европейское сред¬
невековье только к сплошному упадку и застою во всех областяхмш, ошеш, чаи к то врем« щшсщщ ж ешь шкшна первый взгляд прогресс в науках, искусстве и различных
отраслях общественной экономики, была сделана масса всевоз¬
можных полезных нововведений и изобретений и что все это
подготовило почву для огромных перемен в XVI—XVII вв.В своих экономических сочинениях А.Р. Тюрго стремилсяраскрыть социальную структуру, экономические закономерности
функционирования и развития общества, движение доходов раз-27
тачных классов. Происхождение обмена продуктами он связы¬
вал с разнообразием почв, а общественное разделение труда и
обмен деятельностью — с производством большой массы приба¬
вочного продукта в земледелии и с многочисленностью челове¬
ческих потребностей при нецелесообразности и даже невозмож¬
ности удовлетворить последние только собственным трудом.Из общественного разделения труда А.Р.Тюрго выводил пер¬
воначальное деление общества на классы. По его утверждению,
общество после перехода к земледелию делилось сначала лишь
на класс земледельцев и класс ремесленников. Затем из-за не¬
равенства в распределении земли, существования больших и ма¬
лых семей земледельцев, лености одних и прилежания других,
дробления и концентрации земли при наследовании и т д. пер¬
воначальная трудовая собственность на землю стала подразде¬
ляться на мелкую частную и крупную частную. Увеличилось и
число классов, так как крупные земельные собственники выде¬
лились в самостоятельный класс, представители которого уже не
занимались земледельческим трудом, а жили на доходы от соб¬
ственности. Впоследствии класс ремесленников разделился на
наемных рабочих и собственников средств промышленного про¬
изводства, а внутри класса земледельцев точно так же появи¬
лись наемные работники и предприниматели капиталистичес¬
кого типа в земледелии. Таким образом, происхождение анта¬
гонистических классов Тюрго связывал только с появлением и.
существованием крупной частной собственности на землю, за
основу классового деления он принимал отношение различных
общественных групп к средствам производства (см. [235,
с. 102]).При этом помимо указанных им трех стадий общественной
эволюции (охотническо-собирательской, пастушеской и земле¬
дельческой), о которых речь шла выше, у него, как видно,
начала вырисовываться и четвертая стадия — капиталис¬
тическая — с характерными для нее эксплуататорским классом
промышленных и сельскохозяйственных предпринимателей и
эксплуатируемым им классом наемных рабочих в промышлен¬
ности и в сельском хозяйстве. Однако идея об этой четвертой
стадии общественной эволюции не получила более четкой и
подробной разработки в его трудах. Это, возможно, объясняется
недостаточным развитием капиталистических отношений в
тогдашней Франции, что помешало ему более выпукло обрисо¬
вать основные черты четвертой стадии.А.Р.Тюрш различал пять способов извлечения дохода от
земли крупными собственниками. «Первый из этих способов —
обработка при помощи работников, получающих определенную
плату; второй — применение рабов; третий — сдача земли с
условием платежа ренты (т.е. под оброк, или ценз. — В.И.);
четвертый — когда за обработку земледелец получает опре¬
деленную часть, обыкновенно половину плодов земли, причем28
предварительные затраты лежат на собственнике; пятый — сда¬
ча земель (капиталистическим. — В,И.) арендаторам, которые
обязуются делать все затраты и платить собственнику в течение
условленного ряда лет всегда равный доход. Из всех пяти
способов первый слишком дорог и редко применяется; второй
может иметь место только в странах еще невежественных и
варварских; третий является не столько способом получения
дохода от собственности, сколько передачей своей собственности
на услрвии долгового обязательства за землю, так что прежний
собственник является, цосуществуговоря, только кредитором
нового. Чаще всего применяются два последних способа
обработки: обработка при помощи половников — в странах бед¬
ных и при помощи (капиталистических. — В.И,) арендато¬
ров — в наиболее богатых странах» [235, с. 109—ПО];Нетрудно заметить, что среди перечисленных А.Р.Тюрго
способов получения дохода отсутствует крепостничество, имев¬
шее широкое распространение в ряде стран Западной Европы в
средние века. Он не выделил его специально, потому что считал
крепостничество лишь смягченной, более «гуманной» формой
того же самого рабства, и, говоря о рабстве, имел в виду в дан¬
ном случае и крепостничество как особую форму последнего
(см. [235,.. с.: 106—г-107]); •Земельную ренту (или «чистый продукт») он характеризовал
как «чистый дар природы», результат плодородия земли.
Однако, как. отмечал К.Маркс, она незаметно превращается у
него в неоплаченный прибавочный труд земледельцев; отчужда¬
емый у них собственниками земли (см. [153,. т. 26, ч. 1,
с. 22—26]). Полагая, что прибавочный продукт может созда¬
ваться только трудом земледельца, А.Р.Тюрго считал земельную
ренту всеобщей формой прибавочного труда, а промышленную
прибыль и денежный процент ~ лишь инобытиями земельной
ренты, ее особыми составными частями, которые .переходят к
предпринимателям. Он пытался вскрыть связь ж взаимосвязь
между прибылью, процентом и рентой, выяснить, чем определя¬
ется цена и ценность товаров, цена земли, величина арендной
платы и т.д. По его мнению, заработная плата наемных работ¬
ников обусловливается ценами на продукты первой необходимо¬
сти и конкуренцией между работниками.Теоретические построения А.Р.Тюрго носили, как правило,
умозрительный, дедуктивный характер, что было связано, с
одной стороны, с господством рационалистического направления
в тогдашней передовой науке, а с другой — видимо, с недостат¬
ком фактического материала для более глубоких сопоставлений.
Многие из высказанных им идей получили затем широкое рас¬
пространение и дальнейшую разработку в науке. Так, его мысли
об общественном разделении труда как определяющей основе
сословно-классового деления, об обусловленности классового
членения общества по экономическому признаку отношениями29
эксплуататорской (крупной частной) собственности на факторы
производства, а также о необходимости тесной увязки историко¬
социологических построений с данными политической экономии
были унаследованы и развиты потом марксистской наукой.
Извлеченная из длительного забвения и рационалистически обо¬
снованная им схема трех стадий общественной эволюции стала,
можно сказать, общепринятой в европейской литературе второй
половины XVIII — начала XIX в. и разделялась авторами самых
различных направлений. А проскальзывавшая в его работах
идея о четвертой, современной ему стадии развития общества
получила дальнейшую разработку в трудах целого рада ученых
в это же время. Ее так или иначе развивали в своих работах,
например, выдающийся политэкономист А.Смит (1723—1790),
историки Д.Миллар (1735—1801) и У.Робертсон (1721—1793),
философ и социолог А.Фергюсон (1723—1816) и другие в Ан¬
глии, правовед С.Е.Десницкий (ум. в 1789) в России, Дюпон де
Немур (1739—1817) и А.Барнав (1761—1793) во Франции и ряд
других известных авторов.Правда, у А.Смита четырехстадийная концепция общест¬
венной эволюции излагается очень кратко лишь в одном из
разделов еш известного «Исследования о природе и причинах
богатства народов» (1776), там, ще речь идет о расходах на
оборону. При этом он даже не давал названия этой четвертой
стадии развития общества, отмечая лишь, что она по сравнению
с земледельческой стадией — «более высокая ступень общест¬
венного развития», на которой «большую часть населения
составляют ремесленники и мануфактуристы» [208, с. 288].
Однако, как свидетельствует один из современных исследо¬
вателей (см. [277, с. 99] ), четырехстадийная концепция раз¬
вития общества довольно подробно излагалась А.Смитом в
университетском курсе его лекций о праве. Изложение этой
концепции содержалось также в книгах А.Фергюсона «История
гражданского общества» (1767), Д.Миллара «Происхождение
различия рангов» (1771), У .Робертсона «История Америки»
(1777) и в целом ряде других менее известных произведений
английских авторов.Во всех перечисленных работах последняя, четвертая стадия
общественной эволюции фигурирует в качестве «коммерческой»,
т.е. торгово-промышленной в тощашнем значении этого слова.
Любопытно также, что в другой, ранее опубликованной, книге
У .Робертсона «История царствования Карла Пятого» (1769),
представляющей собою первое в науке специальное
исследование о западноевропейском феодализме, на которое и
поныне ссылаются историки, феодализм фигурирует не как
отдельная стадия общественной эволюции, а, вслед за
Ш.Монтескье, лишь как специфическая политико-правовая
организация общества на земледельческой стадии его развития,
характеризующаяся резко выраженной сословной и ранговойзо
иерархией и политической раздробленностью соответствующих
стран.Нельзя не отметить также, что в то время в европейской
науке стали ползать широкое распространение представления о
господстве рабовладельческой формы эксплуатации в античных
обществах Греции и Рима. Они основывались на измышлениях
греческого автора III в. н.э. Афинея в его сочинении «Пир софи¬
стов», согласно которым в древней Греции VI—V вв. до н.э.
рабы будто бы численно в огромной мере преобладали над сво¬
бодным населением (400 тыс. рабов при 21 тыс. свободных в Ат¬
тике, 460 тыс. в Коринфе, 470 тыс. на о. Эшне и т.д.), а также
на столь же ошибочном утверждении английского историка
XVIII в. Э.Гиббона в его книге «История упадка и разрушения
Римской империи» о том, что в Римской империи I в. н.э. рабы
будто бы составляли половину численности ее населения [50,
с. 59]. Хотя достоверность этих данных была подвергнута
сомнению известным английским философом Д.Юмом (1711—
1776) в специальной работе «О населенности древнего мира»
[275], они продолжали считаться многими вполне достоверны¬
ми При всем том, в философских и социологических концеп¬
циях того времени господство рабовладения, как и господство
феодализма, считалось лишь особенностями тех или иных стран
на земледельческой стадии их развития, но не стадиями общест¬
венной эволюции.В плане тех же самых четырех стадий общественной эво¬
люции пытался рассматривать развитие семьи С.Е.Десницкий в
своей работе «Юридические рассуждения о начале и проис¬
хождении супружества у первоначальных народов и о совер¬
шенстве, к какому оны приведенным быть кажется после¬
довавшими народами просвещеннейшими» (1775) (см. [80а,
с. 257 и сл.] ); Специально обращался к этим стадиям в плане
развития понятия о праве собственности он в работе «Юри¬
дическое рассуждение о разных понятиях, какие имеют народы
о собственности имения в разных состояниях общежительства»
(1781) (см. [80а* с. 268 и сл.]). По примеру своих пред¬
шественников С.Е.Десницкий выделял стадии развития обще¬
ства по «состояниям общежительства», под которыми разумелись
главные для каждой стадии занятия основной массы населения,
т.е. способ добывания последним средств существования, иначе
говоря — способ производства в технологическом значении дан¬
ного понятия. Этот технологический способ производства, по
убеждениям приверженцев трех- и четырехстадийной концепции
общественной эволюции, и обусловливал соответствующую
ступень (или стадию) развития общества, его характер и облик,
свойственные ему нравы, обычаи, законы, семейный уклад,
юридические формы собственности и т.д. Словом, это было
домарксово материалистическое понимание истории, объясняв¬
шее различные стороны общественной жизни на разных стадиях31
развития обществаразличием технологических способов
производства. «Первобытным, — писал С.Е.Десницкий, — почи¬
тается состояние народов, живущих ловлею зверей и питаю¬
щихся плодами, самонарождаюхщЕмися на земле; вторым—
состояние народов, живущих скотоводством, или пастушеское;
третьим — хлебопашественное; четвертым и последним — ком¬
мерческое» [80а, с. 270] • При этом он подчеркивал, что по
данным четырем «состояниям» «мы должны выводить их исто¬
рию, правление, законы и обычаи и измерять их различные
преуспеяния в науках и художествах» [80а, с. 271].Концепцию четырех стадий развития общества в части, ка¬
сающейся первых двух стадий, русский правовед обосновывал
еще довольно скудными данными современной ему этнографии,
работами древних авторов й наблюдениями путешественников.
Поэтому его характеристики семейных отношений науказанных
двух стадиях не отражали исторической действительности. Од¬
нако он правильно отмечал, что йа стадии рхоты и собира¬
тельства существовала общая собственность на жилища, * одежду
и продукты питания и что во владении или пользовании^ отдель¬
ных лиц могли быть только отдельные вещи. Он также подчер¬
кивал, что на этой , стадии люди еще не знали.правительства и
законов. На стадии же скотоводства возникает право племенной
и семейной собственности на скот, но еще , отсутствует право
собственности на землю.	, ,На стадии земледельческой утверждается, право. частной
собственности не только на движимое имущество, но. и на
землю. А на коммерческой стадии^ характер которой он,' по
существу, не раскрывает, право частной собственности получает
свое дальнейшее развитие.	.Вслед за Ж.-Ж.Руссо С.Е.Десницкии связывал происхож¬
дение государственной власти с появлением частной собствен¬
ности на землю и отмечал, что именно на основе крупной
земельной собственности «родмись оные древние баронские и
маркграфские чиноначальства» [80а* с. 271] и что именно от
нее ведет свое происхождение европейский феодализм.Несколько иначе излагалась стадийная концепция общест¬
венной эволюции в работе французского физиократа П.Дюпон
де Немура «Систематическая таблица принципов политической
экономии» (1775). В ней, как и в работах А.Р.Тюрго, речь шла
формально лишь о трех стадиях развития общества: охотни-
ческо-собирательской, скотоводческой и земледельческой. Одна¬
ко земледельческая стадия у автора в конце концов незаметно
переходила в некий земледельческий капитализм.Наиболее же значительный вклад в разработку и обосно¬
вание материалистической в своей основе концепции четырех¬
стадийной общественной эволюции сделал деятель первой
французской буржуазной революции А.Барнав. При этом он
использовал не только труды своих французских и английских32
предшественников по этой концепции, но т^ некоторые
мысли и положения, содержавшиеся в книгах В.Мирабо (1715—
1789) «О налогах», историка Г.Рейналя (1713—1796) «Философ¬
ская и политическая история заведений и торговли европейцев в
обеих Индиях» (1770), А.Фергюсона «Опыт истории граждан¬
ского общества» (1767), а также в работах французских фи¬
лософов КХельвеция (1715—1771), Э.Кондильяка (1715— 1780)
и др. Эта концепция была изложена в написанной им в 1792 г.
работе «Введение во французскую революцию», которая
появилась в печати лишь в 1842 г;, спустя 50 лет после гибели
ее автора на эшафоте, и потому не могла оказать какого-либо
влияния на развитие историко-социологических взглядов в
конце XVIII — начале XIX в. Она ценна лишь как свидетельст¬
во того, насколько далеко зашли в своем развитии материали¬
стические идеи в европейской историко-социологической мысли
конца XVIII в.В отличие от многих других буржуазных социологов
А.Барнав рассматривал революции как закономерно необходи¬
мые переломные рубежи в истории общества. Соответственно
французскую революцию он стремился представить в своей
работе в качестве закономерного итога длительного предшест¬
вующего развития: «Мы тщетно стали бы рассчитывать на
правильное представление о великой революции, взволновавшей
сейчас Францию, обособляя это событие и выделяя его из
истории окружающих нас стран и предшествующих эпох...
Несомненно, политические революции, как и все явления
природы, зависящие от страстей и воли человека, не подлежат
точным, доступным исчислению законам, приложимым к движе¬
ниям неодушевленных веществ, но тем не менее некоторые из
множества причин, совокупное влияние которых вызывает
политические события, настолько связаны с самой природой ве¬
щей, с таким постоянством и правильностью преобладают над
влиянием случайных обстоятельств, что при рассмотрении
достаточно длительного промежутка времени они неизбежно
обнаруживают свое действие. Именно благодаря им изменяется
почти всегда облик народов, их общие результаты объемлют все
мелкие события; они подготовляют великие эпохи истории» [16,
с. 187].К факторам, определяющим характер государственного
строя, распределения власти и формы правления, А.Барнав
относил «природу вещей» — степень общественного развития,
географическое положение страны, благосостояние, потребности
и уклад жизни данного народа: «В силу этих факторов в
зависимости от условий пространства и времени власть пере¬
ходит в руки одного, многих, всех и распределяется различным
образом» [16, с. 187]. Стоящие у власти используют ее для
уцрочения своего господства и могущества и с этой целью
вырабатывают соответствующие законы. Однако «развитие со¬3-18633
циального строя создает новые источники власти, подрывает
прежние и изменяет соотношение сил. Дни прежних законов в
таком случае сочтены, так как на деле появились новые
общественные силы, то нужны и новые законы для их фун¬
кционирования и приведения в систему. А потому форма власти
меняется, то путем тихого и незаметного движения вперед, то
путем бурных переворотов» [16, с. 188] .Факторы, совокупное действие которых составляет «природу
вещей», находятся в определенной взаимосвязи между собой,
действуют и взаимодействуют неодинаково. Первейшим среди
них А.Барнав считал географическую среду, которая оказывает,
хотя и пассивное, прямое и косвенное влияние на все остальные
факторы, даже на политический строй общества, но сама не
подвержена влиянию последних. Признавая вслед за Ш.Мон-
тескье положение о влиянии географической среды на жизнь
людей, он вместе с тем считал, что это влияние проявляется не
через психику, а через их хозяйственную деятельность, опре¬
деляя конкретные материальные условия этой деятельности и
направления общественного развития.Он даже полагал, что «природа предназначила европейцев
превосходить своей промышленной деятельностью всех обитате¬
лей земного шара или, по крайней мере, всех народов древно¬
сти; от нее зависело прорезать умеренный пояс в Европе (в
Азии он охватывал лишь территории внутри страны, в Африке
же его совсем не было) морями, заливами, озерами, множеством
судоходных рек, благодаря чему климат, придающий человеку
г больше всего силы и активности, сочетался с почвой, обеспечи¬
вающей лучше всего шюдородия полей, и с наибольшим разно¬
образием путей торговых сношений, так что две основные при¬
чины, видоизменяющие природу человека, климат и почвы, объ¬
единились в Европе с тем, чтобы в наибольшей степени развить
у народонаселения те способности, к которым оно имело за¬
датки» [16, с, 199] . Однако, по его мнению, воздействие геогра¬
фической среды на хозяйственный й политический строй явля¬
ется пассивным и в определенной мере косвенным, тоща как
господствующий вид хозяйственной деятельности (т.е. господ¬
ствующий вид крупной частной собственности на средства про^
изводства) активно и непосредственно определяет соответствую¬
щее ему распределение главного общественного богатства.Следует, однако, подчеркнуть, что в отличие от марксист¬
ского политэкономическош понимания этой собственности как
производственного, экономического отношения, А.Барнав разу¬
мел под нею лишь имущество как таковое и правовые отноше¬
ния по поводу этого имущества, которые он характеризовал в
качестве земельной, промышленной и движимой собственности,
т.е. по объектам указанных отношений. Здесь он уступал
А.Р.Тюрго и А.Смиту; подобный подход не позволил ему глубже
вникнуть в «анатомию» общества, которую, как позднее подчер¬34
кивал К.Маркс, «следует искать в политической экономии»
[153, т. 13, с. 6], во всем том, что связано с типами экономиче¬
ской реализации собственности на факторы производства, а не в
имущественно-правовых отношениях.Признавая огромное воздействие собственности на политику
и идеологию, А.Барнав вместе с тем не исключал обратного воз¬
действия политических и идеологических факторов на формиро¬
вание новых материальных потребностей, новых видов хозяй¬
ственной деятельности и соответствующих им видов собственно¬
сти, но считал, что это воздействие играет второстепенную роль.
Тем самым он в известной мере предвосхитил известное поло¬
жение исторического материализма об обусловленности над¬
строек экономическим базисом общества и об обратном влиянии
их на базис.В вопросах стадийного развития общества А.Барнав выступал
с последовательно материалистическйх позиций. Общественную
эволюцию он изображал как обусловленный географической
средой, ростом народонаселения и материальных потребностей
людей закономерно необходимый процесс чередования все более
прогрессивных видов хозяйственной деятельности, соответству¬
ющих им господствующих видов собственности на средства про¬
изводства и обусловленных ими же форм политического строя.
Подразделяя этот процесс по примеру своих предшественников
по материалистической концепции стадийной общественной эво¬
люции на четыре периода-стадии, он характеризовал первые три
из них вслед за А.Р.Тюрго в качестве охотническо-собиратель-
ской, пастушеской и земледельческой, а четвертую стадию
определял как торгово-промышленную.Основную причину перехода от одной стадии общественной
эволюции к другой, более прогрессивной А.Барнав усматривал в
том, что на известной ступени развития старый господствующий
вид хозяйственной деятельности и соответствующий ему вид
собственности на средства производства перестают соответство¬
вать росту численности населения и его материальных потребно¬
стей. В недрах старого общества вместе с ростом технических
знаний зарождается новый, более., прогрессивный вид хозяй¬
ственной деятельности и соответствующий ему новый вид соб¬
ственности на средства производства. Начинается борьба между
старым и новым за господствующие позиции. Она создает кри¬
тическое положение, неминуемо ведет к замене старого господ¬
ствующего вида хозяйственной деятельности и соответствующего
ему вида собственности новым господствующим видом той и
другой, а вместе с тем и к замене, старого общественного строя
новым общественным строем. Эта замена сопровождается корен¬
ными изменениями в общественной идеологии, политическом
строе общества, морали, привычках.Охотническо-собирательскую и пастушескую стадии, кото¬
рые были выведены тогдашней наукой главным образом умозрй-3-2 18635
тельно, А.Барнав, подобно своим предшественникам, характери¬
зовал лишь в самых общих словах. Так, он писал: «В первый
период общества человек, существуя охотой, почти не знаком с
собственностью: лук, стрелы, убитая им дичь, шкуры, служащие
ему для одежды, составляют, почти все его достояние. Вся земля
принадлежит всем. В эту эпоху политические учреждения, если
они и существуют уже в зародыше, не могут иметь своим осно¬
ванием собственность; их демократический строй сводится к не¬
зависимости и природному равенству; из необходимости иметь
вождя во время битв возникают первые элементы монархии;
йлияние знания, тем более значительное, чем невежественнее
сама масса* порождает первую аристократию - стариков, жре¬
цов, колдунов, лекарей, браминов, друидов, авгуров, одним сло¬
вом всякого рода аристократию, основывающуюся на знании,
которая всюду предшествовала аристократии военной или де¬
нежной и уже на первых порах существования общества всегда
приобретала большую власть благодаря некоторым приносимым
ею реальным услугам, каковые подкреплялись значительной до¬
лей обмана» [16, с. 188].Переход к стадии пастушества А.Барнав объяснял тем, что
«в силу прироста населения человек начинает чувствовать необ¬
ходимость более обильных и менее случайных средств к суще¬
ствованию» [16, с. 188], следствием чего явилось приручение и
одомашнивание некоторых видов диких животных. С этого вре¬
мени появляется собственность на средства производства (на
скот) » которая становится, по его словам, главным фактором,
изменяющим коренным образом облик общества и определяю¬
щим его новую организацию. «Бедный и богатый перестают
быть равными, и естественная демократия прекращается. Необ¬
ходимость оберегать и защищать свои имущества вынуждает
придать большую силу всякой военной и гражданской власти;
располагающие последней привлекают к себе богатства путем
самой этой власти, при помощи же богатств они расширяют
опять-таки власть и укрепляют ее за собой, в этом возрасте
обществ могут осуществляться условия, при которых
власть - аристократическая или монархическая - достигает без¬
граничного расширения: примеры многих азиатских государств
подтверждают это» [16, с. 189]. На этой же стадии, по его
утверждениям, впервые возникает рабство, ибо «право на чело¬
века почти всегда предшествовало праву на землю, как и обы¬
чай войны, породившей рабство, предшествовал той степени на¬
селенности, которая делает необходимыми земледелие и труд»
[16, с. 189].Переход к земледельческой стадии развития общества мыс¬
литель объяснял ростом численности населения, а также увели¬
чением потребностей последнего, что и приводит людей к заня¬
тию земледельческим трудом. «И тут-то земля делится между
отдельными людьми, и собственность распространяется не на36
одни только стада, пасущиеся на земле, но и на самую землю;
ничто уже не составляет общею владения; вскоре поля, леса,
самые реки становятся объектами собственности; и это право,
расширяясь с каждым днем все более и более, влияет все силь¬
нее на распределение власти» [16, с. 189]. Он отмечал:
«Момент, коща народ дошел до земледельческой культуры, но у
нею не развита промышленная деятельность, сменяющая земле¬
делие, - является из всех периодов общественною порядка
именно тем, в который аристократическая власть достигает на¬
ибольшей интенсивности» [16, с. 188].Земледельческую стадию общественною развития А.Барнав
рассматривал юраздо более подробно и притом почти исключи¬
тельно на материале истории некоторых стран Западной
Европы. Он включал в эту стадию период греко-римской антич¬
ности и феодальною средневековья (до начала первой француз¬
ской буржуазной революции), поскольку главным занятием по¬
давляющею большинства населения европейских стран в тече¬
ние всею указанною периода оставалось земледелие, основанное
на мелком и крупном частном землевладении. Главное отличие
феодальных обществ от античных он усматривал лишь в том,
что феодализм был политическим строем, характеризующимся
не только господством земельной аристократии (светской и цер¬
ковной), но также такими правовыми чертами, как иерархия в
ее среде,'лишь номинальная власть главы государства и цен¬
трального правительства, фактическое всевластие представите¬
лей местной аристократии, порабощение ею народа и политичес¬
кая раздробленность страны.Эту раздробленность западноевропейских стран в период
средневековья А.Барнав объяснял причинами экономическою
порядка: слабостью торгово-экономических связей между раз¬
личными областями каждой страны, в силу чего «отдельные ча¬
сти населения не'связаны друг с другом взаимными потребно¬
стями и сношениями; а так как не существует почти никаких
способов собирать подати в такой стране, ще нет скопления ка¬
питалов, то центральная власть не в состоянии содержать доста¬
точные силы, чтобы поддерживать единство и повиновение.
Сила остается рассеянной в тех отдельных частях территории,
ще создаются и употребляются богатства» [16, с. 191]. Он под¬
черкивал, что «в обширном государстве, ще нет другого про¬
мысла, кроме земледелия, связь и, так сказать, сцепление
между отдельными частями могут быть только очень слабыми»
[16, с. 200].Причину возникновения «странного» политического строя,
каким представляется ему феодализм, он усматривал в завоева¬
нии Римской империи варварами, которых толкали на это рост
численности их населения и незащищенность границ империи.
«Вместо того, чтобы создавать новые искусства и накоплять но¬
вые богатства, — писал он, — эти завоеватели только разру¬3-3 18637
шали старое; народонаселение не росло от их наплыва, но гибло
и рассеивалось при том опустошении, которое они несли с собой:
все, что было несовместимо с их нравами и первобытной куль¬
турой, — торговля, искусство, письменность— исчезают по
мере учащения вторжений и утверждений господства пришель¬
цев. Однако, тоща как все установления Европы того времени
уничтожаются, их собственный уклад жизни развивается дальше
путем соглашения с тем, что они могли усвоить из нравов по¬
бежденных; с собой они несли обычаи и независимость дикого и
воинственного народа, от побежденных они переняли религию и
земледелие. Сочетание этих трех обстоятельств и создало фе¬
одальный строй» [16, с. 196].Таким образом, варварские завоевания, сопровождавшиеся
разрушениями, натурализацией хозяйственной жизни и созда¬
нием политического строя, который закреплял эту натураль¬
ность и привел государства к раздробленности, отбросили Запад¬
ную Европу на несколько столетий назад.Варварские завоевания, сопровождавшиеся перераспределе¬
нием земельной собственности главным образом в пользу вар¬
варской знати, значительно усилили неравенство как среди по¬
бедителей, так и среди побежденных, которые были большей ча¬
стью обращены в рабство. В созданных завоевателями крупных
государствах скоро «появилось два класса людей, один из кото¬
рых располагает вооруженной силой, другой же имел в своих
руках такую силу, как суеверия... тот и другой классы, владея
землей, единственным богатством в то время, скоро оконча¬
тельно поработили народ и избавились от власти государя» [16,
с. 198].Так сложился феодальный строй с еш иерархией и по¬
литической раздробленностью. «Во время наивысшеш расцвета
феодального строя существовала лишь одна земельная собствен¬
ность, рыцарская и духовная аристократия господствовали надо
всем, народ был доведен до рабства, а государи не сохранили
никакой власти» [16, с. 194].В античных обществах точно так же господствовала земель¬
ная аристократия, опиравшаяся на крупную земельную соб¬
ственность, однако она не имела иерархической организации, а
формы государственного строя там были иными, чем при феода¬
лизме. Например, в древней Греции после того, как пастухи
«перешли к земледелию и сделались оседлыми», «у них не стало
вскоре царской власти и образовались аристократические ре¬
спублики внутри страны, ще процветало земледелие, и демокра¬
тия в городах, занятых торговлей» [16, с. 193] . Точно так же и
в Риме, «когда патриции завладели большей частью земель,
принадлежавших бедным, аристократия уничтожила царскую
власть» и создала республику. «Если бы Рим нуждался в царе
после изгнания Тарквиния, ему скоро нашелся бы преемник, и
если бы власть попала в руки аристократов в силу случайной38
причины, а не по природе вещей, она бы не оставалась за ней в
течение многих веков» [16, с. 193].Словом, «земельная собственность в тех случаях, когда ее
влияние не ограничивается и не видоизменяется промышленным
богатством, является основным фактором возникновения ари¬
стократии, так как эта собственность восходит к завоеванию или
к захвату земель в пользу небольшой кучки людей; так как в
ходе естественного развития неизбежно поглощение мелких соб¬
ственников крупными; так как в природе вещей при господстве
земельной собственности власть и военная сила у тех, кто обла¬
дает землей» [16, с. 200].Касаясь вопроса о развитии имущественного и социального
неравенства на земледельческой стадии развития общества,
А.Барнав писал, что первоначальное распределение земель ред¬
ко когда происходило на началах равенства, что затем еще не¬
обрабатываемые земли по большей части захватывались власть
имущими и что при завоеваниях лучшие и наиболее крупные
земельные владения обычно доставались представителям знати
завоевателей. По мере развития общества на этой стадии
неравенство во владении землей увеличивается: «Является не¬
сомненным законом, что там, где отсутствуют иные доходы,
кроме доходов с земли, крупная собственность мало-помалу
поглощает мелкую» [16, с. 190] . Мелкие земельные собственни¬
ки по разным причинам беднеют, разоряются и попадают в ка¬
балу или даже в рабство к богачам. «Земледелец жертвует,
таким образом, всей независимостью, дарованной ему природой;
земля порабощает его, потому что он живет ею. Обедневший,
рассеянный по селениям, порабощенный своими нуждами, зем¬
леделец становится еще более придавленным вследствие самого
характера своих работ, которые отделяют и изолируют его от
ему подобных» [16, с. 190]. Порабощению бедняка способствует
и его невежество: «Обыкновенно одинокий, поглощенный од¬
нообразным, непрестанным трудом, он опускается на низшую
ступень, до которой способна дойти человеческая природа, и
всякое суеверие может поработить его. В силу этого несколько
лиц легко приобретают власть над остальной массой своих
сограждан, пользуясь тройным превосходством богатства, силы и
образования, и сосредоточивают в своих руссах бразды пра¬
вления, судопроизводство, военное командование и священно-
служение» [16, с. 191].А.Барнав полагал, что «только соединение людей в городах
дает возможность слабым, благодаря своей численности, сопро¬
тивляться влиянию сильного, а эти многочисленные и деятель¬
ные человеческие объединения были вызваны к жизни прогрес¬
сом техники» [16, с. 190].По убеждению АЛЗарнава, прогресс техники, технических и
научных знаний, развитие промышленности и торговли оказы¬
вают могущественное влияние на уклад жизни и формы правле¬3-4 18639
ния и играют огромную роль в истории общества, ■ особенно при
создании необходимых предпосылок для перехода от земледель¬
ческой к торгово-промышленной стадии развития общества. По¬
этому господство земельной аристократии «продолжается до тех
пор, пока земледельческое население не знает и не хочет знать
прогресса техники и земельная собственность составляет един¬
ственное богатство. Так как естественное развитие общества со¬
стоит в беспрерывном росте населения ипромышленности, то
возникновение мануфактуры должно следовать за земледелием»
[16, с. 191].В противоположность земельному богатству, которое, пред¬
ставляя собой следствие завоеваний* захватов и поглощения зе¬
мель мелких собственников, становится источником и основой
власти земельной аристократии и порождает политическую раз¬
дробленность страны, промышленное и торговое богатство имеет
иное происхождение и приводит к иным результатам. «Про¬
мышленное богатство является уделом трудовой части народа,
оно возникает из труда; благодаря ему богатый становится дан¬
ником промышленности бедного; благодаря ему неимущий сна¬
чала промышленник мало-помалу начинает перетягивать к себе
достояние богача и в конце концов завладевает известной
частью еш земель, благодаря этому накоплению богатства вме¬
сте с достатком он приобретает образование и связанное с этим
чувство достоинства, благодаря той же причине народ скаплива¬
ется в тех обширных промышленных мастерских, которые назы¬
ваются городами, и благодаря своему объединению, в конце
концов, общими силами с успехом сопротивляется гнету круп¬
ных собственников; так промышленная и движимая собствен¬
ность становится началом демократии, подобно тому, как зе¬
мельная собственность была источником аристократии» [16,
с. 200].Развитие промышленности и торговли, отмечал А.Барнав,
экономически укрепляет единство страны и способствует пре¬
одолению ее политической раздробленности; «Образуется много¬
численный класс граждан, занятых торговлей и промышленным
трудом, которые, испытывая крайнюю необходимость в сохране¬
нии мира и в государственной охране, предоставляют в распоря¬
жение государства; путем налогов средства, достаточные для со¬
держания армии» [16, с. 201] .Под влиянием соответствующих идей Ш.Монтескье и фран¬
цузских просветителей и в результате анализа западноевропей¬
ской исторической действительности А.Барнав выражал убежде¬
ние, что переход от земледельческой к торшво-промыщленной
стадии развития общества может быть ускорен или замедлен
воздействием таких могущественных факторов, как, «во-первых,
географическое положение, которое заставляет людей зани¬
маться торговлей или обособляет их, учащает сношения между
ними или, наоборот, устраняет их возможность, дает им выход к40
морю или запирает внутри страны; во-вторых, политические
установления, которые заставляют их начинать торговлю или,
наоборот,, пренебрегать ею, направляют их деятельность либо на
поенное дело,, приводящее к убыли населения и к остановке в
росте богатства, либо к мирным ремеслам, способствующим бы¬
строму увеличению населения и накоплению богатств» [16,
с. 191—192]. -В доказательство истинности первого из этих по¬
ложений он ссылается на то,'что t в приморских районах Запад¬
ной Европы ремесла и торговля развивались быстрее, чем в ее
внутренних районах, а в подтверждение правильности вто¬
рого - на примеры древнего Рима и средневековых феодальных
государств, чьи политические ж прочие установления отрица¬
тельным образом сказывались на развитии промышленности и
торговли.На базе сохранившихся остатков технических и научных
знаний греков и римлян, а также знаний, занесенных теми или
иными путями с Востока в Западную Европу, писал А.Барнав,
после целого ряда столетий господства феодальной анархии и
невежества началось возрождение торговли и ремесел, чему не¬
мало способствовали благоприятные географические условия За¬
падной''Европы. Оно вызвало в ней троякого рода изменения:
«1) Общины, приобретая богатства трудом, выкупали сначала
свою.свободу и затем покупали часть земель, а аристократия
последовательно теряла свое господство и свои богатства; таким
образом последовало падение феодального строя в области.граж¬
данских отношений. 2) Та же причина, в связи с прогрессом
промышленности, всеэда сопровождавшим ее, содействовала
освобождению всей .Европы от светского господства папы и по¬
ловины ее от духовного его владычества. 3) Та же причина, т.е.
развитие движимой собственности, являющемся в Европе эле¬
ментом демократии и цементом единства государств, последова¬
тельно вызвала изменения образа правления» [16, с. 195].Таким образом, коренные изменения в политической и идео¬
логической сферах вызывались, по убеждению А.Барнава, соот¬
ветствующими изменениями в технике и социально-экономичес¬
кой жизни общества: «С того момента, как промышленность и
торговля начали проникать в народ и создавать новый источник
обогащения для трудящегося населения, подготовляется револю¬
ция в политических учреждениях; новое распределение богатств
вызывает новое распределение власти. Как владение землей воз¬
вышает аристократию, так и промышленная собственность воз¬
вышает власть народа; он завоевывает свободу, количественно
увеличивается и начинает влиять на общий ход дел» [16,
с. 205]. Однако влияние демократического начала, носителем
которого выступает городское население, связанное с промыш¬
ленностью и торговлей и противостоящее земельной аристокра¬
тии, в различных странах «обнаруживается с большей силой в
зависимости от того, насколько рано или поздно их географи¬41
ческое положение и другие причины способствовали развитию
техники и мореплавания» [16, с. 205], В зависимости от геогра¬
фического положения тех или иных стран устанавливаются раз¬
личные формы правления: в небольших приморских или распо¬
ложенных на оживленных торговых путях государствах сначала
утверждается республиканская демократия, а затем власть там
сосредоточивает в своих руках «буржуазная аристократия —
представители наиболее крупных торговых семей, которые
присваивают себе пышные титулы и звания; в больших госу¬
дарствах, ще богатые капиталисты остаются демократией в
противовес рыцарской знати и военным» [16, с, 207],
утверждаются либо абсолютная монархия, либо опирающаяся на
поддержку народа конституционная монархия, которой А.Барнав
отдавал предпочтение перед всеми другими формами правления,
полагая, что она умеряет крайности как аристократического, так
и республиканского строя. И лишь там, ще промышленность
и торговля остаются неразвитыми, продолжают сохраняться
видоизмененные «формы феодального правления» [16, с. 195].А.Барнав рассматривал население, еш богатства, нравы и
просвещение в качестве содержания и сущности «социального
тела», каковым представлялось ему общество согласно распро¬
страненным тоща механистическим воззрениям, а оболочкой по¬
следнего, «тканью, содержащей и охватывающей еш», — формы
правления и законодательства. Он следующим образом опреде¬
лял соотношение и взаимозависимость между содержанием и
оболочкой этого «социального тела»: «При всяком положении
дела необходимо, чтобы социальное тело й его ткань по силе и
сфере действия соответствовали друг другу; если ткань расширя¬
ется вследствие увеличения объема вещества, развитие социаль¬
ного тела может происходить без бурных потрясений. Но если
вместо эластичной упругости обнаружится упорная жесткость
ткани, рано или поздно настанет момент, когда соответствия на¬
рушатся и внутренние соки будут либо бесплодно растрачены,
либо прорвут свою оболочку и выльются наружу. Случайные
обстоятельства, сопровождающие этот кризис, не вызывают еш,
но могут им управлять» [16, с. 203]. В качестве примеров таких
«случайных обстоятельств», направлявших процесс развития по
определенному пути, он называл нашествие варваров на Рим¬
скую империю в IV—V вв., видоизменившее естественный ход
их развития и приведшее к созданию феодального строя в За¬
падной Европе; крестовые походы, которые ускорили освобож¬
дение городских общин от власти феодалов и смягчили этот
процесс, и, наконец, выступление М.Лютера в 1517 г. против
продажи индульгенций, придавшее определенное направление
давно назревавшей борьбе против господства католической цер¬
кви.Как видно из сказанного выше, материалистическая концеп¬
ция четырехстадийного развития общества получила наиболее42
полное и яркое выражение в изложении А.Барнава. Развивав¬
шиеся им идеи стали высшим достижением домарксовой буржу¬
азной социологии в плане материалистического понимания и
объяснения истории. Он в этом плане может быть назван бли¬
жайшим предшественником Маркса, с которым его сближает то,
что коренную основу исторического прогресса общества тот и
другой усматривали исключительно в факторах материального
порядка.Однако воззрения А.Барнава — еще далеко не исторический
материализм в полном и точном значении этого понятия; они
скорее — географическо-экономический материализм, в котором
отсутствовали диалектический подход к историческим явлениям,
правильное и глубокое понимание истинной основы и пружины
исторического прогресса и стремление постичь «анатомию обще¬
ства». По справедливому замечанию одного из исследователей
его жизни и творчества А.Барнав лишь «по некоторым пунк¬
там... смело намечает те идеи, которые легли в основу марк¬
систской социологии, но в то же время обнаружилось, что еще
чаще, несмотря на видимое подобие, взгляды Маркса и Барнава
расходятся по самым существенным вопросам, какими являются,
например, роль экономического фактора в эволюции общества и
понимание института собственности» [178, с. 193].Концепцию А.Барнава отличают от теории общественных
формаций также плюрализм в объяснении процесса развития об¬
щества и перехода от одной стадии к другой, отсутствие полит-
экономичёскош подхода к общественным отношениям, недоста¬
точное понимание роли борьбы классов в истории и целый ряд
других важных моментов. Эта определенная ограниченность его
миросозерцания была обусловлена как его классовой позицией,
так и ограниченностью современной ему общественной практики
определенными рамками и тогдашним уровнем развития обще¬
ственных наук. Этим же, видимо, объясняется и тот бескрылый
эмпиризм, который лишал его возможности заглянуть в будущее
и который роднил его больше с позитивизмом, чем с историчес¬
ким материализмом.Месщ А.Барнава в истории развития теории стадийной
общественной эволюции определяется тем, что «его построения
являются тем необходимым звеном в цепи идей, без изучения
которого самый исторический материализм может показаться
некоторой исторической неожиданностью или простой идеоло¬
гической случайностью...» «Мысли Барнава ценны как наиболее
яркое и талантливое выражение великого поворота к историзму,
знаменовавшего конец XVIII в., более того, они замечательны
как симптом того, что материалистическая концепция истории
уже существовала и носилась в воздухе перед тем, как пришли
теоретики и философы с готовым запасом наблюдений и фактов»
[178, с. 192, 195].43
Но хотя материалистическая концепция' истории «уже' суще¬
ствовала и носилась в воздухе» во второй половине XVIII в.,
господствующими в конце XVIII — первых десятилетиях XIX в.
стали идеалистические и дуалистические концепции стадийной
общественной эволюции, которые в то время в силу ряда причин
получили более широкое распространение и признание, чем ма¬
териалистическая четырехстадийная концепция историческою
развития общества. Идеалистическую концепцию развил, в
частности, современник А.Варнава, французский просветитель
Ж.Коидорсз .(1743—1794)' в своей книге «Эскиз исторической
картинм прогресса человеческою разума», написанной незадолго
до ею табели на эшафоте. В этой работе он пытался опреде¬
лить общую закономерность исторического процесса, ею дви¬
жущие силы, направление, ' основное содержание и главные
этапы. ■■Ж.Коидорсз при этом исходил из того, что историческая на¬
ука должна заниматься не описанием жизни и деяний монархов,
полководцев и реформаторов, а освещением наиболее суще¬
ственных сторон и черт истории народных масс на основе изуче¬
ния и умелого обобщения различных материалов и наблюдений
современников исследуемых событий и явлений: «До сих пор
политическая история, как ж история философии и наук, была
только историей нескольких людей; то,, что действительно об¬
разует человеческий род, - масса' семейств,; почти всецело су¬
ществующих своим трудом, была забыта.., Для истории отдель¬
ных лиц достаточно собрать факты, но история массы людей
может опираться только на наблюдения; чтобы их выбрать,
чтобы уловить их существенные черты, нужны уже знания и
почти столько же философского образования, как для того,
чтобы их умело использовать» [120, с. 217]. Реальную обычную
жизнь людей, отображаемую главным образом наблюдениями
современников, Ж.Кондорсэ считал-«наиболее важной частью
истории люде», которая далеко не всегда соответствует тому, о
чем сообщают официальные источники. «В самом деле, —
отмечал ом, — закон писаный и действующий, принципы тех,
кто управляет, и формы, в'которые выливается’их действие в
умах управляемых, учреждение по идее своих .основателей'и
учреждение функционирующее, религия книжная и народная,
кажущаяся всеобщность предрассудка и действительное его при¬
знание — могут так различаться, что следствия совершенно пе¬
рестают соответствовать этим известным общественным при¬
чинам. Именно на эту часть истории человеческою рода, наи¬
более темную, наиболее пренебрегаемую и для которой па¬
мятники доставляют нам так мало материалов, должно быть об¬
ращено особенное внимание» [120, с. 211].Общей закономерностью историческою процесса „ Ж.Кон¬
дорсэ, подобно многим другим просветителям, считал бесконеч¬
ный прогресс во всех областях жизни на основе прогресса44
разума и способностей людей, которому нет предела. Движущей
силой этого прогресса является, по его мнению, развитие наук и
просвещения, способствующее росту материального производ¬
ства, который, в свою очередь, оказывает обратное ускоряющее
воздействие на развитие наук и просвещения. Их взаимодей¬
ствие стимулирует совершенствование человеческого рода,
которое будет продолжаться до тех пор, пока существуют люди:
«Прогресс наук обеспечивает прогресс промыпшенности, ко¬
торый сам затем ускоряет научные успехи, и это взаимное
влияние, действие которого беспрестанно возобновляется, дол¬
жно быть причислено к наиболее деятельным, наиболее могуще¬
ственным причинам совершенствования человеческого рода»
[120, с. 250].Основное содержание исторического процесса, по Ж.Кон¬
дорсэ, составляет прежде всего борьба между разумом, зна¬
ниями, с одной стороны, и невежеством, суевериями, пред¬
рассудками — с другой. В ходе ее разум в конечном счете по¬
степенно одерживает верх. Вместе с тем совершенствуются спо¬
собности людей, политический и социальный строй общества,
реализуются так или иначе шаг за шагом «естественные права»
человека. Ж.Кондорсэ решительно выступал против идеи
Ж.Ж.Руссо об одряхлении человеческого рода в результате пе¬
рехода от первобытного состояния к цивилизации и считал этот
переход одним из шагов по пути прогресса общества. Частную
собственность он считал вечной категорией, появившейся вместе
с людьми в качестве одного из их «естественных прав»: «Соб¬
ственность, которая первоначально ограничивается собствен¬
ностью на убитых животных, оружие, сети, домашнюю утварь,
распространяется сначала на стада, а затем на землю, которую
человек расцахал и обрабатывает. Со смертью главы эта
собственность, естественно, переходит к семье» [120, с. 7].Ж.Кондорсэ делил предшествующую историю человеческого
общества на. девять эпох. В качестве основы для периодизации
исторического процесса он использовал трехчленную схему
А.Р.Тюрго, но при этом видоизменил ее, подразделив земле¬
дельческую стадию общественной эволюции на семь эпох, не
считая эпох будущего. Первые три эпохи — охотническо-рыбо-
ловная, пастушеская и раннеземледельческая — являются у
него общечеловеческими и, в отличие от схемы Тюрго, разнятся
между собою не только по господствующим родам хозяйственной
деятельности основной массы людей, но и по некоторым особен¬
ностям их культурного и социального развития. Последующие
эпохи у Ж. Кондорсэ представляют собой этапы лишь западноев¬
ропейской истории, разнящиеся между собой главным образом
по степеням развития наук и просвещения. За рубежи между
этими степенями Кондорсэ принимал различные крупные собы¬
тия в истории западноевропейской науки и культуры, например
появление того или иного выдающегося мыслителя, изобретение45
книгопечатания и т.д. Таким образом, он в своей книге дал бо¬
лее дробную, чем А.Р.Тюрго, периодизацию исторического про¬
цесса с упором на развитие наук, просвещения и культуры и
более детальную характеристику каждой из выделенных им
эпох.По еш мнению, в первую, охотническо-рыболовную, эпоху
существования человеческого общества основной социальной
организацией были сначала парные семьи, из которых затем по¬
степенно сложились племена. «Человеческий род на первой ста¬
дии цивилизации, — писал он, — представлял собою общество с
небольшим числом людей, существовавших охотой и рыболов¬
ством, обладавших примитивным искусством изготовлять ору¬
жие и домашнюю утварь, строить и копать себе жилища, но уже
владевших языком для выражения своих потребностей и не¬
большим числом моральных идей, лежавших в основе общих
правил их поведения; живя семьями, они руководствовались
общепринятыми обычаями, заменявшими им законы, и имели
даже несложную форму правления... Искусство изготовления
оружия, приготовления пищи, изготовления необходимой до¬
машней посуды, сохранения пищи в течение некоторого вре¬
мени, накопления запасов на те времена года, когда невозможно
будет добывать свежую пищу, - эти искусства, посвященные
удовлетворению самых незатейливых потребностей человека,
были результатом продолжительной совместной жизни людей и
первой характерной чертой, которая отличает человеческое
общество от обществ, которые образуют многие роды животных»
[129, с. 6, 18].На этой первой стадии развития человеческого общества,
отмечается далее в книге, образовалась особая прослойка людей,
которые выступают в роли хранителей зачатков науки и искус¬
ства, мистерий, религиозных обрядов и суеверий, — шаманы и
колдуны, предшественники жречества и духовенства, с кото¬
рыми в течение длительною времени было связано как развитие
научных знаний, так и распространение всевозможных суеве¬
рий, предрассудков и заблуждений.Ж.Кондорсэ вслед за А.Р.Тюрго объяснял закономерный пе¬
реход к следующей, более прогрессивной, пастушеской эпохе
человеческой истории тем, что, мол, «идея сохранять животных,
добытых на охоте, должна была легко появиться, коща при¬
смотр за этими животными, ставшими ручными, не представлял
более затруднений, коща почва вокруг жилищ доставляла
обильный корм, коща в семье появились излишки провизии и
вместе с тем существовало опасение возможности голода вслед¬
ствие неудачи следующей охоты или ненастной погоды» [120,
с. 23].Скотоводство, ставшее основным, гораздо более обильным и
стабильным источником существования, чем охота, сделало
жизнь людей более обеспеченной, способствовало появлению ДО¬46
суга, развитию некоторых ремесел и торговли, а также имуще¬
ственного неравенства и наемного труда. «Практика пользования
наемным трудом показала, что молодой, хорошо сложенный ра¬
ботник создает ценностей больше, чем стоит и необходимая
для восстановления его сил; и в силу этого соображения начали
превращать военнопленных в рабов, вместо того, чтобы их уби¬
вать» [120, с. 25]. Тоща же возникает и политическое неравен¬
ство. «Почти всюду некоторые семьй присваивали себе привиле¬
гию поставлять племенам или клаку начальников. Главы се¬
мейств, обладавшие многочисленными стадами, многими рабами
и пользовавшиеся услугами большого количества более бедных
граждан, разделяли власть с начальниками своего клана, по¬
добно тому как последние разделяли власть с предводителями
племени» [120, с. 26] . Одновременно «совершенствуется искус¬
ство вводить в заблуждение людей, чтобы их легко эксплуати¬
ровать, чтобы поработить их воззрения авторитетом, основан¬
ным на страхе и наивных надеждах. Учреждаются, более строй¬
ные культы, вырабатываются более сложные религиозные си¬
стемы, идеи о сверхъестественных силах в некотором роде утон¬
чаются» [120, с. 27], складываются касты и сословия: жрецов.Закономерным, по Ж.Кондорсэ, был и переход от пастушес¬
кой к третьей, раннеземледельческой эпохе развития общества у
многих народов, поскольку «в странах, ще растения, семена и
плоды естественно произрастали на земле и вместе с продуктами
скотоводства составляли пищу людей, последние должны были
также обратить внимание на процесс размножения этой расти¬
тельности, и у них должна была явиться мысль разводить, ее на
почве, более близкой к жилищам, отделять ее от сорных трав,
занимая весь подходящий для культуры участок полезными рас¬
тениями, ограждать последний от диких животных и стад и
даже от жадности других людей. . . В плодородной стране и при
благоприятном климате на одном и том же пространстве возде¬
ланной земли произрастает семян, плодов и корней столько, что
ими может питаться количество людей гораздо большее, чем эта
земля могла прокормить, служа пастбищем, Таким образом,
коща почва оказывалась не слишком трудной для обработки,
коща научились пользоваться для земледельческих работ теми
же животными, которыми пастушеские народы пользовались для
перевозки людей и грузов, коща земледельческие орудия были
некоторым образом усовершенствованы, — земледелие стано¬
вится наиболее обильным источником человеческого существо¬
вания и главным занятием народов» [120, с. 28—29] . Однако не
все народы смогли самостоятельно перейти на эту третью, ран¬
неземледельческую ступень развития общества, многие из них
по тем или иным причинам надолго задержались на первой или
второй стадиях.Вслед за А.Р.Тюрго Ж.Кондорсэ утверждал, что у тех наро¬
дов, которые стали земледельческими, все годные к обработке47
земли рано или поздно оказались в частной собственности;
большое развитие получила у них крупная: частная собствен¬
ность на землю, позволившая ее обладателям, не трудясь,
извлекать доходы из нее: «Но когда оказались люди, которые,
не трудясь, пользовались продуктами своей земли, и другие, ко¬
торые работали за наемную плату, уплачиваемую им первыми,
когда отрасли труда умножились, коща процессы производства
стали более обширными, более сложными, тоща общий интерес
скоро подсказал необходимость разделения труда... Одновре¬
менно развивалась на этой основе торговля и образуется класс
людей, исключительно занятых покупкою предметов потребле¬
ния, сохраняемых, перевозимых и перепродаваемых с при¬
былью. Таким образом, к трем классам, которые уже можно
было различать в пастушеской жизни, — собственников, при¬
слуги, привязанной к их семье, и, наконец, рабов, — нужно те¬
перь добавить класс рабочих всевозможных профессий и класс
купцов» [120, с. 34, 35].Но мнению Ж.Кондорсэ, большое воздействие на формиро¬
вание социальной структуры общества и некоторых форм госу¬
дарственности на третьей стадии его развития оказывали заво¬
евания одних народов другими: «Господствующая нация то удо¬
влетворялась установлением на завоеванной территории намест¬
ников для управления ж солдат для ее защиты, а в особенности
чтобы удерживать в подчинении жителей и вымогать от без¬
оружных подданных дань деньгами или съестными припасами,
то она захватывала даже территорию, распределяя ее в собст¬
венность между солдатами и полководцами, и тоща прикрепля¬
ла к каждому участку своего земледельца, который ее возделы¬
вал, и подчиняла его этому новому виду крепостничества, рег¬
ламентируемого более или менее суровыми законами. Военная
служба и поземельный налог являются для новых собственников
условиями, связанными с пользованием доходами от этих зе¬
мель. Иногда завоеватель присваивал себе право собственности
на землю, распределяя ее только в пользование, налагая повин¬
ности. Почти всегда обстоятельства заставляют практиковать
одновременно эти три формы виновников завоевания и ограбле¬
ния побежденных» [120, с. 40].Из отношений, складывавшихся между завоевателями и за¬
воеванными, Ж.Кондорсэ выводил образование некоторых клас¬
сов и сословий — наследственного дворянства (потомков заво¬
евателей), зависимых и униженных потомков завоеванного на¬
рода, а также крепостных (esclave de la glebe), которые отлича¬
лись от домашних рабов лишь «меньшей закабаленностыо». От¬
сюда же он выводил и происхождение феодализма, «который в
известные эпохи цивилизации являлся бичом не только Европы,
но встречался почти на всем земном шаре всегда, когда одна и
та же территория оказывалась занятой двумя народами, между
которыми победа устанавливала наследственное неравенство»48
[120, с, 41]. Отсюда же, наконец, он выводил и.происхождение
деспотии как одной из форм монархической и тиранической го¬
сударственной власти, характерной, по его словам, -для третьей
стадии развития общества. ■. Характеризуя в общих словах зарождение и развитие', наук
на этой стадии, Ж.Кондорсэ отмечал, что именно тоща была
изобретена, иероглифическая письменность и получили некото¬
рое развитие медицина, астрономии, математика м. геометрия.
Зарождение и развитие наук он связывал с кастами и сослови¬
ями жрецов, которые захватили в свои руки воспитание и
одновременно насаждали в народе невежество, суеверия и пред¬
рассудки, а в ряде стран даже довели дело до тою, что прогресс
в науках и социальной жизни там надолго приостанавливался. В
качестве примера он приводил Китай и другие азиатские
страны/«С тех пор всякий прогресс в науках остановился: даже ■
часть тех наук,, свидетелями которых были предшествовавшие
века,'были потеряны для следующих поколений; и в тех обшир¬
ных царствах, беспрерывное существование которых обесчестило
в столь отдаленные времена Азию, человеческий разум, предо¬
ставленный невежеству н предрассудкам, был обречен на позор¬
ную неподвижность. Народы, населяющие эти империи, явля¬
ются единственными, у которых можно наблюдать одновременно
и эту ступень цивилизации, и этот упадок» [120, с. 51].Третья, раннеземледельческая стадия развития общества за¬
канчивается изобретением буквенной письменности. «Это откры¬
тие, — писал он, — было впоследствии перенесено в Грецию, к
тому народу, который оказал счастливое и могущественное
влияние на прогресс человеческого разума, гений которого
открывал ему все пути к истине, который был создан природой
и предназначен судьбой, чтобы быть благодетелями и путеводи¬
телями всех наций во всех веках, --- честь, которая до сих пор
не выпадала на долю ни одного народа» [120, с. 52] .Последующие эпохи Ж.Кондорсэ характеризовал уже не по
родам хозяйственной деятельности основной массы людей, т.е.
не в качестве прогрессивных ступеней социально-экономичес¬
кого развития общества на основе развития еш материальных
производительных сил, а как эпохи культурно-исторического
развития Западной Европы. Так, четвертая эпоха охватывает
историю древнегреческой культуры со времени создания первых
эллинских республик в XI—VII вв. до н.э. и до «разделения
наук» при Аристотеле в IV в. до н.э., пятая - историю эллини¬
стической и древнеримской культуры со времени «разделения
наук» и до падения Западной Римской империи в 476 г., ше¬
стая — «эпоха упадка просвещения» — историю культуры сред¬
невековой Западной Европы до начала крестовых походов в
конце XI в. и т.д. При этом он лишь изредка касался социально-
экономической стороны жизни общества. Так, характеризуя
четвертую эпоху, он мельком отмечал, что «почти все учрежде¬4-18649
ния греков предполагали рабство» и что поэтому у них «даже
наиболее совершенные политические планы имели предметом
свободу или счастье, самое большее, половины человеческого
рода» [120, с. 67] .Уничтожение рабства Ж.Кондорсэ связывал с эпохой запад¬
ноевропейского раннего средневековья, когда домашнее рабство
стало заменяться крепостничеством, которое фактически мало
чем отличалось от последнего: «Мы составили бы себе ложное
представление о рабстве у древних, если бы сравнили его с по¬
ложением наших черных невольников. Правда, спартиаты, рим¬
ские вельможи, восточные сатрапы были хозяевами-варварами.
Жадность проявляла всю свою жестокость при работах в рудни¬
ках; но почти всюду польза рабов смягчала их положение в
семьях. Безнаказанность насилий, чинимых над крепостными,
была еще больше, ибо сам закон не определял возмездия... Раб
был человеком, случайно очутившимся в положении, в которое
исход войны мог коща-нибудь поставить и его хозяина. Кре¬
постной был представителем низшего и униженного класса. Та¬
ким образом, мы должны преимущественно рассматривать это
уничтожение домашнего рабства только в его отдаленных по¬
следствиях» [120, с. 102].Сводя историю развития западноевропейского общества в
древности к истории его культуры, Ж.Кондорсэ объясняет рас¬
цвет философии и искусства в древней Греции тем, что там «в
силу ряда причин отсутствовала деспотическая власть и науки
не стали достоянием и наследственным занятием касты жрецов;
последние ограничивали свою деятельность сферой религиозных
обрядов», и потому «гений мог там развернуть все свои силы, не
будучи подчиненным педантическому надзору и лицемерной си¬
стеме жреческой коллегии... Это счастливое обстоятельство еще
более, чем политическая свобода, обусловило независимость че¬
ловеческого разума у греков и явилось залогом быстрого и ши¬
рокого его прогресса» [120, с. 55] . Тем же самым он объяснял
интерес греческих философов к политическим и гуманитарным
проблемам, а также то обстоятельство, что «в Греции человек,
по крайней мере, чувствовал свои права, если он их еще не по¬
знал, если он еще не умел углубляться в их сущность, обнять и
представить их себе в полном объеме» [120, с. 69]. И напротив,
тенденции к упадку науки и культуры в древнеримском госу¬
дарстве мыслитель связывал с утверждением деспотической вла¬
сти императоров и распространением христианства, одной из ха¬
рактерных черт которого было «презрение к гуманитарным на¬
укам» [120, с. 94].Эпоху раннего средневековья в Западной Европе Ж.Кондорсэ
изображал как период глубокого упадка во всех областях жизни
и «беспорядочной анархии, при которой народ страдал под трой¬
ной тиранией - королей, полководцев и духовенства» [120,
с. 105], а установление «тирании небольшого числа лиц» объяс-50
ыял превосходством последних в вооружении и военном искус¬
стве над массами безоружных простых людей.Следующие три эпохи западноевропейской истории — седь¬
мую (от начала «возрождения наук» в XII в. до изобретения
книгопечатания), восьмую (с середины XV в. до появления
научных идей Ф.Бэкона, Г.Галилея и Р.Декарта в первой поло¬
вине XVII в.) и девятую (с середины XVII в. до провозглашения
Французской республики в 1792 г.) — Ж.Кондорсэ характеризо¬
вал как этапы все большего прогресса науки, просвещения,
литературы и искусства, все большею осознания людьми своих
«естественных прав» и усиливавшейся на этой основе идейной
борьбы сил разума против невежества, суеверий и предрас¬
судков, а также политической борьбы между силами прогресса и
силами угнетения, деспотизма и тирании.Будущую, десятую эпоху он изображал как эпоху, «когда
все будут обладать знаниями, необходимыми для тою, чтобы ве¬
сти себя в своих повседневных делах согласно своему собствен¬
ному разуму и ограждать его от предрассудков; чтобы хорошо
знать свои права и осуществлять их согласно своему разумению
и совести, коща все могут благодаря развитию своих способно¬
стей располагать верными средствами для удовлетворения своих
потребностей; когда, наконец, тупоумие и нищета будут только
случайностями, отнюдь не обыкновенным состоянием части об¬
щества... Настанет момент, когда солнце будет освещать землю,
населенную только свободными людьми, не признающими дру¬
гого господства, кроме своего разума; коща тираны и рабы,
священники и их глупые или лицемерные орудия будут су¬
ществовать только в истории и на театральных подмостках; ког¬
да ими будут заниматься только для того, чтобы сожалеть об их
жертвах и обманутых ими, чтобы ужас их эксцессов напоминал
о необходимости быть на страже, чтобы уметь распознавать и
подавлять силой своего разума первые зародыши суеверия и
тирании, если бы когда-нибудь они осмелились вновь показать¬
ся» [120, с. 222, 228].Гарантией перехода к такому положению Ж.Кондорсэ счи¬
тал победу Французской революции: «Если бросим взгляд на со¬
стояние земного шара, мы прежде всего увидим, что в Европе
принципы французской конституции уже усвоены всеми про¬
свещенными людьми. Мы увидим, что они здесь слишком рас¬
пространены и слишком громко исповедуются, чтобы усилия ти¬
ранов и священников могли помешать им проникать до хижин и
рабов; и эти принципы скоро пробудят здесь остаток здравого
смысла и то глухое негодование, которое привычка унижения и
страх не могут заглушить в душе угнетенных» [120, с. 223].Ж.Кондорсэ горячо ратовал за уничтожение работорговли и
рабства, за отказ от колониальных захватов и угнетения отста¬
лых народов, за установление равноправных и дружественных
отношений между всеми народами. Кроме неравенства наций,4-2 18651
отмечал он, существует также неравенство внутри каждой на¬
ции в распределении богатств,'классовое неравенство и неравен¬
ство в образовании. В будущем, писал он, «эти три рода реаль¬
ного неравенства должны беспрестанно уменьшаться/ не исчезая
однако, ибо причины их естественны и необходимы, что было' бы
нелепо и опасно их устранить, что невозможно было бы даже
попытаться всецело уничтожить их следствия, не открывая в то
же время еще более обильных источников неравенства, не на¬
нося правам людей .еще более непосредственных и гибельных
ударов» [120, с. 228—229]. Предлагаемый им рецепт борьбы с
нищетой и бедностью в среде трудящихся классов сводился к со¬
зданию 'государством и частными лицами своеобразных страхо¬
вых касс и не выходил за рамки чисто буржуазных идей.Очевидно, таким образом, что наиболее характерными чер¬
тами методологии Кондорсэ являлись идеализм в объяснении
причин, основ и закономерностей исторического прогресса, умо¬
зрительные, рационалистические, дедуктивные построения, изо¬
бражение первых трех эпох истории общества в качестве стадий
его экономического развития, а последующих эпох — в качестве
периодов прогрессивного развития западноевропейской науки и
культуры, — т.е. сведение всемирной истории после появления
греков на исторической арене к истории некоторых стран За¬
падной Европы, точнее, сведение ее к истории западноевропей¬
ской науки и культуры.Увлечение умозрительными построениями и европоцен¬
тризм, принявший, начиная с Ж.Кондорсэ, широкое распростра¬
нение в исторической социологии, являлись следствием недоста¬
точной развитости тогдашней исторической науки, очень низ¬
кого уровня знаний истории незападноевропейских народов. А
сведение истории Западной Европы к истории ее науки и куль¬
туры объяснялось тем, что в то время социально-экономическая
история даже Западной Европы, не говоря уже о социально-эко¬
номической истории незападноевропейских стран и народов, по
существу еще почти не разрабатывалась и оставалась «белым
пятном» в науке.Десятиступенчатая схема исторического прогресса, которую
выдвинул Ж.Кондорсэ, не получила признания в научных кру¬
гах. Однако развиваемая им идея ступенчатою прогресса остави¬
ла заметный след в истории науки. Она оказала несомненное
влияние на выдающегося французскою мыслителя-утописта
А.Сен-Симона (1760—1825), который вслед за Ж.Кондорсэ про¬
должил разработку идеи стадийной общественной эволюции в
несколько ином направлении.Он не оставил после себя систематизированною изложения
своей концепции стадийной общественной эволюции. Его мысли
по данной проблеме рассеяны в ею различных сочинениях. На¬
иболее отчетливо они сформулированы в его работах «Очерк на¬
уки о человеке» (1813), «О всемирном тяготении» (1813),52
«Промышленная система» (1821), «Катехизис промышленников»
(1822), «Рассуждения литературные, философские и промыш¬
ленные» (1825) и «О новом христианстве» (1825),Для первых двух из названных работ были характерны по¬
иски общих законов, которыми определяется функционирование
и развитие общества. Мыслитель вслед за материалистами
XVIII в. считал общество особой составной частью природы и
пытался решать указанную задачу в духе распространенных
тогда механистических воззрений на мироздание. Он развивал
мысль, согласно которой природа и общество подчинены ньюто¬
новскому закону всемирного тяготения, являющемуся, по его
мнению, главным законом, определяющим функционирование и
развитие вселенной, включая человеческое общество. Законо¬
мерности неорганической природы изучаются астрономией и
другими физическими науками, закономерности же общества
должны определяться на основе данных физиологической науки,
поскольку развитие общества подобно развитию индивидуаль¬
ного человека, физиология которого определяет его духовный
мир и его психологию. И А.Сен-Симои призывал всемерно раз¬
вивать физиологическую науку и создать позитивную филосо¬
фию, которая базировалась бы на обобщении данных физичес¬
ких и физиологических наук. При этом особенно большое значе¬
ние он придавал развитию физиологии, составной частью ко¬
торой, по его мнению, является наука о человеке, в том числе и
об обществе, а также философия, основанная на её данных.
Мыслитель констатировал, что «физиология еще не построена на
ясных основаниях» и что «наука о человеке, опирающаяся на
физиологию, есть только предположительная наука» [206,
с. 78], которую можно превратить в позитивную лишь «при¬
знанием тяготения причиной жизненных явлений», «законом,
управляющим вселенной во всех отношениях, в ее деталях и в
ее совокупности» [206, с. 78—79]. Обращаясь к физиологам, он
предлагал «соединить и согласовать все наши умственные силы
и все наши средства, чтобы создать прочное основание как для
физиологии, так и для философии», ибо «философы не могут
удовлетворительно организовывать философию без помощи фи¬
зиологов», точно так же как и «физиологам не удастся обос¬
новать физиологию без помощи философов»; если же «физио¬
логи и философы захотят теперь открыто соединить свои
усилия, им удастся свести все политические вопросы к сооб¬
ражениям гигиены» [206, с. 79].Попытка подведения всех явлений под действие единого за¬
кона в духе механистического материализма сочеталась у него с
чисто идеалистическим объяснением причин исторического про¬
гресса общества в духе просветителей XVIII в. А.Сен-Симои по¬
лагал, что основным двигателем процесса развития общества яв¬
ляется прогресс человеческого разума. В первой из перечислен¬
ных выше работ он пытался на свой лад уточнить схему ступе¬4-3 18653
ней прогресса разума, частные положения которой не разделял,
а ее общую идею считал «удивительной по своей справедливости
и возвышенности» [206, с. 8] . Так, обобщая главным образом
разрозненные наблюдения путешественников над отсталыми
племенами, он пришел к заключению, что в догосударственную
эпоху развития общества человеческий разум прошел в общем
пять состояний или ступеней прогресса, на первой из которых
люди лишь ненамного превосходили животных по уму, памяти и
предусмотрительности, жили еще целиком за счет присвоения
готовых даров природы, которые употреблялись ими в необрабо¬
танном виде, а на пятой ступени уже имели развитой разговор¬
ный язык, почти покончили с людоедством, стали подразделять¬
ся на различные прослойки, в том числе служителей культа,
пользовавшихся всеобщим почетом. Шестым членом этого не¬
прерывного ряда прогресса французский утопист считал состоя¬
ние, характерное для ацтеков и инков периода открытия Амери¬
ки, которые уже имели государственность и добились определен¬
ных успехов в развитии ремесла, в строительстве и других
отраслях. Тем не менее он относил их к доисторической эпохе
развития общества, видимо, потому, что они не оказали ника¬
кого влияния на развитие европейской цивилизации,История у него начинается по-настоящему с египтян, «у ко¬
торых прикладное и чистое искусства сделали большие успехи,
чем у перуанцев (инков. — В.И.), и которые превосходили их в
моральных и точных науках» [206, с. 47—48] и к тому же изо¬
брели иероглифическую письменность. Эту седьмую ступень ис¬
торического прогресса разума - эпоху египтян — А. Сен-Симон
рассматривал как «вторую отправную точку человеческого ума»,
как начало «второй части успехов человеческого разума» [206,
с. 48, 50].Ее А.Сен-Симон обозрел более подробно, сопровождая раз¬
ного рода отступлениями, которые нарушают логику изложения
основной идеи. Так, он отмечал, что первые шаги на пути по¬
знания мира человеком были связаны с фетишизмом — наделе¬
нием отдельных предметов и явлений природы чудодействен¬
ными свойствами, которые в глазах людей того времени явля¬
лись причиной всего происходящего вокруг. Для второго шага
разума был характерен политеизм, сводивший причины всего
происходящего к воле и действиям различных богов. А для
третьего шага стал характерен монотеизм, при котором за
первопричину всего сущего принимаются воля и действия еди¬
ного божества. Однако, заявлял мыслитель, по мере развития
науки идея одушевленной причины заменяется сначала идеей
многих естественных законов, управляющих вселенной, а за¬
тем — идеей единого закона, каковым, по его мнению, является
закон всемирного тяготения. К тому же знание во все времена,
заявлял он, развивается, с одной стороны, как априорное, при
котором частные идеи выводятся из некоей общей идеи, с дру¬54
гой — как апостериорное, при котором общая идея выводится из
частных идей и фактов. Та и другая формы знания господствуют
попеременно. Переход же от одной ступени развития разума к
другой обычно подготавливается на первой из них и сопровож¬
дается кризисом общества.А.Сен-Симон вслед за Ж.Кондорсэ использовал при рассмот¬
рении ступеней прогресса разума широко распространенный в те
времена методологический прием выведения закономерностей
общеисторическою процесса на одной ступени из истории од¬
ною народа или государства, на другой ступени — из истории
другого народа или государства и т.д. Применение подобной ме¬
тодологии, при которой за эталон развития произвольно бралась
то одна, то другая изолированная страна и которую поэтому
можно характеризовать в качестве эталонной, было обусловлено
тощашним недостаточным уровнем развития исторической на¬
уки, исключавшим применение гораздо более совершенной ме¬
тодологии единичною—особенною — общею. Этот методоло¬
гический прием следующим образом обосновывался А.Сен-Си-
моном: «На протяжении этой второй части ряда успехов челове¬
ческою разума мы всегда будем рассматривать одновременно
только один народ или, по крайней мере, только одно полити¬
ческое государство, которое решительно стояло выше всех дру¬
гих и превосходило их одновременно в науках и на войне; так
что к этому государству исключительно должны быть отнесены
все успехи человеческою разума, достигнутые в эпоху процве¬
тания этою государства» [206, с. 50]. Такими народами, после¬
довательно сменявшимися в авангарде прогресса разума, он счи¬
тал древних египтян, греков, римлян, средневековых арабов и,
наконец, западных европейцев (преимущественно французов и
англичан).Уподобляя развитие общечеловеческого разума развитию
индивидуального ума, А.Сен-Симон относил первые шесть сту¬
пеней прогресса знаний к младенческому возрасту, а седьмую,
египетскую ступень — к детству. Подобно тому как дети усер¬
дно строят всевозможные игрушечные сооружения, египтяне со¬
здали немало грандиозных и величественных, но порой беспо¬
лезных сооружений вроде пирамид. Они, по его представлениям,
делились на верующий народ и мыслящих жрецов, которые
одновременно были учеными и пользовались властью и могуще¬
ством. Жрецы создали два учения — фетишизм, усиленно вне¬
дрявшийся в народ, и политеизм, связанный тесно с метафизи¬
ческими наблюдениями и обобщениями, который они хранили в
своей узкой среде.Египтян в качестве восьмого члена умственного прогресса
сменили греки, которые унаследовали политеизм египетских
жрецов и стали олицетворением юности с ее склонностью ко
всему изящному. У них расцвели искусства, они положили на¬
чало политике как науке, породили великих законодателей,4-4 18655
образовали объединенное единой политеистической религией
общество из разных народов, каждый из которых имел свою
форму правления» Величайшим из греков А.Сен-Симон считал
Сократа, который, по еш утверждениям, был единственным из
них, кто в одинаковой мере владел априорным и апостериорным
методами и стал создателем монотеизма, не получившего рас¬
пространения среди греков. Однако затем его школа распалась
на два направления — априорное и апостериорное. Виднейшим
представителем первого был Платон, идеи которого предпочита¬
лись в течение тысячи лет. А виднейшим представителем вто¬
рого стал Аристотель, идеи которого получили предпочтение че¬
рез тысячу лет, при арабах.Девятым членом ряда прогресса разума А.Сен-Симон считал
римлян, олицетворявших, по еш мнению, полную физическую
зрелость индивидуального человека и проявивших большую
склонность к военному призванию, результатом которой были
их обширные завоевания. Они установили единобожие, стали ос¬
нователями публичного права и тем самым содействовали об¬
щему развитию человеческого ума. Их успехи в этих двух на¬
правлениях были сделаны не в республиканскую, а в импера¬
торскую эпоху истории Рима. Переход от политеизма к едино¬
божию, по его мнению, «был главной причиной ужасного беспо¬
рядка, который до сих пор приписывали только второстепенным
причинам», он породил «величайший кризис для человеческого
рода» [206, с. 58, 59]. Подчеркивая, что этот переход был дви¬
жением вверх по ступеням прогресса разума, поскольку «место
политеизма заняла другая религия, более возвышенная по своей
морали» [206, с. 61] , А.Сен-Симон вместе с тем отмечал: «Вера
в бога только отдаляет затруднение* ибо она не избавляет от
изучения природы, так как не выясняет законы, которым мир
подчинен; эту веру можно рассматривать как излишество, ибо
она станет абсолютно бесполезной, как только удастся в совер¬
шенстве познать эти законы» [206, с. 60].Своим десятым успехом, писал он, человеческий разум обя¬
зан арабам, «которые были последним выдающимся народом-за-
воевателем», «закончили великие военные труды человеческого
рода и начали работу зрелого возраста, когда деятельность чело¬
века отличается большой медлительностью, но также большой
правильностью, когда воображение менее сильно, но способность
рассуждать значительно развилась и т.д.» [206, с. 54] . Они изо¬
брели алгебру и основали науку наблюдения. Арабами был пере¬
веден Аристотель, ученые стали отдавать предпочтение его про¬
изведениям и апостериорному знанию.Одиннадцатую ступень прогресса разума представляет, по
Сен-Симону, европейское общество, основанное в VIII в. Кар¬
лом Великим, который «прочно объединил различные народы,
составляющие это общество, связав религиозными узами все на¬
ции с Римом и сделав этот город независимым от всякой свет¬56
ской власти» [206, с. 62]. С того времени, по еш словам, оно
неизменно было самым сильным в материальном отношении, но
в умственном отношении заняло первое место лишь после того,
как арабы в XV в. были изгнаны из Испании. Европейское
общество лишь продолжило' в интеллектуальном отношении дело
арабов и совершенствовало еш. Поэтому европейцы еще не за¬
служили того, чтобы поставить их радом с египтянами, греками,
римлянами и арабами: . «Первые установили деление между
идеей причины и идеей следствия, они построили систему рели¬
гиозных идей; вторые создали политеизм; третьи организовали
т'еизм, а последние заменили идею одушевленной причины,
легшую в основание теизма, идеей о многих законах, управля¬
ющих вселенной». Что же касается европейцев, то они «не свели
идеи многих законов к идее единого закона... еще не преобразо¬
вали научную и прикладную системы согласно идее единого за¬
кона» [206, с. 63].. Эта задача должна быть выполнена на будущей — две¬
надцатой — ступени прогресса разума, в ходе которой «общая
система наших знаний будет преобразована; она будет ос¬
нована на веровании, что вселенная управляется единым не¬
изменным законом; все системы применения — как-то системы
религиозная, политическая, моральная и гражданского зако¬
нодательства — будут согласованы с новой системой наших зна¬
ний» [206, с. 63].Общее представление об этой будущей ступени можно
получить путем изучения прошлых ступеней, ибо «будущее
слагается из последних членов ряда, в котором первые члены
составляют прошлое, таким образом, изучение хода человечес¬
кого разума в прошлом откроет нам путь, по которому он пой¬
дет в будущем» [206, с. 63]. Это будущее представлялось ему
«золотым веком» совершенствования социального строя.В членении процесса развития религиозного самосознания на
четыре большие стадии (фетишизма, многобожия, единобожия и
господства идеи единого закона, управляющего вселенной) про¬
сматриваются контуры периодизации исторического процесса на
четыре большие ступени.В той же работе «Очерк науки о человеке» А.Сен-Симон вы¬
сказал также мысль, что «научные и политические революции
чередовались между собой, они последовательно были друг для
друга то причиной, то следствием» [206, с. 70].В подтверждение справедливости этой идеи он ссылался на
то, что учение Коперника, подрывавшее основы христианской
религии, повлекло, за собой реформаторскую «революцию»
Лютера, которая подорвала религиозный авторитет папы рим¬
ского и ослабила политическую связь, соединявшую за¬
падноевропейские народы; точно так же учение Ф.Бэкона
опрокинуло старую систему знаний и повлекло за собой
английскую революцию середины XVII в., а идеи И.Ньютона,57
Дж.Локка и французских энциклопедистов вызвали француз¬
скую революцию 1789—1793 гг.В работе «О всеобщем тяготении», написанной в форме
письма императору Наполеону !, А.Сен-Симон вновь развил
мысль о всеобщем тяготении как об основном законе, управля¬
ющем вселенной, о делении знаний на априорные и апостериор¬
ные, а также некоторые другие. Здесь же он, видимо, в обосно¬
вание идеи непрерывного прогресса разума, а, возможно, также
и под влиянием идей реакционного историка, публициста и дип¬
ломата Ж. де Местра (1753—1821), превозносившего феодаль¬
ные порядки прошлого, высказал мысль, что историки заблуж¬
даются, ковда характеризуют западноевропейское средневековье
как эпоху варварства: «В действительности же именно в течение
этого периода утвердились все второстепенные учреждения, дав¬
шие европейскому обществу решительный политический перевес
над всеми предшествовавшими ему обществами» [205а, с. 95] , и
- прежде всею — деление на духовную и светскую власть, со¬
ответствующее делению знаний на априорные и апостериорные.
При этом он в очень превратном свете рисовал эту эпоху
феодальной раздробленности, непрерывных войн и острого со¬
перничества духовных и светских феодалов за верховенство:
«Известно, что с IX по XV в. деятельность духовной и светской
, властей взаимно уравновешивалась, так как ни одной из них не
удалось завладеть другой. Точно так же бесспорно, что в тече¬
ние этих- пятисот лет Европа в полной мере пользовалась глав¬
ными выгодами,- являющимися результатом хорошей социальной
организации, ибо ни одна значительная междоусобная война не
нарушала спокойствие» [205а, с. 96].Проблемы стадийного развития общества А.Сен-Симон про¬
должал разрабатывать в ряде работ, написанных им в 1819—
1825, гг. Однако в них он уже не возвращался к идеям подведе¬
ния явлений .общественной жизни под закон всемирного тяго¬
тения, деления знаний на априорные и апостериорные, членения
процесса, исторического, прогресса разума на двенадцать сту¬
пеней или членов ряда и, судя по всему, перестал придавать им
важное значение либо даже отказался от них.Теоретическая и пропагандистская деятельность А.Сен-Си-
моца в эти 'последние годы его жизни протекала в условиях со¬
вершившейся реставрации династии Бурбонов, низвергнутой
французской буржуазной революцией 1789—1793 гг., восстанов¬
ления некоторых уничтоженных этой революцией порядков и
учреждений,, в частности власти и влияния дореволюционной
знати, которая не была заинтересована в углублении процесса
капиталистического развития Франции. В этой ситуации, бу¬
дучи одним из передовых мыслителей своего времени, А.Сен-
Симон осознавал, что беспрепятственное промышленное разви¬
тие Франции не будет надлежащим образом обеспечено до тех
пор, пока промышленники не окажутся у власти. С их мирным58
приходом к власти он ошибочно связывал свои надежды на
установление более справедливого и _ лишенного противоречий
общественного строя, при котором всеобщим уважением будет
пользоваться умственный и физический труд как основа благо¬
состояния общества и ще нуждам и заботам людей труда будет
оказываться соответствующее внимание.Стремление приблизить утверждение такого справедливого
общественного строя обусловило его живейший интерес и вни¬
мание к проблемам социальной структуры и социально-эконо¬
мическою развития общества в прошлом, настоящем и будущем
и побудило к разработке вопроса о социально-экономических
ступенях историческою прогресса и их связи со ступенями раз¬
вития разума .и. религии. При этом в целом ряде случаев он' сде¬
лал ценные догадки и обнаружил проблески материалистичес¬
кою понимания истории, хотя и оставался в понимании основ¬
ных причин историческою прогресса на идеалистических пози¬
циях.В последний период своей теоретической деятельности мыс¬
литель сосредоточил внимание на разработке проблемы стадий
развития классовою общества на материале истории некоторых
западноевропейских стран, произвольно принятых им за эта¬
лоны общественной эволюции, вследствие чего разработанная
им схема указанных стадий приобрела ярко выраженный евро¬
поцентристский характер. В основу периодизации исторического
процесса по основным стадиям общественной эволюции , им было
положено отождествление этих стадий с кемеровскими эпохами
древности, средневековья и нового времени и переосмысление
понятий «рабовладельческое общество» и «феодализм» в опреде¬
ленные стадии развития. В результате у него получилась трех¬
стадийная схема развития западноевропейского классового обще¬
ства, включающая древнюю греко-римскую стадию, средневеко¬
вую феодальную стадию и соответствующую эпохе нового вре¬
мени «промышленную» стадию, т.ё. стацию идеализированного
капитализма, которой и завершается прогресс общества по кон¬
цепции А. Сен-Симона.Основными критериями социального прогресса он считал
стадийный прогресс разума и морали, которому придавал опре¬
деляющее значение в историческом развитии общества, а также
стадийное улучшение положения основной массы эксплуатируе¬
мых и политического строя. Соответственно этому его схема
включала взаимосвязанные «ряды»: социальный, политический и
морально-интеллектуальный в его религиозной оболочке.В плане «социального ряда» прогресс характеризовался
прежде всего и главным образом стадийным «смягчением» и «ос¬
лаблением» частнособственнической эксплуатации, заменой
убийства пленных при первобытном строе обращением их в бес¬
правных рабов2, составлявших «полную собственность» рабовла¬
дельцев в античных обществах. Затем последовала замена раб¬59
ства в средние века более «мягкой» и «слабой» формой эксплу¬
атации — крепостничеством, при котором работник был уже
«неполной», т.е. не вполне бесправной, «собственностью» кре¬
постника, и, наконец, замена крепостничества свободным наем¬
ным трудом в капиталистическое новое время.Если, писал он, мыслитель примется обозревать картину
развития человеческого общества, то «в глубине этой картины
он увидит образование рабства. Он увидит, далее, продолжая
обзор хода цивилизации до настоящего момента, смягчение раб¬
ства, успехи просвещения, постоянное улучшение участи чело¬
веческого рода и, наконец, у французского народа, составля¬
ющего сейчас авангард человечества, полное уничтожение раб¬
ства и возможность получить социальную организацию, непо¬
средственно направленную на благо большинства» [205, с. 118] .При этом под эксплуатацией разумелось отнюдь не отчуж¬
дение и присвоение собственником средств и условий производ¬
ства прибавочною труда эксплуатируемых им работников, со¬
ставляющее экономическую сущность эксплуатации человека
человеком, а лишь то или иное хозяйственное использование
этих работников, определяемое способами соединения их со
средствами производства. А под «смягчением» и «ослаблением»
эксплуатации имелось в виду стадийное улучшение правового
положения основной массы эксплуатируемых работников: «У
греков и римлян раб принадлежал непосредственно своему гос¬
подину, имевшему по отношению к рабу право жизни и смерти.
Не было ни одного закона, ни одного учреждения, ни одного
принципа общественной морали, ни одного религиозною пра¬
вила, которые защищали бы раба и стремшдась бы ограничить
произвол господина. При теологической и феодальной системе
раб был прикреплен к земле и уже только косвенно принадле¬
жал собственнику земли3, на которой он родился. Закон о вы¬
купе преступлений признавал ценность за жизнью раба, за каж¬
дым его членом, за всеми частями тела: его глаза, его уши
имели известную цену, так что господин, убивший или изуве¬
чивший одного мз своих рабов, ■ был обязан- вознаградить его де¬
тей в определенном тарифом размере. Общепринятая мораль,
равно как и религия, защищали раба против •злоупотребления
хозяйского самовластия... Итак, участь людей, составлявших
подавляющее большинство общества, была в гораздо меньшей
степени несчастна, чем при системе общественного устройства
греков и римлян» [205, с. 133—134]. Вполне понятно, что пра¬
вовое положение эксплуатируемых работников, еще более улуч¬
шалось с переходом к господству свободного наемного труда на
«промышленной» стадии развития общества.Более тою, при развитой «промышленной системе», по сло¬
вам ' А.Сен-Симона, «все привилегии будут уничтожены и их
нельзя будет восстановить, так как будет установлена система
наиболее полного равенства, какое только возможно: люди, ко-60
торне; проявят наибольшие способности в положительных на¬
уках, изящных искусствах и промышленности, будут .призваны
при новой системе играть первую роль в обществе по своему со¬
циальному значению, и им будет поручено управление государ¬
ственными делами. Основной закон выдвинет в первые ■ ряды
всех людей, обладающих талантом, каково бы ни было то поло¬
жение, в котором они очутились вследствие случайности рожде¬
ния» [205, с. 56—57].. Вместе с установлением возможно полного равенства для
имущих и. неимущих при промышленной системе» «общество,
должно работа1ь ■ над' улучшением морального и физического
существования самого1 бедного класса, общество должно быть
организовано так,. чтобы скорее достигнуть улучшения участи-
этош класса, для чего необходимо будет' выполнить большое ко¬
личество работ, требующих наибольшего развития разума»;'Это
«будет • сильнее способствовать улучшению участи бедного
класса,- чем то могли бы сделать самые щедрые милостыни; бла¬
годаря такому' образу, действий богатые, нисколько не теряя от
денежных пожертвований, будут богатеть одновременно с бед¬
ны* f> [205, с. 195]. ■Касаясь «политического ряда» прогресса общества, А.Сеи-
Симон утверждал, что политическая - организация средневеко¬
вого западноевропейского общества — «теологическая и фе¬
одальная система»,, означавшая власть представителей духовен¬
ства и -«военного, сословия», — была более прогрессивной, чем
политическая, организация'- античного греко-римского общества.
У греков и римлян,¿писал он, всеми светскими и духовными де¬
лами управляли почти исключительно представители наслед¬
ственной аристократии — патриции, у которых'Духовная власть
находилась в подчинении светской, тогда как в средневековом
западноевропейском обществе.- преобладало влияние духовной
власти, которая обычно находилась в руках плебеев (см. [205,
с. 133—134]), что само по себе означало большой прогресс.
Светская власть, находившаяся в руках военного сословия фе¬
одалов, представляла лишь местные интересы, тоща как духов¬
ная власть представляла общие интересы западноевропейских
народов, духовно сплачивала их (см. [205, с. 135—136]).
Именно духовной власти эти народы во многом обязаны успе¬
хами своего материального и интеллектуального развития (см.
[205, с. 135]). Поскольку средневековое западноевропейское
общество «имело лучшее политическое устройство, чем то, ко¬
торое было принято греками и римлянами», «это общество было
гораздо многочисленнее и имело в своем распоряжении больше
средств сопротивленияиноземцам, чем все предшествующие
общества», и потому «оно получило наконец безусловное преоб¬
ладание над всей остальной частью человечества» [205, с. 137].Что же касается последней стадии прогрессивного развития
общества — «промышленной системы», то она, по мысли А.Сен-61
Симона, в политическом плане превзойдет все прошлые стадии,
ибо, будучи «основана на принципе совершенного равенства, она
враждебна установлению всяких прав, основанных на рождении,
и всякого рода привилегий» При этой системе «промышленники
станут первым классом в обществе, самые выдающиеся промыш¬
ленники возьмут на себя бесплатно управление государствен¬
ными финансами, они будут издавать законы, они будут оп¬
ределять положения, которые должны занимать другие классы
по отношению друг к другу, они уделят каждому из них долю
внимания, соответственную услугам, оказанным ими промыш¬
ленности. .. Когда этот результат будет достигнут, общественное
спокойствие будет вполне обеспечено, благосостояние государ¬
ства начнет развиваться с той быстротой, какая только воз¬
можна, и общество будет обладать всем тем индивидуальным и
общественным благополучием, на которое только может притя¬
зать человеческая природа» [205, с. 79]. Политические функции
власти при таком «промышленном строе» (включая и функцию
поддержания общественного порядка) отойдут на второй план и
уступят свое место общественному управлению процессом раз¬
вития экономики, науки и культуры (см. [205, с. 9—11]).«Религиозный ряд» точно так же представлен в произведе¬
ниях А.Сен-Симона четырьмя последовательными ступенями
прогресса: фетишизма, многобожия, единобожия и «нового хри¬
стианства», которым соответствуют первобытное, античное,
средневековое общества и «промышленный строй» нового вре¬
мени. Политеизм, писал он в своих более ранних работах, был
шагом вперед по сравнению с фетишизмом и началом развития
некоторых научных знаний. Однако политеизм не смог создать
общую мораль, которая регулировала бы деятельность общества.
Правда, «античные народы завершили свою деятельность созда¬
нием христианской религии, содержащей в себе принципы на¬
иболее чистой общей морали, но они не сделали никакого поли¬
тического применения из этого высокого учения, которое они
создали» [205, с. 139]. Эта христианская религия, принципы ко¬
торой в ее «приниженном виде» средневековые европейцы поло¬
жили в основу своей общественной организации, «была по своей
сущности демократической, и она неизбежно привела бы обще¬
ство к анархии, если бы захотели применить ее во всей ее чи¬
стоте к политической системе» [205, с. 146].Поэтому «средневековые философы поставили на ее место
католическую религию, которая была по своей сущности мона¬
рхической и удовлетворяла. .. условиям, необходимым для со¬
здания нового общественного устройства» [205, с. 140]. Католи¬
цизм к тому же физически отбросил в своей политике мораль¬
ные заповеди и такой, например, принцип раннеш христиан¬
ства, как бескорыстие, и заменил его принципом стяжательства,
которое сделало еш церковную организацию богатой и полити¬
чески. могущественной. -Созданная-католицизмом теологическая62
система была уздой для феодалов, она сыграла большую роль в
консолидации западноевропейского общества и в развитии науч¬
ных знаний до XV в., поскольку наукой до того времени зани¬
мались почти исключительно церковники. Словом, «теологичес¬
кая и феодальная система, сложившаяся в средние века, под¬
винула развитие цивилизации гораздо дальше, чем полити¬
ческая и религиозная система греков и римлян: она дала в
конечном итоге труды XV в., поставившие современные народы
неизмеримо выше античных» [205, с. 143].Однако в результате развития научных знаний начиная с
XV в. католичество, протестантизм и прочие разновидности хри¬
стианской религии стали все более не соответствовать требова¬
ниям и нуждам возникающего «промышленного строя». При
этом строе они должны уступить свое место «новому христиан¬
ству». «В новом христианстве вся мораль будет выводиться не¬
посредственно из следующего принципа: люди должны относи¬
ться друг к другу как братья, и этот принцип, принадлежащий
первоначальному христианству, подвергается преображению в
том смысле, что он должен стать целью всей религиозной
деятельности. Этот преобразованный принцип представится в
следующем виде: религия должна направлять общество к вели¬
кой цели наискорейшего улучшения участи наибеднейшего клас¬
са ... Эта возрожденная религия призвана создать для всех на¬
родов состояние вечного мира, объединяя их против той нации,
которая пожелала бы достигнуть своего частного блага за счет
общего блага всего человечества, объединяя их против того
правительства, которое проникнуто антихристианским духом до
такой степени, чтобы общенациональные интересы принести в
жертву частным интересам правителей. Она призвана связать
между собой людей науки, художников и промышленников и
сделать их как общими руководителями человечества, так и за¬
щитниками специальных интересов каждого отдельного народа,
входящего в состав человечества. Она призвана поставить искус¬
ство, опытные науки и промышленность во главе священных
знаний» [205, с. 181, 200]. В силу всего этого «новое христиан¬
ство» будет наиболее прогрессивной религией, превзойдет в этом
плане все прошлые религии и будет целиком соответствовать
духу «промышленного строя».Таким образом, А.Сен-Симон совершил крутой поворот в
своих воззрениях на религию: от отрицания в своих ранних ра¬
ботах необходимости ее на последней стадии развития общества
к признанию ее большого значения на всех стадиях обществен¬
ного развития.Трудно сказать, совершил ли он при этом столь же крутой
поворот от атеизма к набожности или то было хорошо
замаскированное притворство, однако несомненно, что в данном
случае он пришел к вполне искреннему признанию не¬
обходимости «нового христианства» как главного проводника и63
главного хранителя более прогрессивных принципов обществен¬
ной морали.Общественное знание, согласно работам А.Сен-Симона,; так¬
же проходит четыре последовательные,, стадии (или ступени) в
своем прогрессивном развитии. Хотя в работах последнего пе¬
риода своей жизни он не касался вопроса о первобытном обще¬
стве, однако из предыдущих его работ достаточно ясно видно,
что с этим обществом он связывал донаучную стадию развития
знаний. Развитие знаний, писал мыслитель, начинается в ан¬
тичном 'обществе. «Языки, письма к число изобрели - античные
народы. Они же создали первые орудия, -при помощи которых,
человечество могло начать исполнения больших, .работ» [205,
с» 140]. Они положили начало искусствам и во многом преус¬
пели в их развитии, а также в развитии знаний, основанных на
чувствах и. действующих на чувства. «Но что касается глубо¬
ких наблюдений, обширных вычислений, отвлеченных идем,.что
касается познания - законов, ■ управляющих явлениями приро¬
ды, — здесь античные народы не вышли из периода детства.
Физические ж математические науки были им почти совсем
неизвестны, а-идеи общей морали, разработанные ими, имели
для них только теоретическую ценность, они вовсе не
представляли себе возможность применить их к политике» [205,
с. 138].Гораздо более высокую, чем античность, ступень развития
знаний представляет собой западноевропейское средневековье.
Именно на этой ступени, особенно начиная с XIII в., были до¬
стигнуты значительные успехи в области изучения законов, уп¬
равляющих' явлениями природы, в развитии математических и
физических наук, стал применяться компас в мореплавании,
было изобретено, книгопечатание и сделаны выдающиеся откры¬
тия в астрономии и т.д. (см. [205, с. 142]). «Начиная с XV в.
философы должны были заниматься главным образом .разруше¬
нием теологической и-феодальной системы, так как. сделанные в
это время открытия доставили, необходимые данные для созда¬
ния гораздо высшей, чем средневековая, системы, общественного
устройства» [205, с. 144].Идущая на смену «теологической и феодальной системе» но¬
вая система общественного устройства означает и новую,, более
высокую ступень развития знаний, поскольку она является не
только «промышленной», но и «научной». При «новом» полити¬
ческом строе единственной и постоянной целью общественной
организации должно быть возможно лучшее применение, в це¬
лях удовлетворения потребностей человека, знаний, добытых
науками, искусствами и ремеслами, распространение этих зна¬
ний, их развитие н возможно большее накопление, словом,
«задачей общественной организации должно стать возможно бо¬
лее полезное комбинирование всех отдельных работ в области
наук, искусств и ремесел» [205, с. 8]. Единственное средство,64
ведущее к установлению «промышленного и научного строя, со¬
стоит в том, чтобы поручить руководство интеллектуальной де¬
ятельностью способнейшим в искусстве и позитивных науках
людям, возложив на них вместе с тем руководство обществен¬
ным воспитанием. Это средство заключается в том, чтобы пере¬
дать светскую власть крупнейшим промышленникам и оконча¬
тельно лишить дворян и богатых тунеядцев всякого политичес¬
кого значения» [205, с. 171]. Во имя этого ученые должны пред¬
варительно провести большую пропагандистскую работу. «Начи¬
ная с XV в., коща теологическая и феодальная система
оказалась неспособной к дальнейшему развитию, когда она ока¬
зала обществу все услуги, какие общество могло получить от
нее, философы трудились над ее опровержением, они стреми¬
лись уничтожить ее в столь же полной мере, как это произошло
раньше с системой греков и римлян. Чтобы ее окончательно
ниспровергнуть, чтобы ее совершенно уничтожить, чтобы из¬
гнать ее навсегда из системы идей, они объединились в обще¬
ство, и все члены этого общества работали над общим произве¬
дением, над энциклопедией, в которой были подвергнуты ана¬
лизу все идеи и которой было доказано, что влияние теологи¬
ческих и феодальных принципов на каждую из этих идей
вредно для общества» [205, с. 152] . Эта энциклопедия и стала,
по словам А.Сен-Симона, важнейшей причиной французской
революции 1789—1793 гг. В настоящее время, писал он, очередь
за философами XIX в. Они «должны соединиться, чтобы всесто¬
ронне и полно доказать, что при современном состоянии знаний
й цивилизации одни лишь промышленные и научные принципы
могут служить основанием общественной организации, или —
правильнее — чтобы доказать, что при современном состоянии
знаний и цивилизации общество может быть организовано
таким образом, чтобы непосредственно стремиться к улучшению
своего морального и физического благосостояния. ФилософыXVIII	в. создали энциклопедию, чтобы опровергнуть теоло¬
гическую и феодальную систему. Философы XIX в. — в свою
очередь — должны создать энциклопедию, чтобы установить
промышленную и научную систему» [205, с. 152].Итак, переход от одной стадии развития к другой, по А.Сен-
Симону, занимает целую историческую эпоху, в течение кото¬
рой еще в рамках предыдущей стадии начинается еш идеологи¬
ческая и материальная подготовка, в частности критическое
отрицание существующего строя. Так обстояло дело, например,
при переходе от рабовладельческой к теологическо-феодальной
стадии и от нее к «промышленному и научному строю». Новая
же стадия начинается с того, что общество принимает идейные и
политические принципы, выработанные при предыдущей си¬
стеме в ходе ее критического отрицания, а также новую, более
«смягченную» форму частнособственнической эксплуатации
[205, с. 168—169].5-18665
Примечательно,что А.Сен-Симон стремился определить
классовую структуру всех послепервобытных обществ. Так, он
отмечал, что у греков и римлян «общество было... разделено на
три больших класса: господа, имевшие рабов, господа, их не
имевшие, н рабы. Господа, не имевшие рабов, находились в за¬
висимости от тех, которые их имели, так как работы, посред¬
ством которых они могли бы добыть себе пропитание, считались
унизительными, и они не могли ими заниматься; к тому же по¬
литическая деятельность, приводившая их часто на обществен¬
ные площади, все равно отвлекала бы их от производительнои
работы». Поскольку греки и римляне считали производительный
труд унизительным* «весьма многочисленный класс рабов был,
по их мнению, необходимым условием политическою существо¬
вания» [205, с. 138].Однако классовое деление — явление чисто экономическое,
связанное лишь с существованием эксплуататорской собственно¬
сти на средства и условия производства и частнособственничес¬
кой эксплуатацией, — А.Сен-Симон выводил не из эксплуата¬
торских производственных отношений, а из факта завоевания
одною народа другим, далеко не всеща связывая классы с отно¬
шениями собственности и эксплуатации и нередко смешивая
классовое членение с сословно-правовым, имущественным, по
роду деятельности и т.д. По его утверждениям, в средневековой
Франции сначала было лишь два класса —- господствующий, со¬
стоял из военного сословия, державшего в своих руках светскую
власть, и духовенства, ведавшего светской властью, и угнетен¬
ный, включал в себя все остальное население (см. [205, с. 24]).
Это двухклассовое деление сложилось в результате завоевания
Галлии франками, которые поделили между собой всю заво¬
еванную территорию, захватили все земли и превратили поко¬
ренное население в своих рабов, прикрепленных к земле.
«Франки, бывшие военными вождями нации, руководили в то
же время ее промышленной деятельностью (под ней А.Сен-Си-
мон понимал и сельское хозяйство. — В .И.), им принадлежали
почти все земли; равным образом они владели и движимыми
орудиями земледелия; работы же производились больше всего
галлами, прикрепленными к земле, составлявшими благодаря
этому высший класс рабочего скота. Ремесленники, изготовляв¬
шие грубые земледельческие орудия, находились также в раб¬
стве, следовательно, работали под руководством франков» [205,
с. 64].Однако затем наряду с этими двумя основными классами
«теологическо-феодального общества» стали постепенно склады¬
ваться еще два класса: «промышленников», который включал в
себя юридически свободных крестьян, ремесленников и торгов¬
цев (см. [205, с. 71—72] ) из числа бывших рабов, и промежу¬
точный класс, состоящий из чиновников и военных специали¬
стов, обслуживавших господствующее военное сословие (см.66
[205, с. 65]). Этот последний со временем стал пополняться
также непривилегированными крупными землевладельцами и
впоследствии составил «класс буржуа» (см. [205, с. 72—73,
106]), а «класс промышленников консолидировался во время и
после крестовых походов в связи с тем, что многие представи¬
тели правящего военного сословия в то время, нуждаясь в сред¬
ствах, отказывались за деньги от своих владельческих прав в
отношении трудового населения и распродавали свои земли
бывшим рабам» [205, с. 65]. Он стал включать в себя почти все
трудовое население страны, а также крупных и мелких торгов¬
цев, затем в XVII—XVIII вв. — владельцев мануфактур, круп¬
ных промышленников и банкиров.Ко времени французской революции 1789—1793 гг. в руках
этого класса сосредоточилась большая часть собственности, он
стал основной производительной силой общества и приобрел
громадное экономическое и политическое влияние. Однако
плоды революции присвоили себе представители «класса бур¬
жуа», «который восстановил феодальную систему в свою
пользу» [205, с. 78] и таким образом воспрепятствовал утвер¬
ждению «промышленного строя» во главе с фабрикантами и бан¬
кирами.Объединяя в одних случаях рабочих, крестьян, ремесленни¬
ков, фабрикантов* крупных землевладельцев-предпринимателей,
купцов и банкиров в единый «класс промышленников», А.Сен-
Симон, видимо, хотел тем самым подчеркнуть, что между ними
нет противоречий и что все они в равной мере противостоят
«обломкам феодализма» в лице «класса буржуа». В других же
случаях он, как было показано ранее, в составе «класса про¬
мышленников» особо выделял «наибеднейший класс пролета¬
риев», «нанимаемых фабрикантами и торговцами», а иногда
также «класс людей, занятых земледельческими работами» [205,
с. 157], т.е. крестьян.Французский мыслитель одним из первых стал придавать
большое значение в истории послепервобытных обществ борьбе
классов, изменениям в соотношении классовых и политических
сил. Эта борьба проходит у него красной нитью при изложении
им в самых общих чертах истории «теологическо-феодальнош
строя». Она рисуется им как борьба «класса промышленников»
против «феодально-теологического класса», протекавшая в тече¬
ние длительного времени при союзе промышленников с королем,
который с их помощью стремился обуздать своеволие феодалов
и в конце концов низвел последних до положения раболепной
дворни. В ходе этой борьбы в огромной мере возросло экономи¬
ческое и политическое значение «промышленников», коренным
образом изменилось отношение сил в их пользу ко времени ре¬
волюции 1789—1793 гг.Основной причиной этой революции, по мнению А.Сен-Си-
мона, было «изменение в соотношении сил», которое произошло5-2 18667
как в светской, так и в духовной областях [205, с. 27] . Однако
французский утопист был противником революционного пере¬
хода от режима «обломков феодализма» к «промышленному и
научному строю», поскольку полагал, что политические рево¬
люции имеют лишь разрушительный характер. Он считал, что
этот переход вполне осуществим и без политической революции,
исключительно мирными средствами, путем убеждения властей
предержащих в выгодности такого перехода для них. Будущее
«промышленное общество», по его мнению, должен возглавлять
король.Сен-симоновская идея о борьбе классов как одной из важных
движущих сил исторического прогресса вскоре же была подхва¬
чена французскими историками времен реставрации —
О.Тьерри (1795—1856), Ф.Гизо (1787—1874) и Ф.Минье
(1796—1884), которые стали развивать ее в своих сочинениях.
Они, подобно А.Сен-Симону, неправомерно выводили возникно¬
вение антагонистических классов в добуржуазных обществах не
из факта появления эксплуататорской собственности на средства
и условия производства, а из завоевания одного народа другим.
Например, возникновение дворянства и класса крепостных кре¬
стьян они связывали с завоеваниями галлов франками, возник¬
новение дворянства в Англии — с завоеванием ее норманнами
и т.д. Последующая же основа классовых различий сводилась
ими к имущественным отношениям.Впоследствии же Ф.Гизо и Ф.Минье фактически стали
отрекаться от ранее исповедуемой ими теории классовой борьбы.
Однако к тому времени она была взята на вооружение'
основоположниками марксизма, обоснована ими с позиций
политэкономической науки и прочно вошла в марксистское
материалистическое понимание истории.А. Сен-Симон, видимо, не без влияния со стороны идей упо¬
минавшегося выше Ж. де Местра, резко порвал с традициями
просветителей XVIII в. в оценке исторического места средневе¬
ковья в прогрессивном развитии Западной Европы. Они, как
известно, считали европейское средневековье эпохой регресса,
мрака и невежества, а он стал изображать его как более про¬
грессивную ступень по сравнению с античностью. Для его ста¬
дийной историко-социологической концепции характерны исто¬
рический подход к явлениям, общественным институтам и поли¬
тическим учреждениям, признание их необходимости и полезно¬
сти лишь для соответствующих исторических условий, только
для своего времени. Так, он признавал, что «теологическая и
феодальная система» организации общества была необходима и
полезна со времени своего возникновения и до XV в., сыграла
большую положительную роль в тот период, что затем, в связи с
развитием науки и промышленности и огромным усилением ро¬
ли и значения «промышленного класса» в экономике и полити¬
ке, она перестала соответствовать своему назначению и стала68
играть отрицательную роль. Точно так же, с позиций исто-
оизма, он оценивал роль рабства, крепостничества, феодального
«военного сословия», духовенства и т.д.А. Сен-Симон старался превратить историю и историческую
социологию в науку, которая на основе изучения прошлого и
настоящего позволяла бы предвидеть рамки и направления бу¬
дущего развития общества, разглядеть его контуры.Другое дело, что недостаточное развитие капитализма и
слабость рабочего класса помешали ему увидеть в последнем ту
основную движущую силу, которая должна определить буду¬
щее развитие общества, а теоретическая слабость домарксовой
исторической социологии не позволила увидеть, что капита¬
лизму, даже в его весьма идеализированном виде, не суждено
быть последней и наиболее прогрессивной стадией развития об¬
щества.Для историко-социологической концепции А.Сен-Симона ха¬
рактерно также признание объективности и закономерности ис¬
торического процесса, обусловленности развития явлений и со¬
бытий причинно-следственной связью и диалектический подход
к этому процессу, т.е. рассмотрение каждой общественной сис¬
темы в ее зарождении, расцвете и разложении, в отрицании ста¬
рого новым (см. об этом [5; 43]).Интерес к идейному наследию французского мыслителя не
ослабевает до наших дней. Однако глубокая противоречивость
этого наследия позволяет использовать его в равной мере и про¬
грессивным и консервативным силам в своих интересах (см.
[137]).Вскоре после смерти А.Сен-Симона его разрозненные выска¬
зывания по проблемам стадийного развития общества были не
только приведены в соответствующую систему* но и развиты и
дополнены в ряде направлений его учениками и последовате¬
лями в книге «Изложение учения Сен-Симона», представля¬
ющей собой обработанную запись публичных лекций, которые
были прочитаны в 1828—1829 тт. С.А.Базаром и коллективно
отредактированы группой идейных руководителей сен-симонист-
ского движения4.Развитая в книге концепция стадийного развития общества в
ряде отношений несколько разнится от концепции А.Сен-Си-
мона и потому заслуживает отдельного, хотя бы краткого рас¬
смотрения и самостоятельной оценки.Для нее был характерен такой же, как и у А.Сен-Симона,
«эталонный» подход к рассмотрению процесса исторического
развития общества, но обосновывался он несколько иначе.
Отвергая упрек в недопустимости пренебрегать историей наро¬
дов Востока при разработке общей историко-социологической
концепции, творцы «Изложения...» заявляли, что они ограничи¬
ваются рассмотрением лишь трехтысячелетней истории Запад¬
ной Европы, поскольку она известна гораздо более основа¬5-3 18669
тельно, чем история всех других стран, а ее последняя стадия
«образует наиболее передовое состояние цивилизации», тоща
как история Востока известна лишь фрагментарно, и если ее ин¬
терполировать, «то она в своей совокупности дала бы только
один из известных нам членов (исторического ряда. — ВМ.)ъ
[84, с. 181]. Кроме того, добавляли они, «Греция перенесла к
себе все элементы прогресса, рассеянные среди других народов...
она является своего рода итогом всех цивилизаций, выросших до
нее» [81, с. 181]. Не останавливаясь подробно на ошибочности
подобного подхода, отметим лишь, что принятие особенностей
исторического развития Западной Европы в древнюю и средне¬
вековую эпохи за всеобщую закономерность придало концепции
сен-симонистов тот же ярко выраженный европоцентристский
характер, который был свойствен концепции их учителя.Согласно «Изложению...», развитие общества представляет
собой законосообразный процесс, в основе его лежат три основ¬
ных закона, честь открытия которых сен-симонисты приписы¬
вали своему учителю. Первый из них — «физиологический за¬
кон» прогрессивного развития человечества как «развива¬
ющегося коллективного существа», которое «росло из поколения
в поколение,' подобно тому как растет человек со сменой воз¬
растов» [81, с. 168].В отличие от основателя учения, который главной движущей
причиной развития общества считал прогресс знаний, его уче¬
ники и. последователи усматривали эту пружину в прогрессе
нравственной концепции, олицетворяемой религией: «Наиболее
общий факт в поступательном движении общества, факт, содер¬
жащий в себе все другие, — это прогресс нравственной концеп¬
ции^ в силу которой человек чувствует за собой социальное на¬
значение. Политические учреждения представляют практическое
осуществление этой концепции, ее приложение к установлению,
сохранению и развитию социальных отношений» [81, с. 168].
Развитие нравственно-религиозной концепции они, вслед за
своим учителем, подразделяли на эпохи (или стадии) фети¬
шизма, греко-римского многобожия, «завершающуюся веками
Перикла и Августа», католического единобожия, «когда католи¬
чество и феодализм выступали с наибольшей силой и блеском»,
эта стадия «в религиозном отношении завершилась Львом X, а в
политическом — Людовиком XIV» [81, с. 206]. Завершало дан¬
ный ряд сен-симоновское «новое христианство»- религия буду¬
щего, основанная на полном слиянии чувств с рассудком, науки
с верой. Эти нравственно-религиозные эпохи определяют собою
основные (или «органические») стадии развития общества —
первобытную, рабовладельческую, феодальную и стадию буду¬
щей «всемирной ассоциации».Второй основной закон — закон стадийности в прогрессив¬
ном развитии общества. Знание его позволяет выявить не только
перечисленные выше четыре «органические» эпохи (или ста-70
дни) , но и промежуточные между ними «критические» эпохи
(или стадии) общественного развития. «Органические» стадии,
согласно «Изложению...», являются основными, а «критичес¬
кие» — переходными от одной к другой основным стадиям. «От¬
личительными общими чертами органических эпох является
единство, гармония во всех отраслях человеческой деятельности,
тогда как эпохи критические отличает анархия* путаница,
неурядицы во всех направлениях. В органические эпохи со¬
вокупность общих идей до сих пор носила название религии; в
эпохи критические они выступали под названием филосо¬
фии — выражение, которое в данном случае имеет лишь смысл
разрушения старых верований» [81, с< 210—211]. В органичес¬
кие эпохи люди заняты созиданием, в критические — разруше¬
нием. «Это чередование эпох порядка и неурядицы являлось ус¬
ловием общественного прогресса» [81, с. 214].В определении конкретных органических и критических эпох
адепты сен-симонизма серьезно отличаются от основателя уче¬
ния в одном весьма существенном пункте: капитализм, который
в его идеализированном виде «промышленной и научной си¬
стемы» является по А.Сен-Симону заключительной основной
стадией развития общества, представлен в «Изложении...» как
промежуточная, «критическая» переходная эпоха к заключи¬
тельной основной стадии - «всемирной ассоциации, которая
должна представлять собою высокоорганизованное общество тру¬
дящихся, избавленное от частной собственности на средства про¬
изводства и от эксплуатации человека человеком. Эта последняя
из критических стадий охватывает эпоху, отделяющую католи¬
ческое учение от учения будущего» [81, с. 206].Пройдя последнюю критическую эпоху, человечество придет
к конечному состоянию, которое будет избавлено от прежних
продолжительных и болезненных сдвигов, - состоянию, при ко¬
тором прогресс может осуществляться беспрерывно, постоянно,
регулярно, без кризисов и во всякий момент: «Мы шествуем к
миру, в котором религия и философия, культ и изящные искус¬
ства, догмат и наука не будут больше разобщены, в котором
долг и интерес, теория и практика не только не будут в состо¬
янии войны друг с другом, но будут вести к одной и той же
цели — к нравственному возвышению человека, к миру, в кото¬
ром, наконец, наука и промышленность дадут нам возможность
с каждым днем лучше познать и лучше культивировать его»
[81, с. 212].Третий основной закон, который вообще ни в каком виде не
фигурирует в работах А.Сен-Симона, — «закон убывания анта¬
гонизма и возрастания ассоциации». Он формулируется как за¬
кон стадийного убывания антагонизмов в обществе и стадийного
же возрастания ассоциации вплоть до превращения человечества
во «всемирную ассоциацию», не знающую классовых, нацио¬
нальных и прочих социальных антагонизмов: «Первое достиже¬5-4 18671
ние, совершающееся в развитии ассоциации, — это соединение
нескольких семей в один город; второе — соединение несколь¬
ких городов в национальный организм; третье — соединение не¬
скольких наций в федеральный союз, связующим элементом ко¬
торого служит общее верование» [81, с. 217]. Однако «дошедшая
до этого этапа ассоциация еще очень далека и в отношении глу¬
бины, и в отношении обширности от того предела, которого она
должна достигнуть» [81, с. 217] , т.е. от «всемирной ассоци¬
ации».Отмеченные выше состояния ассоциации представляют вме¬
сте с тем картину непрекращающихся антагонизмов: «Борьба
эта последовательно царит во всей своей интенсивности сначала
между семьей и семьей, затем между городом и городом, нацией
и нацией, церковью и церковью. Но она наблюдается не только
между различными ассоциациями... мы находим ее внутри каж¬
дой из них, рассматриваемой в отдельности» [81, с. 218].
Однако «содержащиеся внутри каждой ассоциации элементы
борьбы слабеют по мере того, как несколько ассоциаций объеди¬
няются в одну» [81, с. 222].Действие закона убывания антагонизма и возрастания ассо¬
циации, по мнению сен-симонистов, наиболее наглядно просле¬
живается на примере истории эксплуатации человека челове¬
ком, происхождение которой они вслед за своим учителем свя¬
зывают не с возникновением крупной частной собственности на
средства и условия производства, а с насильственным порабоще¬
нием одних другими. «Антагонизм, причиной которого является
господство физической силы и результатом эксплуатация чело¬
века человеком, — наиболее выдающийся факт всего прошлого»
[81, с; 222]. В «Изложении.. .» почти дословно повторяются
утверждения А.Сен-Симона о благодетельном и прогрессивном
значении перехода к рабству, поскольку, мол, это был переход
от людоедства и истребления пленных к сохранению им жизни и
поскольку он будто бы привел к отделению умственного труда,
ставшего занятием рабовладельцев, от физического труда —
удела рабов и к огромному развитию знаний и искусства на
почве этого разделения.Аналогичным образом вслед за своим учителем сен-симони-
сты неправомерно принимали за эксплуатацию человека чело¬
веком не отчуждение и присвоение чужого прибавочного труда,
а лишь хозяйственное и иное использование одних другими. По¬
этому они ставили на одну доску эксплуатацию человека чело¬
веком и эксплуатацию природных богатств людьми (см. [81,
с. 230]). А за «смягчение» и «ослабление» эксплуатации они,
подобно А. Сен-Симону, принимали его при переходе от древно¬
сти к средневековью под благодетельным воздействием христи¬
анства из совершенно бесправного во всех отношениях раба в
неполноправного крепостного, который будто бы «не составлял
больше прямой собственности господина, подобно рабу», а был72
«прикреплен только к земле и не мог быть отделен от нее» [81,
с 228], а затем превращение крепостного на исходе средних ве¬
ков в юридически свободного наемного рабочего.Однако далее следует нечто отличное от взглядов основателя
учения. Если, по А.Сен-Симону, с приобретением наемным ра¬
ботником юридической свободы эксплуатация почти или совсем
прекращается, то, согласно воззрениям сен-симонистов, она на
этом далеко не заканчивается. Она, отмечалось в «Из¬
ложении...», «находит в значительной мере свое продолжение в
отношениях между собственниками и трудящимися, между
хозяевами и наемными работниками» [81, с. 251]. Наемный ра¬
бочий «является прямым потомком раба и крепостного; он лично
свободен, он не прикреплен больше к земле, но этим и
ограничиваются все его завоевания. В этом состоянии юриди¬
чески свободного человека он может существовать только на
условиях, диктуемых ему малочисленным классом людей, кото¬
рых законодательство, рожденное правом завоевания, облекает
монополией богатств, т.е. правом распоряжаться по своему ус¬
мотрению, даже пребывая в праздности, орудиями производ¬
ства. .. Рабочий, оставляя в стороне вопрос об интенсивности,
эксплуатируется материально, интеллектуально и морально, как
некогда эксплуатировался раб» [81, с. 253—254].Эта эксплуатация человека человеком исчезнет, по убежде¬
нию сен-симонистов, лишь с переходом ко «всемирной ассоци¬
ации» и будет заменена эксплуатацией природы человечеством:
«Теперь может быть лишь один переворот... который полностью
и во всех видах положит конец указанной эксплуатации... Этот
переворот неизбежен» [81, с. 255]. Но он будет носить сугубо
мирный характер.Совершенно новым моментом большой важности является в
«Изложении. . .» попытка разработать проблему собственности на
средства и условия производства как исторической категории,
подверженной стадийным изменениям. В этом отношении сен¬
симонисты во многом ушли вперед от своего учителя. Крупную
частную собственность на средства и условия производства они
совершенно справедливо рассматривали как фактор, увековечи¬
вающий эксплуатацию человека человеком, и категорически
возражали против утверждений о ее неизменности во все вре¬
мена: «Организация собственности должна быть изменена, ибо в
силу этой организации некоторые лвдди рождаются с привиле¬
гией жить, ничего не делая, т.е. жить за счет другого, а это есть
не что иное, как продолжение эксплуатации человека челове¬
ком.;. Эксплуатация человека человеком должна исчезнуть;
организация собственности, благодаря которой этот факт увеко¬
вечивается, должна, следовательно, также исчезнуть» [81,
с. 256] .Однако развитие собственности на средства и условия произ¬
водства они рассматривали не с точки зрения стадийных изме¬73
нений ее экономической сущности (что впервые смог осуще¬
ствить лишь К.Маркс), а только в плане стадийных изменений в
праве собственника. В этом плане эволюция собственности пред¬
ставлялась им как ее развитие от права полной частной соб¬
ственности на работника-раба и на средства производства в
древности, через право неполной собственности на землю, к ко¬
торой тот был прикреплен в средние века, к праву частной соб¬
ственности только на средства производства в новое время, ко¬
торая при переходе ко «всемирной ассоциации» должна быть за¬
менена собственностью государства-ассоциации: «Вначале право
собственности распространяется и на вещи и на людей;
последние составляют даже наиболее ценную ее часть: раб при¬
надлежит господину по такому же праву, как домашний скот и
материальные предметы. На первых порах осуществление права
собственности над личностью раба ничем не ограничивается.
Позже законодатель устанавливает границы для привилегий
пользования и злоупотребления, которой человек-собственник
располагал в отношении раба, т.е. человека-собственности. Эти
границы все более и более суживаются. Господин с каждым
днем теряет какую-нибудь часть раба, моральную, умственную
или материальную, пока, наконец, моралист и законодатель не
сходятся в установлении принципа, что человек не может быть
больше собственностью своего ближнего» [81, с. 260].Основное зло современного им права собственности на
фонды производства сен-симонисты усматривали в праве насле¬
дования ею, позволяющей бездельникам и тунеядцам незаслу¬
женно пользоваться благами от обладания этими фондами в
виде взимания «вознаграждения с чужого труда» [81, с. 252].«Закон прогресса,■ — указывается в „Изложении...“, — име¬
ет тенденцией установить такой порядок вещей, при котором
государство, а не семья будет наследовать накопленные бо¬
гатства, поскольку они образуют то, что экономисты называют
фондами производства» [81, с. 268]. Соответственно «право
наследования, ныне ограниченное пределами семьи, должно
перейти к государству, ставшему ассоциацией трудящихся» [81,
с 263].Будущую систему организации собственности, подчеркивает¬
ся в «Изложении...», не следует смешивать с системой общности
имущества, ибо они основаны на разных принципах: «В
социальной организации будущего каждый должен занимать
место сообразно своим способностям и вознаграждаться
соответственно своим делам; это в достаточной мере указывает
на неравенство частей. Напротив, при системе общности все
доли равны, и против подобного способа распределения по
необходимости возникает мною возражений. Принцип сорев¬
нования устранен там, где праздный наделяется так же выгодно
для себя, как и человек трудолюбивый, и где последний видит,74
следовательно, что все общественные тяготы падают на него»
[81, с. 264].В будущей «всемирной ассоциации трудящихся», подчерки-
; вали сен-симонисты, будет покончено не только с эксплуататор¬
ской собственностью на средства производства и с эксплуата¬
цией человека человеком, но также и с присущей капитализму
анархией производства. Развитие производства там будет осу¬
ществляться в порядке централизованного планирования, на ос¬
нове учета и контроля через разветвленную банковскую систему
во главе с центральным банком, который должен выполнять
функции не только главного кредитора, но и главного хранителя
и распределителя всех фондов производства. «Ни в одной из
социалистических систем начала XIX в., — совершенно спра¬
ведливо отмечал В.П.Волгин, — эта идея централизованной ор¬
ганизации общественного производства не выражена с такой
отчетливостью, как у сен-симонистов» [43, с. 43].Хотя эта идея сен-симонистов, равно как и их формула «от
каждого — по способностям, каждому — по труду» [81, с. 263],
была чисто умозрительной, основанной лишь на благих пожела¬
ниях и не подкреплялась экономическим анализом, она верно
предугадала один из важнейших элементов социализма.Концепция сен-симонистов, согласно которой на смену капи¬
тализму должен прийти более прогрессивный и более справедли¬
вый общественный строй «всемирной ассоциации трудящихся»
[81, с. 268], была значительным шагом вперед по сравнению со
стадийными концепциями их предшественников (включая
А.Сен-Симона), поскольку те даже не пытались проследить со¬
временные им тенденции развития социальной структуры обще¬
ства и считали капитализм завершающей стадией общественной
эволюции.Сен-симонисты впервые, правда пока еще в порядке чисто
логической догадки, связали свою философско-историческую
концепцию с идеей закономерного достижения обществом соци¬
альной справедливости на посткапиталистической стадии обще¬
ственной эволюции. До них смутные мечты о таком обществе
находили отражение либо в религиозных представлениях о за¬
гробной райской жизни для праведников, либо в умозрительных
идеях о давно минувшем «золотом веке» и «обществе великого
единства», либо, наконец, в утопических произведениях Т.Мора
и Т.Кампанеллы. Сен-симонисты превратили подобные мечты в
логический вывод, вытекавший из историко-социологических
построений. Их подход стал преддверием к созданию К.Марксом
и Ф.Энгельсом теории социализма и коммунизма.Философско-историческая концепция сен-симонистов, в ко¬
торой развивались прогрессивные стороны крайне противоречи¬
вого теоретического наследия их учителя, была несомненно по¬
ложительным явлением в тогдашней науке. Целый ряд зало¬
женных в ней идей впоследствии был использован, развит и обо-75
гащен основоположниками марксизма при создании ими теории
исторического процесса (см, [43, с. 43]). Вместе с тем нельзя не
отметить, что сен-симонисты, подобно их учителю, не ставили
проблему единства и многообразия исторического процесса, без
исследования которой невозможно правильное определение и
различение основных стадий общественного развития, что было
обусловлено еще недостаточным уровнем развития тощашней
исторической науки. Применявшийся ими метод определения и
различения данных стадий по западноевропейским «эталонам»
был, в сущности, еще донаучным и не позволял правильно ста¬
вить и решать указанный вопрос.Консервативные стороны идейного наследия А.Сен-Симона
были использованы и развиты его бывшим секретарем, отрек¬
шимся впоследствии от своего учителя, родоначальником пози¬
тивизма О.Контом (1798—1853) при создании им позитивист¬
ской социологии, включавшей и соответствующую концепцию
стадийного развития общества5. Он впервые выступил в печати с
изложением в самых общих чертах своих историко-социологи¬
ческих взглядов еще при жизни А.Сен-Симона, который отнесся
к ним критически6.Основные историко-социологические идеи О.Конта были
изложены им в его статье «Система позитивной политики» [125]
и в четырехтомных «Курсе позитивной философии» и «Системе
позитивной политики». Кроме того, в свое время появился ряд
конспективных изложений указанных двух четырехтомников,
выполненных его учениками и последователями (см. [149; 188;
215]), и в ряде случаев при рассмотрении взглядов О.Конта це¬
лесообразнее пользоваться этими книгами.Для О.Конта, как и для сен-симонистов, были характерны в
полной мере «эталонный», европоцентристский, правовой и иде¬
алистический подходы к рассмотрению проблем стадийного раз¬
вития общества, а также неправомерное совмещение членения
по стадиям развития с условным и произвольным делением за¬
падноевропейской истории на древнюю, средневековую и новую.
Обосновывая «эталонный» подход, он заявлял, что следует мето¬
дологическому приему «Рассуждений о всемирной истории»
епископа Ж.Боссюэ, который был последним рьяным привер¬
женцем библейской периодизации истории: «Движение вперед
можно изучить, только исследуя наиболее отчетливо выражен¬
ную эволюцию (на деле — ее произвольно отобранные „клас¬
сические образцы“. — В.И.). Щегольство плохо переваренной
эрудицией только мешает исследованию социальной эволюции
смесью из истории таких народов, как индийцы, китайцы и т.п.,
которые не могли произвести никакого влияния на наше
прошлое.В этом отношении гений Боссюз почувствовал условия,
предписываемые природою «нашего предмета, ограничивая свое
историческое исследование рассмотрением однородного и не¬76
прерывного ряда явлений, но в то же время считая свою исто¬
рию всеобщею» [215, с. 115].Европоцентризм у О.Конта выражался в том, что «эта¬
лонами» общественного развития он считал три западноевро¬
пейских народа — греков и римлян для древности и французов
для средневековья и нового времени. Именно на фактах их
истории главным образом рисовалась им картина стадийной эво¬
люции человеческого общества7.В самой тесной связи с европоцентристским подходом нахо¬
дилось у него смешение членения процесса развития общества
на соответствующие стадии с условным и произвольным келле-
ровским делением западноевропейской истории на древнюю,
средневековую и новую эпохи, превращенным им и его последо¬
вателями в безусловную периодизацию общечеловеческой исто¬
рии. В понимаемой таким образом «всемирной истории» «не¬
трудно узнать прежнюю ограниченность европейского кругозо¬
ра» и «простое преувеличение христианской Европы и ее исто¬
рического сознания» [40, с. 76, 108] .Правовой подход О.Конта к рассмотрению процесса развития
общества заключался в том, что он, подобно А.Сен-Симону и
с ен-симонистам, рассматривал стадии этого развития как стадии
последовательного обретения все большей и большей юридичес-
кои свободы трудящимися массами (по формуле: сначала плен¬
ных истребляли, затем в античную эпоху их стали превращать в
рабов, при переходе к средневековью суровое рабство под вли¬
янием католической религии сменилось более мягким крепост¬
ничеством, а при переходе к новому времени крепостничество
было заменено свободным наемным трудом). Это улучшение
правового статуса трудящихся, сопровождающееся «смягчением»
и «ослаблением» эксплуатации человека человеком, О.Конт счи¬
тал одной из важнейших сторон стадийного прогресса общества.А его идеалистический подход сводился к тому, что он, вслед
за Ж.Кондорсэ и А.Сен-Симоном, считал основной и главной
причиной исторического развития общества прогресс разума:
«Материальная жизнь должна идти путем, соответствующим ум¬
ственному развитию» [215, с. 110]. О.Конт претендовал на
открытие «великого закона трех фазисов развития знаний —
религиозного, метафизического и позитивного» (хотя соответ¬
ствующие мысли, правда не столь категорично изложенные,
встречаются в работах АЛЧТюрш и А.Сен-Симона): «В силу
самой природы человеческого разума всякая отрасль наших по¬
знаний неизбежно должна в своем движении пройти последо¬
вательно три различных теоретических состояния: состояние
теологическое или фиктивное, состояние метафизическое или
абстрактное, наконец, состояние научное или позитивное» [125,
с. 105]. Соответственно этому, по его словам, вся история
«может быть разделена на три эпохи или стадии цивилизации,
характер которых совершенно различен в светском и духовном77
отношениях» [125, с. 132] й которые определяются тремя ука¬
занными фазами развития знаний. Религиозную фазу* по при¬
меру сен-симонизма, он подразделял на стадии идолопоклон-
ства, многобожия и единобожия, которым соответствовали пер¬
вобытное состояние общества, греко-римская рабовладельческая
античность и западноевропейское феодально-крепостническое
средневековье. Метафизическая фаза начиналась у него вместе с
началом разложения феодализма, которое он приурочивал к
XIV в.,а позитивная фаза должнабыла в полной мере насту¬
пить после прихода банкиров и промышленников к власти. Ре¬
лигиозной фазе соответствовала у него военная система органи¬
зации общества, позитивной должна соответствовать чспромыш-
ленная система», т.е. несколько приукрашенный капитализм, а
метафизической - переходное состояние от военной к промыш¬
ленной системе, составлявшей, по О.Конту, последнюю ступень
и конечную цель прогрессивного развития общества. Такова, в
самых общих чертах, контовская схема стадий общественной
эволюции.Он лишь постулировал, но не доказал, да и не мог доказать,
что тот или иной характер знаний и идеологии определяет со¬
бою соответствующую стадию материальной жизни общества.- Доказательства подменялись риторикой, например утвержде¬
нием, что соответствие трех ступеней материальной жизни об¬
щества трем фазам развития мышления «должно поразить
всякий философский ум», что «теологический и военный дух»;
затем: «научный и промышленный дух» и, наконец, переходные
функции метафизиков и легистов всегда были связаны между
сйбою и что; «это пояснение придает нашей теории высшую сте¬
пень точности и постоянства и дает ей возможность служить
основою всего нашего исторйческого анализа» [215, с. 112].Отсутствием научного обоснования и чисто умозрительно-ло-
гическими построениями отмечены и рассуждения родоначаль¬
ника позитивизма, касающиеся каждой из стадий и фаз разви¬
тия общества. Так, он утверждал, что в эпохи господства рели¬
гиозного сознания «материальная эволюция общества долго тре¬
бовала преобладания военного строя», ибо «только под его по¬
кровительством могла развиться промышленность» [215, с. 111] .
Военное принуждение было необходимым потому, что «расцвет
военной жизни одной значительной части человечества предпо¬
лагает и определяет уничтожение ее во всей остальной части; в
этом и заключается основная социальная заслуга этого режима в
цивилизованном мире» [215, с. 111].Первобытно-фетишистскую эпоху О.Конт рисовал как состо¬
яние непрерывной войны и взаимного истребления, которые
будто бы заменяли собой едва ли не полностью производство:
«Первобытный человек испытывает отвращение ко всякой пра¬
вильной работе» и война «служит для него простейшим сред¬
ством обеспечить себе существование» [215, с. 110]. Именно та¬78
ким состоянием войны всех против всех и взаимного истребле¬
ния начинается, по О.Конту, религиозно-военная фаза развития
общества. Вместе с тем фетишизм способствовал возникновению
земледелия, а оно, в свою очередь, содействовало переходу идо¬
лопоклонства на его высшую стадию поклонения звездам. Про¬
грессивная роль фетишизма, по утверждению французского со¬
циолога, сводилась к тому, что он «дал первый толчок развитию
человечества как промышленному, так и эстетическому, и даже
научному, но затем он препятствовал ему своей чрезмерной
продолжительностью» [215, с. 315].Механику перехода от идолопоклонства к следующей затем
стадии религиозного сознания — многобожию — О.Конт не рас¬
крывает. Он связывал с ней наивысшее развитие военного строя
и утверждение рабовладельческой системы в качестве экономи¬
ческой основы общества: «Политеистический режим был самой
совершенной и самой продолжительной формой теологической и
военной системы» [215, с. 196].Поскольку причинную связь между многобожием и утверж¬
дением рабства было невозможно доказать, О.Конт обосновывал
ее следующим образом: «С первого взгляда нельзя заметить
связи между политеизмом и учреждением рабства. Но мы уже
признали, что политеизм способен развивать завоевательные
наклонности; поэтому нужно предполагать, что, этот теологичес¬
кий строй соответствует условиям, необходимым для военной
жизни» [215, с. 148].	,Война же «порождает рабство, которое находит в ней свой
источник и является первым смягчением ее характера» [215,
с. 111] вследствие перехода от истребления пленных к использо¬
ванию их в качестве рабов. Таким образом, О.Конт, вслед за
А.Сен-Симоном, связывал происхождение эксплуатации челове¬
ка человеком не с возникновением крупной частной (эксплуа¬
таторской) собственности на средства производства, а с войной и
в конечном счете с многобожием.Он всячески оправдывал рабство как великое воспитательное
и благодетельное для человеческого рода учреждение, посколь¬
ку, мол, еш введение «имело своей целью подготовить про¬
мышленную жизнь, возложенную таким образом на большую
часть человечества, несмотря на его отвращение к труду» [215,
с. 111] . Именно поэтому «древнее рабство было необходимым
воспитательным средством, а также условием промышленного
развития» [215, с. 148]. «Рабство трудящихся классов оказало
двоякую услугу: с одной стороны, оно дало возможность военной
деятельности выполнить свою роль в социальной эволюции; с
другой стороны, оно было единственным средством воспитания,
способным преодолеть первоначальную антипатию человека к
правильному труду» [215, с. 246].Заключительной стадией религиозно-военной фазы развития
общества по схеме О.Конта был монотеисгическо-феодальный,79
точнее, католическо-феодальный строй средневековой Западной
Европы. Механику перехода от многобожия к католицизму он
также не раскрывает. Родоначальник позитивизма, решительно
отвергал обвинения в адрес католицизма в том, что последний
задерживал исторический прогресс. Напротив, утверждал он,
католицизм сыграл огромную прогрессивную роль в истории за¬
падноевропейского средневековья. «Католицизм, — повторял он
вслед за А.Сен-Симоном,	установил моральную власть, неза¬
висимую от политической, и ввел мораль в область политики»
[215, с. 168], способствуя тем самым прогрессивному преобра¬
зованию военного строя.Своему могуществу католическая церковь в значительной
мере была обязана практиковавшимся в ней принципам выбор¬
ности высших подчиненными и безбрачия духовенства, исклю¬
чавшего передачу привилегий по наследству. Созданная этой
церковью централизованная духовная власть по своему автори¬
тету и могуществу превосходила власть светских феодалов и
идейно связывала воедино политически раздробленные народы
Западной Европы. Под влиянием католичества «военная де¬
ятельность, несмотря на свое развитие, начала терять наступа¬
тельный и принимать чисто оборонительный характер» [215,
с. 180]. Оно, по О.Конту, оказывало также благотворное вли¬
яние на семейную нравственность, на рыцарство, на развитие
науки, промышленности и т.д.Наконец, католицизм, по его мнению, способствовал пре¬
вращению рабов в сервов (крепостных) и установлению более
«мягкого» по сравнению с рабством крепостничества, которое, по
О.Конту, составляет один из главных отличительных признаков
феодализма. «С самого начала учреждения серважа католицизм
дал участие низшим классам народа в религии, следовательно, в
нравственном воспитании высших классов* Таким образом, он
повсюду санкционировал права сервов и предписал обязанности
в отношении к ним» [215, с. 246].Согласно О.Конту, крепостничество, подобно рабству, имело
важное воспитательное значение, ибо каждый крепостной «на¬
ходил определенную исходную точку, отправляясь от которой он
всегда мог надеяться достичь личной независимости путем мед¬
ленной, но законной деятельности. К тому же условия выкупа,
большею частью очень умеренные, были гарантией действи¬
тельности такого прогресса освободившегося лица. Выполнение
их служило доказательством того, что освободившийся приобрел
привычки умеренности и предусмотрительности, и потому его
поведение может быть предоставлено его личной ответствен¬
ности без всякой опасности и для него самого и для общества»
[215, с. 246]. Вполне понятно, что католическая церковь, по
О.Конту, не могла не проявить трогательной заботы и об осво¬
бождении крепостных.80
Поскольку католическо-феодальный режим был, согласно
О.Конту, заключительной стадией религиозно-военной органи¬
зации общества, его назначение в общем ходе развития обще¬
ства состояло в том, чтобы «приготовить под своей благотворной
опекой постепенное разложение теологического и военного по¬
рядка вещей н появление новых начал окончательного порядка»,
т.е. начал «позитивной и промышленной системы» [149, с. 324].
Эта задача выполнялась путем содействия со стороны католи¬
цизма развитию нравственности, науки и промышленности (т.е.
сельского хозяйства и ремесел), а также путем превращения
сначала рабов в крепостных, затем крепостных в юридически
свободных работников.Вместе с тем после того, как был отражен сначала натиск
«северных политеистов»- норманнов, затем «арабских моноте¬
истов», военно-феодальный строй, даже в его оборонительных
функциях, стал изживать себя. Феодальная раздробленность
светской власти уступила место ее политической централиза¬
ции, а централизованная духовная власть все более клонилась к
упадку из-за того, что национальные церкви становились неза¬
висимыми от нее и входили в подчинение национальной свет¬
ской власти. К тому же католицизм перестал шагать в ногу с
развитием разума.Все это, по утверждениям О.Конта, привело к тому, что с
началом распространения массовых ересей в XIV в. западноев¬
ропейское общество вступило в критическо-метафизическую
фазу своего развития, являющуюся переходной стадией от рели-
гиозно-военнош к позитивно-промышленному строю. Процесс
развития общества на этой переходной стадии имеет двухсто¬
ронний характер: отрицательно-критический и созидательно-по-
ложительный. Его критическая сторона была представлена сна¬
чала протестантизмом, затем деизмом просветителей, а положи¬
тельная сторона - промышленным развитием и накоплением по¬
зитивных знаний в различных областях. Французская револю¬
ция 1789—1793 гг. была, в сущности, порождением лишь крити-
ческо-разрушительной стороны указанного процесса. Поэтому
она не смогла привести к торжеству позитивно-промышленного
строя. Однако метафизическая стадия развития неминуемо дол¬
жна завершиться приходом ученых-социологов к власти ду-
ховно-воспитательной, а банкиров и промышленников - к вла¬
сти политической, после чего, согласно концепции О.Конта,
общество вступит в завершающую позитивно-промышленную
фазу (или стадию) своего развития, многие предпосылки и эле¬
менты для которой уже имеются в наличии. Революционный
путь перехода к этой стадии О.Конт отвергал, считая револю¬
цию своего рода аномалией. Данный переход должен произойти
мирно после того, как банкиры, промышленники и власть пре¬
держащие осознают его необходимость. Дело лишь за тем, чтобы
доказать им ее. Поэтому О.Конт обращался со специальным6-18681
воззванием к консерваторам и даже посылал свою книгу
«Система позитивной политики» императору Николаю I с целью
заручиться его расположением.Картина позитивно-промышленного строя в изображении
О.Конта выглядит гораздо менее впечатляющей и гораздо более
тусклой, чем соответствующие картины, нарисованные А.Сен-
Симоном и сен-симонистами, ибо на ней запечатлен лишь слег¬
ка подкрашенный капитализм.Важнейшей основой позитивно-промышленного строя должна
оставаться ничем не ограниченная частная собственность, в том
числе на средства производства. Однако в оправдание ее суще¬
ствования банкиры и промышленники должны проникнуться со¬
знанием, что они выполняют необходимую общественную фун¬
кцию. Рабочим в утешение также предлагается проникнуться
сознанием, что они выполняют общественно полезную функцию.
В обществе должна строго соблюдаться на этой основе иерархия
положений, высшие звенья которой составляют ученые-позити-
висты, банкиры и промышленники, а низшие — непосред¬
ственные производители. Это общество исключает равноправие,
в том числе равноправие мужчин и женщин. Последние должны
целиком посвятить себя лишь семье и заниматься домашними
делами.Политическая власть в позитивно-промышленном обществе
должна принадлежать банкирам и промышленникам, духовно¬
воспитательная — ученым-социологам, причем первая не дол¬
жна вмешиваться в дела второй, а вторая в дела первой. На¬
илучшей политической системой организации общества является
система самостоятельных мелких государств, каждое из которых
по размерам своей территории и численности населения не дол¬
жно превышать Бельгию или Швейцарию. Из жизни общества
исключаются войны как инструмент внешней политики, назна¬
чение армий должно состоять в поддержании внутреннего по¬
рядка. О.Конт проповедовал также создание новой рели¬
гии — культа «великого существа», под которым разумелся род
человеческий в прошлом, настоящем и будущем в лице его до¬
стойных представителей. Эта религия, подобно католической,
должна располагать своей церковной иерархией и своими догма¬
тами.Мы не касаемся здесь существа «позитивной философии»
О.Конта, которая справедливо отвергается марксизмом как
отрицание самой философии, основанное на эмпиризме и агно¬
стицизме.О.Конт не только использовал и развил в своей историко-со-
циологической концепции консервативные и реакционные сто¬
роны идейного наследия А.Сен-Симона, но и внес в науку об
обществе некоторые собственные положения. Для обозначения
этой науки он ввел в обращение понятие «социология», которое
получило затем самое широкое распространение. Ему же при¬82
надлежит деление социологии на социальную статику и соци¬
альную динамику8. И хотя эти названия были явно неудач¬
ными, поскольку сближали социологию с физикой и отдавали
сильным налетом механистического подхода к обществу, однако
в них улавливалась правильная идея о необходимости различать
изучение общества как нормально функционирующей и как
развивающейся системы. Впоследствии эти подходы получили
более точные названия, первый — функционального, второй —
генетического.Нельзя не отметить также, что функциональный (стати¬
ческий) анализ О.Конта ограничивался рассмотрением лишь
функциональной роли собственности в ее правовом и моральном
аспектах* семьи, языка и управления и совсем не касался
социально-экономического содержания собственности на сред¬
ства производства, частнособственнической эксплуатации и дру¬
гих социально-экономических институтов, а также производи¬
тельных сил общества. Точно так же не учитывалась и роль
этих факторов в развитии общества, т.е. в социальной динамике.
То и другое делало анализ О.Конта поверхностным, односторон¬
ним и явно недостаточным.Стадийная историко-социологическая концепция О.Конта
получила самое широкое распространение в буржуазной наукеXIX	в. Вместе с нею получили столь же широкое распростране¬
ние и стали «общим местом в науке» [101, с. 6] идеи А.Сен-Си-
мона о рабстве, крепостничестве и наемном труде как о сущ¬
ности© различных формах—стадиях развития частнособственни¬
ческой эксплуатации, соответствующих древности, средневе¬
ковью и новому времени. Трехстадийную схему общественной
эволюции, основанную на указанных господствующих формах
эксплуатации, пытались обосновать в своих работах, в частно¬
сти, О.Тьерри, Ф.Сибом (1833—1912), А.Сэ (1864—1936),А.Турмань, ШЛетурно и целый ряд других историков позити¬
вистского направления.Точно так же в значительной мере благодаря работам
О.Конта идея А.Сен-Симона и сен-симонистов, согласно которой
феодализм был не только и не столько политико-правовой си¬
стемой организации многих добуржуазных обществ, но также и
особой стадией социально-экономического развития общества,
стала получать все большее распространение в буржуазной ис¬
торической науке совершенно независимо от основоположников
марксизма.Последняя перед возникновением Марксовой теории обще¬
ственных формаций значительная попытка разработать чисто
идеалистическую концепцию стадийного развития общества
была связана с именем выдающегося немецкого философа-иде-
алиста Г.Гегеля (1770—1831). Эта концепция была изложена
сначала кратко в заключительном разделе его книги «Фило¬
софия права», затем, гораздо более пространно, в «Философии6-2 18683
истории», которая была впервые опубликована в 1837 г, уже
после смерти ее автора. Ею восхищался молодой Ф.Энгельс,
однако спустя некоторое время она неоднократно подвергалась
суровой критике со стороны основоположников марксизма, аВ.И.Ленин после ознакомления с нею отметил, что гегелевская
«философия истории дает очень и очень мало... Здесь Гегель
наиболее устарел и антиквирован» [142, т* 29, с. 289].В отличие от своих предшественников — И.Гердера, Ж.Кон-
дорсэ, А.Сен-Симона, сен-симонистов и О.Конта, которые ви¬
дели смысл философии истории (или исторической социологии)
в том, чтобы на основе изучения и философского осмысления
прошлого и настоящего предвидеть, каким будет общество в
будущем, Г.Гегель нимало не интересовался последним: «Фи¬
лософия должна... способствовать пониманию того, что дей¬
ствительный мир таков, каким он должен быть... Бог правит
миром; содержание его правления, осуществление его плана есть
всемирная история. Философия хочет понять этот план... Фило¬
софия стремится познать содержание, действительность боже¬
ственной идеи и оправдать презираемую действительность» [49,
с. 35].Свою задачу Г.Гегель видел как раз в том, чтобы пред¬
ставить окружающую его «презираемую действительность» как
закономерно необходимую, вполне разумную, как высший, за¬
вершающий момент процесса исторического развития, тем са¬
мым оправдать ее и способствовать примирению с нею. Поэтому
его философия истории носит сугубо консервативный характер и
коренным образом противоречит еш же диалектическому мето¬
ду, согласно которому существующее носит в себе семена соб¬
ственной гибели, а гибель вместе с тем означает зарождение не¬
коего нового.В книге Г.Гегеля содержатся отдельные глубокие и интерес¬
ные мысли по некоторым конкретным вопросам, например о
значении той или иной естественногеографической среды в раз¬
витии общества, о характере процесса взаимоотношения чело¬
века и природы, о более глубоком понимании выдающимися ис¬
торическими деятелями насущных потребностей общественного
развития, о состоянии французского общества накануне револю¬
ции 1789—1793 гг. и т.д. Однако в целом, повторяем, его кон¬
цепция носит сугубо идеалистический и консервативный ха¬
рактер и явно противоречит его диалектическому методу.Основной и вместе с тем исходной категорией понятийною
аппарата его концепции является некий абстрактный «мировой
разум», «мировой или абсолютный дух», под которым, в сущно¬
сти, скрывается общественное сознание, оторванное от его кон¬
кретных носителей и возведенное в абсолют: «Интересующий
нас предмет — всемирная история— совершается в духовной
сфере. Мир обнимает собою физическую и психическую приро¬
ду; физическая природа также играет некоторую роль во все¬84
мирной истории..: Но субстанциональным является дух и его
развитие» [49, с. 16].В основе исторического процесса лежит закономерное само¬
развитие мирового духа, подобное развитию разума индивиду¬
ального человека с момента его рождения, а конкретная история
является лишь отражением этого саморазвития. В процессе сво¬
его саморазвития мировой дух постепенно и вместе с тем ста¬
дийно постигает самого себя,свою сущность и познает свою
внутреннюю свободу. В этом, по Г.Гегелю, и заключается самая
суть развития человеческого общества: «Всемирная история
только показывает, как в духе постепенно пробуждается самосо¬
знание и стремление к истине; в нем проявляются проблески со¬
знания, ему выясняются главные пункты, наконец, он стано¬
вится вполне сознательным» [49, с. 51].Это пробуждение самосознания является постепенным осо¬
знанием мировым духом своего достоинства, своей внутренней
свободы: «Все свойства духа существуют лишь благодаря сво¬
боде. .. все они являются лишь средствами да свободы, все
только ее ищут и поджидают.. / Всемирная история представляет
собой ход развития принципа, содержание которого есть созна¬
ние свободы... Первой ступенью является погружение духа в
естественность, вторая ступень— это выход из этого состояния
и сознание своей свободы... третьей ступенью' является возвы¬
шение от этой еще частной свободы до ее чистой всеобщности,
до самосознания и сознания собственного достоинства самой
сущности духовности... Всемирная история... излагает развитие
сознания духа о его свободе и о производимой этим сознанием
реализации» [49, с. 17, 54, 61] .На каждой из стадий своего саморазвития мировой дух во¬
площается в духе того или иного народа, в его характере, кото¬
рый выражается в особенностях религии, политического строя,
права, нравственности, в быте, обычаях, науке и культуре дан¬
ного народа: «Дух народа.^.; есть определенный дух, создающий
из себя наличный действительный мир, который в данное время
держится и существует в еврей религии, в своем культе, в своих
обычаях, в своем государственном устройстве и в своих полити¬
ческих законах* во всех своих учреждениях, в своих действиях,
делах» [49, с. 71] . Соотношение между мировым духом, особен¬
ными духами народов и деяниями индивидуумов — соотношение
между общим, особенным и единичным: «Принципы духов наро¬
дов в необходимом преемстве сами являются лишь моментами
единого всеобщего духа, который через них возвышается и за¬
вершается в истории, постигая себя и становясь всеобъемлю¬
щим» [49, с. 75].Г.Гегель подразделяет все народы на некоторые историчес¬
кие, на которых нисходит мировой дух в образе и подобии осо¬
бенного духа народа, и все остальные неисторические, которые
он обошел стороной. Каждый из исторических народов, пройдя6-3 18685
определенную стадию развития своего духа, передает эстафету
прогресса другому историческому народу,, начинающему новую,
более высокую стадию развития мировою духа, а сам либо гиб¬
нет под ударами со стороны других народов, .либо прекращает
свое прогрессивное развитие и застывает на той стадии, на кото¬
рой его застала «передача эстафеты». Однако Г.Гегель даже не
пытался объяснить, в хилу .каких . причин' данный историчесьий
народ застревает на . определенной' стадии--развития, почему и
каким образом эстафета прогресса переходит к другому истори¬
ческому народу, как и почему огромное большинство народов
оказывается за бортом истории вкачестве .'«неисторических».
Иначе юворя, он не смог объяснить механику перехода от одной
стадии к другой, человеческое общество в своем историческом
развитии не выступает у нею как единое целое.История, по Г.Гегелю, начинается лишь вместе с возникно¬
вением государственности, поскольку «вся ценность человека,
вся его духовная действительность существует исключительно
благодаря госуда|кггву», которое «есть божественная идея, как
она существует на земле», «есть духовная идея, проявляющаяся
в-форме человеческой воли и.ее свободы».. [49,с.38, 45];.Оно
«есть общая духовная жизнь, к которой индмвидуумы\: относятся
с доверием и привыкают от рождения :и в /.которой'выражается
их сущность и их деятельность»; оно представляет собою «ту
действительность, в которой индивидуум обладает своей свобо¬
дой и пользуется ею, причем' она', оказывается -знанием всеоб¬
щего, верою в нею. и желанием его» [49, с. 99, 37]. Наконец,
государство вместе . с правом и . нравственностью ’ является
«положительной действительностью и обеспечением свободы»
[49, с. 37].• : ■ Доисторическим Г.Гегель считает • все то, что было до воз¬
никновения государственности, и эта-доисторическое его нимало
не интересует. Соответственно господствовавшим . В ею вра 151
ошибочным представлениям он, вслед за И.Изелином и И.Гер-
дером, считает, что исторически первое на нашей планете го¬
сударство возникло в Китае, хотя в действительности первые
примитивные государственные образования гораздо раньше сло¬
жились в Двуречье и в Египте, а также, возможно, в Индии.По Г.Гегелю, «всемирная история направляется с Востока на
Запад, так как Европа есть безусловный конец всемирной исто¬
рии, а Азияее начало» [49, с. 98]. Начав свою историю в
Китае, мировой дух последовательно проходит четыре стадии
своего саморазвития: древнейшую восточную, древнегреческую,
древнеримскую и германскую, соответствующую средневековью
и новому времени. Первая из них соответствует младенческому
и детско-отроческому состоянию мирового духа, который после¬
довательно воплощается в народный дух китайского, индий¬
скою, персидского и египетского исторических народов. Древне¬
греческая стадия соответствует юношескому состоянию мирового86
духа, древнеримская — еш возмужалости, а германская — его
величавой и мудрой старости, которая отличается от старости
индивидов тем, что она не связана с одряхлением и никогда не
заканчивается.Как видим, Г.Гегель, подобно А.Сен-Симону, сен-симони-
стам и О.Коыту, выделяет во всемирно-историческом процессе
четыре стадии развития. Однако его стадии не совпадают ни
хронологически, ни по критерию их разграничения со стадиями,
определяемыми еш предшественниками. У А.Сен-Симона, сен¬
симонистов и О.Конта критерием для разграничения послепер-
вобмтных стадий являются, с одной стороны, формы зрания,
мышления, с другой — господствующие формы частнособствен¬
нической эксплуатации; древнегреческое и древнеримское обще¬
ства предстают в их концепции как вторая посте фетишистской
первобытности единая политеистическо-рабовладельческая ста¬
дия развития. В отличие от них у Г.Гегеля древнегреческий и
древнеримский миры предстают как две различные стадии само¬
развития мирового духа, а между ними и доисторической перво¬
бытностью он располагает в качестве исторически первой стадии
деспотическо-патриархальные восточные общества, которые в
дальнейшем послужили прототипом азиатского способа произ¬
водства в Марксовой схеме общественных формаций.Переходя к самой общей характеристике каждой из стадий
саморазвития мирового духа, Г.Гегель определяет сущностное
содержание всемирно-исторического процесса как «дисципли¬
нирована необузданной естественной воли и возвышение ее во
всеобщности и до субъективной свободы», ибо «Восток знал и
знает только, что один свободен, греческий и римский мир
знает, что некоторые свободны, германскиймир. знает, что все
свободны. Итак, первая форма, которую мы видим во всемирной
истории, есть деспотизм, вторая — демократия и аристокра¬
тия, третья — монархиям [49, с. 98—99]. Он различает «суб¬
станциональную свободу», представляющую «в себе сущий
разум воли, который затем развивается в государстве» [49,
с. 99] , и субъективную свободу, определяющую себя лишь в
индивиде.В основе «исторических» обществ Востока, утверждает Г.Ге¬
гель, «лежит непосредственное сознание, субстанциональная
духовность, к которой субъект воли относится прежде всего с
верой, доверием, повиновением. В государственной жизни мы
находим там осуществленную разумную свободу, которая разви¬
вается, не переходя в себе в субъективную свободу» [49, с. 99].
На Востоке с момента зарождения там государственности, ут¬
верждал Г.Гегель, происходило и происходит то, что можно
назвать «неисторической историей». Хотя государства там под¬
вергаются бесконечным изменениям, в них будто бы не обнару¬
живается никакого прогресса, поскольку государства не изменя¬
ются в принципе, не перестают быть неким выражением абсо¬6-4 18687
лютного подавления субъективных воль индивидов, их субъек¬
тивной свободы, субстанциональной волей и свободой, еще ке
осознанной мировым духом. Отсюда «поголовное рабство» в
странах Востока, при котором и сам деспот является рабом тра¬
диций.В греческом же мире «формируются индивидуальности...
здесь происходит сочетание нравственной и субъективной воли
или существует царство прекрасной свободы» [49, с. 101] , но
лишь для юридически свободных* а не для рабов.В отличие от Греции, в римском государстве «индивидуум
исчезает и достигает своей личной цели лишь в общей цели...
свободные индивидуумы приносятся в жертву суровым тре¬
бованиям цели, достижению которой они должны посвящать
себя в этом служении тому, что является абстрактно всеобщим»
[49, с. 101—102]. Хотя в римском государстве имело место
«всеобщее порабощение индивидуумов, им приходится отказы¬
ваться в нем от себя, но зйто они обретают всеобщность для са¬
мих себя, т.е. личность: они становятся юридическими лично¬
стями как частные лица» [49, с. 102].Наконец, в германском государстве дух постепенно осознает
самого себя и становится внутренне вполне свободным: «Это го¬
сударство начинается с примирения* совершившегося в христи¬
анстве, но теперь оно совершилось в себе, а потому оно, соб¬
ственно говоря, начинается с чудовищной противоположности
духовного, религиозного принципа и самой варварской действи¬
тельности». В борьбе между светской и духовной властью сна¬
чала верх одерживает последняя, она «погружается в первую» и,
«отказавшись от своего назначения, теряет вместе с тем и свою
силу» [49, с.104]. Однако «эта испорченность духовной сто¬
роны, т.е. церкви; вызывает развитие более ‘высокой формы
разумной мысли: вновь углубившись в себя, дух делает свое
дело в форме мышления, и он стал способным осуществлять
разумное, исходя лишь из мирского принципа» [49, с. 103] . И
наконец, «царство мысли воплощается в действительность. Про¬
тивоположность между государством и церковью исчезает, дух
находит себя в светской жизни и организует ее как органическое
в себе наличное бытиё. Государство уже не стоит ниже церкви и
уже не подчинено ей; церковь лишается своих привилегий, и
духовное начало уже не чуждо государству. Свобода нашла себе
опору, свое понятие в том, как осуществить свою истину. В этом
состоит цель всемирной истории» [49, с. 103—104].Прежде чем перейти к рассмотрению в самых общих чертах
истории «исторических народов», Г;Гегель предпосылает ему
краткую характеристику особенностей государственной органи¬
зации каждого из восточных «исторических народов». Так, по
его утверждению, китайское государство являлось теократичес¬
ким и основанным на некоем «патриархальном начале»: «В Ки¬
тае монарх является властителем как патриарх, государственные88
законы имеют частью юридический, частью моральный харак¬
тер, так что внутренний закон, знание субъекта о содержании
еш хотения как его внутреннего мира существует как внешнее
юридическое предписание», поэтому «сфера внутреннего мира
не достигает здесь зрелости». В Китае «все то, что мы называем
субъективностью, сосредоточено в главе государства, который
принимает решения, клонящиеся к благу и к пользе целого»
[49, с. 108],. В феодально-раздробленной же Индии государ¬
ственная машина дезорганизована, кастовые различия носят ха¬
рактер «природных различий», и «благодаря этому индивидуумы
' становятся, еще более, безличными», что,, видимо, является при¬
чиной «блуждающего необузданного индийскою беспокойства»
[49, с.,-, 108]. Назначение индийскою-мира’«состоит-в том, чтобы
подвергаться смешению, покорению и угнетению» [49, с. 109].Назначение же персидскою монархическою государства «за¬
ключается- в том, чтобы господствовать над разными много¬
численными народами, которые оно объединяет под своей бла¬
готворной властью, и как благодетельное солнце озарять все,
пробуждая и согревая» [49, с. 109—НО]. Оно «дает всем от¬
дельным элементам свободно, расти и как угодно распростра¬
няться и разветвляться», поэтому «в системе. .этих, отдельных
народов все различные принципы совершенно разрозненны, и
они продолжают существовать рядом друг с другом» [49,
с. ПО].О Египте же говорится лишь, что «здесь происходит взаим-'
юе проникновение абстрактных противоречий, оказывающееся
их разрешением» [49, с. 110] . В целом же азиатские государства
неизбежно должны подчиняться европейцам, этой участи неког¬
да должен подвергнуться и Китай (см. [49, с. 135]).В силу Очень слабого знакомства тогдашней науки с исто-
риеи восточных обществ и вынужденной в связи с этим подме¬
ной их исторической действительности всевозможными домысла¬
ми указанные общества представлялись тоща взору даже на¬
иболее образованных европейцев в гротескном виде и как нечто
неизменное с глубокой древности и давно застывшее в своем
развитии, Это и дало основание Г.Гегелю изображать их как
представляющие более низкую, чем древняя Греция и древний
Риму стадию развития, как нечто давно уже застывшее на этой
стадии и чуждое прогрессу. Например, он утверждал, что «Ки¬
тай уже рано достиг такого состояния, в котором он находится
теперь, потому что всякая возможность изменений исключена,,
так как еще нет противоположности между объективным бытием
и субъективным стремлением к нему» [49, с. 111].Многие его сентенции, относящиеся к тому же Китаю, весь¬
ма далеки от исторической реальности. Так, он совершенно се¬
рьезно уверял, что в Китае «господствует патриархальное отно¬
шение и управление основано на ^проявлении отеческой за¬
ботливости императора», что там «царит абсолютное равенство»,89
«подаанные признаются несовершеннолетними, нет никаких са¬
мостоятельных классов или сословий» [49, с. 115, 118, 121]. «В
Китае, — утверждал - он, --- не может .существовать большою
различия между рабством и свободой, так как перед императо¬
ром-все равны, т.е. все одинаково бесправны, так как отсут¬
ствует честь и ни у кою нет особых прав по сравнению с други¬
ми, то преобладает сознание униженности, легко переходящее в
сознание низости. Отсюда вытекает глубокая безнравственность
китайцев. Известно, что они обманывают друг, друга, и никто из
них не видит ннчеш дурною в поступке своею друга, если его
обман не удастся или становится известным другому. При этом
они так хитрят и плутуют, -что европейцам приходится быть
очень осторожными при сношениях с ними [49, с. 124];
Отличительную черту характера китайского народа Г.Гегель
видел в том, что «ему чуждо все' духовное: свободная
нравственность, моральность, чувство, глубокая религиозность и
истинное .искусство. Император всеэда обращается к народу- с
величием, отеческой добротой и нежностью, но народ всегда
проявляет лишь наихудшее самомнение: и считает себя;: соз¬
данным лишь для тою, чтобы влачить колесницу мощи импе¬
раторского величия; отягощающее его бремя представляется ему
его неизбежной участью. и ему не кажется ужасным продавать
себя в рабство и жить в неволе... И если не существует
различий, обусловленных происхождением, и всякий может до¬
стигнуть высших должностей, то именно в этом равенстве ска¬
зывается... низкое самомнение, еще не достигшее до установ¬
ления различий» [49, с. 131].Несколько иначе, но в таком же искаженном виде представ¬
лены в гегелевской «Философии истории»1 народные характеры
индийцев, персов и египтян.	. 'Что- же касается европейских «исторических народов» —
греков, 'римлян- и немцев, то вместо их истории рассматриваются
«элементы народного духа» каждого из них. Рассмотрение
предваряется периодизацией истории каждого из перечисленных
народов, построенной по единому* образцу: ее'- первый период
охватывает процесс становления данного народа, завершающий¬
ся «выработкой реальной самостоятельной силы народа, которая
затем обращается против его предшественника», второй —
процесс «разлада изнутри», а третий — период тбели, «вы¬
зываемой столкновением с народом, в котором V проявляется
более высокий • дух» [49, с. 212]. «Мы, — писал Т.Гегель, —
можем раз навсегда сказать, что тот же * самый процесс мы
наблюдаем вообще в жизни каждого всемирно-исторического на¬
рода» «[49, с. 212].Однако'он далее изменяет сам себе, когда заводит речь-о пе¬
риодизации истории германского народа, в котором-он навечно
поселяет «мировой дух»; Ее Г.Гегель строит уже на христиан-
ский-манер, как «царство отца, сына и духа».90
. В заключение нельзя не отметить, что Г.Гегель в. своей
«Философии истории» на первый взгляд основывает свои теоре¬
тические построения на использовании. методов «(общего — осо¬
бенного — единичного», «от абстрактного.-к конкретному»-и сра¬
внительно-исторического анализа. Однако эти .методы ис¬
пользуются в ..данном .случае лишь чисто формально. В . дей¬
ствительности применение метода общего --- особенного — еди¬
ничного в философии истории требует. предварительного анализа
историческом действительности всех ШЛИ: почти всех стран, и
народов. с- целью .выяснения; общего и- -регионального особенного
для каждой из общих, стадий , их развития, т.е. требует пре¬
дварительного анализа по методу «отдельное *— общее». Между
тем у Г.Гегеля в качестве общего выступает не то, что свой¬
ственно исторической действительности всех стран ж народов на
каждой данной стадии их . развития, а некий- абстрактный. «ми¬
ровой дух», или «мировой, разум».Точно так же в применении метода «от абстрактного к кон¬
кретному» Г.Гегель идет не от общепринятых или научно уста¬
новленных самых общих определений к углублению и уточне¬
нию их .в ходе анализа соответствующего конкретного матери¬
ала, а от предвзятой схемы стадий саморазвития мирового духа
к привязыванию к ней конкретного исторического материала,
который при более тщательном рассмотрении не вмещается-в
эту схему.Что же касается метода сравнительно-исторического ана¬
лиза, то сравнивает Г.Гегель не те или иные стороны ж моменты
действительного исторического процесса на; разных стадиях его
развития, а степень проявления абстрактного «мирового духа» в
«народных духах» произвольно отобранных им «исторических
народов». В результате всего этого мы имеем дело в, гегелевской
«философии истории» не с действительной, а с мистифицирован¬
ной всемирной историей.ф ф" фВыше были рассмотрены в самых общих чертах основные
концепции стадийной общественной эволюции, сложившиеся до
возникновения Марксовой теории общественных формаций. Все
они в той или иной мере являются гипотетическими, поскольку
основаны на очень недостаточном фактическом материале, не
были обоснованы специальными исследованиями и представляли
собой в сущности догадки. В большинстве своем они были иде¬
алистическими, поскольку исходили из признания разума, зна¬
ний, религии, морали, права шш «мирового духа» главной дви¬
жущей силой исторического развития. Идеалистические и ду¬
алистические концепции, сложившиеся в конце XVIII — первой
трети XIX в., к тому же основывались на «эталонно»-правовом
подходе и носили европоцентристский характер, поскольку в91
них за «эталоны» («классические образцы») общественной
эволюции принимались особенности исторического развития
некоторых западноевропейских стран, в частности господство
рабской формы эксплуатации в античных Греции и Риме и
крепостнической формы в средневековой Франции, т.е. то, что
отнюдь не было характерным дог огромного большинства сосло¬
вно-классовых обществ древности^ и средневековья.Таким образом, повторяем, ТОФ возникла отнюдь не на
пустом месте, ей предшествовал целый ряд концепций ста¬
дийной общественной эволюции^ от которых она заимствовала
целый ряд важных положений и от которых вместе с тем от¬
личается не только последовательно материалистическим ми¬
ровоззренческим подходом к анализу общественных отношений,
но и постановкой проблемы единства и многообразия ис¬
торического процесса, выявлением его наиболее глубокой сущ¬
ности на основе применения методологического принципа «от¬
дельного — особенного—общего».
ГЛАВА 2МАРКСОВА ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙИстория создания К.Марксом ТОФ обычно изображалась в
от< че^твенной литературе как история возникновения ее в не¬
кое! научном вакууме, вне связи ее с предшествующими кон¬
цепциями стадийной общественной эволюции и без учета тог¬
дашнего состояния науки, в частности уровня знаний о докапи¬
талистических обществах., Довольно подробно прослежено, от¬
куда : и как появилось уее создателя само понятие «об¬
щественные формации», коща, в каких произведениях и в ка¬
ком контексте он впервые: употребил -понятия «производи¬
тельные силы», «производственные отношения», «способы произ¬
водства.. и др., сколько раз и с какими оттенками исполь¬
зовались в его работах каждое из этих понятий (см., например,
[228, гл 2]). Не будем касаться этих вопросов и остановимся
главным образом на тех некоторых проблемах Марксовой ТОФ
и истории ее создания которые не получили •' достаточного
освещения либо вообще не затрагивались в существующей-ли¬
тературе*. 'Создание К.Марксом ТОФ было подготовлено всем предше¬
ствующим прогрессом науки и накопленным к тому времени со¬
циально значимым опытом. Она была выработана в результате
критическою освоения основоположниками марксизма'достиже¬
нии выдающихся мыслителей прошлою и внимательною иссле¬
дования имевшихся тогда в наличии, еще,довольно скудных и
нередко недостоверных материалов по социально-экономической
истории различных стран и народов.. Она является, с одной стороны, вполне естественным про¬
должением и дальнейшим развитием предшествовавших ей кон¬
цепций стадийной общественной эволюции и носит на себе зри¬
мый отпечаток своею времени в том смысле, что рассматривает
необъятный по времени своею протекания исторический процесс
с позиций тогдашнею, явно ’недостаточною для нашею,'тем бо¬
лее для будущею времени уровня знаний и накопленною соци¬
альною опыта.С другой стороны, она ознаменовала собою появление в ми¬
ровой исторической социологии диалектико-материалистическою
направления, основанною на свойственных именно ему миро¬
воззренческих и методологических принципах,; которые и по¬
ныне сохраняют свое научное значение.Однако данная теория обычно излагается и изучается без
учета этою ее двоякою характера, и это приводит к тому, что
| не замечается и явное несоответствие ряда ее достаточно
важных положений ее же мировоззренческим и методологичес-
'ким принципам.93
В данной связи рассмотрим ТОФ в общих чертах как одно из
двух важных направлений в мировой исторической социологии и
как обусловленную периодом ее создания теорию, переставшую
по ряду своих важных положений адекватно отображать истори¬
ческую действительность.ТОФ, повторяем, отличается от всех прочих историко-социо¬
логических теорий тем, что ее мировоззренческую и методоло-
гичесЕ ую основу составляет диалектико-материалистический
подход к рассмотрению процесса развития человеческого обще¬
ства как особой части мироздания, которая развивается соответ¬
ственно свойственным ей закономерностям в рамках более об¬
щих закономерностей эволюции Природы.Этот подход включает в себя рассмотрение указанного про¬
цесса в системе таких парных категорий, как явление и сущ¬
ность, целое и его составные части, система и ее структурные
компоненты и элементы, сущностное единство и конкретное
многообразие* отдельное и общее, случайное и необходимое, ло¬
гическое и историческое, а также некоторые другие диалекти¬
ческие пары категорий, которые дают возможность высвечивать
те или иные грани и стороны сложного и многообразного истори¬
ческого процесса и восходят своими истоками к одному из
важнейших законов диалектики - закону единства и борьбы
противоположностей (см., например, [18]).В качестве важнейших составных частей этого подхода сле¬
дует выделить диалектику отдельного — особенного — общего,
коренным образом противоположную эталонной методологии, а
также принципы единства и многообразия исторического про¬
цесса, логического и исторического. О них пойдет речь во второй
части данной книга.В отличие от других историко-социологических теорий ТОФ
имеет последовательно материалистический характер, связанный
с признанием того, что определяющую основу существования и
развития общества составляет производство им материальных
благ. Этот подход выражается в том, что, как было установлено
К.Марксом в результате многолетних тщательных исследований,
основу поступательною стадийною развития человеческою об¬
щества составляет (но лишь в конечном счете) стадийное же
(ступенчатое) развитие его материальных производительных сил
и производства.Именно в ступенчатом развитии производительных сил и
общественною производства ТОФ усматривает не только мате¬
риальную основу, но и главную «пружину» стадийною прогресса
общества. Из всех многообразных общественных отношений она
выделяет в качестве определяющих отношения, которые склады¬
ваются и существуют в процессе общественною производства.
Их развитие, согласно данной теории, обусловливается прежде
всею и главным образом развитием производительных сил и
производства. Сведение же общественных отношений к произ¬94
водственным, а последних - к уровню развития производитель¬
ных сил, как подчеркивал В.И.Ленин, «дало твердое основание
для представления развития общественных формаций естествен¬
но-историческим процессов«» [142, т. 1, с. 138]. Иначе говоря,
оно превратило историческую социологию из сферы догадок и
гипотез в подлинную науку.ТО® имеет объектом своего исследования глубинно сущ¬
ностную, внутренне необходимую сторону и логику закономер¬
ною процесса стадийного развития человеческою общества,
очищенную от разною рода эмпирических моментов и недо¬
ступную непосредственному наблюдению. Поэтому для нее в
общем плане характерны приемы абстрактно-логическою мыш¬
ления, результатом которых явилось создание К.Марксом логи¬
ческой системы соподчиненных абстракций (катеюрий), при¬
званной создавать достоверную теоретическую модель глубинной
сущности указанною процесса в ею абстрагированном, т.е.
отвлеченном от разною рода эмпирических моментов, виде. Эта
стройная система соподчиненных катеюрий является важней¬
шим познавательным инструментом в ТОФ, играющим при¬
мерно такую же роль, как некоторые технические средства
исследования в естественных и технических науках. Она позво¬
ляет фиксировать однопорядковые коренные качественные при¬
знаки всех стадий развития общества и различия между ними.В этой системе прямые причинно-следственные связи между
изучаемыми объектами исторической действительности пред¬
стают как отношения логической иерархии и субординации, при
которых указанные категории при формационном анализе дол¬
жны развертываться в строю определенном логическом порядке,
начиная со столь же определенной исходной.Поскольку же, согласно материалистическому пониманию
истории, материальную основу и главную «пружину» стадийною
развития общества составляет его материальное производство,
исходной в указанной системе должна выступать категория
«основные (формационные) ступени развития производительных
сил и общественного производства». Эти ступени должны опре¬
деляться и различаться по единому для всех них общему осно¬
ванию, т.е. по однопорядковым коренным качественным призна¬
кам и различиям.С указанной исходной категории и должно начинаться в
определенном логическом порядке развертывание всей системы
при формационном анализе исторической действительности.
Обусловленная ею категория «исторические типы производ¬
ственных отношений» точно так же выводится по единому,
общему для всех формаций основанию, по типу экономической
реализации собственности на средства и условия производства в
процессе производства и распределения. Но выводится она по
этому основанию уже средствами марксистской политической
экономии.95
А из обеих этих категорий, взятых в их диалектическом
единстве, выводится интегративная категория «общественные
способы производства», определяющая общую характеристику
каждой из формаций. Из нее, в свою очередь, выводятся в соот¬
ветствующем логическом порядке и все остальные категории си¬
стемы. Несоблюдение указанной познавательной процедуры
превращает формационный анализ в произвольную игру вооб¬
ражения.Разработанная К.Марксом логическая система соподчинен¬
ных категорий позволяет рассматривать процесс общественного
развития как стадийно-поступательный, выявлять его матери¬
альную основу и движущие силы, определять в самых общих
чертах структуру общества на каждой из стадий его развития,
выявлять соотношения, прямые и обратные взаимосвязи между
ее различными компонентами, закономерности функционирова¬
ния и развития каждой из структур и замены ее структурой бо¬
лее высокого порядка. Но для этого необходимы специальные
исследования, основанные на анализе громадного фактического
материала и использовании системно-структурного, системно¬
функционального и системно-генетического подходов.Поистине неоценимый вклад К.Маркса в теорию историчес¬
кого процесса развития человеческого общества определяется
как раз тем, что им была разработана методология познания
глубинно сущностного пласта этого процесса, отсутствовавшая в
работах его предшественников. Поясним, о чем идет речь. В на¬
уке со времени разработки ТОФ К.Марксом стало возможным
мысленно (но только мысленно) различать в историческом про¬
цессе три таких взаимосвязанных и взаимопроникающих верти¬
кальных пласта, познание каждого из которых требует приме¬
нения особой методологии, причем эти разные методологические
подходы точно так же взаимосвязаны, они дополняют, но не за¬
меняют друг друга.Первый — поверхностный, событийиыи; он в течение дли¬
тельного времени представлялся историкам скопищем самых'
разнообразных событий и фактов, использовавшихся для разного
рода морализирования. Второй (средний) пласт охватывает- мно¬
гообразие исторического процесса, его особенности в этничес¬
ком, национальном, религиозном, общественно-психологичес¬
ком, цивилизационном (включая формы и типы государственно¬
сти, материальную и духовную культуру), хозяйственном, быто¬
вом и в ряде других отношений. Его исследование производится
средствами сравнительно-исторической методологии, что позво¬
ляет в пестрой картине, многообразия выявить общества, на¬
ходящиеся на той или иной одинаковой стадии развития. .В домарксовой философии истории, равно как и в современ¬
ных западных историко-социологических концепциях, данный
пласт неправомерно принимается за воплощающий в себе на¬
иболее глубокую сущность исторического процесса, а исследова-96
нне его средствами сравнительно-исторической методологии
столь же ошибочно представляется познанием его наиболее глу¬
бокой сущности. Это относится в особенности к работам, в кото¬
рых стадийный подход к историческому процессу подменяется
цивилизационным подходом.Наконец, третий, глубинно сущностный пласт воплощает в
себе единство исторического процесса, его основу и самые об¬
щие закономерности развития общества. Он познается лишь
средствами разработанной К;Марксом абстрактно-логической
методологии с ее логической системой соподчиненных кате¬
горий.Таким образом, в результате разработки К.Марксом аб-
страктно-логической методологии исследования глубинной сущ¬
ности исторического процесса, Недоступной непосредственному
наблюдению, выяснилось, что сравнительно-исторический метод
пригоден лишь для познания многообразия исторического про¬
цесса в его определенных аспектах, но не для познания его
единства и самых общих закономерностей развития, которые по¬
стигаются только средствами абстрактно-логической методоло¬
гии. Выяснилось также, что только в результате использования
указанных методологий при исследовании второго и третьего
пластов исторического процесса становится возможным теорети¬
ческое познание фактов и событий, воплощенных в первом, со¬
бытийном пласте, его закономерная взаимосвязь с более глубо¬
кими пластами.ТОФ, повторяем, позволяет теоретически воспроизвести
внутреннюю логику процесса развития человеческого общества в
его освобожденном от чисто фактических моментов виде, а так¬
же строить его своего рода мыслительную модель, что само по
себе имеет огромное познавательное значение, в то же время
выполняя очень важную методологическую функцию при изуче¬
нии различных сторон исторической действительности.Вполне понятно, что концепция каждой из формаций дол¬
жна создаваться в общих рамках ТОФ, а следовательно, в рам¬
ках свойственной ей иерархической системы соподчиненных ка¬
тегорий и процедуры их последовательного развертывания, на¬
чиная с исходной. Однако эти категории остаются до сих пор не
определенными для каждой из формаций по единым общим ос¬
нованиям, поскольку дать такие определения оказывалось не¬
возможным во времена К.Маркса из-за недостаточного уровня
развития тогдашней исторической науки, а в наше время это за¬
труднялось и затрудняется глубоко укоренившимся догматиз¬
мом, начетничеством и вульгарной сталинской интерпретацией
ТОФ. Поэтому указанная система категорий и процедура их ло¬
гического развертывания неосознанно заменялась и заменяется в
отечественной науке разного рода произвольными, крайне
упрощенными построениями, что низводит их на уровень около¬
научных и ненаучных.7-18697
К.Маркс не только иодвел базу диалектико-материалисти-
ческого понимания истории под теорию стадийной общественной
эволюции, но и дал глубокое и всестороннее исследование капи¬
талистического способа производства и тем самым научно дока¬
зал на данном примере, что развитие человеческого общества
действительно имеет стадийный характер и основывается на
ступенчатом развитии его производительных сил и производства.
Это же затем было подтверждено на примерах исследования
первобытнообщинного строя различными авторами.Марксова ТОФ была впервые сформулирована ее создателем
в краткой и самой общей форме в предисловии к книге «К кри¬
тике политической экономии», опубликованной в 1859 г.: «В об¬
щественном производстве своей жизни люди вступают в опре¬
деленные, необходимые, от их воли не зависящие отноше¬
ния — производственные отношения, которые соответствуют оп¬
ределенной ступени их материальных производительных сил.
Совокупность этих производственных отношений составляет
экономическую структуру общества, реальный базис, на котором
возвышаются юридическая и политическая надстройки и кото¬
рому соответствуют определенные формы общественного созна¬
ния. Способ производства материальной жизни обусловливает
социальный, политический и духовный процессы жизни во¬
обще... На известной ступени своего развития материальные
производительные силы общества приходят в противоречие с су¬
ществующими производственными отношениями, или — что яв¬
ляется только юридическим выражением этого — с отношени¬
ями собственности, внутри которых они до сих пор развивались.
Из форм развития производительных сил эти отношения пре¬
вращаются в их оковы. Тоща наступает эпоха социальной рево¬
люции. С изменением экономической основы более или менее
быстро происходит переворот во всей громадной надстройке...
Ни одна общественная формация не погибает раньше, чем ра¬
зовьются все производительные силы, для которых она дает
достаточно простора, й новые, более высокие производственные
отношения никогда не появляются раньше, чем созреют матери¬
альные условия их существования в недрах самого старого обще¬
ства... Буржуазные производственные отношения являются по¬
следней антагонистической формой общественного процесса про¬
изводства» [153, т. 13, с. 6—8].Таким образом, общественная формация, по К.Марксу, —
это общество на той или иной стадии своего развития, харак¬
теризующееся прежде всего определенной ступенью развития
его производительных сил и соответствующим ей типом эконо¬
мических производственных отношений, который зависит от нее
и в конечном счете определяется ею. Коренной причиной пере¬
хода от одной стадии общественной эволюции к другой является
несоответствие между возросшими к концу первой производи¬
тельными силами и сохраняющимся типом производственных98
отношений, который в данных конкретных условиях перестал
соответствовать им. Переход от одной общественной формации к
другой составляет цельную эпоху в развитии каждого обще¬
ства — эпоху межформационной социальной революции, в ходе
которой осуществляется замена старого базиса и старых над¬
строек новым базисом и новыми надстройками, призванная дать
новый импульс развитию производительных сил.Из формулировок К.Маркса также следует, что переходные
(промежуточные) стадии общественной эволюции характеризу¬
ются наличием признаков и элементов производительных сил,
свойственных и старой и новой ступеням, и наличием двух раз¬
ных типов производственных отношений — сходящего с истори¬
ческой арены и нарождающимся вновь. Именно так обстоит дело
и в современную эпоху, для которой характерно наличие про¬
межуточной от капитализма к коммунизму системы развития
производительных сил и одновременное сосуществование двух
типов производственных отношений.Следует особо подчеркнуть ту открытую К.Марксом тесную
взаимосвязь, которая существует между той или иной основной
ступенью развития производительных сил и соответствующим
именно ей и определяемым в конечном счете ею типом произ¬
водственных отношений и которая образует то, что принято на¬
зывать общественным способом производства. Констатация этой
взаимосвязи резко отличает ТОФ от многих западных концеп¬
ций вроде «теории стадий экономического роста» У.Ростоу.Однако указанная теснейшая взаимосвязь и взаимозависи¬
мость, равно как и подобная же взаимосвязь и взаимозависи¬
мость базиса и надстроек общества, обнаруживается и просле¬
живается во всей полноте только применительно к большим ис¬
торическим эпохам и формационным стадиям развития обще¬
ства, поскольку каждый из компонентов общественной системы
развивается относительно самостоятельно, на основе не только
общих для нее, но и своих внутренних закономерностей. Разви¬
тие же производительных сил и производственных отношений
является определяющей основой общественной эволюции лишь в
конечном счете, поскольку оно к тому же подвержено обрат¬
ному воздействию надстроек, а в антагонистических обще¬
ствах - также воздействию классовой борьбы и борьбы между
различными политическими силами. Именно такой подход отли¬
чает марксизм от вульгарного экономизма, который любые яв¬
ления и изменения в области идеологии, культуры и политики
объясняет экономическими причинами — развитием производи¬
тельных сил и производственных отношений.Та или иная формационная ступень развития производи¬
тельных сил и обусловленный ею исторический тип производ¬
ственных отношений составляют диалектическое единство, оли¬
цетворением которого является соответствующий общественный
способ производства. Это их единство проявляется в том, что не7-2 18699
существует формационных ступеней развития производительных
сил, которым не соответствовали бы обусловленные ими истори¬
ческие типы производственных отношений. Точно так же не су¬
ществуют и исторические типы производственных отношений,
которые не были бы обусловлены соответствующими ступенями
развития производительных сил. Иначе говоря, ступени разви¬
тия производительных сил, которым не соответствуют опреде¬
ленные исторические типы производственных отношений, в дей¬
ствительности не являются ступенями в указанном смысле.
Типы производственных отношений, не соответствующие фор¬
мационным ступеням развития производительных сил, не явля¬
ются историческими типами экономических производственных
отношений, а способы производства, не олицетворяющие собой
указанное диалектическое единство, не являются обществен¬
ными способами производства.Мы особо подчеркиваем этот важный момент ТОФ, посколь¬
ку в отечественной литературе наблюдаются неправомерные
попытки произвольного конструирования различных «ступеней
(уровней) развития производительных сил», «типов производ¬
ственных отношений» и «общественных способов производства»
без учета указанного момента.В отличие от предшествующих и апологетических концепций
стадийной общественной эволюции ТОФ основывается на иссле¬
довании экономической анатомии общества, экономических за¬
кономерностей его функционирования и развития на каждой из
стадий общественной эволюции. В этом находит в ней свое вы¬
ражение последовательная реализация мировоззренческого
принципа материалистического понимания и объяснения исто¬
рии. Не случайно ТОФ называют также теорией общественно¬
экономических формаций.Однако эта теория не сама исследует экономическую сторону
процесса стадийного развития общества, а опирается целиком на
обобщенные на соответствующем теоретическом уровне данные,
которые дает политэкономическая наука. Вообще говоря, ТОФ и
марксистская политическая экономия самым тесным образом
взаимосвязаны между собою (см. [84]). Эта взаимосвязь между
ними имеет обоюдоактивный характер.С одной стороны, ТОФ формулирует ряд общих законов и
положений, которые составляют самую общую методологичес¬
кую основу политэкономической науки и должны учитываться
ею (например, закон стадийного развития общества на основе и
под воздействием ступенчатого развития его производительных
сил, закон соответствия типов производственных отношений
ступеням развития производительных сил, положения об обрат¬
ном воздействии надстроек на экономический базис, о примате
отношений материального производства над всеми другими
общественными отношениями и др.). С другой стороны, мар¬
ксистская политическая экономия, используя свои спсцифичес-100
кие методы, должна давать теоретическое исследование эконо¬
мической анатомии общества, экономических закономерностей
его функционирования и развития на каждой из стадий общест¬
венной эволюции.Более того, марксистская политическая экономия разрабаты¬
вает и должна разрабатывать ряд понятий, которые затем вхо¬
дят в готовом виде в систему категорий ТОФ, причем в качестве
таковых, без которых она совершенно не может обойтись и ко¬
торые не может разрабатывать сама своими собственными сред¬
ствами. Речь идет, в частности, о таких понятиях, как
«экономические типы отношений собственности на средства и
условия производства» и «исторические типы экономических
производственных отношений».Эти важные категории понятийного аппарата ТОФ нельзя
определять без посредства понятий «типы экономической реали¬
зации собственности на средства и условия производства в про¬
цессе производства и распределения» и «основное производ¬
ственное отношение», которые входят в понятийный аппарат по¬
литэкономической науки, а не ТОФ. А без них, в свою очередь,
нельзя определить и такую важнейшую, интегративную кате¬
горию указанной теории, как «общественные способы про¬
изводства», а также категорию «общественные классы» для анта¬
гонистических формаций.Из изложенного нетрудно заключить, сколь велика взаимо¬
зависимость ТОФ и марксистской политической экономии и ка¬
ково должно быть соотношение между ними в разработке раз¬
личных сторон процесса стадийного развития общества и важ¬
нейших категорий указанной теории.Эта их обоюдоактивная взаимозависимость отнюдь не слу¬
чайно проявилась в том факте, что ТОФ была создана К.Марк-
сом в самой тесной связи с его углубленными занятиями по¬
литической экономией, в ходе всестороннего исследования им
экономической анатомии капиталистической формации и впер¬
вые изложена в одной из его политэкономических работ. Да и
понятия «ступени развития производительных сил», «истори¬
ческие типы экономических производственных отношений» и
«общественные способы производства» были введены в науку
К.Марксом при разработке им политэкономической теории ка¬
питализма.Как известно, создание политэкономической теории капита¬
лизма, научное; обоснование его как исторически обусловленного
общественного способа производства потребовали от К.Маркса
многолетних тщательных изысканий, критической переработки
целого ряда политэкономических концепций его предшественни¬
ков, систематизации и исследования колоссального фактического
материала. В итоге всего этого было более чем убедительно до¬
казано, что капитализм представляет собою определенный обще¬
ственный способ производства, определенную формационную7-3 186101
стадию развития общества, резко отличающуюся от тот, что
было до нею, и от того, что должно прийти ему на смену.Однако во времена К.Маркса еще не существовало ни полит-
экономических концепций добуржуазных стадий развития об¬
щества, ни сколько-нибудь достаточного фактическою мате¬
риала для их создания. Вполне естественно, что он не мог соз¬
дать политэкономическую теорию сословно-классовых обществ,
а следовательно, и научно обосновать такие категории этой еще
не существующей теории, как «докапиталистические типы эко¬
номических производственных отношений» и «докапиталисти¬
ческие общественные способы производства».Кстати сказать, Ф.Энгельс, имея в виду отсутствие этой тео¬
рии, отмечал, что экономическая наука «ограничивается почти
исключительно генезисом и развитием капиталистического про¬
изводства» и что политическая экономия как теория всех и
каждого из общественных способов производства «еще только
должна быть создана» [153, т. 20, с. 153, 154]. Отсутствие же
политэкономической теории докапиталистических обществ озна¬
чало, что добуржуазные общественные способы производства,
исторические типы докапиталистических производственных от¬
ношений и экономические типы докапиталистической собствен¬
ности на средства и условия производства остались научно не
определенными К.Марксом.. ..Однако разработка им политэкономической теории капита¬
лизма позволяет на современном уровне научных знаний поста¬
вить и решить проблему однопорядковых коренных качествен¬
ных признаков и различий, по которым можно определять на¬
учно и основные докапиталистические ступени развития произ¬
водительных сил, и обусловленные ими исторические типы про¬
изводственных отношений^ а следовательно, и докапиталисти¬
чески е общественные способы производства, составляющие ос¬
нову докапиталистических общественных формаций.Капиталистический способ производства характеризуется
К.Марксом со стороны свойственной ему ступени (системы) раз¬
вития производительных сил машинным типом производствен¬
ной техники, заменяющей (опредмечивающей) не только двига-
тельно-энергетическую, но и рабочую функцию работника, а со
стороны исторического типа производственных отношений —
прибавочно-стоимостным типом экономической реализации гос¬
подствующих отношений собственности на средства и условия
производства в процессе производства и распределения.Если же следовать этому определению (иначе никакой науч¬
ной типологии не получится), то и все другие общественные
способы производства равным образом должны определяться и
различаться между собою со стороны формационных ступеней
развития производительных сил по соответствующему истори¬
ческому типу производственной техники, опредмечивающей
одну из основных трудовых функций работника, а со стороны102
исторических типов производственных отношений — по соответ¬
ствующему типу экономической реализации господствующих
отношений собственности на средства и условия производства в
процессе производства, и распределения.На основе именно такого методологическою подхода ниже
нами предпринята попытка научно определить основные дока¬
питалистические ступени развития производительных сил и
обусловленные ими в конечном счете исторические типы дока¬
питалистических производственных отношений, составляющие в
своем диалектическом единстве соответствующие докапитали¬
стические способы производства, а следовательно, и определяе¬
мые ими докапиталистические общественные формации.Несомненной научной заслугой К.Маркса является обоснова¬
ние тою, что на смену капитализму должны прийти в качестве
стадий общественной эволюции социализм и коммунизм. Однако
два последних понятия нуждаются в освобождении их от некото¬
рых моментов явной утопии и в дальнейшей разработке с уче¬
том тенденций современною развития, современною уровня на¬
учных знаний и накопленною историческою опыта.Точно так же нуждаются в дальнейшей разработке проблема
единых общих оснований (критериев) при определении и разли¬
чении социальных классов и сословий в послепервобытных об¬
ществах и проблема переходных от менее к более прогрессив¬
ным формациям межформационыых стадий общественной эво¬
люции, поскольку эти вопросы не получили надлежащей разра¬
ботки в произведениях основоположников марксизма.Лишь в самых общих чертах рассматривали они в своих ра¬
ботах общественное производство как процесс двоякою порядка:
материальною производства и производства духовною (наука,
искусство, литература, идеология, мораль), которые играют
очень важную роль в общественной жизни. При этом первосте¬
пенное значение они придавали материальному производству,
как определяющему в конечном счете развитие и духовною
производства. Такое рассмотрение, несомненно, углубляет и
обогащает наши представления о совокупном общественном про¬
изводстве на каждой из формационных и межформационных
стадий общественной эволюции. В данной книге второе из ука¬
занных двух подразделений общественною производства не рас¬
сматривается специально, поскольку в нашей литературе име¬
ются неплохие исследования, посвященные ею социально-фило-
софским проблемам (см. [68]).В ряде работ основоположников марксизма общественное
производство рассматривается (опять-таки в самых общих чер¬
тах) в более широком плане — как производство и воспроизвод¬
ство всей общественной жизни в ее различных проявлениях, в
единстве всех ее основных сторон и сфер, включая не только
материальное и духовное производство, но также сферы воспи¬
тания, образования, обслуживания физических и духовных7-4 186103
нужд и потребностей человека (здравоохранение, спорт, система
информационных коммуникаций и т.д.), — словом, все то, что
формирует общественного человека.«Согласно материалистическому пониманию, — писал в дан¬
ной связи Ф;Энгельс, — определяющим моментом в истории яв¬
ляется в конечном счете производство и воспроизводство непо¬
средственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого
рода. С одной стороны — производство средств к жизни: пред¬
метов питания, одежды, жилища и необходимых для этого ору¬
дий; с другой — производство самого человека, продолжение
рода» [153, т. 21, с. 25—26]. При этом производство материаль¬
ных благ и ценностей предстает, вполне естественно, как произ¬
водство средств к жизни, а все остальные сферы — как произ¬
водство, т.е. формирование общественного человека, развитие
еш творческих потенций, сущностных сил, а указанные сферы
во всей их совокупности и взаимосвязи рассматриваются в их
взаимоотношении с материальным производством.Иными словами, производство средств к жизни и сфера про¬
изводства общественного человека составляют две взаимосвя¬
занные и взаимообусловленные стороны единого целого — со¬
вокупного производства и воспроизводства всей общественной
жизни. Каждая из этих сфер относительно самостоятельна, и
они, хотя и с неодинаковой силой, воздействуют одна на
другую. Это их диалектическое единство составляет закон, ко¬
торый действует так или иначе на всех этапах исторического
развития общества. Ведущей стороной в их взаимодействии яв¬
ляется, как правило, сфера материального производства, в~ кото¬
рой происходит развитие и совершенствование способностей
основной массы членов общества.Рассмотрение совокупного общественного производства как
производства и воспроизводства всех его сторон и сфер пред¬
ставляется в целом ряде случаев особенно необходимым. Однако
оно остается вне рамок данной книги, тем более что в нашей
литературе имеются специальные исследования философского
аспекта этой проблемы (в частности, работы А.И.Ковалева [116]
иЕ.Т.Бородина [25]1 ).Так в самых общих чертах обстоит дело с тесно взаимосвя¬
занными мировоззренческими и методологическими основами
марксистского направления в исторической социологии, которое
обычно принято именовать историческим материализмом, т.е.
применением более общих положений диалектического матери¬
ализма к познанию процесса исторического развития общества.
Диалектико-материалистическое понимание истории, повторяем,
сложилось в результате критического переосмысления основопо¬
ложниками марксизма достижений творческой мысли их пред¬
шественников в области философии, политической экономии и
исторической социологии (философии истории, как ее было
принято тоща называть). Мы не рассматриваем здесь, что104
именно и как было переосмыслено, поскольку это достаточно
подробно прослеживается в целом ряде работ советских и зару¬
бежных авторов.Фактологическую же базу данного (равно как и апологети¬
ческого) направления исторической социологии составляет,
вполне понятно, историческая наука, которая исследует самый
верхний, событийный пласт исторического процесса, его различи
ные стороны и частные закономерности. В отличие от концеп¬
ций апологетического направления в исторической социологии
марксистское направление в этой отрасли науки самым тесным
образом взаимосвязано с исторической наукой.Эта их взаимосвязь, с одной стороны, выражается в том, что
уровень развития исторической науки определяет степень адек¬
ватности отображения марксистской исторической социологией
глубинных основ и самых общих закономерностей стадийного
процесса развития общества. Иначе говоря, если фактический
материал, поставляемый исторической наукой, будет недоста¬
точным, поверхностным и односторонним, то и теоретическая
модель глубинных основ и самых общих закономерностей исто¬
рии, созданная исторической социологией, окажется ущербной,
не отображающей адекватно реальную действительность. Однако
это может быть выявлено лишь на новом, более высоком уровне
развития исторической науки, коща окажется, что накопленный
ею фактический материал не согласуется с существующей те¬
оретической моделью стадийного исторического процесса и тре¬
бует ее переработки.В то же время сама историческая наука, исследующая лишь
различные стороны и звенья верхнего, событийного плана этого
процесса, не может своими средствами создать его научно обо¬
снованную теоретическую модель, отображающую его глубин¬
ную основу и самые оощне закономерности, ибо это возможно
лишь на более высоком, абстрактно-логическом уровне познания
с помощью особых методологических подходов, которые состав¬
ляют познавательный инструментарий марксистского направле¬
ния в историко-социологической науке. В данном отношении
она целиком зависит от исторической социологии, и в случае
перехода на позиции независимости от последней возникает
риск остаться на уровне описания тех или иных фактов, собы¬
тий и явлений вне связи с их наиболеё глубокой основой.Но даже и такие описания, если они отображают многооб¬
разные стороны исторической действительности — хозяйствен¬
ный и семейный быт, социально-экономические и правовые от¬
ношения, технику и технологию производства, культуру, мораль
и т.д., — представляют ценный материал для специалистов
историко-социологической науки, ибо сквозь событийный пласт
исторического процесса просвечиваются его наиболее глубокая
основа и самые общие закономерности. Но чтобы получить
достоверное представление о содержании глубинного пласта105
истории, нужно перелопатить» колоссальное количество ма¬
териалов ее верхнего пласта, систематизировать их и пропустить
через призму абстрактно-логической методологии, диалектико-
материалистического подхода с учетом закона стадийности и
закона неравномерности различных обществ во времени и в про-
' странстве.Во времена разработки основоположниками марксизма ди¬
алектико-материалистической теории процесса общественного
развития историческая наука еще не накопила достаточно дан¬
ных для построения достоверной теоретической модели глубин¬
ных основ и самых общих закономерностей развития докапита¬
листических обществ; Археология и этнография делали еще
только свои первые шага2. Недостаточно высок был и. уровень,
развития тогдашней европейской исторической науки, наиболее
передовой для того времени. Основная масса источников даже
по политической истории различных: стран и народов, не говоря
уже об истории социально-экономической и. технико-технологи¬
ческой, в то время еще не была ¡ известна науке. История стран
Востока оставалась почти не изученной3 и потому нередко пре¬
подносилась в историко-философских сочинениях в искаженном
и фантастическом освещении, свидетельством чеш являются,
например, «Идеи к философии истории человечества» И.Г.Гер-
дера и гегелевская «Философия истории». :В науке господствовали представления, согласно которым
определяющей основой и главной «пружиной» исторического
прогресса являются право и законодательство. Проблемы соци¬
ально-экономической истории даже европейских стран, не го¬
воря уже о восточных, в то время почти не изучались. Исследо¬
валась прежде всего ж главным образом политическая и куль¬
турная история крупных западноевропейских стран. Имелось
всего лишь несколько оригинальных исследований политической
И; культурной истории-древней Греции и античного Рима Хкнига
У.Митфорда «История Греции», опубликованная во второй ^ по¬
ловине XVIII в., одноименная 12-томная работа А.Грота, вышед¬
шая в свет в середине XIX в., труд* Э.Гиббона.'«История упадка
и.разрушения Римской империи»,, опубликованный -в, 80-х;годахXVIII	в., 3-томная работа Б.Нибура «Римская история», ^издан¬
ная в первой трети XIX в., и одноименная 3-томная книга
Т.Моммзена, опубликованная в середине XIX в.). В этих рабо¬
тах в ряде случаев содержались сведения социально-экономи¬
ческого характера, однако они были разрозненными, отрывоч¬
ными и нередко просто недостоверными.Единственными работамиэкономического характера были
книга . А.Бёка «Государственное хозяйство афинян» (1818 г.) и
2-томнЗя «Политическая экономия римлян» (1840 г.) Дюро^ де
Малля. В них повторялись ранее упоминавшиеся фантастичес¬
кие преувеличения Афинея и Э.Гиббона о численности рабов в
Греции и Риме, хотя их неправомерность была показана в одной106
из работ английскою философа XVIII в. Д.Юма, о которой упо¬
миналось в предшествующей главе. Несколько позднее, в
1849 г., была издана книга А.Валлона «История рабства в антич¬
ном мире»; в ней, в частности, доказывалось, что данные о
численности рабов в древней Греции, сообщаемые Афинеем, яв¬
ляются преувеличенными. Вместе с тем французский ученый
нимало не сомневался, что рабы там составляли подавляющее
большинство населения. В его книге имелась также специальная
глава о крепостничестве в античной Греции, в частности в
Спарте, что ставило под сомнение тезис сен-симонистов и пози¬
тивистов о стадийном «смягчении» и «ослаблении» эксплуатации
человека человеком.Примерно так же, как и с исследованиями по истории ан¬
тичности, обстояло дело и с литературой по истории европей¬
ского средневековья (см. [30; 60; 93; 127]). Хотя оригинальных
работ на эту тему было больше. При этом в книгах историковXVIII	в., в частости английских авторов Далримпла «Очерки
общем истории феодальной собственности в Великобритании»
(1757), У.Робертсона «История царствования императора Карла
Пятого» (1769) и Д.Миллара «Происхождение различий в ран¬
гах» (1769), феодализм рассматривался вслед за Ш.Монтескье
лишь, как политико-правовая система, возникшая в ряде ев¬
ропейских стран и характеризовавшаяся иерархией вассально¬
сюзеренных отношений и политической раздробленностью.
Позднее, в первой трети XIX в., под влиянием историко-со-
цйолбгаческой концепции Сен-Симона появились работы его
бывшего секретаря О.Тьерри «История завоевания Англии нор¬
маннами» (1825) и др., а также книги Ф.Гизо «Этюды по ис¬
тории Франции» (1820), «История английской революции»
(1826—1827) и др., в которых феодализм рассматривался уже
как одна из основных стадий общественной эволюции, история
феодальных Франции и Англии —* как история борьбы классов,
а самое классовое деление общества выводилось из факта
завоевания одного народа другим и даже из отношений земель¬
ной собственности (в некоторых работах Ф.Гизо).Был создан также ряд оригинальных работ по всемирной
истории, которая рассматривалась как простая сумма историй
различных стран.В частности, в 70-х годах XVIII в. была опубликована двух¬
томная «Всемирная история» А.Шлецера, а в первой четвертиXIX	в. последовало первое издание многотомной «Всемирной
истории» Ф.Шлоссера, которую К.Маркс в последние годы своей
жизни использовал в качестве основы при составлении
хронологических выписок. В этих и других подобных работах
рассматривалась главным образом политическая история
крупных европейских стран и давались те или иные отрывочные
сведения по политической истории некоторых стран Востока.
Совершенно отсутствовали работы по истории первобытного107
строя, они стали появляться позднее, в последней четверти
XIXв.Если подходить к делу, строго научно, то это довольно не¬
многочисленная и во многом специфическая литература не
могла служить сколько-нибудь достаточной основой для науч¬
ных выводов глобального характера относительно добуржуазных
стадий развития общества — выводов, которые опирались бы на
сравнительное изучение истории хотя бы большей части наро¬
дов.Поэтому и получил в то время широкое распространение в
философии истории и ее преемнице, исторической социологии, в
сущности ненаучный эталонно-правовой подход к рассмотрению
исторического процесса развития общества. Этим подходом были
вынуждены пользоваться так или иначе и основоположники
марксизма при разработке ими теории стадийного развития об¬
щества.Так, в написанном ими совместно в 1845—1846 гг. труде
«Немецкая идеология», где впервые излагаются идеи диалек-
тико-материалисгическош понимания истории, дается историко-
социологическая схема, которая включает в себя родо-племен-
ную, античную рабовладельческую* средневековую феодально-
крепостническую и капиталистическую стадии развития обще¬
ства [153, т. 3, с. 20—23]. Эти стадии определялись ими на ос¬
нове европоцентристского эталонно-правового подхода, по пра¬
вовым формам собственности, т.е. почти так же, как у А.Сен-
Симона и его последователей.Вместе с тем авторы работы пытались подвести под указан¬
ное членение исторического процесса иной методологический
подход. Этой цели служили предваряющие схему общие рассуж¬
дения, суть которых сводится к двум положениям: «Уровень
развития производительных сил нации обнаруживается всего на¬
гляднее в том, в какой именно степени развито в ней обще¬
ственное разделение труда» и «Различные ступени в развитии
разделения труда являются вместе с тем и различными формами
собственности» [153, т. 3, с. 20].В схеме основных стадий развития* общества указанные
положения, видимо , навеянные некоторыми: рассуждениями
А.Р.Тюрго, реализуются следующим образом: «Первая форма
собственности -г* это племенная собственность. . . На этой стадии
разделение труда развито еще очень слабо»' [153, т. 3, . с^21] ;
«Вторая форма собственности — это античная и государственная
собственность... Разделение труда имеет уже более развитый
характер» [153, т. 3, с.22]; «Третья форма -1- это феодальная
или сословная собственность.., В эпоху расцвета феодализма
разделение труда было незначительным» [153, т. 3, с. 23]. А как
возникла эта последняя форма собственности* в связи ли с
прогрессом в разделении труда? На это дается такой ответ:
«Имевшиеся налицо отношения и обусловленный ими способ за-108
всевания развили под влиянием военного строя германцев
феодальную собственность» [153, т. 3, с. 22].Итак, разделение труда, которому соответствуют перечис¬
ленные формы собственности и обусловленные последними ос¬
новные стадии добуржуазнош общества, характеризуются оп¬
ределениями «еще очень слабо», «более развитый характер» и
«незначительно». Вполне понятно, что на таких по существу
мало о чем говорящих определениях невозможно создать научно
обоснованную схему, которая адекватно отображала бы последо-
вательно-поступательное стадийное развитие человеческого об¬
щества, единство и многообразие всемирно-исторического про¬
цесса в целом и на каждой из стадий общественной эволюции.
Поэтому не случаен и тот факт, что К.Маркс и Ф.Энгельс в
дальнейшем даже не вспоминали указанные рассуждения о
связи форм собственности с уровнями разделения труда и по¬
пытку реализации этих рассуждений, от которой осталось в ко¬
нечном счете лишь определение форм собственности в духе кон¬
цепции А.Сен-Симона и его последователей.Возможно, что они предпочли историко-социологическую
схему последних другим схемам и концепциям стадийной обще¬
ственной эволюции из-за того, что она импонировала им своей
гуманистической направленностью. Во всяком случае они вы¬
соко ценили А.Сен-Симона за «гениальную широту взгляда»
[153, т. 19, с. 196] и даже защищали взгляды французского
утописта и его последователей от искажения их «истинным со¬
циалистом» К.Грюном (см. [153, т. 3, с. 495 и сл.]).В «Немецкой идеологии» утверждалось (собственно, вслед за
А.СенгСимоном и Ш.Монтескье), что в античных обществах
«рабство оставалось основой всего производства» [153, т. 1,
с. 22], происхождение феодализма «коренится в организации во¬
енного дела варваров во время завоевания ими Римской импе¬
рии» [153, т. 3, с. 74], а «иерархия есть идеальная форма фе¬
одализма; феодализм есть политическая форма (курсив
наш. — В,И.) средневековых отношений производства и обще¬
ния» [153, т. 3, с. 164].Несколько позднее в таком же политико-правовом значении
понятие «феодализм» употреблялось К.Марксом, когда он отме¬
чал, что феодальная система была перенесена в Англию «из
Нормандии в готовом виде и ее формы наложили свою печать
на существовавший там общественный уклад, отличавшийся от
нее во многих отношениях» [153, т. 26, ч. 1, с. 417] . Точно так
же в политико-правовом значении фигурирует оно в том вы¬
сказывании Ф.Энгельса, на которое обычно ссылаются в под¬
тверждение тезиса о том, что «чистых формаций не бывает»:
«Разве феодализм когда-либо соответствовал своему понятию?
Возникший в Западнофранкском королевстве, развитый далее в
Нормандии норвежскими завоевателями, усовершенствованный
французскими норманнами в Англии и Южной Италии, он109
больше всего приблизился к своему понятию в эфемерном Иеру¬
салимском королевстве, которое оставило после себя в „Иеру¬
салимских асснзах“ наиболее классическое выражение феодаль¬
ного порядка» [153, т. 39, с. 356].Вполне очевидно, что во всех приведенных высказываниях
идет речь о феодализме вовсе не как об определенной стадии
развития общества, которую будто бы прошло большинство на¬
родов, а лишь как о политико-правовой системе, свойственной
тем или иным добуржуазным обществам. Кстати сказать, в
XVIII—XIX вв. едва ли не большая часть ученых употребляла
понятие «феодализм» в том же смысле, а понятие «феодальная
раздробленность» получило самое широкое распространение в
науке.Таким образом, понятие «феодализм» употреблялось в тече¬
ние длительного времени в двух значениях: политико-правовой
системы, свойственной некоторым государственно организован¬
ным добуржуазным обществам, и одной из основных стадий
общественного развития, причем второе из этих значений выво¬
дилось по существу из первого. В этих же двух различных зна¬
чениях оно использовалось и основоположниками марксизма.В ходе дальнейшей разработки теории стадийною развития
общества первоначальная схема ею стадий претерпевала раз¬
личные изменения в связи с теми или иными обстоятельствами.
Так, в «Экономических рукописях 1857—1878 гг.», не предна¬
значавшихся к опубликованию, была предпринята попытка под¬
крепить ранее принятую сен-симоновскую схему «господство¬
вавших» эталонно-правовых форм докапиталистической соб¬
ственности столь же эталонно-правовыми «ступенями» разло¬
жения соседской земледельческой общины (см. [153, т. 46, 4. 1,
с. 462 и сл.]). При этом в схему была введена в качестве первой
послепервобытной формы-стадии так называемая азиатская фор¬
ма из схемы Г.Гегеля. В результате получилось три формы-ста-
дии разложения указанной общины: азиатская, античная и гер¬
манская. Иначе говоря, схема А. Сен-Симона в данном случае
оказалась совмещенной со схемой Г.Гегеля.Подобный подход был принят после того, как основополож¬
ники марксизма в начале 50-х годов ознакомились с работами
тех некоторых авторов (в частности, с книюй французскою пу¬
тешественника Ф.Бернье «История последних переворотов в го¬
сударстве Великою Могола»), которые утверждали как нечто
вполне очевидное, что в странах Востока отсутствует частная
собственность на землю и что земля там является собственно¬
стью деспотов-правителей ж обрабатывается бесправными кре¬
стьянами на правах ее владельцев-аревдатбров. Из этих приня¬
тых на веру утверждений, соответствие которых действительно¬
сти было трудно проверить в то время, последовало в переписке
между К.Марксом и Ф.Энгельсом чисто логическое заключение
о существовании в странах Востока «верховной государственнойПО
собственности на землю», «восточного деспотизма», «поголовного
рабства» и прочих аксессуаров гегелевской концепции «вос¬
точной стадии» общественного развития (см. [153, т. 28, с. 215,
221]).Такому совмещению двух, казалось бы, различных схем, ви¬
димо, способствовало то обстоятельство, что в основе той и дру¬
гой лежала импонировавшая основоположникам марксизма идея
стадийной гуманизации общества от «поголовного рабства» на
азиатской стадии, через рабство для большей части населения в
античном мире, затем через такую смягченную форму рабства,
как крепостничество в феодальные времена, и, наконец, че¬
рез наемное рабство при капитализме к освобождению об¬
щества от всех форм эксплуатации человека человеком при ком¬
мунизме.Вместе с тем нельзя не отметить, что в то же время К.Маркс
уже начал определять капиталистическую стадию. развития по
совершенно иному основанию, чем докапиталистические ста¬
дии, — по прибавочно-стоимостному типу частнособственничес¬
кой эксплуатации и экономической реализации капиталистичес¬
кой собственности на средства и условия производства в про¬
цессе производства и распределения. В результате его общая
схема стадий общественной эволюции оказалась лишенной еди¬
ного мировоззренческого и методологического стержня, двой¬
ственной и противоречивой.Этот ее дефект был чисто внешне устранен в известкой
схеме общественных способов производства, которая фигурирует
в авторском предисловии к работе «К критике политической
экономии» (1859). В ней, как известно, «прогрессивные эпохи
экономической общественной формации» определяются на пер¬
вый взгляд по единому общему основанию — по общественным
способам производства, в числе которых различаются азиатский,
античный (рабовладельческий), феодальный и капиталистиче¬
ский. Однако в данной схеме, в результате предпринятых
К.Марксом длительных политэкономических исследований, ока¬
зался определенным только капиталистический способ произ¬
водства — как диалектическое единство машинной ступени раз¬
вития производительных сил и обусловленного ею в конечном
счете прибавочно-стоимостного типа экономических произ¬
водственных отношений. Остальные же «общественные способы
производства» продолжали оставаться выделенными по со¬
вершенно иному основанию и лишь чисто формально носили
наименования «способ производства». Иначе говоря, К.Маркс в
данном случае ограничился лишь переименованием в «способы
производства» эталонно-правовых стадий общественной эво¬
люции из схем Г.Гегеля и А.Сен-Симона, основанных на со¬
вершенно иных мировоззренческих и методологических подхо¬
дах. Трудно сказать, чем он руководствовался, допуская такую
несуразность.ш
И лишь в результате четвертой, заключительной попытки
установить свойственные хотя бы антагонистическим формациям
общественные способы производства К.Маркс пришел к очень
важному заключению, которое позволяет определить и все ос¬
тальные из этих способов. Речь идет о «Экономических руко¬
писях 1857—1858 годов», опубликованных лишь в 1969 г. В этой
работе за наиболее глубокую экономическую сущность для ка¬
питалистического общества было принято производство приба¬
вочной стоимости, а для всех добуржуазных классовых обще¬
ств — производство потребительной стоимости [153, т. 46, ч. 1,
с. 462,493, 499—501]. Это позволяет принять за сущность всех
доклассовых и посткапиталистических формаций отсутствие в
них стоимостных отношений.Однако недостаточность и недостоверность в то время фак¬
тического материала по экономической истории доклассовых об¬
ществ и слишком общие и расплывчатые представления отно¬
сительно экономической модели посткапигалистического обще¬
ства еще не позволяли конкретизировать эту четвертую схему
К.Маркса применительно к четырехстадийной схеме обществен¬
ного развития. Вероятно, поэтому в его последующих работах
она не фигурирует. Накопленный же к настоящему времени на¬
укой фактический материал позволяет справиться с этой зада¬
чей, что, впрочем, сопряжено с очень большой затратой труда
по его анализу и обобщению, по разработке соответствующих
категорий политической экономии.Автор данной работы ознакомился с указанной схемой
К.Маркса совсем недавно, когда последняя стала изображаться в
работах некоторых авторов в качестве якобы одной из подгото¬
вительных заготовок к широко известной, догматизированной
И.Сталиным схеме основных стадий общественной эволюции.
Именно этим и объясняются некоторые особенности данной
книги, сданной в печать еще до указанного ознакомления. Ее
автор получил возможность заниматься проблемами стадийного
развития общества лишь с 1967 г., хотя интересовался ими го¬
раздо раньше. Однако попытки публикации соответствующих
исследований сначала пресекались ортодоксальными «марксо-
ведамн» как явная ересь и «извращение марксизма». И лишь в
1970—1971 гг. ему удалось опубликовать очень ограниченным
тиражом две брошюры на данную тему с грифом «На правах
рукописи» [87; 87а] . С тех пор он стал ежегодно печатать свои
работы по этой тематике в малотиражных востоковедных из¬
даниях, а в 80-х годах получил возможность беспрепятственно
излагать свои взгляды в философских изданиях.Однако широким распространением в нашей литературе про¬
должала пользоваться известная схема К.Маркса в ее сталин¬
ском догматизированном варианте. Ее явная несостоятельность
оставалась незамеченной нашими учеными, видимо, потому, что
проблема необходимости единого общего основания при опреде¬112
лении и различении всех общественных способов производства
не ставилась и не рассматривалась в нашей науке вследствие за-
силия в ней догматизма и начетничества. Это порождало дли¬
тельные и бесплсщные споры об основных докапиталистических
стадичх развития классового общества. Произведенные же авто¬
ром книги исследования данного вопроса на основе накопленного
наукой к настоящему времени материала свидетельствует, что
«азиатская» стадия является не более чем мифом, а рабовла¬
дельческая и феодальная «стадии» составляют в действительно¬
сти лишь одну единую сословно-классовую общественную фор¬
мацию, основанную на докапиталистическом рентном типе
частнособственнической эксплуатации и экономической реализа¬
ции эксплуататорской собственности на средства ж условия про¬
изводства. Данная проблема будет подообно рассмотрена во
второй части данной книги.Коснемся коротко вопроса о дальнейшей эволюции взглядов
основоположников марксизма относительно основных стадий
развития докапиталистических обществ В своих последующих
работах они уже не возвращались к идее «азиатского» обще¬
ственною способа производства, однако в течение некоторою
времени продолжали придерживаться указанных выше взглядов
на. проблему собственности в странах Востока. Эти взгляды были
суммированы следующим образом: «Если не частные собствен¬
ники, а юсударство противостоит непосредственным производи¬
телям, как это наблюдается в Азии, в качестве земельною соб¬
ственника и вместе с тем суверена, то рента и налог совпадают,
или, вернее, тоща не существует никакою налога, который был
бы отличен от этой формы земельной ренты. При таких обсто¬
ятельствах отношение зависимости может иметь политически и
экономически не более суровую форму, чем та, которая харак-
теризует положение всех подданных по отношению к этому го¬
сударству. Государство здесь — верховный собственник земли.
Суверенитет здесь — земельная собственность, сконцентриро¬
ванная в национальном масштабе. Но зато в этом случае не су-
! ществует никакой частной земельной собственности, хотя суще¬
ствует как частное, так и общинное владение и пользование
землей» [153, т. 25, ч. 2, с. 354].Изложенное относится к странам Востока времен написания
К.Марксом «Капитала» (60-е годы XIX в.). Здесь уже отсут¬
ствуют упоминания о деспотизме и «поголовном рабстве» в ука¬
занных странах.	4Что же касается исторически первых для некоторых
регионов государств, то по отношению к ним Ф.Энгельс в неко¬
торых работах 70-х годов продолжал утверждать, что в них
наличествовали общинная собственность на землю и деспотичес¬
кая власть, однако исчезла характеристика данной стадии раз¬
вития в качестве «азиатской», и к числу таких обществ он стал
относить и неазиатские.8-186113
Тезис об отсутствии частной собственности на землю и об
общинной организации населения во многих исторически пер¬
вых государствах древности и средневековья впоследствии был
подтвержден материалами исследований различных историков и
этнографов. Что же касается тезиса о «верховной государствен¬
ной собственности на землю» и «ренте-налоге» как плате за
пользование этой собственностью, то в данном случае К.Маркс и
Ф.Энгельс, судя по всему, лишь отразили господствовавшие в
тощашней литературе представления по указанному вопросу
(см. [160, с. 96 и сл.]).Подобные представления продолжали сохраняться в литера¬
туре в течение довольно длительного времени (см., например*
[229, с. 22, 23]), однако уже в первой половине XIX в. они
стали отвергаться различными авторами, а во второй половине
того же столетия — первой половине XX в. понятия «верховная
государственная собственность на землю» и «рента-налог» как
плата за пользование этой собственностью стали признаваться
правоведами бессодержательными, ни в коей мере не отражаю¬
щими реальную действительность и основанными на ошибочном
принятии за эту собственность суверенных прав государства в
отношении его населения и территории4.И действительно, налоги представляют собою лишь одно из
проявлений суверенных прав государства в отношении его насе¬
ления. Они взимаются только в силу права государства на изъя¬
тие части доходов его подданных на содержание управленчес¬
кого аппарата, армии и т.д. и составляют материальную основу
существования государства. Самое понятие «верховная государ¬
ственная собственность на землю» не отражает каких-либо ре¬
альных отношений собственности и никак не согласуется с юри¬
дическим и политэкономическим понятиями собственности. Су¬
веренные права государства — категория юридическая и поли¬
тическая, тоща как собственность суть понятие экономическое и
юридическое.От несуществовавшей в действительности «верховной госу¬
дарственной собственности на землю» следует отличать реально
существовавшую и существующую государственную земельную
собственность, которая в классовых обществах является одной из
разновидностей эксплуататорской собственности на средства и
условия производства. Будучи собственником тех или иных зе¬
мель, государство выступает в качестве их действительного рас¬
порядителя, диктующего соответствующие условия пользования
ими и не позволяющего распоряжаться ими вопреки его воле,
например продавать и покупать их. В ряде случаев (древний
Египет, Китай IV—VII вв. и др.) оно накладывало свою руку и
на землю общин, превращая ее в свою собственность, а общин¬
ников — в своих арендаторов. Однако и в этих случаях такая
государственная собственность на землю существовала лишь
вместе с другими видами частной земельной собственности, за¬114
нимая среди них господствующее положение в тот или иной пе¬
риод.Выше было отмечено, что К.Маркс и Ф.Энгельс после озна¬
комления с книгой Ф.Бернье пришли к выводу о возникновении
сначала государственности и «верховной государственной соб¬
ственности на землю», при которой еще не могут сложиться
общественные классы. А из этого, вполне естественно, следо¬
вало, что частная собственность на средства производства и
классовая стратификация складываются лишь после возникнове¬
ния государственности, а не до нее. Стремясь совместить этот
вывод с концепцией Ж.-Ж.Руссо о происхождении сначала
частной собственности и общественных классов, а затем и госу¬
дарственности, Ф.Энгельс выдвинул идею, согласно которой
общественные классы в одних случаях возникают в связи с воз¬
никновением государственности, а в других случаях — в связи с
появлением частной собственности на землю (см. [153, т. 20,
с. 152]). Однако эта идея, подобно многим другим, была выска¬
зана вскользь, попутно, в работе, посвященной рассмотрению
иных проблем.Специальное же рассмотрение вопроса о происхождении ука¬
занных социальных институтов было проделано ©.Энгельсом в
его книге «Происхождение семьи, частной собственности и госу¬
дарства» (1884). Однако он при этом основывался лишь на
известном к тому времени довольно ограниченном и потому не¬
достаточном для решения указанной проблемы материале исто¬
рии некоторых стран Западной Европы. Поэтому его заключение
о причинно-следственной связи между возникновением частной
собственности, общественных классов и государства оказалось не
соответствующим более широкой исторической действительности
(подробнее об этой концепции речь пойдет ниже).Он в данном
случае лишь повторил гипотезу Ж.-Ж.Руссо, согласно которой
сначала возникает частная собственность, затем антагони¬
стические классы и, наконец, государство как продукт неприми¬
римости классовых противоречий в обществе.В той же работе Ф.Энгельса затрагивается и вопрос об
основных досоциалистических стадиях развития общества. Од¬
нако за основу при их вычленении брались не общественные
способы производства, проблема которых оставалась по-преж-
нему неразработанной применительно к докапиталистическим
обществам, поскольку сохранялся недостаточный уровень зна¬
ний социально-экономической истории последних, вследствие
чего невозможна была разработка соответствующей политэконо-
мической теории. За основу членения Ф.Энгельсом неправо¬
мерно брались вслед за А.Сен-Симоном господствующие формы
частнособственнической эксплуатации, а понятие «общественные
способы производства» столь же корректно заменялось поняти¬
ями «античный мир», «средние века» и «новое время» (в духе
концепции К.Келлера) , а также понятием «великие эпохи циви-8-2 186115
лизациШ: «Рабство — первая форма эксплуатации, присущая
античному миру; за ней следуют крепостное право в средние
века и наемный труд в новое время. Таковы три великие формы
порабощения, характерные для трех великих эпох цивилизации»
[153, т. 20, с. 152].Здесь, как видно, отбрасывается, в качестве неправомерного,
различение стадий развития послепервобытнмх докапиталисти¬
ческих обществ по ступеням разложения земледельческой об¬
щины, вычленение указанных стадий в тлобалБиом масштабе
производится в духе эталонно-правовою подхода по западноев¬
ропейским «классическим образцам», а вместе с тем зачеркива¬
ется, как бессодержательное, понятие особой «азиатской стадии»
общественной эволюции.Обо всем этом свидетельствует,и следующее, опубликован¬
ное три года спустя после издания указанной книги, высказыва¬
ние Ф.Энгельса: «В античной и классической древности преоб¬
ладающей формой классового угнетения было рабство, то есть не
столько экспроприация земли у масс, сколько присвоение их
личности в средние века не освобождение народа от земли, а
напротив, прикрепление еш к земле было источником феодаль¬
ной эксплуатации* [153, т. 21, с. 348-~349]: Ксггати сказать,
именно на .этих- двух цитатах основывался: В.И.Ленин в своей
лекции «О шсударстве»' (1919), когда .он, говоря о развитии
«всех человеческих обществ в течение тысячелетий во всех без
изъятия странах», утверждал, что через рабовладельческий
строй-. «прошло ■ громадное ' .большинство : остальных - (помимо
Европы. — В.И.) частей света» и что переход от рабовладель¬
ческого строя к феодальному «наблюдается в громадном боль¬
шинстве стран» [142, т. 39, с. 70].Но все это - означало, что, в данных случаях за'сущность
исторического процесса принимаются некоторые чисто европей¬
ские черты еш внешнего проявления, за общее — европейское
особенное, а за единство этою процессаопределенные, чисто
европейские черты его многообразия. В результате возврата от
вычленения основных стадий развития существа по обществен¬
ным способам производства к определению их на основе эта¬
лонно-правового подхода энгельсовская четырехстадийная схема
исторического процесса, по крайней мере на первый взгляд, ока¬
залась неотличимой от широко распространенной в науке второй
половины XIX в. сен-симоновско-контовской схемы четырех ста¬
дий общественной эволюции.Нельзя, однако, не отметить, что сами основоположники
марксизма, принимая так или иначе историко-социологическую
схему А.Сен-Симона, неоднократно отмечали факты, которые
противоречили сен-симоновскому пониманию логики развития
послепервобытных докапиталистических обществ, основанному
на идее стадийной замены рабства крепостничеством. Так,
Ф.Энгельс подметил, что в ряде государственных образований116
древней Греции гораздо более широкое распростран ение, чем
рабство, получила иная форма эксплуатации, которую он харак¬
теризовал как крепостническую (см. [153, т. 21, с. 66]). В свою
очередь К.Маркс отмечал, что у древних германцев «земледелие
при помощи крепостных было обычным способом производства»
[153, т. 12, с. 724].Учитывая все это, Ф.Энгельс в полном единодушии с
К.Марксом сделал тот очень важный вывод — «крепостное пра¬
во и зависимость не являются какой-либо специфически средне¬
вековой феодальной формой» [153, т. 35, с. 112], поскольку они
имели распространение и в древних сословно-классовых об¬
ществах.Все это свидетельствует о том, что основоположники мар¬
ксизма, по всей видимости, принимали сен-симоновскую схему
стадий развития докапиталистических обществ лишь как гипо¬
тезу, к тому же получившую широкое признание в тогдашней
науке.В европейской науке 60—90-х годов и первых двух десяти¬
летий XX в. исторический материализм, важнейшей составной
частью которого является ТОФ, получил всеобщее признание в
качестве одной из теорий исторической социологии. При этом
основное внимание в нем привлекала не схема общественных
способов производства, а положение, согласно которому духов¬
ные и политические процессы в жизни общества определяются в
конечном счете условиями его материальной жизни. Во всех
принадлежавших как сторонникам, так и противникам марксиз¬
ма историко-социологических и философско-исторических рабо¬
тах того времени, в которых затрагивался вопрос о марк¬
систском материалистическом понимании истории, на первый
план выдвигалась именно эта сторона дела, резко отличавшая
исторический материализм от всех других историко-социологи¬
ческих и философско-исторических течений.Что же касается схемы чередования общественных способов
производства и соответствующих им общественных формаций,
то ей еще не уделялось достаточного внимания, вероятно, и по¬
тому, что она (особенно в заключительной трактовке ©.Энгель¬
са) внешне мало чем отличалась от получившей в то время ши¬
рокое распространение сеи-симоковско-контовской схемы трех
стадий развития классового общества, включавшей рабовла¬
дельческую, феодально-крепостническую и капиталистическую
стадии.В то время мало кто из исследователей обращал внимание на
| различие между этими двумя схемами, сводившееся к тому, что
в одной из них стадии развития общества фигурировали под
наименованием «стадий общественной эволюции», «историко¬
социологических эпох», а в другой — «общественных способов
производства», «общественных формаций» и «великих эпох ци-
| вилизации».8-3 186117
Вместе с тем, в связи с накоплением научных знаний по
истории сословно-классовых обществ, тезис о рабовладельческой
античной и средневековой феодально-крепостнической стадиях
развития общества стал подвергаться все большему сомнению и
неприятию в науке уже вскоре после выхода в свет книги Эн¬
гельса «Происхождение семьи, частной собственности и государ¬
ства». Так, в 1886 г. было опубликовано исследование К.Белоха
«Народонаселение греко-римскош мира» [272], в котором на
основе систематизации и анализа различных исторических ма¬
териалов было показано, что рабы составляли не более 1/% чис¬
ленности населения древней Греции и метрополии римского го¬
сударства в периоды максимального развития там рабства и,
следовательно, не могли составлять основу общественного про¬
изводства в этих странах. Это же было подтверждено исследова¬
ниями Э.Мейера [154], Д.Сальвиоли [192] и некоторых других
ученых. Выяснилось также, что в огромном большинстве дру¬
гих древних сословно-классовых обществ удельный вес рабов в
массе населения был незначителен и что там господствовали
иные формы эксплуатации, в частности докапиталистическая
аренда.Появились и работы, в которых показывалось, что различие
между рабами и крепостными носит не правовой, а экономичес¬
кий характер, сводившийся к различию в способах соединения
несвободных работников со средствами производства, и что раб¬
ство и крепостничество возникли одновременно и имели то или
иное распространение как в древних, так и в средневековых со-
словно-классовых обществах. Например, известный русский
историк и социолог Н.А.Кареев писал «Многие пытались поло¬
жить резкую грань между двумя главными формами не¬
воли-рабством и крепостничеством, из которых рабство было
объявлено социальным явлением, характерным для античною
мира, а крепостное состояние - для средних веков, причем в
этом последнем видели смягченную форму рабства. На самом
деле главная разница между обоими состояниями не юридичес¬
кая, а экономическая, и обе формы одинаково встречаются и в
древности и в позднейшее время. Крепостной крестьянин — это
подневольный фермер, сидящий в своем хозяйстве, зависимом
от какою-нибудь господина и платящий этому господину оброк;
такие крепостные существовали и в Греции (лаконские гелоты,
фессалийские пенесты и т.д.) и в Римской империи (колоны).
Раб — это, наоборот, подневольный рабочий, живущий и ра¬
ботающий в господском хозяйстве и на господском содержа¬
нии. Обе формы, собственно, существовали и в древнем мире, и
у многих европейских народов, и преобладание одной из них
над другой не зависело от тою или иною момента всемирно-
историческою процесса, а обусловливалось местными и вре¬
менными экономическими и культурными причинами» [104,
с. 69].118
Исследователями было также подмечено, что такие явления,
как тесная взаимосвязь правящей прослойки с крупным земле¬
владением, сословно-иерархическая структура общества и его
политическая и территориальная раздробленность, считавшиеся
ранее основными признаками средневековых феодальных об¬
ществ, были свойственны в той или иной мере и древним со-
словно-классовым обществам. Поэтому и в энциклопедических
справочниках феодализм стал трактоваться как историческое
явление, характерное не только для средневековых, но и для
древних сословно-классовых обществ (см. [27, с. 494; 269,
с. 2171). В некоторых работах было к тому же показано, что
келлеровское деление истории на древнюю, средневековую и
новую эпохи ни в коей мере нельзя считать членением процесса
развития общества на соответствующие стадии его развития
<см , например, [40, с. 513] ).Таким образом, в результате накопления научных знаний
выяснилось, что эталонно-правовой подход и келлеровское деле¬
ние истории на древнюю, средневековую и новую, равно как и
связанные с ними философско-исторические концепции и схемыА.Сен-Симона и Г.Гегеля, вообще не пригодны в качестве
основы для вычленения основных стадий развития общества и
общественных способов производства, поскольку они отражают
лишь определенные особенности исторического процесса в
Западной Европе, но не его наиболее глубокую сущность в
глобальном масштабе.Учитывая все это и основываясь на сходстве древних и сред¬
невековых сословно-классовых обществ в целом ряде отноше¬
ний, некоторые ученые стали относить те и другие общества к
единой сословно-классовой стадии развития и характеризовать
ее в качестве «феодальной», хотя само понятие «феодализм»,
как уже отмечалось, искони имело лишь очень определенное
политико-правовое значение.Словом, в иной форме и: на другой, более широкой эмпири¬
чески основе подтверждалось и возрождалось распространенное
во второй половине XVIII г начале XIX в. представление о том,
что все сословно-классовые общества древности, средневековья и
нового времени относятся к одной и той же стадии обществен¬
ного развития, предшествовавшей капитализму И если тогда
все эти общества объединялись принадлежностью к единой ста¬
дии общественной эволюции лишь на том основании* что они
были земледельческими* то теперь оказались выявленными и
некоторые другие важные признаки, позволявшие относить их к
этой единой («феодальной») стадии развития.Такаяточка зре¬
ния на сословно-классовые общества разделялась к началу XX в.
учеными как позитивистского (см. [40]), так и марксистского
направлений, наряду с которыми в науке о процессе развития
общества продолжали бытовать циклические, «психологические»
и другие концепции, а также концепция Г.Риккерта, вообще8-4 186119
отрицавшего закономерности в ходе исторического процесса раз¬
вития общества.В марксистской литературе эта точка зрения подкреплялась,
например, работой ПЛафарга «Происхождение и развитие соб¬
ственности» [140а], в которой рассматривались лишь первобыт¬
ная, общинно-земельная, феодальная и капиталистическая фор¬
мы собственности на средства и условия производства и
отсутствовало какое-либо упоминание о рабовладельческой соб¬
ственности. Подтверждалась она и польским социологом-маркси-
стом Я.Крживицкйм (Кшивицким), который писал: «Существует
общераспространенное мнение, что рабство является особой ста¬
дией развития^ через которую должен пройти всякий народ,
прежде чем перейти к высшим ступеням цивилизации. Если мы
не будем останавливаться на различиях между примитивной
формой нарождающейся крепостной зависимости и рабством в
собственном смысле, то, пожалуй, можно удовлетвориться таким
взглядом Но если мы захотим быть более точными в своих
суждениях, то мы должны отказаться от такого категорического
утверждения, так как в действительности рабство в своем перво¬
начальном виде так тесно переплетается с другими формами за¬
висимости человека от человека, что их очень трудно отделить
друг от друга» [132, с. 217].В русской марксистской литературе подобный взгляд на со-
словно-классовые общества развивается во втором-девятом изда¬
ниях (1899—1905) книги А.Богданова «Краткий курс экономи¬
ческой науки», а также в работе А.Богданова и И.Степанова
(Скворцова) «Курс политической экономии» [20а]. Согласно из¬
лагавшейся в этих книгах концепции, за первобытной форма¬
цией следовала феодальная, разновидностью которой являлся
рабовладельческий строй древних Греции и Рима. Правда* этот
вывод делался скорее на эмпирическом, чем на теоретическом
уровне, поскольку оставалось невыделенным то сущностно об¬
щее, что роднило между собою все практиковавшиеся в со-
словно-классовых обществах формы частнособственнической
эксплуатации и экономические типы собственности на средства
и условия производства, а именно один и тот же потребительно¬
стоимостный тип частнособственнической эксплуатации и эко¬
номической реализации эксплуататорской собственности на
средства и условия производства. Видимо, тем же самым объяс¬
нялись и некоторые другие теоретические и методологические
недостатки обеих книг, в частности неправомерное отождест¬
вление общественных способов производства с историческими
типами производственных отношений, а последних — с господ¬
ствующими экономическими системами хозяйства. В целом же
это были очень неплохие для своего времени работы, строивши¬
еся с учетом эмпирического материала, который был накоплен
наукой к тому времени, и несомненно прокладывавшие путь к
преодолению эталонно-правовых представлений в марксистской120
теории стадийного развития общества и в политической эконо¬
мии. .	_	, "Таким образом, попытки уточнения и дальнейшей разра¬
ботки различных положений ТОФ начались еще в конце
XIX— начале XX в. В этой связи нельзя не отметить работы
Ф.Меринга, К.Каутского, А.Ла6риолы, Г.В.Плеханова, В.ИЛе-
нина и других теоретиков-марксистов по вопросам исторического
материализма, в том числе и указанной теории. Например,
ПВ. Плеханов высказал несомненно заслуживающую внимания
мысль о том, что в ряду причин образования исторически
первых государств едва ли не первое место занимают по¬
требности развития общества в связи с развитием общественного
производства. Он отмечал, что в Китае и в древнем Египте
«возникновение государства может быть в значительной мере
объяснено непосредственным влиянием нужд общественно-про¬
изводительного процесса» и что в древней Греции «это возник¬
новение должно быть в значительной мере отнесено за счет не¬
обходимости общественного разделения труда, вызванной разви¬
тием производительных сил» [174, с. 249].Особенно же важным для развития и обогащения ТОФ был
сделанный В.И.Лениным в 1915 г. вывод о возможности победы
социализма первоначально в немногих или даже в отдельно взя¬
той капиталистической стране в условиях свойственной капита¬
лизму неравномерности общественного развития (см. [142, т. 21,
с. 354]). Позднее этот: вывод был уточнен им в том смысле, что
речь должна идти о странах, оказавшихся в силу ряда обсто¬
ятельств наиболее слабыми звеньями в системе мирового капи¬
тализма, — странах, в которых складывается так или иначе ре¬
волюционная ситуация. Данный вывод, имевший громадное не
только теоретическое, но и практическое значение, стал теоре¬
тической основой подготовки и осуществления Октябрьской со¬
циалистической революции в России.
ГЛАВА 3ТЕОРИЯ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙВ СОВЕТСКОЙ НАУКЕ 20—80-х годовСоветская наука первых лет после победы Октябрьской ре-
волюции в вопросах теории исторического процесса во многом
начинала свое развитие с того уровня и состояния, которые- сло¬
жились в течение нескольких предшествовавших десятилетий.
Сказывалось влияние всего спектра историко-социологических
концепций, .особенно позитивистских, достаточно широко пред¬
ставленных и в дореволюционной России, хотя началось распро¬
странение диалектико-материалистического понимания: истории.
Более того, преподавание истории в школах и большинстве ву¬
зов вплоть до середины 30-х годов. заменялось изучением
«обществоведение, т.е. исторической-социологии. ;Господствующее положение в историко-социологических
концепциях тощ времени стала ' завоевывать теория историчес¬
кого процесса,: ^согласно , которой .все послепервобытные докапн-
талистические.- общества. составляют единую;, стадию развития,
характеризовавшуюся в качестве феодальной :и включавшую ра¬
бовладельческую и крепостническую' системы хозяйства. Эта
концепция довольно подробно излагалась в уже упоминавшихся
книгах А.Бощанова и И.Степанова, многократно переиздавав¬
шихся в 20-х годах и пользовавшихся тогда, огромной, популяр¬
ностью, а также в книге. В.Адоратского «Программа по основным,
вопросам марксизма» ::[2] ,.в которой было показано, что. все по-
слепервобытные докапиталистические общества базировались на.
одной и той же ступени развития производительных сил, фикси¬
ровавшейся • определенным историческим типом производствен¬
ной техники.В те годы в марксистской литературе было принято разли¬
чать в первобытном .обществе фазы первобытною коммунизма ж
родовой общины, в феодальных обществах..— рабовладельческую
и крепостническую системы хозяйства, в капиталистическом об¬
ществе — торговый,- промышленный 'И .финансовый капитализм,
а эпоху социализма трактовать как переходную к коммунизму.
Эта схема, фигурировала так или иначе и в опубликованных в то
время немногочисленных пособиях по историческому материа¬
лизму: НЖВухаржна «Теория историческою материализма»
[29], И.П.Разумовскош .«Курс теории историческою матери¬
ализма» [185а],; Б.И.Горева «Очерки историческою материализ¬
ма» [561- и некоторых друтх. , . •В последней из,.названных, работ даже подчеркивалось, что
явно устарела и не соответствует исторической действительности
принятая во времена К.Маркса схема, согласно которой «за раб¬
ством, как, за основной..формой общественной жизни древнею122
мира, непосредственно следовало крепостное право как смягчен¬
ная форма рабства, а за крепостным правом следовал наемный
труд как новая смягченная форма эксплуатации» [56, с. 104],
поскольку в действительности рабство и крепостничество воз¬
никли одновременно (см. [56, с. 112—113]), «свой феодализм
был у древних египтян до того, как развился в Египте абсолю¬
тизм», «свое средневековье и феодализм были и в древней Гре¬
ции и в древнем Риме» [56, с. 107].В течение следующих четырех-пяти лет схема двухстаднй-
нош развития классовых обществ фигурировала как официально
принятая с некоторыми изменениями.. На . ее основе строились
учебные пособия для высших и средних ученых заведений, на¬
пример выдержавшее несколько изданий пособие для вузов,
хомвузов и совпартшкол «Очерк развития общественных форм»
П.Кушнера (Кнышева) [139] и учебник для средних школ
«Фазы общественного развития» О.В.Трахтенберга и А.И.Гуков-
ского [230а] .Изменения отражали еще неизжитое влияние позитивизма в
сознании некоторых ученых. Это выражалось, например, в
замене определенного понятия ТОФ «общественные формации»
позитивистскими понятиями «фазы общественною развития»,
«общественные формы» и «социологические эпохи». И хотя ха¬
рактеристики каждой из этих «фаз», «форм» и «эпох» начи¬
нались с описания свойственною ей «состояния производи¬
тельных сил», однако последнее описывалось на эмпирическом
уровне, без попыток выяснить единое общее основание для
определения и различения ступеней развития производительных
сил по однопорядковым коренным качественным признакам и
различиям, т.е. без попыток дать их научно обоснованную
типологию.Что же касается понятия «производственные отношения», то
хотя оно и упоминалось иноща в названных пособиях, однако
по существу не расшифровывалось, а типы этих отношении по-
прежнему сводились к хозяйственным формам и системам и
точно так же характеризовались описательно, не по однопоряд¬
ковым коренным качественным признакам и различиям.И совсем не употреблялось в указанных пособиях очень
важное понятие ТОФ «общественные способы производства». Все
это, видимо, объяснялось тем, что политэкономическая теория
докапиталистических формаций продолжала оставаться во мно¬
гом еще не разработанной. А без нее подлинно научное опреде¬
ление исторических типов производственных отношений, суще¬
ственных способов производства и антагонистических классов в
докапиталистических обществах оказывалось просто невозмож¬
ным.В упомянутых пособиях лишь мельком упоминалось об ан¬
тичных рабовладельческих обществах, поскольку, мол, социоло¬
гические эпохи, в частности феодальная, «имеют достаточно123
широкие рамки, чтобы в них вместилось и развитие античного
мира» [139, с. 7] .Схема двухстадийного развития классового общества, вклю¬
чавшая феодальную и капиталистическую стадии, находила
отражение и в некоторых тогдашних пособиях по историческому
материализму, например в книге И.Б.Вольфсона и Г.М.Гака
«Очерки по историческому материализму», в которой упомина¬
лось «феодальное общество с его рабским и (несколько позже)
крепостным строем» [47, с. 62]. А в отдельных пособиях, на¬
пример в книге Б.Фингерта и М.Ширвиндта «Краткий учебник
исторического материализма» [243], упоминалась Марксова че¬
тырехчленная схема общественных способов производства (ази¬
атский, античный, феодальный и капиталистический). Однако
она не пользовалась в то время широким признанием в фило¬
софской и обществоведческой литературе.Усилению внимания к ней способствовали, с одной стороны,
проходившая в 1928—1930 хт. дискуссия на политически акту¬
альную для того времени тему о характере социально-экономи¬
ческого строя Китая, с чем был: связан вопрос об определении
характера китайской революции 1924—1927 гг. и социально-
экономическом содержании начавшихся вслед за нею под руко¬
водством китайских коммунистов крестьянских восстаний в от¬
дельных районах страны, а с другой стороны, опубликование в
1929 г. стенограммы популярной лекции В.И.Ленина «О госу¬
дарстве», прочитанной им в 1919 г. в Свердловском университе¬
те в Москве.Еще в 1927 г. в советской партийной прессе было высказано
мнение, что социально-экономический строй Китая следует ха¬
рактеризовать как основанный на азиатском способе производ¬
ства. Эта точка зрения была затем развита в книге китаеведа
Л.И.Мадьяра [149а], а применительно к древней истории этой
страны — в работе историков М.Д.Кокина и Г.ИЛапаяна
[118а]. Однако в ходе состоявшейся тоща дискуссии идея азиат¬
ского способа производства была отвергнута как не отражающая
историческую действительность и потому научно несостоятель¬
ная. Восторжествовала прежняя точка зрения, согласно которой
капитализму предшествовали лишь первобытная и феодальная
формации.Что же касается упомянутой лекции В.И.Лёнина, то в ней
он, судя по всему, ссылался на концепцию трехстадийного раз¬
вития классового общества (рабовладение, феодализм, капита¬
лизм) лишь потому, что не был знаком с теми специальными
исследованиями, в которых доказывалась на историческом мате¬
риале правильность тезиса о единой послепервобытной докапи¬
талистической формации. Он обосновывал в своей лекции ука¬
занную трехстадийную схему лишь ссылкой на Ф.Энгельса и еш
компетентность в данном вопросе (см; [142, т. 39, с. 67]). Ви¬
димо, именно в таком плане и оценивалась тогда эта лекция в124
ученом мире. Во всяком случае она не оказала в то время за¬
метного влияния на освещение в литературе вопроса о докапи¬
талистических стадиях развития общества.Различные проблемы ТОФ рассматривались тогда не в тех
жестких рамках, какие были установлены позднее в условиях
культа личности Сталина. Фгаософы-обществоведы, историки и
экономисты еще имели возможность беспрепятственно излагать
свои взгляды, благодаря чему более, углубленно был разработан-
ряд вопросов этой теории. По-прежнему в ходу была социологи¬
ческая'наука, хотя уже наблюдались попытки заменить ее исто¬
рическим материализмом в качестве «марксистском социологии».
Появились и такие специальные исследования, как, например,
книга С.А.Оранского «Основные вопросы марксистской социоло¬
гии» [167]. Такая атмосфера научного творчества располагала к
углубленной разработке различных проблем указанной теории
и, несомненно, привела бы к более основательному заключению
о научной несостоятельности двухстадийной схемы развития со-
словно-классовых обществ и основанного на ней тезиса о рабо¬
владельческом и феодальном общественных способах производ- •
ства.Однако условия развития советской историко-социологачес-
кой науки вскоре резко изменились в-связи с утверждением в
стране авторитарно-бюрократической модели социализма, авто¬
ритарно-бюрократического режима во главе с И.В.Сталиным1.«Творческое развитие марксизма» И.В.Сталиным, сущест¬
венно сказавшееся на ходе социалистического строительства
(например, фактически насильственная коллективизация, идея о
неуклонном нарастании классовой борьбы и т.д.), стало все
более распространяться и на важные теоретические положения
марксизма. Так, в феврале 1932 г. на съезде колхозников-
ударников он выступил с речью и в ней, между прочим, в
порядке «творческою развития» ТОФ высказал глубоко оши¬
бочную идею о «революции рабов», которая будто бы «лик¬
видировала рабовладельцев и отменила рабовладельческую
эксплуатацию» [220, с. 296], ознаменовав тем самым переход от
рабовладельческою к феодально-крепостническому строю. Там
же было сформулировано и «основное различие» между рабо¬
владельческой и феодально-крепостнической стадиями обще¬
ственною развития, сводившееся, по мнению автора, к разнице
в господствующей форме добуржуазной частнособственнической
эксплуатации и в правовом положении эксплуатируемых
работников. «При рабстве, — повторял И.В.Сталин утверждениеА.Сен-Симона, — „закон“ разрешал рабовладельцам убивать
рабов. Прй крепостнических порядках „закон“ разрешал кре¬
постникам только продавать крепостных» [220, с. 296].В условиях все более усиливавшейся авторитарной власти
И.В.Сталина эти его высказывания, вполне понятно, не могли
не восприниматься фнлософами-обществоведами, экономистами125
и историками как «четкие указания», которые необходимо ре¬
ализовать в их работах. Этому во многом способствовало и со¬
стояние тоща еще очень молодой советской историко-социолош“
ческой науки. Следует иметь в виду, что в то время многие
важные проблемы и положения ТОФ оставались еще не разра¬
ботанными, отсутствовал и вполне достаточный материал для их
разработки. Не было и ясных представлений о необходимости
различать эталонно-правовой подход и диалектику отдель¬
ного — особенного — общего при исследовании процесса исто¬
рического развития общества, правовой подход отличать от эко¬
номического, а «средний пласт» исторического процесса, вопло¬
щающий в себе многообразие последнего, отличать от «глу¬
бинного пласта», воплощающего в себе сущностное единство
этого процесса. Не было и осознания того, что схема формаций
не имеет единого мировоззренческого и методологического стер¬
жня и является в этом плане двойственной и противоречивой,
основанной на смешении позитивистского и марксистского под¬
ходов к определению и различению основных стадий обществен¬
ного развития.К тому же для старых кадров философов, экономистов и
историков схема двухстадийного развития сословно-классовых
обществ была хорошо знакома по работам позитивистов, стало
быть, привычной в некотором роде и потому не вызывавшей у
них больших сомнений. Что же касается новых, молодых кадров
философов, политэкономистов и историков, то они еще не имели
достаточно глубоких знаний и опыта разработки сложных теоре¬
тических проблем. При их обращении к таким проблемам пре¬
обладали начетничество и догматический подход к высказыва¬
ниям классиков марксизма, усугубляемые боязнью впасть в
инакомыслие в условиях усиливающейся авторитарной власти.В этой обстановке довольно быстро последовала положитель¬
ная реакция со стороны ряда философов, политэкономистов и
историков на упомянутое выше «творческое развитие марк¬
сизма» И.В.Сталиным. В частности, с тех пор во всех издавав¬
шихся пособиях по историческому материализму стала фигури¬
ровать только двухстадийная эталонно-правовая схема развития
сословно-классовых обществ. При этом даже и не возникал во¬
прос о том, что рабовладельческий и феодальный способы про¬
изводства являются лишь иными наименованиями рабовладель¬
ческой и феодально-крепостнической стадий развития общества
из историко-социологической схемы А.Сен-Симона, хотя в на¬
учной литературе уже было давно установлено, что К.Маркс в
данном случае лишь следовал указанной схеме.Довольно оперативно откликнулись на «творческое развитие
марксизма» И.В.Сталиным и некоторые экономисты. В 1934 г.
были опубликованы небольшая книга В.Д.Преображенскош
«Краткий очерк экономики докапиталистических формаций»
[179а] и такое же небольшое учебное пособие В.Рейхардта126
[186] , в которых делались попытки обосновать тезис о двухфор¬
мационном развитии сословно-классовых обществ. Однако в
обеих книгах положения нового «классика марксизма» обосно¬
вывались, как и у А.Сен-Симона, материалом лишь истории не¬
которых сословно-классовых обществ древней и средневековой
Западной Европы и к тому же на основе эталонно-правового
подхода, вследствие чего двухстадийность развития указанных
обществ, по существу, представлялось не как универсальное, а
лишь как западноевропейское явление. В.Рейхардт пытался
сгладить такое впечатление путем использования сен-симонов-
ско-контовской методологии «эталонов» («классических образ¬
цов») стадийной общественной эволюции: «Признание античного
способа производства классической формой рабовладельческого
строя, где последний выступает как вполне развитая, сложивша¬
яся общественно-экономическая формация, объясняет нам, по¬
чему Маркс, Энгельс, Ленин, поскольку они занимались вопро¬
сами докапиталистических формаций, очень мало говорят о раб¬
стве на Востоке» [186, с. 29] .Такого рода рассуждения вряд ли могли рассеять впечатле¬
ние, что замена рабовладельческой формы эксплуатации фе¬
одально-крепостнической формой представляет собою все-таки
лишь западноевропейское, а не глобальное явление. Однако на
помощь философам и экономистам пришли некоторые историки
старшего поколения во главе с академиками Б.Д.Грековым и
В.В.Струве, что, кстати, уберегло их от репрессий, которым в
1937—1938 гг. подверглись почти все ученые, активно отста¬
ивавшие концепции единой сословно-классовой формации и
азиатского способа производства.В мае 1933 г. на пленарном заседании Государственной ака¬
демии истории материальной культуры (ГАИМК, позднее была
преобразована в Институт археологии АН СССР) Б.Д.Греков
выступил с докладом «Рабство и феодализм в древней Руси». В
нем он, ориентируясь на соответствующие высказывания
И.В.Сталнна, развивал идею о рабовладельческой и феодальной
стадиях развития сословно-классовых обществ как о явлении
глобального порядка и утверждал, что в древней Руси
X—XII вв. рабство, игравшее там заметную роль, являлось буд¬
то бы лишь пережитком существовавшего в докиевской Руси ра¬
бовладельческого общества, «сопутствующим пережиточным яв¬
лением при успешно развивающихся феодальных отношениях»
[58, с. 29].Тезис о феодализме в древней Руси был не нов: с позиций
исконного понимания феодализма как политико-правовой сис¬
темы, характерной для некоторых сословно-классовых обществ,
он был обоснован в работах дореволюционного русского ис¬
следователя Н.П.Павлова-Сильванского (см; [173]). Новым в
докладе Б.Д.Грекова были другие, отмеченные выше моменты,
выдержанные в духе высказываний И.В.Сталина.127
В ходе обсуждения этого доклада некоторые историки под¬
держали тезис о сохранении в Киевской Руси следов рабовла¬
дельческого общества, другие утверждали, что рабовладельчес¬
кая формация отнюдь не ограничивалась греко-римской антич¬
ностью, но существовала и в докиевской Руси, а третьи возра¬
жали против попыток универсализации рабовладельческого
строя в истории докапиталистических обществ. Так, С.И.Кова-
лев, в духе сен-симоновской методологии, предлагал считать
рабовладельческими лишь те общества, где существовала «та¬
кая степень количественного развития рабского труда, которая
дает этому рабскому труду качественный перевес по линии
ведущих отраслей хозяйства. Это условие, без которого вообще
говорить о рабовладельческой формации нельзя» [289а, вып. 86,
с. 107].Спустя месяц в ГАИМК состоялось пленарное заседание с
докладами и выступлениями на тему «Основные проблемы гене¬
зиса и развития феодального общества». Почти во всех них рас¬
сматривались, на материале истории Западной' Европы и России
различные вопросы происхождения и развития феодализма как
общественной формации, которая, впервые возникла в Западной
Европе в результате «революции рабов». Возникновение же фе¬
одализма ■ на * Руси без этой революции1 объяснялось решающим
влиянием на нее .со стороны' ранее, сложившихся феодальных
обществ Западной Европы. Резким диссонансом в хоре высту¬
павших прозвучал доклад А.С.Полякова (репрессированного в
1937 г.), который на соответствующем фактическом материале
доказывал, что феодальный строй в Китае возник еще во
II тысячелетии до н.э. и притом на развалинах не рабовладель¬
ческого, а первобытнообщинною строя на основе внутренних за¬
кономерностей историческою развития (см. [289а, вып. 103,
с. 139 и ел.]). Однако этот доклад, не согласовывавшийся со ста¬
линской концепцией, не был принят во внимание, хотя и не
встретил возражений.Особенно большую роль в обосновании тезиса о рабовла¬
дельческой формации как универсальной стадии развития древ¬
них сословно-классовых обществ сыграл академик В.В.Струве,
который в свое время разделял господствовавший тогда взгляд
на древние сословно-классовые общества как на феодальные, за¬
тем - как на основанные на азиатском способе производства и,
наконец, после появления установок Н.В.Сталина, в сгущав¬
шейся атмосфере культа личности последнего, поспешил завер¬
шить свои теоретические метания признанием тезиса о двух¬
формационном развитии сословно-классовых обществ. В-.-июне
1933 г. в ГАИМК он выступил с докладом «Проблемы зарожде¬
ния, развития и разложения рабовладельческих обществ Во¬
стока» [221], в котором, произвольно интерпретируя соответ¬
ствующий фактический материал, стремился доказать, что в
древних сословно-классовых обществах Переднею Востока, в128
частности в Шумере, будто бы широко применялся рабский труд
в производстве и существовали рабовладельческие латифундии и
что, следовательно, указанные общества надлежит считать рабо¬
владельческими.Хотя примерно половина из участников обсуждения отме¬
чала, что докладчик во многих случаях совершает прямое наси¬
лие над фактами, пытаясь приспособить их к концепции о при¬
надлежности сословно-классовых обществ древнего Востока к
рабовладельческой формации, эта концепция в условиях авто¬
ритарного сталинского режима стала официально принятой, аВ.В.Струве продолжал неустанно пропагандировать ее и в по¬
следующие годы. В 1933 г. он опубликовал статью «Плебеи и
илоты» [80, с. 23 и ел.], в которой с позиций правового подхода
к определению и различению форм частнособственнической
эксплуатации утверждал, что любые формы личной зависимости
в древних обществах, в том числе илотию, следует относить к
рабству.Несколько позднее были предприняты также попытки обо¬
сновать концепцию двухформационного развития сословно-клас¬
совых обществ в плане развития их производительных сил. Так,
в 1936 г. была опубликована коллективная монография «Очерки
истории техники докапиталистических формаций» [171]. Однако
авторы этой книги не смогли обнаружить существенных каче¬
ственных различий в производственной технике между древно¬
стью и средневековьем. А из этого следовало, что сословно-клас-
совым обществам древности и средневековья был свойствен один
и тот же исторический тип техники, фиксировавший лишь одну
определенную формационную ступень развития производитель¬
ных сил.В результате изучения соответствующего фактического ма¬
териала выяснилось также, что образование феодальных
обществ в странах Восточной Европы совершалось на основе
внутренних закономерностей, без сколько-нибудь заметного воз¬
действия со стороны феодальных стран Западной Европы. Это
тоже никак не согласовывалось с законом стадиальности в обще¬
ственном развитии в его сталинской интерпретации. Не удалось
сколько-нибудь убедительно подкрепить и тезис о рабовладель¬
ческом характере сословно-классовых обществ древнего Востока,
ибо, даже следуя методу В.В.Струве, оказалось невозможным
доказать, что в таких странах и регионах, как Китай, Индия,
Иран, Средняя и Юго-Восточная Азия, Египет, Карфаген и др.,
рабский труд играл ведущую роль в производстве.Тем не менее эталонно-правовая концепция двухформаци-
онности развития сословно-классовых обществ продолжала вне¬
дряться в директивном порядке. В мае 1934 г., в связи с введе¬
нием в школах и вузах курса гражданской истории вместо курса
обществоведения, ЦК ВКП(б) и Совнарком СССР приняли по¬
становление о разработке учебников по истории СССР, древнего9-186129
мира, средневековья, нового времени и новой истории колони¬
альных и зависимых стран. Вполне понятно, что разработка
этих учебников велась на основе указаний И.В.Сталина на
съезде колхозников-ударников и конкретизации их в докладах и
выступлениях на заседаниях историков в ГАИМК в мае—июне
1933 г. Иначе говоря, в основу периодизации всемирной исто¬
рии, во-первых, была положена келлеровская периодизация ис¬
тории Западной Европы, и, во-вторых, она совмещалась с
членением процесса развития общества на формационные ста¬
дии по эталонно-правовому признаку^Вскоре же в ЦК ВКП(б) были представлены конспекты
(проспекты) предполагаемых учебников. На конспекты учебни¬
ков по истории СССР и по новой истории для школ в августе
того же года последовали замечания за подписями И.В.Сталина,С.М.Кирова и А.А.Жданова, написанные, судя по всему, первым
из них. Учебники были в целом одобрены; В замечаниях на кон¬
спект учебника по истории СССР было отмечено лишь, что «в
конспекте свалены в одну кучу феодализм и дофеодальный пе¬
риод, когда крестьяне не были еще закрепощены; самодержав¬
ный строй государства и строй феодальный, коща Россия была
раздроблена на множество самостоятельных полугосударств»
[97, с. 22]. В замечаниях о конспекте учебника новой истории
давалось (в форме совета) указание начинать изложение новой
истории событиями французской буржуазной революции 1789—
1793 гг. и заканчивать 1934 г. [97, с. 21] . Таким образом, было
санкционировано возрождение в несколько иной форме сен-
симоновскош принципа периодизации стадий общественной эво¬
люции по западноевропейским эталонам и совмещения ее с кел-
леровской периодизацией истории по эпохам древности, средне¬
вековья и нового времени.Вместе с заменой курса обществоведения преподаванием ис¬
тории была в приказном порядке «отменена» и социологическая
наука как «сугубо буржуазная». При этом историческая со¬
циология была заменена историческим материализмом, а эмпи¬
рическая социология продолжала существовать без названия в
работах некоторых авторов.Несколько позднее, в январе 1936 г., последовало предосте¬
режение от имени ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР тем истори¬
кам, которые «продолжают настаивать на неоднократно уже
вскрытых партией и явно несостоятельных определениях и уста¬
новках, имеющих в своей основе известные ошибки Покров¬
ского», что расценивалось как «свидетельство того, что среди
некоторой части наших историков... укоренились антимарксист¬
ские, антиленинские, по сути дела ликвидаторские, антинауч¬
ные взгляды на историческую науку» [97, с. 21]. Дабы наста¬
вить историков на путь истинный, было решено опубликовать
упомянутые выше замечания И.В.Сталина, С.М.Кирова иА.А.Жданова и другие материалы по данному вопросу.130
Вполне понятно, что при вполне сложившейся к тому вре¬
мени авторитарно-бюрократической системе сталинские выска¬
зывания и замечания стали восприниматься учеными как обяза¬
тельные к исполнению во избежание неприятных и даже траги¬
ческих последствий. Видный историк того времени Н.М.Лукин
(репрессированный в 1938 г.) писал вскоре же после опублико¬
вания этих замечаний: «В большинстве тех обществ, которые мы
относим к истории древнего мира, господствовала рабовладель¬
ческая формация, поэтому этот признак должен лечь в основу
выделения истории этих обществ в особый период. Средние века
для нас — это в основном эпоха феодализма, который начал
слагаться на европейской почве в V в., после гибели рабовла¬
дельческого общества в результате революции рабов и наше¬
ствия древнйх германцев. . . Мы начинаем новую историю с бур¬
жуазной революции конца XVIII в. во Франции... О периодиза¬
ции новой истории мы имеем совершенно четкие указания в
„Замечаниях о конспекте учебника новой истории“» [145,
с. 439].Эталонно-правовая концепция развития сословно-классовых
обществ была канонизирована в советской науке выходом в свет
в сентябре 1938 г. учебника «История ВКП (б) . Краткий курс».
Он, как известно, предназначался для изучения широкими сло¬
ями советского народа в целях авторитарной унификации умов.
В написанной И.В.Сталиным и впоследствии неоднократно пуб¬
ликовавшейся в виде отдельной статьи гл. 4 этой книги кратко
излагалась ТОФ в сталинской интерпретации.Изложение начиналось с рассуждения о том, что влияние
географической среды и роста населения не является определя¬
ющим фактором в развитии общества. Но при этом не учитыва¬
лись конкретные условия времени и места, поскольку воздей¬
ствие природной среды и демографического фактора на развитие
общества на ранних этапах его истории было огромным. Далее
определялись (в трактовке И.В.Сталина) такие категории ТОФ,
как способы производства, производственные отношения и др.
Первое из перечисленных понятий определялось как «способы
добычи средств к жизни», «способы производства материальных
благ», т.е. скорее как технологические, а не общественные спо¬
собы производства. Правда, затем следовало пояснение, что
«способ производства охватывает как производительные силы,
так и производственные отношения людей, являясь, таким обра¬
зом, воплощением их единства в процессе материальных благ»,
и что «производственные отношения должны соответствовать
производительным силам, которые являются определяющим эле¬
ментом производства» [219, с. 589, 593].Однако эти формулировки только запутывали существо дела,
ибо в них Марксова идея обусловленности исторических типов
производственных отношений определенными ступенями разви¬
тия производительных сил подменялась идеей «соответствия»9-2 186131
этих типов неким неопределенным «характеру» и «состояниям»
производительных сил, развитие которых описывалось И.В.Ста-
линым как имеющее по существу не стадийно-ступенчатыи, а
прямолинейно-эволюционный характер2 и, следовательно, не
могущее обусловливать формационные стадии развития общест¬
ва. Поэтому оказывалось совершенно невозможным определять
и различать по однопорядковым коренным качественным при¬
знакам и различиям те очень неопределенные «характер» и «со¬
стояния» производительных сил, которые, согласно порядку раз¬
вертывания системы категорий теории общественных формаций;
должны в качестве исходных обусловливать исторические типы
производственных отношений, а следовательно, и общественные
способы производства. Но именно эта обусловленность первых
вторыми и определяет место категории «ступени развития
производительных сил» в качестве исходной при формационном
анализе.У И.В.Сталина же «состояния производительных сил» лишь
формально и только на первый взгляд выступают как исходная
категория. Фактически же в качестве таковой он незаметно
(возможно, и для себя) использовал категорию «исторические
типы производственных отношений». Кроме того, «обуслов¬
ленность», означающую одностороннюю зависимость одного объ¬
екта от другого, он заменил отнюдь не равнозначным по смыслу
«соот~етствием», подразумевающим соразмерность двух и более
объектов Это позволило ему определять «характер» и «со¬
стояния» производительных сил не по однопорядковым ко¬
ренным качественным признакам и различиям, а по их «со¬
ответствию» («соразмерности») историческим типам производ¬
ственных отношений; которые применительно к сословно-клас-
совым обществам определялись достаточно произвольно, на ос¬
нове эталонно-правового подхода.В результате^ не говоря уже о том, что при этом открытый
К.Марксом закон обусловленности в конечном счете историчес¬
ких типов производственных отношений определенными ступе¬
нями развития производительных сил подменялся совсем иным
законом взаимосоответствия производительных сил и производ¬
ственных отношений на каждой из стадий общественного разви¬
тия, оказалась по существу поставленной с ног на голову иерар¬
хия и субординация этих категорий при формационном анализе.
И.В.Сталин начинал характеристику формаций не с определе¬
ния «состояния» производительных сил по однопорядковым ко¬
ренным качественным признакам и различиям, а с перечисле¬
ния типов производственных отношений, включая выделенные
произвольно: «Истории известны пять основных типов производ¬
ственных отношений: первобытнообщинный, рабовладельческий,
феодальный, капиталистический и социалистический . При ра¬
бовладельческом строе основой производственных отношений
является собственность рабовладельцев на средства производ¬132
ства, а также на работника производства -— раба, которого ра¬
бовладелец может продать, купить, убить как скотину. Такие
производственные отношения соответствуют состоянию произво¬
дительных сил в этот период» [219, с. 594].Итак, здесь в качестве исходной категории фигурирует фак¬
тически тип производственных отношений, определяемый на ос¬
нове сен-симоновско-контовского эталонно-правового подхода.
«Состояние» производительных сил при этом типе характеризу¬
ется И.В.Сталиным следующим образом: «Вместо камерных ору¬
дий теперь люди имели в своем распоряжении металлические
орудия, вместо нищенского и примитивного охотничьего хозяй¬
ству, не знавшего ни скотоводства, ни земледелия, появились
скотоводство, земледелие, ремесло, разделение труда между
этими отраслями производства, появилась возможность обмена
продуктов между отдельными лицами и обществами, возмож¬
ность накопления богатства в руках немногих, действительное
накопление средств производства в руках меньшинства» [219,
с. 594]. Но ведь все это в полной мере характерно и для
«состояния» производительных сил при феодальном строе, и в
данном плане то и другое «состоя оказываются в сущности
одним и тем же «состоянием».Вполне в духе концепции сен-симонистов и позитивистов
определяется И.В.Сталйным и феодальный тип производствен¬
ных отношений: «При феодальном строе основой производствен¬
ных отношений является собственность феодала на средства
производства и неполная собственность на работника производ¬
ства - крепостного, которого феодал уже не может убить, но ко¬
торого он может продать, купить; Наряду с феодальной соб¬
ственностью существует единоличная собственность крестьянина
и ремесленника на орудия производства и на свое частное хо¬
зяйство» [219, с. 595], которая, кстати сказать, существовала и
в древних сословно-классовых обществах. Этот тип производ¬
ственных отношений в том же сен-симоновско-контовском духе
характеризуется также некоторой заинтересованностью крепост¬
ных в результатах своего труда и тем, что тоща «эксплуатация
почти такая же жестокая, как и при рабстве, - она только не¬
сколько смягчена». И опять же, по существу, из «соответствия»
данному типу производственных отношений, выведенному про¬
извольно, на основе эталонно-правовой методологии, определя¬
лось «состояние» производительных сил в этот период: «Даль¬
нейшее улучшение плавки и обработки железа; распространение
железного плуга и ткацкого станка; дальнейшее развитие
земледелия, огородничества, виноделия, маслоделия; появление
наряду с ремесленными мастерскими мануфактурных предпри¬
ятий» [219, с. 595].Если учесть, что появление мануфактурных предприятий
означало, в сущности, начало переходной к капиталистической
стадии развития и появление ткацкого стад9-3 186133
плуга точно так же сшюсится к иным эпохам, то, как явствует
из приведенной характеристики, «состояние» производительных
сил при феодализме по своим коренным качественным парамет¬
рам не отличалось от их «состояния» при рабовладельческом
строе.Отмечая, что в основе исторических типов производственных
отношений лежат соответствующие типы собственности на сред¬
ства производства, И.В.Сталин даже и не затронул вопрос о том,
чем же, кроме названий, различались между собой рабовладель¬
ческий и феодальный типы эксплуататорской собственности?
Тем, что эта собственность была «полной» на работников произ¬
водства при рабовладельческом строе и «неполной» при фе¬
одальном строе? Но ведь, как это видно и из приведенных выше
цитат, И.В.Сталин не относил (и не принято относить)
работников к средствам производства. Все дело в том, что он
пытался решить данный вопрос средствами ТОФ, тоща как он
должен решаться средствами марксистской политической эконо¬
мии путем предварительной разработки политэкономической
теории сословно-классовых обществ.Введение в обязательном порядке рассмотрения процесса
формационного развития сорювнр-классбвых обществ с позиций
безнадежно ус~аревшеш, чуждого марксизму эталонно-право-
вого подхода отбросило разработку проблем теории стадийной
общественной эволюции в целом ряде отношений на добрую
сотню лет назад Это привело к тому, что в данной теории сти¬
хийно сложились две разные по своему смысловому значению
системы одноименных или почти одноименных категорий, из
которых одна основывалась на методологии марксизма, а дру¬
гая —» на эталонно-правовом подходе, а также на совмещении и
отождествлении процесса развития общества на формационные
стадии с келлеровской периодизацией истории. Эти две разные
системы принимались за единую целостную систему, что по¬
влекло за собой известную неразбериху в ТОФ и сделало ее
двойственной и противоречивой, тем самым существенно снизив
ее познавательный и методологический потенциал.Ущерб, принесенный советскому обществоведению сталин¬
ским авторитарным теоретизированием, отнюдь не ограничи¬
вался лишь изложенным выше. Хотя И.В.Сталину при его же.
живейшем участии была создана репутация выдающегося и не¬
погрешимого теоретика, творчески развивающего марксизм-ле¬
нинизм, он не имел задатков глубокого мыслителя и выступал
главным образом в роли популяризатора догматизированных им
же положений марксизма, которые нередко преподносились им в
крайне вульгаризированном, упрощенном и опошленном виде.
Об этом красноречиво свидетельствуют развивавшиеся им по¬
стулаты о социализме как первой фазе коммунизма, исключав¬
шей наличие капиталистических элементов в экономике, о го¬
сударственной собственности как о высшей форме собственности134
при социализме, крайне вульгаризированное изложение им ос¬
нов марксистской философии в «Кратком курсе...», обоснование
авторитарно-бюрократического режима изображением его «дик¬
татурой пролетариата» и т.д.Все это не имело бы существенного практического значения,
если бы не выходило за рамки лишь отвлеченных рассуждений,
хотя и сомнительного толка. Но в том-то и дело, что теорети¬
ческие откровения четвертого «классика марксизма» служили не
только целям обоснования и оправдания авторитарно-бюрокра-
тической модели социализма, но и признавались партийным ру¬
ководством «верным компасом» и «путеводной звездой» в прак¬
тической деятельности коммунистической партии. А это озна¬
чало, что если «компас» сконструирован отнюдь не безукориз¬
ненно, то и практическая деятельность партии рано или поздно
зайдет в тупик.Период господства сталинизма был отмечен явным застоем в
разработке целого ряда проблем марксистского направления в
общественных науках, в частности ТОФ и политэкономической"
теории сословно-классовых обществ. Хотя марксизм продолжали
по традиции называть «вечно живым и вечно развивающимся
учением»! однако начиная с 30-х юдов, под воздействием ста¬
линского теоретизирования, сопровождавшегося репрессиями
против инакомыслящих, его творческое развитие в целом ряде
направлений фактически прекратилось. С тех пор не появилось
ни одного исследования по проблемам ТОФ и политической эко¬
номии сословно-классовых обществ. Их* заменяли водянистые
изложения основ исторического материализма и удручающе од¬
нообразные, крайне убогие пособия по докапиталистическим
способам производства и-политической экономии докапиталисти¬
ческих обществ, перепевавшие сталинскую трактовку ТОФ.П^ эта трй:товка^ не оставалась неизменной, она пре¬
терпевала некоторые частичные . изменения, не затрагивавшие,
однако, ее вульгаризаторскую сущность. Они начались еще при
жизни И.В.Сталина. Так, его формула «состояние и характер
производительных сил», стала ртдхийно заменяться формулой
«уровень и характер производительных сил», которая на первый
взгляд представлялась равнозначной с Марксовой формулой
«ступени развития производительных сил». В связи с не¬
возможностью доказать на основе фактического материала, что
производство в древних сословно-классовых обществах ба¬
зировалось в основном на труде рабов, а хотя бы в большинстве
средневековых обществ — на труде крепостных, историки стали
столь же стихийно заменять эти постулаты утверждениями
лишь о наличии в первых из указанных обществ рабов без¬
относительно к их удельному весу в массе населения и о
наличии в средневековых обществах системы личной зави¬
симости и внеэкономического принуждения, в которую они за¬
числяли наряду с крепостничеством также докапиталистическую9-4 186135
аренду и другие формы эксплуатации юридически свободного
населения.обстановке авторитарно-бюрократического режима сталин¬
ские теоретические «откровение преподносились по указке
сверху как высшее достижение марксистской мысли, которым
должны неукоснительно следовать в своей работе пропагандисты
и обществоведы под страхом обвинения в инакомыслии и реви¬
зионизме. Тем самым людей сознательно отучали мыслить само¬
стоятельно и творчески подходить к решению ряда важных во¬
просов марксизма.Более того, в сознание людей систематически и настойчиво
вдалбливалось, что творческое развитие марксизма могут осу¬
ществлять лишь «мудрые» высшие руководители, уделом же
специалистов-обществоведов должно оставаться лишь неукосни¬
тельное следование их указаниям, восхваление их «теорети¬
ческих достижений», пересказ и толкование в духе сталинской
трактовки тех «ли иных высказываний основоположников марк¬
сизма. Такого рода представления были глубоко внедрены в
головы специалистов-обществоведов, и это надолго превратило
ряд важных положений марксизма в своего рода квазирелишю,
в собрание принимаемых на веру разноречивых постулатов и
тем самым еще более способствовало их догматизации и муми¬
фикации.Догматизированная сталинская трактовка ТОФ продолжала
господствовать в нашей науке без существенных изменений и
после смерти ее творца, поскольку сохранялся, хотя и в не¬
сколько ином словесном обрамлении, породивший и использо¬
вавший ее в качестве своей идеологической опоры авторитарно¬
бюрократический режим.Правда, вскоре же после смерти И.В.Сталина и осуждения
культа его личности на XX съезде КПСС стали открыто отвер¬
гаться некоторые положения сталинской трактовки ТОФ. Был, в
частности, подвергнут критике его тезис о «неопределяющем
значении географической среды» на процесс развития общества
и признаны более правильными взгляды Г.В.Плехаыова на роль
природных условий в истории общесз ва Началось и открытое
признание несостоятельности концепции В.В.Огруве о господ¬
стве рабовладельческих отношений и рабовладельческих лати¬
фундиях в странах древнего Востока (см., например, [233]), что
ставило под сомнение тезис о рабовладельческом строе как о
глобальном явлении.Вместе с тем имели место и попытки залатать некоторые
прорехи в сталинской интерпретации ТОФ. Так, в начале 60т-х
годов появилась концепция, согласно которой в природе перво¬
бытного строя будто бы были заложены две разные потенции,
одна из которых реализовывалась в превращении его в рабовла¬
дельческий, а другая — в феодальный строй (см., например,
[155] ) . Она была призвана объяснить, почему феодальный строй136
в одних случаях возникал на развалинах рабовладельческого, а
в других — родового строя, поскольку ссылки на влияние более
развитых обществ на менее развитые во многих случаях оказы¬
вались просто несостоятельными. Однако и она оказалась неубе¬
дительной., и легко уязвимой, поскольку не объясняла, почему
этот феномен расходится с логикой последовательности стадий
развития общества.Несколько позднее, в связи с тем, что даже на материале
истории Западной Европы (не говоря уже о других регионах)
оказался невозможным подтвердить сталинский тезис о «рево¬
люции рабов» и ее роли в замене рабовладельческою строя
феодальным, была выдвинута концепция, согласно которой этот
сдвиг совершился без какой-либо революции, а путем «синтеза»
рабовладельческою строя с родовыми порядками германских
варваров (см. [179, с. 507 и сл.]).Поскольку же при этом оставался необъяснимым факт воз¬
никновения более прогрессивной формации из слияния двух ме¬
нее прогрессивных, данная концепция была затем уточнена в
том смысле, что имел место «синтез» феодальных элементов в
рабовладельческом строе с феодальными элементами в родовом
строе варваров (см. [237]). Однако, не говоря уже о том, что
сплавление однородных элементов не принято называть синте¬
зом, данная концепция, по существу, отвергала положение ТОФ
о переходе от одной формации к другой путем длительною и
сложного в структурном отношении процесса социальной меж-
формационной революции.Вслед за наметившимся после смерти Й.В.Сталиыа кризисом
авторитарно-бюрократического режима наметился и стал посте¬
пенно углубляться кризис начетническо-догматического марк¬
сизма, который выполнял роль теоретического обоснования дан¬
ного режима, его идеологической опоры. Давало знать о себе то
обстоятельство, что с начала 30-х годов прекратились исследо¬
вания проблем стадийности и неравномерности исторического
процесса, его единства и многообразия. Отечественные филосо-
фы-обществоведы продолжали довольствоваться простым повто¬
рением глубоко укоренившихся канонизированных формул,
схем и постулатов.Однако их несоответствие возраставшему уровню знаний
всемирной социально-экономической истории стало все более
бросаться в глаза историкам, имевшим дело с исследованием
конкретною материала. Не владея в достаточной мере навыками
абстрактно-логической методологии со свойственной ей логичес¬
кой системой соподчиненных категорий, одни из них стихийно и
неосознанно, другие вполне сознательно стали заменять эту ме¬
тодологию гораздо менее сложным, но зато более доступным
сравнительно-историческим методом, пригодным лишь для ис¬
следования многообразия исторического процесса, но не его
наиболее глубокой сущности и самых общих закономерностей137
развития. Началось сползание нашей обществоведческой науки
к позитивизму и неопозитивизму, для которых характерна абсо¬
лютизация сравнительно-исторического метода в качестве ос¬
новною средства познания глубинной сущности историческою
процесса развития общества.Оно впервые проявилось в ходе научной дискуссии второй
половины 60-х годов о количестве и характеристике добуржуаз-
ных формаций?. Дискуссия была вызвана тем, что накопленный
к тому времени фактический материал по всемирной социально-
экономической истории явно не согласовывался со схемой двух¬
формационною развития сословно-классовых обществ. В дискус¬
сии приняли активное участие лишь историки, но остались в
стороне от нее философы-обществоведы, привыкшие довольство¬
ваться повторением укоренившихся схем и постулатов.Однако участники дискуссии оказались не в состоянии выйти
за рамки ставшею привычным эталонно-правовою подхода,
упрощенной трактовки ТОФ и связанного с нею вульгарною
определения общественных способов производства в сословно-
классовых обществах по господствующим формам добуржуазной
эксплуатации, точнее — того, что представлялось этими фор¬
мами. Одни из них предлагали считать господство рабовладелБ-
ческой формы эксплуатации и определяемую, по ней рабовла¬
дельческую формацию не общей закономерностью исторического
процесса, а неким;? исключением из него (см. [262]) и даже
«нарушением нормальной стадиальной последовательности раз¬
вития общества» [26, с. 43] . Некоторые ратовали за восстанов¬
ление в правах идеи азиатскою способа производства, под кото¬
рым понимали в сущности нечто далекое от понятия «об¬
щественный способ производства»: одни— некий «кабальный тип
эксплуатации» (см. [201] ) , друте *- «восточный тип развития
общества» в странах древнего; и . средневековою Востока,' харак¬
теризующийся' деспотической властью; «верховной, государствен¬
ной собствемностыо - на землю» и эксплуатацией крестьян путем
изъятия-у них прибавочного продукта © форме ренты-налога.Была высказана также в качестве; «новой» давняя идея о
том, что существовала лишь одна добуржуазная классовая фор¬
мация — феодальная (или «большая феодальная»), характеризо¬
вавшаяся господством «феодального уклада»^ (см. [115] )4. Пред¬
лагались ж некоторые другие решения проблемы, которые,
однако, не получили в дальнейшем поддержки и развития. Ак¬
тивно отстаивалась и схема двухформационного развития со-
сяовно-классовых обществ (см. [165]).Дискуссия была свернута, когда она была в самом разгаре,
по настоянию тех, кто в те застойные годы осуществляли пар¬
тийное руководство наукой и не хотели отрешаться от устояв¬
шейся догматики. Официально принятой продолжала считаться
концепция двухформационного развития сословно-классовых об¬
ществ (см., например, [152; 164а; 181; 183; 224]).138
Однако в среде историков-востоковедов она принималась уже
с существенными поправками. В частности, получил признание
тезис о том, что рабовладельческая формация в странах Востока
отнюдь не была связана с господством рабовладельческой формы
эксплуатации, а феодализм там в средние века не был связан с
господством крепостничества, с системой вассально-сюзеренных
отношений и с политической раздробленностью, поскольку вы¬
ступал в этих странах в виде некоего централизованною «госу¬
дарственною» или «восточною» феодализма. Это означало, по
существу, коренной пересмотр давно утвердившихся в науке по¬
нятий «рабовладельческий строй» и «феодализм» во имя фор¬
мальною сохранения схемы двухформационною развития со-
словно-классовых обществ.Вместе с тем был узаконен и тезис об азиатском способе
производства как об одной из стадий формационною развития
(см., например, [24; 57; 82; 109; 144; 180; 228]). Полученная
таким образом методологически разношерстная шестичленная
схема общественных формаций была перенята у историков не¬
которыми философами, которые стали сводить ее в нечто единое
с .Марксовым же членением., всемирною историческою процесса
на три «большие фюрмации»: «первичную» (первобытную), «вто¬
ричную» (классово-антагонистическую) и «третичную» (комму¬
нистическую) (см., например, [24, 180]), хотя оно было осно¬
вано на совершенно ином методологическом принципе.Словом, разработка проблемы теории стадийного развития
общества вышла : за рамки устоявшейся догматики. Появилась и
некоторая возможность выхода за эти рамки,' однако она остава¬
лась весьма ограниченной ;в-условиях- жесткою контроля со сто¬
роны партийного руководства наукой.Следует отметить, что внимание большинства авторов сосре¬
доточивалось главным образом на вопросе о количестве добур-
жуазных классовых формаций, хотя он является, в сущности,
побочным в том смысле, что должен решаться целиком и полно¬
стью лишь на основе систематизации и анализа материалов со¬
циально-экономической истории многих различных обществ в
свете основных мировоззренческих и методологических положе¬
ний ТОФ.Не касаясь этих догматизированных И.В.Сталиным положе¬
ний, авторы соответствующих концепций тем самым как бы
признавали, что, во-первых, данная теория в данном отношении
предельно ясна, в достаточной мере разработана и не нуждается
в какой-либо переработке и, во-вторых, главную, определяю¬
щую роль в ней играет пяти- (или шести-) членная схема чере¬
дования общественных способов производства, а все остальное
служит лишь целям обоснования одной из этих двух схем, яв¬
ляется чем-то вроде комментария к ней.Видимо, именно этим и объясняется тот факт, что в то время
почти каждый из авторов работ по формационной тематике139
ограничивался лишь подборкой соответствующих, подтвер¬
ждающих его концепцию цитат из произведений основополож¬
ников марксизма и даже не пытался понять и объяснить, какое
же место в действительности занимает в ТОФ схема обществен¬
ных способов производства, как она соотносится с основными
методологическими положениями этой теории, почему в рамках
последней оказывается возможным создание взаимоисключаю¬
щих формационных характеристик сословно-классовых обществ,
как должен строиться подлинно научный анализ данного об¬
щества в полном соответствии с методологическими положе¬
ниями ТОФ и т.д.В данной связи коснемся и предпринятых в 60—80-х годах
попыток заново обосновать концепцию двухформационного раз¬
вития добуржуазных классовых обществ, снова доказать, что
она является единственно правильной. Этой задаче были посвя¬
щены некоторые работы историков Ю.В.Качановского [107;
108], В.Н.Никифорова [160; 161], Г.Ф.Ильина [83], экономиста
Ф.Я.Полянскош [177] и некоторых других. При ознакомлении с
этими работами бросается в глаза, что они, к сожалению, не
превосходят тот теоретический и методологический уровень, ко¬
торый был характерен для дискуссий конца 20-х— начала 30-х
годов.Их авторы по-прежнему не обращают внимания на то, что
ТОФ является теорией стадийного развития общества на основе
стадийного же (ступенчатого) развития его материальных про¬
изводительных сил и что, согласно ей, эти формации должны
определяться и различаться между собой преждё всего и глав¬
ным образом по общественным способам производства* пред¬
ставляющим собою диалектическое единство определенных сту¬
пеней развития производительных сил (категории, Являющейся
исходной при формационном анализе прошлых эпох) и по обус¬
ловленным в конечном счете этими ступенями историческим
типам производственных отношений. Иначе говоря, они игнори¬
ровали это основополагающее положение данной теории, а
также то ее не менее важное положение, что категории ее поня¬
тийного аппарата имеют иерархический характер и должны раз¬
вертываться в строго определенном логическом порядке.Подобно участникам дискуссий конца 20-х--начала 30-х
годов, они в основу определения и различения рабовладельчес¬
кой и феодальной «формаций» клали не указанные выше сту¬
пени и типы, отсутствовавшие в реальной действительности; а
признаки, которые не могут служить Ьп]ределяющими с точки
зрения основных методологических положений ТОФ, — раз¬
личия в господствующей форме добуржуазной частнособствен¬
нической эксплуатации ж в правовой форме собственности в
странах-эталонах добуржуазной 3ana^oii Европы.Подобный подход нетрудно проследить на примере написан¬
ных историками и экономистами справочных статей о рабовла¬140
дельческой и феодальной «формациях» в последних советских
энциклопедических изданиях (см. [23, т. 21, с. 229, т. 27,
с. 283; 209, т. 11, с. 762, т.15, с. 19; 242, т. 4, с. 436, т. 5,
с. 315—316; 266, т. 3, с. 415, т. 4, с 370]). Кстати сказать, и в
философских коллективных монографиях, посвященных пробле¬
мам исторического процесса, философы-обществоведы не отва¬
живались сами писать главы о ТОФ, а поручали это историкам5.
Последние же, не владея в должной мере абстрактно-логической
методологией, предпочитали придерживаться пяти- либо ше¬
стичленной схемы формаций, подкрепляя их соответствующими
ссылками на К.Маркса.Возвратимся, однако, к рассмотрению попыток некоторых
авторо- реанимировать пятичленную схему общественных фор¬
мации Они, как отмечалось, сводят различие между рабовла¬
дельческой и феодальной «формациями» к разнице в господ¬
ствующей форме эксплуатации и правовой форме собственности,
которые неправомерно выдают то за общественные способы про¬
изводства, то за типы производственных отношений, то за то и
другое одновременно.Правда, некоторые из них постулировали при этом и нали¬
чие некоего различия в «уровнях развития производительных
сил» при рабовладении и феодализме, однако оно играет у них
второстепенную роль, а определяющей оказывается разница в
формах добуржуазной эксплуатации и в правовых формах соб¬
ственности. Это четко прослеживается, например, в книгеВ.Ы.Никифорова «Восток и всемирная история» [160].Основное экономическое различие между рабовладельческой
и феодальной формациями он, вслед за А.Сен-Симоном, усмат¬
ривал в стадийном «смягчении» и «ослаблении» эксплуатации
человека человеком: «феодальные отношения предполагают не¬
которую самостоятельность непосредственного производителя,
для которой в руках у него должна оставаться большая, чем при
рабовладельческом строе, доля производимого продукта. Соот¬
ветственно, чтобы иметь возможность изымать большую долю
продукта, производимого тружеником рабовладельческого обще¬
ства, господствующий класс должен иметь гораздо большую сте¬
пень контроля над непосредственным производителем, чем это
имеет место при феодализме. Эта различная степень контроля
(т.е. правового положения эксплуатируемых работников. —В.И) и порождает различную организацию производства в
масштабе всего общества» [160, с. 47—48]. Из этого следовал
вывод (в духе концепции А.Сен-Симона): «Разница между рабо¬
владельческой и феодальной экономикой определяется в конце
концов долей присваиваемого эксплуататором и оставляемого
непосредственному производителю продукта, а также степенью
конроля эксплуататора над эксплуатируемым» [160, с. 52].И опять-таки вслед за А.Сен-Симоном В.Н.Никифоров отож¬
дествлял деление процесса общественного развития на форма¬141
ционные стадии с келлеровским членением истории классового
общества на эпохи древности, средневековья »г нового времени,
полагая при этом; что второе из указанных делений лежит в ос¬
нове первого (см. [160, с. 53]).В приведенных выше определениях коренной сущности ра¬
бовладельческой и феодальной «формаций» и различий между
ними, повторяем, фигурируют лишь признаки, ь которые не
только не йогут считаться сущностными с точки зренияоснов-
ных методологических положений ТОФ, но и к то14у же явля¬
ются характерными только для некоторых стран-эталонов древ¬
ней и средневековой Западной Европы й, следовательно, не но¬
сят характер всеобщей закономерности.Словом, как видно, в попытках заново обосновать двухфор¬
мационную концепцию срсловцо-классрвых обществ древности и
средневековья ее адепты не только ни на шаг не продвинулись
вперед по сравнению с прискорбно недостаточным теоретичес¬
ким и методологическим уровнем дискуссий конца 20-х -
начала 30-х годов, но даже в еще большей мере обнажили ее
научную несостоятельность. Тем не менее они настаивали, что
она полностью сохраняет,«свое-непреходящее значение»: «Кон¬
цепция рабовладельческой формации,}- писал В.И.Кузищин, -
выдержала'испытание временем, прошла проверку в новых кон¬
кретных исследованиях ж в ходе различных дискуссий и в на¬
стоящее время служит принципиальной Основой для понимания
исторического процесса в развитии древних классовых обществ»
[135, с. 5].Другой ее приверженец, историк-востоковед М.А.Дандамаев,
показав .в одной из своих работ, что в странах древней Передней
Азии господствовали иные, чем рабство, формы эксплуатации,
тем не менее заявил там же: «На наш взщяд, правы те совет¬
ские историки, которые считают,, что термин „рабовладель¬
ческая формация“ — лучшее из существующих в нашей науке
определений классовых обществ на древнем Востоке» [61, с. 24].
Таковы, в общем, теоретические основы, на которых стала по¬
коиться в отечественной литературе концепция двухформацион-
ности в развитии сословно-классовых обществ.В нашей литературе в последующие годы получили извест¬
ное распространение и некоторые другие концепции формацион¬
ного развития, в частности потестарная, а также «госу¬
дарственный» и «политарный» варианты идеи азиатского способа
производства.Первая из них стала утверждаться в нашей науке в начале
70-х годов как особая субдисциплина этнографической на¬
уки — политарно-политическая этнография (о ней см. [134]),
по аналогии с западной политической антропологией. Осно¬
вываясь на той догме, что государство во всех случаях возникает
лишь как классовое, приверженцы пот£старно-политиче( кой эт¬
нографии характеризуют в качестве «предгосударств» и «по-142
тестарных» («властных») образований те многочисленные го¬
сударства древности, средневековья и нового времени, которые,
особенно в странах Востока, возникали еще до появления част¬
ной, в том числе эксплуататорской, собственности на средства
производства и общественных гршссов. Иначе говоря, в понятие
«предгосударств» и «потестарных образований» вкладывается
прежде всего тот смысл, что их возникновение и существование
не были связаны с отношенной эксплуатации (см. [134,
с. 32]) , которые будто бы возникают и существуют лишь на базе
эксплуататорской собственности на средства и условия про¬
изводства.^'.Между.тем' в действительности эксплуатация человека чело¬
веком не обязательно связана во всех случаях лишь с наличием
этой собственности, ибо ее экономическую сущность составляет
выходящее за рамки обмена деятельностью систематическое
отчуждение и присвоение прибавочного (избыточного) труда
одних другими, которое может осуществляться на разных осно¬
вах, включая налоговую (рента-налог). Такое отчуждение при¬
бавочного труда общинников в виде налога и присвоения части
последнего представителями правящего сословия знати состав¬
ляло материальную основу существования спонтанно возникав¬
ших исторически первых государств и указанного сословия. Оно
представляет собой один из характернейших признаков государ¬
ственной организации, отличающих ее от «предгосударств». и
«потестарных образований».Другим столь же существенным признаком всякого государ¬
ства является наличие системы территориальной организации
общества и территориального управления им, выходящей за
пределы одной небольшой общины или небольшого населенного
пункта и располагающей силами принуждения, обеспечения
правопорядка и самозащиты от внешних и внутренних врагов.
Возникновению государственности, разумеется, предшествовали
разного рода переходные к ней образования (например, союзы
племен), которые, однако, не располагали перечисленными ат¬
рибутами государственности и должны, на наш взгляд, состав¬
лять объекты изучения потестарно-политической этнографии.Установки потестарно-политической этнографии и западной
политической антропологии разделяет и использует так или
иначе автор и активный проповедник «государственного» вари¬
анта идеи азиатского способа производства историк Л.С.Василь-
ев, который во время упоминавшейся ранее дискуссии второй
половины 60-х годов совместно с И.А.Стучевским выдвигал
концепцию единой «рабовладельческо-азиатско-феодалыдой фор¬
мации» (см. [35]), а затем изменил свою позицию.Он, подобно другим приверженцам указанной идеи, исполь¬
зует последнюю главным образом для обоснования тезиса об
особом, кардинально отличном от европейского, пути развития
доколониального Востока с позиций западной политической ан¬143
тропологии и ее отечественного двойника — потестарно-полити-
ческой этнографии, подкрепляя эти позиции ссылками на те же
самые высказывания^Маркса об этой идее, которые указыва¬
лись выше. Л.С.Васильев вообще не упоминает ни о формацион¬
ных ступенях развития производительных сил, ни об историчес¬
ких типах производственных отношений. Суть «государствен¬
ного» общественного способа производства он сводит к «отсутст¬
вию частнособственнического начала в качестве ведущего стерж¬
ня традиционной структуры и к господству в ней государ¬
ственного регулирующего начала, надежно защищенного всеми
элементами и всей системой связей этой структуры, этого типа
общества» [34, с. 74], к тому, что «государство выполняет фун¬
кции субъекта производственных отношений (?! — В.И.), что
оно — элемент производства (?! — В.И.) в том секторе, за счет
активности которого в основном существует общество» [33,
с; 15] . «Государственный способ производства», или «восточный
путь развития», «восточная структура», противополагается в
указанном качестве свойственной Европе «частнохозяйственной
структуре», или пути «частнособственническому», «антично-ка-
питалистическому»(?! —г В.И.) «с явным и все более усилива¬
ющимся господством частнособственнических отношений в каче¬
стве ведущих, структурообразующих» [34, с. 68]6.Таким образом, речь идет вовсе не об одной из формацион¬
ных стадий, обусловленных в конечном счете соответствующей
ступенью развития производительных сил, а о двух «путях»,
двух типах исторического развития, двух разных «структурах»,
из которых одна будто бы благоприятствовала, а другая сильно
стесняла развитие частнособственнических отношений. Эти дв е
«структуры», по Л.С.Васильеву, были изначально запрограмми¬
рованы в первобытнообщинном строе в качестве неких социаль¬
ных генотипов. Европейская «антично-капиталистическая струк¬
тура», возникшая сначала в древней Греции, точнее — в Ат¬
тике, живописуется автором самыми радужными красками —
«гражданское общество, демократия, права и свободы, гарантия
частноправовой деятельности обособленного и вычлененного из
коллектива индивида, которые даны ему коллективом и
охраняются законом»... «безусловное, ничем не ограниченное и
тем более легитимированное и защищенное всеми необхо¬
димыми политическими и правовыми гарантиями господство
частнособственнического хозяйства со свойственной ему частно¬
предпринимательской деятельностью индивида» [34, с. 69—70],
со всем «комплексом социально-политических и правовых норм,
обеспечивающих свободную экономическую деятельность... ча¬
стного собственника» [34, с. 69].При данной «структуре», по утверждениям Л.С.Васильева,
которому, как это нетрудно подметить из изложенного выше^
свойственно в целом ряде случаев вольное обращение с некото¬
рыми общепринятыми понятиями, придание им совсем иного,144
чем принято, смысла, государство было орудием власти некоего
«класса частных собственников», который «обычно представлял
собою большинство населения... Античность выработала ряд
кардинальных элементов определенной структуры (признанное
господствующее положение частной собственности в экономике,
гражданское общество с демократией, республиканские формы
правления, развитое частное право и т.д.)... которые наложили
столь заметный отпечаток на последующее развитие Европы,
включая и генезис капитализма» [34, с. 67, 73] . Дальнейшее
развитие «античного типа общества через развитое товарное хо¬
зяйство Рима и городское хозяйство средневековой Европы вело
к генезису капитализма, причем вся эта линия от начала до
конца принципиально вписывалась в рамки одной струк¬
туры “ той, что была основана на частнособственническом на¬
чале в качестве ведущею элемента, несущею стержня иерархи¬
ческой пирамиды античною типа» [34, с. 70].Контрастной по отношению к европейской «антично-капита-
листической структуре» выгладит в изображении автора
«государственный способ производства», или «восточная струк¬
тура». В схеме последней большая роль отводится таким поня¬
тиям, как «власть-собственность», за которую Л.С.Васильев не¬
правомерно принимает суверенное право государства облагать
Залогами своих подданных, а также «редистрибуция» (пере¬
распределение) налоговых средств на началах «реципрокности»
(т.е. простого обмена деятельностью) в пользу тех, кто осу¬
ществляют государственную власть либо так или иначе при¬
частны к ней, и их «престижное потребление»: «Альтернативой
частной собственности в рамках формирующихся неантичных
структур стал институт власти-собственности, со временем все
прочнее укрепляющийся щ тем определявший характер общества
в целом... Государство в этой структуре не орган большинства,
не орудие господствующего класса. Будучи объектом соб¬
ственности, оно в лице аппарата власти само выполняет функ¬
ции и играет роль господствующего класса (?! —В рам¬
ках описываемой структуры государство — никак не надстройка
над базисом (?! —В.И.), но важный элемент производственных
отношений (?! — В.И.), доминирующий над обществом (не
слуга его, как то характерно для античной и тем более капита¬
листической Европы)». И хотя при этой «структуре» существуют,
различные по правовым, имущественным и иным признакам
категории населения, однако «по отношению к власть имущим
все они рабы („поголовное рабство“)» [34, с. 70]I.Такова картина «кардинальных различий» между европей¬
ской «антично-капиталистической структурой» и «государствен¬
ным способом производства», нарисованная Л.С.Васильевым..
Однако она находится в явном несоответствии с бесспорными
фактами. Например, во всех сословно-классовых обществах
древности и средневековья как Запада, так и Востока господ¬10-186145
ствовали частнособственнические отношения: частные собствен¬
ники (крупные и мелкие) и здесь и там составляли подавля¬
ющее большинство населения, и именно с них взимались на¬
лога, за счет «централизованной редистрибуции» которых,
обычно выходившей за рамки обмена трудовой деятельностью
(т.е. имевшей эксплуататорский характер), существовала правя¬
щая верхушка. При этом права частных собственников, особен¬
но крупных, охранялись законом.''^'Конечно, между Востоком и'Западом-имелись определенные
различия'на сословно-классовой стадии развития в господству¬
ющих формах частнособственнической эксплуатации, в сослов¬
ной структуре, в формах права, религии, политической идеоло¬
гии, государственности, в территориальных масштабах послед¬
ней и т.д. Однако подобные различия существовали как между
отдельными странами и регионами Востока, так и между стра¬
нами и регионами Запада. Вместе с тем не- было никакой раз¬
ницы между сословно-классовыми обществами Востока ж Запада
в формационной ступени развития производительных сил и в
обусловленном ею в конечном счете историческом типе произ¬
водственных отношений, т.е. в' общественном способе производ¬
ства, составляющем основу и интегративное ядро сосяовно-клас-
совой формации.Указанные различия, как показано в некоторых наших рабо¬
тах (см. [86; 88; 89]), вполне объяснимы с позиций формацион¬
ной теории в рамках методологии отдельного — особенною —
общего, единства и многообразия исторического процесса и
взаимодействия закона стадийности и закона неравномерности
развития докоммунистнческнх обществ. Поэтому в данном слу¬
чае нет никакой необходимости прибегать к помощи поли¬
тической антропологии и потестарно-политической этнографии,
которые могут оказаться действительно полезными, но лишь при
изучении догосударственной стадии развития различных об¬
ществ.Соответственно своей концепции двух разных путей истори¬
ческого развития Востока и Запада Л.С.Васильев различает два
разных пути возникновения государственности: «естественный»
восточный, при котором она постепенно вырастает из общинно¬
родовой организации, и «мутационный» «антично-капиталисти-
ческий», коща она сразу же возникает как организация частных
собственников разного рода.В рамках первого пути он выделяет предшсударственные
образования чифдом («вождества») и государства в полном
смысле этого слова8. Основное различие между ними Л.С.Ва-
сильев, соответственно установкам потестарно-политической эт¬
нографии и политической антропологии, усматривает в том, что
в первых еще отсутствовала собственность на средства про¬
изводства и связанная с нею эксплуатация человека человеком,
а практиковалась «редистрибуция на началах реципрокности» и146
«престижного потребления» представителей правящей прослойки
(см, [34, с. 71—-72]), а во втором случае получала распростра¬
нение «приватизация», т.е. процесс развития частной собствен¬
ности и связанной с нею эксплуатации человека человеком.Однако очевидно, что и предгосударства (чифдомы) в изоб¬
ражении представителей политической антропологии, похестар-
но-политической этнографии и их последователя Л.С.Васильева
являются хотя и примитивными, но все же государствами, в
которых практиковалась налоговая эксплуатация»Итак, изложенный выше «государственный» вариант идеи
азиатского способа производства не решает проблему преодоле¬
ния вульгарной сталинской интерпретации ТОФ, разработки
схемы общественных способов производства по единому общему
основанию, т.е. по однопорядковым коренным качественным
признакам и различиям как со стороны формационных ступеней
развития производительных сил, так и со стороны обусловлива¬
емых ими исторических типов производственных отношений.Реализация данной задачи предполагает безусловный выход
за рамки каждого из вариантов идеи азиатского способа произ¬
водства, поскольку при разработке указанной схемы нельзя
обойтись без сопоставления любого из послепервобытных дока¬
питалистических общественных способов производства с преды¬
дущим и последующим по единому общему основанию (см. об
этом [194, с. 97]). Иначе любой из предлагаемых вариантов
указанной идеи будет лишен научной значимости*-в какие бы
ученейшие одежды он нм облекался, ибо процесс поступатель¬
ного стадийного развития общества предстанет в нем лишенным
единого стержня, как картина, состоящая из разномастных на¬
бросков.^ :Все это в полной: мере относится, и к «политарному» вари¬
анту ;^^---же':1щен9’--автором- и. проповедником которой ■ является
историк;Ю.И.Семенов. В еш концепции, как и у Л.С.Васильева,
вообще не содержится никаких упоминаний о ступенях-развития
производительных сил; и исторических -типах производственных
отношений, хотя без обращения к этим понятиям нельзя опре¬
делить никакой общественный, способ производства, в том числе
и «политарный». Последний, как известно, в период .дискуссии
второй половины 60-х годов фигурировал в работах указанною
автора как «кабальный» и определялся по ■ «кабальной форме
-эксплуатации», за которую':Ю.ИоСеменов принимал господство¬
вавшие в странах древнею Востока нерабские , формы эксплуата¬
ции. Соответственно под «политарным: способом производства»
он понимает те же самые нерабские и некрепсюгнические • формы
эксплуатации на древнем и средневековом Востоке, которые
именуются им также «общественно-экономическими укладами»
и «способами эксплуатации» (см. [202]).Судя по всему, Ю.И.Семенов просто обошел вниманием тот
факт, что самый термин «способ производства» употребляется в10-2 186147
работах К.Маркса в двух разных значениях — в социологичес¬
ком смысле (общественные способы производства) и в обыден¬
ном значении (технологические способы производства, определя¬
емые и различаемые безотносительно к первому значению по
технике или технологии производства, по отраслям хозяйства,
по формам частнособственнической эксплуатации и т.д.). Не
различая эти два разных понятия, он придает данному термину
единственное значение — общественный способ производства —
и выделяет в нем различные разновидности — «политарно-об-
щинный», «политарно-магнатский», «политарно-доминантный»
и т.д.9, в основу каждого из которых кладет соответствующую
форму эксплуатации (см. [203, с. 153—154]).Отмечая в такой форме тот действительный факт, что в си¬
стеме частнособственнической эксплуатации сословно-классовых
обществ Востока господствовали иные, чем в древней и средне¬
вековой Европе, формы эксплуатации, Ю.И.Семенов, однако,
оказывается не в состоянии объяснить этот факт с точки зрения
основных теоретических и методологических положений ТОФ,
так как следует ее вульгарной трактовке, согласно которой об¬
щественные способы производства определяются в антагонисти¬
ческих обществах по господствующей форме эксплуатации, т.е.
как технологические способы производства. При этом он упус¬
кает из вида, что, согласно методологическим положениям ука¬
занной теории, каждый из этих способов и все они вместе
взятые должны определяться и различаться по единому общему
основанию и что формы эксплуатации вообще не подходят на
эту роль, поскольку они отсутствуют при первобытнообщинном
и коммунистическом способах производства.Не подходят они на эту роль и по иной причине. Дело в том,
что отношения частнособственнической эксплуатации не сводят¬
ся лишь к ее формам, но составляют сложную систему, эконо¬
мическую сущность которой составляют ТИПЫ 0тчуждени5! и
присвоения прибавочного труда (прибавочного продукта) экс¬
плуатируемых работников собственниками-эксплуататорами, яв¬
ляющиеся вместе с тем и типами экономической реализации
отношений эксплуататорской собственности на средства и усло-
, вия производства в процессе производства и распределения (под¬
робнее об итом см. [89]). Именно эти типы, а вовсе не формы,
определяют наиболее глубокую экономическую сущность тех и
других отношений в их тесной взаимозависимости и неразрыв¬
ном единстве, а вместе с тем определяют и исторические типы
производственных отношений в классовых обществах.Однако все эти типы определяются только средствами полит-
экономической науки путем создания соответствующей логичес¬
кой системы научных абстракций (подробнее об этом см. [85]).Между тем Ю.И.Семенов, сводя отношения эксплуатации
лишь к ее формам, тем самым закрывает путь к познанию эко¬
номической сущности этих отношений, механизма их тесной148
взаимозависимости с отношениями эксплуататорской собствен¬
ное ги, а также действительного механизма детерминации исто¬
рических типов производственных отношений в сословно-клас-
совых обществах и их классовой стратификации.Кстати сказать, проблема классовой структуры «политар-
ных» обществ рассматривается Ю.И.Семеновым без достаточной
ясности, а вопрос об их сословной структуре даже и не ставится
им. Следуя укоренившейся с 30-х годов традиции, он неправо¬
мерно связывает классовую стратификацию не с типами частно¬
собственнической эксплуатации и экономической реализации
эксплуататорской собственности, а с формами эксплуатации, из
которых выводит и формы собственности. В одних случаях эта
стратификация связывается с данными формами непосредствен¬
но, а в других — опосредованно, через «господствующие» и
«подчиненные» хозяйственные уклады. Ю.И.Семенов утвержда¬
ет, что в каждом антагонистическом обществе существует лишь
два «основных класса», связанных с «господствующими уклада¬
ми», и неопределенное число «неосновных классов», связанных с
«подчиненными укладами» (см. [203, с. 153]), но никак не оп¬
ределяет и не характеризует эти «основные» и «неосновные»
классы применительно к «политарным» обществам.Несообразности другого порядка обнаруживаются при рас¬
смотрении попытки Ю.И.Семенова характеризовать все после-
первобытные государственно организованные общества в каче¬
стве классовых, основанных на эксплуататорской собственности
и частнособственнической эксплуатации, хотя, как ныне хорошо
известно, превращение первобытных обществ в сословно-классо-
вые потребовало длительного переходного периода, в течение
которого они уже не были первобытными в полном значении
этого понятия, но еще не были и сословно-классовыми.Однако Ю.И.Семенов не принимает идеи указанной пере¬
ходности. Исходя из укоренившихся с 30-х годов представлений,
он считает все послепервобытные государственные образования
классово-антагонистическими, а следовательно, основанными на
эксплуататорской частной собственности и частнособственничес¬
кой эксплуатации. Правда, трактует он эту классово-эксплуата-
торскую сущность несколько своеобразно. Ссылаясь на известное
высказывание К.Маркса о «верховной государственной собствен¬
ности на землю в странах Востока» (которая на деле, как уже
отмечалось, представляла собой лишь суверенные права государ¬
ства в отношении ею подданных, в частности право на обложе¬
ние их налогами) и неправомерно принимая сословия за обще¬
ственные классы, Ю.И.Семенов объявлял несуществовавшую в
действительности «верховную государственную собственность на
землю» «общей частной собственностью всего господствующего
класса» [203, с. 160], из чего следует, что налоги в указанных
обществах были в действительности лишь арендной платой за
пользование этой «общеклассовой» частной собственностью.10-3 186149
Он декларирует и «верховную государственную собствен¬
ность» на личность общинников в сословных обществах (см
[203, с. 159—160] ), руководствуясь при этом словами К.Маркса
о «поголовном рабстве» в деспотических государствах Востока.
При этом игнорируется тот факт, что К.Маркс в данном случае
лишь повторил выражение Г.Гегеля, у которого оно обозначает
не рабство в обычном смысле слова, а лишь отсутствие осозна¬
ния своей внутренней свободы «мировым духом» на младенчес¬
кой стадии его развития.Концепции Ю.И.Семенова и Л.С.Васильева близки в том
отношении, что обе они признают факт отсутствия в истори¬
чески первых государственных образованиях Востока частной
собственности на землю и наличие там «верховной государ¬
ственной собственности» или «власти-собственности» на нее и
даже на всех подданных («поголовное рабство»), дававшей пра¬
вящей прослойке право на сбор «ренты-налога» за пользование
этой землей. Дальше же они резко расходятся: если Ю.И.Семе-
нов считает «верховную государственную собственность» «кол¬
лективной частной собственностью господствующего класса», а
«ренту-налог» - арендной платой за пользование ею, то Л С Ва¬
сильев, напротив, вообще отрицает классовый характер го¬
сударственных образований на доколониальном Востоке и экс¬
плуататорский характер «власти-собственности» и «ренты-на-
лога».Нельзя не отметить, что авторы различных вариантов идеи
азиатского способа производства в своих концепциях исходят из
определенных фактов реальной действительности, в первую оче¬
редь — из несостоятельности схемы двухформационного разви¬
тия сословно-классовых обществ вследствие ее европоцентрист¬
ского характера, из многообразия господствующих форм добур-
жуазной частнособственнической эксплуатации и несводимости
их лишь к рабству и крепостничеству, из факта спонтанного
возникновения исторически первых государств Востока в усло¬
виях отсутствия частной собственности на землю, частнособ¬
ственнической эксплуатации и классовой стратификации, из
определенного своеобразия исторического пути развития стран
Востока и некоторых других моментов.Однако для объяснения указанных фактов нет никакой не¬
обходимости прибегать к использованию того или иного вари¬
анта идеи азиатского способа производства. Они вполне объяс¬
нимы в рамках ТОФ и без нее, если отбросить начетнический
подход к некоторым высказываниям основоположников марк¬
сизма и догматическую трактовку указанной теории.Длительное засилие догматизма, начетничества и авторитар¬
но навязанной трактовки ТОФ до последних лет продолжало
оказывать негативное воздействие на состояние разработки ее
проблем философами, политэкономистами и историками. Так,
книга московского философа В.А.Вазюлина [29а] посвящена це¬150
ликом и полностью оправданию европоцентристской эталонно¬
правовой методологии и пятичленной схемы общественных фор¬
маций, как якобы в наибольшей мере воплощающей в себе ло¬
гику стадийного процесса развития человеческого общества.В отличие от нее, в книге нижегородского философа Н.А.Бе-
недиктова [18] содержится целый ряд заслуживающих внима¬
ния положений. В частности, ТОФ справедливо характеризуется
в ней как воплощение идеи единства исторического процесса,
обосновываются в общей фюрме положения о многообразном во¬
площении этого единства в результате действия различных
факторов, о последовательном нарастании единства и много¬
образия во всемирной истории, рассматриваются также в общей
форме вопросы о полном прохождении всех формационных сту¬
пеней и миновании некоторых из них в тех или иных случаях, а
также ряд других вопросов теории стадийного развития об¬
щества. Однако рассмотрение всех этих проблем ведется в
рамках догмы о пяти общественных формациях. Более тою, ав¬
тор, утверждая, что «для марксистско-ленинской философии
проблема состоит не в количестве общественно-экономических
формаций... а в уточнении принципа периодизации, принципа
деления на качественные периоды человеческой истории» [18,
с. 71] , в то же время фактически отказывается от уточнения
этих принципов, И зтО; несмотря на использование им зна¬
чительного фактического материала по некоторым вопросам,
делает его заключения приспособленными лишь к пятичленной
схеме формаций.Не лучшим образом обстоит дело с разработкой политэконо-
мической теории сословно-классовых обществ в опубликованных
за последнее десятилетие монографических работах советских
экономистов, в частности в книгах Ю.М.Рачинскош [1856] и
Р.М.Нуреева [164]. Авторы обеих исходят из ставших традици¬
онными догм о формационном членении истории сословно-клас-
совых обществ, что делает их работы своеобразными политэко-
номическими коммен гариями к этим догмам. Они различаются
между собою тем, что в первой признается адекватно отобража¬
ющей сущность стадийного процесса развития указанных
обществ двухформационная, а во второй — трехформационная
схема.В отличие от указанных концепций некоторые авторы
утверждали, что адекватно отображающим процесс развития че¬
ловеческого общества следует считать лишь замечание К.Маркса
в одном из черновиков его письма В.И.Засулич о делении ука¬
занного процесса на три формации: «первичную» первобытную,
«вторичную» антагонистическую и обычно добавляемую к ним,
как само собою разумеющуюся, «третичную» коммунистичес¬
кую. Утверждается при этом, что каждой из них свойственно
несколько сменяющих друг друга способов производства (см.
[90, с. 36 и сл.]). Однако подобные утверждения носят чисто10-4 186151
публицистический характер, не основываются на соответству¬
ющих исследованиях и служат лишь цели оправдания тезиса о
«полилинейности» процесса развития человеческого общества,
согласно которому «постиндустриальные общества» и «социаль¬
ные государства» капиталистического Запада наравне с со¬
циалистическими являются переходными к коммунизму.Одним из проявлений кризисного состояния, в котором ока-
залось советское общество начиная с «перестройки», стала не¬
прерывно усиливавшаяся кампания все более резких нападок на
марксизм в средствах массовой информации со стороны тех, кто
провозгласил себя «демократами». Не касаясь идеологической
стороны дела — хлестких утверждений о «полном крахе» «идео¬
логии коммунизма» [91, с. 11], определений марксизма как
«псевдонаучной религии, воспринявшей от науки ее словесную
атрибутику» [264, с. 31] , остановимся на том, что непосред¬
ственно связано с тематикой данной книги, отметив призывы
некоторых бывших высокопоставленных партийных чиновников
«отказаться от взгляда на историю как на процесс смены обще-
ственно-экономических формаций, где каждая последующая вы¬
ше предыдущей», отказаться от формационного подхода к оцен¬
ке современной эпохи, будто бы «уже доказавшего свою не¬
конструктивность и безрезультатность» [258, с. 16, 30]. Соот¬
ветственно предлагалось заменить ТОФ пока что отсутствующей
в советской науке теорией цивилизаций, а исторический ма¬
териализм — неким «историческим реализмом».И хотя эта крайне тенденциозная публицистика не подкреп¬
лялась соответствующими исследованиями, не опиралась на них
и потому оставалась оч^нь далекой от науки, ее влияние сказа¬
лось на работах некоторых философов-обществоведов. Так, в
монографии Ю.Г.Ершова [70], наряду с заслуживающими вни¬
мания положениями (например, о социуме как об основной еди- |
нице формационного анализа), повторяется определение со- i
ветскош общества, данное другими авторами, как «феодального
социализма». Октябрьская социалистическая революция рас¬
сматривается как приведшая, по существу, лишь к изменению
формы, но не сущности экономического развития нашей страны.
Поэтому советское общество рассматривается как докапитали¬
стическое формационное образование, поскольку «огосударств¬
ление экономики, свертывание товарно-денежных отношений,
иерархическая структура, тоталитарный политический режим и
т.д. суть характеристики движения вспять, как докапиталис¬
тического общественного развития» [70, с. 111] . Говоря о пе¬
реходе к развитию рыночных отношений в нашей стране, автор
утверждает, что «капитализм» и «рыночный социализм» будто
бы «тождественны стадиально» и что «сам термин „рыночный
социализм“... достаточно условен, ибо означает по существу тот
способ формационного синтеза, которым будет происходить
„возвращение“ советского общества в русло'мировой (надо!пола¬
гать — капиталистической. — В.И.) цивилизации» [70, с. 150].
Нужно ли говорить, что все эти выводы и обобщения (как,
впрочем, и любые другие), нуждаются в очень серьезном обос¬
новании.В весьма сложном положении оказались ученые, искренне
стремящиеся развивать творческий дух марксизма. Типичным
примером в данном отношении является исследование Е.А.Пар-
шакова [173а]. Оно было подготовлено к печати в 70—80-е
годы, но отвергалось издательствами как «антимарксистское».
Дело в том, что его автор вполне самостоятельно пришел к
выводам, во многом схожим с теми, которые делаются в данной
книге по проблемам стадийного развития человеческого
общества, в частности по вопросам межформационных социаль¬
ных революций, единой нослёпервобытной докапиталистической
общественной формации (она характеризуется им в качестве
«рабовладельческо-крепостнической») и ряду других проблем.
После августовских событий 1991 г. издатели стали отвергать
его работу уже как «марксистскую». Лишь с большими труд¬
ностями ему удалось опубликовать ее за свой счет.Надо полагать, что в наше смутное, кризисное время коли¬
чество таких исследований будет увеличиваться, поскольку воз¬
растает потребность разобраться в наиболее приемлемых для
огромного большинства, нашего народа путях и перспективах
развития страны, осознать действительные причины пережива¬
емого нами кризиса.В связи с набирающим силу движением за избавление .на¬
шего общества от попыток восстановления авторитарно-бюро-
кратического режима в любой его форме учащаются призывы к
ученым, заняться творческой разработкой различных проблем
марксистского направления в исторической социологии, очище¬
нием его от укоренившихся догматических наслоений и приве¬
дением в соответствие с современным уровнем научных знаний
и накопленным историческим опытом. Посильным вкладом в
разработку этих проблем является изложенное во второй части
данной книги.
ЧАСТЬ ВТОРАЯМЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ТЕОРИИ
СТАДИЙНОГО РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВАГЛАВА 1О ЗАКОНЕ СТАДИЙНОСТИ И ЗАКОНЕНЕРАВНОМЕРНОСТИ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯИдея, согласно которой развитие человеческого общества
имеет не только закономерно-поступательный, но и стадийный
характер, как было показано выше, зародилась еще в древности.
После многих столетий господства религиозного мировоззрения
она стала получать все более широкое распространение с сере¬
дины XVIII в., когда начали создаваться различные гипотети¬
ческие концепции стадийной общественной эволюции. Тогда же,
повторяем, выдающимся французским мыслителем А.Тюрго бы¬
ло подмечено, что различные общества развиваются неравно¬
мерно и потому переходят от одной стадии к другой неодновре¬
менно. Однако он даже не пытался выяснить причины этой не¬
равномерности.Как известно, идея о стадийном характере развития челове¬
ческого общества из сферы догадок и гипотез превратилась в по¬
длинную науку о законах общественного развития благодаря
разработке К.Марксом и ©.Энгельсом основ диалектическо-ма-
териалистического понимания истории, в частности теории об¬
щественных формаций. Из открытых КГ.Марксом законов обще¬
ственной эволюции особое значение имеет закон стадийного раз¬
вития общества на основе и под воздействием стадийного же
(ступенчатого) развития материальных производительных сил и
производства. И хотя сам К.Маркс никогда не называл свое
великое открытие законом, оно, однако, было сформулировано
им именно таким образом и воплощает в себе все необходимые
признаки естественноисторического закона.К.Маркс и Ф.Энгельс вслед за А.Тюрш также обращали вни¬
мание на ^равномерность развития различных обществ. Однако
они не ограничились лишь констатацией данного факта, но уде¬
ляли соответствующее внимание выяснению и объяснению при¬
чин этой неравномерности в различных случаях. Большое зна¬
чение в указанном плане, особенно на первых стадиях развития
общества, К.Маркс придавал различиям в природно-географи¬154
ческих условиях существования разных обществ: «Если мы от¬
влечемся от большего или меньшего развития общественного
производства, то производительность труда окажется связанной
с естественными условиями,.. Внешние природные условия эко¬
номически распадаются на два больших класса: естественное бо¬
гатство средствами жизни, следовательно, плодородие почвы,
обилие рыбы в водах и т.п., и естественное богатство средствами
труда, каковы: действующие водопады, судоходные реки, ме¬
таллы, ушль и т.д. На начальных ступенях культуры имеет ре¬
шающее значение первый род, на более высоких ступенях —
второй род естественного богатства» [153, т. 23, с. 521]. Вместе
с тем он подчеркивал: «Однако отсюда отнюдь не вытекает... что
наиболее плодородная почва является наиболее подходящей для
роста капиталистического способа производства. Последний
предполагает господство человека над природой. Слишком рас¬
точительная природа „ведет человека, как ребенка, на по¬
мочах“. Она не делает его собственное развитие естественной
необходимостью. Не тропический климат с его могучей рас¬
тительностью, а умеренный пояс был родиной капитала. Не аб¬
солютное плодородие почвы, а ее дифференцированность, разно¬
образие ее естественных продуктов составляют естественную
основу общественного разделения труда; благодаря смене тех
естественных условий, в которых приходится вести свое хозяй¬
ство человеку, это разнообразие способствует умножению его
собственных потребностей, способностей, средств и способов
труда» [153, т. 23, с. 522]. К.Маркс приводит в подтверждение
этих мыслей высказывние одного из исследователей XVIII в.: «И
я не могу представить себе большего проклятия для народа, как
быть брошенным на клочок земли, ще природа сама производит
в изобилии средства жизни и пищу, а климат не требует или не
допускает значительных забот об одежде и защите от непо¬
годы... Возможна и противоположная крайность. Почва, не спо¬
собная производить при помощи вложенного в нее труда, совер¬
шенно так же плоха, как почва, изобильно производящая без
всякого приложения труда» [153, т. 23, с. 522].Ф.Энгельс, в свою очередь, также неоднократно отмечал
большую роль естественной среды в неравномерном характере
развития различных обществ. Так, различие в исторических
судьбах народов Евразийского континента и доколумбовой Аме¬
рики он объяснял во многом именно различием в природных
условиях существования тех и других: «Восточный материк, так
называемый Старый Свет, обладал почти всеми поддающимися
приручению животными и всеми пригодными дщ разведения
видами злаков, кроме одного; западный же материк, Америка,
из всех поддающихся приручению млекопитающих — только
ламой, да и то лишь в одной части юга, а из всех культурных
злаков только одним, но зато наилучшим — маисом. Вследствие
этого различия в природных условиях население каждого полу¬155
шария развивается с этих пор своим особым путем, и межевые
знаки на границах отдельных ступеней развития становятся ра¬
зными для каждого из обоих полушарий» [153, т. 21, с. 30].В последние годы своей жизни Ф.Энгельс уделял большое
внимание вопросу об обратном воздействии надстроечных инсти¬
тутов и явлений на базисные, что также имеет самое прямое и
непосредственное отношение к вопросу о неравномерности раз¬
вития различных обществ на послепервобытных стадиях их раз¬
вития. В одном из своих писем И.Блоху он подчеркивал: «Эко¬
номическое положение — это базис, но на ход исторической
борьбы оказывают также . влияние и во многих случаях оп¬
ределяют преимущественно форму ее различные моменты
надстройки: политические формы классовой борьбы и ее резуль¬
таты— конституции, установленные победившим классом пос¬
ле одержанной победы, и т.п., правовые формы и даже отраже¬
ние всех этих действительных битв в мозгу участников, полити¬
ческие, юридические, философские теории, рёлйщозные воз¬
зрения и их дальнейшее развитие в систему догм. Тут имеется
налицо взаимодействие всех этих моментов* в котором, в конце
концов, экономическое движение как необходимое прокладывает
себе дорогу сквозь бесконечное множество случайностей» [153,
т. 37, с. 394]. Эта же идея в несколько иных формах раз¬
вивалась и в других письмах (см. [153, т. 37, с. 414 и/сл*, т. 39,
с. 82 и сл., 174]).- Объясняя, почему он и К.Маркс не подчеркивали ранее эту
сторону дела, Ф.Энгельс писал: «Маркс и я отчасти сами вино-
ваты в том, что молодежь иногда придает больше значения эко¬
номической стороне, чем следует. Нам приходилось, возражая
нашим цротивникам, подчеркивать главный принцип, который
они отрицали, и не всегда находилось достаточно времени, места
и поводов отдавать должное и остальным моментам, участву¬
ющим во взаимодействии. Но как только дело доходило до изо¬
бражения какого-либо йсторического периода, дело менялось, и
тут уже не могло быть никакой ошибки. К сожалению, сплошь и
рядом полагают, что новую теорию вполне поняли и могут ее
применять сейчас же, как только усвоены основные положения,
да и то не всегда правильно» [153, т. 37, с, 396] .Подмеченную, А.Тюрго неравномерность развитие различных
обществ, объяснение причин которой дали во многих случаях
основоположники марксизма, можно наблюдать и в наши дни,
когда наряду с социалистическими и капиталистическими обще¬
ствами одновременно существуют первобытные племена в лес¬
ных дебрях Южной; Америки, Тропической Африки и в некото¬
рых других районах, а также общества стран третьего мира, на¬
ходящиеся на разных ступенях перехода от доклассового обще¬
ства к капитализму или социализму.Применительно к развитию капитализма в империалистиче¬
скую эпоху В.ИЛенин в книге «Империализм, как высшая ста¬156
дия капитализма» и в некоторых других своих работах писал об
указанной неравномерности как о «законе неравномерного раз¬
вития капитализма». Однако, учитывая изложенное выше, мож¬
но й должно говорить о ней как о более общем законе нерав¬
номерного развития обществ в докоммунистические эпохи,
фиксирующем роль самых разнообразных конкретных обсто¬
ятельств и факторов на ход исторического развития этих
обществ.	' ■■	■	- *Этот закон в самой общей форме можно сформулировать
следующим образом: сначала в силу в первую очередь различий
в природно-географических условиях своего существования, за¬
тем во все большей мере также в силу действия других разнооб¬
разных обстоятельств и факторов, прежде всего — обратного
воздействия надстроечных институтов и явлений на базисные,
одни из обществ переходят на более высокую стадию развития
раньше, чем другие, а третьи надолго задерживаются на одной и
той же стадии. Однако более развитые общества рано или
поздно и в тех или иных формах воздействуют на отсталые об¬
щества, ускоряя так или иначе их развитие либо даже способ¬
ствуя минованию ими определенных стадий. Поэтому в истории
при всех зигзагах и движениях вспять в конечном счете не было
и не могло быть «тупиковых ситуаций» в полном значении этого
понятия или каких-то иных путей развития, отличных от маги¬
стрального Последний же как раз определяется в конечном
счете развитием передовых для своего времени в социально-эко¬
номическом, политическом и духовном отношениях обществ.Как известно, переход от первобытнообщинной к сословной
и затем сословно-классЬвой государственной организации обще¬
ства совершился сначала (в IV—I тысячелетиях до н.э.) в на¬
иболее благоприятных в климатическом отношении для разви¬
тия сначала примитивного мотыжного, затем ручного пашеннош
и, наконец, плужного (сошного) земледелия регионахс пло¬
дородными почвами, удобными для возделывания довольно не¬
сложными орудиями сельскохозяйственного труда, и с соответст¬
вующими наборами дикорастущих высокоурожайных злаковых,
корнеплодных и плодово-ягодных растений, которые довольно
легко поддавались окультуриванию. Все эти наиболее благо¬
приятные условия наличествовали в таких регионах субтропи¬
ческого пояса, как Ближний Восток, Индия, Китай, а также в
некоторых регионах тропической зоны Америки* Именно там и
сложились исторически первые земледельческие цивилизации.При этом следует иметь в виду, что для перехода от ручного
пашенного земледелия, характерного для исторически первых
сословных обществ, к более производительному плужному (сош¬
ному) земледелию, характерному для сословно-классовых об¬
ществ, необходимо было наличие домашних животных, которые
могли быть использованы в качестве тягловой силы при сельско¬
хозяйственных работах, а также железной металлургии, способ- -157
ной обеспечить необходимыми металлическими частями дере¬
вянные орудия земледельческого труда. Тем и другим на опре¬
деленной стадии своего развития стали обладать общества, насе¬
лявшие перечисленные выше регионы Старого Света. Поэтому
там впервые совершился переход от сословной к сословно-клас-
совой стадии развития. Что же касается обществ тропической
зоны Америки, то они не располагали ни тем, ни другим и пото¬
му вплоть до открытия Нового Света Колумбом не смогли выйти
за рамки ручного пашенного земледелия и сословной органи¬
зации.В то время, когда в Двуречье и Египте возникли и существо¬
вали сначала сословные, затем сословно-классовые общества, в
большинстве других регионов земного шара население находи¬
лось еще на стадии первобытности, а в некоторых регионах
лишь появлялись или уже появились сословные общества, пере¬
ходные к сословно-классовым. Когда же в некоторых странах
Западной Европы утвердился капитализм, большинство других
стран и народов продолжали находиться на сословно-классовой,
сословной и даже первобытной стадиях развития. После победы
Октябрьской социалистической революции и возникновения ря¬
да социалистических (народно-демократических) государств пос¬
ле второй мировой войны наряду с ними продолжают существо¬
вать капиталистические государства и страны «третьего мира»,
различающиеся по уровням своего развития и своей ориентации.Действие закона неравномерности развития различных об¬
ществ в докоммунистические эпохи проявляется не только в их
разновременном переходе от одной стадии к другой, но также ж
в том, что, например, на одной и той же империалистической
стадии одни из капиталистических стран вырываются вперед и
обгоняют другие капиталистические страны по уровню промыш¬
ленного развития, придавая тем самым последнему скачкообраз¬
ный характер. Всеобщее же выравнивание темпов и уровней со¬
циального, экономического и культурного развития окажется
возможным лишь после утверждения социализма во всемирном
масштабе.Таким образом, в основе развития всего человеческого обще¬
ства на докоммунистических стадиях его эволюции лежит диа¬
лектика двух взаимосвязанных (парных) законов: 1) закона по¬
ступательного стадийного (формационного) развития человече¬
ства под воздействием ступенчатого развития его производитель¬
ных сил и производства и 2) закона неравномерности развития
составляющих его обществ. В первом из них находят свое выра¬
жение единство (однолинейность) исторического процесса и пря¬
мые (от базиса к надстройкам) причинно-следственные связи, а
во втором — многообразие (многолинейность) этого процесса в
рамках его единства (однолинейности) и общей направленности,
а также обратные (от надстроек к базису) и другие причинно-
следственные связи.158
Совокупное же действие тех и других, восходящее к диалек¬
тическому закону единства и борьбы противоположностей, дела¬
ет картину исторического процесса многофакторной и многомер¬
ной. Оба указанных закона взаимозависимы и взаимообуслов¬
лены и составляют в этом смысле, так сказать, две стороны
одной и той же медали, некое диалектическое единство. Оно
выражается в том, что действие первою из них во многом опре¬
деляется действием второго, который, в свою очередь, действует
лишь в пределах, определяемых первым, и только в направле¬
нии реализации первою. Следовательно, история на указанных
стадиях движется как бы «двойной тягой», составные части ко¬
торой, в силу относительной самостоятельности каждою из ба¬
зисных и надстроечных институтов, действуют далеко не сла¬
женно и не в общем ритме. Это и определяет многообразие
исторического процесса при его общей поступательной направ¬
ленности и единстве.Указанные два закона при философском рассмотрении про¬
цесса развития общества необходимо дополняют друг друга и со¬
ответствуют двум уровням этого рассмотрения. Взгляд на дан¬
ный процесс только в свете действия первого из них предпола¬
гает высокий уровень абстракции и идеализации и является рас¬
смотрением его в наиболее общем и идеализированном виде,
лишь в рамках его общей направленности и наиболее глубокой
сущности. Такой подход позволяет установить, что указанный
процесс имеет стадийный характер, выявить его самое общее
направление, структуру общества на каждой из стадий, прямые
(от базиса к надстройкам) функциональные связи и соотноше¬
ния между различными компонентами этой структуры, роль
производительных сил и общественного производства как мате¬
риальной основы и главной «пружины» историческою прогресса,
а также показать, что именно развитие производительных сил и
общественною производства создает экономическую необходи¬
мость в постоянном совершенствовании, а затем, при переходе
на новую стадию, и в коренной качественной перестройке всей
системы производственных и общественных отношений и над¬
строек. Такое рассмотрение важно, полезно и необходимо, одна¬
ко оно довольно схематично, односторонне, не дает ответа на
некоторые очень важные вопросы й в целом ряде случаев не
может объяснить историческую действительность.Как свидетельствуют бесчисленные факты истории, экономи¬
ческая необходимость действует отнюдь не автоматически, а
лишь в конечном счете. Ее действие в различных конкретно-
исторических условиях неодинаково: оно ускоряется либо, на¬
против, замедляется на первобытной и переходной от нее к со¬
словно-классовому строю стадиях под влиянием главным обра¬
зом ёстественногеографической среды, а на последующих ста¬
диях, во все большей мере, также различными факторами соци¬
ально^ и политического порядка, в частности обратным воздей¬159
ствием надстроечных институтов и явлений на базисные, что со¬
здает благоприятный либо, напротив, неблагоприятный социаль¬
ный климат для действия первого из двух рассматриваемых за¬
конов.Значение влияния естественной среды в первом случае объ¬
ясняется большей зависимостью первобытных людей от даров
природы при неразвитости производительных сил, а все более
усиливающееся воздействие факторов социального, политичес¬
кого и культурного порядка — их возрастающей ролью в усло¬
виях все большего роста производительных сил и усложнения
общественных связей.Однако при рассмотрении исторического процесса лишь в
свете действия первого из двух указанных законов все эти мо¬
менты обычно отмечались, особенно в учебной литературе,
мельком, в качестве оговорки. "Подобная односторонность делала
неясным, почему, например, переход на капиталистическую
стадию развития совершился в некоторых - странах Западной
Европы гораздо раньщ^ чем в странах Востока, где цивилиза¬
ция возникла задолго до европейской. Непонятной оставалась и
причина появления социалистического общества сначала в менее
развитой в экономическом отношении России, а не в некоторых
гораздо более развитых в промышленном отношении странах ка¬
питалистического'Запада. 1	, • -Одним словом, рассмотрение исторического процесса только
в свете закона стадийного развития общества на основе и под
воздействием ступенчатого развития его производительных сил и
производства не объясняет некоторые важные особенности этого
развития и потому не случайно представляется некоторым
«плоско-экономическим детерминизмом» [226, с. 38] и даже ил¬
люзорным восприятием действительности1.Однако и рассмотрение исторического процесса лишь в свете
действия второго из указанных законов означает но менее плос¬
кий, многофакторный детерминизм, при котором упускается из
виду диалектика причин и следствий, непрерывное превращение
следствий в причины и причин в сл<вдствкя, что препятствует
выяснению общих закономерностей. Поэтому анализ указанного
процесса в свете действия второго из рассматриваемых законов,
в частности выявление воздействия различных факторов (вклю¬
чая деятельность выдающихся личностей) на развитие произво¬
дительных сил и производственных отношений, непременно дол¬
жен сочетаться с рассмотрением этого процесса и в свете дей¬
ствия первого закона.Такой анализ, вполне понятно, требует соответствующих
знаний социальной, социально-экономической и политической
истории различных стран и народов; Как совершенно правильно
отмечается в одной из книг, ще в определенном аспекте анали¬
зируется и вопрос о неравномерности общественного развития,
«предметом рассмотрения здесь становится процесс развития160
каждого из выделяемых в общесоциологической теории форма-,
ционных этапов, т.е. всего многообразия взаимодействия от¬
дельных конкретных обществ, существующих на исторической
арене в каждый данный момент времени. . . Всесторонний анализ
развития человеческого общества под таким углом зрения дает в
итоге подлинно научное объяснение деятельности конкретных
людей, и прежде всего больших социальных групп — классов,
наций, государств, в конкретно-исторических обстоятельствах с
точки зрения меры реализации ими требований объективных за¬
конов общества, с6о1«етствия деятельности тем объективным
материальным условиям, при которых она совершалась или со¬
вершается» [259, с. 13].Такой анализ к тому же корректирует в определенном отно¬
шении результаты рассмотрения исторического дроцесса в свете
действия первого закона существенного развития. В частности,
оказывается некорректным и лишенным достаточного основания
широко распространенное ныне представление о двухформа¬
ционном развитии сословно-классовых обществ, согласно кото¬
рому все они, в обход закона неравномерного развития раз¬
личных обществ в докоммунистические эпохи, неведомо по ка-,
кой причине, дружно, повсеместно и почти одновременно (на
рубеже У в. н.э.) перешли от рабовладельческой к феодальной
стадии на рубеже между древностью и средневековьем; Впрочем,
это представление, как будет показано ниже, оказывается не¬
корректным и в целом ряде, других важных аспектов ТОФ и
марксистской политической экономии.Изучение исторического процесса в свете действия обоих
рассматриваемых законов позволяет ответить на важный во¬
прос - почему капитализм возник и утвердился в некоторых
странах Западной Европы гораздо раньше, чем в странах Во¬
стока, хотя некоторые из последних в отдельные периоды древ¬
ности и средневековья явно опережали первых по уровню эконо¬
мического развития, а в XVII — первой половине XVIII в. были
примерно на том же уровне развития ремесла, сельского хозяй¬
ства и торговли.При объяснении этого феномена иногда выдвигается тезис,
согласно которому народы Западной Европы были будто бы бо¬
лее, нежели народы Востока, «динамичными», поскольку обла¬
дали неким «особым психологическим настроем» и руководство¬
вались «протестантской этикой», что, мол, и обеспечило им пе¬
реход на капиталистический путь развития гораздо раньше, чем
народам Востока, лишенным этих атрибутов. Однако упор на
«динамизм» и «психологический настрой» мало что поясняет,
ибо необходимо показать, что собою представляют эти понятия
в плане материалистического понимания истории. Что же каса¬
ется протестантской этики, то она, как известно, сложилась уже
после зарождения раннекапиталистических форм производства
и, следовательно, была их следствием, а не причиной и начала11-186161
играть соответствующую роль уже в ходе дальнейшего станов¬
ления капиталистического способа производства.На наш взгляд, гораздо более обоснованный вывод относи¬
тельно причин и обстоятельств указанного отставания Востока
от Запада дает рассмотрение процесса их развития именно с
учетом действия закона неравномерности развития различных
обществ, прежде всего сопоставление сословной структуры и
борь& классов и сословий в обоих случаях.Как известно, в странах средневековой Западной Европы в
период позднего средневековья в качестве главных социальных
сил, игравших определяющую рол£ в указанной борьбе, высту¬
пали, во-первых, класс крупных землевладельцев, во-вторых,
угнетаемые им сословия крепостных и полукрепостных крестьян
и, в-третьих, организованное в осббое сословие население город¬
ских общин, многие из которых имели самоуправление, пользо¬
вались известной самостоятельностью и играли роль третьей
силы в борьбе королевской власти с всесилием феодалов на ме¬
стах в феодально раздробленных странах. Наличие в этих стра¬
нах самостоятельных и полусамостоятельных городских общин и
особого сословия горожан, отстаивавшего свои специфические
коренные интересы, обеспечивало более успешное развитие ре¬
месла и товарно-денежных отношений, способствовало возраста¬
нию значения городов и городского населения в экономической,
политической и культурной жизни указанных стран и в развер¬
тывавшейся там борьбе различных социальных сил. Такие поли¬
тические формы, как сословные и абсолютные монархии, спо¬
собствовавшие так или иначе вызреванию и развитию капитали¬
стических отношений, могли появиться в Западной Европе толь¬
ко при наличии известной самостоятельности городских общин и
особого сословия горожан.Короче говоря, возникновение и развитие капитализма в не¬
которых странах Западной Европы обеспечивалось не только со¬
ответствующим развитием производительных сил, но также и
благоприятным социальным климатом, складывавшимся в ре¬
зультате соблюдения интересов сословия горожан^ прежде всего
его патрицианской верхушки, признания этих интересов закон¬
ными и подлежащими уважению со стороны феодалов и коро¬
левской власти, что оказывалось возможным только в условиях
самостоятельности городских общин.Иначе обстояло дело в странах средневекового Востока. Там
не существовало городских общин, пользовавшихся самоуправ¬
лением, городское население никоща не признавалось особым
сословием, т.е. особой социальной группой, пользовавшейся спе¬
цифическими именно для нее правами и привилегиями, и по¬
тому оно не могло выступать в качестве некоей самостоятельной
сбциальной силы в экономической и политической жизни этих
стран и в развертывавшейся борьбе различных классов и сосло¬
вий. Наличие корпоративных организаций ремесленников и тор¬162
говцев и разрозненные стихийные выступления тех и других в
отдельных городах не меняли этой общей картины. Главными
силами в сословно-классовой борьбе в странах средневекового
Востока выступали не три, как в Западной Европе, а только две
силы: с одной стороны, господствующий класс крупных земле¬
владельцев в лице главным образом сословий знати и высшего и
среднего чиновничества либо те же сословия (или касты) в лице
представлявшего их государства, а с другой стороны — угнетае¬
мое ими простонародье, представляемое главным образом кре¬
стьянством. Городское же население входило в состав про¬
стонародного сословия или, как в Индии, соответствующих
каст.И городское и сельское население в странах Востока в рав¬
ной мере находилось под жестким контролем со стороны прави¬
тельственных чиновников. Ремесленники и торговцы не были
защищены от их лихоимства и произвола. Не располагая город¬
ским самоуправлением и особым сословным статусом, они не
могли выступать на арене политической борьбы в качестве само¬
стоятельной социальной силы в масштабе той или иной страны.
К тому же, например, в Китае потребности императорского
двора, знати и армий в изделиях ремесленного производства
удовлетворялось продукцией казенных мастерских, которые об¬
служивались главным образом принудительным трудом свобод¬
ных ремесленников, отбывавших там трудовую повинность. Тем
самым существенно суживалась сфера деятельности частного
ремесла и частной торговли, а следовательно, ограничивалось и
развитие товарно-денежных отношений. Примерно то же самое
имело место и в средневековом Иране, где существовали казен¬
ные мастерские (корхана), которые обслуживались трудом под¬
невольных работников. А в Индии сфера действия частных ре¬
месел и торговли, а следовательно, и развитие товарно-денеж¬
ных отношений существенно суживалось также в результате
тош, что сельские ремесленники находились на натуральном
содержании у сельских общин и обслуживали последние, минуя
рынок.В довершение всего, например, в Китае власти осуществляли
политику поощрения земледелия и ограничения частных ремес¬
ла и торговли под девизом «обрезать ветви, чтобы хорошо раз¬
вивался ствол». Они культивировали пренебрежительное отно¬
шение к ремесленникам и торговцам, как к лицам второстепен¬
ных занятий, не приносящих пользу государству и народу,
нередко подвергали их различным ограничениям и притесне¬
ниям, принудительно скупали у них по заниженной цене часть
продукции, а в отдельные периоды даже применяли в отноше¬
нии их меры прямой правовой дискриминации.Все это, вполне понятно, отнюдь не способствовало созданию
надлежащих условий; благоприятного социального климата для
возникновения и развития капиталистических отношений в ве-11-2 186163
дущих сословно-классовых обществах Востока в доколониальный*
период: Видимо, главным образом именно этим и объясняется
тот факт, что там в период позднего средневековья не получили
надлежащего развития капиталистические элементы в экономи¬
ке, хотя в то время технический базис ремесла и уровень раз¬
вития товарно-денежных отношений были в целом достаточны
для возникновения и развития первичных форм капиталисти¬
ческого производства.В силу каких же причин сословная структура общества и
развитие сословно-классовой борьбы приобрели различные осо¬
бенности в странах средневековой Западной Европы и в государ¬
ствах средневекового доколониального Востока? Попытаемся ко¬
ротко ответить на этот вопрос.Прежде всего, в Западной Европе, как известно, самостоя¬
тельность городских обзцин, связанная так или иначе с идеей
республиканизма, имела очень давнюю традицию, восходящую
ко временам древнегреческих полисов и древнеримских муници»
пий. Например, в античной Греции связанный с идеями респуб¬
ликанизма полисный строй с его самостоятельностью более или
менее крупных городских общин сложился очень рано, еще во
времена ее политической раздробленности. А древнеримское го¬
сударство точно так же выросло по существу из Рима-полиса,
который существовал наряду с другими самостоятельными го¬
родскими общинами в тогдашней политически раздробленной
Италии. Это государство в течение длительного времени сох¬
раняло свою полисно-республиканскую форму. Традиции город¬
ской самостоятельности и самоуправления возродились в Запад¬
ной Европе в новых формах и значительно укрепились отнюдь
не случайно именно в период средневековой феодальной раз¬
дробленности.	.Дело в том, что. сама по себе политическая раздробленность,
и в древние и в средневековые времена обусловливалась, с одной
стороны, неизбежной в условиях тогдашнего натурального и по¬
лунатурального производства тенденцией к децентрализации и
дезинтеграции. С другой стороны, укреплению самостоятельно¬
сти городских общин в Западной Европе в период средневековья,
видимо, в немалой мере способствовало и то обстоятельство, что
она не подвергалась в то время постоянной угрозе нашествии
извне. Таковые, как известно, были очень редкими (и затраги¬
вали окраинные области Западной Европы) — завоевание араба- .
ми Пиренейского полуострова в начале VIII в. и завоевание
Балкан турками во второй половине XV в. Из-за отсутствия та¬
кой постоянной угрозы до. поры до времени не проявлялась ак¬
тивно тенденция к преодолению феодальной раздробленности, к
политической интеграции и централизации. Именно феодальная,
раздробленность и послужила в Западной Европе той питатель¬
ной почвой, на которой расцвела самостоятельность многих го¬
родских общин, вместе с нею оформилось и утвердилось само-/164
стоятелыше сословие горожан, за которым признавались опреде¬
ленные права и привилегии.Что же касается ведущих земледельческих обществ Восто¬
ка — китайского, индийского, среднеазиатских, переднеазиат¬
ских и египетского, — то в них, за исключением отдельных
кратковременных случаев, никогда города не пользовались само¬
управлением, городское население не признавалось особым со¬
словием, а идея республиканизма не получила широкого распро¬
странения.Дело в том, что данные общества развивались в постоянном
соседстве с кочевыми народами и в течение древности и средне¬
вековья неоднократно подвергались нашествиям с их стороны
или почти постоянно находились под угрозой таких нашествий,
нападении и завоеваний. Это, по нашему мнению, и обусловило
развитие сословно-классовых обществ Востока главным образом
в форме централизованных деспотических империй, способных в
гораздо большей мере, чем феодально раздробленные общества,
противостоять натиску соседей-кочевников.Централизованные деспотические империи, вполне понятно,
усматривали угрозу для себя в существовании самоуправля¬
ющихся городских общин и особого сословия горожан и потому
не допускали их возникновения. В данной связи в политике
правящих верхов в странах средневекового Востока в отношении
развития ремесла и торговли сложилась иная стойкая тради¬
ция — «тащить и не пущать», которая препятствовала созданию
благоприятных социальных условий для возникновения и разви¬
тия капиталистических отношений там в период позднего сред¬
невековья.Эту стойкую традицию правящие верхи стран Востока (за
исключением Японии) оказались не в состоянии преодолеть в
критический для Востока период колониальной экспансии со
стороны стран Запада, в чем заключается одна из главных при¬
чин дальнейшего отставания Востока от Запада при переходе на
капиталистический путь развития. Другой столь же важной
причиной стало колониальное и полуколониальное закабаленйе
и ограбление стран Востока капиталистическими державами,
препятствовавшее там нормальному развитию капитализма и
придававшее ему уродливый характер. То и другое надолго вос¬
препятствовало переходу стран Востока (за исключением Япо¬
нии) на капиталистическую стадию развития.Невозможность обойтись лишь первым из двух рассматрива¬
емых законов развития всемирно-исторического процесса и на¬
стоятельная необходимость учета воздействия второго из них
становится особенно наглядно ощутимой при историко-социоло-
гическом рассмотрении процесса перехода различных по уровню
своего развития обществ на социалистическую стадию их эво¬
люции.Как известно, социалистическая революция, в отличие от11-3 186165
исторически первых буржуазных революций, победила сначала
не в наиболее развитой в экономическом отношении стране —-
России. Она совершилась именно в России прежде всего потому,
что последим оказалась в то время наиболее «слабым звеном» в
цепи мирового империализма, где в наибольшей мере обостри¬
лись классовые и другие социальные противоречия и сложились
необходимые объективные и субъективные условия (т.е. благо¬
приятный социальный климат) для успешного осуществления
социалистической революции. Именно наличие указанных ус¬
ловий и сделало возможной победу социалистической революции
сначала не в наиболее развитой в экономическом отношении
стране.В данной связи нельзя не отметить, что в отечественной ли¬
тературе имеют место неправомерные попытки придать концеп¬
ции «слабого звена» характер универсального закона при пере¬
ходе от одной общественной формации к другой, более прогрес¬
сивной. Так, в книге Н.В.Симония «Страны Востока: путь раз¬
вития» обоснованию этого взгляда посвящены две специальные
главы: «Концепция „слабого звена“ в формационном развитии»
ж «„Слабое звено“ - случайность или закономерность общемиро¬
вого развития?» Автор утверждает, что «„слабое звено“ --- миро¬
вая закономерность» [207, с. 145], что переход от одной к дру¬
гой общественной формации во всех случаях начинается в «сла¬
бом звене» ¿ роль которого выполняет «окраинная страна» со
средним уровнем социально-экономического развития. Соответ¬
ственно, по его мнению, «есть достаточно оснований рассмат¬
ривать Англию в качестве „слабого звена“ мировой феодальной
системы», поскольку «по тем временам Англия была окраиной
континентальной феодальной Европы» [207, с. 150].Сходную точку зрения развивает Л.Б.Алаев: «Само возник¬
новение ж успешное развитие отношений, отрицающих господ¬
ствующие, по-видимому у возможно лишь в условиях, когда эта
гос подствующая система имеет некий изъян, когда данное обще¬
ство является „слабым звеном“ в цепи одноформационных
обществ» [3, с. 79].Однако, как было показано выше, превращение первобытных
обществ в сословные, а затем в сословно-классовые началось во¬
все не на «среднеразвитых окраинах» первобытного мира, а в
регионах наиболее благоприятных в природном отношении для
перехода от собирательства, охоты и примитивного мотыжного
земледелия к ручному пашенному земледелию, от присваиваю¬
щего к производящему хозяйству. А переход от сословно-клас¬
сового общества к капитализму начался опять-таки не в «слабых
звеньях» сословно-классового мира, а в тех странах, где в силу
ряда причин, о которых говорилось выше, приобрел силу и раз¬
мах процесс развития капиталистических отношений. И только
при начавшемся в 1917 г. процессе перехода от капиталистичес¬
кой к социалистической стадии развития стал действовать фак¬166
тор «слабых звеньев» в цепи империализма, причем таковыми
оказались не только капиталистически среднеразвитая Россия,
но и значительно более отсталые в данном отношении Китай,
Вьетнам, Куба и ряд других стран.Немаловажное значение для развития международного рево¬
люционного и национально-освободительного движения имело то
обстоятельство, что социалистическая революция победила сна¬
чала в огромной по территории и населению стране с богатей¬
шими природными ресурсами. Это позволило советскому народу
довольно быстро преодолеть экономическую отсталость и выиг¬
рать схватку с силами фашизма, хотя и ценою огромных жертв
и лишений, и тем самым спасти мир от «коричневой чумы». При
непосредственном содействии со стороны Советского Союза по¬
сле второй мировой войны возник ряд других социалистических
(народно-демократических) государств в странах Европы и
Азии, что оказало огромное воздействие на национально-освобо¬
дительное и революционное движение во всем мире.Важно отметить, что положительное воздействие социализма
на развитие исторического процесса стало приобретать принци¬
пиально иной характер, чем воздействие классовых обществ на
регионы, где господствовал общинно-родовой строй, или воздей¬
ствие капиталистических стран на отсталые общества Востока.
Если во втором и третьем случаях это воздействие в течение
длительного времени носило главным образом насильственный
характер и, по существу, тормозило беспрепятственное развитие
более прогрессивных социально-экономических и политических
форм у отсталых народов, то социалистические (народно-демо¬
кратические) общества воздействуют на несоциалистический
мир прежде всего и главным образом силою своего примера;
развитием громадных творческих потенций, заложенных в саг
мом социалистическом строе, а также разносторонней помощью
слаборазвитым странам и национальным и революционным дви¬
жениям. Поэтому самый факт существования сначала одного
Советского Союза, а затем и ряда других социалистических (на¬
родно-демократических) государств стал громадным стимулом
для перехода некоторых экономически слаборазвитых стран на
путь социалистической ориентации.И наконец, сам по себе социалистический строй, при разум¬
ном использовании заложенных в нем возможностей, создает
благоприятный социальный климат для преодоления экономиче¬
ской и культурной отсталости, для более быстрого, чем при ка¬
питализме, развития производительных сил и общественного
производства, т.е. ддя благоприятного воздействия закона не¬
равномерности на исторический процесс. Об этом наглядно сви¬
детельствует опыт Советского Союза и других социалистических
стран. А это означает, что социалистическому лагерю при над¬
лежащем использовании им преимуществ, создаваемых в данном
случае благоприятным воздействием указанного закона обеспе¬11-4 186167
чен со временем выигрыш в экономическом соревновании с ка¬
питализмом со всеми вытекающими отсюда последствиями.Выше неоднократно подчеркивалось, что действие закона не¬
равномерного развития различных обществ ограничивается рам¬
ками лишь докоммунистических эпох. Подобное ограничение
обусловлено тем, что, в противоположность досоциалистическим
и социалистическим обществам, коммунизм возможен только
как единая целостная система, охватывающая всё народы нашей
планеты. Данная целостная система должна развиваться пла¬
номерно и равномерно во всех своих составных частях, закон
неравномерного развития неизбежно утратит свою силу, пере¬
станет действовать. На смену ему, возможно, придет какой-то
иной закон, который составит новое диалектическое единство с
законом стадийного развития всего человеческого общества.Что же касается последнего, то вполне правомерно предпо¬
ложить, что он не утратит своего значения и в условиях комму¬
низма, которому будут свойственны, несомненно :у свои ступени и
стадии развития, характеризующиеся каждая определенными
параметрами. Однако переход от одной стадии развития к дру¬
гой в таких условиях, по всей видимости, будет совершаться
иначе, чем в докоммунистические эпохи, без социальных катак¬
лизмов, в порядке сознательного регулирования общественной
жизни.Таким образом, рассмотрение исторического процесса в свете
действия закона стадийного (формационного) развития общества
на основе и под воздействием ступенчатого развития его произ¬
водительных сил и закона неравномерного развития различных:
обществ в докоммунистические эпохи позволяет значительно
упорядочить наши знания о наиболее сущностных сторонах ука¬
занного процесса.
ГЛАВА 2ФОРМАЦИОННЫЕ СТАДИИ РАЗВИТИЯ ОБЩЕСТВАИ ТРАДИЦИОННЫЕ ИСТОРИЧЕСКИЕ ЭПОХИВ первой части книги отмечалось, что в нашей литературе
при введении в 30-х годах курсов гражданской истории в учеб¬
ных заведениях под воздействием сталинского авторитарного те¬
оретизирования утвердилась пятиформационная схема развития
общества, воспроизводившая в основном сен-симоновСкую схему
стадийной общественной эволюции, а в качестве ее инобытия в
исторической науке, опять-таки по примеру А.Сен-Симоиа, бы¬
ло узаконено келлеровское деление истории классового общества
на древнюю, средневековую и новую эпохи. В результате в на¬
шей научной и учебной литературе глубоко укоренилась перио¬
дизация всемирной истории, основанная на совмещении келле-
ровской и сен-симоновской периодизаций, а также периодиза¬
ции, вытекающей из основных методологических положении
ТОФ Поскольку это смешение принимается неправомерно за
нечто единое и цельное, возникает необходимость специально
разобраться в данном вопросе.Прежде всего, неправомерно представление о тесной взаимо¬
связи.,	даже ъзатъозамет&емоста тщаятаи
«основные (формационные) стадии развития общества» и «тра¬
диционные исторические эпохи», поскольку они имеют
принципиально различные значения: 1) период протекания тою
или иного процесса, явления или крупного события, по кото¬
рому данный период выделен; 2) период, соответствующий грубо
приблизительной степени отдаленности или близости во времени
тех или иных фактов, событий, явлений и процессов от рас¬
сматривающего их субъекта. Первое значение охватывает такие
понятия, как эпохи формационные (периоды существования тех
или иных общественных формаций), межформационные (про¬
межуточные, характеризующиеся переходом от одной формации
к другой), внутриформационные (эпохи промышленного капита¬
лизма, империализма и т.д.), а также периоды различных
исторических процессов, явлений и крупных событий (эпохи
крестовых походов, Ренессанса, английской буржуазной рево¬
люции, царствования Петра I и т.д.). Второе же значение,
имеющее своей основой периодизацию К.Келлера, включает по¬
нятия традиционных исторических эпох древности, средне¬
вековья, нового и новейшего времени, а также всех иных
периодов, исторических реалий, явлений и процессов, выделен¬
ных по признаку той или иной груб!о приблизительной степени
отдаленности во времени от рассматривающих их субъектов
(древний Египет, средневековые древности, киевские и новго¬
родские древности, современное искусство и т.д.).169
Мы вынуждены особо подчеркнуть необходимость различать
указанные два значения термина «историческая эпоха», по¬
скольку оно не приводится даже в специальных справочных
изданиях. Последнее объясняется, видимо, тем, что в сталин¬
ский период господства авторитарно навязанного догматизма и
начетничества, из боязни впасть в инакомыслие, укоренилась
стойкая традиция придавать этому термину лишь одно значе¬
ние — в котором оно было употреблено В.И.Лениным в еш
статье «Под чужим флагом» [142, т. 26, с. 141—142] . Речь там,
как известно, идет о трех эпохах (1789—1870 гг., 1871—1914 гг,
и начиная с 1914 т.) в истории капитализма, выделяемых по
«основным чертам различия» [142, т. 26, с. 142], обусловленным
изменяющейся от эпохи к эпохе политической ролью западноев¬
ропейской буржуазии, а следовательно, и связанными с этим
изменением тактических задач рабочего класса в его политичес¬
кой борьбе. Положение об основных «чертах различия» было пе¬
ренесено «теоретиками» из среды начетчиков и догматиков и на
определение и различение традиционных эпох древности, сред¬
невековья, нового и новейшего времени: «Понятию „преды¬
стория- соответствует господство первобытнообщинной форма¬
ции, древней истории — рабовладельческой, средневековой ис¬
тории — феодальной, новой истории — капиталистической. Но¬
вейшая история, начинающаяся с 1917 г., представляет собою
эпоху всемирно -исторического поворота человечества от капи¬
тализма к социализму, начатого Октябрьской революцией.
Хронологическое деление истории, ее периодизация покоится,
таким образом, на определенных теоретических предпосылках
(курсив наш. — В.И.У, обобщающих наиболее характерные
черты соответствующих периодов» [121, с. 372].Несколько иначе обосновывал подобный подход другой ав¬
тор: «Даже при беглом знакомстве со всемирной историей броса¬
ется в глаза принятое всеми историками деление на древность,
средние века, новое время... Сторонник „рабовладельческой“
концепции объяснит указанное деление тем, что в основе древ¬
них обществ лежит рабовладельческий способ производства,
средневековых — феодальный. Но для приверженца „вечного“
феодализма (концепции существования феодализма в эпохи
древности и средневековья. — ВЖ.) древнее время и средние ве¬
ка остаются неразделенными» [161, с. 120] . В третьей работе,
посвященной рассмотрению марксистско-ленинской теории исто¬
рического процесса, утверждалось: «Исторические эпохи — это
всегда качественно особые периоды в истории. Сущность эпохи
составляет исторический тип производственных отношений, ко¬
торые определяют ее основное содержание. Они характеризуют
формационную принадлежность эпохи, ее формационный тип.
Так, выделяются эпоха рабовладения, эпоха феодализма и •т.д.»
[152, т. 2, с; 23].Правда, некоторые авторы делали при этом ту оговорку* чтоПО
традиционные эпохи условны, поскольку для каждой из них ха¬
рактерно сосуществование разноформационных обществ, но вме¬
сте с тем признавали их «безусловными», поскольку определя¬
ющую роль в их рамках играли общества, достигшие наиболее
прогрессивного на данной стадии уровня. На этом основании
предлагалось «расшифровывать» указанные эпохи по назван¬
ному выше «безусловному» признаку, т.е. как «рабовладель¬
ческую», «феодальную» и т.д. (см. [73, с. 23]). В результате
указанная оговорка оказывалась не имеющей значения.В связи с неправомерным отождествлением понятий «форма¬
ционные эпохи» и «традиционные исторические эпохи» и на
почве незнания истории вопроса возникла еще одна «проблема»:
какое из этих понятий следует считать первоначальным и ка¬
кое — производным от него. Одни утверждали, что членение ис¬
торического процесса по общественным формациям, а следова¬
тельно, и по формационным эпохам выросло из стихийно сло¬
жившегося деления хода истории на традиционные эпохи и
является не более чем теоретическим осмыслением последнего
основоположниками марксизма (см., например, [200, с. 11; 204,
с. 89; 209, т. 15, с. 247]). Другие же, напротив, считали, что
деление истории на традиционные общеисторические эпохи «ис¬
ходит из марксистско-ленинского учения о формациях и о ре¬
волюционном переходе от одной формации к другой» [209,
т. 10, с. 251] .Поскольку отождествление и смешение формационных и
традиционных исторических эпох продолжается в полной мере и
поныне, считаем нелишним еще раз коснуться истории данного
вопроса и более подробно рассмотреть вопрос о неправомерности
этого отождествления.Понятие «формационные и межформационные эпохи» связа¬
но с понятием «формационные и межформационные стадии раз¬
вития общества». Второе, как известно, возникло на опреде¬
ленном этапе развития философско-исторической (историко-со-
циологической) науки как непосредственное и закономерное
продолжение и завершение различных домарксовых концепций
стадийной общественной эволюции, оно служит целям рассмот¬
рения процесса развития общества в историко-социологическом
плане, т.е. в аспекте Марксовой теорий общественных формаций
путем мысленного воспроизведения средствами логики и абстра¬
гирования лишь наиболее глубокой сущности этого процесса в ее
очищенной от конкретики, идеализированной и логически упо¬
рядоченной форме.Первое же из указанных понятий сложилось в результате
обогащения исторической науки Марксовой теорией общест¬
венных формаций и является, в сущности, понятием данной
науки. Оно служит целям конкретизации Марксовой теории
общественных формаций средствами исторической науки, рас¬
смотрения этой теории на конкретном историческом материале171
путем мысленного, теоретического воспроизведения стадийного
исторического процесса в его многообразной и неповторимой
конкретности, во взаимопереплетении и взаимодействии самых
различных событий, явлений и процессов, структур и систем в
их причинно-следственнои связи и в определенной хронологи¬
ческой последовательности.Каждая из формационных и межформационных эпох хроно¬
логически ограничена рамками соответствующей формационной
или межформационной стадии. Основные и промежуточные ста¬
дии развития общества и соответствующие им формационные и
межформационные эпохи объективны и безусловны в том смыс¬
ле, что они существуют независимо от сознания тех или иных
субъектов и от времени восприятия их последними.Что же касается деления истории на общеисторические тра¬
диционные эпохи древности, средневековья и нового времени, то
оно возникло на неизмеримо более низком уровне развития на¬
уки, еще до утверждения идеи прогрессивного развития обще¬
ства и тем более до возникновения исторической социологии и
концепций стадийной общественной эволюции.Лишь после возрождения идеи стадийной общественной эво¬
люции западноевропейские ученые, в частности А.Сен-Симон,
О.Конт и их последователи, стали вкладывать эту идею в деле¬
ние западноевропейской истории на древнюю, средневековую и
новую, трактовать названные эпохи в качестве трех последова¬
тельных стадий развития общества, соответствующих античной
греко-римской, средневековой романо-германской и современной
им буржуазной цивилизациям и характеризовать последние в
качестве политеистической рабовладельческой, монотеистичес¬
кой феодально-крепостнической и буржуазной с господством на¬
емного труда и «нового христианства» (по А.Сен-Симону) или
«позитивного знания» (по О.Конту).В XIX же веке в западноевропейской исторической науке по¬
явился также термин «современная (т.е. новейшая) история»
(Histoire contemporain, Modern history), которым обычно обозна¬
чали последний период новой истории, охватывавший несколько
десятилетий до момента рассмотрения его тем или иным авто¬
ром.Членение западноевропейской истории на три общеистори¬
ческие эпохи и хронологическое совмещение их с господством
античной цивилизации, феодализма и капитализма соответст¬
венно получило широкое распространение в учебной литературе,
в том числе и в дореволюционной России. В буржуазной науке
оно трактовалось и трактуется некоторыми в духе трехстадий¬
ной концепции О.Конта, другими — примерно так же, как и во
времена К.Келлера, и отнюдь не считается глобальным.В Советском Союзе вплоть до середины 30-х годов препода¬
вание всемирной истории в школах и вузах заменялось рассмот¬
рением отвлеченной социологической схемы фаз общественного172
развития, согласно которой все добуржуазные классовые обще¬
ства древности, средневековья и нового времени характеризова¬
лись в качестве феодальных (см., например, [2; 139; 230а]).
Поэтому традиционное деление западноевропейской истории на
три эпохи было не в ходу, употреблялось сравнительно редко, а
понятие «новейшая история» применялось только в своем перво¬
начальном значении, т.е. в смысле «новая история последних
десятилетий»: (см., например, [146]).Однако в середине 30-х годов, в связи с введением в совет¬
ских школах курса гражданской истории, оно было восстанов¬
лено в своих правах и совмещено с делением исторического
процесса по общественным формациям (подобно тому как в до¬
революционной учебной литературе оно совмещалось с делением
истории Западной Европы по господствовавшим там цивилиза¬
циям) — античной, феодальной и «современной», т.е. капитали¬
стической. За хронологический рубеж между древностью и сред¬
невековьем было по традиции принято крушение Западной Рим¬
ской империи в 476 г., за рубеж между средневековой и новой
историей — французская буржуазная революция 1789—1794 гг.
В понятие «новая история» включался и период после Великой
Октябрьской социалистической революции в России, а понятие
«новейшая история» по-прежнему трактовалось в смысле «новая
история последних десятилетий» (см. [97, с. 26—27]). Вместе с
тем традиционному членению западноевропейской истории на
три эпохи был придан глобальный характер, и эти три эпохи
стали рассматриваться в качестве эпох всемирной истории и ос¬
новных стадий развития классового общества вообще.Приведенная схема была несколько пересмотрена советскими
историками после второй мировой войны. Начальный рубеж но¬
вой истории был приурочен ими к английской буржуазной рево¬
люции середины XVII в., а послеоктябрьская эпоха новейшей
истории сгала рассматриваться в качестве переходного периода
от капитализма к социализму во всемирном масштабе. Вместе с
тем усилилась тенденция рассматривать общеисторические эпо¬
хи древности, средневековья и нового времени в качестве равно¬
значных соответствующим формационным эпохам, а период но¬
вейшей истории — в качестве равнозначного межформационной
-эпохе. .	\	•Однако подобные представления не являются правомерными,
поскольку не имеют достаточных научных оснований. Традици¬
онное деление истории на эпохи древности, средневековья, ново¬
го и новейшего времени не только очень условно, но также от¬
носительно и субъективно, поскольку является членением ЛИШЬ
по грубо приблизительной величине удаления во времени тех
или иных событий, фактов, явлений и процессов от рассматри¬
вающего их субъекта —• величине, которая в отношении одних и
тех же объектов неизменно и постоянно возрастает вместе со
сменой поколений субъектов, вынуждая последних относить счи¬
тавшиеся ранее современными события ко все более отдаленным
временам.Например, для Геродота и Сыма Цяня новейшей (современ¬
ной) представлялась эпоха, в которую они жили и которую мы
ныне характеризуем как древнюю; для будущих историков через
определенное количество лет новейшая эпоха, в которую мы
живем, точно так же будет представлять собою один из перио¬
дов древней или древнейшей истории. Традиционное членение
истории на три-четыре эпохи не несет и не может нести ника¬
кой иной смысловой нагрузки, кроме указанной выше.Иначе говоря, в самой периодизации истории по традицион¬
ным эпохам не содержится никаких «определенных теоретичес¬
ких предпосылок, обобщающих характерные черты соответст¬
вующих периодов . Именно поэтому традиционные историчес¬
кие эпохи, с одной стороны, и основные и промежуточные ста¬
дии общественной эволюции — с другой, далеко не одно и то
же. Отождествлять и смешивать их ни в коем случае нельзя, по¬
скольку членение истории на традиционные эпохи и деление
процесса развития общества на соответствующие основные и
промежуточные стадии основаны на совершенно различных
принципах. Первое из указанных делений, как уже отмечалось,
является делением по событиям, по поверхности явлений, по
грубо приблизительной степени отдаленности во времени тех
или иных фактов; событий, явлений и процессов от фиксиру¬
ющего их историка.Основу же второго деления составляет внутренняя, законо¬
мерно необходимая сторона стадийного процесса общественной
эволюции, его наиболее глубинная сущность, очищенная от раз¬
личных чисто эмпирических моментов и недоступная непосред¬
ственному наблюдению. Сами стадии общественной эволюций и
характерные для них закономерности являются объективными;
т.е. независимыми от нашего сознания и от времени восприятия
их исследователями, и выявляются только с помощью приемов
абстрактного мышления, с помощью создания логических систем
научных абстракций. Они должны определяться не по традици¬
онным историческим эпохам, а лишь по господствующим обще¬
ственным способам производства, которые выявляются только
путем сравнительного ■, исследования социально-экономической
истории различных обществ в социологическом ж политэкономи-
ческом планах Тем же путем выявляются и общие закономер¬
ности функционирования и развития различных обществ на той
илй иной стадии общественной эволюции, а также механизм их
экономической детерминации. ", Деление истории на традиционные эпохи не может быть
равнозначным членению процесса стадийного развития общества
на соответствующие формационные эпохи также потому, что
оно оставляет за бортом первобытную и коммунистическую фор¬
мации. Несоответствие его членению по. формационным стадиям174
общественного развития будет еще более значительным, если
согласиться с признающими существование азиатского способа
производства и соответствующей ему формации либо с теми, кто
считает, что все добуржуазные классовые общества древности,
средневековья и нового времени составляют единую сословно¬
классовую формацию. Ведь в первом из этих случаев оказы¬
вается, что одной эпохе древности будут соответствовать две об¬
щественные формации — «азиатская» и «рабовладельческая»; а
во втором случае двум эпохам (древности и средневековья) бу¬
дет соответствовать только одна, сословно-классовая формация.В наибольшей же степени противоречит отождествлению
формационных эпох с условным и произвольным делением исто¬
рии на древнюю, средневековую, новую и новейшую эпохи ис¬
торическая действительность, поскольку в каждую из них суще¬
ствовали и существуют до сих пор разноформационные обще¬
ства: в периоды древности и средневековья — сословно-классо-
вые й первобытнообщинные, к которым в новое время прибави¬
лись капиталистические, и т.д.Деление истории на традиционные эпохи носит не только
субъективный, произвольный и условный, но также, по суще¬
ству, и европоцентристский характер. Оно является европоцен¬
тристским потому, что основано целиком и полностью на мате¬
риале истории Западной Европы и отражает лишь некоторые
специфические черты ее конкретно-исторического развития, в
частности последовательную смену там трех различных цивили¬
заций.Подобное членение не могло возникнуть, например, в Китае,
где на протяжении древности, средневековья и нового времени
господствовала одна и та же китайская цивилизация, которая
рассматривалась самими китайцами как «центральная», «сре¬
динная», оказывавшая определяющее влияние на «варварскую
периферию», т.е. на весь остальной мир и* следовательно, на
всю мировую историю. В китайской добуржуазной науке по
указанной причине господствующими стали китаецентристские
циклические представления о китайской, а значит, и всемирной
истории, согласно которым каждый исторический цикл опре¬
делялся периодом царствования соответствующей династии (ли¬
бо одновременно правивших династий — в периоды политичес¬
кого распада страны) в Китае. Сказанное свидетельствует, что
эпохи существования тех или иных региональных, в частности
западноевропейских, цивилизаций нельзя отождествлять с эпо¬
хами существования различных общественных формаций.Кстати сказать, при выявлении основных стадий добуржуаз-
ного развития общества история таких стран, как Китай и
Индия, должна представлять особенно большой интерес именно
потому, что там на всем протяжении древности и средневековья
сохранялись одни и те же цивилизации, а следовательно, и не¬
прерывность социально-экономического и культурного развития.175
Общие закономерности стадийной общественной эволюции в
указанию эпоху должны прослеживаться в этих странах гораз¬
до более отчетливо и наглядно, чем в странах древней и средне¬
вековой Западной Европы, где действие этих закономерностей
осложнялось и затенялось исчезновением с исторической арены
одних народов и цивилизаций и появлением на ней других.Деление исторического процесса на традиционные общеисто¬
рические эпохи является произвольным и условным не только
потому, что границы между древностью, средневековьем, новым
и новейшим временем достаточно свободно устанавливались и
менялись историками, но также и в связи с тему что; например,
за рубеж между древностью и средневековьем принимается со¬
бытие в сущности местного значения, не оказавшее сколько-ни¬
будь существенного влияния на историю европейских и тем бо¬
лее неевропейских стран й народов.Впрочем, оно было бы столь же условным и произвольным,
если бы за указанный рубеж было принято какое-либо событие,
например, истории стран Востока, так как в то время любое со- .
бытие, происшедшее там, точно так же не оказывало и не могло
оказать определяющего влияния на социально-экономическую
жизнь невосточных и огромного большинства восточных об^-
щёств, поскольку каждая из региональных цивилизаций жила
своей замкнутой жизнью.	;К тому же процесс стадийной общественной эволюции про¬
текал и будет до определенного времени протекать очень нерав¬
номерно во времени и в пространстве для различных обществ и
различных регионов. Почти в каждую историческую эпоху сут
ществовали и будут до определенного времени существовать
общества самых различных по своему формационному харак¬
теру типов, т.е. находящиеся на разных стадиях развития.Таким. образом, в свете всего сказанного , выще можно ут¬
верждать, что произвольное, условное и- субъективное деление
истории на эпохи древности, средневековья, нового и новейшего
времени не годится в качестве сущностно общего при определе¬
нии формационных стадий общественной эволюции и соответ¬
ствующих им формационных эпох.Выше речь шла о неправомерности отождествления понятий
«традиционные исторические эпохи» и «формационные эпохи»,
т.е. эпохи, соответствующие формационным стадиям развития
общества, причем первые рассматривались лишь в плане их са¬
мого общего определения, безо гносительно к той или иной схеме
общественных формаций. Однако, как было установлено в пер¬
вой части книги, принятая у нас в 30-х годах пятиформацион¬
ная схема развития общества, в сущности, воспроизводит сен-
симоновскую европоцентристскую схему стадий общественной
эволюции, сотаененную с келлеровским делением истории клас¬
совых обществ на три эпохи, с той разницей, что к первой была
добавлена коммунистическая стадия, а к келлёровскому члене¬176
нию — понятие «новейшая эпоха», соответствующая межформа-
ционной стадии перехода от капитализма к коммунизму. Было
также показано, что пятичленная схема общественных форма¬
ций расходится как с данными, накопленными исторической
наукой за последние 100 лет, так и с основными методологичес¬
кими положениями ТОФ.Рассмотрим кратко эту сторону вопроса — о соотношении
понятий «традиционные (келлеровские) исторические эпохи» и
«общественные формации». В данной связи отметим два сущест¬
венных расхождения между пятичленной схемой формационного
развития общества и методологическими положениями ТОФ, а
следовательно, и между указанными положениями и модифици¬
рованной келлеровской периодизацией истории по четырем эпо¬
хам (древней, средневековой, новой и новейшей).Первое из них касается определения и различения обще¬
ственных формаций и соответствующих им формационных эпох.
Согласно методологическим положениям ТОФ формационные
стадии развития общества и соответствующие им эпохи должны
определяться и различаться по единому общему основанию, по
однопорядковым коренным качественным признакам. Таким
единым, сущностно общим основанием в этой истории, как из¬
вестно, считается понятие «общественные способы производ¬
ства», каждый из которых воплощает в себе диалектическое
единство определенной ступени развития производительных сил
и обусловленного ею в конечном счете исторического шпа про¬
изводственных отношений. Между тем в принятой в 30-х годах
и глубоко укоренившейся в нашем обществоведении пятиформа¬
ционной схеме отнюдь не все общественные формации опреде¬
ляются и различаются по этому единому общему основанию.
Две из; них — «рабовладельческая» и «феодально-крепостничес¬
кая»— вслед за А.Сен-Симоном различаются по иному основа¬
нию — по господствовавшим в некоторых странах древней и
средневековой Западной Европы формам частнособственничес¬
кой эксплуатации. Если же определять послепервобытные дока¬
питалистические формации по указанному выше общему осно¬
ванию, то, согласно ^ фактическому материалу, накопленному
исторической наукой за последние 100 лет, их окажется не две,
а всего лишь одна — сословно-классовая, основанная на соответ¬
ствующем ей общественном способе производства, да которого,
как будет показано ниже, было характерно диалектическое
единство определенной ступени развития производительных сил
и обусловленного ею в конечном счете исторического типа про¬
изводственных отношений. Следовательно, и формационных
эпох будет не пять, а четыре, причем одной из них, оказыва¬
ется, соответствуют две келлеровские исторические эпохи —
древняя и средневековая.Второе существенное расхождение между принятой в 30-х
годах схемой формационных и межформационных стадий обще-12-186177
етвеннош развития и методологическими положениями ТОФ ка¬
сается последних из этих стадий. Как известно, в указанной
схеме фигурирует лишь одна межформационная стадия —- пере¬
ходная от капитализма к коммунизму (социализм в ней яв¬
ляется, по существу, одной из ступеней этого перехода); ее
принято соотносить с эпохой новейшей истории. Если же брать
за основу методологические положения ТОФ и накопленный ис¬
торической наукой фактический материал, то безусловно сле¬
дует различать и другие межформационные стадии-эпохи: пере¬
ходную от первобытности к сословно-классовым обществам и от
них к капитализму, поскольку переход от менее к более про¬
грессивной общественной формации во всех случаях пред¬
ставляет собой сложный и относительно длительный процесс
межформационной революции, в ходе которой происходит ко¬
ренная ломка старых и утверждение новых формационных ка¬
честв во всех сферах общественной жизни. Существенные каче¬
ственные различия между стадиями (эпохами) межформацион-
ных революций и стадиями (эпохами) эволюционного развития
каждой из общественных формаций являются вполне достаточ¬
ным основанием, чтобы выделять те и другие во всех случаях, а
не только при переходе от капитализма к коммунизму во все¬
мирном масштабе.Их различение не составляет большого труда, когда речь
идет о какой-либо одной стране, об одном из конкретных соци¬
альных организмов в каждую данную эпоху. Однако оно значи¬
тельно осложняется, если речь заходит о формационных и меж-
формационных эпохах-стадиях во всемирном масштабе, обо всем
человеческом обществе как таковом. Дело в том, что периоду,
который начинается со времени исторически первых переходов
от первобытности к сословно-классовому обществу в некоторых
странах Ближнего Востока и должен закончиться утверждением
социализма в глобальном масштабе, свойственно сосуществова¬
ние сначала первобытных, сословно-классовых и переходных от
первых ко вторым обществ, затем перечисленных, капиталисти¬
ческих и переходных к капиталистическим и, наконец, капита¬
листических, социалистических и переходных к тем и другим
обществ «третьего мира».Иначе говоря, для указанного периода характерна пестрая
смесь различных формационных и межформационных эпох-ста-
дий, которую лишь очень условно можно втиснуть в рамки чле¬
нения истории на древнюю, средневековую, новую и новейшую
эпохи. И совсем нелепым в этой связи представляется широко
распространенный тезис о почти одновременном переходе всех
обществ от «рабовладельческой» к «феодально-крепостнической»
стадии развития где-то на стыке древности и средневековья.Итак, в принятой ныне в нашей науке периодизации все¬
мирной истории при внимательном рассмотрении можно четко
различить различные напластования, каждое из которых имеет178
в своей основе свойственные ему мировоззренческие и методоло¬
гические принципы. Неразличение этих напластований приво¬
дит к тому, что смешиваются лежащие в основе каждого из них
специфические мировоззренческие и методологические прин¬
ципы. А это, в свою очередь, создает благоприятную почву для
малорезультативного теоретизирования, для постановки всякого
рода спорных проблем и засорения науки различными скороспе¬
лыми концепциями, в основе которых не лежит ничего, кроме
смешения понятий и неисторическош подхода к ТОФ и ныне
принятой периодизации всемирной истории.Сказанное отнюдь не означает, что необходимо напрочь
отказаться от использования модернизированной келлеровской
периодизации истории. Это доставшееся нам в наследство от
XIX в. условное традиционное деление истории на большие эпо¬
хи по грубо приблизительной степени отдаленности во времени
от рассматривающего их субъекта, точно так же как и тради¬
ционное условное членение каждой из этих эпох на три периода
(«ранний», «средний» и «поздний»), очень удобно в том отно¬
шении, что позволяет делать обзор и сопоставление всех од¬
новременно существующих в данную эпоху обществ, нередко
находящихся на разных стадиях социальной эволюции и связан¬
ных между собою только принадлежностью к одной ц той же
традиционной условной общеисторической эпохе, т.е. показать
действие закона неравномерного развития докоммунистических
обществ. Подобный подход к историческому процессу во многих
случаях представляется необходимым, особенно в учебных посо¬
биях по всемирной истории (наряду с рассмотрением его по ста¬
диям развития общества и соответствующим им формационным
и межформационным эпохам), а иногда даже и более предпоч¬
тительным. Это как раз и определяет необходимость, целесооб¬
разность и полезность условного членения истории на традици¬
онные общеисторические эпохи и каждой из них на три периода
наряду с членением ее на основные и промежуточные стадии
развития общества и на соответствующие им формационные и
межформационные эпохи, согласно методологическим положе¬
ниям ТОФ.Однако следует иметь в виду, что это условное деление, воз¬
никшее на материале истории некоторых стран и народов Запад¬
ной Европы, применимо как таковое лишь к ней и ко всемирной
истории, но по существу неприложимо к истории любой другой
страны, народа или региона, если она рассматривается вне связи
с западноевропейской или всемирной историей. В этом прояв¬
ляется очень условный и относительный характер деления исто¬
рического процесса на традиционные общеисторические эпохи,
вследствие чего его можно применять далеко не во всех случаях.Известно, например, что китайские историки относят начало
новой истории своей страны (Чжунш цзиньдай ши) вовсе не к
середине XVII в., как должно было быть, если придерживаться12-2 186179
указанного условного деления всемирной истории, а ко времени
первой «опиумной» войны (1840—1842), когда началось полуко¬
лониальное закабаление Китая капиталистическими державами,
сопровождавшееся развитием там капиталистических отноше¬
нии. Они также не разграничивают историю Китая на древнюю
и средневековую, а предпочитают делить ее на династические
циклы либо говорить об эпохах существования в своей стране
рабовладельческой и феодальной формации, хронологическим
рубежом между которыми ОДНИ считают XI В. ДО Н.Э., дру¬
гие — V—IV вв. до н.э., третьи — V в. н.э. А в ряде случаев под
древнюю историю своей страны они подводят всю историю Ки¬
тая до первой «опиумной» войны (см. [287]). Иначе говоря, они
не видят смысла в применении указанного условного деления
западноевропейской и всемирной истории к истории Китая, ког¬
да она рассматривается сама по себе вне рамок всемирной ис¬
тории, поскольку наглядно обнаруживается нелепость этого ус¬
ловного членения в данном случае.Что же касается членения процесса развития общества на
формационные стадии, то оно применимо в равной мере как к
истории всего человеческого общества, так и к истории состав¬
ляющих его отдельных народов, однако с двумя существенными
оговорками. Во-первых, человеческое общество в целом прохо¬
дит все формационные стадии своего развития, тоща как те или
иные народы могут миновать ту или иную антагонистическую
формационную стадию своего развития. Во-вторых, если речь
идет о процессе развития человеческого общества в целом, то за
начало каждой новой формационной стадии принимается исто¬
рически первое ее утверждение в одном из конкретных обществ
(социальных организмов); для каждого же конкретного общества
(социального организма) время перехода к новой формационной
стадии определяется спецификой его развития.« Вместе с тем следует безусловно проводить четкое различе¬
ние между условной и относительной модернизированной перио¬
дизацией К.Келлера, эталонно-правовой периодизацией А.Сен-
Симона, связанной с нею сталинской периодизацией и безуслов¬
ной и объективной периодизацией по формационным и межфор-
мационным стадиям развития общества, вытекающей из методо¬
логических положений ТОФ, и решительно отказаться от попы¬
ток их смешения.
ГЛАВА 3ДИАЛЕКТИКАОТДЕЛЬНОГО — ОСОБЕННОГО — ОБЩЕГО
И ЭТАЛОННЫЙ ПОДХОДВ ТЕОРИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙВыше было показано, сколь неправомерным и несостоятель-
ным является определение формационной принадлежности древ¬
них и средневековых сословно-классовых обществ по иному, чем
у других обществ, основанию, поскольку все без исключения об¬
щественные формации должны определяться и различаться по
единому общему показателю, исходя из одних и тех же методо¬
логических принципов. Какой же должна быть эта методологи¬
ческая основа определения и различения формационных стадий
общественного развития?Прежде чем охарактеризовать ее, напомним, что ТОФ имеет
дело с неповторимым по многообразию своей конкретики исто¬
рическим процессом развития человеческого общества. Она при¬
звана помочь нам за этим громадным внешним многообразием
обнаружить средствами логики и абстрагирования единство ис¬
торического процесса, выявить черты сущностного сходства и
повторяемости определенных массовидных явлений и процессов,
основные (формационные) стадии общественного развития, на¬
иболее общую структуру общества на каждой из этих стадий,
закономерные связи и соотношения между ее различными ком¬
понентами, закономерности ее функционирования и развития,
движущие силы исторического прогресса и выразить все это в
определенной логической системе категорий.Следовательно, познание самых общих закономерностей про¬
цесса стадийной общественной эволюции является достаточно
сложным; оно должно прежде всего быть системным: общество
, следует рассматривать как особую составную часть природы, как
I саморазвивающееся системное образование, обладающее свойст¬
венной именно ему социальной формой движения.Системный подход, как известно, составляет одно из важ¬
нейших слагаемых диалектической логики. Применительно к ис¬
следованию процесса исторического развития общества он вклю-
| чает такие взаимосвязанные ступени познания, как дофилософ»
| ский сравнительно-исторический метод и философские систем¬
но-компонентный, системно-интегративный, системно-структур-
ный, системно-функциональный и системно-генетический ас¬
пекты. .Первый сводится к выявлению внешне сходных явлений и
процессов в истории человеческого общества и поэтому еще не
выходит за рамки первичной систематизации по внешним при¬
знакам. Второй позволяет вычленить основные компоненты раз-12-3 186181
вивающейся социальной системы, свойственные всем или не¬
скольким формационным стадиям общественною развития: (эко¬
номический базис, политическая, юридическая, идеологическая
и прочие надстройки). Третий имеет целью выявить интегратив¬
ное ядро системы и интегративные связи составляющих ее ком¬
понентов и подсистем. Четвертый дает возможность выяснить
структуру системы и ее компонентов на каждой из формацион¬
ных стадий, а следовательно, определить и сами эти стадии.
Пятый позволяет раскрыть взаимодействие структурных компо¬
нентов на каадой из формационных стадий, шестой — выявить
факторы, определяющие развитие системы и последовательный
переход ее с более низкой на более высокую стадию развития.Сравнительно-исторический метод нами здесь не рассматри¬
вается, поскольку он, в сущности, не выходит за рамки эмпири¬
ческих наблюдений и обобщений. Что же касается перечислен¬
ных выше философских аспектов системного подхода, то из них
в данном случае рассматривается лишь системно-структурный
аспект в его соотношении с эталонным подходом. Необходимость
сосредоточить внимание на данном моменте определяется как
совершенно недостаточной разработанностью методов определе¬
ния и различения общественных формаций, так и, судя по все¬
му, связанными именно с этим расхождениями по вопросу о
формационной характеристике сословно-классовых обществ.Основу формационного системно-структурного анализа раз¬
личных конкретных обществ составляет методологический прин¬
цип отдельного — особенного — общего. Под общим в данной
формуле имеется в виду не всякое (например, чисто внешнее), а
лишь глубинно сущностное общее, выводимое путем создания
логических систем научных абстракций разного уровня и раз¬
личной сложности на основе сопоставления и сравнительного
изучения однотипных конкретных объектов, что позволяет выя¬
вить общие для всех них черты, связи, отношения/ законо¬
мерности функционирования и развития, скрытые за их различ¬
ными внешними формами.Использование этого принципа в теории общественных фор¬
маций позволяет мысленно воссоздавать в абстрактной, обо¬
бщенной, идеализированной (т.е. освобожденной от всего при¬
входящего) и логически упорядоченной форме структуру реаль¬
ного общественного строя и общественных отношений на каждой
из стадий развития общества, выяснять глобальные общие и ре¬
гиональные особенные закономерности, и потому он служит од¬
ним из важнейших познавательных инструментов при форма¬
ционном анализе многообразной исторической действительности,
в частности при определении формационных стадий развития
общества. Можно без преувеличения сказать, что речь идет о
главном методологическом принципе при указанном определе¬
нии и что без него не было бы и самой ТОФ.Могут, правда, возразить, что такую же роль в ней выпол¬182
няют принципы соответствия логического и исторического, един¬
ства и многообразия исторического процесса, а также восхожде¬
ния от абстрактного к конкретному. Но подобные доводы сле¬
дует признать несостоятельными. Дело в том, что определение
содержания категорий «логическое», «единство» и «абстрактное»
при формационном анализе целиком и полностью зависит от той
исходной позиции, на основе которой оно производится. А за эту
позицию с 30-х годов принимается пятичленная схема общест¬
венных формаций, как якобы адекватно воспроизводящая про¬
цесс формационного развития человеческого общества. Однако,
как уже неоднократно отмечалось, рабовладельческая и фео¬
дальная «формации» были определены по иным, чем все ос¬
тальные, признакам, и потому эта схема не может служить ис¬
ходной позицией, адекватно отображающей формационную сущ¬
ность исторического процесса по единому общему основанию.Следовательно, определению содержания перечисленных ка¬
тегорий должен предшествовать системно-структурный анализ
на основе диалектики отдельного — особенного — общего. Ка¬
ким в результате такого анализа предстанет глубинно сущност¬
ное общее на различных формационных стадиях, такими же по
своему содержанию окажутся категории «логическое», «един¬
ство» и «абстрактное». Отсюда следует, что указанные категории
являются в конечном счете производными от категории «глу¬
бинно сущностное общее», ее, так сказать, инобытиями и при¬
годны в качестве отправной позиции лишь при изложении ре¬
зультатов использования формулы «отдельное — особенное —
общее», путем развертывания ее в обратном порядке.Использование методологического принципа отдельного —
особенного — общего в ТОФ и в политической экономии строго
ограничивается во всех случаях рамками лишь однотипных об¬
ществ, проходящих одну и ту же стадию своего развития, т.е.
учетом действия закона неравномерности развития различных
обществ. Иначе говоря, при выявлении общего на основе этого
принципа сопоставляются отнюдь не все общества, существо¬
вавшие в данную эпоху, а только те из них, которые являются
однотипными в том смысле, что относятся к одной и той же
стадии социальной эволюции, т.е. характеризуются одним и тем
же общественным способом производства, точнее — принадлеж¬
ностью к одной и той же качественно своеобразной основной
Оформационной) ступени развития производительных сил; либо
к одному и тому же историческому типу производственных
отношений, если они находятся на одинаковой промежуточной
(межформационнойУ ступени развития производительных сил.Диалектика отдельного — особенного — общего дает ключ к
глубинному и разностороннему познанию как структуры обще¬
ства и общих закономерностей социального развития на его раз¬
ных стадиях, так и тех особенных форм, в которых они прояв¬
ляются в разных случаях. Без преувеличения можно сказать,12-4 186183
что своими успехами и достижениями ТОФ во многом обязана
именно этой методологии. Однако последней далеко не всегда
уделяется должное внимание. В частности, она почти полностью
игнорируется, когда заходит речь о добуржуазных классовых
обществах, и нередко подменяется давно устарелой и научно не¬
состоятельной методологией «эталонов» (или «классических об¬
разцов»), при которой за общее неправомерно принимается
специфика конкретно-исторического развития тех или иных
стран.Именно данным моментом и объясняется тот факт, что в
историко-социологической науке бытуют как ошибочные пред¬
ставления об общем и особенном в развитии человеческого
общества, так и столь же ошибочные концепции исключитель¬
ного, выходящего за рамки общих закономерностей пути разви¬
тия древних и средневековых обществ Востока.Под «общим» в историко-социологической науке принято по¬
нимать абстрактно сущностное тождество, абстрагированную
глубинную сущность всех человеческих обществ в определенных
отношениях, наличие у них общих сущностных признаков, по
которым они объединяются в нечто общее на каждой из форма¬
ционных стадий их развития В реальной действительности глу¬
бинное общее не может существовать вне отдельных конкретных
проявлений — объектов, явлений и процессов, а конкретное
«отдельное» всегда содержит в себе признаки самых различных
общностей.Общее абстрагируется обычно по одному или нескольким
существенным признакам, тогда как каждый конкретный объект
материальной действительности, как правило, обладает множе¬
ством самых разнообразных признаков, по каждому из которых
оно может быть объединено в некое общее с другими различ¬
ными объектами. Конкретное «отдельное» всегда многостороннее
и в этом смысле неизмеримо богаче любых абстракций. Зато аб¬
страктное «общее» всегда полнее и глубже отображает сущность
того или иного признака рассматриваемых объектов.Конкретное «отдельное» выражает неисчерпаемое разнообра¬
зие объектов и процессов объективности мира, а «общее» и «осо¬
бенное» — их взаимосвязь, взаимозависимость и взаимообус¬
ловленность, их единство и многообразие. Если исторический
процесс рассматривать только со стороны конкретности («от¬
дельного») , то он представится невообразимым хаосом, неве¬
роятным нагромождением всякого рода случайного, не связан¬
ного между собою, тогда как рассмотрение его в рамках диалек¬
тики отдельного — особенного — общего позволяет видеть в
объективном мире нечто цельное и стройное, развивающееся на
основе определенных закономерностей;Абстрагировать «общее» непосредственно из «отдельного»
можно лишь в тех случаях, коща оно не слишком сложно и не
является глубинно сущностным. Однако при формационном ана-184
лизе «общее» предстает как нечто очень сложное, как абстрак¬
ция глубинно сущностного порядка, выводимая на основе целого
ряда других научных абстракций и допускающая те или иные
оттенки, градации и вариации выводимого сложного «общего».Диалектика отдельного — особенного —. общего трактуется
различными авторами неоднозначно и применяется ими в раз¬
личных случаях по-разному (см., например, [190; 225а]). При¬
менительно к ТОФ она, по нашему убеждению, тесно связана с
мысленным выделением трех горизонтальных «пластов» истори¬
ческого процесса развития общества, составляющих в реальной
действительности нечто целое и неразделимое. Хотя о них уже
говорилось выше, напомним коротко, о чем идет речь. Самый
верхний, событийный «пласт» исторического процесса развития
общества воплощает в себе конкретные события, факты, явле¬
ния, процессы, происходящие в различных обществах в ту или
иную эпоху. Его теоретическое познание достигается лишь пу¬
тем выявления закономерной взаимосвязи указанных фактов,
явлений и событий с процессами, одновременно совершающи¬
мися в двух нижних «пластах» исторического процесса. Средний
«пласт» этого процесса воплощает в себе его многообразие в осо¬
бенностях различных обществ (группах обществ) в этническом,
религиозном, национальном, бытовом, хозяйственном, цивили¬
зационном и в ряде других отношений. Общие моменты (при
всем их реальном многообразии) познаются средствами сравни¬
тельно-исторического метода, что позволяет также, но лишь
«вчерне», выявлять группы однотипных обществ, проходящих
одновременно или разновременно одну и ту же стадию их разви¬
тия. И наконец, глубинно сущностный «пласт» исторического
процесса воплощает в себе его единство, которое познается сред¬
ствами абстрактно-логического мышления, путем создания логи¬
ческих систем соподчиненных абстракций (категорий).Человеческие общества в их развитии можно объединять в
нечто общее по самым различным признакам, например по од¬
новременности их существования в ту или иную эпоху, по фор¬
мам их социальной или политической организации, по каким-то
общим признакам их культуры, религии и т.д.При этом наиболее сущностными будут те признаки, кото¬
рые повторяются во всех обществах, но по-разному на каждой
из стадий их развития, и которые дают вполне определенное
представление о характере и социальной структуре любого об¬
щества на той или иной стадии социальной эволюции, о дви¬
жущих силах, общих закономерностях и направлении развития.Такими наиболее общими сущностными признаками будут,
несомненно, те, которые мы называем стадийными, или форма¬
ционными. Речь идет об основных и промежуточных ступенях
развития производительных сил, исторических типах производ¬
ственных отношений, общественных способах производства и
I т.д. — глубинно сущностных признаках, которые выделяются185
лишь средствами диалектики отдельного — особенного — обще¬
го путем создания логических систем соподчиненных абстракций
(категорий).Что же касается канонизированной в 30-х годах в нашей на¬
уке концепции рабовладельческой и феодальной «формаций», то
последние были выделены не на основе указанной диалектики, а
иначе, прежде всего на основе деления истории на эпохи древ¬
ности, средневековья, нового времени, введенного в историчес¬
кую науку в последней четверти XVII в. немецким историком
К.Келлером. Поскольку, как было показано ранее, это деление
носит условный, относительный, субъективный и произвольный
характер, оно представляется непригодным в качестве сущ¬
ности© общего при определении и характеристике основных ста¬
дий общественной эволюции и не может служить сущностной
основой при определении этих стадий.Тем не менее, как уже отмечалось, на основе келлеровского
деления истории на древнюю, средневековую и новую выдаю¬
щийся французский утопист А.Сен-Сймон в 20-х годах XIX в.
создал социологическую схему основных стадий развития клас¬
сового общества по господствовавшим в некоторых странах За¬
падной Европы формам частнособственнической эксплуатации.
Деление процесса общественной эволюции на основные стадии
по господствующим формам частнособственнической эксплуата¬
ции было более сущностным в определенном отношении, чем
келлеровское деление на три эпохи, поскольку оно учитывало и
соответствующий социально-экономический момент. А идея ста¬
дийной общественной эволюции, заложенная в этой схеме и вы¬
сказывавшаяся в различных формах и другими учеными до и
после А.Сен-Симона, была сама по себе выдающимся достиже¬
нием человеческой мысли. Не случайно эту идею потом исполь¬
зовал, развил и обогатил К.Маркс.Однако во времена А.Сен-Симона уровень научных знаний
социально-экономической истории человеческого общества был
таков, что не позволял провести сравнительное исследование
истории многих народов и стран и выделить на этой основе ста¬
дии общественной эволюции. Общий же уровень развития науки
не позволил в то время выявить принципы, которые должны
быть положены в основу при определении этих стадий. Поэтому
и признак, принятый французским утопистом в качестве общего
и наиболее существенного, оказался в действительности ни
общим, ни наиболее существенным. Он не годился для характе¬
ристики доклассовых и постклассовых обществ, поскольку в них
отсутствует частнособственническая эксплуатация.Кроме того, накопление исторического материала позволило
установить, что господствовавших форм частнособственнической
докапиталистической эксплуатации было не две, как полагал
А.Сен-Симон, а четыре: рабство, крепостничество, докапитали¬
стическая аренда и промежуточная между арендой и крепостни¬186
чеством форма (колонат). И сменяли они одна другую в каче¬
стве господствующих (если такая смена происходила) вовсе не в
определенной последовательности, как полагал А.Сен-Симон, а
в разных странах в самой различной последовательности (под¬
робнее об этом см. [84; 89]), последовательно, рабство нельзя
считать стадиально предшествующим крепостничеству.Если бы А. Сен-Симон при определении основных стадий
развития классового общества по господствующим формам част¬
нособственнической эксплуатации принял за основу не западно¬
европейскую, а, например, китайскую действительность, то у
него получилась бы всего лишь одна добуржуазная стадия раз¬
вития классового общества, характеризующаяся господством
арендной формы эксплуатации, поскольку для Китая, как,
впрочем, и для огромного большинства других добуржуазных
классовых обществ, было характерно господство именно аренд¬
ной формы эксплуатации, а вовсе не рабства и крепостничества
(см. [88, ч 2, ч. 3; 89]). В свете этого становится ясным, сколь
произвольной была социологическая схема французского утопи¬
ста. Вполне очевидно также, что, будучи основанной только на
материале истории некоторых стран Западной Европы, она ото¬
бражала отнюдь не всеобщую историческую действительность, а
всего лишь определенную специфику конкретно-исторического
развития некоторых стран указанного региона и потому явля¬
ется европоцентристской.Столь же произвольными, гипотетическими и в большей или
меньшей мере европоцентристскими следует признать и все дру¬
гие стадийные концепции предшественников К.Маркса, по¬
скольку они базировались на явно недостаточном фактическом
материале истории, относящемся лишь к некоторым западноев¬
ропейским странам, не были обоснованы специальными исследо¬
ваниями и представляли собою, в сущности, лишь догадки. Их
методологическую основу составлял эталонный подход, согласно
которому некоторые страны древней и средневековой Западной
Европы (античные Греция и Рим, средневековые Франция, Гер¬
мания и Англия) произвольно принимались за некие «эталоны»
(или «классические образцы») общественной эволюции, будто
бы наиболее полно и адекватно воплотившие в себе самые об¬
щие закономерности развития общества.Лишь концепция Г.Гегеля на первый взгляд представляется
глобальной, поскольку в ней в качестве первой основной стадии
развития общества фигурирует восточная (или азиатская). Од¬
нако и в основе этой гегелевской концепции фактически лежал
тот же самый эталонный подход, только несколько иначе при¬
меняемый. Ведь гегелевские «исторические» народы — китайцы,
греки, римляне и немцы, каждый из которых являлся носителем
прогресса лишь на одной из стадий развития общества, — те же
самые «эталоны» общественного развития.Нельзя не отметить также, что эталонный подход в опреде¬187
ленном плане имеет некоторое сходство с методом отдель¬
ного — особенного — общего, поскольку «эталоны» произвольно
принимаются за нечто тождественное общему, а всевозможные
отклонения от них — за отдельное и особенное. Сказанное сви¬
детельствует о том, во-первых, что без метода отдельного —
особенного — общего в его истинной или суррогатной форме не
может быть и речи о науке, изучающей общие и особенные за¬
кономерности развития общества; а во-вторых, что до тех пор,
пока отсутствует достаточная фактологическая основа для при¬
менения данного метода, в ход по необходимости пускаются его
суррогаты.Кстати, говоря о произвольном и ненаучном характере эта¬
лонного подхода в исторической социологии, мы отрицаем лишь
правомерность использования произвольных «эталонов» в каче¬
стве критерия для выделения основных стадий социальной эво¬
люции, поскольку, как свидетельствует историческая действи¬
тельность, еще не было стран-«эталонов» для целой формацион¬
ной эпохи, да и не может быть в силу неравномерности разви¬
тия различных обществ.Однако это вовсе не означает, что тем самым отрицается
правомерность признания соответствующих обществ «классичес¬
кими» в том или ином отношении, но лишь применительно к
тому или иному ограниченному периоду истории. Например, об¬
разцом промышленного развития в период с последней четверти
XVIII в. до последней четверти XIX в. оставалась Англия, затем
в этой роли ее сменили Германия и США; после второй мировой
войны эту роль продолжали играть США, а ныне ее оспаривает
Япония.Следует также иметь в виду, что проблему стран-«эталонов»
нередко смешивают с вопросом о лидерстве той или иной страны
на определенном этапе ее формационного развития — лидерстве
регионального либо глобального масштабов. Лидером капи¬
талистического мира до начала нынешнего столетия была, не¬
сомненно, Англия с ее огромным промышленным потенциалом и
громадными колониальными владениями; затем это положение
стали оспаривать у нее Германия и США; после первой мировой
войны роль лидера капиталистического мира перешла, как из¬
вестно, к США, которые выполняют ее и поныне, тоща как ли¬
дерство среди социалистических стран принадлежит ныне Ки¬
таю Поскольку же это лидерство целиком й полностью обус¬
ловлено экономическим и военным потенциалом страны-лидера,
трудно сказать, сохранится ли оно за ними в более или менее
продолжительном будущем, если учитывать действие закона не¬
равномерности развития различных обществ в докоммунистиче-
ские эпохи.Эталонный подход имел самое широкое распространение в
исторической социологии ХУНГ — первой половины XIX в.; по¬
скольку тогдашняя историческая наука еще не располагала188
сколько-нибудь достаточными данными для сравнительного изу¬
чения хотя бы большинства добуржуазных обществ в социально-
экономическом плане, т.е. для применения метода отдель¬
ного — особенного — общего в концепциях стадийной общест¬
венной ЭВОЛЮЦИИ;В значительной мере именно поэтому эталонный подход стал
главным методологическим принципом в домарксовых. концеп¬
циях стадийной социальной эволюции. В них за «эталоны» об¬
щественного развития произвольно принимались те некоторые
страны, история которых была более или менее известна тог¬
дашней науке, тоща как социально-экономическая история ог¬
ромного большинства других стран и народов представлялась
тогда европейским ученым областью для далеко не всегда удач¬
ных догадок, предположений и домыслов.Совершенно очевидно, что эталонный подход в исторической
социологии не может ни в малейшей мере заменить собою диа¬
лектику отдельного — особенного — общего, поскольку «класси¬
ческие образцы» — всего лишь произвольные примеры, ото¬
бражающие вовсе не общее (поскольку они взяты вне сопо¬
ставления всего ряда однотипных объектов), но всего лишь ка-
кую-то специфику конкретно-исторического развития того обще¬
ства, которое фигурирует в качестве «эталона».За «эталон» развития добуржуазных классовых обществ
можно с таким же успехом произвольно взять, например, любую
из стран Востока. По тоща развита всех добуржуазных классо¬
вых обществ в свете этого «эталона» предстанет не двухстадий¬
ным, а одностадийным или многостадийным в зависимости от
того, какая именно специфическая черта конкретно-историчес¬
кого развития данной страны, фигурирующей в качестве «клас¬
сического образца», будет принята за «общее» для всех со-
словно-классовых обществ. Отсюда нетрудно представить себе,
сколь произвольна и ненаучна методология «эталонов», которая
по существу подменяет диалектику отдельного — особенного —
общегоиллюстративным методом, т.е. подгонкой материала под
соответствующую призвольную схему при помощи тех или иных
иллюстраций.Концепция «классических образцов» могла произрасти лишь
на почве довольно скудных исторических знаний той эпохи, на
почве невозможности определить сущностно общее в развитии
различных обществ путем подлинно научного сравнительного
исследования, поскольку материал для него еще не был накоп¬
лен исторической наукой. Потому она была, по сути дела, вы¬
нужденным суррогатом метода отдельного — особенного — об¬
щего в исторической социологии, призванным на время заме¬
нить по горькой необходимости выявление «общего» путем со¬
поставления и сравнительного изучения всего ряда однотипных
обществ. Однако этот суррогат, который ныне служит лишь це¬
лям оправдания европоцентристских теорий в исторической и189
историко-социологической науках, незаметно вошел и в нашу
науку в начале 30-х годов и прижился в ней как нечто вполне
естественное и само собою разумеющееся. Один из авторов того
времени, В.Рейхардт, даже утверждал в своей книге, что
основоположники марксизма предпочитали обращаться в исто¬
рической социологии именно к «классическим образцам» исто¬
рии Западной Европы, а не к «неклассическим образцам» исто¬
рии Востока как раз потому, что они, мол, разделяли мето¬
дологию «классических образцов» [186, с. 74] .Таким образом, распространенная ныне в литературе кон¬
цепция рабовладельческой и феодальной «формаций» основана,
во-первых, на признании адекватным и взаимозаменяемым де¬
ления истории на древнюю и средневековую и членение про¬
цесса социальной эволюции на две соответствующие этим тра¬
диционным эпохам формации, во-вторых, на методологии про¬
извольных «классических образцов» (или «эталонов») и, в-
третьих, на соответствующей интерпретации некоторых выска¬
зываний основоположников марксизма о добуржуазных классо¬
вых обществах, на неисторическом подходе к этим высказыва¬
ниям.В действительности же основные стадии общественной эво¬
люции, согласно методологическим положениям Марксовой те¬
ории общественных формаций, должны определяться вовсе не по
каким-либо произвольным «классическим образцам», но только
лишь по основным ступеням развития производительных сил и
соответствующим им типам производственных отношений, кото¬
рые могут быть выявлены лишь путем сравнительного исследо¬
вания социально-экономической истории самых различных
обществ на основе диалектики отдельного — особенного —
общего.Общие закономерности функционирования и развития со-
словно-классовых обществ и механизм их экономической детер¬
минации точно так же могут быть определены только путем
соответствующих социологических и политэкономических иссле¬
дований на основе сравнительного изучения социально-экономи¬
ческой истории всех этих обществ. ^Го же, что мы ныне прини¬
маем за общее и особенное, например, применительно к
древнему и средневековому Китаю, в действительности вовсе не
является таковым для него, а представляет собой лишь спе¬
цифически китайское, т.е. рассматриваемое только относительно
такого же специфического для некоторых стран древней и
средневековой Западной Европы.Принимая западноевропейские «классические образцы» за
нечто общее для всех стран и народов, мы тем самым создаем
искаженное представление и об общем и об особенном для раз¬
личных стран древности и средневековья, т.е. об их формацион¬
ных признаках. Ведь за общее в данном случае принимается не
глубинное и сущностное, которое может быть выявлено только в190
результате сравнительного исследования всех или почти всех со-
словно-классовых обществ на основе диалектики отдель¬
ного — особенного —* общего путем создания логических систем
научных абстракций, а то, что характерно лишь для некоторых
стран и резко бросается в глаза и что составляет специфику их
конкретно-исторического развития (например, широкое распро¬
странение рабства в некоторых государствах-полисах античной
Греции и в метрополии Древнего Рима или столь же широкое
распространение крепостничества в некоторых странах Западной
Европы),Нельзя не отметить, что К.Маркс и Ф.Энгельс, судя по не¬
которым их высказываниям, так или иначе разделяли некоторые
социологические взгляды А.Сен-Симона, согласно которым ста¬
дии социальной эволюции для добуржуазных классовых обществ
определялись по господствующим формам частнособственничес¬
кой эксплуатации, и концепцию «классических образцов» при¬
менительно к указанным обществам. Однако основоположники
марксизма, судя по всему, принимали схему А.Сен-Сймона и
эталонный подход применительно к добуржуазным классовым
обществам лишь постольку, поскольку указанные идеи счита¬
лись тогда общепринятыми в науке и поскольку ни сами осново¬
положники марксизма и никто другой в то время не занимались,
да и не могли заниматься специально сравнительным исследова¬
нием социально-экономической истории большинства добуржу¬
азных классовых обществ (на основе диалектики отдель¬
ного — особенного *— общего), так как наука в то время еще не
накопила достаточный материал для таких исследований.Если же сопоставить методологию, лежащую в основе Марк¬
совой ТОФ и различных исследовании К.Маркса, с одной сто¬
роны, и методологию сен-симоновской и контовской концеп¬
ции — с другой, то окажется, что между ними существует гро¬
мадная разница, что это, по существу, две различные методоло¬
гии и что подлинно научные принципы выделения основных и
промежуточных стадий общественной эволюции были открыты
вовсе не А.Сен-Симоном и О.Контом, а К.Марксом.В основе выделения общего у А^Сен-Симона и О.Конта
лежит эталонный подход, согласно которому это общее воплоще¬
но целиком и полностью в западноевропейских «классических
образцах», тождественно им и определяется по ним. А согласно
методологии К.Маркса общее, тем более глубинное общее, от¬
нюдь не тождественно специфическому, поскольку оно пред¬
ставляет собою абстрагированную реальность, которая выявляет¬
ся только путем сопоставления и сравнительного изучения всего
ряда однотипных конкретных объектов и создания систем науч¬
ных абстракций.Как указывалось выше, в основе социологических схем и
концепций А.Сен-Симона и О.Конта лежат, с одной стороны,
келлеровское деление западноевропейской истории на древнюю^
средневековую и новую, а с другой — деление процесса соци¬
альной эволюции на основные стадии по господствовавшим в
некоторых западноевропейских странах формам частнособствен¬
нической эксплуатации. Согласно же Марксовой методологии
общественные формации должны определяться вовсе не по тра¬
диционным историческим эпохам и не по господствующим фор¬
мам частнособственнической эксплуатации, а прежде всего и
главным образом по определенным общественным способам про-
изгодства, которые и составляют то сущностно общее, что по-
особенному повторяется на каждой из стадий социальной эво¬
люции и у каждого конкретного народа на любой данной стадии.По К.Марксу общественные способы производства представ¬
ляют собою диалектическое единство определенной ступени раз¬
вития материальных производительных сил общества и свой¬
ственного именно ей и определяемого ею в конечном счете исто¬
рического типа производственных отношений. Каждая основная
(формационная) ступень развития производительных сил резко
отличается от других основных ступеней своими технико-техно-
лошческими параметрами, историческими типами техники, ха¬
рактерными средствами труда, господствующей отраслью эконо¬
мики, характером хозяйства, а свойственные этим ступеням
исторические типы производственных отношений разнятся меж¬
ду собою и определяются по господствующим типам собствен¬
ности на средства и условия производства — типам, которые
можно определить только путем создания логических систем по-
литэкономических абстракций на основе диалектики отдельно¬
го— особенного — общего.Итак, в основе перенятого К,Марксом у А.Сен-Симона деле¬
ния добуржуазных классовых обществ в формационном плане на
рабовладельческие и крепостнические лежит эталонный подход.
Использование еш было правомерным для того времени, по¬
скольку наука тоща еще не накопила достаточный материал для
сравнительного изучения социально-экономической истории всех
или большинства добуржуазных классовых обществ. Однако
Марксова теория общественных формаций при определении ос¬
новных стадий развития общества базируется в целом не на
этой устарелой методологии, а на методе отдельного— осо¬
бенного— общего, который дает ключ к глубокому и разно¬
стороннему познанию как общих закономерностей социальной
эволюции, так и тех особенных форм, в которых они про¬
являются на различных стадиях этой эволюции и в разных об¬
ществах на одной и той же стадии. Этот метод должен состав¬
лять непременную и важнейшую составную часть формацион¬
ного анализа всех обществ.ТОФ имеет дело с категориями самой широкой общности,
которые выводятся на основе сопоставления и обобщения широ¬
чайшего фактического материала социально-экономической ис¬
тории самых различных стран и народов, выявления наиболее192
существенных черт и сторон исторической действительности
всех без исключения обществ, проходящих одну и ту же основ¬
ную или промежуточную стадию своего развития.Принятая же ныне система социологических и политэконом
мических категорий для сословно-классовых обществ потому и
расходится с логикой развертывания их при формационном ана¬
лизе, что она не удовлетворяет этому требованию, ибо основана
на устарелом эталонном подходе и на недостаточно изученном
материале лишь некоторых стран да и средневековой За¬
падной Европы, Социально-экономическая действительность до¬
буржуазных классовых обществ гораздо богаче и многообразнее
по своему содержанию исторической действительности этих
стран, а потому и не сводима к последней.Чтобы выяснить действительные общие закономерности фун¬
кционирования и развития добуржуазных классовых обществ
древности, средневековья и нового времени, следует выделить
прежде всего то сущностно общее, что было действительно при¬
суще в равной мере, но в разных особенных формах всем этим
обществам без исключения. Но для этого нужны социологичес¬
кие и политэкономические исследования, основанные на изуче¬
нии глобального фактического материала и на методологии от¬
дельного — особенного —- общего. Создание таких работ невоз¬
можно без преодоления неисторического, начетническо-догма-
тического подхода к некоторым высказываниям основополож¬
ников марксизма о добуржуазных классовых обществах, все еще
бытующего в нашей литературе.13-186
ГЛАВА 4О	КРИТЕРИИ ДЛЯ ОПРЕДЕЛЕНИЯ
ОСНОВНЫХ СТУПЕНЕЙ РАЗВИТИЯ
ПРОИЗВОДИТЕЛЬНЫХ СИЛКатегория «формационные ступени развития производитель-
ных сил», как уже пояснялось, является логически исходной в
системе категории ТОФ. Это означает, что без ее точного науч¬
ного определения, без строго научною различения указанных
ступеней на основе единою, общего для них критерия (осно¬
вания) нельзя определить и непосредственно связанные с нею
столь же важные категории «исторические типы производст¬
венных отношений» и «общественные способы производства»,
т.е. без нее становится невозможным самый формационный ана¬
лиз на подлинно научной основе.Однако, когда речь заходит о категории «формационные сту¬
пени развития производительных сил», приходится сталкиваться
с любопытной неожиданностью. Она оказывается почти совер¬
шенно неразработанной, а потому остается научно неразрабо¬
танной и схема этих ступеней, основанная на четком универ¬
сальном критерии. Принято говорить об «азиатском», рабовла¬
дельческом и феодальном «общественных способах производ¬
ства», но никто не ¡знает, какими же ступенями развития произ¬
водительных сил, выведенными по единому общему основанию,
они характеризуются. Поэтому выделение последних представ¬
ляется чисто произвольным.Отсюда проистекает и разнобой при определении числа со-
словно-классовых формаций. «Неразвитость общей теории про¬
изводительных сил,— справедливо подметил один из авто¬
ров, -т- приводит к тому, что причины смены докапиталистичес¬
ких антагонистических формаций объясняются нередко на ос¬
нове разных критериев. Некоторые ученые стремятся объяснить
переход от рабства к феодализму прежде всего изменениями в
отношениях собственности, политической надстройки, идеоло¬
гии, другие апеллируют к „географической революции“ и т.д. и
т.п. Неудивительно, что отсутствие единообразия в объяснении
причин смены докапиталистических способов производства при¬
водит к разным концепциям относительно количества докапи¬
талистических антагонистических формаций» [184, с. 97].Другой исследователь столь же справедливо отмечает: «Если
в порядке гипотезы выдвигается тезис о том, что в истории че¬
ловечества существовал „азиатский“ способ производства и со¬
ответственно „азиатская“ формация... то с точки зрения истори¬
ческого материализма критерий для подтверждения этого тезиса
в первую очередь надо искать в соответствующей ступени раз¬
вития производительных сил. Если же мы этот тезис не можем194
подтвердить указанием на качественное отличие производитель¬
ных сил „азиатского“ способа производства от производитель¬
ных сил предшествовавшего ему и следующего за ним способов
производства, то от гипотезы „азиатского“ способа производства
придется отказаться» [195, с, 97]. Буквально то же самое можно
сказать и относительно тезиса о «рабёвладельческом» и «фео¬
дальном» общественных способах производства.В течение последних 25 лет различные авторы при опреде¬
лении формационных ступеней развития производительных сил
обычно пользовались тем или иным из пяти частных критериев,
фигурирующих в таблице, которая была в свое время составлена
И.Я.Конфедератовым и содержала самые общие показатели сту¬
пеней (включая пять формационных и две межфррмационные)
разития орудий и машин, энергетики, организационных форм
производства, замены трудовых функций работника машинами
и использования материалов производства (см. [126, с. 147—
148]).Однако сам автор предостерегал, что ни один из указанных
им частных критериев не может быть принят в качестве опреде¬
ляющего при периодизации истории техники и, добавим от себя,
тем более при периодизации истории производительных сил » ко¬
торые отнюдь не сводятся лишь к технике. И это действительно
так, поскольку каждый из показателей, как будет показано
ниже, оказывается свойственным в полной мере для двух-трех
ступеней развития и, следовательно, никак не характеризует
различия между ними. А в сумме своей эти показатели дают
самое общее описание периодов развития техники лишь по вне¬
шним, ярко бросающимся в глаза особенностям то в одном, то в
другом отношениях, но никак не характеризуют логику разви¬
тия производительных сил с их внутренней, сущностной сто¬
роны.Именно поэтому и возникает необходимость определить еди¬
ный общий критерий, который раскрывал бы эту логику и по¬
зволял четко разграничивать формационные ступени развития
производительных сил как относительно самостоятельной систе¬
мы, обладающей своими, специфическими именно для нее зако¬
номерностями.Известное отставание в определении такого критерия отча¬
сти объясняется тем, что история производительных сил как
развивающейся системы, включающей субъективно-трудовые,
вещественные, энергетические, социальные и интеллектуальные
производительные силы, остается еще во многом не исследован¬
ной. Ее обычно сводят в литературе к истории техники, которая,
как известно, составляет лишь один из компонентов системы
производительных сил.Однако подобное сведение целого к одной из его составных
частей в данном случае не лишено известного смысла, по¬
скольку исторические типы техники производи ва, являющейся13-2 186195
системой искусственных органов трудовой деятельности чело¬
века, так или иначе фиксируют соответствующие ступени раз¬
вития производительных сил, производственного опыта и трудо¬
вых навыков людей, степень овладения ими силами и веще¬
ствами природы, а также уровень организации труда и обще¬
ственного производства1. Не случайно К.Маркс отмечал: «Такую
же важность, как строение костей имеет для изучения органи¬
зации исчезнувших животных видов, останки средств труда
имеют для изучения исчезнувших общественно-экономических
формаций» [153, т. 23, с. 191].Не вызывает сомнения выделение исторических типов тех¬
ники и ступеней развития производительных сил, которым соот¬
ветствуют первобытнообщинный, капиталистический и комму¬
нистический типы производственных отношений. Но вычленены
они не на основе еще отсутствующего единого общего критерия,
а лишь по резко бросающимся в глаза различиям между ними
во многих отношениях. Что же касается попыток определить
типы техники и ступени развития производительных сил, кото¬
рым соответствовали бы «рабовладельческий» и «феодальный ти¬
пы» производственных отношений, то они наталкиваются на не¬
преодолимые затруднения, поскольку отсутствуют такие резко
бросающиеся в глаза различия между древними и средневеко¬
выми сословно-классовыми обществами в их системе производи¬
тельных сил, включая технику производства, и потому те и дру¬
гие представляются в этом плане однотипными.Так, некоторые исследователи, опираясь на соответствующие
высказывания К.Маркса и исторические материалы, отмечают,
что те и другие общества базировались на природо-обуслов ден¬
ной, натуральной системе производительных сил, для которой
были характерны: основанное на ручном труде и очень неслож¬
ной инструментальной технике рутинное сельское хозяйство в
качестве основного занятия подавляющей массы населения, пре¬
обладание живого труда над овеществленным в средствах произ¬
водства, недостаточное развитие товарно-денежных отношений*
преобладание обмена между обществом и природой над обменом
в обществе, естественного разделения труда по полу и возрасту
в производственных ячейках над общественным разделением
труда, абсолютное господство таких форм организации труда,
которые исключали его кооперацию и комбинирование, преиму¬
щественно натуральное и полунатуральное производство, рас¬
считанное прежде всего на удовлетворение собственных потреб¬
ностей производителей, и т.д. (см., например, [62а]).Пытаясь преодолеть указанное выше затруднение, некоторые
историки выводят схему этапов развития техники из принятой
ныне схемы типов производственных отношений, как последова¬
тельное чередование простых орудий труда первобытного строя,
сложных орудий труда рабовладельческого общества, таких же
орудий труда, но уже «приводимых в движение человеком» [75]196
или «силами природы» [265] и характерных для феодализма,
машинной техники капитализма и автоматической техники ком¬
мунизма.Однако такой способ выведения типов техники, отождест¬
вляемых с соответствующими ступенями развития производи¬
тельных сил, вызывает справедливые возражения со стороны
других авторов как методологически неправомерный (см. [46] ),
поскольку типы производственных отношений должны выво¬
диться в соответствии со ступенями развития производительных
сил согласно известному закону соответствия первых вторым, но
никоим образом не наоборот.Иначе говоря, производительные силы, в том числе тех¬
ника, являясь материальной основой процесса социальной эво¬
люции, имеют свою логику и закономерности развития, кото¬
рыми, согласно Марксовой теории общественных формаций,
определяются в конечном счете логика и закономерности разви¬
тия типов производственных отношении К тому же второй и
третий из перечисленных выше «этапов развития техники», как
уже отмечалось в литературе (см. [46, с. 37]), разнятся между
собой лишь чисто словесно. Не случайно, что, когда речь захо¬
дит о «непосредственном переходе от первобытнообщинного
строя к феодализму», некоторые авторы были вынуждены гово¬
рить, что для конца первобытнообщинной, всей рабовладельчес¬
кой и начала феодальной стадии развития общества характерна,
в сущности, одна и та же ступень развития производительных
сил (см. [256, с. 462]).Тезис же, согласно которому критерием при различении эта¬
пов развития техники может служить в данном случае степень
ее сложности, вряд ли правомерен, ибо этот критерий относится
лишь к сфере истории техники, имеет частный характер, и
потому, как отмечал И.Я.Конфедератову его нельзя исполь¬
зовать в качестве определяющего при различении ступеней раз¬
вития производительных сил (см. [126, с. 149]).Видимо, в связи с невозможностью объяснить, почему, во¬
преки существу Марксовой теории стадийного развития
общества на основе стадийного же (ступенчатого) развития его
материальных производительных сил, древние и средневековые
классовые общества, в сущности, невозможно различить по
историческому типу техники и ступени развития произво¬
дительных сил, в нашей литературе стихийно и неосознанно
возникла и приняла широкое распространение малозаметная на
первый взгляд замена научных категорий «формационные сту¬
пени развития производительных сил» и «исторические типы
техники» довольно распространенными обыденными понятиями
«уровни развития техники» и «уровни развития производитель¬
ных сил».Последние, в отличие от первых, отражают тот или иной мо¬
мент развития производительных сил и техники безотносительно13-3 186197
к его основным качественным ступеням, что позволяет произ¬
вольно конструировать любые «уровни». В зависимости от того
или иного произвольного набора показателей можно на каждой
из основных (формационных) ступеней развития производитель¬
ных сил насчитывать множество самых различных «уровней»,
каждый из которых будет отличаться от остальных количествен¬
но, а иногда в определенной мере и качественно, тоща как ос¬
новных ступеней развития производительных сил всего лишь не¬
сколько и каждой из них соответствует свой качественно свое¬
образный исторический тип техники производства, а также свой
исторический тип производственных отношений.Это подмечено не только нами, но и некоторыми другими
авторами. Так, М.А.Селезнев подчеркивал: «Следует указать и
на то обстоятельство, что подмена понятия „ступень развития
производительных сил“ понятием „уровень производительных
сил“ чревата методологической ошибкой, позволяющей произ¬
вольно конструировать любые „способы производства“ и в лю¬
бом количестве. Ведь очень легко, например, доказать, что лю¬
бой отрезок средневековой истории отличался от любого ее
отрезка и тем более отличался от античности по уровню разви¬
тия производительных сил. Еще более легко это сделать, срав¬
нивая различные отрезки европейской истории нового времени
между собой* а тем более - с отрезками средневековой истории
Европы» [194, с. 68—69] .Тем не менее некоторые авторы пытаются доказать, что
средневековые («феодальные») общества отличались от древних
(«рабовладельческих») по типу производственных отношений
как раз потому, что первым из них был свойствен один, а вто¬
рым — другой «уровень развития производительных сил» (см.,
например, [83; 107]). Они, как и авторы других периодизаций
истории техники, исходят из принятой ныне пятичленной схемы
исторических типов производственных отношений, понимая под
производительными силами одну лишь технику, соответственно
их коренную качественную характеристику по «ступеням» заме¬
няют количественной по «уровням техники», пытаясь предста¬
вить ее как коренную качественную характеристику.Определяющими при различении техники древности и тех¬
ники средневековья в качестве двух различных «уровней» слу¬
жат у них два частных критерия из таблицы И.Я.Конфе-
дератова— степень развития энергетики и степень сложности
техники; Так, один из них подчеркивал: «В древности основным
видом энергии в производстве была биологическая — в первую
очередь мускульная сила человека... В средние века широко
распространилось использование природных источников энер¬
гии — падающей воды, ветра и взрыва (!? — В,И.), И это прин¬
ципиально отличает эпоху феодализма от рабовладельческой»
[83, с. 90]. Показателем перехода на феодальный «уровень раз¬
вития производительных сил» он считал довольно широкое рас¬198
пространение водяных мельниц в Англии в XII в. и позднее, а
также усложнение техники в последующие века, включая пе¬
риод становления мануфактурного капитализма, к которому от¬
носится большая часть приводимых им примеров технических
новаций (см. [83, с. 91—93]). Другой автор утверждает, что
между древними и средневековыми классовыми обществами су¬
ществовала будто бы «колоссальная разница в наборе орудий
труда и в технологии», а также «принципиальная разница» в
главном источнике энергии для производства, сводящаяся к
тому, что «в древности главный источник энергии — человек-
двигатель, а в средние века — животные, водяные колеса,
ветряные мельницы, паруса» [107, с. 54—55].Кстати сказать, оба цитированных автора — не единствен¬
ные, кто пытался придать степеням развития энергетики харак¬
тер общего и решающего критерия при разграничении основных
ступеней развития производительных сил. Еще до них указан¬
ный критерий, и притом гораздо более последовательно, приме¬
нил в качестве общего и главного американский ученый Л.Уайт.
Однако он при этом подчеркивал, что классовым обществам
древности и средневековья свойственна одна и та же ступень
развития энергетики, ограниченная, с одной стороны, «неоли¬
тической революцией», а с другой — «топливной революцией»
конца XVIII —- начала XIX в. и характеризующаяся использо¬
ванием натуральных энергетических ресурсов, включая мус¬
кульную силу человека и домашних животных, силу ветра и по¬
токов воды (см. [282, с. 371—373] ).И действительно, невозможно обнаружить никакой «принци¬
пиальной разницы» между древностью и средневековьем в глав¬
ном источнике энергии для производственных целей. Таковым
на протяжении всей истории сословно-классовых обществ ос¬
тавалась мускульная сила человека и домашних животных, на
долю которой приходилось, вероятно, не менее 90—95% всех
затрат двигательной энергии в процессе общественного произ¬
водства.Мускульная сила домашних животных повсюду начала ис¬
пользоваться человеком в транспортных целях еще с глубокой
древности — после одомашнивания лошади, верблюда, осла,
оленя, крупного рогатого скота, наряду с использованием силы
ветра (парус) и течения рек. Применение простейших водяных
двигателей (нижнебойных и горизонтальных колес) также нача¬
лось в древности (в I в. до н.э.) как в странах Востока, так и в
метрополии римского государства, а ветряные мельницы стали
применяться впервые в Передней Азии с VII в., а в Европе и в
Китае с XII—XIII вв. Однако использование простейших водя¬
ных и ветряных двигателей не внесло принципиальных измене¬
ний в энергетический баланс добуржуазных классовых обществ,
так как в течение длительного времени (в Европе вплоть до
XV—XVI вв.) они оставались очень маломощными и к тому же13-4 186199
имели тот весьма существенный недостаток (даже по сравнению
с домашними животными), что были привязаны прочно к ме¬
стам их постройки, нетранспортабельны и потому в главной
отрасли тогдашней экономики — сельском хозяйстве — исполь¬
зовались только при помоле и рушении зерна.Поэтому нельзя разделять древние и средневековые классо¬
вые общества по несуществующей в действительности «принци¬
пиальной разнице» в главном источнике энергии для произ¬
водственных целей либо по какой-то иной столь же «прин¬
ципиальной разнице». Не следует упускать из виду и то важное
обстоятельство, что изменения в производственной технике со¬
вершались лишь в области характерной для древности и
средневековья замены энергетической функции работника раз¬
личными средствами труда и не сопровождались заменой каких-
либо его трудовых функций.Конечно, доля затрат мускульной энергии человека в про¬
цессе производства в добуржуазных классовых обществах посте¬
пенно (хотя и ненамного) уменьшалась за счет все большего ис¬
пользования двигательной силы домашних животных, ветра и
потоков воды. Однако это происходило в рамках одного и того
же исторического типа техники, одной и той же ступени разви¬
тия производительных сил. Поэтому если бы даже имела место
некая количественная «колоссальная разница в наборе орудий
труда и в технологии» — а ее в действительности также не су¬
ществовало, особенно в сельском хозяйстве (см. [197,
с. 93]),—то она не повлекла бы за собой «принципиальных из¬
менений» в историческом типе техники и в ступени развития
производительных сил. К тому же вся система производитель¬
ных сил и в древности и в средние века продолжала оставаться
натуральной по своему характеру.Столь же неправомерны, на наш взгляд, и попытки брать за
основу при определении «уровней» развития производительных
сил и техники, например, в первобытном обществе археологи¬
ческую эпоху каменного века, а в древних сословно-классовых
обществах эпоху бронзового и начала железного века (см., на¬
пример, [160, с. 51—52]). Такой подход неправомерен потому,
что ступени развития производительных сил и исторические ти¬
пы техники, соответствующие остальным классовым формациям,
никак не выражаются в терминах археологии (эпоха железного
века началась еще в древности и продолжается поныне). А это
означает, что «археологический критерий» вообще неприменим
в качестве основы при определении схемы типов техники и сту¬
пеней развития производительных сил, а потому не может слу¬
жить таковой во всех случаях из-за своей неуниверсальности.Каждая из ступеней развития производительных сил, как
определенная экономическая эпоха, должна различаться не в
археологических терминах, а по характерным именно для нее
средствам труда, определяющим тот или иной исторический тип200
техники производства: «Экономические эпохи различаются не
тем, что производится, а тем, как производится, какими сред¬
ствами труда. Средства труда не только мерило развития чело¬
веческой рабочей силы, но и показатель тех общественных от¬
ношений, при которых совершается труд» [153, т. 23, с. 191] .
«Археологический» же критерий нимало не раскрывает и не ха¬
рактеризует логику и закономерности развития производитель¬
ных сил.Не более результативны и попытки некоторых авторов брать
в качестве критерия для выделения формационных «уровней»
производительных сил такие чисто количественные показатели,
как «производительность труда» и «продуктивность обществен¬
ного производства». Неубедительность подобной точки зрения
показал Р.М.Нуреев: «В ходе многочисленных обсуждений выяс¬
нились факторы, ограничивающие применение в сравнительном
анализе такого важнейшего показателя уровня развития произ¬
водительных сил, как производительность труда. К числу этих
факторов следует отнести, во-первых, отсутствие сколько-ни-
будь надежных сопоставимых данных, характеризующих трудо¬
вую деятельность непосредственных производителей в древности
и в средневековье, и, во-вторых, зависимость результатов труда
в сельском хозяйстве — основной отрасли материального произ¬
водства в докапиталистическую эпоху — не только от затрат
труда, от уровня развития общественных производительных сил,
но и в значительной мере от природных условий хозяйствования
на земле, от естественных производительных сил. Известно, на¬
пример, что урожайность зерновых составляла в раннеклассовых
обществах древнего Египта и Средней Азии (I тысячелетие до
н.э.) сам-пятнадцать — сам-двадцать, в античной Италии (И—
I вв. до н.э.)—сам-четыре — сам-десять, в средневековых
Франции и Англии (XIII—XV вв.) — сам-три—сам-четыре, в
условиях современного капитализма (во Франции XX в.) — сам-
двадцать» [184, с. 97].Добавим к этому, что философский уровень выделения сту¬
пеней развития производительных сил требует различать их на
основе единого общего критерия по коренным качественным
(сущностным) характеристикам, по отношению к которым коли¬
чественные характеристики отображают не более чем эмпири¬
ческую видимость поверхности явлений.Некоторые другие авторы, справедливо возражая против не¬
правомерной практики выведения этапов развития техники из
господствующих типов экономических производственных отно¬
шений, утверждают вместе с тем, что смена вторых из них ни¬
как не связана со сменой первых, по крайней мере на докапита¬
листических стадиях развития общества (см. [44]). Они стре¬
мятся выделить исторические типы техники, а следовательно, и
ступени развития производительных сил из «исторически опре¬
деленных способов соединения различных элементов производи¬201
тельных сил, прежде всего человека и техники» [44, с. 42].
«Способы связи человека с техникой» подразделяются ими на
«субъектный», при котором работник является центром и осно¬
вой системы «человек — техника», «объектный», когда работник
превращается в обслуживающий придаток машины, и «свобод¬
ный» — в его рамках работник становится наблюдателем и ре¬
гулятором производственного процесса. Соответственно опреде¬
ляются «три этапа развития техники» (или «три технологи¬
ческих способа производства»): 1) ручная техника, свойственная
всем докапиталистическим типам производственных отношений,
2) машинная техника капитализма и 3) автоматическая техника
коммунизма (см. [44, с. 43 и сл.]).Приведенная схема увязывается с замечанием К.Маркса о
трех ступенях развития индивидуальности общественного чело¬
века — «отношениях личной зависимости (вначале совершенно
первобытных)», «личной независимости, основанной на вещной
зависимости» и «свободной индивидуальности, основанной на
универсальном развитии индивидов» [153, т. 46, ч. 1, с. 100—
101] . Однако указанное замечание К.Маркса отнюдь не заме¬
няет его же теорию общественных формаций и не снимает проб¬
лему обусловленности исторических типов производственных от¬
ношений соответствующими формационными ступенями разви¬
тия производительных сил, а следовательно, и историческими
типами техники производства.Нетрудно заметить, что приведенная трехчленная схема яв¬
ляется очень произвольной применительно к добуржуазным ста¬
диям развития общества и лишь затемняет проблему соотноше¬
ния между основными ступенями развития производительных
сил и историческими типами производственных отношений. Со¬
вершенно ясно, например, что переход от собирательства и
охоты к сельскому хозяйству, от присваивающей к производя¬
щей экономике означал гигантский качественный скачок в раз¬
витии общества и был переходом с более низкой на более высо¬
кую ступень развития производительных сил, включая технику.
Однако это не нашло никакого отражения в приведенной выше
трехчленной схеме.И все же авторы этой схемы в неизмеримо большей мере,
чем сторонники других упоминавшихся выше периодизаций ис¬
тории техники, приблизились к выяснению единого общего кри¬
терия для определения основных ступеней развития произво¬
дительных сил. Они стали искать критерий для периодизации
техники не в тех или иных ее сторонах и компонентах, а в си¬
стеме «человек — техника», т.е. в технологическом содержании
процесса труда. Ни в коем случае не следует забывать, что че¬
ловеческий труд является важнейшим и неиссякаемым источ¬
ником существования и прогресса общества и что без него тех¬
ника теряет смысл. Следовательно, и критерий выделения ос¬
новных ступеней развития производительных сил следует искать202
в поэтапных коренных качественных изменениях в техноло¬
гическом содержании процесса труда.Подобный критерий должен фиксировать изменения в ходе
развития и освобождения труда, длительного и сложного про¬
цесса превращения его из тяжелой обязанности ради поддержа¬
ния физического существования во внутреннюю потребность
каждой личности ради всестороннего развития ее и всех других
членов общества. Иначе говоря, этот критерий должен характе¬
ризоваться упором на поэтапные коренные качественные изме¬
нения в процессе труда в связи с развитием техники, техноло¬
гии и других составных частей системы производительныхСИЛ.Нельзя не отметить в данной связи, что авторы трехэтапной
схемы истории техники, вслед за И.Я.Конфедератовым, упоми¬
нают, между прочим, и о качественных изменениях в истори¬
чески возрастающей замене (опредмечивании) техникой раз¬
личных трудовых функций работника — двигательной (энерге¬
тической), рабочей и контрольно-логической. Однако они, как и
И.Я.Конфедератов, не придали этой стороне дела решающего
значения, сделали упор на типы связи человека с техникой в
процессе труда и в результате выделили три типа такой связи и
три соответствующих им технологических способа производ¬
ства.Между тем, по нашему глубокому убеждению, именно ука¬
занная сторона дела имеет решающее значение при определении
основных ступеней развития производительных сил, соответ¬
ствующих им исторических типов техники и выявлении единого
общего критерия для различения этих ступеней и типов. Дело в
том, что процесс развития производительных сил по его наибо¬
лее глубокой сущности является процессом последовательной,
стадийной, исторически возрастающей замены трудовых функ¬
ций работника средствами труда. В известном смысле можно
сказать, что именно стадии такой замены составляют наиболее
глубокое сущностное содержание ступеней развития производи¬
тельных сил, а характеризующие каждую из них средства
труда — исторический тип техники производства. Следователь¬
но, понятия «основные (формационные) ступени развития про¬
изводительных сил» и «исторические типы техники производст¬
ва» являются взаимосвязанными и взаимообусловленными.Первое из них — ответ на вопрос: какая именно трудовая
функция работника заменяется средствами труда; второе — от¬
вет на другой связанный с этим вопрос: какие средства труда
заменяют в данном случае эту функцию. Отсюда следует, что
единым общим критерием при выделении основных ступеней
развития производительных сил и фиксирующих эти ступени
исторических типов техники производства должна быть после¬
довательная, стадийная, исторически возрастающая замена тру¬
довых функций работника средствами труда, которая определяет203
и характер всей системы производительных сил на каждой дан¬
ной ступени развития.Данный критерий представляет собой то самое универсаль¬
ное основание для определения формационных ступеней-систем
производительных сил по однопорядковым коренным качествен¬
ным признакам и различиям, которые теоретически выводятся
при системно-структурном исследовании каждой из них и сопос¬
тавлении всею их ряда, т.е. при рассмотрении последнего как
стадийно развивающейся суперсистемы. При таком сопоставле¬
нии за «общее» принимается то глубинно общее, что свой¬
ственно всей этой суперсистеме,—последовательно стадийное
(ступенчатое) опредмечивание трудовых функций работника
средствами труда, а за «особенное» — та качественно особенная
степень опредмечивания, которая свойственна данной ступени-
системе.При исследовании же каждой из ступеней-систем производи¬
тельных сил за «отдельное» принимается та вполне зримая кон¬
кретная форма, которую система принимает в данной стране
или субрегионе, за «особенное» — те общие особенности, кото¬
рые свойственны производительным силам той или иной группы
стран (западноевропейский, ближневосточный, дальневосточный
и другие регионы), а за «общее» — то глубинно сущностное об¬
щее, что свойственно всей данной системе-ступени производи¬
тельных сил и что интегрирует все «отдельное» и «особенное» в
нечто целостное. Вполне понятно, что это общее не может быть
выявлено без создания системы научных абстракций. Вместе с
тем оно позволяет определить и фиксирующий его исторический
тип производственной техники.Итак, глубинно сущностное «общее» в формационно-ступен-
чатом развитии производительных сил сводится, на наш взгляд,
к стадийно возрастающей замене трудовых функций работника
средствами труда. При этом речь должна идти о замене трудо¬
вых функций человека средствами труда вообще, а не только
техникой, поскольку применительно к добуржуазным ступеням
развития производительных сил эти средства отнюдь не сводятся
лишь к технике, но включают в себя, например, домашний скот
и землю (плодородную почву), которые играли очень важную
роль на первых стадиях развития общественного производства^.Указанная оговорка необходима потому, что определение
«ручная техника», лежащее в основе понятия «добуржуазный
технологический способ производства», оказывается слишком об¬
щим и явно недостаточным при различении типов техники,
свойственных первым формационным ступеням развития произ¬
водительных сил, так как оно охватывает, по существу, два ее
качественно различных типа: 1) применявшуюся в первобытных
обществах примитивную ручную (примитивную инструменталь¬
ную) технику каменных, костяных и деревянных орудий труда,
основанную целиком на использовании лишь мускульной силы204
человека, и 2) применявшуюся в добуржуазных классовых об¬
ществах несравненно более разнообразную, сложную и совер¬
шенную, ручную в своей основе технику металлических и дере¬
вянных орудии и средств труда, основанную на использовании
двигательной силы не только человека, но и домашних живот¬
ных, а также силы ветра и потоков воды (парусное судоходство,
простейшие водяные и ветряные двигатели).Как видно, понятие «ручная техника» объединяет в один тип
два, по существу, качественно различных исторических типа
техники, при первом из которых трудовые функции человека
еще никем и ничем не заменялись, а при втором из них одна из
этих функций — энергетическая — стала во многих случаях за¬
меняться двигательном силой домашних животных, ветра и по¬
токов воды.Если учесть это, то нельзя будет не признать, что истори¬
ческая классификация типов-стадий развития техники должна
включать не три и не пять-шесть, а четыре типа-стадии ее:1)	примитивных ручных каменных, костяных и деревянных ору¬
дий труда, основанных на использовании лишь мускульной силы
человека* 2) ручных в своей основе металлических и деревян¬
ных орудий и средств труда, основанных на использовании дви¬
гательной силы не только человека, но и домашних животных,
ветра и потоков воды, 3) машинной техники, при которой оп¬
редмечивалась не только двигательная, но и рабочая функция
человека, и 4) экологизированной автоматической техники, оп¬
редмечивающей двигательную, рабочую и контрольно-логиче¬
скую функцию работника. Им соответствуют четыре качествен¬
но различные ступени (системы) развития производительных
сил, каждая из которых характеризуется свойственным именно
ей типом общественного хозяйства.Первый исторический тип производственной техники фикси¬
рует природообусловленную, натуральную систему производи¬
тельных сил, свойственную первобытной стадии развития обще¬
ства. Основными составными частями данной системы являлись
сами первобытные люди и окружавшая их девственная природа,
от даров которой они полностью зависели. Социальные произво¬
дительные силы были еще не развиты и сводились к естествен¬
ному половозрастному разделению труда; в зачатке находились
и интеллектуальные производительные силы; ни одна из трудо¬
вых функций работников еще не опредмечивалась средствами
труда. Обусловленная примитивностью орудий труда полная за¬
висимость людей от природы определяла натуральный присва¬
ивающий характер первобытного хозяйства, основанного на кол¬
лективном собирательстве и охоте и способного обеспечивать
лишь самые необходимые потребности людей и воспроизводство
их кровнородственных коллективов. К концу эпохи первобытно¬
сти, в период неолита, в процессе «неолитической революции»
возникло и постепенно стало развиваться также примитивное205
мотыжное земледелие в благоприятных для него районах суб¬
тропического и тропического поясов, ознаменовавшее собою на¬
чало перехода от присваивающего к производящему хозяйству.Система производительных сил, фиксируемая вторым исто¬
рическим типом техники и свойственная сословно-классовой ста¬
дии развития общества, тоже была природообусловленной, на¬
туральной в своей основе, поскольку господствующее положение
в ней занимали такие естественные средства и условия про¬
изводства, как работники производства, обрабатываемая земля и
домашний скот. Однако она представляла собою качественно го¬
раздо более высокую ступень, чем предшествовавшая ей, по¬
скольку являлась основой производящего хозяйства. Последнее
на данной ступени характеризовалось следующими отличитель¬
ными чертами: 1) рутинным сельским хозяйством в качестве
главного занятия основной массы населения и важнейшей от¬
расли общественного производства, по отношению к которой
ремесла чаще всего выступали лишь как его придаток и допол¬
нение; 2) господством мелкого производства самостоятельных и
полусамостоятельных крестьян и ремесленников, основанного
главным образом на ручном труде; 3) господством натуральных
и полунатуральных форм хозяйства, рассчитанного прежде всего
на удовлетворение собственных потребностей производителей;4)	преобладанием обмена между обществом и природой над
обменом в обществе; 5) преобладанием естественного разделения
труда по полу и возрасту над общественным разделением труда;
6) абсолютным господством таких форм организации труда, ко¬
торые исключали его кооперацию и комбинирование.Более высокую ступень представляет собой система произво¬
дительных сил капитализма. Она резко разнится от предшество¬
вавшей ей системы не только тем, чтодвойственная ей^ машин¬
ная техника позволила заменить средствами труда рабочую силу
работника почти во всех отраслях производства, но также и тем,
что преобладающее положение по сравнению с естественными
средствами производства заняли в ней накопленный овещест¬
вленный труд в виде исторически созданных средств производ¬
ства (фабрично-заводская промышленность), искусственные ис¬
точники энергии для производства, мехайический транспорт, а
также наука, превратившаяся в одну из важнейших производи¬
тельных сил. В результате всего этого данная система действует
неизмеримо эффективнее и производительнее, чем ее предше¬
ственница.Вместе с тем лежащая в основе капиталистического хозяй¬
ства частная собственность на средства производства, безудерж¬
ная погоня за прибылью и связанное с ними хищническое ис¬
пользование богатств природы, приводящее к нарушению эколо¬
гического равновесия, — все это ставит в порядок дня замену ее
более рациональной, эффективной и более управляемой си¬
стемой производительных сил, основанной на различных формах206
общественной собственности на средства производства. Судя по
современной ведущей тенденции общественного развития, эта
ступень производительных сил будет характеризоваться восста¬
новлением и поддержанием экологического равновесия на науч¬
ной основе, комплексно-автоматизированным и экологизирован¬
ным плановым производством в глобальном масштабе. Такими
представляются в самых общих чертах контуры грядущей си¬
стемы (ступени) производительных сил в обозримом будущем с
позиций нынешнего социально значимого опыта стадийной об¬
щественной эволюции.В кратко описанной выше схеме ступеней (формационных
систем) развития производительных сил и исторических типов
производственной техники отсутствуют рабовладельческая и фе¬
одальная ступени и вместо них назван лишь один исторический
тип техники и одна формационная ступень производительных
сил, соответствующие сословно-классовым обществам древности,
средневековья и нового времени. Такой подход определяется
тем, что в действительности, повторяем, не обнаруживается ни¬
какой коренной качественной разницы в производительных си¬
лах между древними («рабовладельческими») и средневековыми
(«феодальными») сословно-классовыми обществами, если опре¬
делять все формационные ступени развития этих сил по еди¬
ному общему основанию, по однопорядковым коренным каче¬
ственным признакам, как и должно быть согласно методологи¬
ческим положениям ТОФ.Выше речь шла об основных ступенях развития производи¬
тельных сил и общественного производства, которым соответ¬
ствуют основные стадии социальной эволюции -г общественные
формации, базирующиеся каждая на характерном именно для
нее общественном способе производства. Но кроме основных
ступеней необходимо, на наш взгляд, различать также промежу-
точные (переходные.от одной основной к другой основной) сту¬
пени развития производительных сил, соответствующие, в об¬
щем, эпохам перехода от одной общественной формации к дру-
| гой. Ибо неразличение основных (формационных) и промежу-
) точных (межформационных) ступеней развития производитель-
\ ных сил обычно приводит к методологическим трудностям при
| объяснении факта одновременного существования разнотипных в
I формационном отношении обществ (например, добуржуазных
классовых и капиталистических либо капиталистических и со¬
циалистических) , опирающихся на примерно одинаковую мате¬
риально-техническую базу, либо даже к фактическому отрица¬
нию известного положения К.Маркса об обусловленности типов
производственных отношений соответствующими ступенями раз¬
вития производительных сил, а также закона соответствия про¬
изводственных отношений производительным силам.| «На известной ступени своего развития материальные про-
1 изводительные силы общества, — писал К.Маркс, — приходят в
противоречие с существующими производственными отноше¬
ниями. .. И тоща наступает эпоха социальной революции» [152,
т. 13, с. 7]. Нетрудно заметить, что речь здесь идет именно о
промежуточных ступенях развития производительных сил и
соответствующих им эпохам социальной революции. Каждая
промежуточная ступень характеризуется сочетанием элементов
двух типов техники, двух типов экономики и двух типов про¬
изводственных отношений — сходящего с исторической арены и
нарождающегося либо уже народившегося. Отправной пункт пе¬
рехода в производительных силах от менее к более про¬
грессивной формационной ступени составляет накопление еще в
рамках старой общественной формации определенных технико¬
технологических и социальных факторов и условий, которые де¬
лают возможным и необходимым возникновение и развитие но¬
вых форм организации производства, соответствующих началь¬
ной стадии более прогрессивного общественного способа про¬
изводства и являющихся предпосылкой перехода к нему.Для первой промежуточной ступени это определенный уро¬
вень развития примитивного мотыжного земледелия в первобыт¬
ных обществах, при котором оно становится постепенно основ¬
ным занятием населения, что способствует превращению парных
семей и семейных общин в основные производственные ячейки и
все большему разложению родового строя.Для второй промежуточной ступени — детальная специали¬
зация ремесел, глубокая диверсификация ремесленных средств
труда и определенный уровень товарно-денежных отношений в
добуржуазных классовых обществах, создающие возможности
для возникновения и развития простой капиталистической ко¬
операции и ранних форм капиталистической мануфактуры.И наконец, для третьей — гигантское обобществление произ¬
водства в условиях его стихийного развития и частной собст¬
венности на средства производства при капитализме, создающие
необходимость его социалистического обобществления и плано¬
вого развития при социализме.Таким образом, при рассмотрении процесса развития произ¬
водительных сил следует четко различать две его разные сто¬
роны га каждой из формационных ступеней: 1) сохранение не¬
изменной для каждой из них коренной качественной основы и2)	непрерывные количественные изменения в ее рамках, приво¬
дящие в конечном счете к коренным качественным изменениям,
к сложному и отнюдь не мгновенному переходу на новую фор¬
мационную ступень.Процесс перехода на межформационную ступень развития
производительных сил обычно начинается с возникновения но¬
вых форм организации производства еще на старой технической
базе. Так, переход от первобытности к сословно-классовому
обществу начался в сфере производительных сил с переходом от
примитивного мотыжного земледелия к ручному пашенному208
земледелию с применением деревянных ручных орудий труда
наподобие сох, копалок, бороздильных палок, а также с утверж¬
дением земледельческих общин. Процесс перехода от сословно¬
классовой к капиталистической стадии развития начался с воз¬
никновения и развития простой капиталистической кооперации
и ранних форм мануфактуры на базе старой ремесленной тех¬
ники добуржуазной эпохи. Точно так же и процесс перехода от
капитализма к коммунизму в сфере производительных сил на¬
чинается с возникновения социалистических форм производства
на базе техники капитализма.А завершается процесс перехода в производительных силах к
более высокой формационной ступени их развития технико-тех-
нологическим переворотом, в результате которого создается ма¬
териально-техническая база нового общественного способа про¬
изводства, адекватная ему. Например, переход к сословно-клас¬
совой стадии развития общества завершился в сфере производи¬
тельных сил сельскохозяйственной революцией — переходом от
ручного пашенного земледелия к сошному или плужному с ис¬
пользованием тягловой силы домашних животных и железных
частей в деревянных орудиях земледельческого труда, что в де¬
сятки раз увеличило производительность последнего. Таким об¬
разом, сельскохозяйственную революцию нельзя смешивать с
«неолитической революцией» — очень длительным процессом
перехода от собирательства и охоты к примитивному мотыж¬
ному земледелию, происходившим еще в рамках первобыт¬
ности.Переход от сословно-классового общества к капитализму в
рассматриваемой сфере завершился, как известно, переходом от
мануфактуры к машинному производству, т.е. промышленным
переворотом. А переход к коммунизму, по утверждению специ¬
алистов, должен завершиться переходом к автоматизированно-
экологизированному производству, которое будет полностью
учитывать необходимость сохранения экологического равновесия
на научной основе, т.е. завершится процессом, который предпо¬
ложительно называют экологической революцией, призванной
создать адекватную материально-техническую базу для комму¬
нистического способа производства в глобальном масштабе (см.
[53, с. 55]).Технические (технологические) революции, о которых идет
речь, являются, по К.Марксу, революциями в производительных
силах общества. А «вместе с происшедшей однажды революцией
в производительных силах, которая выступает как революция
технологическая, совершается также и революция в производ¬
ственных отношениях» [153, т. 47, с. 461], сопровождающаяся
переходом от одного к другому историческому типу производ¬
ственных отношений. В такие переходные периоды, как свиде¬
тельствует исторический опыт, особенно большую роль играют
социальные и интеллектуальные производительные силы, кото¬14-1 №209
рые активно содействуют быстрейшему развитию новых матери¬
альных производительных сил.Например, общественное разделение труда — отделение ум¬
ственного труда от физического, управленческих функций от
исполнительских, ремесла от земледелия, выделение различных
ремесел в самостоятельные отрасли производства, выделение
торговли в качестве самостоятельной сферы деятельности — все
эти процессы, имевшие громадное значение для всего последу¬
ющего развития производительных сил, начались и стали углуб¬
ляться в эпоху перехода от первобытности к сословно-классо-
вому обществу. Точно так же огромную роль в развитии произ¬
водительных сил в период, предшествовавший промышленной
революции и во время ее, в частности в Англии и Франции,
сыграли научные открытия и технические изобретения. Еще бо¬
лее благоприятные перспективы в развитии производительных
сил и общественного производства открывает переходный к ком¬
мунизму социалистический общественно-экономический строй
при надлежащем, научно обоснованном и рациональном исполь¬
зовании всех заложенных в нем возможностей.Во всем этом находит соответствующее проявление диалек¬
тика взаимодействия материального и духовного производства,
которые составляют два относительно самостоятельных подраз¬
деления всего общественного производства, причем второе из
них, как уже отмечалось, включает в качестве таких же относи¬
тельно самостоятельных сфер не только науку, но также искус¬
ство, литературное творчество, идеологию, мораль, воспитание и
образование. Оба указанных подразделения составляют диалек¬
тическое единство, в котором решающую роль в конечном счете
играет первое из них. Однако в целом ряде случаев заметное
воздействие на него оказывают те или иные из перечисленных
сфер второго подразделения, развивающиеся в силу их относи¬
тельной самостоятельности по своим частным законам в рамках
общей закономерности стадийною развития общества. Поэтому
же в отдельные периоды некоторые из этих сфер как бы опере¬
жают в своем развитии материальное производство и лишь в са¬
мых общих чертах совпадают со ступенями развития последнею.
Примерами тому могут послужить расцвет литературы и искус¬
ства в Италии в эпоху Возрождения, подобный же расцвет лите¬
ратуры и искусства в России в XIX в.Выше, при рассмотрении схемы межформационных ступеней
развития производительных сил и соответствующих им технико-
технологических революций, ничего не говорилось о переходной
ступени и технико-технологической революции при переходе от
рабовладельческой к феодальной «формационной стадии» разви¬
тия общества. Это связано с тем, что накопленный наукой исто¬
рический материал ни в малейшей мере не подтверждает нали¬
чия межформационной ступени и соответствующей ей технико¬
технологической революции где-то на рубеже между древностью210
и средневековьем («рабовладением» и «феодализмом»). Более
того, весь такой материал свидетельствует, что в указанное
время в Западной Европе, принимаемой за «классический обра¬
зец» стадийной общественной эволюции, начался глубокий упа¬
док производительных сил, вызванный разрушением их при за¬
воевании Римской империи варварами и продолжавшийся в те¬
чение нескольких столетий (см. [171, с. 212]) о Примерно то же
самое по сходной причине имело место в Китае в IV—VI вв.Приведенная выше схема отображает последовательность раз¬
вития составных частей системы производительных сил на меж-
формационных стадиях в идеализированном виде, т.е. без учета
действия закона неравномерности общественного развития и не¬
которых других факторов. С )П1етом же их действия картина в
ряде случаев окажется в той или иной мере более усложненной.Так, в некоторых странах Западной Европы, где климатичес¬
кие и почвенные условия не благоприятствовали развитию руч¬
ного пашенного земледелия, под воздействием более развитых
стран совершился переход от собирательства, охоты, рыболов¬
ства и примитивного мотыжного земледелия сразу же к сошному
(плужному) земледелию с использованием тягловой силы до¬
машних животных и железных частей в орудиях земледельчес¬
кого труда. В доколумбовой Центральной и Южной Америке де¬
ло не дошло до сельскохозяйственной революции, поскольку там
не научились производить бронзу и железо и отсутствовали
животные, пригодные для использования в качестве тягловой
силы. В тех странах, ще капиталистические отношения стали
зарождаться и развиваться позднее и уже не спонтанно* как в
Англии, а под тем или иным воздействием стран, уже шедших
по капиталистическому пути развития, переход к капиталисти¬
ческой системе производительных сил совершался несколько
иначе, с некоторыми нарушениями описанной выше последова¬
тельности. Например, в Китае, ще первые мануфактуры капи¬
талистического типа появились впервые еще в XVII—XVIII вв.,
наблюдалось интенсивное развитие их в период технико-техно-
логической революции в этой стране, т.е. в последней четверти
XIX—- первых двух десятилетий XX в. Это объясняется в зна¬
чительной мере тем, что в Китае в тот период ощущался острый
недостаток капиталов и машинной техники.Что же касается случаев, коща та или иная страна миновала
одну или обе стадии развития классового общества, то ни о ка¬
ком промышленном перевороте говорить не приходится; речь
может идти лишь о капиталистической (либо социалистической)
индустриализации.Из этого следует, что понятия «промышленный переворот» и
«индустриализация» являются понятиями разных уровней. Пер¬
вое — категория теории общественных формаций и должно упо¬
требляться там, ще речь идет о процессе перехода от сословно¬
классовой к капиталистической стадии развития в системе про¬14-2 186211
изводительных сил общества. Второе не связано с указанной те¬
орией и системой ее категорий. Поэтому оно должно использо¬
ваться лишь в тех случаях, когда исторический процесс рас¬
сматривается безотносительно к упомянутой системе категорий
либо коща речь идет не о промышленном перевороте как со¬
ставной части процесса перехода от сословно-классовой к капи¬
талистической стадии развития в производительных силах обще¬
ства.Изложенное в данной главе, как нам представляется, позво¬
ляет избежать методологических затруднений, которые обычно
возникают при попытках обойти методологическое требование о
необходимости основываться на единых общих критериях (осно¬
ваниях) при определении формационных и межформационных
ступеней развития производительных сил и на основополагаю¬
щем законе соответствия исторических типов производственных
отношений указанным ступеням.
ГЛАВА 5ОБ ОПРЕДЕЛЕНИИ И РАЗЛИЧЕНИИ
ИСТОРИЧЕСКИХ ТИПОВ
ПРОИЗВОДСТВЕННЫХ ОТНОШЕНИЙФормационные ступени развития производительных сил, о
которых шла речь выше, составляют одну из двух диалекти¬
чески взаимосвязанных сторон общественных способов производ¬
ства, каждый из которых является интегративным ядром соот¬
ветствующей общественной формации. Рассмотрим теперь, како¬
во должно быть универсальное основание при определении и
различении другой стороны этого диалектического един¬
ства—исторических (формационных) типов производственных
отношений, а также кратко охарактеризуем каждый из них.В первой части книги отмечалось, что выявление указанного
универсального основания возможно лишь средствами марксист¬
ской политической экономии, которая, наряду с ТОФ, является
необходимой составной частью диалектико-материалистического
понимания и объяснения истории. Там же было показано, что
взаимосвязь ТОФ и марксистской политической экономии имеет
обоюдоактивный характер и выражается, с одной стороны, в
том, что данная теория формулирует ряд законов и положений,
которые составляют самую общую методологическую основу
марксистской политэкономической науки, а с другой стороны, в
том, что последняя разрабатывает своими специфическими ме¬
тодами некоторые важные понятия, которые используются в ка¬
честве категорий ТОФ, поскольку они не могут быть разрабо¬
таны ее средствами. Речь идет, в частности, о таких категориях,
как «экономические типы собственности на средства и условия
производства» и «исторические типы производственных отноше¬
ний», без которых, в свою очередь, нельзя определить и важ¬
нейшую, интегративную категорию «общественные способы про¬
изводства», а также категорию «общественные классы» для анта¬
гонистических обществ.Мы вынуждены напомнить читателям обо всем этом в связиI	с тем, что в нашей литературе в силу ряда обстоятельств глу¬
боко укоренились ошибочные представления, согласно которым
связь между ТОФ и политэкономической наукой носит будто бы
сугубо односторонний характер и сводится к тому, что первая из
них «предписывает» свои положения второй, а та лишь следует
этим «предписаниям». Такие представления приобрели характер
стойкого стереотипа, что крайне отрицательно сказывается на
разработке ряда важных положений теории общественных фор¬
маций и политической экономии.Видимо, по причине непонимания истинного соотношения и
обоюдоактивного характера взаимосвязи той и другой остается
до сих пор неразработанной политэкономическая теория со-14-3 186213
словно-классовых обществ древности, средневековья и нового
времени. По существу, никак не отразилось на состоянии ее
разработки и то обстоятельство, что социально-экономическая
история многих из них стала все более проясняться благодаря
многочисленным исследованиям историков.И хотя наукой уже накоплен вполне достаточный материал
для создания политэкономической теории сословно-классовых
обществ, она до сих пор фактически не разработана, да и не
может быть разработана на основе эталонно-правового подхода,
который, на наш взгляд, исключает возможность ее создания. Ее
ныне заменяет нечто крайне упрощенное, сконструированное в
свое время наспех, в связи со срочной необходимостью создания
учебников политэкономии и представляющее собой, по суще¬
ству, изложение эталонно-правовой концепции А.Сен-Симона в
ее очищенном от идеалистических крайностей виде и со ссыл¬
ками на Маркса.Указанная концепция, ставшая в силу частых повторений
стойким стереотипом мышления, была сконструирована некоща
в порядке следования мнимым «предписаниям» теории обще¬
ственных формаций о количестве и характеристике добуржуаз-
ных способов производства. Это было сделано отнюдь не на
основе тщательного изучения богатейшей политэкономической
методологии К.Маркса и не в результате исследования накоп¬
ленного наукой материала социально-экономической истории
многих сословно-классовых обществ, а лишь путем простой под¬
борки и комментирования различных цитат об этих обществах
из произведений основоположников марксизма — главным об¬
разом цитат, в которых зафиксированы те или иные эталонно¬
правовые представления об указанных обществах, унаследо¬
ванные им по необходимости от предшественников. Более ТОШ,
авторы ряда пособий по политической экономии настойчиво пов¬
торяют официозный миф, что они лишь излагают неким «исто¬
рическим» (т.е. в сущности эталонно-правовым) методом полит-
экономическую теорию «рабовладельческого» и «феодального»
способов производства, будто бы разработанную К.Марксом, хо¬
тя в действительности, как было показано выше, он этого не
сделал, да и не мог сделать по не зависящим от него причинам.Главным образом по причине отсутствия научно разработан¬
ной политэкономической теории сословно-классовых обществ и
засилия начетничества и догматизма в нашей литературе в те¬
чение ряда десятилетий имела место разноголосица по вопросу о
количестве и характеристике добуржуазных общественных фор¬
маций, а также по некоторым общим (сквозным) проблемам по¬
литической экономии, в частности по вопросу о едином общем
основании при определении и различении исторических типов
производственных отношений.Совершенно очевидно, что должно быть такое универсальное
основание при разработке типологии данных отношений, ибо без214
него она перестает быть научно обоснованной. Однако для со¬
словно-классовых обществ в качестве такого критерия обычно
принимаются господствующие формы эксплуатации, а для капи¬
талистического общества — прибавочно-стоимостный тип эконо¬
мической реализации эксплуататорской собственности. Правда,
предпринимались и попытки утвердить в качестве универсаль¬
ного основания либо формы собственности, выводимые, однако,
по-разному для разных обществ, либо расширительно и своеоб¬
разно трактуемые способы соединения работников со средствами
производства.Вполне понятно, что формы эксплуатации вообще не могут
служить универсальным основанием при определении истори¬
ческих типов производственных отношений, поскольку они не
свойственны доклассовым и посгклассовым обществам. Что же
касается утверждений, что таким основанием надлежит считать
способы соединения работников со средствами производства, то
они основаны, во-первых, на неправомерно расширительной
трактовке понятия «способы соединения работников со сред¬
ствами производства» и, во-вторых, на ряде неправомерных до¬
пущений, предположений и отождествлений при трактовке из¬
вестного высказывания К.Маркса о том, что «экономические
эпохи общественного строя» различаются по способам и харак¬
теру соединения работников со средствами производства (см.
[153, т. 24, с. 43—44]).Из способов соединения работников со средствами производ¬
ства принято выводить и общественные способы производства, и
исторические типы производственных отношений, и типы
(формы) собственности на средства производства. Такая логи¬
ческая процедура, несомненно, связана с идущим еще от А.Сен-
Симона представлением о трех стадиях развития классового
общества, различаемых прежде всего по господствующей форме
эксплуатации и соответствующей ей форме собственности, а
следовательно, и по лежащему в основе той и другой способу со¬
единения работников со средствами производства.Однако в исторической действительности существовало не
три, а целый ряд господствующих способов соединения работни¬
ков со средствами производства и столько же соответствующих
им форм добуржуазной частнособственнической эксплуатации, о
которых речь пойдет ниже. Поэтому из них нельзя выводить ни
общественные способы производства, ни исторические типы про¬
изводственных отношений, ни типы (формы) собственности на
средства производства.Указанная неправомерная логика, судя по всему, перешла в
политэкономическую науку из учебных пособий по историчес¬
кому материализму конца 20-х — начала 30-х годов в порядке
следования мнимым «предписаниям» ТОФ. Так, в одном из этих
пособий голословно утверждалось, что общественным способом
производства К.Маркс будто бы называл «систему производ¬ив 186215
ственных отношений, определяющих характер соединения рабо¬
чей силы со средствами производства», и что «решающее значе¬
ние для общественной структуры приобретает способ соединения
рабочей силы со средствами производства» [243, с. 141, 142]. В
другом пособии декларировалось: «Способ производства и есть
тот способ, которым рабочая сила соединяется со средствами
производства» [172, с. 130—-131] . Несмотря на явную нелепость
этого отождествления совершенно различных по своему содер¬
жанию понятий, оно продолжает бытовать в экономической ли¬
тературе и поныне (см., например, [41, с. 92]).Между тем подобные представления лишены достаточного
основания. Известно, что в основе, например, рабства, крепост¬
ничества, докапиталистической аренды и самостоятельного хо¬
зяйствования крестьян-собственников лежат разные способы со¬
единения работников со средствами производства. Господство
каждого из них, разумеется, определяет соответствующую ему
«экономическую эпоху общественного строя», но вовсе не обяза¬
тельно в смысле того или иного общественного способа произ¬
водства.Например, господство арендной эксплуатации и соответ¬
ствующего ей способа соединения арендаторов с землей, столь
характерное для сословно-классовых обществ Востока, опреде¬
ляло там экономическую эпоху господства арендной эксплуата¬
ции, но вовсе не некий «общественный арендный способ произ¬
водства». Следовательно, способы соединения работников со
средствами производства далеко не всегда можно однозначно со¬
относить с «экономическими эпохами общественного строя», по¬
нимаемыми как общественные способы производства. А это
означает, что они вообще не могут быть приняты за универ¬
сальное основание при определении основного производствен¬
ного отношения разных способов производства.Не подходят на роль универсального основания и формы соб¬
ственности на средства производства (нередко неправомерно
отождествляемые со способами соединения работников со средст¬
вами производства), поскольку они выводятся для сословно¬
классовых обществ исходя из господствующих форм эксплуа¬
тации, а для капиталистического общества — исходя из при¬
бавочно-стоимостного типа отчуждения и присвоения прибавоч¬
ного труда работников либо даже (чаще всего) из принятой
характеристики указанных обществ в качестве рабовладель¬
ческих, феодальных и капиталистических.К тому же под формами собственности имеются в виду, в
сущности, ее правовые формы, например, «античная» для древ¬
них («рабовладельческих»), «иерархическая» для средневековых
(«феодальных») и «свободная» капиталистическая для буржуаз¬
ных обществ. Однако накопленный к настоящему времени на¬
укой фактический материал свидетельствует, что «античная»
форма была отнюдь не характерна для огромного большинства216
древних сословно-классовых обществ, точно так же как и
«иерархическая» форма — для многих средневековых сословно¬
классовых обществ, особенно в странах Востока.Правовые формы собственности, равно как и всякие другие
правовые отношения, должны быть объектом изучения право¬
вой, а не политэкономической науки. Последняя призвана ис¬
следовать чисто экономическую сторону, экономическую сущ¬
ность и содержание отношений собственности на средства и
условия производства, а следовательно, и производственных
отношений того или иного типа. Это достигается с помощью си-
стемно-структурнош подхода, путем создания логических систем
научных абстракций сначала на основе принципа нисхождения
от конкретного к абстрактному, от внешних проявлений дей¬
ствительности к познанию ее глубинной сущности, а затем об¬
ратного восхождения от абстрагированной сущности к более глу¬
бокому познанию конкретной действительности с позиций поз¬
нанной сущности.Например, при изложении политэкономической теории ка¬
питализма в «Капитале» К.Маркс использовал в качестве от¬
правной позиции то, что наиболее бросается в глаза при капи¬
талистическом производстве — развитое производство и обраще¬
ние товаров. Он обращается к тому и другому с тем, чтобы рас¬
крыть упрятанную за ними наиболее глубокую экономическую
сущность производственных отношений капитализма как стои¬
мостных и прибавочно-стоимостных, показать, что продукты ка¬
питалистического производства — товары — в их наиболее глу¬
бокой сущности имеют специфическую именно для него эконо¬
мическую форму (или характер) стоимостей и что, следова¬
тельно, основное производственное отношение капитализма сво¬
дится к отношению по поводу производства и распределения
стоимости (включая прибавочную стоимость).Понятия «стоимость» и «прибавочная стоимость» являются,
таким образом, теми глубинными абстракциями, которые харак¬
теризуют экономическую сущность производственных отноше¬
ний капитализма и позволяют разобраться в его экономической
анатомии. При последующем же изложении К.Маркс раскрывает
видимую сторону явлений и процессов капиталистического про¬
изводства в плане того, что они представляют собою со стороны
их этой наиболее глубокой сущности. Именно в ее терминах он
определяет объективную цель, основной экономический закон и
основное производственное отношение капиталистического про¬
изводства, а также выводит всю систему категорий и законов
последнего.При этом понятие «стоимость» стало логически исходной
глубинно сущностной абстракцией. А при определении экономи¬
ческой сущности отношений капиталистической собственности
такой же глубинной абстракцией стало понятие «прибавочно¬
стоимостный тип экономической реализации отношений капита-217
диетической собственности на средства и условия производства в
процессе производства и распределения произведенного продукта
(стоимости) между капиталистами и рабочими». В самой тесной
связи с ними были выведены и другие абстракции указанной те¬
ории. Такова вкратце самая суть метода восхождения от абст¬
рактного к конкретному, примененного К.Марксом в «Капитале»
при изложении политэкономической теории капиталистического
способа производства.Если следовать этому методу при рассмотрении политэконо¬
мической теории каждого из общественных способов производ¬
ства, то в качестве исходной позиции будет выступать соответ¬
ствующий тип общественного производства со свойственной ему
специфической экономической формой, принимаемой продук¬
тами производства.Исторически первым типом является замкнутое натуральное
хозяйство не связанных между собою первобытных общин, бази¬
ровавшееся сначала лишь на присвоении готовых даров природы
путем собирательства, охоты и рыболовства, а затем и на при¬
митивных мотыжном земледелии и скотоводстве, которые обес¬
печивали только минимальные потребности членов общин в
пище, одежде и жилье. Объективной целью такого рода хозяй¬
ствования являлись сначала добыча, затем и производство лишь
необходимого продукта и еш более или менее равномерное рас¬
пределение среди всех членов родовой общины, поскольку избы¬
точный продукт тоща еще не производился и не мог произво¬
диться из-за неразвитости производительных сил. По той же
причине отсутствовали общественное разделение труда (прак¬
тиковалось лишь половозрастное) , обмен деятельностью и про¬
дуктами производства.Однако со временем родовые общины в связи с ростом их
производительных сил переходят в одних регионах к ручному
пашенному, в других — непосредственно к сошному (плужному)
земледелию с помощью тягловой силы домашних животных, что
сопровождалось дальнейшим ростом производительности труда и
систематическим производством не только необходимого, но и
избыточною продукта. Последний момент явился необходимой
предпосылкой разделения труда и обмена деятельностью и
одним из важнейших условий для возникновения сословной го¬
сударственности. Вместе с ними началась эксплуатация общин и
общинников путем отчуждения у них государственной властью
прибавочною продукта в виде той или иной формы налога и
присвоения (выходящею за рамки обмена деятельностью) части
последнею представителями правящею привилегированною со¬
словия знати. .Родовые общины постепенно становились соседскими земле¬
дельческими. После превращения сословных обществ в сословно¬
классовые на почве возникновения частной, в том числе эксплу¬
ататорской собственности на землю, скот и другие средства про¬218
изводства в общинах (там, ще они продолжали сохраняться)
возникала и развивалась частнособственническая эксплуатация
на основе частнособственнического хозяйствования общинников
при сохранении общинной собственности на обрабатываемые
земли. В ряде других регионов соседские общины превратились в
ассоциации частных собственников обрабатываемой земли, в об¬
щем владении которых оставались лишь выгоны для скота, пус¬
тоши и т.д.Таким образом, исторически вторым типом общественного
производства стало полунатуральное,1 т.е. сочетающее черты и
формы натурального самообешечиваюхцего и простого товарного
хозяйства, производство слабо связанных либо совсем не связан¬
ных между собою сословно-классовых обществ, Еш объективной
целью являлось создание потребительных стоимостей, т.е, про¬
дуктов труда, которые в своей подавляющей массе потреблялись
самими производителями этих продуктов и потому не прини¬
мали форму меновых стоимостей — товаров. Та же часть произ¬
водимых продуктов, которая поступала на рынок в виде товаров,
служила целям не обогащения их производителей, а обмена на
необходимые им потребительные стоимости. Всем сословно-клас-
совым обществам были свойственны в качестве господствующих
отношения эксплуататорской собственности. Однако они слу¬
жили главным образом целям накопительства, роскоши и обес¬
печения праздной жизни эксплуататоров.За полунатуральным производством сословно-классовых об¬
ществ следуют, как известно, расширенное товарное производ¬
ство капитализма, опосредствованно общественное в результате
господства частнособственнических отношений и основанное на
прибавочно-стоимостном типе их экономической реализации,
затем — социалистическое, основанное на общественной соб¬
ственности на средства производства и на ее экономической ре¬
ализации в виде общественно необходимого продукта, сохраня¬
ющего, однако, стоимостную и товарную формы. Рассмотрение
этих двух типов общественного производства не входит в задачу
данной работы.Итак, истории известны лишь четыре господствующих эко¬
номических типа общественного производства и столько же со¬
ответствующих им экономических форм, которые принимали
производимые продукты. Они и являются исходной категорией и
исходным отношением при разработке политэкономнческой те¬
ории каждого из общественных способов производства.Как видно, в указанном плане сословно-классовые общества
не делятся на рабовладельческие и феодальные. И это впервые
было установлено К.Марксом. Подразделяя данные общества в
историко-социологическом плане согласно принятым тоща пред¬
ставлениям на античные (рабовладельческие) и феодально-кре¬
постнические, он вместе с тем объединял и резко противопо¬
ставлял те и другие буржуазному обществу в политэкономичес-219
ком плане, как основанные на производстве потребительной
стоимости основанному на производстве меновой стоимости. Не¬
однократно отмечая, что в своей массе первые были земледель¬
ческими в противоположность промышленному капиталистичес¬
кому, К.Маркс подчеркивал, что во всех добуржуазных обще¬
ствах, ще «земельная собственность и земледелие образуют ба¬
зис экономического строя, экономической целью является про¬
изводство потребительных стоимостей» [153, т. 46, ч. 1, с. 472].
Точно так же и в городском ремесле этих обществ, «хотя оно по
существу дела покоится на обмене и создании меновых стоимо¬
стей, непосредственно, главной целью производства является
обеспечение существования ремесленника, ремесленного ма¬
стера, стало быть, потребительная стоимость; не обогащение, не
меновая стоимость... Производство поэтому всюду подчинено
потреблению, являющемуся еш заранее данной предпосылкой»
[153, т. 46, ч. 1, с. 504] (см. также. [153, т. 49, с. 85] ).Характерная для каждого общественного способа производ¬
ства специфическая экономическая форма, которую принимают
при нем продукты производства, как показал К.Маркс в
«Капитале», определяет не только объективную цель производ¬
ства, но также и свойственный этому способу тип производства,
отчуждения и присвоения прибавочного труда (прибавочного
продукта) в производящих обществах. Вполне понятно, что если
для сословно-классовых обществ была характерна потреби¬
тельно-стоимостная форма производства продуктов, то и приба¬
вочный труд эксплуатируемых работников там принимал форму
неоплачиваемой потребительной стоимости. При этом если
продукт, в котором был воплощен прибавочный труд эксплуати¬
руемых работников, поступал в сферу обмена, он, естественно,
приобретал свойства меновой стоимости. Но это нимало не из¬
меняло потребительно-стоимостную природу отчуждения и при¬
своения прибавочного труда в процессе производства и рас¬
пределения данного продукта, т.е. не изменяло ее потреби¬
тельно-стоимостный тип.Следовательно, категория «потребительно-стоимостный тип
отчуждения и присвоения прибавочного труда эксплуатируемых
работников» имеет такое же первостепенное значение для оп¬
ределения исторического типа производственных отношений в
сословно-классовых обществах, как и категория «прибавочная
стоимость» для выделения капиталистического типа производ¬
ственных отношений.Однако все это совершенно игнорируется в крайне упрощен¬
ной конструкции, заменяющей ныне политэкономическую тео¬
рию сословно-классовых обществ. В ней их сложная в структур¬
ном плане система производственных отношений неправомерно
сводится лишь к рабовладельческой и феодальной формам экс¬
плуатации, соответственно которым указанные отношегия ха¬
рактеризуются в качестве рабовладельческих и феодальных.220
Между тем исследование системы и структуры этих отноше¬
ний показывает, что в сословно-классовых обществах древности,
средневековья и нового времени в действительности, как будет
показано ниже, практиковалось не две, а пять основных форм
этой эксплуатации: рабская, оброчно-невольническая, крепост¬
ническая, арендаторская и наемный труд; из них рабство, кре¬
постничество и докапиталистическая аренда, а также промежу¬
точная между арендой и крепостничеством форма (колонат) вы¬
ступали одновременно или разновременно в тех или иных стра¬
нах в качестве господствующих. Феодальной же «формы» част¬
нособственнической эксплуатации вообще не существовало (за
нее неправомерно принимаются вполне самостоятельные фор¬
мы — крепостническая и арендная, а также промежуточные
между ними и смешанные формы) (подробнее об этом см. [89,ГЛ. 33).Далее, самый термин «эксплуатация» имеет два значения:1)	хозяйственное использование тех или иных объектов, вклю¬
чая работников производства; 2) отчуждение и присвоение при¬
бавочного труда (прибавочного продукта) эксплуатируемых ра¬
ботников собственниками средств и условий производства. Фор¬
мы хозяйственного использования работников и есть формы экс¬
плуатации их, обусловленные соответствующими способами сое¬
динения их с чужими для них средствами производства. Они
характеризуют лишь «внешнюю», поверхностную сторону слож¬
ной системы отношений частнособственнической эксплуатации.Что же касается их наиболее глубокой экономической сущ¬
ности, то она раскрывается через понятие «типы отчуждения и
присвоения прибавочного труда эксплуатируемых работников
собственниками средств и условий производства», или (что одно
и то же) «типы частнособственнической эксплуатации»; Если
при анализе отношений частнособственнической эксплуатации
ограничиваться (как это имеет место при эталонно-правовом
подходе) рассмотрением лишь ее рабовладельческой и «феодаль¬
но-крепостнической «форм», то не будет вскрыта ее наиболее
глубокая экономическая сущность.Частнособственнической мы называем эксплуатацию, осно¬
ванную на крупной и средней частной собственности на дей¬
ствующие средства и условия производства и связанную непо¬
средственно с материальным производством. Она составляет ос¬
новное экономическое содержание отношений эксплуататорской
собственности, занимает господствующее положение во всей
системе эксплуатации человека человеком и является одной из
важнейших категорий политэкономии классовых обществ. Одна¬
ко вопрос о ее системе, исторически следующих одна за другой
подсистемах и структуре остается еще очень слабо разра¬
ботанным.К.Маркс показал, что система отношений частнособственни¬
ческой эксплуатации, составляющая основное экономическое со¬221
держание отношений эксплуататорской собственности на сред¬
ства производства, отнюдь не сводится лишь к ее формам, но
имеет более сложную, «трехэтажную» структуру. Первый
«этаж» составляют способы соединений эксплуатируемых работ¬
ников со средствами производства, второй — всецело обуслов¬
ленные этими способами формы частнособственнической экс¬
плуатации, а третий — типы этой эксплуатации, т.е. типы от¬
чуждения и присвоения собственниками средств производства
прибавочного труда эксплуатируемых ими работников, явля¬
ющиеся вместе с тем и типами экономической реализации экс¬
плуататорской собственности в процессе производства и распре¬
деления.Прямой переход отношений частнособственнической эксплу¬
атации в отношения эксплуататорской собственности {и об¬
ратно) и их полное слияние происходит на уровне не форм, а
типов эксплуатации, являющихся вместе с тем и типами эконо¬
мической реализации эксплуататорской собственности. Таким
образом, понятие «типы частнособственнического отчуждения и
присвоения прибавочного труда эксплуатируемых работников»,
в котором отношения эксплуататорской собственности и отно¬
шения частнособственнической эксплуатации слиты воедино и
представляют собою нечто целостное, действительно выражает
наиболее глубокую экономическую сущность тех и других
отношений в их неразрывном единстве.Однако фигурирующая ныне в учебных пособиях политэко-
номическая концепция сословно-классовых обществ, в сущности,
не поднимается, выше рассмотрения лишь второго «этажа»
структуры отношений добуржуазной частнособственнической
эксплуатации, т.е. форм последней. Невыявленным остается тип
частнособственнической эксплуатации в древних сословно-клас¬
совых обществах. Для средневековых же обществ, согласно ука¬
занной концепции, он сводится к «феодальной земельной ре¬
нте». Однако при этом остается неясным, какую же форму при¬
нимал там прибавочный труд всех тех эксплуатируемых работ¬
ников (например, в ремесле), которые не являлись самосто¬
ятельно хозяйствующими на земле эксплуататора. Все это
сильно обедняет анализ «экономической анатомии» сословно¬
классовых обществ, делает его крайне поверхностным и даже
искаженным как вследствие того, что он ограничивается выяс¬
нением лишь господствующей формы частнособственнической
эксплуатации (либо того, что принято считать ею), так и в ре¬
зультате применения эталонно-правового подхода при данном
анализе.Если же попытаться исследовать систему отношений частно¬
собственнической эксплуатации в плане ее структуры и вза¬
имосвязи с отношениями эксплуататорской собственности на
средства и условия производства, то вырисовывается иная, чем
дается в курсах политэкономии, картина. Прежде всего оказы¬222
вается, что эта система состоит в действительности не из трех, а
только из двух исторически следующих одна за другойподси-
стем — добуржуазной и капиталистической, имеющих одинако¬
вую «трехэтажную» структуру. Рассмотрение последней озна¬
чает не только выявление ее «этажей», их наиболее характер¬
ных элементов, но и вскрытие закономерных причннно-след-
ственных связей между ними, их взаимообусловленности.Начнем это рассмотрение со структуры капиталистической
подсистемы, поскольку последняя является более изученной бла¬
годаря «Капиталу» К.Маркса.Характерным для капиталистическои эксплуатации способом
соединения эксплуатируемых работников со средствами произ¬
водства является, как известно, свободный наем, при котором
юридически свободный рабочий продает на известных условиях
капиталисту свою рабочую силу, свою способность к труду. По¬
средством этого найма рабочие, лишенные средств производства,
соединяются с чужими для них средствами производства, со¬
ставляющими собственность капиталиста. Принуждение рабочих
к труду и к отдаче ими прибавочного продукта капиталисту но¬
сит чисто экономический характер. Типичная для капиталисти¬
ческого производства форма эксплуатации обозначается поня¬
тием «наемный труд».При этой форме эксплуатируемые работники хозяйственно
используются в качестве наемных рабочих. А характерным для
капиталистическою производства и распределения является гос¬
подствующий капиталистический тип эксплуатации наемных ра¬
ботах, основанный на отчуждении и присвоении их прибавочно¬
го труда капиталистами в виде прибавочной стоимости; он вмес¬
те с тем является и,- определенным, прибавочно-стоимостным ти¬
пом экономической реализации эксплуататорской собственности
на средства производства в процессе производства и распреде¬
ления, определяющим ее в качестве именно капиталистической.Рассмотрим теперь, что представляют собой структурные
«этажи» подсистемы добуржуазной частнособственнической экс¬
плуатации. Ее нижний «этаж» включает различные способы со¬
единения эксплуатируемых работников со средствами производ¬
ства.Вопрос о способах соединения эксплуатируемых работников
со средствами производства в добуржуазных обществах сводится,
в сущности, к вопросу о том, ведут ли эти работники свое про¬
изводственное хозяйство на земле собственника-эксплуататора
или же используются в производственном хозяйстве последнего,
являются ли они юридически свободными или же юридически
несвободными (т.е. собственностью своих владельцев) , иначе го¬
воря — соединены они так или иначе со средствами производ¬
ства по своей воле либо насильственно, по воле их владельца.Один вариант: работник ведет свое производственное хозяй¬
ство на земле собственника-эксплуататора в качестве ее пользо¬223
вателя (съемщика, держателя). При этом он является либо арен¬
датором (в том числе прекаристом1, чиншевиком2, оброчником),
если обладает юридической свободой, либо крепостным, если не
обладает ею.Другой вариант: работник используется в производственном
хозяйстве эксплуататора и не имеет своеш йроизводственного
хозяйства. При этом он может быть юридически свободным, т.е.
соединенным с чужими для него средствами производства по
своей воле, либо несвободным, т.е. соединенным с ними насиль¬
ственно, по воле своего владельца. В первом случае перед на¬
ми — наемный работник* во втором — раб.Наконец, третий вариант: работник, будучи юридически не¬
свободным, отпускается на заработки на сторону своим владель¬
цем с условием регулярной выплаты оброка последнему, т.е. он
соединен со средствами производства вне хозяйства своего вла¬
дельца и не используется в этом хозяйстве.Таковы основные способы соединения эксплуатируемых ра¬
ботников со средствами производства в добуржуазной подси¬
стеме частнособственнической эксплуатации.Эти пять способов определяют соответственно пять основных
форм добуржуазной частнособственнической эксплуатации:1)	аренду, при которой юридически свободный работник, ли¬
шенный земли, а иноща и других средств производства, исполь¬
зуется в качестве самостоятельно хозяйствующего на земле экс¬
плуататора;2)	крепостничество — когда юридически несвободный работ¬
ник, располагающий некоторыми средствами производства, ис¬
пользуется в качестве самостоятельно хозяйствующего на вы¬
деленном ему в пользование эксплуататором земельном наделе;3)	наемный труд, при котором юридически свободный работ¬
ник, лишенный средств производства, используется в производ¬
ственном хозяйстве эксплуататора;4)	рабство — когда юридически несвободный работник, ли¬
шенный средств производства, используется в хозяйстве своего
владельца;5)	оброчное невольничество, при котором юридически несво¬
бодные работники (рабы и крепостные в сословно-правовом
смысле), отпущенные на оброк своим владельцем, не использу¬
ются в его хозяйстве; они либо не располагают никакими сред¬
ствами производства и обслуживают хозяйства третьих лиц в
качестве своеобразных наемных работников, либо арендуют зем¬
лю и другие средства производства у третьих лиц, либо, на¬
конец, выступают в роли «самостоятельных» мелких производи¬
телей, торговцев и даже эксплуататоров, располагающих своими
свободными и несвободными работниками; к числу оброчных не¬
вольников относились также юридически несвободные работ¬
ники, сдаваемые их владельцами в наем или аренду третьим
лицам.224
Эти основные, а также промежуточные между свободным и
несвободным трудом и смешанные (не изменявшие юридическо¬
го статуса работников) формы составляют совокупность всех
форм системы добуржуазной частнособственнической эксплуата¬
ции, т.е. средний «этаж» ее структуры. Из них аренда и наем¬
ный труд представляют систему экономического принуждения
работников к труду и к отдаче ими прибавочного труда эксплу¬
ататору, а крепостничество, рабство и оброчное невольниче¬
ство — систему внеэкономического принуждения несвободных
работников, существование которой было связано лишь с тем
или иным вариантом распространенной в добуржуазных общест¬
вах собственности на личность непосредственных производите¬
лей. Нетрудно заметить, что рабство и крепостничество явля¬
ются, в сущности, насильственными «двойниками» наемного
труда и арендной эксплуатации.Как видно, в отличие от капиталистической эксплуатации,
для которой характерна лишь одна ее форма — наемный труд,
добуржуазной частнособственнической эксплуатации свойствен¬
ны, в общем, хотя и в разной мере, все пять перечисленных
выше форм.Причину этого различия следует искать прежде всего и глав¬
ным образом в характерных особенностях капиталистического
производства и свойственных ему средств производства, с одной
стороны, и производства сословно-классовых обществ и свой¬
ственных ему средств производства -— с другой.Первое является крупным товарным производством с высо¬
кой степенью общественного разделения труда и товарного обра¬
щения. При нем вещные, товарные отношения господствуют на¬
столько, что и сама рабочая сила непосредственных произво¬
дителей превращается в товар. Средства капиталистического
производства -— разнообразная агрегированная машинная техни¬
ка — по самой их природе требуют концентрированною приме¬
нения сложнокооперированною труда масс свободных работни¬
ков и допускают лишь один способ соединения последних с ними
и только одну, обусловленную этим способом, форму эксплу¬
атации — наемный труд.В отличие от этою полунатуральное производство сословно-
классовых обществ с ею ручной рутинной техникой индивиду¬
альною пользования, с его большой зависимостью от естест¬
венногеографических и демографических условий при значи¬
тельном разнообразии тех и других, самая природа его основных
и наиболее характерных средств производства (земля, скот), до¬
пускающая обособление их как объектов собственности и объек¬
тов хозяйствования, сочетание мелкого производства с крупной
частной собственностью, — все это делало возможным и неиз¬
бежным известное разнообразие способов соединения эксплуати¬
руемых работников со средствами производства и соответству¬
ющих форм частнособственнической эксплуатации.15-186225
При этом, чтобы заставить работников отдавать свой приба¬
вочный труд эксплуататору, во многих случаях оказывалось не¬
обходимым лишить их не только средств производства, но и их
юридической свободы, т.е. превратить их в собственность вла¬
дельца средств производства.В частности, использование в широких масштабах рабского
труда в некоторых из сословно-классовых обществ оказывалось
возможным и целесообразным лишь при сочетании следующих
условий, благоприятствовавших его применению и делавших его
экономически выгодным: 1) жаркий или теплый климат, что
обеспечивало лишь минимальные расходы на одежду, обувь, пи¬
тание и жилище рабов; 2) наличие массивов плодородных зе¬
мель во владении крупных собственников, что обеспечивало ве¬
дение хозяйства с помощью несложной техники и агротехники;3)	острая нужда крупных землевладельцев в порабощении сво¬
бодного местного населения; 4) постоянный приток извне боль¬
ших масс рабов, добывавшихся путем частых грабительских
войн с более слабыми соседями или огромного по своим масшта¬
бам пиратства и разбоя.При отсутствии хотя бы одного из этих условий широкое
применение труда рабов в производительной сфере в земледель¬
ческих обществах фактически исключалось. Не случайно раб¬
ский трудшироко использовался лишь в единичных сословно¬
классовых обществах в тот или иной период их истории, вклю¬
чая древность, средневековье и новое время.Точно так же одним из важнейших условий развития кре¬
постничества в широких масштабах являлось, видимо, обилие
пригодных для обработки земель при недостаточной плотности
населения и большом распространении крупного частного зем¬
левладения. Столь же важным условием широкого распростра¬
нения арендной формы эксплуатации был, видимо, довольно
ограниченный запас пригодных к обработке земель при сравни¬
тельно большой плотности населения. Все это, очевидно, все¬
цело подтверждает высказанную К.Марксом мысль о том, что
«во всех формах общества, где господствует земельная собствен¬
ность, преобладают отношения, определяемые природой» [153,
т. 46, ч. 1, с. 44] .Вследствие неразработанности вопроса о структуре отноше¬
ний добуржуазной частнособственнической эксплуатации обыч¬
но принято выводить рабскую и крепостническую формы экс¬
плуатации не из способов соединения несвободных работников
со средствами производства, а либо из существования одноимен¬
ных сословно-правовых институтов, будто бы резко различа¬
ющихся между собой объемом прав членов рабского и крепост¬
ного сословий; либо совмещая деление несвободных по способам
их соединения со средствами производства с делением их по
сословно-правовому признаку, который в таких случаях при¬
нимается в конечном итоге за определяющий.226
Однако такая неосознанная подмена одних понятий други¬
ми— экономических правовыми, равно как и смешение их, яв¬
ляются неправомерными и только запутывают суть дела. Они
некорректны потому, что экономический и правовой подходы к
типизации и классификации общественных отношений основаны
на совершенно различных принципах. Поэтому одноименные
экономические и правовые категории не совпадают по своему
содержанию. Один и тот же несвободный работник может быть
рабом в сословно-правовом смысле и крепостным в экономичес¬
ком плане либо крепостным в сословно-правовом значении дан¬
ного понятия и рабом в экономическом плане.Дело в том, что почти в каждом из рассматриваемых об¬
ществ в том или ином сословии несвободных работников одни из
них обычно были соединены со средствами производства как
рабы, другие — как крепостные, третьи — как оброчные не¬
вольники. Например, в составе сословия крепостных в России
XVIII—XIX вв. различались разряды крепостных (отпущенные
на оброк, дворовые, месячники3, безнадельные работники вот¬
чинных и посессионных предприятий4) , которые не имели зе¬
мельных наделов и эксплуатировались, в сущности, как рабы
или оброчные невольники по способам соединения их со сред¬
ствами производства. Точно так же в составе рабских сословий
обычно имелись рабы, посаженные на землю в качестве само¬
стоятельно хозяйствующих либо отпущенные на оброк, которые,
в сущности, эксплуатировались как крепостные и оброчные не¬
вольники по способам соединения их со средствами производ¬
ства.Поэтому любое сословие несвободных и всех их вместе взя¬
тых следует рассматривать в экономическом плане в качестве
единой системы насильственного, внеэкономического принужде¬
ния, которая включает в себя в различных количественных со¬
четаниях и рабство, и крепостничество, и оброчное невольниче¬
ство как разные способы соединения несвободных со средствами
производства, а также разные формы эксплуатации, обуслов¬
ленные последними.	' "Наконец, правовой критерий при разграничении несвобод¬
ных по формам эксплуатации на рабов и крепостных является
неправомерным и потому, что он основан лишь на неподтвер-
ждаемом в огромном большинстве случаев предположении, что
рабы по своему правовому положению вообще стоят ниже кре-| постных (см. об этом [89, гл. 4]).| Несоответствие экономических и правовых рамок, но уже в
ином плане, обнаруживается и в понятии «аренда земли непо¬
средственным производителем у крупного собственника». Если в
юридическом плане она ограничивается лишь определенным ви¬
дом правовых сделок, то в экономическом плане (как специфи¬
ческая форма эксплуатации) охватывает и все юридически иные
виды держаний земли крупных собственников непосредствен¬15-2 186227
ными производителями, основанные на том же способе соедине¬
ния свободных работников со средствами производства, что и
обычная аренда. Речь идет, например, о прекарных, цензитар-
ных, ласситских5, оброчных и прочих подобных держаниях. В
экономическом плане их, безусловно, следует характеризовать
как прекарную, цензитарную, ласситскую, оброчную аренды.Правда, некоторые виды арендных держаний носят на себе
печать промежуточности между арендой и крепостничеством,
поскольку они связаны с тем или иным ущемлением личных
прав держателя, с превращением его в той или иной мере в не¬
полноправного человека. Однако до тех пор, пока такой держа¬
тель не превратился в крепостного, т.е. в собственность владель¬
ца земли, он остается еще арендатором, хотя и неполноправ¬
ным.Таким образом, роль правового критерия при определении
форм эксплуатации должна ограничиваться лишь определением
эксплуатируемых работников в качестве юридически свободных
или же несвободных. Далее же «встуцает в действие» определе¬
ние по способам соединения со средствами производства. Таково
должно быть соотношение правового и экономического моментов
при определении форм добуржуазной частнособственнической
эксплуатации.В учебной литературе обычно принято полагать, что рабство
было господствующей формой эксплуатации во всех древних со¬
словно-классовых о^^	эпоху средневековья и нового
времени господствовала «феодальная», или «феодально-крепост¬
ническая» форма эксплуатации. Однако, как свидетельствуют
исторические данные, рабская форма эксплуатации была господ¬
ствующей лишь в некоторых древних государствах, в частности
в Аттике V—IV вв. до н.э. и в метрополии римского государстваII	в. до н.э. — II в. н.э. В большинстве же других древних госу¬
дарств господствующее положение в существовавшей там си¬
стеме частнособственнической эксплуатации занимала аренда, а
в некоторых других (Ассирия, Спарта, Фессалия) — крепост¬
ничество либо форма, промежуточная между крепостничеством
и арендой (колонат в Римской империи III—V вв.) (подробнее
об этом см. [89, гл. 6]).Что же касается «феодальной», или «феодально-крепостни¬
ческой», формы эксплуатации, то за таковую, повторяем, обыч¬
но принимаются крепостничество, формы, промежуточные меж¬
ду ними и арендой, и различные разновидности докапиталисти¬
ческой аренды. Господство крепостнической формы было харак¬
терно лишь для ряда европейских государств в различные пери¬
оды их средневековой и новой истории. В большинстве же дру¬
гих сословно-классовых обществ средневековья и нового времени
(особенно в странах Востока) господствовала докапиталистичес¬
кая аренда, а в некоторых из них — форма, промежуточная
между арендой и крепостничеством, либо рабская форма экс¬228
плуатации. Оброчное невольничество имело значительно мень¬
шее распространение и не относится к господствующим формам
добуржуазной эксплуатации.Таким образом, как уже отмечалось, в сословно-классовых
обществах древности, средневековья и нового времени господ¬
ствующих форм частнособственнической эксплуатации было не
две, гак принято полагать, а четыре (рабство, крепостничество,
аренда и форма, промежуточная между арендой и крепостниче¬
ством), ж сменяли они одна другую в разных обществах (если
такая смена происходила) в самой различной последовательно¬
сти (подробнее об этом см. [89, гл. 6, 7]).Рассмотрим теперь третий «этаж» структуры отношений
частнособственнической эксплуатации — ее типы, которыми оп¬
ределяется ее экономическая сущность, интегрируются и детер¬
минируются ее исторические подсистемы.Как следует из изложенного выше, в истории известны лишь
два типа частнособствеиническош отчуждения и присвоения
прибавочного труда эксплуатируемы" работников в его нату¬
ральной или овеществленной форме: 1) прибавочногстоимост-
ный, характерный для системы капиталистических отношений
собственности и эксплуатации; он обусловлен высокоразвитыми
стоимостными, товарно-денежными отношениями в капитали¬
стическом обществе с его машинным производством, при кото¬
рых и сама рабочая сила непосредственных производителей пре¬
вращается в своеобразный товар и в качестве такового произво¬
дит большую стоимость, чем он сам имеет; 2} потребительно¬
стоимостный, характерный для системы добуржуазных отноше¬
ний эксплуататорской собственности и частнособствённической
экслуатации; он обусловлен недостаточной развитостью сто¬
имостных, товарно-денежных отношений в добуржуазных обще¬
ствах, преобладанием в них обмена между обществом и приро¬
дой над обменом в обществе, господством натурального и полу¬
натурального мелкосемейного производства, при котором и сама
рабочая сила непосредственных производителей выступает для
других как трудовые услуги, как потребительная стоимость, ко¬
торая оплачивается лишь в ее определенной части.В каждом из этих типов различаются господствующая и не¬
господствующие формы. В капиталистическом обществе, как из¬
вестно, господствующей формой прибавочной стоимости явля¬
ется прибыль на авансированный капитал, тогда как негоспод¬
ствующая фор1* из — капиталистическая земельная рента — име¬
ет там неизмеримо меньшее распространение.В сословно-классовых обществах, напротив, господствующей
формой потребительно-стоимостного отчуждения и присвоения
прибавочного труда в его натуральной или вещной форме
является докапиталистическая частнособственническая рента в
ее различных разновидностях. А к негосподствующим формам
относится отчуждение и присвоение прибавочного труда на¬15-3 186229
емных работников в его натуральной форме потребительной
стоимости.В литературе в качестве не только формы, но и некоего «ти¬
па» частнособственнической эксплуатации иногда изображается
рабство, для которого будто бы характерным является то об¬
стоятельство, что прибавочный труд рабов отчуждался и при¬
сваивался рабовладельцами «непосредственно» (см., например,
[263, с. 42]). А докапиталистическая рента сводится лишь к ее
земельной разновидности и изображается в качестве «феодаль¬
ной земельной ренты».Однако возведение рабской формы эксплуатации в некий
тип «непосредственного» отчуждения и присвоения прибавочною
труда работников их владельцами является неправомерным, по¬
скольку и при всех других формах частнособственнической экс¬
плуатации прибавочный труд отчуждался и присваивался столь
же «непосредственно». Если же понимать это «непосредственно»
в смысле «в натуральной форме», то и тогда прибавочный труд
работников отчуждался и присваивался эксплуататорами «непо¬
средственно» («в натуральной форме»), например при барщин¬
ном крепостничестве и разною рода отработках и трудовых ус¬
лугах.Точно так же неправомерно и сведение докапиталистической
частнособственнической ренты только к земельной ее разновид¬
ности/ укоренившееся в политэкономической науке задолго до
К.Маркса в связи с тем, что буржуазные политэкономисты пере¬
носили категории капиталистического производства на докапи¬
талистическое. К.Маркс впервые в науке разграничил докапита¬
листическую и капиталистическую ренты. Однако в «Капитале»
при рассмотрении трех форм докапиталистической ренты он, су¬
дя по всему, не счел необходимым отступать от укоренившейся
традиции рассматривать ее в качестве только земельной, тем
более что интересовался ею там лишь в плане генезиса ка¬
питалистической земельной ренты6.Вместе с тем К.Маркс никогда не употреблял понятий «фео¬
дальная рента» и «феодальная земельная рента», а в ряде слу¬
чаев отмечал, что докапиталистическая рента была свойственна
и древним сословно-классовым обществам, и хозяйствам, осно¬
ванным на труде рабов (см. [153, т. 25, ч. 2, с. 184, 361, 368;
т. 26, ч. 3, с. 415, 416]), и даже подчеркивал, что в сословно-
классовых обществах «рента... выступает исторически... как
всеобщая форма прибавочного труда, выполняемого безвозмезд¬
но» [153, т. 26, ч. 3, с. 415]. Указанные же понятия появились в
нашей литературе в начале 30-х годов вместе с канонизацией
концепции стадийной общественной эволюции, включающей ра¬
бовладельческую и феодальную стадии7.Сведение докапиталистической ренты лишь к земельной ее
разновидности, методологически правомерное и допустимое при
рассмотрении генезиса капиталистической земельной ренты, яв¬230
ляется методологически же неправомерным и недопустимым,
когда она рассматривается сама по себе в рамках истории со¬
словно-классовых обществ. Во-первых, при этом упускается из
виду, что генезис капиталистической земельной ренты и история
докапиталистической частнособственнической ренты — отнюдь
не одно и то же; соответственно категории, выведенные при
изучении второй, не должны и не могут совпадать с категори¬
ями, выведенными при изучении первого, ибо в ходе генезиса
капиталистической ренты уцелело от ее исторической предше¬
ственницы только то, что оказалось совместимым с условиями
капиталистического производства и исчезло все несовместимое с
ним, в том числе и неземельные разновидности докапиталисти¬
ческой частнособственнической ренты.И действительно, в рамках истории сословно-классовых
обществ эта рента отнюдь не сводится лишь к земельной ее раз¬
новидности, тем более к «феодальной земельной ренте». Она
имела гораздо более широкое и многообразное содержание,
представляя собой регулярный нетрудовой доход от эксплуата¬
торской собственности не только на землю, но и на другие есте¬
ственные средства и условия производства, -— доход, получение
которого не требует использования эксплуататорами труда на¬
емных работников. Подобный доход —- не что иное, как приба¬
вочный продукт, который создается трудом ненаемных работни¬
ков, так или иначе соединенных с естественными средствами
производства, являющимися объектом чужой для них собствен¬
ности, и отчуждаемый и присваиваемый эксплуататорами только
в силу отношений эксплуататорской собственности.Такое понимание докапиталистической частнособственничес¬
кой ренты позволяет понять и объяснить тип отчуждения и при¬
своения собственником прибавочного труда (прибавочного про¬
дукта) у всех тех многочисленных юридически несвободных ра¬
ботников, которые не были пользователями земли своего вла¬
дельца. Речь идет о безнадельных сословных рабах, безнадель-
ных сословных крепостных и оброчных невольниках, в основе
эксплуатации которых лежала собственность рабовладельца или
крепостника только на личность их. Эти безнадельные несво¬
бодные работники эксплуатировались на основе отчуждения и
присвоения их прибавочного труда (прибавочного продукта)
именно в форме ренты, поскольку они были вынуждены отда¬
вать его своему владельцу только потому, что сами являлись
собственностью последнего.Эту разновидность докапиталистической частнособственни¬
ческой ренты мы называем личностной (подробнее о ней см.
[89, гл. 8])®, поскольку она основана на собственности на лич¬
ность несвободного работника. Если же исходить из форм экс¬
плуатации, связанных с нею, то ее следует подразделять на:
1) рабскую, на основе которой эксплуатировались рабы по спо¬
собу соединения их со средствами производства, т.е. безнадель-15-4 186231
ные сословные рабы и безнадежные сословные крепостные,
использовавшиеся в производственном' хозяйстве их владельца;
и 2) оброчно-невольническую, служившую основой эксплуата¬
ции несвободных 'работников, отпущенных на оброк на сторону
их владельцем.При рабской ренте распадение труда рабов на необходимый
и прибавочный маскировалось тем фактом, что они существо¬
вали за счет «содержания», получаемою ими от своею вла¬
дельца и внешне определяемою лишь волей и усмотрением по¬
следнею. Тем самым маскировалась и сама рабская рента, кото¬
рая обнаруживается только путем анализа экономической ре¬
ализации собственности на рабов в процессе производства и рас¬
пределения. При оброчно-невольнической же ренте прибавочный
продукт, производимый оброчным невольником и отчуждаемый
владельцем последнею, резко огараничен от необходимого про¬
дукта и зримо выступает в качестве прямою следствия соб¬
ственности эксплуататора на личность несвободною работника.Другой широко распространенной разновидностью докапита¬
листической частнособственнической ренты была личностно-зе¬
мельная {земельно-личностная) (подробнее о ней см. [89,
гл. 8]) , основанная на собственности, с одной стороны, на лич¬
ность несвободною работника, а с другой — на предоставленный
ему в пользование ею владельцем земельный надел. На основе
ее эксплуатировались крепостные по способу соединения их со
средствами производства, т.е. сословные надельные рабы и со¬
словные надельные ; крепостные. Ее., следует характеризовать в
качестве крепостной ренты, если исходить из формы эксплу¬
атации тех несвободных работников, которые выплачивали ее
своим владельцам.О том, что крепостная рента выражала и личную и позе¬
мельную зависимость несвободных работников от их владельцев,
можно судить хотя бы по следующему факту: в крепостнической
России XVIII—XIX вв. при начислении помещиками оброка
(ренты) на крепостных, имевших земельные наделы, учитывал¬
ся, как правило, доход крестьянина не только от надела, но и от |
разною рода промыслов, не связанных с.ним. Иначе говоря, в
силу своей поземельной зависимости от помещика крепостной
был вынужден отдавать ему прибавочный продукт, произве¬
денный на полученном от нею в пользование наделе, а в силу
своей личной зависимости от помещика как от своею владельца
он был вынужден отдавать последнему и прибавочный продукт
от промыслов, не имевших никакою отношения ни к наделу, ни
к помещику.В ряде других стран крепостные, в отличие от свободных
арендаторов, выплачивали своим владельцам значительно боль¬
шую по размеру ренту, нередко включающую в себя особые
личностные оброки — поголовный или подушный, тяжелую про¬
извольную талью, пошлину господину при вступлении в брак,232
за право наследования имуществом и т.д., а также несли другие,
более тяжелые по сравнению' со свободными арендаторами по¬
винности. 'Что же касается земельной ренты, то она, оказывается, бы¬
ла менее распространенной, чем это представлялось ранее, коэда
к ней неправомерно сводились м ' еш исчерпывались все раз¬
новидности докапиталистической частнособственнической ренты,
но все же по большей части занимала преобладающее поло¬
жение в системе докапиталистических рентных отношений. Зе¬
мельная рента в действительности' ограничивается рамками
лишь арендных отношений между крупными землевладельцами
ж юридически свободными (ие крепостными) крестьянами-ареи-
даторамж. Поэтому'ее следует характеризовать также в качестве
арендаторской ренты, если исходить из способа соединения ра¬
ботника со' средствами производства и формы эксплуатации, ко¬
торой он подвергается.Таковы основные разновидности докапиталистической част¬
нособственнической ренты в земледельческих1 сословно-классо-
вых обществах.Что же касается сословно-классовых обществ кочевников,
где господствовало кочевое скотоводческое-хозяйство, то там
основой частиособственмической эксплуатации являлась крупная
частная собственность на скот, который служил- важнейшим
средством производства и основным источником и мерилом бо¬
гатства. Б этих обществах практиковалась частнособственничес¬
кая эксплуатация путем сдачи в аренду скота крупными ското¬
владельцами скотоводам, рабство, • формы, сходные с-крепостни¬
чеством и оброчным невольничеством в земледельческих обще¬
ствах, а также промежуточные между крепостничеством и само¬
стоятельным хозяйствовавшем.Ренту, отчуждаемую и присваиваемую крупными скотовла¬
дельцами посредством арендном эксплуатации скотоводов, веро¬
ятно, будет правильным характеризовать как скотоводческую
(арендаторскую), поскольку в основе ее лежит-крупная частная
собственность на скот, сдаваемый в аренду. Соответственно кре¬
постную решу в скотоводческих обществах кочевников следует
характеризовать' как личностно-скотоводческую, поскольку в
основе' ее лежит собственность на личность работника и на
предоставленный ему в пользование скот. Что же касается лич¬
ностной (рабской и оброчно-невольнической) ■ ренты в этих об¬
ществах, то она ничем не отличалась от такой же ренты в
земледельческих обществах, поскольку в ее основе лежит соб¬
ственность на личность работника.В обществах скотоводов-номадов имели то или иное распро¬
странение и другие разновидности докапиталистической частно¬
собственнической ренты, в частности земельная, связанная с
крупной частной собственностью племен, племенной знати и
буддийских монастырей на пахотные земли, которые обрабаты¬233
вались оседлыми земледельцами-арендаторами. Эта земельная
рента в скотоводческих обществах ничем не отличалась от зе¬
мельной ренты в земледельческих обществах.Таким образом, наиболее широко распространенными, основ¬
ными разновидностями частнособственнической ренты в добур-
жуазных классовых обществах являются: 1) земельная, эквива¬
лентом которой для кочевых скотоводческих обществ была ско¬
товодческая; 2) личностная и 3) личностно-земельная, эквива¬
лентом которой для кочевых скотоводческих обществ была лич¬
ностно-скотоводческая рента.Деление докапиталистической частнособственнической ренты
в зависимости от объектов эксплуататорской собственности на
личностную, личностно-земельную, личностно-скотоводческую
(скотоводческую) и земельную, как видно, позволяет выяснить
деление ее, в зависимости от форм эксплуатации, на рабскую,
оброчно-невольническую, крепостную и арендаторскую, т.е. ус¬
тановить, что формы эксплуатации в данном сдучае определяют
соответствующие им разновидности рентного типа добуржуазной
частнособственнической эксплуатации, которые в своей сово¬
купности составляют этот тип.Однако первое деление лишь на первый взгляд представля¬
ется членением: по объектам собственности, являющимся источ¬
никами ренты. В действительности же рента, как известно, соз¬
дается только трудом эксплуатируемых работников, соединен¬
ных определенными способами с чужими для них средствами
производства либо являющихся объектами эксплуататорской
собственности. Поэтому деление ее на личностную, личностно¬
земельную и земельную на самом деле отражает лишь характер
зависимости работников от эксплуататора и характер принужде¬
ния, которому они подвергаются. В этом плане ненадельные со¬
словные рабы и ненадельные сословные крепостные оказываются
объединенными в одну категорию с оброчными невольниками
(из тех же сословий) , поскольку характер зависимости их от
своего владельца (только личная, но не поземельная) и характер
принуждения, которому они подвергались (внеэкономическое),
был одинаков для всех их.Таким образом, и в сословно-классовых обществах способы
соединения эксплуатируемых работников со средствами произ¬
водства обусловливали соответствующие им формы частнособ¬
ственнической эксплуатации (формы хозяйственного использо¬
вания работников), а последние, в свою очередь, определяли со¬
ответствующие им разновидности докапиталистической частно¬
собственнической ренты—господствующей формы эксплуата¬
ции потребительно-стоимостного типа.Внешними формами выражения докапиталистической част¬
нособственнической ренты являются арендная плата, платежи и
отработки крепостных, отработки рабов и платежи оброчных не¬
вольников. Всем этим формам свойственно то сущностно общее,234
что они представляют собой прибавочный труд эксплуатируемых
работников в его натуральной или овеществленной форме, от¬
чуждаемый и присваиваемый собственниками-эксплуататорами
в силу их собственности на средства и условия производства. В
этом выражается самая сущность указанных форм как различ¬
ных разновидностей докапиталистической частнособственниче¬
ской ренты.Последняя отчуждалась и присваивалась и в отработочной, и
в натуральной (продуктовой), и в денежной формах. Первая
форма охватывает главным образом рабскую, в меньшей
мере — крепостную и в незначительной мере — арендаторскую
разновидности ренты; вторая и в значительно меньшей мере
третья — арендаторскую, крепостную и оброчно-невольничес-
кую разновидности.Принадлежность рабства, крепостничества и докапиталисти¬
ческой аренды к одному и тому же рентному типу (или, точнее,
к рентной форме потребительно-стоимостного типа) частнособ¬
ственнической эксплуатации — выражение глубокого внутрен¬
него, сущностного единства этих несхожих форм. Их органичес¬
кое единство было подмечено еще В.И.Лениным, который отме¬
чал, что «экономические пережитки рабства решительно ничем
не отличаются от таковых же пережитков феодализма», что
арендаторы-негры в южных районах США — «преимущественно
полуфеодальные или — что то же в экономическом отноше¬
нии — «полурабские издольщики», что в этих районах «сильна
еще полуфеодальная (полурабская тож) эксплуатация в виде
издольщины» и что там наблюдается «переход от рабовладель¬
ческого — или, что в данном случае одно и то же, феодаль¬
ного — уклада земледелия к торговому и капиталистическому»
[142, т. 27, с. 141, 142, 151, 225]. Как видно, В.ИЛенин в дан¬
ном случае не делал сущностного различия между рабством,
крепостничеством и арендой как формами добуржуазной частно¬
собственнической эксплуатации одного и того же типа.Выше речь шла о господствующем типе добуржуазной част¬
нособственнической эксплуатации. Что же касается его негос¬
подствующего типа, то он, как уже отмечалось, был представлен
эксплуатацией наемных работников, при которой их прибавоч¬
ный труд отчуждался и присваивался нанимателем в виде неоп¬
лаченной части оплачиваемых натуральных услуг, т.е. в виде
неоплаченной потребительной стоимости, неосложненной рент¬
ными отношениями. Такого рода отчуждение и присвоение при¬
бавочного труда в добуржуазных обществах неизмеримо усту¬
пало по своим масштабам рентной эксплуатации, поскольку на¬
емный труд применялся там в довольно ограниченных пределах.Он был эмбрионом будущего капиталистического наемного
труда, способным превратиться в последний только при опреде¬
ленных условиях, при иной, гораздо более высокой ступени раз¬
вития производительных сил и общественного производства. Его235
отличие от капиталистического наемного труда заключалось не
столько в способе соединения работника со средствами производ¬
ства и в обусловленной этим способом форме частнособственни¬
ческой эксплуатации, сколько в типе последней.Таким образом, вся система отношений частнособственни¬
ческой .эксплуатации имеет единую «трехэтажную» структуру*
Вместе Счтем она подразделяется на две качественно различные,
исторически обусловленные подсистемы (системы, если каждая
из них рассматривается сама по себе) — добуржуазную и капи¬
талистическую. Они различаются между собой по способам со¬
единения эксплуатируемых работников со средствами производ¬
ства, по обусловленным'этими способами формам эксплуатации,
по числу этих способов и форм и, наконец, по типам частнособ¬
ственнической эксплуатации. Среди перечисленных различий
важнейшим является различие в типах эксплуатации, поскольку
каждый из них придает представляемой им подсистеме (систе¬
ме) определенные системные свойства и качества, интегрирует
все ее элементы и компоненты в единое целое и выражает ее
наиболее глубокую экономическую сущность.Выше неоднократно отмечалось, что типы частнособственни¬
ческой эксплуатации являются вместе с тем и типами экономи¬
ческой реализации эксплуататорской собственности на средства,
условия и продукты производства. Второе из этих понятий вхо¬
дит в качестве составной части в более широкое понятие «типы
экономической реализации господствующих отношений собстен-
ности на средства, условия и продукты производства» — по¬
нятие, которое позволяет определить экономическое содержа¬
ние, а следовательно, и экономические типы господствующих
отношений собственности не только в эксплуататорских, но и в
неэксплуататорских обществах. А это предполагает, что отно¬
шения собственности имеют не только экономическое, но и иное
содержание, в частности правовое, и что они различаются не
только по экономическим типам, но и по правовым формам.Что же в таком случае означает термин «собственность»? Из
контекста сказанного выше в данной главе следует, что он упо¬
требляется по крайней мере в трех взаимосвязанных значениях:
1) в смысле принадлежности тех или иных объектов (в данном
случае — средств, условий и продуктов производства) соответ¬
ствующим субъектам, в роли которых выступают либо отдель¬
ные лица, либо корпорации, либо общество в целом; 2) объекты
указанной принадлежности и 3) общественные отношения по
поводу или в связи с этой принадлежностью.По своему правовому содержанию, т.е. по своим правовым
формам, собственность различается, с одной стороны, как неог¬
раниченное распоряжение, владение и пользование, с другой —
как индивидуальная (частная), корпоративная, государственная
и т.д. По своему же экономическому содержанию собственность
на действующие средства и условия производства, а также на236
производимые продукты должна различаться прежде всего как
эксплуататорская и неэксплуататорская, а затем, более точно,
но типам экономической реализации той и другой, определя¬
ющим ее экономические типы.Основное экономическое содержание отношений эксплуата¬
торской собственности, повторяем, составляет их экономическая
реализация в процессе производства и распределения путем
отчуждения и присвоения собственниками-эксплуататорами при¬
бавочного труда (прибавочного продукта) работников, соеди¬
ненных так или иначе со средствами производства, которые яв¬
ляются объектами этой собственности.Типы экономической реализации последней были определе¬
ны выше как добуржуазный, основанный на отчуждении и при¬
своении прибавочного труда в виде неоплачиваемой потреби¬
тельной стоимости, точнее — в виде главным образом различ¬
ных разновидностей докапиталистической частнособственничес¬
кой ренты, и как капиталистический, основанный на отчужде¬
нии и присвоении прибавочного труда в виде прибавочной сто¬
имости.Что же касается основного экономического содержания не¬
эксплуататорской собственности на средства, условия и про¬
дукты производства, то его составляет также экономическая ре¬
ализация, определяемая тем, что она принадлежит либо отдель¬
ным мелким производителям, либо коллективам непосредствен¬
ных производителей, либо всему обществу в целом; соответ¬
ственно весь производимый продукт либо остается в распоряже¬
нии самостоятельных мелких производителей или коллективов
непосредственных производителей, либо принадлежит всему об¬
ществу в целом. В данной связи неэксплуататорская собствен¬
ность по типам ее экономической реализации подразделяется на
общинную (родовую, племенную в доклассовых обществах),
мелкую частную собственность непосредственных производите¬
лей как в классовых, так и в социалистических обществах и об¬
щественную собственность в ее различных формах в социали¬
стических обществах.Выше уже упоминалось, что применительно к первобытному
обществу до появления в нем примитивного мотыжного земле¬
делия вряд ли было правильным говорить о производстве в
истинном значении этого понятия. Речь может идти лишь о при¬
сваивающем натуральном хозяйстве, при котором путем собира¬
тельства, охоты и рыболовства добывался лишь необходимый
для поддержания жизнедеятельности первобытных людей про¬
дукт. Поэтому и труд первобытных людей на этой стадии сле¬
дует характеризовать лишь как необходимый.На стадии присваивающего хозяйства первобытных общин
речь может идти об общинной собственности, видимо, лишь на
добычу от собирательства, охоты и рыболовства. То была собст¬
венность на стадии ее возникновения, очень своеобразная в том237
смысле, что она постоянно уничтожалась путем потребления и
вновь постоянно возобновлялась, поскольку люди еще не на¬
учились сохранять в течение длительного времени от порчи пи¬
щевые продукты, добываемые путем собирательства, охоты и
рыболовства. В число объектов такой общинной собственности
вряд ли следует зачислять орудия труда (палки-копалки, дуби¬
ны, каменные скребки И Т.Д.), поскольку они были слишком
примитивными и индивидуализированными, чтобы считаться об¬
щинным богатством. Вряд ли следует считать объектом общин¬
ной собственности и такое естественное и необходимое условие
материального производства, как первозданную природу на тер¬
ритории хозяйственной деятельности каждой из общин, ибо при¬
рода сама по себе не может относиться к числу объектов соб¬
ственности в полном смысле данного понятия.Собственность на средства, условия и продукты производ¬
ства — на обрабатываемые земли и домашний скот, к воспроиз¬
водству которых прилагается человеческий труд, — возникла
лишь после перехода родовых общин от собирательства, охоты и
рыболовства к мотыжному земледелию и скотоводству как к
главным и постоянным занятиям основной массы населения дан¬
ного района. Однако и тоща избыточный (прибавочный) про¬
дукт производился лишь от случая к случаю и в минимальных
размерах.И на этой стадии первобытности основное экономическое со¬
держание собственности первобытных общин на продукты, сред¬
ства и условия производства составляла такая ее экономическая
реализация, которая обеспечивала распределение, по существу,
лишь необходимою продукта среди всех членов общины и тем
самым способствовала сохранению и воспроизводству последней,
а также и постепенному росту числа ее членов.Что же касается неэксплуататорской собственности самосто¬
ятельных непосредственных производителей — крестьян и ре¬
месленников, то она не относится к господствующим типам даже
при ее очень широком распространении в производящих обще¬
ствах. И хотя в хозяйствах этих может производиться в той или
иной мере и избыточный продукт, однако он в своей значитель¬
ной части, а иноща и целиком отчуждается либо внеэкономи¬
ческим путем в виде налогов государству, либо через торговлю,
ростовщичество и т.д. Сказанное в значительной мере относится
и к кооперативной собственности непосредственных производи¬
телей в условиях капитализма и социализма.Собственность же промышленных ц иных корпораций, а так¬
же государства в условиях капитализма являет собою, по суще¬
ству, ассоциированную крупную собственность эксплуататоров и
потому не относится к неэксплуататорской собственности.Другим, помимо первобытнообщинного, господствующим ти¬
пом неэксплуататорской собственности является общественная в
ее различных формах в условиях социалистического обществен-238
нош строя. Ее экономическая реализация сводится к отчужде¬
нию в тех или иных формах прибавочного труда непосредствен¬
ных производителей с целью использования его в конечном сче¬
те в интересах всего общества. Поэтому прибавочный труд (при¬
бавочный продукт) в данном случае приобретает характер не¬
посредственно общественного необходимого труда в отличие от
прибавочного труда при эксплуататорской собственности, ко¬
торой он со всеми вытекающими отсюда последствиями опосред¬
ствуется в качестве общественного необходимого. .Итак, в истории известны лишь четыре кратко охарактеризо¬
ванных выше господствующих типа собственности на средства,
условия и продукты производства; они определяются и различа¬
ются по типам ее экономической реализации в процессе произ¬
водства и распределения.Собственность на средства, условия и продукты производ¬
ства, как известно, связывает воедино не только отношения соб¬
ственно производства и распределения, но также обмена и по¬
требления, т.е., по существу, всю систему господствующих в
данном обществе производственных отношений, и придает ей ту
или иную качественную определенность. Следовательно, типы
экономической реализации этой собственности определяют собой
не только ее экономическое содержание и сущностное выраже¬
ние, не только ее господствующие типы, но также и историчес¬
кие типы производственных отношений и являются основным
критерием при различении и тех и других.Из этого следует, что ТОФ и политическая экономия дол¬
жны иметь дело не с пятью или шестью, а лишь с четырьмя ис¬
торическими типами производственных отношений; они соответ¬
ствуют кратко охарактеризованным выше четырем формацион¬
ным ступеням развития производительных сил и в диалекти¬
ческом единстве с ними образуют четыре общественных способа
производства ■ — первобытнообщинный, сословно-классовый (до¬
капиталистический рентный), капиталистический и социалисти¬
ческий. Последний в его нынешнем виде является не более чем
зародышем коммунизма и лишь первоначальной ступенькой на
пути длительного восхождения к этому общественному строю,
который может восторжествовать лишь как цельная глобальная
система.Таким образом, учет подлинного соотношения и обоюдоак-
тивной взаимосвязи между ТОФ и марксистской политэкономи-
ческой наукой, а также использование системно-структурного
подхода к рассмотрению производственных отношений в различ¬
ных обществах на основе методологического принципа отдель¬
ного — особенного — общего позволяют более точно определять
и различать исторические типы этих отношений, а вместе с тем
и соответствующие общественные способы производства, каждый
из которых составляет основу и интегративное ядро данной
общественной формации.
ГЛАВА 6ОБЩЕСТВЕННЫЕ И ТЕХНОЛОГИЧЕСКИЕ
СПОСОБЫ ПРОИЗВОДСТВАИ ХОЗЯЙСТВЕННЫЕ УКЛАДЫВ двух предшествующих главах был рассмотрен вопрос о
формационных ступенях (системах) развития производительных
сил и обусловленных ими в конечном счете исторических типах
производственных отношений — о ступенях и типах, образу¬
ющих в своем диалектическом единстве общественные способы
производства, каждый из которых составляет основу и интегра¬
тивное ядро соответствующей общественной формации. При
этом были выявлены и кратко охарактеризованы четыре форма¬
ционные ступени развития производительных сил и обусловлен¬
ные ими четыре исторических типа производственных отноше¬
ний, которые в единстве одной с другим образуют четыре обще¬
ственных способа производства: первобытнообщинный, сословно¬
классовый, капиталистический и будущий коммунистический.
Они, напомним, определяются и различаются между собой по
однопорядковым коренным качественным признакам и различи¬
ям: со стороны формационных ступеней развития производи¬
тельных сил по фиксирующим эти ступени историческим си¬
стемам орудий и средств труда и по опредмечиванию данными
системами основных трудовых функций работников производ¬
ства, а со стороны исторических типов производственных от¬
ношений — по типам экономической реализации господству¬
ющих отношений собственности на средства; условия и про¬
дукты производства в процессе производства и распределения.В чем же выражается в конечном счете обусловленность ис¬
торических типов производственных отношений формационными
ступенями (системами) развития производительных сил, соот¬
ветствие первых вторым?При первобытнообщинном способе производства она выража¬
лась прежде всего в том, что свойственная ему натуральная,
крайне неразвитая система производительных сил с ее прими¬
тивной ручной техникой, которая еще не опредмечивала ни
одну из основных трудовых функций работника, с неразвито¬
стью ее интеллектуального и социального компонентов, вынуж¬
дала первобытных людей всецело приспособляться к природным
условиям своего существования, жить в течение очень длитель¬
ного времени только за счет даров природы и обеспечивала сна¬
чала лишь добычу необходимого продукта, а затем, после пере¬
хода к мотыжному земледелию, также и производство этого про¬
дукта.В таких условиях люди могли выжить лишь благодаря кол¬
лективным формам труда, постоянной взаимопомощи и более
или менее равному распределению добываемого и производимого240
необходимою продукта среди всех членов родовой общины. Это
ж обусловило в качестве наиболее рациональной в данных усло¬
виях общинную собственность на добываемый и производимый
продукт и экономическую реализацию указанной собственности
на нею в виде более или менее равною распределения данною
продукта среди всех членов родовой общины, а следовательно, и
первобытнообщинный тип производственных отношений. Такой
исторический тип этих отношений обеспечивал не только выжи¬
вание, существование и воспроизводство первобытных общин, но
также, при благоприятных природных условиях, определенный
рост их численности за счет сегментации.Подобная же обусловленность исторического типа производ¬
ственных отношений формационной ступенью производительных
сил имела место и при сословно-классовом общественном спо¬
собе производства. Система производительных сил, оставаясь
природообусловленной, натуральной в своей основе, тем не ме¬
нее существенно отличалась от предшествующей системы значи¬
тельно более развитой и разнообразной, преимущественно руч¬
ной техникой, которая опредмечивала средствами труда двига-
тельно-энергетическую функцию работника в целом ряде произ¬
водственных процессов. Эю делало труд гораздо более произво¬
дительным, а интеллектуальный потенциал работников значи¬
тельно более высоким, позволявшим использовать некоторые
природные процессы и естественные производительные силы
земли в целях постоянного и систематического производства не
только необходимого, но и прибавочною продукта.Все это стало основой для постепенно прогрессирующею
общественного разделения труда, обмена деятельностью и рас¬
ширявшегося товарообмена при сохранении в качестве наиболее
рационального в данных условиях полунатуральною хозяйства
огромной массы самостоятельных и полусамостоятельных мел¬
ких производителей, производивших продукт в экономической
форме потребительных стоимостей.Это же послужило основой возникновения и развития част¬
ной, в том числе эксплуататорской собственности на естествен¬
ные средства и условия производства (в том числе в тех или
иных масштабах на личность работников) и на производимый
продукт, что повело к появлению и развитию системы добуржу-
азной частнособственнической эксплуатации. В таких условиях
эксплуататорская собственность, вполне естественно, реализова¬
лась экономически в отчуждении и присвоении собственниками-
эксплуататорами прибавочного труда эксплуатируемых работни¬
ков главным образом в форме различных разновидностей дока¬
питалистической частнособственнической ренты, являвшейся
превращенной формой потребительно-стоимостного отчуждения
и присвоения этого труда.Еще более прогрессивную стадию развития представляет ка¬
питалистический способ производства. Как уже отмечалось, в16-186241
системе его производительных сил, в отличие от предшеству¬
ющих способов производства, преобладающее положение зани¬
мает накопленный овеществленный труд в виде промышленных,
энергетических, транспортных и прочих предприятий, т.е. исто¬
рически созданные средства и условия производства. Свойствен¬
ная этой системе производственная техника опредмечивает не
только двигательно-энергетическую, но также рабочую функ¬
цию работника, а на современном переходном этапе — и еш
контрольно-логическую функцию в целом ряде производствен¬
ных процессов. В неизмеримо более высокой и все более возрас¬
тающей степени увеличивается в..этой системе роль, ее социаль¬
ного (разделение, кооперирование и комбинирование труда) ж
интеллектуального (наука, изобретательство) компонентов.Продукция всякого рода крупных и средних предприятий,
являющихся главными объектами капиталистической собствен¬
ности, имеет товарную и стоимостную форму. Соответственно
экономическая реализация отношений собственности сводится к
отчуждению и присвоению прибавочною труда наемных рабочих
в виде прибавочной стоимости. Этот же тип экономической ре¬
ализации господствующих отношений собственности: и опреде¬
ляет собою природу и тип производственных отношений капита¬
листического общества.Грядущий коммунистический способ производства, несо¬
мненно, будет представлять еще более высокую ступень обще¬
ственного прогресса. Освобождение. системы производительных
сил от пут эксплуататорской собственности, частнособственни¬
ческой и всех иных разновидностей эксплуатации человека че¬
ловеком с их негативными воздействиями на общественное про¬
изводство и общественную жизнь, замена частной собственности
различными формамиобщественной собственности, превращение
производства в организованное на научной основе непосред¬
ственно общественное, объединение всех народов планеты в
братский союз» избавление их от войн и необходимости расходо¬
вать колоссальные средства на военные цели, прекращение
хищнического отношения к использованию природных ресур¬
сов— все это должно создать самые благоприятные условия для
рационального развития экологически направленного обще¬
ственного производства на основе безотходной технологии, мак¬
симально возможной автоматизации производственных процес¬
сов, опредмечивания в огромном масштабе средствами труда и
контрольно-логической функции работника.Главной целью такого производства, судя по ведущей тен¬
денции общественного развития, должно стать удовлетворение
разумных запросов и потребностей каждого человека и всего
общества в целом, а также поддержание гармонии между обще¬
ством и природой на научной основе. При этом, по крайней
мере в обозримом будущем, видимо, сохранятся, как достижение
цивилизации и нечто вполне рациональное, товарно-стоимост¬242
ная форма производимого продукта и деление труда на необхо¬
димый и избыточный (прибавочный) , составляющий основу об¬
щественного богатства.Выше вала речь о каждом из общественных способов произ¬
водства как о единстве определенной формационной ступени
развития производительных сил и соответствующего историчес¬
кого типа производственных отношений — единстве, в котором
определяющую роль играет первая, а второй выполняет роль
общественной формы указанного развития. Такое соотношение
этих двух сторон каждого из общественных способов производ¬
ства отчетливо прослеживается, коща он рассматривается в
рамках соответствующей формационной эпохи. Их единство вы¬
ражается в том, что, например, развитые капиталистические
производственные -отношения невозможны на основе производи¬
тельных сил сословно-классового способа производства, точно
так же как и производительные силы капиталистического спо¬
соба производства' не могут, служить базой первобытных, со¬
словно-классовых и коммунистических производственных отно¬
шений.	:
V Вместе с тем указанное единство имеет.диалектический ха¬
рактер, что выражается, например, в том, что в периоды сель¬
скохозяйственной и промышленной революций ставшие господ¬
ствующими новые производственные отношения «подстегивали»
развитие производительных сил. Другой пример: попытки свести
общественную собственность к ее государственной разновидно¬
сти и приверженность к административно-бюрократическим ме¬
тодам руководства экономикой в период брежневского застоя,
как известно, привели производительные силы нашей страны в
состояние расстройства.Итак, общественный способ производства являет собою ди¬
алектическое единство определенной формационной ступени
развития производительных сил и обусловленного ею в конеч¬
ном счете исторического типа производственных отношений.Следует, однако, отметить, что в связи с длительным заси-
лнем начетничества и догматизма в наших общественных на¬
уках в это понятие во многих случаях стал вкладываться совер¬
шенно иной смысл. Дело в том, что термин «способы производ¬
ства» имеет два разных значения: тот, о . :котрромн;]^ речь
выше, и обеденный смысл — «технологические способы произ¬
водства». В работах К.Маркса этот термин без дополнительного
определения чаще всего употребляется во втором значении, т.е.
речь идет о способах производства или добывания продукта,
различаемых безотносительно к общественным способам произ¬
водства. Приведем пример из «Капитала»: «На бумажном произ¬
водстве хорошо вообще изучать в деталях как различие между
отдельными способами производства, имеющими в основе раз¬
личные средства производства, так и связь общественных произ¬
водственных отношений с различными способами производства:16-2 186243
старинное германское бумажное ремесло дает образец ремеслен¬
ного производства, Голландия XVII в. и Франция XVIII в. — об¬
разец собственно мануфактуры, а современная Англия— об¬
разец автоматического производства в этой стране; кроме того, в
Китае и в Индии до сих пор существуют две различные
древнеазиатские формы той же промышленности... Переворот в
способе производства, совершившийся в одной сфере промыш¬
ленности, обусловливает переворот в других сферах... Так, на¬
пример, машинное производство выдвинуло необходимость ма¬
шинного ткачества, а оба вместе сделали необходимой ме¬
ханико-химическую революцию в белильном, ситцепечатном и
красильном производствах... Но именно революция в способе
промышленности и земледелии сделала необходимой революцию
в общих условиях производства, то есть в средствах связи и
транспорта» [153, т. 23, с. 392—393, 395].Технологические способы производства различаются в рабо¬
тах К.Маркса не только по применяемым средствам производ¬
ства и по организации производственного процесса, но также то
по тем или иным отраслям хозяйства (земледелие, скотоводство,
охота и т.д. ) (см., например, [153, т. 12, с. 724]), то по разме¬
рам и типам производственных ячеек данной хозяйственной си¬
стемы (мелкое крестьянское хозяйство, крупное помещичье хо¬
зяйство и т.д.) (см., например, [153,^ т. 23, с. 741]), то по ка-
ким-либо иным особенностям данной хозяйственной системы
или отрасли производства (см. [153, т. 25, ч. 2, с. 343; т. 45,
ч. 1, с. 386, т. 46, ч. 1, с. 483-484] ), включая и различия в фор¬
мах эксплуатации (см. [153, т. 23, с. 242, т. 46, ч. 1, с. 242]).
Вполне понятно, что в зависимости от выбора признака, по ко¬
торому различаются технологические способы производства, из¬
меняется их качественная характеристика и их количество.Из сказанного следует, что обыденное понятие «технологи¬
ческие способы производства» не является аналогом категории
«общественные способы производства» в технико-экономической
сфере и что К.Маркс, употребляя еш, отнюдь не пытался
сводить многообразные и разноплановые технологические произ¬
водственные отношения, связанные с разной технологией про¬
изводства и различной организацией производственных про¬
цессов, в некие типы, каждый из которых был бы характерен
лишь для определенного общественного способа производства.Вполне понятно также, что некорректно смешивать эти два
различных понятия, обозначаемые в работах К.Маркса одним и
тем же омонимическим термином «способы производства». Тем
более недопустимо подменять второе из них первым.Между тем такая, нередко, видимо, неосознанная, подмена
категории «общественные способы производства» (в первую оче¬
редь применительно к сословно-классовым обществам) наблюда¬
ется в отечественной литературе довольно часто, нередко даже в
справочных изданиях. Так, в «Философской энциклопедии»244
можно прочесть, что в древних сословно-классовых обществах
«рабский труд играет роль господствующего способа производст¬
ва (речь идет о рабовладельческом общественном способе про¬
изводства,— В.И.)» [242, т. 4, с. 463] . В «Советской историче¬
ской энциклопедии» говорится, что феодальный общественный
способ производства «основан на сочетании крупной земельной
собственности класса феодалов и мелкого индивидуального хо¬
зяйства непосредственных производителей-крестьян, эксплуа¬
тируемых методами внеэкономического принуждения» [23, т.
15, с. 19]. То же самое повторяется и в «Большой советской
энциклопедии» [23, т. 27, с. 283].Точно так же и в специальных теоретических разработках,
например, «феодальный общественный способ производства» оп¬
ределяется как «преобладание аграрной и натурально-хозяй-
ствённой экономики, господство крупной земельной собственно¬
сти, основанной на эксплуатации крестьян, находящихся в лич¬
ной или поземельной зависимости от землевладельцев» [237,
с. 1]. А «азиатский способ производства» интерпретируется
Л.С.Васильевым [34] как «государственный способ производ¬
ства», основанный на «власти-собственности» и противополож¬
ный «частнособственническому способу производства», а
Ю.И.Семеновым [202] — как «кабальный способ производства».Во всех подобных определениях (их перечень был весьма
значительным) рабовладение, феодализм и «азиатский способ
производства» характеризуются вовсе не как общественные спо¬
соба производства, определяемые и выделяемые по ступеням
развития производительных сил и обусловленным этими ступе¬
нями историческим типам производственных отношений, а лишь
как технологические способы производства, различаемые, безот¬
носительно к указанным: ступеням и типам, либо по господству¬
ющей форме добуржуазной частнособственнической эксплуата¬
ции, либо по какому-то иному признаку, например, по той или
иной особенности организации эксплуататорского хозяйства
(рабовладельческая латифундия, рабовладельческая вилла, фе¬
одальная сеньория).Впрочем, по-иному и невозможно, в сущности, придать ста¬
тус общественных способов производства азиатскому, античному
и феодальному «способам производства», поскольку они, как
было показано в предшествующих главах, были вычленены не
по методологии ТОФ, а на основе иного подхода — только по
различиям в господствующей форме частнособственнической
эксплуатации в «эталонных» сословно-классовых обществах.Ошибочная трактовка содержания понятия «общественные
способы производства», несомненно, связана и с попытками как-
то согласовать его с концепцией азиатского, рабовладельческого
и феодального «способов производства», а также с тем, что об¬
щественные способы производства принято именовать по исто¬
рическим типам производственных отношений. Так, один из16-3 186245
историков писал, что «основу способа производства составляют
производственные отношения», а «другой составляющий элемент
способа производства — производительные силы — не может
служить таким ясным критерием», поскольку, мол, в целом ряде
случаев не обнаруживается соответствия первых вторым. В до¬
казательство правильности этих суждений он ссылался на тот
факт, что возникновение феодализма в варварском германском
обществе не было связано с подъемом производительных сил.Нельзя не отметить также, что и возражения против кон¬
цепции единой сословно-классовой формации делаются обычно с
позиций такой неосознанной подмены категории «общественные
способы производства» понятием «технологические способы про¬
изводства». Так, один из наших оппонентов писал: «Попытка
представить докапиталистические классовые общества как еди¬
ное целое не только игнорирует существенные различия между
рабством и феодальной зависимостью, но и как бы смазывает то
общее — эксплуатацию человека человеком, — что связывает
их с капитализмом» [74, с. 52]. Другой автор точно так же
упрекал меня за то, что я, мол, не вижу многообразия различий
между рабом и крепостным. По его мнению, концепция единой
сословно-классовой формации ошибочна как раз потому, что она
объявляет указанное «многообразие различий» не имеющим
сколько-нибудь существенного значения при выделении обще¬
ственных формаций (см. [177, с. 26]). Однако, как было пока¬
зано в предыдущих главах, эти различия имеют характер не
межформационных, а лишь внутриформационных; они даже не
характеризуют этапы развития единой сословно-классовой обще¬
ственной формации, основанной на господствующем рентном
типе производственных отношений.Широкое распространение, как уже отмечалось, получило
также неправомерное отождествление общественных способов
производства и способов соединения работников со средствами
производства, относящееся к такой же неосознаваемой подмене
одного понятия другим. Как видно, и здесь за общественный
способ производства принимается технологический способ про¬
изводства.Смешение разных по содержанию понятий, обозначаемых
одним и тем же омонимическим термином, обычно порождав
путаницу и ведет к засорению науки сомнительными концепци¬
ями. Неразличение в работах К.Маркса двух разных значений
термина «способы производства» не составляет исключения в
этом отношении. Оно породило, например, имеющую довольно
широкое хождение среди историков, экономистов и философов
концепцию о возникновении феодальною «общественною спо¬
соба производства» («феодальной формации») в ряде стран За¬
падной Европы путем некоего «синтеза» либо родового строя с
рабовладельческим (см. [179, с. 507 и сл.]), либо феодальных
элементов в родовом строе с феодальными элементами в рабов¬246
ладельческом обществе (см* [183, с. 107 и сл.]), хотя в действи¬
тельности никакие общественные способы производства не могут
возникать путем «синтеза» («конвергенции»).Авторы этой концепции в ее подтверждение обычно ссыла¬
ются на известное высказывание К.Маркса о возможном тро¬
яком исходе завоевания одного народа другим: «Народ-завоева-
тель навязывает побежденным свой собственный способ произ¬
водства...; или он оставляет старый способ производства и до¬
вольствуется данью...; или происходит взаимодействие, из кото¬
рого возникает нечто новое, некий синтез...» [153, т. 46, ч. 1,
с. 343]. Однако тут же отмечалось, что монгольские завоева¬
тели, «производя опустошения в России, действовали сообразно
с их способом производства, пастбищным скотоводством
(курсив наш. — В Ж), для которого необитаемые пространства
земли являлись необходимым условием». Радом же фигурирует
в качестве способа производства и «земледелие с помощью кре¬
постных» [153, т. 46, ч. 1, с. 34].Очевидно, у К.Маркса в данных случаях идет речь вовсе не
об общественных, а о технологических способах производства,
из которых некоторые действительно могут складываться в ре¬
зультате синтеза одного способа с другим. Однако, повторяем,
технологические способы производства не тождественны обще¬
ственным способам производства и не могут служить основанием
при определении общественных формаций.Недопустимо также смешение производственных отношений,
связанных с собственностью на средства производства и опреде¬
ляемых лишь по типам экономической реализации этой соб¬
ственности в процессе производства и распределения, с техноло¬
гическими производственными отношениями, связанными с тех¬
ническим разделением труда, с той или иной технологией про¬
изводства, с различной организацией производственных процес¬
сов и несводимыми в определенные типы. Между тем и в этом
отношении в нашей литературе допускается иноща неосознан¬
ная подмена одного понятия другим. Так, один из авторов,
основываясь на ошибочной трактовке употребления В.ИЛени-
ным в некоторых произведениях термина «производственные от¬
ношения» и высказывания о том, что «монополия есть переход
от капитализма к более высокому общественному строю» [142,
т. 27, с. 396, 425], сделал неправомерное заключение, что
социалистические производственные отношения и «элементы»
социалистического способа производства зарождаются еще в нед¬
рах капитализма в виде системы капиталистических монополий
(см. [207, с. 56 и ел.]). У В.И.Ленина же в данных и некоторых
других аналогачных высказываниях идет речь совсем не об эко¬
номических, а лишь о технологических производственных отно¬
шениях в системе капиталистических монополий, о монополис¬
тическом капитализме как о технологическом способе произ¬
водства, создающем только материальные предпосылки для на¬16*4 186247
лаживания социалистических производственных отношений пос¬
ле социалистической революции и социалистической национали¬
зации монополий .Неправомерны, на наш взгляд, и попытки некоторых авторов
ввести в понятийный аппарат ТОФ некое новое понятие «тех¬
нологические способы производства», сконструированное по ана¬
логии с категорией «общественные способы производства» и
призванное заменить собою не то категорию «ступени развития
производительных сил», не то понятие «исторические типы тех¬
ники производства». Эти попытки ведут свое происхождение от
упоминавшейся ранее концепции о трех технологических спосо¬
бах производства — ручном, машинном и автоматическом.В частности, один из ее авторов, Н.Н.Волков, трактует об¬
щественные способы производства как «исторически определен¬
ные способы соединения производительных сил и производ¬
ственных отношений» и соответственно конструирует понятие
«технологические способы производства» как «исторически опре-
денные способы соединения различных элементов производи¬
тельных сил, прежде всего человека и техники» [44, с. 42]. Но в
такой формулировке оно фактически означает «технологические
производственные отношения» и в работах К.Маркса не упо¬
требляется. Таким образом, вывести понятия «технологические
способы производства» и «этапы развития техники» Н.Н.Волков
пытается не из типов экономических, а из типов технологичес¬
ких производственных отношений.Однако последние просто невозможно типизировать соответ¬
ственно общественным способам производства и по аналогии с
ними, поскольку понятия «технологические производственные
отношения» и «технологические способы производства» охваты¬
вают самые разнообразные и разнородные отношения, вытека¬
ющие из технического разделения труда, технологии производ¬
ства и той или иной организации трудовых и производственных
процессов. Они просто несводимы в некие способы и этапы, со¬
ответствующие общественным способам производства и основан¬
ные на едином общем критерии, а потому не тождественны по¬
нятиям «ступени развития производительных сил» и «истори¬
ческие типы техники производства» и не могут заменить их.Не случайно, что Н.Н.Волков не смог выделить некие техно¬
логические способы производства, каждый из которых соответ¬
ствовал бы одному из добуржуазных общественных способов
производства. Не случайно также, что в ет работах понятие
«технологические способы производства» используется фактиче¬
ски (и притом небезуспешно) при разработке некоторых тео¬
ретических проблем техники и труда, не связанных непосред¬
ственно с ТОФ, поскольку действительно существуют опреде¬
ленные различия между ручной, машинной и автоматической
техникой производства, которые не носят во всех случаях ха¬
рактер формационных различий.248
Однако не может не вызывать возражения стремление неко¬
торых авторов ввести это понятие в систему категорий ТОФ и
использовать, наряду с понятием «уровни развития производи¬
тельных сил и техники», фактически взамен понятия «ступени
развития производительных сил» (см, [152, с. 275 и сл.]).Подобные попытки, видимо, связаны с тем, что понятие
«уровни развития производительных сил и техники» не отра¬
жает в достаточной мере качественную сторону процесса стадий¬
ного развития производительных сил. Это порождает необхо¬
димость в дополнительном понятии, которое ее отражало бы.
Однако, как было показано выше, понятие «технологические
способы производства» также не может в полной мере выпол¬
нять данную задачу.Впрочем, один из авторов [150], говоря о технологических
способах производства, определил их применительно к теории
общественных формаций в качестве следующих четырех типов
общественной экономики: 1) присваивающее хозяйство перво¬
бытных обществ; 2) аграрная экономика сословно-классовых
обществ; 3) индустриальная экономика капиталистического об¬
щества и 4) плановая экологизированная экономика коммуни¬
стического общества. Как видно, он тем самым лишь несколько
иначе, в плане типов общественной экономики, выразил идею о
четырех основных ступенях развития производительных сил в
истории человеческого общества, развиваемую в данной работе.Видимо, в связи с непониманием того, что универсальным
критерием для выделения исторических типов производственных
отношений может служить только понятие «типы экономической
реализации отношений собственности ка средства и условия
производства в процессе производства и распределения», в на¬
шей литературе получили также довольно широкое распростра¬
нение попытки узаконить в качестве такого критерия понятие
«господствующие общественно-экономические (хозяйственные)
уклады». При этом обычно ссылаются на то, что, мол, именно в
этом плане данное понятие использовалось в произведениях
Б.И.Ленина. Попытаемся выяснить, так ли это было на самом
деле.Слово «уклад», как известно, означает «устройство»,
«строй», «система», «установившийся порядок» чего-либо. Оно
действительно нередко употреблялось В.И.Лениным в его рабо¬
тах, особенно в тех случаях, когда шла речь о хозяйственных и
социально-экономических системах. В сочетании с определени¬
ями «хозяйственный» и «общественно-экономический» и некото¬
рыми другими оно обычно применялось им для выражения трех
разных по своему содержанию понятий: 1) «исторически опреде¬
ленный общественно-экономический строй» (капитализм, соци¬
ализм и т.д.) (см. [142, т. 3, с. 493, т. 4, с. 36—37, т. 20,
с. 169, т. 39, с. 15]); 2) «общественно-экономический строй дан¬
ной страны в тот или иной период ее развития» (см. [142, т. 43,249
с. 158]) и 3) «различные хозяйственные системы в рамках одно¬
го и того же общественного, либо социально-экономического
строя» (см. [142, т. 2, с. 219, т. 7, с. 47]).Несколько иначе, не как составные части определенной об-
ществеыно-экономической системы, а в качестве составных час¬
тей разнородной экономики переходного от капитализма к со¬
циализму периода, определялись В.И.Лениным общественно¬
экономические уклады в некоторых его работах советского пе¬
риода. Так, он писал о таких «элементах общественно-экономи¬
ческих укладов», как «1) патриархальное, т.е. в значительной
мере натуральное крестьянское хозяйство; 2) мелкое товарное
производство (сюда относится большинство крестьян из тех, кто
продает хлеб); 3) частнохозяйственный капитализм; 4) госкапи¬
тализм; 5) социализм» [142, т. 36, с. 296]. Позднее В.ИЛенин
говорил об этих «элементах пяти различных общественно-эко-
номических укладов» просто как о «пяти различных системах,
или укладах, или экономических порядках» [142, т. 43, с. 158].Как видно, в данном случае в качестве различных общест¬
венно-экономических укладов ставились в один ряд и сопостав¬
лялись такие разнопорядковые и потому несопоставимые на пер¬
вый взгляд объекты, как: во-первых, целостная общественно¬
экономическая система, общественный способ производства —
социализм, во-вторых, составные части общественно-экономи¬
ческой системы капитализма — частнохозяйственный капита¬
лизм и госкапитализм, в-третьих, составные части системы кре¬
стьянской экономики — патриархальное хозяйство и мелкое то¬
варное производство. Такое сопоставление тогда было вполне
правомерным и оправданным, если учесть, что критерием для
выделения именно этих укладов в экономике Советской России
служили, с одной стороны, степень товарности каждого из них,
а с другой — степень возможности установления контроля со
стороны советского государства над каждым из них, что пред¬
ставлялось в то время очень острой и актуальной проблемой в
плане борьбы с мелкобуржуазной и буржуазной стихией.В работе же «О продовольственном налоге» В.ИЛенин, под¬
ходя к вопросу об общественно-экономических укладах с не¬
сколько иной точки зрения, писал, что «в мелкокрестьянской
стране преобладает „уклад“ мелкокрестьянский, т.е. частью пат¬
риархальный, частью мелкобуржуазный» [142, т. 43, с. 221].
Кстати сказать, и в другой статье он также отмечал, что основ¬
ные формы общественного хозяйства в России такие же, как и в
любой капиталистической стране, и что в Советской России «эти
основные формы общественного хозяйства: капитализм, мелкое
товарное производство, коммунизм» [142, т. 39, с. 272]. И хотя
термин «общественно-экономические уклады» в данном случае
не употреблялся, однако совершенно ясно, что именно в этом
смысле употреблен аналогичный термин «формы общественного
хозяйства».250
Таким образом, употребляя термин «общественно-экономи¬
ческие уклады» дяя выделения различных хозяйственных си¬
стем, или порядков, или форм в рамках одного и того же обще¬
ственного или социально-экономического строя, В.ИЛенин в
разных случаях руководствовался неодинаковыми критериями, в
результате чего число определяемых укладов и их характери¬
стики в одних случаях были одни, в других— другие. Из этого
следует, что число укладов и их характеристика зависят от при¬
знаков, по которым они определяются; при использовании иных
признаков изменяется число укладов в рамках данного обще¬
ственного или социально-экономического строя, а также их ха¬
рактеристика.Например, в одном случае будет уместно говорить об обще¬
ственной экономике античного Рима как о рабовладельческом
укладе, в другом же случае будет целесообразно различать в
ней уклады, основанные 1) на рабском труде, 2) "на труде арен-
даторов-колонов, 3) на труде свободных крестьян и ремесленни¬
ков и т.д. Точно так же, коща заходит речь о дореформенной
России, в одних случаях можно ограничиться характеристикой
помещичье-крепостническош хозяйства в качестве специфичес¬
кого общественно-экономического уклада, в других же случаях
будет представляться необходимым различать всоставе той же
системы барщинный и оброчный уклады помещичьего хозяйства.
Иноща можно ограничиться характеристикой общественно-эко-
номической системы в СССР в качестве социалистического ук¬
лада хозяйства, а иноща возникает необходимость различать в
этой системе уклад, основанный на государственной собствен¬
ности, колхозно-кооперативный уклад и уклад, основанный на
личном (приусадебном) хозяйстве колхозников, рабочих и слу¬
жащих в сельских местностях. Число подобных примеров можно
было бы значительно увеличить.Термин «общественно-экономические (хозяйственные) укла¬
ды», употребляемый как понятие «различные хозяйственные си¬
стемы в рамках одного и того же общественного или социально-
экономического строя», аналогичен в ряде случаев понятию
«технологические способы производства». Он является до¬
статочно разноплановым и емким по своему содержанию и мо¬
жет успешно служить целям той или иной детализации картины
состояния данной общественной экономики под различными уг¬
лами зрения, в зависимости от признаков, по которым выде¬
ляются уклады в разных случаях. Не случайно, что этот термин
в указанном смысле довольно часто используется советскими
учеными при исследовании экономики и экономической истории
разных стран; он стал принятым и распространенным понятием
экономической науки, а термин «многоукладная экономика»
приобрел в советской экономической литературе широкие права
гражданства, особенно по отношению к экономике стран «треть¬
его мира».251
Вместе с тем термин «общественно-экономические уклады» в
еш приведенных выше значениях не может выступать в каче¬
стве категории понятийного аппарата ТОФ, поскольку он мно¬
гозначен и никак не вписывается в иерархию ее категорий. Не
может служить данное понятие и исходной категорией при
определении исторических типов производственных отношений
и общественных способов производства, поскольку те и другие
определяются иначе — в системе жестко соподчиненных катего¬
рий ТОФ.Тем не менее, повторяем, в литературе имеют место по¬
пытки представить дело таким образом, что В.ИЛенин будто бы
употреблял термин «общественно-экономические уклады» не в
трех указанных выше значениях, а только в одном, и притом
отличном от них. Например, в некоторых статьях Ю.И.Семе-
нова, объявляющего понятие «обществённо-экономические (хо¬
зяйственные) уклады» «одной из категорий исторического
материализма» [199, с. 33], т.е. понятийного аппарата ТОФ,
они определяются как «целостные системы социально-эконо¬
мических отношений определенного типа», т.е. «типы произ¬
водственных отношений» [198, с. 39]. Основываясь на такой
трактовке, Ю.Н.Семенов дает свою, представляющуюся наду¬
манной, классификацию общественно-экономических укладов
(экономических типов производственных отношений) как «фор¬
мационных» и «неформационных», «господствующих» и «подчи¬
ненных» , а производственные отношения, в сдою очередь,
подразделяет на «укладные» и «неукладные» [198, с.^40, 46].Вполне понятно, что сконструированная таким образом «ка¬
тегория исторического материализма», основанная на смешении
трех разных значений термина «общественно-экономические
(хозяйственные) уклады», равно как и классификация этих ук¬
ладов, является липшей для понятийно-категориального аппа¬
рата ТОФ. Она не только не находит себе места в иерархии ка¬
тегорий этой теории, но и вносит путаницу в экономическую и
историко-экономическую науку, ще указанный термин уже да¬
вно и прочно вошел в широкое употребление в третьем из его
указанных выше значений.
ГЛАВА 7СОСЛОВНАЯ И КЛАССОВАЯ СТРУКТУРА
ЭКСПЛУАТАТОРСКИХ ОБЩЕСТВВ предшествующих главах было показано, что исторические
типы производственных отношений обусловлены каждый в ко¬
нечном счете соответствующей формационной ступенью разви¬
тия производительных сил. В свою очередь, господствующий в
каждом обществе исторический тип производственных отноше¬
ний обусловливает социальную структуру данного общества, а
также его классовый характер, если оно основано на отноше¬
ниях эксплуататорской собственности и частнособственнической
эксплуатации. В . зависимости от исторического типа производ¬
ственных отношений классовые общества различаются на со-
словно-классовыё; и капиталистические. Первые отличаются от
вторых, помимо, ©сего прочего, тем, что-им была свойственна не
юлысо классовая, но и сословная стратификация.Однако в существующей литературе, как правило, не прово-
гются четкое , разграничение между этими двумя принципиально
различными стратификациями. Классовое членение в сословно¬
классовых обществах нередко смешивается с сословным, имуще¬
ственным и по роду деятельности. Данное обстоятельство объяс¬
няется главным, образом глубоко укоренившейся в результате
длительного засилия; начетничества и догматизма методологии
определения антагонистических классов, ведущей свое проис¬
хождение от историко-социологической концепции А.Сен-Си-
мона и его последователей.=При рассмотрении вопроса о соотношении между сословиями
и классами советские авторы обычно руководствуются замеча¬
нием («указанием») В;И Ленина (в сноске к одной из его ранних
работ) о том, что «классы рабского и-феодального (а также и
крепостного) общества были также и особыми сословиями» [142,
т. 6, с. 311] . Однако он в данном случае лишь повторил одно из
неправомерных положений сен-симоновской концепции, переко¬
чевавшее в .марксистскую литературу'в связи с отсутствием в
ней научно ' разработанной политэкономической и социологичес¬
кой теории сословно-классовых обществ. К тому же это ленин¬
ское замечание явно расходится с принятой в марксистской на¬
уке, в том числе и В.ИЛениным, методологией определения
общественных классов, что обычно не замечается при начетни¬
ческом подходе к его высказываниям.Согласно методологии марксизма, классовое- членение явля¬
ется ш своей основе экономическим делением по месту в обще¬
ственном производстве, т.е. по различному отношению членов
общества к частной собственности на средства, условия и про¬
дукты производства и по ее характеру: «Основной признак раз¬
личия между классами — их. место-в общественном производ-253
стве, а следовательно, их отношение к средствам производства»
[142, т. 7, с. 44—45] (см. также [142, т. 39, с. 15]). Это озна¬
чает, что принадлежность членов общества к тому или иному
общественному классу определяется тем, представляют они со¬
бой или не представляют частных собственников средств произ¬
водства и какой характер имеет эта частная собственность, т.е.
является ли она эксплуататорской (крупной и средней) или же
неэксплуататорской (мелкой). Это и определяет их место в
общественном производстве в качестве либо эксплуататоров,
либо эксплуатируемых, либо не подвергающихся частнособст¬
веннической (т.е. основанной на эксплуататорской частной соб¬
ственности на средства, условия и продукты производства) экс¬
плуатации.В общем и целом в любом классово-антагонистическом об¬
ществе можно различить три' социальных класса: эксплуататор¬
ский класс крупных и средних собственников (владельцев) дей¬
ствующих факторов производства; эксплуатируемый ими класс
работников, лишенных целиком или в значительной мере собст¬
венности на. средства производства; класс мелких'собственников
средств производства, которые не эксплуатируют чужой труд и
сами не подвергаются частнособственнической эксплуатации, од¬
нако не избавлены от налоговой, ростовщической и торговой
эксплуатации, лишающей их большей части или даже всего про¬
изводимого ими прибавочного продукта. Первые два являются
антагонистическими, а третий — промежуточным между ними.
Каждый из перечисленных классов состоит из различных про¬
слоек, а в добуржуазных обществах — также и из представите¬
лей различных сословий (или каст).Кроме того, в каждом классовом обществе, как известно,
имеются различные прослойки, объединяющие тех, кто не явля¬
ются ни собственниками средств производства, ни непосредст¬
венными производителями. К таким прослойкам в добуржуаз-
ных обществах относятся, в частности, крупные купцы, мелкие
торговцы, ростовщики (товары и деньги в этих обществах не
относятся, как известно, к средствам производства), мелкие чи¬
новники, служки, пауперы и т.д. Одни из этих прослоек так или
иначе примыкают к тому или другому антагонистическому клас-
су, другие — к промежуточному, третьи оказываются лишенны¬
ми общественно-экономических связей.Выше речь шла о классовой структуре антагонистических
обществ на каждой из двух формационных стадий их развития
Иначе обстоит дело в длительные переходные периоды от со-
словно-классовой: к'капиталистической, а от нее — к коммуни¬
стической формации. В первый из этих периодов наряду с клас¬
сами обреченной на исчезновение формации'возникают и посте¬
пенно становятся господствующими классы нарождающейся ка¬
питалистической формации. При этом в ряде случаев представи¬
тели старого господствующего класса перенимают новый тип254
эксплуатации и вливаются в ряды нового господствующего клас¬
са в виде его , отдельной прослойки. То же самое происходит и с
представителями эксплуатируемого класса, которые становятся
объектами эксплуатации нового типа — либо наемными рабочи¬
ми, либо плательщиками капиталистической земельной ренты.
Типичным примером в этом отношении может послужить Анг¬
лия эпохи утверждения капиталистического строя. В других слу¬
чаях старый господствующий класс насильственно лишается экс¬
плуататорской собственности на землю и перестает существовать
как таковой. А промежуточный класс сословно-классового об¬
щества в обоих этих случаях превращается в промежуточный
класс мелких товаропроизводителей в условиях господства капи¬
талистических отношений.	-При. переходе же от'капитализма к коммунизму очень дли¬
тельное время, сохраняются многоукладная экономика ж пере¬
ходные социально-экономические отношения, при которых роль
господствующего класса выполняют различные прослойки трудя¬
щихся, занятых на предприятиях разных форм собственности;
сохраняются небольшой по численности класс эксплуататоров,
потерявший свое политическое и экономическое господство, и
сравнительно немногочисленный класс разного рода самостоя¬
тельно хозяйствующих мелких собственников средств произ¬
водства. /Возвратимся, однако, к рассмотрению вопроса о классовой
структуре формационно однотипных антагонистических обществ.■Специфический, экономический характер той или мной пары
антагонистических классов обычно принято определять 'по гос¬
подствующей в данном обществе форме частнособственнической
эксплуатации, либо по "тому, что принято считать такой'формой
для всех древних или для всех, средневековых обществ, либо по
правовой форме собственности («античная», «феодально-крепо¬
стническая»).Однако такой критерий, например, при определении антаго¬
нистических .классов в древних обществах — рабы и . рабовла¬
дельцы — нельзя признать корректным, поскольку в его основу
кладется не экономический, а правовой признак — противопо¬
ставление бесправия одних (рабов) полной правоспособности
других (рабовладельцев), уместное лишь в том случае, если
идет речь не о классах, а о сословиях. К тому же оно логически
неудачно, так как при таком правовом подходе рабов было бы
гораздо более уместно противопоставлять свободным, но по¬
следние в древних обществах, как известно, в своем огромном
большинстве не являлись рабовладельцами. Точно так же и ра¬
ботниками* подвергавшимися частнособственнической эксплуа¬
тации, как подчеркивают авторы специальной работы о соци¬
альной стратификации в древних обществах, «далеко не везде»
и «далеко не всегда» были «рабы в собственном смысле слова»
[240, с. 13].255
Столь же неправомерно и определение антагонистических
классов средневековых обществ как «феодалов» и «феодально-
зависимых крестьян», поскольку в его основе лежит опять-таки
не экономический, а правовой признак — юридическая зависи¬
мость одних от других,К тому же само понятие «феодально-зависимое крестьянст¬
во» трактуется, как правило, очень расширительно: в него вклю¬
чаются как те, кто обрабатывал чужую землю и подвергался
частнособственнической эксплуатации, так и самостоятельные
крестьяне-собственники земли, которые не подвергались этой
эксплуатации, В то же время из сосгава антагонистических
классов выпадают те наемные работники и их наниматели в
городах, которых нельзя относить к крестьянам и феодалам и
которые тем не менее справедливо относятся специалистами-
исследователямн к той же самой паре антагонистических клас¬
сов, что и феодалы и феодально-зависимые крестьяне (см., на¬
пример, [187; 212, с. 9 и сл.]).Метод выведения антагонистических классов из господству¬
ющих форм частнособственнической эксплуатации, восходящий
к историко-социологической концепции А.Сен-Симона и его по¬
следователей, явно не срабатывает на современном уровне зна¬
ний о системе добуржуазной частнособственнической эксплуата¬
ции, поскольку оказывается, что ее господствующих форм было
не две, как считалось некогда, а четыре (рабство, крепостниче¬
ство, докапиталистическая аренда и колонат) и что сменяли
они одна другую — там, ще такая смена происходила,— в са¬
мой различной последовательности.Соответственно при указанном подходе нельзя будет не при¬
знать существования еще одной пары антагонистических клас¬
сов —- арендаторов и арендодателей в целом ряде древних и
средневековых обществ, ще господствовала арендная форма экс¬
плуатации, а также пары «промежуточных антагонистических
классов» — колеров и собственников обрабатываемой ими зем¬
ли — в ряде других добуржуазных обществ. Припшось бы также
характеризовать в качестве капиталистов в древних и средне¬
вековых обществах тех владельцев средств производства,
которые использовали наемный труд, поскольку добуржуазная и
капиталистическая разновидности последнего разнятся между
собой не столько по форме эксплуатации (т.е. форме хозяй¬
ственного использования работников, определяемой способом со¬
единения их со средствами производства), сколько по типам
отчуждения и присвоения прибавочного труда работников (не¬
оплачиваемая потребительная стоимость в одном случае и при¬
бавочная стоимость в другом).И наконец, учитывая то обстоятельство, что нередко в одном
и том же добуржуазном обществе происходила неоднократная
замена одной господствующей формы эксплуатации другою фор¬
мой, пришлось бы также признавать, что одновременно сменя¬256
лись и антагонистические классы и что, следовательно, послед¬
ние будто бы вовсе и не составляют постоянный и важнейший
структурообразующий элемент этих обществ, а являются неус¬
тойчивым и переменным элементом, зависящим лишь от смены
господствующих форм добуржуазной частнособственнической
эксплуатации.В силу всего сказанного эти формы, представляющие, по су¬
ществу, только «внешнюю», наиболее подверженную изменени¬
ям сторону сложных отношений частнособственнической эксплу¬
атаций, а не их наиболее глубокую экономическую сущность,
нельзя принимать за исходную категорию при определении ан¬
тагонистических классов, за фактор, конституирующий их.Исходной категорией при определении антагонистических
классов в добуржуазных обществах нельзя считать и господ¬
ствующие правовые формы собственности в добуржуазных обще¬
ствах Западной Европы — «античную» и «феодально-иерархиче-
скую», поскольку, как уже отмечалось, они были характерны
лишь для некоторых стран Западной Европы, но совершенно от¬
сутствовали в огромном большинстве других древних и средне¬
вековых обществ, которым были свойственны иное право и иные
правовые формы.Следовательно, вопрос о специфической экономической при¬
роде классов того или иного антагонистического общества дол¬
жен ставиться и решаться; по всей видимости, не в зависимости
от господствующих форм частнособственнической эксплуатации
и правовых форм собственности, а иначе — в зависимости от
наиболее глубокой экономической сущности того или иного типа
отношений эксплуататорской собственности на средства и усло¬
вия производства и соответствующего ему типа частнособствен¬
нической эксплуатации.Наиболее глубокую экономическую сущность отношений
собственности на средства и условия производства на всех после-
первобытных стадиях развития общества составляет, несомнен¬
но, экономическая реализация этих отношений в процессе про¬
изводства и распределения, т.е. отчуждение и присвоение соб¬
ственниками прибавочного труда (прибавочного продукта) ра¬
ботников производства. В коммунистическом обществе оно, пов¬
торяем, имеет неэксплуататорский характер, поскольку собст¬
венниками средств и условий производства там будут являться
все общество в целом либо те или иные его группы, а весь при¬
бавочный продукт будет отчуждаться и использоваться государ¬
ством в интересах всего общества, как общественно необходи¬
мый. В антагонистических же обществах с их частной, в том
числе эксплуататорской/ собственностью на средства и условия
производства типы экономической реализации отношений экс¬
плуататорской собственности являются вместе с тем и типами
отношений частнособственнической эксплуатации.В истории как уже отмечалось, известны лишь два типа17-186257
частнособственнической эксплуатации и экономической реали¬
зации эксплуататорской собственности в процессе производства
и распределения: потребительно-стоимостный, характерный для
системы добуржуазных отношений эксплуататорской собствен¬
ности и частнособственнической эксплуатации; и прибавочно¬
стоимостный, характерный для системы капиталистических от¬
ношений собственности и эксплуатации.В каждом из них различаются господствующая и негоспод¬
ствующая формы. В капиталистическом обществе, как известно,
господствующей формой прибавочной стоимости является при¬
быль на авансированный капитал, тогда как негосподствующая
форма — капиталистическая земельная рента — имеет там не¬
измеримо меньшее распространение. В сословно-классовых об¬
ществах, напротив* господствующей формой потребительно¬
стоимостного отчуждения прибавочного труда является докапи¬
талистическая рента в таких ее разновидностях, как земельная
(арендаторская), земельно-личностная (крепостная) и личност¬
ная (рабская и оброчно-невольническая). К нешсподствующим
же формам относится отчуждение и присвоение прибавочного
труда наемных работников в его натуральной форме потреби¬
тельной стоимости.Тип отчуждения и присвоения прибавочною труда, характе¬
ризующий систему добуржуазных отношений эксплуататорской
собственности и частнособственнической эксплуатации, обуслов¬
ливает экономическую природу антагонистических классов во
всех без исключения добуржуазных классовых обществах древ¬
ности, средневековья и нового времени; а тип, характеризу¬
ющий систему отношений капиталистической собственности и
эксплуатации, определяет, как известно, экономическую приро¬
ду классов буржуазного общества.В буржуазном обществе средства производства, являющиеся
объектами эксплуататорской собственности, при всем их громад¬
ном разнообразии характеризуются одним и тем же понятием
«капитал», в их число входят и крупные земельные участки,
сдаваемые в аренду для целей капиталистического производства.
Эксплуататорский класс там состоит из обладателей капита¬
ла— капиталистов, которые используют его в целях отчужде¬
ния и присвоения прибавочного труда наемных рабочих в виде
прибавочной стоимости либо (значительно реже) в виде ее пре¬
вращенной формы — капиталистической земельной ренты. Обе
эти формы частнособственнической эксплуатации и экономичес¬
кой реализации эксплуататорской собственности определяют ка¬
питалистический характер производственных отношений, кото¬
рый обусловливает существование и экономическую природу ан¬
тагонистических классов буржуазного общества, а также проме¬
жуточного между ними класса самостоятельных мелких произ¬
водителей.При этом представители класса капиталистов, получающие258
доход в виде капиталистической земельной ренты, составляют
лишь относительно небольшую прослойку в составе этого класса.
А наемные рабочие, занятые на капиталистических предпри¬
ятиях в сельском хозяйстве, составляют сельскую прослойку ра¬
бочего класса, сельский пролетариат. Специфические особенно¬
сти различных прослоек одного и того же класса в капиталисти¬
ческом обществе, как известно, не мешают им в общем и целом
осознавать их общеклассовые интересы и выступать с соответ¬
ствующими общеклассовыми требованиями.Иначе обстояло дело в сословно-классовых обществах древ¬
ности, средневековья и нового времени, где подавляющее боль¬
шинство населения занималось сельским хозяйством, основан¬
ным главным образом на натуральном и полунатуральном мел¬
косемейном производстве и на рутинной ручной технике инди¬
видуального пользования, и эде вещные, экономические отноше¬
ния не были такими всеобъемлющими и определяющими и не
играли такую важнейшую интегрирующую роль, как в капита¬
листическом обществе с его высокоразвитым машинным товар¬
ным производством.Основными объектами эксплуататорской собственности в со¬
словно-классовых обществах являлись обрабатываемая земля
(скот в скотоводческих обществах кочевников), относительно
крупные ремесленные мастерские в городах, а также, в тех или
иных масштабах, личность непосредственных производителей.
Соответственно эксплуататорский класс состоял главным обра¬
зом из крупных землевладельцев и в значительно меньшей мере
из владельцев тех городских ремесленных мастерских, в кото¬
рых применялся труд подневольных или наемных работников, а
эксплуатируемый класс — из рабов, крепостных, арендаторов и
в неизмеримо меньшей мере из наемных работников. Крупные
землевладельцы отчуждали и присваивали прибавочный труд
(прибавочный продукт) эксплуатируемых ими рабов, крепост¬
ных и арендаторов в виде неоплаченной потребительной стоимо¬
сти* облеченной в превращенную форму личностной, личностно¬
земельной и земельной разновидностей докапиталистической
частнособственнической ренты соответственно. Прибавочный
труд наемных работников (батраков и сезонников) отчуждался и
присваивался ими также в виде потребительной стоимости, но
уже в ее натуральной форме, не осложненной рентными отно¬
шениями. Что же касается работников городских ремесленных
мастерских, то их прибавочный труд отчуждался и присваивался
владельцами мастерских точно так же — либо в виде неопла¬
ченной потребительной стоимости в ее натуральной форме, если
те были наемными работниками (в том числе учениками и под¬
мастерьями в средневековых цеховых мастерских), либо в виде
неоплаченной потребительной стоимости, но уже в ее превра¬
щенной, рентной форме, если те были рабами.В зависимости от практиковавшихся в том или ином добур-17-2 186259
жуазном обществе форм частнособственнической эксплуатации
крупные собственники средств и условий производства высту¬
пали в роли то рабовладельцев, то крепостников, то арендодате¬
лей, то эксплуататоров наемного труда, то совмещали в одном
лице те или иные из этих ипостасей (в разных сочетаниях), а
эксплуатируемые ими работники являлись соответственно то ра¬
бами, то крепостными, то арендаторами, то наемными работни¬
ками.Однако независимо от всего этого неизменным на всей ста¬
дии существования сословно-классовых обществ древности,
средневековья и нового времени оставалось то, что первые,
отчуждая и присваивая прибавочный труд (прибавочный про¬
дукт) вторых в виде неоплаченной потребительной стоимости в
ее натуральной либо в превращенной, рентной форме, состав¬
ляли тем самым единый эксплуататорский класс, состоящий из
представителей различных прослоек и сословий, а вторые, отда¬
вая первым свой прибавочный труд в его натуральной или ове¬
ществленной форме в указанных виде и формах, тем самым со¬
ставляли единый эксплуатируемый класс, разделенный вместе с
тем на различные прослойки и сословия по другим признакам.Таким образом, если исходить из общей и политэкономичес-
кой методологии марксизма, а не из изолированных высказыва¬
ний классиков марксизма, которые нередко нуждаются в специ¬
альных, порой пространных объяснениях1, то при определении
антагонистических классов любого сословно-классового общества
совершенно безразлично, какая именно форма докапиталисти¬
ческой частнособственнической эксплуатации преобладала в
нем, ибо эти классы должны определяться не исходя из нее, а
по характерному для всех добуржуазных обществ потреби¬
тельно-стоимостному типу частнособственнической эксплуата¬
ции, являющемуся вместе с тем и потребительно-стоимостным
типом экономической реализации докапиталистической эксплу¬
ататорской собственности на средства и условия производства в
процессе производства и распределения.Что же касается промежуточного класса добуржуазных об¬
ществ древности, средневековья и нового времени, то он неиз¬
менно состоял из мелких собственников средств производст¬
ва —- самостоятельных крестьян и самостоятельных ремесленни¬
ков, которые не подвергались частнособственнической эксплу¬
атации и сами не эксплуатировали чужой труд. В целом ряде
случаев, особенно в странах древнего и средневекового Востока
и Скандинавии, этот промежуточный класс составлял большую
часть населения. Его коренное отличие от промежуточного
класса капиталистического общества сводится к тому, что он в
своем огромном большинстве не был классом мелких товаропро¬
изводителей2, поскольку добуржуазные классовые общества ба¬
зировались на натуральном и полунатуральном производстве.Связанная с этой натуральностью и полунатуральностью260
производства экономическая рыхлость добуржуазных обществ и
недостаточная хозяйственная связанность каждого из них обус¬
ловливали специфический характер добуржуазных обществен¬
ных классов как неконсолидированных «классов в себе», не осо¬
знавших своих специфических классовых интересов, разобщен¬
ных сословными перегородками на различные по своим право¬
вым статусам группы, у которых сословные интересы едва ли не
£ большинстве случаев явно преобладали над общеклассовыми.
Поэтому, например, выступления рабов или крепостных против
своих эксплуататоров не находили обычно поддержку со стороны
свободных арендаторов и наемных работников. Ни один из
общественных классов древности и средневековья, как правило,
не выступал со своими специфическими общеклассовыми требо!-
ваниями.Что же касается сословной стратификации, то она, как
известно, является делением населения сословно-классовых го¬
сударств на соответствующие труппы по выполняемым социаль¬
ным функциям и по правовому признаку — по объему полити¬
ческих и юридических прав и обязанностей каждой из них.Хотя сословное деление не является в своей основе экономи¬
ческим, однако его появление и существование было, несо¬
мненно, связано в конечном счете с теми же экономическими
факторами, которые обусловливали неконсолидированность до¬
буржуазных общественных классов, — с господством натураль¬
ного и полунатурального (простого товарного) производства в
добуржуазных обществах, с их экономической рыхлостью и не¬
достаточной хозяйственной связанностью — и было призвано
иными средствами компенсировать как то, так и другое, а также
слабость и неконсолидированность социальных классов. Сослов¬
ная стратификация в указанных условиях играла важную ин¬
тегрирующую роль в обществе и государстве, поскольку закреп¬
ляла за каждым сословием определенную социальна функцию;В отличие от деления на социальные классы, которое одина¬
ково для всех сословно-классовых обществ, сословно-правовая
стратификация была в них достаточно разнообразной. Более то¬
го, она, как известно, не была одинаковой даже и в одной и той
же стране в различные периоды ее добуржуазной истории, пре¬
терпевая те или иные изменения в зависимости от различных
обстоятельств.Например, в античном Риме общество сначала делилось на
свободных полноправных патрициев, составлявших «римский
народ», и свободных неполноправных плебеев. Затем оно стало
делиться на привилегированную знать (сенаторское сословие),
непривилегированных свободных, неполноправных свободных и
несвободных бесправных. В императорскую эпоху к ним добави¬
лись еще одно привилегированное сословие — куриалы (деку-
рионы) и еще одно неполноправное сословие — колоны.Во франкском и англосаксонских королевствах общество в17-3 186261
сословном отношении делилось на знать (королевские дружин¬
ники, эрлы), свободное простонародье, обязанное нести опреде¬
ленные повинности в пользу государства, полусвободных и не¬
свободных. Позднее во Франции, Германии и Англии различа¬
лись сословия светской и духовной знати, дворянства (ры¬
царства), свободных крестьян и горожан (среди последних обыч- |
но различались патрициат, простонародье и плебс), несвободных
крепостных и рабов. Ко времени революции 1789—1793 гг. во
Франции, как известно, стали различать лишь дворянство (выс¬
шее и рядовое), духовенство и третье сословие, к которому при¬
числялось все остальное население.В Киевской Руси существовали сословия княжьих мужей
(бояр), младших дружинников, свободных смердов и рабов; в
XII—XV вв. на Руси стали различать бояр, свободных смердов,
свободных: неполноправных и несвободных бесправных (холо¬
пов) ; в XVI—XVII вв. — служилых людей (сословие, состоящее
из привилегированных бояр и менее привилегированных помест¬
ных) у духовенство, посадских людей, крестьян и холопов; а вXVIII	в. русское общество стало подразделяться на титуло¬
ванную знать, дворянство, духовенство, купцов, мещан, ка¬
заков, крестьян государственных и крестьян крепостных (см.
[17а; 113]).В Китае в V—III вв. до н.э. существовали сословия знати,
чиновничества, свободных крестьян и горожан и несвободных
бесправных; несколько позднее к ним прибавилось менее приви¬
легированное, чем знать и чиновничество, сословие неслужилых
шэныпи и крайне неполноправное сословие «подлых» свободных;
в таком виде китайское сословно-классовое общество просуще¬
ствовало с некоторыми изменениями до начала XX в. (см. [98,
ч. 2, гл. 4]). Подобную же изменчивость сословной стратифика¬
ции можно обнаружить и во многих других сословно-классовых
обществах.Характерной чертой сословной структуры ряда добуржуаз-
ных стран в периоды господства инонациональных завоевателей
являлось наличие двойной сословной стратификации — одной
для завоевателей, другой для завоеванных. В Китае в период
монгольского владычества (1280—1367) существовало даже че¬
тыре разрядасословий: первый, высший, — для монголов, вто¬
рой, менее привилегированный, — для их союзников по заво¬
еванию — среднеазиатов (сэлу), третий для северокитайцев, по¬
корившихся первыми, и четвертый, низший, для юж;ных китай¬
цев, покоренных последними. Завоеватели в сословном отноше¬
нии обычно делились на правящую знать, военное и граждан¬
ское чиновничество и простонародье; в их среде отсутствовали
«подлые» сословия неполноправных и бесправных. Такое же со¬
словное деление было й у их союзников — сэму.Сословия завоевателей обычно пользовались большими пра¬
вами и привилегиями, чем сословия завоеванных. Представи¬262
тели последних, как правило, не допускались в состав знати.
Ключевые позиции в центральной и областной администрации и
в армии занимали, как правило, чиновники из среды завоевате¬
лей. Существовали и две шкалы наказаний за одни и те же пре¬
ступления: одна для завоевателей, другая для завоеванных. Це¬
лый ряд подобных же и других ограничений для завоеванных и
льгот для завоевателей практиковался и в других странах, заво¬
еванных монголами, арабами, турками и другими воинствен¬
ными народами древности и средневековья.Учитывая неодинаковость и изменчивость сословной страти¬
фикации, различные сословия в добуржуазных обществах по их
правам и обязанностям и по возлагавшимся на них социальным
функциям следует, в общем, делить на три группы: Л) приви¬
легированные, обычно подразделявшиеся, в свою очередь, на
высшие сословия светской и духовной знати, державшей в своих
руках бразды правления и являвшейся политически наиболее
активным ядром эксплуататорского класса; и менее привилеги¬
рованное сословие рядового дворянства (рыцарей в средневе¬
ковой Западной Европе, самураев в Японии), представители
которого выполняли определенные военные и административные
функции; в то же сословие входили в ряде случаев и незнатные
крупные землевладельцы, и крупные купцы (городской патри¬
циат); представители привилегированных сословий были, как
правило, крупными землевладельцами, однако этот экономичен
ский признак не может служить решающим при характеристике
данного сословия; 2) непривилегированные и неполноправные
сословия простонародья, которые несли определенные повин¬
ности в пользу государства; в те же сословия входили свободные
арендаторы и наемные работники, а иногда также и неприви¬
легированные крупные землевладельцы и купцы; 3) бесправные
сословия рабов и крепостных, обязанные так или иначе об¬
служивать нужды и прихоти представителей привилегированных
сословий.Сказанное не означает, что в любом добуржуазном обществе
каждая из перечисленных групп непременно состояла из не¬
скольких сословий. В ряде случаев та или иная группа была
представлена лишь одним сословием, а, например, в Спарте все
три группы были представлены только тремя сословиями: при¬
вилегированных спартиатов, неполноправных свободных пери-
еков и бесправных несвободных илотов. В ряде других столь же
примитивных государственных образований, скажем, в государ¬
стве инков существовали фактически лишь два сословия — при¬
вилегированное (чиновников и жрецов) и неполноправных сво¬
бодных общинников.В тех же случаях, когда та или иная группа состояла из
нескольких сословий, разграничение между последними прово¬
дилось либо по некоторым правовым, либо по другим при¬
знакам, включая и различия в роде деятельности (служилое и17-4 186263
духовное сословия, сословия свободных крестьян и свободных го¬
рожан).Сословия, подобно кастам в Индии, были замкнутыми соци¬
альными группами. Принадлежность к титулованной знати и
бесправным рабам и крепостным носила, как правило, наслед¬
ственный характер3. Точно так же в большинстве случаев
обстояло дело и с другими сословиями. Однако в отдельных слу¬
чаях существовала определенная возможность попасть, напри¬
мер, в состав дворянства (в Испании, Франции и Англии) для
состоятельных лиц из среды непривилегированных свободных
путем официальной продажи им дворянских званий. А в Китае
доступ в ряды привилегированного чиновничьего сословия фор¬
мально был открыт для всех тех представителей непривилегиро¬
ванных («неподлых») сословий свободных, которые выдерживали
очень сложные конкурсные экзамены на соответствующие уче¬
ные степени. Тай же широко практиковалось приобретение за
деньги некоторых почетных званий для состоятельных людей из
непривилегированных сословий, благодаря чему образовалось
довольно многочисленное низшее привилегированное сословие
неслужилых шэньши (см. [88, ч. 2, гл. 4]).Таким образом, известные возможности вертикальной соци¬
альной мобильности в сословно-классовых обществах, перехода
из непривилегированных в низшие привилегированные сословия,
были открыты в тех или иных пределах для непривилегирован¬
ных представителей эксплуататорского класса и богачей из дру¬
гих прослоек. Что же касается представителей промежуточного
класса самостоятельных крестьян и самостоятельных ремеслен¬
ников и тем более эксплуатируемых арендаторов и наемных ра¬
ботников, то доступ в состав низшего привилегированного сосло¬
вия был для них практически закрыт, поскольку они не распо¬
лагали соответствующими материальными и иными возможно¬
стями.Переход же тех и других в состав эксплуататорского класса
оказывался возможным лишь в довольно редких случаях и да¬
леко не всеща гарантировал повышение их сословно-правового
статуса. Разбогатевший раб или крепостной, как правило, про¬
должал оставаться рабом или крепостным по своему сословно¬
правовому статусу.Сословные различия гораздо больше бросались в глаза, чем
классовые, благодаря строгой и мелочной регламентации их за¬
конами и традициями. Так, представители привилегированных
сословий обычно освобождались от налогов, трудовых повинно¬
стей и телесных наказаний. За одно и то же по своему харак¬
теру преступление они несли гораздо менее тяжелое наказание,
чем представители непривилегированных и тем более бесправ¬
ных сословий, а некоторые действия, считавшиеся преступными
для последних, не относились к числу преступных для них.Браки между представителями разных сословий считались264
зазорными и унизительными для членов более высокого сосло¬
вия и в целом ряде случаев запрещались и преследовались по
закону. Сословные различия проявлялись также в образе жизни,
в предписанных законами или традициями чисто внешних раз¬
личиях в одежде, крашениях, размерах и архитектуре жилищ,
в их меблировке, посуде, средствах передвижения и т.д. По этим
чисто внешним признакам можно было сразу же определить, к
какому сословию принадлежит данный человек, какой титул
или ранг имеет представитель привилегированного сословия, и
соответственно этому держать себя по отношению к нему со¬
гласно предписанным правилам обращения.Что же касается классовых различий* классового неравенства
в добуржуазных обществах, то они проявлялись прежде всего и
главным образом в производственно-экономической сфере. В
сфере же права и традиций отношения между эксплуататорами
и эксплуатируемыми из разных сословий обычно регламентиро¬
вались сословным правом и сословными традициями, а между
эксплуататорами и эксплуатируемыми из одного и того же со¬
словия — законами и обычаями обычно к выгоде первых. Как
свидетельствуют традиции, законодательство и судебная практи¬
ка, предпочтение всегда оказывалось эксплуататорам независи¬
мо от того, к какому сосновик) принадлежали эксплуатируемые.Лишь очень редко сословия бесправных несвободных были
однородны в смысле формы эксплуатации, которой подвергались
его члены. В огромном же большинстве случаев каждое из них
включало в свой состав и рабов, и крепостных, и оброчных не¬
вольников в экономическом значении этих понятий, т.е. по спо¬
собам соединения их со средствами производства и обусловлен¬
ным данными способами формам эксплуатации (формам хозяй¬
ственного использования работников).Рабство и крепостничество, как уже отмечалось, в экономи¬
ческом плане отнюдь не равнозначны рабству и крепостничеству
в сословном смысле этих понятий. Рабы и крепостные (вопреки
тому, что предполагал А.Сен-Симон) различались между собой
в экономическом плане отнюдь не степенью своей несвободы, не
тем, что первые из них будто бы представляют собою «полную»,
а вторые— «неполную» собственность своего владельца, а лишь
способами соединения их со средствами производства и формами
частнособственнической эксплуатации, обусловленными именно
этими способами. Почти в каждом сословии несвободных можно
различить работников, которые вели свое производственное хо¬
зяйство на выделенной им их владельцем в пользование земле
(надельные крепостные, «рабы, посаженные на землю») и фак¬
тически эксплуатировались в качестве крепостных, и тех, кто не
имели производственного хозяйства на земле своего владельца,
были заняты целиком в его производственном хозяйстве (безна-
дельные рабы, безнадельные крепостные, дворовые крепостные,
месячники» и др.) либо отпускались на сторону с условием ре¬265
гулярной выплаты оброка своему владельцу и, таким образом,
эксплуатировались в качестве рабов и оброчных невольников.Поэтому почти любое и тем более все вместе взятые сосло¬
вия несвободных работников представляют собой в экономиче¬
ском плане эксплуатируемую часть системы внеэкономического
принуждения, которая включает в себя в различных количест¬
венных сочетаниях и рабство, и крепостничество, и оброчное не¬
вольничество как специфические способы соединения несвобод¬
ных работников со средствами производства и обусловленные
данными способами формы частнособственнической эксплуата¬
ции. Следует иметь в виду, что сами понятия «рабство», «кре¬
постничество», «рабские и крепостные сословия» являются абс¬
тракциями довольно позднего происхождения, которые еще не
были известны в древних и средневековых обществах. В каждом
из этих обществ все несвободные работники, независимо от
форм их эксплуатации, входили обычно в одно и то же сосло¬
вие. Его правовые особенности и название могли изменяться
время от времени в связи с различными обстоятельствами (на¬
пример, в России несвободные именовались сначала холопами,
затем крепостными), однако оно осознавалось тогда лишь как
единое сословие несвободных людей.Для древних греков их дулосы, которых мы ныне именуем
рабами, были только лишь несвободными (см. [143]). Точно так
же обстоит дело с римскими сервами, анциллами и манципиями,
не говоря уже о подневольных работниках стран древнего и
средневекового Востока4. Западноевропейские средневековые
крепостные в сознании их современников были сервами, т.е. не¬
свободными. Лишь после того, как в ряде стран Западной
Европы в XIII—XIV вв. правовое положение основной массы не¬
свободных, использовавшейся главным образом в качестве кре¬
постных, несколько улучшилось, в ее составе стали там все бо¬
лее обособляться худшим правовым статусом группы купленных
несвободных чужеземцев, которые носили общее название слей-
вов или склавов (от слова «славяне»)5 и обычно использовались
в качестве рабов.Это, а также последующее широкое распространение рабства
негров в Америке и закрепощение массы крестьян в странах Во¬
сточной Европы и в Пруссии послужили почвой для осознания
лишь в XVIII — начале XIX в. на первых порах в очень смут¬
ной форме разницы между рабством и крепостничеством. Од¬
нако затем западные ученые, считавшие основной пружиной об¬
щественной эволюции право, придали первостепенное значение
правовым различиям между рабством в древнем Риме и кре¬
постничеством в некоторых странах средневековой Западной
Европы. Эти различия и были неправомерно положены в основу
разграничения между рабскими и крепостными сословиями как
сословиями несвободных и полусвободных, между «полной» и
«неполной» собственностью на людей. Однако правовой подход к266
разграничению подневольных работников на рабов и крепост¬
ных, в сущности, основан лишь на неподтверждаемом в огром¬
ном большинстве случаев предположении, что рабы по своему
правовому положению вообще стоят ниже крепостных.В действительности же, поскольку рабство и крепостничество
являются экономическими, а не правовыми категориями, в осно¬
ве научного деления несвободных сословий на рабские и крепо¬
стные должны лежать не правовые, а экономические признаки,
но своеобразно применяемые. Сословием рабов следует называть
такое, в котором большинство его членов составляют рабы по
способу соединения со средствами производства и обусловленной
ий форме частнособственнической эксплуатации, а сословием
крепостных —• такое, в котором большинство еш членов состав¬
ляют крепостные по тем же экономическим признакам. Как
видно, экономический признак в данном случае не совпадает
и не может совпадать с правовым, поскольку каждое сосло¬
вие несвободных включало в свой состав и рабов, и крепостных,
и оброчных невольников в экономическом смысле этих поня¬
тии.Классовое и сословное деления, будучи основаны одно на
экономическом, а другое на правовых признаках, совпадают в
определенном плане лишь в отдельных, единичных случаях. На¬
пример, в Спарте антагонистические классы были представлены
привилегированным сословием спартиатов и бесправным сосло¬
вием несвободных (крепостных) илотов, а промежуточный
класс — сословием свободных, но неполноправных периеков. В
таких исключительных случаях можно говорить о «классах-со-
словиях».В огромном же большинстве случаев сословная и классовая
стратификация не совпадает, поскольку, как приходится под¬
черкивать и в справочных изданиях, «реальное число сословий в
рабовладельческих и феодальных обществах превышает число
классов» [242, т. 5, с. 58], что заставляет отказаться от широ¬
кого использования понятия «класс-сословие» во избежание ло¬
гических нелепиц. Поэтому же, когда говорят о «классе рабов»,
на деле речь идет вовсе не о классе, а лишь о сословии, и при
этом упускается из виду, что в состав эксплуатируемого класса
в древних обществах входили все работники, подвергавшиеся
частнособственнической эксплуатации, в том числе крепостные,
свободные арендаторы и наемные работники. За термином же
«класс феодально-зависимых крестьян» в действительности стоит
не общественный класс, а значительно более широкий соци¬
альный слой, выделяемый, с одной стороны, по признаку рода
хозяйственной деятельности его членов, а с другой — по при¬
знаку самых различных степеней зависимости от крупных
землевладельцев или от властей и включавший в свой состав
представителей разных сословий и классов — самостоятельных
крестьян—собственников земли, не подвергавшихся частнособ¬267
ственнической эксплуатации, эксплуатировавшихся помещиками
крепостных, свободных арендаторов.И напротив, когда говорят о «классе рабовладельцев» и
«классе феодалов», то в действительности речь идет не о двух
различных классах, а о представителях одного и того же эксплу¬
ататорского класса, главным образом о крупных землевладель-
цах-рентополучателях, которые фигурировали в одних случаях
под личиной рабовладельцев, в других --- под обличьем феода¬
лов или крепостников. При -ЭТОМ;упуСКаетСЯ.ИЗ;.'-ВИДУ,-]ЧТО .:в.
состав эксплуататорского класса в сословно-классовых обществах
входили и самые настоящие рабы и крепостные6 по сословному
признаку, которые эксплуатировали труд других рабов, крепо¬
стных и наемных работников, и что в централизованных госу¬
дарствах средневековья представители господствующего класса,
как правило, не располагали феодами и потому не могут харак¬
теризоваться в качестве феодалов.Бесспорно, конечно, что рабы и рабовладельцы в некоторых
случаях, феодалы и крепостные —- в некоторых других состав¬
ляли костяк соответствующих антагонистических классов. Одна¬
ко, как было показано выше, формы частнособственнической
эксплуатации не могу г служить основанием для выделения
антагонистических классов, тем более — основанием для того,
чтобы считать первые два из них антагонистическими классами
во всех древних, а два других — таковыми же во всех средневе¬
ковых сословно-классовых обществах.) Из этого нетрудно заклю¬
чить, сколь условны и как искажают порой истинную картину
исторической действительности на современном уровне научных
знаний понятия «класс рабов», «класс рабовладельцев», «класс
феодалов» и «класс феодально-зависимых крестьян», впервые
введенные в науку в конце XVIII — начале XIX в.Выше отмечалось также, что классовая стратификация имеет
экономический характер, тогда как сословная — функциональ¬
но-правовой. Первая из них складывалась в самой непосредст¬
венной связи с появлением частной, точнее, крупной частной
(эксплуататорской) собственности на средства производства, а
вторая возникла еще до появления последней, в условиях полно¬
го господства общинной собственности на тогдашнее основное
средство производства — обрабатываемую землю. Складывалась
сословная стратификация после перехода от мотыжного к па¬
шенному земледелию, с прочным закреплением оседлости, прев¬
ращением родовых общин в данной связи в соседские, появле¬
нием территориальной организации общества и территориаль¬
ного управления им в виде еще достаточно примитивной госу¬
дарственности.Переход к последней потребовал выделения особого слоя лю¬
дей, осуществлявших управленческие функции. Его представи¬
тели в силу обладания ими властью конституировались в пра¬
вящее привилегированное сословие знати, возвышавшееся над268
рядовыми общинниками, которые превратились в кепривилеги-
рованноесословие управляемых. Сословная организация обще¬
ства продолжала сохраняться и усложняться и после превраще¬
ния того и другого в сословно-классовые, поскольку в условиях
натуральной и полунатуральной экономики общественные клас¬
сы были еще неконсолидированными «классами в себе», каждый
из которых еще не осознавал свои специфические классовые
интересы. Со временем же, едва ли не большая часть предста¬
вителей привилегированных сословий утратила связь с делами
управления, превратилась, по существу, в паразитов, не несу¬
щих никаких общественно необходимых функций7.Остановимся теперь на вопросе, которого мы коротко каса¬
лись по другому поводу выше, — о некоторых особенностях
борьбы классов и сословий в добуржуазных обществах древно¬
сти, средневековья и нового времени.Эта борьба занимает значительное место в истории челове¬
чества, она велась в самых различных формах и была одной из
важнейших движущих сил развития общества. Велась она, так
сказать, в целях «согласования» интересов главных борющихся
сил, в целях поддержания их относительного равновесия, кото¬
рое являлось необходимым условием нормального функциониро¬
вания и развития всякого классового или сословно-классового
общества. Борьба классов и сословий резко обострялась, когда в
ходе общественного развития существенно нарушались специ¬
фические коренные интересы одной из сил, что приводило к
острым социальным конфликтам и бурным потрясениям, в ре¬
зультате которых так или иначе восстанавливалось утраченное
равновесие интересов, необходимое для дальнейшего нормально¬
го функционирования и развития общества.При оценке роли и значения этой борьбы, в частности тех
или иных массовых движений в добуржуазных обществах, необ¬
ходимо прежде всего иметь в виду, что они были одной из форм
борьбы за их кровные интересы различных классов и сословий,
либо внутрисословных и внутриклассовых групп и прослоек,
либо, наконец, того или иного народа за свое освобождение от
ига завоевателей. Она несводима лишь к массовым выступле¬
ниям и движениям, поскольку велась в самых различных фор¬
мах^ охватывая сферы политики, экономики и идеологии.
Однако массовые движения и выступления были одной из глав¬
ных форм и наиболее ярким показателем остроты и масштабов
борьбы классов и сословий.При сопоставлении ее в странах древнего и средневекового
Востока, с одной стороны, и в странах древней и средневековой
Западной Европы — с другой, становится очевидным явно не¬
одинаковый состав главных, наиболее активных действующих
сил.Эта разница прежде всего бросается в глаза при сравнении
сословно-классовой борьбы в метрополии древнеримского госу¬269
дарства и в древних обществах Востока. Внутреннюю историю
древнего Рима, говоря словами К.Маркса, можно «четко свести
к борьбе мелкой земельной собственности с крупной» [153,
т. 28, с. 368]. Она была проявлением глубоких противоречий
между стоявшими у власти привилегированными сословиями
крупных землевладельцев, которые фактически распоряжались в
своих интересах огромным фондом «общественных земель», и
простонародным сословием, состоявшим в массе своей из не¬
редко страдавших от малоземелья крестьян—собственников
земли и арендаторов. Борьба между теми и другими временами
принимала острый характер и внушительные масштабы, свиде¬
тельством чему служат, например, массовые выступления пле¬
беев в VI в. до н.э. за ликвидацию их неравноправного положе¬
ния с «римским народом» (в том числе и в сфере земельных от¬
ношений), широкое по своему размаху движение за аграрные
реформы во гла)зе с Гракхами во И—I вв. до н.э., война между
Марйем и Суллой в I в. до н.э. и др.Вместе с тем, наряду с борьбой между представителями мел¬
кого и крупного землевладения, в метрополии Римского государ¬
ства, особенно в I в. до н.э; — I в. н.э., нередко вспыхивали вос¬
стания рабов, порождавшиеся острыми противоречиями между
этим наиболее угнетенным сословием и привилегированными и
непривилегированными сословиями свободного населения и по¬
рой также принимавшие значительный размах.Таким образом, в метрополии Римского государства на арене
социально-политической борьбы выступали в качестве главных
противоборствующих сил в одних случаях крупные землевла¬
дельцы и крестьяне, в других — сословие рабов и сословия сво¬
бодных. При этом в борьбе между представителями привилеги¬
рованных сословий крупных землевладельцев и простонародного
сословия крестьян классовые интересы заставляли сплачиваться
первых, тогда как у вторых сословные интересы преобладали
над классовыми. А в периоды вооруженных восстаний предста¬
вителей сословия рабов все остальные сословия сообща пода¬
вляли их.Участие бесправных рабов в качестве одной из главных ак¬
тивных сил сословно-классовой борьбы было вполне естествен¬
ным, поскольку они во II в. до н.э. — I в. н.э. составляли около
^/з всего населения метрополии Римского государства (см., на¬
пример, [31, с. 328—329; 157а, с. 56—57; 239, с. 9]), подверга¬
лись наибольшему угнетению, а нередко и жестокому обраще¬
нию.Однако в древней Греции, в частности в Аттике, где рабы в
период максимального распространения там рабства (VI—V вв.
до н.э.) также составляли около всего населения (см. [272,
с. 99; 280, с. 126]), рабские восстания и другие массовые вы¬
ступления рабов в защиту своих прав не зафиксированы. Иначе
говоря, рабы там не выступали в качестве активной массовой270
силы на арене сословно-классовой борьбы. Это, возможно, было
связано с тем, что в древней Греции, в отличие от античного
Рима, обращение с рабами было, как правило, менее жестоким.Не известны восстания рабов и другие их массовые выступ¬
ления в защиту своих прав и в странах древнего Востока, где
они также не были одной из главных активных сил на арене со¬
циально-политической борьбы. Последнее,’•видимо, связано глав¬
ным образом с тем, что рабы в странах древнего Востока состав¬
ляли, как правило, лишь очень незначительную часть населения
и не.играли существенную роль в общественном производстве.Именно так, по утверждениям различных исследователей,
обстояло дело в странах древнего Переднего Востока (см. [19,
с. 17; 20, с. 306; 62, с. 132; 278]). Примерно такое же положе¬
ние, судя по фрагментарным и косвенным данным, имело место
в древности на территории Ирана, Средней и Центральной
Азии. Факт довольно малозначительного использования рабского
труда в различных отраслях производства древней Индии отме¬
чается в целом ряде специальных исследований (см., например,
[253а, с. 61] ). И в древнем Китае в период максимального раз¬
вития рабства там (II в. до н.э. — II в. н.э.) удельный вес рабов
в общей массе населения, по утверждению видного китайского
историка Цзянь Боцзаня, был «крайне незначительным» [286],
общая их численность, по оценке друтго исследователя, коле¬
балась в пределах от 300 тыс. до 1 млн. при общей численности
населения страны в 50—70 млн. [283, с. 177].Таким образом, широкое распространение рабства в отдель¬
ных странах древнего мира являлось не правилом, а исключе¬
нием и было обусловлено не какой-либо общеисторической за¬
кономерностью, но лишь стечением особо благоприятных для
этого обстоятельств. Таковыми для Рима II в. до н.э. — I в. н.э.
были военное могущество Римского государства, военная сла¬
бость его соседей и успешные грабительские и завоевательные
войны римлян, в результате которых целые народы обращались
в рабство и угонялись на территорию Апеннинского полуост¬
рова..,В условиях же неразвитости рабства и относительно неболь¬
шого удельного веса рабов в массе населения огромного боль¬
шинства стран древнего мира попытки рабов там добиться
улучшения своей участи путем массовых активных действий
были явно бесперспективными, что вынуждало их мириться со
своим положением. К тому же в странах Востока в целом ряде
случаев за рабами признавалась некоторая правоспособность.
Так, в некоторых странах древнего Переднего Востока они поль¬
зовались правом вступать в брак со свободными женщинами,
приобретать различное имущество, распоряжаться им по своему
усмотрению и т.д. В Китае в период правления династии Хань
(И в. до н.э. — II в. н.э.) императоры не раз издавали указы об
отпуске на волю людей, проданных или продавших себя в раб¬271
ство по нужде в годы стихийных бедствий. Все эти и другие по¬
добные узаконения, видимо, также играли роль фактора, удер¬
живавшего рабов от массовых выступлений против своих господ,
поскольку давали определенной части их какие-то надежды на
улучшение своей доли иными путями.Поэтому в огромном большинстве сословно-классовых об¬
ществ древности в качестве главных противоборствующих сил
на арене сословно-классовой борьбы выступали не рабы и рабо¬
владельцы, а простонародные и привилегированные сословия.
Представители простонародного сословия горожан и сельских
жителей составляли основную силу мощных народных восстаний
в Китае конца III в. до н.э. и последней четверти II в. н.э., маз-
дакитскош движения в Иране конца V — начала VI в. и других
менее крупных народных движений древности.Активное же участие рабов в сословно-классовой борьбе ос¬
тавалось характерным лишь для метрополии Римского госу¬
дарства II в. до н.э. — I в. н.э. и порождалось широким распро¬
странением там рабства, концентрацией значительных масс ра¬
бов в тех или иных районах и жестоким обращением с ними.
Кстати сказать, то же самое можно проследить и в истории не¬
которых стран средневековья и нового времени. Так, примерно
подобными же обстоятельствами были порождены крупное вос¬
стание рабов-зинджей в Месопотамии и Хузистане в IX в.,
длившееся 14 лет, и освободительная война рабов-негров на
о. Гаити в 1791—1803 гг.Определенное различие между странами Запада и Востока в
главных силах сословно-классовой борьбы, обусловленное раз¬
личиями в сословной структуре и политической организации,
прослеживается четко и в период средневековья.В странах Запада в качестве этих сил в первой половине
средневековья выступали господствующие сословия крупных
землевладельцев-феодалов и угнетаемые ими сословия крепост¬
ных и полукрепостных крестьян, а также враждовавшие между
собою феодальные клики внутри господствующих сословий. За¬
тем на арену политической борьбы вступило постепенно органи¬
зовавшееся в особое сословие юридически свободное население
городских общин, многие из которых добились права самоуправ¬
ления и известной самостоятельности, стали заключать между
собою союзы для отстаивания своих интересов и играть роль
третьей силы в борьбе королевской власти с всесилием феодалов
на местах в феодально раздробленных странах.Поскольку самостоятельность городских общин и связанное с
нею существование особого сословия горожан сыграли немало¬
важную роль в политической и социально-экономической исто¬
рии средневековой Европы, затронем вопрос о них несколько
более подробно.Как уже отмечалось, самостоятельность городских общин,
связанная сначала с идеей республиканизма, имела очень да¬272
внюю традицию, восходящую ко временам древнегреческих по¬
лисов и древнеримских муниципий. В Греции полисный строй с
его самостоятельностью более или менее крупных юродских об¬
щин, который был связан с идеей республиканизма, сложился
очень рано, еще во времена ее политической раздробленности.
Древнеримское государство выросло, по существу, из Рима-по-
лиса, который существовал наряду с другими самостоятельными
юродскими общинами в тощашней политически раздробленной
Италии. Это государство в течение длительною времени сохра¬
няло свою полисно-республиканскую форму. Городам, основан¬
ным греческими колонистами за пределами Греции, предостав¬
лялись права полиса, а городам римлян за пределами Апеннин¬
ского полуострова — права муниципального самоуправления.
Система муниципального самоуправления с некоторыми измене¬
ниями продолжала сохраняться и в Римской империи. После ее
краха города, южной части Апеннинского полуострова в течение
нескольких , веков‘ .продолжали сохранять систему муниципаль¬
ного самоуправления, а почти все остальные города подпали под
власть светских, либо духовных феодалов.Традиции муниципального самоуправления в странах Запад¬
ной Европы возродились и стали укрепляться начиная с XI—
XII вв. в связи с превращением многих городов в центры сосре¬
доточения ремесла и торговли после многих веков экономиче¬
ского упадка и натурализации хозяйственной жизни, последо¬
вавшей за крахом Римской империи. В ходе развернувшегося в
XII—XIV вв. так называемого коммунального движения многие
городские общины либо откупились у своих феодальных владе¬
телей, либо в прямой вооруженной борьбе добились права само¬
управления в том или ином объеме. А в Северной Италии они
завоевали политическую независимость и подчинили своей влас¬
ти соответствующие сельские округи (см. [129]). Примерно то
же самое произошло и в Северо-Западной Руси, где приобрели
политическую самосгоятельность и стали административными,
ремесленно-торговыми и культурными центрами значительных
сельских округ сначала Новгород в XII в., затем Псков в XIV в.Обретению городскими общинами прав самоуправления и в
ряде случаев даже политической самостоятельности во многом
благоприятствовала обстановка феодальной раздробленности, по¬
рождавшаяся тенденцией к децентрализации и дезинтеграции в
условиях господства натурального и полунатурального произ¬
водства, постоянные распри между владетельными феодалами,
между последними и королевской властью, а также борьба кре¬
постных и пол у крепостных крестьян против феодального гнета.
В этой обстановке население самоуправляемых городских общин
постепенно конституировалось в качестве особого сословия юри¬
дически свободных людей, стоявшего на ступенях феодальной
иерархии выше, чем сословие крестьян; феодалами и королями
за ним признавались определенные права и привилегии.18-186273
Немаловажную роль в приобретении городами права самоуп¬
равления и превращения их населения в особое сословие свобод¬
ных людей, с интересами которого были вынуждены считаться и
феодалы и короли, сыграло, несомненно, и то обстоятельство,
что Западная Европа в то время, как уже отмечалось, не под¬
вергалась нашествиям извне, если не считать завоевания ара¬
бами Пиренейского полуострова в начале VIII в. и завоевания
Балкан турками во второй половине XV в. Отсутствие же посто¬
янной угрозы таких нашествий было дестимулирующим факто¬
ром для тенденции к преодолению феодальной раздробленности,
к политической интеграции и централизации. Но именно фе¬
одальная раздробленность и послужила той питательной почвой,
на которой расцвела самостоятельность многих городских общин
в странах Западной Европы, Новгорода и Пскова в Северо-За-
падной Руси. Иначе говоря, диалектика общественного развития
в данном случае обусловила известную парадоксальность: то,
что обычно считается отрицательным явлением — феодальная
раздробленность, — сыграло роль положительного фактора в
развитии многих городов средневековой Европы.Статус особого сословия прочно закрепился за городским на¬
селением целого ряда стран Западной Европы после ликвидации
там феодальной раздробленности и превращения их при актив¬
ной поддержке городов сначала в централизованные монархии с
сословным представительством (Испания и Португалия в XIII—
XV вв., Германия в XIII—XVII вв., Франция в XIV— XV вв.,
Чехия и Венгрия в XIV—XVII вв. и т.д.), затем в абсолютные
монархии, хотя самоуправление городских общин было при этом
ограничено определенными рамками.Поворот от феодальной раздробленности, от децентрализа¬
ции и дезинтеграции к утверждению централизованных мона¬
рхий в этих странах был обусловлен главным образом экономи¬
ческой необходимостью — ростом производительных сил, углуб¬
лением процесса общественного разделения труда, укреплением
хозяйственных связей между различными районами, складыва¬
нием предпосылок для образования национальных рынков. Дей¬
ствием этих же экономических факторов было обусловлено и
предоставление права ограниченного самоуправления (маще-
бургскош права) многим городам на территории польского и
литовского государства (в том числе на входившей в их состав
территории Украины и Белоруссии) в XV—XVII вв.Становление и укрепление самоуправления городов в эпоху
феодальной раздробленности в Европе способствовали развитию
как процесса общественного разделения труда в ремесле, так и
товарно-денежных отношений, что создало необходимые предпо¬
сылки для преодоления феодальной раздробленности и создания
централизованных государств. Такова была диалектика обще¬
ственного и общественно-экономического развития в странах
средневековой Западной Европы.274
Иной путь развития проходили города стран древнего и
средневекового Востока. В большинстве стран древнего Востока
система полисного самоуправления не практиковалась даже в
периоды их политической раздробленности. Так обстояло дело,
например, в Китае, ще в УШ в. до н.э. существовавшее до того
западночжоуское государство распалось на множество враждо¬
вавших между собою самостоятельных владений; города же на
их территориях в течение нескольких веков выполняли главным
образом роль военных крепостей и административных центров.Лишь в прибрежных районах Малой Азии в VII—VI вв. до
н.э. существовали довольно немногочисленные полисы, основан¬
ные греческими колонистами. С конца IV в. до н.э. полисная си¬
стема с^ала насаждаться в странах Переднего Востока во время
завоевательных походов Александра Македонского, который
основывал там новые полисы и предоставлял права ограничен¬
ного полисного самоуправления некоторым старым городам. Та¬
кая политика была продолжена в III—I вв. до н.э. его преемни¬
ками на территории государства Селевкидов и птолемеевского
Египта. Однако в дальнейшем традиции полисного самоуправле¬
ния там были утрачены и более не возрождались.В эпоху средневековья смогли добиться права на самоуправ¬
ление на какое-то время в XII—XIII вв. лишь Антиохия и Аккра
в феодальном Иерусалимском королевстве (см. [22, с. 75]), со¬
зданном крестоносцами, да в XVI в. в обстановке феодальной
раздробленности единичные торгово-ремесленные города Япо¬
нии — Сакаи, Хаката и некоторые другие (см. [92, с. 85 и сл.]),
однако вскоре они лишились этого права (после объединения
страны). Есть, наконец, точка зрения, согласно которой правами
самоуправления в отдельные периоды средневековья пользова¬
лись также отдельные города Ирана и Средней Азии, однако
подтверждается она лишь довольно невнятными свидетельствами
некоторых средневековых хронистов.Таким образом, в странах средневекового Востока, как пра¬
вило, не существовало городских общин, пользовавшихся пра¬
вами самоуправления. Города там обычно были составной ча¬
стью тех или иных административно-территориальных единиц,
которые управлялись наместниками или чиновниками, назнача¬
емыми правителем страны.Так, «средневековый мусульманский город предстает перед
нами лишенным каких бы то ни было автономных, независимых
от государства организационных начал, как бы ни менялось его
устройство; от централизованной империи при Аббасидах до ти¬
пично феодальной удельной системы при Сельджукидах и Айю-
бидах; ту же картину мы видим и на востоке мусульманского
мира — в Средней Азии» [22, с. 251].Сходная картина была и в Китае, ще «средневековое деспо¬
тическое государство с государственной системой бюрократии,
прочными позициями государственной собственности на землю и18-2 186275
усилившимся стремлением имперской администрации к мелоч¬
ной регламентации всей социальной жизни во многом опреде¬
лило и тип города — без вольностей, коммун и городских сво¬
бод» [222, с. 90].Впрочем, и в тех случаях, когда некоторые города выделя¬
лись в отдельные административные единицы, управление ими
также осуществлялось целиком и полностью правительствен¬
ными чиновниками. Например, в Индии «городская администра¬
ция была частью размещавшегося в городе государственно-ад-
министративнош аппарата; во главе ее стоял котвал (правитель
города. — В М.), который должен был соблюдать интересы госу¬
дарства и отдельных феодалов, и прежде всего обеспечивать
сбор городских налогов» [13, с. 94]. Примерно так же обстояло
дело и во всех других странах средневекового Востока.Городское население стран средневекового Востока не при¬
знавалось особым сословием, т.е. особой социальной группой,
пользовавшейся специфическими правами и привилегиями. Это
было в известной мере связано с тем, что в указанных странах,
в отличие от большинства стран средневековой Западной Евро¬
пы, отсутствовала широко развитая система крепостничества и
значительные- по своей численности сословия крепостных;' ог¬
ромное большинство простонародного' городского и сельского на¬
селения там составляли люди юридически свободные, поэтому
горожанам не приходилось бороться за достижение личной сво¬
боды, за более высокий по-сравнению с основной массой кре¬
стьян сословно-правовой статус.И городское и сельское население в странах средневекового.
Востока, как уже отмечалось, в равной мере-находилось под же¬
стким контролем со стороны правительственных чиновников. Ре-'
месленники ж торговцы не были защищены от их лихоимства и
произвола.Так, в средневековом Иране «городское податное население
было, лишено всяких юридических прав, его личность и соб¬
ственность не ■ были защищены от произвола ‘ господствующего
класса. В результате тяжелой эксплуатации и полного бесправия
городские райяты (податное простонародье. — В.И.) фактически
оказались в полной кабале у светских и духовных феодалов»
[230, с. 164]. В средневековом индийском городе «царила та же
атмосфера социального гнета, что и в деревне. Он проявлялся в
систематическом „законном“ и „сверхзакоином“ налоговом ог¬
раблении ремесленников, в привлечении их к несению трудовых
повинностей (строительство дорог и мостов* перевозка грузов и
т.д.), а также в относительно низком сословно-кастовом статусе
торговцев и ремесленников по сравнению со статусом фео¬
дальной знати» [14, с. 115]. И в Китае тех веков «положение
ремесленников и торговцев, о. мало чем отличалось от положе¬
ния крестьян: они должны были вносить тяжелые налоги, их
отрывали от своих занятий для выполнения казенных работ у276
них насильно закупали продукцию по низким ценам или при¬
нудительно устанавливали низкую плату за работу по найму.
Они, как и крестьяне, были приписаны к определенному месту
жительства, подвергались строгому контролю, а нередко и пря¬
мому произволу феодальных властей» [223, с. 109].Лишенное прав и привилегий особого сословия городское на¬
селение стран средневекового Востока не могло выступать в ка¬
честве некоей самостоятельной социальной силы в экономичес¬
кой и политической жизни этих стран и в развертывавшейся
там борьбе классов и сословий. Поэтому главными силами в со¬
словно-классовой борьбе в странах средневекового Востока вы¬
ступали не три, как в Западной Европе, а только две силы: с
одной стороны, господствующий класс крупных землевладельцев
в лице главным образом знати и чиновничества (либо высшие
сословия или касты в лице государства), а с другой — угне¬
таемое им простонародье, представляемое главным образом
крестьянством. Городское население (простонародное) входило в
состав простонародного сословия и в периоды социальных кри¬
зисов вместе с крестьянством участвовало в антиправитель¬
ственных восстаниях. Самостоятельные выступления городских
низов на Востоке, в отличие от городов-коммун Западной Евро¬
пы, были направлены, как правило, против местных властей, а
не против зажиточной верхушки горожан. Движение же низов
за социальную справедливость обычно принимало более пас¬
сивную форму ересей.Роль городского населения в сословно-классовой борьбе в
странах средневекового Востока оказалась иной, чем в странах
средневековой Западной Европы, и по той причине, что центра¬
лизованные империи там уже существовали с древности, по¬
скольку их возникновение и утверждение были обусловлены не
экономическими, а, как уже отмечалось ранее, политическими
факторами — необходимостью защиты от постоянной угрозы на¬
шествий со стороны соседей-кочевников либо установлением
власти последних в завоеванных ими земледельческих обще¬
ствах.Таким образом, наиболее глубокие истоки различий в со¬
словной организации древних и средневековых обществ Востока
и Запада и в главных активных силах развертывавшейся борьбы
классов и сословий коренятся, на наш взгляд, в несходстве ряда
объективных исторических условий развития.18-3 186
ГЛАВА 8О	ДВУХ ТИПАХ ГОСУДАРСТВЕННОСТИИ ОСОБЕННОСТЯХ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ИДЕОЛОГИИВ СОСЛОВНО-КЛАССОВЫХ ОБЩЕСТВАХПредназначение всякого государства состоит прежде всего в
том, чтобы осуществлять управление обществом, регулировать
социальные (включая классовые в классовых обществах) отно¬
шения с целью поддержания их в известном равновесии и упо¬
рядоченности. А предназначением всякой господствующей поли¬
тической идеологии является теоретическое обоснование и оп¬
равдание существующего общественного и государственного I
строя как вполне закономерного и наиболее рационального в
данных исторических условиях.Система государственного управления и тесно связанная с
нею господствующая политическая идеология обусловлены су¬
ществующей социальной структурой и предстают в качестве
надстроек над базисом существующей в данном обществе сово¬
купности производственных отношений, если та и другая рас¬
сматриваются в причинно-следственной связи с последними, как
нечто производное от базиса и служащее целям его развития и
упрочения. В марксистской литературе обычно принято рассмат¬
ривать государство и политическую идеологию именно в этом
аспекте, а также в плане их классовой природы. И лишь в по¬
следнее десятилетие появились работы, в которых государство
стало рассматриваться и в качестве функционирующей обще¬
ственной системы (см., например, [11; 12]).Рассмотрение государства и политической идеологии в каче¬
стве надстроечных институтов над экономическим базисом об¬
щества, т. е. над определенной совокупностью производственных
(и вообще общественных — добавили бы мы) отношений, впол¬
не правомерно, хотя, как будет показано в следующей главе,
слишком односторонне и не объясняет сущность государства как
системы организации общества и управления им; не хара¬
ктеризует оно и сущность господствующей политической идео¬
логии как теоретического объяснения и оправдания сущест¬
вующей социальной действительности современными ей мысли¬
телями.А связанное с такого рода подходом изображение государства
как возникшего будто бы в результате появления частной соб¬
ственности и антагонистических классов в качестве «машины
угнетения» одного класса другим, а политической идеоло¬
гии — как орудия теоретического обмана народных масс господ¬
ствующим классом является не более чем умозрительными вуль¬
гарными представлениями в духе некоторых положений тракта¬
та Ж.-Ж.Руссо «О причинах неравенства». Подробнее об этом
речь пойдет ниже. Пока же ограничимся рассмотрением лишь278
вопроса о двух типах государственной организации добуржуаз-
ных обществ и о некоторых особенностях политической идеоло¬
гии поохедннх в связи с выяснением истинного содержания по¬
нятий «феодализм» и «рабовладельческое общество».Напомним, что первое было введено в науку в первой поло¬
вине XVIII в. французским мыслителем Ш.Монтескье в значе¬
нии «политико-правовая система организации некоторых добур-
жуазных обществ, характеризовавшаяся вассально-сюзеренной
зависимостью и политической раздробленностью страны». Это
понятие, как уже отмечалось, было переосмыслено в 20-х годахXIX	в. А.Сен-Симоном и превратилось в его историко-социоло-
гической схеме в стадию общественной эволюции, предшеству¬
ющую капитализму и характеризовавшуюся господством едино¬
божия, крепостничества и военной системы организации обще¬
ства. Он же ввел в науку и понятие «рабовладельческое обще¬
ство» в значении «стадия общественной эволюции, предшество¬
вавшая феодализму и характеризовавшаяся господством много¬
божия и рабской формы эксплуатации». При выделении и опре¬
делении этих двух «стадий» А.Сен-Симон, повторяем, использо¬
вал эталонно-правовой подход, что и позволило ему специфи¬
ческую особенность развития некоторых стран древней и средне¬
вековой Западной Европы возвести в некий закон общественной
эволюции.В последующих научных концепциях буржуазных социоло¬
гов и историков XIX в. (О.Конта, Б.Герара, Ф.Еизо, О.Тьерри,
Ф.Минье, Г.Вайца, П.Рота, Фюстеля де Куланжа и др.) феода¬
лизм стал рассматриваться в качестве одной из стадий развития
классового общества, свойственной западноевропейскому средне¬
вековью, основанной на условно-иерархическом землевладении
и на крепостнической форме частнособственнической эксплуата¬
ции и тесно связанной с такими правовыми институтами, как
прекарий, бенефиций, феод, патронат, коммендации, сеньория,
иммунитет и т.д. Из сказанного очевидно, сколь неправомерно
крайне упрощенное противопоставление марксистской концеп¬
ции феодализма в качестве признающей последний социально-
экономическим явлением буржуазным концепциям, будто бы
считающим его лишь политико-правовым явлением.Характеристика феодализма в качестве одной из трех стадий
развития классового общества была унаследована марксистской
наукой и дополнена в начале 30-х годов советскими историками
тезисом о «феодальной (феодальной земельной) ренте» как о
характерном именно для феодализма типе частнособственничес¬
кой эксплуатации и экономической реализации эксплуататор¬
ской собственности на землю в процессе производства и распре¬
деления, и в таком виде стала определением феодализма в каче¬
стве общественной формации.Равным образом и понятие «рабовладельческое общество» на
основе переосмысления историко-социологической схемы А.Сен-18-4 186279
Симона в духе материалистического понимания истории приоб¬
рело значение первой классовой формации.Однако, как было показано выше, понятия «рабовладельче¬
ское общество» и «феодализм» не могут и не должны исполь¬
зоваться для обозначения общественных формаций, поскольку
они никак не характеризуют то или иное сословно-классовое об¬
щество со стороны его основных формационных признаков (ос¬
новные ступени развития производительных сил, определяемые
по соответствующим историческим типам производственной тех¬
ники, и соответствующие им исторические типы производст¬
венных отношений, определяемые по типам экономической реа¬
лизации собственности на средства, условия и результаты про¬
изводства в процессе производства и распределения).Отмечалось также, что древние («рабовладельческие») и
средневековые («феодальные») сословно-классовые общества ха¬
рактеризуются одной и той же основной ступенью (или систе¬
мой) производительных сил и одним и тем же историческим ти¬
пом производственных отношений и, следовательно, относятся к
одной и той же стадии социальной эволюции, к одной и той же
общественной формации;Указывалось, что рабство являлось лишь господствующей
формой в системе частнособственнической эксплуатации только
некоторых сословно-классовых обществ древности, средневе¬
ковья и нового времени, но нище и никогда не составляло
основу общественного производства и что в огромном большин¬
стве других стран в древности оно никогда не было даже господ¬
ствующей формой частнособственнической эксплуатации. Было
также показано, что вообще не существовало некоей «феодаль¬
ной» или «феодально-крепостнической» формы частнособствен¬
нической эксплуатации и что за таковую неправомерно при¬
нимаются крепостничество, докапиталистическая аренда и про¬
межуточные между ними формы, которые имели распростране¬
ние в качестве господствующих как в средневековых, так и в
древних сословно-классовых обществах.Было, наконец, отмечено, что докапиталистическая («фео¬
дальная») земельная рента является лишь одной из разновид¬
ностей докапиталистической частнособственнической ренты, ко¬
торая во всех ее разновидностях —- земельной (или арендатор¬
ской) , земельно-личностной (или крепостной) и личностной (т.е.
рабской и оброчно-невольнической) — была, в качестве господ¬
ствующего типа частнособственнической эксплуатации и эконо¬
мической реализации эксплуататорской собственности на сред¬
ства и условия производства в процессе производства и распре¬
деления, характерна в равной мере и для древних («рабо¬
владельческих»), и для средневековых («феодальных») сословно¬
классовых обществ.Если учесть все это, то феодализм как историческое явление
нельзя связывать ни с определенной господствующей; формой280
добуржуазной частнособственнической эксплуатации, ни с опре¬
деленной правовой («иерархической») формой собственности на
землю, ни с «феодальной» земельной рентой. Иначе говоря,
он — явление вовсе не социально-экономическое, а политико¬
правовое, обусловленное, однако, как будет показано далее, оп¬
ределенными факторами социально-экономического порядка.Следовательно, наиболее истинным и наиболее соответству¬
ющим исторической действительности представляется первона¬
чальное значение понятия «феодализм»: «политико-правовая си¬
стема организации некоторых добуржуазных государственно ор¬
ганизованных обществ, характеризующаяся вассально-сюзерен¬
ными отношениями и политической раздробленностью страны».В этом своем, на наш взгляд, наиболее истинном значении
оно представляется несопоставимым с понятием «рабовладельче¬
ское общество», которое выделяется по иному (тоже неформа¬
ционному) признаку — по господствующей форме добуржуазной
частнособственнической эксплуатации в некоторых древних со¬
словно-классовых обществах* и сопоставимым лигш с понятием
«система организации некоторых добуржуазных обществ, харак¬
теризующаяся децентрализованной государственностью и отсут¬
ствием вассально-сюзеренных отношений», а также с поняти¬
ями, обозначающими другие типы государственной и правовой
организации добуржуазных обществ.Короче говоря, феодализм — не стадия социальной эволю¬
ции, не общественная формация, а лишь один из типов полити-
ческо-правовой организации добуржуазных государственно
оформленных обществ, существующий наряду с иными типами
этой организации; В этом своем значении понятие «феодализм»
вполне применимо к некоторым периодам древней истории Ин¬
дии и Китаяу характеризовавшимся политической раздроблен¬
ностью и наличием некоего подобия вассально-сюзеренных отно¬
шений, но не применимо к периодам существования там (а
также и в Европе) централизованных империй.Чтобы уяснить, почему одни из традиционных добуржуаз¬
ных обществ в тот или иной период их истории развиваются как
феодально раздробленные, а другие —- как централизованные в
государственном и правовом отношениях, необходимо иметь в!
виду, что во многих государственно организованных добуржуаз¬
ных обществах, особенно на первых порах их развития, вари¬
ативно действовали две противоположные тенденции: интегра¬
тивно-центростремительная и дезинтегративно-центробежная.Объективной основой первой являлись осознание данным го¬
сударственно организованным народом своей этнической, этно¬
психологической, религиозной, духовной и культурной общно¬
сти, а также общности его материальной культуры, традиций,
обычаев, всего строя жизни, появление и консолидация социаль¬
ных сил, заинтересованных в создании сили сохранении единого
централизованного государства, олицетворяющего и поддержи¬281
вающего указанную общность. В целом ряде случаев такое же
действие могла оказывать и внешняя угроза существованию дан¬
ного народа, заставлявшая его объединиться в единое централи¬
зованное государство.Объективной основой второй, дезинтегративно-центробежной
тенденции были натуральный и полунатуральный характер тог¬
дашнего общественного производства, неразвитость хозяйствен¬
ных связей между отдельными производственными ячейками и
между различными районами страны, экономическая рыхлость и
слабая хозяйственная связанность добуржуазных обществ.
Именно эти факторы, а не иерархический характер землевладе¬
ния и не крепостническая форма частнособственнической экс¬
плуатации лежали в основе процесса феодализации и феода¬
лизма как исторических явлений. Указанная тенденция, пред¬
ставляемая местными влиятельными силами, начинала активно
проявлять себя при ослаблении центральной власти по тем или
иным причинам и вела к феодализации и политической раз¬
дробленности страны. В свою очередь, феодализм, как политико¬
правовая надстройка над базисом существующих производствен¬
ных отношений, активно воздействовал на последние, придавая
им то или иное своеобразие, но не изменяя их рентную при¬
роду, характерную для всех вообще сословно-классовых обществ
древности, средневековья и нового времениПопытаемся показать действие обеих указанных тенденций
на примере Китая со времени возникновения исторически пер¬
вого для него, еще очень примитивного государственного образо¬
вания Шан-Инь в ХУ--Х1У вв. до н.э. Интегративно-центро-
стремительную тенденцию в этом государстве представляла,
прежде всего, основная масса его населения, заинтересованная в
сохранении государства, поскольку оно обеспечивало определен¬
ный внутренний порядок и защиту от внешних врагов. Дезинте-
гративно-феодализирующую тенденцию представляли влиятель¬
ные силы на местах, в частности правители полунезависимых от
иньского вана (царя) окраинных владений, например чжоуского,
и их ближайшее окружение.Когда в результате завоевания государства Инь чжоусцами в
XI в. до н.э. возникло более обширное чжоуское государство,
оно было разделено в административном отношении на множе¬
ство различных по размерам своей территории и по численности
населения уделов, которые были переданы чжоуским ваном в
наследственное управление главным образом его родственникам.
Были установлены также пять титулов знатности (гун, хоу, бо,
цзы, нань) для правителей уделов и других ближайших род¬
ственников вана. Из среды этих родственников и родственников
правителей уделов вышли знатные роды, от которых со време¬
нем отпочковывались новые знатные роды и кланы более низких
ступеней. Так в чжоуском государстве возникла система знат¬
ных родов, поставлявших из своей среды сановников и крупных282
чиновников. Со временем сложилась целая иерархия обществен¬
ных положений, высшую ступень которой занимал ван, а за ним
в нисходящем порядке располагались наследственные правители
уделов, наследственные сановники (цин) и крупные чиновники
(дафу) из знатных родов, затем мелкие чиновники и, наконец,
простой народ.Создание системы наследственных уделов, возникновение
системы знатных родов и иерархии общественных положений
создали благоприятную обстановку для интенсивного проявле¬
ния дезинтегративно-феодализирующей тенденции в чжоуском
государстве и обществе. Она стала проявляться, с одной сто¬
роны, во все усиливавшемся обособлении уделов от центра* а с
другой — во все большем ослаблении власти чжоуского вана. В
дальнейшем, с VIII в. до н.э., после потери ваном изначального
домениального владения в результате натиска соседних племен
и переноса столицы на восток, его власть стала ограничиваться
фактически пределами нового домена, превратившегося в не¬
большой заурядный удел.В стране утвердился феодализм как специфическая поли-
тико-правовая система организации общества и государственной
власти. Правители уделов продолжали формально считать чжоу¬
ского вана своим родоначальником и верховным главой, но
фактически перестали подчиняться ему, и единое до того госу¬
дарство Чжоу, по существу, распалось на множество враждо¬
вавших между собою самостоятельных княжеств. Среди них то
одно; то другое выступало в роли гегемона, диктовавшего свою
волю мелким и слабым княжествам, принуждая их выплачивать
ему дань, создавая коалиции княжеств, организовывая военные
походы против непокорных и т.п. Проводились съезды правите¬
лей княжеств для обсуждения и решения некоторых общих во¬
просов и т.д.В целом ряде княжеств фактическая власть оказалась в ру¬
ках наследственных главных сановников, которые возглавляли
могущественные знатные роды (кланы) и держали под контро¬
лем правителей. Многие же княжества оказались фактически
поделенными на ряд полусамостоятельных владений, в которых
полновластно хозяйничали «сильные роды» представителей
MiecTHOÜ наследственной аристократии, опиравшиеся на поддер¬
жку возглавляемых ими могущественных кланов. Эти полусамо-
стоятельные владетели лишь формально признавали власть пра¬
вителя своего княжества, нередко воевали против него, между
собой и с соседними княжествами, низвергали правителей своих
и соседних княжеств и создавали новые княжества и новые ди¬
настии.Крупные княжества вели между собой бесконечные войны.
Так, за 770—403 гг. до н.э. произошло 18 войн между княжест¬
вами Цзинь и Цинь, 3 войны между княжествами Цзинь и Чу,
23 войны между княжествами Ци и Лу, 39 войн между княже¬283
ствами Сун и Чжэн и т.д.; за 722—646 гг. до н.э. было всего
лишь 38 лет без войны (см. [274, с. 56; 285, с. 70]). В ходе
бесконечных междоусобных воин мелкие княжества одно за дру¬
гим были поглощены крупными. К началу V в, до н.э. на поли¬
тической арене осталось лишь семь крупных княжеств (не счи¬
тая княжеств Ба и Шу в районе среднего течения р. Янцзы),
между которыми с 403 г. до н.э. развернулась ожесточенная
борьба за поглощение одних другими. По существу это была
борьба за объединение Китая в единое централизованное госу¬
дарство под эгидой сильнейшего из них.Она протекала в условиях, в целом благоприятствовавших
этому объединению. К тому времени в Китае, в связи со значи¬
тельным ростом производительных сил и резким подъемом эко¬
номики и культуры в результате сельскохозяйственной револю¬
ции, завершился, в общем, переход от господства общинной к
господству частной собственности на обрабатываемые земли, а
вместе с тем и процесс складывания китайского этноса. Все это
сопровождалось расширением и укреплением хозяйственных и
культурных связей между различными княжествами, появлени¬
ем и консолидацией классов и сословий, не заинтересованных в
продолжении постоянных междоусобиц и сохранении политиче¬
ской раздробленности страны.К тому же в ходе междоусобных войн и завоеваний в
VIII—V вв. до н.э. была в значительной мере истреблена наслед¬
ственная аристократия многих мелких княжеств и клановых
владений, являвшаяся главным оплотом феодальных отношений
и феодальной раздробленности. Все более широкии характер
приобретал переход от территориально-родовой и клановой к
чисто территориальной системе организации населения и власти
на местах. На территории многих завоеванных крупными кня¬
жествами мелких княжеств и клановых владений создавались
уезды и области, управляемые чиновниками, которые не обла¬
дали правами наследственных владетелей*va-BO всем подчинялись
правителю княжества, назначались и смещались по его распоря¬
жению.Возникло и получило широкое распространение идеологичес¬
кое течение — легизм, который обосновал необходимость созда¬
ния единого сильного централизованного государства, опираю¬
щегося на обязательные для всех законы, неорходимость объеди¬
нения всего Китая силою оружия. Все это так или иначе благо¬
приятствовало преодолению феодальной раздробленности и фео¬
дальных отношений и объединению Китая, в единое централи¬
зованное деспотическое государство.В длительной, упорной и ожесточенной борьбе, развернув¬
шейся между семью княжествами-соперниками в 403—221 гг. до
н.э., победу одержало княжество Цинь, которое оказалось в ко¬
нечном счете наиболее могущественным из них в значительной
мере благодаря легистским реформам, направленным к разви¬284
тию частнособственнических отношений, подъему материального
производства, укреплению своих военных сил и созданию еди¬
ной централизованной системы администрации. Оно в 249 г. до
н.э. уничтожило династию чжоуских ванов э в 230—221 тт. до
н.э. захватило одно за другим все остальные княжества и пре¬
вратилось в империю Цинь, объединившую в своих границах
всю территорию тощашнего Китая, а также ряд вновь завоеван¬
ных земель к югу от р. Янцзы.На протяжении большей части огромного периода — со вре¬
мени создания централизованной империи Цинь в 221 г. до н.э.
и до буржуазной революции 1911—1913 гг. — в Китае безус¬
ловно господствовала интегративно-централизующая тенденция
развития общества и государства, обусловленная осознанием ки¬
тайским народом своей этнической, этнопсихологической, куль¬
турной, религиозной и хозяйственной общности, а также общно¬
сти его материальной культуры, этико-политической идеологии,
традиций, обычаев и всего строя жизни. Немаловажную роль в
поддержании господства этой тенденции играли сначала легизм,
затем конфуцианство, впитавшее в себя в модифицированном
виде доктрины последнего и ставшее господствующей этической
и политической идеологией, которая в течение многих веков
оказывала огромное воздействие на умы китайцев.При завоевании Китая или части чего территории значитель¬
но меньшими по своей численности, чем китайцы, соседними
кочевыми и полукочевыми народами (сяньбийцами, тангутами,
киданями, чжурчжэнями, монголами и маньчжурами) правящая
верхушка завоевателей была вынуждена считаться с конфуциан¬
ством, а также с традиционной китайской системой государ¬
ственности и права и перенимать их, чтобы удержать свое вла¬
дычество над китайским народом. В свою очередь, владычество
чужеземных завоевателей способствовало обострению у широких
масс китайского народа чувства этнической общйости и осоз¬
нанию ими необходимости бороться против завоевателей с
целью низвержения их и создания своего, чисто китайского еди¬
ного централизованного государства, способного противостоять
завоевателям. • -/;В результате резкого преобладания интегративно-централи-
зующеи тенденции над дезинтегративно-феодализирующей ки-
таискии народ на протяжении большей части двухтысячелетнего
периода был объединен либо в одно, либо Одновременно в два-
три (например, в III в. и в XI—XII вв. н.э.) централизованных
государства, причем последние случаи чаще всего обусловлива¬
лись не действием дезинтегративно-центробежной тенденции к
феодализации, а завоеванием части территории Китая сосед¬
ними кочевыми и полукочевыми народами.Сменявшие одна другую империи были сословно-классовыми
государствами, в которых политическое господство принадле¬
жало экономически господствующему классу крупных землевла¬285
дельцев в лице составлявших его политически активное ядро со-
слови и наследственной титулованной знати и рангированного
чиновничества (крупного и среднего). Вся полнота высшей во¬
енной, законодательной, исполнительной и судебной власти со¬
средоточивалась в руках деспота — императора, который счи¬
тался «Сыном Неба», источником и олицетворением этой вла¬
сти, хотя в ряде случаев, впрочем не столь многочисленных, он
фактически оказывался безвольной игрушкой в руках той или
иной из придворных клик. В управлении страной императору
помогало назначавшееся им и непосредственно подчинявшееся
ему правительство, которое состояло из различных ведомств.
При особе императора обычно действовал совещательный орган,
состоящий из ряда высших сановников (в различные периоды он
носил разные названия).Центральному правительству подчинялись губернаторы про¬
винций (до XIV в. — областей) с приданным каждому из них
штатом чиновников провинциального (областного) управления,
а губернаторам провинций — начальники округов и уездов с их
помощниками. Уездные начальники управляли населением под¬
ведомственных им уездов с помощью старейшин деревенских об¬
щин, а также глав стодворок и десятидворок — организаций си¬
стемы круговой поруки, ставшей традиционной для Китая при¬
мерно с IV—Швв. до н.э. и игравшей огромную роль в под¬
держании общественного порядка на местах и в организации по¬
лицейской слежки за населением. Старейшины деревенских об¬
щин, главы стодворок и десятидворок не входили в состав чи¬
новничества.Такова была в самых общих чертах система организации
власти в китайских централизованных деспотических империях
со времени возникновения первой из них в III в. до н.э. и
вплоть до буржуазной революции 1911—1913 гг. Ее отдельные
звенья претерпевали те или иные изменения в различные пери¬
оды, в общем совершенствуясь применительно к изменявшимся
условиям исторического развития китайского общества и к по¬
требностям деспотическо-бюрократического управления им.Наряду с господствовавшей интегративно-централизующей
тенденцией продолжала так или иначе действовать и дезинтег-
ративно-феодализирующая тенденция, порождавшаяся нату¬
ральным и полунатуральным характером тогдашнего обществен¬
ного производства, неразвитостью хозяйственных связей между
производственными ячейками и между различными районами
страны, экономической рыхлостью и слабой экономической свя¬
занностью китайского общества. В условиях существования цен¬
трализованных империй она способствовала сохранению опреде¬
ленных элементов феодализма в виде экономически могуще¬
ственных и политически влиятельных местных сил — «боль¬
ших» (или «сильных») домов крупных землевладельцев, многие
из которых во II—X вв. располагали своими вооруженными дру¬286
жинами, а также кланов и других влиятельных местных груп¬
пировок, обычно возглавлявшихся теми же крупными земле¬
владельцами. Ослабление по тем или иным причинам централь¬
ной власти каждый раз давало мощный стимул активизации
деятельности этих сил и приводило на какое-то время к ус¬
тановлению ими военного и политического контроля на местах,
к развалу централизованной империи и к феодальной раздроб¬
ленности страны.Из изложенного явствует, что понятие «феодализм» в смыс¬
ле «система государственной и правовой организации ряда до-
буржуазных обществ, характеризующаяся вассально-сюзеренны¬
ми отношениями и политической раздробленностью страны»
вполне применимо не только к средневековым, но и к древним
государственно организованным обществам. Картина возникно¬
вения феодальной политико-правовой структуры в древнем Ки¬
тае на развалинах чжоуского государства, в котором еще не
успела сложиться централизованная бюрократическая система
управления, во многом напоминает картину возникновения фе¬
одализма в средневековой Франции или в Киевской Руси.Подобно тому, что имело место в Европе и в Японии, феода¬
лизм в Китае в еш наиболее законченном выражении сложился
в результате распадения крупного, но слабо централизованного
государства, еще не располагавшего сложившейся бюрократи¬
ческой системой управления. Феодализм как бы выполнял роль
некоего промежуточного звена между слабо централизованным
и бюрократически централизованным государствами, подгото¬
влявшего переход ко второму. В качестве политической над¬
стройки над базисом существующих производственных отноше¬
ний он в Китае, как и на Руси и в ряде стран Западной Европы,
способствовал переходу от господства общинной к господству
частной (в том числе эксплуататорской) собственности на
землю.Однако феодализм в Китае имел определенные отличия от
западноевропейского феодализма, который обычно считается
классическим образцом и эталоном феодального развития во¬
обще. Так, свое наиболее законченное выражение он, в отличие
от своего западноевропейского собрата, получил не в эпоху
средневековья, а в эпоху древности, и притом не на сословно-
классовой, а на предшествовавшей ей сословной стадии развития
общества, т.е. в эпоху перехода от родового к сословно-классо-
вому обществу. Иерархия вассально-сюзеренных отношений бы¬
ла в нем выражена менее четко и выпукло в правовом отноше¬
нии, чем в западноевропейском варианте феодализма.Возникнув и в течение длительного времени развиваясь в
иных исторических условиях, он, вполне естественно, сыграл и
иную историческую роль в Китае.В Западной Европе феодализм был наследником технических
достижений античного мира. Он возник и сложился на той сту¬287
пени развития производительных сил, которая характеризова¬
лась плужным земледелием, частичной заменой энергетической
функции работника мускульной силой домашних животных, а
также силой ветра и потоков воды и определенным развитием
товарно-денежных отношений на этой технической основе. Фе¬
одальная раздробленность там привела к обретению самосто¬
ятельности городскими общинами, усилению их роли в эконо¬
мической и политической жизни ряда западноевропейских стран
и к более свободному развитию ремесел и торговли в городах, а
также к выделению горожан в самостоятельное сословие, с кото¬
рым были вынуждены считаться феодалы и королевская власть.Все это способствовало возникновению в Западной Европе
сначала сословных монархий, затем абсолютизма, который стре¬
мился обеспечить себе поддержку со стороны горожан в борьбе
за уничтожение власти феодальных правителей. Все это со¬
действовало так или иначе зарождению и развитию капитали¬
стически х отношений в городах, что и определило в дальнейшем
переход ряда западноевропейских стран на капиталистический
путь развития.Иначе обстояло дело в Китае, где феодализм; и феодальная
раздробленность возникли и существовали в течение длитель¬
ного времени на более низкой, чем в средневековой Западной
Европе, ступени развития производительных сил и товарно-де-
нежных отношений, в условиях более низкого уровня развития
ремесел и торговли. В такой ситуации феодализм там не способ¬
ствовал обретению самостоятельности юродами и не привел к
возникновению сословной монархии и абсолютизма^ Он в конце
концов породил деспотическую монархию, которая держала го¬
рода и горожан под строгим и неусыпным контролем и прово¬
дила политику, препятствующую возникновению и развитию
капиталистических отношений.Феодализм в Китае, в противоположность западноевропей¬
скому феодализму, не сопровождался и закрепощением кресть¬
янства феодалами, превращением крепостничества в господ¬
ствующую форму добуржуазной частнособственнической экс¬
плуатации. Все это свидетельствует о том, что воздействие фе¬
одальной политико-правовой надстройки на базис в различных
конкретно-исторических условиях приводит к разным результа¬
там.Будучи явлением надстроечного характера, феодализм лишь
придавал известное своеобразие политической надстройке там,
где он господствовал, но не изменял ее коренную природу как
политической надстройки сословного либо сословно-классового
типа, ни тем более природу существующих производственных
отношений докапиталистического рентного типа, в том числе
отношений собственности и эксплуатаций в сословных и со-
словно-классовых обществах. Данные общества и в надстроеч¬
ном плане, как это видно на примере древнего й средневекового288
Китая, должны различаться не как рабовладельческие и фео¬
дальные, но как сословные и сословно-классовые, а по типам их
политико-правовой организации — главным образом как цент¬
рализованные и децентрализованные (феодальные).Исторически первые для тош или иного региона добуржуаз-
ные государства во многих случаях возникали в виде сравни¬
тельно небольших по территории и населению (города-шсудар-
ства, номы, полисы, племенные государства), и только потом на
их основе создавались более крупные государственные образова¬
ния. В других же случаях сначала возникали сравнительно
крупные государства, которые затем распадались на мелкие вла¬
дения. Во всем этом, видимо, проявлялось действие закона двух
тенденций в образовании и развитии добуржуазной государ¬
ственности.Рассмотрим теперь коротко вопрос о некоторых особенностях
политической идеологии сословно-классовых обществ. Он рас¬
сматривается здесь в связи с необходимостью более точной трак¬
товки содержания понятия «политическая идеология» с учетом
исторического процесса ее развития; Дело в том, что в нашей
науке господствует односторонняя и упрощенная трактовка дан¬
ного понятия лишь применительно к капиталистической стадии
развития после возникновения марксизма в качестве политичес¬
кой идеологии рабочего класса, противостоящей буржуазной
идеологии, которая до того выступала, по существу, как идеоло¬
гия общенародная, хотя й не была монолитной, поскольку
включала различные течения и оттенки. Согласно данной трак¬
товке идеология понимается для всей классовой стадии развития
общества как классовая, являющаяся теоретическим выраже¬
нием экономических и политических интересов тою или иного
класса, а в более вульгарной трактовке — как «комплекс идей,
стремлений, требований, выражающих коренные интересы опре¬
деленных групп людей, классов».При ознакомлений, например, с литературой по истории
крестьянских восстаний в сословно-классовых обществах броса¬
ется в глаза, что в основу характеристики идеологии их руково¬
дителей и участников кладется именно такое одностороннее и
упрощенное понимание политической идеологии, прій котором
абсолютизируются идеологические различия между восставшим
I и господствующим классом. Однако оно неправомерно хотя быI	потому, что в указанных обществах сословные различия явно
преобладали над классовыми, а сами общественные классы были
лишь «классами в себе», каждый из которых еще не осознавал
свои специфические общеклассовые интересы.Что же касается сословий, то до возникновения капитали¬
стических производственных отношений в недрах сословно-клас-
совош строя ни одно из них не выходило и не могло выходить за
рамки общей для них сословно-классовой идеологии, поскольку
не олицетворяло какую-либо иную, не сословно-классовую тен-19-186289
денцию исторического развития. Последнюю стали выражать
представители нарождающихся капиталистических отношений*
они и выступали в качестве носителей новой, не сословно-клас¬
совой, а более прогрессивной идеологии капиталистического
строя, в которой еще не было раздвоения ее на буржуазную и
социалистическую. Это раздвоение произошло только тоща, ког¬
да рабочий класс после возникновения марксизма стал осо¬
знавать себя носителем новой, более прогрессивной^ социали¬
стической тенденции общественного развития.Следовательно, до появления в сословно-классовом обществе
идей, понятии и представлений,двойственных в качестве"гос¬
подствующих кйпи галистической стадии общественного разви¬
тия, классы, сословия и прослойки этого общества представляли
собою некое относительное единство в том смысле, что они были
взаимосвязаны, взаимообусловлены и могли существовать лишь
в рамках сословно-классового строя. Была соответственно едина
и их идеология, поскольку она не выходила за рамки идей, по¬
нятий и представлений, свойственных сословно-классовой стадии
развития общества. Не случайно, например, что восставшие
рабы в ряде случаев возрождали те же самые рабовладельческие
порядки, превращая своих бывших хозяев в рабов, а руководи¬
тели крестьянских восстаний нередко объявляли себя королями
и императорами.И если в сословно-классовых обществах все же выдвигались
идеи и требования, выражавшие интересы того или иного сосло¬
вия, класса или касты, то они обычно были порождением обы¬
денного сознания в сфере социальной психологии, но не пред¬
ставляли собою теоретически обоснованную систему взглядов,
отличных от общепринятых. Среди этих идей и требований
можно различить осуществимые в данных условиях и, следова¬
тельно, не выходящие за рамки сословно-классовой стадии
общественной эволюции, практически неосуществимые по тем
или иным причинам^ хотя они точно так же не выходили за
указанные рамки, и явно утопические либо противоречащие по¬
требностям общественного развития.Практически неосуществимым в тогдашних условиях было,
например, обещание Е.Пугачева и его соратников распростра¬
нить на всю территорию России казацкие порядки, которые мог¬
ли существовать лишь на некоторых окраинных территориях
русского государства в качестве некоего исключения из крепост¬
нической системы, вызванного к жизни особыми обстоятельства¬
ми. Тем более неосуществимой была выдвигавшаяся руководите-"
лями крестьянской войны тайпинов в Китае идея объединения
крестьян в патриархальные военизированные общины — комму¬
ны. И если средневековым крестьянам или восставшим средневе¬
ковым горожанам удавалось на короткое время создать какие-
либо общественные институты, несвойственные сословно-классо¬
вому строю, например военизированные трудовые лагеря-ком¬290
муны в столице тайпинского государства или анабаптистские
коммуны в Германии 20-30-х гг. XVI в., то эти институты ока¬
зывались нежизнеспособными, ибо создание их противоречило
закономерностям и потребностям общественного развития.Многие же идеи и положения идеологов сословно-классовош
общества нельзя признать соответствующими интересам какого-
либо одного сословия или класса. Дело в том, что политическая
идеология кйк особая сфера духовной деятельности возникает
вместе с появлением государства лишь в результате отделения
умственного труда от физического и развивается относительно
самостоятельно, по своим собственным законам. Идеологи во
многих случаях осмысляли окружающую их действительность
такой, какой она представлялась им на тогдашнем уровне зна¬
ний, нимало не думая и не заботясь о том, чьи именно сослов¬
ные или классовые интересы они выражают. Поэтому их
взгляды в целом ряде случаев могли соответствовать интересам
самых различных сословий, классов и прослоек.Например, конфуцианские идеи об утопическом обществе
«великого единства», о лишении недостойных правителей «не¬
бесного мандата» на управление страной, о необходимости уме¬
ренного налогообложения и т.д. при соответствующих обсто¬
ятельствах использовались не только привилегированными со¬
словиями, но и угнетенными ими народными массами и в таких
случаях выражали интересы и народных масс.Следовательно, нельзя игнорировать определенное идеологи¬
ческое единство сословно-классовош общества до появления в
нем буржуазных идей и теорий, определенные общие черты иде¬
ологии всех еш сословий, прослоек и классов, обусловленные
тем, что она составляет определенную стадию в развитии идео¬
логической надстройки вообще. Нельзя также, по всей видимо¬
сти, сводить основу и сущность этого единства лишь к идеологи¬
ческому воздействию господствующего класса или сословия ука¬
занного общества на угнетаемые им народные массы. Иначе го¬
воря, самостоятельность идеологии даже каждого из сословий и
классов этого общества до появления в нем буржуазных идей,
теорий и требований имеет довольно условный и относительный
характер. Идеология каждого из сословий, классов и прослоек
представляется самостоятельной лишь в той мере, в какой она
является одной из составных частей всей сословно-классовой
идеологии.Попытаемся теперь, учитывая рассмотренные выше и другие
характерные особенности политической идеологии сословно¬
классовых обществ древности и средневековья и отвлекаясь от
внешней, специфической для каждого из них формы выражения
ее, определить наиболее сущностные черты этой идеологии как
политико-идеологической надстройки над базисом указанных об¬
ществ и как определенной ступени в развитии общественного со¬
знания.19-2 186291
Она носила сословно-классовый характер в том смысле, что
являлась порождением сословно-классового общества, его объек¬
тивизированным политическим сознанием, теоретическим осмы¬
слением существующего общественного и политического строя
еш современниками на тогдашней, в сущности, донаучной сту¬
пени знаний об обществе. Политическая идеология входила в
качестве важнейшей составной части в более сложную идеоло¬
гическую систему, которая составляла идеологическую над¬
стройку над базисом сословно-классового общества, одну из сту¬
пеней развития общественной мысли и включала в себя также
этические, религиозные, натурфилософские и другие умозри¬
тельные учения и концепции. Эта система была призвана теоре¬
тически осмыслить и отобразить общество и человека в их един¬
стве и причинно-следственных связях со всем мирозданием и
объяснить указанные связи.Вполне понятно, что такое отображение и объяснение на той
ступени развития знаний очень мало соответствовали действи¬
тельности. В одних случаях в основе рассмотренной системы
лежали религиозные представления и учения, и тогда она во
всех ее составных частях носила очевидную религиозную
окраску, а политическая идеология приобретала иногда даже
теократический характер. В других же случаях основу данной
системы составляли рационалистические этико-политические
учения (например, конфуцианство в Китае), а религия занима¬
ла в ней подчиненное положение, что соответствующим образом
сказывалось и на остальных ее звеньях, придавая им рационали¬
стическую (в той или иной мере) окраску. Имели место и раз¬
личные вариации, промежуточные между этими крайними ситу¬
ациями. Однако во всех случаях общая идеологическая система
базировалась лишь на умозрительных постулатах и потому но¬
сила ярко выраженный догматический характер.В политической идеологии, равно как и в других областях
общественной мысли, довольно четко различаются официально
санкционированная, государственная идеология, выражающая
так или иначе интересы привилегированных сословий и господ¬
ствующего класса в целом, а также учения, идеи и концепции,
которые в тех или иных отношениях расходились с нею и не¬
редко отражали интересы других сословий и прослоек сословно-
классовош общества. Однако далеко* не всегда эти идеи, учения
и концепции обусловливались именно специфическими интере¬
сами тех или иных социальных сил, оппозиционных привилеги¬
рованным сословиям. Очень часто в них находила выражение
лишь относительная самостоятельность общественной мысли.
Точно так же различные положения официальной идеологии не¬
редко использовались непривилегированными и угнетенными со¬
словиями и прослойками в их борьбе против власть имущих.В сословно-классовых идеологических системах политика во
всех случаях тесно увязывалась с моралью и находила в ней оп¬292
равдание. Однако в одних случаях мораль служила политике не¬
посредственно, через этико-политические учения, в других опо¬
средованно, через религию.Характерной чертой политической идеологии сословно-клас-
сового общества является акцент на сословно-ранговые различия
и значительно меньшее внимание к классовым различиям. По¬
следнее обусловливалось, видимо, тем, что каждый из классов
этого общества был разделен сословными перегородками на раз¬
личные в правовом отношении группы, которые не осознавали
единства своих общих интересов, оставался неконсолидирован¬
ным «классом в себе» в силу полунатурального характера тог¬
дашней экономики.Для политической идеологии характерно также, как пра¬
вило, обоснование и оправдание существующего общественного
и политическою строя тем, что он дан от бога или создан древ¬
ними мудрецами, и обожествление верховной власти, а нередко
и личности ее носителей. Официальная вдеология, кроме тою,
обычно стремилась обосновать справедливость и разумность су¬
ществующих общественных и политических порядков.Столь же характерную черту сословно-классовой идеологии
составляет ее ориентированность не на общественный прогресс,
а на застой, осмысление и изображение существовавшею тоща
общественною и политического строя незыблемым и неизмен¬
ным в своих основах, подверженному лишь частичным измене¬
ниям. Идеологи сословно-классового общества усматривали иде¬
альный общественнсй строй либо в далеком прошлом, в «зо¬
лотом веке истории», либо в мистических и утопических меч¬
таниях, а общественное развитие представлялось им, как пра¬
вило, в виде повторяющихся циклов. Все это обусловило кон¬
серватизм сословно-классовой идеологии и ее обратное консер¬
вативное воздействие на жизнь общества.Таковы, в самых общих чертах, основные характерные осо¬
бенности сословно-классовой идеологии как надстройки и как
ступени в развитии общественной мысли.19-3 186
ГЛАВА 9К ВОПРОСУ О ПРОИСХОЖДЕНИИ СОСЛОВИЙ,
ГОСУДАРСТВЕННОСТИ, ЧАСТНОЙ СОБСТВЕННОСТИ
И ОБЩЕСТВЕННЫХ КЛАССОВВыше отмечалось, что вопрос о происхождении частной соб¬
ственности, общественных классов и государства был специально
рассмотрен Ф.Энгельсом в его работе «Происхождение семьи,
частной собственности и шсударства», впервые опубликованной
в 1884 г. Ее фактологической основой послужил накопленный
наукой к тому времени очень ограниченный и явно недостаточ¬
ный для полноценною решения данною вопроса материал древ¬
ней и средневековой истории некоторых стран Западной Европы.
Поэтому в ней, наряду со многими очень правильными положе¬
ниями, содержатся и принципиальной важности выводы, кото¬
рые не подтверждаются юраздо более обширным фактическим
материалом, освоенным исторической наукой к настоящему вре¬
мени.: Учитывая все это, а также тот факт, /что указанные непра¬
вомерные выводы и поныне имеют широчайшее распространение
и считаются несомненными, попытаемся рассмотреть вопрос о
происхождении сословий, государственности, частной собствен¬
ности и общественных классов в свете данных современной нау¬
ки и в связи с упомянутой работой Ф.Энгельса. .В ней он, как известно, выявил «три главные формы, в кото¬
рых государство появляется на развалинах родовою строя» [153,
т. 21, с. 169] . Первая — возникновение и становление государ¬
ства в Аттике в условиях складывания частной собственности на
землю и антагонистических классов. Вторая — возникновение
государства у древних римлян в условиях отсутствия деления
общества на антагонистические классы, при наличии лишь со¬
словного деления на привилегированный «римский народ» и сво¬
бодных,; но политически бесправных плебеев и острой борьбы
последних за свое политическое равноправие. Третья — созда¬
ние находившимися на стадии разложения родового строя гер¬
манскими варварами своих государственных ' образований на
завоеванной ими территории бывшей Римской империи в каче¬
стве «непосредственного результата завоевания обширных чу¬
жих территорий, для господства над которыми родовой строй не
дает никаких средств» [153, т. 21, с. 169].Однако следует иметь в виду, что не все варварские государ¬
ства на территории бывшей Римской империи создавались на
одной и той же социально-экономической основе. В частности,
государствам, сложившимся в V—VI вв. на территории Испании,
Галлии, Италии и некоторых прнрейнских областей Германии,
достались в наследство от Римской империи более или менее
развитые системы крупной частной (эксплуататорской) еобст-294
венности на землю, частнособственнической эксплуатации, а
следовательно, и антагонистические классыкрупных землевла¬
дельцев и эксплуатируемых ими работников (колонов, рабов),
лишенных частично или полностью собственности на средства
производства.В этих условиях родовая организация варваров довольно бы¬
стро переродилась в государственную в связи с потребностями
управления завоеванными территориями, а варварское родовое
общество почти столь же быстро превратилось в классовое в
связи с захватом и перераспределением завоевателями в свою
пользу значительной части земельной собственности римской
знати и бывшего римского государства. Таким образом, создание
варварских государств в перечисленных странах и областях со¬
вершалось в условиях наличия частной собственности, частно¬
собственнической эксплуатации и классовой дифференциации в
среде покоренного населения, но при отсутствии всего этого в
среде завоевателей, и было вызвано потребностями управления
завоеванными территориями, заселенными классово дифферен¬
цированным населением.Несколько иначе обстояло дело с государствами, возникши¬
ми на территории бывшей римской Британии после завоевания
ее в V—VI вв. племенами англов, саксов, готов и фризов.
Господство римлян там/носило, по существу, характер военной
оккупации и не сопровождалось сколько-нибудь значительными
изменениями в социально-экономическом строе коренного насе¬
ления острова — бриттов (кельтов), находившихся на последней
стадии развития родового строя. После ухода, римлян из Брита¬
нии в 409 г. ранее созданные ими там относительно немногочис¬
ленные крупные имения («виллы») и поселения подвергались
полному уничтожению коренным населением острова. Поэтому
англо-саксонские государства на территории Британии возникли
фактически в условиях родового строя и родовой организации
как у завоевателей, так и у покоренных, в связи с потребно¬
стями управления покоренным населением, поскольку «господ¬
ство над покоренными несовместимо с родовым строем» [153,
т. 21, с. 150]. Образование их послужило мощным стимулом к
складыванию классового общества на территории Британии, к
появлению и развитию там частной собственности на землю,
системы частнособственнической эксплуатации и антагонисти¬
ческих классов.Примерно то же самое имело место в некоторых государ¬
ствах древней Греции ( в Спарте, государствах-полисах Фесса¬
лии и Крита), а также в государствах, сложившихся после кру¬
шения Римской империи на Балканах, в центральной Европе и
в целом ряде других государств, возникших в эпоху перехода от
родового к сословно-классовому обществу. Перечень таких госу¬
дарств, появившихся еще до возникновения крупного частного
землевладения и связанной с ним классовой стратификации,19-4 186295
можно значительно увеличить. По данным современной науки,
к ним относятся, например, государства-номы додинастического
Египта, исторически первые города-государства Двуречья и Ин¬
дии, первые китайские государства Шан-Инь и Западное Чжоу,
первые корейские государства Когурё, Пэкче и Силла, древние
и раннесредневековые государства Юго-Восточной Азии, ран¬
несредневековое Бохай, первые скандинавские государства, госу¬
дарства майя, инков и ацтеков в доколумбовой Америке, госу¬
дарство Качари в средневековой Индии, целый ряд государ¬
ственных образований в доколониальной Африке (Балунда,
Конго, Лаонго, Луба, Лунда, Мангбету, Шамбала и т.д.), а так¬
же многие другие.Таким образом, как впервые установил Ф.Энгельс и как это
подтверждается данными современной науки, общественные
классы и государственность в различных регионах мира возни¬
кали не в одной и той же последовательности. Этот факт, с
одной стороны* объясняется, несомненно, тем, что развитие раз¬
личных обществ на докоммунистических стадиях общественной
эволюции совершается неравномерно во времени и в простран¬
стве, вследствие чего под воздействием более развитых обществ
на менее развитые нарушается последовательность формирова¬
ния тех или иных структур у последних. С другой стороны, объ¬
яснение указанному факту следует искать, видимо, и в том, что
общественные классы и государство при их появлении на свет
являются взаимозависимыми и взаимосвязанными институтами,
возникновение одного из которых обязательно влечет за собой
возникновение другого.Эта взаимосвязь и взаимозависимость, как показал Ф.Эн¬
гельс, причинно обусловлена общей материальной основой их
зарождения и дальнейшего существования. Так, он отмечал, что
эксплуататорская собственность на средства производства,
частнособственническая эксплуатация и общественные классы
возникают лишь на определенной ступени развития производи¬
тельных сил и общественного производства, на которой «рабочая
сила человека становится способной давать значительно больше
продуктов, чем это необходимо для существования произво¬
дителя» [153, т. 21, с. 175] , т.е. способной систематически со¬
здавать не только необходимый, но и прибавочный продукт.Основоположники марксизма подчеркивали, что материаль¬
ную основу существования государства составляют налоги, в ко¬
торых в конечном счете воплощен тот же прибавочный продукт
непосредственных производителей, систематически производи¬
мый только начиная с определенной ступени развития произво¬
дительных сил и общественного производства. И действительно,
ни одно даже самое примитивное государство не может сущест¬
вовать без слоя управителей, чиновников, жрецов и воинов,
живущих за счет воплощенного в налогах прибавочного про¬
дукта, создаваемого непосредственными производителями.296
Следовательно, общей материальной основой возникновения
и существования общественных классов и государства является
систематическое производство прибавочного продукта, которое
становится возможным лишь после перехода от собирательства и
охоты к постоянному зан51тию пашенным земледелием и ското¬
водством. Без этой общей материальной основы ни тот, ни дру-
шй из указанных институтов не может возникнуть и утвер¬
диться. А в какой именно последовательности и под воздей¬
ствием каких именно непосредственных стимулов формируются
они на ней — это, как показал Ф.Энгельсв рядесвоих работ и
как о том свидетельствуют данные современной науки, всецело
определяется лишь соответствующими конкретно-историческими
условиями развития тех или иных обществ в эпоху перехода от
родового к сословно-классовому строю.В одних случаях государство формируется уже при наличии
классовой дифференциации, но, видимо, только в тех более раз¬
витых странах с классово дифференцированным населением, ко¬
торые имели ранее иную государственность, а затем были заво¬
еваны менее развитыми народами, находившимися еще на ста¬
дии разложения родового строя. При таком варианте государ¬
ственность оказывается первичной только для завоевателей, но
вторичной для покоренного населения, которое имело ее и.
раньше. Типичными примерами такого рода может служить
образование некоторых государств на завоеванной варварами
территории бывшей Римскойимперии в V—-VI вв.В других случаях классовой дифференциации общества
предшествует возникновение государственности. К таковым от¬
носится, например, формирование исторически первых на тер¬
ритории Китая государств Шан-Инь (XV—»XI вв. до н.э.) и За¬
падное Чжоу (XI—VII вв. до н.э.), а также государств майя,
инков и ацтеков в доколумбовой Америке и многих других госу¬
дарств в условиях полного господства общинной собственности
на землю и отсутствия классовой стратификации, Подобная по¬
следовательность формирования сначала довольно примитивной
государственности, затем общественных классов характерна, су¬
дя по всему, при спонтанном возникновении исторически пер¬
вых для данных регионов государств, которые складывались в
силу тех или иных потребностей общественного развития еще в
условиях разложения родового строяи господства общинной соб~
ственности на землю.В третьих случаях классовая дифференциация и государст¬
венность складывались более или менее одновременно, что
происходит, видимо, в тех странах, ще либо государственность
некоща уже существовала, но затем погибла, либо поддержива¬
лись постоянные контакты с соседними, уже государственно ор¬
ганизованными и. классово дифференцированными обществами.
Типичным примером такого перехода от родового к сословно¬
классовому обществу может служить складывание общественных297
классов и государственности в Аттике и некоторых других
древнегреческих обществах XI—VI вв. до н.э., которые довольно
часто общались с классово стратифицированными и государст¬
венно организованными обществами Египта и некоторых других
стран древнего Переднего Востока и которым в античной Греции
предшествовало в XVIII—XIII вв. до н.э. существование госу¬
дарственно организованных обществ — крито-микенского и пи-
лосскош, погибших в результате завоевания их дорийскими пле¬
менами.Однако во времена Ф.Энгельса еще не было известно о том,
как возникали исторически первые государства древнего Во¬
стока; наука не знала и о существовании государственности в
догомеровской Греции, а также о довольно интенсивных контак¬
тах досолоновской Греции с Египтом и другими государственно
организованными и классово стратифицированными обществами
древнего Переднего Востока.Видимо, поэтому он неправомерно принял аттический путь
последовательности возникновения различных институтов при
переходе от родового к государственно организованному со-
словно-классовому обществу за некую всеобщую закономерность
этой последовательности при спонтанном развитии общества, не
обремененную различными воздействиями прошлого и внешнего:
«Возникновение государства у афинян является в высшей сте¬
пени типичным примером образования государства вообще, по¬
тому, что оно, с одной стороны, происходит в чистом виде, без
всякого вмешательства внешнего или внутреннего насилия... с
другой стороны, потому, что в данном случае очень развитая
форма государства, демократическая республика, возникает не¬
посредственно из родового общества, й, наконец, потому, что мы
в достаточной степени осведомлены обо всех существенных по¬
дробностях образования этого государства... Афины представля-^
ют самую чистую классическую форму перехода (от родовой к
государственной организации. — В.И.У, здесь государство возни¬
кает непосредственно и преимущественно из классовых антаго¬
низмов, развивающихся внутри самого родового общества» [153,
т. 21, с. 258—259, 301].Именно на примере Аттики Ф.Энгельс утверждал, что госу¬
дарство вообще возникает «из потребности держать в узде про¬
тивоположность классов. . . на определенной ступени экономиче¬
ского развитця, которая необходимо связана с расколом обще¬
ства на классы и стала в силу этого раскола необходимостью»
[153, т. 21, с. 303, 305].Как видно, здесь в полной мере возрождалась и обосновыва¬
лась формула Ж.-Ж.Руссо, согласно которой при переходе от
родового общества, основанного на общинной собственности на
землю, появляются в порядке причинно-следственной связи сна¬
чала частная (в том числе эксплуататорская) собственность на
нее, затем антагонистические классы и, наконец, государство298
как орудие политического господства собственников-эксплуата-
торов. Из логики этой причинно-следственной связи следовал
вполне резонный вывод: с уничтожением частной собственности
и господствующего класса эксплуататоров должно отмереть и
само государство. Руководствуясь данной логикой, Ф.Энгельс и
сделал неправомерное заключение, согласно которому с исчез¬
новением частной собственности и связанной с нею классовой
стратификации «исчезнет неизбежно и государство» [153, т. 21,
с; 305].Эта неправомерная формула причинно-следственной связи
возникновения и отмирания государства стала, со ссылками на
Ф.Энгельса и В.ИЛенина, общепринятой в нашей литературе.
Поэтому же в ней было принято характеризовать все государ¬
ственные образования эпохи перехода о^ родового к сословно¬
классовому обществу в качестве «раннеклассовых» независимо
о- того, существовала ли там крупная частная собственность на
тогдашнее основное средство производства — обрабатываемую
землю. Соответственно правящую прослойку в таких государ¬
ствах характеризовали в качестве класса эксплуататоров, а
обслуживающих ее представителей очень немногочисленных ра¬
бов— в качестве эксплуатируемого класса, хотя самое суще¬
ствование антагонистических классов всегда связано лишь с на¬
личием крупной частной (эксплуататорской) собственности на
средства производства. Такой взгляд на происхождение истори¬
чески первых государств и на их характер имеет широкое рас¬
пространение и поныне.Поскольку же, как видно из работ Ф.Энгельса и вполне под¬
тверждается данными современной науки, многие государства
древности, средневековья и даже нового времени, особенно в
обществах Востока, возникали еще до появления в них частной
(в том числе эксплуататорской) собственное и социальных
классов, советские этнографы и некоторые историки с 70-х годов
стали характеризовать подобные государственные образования в
качестве «предгосударств», «чифдомов» («вождеств»), «потестар-
ных» («властных») институтов. Тем самым они стремились увя¬
зать, с одной стороны, канонизированный в нашей науке непра¬
вомерный взгляд на происхождение государства лишь в качестве
классового, а с другой — материал и выводы работ предста¬
вителей западной политической антропологии, по аналогии с ко¬
торой в советской этнографии возникла субдисциплина — «по-
тестарно-политическая этнография» (см. [134]).Предмет ее изучения — «предгосударства», «потестарные об¬
разования» и «чифдомы» выделены как такие социально-поли¬
тические организмы, возникновение и существование которых
не было связано с отношениями эксплуатации (см. [131, с. 32] ),
ибо последние будто бы возникают и существуют лишь на ос¬
нове эксплуататорской собственности на средства и условия про¬
изводства.299
Между тем в действительности эксплуатация человека чело¬
веком не обязательно связана во всех случаях лишь с ее нали¬
чием. Экономическую сущность и содержание эксплуататорской
собственности составляют систематическое отчуждение и при¬
своение прибавочного (избыточного) труда или продукта одних
другами, которое может осуществляться в различных формах,
например патриархальной, налоговой, торговой, ростовщичес¬
кой, частнособственнической эксплуатации. Систематическое от¬
чуждение и присвоение прибавочного труда (прибавочного про¬
дукта) одних другими составляет основу не только для возник¬
новения и существования эксплуататорской собственности и ан¬
тагонистических классов, но и для появления и существования
досо1щалистических государств всех типов, ибо, повторяем, ни
одно даже самое примитивное государство («предгосударство»,
«чифдом») не может существовать без слоя управителей, жре¬
цов, чиновников и воинов, не принимающих непосредственного
участия в производстве и живущих за счет прибавочного про¬
дукта, создаваемого непосредственными производителями.Государства, сложившиеся еще до возникновения эксплуата¬
торской собственности и классовой стратификации, существо¬
вали за счет отчуждения прибавотарш продукта у массы общин¬
ников в виде налогов и даней*изымаемых путем полюдий (в
древней Руси и в ряде государств доколониальной Африки) и
иными способами, в форме урожая с особых «общественных по¬
лей», обрабатывавшихся общинниками специально для нужд го¬
сударства й правящей прослойки (в Китае XV—VII вв. до н.э., в
ряде лхударств доколониальной Африки и в государствах майя
и инков) , либо в форме «кормлений» представителей правящей
прослойки за счет общинников (в Китае XII—VII вв. до н.э., в
раннесредневековой Скандинавии й т.д.);Подобное отчуждение прибавочного продукта государством в
форме налогов и даней не имело бы характер эксплуатации,
если бы отчуждаемые таким образом средства целиком расходо¬
вались на нужды общества и государства. Однако в самом от¬
чуждении государством прибавочного продукта в налоговой фор¬
ме скрыта возможность отчуждения правящей прослойкой в раз¬
мерах, превышающих действительные нужды государства, с
целью присвоения части этого продукта в свою пользу в разме¬
рах, выходящих за рамки обмена трудовой деятельностью, либо
присвоения представителями этой прослойки части отчужден¬
ного в форме налогов и даней и действительно необходимого для
нужд государства прибавочного продукта.Реализация этой возможности путем передачи сбора налогов
в «кормление» тем или иным представителям правящей про¬
слойки, либо передачи части налоговых средств чиновникам в
виде «кормлений» или жалованья, величина которого значитель¬
но превосходит общественно полезную ценность их труда, либо
передачи ее в том же виде чиновникам и сановникам, труд ко-зоо
торых не имеет никакой общественно полезной значимости, а
также каким-либо иным путем, выходящим за рамки обмена
трудовой деятельностью, — все это и придает налогам в досоци¬
алистических государствах в известной мере эксплуататорский
характер.Иначе говоря, налоги в указанных государствах являются не
только экономической основой существования последних, но и
одним из важных рычагов перераспределения эксплуататорами
общественного дохода в свою пользу. Определенная часть нало¬
говых поступлений так или иначе перекачивается в карманы
представителей господствующих сословий и классов и служит
важным, а в целом ряде случаев и единственным источником их
дохода. .■■■■:■: ■■ '	■ ■ : V- ; .:Г,\	^Это особенно легко прослеживается на примерах предклассо-
вых и добуржуазных классовых обществ. В первых, а в раде
случаев и во вторых, налоги составляли основной источник до¬
хода привилегированных прослоек: глава государства, его окру¬
жение, знать, жречество (духовенство) и чиновники кормились
там целиком или почти целиком за счет налоговых сборов с не¬
посредственных производителей, целые привилегированные со¬
словия совсем освобождались от уплаты налогов, громадные сум¬
мы из налоговых поступлений обычно расходовались на содер¬
жание царских (королевских) дворов, знати, храмов и т.д.Эту часть налоговых поступлений в предклассовых и классо¬
вых государствах, которая присваивалась • представителями пра¬
вящих прослоек, выходя за рамки обычного обмена-трудовой де¬
ятельностью, мы называем, рентой-налогом (подробнее, о ней см.:
[89, гл. 9]). За ее счет содержались в предклассовых государ¬
ствах и еще немногочисленные домашние рабы, обслуживающие
представителей знати. А остальная часть налоговых средств рас¬
ходовалась на государственные нужды.Таким образом, в предклассовых государствах осуществля¬
лась не частнособственническая, а налоговая эксплуатация на
основе присвоения правящей прослойкой ренты-налога, т.е. ча¬
сти прибавочного продукта, отчуждаемого государством у об¬
щинников в форме налога. В этих же государствах, равно как и
а дошсударственных предклассовых обществах, по всей види¬
мости, практиковалась и патриархальная эксплуатация на осно¬
ве отчуждения и присвоения старейшинами обмрш прибавочного
труда (прибавочного продукта) рядовых общинников в силу ос¬
вященной традициями патриархальной власти первых над вто¬
рыми. Однако в предклассовых государствах налоговая эксплуа¬
тация, несомненно, преобладала над патриархальной.Следовательно, исторически первыми разновидностями экс¬
плуатации человека человеком были патриархальная и налого¬
вая, а не частнособственническая, в частности не рабовладель¬
ческая. Соответственно исторически первыми эксплуататорами и
эксплуатируемыми были не «класс рабовладельцев» и «класс ра¬301
бов», а старейшины общин и рядовые общинники в догосударст-
венных предклассовых обществах и правящая привилегарован-
ная прослойка и масса рядовых общинников в предклассовых го¬
сударствах.Поэтому социальная стратификация в указанных государст-
. вах проходила не по экономическим признакам, характеризую¬
щим различия между общественными классами, т.е. не по месту
тех или иных социальных трупп в общественном производстве,
не по отношению их к частной собственности на средства про¬
изводства и не по характеру этой собственности (крупная экс¬
плуататорская, мелкая неэксплуататорская), а по сословно-пра¬
вовым признакам — по объему прав и обязанностей и по выпол¬
няемым социальным функциям, которыми различались между
собой правящее привилегированное сословие знати, непривиле¬
гированное сословие свободных рздовых общинников и бесправ¬
ное сословие еще немногочисленных домашних рабов, обслужи¬
вавших представителей' знати. Поэтому три перечисленные со¬
циальные прослойки следует характеризовать в качестве именно
сословий, а не общественных классов, а также характеризовать
в качестве сословных те государства, в которых имела место
лишь сословная, но еще отсутствовала классовая стратификация.Сословное и классовое деление различаются не только по
принципам, лежащим в основе того и другого, но и по их гене¬
зису. Классовая стратификация закономерно связана лишь с
частной (точнее — эксплуататорской) собственностью на сред¬
ства и условия производства, она возникает, существует и исче¬
зает вместе с возникновением, существованием и исчезновеньем
отношений этой собственности как их непременный атрибут.
Что же касается сословной стратификации, то она етадь же за¬
кономерно связана лишь с государственной организацией до-
буржуя-йРьх обществ и, как правило* возникает, существует и
исчезает вместе с добуржуазной государственностью, как ее не¬
пременный атрибут. Она, как подметил Ф.Энгельс на примере
древней Греции гомеровского периода [153, т. 21, с. 181], обыч¬
но предшествует формированию общественных классов.Сословия складываются лишь после перехода от собиратель¬
ства и охоты к пашенному земледелию и скотоводству, коща
впервые начинается" в широких масштабах систематическое про¬
изводство прибавочного продукта, создающее необходимые усло¬
вия для освобождения части членов общества от участия в зем¬
ледельческом и скотоводческом труде и для занятия их другими
видами деятельности, т.е. для общественного разделения труда и
обмена деятельностями. Сословная (как и кастовая) стратифика¬
ция возникает в порядке общественного разделения труда и об¬
мена деятельностями, в результате закономерного деления об¬
щества на управителей и управляемых.Она уходит своими истоками в стадию разложения общинно¬
родовых отношений, когда начались, с одной стороны, наследст¬302
венная монополизация управленческих и жреческих (организа-
торско-идеологаческих) функций в руках отдельных семей или
родов и все большее обособление последних от массы сопле¬
менников, а с другой — превращение какой-то части военно¬
пленных (больпшнство их обычно уничтожалось) в домашних
рабов у представителей возникающей родовой знати.Складывание сословий являлось по существу одной из * необ¬
ходимых сторон процесса формирования государственности.
«Первая попытка, образования государства, ~ подчеркивал
©.Энгельс,состоит в разрыве родовых связей путем разделе¬
ния членов каждого рода на привилегированных и непривилет-
рошниш» [153, т. 21, с. 111]; Превращение привилегированных
в особое правящее сословие совершалось путем все большего
возрастания самостоятельности общественно необходимых уп¬
равленческих и жреческих функций по отношению к обществу,
путем превращения лиц, выполнявших эти функции, в правя¬
щую прнвилегаровайную прослойку, уже не участвующую непо¬
средственно в производстве и стоящую над народом.Вместе с тем складывалось и государство, «частью преобра¬
зуя органы родового строя, частью вытесняя их путем внедрение
новых органов и, в конце концов, полностью заменяя их насто¬
ящими органами -государственной власти» -[153, т. 21, с. 109].
Сложившаяся в процессе формирования, государства' прослойка
наследственной знати становится привилегарованным сословием,
которое осуществляло управленческие и оршнизаторские фун¬
кции и в течение длительного времени монополизировало их.
Возникну® в горедке общественного. разделения труда -ш обмена
деятельностями, оно 'естественно ж закономерно использовало
свою причастность к власти в-цешх отчуждения- и-присвоения .
прибавочного продукта рядовых, общинников ® -размерах, выхо¬
дящих за рамки обмена деятельностями, т.е. в целях эксплуата¬
ций их на основе ренты-налога. ■	■	,•В дальнейшем, по .мере - усложнения сохщальшйх отношений
и системы, государственного управления обществом, усложнялась
н сословная стратификация: в ряде случаев правящее привиле¬
гированное сословие' стало подразделяться на сословия светской'
и духовной (жреческой) знати,, появилось новое, менее привиле¬
гированное сословие гражданских и военных .чиновников, не¬
привилегированное простонародье- стало -делиться на -сословия
земледельцев-общинников и ремесленников, а-'бесправные ра-
бм — ш сословия частновладельческих к государственных (либо
храмовых) рабов к т.д.	...Возникновение я развитие сословной стратификации, - а - вме¬
сте -с нею и еще достаточно примитивной государственности не
могли не стимулировать развитие имущественного неравенства,
что, в свою очередь, создавало необходимые предпосылки для
возникновения и развития крупной частной (эксплуататорской)
собственности на тогдашнее основное средство производства —303
обрабатываемую землю, а вместе с тем частнособственнической
эксплуатации и антагонистических классов.Ш	как можно судить по некоторымданным, складывались при непосредственном и самом активном
содействии и защите со стороны сословного государства, тем бо¬
лее что и эксплуататорский класс крупных собственников
средств производства первоначально формировался главным об¬
разом из представителей привилегированных сословий, которые
использовали свою причастность к власти в целях присвоения
крупных земельных участков в период разложения общинной
собственности на землю.Тем самым представители привилегированных сословий ста¬
новилисьиважнейшей, политичедки цаиболее активной частью
формирующегося класса крупных земельных собственников-экс-
* плуататоров, а общество и государство превращались в сословно-
классовые, в которых сохранялись и сословная и классовая стра¬
тификации ж которые продолжали оставаться таковыми вплоть
до победы буржуазных революций. Это еще одно основание, по¬
зволяющее относить все сословно-классовые общества древности,
средневековья и нового времени к единой сословно-классовой
общественной формации,Гс^подствующее положение в системе эксплуатации сослов-
но-классовых обществ занимала уже частнособственническая
эксплуатация, основанная на отчуждении и присвоении собст-
венниками-эксплуататорами прибавочного труда (прибавочного
продукта) эксплуатируемых ими работников в виде неоплачи¬
ваемой нотреёитеяьной стоимости, главным образом в форме та¬
ких разновидностей докапиталистической частнособственниче¬
ской ренты, как/земельная (арендаторская), личностно-земель¬
на я (крепостная) и личностная (рабская и оброчно-невольни-
ческая). Она отчуждалась и присваивалась по праву эксплуата¬
торской собственности либо только на землю, либо на землю и
личность рабов к^ оброчных невольников.Из изложеннош следует, что чисто сословная организация
общества является лишь переходной ступенью от еш {ЮДОВОЙ к
сословно-классовом организации, а примитивнаясословная госу¬
дарственность — такой же переходной ступенью от родового уп-
равления к сословно-классовому господству. Эта переходная
ступень является необходимой, видимо, » тех странах и реги¬
онах, ще переход от обБщнно-родового к сословно-классовому
обществу совершался спонтанно, без заметного воздействия со
стороны тех обществ, которые уже прочно стали сословно-клас-
совыми. Без этой необходимой переходной ступени, без актив¬
ной поддержки со стороны правящего сословия и сословного го¬
сударства эксплуататорская собственность на средства производ¬
ства и антагонистически^ классы не могут возникнуть и раз¬
виться сами по себе, спонтанно, точно так же как эксплуататор-
ск ая собственность, частнособственническая эксплуатация и304
класс эксплуататоров не исчезают сами по себе, без активных
действий со стороны победившего рабочего класса и руководимо¬
го им социалистического государства.Как убедительно показал Ф.Энгельс, парная семья, сословия,
государство, частная собственность на средства производства и
антагонистические классы возникают и формируются как вза¬
имосвязанные и взаимозависимые звенья и стороны сложного и
длительного процесса перехода от родового к сословно-классо-
вому обществу. Необходимой материальной основой и важней¬
шей предпосылкой развертывания этого процесса был, как уже
отмечалось, длительный переход от собирательства и охоты к
постоянному занятию земледелием и скотоводством, совершив¬
шийся еще в рамках первобытнообщинного строя. Указанный
переход, с одной стороны, создал возможность систематического
и постоянного производства прибавочного продукта, а с дру¬
гой — сделал, наиболее целесообразной формой хозяйствования
для огромного большинства населения в тощашних условиях
мелкосемейное производство, что повлекло за собой упрочение
парной семьи и утверждение ее в качестве основной производ¬
ственной ячейки общества. То и другое стало необходимой ма¬
териальной основой и предпосылкой возникновения не только
сословной стратификации и сословного государства, но также и
частной, в том числе эксплуататорской собственности на сред¬
ства производства, системы "частнособственнической эксплуата¬
ции и антагонистических классов.Однако, если возникновение мелкой частной собственности
было связано с утверждением парной семьи в качестве основной
производственной ячейки общества, то возникновение эксплуа¬
таторской собственности было, несомненно* связано с имущест¬
венным неравенством вследствие деления общества на сословия
привилегированных и непривилегированных.Переход от общинно-родового к сословно-классовому обще¬
ству, представляющий собою один из величайших переворотов в
общественных отношениях, по праву может быть охарактеризо¬
ван как очень длительная и сложная в структурном отношении
первая социальная межформационная (сословно-классовая) ре¬
волюция.Бесспорно, что во всех классово-антагонистических обще¬
ствах государство имеет ярко выраженный классовый характер,
во всех досоциалистических государствах оно является орудием
политического господства эксплуататоров над эксплуатируемы¬
ми, а в социалистических обществах выражает прежде всего ин¬
тересы трудящихся масс. Однако все это свидетельствует лишь о
том, что вовсе не такие социальные характеристики определяют
наиболее глубокую сущность государства как определенного ис¬
торического явления, а нечто иное.Его наиболее глубокая сущность, как видно, сводится к
тому, что государство вообще, государство как таковое, незави-
' ' ‘ ■ (
20-186 305
симо от его форм, типов и социальных характеристик, государ¬
ство во все времена и повсюду, ще оно существовало и суще¬
ствует, представляет собою определенную территориальную си¬
стему организации общества и управления им, резко отличную
от родовой организации в условиях первобытнообщинного строя.
В качестве такой гораздо более высокой и сложной, чем при
первобытнообщинном строе, территориальной организации об¬
щества и управления им оно необходимо и закономерно вырас¬
тает из общинно-родовой организации в силу усложнения внут¬
ренних и внешних условий развития общества.Это закономерное и представляющее собою длительный ре¬
волюционный скачок перерастание общинно-родовой организа¬
ции общества и управления им в территориальную, государст¬
венную обусловливалось потребностями общественного развития
в связи с переходом от мотыжного к ручному пашенному
земледелию в исторически первых очагах цивилизации в стра¬
нах Востока и доколумбовой Америке, увеличением на данной
основе численности и плотности населения, постепенной заме¬
ной родовых связей территориальными, необходимостью более
эффективной, чем родовая, организации управления и порядка
на территории, заселенной той или иной группой объединив¬
шихся в государство общин, и обеспечения общих интересов
этой группы перед внешним миром.Но если при спонтанном развитии государство возникает
прежде всего и главным образом из необходимости перехода от
общинно-родовой к территориальной системе организации обще¬
ства и управления им после перехода от собирательства и охоты
к постоянному занятию пашенным земледелием и скотоводст¬
вом, а вовсе не в результате классовых антагонизмов, то беспоч¬
венной и неправомерной оказывается и постановка вопроса об
«отмирании государства» после упразднения частной собствен¬
ности и эксплуатации человека человеком, ибо вряд ли серьезно
можно говорить об «отмирании» территориальной системы орга¬
низации общества и управления им. По нашему мнению, речь
должна идти лишь о соответствующих изменениях форм и
функций государства, поскольку территориальная система орга¬
низации общества и управления им, надо полагать, сохранится
и в обозримом будущем неопределенно долгое время, пока будет
существовать потребность в ней.Итак, переход от общинно-родового к сословно-классовому
обществу был закономерным, естественноисторическим процес¬
сом. Говоря языком современных понятий, он совершался в по¬
рядке стихийной саморегуляции, спонтанного приспособления
общества как саморегулирующейся системы к изменившимся по¬
сле перехода к земледелию и скотоводству условиям развития
его производительных сил и производства. Этот длительный пе¬
реворот в общественных отношениях, повторяем, по праву мо¬
жет быть охарактеризован как очень своеобразная социальная306
межформационная (сословно-классовая) революция, имеющая
сходную структуру с последующими социальными межформаци-
онными революциями — буржуазной и социалистической.Вместе с тем значение указанного переворота в ряде очень
важных отношений выходило далеко за рамки только межфор-
мационной сословно-классовой революции, точно так же как и
значение предшествовавшей ему «неолитической революции»
выходило далеко за рамки лишь перехода от собирательства и
охоты к земледелию и скотоводству. Подобно тому как послед¬
няя ознаменовала собою также и гораздо более значимый для
всего последующего развития человеческого общества переход от
потребляющего к производящему хозяйству, ставшему матери¬
альной основой существования и прогресса общества, указанный
переворот в общественных отношениях ознаменовал собою так¬
же и переход от родовой системы организации и управления к
принципиально иной, более высокой и сложной территориальной
системе организации общества и управления им, ставшей ха¬
рактерной для всех последующих стадий развития общества. Он
вместе с тем ознаменовал собою переход от первобытной ди¬
кости и варварства к цивилизации, которая точно так же харак¬
теризует все последующее стадийное развитие общества. Таким
образом, в процессе перехода от родового к сословно-классовому
обществу были заложены и некоторые очень важные основы все¬
го последующего общественного развития.20-2 186
ГЛАВА 10СТРУКТУРА МЕЖФОРМАЦИОННЫХ РЕВОЛЮЦИЙИ НЕКОТОРЫЕ ИХ ОСОБЕННОСТИИсторическое развитие общества — определенно направлен¬
ный (сначала стихийной, затем, с прочной победой социализма,
сознательной саморегуляцией всей общественной жизни), зако¬
номерный естественноисторический процесс все большего разви¬
тия производительных сил и производства, последовательных
изменений в социально-экономической, политической и духов¬
ной жизни общества.Одной из важнейших особенностей этого процесса является
его стадийный характер, при котором (что было подмечено ещеА.Сен-Симоном в его концепции «органических» и «критиче¬
ских» эпох в развитии общества) длительные стадии посте¬
пенных количественно-качественных изменений в пределах дан¬
ного коренного качества сменяются на определенном этапе ре¬
волюционным переходом к другой длительной стадии постепен¬
ного развития, характеризующейся иным коренным качеством
более высокого порядка. Затем постепенная эволюция вновь
сменяется революцией на еще более высоком витке спирали, на
иной, еще более высокой ступени развития производительных
сил и Т.Д. При этом коренную качественную определенность
каждой из основных стадий (или формаций) развития общёства
придает свойственный именно ей общественный (формацион¬
ный) способ производства, который представляет собой диалек¬
тическое единство производства и его общественной формы, т.е.
единство той или иной ступени развития производительных сил
и обусловленного ею типа производственных отношений.Процесс стадийного общественного развития характеризуется
значительным убыстрением темпов на классовых стадиях, на¬
глядно проявляющимся в том, что капиталистическая стадия по
времени своего существования будет, без сомнения, гораздо ко¬
роче предшествующей ей сословно-классовой, а обе они вместе
взятые — неизмеримо короче первобытнообщинной стадии. Вме¬
сте с тем представляется, что развитие при коммунизме будет
совершаться так же ступенчато и стадийно, но уже в иных фор¬
мах, на основе сознательной саморегуляции общественной жиз¬
ни, строгого учета закономерностей развития общества и при¬
роды, бесконфликтного разрешения возникающих противоречий,
и это обеспечит ему безгранично длительное существование.Сказанное наводит на мысль о том, что обе классовые ста¬
дии, которые мы ныне характеризуем в качестве основных на¬
ряду с постклассовой и доклассовой стадиями, в действительно¬
сти составляют одну относительно непродолжительную проме¬
жуточную между доклассовой и коммунистической стадию об¬
щественного развития, которую мы ныне принимаем за две раз-308
личные основные стадии лишь в силу относительности наших
знаний и ограниченности накопленного к настоящему времени
общественно значимого опыта. Но даже и в далеком будущем,
когда обе классовые формации станут представляться одной
относительно непродолжительной промежуточной стадией, ис¬
следователи, несомненно, будут различать в ней две разные
фазы — сословно-классовую и капиталистическую.Постепенные количественно-качественные изменения на
каждой из основных стадий общественного развития образуют
ряд последовательных, различающихся между собою фаз и эта¬
пов. Например, первобытное общество в своем развитии прошло
фазы охотническо-собирательскую (палеолит) и примитивного
мотыжного земледелия (неолит). Однако подобная полифазность
не меняет принципиальной сущности его характера. Точно так
же капитализм в своем развитии проходит фазы мануфактур¬
ного, промышленного и монополистического капитализма, кото¬
рые сопровождаются определенными количественно-качествен¬
ными изменениями в средствах труда, в формах организации
производства, в социально-экономической, политической и ду¬
ховной жизни общества, но это нимало не изменяет его капита¬
листическую природу.В отличие от принятого в исторической науке условного де¬
ления каждой из традиционных исторических эпох (древности,
средневековья, нового времени) на три периода — ранний, сред¬
ний и поздний —* число фаз (или этапов) на разных основных
стадиях общественного развития было различным.На сословно-классовой (добуржуазной классовой) стадии по¬
добные фазы трудно, пожалуй даже невозможно, вычленить в
глобальном масштабе, поскольку развитие сословно-классовых
обществ древности и средневековья в целом ряде случаев преры¬
валось и осложнялось насильственной заменой одних региональ¬
ных цивилизаций другими. Так, в Западной Европе на смену
античной греко-римской цивилизации пришла средневековая ро-
мано-германская, отличавшаяся своими специфическими осо¬
бенностями; на смену древним передневосточным и североафри¬
канским цивилизациям пришла средневековая арабская и т.д.
Происходили многочисленные насильственные замены одних эт¬
носов и сословно-классовых государств другими. Все эти катак¬
лизмы, нередко сопровождавшиеся огромными опустошениями,
разрушениями производительных сил, серьезным отступлением
назад в социально-экономическом плане, сильно осложняют об¬
щую картину эволюции сословно-классовых обществ и затруд¬
няют определение общих для всех них фаз развития.В процессе перехода от одной к другой внутриформационной
фазе развития происходит постепенное и поэтапное накопление
определенных количественно-качественных изменений в преде¬
лах данной социальной системы, в результате которых она в
конце концов становится тормозом на пути дальнейшего про¬20-3 186309
грессивного развития общества. Тем самым эти изменения в
конечном счете подводят к коренным качественным изменениям
революционного порядка, которые и переводят общество на но¬
вую, качественно иную и более прогрессивную стадию развития.Длительный^ сложный и многосторонний процесс перехода
от одной общественной формации к другой, несомненно, пред¬
ставляет собой социальную революцию в противоположность
эволюционному развитию в рамках данной формации. Однако
термин «социальная революция» традиционно используется для
обозначения относительно кратковременных политических пере¬
воротов, сопровождающихся теми или иными прогрессивными
преобразованиями в общественном либо социально-экономичес¬
ком строе. И это создает определенные психологические и мето¬
дологические затруднения при попытках применить его в каче¬
стве наиболее общей характеристики указанного процесса. В са¬
мом деле, трудно говорить о социальной революции, определяя,
например, процесс перехода от первобытности к сословно-клас-
совому строю, поскольку речь не может идти не только о крат¬
ковременности, но и о политической революции, т.е. насиль¬
ственной замене одной государственной власти другой властью.
Видимо, поэтому многие авторы, особенно историки, отказыва¬
ются характеризовать процесс перехода от первобытности к со-
словно-классовому обществу как социальную революцию.Однако все же несомненно, что процесс перехода от одной
общественной формации к другой, более прогрессивной, явля¬
ется во всех случаях революцией ■ — независимо от его длитель¬
ности и от наличия (или отсутствия) политической революции.
Поэтому, как нам представляется, вполне назрела настоятель¬
ная необходимость в том, чтобы узаконить характеристику этого
процесса в качестве социальной революции особого типа, а
именно межформационной революции, которая во многом отли¬
чается от обычных социальных революций не только своей дли¬
тельностью и отсутствием в ней в целом ряде случаев полити¬
ческой революции, но и по своей структуре. К тому же типоло¬
гия социальных революций, основанная на учете различий не
только в их классовой природе, но и в других важных отноше¬
ниях, еще не создана. Выделяя межформационную революцию в
качестве одного из специфических типов социальной револю¬
ции, мы надеемся тем самым привлечь внимание к необходимо¬
сти разработки такой типологии.Межформационная революция как закономерный и относи¬
тельно длительный переход от одной к другой, более высокой
общественной формации представляет собой очень сложный и
многосторонний процесс революционной замены одних произво¬
дительных сил другими, более высокого типа, отжившего эконо¬
мического базиса общества и соответствующих ему политико¬
правовой и идеологической надстроек более прогрессивным бази¬
сом и более прогрессивными надстройками. Она имеет опреде¬310
ленную структуру, основные звенья которой взаимообусловлены
столь же определенной причинно-следственной связью и вре¬
менной последовательностью. Определение этих звеньев, выяв¬
ление их взаимообусловленности, взаимосвязи и временной по¬
следовательности помогает более глубоко разобраться в меха¬
низме процесса перехода от одной общественной формации к
другой.Одним из важнейших звеньев межформационной революции
является переворот в производительных силах, которым обычно
начинается процесс (эпоха) межформационной революции (см.
[153, т. 13, с. 7]) и который совсем не учитывается при рас¬
смотрении структуры обычных социальных революций. Его не¬
обходимую предпосылку и отправной пункт составляет накопле¬
ние еще в рамках старой общественной формации определенных
технико-технологических и социальных факторов и условий, не¬
обходимых для возникновения и развития новых форм органи¬
зации производства, которые соответствуют начальной ступени
более прогрессивного общественного способа производства й яв¬
ляются непременной предпосылкой перехода к нему; Так, опре¬
деленный уровень развития мотыжного земледелия в первобыт¬
ных обществах создал возможность для перехода сначала к руч¬
ному пашенному, а затем к плужному (сошному) земледелию
на основе частнособственнического хозяйствования, т.е. в конеч¬
ном счете для перехода к сословно-классовому обществу. Де¬
тальная специализация ремесел, глубокая диверсификация ре¬
месленных средств труда и определенный уровень развития то¬
варно-денежных отношений в сословно-классовых обществах со¬
здали возможность для возникновения и развития простой капи¬
талистической кооперации и ранних форм капиталистической
мануфактуры. И наконец, гигантское обобществление производ¬
ства в условиях еш, в сувщости, стихийного развития и частной
собственности на средства производства при капитализме со¬
здает необходимость его социалистического обобществления и
планового развития при социализме в рамках регулируемой ры¬
ночной экономики.Итак, непременной составной частью переворота в произво¬
дительных силах является технико-технологическая революция,
которая создает адекватную материально-техническую базу но¬
вого общественного способа производства. Первой такой рево¬
люцией была сельскохозяйственная революция в земледельчес¬
ких обществах, которую не следует смешивать с «неолитической
революцией» — совершившимся еще в условиях первобытности
длительным переходом от собирательства и охоты к примитив¬
ному мотыжному земледелию без использования тяглового скота
и металлических орудий труда. Содержание сельскохозяйствен¬
ной революции при переходе к сословно-классовому строю со¬
ставляет появление и широкое распространение плужного (сош¬
ного) земледелия на основе использования «тягловой силы до¬20-4 186311
машних животных в трудоемких производственных операциях и
железных частей в орудиях земледельческого и ремесленного
труда.За нею последовали промышленная революция при капита¬
лизме и, наконец, современная научно-техническая революция.
Последняя по своему, значению в известной мере сходна с
«неолитической революцией», поскольку она должна завер¬
шиться еще одной революцией — «экологической», созданием в
глобальном масштабе экологизированной плановой экономики,
адекватной коммунистическому способу производства. В усло¬
виях неспонтаннош перехода к более прогрессивному общест¬
венному способу производства техническая революция иногда
сопровождается некоторым развитием на старой технической
базе первоначальных форм организации производства, которые
соответствуют новому способу производства. Технико-техноло¬
гической революцией обычно заканчивается переворот в произ¬
водительных силах.Другим важнейшим звеном структуры межформационной ре¬
волюции является переворот в экономическом базисе общества.
Его содержание составляет коренная перестройка существующей
системы производственных отношений, замена ее новой си¬
стемой, новым, более прогрессивным базисом. При исторически
первых межформационных революциях досоциалистического ти¬
па он начинается вслед за началом переворота в произво¬
дительных силах и как его прямое следствие; происходит
стихийное зарождение и становление новых производственных
отношений, которое завершается вслед за технико-технологи¬
ческой революцией полной победой новою общественного строя
При межформационных революциях социалистического типа и
при ее самом активном содействии возникают и развиваются
социалистические формы хозяйства, ибо они не могут зарож¬
даться и развиваться в условиях господства капитализма. Од¬
нако некоторые организационно-технологические предпосылки в
виде монополий, трестов, кооперативных предприятий и т.д., об¬
легчающие переход к социалистическому обобществлению про¬
изводства, складываются еще в недрах капиталистической фор¬
мации.Третьим важнейшим звеном структуры межформационных
революций является переворот в общественном сознании, охва¬
тывающий коренные изменения в его формах, а также в общест¬
венной психологии. При всех межформационных революциях
досоциалистического типа он начинается (вслед за началом пе¬
реворота в базисе и как его идеологическое и общественно-пси¬
хологическое отражение) осознанием сначала передовыми эле¬
ментами, затем все более широкими массами необходимости ко¬
ренного изменения существующего социально-экономического и
политического строя и заканчивается полной победой новой иде¬
ологии и общественной психологии вместе с прочным утвержде-312
ниєм нового строя. При революциях социалистического типа он
начинается вслед за созданием в условиях капитализма лишь
необходимых предпосылок для осуществления социалистичес¬
кого переворота в экономическом базисе и развивается далее в
том же порядке, как и при досоциалистических межформацион-
ных революциях.Четвертым и последним важнейшим звеном структуры меж-
формационных революций является переворот в политической
надстройке, который не следует смешивать с политической ре¬
волюцией, поскольку он протекает в самых различных формах,
в том числе в целом ряде случаев и без такой революции. Его
содержание составляет разрешение вопроса о власти с целью по¬
следовательного доведения до конца переворотов в производи¬
тельных силах, экономическом базисе общества и в его идеоло¬
гической надстройке, иными словами — устранение старой по¬
литической надстройки, являющейся главным оплотом устаре¬
лых общественных и социально-экономических порядков, и за¬
мена ее новой политической надстройкой, которая служит глав¬
ным оплотом новых общественных порядков и главным орудием
перестройки общества на новый лад.Переворот в политической надстройке во всех случаях начи¬
нается лишь в ходе и на соответствующей стадии переворота в
общественном сознании, коща новые идеи становятся матери¬
альной силой. Он не сводится только к замене реакционного
правительства революционным, т.е. лишь к политической рево¬
люции, а охватывает весь сложный процесс замены старой по¬
литической надстройки новой надстройкой, включая также от¬
стаивание и прочное утверждение революционной власти в
масштабе всей страны, нередко в гражданской войне против сил,
пытающихся отстоять либо восстановить старую власть и старые
порядки.Этот переворот обычно наслаивается на перевороты в базисе
и в общественном сознании и тесно переплетается с ними, со¬
ставляя кульминацию процесса межформационной революции.
Поэтому она на его стадии имеет многообразное содержание —
политическое, правовое, социально-экономическое, идеологи¬
ческое и Т.Д.Таковы основные звенья (или компоненты) структуры вся¬
кой межформационной революции. Она обычно начинается либо
еще в рамках последней фазы старого общественного строя, либо
в переходный период от одной формации к другой (как это
имело место при переходе от первобытности к сословно-классо-
вому обществу) и заканчивается во всех случаях уже в рамках
первой фазы новой общественной формации либо в конце пере¬
ходного к ней периода.Каждый тип межформационной революции имеет свои осо¬
бенности в том или ином отношении. Так, первая в истории че¬
ловеческого общества межформационная революция, которую313
мы называем сословно-классовой (поскольку она ознаменовала
собою переход от родового строя к сословно-классовому обще¬
ству) ^ отличалась от всех последующих межформационных ре¬
волюций своей необычайной длительностью при спонтанном
развитии и тем, что ей предшествовал величайший по своему
значению и еще более длительный процесс перехода от потреб¬
ляющего охотническо-собирательного хозяйства к производя¬
щему земледельческо-скотоводческому («неолитическая револю¬
ция»). Он имел своим результатом широкое распространение
сначала примитивного мотыжного, затем ручного пашенного
земледелия в первобытных обществах, что создало необходимые
материальные предпосылки для систематического производства
избыточного (прибавочного) продукта сверх необходимого для
поддержания нормальной жизнедеятельности членов первобыт¬
ных общин, для перехода их к постоянной оседлости, к террито¬
риальной организации общества и территориального управления
им, а следовательно, и для возникновения системы эксплуата¬
ции человека человеком и примитивной государственности.Длительность сословно-классовой межформационной револю¬
ции объясняется главным образом тем, что в данном случае со¬
вершался переход от крайне неразвитых производительных сил,
форм производства, производственных и иных общественных от¬
ношений, от эмбриональных форм политической надстройки в
виде власти родовых старейшин и племенных вождей и от столь
же зародышевой формы идеологической надстройки в виде ани¬
мизма и мифологии к гораздо более развитым и качественно
иным производительным силам, формам производства, произ¬
водственных и иных общественных отношений, политической и
идеологической надстроек. Вызревание и становление всех этих
форм, «строительный материал» для которых отсутствовал в
первобытном обществе, потребовало очень длительного времени
и прохождения через некоторые, столь же длительные пере¬
ходные ступени.В развитии производительных сил и общественного произ¬
водства такой переходной ступенью от примитивного мотыжного
к: плужному (сошному) земледелию с помощью тягловой силы
домашних животных и железных частей в орудиях земледель¬
ческого труда было ручное пашенное земледелие, которое было
характерно, например, для обществ майя и инков в доколумбо¬
вой Америке. Оно позволило систематически производить неко¬
торый избыточный (прибавочный) продукт и способствовало уп¬
рочению парной семьи и превращению ее в основную произ¬
водственную ячейку общества. Однако вплоть до перехода к
плужному земледелию сохранялась общинная собственность на
землю.Переходной ступенью от родовой к сословно-классовой
структуре общества была его сословная организация, возникшая
на основе первобытных социальных рангов в порядке общест¬314
венного разделения труда, включая разделение общества на
управителей и управляемых, и вылившаяся в появление сосло¬
вия правящей привилегированной знати, сословия свободных ря¬
довых общинников и численно небольшого бесправного сословия
домашних рабов, которые обслуживали представителей знати.Одновременно с сословиями возникла из потребностей тер¬
риториальной организации населения и территориального управ¬
ления им еще довольно примитивная сословная государствен¬
ность, являвшаяся переходной ступенью от родо-племенной ор¬
ганизации к сословно-классовой государственности.Сословные общества были уже эксплуататорскими по своей
природе. Однако эксплуатация в них осуществлялась не на
основе еще отсутствующей крупной частной (эксплуататорской)
собственности на тощашнее основное средство производства —
обрабатываемую землю, а путем присвоения представителями
знати (в силу их причастности к власти) части налоговых
средств (ренты-налога), отчуждавшихся государством у общин¬
ников в тех или иных формах.Сословная организация общества и государства способство¬
вала утверждению, стабильного социального и имущественного
неравенства и возникновению на этой основе частной, в том
числе эксплуататорской, собственности на средства производ¬
ства, системы частнособственнической эксплуатации и формиро¬
ванию эксплуататорского класса крупных землевладельцев, экс¬
плуатируемого им класса рабов, крепостных и арендаторов, а
также промежуточного класса самостоятельных мелких произ¬
водителей — крестьян—собственников земли и ремесленников.
Классовое неравенство вряд ли могло возникнуть и развиться
само по себе, без самого активного содействия со стороны со¬
словного государства и правящего привилегированного сословия.Точно так же оно не исчезает само по себе, но ликвидиру¬
ется при самом активном участии социалистического государства
в ходе революций социалистического типа.Переворот в политической надстройке при первой межфор-
мационной, сословно-классовой революции, как уже отмечалось,
не сопровождался политической революцией, т.е. насильствен¬
ной заменой одной государственной власти другой властью, по¬
скольку в первобытном обществе еще отсутствовала государст¬
венность. Вместе с тем в его ходе, не без борьбы против ин¬
ститутов родового строя и не без применения насилия, сложи¬
лась и утвердилась территориальная, государственная организа¬
ция общества; заменившая собою родовую организацию и став¬
шая непременной формой политической организации не только
сословных и сословно-классовых, но также капиталистических и
социалистических обществ.Переход от сословного к сословно-классовому строю в про¬
цессе первой межформационной революции совершался также
без политической революции, поскольку политически наиболее315
активную часть господствующего класса в сословно-классовых
обществах составляли представители привилегированного сосло¬
вия знати, которое продолжало править там так же, как оно
правило до того в сословных обществах.Отметим, что при изучении истории сословно-классовых об¬
ществ древности и средневековья не обнаруживается признаков
межформационмой революции антйрабовладельческого, феодаль¬
ного типа, которая охватывала бы перевороты в производитель¬
ных силах, производственных отношениях, в политической й
идеологической надстройках на рубеже между древностью и
средневековьем или в какой-либо иной период времени.Прежде всего, ни в Европе, ни в странах Востока не обна¬
руживается следов какого-либо переворота в существовавшей
там до V в. системе (или ступени) развития производительных
сил и нового исторического типа производственной техники^ ко¬
торый фиксировал бы коренное качественное изменение в про¬
изводительных силах. Там по-прежнему сохранялась природо¬
обусловленная, натуральная система производительных сил и
фиксировавший ее исторический тип техники, для которого бы¬
ла характерна замена лишь двигательной функции работника
двигательной силой домашних животных* ветра и потоков воды.Более того, в обществах Западной Европы, которые обычно
принимаются за «эталоны» рабовладельческого и феодального
развития, в V—VHI вв. наблюдалось разрушение производитель¬
ных сил в огромных масштабах, явный длительный технический
и экономический упадок и натурализация хозяйственной жизни
после завоевания территории Западной Римской империи вар¬
варами, длившиеся вплоть до XIII в. (см. [171, с. 212] ) . В сущ¬
ности, не наблюдалось и переворота в производственных отно¬
шениях, поскольку их основу продолжало составлять отчужде¬
ние и присвоение прибавочного труда эксплуатируемых работ¬
ников эксплуататорами лишь в силу собственности последних на
основные средства и условия производства (обрабатываемую
землю и в тех или иных масштабах личность рабов и кре¬
постных), т.е. характерный для всех вообще сословно-классовых
обществ древности, средневековья и нового времени потреби¬
тельно-стоимостный, или, точнее, рентный, тип эксплуатации и
экономической реализации эксплуататорской собственности на
факторы производства в процессе производства и распределения
(см. [89, гл. 8—10]).Замена же одной господствующей формы добуржуазной ча¬
стнособственнической эксплуатации другою ее формой, в част¬
ности рабства крепостничеством, не может считаться пере¬
воротом в производственных отношениях, поскольку в основе их
обеих лежит один и тот же рентный тип докапиталистической
эксплуатации и экономической реализации эксплуататорской
собственности, т.е. один и тот же тип этой собственности. Восток
же вообще не знал никакой замены — там и в древних, и в316
средневековых обществах господствующей формойчастнособст-
веннической эксплуатации являлась докапиталистическая арен¬
да, а не рабстао и крепостничество.Точно так же разрушение Западной Римской империи вне¬
шней силой — германскими варварами — и создание ими на ее
развалинах своих сословных и сословно-классовых государствен¬
ных образований нельзя считать межформационным переворо¬
том в политической надстройке общества. Не случайно исследо¬
ватели проблем революционного перехода от одной обществен¬
ной формации к другой не обнаруживают каких-либо признаков
антирабовладельческой феодальной революции (см., например,
[195, с. 250 и сл.])5 а историки склоняются к мысли о том, что,
мол, роль этой революции в Западной Европе сыграли «кризис
рабовладельческой системы», варварские завоевания и «феодаль¬
ный синтез» (конвергенция) определенных элементов варвар¬
ского родового строя с некоторыми элементами римского рабо¬
владельческого общества (см., например, [237]).Однако такое объяснение, равно как и концепцию о «непо¬
средственном переходе от родового строя к феодализму», минуя
«рабовладельческую формацию», у ряда народов, развиваемую
некоторыми авторами, вряд ли можно логически согласовать с
положениями ТОФ о революционном переходе от одной форма¬
ции к другой как о закономерном спонтанном процессе. Судя по
всему, за этот переход в Западной Европе неправомерно прини¬
мается насильственная замена античной сословно-классовой
цивилизации сословно-классовой же феодально-католической
цивилизацией -- замена, которую нельзя отождествлять с меж-
формационной революцией.Изложенное выше дает достаточное основание полагать, что
древние и средневековые сословно-классовые общества являются
гораздо более однотипными, чем принято считать, и что сущест¬
вует лишь три типа межформационной революции: сословно¬
классовый, буржуазный и коммунистический, первой фазой ко¬
торого являются социалистические (народно-демократические)
революции в различных странах.Сходные перевороты в производительных силах, производст¬
венных отношениях, а также в общественной психологии обна¬
руживаются и при межформационной революции буржуазного
(буржуазно-демократического) типа. Причем подобные перево¬
роты совершаются стихийно, а переворот в политической надст¬
ройке в одних случаях сопровождается политической револю¬
цией (либо даже несколькими политическими революциями в
одной стране, если межформационная буржуазная революция
остается не доведенной до конца или если имели место движе¬
ния вспять, как это было, например, после французской рево¬
люции 1789—1793 гг. и после китайской революции 1911-—
913 гг,), а в других случаях проходит мирно и постепенно, пу¬
тем соответствующих реформ.317
Для межформационной буржуазной революции характерны
три порядка развертывания переворота в политической над¬
стройке. В одних случаях, как известно, он начинается сверже¬
нием реакционного правительства и захватом центральной влас¬
ти революционными силами, после чего производится перест¬
ройка политической надстройки на новый лад, сопровождаемая
иноща гражданской войной между лагерем реакции и лагерем
революции. В других случаях этот переворот начинается воору¬
женным восстанием на периферии, за которым следует граждан¬
ская война, заканчивающаяся при победе революционных сил
захватом ими центральной власти и последующей перестройкой
старой политической надстройки на новый лад. В третьих слу¬
чаях происходит более или менее постепенное превращение ста¬
рой сословно-классовой политической надстройки в буржуазную
при сохранении некоторых пережитков сословности.При всех вариантах вполне возможно сохранение некоторых
старых форм или старых институтов политической надстройки
при придании им нового содержания. Каждый из указанных
случаев обусловлен целым рядом обстоятельств внутриполити¬
ческого и внешнеполитического характера, которые нельзя не
учитывать при рассмотрении того или иного переворота в поли¬
тической надстройке.Сбои особенности имеют и революции социалистические (на¬
родно-демократические) , представляющие собою, в сущности,
лишь самое начало, исходную позицию очень длительного и
сложного процесса межформационной коммунистической рево¬
люции, дальнейшее развитие которой можно предвидеть только
в самых общих чертах.Прежде чем касаться этих особенностей, нелишним будет
напомнить, что вплоть до последнего времени было принято ха¬
рактеризовать современную эпоху как переходную от капита¬
лизма к социализму, этот переход в той или иной стране сво¬
дить к кратковременной социалистической революции и после¬
дующему за ней тоже кратковременному изживанию досоциали¬
стических форм хозяйства, а социализм считать первой фазой
коммунизма, осуществление которого возможно, мол, и в рам¬
ках одной страны. Коммунизм же рисовался соответственно из¬
вестной, чисто умозрительной формуле К.Маркса об освобо¬
ждении людей сначала от докапиталистической личной, затем
от капиталистической вещной зависимости, как безшсудар-
ственное общество свободных от всяких зависимостей, всесто¬
ронне развитых творческих личностей, как общество полней¬
шего изобилия, своеобразный земной рай с кущами, молочными
реками и кисельными берегами, оде каждому будут уготованы
всевозможные блага, исполнение всяческих желаний «по потреб¬
ностям» и отсутствие какого-либо принуждения.Однако ныне становится все более очевидным, что такого ро¬
да представления о коммунизме наивны, утопичны, ибо для их318
осуществления необходимо вывести особую породу людей —
«ангелов бескрылых» — с равными способностями и склоннос¬
тями. Основанными на упрощенно вульгарном понимании пред¬
ставляются и проблема соотношения между социализмом и ком¬
мунизмом как двумя фазами одной и той же общественной фор¬
мации, а также проблема перехода от первого ко второму.В отличие от предшествовавших формационных систем, каж¬
дая из которых, в силу закона неравномерности развития до-
коммунистических обществ, охватывала лишь ту или иную
часть населения планеты, коммунизм невозможен в одной или
нескольких странах при наличии иных социальных и полити¬
ческих систем в других странах. Он мыслим лишь как добро¬
вольный равноправный союз всех без исключения народов на¬
шей планеты, как их социально однородное братское сообще¬
ство, избавленное от всех форм и разновидностей эксплуатации
человека человеком, от бесправия, угнетения и всякого рода
дискриминации, от войн и тяжкого бремени военных расходов,
основанное на принципах гуманизма, самой широкой демокра¬
тии, социальной справедливости и социальной защищенности
всех его членов, ставящее своей целью обеспечение их матери¬
ального и культурного благосостояния, развитие и реализацию
их сущностных творческих сил и потенций и существующее в
полной гармонии с природой.Короче говоря, коммунизм означает реализацию в глобаль¬
ном масштабе лозунга «свобода, равенство и братство», который
впервые был провозглашен еще во времена французской буржу¬
азной революции 1789—-1793 гг., оказался неосуществимым в
условиях господства капиталистических отношений и может
быть реализован только в результате замены капиталистичес¬
кого строя социально однородным добровольным и равноправ¬
ным содружеством всех народов земли. Таков, в самых общих
чертах, тот отнюдь не утопический, но вполне достижимый со
временем социальный идеал, который может выглядеть неосу¬
ществимыми мечтаниями лишь в представлениях людей, не зна¬
комых с законами исторического развития или знать их не же¬
лающими.В самом деле, он вполне осуществим в обозримом будущем,
ибо к этому идет и не может не идти человечество соответ¬
ственно закономерностям и тенденциям его современного разви¬
тия. Однако последние действуют не автоматически, не «сами
собой», а реализуются как осознанная потребность и необходи¬
мость, в сознательной борьбе сил разума и прогресса против
консерватизма и реакции, за выживание человечества и его
лучшее будущее.Коммунистическое общество, повторяем, не имеет-ничего об¬
щего с обывательским представлением о нем как о земном рае,
где личность будет освобождена от всякого рода зависимостей.
Не будет оно и подобием мрачной картины, изображенной в по¬319
пулярных ныне антиутопиях. Коммунистическое общество, не¬
сомненно, будет основываться на принципах социальной спра¬
ведливости, социальной однородности общества, реального рав¬
ноправия его членов и равенства их возможностей. Вместе с тем
в нем не может не сохраняться в полной мере зависимость
индивидов от общества, в котором они живут, а также извест¬
ные элементы неравенства, обусловленные различиями естест¬
венного порядка — половозрастными, в способностях, склон¬
ностях и т.д. Будет, вероятно, соблюдаться и принцип «от каж¬
дого — по способностям, каждому — по разумным потребно¬
стям». Видимо, будет использоваться все наиболее рациональное
как от плановости общественного производства, так и от реали¬
зации закона стоимости через какие-то формы регулируемых
рыночных отношений, а также самые разнообразные формы об¬
щественной собственности и какие-то формы индивидуальной
трудовой собственности на средства производства, исключающие
эксплуатацию человека человеком.Несомненно сохранится и такое достижение мировой циви¬
лизации, как глубоко демократическая государственность, т.е.
система территориальной организации общества и территориаль¬
ного управления им, регулирующая общественную жизнь, ра¬
зумное отношение людей к природной среде их обитания, опре¬
деляющая на строго научной основе направление и перспективы
общественного развития и наделения функциями принуждения
по отношению. к тем, кто приносит вред обществу, злостно
нарушая правила и нормы человеческого общежития. Вместе с
тем в коммунистическом обществе огромную роль должны иг¬
рать образование и воспитание в духе гуманизма и, как след¬
ствие этого, морально-нравственная регуляция различных сто¬
рон общественной жизни и поведения людей в обществе.Что же касается социализма, то, как свидетельствует накоп¬
ленный исторический опыт, особенно события последних лёт в
нашей стране, в Китае и других социалистических странах, он
не является ни первой фазой коммунизма^ ни какой-то особой
общественной формацией, каковым его пытались характеризо¬
вать некоторые авторы. Социализм в дейст вительности пред¬
ставляет собою переходный общественный строй, переходное со¬
циальное образование эпохи межформационной коммунистичес¬
кой революции, характеризующееся сосуществованием различ¬
ных социально-экономических укладов, различных форм собст¬
венности на средства производства; включая частную эксплу¬
ататорскую и неэксплуататорскую (трудовую) при господстве
различных форм общественной собственности. А это означает,
что в очень сложном и длительном процессе перехода от экс¬
плуататорских обществ к неэксплуататорскому коммунистичес¬
кому социализм призван выполнять историческую миссию, в
чем-то сходную с ролью сословного строя при переходе от пер¬
вобытности к сословно-классовому обществу, т.е. роль переход¬320
ного состояния, но уже от строя эксплуататорского к неэксплу¬
ататорскому.В отличие от социализма коммунизм должен представлять
собой более высокую по сравнению с предшествующими форма¬
ционную ступень развития всех народов планеты, избавленную
от черт переходности, присущих межформационным образова¬
ниям, а также от действия закона неравномерности развития
докоммунисгических обществ. Трудно сказать, утратит ли при
этом свое действие и закон стадийности общественного развития
и какие именно противоречия будут составлять движущую силу
развития коммунистического общества. Можно лишь с большой
долей уверенности предполагать, что эти противоречия не будут
иметь антагонистический характер и смогут преодолеваться бес¬
конфликтно, точнее — без разного рода катаклизмов.Представляется вполне очевидным, что обрисованный выше
в самых общих чертах коммунистический идеал не может во¬
плотиться в действительность без целого ряда переходных форм
и ступеней, без предварительного торжества социализма во всех
странах мира и без последующего выравнивания их экономичес¬
кого и культурного развития на некоем оптимальном уровне. А
это означает, что очень длительный и сложный процесс меж-
формационной коммунистической революции, при всем множе¬
стве составляющих его переходных форм и ступеней, должен, по
всей видимости, включать в себя три основных этапа.Первый из них включает исторически первые социалистиче¬
ские революции в немногих странах, переход власти там в той
или иной форме в руки трудящихся во главе с партиями, стоя¬
щими на платформе научного коммунизма, превращение основ¬
ных средств производства в общественную собственность в ее
различных формах и всемерное развитие экономики, культуры
и демократии. Межформационная коммунистическая революция
находится ныне как раз на этом этапе.Ее второй, очень длительный этап должен представлять со¬
бою постепенный и неравномерный переход разных стран в тех
или иных формах на путь социалистического развития и столь
же постепенное превращение социализма в мировую систему,
объединяющую все народы и страны планеты. Переход ко второ¬
му этапу межформационной коммунистической революции ока¬
жется возможным лишь тоща, когда еще немногочисленные со¬
циалистические страны станут воочию показывать трудящимся
всего мира свое неоспоримое превосходство над капиталисти¬
ческим строем во всех сферах жизнедеятельности общества
и, таким образом, станут убедительным примером и маяком,
показывающим путь к лучшему будущему для всего челове¬
чества.Основное содержание третьего этапа должно составлять оп¬
тимальное выравнивание уровней социально-экономического,
культурного и политического развития всех народов после объе¬21-186321
динения их в единое социалистическое общество с целью пре¬
вращения последнего в сообщество коммунистическое.Возвратимся теперь к вопросу об особенностях межформаци-
онной коммунистической революции, отличающих ее от пред¬
шествующих межформационных революций. Для последних бы¬
ла характерна последовательность развертывания четырех со¬
ставлявших каждую из них переворотов в перечисленном выше
порядке, первая же во всех случаях начинается переворотом в
общественном сознании. Этот переворот также имеет ряд осо¬
бенностей, отличающих его от подобных же переворотов при
предшествовавших межформационных революциях. Он начался
созданием К.Марксом и (¿.Энгельсом научно обоснованной те¬
ории, согласно которой капитализм является лишь одной из
основных стадий развития: человеческого общества и на смену
ему должен прийти коммунизм в качестве следующей основной
стадии общественного развития1. Этот переворот продолжался и
продолжается далее в различных странах в форме целеустрем¬
ленной пропагандистской деятельности коммунистических и ра¬
бочих партий среди трудящихся масс, внедрения в них социали¬
стической идеологии, идей о необходимости коренных полити¬
ческих и социально-экономических преобразований социалисти¬
ческого характера.После же начала социалистического переворота в политичес¬
кой надстройке и особенно после его завершения огромную роль
в дальнейшем развертывании этого переворота в общественном
сознании призвана трать активная деятельность всех институ¬
тов политической и идеологической надстроек по осуществлению
культурной революции среди широких трудящихся масс, по их
перевоспитанию и воспитанию в социалистическом духе, по ши¬
рочайшему распространению социалистической культуры и
нравственности, по воспитанию новой интеллигенции, тесно свя¬
занной с народными массами, по перестройке различных отрас¬
лей науки и культуры в духе служения интересам трудящихся
масс и т.д.При революциях социалистического типа, в отличие от про¬
шлых межформационных революций, создается политическая
надстройка, обеспечивающая коренные интересы широких тру¬
дящихся масс, уничтожение господства отношений эксплуата¬
торской собственности и частнособственнической эксплуатации.
Этот социалистический переворот в политической надстройке
начинается (как и при буржуазных революциях) в одних слу¬
чаях переходом центральной власти в руки революционных сил
(Россия) , в других — вооруженными восстаниями на периферии
(Китай, Вьетнам, Куба), в третьих — созданием власти пере¬
ходного характера, коща у государственного руководства обще¬
ством оказывались представители как трудящихся, так и опре¬
деленных прослоек буржуазии и мелкой буржуазии. Такая пе¬
реходная государственная власть, как известно, была в свое вре¬322
мя создана в Румынии, Венгрии и Чехословакии. Борьба за ее
превращение в социалистическую по своей классовой природе
власть, завершившаяся победой трудящихся, составляла содер¬
жание социалистического переворота. Однако впоследствии, как
известно, социалистическая перспектива во многих странах была
утрачена благодаря авторитарно-бюрократическому окостенению
этой власти.В отличие от прошлых межформационных революций меж-
формационная коммунистическая революция должна завершать¬
ся переворотами в производственных отношениях и в производи¬
тельных силах, поскольку, как уже отмечалось, социалисти¬
ческие производственные отношения не могут развиваться и
превращаться в господствующие в условиях капиталистического
общественного строя.Важнейшей особенностью исторически первых спонтанно
возникавших доныне социалистических революций является то
обстоятельство, что они, в отличие от первых сословно-классо-
вых и буржуазных революций, совершались не в наиболее раз¬
витых в экономическом отношении странах, а в тех, ще сохра¬
нялись более или менее значительные пережитки добуржуазных
отношений. Иначе говоря, оказалось, что в эпоху межформаци-
онной коммунистической революции закон неравномерности об¬
щественного развития действует иначе, чем при предшеству¬
ющих межформационных революциях: он выдвигает в качестве
авангардной силы менее развитые в капиталистическом отноше¬
нии страны и оставляет в качестве ее исторического арьергарда
наиболее развитые.Как видно, в данном случае не подтвердилось предположе¬
ние основоположников марксизма о том, что социалистические
революции должны совершаться прежде всего и главным обра¬
зом в развитых капиталистических странах («француз начнет;
немец доделает»). Это заблуждение основоположников марк¬
сизма, видимо, объясняется тем, что ими была неправомерно
возведена в некий общий закон всех межформационных револю¬
ций практика исторически первых буржуазных революций, ко¬
торые; как известно, совершались именно в тех странах, ще
оказались в наибольшей мере развиты раннекапиталистические
формы производства.Не следует сбрасывать со счетов и то обстоятельство, что во
времена создания К.Марксом ТОФ огромное большинство наро¬
дов планеты находилось еще на докапиталистических стадиях
развития, не были втянуты в процесс капиталистического про¬
изводства и потому могли еще не приниматься во внимание при
оценке ближайших перспектив исторического прогресса. Вклю¬
чение этих стран в русло капиталистического развития нача¬
лось, по существу, лишь к концу XIX в. Оно, с одной стороны,
превратило почти весь мир в единую систему капитализма, а с
др)пх)й — сопровождалось резким обострением социальных про¬21-2 186323
тиворечий в странах, уже втянутых так или иначе в указанное
русло, и тем самым способствовало превращению некоторых из
них в «слабые звенья» мировой капиталистической системы. А
межимпериалистические противоречия создавали возможность
победы исторически первых социалистических революций в тех
«слабых звеньях», где складывалась в силу рада обстоятельств
революционная ситуация, а не в наиболее развитых в промыш¬
ленном отношении странах, в которых уровень жизни большей
части трудящихся масс был выше, а социальные противоречия
поэтому оказывались менее острыми.Указанная возможность была впервые выявлена и теорети¬
чески обоснована В;И.Лениным в еш некоторых работах пред¬
октябрьского периода. Она, как известно, была реализована
затем в России, Китае и некоторых других странах, где в обще-
ственно-экономической жизни сохранялись в значительных мас¬
штабах пережитки добуржуазных отношений.В.ИЛенин, как известно, считал Октябрьскую социалисти¬
ческую революцию отнюдь не каким-то нарушением закономер¬
ностей исторического развития, а лишь проявлением «своеоб¬
разия либо формы, либо порядка этого развития» [142, т. 45,
с. 382] . Отвечая на сетования догматиков по поводу «рас¬
хождения» в данном случае между теорией марксизма и прак¬
тикой большевизма, он подчеркивал, что «дальнейшие револю¬
ции в неизмеримо более богатых населением и неизмеримо бо¬
лее отличающихся разнообразием социальных условий странах
Востока будут преподносить им, несомненно, больше своеоб¬
разия, чем русская революция» [142, т. 45, с. 382].Практика народно-демократических революций в Китае и
Вьетнаме не только полностью подтвердила это предвидение, но
и показала, что данное «своеобразие порядка исторического раз¬
вития» отнюдь не является некоей случайностью, а составляет
общук) закономерность исторически первых, спонтанно возни¬
кавших социалистических (народно-демократических) револю¬
ций — закономерность, свойственную начальной фазе меж-
формационной коммунистической революции.Итак, исторически первые спонтанные социалистические
(народно-демократические) революции вполне закономерно со¬
вершились не в наиболее развитых в экономическом отношении,
а в тех менее развитых странах, которые оказались «слабыми
звеньями» мировой капиталистической системы, где в наиболь¬
шей мере обострились классовые и другие противоречия, сложи¬
лась революционная ситуация и были созданы необходимые объ¬
ективные и субъективные предпосылки для осуществления соци¬
алистического (народно-демократического) переворота в полити¬
ческой надстройке.Поскольку же в этих странах сохранялись в тех или иных
масштабах добуржуазные пережитки, а также колониальные и
полуколониальные порядки в области общественных и социаль¬324
но-экономических отношений, возникшей революционной влас¬
ти социалистического типа приходилось решать побочную (по¬
бочную потому, что она должна решаться на стадии буржу¬
азного переворота в политической надстройке) задачу уничто¬
жения этих порядков и пережитков, поскольку они не могли не
препятствовать переходу на социалистический путь развития.
Поэтому общественно-экономическое содержание исторически
первых социалистических революций на стадии переворота в по¬
литической надстройке было неоднородным, включало в себя, с
одной стороны, мероприятия но созданию социалистических
производственных отношений, а с другой—- мероприятия по до¬
вершению буржуазной революции в общественной и обществен-
но-экономической жизни. Удельный вес буржуазно-демократи-
ческрго и социалистического компонентов в общем социально-
экономическом содержании на разных этапах социалистического
(народно-демократического) переворота в политической надст¬
ройке определялся уровнем экономического развития каждой
данной сараны к началу этого переворота, а также конкретными
условиями развития последнего.Например, в России, где добуржуазные пережитки были до¬
вольно значительными, законодательная ликвидация их заняла
большое место в первые месяцы после Октября. Они были зако¬
нодательно ликвидированы Советским правительством в течение
ноября 1917 — начала февраля 1918 г. Однако в связи с граж¬
данской войной и временным восстановлением старых порядков
на территориях, захваченных белогвардейцами и иностранными
интервентами, практическая ликвидация этих пережитков на
указанных территориях затянулась и заняла частично также
1919 и 1920 гг.Что же касается социалистического преобразования капита¬
листической экономики, то оно стало развертываться широким
фронтом только после издания Советским правительством 28
июня 1918 г. декрета о национализации крупной промышленно¬
сти, т.е. после создания в основном новой государственной ма¬
шины и после довершения буржуазно-демократической револю¬
ции в общественных отношениях.Примерно в таком же порядке развертывались демократиче¬
ские и социалистические преобразования в области социально-
экономических отношений в большинстве европейских народно-
демократических стран и на Кубе.Что же касается, например, Китая, где добуржуазные пере¬
житки были очень значительными, то борьба за уничтожение их
составляла основное общественно-экономическое содержание на¬
родно-демократической революции вплоть до ее победы в 1949 г.
Ликвидация помещичьего землевладения там была завершена в
основном в 1952 г., т.е. уже после создания КНР. Социалисти¬
ческая же струя в общественно-экономическом содержании ки¬
тайской революции оставалась очень незначительной вплоть до21-3 186325
гражданской войны 1945—1949 гг. и стала заметно усиливаться
лишь во время этой войны, коща, в связи с распространением
народно-демократической власти на крупные города и промыш¬
ленные районы, в руках последней оказались многие железные
дороги и промышленные предприятия, принадлежавшие до того
японскому капиталу и монополистическому капиталу «четырех
семейств». Национализация крупной промышленности, начатая
в этот период, была завершена в первые месяцы после создания
КНР.Таким образом, практика исторически первых социалистиче¬
ских (народно-демократических) революций свидетельствует,
что там, ще к их времени сохранялись добуржуазные пережитки
либо колониальные и полуколониальные порядки в области об¬
щественных и социально-экономических отношений, ликвида¬
ция последних, т.е. довершение буржуазно-демократической ре¬
волюции, составляла основное и даже почти единственное со¬
держание этой революции на всей стадии переворота в полити¬
ческой надстройке либо на его начальном этапе. Это нимало не
влияло на характер революции как социалистического перево¬
рота в политической надстройке, ибо ее характер в данном слу¬
чае определялся всецело социалистической природой формиру¬
ющейся государственной власти.Нельзя не отметить, что довершение буржуазно-демократи¬
ческих преобразований в ходе исторически первых социалисти¬
ческих революций в огромной мере расширяло их социальную
базу за счет сил, заинтересованных так или иначе в уничтоже¬
нии добуржуазных пережитков либо колониальных и полуколо¬
ниальных порядков, и тем самым существенно облегчало победу
данных революций именно в «слабых звеньях» мировой капита¬
листической системы.Это в достаточной мере показал еще пример Октябрьской
социалистической революции в России. Она на своей первой
стадии (до весны—лета 1918 г.) представляла собою слияние по¬
тока борьбы рабочего класса за социалистическое переустрой¬
ство общества с антипомещичьей борьбой крестьян за землю.
«Нам, — говорил ВИЛенин, — победа досталась легче потому,
что в октябре 1917 г. мы шли с крестьянством, со всем кре¬
стьянством. В этом смысле наша революция тоща была буржу¬
азной» [142, т. 37, с. 508]. В другой своей работе он отмечал:
«Первая стадия, первая полоса в развитии нашей революции по¬
сле Октября была посвящена, главным образом, победе над по¬
мещиками... На эту борьбу против помепщков не могли не под¬
няться и поднялись в действительности все крестьяне. Эта
борьба объединяла беднейшее трудящееся крестьянство, которое
не живет эксплуатацией чужого труда. Эта борьба объединила
также и наиболее зажиточную и даже самую богатую часть кре¬
стьянства, которая не обходится без наемною труда. Пока еще
наша революция была занята этой задачей... до тех пор револю¬326
ция оставалась общекрестьянской и потому не могла выйти за
рамки буржуазной» [142, т. 37, с. 353] . Уточняя верхнюю гра¬
ницу этой некоторой «буржуазности» Октябрьской социалисти¬
ческой революции в смысле расстановки классовых сил, В.ИЛе¬
нин говорил: «В стране, ще пролетариату пришлось выполнять
роль агента мелкобуржуазной революции, наша революция до
организации комитетов бедноты, то есть до лета и даже осени
1918 г., была в значительной мере революцией буржуазной. Мы
этого сказать не боимся» [142, т. 38, с. 145].Но уже «через год nooie пролетарской революции в столи¬
цах наступила, под ее влиянием и при ее помощи, пролетарская
революция в деревенских захолустьях, которая окончательно
укрепила советскую власть и большевизм, окончательно дока¬
зала; что внутри страны нет сил против него... Вот если бы
большевистский пролетариат столиц и крупных промышленных
центров не сумел объединить вокруг себя деревенскую бедноту
против богатого крестьянства... тоща крестьянство осталось бы
„целым“, т.е. осталось бы под экономическим, политическим и
духовным руководством кулаков, богатеев, буржуазии, тогда ре¬
волюция не вышла бы за пределы буржуазно-демократической
революции» [142, т. 37, с. 315, 316].Русская буржуазия в целом занимала контрреволюционную
позицию, и поэтому на стадии социалистического переворота в
политической надстройке революция с самого начала проходила
под лозунгом борьбы против всей буржуазии, против буржуазии
вообще.Иначе обстояло дело, например, во всех тех европейских
странах, ще народно-демократическая революция началась в
форме народно-освободительной войны против немецко-фашист¬
ских оккупантов и сотрудничавших с ними национальных пре¬
дателей. Там класс буржуазии оказался политически расколо¬
тым. Ее патриотически настроенная часть так или иначе прини¬
мала участие в борьбе против оккупантов и национальных пре¬
дателей н шла, хотя и с большими колебаниями и оговорками,
на сотрудничество с демократическими силами в этой борьбе, а
также в борьбе против добуржуазных пережитков. Патриоти¬
чески настроенная же мелкая буржуазия города и деревни при¬
нимала активное участие в борьбе против немецко-фашистских
оккупантов и национальных предателей, шла на сотрудничество
с коммунистами и, в конце концов, в ходе социалистического
переворота в политической надстройке вышла из-под идейного
влияния буржуазных и мелкобуржуазных политических группи¬
ровок и приняла руководство со стороны коммунистической пар¬
тии. Примерно так же обстояло дело и на Кубе в период соци¬
алистического переворота в политической надстройке.Еще более своеобразная расстановка классовых сил наблю¬
далась в ходе народно-демократических революций в Китае и во
Вьетнаме, проходивших на определенном этапе в форме наци¬21-4 186327
онально-освободительной войны. Там не только «национальная»
(т.е. в основном средняя) буржуазия, но даже и какая-то часть
помещиков принимала активное участие в национально-освобо¬
дительной борьбе, поскольку и пока народно-демократическая
власть временно воздерживалась от политики конфискации по¬
мещичьих земель, конфискуя лишь земли предателей.Указанный политический раскол среди буржуазии, а в неко¬
торых азиатских странах также и среди помещиков, диктовал
коммунистическим партиям необходимость проводить неодина¬
ковую политику в отношении их различных групп и взять курс
на нейтрализацию или привлечение части буржуазии к борьбе
против оккупантов и добуржуазных пережитков и даже привле¬
чение некоторых групп помещиков к национально-освободи¬
тельной борьбе на отдельных этапах социалистического перево¬
рота в политической надстройке. Осуществление такой поли¬
тики, вполне понятно, исключало выдвижение лозунга борьбы
против всей буржуазии, против буржуазии вообще, поскольку
он в данных условиях был политически нецелесообразен и даже
вреден, ибо препятствовал использованию противоречий и рас¬
кола в стане классовых противников трудящихся.Изложенное свидетельствует, что совершавшиеся доныне со¬
циалистические (народно-демократические) революции в раз¬
личных странах имели каждая свои особенности в формах и по¬
рядке развертывания переворота в политико-правовой системе, в
своем общественно-экономическом содержании, в развертывании
социалистических преобразований, в уничтожении добуржуаз¬
ных пережитков и колониальных порядков, в расстановке клас¬
совых сил. Однако сколь ни велико было такое своеобразие,
всем этим революциям оказались свойственны одни и те же об¬
щие черты и закономерности.Речь, прежде всего, идет о том, что они развивались глав¬
ным образом в форме вооруженных восстаний, гражданских и
национально-освободительных войн (исключая страны Цен¬
тральной и Восточной Европы, ще народно-демократический
строй утвердился в результате освобождения их Советской ар¬
мией от фашистского господства), совершались под руковод¬
ством коммунистических партий при их опоре на союз рабочих
и всех трудящихся, имели своим результатом создание госу¬
дарств социалистического типа и развертывались главным обра¬
зом в странах, недостаточно развитых в капиталистическом
отношении.Последнее из указанных обстоятельств, повторяем, способст¬
вовало в огромной мере расширению социальной базы этих ре¬
волюций и тем самым существенно облегчило их победу.Вместе с тем то же самое обстоятельство после победы рево¬
люции в указанных странах столь же существенно затруднило
быстрое подтягивание их к уровню экономического развития ка¬
питалистических стран, быстрое существенное повышение жиз¬328
ненного уровня их населения. В конечном счете оказался мало¬
эффективным метод рывков в расчете на энтузиазм трудящихся,
без использования регулируемой рыночной экономики и частно¬
го (в том числе в известных пределах — частнокапиталистиче¬
ского) предпринимательства.В особенно трудном положении в первые десятилетия его су¬
ществования оказался Советский Союз, ще в условиях капи¬
талистического окружения и угрозы нападений со стороны импе¬
риалистической Японии и фашистской Германии отчаянные по¬
пытки резко усилить экономическую и военную мощь страны
сопровождались утверждением авторитарного сталинского режи¬
ма, колоссальным напряжением всех сил советского народа и его
огромными лишениями и жертвами, тесным переплетением ге¬
роического и трагического.Нельзя не отметить, что практика исторически первых соци¬
алистических революций в общем не подтвердила насущную не¬
обходимость выдвижения лозунга диктатуры пролетариата, не¬
обходимость придания революционной власти характера такой
диктатуры, которая обычно понимается и воспринимается преж¬
де всего как власть, опирающаяся главным образом на прямое
насилие и даже прибегающая к массовому террору, в том числе
и против трудящихся и интеллигенции2. Однако не следует за¬
бывать, что провозглашение этого лозунга и осуществление по¬
литики «красного террора» являлось особенностью лишь Ок¬
тябрьской революции в России, обусловленной тощашней си¬
туацией в стране. К тому же следует четко различать необ¬
ходимость этой политики как ответной меры против «белого
террора» со стороны контрреволюционных элементов и всевоз¬
можные извращения и перегибы при ее осуществлении.Но если указанную политику в годы революции еще можно
хоть как-то понять, то не имеют никаких оправданий массовые
репрессии во времена сталинщины, нанесшие невосполнимый
урон не только советскому народу, но и международному ком¬
мунистическому движению. Словом, при рассмотрении трагиче¬
ских страниц нашей послеоктябрьской истории следует разли¬
чать то, что обусловливалось объективными обстоятельствами, и
то, что порождалось факторами субъективного порядка.Практика революций наглядно показала; что диктатура про¬
летариата была фактически диктатурой правящей парта
нее — ее руководящей верхушки. В условиях полного слияния
партийного аппарата с государственным и присвоением им
властных функций она отнюдь не случайно вырождалась затем в
диктатуру высшего руководителя партии, в авторитарный ре¬
жим, чему в огромной мере способствовало и то обстоятельство,
что в уставах правящих коммунистических партий отсутство¬
вало правило, ограничивающее пребывание одних и тех же лиц
на высших партийных и государственных постах определенным
ограниченным сроком.329
Однако не следует сводить причину деформахщй в социали¬
стических странах исключительно или главным образом к злой
воле диктаторов, к их стремлению извратить теорию и практику
научного социализма. Нельзя забывать, что все вставшие до¬
ныне на социалистический путь развития народы и страны, по
существу, выполняли и выполняют пока что роль первопроход¬
цев на этом неизведанном пути со всеми вытекающими отсюда
последствиями. Выполнение такой роли, к тому же при непони¬
мании того, что коммунизм возможен лишь как братское сооб¬
щество всех народов планеты, как всемирная система на очень
высоком уровне производительных сил, а социализм является
только длительной переходной стадией к нему, не могло не со¬
провождаться разного рода ошибками и просчетами, стремле¬
нием поспешить «вперед к победе коммунизма» в отдельных со¬
циалистических . странах, игнорированием партийно-государст¬
венными верхами необходимости поиска и внедрения эффектив¬
ных форм заинтересованности трудящихся в результатах своего
труда, использованием упрощенных схем вроде огосударст¬
вления всего и вся, полного отказа от рыночной экономики,
попыток изжить все негосударственные формы собственности
как «более низкие» по сравнению с государственной формой и
т.д.Такого рода просчеты, ошибки, приверженность к упрощен¬
ным схемам усугублялись волюнтаризмом партийно-государ¬
ственных лидеров, подмёнрй ими демократии авторитарным ре¬
жимом, насаждением авторитарно-бюрократической системы ру¬
ководства обществом. Все это и привело к глубокому кризису в
нашей стране и к утрате социалистическою строя в целом ряде
европейских стран.Однако все эти утраты и кризисы нимало не отменяют той
истины, что переход на шциалшл'ический путь развитийи сле¬
дование ему являются исторической закономерностью, а неза¬
блуждением и йе ошибкой, как пытаются уверить в том явные и
скрытые противники Ш1щалистическою выбора. Первопроходче¬
ское следование социалистическим путем, повторяем, не может
обходиться без промахов и ошибок при еще недостаточном опы¬
те и недостаточной теоретической разработке проблем общест¬
венною развития. Накопление и критическо-аналитическое ос¬
мысление такою опыта и творческая разработка соответству¬
ющих теоретических проблем, надо полагать, позволят избежать
в будущем крупных просчетов и деформаций.С темой межформационеых революций прямо связана из¬
вестная идея конвергенции капитализма" с социализмом,вши
(что в принципе то же самое) концепция создания строя, отлич¬
ною от социализма и капитализма, под лозунгом приоритета об¬
щечеловеческою над классовым; ' \Наиболее глубокой основой идеи конвергенции, судя по все¬
му, является непонимание либо сознательное игнорирование ееззо
авторами и приверженцами того, что в политике признание
приоритета общечеловеческого над классовым и национальным
означает вовсе не отрицание; необходимости классового подхода
к оценке тех или иных явлений, а также классовой борьбы й
национальных движений как закономерности функционирования
и развития капиталистических обществ, а лишь признание вы¬
сшими не сиюминутных, а долговременных интересов самых
широких трудящихся масс.Когда речь заходит о таком приоритете в области междуна¬
родных отношений, то имеется в виду прежде всего и главным
образом сфера отношений между странами с различным соци¬
ально-экономическим строем, в частности отношения между со¬
циалистическими и капиталистическими странами в современ¬
ном мире, напичканном оружием страшной ¡разрушительной
силы, применение которого поставило бы под угрозу существо¬
вание всего человечества. Следовательно, имеется в виду необ¬
ходимость избежать глобадьных и региональных военных кон¬
фликтов и «холодных войн», необходимость разрешать возника¬
ющие межгосударственные конфликты мирными средствами, до¬
биться мирного и добрососедского сотрудничества между стра¬
нами разных социальных систем в областях международной по¬
литики, торговли, науки, техники, культуры и т.д.Однако проповедники идеи конвергенции почему-то обходят
стороной этот момент и выпячивают на первый план нечто иное.
Так, одно из обоснований этой идеи сводится к тому, что
известное положение о единстве и борьбе противоположностей,
к тому же высказанное впервые Г.Гегелем, мол, не является
всеобщим законом диалектики и применительно к процессу раз¬
вития общества должно быть поэтому заменено чем-то вроде
проповедовавшегося в свое время сен-симонистами «закона убы¬
вания диссоциации и нарастания ассоциации» с победой в , ко¬
нечном счете второй из них над первой. Соответственно провоз¬
глашается, что ныне уходят в безвозвратное прошлое «эпоха
Старого мира» и наступает «эпбха Нового мира», знаменующая
собою победу 'факторов ассоциаций над факторами диссоциации
в развитии всею человеческого общества в связи с признанием
приоритета общечеловеческого над классовым (подробнее см.
[4]).	*При другом обосновании идеи конвергенции упор делается
на то, что в капиталистическом мире, мол, все более размыва¬
ются рамки общественных классов и вместо классовых интересов
на первый план выходят групповые и национальные, сводя на
нет значение классовой борьбы (подробнее см. [65]).Разновидностью идеи конвергенции является концепция, со¬
гласно которой современное западное общество представляет со¬
бой некую «смесь» капитализма с социализмом, поскольку «раз¬
личие между демократическим социализмом с регулируемым
рынком и социальным рыночным (капиталистическим. — В.И.)331
хозяйством измеряется не столько качественными/ сколько ко¬
личественными величинами» [258; с. 20—21] / сводится в сущ¬
ности к разнице в уровнях экономического развития, и потому,
мол, дело идет к сращиванию их в рамках единой европейской
цивилизации (см. [258, с. 27, 28]). Соответственно реализацию
идеи конвергенции, наконец, связывают с допущением в нашей
стране частной собственности на средства и условия произ¬
водства.Философский аспект обоснования идеи конвергенции, прямо
связанный с вопросом о сферах действия того или иного закона
диалектики, нуждается в специальных исследованиях, вряд ли
для этого достаточно публицистической полемики. Что же каса¬
ется рассуждения о стирании граней между рабочим классом и
другими слоями населения, то если даже оно и соответствует
действительности в той или иной мере, во всех случаях остается
непроходимой грань между сравнительно небольшим по числен¬
ности классом эксплуататоров и широчайшей массой людей
труда3, борьба между которыми составляет главную движущую
силу исторического прогресса. Эта сила в конечном счете опре¬
делит ход и направление развития капиталистических обществ к
лучшему будущему для всех людей труда.Тезис же о «сращивании», «синтезе» капитализма и соци¬
ализма лишь затуманивает картину межформационного перехо¬
да. Современное мировое сообщество представляет собой двух¬
системное образование, в котором каждая из двух систем фун¬
кционирует и развивается по специфическим для нее законам.
Главными интегрирующими факторами, определяющими харак¬
тер каждой из систем и коренное качественное различие между
ними, являются свойственные им господствующие типы отноше¬
ний собственности на средства и условия производства: различ¬
ные виды и формы неэксплуататорской собственности в соци¬
алистических странах, с одной стороны, и капиталистическая
эксплуататорская собственность вбуржуазных странах с дру¬
гой. Господствующей же в одном и том же обществе может быть
только одна из них. Именно поэтому современное мировое со¬
общество и является социально неоднородным. Достижение его
социальной однородности немыслимо без перехода системы
отношений эксплуататорской собственности и частнособственни¬
ческой эксплуатации, которые определяют и социальную неод¬
нородность капиталистического общества, в категорию негоспод¬
ствующих, а затем и их исчезновение. Этот процесс и состав¬
ляет сущность данного межформационного перехода. Невозмож¬
но предвидеть, коща и в каких формах Ьн будет совершаться и
завершаться в различных капиталистических странах. Несом¬
ненно лишь, что это потребует длительной эпохи.Наряду с концепцией конвергенции некоторыми авторами,
как уже отмечалось, выдвигается также идея мношлинейности
исторического развития (особенно в переходные эпохи), при¬332
званная служить обоснованию тезиса о возможности «врастания
капитализма в коммунизм» через возникающие или уже воз¬
никшие «постиндустриальные общества» и «социальные государ¬
ства» г которые провозглашаются формой «преодоления капита¬
лизма», «регрессивного движения» от него в сторону комму¬
низма, одним из путей перехода к последнему (см., например,
[90]).Однако противопоставление мношлинейности исторического
процесса его однолинейное™, по существу, неправомерно. Исто¬
рический процесс однолинеен в том смысле, что он подвержен
действию закона стадийности общественного развития, которое,
как было показано, совершается при межформационных револю¬
циях в рамках их четырехзвенной структуры и при одной и той
же для каждого ее типа последовательности развертывания ее
структурных звеньев. Это означает, что «постиндустриальные
общества» и «социальные государства» следует рассматривать
лишь как определенную фазу развития капитализма и капита¬
листической государственности, но отнюдь не в качестве одного
из путей развертывания межформационной коммунистической
революции, которая является уже выходом за пределы капита¬
листического строя и переходом к социалистическому строю с
властью, выражающей прежде всего и главным образом корен¬
ные интересы широких масс трудящихся, и с господством соци¬
алистических форм экономики.Такая однолннейность исторического процесса отнюдь не
противоречит его многолинейности, выражающейся в том, что в
разных странах на одной и той же формационной и межформа¬
ционной стадиях он совершается в неодинаковых формах, имеет
каждый раз те или иные особенности. Переход «постиндустри¬
альных» капиталистических обществ на социалистический путь
развития точно так же, несомненно, будет совершаться в свое¬
образных, вероятно, преимущественно в мирных формах и будет
иметь свои особенности в каждом конкретном случае.Большое значение в данном отношении должно, по всей ви¬
димости, иметь то обстоятельство, что эти страны пока что
представляются составляющими арьергард процесса межформа¬
ционной коммунистической революции и смогут вступить на
указанный путь главным образом в том случае, если социализм
покажет свое несомненное преимущество перед капитализмом в
глазах широких трудящихся масс во всех сферах жизнедеятель¬
ности общества. Однако это окажется возможным лишь в том
случае, если вместе с постоянным совершенствованием всей его
политической системы в глубоко демократическом духе, а также
с допущением государственно регулируемых рыночных отноше¬
ний и частного, в том числе капиталистического, предпринима¬
тельства, в определенных пределах, будут осуществляться по¬
стоянные рациональные изменения форм организации и управ¬
ления общественным производством, всемерное развитие прежде333
всего тех его отраслей, которые в данных условиях обеспечи¬
вают еш наиболее эффективный рост, ориентацию его на удо¬
влетворение потребностей и спроса населения и на создание
технологически более совершенного безотходного и малоотход¬
ного, экологически безвредного производства. Вполне понятно,
что все это должно сопровождаться осуществлением последова¬
тельной мирной политики в интересах широких трудящихся
масс.Выше были рассмотрены в самых общих чертах некоторые
важные особенности социалистических (народно-демократичес-
ких) революций, совершившихся в период с 1917 г. по насто¬
ящее время и положивших начало очень длительному и слож¬
ному процессу межформационной коммунистической револю¬
ции. Одной из этих особенностей, как уже отмечалось, является
тот факт, что происходили они главным образом в странах,
отнюдь не принадлежащих к числу наиболее развитых в про¬
мышленном отношении, но ставших в силу ряда обстоятельств
«слабыми звеньями» в системе мирового капитализма. Все эти
страны в совокупности обладают огромными людскими и при¬
родными ресурсами, рациональное использование которых в
условиях социалистического строя дает им возможность со вре¬
менем не только догнать, но и опередить развитые капиталисти¬
ческие страны по уровню как своего экономического и культур¬
ного развития, так и материальных и прочих условий жизни
широких трудящихся масс.И в этой связи нельзя не отметить, что на протяжении всей
послепервобытной истории народы и страны, первыми подняв¬
шиеся на более высокую ступень формационного развития, ока¬
зывали сильнейшее воздействие на отставшие в своем формаци¬
онном развитии народы, вовлекая их так или иначе в процесс
перехода на более высокую ступень исторического развития. Та¬
кое воздействие, как уже отмечалось, едва ли не в большинстве
случаев имело насильственный характер, выражаясь в завоева¬
нии и закабалении более развитыми странами менее развитых
либо в превращении последних в зависимые от первых в эконо¬
мическом и политическом отношениях. Именно так, путем заво¬
евания других народов, сложились китайская и римская импе¬
рии в древности, английская, французская и другие колониаль¬
ные империи в новое время. В ряде же других случаев менее
развитые страны, сохранявшие свою независимость, под вли¬
янием связей с более развитыми убыстряли так или иначе свое
восхождение т более высокую формщттую ступень и даже
поднимались на нее нередко без политических революции, по¬
средством соответствующих реформ.Огромное воздействие на ход мировой истории оказывали,
оказывают и несомненно будут оказывать и социалистические
государства. Однако их воздействие должно носить иной, чем
при предшествующих межформационных революциях, характер.334
Самый факт существования целого ряда социалистических (на¬
родно-демократических) стран, в том числе таких огромных; как
Китай, их социально-экономическая политика, последователь¬
ная борьба за мир и прогресс, за идеалы социальной спра¬
ведливости, гуманизма и социальной защищенности — все это
не может не оказывать соответствующее влияние на широкие
трудящиеся массы капиталистических и развивающихся стран,
не может не способствовать росту прогрессивных сил во всем
мире и усилению их борьбы за лучшее будущее человечества.Имевшие место в недавнем прошлом искажения принципов
социализма руководством социалистических стран в немалой ме¬
ре помогали международной реакции создать в лице этих стран
«образ врага», который усиленно насаждался в капиталистиче¬
ском мире. Однако исправление допущенных в прошлом дефор¬
маций в сохранившихся социалистических странах, всемерное
развитие демократических начал и подлинного народовластия,
систематическое и последовательное улучшение жизненных ус¬
ловий народных масс, придание социализму его подлинного
гуманного облика — все это, несомненно, будет способствовать
все большему укреплению позиций последнего, усилению его
мирного воздействия на ход исторического процесса, в воз¬
растающей мере увеличивать притягательность идей научного
социализма и стимулировать поиски широкими народными мас¬
сами и прогрессивными силами в капиталистических и разви¬
вающихся странах новых форм перехода на социалистический
путь развития.
ГЛАВА ИОБЩЕСТВЕННЫЕ ФОРМАЦИИ И ЦИВИЛИЗАЦИИТеория общественных формаций призвана объяснять процесс
стадийного развития человеческого общества с сущностной сто¬
роны, в плане выявления причинно-следственных связей между
основными сферами жизнедеятельности последнего с точки зре¬
ния диалектико-материалистического понимания истории. Она
не занимается выяснением и объяснением таких важных и бро¬
сающихся в глаза (поскольку они лежат на поверхности явле¬
ний) исторических реальностей, как особенности материальной
и духовной культуры, социальной и политической организации
тех или иных народов на разных ступенях их развития, разли¬
чий в их традициях, строе жизни, нравственных нормах и
т.д., — словом во всем том, что в своей совокупности обычно
носит наименование «цивилизация».Термин «цивилизация» (от civilis — гражданский, государ¬
ственный), вошедший в употребление в XVIII в., первоначально
служил для обозначения послепервобытного строя общественной
жизни как более «разумного» по сравнению с первобытной «ди¬
костью» и «варварством». Иначе говоря, речь шла о противо¬
поставлении всей послепервобытной истории общества его пер¬
вобытной стадии развития. Однако затем оказалось, что цивили¬
зация представляет собой не нечто одностадийное: она в своем
развитии проходит несколько качественно различных этапов.
Кроме того, для периода существования сословных и сословно¬
классовых обществ было характерно наличие целого ряда одно¬
временно существовавших либо сменявших одна другую этни¬
ческих (локальных) и межэтнических цивилизаций, которые
разнились между собой теми или иными особенностями своей
материальной и духовной культуры и строя жизни их носите¬
лей. Выяснилось, наконец, что на капиталистической стадии
развития на основе однотипных цивилизаций стала постепенно
складываться в буржуазных обществах единая капиталистиче¬
ская цивилизация, наряду с которой сохранялись и сохраняются
все более деформирующиеся под ее воздействием сословные и
сословно-классовые цивилизации в колониальных и зависимых
странах.А ныне становится вполне очевидным, что реализация тен¬
денции к складыванию качественно однородной единой мировой
цивилизации возможна лишь в рамках социалистического (ком¬
мунистического) общественного строя. Таким образом, процесс
цивилизационного развития следует рассматривать и как про¬
цесс стадийной реализации тенденций к интернационализации
различных сфер жизнедеятельности народов нашей планеты, к
интеграции их в социально однородное общество при сохранении
их национальной самобытности.336
Поэтому ныне термин «цивилизация» стал многоаспектным
и помимо его первоначального значения употребляется также
для обозначения: 1) планетных сообществ разумных существ
(например, землян) с их социальными, материальными, духов¬
ными и прочими ценностями; в этом смысле к числу цивилиза¬
ций относится и первобытность; 2) ступеней (типов-стадий) по-
слепервобытного развития человеческого общества, которые раз¬
личаются некоторыми западными учеными по определенным
технико-технологическим, экономическим или каким-то иным
признакам, а советскими учеными обычно отождествляются с
послепервобытными общественными формациями согласно четы¬
рехчленной схеме последних, укоренившейся в нашей науке с
30-х годов; 3) локально-региональных (этнических и межэтни¬
ческих) цивилизаций, различаемых по тем или иным особенно¬
стям их материальной и духовной культуры (христианская, му¬
сульманская и т.д.), либо по территориальной или этнической
принадлежности их носителей (японская, шумерская, инкская и
т,д.), либо по природным особенностям ареала их распростране¬
ния (степноравнинные, приморские, речные, океанические и
т.д.), либо по каким-то иным признакам (западная, восточная и
т.д.). Вполне понятно, что любое изменение критерия, по кото¬
рому определяются локально-региональные цивилизации, делает
иным их число и характеристики.Термин «цивилизация» нередко употребляется и как сино¬
ним понятия «культура». Однако отождествление их некоррект¬
но, поскольку второе охватывает совокупность достижений
общества в области материального и духовного производства,
что составляет лишь одно из слагаемых цивилизации; к тому же
определенная культура в указанном смысле была свойственна и
«нецивилизованной» первобытности.Наконец, в по	в нашей литературе получилатрактовка цивилизации в качестве наиболее развитых в тех-
нико-технологическом отношении обществ, к каковым относятся
обычно наиболее развитые капиталистические общества; в этом
смысле говорят о «необходимости приобщения к благам запад¬
ной цивилизации».Разработкой различных проблем цивилизации в определен¬
ных значениях этого термина в течение длительного времени
занимались почти исключительно западные ученые. Однако, ви¬
димо, в связи с многозначностью термина «цивилизация» они не
смогли создать общепринятую в науке теорию цивилизаций. Ве¬
роятно, по той же причине оказалось неразработанным и опре¬
деление понятия «цивилизация».По существу, еще отсутствуют такие общепринятые теории и
определение и в марксистской науке, в том числе в советской,
которая вплотную занялась проблемами цивилизации лишь в
последние 10—-15 лет и потому еще далеко отстает от буржуаз¬
ной науки по количеству разработок данной тематики. Значи¬22-186337
тельная часть соответствующих работ советских авторов посвя¬
щена рассмотрению высказываний основоположников марксизма
о цивилизации, проблемам коммунистической цивилизации, су¬
щественною богатства как основы цивилизации, а также воп¬
росу о соотношении понятий «цивилизации» и «общественные
формации» и соотношению цивилизационных и формационных
процессов в развитии общества (см., например, [6; 17; 157; 162;
166; 232; 250-252]).Рассмотрению последнего вопроса посвящена данная глава.
Обращение к такому аспекту обусловлено определенной сопря¬
женностью как указанных понятий, так и цивилизационных и
формационных процессов. В самом деле, в обоих процессах фи¬
гурируют в общем одни и те же материальные, социальные и
духовные факторы исторического развития общества, которые,
однако, рассматриваются с двух разных сторон, в двух разных
плоскостях и рамках. И тут и там идет речь о ступенях (или
стадиях) развития общества, различающихся по материально-
техническому базису (материальной культуре), по типам эконо¬
мики, социальной структуре ;общества, разным надстройкам и
формам общественного сознания (духовная культура). Процесс
развития . мировой цивилизации сходен с развитием форма¬
ционного процесса и в том отношении, что он также подвер¬
жен действию закона неравномерности докоммуннстических об¬
ществ.Однако между ТОФ и наукой, о цивилизациях .существуют и
большие различия. Так, вторая имеет дело лишь с послеперво-
бытными обществами, тоща как первая — и с первобытностью.
В отличие от ТОФ, опирающейся на стройную систему., суборди¬
нированных категорий, которая позволяет рассматривать исто¬
рический процесс со стороны его наиболее глубокой сущности,
наука :о цивилизациях складывалась как описательная и лишен¬
ная такой системы. Поэтому основу , развития цивилизаций одни
из - буржуазных ученых усматривали и усматривают в факторах
экономического порядка (см. [98]), другие. — в; развитии тех¬
ники и технологии производства (см. [282]), третьи — в духов¬
ной культуре (см. [51; 52]) ж т.д. Точно так же различия между
региональными цивилизациями обусловливаются, -по ., мнению
некоторых из них, факторами естественногеографического по¬
рядка ([21]), по мнению других — формами ,• религиозного со¬
знания (см. [281]), по мнению третьих — особенностями духов¬
ной культуры и т.д. К тому же они нередко не проводят разли¬
чия между ступенями развития мировой цивилизации и регио¬
нальными цивилизациями.И наконец, — что также весьма существенно — в отличие
от понятия «общественные формации» понятие «цивилизации» в
осмыслении его буржуазными учеными исключает необходи¬
мость как выяснения системы прямых и обратных причинно-
следственных связей между различными сферами жизнедеятель¬338
ности общества, так и рассмотрение исторических типов произ¬
водственных отношений.Советские ученые также придерживаются различных взгля¬
дов на определение содержания понятия «цивилизация», на ци¬
вилизационный процесс и его соотношение с формационным
процессом. Вместе с тем они акцентируют внимание на другие
стороны указанного содержания. Одни из них видят в цивилиза¬
циях «культурно-исторические реалии», другие — совокупность
социокультурных комплексов, третьи — выражение единства ис¬
торического процесса в еш движении к созданию мировой со¬
циальной и ценностной однородности и т.д.Излагаемое ниже представляет собой одну из существующих
точек зрения на проблему человеческой цивилизации. На наш
взгляд, цивилизация представляет собой форму стадийного раз¬
вития и воспроизводства всего уклада социальной жизни после-
первобытных обществ в рамках тех или иных этносов, наций и
государственных образований, характеризующуюся тенденцией
к постепенной интернационализации их материальной и духов¬
ной культуры при сохранении их многообразия в тех или иных
сферах жизнедеятельности. Цивилизация олицетворяет иную,
чем при первобытности, гораздо более высокую, сложную и ус¬
ложняющуюся социальность, иные типы социальных связей, ос¬
нованные уже не на родо-илеменных началах, а на общности
неизмеримо более развитой и стадийно развивающейся социаль¬
ной структуры, материальной и духовной культуры, территори¬
альной организации общества и территориального управленияЭти связи «цивилизационного» порядка играли важную ин¬
тегрирующую роль в истории различных обществ наряду с этни¬
ческой и национальной общностью, а также общностью соци¬
ально-экономического строя. Они объединяли в определенном
отношении носителей данной цивилизации в нечто целое; спо¬
собствовали осознанию ими своей общности, единства и отличия
от носителей других культур и цивилизаций, а также сохране¬
нию ими преемственности своих традиций. На первых этапах
развития мировой цивилизации, когда экономические связи
между различными обществами были еще довольно слабыми,
общность этноса, материальной и духовной культуры, религии,
всего строя общественной жизни, видимо, в целом ряде случаев
играла большую интегрирующую роль, чем общность социально-
экономического строя.Главным источником развития, материальной основой и не¬
обходимейшей предпосылкой существования и развития всякой
цивилизации является производство избыточного (прибавочного)
продукта, прибавочный труд, создающий общественное богат¬
ство, которое выражается в богатстве общественных связей, ма¬
териальной и духовной культуры и без которого немыслима ни¬
какая цивилизация. Последняя возникает лишь там и тоща, ще22-2 186339
и когда получает широкое распространение систематическое
производство избыточного продукта сверх необходимого для под¬
держания жизнедеятельности работника и членов его семьи.А оно становится возможным лишь после перехода от при¬
сваивающего хозяйства первобытных общин к производящей
экономике сословных и сословно-классовых обществ, которая со¬
здает необходимые условия для освобождения части членов этих
обществ от земледельческого и скотоводческого труда, для пере¬
ключения их на иные виды деятельности и* для обмена деятель¬
ностью на этой основе. Реализация этой возможности стала
отправным пунктом для возникновения и углубления процесса
общественною разделения труда, отделения ремесла от земледе¬
лия, умственною труда от физическою, управленческих функ¬
ций от исполнительских и т.д. А вместе с тем стали складывать¬
ся и такие атрибуты цивилизованности, как сословная и сослов¬
но-классовая структура общества, примитивная государствен¬
ность, юрода, письменность, деньги, рыночные отношения и т.д.Процесс развития мировой цивилизации, как уже отмеча¬
лось, сходен с развитием формационного процесса в том отношет
нии, что он подвержен действию закона неравномерности раз¬
вития докоммунистических обществ. Она создает пеструю, слож¬
ную и запутанную картину, в которой локально-региональные
особенности трудно сразу же отличить от коренных стадиальных
различий.ТОФ с ее стройной системой субординированных категорий
позволяет разобраться в этой картине в определенном отноше¬
нии, определить и охарактеризовать исторический тип того или
иного общества, ступень развития его производительных сил, его
структуру, движущие^илы и закономерности развития.Однако понятие «цивилизации» в отличие от понятия «обще¬
ственные формации», как уже отмечалось, складывалось в науке
как описательное и лишенное подобной системы, что во многих
случаях мешает четко различать в указанной картине ступени
развития мировой цивилизации и локально-региональные циви¬
лизации. Те и другие представляется на первый взгляд всего
лишь однопорядковыми «социокультурными комплексами».Данный момент, в свою очередь, позволяет многим авторам
при выделении их в качестве таковых принимать за определя¬
ющий любой из факторов, связанных с возникновением и фун¬
кционированием каждого из них. Это же дает возможность бур¬
жуазным ученым изображать процесс исторического развития в
виде лишенного общих закономерностей параллельного развития
целого ряда уникальных цивилизаций, каждая из которых имеет
неповторимую сущность и следует в истории своим особым пу¬
тем, функционируя по собственным закономерностям.Такая произвольность при выделении локально-региональ¬
ных цивилизаций в известной мере оправдывается тем, что при
описательном подходе к ним за определяющий в одних случаях340
может быть принят критерий одною порядка, в других — друго¬
го и т.д. Однако она недопустима при различении ступеней
развития мировой цивилизации. В последнем случае, безуслов¬
но, требуется единый, вполне очевидный на первый же взгляд
критерий, который позволил бы определять основные ступени
развития мировой цивилизации по однопорядковым коренным
качественным признакам и различиям на более приземленном,
чем при формационном анализе, уровне рассмотрения, не при¬
бегая при этом к созданию сложных систем соподчиненных аб¬
стракций, т.е. не выходя за рамки определенной описательности,
свойственной изучению цивилизаций и цивилизационного про¬
цесса.В качестве такого основания для различения ступеней разви¬
тия мировой цивилизации оказывается непригодной принятая в
30-х годах в нашей науке пятичленная схема общественных
формаций, хотя бы потому, что «рабовладельческая» и «фео¬
дально-крепостническая» «формация» вычленены в ней, как бы¬
ло показано, по совершенно иным признакам, чем все осталь¬
ные. Точно так же непригодны для различения указанных сту¬
пеней и такие формы частнособственнической эксплуатации,
как рабство, крепостничество и капиталистический наемный
труд, по которым Ф.Энгельс различал «три великих эпохи циви¬
лизации» (античную рабовладельческую, средневековую фео¬
дальную и современную ему капиталистическую),, поскольку в
огромном большинстве древних и средневековых сословно-клас¬
совых обществ господствовала арендная форма эксплуатации, а
вовсе не рабство и крепостничество.Поскольку важнейшей основой и главным источником разви¬
тия цивилизации является прибавочный; (избыточный) труд в
сфере материального производства, представляется вполне есте¬
ственным и логичным, что таким вполне удовлетворяющим ука¬
занным условиям, простым и надежным критерием должны слу¬
жить прежде всего однопорядковые коренные качественные раз¬
личия в следовавших один за другим исторических ступенях
(сферах) материального производства, каждая из которых опре¬
деляет соответствующую ей основную ступень развития мировой
цивилизации. В процессе развития человеческого общества чет¬
ко выделяются три такие ступени (или сферы) материального
производства, следующие одна за другой в качестве господству¬
ющих: 1) сельское хозяйство сословных и сословно-классовых
обществ; 2) промышленность капиталистического общества и
3) экологизированное производство будущего коммунистического
общества. Им, вполне очевидно, соответствуют сельскохозяйст¬
венная, промышленная и экологизированная ступень развития
мировой цивилизации.При определении и выделении основных ступеней развития
мировой цивилизации, разумеется можно использовать и другие
критерии, например однопорядковые коренные качественные22-3 186341
различия в исторических формах социальности либо в истори¬
ческих типах материальной и духовной культуры. Однако опре¬
деление и выделение этих форм и типов достигается в таком
случае более сложным путем, хотя в конечном счете приводит к
тому же результату, что и определение исторических ступеней
развития цивилизаций по историческим ступеням—сферам ма¬
териального производства.И это вполне естественно, поскольку и исторические формы
социальности, и исторические типы материальной и духовной
культуры обусловливаются, опять-таки в конечном счете, исто¬
рическими ступенями развития материального производства.
Так, названным выше трем ступеням—сферам развития по¬
следнею отнюдь не случайно соответствуют три формы социаль¬
ности: сословная й сословно-классовая с преобладанием сослов¬
ности и сохранением различных форм общинной организации
земледельческою населения (см. [63]), капиталистическая и
коммунистическая.Что же касается исторических типов материальной куль¬
туры, то они характеризуют достижения в области материаль¬
ного производства на каждой ступени развития мировой цивили¬
зации, т.е. свойственные последним ступени развития произво¬
дительных сил. Духовная же культура складывается в конечном
счете под воздействием общественною бытия, прежде всею
условий материального производства. Ее типы, соответствующие
ступеням развития последнего, характеризуют достижения в об¬
ласти духовного производства, т.е. ступени развития обще¬
ственного сознания во всех его формах, ступени на пути пости¬
жения общественным человеком его сущности и предназначе¬
ния, закономерностей развития общества и природы, взаимо¬
связи последних и места человека в том и другой. хОчевидно, при рассмотрении процесса развития мировой ци¬
вилизации понятие «исторические ступени (господствующие
сферы) материального производства» выполняет примерно такую
же роль, как понятие «общественные способы производства» при
рассмотрении формационного процесса, но уже на ином уровне
абстракции, который не требует выявления всей системы при¬
чинно-следственных взаимосвязей (кроме отмеченных выше)
между различными сферами жизнедеятельности общества.Определенная сопряженность просматривается и при сопо¬
ставлении цивилизационных ступеней развития материальной
культуры и формационных ступеней развития производитель¬
ных сил, цивилизационных ступеней развития духовной куль¬
туры и формационных типов общественного сознания, цивили¬
зационных типов социальности и формационных типов социаль¬
ной структуры общества. Выглядят прямо-таки близнецами ци¬
вилизационный и формационный процессы по типам отчужде¬
ния и присвоения прибавочного продукта (потребительно-рент¬
ный, прибавочно-стоимостный и непосредственно общесгвен-342
ный), каждый из которых выступает основным материальным
источником существования и прогресса цивилизации на соответ¬
ствующей ступени ее развития, а вместе с тем и типом эконо¬
мической реализации собственности на соответствующей форма¬
ционной стадии общественного развития.Вместе с тем нетрудно заметить, что указанные процессы не
совпадают один с другим в определенных отношениях. Так, пер¬
вобытность, представляющая исторически первую общественную
формацию, вообще не входит в схему исторических ступеней
развития мировой цивилизации. А сельскохозяйственная ступень
последней включает в себя и переходную от первобытности к со¬
словно-классовой формации сословную стадию развития и саму
эту формацию. Подобные же несоответствия, видимо, можно об¬
наружить и при рассмотрении других межформациоиных стадий
общественного развития в цивилизационном плане.В частности, анализ процесса современного развития соци¬
алистических стран показывает, что в сфере материального про¬
изводства они еще не вышли за рамки промышленной ступени
развития мировой цивилизации, в то время как в сфере духов¬
ной культуры, духовного производства уже встали на путь на¬
копления элементов духовной культуры будущей коммунистиче¬
ской цивилизации.Такие несовпадения ступеней формационного и цивилизаци¬
онного процессов обусловлены тем, что каждый из них рассмат¬
ривается в несколько иной проекции и на ином уровне абстрак¬
ции, чем другой.Выше отмечалось, что сельскохозяйственная ступень разви¬
тия мировой цивилизации характеризовалась одновременным
существованием целого ряда не связанных либо слабо связанных
между собой локально-региональных этнических и межэтничес¬
ких цивилизаций, которые выделялись теми или иными особен¬
ностями материальной и духовной культуры, социальной струк¬
туры, государственной организации и т.д. Это было, несомненно,
связано с тем, что материальная основа данной ступени —
рутинное сельское хозяйство — являлась природообусловленной,
зависящей от естественногеографической сферы, разнообразие
которой во многом обусловливало указанную характерную черту
цивилизационного процесса на его сельскохозяйственной сту¬
пени.Исторически первые цивилизации складывались обычно в
районах наиболее удобных для рутинного земледелия. Они воз¬
никали как локальные вместе с появлением первых городов,
становившихся центрами примитивных государственных образо¬
ваний— каждое в границах относительно небольшой сельской
округи. Будучи столицами таких государств, эти города со зна¬
чительным по тем временам населением (счет его шел на тыся¬
чи и мог превышать 10 тыс.), нередко обнесенные крепостными
стенами, выполняли роль военно-административных, религаоз-22-4 186343
но-культовых и торшво-ремесленных центров, в которые сте¬
калась и основная масса прибавочного продукта в виде нату¬
ральных налогов и даней, выплачиваемых властям окрестным
населением. Города были вместе с тем и рассадниками цивили¬
зации. В них, порождаемая потребностями управления и рели¬
гиозного культа, возникла узелковая протописьменность, пик¬
тографическая, иероглифическая либо буквенная письменность,
строились культовые сооружения и другие памятники матери¬
альной культуры.На основе объединения таких городов-государств в более
крупные государственные образования либо в результате воен¬
ной экспансии некоторых из них складывались значительные по
размерам территории и численности населения региональные эт¬
нические и межэтнические цивилизации. Именно так сложились
исторически первые региональные цивилизации в древних обще¬
ствах Египта, Двуречья, Индии, Китая, Южной и Центральной
Америки.Для сельскохозяйственной ступени развития мировой циви¬
лизации была характерна неоднократная замена одних регио¬
нальных цивилизаций другими. обычно в результате завоеваний
данных государств более сильными в военном отношении сосед¬
ними народами, причем завоеватели, если они находились на
более низкой ступени развития, как правило, воспринимали до¬
стижения завоеванных в области материальной и духовной
культуры, обогащая тем самым свою цивилизацию. Такие за¬
мены одних региональных цивилизаций другими в результате
завоеваний чаще всего происходили в странах Переднего и
Среднего Востока, где на протяжении древности и средневековья
имели место наиболее интенсивные передвижения этнически
различных народов. Не избежала их и Западная Европа, где на
смену земледельческой античной греко-римской цивилизации на
рубеже древности и средневековья пришла земледельческая же
романо-германская цивилизация, отличавшаяся от античной це¬
лым рядом областей материальной и духовной культуры.Некоторые из региональных цивилизаций оказались более
долговечными, чем античная и романо-германская. К их числу
относятся, например, древнеегипетская (IV тысячелетие — IV в.
до н.э.), индийская и китайская.Проследим в самых общих чертах развитие последней, уни¬
кальной не только по продолжительности ее существования, но
и в том отношении, что она продолжала сохранять свою само¬
бытность и в условиях завоевания Китая или его северной части
соседними кочевыми и полукочевыми народами (подробнее см.
[86а; 88, ч. 2, гл. 4] ), тогда как индийская цивилизация подвер¬
глась значительной деформации в северо-западной части страны
в результате подобных же завоеваний.Исторически первой на территории Китая региональной ци¬
вилизацией была шан-иньская, однотипная исторически первым344
цивилизациям древнего Переднего Востока, древней Индии, до¬
колумбовой Америки и целому ряду других таких же сословных
цивилизаций. Она существовала в XV—XI вв. до н.э. в районе
среднего течения р. Хуанхэ, охватывала довольно ограниченную
территорию с населением в несколько сотен тысяч человек и
оказала заметное влияние на соседние племена, ускоряя вступ¬
ление их на тот же путь развития, что и шанцы (с XIII в. до
н.э. они стали называть себя иньцами). Основной предпосылкой
для ее возникновения являлся происшедший там, судя по всему,
в XIX—XVII вв. до н.э. переход от примитивного мотыжного
земледелия к ручному пашенному (без использования мускуль¬
ной силы домашних животных) земледелию, которое во многом
выводило хозяйственную деятельность за рамки первобытной
техники и технологии и позволяло систематически производить
избыточный (прибавочный) продукт.Широкое распространение ручного пашенного земледелия и
систематическое производство, хотя и в скромных размерах,
избыточного продукта послужили материальной основой для
возникновения обмена деятельностями, отделения умственного
труда от физического, разделения общества на управителей и
управляемых, на правящее привилегированное сословие знати,
массу свободных рядовых общинников и численно незначитель¬
ное сословие рабов в услужении у представителей знати, а
также формирования примитивного государственного образова¬
ния Шан-Инь (XV—XI вв. до н.э.). В этом государстве еще со¬
хранились сильные пережитки общинно-родового строя во всех
областях общественной жизни. Так, в административном отно¬
шении его население делилось еще не по чисто территориаль¬
ному, а по территориально-родовому признаку. Не было писа¬
ных законов, их заменяло обычное право, на основе которого
суд вершили представители знати.В государстве Шан-Инь отсутствовали частная собственность
на тогдашнее основное средство производства — обрабатыва¬
емую землю, система частнособственнической эксплуатации и
связанное с тем и другим деление общества на социальные клас¬
сы. Обрабатываемая земля там принадлежала общинам и под¬
разделялась на надельные и так называемые общественные по¬
ля. Последние обрабатывались сообща общинниками, и урожай с
них, в котором был воплощен прибавочный труд общинников,
поступал в распоряжение государства в виде налога; часть
последнего (рента-налог) присваивалась представителями знати,
что выходило за рамки обмена деятельностями.Отчуждавшийся у общинников в виде налога и ренты-налога
прибавочный продукт стал материальной основой начавшегося
отделения ремесла от земледелия, возникновения различных ре¬
месел, включая бронзовую индустрию, появления первых го¬
родов в качестве военно-административных и торшво-ремеслен-
ных центров. Тогда же сложилась религия иньцев, главным бо¬345
жеством которой был Шанди (Верховный владыка), и связанный
с нею культ предков. Стала также оформляться и определенная
идеология* которая суммировала представления иньцев об окру¬
жающем мире и их месте в нем. Тогда же возникла еще до¬
вольно примитивная иероглифическая письменность, обслужи¬
вавшая нужды правителей Инь и дворцовых оракулов.Таким образом, иньцев объединяла и связывала не только
этническая и территориальная общность и один и тот же хозяй¬
ственный строй, но также общность и единство их материальной
и духовной культуры, традиций, государственной организации,
одним словом, всего того, что входит в понятие «цивилизация».
Отношения и взаимосвязи «цивилизационного» порядка играли
не меньшую роль в осознании иньцами своей общности и един¬
ства, чем их этническая и территориальная общность. Именно
они стали базой, на которой сложились представления иньцев об
их исключительности и превосходстве над соседними племена¬
ми, находившимися на несколько более низком уровне развития
материальной и духовной культуры.Выросшая под непосредственным влиянием иньской и при¬
шедшая ей на смену в XI в. до н.э. в результате завоевания ци¬
вилизация Чжоу относилась к той же сельскохозяйственной сту¬
пени развития мировой цивилизации, что и иньская. В чжоу-
ском государстве способом отчуждения и присвоения прибавоч¬
ного продукта оставались налог и рента-налог в форме урожая с
«общественных полей», а чжоуское общество сохраняло анало¬
гичную иньской сословную организацию.Чжоусцы, составлявшие особую этническую группу, отлич¬
ную от Инь, имевшие свою религию и свои обычаи, хотя и на¬
зывали иньцев «глупыми», однако старательно усвоили и раз¬
вили многие достижения иньской цивилизации. В частности,
они переняли у иньцев и стали совершенствовать бронзовую
индустрию и другие ремесла, типы построек и некоторые обы¬
чаи, систему военно-политического и административного устрой¬
ства, которая стала у них значительно более развитой, а также
систему титулов, культ предков и т.д. Они даже отказались в
пользу усвоенной ими иньской письменности от собственной:
письменности, которая, судя по некоторым данным, имелась у
них до завоевания ими государства Инь. Они усовершенствовали
и стали более широко, чем иньцы, использовать в делах управ¬
ления эту заимствованную иероглифическую письменность, ко¬
торая стала у них достоянием не только оракулов, но и значи¬
тельно более широкого круга лиц. Вместе с существенными эле¬
ментами иньской цивилизации чжоусцы усвоили также и пред¬
ставление о своем превосходстве над соседними «варварскими»
племенами.Чжоуская цивилизация отличалась от иньской и в религиоз¬
ном отношении. В религии чжоусцев место иньского Верховного
владыки заняло безличное Небо (Тянь), которое, по их верова¬346
ниям, ведало судьбами людей и явлениями природы. Несколько
иным, чем у мньцев, был у них и пантеон божеств. Вместе с тем
они переняли у мньдев культ предков. Чжоуская цивилизация
имела значительно более широкое территориальное распростра¬
нение и, пользовалась большим' влиянием на соседние племена,
чем ¡шьская.Иньская и чжоуская сословные цивилизации были протоки-
тайскими. Они составляли ту первоначальную основу, на кото¬
рой ш из которой выросла и сложилась региональная китайская
цивилизация, существовавшая более двух тысячелетий. Послед¬
няя складывалась вместе с ее носителем — китайским этносом,
формирование которою началось в VII—-VI вв. до н.э., после
распада чжоускою государства на множество самостоятельных и
полусамостоятельных владений, проходило в условиях полити¬
ческой раздробленности страны, постоянных войн и столкнове¬
ний между этими владениями и завершилось в основном в
III—II вв. до н.э., после создания первых деспотических центра¬
лизованных империй Цинь (221—207 гг. до н.э.) и Хань (206 г.
до н.э. 220 г. н.э.).Китайский этнос складывался сначала на основе ассимиля¬
ции различных земледельческих племен и народностей Север¬
ною и отчасти Центральною Китая. Тоща же началось и в
дальнейшем продолжалось территориальное расширение китай¬
ской цивилизации в результате колонизации китайцами сначала
центральной, южной и юго-западной частей территории совре¬
менною Китая, затем ею северо-восточной части.В ходе массового переселения китайцев с севера на юг, со¬
провождавшеюся окитаиванием либо оттеснением аборигенов в
более ’глухие юрные .районы, выделялись три большие волны.
Первая последовала в V—II вв. до н.э. после распада чжоускою
государства, вторая — в III—IV вв. после распада Ханьской
империи и вторжения соседних сяньбийских племен в Северный
Китай, третья — в X—XIII вв. после захвата северной части
страны, киданями и чжурчжэнями. Массовое же заселение. се¬
веро-восточной части территории современною Китая (Мань¬
чжурии) стало возможным лишь с середины XIX в., .после отме¬
ны запрета на переселение туда китайцев маньчжурскими пра¬
вителями страны. ,Колонизация привела к огромному увеличению территории,
заселенной и освоенной китайцами. Главным образом за счет
естественною прироста, связанною, несомненно, с традиционной
многодетностью китайских семей, численность носителей китай¬
ской цивилизации возросла с 60 млн. в начале нашей эры до
440 млн. в середине XIX в. и продолжала увеличиваться. Китай¬
цы (самоназвание — ханьжэнь) составляли огромное большинст¬
во (свыше 90%) населения страны во все времена ее истории.В ходе своею историческою развития китайский народ уни¬
фицировал (в III.в. до н.э.), усовершенствовал и в огромной ме¬347
ре обогатил очень сложную иероглифическую письменность. Од¬
нако, видимо в связи с очень ограниченной в течение многих ве¬
ков горизонтальной мобильностью населения, не был унифйци-
рован разговорный язык, и поныне китайцы остаются разделен¬
ными в языковом отношении на несколько региональных групп,
каждая из которых пользуется своим наречием, малопонятным
либо даже непонятным на слух для других групп. Это, видимо,
является главным препятствием переходу от смысловой иерогли¬
фической к буквенной фонетической письменности в Китае.В отличие от своих сословных предшественниц китайская
цивилизация являлась сословно-классовой по структуре обще¬
ства, что было в конечном счете связано с более высокой сту¬
пенью развития производительных сил и общественного произ¬
водства.При ней важное значение в создании общественного богат¬
ства продолжало сохранять отчуждение прибавочного; труда не¬
посредственных производителей в виде трудовых повинностей и
налогов. Однако едва ли не главным источником этого богатства
стало отчуждение и присвоение прибавочного труда (прибавоч¬
ного продукта) эксплуатируемых работников собственниками
средств и условий производства в виде различных разновид¬
ностей докапиталистической частнособственнической ренты.Соответственно изменилась и социальная структура общест¬
ва. С возникновением эксплуататорской собственности на основ¬
ные факторы производства (на землю, скот и в тех или иных
масштабах на личность работников производства) и связанной с
нею системы добуржуазной частнособственнической эксплуата¬
ции, наряду с продолжавшей существовать и постепенно услож¬
няться сословной стратификацией по правовому принципу и по
выполняемым социальным функциям, сложилось также деление
общества по экономическим признакам на эксплуататорский
класс крупных и средних землевладельцев, эксплуатируемый им
класс рабов, крепостных и арендаторов и промежуточный класс
мелких собственников средств производства — самостоятельных
крестьян и ремесленников (подробнее см. [86а; 88, ч. 2, гл. 4]).
Вместе с тем продолжала сохраняться сельская община, но уже
как объединение частных собственников, сообща владевших
лишь пустошами и некоторыми другими общественными зем¬
лями.В процессе развития китайской цивилизации сложился более
высокий по сравнению с Инь и Чжоу тип государственной орга¬
низации общества — централизованная деспотическая империя
со сложным чиновничье-бюрократическим аппаратом и разви¬
тым писаным правом, выражавшим возведенную в закон волю
привилегированных сословий и экономически Господствующего
класса. По свойственной ей государственной организации обще¬
ства эта цивилизация отличалась от других однотипных этни¬
ческих и региональных цивилизаций целым рядом особенностей.348
Так, в Китае еще во II в. до н.э. сложилась сложная иерар-
хичёская система чиновничьих рангов. Особенностью государг
ственной организации сословно-классовош Китая стала введен¬
ная в VII в. и просуществовавшая до 1906 г. система регулярных
государственных конкурсных экзаменов на «ученые степени», из
обладателей которых в значительной мере рекрутировалось чи¬
новничество. Был й ряд других ее особенностей.Подобие) своим предшественницам, китайская цивилизация
была цивилизацией земледельцев, доставлявших подавляющее
большинство населения страны. Однако земледелие на сословно¬
клановом этапе имело несравненно более развитый характер.
Оно было пашенным (плужным) с применением тягловой силы
домашних животных, железных частей в орудиях земледельчес¬
кого труда, ирригации, мелиорации, селекции сельскохозяйст¬
венных культур и улучшенных приемов агротехники, что значи¬
тельно увеличивало производительность труда и производство
прибавочного продукта.Эта цивилизация отличалась от своих предшественниц и не¬
сравненно большим развитием ремесел и торговли, возраста¬
ющим числом крупных и мелких городов и ремесленно-торговых
посадов. В отличие от ремесленной и сельскохозяйственной тех¬
ники Инь и Чжоу, которая базировалась целиком лишь на руч¬
ном труде, для китайской цивилизации была характерна замена
мускульной силы работника двигательной силой домашних жи¬
вотных (с V-tIV вв. до н.э.), потоков воды (с I в. до н.э.) и вет¬
ра (с XII в.) в целом ряде производственных операций.Кстати сказать, в области технических нововведений со¬
словно-классовый Китай нередко опережал на 500—1000 лет
древнюю и средневековую Западную Европу. Общеизвестно, что
там значительно рйныпе, чем в Европе, изобрели и стали при¬
менять бумагу (со II в. н.э.), фарфор (со И—III вв.), книгопеча¬
тание (сначала ксилографическое с VII в., затем наборное — с
XI в.), порох (с XI в.), компас (ф XII в.), бумажные деньги (с
VIII в.). В Китае, раньше, чем в Европе> стали применять водя¬
ные двигатели в металлургическом и текстильном производст¬
вах, многоверетённую прялку, горизонтальный ткацкий станок,
некоторые способы выплавки железа и чугуна и т.д.В области материальной культуры китайская сословно-клас-
совая цивилизация отличалась от других однотипных цивилиза¬
ций не только техникой и технологией ремесленного и сельско¬
хозяйственного производства, но также планировкой городов,
архитектурой ужилис^, административных и общественных зда¬
ний и сооружение и -т.д. Ее величественными памятниками ос¬
таются, например, Великая китайская стена протяженностью
свыше 4 тыс. км, построенная в древности для защиты от кочев¬
ников; Великий канал протяженностью 1,7 тыс. км, сооружен¬
ный в средние века, и целый ряд других древних и средневеко¬
вых сооружений в различных районах страны.349
Духовная культура носителей китайской цивилизации точно
так же была неизмеримо выше, чем культура Шан-Инь и Чжоу,
из которой она выросла. Большое развитие получили математи¬
ка, астрономия, натурфилософия, прикладные знания, изучение
истории страны, причем сложился специфический жанр офи¬
циальных династийных историй, писавшихся по определенному
канону и остающихся поныне важнейшими источниками изу¬
чения исторического прошлого Китая. В ходе развития духовной
культуры была создана богатейшая самобытная поэтическая и
прозаическая литература, классические произведения которой
ныне пользуются заслуженным признанием далеко за пределами
Китая. Сложились и получили широкое распространение свое¬
образное театральное искусство и столь же своеобразная ки¬
тайская живопись.Громадный шаг вперед был сделан в области развития поли¬
тической идеологии, которая своими истоками уходила в идео¬
логию Инь и Чжоу, выросла на базе различных философских
школ и течений^ возникших и существовавших в VI—III вв. до
н.э., б период формирования и утверждения сословно-классового
строя в стране. С середины II в. до н.э. утвердилась унифициро¬
ванная официальная идеология, созданная на основе зтико-по-
литического учения Конфуция, впитавшая в себя целый рад
идей и положений других ранее существовавших философских
школ и течений и призванная с позиций тогдашних знаний
осмыслить, оправдать и увековечить сословно-классовую дей¬
ствительность как вполне разумную и отвечающую интересам
функционирования и сохранения данного общества.Для нее, как известно, были характерны идея незыблемости
сословных, ранговых и прочих различий в положении людей,
тщательная регламентация внешних признаков этих различий и
связанных с ними правил и норм поведения, уподобление госу¬
дарства большой семье, идея, согласно которой государством
правит по «мандату Неба> мудрый, человеколюбивый и доброде¬
тельный Сын Неба — император, которому в делах управления
помогают высоконравственные обладатели титулов и чиновничь¬
их рангов, неустанно пекущиеся о благе народа; представления
о китайском этносе как о носителе высшей духовной и мате¬
риальной культуры и высоких моральных принципов, пренебре¬
жительное отношение к другим народам — «варварам», пред¬
ставление о Китае как о единственном цивилизованном (Сре¬
динном) государстве, призванном так или иначе господствовать
над «варварской» периферией и вносить в нее порядок.Все эти идеи и представления, ставшие стойким стереотипом
мышления китайцев и непременным атрибутом китайской циви¬
лизации, способствовали ее сохранению и воспроизводству и иг¬
рали наряду с этническим самосознанием и государственностью
важную интегративную роль; в китайском обществе. Представи¬
тели иных этносов, которые усвоили указанные стереотипы и350
соответствующие им правила и нормы поведения, уже не счита¬
лись «варварами», чуждыми китайскому обществу.С переходом общества на сословно-классовую стадию его
развития претерпели существенные изменения и формы религии
в Китае. Сначала в качестве государственной религии утверди¬
лись культы Неба и Земли, предков и Конфуция. Затем в ре¬
зультате широкого распространения даосизма и буддизма посте¬
пенно; сложилась синкретическая религия, включавшая все пе¬
речисленные культы и верования. Однако- она играла менее зна¬
чительную интегративную роль, чем христианство в Европе или
мусульманство в странах Ближнего и Среднего Востока и Се¬
верной Африки в период средневековья. Это объясняется, ви¬
димо, тем, что в Китае этико-политическая идеология, форми¬
ровавшая стереотипы мышления и поведения, складывалась как
рационалистическая, значительно менее связанная с религиоз¬
ными представлениями.Региональная сословно-классовая цивилизация оказалась го¬
раздо более живучей в Китае, чем, например, в Западной
Европе, ще в течение того же периода сначала под напором
германских варваров рухнула хреко-римская античная цивили¬
зация и на ее месте утвердилась сословно-классовая германо¬
романская феодально-католическая, а затем последняя уступила
свое место буржуазной цивилизации. Живучесть сословно-клас¬
совой цивилизации в Китае объясняется главным образом тем,
что ее носитель — китайский этнос — оказался слишком много¬
численным, чтобы его смогли уничтожить или ассимилировать
соседние гораздо более малочисленные народы-завоеватели^ ко¬
торые в период древности и средневековья неоднократно утвер¬
ждали свою власть ж господство в Северном Китае и даже
иногда на всей территории страны. Правящие круги завоевате¬
лей, стоявших на более низком уровне развития материальной и
духовной культуры, неизменно вынуждены были так или иначе
приспособляться к более развитой китайской цивилизации, пе¬
ренимать ее, чтобы удержать свое господство.Вместе с тем при расширении границ китайского -государства
в его пределы были насильственно включены народы — носите¬
ли. иных цивилизаций, в частности монгольской кочевнической,
тибетской и уйгурской земледельческо-скотоводческих. Эти ци¬
вилизации продолжали существовать в рамках единого государ¬
ства бок о бок с господствующей цивилизацией.Региональная китайская цивилизация в течение многих ве¬
ков развивалась при очень ограниченных контактах даже с та¬
кими соседними, столь же древними цивилизациями, как индий¬
ская и среднеазиатская, не говоря уже о европейских цивилиза¬
циях, поскольку эти контакты сильно затруднялись географи¬
ческой изолированностью Китая. Тем не менее именно из Ин¬
дии пришел в Китай в I в. н.э. и получил затем повсеместное
широкое распространение буддизм, а из Средней Азии и мор¬351
ским путем из Арабского халифата — ислам (VIII в.), получив¬
ший затем распространение в северо-западных, юго-западных и
южных районах страны.В свою очередь; китайская цивилизация оказала заметное
влияние на менее древние соседние зтішческие цивилизации --
корейскую, японскую и вьетнамскую, носители которых переня¬
ли у китайцев иероглифическую письменность, манеру живопи¬
си, архитектуру, некоторые институты? государственной органи¬
зации и даже покрой одежды.	'Начавшееся со времени первой^ «опиумной» войны (1840—
1842) в результате экспансии каїшталистрческих держав и уси¬
лившихся койтактов с капиталистическим Западом проникнове¬
ние буржуазной культуры в Китай влияло так или иначе лишь
на европейски образованных китайцев, но не Затрагивало широ¬
ких народных масс^ И хотя китайское сословно-классовое об¬
щество начиная со второй половины XIX в. под воздействием
капиталистического мира стало постепенно Трансформироваться
в капиталистическое, буржуазной цивилизации так и не сужде¬
но было утвердиться в Китае. Сложный и мучительный процесс
этой трансформации, как известно, был прерван победой народ¬
но-демократической революции й 1949 г.‘, которая открыла пе¬
ред китайским народом перспективу миновать буржуазную сту¬
пень развития мировой -цивилизации-' и приобщиться к более вы¬
сокой социалистической (коммунистической) цивилизацииСопоставление кратко очерченного выше цивилизационного
процесса в истории Китая с тем же процессом в ирории других
стран и народов наглядно подтверждает необходимость четко
различать региональные цивилизации с теми или иными особен¬
ностями каждой их них ж общую для всех них сельскохозяйст¬
венную ступень развития мировой цивилизаций.Такое сопоставление свидетельствует й о сопряженности ци¬
вилизационного и формационного процессов в плане действия
закона леразтмериостиразвтж докоммулистичтш о&щшв,
позволяет более ПОЛНО ВЫЯВИТЕ" жехзнизм его действия. Ведь
именно в рамках этих процессов складываются факторы, тормо¬
зящие либо стимулирующие переход тех или иных обществ на
более высокую ступень цивилизационного и формационного раз¬
вития. К числу таких факто|юв на сельскохозяйственной ступе¬
ни цивилизации относились особенности развития каждой из ре¬
гиональных цивилизаций в сферах материального и духовного
производства, в сословной и государственной организации обще¬
ства, в политике правящих верхов, в укоренившиеся традициях,
ценностной ориентации и т.д.Одни из этих факторов оказывали положительное, дру¬
гие — отрицательное воздействие, в частности, на развитие го¬
родов, которые играли очень свбеобразную роль на сельскохо¬
зяйственной ступени цивилизации. Переход от первобытности к
этой ступени, как уже отмечалось, был связан, с одной стороны,352
с переходом от примитивного мотыжного к ручному пашенному
либо плужному (сошному) земледелию, а с другой — с возник¬
новением городов, которые сначала выполняли главным образом
функции государственных и культово-религиозных центров.По мере развития региональных цивилизаций все более уве¬
личивалось число городов, и они превращались в главные цен¬
тры общественной жизни, общественного разделения труда, то¬
варно-денежных отношений, технического и культурного про¬
гресса. Общая тенденция развития городов на сельскохозяйст¬
венной ступени цивилизации с самого начала оказалась на¬
правленной на всемерное развитие товарно-денежных отноше¬
нии, в том числе и в сельском хозяйстве, на постепенный под¬
рыв натуральной основы существующего потребительно-рент-
ного (сословно-классового) способа производства и в конечном
счете на столь же постепенное создание необходимых условий
для замены его капиталистическим способом производства и для
перехода на промышленную ступень развития мировой цивили¬
зации.Таким образом, система деревня-город с преобладанием в
течение длительного времени первого ее компонента над вторым
оказалась диалектически противоречивым единством, в котором
в конечном счете верх одержал город. В силу действия закона
неравномерности развития различных обществ на докоммуни-
стических стадиях их эволюции это произошло сначала в неко¬
торых странах Западной Европы, где утвердился капиталисти¬
ческий способ производства.В дальнейшем цивилизация на промышленной ступени ее
развития складывалась уже не в виде ряда региональных циви¬
лизаций, различающихся по своей материальной и духовной
культуре; а как межрегиональная, точнее — как межконтинен¬
тальная, которую буржуазные авторы обычно именуют «запад¬
ной», включая, однако, в сферу ее территориального распростра¬
нения и ряд стран Востока (Японищ^Южную Корею, Турцию и
др.). Вместе с тем в социалистических странах прорезываются
ростки будущей коммунистической (экологизированной) циви¬
лизации, а в целом ряде развивающихся стран Азии и Африки
сохраняются обломки докапиталистических региональных циви¬
лизаций, необратимо деформированных колониализмом. Сово¬
купность этих обломков именуется западными и некоторыми со¬
ветскими авторами «цивилизацией Востока».Однако наименования «цивилизация Запада» и «цивилиза¬
ция Востока» лишь затушевывают стадийный характер и соци¬
альную сущность цивилизационного процесса. В действитель¬
ности в настоящее время в развивающихся странах Востока он
имеет очень сложный и двойственный характер. В странах капи¬
талистической ориентации постепенно укрепляются определен¬
ные элементы социальности и духовной культуры буржуазной
цивилизации при совершенно недостаточном развитии ее мате-23-186353
риалыюго базиса, тоща как в некоторых другие «. гранах «треть¬
его мира» столь же постепенно складываются предпосылки для
возникновения зачатков будущей коммунистической цивили¬
зации.Таким образом, современная мировая цивилизация не явля¬
ется некоей качественно однородной целостностью, но представ¬
ляет собой диалектически противоречивое единство, в котором
четко различаются буржуазная (промышленная) цивилизация,
господствующая в развитых капиталистических странах и охва¬
тывающая своим влиянием огромное большинство стран «треть¬
его мира», и нарождающаяся пока что лишь в сферах социаль¬
ности и духовной культуры коммунистическая (экологизирован¬
ная) цивилизация в социалистических (народно-демократиче¬
ских) государствах, которая оказывает соответствующее влияние
и на некоторые страны «третьего мира».Эти две цивилизации различаются между собой по свой¬
ственному каждой из них типу социальности, материальной и
духовной культуры и социально-ценностной ориентации их но¬
сителей.Первая из них — капиталистическая — в промышленно раз¬
витых странах Запада и Востока пока идет впереди второй в
области материальной культуры, техники и технологии про¬
мышленного и сельскохозяйственного производства, а также
уровня материальных условий жизни основной массы населения
(данное обстоятельство, как уже отмечалось, объясняется глав¬
ным образом тем, что исторически первые спонтанные социали¬
стические революции произошли в недостаточно развитых в
промышленном отношении странах). Она характеризуется типом
социальных связей, основанным на частной собственности на
средства производства и на широко распространенной системе
частнособственнической эксплуатации.Следствием того и другого является, как известно, резкое
различие в материальных условиях жизни людей: сосредоточе-
ЯШ РТрРМЩЯ	ъ рут* ничтожною меньшинства и ни¬щета значительной прослойки1, между этими полюсами распо¬
лагается основная масса населения, имеющая средний достаток»
Тип социальных связей, присущих данной цивилизации, порож¬
дает в широких масштабах дух наживы и стяжательства, инди¬
видуализм, безразличие друг к другу, отсутствие истинной ту¬
манности и подлинной демократии, при котором высшей ценно¬
стью считается приобретение всевозможными путями возможно
большего материальною богатства.Наиболее богатой в области материальной культуры страной,
моделью и витриной капиталистической цивилизации являются,
как известно, США. Однако материальное богатство этой страны
далеко не всеща сопровождается богатством духовной культуры,
высокой общественной моралью и нравственностью. «Скажем
больше, — отмечает один из ее сограждан в своей статье о неко¬354
торых сторонах „американского образа жизни“, — материальное
благополучие Америки в данный момент до некоторой степени
приносит вред тем, что отвлекает внимание от ряда серьезных
проблем, разъединяющих общество... В самом деле, как сегод¬
няшнее американское общество характеризуется фактами? За¬
быв на время о фунтах колбасы и масла, количестве автомо-
билей и телевизоров, милях первоклассных дорог и прочих бла¬
гах, приходящихся на каждого американца, посмотрим на не¬
которые другие показатели. Вспомним, что в стране бушует на¬
растающая эпидемия наркомании, безудержно растет преступ¬
ность2, две трети браков заканчиваются разводами, семья, как
основная ячейка общественного организма, перестает сущест¬
вовать, всячески поощряются любые формы гедонизма, любовь
сведена до уровня случки, порнография официально благослов¬
ляется на уровне Верховного суда конституционной поправкой,
педерастия рассматривается как один из приемлемых „стилей
жизни“, среди молодежи внедряется нигилизм и враждебность к
традициям, телевидение используется в качестве инструмента
для производства тупоумных3, школы и большинство высших
учебных заведений выпускают неграмотных4 и неспособных са¬
мостоятельно мыслить индивидуумов» [28, с. 17].Сказанное^ разумеется, не означает, что духовная культура
США находится в полном упадке. Однако наука там, как пра¬
вило, носит сугубо прагматический характер и способствует так
или иначе сохранению и упрочению существующего порядка ве¬
щей, а в искусстве все большее распространение получает
ущербная и оглупляющая людей «массовая культура» с ее про¬
пагандой насилия, жестокости и вседозволенности, которые,
кстати сказать, находят известное выражение и во внешней по¬
литике правящих кругов этой страны.И совсем безотрадная картина наблюдается на задворках ка¬
питалистической цивилизации — в большинстве стран «третьего
мира», которые неизмеримо отстают от промышленно развитых
стран в приобщении к ее материальным благам: «В развива¬
ющихся странах производство товаров и услуг в расчете на од¬
ного жителя в 13 раз меньше, чем в развитых капиталисти¬
ческих странах. В эпоху использования атома и освоения косми¬
ческого пространства у абсолютного большинства землян не хва¬
тает дров, чтобы поддерживать огонь в своих домашних очагах.
Сотни миллионов человек в странах „трегьеш мира" голодают;
1,5 млрд. не имеют доступа к современной медицинском помо¬
щи; более 800 млн. взрослых неграмотны; 200 млн. детей не по¬
сещают школу; 800 млн. человек имеют ежегодный доход менее
150 долларов» [48, с. 38]. «В целом, — констатирует другой
автор, — 40% всего населения „третьего, мира44 живет в „абсо¬
лютной бедности“, которая в отчетах Международного банка оп¬
ределяется как обнищание, отягощенное болезнями, недоедани¬
ем, плохими жилищными условиями и неграмотностью» [48,23-2 186355
с. 43]. Наиболее «цивилизованная» часть населения этих стран
предпочитает переселяться в развитые капиталистические госу¬
дарства. Так, с начала 60-х и до середины 70-х годов «третий
мир» в результате такого переселения потерял 400 тыс. специа¬
листов, приблизительно 61 тыс. врачей, 100 тыс. инженеров и
ученых и 123 тыс. техников, эмигрировавших в США, Канаду и
Великобританию; ущерб от этого зачастую превышал получен¬
ную в тот же период развивающимися странами помощь от про¬
мышленно развитых стран (см. [48, с. 60]).В особенно тяжелом положении находится население Афри¬
ки, где 62% жителей неграмотны (в том числе свыше 90% жен¬
щин), где самая высокая детская смертность (140 %0 против
20—25%0 в развитых странах) и самая низкая продолжитель¬
ность жизни [48, с. 64].Общественное богатство, составляющее основу буржуазной
цивилизации, создавалось, как известно, за счет не только при¬
бавочного труда эксплуатируемых работников в самих капита¬
листических странах, но и безудержного ограбления последними
колониальных и зависимых стран. Ныне это богатство капитали¬
стической цивилизации во многом точно так же создается путем
ограбления стран «¿третьего мира» транснациональными корпора¬
циями. Задолженность этих стран корпорациям по займам со¬
ставляет астрономическую цифру свыше 1 трлн. долл. «И этот
разорительный постыдный долг вместе с огромными процентами
увеличивает богатства другого мира, который именуется циви¬
лизованным» [48, с. 39]. По мнению специалистов, в течение
ближайших 20 лет не следует ожидать перемен к лучшему на
периферии буржуазной цивилизации.Таковы гримасы этой цивилизации.Как видно, у буржуазной цивилизации с ее несправедливой
социальной организацией, низкопробной «массовой культурой»,
культом наживы, насилия, широким распространением нарко¬
бизнеса^ наркомании и прочими, подобными пороками нет и не
может быть будущего. На смену ей идет нарождающаяся в со¬
циалистических странах коммунистическая (экологизированная)
цивилизация, представляющая более высокую ступень развития
цивилизационного процесса. Она возникает на промышленной
ступени развития общества в качестве альтернативы капитали¬
стической цивилизации* й это лишний раз свидетельствует, что
социалистическую общественную систему следует рассматривать
прежде всего и главным, образом как промежуточную в форма¬
ционном плане, переходную от капитализма к коммунизму.Оставаясь по господствующей форме производственной дея¬
тельности еще на старой промышленной ступени, возникающая
в социалистических странах коммунистическая цивилизация ха¬
рактеризуется уже иным типом социальности, основанным на
господстве неэксплуататорских форм собственности на средства
производства, а следовательно, другими источниками обществен¬3 56
ного богатства, иным образом жизни, основанным на солидар¬
ности всех людей труда, демократией широчайших трудящихся
масс, глубоко гуманистическим характером духовной культуры.
Ориентированная на благо всех ее носителей, она складывается
постепенно, на основе овладения всеми достижениями матери¬
альной и духовной культуры прошлого, взаимного обогащения и
сближения культур различных народов и создает соответству¬
ющие условия для развития и проявления сущностных сил чело¬
века, его творческих потенций.Итак, процесс стадийного прогрессивного развития общества
как в формационном, так и в цивилизационном планах совер¬
шается в одном и том же направлении — к универсализации со¬
циального бытия, к созданию социально однородного братского
сообщества всех народов планеты, свободного от всех форм
угнетения, эксплуатации человека человеком и от всякого рода
дискриминаций. В формационном плане он шел и иде;г в на¬
правлении превращения человеческого общества из первона¬
чальной совокупности небольших разрозненных первобытных
орд в единый общечеловеческий коллектив, не знающий соци¬
альных, расовых и прочих внутренних барьеров и основанный
на едином высокоразвитом плановом экологизированном произ¬
водстве Основой указанного процесса является ступенчатый
прогресс производительных сил и общественного производства,
непрерывное развитие их на каждой ступени, создающее необ¬
ходимые условия для перехода на следующую, более высокую
ступень.В цивилизационном же плане этот процесс идет в направле¬
нии интенсификации и универсализации социальных связей,
стадийного развития социальности и непрерывного накопления
материальных и духовных богатств, что способствовало переходу
от еще малочисленных и ограниченных по своему территори¬
альному распространению локальных и региональных сословных
цивилизаций сельскохозяйственного типа к значительно более
высоким и крупным по своим территориальным масштабам ре¬
гиональным сословно-классовым цивилизациям того же типа, а
от них — к еще более высокой и широкомасштабной буржуаз¬
ной цивилизации. Завершиться же он должен созданием неизме¬
римо более высокой общечеловеческой коммунистической циви¬
лизации, которая йаследует и будет развивать дальше все то по¬
ложительное, что накопит к тому времени человеческое обще¬
ство.В этом двуедином процессе исторического развития общества
ведущей является его формационная сторона, которая опреде¬
ляет движение его цивилизационной стороны. Данный момент
выражается в том, что переходу от первобытности к сельскохо¬
зяйственной ступени цивилизации, а от нее к промышленной и,
наконец, к экологизированной ступеням предшествует возник¬
новение нового общественного способа производства, который23-3 186357
образует:основу,;не4 только. новой, общественной формации, но и
соответствующей ей в общем ступени развития мировой цивили¬
зации. При последовательной смене общественных формаций
наследуется все совместимое с дальнейшим развитием и способ¬
ствующее ему и, таким образом, сохраняется известная преем¬
ственность некоторых отношений, традиций и институтов (на¬
пример, территориальная организация общества и территори¬
альное управление им). А при пропуске одной из формаций
либо неполном ее развитии переход на следующую ступень,
естественно, осложняется во всех отношениях и требует боль¬
шего времени. Однако во всех случаях экономическая необхо¬
димость заставляет ломать и сметать все препятствующие про¬
грессу традиции, отношения и институты, сохраняя, развивая и
создавая новые, способствующие дальнейшему прогрессивному
развитию общества.Понятия «региональные цивилизации» и «ступени развития
мировой цивилизации», как видно, позволяют существенно до¬
полнить и обогатить формационную характеристику общества на
соответствующих стадиях его развития, выяснить особенности
его материальной и духовной культуры, этнического и полити¬
ческого самосознания, стереотипов мышления, господствующей
морали и Т.Д. При этом выясняется, что региональные сословные
и сословно-классовые цивилизации, как и ступени развития ми¬
ровой цивйлизации, не отгорожены одна от другой непроходи¬
мой стеной, но оказывают влияние одна на другую и наследуют
богатства материальной и духовной культуры прошлого.Существование и развитие сословных и сословно-классовых
обществ в виде различных регионально-этнических цивилизаций
обусловливалось, видимо, важной интегративной ролью ком¬
плекса «цивилизационных» факторов в условиях довольно низ¬
кого уровня развития производительных сил, слабых экономи¬
ческих связей между производственными ячейками и различны¬
ми регионами, большой зависимостью этих обществ от природ¬
ных и демографических условий их существования. Эти условия
неизбежно должны были сказываться на облике различных ре¬
гиональных и этнических цивилизаций.Однако на капиталистической и тем более на социалистиче¬
ской (коммунистической) стадиях развития, где основную инте¬
гративную роль выполняет экономическая взаимозависимость
членов общества и различных обществ и все более унифициру¬
ющаяся в своих главных чертах материальная и духовная куль¬
тура, необходимость в существовании региональных и нацио¬
нальных цивилизаций, естественно, отпадает, хотя разного рода
различия между народами продолжают сохраняться.Различия значений термина «цивилизация» как «добуржуаз-
ные региональные цивилизации» и «ступени развития мировой
цивилизации» необходимо учитывать тем более, что указанный
термин в последнее время стал трактоваться рядом авторов од¬358
нозначно —- как означающий технико-технологические достиже¬
ния наиболее развитых капиталистических стран. Такой подход
делает невозможным выяснение закономерностей и тенденций
развития цивилизационного процесса и порождает у некоторых
ученых мужей грустные размышления: «Вопрос о том, куда мы
идем, в каком направлении движется цивилизация, не является
ли ее путь тупиковым... должен быть поставлен во весь рост,
хотя на него пока чрезвычайно трудно дать ответ» [254а, с. 78].Один из таких ответов — развитие цивилизационного про¬
цесса должно в конечном счете привести к «конвергенции» по¬
средством «синтеза» и «интеграции» социализма и капитализма
в некое «единое демократическое и гуманное мировое сообще¬
ство, в котором будут существовать разные формы собственно¬
сти — и общественная и частная, — неодинаковые формы обще¬
ственных отношений» [254а, с. 70].Необходимо, считают сторонники этой концепции, движение
к единому мировому хозяйственному организму, без которого
«немыслимы как существование истинно современного, свобод¬
ного от архаизмов общества, так и объединение различных об¬
ществ в нечто целое, единое, интегрированное. Интеграция, в
свою очередь, требует самого широкого развития конвергениза-
ционных процессов, т.е. развития общих форм взаимодействия,
сотрудничества, синтеза, взаимообогащения. Эти процессы уже
начались» [175, с. 44].Однако под вывеской «конвергенции путем синтеза» факти¬
чески предлагается отнюдь не слияние разнородных обществен¬
ных структур. Постулируя «полную несостоятельность тезиса о
принципиальном отличии социалистических форм и методов хо¬
зяйствования от капиталистических» [267, с. 44], один из наи¬
более последовательных авторов в то же время признает «не¬
совместимость самих хозяйственных механизмов, действующих
ныне в государствах разнотипных общественных систем» [267;
с. 55]. Ратуя за преодоление этой несовместимости с целью
«формирования и совершенствования единого всемирного хозяй¬
ства», он полагает, что «выход из тупика... возможен лишь на
путях... возврата в русло ориентированного на рынок развития,
в рамках которого существует и продвигается вперед все осталь¬
ное человечество» [267, с. 43], т.е. в капиталистический мир.Такой подход к «конвергенции» (вне зависимости от того,
сознает ли это сам автор) вполне соответствует ТОФ.Действительно, два различных типа собственности на средст¬
ва производства не могут сосуществовать одновременно в ка¬
честве господствующих в одной и той же социальной системе.
Следовательно, в гипотетическом будущем «едином сообществе»
может господствовать только один из этих типов собственности,
а общество, в котором он господствует, будет вовсе не «синтези¬
рованным», а либо капиталистическим, в котором нет места для
социалистических отношений, либо социалистическим, т.е. до¬23-4 186359
пускающим существование различных форм частной собствен¬
ности в качестве негосподствующей, поскольку оно является пе¬
реходным по своему характеру.Соответственно «объединение различных обществ в нечто
целое, единое, интегрированное» возможно лишь в том случае,
если они будут социально однородными. Объединение же соци¬
ально разнородных обществ в «единое целое» возможно лишь в
воображении, как образ идеального жениха в мечтах гоголев¬
ской Агафьи Тихоновны.Поскольку мечтания о «конвергенции путем синтеза» обычно
связываются с неприятием теории общественных формаций и
желанием заменить ее теорией цивилизаций, возвратимся в свя¬
зи с этим в заключение к основной теме данной главы. Из рас¬
смотрения в ней вопроса о соотношении общественных фор¬
маций и ступеней развития мировой цивилизации следует, что
речь идет о двух взаимосвязанных и взаимозависимых сторонах
(или «пластах») стадийного исторического процесса. Самый
нижний «пласт», составляющий основу и глубинную сущность
этого процесса, является объектом ТОФ, которая выявляет его
самые общие закономерности и прямые причинно-следственные
связи между основными сферами жизнедеятельности общества.
Второй, менее глубокий «пласт» является объектом науки о ци¬
вилизациях, которая выявляет особенности протекания того же
самого стадийного процесса в различных странах и регионах на
разных стадиях на несколько ином, более приземленном уровне
абстракции, способствуя тем самым познанию особенностей фор¬
мационного развития в . этих странах и регионах, в том числе
выявлению обратных связей между указанными сферами. Обе
эти науки, таким образом, дополняют одна другую в познании
процесса стадийного развития общества.Поэтому неправомерны, на наш взгляд, наблюдаемые иногда
попытки поставить вопрос: «Формации или цивилизации?» в
смысле желательности отказа от ТОФ в пользу науки о цивили¬
зациях (см. [244; 245]). Обе эти науки необходимы в равной
мере. И если не учитывать выявляемые ими реалии, то самый
верхний, третий —: событийный — «пласт» исторического про¬
цесса будет представлять собою скопище несвязанных между со¬
бой разнообразных фактов.
ГЛАВА 12ОСНОВНЫЕ ЭТАПЫ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯОБЩЕСТВА И ПРИРОДЫВ предыдущих главах человеческое общество рассматрива¬
лось как бы само по себе, независимо от природной среды его
существования и развития. Однако такой подход является одно¬
сторонним и недостаточным для познания закономерностей и ос¬
новных стадий его развития, ибо оно составляет часть природы,
так или иначе взаимодействует с нею и развивается в рамках
этого взаимодействия, которое проистекает из двойственной био¬
социальной сущности человеческого общества и представляет со¬
бою обмен веществ между ним и остальной природой.Общество как совокупность биологических существ особого
вида входит целиком в природу и подчиняется закономерностям
ее развития. В качестве же социальной системы, объединяющей
наделенных разумом и сознательно творческих индивидов, обла¬
дающей только ей свойственной высшей, социальной формой
движения, она развивается вместе с тем по своим собственным
специфическим закономерностям в рамках более общих законов
природы. Именно поэтому человеческое общество как специфи¬
ческая составная часть природы, ее высшее творение на нашей
планете так или иначе взаимодействует со средой его обитания
на ней — биосферой (которая в нашем дальнейшем изложении
будет фигурировать как «природа»).Выйдя из животного царства, люди на первых порах лишь
приспосабливались к природной среде, в которой они обитали, а
затем во все большей мере стали выступать как наиболее актив¬
ная, преобразующая сторона указанного взаимодействия. Одна¬
ко последнее отнюдь не сводится лишь к освоению природы че¬
ловеком^ но имеет противоречивый, диалектический характер.
Природа в этом взаимодействии выступает не только как объект
действий со стороны людей, предпосылка и необходимые усло¬
вия их жизнедеятельности и арсенал общественного производ¬
ства, но и в качестве фактора, который во многом определяет
возможные пределы, направление развития и те или иные реги¬
ональные особенности производства на каждой из основных сту¬
пеней развития производительных сил общества.Нельзя забывать, например, что общественно-территориаль¬
ное разделение труда между оседлыми земледельцами и кочев-
никами-скотоводами в эпоху длительного перехода от первобыт¬
ности к сословно-классовому обществу было целиком обуслов¬
лено природными факторами. Последующая специализация тех
или иных районов и регионов на соответствующих отраслях про¬
мышленного и сельскохозяйственного производства точно так же
являлась и является во многом следствием определенных при¬
родных факторов. Последние во многом обусловливают и дейст-361
вие закона неравномерного развития различных обществ в до-
коммунистические эпохи.Однако ведущей и наиболее активной стороной диалектичес¬
кого взаимодействия природы и общества выступало и выступает
человеческое общество, поскольку оно состоит из наделенных
разумом, сознательно творческих индивидов. Поскольку же об¬
щество развивается стадийно, можно уверенно предполагать, что
и взаимодействие между ним, как наиболее активной и дина¬
мичной стороной этого процесса, и несравненно менее дина¬
мично развивающейся природой также должно иметь стадийный
характер. И это не прошло мимо внимания целого ряда авторов,
так или иначе затрагивавших данный вопрос.Развиваемые в научной литературе взгляды на рассматрива¬
емое взаимодействие как на имеющее поступательно-стадийный
характер так или иначе отражают эмпирическую действитель¬
ность; оно в первобытную эпоху было иным, чем в послбивршд-
бытных сословно-классовых обществах, а в капиталистическую
эпоху — другим, чем на предшествовавшем ей этапе.Предпринимаются и попытки определить основные стадии
указанного взаимодействия. Однако обычно это делается попут¬
но, в качестве подчиненных иным исследовательским задачам и
к тому же сопровождается в разных случаях неодинаковыми вы¬
водами относительно общего числа таких этапов. Так, В.А.Ану-
чин [10] говорит о пяти этапах взаимодействия общества и
природы соответственно принятой в нашей науке схеме чле¬
нения историческою процесса на пять общественных формаций.
Неудивительно, что стадии, соответствующие «рабовладельче¬
ской» и «феодальной» «формациям», по существу, не различа¬
ются между собой по своим коренным качественным характе¬
ристикам. .На ту же самую пятичленную схему общественных форма¬
ций опирается и Н.Д.Лаптев [140], который к тому же указан¬
ное взаимодействие рассматривает крайне однобоко — лишь с
позиций мировоззренческого отношения людей к природе в раз-’
ные эпохи. По его утверждению, «прогресс взаимоотношений
людей и природы должен быть достаточно определенно зафикси¬
рован в смене мировоззренческих систем», что, мол, «дает воз¬
можность... составить некоторое представление и о социально-
экономических и политических факторах, регулирующих отно¬
шение людей к природе» [140, с. 28]. Благодаря тому, что он
обращается только к некоторым мировоззренческим системам
древней и средневековой Западной Европы, игнорируя при этом
иные мировоззренческие системы древнего и средневекового Во¬
стока, ему удается показать некоторое различие мировоззрен¬
ческого отношения к природе в эпохи древности и средневе¬
ковья.		 	В то же время, например, авторы ряда статей в сборнике
«Общество и природа» [165а], в частности Э.В.Гирусов, Л.В.Да¬362
нилова и НоЕ.Тмхонова, а также авторы некоторых других работ
[59] доказывают, что следует говорить лишь о четырех основ¬
ных этапах взаимодействия общества и природы, поскольку со-
словно-классовые общества древности, средневековья и нового
времени не различаются между собой в данном отношении. Лю¬
бопытно, что указанные авторы, в большинстве своем явля¬
ющиеся приверженцами пяшчленной схемы общественных фор¬
мации, не следуют ей, коща касаются данной тематики.В основу определения и выделения этапов взаимоотношения
человека и природы:Они кладут основные ступени обществен¬
ного производства, определяемые и различаемые по фиксиру¬
ющим их историческим типам производственной техники. Они
при этом исходят, с одной стороны, из систематизации высказы¬
ваний основоположников научного социализма по данному во¬
просу, а с друшй — соответствующего обсйщения фактического
материала истории взаимодействия природы ж общества на по-
слепервобытной докапиталистической (сословно-классовой) ста¬
дии развития последнего.Второй подход к определению и выделению основных этапов
взаимодействия природы и общества, а следовательно, и стадий
освоения ее последним представляется нам гораздо более кор¬
ректным, чем первый.В самом деле, поскольку общество в его взаимодействии с
природой выпгупает в качестве активной и сознательно творчес¬
кой стороны и поскольку это взаимодействие совершается в
процессе общественного производства, сознательно целесообраз¬
ного воздействия людей-.на природу путем видоизменения ее
веществ, энергии и географических. ландшафтов в целях удо¬
влетворения различных человеческих потребностей, постольку,
следовательно, степень этого взаимодействия, включения при¬
родных факторов в систему- общественных связей-; определяется;
целиком степенью развития производительных сил общества.
Чем больше развиты производительные силы, тем более ■ глубо¬
кое, и-разностороннее, воздействие'доказывает общество хгосред-
ствомг их на-природу. ^Существуети обратная зависимость: чем
более шу&кое н; разностороннее воздействие людей испытывает
на себе природа, тем, следовательно, большее развитие имеют
производительные. силы общества., Поскольку же как показано в-предшествующих главах, про¬
изводительные.. силы общества; развиваются стадийно,' ступен¬
чато, это означает, ад© и воздействие людей на природу точно
так же имеет стадийным, ступенчатый характер и что ступеням
(системам), развития производительных сил должны соответст¬
вовать, определенные. стадии освоения природы обществом, а
следовательно, и соответствующие этапы их': взаимодействия. ■ В
силу же указанной обратной зависимости оказывается, что опре- ,
деленным' стадиям освоения прйроды обществом(а: следователь¬
но, и этапам взаимодействия между ними) -соответствуют столь363
же определенные ступени или системы развития производитель¬
ных сил.Таким образом, ступени развития производительных сил об¬
щества и стадии освоения им природы составляют две взаимооб¬
условленные стороны одного и того же двуединого процесса, две
стороны одной и той же медали. По каждой из них можно уве¬
ренно определить и другую.По мере освоения природной среды в процессе общественного
производства люди постепенно познают закономерности и воз¬
можные рамки взаимодействия между ними и природой. Вместе
с тем совершенствуются и усложняются орудия и средства труда
и само общественное производство, что создает необходимые
условия для перехода на более высокую ступень развития про¬
изводительных сил, а также и на более высокую стадию освое¬
ния природы обществом, на иной этап их взаимодействия.И	это в виду, попытаемся теперь определить основ¬ные стадии освоения природы обществом, обусловленные раз¬
личными ступенями развития производительных сил последнего
и являющиеся вместе с тем основными этапами взаимодействия
между ними.Как известно, общественное производство, если иметь в виду
и присваивающее хозяйство, началось со времени выделения
людей из животного мира в качестве наделенной разумом, со¬
знательно творческой части природы в результате постепенного
перехода их к систематическому изготовлению сначала очень
простых, затем все более сложных орудий и средств труда и по¬
степенного, сначала чисто эмпирического, затем научного по¬
знания законов функционирования и развития природы.В течение весьма длительной эпохи первобытности произво¬
дительные силы малочисленных и разрозненных кровнородст¬
венных общин, очень редко заселявших даже далеко не все
пригодные для обитания районы нашей планеты, характери¬
зовались их природообусловленной, примитивно-натуральной
системой (ступенью развития) и фиксирующим ее историческим
типом техники каменных и деревянных орудий труда индиви¬
дуального пользования, основанной на использовании лишь мус¬
кульной силы человека.Соответствующая первая из основных стадий освоения при¬
роды обществом была стадией присвоения людьми готовых даров
природы путем собирательства, охоты и рыболовства с помощью
указанной примитивной техники. Для этой стадии были харак¬
терны беспомощность людей перед стихийными силами природы,
их обоготворение, фетишизм, анимизм и мифотворчество, заме¬
нявшие еще не приобретенные научные знания об объективной
действительности. Природно-социальное регулирование произ¬
водства на данной стадии имело эмпирический характер, т.е.
вырабатывалось в ходе длительного опыта, закреплялось тради¬
цией и передавалось из поколения в поколение.364
Главной целью производственной деятельности первобытных
общин являлось добывание пищи. В их присваивающем хозяй¬
стве добывался лишь необходимый для поддержания их жизне¬
деятельности продукт, удовлетворявший их довольно ограничен¬
ные потребности. В силу всего этого на данной стадии развития
общества еще отсутствовало разделение труда и обмен продук¬
тами.Вследствие слабой заселенности различных районов и нераз¬
витости производительных сил воздействие первобытных людей
на природу в условиях охотническо-собирательского хозяйства
было в общем минимальным, не наносило ей существенного
ущерба и не приводило к крупным изменениям природной среды
в районах их обитания. Можно сказать, что в то время природа,
в общем, воздействовала на людей в большей степени, чем они
на нее, и это было одним из проявлений диалектики взаимодей¬
ствия природы и общества.На заключительном этапе существования общинно-родового
строя в длительный период «неолитической революции» перво¬
бытные люди постепенно научились в ряде районов использо¬
вать некоторые природные факторы и процессы в целях разви¬
тия примитивного мотыжного земледелия и одомашнивания не¬
которых видов животных. Иначе говоря, они стали переходить
от присваивающего к производящему хозяйству, что имело ог¬
ромное историческое значение, поскольку открывало перспекти¬
ву все более активного освоения природы обществом на основе
все большего развития его производительных сил и накопления
научных знаний о ней.Этот переход, как известно, начался в VIII—IV тысячеле¬
тиях до н.э. в регионах наиболее благоприятных для при¬
митивного мотыжного земледелия — сначала в странах Ближне¬
го Востока, Балканского полуострова, затем в Средней Азии,
Северо-Западной Индии, Северном Китае, Центральной Амери¬
ке и северо-западной части Южной Америки. К числу этих бла¬
гоприятных природных условий относилось сочетание мягкого
или теплого климата, плодородных почв, пригодных для возде¬
лывания с помощью простейших орудий труда, наличие соответ¬
ствующих дикорастущих зернобобовых, плодово-ягодных, овощ¬
ных и корнеплодных растений, пригодных для окультуривания,
а также животных, пригодных для одомашнивания.Таким образом, регионы «неолитической революции» все¬
цело определялись природой. К тому же и в период этой «рево¬
люции» собирательство, охота и рыболовство оставались столь
же важными, а в ряде случаев даже более важными отраслями
хозяйства, чем примитивное мотыжное земледелие и скотовод¬
ство.Этгп взаимодействия общества и природы, соответствующий
первобытности, можно с достаточным основанием характеризо¬
вать как всецело природообусловленный. Он целиком совпадал с365
эпохой господства первобытного общественного способа произ¬
водства и с еш охарактеризованной выше формационной сту¬
пенью развития производительных сил.За «неолитической революцией» в ходе дальнейшего разви¬
тия производящего земледельческого и скотоводческого хозяй¬
ства последовал длительный переход от общинно-родового к со'-.
словно-классовому обществу. В его процессе на смену прими¬
тивному мотыжному земледелию пришло несколько более про¬
изводительное ручное пашенное земледелие. Там началось пока
еще в довольно ограниченных пределах систематическое произ¬
водство прибавочного продукта, которое стало материальной
основой для возникновения исторически первых локальных и ре¬
гиональных цивилизаций, примитивной сословной государствен¬
ности и общественного разделения труда.Затем на смену ручному пашенному земледелию в указан¬
ных регионах (за исключением двух последних, ще оно продол¬
жало господствовать вплоть до завоевания их испанцами в пер¬
вой половине XVI в.) в результате сельскохозяйственной рево¬
люции пришло плужное (сошное) земледелие с использованием
мускульной силы' домашних животных и железных частей в ору¬
диях земледельческого труда. Вместе с тем совершался и пере¬
ход к сословно-классовому обществу с характерными для него
частной собственностью на средства и условия производства и
системой частнособственнической эксплуатации в ее различных
добуржуазных формах — арендной, рабовладельческой, крепост¬
нической и. др.Что же касается тех регионов Евразии и- Африки, ще при¬
родные условия; для развитая примитивного;; мотыжмош и руч¬
ного пашенного ^ земледелия были значительно, менеа блашпри-:
ятными, то там переход :к ним-. от: собирательства,:. охоты и рыбо¬
ловства .'совершался позднее, в III—I тысячелетиях до н.э.,-'а пе¬
реход от. нет к плужному (сошному) земледелию — в I тыся¬
челетии до н.э. — I тысячелетии н.э. (не без воздействия со
.стороны обществ 5 в которых эти процессы совершались зна¬
чительно раньше). Сословная же государственность там склады¬
валась примерно в то же время и довольно быстро трансформи¬
ровалась в сословшьклассовую. ■Некоторые: другие регионы. Тропической'Африки вплоть до
эпохи колониализма продолжали оставаться-на сословной стадии
развития. Точно так же обстояло дело и с обществами инков,
майя и ацтеков в Америке.. А в некоторых регионах, где либо отсутствовали необходи¬
мые условия даже дан примитивного мотыжнош .земледелия и
скотоводства (например, в Австралии до началаее-заселения ’ан¬
гличанами в последней четверти XVIII в.), либо природа вполне
позволяла обходиться собирательством, охотой и-рыболовством
-(например, на Новой Гвинее.и в - некоторых,.регионах Тропичес-■;
кой, Африки), вообще не произошло1 перехода от-первобытности:366
к сословному и тем более к сословно-классовому строю. Во всем
этом сказывалось непосредственное воздействие природных ус¬
ловий на развитие общества при переходе от первобытности к
классовому строю.Сословно-классовые общества древности, средневековья и но¬
вого времени продолжали оставаться в огромной мере природо¬
обусловленными, однако их природообусловленность была иной,
чем на предшествующей стадии общественного развития, по--
скольку их хозяйство было уже производящим, а не присваива¬
ющим. Она определялась тем, что основой производящего хозяй¬
ства были рутинное земледелие и скотоводство, дополнявшиеся
ручным ремеслом, которые еще во многом зависели от природ¬
ных условий.Указанным обществам была свойственна система натураль¬
ных производительных сил и фиксировавший ее исторический
тип производственной техники деревянных и металлических
орудии и средств труда, основанной на использовании не только
силы человека, но и мускульной силы домашних^ животных,
энергии ветра и потоков воды* а также накопление зачатков на¬
учных знаний о природе. Основными средствами производства и
основным объектом отношений собственности на них являлись
обрабатываемая земля в земледельческих и скот в скотоводче¬
ских обществах, а основой экономики — мелкосемейное произ¬
водство крестьян, скотоводов и ремесленников. В; таких услови¬
ях, понятно, производительные силы сословно-классовых обще¬
ств были нацелены главным образом на экстенсивное развитие
земледелия, скотоводства и ручного ремесла, а главной целью
производства являлось создание потребительных стоимостей.Все это роднит между собой сословно-классовые общества
древности, средневековья и нового времени и свидетельствует в
гораздо большей мере, чем принято полагать, и об их сущност¬
ном единстве в формационном плане, ибо, как совершенно пра¬
вильно подметил К.Маркс, «во всех формах общества, где гос¬
подствует земельная собственность, преобладают еще отноше¬
ния, определяемые природой» [153, т. 46, ч. 1, с. 44].Итак, сословно-классовые общества древности, средневековья
и нового времени базировались на одной и той же, еще во мно¬
гом природообусловленной системе (студени развития) произво¬
дительных сил, на одном и том же рентном способе производ¬
ства и, следовательно, относятся к одной и той же сословно¬
классовой общественной формации.Ей соответствует второй основной этап взаимодействия об¬
щества и природы, который вместе с тем целиком совпадает с
сельскохозяйственной ступенью развития мировой цивилизации
и который с достаточным основанием можно характеризовать
как сельскохозяйственный.Указанное взаимодействие на данном этапе, в отличие от
предшествующего этапа, характеризовалось тем, что из пассив¬367
ной стороны процесса этого взаимодействия люди все более пре¬
вращались в его активную сторону, воздействуя на природу
главным образом путем изменения естественно сложившихся
ландшафтов применительно к потребностям развития сельскохо¬
зяйственного производства. Это выражалось, в частности, в эк¬
стенсивном освоении пригодных для обработки тогдашней тех¬
никой почв евразийского, африканского и американского мате¬
риков в регионах существования сословных и сословно-классо-
вых обществ по мере все более увеличивающегося роста числен¬
ности населения после перехода к земледелию и связанной с
ним оседлости. Такого рода экстенсивное освоение природы об¬
ществом сопровождалось значительными изменениями естест¬
венно сложившихся ландшафтов: вырубались и выкорчевывались
под пашню и луга значительные площади лесных массивов, в
засушливых земледельческих районах сооружались сети иррига¬
ционных каналов, прокладывались дороги и судоходные каналы,
возводились плотины и другие сооружения. На территориях
древних цивилизаций все это осуществлялось еще в древности и
продолжало осуществляться в последующие века, а на террито¬
риях позднее возникших сословных и сословно-классовых об¬
ществ— в эпохи средневековья и нового времени. Леса выру¬
бались также на дрова и для потребностей строительства жилищ
и других построек.В результате такого рода деятельности еще в древности были
вырублены многочисленные леса на средиземноморском побе¬
режье Европы и Малой Азии, в Китае и некоторых других стра¬
нах Азии и Северной Африки. А в средние века в результате
интенсивной расчистки лесов под пашню и луга исчезли и зна¬
чительные лесные массивы в странах Западной Европы Боль¬
шой урон лесам наносила и широко распространенная в целом
ряде стран древности и средневековья подсечно-огневая система
земледелия, при которой вырубались и выжигались лесные уча¬
стки, использовавшиеся под посевы в течение нескольких лет,
после чего они забрасывались, и та же операция повторялась на
новых лесных участках. Истребление лесов, особенно в гористых
районах, нередко сопровождалось эрозией почвы.Однако изменение естественно сложившихся ландшафтов в
результате хозяйственной деятельности людей на сельскохозяй¬
ственном этапе взаимодействия общества и природы в общем
еще не наносило существенного ущерба последней в том смысле,
что не нарушало обменные и восстановительные процессы в ней
и не сопровождалось нарушениями экологического равновесия в
крупных масштабах. Не наносило ей сколько-нибудь существен¬
ного ущерба и ремесленное производство, а также разработка
полезных ископаемых в довольно ограниченных тогдашней тех¬
никой масштабах.На указанном этапе люди постепенно накапливали эмпири¬
ческим путем зачатки научных знаний о природе и научились368
использовать различные природные процессы и специфические
для тех или иных регионов природные условия в целях опти¬
мального развития своей хозяйственной деятельности в рамках
наличной, второй формационной ступени развития производи¬
тельных сил. Они продолжали живо ощущать свою связь с нею,
зависимость от нее, относились к ней как к «божьему творению»
и потому воздерживались от актов сознательного вандализма по
отношению к окружающей их природной среде.Однако отношение людей к природе стало все более сущест¬
венно изменяться с переходом от сельскохозяйственного к про¬
мышленному этапу взаимодействия общества и природы, кото¬
рый начался промышленной революцией в Англии во второй по¬
ловине XVIII в, ив общем совпадает во времени с промышлен¬
ной ступенью развития мировой цивилизации и с капиталисти¬
ческой стадией общественной эволюции.Отнюдь не случайно, что именно в Западной Европе было
положено начало процессу этого перехода, а вместе с тем и пе¬
рехода к капиталистическому способу производства с его высо¬
коразвитой товарно-денежной экономикой и производственными
отношениями, порождающими у разного рода предпринимателей
неуемную тягу к погоне за прибылью.Этому способствовали не только определенные факторы ее
социально-политического развития, которых мы касались выше,
но также, в известной мере, и ее специфические природно-гео-
графические условия. Если разнообразие климатических зон,
природно-географических комплексов, естественных ресурсов,
растительного и животного мира создавали благоприятные усло¬
вия для развития различных отраслей сельскохозяйственного и
ремесленного производства, углубления общественного разделе¬
ния труда, то такие выгоды ее географического расположения,
как чрезвычайная извилистость океанических и морских берего¬
вых линий, наличие многих удобных гаваней, глубоко вдавав¬
шиеся в материк моря, судоходные реки, текущие в различных
направлениях,— все это создавало столь же благоприятные
условия для транспортировки товаров и развития внутренней
и внешней торговли на предкапиталистической стадии разви¬
тия.Последующее развитие капиталистического предпринима¬
тельства с его жаждой извлечения прибыли из всего способного
ее приносить довольно быстро превратило и природные богатства
в объект извлечения прибыли, породив психологию хищничес¬
кого отношения к природе. А создание все более мощной техни¬
ки, которая многократно увеличивала возможности и силу воз¬
действия людей на природу, привело к широкому распрост¬
ранению ходячих представлений о том, что человек призван
быть «царем природы», ее полновластным хозяином, неустанно
«покорять» ее и распоряжаться ее благами по своей надобности
и своему усмотрению.24-186369
Переход к промышленному этапу взаимодействия общества
и природы был вместе с тем переходом ко все более интенсивно¬
му и расточительному использованию последней, сопровождав¬
шимся разрушительными воздействиями на нее и ухудшением
экологической обстановки во всевозрастающих масштабах, сна¬
чала в промышленно развитых странах. Вплоть до 50-х годов
нашего столетия это выражалось главным образом в загрязнении
воздушной среды в центрах сосредоточения промышленности,
особенно химической и металлургической, в загрязнении многих
рек и водоемов промышленными стоками, в полном или почти
полном истреблении многих видов диких животных и птиц, эро¬
зии почв в связи с интенсивной вырубкой лесов, а также в райо¬
нах выращивания монокультур и т.д.Начавшаяся в середине нынешнего столетия на основе пре¬
вращения науки в ведущий фактор общественного производства
научно-техническая революция внесла значительные изменения
в структуру производительных сил, резко ускорила технический
прогресс и значительно увеличила возможности использования
сил и веществ природы на благо всего человеческого общества.Были открыты и стали все более широко использоваться но¬
вые, невиданные ранее мощные и потенциально безграничные
источники энергии, в частности атомная. Созданы и продолжа¬
ют создаваться многае синтетические вещества и материалы с
заданными свойствами, композитные материалы, значительно
превосходящие по своим физико-механическим свойствам ранее
применявшиеся конструкционные материалы, широчайшее рас¬
пространение в развитых странах стала получать компьютерная
техника. Достигнуты значительные успехи в области информа¬
ционной техники, уменьшения металлоемкости и энергоемкости
при производстве машин и изделий при улучшении их качества,
в комплексной автоматизации производства и управления. Резко
увеличились масштабы производства и виды производимой про¬
дукции в химической промышленности, появился целый ряд но¬
вых отраслей промышленности и науки.Словом, произошло значительное качественное изменение
всей системы производительных сил и многократно увеличилась
их эффективность, что, казалось бы, вплотную приблизило осу¬
ществление идеи о том, что «человек — царь природы» и может
преобразовывать ее по своему усмотрению на благо обществу.Однако в условиях господства капиталистическои частной
собственности на средства и условия производства, в том числе
и на многие природные богатства, в условиях ожесточенной
конкуренции капиталистических предпринимателей между со¬
бой и их погоне за прибылью и сиюминутной выгодой наука во
многих случаях стала служанкой монополий, которые с ее по¬
мощью используют вещества и энергию природы без комплекс¬
ного учета последствий применения новых открытий и изобрете¬
ний в плане долговременных интересов общества.370
Такое неконтролируемое или недостаточно контролируемое
и не могущее быть эффективно контролируемым в условиях ка¬
питалистических производственных отношений воздействие про¬
мышленного производства на природу значительно ухудшает
экологическую обстановку во многих районах, отрицательно
сказывается на состоянии здоровья людей, на животном и расти¬
тельном мире и создает реальную угрозу глобального экологи¬
ческого кризиса. Природа начинает мстить за неразумное отно¬
шение к ней.В самом деле, развитие в больших масштабах различных от¬
раслей атомной и химической промышленности повлекло за со¬
бой загрязнение природной среды радиоактивными веществами,
ядовитыми и вредными отходами производства1. Применение в
широких масштабах гербицидов и пестицидов, которые не пере¬
рабатываются природой и свободно разносятся по многим рай¬
онам, точно так же ухудшает экологическую обстановку, загряз¬
няя почву, реки и водоемы.Моря и океаны подвергаются загрязнению при довольно ча¬
стых авариях танкеров и морских нефтедобывающих платформ,
что ведет к массовой гибели рыбы, морских животных и птиц.
Происходит во всевозрастающем масштабе захламление земной
поверхности и вод неразлагающимися синтетическими матери¬
алами.В результате широкого применения открытых способов до¬
бычи угля и руд растут горы отвалов, погребая под собой значи¬
тельные площади земли вместе с первозданной либо окульту¬
ренной природой. Точно так же растут горы мусора и бытовых
отходов в окрестностях городов.В крупных городах атмосфера сильно загазована в резуль¬
тате невиданного по своим масштабам развития автомобильного
транспорта. Ежегодно в атмосферу промышленностью и тран¬
спортом выбрасывается свыше 200 млн. т окиси углерода, более
50 млн. т разных углеводородов, 120 млн. т золы и около
150 млн. т двуокиси серы [48, с. 132], что приводит к разноси¬
мым далеко за пределы промышленных центров «кислотным
дождям», наносящим вред растительному и животному миру ле¬
сов и водоемов.Отравление рек и водоемов побочными продуктами и отхода¬
ми промышленного производства превращает их в сточные кана¬
вы и вызывает дефицит питьевой воды во многих районах. В на¬
стоящее время около 1 млрд. человек лишены доступа к чистой
воде [32].А все это вместе взятое означает огромный рост распростра¬
нения различных заболеваний среди населения планеты. Можно
сказать, что «пятая часть человечества, живущая в индустри¬
альном мире... уже поглощает основной экологический капитал
планеты и своим уровнем благосостояния обязана нищете ос¬
тальных четырех пятых человечества» [32].24-2 186371
Загрязнения природной среды не избежали и слаборазвитые
страны «третьего мира», куда транснациональные корпорации
перемещают экологически вредные производства и направляют
для захоронения опасные для окружающей среды отходы хими¬
ческой и атомной промышленности. «Ряд правительств (этих
стран. — Я.#.), стоящих перед выбором — социально-политиче¬
ский взрыв или получение валюты за деградацию собственной
окружающей среды вслед за принятием ядовитых отходов, —
предпочитают второе» [32]. «Само положение стран „третьего
мира“ с их непомерными долгами миру индустриальному тол¬
кает их на поиски экспортных ресурсов для обслуживания дол¬
га, а значит, на добычу большого количества нефти, меди, угля,
железной руды, на вырубку ценных пород древесины, на разви¬
тие экологически вредных, но „выгодных“ производств, на внед¬
рение истощающих почву экспортных культур, т.е. на сверх¬
эксплуатацию своих природных ресурсов и окружающей среды»
[48, с. 105].Ухудшению экологической обстановки способствует и все бо¬
лее усиливающаяся вырубка тропических лесов Африки и джу¬
нглей бразильской Амазонии, которые считаются «легкими пла¬
неты», а также безразличное отношение промышленно развитых
стран к опустыниванию Сахарой ежегодно около 20 млн. га
земель, пригодных для скотоводства и земледелия [48, с. 131].
Почти ежегодно происходят разрушительные наводнения в Банг¬
ладеш из-за вырубки лесов в Гималаях. В результате унич¬
тожения лесов в Эфиопии значительно уменьшается поступле¬
ние воды в Нил, что создает угрозу нормальному существова¬
нию быстро увеличивающегося населения Египта.В результате ухудшения экологической обстановки в раз¬
личных частях планеты за последние шесть—десять лет исчезли
с лица земли 76 видов животных, несколько сот видов растений
и оказались на грани вымирания 132 вида млекопитающих и 26
видов птиц [32], что означает невосполнимую утрату генофонда
и подрывает тончайший механизм равновесия в природе. Пло¬
щадь лесов на планете ежегодно сокращается на 11 млн. га в ре¬
зультате того, что на каждые 11 срубленных деревьев высажи¬
вается только одно [32].Следует иметь в виду и другое: современными технико-тех¬
нологическими благами цивилизации пользуется лишь 1/5 часть
пятимиллиардного населения Земли, а остальные 4 млрд. людей
лишены этих благ, хотя и желали бы воспользоваться ими. «И
для того, чтобы они в какой-то мере удовлетворили свои жела¬
ния, необходимо развивать материальное производство, потреб¬
ление ресурсов, технику, энергетику, химию и т.д. и т.п. При¬
чем во многом на традиционной основе, поскольку ждать никто
не хочет. Да и безнравственно со стороны тех, кто все имеет,
доказывать, что можно прожить, например, без водопровода,
электричества, канализации, асфальта. Значит, хотим мы того372
или нет, разрушающее воздействие на природу будет продол¬
жаться» [254а, с. 78].Однако уже сегодня оно быстро приближается к опасному
для человечества пределу. Если бы технико-технологическая
цивилизация достигла ныне во всех странах мира того же уров¬
ня* как в США, то, по некоторым подсчетам, это означало бы
повышение нынешнего уровня мирового производства и потреб¬
ления в 5—10 раз, т.е. увеличение производства автомобилей до
140 млн., нефти — до 13 млрд. т, угля до 15 млрд. т, бумаги и
картона до 1 млрд. т и т.д. [32] . «Но подобные показатели
производства означали бы такое загрязнение земли, океанов,
атмосферы, такое истощение ресурсов всех видов, „парниковый
эффект“ такого масштаба, что экологическая система планеты,
подвергшись глобальной индустриальной агрессии, возможно,
вообще бы не выдержала и была бы разрушена, поставив под
вопрос сохранение человеческого рода» [32].Можно предполагать, что в ближайшие 50—60 лет экологи¬
ческий кризис достигнет небывалых масштабов, если не будет
экологизирована нынешняя технико-технологическая цивилиза¬
ция* тем более что* по подсчетам ученых* население Земли к
середине будущего века должно увеличиться вдвое по сравнению
с его нынешней численностью* причем главным образом за счет
той его части, которая ныне лишена благ цивилизации.Ухудшение экологической ситуации, как известно, имеет
место также на территории бывшего Советского Союза и в неко¬
торых социалистических странах, поскольку они переживают
такой же промышленный этап взаимодействия общества и при¬
роды, что и капиталистический мир. В частности, на грани ис¬
чезновения оказалось Аральское море, в связи с чем резко
ухудшились природные условия в прилегающих к нему районах;
стало загрязняться промышленными отходами уникальное хра¬
нилище пресной воды — оз. Байкал, загазована выше всяких
норм воздушная среда в более чем сотне промышленных цен¬
тров, обширные районы оказались зараженными радиоактив¬
ными осадками в результате аварии на Чернобыльской АЭС,
ежегодно вырубается до 2 млн. га леса, 64 млн. га почвы под¬
вержено эрозии и т.д. [83а].Разрушительное воздействие современной промышленности
на природу, а также накопление огромной массы ядерного ору¬
жия, которое в случае его использования способно испепелить
все живое на Земле и превратить ее в безжизненную пусты¬
ню, — все это обусловило переход от горделивых идей «че¬
ловек — царь природы», «покорения природы» к широчайшему
распространению опасений за судьбу землян на планете.Эти опасения, как известно, породили во многих странах
массовое движение против ядерного оружия, за ядерное разору¬
жение, за охрану среды обитания людей от загрязнения вред¬
ными побочными продуктами и отходами промышленного произ¬24-3 186373
водства и способствовали все более широкому распространению
убеждений, что невозможно в современных условиях решить
экологическую проблему силами отдельных государств, что не¬
обходимо сотрудничество всех стран и народов в деле предотвра¬
щения глобальной экологической катастрофы, в том числе и от
применения ядерного оружия, а следовательно, требуется пере¬
ход от промышленного к экологизированному этапу взаимодей¬
ствия общества и природы на основе гармонизации взаимоотно¬
шений между ними.То и другое, в свою очередь, вызвали к жизни новые под¬
ходы к решению возникающих глобальных проблем. Они, как
известно^ основываются на признании необходимости сотрудни¬
чества всех государств, народов, общественных организаций и
массовых движений в разрешении не только глобальных эколо¬
гических проблем и в деле разработки и осуществления меро¬
приятий по сокращению и уничтожению запасов ядерного ору¬
жия, запрещения ядерных испытаний, но также и в разрешении
международных конфликтов мирными средствами, в содействии
беспрепятственному расширению и углублению мирохозяйствен¬
ных и культурных связей, в оздоровлении международных отно¬
шений и т.д.Практическое осуществление этих новых подходов , всеми
странами, несомненно, будет способствовать оздоровлению меж¬
дународной обстановки и установлению мирного сотрудничества
стран с различным общественным строем во многих областях
деятельности. Однако не следует преувеличивать воздействие
практики новых подходов на процесс стадийного развития обще¬
ства, не следует полагать, что она приведет к устранению соци¬
альных противоречий и социальных конфликтов на земле, к
полному благополучию в сфере глобальной экологии.Господство во многих странах капиталистических отноше¬
ний, превращающее в неизбежное в конечном счете хищничес¬
кое отношение к природе в погоне за прибылью со стороны раз¬
ного рода промышленных корпораций, делает невозможными
как создание эффективной глобальной системы защиты природ¬
ной среды обитания человека, так и разумный подход к при¬
роде, с тем чтобы все люди в равной мере могли пользоваться ее
благами без эксплуатации одних народов другими. Все это, не¬
сомненно, станет со временем одним из важных факторов,
предопределяющих крах капитализма и переход к следующему,
четвертому, экологизированному этапу взаимодействия обще¬
ства и природы.Последний, соответствующий эпохе коммунизма, будет ха¬
рактеризоваться восстановлением в глобальном масштабе эколо¬
гического равновесия на научной основе, созданием на базе
комплексно-автоматической и других еще более совершенных
видов техники и технологии экологизированного безотходного и
малоотходного производства и экологизированного транспорта,374
которые должны поддерживать это равновесие в качестве важ¬
нейшего условия нормального функционирования и развития
всего человеческого общества в целом. При этом взаимодействие
общества и природы вновь должно принять более гармоничный
характер, но уже на гораздо более высоком витке спирали, обо¬
гащенное всем его предшествующим ходом развития.Таким образом, основные этапы взаимодействия общества и
природы, равно как и ступени развития мировой цивилизации,
обусловлены в конечном счете формационными стадиями разви¬
тия общества. И это лишний раз подтверждает тезис о взаимо¬
зависимости этих стадий-ступеней-этапов и о том, что их на¬
считывается лишь четыре, а не пять и не шесть.24-4 186
ГЛАВА 13(вместо Заключения)ДВЕ СИСТЕМЫ ОДНОИМЕННЫХ КАТЕГОРИЙВ ТЕОРИИ ОБЩЕСТВЕННЫХ ФОРМАЦИЙВсякая научная теория как упорядоченная система знаний о
тех или иных объектах реальной действительности характеризу¬
ется не только соответствующими мировоззренческими и мето¬
дологическими принципами, реализуемыми в ней, но также и
специфическими именно для нее средствами и методами позна¬
ния указанных объектов. Она имеет и свой понятийно-категори-
альный аппарат, свою систему понятий, которая служит целям
теоретического воспроизводства изучаемых ею объектов и ха¬
рактеризуется определенной структурой, т.е. определенным по¬
рядком расположения понятий в ней. Мировоззренческие и ме¬
тодологические принципы, заложенные в теории, применяемые
ею средства и методы познания, система ее понятий и структура
системы — все это должно составлять нечто взаимосвязанное и
взаимообусловленное, некое неразрывное целое. ТОФ не состав¬
ляет исключения в указанном отношении.В данной главе рассматривается проблема ее монистичности
в этом плане. Эта теория, как уже отмечалось, имеет объектом
своего исследования сущностную, внутренне необходимую сто¬
рону исторического процесса развития человеческого общества,
очищенную от разного рода эмпирических моментов и недоступ¬
ную непосредственному наблюдению. Цель такого исследования
двоякая.С одной стороны, исследуется логика исторического процес¬
са, научно подтверждается и доказывается истинность высказы¬
вавшихся еще до К.Маркса догадок и предположений о том, что
указанный процесс имеет естественноисторический поступатель¬
ный и стадийный характер, выявляются его материальная осно¬
ва, движущие силы и самые общие закономерности, а также оп¬
ределяются основные (формационные) и промежуточные (меж-
формационные) стадии развития общества. С другой стороны,
определяется в самых общих чертах структура общества на каж¬
дой из стадий его развития, выясняются соотношения и взаимо¬
связи между ее различными компонентами, закономерности воз¬
никновения, функционирования и развития каждой из структур
и замены ее структурой более высокого порядка.Абстрактно-логический уровень изучения исторического про¬
цесса стадийного развития общества и складывающихся в ходе
его структур, невозможность применения при этом технических
средств исследования и экспериментов определяют необходи¬
мость использовать приемы абстрактно-логического мышления в
качестве основного средства познания при строжайшем соблю-376
дении положений диалектической логики, которая требует рас¬
сматривать сложные объекты реальцой^ действительности как со¬
ставные части'некоего еще более слож:р0ш^единства, в богатстве
их внешних связей, а также связей и соотношений между со¬
ставляющими их элементами и компонентами, в их противоре¬
чивости, единстве и развитии.Результатом такого абстрактно-логического исследования яв¬
ляется создание логической системы абстракций сущностного
порядка, которая позволяет теоретически воспроизвести изуча¬
емую сущностную, внутренне необходимую сторону всемирно-
исторического процесса стадийного развития общества, составить
своего рода теоретический слепок с нее, ее теоретическую мо¬
дель. .	, . .Иными средствами не представляется возможным создать та¬
кой слепок, такую достоверную теоретическую модель, которая,
с одной стороны, сама по себе имеет огромное познавательное
значение, а с другой — выполняет очень важную методологи¬
ческую функцию в других общественных науках при изучении
тех или иных сторон исторического процесса.Закономерные прямые причинно-следственные связи между
объектами реальной действительности, как уже отмечалось, ото¬
бражаются в системе категорий ТОФ в качестве отношений ло¬
гической иерархий, при которой эти категории выводятся и раз¬
вертываются в определенном логическом порядке, начиная с
той, которая является исходной в системе. Иначе говоря, данная
система имеет иерархическую структуру, что обусловлено как
спецификой познавательных средств и методов указанной те¬
ории, так и характерными для последней мировоззренческими и
методологическими принципами, и является выражением ее мо¬
нистического характера.Поскольку, согласно марксистскому материалистическому
пониманию и объяснению истории, материальную основу и
главную пружину стадийного развития общества составляет сту¬
пенчатое развитие его производительных сил, исходной в ука¬
занной системе выступает категория «ступени развития произ¬
водительных сил». Именно с нее и должно начинаться в опреде¬
ленном порядке развертывание всей системы при формационном
анализе конкретной действительности. Соответственно данной
исходной категории выводится или развертывается категория
«исторические типы экономических производственных отноше¬
ний», а из обеих этих категорий, взятых в их диалектическом
единстве, выводится интегративная категория «общественные
способы производства», определяющая исторические типы обще¬
ственных формаций. Из нее в соответствующем порядке непо¬
средственно либо опосредованно выводятся или развертываются
остальные категории системы.Однако признание научной истиной тезиса об азиатском, ан¬
тичном и феодальном способах производства создало иную ситу¬377
ацию в вопросе о структуре системы категорий этой теории. По¬
скольку в концепциях Г.Гегеля и А.Сен-Симона даже и не ста¬
вился вопрос р том, различаются или не различаются древние
(«азиатские» и рабовладельческие) и средневековые (феодаль¬
ные) сословно-классовые общества между собой по ступеням
развития производительных сил, и поскольку основоположники
марксизма также не занимались специально разработкой этого
вопроса, он остался, по существу, открытым. В результате в
теории общественных формаций наряду с употреблявшимся
К.Марксом качественным понятием «ступени развития произво¬
дительных сил» стихийно получило широкое распространение
понятие количественное — «уровни развития производительных
сил», позволяющее провести хоть какое-то различие в произво¬
дительных силах между указанными «общественными способами
производства».В результате неразработанности политэкономической теории
сословно-классовых обществ по причинам, изложенным ранее, и
замены ее в современных пособиях по политической экономии
лишь неким подобием такой теории получили широкое распро¬
странение как в ТОФ, так и в политэкономической науке два
разных метода рассмотрения и осмысления системы и структуры
отношений частнособственнической эксплуатации, составля¬
ющих основное содержание отношений эксплуататорской собст¬
венности на средства и условия производства.Согласно одному из них это рассмотрение не идет дальше
констатации того, что в древних сословно-классовых обществах
господствовала «рабовладельческая», а в средневековых — «фео¬
дально-крепостническая» форма, соответственно которым экс¬
плуататорскую собственность в указанных обществах принято
характеризовать в качестве «рабовладельческой» или «феодаль¬
ной». Согласно же другому методу рассмотрение системы и стру¬
ктуры отношений частнособственнической эксплуатации вклю¬
чает и ее прибавочно-стоимостный тип в капиталистическом об¬
ществе, являющийся вместе с тем и прибавочно-стоимостным
типом экономической реализации капиталистической собствен¬
ности. Именно по последнему, а не по господствующей форме
эксплуатации принято определять и характеризовать отношения
эксплуатации и собственности капиталистического типа.Поскольку же из господствующих отношении собстввтбСШ
на средства производства принято выводить исторические типы
экономических производственных отношений, эти типы точно
так же стали определяться по одному основанию для сословно-
классовых обществ и по другому основанию для всех остальных
обществ. Соответственно этому и интегративная категория —
«общественные способы производства» — также стала опреде¬
ляться по одному основанию для сословно-классовых обществ и
по другому для всех остальных обществ, что делает ТОФ двой¬
ственной и противоречивой.378
Таким образом, неправомерное признание гипотезы об ази¬
атском, античном и феодальном способах производства научной
истиной в результате неисторического, начетнического подхода
к марксовой схеме общественных способов производства по¬
влекло за собой стихийное стремление различных авторов при¬
способить разработанную К.Марксом иерархическую по своей
структуре систему категорий ТОФ к трем указанным «общест¬
венным способам производства», которые в действительности не
являются таковыми, поскольку лишь по-иному обозначают то,
что только представлялось Г.Гегелю и А.Сен-Симону стадиями
всемирно-исторического процесса, но в действительности не
было ими. Можно сколько угодно именовать дерево рекой, од¬
нако это не изменит его деревянную сущность. Точно так же и
попытки совместить иерархическую структуру системы катего¬
рий ТОФ с тезисом об античном, азиатском и феодальном спо¬
собах производства оказываются, в сущности, стремлением сов¬
местить несовместимое.Такие попытки привели лишь к тому, что в указанной тео¬
рии фактически сложились две разные, не согласующиеся одна с
другой системы одноименных или почти одноименных катего¬
рий, неосознанно принимаемые за одну систему. Этому, повто¬
ряем, в немалой мере способствовала также получившая широ¬
кое распространение начиная с 30-х годов тенденция макси¬
мально упростить ТОФ и систему ее категорий путем превраще¬
ния той и другой в очень несложный набор легко усваиваемых
постулатов.Первая из двух упомянутых выше систем — та, которая бы¬
ла разработана К.Марксом и охарактеризована нами в общих
чертах ранее. Вторая система сложилась, повторяем, в результа¬
те стремления приспособить первую систему к понятиям-при¬
зракам «азиатский способ производства», «античный способ про¬
изводства» и «феодальный способ производства», а также мак¬
симально упростить ТОФ и ее систему категорий, сведя их к не¬
сложному набору разноречивых постулатов. В качестве послед¬
них нередко используются вырванные из контекста или же взя¬
тые вне какой-либо связи с положениями указанной теории вы¬
сказывания классиков марксизма по тем или иным вопросам.Эти две системы различаются между собой по реализуемым
в каждой из них мировоззренческим и методологическим прин¬
ципам, по уровню анализа и обобщений, по способам выведения
одноименных или почти одноименных категорий и по вкладыва¬
емому в последние содержанию, а также по своей структуре.Первая из них основана на последовательной реализации
мировоззренческого принципа материалистического понимания
истории, включающего выделение на абстрактно-логическом
уровне исследования исторических типов экономических произ¬
водственных отношений, экономических типов собственности на
средства и условия производства и типов частнособственничес¬379
кой эксплуатации средствами политэкономической науки на ос¬
нове диалектики отдельного — особенного — общего, и имеет
иерархическую структуру. Данная система, как уже отмечалось,
была разработана К.Марксом почти исключительно на основе
исследования им капиталистического способа производства. Ви¬
димо, поэтому в ней не нашли столь же глубокого отражения
некоторые проблемы, характерные лишь для других обществен¬
ных формаций, например очень важная для более глубокого
понимания процесса перехода от родовой к сословно-классовой
организации общества и управления им проблема сословной
стратификации, причин ее возникновения, ее соотношения с
классовой стратификацией и той огромной роли, которую она
играла в переходном (сословном) к сословно-классовому и в со-
словно-классовом обществах. Вместе с тем эта система позволяет
определять формационную природу любого общества и играет
важную роль при реализации общеметодологической функции
ТОФ в различных общественных науках.Что же касается второй системы, то она, отображая, в сущ¬
ности, совсем иные, чем общественные способы производства,
реалии, основана на эталонно-правовом подходе к историческо¬
му процессу, характерном для стадийных схем Г.Гегеля и
А.Сен-Симона, откуда ведут свое происхождение «азиатский»,
«античный» и «феодальный» «способы производства». Она вклю¬
чает в себя такие понятия, как «формы эксплуатации», «формы
собственности», «господствующие и нешсподствующие общест¬
венно-экономические уклады», «типы производственных отно¬
шений», «общественные способы производства», «общественные
классы», «надстройки», «уровни развития производительных
сил».Эти понятия на первый взгляд не отличаются от категорий,
которые применяются в первой системе. В самом деле, какая
разница, например, между понятиями «ступени развития произ¬
водительных сил» и «уровни развития производительных сил»,
«типы частнособственнической эксплуатации» и «формы частно¬
собственнической эксплуатации», «типы собственности на сред¬
ства производства» и «формы собственности на средства произ¬
водства», первые из которых применяются при формационной
характеристике капиталистического общества, а вторые при
формационной характеристике сословно-классовых обществ?
Поэтому существенное методологическое различие между ними
неосознанно принимается за очень несущественное, чисто сло¬
весное различие в обозначении одних и тех же понятий.Вторая система не имеет иерархической и вообще сколько-
нибудь четкой и определенной структуры. Исходной в ней явля¬
ется даже не какая-либо категория, а обусловленный эталонно¬
правовым подходом постулат о господстве «рабовладельческой
формы» частнособственнической эксплуатации во всех древних
сословно-классовых обществах и «феодально-крепостнической380
формы» во всех сословно-классовых обществах средневековья и
нового времени. Именно с данного постулата и начинается в ней
теоретическое воспроизведение формационных типов сословно¬
классовых обществ. Такая практика получила самое широкое
распространение в нашей литературе. Оправдывая ее, один из
авторов даже утверждал, что «выдвижение на первый план при
характеристике формаций производительных сил, техники, оз¬
начает отход от марксистско-ленинского понимания формаций,
переход на позиции „теории стадий“ У.Ростру» [245а, с. 92].При развертывании второй системы, соответственной ука¬
занному постулату, утверждается, что во всех древних сословно¬
классовых обществах господствовала рабовладельческая («антич¬
ная») форма собственности, рабовладельческий тип производ¬
ственных отношений, рабовладельческий способ производства и
т.д., а во всех сословно-классовых обществах средневековья и
нового времени — феодальная форма собственности, феодально-
крепостнический тип производственных отношений, феодальный
общественный способ производства и т.д. Все перечисленные и
другие постулатные категории можно выводить и развертывать в
любом произвольном порядке. А понятие «уровни развития про¬
изводительных сил» либо заключает эту операцию в качестве
итоговой (см., например, [160, с. 210]), либо подается как чис¬
тый постулат (см., например, [101, с. 212—213]) тоже в любом
произвольном порядке, поскольку постулаты не требуют ни
строгой логики, ни системы доказательств (в лучшем случае их
достаточно проиллюстрировать подходящими примерами, кото¬
рые всегда найдутся в том или ином количестве).Видимо, в значительной мере именно в связи с бесструктур¬
ным характером второй системы в отечественной литературе
укоренилась тенденция рассматривать систему категорий ТОФ
как совокупность несоподчиненных, «равноправных» и равно-
влияющих одно на другое понятий, которые при формационном
анализе можно развертывать в любом произвольном порядке,
принимая за исходное любое из них, но в то же время руковод¬
ствуясь постулатом о господстве «рабовладельческой формы»
эксплуатации во всех древних и «феодально-крепостнической
формы» во всех средневековых сословно-классовых обществах.
Именно так рассматривается она, например, в книге В.Я.Израи-
теля [82] и применяется в работе В.Н.Никифорова [160] . Как
видно, произвольный порядок развертывания постулатных «ка¬
тегорий» во второй системе обусловлен ее, по существу, бес¬
структурным характером.При сопоставлении же каждой из двух одноименных или по¬
чти одноименных категорий оказывается, что она существенно
отличается от своего двойника по содержанию и способу выве¬
дения, поскольку системы, в которые входят эти двойники, раз¬
нятся между собою по заложенным в них мировоззренческим и
методологическим признакам и по своей структуре.381
Попытаемся теперь сопоставить категории-двойники по их
содержанию и способу выведения. Начнем с понятий «ступени
развития производительных сил», выступающего в первой си¬
стеме в качестве исходного, и «уровни производительных сил»,
фигурирующего во второй системе в качестве либо итогового,
либо одного из постулатов. Они почти одноименны, поэтому не¬
осознанно принимаются за тождественные одно другому, но в
действительности, как было показано ранее, имеют различное
значение и выводятся по-разному.Первое характеризует качественную определенность произ¬
водительных сил каждой общественной формации и выводится
из степени опредмечивания трудовых функций работника сред¬
ствами труда, т.е. из того или иного типа производственной тех¬
ники, фиксирующего данную ступень, а вместе с тем и данную
ступень развития производительных сил. Эта категория является
исходной в теории общественных формаций потому, что, как это
было установлено К.Марксом, именно развитие производитель¬
ных сил обусловливает в конечном счете изменения в историче¬
ских типах производственных отношений и в характере над¬
строек.Что же касается второго, то оно возникло и получило широ¬
кое распространение лишь в связи с невозможностью объяснить,
почему, вопреки основным положениям ТОФ, «рабовладельче¬
ский» и «феодальный» (а также и «азиатский») «общественные
способы производства» фактически не отличаются между собой
по ступени развития производительных сил. Оно призвано соз¬
дать иллюзию такого различия. Два различных «уровня раз¬
вития производительных сил» (один для древности, другой для
средневековья) обычно просто постулируются, либо выводятся в
качестве итоговых из простого количественного сопоставления
техники древности с техникой средневековья (см. [83; 107]).
Если же попытаться выяснить, каким же историческим типам
техники соответствуют эти два «уровня», то окажется, что они
соответствуют одному и тому же ее историческому типу, а сле¬
довательно, и одной и той же качественно определенной ступени
развития производительных сил. Таким образом, оказывается,
что эти почти одноименные понятия имеют разное и несопоста¬
вимое значение и выводятся по-разному.Сопоставим, далее, два одноименных понятия «формы част¬
нособственнической эксплуатации», одно из которых применяет¬
ся в первой, а другое во второй системе.В ТОФ данное понятие означает «формы хозяйственного ис¬
пользования эксплуатируемых работников, определяемые спосо¬
бами соединения последних со средствами производства». Оно,
как видно, выводится только из способов соединения работников
со средствами производства и характеризует, так сказать, внеш¬
нюю сторону отношений частнособственнической эксплуатации,
составляя средний «этаж» структуры этих отношений.382
Во второй же системе это понятие характеризует главным
образом правовой статус работников как несвободных рабов, по¬
лусвободных крепостных и свободных наемных рабочих. Оно
выводится для сословно-классовых обществ, с одной стороны, из
постулата о господстве рабства в древности и крепостничества в
средние века, а с другой стороны, из степени юридической не¬
свободы работников, определяемой для древности по греко-рим¬
скому, а для средневековья по французско-немецкому «этало¬
нам». Эти формы, согласно второй системе, венчают здание
отношений частнособственнической эксплуатации. Как видно, и
в данном случае категории-двойники означают не одно и то же
и выводятся по-разному, соответственно мировоззренческим и
методологическим принципам, заложенным в каждой из двух
.систем. ,	. . .	. 	Сопоставим следующую пару почти одноименных понятий
«экономические типы собственности на средства и условия про¬
изводства» в первой системе и «формы собственности на средст¬
ва производства» во второй.Первое из них характеризует экономическое содержание от¬
ношений собственности на средства и условия производства и
выводится из типов экономической реализации этих отношений
в процессе производства и распределения. Для классовых об¬
ществ, как было показано ранее, различаются только два гос¬
подствующих типа экономической реализации указанных отно¬
шений: прибавочно-стоимостный, характерный для капиталисти¬
ческого типа, а для сословно-классовых обществ — потреби¬
тельно-стоимостный, при котором прибавочный труд эксплуати¬
руемых работников производится, отчуждается и присваивается
главным образом в форме таких разновидностей докапиталисти¬
ческой частнособственнической ренты, как личностная (рабская
и оброчно-невольническая), личностно-земельная (крепостная)
и земельная (арендаторская). Соответственно этому могут раз¬
личаться только два типа отношений эксплуататорской собст¬
венности: капиталистический (прибавочно-стоимостный) и дока¬
питалистический рентный (потребительно-стоимостный).Второе понятие означает уже нечто иное и выводится иначе.
Оно в своей схеме характеризует не экономическую сущность
отношений собственности, а только их правовую «внешность». В
этой системе обычно фигурирует либо характеристика отноше¬
ний собственности по их правовым формам («античная», «фео-
дально-иерархическая», «свободная» капиталистическая), либо
столь же правовая, но чисто постулатная характеристика их, ис¬
ходя из форм частнособственнической эксплуатации, т.е. как
собственности рабовладельческой, включающей «полную собст¬
венность» на рабов, феодально-крепостнической, включающей
«неполную собственность» на крепостных, и капиталистической,
исключающей собственность на личность эксплуатируемых ра¬
ботников. Это — именно правовая, а не экономическая характе¬383
ристика, поскольку отношения собственности экономически во¬
обще не делятся на «полные» и «неполные».Правда, эту чисто правовую характеристику иногда пытают¬
ся для средневековья как-то совместить с экономической харак¬
теристикой путем введения категории «докапиталистическая зе¬
мельная рента», разработанной К.Марксом только в качестве од¬
ной из категорий генезиса капитализма и потому в действи¬
тельности применимой лишь к генезису капиталистической зе¬
мельной ренты. Однако при этом, как уже отмечалось, упуска¬
ется из виду, что генезис капитализма и история сословно-клас-
совых обществ — вещи весьма и весьма разные. К тому же ка¬
тегория «докапиталистическая (феодальная) земельная рента»
не является необходимой и обязательной для второй системы,
основанной на эталонно-правовом подходе. Это видно хотя бы
из того, что в той же системе отсутствует аналог этой дополни¬
тельной категории для древних («рабовладельческих») сословно-
классовых обществ, поэтому для приверженцев двух-, трехфор¬
мационного развития сословно-классовых обществ остается неиз¬
вестным, в какой же экономической форме производился, от¬
чуждался и присваивался прибавочный труд рабов рабовладель¬
цами.Таким образом, оказывается, что и почти одноименные по¬
нятия «экономические типы собственности на средства и условия
производства» и «формы собственности на средства производ¬
ства» имеют лишь чисто внешнее сходство, но совершенно раз¬
личны по своему содержанию и способу выведения.Сопоставим, далее, одноименные категории «исторические
типы производственных отношений», применяемые в рассматри¬
ваемых системах.В ТОФ данная категория характеризует экономическую
сущность производственных отношений как господствующих от¬
ношений собственности на средства и условия производства и
выводится из экономических типов этой собственности, опреде¬
ляемых по типам ее экономической реализации в процессе про¬
изводства и распределения. Применительно к сослозно-классо-
вым обществам это означает, что, поскольку там имелся лишь
один господствующий экономический тип эксплуататорской соб¬
ственности —-докапиталистический рентный, постольку для
всех этих обществ точно так же был характерен один и тот же
исторический тип экономических производственных отноше¬
ний — докапиталистический рентный.Во второй же системе указанная категория выводится либо
непосредственно из постулата о господстве «рабовладельческой
формы» эксплуатации во всех древних и «феодально-крепостни¬
ческой (£>ормы» во всех средневековых сословно-классовых обще¬
ствах, либо опосредованно, через понятие «формы собственно¬
сти» или же через понятие «общественно-экономический уклад»,
выводимых из того же постулата. Кстати сказать, отсюда стано¬384
вятся понятными и вполне логичными попытки некоторых авто¬
ров представить дело так, будто исторические типы производ¬
ственных отношений, особенно на добуржуазных стадиях разви¬
тия общества, не зависят от ступеней развития производитель¬
ных сил и не обусловливаются ими (см. [155а, с. 72]).Однако понятия «формы собственности» и «формы эксплу¬
атации», как уже было пояснено, характеризуют лишь правовую
сторону отношений собственности и частнособственнической экс¬
плуатации, а понятие «общественно-экономические уклады» ха¬
рактеризует системы хозяйствования, рассматриваемые безот¬
носительно к экономической сущности указанных отношений.
Следовательно, и категория «исторические типы производствен¬
ных отношений» во второй системе характеризует не экономиче¬
ские типы этих отношений, а только лишь ту или иную систему
правовых отношений собственности и частнособственнической
эксплуатации либо технологическую сторону производственных
отношений (если эта категория выводится при посредстве поня¬
тий «общественно-экономические уклады» и «формы собствен¬
ности»).К тому же-она, по существу, искусственно создана и искус¬
ственно введена во вторую систему, чтобы как-то унифициро¬
вать ее с ТОФ. Сама же по себе вторая система, будучи осно¬
вана на эталонно-правовом подходе к процессу развития обще¬
ства, позволяет легко обходиться и без понятия «типы производ¬
ственных отношений», поскольку в ней все сводится к тому, что
провозглашается господствующими формами частнособственни¬
ческой эксплуатации в «эталонных» сословно-классовых обще¬
ствах.Сопоставим, далее, следующую пару двойников — понятия
«общественный способ производства»* употребляемые в ТОФ и
во второй системе.В ТОФ эта категория, как уже отмечалось, означает «диа¬
лектическое единство определенной ступени развития произво¬
дительных сил и обусловленного ею типа экономических про¬
изводственных отношений». Она здесь выражает действие зако¬
на соответствия определенных исторических типов экономиче¬
ских производственных отношений столь же определенным сту¬
пеням развития производительных сил, призвана раскрывать
обусловленность первых из них вторыми, зависимость первых от
вторых и выводится из единства тех и других.Во второй же системе то же самое понятие выводится совер¬
шенно иначе — из постулата о господстве «рабовладельческой»
формы эксплуатации во всех древних и «феодально-крепостни¬
ческой» формы во всех средневековых сословно-классовых обще¬
ствах. Следовательно, оно здесь служит лишь словесно иным
обозначением того, что постулируется в качестве «рабовладель¬
ческого» и «феодально-крепостнического» типов «экономических
производственных отношений». Иначе говоря, понятие «общест¬25-186385
венные способы производства» во второй системе служит лишь
для того, чтобы различать определенные особенности органи¬
зации эксплуататорских хозяйств в «эталонных» сословно-клас-
совых обществах, т.е. оно обозначает, по существу, лишь неко¬
торые технологические способы производства, и ничего больше.Оно, как и понятие «исторические типы производственных
отношений», является, по сути, лишним для второй системы, ос¬
нованной на эталонно-правовой методологии. Данное понятие
было сконструировано и введено во вторую систему искусст¬
венно, с неосознаваемой целью создать видимость того, что в
ТОФ имеется только одна система категорий. Однако оказалось
не так-то просто приспособить понятия, обозначающие одни ре¬
алии, для обозначения качественно иных, чтобы это оставалось
так или иначе незамеченным. Видимо, как раз отсюда и про¬
истекают предпринимаемые о г времени до времени попытки
различных авторов вообще упразднить понятие «общественные
способы производства», поскольку оно оказывается (по крайней
мере в указанных случаях) тождественным понятию «историче¬
ские типы производственных отношений», лишь дублирует его и
потому, мол, является лишним в системе категорий теории об¬
щественных формаций (см., например, [124а; 173а])Сопоставим еще одну пару двойников — понятие «общест¬
венные классы», употребляемое в обеих системах.В первой оно выводится из господствующих типов частнособ¬
ственнической эксплуатации, являющихся вместе с тем и типа¬
ми экономической реализации собственности на средства и ус¬
ловия производства в процессе производства и распределения.
Соответственно антагонистическими классами капиталистичес¬
кого общества принято считать, с одной стороны, слой эксплу¬
ататоров, отчуждающих и присваивающих прибавочный труд
наемных работников в виде прибавочной стоимости в ее различ¬
ных формах, а с другой — слой эксплуатируемых ими наемных
рабочих — создателей прибавочной стоимости.В сословно-классовых же обществах, согласно данной логике,
антагонистическими классами надлежит считать, с одной сторо¬
ны, слой эксплуататоров, отчуждающих и присваивающих при¬
бавочный труд или прибавочный продукт работников главным
образом в форме различных разновидностей докапиталистиче¬
ской частнособственнической ренты (рабской, крепостной, об¬
рочно-невольнической и арендаторской), а с другой — слой экс¬
плуатируемых ими работников — создателей этой ренты, т.е.
рабов, крепостных, оброчных невольников и арендаторов. Иначе
говоря, по логике первой системы рабы, крепостные, оброчные
невольники и арендаторы образуют единый эксплуатируемый
класс, разделенный, однако, по правовым признакам на различ¬
ные сословия, — единый класс рентосоздателей, которому про¬
тивостоит единый же класс крупных землевладельцев-рентопо-
лучателей, выступающих в роли то рабовладельцев, то крепост¬386
ников, то арендодателей, то совмещающих в одном лице тех,
других и третьих.Во второй же системе понятие «антагонистические классы»
выводится для сословно-классовых обществ, с одной стороны, из
постулата о господстве «рабовладельческой» формы эксплуата¬
ции во всех древних и «феодально-крепостнической» формы во
всех средневековых сословно-классовых обществах, а с дру¬
гой — из догматизированного высказывания В.ИЛенина о пере¬
плетении в указанных обществах классового членения с сослов¬
ным (см. [142, т. б, с. 311]).На основе этих двух постулатов утверждается, что «в рабо¬
владельческом и феодальном обществах классы выступали в
виде классов-сословий, т.е. для каждого класса устанавливалось
особое юридическое место в государстве» [152, т. 2, с. 74]. В
действительности же число сословий в сословно-классовых обще¬
ствах, как правило, превышало число классов (см. [242, т. 5,
с. 58]). В результате игнорирования этого бесспорного факта за
общественные классы во второй системе ошибочно принимаются
сословия либо социальные группы, выделяемые по иным, чем
классы и сословия, признакам.Например, понятия «класс рабов», «класс рабовладельцев» и
«класс феодалов» в действительности обозначают лишь соответ¬
ствующие сословия или сословные группы, а за понятием «класс
феодально-зависимых крестьян» в реальности стоял вовсе не
класс и не сословие, а гораздо более широкий слой не¬
посредственных производителей, выделяемый, с одной стороны,
по признакам той или иной зависимости от представителей гос¬
подствующего класса или сословно-классового государства, а с
другой — по признаку рода хозяйственной деятельности и; вклю¬
чающий в себя представителей самых различных классов и сос¬
ловий — самостоятельных крестьян—собственников земли, не
подвергавшихся частнособственнической эксплуатации, и экс¬
плуатируемых крупными землевладельцами крепостных и арен¬
даторов.Если, наконец, сопоставить понятия-двойники ¡«надстройки»
в обеих системах, то окажется, что в первой указанная катего¬
рия выводится из анализа реального содержания надстроек и их
соотношения с экономической структурой общества, с его эконо¬
мическим базисом и характеризует действительную обусловлен¬
ность надстроек базисом. Во второй же системе данное понятие
выводится из постулата о господстве «рабовладельческой» фор¬
мы эксплуатации в древних и «феодально-крепостнической»
формы в средневековых «эталонных» сословно-классовых обще¬
ствах. Оно в данном случае характеризует зависимость того, что
принято считать надстройками, но не от экономического базиса
общества, т.е. не от системы экономических производственных
отношений, а от рабовладельческой либо крепостнической форм
эксплуатации, характеризующих лишь «внешнюю» сторону ука¬25-2 186387
занных отношений. Поэтому данное понятие оказывается, по су¬
ществу, бессодержательным, лишним для второй системы и вве¬
денным в нее только для того, чтобы как-то унифицировать ее с
первой системой.Одним словом, какие бы два одноименных или почти одно¬
именных понятия из двух систем категорий мы ни взяли, во
всех случаях обнаруживается при тщательном рассмотрении,
что они различны по своему содержанию и способу выведения и
имеют только внешнее сходство, которое неосознанно прини¬
мается многими за выражение одинакового содержания либо
лишь за слегка неодинаковое словесное обозначение одного и
того же.Неосознаваемое многими наличие в ТОФ двух разных по
своему содержанию систем одноименных либо почти одноимен¬
ных понятий — систем, различающихся между собой мировоз¬
зренческими и методологическими принципами, разным подхо¬
дом к определению стадий общественного развития и потому
имеющих разную структуру* приводит к столь же неосознава¬
емому смешению этих различных систем и реализуемых в них
принципов и подходов, что лишает ТОФ четкости, логической
стройности, монистичности и в огромной мере снижает ее науч-
но-познавательное значение.Ни одна научная теория не может основываться сразу на
двух противоречащих одна другой системах понятий и на вза¬
имоисключающих мировоззренческих и методологических прин¬
ципах, не рискуя при этом превратиться в простой набор проти¬
воречивых постулатов. Но именно к этому, на наш взгляд, ведет
ТОФ неисторический, начетнический подход к некоторым вы¬
сказываниям основоположников марксизма о сословно-классо¬
вых обществах, сопровождаемый попытками максимально упро¬
стить ее. Он особенно опасен тем, что, представляя эту теорию
достаточно разработанной классиками марксизма во всех ее
важнейших положениях, в том числе и в вопросе о количестве
сословно-классовых общественных способов производства, ведет
к догматизации ее в ее нынешнем виде, к прекращению ее
дальнейшей разработки в теоретическом плане, к подмене логи¬
ческих и фактологических доказательств истинности ее положе¬
ний о сословно-классовых обществах ссылками на то, что-де так
вот говорили об этом основоположники марксизма и потому не¬
чего заниматься такими проблемами. Однако истинность той
или иной идеи или теории должна обосновываться прежде всего
логически и фактологически.В свое время В.И.Ленин подчеркивал, что К.Маркс заложил
лишь краеугольный камень в диалектико-материалистическую
науку об обществе и что необходимо двигать вперед и развивать
во всех направлениях созданное им. Но это означает также, что
и к Марксовой ТОФ следует подходить исторически, а не начет¬
нически и что необходимо очищать ее от чужеродных для нее388
примесей, наслоений и вкраплений, обусловленных определен¬
ными обстоятельствами.Для этого нужно, на наш взгляд, прежде всего преодолеть
неисторический, начетнический подход к высказываниям осно¬
воположников марксизма о сословно-классовых обществах, раз¬
работать политэкономическую теорию последних, устранить су¬
ществующий дуализм в системе категорий указанной теории,
разработать систему единых общих критериев для определения и
выделения ступеней развития производительных сил, господ¬
ствующих экономических типов собственности на средства и
условия производства, исторических типов экономических про¬
изводственных отношений, общественных способов производстваи Т.Д.Данная работа и является попыткой проследить историю воз¬
никновения и развития теории стадийного развития общества и
выяснить в самых общих чертах, как, на наш взгляд, должны
ставиться и решаться указанные проблемы на современном
уровне научных знаний и накопленного социально значимого
опыта.
ПРИМЕЧАНИЯПРЕДИСЛОВИЕ1 Идея превращения исторического материализма в марксистскую социоло¬
гию была выдвинута в начале 20-х годов Н.И.Бухариным [29]. Ее быстро под¬
хватили и начали развивать в своих работах С.Я.Вольфсон [47], А.Ф.Вишнев¬
ский, С.З.Каценбоген [106], С.Э.Черняков [255] и др.^ Первобытные общины «представляют собой ряд социальных образований
(в оригинале „formation“. — J?.#.), отличающихся друг от друга и по типу и по
давности своего существования, обозначающих фазы последовательной эволю¬
ции» [153, т. 19, с. 417].Часть перваяГлава 11 На обложке первого издания книги Т.Гоббса Левиафан-государство изо¬
бражался состоящим из множества человечков.^ А.Сен-Симон целиком разделял широко распространенное в его время
ошибочное представление, что в античных обществах Греции и Рима рабы со¬
ставляли большинство населения и что рабство там было единственной формой
эксплуатации. Стремясь обосновать тезис о большей прогрессивности рабовла¬
дельческого общества по сравнению с первобытным, где, мол, широко практико¬
вались массовое истребление пленных и каннибализм, он утверждал, что оно
«для своего времени было человеколюбивым учреждением, так как оно спасло
жизнь миллиардам людей, так как мы ему обязаны громадной численностью,
которой достигло современное человечество, так как оно благоприятствовало
успехам просвещения, дав возможность господствующим классам заниматься
усовершенствованием своих умственных способностей. Это было бы невозможно
без существования рабства, ибо их время и силы были бы заняты трудами, необ¬
ходимыми для удовлетворения их насущных потребностей» [205, с. 118].3	Рассуждение о том, что крепостной, в отличие от раба, «только косвенно
принадлежал собственнику земли», — ошибочно. В действительности в плане от¬
ношений собственности крепостной ничем не отличался от раба. Различие между
ними имелось лишь в плане способов соединения несвободных работников со
средствами производства и обусловленных этими способами формах эксплуата¬
ции, а также в разновидностях докапиталистической частнособственнической
ренты, в виде которой отчуждался прибавочный труд тех и других (см. об этом
[89, гл. 3, 8]).4	Кстати сказать, в защиту этого сочинения от нападок со стороны «истин¬
ного социалиста» Х.Грюна выступал в одной из своих статей молодой К.Маркс
(см. [153, т. 3, с. 495 и сл.]).5	О соотношении идей А.Сен-Симона и О.Конта см. [78].6	Впоследствии, в 1866 г., К.Маркс охарактеризовал эти взгляды как «дрян¬
ной позитивизм» [153, т. 31, с. 197].390
7 зтот порок методологии О .Конта отмечался еще дореволюционными рус¬
скими авторами (см., например, [78, с. 275; 118, т. 1, с. 166, 192]).^ Разделение социологии на статику и динамику О.Конт, видимо, перенял у
А. Сен-Симона.Глава 21 Данная книга, на наш взгляд, содержит ряд спорных или сомнительных
рассуждений и положений.^ Археология и этнография как научные дисциплины стали развиваться с
последней четверти XIX в.3	«Древневосточная история, — отмечает один из исследователей, -—оста¬
валась почти неизвестной во время создания исторического материализма, по¬
этому ее фактический материал мало использовался в трудах Маркса и Энгель¬
са» [152, с. 101—102]. Буквально то же самое можно сказать и о средневековой
социально-экономической истории неевропейских стран.4	Например, один из русских правоведов в книге, посвященной проблемам
государственного права, указывал, что в таких правах государства, «как 1) право
обложения налогами собственников земель, 2) право экспроприации земель для
общественных целей и 3) право... на никому не принадлежащие земли... нельзя
не видеть ничего иного, как применение общего начала господства государства в
отношении его подданных, в силу которого для осуществления своих задач оно и
устанавливает налоги, и изымает известное имущество из частного обладаниями
завладевает бесхозными вещами... Государство может облагать налогами и соб¬
ственников движимых вещей и в известных случаях экспроприировать и их
имущество. Все эти его полномочия вытекают из его общего права изыскивать
средства для управления, а не из какой-либо верховной собственности его» [72,
с. 136].Глава 31 Здесь не место даже вкратце касаться объективных и субъективных при¬
чин его возникновения, их соотношения, равно как и пытаться выявить соотно¬
шение положительного и отрицательного в жизни нашей страны в течение ряда
десятилетий. Объективное, беспристрастное решение этих проблем (в том числе
и оценка личности И.В.Сталина) — дело будущих исследователей, обладающих
большей информацией и, надеемся, способных преодолеть соблазн (ныне доми¬
нирующий) служить прагматическим узкополитическим целям.о*	«Вот, — писал И.В.Сталин, — схематическая картина развития произво¬
дительных сил от древности до наших дней. Переход от грубых каменных ору¬
дий к луку и стрелам и в связи с этим переход от охотничьего образа жизни к
приручению животных и первобытному скотоводству; переход от каменных ору¬
дий к металлическим орудиям (железный топор, соха с железным лемехом и
т.д.) и, соответственно с этим, переход к возделыванию растений и к земледе¬
лию; дальнейшее улучшение металлических орудий, обработка металлов, пере¬
ход к кузнечному меху, переход к гончарному производству и, соответственно с
этим, развитие ремесла, отделение ремесла от земледелия, развитие самосто¬
ятельного ремесленного и потом мануфактурного производства; переход от реме¬
сленных орудий к машине и превращение ремесленно-мануфактурного произ¬
водства в машинную промышленность; переход к системе машин и появление
современной крупной промышленности — такова общая, далеко не полная кар¬
тина развития производительных сил на протяжении истории человечества»
[219, с 593]^ Материалы этой дискуссии см. [165; 182], а также в журналах «Народы
Азии и Африки» за 1966—1968 гг. и «Вопросы истории» за 1967—1968 гг.25-4 186391
4	Ю.М.Кобшцанов в одной из статей [11'*] выступил с претензией на от¬
крытие им (еще в студенческие годы) теории кдиной послепервобытной докапи¬
талистической формации, которую он характеризует в качестве «большой фео¬
дальной формации». В действительности же, как показано выше, эта теория
(правда, без определения феодальной формации в качестве «большой») была из¬
вестна еще в конце прошлого — начале нынешнего столетия.^ Так, соответствующие главы в книгах «Теория общественно-экономичес-
ких формаций» [228] и «Марксистско-лени:.ск, •» теория исторического процес¬
са» [152] были написаны соответственно историками Ю.И.Семеновым и Л.В.Да¬
ниловой.^ Идея о различии азиатских и европейских структур и путей развития бы¬
ла впервые высказана немецким ученым М.Вебером (см. [36]) и наиболее полно
развита в книге К.Виттфогеля «Восточный песпотизм» [284].^ Сходное описание восточной «стр>*оуры» мы находим у древнекитайского
мыслителя Мэн-цзы: «Одни напрягают свой ум, другие напрягают мускулы. Те,
кто напрягают свой ум, управляют людьми. А те, кто напрягают свои мускулы,
управляются другими людьми. Управляемые содержат тех, кто ими управляет. А
те, кто управляют людьми, содержатся теми, кем они управляют. Таков всеоб¬
щий закон Поднебесной» (цит. по [67, с. 258]).® В данном случае Л.С.Васильев явно следует одному из положений поте-
старно-политической этнографии, согласно которому «под потестарным (предго-
сударственным. — В.И.) понимается состояние общества, при котором нет еще
антагонистических классов, нет эксплуатации и, следовательно, нет надобности в
особом механизме (т.е. государстве. — В.И.) для регулирования отношений в
пользу одного из них» [134, с. 32]. По определению одного из западных соци¬
ологов, «государство отличается от чифдома главным образом большими раз¬
мерами, более разнообразным населением и более жесткой стратификацией»
[276, с 318—319].^ «Рабство могло стать общественным способом производства» [200, с. 83] ;
«Среди других способов производства выделяется машатный в его арендном ва¬
рианте» [203, с. 163]; «Каждый антагонистический способ производства есть
способ... эксплуатации человека человеком... Формы эксплуатации, которые не
являются ни способами, ни образами (?!—В.И.) производства, отличаются от
тех, которые одновременно представляют собой способы либо образы производ¬
ства» [204, с. 134, 135].Часть втораяГлава 11 Например, одному из перешедших на такие позиции представляется, что
«чем пристальнее всматриваемся в исторический процесс, тем иллюзорнее ка¬
жутся приписываемые ему закономерности... То здесь, то там мы наталкиваемся
на примеры не поступательного, а попятного движения... Последователи схемы,
в соответствии с которой развитие производительных сил определяет характер
производственных отношений, а идеологическая надстройка, включая культуру,
не смеет опережать находящегося в ее основе экономического базиса, буквально
ставятся в тупик кульбитами истории» [258, с. 19]. Мягко говоря, это не совсем
точно., В тупик попадают главным образом те, кто знаком с марксистской те¬
орией исторического процесса только по вульгарному изложению ее Й.В.Стали¬
ным в «Кратком курсе... ». На самом деле, согласно ТОФ, зигзаги и попятные
движения составляют характерную составную часть межформационных пере¬
ходов, особенно там, где такие переходы бывали исторически первыми. Не
отрицает ТОФ и относительно самостоятельного развития различных компонен¬
тов общественной структуры.392
Глава 41 Такой подход неправомерно характеризуется некоторыми авторами как
реализация принципов «техноцизма» и «технологизма» (см., например, [164,
с. 50]) на том основании, что «производительные силы включают в себя и чело¬
века, причем в качестве главной производительной силы». Однако это не дает
никаких оснований отвергать роль и значение техники как фиксатора уровня
развития производительных сил, включая человека как непосредственного произ¬
водителя. Ступени развития производительных сил можно и должно определять
по развитию каждого из компонентов системы производительных сил, лишь бы
он четко фиксировал каждую из этих ступеней. Иначе говоря, можно и должно
определять указанные ступени по любым однопорядковым коренным качествен¬
ным признакам и различиям, причем любой из них будет фиксировать и со¬
ответствующие ступени развития человека как непосредственного производителя.? В данной связи К.Маркс справедливо отмечал: «Домашние животные, до¬
полняющие своей силой мускульную силу человека, — новый фактор величай¬
шего значения» [153, т. 45, с. 232].Глава 51 Прекаристы — пользователи земли крупных собственников на определен¬
ных условиях в течение длительного времени в странах древней и средневековой
Европы.^ Чинщевики — наследственные держатели земли в некоторых странах
средневековой Западной Европы, платившие собственнику за пользование ею
фиксированный на длительное время оброк.3	Месячники — безнадельные крепостные крестьяне в России, которым по¬
мещики ежемесячно предоставляли натуральный паек за работу.4	Посессионными назывались в крепостнической России предприятия, вла¬
дельцы которых получали от казны пособия в виде земли, строений или рабочей
силы государственных крестьян, а также в виде разрешения купцам и разночин¬
цам покупать крепостных для работы на этих предприятиях. Стали создаваться
после издания Петром I в 1721 г. указа, разрешавшего купцам и разночинцам
покупать крепостных для обслуживания промышленных предприятий.** Ласситы — категория крестьян в Германий XVI—XVIII вв., державших на
правах ^¿следственного либо ненаследственного пользования помещичью землю
за плату и повинности в пользу помещика.^ Об этом свидетельствует и само название той главы III тома «Капитала»,
где рассматриваются формы докапиталистической земельной ренты, — «Генезис
капиталистической зёмельной ренты».^ Определение докапиталистической ренты в качестве «феодальной» идет,
видимо, от Е.А.Косминского, который в свое время писал: «Прибавочный про¬
дукт, присваеваемый сеньором в условиях феодального способа производства, мы
называем феодальной земельной рентой» [128, с. 7] . Во всяком случае иностран¬
ные исследователи, коща они говорят о «феодальной ренте», ссылаются на него,
а не на К.Маркса (см., например, [273, с. 191, 222]).Кстати сказать, фигурирующие в данной книге и в других моих работах
понятия «рабская рента» и «крепостная рента», оказывается, были впервые упо¬
треблены (правда, без разъяснений) А.В.Чаяновым в одной из его статей, опуб-•	ликованных в Германии [254]. Однако ее содержание оставалось неизвестным
советским читателям, в том числе и автору данной книги до 1989 г., когда она
впервые была опубликована в переводе на русский язык в одном из сборников
[252] . Не будучи до того знаком с указанной статьей, автор книги в результате
исследования им способов отчуждения прибавочного труда эксплуатируемых ра¬
ботников в докапиталистических обществах самостоятельно пришел к выводу о26-186393
существований в них рабской (личностной) и крепостной (личностно-земельной)
разновидностей ренты, научно обосновал его и заново ввел эти понятия в науч¬
ный оборот в своей работе «Рентный способ эксплуатации в добуржуазных обще¬
ствах древности* средневековья и нового времени* [87].Глава71 Вместо этого сошлемся на следующее замечание одного из советских
исследователей, академика С.И. Солнцева: «При знакомстве с учением К.Марксаоб	общественных классах приходится считаться с двумя обстоятельствами, за¬
трудняющими правильность понимания его учения: во-первых, с тем, что Маркс
нигде не подвергал вопроса о классах специальному исследованию, нигде не
останавливался над этой проблемой как самостоятельной проблемой... Во-вто-
рых, с тем, что терминология, к какой он прибегает при изложении различного
рода положений в связи с вопросом о социальных классах, страдает недостаточ¬
ной определенностью; самое понятие „класс“, „классы“ у Маркса нередко упо¬
требляется в различном значении: обозначая понятием класса две крупные ка¬
тегории лиц, на которые распадается общество в процессе общественного
производства, Маркс в то же время нередко называет классами и отдельные
фракции этих делений... например... отдельные слои буржуазии... мещанство и
крестьянство, и низшие слои общества, составленные из общественных отбросов,
подонков общества и проч. Чтобы правильно определить действительные взгляды
Маркса по вопросу о социальных классах, необходимо не считаться строго с
Марксовой терминологией, обращать внимание не на форму выражения, а на
сущность тех или иных положений, высказанных Марксом по данному вопросу,
и вместе с тем руководствоваться как общей социологической конструкцией
мировоззрения Маркса, так и методом Марксова учения» [211, с. 375— 376].Сказанное в полной мере относится и к высказываниям Ф.Энгельса об
общественных классах. Иначе говоря, в работах К.Маркса и Ф.Энгельса понятие
«классы» употребляется и в принятом в то время значении «различные обще¬
ственные группы», и в современном его значении. В данной работе все это соот¬
ветствующим образом учитывается.^ Даже многие ремесленники в сословно-классовых обществах, как
известно, работали не столько на рынок, сколько на заказ.Исключение из этого правила составляло, например, духовное сословие в
католических странах, связанное обетом безбрачия. Однако его высший слой
обычно пополнялся выходцами из других привилегированных сословий.- О древнеиндийских несвободных работниках — даса см. [261, с. 46 . и
сл.]; о ряде других терминов, будто бы обозначающих рабов, см. [163, с. 83 и
сл.].? Эти названия стали применяться в качестве наименования несвободных
«после того, как завоевательные походы Каролингов против сорбов, венцов и
аваров обратили в рабство в пользу немецких завоевателей целые массы славян»
[170, с. 372].^-О таких юридически несвободных эксплуататорах см., например, [1,
с. 58—59; 38, с. 217 и сл.; 62, с. 387; 69, с. 130; 130, с. 133; 136, с. 217; 231,
с. 83—84].7	Например, в Китае к концу правления династии Мин (1368—1644) общее
число близких и дальних родственников императорского дома, не занимавших
никаких должностей и содержавшихся за счет казны (им запрещалось зани¬
маться физическим трудом) , превышало 100 тыс. человек. На их содержание
расходовалось зерна больше, чем потребляло его все население минской столицы
(свыше 1 млн. человек), и эти расходы ложились тяжелым бременем на казну
(см. [241, с. 230]).394
Глава 10В откровенно очернительской публицистике» столь характерной для наших
дней,; этот факт трактуется как показатель нарушения законов исторического
развития. Все досоциалистические общественные системы возникли, уверяют
нас, «естественно, сами собой», «нет основоположников капитализма», и только
социалистическая система «сложилась не путем самопроизвольного развития об¬
щества, а была выдумана, вычислена» К.Марксом, Ф.Энгельсом и В.И.Лениным.
«Всякая же попытка волевого вмешательства, насильственной переделки мира
(или его части) по заранее заданной схеме приводит к дестабилизации системы
с непредсказуемыми последствиями» [55, с. 9, 7—8].Однако при этом явно замалчивается, что исторически более ранние пере¬
ходы от одной общественной формации к другой (от классово-сословной к капи¬
талистической— в Нидерландах, Англии, Франции) совершались, как правило,
в порядке насильственной «саморегуляции», и Октябрьская социалистическая
революция не являлась. каким-то исключением в данном отношении. Причем
всем этим насильственным переходам предшествовало начало переворота в обще¬
ственном сознании, идеологическое и общественно-психологическое обоснование
необходимости перехода к новому общественному строю и «вычисление» его
параметров. Например, накануне французской буржуазной революции 1789—
1793 гг. большую роль в указанном плане сыграли, как известно, французские
просветители и энциклопедисты. Именно на основании их идей сформировалась
ставшая затем господствующей буржуазная идеология. Подобную же роль в
Китае при переходе к сословно-классовому обществу сыграл мощный подъем
философской, в частности социологической, мысли в VI—IV вв. до н.э. Число
подобных примеров можно значительно увеличить.Все это заставляет весьма скептически относиться к критическим эскападам
типа приведенной выше и в то же время подтверждает, развиваемые в данной
главе положения о четырехзвенной структуре межформационных революций и
причинно-следственной связи между ее звеньями.Я Понятия «диктатура пролетариата» и «диктатура буржуазии», как извест¬
но, ныне в просторечии означают: первое — государственную власть трудящих¬
ся, возглавляемую коммунистической партией и ставящую своей целью прочное
утверждение руководимого ею социалистического строя и, постепенную подго¬
товку к превращению его в коммунистический строй; второе — власть буржуа¬
зии в тех странах, где она господствует. В массовом же сознании укоренилось
представление, что та и другая основаны лишь на прямом насилии. Однако в
обоих случаях правящий класс поддерживает свое /господство самыми разно¬
образными методами, включая мирные. Так, в США большую роль в поддержа¬
нии существующего капиталистического строя играет широко используемая там
пропаганда о «правах человека», призванная одурачивать трудящиеся массы ил¬
люзией равных для всех возможностей в пользовании этими «правами».3	Так, по некоторым данным, в капиталистическом мире в 1989 г. насчиты¬
валось 157 миллиардеров и 2 млн. миллионеров, а в абсолютной бедности про¬
живало 1,2 млрд. человек; с начала 80-х годов ряды бедняков пополнили более
200 млн. человек, число бездомных достигает 100 млн. ([см. 291]).Глава И*	Так, по данным печати, в США с их почти 250 млн. населения насчиты¬
вается 58 миллиардеров и 1,6 млн. миллионеров [292]. Заработки руководителей
компаний там в 70—80 раз превышают средние доходы рабочих, к тому же они
получают гарантированные премиальные в размере 20% своего годового дохода
и имеют право на приобретение акций своих компаний по льготным ценам [293,
с. 13]. В Англии из 57 млн. ее жителей 11 млн. человек принадлежат к бедней¬
шим слоям населения. Почти 10 млн. англичан не имеют средств на оплату395
квартиры, оборудованной отопительной системой; 5 млн., не имея приличных
доходов, вынуждены питаться один раз в день, а примерно 2,5 млн. де¬
тей — обходиться не только без трехразового питания, но и без игрушек и раз¬
влечений. 6,5 млн. не имеют возможности купить холодильник или ковер. По
причине строжайшей экономии многие англичане забыли, что такое ежегодный
отпуск или семейный ужин в ресторане [288, № 16, с. 5].^ Тот же автор сообщает: ♦Согласно цифрам ФБР, каждые 23 минуты про¬
исходит убийство; насилие (убийство, изнасилование, ограбление или нападение
с намерением убить)—каждую 31 секунду; каждые шесть минут происходит
изнасилование; ограбление — каждые 58 секунд; кража автомобилей — каждые
28 секунд. Комитет Конгресса США, занимающийся расследованием преступно¬
сти в публичных школах в 70-х годах, установил, что в школах ежегодно проис¬
ходит около 10 тыс. изнасилований, в основном насилуются учительницы. В на¬
стоящий момент, согласно прогнозам ФБР, одна из каждых трех женщин в
Америке будет изнасилована в какой-то момент своей жизни... Также выясня¬
ется, что только около */3 всех преступлений доводятся до сведения полиции й
что только в 19% всех случаев преступника арестовывают (в случае
убийств — 78%)* [28, с. 17].3	«Средний американский ребенок в возрасте от 6 до 17 лет ежедневно про¬
водит около 4 часов перед так называемой „коробкой для идиотов14. К 19 годам
средний американский юноша или девушка просматривает около 350 тыс. ре¬
клам. Средний ученик американской школы просматривает 17 тыс. убийств (7 в
час). В целом к 17 годам средний американский ребенок проводит больше вре¬
мени перед телевизором, чем в школе» [28, с. 17]. Весьма показательны в ука¬
занном плане данные исследования «Семи основных проблем» в школах типич¬
ного среднего американского города Фуллертона в 1940 и 1988 гг.: «Основные
проблемы в 1940 г.: 1) ученики много разговаривают, 2) жуют жвачку,
3) шумят, 4) бегают по коридорам, 5) не соблюдают очередей, 6) одеваются не
по правилам, 7) не бросают бумагу в корзинку для мусора. Основные проблемы
в 1988 г.: 1) злоупотребляют наркотиками, 2) злоупотребляют алкоголем, 3) бе¬
ременности, 4) самоубийства, 5) изнасилования, 6) ограбления, 7) избиения»
(цит. по [28, с. 17]).4	По данным компании Эй-Би-Си в настоящее время 40 млн. американцев
с большим трудом могут читать текст, предназначенный для учеников 7—8 клас¬
сов. Ежегодно к армии безграмотных прибавляется 2,3 млн. человек. В 1990 г.,
недоучившись, бросили школы 29% всех учащихся США [228, № 2, с. 7].
Впрочем, и университет отнюдь не гарантия полноценной духовной жизни: «Со¬
гласно одному недавнему исследованию, средний выпускник американского выс¬
шего учебного заведения прочтет не более одной серьезной книги за всю свою
остальную жизнь'вне учебного заведения» [28, с. 17].Глава 121 Только «на территории США находится более 14 400 принадлежащих
Пентагону свалок, ядовитых отходов. Около 100 военных, объектов числится в
списке Агентства по охране окружающей среды в разделе самых опасных в
стране. На очистку всех ныне существующих ядовитых свалок требуется 100—
200 млрд. долл. Однако в 1991г. Пентагон выделил на экологические про¬
граммы только 800 млн. долл.» [288, 1991, № 14].396
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ1.	Авалиани С.Л. Крестьянский вопрос в Закавказье. Т. 1. Одесса, 1912.2.	Адоратский В. Программа по основным вопросам марксизма. М., 1920.3.	Алаев JIB. Формационные черты феодализма и Восток. — НАА. 1987, № 3.4.	Алтухов В. Диалектика целостного мира и новое мышление. — Мировое хо¬зяйство и международная политика. 1989, № 9.5.	А-Н А. [Аннекштейн]. Анри де Сен-Симон, его жизнь и учение. М.—Л.,1926.6.	Анализ немарксистских концепций цивилизации. М., 1987.7.	Ананьев М.И. и др. Новые тенденции современной буржуазной социологии.М., 1983.8.	Андреев Н.И К вопросу о понимании закономерности в истории. Л.—М.,1926.9.	Андреева С.М. Современная буржуазная эмпирическая социология. М., 1965.10.	Анучин В.А. Географический фактор в развитии общества. М., 1982.11.	Афанасьев В.Г. Научное управление обществом. М., 1968.12.	Афанасьев В.Г. Системность и общество. М., 1980.13.	Ашрафян^КЗ. Средневековый город в Индии XIII — середины XIX в. М.,1983. V ,14.	Ашрафян IC3. Феодализм в Индии. М., 1977.15.	Бакурин Б.Ф. и др. Теоретическая социология США сегодня. М., 1978.16.	Варнав А. Введение во французскую революцию. — Хрестоматия по фран¬цузскому материализму. Вып. 2, Пг., 1923.17.	Батенин С.С. Человек коммунистической цивилизации. М., 1980.17а. Белявский М.Т. Классы и сословия феодального общества в России в свете
ленинского наследия. — Вестник МГУ. Сер. история. 1970, № 2.18.	Бенедиктов H.A. Исторический процесс: единство и многообразие. Крас¬ноярск, 1988.19.	Берлее О.Л. Трудовое население Египта в эпоху Среднего царства. М., 1972.20.	Блаватская Т.В. и др. Рабство в эллинистических государствах в IV— I вв.до н.э. М., 1969.20а. Богданов А., Степанов И. Курс политической экономии. Т. 1. М., 1910.21.	Бокль Г.Т. История цивилизации в Англии. СПб., 1895.22.	Большаков ОТ. Средневековый город Ближнего Востока (VII — сере¬
дина XIII в ). М., 1984.23.	Большая Советская Энциклопедия. З^е изд.-Т.. 21,_27_..24.	Бородай Ю.М. и др. Наследие К.Маркса и проблемы теории общественныхформаций. М., 1974.25.	Бородин Е.Т. Общественное производство как предмет философского ис¬следования. М., 1989.26.	Брайчевский М.Ю. Производственные отношения у восточных славян в пе¬риод перехода от первобытного строя к феодализму. — Проблемы возникно¬
вения феодализма у народов СССР. М., 1968.27.	Брокгауз, Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. 25.28.	Будзилович П. Крах марксизма — победа демократии? — Литературная Рос¬сия. 1990, № 48.29.	Бухарин ИИ. Теория исторического материализма. Популярный учебникмарксистской социологии. М., 1921.29а. Вазюлин В.А. Логика истории. Вопросы теории и методологии. М., 1988.30.	Вайнштейн О.Л. Историография средних веков. М., 1940.31.	Валлон А. История рабства в античном мире. М., 1941.32.	Васильев А Как избежать апокалипсиса? — Известия. 06.09.1990.33.	Васильев Л.С. Курс лекций по древнему Востоку. М., 1956.26-3 186397
34.	Васильев Л.С. Что такое азиатский способ производства? — НАЛ. 1988, № 3.35.	Васильев Л.С., Стучевский И.А. Три модели возникновения и эволюции до¬капиталистических обществ. — ВИ. 1966, № 1.36.	Вебер М. История хозяйства. Пг., 1923.37.	Вербин А.И. и др. Исторический материализм и социология. — ВФ. 1958.38.	Веселовский С.Б. Феодальное землевладение в Северной Руси. Т. 1. М.— Д.,1947.39.	Вильчек В. Съезд и разъезд^ — Огонек. 1990, № 24.40.	Виппер Р. Очерки теории исторического познания. М., 1910.41.	Власов К., Иванов К. Докапиталистические способы производства. — ЭН.1980,	№6.42.	Волгин В.П. Сен-Симон и сен-симонизм. М., 1961.43.	Волгин В.П. Социальное учение раннего сен-симонизма. — Изложение уче¬ния Сен-Симона. М., 1960.44.	Волков Г.Н. Истоки и горизонты прогресса. М., 1976.45.	Волков Г.Н. Социология науки. М., 1968.46.	Волков Г.Н. Эра роботов или эра человека? М., 1965.47.	Вольфсон И.Б., Гак Г.М. Очерки по историческому материализму. М., 1925.48.	Выживут ли земляне? М., 1989.49.	Гегель Г. Философия истории. Сочинения. Т. 8. М.—Л., 1983.50.	Гиббон Э. История упадка и разрушения Римской империи. М., 1883.51.	Гизо Ф. История цивилизации в Европе. СПб., 1891.52.	Гизо Ф. История цивилизации во Франции. Т. 1—4. СПб., 1879—1882.53.	Гирусов Э.В. Основные этапы взаимодействия общества и природы. — Об¬щество и природа. М., 1981.54.	Глезерман Г. О законах общественного развития.'М., 1960.55.	Голоудин Р. Мир переделывать нельзя. — Век XX и мир. 1989, № 11.56.	Горев Б.И. Очерки исторического материализма. М., 1925.57.	Горемыкина В.И. Возникновение и развитие первой антагонистической фор¬мации в средневековой Европе. Минск, 1982.58.	Греков Б.Д. Рабство и феодализм в древней Руси. — ИГАИМК. Вып. 86.
f М.—Л., 1934.59.	Григорьян ТТ. Природа и общество. М., 1977.60.	Гутнова Е.В. Историография истории средних веков. М., 1985.61.	Дандамаев М.А Нерабские формы зависимости в древней ПереднейАзии. —Проблемы социальных отношений и форм зависимости на древнем
Востоке. М., 1984.62.	Дандамаев А/.А Рабство в Вавилонии VII—IV вв. до н.э. М., 1974.62а. Данилова Л.В. Природные и социальные факторы производительных сил на
докапиталистических стадиях общественного развития. — Общество и при¬
рода. М., 1981.63.	Данилова Л.В. Сельская община как основа аграрно-традиционного типа ци¬вилизации.— Цивилизация: теория, история и современность. М., 1989.64.	Демократическая платформа к XXVIII съезду КПСС. — Правда. 03.03.1990.65.	Дилигенский Т. К новой модели человека мировое хозяйство и меж¬дународная политика. — Мировое хозяйство и международная политика.
1989, № 11.66.	Добриянов B.C. Методологические проблемы теоретического и историческогопознаний. М., 1968.67.	Древнекитайская философия. Т. 1. М., 1972.68.	Духовное производство. Социально-философский аспект проблемы духовнойдеятельности. М., 1981.69.	Дьяконов М.А. Очерки из истории сельского населения в Московском госу¬дарстве. СПб., 1989.70.	Ершов ЮТ. Человек, социум, история. Свердловск, 1990.71.	Журавлев Л.А. Позитивизм и проблема исторических законов. М., 1980.398
72.	Жилин А.А. Учебник государственного права. 4.1. Пг., 1916.73.	Жуков Е.М. Очерки методологии истории. М., 1987. г74.	Жуков Е.М. и др. Теоретические проблемы всемирно-исторического про¬цесса. М., 1979.75.	Зворыкин А.А. и др. История техники. М., 1962.76.	Ибн-Хальдун. Введение. — Избранные произведения мыслителей странБлижнего и Среднего Востока. М., 1968.77.	Иванов А. Больше демократии, меньше социализма. — Куранты.03.01.1992.78.	Иванов И, Сен-Симон и сен-симонизм. М., 1901.79.	Из истории буржуазной социологии XIX—XX вв. М., 1968.80.	Из истории докапиталистических формаций. М.—Л., 1933.80а. Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII в.
Т. 1. М., 1952.81.	Изложение учения Сен-Симона. М., 1960.82.	Израитель В Я. Проблемы формационного анализа общественного разви¬тия. Горький, 1975.83.	Ильин Г.Ф. Древность и средневековье. Проблема уровней развития произ¬водительных сил.— НАА. 1976, № 6.83а. Ильинская Я. Природа и рынок. — Правда. 11.09.1990.84.	Илюиіечкин В.П. О системе и структуре отношений частнособственниче¬ской эксплуатации. — Известия АН СССР. Сер. экономическая. 1984,
№ 4.85.	Илюшечкин В.П. О соотношении и взаимосвязи теории общественных фор¬маций и политической экономии. — ВФ. 1988, № 4.86.	Илюшечкин В.П. Проблемы формационной характеристики сословно¬классовых обществ. М., 1986.86а. Илюшечкин В.П. Происхождение и некоторые особенности китайской со¬
словно-классовой цивилизации. — Цивилизация: теория, история и
современность. М., 1989.87.	Илюшечкин В.П. Рентный способ эксплуатации в добуржуазных обществахдревности, средневековья и нового времени. М., 1971.87а. Илюшечкин В.П, Система внеэкономического принуждения и проблема
второй основной стадии общественной эволюции. М., 1970.№. Илюшечкин В.П. Сословно-классовое общество в истории Китая. М., 1986.89.	Илюшечкин В.П. Эксплуатация и собственность в сословно-тклассовыхобществах. М., 1990.90.	Иноземцев В. Капитализм, социализм или постиндустриальное общест¬во?—Коммунист. 1991, № 4.91.	Искандер Ф. Человек идеологизированный. — Огонек. 1990, № 11.92.	Йскендеров А.А. Феодальный город Японии. М., 1961.93.	Историография средних веков. М., 1980.94.	Исторический материализм и социальная философия современной буржуа¬зии. М., 1960.95.	История буржуазной социологии XIX — начала XX века. М., 1979.96.	История буржуазной социологии первой половины XX века. М., 1979.,96а. История й социология. М., 1964.97.	К изучению истории. М., 1937.98.	Каннинген В. Западная цивилизация с экономической точки зрения. Т. 1,2.	М., 1902—1903.99.	Кареев Н.И.введение в изучение социологии. СПб., 1907.100.	Кареев Н.И. Историология. Пг., 1915.101.	Кареев Н.И. Крестьяне и крестьянский вопрос во Франции в последней
четверти XVIII в; М., 1879.102.	Кареев Н.И.критика экономического материализма. Пг., 1915.103.	Кареев Н.И. Общие основы социологии. Пг., 1919.399
04.	Кареев Н.И. Общий ход всемирной истории. СПб., 1905.05.	Кареев Н.И. Основные вопросы философии истории. Т. 1, 2. М., 1883.06.	Каценбоген С.Э. Марксизм и социология. Саратов, 1926.07.	КачановскийЮ.В. Проблемы истории Востока в сравнительно-историческом
освещении. — НАА. 1976, № 4.08.	Качановский Ю.В. Рабовладение, феодализм или азиатский способ произ¬
водства? М., 1971.09.	Келле В.Ж. и др. Теория и история. М., 1981.10.	КиваА. Богатство — не порок. — Известия. 01.07.1990.11.	Киселев Г. С. О формационной природе доколониальных обществ Тропиче¬
ской Африки. — НАА. 1986, № 2.12.	Клуишн В.И. Борьба за исторический материализм в Ленинградском уни¬
верситете (1919—1925 годы). Л., 1970.13.	Ключевский В.О. История сословий в России. Пг., 1918.14.	Кобищанов Ю.М. Теория большой феодальной формации. — ВИ. 1992,
№ 4—5.15.	Кобищанов Ю.М. Феодализм, рабство или «азиатский способ» произ¬
водства. — Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М.,1966.16.	Ковалев А.И. Диалектика производства общественной жизни. М., 1982.17.	Ковалевский М. Общественный строй Англии в конце средних веков. М.,
1880.18.	Ковалевский М. Социология. Т. 1, 2. СПб., 1910.18а. Кокин М.Д., Папаян Г.И. Цинь-Тянь. Аграрный строй древнего Китая. Л.,
1931.19.	Колбачовский В.В. О предмете марксистской социологии. — ВФ. 1958," N9 8. '	' ■ ■20.	Кондорсэ Ж.А. Эскиз исторической картины прогресса человеческого
разума. М., 1936.21.	Кон И.С. История. — Философская энциклопедия. Т. 2.22.	Кон Я.С. Позитивизм в социологии. Л., 1964.23.	Хок Я.С. Социология. — Философская энциклопедия. Т. 5.24.	Кон Я. С. Философский идеализм и кризис буржуазной исторической
мысли. М., 1959.24а. Кондрашев В. О политико-экономической трактовке общественного способа
производства. — ЭН. 1979, № 3.25.	Конт О. Система позитивной политики. — Родоначальники позитивизма.
Вып. 2. СПб., 1910.26.	Конфедератов И.Я. К вопросу о периодизации истории тех¬
ники. — Вопросы истории естествознания и техники. Вып. 4. М., 1957.27.	Косминский Е.А. Историография средних веков. М.» 1963.28.	КосминскийЕ. А. и др. Феодализм в Западной Европе. М., 1932.29.	Котельников Л.А. Итальянское крестьянство и город в XI—XIV вв. М.,1967.30.	Кочакова Н.Б. Города-государства йорубов. М., 1968.31.	Кошарный В.Л. У истоков советской философской науки. М., 1981.32.	Крживицкий Я. Хозяйственный и общественный строй первобытной эпохи.
М.—Л., 1925.33.	Критика современной буржуазной теоретической социологии. М., 1977.34.	Куббель Л.Е. Очерки потестарно-политической этнографии. М., 1968.35.	Кузищин В.И. 70-летие Великого Октября и задачи советского антико-
ведения. — ВДИ. 1987, № 4.36.	Куторга М.С. Афинская гражданская община. Т. 1. СПб., 1894.37.	Кучеренко Г.С. Сен-симонизм в общественной жизни XIX в. М., 1975.38.	Кучинский Ю. Социологические законы. — ВФ. 1957, № 5.39.	Кушнер П. [Кнышев] . Очерк развития общественных форм. М., 1925.400
40.	Лаптев Н.Д. Экологические проблемы. М., 1982.40а. Лафарг Я. Происхождение и развитие собственности. Одесса, 1906.41.	Лащук Л.ЛВведение в историческую социологию. М., 1977.42.	Ленин В.И. Полное собрание сочинений. Т. 1—4, 6, 7, 15, 20, 21, 26, 27,29,	36—39, 53, 45.43.	Ленцман Я. А. О древнегреческих терминах, обозначающих рабов.—- ВДИ.
1951, № 2.44.	Лооне Э. Современная философия истории. Таллин, 1980.45.	Лукин М.Н. Избранные труды. Т. III. М., 1963.46.	Лукин Н.М. Очерки по новейшей истории Германии 1890—1914 гг. Л.—М.,
1925.47.	Лукреций. О природе вещей. М., 1958.48.	Львов В. Социальный закон. СПб., 1899.49.	Льюис Г.Г. Философия наук О.Конта. — Опост Конт и положительная фи¬
лософия. СПб., 1867.49а. Мадьяр А.И. Экономика сельского хозяйства Китая. М., 1928.50.	Манин Ю.М. НТР и экологизация производства. Минск, 1979.51.	Марксистская и буржуазная социология сегодня. М., 1964.52.	Марксистско-ленинская теория исторического процесса. Т. 1, 2. М.,
1982—1983.53.	Маркс К., Энгельс Ф. Сочинения. Т. 3, 12, 13, 19—21, 23—28, 31, 35, 39,43,	45—48.53а. Медведев Е.М. Основные этапы развития феодальных отношений в Индии
в древности и средневековье. — Узловые проблемы истории Индии. М.,1981.54.	Мейер Э. Народонаселение в древности. — Народонаселение и учение о
народонаселении. М., 1893.55.	Мейман М.Н., Сказкин С.Д. К вопросу о непосредственном переходе к фе¬
одализму на основе разложения первобытнообщинного способа производ¬
ства. — ВИ. 1966, № 1.55а. Меликишвили Г.А. К вопросу о характере древнейших классовых
обществ. — ВИ. 1966, № 11.56.	Меринг Ф. Исторический материализм. СПб., 1896.56а. Монтескье М. Избранные произведения. М., 1955.57.	Мчедлов М.П. Социализм — становление нового типа цивилизации. М.,
1980.	*57а. Народонаселение и учение о народонаселении. М., 1897.58.	Нарский И.С. Об историческом материализме как марксистской соци¬
ологии. — ВФ. 1959, №4.59.	Неронова В.Д. Введение в историю древнего мира. Пермь, 1975.60.	Никифоров В.Н. Восток и всемирная история. М., 1975.61.	Никифоров В.Н. Логика дискуссии и логика в дискуссии.— ВИ. 1968,
№ 2.62.	Новикова Л.И. Цивилизация и культура в историческом процессе. — ВФ.1983,	№ 10.63.	Новосельцев А.П. и др. Пути развития феодализма. М., 1972.64.	Ну рее в Р.М. Экономический строй докапиталистических формаций. Ду¬
шанбе, 1989.64а. Общественно-экономические формации. Проблемы теории. М., 1979.65.	Общее и особенное в историческом развитии стран Востока. М., 1966.65а. Общество и природа. М., 1981.66.	Общество, цивилизация, социализм. М., 1988.67.	Оранский С.А. Основные вопросы марксистской социологии. Т. 1. М., 1929.68.	Осипова Е.В. Социология Эмиля Дюркгейма. М., 1977.69.	Осипов Г.В. Современная буржуазная социология. М., 1964.401
170.	Очерки из экономической и социальной истории древнего мира и средних
веков. СПб., 1899.171.	Очерки истории техники докапиталистических формаций. М., 1936.172.	Очерки исторического материализма. Л., 1931.173.	Павлов-Сильванский Н.П. Феодализм в России. М., 1988.173а. Ланюшев И.М. К вопросу о марксистском понимании общественного спо¬
соба производства.— ФН. 1965, № 4.1736. Ларшаков С. А Экономическое развитие общества. Киев, 1992.174.	Плеханов Г.В. Избранные философские произведения. Т. 3. М., 1957.175.	Поздняков Э. Мировой социальный прогресс: мифы и реальность. —
МЭиМО. 1989, № 11.176.	Полетика М. Критика философской системы Конта. СПб., 1878.177.	Полянский Ф.Я. Рабовладение и феодализм: их историческое место. — ЭН.1982,	№ 6.178.	Попов-Ленский И.А. Антуан Ьарнав и материалистическое понимание ис¬
тории. М.—Л., 1924.179.	Поршнев Б.Ф. Феодализм и народные массы. М., 1964.179а. Преображенский В.Д. Краткий очерк экономики докапиталистических
формаций. М., 1936.180.	Принцип историзма в познании социальных явлений. М., 1972.181.	Проблемы докапиталистических обществ Востока. М., 1971.182.	Проблемы историй докапиталистических обществ. М., 1968.183.	Проблемы общественно-экономических формаций. М., 1975.184.	Производительные силы как философская категория. Материалы круглого
стола. — ВФ. 1981, № 9.185.	Рабочий класс и технический прогресс. М., 1967.185а. Разумовский И.П. Курс теории исторического материализма. М.,
1924.1856. Рачинский Ю.М. Докапиталистические способы производства и их совре¬
менные формы. М., 1980. V186.	Рейхардт В. Очерки по экономике докапиталистических формаций. М.—
Л., 1934.187.	Репина Л.В. Сословие горожан и феодальное государство в Англии XIV в.
М., 1979.188.	Рдбинэ. Положительная философия Огюста Конта. СПб., 1898.189.	Рожин В.П. Введение в марксистскую социологию. Л., 1962.190.	Рожков Н.А. Русская история в сравнительно-историческом освещении.
Т. 1—12. М., 1918—1928.191.	Руссо Ж.-Ж. О причинах неравенства. СПб., 1907.192.	Сальвиоли Д. Капитализм в античном мире. Харьков, 1923.193.	Сарабьянов В. Исторический материализм. М., 1922.194.	Селезнев М.А. Понятие общественно-экономической формации в структу|ре
философского и исторического знаний. — Общественно-экономические
формации. Проблемы теории. М., 1978.195.	Селезнев М.А. Социальная революция. М., 1971.196.	Селунская В.М. Изменение социальной структуры советской деревни. М.,
1980.197.	Семенов С.А Происхождение земледелия. М., 1974.198.	Семенов Ю.И. Значение категории «общественно-экономический уклад»
для анализа социального строя общества. — ФН. 1976, № 3.199.	Семенов Ю.И. Категория «общественно-экономический уклад» и ее значе¬
ние для философской и исторической наук. — ФН. 1964, N9 3.200.	Семенов Ю.И. Марксистско-ленинская теория общественных формаций и
исторический процесс. — ФН. 1973, № 5.201.	Семенов Ю.И. Об особенностях развития производительных сил докапита¬
листических обществ. — ФН. 1985, № 1.402
202.	Семенов Ю.И. Проблема социально-экономического строя древнего Во¬
стока. — НАА. 1966, № 1.203.	Семенов Ю.И. Социально-экономический строй древнего Востока. — НАА.
1988, №2.204.	Семенов Ю.И. Теория общественно-экономических формаций и всемирный
исторический процесс. — НАА. 1970, № 5.205.	Сен-Симон А. Избранные сочинения. М.— Пг., 1923.205а. Сен-Симон А. О всеобщем тяготении. — Родоначальники позитивизма.
Вып. 3. Пг., 1920.206.	Сен-Симон Л. Очерки науки о человеке. — Родоначальники позитйвизма.
Вып. 3. Пг., 1920.207.Симония	Н.А. Страны Востока: пути развития. М., 1976.208.	Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. Т. 2.
М.—Л., 1931.209.	Советская историческая энциклопедия. Т. 10, 11, 15.210.	Современный капитализм и буржуазная социология. М., 1965.211.	Солнцев С.И. Общественные классы. Важнейшие моменты в развитии про¬
блемы классов и основные учения. Томск, 1917.212.	Социальная природа средневекового бюргерства XIII—XVII вв. М., 1979.213.	Социология в СССР. Т. 1, 2. М., 1966.214.	Социология и современность. Т. 1, 2. М., 1977.215.	Социология Конта в изложении Риголажа. СПб., 1898.216.	Социология. М., 1990.217.	Социология науки. М., 1968.218.	Социология. Т. 1, 2. СПб., 1910.219.	Сталин И.В. Вопросыленинизма. М., 1953.220.	Сталин И.В. Речь на I съезде колхозников-ударников. — Сочинения.
Т. 13. М., 1953.221.	Струве B.B. Проблема зарождения, развития и разложения рабовладельче¬
ских обществ древнего Востока. —ИГАИМК. Вып. 77. М.—Л., 1934.222.	Стужина Э.Л. Китайский город XI—XIII вв. М., 1979.223.	Стужина Э.П. Китайское ремесло в XVI—XVIII вв. М., 1970.224.	Сухов А.Д. Прогресс в истории. М., 1983.225.	Тахтарев КМ. Наука об общественной жизни, ее явлениях, их соотноше¬
ниях и закономерностях. Пг., 1919.225а. Тахтарев ЮМ. Сравнительная история развития человеческого общества и
общественных форм. Т. 1^ 2. Л., 1924.226.	Теоретические проблемы перехода к социализму стран с неразвитой эконо¬
микой. М., 1983.227.	Теория и практика социологических исследований в СССР. М., 1979.228.	Теория общественно-экономических формаций. М., 1982.229.	Тернер Ф. Государство и землевладение. Ч. 1. СПб., 1886.230.	Товарно-денежные отношения на Ближнем и Среднем Востоке в эпоху
средневековья. М., 1979.230а. Трахтенберг О.В., Гуковский А.И. Фазы общественного развития. М.—Л.,
1928.231.	Туган-Барановский М. Русская фабрика в прошлом и настоящем. Т. 1. М.,
1938.232.	Тугаринов В.Природа, цивилизация, человек. Л., 1978.233.	Тюменев А.И. Государственное хозяйство древнего Шумера. М.—Л., 1956.234.	Тюрго А.Р. Избранные философские произведения. М., 1937.235.	Тюрго А.Р. Избранные экономические сочинения. М., 1961.236.	Угринович ДМ. О предмете марксистской социологии; — Очерки методо¬
логии познания социальных явлений. M;¿ 1970.237.	Удальцова З.В., Гутнова Е.Б. Генезис феодализма в странах Европы. М.,
1979.	1403
238.	Уледов A.JC Социологические законы. М., 1975.239.	Урланис Б.Ц. Рост населения в Европе. М., 1941.240.	Утченко С.Л., Дьяконов И.М. Социальная стратификация древнего общест¬
ва М, 1970.241.	У Хань. Жизнеописание Чжу Юаньчжана. М., 1980.242.	Философская энциклопедия. Т. 4, 5.243.	Фингерт Б., Ширвиндт М. Краткий учебник исторического материализма.
М., 1930.244.	Формации или цивилизации? (Диалог). — НАЛ. 1990, № 3.245.	Формации или цивилизации? (Материалы круглого стола). — ВФ. 1989,№ 10. V245а. Фурман А.Е. Исторический материализм. М., 1969.246.	Харчев А.Г. Брак и семья в СССР. М., 1979.247.	Хвостов В.М. Основы социологии. М., 1923.248.	Хвостов В.М. Социология. М., 1917.249.	Хвостов В.М.:Теория исторического процесса. М., 1914.250.	Цивилизация и исторический процесс. М., 1983.251.	Цивилизация и культура в историческом процессе. — ВФ. 1983, № 10.252.	Цивилизация: теория, история и современность. М., 1989.25Ъ.ЧагинБА. Очерк истории социологической мысли в СССР (1917-—1969);Д., 1971.253а. Чанана ДР. Рабство в древней Индии. М., 1948.254.	Чаянов А.В. Вопросы теории докапиталистических систем экономики. —
Archiv für Sozialwissenschaft und Sozialpolitik. Tübingen, 1924.254a. Человечество и цивилизация на пороге нового тысячелетия («Круглый
стол»).— Коммунист. 1989, №15.255.	Черняков С.Э.Социология в наши дни. Л.—М., 1926.256.	Чесноков Д.И. Исторический материализм. М., 1965.251 . Чесноков Д.И. Исторический материализм как социология марксизма-лени¬
низма. М., 1979.258.	Шахназаров Г. В поисках утраченной истины. К новому пониманию соци¬
ализма.— Коммунист. 1991, № 5.259.	Шевченко В.М. Социально-философский анализ развития общества. М.,1984.260.	Шершеневич Г.Ф. Социология. М., 1910.261.	Шетелих М. О некоторых терминах, определяющих отношения зависи¬
мости в «Артхашастре». — Очерки экономической и социальной истории
Индии. М., 1973.262.	Штаерман Е.М. Античное общество. .Модернизация истории и истори¬
ческие аналогии.—Проблемы истории докапиталистических обществ.
М., 1968.263.	Штаерман Е.М. О классовой структуре римского общества.—ВДИ. 1969,
, № 4. •	.. •264.	Шульгин Н. Воскресающая Россия. — Век XX и мир. 1989, № 11.265.	Шухардин С.В. Основы истории техники. М., 1961.266.	Экономическая энциклопедия. Т. 3, 4.267.	Эльянов А.Единый мир — единые экономические законы. — Мировое хо¬
зяйство и международные отношения. 1989, № 11..268.	Энгель Е. А. Очеркиматериалистической социологии. М., 1923.269.	Энциклопедический словарь Гранат. 7-е изд. Т. 43.270.	Я блоков И.Н. Социология религии. М., 1979.271.	Яковлев А.Н. Обвал. М., 1992.212.	Beloch K. Befölkerung der Griechischen-Römischen Welt. Leipzig, 1886.273. Hindness В., Hirt P.O. Pre-capitalist Modes of Production. L., 1975.274..Hsu Cho-yun.■ Ancient China.in Transition. ■ Stanford, 1-965;215.	Hume D. Essays on Moral, Political and Literary. L., 1910.404
276.	Johnson AW. The Evolution of Human Societies from Foraging Group to Agra¬
rian State. Stanford, 1987.277.	Meek R.L. Social Science and the Ignoble Savage. Cambridge, 1976.278.	Mehdelson /. Slavery in Ancient Near East. N.Y., 1949.279.	Rostow W. The Stages of Economic Growth. Noncommunist Manifesto. Cam¬
bridge, 1960.280.	Sargent R.L The Size of the Slave Population at Athens during the Fifth and
Fourth Centuries B.C. — University of Illinois Studies in the Social Science; XII.
№ 3. Urbana, 1924.281.	Toynbee A J. A Study of History. Vol. 1—12. L., 1934—1961.282.	White L. The Science of Culture. A Study of Man and Civilisation. N.Y., 1949.283.	Wilbur C.M. Slavery in China during the Former Han Dynasty. Chicago, 1943.284.	Wittsfogel JCA. Oriental Despotism. A Comparative Study of Total Power. New
Haven— London, 1957.285.	Сюй Фучуань. Чжоу Цинь Хань чжэнчжи шэхуэй цзегоучжи яньцзю (Ис¬
следование общественно-политической структуры китайского общества в
эпохи Чжоу, Цинь и Хань). Сянган, 1972.286.	Цзянь Боцзаны Гуаньюилян Ханьди 1уань сы нубянь вэнти (К вопросу о
казенных и частнозависимых рабах в оба периода Хань). — Лиши яньцзю.
1954, № 4.287.	Чжунго лудай цзинцзи цзяньи ши (Краткая история древней экономики
Китая). Шанхай, 1983.Периодика288.	Архументы и факты. 1991.289.	Вопросы историй. 1967—1968.289а. Известия Государственной академии истории материальной культуры.
Вып. 86, 103, 1934.290.	Народы Азии и Африки. 1966—1968.291.	Правда. 09.12.1989.292.	Рабочая трибуна. 10.01.1991.293.	Эхо планеты. 1991, № 14.ПРИНЯТЫЕ СОКРАЩЕНИЯвди -** Вестник древней историиви , —Вопросы историйВФ —Вопросы философииИГАИМК —Известия Государственной Академии истории материальнойL-культурыМЭиМО ■-!Мирбвая экономика и международные отношенияНАЛ —Народы Азии й АфрикиФЫ —Философские наукиЭН —Экономические науки405
ОГЛАВЛЕНИЕПредисловие		 • ••••••••••• . . • • • о • . • • . • . 3ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. Очерк истории учений о стадийномразвитии общества • • ••• .о • • • • •• • • • • • •	13Глава 1. Домарксовы концепции стадийной общественной эволюции • • •	13Глава 2. Марксова теория общественных формаций • • • • • • • • « • • .	93
Глава 3. Теория общественных формаций в советскойнауке 20—80-х годов • • • • • • • « . • • .. • • • • • . • • - •	122ЧАСТЬ ВТОРАЯ. Методологические проблемы теории стадийногоразвития общества ••••••••• • . • •••••• • 154Глава 1. О законе стадийности и законе неравномерности общественногоразвития • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • • 154Глава 2. Формационные стадии развития общества и традиционныеисторические эпохи		 • ••••••• 169Глава 3. Диалектика отдельного — особенного — общего и эталонныйподход в теории общественных формаций •••••••••••• 181Глава 4. О критерии для определения основных ступеней развитияпроизводительных сил • 		 194Глава 5. Об определении и различении исторических типовпроизводственных отношений		 			 . 213Глава 6. Общественные и технологические способы производстваи хозяйственные уклады • • • • • • . • • • • ® . . . . . . . . • 240
Глава 7. Сословная и классовая структура эксплуататорскихобществ*		 • • • • • • • • • • • • • • . . . • • • • • 253Глава 8. О двух типах государственности и особенностяхполитической идеологии в сословно-классовых обществах • • • • 278
Глава 9. К вопросу о происхождении сословий, государственности,частной собственности и общественных классов	 294Глава 10. Структура межформационных революций и некоторыеих особенности 			 . . • 308Глава 11. Общественные формации и цивилизации • • • . • • • • • . • • 336Глава 12. Основные этапы взаимодействия общества и природы		 361Глава 13 (вместо Заключения). Две системы одноименных категорийв теории общественных формаций ••••••••••••••• 376Примечания • • • • • • • • • • • • • • . • • . • • • • • • 		 390Список литературы • 				• • • . . . 		 397Принятые сокращения ••••••••••• • • • • • ••••••••••• 405
Научное изданиеИлюшечкин Василий ПавловичТЕОРИЯ
СТАДИЙНОГО РАЗВИТИЯ
ОБЩЕСТВА(история и проблемы)Утверждено к печати
Институтом востоковедения РАНРедактор В. Б.МеньшиковМладший редактор ЛЛИсаеваХудожник Н.П.Ларский
Художественный редактор Э.Л.Эрман
Технический редактор Е.А.Пронина
Корректор В.И.Мартынюк
Компьютерный набор Н.А.Кочнева
Компьютерная верстка Е.АМронина
ЛР № 020910 от 02.09.94
ИБ № 17353Сдано в набор 06.05.96
Подписано к печати 06.06.96
Формат 60x90*/16« Бумага офсетная
Печать офсетная. Уел.п.л. 25,5
Усл.кр.-отт. 25,5. Уч;-изд.л. 28,0
Тираж 700 экз. Изд. № 7615
Зак. № 186. «С»-1Издательская фирма«Восточная литература» РАН103051, Москва К-51, Цветной бульвар, 213-я типография РАН107143, Москва Б-143, Открытое шоссе, 28