Очерки итальянской политической жизни - Феррара М.

Государственный переворот 25 июля 1943 года
Автор: Феррара М.
Теги: политика история италии
Год: 1961
Похожие
Итальянский ребус
Очерки политической истории Румынии
Религия в политической жизни США
Итальянские карбонарии
Текст
                    МагсеІІа е Маигігіо 
Геггага
сттлснЕ пі пта
ІТАІ/ІАЖА 
1944-1938
Бвпокі кішгаті 
вом
19	6 0

Марчелла и Маурицио 
Феррара
О ЧЕРЕДИ 
ИТАЛЬЯНСКОЙ 
ПОЛИТИЧЕСКОЙ 
ЖИЗНИ
1943-1958 годы
Перевод с итальянского 
Г, Д. Богемского и И, Б, Левина
Редактор 
Ф. С. Вейнберг
ИЗДАТЕЛЬСТВО 
ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ 
Москва 1961

ОТ ИЗДАТЕЛЬСТВА
Предлагаемая вниманию советских читателей книга 
«Очерки итальянской политической жизни 1943—1958 гг.» 
принадлежит перу видных итальянских журналистов Мар- 
челлы и Маурицио Феррара; она издана в Италии в 
1960 году под названием «Хроника итальянской жизни 
1944—1958 гг.». Русское издание книги, наряду с некото¬ 
рыми сокращениями и изменениями, несколько дополнено 
авторамп и охватывает больший период, нежели итальян¬ 
ское издание. Оно содержит новые «Введение» и главу 
«Государственный переворот 25 июля 1943 года». Кроме 
того, авторами написаны отдельные примечания специаль¬ 
но для настоящего издания. Эти примечания помещены в 
конце книги в разделе «Примечания авторов и редакции» 
и помечены звездочкой *.
Авторам — Марчелле и Маурицио Феррара — удалось 
дать в своей книге широкую панораму политической, эко¬ 
номической, социальной и культурной жизни послевоен¬ 
ной Италии, нарисовать яркую и впечатляющую картину 
нравов и «морали» господствующих классов, мастерски 
выделить наиболее важные проблемы, волновавшие в эти 
годы (и продолжающие волновать и поныне) самые ши¬ 
рокие круги итальянской общественности, охарактеризо¬ 
вать действующие в Италии классовые и политические 
силы, их позиции на разных этапах в решающих вопро¬ 
сах внутренней и международной жизни. Значительное 
место в книге занимает освещение программных устано¬ 
вок п политики крупнейших политических партий: ком¬ 
мунистической и социалистической (в лагере рабочего 
класса), хотя и не связанных ныне, как это было раньше, 
пактом о единстве действий, но в ряде областей деятель¬ 
ности фактически осуществляющих унитарную политику, 
отвечающую интересам рабочего класса и всей нации, и 
правящей христианско-демократической партии (в лагере
5

буржуазии), уже в течение ряда лет являющейся провод¬ 
ником реакционного влияния Ватикана и империализма 
США.
Повествование в книге доведено до 1958 года включи¬ 
тельно. На основании политических событий последнего 
периода авторами сделан вывод, с одной стороны, о на¬ 
личии в Италии тенденции к значительному полевению 
народных масс и усилению авторитета и влияния Италь¬ 
янской коммунистической партии и, с другой — о готов¬ 
ности правящей христианско-демократической партии лю¬ 
бой ценой, включая сговор с фашистами, сосредоточить 
в своих руках всю власть и воспрепятствовать «сдвигу 
влево» в итальянской политике.
Эти черты отличают и современное положение в Ита¬ 
лии. Христианско-демократическое правительство Тамб- 
рони, как известно, попыталось открыто опереться на под¬ 
держку фашистов, но его попытка вызвала в июне — июле 
1960 года столь бурный взрыв народного негодования, что 
это правительство вынуждено было уйти в отставку. Ак¬ 
тивные выступления народных масс Италии в защиту де¬ 
мократии, усиление борьбы итальянских трудящихся за 
улучшение своего экономического положения и за свои 
права на предприятиях свидетельствуют о продолжаю¬ 
щемся полевении широких масс. Об этом же свидетель¬ 
ствует блестящая победа, одержанная на муниципальных 
выборах 6—7 ноября 1960 года коммунистами, получив¬ 
шими почти четверть всех голосов. Таким образом, про¬ 
гноз, сделанный авторами в заключительной главе книги, 
полностью подтвержден последующим развитием событий.
Следует ожидать, что советские читатели с большим 
интересом прочтут новую книгу Марчеллы и Маурицио 
Феррара, с творчеством которых они уже знакомы по ра¬ 
нее изданным в Советском Союзе их книгам.

ВВЕДЕНИЕ
Фашистская Италия участвовала во второй мировой 
войне на стороне гитлеровской Германии. Это было впол¬ 
не закономерно. Крупные монополии, приведшие Муссо¬ 
лини к власти в 1922 году и в течение всех лет, предше¬ 
ствовавших развязыванию второй мировой войны, оказы¬ 
вавшие неограниченную поддержку установлешшму им 
режиму террористической диктатуры, настойчиво толкали 
его на путь империалистической экспансии. Война про¬ 
тив Эфиопии в 1935—1936 годах и превращение ее в ко¬ 
лонию, совместная с Германией интервенция в Испании 
в 1936—1939 годах, захват Албании в апреле 1939 го¬ 
да — таковы этапы бесславного пути, приведшего Муссо¬ 
лини в объятия Гитлера и, в конечном счете, к позорному 
падению. 22 мая 1939 года между Германией и Италией 
был заключен военный и политический союз, окончатель¬ 
но приковавший итальянский фашизм к военной колесни¬ 
це германского империализма.
Тем не менее, когда Германия 1 сентября 1939 года 
совершила нападение на Польшу и через несколько дней 
оказалась в состоянии войны с Францией и Англией, Мус¬ 
солини не решился сразу же вступить в войну на стороне 
своего сюзерена. Он предпочел объявить «нейтралитет». 
Объяснялось это, конечно, не стремлением остаться в сто¬ 
роне от конфликта, а неподготовленностью, или, точнее, 
военной и экономической слабостью Италии, вынужден¬ 
ной считаться с тем, что Франция и Англия располагали 
в бассейне Средиземного моря крупными силами и выгод¬ 
ными стратегическими позициями. Однако когда гитле¬ 
ровский вермахт оккупировал ряд стран Северной и 
Западной Европы — Норвегию, Данию, Нидерланды, 
Бельгию, когда немецкие войска в результате капитулянт¬ 
ской позиции французских правящих кругов хлынули на 
территорию Франции, Муссолини решил, что военная
7

обстановка благоприятствует осуществлению агрессивных 
замыслов монополий, мечтавших о захвате английских и 
французских колоний, установлении господства на Балка¬ 
нах и т. п. Следствием этого явилось объявление Италией 
10 июня 1940 года войны Англин и Франции, которая к 
тому времени уже потерпела поражение и 24 июня капи¬ 
тулировала.
Далее события развивались в стремительном темпе, 
хотя на первых порах участие Италии в военных дейст¬ 
виях ограничивалось операциями в Северной Африке.
Двадцать седьмого сентября 1940 года в Берлине был 
подписан пакт между Германией, Италией и Японией о 
разделе сфер влияния, получивший известность как «пакт 
трех агрессоров». Почти непосредственно вслед за заклю¬ 
чением берлинского пакта, а именно 28 октября 1940 го¬ 
да, Италия вторглась в Грецию. Правда, это вторжение 
не принесло Муссолини славы. До войны главари фашиз¬ 
ма не уставали превозносить военное могущество Италии, 
они утверждали, будто война явится только «прогулкой» 
и не потребует больших жертв. Действительность очень 
быстро развенчала фашистов. Итальянские войска не 
располагали современным вооружением и плохо снаб¬ 
жались, в высшем командовании задавали тон бездарные 
командиры, но главной причиной слабости итальянской 
армии было ее политико-моральное состояние: подавляю¬ 
щая масса солдат и даже многие офицеры не верили в 
правоту дела, за которое их заставляли проливать кровь. 
От окончательного поражения итальянскую армию спас¬ 
ла только оккупация Греции гитлеровскими войсками.
В апреле 1941 года Германия и Италия захватили 
Югославию.
Наконец, 22 июня 1941 года, после нападения Гитле¬ 
ра на СССР, Муссолини поспешил объявить войну Совет¬ 
скому Союзу, сделав тем самым последний шаг навстречу 
своей гибели.
Коммунистическая партия — единственная антифаши¬ 
стская партия в Италии, которая, несмотря на исключи¬ 
тельно трудные условия работы в подполье, полицейские 
преследования и террор особого трибунала, никогда, ни 
на одно мгновение не прекращала своей деятельности, на¬ 
правленной к свержению фашистской тирании. В своей 
агитации и борьбе против фашистской войны «она всегда
$

занимала ясную и с начала до конца правильную пози¬ 
цию.
В декларации, опубликованной коммунистической пар¬ 
тией в июне 1940 года в связи с вступлением Италии в 
войну, коммунисты призывали рабочий класс объединить 
свои силы, ибо «только объединив воедино свои отряды, 
рабочий класс может собрать вокруг себя и остальной на¬ 
род, без различия политических и религиозных убежде¬ 
ний, может объединить все силы нации, враждебные вой¬ 
не и фашистской тирании».
В мае 1941 года коммунистическая партия и Федера¬ 
ция коммунистической молодежи Италии опубликовали 
совместный призыв: «Положить конец войне! Спасти Ита¬ 
лию от катастрофы!» В этом документе была дана исчер¬ 
пывающая характеристика положения, в котором оказа¬ 
лась Италия в период, когда еще не прошло и года с тех 
пор, как Муссолини и банда окружающих его дельцов и 
авантюристов ввергли страну в войну: «В Африке и Алба¬ 
нии итальянские солдаты потерпели поражение. В Ли¬ 
вии целая армия попала в плен. Пресловутая фашистская 
империя, для завоевания которой у народа было отнято 
больше 80 миллиардов лир, разваливается по частям. Что¬ 
бы скрыть свое позорное банкротство и уйти от ответст¬ 
венности, Муссолини, его бездарные, продажные генералы 
вымаливают помощь у иностранного государства, стано¬ 
вятся на колени перед немецким милитаризмом, отдают 
страну на милость немецкого империализма. Итальянский 
народ, который пролил столько своей благородной крови, 
чтобы завоевать свою независимость, низведен теперь до 
положения вассала германского империализма».
В октябре 1941 года Итальянской коммунистической 
партией, Итальянской социалистической партией и дви¬ 
жением «Справедливость и свобода» в опубликованном 
совместном призыве была намечена программа для осуще¬ 
ствления единства итальянского народа, предусматривав¬ 
шая свержение Муссолини, расторжение союзного дого¬ 
вора с Гитлером и немедленное заключение сепаратного 
мира с Англией, СССР и другими странами, подвергши¬ 
мися нападению фашизма.
Между тем Муссолини, безрассудно связавший судьбу 
Италии с судьбой гитлеровской Германии, обрекал новые 
десятки и сотни тысяч итальянцев на верную гибель за 
чуждое им дело. «Итальянский экспедиционный корпус»,
,9.

брошенный против Советского Союза, в августе 1942 года 
был пополнен и превращен в армию, которая уже 16 де¬ 
кабря 1942 года была разгромлена Советской Армией в 
районе среднего течения Дона.
Неблагоприятно складывалась обстановка и на других 
фронтах. Английские и американские войска постепенно 
вытеснили итальянские и германские армии из Ливии и 
Туниса, в Югославии и Албании развернулось широкое 
народно-освободительное движение. А 10 июля 1943 года 
высадкой союзных войск на острове Сицилия военные 
действия были перенесены непосредственно на террито¬ 
рию Италии.
Война приносила народу неисчислимые бедствия. Мно¬ 
гие итальянские города подвергались ожесточенным бом¬ 
бардировкам, главным образом английской авиацией. В 
военном отношении они не причиняли большого ущерба, 
но мирное население несло жертвы и испытывало жесто¬ 
кие страдания, усугубляемые дороговизной и резко ухуд¬ 
шившимся условиями жизни. Все это вместе взятое ока¬ 
зывало немалое влияние на усиление недовольства широ¬ 
ких народных масс, убедившихся в лживости пропаганды 
фашистов, разглагольствовавших об устойчивости итальян¬ 
ской экономики и военном могуществе Италии.
В Турине, Милане и в других городах Северной Ита¬ 
лии рабочий класс начиная с мая 1942 года открыто высту¬ 
пает с экономическими требованиями, постепенно перера¬ 
стающими в требования политического характера. Сотни 
тысяч рабочих требовали прекращения войны и расторже¬ 
ния союза с Германией. Широкий размах патриотического 
движения свидетельствовал о том, что рабочий класс, сле¬ 
дуя призыву коммунистической партии, вставал во гла¬ 
ве народной борьбы за освобождение от гнета нацизма и 
фашизма.
Третьего марта 1943 года коммунистическая партия, 
социалистическая партия и движение «Справедливость и 
свобода», то есть наиболее мощные антифашистские силы, 
заключили между собой соглашение о единстве действий 
в борьбе за свержение фашизма и создали Комитет дей¬ 
ствия по объединению итальянского народа. Уже в тот пе¬ 
риод между этими и другими антифашистскими партиями 
наметился союз, хотя все они вели друг с другом весьма 
острую полемику. Таким образом, условия для борьбы 
масс становились все более благоприятными: нажим снизу
10

на круги, ранее поддерживавшие фашизм, с целью заста¬ 
вить их наконец занять позицию, враждебную фашист¬ 
скому режиму, с каждым днем усиливался.
В этой обстановке мощного подъема народного движе¬ 
ния, грозившего перерасти в антифашистскую революцию, 
и неизбежности окончательного поражения в войне пра¬ 
вящие круги решили отмежеваться от ответственности за 
преступления и гибельные последствия фашистского ре¬ 
жима, представить Муссолини единственным виновником 
того, что страна была заведена в тупик, оградить интересы 
монополистического капитала и спасти монархию, запят¬ 
навшую себя тесным сотрудничеством с фашизмом.

ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОРОТ 
25 ИЮЛЯ 1943 ГОДА
В ночь с 24 на 25 июля 1943 года «Большой фа¬ 
шистский совет», заседание которого проходило под пред¬ 
седательством Дино Гранди, 17 голосами против 7 выра¬ 
зил Муссолини «недоверие». Совет принял резолюцию об 
отстранении Муссолини от командования вооруженными 
силами. Это решение было результатом тщательно подго¬ 
товленного заговора, имевшего целью выбросить за борт 
Муссолини (но не фашизм). В заговоре, санкционирован¬ 
ном королем, участвовали генералы итальянской армии и 
многие члены фашистского правительства.
Убедившись в том, что его покинули даже самые близ¬ 
кие к нему люди, Муссолини не решился прибегнуть к 
насилию и обратился к королю. Но король, как и следо¬ 
вало ожидать, отказал ему в поддержке. Во дворе виллы 
Ада (личной резиденции короля) Муссолини поджидала 
санитарная машина: офицер карабинеров пригласил быв¬ 
шего диктатора Италии, человека, перед которым в тече¬ 
ние 20 лет трепетала вся страна, сесть в эту машину и 
объявил ему, что по приказу короля он арестован. В 20 ча¬ 
сов 45 минут по радио в выпуске «Последних известий» 
было сообщено, что «король Виктор Эммануил принял от¬ 
ставку Муссолини и назначил премьер-министром марша¬ 
ла Пьетро Бадольо».
Это известие вызвало в Италии неописуемую радость. 
В Риме, Милане, Турине, во всех городах Италии проио- 
ходили грандиозные народные демонстрации. Они возни¬ 
кали стихийно. В Риме возбужденная толпа ворвалась в 
ненавистный Венецианский дворец, с балкона которого 
Муссолини обычно произносил свои напыщенные речи. 
Фашисты сразу же, словно по мановению волшебного 
жезла, будто провалились сквозь землю. Несмотря на ста¬ 
рания горстки фашистских главарей, оставшихся верными 
«дуче», на помощь ему не пришли даже вооруженные от¬
12

ряды чернорубашечников, представлявших собой прето¬ 
рианскую гвардию режима. Бесславный, жалкий конец, 
напоминающий собой фарс!
Государственный переворот 25 июля 1943 года создал 
видимость разрыва с фашизмом. На деле же новое прави¬ 
тельство отнюдь не спешило ликвидировать фашистские 
организации и покончить с прежней политикой. Бадольо в 
тот же день объявил, что война продолжается. С целью ог¬ 
радить чернорубашечников от гнева возбужденных народ¬ 
ных масс он призывал оказывать им уважение как бойцам, 
принадлежащим к итальянской армии. Главари фашист¬ 
ской партии не только не были арестованы, но им для обес¬ 
печения их безопасности была предоставлена военная ох¬ 
рана. Здания различных организаций фашистской партии 
также охранялись войсками. Под страхом строжайшего 
наказания было запрещено устраивать какие-либо народ¬ 
ные манифестации (правда, осуществить эту угрозу было 
практически невозможно). Пленники фашистского режима 
продолжали томиться в тюрьмах и в ссылке.
Правительство Бадольо, в состав которого вошли реак¬ 
ционные, преданные монархии «специалисты», всячески 
стремилось подавить движение народных масс, не желав¬ 
ших довольствоваться простой сменой вывески и настой¬ 
чиво требовавших прекращения войны, полной ликвидации 
фашизма и всех его орудий угнетения, освобождения по¬ 
литических заключенных, восстановления всех граждан¬ 
ских и политических свобод, включая свободу печати 
и политической и профессиональной организации. Уже 
26 июля 1943 года шесть антифашистских партий — Груп¬ 
па либеральной реконструкции, Христианско-демократи¬ 
ческая партия, «Партия действия» (так стало называться 
движение «Справедливость и свобода»), Итальянская ком¬ 
мунистическая партия, Движение пролетарского единства 
за социалистическую республику и Итальянская социали¬ 
стическая партия призвали итальянцев «не ограничивать¬ 
ся восторженными демонстрациями, но, сознавая серьез¬ 
ность текущего момента, организоваться, чтобы добиться 
осуществления своего непоколебимого решения — не допу¬ 
стить использования кем бы то ни было создавшегося но¬ 
вого положения в интересах реакции и для спасения лиц, 
поддерживавших фашизм и опиравшихся на него».
Давление масс оказалось слишком сильным, чтобы пра- 
витеогьство Бадольо могло длительное время упорствовать
13

в продолжении старого курса, тем более что Гитлер отнюдь 
не склонен был относиться к Бадольо с тем «доверием», с 
каким он относился к Муссолини. Об этом свидетельство¬ 
вало, в частности, то обстоятельство, что сразу же после 
событий 25 июля в Италию были введены значительные 
контингенты немецких войск. Правительство оказалось 
вынуждено вступить в секретные переговоры с союзным 
командованием; добиваясь перемирия, оно готово было 
отмежеваться от гитлеровской Германии, однако Бадольо 
по-прежнему не хотел прибегнуть к поддержке народных 
сил, ибо эта поддержка была бы обусловлена требованием 
запретить фашистскую партию, искоренить полностью фа¬ 
шизм и обеспечить на деле демократизацию итальянской 
политической и общественной жизни.
Переговоры с командованием англо-американских войск 
продвигались медленно, и союзники с целью побудить 
Бадольо скорее решиться на разрыв с Германией вновь 
прибегли к бомбардировкам крупных итальянских горо¬ 
дов. В течение всего августа продолжались воздушные 
налеты на Милан, Болонью, Геную, Неаполь и другие 
города. 23 августа Рим подвергся самой жестокой бомбар¬ 
дировке за всю войну: был разрушен целый квартал, на¬ 
селенный главным образом рабочими; число убитых до¬ 
стигало ста человек. Правящим кругам, стоявшим за спи¬ 
ной Бадольо, пришлось принять решение: 3 сентября 
1943 года в небольшом селении Кассибиле на острове Си¬ 
цилия, занятом союзными войсками, втайне от немцев 
состоялось подписание соглашения о перемирии. Италия 
капитулировала перед антигитлеровской коалицией. В тот 
же день правительство объявило о роспуске фашистской 
партии. Еще до этого было принято решение об освобож¬ 
дении политических заключенных и легализации полити¬ 
ческих партий и организаций, запрещенных при фаши¬ 
стском режиме.
В соответствии с договоренностью соглашение о пере¬ 
мирии должно было вступить в силу 8 сентября 1943 го¬ 
да; в 19 часов 30 минут все радиостанции Италии пере¬ 
дали послание Бадольо, в котором он объявлял о безого¬ 
ворочной капитуляции.
В послании вопрос о характере дальнейших отноше¬ 
ний с Германией не был затронут. Лишь одна фраза 
в этом послании давала понять, правда в довольно рас¬ 
плывчатой и туманной форме, что правительство готово
14

оказать сопротивление в том случае, если Германия попы¬ 
тается оккупировать Италию и помешать осуществлению 
условий капитуляции. Но слово «Германия» или «немцы» 
не было даже упомянуто. У авторов послания хватило 
смелости лишь призвать итальянские войска дать отпор 
любому нападению, «с какой бы стороны оно ни последо¬ 
вало». Эта формулировка была нарочито двусмысленной. 
Антифашисты могли истолковать ее в том смысле, что пра¬ 
вительство готово оказать сопротивление Германии, но 
она преследовала главным образом другую цель: генера¬ 
литет, выразителем взглядов которого был маршал Ба¬ 
дольо, хотел создать «алиби» для тех представителей выс¬ 
шего командования, которые 25 июля проявили колебания 
и, хотя и не являлись фашистами, не предполагали ока¬ 
зывать сопротивление немцам в случае их нападения на 
итальянские войска. Именно это и произошло почти во 
всей стране. Когда уже через несколько часов после сооб¬ 
щения о капитуляции немецкие дивизии, введенные в 
Италию после 25 июля, повсеместно атаковали итальян¬ 
ские гарнизоны, последние в большинстве случаев капи¬ 
тулировали. Воинские части, покинутые своими команди¬ 
рами, распались (что касается высших офицеров, то они 
заблаговременно попрятались). Союзники со своей сто¬ 
роны также не приняли никаких мер к тому, чтобы поме¬ 
шать Германии оккупировать незанятую англо-американ- 
скими войсками часть территории Италии. 1 сентября 
1943 года союзники высадили десант в Реджо Калабрии, 
а 9 сентября — в районе Салерно, близ Неаполя. Военные 
действия развертывались, таким образом, на второстепен¬ 
ных участках, что отнюдь не свидетельствовало о намере¬ 
нии способствовать скорейшему освобождению Италии от 
гитлеровских войск. Обещание союзников высадить 
в Риме дивизию парашютистов не было выполнено. В ре¬ 
зультате Германия получила возможность в несколько 
дней оккупировать всю территорию Италии от Альп на 
Севере до Неаполя на Юге, включая столицу Италии.
Правящие круги проявили в этот критический в исто¬ 
рии страны период полное бездействие, заботясь только 
о личной безопасности и сохранности своего имущества. 
В тот же день, когда было опубликовано сообщение о 
перемирии, Виктор Эммануил и вся королевская семья, 
правительство во главе с маршалом Бадольо и генерали¬ 
тет позорно бежали из Рима. Длинная колонна автомашин
15

с членами королевского дома и правительства и их иму¬ 
ществом под охраной моторизованной дивизии поспешно 
направилась к одному из портов на Адриатическом 
море; оттуда они на борту военного корабля отплыли в 
Бриндизи, где не было немецких войск. В день прибытия 
высокопоставленных беглецов в Бриндизи город был за¬ 
нят американским десантом.
В то время как правящие круги бросили столицу на 
произвол судьбы, народ Рима смело взялся за оружие и 
вступил в борьбу с немецкими войсками, подошедшими к 
городу. Вместе с жителями Рима город обороняли 
только несколько воинских частей под командой немно¬ 
гих офицеров, в числе которых был генерал Карбони, в 
течение двух дней руководивший сопротивлением, оказан¬ 
ным немцам у стен города. У исторических городских во¬ 
рот — Порта Сан-Паоло сражались стихийно образовав¬ 
шиеся партизанские отряды, в рядах которых было нема¬ 
ло коммунистов — членов подпольной римской организа¬ 
ции Итальянской коммунистической партии. На поле боя 
осталось не менее сотни убитых. Самоотверженные по¬ 
пытки оказать сопротивление многочисленным и хорошо 
вооруженным немецким войскам, предпринятые в Риме 
и в ряде других городов, понятно, не могли иметь успеха. 
Особенно трагическая судьба постигла итальянские гар¬ 
низоны на некоторых островах в Ионическом море. На ост¬ 
ровах Корфу и Кефаллиния гарнизоны отказались сдаться 
немцам. Не получив от союзников обещанной помощи, они 
подверглись бомбардировке с воздуха и были уничтожены: 
на этих островах погибли тысячи итальянских солдат и 
офицеров. Итальянский военно-морской флот, который в 
соответствии с условиями перемирия должен был напра¬ 
виться к Мальте, понес тяжелые потери. Линкор «Рим», 
застигнутый в море немецкими бомбардировщиками, был 
потоплен, и вся его команда погибла.
Италия начиная с 8 сентября 1943 года оказалась раз¬ 
деленной на две части. На Юге, занятом англо-американ¬ 
скими войсками, было сформировано новое правительство 
во главе с тем же Бадольо (с резиденцией в Салерно), а в 
Центральной и Северной Италии немцами было создано 
марионеточное правительство, во главе которого был по 
ставлен Муссолини, освобожденный немцами из-под аре¬ 
ста. Кстати отметим, что режим заключения, которому был 
подвергнут Муссолини, не был очень строгим. На первых
16

порах Муссолини содержался на острове Понца, где ему 
были созданы исключительно привилегированные условия, 
ему даже были переданы тащги, присланные в дар Гитле¬ 
ром. Затем он был переведен в уединенное место в горах 
Центральной Италии (Аббруццы), где содержался в гос¬ 
тинице. Оттуда его и освободил специально высланный за 
ним отряд немецких парашютистов.
Муссолини воссоздал фашистскую партию под новым 
названием «республиканская фашистская партия». Это 
новое название, как и «республиканский» характер обра¬ 
зованного им неофашистского государства (так называе¬ 
мой «Итальянской социальной республики»), должен был 
подчеркнуть неприязнь Муссолини к монархии, отрекшей¬ 
ся от него в минуту опасности, чтобы сохранить свои 
кастовые привилегии. Вместе с тем Муссолини стремился 
использовать республиканские настроения значительной 
части итальянского населения. Однако все усилия фа¬ 
шистов привлечь на свою сторону массы оказались тщет¬ 
ными. Единственной реальной опорой «социальной» рес¬ 
публики были германские войска и части, сформированные 
из чернорубашечников и других элементов, замешанных в 
кровавых преступлениях фашистского режима.
Столица «Итальянской социальной республики» была 
перенесена в Сало — небольшой городок в Северной Ита¬ 
лии, расположенный на озере Гарда (отсюда пренебрежи¬ 
тельное название: «республика Сало»).
Оккупация немцами Италии и создание «республики 
Сало» практически представляли собой начало последнего 
периода войны в Италии. Этот период ознаменовался не 
только и не столько наступлением англо-американских 
войск, сколько сопротивлением, которое итальянский на¬ 
род с оружием в руках оказал немецким оккупантам и 
реставрированному фашистскому режиму, державшемуся 
на немецких штыках.
Девятого сентября 1943 года Комитет антифашистских 
оппозиционных партий, созданный еще в июне этого года, 
был преобразован в Комитет национального освобождения 
(КНО) и обратился к итальянскому народу с призывом 
оказывать сопротивление гитлеровским войскам и бороть¬ 
ся за изгнание их из страны. В Италии развернулось мас¬ 
совое партизанское движение, в котором приняли активное 
участие члены всех антифашистских партий, в особенности 
коммунисты, социалисты и члены «партии действия». По
2 Феррара
17

предложению коммунистов все партизанские отряды были 
объединены в Корпус добровольцев свободы с единым 
командованием: наиболее видную роль в командовании 
КДС играли Луиджи Лонго^коммунист — ныне замести¬ 
тель генерального секретаря ИКП), Ферруччо Парри 
(член «партии действия^), генерал Луиджи Кадорна («не¬ 
зависимый») и Сандро41ертини и Родольфо Моранди (со¬ 
циалисты). Наибольший вклад в партизанскую борьбу 
с гитлеровцами и их итальянскими пособниками внесли 
организованные коммунистами бригады имени Гарибаль¬ 
ди, которыми командовал Луиджи Лонго.
Двадцать восьмого сентября 1943 года был подписан 
пакт о единстве действий между Итальянской коммуни¬ 
стической партией и Итальянской социалистической пар¬ 
тией, предусматривавший организацию на местах сотруд¬ 
ничества членов обеих партий «в области вооруженной 
борьбы народа против внешнего врага — гитлеризма и 
протйв внутреннего врага — фашизма».
В октябре 1943 года по инициативе Советского Союза 
государствами, составлявшими антигитлеровскую коали¬ 
цию, был создан Консультативный совет'по вопросам Ита¬ 
лии. На Московской конференции министров иностранных 
дел СССР, США и Англии, состоявшейся 19—30 октября, 
была принята Декларация об Италии. Основные принципы 
политики союзников в отношении Италии были определе¬ 
ны следующим образом: демократизация правительства 
и местных органов управления, восстановление демокра¬ 
тических свобод, наказание фашистских военных преступ¬ 
ников, упразднение учреждений, созданных фашистским 
режимом, и т. п.
Обстановка, сложившаяся в стране и на международ¬ 
ной арене, побудила правительство Бадольо 13 октября
1943	года объявить Германии войну. В связи с этим пра¬ 
вительства СССР, Англии и США признали Италию со¬ 
вместно воюющей стороной.
Между тем на территории, оккупированной немецкими 
войсками, движение народных масс ширилось и прини¬ 
мало с каждым днем все более острые формы. 27 сен¬ 
тября 1943 года стихийно вспыхнуло восстание в Неаполе. 
В результате упорных боев, продолжавшихся 4 дня, на¬ 
селение изгнало гитлеровцев, после чего в город вступили 
англо-американские войска. 16 ноября 1943 года вспых¬ 
нула стачка металлистов в Турине, центре щдустриаль-
18

ного Пьемогіта, положившая начало волне забастовок йа 
оккупированном гитлеровцами Севере Италии, завершив¬ 
шейся в марте 1944 года всеобщей забастовкой, охватив¬ 
шей все категории трудящихся в Северной Италии. Заба¬ 
стовка, длившаяся 8 дней, нанесла огромной силы удар 
немецким оккупантам и «республике Сало».
Между прочим, показательно, что одним из первых ак¬ 
тов марионеточного фашистского правительства было 
предание суду членов /«Большого фашистского совета», вы¬ 
несших 25 июля 1943 года вотум недоверия Муссолини 
и после оккупации немцами Италии оказавшихся в руках 
гитлеровских властей. Судебный процесс состоялся в Ве¬ 
роне 8 января 1944 года. Всем, кто голосовал против Мус¬ 
солини, было предъявлено обвинение в предательстве. Суд 
приговорил их к смертной казни. В отношении некоторых 
осужденных приговор был приведен в исполнение: так, 
были расстреляны Галеаццо Чиано, зять Муссолини, дли¬ 
тельное время занимавший пост министра иностранных 
дел и намечавшийся в качестве преемника «дуче», мар¬ 
шал Де Боно, административный секретарь фашистской 
партии Маринелли, министр сельского хозяйства Парески 
и секретарь фашистских профсоюзов Готтарди; но боль¬ 
шая часть осужденных членов «Большого фашистского со¬ 
вета» находилась «в бегах»; приговор им был вынесен за¬ 
очно. Такова ирония судьбы: фашистские главари были 
умерщвлены по приказу человека, которому они в течение
20	лет помогали терзать и держать в рабстве итальянский 
народ.
Одновременно Муссолини предпринял попытку создать 
нечто вроде повой фашистской армии. С большим трудом, 
наталкиваясь к тому же на некоторое недоверие немец¬ 
кого командования, правительство «социальной» респуб¬ 
лики сумело сформировать несколько дивизий черноруба¬ 
шечников, батальонов «итальянских СС» и другие части, 
в которые под угрозой смертной казни призывались быв¬ 
шие солдаты распавшейся после 8 сентября 1943 года 
итальянской армии, захваченные немцами в плен, а также 
«добровольцы» — в большинстве зеленая молодежь, под¬ 
павшая под влияние тлетворной фашистской пропаганды 
и обманутая демагогическими лозунгами защиты «чести 
Италии». Однако сформированные «республикой Сало» 
части отнюдь не отличались надежностью. Многие солда¬ 
ты, насильственно призванные в армию, при первом же
2*
19

благоприятном случае уходили в горы к партизанам, за¬ 
хватив с собой оружие и боеприпасы. По мере того, как 
партизанское движение итальянских патриотов, боров¬ 
шихся не только с немецкими оккупантами, но и с неофа¬ 
шистскими войсками приобретало все больший и больший 
размах, усиливалось и дезертирство солдат «республики 
Сало».
Огромное значение для всего последующего развития 
событий имело возвращение в Италию Пальмиро Тольят¬ 
ти после восемнадцатилетнего изгнания. 27 марта 1944 го¬ 
да он приехал в Неаполь. 30—31 марта 1944 года в Неа¬ 
поле состоялся пленум Национального совета Итальян¬ 
ской коммунистической партии, на котором по докладу 
Тольятти была принята резолюция, имевшая поистпне 
историческое значение: она вошла в историю под назва¬ 
нием «неаполитанский поворот». Существо этого поворота 
состояло в предложении вместо правительства Бадольо, 
не имевшего авторитета, поскольку оно не пользовалось 
поддержкой массовых политических партий, сформиро¬ 
вать правительство национального единства с участием 
представителей политических партий. Для того чтобы 
облегчить возможность создания подлинного правитель¬ 
ства национального единства, коммунисты предложили 
отложить разрешение вопроса о форме государственного 
правления (о том — быть ли республике или монархии) 
до окончания войны, с тем чтобы он затем был решен пу¬ 
тем свободного волеизъявления всей нации, путем созыва 
Национального учредительного собрания, избранного на 
основе всеобщего, прямого и тайного голосования. Комму¬ 
нисты призвали всех итальянцев независимо от их поли¬ 
тических и общественных взглядов и религиозных убе¬ 
ждений исходить прежде всего из того, что «борьба ве¬ 
дется за освобождение страны от немецких захватчиков, 
от предателей родины — виновников национальной ката¬ 
строфы»; в этой борьбе «сможет найти себе место каждый, 
кто хочет сражаться за свободу Италии», а после достиже¬ 
ния победы все будут иметь возможность публично отста¬ 
ивать свои взгляды.
Эта позиция, занятая самой многочисленной и влия¬ 
тельной политической партией, которая уже несла на себе 
главную тяжесть партизанской борьбы в оккупированной 
немцами части страны, оказала решающее влияние на
20

позицию других партий. Чтобы не оказаться изолирован¬ 
ными, они согласились с политической линией, начертан¬ 
ной в резолюции «неаполитанский поворот». Ввиду пози¬ 
ции, занятой Советским Союзом в Консультативном со¬ 
вете по делам Италии, Англия и США не решились вос¬ 
препятствовать реорганизации правительства Бадольо на 
демократической основе. Новое правительство было сфор¬ 
мировано 22 апреля 1944 года; в его состав вошли от ком¬ 
мунистической партии — Тольятти и Гулло, от социали¬ 
стической партии — Манчини, от «партии действия» — 
Сфорца, а также другие представители партий, участво¬ 
вавших в движении Сопротивления.

РИМ— САЛЕРНО—РИМ
Рим был освобожден в ночь на 5 июня 1944 года. Рас¬ 
свет занялся над бессонным городом, жители которого 
провели на улицах или у окон ночные часы, когда занос¬ 
чивые солдаты ныне бегущей немецкой 14-й армии в по¬ 
следний раз проходили по улицам Рима.
Немецкое отступление во второй половине дня 4 июня 
и в ночь на 5 июня приняло лихорадочный характер: пеш¬ 
ком, на велосипедах, на самых необычных автомашинах — 
от катафалков до машин для уборки улиц — немцы поки¬ 
дали Рпм по Фламиниевой и Кассиевой дорогам. Послед¬ 
ние арьергардные части, оставленные для охраны мостов, 
уходили пешком по Фламиниевой дороге поздней ночью, 
когда на другой стороне Рима, через ворота Порта Метро- 
ния и Порта Сан-Джованни, в город уже неторопливо вхо¬ 
дили первые танкетки и передовые пехотные части аме¬ 
риканской 5-й армии, наступавшей со стороны Чистерны 
и Веллетри. Английская 8-я армия в ночь на 5 июня не 
вошла в Рим: эта армия продвигалась по флангу немецких 
войск, бежавших по дороге Казилина, после того как она 
форсировала ущелье Вальмонтоне, где немцы до послед¬ 
ней минуты держали бронетанковую дивизию «Герман Ге¬ 
ринг», стремясь предотвратить окружение своих войск, 
отступавших через Рим и по Аппиевой дороге.
Рим был занят без боя, почти без перестрелки и с не¬ 
большим числом убитых как с одной, так и с другой сто¬ 
роны. Утром 5 июня на зачахших газонах Виале-делле- 
Белле-Арти у Фламиниевой дороги был найден убитый 
немецкий солдат — голова у него была пробита пулей. 
Утром же артиллерийская батарея, установленная лету¬ 
чими немецкими арьергардными частями в районе Прима 
Порта для прикрытия отступающих главных сил, вы¬ 
пустила несколько снарядов по площади Пьяццале Понте- 
Мильвио, и на пороге одного из подъездов был разорван
22

на куски американский солдат, стоявший там вместе с 
группой горожан. Других кровавых эпизодов в день осво¬ 
бождения Рима почти не было. В сводке союзников за 
5 июня говорилось, что «благодаря быстроте маневра, ко¬ 
торый заставил немцев очистить город, удалось избежать 
того, чтобы Рим стал полем сражения».
В действительности же то обстоятельство, что освобож¬ 
дение Рима не сопровождалось боями, а также то, что ему 
не предшествовало (как это случилось позднее во Фло¬ 
ренции) народное восстание, объяснялось достигнутым в 
последнюю минуту (не без участия Ватикана) соглаше¬ 
нием, по которому немцы и союзники обязались считать 
Рим «открытым городом» — хотя бы в день освобождения. 
За немецкими войсками, шедшими без всякого прикры¬ 
тия с воздуха по Фламиниевой дороге и по центральным 
улицам города, наблюдали истребители союзников; одна¬ 
ко они снижались и обстреливали немецкие колонны из 
пулеметов только за пределами города.
Гражданское население и руководимые Комитетом на¬ 
ционального освобождения и организованные в воинские 
части партизаны были застигнуты врасплох этим согла¬ 
шением между немцами и союзниками; намечавшийся с 
целью освободить политических заключенных план напа¬ 
дения на тюрьму Реджина Чёли и на гестаповский засте¬ 
нок на Виа Тассо был отвергнут англо-американскими 
офицерами, осуществлявшими связь с военной джунтой 
КНО. В результате этого немцам удалось увести с собой 
много заложников, в том числе социалиста профсоюз¬ 
ного деятеля Бруно Буоцци, который затем вместе с дру¬ 
гими четырнадцатью политическими заключенными был 
расстрелян в семи километрах от Рима в населенном пунк¬ 
те Сторта.
В 8 часов 30 минут утра командующий американской 
5-й армией генерал Марк Кларк совершил на «джипе» 
свой въезд в Рим. На улицах города вновь появились 
королевские карабинеры в своих характерных мундирах, 
исчезнувшие в период оккупации после ликвидации нем¬ 
цами корпуса карабинеров. Римляне увидели прибывших 
из Салерно официальных представителей итальянского 
государства и разноцветные эмблемы политических пар¬ 
тий.
С этой точки зрения 5 июня 1944 года принесло зна¬ 
чительно больше нового, чем 25 июля 1943 года. В самом
23

деле, после падения фашизма политические партии в те¬ 
чение «сорока пяти дней» 1 в легальной форме восстано¬ 
влены не были. Пятого же июня римляне среди трехцвет¬ 
ных флагов и знамен союзных держав впервые увидели 
красные флаги; красные знамена были у коммунистов и 
социалистов, а у «партии действия» — красное знамя с 
белыми буквами «С. Ь.» 2 в центре.
Рядом с этими флагами, которые послужили поводом 
для стычек и инцидентов, как только вслед за англо-аме¬ 
риканскими войсками в город вошли части польского экс¬ 
педиционного корпуса генерала Андерса, состоявшего в 
основном из антикоммунистических элементов, римляне 
увидели (причем многие из них впервые), вновь появив¬ 
шиеся белые флаги с изображением щита с крестом. Это 
было знамя партии «пополяри», уже давно переименован¬ 
ной в партию «христианских демократов». Республиканцы 
вывесили над резиденцией своей партии зеленый флаг с 
изображением листа плюща; сильное любопытство воз¬ 
буждал белый флаг с красным серпом и молотом посере¬ 
дине, пока не выяснилось, что это флаг «движения ком- 
мунистов-католиков», которое в Риме насчитывало доволь¬ 
но много юных последователей среди бывших учащихся 
школ, находившихся в руках церковников, а также в не¬ 
которых кругах антифашистской интеллигенции.
В то время как по улицам города, запруженным тол¬ 
пами жителей, еще продолжали двигаться части 5-й ар¬ 
мии, новые военные и гражданские власти приступили 
к осуществлению мероприятий, которые должны были по¬ 
ложить начало всему последующему политическому дви¬ 
жению.
Комитет национального освобождения разместился в 
Палаццо Ведекинд на площади Колонна. С балкона перед 
собравшейся на площади толпой выступил убеленный се¬ 
динами председатель КНО — бывший председатель Сове¬ 
та министров Иваноэ Бономи, призвавший к единству 
для новой войны, имеющей целью «смыть позор той вой¬ 
ны, которая была нам навязана».
Молодые люди, принадлежащие к самым различным 
партиям, осаждали занятые первыми учреждениями союз¬ 
ников здания в поисках несуществующих «пунктов по 
вербовке в армию» итальянцев. Сразу же стало ясно, что 
лозунг войны против немецких захватчиков и итальян¬ 
ских фашистов скорее означает начало политической
24

кампании, нежели предоставляет тем, кто этого Желал, 
немедленную возможность участвовать с оружием в руках 
в освободительной войне. Проще, казалось, обстояло дело 
с вербовкой добровольцев для выполнения заданий в ок¬ 
купированных районах Северной Италии. Многих юно¬ 
шей после освобождения Рима ждала полная опасности 
жизпь партизан:, их забросили на Север Италии вскоре 
после выезда в оккупированные районы ряда видных чле¬ 
нов военной джунты КНО.
Тем временем король назначил генерала Роберто Бен- 
чнвенга — старого военного, некогда принадлежавшего к 
группе авентинской оппозиции3 и в связи с этим подвер¬ 
гавшегося преследованиям со стороны фашистов, — ко¬ 
мандующим Римским военным округом. Речь шла о на¬ 
значении, имевшем чисто политический характер, ибо с 
первого же дня, как это, впрочем, было вполне логично, 
всю власть фактически взял в свои руки штаб Кларка.
Бенчивенга не входил в военные органы Комитета на¬ 
ционального освобождения и принадлежал к организации 
«Военного фронта». Этот «фронт», связанный с КНО, со¬ 
стоял в основном из бывших офицеров, в большинстве 
монархистов, последователей полковника Монтедземоло, 
расстрелянного немцами в период «девяти месяцев» 4. На¬ 
значение деятеля этого «фронта» на должность, пусть 
даже лишь номинальную, командующего Римским воен¬ 
ным округом, не осталось без последствий: усилилось из¬ 
вестное соперничество между КНО и «фронтом», на чем 
всегда определенным образом спекулировали как король, 
так и союзники.
Бенчивенга и союзники сразу же после освобождения 
Рима создали своего рода гражданскую полицию, задачей 
которой было оказывать помощь англо-американской во¬ 
енной полиции. Эта гражданская полиция, которая про¬ 
существовала очень недолго, состояла из элементов, в 
большинстве принадлежавших к «военному фронту». По¬ 
лицейские носили особые отличительные знаки — нару¬ 
кавные повязки; они одни обладали хоть каким-то офи¬ 
циальным статусом в отношениях с властями союзников.
Между сторонниками КНО и членами монархического 
«фронта» произошло даже несколько столкновений: наи¬ 
более серьезным из них, вызвавшим бесконечную поле¬ 
мику, было убийство младшего лейтенанта финансовой 
гвардии 5 Барбаризи, застигнутого 5 июня в момент, когда
2£

он с вызывающим видом рвал листовки КНО. Если учесть 
накаленную атмосферу тех дней, то попстине вызывает 
удивление, что подобные инциденты были сравнительно 
редки 6.
Еще много дней после освобождения Рим оставался 
«столицей» только номинально, правительство по-прежне¬ 
му находилось в Салерно. 5 июня король Виктор Эмману¬ 
ил в Равелло, в соответствии с обязательствами, взятыми 
им перед правительством и союзниками, отрекся от пре¬ 
стола и учредил институт наместничества, назначив «ко¬ 
ролевским наместником» своего сына Умберто. Бадольо 
в тот же день подал в отставку, но сумел добиться пору¬ 
чения сформировать новое правительство. По соглашению 
между партиями, примыкавшими к КНО, вопрос о ради¬ 
кальном преобразовании военно-политического правитель¬ 
ства, каким являлось правительство Бадольо, в подлинное 
правительство был отложен на несколько дней. Союзники 
и королевский двор стремились как можно дальше оття¬ 
нуть окончательную отставку Бадольо; но давление, снизу 
и необходимость дать стране правительство, которое в 
большей степени отражало бы интересы активной части 
населения, сражавшейся на Севере против немцев, по¬ 
буждали союзников ускорить теперь уже .неминуемое раз¬ 
решение этого вопроса.
Восьмого июня Умберто прибыл в Рим, положив нача¬ 
ло периоду «демократических» инсценировок, которые 
имели целью возбудить в народе симпатию к главе «май¬ 
ского королевства» 7. Королевский наместник в сопрово¬ 
ждении Бономи и небольшой свиты сразу, же отправился 
в Ардеатинские пещеры. Он не требовал и не дринимал 
каких-либо особых проявлений монархической «лояльно¬ 
сти». Впрочем, это ему не позволяла7 и существовавшая 
тогда атмосфера: несмотря на заключенное между всеми 
партиями КНО (за исключением не входившей в него рес¬ 
публиканской партии) соглашение, по которому они обя¬ 
зались в целях сохранения единства не ставить вопрос об 
изменении государственного строя, в стране было очень 
сильно стремление к провозглашению республики.
После приезда Умберто немедленно состоялось сове¬ 
щание руководителей КНО и министров без портфеля. 
Представители КНО заявили о своем отказе после освобо¬ 
ждения Рима войти в правительство Бадольо, и предло¬ 
жили, чтобы престарелого маршала сменил председатель
26

КНО Бономи. Дело обошлось почти без споров: в тот же 
день глава Союзной контрольной комиссии Макфарлан 
принял руководителей КНО и передал им «пожелание 
союзников, заключавшееся в том, чтобы было создано воз¬ 
можно более представительное правительство». При этом 
он уточнил, что новое правительство должно принять на 
себя обязательства предшествовавшего и что не следует 
ставить на обсуждение конституционные проблемы. Со¬ 
став нового правительства был сообщен представителям 
печати 9 июня, после заседания в римской гостинице 
«Гранд-отель», на котором было принято решение о том, 
чтобы Бономи сменил Бадольо на посту главы правитель¬ 
ства. Там же состоялось первое заседание Комитета на¬ 
ционального освобождения после того, как он превратился 
в орган правительственной власти.
В тот же день члены правительства выехали обратно 
в Салерно, обязавшись возвратиться в Рим, как только 
союзники сочтут это возможным по военным соображе¬ 
ниям. Перед отъездом Бономи в своем заявлении подчер¬ 
кнул, что главной задачей, которой будет подчинена вся 
деятельность нового правительства, является война про¬ 
тив немцев. В коммюнике КНО, опубликованном нака¬ 
нуне, после столь быстрого разрешения «правительствен¬ 
ного кризиса», были изложены принципы, которые на 
длительное время легли в основу программ нескольких 
правительств КНО. Эти принципы уже были выражены 
раньше в многочисленных обращениях и посланиях, с 
которыми выступали по радио перед страной новые руко¬ 
водители. Они были подтверждены также английским ге1- 
нераяом Александером в его обращении от 7 июня к пат¬ 
риотам на еще оккупированной немцами территории.
Освобождение Рима привлекло внимание всех слоев 
населения к процессу возрождения итальянской полити¬ 
ческой жизни. Первые признаки этого пробуждения нач 
блюдались еще в тот период, когда правительство нахо¬ 
дилось в Салерно; за работой съезда КНО в Бари с инте¬ 
ресом следили также в Риме и в других оккупированных 
районах. Однако только после освобождения итальянской 
столицы общественное мнение действительно осознало зна¬ 
чение происшедших перемен и того факта, что спустя 
двадцать лет, казалось, вновь забила ключом политиче¬ 
ская жизнь, хотя ее развитие наталкивалось на сотни 
затруднений, противоречий, встречалось с не всегда
27

приятными новыми явлениями и ограничениями, навязы¬ 
ваемыми союзными военными властями.
В числе политических событий общенационального зна¬ 
чения, которыми сопровождалось рождение первого каби¬ 
нета Бономи, важную роль играло восстановление проф¬ 
союзов в виде единой организации, включающей тради- 
диционные массовые течения итальянского профсоюзного 
движения. 10 июня, во время перерыва в работе первого 
заседания Совета министров в «Гранд-отеле», Бономи при¬ 
нял Ди Витторио, Гранди и Каневари — соответственно 
представлявших коммунистическое, христианско-демокра¬ 
тическое и социалистическое профсоюзные течения, — 
которые сообщили председателю Совета министров о вос¬ 
создании Всеобщей итальянской конфедерации труда 
(ВИКТ). На этом совещании не было Бруно Буоцци; в 
этот день состоялись его похороны, на которые собрались 
несметные толпы римлян. Над гробом Буоцци произ¬ 
несли речи руководители ВИКТ, напомнившие о том, что 
именно он вместе с Акилле Гранди был одним из инициа¬ 
торов заключения затем им подписанного «римского пак¬ 
та», в котором «красные» и «белые» профсоюзные организа¬ 
ции еще в период нелегальной деятельности предусмотрели 
обязательство объединиться в одну общую конфедерацию.
Против профсоюзного единства с самого момента его 
зарождения велась борьба, предпринимались попытки вне¬ 
сти раскол в профсоюзное движение. В Неаполе еще до 
освобождения Рима сторонники единства после острой 
борьбы разгромили группу синдикалистов-экстремистов. 
Создание единой конфедерации встречало недовольство и 
сопротивление главным образом со стороны тех политиче¬ 
ских течений, которые считали, что их отстранили от уча¬ 
стия в профсоюзной организации, а именно республикан¬ 
цев, либералов, членов «партии действия» и «партии 
демократии труда». За исключением, пожалуй, членов 
«партии действия» и республиканцев (последние затем во¬ 
шли в ВИКТ), остальные не имели серьезных оснований 
для недовольства, поскольку их нельзя было считать пар¬ 
тиями, представлявшими трудящихся; кроме того, как 
«римский пакт», так и заключенные впоследствии соглаше¬ 
ния были направлены не к тому, чтобы воспроизвести в 
области профсоюзной деятельности структуру КНО, а к 
тому, чтобы достигнуть эффективного единства между 
традиционными для Италии профсоюзными течениями и
28

тем самым вновь сплотить ряды рабочего и крестьянского 
движения, ослабленного в период фашизма внутренними 
раздорами и созданием фашистских профсоюзов. Вхожде¬ 
ние католических профсоюзов в единую организацию яви¬ 
лось событием исключительной важности и характерней¬ 
шим проявлением духа времени. Вместе с тем оно свиде¬ 
тельствовало о том, что после падения фашизма церковь 
также ощущала необходимость сохранить контакт с ши¬ 
рокими трудящимися массами, выступающими за единый 
фронт.
Большой интерес, разумеется, вызывали новые, а так¬ 
же старые политические деятели, вернувшиеся на арену 
политической жизни после двадцатплетнего отсутствия и 
забвения.
Десятого июня на набережной Тибра Арнальдо да- 
Брешиа, на том месте, где 20 лет назад был похищен и 
затем убит фашистами Джакомо Маттеотти, состоялся ми¬ 
тинг, на котором представители партий почтили его па¬ 
мять. В этой манифестации участвовали тысячи жителей 
Рима, и взволнованные речи ораторов, говоривших о дея¬ 
тельности и личных качествах этого борца-антифашиста, 
мученика свободы, находили живой отклик в сердцах рим¬ 
лян. Еще очень свежа была память о перенесенных лише¬ 
ниях, о пытках в Палаццо Браски, о комнатах пыток в за¬ 
стенке на Виа Тассо, о расстрелянных в Сторте и о 330 уби¬ 
тых в Ардеатинских пещерах. Уже 6 июня были начаты 
работы по иввлечению погибших. Увиденное там привело 
в содрогание всех, кто посетил Ардеатинские пещеры, что¬ 
бы отдать последний долг жертвам нацистского террора.
Постепенно становились известными имена новых по¬ 
литических деятелей — тех, кто руководил борьбой про¬ 
тив фашизма из-за границы, находясь в изгнании, или же 
из тюрьмы и кто теперь обращался к итальянскому на¬ 
роду с речами, которые для многих были новыми.
Имя Иваноэ Бономи, бывшего председателя Совета 
министров в дофашистский период, вновь было на устах 
у всех. Иваноэ Бономи за долгие годы фашистского гос¬ 
подства был всеми забыт; этот период он, словно в ссыл¬ 
ке, скромно и одиноко провел в маленькой квартирке на 
Пьяцца-делла-Либерта в Риме. С тех пор как в 1943 году 
кризис затронул высшие органы фашистского государ¬ 
ства, о нем вновь заговорили. Его кандидатура казалась 
единственна подходящей для того, чтобы в недалеком
29.

будущем возглавить правительство, которое, основываясь 
на принципах антифашизма, явилось бы для самых раз¬ 
личных кругов гарантией равновесия и компромисса ме¬ 
жду самыми противоположными требованиями.
Другим именем, получившим известность во всей стра¬ 
не, было имя Карло Сфорца, тоже связанное с дофаши- 
стским периодом. Будучи в эпоху захвата фашистами вла¬ 
сти в 1922 году итальянским послом в Париже, он в полу¬ 
чившем широкую известность письме на имя Муссолини 
подал в отставку и остался в изгнании за границей; впо¬ 
следствии он переехал из Франции в Америку и стал од¬ 
ним из видных руководителей антифашистской эмигра¬ 
ции. Когда Сфорца после 8 сентября возвратился в Ита¬ 
лию, его имя стало знаменем так называемых «светских» 
демократов — сперва «партии действия», а затем респуб¬ 
ликанской партии.
Вначале имена Тольятти, Де Гаспери и Ненни были 
менее известны в стране, однако они сразу же стали те¬ 
ми «новыми» именами, на которых сосредоточился инте¬ 
рес общественности и вокруг которых разгорелись стра¬ 
сти. Речь идет о политических деятелях, ныне слишком 
широко известных, чтобы было необходимо приводить о 
них сведения биографического характера* Достаточно на¬ 
помнить, что самым старшим по возрасту был Де Гаспе¬ 
ри — он, единственный из них, еще до 1926 года был 
депутатом итальянского парламента, причем играл в нем 
важную роль, являясь главой парламентской фракции 
партии «пополяри». После 1926 года Де Гаспери отошел 
от политической жизни, о нем все забыли, и он долгие 
годы пребывал в полной неизвестности, выполняя обя¬ 
занности библиотекаря в Ватикане.
Что касается Тольятти и Ненни, то они никогда не 
прекращали активной антифашистской деятельности. Ко¬ 
гда фашисты пришли к власти, Тольятти был еще очень 
молод. Чрезвычайные законы 1926 года застали его за 
границей, где он оставался в течение 18 лет, живя в Со¬ 
ветском Союзе, во Франции, в Швейцарии, в Испании. 
Его партийная кличка (Эрколи) была незнакома широ¬ 
ким кругам итальянской общественности, зато пользова¬ 
лась огромной известностью в кругах эмиграции и между¬ 
народного рабочего движения — наряду с Димитровым он 
был одним из наиболее видных его представителей. Имя 
Тольятти и его скромная внешность пьемонтского профес-
30

ббра сразу же сталй популярны в ИтаЛйй, когда он в мар¬ 
те 1944 года, едва лишь прибыв в Неаполь, сумел залог 
жить фундамент нового правительства «национального 
единства» с участием коммунистов, которые впервые во¬ 
шли в состав правительства.
Пьетро Ненни также был очень молод, когда власть 
в Италии захватили фашисты. В период эмиграции он 
жил главным образом в Париже, являясь секретарем «Де¬ 
мократической концентрации эмигрантов». Ненни участ¬ 
вовал в войне в Испании на стороне республиканцев, в мо¬ 
мент освобождения Рима он стоял во главе социалистической 
партии и в качестве главного редактора руководил централь¬ 
ным органом партии газетой «Аванти!». Его статьи сразу 
же привлекли внимание общественности благодаря акту¬ 
альности выдвигавшихся им лозунгов и живости стиля. .
Наиболее видные представители других партий, по¬ 
явившиеся на политической арене в 1944 году, принадле¬ 
жали в большинстве к миру «авентинской оппозиции» и 
деятелей дофашистского периода. В «партии действия» 
выделялись Альберто Чанка — бывший главный редактор 
газеты «Мондо», Эмилио Люссу — руководитель сардин¬ 
ской «партии действия», Уго Ла Мальфа — молодой си¬ 
цилийский интеллигент, деятель движения «либерального 
социализма», взгляды которого сложились под влиянием 
антифашистски настроенных работников научно-исследо¬ 
вательского отдела банка «Банка Коммерчале». В партии 
«демократия труда», помимо Бономи, заметное положение 
занимали Меуччо Руини, также принадлежавший к ста¬ 
рым политическим деятелям, и группа «меридионали- 
стов» 8 — от Моле и Черабоны до Шалойа.
Либеральная партия, помимо Бенедетто Кроче, имела 
в своих рядах таких старых и авторитетных деятелей, 
как Луиджи Эйнауди и Марчелло Солери, а также моло¬ 
дых представителей «левого» течения: от графа Карацди- 
ни — владельца обширных поместий в провинции Рима — 
до Леоне Каттани, Джустино Арпезани, Манлио Брозиои 
Марио Феррара. Наиболее яркими представителями этой 
партии в первый период ее существования после освобо¬ 
ждения Рима были, однако, журналисты, группировав¬ 
шиеся вокруг газеты «Рисорджименто либерале» («Либе¬ 
ральное возрождение»), руководимой Марио Паннунцио. 
В период фашизма он редактировал еженедельные 
журналы, занимая по некоторым вопросам позицию,
31

не всегда встречавшую Одобрение фашистской цен¬ 
зуры.
Республиканская партия была представлена такими 
деятелями, как Рандольфо Паччарди, Джованни Конти и 
У го делла Сета. Первый, самый молодой из них, человек 
агрессивного и бурного темперамента, стал известен в ан¬ 
тифашистских кругах главным образом во время войны 
в Испании, когда он командовал итальянским батальоном 
имени Гарибальди. Двое других были старыми лидерами 
республиканского движения, о которых в период двадца¬ 
тилетнего господства фашизма, так же как и обо всем их 
движении, ничего не было слышно.
Пробуждение политической жизни в Риме в период 
между июнем и осенью 1944 года ознаменовалось бурным, 
хотя нередко эфемерным, расцветом инициативы в обла¬ 
сти политической, журналистской и книгоиздательской 
деятельности. Уже одно это свидетельствовало о поистине 
страстном желании итальянцев вопреки огромным труд¬ 
ностям, вызванным ограниченностью средств, приобщить¬ 
ся к политической и культурной жизни во всех ее формах. 
Последующие исследования показали, что наряду с пар¬ 
тиями, входящими в КНО (коммунистической, социали¬ 
стической, «партией действия», христианско-демократи¬ 
ческой, либеральной и партией «демократии труда»), в 
Риме в период, непосредственно последовавший за осво¬ 
бождением, возникло по крайней мере еще семнадцать 
партий9. Появление этих разнородных группировок, дея¬ 
тельность которых нередко продолжалась меньше одного 
дня, свидетельствовало все же о том, что итальянцы на¬ 
чинают снова смотреть на политическую борьбу как на 
единственное средство защиты своих материальных и ду¬ 
ховных интересов во всех областях жизни.
Вместе с партиями появлялись как грибы после до¬ 
ждя все новые газеты, еженедельники, издательства; в 
то же время при всеобщем одобрении исчезли старые, 
бесславные газеты—«Мессаджеро», «Пополо ди Рома» 
и «Джорнале д’Италия». Возродились газеты, запрещен¬ 
ные чрезвычайными законами 1926 года, например «Унп- 
та» («Единство»), «Аванти!» («Вперед!»), «Пополо» 
(«Народ»), «Воче репуббликана» («Республиканский го¬ 
лос»). Появились новые, «независимые газеты: «Иль Тем¬ 
но» («Время»), «Л’Эпока» («Эпоха»), «Л’Индипенденте» 
(«Независимый».). Новые органы печати были выпущены
32

^партией действия»—газета «Л’Италия либера» («Сво¬ 
бодная Италия»), партией «демократия труда» — Рикост- 
рукдионе» («Восстановление») и либеральной партией — 
«Рисорджименто либерале» («Либеральное возрожде¬ 
ние») — они получили названия тех газет, которые эти 
партии выпускали в период подполья. Монархисты также 
стали издавать свою ежедневную газету — «Италия нуо- 
ва» («Новая Италия»). Некоторые газеты других полити¬ 
ческих течений просуществовали недолго, например орган 
«движения католпков-коммунистов» — «Воче операйа» 
(«Рабочий голос»).
Наряду с ежедневными газетами стали выходить и 
журналы различных политических направлений: «Космо¬ 
полита». («Космополит»), «Доменика» («Воскресенье»), 
«Нуова Эуропа», («Новая Европа»), «Ринашита» («Воз¬ 
рождение»), «Сочиализмо» («Социализм»); готовилось из¬ 
дание иллюстрированных журналов, которые в последую¬ 
щие годы завоевали весьма прочные позиции и, расходясь 
в миллионах экземпляров, наложили свой отпечаток на 
характер итальянской периодической печати.
В области культурной жизни крупным событием в Ри¬ 
ме явилась выставка «Искусство против варварства», на 
которой римские художники, соревнуясь друг с другом, 
выставили картины, посвященные теме Сопротивления и 
антифашистской борьбы. Вновь открылись театры; кино¬ 
студии начали ставить первые послевоенные итальянские 
фильмы, которые в последующие годы получили призна¬ 
ние во всем мире: от «Рим — открытый город» и «Пай- 
за» Росселлини до «Трагическая охота» Де Сантиса, «Шу¬ 
ша» Де Сика, «Под солнцем Рима» Кастеллани. Все эти 
фильмы повествовали о событиях и эпизодах, связанных 
с периодом войны, Сопротивления и первых послевоен¬ 
ных лет.
Мирная жизнь уже начала налаживаться, а между тем 
война продолжалась. Люди жадно следили по газетам за 
перипетиями второй мировой войны, еще бушевавшей на 
всех европейских фронтах.
Шестого июня, на следующий день после освобожде¬ 
ния Рима, было получено важное известие. Радио сооб¬ 
щило, что «открыт второй фронт, американские войска 
генерала Паттона высадились в Нормандии». Вскоре Со¬ 
ветская Армия развернула наступление в Карелии, про¬ 
рвала фронт и 21 июня 1944 года взяла Выборг; в подпи¬
3 Феррара
33

санных Сталиным приказах, Кбторые йтальянские газеты 
публиковали на самом видном месте, говорилось, что 
Советская Армия не остановится в своем продвижении, 
пока не дойдет до Берлина. Тем временем с плацдармов, 
созданных в Нормандии, англо-американские войска вы¬ 
ходили на французские равнины, и кольцо вокруг вер¬ 
махта, уже отступавшего на всех фронтах, сжималось все 
теснее.
Общую радость несколько умеряло сознание, что война 
продлится еще долго. Но теперь уже все были твердо уве¬ 
рены в победе, и сердца итальянцев загорались чувством 
гнева из-за бесполезной и варварской войны, кото¬ 
рую вела на Севере «республика Сало». Происходившая 
на Севере борьба получала отражение на страницах 
итальянских газет, помещавших сообщения швейцарских, 
английских, американских агентств и известия, которые 
приносили беженцы и люди, спасшиеся от репрессий.
Первые месяцы, последовавшие за освобождением Ри¬ 
ма и совпавшие с первым этапом деятельности правитель¬ 
ства Бономи, ознаменовались и исполненными драматизма 
событиями, характерными для тех суровых времен, для 
той накаленной обстановки, в которой только что освобо¬ 
жденный город с трудом оправлялся от своего недавнего 
лрошлого и, еще кровоточа, вновь сталкивался с пробле¬ 
мами, порожденными этим прошлым. Одним из таких со¬ 
бытий был суд над бывшим начальником римской полиции 
Пьетро Карузо, который в дни бойни в Ардеатинских пе¬ 
щерах помогал немцам составлять списки заложников, 
обреченных на смерть. Карузо был приговорен к смертной 
казни и затем расстрелян в крепости Бравета. 19 сентяб¬ 
ря фашистское правительство «республики Сало» по радио 
заявило, что в случае если Карузо будет приговорен к каз¬ 
ни, сорока политическим заключенным, находящимся в 
руках фашистов, грозит расстрел. «На нас с ожидание^ 
смотрит весь цивилизованный мир, — сказал в своей обви¬ 
нительной речи прокурор Верховного суда Марио Бер- 
лингуэр. — Он хочет знать, сумеет ли Италия освободить 
себя, сумеет ли она сама при помощи собственного 
правосудия искупить совершенные ею преступления. Вы 
должны дать миру ответ на этот его первый вопрос. 
Вы должны дать его нашим братьям, которые страдают и 
сражаются; этот ваш ответ должен послужить образцом
34

правосудия, предостережением для всех предателей и ре¬ 
негатов, для всех братоубийц».
Это были не пустые слова, не упражнение в риторике. 
В те времена в Италии шла война; и если в Риме новое 
правительство действительно арестовало и казнило некото¬ 
рых фашистов, совершивших особо тяжкие преступления, 
то другая сторона — мятежная «республика Сало» — за¬ 
пятнала себя самыми страшными злодеяниями, захлеб¬ 
нулась в крови жертв репрессий, проводившихся фаши¬ 
стами с особенной интенсивностью после 8 сентября. 
В самом деле, непрерывно поступали сообщения, что на 
Севере фашистские репрессии становятся все более же¬ 
стокими, что Кох в Милане, на Вилла Тристе, снова пы¬ 
тает свои жертвы, как он пытал их в пансионе Яккарино 
на Виа Романья в Риме. После освобождения Флоренции 
стало известно о зверствах фашистской банды майора 
Карита. Газета «Коррьере ди Рома» опубликовала имена 
двадцати заложников, о расстреле которых сообщило ра¬ 
дио «республики Сало». Епископ Фьезоле рассказал о 
страшных пытках, которым он подвергся, распространи¬ 
лись сведения о бойне в Леонессе; наконец, узнали, что 
Фариначчи в Кремоне грозил установить гильотины на 
площадях.
Таким образом, хотя жизнь и начала постепенно воз¬ 
рождаться, но до нормального положения было еще дале¬ 
ко. Кроме того, появилось опасение, которое с каждым 
днем становилось все более обоснованным, что освобожде¬ 
ние Рима и создание нового правительства КНО представ^- 
ляют собой лишь первый шаг на пути к общему восста¬ 
новлению. Этому восстановлению препятствовал даже в 
мелочах оккупационный режим, установленный англо-аме¬ 
риканцами, — гнетущий, громоздкий, нередко бессмыслен¬ 
ный.

ЮЖНОЕ КОРОЛЕВСТВО
Между тем в Салерно правительство Бономи присту¬ 
пило к работе. После того как споры о формуле присяги 
министров завершились изъятием из ее текста положе¬ 
ния о «верности короне» и заменой его обязательством 
до созыва Учредительного собрания не совершать никаких 
действий, которые могли бы каким-либо образом отразить¬ 
ся на предстоящем разрешении вопроса о форме госу¬ 
дарственного правления, Совет министров 23 июня под¬ 
твердил свою решимость участвовать в войне против Гер¬ 
мании, осудил фашистскую политику агрессии и утвердил 
текст закона о созыве Учредительного собрания.
Борьба за создание итальянской армии, дефашизация 
государственного аппарата, улучшение условий жизни на¬ 
селения — таковы три главных направления в политике 
первого кабинета Бономи, вокруг которых сосредоточи¬ 
лась вся деятельность как КНО, так и его противников.
Эффективного участия Италии в войне против немец¬ 
ких захватчиков, за освобождение оккупированных райо¬ 
нов самым энергичным образом требовали левые партии, 
и особенно коммунисты и социалисты, причем им прихо¬ 
дилось преодолевать противодействие Итальянской респу¬ 
бликанской партии, которая из-за своей предвзятой анти¬ 
монархической позиции не участвовала в правительстве.
В речи по радио, обращенной к Итальянскому корпусу 
освобождения, Бономи 4 сентября объявил, что числен¬ 
ность этого корпуса увеличится еще на шесть дивизий. 
Но прошло еще много недель, прежде чем новые италь¬ 
янские соединения смогли быть отправлены на фронт. 
Тем временем в прежний воинский устав был внесен ряд 
изменений: солдаты итальянской армии, среди которых 
было очень много добровольцев из числа бывших парти¬ 
зан, молодежи, студентов, впервые получили право созда¬ 
вать внутренние комиссии, наблюдавшие за осуществлен
36

ниєм мер но демократизации военной жизни. Возникли 
комиссии, контролировавшие питание солдат, выдачу 
увольнительных и т. д. Изменился не только дух, но и 
внешний вид армии: солдаты Итальянского корпуса осво¬ 
бождения были одеты в защитную форму войск союзни¬ 
ков или в новую форму бутылочного цвета. Впервые в 
армию были допущены женщины — они несли нестроевую 
службу в рядах Женского вспомогательного корпуса.
В дни, предшествовавшие освобождению Флоренции, 
газеты публиковали драматические корреспонденция о 
ходе борьбы за город, присланные первыми итальянскими 
специальными корреспондентами, сопровождавшими вой¬ 
ска союзников.
Политика союзников, крайне враждебно относившихся 
к использованию итальянских частей на фронте, не толь¬ 
ко порождала недовольство тем, что итальянцев отстра¬ 
няют от активного участия в войне, но давала основания 
для самых мрачных опасений и беспокойства относитель¬ 
но условий перемирия, которые пока что оставались не¬ 
известными. Сам Бономи в некоторых заявлениях, сделан¬ 
ных 25 июля, выражал надежду, что очень тяжелые ус¬ 
ловия, навязанные соглашением о перемирии, в скором 
времени будут изменены.
Даже людям с очень крепкими нервами нелегко было 
вынести нескончаемый поток сообщений, то хороших, то 
плохих, который союзники обрушили на страну.
Многие итальянцы уже строили самые мрачные пред¬ 
положения об уготованной им судьбе, когда корреспонден¬ 
ция Сесиль Спригг из Италии от 4 августа, переданная 
агентством Рейтер, несколько подняла общее настроение. 
В этой корреспонденции перечислялись факты, позволяв¬ 
шие надеяться, что в скором времени положение Италии 
на международной арене улучшится. В их числе упоми¬ 
налась данная Эттли от имени английского правительства 
оценка вклада, внесенного в военные усилия союзников 
итальянскими солдатами и рабочими; заявление Черчил¬ 
ля от лица союзников о согласии на более широкое воен¬ 
ное сотрудничество с итальянцами; намек в послании до¬ 
на Стурцо 1 американцам на возможные переговоры о «вре¬ 
менном мире» с Италией. К этому добавлялось то, что 
союзники не опубликовали условий перемирия и никем 
не заменили Макфарлана — должность главы Союзной ко¬ 
миссии оставалась в течение двух месяцев вакантной.
37

Несколько ободряюще прозвучала и совместная декла¬ 
рация Рузвельта и Черчилля от 26 сентября, в которой 
отмечалось, что в целях политического возрождения Ита¬ 
лии ей предполагается оказать помощь. Речь еще не шла 
о союзе, но Италии, казалось, давали понять, что настал 
момент для перехода от контроля к сотрудничеству.
Однако несколько дней спустя, 4 октября, распростра¬ 
нились слухи, будто английский министр иностранных 
дел Иден заявил, что Италия будет лишена всех ее коло¬ 
ний в Африке. Бономи был вынужден заявить протест, 
подчеркнув, что «наше общественное мнение в высшей 
степени чувствительно к каждому факту и каждому сло¬ 
ву, могущим создать впечатление, что нами помимо нашей 
воли распоряжаются другие как победители, в руках ко¬ 
торых находится судьба побежденных». Английский посол 
сообщил тогда нотой итальянскому правительству о том, 
что известие о якобы сделанном Иденом заявлении об 
итальянских колониях не точно.
Но этим дело не ограничилось. В заявлении замести¬ 
теля государственного секретаря США Стеттиниуса по 
случаю восстановления дипломатических отношений ме¬ 
жду Англией и Соединенными Штатами, с одной стороны, 
и Италией — с другой, наряду с сообщением, что «Союз¬ 
ная контрольная комиссия» будет называться просто 
«Союзная комиссия», содержались положения, подчеркивав¬ 
шие подчиненное положение Италии. В нем признава¬ 
лись усилия Италии, направленные к восстановлению по¬ 
литической жизни и лояльному военному сотрудничеству, 
но выражалось мнение, что опубликование условий пере¬ 
мирия является преждевременным; восстановление дипло¬ 
матических отношений — указывалось в заявлении — толь¬ 
ко первый шаг и еще не означает восстановления мира, 
ибо не ликвидирует различных вопросов, которые должны 
быть разрешены до того, как официально будет провозгла¬ 
шено состояние мира.
Полемические выпады содержались также в речи мэра 
Нью-Йорка Фьорелло Лагардия от 30 октября, а И ноября 
последовало зловещее заявление Герберта Лимэна — руко¬ 
водителя ЮНРРА, в котором подтверждалось, что ассиг¬ 
нования на оказание Италии помощи урезаны в связи с 
тем, что эта страна находилась ранее во вражеском лагере. 
Это заявление вызвало в Италии единодушный протест. 
Даже журнал ордена иезуитов «Чивильта каттолика»
38

был вынужден отозваться о нем следующим образом: 
«Итак, речь идет о брошенной нам свысока подачке, и это 
тогда, когда еще не успела просохнуть типографская 
краска на листовках, полных обещаний, которые на все 
лады перепевало радио; когда в рядах партизан и Италь¬ 
янского корпуса освобождения тысячи итальянских юно¬ 
шей проливают кровь ради победы союзников».
В июне 1944 года правительство вернулось в столицу. 
16 июня в Риме состоялось первое заседание Совета ми¬ 
нистров, на котором началось рассмотрение нового закона 
о санкциях против фашистов. Этот закон, утвержденный 
28 июля, содержал: 1) санкции против виновников фа¬ 
шистских преступлений; 2) нормы для проведения чистки 
государственного административного аппарата; 3) поста¬ 
новление о конфискации прибылей, полученных благо¬ 
даря фашистскому режиму, и секвестре имущества фа¬ 
шистских учреждений и обществ; 4) положения, регули¬ 
рующие функции и компетенцию Верховного комиссари¬ 
ата по дефашизации.
Верховным комиссаром был Сфорца, он имел четырех 
заместителей, назначенных председателем Совета мини¬ 
стров; это были: Марио Берлингуэр («партия дейст¬ 
вия») — ведавший делами, связанными с наказанием фа¬ 
шистских преступников, Мауро Скоччимарро (ИКП) — 
занимавшийся чисткой государственного аппарата, Ма¬ 
рио Чинголани (ХДП) — которому была поручена работа 
по конфискации прибылей, полученных благодаря фа¬ 
шистскому режиму, и д-р Стангоне («партия демократии 
труда») —в функции которого входила охрана и распре¬ 
деление имущества фашистских учреждений 2.
Выбор заместителей Верховного комиссара и опреде¬ 
ление функций каждого из них, санкционированные со¬ 
юзниками, отнюдь не были случайными; явно имелось в 
виду взвалить на плечи «партии действия» и коммунисти¬ 
ческой партии самый трудный участок (наказание фа¬ 
шистских преступников и чистку аппарата). Не случай¬ 
ным было и то, что осуществление конфискации было по¬ 
ручено христианскому демократу Чинголани — весьма 
сговорчивому старому «пополяри», связанному личной 
дружбой и социальным происхождением со многими груп¬ 
пами того состоятельного слоя населения, который благо¬ 
даря фашистскому режиму еще больше обогатился. Что 
касается д-ра Стангоне, то этот мало известный журналист
39

был лично связан с председателем Совета министров 
Бономи.
Несмотря на множество затруднений, машина чистки 
была пущена в ход. Чистка сразу же была единодушно 
одобрена наименее обеспеченными слоями населения и 
наиболее решительно настроенными антифашистскими 
кругами. Однако она натолкнулась сначала на скрытое 
упорное сопротивление, а затем на открытую враждеб¬ 
ность не только со стороны лиц, непосредственно затро¬ 
нутых чисткой, но и со стороны деятелей и организаций, 
стремившихся использовать вызванное чисткой недоволь¬ 
ство в качестве повода для политических выступлений 
против правительства КНО и в особенности против ком¬ 
мунистической партии. Теперь, разумеется, нетрудно на¬ 
звать всех, кто сразу же после вступления в силу закона 
о санкциях против фашистов саботировал его выполне¬ 
ние: это были, во-первых, либералы, христианские демо¬ 
краты и монархисты и, во-вторых, англо-американские вла¬ 
сти. Например, газета «Рисорджименто либерале» никогда 
не скрывала своего враждебного отношения к этому за¬ 
кону. Именно на ее страницах либералы начали против 
КНО свою атаку, продолжением которой, по существу, 
явился затем уход Бенедетто Кроче с поста министра без 
портфеля. Политический характер отставки Бенедетто 
Кроче ни для кого не составлял секрета — объективно 
это был первый удар по пришедшей к власти антифаши¬ 
стской коалиции.
Все же Верховный комиссариат по дефашизации и 
Верховный суд приступили к работе: были рассмотрены 
дела многих фашистов и вынесены первые решения. Пар¬ 
тии, примыкающие к Комитету национального освобожде¬ 
ния, выдвинули лозунг: «Карать главарей — и карать бы¬ 
стро!». До этого в ряде случаев виноватыми оказывались 
«стрелочники»; выносились нелепые приговоры, в кото¬ 
рых извращался закон; например, суд приговорил к нака¬ 
занию какого-то школьного сторожа и оправдал графа Ро- 
моло Вазелли и другого графа, Сальваторе Скалера, — 
двух самых крупных спекулянтов недвижимостью, обога¬ 
тившихся в фашистский период.
Лозунг «карать главарей» сразу же вызвал яростную 
«идеологическую» реакцию со стороны либералов, кото¬ 
рые вопили, что видят в таком методе «негибкую маркси¬ 
стскую постановку вопроса». Кроче, который уже не
40

входил в состав правительства, теоретизировал по поводу 
этой «тяжкой ошибки», и его рассуждения — какая иро¬ 
ния судьбы! — были встречены с горячим одобрением все¬ 
ми фашистами. В нашумевшей статье, в которой нетруд¬ 
но разглядеть классовые корни его идеологической концеп¬ 
ции, Кроче ополчился против «привычки считать, что 
фашизм являлся движением одного класса или определен^ 
ной группы общественных классов, направленным против 
какого-то другого класса или группы классов». Кроче 
утверждал, что это глубоко ошибочное мнение. Он оп¬ 
ределял фашизм как «интеллектуальное и моральное 
явление — или болезнь, — носящее уже не классовый ха¬ 
рактер, а представляющее собой проявление чувства во¬ 
ображения и устремления общечеловеческого характера». 
В качестве неоспоримого доказательства Кроче ссылался 
на изданную в Англии книгу некоего П. Драккера, полно-* 
стью солидаризируясь со следующими его суждениями: 
«Неверно, что фашизм породили крупные промышленни¬ 
ки... Неверно и то, что крупные промышленники извле¬ 
кали из фашизма выгоды. Напротив, из всех классов они, 
пожалуй, больше всех страдали из-за экономического то¬ 
талитаризма... Просто смешно утверждать, что в дофаши- 
стской Италии или Германии класс капиталистов якобы 
имел основания опасаться победы трудящихся классов... 
Такая теория хромает». Чтобы еще чем-нибудь подкре¬ 
пить свой взгляд, будто фашизм является лишь результа¬ 
том «духовной пустоты, упадка воли», Кроче не нашел 
ничего лучшего, как вспомнить происшедший с Ним в 
1925 году случай, когда сапожник, узнав, что Кроче пло¬ 
хо отзывался о «дуче», отказался шить ему ботинки.
Совершенно очевидно, что такое извращенное пред¬ 
ставление о природе фашизма, а следовательно, и об от¬ 
ветственности фашистов за совершенные ими преступле¬ 
ния, способствовало в высшей степени произвольному по¬ 
литическому толкованию всего вопроса о чистке. Тому, 
кто знает, каким сильным было тогда влияние либераль¬ 
ной партии в средних слоях населения, нетрудно понять, 
что позиция Кроче, которую в еще более откровенной фор¬ 
ме популяризировала газета «Рпсорджименто либерале», 
не могла не породить ожесточенного сопротивления всему 
комплексу мероприятий по чистке. Отсюда открытое рас¬ 
хождение между решениями Верховного комиссариата и 
решениями судебных органов, ибо последние — в силу
41

своего социального состава и реакционных убеждений 
судейских чиновников — вскоре превратились в прямое 
орудие либералов в деле саботажа закона о санкциях 
цротив фашистов.
Независимо от этих «идеологических» разногласий слу¬ 
чалось и так, что фашисты, а также спекулянты, нажив¬ 
шиеся благодаря фашистскому режиму, пользовались ши¬ 
рокой поддержкой англо-американских властей, христи¬ 
анских демократов, монархистов, которые беспокоились о 
том, как бы в результате чистки не пострадали «специа¬ 
листы» (в разряд «специалистов» были зачислены такие 
лица, как уже упоминавшиеся Скалера и Вазелли, как 
Элиа Федеричи, граф Арменизе, граф Массимо дель Фан¬ 
те, банкиры, крупные промышленники, спекулянты ит. д. 
и т. п.). Однако некоторые особо скопрометированные ли¬ 
ца и целые группы все же понесли наказание.
Второго августа 1944 года стало известно об аресте 
Аццолини — бывшего директора банка «Банка д’Италия», 
являвшегося его полновластным руководителем. (В ок¬ 
тябре того же года Аццолини был приговорен к 30 годам 
тюремного заключения за то, что передал немцам весь 
золотой запас Италии.) Тогда же 200 фашистов были 
направлены в концентрационный лагерь в Центральной 
Италии. 5 августа был опубликован список 50 уволенных 
профессоров и доцентов Римского университета — фаши¬ 
стов (в их числе Уго Спирито и Джоаккпно Вольпе). 
Одновременно на утверждение Верховного суда был пере¬ 
дан список более чем 300 фашистских сенаторов, лишен¬ 
ных этого звания. 12 августа был подвергнут заключению 
в концентрационном лагере бывший фашистский сенатор 
Маурицио Маравилья; 185 офицеров-фашистов были от¬ 
правлены в концентрационный лагерь в Афраголу.
Вся Италия бурлила: только об этом й говорили на 
улицах, в кафе, дома. Но вскоре атмосфера начала менять¬ 
ся. Идеологическая и политическая борьба, которую либе¬ 
ралы, христианские демократы и союзники вели против 
дефашизации, с каждым днем становилась все более изощ¬ 
ренной: слишком много фашистов осталось на свободе, 
слишком долго, не могли начаться некоторые судебные 
процессы, все очевиднее становилось, что в стране суще¬ 
ствует очень сложная и прочная тайная система круговой 
поруки и соучастия. Эти круги вели двойную игру, кото¬ 
рая поистине стала общеитальянским явлением.
42

В сентябре темпы чйсткй замедлились, что вмЗЁаЛб 
рост народного недовольства. В этой атмосфере недоволь¬ 
ства и возмущения, все больше накалявшейся из-за чуть 
ли не ежедневного незаконного освобождения из тюрем 
крупных фашистских главарей, в один прекрасный день 
произошел взрыв. 19 сентября 1944 года, в то утро, когда 
в Верховном суде должно было начаться слушание дела 
Пьетро Карузо — начальника римской полиции в период 
немецкой оккупации, толпа, собравшаяся перед Дворцом 
правосудия, прорвала полицейские кордоны и проникла 
в зал суда, который и так был невероятно переполнен; 
на этот первый крупный судебный процесс, связанный с 
мероприятиями по чистке, прибыли представители союз¬ 
ного командования, дипломатического корпуса, судебные 
чиновники и адвокаты; в зале было установлено огромное 
количество кино- и радиоаппаратуры. Одетые в траур род¬ 
ственники жертв Ардеатинских пещер сидели на отведен¬ 
ных им местах рядом с ложей для представителей печати.
Толпа смела барьер, отгораживавший места для публи¬ 
ки, и заполнила ту часть зала, где находились судьи, ад¬ 
вокаты и обвиняемый. Одна простая женщина из Фра¬ 
скати, мать расстрелянного в Ардеатинских пещерах, вдруг 
узнала среди присутствовавших в зале Донато Каретту, 
который во время немецкой оккупации был начальником 
римской тюрьмы Реджина Чёли. Вне себя от гнева, она 
указала на него толпе как на непосредственного винов¬ 
ника гибели своего сына. Ярость народа прорвалась на¬ 
ружу и с неудержимой силой обрушилась на Каретту. 
Тщетно он пытался спастись. Его вытащили из Дворца 
правосудия на улицу и возле моста Умберто бросили в 
Тибр, а потом труп его повесили на ограде Реджина Чёли.
Линчевание Каретты вызвало бесконечные споры. Ко¬ 
нечно, кое-кому было очень легко и удобно делать вид, 
что они возмущены и оскорблены этой «дикой вспышкой». 
Значительно труднее было объяснить причины, сделав¬ 
шие возможным самосуд, взять на себя ответственность — 
далеко не всегда приятную — и покарать фашистов за 
совершенные ими преступления. Эпизод с Кареттой озна¬ 
меновал поворот в отношениях между партиями, входя¬ 
щими в состав КНО, и ускорил сперва неминуемый кри¬ 
зис, а затем — первое размежевание.
Однако в тот период страну волновали не только 
острые конфликты, вызванные чисткой государственного
43

аппарата, но п глубокие противоречия, имевшие социаль¬ 
ный характер.
Правительство и профсоюзы, едва родившись, оказа¬ 
лись перед трудной задачей — претворить в жизнь первые 
законы Гулло о предоставлении крестьянам-беднякам не¬ 
обрабатываемых и плохо обрабатываемых земель. Они 
были изданы еще при правительстве Бадольо, но их 
осуществление с самого начала встретило серьезные труд¬ 
ности из-за сопротивления либералов (в августе либе¬ 
ральная партия слилась с либерально-демократической 
партией, которая в тот период наиболее непосредственно 
выражала интересы латифундистов Южной Италии).
Однако наиболее сильное сопротивление осуществ¬ 
лению законов Гулло и стихийному занятию земель, 
происходившему вследствие невыполнения этих законов, 
наблюдалось в тот период не в центре, а на периферии. 
Местные помещичьи клики, выступая против закона, из¬ 
данного новым правительством, прибегали к провокациям 
и к открытой борьбе. Нередко боевой дух и напористость 
крестьянских масс, с одной стороны, и косность полиции — 
с другой, приводили к кровопролитным столкновениям. 
Крестьянская лига в Ортуккьо, узнав о том, что некото¬ 
рые земли в поместье Фучино, принадлежащем князю 
Торлониа, остались невозделанными, потребовала от управ¬ 
ляющего поместьем, чтобы они были переданы во вре¬ 
менное пользование крестьянам. Последовал ответ, что 
князь собирается обрабатывать эти земли. Когда же про¬ 
шло время сева, а поля так и остались невозделанными, 
крестьяне утром 15 октября направились к землям князя 
Торлониа, намереваясь начать полевые работы. Они шли 
с песнями, со своими орудиями труда, неся впереди знамя 
лиги. Метров за сто до поместья крестьяне были встрече¬ 
ны карабинерами: прозвучали залпы из винтовок и взры¬ 
вы ручных гранат. Трагический итог этого нападения: 
один убитый, один смертельно и четверо тяжело ранен¬ 
ных.
В Ликате, на острове Сицилия, произошли еще более 
серьезные инциденты. Местные жители устроили массо¬ 
вую демонстрацию протеста против порядков на бирже 
труда, где хозяйничали фашистские элементы; в три часа 
дня, когда в Ликате уже восстановилось спокойствие, в 
селение прибыл из Агридженто грузовик с карабинерами. 
Несмотря на возражения лейтенанта местных карабине¬
44

ров, йй улицах Ликаты началась Подлинная облава й йО- 
исках «зачинщиков» демонстрации, причем карабинеры 
применили оружие. В нескольких шагах от грузовика был 
убит рабочий, отец девяти детей; был убит также прода¬ 
вец, после работы возвращавшийся домой. Вечером в раз¬ 
личных пунктах селения под пулями карабинеров пали 
еще 19 человек. В ответ на решительный протест жителей 
местные помещики организовали новое нападение. Па¬ 
трули карабинеров, которых вели известные фашисты, днем 
и ночью прочесывали окрестные селения. Они врывались 
в дома, забирали ценные вещи и белье. Помещики не огра¬ 
ничились этими актами бандитизма: в военный трибунал 
Палермо были переданы дела 80 крестьян, которым 
предъявили тягчайшие обвинения.
О серьезности экономического положения, сказывав¬ 
шегося и на общественной безопасности, свидетельство¬ 
вали также события в Палермо. 17 сентября началась 
забастовка служащих городского муниципалитета и адми¬ 
нистративных органов провинции Палермо. Причиной за¬ 
бастовки явилось то, что на указанных служащих не было 
распространено постановление правительства о выплате 
надбавки в связи с ростом дороговизны. Забастовка про¬ 
должалась весь день 18 сентября; 19 сентября к бастующим 
служащим, собравшимся на митинг на площади, присо¬ 
единились женщины и дети. Этим воспользовались сепа¬ 
ратистские элементы, которые начали разжигать страсти 
и повели толпу к префектуре. В это время прибыл грузо¬ 
вик с солдатами дивизии «Сабауда», которые открыли 
огонь по толпе. Сначала насчитывалось 19 убитых и 104 
раненых. Потом многие раненые умерли, и число убитых 
и умерших от ран достигло 90 человек. Проведенное пра¬ 
вительством расследование установило, что солдаты от¬ 
крыли огонь по толпе без всякого повода.

ПОСЛЕДНИЙ ГОД войны
Двадцать шестого ноября 1944 года Бономи, через че¬ 
тыре месяца после его назначения главой правительства, 
подал в отставку. Сразу же встал вопрос, имевший не 
только формальный характер: какая власть правомочна 
создать новое правительство? Между партиями, входивши¬ 
ми в состав Комитета национального освобождения, воз¬ 
никли разногласия. «Партия действия» и социалистиче¬ 
ская партия, недовольные тем, что вопрос о будущей фор¬ 
ме государственного правления был оставлен открытым 
впредь до окончания войны и созыва Учредительного со¬ 
брания, требовали, чтобы новое правительство даже фор¬ 
мально не имело никакого отношения к институту «ко¬ 
ролевского наместничества»; они отказались участвовать 
в консультациях с Умберто; однако Бономи возвратил 
свой мандат в его руки.
С конституционной точки зрения проблема, действи¬ 
тельно, была запутанной из-за отсутствия парламента и 
в связи с режимом оккупации, но политическая сторона 
вопроса была достаточно ясной. Нити правительственного 
кризиса с самого начала вели к силам, враждебным КНО. 
Спекулируя на недовольстве, вызванном чисткой и неко¬ 
торыми наиболее бурными и кровопролитными эпизодами, 
происшедшими в последний период, они выступали за 
возврат к «правительству специалистов», которое упра¬ 
вляло бы страной до окончательного разрешения вопроса 
о форме государственного правления.
Зашевелился и королевский двор: в ноябре правитель¬ 
ство было вынуждено открыто выразить свое недовольство 
поведением Умберто, который в интервью газете «Таймс» 
нарисовал картину всевозможных ужасов, якобы грозя¬ 
щих Италии в случае проведения плебисцита по вопросу 
о форме государственного правления. Подчиниться ло¬ 
зунгу о создании «правительства специалистов», следо¬
46

вательно, практически означало выхолостить всю поли¬ 
тику КНО. Это к тому же явно противоречило здравому 
смыслу, ибо для ведения войны против немецких захват¬ 
чиков и «республики Сало» необходимо было сохранение 
представительного правительства, связанного с политиче¬ 
скими силами, руководившими партизанской войной в 
Северной Италии.
С самого начала было очевидно, что создание нового 
правительства будет нелегким делом. Об этом свидетель¬ 
ствовало то, что христианско-демократическая партия по¬ 
пыталась возложить на коммунистов ответственность за 
имевшие место в тот период насилия. Нападки христиан¬ 
ских демократов, подрывавшие политику «протянутой 
руки», начатую в Неаполе и подтвержденную после 
освобождения Рима, немедленно подхватили либералы, 
потребовавшие роспуска Верховного комиссариата по де¬ 
фашизации. В то же время социалисты и члены «партии 
действия», находившиеся на противоположном полюсе, 
требовали, чтобы КНО играл возможно большую роль в 
создании нового правительства; само формирование его, 
по их мнению, должно было носить характер акции, на¬ 
правленной к установлению республиканского строя, что 
заставило бы союзников признать Комитет национального 
освобождения единственным ответственным конституцион¬ 
ным органом. Следуя этой линии, «партия действия» и 
социалистическая партия выдвинули на пост министра 
иностранных дел кандидатуру Сфорцы, встретившую ре¬ 
шительное возражение со стороны англичан. Черчилль в 
палате общин 28 ноября предъявил Сфорце обвинение в 
том, что он не сдержал слова: дав письменное обязатель¬ 
ство американскому государственному департаменту (а 
также и Черчиллю лично) поддерживать правительство 
Бадольо и короля, Сфорца затем заявил о своих республи¬ 
канских убеждениях и возглавил наиболее враждебное Ба¬ 
дольо движение («партию действия»). Английское «вето» 
в отношении кандидатуры Сфорцы было подтверждено в 
ноте английского посла в Риме Ноэля Чарльза. В ноте 
указывалось, что назначение Сфорцы на пост министра 
иностранных дел «не способствовало бы улучшению отно¬ 
шений между Италией и Великобританией».
В этих условиях настаивать на том, чтобы КНО 
создал правительство, которое имело бы демонстратив¬ 
но республиканский характер, значило спровоцировать
47

немедленное вмешательство союзников и, возможно, воз¬ 
врат к правительству военного типа, что повернуло бы 
вспять весь ход политического развития. Раскол КНО был 
предотвращен благодаря компромиссу, предложенному 
Тольятти; уклониться от этого компромисса не смогли ни 
Бономи, ни Де Гаспери. Коммунистическая партия, пред¬ 
ложив, чтобы кандидатура Бономи в качестве главы пра¬ 
вительства была единогласно поддержана всеми партия¬ 
ми, входящими в КНО, согласилась участвовать и в таком 
правительстве, в котором по их собственному желанию 
социалистическая партия и «партия действия» не были 
бы представлены. Предложение было принято. Шесть пар¬ 
тий, входящих в состав КНО, заявили, что четырехпар¬ 
тийное правительство (в нем должны были участвовать 
представители христианско-демократической, коммунисти¬ 
ческой и либеральной партий и партии «демократии тру¬ 
да») явится правительством КНО и его программой будет 
программа КНО, даже если в него и не войдут двое из 
шести членов коалиции. Социалисты заявили, что их не¬ 
участие в правительстве не аннулирует соглашения о 
единстве действий с коммунистами и что их оппозиция 
правительству будет конструктивной.
Седьмого декабря было объявлено о том, что согла¬ 
шение достигнуто. Первая атака против КНО была отби¬ 
та. Христианские демократы и либералы были вынуждены 
пойти на это соглашение; в качестве компенсации христи¬ 
анские демократы получили несомненно выгодный для них 
пост министра иностранных дел, который занял Де Гаспе¬ 
ри. Но КНО был спасен.
Второй кабинет Бономи был сформирован 12 декабря
1944	года. Заместителями председателя Совета министров 
были назначены Тольятти и Родино (христианско-демо¬ 
кратическая партия). Принципы правительственной про¬ 
граммы были сформулированы в следующих основных 
пунктах: 1) увеличение военных усилий; 2) разрешение 
наиболее неотложных вопросов (питание, жилища, транс¬ 
порт и т. д.); 3) быстрое и объективное продолжение чи¬ 
стки и наказание фашистских преступников; 4) предо¬ 
ставление комитетам национального освобождения Север¬ 
ной Италии прав правительственных органов и создание 
специального Верховного комиссариата, ведающего их 
снабжением; 5) постепенное вовлечение в общественную 
жизнь бывших военнопленных и демобилизованных;
43

6) создание совещательных комиссий для содействия пра¬ 
вительству и подготовки созыва Консультативной ассам¬ 
блеи; 7) усиление деятельности Верховного комиссариата 
по дефашизации, направленной к конфискации имущества, 
нажитого благодаря фашистскому режиму.
Когда разразился правительственный кризис, терри¬ 
тория Италии, оккупированная немцами и контролируе¬ 
мая фашистами «республики Сало», уже целый год была 
охвачена движением Сопротивления. Политической борь¬ 
бой руководил Комитет национального освобождения Се¬ 
верной Италии, находившийся в Милане; вооруженную 
борьбу направляло командование Корпуса добровольцев 
свободы в лице Парри, Лонго и Кадорны.
Бои на Севере шли без передышки в течение всего ле¬ 
та, партизанские соединения вели наступательные опе¬ 
рации, а немцы и итальянские фашисты вынуждены были 
обороняться. После прорыва англо-американскими вой¬ 
сками фронта у Кассино и освобождения Рима Кессель- 
ринг сумел оторваться от наступающих частей союзников 
и поспешно отступил в Тоскану и Эмилию к Апеннинам. 
Отступление проходило в два этапа; до того, как немцы 
закрепились на «готической линии», они оборонялись на 
двух других линиях: первой — у Тразименского озера и 
второй — в области Марке, на обращенных к Адриати¬ 
ческому морю склонах Апеннин. В ходе сражения, про¬ 
должавшегося более трех месяцев, части Итальянского 
корпуса освобождения и партизанские отряды Централь¬ 
ной Италии проявили себя наилучшим образом. Итальян¬ 
ский корпус освобождения вступил в бой в Орсонье как 
раз в дни освобождения Рима, и отряды КНО области 
Абруццы преследовали отступающих немцев до Терамо.
В ответ на действия партизан немцы проводили в рай¬ 
оне всей первой линии обороны массовые репрессии. В пе¬ 
риод сражения, в ходе которого немцы старались ото¬ 
рваться от англо-американских армий, число жертв не¬ 
мецких карателей было особенно велико: в Губбио 
каратели расстреляли 40 мирных граждан; в Кортоне 38 
заложников были заперты в заминированном сарае для 
сушки каштанов и погибли при взрыве; в Чивителла- 
Валь-Кьяна было убито 205 человек — мужчин, женщин 
и детей; в Кастельнуово-Валь-Чечина было расстре¬ 
ляно 77 шахтеров. Таковы далеко не полные данные 
о фашистских репрессиях в районе Тразименского озера.
4 Феррара
49

При отступлении от Ареццо к Флоренции путь войск Кес- 
сельринга снова был отмечен кровавыми злодеяниями: в 
Сан-Джованни-Вальдарно было расстреляно 40 мирных 
жителей; в Фильине-Вальдарно — повешено 29 партизан, 
среди них несколько бывших советских военнопленных; 
в Марради — повешено 30 жителей; в Фильине-ди-Пра- 
то — повешено 23 партизана. В районе Падуле-ди-Фучек- 
кио число убитых мирных жителей достигло 314 человек, 
из них большинство женщины и дети. Дивизия «Герман 
Геринг» в районе Кьянти предала огню и мечу де¬ 
ревни Мелето, Кастельнуово-деи-Саббиони и Сан-Мар¬ 
тино. Итог — свыше 200 убитых среди мирного насе¬ 
ления.
Несмотря на репрессии, деятельность партизан в То¬ 
скане и в Марке не прекращалась ни на минуту, тылы не¬ 
мецких войск непрерывно подвергались нападениям пар¬ 
тизанских отрядов. Преследуя главные силы войск Кес- 
сельринга, партизаны стягивались к Флоренции и Анконе.
В течение всего августа во Флоренции шли уличные 
бои. Немцы были вынуждены уступать один квартал за 
другим. Город был окончательно освобожден в результате 
сочетания двух факторов: многодневного народного вос¬ 
стания, которому предшествовала подпольная борьба, и 
военных операций англо-американских войск. Когда со¬ 
юзники подошли почти вплотную к Флоренции, немцы 
объявили чрезвычайное положение. В ночь с 4 на 5 авгу¬ 
ста немцы взорвали в городе все мосты и на левом берегу 
Арно завязались первые бои. 11 августа удары колокола 
на башне Палаццо Веккьо подали сигнал к всеобщему 
восстанию, начатому по решению Комитета национального 
освобождения Тосканы. Начиная с того дня повстанцы 
повели упорные бои на окраинах Флоренции — в районах 
Муньоне, табачной фабрики, Нижней крепости, железно¬ 
дорожной станции, на правом и левом берегах Арно — 
против немецких частей и уничтожали одиночных снайпе¬ 
ров и «кукушек», оставленных немцами с целью задер¬ 
жать продвижение союзников. Это было настоящее пози¬ 
ционное сражение: борьбу приходилось вести за каждый 
дом. Союзники охотно предоставили эту задачу тоскан¬ 
ским партизанам, которые понесли очень тяжелые потери. 
Лишь 31 августа немцы оставили город, и моторизован¬ 
ные части союзников достигли наконец линии фронта, 
на которой до того момента сражались партизаны.
50

В то время как в Центральной Италии, в тылу й на 
флангах немецких армий, отступавших к «готической ли¬ 
нии», партизанские отряды творили чудеса храбрости, 
проводя свои операции нередко в прямом взаимодействии 
с войсками союзников, КНО Северной Италии и парти¬ 
заны Севера действовали не менее решительно, все время 
наращивая силу своих ударов. Об этом красноречиво сви¬ 
детельствуют некоторые фашистские официальные дан¬ 
ные. «Силы мятежников распределяются по областям, — 
говорится в одном документе того периода, составленном 
в целях информации главным штабом войск «республики 
Сало», — следующим образом: Пьемонт — 25 тысяч (уве¬ 
личение по сравнению с предшествующим периодом на
15	тысяч человек); Лигурия —14200 (увеличение по 
сравнению с предшествующим периодом на 7 тысяч че¬ 
ловек) ; Венеция-Джулия — 16 тысяч (увеличения не про¬ 
изошло) ; Эмилия, Тоскана —17 тысяч (увеличение по 
сравнению с предшествующим периодом на 4 тысячи че¬ 
ловек) ; Венеция-Эуганеа — 5600; Ломбардия — 5 тысяч 
(увеличение по сравнению с предшествующим периодом 
на 2 тысячи). Численность мятежников немного ниже ны¬ 
нешней численности республиканской национальной гвар¬ 
дии в Италии, составляющей 93 тысячи человек, из ко¬ 
торых 48 тысяч находятся в распоряжении немецкого ко¬ 
мандования, а 45 тысяч — в распоряжении нашего штаба, 
причем большая часть последних несет территориальную 
службу».
Далее в этом любопытном документе говорилось, что 
«точное представление о возросшей активности партизан 
дает увеличение числа операций, осуществленных мятеж¬ 
никами с апреля по настоящее .время. Число операций 
мятежников с 1942 возросло до 2035 в мае и достигло 
2200 в июне (последние данные еще неполные)... В июне 
в общей сложности имели место 17 нападений на склады 
боеприпасов и 24 нападения на казармы и гарнизоны ар¬ 
мии... Верным признаком роста этой деятельности являет¬ 
ся увеличение числа диверсионных актов на дорогах, же¬ 
лезнодорожных и телефонных линиях, имевших место за 
период с апреля по настоящее время: число диверсионных 
актов возросло со 189 в апреле до 241 в мае и до 344 в 
июне».
В самом деле, положение было таково, что начи¬ 
ная с июня 1944 года, когда до краха немецкой армии
4*
51

было еще далеко, немцы неоднократно предпринимали 
попытки достигнуть соглашения с партизанами, хотя они 
их и называли «бандами оборванцев». Об этом, например, 
свидетельствовала просьба о перемирии, с которой генерал 
Мессерле обратился к объединенным силам партизан обла¬ 
стей Реджо Эмилия и Модепа, создавшим «свободную 
зону», которую обороняли две тысячи партизан-реджанцев 
и шесть тысяч партизан-моденцев. Эта зона находилась 
в непосредственной близости к так называемой «готиче¬ 
ской линии», на которой немцы решили закрепиться. Обес¬ 
покоенный тем, что в тылу «готической линии» суще¬ 
ствует столь сильный очаг вооруженного сопротивления, 
генерал Мессерле предлагал освободить пленных и содер¬ 
жавшихся в тюрьмах заложников, прекратить облавы, с 
тем чтобы партизаны очистили занимаемую ими зону. 
Партизанское командование отвергло это предложение и 
атаковало немцев у Монтефьорино (31 июля 1944 года). 
В завязавшемся сражении участвовали почти в полном 
составе три итало-немецкие фашистские дивизии с артил¬ 
лерией (152- и 88-миллиметровыми орудиями) и миноме¬ 
тами, танками и огнеметами. Учитывая важное стратеги¬ 
ческое значение позиции, занятой партизанами, союзники 
на этот раз сбросили им с самолетов много «посылок» с 
оружием и боеприпасами, а также прислали специальные 
«дшссии» и группы «коммандос». Партизаны мужественно 
сражались за каждую пядь земли, а потом прорвались в 
Тоскану, сумев избежать окружения. Обе стороны поне¬ 
сли большие потери: партизаны потеряли 250 человек уби¬ 
тыми и 70 ранеными; потери противника составили 
2080 человек (даже фашистское радио называло цифру в 
1400 убитых).
В течение всего периода Сопротивления в отдельных 
районах оккупированной части Италии существовали в 
полном смысле слова свободные зоны, которыми факти¬ 
чески управляли партизаны (вести об этом чуде достигали 
освобожденной Италии, расцвеченные всеми красками ле¬ 
генды) . Немцы и итальянские фашисты не рисковали там 
показываться — изредка они направляли туда каратель¬ 
ные отряды, что приводило к кровопролитным сражениям. 
Таких свободных зон в Северной Италии насчитывалось 
примерно пятнадцать. В Пьемонте свободными зонами счи¬ 
тались Валь-ди-Ланцо, Валь-Маира, Стура, Грана, Джес¬ 
со, Варайта, Ланге, район Асти, Вальсезия, Вальдоссола;
52

в Ломбардии — район, расположенный за рекой По у Па¬ 
вии; в Лигурии — так называемая «республика Торрилья»; 
в Эмилип — обширные долины в Апеннинских горах ме¬ 
жду Пармой и Моденой; в Венето — район плоскогорья 
Кансильо, Карния и значительные по размерам террито¬ 
рии во Фриули. В сентябре 1944 года (летом партизаны 
проявляли особую активность) были созданы «временные 
правительства» в Вальдоссоле и в Карний. Первое из них 
просуществовало месяц, второе — три месяца. В течение 
всего этого периода они открыто проводили свою деятель¬ 
ность, установив законность и демократический право¬ 
порядок, который был прямой противоположностью фаши¬ 
стскому и нацистскому беззаконию.
Кризис правительства Бономи и угроза, которой под¬ 
верглось единство КНО осенью 1944 года, совпали с об¬ 
щим кризисом, охватившим осенью и в начале зимы того 
года движение Сопротивления в целом. 10 ноября фельд¬ 
маршал Александер обратился ко всем партизанам Север¬ 
ной Италии, отбивавшим нападения карателей и жесто¬ 
кие облавы, с призывом «экономить силы» и «беречь бое^ 
припасы». Послание Александера, приглашавшего парти¬ 
зан на зиму «разойтись по домам», отражало опасение 
союзников, что активная роль партизан в освобождении 
Северной Италии приведет к чрезмерному — с точки зре¬ 
ния Англии и США — усилению влияния левых партий. 
На одной из пресс-конференций, состоявшейся в тот же 
период, Александер, помимо того, высказал предположе¬ 
ние, что военные операции в Европе продлятся еще навер¬ 
няка год.
Фашистам из «республики Сало» только этого и надо 
было — они получили передышку и возможность спекули¬ 
ровать на пассивном отношении союзников к ходу воен¬ 
ных действий в Италии. 16 ноября Муссолини произнес 
речь в Миланском оперном театре. Рассчитывая на то, 
что послание Александера вызовет в рядах «мятежников» 
и антифашистов панику, он попытался расколоть движе¬ 
ние Сопротивления. Муссолини утверждал, что вовсе не 
надо быть фашистом для того, чтобы пользоваться пра¬ 
вами, предоставляемыми законами «социальной респуб¬ 
лики», и призывал итальянцев «вне зависимости от их 
партийной принадлежности» к национальному согласию, 
единству и т. д. Эта попытка имела целью подорвать Ко¬ 
митет национального освобождения, ослабленный не
53

только воСННыМй й полицейскими репрессиями, но и по¬ 
литическим кризисом, который, как мы уже отмечали, 
переживали в то время правительство и КНО в Риме. 
Спекулятивные расчеты Муссолини были построены на 
песке, его демагогические призывы к единству и нацио¬ 
нальному согласию уже никого не могли обмануть.
Тем не менее зима 1944/45 года была очень труд¬ 
ной. Движению Сопротивления пришлось отбивать самое 
яростное наступление, которое велось против него по всем 
линиям — как военной, так и политической. Немало труд¬ 
ностей породило и послание Александера, преодолеть ко¬ 
торые удалось лишь благодаря энергии руководителей 
КНО Северной Италии и самоотверженности партизан.
В ответ на это послание Корпус добровольцев свобо¬ 
ды и Комитет национального освобождения Северной Ита¬ 
лии составили важный документ. В нем опровергалось то 
толкование, которое давали посланию сторонники тактики 
выжидания, рассматривавшие его как призыв положить 
конец вооруженной борьбе. В этом документе намечались 
основные линии плана проведения «зимней кампании»; 
указывалось, что под «зимней кампанией» следует пони¬ 
мать вовсе не период какого-то «застоя», а продолжение 
военных действий, хотя, несомненно, в менее благоприят¬ 
ных, чем в другое время года, условиях. Однако эти усло¬ 
вия отнюдь не были столь тяжелыми, чтобы мог возник¬ 
нуть вопрос об отказе от борьбы до окончания зимы.
В декабре делегация Комитета национального освобо¬ 
ждения Северной Италии, в состав которой входили Пар¬ 
ри, Джанкарло Пайетта, Пиццони и другие, отправилась 
на Юг; в ходе переговоров в Казерте и в Риме с предста¬ 
вителями англо-американского командования и правитель¬ 
ства были выработаны основные принципы сотрудниче¬ 
ства между партизанами Севера, вооруженными силами 
союзников и итальянским правительством. КНО Северной 
Италии был признан органом, официально представляю¬ 
щим итальянское правительство в еще оккупированных 
немцами районах; ему было также предоставлено право 
осуществлять военную власть до тех пор, пока эти терри¬ 
тории не будут заняты войсками союзников. Таким обра¬ 
зом, от признания сіє їасіо был совершен переход к при¬ 
знанию сіє ]ите; это способствовало еще большему спло¬ 
чению рядов антифашистского и партизанского движения, 
которому еще предстояли долгие месяцы тяжелой борьбы.
54

Репрессии, проводившиеся на Севере Италии немец¬ 
кими и итальянскими фашистами и принявшие уже в кон¬ 
це лета поистине ужасающие масштабы, продолжались 
в течение всей осени и зимы. Воспользовавшись тем, что 
союзники остановились перед «готической линией», гит¬ 
леровцы и итальянские фашисты бросили против парти¬ 
зан большую часть своих дивизий. Печальную известность 
получил поход прославившегося своими зверствами «ба¬ 
тальона Редера», продолжавшийся с 12 августа по 1 ок¬ 
тября. Следуя тактике, уже применявшейся ими во вре¬ 
мя обороны «тразименской линии», немцы и на этот раз 
оставили за собой полосу «выжженной земли», простирав¬ 
шуюся от Лукки до Эмилии. Поход Редера начался с же¬ 
стокой бойни, устроенной в селении Сант-Анна-ди-Стац- 
цена, в провинции Лукка, где было убито 560 мирных 
жителей. Продвигаясь на север, немцы совершили еще 
одну массовую расправу в Валле — 107 жертв — и в Сан- 
Теренцио, где ими были повешены 53 заложника, кото¬ 
рых они захватили в селениях провинции Лукка и вели 
за собой. 24 августа Редер вместе с отрядами черноруба¬ 
шечников сжег селение Винка, где погибло много жите¬ 
лей, а 15 сентября на берегу реки Фриджидо были рас¬ 
стреляны 108 человек, задержанных во время облав и 
находившихся в концентрационном лагере в Меццано.
16	сентября была устроена бойня в Берджоле, а затем от¬ 
ряд Редера вступил на территорию Эмилии, где учинил 
расправу над жителями Марцаботто. Опубликованный 
впоследствии доклад об этом ужасном массовом расстреле 
мирных жителей, несмотря на свою лаконичность, дает 
представление о злодеяниях, совершенных в тот период 
немцами и итальянскими фашистами.
«Два полка эсэсовцев из дивизии «Адольф Гитлер», 
возвращаясь после облавы, окружили район, располо¬ 
женный за рекой Рено. В селении Казалья церковь была 
полна молящихся. Немцы ворвались туда: убили священ¬ 
ника, служившего мессу, и трех стариков, которые недо¬ 
статочно быстро повиновались приказанию покинуть цер¬ 
ковь. Остальные 147 человек, в том числе 50 детей, 
были согнаны на кладбище и расстреляны из автоматов. 
Так были целиком уничтожены 28 семей. Спаслось лишь 
несколько детей. Один шестилетний малыш не хотел 
покидать место, где разыгралась трагедия, он плакал: 
«Я хочу умереть вместе с мамой». Немного спустя он
55

также был убит гранатой. 107 человек, в том числе 
24 ребенка, были расстреляны в селении Капрара. На окре¬ 
стных хуторах было убито — поодиночке или группами — 
282 человека, в том числе 58 детей и две монахини. В ме¬ 
стечке Черпиано 49 жителей, из них 24 женщины и 19 
детей, заперли в церкви и группами расстреляли из ав¬ 
томатов. Спаслись только учительница и двое детей. Дру¬ 
гие 103 жертвы нацисты замучили неподалеку от цер¬ 
кви, вытащив их из жилищ. Эсэсовцы развлекались тем, 
что бросали живых детей в огонь, обезглавливали ново¬ 
рожденных, творили надругательства над трупами. Мас¬ 
совые убийства продолжались; в селении Крева был 
расстрелян 81 человек, много жителей было убито в 
окрестности; 48 человек, в том числе два священника, 
были убиты, а трупы их брошены в реку. 5 октября при¬ 
несло новые убийства. В тот день были расстреляны 23 че¬ 
ловека. С 8 сентября по 5 октября в общине Марцаботто 
было убито 1830 человек, среди них пять священников».
В течение всего периода, что союзники топтались пе¬ 
ред «готической линией», не прекращалось наступление 
итало-немецких фашистских войск на партизан. Первая 
крупная операция фашистов была проведена в Венето 
между 20 и 26 сентября, во всем районе горы Граппа, 
где укрепилось несколько партизанских отрядов. В насту¬ 
пление против нескольких сот партизан было брошено 
много тысяч немцев. Большинство партизан погибло в 
бою. Соединение «Свободная Италия» было уничтожено 
почти полностью: оно потеряло 300 бойцов; партизаны, 
захваченные в плен — 31 человек, — были повешены. По¬ 
сле штурма Граппы настал черед свободной зоны Фае- 
дис — действовавшие там партизанские соединения «На- 
тизоне» я «Озоппо» были наполовину уничтожены. 6 ок¬ 
тября нападению подверглась Верхняя Карния, а затем 
и весь район Карнии. В ходе ожесточенных боев, продол¬ 
жавшихся с октября до середины декабря, партизанские 
соединения Карнии понесли очень тяжелые потери и были 
пзмотаны до предела.
В Пьемонте первой зоной, подвергшейся нападению, 
была свободная зона Оссолы. Против партизан были по¬ 
сланы части «социальной республики» (дивизия «Монте- 
роза», флотилия МАС *, легион им. Мути, «республикан¬ 
ская национальная гвардия» и т. д.). Сражение продол¬ 
жалось двадцать дней. В нем участвовали с одной
56

стороны 3 тысячи партизан, а с другой — 13—14 тысяч 
фашистов. В конце концов, фашистским войскам удалось 
вновь занять Домодоссолу. Отбивая контратаки партизан, 
фашисты заставили их отступить к швейцарской границе. 
22 октября последние арьергардные отряды покрывшего 
себя славой временного правительства Оссолы перешли 
границу Швейцарии.
В том же Пьемонте, в районе Ланге, вокруг Альбы, 
где партизанское движение приняло очень широкий раз¬ 
мах (значительную часть партизанских сил там состав¬ 
ляли «автономные отряды» Маури), фашисты 1 ноября 
предъявили партизанам ультиматум, предлагая сложить 
оружие. Когда он был отвергнут, разгорелось сражение, 
продолжавшееся с 12 по 20 ноября.
В тот же период немцы начали проводить концентри¬ 
ческие атаки на все населенные пункты, где закрепились 
партизаны, как в горах, так и в долинах. «Гитлеровцы 
даже как будто ожидали воззвания Александера как со¬ 
гласованного с ними сигнала, — замечает Батталья в сво¬ 
ей книге «История итальянского движения Сопротивле¬ 
ния». — Через неделю не осталось ни одного уголка пар¬ 
тизанской Италии, в котором фашисты не перевернули 
бы все вверх дном и не предали все огню и мечу, про¬ 
водя операции по очистке местности; по меньшей мере 
половина немецких вооруженных сил и все вооруженные 
силы фашистских «республиканцев» Италии одновремен¬ 
но и повсеместно старались подавить Сопротивление. Ка¬ 
залось, будто движение Сопротивления вернулось к ис¬ 
ходному пункту — к положению в начале зимы 1943 года *.
Одновременно с проведением карательных экспедиций 
усилились аресты среди работников подпольных руково¬ 
дящих центров антифашистского движения. В этот пе¬ 
риод были арестованы многие руководители областных 
органов командования Корпуса добровольцев свободы: в 
ноябре был схвачен и убит Дуччо Галимберти — вдохно¬ 
витель Сопротивления в Пьемонте; были уничтожены ор¬ 
ганы командования в областях Венето и Лигурия. В Лом¬ 
бардии были арестованы командующий силами Сопротив¬ 
ления в Миланском районе Серджо Касман и видные
* Р. Батталья, История итальянского движения Сопро¬ 
тивления, Издательство иностранной литературы, М., 1954, 
стр. 526.
57

руководители Корпуса добровольцев свободы — либерал 
Арджентон, христианский демократ Маттеи и Ферруччо 
Парри. В некоторых районах Венето и Пьемонта движе¬ 
нию Сопротивления был нанесен тяжкий урон. В Эмилии 
и Лигурии ему удалось — хотя и очень дорогой ценой — 
отразить наступление противника: там яростные сраже¬ 
ния происходили повсюду, даже в центральных кварта¬ 
лах больших городов (7 и 15 ноября в Болонье в боях у 
Порта Ламе и Болоньины партизаны показали поистине 
чудеса героизма).
Вся первая половина зимы тянулась нескончаемо дол¬ 
го и была мучительно тяжелой. Но уже в январе, в свя¬ 
зи с наступлением на далеком советско-германском фрон¬ 
те (12 января Советская Армия перешла в решающее на¬ 
ступление от Балтийского моря до Карпат), появились 
первые признаки возобновления активности англо-амери¬ 
канских войск во Франции и в Италии, а партизаны 
вновь приступили к энергичным боевым действиям. Вес¬ 
ной партизанская война бушевала повсюду, где партизаны 
пережили мучительную зиму; борьба принимала с каждым 
днем все более яростный и ожесточенный характер. В нее 
включались новые соединения, которые возглавили «ве¬ 
тераны»; партизаны готовились нанести врагу последний, 
решающий удар.
В численном отношении партизаны по-прежнему были 
намного слабее противника. Считают, что десяти дивизи¬ 
ям немцев и пяти дивизиям итальянских фашистов про¬ 
тивостояло не более 100 тысяч вооруженных бойцов пар¬ 
тизанских бригад. Но боевые действия партизан отлича¬ 
лись решительностью и смелостью; партизаны не давали 
противнику ни минуты передышки. К концу марта в 
полностью изменившейся обстановке, когда возродив¬ 
шиеся партизанские соединения активно действовали по¬ 
всюду — в городах, в сельской местности, на горных пере¬ 
валах, в горных долинах, — главное командование Корпуса 
добровольцев свободы подвело итоги истекших месяцев 
борьбы. Эти итоги были весьма красноречивыми. За время 
с июня 1944 года по конец марта 1945 года «партизанские 
отряды произвели 6449 атак и нападений, осуществили 
5571 акт саботажа; враг потерял убитыми, по примерным- 
подсчетам, 16 тысяч человек... Захвачено оружия... 109 
орудий, 286 пулеметов, 1107 автоматов, 5605 винтовок, 
2483 пистолета, 847 ящиков и 763 центнера боеприпасов».
58

Почти повсюду вновь создалась атмосфера, царившая 
ранее в свободных зонах. 28 марта в Милане произошла 
забастовка, парализовавшая весь город; и это несмотря на 
то, что Милан особо ревностно охраняли десятки тысяч 
фашистских солдат! В те же дни потерпела провал сме¬ 
хотворная попытка фашистов заставить рабочих северо¬ 
итальянских предприятий участвовать в выборах и тем 
самым поддержать фашистскую демагогическую кампанию 
по «социализации». Так, на выборах внутризаводских 
комиссий на предприятиях ФИАТ из 29 229 рабочих и 
служащих 28366 воздержались от участия в знак проте¬ 
ста против фашизма; незаполненных бюллетеней было по¬ 
дано 238, недействительных — 51. Число бюллетеней, при¬ 
знанных действительными, составило 274, то есть менее 
0,8 процента. Нелепая попытка создать в «республике 
Сало» жалкое подобие доморощенной «оппозиции» по¬ 
терпела полный крах: 9 апреля была закрыта газета 
«Л’Италия дель Пополо», которую редактировал фашист¬ 
ский писака, некий Чионе, обратившийся к Муссолини 
после его речи в Миланском оперном театре в ноябре
1944	года за разрешением основать движение «прими¬ 
рения».
В апреле началось всенародное восстание на всей тер¬ 
ритории, оккупированной немецкими войсками. Обычно 
датой восстания считают 25 апреля. Но этот день явился 
лишь кульминационной точкой широкого повстанческого 
движения, продолжавшегося целый месяц. В этот период 
партизаны в одном населенном пункте за другим перехо¬ 
дили к открытой борьбе с итало-немецкими фашистскими 
гарнизонами и принуждали их складывать оружие.
5	апреля союзники начали наступление вдоль побережья 
Тирренского моря, а 9 апреля — на «готической ли¬ 
нии». 10 апреля руководство Итальянской коммунисти¬ 
ческой партии направило партизанам бригад имени 
Гарибальди директивы о восстании (директива но¬ 
мер 16). Аналогичные указания были даны Комитетом 
национального освобождения Северной Италии и шта¬ 
бами партизанских соединений всех политических течений 
(имеются в виду автономные отряды; отряды «Справед¬ 
ливость и Свобода», созданные «партией действия»; 
отряды имени Маттеотти, созданные социалистической 
партией). Перед партизанами ставилась двоякая задача, 
разработанная руководящими органами Сопротивления
59

совместно с союзниками: 1) спасение промышленных 
предприятий от разрушения; 2) вооруженное нападение 
на немецкие и итальянские фашистские гарнизоны, совпа¬ 
дающее по времени с военными операциями союзников. 
Однако в планах Корпуса добровольцев свободы сроки 
выступления на несколько дней, а часто и на несколько 
недель опережали сроки, предусмотренные союзниками.
После взятия Болоньи (20 апреля) возникло множе¬ 
ство отдельных очагов борьбы и пламя сражения охвати¬ 
ло все районы. Уже начавшееся восстание разгорелось 
с новой силой. Еще 12 апреля партизанам в Борго Таро 
сдался первый немецкий гарнизон; в провинциях Реджо 
Эмилия, Пьяченца, Модена партизаны заняли сотни на¬ 
селенных пунктов, спасая от разрушения промышленные 
предприятия п сооружения. 18 апреля партизаны повели 
наступление в Пьемонте, поставив целью вновь захватить 
Альбу — центр района Ланге; город на три четверти был 
взят, но потом вновь оставлен. Однако силы противника 
были уже изрядно потрепаны. В тот же день, 18 апреля, 
в Турине вспыхнула всеобщая забастовка; одновременно 
с нею на итало-немецких фашистов были совершены сот¬ 
ни нападений как в провинции, так и в самом городе. 
Вслед за освобождением Болоньи (20 апреля в город во¬ 
шли союзные войска, но уже 19 апреля он находился в 
руках отрядов ГАП2) восстала Модена (21 и 22 апреля); 
200 немцев было убито, 500 взято в плен. Вся провинция 
Парма представляла собой поле сражения, бои продол¬ 
жались с 24 по 30 апреля: в ходе их немцы потеряли 
250 человек убитыми, 1000 человек было взято в плен. 
Затем восстали Генуя, Турин и Милан; Генуя — в ночь 
с 23 на 24 апреля, Турин — в ночь с 25 на 26 апреля, Ми¬ 
лан — во второй половине дня 24 апреля.
В Генуе 30 тысяч немцев под командованием генерала 
Мейнгольда сдались всего лишь нескольким тысячам пар¬ 
тизан; Мейнгольд, подписывая акт о капитуляции, указал 
в нем, что сдается партизанам в лице председателя КНО 
рабочего-коммуниста Ремо Скаппини. Сопротивление, ока¬ 
занное в генуэзском порту немцами, не подчинившимися 
приказу Мейнгольда о капитуляции, было решительно по- 
давлепо отрядами ГАП и САП 3; гапистам удалось предот¬ 
вратить все задуманные немцами диверсии. В Турине на¬ 
чало восстания и полного освобождения города задержа¬ 
лось из-за целого ряда противоречивых приказов союзников.
60

Когда в городе вспыхнуло восстание, партизаны пришли 
в движение; колонны спцилийца Помпео Колайянни (Бар- 
бато) еще 15 апреля освободили Кьети, расположенный в 
нескольких километрах от Турина. В течение 24 и 25 ап¬ 
реля поступали один за другим противоречивые приказы 
союзников, которые явно старались задержать вступление 
партизан в Турин. Но 26 апреля партизанские соединения 
вошли в город, где рабочие уже взялись за оружие, громя 
немцев и не давая им разрушать предприятия. Ожесто¬ 
ченные п кровопролитные схватки между рабочими и 
немцами разгорелись на заводах ФИАТ и «Ланча». 
27 апреля немцы были оттеснены в центр города, а заводы 
и рабочие окраины уже полностью находились в руках 
повстанцев и партизан, руководимых КНО, который тре¬ 
бовал безоговорочной сдачи немцев. Ночью, прорвав окру¬ 
жение, немцы вышли на автостраду, ведущую в Кивассо. 
Но теперь поднялся на борьбу уже весь Пьемонт; парти¬ 
заны освобождали один за другим все наиболее значи¬ 
тельные города области — от Кунео до Асти и Салуццо, 
Однако немцы, отойдя от Турина в район Канавезе, а 
затем — к Верчелли и оттуда к швейцарской границе, про¬ 
должали сопротивление до тех пор, пока в Валь д’Аосте — 
это произошло 3 мая — генерал Шлеммер, колонны ко¬ 
торого уже наполовину были уничтожены партизанами, 
не сдался американской 5-й армии.
В Милане приказ о восстании был отдан всем парти¬ 
занским отрядам утром 24 апреля, после того как были 
получены первые сообщения о событиях в Генуе. Приказ 
исходил от комитета по организации восстания, в кото¬ 
рый входили Луиджи Лонго, Сандро Пертини, Эмилио 
Серени и Лео Вальяни. По получении приказа борьба за¬ 
вязалась одновременно во всем городе. К вечеру 25 ап¬ 
реля и в течение 26 апреля партизаны закрепились в 
предместьях города, а части финансовой гвардии, пере¬ 
шедшие на сторону восставших, заняли здание префекту¬ 
ры. Бригады чернорубашечников сдавались или спасались 
бегством, пытаясь достигнуть границы. После провала пе¬ 
реговоров с КНО Северной Италии, которые велись при 
посредничестве кардинала Шустера, Муссолини также по¬ 
пытался бежать, но был пойман и расстрелян 27 апреля 
в Джулино-де-Медзерге,‘близ Донго. Одновременно с нпм 
на площадях итальянских городов и селений были казне¬ 
ны многие фашистские главари «республики Сало», ока-
61

завпшеся не столь удачливыми, как Грациани, и не 
сумевшие найти покровителей, которые передали бы их 
в руки союзников. Трупы Муссолини и других тринадцати 
казненных фашистов были повешены в Милане, на Пьяц- 
цале Лорето, на том самом месте, где итальянские фаши¬ 
сты.! и нацисты совершили одно из своих последних кро¬ 
вавых преступлений — расстрел группы заложников.
Так закончилось итальянское Сопротивление, продол¬ 
жавшееся с 8 сентября 1943 года до 25 апреля 1945 года — 
полтора года, стоившее итальянскому народу огромных 
жертв и страданий.
За эти восемнадцать месяцев к потерям итальянской 
регулярной армии — 20 тысячам солдат, погибших после 
8 сентября, когда на них повсюду, где бы они ни нахо¬ 
дились, обрушились репрессии гитлеровцев, — прибави¬ 
лись новые потери: 35 828 партизан, павших в боях, 
21168 — оставшихся инвалидами, 9980 замученных мир¬ 
ных жителей. Больше всего партизан пало в области Ве- 
нето — 6006 человек, больше всего мирных жителей было 
убито в Тоскане —4461 человек. За освобождение от фа¬ 
шизма Италия заплатила дорогой ценой.

ИТАЛИЯ ПОСЛЕ ВОЙНЫ
Девятого апреля 1945 года, уже совсем незадолго до 
окончания войны, в порту Бари судно, груженное взрыв¬ 
чатыми веществами, взлетело на воздух, вызвав пожар на 
трех других судах. Взрывом было разрушено много домов, 
в том числе и в центре города. Было убито 360 и ранено 
1700 человек. 20 января 1946 года в Торре-Аннунциата 
взорвался поезд с боеприпасами: 23 человека было убито, 
500 ранено, большая часть городка разрушена. 9 апреля 
того же года 22 человека погибло и несколько десятков 
жителей было ранено в Сан-Дженнаро Везувиано в ре¬ 
зультате взрыва англо-американского минного склада.
1	июля 1947 года в Порто Сан-Стефано взорвалось судно 
с боеприпасами, 70 жителей было убито, несколько сот че¬ 
ловек ранено, разрушены жилые дома. Так после офи¬ 
циально заключенного перемирия и даже после заключе¬ 
ния мира (мирный договор был ратифицирован в феврале 
1947 года) война в Италии фактически продолжалась.
Указанные случаи не были единственными: наследие 
войны давало себя чувствовать и в других формах. Омы¬ 
вающие полуостров моря были усеяны минами: для ры¬ 
баков война затянулась еще надолго; заминировано было 
почти все побережье Италии, и до лета 1947 года нельзя 
было или было опасно пользоваться даже самыми извест¬ 
ными пляжами. На заседании Совета министров 3 марта 
1946 года было объявлено, что, по приблизительным под¬ 
счетам, общая площадь неразминированных полей еще 
составляет не менее 250 тысяч гектаров. И вот бок о бок 
с бригадами специалистов (работа по разминированию 
в течение добрых трех лет давала заработок многим ты¬ 
сячам добровольцев) итальянские крестьяне принялись 
терпеливо очищать поля от мин. В некоторых районах 
вместо железных плугов им приходилось пользоваться 
примитивными деревянными плугами. Всюду в городах и
63

Ё Сельской местности йаходилй нёвзорвавшиеся бомбьї, 
артиллерийские снаряды и боеприпасы всевозможных ти¬ 
пов. Дольше всего война продолжалась, несомненно, для 
мальчишек, которые собирали патроны и снаряды, что не¬ 
редко приводило к трагическим последствиям.
Война пагубно отразилась на всех отраслях народного 
хозяйства. По официальным данным, национальное до¬ 
стояние Италии в результате военных действий сократи¬ 
лось в общей сложности на одну треть; понесенный ущерб 
оценивался примерно в 10 тысяч миллиардов лир (по це¬ 
нам 1945 года).
Особенно большой ущерб был причинен жилому фон¬ 
ду: в Северной Италии было разрушено 1265 тысяч ком¬ 
нат, в Центральной Италии —712 тысяч, в Южной Ита¬ 
лии и на островах Сардинии и Сицилии — 442 тысячи. 
Следует добавить, что в Италии и так не хватало свыше 
2 миллионов комнат. Это дает представление о том, в ка¬ 
ких трудных условиях оказалось население итальянских 
городов и селений после окончания войны. Помимо пол¬ 
ностью разрушенного жилого фонда, 4800 тысяч комнат 
были в большей или меньшей степени повреждены и ну¬ 
ждались в ремонте; на 40 процентов сократилось число 
школьных классов и на 20 процентов — число больнич¬ 
ных палат, разрушено было 11 тысяч церковных зданий. 
Как ни красноречивы эти цифры, еще более сильное впе¬ 
чатление производили груды развалин и заросшие травой 
пустыри, которые возвращавшиеся домой фронтовики и 
пленные неожиданно видели там, где прежде находились 
дорогие их сердцу дома и памятники.
Что касается транспорта и шоссейных дорог, то под¬ 
считано, что дороги государственного значения были раз¬ 
рушены на 60 процентов: надо было восстановить 8237 
мостов, из них 2986 первостепенного значения. 90 процен¬ 
тов портовых сооружений было разрушено или повреж¬ 
дено, огромные потери понес торговый флот. Желез¬ 
нодорожный транспорт был разрушен на 40 процентов. 
Была взорвана одна треть общего количества железнодо¬ 
рожных мостов, четвертая часть железнодорожных путей, 
девять десятых электрифицированных линий, уничтожено 
60 процентов общего парка локомотивов и товарных ваго¬ 
нов, 80 процентов парка пассажирских вагонов и 84 про¬ 
цента судов-паромов.
64

Ёаконец, и это также по официальный данным, ущерб, 
причиненный сельскому хозяйству, оценивался в 550 мил¬ 
лиардов лир, не считая косвенных убытков в связи с 
уничтожением посевов, а ущерб, причиненный промыш¬ 
ленности, — 825 миллиардов лир, что составляло 20 про¬ 
центов довоенного производственного потенциала страны.
В меморандуме, представленном Италией союзникам 
на Парижской мирной конференции в июне 1946 года, 
были приведены следующие данные в фунтах стерлингов: 
ущерб, причиненный жилому фонду, — 1588 миллионов; 
железным дорогам — 400 миллионов; торговому флоту — 
60 миллионов; сельскому хозяйству и поголовью скота — 
300 миллионов; дорогам и мостам — 40 миллионов; расхо¬ 
ды по разминированию — 28 миллионов; стоимость про¬ 
мышленного оборудования, вывезенного немцами из Се¬ 
верной Италии, — 55 миллионов; расходы по участию в 
войне на стороне союзников — 574 миллиона.
Эти данные отнюдь нельзя считать исчерпывающими, 
ибо подсчеты можно было делать лишь весьма прибли¬ 
женно. Кроме того, они не отражали ущерба, нанесенного 
войной имуществу частных лиц, особенно серьезно по¬ 
страдавших в результате организованного грабежа, кото¬ 
рым немцы занимались в Италии после 25 июля 1943 го¬ 
да. Нелегко выразить в цифрах стоимость уничтоженных 
или похищенных произведений искусства. И уж совершен¬ 
но невозможно оценить человеческие жизни, которые 
унесла война, и всевозможные лишения, которые испыты¬ 
вали граждане Италии начиная с 10 июня 1940 года и* 
даже через несколько лет после окончания войны.
Согласно официальным данным, число погибших и 
пропавших без вести военнослужащих за период от на¬ 
чала войны до 8 сентября 1943 года составляло 181 892 че¬ 
ловека, число инвалидов и раненых — 112 405 человек, чи¬ 
сло умерших в плену и в концентрационных лагерях 
достигало в общей сложности 77 270 человек, из них 
33 тысячи умерли в Германии, но эта цифра, безусловно, 
занижена, даже если ее относить к одним военнослужа¬ 
щим; в ходе военных действий против немцев с 8 сентяб¬ 
ря 1943 года по 2 мая 1945 года потери итальянской ар¬ 
мии составили 6034 человека, но к этой цифре следует 
добавить 44685 убитых и пропавших без вести партизан; 
нет данных о потерях среди гражданского населения в 
результате бомбардировок и репрессий гитлеровцев и
5 Феррара
65

Итальянских фапиістдв. Известно, 4то ^смертность, собтаЁ- 
лявшая в Италии в 1939 году 12,1 чел. на каждые 10 ты¬ 
сяч жителей, возросла до 29,3 в 1944 году, а в 1945 году 
составила 24,2 чел.
После подписания соглашения о перемирии и окон¬ 
чания в мае 1945 года военных действий, чему итальянцы 
радовались вместе со всеми народами, Италия перестала 
платить по счету войны, но начала платить по счету мира, 
цена которого оказалась весьма высокой.
Особенно дорого обошлась Италии англо-американская 
оккупация. Где бы ни были дислоцированы американские 
и английские воинские части,. они реквизировали гости¬ 
ницы, общественные здания, особняки ц виллы и приспо¬ 
сабливали их' в самых различных целях: под жилье, 
учреждения, места развлечений, склады. Театры, кино, 
известные клубы и кафе — от римского кафе Арайьо до 
исторического кафе' Педрокки в Падуе — были предостав¬ 
лены в распоряжение союзных военнослужащих, разме¬ 
щенных в данном городе пли находящихся в нем проез¬ 
дом.
• " Англичане и американцы совершенно бесцеремонно 
пользовались и своим правом производить реквизиция 
различных товаров местного производства. Так, например, 
в Неаполе три зимы подряд нельзя было, заменить выби¬ 
тые стекла, * потому что завод в Вьетри-суль-Маре, про¬ 
изводивший 200 тысяч квадратных метров стекла в месяц, 
выполнял заказ английского командования, которое от¬ 
правляло вскУ его продукцию в- Англию. В течение ни¬ 
скольких лет- леса Силы, Валломброзы, Карнии, ЬОжного 
Тироля подвергались методической вырубке; подсчитано, 
что для восстановления уничтоженных лесов понадобит¬ 
ся время, равное жизни трех поколений. Оборудование 
многих промышленных предприятий было демонтировано 
и отправлено за границу. Но: это было меньшим злом по 
сравнению с теХ что оккупационные власти на ряде пред¬ 
приятий уничтожали ценные машины^ бетонировали полы 
и превращали цехи в столовые и танцевальные ллощадки. 
На заводе «Ильвй»' в Баньоли были уничтожены станки, 
а цехи превращены в казармы; на -заводе «Металлур- 
джика» в Ливорно, где до реквизиции работало 2 тысячи 
рабочих, в бывших цехах было устроено два кинозала, 
-два теннисных корта, плавательный бассейн и, как всегда, 
-танцевальная площадка.
66

Союзники требовали, чтобы іштересьі итальянского на¬ 
селения полностью были дринесены в жертву удобствам 
оккупационных войск. Помимо реквизиции обществен¬ 
ных зданий, вилл, особняков для указанных выше целей, 
онп выселяли из домов жителей целых кварталов, причем 
даже в городах, наиболее пострадавших от войны. На¬ 
пример, в Неаполе жилые дома в районах Парко Марге- 
рита, Позиллипо п Виа Кардуччи были целиком реквизи¬ 
рованы. Площади итальянских городов, имеющие истори¬ 
ческое значение, были превращены в стоянки «джипов» — 
все помнят, как они стрелой носились по улицам, а их 
водители не слишком беспокоились о безопасности пеше¬ 
ходов. Многие центральные площади были окружены ко¬ 
лючей проволокой, и на них, словно в уединенном парке 
какой-нибудь виллы, можно было видеть офицеров, ле¬ 
ниво растянувшихся в шезлонгах.
Масштабы ограбления Италии англо-американскими 
оккупационными властями были столь велики, что Бене¬ 
детто Кроче бесспорно имел основание в известном ин¬ 
тервью от 10 июля 1946 года горько на это сетовать. При¬ 
знав «бесполезность и несовместимость с нашим достоин¬ 
ством обвинения победителей в вопиющем противоречии 
между высокими и благородными словами, которые они 
когда-то произносили, и их сегодняшними действиями», 
Кроче заявил, что итальянский народ ныне может «судить 
о них так, как они того заслуживают, и ясно сказать, что 
мы считаем их большими (ЬІ£), но не великими (£геаі), 
что онп могут внушать страх, как тигры или удавы, но 
не вызывать восхищение ни как гениальные умы, ни 
как благодетели рода человеческого».
Если оставить в стороне эти высокопарные выражения 
и перейти к прозаическому языку цифр, то, согласно про¬ 
изведенным во второй половине 1951 года неполным под¬ 
счетам, компенсация за осуществленные англо-американ¬ 
скими властями реквизиции, выплаченная государством 
частным лицам, достигала 1000 миллиардов лир (по курсу 
1951 года, то есть после девальвации лиры) и покрывала 
лишь шестую часть предъявляемых требований; кроме того, 
в обращении имелось 86 миллиардов «амлир», выпущен¬ 
ных союзниками до 1946 года, что составляло 860 мил¬ 
лиардов лир по курсу 1951 года; эмиссия этих денег, 
позволившая союзникам без всякого эквивалента получить 
итальянские товарні на указанную сумму* представляла
5*
.67

собой самую настоящую контрибуцию. Италии был 
предъявлен счет по репарациям: помимо уже выплачен¬ 
ной суммы в 3 миллиарда лир, предстояло выплатить при¬ 
мерно еще 2 миллиарда; кроме того, Италия должна была 
отказаться в пользу союзников от каких-либо претензий 
в связи с убытками, понесенными по вине Германии. Име¬ 
лись ввиду следующие суммы: 1860 миллиардов лир, пере¬ 
данных правительством «республики Сало» непосредст¬ 
венно немецкому посольству; 800 миллиардов лир — стои¬ 
мость поставок и реквизиций, произведенных для немецкой 
армии на Севере Италии; 1220 миллиардов лир, в ко¬ 
торые оценивался ущерб, причиненный Германией италь¬ 
янским военным ведомствам после 8 сентября 1943 года 
(в этой сумме не учтены разрушения, произведенные 
немцами на всем пути отступления от Салерно до Брен¬ 
нера) ; стоимость награбленного ими при отступлении 
имущества и использование гитлеровцами в течение полу¬ 
тора лет труда 400 тысяч итальянских военнослужащих 
и стольких же гражданских лиц, угнанных в Германию. 
К этим цифрам следует добавить итальянские активы за 
границей, а также стоимость итальянского военно-мор1 
ского флота. В общем, мир обошелся Италии недешево. 
Этим отчасти объясняется то обстоятельство, что союзники 
очень долго не хотели обнародовать условия капитуляции 
Италии, в соответствии с которыми ей предоставлялась воз¬ 
можность перейти на положение «совместно воюющей сто¬ 
роны». Эти условия были опубликованы только 5 ноября 
1945 года — через два года после их подписания.
Впрочем, признание Италии в качестве «совместно 
воюющей стороны» ни в чем не аннулировало последствий 
поражения. Наши военнопленные оставались по-прежнему 
в руках союзников, и не только в далеких лагерях Кении 
или Индии, откуда их было трудно репатриировать, но 
и на самой итальянской территории, где оккупанты со¬ 
здали много лагерей для итальянских военнопленных. 
Итальянских граждан на всех территориях, оккупирован¬ 
ных союзниками, еще продолжали рассматривать как гра¬ 
ждан вражеской стороны. Союзники установили дискри¬ 
минационный режим даже в отношении итальянцев, де¬ 
портированных в Германию, и не оказывали им помощи в 
репатриации, хотя другим жертвам нацизма такая по¬ 
мощь оказывалась. Продолжали действовать и военные 
трибуналы союзников: с 4 июня по 1 октября 1944 года

они рассмотрели 2750 дел — от судебного дела генерала 
Белломо, расстрелянного в Бари после того, как он был 
признан виновным в убийстве английского военноплен¬ 
ного, до судебного дела римского привратника Репосси, 
приговоренного к пяти годам тюремного заключения по об¬ 
винению в незаконном приобретении или хищении англо- 
американских товаров на сумму 270 фунтов стерлингов.
Между тем, возникла новая проблема — проблема бе¬ 
женцев, вызвавшая дальнейшее ухудшение экономиче¬ 
ского и политического положения страны. Из Ливии, Во¬ 
сточной Африки, Египта, Туниса (оттуда только в ноябре 
1945 года было выселено 1200 итальянских семей), из 
Франции, с территорий, временно оккупированных нем¬ 
цами, с Балкан вместе с солдатами и военнопленными 
в Италию прибывали многие тысячи беженцев, отчаяв¬ 
шихся, обессиленных, лишенных средств к существо¬ 
ванию.
Многие из них в течение десятков лет жили, а некото¬ 
рые и родились за границей; теперь же, лишенные крова 
и работы, они хлынули в Италию в поисках приюта и 
помощи. Временный характер границ, которые не были 
окончательно определены соглашением о перемирии, так¬ 
же держал население целых районов в состоянии тревоги и 
способствовал массовому переселению. В течение 1946 года 
оставили свои селения 230 тысяч жителей Венеции-Джу- 
лии, 55 тысяч из них были помещены в специальные 
лагеря; в июле 1947 года 27 из 32 тысяч граждан Пулы 
потребовали и добились переселения в Италию. Итальян¬ 
цы, проживавшие в Далмации, Истрии и зоне «Б» в Ве¬ 
неции-Джулии 1 в течение ряда лет в одиночку и мелкими 
группками, продолжали переселяться в Триест и в Ита¬ 
лию. Драма жителей Джулии широко известна, однако не 
все знают, что многие итальянцы уезжали и из Южного 
Тироля, на который в начале 1946 года заявила свои при¬ 
тязания Австрия, из Валь д’Аосты и даже из Вентимильи, 
где велась активная деятельность в целях присоединения 
их к Франции.
Италия, помимо того, словно ей не хватало своих бед, 
превратилась в эти годы в прибежище для граждан раз¬ 
ных стран. Это были демобилизованные солдаты оккупа¬ 
ционной немецкой армии, беглецы из лагерей для военно¬ 
пленных, дезертиры из армий союзников, женщины не¬ 
мецкой и польской национальностей, приехавшие вместе

с возвратившимися из плена в Германии итальянскими 
солдатами, евреи из различных стран, ожидавшие возмо¬ 
жности нелегально добраться до Палестины, югославы, 
лица без гражданства и, наконец (об этом сообщалось в 
докладе итальянского посла в США Таркиани от 13 но¬ 
ября 1945 года), не менее полутора тысяч американцев 
итальянского происхождения, в большинстве гангстеров, 
высланных из Соединенных Штатов в Италию.
Подсчитано, что в 1946 году в Италии проживало в 
общем около 600 тысяч иностранцев. Многие из них на¬ 
ходились в лагерях, созданных ИРО 2 для «перемещенных 
лиц»: немцы жили в Фоссоли, четники Михайловича — 
в Эболи, женщины разных национальностей — в Альберо- 
белло и целые семьи, принадлежащие к 32 различным 
национальностям, — в Фарфа Сабина. Однако большая 
часть иностранных беженцев жила на свободе и, как это 
вполне понятно, на случайные и не всегда честные зара¬ 
ботки. Среди беженцев и перемещенных лиц было немало 
уголовников и военных преступников, авантюристов всех 
сортов, людей, скрывавшихся от правосудия, человеческих 
отбросов со всего света. Это имело следствием бурный 
рост преступности, п без того принявшей угрожающие раз 
меры, и развитие самых необычайных видов торговли — 
валютой, наркотиками, оружием.
К огромному числу людей, живших вне закона (от 
бандитов до спекулянтов, от дезертиров до незарегистри¬ 
рованных в полиции проституток), следовало, наконец, 
прибавить еще скрывавшихся фашистов. Обезумев от 
страха, они тысячами бежали из своих родных мест, глав¬ 
ным образом с Севера, в другие города и селения, наде¬ 
ясь, что там их никто не узнает.
Фашизм принес Италии лишь хаос и кровоточащие 
раны. Наиболее тяжелое наследие оставило стране его 
последнее воплощение — пресловутая «Итальянская со¬ 
циальная республика». За год и восемь месяцев суще¬ 
ствования «социальной республики» фашисты, причинив¬ 
шие Италии неисчислимый ущерб и обрушившие на нее 
ужасающие бедствия, сумели втянуть в переживаемую 
страной трагедию тысячи обманутых ими людей. Это были 
главным образом юноши и подростки; фашизм запятнал 
их своими преступлениями, вовлек в гражданскую войну, 
своими демагогическими лозунгами разжег в них фана¬ 
тизм.
70

Следуя гнусному плану, направленному к тому, чтобы 
усилить в стране хаос, фашизм даже в последние месяцы 
и дни, предшествовавшие своему падению, продолжал под¬ 
брасывать в костер демагогии все новые декреты: о «со¬ 
циализации» промышленных предприятий, «экспроприа¬ 
ции» земель, создании «советов управления» и т. д. 
Издеваясь пад здравым смыслом, официальный орган «со¬ 
циальной республики» — «Гадзетта уффичиале» — охарак¬ 
теризовал эти декреты, оставшиеся, разумеется, на бума¬ 
ге, как «революцию». Подавляющее большинство граждан 
сразу же поняло истинный смысл фашистского «социаль¬ 
ного» законодательства, но фашисты считали, что доста¬ 
точно отравить этим тонким ядом души даже немногих, 
чтобы впоследствии это принесло пагубные результаты.
В свое время фашисты разбрасывали на улицах наг 
чиненные взрывчаткой «авторучки»: тому, кто их подни¬ 
мал, отрывало руки; в этой жестокости можно было об¬ 
винить английскую авиацию и таким образом заставить 
народ «ненавидеть врага», как того в неистовстве требовал 
Муссолини. Теперь фашисты пытались при помощи дру* 
гого вида мин «замедленного действия» — идеологиче¬ 
ских — добиться того, чтобы обманутые и разочарованные 
люди и после крушения фашизма продолжали в него ве¬ 
рить и бороться против «пораженцев», «комитетчиков» 
(сторонников Комитета национального освобождения);, 
«коммунистов-бадольянцев». К сожалению, эти попыфкй 
были не совсем напрасными: начиная с мая 1945 года 
наряду с сознательно действовавшими фашистскими пре¬ 
ступниками в создании различных банд, сект, подпольных 
организаций участвовали и группки обманутой фашиста¬ 
ми молодежи. Эта молодежь причинила стране немало 
неприятностей в тот период, когда Италия делала свой 
первые шаги по пути демократического возрождения.
Резкий переход от фашизма к антифашизму многих 
дезориентировал и создал ряд проблем. Подавляющее 
большинство населения было настроено антифашистски; 
на другом полюсе остались только изолированные групп¬ 
ки упорствующих и обманутых^ но между этими двумя 
категориями имелись промежуточные элементы: люди 
тосковавшие по прошлому, выбитыо из привычной колеи, 
в отдельных случаях несправедливо «вычищенные» со 
службы, люди, просто же понимавшие смысла событий] 
Многих раздражало : высокомерие союзников. Случалось,
7 Г

что родственники погибших на войне и военнопленных 
продолжали цепляться за прошлое как за последнее, что 
связывало их с дорогими им людьми. Такое состояние 
умов создавало немало трудностей и серьезно осложняло 
деятельность новых органов власти.
Много хлопот доставляла и так называемая «проблема 
Томболо» — «запретного города», загадочного леса у ворот 
Ливорно. Этот лес оказался в руках тех, кто там укрылся 
и упорно, в течение нескольких лет, отказывался его по¬ 
кинуть, несмотря на все уговоры и облавы, — нескольких 
сотен дезертиров-негров и немцев, «сеньорин» и «шу- 
ша» 3. Но несомненно, что Томболо было не только цар¬ 
ством проституции и разврата, а главным образом сво¬ 
его рода порто-франко, где происходила торговля това¬ 
рами, похищенными с тянувшихся на многие километры 
вдоль автострады Аурелиа и фактически не охранявшихся 
военных складов союзников. Эта торговля, судя по ее ши¬ 
рокому размаху, затрагивала интересы многих лиц — в 
ней участвовали не только дезертиры, непосредственно 
воровавшие товары на складах, но и сержанты или другие 
чины интендантской службы США и Англии, сбывавшие 
целые партии товаров местным скупщикам краденого. Не 
исключено, что созданная Томболо репутация неприступ¬ 
ности и все легенды, в течение нескольких лет распрост¬ 
ранявшиеся об этом лесе, имели целью скрыть тот факт, 
что он играл роль своего рода «нейтральной зоны». Нали¬ 
чие такой зоны способствовало торговым сделкам, выгод¬ 
ным для очень многих итальянских и союзных мелких 
и крупных «коммерсантов».
Оккупация Италии союзниками вообще дала сильный 
толчок развитию торговли, как нелегальной, так и легаль¬ 
ной, со многими бизнесменами в мундирах американской и 
английской армий. Нередко торговые сделки осуществля¬ 
лись непосредственно правительственными учреждениями. 
Так, например, в 1946 году интендантские службы союз¬ 
ников ухитрились сбыть Италии свои зигріиз (излишки 
военных материалов). Это были самые различные мате¬ 
риалы, присланные для нужд армии и оставшиеся неис¬ 
пользованными ввиду прекращения военных действий. По¬ 
скольку американские и английские заводы и фабрики 
продолжали производить эти материалы в прежнем ритме 
и недостатка в средствах для их оплаты не ощущалось 
(все это добро оплачивалось за счет военных и оккупаци¬
72

онных расходов), в итальянские порты еще в течение мно¬ 
гих месяцев после окончания войны продолжали прибы¬ 
вать пароходы, с которых выгружались огромные партии 
всевозможных материалов — от моторов и всего необходи¬ 
мого оборудования для судов небольшого тоннажа до иго¬ 
лок для швейных машин.
Все эти материалы, теперь уже не пожираемые фрон¬ 
том, накапливались сначала на складах, а потом просто 
под открытым небом, незащищенные от непогоды и хище¬ 
ний, о которых уже говорилось. В конце концов, родилась 
идея продать все это оптом Италии по сходной цене. За 
8 миллионов фунтов стерлингов в пользу Англии и 107 
миллионов долларов в пользу Соединенных Штатов союз¬ 
ники «уступили» весь этот залежалый товар римскому 
правительству.
Эта сделка дала новый толчок развитию спекуляции 
и торговли крадеными товарами, что приняло поистине 
грандиозные размеры. В Ливорно нередко можно было 
увидеть, как в первых этажах разрушенных бомбами зда¬ 
ний продают краденые «джипы», в Неаполе продава¬ 
лись самые различные товары, всевозможные станки и 
механизмы — в Гронделло, авиационные моторы — в Ка- 
подикино, артиллерийские орудия (!) — в Монте-Червино, 
автомобильные шины — в Понтеканьо, одежда и ткани — 
в Кроче-дель-Леньо, посуда — в Гротте-Сан-Рокко, лекар¬ 
ства и медицинское оборудование — в подвалах городской 
богадельни, автомашины — в Оттавиано, электротовары и 
фотопринадлежности — в Ардзоне. Слетевшиеся отовсюду 
спекулянты всех калибров кружили вокруг этих огромных 
рынков (одна охрана которых обходилась итальянскому 
правительству во много миллионов лир в день) и заклю¬ 
чали сделки на колоссальные суммы. Кое-кому из них уда¬ 
лось нажить огромное состояние на товарах из англо-аме¬ 
риканских излишков, некоторые же спекулянты и по сей 
день не могут их сбыть.
В первые послевоенные годы спекуляция приняла со¬ 
вершенно исключительные размеры. Спекулировали ре¬ 
шительно всем: золотом и валютой, жетонами для теле¬ 
фонов-автоматов (старые жетоны в 50 чентезимов прода¬ 
вались в 1945 году по 7 лир), лекарствами (их было 
трудно достать, и они стоили очень дорого), железнодо¬ 
рожными билетами, которые перекупщики продавали за 
двойную цену, и т. д. и т. п.
73

«Черный рынок» охватил все и царил везде; возникали 
новые профессии — от «занималыцика» мест в поезде (ему 
платили 1500 лир за сидячее место от Милана до Рима), 
до «курьера», который, предпринимая трудные и нередко 
рискованные поездкп в сельские районы, доставлял в го¬ 
род состоятельным клиентам продукты. Некоторые «мак¬ 
леры» специализировались на получении от англо-амери¬ 
канских оккупационных властей за соответствующее воз¬ 
награждение всевозможных разрешений, лицензий и кон¬ 
цессий, основное назначение которых заключалось в ле¬ 
гализации спекулятивной деятельности. Среди множества 
новых профессий весьма доходной была профессия «ма¬ 
гов» и «прорицателей», специализированных на пред¬ 
сказаниях о судьбе военнопленных и пропавших без вести.
Несмотря на всю эту торговую горячку и суету, усло¬ 
вия жизни населения оставались ужасными. Самой глав¬ 
ной была проблема пптания, так как продуктов, выдавае¬ 
мых по карточкам, было совершенно недостаточно. Изо 
дня в день шла скрытая титаническая борьба, шла без 
передышки, и у нее были свои жертвы и свои герои. Со¬ 
гласно данным обследования, проведенного Всеобщей 
итальянской конфедерацией труда, прожиточный минимум 
средней семьи составлял в июне 1945 года 2870 лир, тогда 
как средняя недельная заработная плата в этот период 
равнялась 1560 лир. Подавляющее большинство населения 
вынуждено было «изворачиваться», продавая все, что име¬ 
лось в доме, зачастую самое необходимое; деятельность 
этого «рынка» оставила свой след в газетных объявлениях 
тех лет.
Но люди жили не хлебом единым. После проблемы пи¬ 
тания самой насущной была проблема жилищ. В связи с 
наличием большого числа людей, лишившихся крова, был 
создан специальный жилищный комиссариат. Домовла¬ 
дельцев обязали сообщать о несданных или фактически 
пустующих квартирах; все граждане имели право сигна¬ 
лизировать о случаях нарушения домовладельцами этого 
указания; отсюда — выслеживание, доносы, самовольное 
вселение. В Риме 1 июля 1945 года толпа бездомных — 
людей, лишившихся крова в результате военных действий, 
заняла два пустующих здания и была оттуда изгнана по¬ 
лицией после кровопролитной схватки; повсюду, особенно 
в городах, подвергшихся большим разрушениям, полиции 
непрерывно приходилось выселять бездомных, селившихся
74

в грозящих обрушиться зданиях и даже в развалинах. Но 
расселить бездомных было негде, все помещения, не рек¬ 
визированные союзниками, и так уже были превращены в 
ночлежные дома. На окраинах больших городов выросли 
бараки и лачуги; люди селились в пещерах; целые поселки 
на окраинах жили без воды и канализации; множество 
людей — хотя, увы!, никто их не считал — погибало от 
холода, обвалов в поврежденных зданиях, от болезней.
Когда в Риме вновь открылись школы, не хватало 
классных комнат: в одной только итальянской столице 
школу не могли посещать 100 тысяч учеников.
Не было электрического света (улицы в Риме начали 
освещаться лишь в апреле 1945 года), не было газа (в 
некоторых городах его пришлось дожидаться еще более 
года после окончания войны), часто выключали воду, 
не работала связь (телефонная линия между столицей и 
Миланом, Турином, Генуей была восстановлена только в 
конце июня 1945 года). Почти нигде не работал транспорт.
Все это, разумеется, отрицательно влияло на настрое¬ 
ние некоторых слоев населения. Ограбления угольных и 
дровяных складов, принявшие в период нацистской окку¬ 
пации массовый характер, продолжались и после изгнания 
оккупантов, хотя теперь это нельзя было оправдать стре¬ 
млением совершить акт саботажа. Более того, люди, ви¬ 
димо, стали принимать за дровяные склады также парки 
и общественные сады — там исчезали скамейки, изгороди, 
вырубались тонкие деревья. Иногда, то ли из-за жестокого 
голода, то ли в знак протеста против «черного рынка» и 
высоких цен, толпа громила лавки. Со сказочной быстро¬ 
той исчезал любой предмет, который можно было унести.
С наступлением сумерек опасно было появляться на 
улицах. -Окончательно обнаглевшие бандиты раздевали 
догола прохожих, грабили магазины и склады или устраи¬ 
вали засады на загородных дорогах и захватывали авто¬ 
машины. Вот один случай из многих: 12 декабря 1945 года 
в Савиньяно Болоньезе вооруженная шайка, состоявшая 
из 60 бандитов, среди бела дня блокировала все дороги, 
ведущие в селение, окружила казарму карабинеров и при¬ 
нялась методически грабить дом за домом. В том числе, ра¬ 
зумеется, были ограблены местная сберегательная касса и 
отделение банка «Кредито романьоло». Операция была 
осуществлена по образцу облав, которые устраивались не¬ 
мецкими и итальянскими фашистами во время войны.
75

Для полноты картины следует также упомянуть о не¬ 
которых эпизодах полицейской хроники Рима, нашумев¬ 
ших в свое время, главным образом из-за их политической 
подоплеки. Главным действующим лицом одного из них 
был восемнадцатилетний Джузеппе Альбано, по прозвищу 
Горбун из Куартиччоло. Во время оккупации он был 
арестован немцами и благодаря этому снискал славу ан¬ 
тифашиста, а потом возглавил банду грабителей и вымо¬ 
гателей, действовавшую в течение многих месяцев на 
окраинах Рима. Эта банда была связана с организацией, 
в провокационных целях присвоившей себе название «про¬ 
летарский союз» и занимавшейся на деле антикоммуни¬ 
стической деятельностью и политическим шантажом. Что¬ 
бы уничтожить эту банду, потребовалась облава с исполь¬ 
зованием танков. 16 января 1945 года Горбун был убит. 
При облаве было арестовано около ста членов его банды, 
превосходно организованной и вооруженной. Несколько 
дней спустя во время обыска в помещении пресловутого 
«пролетарского союза» нашли еще много оружия.
Руководил этой организацией некий Сальварецца, тем¬ 
ной деятельности которого, как впоследствии выяснилось, 
покровительствовали монархисты и англо-американские 
оккупационные власти. 12 мая того же года Сальварецца, 
несмотря на то, что он, хотя и в туманной форме, угрожал 
какими-то сенсационными разоблачениями, был пригово¬ 
рен к семи годам тюремного заключения.
Продолжалась в различных формах и борьба за иско- 
рененение фашизма и наказание фашистских преступни¬ 
ков. В ряде мест были обнаружены и ликвидированы фа¬ 
шистские банды, пытавшиеся путем всевозможных прово¬ 
каций восстановить население против новой власти. Чле¬ 
нов фашистской партии, занимавших ответственные посты 
при режиме фашистской тирании, наиболее известных кол¬ 
лаборационистов и фашистских преступников предавали 
суду 4. В ходе судебных заседаний перед содрогавшейся от 
ужаса, возмущенной публикой оживали картины совер¬ 
шенных ими ужасных злодеяний. В Милане 17 июня 
1945 года вспыхнула мощная забастовка протеста против 
решения суда, приговорившего бывшего начальника ми¬ 
ланской городской полиции Базиле, известного своей же¬ 
стокостью и издевательствами над антифашистами, лишь 
к 20 годам заключения. В Риме 6 июня 1945 года был рас¬ 
стрелян Пьетро Кох, палач из «пансиона Яккарино». Этот
76

акт возмездия был воспринят с большим удовлетворением 
жителями столицы. 11 октября в Парме была приговорена 
к смертной казни и расстреляна Марина Каппелли, по¬ 
винная в смерти 164 патриотов. В Брешии 31 июля 
1945 года — этот случай очень характерен для атмосферы 
того времени — во время суда над Ферруччо Сорлини один 
из конвоиров, которого обвиняемый в период господства 
фашизма допращивал и пытал, в порыве гнева застрелил 
из карабина этого фашистского насильника, прозванного 
«гиеной Брешии».
Возмущение преступлениями, совершенными немецки¬ 
ми и итальянскими фашистами, еще более усилилось, ко¬ 
гда из Германии стали возвращаться те, кому удалось вы¬ 
жить в лагерях смерти. Они были в неописуемом состоя¬ 
нии; в начале июня в Болонью возвратилась первая 
еврейка — от этой женщины остались только кожа и ко¬ 
сти, она не помнила даже своего имени; 11 июля возвра¬ 
тились в Рим братья Луиджи и Ринальдо Колланти, — из 
угнанных в Германию 300 политических заключенных 
выжило только 18; спустя два дня младший из братьев, 
Ринальдо, скончался в больнице Форланини. В течение 
всего лета, осени и зимы того года из Германии возвра¬ 
щались солдаты, пленные, депортированные — все, кому 
чудом удалось уцелеть в гитлеровских лагерях; один их 
вид красноречиво свидетельствовал о том, что им при¬ 
шлось испытать. Ежедневно выяснялись все новые под¬ 
робности о фашистских зверствах.
Тридцать первого августа 1945 года стало известно, что 
у графа Вольпи конфисковано имущества более чем на
2	миллиарда лпр; 2 февраля 1946 года в металлических 
бочках, замурованных в стене виллы Дино Альфьери в 
Премено, было найдено на несколько миллиардов лир дра¬ 
гоценностей. Все это было награблено за годы фашизма.
За редким исключением, приговоры фашистам выно¬ 
сились единогласно: все испытывали к фашизму чувство 
ненависти и отвращения. По инициативе населения назва¬ 
ния улиц и площадей, напоминавшие о фашистской ти¬ 
рании, заменялись новыми. Общественность с нетерпением 
ожидала опубликования списков агентов ОВРА5. Пер¬ 
вый список, в котором значилось 999 агентов, был 
опубликован лишь 4 апреля 1946 года. В их числе фигу¬ 
рировало немало женщин, много журналистов и несколько 
священников.

ВЕТЕР С СЕВЕРА
В итальянской политической и газетной терминологии 
послевоенных лет появилось крылатое выражение — «ве¬ 
тер с Севера». Им пользовались в равной мере антифаши¬ 
сты и фашисты: одни выражали этими словами большие 
надежды, другие — безумный страх, порожденные во всей 
Италии вспыхнувшим 25 апреля всенародным восстани¬ 
ем. Впрочем, «ветер с Севера» дул с неистовой силой еще 
до 25 апреля: заключительный этап войны и партизанская 
борьба, принявшая особенно широкий размах после окон¬ 
чания страшной зимы 1944/45 года, вызвали в широких 
слоях населения Центральной и Южной Италии и всех 
других районов, освобожденных от немецких оккупантов 
и их итальянских пособников, новый прилив оптимизма, 
уверенности в завтрашнем дне. Волна надежд разлива¬ 
лась все шире, несмотря на трудности, нелепости, проти¬ 
воречия, делавшие обстановку в уже освобожденной части 
Италии, в том числе в ее столице — Риме, в высшей сте¬ 
пени своеобразной. В утративших тишину и спокойствие 
коридорах минпстерств рядом с политическими деятелями 
дофашистского периода вроде Бономи, при одном имени 
которых вспоминалась Италия давних, прямо-таки «до¬ 
исторических времен», появились новые люди — молодые 
партизаны, бывшие политические заключенные и ссыль¬ 
ные, только вчера превратившиеся в министров и госу¬ 
дарственных служащих. Положение в тот период было 
весьма необычным. Италия вела войну, но на ней уже 
лежало «бремя» мира — мира двусмысленного п чреватого 
многими опасностями в условиях страны, где король не 
был королем, а власть правительства была ограничена 
не парламентом, какового не существовало, а чужезем¬ 
цами. В стране хозяйничали чиновники союзных военных 
властей, нередко в лице никому неведомых, но всемо¬ 
гущих американских офицериков — властителей жизни, 
желудка и достояния итальянских граждан.
78

С наступлением весны, когда начали поступать первые 
военные сводки, из которых явствовало, что война вот-вот 
кончится и что настал последний час фашизма, страна 
словно ожила. После 25 апреля люди, па улицах спраши¬ 
вали друг друга: «Что-то будет?» Освобождение Севера 
было не административным актом, а чем-то гораздо боль¬ 
шим; ведь «там» в течение нескольких дней дул ветер 
революции, рабочие заводов, и фабрик вышли на улицы с 
оружием в руках; впервые в истории .Европы со времени 
Парижской коммуны и Октябрьской революции были 
поставлены к стенке и расстреляны угнетатели народа, 
покатились головы людей, еще более могущественных, чем 
коронованные особы. Сам Муссолини, которого Ватикан 
назвал «человеком, ниспосланным провидением», двадцать 
лет назад поставивший Италию на колени, был скошен 
очередью из автомата, исчез, как былинка в бурю. Италия, 
страна мандолин, спагетти, неаполитанской пиццы, так 
называемый «сад Европы», на сей раз действовала всерьез.
Итак, одним действительно было на что надеяться, 
другим — чего бояться. И между строк, почти совсем не¬ 
уловимо некоторые газеты уже в те днп начали писать о 
«ветре с Севера» как о новой опасности.
В этой атмосфере неуверенности, страха, надежды, в 
непрерывной смене хороших и плохих известий прошли 
май и июнь. Правительство ' Бономи, срок полномочий 
которого истекал, тем временем готовилось подать в от¬ 
ставку.
В начале мая в Рим прибыли представители Комитета 
национального освобождения Северной Италии. Они вы¬ 
двинули требование о создании обновленного, более де¬ 
мократического правительства, которое было бы на высоте 
задач, поставленных освобождением страны, насильствен¬ 
ным свержением фашистского режима. В связи с этим 
25 мая Лондон и Вашингтон поспешили напомнить, что 
правительство, которое сменит кабинет Бономи, должно 
будет соблюдать условия перемирия и не начинать поли¬ 
тической кампании по вопросу о форме государственной 
власти. В этом не было ничего нового, однако в тот мо¬ 
мент заявление союзников прозвучало как грубый окрик 
и имело целью поддержать монархию.
После преодоления препятствий, чинившихся англо- 
американскими властями, было решено организовать вы¬ 
езд на Север Италии некоторых министров и руководящих
79

политических деятелей. Союзники потребовали, чтобы 
итальянские деятели воздержались от каких-либо публич¬ 
ных выступлений. 17 мая 1945 года на Север выехали 
Бономи, Тольятти, Ненни, Гронки, Эйнауди, Де Гаспери 
и другие. Это была в полном смысле слова триумфальная 
поездка, особенно для двух руководителей левых партий: 
Тольятти и Ненни. Охваченные энтузиазмом партизаны, 
с повязанными на шее красными платками настойчиво 
призывали их выступить, хотя бы и с короткими речами; 
не ответить на эти просьбы нельзя было, несмотря на 
запрещение англо-американцев. После этого Тольятти, за¬ 
нимавшему пост заместителя председателя Совета мини¬ 
стров, пришлось выслушать упреки, а Ненни на несколько 
часов был даже подвергнут аресту. Тем самым оккупа¬ 
ционные власти ясно дали понять, что их симпатии не 
на стороне левых партий, что послужило сигналом к ши¬ 
рокому наступлению на демократические силы страны.
На сигнал союзников сразу же откликнулись хри¬ 
стианские демократы и либералы. Ответственность за 
имевшие место в те дни и неизбежные в существовавших 
условиях нарушения законности они в совершенно не¬ 
прикрытой форме пытались приписать социалистам и ком¬ 
мунистам. 31 мая деятель христианско-демократической 
партии Гонелла в газете «Пополо» потребовал немедлен¬ 
ного разоружения партизан. За день до этого Каттани — 
секретарь либеральной партии в письме, адресованном 
секретарям других партий, представленных в Комитете 
национального освобождения, утверждал, будто комитеты 
национального освобождения приобрели слишком обшир¬ 
ные права во всех областях национальной жизни. Его 
письмо было справедливо расценено социалистами и ком¬ 
мунистами как «попытка расколоть фронт национального 
освобождения, возводя обвинения на комитеты освобожде¬ 
ния, которые были организаторами Сопротивления и 
восстания и вокруг которых организованно сплотилось 
подавляющее большинство итальянского народа».
Третьего июня Гонелла пошел еще дальше: он откры¬ 
то выставил кандидатуру одного из представителей своей 
партии на пост председателя Совета министров, решитель¬ 
но возражая против предложенной социалистами канди¬ 
датуры Ненни. До него это сделал Де Гаспери в Милане 
на совещании, состоявшемся 24 мая между представите¬ 
лями правительства и Комитета национального освобожде¬
80

ния Северной Италии. Возражая против кандидатуры 
Ненни, Де Гаспери заявил: «Говорят, что правительство 
должно соответствующим образом представлять силы ра¬ 
бочих и партизан. Кто же может отрицать, что христиан¬ 
ско-демократическая партия, как ни одна другая партия, 
отвечает этим требованиям?» Впоследствии историки хри¬ 
стианско-демократической партии пытались доказать, что 
Де Гаспери не столько стремился выдвинуть собственную 
кандидатуру, сколько хотел избежать «сползания страны 
на экстремистские позиции и путь авантюры»; они при¬ 
водили шутливую фразу Ненни: «Де Гаспери, ты меня 
так сильно обнял, что можешь задушить» — и льстивые 
комментарии Каттани: «Де Гаспери казался Наполеоном, 
изменяющим ход сражения».
Запоздалая интерпретация христианско-демократиче¬ 
скими историками «намерений» Де Гаспери, разумеется, 
очень далека от истины. На деле он предпринял попытку 
на несколько месяцев раньше, чем это действительно слу¬ 
чилось, положить начало серии «кабинетов Де Гаспери». 
Тогда эта попытка закончилась провалом. 20 июня, после 
многих бурных бесед и еще более бурных совещаний, на 
пост главы правительства был выдвинут кандидат КНО 
Северной Италии Ферруччо Парри.
Новое правительство было сформировано 21 июня 
1945 года. Комитеты национального освобождения вели 
борьбу за то, чтобы оно на деле было их правительством. 
Широкий отклик имел состоявшийся в августе в Милане 
конгресс комитетов национального освобождения Север¬ 
ной Италии. Конгресс проходил под председательством 
социалиста Родольфо Моранди. На трибуне сменяли друг 
друга партизанские командиры и политические руководи¬ 
тели антифашистского движения, в том числе коммуни¬ 
сты Секкья, Серени и Пайетта, социалист Пертини, хри¬ 
стианские демократы Меллони и Марацца, представитель 
«партии действия» Вальяни. На конгрессе были подведены 
итоги деятельности комитетов национального освобожде¬ 
ния. Представители всех партий единодушно признали, 
что комитеты национального освобождения возглавляли 
Сопротивление и всенародное восстание; передали в руки 
союзных войск, наступавших по Паданской низменности, 
уже освобожденные районы Италии, в которых царил пол¬ 
ный порядок; представляли собой превосходные органы 
власти и управления, сплотившие вокруг себя все актив¬
6 Феррара
81

ные силы, организовавшие общественную жизнь и воспре¬ 
пятствовавшие новым вспышкам гражданской войны, ко¬ 
торые могли бы в еще большей мере осложнить экономи¬ 
ческое п политическое положение.
Зал Оперного театра, где заседал конгресс, был укра¬ 
шен флагами Объединенных Наций: Англии, Франции, 
Соединенных Штатов, Советского Союза и трехцветными 
полотнищами итальянского национального флага. Присут¬ 
ствовавшие бурей аплодисментов приветствовали появле¬ 
ние руководителей партизанской борьбы. Доклад пред¬ 
седателя КНО Северной Италии Моранди был предельно 
ясен: «До тех пор пока демократический строй с созывом 
Учредительного собрания не воплотится в свои новые ин¬ 
ституты, он сможет опираться только на уже существую¬ 
щее движение, возглавляемое комитетами национального 
освобождения, и любое демократическое правительство 
сможет держаться у власти лишь при поддержке этих 
органов». Председатель КНО Ломбардии коммунист Эми^ 
лио Серени взывал к чувству ответственности всех пар¬ 
тизан, призывая их совместно бороться против нарушений 
законности. О царившей в Милане атмосфере свидетель¬ 
ствует то, что адвокат Брузаска, представлявший вместе 
с Пиччони христианско-демократическую партию, реши¬ 
тельно высказался за необходимость провозглашения рес¬ 
публики; затронув вопрос об Учредительном собрании, он 
говорил о возможности сотрудничества между всеми пар¬ 
тиями. Парри был встречен продолжительной овацией: 
его выступление было коротким, но оно содержало ясное 
заявление, что опыт работы в правительстве еще больше 
убедил его в полезном характере деятельности комитетов 
национального освобождения с точки зрения интересов 
самого государственного управления. «Я не разделяю 
мнения, — сказал он, — будто комитеты национального ос¬ 
вобождения создают опасность разделепия государствен¬ 
ной власти и двоевластия. Это порождение итальянской 
революции сегодня заменяет выборные органы». Принятая 
конгрессом резолюция продемонстрировала полное едино¬ 
душие, которого вновь удалось добиться, и закрепила ус¬ 
пехи, достигнутые благодаря этому единству.
Председатель Совета министров Парри — широко изве¬ 
стный и пользующийся любовью на Севере «Маурицио» — 
сразу же создал вокруг себя атмосферу ожидания поло¬ 
жительных преобразований. Он занял этот пост лишь в
82

результате компромисса, поскольку христианские демокра¬ 
ты не желали, чтобы правительство возглавил социалист. 
Тем не менее антифашистские силы возлагали на Парри 
большие надежды. Даже его внешность располагала и 
внушала доверие. Высокий, суровый, с пышной седой ше¬ 
велюрой, он говорил коротко и ясно, без жестов, без гром¬ 
ких фраз и риторики; держался он, пожалуй, даже слиш¬ 
ком скромно, однако говорил он «ужасные» вещи; словно 
учитель, с очками На носу, ведущий урок в классе, он в 
самом спокойном тоне говорил о необходимости ради¬ 
кальных преобразований. «Мы поставили на фашизме 
кровавую печать, — сказал он 24 июня, впервые после 
образования нового правительства обращаясь с речью к 
итальянцам, — чтобы всякий возврат к прошлому стал 
невозможен». Со всех концов Италии партизаны обраща¬ 
лись к нему как к своему защитнику, взывая о справедлиг 
вости и все чаще требуя правосудия. Парри и на новом 
высоком посту сохранил свойственную ему простоту. Тот, 
кто приходил к нему в -Виминал *, находил его заваленным 
бумагами, прикованным к письменному столу с раннего 
утра до позднего вечера. Он и спал в кабинете, словно в 
военной палатке, на походной кровати, поставленной в 
уголке. В качестве заведующего секретариатом Совета ми¬ 
нистров в ранге заместителя министра ему помогал в ра¬ 
боте Джорджо Амендола, отец которого — либеральный 
деятель Джованни Амендола был избит фашистами и в 
результате избиения умер. Энергичный работник и чело¬ 
век дела, Джорджо Амендола в течение всего периода Со¬ 
противления в Риме представлял коммунистическую пар¬ 
тию в военной джунте КНО. После освобождения Рима 
он отправился на Север, где руководил партизанской борь¬ 
бой в Эмилии, в Пьемонте, в Ломбардии. Вместе с Парри 
п Амендолой в Виминал поистине ворвался «ветер с Севе¬ 
ра», хотя'старые чиновники, префекты, начальники все¬ 
возможных управлений, благополучно прошедшие чистку, 
относились к Парри с недоверием. Ему пришлось основаг 
тельно повозиться с этим тайным правительством, которое 
день за днем рыло ему яму.
Программа Парри была простой, но осуществить ее бы¬ 
ло нелегко. После принятия решения о созыве Учреди¬ 
тельного собрания Парри в ожидании выборов издал де¬ 
крет о созыве Консультативной ассамблеи, а затем с го¬ 
ловой ушел в борьбу против нарушений законности. Это
б*
83

был один из самых жгучих вопросов, который особенно 
обострился в июле, после того как толпа разгромила тюрь¬ 
му в Скио: 17 фашистов было убито, 6 ранено. Верховный 
суд союзников прріговорил трех участников самосуда к 
смертной казни и двух — к пожизненному тюремному 
заключению.
События в Скио послужили поводом для разнузданной 
клеветнической кампании против движения Сопротивле¬ 
ния в целом, антифашистам предъявлялись всевозможные 
обвинения. При этом христианские демократы и либералы 
были в числе первых и наиболее активных клеветников, 
мутивших воду, и без того уже взбаламученную разрухой, 
царившей в стране. Между тем на Севере предприятия 
не были разрушены только благодаря действиям рабочих- 
антифашистов, которые, например в Генуе, спасли порто¬ 
вые сооружения и везде — в Турине, в Конье, в Милане — 
самоотверженно сражались с немецкими войсками, пы¬ 
тавшимися до отступления взорвать мины, заложенные 
под мостами и силовыми установками всех крупных пред¬ 
приятий. Экономическое возрождение страны, казалось, 
должно было бы начаться с признания этой деятельности 
рабочих, имевшей целью спасение итальянской промыш¬ 
ленности. В официальных признаниях этого факта в тот 
период не было недостатка, хотя это и делалось крайне 
неохотно; кроме того, деятели комитетов национального 
освобождения, бывшие политические заключенные, комму¬ 
нисты, социалисты, члены «партии действия» во многих 
местах стояли во главе крупных промышленных предприя¬ 
тий в качестве «чрезвычайных комиссаров». Даже на заво¬ 
дах ФИАТ Валлетта2 согласился, чтобы в число главных 
директоров был включен Баттиста Сантиа — старый рабо¬ 
чий и профсоюзный деятель-коммунист, в течение ряда лет 
подвергавшийся преследованиям со стороны фашистов за 
то, что он в 1919 году вместе с Грамши был одним из ор¬ 
ганизаторов фабрично-заводских советов. В тот период во¬ 
прос о необходимости соблюдения предпринимателями 
трудовых норм ни у кого не вызывал никаких сомнений: 
впервые в истории Италии хозяева и внутренние фабрич¬ 
но-заводские комиссии сотрудничали между собой с целью 
восстановления экономики страны. Органы государствен¬ 
ной власти, возглавлявшиеся деятелями КНО, гарантиро¬ 
вали, что новое государство ставит законность на службу 
трудовому народу, который благодаря восстанию занял
84

видное место в политической и общественной жизни. Тру¬ 
дящиеся через свои организации оказывали значительное 
влияние на политику местных органов; они способство¬ 
вали тому, чтобы работа по восстановлению сопровожда¬ 
лась оздоровлением общих условий труда и всей атмосфе¬ 
ры на предприятиях, которая в результате царившего при 
фашизме политического гнета была отравлена и проник¬ 
нута военным духом.
Эта деятельность трудящихся, отражавшая официаль¬ 
ное признание сложившегося на Севере нового положе¬ 
ния, стала возможной благодаря усилиям КНО Северной 
Италии. Но в то же время в виде реакции на усиление 
роли трудящихся происходил обратный процесс, пока 
еще скрытый, но в высшей степени активный. Группы 
крупных дельцов, спекулянтов, аферистов готовились дать 
бой органам новой власти. Пользуясь царившим в стране 
хаосом, они маневрировали к своей выгоде положением 
на рынке, вызывали кризисы, приостановку выпуска про¬ 
дукции, перепроизводство, застой. Наиболее серьезные 
удары еще очень слабой государственной экономике были 
нанесены спекуляцией товарами широкого потребления 
и продовольствием. Товары, которые, казалось, имелись 
в изобилии на Севере, неожиданно исчезали, чтобы потом 
появиться по чрезвычайно высоким ценам на рынках 
Центральной и Южной Италии; это вело к общему голо¬ 
вокружительному росту цен. Органы КНО — народные 
«консультативные комиссии», которые обязаны были сле¬ 
дить за соблюдением установленных твердых цен на про¬ 
довольствие и другие товары, охотились за скупщиками 
и спекулянтами, но их деятельность часто оказывалась не¬ 
эффективной. Одними постановлениями, несмотря на то 
что они предусматривали строгие санкции, нельзя было 
справиться со спекуляцией, принявшей столь широкие 
размеры. Имевшиеся в распоряжении государства органы 
контроля не обладали реальной силой, особенно после при¬ 
казов англо-американских властей о разоружении парти¬ 
зан и демобилизации соединений «вспомогательной поли¬ 
ции», которые в обширных районах Севера в первые 
месяцы после освобождения были единственным орудием 
в руках префектов.
Как на Севере, так и в других районах страны борьба 
со спекуляцией не была единственной задачей. В условиях 
слабости законодательной, административной и судеб¬
85

ной власти многие традиционные пороки итальянской 
экономики, в том числе безработица, становились особо 
опасными, и для их ликвидации требовались чрезвычайные 
меры. Однако в проведении этих мер, которых во весь го¬ 
лос требовали левые партии, союзники и вместе с ними 
христианские демократы и либералы постоянно отказы¬ 
вали правительству. Христианско-демократические и ли¬ 
беральные газеты уже в то время были полны подстрека¬ 
тельских призывов к борьбе против «покушений на сво¬ 
боду предпринимательства». Само собой разумеется, что 
эти призывы сковывали деятельность правительства и 
префектов, направленную к борьбе с дороговизной: они 
служили оправданием спекуляции и «черного рынка», раз¬ 
витие которых неприкрыто поощрялось банками, специа¬ 
лизировавшимися на финансировании спекулянтов. Рас¬ 
цвету спекуляции объективно способствовала и политика 
англо-американцев: военные суды союзников подвергали 
строгой каре какого-нибудь беспризорника, если у него 
находили солдатское одеяло, но нисколько не препятство¬ 
вали спекулятивной «внутренней торговле», осуществляв¬ 
шейся банками, различными обществами и организация¬ 
ми, которые под разными вывесками росли как грибы под 
крылышком Союзной Комиссии и по собственному усмо¬ 
трению регулировали товарообмен посредством системы 
лицензий.
Правительство Парри учло серьезное положение, со¬ 
здавшееся на Севере, и приняло ряд мер к обузданию ро¬ 
ста цен: оно установило субсидии и —не будучи в состоя¬ 
нии ввести настоящее планирование — могло лишь прово¬ 
дить пошггику, направленную к тому, чтобы от случая к 
случаю преодолевать возникавшие трудности.
Постепенно радостное опьянение первых дней и ме¬ 
сяцев уступало место разочарованию. «Новая» жизнь ни¬ 
как не налаживалась; как после 25 июля и освобождения 
Рима, так и после восстания 25 апреля старые, застыв¬ 
шие формы фашистского государства не хотели отмирать, 
и в первую очередь от этого страдали те, кто в горячие 
апрельские дни думал, что уже покончено со всякой со¬ 
циальной несправедливостью. Начало стираться в памяти 
даже яркое воспоминание о 14 июля 1945 года. В тот 
день весь Милан, казалось, сошел с ума. Война кончи¬ 
лась, фашизм был мертв, народ вновь вышел на улицы, 
празднуя годовщину взятия Бастилии. Стены домов
86

покрывали необычные листовки и плакаты, призывавшие 
миланцев «плясать на площадях, как в Париже». Всю 
ночь жители рабочих пригородов провели в Милане, тан¬ 
цуя до зари на улицах центра, на окраинах, от Сесто-Сан- 
Джованни, прозванного «итальянским Сталинградом», до 
Порта Нуова, от парка Монцы до парка Ламбро. Антифа¬ 
шисты разъезжали по городу на грузовиках, на ходу бро¬ 
сали в толпу прогрессивные газеты и кричали в репро¬ 
дукторы: «Пляшите, миланцы, настал ваш день, Гитлер 
и Муссолини мертвы!»
Такие дни, как этот, мало-помалу отошли в область 
предания. Им на смену пришли трудные дни, исполнен¬ 
ные горечи. «Нормальная жизнь» — увы! — разочаровы¬ 
вала, носила характер отступления. На партизанских ми¬ 
тингах наряду с возгласами «Да здравствует Парри!» все 
чаще раздавалось «Проснись, Парри!» В газетах указыва¬ 
лось, что по улицам городов вновь свободно разгуливают 
люди, слишком хорошо известные своими тесными свя¬ 
зями с прошлым, — с тем прошлым, с которым, как ду¬ 
мали, уже навсегда покончено. Немногих показательных 
приговоров, вынесенных фашистским главарям и преступ¬ 
никам, было недостаточно. Конечно, кое-кто из пих попла¬ 
тился, но простой народ по-прежнему находился в труд¬ 
ных условиях, тогда как «жирные» вновь набирались сил. 
Революционные мероприятия комитетов национального 
освобождения сменились обычной административной дея¬ 
тельностью — умной, осмотрительной, но недостаточной и 
ограниченной. Нередко приходилось испытывать униже¬ 
ние из-за бессилия, на которое обрекли КНО подлинные 
хозяева положения — англо-американцы, действовавшие 
заодно с христианскими демократами, проводившими в 
тени свою политику, имевшую целью затормозить стрем¬ 
ление широких масс к новому.
В этой обстановке начала складываться новая структу¬ 
ра правительства и государственных органов. 25 сентября 
во вновь ожившем Палаццо Монтечиторио3 собравшаяся 
на первое заседание Консультативная ассамблея — зача¬ 
ток будущего парламента — избрала своим председателем 
Карло Сфорца. Решение о созыве Консультативной ассам¬ 
блеи было принято еще 28 марта 1945 года — в период 
деятельности второго кабинета Бономи. Ассамблея дол¬ 
жна была давать заключения по вопросам общего поряд¬ 
ка и законопроектам; в первую очередь это относилось
87

л бюджету, налогам (за исключением срочных случаев), 
избирательному закону. Члены Консультативной ассамб¬ 
леи были назначены правительством из числа представи¬ 
телей наиболее крупных партий, бывших парламен- 
тариев-антифашистов, членов профсоюзных, научных 
организаций и организаций бывших фронтовиков.
На открытии Консультативной ассамблеи Парри при¬ 
звал ее членов помочь правительству «подготовить созыв 
Учредительного собрания, которое, будучи избрано наро¬ 
дом, сможет законно решить нашу судьбу и вопрос о всех 
наших институтах ».
Однако возврат к нормальной жизни сопровождался 
попытками создать совершенно ненормальную политиче¬ 
скую атмосферу. Именно в тот период произошло два 
эпизода, которые можно считать началом антикоммуни¬ 
стической кампании, превратившейся затем в основной 
элемент деятельности последующих правительств. Коман¬ 
дующий корпусом карабинеров генерал Брунетти в одном 
из своих циркуляров обвинил коммунистическую партию 
в том, что она готовит в сентябре вооруженное восстание. 
(Опубликованное в связи с этим главой правительства 
Парри опровержение не смогло полностью нейтрализовать 
отрицательное впечатление, произведенное этим циркуля¬ 
ром.) Через несколько дней был издан минйстерский цир¬ 
куляр за подписью адмирала Бьянкери; в циркуляре го¬ 
ворилось о необходимости оставления на военной службе 
солдат и офицеров фашистской армии в целях использо¬ 
вания их против коммунистической партии.
Вступление Тольятти в должность министра юстиции 
явилось событием, вызвавшим большой интерес, не лишен¬ 
ный некоторой примеси страха, особенно в кругах чинов¬ 
ничества и судебных работников, опасавшихся полной 
ломки всей существующей организационной структуры. 
Однако уравновешенные действия Тольятти рассеяли все 
страхи. Наиболее скомпрометированные своими связями 
с фашизмом судейские чиновники, естественно, были вы¬ 
чищены, но против этого никто не мог ничего возразить, 
ибо это было справедливо. Тогда либеральные газеты на¬ 
чали утверждать, будто Тольятти «не имеет высшего обра¬ 
зования». Доказать обратное, разумеется, не стоило боль¬ 
шого труда. Кроме того, новый министр юстиции проделал 
за эти месяцы такую большую работу, что признать это 
пришлось даже либералам. Были реорганизованы суды

присяжных Заседателей, тюремная система, & также изу¬ 
чен деликатный и сложный вопрос о порядке рассмотре¬ 
ния ходатайств о помиловании приговоренных к смертной 
казни фашистов. К этому же периоду относится разра¬ 
ботка и принятие закона о ненаказуемости действий, со¬ 
вершенных партизанами в ходе войны. В последующие 
годы в Италии дело не дошло до массовых арестов боль¬ 
шей части партизан именно благодаря упомянутой предо¬ 
сторожности.
Энергичной акцией правительства Парри явился арест 
руководителей сицилианского сепаратистского движения4, 
которое уже раньше доставило много хлопот кабинету 
Бономи: 1 октября, после того как сепаратисты напра¬ 
вили министрам антигитлеровской коалиции, собрав¬ 
шимся на конференцию в Лондоне, обращение, в котором 
итальянское правительство подвергалось оскорблениям, 
руководители этого движения были сосланы на остров 
Понца.
В начале ноября 1945 года общее положение снова ста¬ 
ло критическим в результате открытой атаки, начатой 
против «левой» линии правительства КНО. Атаку повели 
либералы, и сразу же стало ясно, что они намерены сва¬ 
лить правительство. Политической целью этой операции 
было воспрепятствовать коренной перестройке государ¬ 
ства и укреплению правительства, непосредственно опи¬ 
рающегося на комитеты национального освобождения — 
новые органы демократической власти.
Таким образом, в качестве непосредственного зачин¬ 
щика раскольнических действий внутри правительствен¬ 
ной коалиции выступала либеральная партия. В тот период 
она была единственной из партий, входивших в Коми¬ 
тет национального освобождения, которая открыто встала 
на реакционные позиции.
Либеральная партия давно уже вела кампанию против 
чистки. В начале ноября правительство приняло решение 
о быстром завершении чистки, ограничив ее рассмотре¬ 
нием дел, касающихся высших чиновников, и наиболее 
серьезными случаями. В связи с этим соответствующие 
функции специальных судов присяжных заседателей, ком¬ 
петенция которых распространялась на всю территорию 
страны, были продлены на год. Либералы усмотрели в 
этом решении не только усиление «мании чистки», но и 
превышение власти. Печать либеральной партии бурно
89

Протестовала, а мийистры-либералы Доставили вопрос на 
обсуждение комиссии Консультативной ассамблеи, подняв 
там страшный шум и требуя вынесения резолюции, осу¬ 
ждающей «продление функций чрезвычайных судов»; это 
предложение было отвергнуто 29 членами комиссии, но за 
него подали голоса 15 человек (либералы и несколько 
христианских демократов). Этот эпизод явился симпто¬ 
мом глубокого раскола, уже наметившегося среди партий 
КНО.
Либеральная партия использовала не только вопрос о 
чистке, чтобы потребовать пересмотра правительственной 
политики: подхватив лозунги реакционеров-католиков, ли¬ 
бералы стали утверждать, будто существует раскол между 
«страной де-юре!» и «страной де-факто» (то есть между 
центральными и местными учреждениями, созданными в 
результате свержения фашизма, и населением). Они 
предъявили правительству обвинение в «политической не¬ 
эффективности», «отсутствии единства» и «неспособности 
решать. проблемы экономики и денежного обращения», 
.«недостатке компетенции», «механическом распределении 
слишком многочисленных правительственных постов», 
«беспорядочном и бесконтрольном законодательстве». Эти 
обвинения были изложены в письме, которое исполни¬ 
тельная джунта либеральной партии, возглавлявшаяся 
«левьіми» либералами, направила 17 ноября другим пар¬ 
тиям коалиции, практически положив начало правитель¬ 
ственному кризису.
Действия либералов наделали много шума и вызвали 
ответную реакцию в стране, особенно на Севере, где они 
справедливо расценивались как серьезная попытка раско¬ 
лоть единство движения Сопротивления; повсюду имели 
место, массовые выступления, редакции газет КНО были за¬ 
валены телеграммами, в которых местные организации 
црогрессивных партий, внутренние фабрично-заводские 
комиссии, партизаны осуждали либералов и призывали 
Парри не поддаваться. Парри действительно ответил, 
что обвинения, выдвинутые либералами, не вызовут из¬ 
менения характера правительства, и разоблачил «кризис¬ 
ный алармизм — типичный продукт некоторых политиче¬ 
ских и журналистских кругов столицы».. В письме секре¬ 
тарям шести партий Парри указал, что он беспристрастно 
выполнял свой долг и считает, что доводы либералов не 
могут служить основанием для правительственного кри¬
90

зиса. К тому же шесть партий официально обязались со¬ 
хранить единство до созыва Учредительного собрания.
Наскоки либеральной партии не имели бы серьезных 
последствий, если бы не вмешались другие силы, раньше 
ловко державшиеся в стороне. Христианско-демократиче¬ 
ская партия высказала мнение, что правительство но 
может оставаться у власти, раз ему отказала в доверие 
одна из партий КНО. После этого либералы еще более 
осмелели. Впоследствии стало известно, что этот ма¬ 
невр христианских демократов являлся составной частью 
заранее разработанного и согласованного с либералами 
плана.
Парри почувствовал, что имеет дело с заговором: в то 
время как один из заговорщиков нападал на него с фрон¬ 
та, другой ударял с тыла. Парри попытался дать отпор, 
но было уже слишком поздно. Исполнительная джунта 
либеральной партии, собравшаяся на заседание поздно 
вечером 22 ноября, обязала мпнистров-либералов подать 
в отставку.
Следующий день был весьма бурным и тревожным — 
страна почувствовала, что в Риме происходит нечто серь¬ 
езное. В то время как на площадях и улицах у газетных 
киосков и радиорепродукторов стояли толпы молчаливых 
и нахмуренных людей, ожидавших сообщения Парри о при¬ 
нятом им решении, а на Севере партизаны, вновь повязав 
на шею красные платки, готовились оказать правитель¬ 
ству поддержку, Парри в Виминале вел лихорадочные 
консультации, пытаясь любой ценой избежать правитель¬ 
ственного кризиса. Представители «партии действия», ком¬ 
мунистической и социалистической партий считали, что 
серьезные причины международного и внутриполитическо¬ 
го порядка делали в тот момент правительственный кри¬ 
зис нежелательным. По мнению этих партий, выход либе¬ 
ралов из правительства отнюдь не должен был повлечь за 
собой автоматической отставки кабинета. Однако христи¬ 
анские демократы с сокрушенным видом заявляли, что 
они не могут согласиться с таким толкованием. Вскоре к 
ним присоединилась также группа Бономи из партии «де¬ 
мократии труда». Таким образом, положение стало безвы¬ 
ходным. Парри решил, что не остается ничего другого, как 
сообщить королевскому наместнику о своей отставке.
Четыре года спустя, а именно 6 ноября 1949 года, быв¬ 
ший секретарь либеральной партии Каттани в письме,
91

адресованном одной туринской газете, признал, что прави¬ 
тельственный кризис был спровоцирован по предваритель¬ 
ной договоренности с Де Гаспери. «В ноябре 1945 года,— 
писал он, — до того как начать кризис (которого тщетно 
пытались избежать посредством переговоров непосред¬ 
ственно с председателем Совета министров Парри), Ман- 
лио Брозио и я по прямому поручению нашей партии 
отправились в палаццо Киджи 5, чтобы установить с Де Га¬ 
спери, занимавшим в тот период пост министра иностран¬ 
ных дел, время и процедуру правительственного кризиса; 
имелось в виду, что либералы войдут в кабинет, который 
возглавит Де Гаспери» (курсив наш. — Авт.).
Парри, побежденный своим более ловким в интригах 
христианско-демократическим коллегой, разоблачил за¬ 
говорщиков 23 ноября на пресс-конференции, которая 
наделала много шума в стране и за границей. Поздно ве¬ 
чером он созвал итальянских и иностранных журналистов 
и в набитом битком зале, окруженный министрами подав¬ 
шего в отставку кабинета (справа от него сидел Де Гас¬ 
пери, слева — Тольятти), поднялся и изложил обстоятель¬ 
ства, предшествовавшие правительственному кризису, и 
его ход.
Судя по его спокойному тону, могло показаться, что 
Парри делает обыкновенный доклад, тогда как в действи¬ 
тельности он произнес беспощадную обвинительную речь 
против виновников кризиса, разоблачив их нелояльное по¬ 
ведение и указав, что комбинированный маневр христиан- 
ско-демократической и либеральной партий, несомненно, 
имел характер «государственного переворота». Когда он 
кончил говорить и неловко уселся на свое место, ероша се¬ 
дую шевелюру и опустив на нос очки, неожиданно поднял¬ 
ся Де Гаспери. В качестве министра иностранных дел он 
просил иностранных журналистов не понимать буквально 
слов Парри о «государственном перевороте»; вместе с тем 
он пытался отрицать обвинение в нелояльности, предъяв¬ 
ленное Парри христианско-демократической партии.
29 ноября формирование нового правительства было 
поручено Де Гаспери, который принял это поручение с та¬ 
ким видом, словно он приносит тяжелую жертву ради спа¬ 
сения демократии.
Создание нового кабинета было нелегким делом, глав¬ 
ным образом из-за разногласий между либералами и пред¬ 
ставителями левых партий.
92

Однако Де Гаспери сумел добиться компромисса. В 
письме, адресованном руководству либеральной партии, он 
утверждал, что ни по одному пункту программы нет не¬ 
преодолимых расхождений. В самом деле, писал Де Гас¬ 
пери, хотя необходимо предотвратить всякую возможность 
возврата к фашизму, все согласны, что следует «стремить¬ 
ся к умиротворению» и наладить «нормальные отношения 
в политической и социальной жизни»; он обещал осущест¬ 
вить «быструю и прогрессирующую замену временных 
исполнительных и административных органов постоян¬ 
ными»; «возобновление выполнения компетентными ор¬ 
ганами или государственными учреждениями всех свой¬ 
ственных им административных и исполнительных функ¬ 
ций, в том числе тех, которые выполняют, нередко весьма 
достойно, комитеты национального освобождения». «Пока 
не будет восстановлена нормальная административная 
деятельность муниципальных и провинциальных органов,— 
уточнялось в письме Де Гаспери, — комитеты националь¬ 
ного освобождения смогут выполнять функции совеща¬ 
тельных органов и, во всяком случае, служить органами 
связи и сотрудничества между партиями». С этой целью 
принято решение, о котором уже объявлено, «отменить 
чрезвычайные меры и ликвидировать чрезвычайные орга¬ 
ны, в частности Верховный комиссариат по дефашизации, 
а также закончить чистку до выборов в Учредительное 
собрание».
В письме, которое практически явилось программой 
его первого кабинета, Де Гаспери заявил о намерении 
осуществить реформу закона об общественной безопасно¬ 
сти, о своем согласии с принципом свободы трудовых от¬ 
ношений и свободы печати, о готовности обеспечить бес¬ 
пристрастность радиопередач — «необходимой гарантии 
демократической жизни», а также о стремлении возможно 
скорее подготовить проведение муниципальных и парла¬ 
ментских выборов.
На этой основе Де Гаспери наконец удалось сформи¬ 
ровать новое правительство, и утром 10 декабря он пред¬ 
ставил королевскому наместнику его список. В списке 
фигурировали Ненни — в качестве единственного заме¬ 
стителя председателя Совета министров и Ромита — в 
качестве министра внутренних дел; коммунисты Тольятти, 
Скоччпмарро и Гулло сохраняли соответственно посты 
министров юстиции, финансов и сельского хозяйства: это
93

позволяло левым считать, что их позиции усилились; что 
касается либералов, то они вышли пз затеянной ими и 
христианскими демократами сложной операции довольно 
потрепанными. Однако в целом Комитету национального 
освобождения был нанесен сильный удар. «Партия дей¬ 
ствия», которая своими лозунгами о «революции КНО» 
больше всех способствовала распространению в средних 
слоях населения самых несбыточных иллюзий, явилась 
свидетельницей поражения своего главного кандидата. 
Немалое значение имела позиция англо-американских 
властей, которые ясно дали понять, что «северным» тре¬ 
бованиям Парри они предпочитают «южные» требования 
либеральной партии. В течение нескольких дней прави¬ 
тельственного кризиса, когда партизаны собирались на 
площадях, а ораторы «партии действия» призывали мас¬ 
сы не уступать («партизаны, поддержите Маурицио, а 
Маурицио поддержит вас», — взывало в эти дни милан¬ 
ское радио), призрак гражданской войны вновь встал 
перед страной, оккупированной союзными войсками, ко¬ 
торые с нетерпением ожидали сигнала, чтобы при помощи 
силы — как того открыто требовали монархические газе¬ 
ты — «восстановить уважение к государственной власти». 
Благодаря правильной политике коммунистов и благоразу¬ 
мию социалистов реакция пе получила* повода для рас¬ 
правы с демократическими силами страны. Худшего в те 
дни удалось избежать. Несмотря на все преграды, «ветер 
с Севера» продолжал дуть, и его порывы долетали до 
подножия трона Савойской династии.

БОРЬБА ЗА РЕСПУБЛИКУ
Англия и США положительно отнеслись к приходу к 
власти Де Гаспери, в котором они видели человека, спо¬ 
собного восстановить в Италии «нормальное положение», 
покончить с политикой «красных платков» и проводить 
курс, созвучный планам Лондона и Вашингтона. Отбро¬ 
сив все свои прежние оговорки, союзное командование 
приняло решение вернуть итальянскому правительству 
право управления всеми контролируемыми англо-амэри- 
канскими властями итальянскими территориями, за 
исключением области Венеция-Джулия и провинции Уди¬ 
не, о статусе которых велись переговоры с Белградом.
Это решение ввиду его большого политического зна¬ 
чения произвело в Италии благоприятное впечатление, 
но вызвало, новые финансовые и экономические затрудне¬ 
ния, ибо только тогда открылись истинные масштабы по¬ 
стигшей страну катастрофы. Мы ниже коснемся внутрен¬ 
них мер, которые могли бы быть приняты для оздоровле¬ 
ния государственного бюджета, однако на деле не были 
приняты. Несомненно, что именно расстройство итальян¬ 
ской экономики и финансов позволило англичанам и аме¬ 
риканцам навязать нам свою политику «помощи», кото¬ 
рая сопровождалась, как это было неминуемо, целым ря¬ 
дом условий политического характера. Впрочем, выбирать
3	тот период было трудно. Однако приход к власти Де Гас¬ 
пери не облегчил партиям, входившим в КНО, борьбу про¬ 
тив англо-американского вмешательства во внутренние 
дела Италии, а также разработку программы экономиче¬ 
ского восстановления страны, которая не подчиняла бы 
это дело союзным поставкам в порядке «помощи».
В связи с тем, что в результате указанного выше ре¬ 
шения союзного командования юрисдикция правительства 
распространилась почти на всю территорию Италии, пе¬ 
ред всеми итальянскими партиями встала задача подвести
95

ЙТОги, подсчитать свои силы, прежде всего в предвидений 
предстоявшей в скором времени борьбы на выборах, кото¬ 
рые должны были решить судьбу монархии. В первые 
месяцы 1946 года состоялся своего рода смотр итальян¬ 
ских политических сил: почти все партии провели в этот 
период свои съезды, которые практически были их пер¬ 
выми съездами после крушения фашизма.
Начало этой серии съездов положил съезд Итальянской 
коммунистической партии, который проходил в актовом 
зале Римского университета с 29 декабря 1945 года по
6	января 1946 года; на съезде выступил Тольятти с более 
чем четырехчасовым докладом. Такую необычную продол¬ 
жительность работ съезда и доклада коммунисты объяс¬ 
няли тем, что они в течение двадцати лет были вынужде¬ 
ны молчать и теперь у них были все основания заставить 
себя выслушать.
Съезд коммунистической партии привлек к себе самый 
живой интерес. После долгих лет, в течение которых ком¬ 
мунистов окружала легенда или туман лживой клеветы, 
они впервые предстали на этой торжественной и массо¬ 
вой ассамблее такими, какими были в действительности: 
вся страна смогла убедиться в том, что это простые и 
мужественные люди, не склонные к абстрактным рассуж¬ 
дениям, постоянно заботящиеся о том, чтобы не оторвать¬ 
ся от окружающей их действительности, а поэтому упорно 
добивающиеся того, чтобы любое обсуждение носило «кон¬ 
кретный характер» (этот термин после съезда коммуни¬ 
стической партии вошел в моду). Те, кто ожидал зовущих 
на баррикады зажигательных речей, были разочарованы. 
Речь Тольятти показала, что в Итальянской коммунисти¬ 
ческой партии словесный экстремизм и сектантство ото¬ 
шли в прошлое. Об этом свидетельствовали огромный лич¬ 
ный авторитет, завоеванный им в стране за весьма ко¬ 
роткий срок. В области внешней политики съезд признал 
необходимым добиться возвращения Италии полной на¬ 
циональной независимости и проводить политику сотруд¬ 
ничества со всеми народами на основе уважения прав 
всех наций. Съезд решительно высказался против поли¬ 
тики империалистических «блоков» и подчеркнул, что ком¬ 
мунисты отвергают и разоблачают как противоречащие 
национальным интересам интриги реакционных групп и 
кругов, искусственно разжигающих враждебность по от¬ 
ношению к Советскому Союзу. Съезд потребовал, чтобы
90

больше не допускалось никаких отсрочек выборов в Учре¬ 
дительное собрание: оно должно открыть перед итальян¬ 
ским народом путь политического и социального прогрес¬ 
са, провозгласив низложение монархии и образование 
демократической республики. Особо важное значение име¬ 
ли требования о предоставлении полной административной 
автономии общинам и провинциям, широкой областной 
автономии Сицилии и Сардинии, с целью положить конец 
полуколониальной эксплуатации и административному 
угнетению населения этих островов, об упразднении ин¬ 
ститута префектов.
Условием для установления в Италии подлинно демо¬ 
кратического строя, подчеркнули коммунисты, является 
осуществление ряда структурных реформ. С этой целью 
они выдвинули требования о национализации крупных 
монополистических предприятий, организации государст¬ 
венного планирования и установлении контроля трудящих¬ 
ся над производством. В области сельского хозяйства ком¬ 
мунисты предложили уничтожить латифундии, развивать 
кооперативы, осуществить реформу феодальных аграрных 
договоров и последовательно защищать интересы мелких 
и средних землевладельцев. Кроме того, коммунисты 
считали своей задачей раскрепощение женщины, введе¬ 
ние обязательного среднего обучения и решительную 
борьбу против нищеты и отсталости, особенно в Южной 
Италии.
С призывом добиться, осуществления этой «программы 
национального обновления» Итальянская коммунистиче¬ 
ская партия обратилась не только к рабочему классу, а 
«ко всем итальянцам, живущим плодами своего труда» 
(рабочим, интеллигентам, крестьянам, техническим ра¬ 
ботникам, руководителям промышленных и сельскохозяй¬ 
ственных предприятий), независимо от их философских 
взглядов или религиозных убеждений. Итальянская ком¬ 
мунистическая партия подтвердила единство действий е 
социалистами, которое по-прежнему оставалось основой 
унитарной политики рабочего класса. Единодушные ре¬ 
шения съезда свидетельствовали о политической зрелости, 
монолитности н сплоченности коммунистического аван¬ 
гарда.
Сразу же вслед за съездом ИКП состоялся съезд «пар¬ 
тии действия»; он проходил с 4 по 8 февраля. Пред¬ 
ставители этой партии впервые собрались в легальных
7 Феррара
97

условиях после совещания нескольких ее лидеров, имев¬ 
шего место в 1944 году в Козенце. «Партия действия» на¬ 
считывала 267 тысяч членов; благодаря участию в борьбе 
против фашизма и в партизанском движении она завое¬ 
вала уважение и симпатии, хотя известные схоластиче¬ 
ские теоретические увлечения некоторых ее лидеров при¬ 
несли ей славу «партии профессоров», то есть партии, 
оторванной от реальной политической жизни.
Съезд вскрыл раздиравшие «партию действия» острые 
противоречия: вместо одного отчетного доклада Исполни¬ 
тельного комитета «большинство» и «меньшинство» пред¬ 
ставили отдельные доклады, отражавшие разногласия, 
имевшиеся даже в высших органах партии. Атмосфера, 
накаленная противоречивыми выступлениями, особенно 
накалилась после речи Эмилио Люссу, продолжавшейся 
пять часов и решительно направленной против «большин¬ 
ства» и Исполнительного комитета. В выступлении Люссу 
подчеркивалось, что деятельность «партии действия» дол¬ 
жна носить социалистический и революционный харак¬ 
тер. В результате речи Люссу долгожданное «выяснение» 
позиций чуть было не привело к расколу. Это стало ясно 
уже на следующий день, когда Ла Мальфа, напротив, 
отстаивал промежуточный, центристский характер «пар¬ 
тии действия» как «партии средних слоев» и, более того, 
как партии, призванной играть роль руководителя для 
тех слоев населения, которые, не намереваясь поддержи¬ 
вать социализм, хотят оставаться на демократических по¬ 
зициях.
После окончания дебатов было внесено целых пять 
проектов резолюции. Борьба вокруг этих проектов про¬ 
должалась всю ночь; только на заре решили поставить 
на голосование три проекта: два — отражавших взгляды 
правого крыла партии и один — левого. Левым удалось 
одержать верх, их резолюция собрала 120 тысяч голосов. 
Съезд «партии действия» не только не сплотил ее, но 
привел к полному разброду. Результаты состоявшихся 
через месяц муниципальных выборов подтвердили распад 
этой партии.
В те же дни, а именно 9 февраля, в Риме открылся 
XVIII съезд Итальянской республиканской партии и Вто¬ 
рой нациойальный совет «партии демократии труда» (из- 
за своей организационной слабости эта партия так никогда 
и не смогла созвать съезд).

Съезд республиканской партии был проведен чуть лй 
не втайне и не вызвал широких откликов. Имелись лишь 
сведения о том, что на съезде произошло столкновение 
между различными течениями — течением, возглавляв¬ 
шимся Джованни Конти — «чистым мадзинианцем», а 
следовательно, противником марксистских партий, и тече¬ 
нием Рандольфо Паччарди, которое объявляло себя про¬ 
должателем дела Каттанео и Романьози 1 и готово было 
пойти на соглашение с левыми2. Съезд подавляющим 
большинством голосов высказался за проект резолюции, 
предложенный Паччарди.
«Партия демократии труда» представляла собой груп¬ 
пировку различных политических деятелей, разделявших 
расплывчато-радикальные взгляды. Некоторые из них 
утверждали, что эта партия происходит от «Националу 
ного союза» Амендолы, от «Лиги демократии», которая 
«в 1879 году вместе с Гарибальди считала своей задачей 
освобождение рабочего класса», и даже от английского 
радикализма Бентама. Однако, оставляя в стороне вопрос 
о столь маститых предшественниках «партии демократии 
труда», следует отметить, что она была создана после 
падения фашизма по инициативе Меуччо Руини и Иваноэ 
Бономи; позднее она объединила многие другие родствен¬ 
ные ей мелкие партии, возникшие примерно в одно время 
с нею («Прогрессистская партия труда», «партия труда», 
«национальный союз», «Итальянская социал-демократиче¬ 
ская партия» и т. д.). Число членов этих мелких пар¬ 
тий, но правде говоря, не намного превышало число их 
основателей.
Национальный совет «партии демократии труда» засе¬ 
дал в римском кинотеатре «Планетарно». В его работе 
приняли участие — и почти все они выступили с реча¬ 
ми— Руини, Черволотто, Гаспаротто, Моле, Персико, Че- 
рабона, Нази и, наконец, Бономи, который предстал в 
роли своего рода почетного главы партии. Бономи, видимо 
не считая целесообразным искать предшественников среди 
политических организаций, существовавших в XIX столе¬ 
тии, сослался на то, что «партия демократии труда» ведет 
начало от реформистского течения в социалистическом 
движении, в качестве одного из основателей которого он 
еще в 1912 году наметил политический курс партии, заг 
ключавшийся в посредничестве между христианскими де¬ 
мократами и левыми. Вместе с тем по отношению к са¬
00

мому жгучему вопросу — вопросу об отношении к монар¬ 
хии — Бономи занял так называемую «агностическую» по¬ 
зицию, то есть попросту воздержался от каких-либо за¬ 
явлений.
16—19 февраля состоялся съезд «движения» «Уомо 
куалюнкуэ». Это «движение», не имевшее сколько-нибудь 
четкой организационной структуры, возникло почти слу¬ 
чайно благодаря неожиданному успеху одноименного еже¬ 
недельника, начавшего выходить 26 декабря 1944 года. 
Его издатель твердо намеревался идти «против течения». 
Ему повезло: еженедельник был запрещен как фашист¬ 
ский листок, и издателю удалось добиться отмены запре¬ 
щения путем столь же бюрократического, сколь и сме¬ 
хотворного обращения в Государственный совет. Через 
восемь месяцев тираж еженедельника достиг полумилли¬ 
она экземпляров; его читали главным образом «вычищен¬ 
ные» фашисты и их окружение. «Основателем» «Уомо ку¬ 
алюнкуэ» был Гульельмо Джаннини, ранее никому не 
известный драматург, сочинитель «желтых» пьесок, сын 
англичанки, родившийся в Неаполе, которому гораздо 
больше подходила роль завсегдатая театральных кулис, 
нежели политического деятеля. Однако, очутившись в цен¬ 
тре внимания при этом первом проявлении антидемокра¬ 
тических, полуфашистских настроений, этой «отрыжки 
прошлого», Джанншш охотно стал играть роль «лидера». 
Открыто получая финансовую помощь от недавно подверг¬ 
шегося чистке миллиардера Скалера, Джанншш в ноябре
1945	года приступил к созданию «движения», выдвинув 
лозунг «административного государства». Сущность этого 
лозунга весьма туманно, хотя и красочно сформулировал 
сам Джаннини: самое главное, говорил он, чтобы людям 
«не морочили голову».
Движение «Уомо куалюнкуэ» имело успех подобно не¬ 
которым эстрадным спектаклям, о которых вдруг все на¬ 
чинают говорить. Кроме того, несколько скабрезные вы¬ 
ступления «основателя» движения служили ширмой, под 
прикрытием которой была предпринята попытка создать 
движение фашистского типа. Неожиданный рост движе¬ 
ния «Уомо куалюнкуэ» ввел в заблуждение даже такого 
опытного политического деятеля, как Франческо Саверио 
Ниттп, и создал впечатление, особенно за границей, будто 
Италия вновь переживает подъем фашистского движения.
100

В действительности же движение «Уомо куалюнкуэ» не 
имело корней в итальянском обществе и причины его ро¬ 
ста были преходящими. Это движение очень скоро сошло 
на нет.
В апреле — после перерыва, вызванного проведением 
муниципальных выборов, — прошла новая волна партий¬ 
ных съездов. Генеральный смотр сил итальянских поли¬ 
тических партий продолжался. С 11 по 16 апреля в театре 
«Пергола» во Флоренции проходил XXIV съезд Италь¬ 
янской социалистической партии. Вопросом, более всего 
волновавшим социалистов, был вопрос об отношениях с 
Итальянской коммунистической партией, с которой Италь¬ 
янская социалистическая партия после раскола 1921 года 
вновь сблизилась благодаря пакту о единстве действий, 
заключенному в 1934 году в Париже.
Съезд открылся речью Ненни, который главное вни¬ 
мание уделил врпросу о единстве партии. У него, конечно, 
были для этого все основания. Первые же выступления 
показали, что в партии существует множество течений; в 
ходе работы съезда окончательно выкристаллизовалось 
пять течений, представивших свои проекты резолюций, 
которые характеризовались различными позициями и ню¬ 
ансами в вопросе об отношениях с Итальянской коммуни¬ 
стической партией, а именно: проект Оресте Лидзадри, 
направленный к созданию федерации между двумя пар¬ 
тиями; проект Лелио Бассо, в котором утверждалось, что 
объединение в настоящий момент не нужно, но является 
делом ближайшего будущего; проект Пертини, в котором 
отстаивалась самостоятельность социалистической партии, 
но при тесном единстве действий с коммунистами; про¬ 
ект Луиджи Мондольфо и журнала «Критика сочиале», 
носивший решительно «автономистский» характер; нако¬ 
нец, проект, представленный течением, называвшим себя 
«Инициатива сочиалиста», его отстаивали Марио Дзагари 
и другие представители «левых», стоявшие на троцкист¬ 
ских позициях и открыто выступавшие против всякого 
сотрудничества с Итальянской коммунистической партией.
В ходе ожесточенных дискуссий полемический задор 
участников съезда постепенно нарастал и они зачастую 
отрывались от конкретных проблем. Речь Сарагата, пре¬ 
тендовавшего на роль лидера «автономистов», содержала 
яростные нападки на Итальянскую коммунистическую 
партию и Советский Союз, что встретило бурное одобре¬
101

ние реакционной печати. Против Сарагата решительно 
выступал Бассо. На окончательное голосование было по¬ 
ставлено три проекта резолюции (остальные отпали); 
верх одержало лево-центристское течение, возглавляемое 
Ненни; резолюция этого течения получила 338 тысяч 
голосов против 300 тысяч, поданных за объединенный 
проект резолюции Пертини — Силоне, и 38 тысяч, подан¬ 
ных за проект резолюции «Критика сочиале», с которым 
солидаризировался Сарагат. Результаты голосования сви¬ 
детельствовали о том, что силы различных течений в 
социалистической партии распределились почти поровну; 
это привело к компромиссу в вопросе о партийном руко¬ 
водстве: Пьетро Ненни был избран председателем, а Иван 
Маттео Ломбардо — секретарем партии.
После некоторых колебаний и отсрочек христианско- 
демократическая партия также решила созвать съезд, ко¬ 
торый состоялся в Риме 24—28 апреля. В христианско- 
демократической партии тоже шла борьба по ряду серьез¬ 
ных проблем, прежде всего, относительно позиции партии 
в вопросе о форме государственного правления в связи 
с предстоявшим референдумом. Дискуссия коснулась не 
только этого вопроса, но всего политического курса пар¬ 
тии. Молодые члены партии хотели, чтобы партия про¬ 
должала идти по пути сотрудничества с демократическими 
силами и социальных реформ; старая руководящая груп¬ 
па «пополяри», напротив, старалась столкнуть партию на 
позиции консерватизма с целью полного воссоздания до- 
фашистского государственного строя. Первая группа име¬ 
ла преобладающее влияние в большинстве местных пар¬ 
тийных организаций, особенно на Севере Италии; вто¬ 
рая — в руководящих органах партии и в правительстве. 
Все же полемика по вопросу о форме государственного 
правления заслонила все другие вопросы.
Руководство христианско-демократической партии за¬ 
нимало весьма неопределенную позицию в этом вопросе, 
и имелись серьезные основания сомневаться в степени 
устойчивости его республиканских чувств. Однажды, вы¬ 
ступая в римском кинотеатре «Бранкаччо», Де Гаспери 
уже удалось ловко уклониться от прямого ответа: когда 
во время его выступления присутствовавшие неожиданно 
поднялись с криком «Да здравствует республика!», он 
возразил: «Вы сегодня с легкостью кричите «Да здрав¬ 
ствует республика!», в сущности, желая этим сказать «Дн.
102

здравствует свобода!» Но я добавлю: то, что мы должны 
держать высоко и что для нас должно быть превыше все¬ 
го, — это чувство ответственности».
Выступая с докладом на I съезде христианско-демо¬ 
кратической партии, Де Гаспери также уклонился от того, 
чтобы определить свою позицию в вопросе о форме госу¬ 
дарственного правления. Он предпочел говорить о раз¬ 
личных политических и исторических вопросах весьма 
общего порядка, о проблемах, связанных с восстановле¬ 
нием страны, о нуждах в области снабжения продоволь¬ 
ствием. Коснувшись вопросов социального порядка, Де 
Г аспери подчеркнул, что христианско-демократическая 
партия носит «межклассовый», более того — «двухклассо¬ 
вый» характер, в связи с чем он счел возможным при¬ 
звать имущие слои населения, и в частности землевла¬ 
дельцев, поддержать дело обновления страны, «возглавив 
движение за проведение реформ». Против этого призыва 
Де Гаспери выступил только известный католический 
профсоюзный деятель Акилле Гранди3, который заявил, 
что христианско-демократическая партия должна реши¬ 
тельно встать «на сторону бедняков».
Многие участники съезда, как мы. уже указывали, 
были настолько поглощены битвой по вопросу о форме 
государственного правления, что не обратили внимания 
даже на вопросы, поставленные в политическом докладе 
Гвидо Гонеллы о «христианском государстве» и его «по¬ 
зитивных свободах» в противоположность «иллюзорным 
свободам» либерального государства. Сторонники респуб¬ 
лики произносили зажигательные речи, в зале то и дело 
поднимался шум, начинались потасовки, неизменно в 
знак примирения заканчивавшиеся пением хором «О, бе¬ 
лый цветок!». В конце концов большинству уда¬ 
лось настоять на том, чтобы в первую очередь была 
обсуждена позиция партии перед лицом альтернативы: 
монархия или республика. Сторонники монархии, учиты¬ 
вая создавшуюся на съезде накаленную атмосферу, воз¬ 
держивались от открытых выступлений, возлагая надежды 
на работу в кулуарах. Но 26 апреля ночью вопрос наконец 
был поставлен на голосование: 73 процента делегатов 
съезда высказались за республику, 19,2 процента — за мо¬ 
нархию, 7,8 процента — воздержались. Это известие вы¬ 
звало у большинства делегатов взрыв радости: сторонники 
республики обнимали друг друга. Группка сторонников
103

ліонархип попыталась было покинуть зал заседаний съез¬ 
да, но была остановлена неизменной песней «О, белый 
цветок!» Монархисты сочли уместным признать свое по¬ 
ражение и подхватить песню, что вызвало новый взрыв 
энтузиазма. Таким образом, съезд христианско-демокра¬ 
тической партии показал, что стремление руководящих 
деятелей партии вернуться к дофашпстскому государст¬ 
венному строю не встречает поддержки со стороны основ¬ 
ной массы членов партии.
Сразу же вслед за съездом христианских демократов 
состоялся съезд Итальянской либеральной партии, кото¬ 
рую Бенедетто Кроче на предыдущем съезде, состоявшем¬ 
ся 4 июня 1944 года в Неаполе, не без претенциозности 
назвал «чистой партией чистых свобод». В августе 1944 го¬ 
да произошло слияние либеральной партии с «либераль¬ 
ной демократией»—южноитальянской группировкой явно 
реакционного характера. О степени «чистоты» либераль¬ 
ной партии и о ее концепции «чистых свобод» можно су¬ 
дить по тому, что либералы, как мы видели, ожесточенно 
противились чистке фашистских элементов, выступали 
против комитетов национального освобождения, всячески 
противодействовали антифашистскому обновлению стра¬ 
ны. К моменту созыва съезда в либеральной партии име¬ 
лось три различных течения: возглавлявший руководство 
«центр» во главе с Леоне Каттани, Манлио Брозио и Ни¬ 
коло Карандини; правое крыло, представителями кото¬ 
рого являлись Манлио Люпиначчи и Панфило Джентиле; 
левое крыло, лидерами которого были Франко Антоничел- 
лц и Габриэле Пепе.
На съезде либеральной партии, как и на съезде хри¬ 
стианских демократов, в центре политической борьбы был 
вопрос о форме государственного правления. Однако эта 
борьба позволяла судить о позициях различных течений 
либеральной партии и в более широком смысле: сторон¬ 
ники монархии стояли на реакционных позициях, цен¬ 
тристы держали «нейтралитет» как в политических, так 
и в социальных вопросах; что касается позиции сторон¬ 
ников республики, то она была умеренно прогрессивной. 
Кроче, примкнувший к центру — «агностикам», — открыл 
работу съезда лекцией на тему о концепции свободы, ко¬ 
торой либеральная партия должна «хранить верность», не 
занимаясь такими «пустяками», как споры о том, быть 
ли монархии или республике. Не следовало, по его мне-
104

нию, утруждать себя и рассмотрением конституционных 
и технических вопросов, связанных с предстоящей дея¬ 
тельностью Учредительного собрания; все это — дело экс¬ 
пертов, а не чистых политиков.
Однако делегаты съезда не последовали примеру Кро¬ 
че. Орландо, Бономи и Нитти, хотя и уклонились по его 
примеру от определения своей позиции в вопросе о форме 
государственного правления, затронули в своих высту¬ 
плениях многие вопросы «нечистой» политики.
Брозио и Карандини открыто высказались за провоз¬ 
глашение республики. Последний, лишь недавно воз¬ 
вратившийся из Лондона, где он был послом Италии, 
коснулся также «социальных вопросов», отметив необхо¬ 
димость некоторых реформ, способных уменьшить столк¬ 
новения противоположных интересов и проявления «зави¬ 
сти». Корбино и Эйнауди выступили в защиту «экономики 
свободного рынка». На голосование было поставлено три 
проекта резолюции: центристский («агностический»), вне¬ 
сенный Кроче, республиканский (Брозио) и монархиче¬ 
ский (Люпиначчи). За резолюцию монархистов было по¬ 
дано 412 голосов, за республиканскую — 261 голос и за 
центристскую — 121 голос. Таким образом, съезд либе¬ 
ральной партии, хотя и незначительным большинством, 
высказался в пользу сохранения монархии.
Если съезды итальянских партий дали стране возмож¬ 
ность произвести — впервые столь детально п притом од¬ 
новременно — своего рода смотр всех политических тече¬ 
ний, то муниципальные выборы, дополнив общую картину, 
показали истинное биение пульса политической жизни 
Италии.
Муниципальные выборы проводились в воскресные 
дни — 10, 17, 24, 31 марта и 7 апреля 1946 года в 5722 об¬ 
щинах (из общего количества примерно 7300). Консуль¬ 
тативная ассамблея 15 февраля приняла — не без острых 
столкновений и долгих споров — постановление о том, что 
участие в выборах является обязательным. В выборах, 
в ходе которых не было каких-либо серьезных нарушений 
общественного порядка и инцидентов, участвовало 71,6 
процента общего числа избирателей. Результаты выборов 
были весьма показательными: в общинах с населением 
свыше 30 тысяч жителей, где партии, как правило, выста¬ 
вили раздельные списки кандидатов, христианско-демо¬ 
кратическая партия собрала в общей сложности 1252 ты¬
105

сячи голосов, коммунистическая партия — 982 тысячи, 
социалистическая партия — 916 тысяч, республиканская 
партия — 179 тысяч, либеральная партия — 135 тысяч, 
«партия демократии труда» — 35 тысяч, «партия дейст¬ 
вия» — 30 тысяч и «Уомо куалюнкуэ» —28 тысяч голосов. 
Таким образом, около 50 процентов избирателей отдали 
свои голоса левым партиям, 40 процентов — центристским 
и только 10 процентов — правым; радикальные настроения 
сильнее всего проявились на Севере, тогда как на Юге 
Италии позиции центристов и в еще большей степени 
правых оказались более прочными.
Внимание общественности особенно привлекло то об¬ 
стоятельство, что социалисты и коммунисты победили во 
многих крупных городах: во всех провинциальных цент¬ 
рах Эмилии и Тосканы, в которых проводились выборы 
(за исключением Лукки, где победу одержали христи¬ 
анские демократы), в большинстве провинциальных цент¬ 
ров Пьемонта и Лигурии (Новаре, Верчелли. Асти, Алес¬ 
сандрии, Савоне и Империи), в Милане, Пьяченце и Кре¬ 
моне — в Ломбардии, а кроме того в Венеции, Терни, 
Пезаро, Рьети, Ровиго, Матере, тогда как христианские 
демократы одержали верх в провинциальных центрах об¬ 
ласти Венето (Падуе, Вероне и Тревизо).
Через десять дней после заключительного дня муници¬ 
пальных выборов — 17 апреля официально началась кам¬ 
пания, предшествовавшая проведению референдума о фор¬ 
ме государственного правления и выборам в Учредитель¬ 
ное собрание. Страну охватила предвыборная лихорадка.
Помимо основных итальянских политических партий, 
многие мелкие политические группировки и организации, 
нередко образованные только накануне выборов, также 
выступали с самостоятельными списками кандидатов (сво¬ 
его рода рекорд был побит в Риме, где было зарегистри¬ 
ровано свыше 27 избирательных списков!). Но было со¬ 
вершенно очевидно, что основное сражение произойдет 
между кандидатами партии христианских демократов и 
кандидатами двух левых партий: коммунистической и 
социалистической.
Усилия всех партий были направлены на то, чтобы 
привлечь на свою сторону возможно большее число изби¬ 
рателей. При этом буржуазные партии не гнушались ни¬ 
какими средствами. Католические организации всячески 
стремились разжечь антикоммунистические настроения,
106

попользуй с этой целью возвратившихся из Советского 
Союза итальянских военнопленных — настоящих и мни¬ 
мых. В этих условиях решение генерала Умберто Ноби¬ 
ле 4, ранее выступавшего от христианско-демократической 
партии, выставить свою кандидатуру в избирательном спи¬ 
ске коммунистической партии произвело своего рода сен¬ 
сацию. «Ационе каттолика» назначила на 19 мая «день 
молитвы за Учредительное собрание»; эта организация, в 
тесном сотрудничестве с духовенством, энергично вела 
пропаганду в пользу христианско-демократической пар¬ 
тии; не менее энергично, хотя и более скрыто, она агити¬ 
ровала и за сохранение монархии (правда, официальные 
органы католической печати неоднократно выступали с 
опровержением того факта, что избирателей-католиков 
обязывают голосовать за монархию).
Христианские демократы сумели использовать в 
избирательных целях даже тяжелое продовольственное 
положение Италии. В течение всей весны распускались 
тревожные слухи о неблагоприятных перспективах на уро¬ 
жай зерновых, о том, что хлебный паек будет снижен с 
200 до 150 граммов в день. После этой подготовки 11 ап¬ 
реля было опубликовано сообщение об «исполненном дра¬ 
матизма» телефонном разговоре Де Гаспери с мэром Нью- 
Йорка Фьорелло Лагардия. Де Гаспери обратился к нему 
с просьбой о помощи, и уже 13 апреля было сообщено, 
что Лагардия направил в итальянские порты несколько 
судов с зерном. Агитаторы Де Гаспери настойчиво вну¬ 
шали населению, что рассчитывать на американскую по¬ 
мощь можно только в том случае, если победу на выборах 
одержит христианско-демократическая партия.
В центре внимания всей страны оставался вопрос: мо¬ 
нархия или республика? Сторонники монархии исполь¬ 
зовали в качестве аргумента утверждение, будто провоз¬ 
глашение республики означало бы «прыжок во тьму». Они 
настойчиво пытались заронить в души итальянцев со¬ 
мнение, породить опасения, что ликвидация монархиче¬ 
ского строя сможет ввергнуть страну, «политически еще 
незрелую», в ужасную неизвестность; защитники коро¬ 
левской власти ссылались на «славные традиции» Савой¬ 
ской династии, якобы имеющей заслуги в объедине¬ 
нии Италии, на то, что королевский двор «раскаивается» 
в том, что оказывал поддержку фашизму и готов 
впредь проводить ультрадемократическую политику, они
107

призывали «подумать о несчастных детях» — принцах, ко¬ 
торые «будут вынуждены жить в пзгнании».
С начала года королевский дворец в Риме (Квирп- 
нал) превратился в центр не только пропаганды в пользу 
сохранения монархии, но и предвыборных интриг. Коро¬ 
левский наместник и его приверженцы поддерживали 
контакт со всеми, кто мог оказать влияние на избирате¬ 
лей, предлагал финансовые средства или хотя бы реклам¬ 
ные трюки в пользу монархии. Достаточно было явиться в 
Квиринал, чтобы быть принятым Умберто, который дер¬ 
жался любезно и подчеркнуто демократически. Королев¬ 
ский двор тысячами раздавал различные дворянские и 
почетные титулы и звания; в королевской приемной аван¬ 
тюристы всех мастей смешались с искренними сторонни¬ 
ками монархии — всеми теми, кто приходил в королевский 
дворец, как в осажденную крепость, в нетерпеливом ожи¬ 
дании вылазки, которая изменила бы судьбу сражения.
Отсюда — непосредственно из королевского дворца — 
исходили заговоры и маневры, направленные к тому, что¬ 
бы объявить референдум незаконным. Вплоть до середины 
мая делались попытки воздействовать на англо-американ¬ 
ские власти, чтобы побудить их отменить референдум. С 
целью убедить союзников в том, что внутреннее положе¬ 
ние в Италии исключает возможность проведения свобод¬ 
ных выборов, предпринимались всевозможные провокации: 
распространялись слухи, будто вооруженные отряды ле¬ 
вых готовятся к насильственному захвату власти в мо¬ 
мент провозглашения республики; издавались печатные 
фальшивки от имени Итальянской коммунистической пар¬ 
тии, в которых военнослужащих призывали в день рефе¬ 
рендума покинуть казармы, а также такие, в которых за¬ 
являлось, что в случае установления республики церкви 
будут превращены в конюшни.
Когда выяснилось, что референдум не будет отменен, 
королевский двор предпринял новый трюк: вечером 9 мая 
министр двора маркиз Фальконе Лючиферо объявил об 
отречении короля Виктора Эммануила, полностью ском¬ 
прометированного сотрудничеством с Муссолини и Гитле¬ 
ром. Преемником короля был назначен наследный принц 
Умберто, исполнявший обязанности королевского наме¬ 
стника. Это было явным нарушением соглашения, заклю¬ 
ченного между правительством и королем, согласно ко¬ 
торому ни один акт конституционного значения не мор
108

быть совершен королем без предварптельного согласова¬ 
ния с правительством.
В 8 часов 30 минут утра 10 мая Умберто сообщил Де 
Гаспери о том, что он оре 1е§І85 стал королем, и передал 
ему копию воззвания, с которым намеревался обратиться; 
к итальянцам; в этом воззвании, помимо принятых в по¬ 
добных случаях заявлений, Умберто клялся «лояльно со¬ 
блюдать основные законы государства» и «уважать, как 
каждый итальянец, результаты свободного волеизъявления 
на предстоящих выборах». Немного спустя Де Гаспери 
сообщил об этом членам Совета министров в примири¬ 
тельном тоне, призывая их «не драматизировать собы¬ 
тий». Но в стране в это время уже происходили бурные 
демонстрации возмущенных сторонников республики и 
ликующих сторонников монархии. Пальмиро Тольятти, 
разоблачив политическое значение маневра монархистов, 
заявил, что этот маневр не только свидетельствует о не¬ 
лояльности монархии, но и с юридической точки зрения 
лишен силы; Тольятти расценил назначение Умберто как 
совершенно очевидный пропагандистский трюк, а быть 
может, и провокацию, цель которой вызвать беспорядки, 
чтобы добиться отсрочки референдума.
Слова Тольятти подтвердились в тот же день. Вече¬ 
ром, после монархистских манифестаций перед Квири- 
нальским дворцом, колонны буйствующих демонстрантов 
прошли по центральным улицам Рима к Виминальскому 
дворцу; там монархисты стали яростно требовать отстав¬ 
ки правительства, отсрочки референдума и выборов и 
«выдачи Ненни и Тольятти». Беспорядки произошли и 
во многих других пунктах города; в частности, реакцион¬ 
ными элементами была предпринята попытка силой 
ворваться в здание Римского радио. Однако на следую¬ 
щий день, 11 мая, на улицы Рима вышли сторонники 
республики, устроившие демонстрацию протеста: нескон¬ 
чаемые колонны римлян (в шествии приняло участие 
свыше 200 тысяч человек) в течение нескольких часов 
шлп через центр города, громко выражая свою непреклон¬ 
ную решимость покончить с монархией.
После отречения Виктора Эммануила и вступления на 
трон «майского короля» (так прозвали Умберто) битва 
по вопросу о форме государственного правления вступила 
в самую острую фазу. Ежедневно во всех крупных горо-
109

дах происходили демонстрации и контрдемонстрации, мо¬ 
нархисты и фашисты нередко провоцировали беспорядки. 
Так, в Неаполе 19 и 20 мая имели место беспорядки, вы¬ 
званные бесчинствующими «королевскими ладзарони» 6, в 
Риме 24 мая была предпринята попытка устроить слет 
монархистов и фашистов со всей Италии, но дело огра¬ 
ничилось митингом на площади Пьяцца дель Пополо, со¬ 
бравшим лишь незначительное число участников.
Никто уже не сомневался в том, что звезда монархии 
закатилась. Но новый король, решив бросить все свое 
влияние на чашу весов, не задумываясь, предпринял са¬ 
мое настоящее пропагандистское турне по Сицилии и Ка¬ 
лабрии, он посетил Турин, Геную, Милан, Венецию. Везде 
короля встречали всего лишь несколько тысяч привер¬ 
женцев; подавляющее большинство населения относилось 
к нему с холодной, презрительной враждебностью. Про¬ 
должая своп инсинуации, Умберто 27 мая в интервью кор¬ 
респонденту американского агентства выразил «беспокой¬ 
ство по поводу того, что многие итальянцы, в частности 
военнопленные и жители территорий, принадлежность ко¬ 
торых к Италии ныне оспаривается, не смогут выразить 
свое мнение в момент, когда, согласно закону, нельзя 
игнорировать волю ни одного гражданина». Интервью это, 
имевшее целью посеять сомнения относительно законно¬ 
сти референдума, подлило масла в огонь: с новой силой 
разгорелась полемика и обострилась политическая борьба. 
Последнюю попытку повлиять на исход референдума Ум¬ 
берто предпринял 31 мая; новый король (и на этот раз 
без согласования с правительством) опубликовал воззва¬ 
ние, в котором в случае победы монархии обещал провести 
впоследствии новый референдум. Этот весьма коварный 
маневр был направлен к тому, чтобы привлечь на сторону 
монархии некоторые круги сторонников республики, ко¬ 
торые из-за боязни нарушений общественного порядка 
могли предпочесть, чтобы фактически существующее по¬ 
ложение временно сохранилось и разрешение вопроса о 
форме государственного правления было отложено до более 
спокойных времен. Это была отчаянная попытка исполь¬ 
зовать до конца жупел «прыжка во тьму» и напугать из¬ 
бирателей; несомненно, что этот маневр, предпринятый 
буквально за несколько часов до открытия избирательных 
участков, серьезно отразился на результатах референдума, 
увеличив число голосов, поданных за монархию.
НО

2 июня 1946 года 88,8 процента итальянских избира¬ 
телей участвовали в выборах, причем не произошло ни¬ 
каких беспорядков. В Виминальском дворце непрерывно 
заседала комиссия, в состав которой входили представи¬ 
тели одиннадцати партий, выставивших списки своих кан¬ 
дидатов на выборах, с целью наблюдать за ходом голосо¬ 
вания и контролировать результаты. Было объявлено о 
запрещении каких-либо демонстраций в момент обнародо¬ 
вания этих результатов. Сведения начали поступать с
4	июня, п по мере поступления они публиковались в спе¬ 
циальных выпусках газет. Еще утром 5 июня монархист¬ 
ские листки писали о «значительном перевесе» голосов, 
поданных за монархию; потом стало известно, что, соглас¬ 
но данным, поступившим в министерство внутренних дел, 
к двенадцати часам ночи 4 июня было рассмотрено 18 мил¬ 
лионов бюллетеней: из них за республику было подано 
на два миллиона голосов больше, чем за монархию.
5	июня утром Де Гаспери отправился в Квирпнальский 
дворец, чтобы в предварительном порядке сообщить Ум¬ 
берто об этих результатах референдума. Несколько часов 
спустя он повторил это неофициальное сообщение по ра¬ 
дио, призвав граждан сохранять спокойствие.
Сообщение о победе республики было встречено рес¬ 
публиканцами с энтузиазмом, но они вели себя дисципли¬ 
нированно. Что касается монархистов, то о них этого 
нельзя было сказать: во многих местах, особенно на Юге 
Италии, имели место беспорядки. Кульминационной точ¬ 
кой явились события в Неаполе, где 6 и 7 июня проис¬ 
ходили беспорядки, в результате которых были убиты 
солдат и священник, а 12 нюня были совершены напа¬ 
дения на помещения левых партий, что привело к гибели 
семи человек. Монархистская печать, после некоторого 
периода растерянности, попыталась было оспорить пра¬ 
вильность подсчета голосов, обвиняя министра внутренних 
дел социал-демократа Ромиту в фальсификации резуль¬ 
татов референдума; она утверждала, будто при подсчете 
следовало учитывать незаполненные бюллетени, а также 
бюллетени, признанные недействительными. Чтобы еще 
больше запутать положение и сбить людей с толку, мо¬ 
нархисты распространяли всевозможные тенденциозные 
слухи, например, будто союзники признали результаты 
референдума недействительными, об аресте министра
111

внутренних дел и военном перевороте на Юге Италии и, 
наконец, о самоубийстве Умберто.
В действительности же Умберто, весьма далекий от 
мысли о самоубийстве, лихорадочно искал возможности 
обойти результаты референдума. Его советникам показа¬ 
лось, что решение Кассационного суда7, объявившего 
10 июня на торжественном заседании в Моитечиторио 
о результатах референдума и при этом оставившего за 
собой право «высказать на одном из последующих засе¬ 
даний окончательное мнение по поводу возражений, про¬ 
тестов и жалоб», дает такую возможность. Так сложилось 
парадоксальное положение: в то время как правительство 
официально приняло к сведению сообщение о победе рес¬ 
публики и объявило 11 июня праздничным днем, Умбер¬ 
то использовал оговорку Кассационного суда как повод 
для утверждений, будто исход референдума неясен; на 
этом основании он отказался покинуть страну, хотя ра¬ 
нее обязался это сделать в случае поражения монархии.
Создалась чрезвычайно напряженная и опасная обста¬ 
новка: с 11 июня Совет министров заседал непрерывно, 
в течение дня Де Гаспери трижды встречался с бывшим 
королем, убеждая его уехать. Тем временем народные мас¬ 
сы устраивали уличные демонстрации, оказывая отпор 
бесчинствам монархистов. 12 июня в Риме произошли 
столкновения между монархистами и республиканцами — 
в итоге тридцать человек было ранено. В тот же день Ум¬ 
берто в одном из своих писем председателю Совета ми¬ 
нистров подчеркнул «свое решительное намерение до¬ 
ждаться ответа... каковой будет явствовать из результатов 
уточнений и окончательного суждения Кассационного су¬ 
да». Тогда Совет министров в официальном коммюнике 
подтвердил законную силу опубликованного 10 июня со¬ 
общения о результатах референдума и объявил, что на 
основании этих результатов исполнение обязанностей гла¬ 
вы государства автоматически переходит от бывшего ко¬ 
роля к председателю Совета министров, до тех пор пока 
Учредительное собрание не изберет президента респуб¬ 
лики.
Конфликт между правительством и монархом, каза¬ 
лось, мог резко обостриться и привести к пагубным по¬ 
следствиям. Однако решительность, проявленная прави¬ 
тельством, и главным образом весь ход событий в стране 
побудили Умберто уехать: во второй половине дня
112

13 июня, ничего не сообщив правительству, он вылетел на 
самолете из Рима в Барселону. Правда, прежде чем поки¬ 
нуть страцу, Умберто предпринял новую попытку спрово¬ 
цировать беспорядки, опубликовав воззвание, в котором 
утверждалось, что правительство, не дождавшись реше¬ 
ния Кассационного суда, совершило незаконный акт и по¬ 
ставило его перед выбором: вызвать кровопролитие или 
подчиниться насилию.
Эта последняя провокация встретила почти единодуш¬ 
ное осуждение со стороны общественности, и на этом тя¬ 
гостная борьба закончилась. Между тем 18 июня Касса¬ 
ционный суд, рассмотрев протесты и жалобы, объявил 
полные п окончательные результаты референдума: 
12 717 923 голоса было подано за республику, 10 719 284— 
за монархию; 1498136 бюллетеней были признаны не¬ 
действительными.
8 Феррара

ПОБЕЖДЕННЫЕ ПОДНИМАЮТ 
ГОЛОВУ
Сейчас трудно было бы установить, кто первым про¬ 
изнес слово «Фодриа», имея в виду начальные буквы 
фразы «темные силы притаившейся реакции». Во всяком 
случае, в интервью агентству Рейтер 26 октября 1944 года 
Бономи пользовался этим словом: ясный признак того, 
что оно уже тогда вошло в обиход. Однако совершенно 
очевидно, что изобретатели этого слова применяли его не 
в том смысле, в каком его стали применять в 1945 и
1946	годах, когда оно широко использовалось с целью 
умалить и представить в смешном свете угрозу возрожде¬ 
ния фашизма или родственных фашизму течений. Особен¬ 
но часто мелькало слово «Фодриа» в речах либеральных 
и куалюикуэстских деятелей, в статьях и даже в виньет¬ 
ках, появлявшихся в то время в их печатй. Это полностью 
выхолостило его содержание: вместо предостережения, 
призыва к бдительности осталось хлесткое словцо, лишен¬ 
ное прежнего смысла.
Слово «Фодриа» вызывает в уме представление о не¬ 
коем подобии дантовского зверя, о змее или полипе, — сло¬ 
вом, о чем-то бесформенном, липком, пресмыкающемся II 
всегда готовом напасть из-за угла, — может быть, именно 
поэтому кое-кто стал считать заложенный в нем глубокий 
смысл неправдоподобным. Как бы то ни было, в первые 
годы жизни молодой итальянской демократии порою ка¬ 
залось, что и впрямь существует какая-то носящая такое 
название организация, которая, как гидра, незаметно об¬ 
вивает своими щупальцами в£е общественные, экономи¬ 
ческие и политические учреждения страны, стремясь уду¬ 
шить демократию, помешать ее развитию.
Однако демократия развивалась, и это развитие было 
весьма бурным. Трагические п болезненные эпизоды, ко¬ 
торыми в повседневной жизни нередко сопровождалось 
это поступательное движение, не могли зачеркнуть основ**
114

пых достижений. Несмотря на все попытки возродить фа¬ 
шизм, он был изгнан из общественной жизни, освободи¬ 
тельная война и Сопротивление — их герои и легенды во¬ 
шли новой славной страницей в историю Италии.
Благодаря законам Гулло итальянские крестьяне впер¬ 
вые сумели получить немного земли, хотя это было со¬ 
пряжено с трудностями и встречало противодействие; бла¬ 
годаря декретам Парри рабочие Севера увидели, что пра¬ 
вительство защищает их права: предприниматели не 
смогли осуществить свои планы свертывания промышлен¬ 
ности и увольнения значительного числа рабочих. Демо¬ 
кратические правительства, основанные на сотрудниче¬ 
стве всех антифашистских партий, сумели сплотить во¬ 
круг себя большинство населения. Когда перед страной 
встал выбор: республика или монархия, Савойская дина¬ 
стия, как мы видели, потерпела поражение, а ее предста¬ 
вители были вынуждены покинуть страну.
Одним из важных факторов, позволивших достигнуть 
указанных успехов, бесспорно, было политическое согла¬ 
сие, существовавшее в тот период между католиками и 
коммунистами. Это согласие явилось следствием новых 
позиций, занятых наиболее авторитетными руководящими 
деятелями коммунистического и католического движений. 
Мы уже говорили о «неаполитанском повороте», осуще¬ 
ствленном Итальянской коммунистической партией по 
инициативе Пальмиро Тольятти; здесь стоит напомнить, 
что руководители христианско-демократической партии 
также проявили в то время готовность считаться с новой 
действительностью и сотрудничать с новыми силами как 
в стране, так и на международной арене.
«Есть нечто в высшей степени положительное, нечто 
в высшей степени привлекательное в тенденции к уни¬ 
версальности русского коммунизма», — заявил 23 июля
1944	года Де Гаспери на митинге христианско-демократи¬ 
ческой партии в кинотеатре «Бранкаччо». «Коллега Толь¬ 
ятти, — сказал он в этом же выступлении, — мы оценили, 
так как оно того заслуживает, твое заявление об уваже¬ 
нии к католической вере». Год спустя в речи, произне¬ 
сенной 25 августа 1945 года во Фраскати, Де Гаспери по¬ 
шел еще дальше: «Не соглашаться с марксизмом не зйа- 
чит отказываться от изучения того, что есть нового в 
советском строе, чтобы внедрить это новое в нашу на¬ 
циональную культуру. Россия может стать великим
8*
115

фактором прогресса, и Италия будет очень рада, если 
сможет содействовать этому посредством опыта своей мно¬ 
говековой цивилизации и своего труда».
Подобные высказывания исходили не только от като¬ 
ликов, но и от либералов, которые также признавали не¬ 
обходимость изучения новых явлений. В 1944 году граф 
Карандини выступил против теорий «чистого либерализ¬ 
ма» в области экономики. Совершенно очевидно, что не¬ 
обходима строгая система тормозов, контроля, санкций, 
заявил он 3 сентября 1944 года, что государство должно 
все более дисциплинировать, все лучше направлять бур¬ 
ный поток индивидуальной инициативы. И коммунисты, 
и социалисты могут в этом отношении нас многому на¬ 
учить. Поэтому мы, либералы-прогрессисты, смотрим без 
опасений на коммунистов, которые, войдя в правитель¬ 
ство, разделяют ответственность с представителями дру¬ 
гих партий, поэтому мы без подозрения смотрим на со¬ 
циалистов. «И да позволят мне, — добавил Карандини, 
явно имея в виду тех, кто проявлял пассивность по отно¬ 
шению к проискам «Фодриа», — предостеречь итальян¬ 
ские средние слои. Пусть они поостерегутся: страх перед 
коммунизмом однажды уже был им плохим советчиком. 
Экстремистские движения — это историческая реальность, 
это силы, которые было бы глупо отвергать с предвзятой 
враждебностью, к ним надо подойти ближе, понять, чего 
они хотят, и выступать против них в открытой и честной 
борьбе».
Что касается маневров «Фодриа», то они, разумеется* 
не имели абсолютно ничего общего с «открытой и честной 
борьбой». В самом деле, в то время как в Италии намеча¬ 
лись новые теоретические и политические установки, 
подобные тем, о которых мы говорили выше, старые пра¬ 
вящие классы и их союзники вели осторожную и: 
незаметную подрывную деятельность — причем иногда с 
успехом — против ненавистных им новых веяний, прине¬ 
сенных «ветром с Севера», комитетами национального ос¬ 
вобождения и даже правительством Бономи. В неторопли¬ 
вых тайных маневрах наиболее реакционных сил, которые 
можно было заметить по множеству признаков, было, од¬ 
нако, нелегко распознать единую линию, исходящую от 
определенных кругов и имеющую определенные цели. 
Даже сегодня, когда мы пытаемся определить и описать 
эту деятельность, приходится прослеживать различные яв¬
116

ления и события, которые на первый взгляд, казалось,, 
не имели ничего общего с конкретными целями реакции-
За время с 1945 по 1947 год Италия сделала значи¬ 
тельный шаг вперед по пути экономического возрождения. 
Однако война ввергла страну в слишком глубокую про¬ 
пасть, чтобы восстановление могло идти быстро. Осно¬ 
ванные на единстве антифашистских сил демократические 
правительства, прцложив гигантские усилия, сумели в 
конечном счете приступить к восстановлению, предотвра¬ 
тить кризис и довести до конца важные политические* 
битвы, увенчавшиеся созывом Учредительного собрания 
и провозглашением республики. Но темные силы реакции: 
делали ставку прежде всего на существовавшие объектив¬ 
ные трудности, стараясь взвалить вину за них на новое 
правительство, хотя ответственность в действительности 
лежала на старой системе.
Общая ситуация была в самом деле тяжелой. В 1945 
году объем промышленного производства сократился по- 
сравнению с довоенным до 40 процентов, а сельскохозяй¬ 
ственного — до 60 процентов. Нетрудно себе представить,, 
как это отразилось на условиях жизни каждой итальян¬ 
ской семьи. Достаточно сказать, что производство яиц, 
например, упало до 48 процентов, производства мяса — 
до 40, оливкового масла — до 14, а сахара — до 8,6 про¬ 
цента довоенного.
На снижение уровня промышленного производства 
оказывала влияние также устарелость оборудования; к 
тому же предприятия часто простаивали из-за того упор¬ 
ства, с которым англо-американские власти отказывали 
в предоставлении разрешений и льгот, необходимых для 
преодоления трудностей, связанных с истощением запа¬ 
сов полуфабрикатов, нехваткой сырья, перебоями в пода¬ 
че электроэнергии. Затруднения в этой области были столь 
велики, что еще в начале 1947 года приходилось уста¬ 
навливать очередность в пользовании электроэнергией длят 
предприятий и железных дорог; что касается учреждений 
и частных граждан, то установленное ранее запрещение 
пользоваться электроэнергией для отопления оставалось 
в силе; в дневное время пять дней в неделю электриче¬ 
ский ток выключался; общий лимит потребления элек¬ 
троэнергии был установлен в 100 киловатт в месяц на 
семью. Не хватало и угля, и од стоил очень дорого: италь¬ 
янский торговый флот понес во время войны большие
117

тютерн, и перевозки угля, как и многих другпх импорт¬ 
ных товаров, приходилось осуществлять на иностранных 
судах, оплачивая эти перевозки в иностранной валюте; из 
общей стоимости поставок по программе ЮНРРА соста¬ 
вившей в 1949 году 450 миллионов долларов, более 70 мил¬ 
лионов — это стоимость фрахта.
Недостаточность промышленного производства, неспо¬ 
собного удовлетворить потребности страны, сопровожда¬ 
лась несоответствием между ценами на промышленные 
изделия и продукты питания и заработной платой рабо¬ 
чих и служащих. К концу 1945 года цены уже поднялись 
б 20—30 раз по сравнению с довоенным временем, тогда 
как заработная плата, например, государственных слу¬ 
жащих увеличилась всего в 3—5 раз, а к началу 1946 го¬ 
да — в 10 раз. Но в июле 1947 года общий индекс цен 
увеличился в 57,7 раза по сравнению с 1938 годом; зараг 
ботная плата не могла угнаться за ростом цен, и разрыв 
становился все больше; особенно тяжелым было положе¬ 
ние безработных. Правда, так называемое блокирование 
увольнений сдерживало рост безработицы, но в то же вре¬ 
мя усиливало враждебность предпринимателей, стремив¬ 
шихся к полному свертыванию работы предприятий. Воз¬ 
можности привлечения новой рабочей силы были совер¬ 
шенно ничтожными. Между тем продолжался приток 
демобилизованных и военнопленных: по официальным 
данным, на 15 марта 1946 года _ было репатриировано 
1103 тысячи военнопленных и еще 371 тысяча находилась 
в пути на родину. Наличие этой огромной массы голод¬ 
ных ртов и праздных рук еще больше обостряло поло¬ 
жение в стране.
Все проблемы сводились в Италии еще в 1946 и в 
1947 годах к одной, самой главной: выжить, найти про¬ 
питание. Хотя статистические данные вряд ли могут дать 
•сколько-нибудь ясное представление об этой трагедии, 
следует все же сказать, что в 1945—1946 годах в Италии 
на душу населения приходилось в среднем 1743 калории 
по сравнению с 2652 калориями в период 1936—1940 го¬ 
дов. Если учесть, что этот показатель отражает «средние» 
данные, можно понять, какие трудности испытывали наи¬ 
менее обеспеченные слои населения.
Пытаясь облегчить продовольственное положение отра¬ 
вы, правительства тех лет ввели строгую карточную си¬ 
стему, обязательные поставки продовольственных товаров
118

государству, твердые цены, контроль за потреблением и 
различные его ограничения. Другого выхода не было, но 
п на этом пути встретилось немало трудностей.
Особенно большие трудности — главным образом из- 
за упорного сопротивления представителей старого пра¬ 
вящего класса Италии — встречала борьба правительства 
за осуществление мероприятий, направленных против 
спекуляции промышленными товарами. В этой области 
задача состояла не столько в том, чтобы карать за неза¬ 
конные перевозки товаров широкого потребления и про¬ 
дажу их из-под полы, главной задачей было помешать 
монополистам накоплять запасы и в удобный для них: 
момент, а также в удобном для них месте выбрасывать 
их на рынок по спекулятивной цене. Если спекулянт, 
подвизавшийся на «черном рынке», ежедневно рискуя по¬ 
пасть в облаву и лишиться всего своего товара, мог рас¬ 
считывать на доход в несколько тысяч лир, то крупные 
промышленники наживали миллионы и миллиарды лир, 
не пошевельнув и пальцем: им было достаточно для этого 
придержать на некоторое время свои товары на складах.
В те годы, учитывая общее положение в стране, пра¬ 
вительству нелегко было поддерживать общественный по¬ 
рядок и бороться с интригами «Фодриа». Этот вопрос так¬ 
же необходимо кратко осветить, имея, однако, в виду, что 
даже сегодня нелегко (и еще труднее было в ту пору) 
провести четкое разграничение между экономическими 
выступлениями, демонстрациями, продиктованными поли¬ 
тическими причинами, и бесчинствами и беспорядками, 
сознательно организованными самыми настоящими прово¬ 
каторами, выполнявшими задания реакции. Мы уже упо¬ 
минали о происшедших в 1944 году кровавых событиях 
в Ортуккьо (в районе Фучино), в Ликате, в провинции 
Агридженто и в Палермо; они взволновали всю страну 
и вызвали острую политическую дискуссию в правитель¬ 
стве в связи с жестокостью и неоправданностью репрес¬ 
сий. К сожалению, вслед за этими событиями в последую¬ 
щие месяцы и годы произошли другие, не менее серьез¬ 
ные и трагические. Начиная с лета 1945 года все чаще 
вспыхивали стачки рабочих; безработные, бывшие фрон¬ 
товики и военнопленные устраивали демонстрации, без¬ 
работные требовали работы, а рабочие — приведения за¬ 
работной платы в соответствие со стоимостью жизни. Ча¬ 
сто эти выступления прокатывались по стране волнами,.
119

ъ моменты, когда обострялся экономический кризис. Как 
правило, онп не сопровождались серьезными инцидентами 
благодаря гражданской и классовой сознательности при¬ 
шедших в движение масс. Первая после войны всеобщая 
стачка произошла в Турине 4 июля 1945 года и была 
направлена против роста цен; стачечная волна сразу же 
охватила весь Пьемонт и перекинулась на Ломбардию. 
В тот же период в Эмилии имели место выступления ра¬ 
бочих и крестьян против крупных землевладельцев, ко¬ 
торые вместо того, чтобы содействовать нормализации 
экономической жизни, прятали продукты сельского хо¬ 
зяйства и искусственно взвинчивали цены на них. Такие 
выступления происходили, особенно на Севере Италпи, 
в 1945 и 1946 годах, и в них участвовали сотни тысяч ра¬ 
бочих и батраков.
Более сложный и зачастую трагический характер но¬ 
сили выступления на юге страны, где нужда была силь¬ 
нее, уровень классовой и гражданской сознательности 
ниже, а политическая и профсоюзная организация масс 
менее развита. Поэтому там выступления населения в за¬ 
щиту своих требований часто происходили стихийно, в 
виде бурных вспышек народного гнева. Однако* как мы 
уже видели, нередко причиной ожесточенности демонст¬ 
рантов, перерастания демонстраций в мятежи являлось 
не что иное, как жестокость и несправедливость репрессий.
Так было, например, в Андрии и в Минервино-Мурд- 
же, где в конце июня 1945 года в течение нескольких 
дней происходили кровопролитные столкновения крестьян 
с полицией, привлекшие внимание всей страны: потребо¬ 
валось личное вмешательство некоторых членов прави¬ 
тельства, чтобы успокоить отчаявшееся население, в те¬ 
чение веков терпящее жестокие лишения и нищету. Так 
случилось в ноябре 1945 года и в Бишелье, Корато, Моль- 
фетте, Битонто и Канозе, где местные крестьяне взбунто¬ 
вались, не желая сдавать государству оливковое масло: 
в порыве гнева онп разгромили, а затем подожгли здания 
местных сельскохозяйственных и налоговых отделов му¬ 
ниципалитета. Следует отметить, что в ряде случаев про¬ 
довольственные поставки были непосильны для крестьян- 
бедияков Юга Италии. 7 января 1946 года в Катандзаро 
толпа возвратившихся из плена, безработных, мелкпх 
торговцев и женщин разгромила префектуру и налоговое 
управление. В начале марта, снова в Андрии, произошло
120

столкновение между безработными, требовавшими исполь- 
зовать их в качестве батраков, и полицией. Жестокость 
полицейских репрессий привела к тому, что восстало все 
трудящееся население, которое одержало верх над поли¬ 
цией и в течение нескольких дней держало город в своих 
руках, захватив в качестве заложников карабинеров и 
солдат. В ходе столкновений погибло много демонстран¬ 
тов и полицейских; когда атмосфера в городе накалилась 
до предела, народный гнев обрушился на двух пожилых 
богатых помещиц — сестер Порро, которые были убиты. 
Только благодаря личному вмешательству Ди Витторио 
в Андрии удалось восстановить порядок. 11 марта в Па¬ 
лермо также были разгромлены префектура и налоговое 
управление, два человека были убиты, 30 — ранены. 
21 марта во время нападения демонстрантов на налоговое 
управление в Мессине было убито двое и ранены 34 че¬ 
ловека. 2 апреля толпа подожгла здание налогового упра¬ 
вления в Бари и разгромила пекарни. 3 апреля в Моль- 
фетте было совершено нападение на зернохранилища и 
склады, где хранились макароны. За несколько дней до- 
того, 30 марта, в Фодже бастующие строительные рабо¬ 
чие, безработные, демобилизованные, возвратившиеся из 
плена и женщины разгромили налоговое управление, за¬ 
хватили продовольственные товары, принадлежавшие му¬ 
ниципальному кооперативу, задержали грузовики и* товар¬ 
ный поезд с продуктами питания, закупленными спеку¬ 
лянтами; затем в помещении лиги рабочих-каменщпков.
5	тонн конфискованных продуктов были распределены 
между жителями города.
Этих пррімеров достаточно, чтобы убедиться в том, что- 
причиной таких выступлений были нищета, голод, отчая¬ 
ние безработных, демобилизованных и возвратившихся 
из плена, женщин, которым нечем было кормить детей. 
Но агенты реакции, спекулируя на этих чувствах, созна¬ 
тельно и хладнокровно провоцировали еще более серьез¬ 
ные выступления. Так, в первых числах августа группа 
крупных помещиков провинции Палермо (которые без¬ 
наказанно нарушали постановление об обязательных по¬ 
ставках зерна государству и даже вывозили его за гра¬ 
ницу) договорилась с префектурой о том, чтобы местные 
органы приступили к реквизиции зерна у крестьян-бед- 
няков; при этом они тайком подстрекали крестьян ока¬ 
зать властям сопротивление. В результате этого в.
121

Каккамо произошло настоящее сражение между тремя ты¬ 
сячами крестьян и шестьюстами полицейских, которое 
продолжалось несколько дней; в итоге около двенадцати 
человек было убито и около ста ранено. Местные власти 
были вынуждены отказаться в районе Палермо от прове¬ 
дения в жизнь закона о поставках зерна государству, что 
было на руку владельцам крупных поместий, добившимся 
своих корыстных целей ценою жизни и крови многих об¬ 
манутых ими крестьян.
В Риме 9 октября 1946 года неизвестно кем изданный 
неожиданный приказ об увольнении всех рабочих граж¬ 
данского инженерного управления 2 вызвал массовые де¬ 
монстрации. Тысячи рабочих стекались к центру города; 
по пути к ним пристраивались разные подозрительные 
личности, впоследствии опознанные как бывшие члены 
фашистской партии, ютившиеся в лагере в Чинечитта3. 
На площади перед Виминальским дворцом, охранявшимся 
войсками, в результате провокации произошла яро¬ 
стная стычка между войсками и демонстрантами: 2 че¬ 
ловека было убито и 150 ранено. Впоследствии было 
установлено, что приказ исходил от двух крупных фирм, 
получивших от правительства на весьма выгодных усло¬ 
виях подряд на земляные работы; в те дни рассматривал¬ 
ся вопрос о приведении условий подряда в большее со¬ 
ответствие с интересами государства, и подрядчики реши¬ 
ли устроить своего рода локаут.
Особенно частыми были провокации на Юге Италии — 
их устраивали уцелевшие фашисты из «социальной рес¬ 
публики» и притаившиеся местные фашисты. После того 
как усилилось движение «Уомо куалюнкуэ», начались 
организованные нападения на помещения левых партий, 
которые подвергались самым настоящим погромам. Эти 
вражеские вылазкп неизбежно приводили к столкновени¬ 
ям. «Фодриа» ликовала: те, кто восхвалял «социальный 
мир» при фашизме, вновь выпускали когти.
Значительно более серьезными и опасными были вол¬ 
нения среди партизан. Трения возникли главным образом 
в связи с постепенным переходом власти из рук «вспомо¬ 
гательной полиции», созданной партизанами после осво¬ 
бождения во многих областях Севера, в руки прежней по¬ 
лиции, которая мало-помалу восстанавливалась. Парти¬ 
заны, завладевшие своими автоматами в жестоких боях 
с врагами, рискуя жизнью, не желали сдавать оружие.
122

Когда карабинеры стали производить облавы и обыски,, 
партизаны иногда оказывали отпор, грозя поднять восста¬ 
ние и вновь уйти в горы. .
В Бинаго (Комо) в декабре 1945 года карабинеры 
конфисковали партизанский склад оружия и задержали 
несколько человек, принадлежавших к гражданской по¬ 
лиции; через несколько часов в Бинаго прибыло более 
трехсот партизан из Комо, они окружили казарму, осво¬ 
бодили своих товарищей и отобрали конфискованное ору¬ 
жие.
Однако в большинстве случаев выступления партизан 
являлись следствием подстрекательства со стороны раз¬ 
личных темных личностей. Нельзя не вспомнить в этой 
связи о партизанском выступлении в Милане и в провин¬ 
ции Бьеллы в октябре 1946 года, организованном в явно 
провокационных целях «Движением партизанского сопро¬ 
тивления», во главе которого находился Карло Андре- 
они4. Национальная ассоциация итальянских партизан 
(АНПИ) осудила действия этой организации и ее ру¬ 
ководителя, но они нашли поддержку у самой реакцион¬ 
ной печати, которой не удалось скрыть разочарования 
монополий по поводу провала этого инспирированного 
ими экстремистского выступления. В ряды партизан за¬ 
тесалось немало подозрительных личностей — перекрасив¬ 
шихся фашистов; об этом свидетельствовало и то, что 
27 февраля 1947 года в Риме была раскрыта целая орга¬ 
низация, фабриковавшая подложные партизанские удо¬ 
стоверения и выдававшая их бывшим членам фашистской 
партии за плату, достигавшую 100 тысяч лир. Было про¬ 
изведено около 200 арестов, но восстановить список лиц, 
успевших получить подложные документы об участии в: 
партизанском движении, так и не удалось.
Многие демобилизованные из фашистских отрядов чер¬ 
норубашечники и бывшие солдаты «республики Сало», 
используя «опыт», накопленный во время облав п кара¬ 
тельных экспедиций, превратились в настоящих бандитов 
и гангстеров — они совершали убийства, вооруженные 
нападения на банки и кассы предприятий, терроризируя: 
на протяжении многих месяцев сельское и городское на¬ 
селение в ряде мест. В районе Милана в течение всей 
второй половины 1945 года и в начале 1946 года действо¬ 
вала банда Бецци и Барбьери, насчитывавшая человек 
шестьдесят бывших фашистов из «республики Сало».
Ш

Совершенные бандой преступления отличались крайней 
жестокостью. Наконец 25 февраля, после длительного пре¬ 
следования и яростной перестрелки, Бецци был убит, а 
Барбьери ранен и арестован, после чего банда была лик¬ 
видирована.
В силу трагического стечения обстоятельств «черная 
хроника»5 вновь заняла важное место на страницах га¬ 
зет. В роли главных действующих лиц выступали пред¬ 
ставители так называемого «потерянного поколения» — 
юноши, которые чуть ли не с детства привыкли убивать 
и, не будучи перевоспитаны обществом, восстали против 
него. Родилась целая литература, посвященная этим мрач¬ 
ным «героям нашего времени», «подвиги» которых были 
описаны в исполненных драматизма газетных отчетах 
и судебных документах тех лет.
«Фодриа» не всегда была прямо связана с открыто 
разбойничавшими бандитскими фашистскими шайками, 
однако косвенная связь преступных элементов с наиболее 
реакционными силами итальянского общества, стремив¬ 
шимися взять реванш за поражение фашистского режима, 
не оставляла сомнений. В то же время «темные силы 
притаившейся реакции» открыто вели работу по возрож¬ 
дению фашизма. Показательно, что органы печати, про¬ 
водившие активную фашистскую пропаганду, распола¬ 
гали неограниченными средствами. 31 декабря 1946 года 
группа бывших фашистов из «республики Сало» и возвра¬ 
тившихся из плена (некоторые из них еще продолжали 
жить нелегально) создала «Итальянское социальное дви¬ 
жение» 6 с совершенно очевидным намерением придать 
■фашистскому движению видимость легальности и орга¬ 
низационную структуру. Эта организация открыто всту¬ 
пила в конкуренцию с «Уомо куалюнкуэ» и менее чем 
через год после своего создания, располагая уже значи¬ 
тельным числом членов и большими денежными суммами, 
выступила на муниципальных выборах с самостоятельным 
списком кандидатов.
Следует отметить, что экономические затруднения по¬ 
слевоенных лет не коснулись итальянских «двухсот се¬ 
мейств». Ни одного из видных магнатов итальянской эко¬ 
номики послевоенный кризис не задел: тот, кто до пора¬ 
жения Италии был миллионером, после войны стал мил¬ 
лиардером. Преемственность власти «двухсот семейств» 
оказалась выше преходящих обстоятельств; в дотла раз¬
124

рушенной стране крупные состояния остались нетрону¬ 
тыми: если мелкие состояния миллионов людей практи¬ 
чески были потеряны в результате военных разрушений, 
реквизиций, инфляции, то крупные состояния значитель¬ 
но увеличились, так как возросла стоимость земли, строе¬ 
ний, товаров, драгоценностей, произведений искусства 
и т. д., не говоря уже о сверхприбылях, полученных круп¬ 
ными капиталистами благодаря военной и послевоенной 
конъюнктуре. Послевоенная инфляция также не отрази¬ 
лась на положении монополий: следуя примеру королев¬ 
ского дома, представители «двухсот семейств» держали 
свои наличные капиталы в иностранных банках.
Правда, «двумстам семействам» пришлось хлебнуть 
страху после крушения фашизма. Однако, установив 
контакт с англо-американскими властями и заручив¬ 
шись их поддержкой, они успокоились и застыли на 
самых реакционных позициях, отказываясь внести какой- 
либо вклад в дело восстановления страны; более того, они 
даже добивались от государства возмещения за якобы 
понесенные ими убытки, одновременно саботируя все ме¬ 
роприятия новой власти в области экономики и финансов. 
Эта политика крупного капитала получила яркое выра¬ 
жение в свертывании деятельности промышленных пред¬ 
приятий; это делалось под различными предлогами: «от¬ 
сутствия оборотных средств», «недостатка сырья» или 
«изношенности машинного оборудования». В то же время 
итальянские монополии через посредство представителей 
США и финансовых организаций Ватикана широко ин¬ 
вестировали имевшиеся у них капиталы за границей. 
Например, «Сииа-вискоза» 7 построила крупные предприя¬ 
тия в Южной Америке, а семейство Скалера в начале 
1947 года вложило около миллиарда лир в жилищное 
строительство в Аргентине. Трудящиеся массы добива¬ 
лись того, чтобы государство пресекло саботаж предпри¬ 
нимателей. Все более широкие круги населения убежда¬ 
лись в полной несостоятельности «либеральных» теорий, 
согласно которым главную роль в экономической жизни 
должна играть частная инициатива.
Сопротивляемость частного капитала была столь вели¬ 
ка, что даже в тех областях жизни, в которые могли бы 
проникнуть новые веяния, «двести семейств» сумели вос¬ 
препятствовать малейшим поползновениям изменить суще¬ 
ствующее положение. Напрпмер, комитеты национального
125

освобождения по поручению правительства в ряде слу¬ 
чаев ставили своих доверенных лиц во главе крупных 
предприятий и монополистических концернов, владельцы 
или директора которых бежали, скрывались или подле¬ 
жали чистке как фашистские элементы; при этом нередко 
эти «надежные люди» становились доверенными лицами 
прежних хозяев или директоров и практически выполня¬ 
ли их волю.
Это, разумеется, не было случайностью. В комитетах 
национального освобождения были представлены шесть 
партий, из которых четыре прямо или косвенно были 
связаны с крупной буржуазией и с англо-американскими 
властями. Впрочем, «двести семейств» были предусмотри¬ 
тельны: еще до 25 июля 1943 года они создали свой 
собственный «антифашистский резерв» в рядах самого 
антифашистского движения, подготовив целый ряд «про¬ 
фессоров», «специалистов», «экспертов», которые в момент 
падения фашизма смогли бы служить им удобной шир¬ 
мой. Из числа членов «партии действия» наряду с плея¬ 
дой доблестных борцов-антифашистов вышло множество 
подобных деятелей, служивших своего рода «громоотво¬ 
дом».
Как бы то ни было, «контакт», установившийся между 
монополистами, с одной стороны, и людьми, случайно 
вынесенными событиями на поверхность политической 
жизни, — с другой, способствовал тому, что реакционные 
элементы — бывшие фашисты и неофашисты — все более 
наглели и все решительнее саботировали мероприятия 
правительства. В еще большей степени способствовали 
этому тесные связи и дружеские отношения представи¬ 
телей крупной буржуазии со многими новыми политиче¬ 
скими руководителями, принадлежащими к умеренным 
партиям КНО, и с представителями церковной иерархии, 
нередко непосредственно заинтересованными в прибылях 
многих предприятий. Промышленные и финансовые маг¬ 
наты Италии все более уверенно смотрели в будущее. 
«Форида» поднимала голову.

ПРИХОД К ВЛАСТИ ДЕ ГАСПЕРИ
Двадцать пятого июня 1946 года после референдума, в 
результате которого Умберто Савойский стал просто «гра¬ 
фом дп Сарре», проживающим в Синтре (Португалия), 
в Риме, где у всех еще свежи были в памяти последние 
драматические перипетии битвы, закончившейся бегст¬ 
вом «майского короля», было созвано Учредительное со¬ 
брание. Председателем Учредительного собрания был из¬ 
бран Джузеппе Сарагат. В качестве кандидатов на пост 
президента республики были названы Энрико Де Никола, 
Бенедетто Кроче и Орландо. По поводу кандидатур Кроче 
и Орландо не было досшгнуто соглашение: христианские 
демократы возражали против кандидатуры маститого фи¬ 
лософа, а левые — против Орландо, монархистские взгля¬ 
ды которого были широко известны, поэтому выбор пал 
на Де Никола. Старый юрист долго колебался, прежде чем 
согласиться. Однако за него было подано 396 из 504 го¬ 
лосов, и он был признан временным главой государства. 
Новый президент республики не пожелал избрать своей 
резиденцией Квиринальский дворец и предпочел более 
скромное здание Палаццо Джустиниани, расположенное 
в центре старого Рима. 14 июля 1946 года новые мини¬ 
стры — уже не королевского, а республиканского прави¬ 
тельства — в присутствии президента принесли присягу, 
текст которой был изложен по-новому: «Клянусь своей 
честью выполнять обязанности министра в интересах на¬ 
ции».
Переговоры, предшествовавшие образованию первого 
республиканского правительства, были довольно длитель¬ 
ными и трудными. Они начались сразу же после референ¬ 
дума на основе принципиального соглашения, достигну¬ 
того между тремя массовыми партиями, но неоднократно 
заходили в тупик. Сперва социалисты выступали против 
назначения министром народного образования клерикала.
127

Потом, когда социалисты сняли это требование, Де Гас- 
перп счел «слишком важными» восемь министерских порт ¬ 
фелей, предоставленных социалистам и коммунистам. На¬ 
конец, встал вопрос о кандидатуре Эпикармо Корбино, 
«независимого либерала», который по предложению хри¬ 
стианских демократов должен был занять пост министра 
казначейства. Против этого неоднократно возражали ком¬ 
мунисты, которые не были согласны с финансово-эконо¬ 
мической программой, выдвинутой Корбино. Де Гаспери 
заверил, что Корбино готов принять и лояльно выполнять 
программу правительства, выработанную четырьмя пар¬ 
тиями новой правительственной коалиции; на этой основе 
удалось прийти к соглашению. Тольятти не вошел в пра¬ 
вительство и занял пост председателя парламентской 
фракции Итальянской коммунистической партии.
Шестнадцатого июля второй кабинет Де Гаспери пред¬ 
стал перед Учредительным собранием, чтобы изложить 
свою программу, в которой основное внимание было уде¬ 
лено мероприятиям, направленным к тому, чтобы улуч¬ 
шить экономическое положение. Главным был вопрос об 
условиях жизни трудящихся масс. Программа правитель¬ 
ства предусматривала ряд важных мероприятий: от вы¬ 
платы «премии республики» (в сумме 3 тысяч лир для 
глав семейств и 1,5 тысячи для всех остальных трудя¬ 
щихся) и обещания узаконить Советы по управлению 
предприятиями в той форме, какая уже прошла практи¬ 
ческую проверку на заводах ФИАТ (с целью создать, как 
указал Де Гаспери, «практичный и действенный инстру¬ 
мент для сотрудничества с рабочим классом»), до обяза¬ 
тельства укреплять покупательную способность лиры, 
сбалансировать государственный бюджет и изыскать до¬ 
полнительные средства для финансирования широкой про¬ 
граммы общественных работ. Предусматривались также 
установление чрезвычайного налога на имущество; выпуск 
внутреннего займа, который должен был дать казначей¬ 
ству средства, необходимые для покрытия расходов по 
чрезвычайному бюджету; намечались основные принципы 
аграрной реформы, которая была признана необходимой; 
предполагалось рассмотреть проблему Южной Италии и 
островов Сицилия и Сардиния.
В своем выступлении в Учредительном собрании 24 ию¬ 
ля 1946 года Тольятти подверг острой критике доклад 
министра казначейства. В этом докладе Корбино указал,
128

%то считает обмен денег невозможным, а введение чрез¬ 
вычайного налога на имущество — абсурдным. Назвав 
предполагаемую цифру дефицита бюджета на 1946/47 год 
(228 миллиардов лир), Корбино особенно подчеркивал не¬ 
обходимость «политического спокойствия», что позволило 
бы держателям капитала без опаски инвестировать свои 
деньги; он утверждал, что начатая им политика, сводив¬ 
шаяся к тому, чтобы удовлетворять нужды казны за счет 
выпуска государственных облигаций, увенчалась успехом,, 
и просил собрание дать ему возможность продолжать ее. 
Тольятти убедительно доказал, что эти успехи существуют 
только в воображении министра казначейства. На деле 
условия существования некоторых категорий трудящихся 
стали невыносимыми, и для разрешения возникающих 
проблем необходимо осуществить решительный поворот, 
направленный к изменению всего характера экономики 
Италии, которой пора перестать быть «страной абсолют¬ 
ной экономической свободы». «Нужно обновить Италию, — 
заявил Тольятти, — и обновить ее нужно в смысле дости¬ 
жения большей социальной справедливости, в смысле до¬ 
стижения большей социальной солидарности».
Де Гаспери в заключительном слове ловко уклонился 
от того, чтобы занять определенную позицию по этому 
вопросу. Он пространно говорил об «обширной и серьез¬ 
ной речи руководителя коммунистической партии», но 
защищал Корбино, назвав его «истинным представителем 
истинных трудящихся». Правительство получило вотум 
доверия: 338 голосов против 53; однако сомнения и недо¬ 
умение, которые вызывала политика Корбино, не рассе¬ 
ялись. Напротив, в последующие дни критика со стороны 
левых усилилась, что привело 2 сентября 1946 года к от¬ 
ставке министра казначейства.
Полемика касалась не столько взглядов данного поли¬ 
тического деятеля, сколько сущности всей итальянской 
политики. Речь шла о том, как сказал престарелый Фран¬ 
ческо Саверио Нитти, должна ли Италия остаться кон¬ 
сервативной страной или пойти по пути социального про¬ 
гресса. Эта проблема впервые была поставлена с такой 
ясностью, хотя борьба между двумя противоположными 
политическими курсами шла уже с момента создания 
первого кабинета Де Гаспери.
Христианские демократы пытались убедить обществен¬ 
ное мнение, будто экономике свободного рынка и:
9 Феррара
129

((‘частной пнйцй&тйвё», который лежат в осйове экономй- 
ческой политики правительства, противопоставляется поли¬ 
тика, основанная на «плановой экономике» и «государ¬ 
ственном вмешательстве». Но это не соответствовало 
действительности. Коммунисты были первыми (на эко¬ 
номическом совещании в Риме в 1944 году), кто предо¬ 
стерегал от иллюзии, будто экономический кризис в 
Италии можно преодолеть путем введения общего плани¬ 
рования; они первыми подчеркнули, что частная ини¬ 
циатива может и в дальнейшем играть важную роль. 
Речь шла лишь о том, чтобы сделать выбор между рын¬ 
ком, на котором господствовали спекулянты, который 
служил интересам паразитических групп, и действительно 
свободным рынком; о выборе между частной инициативой 
ничтожной горстки монополистов и инициативой всех про¬ 
изводительных экономических сил, способных содейство¬ 
вать восстановлению страны. Надо было сделать выбор 
между экономической политикой, соответствующей инте¬ 
ресам всего общества, и экономической политикой, про¬ 
диктованной стремлением избежать любых мероприятий, 
которые могли бы нанести ущерб эгоистическим интере¬ 
сам монополистических групп.
Обмен денег, введение чрезвычайного налога на иму¬ 
щество, конфискация капиталов, нажитых благодаря фа¬ 
шистскому режиму, обложение чрезвычайным налогом 
военных прибылей и прибылей, полученных посредством 
спекуляции, отнюдь не были направлены против эконо¬ 
мики свободного рынка как таковой. Наоборот, эти ме¬ 
роприятия имели целью обеспечить нормальное функци¬ 
онирование рынка, ликвидировать спекуляцию, ограни¬ 
чить рост нелепого в разрушенной стране спроса на 
предметы роскоши, который в конечном счете приводил 
К притоку капиталовложений в отрасли, второстепенные 
с точки зрения восстановления страны (производство 
легковых автомобилей роскошных марок, строительство 
вйлл и особняков, клубов, ресторанов, дансингов, баров 
й т. д.). Однако именно поэтому Де Гаспери, который уже 
тогда исподволь готовил союз с реакционными полити¬ 
ческими силами, всячески противился осуществлению 
этих мероприятий. С этой целью была поднята совершенно 
неоправданная шумиха по поводу якобы критического 
финансового положения. Предусмотренный в бюджете на 
1946/47 год дефицит, конечно, мог внушать серьезное
130

беспокойство, но отнюдь не давал оснований для паники. 
Сам Корбино в своем докладе в Учредительном собранци 
выразил уверенность, что через один-два года финансовое 
положение выправится. В самом деле, симптомов наме¬ 
чающегося экономического подъема было немало, осо¬ 
бенно если учесть, в каких трудных условиях началась 
работа по восстановлению страны.
Государственный управленческий аппарат в первый 
период после освобождения столкнулся с невероятными 
трудностями. Много правительственных зданий было раз¬ 
рушено, число служащих сократилось на 75 процентов, 
деятельность налоговых органов была фактически пара¬ 
лизована и неэффективна. Налоговая «забастовка» (то 
есть неплатеж налогов), являвшаяся во время немецкой 
оккупации одним из средств борьбы с оккупантами и их 
пособниками, превратилась в привычку, с которой италь¬ 
янцы никак не хотели расстаться. Помимо того, провин¬ 
ции Севера Италии в течение многих месяцев оставались 
под юрисдикцией англо-американских военных властей, 
что лишало центральные итальянские органы возможно¬ 
сти принять какие-либо меры к организации нормальной 
деятельности финансовых органов. В результате этого 
сумма поступлений в бюджете на 1945/46 финансовый год 
была предусмотрена в 133 миллиарда лир. Однако в те¬ 
чение года положение значительно улучшилось. Доход¬ 
ная часть бюджета на 1946/47 финансовый год была ис¬ 
числена в 140 миллиардов лир, но фактически составила 
почти 300 миллиардов.
По мнению левых партий, для радикального оздоров¬ 
ления финансового положения страны необходимо было 
произвести обмен денег, а также изыскать дополнитель¬ 
ные средства (сверх обычных бюджетных поступлений) 
путем установления чрезвычайного налога на имущество. 
Вопрос этот возник еще во второй половине 1945 года. 
Дело в том, что значительная часть бумажных денег на¬ 
ходилась в руках спекулянтов; кроме того, в последние 
месяцы существования «республики Сало» фашистские 
главари вывезли значительные суммы за границу. В ре¬ 
зультате обмена по крайней мере третью часть находив¬ 
шихся в обращении денег удалось бы блокировать; что 
касается итальянской валюты, вывезенной за границу, 
то она потеряла бы всякую ценность. Вместе с тем об¬ 
мен денег позволил бы с большей точностью выявить
9*
431

имущественное положение многих представителей бур¬ 
жуазии для исчисления чрезвычайного налога на иму¬ 
щество.
Правительство в течение длительного времени под 
всевозможными предлогами противилось обмену денег. 
Вначале утверждали, ч'го нет типографии, которая могла 
бы выполнить заказ на изготовление новых казначейских 
билетов; когда такая типография нашлась (ее указал 
министр финансов коммунист Мауро Скоччимарро), ока¬ 
залось, что бумага с водяными знаками «по ошибке» вме¬ 
сто Милана направлена в Новару; в феврале 1946 года 
новый министр казначейства Корбино счел момент для 
обмена денег «неподходящим», в июне же того года он 
неожиданно заявил, что фотопленка с изображением об¬ 
разцов новых казначейских билетов «похищена» и необ¬ 
ходимо начать всю работу сначала. Тем временем необ¬ 
ходимость в обмене денег уже отпала; в сложившихся за 
это время новых условиях (медленное обращение денег, 
ввоз в страну из-за границы значительных сумм в италь¬ 
янских лирах и т. д.) обмен уже не мог достигнуть той 
цели, ради которой он был предложен. Однако сообщение
0	том, что правительство окончательно отказалось от об¬ 
мена денег, привело к росту цен и вызвало массовые вы¬ 
ступления трудящихся, особенно на Севере Италии.
За дейь до отставки Корбино префект Милана в связи 
с развернувшимися мощными демонстрациями протеста 
против удорожания жизни издал декрет об установлении 
твердых цен на все продовольственные товары, которые 
не должны были превышать цены, существовавшие на
1	июля 1946 года; по его инициативе в Милане состоя¬ 
лось совещание префектов всех городов Северной Италии 
для рассмотрения вопроса о мерах борьбы против доро¬ 
говизны. В этот же период внутренние фабрично-завод¬ 
ские комиссии предприятий Северной Италии создали во 
многих городах «бригады контроля», деятельность кото¬ 
рых была направлена к тому, чтобы совместно с полицией 
раскрывать тайные склады товаров и базы «черного рын¬ 
ка» и привлекать спекулянтов к судебной ответственности. 
Комитету, в состав которого вошло пять министров, было 
поручено изучить вопрос об упорядочении цен. В то вре¬ 
мя, как между партиями правительственной коалиции шли 
переговоры по вопросу о замене Корбино, Всеобщая 
итальянская конфедерация труда потребовала неотлож-
132

ного осуществления правительственной программы; ана¬ 
логичное требование было выдвинуто в Учредительном 
собрании депутатами-коммунпстами. Де Гаспери на засе¬ 
дании Совета министров вынужден был заявить: «Задача 
состоит в том, чтобы выработать конкретный план и вы¬ 
полнить то, чего не выполнил прежний министр казна¬ 
чейства».
Предложения, внесенные «комитетом пяти», были ут¬ 
верждены Советом министров. Они заключались в сле¬ 
дующем: выпуск внутреннего займа, установление про¬ 
грессивного налога на капиталы — исчисление налогов на 
основе переоценки реально существующего имущества; 
принятие общеитальянского плана экономического вос¬ 
становления. Преемник Корбино — Бертоне в одном из 
своих выступлений в Учредительном собрании заявил, что 
«налоговое бремя должно быть возложено на имущие клас¬ 
сы». Все это способствовало созданию в стране среди масс 
трудящихся атмосферы известного оптимизма и уверен¬ 
ности в будущем.
Осенью 1946 года большое место в политической 
жизни Италии заняли вопросы внешней политики и по¬ 
лемика по поводу «пакта о единстве действий» между 
социалистами и коммунистами. Против единства действий 
ополчился один из лидеров социалистической партии — 
Сарагат.
В ответ на клеветнические выпады Сарагата против 
коммунистов Тольятти решительно разоблачил его наме¬ 
рение добиться раскола рабочего класса. Большинство 
Итальянской социалистической партии не поддержало Са¬ 
рагата. 27 октября 1946 года в Риме был принят новый 
текст пакта о единстве действий между коммунистической 
и социалистической партиями.
В пакте отмечалось, что обе партии, выражая инте¬ 
ресы трудящихся и их стремление к единству, полны ре¬ 
шимости осуществить сплочение всех народных сил в 
борьбе против консервативных и реакционных сил и за 
завоевание власти трудящимися классами. Только путем 
концентрации и объединения усилий, указывалось в пак¬ 
те, трудящиеся смогут достигнуть своих основных целей 
и выполнить свою руководящую роль в обновлении поли¬ 
тической и социальной жизни Италии.
Муниципальные выборы, состоявшиеся в октябре, 
ознаменовались успехом левых, одержавших победу
133

в следующих областях: Марке, Умбрия, Эмилия, Пьемонт, 
Тоскана и Кампания. 10 ноября на муниципальных выбо¬ 
рах в Риме Народный блок, состоявший из социалистов, 
коммунистов, членов «партии демократии труда» и бес¬ 
партийных, получил 189174 голоса; 106 587 голосов со¬ 
брало движение «Уомо куалюнкуэ», а христианско-де¬ 
мократическая партия заняла третье место, получив 
103 387 голосов; за республиканцев, монархистов и ли¬ 
бералов было подано соответственно 40, 36 и 25 тысяч 
голосов.
Тринадцатого октября 1946 года Ненни, занявший пост 
министра иностранных дел, выступил с речью, в которой 
объявил о своем намерении вновь возбудить перед гла¬ 
вами четырех великих держав вопрос о мирном договоре 
с Италией с целью добиться облегчения условий этого 
договора, выработанных в Париже. 5 ноября Ненни на¬ 
правил соответствующую ноту Совету министров ино¬ 
странных дел, собравшемуся на сессию в Нью-Йорке. Мир¬ 
ный договор, заявлялось в ноте, должен учитывать вклад, 
внесенный Италией в борьбу против фашизма, тем более, 
что этот вклад неоднократно находил признание со сто¬ 
роны союзников.
В те же дни, когда нота итальянского правительства 
была направлена министрам иностранных, дел антигитле¬ 
ровской коалиции, Тольятти предпринял поездку в Бел¬ 
град для бесед с Тито. В связи с этой поездкой Тито за¬ 
явил, что он «готов согласиться с тем, чтобы Триест при¬ 
надлежал Италии, то есть находился под суверенитетом 
Итальянской республики, если Италия согласится оставить 
за Югославией Горицию — город в основном славянский».
Сообщение об этом заявлении Тито, опубликованное 
в газете «Унита», вызвало целый поток комментариев и 
нескончаемые споры. Немедленно было созвано заседание 
Совета министров: результаты поездки Тольятти были в 
центре дискуссии, принявшей ожесточенный характер. 
Христианские демократы утверждали, что правительство 
не может рассматривать предложения, содержащиеся в 
неофициальных заявлениях. По мненшо Гонелла, един¬ 
ственным новым моментом в заявлении маршала Тито 
является требование отдать Горицию Югославии. Ненни 
же, напротив, заявил, что инициатива коммунистов имеет 
важное значение, ибо способствует общему пересмотру 
вопроса о восточных границах Италии.
134

В конце концов было принято компромиссное реше¬ 
ние: в правительственном сообщенпп отмечалось, что 
итальянское правительство не считает возможным рас¬ 
сматривать вопрос о передаче Югославии Горицип, являю¬ 
щейся неотъемлемой частью итальянской территории, 
что единодушно признано четырьмя великими державами; 
однако далее указывалось, что итальянское правитель¬ 
ство видит в заявлениях, сделанных маршалом Тито, 
«новые элементы, которые могут создать почву для пря¬ 
мых переговоров в рамках общих переговоров о заключе¬ 
нии мира». Между тем на сессии Совета министров ино¬ 
странных дел в Нью-Йорке было принято решение отло¬ 
жить разрешение вопроса о судьбе Триеста в связи с но¬ 
вым фактом — встречей Тольятти с Тито.
Позиция, занятая Ненни по вопросу о мирном дого¬ 
воре и поездке Тольятти в Белград, положила начало 
политике, о которой говорили как о «внешней политике 
итальянского рабочего движения». Действительно, оба эти 
шага были направлены к тому, чтобы Италия заняла про¬ 
межуточную позицию между двумя мощными блоками 
стран-победительниц, начавшими складываться в тот пе¬ 
риод. Тольятти доказал, что правительство Итальянской 
республики, устанавливая прямой контакт с той или иной 
из стран-победительниц, может своей внешней политикой 
преодолеть действие тормозов и ограничений, создаваемых 
оккупационным режимом.
В этой обстановке становилось все более очевидным, 
что новая позиция Италии серьезно обеспокоила прави¬ 
тельство США. Де Гаспери, который постепенно подпа¬ 
дал под влияние реакционных кругов, неофициально дал 
американцам понять (об этом подробнее будет сказано 
ниже), что он готов отказаться от сотрудничества с ком¬ 
мунистами. Вслед за этим Де Гаспери по приглашению 
госдепартамента выехал в США для переговоров с аме¬ 
риканскими деятелями; эта поездка изменила весь курс 
итальянской внешней политики, решительно перевесив 
чашу весов в пользу присоединения к американскому 
блоку. Поездка Де Гаспери фактически нарушила внутри¬ 
политическое равновесие в Италии, дала толчок яростной 
клеветнической кампании против коммунистов и поло¬ 
жила конец еще только зарождавшейся новой внешней 
политике, направленной к посредничеству между Восто¬ 
ком и Западом.
135

Обычно принято считать, что началом глубокого кри¬ 
зиса, разрушившего трехпартийную систему, послужила 
пресловутая речь Де Гаспери «о машинистках» (или «о 
ветре безумия»), которую председатель Совета министров 
произнес 27 апреля 1947 года по радио. В этой речи Де 
Гаспери утверждал, будто над страной веет «ветер паники 
и безумия». Нельзя сказать, что представленные им дока¬ 
зательства были очень убедительными: Де Гаспери со¬ 
слался на то, что «несколько дней назад один испольщик 
давал миллион двести тысяч лир за пару волов» и что 
«машинистки и посыльные спекулируют на бирже». Он 
долго распространялся в этой связи о «жестоком эгоисти¬ 
ческом и антиобщественном инстинкте» и «духе авантю¬ 
ризма и расточительства»; все это понадобйлось ему лишь 
для вывода, что опыт трехпартийной коалиции следует 
считать провалившимся, и утверждения, что «необходимо 
включить в правительство представителей всех плодо¬ 
творных экономических концепций».
Выступление Де Гаспери нанесло удар по всем планам 
восстановления, которые основывались на принципе: «кто 
больше имеет, тот должен больше платить». В развязан¬ 
ной печатью пропагандистской кампании обывателям вну¬ 
шали, что в том случае, если они хотят есть американские 
булки, им надлежит одобрить раскол коалиции трех пар¬ 
тий и исключение коммунистов из состава правительства.
В действительности же деятельность трехпартийного 
правительства дала немало положительных результатов, 
хотя экономическое положение в конце 1946 — начале 
1947 года было еще тяжелым. Лира постепенно стабили¬ 
зировалась; несмотря на полное нежелание крупных ка¬ 
питалистов чем-либо помочь деятельности правительства 
и даже на борьбу «двухсот семейств» за сохранение своих 
привилегий, медленно, но неуклонно восстанавливалось 
нормальное положение.
После отставки Корбино, в период между февралем и 
маем 1947 года, продвинулось вперед дело переоценки 
промышленных сооружений и оборудования предприятий: 
между акционерами различных обществ были распреде¬ 
лены акции на 1200 миллиардов лир (цифра весьма зна¬ 
чительная, даже учитывая происшедшую девальвацию 
лиры).
Кроме того — и это было наиболее симптоматичным 
свидетельством уже наметившегося подъема, — общая
136

стоимость котировавшихся на бирже ценных бумаг 170 
акционерных обществ за время с декабря 1946 года по май 
1947 года увеличилась с 500 миллиардов до 1500 милли¬ 
ардов лир. Политика ВИКТ была самым эффективным 
образом направлена к тому, чтобы удовлетворение даже 
наиболее далеко идущих социальных требований трудя¬ 
щихся не только не противоречило, но, наоборот, спо¬ 
собствовало подъему производства и восстановлению эко¬ 
номики.
Итак, внутреннее положение в стране в конце 1946 — 
начале 1947 года не было более тяжелым, чем раньше, 
как утверждали клеветники. Пресловутый «прыжок во 
тьму», совершенный 2 июня 1946 года, в действительности 
оказался шагом вперед. Цены еще ползли вверх, восста¬ 
новление шло медленно, вопросы политического сосуще¬ 
ствования между антифашистами и республиканцами, с 
одной стороны, и монархистами и фашистами — с другой, 
еще далеко не были разрешены. Однако даже наиболее 
сектантски настроенные критики вынуждены были при¬ 
знать, что «правительство кое-что делало». Сам факт уча¬ 
стия коммунистов в правительстве, хотя и служил пово¬ 
дом иногда для весьма острой полемики, способствовал 
сплочению населения и внушал чувство уверенности. Не¬ 
зависимо от их отношения к коммунистическим идеям, 
общим мнением объективных наблюдателей было, что ком¬ 
мунисты, входящие в правительство, «знают свое дело», 
скрупулезно аккуратны, неподкупно честны и точно ис¬ 
полняют свои обязанности. Тольятти занимал пост ми¬ 
нистра юстиции, и это не только не привело к массовым 
расстрелам, как предсказывала «Фодриа», но, напротив, 
им была проведена амнистия, в значительной мере спо¬ 
собствовавшая умиротворению страны, несмотря на то, 
что некоторые судейские чиновники при практическом 
осуществлении амнистии неправильно толковали закон. 
Скоччимарро и Пезенти занимали: первый — пост мини¬ 
стра финансов, второй — пост министра казначейства, и 
не только не последовал финансовый крах, но, наоборот, 
лира укрепилась. Гулло занимал пост министра сельского 
хозяйства: на его деятельность могли бы жаловаться лишь 
пресловутые южноитальянские «бароны» (владельцы ла¬ 
тифундий) ; к ним впервые были применены некоторые 
меры, направленные против крупных помещиков, плохо 
обрабатывающих или вообще не обрабатывающих свои
137

земли, хотя принятия таких мер требовали еще за десятки 
лет до фашизма даже буржуазные представители италь¬ 
янского меридионализма.
В начале 1947 года отношения между партиями, вхо¬ 
дившими в состав правительственной коалиции, еще были 
внешне сравнительно нормальными, хотя имелось немало 
признаков назревающего раскола. Накануне отъезда Де 
Гаспери в США, а точнее — 31 декабря 1946 года, Итальян¬ 
ская коммунистическая партия, христианско-демократи¬ 
ческая партия, Итальянская социалистическая партия и 
Итальянская республиканская партия опубликовали со¬ 
вместно с ВИКТ заявление, в котором требовали, чтобы 
правительство приняло меры против роста цен, слишком 
строгого рационирования продуктов, безработицы. «ВИКТ 
и указанные выше партии, — говорилось в документе, — 
требуя от правительства осуществить его программу и 
мероприятия, о проведении которых уже давно принято 
решение... готовы придать конкретную форму своему со¬ 
трудничеству с правительством в выработке дейст¬ 
венных мер, направленных на борьбу с безработицей и 
улучшение продовольственного положения». Таким обра¬ 
зом, атмосфера, в которой начинался 1947 год, не давала 
особенно серьезных оснований предполагать, что к концу 
года национальное единство будет расколото. Но те силы, 
которые с самого начала стремились разрушить КНО, 
активизировали свою подрывную деятельность по мере 
того, как «двести семейств» осознавали, что восстановив¬ 
шееся «нормальное положение», как бы они его ни кон¬ 
тролировали, не принесет им ничего хорошего, если ком¬ 
мунисты по-прежнему будут являться одной из главных 
политических сил страны. Худшее для них было уже по¬ 
зади: «революция» и «ветер с Севера» были остановлены. 
Теперь они сочли необходимым осуществить решитель¬ 
ный поворот руля, твердо повести государственный ко¬ 
рабль по «правильному» курсу, который исключал всякое 
участие левых сил в управлении страной.
Происшедший в мае 1947 года раскол был тщательно 
подготовлен. Первые тревожные сигналы, первые чрева¬ 
тые серьезными последствиями заявления о необходимо¬ 
сти «преградить путь коммунизму», помешать Итальян¬ 
ской коммунистической партии «взять в свои руки власть 
легальным путем» появились после замечательных резуль¬ 
татов муниципальных выборов, состоявшихся в октябре —
138

ноябре 1946 года, когда в Риме и крупнейших городах 
Италии, несмотря на ожесточенный характер избиратель¬ 
ной кампании, верх одержали списки левых. Буржуазные 
партии обвинили коммунистов в том, что они якобы про¬ 
явили нелояльность, воспользовавшись изображением Гарп- 
бальди, которое было эмблемой Народного блока. Наряду 
с алармистскими кампаниями, подобными той, которая 
была развязана миланской католической газетой «Л’Ита- 
лия» о «золоте Донго» газеты начали твердить, что 
коммунисты пытаются захватить власть путем победы 
на выборах. Тон этой кампании задал Де Гаспери: в ин¬ 
тервью, опубликованном в газете «Джорнале д’Италия» 
20 октября 1946 года, он заявил об «усиливающейся под¬ 
рывной деятельности Итальянской коммунистической пар¬ 
тии». Наряду с образом кровожадного коммуниста с но¬ 
жом в зубах в печати появился образ «медоточивого» и 
«вкрадчивого» коммуниста. Добродушие и общительность 
Тольятти расценивались как коварство. То, что он любил 
беседовать с простыми людьми, гулять по центральным 
улицам Рима, часами рыться в книгах у букинистов, обе¬ 
дать в каком-нибудь дешевом ресторане, где он заказывал 
неаполитанскую пиццу, изображалось как доказательство 
«подрывной» политики коммунистической партии. Про¬ 
паганду коммунистов, аргументированную, основываю¬ 
щуюся на цифровых и документальных данных, считали 
«нелояльной» по сравнению с пропагандой старых макси¬ 
малистов, насыщенной зажигательными призывами к 
борьбе.
Кампания против «вкрадчивого» коммунизма не ме¬ 
шала, однако, реакционным кругам одновременно вести 
кампанию и против так называемого «террористического» 
коммунизма. Министерство внутренних дел Италии еще 
осенью 1946 года разослало циркуляр о борьбе с «под¬ 
польной террористической организацией «Тройка»», яко¬ 
бы созданной русскими и руководимой Итальянской ком¬ 
мунистической партией. Еще более погромный характер 
носило выступление папы римского, призвавшего к кре¬ 
стовому походу против коммунистов. Поводом для этого 
выступления послужил выход в свет антиклерикального 
еженедельника «Дон Базилио»; несомненно, что реакция 
Ватикана была чересчур яростной для такого мелкого по¬ 
вода: это весьма убедительно свидетельствовало о том, что 
появление еженедельника «Дон Базилио» только предлог,
139

в то время как на деле церковники стремятся нанести 
удар демократическим силам страны, и в первую очередь 
Итальянской коммунистической партии. «На римской 
земле, — заявил Пий XII на многочисленном митинге 
«в защиту церкви», созванном викариатом на площади 
св. Петра 22 декабря 1946 года, — первый папа римский 
Петр перед лицом угроз со стороны загнивающей импера¬ 
торской власти смело подал сигнал тревоги. На этой же 
земле мы ныне с удвоенной энергией повторяем его при¬ 
зыв к вам... Пробудитесь, римляне! Час пробил!»
Тот факт, что католическая церковь замышляет ши¬ 
рокое наступление против коммунистов, получил новое 
подтверждение во время поездки Де Гаспери в США. 
Председатель Совета министров Италии, то есть глава 
правительства, в котором были представлены и коммуни¬ 
сты, был встречен 12 января 1947 года в соборе св. Пат¬ 
рика в Нью-Йорке архиепископом Флэннелли, который 
в присутствии кардинала Спеллмана заявил: «Средизем¬ 
ное море — христианское море, которое безбожный ком¬ 
мунизм никогда не должен сделать красным при помощи 
удара своего смертоносного кулака».
Столь резкий тон — несколько месяцев спустя он стал 
обычным явлением — в тот период был еще непривычен. 
И не случайно, что начало этому положили католические 
иерархи, к мнению которых католик — председатель Со¬ 
вета министров Италии особенно внимательно прислу¬ 
шивался. Со своей стороны, Де Гаспери еще до поездки в 
США предложил Трумэну голову коммунистов в обмен 
на включение Италии в план американской «помощи».
Об этом сообщил один из тех, кого Де Гаспери исполь¬ 
зовал в целях зондажа почвы в Вашингтоне — американ¬ 
ский корреспондент в Италии Микаэль Чиниго. В интер¬ 
вью туринской газете «Стампа» 3 января 1947 года Чи¬ 
ниго заявил, что он 19 октября 1946 года передал Трумэ¬ 
ну личное послание Де Гаспери, в котором председатель 
Совета министров очень подробно изложил план дейст¬ 
вий, направленных к тому, чтобы «выкинуть за борт» 
коммунистов. В послании, которое, как утверждал 
Чиниго, он передал Трумэну во время беседы, продол¬ 
жавшейся три четверти часа, Де Гаспери описывал 
различные этапы предполагаемой операции по раско¬ 
лу. Одним из первых этапов должна была явиться 
поездка Де Гаспери в США, по возвращении из которой
140

он мог бы иметь возможность объявить сїране об успеш¬ 
ных результатах переговоров о «помощи» Италии со 
стороны США.
Поездка Де Гаспери дала следующие экономические 
результаты: Импортно-экспортный банк открыл Италии 
кредит в 100 миллионов долларов, правительство США 
согласилось, предоставить Италии 50 миллионов долларов 
в качестве компенсации за расходы, связанные с пребы¬ 
ванием американских войск в Италии; кроме того, аме¬ 
риканцы обещали ассигновать новые фонды для оказания 
помощи по линии ЮНРРА (поставки начались в 1946 го¬ 
ду), передать Италии вторую партию в 50 судов и по¬ 
ставлять зерно и уголь. Таким образом, экономические 
результаты поездки Де Гаспери отнюдь не были столь 
значительными, как утверждали политические деятели и 
печать христианско-демократической партии, Было со¬ 
вершенно очевидно, что вопрос о включении Италии в 
американскую программу «помощи» используется в це¬ 
лях политического шантажа.
В коммюнике государственного департамента прямо 
выражалась «твердая надежда» на то, что «в Италии 
будет создано демократическое правительство». То обстоя¬ 
тельство, что американские империалисты вкладывают 
в понятие «демократия» совершенно обратный смысл, 
ни для кого, конечно, не составляло секрета. Де Гаспери 
16 января при отъезде из США, коснувшись вопроса о 
кредитах, предоставленных Экспортно-импортным бан¬ 
ком, глухо сказал: «Письмо банка дает понять, что имеют¬ 
ся возражения как технического, так и общего характе¬ 
ра...» Газета «Иль Коррьере делла национе» откровенно 
истолковала мысль Де Гаспери, заявив, что «он всегда 
может рассчитывать на поддержку Соединенных Штатов 
в своем трудном, но после кризиса в социалистической 
партии осуществимом маневре, направленном к тому, что¬ 
бы освободиться от коммунистов».
Здесь необходимо подчеркнуть, что в тот период — и 
это уже не скрывалось — сложилась новая международ¬ 
ная обстановка: Соединенные Штаты и Англия осу¬ 
ществили пресловутую «смену союзников», то есть по¬ 
рвали узы международной антифашистской солидарности, 
установившиеся с Советским Союзом во время войны 
против гитлеровской Германии, нарушили Потсдамское и 
Ялтинское соглашения и развязали «холодную войну».
141

їїолитйческйй крйзйс в Италйй был ЛИШЬ ОДЙЙМ ПЗ эле-8 
ментов этого поворота. 1947 год, в течение которого про¬ 
изошли многие драматические события, был первым го¬ 
дом длительного и тягостного периода международной 
напряженности.
После нашумевшей речи Черчилля в Фултоне 22 мар¬ 
та 1947 года Трумэн провозгласил свою знаменитую 
«доктрину», которая открыто предназначала американ¬ 
скому империализму роль политического руководителя 
всего несоциалистического мира, оправдывала американ¬ 
ское вмешательство во внутренние дела государств Ев¬ 
ропы, гарантировала неограниченное финансирование всем 
реакционным элементам в социалистических странах, же¬ 
лающим «освободиться» от коммунизма. «Доктрина Тру¬ 
мэна» немедленно претворилась в Европе в американскую 
помощь греческому правительству для удушения нацио¬ 
нально-освободительного движения ЭЛАС, в помощь фа¬ 
шистскому режиму в Турции в целях подавления турец¬ 
кого народа, в первые контакты с франкистской Испани¬ 
ей, в помощь, предложенную на определенных условиях 
сперва Рамадье, а потом Де Гаспери с целью изгнать 
коммунистов из правительств Франции и Италии. Аме¬ 
риканские займы были предоставлены в размере 400 мил¬ 
лионов долларов Греции и Турции, 250 • миллионов — 
Франции, 150 миллионов — Италии. На Дальнем Востоке 
и в Китае США решили оказать полную поддержку Чан 
Кай-ши, которому в несколько приемов было выплачено 
полтора миллиарда долларов.
Для подкрепления этой интервенционистской «доктри¬ 
ны», на которой основывался весь комплекс американских 
агрессивных «планов» и «пактов» в Европе, Азии и стра¬ 
нах Латинской Америки, Соединенные Штаты по воен¬ 
ным статьям бюджета предусмотрели ассигнования в 
сумме 16 миллиардов долларов. «Доктрина Трумэна» ис¬ 
ходила из теории насильственного «освобождения» стран, 
избравших путь социализма и дружбы с Советским Сою¬ 
зом. С целью разжигания антисоветских настроений ве¬ 
лась яростная кампания против законного требования Со¬ 
ветского Союза о возмещении Германией причиненного 
Советскому Союзу и другим странам ущерба. Одновре¬ 
менно с этим была начата дискуссия о новых границах 
Германии на востоке, установленных прежними совме¬ 
стными решениями союзников в Ялте и Потсдаме.
142

Жесткая позиция американцев вызвала соответствую¬ 
щую реакцию с советской стороны. На попытки американ¬ 
цев допускать в Организацию Объединенных Наций толь¬ 
ко те страны, которые входили в антикоммунистический 
фронт, и отказывать в приеме в ООН народно-демократи¬ 
ческим республикам, СССР отвечал, используя свое право 
«вето». Советский Союз не скрывал своих симпатий к ре¬ 
волюционному правительству Мао Цзэ-дуна и поддержи¬ 
вал в ООН все национальные требования колониальных 
и зависимых народов Дальнего Востока, которые, после 
того как они были «японизированы» во .время войны, 
теперь пробуждались и начинали освободительную борь¬ 
бу против английских, французских и американских ко¬ 
лонизаторов.
Борьба против коммунизма приняла на международ¬ 
ной арене характер самого настоящего крестового похо¬ 
да. В июле 1947 года произошел обмен посланиями меж¬ 
ду Трумэном и папой Пием XII. В послании Трумэна 
всеобщее внимание привлекла фраза: «Человечество 
должно жить в условиях свободы, а не в цепях коллекти¬ 
вистской организации жизни», а в послании Пия XII 
многозначительное утверждение: «Церковь не испыты¬ 
вает страха, она не может идти на компромиссы с откры¬ 
тыми врагами бога». В пояснение этих и без того про¬ 
зрачных намеков как с американской стороны, так и со 
стороны Ватикана последовали десятки заявлений, под¬ 
тверждающих антисоветскую и антикоммунистическую 
направленность посланий.
Симптоматичным в этом отношении было и заявление 
Трумэна, сделанное 4 декабря 1947 года в связи с сооб¬ 
щением о том, что последние американские части якобы 
намерены покинуть Италию. «Заинтересованность нашей 
страны, — сказал он, — в сохранении свободной и неза¬ 
висимой Италии останется неизменной. Если в ходе со¬ 
бытий (имелись в виду предстоявшие парламентские вы¬ 
боры. — Прим. авт.) выяснится, что свобода и независи¬ 
мость Италии прямо или косвенно поставлены под угрозу, 
Соединенные Штаты обязаны будут решить, какие меры 
надлежит принять для поддержания мира и безопасно¬ 
сти».
Но вернемся к Де Гаспери и его поездке, предприня¬ 
той в самом начале крестового похода, в период, когда 
Трумэн заканчивал выработку своей «доктрины»,
т

Обстановка в Италии, когда Де Гаспери 20 января 
1947 года вернулся из США, была весьма благоприятной 
для осуществления задуманного им раскола правитель¬ 
ственной коалиции. С 9 по 13 января в Риме проходил 
Национальный съезд Итальянской социалистической пар¬ 
тии пролетарского единства; после необычайно бурных де¬ 
батов два течения — «Критика сочиале» и «Инициатива 
сочиалиста» — вышли из партии. Тщетны были страстные 
призывы Сандро Пертини к сохранению единства и при¬ 
зывы Лелио Бассо к спокойствию; когда Сарагат увидел, 
что большинство делегатов съезда считает необходимым 
сохранение единства с коммунистами, он заявил, что рас¬ 
кол неизбежен. Раскольники создали новую партию — 
Социалистическую партию итальянских трудящихся (в 
нее вошли 12 депутатов-социалистов и всего лишь не¬ 
сколько тысяч рядовых членов партии).
Социалистическая партия после раскола решила при¬ 
нять свое старое название — Итальянская социалистиче¬ 
ская партия. Бассо был избран секретарем партии, а Нен¬ 
ни вновь занял пост редактора газеты «Аванти!». В рядах 
партии остались примерно шестьдесят депутатов и боль¬ 
шинство областных федераций.
Сразу же после возвращения в Италию Де Гаспери 
объявил президенту республики Де Никола об отставке 
возглавляемого им кабинета, хотя представители левых 
партий считали, что для правительственного кризиса нет 
никаких оснований.
После лихорадочных переговоров был сформирован 
третий кабинет Де Гаспери, который просуществовал не¬ 
долго — с 2 февраля до 31 мая 1947 года. Отличитель¬ 
ной чертой нового кабинета было увеличение числа ми¬ 
нистров — христианских демократов.
Наиболее важными событиями в тот период явились: 
подписание мирного договора, начало обсуждения проекта 
конституции в Учредительном собрании и выборы обла¬ 
стных органов власти на Сицилии.
Десятого февраля 1947 года посол Люпи ди Соранья 
подписал в Париже мирный договор; однако в тот же 
день министр иностранных дел Сфорца направил союзни¬ 
кам ноту, в которой, напомнив о том, какой дорогой це¬ 
ной искупил свое прошлое итальянский народ, подчеркнул 
его право рассчитывать на коренной пересмотр мирного 
договора.
144

Де Гаспери заявил, что правительство вынуждено бы¬ 
ло подписать договор, но решение вопроса о ратификации 
принадлежит Учредительному собранию. Английский по¬ 
сол в Риме в резкой форме предупредил его, что в случае 
отклонения Учредительным собранием ратификации до¬ 
говора Италия взяла бы на себя серьезную ответствен¬ 
ность.
Вместе с тем следует отметить, что вопрос о мирном 
договоре не был в центре внимания недолго просущест¬ 
вовавшего третьего кабинета Де Гаспери: в короткий срок 
(февраль — март 1947 года) Де Гаспери и министр вну¬ 
тренних дел Шельба мобилизовали весь правительствен¬ 
ный аппарат и все зависящие от него органы для того, 
чтобы изолировать левые партии, влияние которых в 
стране продолжало усиливаться, и подготовить изгнание 
из правительства коммунистов, как это было решено во 
время поездки Де Гаспери в США. С этой целью Де Гас¬ 
пери и Шельба выдвигали против левых партий, и в осо¬ 
бенности против коммунистической партии, всевозможные 
обвинения, пытаясь — прямо или косвенно — возложить на 
них ответственность за все трудности, неурядицы и бес¬ 
порядки, мешавшие восстановлению нормального поло¬ 
жения в стране.
В итальянской печати по инициативе реакционных 
элементов еще в 1946 году была поднята клеветническая 
кампания по поводу пресловутого «треугольника смерти»; 
это была попытка, воспользовавшись отдельными эксцес¬ 
сами политического характера, придать политическую 
окраску случаям обычного бандитизма, имевшим место 
в районе Болонья — Реджо-Эмилия — Модена в первые 
месяцы после освобождения; кампания имела целью изо¬ 
бразить партизан в виде убийц, скомпрометировать пар¬ 
тизанское движение в целом и оправдать полицейские 
репрессии против участников этого движения. Министер¬ 
ство внутренних дел, которое вело по этому поводу «рас¬ 
следование», не стремилось внести в дело ясность, й по¬ 
литическая спекуляция на тему о «треугольнике смерти» 
продолжалась очень долго.
Двадцатого декабря 1946 года на заседании Совета ми¬ 
нистров Мауро Скоччимарро задал председателю Совета 
министров вопрос о характере «расследования», произво¬ 
димого министерством внутренних дел. Де Гаспери отве¬ 
тил, что коммунистов «не должны волновать результаты
ХО Феррара
145

расследования, ибо коммунистическая партия не несет 
никакой ответственности за события, происшедшие в рай- 
-оне Болоньи — Реджо-Эмилии — Модены». Расследование 
было прекращено, однако репрессии и кампания в печати 
против партизан продолжались, особенно усилившись по¬ 
сле возвращения Де Гаспери из США. В этот период на¬ 
чалась и «чистка» в полицейских частях, из которых из¬ 
гонялись бывшие партизаны, принятые на службу после 
- победы всенародного восстания.
Преследованиям подвергались не только партизаны. 
Практически начиная с февраля 1947 года в Италии под¬ 
нялась волна полицейских репрессий против всех, кто 
чем-либо выражал свою оппозицию политическому курсу 
лидера христианско-демократической партии. В предыду¬ 
щие годы, как мы уже видели, также было немало слу¬ 
чаев полицейских репрессий, нередко кровопролитных, 
. особенно на Юге Италии. Но в то время они зачастую 
представляли собой следствие давления на местных чи¬ 
новников со стороны крупных капиталистов и южно- 
итальяпских клик и групп, выступавших против аграрной 
реформы, а также провокаций, устроенных какими-ни¬ 
будь «вычищенными» фашистами. С февраля же 1947 года 
полицейские репрессии превратились в один из составных 
элементов политического курса, проводимого министром 
внутренних дел с ведома и одобрения главы правитель- 
стваї
В этой обстановке в апреле 1947 года состоялись вы¬ 
боры Областного собрания на Сицилии. Результаты выбо¬ 
ров были весьма неутешительными для антикоммунисти¬ 
ческого лагеря. Народный блок, получив 590 тысяч го- 
. лосов, одержал победу. За ним со значительным разрывом 
шли христианские демократы (400 тысяч голосов), «Уомо 
куалюнкуэ» (287 тысяч), монархисты (184 тысячи) и се¬ 
паратисты (170 тысяч голосов).
Народный блок выступал на выборах под лозунгами 
борьбы против крупного землевладения, против сговора 
между христианскими демократами и мафией2, за поли¬ 
тическое возрождение и автономию Сицилии. В ответ на 
это реакционные" силы устроили провокацию. 1 мая в 
селении Портелла делла Джинестра, в нескольких кило¬ 
метрах от Палермо, мирное шествие трудящихся, отме¬ 
чавших праздник пролетарской солидарности, попало в 
засаду, устроенную бандой Джулиано, в тот период
№

непосрёДстйёнво состоявшей на службе у крупных земле¬ 
владельцев и мафии (об этой банде еще будет речь ниже). 
Беззащитная толпа очутилась под перекрестным огнем 
из автоматов, который бандиты непрерывно вели в тече¬ 
ние двадцати минут. Трагический результат нападения: 
десять убитых и множество раненых. Это злодеяние вы¬ 
звало необычайно сильное возмущение во всей Италии: 
вспыхнула всеобщая забастовка, правительство заявило 
о своем намерении произвести расследование. Однако ми¬ 
нистр внутренних дел христианский демократ Шельба 
не только не привлек к ответственности виновников бой¬ 
ни, имена которых были известны, но арестовывал и пре¬ 
следовал выражавших свой протест трудящихся; он пу¬ 
скал в ход все свое влияние на печать и официальные 
органы, чтобы всячески преуменьшить значение проис¬ 
шедшего и выдать за проявление «обычного бандитизма» 
это страшное злодеяние, политические мотивы которого 
были всем ясны.
В этой все сильнее накалявшейся атмосфере в мае 
1947 года наступил кризис, которому предшествовала уже 
упоминавшаяся нами речь Де Гаспери о «ветре паники 
и безумия». Теперь уже антикоммунистическая кампания 
была в полном разгаре; официальные представители пра¬ 
вительства, например итальянский посол в Вашингтоне 
Таркиани, в своих заявлениях печати не скрывали, что 
«Трумэн потребовал исключения коммунистов из прави¬ 
тельства» (заявление от 22 апреля).
Кульминационной точки антикоммунистическая кам¬ 
пания достигла после отставки Де Гаспери в связи с 
провокационным заявлением Самнера Уэллеса, бывшего 
заместителя государственного секретаря США. В речи, 
произнесенной по американскому радио, Уэллес заявил, 
что Соединенные Штаты должны оказать Италии эконо¬ 
мическую помощь, чтобы преградить дорогу коммунизму, 
ибо, как ему, Уэллесу, известно, «высшие чиновники 
итальянского правительства располагают доказательства¬ 
ми того, что Тольятти получает денежные средства не¬ 
посредственно из Москвы». Тольятти немедленно напра¬ 
вил Самнеру Уэллесу телеграмму, требуя, чтобы он до¬ 
кументально подтвердил сказанное им, если не хочет, 
чтобы его считали «клеветником и лжецом». Одновремен¬ 
но «Унита» опубликовала по этому поводу статью «Но 
до какой же степени они глупы», в которой Самнеру
10*
147

Уэллесу основательно досталось. Статья вызвала бешеную 
ярость американских властей.
Де Гаспери имел с Тольятти бурное объяснение, в 
ходе которого заявил ему, что «так дальше продолжаться 
не может». Тольятти ответил, что он с этим согласен, если 
имеется в виду постоянное вмешательство американцев 
во внутренние дела Италии. Де Гаспери с раздражением 
сказал, что поведение коммунистов «наносит ущерб ин¬ 
тересам итальянцев». Тольятти ответил, что если Де Гас¬ 
пери имеет в виду опубликованную в «Унита» статью, 
направленную против Самнера Уэллеса, то, хотя ее появ¬ 
ление и оправдано серьезной провокацией со стороны 
последнего, он был бы готов пойти на некоторые уступки. 
Когда Де Гаспери заявил, что речь идет не о статье, а о 
пребывании коммунистов в правительстве, Тольятти пре¬ 
рвал беседу, указав Де Гаспери на тяжкую ответствен¬ 
ность, которую он на себя принимает, разбивая демокра¬ 
тическое единство в стране и подчиняя политику своей 
партии и правительства воле государственного департа¬ 
мента США.
Правительственный кризис был непродолжительным, 
ибо все было предрешено. Независимые политические 
деятели, пытавшиеся сформировать правительство, один 
за другим потерпели неудачу из-за маневров Де Гаспери. 
Так было с Нитти, к попытке которого сочувственно от¬ 
неслись левые, так было и с Орландо. Затем поручение 
сформировать правительство снова получил Де Гаспери, 
начавший с попытки создать кабинет «широкой концен¬ 
трации». Он стремился привлечь к участию в правитель¬ 
стве «громкие имена» — от Орландо и Нитти до Эйнауди. 
Узнав, что Де Гаспери намерен сформировать правитель¬ 
ство без участия представителей коммунистической и 
социалистической партий, первые двое отказались, счи¬ 
тая подобный эксперимент пагубным, и только Эйнауди 
согласился. Республиканцы и социал-демократы (Сара- 
гат), когда им было предложено войти в правительство, 
также воздержались, заявив, что такое правительство не 
давало бы достаточных гарантий. Тогда Де Гаспери обра¬ 
зовал правительство из одних христианских демократов 
и «специалистов», которое сразу же получило название 
«канцлерства».
«В Италии имеется одиннадцать министров — христи¬ 
анских демократов», — писала «Унита» на следующий день
148

после создания правительства. В тот же день Де Гаспери 
дал интервью газете «Нью-Йорк тайме». В интервью было 
указано, что Де Гаспери надеется получить от США заем 
на сумму 100 миллионов долларов. Свой кабинет он на¬ 
звал «чрезвычайным правительством», явно стремясь осла¬ 
бить неблагоприятное впечатление, произведенное на ши¬ 
рокие круги общественности исключением из правитель¬ 
ства коммунистов и социалистов и монополизацией вла¬ 
сти христианскими демократами.

ПУЛЬС СТРАНЫ
«Великий поворот», осуществленный Де Гаспери в мае 
1947 года, кое-кто склонен был рассматривать как акт 
«народной» политики. Они утверждали, будто окончатель¬ 
ный раскол Комитета национального освобождения, ис¬ 
ключение коммунистов и социалистов из состава прави¬ 
тельства, переход к политике, основанной на директивах 
одной партии, продиктованы необходимостью привести 
состав правительства в соответствие с реальным положе¬ 
нием в стране и преобладающими настроениями населения.
В течение долгого времени, как до, так и после осуще¬ 
ствления Де Гаспери задуманной им «операции», некото¬ 
рые «светские» писатели и политические деятели поощ¬ 
ряли его в этой затее. Они видели заслугу Де Гаспери 
в том, что он наконец вновь вовлек в жизнь итальянского 
общества «католическое движение», которое в течение 
десятилетий оставалось вне его *. Однако в том же 1947 го¬ 
ду стало ясно, что вовлечение (да еще столь широкое!) 
католического движения в жизнь итальянского общества 
было оплачено слишком дорогой ценой — ценой новой и 
еще более опасной попытки «исключить» из жизни италь¬ 
янского общества другую силу, а именно рабочее движе¬ 
ние, которое начиная с 1943 года также выдвинуло свою 
кандидатуру на роль руководителя политической жизни 
страны. Проведенная в мае 1947 года операция предста¬ 
вляла собой попытку одним ударом отбросить назад рабо¬ 
чий класс, восстановить в стране некое абстрактное «нор¬ 
мальное» положение в соответствии с исторически 
отжившими схемами. «Нормальным» положением, восста¬ 
новления которого желали «двести семейств» и которого 
добивался Де Гаспери, было положение, существовавшее 
в стране до фашизма; имелось в виду буржуазное госу¬ 
дарство, управляемое буржуазными партиями, на сей раз 
под руководством католиков, где рабочее движение нахо¬
150

дится на задворках и втиснуто в узкие рамки, где оно 
ограничено большей или меньшей терпимостью правитель¬ 
ства. Такова классическая схема, и с этой точки зрения 
она могла даже казаться правильной тем, кто еще полагал, 
что фашизм был только вульгарным и случайным явле¬ 
нием («карнавальной выходкой», как его назвал Бенедет¬ 
то Кроче)\ тем, кому казалось, что после падения фашиз¬ 
ма все сможет пойти по-прежнему и государством сможет 
управлять правительство, авторитет которого будет по¬ 
коиться главным образом на префектах и фельдфебелях 
корпуса карабинеров. Однако эта схема оказалась оши¬ 
бочной, ибо теперь соотношение политических сил корен¬ 
ным образом изменилось по сравнению с периодом дофа- 
шистской демократии.
Рядом со старыми, дофашистскими политическими си¬ 
лами и их руководителями и вопреки им в борьбе против 
фашизма и в движении Сопротивления выросла новая 
политическая сила в лице рабочего движения и партий 
рабочего класса. Это явилось главным повым фактором в 
послевоенный период в Италии. Не замечать этого нового 
фактора, думать, что может удасться отбросить назад, за¬ 
жать в тиски различных ограничений движение, которое 
никто уже не осмеливался считать эфемерным или пре¬ 
ходящим явлением, движение, в котором участвуют мил¬ 
лионы граждан, принадлежащих ко всем социальным сло¬ 
ям и следующих за коммунистической и социалистической 
партиями, было опасно и почти безнадежно. Во всяком 
случае, такая политика безусловно носила антидемокра¬ 
тический характер, ибо была направлена на то, чтобы 
вырыть глубокую пропасть между высшими органами вла¬ 
сти и силами, на которых она зиждется, между волей ис¬ 
полнительных органов и волей народа, выраженной не от¬ 
влеченно, а в самом факте существования и в деятельно¬ 
сти многих тысяч политических, профсоюзных, страховых, 
культурных организаций, составляющих основу руководи¬ 
мого левыми партиями демократического рабочего дви¬ 
жения.
В период раскола 1947 года еще сохранялась и, более 
того, укреплялась вся прежняя структура монархической 
и даже фашистской Италии. В связи с этим христиан¬ 
ские демократы в предпринятой ими операции могли 
опереться не только на крупный капитал, позиции кото¬
151

рого не былп затронуты, но и на старый государствен¬ 
ный аппарат с его консервативным и всемогущим выс¬ 
шим чиновничеством, с полицией, судебными органами, 
армией, школой, которые находились в руках сторонни¬ 
ков старого режима. Но рядом с этой «официальной» 
Италией всеми возможными способами и при каждом слу¬ 
чае заявляла о своем существовании другая Италия — 
Италия, горячо согретая народными чувствами, более 
жизнеспособная, чем старая, Италия трудящихся клас¬ 
сов, которые ранее пассивно подчинялись директивам 
правительств, а теперь отстаивали свое право участвовать 
в управлении государством, требовали проведения мер, 
соответствующих современной обстановке, и общего об¬ 
новления во всех областях жизни нации. Этот процесс не 
мог быть остановлен поворотом, произошедшим в 1947 го¬ 
ду; он продолжал развиваться в самых различных формах 
вопреки всем чинившимся ему препятствиям.
Одной из форм развития этого процесса, самой выс¬ 
шей и ответственной, была работа по подготовке новой 
республиканской конституции, которая продолжалась в 
течение всего 1947 года, несмотря на смены правитель¬ 
ства и изменение политической атмосферы. Работа по под¬ 
готовке новой конституции завершилась выработкой до¬ 
кумента, который, хотя с оговорками и ограничениями, 
представлял собой платформу и предпосылку для созда¬ 
ния передового в политическом и экономическом отноше¬ 
нии демократического государства.
Когда депутаты, избранные на выборах 2 июня, при¬ 
ступили к выработке текста новой конституции, первым 
делом — 19 июня 1946 года — было создание комиссии из 
семидесяти пяти специалистов под председательством де¬ 
путата Меуччо Руини для составления проекта, могуще¬ 
го служить основой для обсуждения; 4 марта 1947 года 
проект конституции был представлен на рассмотрение 
Учредительного собрания. 22 декабря того же года на 
торжественном заседании Учредительного собрания был 
одобрен и утвержден окончательной текст конституции. 
За новую конституцию голосовало 453 депутата про¬ 
тив 62.
Работа по подготовке новой конституции, разумеется, 
не всегда проходила мирно. Напротив, правые, а также 
часть христианских демократов активно пытались не до¬ 
пустить включения в конституцию ряда демократических,
152

прогрессивных положений. Несмотря на это, опираясь в 
отдельных случаях на левое крыло католиков (по неко¬ 
торым вопросам социально-экономического характера) и 
на либералов и республиканцев (в части, касающейся 
ограждения государства от чрезмерного клерикального 
влияння), партиям рабочего класса удалось добиться 
того, что текст конституции в целом может рассматри¬ 
ваться как значительное демократическое завоевание. Он 
состоит из преамбулы, содержащей постановления общего 
характера, первой части, касающейся прав и обязанно¬ 
стей граждан, второй части, касающейся устройства рес¬ 
публиканского государства, и некоторых постановлений 
временного и переходного характера.
При обсуждении проекта преамбулы, в котором были 
изложены основные принципы, наиболее острые разногла¬ 
сия вызвали статья, где давалось определение итальян¬ 
ского государства, и статья, определявшая его отношения 
с католической церковью. Формулировке, предложенной 
левыми партиями: «Италия — демократическая республи¬ 
ка трудящихся», христианские демократы и правые про¬ 
тивопоставили другую, более узкую: «Италия — республи¬ 
ка, основанная на труде»; эта формулировка отнюдь 
не случайно исключала упоминание о трудящихся как о 
руководящем классе нового государства. Христианским 
демократам удалось настоять на своем. Что касается той 
статьи конституции (статья 7), в которой определялись 
отношения между государством и церковью, то христи¬ 
анские демократы, предложившие включить в конститу¬ 
цию Латеранские соглашения2, рассчитывали вызвать 
этим раскол в Учредительном собрании. Такого раскола 
удалось избежать только благодаря принятому коммуни¬ 
стами решению (вопреки мнению социалистов) безогово¬ 
рочно одобрить статью 7, во избежание возобновления 
религиозной распри.
В разделе конституции, касающемся «гражданских от¬ 
ношений», определены основные свободы граждан: сво¬ 
бода политических взглядов, организаций, печати, собра¬ 
ний, передвижения, свобода личности, неприкосновенность 
жилища, тайна переписки и т. д. Предложение конкре¬ 
тизировать эти права и, в частности, провозгласить, что 
задачей общества является «уничтожить препятствия со¬ 
циально-экономического характера, которые фактически 
ограничивают свободу и равенство граждан», было сочтено
153

слишком смелым. Однако в раздел об экономических от¬ 
ношениях удалось включить многие принципиально важ¬ 
ные положения, как, например, признание права на труд, 
на оплату труда, соответствующую выполненной работе 
и «во всяком случае, достаточную, чтобы обеспечить сво¬ 
бодное и достойное существование», равные права для 
женщин, право нетрудоспособных на вспомоществование, 
свобода профсоюзной деятельности и т. д. Кроме того, 
были провозглашены принципы, в соответствии с которы¬ 
ми общественная и частная экономическая деятельность 
должна проводиться в интересах всего общества; частная 
собственность, в том числе и производственные предприя¬ 
тия, может быть экспроприирована в общих интересах; 
что касается земельной собственности, то ее использование 
должно регулироваться законом, возлагающим на земле¬ 
владельцев обязательства и связывающим их определен¬ 
ными условиями, ограничивающим размеры земельной 
собственности и предусматривающим обязанности земле¬ 
владельцев по преобразованию латифундий. Наконец, в 
статье 46 было провозглашено, что «в целях экономиче¬ 
ского и социального развития сил труда и в соответствии 
с требованиями производства республика признает право 
трудящихся участвовать в управлении предприятиями».
В разделе о социальных отношениях было провозгла¬ 
шено равенство супругов перед законом (предложение 
христианских демократов упомянуть о нерасторжимости 
брака не было принято), однако ни одна партия не сочла 
возможным решительно выступить за признание развода. 
При обсуждении положений, касающихся внебрачных де¬ 
тей, левые партии предлагали, чтобы был признан «юри¬ 
дический статус, исключающий всякое моральное и со¬ 
циальное неравенство»; однако это предложение не было 
принято; окончательный текст соответствующей статьи 
конституции предусматривает, что закон обеспечивает 
внебрачным детям всю возможную защиту, «совместимую 
с правами членов законной семьи»; срок обязательного 
и бесплатного обучения детей увеличен до восьми лет 
учебы; признана свобода частной (религиозной) школы;’ 
вместе с тем установлено, что государство не несет ни¬ 
каких расходов, связанных с деятельностью частных школ.
Наиболее ожесточенный характер имело обсуждение 
в Учредительном собрании раздела, предусматривающего 
государственное устройство Италии. Первое столкновение
154

произошло по вопросу об областном устройстве, о пол¬ 
ноте законодательной власти, которой должны распола¬ 
гать областные органы. В конечном счете законодатель¬ 
ная власть областных органов была ограничена рамками 
административной автономии; этот же принцип был при¬ 
нят в отношении общин и провинций. Разгорелась борь¬ 
ба и по другому вопросу — о второй палате парламента. 
Христианские демократы хотели создать ее на основе 
корпоративных критериев, но левым удалось добиться 
того, чтобы сенат избирался, так же как и палата депу¬ 
татов, посредством всеобщих и прямых выборов, с той 
лишь разницей, что каждый кандидат в сенаторы должен 
баллотироваться в одном определенном избирательном ок¬ 
руге, а не по пропорциональной системе, принятой при 
выборах палаты депутатов.
При обсуждении раздела конституции о пределах вла¬ 
сти правительства христианские демократы стремились 
к тому, чтобы председатель Совета министров был наде¬ 
лен такой же властью и правами, какими пользовался 
глава фашистского правительства, с целью ослабить за¬ 
висимость исполнительной власти от законодательной. 
В окончательном тексте конституции подчеркивается, что 
в Италии главе правительства принадлежит важная роль, 
однако там же провозглашается коллегиальная ответст¬ 
венность Совета министров.
В области судопроизводства, несмотря на возражения 
правых партий и христианских демократов, левым пар¬ 
тиям удалось настоять на включении в конституцию по¬ 
ложения о суде присяжных; конституция провозглашает 
независимость судебной власти, принцип несменяемости 
судей, гарантирует неимущим бесплатную защиту. Левые 
не сумели добиться включения в конституцию положений 
о выборности судей, допуске женщин к службе в судеб¬ 
ных органах и праве ' судебных работников вступать в 
политические партии.
Включенные в конституцию нормы переходного ха¬ 
рактера в числе прочих положений предусматривают: 
запрещение восстановления фашистской партии, лишение 
членов бывшего королевского дома пассивного и актив¬ 
ного избирательного права, запрет возвращения и про¬ 
живания в Италии бывшим королям и их наследникам 
мужского пола, а также отмену титулов и почетных 
званий.
155

Выработка текста конституции, указал в заключи¬ 
тельном докладе председатель Учредительного собрания 
коммунист Умберто Террачини, потребовала проведения 
289 заседаний различных комиссий и пленарных заседа¬ 
ний Учредительного собрания; было внесено 1665 попра¬ 
вок, из которых 292 принято, проведено 104 закрытых 
и 43 поименных голосования. 27 декабря 1947 года кон¬ 
ституция была обнародована и опубликована в печати за 
подписями Де Николы, Террачини и Де Гаспери. 31 де¬ 
кабря мэры всех городов — центров провинций были вы¬ 
званы в Рим и им было вручено по экземпляру новой 
конституции. 1 января 1948 года конституция вступила 
в силу; временный глава государства принял титул и 
функции президента республики и занял Квириналь.ский 
дворец в качестве своей резиденции.
Как раз в те дни — это было символическое историче¬ 
ское совпадение, — а именно 29 декабря поступило сооб¬ 
щение о внезапной смерти в Александрии, в Египте, быв¬ 
шего итальянского короля Виктора Эммануила. Одна мо¬ 
нархическая газета объясняла его смерть следующим 
образом:
«Наступил сердечный кризис: врач спросил, не пора¬ 
зило ли его величество какое-нибудь печальное известие 
или впечатление, которое могло разбить ему сердце, ко¬ 
нечно, уже старое, но до сих пор крепкое и выносливое. 
К сожалению, внешняя причина действительно была: в 
то утро был получен подробный доклад управляющего 
имуществом Савойского дома, содержавший известие о 
конфискации всего имущества, до последней булавки...» 3
Между тем в стране создавалась новая атмосфера. По¬ 
степенно стирались следы иностранной оккупации: в 
1947 году уже не повторялись такие факты, как происшед¬ 
шее 23 августа 1946 года в Венеции столкновение между 
жителями города и английскими и американскими воен¬ 
нослужащими, когда два человека были убиты и тридцать 
ранены; или инцидент, имевший место 10 декабря того 
же года в Падуе, где английские солдаты учинили дикие 
бесчинства, устроив погром в кафе и местах развлечений, 
причем было ранено свыше трехсот жителей. 14 июня
1947	года было подписано соглашение о выводе пз Ита¬ 
лии английских войск, а 2 сентября того же года — о вы¬ 
воде американских войск. К концу года на территории 
Италии должны были остаться лишь те английские и
156

американские военнослужащие, которым была поручена 
охрана кладбищ союзников.
Итак, вновь завоеванная свобода приобретала конкрет¬ 
ные черты: новое республиканское, парламентарное и де¬ 
мократическое государство стало полностью суверенным, 
что сопровождалось активизацией политической Жизйи 
миллионов граждан, превратившихся из «аморфной мас¬ 
сы» в «организованную массу».
Исключительно бурно развивалась, в частности, дея¬ 
тельность профсоюзов. Несмотря на смерть католического 
профсоюзного деятеля Акилле Гранди (он умер 28 сен¬ 
тября 1946 года), являвшегося активным сторонником 
единства, и появление некоторых расхождений между 
различными течениями в профсоюзном движении, спло¬ 
ченность и престиж Всеобщей итальянской конфедерации 
труда были незыблемы, основываясь на поддержке более 
чем 6 миллионов членов. В условиях трудной экономиче¬ 
ской конъюнктуры профсоюзы выступали как решающая 
сила, руководя повседневной борьбой трудящихся и их 
боевыми выступлениями — забастовками, в которых спло¬ 
ченно участвовали все трудящиеся заинтересованных ка¬ 
тегорий.
Выдвигавшиеся трудящимися требования всегда были 
обоснованны. Тем не менее забастовки вызывали откры¬ 
тое недовольство и проклятия «здравомыслящих» слоев 
населения. Поэтому первые же крупные забастовки по¬ 
казали демагогический характер «социальйой», а то и 
«социалистической» фразеологии, которой прикрывались 
отдельные группы и круги старого мира. Вместе с «дву- 
мястами семейств», которые негодовали, не желая посту¬ 
питься даже ничтожной частью получаемых ими все еще 
очень высоких прибылей, против рабочих сразу же единым 
фронтом выступил весь консервативный лагерь, начавший 
яростно критиковать конституцию, узаконившую «свободу 
забастовки».
Несмотря на недовольство буржуазных кругов и же 
стокие полицейские репрессии, народная борьба повсе¬ 
местно ширилась и нарастала. В течение 1947 года, поми 
мо крупных забастовок 600 тысяч батраков долины реки 
По в сентябре, Апулии — в ноябре, провинции Рима — 
в декабре, имели место волнения среди промышленных 
рабочих Северной Италии, которые неоднократно ба¬ 
стовали и даже занимали предприятия; с требованиями
157

экономического и политического характера выступали так¬ 
же трудящиеся других категорий, принадлежащие к раз¬ 
ным социальным слоям, например государственные слу¬ 
жащие, банковские работники, учителя.
В тот период итальянцы приобрели новый опыт и в 
другом: в организации «партийной жизни». В Италии, 
где вплоть до тех лет только католики и в некоторых об¬ 
ластях социалисты составляли ядро массовых организа¬ 
ций, усилилась Итальянская коммунистическая партия, 
необычайно быстро превратившаяся в массовую партию 
к радости одпих и растерянности других. Лозунг превра¬ 
щения ИКП, в условиях подпольной деятельности пред¬ 
ставлявшей собой малочисленную кадровую партию, в 
массовую партию, охватывающую своим влиянием реши¬ 
тельно все слои трудящегося населения, был выдвинут 
Тольятти сразу же после его возвращения в Италию. При 
этом Тольятти учитывал, что в Италии прогрессивным си¬ 
лам предстоит долгий и трудный период борьбы за осу¬ 
ществление непосредственных и конечных целей рабочего 
класса; для одержания победы в этой борьбе необходима 
широкая организация, способная привести в движение 
миллионные массы.
Между V и VI съездами коммунистической партии, в 
январе 1947 года, незадолго до раскола. коалиции трех 
массовых партий, коммунисты провели во Флоренции 
всеитальянскую партийную конференцию по организаци¬ 
онным вопросам. В связи с созывом этой конференции 
было установлено, что в партии насчитывается 2 007 282 
члена. К концу 1948 года численность ИКП возросла еще 
больше и составила 2115 тысяч членов. В последующие 
два года эта цифра оставалась неизменной, подвергаясь 
лишь самым незначительным колебаниям. Накануне со¬ 
зыва VI съезда (январь 1948 года) в Италии насчитыва¬ 
лось 10 099 секций коммунистической партии. Непрерыв¬ 
но усиливался приток в партию женщин: численность 
женщин в партии достигала в 1950 году 533 416 человек.
Вокруг этой массы членов партии сплачивались мил¬ 
лионы сочувствующих и избирателей, голосовавших за ее 
кандидатов. Об этом свидетельствовали результаты вы¬ 
боров 1946 года, муниципальных выборов 1947 года и 
всех последующих выборов; коммунисты никогда не те¬ 
ряли голосов своих избирателей; это факт, поистине не¬ 
виданный в истории итальянских политических партий,
153

ЇІротіївйики, с изумлбйиеМ йзйравтиб йа деятельность, 
которую сумели развернуть коммунисты, создали миф
об	«активистах», «агитпропах» — этих новых героях со¬ 
временной истории Италии, которым удалось, как к сво¬ 
ему ужасу в 1947 году открыли некоторые американские 
агентства печати, занимавшиеся вопросом об аппарате 
ИКП, соединить — согласно известному выражению — 
американскую деловитость с русским революционным раз¬ 
махом.
Деятельность коммунистов, которая оказала стимули¬ 
рующее влияние также на организационную деятельность 
других партий, разумеется, не ограничивалась руковод¬ 
ством боевыми выступлениями трудящихся и изучением 
движущих сил классовой борьбы в Италии. Развивая луч¬ 
шие традиции социалистического рабочего движения, ком¬ 
мунисты создали в Италии обстановку, способствующую 
интенсивной повседневной политической деятельности: 
жизнь била ключом в тысячах секций коммунистической 
партии и других левых партий.
Собрания, дискуссии, работа по вовлечению новых чле¬ 
нов, распространение и расклейка газет, открытые диспу¬ 
ты, самоуправление отдельных низовых организаций, вы¬ 
боры всех типов и ступеней — вся эта деятельность, для 
большинства до тех пор незнакомая, была воспринята 
огромным числом итальянцев с энтузиазмом. Формиро¬ 
вались новые политические кадры, тысячи новых активи¬ 
стов укрепляли демократическую основу общества. После 
двадцатилетнего мрака фашизма секции левых партий яв¬ 
ляли собой необычное и утешительное зрелище: вечером, 
придя с работы, там собирались, чтобы послушать доклад, 
поспорить, а иногда и вместе поучиться, мужчины, про¬ 
стые женщины с детьми на руках, молодежь.
Насущные нужды, изобретательность, здравый смысл 
простых людей обогащали содержание, которым была на¬ 
полнена жизнь секций: рядом с группой людей, слушав¬ 
ших лекцию по экономике, кто-то обсуждал, как лучше 
разрешить какой-нибудь конкретный вопрос, касающийся' 
пх района; после доклада на политическую тему зал за¬ 
хватывала стайка девушек, чтобы начать занятие кружка 
кройки и шитья; проведение широких политических кам¬ 
паний общенационального характера — обмен партийных 
билетов, борьба за созыв Учредительного собрания, за 
подъем производства — чередовалось с мероприятиями
159

местного значения и носившими преходящий характер, на¬ 
пример оказание помощи группе недавно репатриирован¬ 
ных бывших военнопленных или же кампания за уста¬ 
новление контроля, направленного против роста рыночных 
цен.
Наряду с политическими партиями и профсоюзами вос¬ 
станавливались или создавались в соответствии с новыми 
требованиями масс различные народные и демократичес¬ 
кие организации: молодежные и спортивные организации 
(Фронт молодежи); Союз итальянских женщин, широко 
разветвленные секции которого боролись против глубоко 
укоренившейся в наиболее отсталой части итальянского 
общества дискриминации женщин; многочисленные ассо¬ 
циации бывших фронтовиков и военнопленных, и осо¬ 
бенно активная Ассоциация партизан.
Новый подъем переживало кооперативное движение, 
которое к, концу 1946 года объединяло около 20 тысяч 
кооперативных обществ с пятью миллионами членов. Дея¬ 
тельность кооперативов в некоторых областях страны бы¬ 
ла столь широкой, а их сила столь значительной, что они 
оказывали важное влияние на всю экономическую жизнь.
Широко проводилась муниципализация4, особенно в 
отношении предприятий общественного обслуживания. 
Она получила значительное развитие в общенациональном 
масштабе и не только явилась поводом для беспокойства 
частных обществ, деятельность которых носила спекуля¬ 
тивный характер, но и красноречиво свидетельствовала 
о большой роли, которую муниципализированные пред¬ 
приятия могут играть в экономической жизни страны. 
В самом деле, во второй половине 1947 года, когда эконо¬ 
мический кризис обострился, можно было констатировать, 
что триста муниципализированных предприятий, в отли¬ 
чие от частной промышленности, сумели противостоять 
кризису, не прибегая ни к увольнениям, ни к повышению 
тарифов. В ноябре 1947 года частные газовые компании 
потребовали повышения тарифов на газ, отпускаемый на¬ 
селению, но муниципализированные газовые компании, 
основываясь на точных данных своих бюджетов, доказа¬ 
ли, что эти требования ничем не оправданы.
Одним из важных достижений демократических орга¬ 
низаций было создание Советов управления. 20 ноября
1945	года партии, входившие в Комитет национального 
освобождения Северной Италии, пришли к соглашению
160

О целесообразности создать на каждом предприятии орґ&й, 
состоящий из представителей трудящихся, с целью спо¬ 
собствовать их участию в руководстве производственным 
процессом на предприятии. Так возникли сотни советов 
управления на крупных предприятиях (а также во многих 
помещичьих хозяйствах), особенно на севере Италии; 
эти советы участвовали в управлении предприятием, на¬ 
ходили и исправляли недостатки в организации производ¬ 
ства на отдельных предприятиях, контролировали состав¬ 
ные элементы, из которых складывались издержки 
производства, долю прибылей, направляемую на производ¬ 
ственные капиталовложения; они участвовали также в 
выработке общего курса работы предприятия и производ¬ 
ственных планов. Деятельность этих органов — там, где 
она была возможна, и до тех пор, пока она была возмож¬ 
на, — в первую очередь имела целью повысить производ¬ 
ственные возможности предприятия и дать отпор стрем¬ 
лению предпринимателей увеличивать свои прибыли по¬ 
средством маневров на рынке, спекуляции и усиления 
эксплуатации рабочей силы.
Разумеется, деятельность советов управления не полу¬ 
чила завершения; отчасти она носила ограниченный ха¬ 
рактер, поскольку экономическая политика правительства 
помешала им приобрести общенациональное значение и 
иногда толкала на позиции защиты узких интересов дан¬ 
ного предприятия. Однако деятельность советов упра¬ 
вления способствовала по меньшей мере накоплению цен¬ 
ного опыта и выработке у тысяч простых рабочих более 
глубокого понимания проблем своего предприятия. Это 
пригодилось уже через несколько лет, когда промышлен¬ 
ники начали проводить политику свертывания произ¬ 
водства и рабочие на многих фабриках и заводах были 
вынуждены сами руководить предприятием.
Мощное демократическое движение развернулось так¬ 
же в деревне. Ранее происходившие широкие выступле¬ 
ния батраков и испольщиков, особенно в Северной и Цен¬ 
тральной Италии, принесли некоторые важные завоева¬ 
ния, например обязательство помещиков нанимать опре¬ 
деленное количество рабочей силы. Однако традиционная 
юридическая структура землевладения не была нарушена, 
и отношения в сельском хозяйстве в целом оставались 
прежними; хотя помещиков заставляли нанимать опреде¬ 
ленное количество сельскохозяйственных рабочих или же
11 Феррара
161

соглашаться на определенные формы и нормы распреде¬ 
ления урожая, но «священные права» частной собствен¬ 
ности в основном не были затронуты. Когда же началось 
крестьянское движение за занятие необрабатываемых зе¬ 
мель, земельная собственность, во всяком случае, соб¬ 
ственность тех помещиков, земли которых были забро¬ 
шены, оказалась под серьезной угрозой. Это поставило в 
очень затруднительное положение христианско-демократи¬ 
ческую партию. Положение ее оказалось особенно труд¬ 
ным из-за носивших демагогический характер неодно¬ 
кратных обещаний провести реформы, на которые хри¬ 
стианские демократы не скупились начиная еще с 1945 — 
1946 годов. Однако эти обещания нелегко было выпол¬ 
нить, ибо христианско-демократическая партия не счита¬ 
ла возможным отказаться от поддержки, оказываемой ей 
крупными землевладельцами.
Точно так же, как забастовки рабочих заставили мно¬ 
гих, кто называл себя социалистом, отбросить личину «со¬ 
циализма», занятие крестьянами помещичьих земель, не 
только в Южной Италии, но и в районах, где широко при¬ 
менялся труд батраков и где особенно сильно было влия¬ 
ние католической церкви, как, например, в области Вене- 
то, отчетливо вскрыло основное противоречие, раздирав¬ 
шее эту «межклассовую» партию.
Де Гаспери использовал лозунг о якобы межклассо¬ 
вом характере христианско-демократической партии, что¬ 
бы вовлечь в католическое движение самые различные 
силы как из буржуазных слоев, так и из среды крестьян¬ 
ства. Неизбежным следствием этого было наличие в пар¬ 
тии множества течений. Занятие необработанных и плохо 
обработанных земель, пмевшее целью побудить префектов 
и государство в целом приступить к осуществлению «за¬ 
конов Гулло», вызвало глубокую растерянность в рядах 
христианско-демократической партии и усилило борьбу 
течений, уже проявлявшуюся на партийном съезде в
1946	году (Де Гаспери удалось тогда перевести дискус¬ 
сию с социальной почвы на политическую: сперва он 
привлек внимание к вопросу о форме государственного 
правления, а потом —к вопросу о «защите свободы»).
После 2 июня 1946 года в руководящих кругах хри¬ 
стианско-демократической партии начали осознавать не¬ 
обходимость обеспечить «левым» католическим течениям 
«соответствующее руководство». Наиболее видными лиде¬
162

рами этих течений были Доссетти и Фанфани, из которых 
первый быстро сошел со сцены, а второй сделал успешную 
карьеру. Де Гаспери стремился так направлять деятель¬ 
ность этих лидеров, чтобы представляемые ими течения 
оставались под контролем руководства партии и, в ко¬ 
нечном счете утрачивая свой первоначальный характер, 
переходили на позиции, полностью соответствующие ди¬ 
рективам церкви и организации «Католическое действие».
Обстановка в деревне в этот период настолько нака¬ 
лилась, что иногда была на грани введения чрезвычайного 
положения. На повестку дня встал южный вопрос, что 
явилось следствием обострения противоречий и подъема 
крестьянской борьбы, а также пробуждения общего ин¬ 
тереса к проблемам Южной Италии, являвшегося тради¬ 
ционным для наиболее демократически настроенных сло¬ 
ев интеллигенции. Такие книги, как «Христос остановился 
в Эболи» писателя-художника Карло Леви, шли нарас¬ 
хват, достигая невиданных ранее в Италии для публи¬ 
цистической художественно-политической литературы ти¬ 
ражей. Коммунисты подняли знамя южного вопроса, 
познакомив широкий круг читателей с посвященной этой 
теме статьей Антонио Грамши, которая поистине пора¬ 
жала ясностью изложения и глубиной научного предвиде¬ 
ния. Деятели «партии действия» переиздали труды уро¬ 
женца города Авеллино Гвидо Дорсо, которые имели боль¬ 
шой успех. От Неаполя до Бари и Палермо борьба за то, 
чтобы итальянцы «узнали» Юг своей страны, приобрела 
для широких кругов интеллигенции, как молодого, так и 
старшего поколений, характер своего рода «дела чести». 
Вместо прежних газет Южной Италии, которые «дела¬ 
лись» в Риме и редактировались до тех пор профессио¬ 
нальными журналистами, состоявшими на службе у 
аграриев, начали быстро возникать чисто южноитальян¬ 
ские газеты и журналы. Они были связаны с деятель¬ 
ностью, которую вели «Народные блоки» в Палермо, Неа¬ 
поле, Бари, и яростно боролись против южноитальянского 
трансформизма5, против «клиентур»6, привлекая внима¬ 
ние всей страны к традиционным, извечным язвам Юж¬ 
ной Италии, известным, однако, далеко не всем италь¬ 
янцам.
В условиях подъема крестьянского движения в Южной 
Италии христианско-демократическая партия не могла 
оставаться безучастной к тому, что происходило к югу от
И*
163

Неаполя. Стремясь во что бы то ни стало сохранить свое 
влияние на деревенские массы, христианские демократы 
не моглн, однако, ущемить интересы крупных помещиков. 
Отсюда нерешительная, двусмысленная и противоречивая 
позиция правительства, которое всякий раз вело себя по- 
разному: то старалось предотвратить крестьянские высту¬ 
пления, то их подавляло, то проявляло терпимость, то по¬ 
сылало против крестьян вооруженную полицию; оно ни¬ 
когда не скупилось на лесть и обещания, но вместо 
выполнения этих обещаний проявляло полную бездея¬ 
тельность.
Между тем борьба крестьянских масс принимала все 
более решительный и широкий характер. Отчаявшиеся 
крестьяне, не рассчитывая на правительственные органы, 
начинали самостоятельно осуществлять законы Гулло. 
В нищих районах Юга часто можно было видеть колонны 
мужчин, женщин, детей. Во главе колонн несли знамена и 
нередко шел священник; на мулах и велосипедах, пеш¬ 
ком, с сельскохозяйственным инструментом крестьяне 
отправлялись на отдаленные помещичьи земли, где ста¬ 
вили знак занятия участка — это почти всегда был грубо 
сколоченный крест — и начинали поднимать целину — 
выжженную солнцем, веками находившуюся в запустений 
землю.
Так, с 1945 по 1947 год в Южной Италии у местных 
баронов, не заботившихся о своих поместьях, было отвое¬ 
вано около 200 тысяч гектаров необработанных земель. 
Борьба за передачу части помещичьих земель крестья¬ 
нам (земля обычно передавалась крестьянским коопе¬ 
ративам) стоила немало крови и неизменно принимала 
затяжной и напряженный характер.
Несоответствие между нерешительными, нередко бес¬ 
толковыми и всегда несвоевременными действиями пра¬ 
вительства и возросшим демократическим сознанием масс 
наблюдалось, впрочем, не только в области аграрной по¬ 
литики; это вообще представляло собой характерную чер¬ 
ту периода, последовавшего за переворотом, совершенным 
Де Гаспери в мае 1947 года.
Принимавшая все более широкие масштабы борьба 
масс, в ходе которой выступления чисто политического 
характера чередовались с экономическими выступлениями, 
велась, в сущности, в двух направлениях: трудящиеся, 
с одной стороны, давали отпор угрозе возрождения фа¬
164

шизма, а с другой — оказывали сопротивление реакцион¬ 
ной деятельности правительства, проводившейся как в 
области политики, так и в области экономики.
Организации фашистского толка росли как грибы. 
Они вдохновлялись и финансировались реакционными 
кругами, заинтересованными не только в том, чтобы по¬ 
мешать умиротворению страны, но и в том, чтобы раз¬ 
жечь политические распри. В зависимости от обстоятель¬ 
ств они маскировались различными официальными выве¬ 
сками, которые были безобидны только с виду: «Уомо 
куалюнкуэ», Национальная монархистская партия и, на¬ 
конец, Итальянское социальное движение. В ряде мест, 
особенно на Юге Италии, они сразу же начали устраи¬ 
вать провокации против прогрессивных деятелей и орга¬ 
низовывать «карательные экспедиции», которые громили 
помещения левых организаций.
Партизаны, рабочие и крестьяне прекрасно понимали, 
чего добиваются куалюнкуэисты, монархисты и члены 
Итальянского социального движения. Они стихийно дали 
им такой отпор, который ясно показал подлинные на¬ 
строения народа, его непримиримое отношение к фашиз¬ 
му, в каком бы виде он ни проявлялся. По официальным 
статистическим данным, опубликованным 28 ноября 1947 
года, за две недели, с 12 по 25 ноября, по всей Италии 
были разгромлены 82 секции политических партий: 37 сек¬ 
ций «Уомо куалюнкуэ», 11 — Итальянского социального 
движения, 9 — Национальной монархистской партии и 
25 секций других групп и организаций, из которых шесть 
были левыми, а все остальные правыми. Эти цифры сви¬ 
детельствовали не только о напряженности политической 
обстановки в те дни, но и о близорукости тех деятелей, 
которые допустили, что менее чем через три года после 
крушения фашизма в Италии возродились политические 
организации, более или менее открыто выступающие как 
его продолжатели.
Между тем правительство, распространяя свою реак¬ 
ционную деятельность на все более важные области, стало 
затрагивать то здесь, то там, словно прощупывая против¬ 
ника, права и льготы трудящихся, завоеванные ими в 
упорной борьбе. Соглашение о блокировании увольнений 
нарушалось все чаще, многие предприятия закрывались 
и целые коллективы рабочих оказывались на улице. На 
ряде предприятий неделями не выплачивали заработную
Д65

плату рабочим, что обрекало их и их семьи на страшные 
лишения, тем более что из-за роста цен покупательная 
способность денег все время снижалась. «Подвижная шка¬ 
ла» заработной платы, с установлением которой организа¬ 
ции промышленников под нажимом Всеобщей итальянской 
конфедерации труда вынуждены были согласиться, яви¬ 
лась большим завоеванием. Однако положение рабочих 
продолжало оставаться крайне тяжелым. Что касается 
введения дифференцированной карточной системы, кото¬ 
рая облегчила бы положение беднейших слоев населения, 
обмена денег, проведение которого — как мы уже указы¬ 
вали выше — способствовало бы пресечению спекуляции, 
то, несмотря на ожесточенную полемику, ничего добиться 
не удалось.
В этой обстановке, которая сама по себе была весьма 
тягостной, правительство и предприниматели непрерывно 
стремились выбить из рук трудящихся их оружие: в июле
1947	года они повелп попеременно то на одном, то на дру¬ 
гом предприятии наступление, направленное к тому, что¬ 
бы запретить трудящимся проводить на заводах и фабри¬ 
ках политические и профсоюзные собрания. В ответ под¬ 
нялась волна протестов, рабочих волнений и выступлений, 
нередко принимавших очень острый характер. В разгар 
лета министр внутренних дел Шельба, который стремился 
заслужить репутацию «сильной личности», решил зажать 
рабочее движение в кулак и дал полиции указание прово¬ 
цировать столкновения с рабочими, чтобы можно было 
обрушиться на них с репрессиями. Таким образом, пра¬ 
вительство не только не стремилось предотвратить вол¬ 
нения, забастовки и беспорядки, постоянно возникавшие 
на экономической почве, но, наоборот, делало все для 
того, чтобы пх вызвать и усилить.
Все демонстрации протеста и другие инциденты, имев¬ 
шие место в ноябре 1947 года, в той пли иной мере были 
вызваны указанной политикой правительства. Около 
10 ноября в связи с убийством профсоюзного активиста 
в Марсале и фашистской провокацией в Медилье (про¬ 
винция Милан) поднялась волна народного возмущения, 
в отдельных случаях вылившаяся в столкновения с поли¬ 
цией и разгром помещений правых партий.
12 и 13 ноября в Милане, Турине, Верчелли, Алессанд¬ 
рии, Новаре, Специи, Венеции, Ливорно, Неаполе про¬ 
изошли мощные народные демонстрации. Они носили ан-
166

тифашистский характер и были направлены также против 
бездеятельности правительства в вопросах продовольствен¬ 
ного снабжения, заработной платы и увольнений. 14 но¬ 
ября волнения охватили область Апулия, и в результате 
нападения полиции в Чериньоле были убиты четыре уча¬ 
стника демонстрации и один карабинер. 18 ноября в Ко- 
рато между демонстрантами и полицией произошло самое 
настоящее сражение, продолжавшееся три часа; в резуль¬ 
тате этого сражения два человека были убиты и десять 
ранены. 19 ноября в Кампо-Салентино в стычках с по¬ 
лицией были убиты еще двое и ранены четырнадцать че¬ 
ловек. 21 ноября городок Битонто более чем полдня на¬ 
ходился в руках демонстрантов. 25 ноября в Катандзаро, 
Козенце и многих других более мелких городах Калабрии 
произошли новые бурные волнения. В Риме и окружаю¬ 
щих столицу винодельческих городках также неоднократ¬ 
но— 15 ноября, затем 3 и 4 декабря и, наконец, 11 де¬ 
кабря — проходили мощные забастовки протеста, сопро¬ 
вождавшиеся демонстрациями, столкновениями с поли¬ 
цией и блокированием дорог, причем имелись убитые и 
раненые. Полицейские жестоко и без всякого разбора 
избивали участников демонстраций дубинками. Они не 
остановились даже на пороге Палаццо Монтечиторио и с 
особенной жестокостью избили многих депутатов парла¬ 
мента — членов левых партий.
Но больше всего нашумела в тот период забастовка, 
проведенная 27 ноября в Милане в знак протеста против 
смещения префекта Троило — бывшего участника парти¬ 
занского движения, пользовавшегося симпатиями насе¬ 
ления. В атмосфере тех дней смещение Троило прозву¬ 
чало вызовом, брошенным правительством столице Лом- 
бардіш, где по-прежнему было сильно дыхание «ветра с 
Севера». С молниеносной быстротой, в то время как 
160 мэров Ломбардии в знак протеста подали в отставку, 
миланцы прекратили работу и сильный отряд бывших 
партизан занял здание префектуры. Последовали бурные 
переговоры с Виминалом, затем правительство попыталось 
ввести в городе чрезвычайное положение, но вынуждено 
было отказаться от этого намерения; в конце концов было 
принято компромиссное решение.
Начавшийся в 1947 году вслед за майским расколом 
подъем народного движения свидетельствовал о серьез¬ 
ных изменениях, происшедших в итальянском обществе.
167

Помимо такого нового фактора, как постоянное обращение 
к идеалам Сопротивления, вдохновлявшим все народные 
выступления, в том числе и экономические, 1947 год озна¬ 
меновался успешным переходом исключенных из состава 
правительства левых партий к политике оппозиции. Эта 
политика носила такой характер, какого еще никогда не 
имела — в дофашистский период — политика оппозиции 
в Италии. Мы имеем в виду не только массовый характер 
некоторых проявлений этой политики и тесную связь, сра¬ 
зу же установившуюся между борьбой крестьян на Юге 
Италии и борьбой рабочих Севера, — это общеизвестное 
положение, усвоенное коммунистами из той части на¬ 
следия Грамши, где он говорит о необходимости единства 
трудящихся. Другие новые черты оппозицинной полити¬ 
ки левых свидетельствовали о том, что в этой политике 
и прежде всего в народной поддержке, которой она рас¬ 
полагала, уже содержались элементы «самоуправления». 
Протест и борьба оппозиции не ограничивались простым 
отрицанием всего, что делало правительство, а шли даль¬ 
ше. Оппозиция имела свою программу, свою точку зре¬ 
ния, могла предложить свою правительственную плат¬ 
форму. Дискуссия о сущности демократии, о задачах 
нового республиканского государства после изгнания ком¬ 
мунистов из правительства не только не- стихала, а, на¬ 
против, разрасталась, ибо коммунисты — это признавали 
в один голос авторы всех политических исследований и 
статей — сумели заинтересовать этими проблемами об¬ 
щественное мнение, внушить ему интерес к спорам, ко¬ 
торые до тех пор велись лишь в политических кругах. 
Миллионы людей начали непосредственно интересоваться 
структурными реформами и антифашистским единством; 
левые выдвигали эти вопросы не просто в качестве про¬ 
тивовеса консервативным, профашистским принципам, 
провозглашавшимся правительством и «двумястами се¬ 
мействами», а как общую платформу для правительствен¬ 
ной политики, проведения которой массы могли добить¬ 
ся — даже и не будучи представлены в органах испол¬ 
нительной власти — путем проявления своей воли и 
посредством своей борьбы. Благодаря столь глубоко обос¬ 
нованному характеру деятельности оппозиции она увен¬ 
чалась значительными успехами. Это подтвердили резуль¬ 
таты как муниципальных выборов, так и последующих 
парламентских выборов, имевших место 18 апреля 1948
163

года. В то время, как христианские демократы продол¬ 
жали рассматривать демократический строй просто-на¬ 
просто как реставрацию строя, существовавшего в Италии 
до фашизма, коммунисты подходили к вопросу более ши¬ 
роко. Они отрицали возможность построения нового го¬ 
сударства на прежней основе — основе старого дофашист- 
ского государства и выдвигали ряд новых положений, 
представлявших собой плод не пропагандистской импро¬ 
визации, а тщательного и глубокого изучения итальян¬ 
ского общества. Начав в предшествовавшие годы дискус¬ 
сию о «прогрессивной демократии», коммунисты, посте¬ 
пенно уточняя некоторые теоретические положения, 
наметили перспективу создания нового, более демократи¬ 
ческого, революционного общества; они указывали при 
этом, что для создания такого общества отнюдь нет надоб¬ 
ности обязательно пройти через те же классические эта¬ 
пы, через которые прошла революция 1917 года в России.
Это был период споров и дискуссий о политике Народ¬ 
ного фронта, которую коммунисты с учетом итальянских 
условий, отличавшихся от тех, что существовали во Фран¬ 
ции в 1936 году, предлагали проводить в Италии; однако 
христианские демократы уклонялись от полемики поэто¬ 
му поводу, ограничиваясь невразумительными разговора¬ 
ми о том, что предложение коммунистов якобы представ¬ 
ляет собой «дымовую завесу» и «мимикрию».
В действительности же коммунистическая партия про¬ 
демонстрировала свою силу, когда она не поддалась 
соблазну фронтальной борьбы — борьбы класса против 
класса, а в полном соответствии со своей марксистско- 
ленинской идеологией осталась на почве борьбы между 
демократией и антидемократией. Лагерь реакции после 
майских событий 1947 года й призыва Де Гаспери к «двум¬ 
стам семействам» сам себя разоблачил. Привлечение на 
свою сторону промежуточных сил, так называемых сред¬ 
них слоев населения, позволило коммунистам избежать 
изоляции, на которую Де Гаспери своим резким маневром 
пытался обречь рабочий класс и его коммунистический 
авангард. Коммунистическая партия возглавила демокра¬ 
тический фронт, являвшийся политическим орудием борь¬ 
бы не только рабочего класса, но и весьма широких 
кругов средних слоев населения — крестьянства, ремеслен¬ 
ников, интеллигенции. Эти слои населения, как и рабочий 
класс, не хотели мириться с перспективой восстановления
169

режима, упорствовавшего в нежелании обновить старый 
социально-экономический строй, в течение десятилетий 
сковывавший их деятельность и доведший их в резуль¬ 
тате войны чуть ли не до обнищания. Поэтому движение, 
которое после мая 1947 года сплотилось вокруг комму¬ 
нистов и социалистов, нельзя рассматривать просто как 
движение «недовольных». Это было движение совершенно 
определенных социальных слоев, которым старая социа¬ 
листическая партия, а на первом этапе своей деятельности 
и коммунистическая партия совершенно не уделяли вни¬ 
мания, не учитывая того, что феодальная отсталость италь¬ 
янской экономики была столь сильна, что и широкие слои 
мелкой буржуазии независимо от различных оттенков в 
их идеологии неизбежно становились на почву «струк¬ 
турной, принципиальной оппозиции капиталистическому 
обществу.
Свидетельством огромной притягательной силы демо¬ 
кратической и в то же время революционной политики 
коммунистов явился большой сдвиг влево широких слоев 
интеллигенции — высококвалифицированных специали¬ 
стов, деятелей искусства и культуры; В Италии сложи¬ 
лась «левая интеллигенция», которая хотя и не порвала 
в области идеологии с течениями идеализма, но в области 
политической деятельности не колеблясь выступала в од¬ 
ном ряду с коммунистами на тех участках, где демократи¬ 
ческие и антифашистские силы вели наиболее острую 
борьбу. Помимо весьма многочисленных деятелей куль¬ 
туры — коммунистов, в ряды левых пришло очень много 
представителей традиционной интеллигенции, убедив¬ 
шихся в том, что только политика коммунистической пар¬ 
тии открывает путь для обновления страны.
В области кинематографии господство левых было без¬ 
раздельным. Наиболее привлекли к себе внимание и име¬ 
ли успех фильмы, созданные Висконти, Де Сика, Де Сан¬ 
тисом, Вергано, Латтуада, Дзаваттини7 — левыми деяте¬ 
лями, коммунистами, социалистами или антифашистски 
и демократически настроенными беспартийными. Вокруг 
них сгруппировались десятки крупных и мелких кино¬ 
актеров, сценаристов, технических работников, находив¬ 
шихся под сильным влиянием коммунистической и соци¬ 
алистической партий.
Левые доминировали и в других областях. В послевоен¬ 
ное время самым большим успехом, кроме упомянутой
170

уже книги Карло Леви «Христос остановился в Эболи», 
пользовалась книга «Повесть о бедных влюбленных» Вас¬ 
ко Пратолини. Коррадо Альваро, Альберто Моравиа, Ви- 
талнано Бранкати и вся литературная «старая гвардия» 
в первые годы после освобождения, хотя и не примыкая 
к коммунистам, широко участвовали во всех мероприя¬ 
тиях коммунистической партии, цели которых они одоб¬ 
ряли.
В области журналистики коммунистам удалось, осо¬ 
бенно после 1947 года, восполнить существовавший в 
Италии пробел — отсутствие левых .информационных ор¬ 
ганов печати. Традиции «Аванти!» уже не могли более 
удовлетворять современным требованиям руководства га¬ 
зетой и политической ориентации миллионных масс чита¬ 
телей. Коммунисты поставили перед собой задачу превра¬ 
тить свою ежедневную газету в популярный информаци¬ 
онный печатный орган, представляющий интерес не 
только для членов партии. «Унита», которая перестала 
быть газетой только для партийных кадров и издавалась 
в соответствии с современными требованиями, достигла 
невиданно больших тиражей. Благодаря этому «Унита» 
удавалось выдерживать конкуренцию даже таких «колос¬ 
сов», как «Коррьере делла Сера» и «Стампа». Было по¬ 
ложено начало праздникам газеты «Унита», в ходе кото¬ 
рых по всей Италии проводилась подписка с целью сбора 
средств для финансирования коммунистической печати; 
сумма подписки достигала более полумиллиарда лир. 
«Благонамеренную» публику больше всего поражало то 
обстоятельство, что в тех случаях, когда «Унита» выпу¬ 
скала специальные номера, посвященные памятным да¬ 
там, партийным съездам и отдельным важным событиям, 
газету продавали не только газетчики, но и руководящие 
работники коммунистической партии и виднейшие дея¬ 
тели культуры. На улицах с пачками газет под мышкой 
можно было встретить бывшего командующего гарибаль- 
дийскими бригадами, ныне заместителя генерального сек¬ 
ретаря ИКП Луиджи Лонго, самых известных художни¬ 
ков, которые продавали «Унита» с таким видом, словно 
это было их обычным делом. При помощи подобных «дья¬ 
вольских уловок» (как это злобно называли реакционеры) 
коммунистам удалось подтвердить на деле свсю славу 
прекрасных организаторов. Даже Андреотти — замести¬ 
тель министра при председателе Совета министров в связи
171

с «протестами» против якобы «незаконной продажи газет 
на улице» был вынужден признать, что эта продажа впол¬ 
не законна и что было бы неплохо, если бы так удавалось 
продавать газету «Пополо».
Расширив и укрепив таким образом благодаря под¬ 
держке широких слоев народа и видных представителей 
интеллигенции свои позиции, коммунисты уверенно всту¬ 
пили в период предстоявшей им долгой и трудной борьбы, 
рассчитывая как на силу своей организации, так и на 
естественный ход событий, — он заставлял людей соприка¬ 
саться с происшедшими в мире изменениями, помогал им 
«открыть глаза».
В самом деле, восстановление связей с цивилизован¬ 
ным миром, чему всячески препятствовали фашисты, спо¬ 
собствовало обновлению и развитию во всех областях — 
от философии до техники — и позволило итальянской об¬ 
щественной и научной мысли вновь выйти на международ¬ 
ную арену. Видные представители итальянской культуры 
и науки, которых фашистская тирания обрекла на изгна¬ 
ние, наконец хотя бы на некоторое время возвратились 
на родину; Тосканини, Ферми и Сальвемини8 был оказан 
в Италии поистине триумфальный прием. Многие поль¬ 
зующиеся мировой славой иностранные деятели культу¬ 
ры, с творчеством которых фашисты в течение двадцати 
лет мешали знакомиться итальянцам, запрещая газетам 
и журналам писать о них, посетив Италию, также смогли 
убедиться, что обскурантистам не удалось добиться боль¬ 
ших успехов: Чаплина, Пикассо, Хемингуэя, Неруду, 
Эренбурга, Сартра встречало в Риме, Милане и даже в 
небольших провинциальных городах множество последо¬ 
вателей и поклонников их таланта.

1948 ГОД
Правительство было сформировано в конце мая 1947 го¬ 
да, а 12 июня того же года Де Гаспери удалось завер¬ 
шить свою первую парламентскую битву с перешедшими 
в оппозицию коммунистами и социалистами, получив, хотя 
и с трудом, вотум доверия.
Непосредственно после «раскола» расстановка полити¬ 
ческих сил была еще очень неопределенной. Достаточно 
сказать, что даже социал-демократы из Социалистической 
партии итальянских трудящихся, хотя онп и стояли за 
изгнание коммунистов из правительства, не осмелились 
выступить открыто и голосовали против; это объяснялось 
и тем, что социал-демократы настаивали на своем праве 
быть представленными в правительстве и их не устраи¬ 
вал «одноцветный» кабинет Де Гаспери. Против исклю¬ 
чения коммунистов голосовали также депутаты «партии 
действия»; весьма характерным было то, что при голосо¬ 
вании воздержались такие деятели, как Нитти, Парри, 
Бергамини. Чаша весов склонилась на сторону христиан¬ 
ских демократов в результате того, что их предложение
об	исключении представителей коммунистической и со¬ 
циалистической партий из состава правительства поддер¬ 
жали правые — либералы, монархисты и куалюнкуэисты. 
Они сразу же возложили свои надежды на новое прави¬ 
тельство «национального союза», основанного на защите 
«священных принципов», «традиций» и консерватизма.
Бенедетто Кроче и Эйнауди помогли Де Гаспери 
осуществить его маневр. Эйнауди даже вошел в состав 
правительства, а Кроче докатился до того, что выступил 
с заявлением, содержавшим элементы «идеологического 
терроризма». Упомянув в своей речи, что каждый должен 
сохранять верность своим принципам, он заявил, что бы¬ 
вают, однако, моменты, когда надо набраться смелости от¬ 
бросить их в сторону, ибо, «прежде чем быть христиански¬ 
ми демократами или либералами, надо быть живыми».
173

Таким образом, возвращение Кроче на арену политиче¬ 
ской н парламентской деятельности после его ухода с по¬ 
ста министра в правительстве Комитета национального 
освобождения сопровождалось клеветппчеекпмп инсинуа¬ 
циями и совершенно открытым призывом к созданию пре¬ 
словутой «плотины» против коммунизма. Этот лозунг 
вскоре стал боевым знаменем партии христианских демо¬ 
кратов.
Уже тогда, делая главную ставку на антикоммунизм, 
Де Гаспери в конце дискуссии сумел сплотить вокруг себя 
всех «колеблющихся и неуверенных», обещав им, что вско¬ 
ре, осенью, будут «уточнены» позиции политических сил, 
что позволит включить в состав правительства представи¬ 
телей других партий. Так в дискуссиях и ажиотаже про¬ 
шло все лето. Христианские демократы вели бесконечные 
споры о том, как им лучше использовать власть: именно 
тогда новые «течения» в партии распределили между со¬ 
бой задачи. Часть старой группы «пополяри» *, возглав¬ 
ляемая Пиччони, прямо ориентировалась на сохранение 
«одноцветного» правительства и стремилась заручиться 
поддержкой правых. Противоположную позицию занимали 
«левые» христианские демократы — группы Доссетти и 
Фанфани, которые проповедовали необходимость увязать 
деятельность христианско-демократической партии с дея¬ 
тельностью организации «Католическое действие», прово¬ 
дя при этом политику «реформ». Группа, сплотившаяся 
непосредственно вокруг самого Де Гаспери, практически 
представлявшая собой «главный штаб» прежних «попо¬ 
ляри», выдвигала идею о создании «центристского» пра¬ 
вительства, которое перенесло бы на почву политической 
деятельности принцип «равновесия классов». Парламент¬ 
ские выборы должны были состояться не более чем через 
год, и Де Гаспери после раскола стремился вступить в 
предвыборную борьбу во главе возможно более широкого 
блока политических сил. Следовательно, он должен был 
предусмотреть место в правительстве для тех партий, ко¬ 
торые могли бы служить христианским демократам при¬ 
крытием как справа (либералы), так и слева (социал- 
демократы и республиканцы). Операция по сколачиванию 
новой коалиции четырех партий продолжалась в течение 
всего лета. Де Гаспери осуществлял ее весьма ловко; ему 
приходилось вести скрытую полемику также с наиболее 
реакционными кругами «Католического действия» и
174

'«двухсот семейств», которые добивались от него гарантий 
проведения такой политики, которая раз и навсегда по¬ 
кончила бы с «пережитками», еще сохранившимися после 
майского «раскола». В число этих «пережитков», разумеет¬ 
ся, входило сотрудничество профсоюзного христианско- 
демократического течения с коммунистическим и социа¬ 
листическим течениями в рядах единой Всеобщей италь¬ 
янской конфедерации труда. Христианская ассоциация 
итальянских трудящихся (АКЛИ) с этого момента начала 
свою кампанию по запугиванию рабочих, которая в ко¬ 
нечном счете в июле 1948 года привела к открытому рас¬ 
колу профсоюзного движения.
Однако попытки христианских демократов окончатель¬ 
но и быстро ликвидировать все «пережитки» натолкну¬ 
лись на ряд препятствий. Коммунисты и социалисты, хотя 
и были изгнаны из правительства, имели возможность 
проводить широкую деятельность в Учредительном собра¬ 
нии, вступая там в союзы с другими парламентскими 
фракциями при выработке текста конституции. Поэтому 
силы реакции были вынуждены отложить свое наступле¬ 
ние хотя бы на несколько месяцев, пока не будет закон¬ 
чена выработка текста конституции.
Перед роспуском Учредительного собрания на летние 
каникулы в связи с тем, что срок его полномочий истек, 
было принято решение о продлении срока полномочий до 
31 декабря 1947 года. В результате этого Учредительное 
собрание в сентябре возобновило свою работу: сразу же 
состоялась вторая дискуссия в парламенте, вызванная вне¬ 
сенным Ненни проектом резолюции, в котором правитель¬ 
ству было выражено недоверие.
В ходе дискуссии республиканцы и социал-демократы 
вышли из своей скорлупы и тоже внесли проект резолю¬ 
ции с выражением недоверия правительству от имени 
«конституционной оппозиции» — так они называли себя 
в отличие от оппозиции коммунистов и социалистов, ко¬ 
торую они ничтоже сумняшеся объявили неконституци¬ 
онной. Де Гаспери еле удержался у власти, так как за 
проект резолюции, предложенный социал-демократами и 
республиканцами, было подано 236 голосов — немногим 
меньше, чем удалось собрать правительству, которое при 
поддержке всех правых депутатов получило 270 голосов.
«Оппозиционная» позиция Сарагата и Паччарди если 
и не изменила политическую основу правительства, то
175

помогла социал-демократам и республиканцам получить 
посты министров. Де Гаспери, не подавая в отставку, сде¬ 
лал в правительстве некоторую перестановку и включил 
в него представителей как Итальянской республиканской 
партии, так и Итальянской социал-демократической пар¬ 
тии. После этого им была выработана общая с этими пар¬ 
тиями платформа для предстоявшей вскоре предвыборной 
борьбы. Главной заслугой так называемой «конституцион¬ 
ной оппозиции» правые считали то, что она примкнула 
к «новой» правительственной платформе, основанной на 
принципах борьбы против коммунистического движения.
Так 15 декабря 1947 года родилось первое правитель¬ 
ство «центра» и «демократической солидарности»; глав¬ 
ной своей целью оно провозгласило создание единого фрон¬ 
та всех «демократических» сил против правого и левого 
« тоталитаризма».
Платформа правительства вызвала во всей стране вол¬ 
ну решительного протеста. Инсинуации о якобы сущест¬ 
вующем левом тоталитаризме отнюдь не были новыми: 
реакционные силы и в прошлом не раз пытались скомпро¬ 
метировать в глазах общественного мнения коммунисти¬ 
ческое движение, предъявляя ему заведомо ложное обви¬ 
нение в тоталитаризме. С подлинным же тоталитаризмом 
они, разумеется, и не думали бороться.* «Одноцветное» 
правительство проявляло полное безразличие, когда речь 
шла о фашистских насилиях и бесчинствах, и в то же 
время с необычайной энергией и не брезгуя ничем вело 
борьбу с демократическими, народными силами.
Методы правительства были всегда одни и те же. На¬ 
пример, в октябре все газеты на видном месте поместили 
сообщения о широкой мобилизации бывших партизан в 
области Эмилия. Это была фальшивка, что и было дока¬ 
зано, но правительство использовало ее для того, чтобы 
на деле мобилизовать все полицейские силы, которые уста¬ 
новили надзор над помещениями народных организаций, 
производили в них обыски, подвергая их самой настоя¬ 
щей осаде, а при малейшем протесте устраивали погромы, 
арестовывая и избивая всех находящихся в этих поме¬ 
щениях.
Мобилизация полиции имела целью цобудить общест¬ 
венное мнение относиться к коммунистам с некоторой опа¬ 
ской, хотя в действительности при нападениях, о которых 
сообщалось в газетах, коммунисты всегда являлись
176

^пострадавшей стороной. 23 июня 1947 года на Сицилии 
группа лиц, принадлежавших к мафии, и бандитов под¬ 
вергла обстрелу и забросала ручными гранатами несколь¬ 
ко секций Итальянской коммунистической партии. Пе¬ 
чальным итогом этой «карательной экспедиции» было 
двое убитых и трое тяжелораненых. 26 июня была раз¬ 
громлена секция коммунистической партии в Реджо-Ка- 
лабрии. На следующий день была брошена ручная гра¬ 
ната в сицилийского профсоюзного работника Ла Роза. 
В тот же день Шельба объявил, что полиция вооружена 
бомбами со слезоточивым газом и что она уже прибегла 
к ним 30 июня в Венеции во время митинга, на котором 
выступал Де Гаспери; эти бомбы были применены про¬ 
тив группы лиц, которые, находясь на противоположной 
стороне площади, освистали его.
В связи с новым широким наступлением правительства 
на коммунистов подняли голову и активизировались все 
правые и фашистские организации. Создавшаяся после 
разрыва с коммунистами атмосфера весьма благоприятст¬ 
вовала деятельности фашистских и фашиствующих эле¬ 
ментов; в этот период все чаще и все наглее звучала 
антикоммунистическая, антидемократическая и шовинист¬ 
ская пропаганда различных мелких группок, состоявших 
из политических подонков, мечтавших о возврате к фа¬ 
шизму.
Разумеется, вся эта фашистская деятельность, кото¬ 
рую полиция не замечала или почти не замечала, вы¬ 
зывала в народных массах сильное возмущение. 10 сен¬ 
тября 1947 года в Риме по центру города носился 
грузовик с хулиганами, одетыми в черные рубашки и 
горланившими фашистские гимны; 28 октября — в день 
годовщины «похода на Рим» — почти повсюду проходили 
фашистские демонстрации: в Риме на башне Торре-дел- 
ле-Милицие были вывешены черные фашистские флаги, 
во многих районах Рима, Неаполя и Милана перед поме¬ 
щениями народных партий взрывались бомбы-хлопушки, 
происходили стычки между бесчинствовавшими фашиста¬ 
ми и членами демократических организаций.
Чтобы сдержать волну возмущения бывших партизан 
и антифашистов, угрожавших, что они сами осуществят 
правосудие, если об этом не позаботятся власти, прави¬ 
тельство было вынуждено 3 декабря 1947 года опублико¬ 
вать закон «о подавлении неофашистской деятельности».
\ 2 Феррара
177

Но этот закон, применявшийся весьма редко, не создавал 
сколько-нибудь серьезных помех для правых течений, 
преспокойно продолжавших свою антиобщественную дея¬ 
тельность на глазах у полиции, все внимание которой 
было поглощено слежкой за левыми организациями и их 
преследованием.
Политическая лихорадка вновь усилилась в конце года 
в связи с новыми муниципальными выборами, состояв¬ 
шимися в Риме 10 октября 1947 года. Ряд крупных и 
мелких скандалов снова накалил атмосферу. В частности, 
один из них ударил по социалистической партии итальян¬ 
ских трудящихся. Накануне выборов газеты опубликовали 
письмо Фаравелли — депутата Учредительного собрания 
от социал-демократической партии, в котором он, критикуя 
инертность руководителей своей партии, предлагал Са- 
рагату создать итало-американскую торговую компанию 
по импорту товаров, па вывоз которых из США не тре¬ 
буется разрешения; Фаравелли в своем письме заверял, 
что с американской стороны все для этого подготовлено. 
Он сообщал также, что американские профсоюзные дея¬ 
тели Монтана и Антонини настаивают на создании этой 
компании и нужно удовлетворить их требование. «Хотите 
или не хотите вы получить эти знаменитые доллары?» — 
писал этот депутат Сарагату. Скандал был довольно гром¬ 
кий, тем более что Сарагат преспокойно признал, что 
письмо подлинное и выкрадено из его канцелярии.
К выборам многие партии пришли ослабленными из- 
за раздиравшего их кризиса, вызванного дискуссиями по 
поводу позиции, какую им следует занять по отношению 
к новому политическому курсу Де Гаспери. Майский кри¬ 
зис поставил эти партии перед выбором между сотруд¬ 
ничеством с правительством на условиях, продиктованных 
Де Гаспери, и американской «помощью», с одной стороны, 
и оппозицией к правительству со всем вытекающим из 
этого риском — с другой.
Кризис подорвал силы «Уомо куалюнкуэ», сразу же 
вскрыв разношерстность и временный характер этой пар¬ 
тии: она подверглась атакам изнутри и извне и практи¬ 
чески распалась. Десятки тысяч членов этой организации 
покинули ее основателя. Яростные дискуссии еще про¬ 
должались, но «Уомо куалюнкуэ» уже в октябре 1947 года 
в значительной степени утратила свою роль, потеряв на 
муниципальных выборах в Риме 40 тысяч голосов.
178

Другой партией, силы которой были подорйайы «по¬ 
воротом» Де Гаспери, явилась либеральная партия; она 
получила всего 11 тысяч голосов вместо 40 тысяч, подан¬ 
ных за нее на выборах, имевших место за год до того. 
Такая же судьба постигла Социалистическую партию 
итальянских трудящихся, получившую немногим больше 
20 тысяч голосов против 50 тысяч, собранных год 
назад.
Но самый сильный кризис разразился в августе
1947	года в «партии действия»: на съезде этой партии, 
насыщенном драматическими событиями, две главные 
фракции (правая, возглавляемая Л а Мальфа, и левая, 
возглавляемая Люссу), анализируя ход событий, пришли 
к весьма пессимистическим выводам. Распад Комитета 
национального освобождения после раскола коалиции трех 
массовых партий рассматривался как распад самой «пар¬ 
тии действия», являвшейся одним из столпов КНО. Съезд 
принял решение о роспуске партии. Подавляющее боль¬ 
шинство сторонников левого течения вступило в социали¬ 
стическую партию, а правого — в республиканскую.
В результате римских муниципальных выборов силы 
мелких партий распылились; христианско-демократиче¬ 
ская партия сделала большой шаг вперед, завоевав голоса 
бывших избирателей «Уомо куалюнкуэ». Первое место 
вновь занял «Народный блок», собравший 208 126 голосов; 
за ним шла христианско-демократическая партия, полу¬ 
чившая 204 007 голосов. Правительство с поистине без¬ 
граничной наглостью открыто вмешивалось в ход предвы¬ 
борной кампании. Так, например, накануне выборов про¬ 
изошел прискорбный инцидент: во время вспыхнувшей по 
неизвестной причине ссоры между расклейщиками пред¬ 
выборных плакатов был заколот ножом активист христи¬ 
анско-демократической партии. Министерство внутренних 
дел, не ожидая расследования, на следующий день опуб¬ 
ликовало во всех газетах сообщение, в котором утвержда¬ 
ло, что убийцей является коммунист, и сопровождало свое 
утверждение комментариями в духе неприкрытой предвы¬ 
борной пропаганды.
В то время как внутриполитическое положение в стра¬ 
не постепенно ухудшалось по сравнению с первыми по¬ 
слевоенными годами, в области внешней политики все 
больше усиливалась «холодная война»; международные 
отношения стали столь напряженными, что разделение
12*
179

мира на Два противостоящих друг Другу лагеря стало ре¬ 
альным фактом и грозило превращением «холодной вой¬ 
ны» в горячую.
В ноябре 1947 года в Неаполе состоялся съезд хри¬ 
стианско-демократической партии, проходивший под ло¬ 
зунгами антикоммунизма: во всех выступлениях звучал 
призыв к «сопротивлению» коммунистическому движению, 
эти выступления были выдержаны в трагически мрачных 
тонах. Лозунг антикоммунизма был использован руковод¬ 
ством партии для того, чтобы подавить внутри партии все 
течения, претендовавшие на относительную идейную са¬ 
мостоятельность. Де Гаспери произнес одну из своих са¬ 
мых прочувствованных речей; он выступал так, как будто 
Аттила стоял у ворот, и заявлял, что готов умереть: 
«Пусть никто не ждет от меня, что угрозы революцио¬ 
неров заставят меня дезертировать со своего поста. Я 
знаю, что происходит с людьми, которые терпят пораже¬ 
ние в таких условиях. Пусть будет что будет, но я никогда 
не изменю демократии и республике. Я это говорю и под¬ 
тверждаю, и да поможет мне бог». После этого он сразу 
же покинул заседание съезда и выехал в Рим. («Это был 
чуть ли не отъезд на фронт», — писала по этому поводу 
одна газета). Речь Шельбы также носила мелодрамати¬ 
ческий характер, он говорил в таком тоне, словно нахо¬ 
дился под вражескими пулями: «И если, друзья, нам суж¬ 
дено пережить решающую минуту, когда будет поставлено 
под угрозу само существование свободы в нашей стране, 
мы употребим силу государства!» Выступление Гронки, 
говорившего о необходимости проведения социальных ре¬ 
форм, вызвало недовольство. Выступил также и Тавиа- 
ни — в те времена один из молодых лидеров левого тече¬ 
ния. Он попытался отстаивать положения, высказанные 
еще на первом съезде христианско-демократической пар¬ 
тии в 1946 году в отношении советов управления на пред¬ 
приятиях, но одновременно с этим выдвинул требование 
принять «профсоюзный закон», направленный против «по¬ 
литических забастовок». В целом, однако, попытки хри¬ 
стианских демократов затронуть «социальную проблема¬ 
тику» были задушены. На съезде доминировала тема «за¬ 
щиты свободы» против коммунистического «противника», 
который одержал победу на муниципальных выборах.
Стремление христианско-демократической партии спло¬ 
тить вокруг своей предвыборной платформы все антиком¬
180

мунистические силы привело к всеобщей мобилизации всех 
органов государства и католической церкви. «Комитет за¬ 
щиты республиканских институтов» и «Гражданский ко¬ 
митет» явились теми орудиями, при помощи которых 
правительству и церкви удалось добиться, чтобы в пред¬ 
выборную кампанию непосредственно включились поли¬ 
ция, «Католическое действие» и прежде всего церковные 
приходы, несмотря на то, что последним статья 43 кон¬ 
кордата2 прямо запрещала заниматься политической дея¬ 
тельностью.
«Комитет защиты республиканских институтов» был 
создан 15 декабря 1947 года, его возглавил заместитель 
председателя Совета министров Паччарди. На первый 
взгляд функции комитета были весьма неопределенными, 
но в действительности он представлял собой подлинное 
«сверхминистерство» внутренних дел, занимавшееся во¬ 
просами избирательной борьбы.
О характере деятельности комитета можно судить по 
следующему факту.
Двадцать восьмого января 1948 года по указанию ко¬ 
митета квестура города Пезаро опубликовала сообщение, 
в котором утверждалось, что «многочисленные советские 
агенты, говорящие по-итальянски, которые высадились на 
побережье между Римини и Пезаро, прибыли в Рим, Ми¬ 
лан и область Апулию с целью в свое время организовать 
там восстания. СССР направит им для раздачи итальян¬ 
цам оружие, которое было оставлено в России итальян¬ 
скими войсками в 1942 году. Учитывая это, просим при¬ 
нять меры к усилению бдительности в районе побережья...»
Подобные панические сообщения, разумеется абсолют¬ 
но ложные, не только создавали во многих районах тре¬ 
вожную обстановку, но использовались правительством 
для оправдания чрезвычайных мер по превращению поли¬ 
ции в самую настоящую армию, послушную его приказам. 
В феврале 1948 года комитет объявил о наборе более 
20 тысяч новых агентов. Полиция получила 300 новых 
бронемашин, доставленных из США. Было опубликовано 
запрещение создавать организации «полувоенного» харак¬ 
тера — так началась борьба с «красными платками». Не¬ 
смотря на это, 8 декабря в Риме 1400 партизан, прибыв¬ 
шие на первый съезд участников Сопротивления, проде¬ 
филировали по улицам города в штатских костюмах, 
повязав на шею красные платки. Полиция, за редкими
181

исключениями, была вынуждена воздержаться от каких- 
либо действий.
Репрессивные меры были приняты и нротив «устрой¬ 
ства складов, продажи и незаконного хранения, оружия». 
Началась эпоха пресловутых «находок» — полиция то и 
дело «находила» пушки, танки, тысячи винтовок. Харак¬ 
терная черта, общая для всех таких «находок»: оружие, 
тщательно смазанное и вычищенное, неизменно бывало 
завернуто — так во всяком случае сообщалось в официаль¬ 
ных коммюнике — в номера газет левых партий!
Что касается «Гражданского комитета», то одним из 
излюбленных коньков его предвыборной пропаганды был 
вопрос об итальянских военнопленных в России. Создан¬ 
ный по идее падре Ломбарди3, претворенной в жизнь 
Луиджи Джедда4, он использовал факт гибели в России 
десятков тысяч итальянцев во время отступления 
АРМИРа5 для утверждений, будто всех итальянцев, чис¬ 
лящихся пропавшими без вести, держат в Сибири на ка¬ 
торжных работах. Прибытие в Италию после ратификации 
мирного договора эшелонов с военнопленными (за исклю¬ 
чением тех, которые были осуждены советским судом за 
уголовные преступления и ежегодно начиная с 1947 года 
возвращались на родину маленькими группами, в связи 
с чем, несмотря на очевидный факт их возвращения, вся¬ 
кий раз поднималась новая антисоветская кампания) по¬ 
родило самый настоящий промысел. «Гражданский коми¬ 
тет» создал различные комитеты «помощи», ассоциации, 
кружки, занимавшиеся только тем, чтобы каждого воз¬ 
вращавшегося из России военнопленного использовать в 
целях антикоммунистической пропаганды.
Правительство и христианско-демократическая партия 
оказывали широкую помощь деятельности комитета, 
направленной к вербовке лиц, «возвратившихся из рус¬ 
ского плена»; в результате всего этого создалось любо¬ 
пытное положение: бывшие итальянские военнослужа¬ 
щие, находившиеся в плену у англичан и американцев и 
«сотрудничавшие» с союзниками во время пребывания в 
лагерях Индии, Кении или Техаса, считались стопроцент¬ 
ными «антифашистами» и «истинными демократами», тог¬ 
да как военнопленные, которые делали абсолютно то же 
самое в советских лагерях для военнопленных, рассмат¬ 
ривались как «предатели». Союзники способствовали уста¬ 
новлению контакта между итальянскими военнопленны¬
182

ми и итальянцами-антифашистами, находившимися во 
время войны в Америке и Англии; последние помещали 
статьи в многотиражках, издававшихся для военноплен¬ 
ных, навещали их в лагерях, устраивали для них радио¬ 
передачи, подвергаясь при этом оскорблениям только со 
стороны фашистов. Что касается итальянцев-антифаши- 
стов, нашедших политическое убежище в Советском Сою¬ 
зе, которые также, что было вполне естественно, уделяли 
внимание итальянским военнопленным, призывая их со¬ 
трудничать с союзниками, проводя беседы, стремясь убе¬ 
дить их отказаться от фашистских идей, которыми их до 
того времени пичкали, то они подвергались оскорблениям 
не только со стороны фашистов (этого можно было ожи¬ 
дать), но и со стороны христианских демократов и дру¬ 
гих воинствующих антикоммунистов. Этих антифашистов 
официально рассматривали как «ренегатов», изображали 
как «жестоких палачей» и тому подобное. Так, при по¬ 
мощи выпускавшихся миллионными тиражами плакатов, 
газет, листовок, кинофильмов была создана недоброй па¬ 
мяти атмосфера, в которой впоследствии в 1949 году ока¬ 
залось возможным вынесение скандального приговора ио 
делу Д’Онофрио6.
Во время кампании, предшествовавшей выборам 18 ап¬ 
реля, профессия «военнопленного из России» процветала 
вовсю. Рядом с лицами, действительно репатриированными 
из Советского Союза, на этом поприще подвизались мо¬ 
шенники и уголовники, которые, пользуясь благоприятной 
обстановкой, вымогали денежную «помощь» в обмен за 
«сведения» о судьбе пропавших без вести на советско- 
германском фронте итальянцев, семьи которых с тревогой 
и нетерпением ждали известий о них7. События в Праге 
в феврале 1948 года, когда борьба в Чехословакии при¬ 
няла революционные, а следовательно, особенно острые 
формы, также были использованы христианскими демо¬ 
кратами в пропагандистских целях.
Чем больший размах и влияние приобретала политика 
коммунистов, сумевших вовлечь в Народный фронт ши¬ 
рокие круги антиклерикально настроенных представителей 
средних слоев населения и интеллигенции, тем более дра¬ 
матический и панический характер носила клерикальная 
пропаганда против якобы «усыпляющей, как хлоро¬ 
форм», политики Фронта. «Будьте осторожны!—кричал 
Де Гаспери 2 февраля. — Так называемый Фронт прибе¬
183

гает к использованию газа. Его дымовая завеса — это те 
малочисленные представители буржуазии умеренного тол¬ 
ка, которых гонят впереди, чтобы замаскировать идущие 
за ними штурмовые отряды под командованием маршала 
Лонго, ударные отряды, сражающиеся за балканскую дик¬ 
татуру... Нужно бороться с паникой и террором! Схватка 
предстоит острая, и исход ее будет иметь решающее зна¬ 
чение! На этот раз нет третьего пути...».
В 1948 году произошли два важных события между¬ 
народного характера, которые также сыграли на руку 
пропаганде христианских демократов. Первым из них было 
принятое 18 марта 1948 года решение конгресса США об 
осуществлении плана Маршалла по оказанию «помощи» 
западноевропейским странам. Вторым была пресловутая 
«трехсторонняя декларация» о Триесте от 20 марта 
1948 года.
Проблема «помощи» была сразу же поставлена таким 
образом, чтобы использовать ее в целях борьбы против 
коммунистического движения. Она явилась важным «ар¬ 
гументом» в кампании накануне выборов 18 апреля
1948	года, точно так же как в мае 1947 года была исполь¬ 
зована в кампании за исключение коммунистов из прави¬ 
тельства. Сторонники плана Маршалла не слишком стес¬ 
нялись в средствах и не очень заботились о том, чтобы 
скрыть корыстный характер американской подачки Ита¬ 
лии. Сам Де Гаспери 17 февраля 1948 года признал, что 
Соединенные Штаты преследуют в этом деле свои цели. 
«Американцы, — сказал Де Гаспери, — подсчитывают, во 
сколько может им обойтись новая война и сколько может 
им стоить осуществление плана оказания помощи в Европе. 
На осуществление плана потребуется только несколько 
десятков миллионов долларов, тогда как война обошлась 
бы в сотни миллионов долларов. В этом корыстный расчет 
Америки, но этот расчет совпадает с нашими интересами...»
Вслед за этим, упомянув, что полученная помощь «не 
высевки дьявола, а настоящая мука», Де Гаспери перешел 
непосредственно к сути дела. «Я не хотел бы дожить до 
того дня, — заявил он, — когда в состав правительства во¬ 
шли бы те, кто скомпрометировал себя, выступая против 
Америки; я не хотел бы дожить до этого дня, ибо боюсь, 
что итальянский народ, ожидая на берегу корабли, гру¬ 
женные углем и пшеницей, мог бы увидеть, как они из¬ 
меняют курс и уплывают к другим берегам».
184

Это был ничем не прикрытый шантаж, рассчитанный 
на низменные чувства. После того как Народный фронт 
разъяснил, что он в случае победы на выборах готов 
принять «помощь» США, в полемику включился сам Мар^ 
шалл. Выступая 18 марта в Беркли, он заявил, что аме¬ 
риканцы не стали бы оказывать помощь стране, которая 
голосовала бы за Народный фронт: «Если итальянский 
народ будет голосовать за то, чтобы доверить власть пра¬ 
вительству, превалирующее влияние на которое оказывала 
бы партия, неоднократно и во всеуслышание заявлявшая 
о своем враждебном отношении к американской программе 
оказания помощи, мы будем вынуждены сделать вывод, 
что итальянский народ хочет остаться в стороне от этой 
программы».
Кампания в пользу «булочки» приобретала все боль¬ 
ший размах и принимала все более примитивные и вуль¬ 
гарные формы. Рядом с плакатами, изображавшими оска¬ 
ленного солдата с монгольским лицом, появились плакаты 
с надписью по-английски: «Спасибо, Америка»; на плака¬ 
тах была нарисована белая булочка, летящая над Атлан¬ 
тическим океаном, подобно сказочному ковру-самолету, и 
опускающаяся над Италией, сплошь усеянной щитами с 
крестом посередине. Довод был тем более убедителен, что 
одновременно в Италию начали тоннами приходить из 
Америки письма, которые эмигранты-итальянцы под дик¬ 
товку итальянских консульств писали своим родпым и зна¬ 
комым. «Американская мука и хлеб — это что-то боже¬ 
ственное», — писали эмигранты (или лица, выдававшие 
себя за них); они просили своих родственников, чтобы те 
голосовали «за бога и христианско-демократическую пар¬ 
тию», ибо иначе их выгонят из Соединенных Штатов.
Трехсторонняя декларация была другим предвыборным 
маневром, также оказавшим определенное влияние на 
избирателей. Бидо8 заявил в Турине, что французское, 
английское и американское правительства намереваются 
потребовать от СССР согласия па возвращение Италии не 
только города Триеста, но и всей Свободной территории 
от зоны «А» до зоны «Б». В развернувшейся вслед за 
этим кампании в печати подчеркивалось, что обещание 
союзников сможет быть осуществлено только в том слу¬ 
чае, если итальянские избиратели продемонстрируют свою 
признательность западным союзным державам, «проголо¬ 
совав должным образом».
185

Так, не брезгуя ничем, христианско-демократическая 
партия вела свою предвыборную кампанию, используя 
изложенные выше «чрезвычайные» доводы, сила которых 
была во много раз умножена необыкновенно мощным про¬ 
пагандистским аппаратом. На избирателей обрушился 
поток в миллиарды слов, миллионы плакатов, которые 
касались самых основных, самых жизненных человече¬ 
ских интересов и отождествляли подачу голоса в пользу 
христианско-демократической партии со спасением души, 
защитой куска хлеба, дома, национальной территории, 
свободы.
Однако конечные результаты борьбы показали, что 
Народному фронту, который был поставлен как бы в по¬ 
ложение обвиняемого, нередко удавалось коренным обра¬ 
зом изменять положение в свою пользу.
В ходе борьбы перед выборами 18 апреля широко ис¬ 
пользовались такие лозунги, как национальная независи¬ 
мость, мир, спасение промышленности, морализация. Нет 
никакого сомнения, что эти лозунги оказывали серьезное 
влияние, что они были лозунгами дальнего прицела. Они 
основывались, как тогда говорили, на «аргументированной 
пропаганде», направленной на достижение не только не¬ 
посредственной цели, но более далеких целей, в отличие 
от стремившейся вызвать «шок» «психологической про¬ 
паганды», к которой широко прибегали христианские де¬ 
мократы.
Рядом с плакатами и лозунгами христианско-демокра¬ 
тической партии, воздействовавшими главным образом на 
психику и порождавшими чувство страха, на стенах домов 
висели плакаты Народного фронта, полные цифр, данных, 
политических аргументов. Несомненно, плакаты Фронта 
имели большее воспитательное значение, чем христианско- 
демократические; однако на политически незрелую часть 
избирателей они оказывали меньшее непосредственное 
влияние. Народный фронт оказался в положении челове¬ 
ка, который во время вспышки всеобщей паники взывает 
к разуму. Другими словами, к его доводам прислушива¬ 
лись менее «впечатлительные», более искушенные люди; 
основная же масса «аполитичных», случайных, колеблю¬ 
щихся избирателей склонилась к христианско-демокра¬ 
тической партии, способствуя ее успеху на выборах, ко¬ 
торый — как показали последующие события — явился
186

противоестественным, дутым, был обусловлен случайными 
обстоятельствами.
Чтобы убедиться в этом, достаточно взглянуть на га¬ 
зетные заголовки того периода. «Работы, а не милосты¬ 
ни!»— писала «Унита», сообщая о созыве Экономической 
конференции Народного фронта, которая требовала про¬ 
ведения «структурных реформ», выработки плана борьбы 
с безработицей и увольнениями, защиты мелкой собствен¬ 
ности от чрезмерных налогов. С противной же стороны 
раздавались подобно боевому кличу лозунги: «Спасибо, 
Америка!», «Да здравствует Триест!», которые щекотали 
нервы и рождали мечты о невиданном процветании, «как 
в Америке».
«Превратим юг страны витальяпскую Калифорнию!» — 
с жаром восклицали правительственные ораторы, высту¬ 
пая на площадях южноитальянских городов. Они обещали 
бурный приток миллиардов, проведение самой широкой 
аграрной реформы, отмену налогов, предоставление жи¬ 
лищ всем нуждающимся и т. д. Лозунг «балканской дик¬ 
татуры» и «борьбы с безбожниками» находил мощную 
поддержку также в «посланиях к пастве» епископов, в 
«сообщениях» приходских священников, вывешивавших у 
дверей церквей «святые объявления», в которых гово¬ 
рилось, что голосовать за партии, «не гарантирующие ува¬ 
жения к свободе религии», — «тяжкий грех»; верующим 
советовали отдать своп голоса тем кандидатам, которые 
известны как «ревностные католики». Плакатами такого 
рода были оклеены все стены итальянских церквей. Эти 
же лозунги проповедовал в своих выступлениях на сотнях 
митингов знаменитый «рупор божий» — иезуит падре Лом¬ 
барди, достигший в своих ораторских упражнениях по- 
истине апокалиптических вершин антикоммунистической 
клеветы и произносивший свои речи в тоне крестоносца, 
поднявшего меч против неверных. Однако эффективность 
выдвинутых духовенством лозунгов «морального» порядка 
очень сильно была подорвана первым крупным скандалом 
послевоенных лет — делом Чпппико. При разоблачении 
этой колоссальной аферы (речь шла о мошенничестве на 
сумму, превышающую полмиллиарда лир) выяснилось, 
что в деле замешаны видные представители ватиканских 
кругов, в том числе управляющий имуществом Святого 
престола монсиньор Гуидетти. Скандал разразился, когда 
Ватикан, узнав, что одному журналисту-коммунисту
187

попали в руки документы, подтверждающие, что главную 
роль в грязной торговле лицензиями на экспорт и импорт 
различных товаров играл священник Эдуардо Чиппико, 
чиновник государственного секретариата Ватикана, по¬ 
старался избавиться от попавшегося мошенника и отлучил 
его от церкви. Дон Чиппико бежал и в течение долгого 
времени скрывался от полиции, пока не был обнаружен 
в доме одной своей приятельницы. Кредиторы все рас¬ 
сказали, и сведения об этой крупной афере стали достоя¬ 
нием гласности.
Предвыборная кампания неудержимо близилась к 
своему окончанию — один неожиданпый маневр сменял 
другой, разоблачение следовало за разоблачением, проли¬ 
вались реки чернил. Однако следует принять во внимание 
еще один элемент, в известном смысле имевший решаю¬ 
щее значение: помимо собственно «предвыборной кампа¬ 
нии», в которой, как мы видели, весьма важную роль 
играли церковь и американская дипломатия, в стране под 
эгидой пресловутого «Комитета защиты республиканских 
институтов» развернулась борьба против коммунистов в 
самом прямом, отнюдь не переносном смысле — от слов 
все чаще переходили к делу.
Принято говорить, что предвыборная кампания 1948 го¬ 
да проходила «без инцидентов». Если .это утверждение 
верно с точки зрения традиционного понятия «предвыбор¬ 
ный инцидент» (действительно, случаев, когда бы пере¬ 
вертывали избирательные урны, громили избирательные 
участки и т. п., не было), то оно совершенно неверно по 
существу: в течение многих месяцев во всех областях 
Италип одно за другим совершались насилия, единствен¬ 
ной целью которых было запугать рабочих и крестьян- 
активистов, все это время велась зачастую даже крово¬ 
пролитная борьба против профсоюзных организаций и 
пролетарских партий.
Даже если перечень этих насилий начать только с 
ноября 1947 года, то есть за пять месяцев до выборов, то 
и тогда он будет очень длинным. 3 ноября был арестован 
коммунист Марко Джардпно — секретарь палаты труда 
города Карбония. 9 ноября при загадочных обстоятельст¬ 
вах был убит вице-секретарь Федерации трудящихся сель¬ 
ского хозяйства («Федертерра») провинции Марсала — 
Пппитоне. 10 ноября неизвестными был открыт огонь по 
группам крестьян-активистов Федерации трудящихся сель¬
188

ского хозяйства в Понте Ламбро. 12 ноября был совершен 
второй террористический налет (первый имел место 
25 сентября) на помещение миланской федерации Италь¬ 
янской коммунистической партии. 15 ноября в Перудже 
была брошена бомба в помещение местной федерации 
ИКП; террорист был арестован и сознался, что он был 
послан руководителями Итальянского социального дви¬ 
жения. 19 ноября в Бишелье была брошена бомба в здание 
палаты труда. В Кальяри бомбу бросили в книжный ма¬ 
газин «Ринашита». 20 ноября в Гравина выстрелом из 
ружья из окна местной гостиницы был убит один уча¬ 
стник демонстрации, а в Серра Каприола было подожжено 
помещение секции ИКП. 25 ноября в Риме были брошены 
бомбы в помещения редакций газет «Унита» и «Аванти!»
22 декабря в Каникаттп из помещения местной орга¬ 
низации «Уомо куалюнкуэ» был открыт огонь по демон¬ 
страции; в перестрелке приняли участие карабинеры. 
В результате три человека были убиты. В тот же день в 
Кампобелло из окон помещения секции христианско-де¬ 
мократической партии также была открыта стрельба: один 
человек был убит. 6 января 1948 года пять мэров-ком- 
мунистов в провинции Маитуя были отстранены от дол¬ 
жности за якобы незаконное «распределение зерна», а
7	января в Риме полиция применила слезоточивый газ 
против трехсот рабочих, занявших свое предприятие в 
районе Тибуртино в знак протеста против локаута. 7 ян¬ 
варя 1948 года полиция по всем правилам военного искус¬ 
ства заняла городок Гравина в области Апулия и воспре¬ 
пятствовала митингу, созванному по случаю создания в 
этой местности Народного фронта. Пять дней спустя в 
Риме взорвалась бомба в помещении секции коммунисти¬ 
ческой партии в квартале Мадзини. 15 и 19 января поли¬ 
ция применила бомбы со слезоточивым газом для раз¬ 
гона демонстраций трудящихся и инвалидов войны в Риме, 
Брешии, Тоди и Неаполе. То же произошло 21 и 22 ян¬ 
варя в Кремоне и Флоренции, где отряды моторизованной 
полиции с особенной жестокостью устраивали на своих ма¬ 
шинах «карусели», разгоняя демонстрантов. 26 января была 
брошена бомба в помещение секции коммунистической 
партии в Майорана (Сицилия), в результате чего было 
ранено 13 человек. 12 февраля на Сицилии в Мадзарино 
полицией была устроена самая настоящая облава, в ходе 
которой были арестованы 36 крестьян — руководителей
і 89

крестьянских лиг. 9 февраля была предпринята круннал 
сквадристская операция в Сан-Фердинандо-ди-Пулья: фа¬ 
шистская банда учинила погром в помещении секции ком¬ 
мунистической партии и открыла огонь по участникам 
митинга Народного фронта, убив пять человек. В каких- 
нибудь нескольких километрах от места преступления 
находились крупные силы полиции, которые были заняты 
борьбой против «красной» Черпньолы 9.
Этот поистипе потрясающий список можно продол¬ 
жить. Случаи насилия в течение всего предвыборного 
периода все более учащались. После событий в Сан-Фер- 
динандо член руководства ИКП Террачини призвал все 
партии заключить соглашение о мирном проведении пред¬ 
выборной кампании. Его предложение повисло в воздухе, 
а Шельба в официальном коммюнике обвинил Итальян¬ 
скую коммунистическую партию в том, что она «готова 
прибегнуть к оружию»; в том же коммюнике он сообщил
об	обнаружении большого количества военных материа¬ 
лов, а также объявил, что в строй готовы войти еще 
200 полицейских броневиков и что полиция вооружена 
новым автоматическим оружием. «Можно рассчитывать 
приблизительно на 150 тысяч вооруженных бойцов»,— 
заявил Шельба как бы в ответ на предложение коммуни¬ 
стов придать предвыборной кампании характер мирного 
соревнования.
Результаты такого ответа Шельбы не заставили себя 
ждать. 13 февраля в Риме была брошена бомба в помеще¬ 
ние АНПИ, а 18 февраля было разгромлено помещение 
АНПИ в Арко (Тренто). 24 февраля в Орчпано двое ак¬ 
тивистов — христианских демократов, промчавшись в за¬ 
пряженной лошадью коляске мимо собравшейся на митинг 
толпы, открыли огонь из ружей по выступавшему орато- 
ру-коммунисту. 8 марта в области Апулия происходили 
погромы и массовые облавы: в Корато, Гравине, Альта- 
муре, Андрии, Бптонто, Джойа дель Колле, Трани. В Аль- 
тамуре, кроме того, был арестован секретарь палаты тру¬ 
да. В тот же день в Козенце был убит коммунист Пьетро 
Маццулла — убил его секретарь местной секции христи- 
анско-демократической партии Ремо Палермо. 11 марта 
прошла новая волна «облав» в Апулии, причем в Битонто 
был арестован секретарь палаты труда. 12 марта на Си¬ 
цилии исчез, а потом был найден убитым другой проф¬ 
союзный работник-коммунист Плачидо Риццотто. 25 марта
190

христианский демократ, асессор общины Роджано-Грави- 
на, стрелял в жешцнну-коммунистку Марию Ферранте и 
ранил ее. 29 марта вооруженная банда напала в Кодоньо 
(Милан) на участников митинга Народного фронта. 
2 апреля был обстрелян коммунистический митинг в 
Сомма Везувиана и шесть человек было ранено. В тот 
же день секретарь секции христианско-демократической 
партии в Синополи Фортунато Мильярди застрелил из пи¬ 
столета социалиста Рокко Симони — заместителя мэра Си¬ 
нополи. 11 апреля в Лидзанелло (Лечче) была брошена 
бомба в толпу, собравшуюся на митинг Фронта, — двое 
были убиты и 19 человек ранены.
Это лишь неполный список. Наиболее характерной чер¬ 
той всех этих насилий, которые, как и сквадристские на¬ 
падения, совершались по большей части среди бела дня, 
было соучастие полиции или же ее отсутствие на месте 
происшествия. Во всяком случае, полицейским, виновным 
в совершении преступлений, была гарантирована полная 
безнаказанность. Несмотря на молчание официозной пе¬ 
чати, возмущение в стране было столь сильно, что, напри¬ 
мер, после событий в Сан-Фердинандо близкий к офици¬ 
альным кругам и христианским демократам Энрико Мат- 
теи был вынужден писать в туринской «Гадзетта дель 
пополо»: «Когда мы вполне закономерно заботимся о том, 
чтобы объяснить общественному мнению отрицательные 
последствия, которые имело бы даже для самих трудя¬ 
щихся установление в Италии коммунистического режима 
русского типа, мы увлекаемся полемикой до того, что го¬ 
товы всех, кто верит в коммунистическое учение, объявить 
разбойниками, преступниками, предателями, продавши¬ 
мися иностранцам. Поэтому нечего удивляться, что потом 
какой-нибудь фанатик берется за оружие, чтобы избавить 
общество от красной чумы, и убивает честного рабочего...»
В этой атмосфере, когда вместо вымышленного «крас¬ 
ного террора» в итальянской деревне царил проявлявший¬ 
ся на каждом шагу вполне реальный террор совсем дру¬ 
гого характера, основывавшийся на дубинке, автомате, 
бомбах со слезоточивым газом, арестах и идеологическом 
нажиме, осуществляемом духовенством, угрожавшим адом 
всем, кто осмелился бы голосовать за «проклятый Фронт», 
Италия направилась к урнам.
Количество принявших участие в голосовании было 
очень велико: 99 процентов общего числа избирателей.
191

Обращало йа себя внимание резкое умейыпбнйе числа 
недействительных бюллетеней: в 1946 году их было 1936 
тысяч, а в 1948 году — всего лишь 544 884; в 1946 году 
на 24 миллиона голосующих недействительйые бюллетени 
составили 7,7 процента, а в 1948 году на 26 миллионов 
806 тысяч голосующих недействительными было признано 
только 2 процента бюллетеней; это вызвало обоснованные 
предположения о мошенничестве огромного масштаба. 
Христианские демократы, которым было предъявлено 
обвинение в том, что они присоединили недействитель¬ 
ные бюллетени к бюллетеням, поданным за них, утверж¬ 
дали, будто уменьшение числа недействительных бюл¬ 
летеней объясняется большей «технической грамотностью» 
избирателей. Это, разумеется, никого не убедило, но из- 
за отсутствия доказательств вопрос о мошенничестве 
заглох.
Оставляя в стороне вопрос о мошенничестве, сдвиг, 
происшедший 18 апреля в результатах голосования, по 
сравнению с прошлыми выборами был значительным. Хри¬ 
стианско-демократическая партия получила 48,4 процента 
общего количества голосов против 35,2 процента в 1946 
году (12 689 540 голосов против 8 101 004). Фронт собрал 
31,1 процента общего числа голосов против 39,7 в 1946 го¬ 
ду (8137 374 голоса против 9 136 688). Из общего числа 
голосов, поданных за Фронт, естественно, следовало иск¬ 
лючить голоса, потерянные социалистической партией в 
результате раскола, вызванного социал-демократами. 
В самом деле, социалистическая партия итальянских 
трудящихся одна получила 1 842 927 голосов, отняв 7 про¬ 
центов избирателей у Итальянской социалистической пар¬ 
тии, которая одна (в 1946 году Фронт в политическом 
отношении был единым, но ИКП и ИСП выступали с 
раздельными избирательными списками) собрала 20 про¬ 
центов голосов, тогда как ИКП получила тогда 19 про¬ 
центов.

ВОЛНА НАСИЛИЙ
Результаты выборов 18 апреля 1948 года показали, что 
начатая в Италии в мае 1947 года политика противопо¬ 
ставления друг другу двух блоков поставила на повестку 
дня исключительно острые проблемы и создала опасность 
постоянного беспрецедентного политического кризиса.
Волна страха, обрушившаяся на страну во время из¬ 
бирательной кампании, давление, оказанное на избирате¬ 
лей Соединенными Штатами и церковью, особенно в де¬ 
ревне, не могли остаться незамеченными и за границей. 
Даже такая консервативная английская газета, как «Дей¬ 
ли телеграф», в общем благожелательно комментируя 
исход выборов, вынуждена была высказать те же крити¬ 
ческие замечания, с которыми в Италии выступали ком*- 
мунисты и социалисты.
«Вся сила и мощь католической церкви, — писала га¬ 
зета 22 апреля, — были брошены против Фронта, и хри¬ 
стианско-демократическая партия использовала все про¬ 
пагандистские трюки, какие только возможно... Вмеша¬ 
тельство из-за границы сыграло решающую роль».
Газета «Дейли мейл» в тот же день, что и «Дейли 
телеграф», предупреждала, что не следует строить ра¬ 
дужных планов. Газета с удивительной проницательностью 
писала: «Христианские демократы победили, но коммуни¬ 
стическое движение не потерпело поражения... Миллионы 
итальянских избирателей под невероятно сильным давле¬ 
нием из-за границы были вынуждены голосовать за 
христианско-демократическую партию. Это давление за¬ 
ставило сторонников всех правых политических течений 
сплотиться вокруг христианско^-демократической партии в 
коалицию, которая представляет собой не что иное, как 
бесформенный хаос партий. В ней можно обнаружить все 
что угодно — доктринерский социализм, клерикализм и 
даже самый настоящий фашизм. Все это держится
13 Феррара
193

Ьместе только из-за страха перед коммунизмом. Между 
тем в рядах Фронта сплочено около трети итальянцев. Ком¬ 
мунисты могут с полным правом сказать, что они сумели 
дать решительный отпор и устоять в борьбе с сильней¬ 
шей направленной против них коалицией. Если бы пред¬ 
выборная кампания проходила нормально, затрагивая 
внутренние проблемы, то коммунисты вполне могли бы 
одержать победу. С другой стороны, результаты выборов 
приободрили фашистскую партию».
Сразу же после выборов перед христианско-демокра¬ 
тической партией со всей остротой встал вопрос о власти: 
сохранить ли коалиционное правительство или монополи¬ 
зировать всю власть в руках христианских демократов. 
Мнения, высказывавшиеся в партии на этот счет, были 
противоречивы. Тогда как Шельба призывал к «твердо¬ 
сти», другие деятели христианско-демократической партии 
старались несколько охладить страсти; они, возможно, от¬ 
давали себе отчет в том, что результаты выборов 18 апре¬ 
ля не только подтвердили силу духовенства и американцев 
в избирательной борьбе в Италии, но показали также 
политическую силу коммунистической партии, социали¬ 
стической партии и антифашистски настроенной общест¬ 
венности. Поэтому сразу же после выборов, несмотря на 
одержанный успех, в рядах христианско-демократической 
партии наблюдались некоторая растерянность и известное 
различие в подходе отдельных деятелей к актуальным 
политическим проблемам.
Пиччони, занимавший в тот период пост политического 
секретаря христианско-демократической партии, 27 апреля 
в статье, опубликованной в газете «Пополо», заявил, что 
христианско-демократическая партия «выполнит свое 
обязательство осуществить социальные реформы». Высту¬ 
пивший против него в тот же день Шельба заявил, что 
«единственное предвыборное обязательство христианско- 
демократической партии — гарантировать итальянскому 
народу свободу — выполнено. Никто не имеет права вы¬ 
двигать какие-либо особые требования или претензии. 
Христианско-демократическая партия не давала незапол¬ 
ненных векселей ни одной категории населения, ни одно¬ 
му социальному слою; она свободна выбирать и проводить 
такую политику, какую считает соответствующей интере¬ 
сам страны». В заключительной части своей грубой и 
резкой речи Шельба с еще большей категоричностью под¬
194

черкнул, что представляемое им течение намерено настаи¬ 
вать на сосредоточении всей власти в руках христианско- 
демократической партии: «Начиная с сегодняшнего дня, 
все должны отдать себе отчет в том, что партия, которая 
дала Италии то, что дала наша партия, которая приняла 
на себя ответственность за политическое руководство, не 
может предоставить другим партиям монополию на руко¬ 
водство экономической, промышленной и финансовой 
жизнью страны». Итальянцам, добавил он, «следует при¬ 
выкать» к тому, что крупные предприятия и промышлен¬ 
ные концерны возглавят христианские демократы.
Было совершенно очевидно, что христианско-демокра¬ 
тическая партия намерена избавиться от своих «родствен¬ 
ников» *, которые помогли ей одержать победу. Однако 
Де Гаспери, более осторожный, чем Шельба, считал, что 
момент для этого еще не наступил.
Двадцать второго апреля, выступая перед толпой, соб¬ 
равшейся под окнами римского комитета христианско-де¬ 
мократической партии, Де Гаспери вынужден был прп- 
знать, что результаты выборов вызвали в средних слоях 
полную растерянность и подлинный страх (на этот раз 
не перед коммунистической, а перед христианско-демокра¬ 
тической партией). «Друзья, — сказал он, — вы ожидаете 
от меня, по крайней мере так пишут газеты, слов успо¬ 
коения. Но слова успокоения были нами уже произнесены 
во время выборов... Мы спасем нацию, не ставя при этом 
эгоистических партийных целей, руководствуясь принци¬ 
пами свободы и сотрудничая со всеми силами, искренне 
стремящимися к независимости, миру и содружеству ме¬ 
жду свободными народами». В заключение своей демаго¬ 
гической речи Де Гаспери, понимавший, что от него ждут 
не общих фраз, а исполнения предвыборных обещаний, 
заявил: «Друзья! Какой программы ожидает народ? На¬ 
род ожидает проведения борьбы с безработицей, ожидает 
аграрной реформы. Все это будет сделано. Мы не реакци¬ 
онеры, которые смотрят назад, мы глядим вперед и про¬ 
ведем реформы».
На очередном заседании Национального совета хри¬ 
стианско-демократической партии, состоявшемся в начале 
мая, восторжествовала линия Де Гаспери, направленная 
на сохранение правительства «центра», необходимого для 
«демократической» и «светской» маскировки реакционной 
и клерикальной политики христианско-демократической
13*
195

партии. Вновь произошло столкновение между различ¬ 
ными течениями в рядах христианско-демократической 
партии. В дискуссии об экономической и финансовой по¬ 
литике наибольшую активность проявил Джузеппе Пелла, 
примыкавший к правому крылу ХДП; Фанфани удалось 
добиться принятия резолюции, носившей преимуществен¬ 
но «социальный» характер и содержавшей первые наметки 
той политики «демократической инициативы», которая 
впоследствии вывела из игры Доссетти, усилила течение, 
во главе которого находился Фанфани, и в конечном счете 
привела его к власти внутри партии. Пиччони изо всех 
сил защищал старую группу «пополяри» от атак «моло¬ 
дых», обвинявших ее в том, что она не умеет «использо¬ 
вать успех», одержанный на выборах. В конце концов 
Де Гаспери сумел добиться принятия двух, как обычно, 
компромиссных резолюций. Автором одной был Фанфа¬ 
ни — она касалась в основном «использования помощи, по¬ 
лученной по плану экономического восстановления Евро¬ 
пы» 2. Другая резолюция была представлена Пиччони — 
в ней практически предусматривалось продолжение «цент¬ 
ристской политики», отвергалось мненце Шельбы о не¬ 
обходимости создания «одноцветного» правительства и 
вновь делалась ставка на достижение соглашения с «ма¬ 
лыми» партиями.
Де Гаспери 24 мая после того, как президент Эйнауди 
подтвердил его полномочия премьер-министра, произвел 
некоторую перестановку внутри правительства, сохранив 
в его составе представителей «младших» партнеров хри¬ 
стианско-демократической партии; с ними было достиг¬ 
нуто соглашение на основе составленной в самых общих 
чертах программы. В числе первых ее пунктов значились 
следующие вопросы: ратификация акта присоединения 
Италии к плану Маршалла и «защита свободы».
Обсуждение в парламенте вопроса о присоединении 
Италии к плану Маршалла практически положило на¬ 
чало дискуссии, коснувшейся всех проблем итальянской 
внешней политики. Христианско-демократическая партия 
пыталась ограничить рамки дискуссии вопросом о приня¬ 
тии финансовой и экономической помощи; оппозиция же 
доказывала, что план Маршалла направлен на укрепление 
в Европе агрессивного военно-экономического блока, в ре¬ 
зультате чего присоединившимся к этому плану странам
196

придется за непосредственные выгоды, которые он несет 
в виде «помощи», заплатить дорогой ценой экономиче¬ 
ского и военного порабощения. То лето — лето 1948 го¬ 
да — было периодом больших потрясений. Политика «кру¬ 
того поворота», проводившаяся американцами, привед¬ 
шая к полной «смене союзников» и к войне в Корее, была 
в полном разгаре. Воинственные заявления главных ру¬ 
ководителей атлантического лагеря свидетельствовали о 
том, что перспектива новой империалистической войны 
отнюдь не исключена. 10 июня Тольятти в Монтечиторио 
дал резкую отповедь маневрам поджигателей войны. Осо¬ 
бенно решительно и вместе с тем хладнокровно прозву¬ 
чали в его выступлении слова: «Сегодня на империалисти¬ 
ческую войну отвечают восстанием, вооруженным вы¬ 
ступлением в защиту мира, независимости и будущего 
своей страны».
Через три дня после речи Тольятти Карло Андреони — 
ответственный редактор газеты социал-демократической 
партии «Уманита», отвечая ему, призвал к своего рода 
«превентивной войне» (в то время этот лозунг был в боль¬ 
шой моде в американских кругах) против Итальянской 
коммунистической партии. «Что касается нас, — писал 
Андреони, — то перед лицом таких перспектив и той ре¬ 
шительности, с которой этот русский Тольятти говорит 
о восстании, мы выражаем пожелание и более чем поже¬ 
лание — уверенность в том, что если нашему народу дей¬ 
ствительно суждено пережить эти трагические минуты, 
то прежде чем коммунисты сумеют осуществить до конца 
свое предательство, прежде чем иностранные армии ус¬ 
пеют вступить на нашу землю, правительство республики 
и большинство итальянцев найдут, в себе достаточно храб¬ 
рости, энергии и решимости, чтобы пригвоздить Тольятти 
и его сообщников к позорному столбу за их предательство. 
И притом пригвоздить не метафорически».
На следующий день в 11 часов 40 минут утра на Толь¬ 
ятти было совершено покушение: некий Антонио Пал- 
ланте из Виа делла Миссионе в нескольких шагах от 
служебного выхода из здания парламента выстрелил в 
него четыре раза из револьвера системы «Смит-Вессон». 
Тольятти был ранен тремя пулями. Когда покушавшийся 
был арестован, в его чемодане нашли экземпляр книги 
Гитлера «Моя борьба». На допросе Палланте заявил, что 
хотел избавить Италию от Тольятти — «агента иностран¬
197

ной державы» и виновника «массовых расправ с фаши¬ 
стами, то есть с итальянцами, на Севере Италии». Пал- 
ланте приехал из Катании; этот молодчик, числившийся 
«студентом», в действительности был бездельником, око¬ 
лачивавшимся в кружках «Католического действия» и в 
секции Итальянского социального движения. Полицейское 
управление города Катании в одном из своих докладов 
охарактеризовало его как «смирного» человека.
Через час после покушения газеты всей Италии со¬ 
общили, что Тольятти при смерти; когда радио подтвер¬ 
дило это известие, во всей стране, еще раньше, чем кто- 
либо успел дать какое-нибудь указание, вспыхнула все¬ 
общая забастовка невиданных до тех пор размаха и силы. 
В Риме, у Монтечпторио, отряды «челере» 3 начали свою 
«карусель», разгоняя демонстрантов, которые осыпали по¬ 
лицейских градом камней. Движение разрасталось, жизнь 
в городе была парализована: трамваи стояли, магазины 
были закрыты, по улицам в полном молчании двигались 
колонны демонстрантов; то там, то здесь происходили 
яростные, нередко кровопролитные столкновения.
Еще ничего не было известно, кроме того, что Толь¬ 
ятти серьезно ранен, а покушавшийся на. него арестован, 
но Дё Гаспери в палате депутатов, а Шельба в сенате в 
16 часов 30 минут уже поспешили заявить, что у Паллан- 
те не было ни соучастников, ни подстрекателей. Их вы¬ 
ступления были встречены криками возмущения и требо¬ 
ваниями подать в отставку. Тогда они заявили, что про¬ 
исшедшее было «случайностью», и даже попытались взва¬ 
лить вину на раненого, который, по словам Шельбы, всег¬ 
да отказывался от охраны полиции.
Между тем по всей Италии неудержимо ширилась вол¬ 
на забастовок. Говоря о характерных чертах этого дви¬ 
жения, Пьетро Секкья в опубликованной впоследствии ра¬ 
боте писал: «Даже если мы вспомним всеобщие забастовки 
1919—1920 годов, то не найдем среди них ни одной, ко¬ 
торая могла бы с ним сравниться по своему размаху, 
боевому духу, искренности порыва участников».
Забастовка продолжалась два дня, а в некоторых го¬ 
родах даже больше. В Риме 200 тысяч человек в молча¬ 
нии прошли по бульвару мимо больницы, куда был пере¬ 
везен Тольятти и где его срочно оперировали. В Милане 
во главе движения встал городской комитет, состоявший 
из представителей всех политических партий. В Турине
т

рабочие заняли заводы ФИАТ, причем Валлетта по 
окончании забастовки заявил, что его не тронули, хотя 
ему и пришлось просидеть это время взаперти в здании 
дирекции. В Генуе против демонстрантов были брошены 
войска, но несколько броневиков были буквально погло¬ 
щены толпой и исчезли. На следующий день их нашли 
на холмах неподалеку от города. В Венеции коман¬ 
дование военного округа вступило в переговоры с демон¬ 
странтами. Во многих сотнях сел и городов общественный 
порядок поддерживали сами демонстранты. В некоторых 
местах они непосредственно взяли в свои руки власть в 
муниципальных органах, как в 1914 году во время «крас¬ 
ной недели». Там, где полиция в ответ на демонстрации 
и забастовки чинила насилия, население восстало, как, 
например, в Аббадиа-Сан-Сальваторе — шахтерском посел¬ 
ке на горе Амиата, который был занят частями мотори¬ 
зованных войск, — солдаты обыскивали там дом за домом 
в поисках «мятежников».
Во время столкновений около 20 человек было убито, 
более 600 ранено. Забастовка в Аббадиа-Сан-Сальваторе 
вспыхнула стихийно (это признавала большая часть 
итальянских и иностранных наблюдателей, изучавших 
впоследствии этот вопрос) и была приостановлена на вто¬ 
рой день усилиями ВИКТ и ИКП. Однако на трудящихся 
обрушились жестокие судебные и полицейские репрессии. 
Шельба на лету подхватил этот показавшийся ему удоб¬ 
ным случай нанести удар рабочему классу. Но как бы ни 
неистовствовала реакция, народное выступление 14 июля 
показало, как ошиблись те, кто думал, что они оконча¬ 
тельно одержали) верх над коммунистами.
Среди многих отрицательных явлений, которые вы¬ 
звали последние выборы, приведшие к глубокому разладу 
в стране, проявившемуся с такой силой в событиях 14 ию¬ 
ля, самым серьезным, несомненно, был раскол Всеобщей 
итальянской конфедерации труда. Профсоюзное единство 
католиков и коммунистов было для Ватикана бельмом на 
глазу, от которого он во что бы то ни стало старался из¬ 
бавиться, причем с возможно меньшим для себя ущербом. 
Самым ярким проявлением проводимой коммунистами 
политики религиозной терпимости была позиция, занятая 
ими при голосовании в 1947 году статьи 7 конституции; 
но уже в тот период и еще раньше в иезуитской печати 
и в газетах Христианской ассоциации итальянских тру¬
199

дящихся (АКЛИ) можно было обнаружить признаки са¬ 
мого глубокого беспокойства по поводу ослабления в мас¬ 
сах «христианского духа».
В конце 1946 года орган иезуитов журнал «Чивильта 
каттолика», не скрывая своего огорчения, писал: «Ни для 
кого не секрет, что среди наших рабочих и крестьян ослаб¬ 
ло чувство враждебности и, можно сказать, ужаса, кото¬ 
рое вызывает одно только слово «коммунизм». Папа рим¬ 
ский, выступая на первом съезде АКЛИ, впервые сошел 
на почву практической деятельности. «Имейте смелость, — 
сказал он, — отказывать в вашей поддержке и вашем со¬ 
трудничестве там, где нарушаются и попираются божест¬ 
венные заповеди». Это был прямой призыв к расколу 
профсоюзного движения.
Трудящиеся-католики, действительно, поддерживали 
ВИКТ и сотрудничали с ней, несмотря на то, что АКЛИ 
посредством системы угроз и запугивания, возмущен¬ 
ных окриков и упреков, всевозможных проявлений недо¬ 
вольства оказывала непосредственное давление на христи¬ 
анско-демократическое течение в профсоюзном движении. 
С тех пор как во главе этого течения после смерти Гран¬ 
ди встал Пасторе4, начался период более явно выражен¬ 
ного подчинения католических профсоюзов Ватикану, их 
большей от него зависимости. Обвинения АКЛИ по адресу 
христианских демократов, которым вменялась в вину их 
чрезмерная терпимость в отношении коммунистов, стано¬ 
вились все более настойчивыми и решительными. Подсте¬ 
гиваемые страхом божьим, христианско-демократические 
профсоюзные лидеры начали держаться в ВИКТ все более 
вызывающе, хотя ни разу не осмелились потребовать от 
членов своих организаций выхода из рядов единой конфе¬ 
дерации. Между тем коммунисты, наоборот, проявляли 
все большую широту взглядов и терпимость. Дело дошло 
до того, что возглавлявшие ВИКТ социалисты и коммуни¬ 
сты предложили создать «модус вивенди», согласно кото¬ 
рому католическое течение при желании могло бы открыто 
заявлять о своем несогласии с решениями Секретариата 
ВИКТ и воздерживаться от участия в тех забастовках и 
выступлениях, которые оно не одобряло.
Однако даже это предложение о «модус вивенди» не 
было принято АКЛИ, которая заставила христианских де¬ 
мократов в ВИКТ воздержаться при голосовании по этому 
вопросу, изолировав их таким образом от республиканцев
200

и социал-демократов. Итак, желание любым способом со¬ 
рвать соглашения было более чем очевидно. После 18 ап¬ 
реля были предприняты новые раскольнические действия, 
на этот раз уже непосредственно христианскими демокра¬ 
тами. Сразу же после парламентских выборов заместитель 
секретаря партии Тавиани выдвинул лозунг: «За «18 ап¬ 
реля» в профсоюзах!». Вслед за этим была предпринята 
попытка создать «профсоюзный альянс» из христианских 
демократов, социал-демократов и республиканцев; «аль¬ 
янс» этот, однако, зачах, не успев расцвести, — его смели 
последующие события. Но решающее влияние в осуществ¬ 
лении раскола вновь оказало вмешательство папы Пия 
XII, который в конце июня в своем послании к АКЛИ 
назвал существовавшую тогда форму профсоюзной орга¬ 
низации «переходной». Папа предупредил христианско- 
демократических руководителей в ВИКТ, что в случае, 
если «нынешняя форма профсоюзной организации поста¬ 
вила бы под угрозу истинную цель движения трудящихся 
(то есть создание «христианского общества»), АКЛИ,не¬ 
сомненно, не преминула бы выполнить со всей бдитель¬ 
ностью и энергией свой долг, сообразуясь с серьезностью 
обстановки». Это было уже нечто большее, чем осуждение 
единства христианских демократов и коммунистов в рядах 
ВИКТ: это было предупреждение, что руководители АКЛИ 
выгонят вон христианско-демократических профсоюзных 
лидеров, если те не поймут произнесенные по латыни 
«не праздничные, а практические слова», с которыми 
Пий XII (это его собственное определение) обратился 
к трудящимся-католикам.
Реакционные политические круги решили использо¬ 
вать движение, развернувшееся в стране 14 июля, в каче¬ 
стве предлога для осуществления давно задуманного ими 
раскола. Как обычно, АКЛИ предвосхитила события. Она 
подталкивала Пасторе, который пытался некоторое время 
сопротивляться, указывая на стихийный характер всеоб¬ 
щей забастовки. Но АКЛИ вела себя в высшей степени 
агрессивно: в сообщении собравшегося в срочном порядке 
Национального совета АКЛИ говорилось об «окончатель¬ 
ном и непоправимом расколе профсоюзного единства».
Поскольку Пасторе и другие одиннадцать представи¬ 
телей христианско-демократической партии в ВИКТ по¬ 
ставили свои подписи под сообщением- АКЛИ, Ди Витто¬ 
рио был вынужден предложить им сделать выбор, и они
201

охотно подчинились «диктату» АКЛИ, на этот раз более 
чем когда-либо выступавшей в роли официального вырази¬ 
теля воли папы римского. Таким образом, христианские 
демократы сделали все для того, чтобы их исключили из 
ВИКТ; после довольно продолжительной борьбы с АКЛИ, 
желавшей монополизировать все руководство католиче¬ 
скими трудящимися, христианские демократы создали 
свою «свободную» профсоюзную организацию. Вначале 
эта организация называла себя Свободной всеобщей 
итальянской конфедерацией труда (СВИКТ), но впослед¬ 
ствии приняла наименование Итальянской конфедерации 
свободных профсоюзов.
Момент для профсоюзного раскола был выбран Вати¬ 
каном с учетом не только усиления полицейских пресле¬ 
дований против профсоюзов, которым Шельба предъявлял 
обвинение в том, что они якобы являются организаторами 
«восстания» (так он в провокационных целях называл 
движение 14 июля), но и обострившегося в то время кри¬ 
зиса в рядах социалистов.
В конце июня Итальянская социалистическая партия 
собралась на съезд в Генуе, и это послужило поводом к 
тому, чтобы возобновились выпады против проводившейся 
руководством партии политики единства. Пакт о единстве 
действий с коммунистами подвергался нападкам как вне, 
так и внутри социалистической партии. «Центристы» и 
«правые» из группы Ромиты приписывали коммунистам 
ответственность за «неудачу» социалистов на выборах 
18 апреля. «Левые» из группы Бассо критиковали поли¬ 
тику единства действий с других позиций, но и они утвер¬ 
ждали, что она влечет за собой опасность ослабления 
влияния социалистической партии. Вновь ярко проявилось 
традиционное разделение социалистической партии на ре¬ 
формистов и непримиримых максималистов. Течение сто¬ 
ронников единства, которое возглавлял Ненни, не получи¬ 
ло перевеса на съезде: заключительное голосование носило 
характер компромисса; секретарем партии был избран 
представитель «центра» — Якометти.
В тот же период правые католические круги (их мне¬ 
ние выражали газеты иезуитов) широко и в весьма бла¬ 
гожелательных тонах комментировали состоявшийся в 
конце июня первый съезд неофашистской партии — 
Итальянского социального движения, представлявший со¬ 
бой один из первых результатов антикоммунистического
202

наступления, развернувшегося в связи с выборами 18 ап¬ 
реля. В Неаполе члены различных неофашистских тече¬ 
ний, до того существовавших в виде отдельных небольших 
группок, собрались, чтобы выслушать речь Де Марсанича, 
занимавшего в правительстве Муссолини пост заместителя 
министра почт. Де Марсанич попытался вновь пустить в 
обращение теорию корпоративного строя, внеся в нее в 
демагогических целях единственный новый элемент — 
формирование корпоративной иерархии не сверху, а сни¬ 
зу. Главари итальянского социального движения демон¬ 
стративно заявляли, что они являются наследниками 
«республики Сало», ожесточенно нападали на участников 
переворота 25 июля 1943 года и требовали их казни. Вмет¬ 
ете с тем Итальянское социальное движение, разумеется, 
выступало как наиболее надежный представитель анти¬ 
коммунизма, как продолжатель «прямых действий» сквад- 
ризма 1919 года.
Фашистская проповедь в Неаполе не осталась без по¬ 
следствий. После 18 апреля, когда движение «Уомо куа¬ 
люнкуэ» лопнуло, как мыльный пузырь, и доживало свои 
последние дни, сотни различных группок, в рядах кото¬ 
рых было немало «вычищенных» фашистов, разных «быв¬ 
ших», «фронтовиков», «республиканцев» из фашистской 
«республики Сало», в течение первых трех лет после ос¬ 
вобождения влачивших жалкое существование, вновь 
всплыли на поверхность и стали действовать совершенно 
открыто. «Воссоединению» этих группок и течений содей¬ 
ствовало правое крыло организации — «Католическое дей¬ 
ствие». Много времени спустя благодаря разоблачениям, 
сделанным бывшим иезуитом Алигьеро Тонди5, проповед¬ 
ником и преподавателем Грегорианского университета, 
общественному мнению стало известно о переговорах, ко¬ 
торые велись в этот и другие периоды между Джеддой и 
эмиссарами «республиканского» фашистского движения. 
Целью переговоров было создание «национального фрон¬ 
та» правых сил. Эту идею долго вынашивали наиболее ре- 
акцрюнные руководители итальянского «Католического 
действия», которые в вопросе об отношениях между цер¬ 
ковью и государством намеревались следовать тактике 
испанского «Католического действия» в период, предше¬ 
ствовавший гражданской войне 1936 года.
В конце 1948 года и в течение 1949 года брожение 
среди фашистов и обуревавшие их реваншистские настрое¬
203

ния усилились в связи с двумя крупными судебными про¬ 
цессами — процессом против бывшего маршала Грациани, 
который был главнокомандующим армией «республики 
Сало», и процессом против князя Юнио Валерио Борге- 
зе — потомка одного из самых древних родов «черной» 
римской аристократии; Боргезе командовал соединением 
этой армии, запятнавшим себя кровавыми преступле¬ 
ниями, — недоброй памяти X флотилией МАС, особенно 
усердствовавшей в карательных операциях против пар¬ 
тизан.
Оба процесса длились очень долго и закончились вы¬ 
несением приговоров, которые глубоко возмутили антифа¬ 
шистскую общественность. 26 февраля 1949 года граждан¬ 
ский суд объявил, что он некомпетентен судить Грациани, 
и передал дело в военный трибунал. Вновь было начато 
следствие, и более чем через год, 2 мая 1950 года, воен¬ 
ный трибунал вынес наконец решение: Грациани был 
приговорен к 19 годам заключения, однако срок наказа¬ 
ния был тут же сокращен более чем на 13 лет; в связи 
с применением амнистии Грациани и этого срока не от¬ 
бывал; вскоре он был выпущен на свободу. В качестве 
защитника Грациани в суде и в военном трибунале вы¬ 
ступал адвокат-католик, и правая печать, включая органы 
«Католического действия», расценила приговор как симп¬ 
том «примирения». Защитник Грациани приветствовал 
приговор военного трибунала как «приговор святого го¬ 
да» 6 («Святой год» начался за несколько месяцев до того).
Неменьшие скандал и возмущение вызвало в антифа¬ 
шистских кругах освобождение из тюрьмы князя Борге¬ 
зе. Будучи признан виновным в сотрудничестве с врагом 
и массовых расправах с партизанами, бывший командир 
X флотилии МАС был приговорен к 12 годам тюремного 
заключения, из которых 9 лет заключения ему сразу же 
сняли. Таким образом, Боргезе был приговорен всего лишь 
к 3 годам заключения. Так как этот срок наказания он 
отбыл уже за время предварительного заключения, Бор¬ 
гезе был тут же выпущен на свободу. Через несколько 
месяцев Боргезе занял пост почетного председателя 
Итальянского социального движения.
Еще не улеглось волнение, вызванное освобождением 
Боргезе, как новое аналогичное известие подтвердило, что 
«примирение» с фашистами и военными преступниками 
идет полным ходом. 22 февраля суд вынес решение об
204

Оправдании Роатты и целой группы другйх генералов и 
высших офицеров, принадлежавших к военной разведке 
и после 8 сентября 1943 года бежавших в Пескару. Одно¬ 
временно разжигалась неприязнь к СССР. Об этом сви¬ 
детельствовало отношение полиции и судебных органов к 
фашистам, устроившим демонстрации протеста против пе¬ 
редачи Советскому Союзу в счет репараций некоторых 
итальянских военных судов. Фашиствующие уголовные 
элементы, которые журнал Чивильта каттолика» и га¬ 
зета Ренато Анджолилло «Темпо» неизменно именовали 
«студентами», попытались 22 января организовать напа¬ 
дение на посольство СССР в Риме, а 25 января — взор¬ 
вать и потопить в Таранто учебное судно «Христофор Ко¬ 
лумб». Несмотря на то что у арестованных «студентов» 
обнаружили три килограмма тротила, они были вскоре 
выпущены на свободу.
Эти случаи попустительства, тайного соучастия и пря¬ 
мого пособничества властей фашистам вызывали тем боль¬ 
шее возмущение общественности, чем более яростный и 
наглый характер принимала начавшаяся после событий 
14 июля кампания насилий, арестов и преследований, на¬ 
правленная против коммунистов.
В тот период справедливо говорили — после освобож¬ 
дения Грациани это признала в статье, опубликованной 
в «Манчестер гардиан», даже английская журналистка 
Сильвия Спригг, — что если бы правительство употребило 
на борьбу с фашизмом хотя бы половину энергии, затра¬ 
ченной на преследование коммунистов, то фашизм и нео¬ 
фашизм в Италии были бы полностью искоренены.
В 1948 году социалисты и коммунисты в своих высту¬ 
плениях в палате депутатов и в печати с возмущением 
называли Шельбу «министром полиции». Некоторым ка¬ 
залось тогда, что оппозиция несколько сгущает краски. 
Однако имеющиеся документы показывают, что это про¬ 
звище как нельзя лучше характеризовало деятельность 
Шельбы и всего правительства. В период с конца 1948 го¬ 
да до середины 1950 года правительство открыто прово¬ 
дило политику полицейских провокаций, направленных на 
развязывание в Италии гражданской войны. Об этом с 
особенной убедительностью свидетельствует документ, под¬ 
линность которого никогда и никем не оспаривалась; мы 
имеем в виду циркуляр министерства внутренних дел, 
прямо натравливавший полицию на рабочие организации
205

и деятелей рабочего движения. В этом циркуляре говори¬ 
лось: «Поскольку известно, что центрами по подготовке 
мятежных действий, нарушения свободы движения на до¬ 
рогах и т. д. являются палаты труда, необходимо немед¬ 
ленно провести расследование с целью установить, какие 
действия проводит каждая палата труда в отдельности, и 
принять решительные меры против руководителей этих 
палат труда. В ожидании результатов судебного расследо¬ 
вания вверенные вам компетентные органы должны вся¬ 
чески противиться попыткам освобождения арестованных. 
В телеграфных сообщениях следует ссылаться на номер 
69 210».
На основании этого провокационного циркуляра, под¬ 
писанного министром внутренних дел Шельбой, был аре¬ 
стован и посажен в тюрьму вместе с многочисленной груп¬ 
пой профсоюзных руководителей города Кальтанисетты 
депутат областного собрания Сицилии Джино Кортезе — 
заместитель секретаря областной федерации ИКП. Два 
дня спустя в Лавелло были арестованы 77 рабочих, а че¬ 
рез три дня были арестованы в Карбонии 12 шахтеров. 
Секретариатом ВИКТ были получены сведения о том, что 
полиция арестовала свыше двух тысяч профсоюзных ак¬ 
тивистов, рабочих и служащих. Всеобщая итальянская 
конфедерация труда немедленно заявила* решительный 
протест и потребовала освобождения арестованных. Но 
Шельба и не думал уступать, ибо знал, что его курс встре¬ 
чает одобрение высшей церковной иерархии. Особенно 
его окрылили похвалы некоторых высокопоставленных 
американских чиновников, однако они же способствовали 
разоблачению его подлинных целей. 30 августа в одной 
из телеграмм «Интернейшнл нью сервис» сообщалось о 
том, что, по заявлению генерал-майора Уильяма Донове- 
на — руководителя американской секретной службы, 
борьбу против коммунистов в Италии и во Франции от¬ 
нюдь пе следует считать законченной. «Генерал Доно- 
вен, — сообщало далее агентство, — не скрыл, что усилия 
итальянского министра внутренних дел, направленные к 
восстановлению в Италии порядка, производят на него 
положительное впечатление, и добавил, что Шельба про¬ 
водит весьма важную работу».
В политических кругах Италии, разумеется, далеко не 
все придерживались такой точки зрения. Грубые методы, 
при помощи которых Шельба рассчитывал «восстановить
206

порядок», тысячи произведенных им арестов среди акти¬ 
вистов и рядовых членов профсоюзов вызвали ожесточен¬ 
ные споры и стремление отмежеваться от его полицейского 
курса. Особенно обеспокоены были представители тех пар¬ 
тий, которые, несмотря на свою малочисленность, все же 
имели последователей в профсоюзах и в народных массах.
По сообщению газеты •«Ла Воче репуббликана» от 1 сен¬ 
тября, на заседании Совета министров Паччарди заявил 
протест по поводу циркуляра Шельбы, подчеркнув, что 
считает издание циркуляра «неблагоразумным шагом и, 
возможно, даже ошибкой».
Но за этим протестом, свидетельствовавшим о том, что 
некоторые деятели, входившие в состав правительства, не 
желали брать на себя ответственность за «курс Шельбы», 
не последовало никаких конкретных действий. Между тем 
полицейские преследования, направленные против комму¬ 
нистов и деятелей классовых профсоюзов, продолжались 
и принимали все более широкие масштабы. В конце лета 
и в течение всей осени «Унита» и «Аванти!» изо дня в 
день публиковали сообщения об арестах, о применении 
полицией слезоточивых бомб, о запугивании п всевозмож¬ 
ных других актах насилия; в ответ на бесчинства полицип 
во всей стране и в палате депутатов поднималась волна 
протестов. Но полиция не останавливалась даже перед 
преследованием депутатов парламента: 3 сентября в Кар- 
бонии был арестован на несколько часов депутат-комму¬ 
нист Велио Спано, бывший ответственный редактор га¬ 
зеты «Унита»; в тот же день в Скио несколько полицей¬ 
ских избили дубинками депутата-коммунпста Вальтера. 
Четыре дня спустя на Сицилии вновь были арестованы 
профсоюзные работники. 7 сентября были арестованы сто 
рабочих в провинции Мантуи; в Сиене полиция аресто¬ 
вала двести человек, а в Аббадиа-Сан-Сальваторе были 
арестованы почти все жители поселка. Статистические 
данные, опубликованные позднее в журнале «Ринашита» 
(Исследование об антикоммунизме» *, специальный но¬ 
мер, август — сентябрь 1954 года), свидетельствуют о том, 
что за участие в событиях 14 июля полицией было прив¬ 
лечено к судебной ответственности н арестовано около
7	тысяч человек.
* В русском издании — «Разоблачение антикоммунизма в 
Италии», М.? Издательство иностранной литературы, 1956. — Прим, 
ред.
207

Волна полицейских репрессий не пошла на убыль и 
после того, как все, кого полиция привлекла за участие 
в этих событря^, были арестованы и преданы суду.
Именно'в этот период власти стали, широко применять 
систему всевозможных, нередко самых нелепых запретов, 
разных ограничений, мелких и крупных придирок, на¬ 
правленных против оппозиции, — от отказа в выдаче пас¬ 
портов для посещения стран, находящихся «по ту сторону 
занавеса», и запрета прогрессивным деятелям проводить 
культурные мероприятия до открытого преследования на 
предприятиях и в деревне профсоюзных руководителей 
рабочих и крестьян. Выступлениям рабочих, крестьян и 
служащих в защиту своих экономических требований, про¬ 
тив увольнений, закрытия предприятий, расторжения сель¬ 
скохозяйственных договоров, роста стоимости жизни го¬ 
сударственные органы, проводя «курс Шельбы», противо¬ 
поставили политику насилия, пытаясь любое выступление 
трудящихся изобразить как «коммунистическую провока¬ 
цию», «саботаж», «подрывные действия».
Обстановка в Италии, и без того исключительно напря¬ 
женная, особенно ухудшилась после принятия плана Мар¬ 
шалла и создания Североатлантического блока. Реакцион¬ 
ные политиканы и журналисты в провокационной форме 
ставили вопрос о том, какую позицию займет Итальянская 
коммунистическая партия, если в Европе вспыхнет новая 
война. Что будут делать коммунисты, спрашивали они, в 
случае если западный мир начнет войну против СССР? 
27 февраля 1949 года в ответ на вопрос сотрудника ре¬ 
дакции газеты «Джорнале делла сера» Тольятти подтвер¬ 
дил заявление, сделанное незадолго до того в Париже сек¬ 
ретарем Французской коммунистической партии Морисом 
Торезом: коммунисты западных стран, в случае если: им¬ 
периалисты развяжут войну против Советского Союза, 
никогда не будут помогать армиям агрессоров. Это исто¬ 
рически оправданная, классическая позиция международ¬ 
ного рабочего движения, продолжающая славные тради¬ 
ции интернационализма, уже проявившиеся в Италии и 
во Франции после русской революции 1917 года. Когда 
страны Антанты послали свои экспедиционные войска в 
порты Черного моря для оказания поддержки контррево¬ 
люционным армиям Деникина и Врангеля, в Италии и во 
Франции поднялась решительная борьба и вспыхнулц
208

всеобщие забастовки, проходившие под знаком солидар¬ 
ности с молодой Советской республикой.
Заявления, сделанные одновременно Торезом и Тольят¬ 
ти от имени Французской и Итальянской коммунистиче¬ 
ских партий, вызвали нечто невообразимое в реакционной 
итальянской печати, не поддающееся описанию волнение, 
граничившее с беснованием: обычные обвинения в «пре¬ 
дательстве» чередовались с призывами «покончить с са¬ 
ботажем» и начать «превентивную войну» против комму¬ 
нистических «пятых колонн».
Однако именно в тот период в ответ на преступные 
действия поджигателей войны родилось и утвердилось 
движение сторонников мира, которое впоследствии стало 
одним из характерных элементов итальянской политиче¬ 
ской жизни. В ряды этого движения вступали люди самых 
различных профессий, главным образом деятели культу¬ 
ры. Печать правых партий, христианско-демократические 
и правительственые газеты и ораторы сразу же заклей¬ 
мили их как «скрытых коммунистов». Но сторонникам ми¬ 
ра, во главе которых стояли видные деятели коммунисти¬ 
ческой и социалистической партий, удалось организовать 
среди общественности, в том числе среди средних слоев 
населения, независимое итальянское движение в пользу 
мира. Они сумели привить широким кругам населения 
вкус к событиям международной жизни, заинтересовать 
массы самыми различными, в том числе и самыми слож¬ 
ными, вопросами внешней политики, которые до тех пор 
всегда было принято считать доступными лишь специали¬ 
стам — политикам и дипломатам. Проблема мира и вой¬ 
ны, пробуждение Китая и Индии, борьба полуколониаль¬ 
ных стран Среднего Востока и Латинской Америки за 
независимость и тому подобные вопросы стали с тех пор 
привлекать внимание миллионов людей. Они начали сле¬ 
дить за событиями, изучать важнейшие международные 
проблемы, отдавая себе отчет в том, что разрешение этих 
проблем, имеющих жизненное значение, связано с не¬ 
посредственной политической борьбой, ведущейся снизу 
самими заинтересованными гражданами. Итальянские сто¬ 
ронники мира в едином строю со сторонниками мира в 
других странах выступали на международной арене как 
«шестая великая держава», добивавшаяся того, чтобы 
главы пяти великих держав сели за общий стол и обсу-
14 Феррара
209

дшш спорные вопросы, и прежде всего вопрос о запреще¬ 
нии атомной бомбы.
Опасность войны отнюдь не была мифической. Об этом 
свидетельствовали, в частности, заявления видных амери¬ 
канских конгрессменов, которые призывали добиваться 
«освобождения» стран, находящихся за «железным зана¬ 
весом». Особенно сильное впечатление произвели в Ита¬ 
лии циничные заявления небезызвестного американского 
сенатора Кеннана. 17 апреля в газете «Ром дейли амери- 
кэн» была перепечатана одна из его речей, в которой он 
высказывал мнение, что американцам новая война не при¬ 
чинит большого ущерба, ибо она не будет связана со зна¬ 
чительными человеческими жертвами. «В будущую вой¬ 
ну, — заявил он, — нам не нужно будет во что бы то ни 
стало посылать свою армию за океан, как мы это делали 
во время прошлой войны. Мы снабжаем всем необходимым 
солдат других государств, и пусть они посылают на смерть 
своих парней вместо того, чтобы мы посылали наших».
Откровенность американского сенатора не очень по¬ 
радовала итальянских правителей, строивших все свои 
расчеты на помощи «дядюшки Сэма». Этот же сенатор, 
занимавший в конгрессе США пост председателя комис¬ 
сии по ассигнованиям, за три дня до того, согласно сооб¬ 
щению агентства Юнайтед Пресс, заявил буквально сле¬ 
дующее: «Необходимо в течение одной недели с начала 
войны поразить Москву и все советские жизненные цент¬ 
ры атомными бомбами. Атлантический пакт предоста¬ 
вляет нам базы, теперь нам нужны самолеты».
Распространению атомного психоза особенно способ¬ 
ствовали воинственные речи' президента США Трумэна, 
неоднократно заявлявшего, что он без всяких колебаний 
прикажет применить атомную бомбу, если это понадобит¬ 
ся для того, чтобы «спасти мир».
В связи с победой китайских коммунистов и провозгла¬ 
шением Китайской Народной Республики военная исте¬ 
рия в Америке достигла кульминационной точки. Именно 
в этот период выступили со своими человеконенавистниче¬ 
скими заявлениями Трумэн, Даллес, Тафт, Лодж, Форре- 
стол. Прогрессивная печать всего мира называла их «бе¬ 
шеными собаками» и «сумасшедшими, на которых надо 
надеть смирительную рубашку». 17 апреля тезис о «безу¬ 
мии» американских поджигателей войны получил прямое 
подтверждение: было получено сообщение о том, что Фор-
210

рбСтоД, который всего за несколько недель до этого еще 
занимал пост министра обороны Соединенных Штатов, 
сошел с ума и помещен в дом умалишенных. Американ¬ 
ский журналист Дрю Пирсон писал, что за несколько 
дней до того Форрестол, услышав сирену пожарной ма¬ 
шины, бросился в одной рубашке вниз по лестнице с кри¬ 
ком «Красные!».
В этой накаленной обстановке движение сторонников 
мира сразу же приобрело огромное значение, ибо было 
совершенно очевидно, что только объединенные действия 
самых широких народных масс могут предотвратить опас¬ 
ность новой войны.
Усиление движения сторонников мира вызвало новое 
наступление сил реакции, стремившейся изолировать и 
задушить коммунистическое движение, ибо коммунисты 
составляли костяк всякого движения, выступавшего про¬ 
тив политики поджигателей войны.
Застрельщиком и на этот раз выступила католическая 
церковь.
14 июля 1949 года — это было весьма любопытное сов¬ 
падение, ибо исполнился ровно год со дня покушения на 
Пальмиро Тольятти, — был опубликован декрет «священ¬ 
ной канцелярій!» 7 об отлучении от церкви членов комму¬ 
нистической партии и лиц, оказывающих ей поддержку. 
Реакция рассчитывала на то, что декрет нанесет комму¬ 
нистам сильный удар: через несколько месяцев должен 
был начаться «святой год», и то, что папа Пий XII вы¬ 
брал именно канун «юбилея», чтобы объявить об отлуче¬ 
нии от церкви многих миллионов людей во всем мире и 
нескольких миллионов рабочих и крестьян в Италии, ра¬ 
зумеется, могло произвести впечатление на умы верую¬ 
щих. Однако вскоре стало ясно, что отлучение от церкви 
оказалось эфемерным оружием. Только пять молодых ин¬ 
теллигентов, бывших «коммунистов-католиков», публично 
заявили о своем подчинении церкви, отказавшись от тео¬ 
рий, которым они следовали и которые, впрочем, имели 
мало общего с марксизмом.
Подводя итоги результатам декрета «священной кан¬ 
целярии» об отлучении коммунистов от церкви, комму¬ 
нистическая печать отмечала, что в 1949—1950 годы чис¬ 
ленность партии не уменьшилась, не потеряла партия и 
голоса избирателей. Распространение газеты «Унита» не¬ 
только не сократилось, но, наоборот, сумма подписки в
И*
21І

сентябре 1949 года впервые достигла цифры в 400 милли¬ 
онов лир. Очень скоро в церковных кругах вынуждены 
были признать, что отлучение от церкви не достигло це¬ 
ли. В ноябре 1949 года «священная канцелярия» призвала 
газетчиков не продавать «Унита», «если они могут делать 
это без серьезного материального ущерба для себя», или 
хотя бы мешать распространению центрального органа 
коммунистической партии «при помощи мелких уловок, 
которые хорошо известны самим газетчикам и перечис¬ 
лять которые нецелесообразно». Другими словами, Вати¬ 
кан призывал продавцов газет прятать номера коммуни¬ 
стической газеты «под прилавок». Такой призыв сам по 
себе уже был признаком слабости и отхода от требований 
декрета. Когда же окончательно выяснилось, что трудя- 
щиеся-католики игнорируют декрет об отлучении комму¬ 
нистов от церкви, Ватикан вынужден был дать отбой.
Падре Гаэтано Корти выступил в «Оссерваторе ро- 
мано» со статьей, в которой писал, что «следует отличать 
тяжкую вину» от «объективной вины». Согласно новому 
толкованию ватиканскими теологами декрета «священной 
канцелярии», отлучение распространялось не на всех чле¬ 
нов коммунистической партии, а лишь на тех, кто «всту¬ 
пил в партию, поддерживая коммунизм с полным и обду¬ 
манным сознанием того, что делает нечто глубоко неза¬ 
конное, и кто при этом не проявляет серьезного желания 
исправиться».
Итак, маневр Ватикана с отлучением от церкви комму¬ 
нистов и их избирателей полностью провалился. Но по¬ 
лицейское наступление на рабочий класс, крестьянство и 
коммунистический авангард итальянского народа продол¬ 
жалось.
На протяжении всего 1949 года, особенно осенью, име¬ 
ли место кровавые столкновения, жертвами которых явля¬ 
лись крестьяне, батраки, рабочие; нападающей стороной 
неизменно были уже получившие печальную известность 
отряды моторизованной полиции — «челере», вооруженные 
автоматами, слезоточивыми бомбами, ручными гранатами; 
они нагло нападали на трудящихся при первом же прояв¬ 
лении протеста с их стороны. Будучи уверены в своей 
безнаказанности, они безжалостно открывали огонь по 
беззащитным людям.
Бурное возмущение общественности вызвало убийство 
Марии Марготти — сборщицы риса из Молинеллы. Жен¬
212

щина, мать семейства, она 17 мая вместе с другими ра¬ 
ботницами во время забастовки участвовала в митинге 
(протеста против бесчеловечной эксплуатации. Хотя на 
митинге были только женщины, рисовое поле было окру¬ 
жено сильными отрядами полиции, один из полицейских 
смертельно ранил Марию Марготти. Это убийство ничем 
нельзя было оправдать — ни беспорядками, ни какими- 
либо другими причинами. Поэтому оно особенно потрясло 
«общественное мнение. Волна протестов, митингов, заба¬ 
стовок прокатилась по всей Италии, похороны убитой 
вылились в мощную демонстрацию. С тех пор ее имя 
звучит на тысячах митингов как символ борьбы жен¬ 
щин против эксплуатации и тяжелых условий жизни в 
деревнях Северной Италии.
Однако в Южной Италии, где репрессии имели целью 
подавить движение за занятие помещичьих земель, охва¬ 
тившее осенью 1949 года обширные районы этой части 
страны, массовые полицейские расправы с местным насе¬ 
лением (особенно в Калабрии, в провинции Кротоне) со¬ 
вершались с еще большей жестокостью. Одной из самых 
ужасных была бойня в Мелиссе, нищее население кото¬ 
рой вело решительную борьбу против тяжелых условий 
существования. Расправа была жестокой: в два часа дня 
30 октября, отряд моторизованной полиции под командой 
офицера карабинеров напал на группу батраков, находив¬ 
шихся возле селения на земле, принадлежащей местному 
помещику барону Берлинджери. Пулями полицейских 
были поражены насмерть двое батраков — Джованни Дзи- 
то и Франческо Нигро. Анджелина Мауро (женщина 24 
лет) умерла через несколько дней от полученных ран. 
13 батраков, в том числе несколько подростков, были тя¬ 
жело ранены осколками гранат и пулями из автоматов, 
кто в голову, кто в спину, кто в руку. За день до этой 
бойни крестьянин Маттео Ачето был заколот наемным 
убийцей, подосланным местным помещиком. Убийца не 
был: наказан.
В связи с событиями в Мелиссе в Италии вспыхнула 
всеобщая забастовка, продолжавшаяся 12 часов. Несмотря 
на меры, принятые правительством к срыву забастовки, 
во многих городах процент участников был очень высо¬ 
ким. В Генуе не вышли из порта трансатлантические су¬ 
да «Вулкания» и «Сатурния», поезда стояли в открытом
213

•поле, во всех городах, несмотря на угрозы и бесчинства 
полиции, проходили тысячи митингов, участники которых 
требовали отставки Шельбы и пресечения творимых по¬ 
лицией беззаконий.
Всеобщая забастовка не привела, однако, к изменению 
положения в стране. Шельба и проводники его «курса» 
остались на своих местах. Правительство цинично заявило, 
что нападающей стороной в Мелиссе будто бы были кре¬ 
стьяне, вооруженные ручными гранатами, и что полицей¬ 
ские лишь защищались. Разумеется, никаких доказа¬ 
тельств власти не представили, да и не могли предста¬ 
вить: в Мелиссе среди пострадавших был только один 
полицейский, которого кто-то из батраков, обороняясь, 
сильно ударил палкой.
Прошло немного времени — еще не успели смолкнуть 
отклики, вызванные событиями в Мелиссе, как в Апулии 
полицией была учинена новая, не менее жестокая распра¬ 
ва с крестьянами. В Торремаджоре отряд карабинеров и 
«челере» силой разогнал митинг трудящихся, собравших¬ 
ся перед зданием местной палаты труда, чтобы выразить 
протест против насилий, совершенных полицейскими на¬ 
кануне в связи с занятием крестьянами помещичьих зе¬ 
мель в Сан Северо. Выстрелом из пистолета был убит 
батрак Антонио Л а Вакка — отец четырех детей; другой 
батрак — Джузеппе Ла Модика был убит очередью из 
автомата — пули попали ему в живот. Полицейские раз¬ 
громили палату труда. В селении было введено военное 
положение, десятки крестьян были арестованы.
Левые партии и профсоюзы снова призвали трудя¬ 
щихся дать решительный отпор антинародной линии пра¬ 
вительства и выразить свою солидарность с крестьянами 
Южной Италии. Была объявлена всеобщая 24-часовая за¬ 
бастовка. В палате депутатов Тольятти, Ди Витторио, Пай- 
етта подвергли острой критике действия правительства. 
Шельба, как обычно, утверждал, что полиция только обо¬ 
ронялась. «Было сделано всего лишь несколько выстрелов, 
и два человека упали», — цинично заявил он. В то время 
как в палате депутатов шло это исполненное драматизма 
заседание, Италия была парализована всеобщей забастов¬ 
кой, отличавшейся редким единодушием, особенно на Се¬ 
вере.
Однако полицейские насилия продолжались. 14 декаб¬ 
ря в 4 часа 30 минут утра, всего лишь через несколько
214

дней после событий в Торремаджоре, полицейские нагря¬ 
нули в Монтескальозо и Бернальду; окружив эти малень¬ 
кие, заброшенные селения, они врывались в дома, разы¬ 
скивая «мятежников», возглавивших занятие помещичьих 
земель. Во время облавы были тяжело ранены три чело¬ 
века. Один из них, батрак Джузеппе Новелло из Мон¬ 
тескальозо, скончался. Можно было бы привести еще много 
фактов, свидетельствующих о том, что правительство, не 
способное из-за своей связи с крупными землевладель¬ 
цами разрешить южный вопрос, пыталось силой пода¬ 
вить ожесточенную борьбу всех категорий крестьянского 
населения Южной Италии за лучшие условия жизни. 
Крестьяне предъявляли самые умеренные требования: они 
хотели, чтобы правительство осуществило на деле «арбит¬ 
ражные решения» и декреты, в соответствии с которыми 
помещики были обязаны возделывать принадлежащие им 
земли или же передать эти земли крестьянским коопера¬ 
тивам, заявившим о своем желании возделывать их.
Противоречие между демагогическими обещаниями, на 
которые христианские демократы перед выборами 18 ап¬ 
реля не скупились, и кровавыми событиями, вызванными 
жестоким курсом Шельбы, проявилось во всей своей глу¬ 
бине, что ставило под угрозу влияние христианско-демо¬ 
кратической партии в ряде районов Южной Италии. В свя¬ 
зи с этим нркоторые деятели этой партии, менее других 
связанные с открыто реакционным курсом Шельбы, на¬ 
правленным на развязывание гражданской войны, начали 
требовать, чтобы было «предпринято что-либо в области 
социальной политики».
Что касается оппозиционных партий, то они требовали 
немедленного прекращения полицейских репрессий, нака¬ 
зания виновных, решительной борьбы с крупными зем¬ 
левладельцами и улучшения условий жизни крестьян, 
арендаторов, издольщиков и батраков. На состоявшихся 
в этот период слетах крестьян Южной и Островной Ита¬ 
лии коммунисты подчеркивали общенациональное зна¬ 
чение южного вопроса. Выступления Руджеро Гриеко — 
крупнейшего знатока проблем Южной Италии — способст¬ 
вовали усилению влияния коммунистической партии не 
только среди крестьян, но и среди интеллигенции и не¬ 
которых слоев буржуазии.
Борьба трудящихся Северной Италии против произ¬ 
вольного свертывания капиталистами производства на ря-
.215

де предприятий, увольнений, роста цен и ухудшения об¬ 
щих условий жизни также наталкивалась на тупые и 
яростные полицейские преследования. Особенно жестокую 
расправу с трудящимися полиция учинила в Модене 9 ян¬ 
варя 1950 года.
Ареной полицейских насилий на этот раз явился густо¬ 
населенный город в области Эмилия. В Модене, как и в 
других промышленных центрах этой области, сильно ощу¬ 
щались последствия политики «перестройки»8 промыш¬ 
ленности, начатой в 1947—1948 годах. К обычному стрем¬ 
лению предпринимателей разрешать все проблемы и 
затруднения при помощи увольнений или закрытия пред¬ 
приятий в Модене добавилось желание хозяев проучить 
рабочих, вызванное тем, что рабочие там давно пользуют¬ 
ся репутацией «красных». Модена, принесшая особенно 
большие жертвы в ходе освободительной войны и движе¬ 
ния Сопротивления, всегда считалась одной из цитаделей 
эмилианского рабочего движения. Рабочий класс сосредо¬ 
точен в Модене на ряде крупных предприятий, самое 
крупное — «Фондерие риуните Орси».
Девятого января утром моденские рабочие объявили 
забастовку в ответ на серию увольнений, проведенных на 
ряде заводов города по предварительному сгбвору хозяев. 
Для борьбы с забастовщиками местные власти не только 
мобилизовали все силы полиции (подкрепления прибы¬ 
вали на полицейских «джипах», броневиках, грузовиках и 
поездах из всех уголков Эмилии), но прибегли и к локау¬ 
там. Предприятия были заняты отрядами полиции, в стра¬ 
тегических пунктах города расположились полицейские ча¬ 
сти. В город были стянуты крупные силы — все напоминало 
о гитлеровских облавах и «заставах» в дни оккупации. 
Рабочие, не имея возможности пройти на территорию за¬ 
водов и фабрик, начали скапливаться на улицах, устраи¬ 
вать импровизированные митинги, выражать свое возму¬ 
щение действиями хозяев. В 10 часов утра на толпу 
рабочих «Фондерие риуните Орси» численностью около 
500 человек, собравшихся около ворот предприятия, на¬ 
пали отряды полиции, прятавшиеся до того во дворах и 
устроившие пулеметные гнезда на крышах, откуда про¬ 
сматривался весь прилегающий к предприятию район. 
Именно с крыш и из внутренних дворов предприятия был 
открыт огонь по безоружным рабочим. Первые четыре 
жертвы пали под пулями пулеметов и автоматов у завор-
216

скйх ворот «Орсн», двое друґих рабочих были убиты на 
соседних улицах. Через короткое время весь город пре¬ 
вратился в осажденную крепость; начальник городской 
полиции приказал прервать телефонную связь, город был 
совершенно парализован. Впоследствии свидетельскими 
показаниями очевидцев было документально доказано, ч:то 
карабинеры и полицейские ни разу не стреляли на близ¬ 
ком расстоянии, когда они, будучи вовлечены в рукопаш¬ 
ную схватку, вынуждены были бы защищаться. Нет, они 
всегда стреляли издалека, из-за укрытий, с крыш и бал¬ 
конов. В 13 часов, когда власти и палата труда уже дого¬ 
ворились очистить район столкновений и от полиции йот 
рабочих, офицер карабинеров с расстояния в 20 метров 
хладнокровно застрелил рабочего, проходившего по улице 
и не подчинившегося его приказу «Стой!».
Как только стало известно о трагических событиях в 
Модене, во всей Италии вспыхнула всеобщая забастовка. 
В Риме состоялось совместное заседание комиссии Италь¬ 
янской коммунистической партии и Итальянской социали¬ 
стической партии. Комиссия опубликовала коммюнике, 
в котором заявила протест против бойни в Модене и при¬ 
зывала парламентариев обеих партий и всех,- кто хочет 
вместе с оппозицией выразить свой протест и скорбь в 
связи с происшедшим, отправиться в Модену. ВИКТ одо¬ 
брила предложение Итальянской федерации рабочих ме¬ 
таллургической и металлообрабатывающей промышлен¬ 
ности объявить забастовку протеста рабочих-металлистов, 
а также решение палаты труда Эмилии провести по всей 
области забастовку трудящихся всех профессий. В стране 
развернулось мощное движение протеста, принявшее иск¬ 
лючительно широкий размах не только в городах, но и 
в сельских районах. На тысячах митингов трудящиеся 
вновь требовали прекращения полицейского произвола, 
отставки Шельбы, наказания виновников бесчеловечной 
расправы а трудящимися Модены.
Похороны шести убитых полицейскими рабочих — Ан¬ 
джело Аппйани, 30 лет, Роберто Роватти, 36 лет, Артуро 
Малаголи, 21 года, Эннио Гараньяни, 21 года, Ренцо Бер- 
сани, 21 года, Артуро Кьяппелли, 43 лет, — вылились в 
мощную демонстрацию. В последний путь их провожали 
все депутаты оппозиции и 300 тысяч человек, прибывших 
со всей Эмилии. Тольятти произнес речь, в которой самым 
решительным образом осудил преступные действия пра¬
217

вительства. Между тем правящие круги, стремясь ослабить 
возмущение, вызванное в стране событиями в Модене, 
стали распространять всевозможные лживые версии. Они 
утверждали, будто первыми стреляли рабочие, хотя ни 
один полицейский не пострадал, а у убитых и у сотен 
арестованных рабочих не нашли никакого оружия. Одна¬ 
ко эти маневры никого не обманули. Депутаты и сена¬ 
торы, принадлежащие к оппозиционным партиям, вчини¬ 
ли судебный иск префекту, начальнику полиции и заме¬ 
стителю начальника полиции Модены, настаивая на том, 
чтобы их не только наказали за превышение власти, но 
и обязали нести материальную ответственность за свои 
действия. Кроме того, они подписали заявление, кото¬ 
рое произвело сильное впечатление своим ультиматив¬ 
ным тоном. В этом документе содержалось требование 
положить конец нескончаемой цепи жестоких беззаконий. 
«Если опять не захотят внять предостережению народа,— 
говорилось в заключительной части заявления оппози¬ 
ции, — и снова прольется кровь, в стране поднимется та¬ 
кое широкое и всеобъемлющее движение народных масс, 
что оно сумеет добиться того, чтобы виновники понесли 
кару и чтобы правительство коренным образом изменило 
свою политику по отношению к трудящимся и всем граж¬ 
данам».
Твердая и решительная позиция, занятая оппози¬ 
ционными партиями в связи с событиями в Модене, пря- 
вела если не к полному прекращению, то, безусловно, к 
значительному сокращению насилий, творимых полицией.
С трибуны VII съезда Итальянской коммунистической 
партии, состоявшегося в Риме в апреле 1951 года, член 
Центрального Комитета ИКП Пьетро Секкья огласил ста¬ 
тистические данные о полицейских репрессиях в Италии. 
Эти данные никем не были опровергнуты. Согласно этим 
данным, в Италии в течение 1948, 1949 и первой поло¬ 
вины 1950 года в результате столкновений между поли¬ 
цией и демонстрантами, нападений, облав, судебных про¬ 
цессов погибло 62 человека, 3126 человек были ранены, 
92 169 — арестованы и 19 306 человек приговорены в об¬ 
щей сложности к 8441 году тюремного заключения. По¬ 
давляющее большинство жертв полицейского произвола — 
рабочие и крестьяне.
Антинародная политика Де Гаспери серьезно подо¬ 
рвала престиж христианско-демократической партии в ши¬
218

роких массах трудящихся, что особенно ясно показали 
результаты муниципальных выборов.
Двадцать пятого апреля 1949 года в Чивитакастел- 
лана — одной из общин области Лацио, левые получили 
55 процентов общего количества голосов, намного опере¬ 
див коалицию, состоявшую из христианско-демократиче¬ 
ской партии, Итальянского социального движения и Соци¬ 
алистической партии итальянских трудящихся. В тот же 
день состоялись выборы в Валь д’Аосте; число голосов, 
полученных христианскими демократами, сократилось на¬ 
половину — с 28 733 голосов, поданных за них на выборах 
18 апреля, до 11 978. На острове Сардиния выборы со¬ 
стоялись 8 мая: левые одержали большую победу, увели¬ 
чив число голосов с 122 454, полученных ими 18 апреля 
(20,3 процента общего числа голосов), до 181 523 голосов 
(31,9 процента). Христианско-демократическая партия 
потеряла почти половину своих избирателей, получив 
193 553 голоса (34,1 процента) против 309 447 голосов 
(51,5 процента), полученных христианскими демократами 
на выборах 18 апреля 1948 года.

ГОРЬКАЯ АМЕРИКА
В предыдущих главах мы уже отмечали, какое важ¬ 
ное значение имел для всего последующего развития со¬ 
бытий «выбор», который Де Гаспери навязал стране после 
своей поездки в США. Переход Италии на американские 
позиции, осуществленный Де Гаспери при поддержке пар¬ 
тий «центра», был в 1948 году подкреплен результатами 
выборов 18 апреля и принятием плана Маршалла. С тех 
пор вся внешняя и внутренняя политика Италии стала 
определяться не национальными интересами страны, а 
исключительно так называемой «западной» или «атланти¬ 
ческой» солидарностью.
Некоторые из этапов итальянской «атлантической» по¬ 
литики мы уже рассмотрели. Италия продолжала про¬ 
водить этот политический курс и после 1948 года, вплоть 
до войны в Корее; с ним сообразовывались все решения 
правительства, нм диктовались законы, он порождал бо¬ 
лезненные противоречия, которые страна не в силах была 
разрешить в течение многих лет. Но главное, политика 
правительства создала у итальянцев впечатление, что в 
Италии ничего или почти ничего нельзя осуществить без 
помощи или без разрешения США — этого гиганта, то ску¬ 
пого, то щедрого, то добродушного, то жестокого, но всегда 
«необходимого». Из наследия, оставленного войной, хри¬ 
стианские демократы больше всего культивировали имен¬ 
но пресловутую «необходимость» присутствия в Италии 
эмиссаров «дяди Сэма». История проникновения амери¬ 
канцев в Италию стала поэтому частью истории самой 
Италии за последние годы; она настолько тесно связана 
с ней, что нам кажется вполне уместным обстоятельно 
осветить этот вопрос, чтобы показать, какое большое по¬ 
литическое значение имело для всей Италии второе — 
первым была военная оккупация, — гражданское, «наше¬ 
ствие» американцев.
220

Нет нужды напоминать о том, что в первые послевоен¬ 
ные годы многие в Италий были буквально опьянены 
чувствами симпатии к Америке, к ней относились с до-> 
вернем, все, что шло из Америки, казалось итальянцам 
хорошим и достойным подражания. Следует лишь отме¬ 
тить, что в основе всеобщего восторженного отношения к 
США лежало сознание того, что это страна, являющаяся 
образцом демократии, цивилизации, общего благополучия. 
Это была Америка Рузвельта, капиталистическая Амери¬ 
ка, вступившая в войну бок о бок с коммунистическим 
Советским Союзом, чтобы утвердить великий принцип 
справедливости. Именно благодаря этому, в то время как 
американцы налаживали свои мощные аппараты пропа¬ 
ганды и «психологической помощи», в Италии стихийно, 
с жадностью воспринимались их моды, нравы, привычки.
В городах в результате усилий правительства, различ¬ 
ных организаций и отдельных лпц импорт американского 
«образа жизни» — если можно так выразиться — был ор¬ 
ганизован со всей тщательностью и во всех областях. Это 
казалось, а нередко и было в действительности, чем-то но¬ 
вым, к чему люди долго стремились, но с чем решительно 
боролись фашисты. Начиная с 1935 года и в течение всех 
лет войны фашистское правительство практически запре¬ 
щало все, что способно было дать правдивое и объектив¬ 
ное представление об Америке (так же, как и об СССР, 
Франции и Англии). Помимо антисоветских кампаний, 
фашисты в демагогических целях вели «антидемократи¬ 
ческие», или даже, как их называли фашистские «теоре¬ 
тики», «антибуржуазные», кампании. Вместе с ненави¬ 
стью к коммунизму и Советскому Союзу (главному врагу) 
итальянские фашисты пытались внушить массам и не¬ 
нависть к «плутократическим демократиям» (Америке, 
Англии и Франции). Они обвиняли эти страны в намере¬ 
нии объединиться с Москвой (как это в действительности 
и произошло) для борьбы против германского нацизма 
и итальянского фашизма, стремившихся установить во 
всем мире «новый порядок».
Американские и английские книги, фильмы, граммо¬ 
фонные пластинкп в течение ряда лет практически были 
запрещены или саботировались примерно так же, как и 
советские. О Соединенных Штатах, как и о Советском Со¬ 
юзе, неизменно говорили, что они стоят на пороге кризиса 
и краха, руководящая роль-де принадлежит там группам
221

сочувствующих коммунистам жадных евреев, вошедших 
с международным масонством в сговор, который направ¬ 
лен против Италии и Германии. В связи с этим одной из 
самых простых форм выражения в Италии оппозиции к 
фашизму (особенно в буржуазных слоях) стала подчерк¬ 
нутая симпатия к Америке и англосаксонскому миру 
в целом, которых рассматривали (хотя это и не соответ¬ 
ствовало действительности) как единственных носителей 
демократии, естественных противников фашизма.
После того как в 1940 году вспыхнула война, эти на¬ 
строения еще больше усилились. И когда американцы 
и англичане пришли в Италию как освободители, было 
совершенно естественно, что их нравы, их богатство, их 
могущество рассматривались как образец.
Разумеется, даже в первое время не обошлось без 
разочарований: чрезмерное упрощенчество, а иногда и не¬ 
вежество, проявляемое американцами, особенно при под¬ 
ходе к деликатнейшим вопросам внутренней итальянской 
жизни, охладили энтузиазм.
Отношение к американцам заметно ухудшилось уже 
в конце 1947 года, когда итальянцы увидели, что, несмот¬ 
ря на подписание мирного договора и исчезновение при¬ 
чин, которые вызывали военную оккупацию, последняя 
продолжается и угрожает превратиться в своего рода посто¬ 
янный контроль. Еще больше, чем американские солдаты, 
начинали надоедать и внушать подозрение бесчисленные 
американцы в штатском — служащие самых невероятных 
учреждений и бизнесмены. Этих людей можно было встре¬ 
тить повсюду, их проникновение и вмешательство во все 
области жизни становилось все более заметным и все менее 
оправданным. Здравомыслящие люди постепенно начали 
понимать, что пресловутая политика оказания помощи, 
которая, как казалось, в предшествовавшие годы была по¬ 
рождена великодушием и бескорыстной дружбой, наделе 
имеет весьма сомнительный характер и все более явно 
превращается в средство подчинения страны экономиче¬ 
скому господству Вашингтона. Предвыборный рекламный 
трюк с булочкой (испеченной наполовину из американ¬ 
ской муки), быть может, и оказал какое-то непосредствен¬ 
ное влияние на выборы 18 апреля, однако все запомнили, 
что этот трюк сильно отдавал шантажом, и это его истин¬ 
ное значение с каждым днем становилось все яснее. Даже 
тех, кто не был искушен в политике, раздражали все эти
222

американские «эксперты», «специалисты», «советники», 
число которых в Италии увеличивалось изо дня в день 
и достоинства которых итальянская печать, нередко ста¬ 
вя себя в смешное положение, превозносила до небес. 
Так, например, в связи с выборами 18 апреля буржуаз¬ 
ные газеты, ничтоже сумняшеся, в бравурных тонах со¬ 
общили о приезде в Италию одного из американских 
специалистов торговой рекламы, некоего Орландо, для 
руководства предвыборной пропагандой правительствен¬ 
ного блока. Этот специалист сразу же «прославился» сво¬ 
ими типично американскими выходками, став всеобщим 
посмешищем.
Кроме того, итальянцам мало-помалу начали надое¬ 
дать все учащавшиеся попытки навязать им обычаи и 
вкусы, характерные для американского образа жизни, тем 
более что это осуществлялось теми же методами, какими 
империалисты несут «цивилизацию» отсталым народам, 
то есть вплоть до заражения итальянцев гнусными поро¬ 
ками и разными дурными привычками. Американизм в 
Италии пропагандировался в комиксах, иллюстрирован¬ 
ных журналах, кинофильмах, итальянцам навязывали 
американскую манеру одеваться, американские обычаи, 
американскую «философию». Американские жаргонные 
словечки, жесты, нравы проникали в самые затерянные 
селения Италии, где у молодых людей вошло в моду же¬ 
вать резинку и употреблять в разговоре друг с другом 
классическое «о’кэй».
Поток американской продукции — от национального 
напитка Соединенных Штатов кока-колы (продажа кото¬ 
рого в Италии благодаря невероятно назойливой рекламе 
приняла широкие размеры и сильно ударила по итальян¬ 
ской винодельческой промышленности, а также по произ¬ 
водству аналогичных итальянских безалкогольных напит¬ 
ков) до фильмов, книг и всевозможных изделий амери¬ 
канской легкой промьппленности — наводнял Италию в 
таких масштабах, как это происходит только в колониаль¬ 
ных странах. Это, разумеется, вызывало у итальянцев не 
только психологическую реакцию: американская конку¬ 
ренция затрагивала экономические интересы промышлен¬ 
ников. Однако, как мы увидим далее, дождь миллиардов, 
хлынувший на Италию после ее присоединения к плану 
Маршалла, помог преодолеть и устранить недовольство 
итальянских промышленников.
223

В то же время в народных массах рйДякайьноё измейё- 
нпе американской политики, перешедшей от рузвельтов- 
ской политики, исходившей из необходимости сохранения 
международного фронта борьбы против фашизма, к трумэ- 
новской политике «с позиции силы» и господства в окку¬ 
пированных районах, не замедлило вызвать новое отноше¬ 
ние к США, которое проявлялось во все более широкой 
оппозиции. Во время войны почти вся мелкая буржуазия 
симпатизировала Америке, в последующие же годы чув¬ 
ство симпатии сменилось враждебностью, которая сопро¬ 
вождалась признанием необходимости терпеть американ¬ 
цев, поскольку без Америки с экономической точки зре¬ 
ния, обойтись, мол, невозможно. Такие настроения были 
широко распространены, в частности, в массах мелкой бур¬ 
жуазии, находившейся под влиянием христианско-демокра¬ 
тической партии. В трудящихся классах переход от до¬ 
верия к недоверию, от симпатии к враждебности произо¬ 
шел очень быстро — одновременно с поворотом в поли¬ 
тике США, осуществленным в 1947—1948 годах, когда 
Америка, сбросив с себя надетую в годы войны маску 
дружелюбия и антифашизма, предстала в своем истинном 
обличье агрессора и эксплуататора. Трудящиеся раньше 
других поняли, что американцы, придя в Италию, наме¬ 
рены воспользоваться обстановкой и там остаться, превра¬ 
тить страну в свою военную базу и использовать ее для 
своих политических и торговых маневров.
Таким образом, обстановка в Италии на протяжении 
1947 года менялась хотя и медленно, но неуклонно, по 
мере того как американская политика «помощи» все боль¬ 
ше принимала характер политического и экономического 
шантажа.
Левые еще в середине 1947 года почувствовали опас¬ 
ность, которая таилась в новом курсе американской поли¬ 
тики, и предостерегали Италию. Однако другие политиче¬ 
ские силы, мобилизовав свои мощные средства пропаганды, 
направляли общественное мнение в проамериканском духе. 
Это объяснялось причинами двоякого рода: во-первых, кон¬ 
сервативные политические партии и группы рассматри¬ 
вали укрепление связи с Америкой как своего рода гаран¬ 
тию против усиления левых в Италии; во-вторых, влиятель¬ 
ные экономические круги стремились еще и захватить в 
свои руки ассигнования, которые итальянское правитель¬ 
ство могло распределять по плану Маршалла. Так роди-
224

Яись «пожиратели фондов ЭРП» *, как называли в ЙтаЛий 
облагодетельствованных планом Маршалла дельцов, а во¬ 
круг этой новой разновидности капиталистов, каїс грибы 
после дождя, росли и плодились более мелкие спекулян¬ 
ты — чиновники, журналисты, пропагандисты, задачей ко¬ 
торых было «разъяснять» и восхвалять выгоды и достоин¬ 
ства ЭРП. Внесенное в парламент в июне 1948 года пред¬ 
ложение создать комиссию, возложив на нее осуществле¬ 
ние! контроля за распределением «помощи» по плану Мар¬ 
шалла, было поспешно отвергнуто; распределение этих 
огромных ассигнований осталось в ведении соответствую¬ 
щих отделов различных министерств и имевших к ним до¬ 
ступ промышленников.
Однако назревали события, чреватые еще более серьез¬ 
ными последствиями: с целью закрепить свои экономи¬ 
ческие позиции в Западной Европе США стремились 
запять господствующее положение и в военно-стратегиче¬ 
ском отношении. Летом 1948 года оформилась идея созда¬ 
ния антисоветского военного блока, который впоследствии 
принял название Североатлантического блока (НАТО).
Следует отметить, что хроника тех лет не уделила до¬ 
статочного внимания одному весьма важному обстоятель¬ 
ству, а именно тому, что сначала Италия не была включе¬ 
на в этот «оборонительный» союз. Итальянские правящие 
круги, а точнее — христианские демократы, вместо того 
чтобы оценить выгоды, которые сулила Италии позиция 
нейтралитета и неучастия ни в одном из противостоящих 
друг другу блоков (кстати, до тех пор лозунг нейтралите¬ 
та неизменно фигурировал в числе лозунгов предвыборной 
пропаганды христианско-демократической партии), впали 
в панику и лезли из кожи вон, чтобы добиться включения 
Италии в западный блок. Соображения, продиктованные 
внутренней политикой, одержали верх над сколько-нибудь 
объективным учетом реальных национальных интересов. 
Вся дальнейшая история страны была поставлена в зави¬ 
симость от эгоистических целей и опасений ограниченной 
части политических сил; правящие круги дошли до того, 
что их позицию можно охарактеризовать как «атланти¬ 
ческое волонтерство» Италии, и этого не следует забывать.
Действия итальянского правительства, основной целью 
которого являлось добиться привлечения Италии к уча¬ 
стию в атлантическом пакте, были если не полностью 
замаскированы, то, во всяком случае, камуфлированы; ошт
15 Феррара
225

проводились под видом политики, направленной к созда¬ 
нию европейского единства, в качестве паладинов которого 
выступали Де Гаспери и Сфорца. Под этим углом зрения и 
следует рассматривать меморандум, представленный италь¬ 
янским правительством французскому правительству 24 ав¬ 
густа 1948 года; в меморандуме Рим высказывался за ско¬ 
рейшее проведение мероприятий, направленных к созда¬ 
нию федеративной организации Западной Европы. Через 
несколько месяцев, а именно в ноябре того года, когда 
переговоры о заключении атлантического пакта уже ве¬ 
лись, но Англия и Франция не хотели допустить участия 
в нем Италии, Де Гаспери предпринял поездку в Брюссель 
н Париж; целью поездки было побудить руководящих 
деятелей Бельгии и Франции, принадлежащих к католи¬ 
ческим партиям, поддержать просьбу Италии о включении 
ее в атлантический блок. Политика Де Гаспери соответ¬ 
ствовала планам Ватикана: в своем рождественском посла¬ 
нии верующим папа римский высказался в почти непри¬ 
крытой форме не только за создание атлантического союза, 
но и за то, чтобы в него вошли все католические страны, 
следовательно, также Италия; в дальнейшем выступление 
папы сыграло немалую роль.
В течение первых трех месяцев 1949 года продолжа¬ 
лась как закулисная, так и открытая возня вокруг вопроса
о	допуске Италии в атлантический союз, пока цель не 
была достигнута. Правящие круги Италии были в востор¬ 
ге, но на деле радоваться было нечему, так как присоедине¬ 
ние к атлантическому пакту ставила Италию в вдвойне не¬ 
выгодное положение: с одной стороны, как участник агрес¬ 
сивного военного блока она противопоставила себя всему 
остальному миру; с другой стороны, как член блока, ко¬ 
торого другие члены только терпят и не уважают, она 
оказывалась в весьма неблагоприятном положении 
внутри самой организации атлантического пакта. Все это, 
как мы увидим далее, не преминуло сказаться в после¬ 
дующие годы.
Нам кажется не лишним подтвердить документом, ко¬ 
торый в свое время пролил свет на этот вопрос, то, что 
было сказано выше об «атлантическом волонтерстве» Ита¬ 
лии. Мы имеем в виду редакционную статью, опубликован¬ 
ную 24 ноября 1950 года в «Воче репуббликана» (эта га¬ 
зета являлась не только органом 14тальянской республи¬ 
канской партии, но и личным органом министра иностран¬
226

ных дел и министра обороны — самых ярых сторонников 
«атлантической» политики). «Атлантический пакт, — пи¬ 
сала газета, — сначала планировался как союз между Се¬ 
верной Америкой и пятью странами Брюссельского до¬ 
говора. Последние рассматривались как центральное ядро 
свободной Европы и единственная группа государств, ко¬ 
торые можно было организовать в стратегическом отно¬ 
шении, установив связь между ними и Соединенными 
Штатами и используя присутствие американских войск в 
оккупированных районах Германии».
«Итальянское правительство, — сообщал далее рупор 
Сфорцы и Паччарди, — посредством ловкой и настойчивой 
деятельности и при помощи некоторых обстоятельств (воз- 
мржно, здесь и содержится намек на вмешательство като¬ 
лической церкви. — Авт.) сумело, преодолев многие труд¬ 
ности, изменить эту первоначальную концепцию и добиться 
включения в число участников пакта и нашей страны».
В декабре 1948 года, когда этот шаг еще не был совер¬ 
шен, в палате депутатов состоялась широкая дискуссия, в 
ходе [Которой левые своевременно указали на опасности и 
тягот#, связанные с присоединением к атлантическому 
военнсщу пакту. В ответ на выступления левых Де Гаспе¬ 
ри и Сфорца просто-напросто отрицали, что ,с итальянской 
стороны когда-либо были предприняты шаги в этом направ¬ 
лении. Но лживый характер их заверений сразу же был 
разоблачен ходом событий: 6 января 1949 года министер¬ 
ство иностранных дел направило непосредственно в Ва¬ 
шингтон меморандум, содержавший просьбу допустить 
Италию в военную организацию атлантического пакта, а в 
феврале того же года, когда отпали последние англий¬ 
ские оговорки, Италии было сообщено, что ее официаль¬ 
ная просьба о присоединении к пакту могла бы быть 
рассмотрена. На этом этапе итальянское правительство 
прибегло к новым маневрам, вновь проявив неискрен¬ 
ность. Мы имеем в виду утверждение Де Гаспери в его 
заявлении, опубликованном 13 марта в органе христиан¬ 
ско-демократической партии, что присоединение к атлан¬ 
тическому блоку, во всяком случае, не предусматривает 
автоматического обязательства Италии, как и других уча¬ 
стников, в случае войны выступить на стороне госу¬ 
дарств — членов атлантического блока.
В начале 1949 года вопрос о том, следует ли Италии 
также и в военном плане солидаризироваться с политикой
15*
227

западных держав, встал в центре внимания всей обще¬ 
ственности. Началась долгая и острая борьба. Все созна¬ 
вали, что решение по этому вопросу будет иметь исклю¬ 
чительное значение и явится важным поворотом, от 
которого будет зависеть все дальнейшее развитие страны. 
Даже правительственное большинство в конечном счете 
раскололось: левое крыло христианско-демократической 
партии и социал-демократы долго колебались, прежде чем 
принять решение.
В рядах социал-демократов обсуждение этого вопроса 
вызвало особенно острый кризис. Первоначально все со¬ 
циал-демократы были решительно против того, чтобы 
Италия связывала себя участием в политике противостоя¬ 
щих блоков; они давали суровую, как она вполне того 
заслуживала, оценку американской политике, вылившей¬ 
ся в «атлантизм» 2. Затем позиция руководства партии по 
этому вопросу стала принимать все более примиренческий 
характер, что вызвало в рядах партии кризис, который 
был преодолен только много времени спустя.
Практически первое яростное столкновение между пред¬ 
ставителями различных течений в социал-демократической 
партии произошло на съезде, состоявшемся в конце января
1949	года. Американский профсоюзный деятель Луиджи 
Антонини в своем выступлении настаивал- на том, чтобы 
партия добивалась присоединения к атлантическому 
пакту, а известный своей экзальтированностью Карло 
Андреони требовал ни более пи менее как «превентивной 
войны против коммунизма». Однако'большинство делега¬ 
тов съезда решительно высказалось против присоединения 
Италии к западному военному блоку. После съезда во¬ 
прос об отношении к атлантическому блоку вновь был под¬ 
вергнут рассмотрению, на этот раз более конкретному, на 
заседании руководства социал-демократической партии
1	марта. Столкновение между различными течениями вы¬ 
лилось в маленький «дворцовый переворот», в результате 
которого центристам и «левым» в партии удалось одер¬ 
жать верх над правыми, возглавляемыми Сарагатом, Лом¬ 
бардо и Симоиини, и добиться избрания пового секрета¬ 
риата партии во главе с Мондольфо, решительно высту¬ 
павшим против военного сговора с США.
С этого момента итальянская социал-демократическая 
партия, которую хотели во что бы то ни стало заставить 
стать поборницей атлантической политики, явилась объ¬
228

ектом яростного давления и интриг, принимавших самую 
различную форму. Характерным примером может слу¬ 
жить телеграмма, присланная 8 марта из Нью-Йорка 
Паоло Тревесом3. «Заклинаю товарищей, — писал он, — 
поддержать пакт. Информация, собранная во всех рабочих 
кругах, убеждает меня в том, что от пакта зависит спа¬ 
сение демократии, возрождение Италии, социалистическое 
будущее». Нельзя сказать, что это давление не достигло 
цели: 9 марта парламентская фракция Социалистической 
партии итальянских трудящихся приняла решение, что 
депутаты социал-демократы могут голосовать «так, как 
им подсказывает совесть», а 11 марта новое «антиатлан- 
тическое» руководство социал-демократической партии во 
главе с Мондольфо подало в отставку.
В такой обстановке настал момент торжественной ра¬ 
тификации парламентом обязательств, принятых Италией 
по атлантическому пакту. Христианско-демократическому 
правительству удалось добиться включения Италии в число 
членов — основателей пакта. Оно сумело также уклониться 
от предварительных переговоров по этому вопросу с пред¬ 
ставителями других партий и избежать обсуждения в пар¬ 
ламенте вопроса о том, следует или нет присоединяться к 
пакту. Правительство поставило обе палаты парламента 
перед свершившимся фактом: вопрос был предрешен, и 
парламент должен был лишь формально санкциониро¬ 
вать действия правительства.
Десятого марта 1949 года Де Гаспери созвал чрезвы¬ 
чайное заседание Совета министров, на котором объявил 
о поступившем от Соединенных Штатов предложении 
присоединиться к атлантическому пакту. Совет минист¬ 
ров, разумеется, принял решение принять это предложе¬ 
ние, после чего Де Гаспери явился в палату депутатов. 
Речь Де Гаспери была выдержана в таком тоне, словно он 
делал сообщение о чем-то не подлежащем обсуждению. 
Он несколько раз повторил, как будто желая убедить в 
этом прежде всего самого себя, что атлантический пакт 
преследует исключительно мирные цели, и клялся, что 
прйсоедннеиие к пакту принесет Италии всяческие выго¬ 
ды и блага.
С ответом на короткую речь Де Гаспери в исключи¬ 
тельно напряженной и тревожной атмосфере первым вы¬ 
ступил Ненни. Прежде всего он напомнил, что правитель¬ 
ство в течение двух лет неизменно заявляло о том, что
229 і

не хочет включать Италию в какую-либо военную орга¬ 
низацию. «В эту минуту, — сказал Неннп, — рушится воз¬ 
двигнутое за два года нагромождение лжи и завершаются 
ваши лихорадочные поиски бастиона, за которым вы мог¬ 
ли бы укрыться от мучающего вас страха». Тольятти в 
своем выступлении заявил, что намерения правительства 
и уже взятые им на себя обязательства полностью проти¬ 
воречат интересам нации, требующим разрядки внутри¬ 
политической и международной напряженности; руково¬ 
дитель коммунистической партии настаивал на том, чтобы 
правительство, во всяком случае до постановки вопроса 
о присоединении к атлантическому пакту на голосование, 
представило палате депутатов исчерпывающие данные и 
документы, на основе которых можно было бы вести 
обсуждение.
Но в планы правительства отнюдь не входило допу¬ 
стить углубленную дискуссию, которая основывалась бы 
на конкретных данных; поэтому правительственное боль¬ 
шинство после ответного слова Де Гаспери послушно 
проголосовало за продолжение обсуждения вопроса о ра¬ 
тификации и немедленную постановку этого вопроса на 
голосование (единственное исключение представляли хри¬ 
стианский демократ Рапелли и социал-демократ Джави, 
голосовавшие против).
В палате депутатов начиная с 12 марта разгорелось 
нечто большее, чем парламентская дискуссия, — это была 
настоящая битва, в ходе которой левые устроили прави¬ 
тельству упорную обструкцию, поддержанную широкими 
массовыми выступлениями, проходившими по всей стране. 
Первые несколько заседаний носили, если можно так ска¬ 
зать, предварительный характер; 16 марта утром началось 
решающее заседание, в ходе которого все левые депута¬ 
ты, в установленном порядке и максимально используя 
отведенное им- время, непрерывно один за другим бра¬ 
ли слово. Обструкция имела целью показать всей стране и 
другим странам, что присоединение Италии к атлантиче¬ 
скому пакту происходит в чрезвычайных условиях. 58 ча¬ 
сов подряд, днем и ночью правительственные парламента¬ 
рии: были вынуждены оставаться в Моитечиторио из стра¬ 
ха, что без них вопрос неожиданно будет поставлен на 
голосование. Коридоры и залы здания палаты депутатов 
превратились в бивуаки; в зале заседаний один оратор 
сменял другого, а за теми, кто выходил из зала или где-то
230

спая, то и дело бегаЛп и звали их Как можно скорее вер¬ 
нуться в зал заседаний.
Наконец 18 марта в 19 часов 15 минут после описан¬ 
ного нами драматического заседания, завершившегося яро¬ 
стной потасовкой, были оглашены результаты голосования. 
317 депутатов проголосовали за присоединение к атланти¬ 
ческому пакту, 175 — против. Соотношение сил, сложив¬ 
шееся в результате выборов 18 апреля, не позволило оппо¬ 
зиции добиться большего.
Яростная битва в парламенте, а также бурные демон¬ 
страции трудящихся и острая полемика в печати, сопро¬ 
вождавшие эту битву, произвели большое впечатление на 
общественное мнение страны и глубоко взволновали его. 
Хотя часть общественности склонна была поддержать пра¬ 
вительственную политику, многие отдавали себе отчет в 
том, что начиная с этого момента отношения между Ита¬ 
лией и Соединенными Штатами Америки принимают со¬ 
всем иной характер, чем раньше; иллюзия, будто дружба 
с этой страной сулит только выгоды, окончательно развея¬ 
лась. Все больше людей сознавало, что она становится 
теперь опасной, неудобной и обременительной. Тот факт, 
что такого рода настроения получили широкое распростра¬ 
нение, подтвердили результаты проводившегося весной 
сбора подписей под петицией в защиту мира. В июле кни¬ 
ги с подписями были переданы президиуму палаты депута¬ 
тов; под этим важным документом поставили свои подпи¬ 
си около 17 миллионов итальянцев.
Несмотря на то что подавляющее большинство насе¬ 
ления не одобряло политики военных блоков, присоедине¬ 
ние Италии к атлантическому пакту было ратифициро¬ 
вано и сенатом: Италия, таким образом, оказалась в антисо¬ 
ветском лагере, возглавляемом Соединенными Штатами 
Америки.
В июне 1949 года, вскоре после ратификации атланти¬ 
ческого пакта, христианско-демократическая партия со¬ 
звала в Венеции свой третий съезд. Этот съезд показал, 
что руководящая верхушка христианско-демократической 
партии встретилась с серьезными затруднениями при по¬ 
пытке заставить низовые организации партии «перева¬ 
рить» политику оголтелого «атлантизма». Венецианский 
съезд христианских демократов лидеры партии назвали 
«съездом третьей социальной эпохи» 4, так как на съезде 
была предпринята попытка заложить основы демагогпче-
231

ской политики «реформ», призванной ослабить недоволь¬ 
ство, вызванное атлантической политикой партии и воз¬ 
главляемого ею правительства.
Съезда христианско-демократической партии с нетер¬ 
пением ожидали все течения, существовавшие в тот период 
внутри партии. Каждое из них, окрыленное успехом на вы¬ 
борах, стремилось занять в партии преобладающее положе¬ 
ние. Между этими течениями шла жестокая борьба. На 
предшествовавших съездах и национальных советах пар¬ 
тии Де Гаспери неизменно удавалось подавлять крайние 
течения и одерживать верх. На третьем же съезде вначале 
казалось, что счастье улыбнется «реформаторам», но 
Де Гаспери и на этот раз сумел одержать верх — общей 
платформой, объединившей все оппозиционные течения, 
явилась провозглашенная им политика «атлантической со¬ 
лидарности».
Впрочем, несколько «бунтов», устроенных противника¬ 
ми присоединения Италии к атлантическому блоку, Де Га¬ 
спери подавил еще до съезда, по мере того как вопрос о 
ратификации атлантического пакта и безоговорочном при¬ 
соединении Италии к политике противостоящих друг дру¬ 
гу блоков приобретал решающее значение для Ватикана 
и итальянской крупной буржуазии. Еще в ноябре 1948 года 
руководство христианско-демократической партии осудило 
Гронкп и его друзей за то, что они созвали в Пезаро сове¬ 
щание, участники которого выступили против оголтелой 
атлантической позиции Сфорца и Де Гаспери и высказа¬ 
лись за внешнюю политику, основанную на принципе «рав¬ 
новесия». Осуждению Гронки была придана форма тор¬ 
жественного акта, который косвенно был поддержан в 
рождественском послании папы римского, в благожелатель¬ 
ном тоне упоминавшего о «соглашениях», направленных 
к усилению западного мира.
Активное содействие Ватикана усилиям Де Гаспери, на¬ 
правленным к тому, чтобы заставить всех католических 
деятелей согласиться с атлантическим курсом итальянской 
внешней политики, этим не ограничилось.
Одиннадцатого февраля 1949 года, в десятую годовщину 
«примирения»5, Пий XII впервые официально принял 
Де Гаспери, причем беседовал с ним в продолжение 55 ми¬ 
нут. Через 24 часа был опубликован текст апостоличе¬ 
ского послания, в котором пана, обращаясь к епископам 
всего мпра, давал им совершенно конкретные политические
232

директивы. Охарактеризовав политику Советского Союза и 
стран народной демократии как «паутину, которую ткет 
адский враг, программа которого — ненавидеть бога и гу¬ 
бить человека», Пий XII добавил: «Поэтому мы с радостью 
приветствуем и одобряем все шаги, которые направлены к 
тому, чтобы пресечь эти угрозы и объединить народы в 
союзы, крепче связав их между собой».
Послание папы в самой решительной форме одобрило 
заключение атлантического пакта. С этого момента ней¬ 
тралистские устремления различных течений христианско- 
демократической партии уже не представляли опасности 
для Де Гаспери.
Не меньших результатов добился Де Гаспери в ходе 
беседы с Пием XII и в другом вопросе — папа римский 
признал руководящую роль христианско-демократической 
партии в политической борьбе католического мира. Это 
был период активизации деятельности организации «Ка¬ 
толическое действие» и ее фанатического и ловкого ру¬ 
ководителя Луиджи Джедды. Будучи связан близкими 
личными отношениями с Пием XII и пользуясь поддерж¬ 
кой ряда виднейших кардиналов римской курии, Луиджи 
Джедда претендовал на роль «защитника» католицизма 
в Италии; он утверждал, что на выборах 18 апреля спас 
христианско-демократическую партию от поражения, вы¬ 
двинув идею создания «гражданских комитетов», кото¬ 
рые вели пропаганду в пользу христианских демократов 
и мобилизовали церковные приходы в поддержку щита 
с крестом. После 18 апреля Джедда использовал колеба¬ 
ния группы старых «пополяри», которые, чтобы сохра¬ 
нить свои позиции, были вынуждены притворяться, что 
идут на уступки «светским» политическим силам, и на¬ 
чал атаку против Де Гаспери, стремясь занять его ме¬ 
сто.
Де Гаспери пожаловался Пию XII на козни Джедды. 
Он заверил папу, что только «центристское» руководство 
еще способно обеспечить христианско-демократической' 
партии (и тем самым католической церкви) политиче¬ 
скую монополию и руководящую роль в стране, тогда как 
усиление клерикального характера органов власти путем 
ставки на Джедду п монархистов (об этом открыто писал 
в тот период журнал «Чивильта каттолика») привело бы 
только к расколу христианско-демократической партии, 
отдалило бы от нее «светские» мелкие партии и вызвало
233

бы в стране волну антиклерикализма, что нанесло бы 
ущерб интересам Ватикана и затруднило бы осуществле¬ 
ние правительством атлантической политики. Эти аргу¬ 
менты убедили Пия XII. Де Гаспери получил заверение, 
что церковь по-прежнему предоставляет ему полную сво¬ 
боду действий в проведении политики католицизма среди 
«светских сил» и в массах.
В результате этого Де Гаспери вышел на трибуну 
съезда (о котором журнальчики «левых» христианских 
демократов писали, что он призван ознаменовать «пово¬ 
рот» во всей политике итальянского католического мира) 
как победитель, готовый перейти в наступление по всему 
фронту. «Доклад по социальным вопросам», который «ле¬ 
вые» намеревались сделать платформой съезда, отошел 
на задний план: на первый план выдвинулись доклады 
Де Гаспери и Пиччони, выступавших как «доверенные 
лица» папы римского и американцев.
Социальная направленность Венецианского съезда 
ограничилась призывом Джузеппе Ла Пирра, прозван¬ 
ного «святым», пойти в «крестовый поход против ни¬ 
щеты», причем имелось в виду не проведение каких-либо 
социальных реформ, а оказание нуждающимся «христиан¬ 
ской помощи».
Результаты Венецианского съезда показали, что мно¬ 
гие христианские демократы испытывают панический 
страх перед угрозой быть отстраненными от власти. Этот 
страх, перед которым отступали все благие стремления 
к социальным реформам, и явился самым сильным ору¬ 
жием в руках Де Гаспери. Потеря голосов избирателей 
на муниципальных выборах внушала опасения, и, чтобы 
несколько рассеять их, Де Гаспери поручил выступить 
Шельбе. Последний воспользовался случаем и произнес 
речь, полную гнусных оскорблений по адресу прогрессив¬ 
ных деятелей итальянской культуры, которые выступали 
против полицейских насилий и бесчинств. Шельба дошел 
до того, что заявил: «Нас вовсе не должно беспокоить то 
обстоятельство, что на выборах областных органов вла¬ 
сти мы почти наверняка получим меньше голосов, чем 
на выборах 18 апреля. Если дело даже дойдет до того, 
что будут созданы коммунистические областные прави¬ 
тельства, государство позаботится о том, чтобы разо¬ 
гнать их».
234

Таким образом, съезд в Венеции не только не ііриняЛ 
никаких решении в отношении осуществления социаль¬ 
ных реформ, но, наоборот, подтвердил антинародный курс 
Шельбы.
Борьба течений в христианско-демократической пар¬ 
тии временно была подавлена при помощи Ватикана и 
«атлантического» шантажа. Но кризисом был затронут 
весь правительственный и антикоммунистический лагерь. 
Наблюдалось усиление брожения среди правых: 9 апреля 
Умберто Савойский из Кашкаиша6 официально заявил, 
что национальная монархистская партия рассматривается 
им как «защитница монархии», а в декабре того же года 
монархистская партия на своем национальном съезде под¬ 
вергла яростным нападкам правительство и политику хри¬ 
стианских демократов. Монархисты утверждали, что у 
христианских демократов нет иного выбора, как опереться 
на них, что сотрудничество с монархистами необходимо 
христианским демократам, чтобы преодолеть трудности, 
возникшие у них в результате сотрудничества с «мел¬ 
кими партиями» центра. Немало масла подлили в огонь 
раздиравшей правый лагерь междоусобной борьбы не¬ 
усмиренный Джедда и неукрощенная «Чивильта катто- 
лика» со своим падре Ломбарди, который в этот период 
вернулся на арену политической жизни, выступив с ря¬ 
дом новых поджигательских антикоммунистических и 
профашистских речей.
В этой атмосфере, в высшей степени благоприятной 
для реакционных сил, подняли голову и неофашисты, 
собравшиеся в Риме в июле 1949 года на свой второй 
съезд. Сторонники Итальянского социального движения 
вновь попытались перейти к прямым действиям и пока¬ 
зать, что они антикоммунисты не на словах, а на деле; 
результатом этого явились нападения на секции комму¬ 
нистической партии в различных городах Италии. Полу¬ 
чив крепкий отпор в Риме, где ночью в рабочем квартале 
Гарбателла они напали на продавцов газеты «Унита», 
неофашисты бросили бомбы в помещение ИКП в Турине. 
Однако и здесь им пришлось убедиться в том, что время 
для активизации их бандитских действий еще не насту¬ 
пило. А в январе 1950 года рабочие ФИАТ в ответ на 
одну из провокаций Итальянского социального движения 
разгромили помещение этой фашистской организации, вы¬ 
бросив из окон и уничтожив немалое количество портре¬
235

тов «дуче», черных штандартов и «мушкетерских» кин¬ 
жалов.
Если в рядах христианско-демократической партии 
Де Гаспери благодаря беседе г Пием XII и папскому пос¬ 
ланию удалось посулами и угрозами добиться идеологи¬ 
ческого единства, то заставить другие партии «центра» 
переварить глубоко противоречивую внешнюю и внутрен¬ 
нюю политику было гораздо трудней. Де Гаспери пред¬ 
стояло «примирить дьявола со святой водой»: у социал- 
демократов нужно было согласовать их «интернациона¬ 
листские» и «прорабочие» заявления с антисоветской и 
антипрофсоюзной политикой правительства; у республи¬ 
канцев — их республиканские убеждения с тем, что Де 
Гаспери «протянул руку» монархистам; у либералов — их 
веру в «свободу» и «свободную торговлю» с проводивши¬ 
мися правительством яростными антинародными репрес- 
спя ми и различными торговыми ограничениями и запре¬ 
тами, представлявшими собой результат все большего под¬ 
чинения Италии американской политике.
Все это, разумеется, вызывало серьезные столкнове¬ 
ния. Четырехпартийная система, едва успев преодолеть 
первые испытания, снова оказалась в состоянии кризиса. 
Становилось все более очевидным, что единство четырех 
партий является призрачным и недолговечным.
В самом деле, пагубные последствия присоединения 
Италии к атлантическому блоку не замедлили сказаться. 
Мы ниже коснемся вопроса о хаосе, возникшем в области 
экономики. Здесь достаточно сказать, что дезориентация, 
обнаружившаяся сразу же после ратификации пакта в 
связи с настойчивыми требованиями, чтобы все его поло¬ 
ження неукоснительно соблюдались, в дальнейшем при¬ 
няла еще более угрожающий характер.
Одним пз первых последствий присоединен™ Италии 
к атлантическому пакту (он официально вступил в силу 
29 января 1950 года) было увеличение итальянских воен¬ 
ных расходов: в 1948/49 финансовом году бюджет воен¬ 
ного ведомства составил 262 миллиарда лпр, а в 
1949/50 году он возрос до 323 миллиардов, не считая воен¬ 
ных расходов, проходивших по бюджетам других ве¬ 
домств. 11 апреля 1950 года в 17 часов 30 минут в Неа¬ 
поле бросило якорь первое американское судно «Эксило- 
ния», которое вместо продовольствия доставило вИталию 
319 тонн легкого вооружения. Так начались поставки ору-
23В

Жня (между прочим, уже отслужившего свой срок в ар¬ 
мии США), которое в соответствии с условиями атланти¬ 
ческого пакта «старший» союзник должен был передавать 
примкнувшим к пакту странам. Несмотря на официаль¬ 
ные опровержения, в Неаполе, в Ливорно, в областях Ве~ 
нето и Апулия многие районы были превращены в аме¬ 
риканские военные базы, а американские генералы стали 
бесцеремонно совершать инспекционные поездки.
В 1950 году с полной определенностью выявились 
следующие два обстоятельства: во-нервых, стало ясно, что 
Соединенные Штаты, намереваясь использовать атлан¬ 
тический пакт как орудие своей агрессивной политики по 
отношению к Восточной Европе, одновременно подчи¬ 
няют себе в военном отношении все западноевропейские 
страны, примкнувшие к пакту; во-вторых, уже не могло 
быть никаких сомнений, что, затеяв эту в высшей сте¬ 
пени опасную игру, главный штаб военной организации 
атлантического пакта вовсе не думал о защите Европы; 
она рассматривалась лишь как театр военных действий, а 
некоторые ее районы как центры, имеющие стратегиче¬ 
ское значение, другими словами, как базы, с которых мо¬ 
жно осуществить задуманную агрессию.
На состоявшейся в мае 1950 года в Лондоне конфе¬ 
ренции стран атлантического блока первоначальные усло¬ 
вия пакта были пересмотрены в соответствии с новыми 
политическими и военными концепциями, о которых ра¬ 
нее никогда не было речи и с которыми Сфорца тем не 
менее согласился без всяких колебаний. Дело не только 
в том, что, несмотря на официальную оборонительную вы¬ 
веску, все больше подчеркивался — даже формально — 
агрессивный характер атлантического блока. В сущности, 
имелось в виду создание общей армии и осуществление 
ряда мер, в том числе экономических, которые нарушали 
традиционные принципы национальной независимости и 
суверенитета. В связи с этим возникали серьезнейшие во¬ 
просы политического, военного и конституционного поряд¬ 
ка. Даже газета «Оссерваторе романо» в номере от 24 мая 
1950 года писала, что речь идет о «революции» в области 
традиционных международных отношений, влекущей за 
собой большие ограничения суверенитета и создание но¬ 
вого типа политического, экономического и военного сою¬ 
за, беспрецедентного в истории. Между тем — весьма 
знаменательное совпадение! — на следующий день после
237

того как политическим деятелям США удалось изобре¬ 
сти это «новое» и «революционное» обоснование своего 
господства над странами Западной Европы, формально 
являющимися ее союзниками, началась агрессия в Ко¬ 
рее. Вполне понятно, что создавшаяся в связи с корей¬ 
скими событиями накаленная атмосфера, способствовала 
дальнейшему усилению самых агрессивных тенденций в 
атлантической политике Италии и других стран.
Однако в дальнейшем ход событий не только привел 
к углублению противоречий между сторонниками и про¬ 
тивниками атлантической политики, но и вызвал подлин¬ 
ный раскол в лагере «атлантизма»: летом и осенью все 
более настойчиво зазвучали голоса, призывавшие к уме¬ 
ренности и открыто выступавшие против безумной поли¬ 
тики «крайних мер», за которую ратовали газеты респуб¬ 
ликанской партии и организации «Католическое дейст¬ 
вие». Так, например, газета, являвшаяся личным органом 
председателя палаты депутатов Гронки, 10 сентября 
1950 года прямо высказалась за нейтралитет Италии. Со 
страниц других органов печати политические деятели, 
всегда следовавшие общему курсу правительства, стали 
призывать к осторожности.
В этой смутной обстановке, характеризовавшейся не¬ 
уверенностью одних и разочарованностью других, когда 
развертывались острые дискуссии и делались разоблаче¬ 
ния, от которых кровь стыла в жилах (на заседании се¬ 
натской комиссии по иностранным делам 12 декабря 
1950 года Сфорца преспокойно заявил, что каждую мину¬ 
ту «Италия по инициативе других стран может оказаться 
вынужденной думать о своей обороне, причем не только 
без консультации с парламентом, но даже не имея време¬ 
ни прпнять какое-либо решение»!), христианско-демо¬ 
кратическое большинство было вынуждено 22 декабря в 
палате депутатов единодушно голосовать за резолюцию, 
призывавшую предпринять шаги, направленные к сохра¬ 
нению мира и разрядке международной напряженности. 
Даже правительство заявило о своем согласии с этой ре¬ 
золюцией.
Правящие круги Италии маневрировали, отнюдь не 
думая отказаться от «атлантического» курса, но широкие 
массы все более решительно выступали против этой агрес¬ 
сивной политики, уже зажегшей пожар в Корее. Когда 
17 января 1951 года в Рим прибыл генерал Эйзенхауэр,
238

незадолго до того назначенный командующим армией 
атлантического блока, в Риме и в других городах Италии 
развернулись мощные народные выступления протир 
агрессивной атлантической политики. Эйзенхауэра встре¬ 
чали и сопровождали только официальные лица. Вдоль 
всего пути его следования от аэродрома до гостиницы 
полиция очистила улицы от народа, чтобы избежать 
инцидентов, по всему городу были расставлены войска, 
как во времена немецкой оккупации. Утром в день при¬ 
езда Эйзенхауэра официальный правительственный орган 
предупредил, что «всякая манифестация против атлан* 
тического пакта рассматривается как бунт против госу¬ 
дарства». Тысячи граждан были арестованы, на стенах 
домов были расклеены полные угроз «приказы». В Ко- 
маккио, Адрано и Пьяна-деи-Гречи полиция дошла до 
того, что открыла по демонстрантам огонь, четверо из 
них были убиты.
После официальных церемоний, банкетов и бесед «на 
высшем уровне» гость покинул столицу, где продолжала 
царить все та же атмосфера военного положения. Он так 
и не увидел ни одного итальянца, кроме членов прави¬ 
тельства и полицейских. Зато он мог увидеть на стенах 
многих домов (об этом сообщил по телефону в редакцию 
своей газеты сопровождавший Эйзенхауэра американский 
корреспондент) надпись, которую специальные отряды 
полиции тщетно пытались соскрести. Эта надпись пред¬ 
лагала Эйзенхауэру убраться домой. Она была любезно 
сделана на его родном языке, и обращение к нему звуча¬ 
ло по-дружески интимно («Айк, убирайся домой!»), слов¬ 
но показывая, что итальянцы не хотят выражать свое не¬ 
довольство и затаенную вражду, а лишь предупреждают 
его, что если он хочет набирать солдат в атлантическую 
армию, то в Италии ему делать нечего.

МОНОПОЛИСТЫ НЕНАСЫТНЫ
В предыдущих главах мы’ уже рассказали о том, что 
крупные итальянские капиталисты, выйдя невредимыми 
из постигшей Италию катастрофы, сумели не только избе¬ 
жать обмена денег и серьезного обложения военных при¬ 
былей налогами, но и использовать к своей выгоде ин¬ 
фляцию и тяжелое экономическое положение страны. Они 
придерживали товары и спекулировали на росте цен, до¬ 
бивались получения особо выгодных государственных ас¬ 
сигнований, компенсаций и субсидий, вывозили валюту из 
Италии.
Крупные капиталисты и землевладельцы полностью 
сохранили свои капиталы, большую часть которых соста¬ 
вляли реальные ценности (земля, недвижимое имущество, 
промышленные предприятия, различные товары, драгоцен¬ 
ности) или валюта, хранившаяся в надежных местах за 
границей (подсчитано, что в 1946—1947 годах из Италии 
было вывезено валюты приблизительно на 500 миллиардов 
лир, из которых 36 миллиардов переведено в Ватикан, 
120 — в Швейцарию, 300 — в Северную и Южную Аме¬ 
рику; показательно, что в Банке международных расче¬ 
тов, правление которого находится в Нью-Йорке, итальян¬ 
ский капитал по удельному весу вкладов стоял на пятом 
месте).
Назначение руководителем министерств, ведавших 
финансами1, Луиджи Эйнауди — яростного защитника 
теории «свободной торговли», в конечном счете привело 
к полному восстановлению в Италии могущества монопо¬ 
лий.
Эта пресловутая «свободная торговля» имела следстви¬ 
ем еще невиданный рост цен. Вот несколько примеров: 
27 августа 1947 года хлеб подорожал на 15 лир за кило¬ 
грамм; 18 июля железнодорожные тарифы увеличились 
ла 40 процентов; 21 июля па 30 процентов подорожали
340

табачные изделия; 8 августа удвоились цена на сахар и 
тарифы на электроэнергию; 29 августа удвоились также 
почтовые тарифы; 12 сентября на 40 процентов возросла 
плата за пользование телефоном; 16 сентября увеличи¬ 
лась вполовину цена на молоко; 26 октября вновь воз¬ 
росли на 30 процентов цены на табачные изделия, уве¬ 
личилась на 70 процентов цена на бензин и был введен 
дополнительный подоходный налог на общую сумму свы¬ 
ше 40 миллиардов лир; 30 октября на 70 процентов уве¬ 
личилась стоимость проезда на городском транспорте;
26	ноября снова возросла цена на бензин — он стал про¬ 
даваться по 100 лир за литр вместо 60, подорожали на 
50 процентов сигареты; 23 декабря была увеличена на 
20—50 процентов квартирная плата.
Нетрудно представить себе, насколько ухудшились ус¬ 
ловия жизни масс в результате этого преднамеренного по¬ 
вышения цен. Но правительство, увеличив цены и тарифы, 
упорно шло по пути инфляции, продолжая лицемерно ут¬ 
верждать, что оно борется с ней. За время с 1 августа по
27	октября курс лиры по сравнению с долларом спизился 
в 5 раз. Экономическая политика правительства вообще 
была весьма противоречивой и в некоторых случаях спо¬ 
собствовала снижению цен на отдельные виды товаров; 
так, оно выбросило на рынок огромные партии товаров 
широкого потребления, до того времени хранившихся на 
складах; но в то же время правительство ликвидировало 
действовавшую в некоторых отраслях легкой промышлен¬ 
ности систему правительственных заказов и якобы в це¬ 
лях борьбы с инфляцией ввело строгие ограничения в об¬ 
ласти краткосрочного банковского кредитования.
Ликвидация системы правительственных заказов и ог¬ 
раничения в области кредитования поставили в крайне тя¬ 
желое положение главным образом мелкие и средние пред¬ 
приятия (только в одном Милане 130 предприятий 
в ноябре 1947 года задержали выплату заработной платы 
рабочим); пострадали и отдельные крупные промышлен¬ 
ные предприятия, например «Капрони», «Бреда» и не¬ 
которые другие заводы, закрывшиеся в последние недели
1947	года, хотя есть основания считать, что указан¬ 
ные предприятия прекратили работу не из-за реальных 
трудностей, а исключительно с целью увеличить экономи¬ 
ческий хаос и уничтожить завоевания трудящихся. В то 
время как десятки тысяч рабочих закрывшихся предприн¬
яв Феррара
.241

тий были вышвырнуты на улицу, Конфедерация промыш¬ 
ленников («Конфиндустрия») 16 декабря 1947 года офи¬ 
циально потребовала отмены так называемого блокирова¬ 
ния увольнений.
В этой трудной обстановке правительство начало жестко 
проводить политику дефляции; правительственные орга¬ 
ны печати, всячески восхваляя эту политику, доказы¬ 
вали, что отмеченное выше снижение цен на некоторые 
товары является будто бы следствием «успешной защиты 
лиры». В действительности же снижение цен в значитель¬ 
ной степени было следствием вызванного общим обнища¬ 
нием сокращения потребления, что в свою очередь влекло 
за собой сокращение производства. Объем промышленного 
производства во втором полугодии 1947 года по сравне¬ 
нию с первым полугодием уменьшился приблизительно 
на 30 процентов. По сравнению с прошлым годом объем 
промышленного производства сократился в среднем на 
13 ^процентов, товарооборот уменьшился на 40 процентов, 
а число опротестованных векселей и банкротств возросло 
на 45 процентов.
Можно поистине только удивляться тому, что в создав¬ 
шихся в стране условиях крупные акулы итальянской 
промышленности и финансов (среди промышленно-фипан- 
совой олигархии ведущую роль играли промышленные 
монополии) ухитрились полностью сохранить свои пози¬ 
ции; последствия послевоенного кризиса их совершенно 
не затронули; монополии вначале воспользовались инфля¬ 
цией и даже способствовали ее усилению, а затем извлек¬ 
ли выгоды также из жесткой дефляционистской политики 
правительства. Эта политика имела целью обеспечить в 
первую очередь интересы владельцев реальных ценностей 
(недвижимого и движимого имущества), располагающих 
к тому же крупными финансовыми средствами и не ну¬ 
ждающихся в краткосрочных банковских кредитах; уста¬ 
новленные правительством ограничения в области банков¬ 
ского кредитования способствовали опаданию «сухих 
листьев» (так называли в те годы мелкие промышленные 
предприятия, не обладавшие сколько-нибудь значитель¬ 
ными средствами). Можно утверждать, что правительство 
начиная с 1947 года играло роль подлинного «делового 
комитета» наиболее сильных капиталистических объеди¬ 
нений. В то время как трудящиеся получали нищенскую 
заработную плату и влачили буквально голодпое суще-
242

СтйОйашіе, правительство расходовало огромные Средства 
на всевозможные виды «поощрения» крупных капитали¬ 
стов и спекулянтов, весь министерский аппарат находился 
в их распоряжении, потворствовал им и защищал их.
Текстильные промышленники переживали в те годы 
золотые времена и сказочно богатели: за каждый кило¬ 
грамм пряжи, проданный внутри страны, они получали 
307 лир, тогда как оптовая цена килограмма пряжи за гра¬ 
ницей составляла только 185 лир. Поскольку промышлен¬ 
ники должны были часть продукции вывозить за границу, 
правительство сочло своим долгом с дружеской заботливо¬ 
стью принять на себя разницу в цене в целях «поощрения 
экспорта», хотя цена в 185 лир также обеспечивала италь¬ 
янским промышленникам высокие прибыли.
Во всех отраслях промышленности была введена не¬ 
обычайно сложная и нарочито запутанная система контин¬ 
гентов, нарядов п лицензий, которые устанавливались и 
выдавались различными министерствами, но контроль за 
выполнением которых осуществлялся ассоциациями про¬ 
мышленников — владельцев крупных предприятий соот¬ 
ветствующей отрасли промышленности. Так, например, на 
предприятиях черной металлургии продукция разделялась 
на две части — 60 процентов продукции «бронировалось» 
и предназначалось для поставок па льготных условиях, 
а остальные 40 процентов поступали в свободную продажу 
(через специально созданные общества) по цене, которая 
была на 120 процентов выше цен на «забронированные» 
контингенты продукции. Одиако потребителя, получив¬ 
шего в министерстве наряд на «забронированные» мате¬ 
риалы, ожидал двойной сюрприз: на всех сталелитейных 
заводах товаров, реализуемых на льготных условиях, уже 
«не было в наличии»; что касается обществ, имеющих 
право производить свободную продажу (все они были свя¬ 
заны с крупными промышленниками), к которым после 
безуспешных попыток приобрести необходимые материалы 
непосредственно па заводе волей-неволей был вынужден 
обратиться покупатель, то они продавали материалы по 
ценам, еще более высоким, чем установленные министер¬ 
ством: эти цены были выше цен па контингенты, постав¬ 
ляемые на льготных условиях, уже не на 120, а в сред¬ 
нем на 200 процентов.
Аналогичные спекулятивные операции могли проделы¬ 
вать промышленпики и с цементом. В цементной про-
16*
243

мышлеппости также существовала сйстема выделений 
определенных контингентов товара для реализации на 
льготных условиях. У предъявителей нарядов на получе¬ 
ние этих контингентов требовали предварительной оплаты 
стоимости заказанного количества цемента. Если к мо¬ 
менту истечения срока действия наряда не была авансом 
полностью оплачена вся партия заказанного цемента, вла¬ 
дельцы цементных заводов аннулировали неоплаченную 
часть заказа; однако они сохраняли наряд и «отчитыва¬ 
лись» перед министерством промышленности за все ука¬ 
занное в нем количество, чтобы получить на льготных ус¬ 
ловиях уголь и сырье, необходимые для производства це¬ 
мента. В результате этого продукция, которая в соответ¬ 
ствии с условиями предварительной контрактации должна 
была бы продаваться по 830 лир за центнер, поступала на 
рынок, где продавалась по 1400—1800 лир за центнер. При 
этой системе становилось особенно очевидным, что ограни¬ 
чение банковского кредитования мелких и средних пред¬ 
принимателей, лишая их возможности производить аван¬ 
совые крупные платежи, способствовало их разорению и 
являлось средством, с помощью которого крупные пред¬ 
приниматели в цементной промышленности, снабжавшие 
своей продукцией «черный рынок», получали баснослов¬ 
ные прибыли.
Химический концерн «Монтекатини», получивший от 
министерства чуть ли не исключительное право на импорт 
меди, продавал медный купорос по монопольным цепам: 
4590 лир за центпер весной 1947 года и 8900 лир весной
1948	года.
Баснословные прибыли получали также владельцы 
электроэнергетических предприятий. Им было разрешено 
за электроэнергию, произведенную на тепловых электро¬ 
станциях, взимать плату, почти на 300 процентов превы¬ 
шающую плату за электроэнергию гидроэлектростанций; 
они использовали это разрешение для весьма простого 
трюка, состоявшего в том, чтобы взимать за гидроэлектро¬ 
энергию такую же плату, как и за тепловую электроэнер¬ 
гию. Все это становилось возможным из-за полного отсут¬ 
ствия контроля со стороны правительства и вследствие 
коррупции чиновников ряда министерств. Подсчитано, что 
с помощью таких методов компания «Сочьета меридионале 
ди элеттричита» сумела за последние месяцы 1947 года 
увеличить свой капитал на 900 миллионов лир!
244

Подобные примеры можно было бы умножить, затро¬ 
нув и ряд других отраслей промышленности, но и приве¬ 
денных, на наш взгляд, достаточно, чтобы подтвердить 
тесное и постоянное сотрудничество министерств с круп¬ 
ными монополистическими объединениями. Это сотрудни¬ 
чество способствовало накоплению несметных богатств, 
исчислявшихся в тысячи миллиардов лир, в руках не¬ 
скольких сот крупных и крупнейших хшцнпков-монопо- 
листов. При этом не гнушались решительно никакими 
средствами. Часть этих огромных капиталов, полученных 
иногда лишь благодаря монопольной лицензии на импорт 
или экспорт какого-нибудь товара, путем прямого наруше¬ 
ния закона об обязательной контрактации части продук¬ 
ции или закона о налоговом обложении или в результате 
постановления того или иного комитета, подкомитета илд 
подведомственного министерству учреждения о выплате 
тем или иным монополиям «поощрительных» премий 
и т. д. и т. п., предназначалась на финансирование пра¬ 
вящей партии, ее пропаганды в печати, ее избирательных 
кампаний и тех политических сил, на которые опиралось 
правительство..
После 18 апреля в результате того, что христианским 
демократам удалось добиться абсолютного большинства в 
парламенте, в области экономики создалось положение, 
которое один из итальянских писателей назвал «спокой¬ 
ным пастбищем». Особенно благоприятные возможности 
«попастись», то есть нажиться за счет американской «по¬ 
мощи», возникли для итальянских монополий после рас¬ 
пространения на Италию плана Маршалла.
Итальянская промышленность, по официальным дан¬ 
ным, уже в 1946 году получила различных субсидий по 
линии ЮНРРА, АЮСА2, «Іпіегіїп АісЬ3 и займов от Им¬ 
портно-экспортного банка на общую сумму 380 миллионов 
долларов. Но после принятия плана Маршалла получение 
монополистами крупных сумм, исчисляемых в миллиардах 
лир, уже больше не было связано ни с какими хлопотами. 
Перед промышленниками открывалась перспектива долго¬ 
срочного планирования работы предприятий и спокойной 
жизни. То обстоятельство, что согласие принять план Мар¬ 
шалла влекло за собой закабаление Италии иностранным 
государством, а именно Соединенными Штатами Америки 
(поэтому левые партии решительно выступали в парла¬ 
менте в июле 1948 года против плана Маршалла), не вол-
245

йОйаЯо йи каййталиСтов, йй йравительство. Когда согла¬ 
шение 29 июля 1948 года было подписано, причем, как мы 
уже отмечали, без предварительной консультации с парла¬ 
ментом, руководящие деятели правительственной четырех- 
партийиой коалиции были озабочены только распределе¬ 
нием министерских портфелей, обладание которыми по¬ 
зволяло «контролировать» фонды «Европейской программы 
помощи» и тем самым приобщиться к американскому пи¬ 
рогу.
План Маршалла, не только в политическом, но и в эко¬ 
номическом отношении, преследовал эгоистические цели 
американских монополий. В связи с царившим в Европе 
острым голодом на товары широкого потребления Соеди¬ 
ненные Штаты получили возможность сбыть накопив¬ 
шиеся у них излишки товаров и таким путем отсрочить 
кризис перепроизводства. Благодаря плану Маршалла го¬ 
лодная Европа способствовала экономическому подъему 
США.
Итак, план Маршалла принял окончательное название 
«Программы восстановления Европы», осуществлявшейся 
при помощи следующей хитроумной системы: различным 
европейским государствам, объединенным в единую орга¬ 
низацию, предоставляются кредиты на закупку всевоз¬ 
можных товаров при условии, что они не вступают в тор¬ 
говые отношения с государствами, находящимися вне 
сферы американского контроля; таким образом, эти страны 
в течение нескольких лет превращаются в должников и 
клиентов США, зависящих от американского капитала. По 
существу, американские налогоплательщики финансирова¬ 
ли колоссальную операцию демпинга, которую американ¬ 
ские промышленники осуществляли в странах Старого 
света и которая нужна была им прежде всего для того, 
чтобы предотвратить повторение в США кризиса перег- 
производства, подобного тому, что разразился в 1929 году.
Практически «Программа восстановления Европы» 
функционировала следующим образом: Соединенные Шта¬ 
ты предоставляли соответствующему западноевропейскому 
государству определенную сумму долларов (в дар — 
«§гаІіз», или в долг — «Іоапз»); размеры этой суммы, ра¬ 
зумеется, устанавливались американцами и не подлежали 
обсуждению; этими средствами правительство заинтере¬ 
сованного европейского государства могло пользоваться 
только для импорта американских товаров; продавать эти
246

товары разрешалось исключительно на внутреннем рынке. 
Суммы, полученные от продажи товаров, предназначались 
для экономического восстановления. Для наблюдения и 
контроля за оказанием «помощи» учреждался специаль¬ 
ный орган — ЭКА («Есопошіс Асітіпізігаїіоп Соорега- 
ііоп»), своего рода главное управленце ЭРП, находящееся 
на территории каждого заинтересованного государства.
Общая сумма ассигнований, полученных Италией за 
время с,./1948 по 1952 год (как в дар, так и в долг), по 
официальным данным, составила свыше 1470 миллионов 
долларов.., Большая часть этих ассигнований была пере¬ 
дана в .распоряжение промышленников, которые исполь¬ 
зовали дх для импорта сырья, машин и оборудования, 
необходимых для их предприятий. Эта операция, которая, 
хотя и, в интересах промышленников, должна была осу¬ 
ществляться непосредственно государством и, следова¬ 
тельно, под его непосредственным контролем, на деле 
проводилась через «частные каналы», то есть через от¬ 
раслевые объединения промышленников, действовавшие 
исключительно в интересах и к выгоде монополистических 
концернов. В результате этого предоставление американца¬ 
ми займов Италии автоматически превратилось в финан¬ 
сирование отдельных групп итальянских промышленников.
Мало того, ненасытная жадность промышленников 
очень скоро привела к тому, что они начали добиваться 
передачи им и той части ассигнований по плану ЭРП, ко¬ 
торая представляла собой «дар» и должна была быть ис¬ 
пользована государством для импорта товаров общена¬ 
циональной полезности (зерно, нефть, уголь и т. д.); сред¬ 
ства, полученные от реализации этих товаров, могли быть 
использованы для субсидирования работ по восстановле¬ 
нию экономики страны (для этой цели был создан так на¬ 
зываемый «фонд лир»). Монополии претендовали на то, 
чтобы все средства шли на осуществление широкой про¬ 
граммы модернизации оборудования. В этой связи печать, 
финансируемая промышленниками, выдвинула лозунг: 
«Больше машин и меньше макарон!» Видимо, и прави¬ 
тельство придерживалось этой точки зрения, поскольку 
21 августа 1949 года оно приняло решение изъять из 
«фонда лир» 32 миллиарда лир «для оказания частным 
предпринимателям помощи в приобретении машин и обо¬ 
рудования». 30 июля 1950 года с этой же целью из 
«фонда лир» было взято еще 100 миллиардов лир, причем
гм

промышленники могли использовать полученные средства 
не только для импорта, но и для закупок на внутреннем 
рынке. Таким образом, кредиты использовались уже не 
для ввоза ценного машинного оборудования, которого не 
было в Италии, а правительство обеспечивало монополи¬ 
стические предприятия средствами, которыми те могли 
пользоваться по своему усмотрению. В ряде случаев эти 
средства использовались в спекулятивных целях.
Может сложиться впечатление, что под этим дождем 
кредитов и субсидий итальянская промышленность и вся 
экономика бурно расцвели. Однако общество и нация в це¬ 
лом извлекли из американской «помощи» весьма относи¬ 
тельную пользу. Дело не столько в том, что миллиарды 
ЭРП в результате порочных методов их распределения 
правительством попали в руки крупных промышленников 
и финансистов, сколько в том, что значительная часть 
этих капиталов, вместо того чтобы превратиться в маши¬ 
ны, сырье или как-либо иначе послужить делу восстанов¬ 
ления экономики страны, была использована для приоб¬ 
ретения роскошных вилл, поместий и яхт, контрольных 
пакетов акций других предприятий, в целях усиления от¬ 
дельных монополий или даже вновь уплыла за границу в 
виде вкладов в «надежные» банки и особо выгодных ка¬ 
питаловложений. Кроме того, эти средства, которые даже 
с учетом указанных обстоятельств все же могли бы спо¬ 
собствовать известному оздоровлению итальянской эконо¬ 
мики, расходовались без всякого плана и контроля со 
стороны правительства. Направление капиталовложений 
определялось не правительством, а промышленными маг¬ 
натами, которые исходили исключительно из своих эгои¬ 
стических интересов, развивая только наиболее прибыль¬ 
ные отрасли промышленности. Интересы общества были 
преданы забвению. Решительно никто не заботился о том, 
чтобы использовать «Программу восстановления Европы» 
для оздоровления положения на ряде крупных предприя¬ 
тий, на которых работали сотни тысяч трудящихся, по¬ 
стоянно находившихся под угрозой увольнения; не думал 
никто и о развитии мелкой и средней промышленности, 
задушенной засильем монополий, о преобразовании сель¬ 
ского хозяйства, необходимость которого давно уже назре¬ 
ла и которое могло бы быть осуществлено при условии 
сочетания плана капиталовложений в сельское хозяйство 
с политикой аграрных реформ. Не было также принято
248

никаких мер к тому, чтобы остановить волну увольнений 
рабочих и служащих и свертывание производства на мел¬ 
ких, средних и крупных предприятиях: агонизировали 
или уже закрылись многие известные и важные для италь¬ 
янской экономики предприятия («Капрони», «Реджане», 
«ГІиньоне», «Изотта-Фраскнни» и другие), а огромные 
средства, полученные по плану Маршалла,, обращались, 
например, на строительство полиграфичесвдх комбинатов, 
издававших новые иллюстрированные журналы. Эти вы¬ 
пускавшиеся по американскому образцу издания, начиная с 
1950 года буквально наводнившие итальянский рынок (они 
продавались по очень низким ценам), использовались пра¬ 
вящими кругами для пропаганды в пользу правительства* 
«западной цивилизации» и атлантической политики.
Результаты этой авантюристической и безответствен¬ 
ной политики правительства сказались с особой силой уже 
во второй половине 1948 года — первой половине 1949 года, 
вызвав резкое ухудшение общего экономического положе¬ 
ния страны и еще большее снижение жизненного уровня 
трудящихся; правящие круги продолжали упорствовать 
в проведении курса, продиктованного интересами, монопо¬ 
лий. Наряду с этим партии правительственной коалиции, 
перед выборами щедро обещавшие избирателям, всевоз¬ 
можные социальные преобразования, стремились создать 
впечатление, что правительство, пришедшее к влаоти в 
результате выборов 18 апреля, намерено что-то. предпри¬ 
нять в интересах народных масс.
С этой целью 6 июля 1948 года была поднята большая 
шумиха вокруг разработанного правительством плана жи¬ 
лищного строительства — «плана Фанфани» или «плана 
ИНА — Каза» 4. Предусмотренная планом механика фи¬ 
нансирования жилищного строительства была глубоко по¬ 
рочна. Так называемое «восстановление жилого фонда» 
должно было осуществляться в основном за счет трудя¬ 
щихся и лишь в минимальной части за счет предпринима¬ 
телей и государства: 15 миллиардов лир ассигновало го¬ 
сударство, 50 миллиардов должны были внести трудя¬ 
щиеся и только 500 миллионов лир — предприниматели. 
Вычеты из заработной платы рабочих стали производиться 
сразу же после опубликования плана, осуществление ко¬ 
торого было к тому же весьма проблематичным, не гово¬ 
ря уже о том, что его нельзя было считать мероприятием 
социального характера.
249

Семнадцатого апреля 1949 года Де Гаспери торже¬ 
ственно объявил, что правительство приступает к осуще¬ 
ствлению аграрной реформы. Это давно пора было сде¬ 
лать, ибо аграрная реформа была обещана крестьянским 
массам еще в 1944 году. Происходившие крестьянские вол¬ 
нения, развернувшееся движение за занятие необрабаты¬ 
ваемых помещичьих земель, полицейские насилия еще 
больше обострили этот вопрос. Аграрной реформы с не¬ 
терпением ожидала вся общественность.	'
Это сенсационное известие не произвело, однако, того 
впечатления, на которое рассчитывало правительство. Уже 
из первого сообщения Де Гаспери яспо вытекало, что 
намеченный правительством курс весьма далек >от того, 
чтобы серьезно, корепным образом разрешить аграрную 
проблему в Италии. Вопреки совершенно определенному 
положению конституции разработанный правительством 
проект не ограничивал общие размеры землевладения, а 
предусматривал лишь выделение из отдельных поместий 
земельных участков, площадь которых находилась в за¬ 
висимости от подлежащих налоговому обложению доходов 
землевладельца, типа выращиваемых культур, социальной 
категории, к которой принадлежал землевладелец (так, 
например, отчуждение церковной земельной собственно¬ 
сти совершенно исключалось). Помимо того, землевладель¬ 
цу могли предоставляться различные льготы в том случае, 
если у него было несколько детей или если он выражал 
желание продать подлежащую отчуждению часть своих 
земель; землевладельцы могли договариваться между со¬ 
бой о том, чтобы государству в порядке отчуждения были 
переданы земельные участки худшего качества. Не к чему 
говорить, что речь шла отнюдь не о конфискацйи земель¬ 
ной собственности, а только о приобретении у землевла¬ 
дельцев части их земли, чтобы затем нарезать ее на уча¬ 
стки и передать определенному числу безземельных кре¬ 
стьян; предусматривалось, что последние в течение 
установленного срока выплатят государству сумму, рав¬ 
ную стоимости полученного имп участка земли.
Следует, однако, отметить, что подробный разбор дан¬ 
ного проекта вообще беспредметен, ибо он представлял 
собой обычный пропагандистский трюк. Правительство из 
года в год с наводящим уныние однообразием заявляло 
о своем намерении осуществить в общенациональном мас¬ 
штабе аграрную реформу, пока это всем не надоело;, на
250

деле реформа ограничилась утверждением в конце. 1949 го¬ 
да так называемого «закона Сила» 5; этот закон был при¬ 
нят под влиянием крестьянских выступлений в Калабрии 
и касался строго определенной территории, а именно рай¬ 
онов плоскогорья Сила и Кротоне. Кроме того, в самом 
конце 1950 года был утвержден так называемый «закон- 
схема», касавшийся некоторых районов, подвергшихся 
особенно сильной депрессии, например Апулийского пло¬ 
скогорья и долин на Ионическом побережье, районов в 
бассейнах рек Вольтурно, Селе и Гарильяно, болот в об¬ 
ластях Тоскана и Лацио, района Фучино и, наконец, рай¬ 
она дельты реки По. Для каждой из этих четырех групп 
районов был создан специальный орган (подобно тому, 
как ранее было создано «Общество Сила»), на который 
было возложено руководство отчуждением земельной соб¬ 
ственности, перестройкой сельского хозяйства и работами 
по мелиорации.
Подводя итоги этих мероприятий, Совет министров 
23 декабря 1952 года опубликовал следующие данные: 
всего было отчуждено у крупных землевладельцев 584 ты¬ 
сячи гектаров земли (в это число вошли 153 тысячи гек¬ 
таров земли, переданные крестьянам до издания указан¬ 
ных законов). Если учесть, что крупные поместья зани¬ 
мают в Италии площадь приблизительно в 14 миллионов 
гектаров, то станет ясно, что пресловутые «закон Сила» и 
«закон-схема» отнюдь не разрешили проблем, стоявших 
перед крестьянскими массами и всей страной.
Другим мероприятием правительства, рассчитанным 
на внешпий эффект, было создание в середине 1950 года 
так называемой «Кассы южных районов» — новой слож¬ 
ной финансово-экономической организации, имевшей 
целью, как указывалось в декрете, «чрезвычайное вмеша¬ 
тельство государства, специально направленное на разви¬ 
тие Южной Италип». Это мероприятие также последовало 
за широкими выступлениями населения южных областей 
страны, совещаниями учепых и представителей различных 
категорий трудящихся, посвященными южному вопросу, 
за развернутой оппозиционными партиями упорной борь¬ 
бой в парламенте и печати, целью которой было привлечь 
внимание общественности к тяжелому экономическому по¬ 
ложению Южной Италии и к существующей возможности 
его оздоровления посредством аграрной реформы и инду¬ 
стриализации. Правительство ассигновало на развитие
251

южноитальянской экономики 1000 миллиардов лир па срок
10	лет. В правительственном декрете утверждалось, будто 
речь идет о «новом и последовательном плане работ», 
однако на деле, как это было видно из приложенного к 
декрету перечня, план «кассы» представлял собой лишь 
свод старых проектов, выработанных ранее министерства¬ 
ми общественных работ и сельского хозяйства, консорци¬ 
умами по проведению мелиорации и заинтересованными 
местными организациями. Все эти проекты ни в какой 
степени не были направлены к тому, чтобы преобразовать 
отсталый социально-экономический строй Южной Италии, 
где преобладали отношения феодального типа. Создание 
«Кассы южных районов» в конечном счете благоприятст¬ 
вовало усилению позиций монополистической промыш¬ 
ленности Севера, которая получила новые источники фи¬ 
нансирования.
Стремление правительства изобразить финансирование 
различных и большей частью отнюдь не прогрессивных 
проектов как единый, органически связанный между со¬ 
бой комплекс мероприятий по оздоровлению экономики 
южных районов, как подлинный план проведения реформ' 
объяснялось следующим: за несколько месяцев до этого, 
в конце 1949 — весной 1950 года, Всеобщая итальянская 
конфедерация труда в связи с непрерывным ухудшением 
общего экономического положения страны и в особенности 
условий жизни широких трудящихся масс выработала и 
широко распространила план мероприятий («Трудовой 
план»), осуществление которых ознаменовало бы реши¬ 
тельный поворот в характере развития итальянской эко¬ 
номики.
Несмотря на «помощь», полученную по плану Маршалла, 
и различные мероприятия правительства, в 1948, 1949 и 
в начале 1950 года экономическое и финансовое положе¬ 
ние страны отнюдь не улучшилось. Общее число полно¬ 
стью безработных составляло два — два с половиной мил¬ 
лиона человек; около трех миллионов трудящихся были 
заняты только частичпо или непостоянно; уровень зара¬ 
ботной платы был весьма низким, в среднем, безусловно, 
ниже прожиточного минимума. Отрасли промышленности 
и предприятия, не связанные с монополистическими объ¬ 
единениями, находились й состоянии кризиса: в январе
1949	года на пути к ликвидации бьїли «Бреда», «Сафар», 
«Марелли», «Дукати» и многие другие предприятия сред¬
252

ней мощности. Это привело к новому подъему рабочего 
движения. Борьба рабочих велась главным образом в но¬ 
вой форме «отказа от сотрудничества» с предпринимате¬ 
лями, в виде протеста против низкой заработной платы и 
нежелания хозяев привести ее в соответствие с повысив¬ 
шимися ценами па продукты питания и товары широкого 
потребления; демонстрации уволенных рабочих, доведен¬ 
ных до отчаяния, принимали все более яростный характер.
Не лучше было и положение в деревне. В начале года 
в Апулии произошли многолюдные и бурные демонстра¬ 
ции доведенных до отчаяния батраков, которые в среднем 
были заняты не более 12 рабочих дней в месяц. Многие 
помещики, зная о настроении крестьян, укрылись в го¬ 
роде. В мае вспыхнула стачка батраков Паданской низмен¬ 
ности. Она продолжалась 35 дней, пока правительство не 
продлило на два года запрет помещикам расторгать кон¬ 
тракты с работающими у них батраками.
Совершенно естественно, что в этих условиях предло¬ 
женный Всеобщей итальянской конфедерацией труда план 
крупных производственных капиталовложений, при по¬ 
мощи которых можно было бы покончить с безработицей 
и обеспечить подъем всей национальной экономики, был 
встречен с большим вниманием во всех кругах обществен¬ 
ности. С 18 по 20 февраля 1950 года в Риме проходила 
организованная ВИКТ экономическая конференция, в ко¬ 
торой приняли участие не только представители профсою¬ 
зов, но и экономисты, инженеры, технические специали¬ 
сты, ученые и даже некоторые представители правитель¬ 
ства. На конференции подверглись глубокому и все¬ 
стороннему обсуждению технические и финансовые 
возможности осуществления «Трудового плана», степень 
важности намеченных мероприятий и их очередность; 
председатель ВИКТ Ди Витторио в прочувствованном 
выступлении заверил, что трудящиеся будут добиваться 
осуществления «Трудового плана».
В течение многих месяцев «Трудовой план» находился 
в центре внимания печати, что еще больше способствовало 
его популярности. Против плана не выдвигалось никаких 
принципиальных возражений, кроме того, что невозможно 
будет изыскать суммы, необходимые для его финансиро¬ 
вания, не вызвав опасной волны инфляции (об этом пи¬ 
сали близкие к правительству органы печати). По этому 
специфическому вопросу специалисты вели нескончаемые
253

споры, высказывая противоположные точки зрения, до тех 
пор пока «пессимистам», то есть сторонникам той точки 
зрения, что осуществление плана неотвратимо вызовет 
инфляцию, не удалось предоставить в распоряжение пра¬ 
вительства достаточно «убедительные» доводы, чтобы по¬ 
хоронить предложение ВИКТ и создать правительству в 
этом вопросе «алиби».
Однако, чтобы себя полностью не скомпрометировать 
и сохранить голоса избирателей, правительство сочло не¬ 
обходимым противопоставить «Трудовому плану» Всеоб¬ 
щей итальянской конфедерации труда свой план «развития 
Южной Италии». Между тем полемика по вопросу о фи¬ 
нансово-экономической политике правительства все уси¬ 
ливалась. В правящих кругах также более или менее от¬ 
крыто признавали, что дела идут плохо, в связи с чем в 
правительственной коалиции образовались противополож¬ 
ные течения. Если когда-либо и существовали иллюзии, 
будто план Маршалла сможет явиться чудодейственным 
лекарством для итальянской экономики, то они давно уже 
развеялись. Летом 1949 года уже открыто говорили о «про¬ 
вале плана Маршалла»; многие итальянские деятели, ссы¬ 
лаясь на Уолтера Липпмана, который 14 июля писал п 
«Нью-Йорк геральд трибюн» о глубоком кризисе ЭРП, 
утверждали, что план Маршалла на деле не является ору¬ 
дием, способным обеспечить экономическое восстановле¬ 
ние Европы. Даже Конфедерация промышленников, 
учитывая кризис ЭРП, настаивала на изменении. эконо¬ 
мического курса правительства, подчеркивая «неблаго¬ 
приятную конъюнктуру», «катастрофическое положение», 
«затруднительную обстановку на рынке». Правда, Конфе¬ 
дерация промышленников добивалась лишь того, чтобы 
правительство вновь раскрыло государственный кошелек 
для ассигнований и субсидий ненасытным монополиям.
Американцы реагировали на полемику вокруг плапа 
Маршалла несколько замаскированными критическими вы¬ 
сказываниями в адрес итальянского правительства и про¬ 
мышленников. «Главный администратор» ЭРП Гофман в 
марте 1949 года заявил, что «ни деловой мир, ни итальян¬ 
ское правительство не выработали последовательной про¬ 
граммы, напразлепной к тому, чтобы примирить между 
собой два фактора: с одной стороны, крайнюю нужду 
Италии в капиталовложениях и, с другой — разумную фи¬ 
нансовую стабильность».
254

В течение всего 1950 года кризис в правительственных 
кругах все больше обострялся — там не могли прийти ни 
к какому решению. Пелла, против которого главным обра¬ 
зом было направлено острие критики, неуклонно продол¬ 
жал свою политику. В марте христианский демократ Ла 
Пира выступил со статьей, озаглавленной «Чаяния бед¬ 
няков», в которой утверждал, что необходимо где угодно 
достать деньги и дать работу безработным, не слишком 
заботясь о том, как это повлияет на денежное обращение, 
и положившись целиком на волю провидения. Статья по¬ 
лучила необычайно широкий отклик: помимо того, что в 
ней в весьма простых выражениях была затронута болез¬ 
ненная проблема безработицы, против автора статьи опол¬ 
чились «светские экономисты», отмечавшие, что нельзя 
проводить финансовую политику, основываясь на тексте 
евангелия.
В не столь наивной форме аналогичная точка зрения 
была высказана главой ЭКА в Италии Целлербахом, кото¬ 
рый на пресс-конференции 3 апреля призвал промышлен¬ 
ников «найти покупателей среди безработных», снизив 
себестоимость производства и вступив в конкурентную 
борьбу (это было тактичным намеком на то, что пора от¬ 
казаться от части огромных прибылей и удобного положе¬ 
ния пассивных и жадных паразитов, пользующихся про¬ 
водимой государством политикой протекционизма). Заяв¬ 
ление Целлербаха поставило правительство в затрудни¬ 
тельное положение.
Однако ни кризис, ни полемика в рядах правитель¬ 
ственного большинства на этом не кончились. Напротив, 
положение все больше осложнялось из-за активизации «ат¬ 
лантической» политики и связанного с этим увеличения 
расходов на вооружение. В полемику включились и аме¬ 
риканцы, обеспокоенные тем, сможет ли Италия осуще¬ 
ствить программу вооружений, предусмотренную атлан¬ 
тическим пактом. Представители Соединенных Штатов 
стали высказываться с удивительной откровенностью и 
бесцеремонностью. Представитель ЭРП в Италии Леон 
Дейтон в октябре 1950 года дважды решительно высту¬ 
пил против правительства Италии и итальянских промы¬ 
шленников. «Жадность промышленников и попуститель¬ 
ство правительства, — заявил он, — привели к тому, что 
не только не разрешены социально-экономические про¬ 
блемы, стоящие перед Италией, но и поставлено под удар
255

Дело атлантической обороны. Планы, выработанные до 
настоящего времени, исходят исключительно из личных 
интересов отдельных предпринимателей и акционеров». 
В аналогичном духе высказывались о положении в Ита¬ 
лии и различные авторитетные органы американской пе¬ 
чати.
Что было делать? Правительственный лагерь был де¬ 
зориентирован, его раздирали острые противоречия, раз¬ 
ногласия касались не только экономической, но и внут¬ 
ренней и международной политики четырехпартийной 
коалиции. Война в Корее была в полном разгаре; полити¬ 
ческая обстановка в стране, и без того очень напряжен¬ 
ная, особенно обострилась из-за алармистского и прово¬ 
кационного сообщения правительства, будто коммунисты 
намерены поднять восстание и что оно будет решительно 
подавлено. До смерти напуганная буржуазия начала в па¬ 
нике переводить свои капиталы за границу, что повело 
к еще большей дезорганизации экономики.
В конце концов правительство решило снова апеллиро¬ 
вать к Америке: 19 декабря 1950 года правительству США 
был вручен меморандум, в котором характеризовалось 
тяжелое экономическое положение страны, отмечались 
значительные усилия, предпринятые Италией в деле гон¬ 
ки вооружений, и указывалось, что правительство на¬ 
мерено ассигновать еще 250 миллиардов лир на военные 
цели; в заключение итальянское правительство просило 
правительство США оказывать ему и в дальнейшем фи¬ 
нансовую помощь (по сведениям, опубликованным в пе¬ 
чати, в меморандуме подчеркивалось, что Италия нужда¬ 
ется в помощи в сумме не менее 800 миллионов долларов).
Американская ответная нота, полученная только в 
феврале 1951 года (текст ее был опубликован в одном из 
миланских журналов), содержала суровую критику италь¬ 
янской экономической политики и строгое предупрежде¬ 
ние, что Италия сможет рассчитывать на получение но¬ 
вых ассигнований лишь после того, как римское прави¬ 
тельство полностью выполнит свои обязательства по фи¬ 
нансированию программы вооружений.

ЦЕПЬ СКАНДАЛОВ
Девятнадцатого апреля 1950 года в еженедельнике 
«Италия д’оджи» появилась статья депутата парламента 
от христианско-демократической партии, председателя 
Ассоциации фронтовиков Этторе Вьола, всколыхнувшая 
всю общественность. Автор статьи предъявил двум мини¬ 
страм — христианским демократам и ряду других руко¬ 
водящих деятелей этой партии прямое обвинение в кор¬ 
рупции.
Статья Вьолы произвела тем более сильное впечатле¬ 
ние, что в ней был затронут давно наболевший вопрос. 
Уточнение приведенных в статье фактов показало, что 
обвинение не лишено серьезного основания. Разоблачения 
касались главным образом министра почт и телеграфа 
Спатаро и председателя Федерации земледельцев депута¬ 
та парламента Паоло Бономи. По адресу первого было вы¬ 
двинуто обвинение, что он незаконно использует в личных 
целях государственное имущество, оказывает небескоры¬ 
стное покровительство одной винодельческой фирме, кото¬ 
рая благодаря его содействию получила от государства 
заем на солидную сумму и занимает множество различных 
высокооплачиваемых должностей, начиная с должности 
председателя РАИ 1. Что касается Бономи, то Вьола, на¬ 
помнив, что его подозревали в сотрудничестве с немцами 
(эти подозрения были основаны на записях в дневнике 
одного погибшего партизана), предъявил ему обвинение 
в совершении ряда незаконных действий. В качестве од¬ 
ного из примеров упоминалось о том, что по настоянию 
Бономи возглавляемая им Федерация земледельцев про¬ 
дала Федерации аграрных консорциумов (председатель 
федерации — тот же Бономи) значительное количество от¬ 
рубей, которые по указанию министерства сельского хо¬ 
зяйства должны были быть распределены среди членов 
Федерации земледельцев. Многочисленные обвинения
\7 Феррара
257

были выдвинуты также в адрес других членов йарлаМейтй 
от христианско-демократической партии, которым инкри¬ 
минировались аморальные поступки и жадное стремление 
совмещать побольше хорошо оплачиваемых должностей, 
даже если они несовместимы с функциями депутата па¬ 
латы и сенатора.
В сущности, общественное мнение было взволновано 
не столько этими обвинениями, — они мало что могли до¬ 
бавить к слухам, которые давно уже были всем извест¬ 
ны, — сколько тем, как христианско-демократическая пар¬ 
тия реагировала на них. Вначале была предпринята по¬ 
пытка разрешить вопрос, не вынося сор из избы. Вьола, 
разумеется, сразу же был объявлен клеветником: создан¬ 
ная парламентской фракцией христианско-демократиче- 
ской партии «третейская коллегия» вынесла решение не 
в его пользу. Но Вьола, в соответствии со статьей 74 рег¬ 
ламента палаты депутатов, потребовал создания провероч¬ 
ной комиссии, которая с большей объективностью, устано^- 
вила бы, является ли он клеветником или же его обвинения 
против Спатаро и Бономи обоснованны. Печать и обще¬ 
ственное мнение были уже так взбудоражены разгорев¬ 
шейся полемикой, что перед партией христианских демо¬ 
кратов всерьез встал вопрос о моральном престиже партии. 
Совершенно растерявшиеся республиканцы, социал-демо¬ 
краты и либералы также требовали, чтобы христианско- 
демократическая партия внесла в дело полную и недву¬ 
смысленную ясность. Более того, либералы даже внесли 
предложение о назначении парламентской следственной 
комиссии.
После этого борьба разгорелась вокруг вопроса о том, 
следует ли создать проверочную комиссию (с этим хри¬ 
стианские демократы готовы были согласиться) или же 
следственную комиссию: первая обладает ограниченными 
правами, в ее выводах излагается только решение боль¬ 
шинства; вторая обладает такими же правами, что и 
суд, — в ее выводах должны быть подробно освещены все 
данные расследования, а в случае разногласий должно 
быть изложено мнение не только большинства комиссии, 
но и меньшинства.
Заседания палаты 6 и 7 июня 1950 года проходили в 
исключительно накаленной атмосфере: христианские де¬ 
мократы, полностью изолированные, но обладавшие абсо¬ 
лютным большинством, вступили в бой, полные решимо¬
258

сти не допустить никакого расследования. Против столь 
жесткой позиции высказались все фракции палаты, вклю¬ 
чая социал-демократов и республиканцев, входивших в 
правительство. Из республиканцев только министр Ла 
Мальфа занимал умеренную позицию: в полемике с пред¬ 
седателем республиканской фракции Амадео он заявил, 
что в случае создания следственной комиссии вопрос пе¬ 
решел бы в политическую плоскость: правительство, 
скомпрометированное своими попытками выгородить изо¬ 
бличенных в коррупции деятелей партии христианских 
демократов, вынуждено было бы подать в отставку.
В конце концов, христианские демократы одержали 
верх: за их предложение голосовали 235 депутатов — члег- 
нов этой партии и 8 депутатов — членов других партий; 
из последних 5 занимали посты министров и заместите¬ 
лей министров. В числе депутатов, воздержавшихся или 
отсутствовавших в момент голосования, было 70 христиан¬ 
ских демократов. Созданной проверочной комиссии (в ее 
состав вошли 4 христианских демократа и по одному пред¬ 
ставителю от коммунистов, социалистов, либералов, со¬ 
циал-демократов и республиканцев) было поручено подго¬ 
товить доклад к 30 июня. Христианско-демократическая 
партия выиграла сражение в парламенте. Выиграла она и 
сражение в проверочной комиссии: 20 октября 1950 года 
комиссия доложила палате, что обвинения, выдвинутые 
против Спатаро, Бономи и других христианских демокра¬ 
тов, не подтвердились (днем раньше члены комиссии де¬ 
путаты Гулло и Амадеи вышли из ее состава в знак несо¬ 
гласия с выводами большинства). Но это была пиррова 
победа: она привела к тому, что престиж христианско- 
демократической партии еще больше пошатнулся. По об¬ 
щему впечатлению, скандальные факты, вскрытые Вьола 
и другими, действительно имели место и единственной 
целью правящей партии было спасти виновников кор1- 
рупции.
Это впечатление, по сути дела, только подтвердило, 
правда при несколько необычных обстоятельствах, уже 
давно сложившееся мнение, — во всяком случае, это ни 
для кого не было новостью. Еще задолго до того, 17 де¬ 
кабря 1949 года, Луиджп Стурцо на страницах журнала 
«Ла вия» обличал «психологический кризис», вытекающий 
из «несостоявшегося морального оздоровления» христиан¬ 
ско-демократической партии. «Есть парламентарии —
17*
т

писал Стурцо, — которые занимают до 14 постов в адми¬ 
нистративных советах разных государственных и частных 
компаний, есть чиновники, которые сосредоточивают в 
своих руках до 20 таких постов».
Еще в период работ Учредительного собрания создан¬ 
ная в результате разоблачений Финокьяре Априле след¬ 
ственная комиссия установила, что из 207 христианских 
демократов — членов собрания, 67 занимают оплачивае¬ 
мые должности в промышленных предприятиях, банках и 
различных частных учреждениях. В дни же скандала 
Спатаро — Бономи число парламентариев — членов 
христианско-демократической партии, входивших в адми¬ 
нистративные советы различных частных обществ, по 
сведениям оппозиционной печати, никем не опровергну¬ 
тым, достигало 180.
Призыв Стурцо к «морализации общественной жизни» 
и в особенности дело Спатаро — Бономи побудили хри¬ 
стианского демократа Петроне внести в палату депутатов 
проект закона ограничивающего право парламентариев 
занимать оплачиваемые должности в частных обществах. 
Аналогичные проекты внесли либерал Беллависта и со¬ 
циал-демократы Вигорелли и Каламандреи. Весной
1950	года был составлен общий законопроект, который 
обсуждался несколько лет и был принят только после того, 
как объединенными усилиями правых депутатов его пол¬ 
ностью выхолостили. Уже на последней стадии обсужде¬ 
ния — в сенате — христианские демократы внесли в 
проект 33 поправки. Сенатор Терезио Гульельмоне, зани¬ 
мавший посты председателя или вице-председателя в 
17 акционерных обществах, утверждал ни более ни менее, 
что закон имеет целью «исключить католиков из обще¬ 
ственной жизни».
Но мы несколько забежали вперед и вернемся теперь 
к вопросу о том, как оценивала общественность обстановку 
ярко выраженной семейственности и делячества, сло¬ 
жившуюся в христианско-демократической партии, в осо¬ 
бенности после того, как она стала правящей партией. 
Об этом можно судить по высказываниям либерального 
еженедельника «Мондо», который 28 января 1950 года, 
то есть еще до эпизода Вьола», писал: «Делячество как 
метод обеспечения частных прибылей с помощью полити¬ 
ки получило в этой партии полнейшую свободу при пря¬ 
мом попустительстве руководящих органов. Совмещение
260

оплачиваемых должностей, одновременное занятие поли¬ 
тических постов и постов в учреждениях, экономически 
связанных с государством, использование в корыстных це¬ 
лях своего влияния в министерских приемных, предостав¬ 
ление государственных привилегий частным лицам, осу¬ 
ществляемое политическими деятелями прямо или через 
подставных лиц, — все это вещи привычные и никого 
больше не удивляющие». И чуть дальше: «Несомненно, 
что обладание членским билетом правящей партии не 
является ныне обязанностью каждого гражданина, как 
это было при фашизме. Но столь же несомненно, что тот, 
у кого в кармане партийный билет христианского демо*- 
крата, найдет льготы и привилегии на любом поприще... 
Когда же дело касается более крупных интересов, то есть 
уже не того, чтобы обеспечить кому-нибудь теплое ме¬ 
стечко, протолкнуть кого-то на какую-то должность вне 
конкурса и без очереди, обеспечить благоприятный исход 
административной тяжбы, иначе говоря, когда речь идет 
уже не об интересах отдельных лиц, а об общих интересах 
христианско-демократической партии, тогда в ход пу¬ 
скается вся власть «незримого правительства», органи¬ 
зованно и планомерно использующего все средства: зада¬ 
бривание и устрашение, благоприятствование и враждеб¬ 
ность».
Прошло полтора года, но положение вещей, безуслов¬ 
но, не изменилось к лучшему. Во всяком случае, все тот 
же журнал в номере от 12 мая 1951 года нарисовал сле¬ 
дующую не слишком привлекательную картину: «Хри¬ 
стианско-демократическая партия — в силу ли властолю¬ 
бия своих руководителей или из-за ненасытной жадности 
своих рядовых членов, — как никакая другая партия, ис¬ 
пользовала доверенное ей правительство как гигантское 
агентство по устройству своих людей... христианская де¬ 
мократия перешла все границы приличия и осторожно¬ 
сти... К нашему несчастью, ее к тому же неудержимо, как 
магнитом, влечет к себе посредственность... Никогда еще 
дело защиты столь крупных и сложных интересов не нахо¬ 
дилось в руках более невежественных и менее порядочных 
людей. Никогда еще нам не приходилось наблюдать столь 
безрассудного дележа необъятной добычи... Монополизиро¬ 
вав все доходные места, христианско-демократическая пар¬ 
тия обнаружила, что остаются еще отрасли деятельности, 
на которые она не может наложить лапу, поскольку они
261

не входят в сферу прямой компетенции государства. Но и 
эти отрасли христианская демократия сумела прибрать к 
рукам, шантажируя заинтересованных лиц. Распределение 
заказов, импортных и экспортных лицензий, американ¬ 
ских кредитов и ассигнований — все это сделалось пред¬ 
метом противозаконных, позорных политических сделок и 
грязного кумовства. Каждый коммерсант, каждый владе¬ 
лец предприятия был обложен поборами, без уплаты ко¬ 
торых — непосредственно партии или ее доверенным лю¬ 
дям — ему нечего было надеяться, что его интересы, за¬ 
конные или незаконные, будут признаны и получат 
поддержку».
Можно ли считать, что данное суждение еженедель¬ 
ника «Мондо» является слишком строгим или пристраст¬ 
ным. Вряд ли, если принять во внимание количество 
скандалов, мелких и крупных, политических и моральных, 
которыми, как ночное небо звездами, усеян весь путь 
правящей партии с 1947 года по сей день. К этому следует 
прибавить нередкие и ожесточенные стычки христианско- 
демократической партии со своими младшими партнерами, 
вызванные все той же ее ненасытной жадностью. При¬ 
ведем здесь лишь три примера, взятых почти наугад.
В феврале 1947 года на должность государственного ге¬ 
нерального адвоката был назначен депутат парламента 
христианский демократ Скока, числившийся в списке 
кандидатов на этот пост лишь сорок вторым. Все дело в 
том, что остальные кандидаты, в отличие от Скока, при¬ 
надлежали к другим партиям или были беспартийными. 
Второй случай относится к февралю 1951 года, когда хри¬ 
стианский демократ Де Мартини был назначен президен¬ 
том Миланского института народных домов вместо социал- 
демократа Йори. Случай этот вызвал возмущение социал- 
демократической партии, которая сначала предполагала 
отозвать своих представителей из муниципального совета 
города Милана, а затем дошла до угрозы вызвать прави¬ 
тельственный кризис, о чем Сарагат заявил Де Гаспери. 
И наконец, третий пример — перебранка органа христиан¬ 
ско-демократической партии газеты «Пополо» с сенато- 
ром-республиканцем Боери, который на страницах 
«Коррьере делла Сера» предъявил христианско-демокра¬ 
тическому министру промышленности обвинение в замене 
многих руководителей торговых палат — республиканцев, 
социал-демократов и либералов — людьми своей партии..
262-

В ответ на эти обвинения взбунтовавшегося республикан- 
ца «Пополо» опубликовала список должностей, занимае¬ 
мых им самим в многочисленных акционерных обществах 
и компаниях, с явным намерением заткнуть Боери рот 
угрозой контрскандала.
Непомерный аппетит христианских демократов на 
должности и посты находил достаточно пищи в сотнях са¬ 
мых различных ведомств и учреждений, частично унасле¬ 
дованных от фашизма, частично созданных специально с 
этой целью: от Федерации аграрных консорциумов до 
«Кассы южных районов», от Института косвенных нало¬ 
гов (председателем института был некий Баваро, депутат 
парламента, который в 1954 году был вынужден исчезнуть 
с политической арены, чтобы не попасть в тюрьму) до раз¬ 
личных ИНА, АКАИ, АДЖИП, ЭНИЧ, ЭНИ, ИРИ2 и 
бесчисленного множества других сокращений, обозначав¬ 
ших ведомства, управления, институты и самые невообра¬ 
зимые учреждения, напоминающие Ноев ковчег. Депутат 
Фаралли, выступивший в парламенте с требованием про¬ 
извести перепись всех этих «кормушек» и опубликовать 
имена их президентов, вице-президентов и советников, на^ 
считал до 400 учреждений такого рода. Но депутат Ла 
Мальфа, который, будучи министром, одно время пытался 
навести хоть какой-то порядок в этих джунглях, дошел до 
цифры 1000, а затем сбился со счета, заблудившись в гу¬ 
стой чаще всевозможных управлений по конопле, сере, ту¬ 
ристских и ярмарочных управлений, финансово-страховых 
ведомств и ведомств по проведению всевозможных «ре¬ 
форм», управлений искусства и культуры и т. д. и т. п. 
вплоть до Национального института упаковки, председа¬ 
телем которого являлся депутат парламента — христиан¬ 
ский демократ Саджин.
Не приходится удивляться тому, что в этой обстановке 
время от времени совершались аферы. Летопись этого пе¬ 
риода, разумеется далеко не полная, отмечает целый ряд 
афер самого различного характера.
В то же самое время, когда развернулись события, 
связанные с делом Спатаро — Бономи, на поверхность 
всплыло еще немало скандальных дел, часть которых была 
даже более крупного масштаба. В мае 1949 года" напри¬ 
мер, стало известно, что министр обороны «уступил» одной 
генуэзской фирме за 100 тысяч лир эсминец «Фречча», 
который затем фирмой был перепродан кому-то за
263

200 миллионов. Заместитель мипистра Меда, запрошенный 
по этому поводу, подтвердил факты и цифры и попытался 
оправдаться лишь тем, что-де сумма в 100 тысяч лир бы¬ 
ла «вполне подходящей ценой». Вскоре после этого раз¬ 
неслась весть, что в нарушение закона, запрещающего 
продажу с аукциона государственного имущества, линкор 
«Витторио Венето» был продан с аукциона за ничтожную 
сумму концерну, снабжающему сырьем металлургическую 
промышленность, который, точно так же как в первом 
случае генуэзская фирма, извлек из этой операции огром¬ 
ные барыши.
В июле 1950 года один либеральный журнал разобла¬ 
чил махинации ЭНИДМЕА — Государственного управле¬ 
ния по распределению антибиотиков. Журнал вскрыл, что 
государственный комиссар по здравоохранению, христиан¬ 
ский демократ, депутат парламента Котеллесса на сове¬ 
щании с семью крупнейшими импортерами пенициллина 
согласился уравнять розничные цены на пенициллин, 
иными словами, повысить цену ЭНИДМЕА с 390 до 
735 лир за грамм.
В октябре 1950 года разразился скандал с ИНА, или, 
точнее говоря, один из многих эпизодов этого скандала, 
который длился с 1949 вплоть до 1953 года. Руководители 
могущественного страхового ведомства — христианские де¬ 
мократы или люди, связанные с христианско-демократи¬ 
ческой партией, — обвинялись, по сути дела, в использова¬ 
нии капиталов ИНА для колоссальных спекуляций, осу¬ 
ществлявшихся через фиктивные акционерные общества. 
Первое разоблачение сделал Франческо Саверио Нитти в
1949	году. В октябре 1950 года стало известно, что прави¬ 
тельство наконец решилось назначить комиссию по рас¬ 
следованию; но прошел еще целый год, прежде чем шесть 
членов административного совета, замешанных в этой бес¬ 
прецедентной афере, вынуждены были подать в отставку. 
Полиция еще три года спустя — в октябре 1953 года — 
продолжала вести расследование и производить обыски в 
помещениях ИНА и на квартирах его главных руководи¬ 
телей; однако ни до, ни после этого не было произведено 
ни одного ареста, не было вынесено ни одного приговора.
20	октября 1951 года либерал Панфило Джентиле поме¬ 
стил в туринской газете «Стампа» статью, в которой за¬ 
явил, что руководящие должности в ИНА предназначались 
для «друзей христианско-демократической партии» в ка¬
264

честве разменной монеты для «компенсации за оказанные 
ими услуги»; этим вполне объясняется тот факт, что скаш- 
дал и его расследование затянулись до бесконечности и 
так и не привели ни к каким практическим результатам.
В мае 1951 года интерпелляциями депутатов Ассенна- 
то, Нази и Гризолия палата и сенат были поставлены в из¬ 
вестность относительно незаконной торговли валютой, про¬ 
изводившейся в широких масштабах через министерство 
внешней торговли и подчиненные ему органы. Это была 
колоссальная афера, получившая название «скандала 
миллиардов», ибо махинации с валютой, осуществляв¬ 
шиеся при помощи фальшивых лицензий на экспорт и 
других подобных трюков,- за которые самую непосред¬ 
ственную ответственность несли министерские органы, на¬ 
несли миллиардные убытки государству.
Другая крупная афера, вызвавшая особенно много шу¬ 
ма весной 1951 года, но практически начавшаяся гораздо 
раньше и затянувшаяся как хроническая болезнь, связа¬ 
на с сельскохозяйственным объединением «Федерконсор- 
ци». Это колоссальное учреждение — Федерация аграрных 
консорциумов, — наделенное целым рядом «особых адми¬ 
нистративных прав» и контролировавшее многочисленные 
дочерние предприятия (в опубликованном списке их было 
около восьмидесяти), ворочало сотнями миллиардов лир, 
совершенно не отчитываясь при этом ни перед министер¬ 
ством сельского хозяйства, ни перед счетной палатой, ко¬ 
торым оно по закону должно было представлять свои ба¬ 
лансы и отчитываться, по крайней мере в использовании 
государственных средств. Это учреждение работало в об¬ 
становке полной секретности. Во главе его с 1948 года на¬ 
ходился известный депутат парламента — христианский 
демократ Паоло Бономи и целый штат из других парла¬ 
ментариев и высших чиновников, связанных с христиан¬ 
ско-демократической партией. Предпринимавшиеся парла¬ 
ментом и даже правительством время от времени попытки 
выяснить, что там делается, ни к чему не приводили. 
Только сенатору коммунисту Спеццано удалось устано¬ 
вить, что в 1950 году обороты Федерации аграрных консор¬ 
циумов составили примерно 867 миллиардов лир, превы¬ 
сив бюджет любого министерства. Это дает достаточно 
ясное представление о том, с какими крупными интерег- 
сами связана законспирированная деятельность этой орга¬ 
низации.
265

Спекуляция участками земли, предназначенными под 
застройку, приводила к своего рода перманентному скан¬ 
далу. Особый размах эта спекуляция получила в Риме в 
связи с ростом города после войны, но в большей или 
меньшей степени подобные явления имели место во всех 
крупных центрах страны. Они неизменно приобретали 
скандальную окраску там, где муниципальные советы 
(как правило, христианско-демократические) своей поли¬ 
тикой содействовали взвинчиванию цен на земельные уча¬ 
стки. Сам папа римский в своей речи от 21 ноября 1953 го¬ 
да назвал эти операции «земельным ростовщичеством».
Механизм «земельного ростовщичества», если судить 
по опыту Рима, примерно таков: финансовые группы или 
отдельные дельцы незаконно развертывают жилищное 
строительство в тех районах, где они владеют большими 
участками земли, которые иногда даже числятся как 
«сельскохозяйственные угодья». Муниципалитеты, во¬ 
время не подготовившие генерального плана города и не 
применившие санкций по отношению к незаконным заст¬ 
ройщикам, предоставляют этим группам и дельцам полную 
свободу действий. В дальнейшем муниципалитеты для удо¬ 
влетворения нужд населения новых кварталов вынуждены 
за собственный счет, или, точнее, за счет налогоплатель¬ 
щиков, благоустроить эти новые городские-зоны (подвести 
воду, газ, канализацию, проложить улицы, организовать 
движение городского транспорта и т. д.). Неизбежным 
следствием этого является огромный рост цен на приле¬ 
гающие к указанным жилым кварталам незастроенные 
участки. Участки, незадолго до этого оценивавшиеся в не¬ 
сколько сот или даже десятков лир за квадратный метр, 
продаются за тысячи и десятки тысяч лир, причем му¬ 
ниципалитеты даже не заботятся о том, чтобы применить 
к владельцам земли закон, предусматривающий обложе¬ 
ние их налогом (размер этого налога зависит от того, в 
какой мере работы по благоустройству, произведенные му¬ 
ниципалитетом, повысили реальную стоимость соответ¬ 
ствующего участка земли).
Таков, можно сказать, наиболее элементарный и ти¬ 
пичный механизм «земельного ростовщичества». Но во 
многих случаях спекуляция земельными участками осу¬ 
ществлялась более сложными способами; например, му¬ 
ниципалитет, связанный со спекулянтами, с целью повы¬ 
шения цен на определенные участки благоустраивал их;
266

были случаи, Когда спекуляйты продавали часть участков 
муниципалитету с тем, чтобы косвенным путем добиться 
того же результата; после этого создавались акционерные 
общества для искусственного вздувания цен и последую¬ 
щей продажи благоустраиваемых земель, по площади ино¬ 
гда равных целым городским районам, мелкими участками 
отдельным лицам. Мы не собираемся вдаваться в детали. 
Здесь следует лишь напомнить, что «земельное ростовщи¬ 
чество», в особенности после 1950 года, привело к неслы¬ 
ханному обогащению отдельных акционерных обществ 
(например, Генерального общества недвижимости, где пре¬ 
обладает ватиканский капитал) и частных землевладель¬ 
цев и спекулянтов (в Риме на спекуляции земельными 
участками, подлежащими застройке, особенно нажились 
маркиз Джерини — сенатор, христианский демократ, 
князья Ланчеллоти, театральный импрессарио Элиа Фе- 
деричи, заместитель министра Пиньятелли). Государство 
и общество не извлекли из этого никакой выгоды: в то 
время, как чисто случайные факторы, ни в малейшей ме*- 
ре не зависевшие от чьих-либо заслуг, приводили к тому, 
что в руках немногих счастливцев оказывались сотни мил¬ 
лиардов лир, неподалеку от участков, на владельцев кото¬ 
рых сыпался золотой дождь, сохранялись районы трущоб, 
где целые слои населения продолжали жить в антиса¬ 
нитарных условиях, в тесноте и нищете; государство из 
года в год не находило необходимых средств для того, 
чтобы ликвидировать трущобы, удовлетворить жилищные 
и иные нужды собственных служащих или выполнить свои 
обязательства перед пенсионерами.
Заявления инвалидов войны о назначении им пенсий 
рассматривались соответствующими правительственными 
органами с невероятной медлительностью; в 1950 году еще 
оставались неразобранными полмиллиона заявлений. Тя¬ 
гостные последствия такого положения не раз разоблача¬ 
лись самими инвалидами (дело зачастую доходило до кро¬ 
вавых стычек); об этом писала печать и говорилось в пар¬ 
ламенте, но* больших сдвигов не произошло. Излишне 
говорить, что этим создавались условия для покупки голо¬ 
сов инвалидов войны правительственными парламента¬ 
риями, которые были вхожи к заместителю министра, ве¬ 
дающему пенсиями, для вымогательства чисто уголовного 
характера со стороны бесчестных и продажных чиновни¬ 
ков и для других злоупотреблений. В начале 1955 года
267

в парламенте был разоблачен факт, показавший в весьма 
неприглядном свете деятельность пенсионного ведомства, 
имеющую огромное значение для жизни общества. Социал- 
демократу Вигорелли, занимавшему пост министра, в 
очень короткий срок была повышена пенсия в связи с его 
переходом в категорию менее трудоспособных инвалидов, 
и это в то время как тысячи инвалидов, вдов и сирот 
тщетно ожидали пенсии в течение более чем десяти лет; 
тогда же выяснилось, что бывший начальник полиции 
Рима Полито незаконно получал пенсию в размере 80 ты¬ 
сяч лир в месяц; наконец, была разоблачена и арестована 
группа чиновников и военных врачей, которые организо¬ 
вали самую настоящую ассоциацию по торговле пенсиями.
Призыв к морализации общественной жизни оставался, 
таким образом, актуальным и после 1948 года. На деле, 
однако, трудно было допустить, что призыв этот может 
быть услышан, если, не говоря уже о размахе, которого 
достигли делячество и коррупция, само правительство про¬ 
являло очень мало щепетильности. Много шуму было в 
те годы из-за одной запутанной истории, связанной с име¬ 
нем бандита Сальваторе Джулиано. В этой истории как в 
зеркале отразились моральный облик тогдашнего мини¬ 
стра внутренних дел Шельбы и недостойные цивилизо¬ 
ванного государства действия послушной ему полиции.
Начиная с 1943 года Джулиано и его банда, объявлен¬ 
ные вне закона, залили кровью всю Сицилию. В деятель¬ 
ности бандитов можно было различить три фазы: уча¬ 
стие в сепаратистском движении, террористические вы¬ 
ступления против трудящихся и левых организаций и, 
наконец, война против организованных сил государства. 
Каждая из этих фаз определялась особыми причинами. 
Неоднократные попытки выяснить историко-политическую 
основу этого действительно из ряда вон выходящего яв¬ 
ления, в сущности, неизменно приводили к выводу, что 
грозный бандит был прежде всего орудием типичных для 
Сицилии полуфеодальных политических и экономических 
сил. Вначале Джулиано и его банда были вовлечены в 
сепаратистское движение. Затем, после того как вдохнови¬ 
тели сепаратистского движения покинули его и Джулиано, 
а также члены его банды были объявлены «вне закона», 
они бежали в маки и занялись обычным бандитизмом, без 
какой-либо политической окраски. Но вскоре к услугам 
Джулиано и его могущественной преступной организации
268

прибегают другие йоййтйчесййе йрёДставйтелй сйцйлпи- 
ского феодального мира. Бандитам обещана полная без¬ 
наказанность, амнистия за прошлые преступления, воз¬ 
можность уехать за границу. Начинается период бойни в 
Портелла-делла-Джинестра, нападений на помещения ле¬ 
вых партий, убийств отдельных руководителей кооперати¬ 
вов и руководящих деятелей коммунистической и социа¬ 
листической партий. Не подлежит никакому сомнению, 
что так называемые «партии порядка» широко использо¬ 
вали банду Джулиано во время выборов 1947 и 1948 го¬ 
дов. Однако, после того как цель, которую христианские 
демократы и правые партии преследовали на выборах, бы¬ 
ла достигнута, Джулиано и его банда были онова брошены 
на произвол судьбы. Всевозможные обещания, кото¬ 
рым они наивно поверили, конечно, не были выполнены. 
Именно тогда, видимо движимый чувством мести, Джу¬ 
лиано восстал против сил «порядка», возможно полагая, 
что, убивая полицейских и карабинеров, он ведет своего 
рода справедливую войну против итальянского государ¬ 
ства. Началась длительная и тяжелая борьба. Власти дей¬ 
ствовали очень осторожно, стремясь окружить бандитов 
плотным кольцом; было совершенно очевидно, что им при¬ 
казано во что бы то ни стало физически уничтожить Джу¬ 
лиано и всех членов его банды, чтобы предотвратить опас¬ 
ные показания, которые могли бы разоблачить вдохнови¬ 
телей многих чудовищных злодеяний, совершенных этой 
бандой в тот период, когда Джулиано поддерживал тесный 
контакт с многими деятелями правых партий. Только не¬ 
многим бандитам удалось бежать за границу, большинство 
же, в том числе сам Джулиано, были убиты в момент за¬ 
держания. Убивший Джулиано капитан Перенце был 
произведен в майоры, а возглавлявший операцию полков¬ 
ник Лука получил чин генерала.
Убеждение общественности, что убийство главаря бан¬ 
ды и его ближайших сообщников имело целью навсегда 
заткнуть рот опасным свидетелям, еще более утвердилось 
после сенсационного процесса в Витербо, имевшего целью 
выяснить непосредственных виновников бойни в Портел¬ 
ла-делла-Джинестра. Один из обвиняемых по этому про¬ 
цессу, некий Пишотта, бывший «адъютантом» Джулпано, 
неожиданно заявил, что Джулиано был убит лично им в 
то время, когда он спал, и что его вполне можно было 
взять живым. Это заявление произвело огромное впечат¬
269

ление, хотя в результате процедурных уловок показания 
Пишотты были псключепы из материалов процесса. 2 мар¬ 
та 1954 года стало известно, что Пишотта умер от отрав¬ 
ления в тюрьме Уччардоне в Палермо после того, как он 
выпил кофе. Это убийство тоже осталось покрытым мра¬ 
ком тайны.
Наряду с этим итальянские исполнительные, а также 
судебные власти не прекращали под всевозможными пред¬ 
логами преследовать прогрессивных деятелей.
Следует отметить, что в итальянском судопроизводстве 
сохранились многие зачастую весьма серьезные нелепо¬ 
сти. Одна из них заключалась в том, что на основе непра^- 
вильного и тенденциозного толкования закона любого гра¬ 
жданина, являющегося военным в запасе, можно было 
привлечь к суду военного трибунала. Такая практика по¬ 
лучила широкое применение, в особенности по отноше¬ 
нию к так называемым «преступлениям в печати». После
1950	года в Италии состоялись многочисленные процессы 
журналистов и писателей, которым инкриминировалось 
«оскорбление вооруженных сил» или совершение анало¬ 
гичных «преступлений»; все они были на одном этом 
основании преданы суду военного трибунала, который вы¬ 
носил им особо суровые приговоры. Наибольшее возму¬ 
щение общественности цызвал процесс Ренци и Аристар- 
ко — двух журналистов, арестованных в сентябре 1953 го¬ 
да за то, что первый написал, а второй опубликовал в жур¬ 
нале «Чинема нуово» сценарий фильма «Гуляй-армия». 
Через полгода после напечатания сценария военные вла¬ 
сти внезапно усмотрели в нем оскорбление вооруженных 
сил. Процесс завершился осуждением журналистов, но 
одновременно был разоблачен откровенно политический 
характер этого судилища, проходившего в атмосфере яв¬ 
ного беззакония и пристрастия. Действия военной юсти¬ 
ции вызвали возмущение и протесты юристов и деятелей 
культуры, принадлежавших к самым различным полити¬ 
ческим течениям.
Мы не имеем возможности перечислить все случаи про¬ 
извола и злоупотреблений, творимых исполнительными 
властями, и ограничимся лишь немногими примерами. 
В феврале — марте 1951 года римская полиция ведет са¬ 
мую настоящую войну против группы художников, орга¬ 
низовавших выставку на тему: «Искусство против варвар¬ 
ства». Сначала выставку под разными предлогами не раз¬
270

решали, затем ее официально запретили и, наконец, орга¬ 
низаторов выставки привлекли к ответственности на том 
основании, что некоторые из выставленных картин якобы 
«оскорбляют правительство» и представляют собой «вра¬ 
ждебные действия, способные нарушить отношения с дру¬ 
гим государством». Особенно ожесточенная борьба велась 
против тех граждан, которые на основании конституции 
добивались права свободного выезда за границу. В период 
между 1951 и 1954 годами не был разрешен выезд за гра¬ 
ницу секретарю Федерации коммунистической молодежи 
Энрико Верлингуэру, секретарю ВИКТ Ди Витторио, из¬ 
вестному писателю и критику Франческо Флора. Можно 
было бы назвать и других, но мы ограничиваемся лишь 
самыми нашумевшими эпизодами. Что касается зарубеж¬ 
ных деятелей, по политическим мотивам не пользовав¬ 
шихся симпатиями итальянского правительства, то им 
въезд в Италию был запрещен. Так было о знаменитым 
американским певцом Полем Робсоном в августе 1950 года, 
с чилийским поэтом Пабло Неруда в январе 1951 года, 
с группой советских артистов в июле 1951 года. Осо¬ 
бенно яростным преследованиям подверглись летние дет¬ 
ские колонии, организованные Союзом итальянских 
женщин и другими не угодными правительству организа¬ 
циями. Летом 1951 года эта кампания приняла характер 
настоящего похода, практически направленного против 
многих тысяч детей бедняков.
Прогрессивные элементы подвергались гонениям и в 
театре. Правительственная цензура, умело дополненная 
другими средствами (финансовой поддержкой, прямым и 
косвенным давлением на руководителей театров п т. д.), 
начиная с 1948 года осуществляла постоянный контроль 
над сценой, поощряя прежде всего постановку произведе¬ 
ний, проникнутых клерикальным, фалыпиво-моралисти:- 
ческим и — нужно ли говорить — антикоммунистическим 
духом. Сотни пьес итальянских и иностранных авторов бы¬ 
ли запрещены на основании самых невероятных крите¬ 
риев. Одним из скандальных примеров этого может слу¬ 
жить «Мандрагора» Макьявелли, которая, за исключением 
нескольких недель, оставалась под постоянным запретом 
христианско-демократических цензоров. Длинный список 
знаменитых произведений, запрещенных к постановке, 
включал также «Лазаря» Пиранделло, «Мамашу Кураж» 
Брехта и т. д.
271

В этих условиях не обошлось и без гротеска. Бранкати 
вспоминает, что рвение цензуры дошло до того, что летом
1951	года в Вероне шекспировскому Фальстафу в «Ген¬ 
рихе IV» было запрещено три раза повторять имя Ма¬ 
донны. В большинстве случаев наблюдение за театрами 
было доверено местным квестурам. Можно привести бесчи¬ 
сленное количество случаев, главным образом анекдоти¬ 
ческих, когда полицейские чиновники после премьеры на¬ 
лагали запрет на отдельные репризы или даже на целые 
сцены спектакля. Особенно доставалось при этом рассчи¬ 
танным на массового зрителя эстрадным представлениям, 
в которых даже, появление плаката с надписью «Мы хо¬ 
тим работы» рассматривалось как «нарушение обществен¬ 
ного порядка».
В кино практика запретов, вмешательства властей, 
шантажа настолько укоренилась, что никакие протесты, 
никакие разоблачения в парламенте и в печати годами не 
могли изменить ее. С самого начала установления го¬ 
сподства католической партии такие прогрессивные и вы¬ 
сокохудожественные фильмы, как «Солнце еще всходит», 
«Заблудшая молодость», «Трагическая охота», «Шуша», 
«Похитители велосипедов», вынуждены были подолгу ожи¬ 
дать «визы» на выход в свет, а некоторые из них, как, 
например, «Шуша», долго не могли получить разрешение 
на вывоз за границу под тем предлогом, что в них «очер¬ 
няются национальные ценности». От этих первых попы¬ 
ток затруднить работу кинематографистов клерикальное 
правительство перешло в последующие годы к открытому 
обструкционизму (запрет на вывоз, недопущение к кон¬ 
курсам, отказ в субсидировании, вмешательство в органи¬ 
зацию проката) в отношении всех фильмов неореалисти¬ 
ческого направления и вообще всех фильмов с социальным 
содержанием: «Рим в 11 часов», «Умберто Д.», «Земля 
дрожит», «Горький рис». В результате этого продюссеры, 
не желая рисковать, взяли за обыкновение представлять 
сценарии на предварительную цензуру: это было как раз 
то, чего добивалось правительство. Началось настоящее 
кромсанье и переделка сценариев, доходившая до того, 
что цензоры совершенно переиначивали смысл художе¬ 
ственного произведения. «Чудо в Милане», «Полицейские 
и воры», «Дорога надежды», «Женщина, которая изобрела 
любовь», «Тяжелые и легкие годы», «Процесс против го¬ 
рода», «Тото и Каролина», «Золото Неаполя»—все этц
272

фильмы понесли увечья, в некоторых случаях огромные. 
Поставленный Солдати фильм «Бегство во Францию» был 
«укорочен» на 150 метров пленки, на которых была снята 
сцена, где один пз фашистских главарей переодевался по¬ 
пом. Другой фильм—«Семь грехов», — вполне католиче¬ 
ский по содержанию, не понравился цензорам изображе¬ 
нием рая. В конце концов авторов вынудили на компро¬ 
мисс: то, что в начале должно было быть раем, в фильме 
превратилось в... ад!
С течением времени вмешательство государства и церк¬ 
ви в дела кино становилось все более наглым и все более 
ориентировало кинопромышленность на создание пустых, 
отвлекающих от реальной жизни и эротико-сентименталь¬ 
ных фильмов, на отказ от мало-мальски серьезных про¬ 
изведений.
Слишком много времени потребовалось бы, чтобы рас¬ 
сказать о том, что происходило с документальной кинема¬ 
тографией и импортными фильмами. Что касается первой, 
то она сделалась исключительной монополией христиан¬ 
ско-демократической партии и помогла ей, с одной сторо¬ 
ны, раздать десятки миллионов лир разным обществам, 
которым было отдано на откуп производство документаль¬ 
ных фильмов, а с другой — навязывать публике коротко¬ 
метражные фильмы, заполненные самой беззастенчивой 
пропагандой. Если говорить об импорте фильмов, то прак¬ 
тическое всевластие США в этом деле хорошо известно. 
Менее известно то, с какой легкостью и простотой за¬ 
прещался показ фильмов из Советского Союза или дру¬ 
гих стран социализма. Фильм «Падение Берлина» был за¬ 
прещен «по мотивам общественного порядка». «Великий 
перелом», фильм о Сталинграде, — потому, что «восхва¬ 
ляет советскую военную мощь, способную нарушить ме¬ 
ждународные отношения». «Варшава — непокоренный го¬ 
род», документальный фильм о зверствах немцев в поль¬ 
ской столице, — «потому, что содержит сцены, факты и 
сюжеты, исполненные угнетающей жестокости». Наконец, 
картина «Последний этап» — польский фильм о нацист¬ 
ских лагерях, снятый под эгидой ООН, — вышел на экра¬ 
ны с многочисленными купюрами. И это в то время, когда 
не только показывались, но прямо-таки навязывались 
зрителю такие картины, как «Роммель —лис пустыни», 
«Дивизия «Молния» », «Последний заряд» и бесчислен¬ 
ное множество аналогичных фильмов, прославляющих
|8 Феррара
273

фашистскую войну и гитлеровцев. Запрещались даже со¬ 
ветские документальные фильмы, такие, как «Стадион 
«Динамо»» или «Современный колхоз», потому что «под 
видом спортивного документального фильма проводится 
пропаганда, враждебная общественному порядку» (о пер¬ 
вом), и потому, что «под видом документального фильма 
проводится пропаганда, враждебная общественному по¬ 
рядку и нашему экономико-юридическому строю» (во 
втором).
В то время как христианско-демократическое прави¬ 
тельство все больше свирепствовало в области производ¬ 
ства фильмов и культурной деятельности, в самой орга¬ 
низации кинопоказа наблюдалось весьма поучительное 
явление. После 1948 года начинает необычайно быстро 
расти число кинозалов при церковных приходах. Пользуясь 
значительными налоговыми льготами, церковники стали 
•опасными конкурентами для владельцев мелких и средних 
кинотеатров. По данпым монсиньора Делла Дзуанна, чш- 
сло приходских кинозалов увеличилось с 628 в 1949 году 
до 4500 в 1954 году, а к 1956 году предусматривалось дове¬ 
сти это число до 8000. Не следует думать, что речь здесь 
идет о чисто пропагандистской деятельности, она носит 
вместе с этим и четко выраженный характер спекуляции 
(с тем результатом, что государство лишается миллиардов 
лир налоговых поступлений); это подтверждается тем, что 
многие из приходских кинозалов фигурируют в списках 
обыкновенных кинотеатров в газетах, а идущие в них 
фильмы носят далеко не религиозный характер: картиной, 
которая с наибольшим успехом прошла в приходских кино¬ 
залах в 1953 году, была «Мессалина».
Не следует удивляться тому, что священникам, с не¬ 
малой выгодой посвящавшим себя коммерческой деятель¬ 
ности (во многих приходах наряду с собственными кино¬ 
залами открывались винные подвалы и автогаражи), цер¬ 
ковные власти не советовали, а то и прямо запрещали 
заниматься другими, казалось бы, более подходящими для 
них делами. Можно было бы привести немало примеров, 
подтверждающих этот парадокс, но наиболее яркий эпи¬ 
зод, который приходит на память, — это история колонии 
«Номадельфия». «Номадельфия» была основана в 1946 го¬ 
ду священником Дзено Сальтини в бывшем концлагере в 
Фоссоли, близ города Карни; в нее входили дети-беспри¬ 
зорники и взрослые, изъявившие желание жить и рабо-
274

Т^ть в небольшой общине, управлявшейся впойнё Само¬ 
стоятельно, наподобие большого кооператива. В первое 
время клерикальная и христианско-демократическая пе¬ 
чать была полна похвал по адресу «Номадельфии», кото¬ 
рую называли не иначе, как «христианским чудом», но затем 
ее расплывчато социалистическая окраска начала все боль¬ 
ше раздражать церковную верхушку. Эта последняя не 
замедлила прибегнуть к самым отвратительным приемам 
для того, чтобы задушить молодую колонию. «Номадель- 
фии» в мае 1952 года было предложено самораспуститься. 
Основанием послужило решение миланского архиеписко¬ 
па Шустера, который узрел в этой общине «своего рода 
оккультный мистицизм коммунизма». Не слишком пола¬ 
гаясь на эффективность церковного запрещения, руково¬ 
дители епархии двинули против отца Дзено Сальтини и 
его сотрудников кредиторов «Номадельфии», напутав их 
ложными известиями о якобы тяжелом финансовом поло¬ 
жении коммуны. В конце 1952 года состоялся судебный 
процесс: администраторам «Номадельфии» было предъяв¬ 
лено обвинение в мошенничестве и злостном банкротстве; 
но обвинение не подтвердилось, и они были оправданы. 
Даже префект Модены, которому было поручено вести 
дознание, вынужден был признать, что бюджет общины 
против 371 миллиона лир пассива содержал 613 миллио¬ 
нов лир в графе «актив».
Пора поставить точку, хотя освещение этой темы, за¬ 
нявшее целую главу, тем не менее не дает полного пред¬ 
ставления о всех скандалах, аферах и злоупотреблениях, 
которые характеризовали семилетнее господство клери¬ 
кальной правящей касты Италии.

ВО ВЛАСТИ СТРАХА
Начавшаяся летом 1950 года война в Корее отвлекла 
внимание общественности от жгучей темы скандалов, вы¬ 
звала среди средней и крупной буржуазии настоящую 
панику и привела к значительному повышению цен; цены 
на товары на мировом рынке необычайно подскочили в 
результате резкого удорожания фрахта; в связи с этим 
итальянские капиталисты, имевшие на складах запасы 
товаров, занялись спекуляцией, используя неожиданную 
выгодную конъюнктуру.
Из наиболее важных политических последствий войны 
необходимо особо отметить следующие два: во-первых, 
приостановку внутреннего кризиса в рядах правитель¬ 
ственной коалиции (христианско-демократическая партия 
не замедлила воспользоваться корейским конфликтом для 
того, чтобы — в который уж раз — попытаться восстано¬ 
вить единство консервативных сил на основе, нового гру¬ 
бого антикоммунистического заговора) и, во-вторых, не¬ 
вероятный страх итальянской буржуазии, обнаруживший 
явное противоречие между далеко идущими политически¬ 
ми притязаниями правительства и внутренней слабостью 
господствующего-класса, чьи интересы это правительство 
выражает.
Распространению паники способствовала американская 
и правительственная пропаганда, направленная на то, 
чтобы взвалить ответственность за войну в Корее на ком¬ 
мунистов; усиленное использование этой клеветы во вну¬ 
триполитических целях, организация яростной кампании 
против пресловутой «коммунистической пятой колонны» 
и за создание «фронта национальной солидарности» — о 
чем мы будем говорить несколько ниже — лишь увеличи¬ 
вали растерянность и замешательство средней и мелкой 
буржуазии; Крупная же буржуазия и без этого подстеги¬ 
вания всячески старалась укрыться в надежном месте и 
обеспечить сохранность своего имущества.
276

Явление это приняло такой размах и отличалось столь 
своеобразными чертами, что о нем, по нашему мненшб, 
следует рассказать поподробнее, что мы и сделаем, опи¬ 
раясь по возможности на имеющиеся документальные 
данные.
Итак, в начале лета 1950 года на стенах домов вновь 
замелькали устрашающие листовки «гражданских коми¬ 
тетов» наподобие тех, которые можно было видеть за два 
года до того, во время последней предвыборной кампании.
В этих листовках содержались клеветнические утвер¬ 
ждения, будто коммунисты совершили агрессию в Корее 
и теперь намерены развязать гражданскую войну в Ита¬ 
лии. «Коммунистическая угроза», якобы непосредственно 
нависшая над Италией, описывалась в самых панических 
тонах. Одновременно с этим руководящие деятели прави¬ 
тельственной коалиции, в первую очередь христианские 
демократы, принялись открыто выражать свою «встрево- 
женность» по поводу мнимой коммунистической угрозы.
2	июля Де Гаспери произнес в Варалло одну из своих 
«обличительных» речей, выдержанную в духе страстного 
пророчества, типичном для кануна «больших» выборов. 
По его примеру в поход двинулись и другие руководители 
клерикалов, деятельно поддерживаемые лидером респу¬ 
бликанской партии Паччарди. Главная цель антикомму¬ 
нистической кампании, как обычно, заключалась в том, 
чтобы терроризировать общественное мнение и заставить 
страну подтвердить свое согласие на сохранение сущест¬ 
вующей правительственной коалиции, доверие к которой 
со стороны простых людей было очень сильно подорвано 
в предыдущие месяцы многочисленными скандалами и 
внутренними раздорами.
Результаты развернутой христианско-демократической 
партией и другими правыми партиями и группировками 
антикоммунистической кампании оказались, однако, не со¬ 
всем такими, каких ожидали: значительная часть населе¬ 
ния, в особенности промежуточные слои, среди которых 
чаще всего проявлялись колебания и которую правитель¬ 
ство прежде всего хотело привлечь на свою сторону, про¬ 
реагировала самым неожиданным образом; многие, со¬ 
вершенно дезориентированные, и слышать не хотели о 
политике и отказывались заниматься назойливо навязы¬ 
ваемыми им правительственной пропагандой проблемами
277

вроде «йацйональнои солидарйости», «защиты отечества», 
угрозы «пятой колонны». В то лето, как, пожалуй, никогда 
прежде, мелкая и средняя буржуазия бросилась на пляжи 
и курорты, где она, казалось, старалась найти убежище не 
столько от нестерпимой городской жары, сколько от поли¬ 
тических и военных известий, от неприятных мыслей и 
речей и даже от самой ответственности, связанной с при¬ 
сутствием в местах, где принимаются политические реше¬ 
ния, — от всего этого мелкая и средняя буржуазия бежа¬ 
ла с такой решительностью, что привела в изумление и 
вызвала негодование даже признанных и авторитетных 
выразителей ее мнения. Правительственная печать была 
заметно обеспокоена этой «аполитичностью» значительной 
части буржуазии. 15 июля журналист Д'Агостини в не¬ 
прикрытой форме поднял на страницах газеты «Джорпале 
д’Цталия» вопрос о том, каким путем бравые буржуа 
смогли бы с наибольшими шансами на успех «спасти соб¬ 
ственную шкуру». Для этого необходимо было, по его мне¬ 
нию, противопоставить двум-трем миллионам человек, го¬ 
товым выступить в поход (имелись в виду, разумеется, 
коммунисты), другие два-три миллиона граждан, органи¬ 
зованных по-военному и полных решимости помешать осу¬ 
ществлению любого их дерзкого плана. Это .был откровен¬ 
ный призыв к гражданской войне. Месяц спустя писатель- 
фашист Итало Дзингарелли, в прошлом выпустивший 
книгу «Агония большевизма», вернулся на страницах 
римской газеты «Темпо» к вопросу о борьбе с «коммуни¬ 
стической угрозой». В выражениях, еще более грубых, чем 
Д'Агостини, он предупреждал провинившихся мелких и 
средних буржуа, что «безучастность в борьбе никому не 
сможет гарантировать сохранность шкуры, точно так же 
как не позволит никому в том новом мире, навстречу ко¬ 
торому мы идем, избежать общей участи». «Если мы не 
создадим плотины, — вопил он, видимо сам напуганный 
больше всех, — все и вся будет предано огню!» А журнал 
«Боргезе» в номере от 1 сентября, не ограничиваясь раз¬ 
глагольствованиями о пресловутых подрывных действиях 
«коммунистической пятой колонны», писал ни больше ни 
меньше, как о существующей якобы непосредственной 
угрозе нападения на Италию со стороны СССР. Запуги¬ 
вая читателей утверждением, что «в тот момент, когда 
возникнет угроза советского вторжения или непосредст¬ 
венной опасности для итальянских границ, у военного
278

министра не будет времени даже ахнуть, даже объявить 
тревогу, даже снестись по телефону с префектом Равен¬ 
ны», журнал в алармистских тонах предупреждал, что 
каждый гражданин «уже сейчас должен чувствовать себя 
солдатом на великой войне, которая, возможно, ждет нас; 
солдатом того нового воинства, что должно будет вынести 
лишения, тяжкие поборы и жертвы, чтобы дать оружие 
стране, имеющей лишь иллюзии и пороки». «Все гражда¬ 
не, — прямо-таки в форме приказа писал журнал «Борге¬ 
зе»,— должны действовать внутри собственных партий, 
организоваться в спортивные общества и тренироваться 
для овладения новыми видами оружия, образовывать ас¬ 
социации, которые позволили бы им держаться многочис¬ 
ленными группами; они должны собирать средства в фонд 
гражданской обороны и противиться в собственных горо¬ 
дах излишествам и ненужным расходам».
Приведенные факты ясно показывают, что правитель¬ 
ственная антикоммунистическая и айтисоветская кампа¬ 
ния привела к явным нелепостям, ставившим весь пра¬ 
вительственный лагерь в поистине смешное положение. 
Настолько явными были все эти нелепости и так пагубно 
отражались они на авторитете правительства, что кое-кто 
из более благоразумных публицистов понял необходимость 
забить отбой и внушить чуточку мужества своим буржу¬ 
азным читателям: «Настоящая пятая колонна, — писал
21	июля известный либеральный журналист Манлио Лу- 
пиначчи, — и к тому же самая опасная, — это не та, ко¬ 
торую организует Тольятти, это те страхи, которые каж¬ 
дый из нас носит в своей душе...». «Да полноте, — писал 
он дальше, — если бы в Италии действительно имелось 
три миллиона итальянцев, готовых сражаться ради того, 
чтобы отдать наши города в руки монголов, казаков и 
киргизов, то в этом случае Италия давно уже умерла бы 
от старости или от яда».
Но оживить интерес широких кругов мелкой и средней 
буржуазии к политической жизни и восстановить пошат¬ 
нувшееся доверие к возглавляемой христианскими демо¬ 
кратами правительственной коалиции было нелегко. Дело 
дошло до того, что, завершая длительную дискуссию, по¬ 
священную вопросу о причинах испытываемого буржуа¬ 
зией страха, газета «Темпо» в номере от 11 августа не по¬ 
колебалась обвинить всех, без исключения, итальянцев за 
их аполитичность и апатию в том, что они анархисты,
279

оппортунисты и трусы. А христианско-демократический 
теоретик Мальвестити в статье, напечатанной 13 сентября 
в газете «Пополо», ополчился против публицистов из бур¬ 
жуазного лагеря за то, что они, истошно призывая своих 
читателей действовать самостоятельно и готовиться к 
борьбе, обнаруживают тем самым полное отсутствие ува¬ 
жения и доверия к правительству. Мальвестити предъ¬ 
явил этим публицистам обвинение в том, что они являют¬ 
ся «пораженцами с комфортом.». Сам Де Гаспери, выступая
11	октября перед парламентской фракцией христианско- 
демократической партии с обоснованием правительствен¬ 
ных планов усиления «мер внешней и внутренней обо¬ 
роны» и укрепления чувства солидарности и националь¬ 
ной обороны «у всех, кто не таит в груди этого демона» 
(демона пораженчества. — Авт.), горько сетовал: «Если бы 
перед нашими глазами не было стольких примеров бесчув¬ 
ствия, оппортунизма, чтобы не сказать прямо — преда¬ 
тельства со стороны некоторых категорий образованных и 
состоятельных людей, разве не легче бы нам было обуз¬ 
дать зло?»
Выступление Де Гаспери не оставляло сомнений в том, 
что сознательно распространявшиеся в течение длитель¬ 
ного времени панические слухи о «пятой колонне» и «уг¬ 
розе советского вторжения» явно обернулись против пра¬ 
вительства и поддерживающих его партий. В то время как 
мелкая и средняя буржуазия лишь не слишком стыдилась 
выказывать собственное уныние и скептицизм, те, кого 
Де Гаспери называл «образованными и состоятельными 
людьми», иначе говоря, представители крупной буржуа¬ 
зии, оказавшись во власти психоза, не теряя ни минуты, 
принялись спасаться бегством. Здесь мы еще раз обратим¬ 
ся к свидетельству буржуазного журналиста, а именно 
Луиджи Бардзини, который писал: «Заметим, что самые 
звучные имена из рубрик светской хроники, «порядочные 
люди» со страниц иллюстрированных еженедельников, 
люди и семьи, которые никак уж не могут пожаловаться 
на Италию, потому что она дает им солидные доходы, — 
все они в течение этого угрожающего лета отбыли йли го¬ 
товятся к отбытию в сопровождении огромных ящиков, где 
упаковано столовое серебро, знаменитые картины, дорогая 
мебель...»
Как уже не раз случалось в другие критические мо¬ 
менты, с первых чисел июля ломбардские автострады,
280

ведущие вдоль оЗер к городам Комо, Кьяссо, Бардонёккьй, 
были запружеиы роскошными автомашинами, направляв¬ 
шимися со странными и подозрительными грузами в сто¬ 
рону швейцарской границы. Прежде почти неизвестные 
местности в Испашш, на Балеарских островах и на се¬ 
вероафриканском побережье внезапно стали целью «ту¬ 
ристских» поездок нескольких сотен итальянских богачей, 
которые выезжали туда с огромным багажом и обосновы¬ 
вались для длительного и комфортабельного проживания 
с очевидным намерением подготовить уютное убежище, 
куда из Италии можно долететь за несколько часов само¬ 
летом при первом же признаке опасности. Те же из них, 
кто по каким-либо причинам не хотел выезжать за гра¬ 
ницу, выбирали, видимо не без «технической» помощи 
друзей-военных, наиболее удаленные и труднодоступные 
места в Сардинии, Абруццах и Лукании и приобретали 
там участки земли и дома в расчете на то, чтобы пере¬ 
везти туда домочадцев и имущество в случае тревоги; в 
самом деле, в течение трех месяцев, с июля по сентябрь
1950	года, нотариальные конторы в трех указанных обла¬ 
стях зарегистрировали массу сделок о переходе недвижи¬ 
мой собственности, главным образом в сельской местности, 
в руки лиц, проживающих на Севере. Аналогичным обра¬ 
зом обстояло дело с итальянскими вкладами в швейцар¬ 
ских и английских банках: в течение этих месяцев они 
значительно возросли. Осенью того же года внезапно уве¬ 
личилось число итальянских студентов, возымевших же¬ 
лание учиться в колледжах по ту сторону Альп и Ла- 
Манша. Были отмечены даже многочисленные попытки 
отдельных представителей крупного промышленного и фи¬ 
нансового капитала и буржуазной интеллигенции сблизить¬ 
ся с коммунистическим движением, или, точнее, со старыми 
друзьями-коммунистами. В общем многие представители 
господствующих классов, не внимая отчаянным призывам 
правительства к классовой солидарности, искали сами 
пути к спасению собственного добра, собственного потом¬ 
ства, собственной шкуры. В поисках спасения они вы¬ 
искивали совершенно индивидуальные и частные пути, не 
выказывая никакого доверия — больше того, относясь с 
подчеркнутым недоверием — к любым решениям, «огра¬ 
ждениям» или «плотинам» коллективного характера.
Эти настроения и факты были вызваны, как уже отмеї- 
чалось, нарочито паникерской и безответственной полити¬
281

кой правительства, которое сразу же после получения из¬ 
вестия о конфликте в Корее с ничем не оправданной по¬ 
спешностью, с одной стороны, целиком и полностью при¬ 
соединилось к американскому тезису об «агрессии Севе¬ 
ра», а с другой — по собственной инициативе и ради чисто 
внутренних целей развязало яростную, многоголосую 
и настойчивую клеветническую кампанию, сознательно 
рассчитанную на то, чтобы создать у общественности 
психоз и убедить ее в том, что в Италии вот-вот разра¬ 
зится «коммунистическое восстание» и что возможно даже 
вторжение со стороны СССР.
Итальянское правительство уже 30 июня заявило 
о своем полном присоединении к тому обращению Орга¬ 
низации Объединенных Наций, которое эта организация 
под давлением американцев направила всем членам ООН, 
добиваясь посылки ими войск в Корею для поддержки 
Соединенных Штатов. Несмотря на то что Италия не 
входила тогда в ООН, она благодаря своему бессмыслен¬ 
ному жесту больше всех других государств после Соеди¬ 
ненных Штатов скомпрометировала себя в корейской 
авантюре. Министр иностранных дел Сфорца пытался 
оправдать политику итальянского правительства в корей¬ 
ском вопросе, утверждая в сенате, что она соответствует 
прежде всего непосредственным интересам страны. «То, 
что сегодня произошло в Корее, завтра может повториться 
на нашей восточной границе», — заявил он с видом про¬ 
рока. Тем не менее это заявление не спасло его от кри¬ 
тики и призывов к осторожности; такие голоса раздава¬ 
лись и со стороны сенаторов, принадлежавших к центру и 
правым партиям, например Ф. С. Нитти и Лючиферо. 
Когда несколько позже в Генуе должен был состояться 
Всемирный конгресс сторонников мира, в котором должны 
были участвовать делегаты от всех стран мира, министр 
иностранных дел Сфорца запретил им въезд в Италию. 
Сфорца мотивировал свое решение тем, что он «не считает 
полезным для дела мира, которое свято для Италии, со¬ 
зыв этого явно тенденциозного собрания, тем более что 
в данном случае производится самая очевидная фальсифи¬ 
кация фактов об истинной ответственности за агрессию 
в Корее».
Левые партии решительно выступили против этого 
клеветнического тезиса правительственной пропаганды; 
они развернули широкую деятельность по разъяснению и
282

документированному обоснованию истины; вначале дезо¬ 
риентированная итальянская общественность постепенно 
узнавала правду, чему способствовал также ход событий 
в Корее, ясно показавший цели и грубо преднамеренный 
характер американской агрессии. Когда в апреле 1951 года 
поднявшаяся волна тревоги п возмущения мирового обще¬ 
ственного мнения вынудила Трумэна сместить генерала 
Макартура, ратовавшего за вооруженное нападение на Ки¬ 
тай, итальянская общественность была уже достаточно 
осведомлена насчет того, кто в действительности несет 
полную ответственность за конфликт на Дальнем Востоке.
В первых числах июля в ходе парламентских дебатов 
по внешней политике Тольятти произнес блестящую и 
тщательнейшим образом документированную речь, цели¬ 
ком основанную на английских и американских источни¬ 
ках, в которой изложил причины и этапы подготовки аме¬ 
риканской агрессии в Корее. Приведенные руководителем 
коммунистов неопровержимые доказательства виновности 
США в немалой степени способствовали ознакомлению 
"общественности с подлинным ходом событий в Корее и 
даже смягчению позиции некоторых плохо информирован¬ 
ных парламентариев и журналистов из правительственного 
лагеря. Но Де Гаспери и Сфорца ни на йоту не сдвину¬ 
лись со своей позиции непоколебимых защитников амери¬ 
канского тезиса. И если министр иностранных дел взял 
на себя неблагодарную задачу на основе тенденциозных 
аргументов и далеко не точных утверждений доказывать 
полную невиновность южнокорейского правительства и 
Соединенных Штатов, то председатель Совета министров 
уделил внимание пресловутым «опасностям на внутреннем 
фронте». Выступление его было выдержано в обычном 
демагогическом стиле. Начав с того, что «пораженчество 
жирного буржуа, прячущего запасы в укромное место и 
помышляющего о бегстве», и «трусость посредственных 
людей, пытающихся запастись политическим алиби, путем 
перебежек из одного лагеря в другой, двойной игры и 
перестраховкой», относятся к явлениям нравственного по¬ 
рядка и, следовательно, «подлежат лишь моральному осу¬ 
ждению», Де Гаспери яростно ополчился против «подрыв¬ 
ной пятой колонны», которая, по его словам, угрожала 
существованию государства и подстрекала население к 
дезертирству. Лидер католиков с большой горячностью 
объявил, что против столь страшной угрозы будут при¬
283.

менены самые жесткие санкции с целью не допустить, 
как он выразился, не только краха мира и безопасности, 
но и «возврата к Каину».
Это заявление Де Гаспери послужило сигналом к уси¬ 
лению кампании против призрачной «пятой колонны»; 
она сразу же приобрела невиданный прежде размах и 
разнообразие оттенков. Министр обороны выступил про¬ 
тив движения сторонников мира, обвинив его в поражен¬ 
честве. Полиция не замедлила организовать несколько 
грубых провокационных налетов на помещения левых орга¬ 
низаций, во время которых в соответствии с классическими 
канонами было «найдено» оружие в помещении некото¬ 
рых секций компартии в Риме и в туринских мастерских 
предприятия «Аэриталия». В конце июля во время воен¬ 
ных учений дело дошло до того, что в обычную программу 
маневров был включен новый элемент: борьба с партиза¬ 
нами, поддерживающими «красных». Само собой разу¬ 
меется, что маневры закончились полным разгромом 
«красных» и «партизан» «синими». То обстоятельство, что 
командование сочло уместным поставить перед соедине¬ 
ниями «синих» оперативную задачу сдерживать наступлег- 
ние чужеземных войск, вторгшихся на просторы Эмилиан- 
ской равнины и поддерживаемых партизанами, свидетель¬ 
ствовало о полной безответственности цравительства: 
помимо того, что эта задача возлагала на итальянскую 
армию те же самые функции, которые всего пять лет до 
того выполняли немецкие дивизии «СС» и ненавистные 
бригады чернорубашечников, она вызывала глубокую тре¬ 
вогу у общественности. Особенно были обеспокоены мест¬ 
ные жители, которые настойчиво задавали себе вопрос: 
какое отношение к реальному положению дел в Италии 
могут иметь эти странные военные учения? В результате, 
как мы уже видели, все, кто только мог, деятельно гото¬ 
вились к спасению бегством.
По случаю все тех же маневров министр обороны Пач- 
чарди в присутствии иностранных военных атташе произ¬ 
нес речь; в этой речи он утверждал, что правительство 
располагает списком «400 лиц», которых оно предполагает 
«нейтрализовать в подходящий момент», ибо они являются 
руководителями «пятой колонны» и потому представляют 
реальную опасность. Эта речь вызвала. противоречивую 
реакцию: с одной стороны, последовал парламентский за¬ 
прос министру с требованием сообщить имена лиц, кото¬
284

рых предполагается «нейтрализовать», а также «метод, ко¬ 
торый министр обороны собирается применить, чтобы 
привести в исполнение упомянутую стратегическую опе¬ 
рацию». С другой стороны, как бы для того, чтобы охарак¬ 
теризовать создавшуюся в тот момент атмосферу, крайне 
правая газета «Темпо» вполне серьезно утверждала, что, 
по подсчетам газеты, число лиц, которых следовало бы ли¬ 
шить возможности наносить стране вред, равнялось не 
400, а 4 тысячам, или, пожалуй, для большей верности, 
даже 7 тысячам.
И если вокруг вопроса о точном числе руководителей 
«пятой колонны» еще велись споры, то из политических 
деятелей, публицистов и журналистов правительственной 
ориентации уж никто «не сомневался» в том, что все они 
представляют крайнюю угрозу для государства. «Прави¬ 
тельство отдает себе отчет в серьезности проблемы, — за¬ 
явила 14 июля «Джорнале д’Италия», — оно знает, кто 
несет ответственность за организацию и содержание «пя¬ 
той колонны», более того, оно знает, что деятельность «пя¬ 
той колонны» направлена не только на антиправительствен¬ 
ную и антиамериканскую пропаганду, выражающуюся в 
поистине дьявольских формах, но и против безопасности и 
суверенности государства. Доклады, годами накапливаю¬ 
щиеся на столе председателя Совета министров и мини¬ 
стра внутренних дел, свидетельствуют в том, что «пятая 
колонна» находится повсюду: во дворце правительства, 
среди вооруженных сил, в учреждениях местного управ¬ 
ления, в парламенте. Председатель Совета министров не 
сказал и не мог сказать, что правительству постоянно 
угрожают посланные «пятой колонной» шпионы, деятель¬ 
ность которых настолько эффективна, что зачастую про¬ 
тивник успевает принять контрмеры еще до того, как 
правительство разошлет свои предписания...» Для под¬ 
тверждения того, что создавшееся положение поистине 
«ужасно», газета ссылалась па следующий симптоматич¬ 
ный эпизод: «Несколько дней назад случилось так, что 
один облеченный полномочиями министр должен был со¬ 
вершенно тайно отбыть из Рима на самолете и призем¬ 
литься на одном частном аэродроме. Однако при посадке 
оказалось, что на аэродроме находятся толпы коммуни¬ 
стов, пришедших освистать его...»
Оставляя в стороне преувеличения, вызванные усер¬ 
дием не по разуму отдельных сторонников правитель¬
285

ственного лагеря и атлантической политики, следует все 
же отметить, что правительство, действительно, лезло из 
кожи вон, чтобы придать большую достоверность жупелу 
«пятой колонны». Первая попытка, конечные политиче¬ 
ские цели которой видны были, пожалуй, даже чересчур 
отчетливо, была предпринята 18 июля на заседании руко¬ 
водства христианско-демократической партии: по предло¬ 
жению Де Гаспери была одобрена идея проведения «кам¬ 
пании национальной солидарности» с целью объединить 
в едином блоке все антикоммунистические партии и дви¬ 
жения, а также молодежные и студенческие ассоциации и 
«молодежь без партийного билета, но не без отечества». 
Провозглашенный христианскими демократами «кресто¬ 
вый поход» против коммунистов сразу же получил под¬ 
держку всей правительственной печати; в течение не¬ 
скольких недель велись переговоры между различными 
партиями, которые должны были войти в новый блок. 
Однако единственной партией, заявившей о своей готов¬ 
ности принять участие в нем, оказалась некая «национа¬ 
листическая партия Италии», пользовавшаяся не слиш¬ 
ком большой известностью, но отличавшаяся несомненной 
воинственностью: в числе ее программных требований 
фигурировали не более и не менее, как захват Эфиопии и 
Албании. Что касается лидеров Социалистической партии 
итальянских трудящихся (СПИТ), Унитарной социалисти¬ 
ческой партии (УСП), либеральной и республиканской 
партий, то они 2 августа, после специального совместного 
заседания с христианскими демократами, заявили, что они 
приветствуют их инициативу, но придерживаются мнения, 
что будет лучше, если каждая партия сохранит в своей 
пропаганде полную автономию.
После провала проекта проведения «кампании нацио¬ 
нальной солидарности» плодовитой фантазии христианско- 
демократических руководителей не понадобилось много 
времени для того, чтобы выдвинуть новый проект, кото¬ 
рому был придан характер чрезвычайного мероприятия и 
который получил известность как «закон о гражданской 
обороне». Цели и намерения правительства оставались 
прежними: усилить в широких слоях населения психоз 
ожидания угрозы со стороны «пятой колонны» и под при¬ 
крытием вызванного этим психозом страха добиться хотя 
бы минимального сплочения политических сил, поддер¬ 
живающих правительственную коалицию. Не следует
286.

Забывать, что йе Далёб как й июйё между этймй йолитиче- 
скими силами обнаружились значительные расхождения 
как из-за внешней политики (УСП по-прежнему возража¬ 
ла против вступления в атлантический блок), так и по 
вопросам социальной политики (которая вызывала особое 
недовольство у СПИТ) и вообще в плане моральном (на¬ 
делавший много шума скандал Спатаро — Бономи особен¬ 
но сильно отразился на отношении либералов и республи¬ 
канцев к христианским демократам).
Мысль об использовании в пропагандистских целях 
тезиса о «гражданской обороне» уже давно занимала ка¬ 
толических деятелей. Первой, кто несколько приоткрыл 
завесу над замыслами руководства христианско-демокра¬ 
тической партии, была католическая газета «Куотидиано». 
В номере от 25 июля, предупредив читателей, что она не 
собирается разглашать «целиком» намерения христианско- 
демократического руководства, ибо «неразумно информи¬ 
ровать противника о собственных планах», католическая 
газета все же заявила, что, как стало известно ее редак¬ 
ции, правительством изучается вопрос о целесообразности 
создания «групп по борьбе с диверсиями» в главных про¬ 
мышленных районах, наиболее крупных городах и других 
стратегически важных пунктах страны. Два дня спустя 
газета «Темпо» уточнила, что «задачей этих групп должно 
стать предупреждение и нейтрализация возможных актов 
саботажа^ диверсий путем контроля, осуществляемого на 
местах работы над деятельностью профессиональных сея¬ 
телей смуты».
Глухие намеки на подготовку правительством закона, 
направленного против прогрессивных сил страны, про¬ 
должали проскальзывать в печати в течение всего лета, 
до тех пор пока примерно в середине сентября не начали 
вырисовываться очертания конкретного плана. 10 сен¬ 
тября, после заседания руководства христианско-демокра¬ 
тической партии, рассматривавшего внутреннее и между¬ 
народное положение Италии, было официально объявлено 
о необходимости дополнить деятельность полицейского 
аппарата новыми мерами гражданской обороны. 13 сен¬ 
тября распространился слух о том, что речь идет о созда¬ 
нии корпуса добровольцев, который должен находиться 
в подчинении у различных штабов корпуса карабинеров. 
18 сентября министр внутренних дел Шельба опроверг 
опубликованное в печати известие о том, что правительство
287

Замышляет создание «партийной милиций», но признал, 
что обсуждается вопрос об образовании своего рода «на¬ 
циональной гвардии» по образцу английских войск внут¬ 
ренней обороны. Наконец, 23 сентября Совет министров 
принял решение увеличить личный состав полиции и 
учредить при министерстве внутренних дел «генераль¬ 
ное управленпе службы гражданской обороны», которому 
предоставлялось право привлекать к своей деятельности 
также добровольцев. Но и после этого христианские демо¬ 
краты еще не раскрыли полностью своих действительных 
намерений. Соответствующий законопроект был составлен 
ими очень хитро, и при поверхностном чтении могло по¬ 
казаться, что речь идет о своего рода реорганизации по¬ 
жарной охраны и других служб по борьбе со стихийными 
бедствиями. Однако внимательное ознакомление с текстом 
законопроекта показало, что, по сути дела, речь идет о за¬ 
коне, восстанавливающем фашистскую «милицию», кото¬ 
рая должна находиться под началом министра внутренних 
дел и иметь собственный постоянный штаб, собственные 
средства и кадры. Потенциально рядовыми нового корпуса 
должны были считаться все граждане страны, личного 
участия которых могли «потребовать» власти (статьи 
4, 5, 6). Законопроект предусматривал также применение 
в полном объеме фашистского декрета о' «реквизициях» 
от 8 августа 1940 года, по которому местным властям 
предоставлялось право принуждать население, как инди¬ 
видуально, так и группами, к выполнению услуг «интел¬ 
лектуального и физического» характера. При объявлении 
правительством состояния «угрозы безопасности страны» 
под действие закона подпадало имущество учреждений и 
обществ, личное достояние граждан, причем реквизиция 
лроводилась в порядке, не подлежащем никакому обжало¬ 
ванию. Парламент оставался совершенно в стороне и не 
Мог оказывать никакого влияния на действия исполни¬ 
тельных властей. Когда выяснился подлинный характер 
представленного правительством законопроекта, подозре¬ 
ния «младших партнеров» христианско-демократической 
партии усилились; особенно жаркая полемика разгорелась 
между христианскими демократами, с одной стороны, и 
социал-демократами и республиканцами — с другой. В те¬ 
чение нескольких дней правительственная печать беспо¬ 
рядочно отвечала на критику, все больше запутываясь в 
противоречиях: в то время как некоторые газеты продол-
288

Жалй утверждать, что гражданская оборона имеет чибтб 
политическое значение и направлена против прогрессив¬ 
ных сил, другие, видимо, лучше усвоившие тактику руко¬ 
водства христианско-демократической партии, клялись, что 
единственная цель гражданской обороны — улучшить 
борьбу против наводнений, пожаров, эпидемий, землетря¬ 
сений и лишь в самую последнюю очередь она может быть 
использована против «подрывных элементов».
Обсуждение законопроекта затянулось надолго и со¬ 
провождалось многочисленными уловками и подозритель¬ 
ными маневрами в правительственном лагере. В конце 
концов закон был со скрипом принят парламентом (это 
произошло 11 июля 1951 года после ряда крайне накален¬ 
ных заседаний палаты, изобиловавших многими инциден¬ 
тами; за закон голосовало 258 депутатов, против — 240; 
другими словами, против голосовали не только многие 
социал-демократы и республиканцы, но даже некоторые 
христианские демократы); но подлинные цели, которые 
первоначально преследовало правительство (а оно дей¬ 
ствительно хотело создать партийную милицию), так и не 
были достигнуты. В связи с выявившимися разногласиями 
в правительственном лагере сама христианско-демократи¬ 
ческая партия, руководствуясь соображениями целесооб¬ 
разности, вынуждена была ограничить прерогативы гра¬ 
жданской обороны примерно теми же рамками, в каких 
в свое время действовала противопожарная служба. Фак¬ 
тически закон о гражданской обороне никогда не приме¬ 
нялся; во всяком случае, правящая партия не проявляла 
интереса к созданию команд любителей пожарного дела 
или водолазов; когда вскоре после этого на страну обру¬ 
шились действительно серьезные стихийные бедствия, в 
частности наводнения, гражданской обороны, которая 
была официально учреждена с целью противостоять этим 
бедствиям, не было и в помине.
Однако христианско-демократические руководители не 
хотели расстаться с полюбившейся им идеей создания 
корпуса добровольцев, которых можно было бы использо¬ 
вать против пресловутой «пятой колонны». Убедившись 
в том, что их призыв к «национальной солидарности», 
адресованный главным образом молодежи, не находит от¬ 
клика, а план создания так называемых «групп по борьбе 
с диверсантами» расползается, как гнилая ткань, лидеры 
христианско-демократической партии решили обратиться
19 Феррара
289

к бывшим партйзанам-католикам. В Риме 29 октября сб- 
стоялся слет христианских демократов — участников пар¬ 
тизанского движения, созванный со специальной целью 
противопоставить партизан-католиков движению сторон¬ 
ников мира. В своем выступлении бывший командующий 
партизанскими отрядами христианско-демократической 
партии Маттеи назвал участников слета «партизанами гра¬ 
жданской обороны». Де Гаспери произнес на слете дема¬ 
гогическую речь, в которой призывал «добровольцев сво¬ 
боды» встать единым" фронтом против «пятой колонны», 
«каждодневно укреплять веру в искренний патриотизм, 
зорко следить за опасностью, увлекать за собой колеблю¬ 
щихся и ободрять робких». «Среди дел, которые предло¬ 
жил вам наш друг Маттеи, — заявил он, — на первом ме¬ 
сте должно быть ваше активное сотрудничество с силами 
порядка в случае чрезвычайного положения и угрозы для 
страны». В заключение Де Гаспери в патетических тонах 
призвал бывших участников католических партизанских 
отрядов помочь правительству укрепить пошатнувшийся 
моральный дух армии и не допустить проникновения в нее 
прогрессивных веяний. «Италии в настоящий момент, — 
заявил он, — нужны все ее сыновья», и если фашисты 
признают «новый строй», то христианские, демократы го¬ 
товы «перечеркнуть прошлое».
Речь Де Гаспери, и в особенности советы, отнюдь не 
похожие на библейские заповеди, которые дал бывшим 
партизанам-католикам «друг Маттеи», не оставляли ни¬ 
какого сомнения в том, что правящая партия намерена 
использовать их в роли шпионов, штрейкбрехеров и прово¬ 
каторов для широкого наступления на левые партии и ор¬ 
ганизации. Маттеи приказывал бывшим партизанам: 
«1) следить на заводах и в учреждениях за любой груп¬ 
пой лиц, призывающих к неповиновению, скрытому сабо¬ 
тажу, покушающихся на свободу собраний и труда, угро¬ 
жающих ритмичной работе и производительности пред¬ 
приятий; 2) противиться осуществлению политических 
планов, рассчитанных на открытое или замаскированное 
профсоюзными целями неповиновение гражданским вла¬ 
стям; 3) вскрывать и срывать попытки создания тайных 
организаций, как имеющих военный характер, так и не 
имеющих такового; 4) выявлять источники финансирова¬ 
ния противника, доносить о них властям и принимать 
соответствующие меры; 5) содействовать предотвращению
290

и подавлению тайных попыток вести разведку в стратеги¬ 
ческих центрах страны, как гражданских, так и военных; 
6) сотрудничать с силами порядка в обнаружении тайных 
складов оружпя и боеприпасов, в раскрытии источников, 
методов и средств, используемых подрывными элементами 
для снабжения собственных организаций и для иной свя¬ 
занной с этим деятельности; 7) бороться против система¬ 
тического отравления сознания граждан и не допускать, 
чтобы слабые попадали под влияние вражеской пропа¬ 
ганды, в особенности если она сопровождается какими бы 
то ни было формами принуждения; 8) всячески затруд¬ 
нять доступ коммунистов к руководящим и ответственным 
постам и должностям, находясь на которых они в подхо¬ 
дящий момент могут последовать примеру Понтекорво 1; 
9) разоблачать преступную солидарность, благодаря ко¬ 
торой лишь художники, скульпторы, музыканты, писа¬ 
тели, режиссеры и т. п., состоящие в коммунистической 
партпи, преобладают на выставках и конкурсах, приби¬ 
рают к рукам премии, учрежденные на общественные 
средства, превозносятся без всякого на то основания пе¬ 
чатью и рекламой и, наконец, отравляют сознание тех, кто 
читает, слушает или созерцает премированные произведе¬ 
ния; 10) привыкнуть и приучить других думать, что у 
коммунистов духовный мир, понятие добра и зла, чувство 
чести, уважения к человеческой личности — совершенно 
иные, чем у всех остальных людей».
Эта инструкция, полностью выдержанная в стиле Геб¬ 
бельса и Маккарти, не нуждается в комментариях. Сле¬ 
дует сказать — к чести партизан-католиков, — что, как по¬ 
казали последующие месяцы и годы, очень немногие из 
них сочли возможным последовать призыву стать шпи¬ 
ками, штрейкбрехерами, карателями, сеятелями религиоз¬ 
ного фанатизма, ненависти и гражданской войны. В ре¬ 
зультате этого провалилась и третья попытка христиан¬ 
ско-демократической партии создать партийную милицию 
и одновременно разъединить участников фронта антифа¬ 
шистского Сопротивления.
Вспыхнувшая на Дальнем Востоке война была исполь¬ 
зована правительством, между прочим, и для ускорения 
перевооружения Италии. Вначале, 29 июля, Совет мини¬ 
стров заверял, что новые расходы на вооружение будут 
произведены лишь при условии, если они «покрываются 
реальными доходами». Но уже 23 сентября Совет мини¬
19*
291

стров ассигновал в чрезвычайном порядке 250 миллиардов 
лир на оснащение двенадцати дивизий (это мероприятие 
предполагалось осуществить в течение трех лет). С этого 
дня началась глухая, но упорная борьба между мини¬ 
страми, близкими к финансам, во главе с Пелла (их окре¬ 
стили кличкой «прохладные атлантнсты») и оголте¬ 
лыми поборниками атлантического курса в лице министра 
обороны Паччарди, министров Шельба, Пиччони и неко¬ 
торых представителей влиятельных течений «Католиче¬ 
ского действия». Первые утверждали, что большая часть 
бюджетных средств должна быть направлена в граждан¬ 
ские отрасли экономики, вторые требовали, чтобы львиная 
доля бюджета шла на развитие военных Отраслей про¬ 
мышленности и вооружение армии.
В середине февраля 1951 года, в то время когда в Риме 
происходила эта дуэль между Пелла и Паччарди, в Ита¬ 
лию прибыл Фостер из администрации ЕКА, видимо, 
имевший задание правительства США прокомментировать 
американский ответ на итальянский меморандум, о кото¬ 
ром мы уже упоминали. На состоявшемся по случаю его 
приезда совещании, в котором приняли участие министры 
Пелла, Ла Мальфа, Кампилли, Ванони, Сеньи и Тоньи, 
Фостер заявил, что «ныне проблема вооружения — это 
проблема контроля и ограничения потребления, не вы¬ 
званного необходимостью». На этом основании он потре¬ 
бовал, чтобы в Италии были введены меры, способные 
ограничить потребление, вызванное «склонностью к рос¬ 
коши и излишествам». «Американский народ, — заявил 
Фостер, — желает, чтобы Италия ускорила наступление 
того дня, когда благодаря усовершенствованию средств и 
методов производства, а также другим мудрым мерам она 
не будет больше испытывать нужды в помощи извне. Но 
угрозы коммунистов вынудили нас против нашего жела¬ 
ния взвалить на плечи тяжкий груз вооружения. В на¬ 
стоящий момент мы перестраиваем нашу экономику, со¬ 
кращаем производство предметов гражданского потребле¬ 
ния и терпеливо приносим те жертвы, которых требует от 
нас необходимость мобилизоваться. Американский народ 
ждет поэтому, чтобы и другие страны произвели у себя 
соответствующую перестройку».
Новое предупреждение, полученное Италией, было до¬ 
вольно прозрачным, но отнюдь не последним. Полтора года 
спустя, в августе 1952 года, в Италию прибыли одновре^
292

менно сенатор Бентон, американский специалист по 
«производительности», и военный министр Соединенных 
Штатов Фрэнк Пэйс; целью Бентона было подвергнуть 
критике состояние итальянской экономики, развитию ко¬ 
торой, по мнению американцев, препятствовали некоторые 
«формы мышления» промышленников («они ставят себе 
целью, — заявил Бентон, — устанавливать тарифы более 
высокие, чем те, какие может выдержать торговля, и ог¬ 
раничивать производство, если это сулит им более высокие 
цены и возможность выплачивать более низкую заработ¬ 
ную плату рабочим»); задачей военного министра США 
(он непосредственно перед тем посетил Афины, Анкару и 
Белград) было осуществление «атлантического сплочения» 
между итальянским аванпостом, в военную эффективность 
которого мало кто верил, и новейшими приобретениями 
НАТО: Грецией и Турцией, а также по возможности 
Югославией. В дальнейшем проблема итальянского пере¬ 
вооружения смешалась с другими в общем котле, где стра¬ 
сти кипели вокруг вопросов, связанных с созданием евро¬ 
пейской армии, «Европейского оборонительного сообще¬ 
ства», западноевропейского союза. До начала этой новой, 
«европейской» фазы атлантизма, иначе говоря, к концу 
1952 года, Италия, по официальным данным, имела сле¬ 
дующие силы: армия (не считая 80 тысяч карабинеров, 
несущих службу военной полиции) — 180 тысяч человек 
в 12 дивизиях, из которых 6 пехотных, 3 альпийских и
3	бронетанковых; военно-морской флот — 3109 офицеров 
и 34 тысячи матросов и старшин — состоял из следующих 
кораблей: двух линкоров, трех крейсеров, четырех эскорт¬ 
ных судов дальнего сопровождения, двадцати охотников 
ближнего сопровождения, двадцати тральщиков и шести¬ 
десяти вспомогательных судов (все довоенной постройки). 
Кроме того, строились четыре эсминца (два по 3600 тонн 
и два по 2600 тонн водоизмещения), два эскортных судна 
по 1600 тонн, двенадцать тральщиков и других судов 
меньшего водоизмещения; авиация — 40 тысяч человек 
рядовых и офицеров — состояла из 16 эскадрилий, в кото¬ 
рых имелось 320 самолетов, в том числе 200 реактивных.

ДРАМЫ И СТАТИСТИКА 
„СЕРЕДИНЫ ВЕКАи
Хотя война в Корее и отвлекла внимание обществен¬ 
ности от скандалов, главными действующими лицами ко¬ 
торых были руководящие деятели правящей партии, и 
была использована христианско-демократической партией 
для сплочения всех сил консерваторов и умеренных во¬ 
круг лозунга крестового похода против «пятой колонны», 
она не смогла устранить основные проблемы и противо¬ 
речия, раздиравшие правительственную коалицию. Не 
прошло и нескольких недель после начала войны, как не¬ 
которые видные христианско-демократические деятели, 
такие, как Фанфани, Рапелли, Ла Пира, а также органы 
печати (в том числе связанная с Гронки газета «Либерта», 
журналы «Вия» и «Кронаке сочиали») воспользовались 
Кореей как поводом вернуться к проблеме осуществления 
социальных реформ (вопрос о так называемой «третьей 
эпохе» в политике католической партии). Если политика 
«третьей эпохи» не будет осуществлена, предупреждал, 
например, Фанфани, «трудящиеся не пойдут сражаться 
за отечество».
В связи с этими настоятельными требованиями Де Гас¬ 
пери в конце июля 1950 года совершил длительную поезд¬ 
ку по южным провинциям. В Матере и Потенце он произ¬ 
нес речи, преисполненные, как писала печать христиан- 
ско-демократической партии, «сердечной боли и сочувст¬ 
вия к нищенским условиям существования местного 
населения» (председатель Совета министрор, как тогда 
говорили, наконец-то «открыл» для себя Луканию), обе¬ 
щал оказать им материальную помощь и провести зе¬ 
мельную реформу и взывал к патриотизму южан. По 
окончании поездки на вокзале Матеры Де Гаспери при¬ 
казал соорудить часовню, в которой на глазах у изум¬ 
ленной толпы верующих благочестиво выслушал мессу и 
смиренно принял причастие: точь-в-точь как это делали 
когда-то Бурбоцы, правившие на Юге,
294

В эти ж© дни председатель палаты депутатов Гронки, 
позиция которого в основных вопросах католицизма силь¬ 
но отличалась от позиции Де Гаспери, проводил кам¬ 
панию, в ходе которой доказывал несостоятельность пра¬ 
вительственной программы «третьей эпохи». В своем 
выступлении 22 июля перед молодыми христианскими 
демократами он заявил: «Ответственность, лежащая на 
нас, католиках, ныне велика как никогда, поскольку почти 
все свободные государства Европы находятся под влия¬ 
нием партий, руководствующихся идеалами христианства. 
От нас зависит, пойдет развитие истории в том или ином 
направлении, иначе говоря, претерпят ли социальные от¬ 
ношения такие изменения, благодаря которым трудящиеся 
классы все больше будут отдаляться от государства, или 
же наступит эра прогресса, основанного на допущении на¬ 
родных масс к власти».
Приведенное высказывание Гронки — лишь один из 
многочисленных примеров брожения и скрытого недоволь¬ 
ства в рядах христианско-демократической партии, кото¬ 
рые усиливались и привели в последующие месяцы к ряду 
открытых столкновений. Особенно серьезные разногласия 
наметились в подходе к экономическим вопросам; поле¬ 
мика на заседаниях Национального совета партии в конце 
сентября и в середине октября достигла такой остроты, 
что Гронки, а с ним и некоторые другие представители ле¬ 
вых течений в христианско-демократической партии (в ча¬ 
стности, Доссетти) потребовали коренного изменения со¬ 
става правительственной коалиции. Де Гаспери, как 
всегда, попытался примирить противоположные точки 
зрения; он выдвийул программу обеспечения «максималь¬ 
ной занятости», представлявшую собой некий компромисс 
между политикой капиталовложений в мирные отрасли 
промышленности и политикой перевооружения; по поводу 
этой программы Пелла поспешил заявить, что «мучитель¬ 
ная проблема может быть разрешена лишь путем длитель¬ 
ных усилий, исключающих какое бы то ни было решение, 
основанное на чуде».
Однако вопрос так и остался нерешенным: недоволь¬ 
ство значительной части партии экономической политикой 
правительства продолжало будоражить христианско-демо¬ 
кратическую партию в течение всей зимы 1950/51 года.
В первых числах января 1951 года наступление оппо¬ 
зиции на руководство христианско-демократической пар¬
295

тин снова усилилось. Гронки напрямик потребовал отстав¬ 
ки Сфорца и Паччарди, этих цепных псов атлантизма. 
12 января христианско-демократическая фракция парла¬ 
мента одобрительно отнеслась к некоторым весьма воин¬ 
ственным выступлениям, направленным против экономи¬ 
ческой и внешней политики правительства; депутаты Де 
Коччи и Меда утверждали, что правительство не поль¬ 
зуется больше доверием фракции, и настаивали на немед¬ 
ленной замене трех или четырех министров. На заседании 
национального совета ХДП 14 января, несмотря на то что 
многие выступления были двусмысленными и носили ха¬ 
рактер личных выпадов, долго сдерживавшееся недоволь¬ 
ство получило выражение в предъявленном правительству 
требовании «привести свою деятельность в соответствие 
с изменением* общего направления экономической поли¬ 
тики». 21 и 22 февраля христианско-демократическая 
фракция парламента на заседаниях, проходивших в об¬ 
становке исключительной напряженности, вновь реши¬ 
тельно восстала против правительства: депутат Де Коччи 
внес резолюцию, в которой было выдвинуто требование, 
чтобы правительство всерьез проводило политику капи¬ 
таловложений и чтобы государство усилило свое вмеша¬ 
тельство в экономику. Резолюция, по сути дела, выражав¬ 
шая недоверие правительству, была отклонена большин¬ 
ством всего лишь в несколько голосов. Наконец, 27 января 
при обсуждении палатой закона Тоньи, по которому пра¬ 
вительство должно было быть наделено широкими пра¬ 
вами в области осуществления контроля над запасами 
промышленного сырья, оппозиционно настроенные хри¬ 
стианские демократы способствовали его отклонению.
Провал представленного правительством законопроекта 
вызвал немало шума и явился сильным потрясением для 
всей правительственной коалиции, тем более что и цер¬ 
ковные власти неоднократно проявляли недоверие к дея¬ 
тельности правительства. Дело дошло до того, что извест¬ 
ный иезуит Ломбарди, проповедовавший «возврат к 
христианству», выступил перед руководителями христиан¬ 
ско-демократической партии, собравшимися в полном со¬ 
ставе, с необычным докладом, в котором призывал прави¬ 
тельство придерживаться «кодекса христианства», быть 
может даже несколько ограничив божественные права — 
например, право частной собственности, — повести страну
296

по пути социально-экономических реформ, способных 
«обезвредить коммунистическую пропаганду».
Де Гаспери спокойно отнесся к отклонению правитель¬ 
ственного законопроекта. Претендуя на то, чтобы его счи¬ 
тали не лидером одной партии, а представителем нации и 
стражем «высших интересов» западной цивилизации в 
Италии, он решил не считаться с поражением в парла¬ 
менте (которое, строго говоря, должно было повлечь за со¬ 
бой его отставку). Вместо отставки он стал прилагать все 
усилия к тому, чтобы сломить фронду внутри христиан¬ 
ско-демократической партии. Найти средство для этого 
было нетрудно: в конце марта правительством было при¬ 
нято решение о проведении муниципальных выборов, что 
послужило всем христианским демократам наиболее дей¬ 
ственным напоминанием о необходимости единства и дис¬ 
циплины. Тем временем в обеих палатах парламента раз¬ 
вернулись дебаты по внутренней и внешней политике, в 
результате которых правительство вновь оказалось при¬ 
пертым к стене. Отбиваясь от справедливой критики, 
Шельба выступил как проводник «политики железного 
кулака», получившей выражение и в нескольких непри¬ 
крытых парламентских провокациях против оппозицион¬ 
ных партий. В весьма затруднительном положении ока¬ 
зался и Сфорца, что было вызвано не только его неуме¬ 
ренным атлантизмом, но и одной его не слишком удачной 
полемической выходкой. Критические выступления против 
Сфорца стали особенно острыми в начале декабря, после 
того как он с невероятной поспешностью безоговорочно 
присоединился к позиции Трумэна, высказавшегося за 
применение атомной бомбы. В адрес министра иностран¬ 
ных дел посыпались телеграммы протеста от различных 
организаций и отдельных граждан. Сфорца решил отве¬ 
тить всем одной циркулярной телеграммой, которую едва 
ли можно назвать дипломатичной, но которую, во всяком 
случае, стоит полностью воспроизвести: «Я получил вашу 
телеграмму. С сожалением констатирую, что вы были 
введены в заблуждение. Именно для того, чтобы избежать 
войны с применением или без применения атомной бом¬ 
бы, я и поддержал речь Трумэна, который, движимый 
единственным и глубоким желанием мира, высказался 
с такой ясностью для того, чтобы напомнить миролюби¬ 
вым странам об их ответственности. Я знаю, что вы лю¬ 
бите мир, но именно ради этого вы не должны позволять,
297

чтобы вас обманывали те, кто горланит «мир» и разма¬ 
хивает изображением белой голубки и в то же время 
надеется на вторжения, которых мы не хотим ради 
нашего блага. Свободный итальянский привет. Карло 
Сфорца».
Полемические выпады деятелей правящей партии 
были направлены прежде всего против сторонников мира, 
которые вот уже. в течение восьми месяцев собирали под 
своими воззваниями миллионы подписей и добивались не¬ 
ожиданных и тревожных для правительства успехов среди 
всех слоев населения. Христианско-демократическая пар¬ 
тия была обеспокоена успехами итальянского движения 
сторонников мира главным образом из-за впечатления, 
которое подобные явления производили за рубежом, осо¬ 
бенно в США. Ведь там деятельность сторонников ми¬ 
ра почти приравнивалась к революционной деятельности; 
поэтому успехи, одержанные сторонниками мира, рассмат¬ 
ривались как доказательство слабости римского прави¬ 
тельства, бессильного что-либо предпринять против них. 
Имелось и немало других фактов, свидетельствовавших 
о том, что правительство к этому времени утратило 
значительную долю уверенности в собственных силах и 
в устойчивости своего положепия, которая была у него в 
начале лета. Кампании и крестовые походы против ком¬ 
мунизма не могли преодолеть всеобщего равнодушия, 
«национальная солидарность» осталась мифом, сплочен¬ 
ность правительственной коалиции день ото дня все боль¬ 
ше оставляла желать лучшего. В поисках аргументов, 
которые могли бы быть использованы против коммуни¬ 
стов, правительственная пропаганда не гнушалась ничем; 
о степени ее вырождения можно судить по двум эпизо¬ 
дам, имевшим место в октябре 1950 и январе 1951 года. 
В конце октября Тольятти должен был срочно лечь в 
больницу для удаления гематомы, образовавшейся в 
черепной коробке вследствие ушиба, полученного им при 
автомобильной катастрофе летом того же года. Операция 
прошла благополучно, но больному, вполпе естественно, 
было предписано послеоперационное лечение и отдых; 
заключительную часть своего отдыха Тольятти провел на 
одном из курортов СССР. Стоило только появиться этому 
известию, как вся правительственная печать развязала 
кампанию, изобиловавшую всевозможными сенсацион¬ 
ными подробностями относительно того, как был «торпе¬
298

дирован» руководитель коммунистов. Коварная цель этой 
кампании состояла в том, чтобы создать впечатление, буд¬ 
то вместо Тольятти во главе коммунистической партии 
стал некий «военный штаб», состоящий из особенно «бео- 
пощадных» людей. Между строк читателю давали понять, 
что якобы имевшее место отстранение Тольятти предве¬ 
щает близость ужасного восстания. В течение многих 
дней подряд все газеты правительственного лагеря печа¬ 
тали статьи и заметки на эту тему, стремясь во что бы то 
ни стало дезориентировать общественность и посеять па¬ 
нику. Ни опровержения, опубликованные коммунистиче¬ 
ской партией, ни самые факты (отчет об операции и меди¬ 
цинские бюллетени, подписанные врачами Фругони и 
Вальдони) не могли остановить этой гнусной пропаган¬ 
дистской кампании. Кое-кто пытался даже инсинуировать, 
что хирургическое вмешательство было лишь «дьявольской 
уловкой», имевшей целью «промыть мозги» коммунисти¬ 
ческого лидера и тем самым заставить его подчиниться 
сместившему его революционному триумвирату.
Следующим эпизодом, свидетельствовавшим о том, что 
правящие круги любыми средствами хотели подорвать 
престиж коммунистической партии и ослабить ее влияние, 
была кампания, развязанная правительством и связан¬ 
ными с ним органами печати в связи с выходом из ИКП 
депутатов Маньяни и Кукки. Газеты, иллюстрированные 
журналы, плакаты «гражданских комитетов» — все только 
об этом и писали. В течение нескольких дней ренегат 
Маньяни находился в центре внимания всей буржуазной 
печати; специально для него из таких же ренегатов была 
создана партия под названием «Движение итальянских 
трудящихся»; партия эта не смогла похвастаться ника¬ 
кими, даже самыми ничтожными успехами и вскоре фак¬ 
тически распалась.
Внимание общественности в течение длительного вре¬ 
мени было приковано к выработанному Шельбой законо¬ 
проекту против неофашизма. Повод для внесения в парла¬ 
мент этого проекта дали фашисты из партии «Итальян¬ 
ское социальное движение»; в период между октябрем и 
декабрем они с особым рвением осуществляли провока¬ 
ционные акты и карательные экспедиции, с тем чтобы 
любыми средствами привлечь внимание к своему пережи¬ 
вающему упадок движению; особенно широкие откли¬ 
ки и протесты вызвали сбор сквадристов в провинции
299

Феррара и бомбы, брошенные в Риме в помещения со¬ 
циал-демократической и республиканской партий, потре¬ 
бовавших роспуска неофашистской партии.
Шельба воспользовался этими событиями, чтобы на¬ 
чать сложный политический маневр, имевший целью, с од¬ 
ной стороны, укрепить его репутацию антифашиста (в ка¬ 
честве противовеса его активной деятельности оголтелого 
антикоммуниста) и, с другой — ввиду приближавшихся 
муниципальных выборов взять под контроль «Итальянское 
социальное движение».
Дискуссия по поводу законопроекта Шельбы затяну¬ 
лась на месяцы; были вылиты реки чернил, а в результа¬ 
те вся эта история фактически немало способствовала 
успеху ИСД, оказавшегося в центре всеобщего внимания 
и сумевшего привлечь на свою сторону симпатии извест¬ 
ной части молодежи. Левые партии с самого начала ука¬ 
зывали, что нет никакой необходимости в издании особого 
закона, ибо существующих законов, предусматривающих 
запрет восстановления фашистской партии, вполне доста¬ 
точно для того, чтобы немедля принять меры к роспуску 
ИСД, фашистский характер которого был вполне доказан 
сотнями статей, документов и фактов.
Этот путь, однако, не устраивал правительство, кото¬ 
рое предпочитало, чтобы вопрос продолжал дискутиро¬ 
ваться. И действительно, дискуссия затянулась сначала 
на месяцы, а затем и на больший срок, до тех пор пока
18	июня 1952 года закон не был принят (410 голосами 
против 34). То обстоятельство, что данный закон, как 
ныне доказано историей, ни разу не был применен, доста¬ 
точно ясно показывает, каковы были истинные намерения 
правительства при внесении законопроекта в парламент. 
Впрочем, еще накануне голосования было официально 
объявлено, что закон не только не будет иметь обратной 
силы, но и вообще будет применяться лишь в том случае, 
если ИСД своим поведением подаст для того серьезный 
повод. На политическом языке это означало, что закон рас¬ 
сматривался как орудие давления, маневра и шантажа, 
которое должно было дать правительству и христианско- 
демократической партии возможность использовать неофа¬ 
шистскую партию в предвыборной политической игре. 
Было объявлено, кроме того, что указанный закон в даль¬ 
нейшем будет поглощен так называемым «поливалентным» 
законом, проект которого представлял собой попытку
300

«Органически» объединить в одном закойодательном акте 
все репрессивные мероприятия, направленные против 
«антидемократических» партий; иными словами, законо¬ 
проект был нацелен на то, чтобы дать правительству воз¬ 
можность объявить вне закона также и коммунистическую 
партию, которую реакционные партии в демагогических 
целях относили к числу антидемократических партий. Од¬ 
нако пресловутый «поливалентный» законопроект, кото¬ 
рый являлся боевым конем уже не столько Шельбы, 
сколько самого Де Гаспери, так и остался проектом.
Столь же безрезультатными, но зато насыщенными нег- 
ожиданными поворотами и даже юмористическими эпизо¬ 
дами, были предпринимавшиеся в тот же период попытки 
объединения социал-демократических организаций. Объ¬ 
единительная эпопея началась еще в конце 1947 года и 
имела целью создание сильной социал-реформистской пар¬ 
тии, способной привлечь на свою сторону членов и изби¬ 
рателей Итальянской социалистической партии и оказать 
на нее то воздействие, которое так и не было оказано осу¬ 
ществленным расколом. После двух лет непрерывных по¬ 
пыток сближения и установления контакта, когда число 
раскольников несколько увеличилось, в конце 1949 года 
было объявлено наконец о созыве объединительного 
съезда. Однако каждая из различных социал-реформист- 
скихі фракций думала только о том, как сохранить в буду¬ 
щей объединенной партии командные посты. Именно этим 
объясняется тот факт, что СПИТ — партия Сарагата — 
в октябре «заартачилась» и отказалась участвовать 
в съезде, использовав в качестве предлога свое несогласие 
с содержанием некоторых документов («манифестов», 
«прокламаций», «программ» и т. д.), в неимоверных коли¬ 
чествах выпускавшихся различными группками и тече¬ 
ниями.
Несмотря на этот акт «дезертирства», объединитель¬ 
ный съезд открылся 5 декабря 1949 года во Флоренции. 
В съезде приняли участие «социалистический союз», руко¬ 
водимый Силоне, «движение автономных социалистов», 
возглавляемое Ромита, лево-центристские течения, отор¬ 
вавшиеся от СПИТ, во главе с Мондольфо, Фаравелли и 
Маттеотти и некоторые мелкие группки. Бурные заседа¬ 
ния съезда, продолжавшиеся пять дней и проходившие в 
присутствии представителя английской лейбористской 
партии Хили, были посвящены не столько выработке
30І

общей программы, сколько яростной полемике против 
не участвовавших (а также против некоторых из участво¬ 
вавших) в съезде социал-демократов. Силоне предъявил 
СПИТ обвинение в том, что она поражена «гангреной де¬ 
лячества». Андреони в своем выступлении утверждал, что 
Силоне — агент «Интеллидженс сервис». Фаравелли разо¬ 
блачил Ломбардо, заявив, что он состоит в сговоре с 
нефтяными компаниями. Мондольфо открыто обвинил 
Сарагата в том, что он, оставшись в меньшинстве, урезы¬ 
вал ассигнования на издание партийного органа. Сам Хили 
не постеснялся зачитать съезду письмо Симонини, в кото¬ 
ром он выражал лейбористской партии благодарность за 
финансовую поддержку, оказанную СПИТ во время изби¬ 
рательной кампании 1948 года. После этой оргии злосло¬ 
вия участники съезда приняли решение о создании новой 
социал-демократической партии, получившей название 
Унитарной социалистической партии (УСП).
Несмотря на ожесточенную полемику, проблема объ¬ 
единения СПИТ и УСП поздней весной 1950 года вновь 
стала актуальной ввиду приближения муниципальных вы¬ 
боров. Однако УСП нанесла соперникам «запрещенный 
удар»: «унитарные социалисты» добились того, что на ко¬ 
пенгагенской конференции КОМИСКО 1 этот социал-демо¬ 
кратический интернационал признал и поддержал партию 
Ромита, противопоставив ее партии Сарагата. СПИТ оби¬ 
делась, и в возродившейся атмосфере взаимных поноше¬ 
ний и сплетен возникшая было возможность сближения 
развеялась в прах.
Понадобилось несколько месяцев для того, чтобы стра¬ 
сти несколько поутихли; к октябрю 1950 года машинч 
объединения вновь была пущена в ход. Плод, однако, 
еще не созрел: накануне муниципальных выборов дея¬ 
тели УСП снова принялись дискредитировать и разла¬ 
гать СПИТ, обвиняя ее в рабском подчинении христиан¬ 
ским демократам. В середине декабря 1950 года состоялся 
обмен письмами, составленными в резких тонах, после 
чего возможность соглашения вновь увязла в зыбучих 
песках.
Переговоры между СПИТ и УСП возобновились лишь 
в середине февраля 1951 года, а в первых числах марта 
кропотливая работа, проведенная исполкомами обеих пар¬ 
тий, завершилась подписанием совместного документа, 
следующим образом определившего основы объединения:
302

поддержка атлантической политики — в ожидании того, 
что в будущем «между континентами установится лучшее 
равновесие, которое сделает ненужным нынешние меры 
обеспечения безопасности и создаст предпосылки для 
братского сотрудничества всех государств мира»; выход 
из правительственной коалиции — «до тех пор, пока об¬ 
становка не позволит создать такое правительство, на дея¬ 
тельность которого демократический социализм сможет на¬ 
ложить глубокий отпечаток и которое будет в состоянии 
преобразовать социально-экономическую структуру стра¬ 
ны в интересах всех трудящихся». Участие в правитель¬ 
стве возможно в том случае, «если возникнет ситуация, 
несущая угрозу демократическим институтам».
Достигнутое компромиссное соглашение означало на 
практике уступку со стороны СПИТ в первом пункте и со 
стороны У СП — во втором. Следует, однако, отметить, что 
ни одна из двух партий не была твердо убеждена в необ¬ 
ходимости этих уступок и продолжала относиться к дру¬ 
гой с недоверием. Поэтому получилось так, что на следую¬ 
щий же день после подписания соглашения руководство 
У СП предложило внести в него некоторые поправки, на¬ 
правленные, как выразился Сарагат, на смягчение атлан¬ 
тических обязательств и усиление «максималистского» 
характера оппозиции правительству.
Христианско-демократическая партия со своей стороны 
старалась помешать объединению обеих партий, использо¬ 
вав с этой целью предстоящие муниципальные выборы. 
Напомнив Сарагату о том, что СПИТ уже дала согласие 
блокироваться на этих выборах с христианскими демокра¬ 
тами, Де Гаспери заявил: «Если вы объединитесь с УСП 
и выйдете из правительства, наши соглашения утратят 
силу и вы будете растоптаны». Несмотря на эту серьезную 
угрозу, попытки сближения продолжались под сурдинку 
в течение всего марта, напоминая игру с перетягиванием 
каната: шаг вперед — шаг назад.
На состоявшемся в первых числах апреля съезде 
СПИТ снова разгорелась полемика между сторонниками 
и противниками пемедленного объединения. Сам Сарагат 
произнес на съезде длинную и запутанную речь, в которой 
то высказывался в пользу объединения, то отстаивал тезис 
об отсрочке.
Съезд незначительным большинством голосов (54 про¬ 
цента) высказался за объединение (впрочем, на состояв¬
303

шемся несколько раньше съезде УСП сторонники объеди¬ 
нения едва собрали 51 процент голосов).
Наконец 1 мая, в соответствии с достигнутым ранее 
соглашением, состоялось объединение Социалистической 
партии итальянских трудящихся и Унитарной социали¬ 
стической партии. В первое время новая партия приняла 
название Объединенная социалистическая партия италь¬ 
янских трудящихся (ОСПИТ), но через некоторое время 
решила переменить его на более краткое название — 
Итальянская социал-демократическая партия (ИСДП).
Первым результатом объединения социал-демократи- 
ческих организаций был выход ИСДП из правительства: 
4 апреля 1951 года все три министра — члены этой партии 
вручили свои портфели Де Гаспери, который немедленно 
передал их трем другим министрам, входившим в прави¬ 
тельство на правах «министров без портфеля» и как будто 
специально ожидавшим такого случая. Многим подобная 
процедура показалась незаконной, ибо в соответствии с 
конституцией и обычаями Де Гаспери должен был подать 
в отставку. Недовольные, критические голоса раздавались 
даже в рядах правительственного большинства. В парла¬ 
менте оппозиционные партии подвергли резкой критике 
действия Де Гаспери; последний, однако, успокоил своих 
друзей, пообещав им, что в июне произведет более ради¬ 
кальное преобразование состава правительства. Что ка¬ 
сается парламента, то правительству было нетрудно за¬ 
глушить критику и возражения (в том числе, и конститу¬ 
ционного порядка), воспользовавшись своим большин¬ 
ством.
Ахиллесовой пятой правительственной коалиции был, 
однако, не выход социал-демократов из правительства и 
недовольство, вызванное тем, как Де Гаспери распоря¬ 
дился тремя освободившимися министерскими портфелями. 
Подлинно слабым местом коалиции было продолжавшееся 
разделение христианско-демократической партии на про¬ 
тивостоящие друг другу фракции.
Обстановка требовала, чтобы христианско-демократи¬ 
ческая партия внесла наконец ясность в свою политиче¬ 
скую линию, отказалась от недомолвок и маневров, благо¬ 
даря которым христианские демократы всеми правдами и 
неправдами сохраняли власть в своих руках. Приближав¬ 
шиеся муниципальные выборы делали решение неизбеж¬ 
ным, а альтернатив было много: каждая из них отражала
304

позицию соответствующего течения в партии. Выдвига¬ 
лось предложение вступить в соглашение с левыми силами 
в духе старого антифашистского единства; в пользу этого 
высказывалось меньшинство христианских демократов. 
Де Гаспери стремился продолжать центристскую поли¬ 
тику, опираясь на коалицию, вроде той, какая сложилась 
после выборов 18 апреля. Высказывались взгляды «инте- 
гралистского» типа, основывающиеся на убеждении, что 
христианско-демократическая партия может и должна 
одна взять в свои руки всю власть. Наконец, некоторые 
группы в христианско-демократической партии склонны 
были прямо и открыто пойти на союз с монархистами и 
фашистами. В пользу этого стала склоняться и верхушка 
церкви и «Католического действия», в связи с чем Де Гас¬ 
пери был вынужден заявить, что христианско-демократи¬ 
ческая партия должна сохранить независимость.
Католическая церковь в течение всего 1950 года, объ¬ 
яв л енного, «святым годом», также переживала внутренний 
кризис, вызванный беспокойством по поводу состояния 
умов не только своей паствы, но и самих пастырей.
Мы уже рассказывали о знаменитом проповеднике 
иезуите Ломбарди, прозванном «божьим микрофоном», ко¬ 
торый выступал в роли инициатора самых разнообразных 
мероприятий и даже подлинных крестовых походов во 
имя «великого возврата к вере». В дополнение к сказан¬ 
ному мы хотели бы упомянуть лишь о двух знаменатель¬ 
ных выступлениях самого папы.
В первом выступлении — речи о святости жизни свя¬ 
щеннослужителя, произнесенной в октябре 1950 года, 
папа жаловался не только на уменьшение притока верую¬ 
щих в религиозные ордены, но и на некоторую распущен¬ 
ность нравов, или по крайней мере на известную неустой¬ 
чивость духовенства по отношению к искушениям модер¬ 
низма; например, Пий XII с особым жаром восхвалял 
преимущество целомудрия, в связи с чем можно было с 
полным основанием предположить, что мнения церковного 
воинства по этому вопросу были не столь уж единодушны.
Другим выступлением, о котором идет речь, явилось 
папское послание римским патрициям 14 января 1951 года. 
В этом послании папа прилагал серьезные усилия к тому, 
чтобы убедить аристократию в необходимости приспо¬ 
собиться к условиям современной жизни и не совер¬ 
шать ошибки, состоящей в полном устранении от новой
20 Феррара
305

действительности или в попытках грубо противопоставить 
себя ей, ибо,тот, кто так поступает, рискует оказаться 
сметенным с пути. Послание имело целью, придерживаясь 
формулировки, данной самим папой, дать представителям 
аристократии «некоторые практические духовные наста¬ 
вления», а именно совет «бесстрашно смотреть в лицо 
окружающей действительности». Одним из элементов этой 
новой действительности, подчеркнул Пий XII, является то 
обстоятельство, что «новая конституция Италии больше 
не признает за вами как социальным классом в рамках 
государства и народа никакой особой миссии, никаких ат¬ 
рибутов, никаких привилегий. Очередная страница исто¬ 
рии перевернута, очередная глава окончена... Можно ду¬ 
мать как угодно, но факт налицо: он вытекает из «фаталь¬ 
ного хода» истории». Отсюда следует, советовал глава 
церкви бывшим князьям, маркизам и графам, что, «в то 
время как люди посредственные при неблагоприятном по¬ 
вороте судьбы способны лишь затаить злобу, люди, нахо¬ 
дящиеся в духовном отношении на высокой ступени, 
должны уметь в соответствии с классическим, но понимае¬ 
мым в более высоком смысле выражением показать себя 
Ьеаих іоиеигз *, продолжая невозмутимо держать себя 
благородно и достойно». В заключение папа затронул 
весьма щекотливую (если учесть характер аудитории, ко¬ 
торой было адресовано послание) тему, обратившись к 
знати со следующим увещеванием: «Явите миру зрелище 
безупречной семейной жизни, возведите глухую плотину 
на пути проникновения зловредных принципов, пагубной 
снисходительности и терпимости, которые могли бы опо¬ 
рочить и загрязнить чистоту семьи и брака».
Это необычное выступление папы, призвавшего пред¬ 
ставителей аристократии отнестись с уважением к италь¬ 
янской конституции в той ее части, в которой предусмо¬ 
трено упразднение дворянских титулов, несомненно, за¬ 
служивало внимания, хотя бы потому, что со стороны лю¬ 
дей, которые сами участвовали в создании конституции, 
нельзя было встретить такого уважения даже к значи¬ 
тельно более важным положениям конституции: мы имеем 
в виду людей, стоявших у власти. Осенью 1950 года имели 
место многочисленные выступления судебных работников, 
завершившиеся 7 ноября конгрессом в Неаполе, участ-
* Хорошими игроками (франц.).
306

ййки Которого заявили решйтеяьный протест йротйв от¬ 
каза правительства претворить конституцию в жизнь;, 
этот протест вызвал резкую реакцию со стороны Совета 
министров и яростную полемику в печати.
Из событий, которые в этот период основательно взбу¬ 
доражили общественное мнение, следует упомянуть о на¬ 
логовой реформе Ванони, вменившей в обязанность всем 
гражданам начиная с 1951 года самим объявлять размеры 
своих доходов.
По поводу этого важного мероприятия, имевшего целью 
оказать воздействие не только на имущественное положе¬ 
ние, но и на нравы итальянцев, следует прежде всего ска¬ 
зать, что в его основе лежал принцип взаимного доверия 
между гражданами и государством. Иными словами, вме¬ 
сто прежней практики, когда доходы каждого гражданина 
определялись налоговыми органами при помощи индук¬ 
тивного, предположительного метода и на этом основании 
устанавливался размер подоходного налога, новый закон 
вменял налогоплательщикам в обязанность самим честно 
объявлять о всех своих доходах. При этом налогоплатель¬ 
щику гарантировалось, что налоговые органы при исчис¬ 
лении подоходного налога будут придерживаться цифр, 
указанных в его заявлении (за исключением только тех 
случаев, когда они будут располагать точными данными 
о том, что эти цифры неправильны). Новый закон вступил 
в силу 11 января 1951 года. С этого дня и по 31 марта все 
граждане должны были представить налоговым органам 
сведения о своих доходах, заполнив специальное заявле¬ 
ние, состоящее из восьми страниц печатного текста, густо 
усыпанных разными запутанными вопросами и указа¬ 
ниями. От обязанности представлять такие заявления 
были освобождены только лица, чьи доходы не превышали 
600 тысяч лир в год.
Для массы мелких и средних налогоплательщиков это 
нововведение представляло собой не только головоломку, 
но и ловушку, которой никак нельзя было избежать: раз¬ 
меры постоянных доходов им трудно было утаить, да и сам 
факт заполнения бланка заявления лично налогоплатель¬ 
щиком (и связанная с этим ответственность за сообщение 
ложных сведений) побуждал их воздерживаться от попы¬ 
ток скрыть часть своих доходов или занизить их. В проти¬ 
воположность мелким и средним, крупные налогоплатель¬ 
щики, имея возможность поручать составление заявлений
20*
307

Своим налоговым консультантам, очень быстро нашлй 
много лазеек для утайки доходов. Санкции за ложные све¬ 
дения о доходах были столь умеренными, что богачи не¬ 
сомненно могли рискнуть: максимальный штраф за сокры¬ 
тие или неточное объявление доходов был установлен в 
размере 100 тысяч лир; эта сумма могла быть увеличена 
до 300 тысяч лир лишь в случае многократных рецидивов; 
ввиду позиции, занятой христианско-демократическим 
большинством при обсужденип закона в парламенте, тю¬ 
ремное заключение за уклонение от уплаты налогов не 
было предусмотрено.
Как бы то ни было, в установленный законом срок 
более 3,8 миллиона итальянцев представили заявления о 
размере своих доходов. Из этого числа налогом были обло¬ 
жены лишь 1 026 800 человек на общую сумму 309 мил¬ 
лиардов лир. По размеру доходов налогоплательщики рас¬ 
пределились следующим образом: заявлений о доходах, не 
превышающих миллион лир в год, поступило примерно 
887 тысяч; от 1 до 25 миллионов в год — примерно 41 600 
и свыше 25 миллионов в год — немногим больше сотни. 
Лишь четыре налогоплательщика заявили, что их доходы 
превышают 100 миллионов лир в год; объявленная макси¬ 
мальная сумма годового дохода составляла 426 миллионов 
лир.
Ни один здравомыслящий человек в Италии не сомне¬ 
вался в том, что подавляющее число крупных капитали¬ 
стов скрыло истинные размеры своих доходов, в связи с 
чем сумма взысканного с них налога была занижена. Не¬ 
довольство населения приняло столь широкие размеры, что 
финансовые органы вынуждены были заявить о своем на¬ 
мерении проверить сообщенные данные и в случае уста¬ 
новления факта сокрытия доходов применить к виновным 
санкции. «Если правительство не поторопится упорядочить 
Дело налогового обложения, — писала «Мессаджеро»
4	декабря 1951 года, — недовольство тех, кто честно вы¬ 
полнил свой долг, на первых же выборах сможет проя¬ 
виться в самых нежелательных формах». Органы респуб¬ 
ликанской и социал-демократической партий без обиняков 
требовали «немного каторги» для виновных. Левая печать, 
напоминая, что христианско-демократическое большинство 
систематически срывало мероприятия, направленные к 
серьезному наказанию лиц, виновных в неуплате налогов, 
доказывала, что реформа Ванони на деле не только сняла
308

с богачей значительную часть налогового бремени, которое 
они должны были бы нести в соответствии со своими до¬ 
ходами, но и была задумана с этой целью. Именно поэтому 
правительство и ие приняло никаких мер против капита¬ 
листов, утаивших свои доходы. Единственное, что было 
сделано, чтобы дать какое-то удовлетворение массе налого¬ 
плательщиков, разочарованных и «раскаивавшихся» в сво¬ 
ей добросовестности, — это публикация списков лиц, 
объявивших наиболее высокие доходы. Таким образом, к 
обману государства присоединилось еще издевательство 
над всеми итальянцами, ибо любой гражданин мог узнать 
из газет о смехотворных заявлениях, сделанных крупней¬ 
шими магнатами промышленности, финансов, торговли 
и т. д. о своих доходах. Так, в январе 1952 года стало из¬ 
вестно, например, что самым большим доходом в Турине 
(82 миллиона лир в год) обладает «служащий» Эдильбер- 
то Кавалло, в то время как против фамилии хозяина 
ФИАТ Аньелли в списке значилась цифра 68 миллионов. 
В Риме, где, как известно, сосредоточены огромнейшие 
достояния аристократии и помещиков, самую крупную 
сумму дохода объявил промышленник Элиа Федеричи — 
30 400 тысяч лир; князь Торлония объявил лишь 14 600 
тысяч лир, князь Пачелли — 5900 тысяч, князь Бонком- 
панъи-Людовизи — 6200 тысяч, князь Орсини — 430 ты¬ 
сяч, князь Русполи — 8500 тысяч, графиня Сфорца-Че- 
зарини — 2400 тысяч, а мультимиллиардер Руди Креспи — 
немногим больше двух миллионов!
По официальным данным, налоговое бремя в послевоен¬ 
ной Италии в 1955 году возросло на 50 процентов по срав¬ 
нению с 1938 годом. В период с 1949 по 1954 год налоги 
поглощали ежегодно 22 процента национального дохода. 
Иначе говоря, каждый итальянец отдавал ежегодно в каз¬ 
ну 49 тысяч лир из среднего теоретическоґо дохода 
в 223 тысячи лир. Беда, однако, в том, что эти средние 
данные отнюдь -не соответствовали действительности не 
только в отношении доходов, но и в отношении распреде¬ 
ления налогового бремени: даже если оставить в стороне 
то, что выше было сказано о богачах, злостно укрывающих 
свои действительные доходы, следует иметь в виду, что 
прямые налоги увеличивались медленнее, чем косвенные. 
В связи с этим основная тяжесть налогового бремени па¬ 
дала на трудящихся и на средние слои — мелких и сред¬ 
них производителей.
309

В заключение этой главы приведем некоторые статй- 
стические данные о народонаселении, условиях жизни и 
труда итальянского народа в описываемый нами период 
(предыдущая перепись производилась 21 апреля 1936 го¬ 
да — 15 лет назад). Перепись, проведенная 4 ноября
1951	года, представляет в этом отношении большой 
интерес.
Из переписи стало известно прежде всего, что населе¬ 
ние Италии за 15 лет выросло с 42 127 123 жителей до 
47 020 536, в том числе женщин было 24 052 тысячи. По 
отдельным зонам прирост населения составил по сравне¬ 
нию с 1936 годом в Северной Италии около 8,3 процента, 
в Средней Италии — 12,7 процента и в южной и остров¬ 
ной части страны — 15,3 процента. Наименьший прирост 
был зарегистрирован в Пьемонте (2,7 процента), наиболь¬ 
ший в Сардинии (23,1 процента), население Рима выро¬ 
сло на 40 процентов, но это произошло преимущественно 
за счет притока из центральных и южных областей. Плот¬ 
ность населения в Италии выросла со 139 до 156 жителей 
на квадратный километр, достигнув высшей точки (318) 
в Кампании и низшей (53) в Сардинии. В трех городах 
население превысило миллион человек: в Риме (1607 ты¬ 
сяч), Милане (1264 тысячи) и Неаполе (1004 тысячи).
Сопоставление данных 1936 и 1951 годов показало, что 
в целом демографические условия в стране имели тенден¬ 
цию к улучшению. Смертность, и прежде всего детская 
смертность, значительно снизилась, увеличилась средняя 
продолжительность жизни. Что касается причин смертно¬ 
сти, то в 1950 году на первом месте были сердечные бо¬ 
лезни, за которыми шли заболевания нервной системы и 
органов чувств, рак и туберкулез. Количество самоубийств 
осталось примерно на том же уровне: 2—3 тысячи случаев 
в год. Число жертв автомобильных катастроф заметно 
поднялось: с 3,2 процента до 4,5 процента общего числа 
умерших.
Интересно, что перепись обнаружила резкое падение 
рождаемости: в 1939 году на каждую тысячу жителей ро¬ 
ждалось 23,6 ребенка, в 1943—1944 годах это число в 
связи с войной упало до 18,3, затем оно возросло до 23 в
1946	году, с тем чтобы снова упасть до 19,6 в 1950 году 
и еще больше (до 18,1) в 1951 году.
Количество бракосочетаний в стране росло довольно 
медленно, так что к моменту переписи оно еще не
310

достигло довоєнного уровня. После вполне объяснимого 
подъема сразу же по окончании войны (в 1943—1944 годах 
было зарегистрировано 215 тысяч браков, в 1945 году — 
308 тысяч, в 1946 году — 415 тысяч и в 1947 году — 
437 тысяч) среднее число бракосочетаний за период
1947	— 1951 годов стабилизировалось примерно на уровне 
8 на каждую тысячу жителей. Наиболее высокие показа¬ 
тели были отмечены в областях Марке (9,5 на тысячу) и 
Умбрия (9), самые низкие — в Лигурии (6,5).
Распределение самодеятельного населения по различ¬ 
ным отраслям экономики и профессиям в момент пере¬ 
писи было следующим: 41 процент был занят в сельском 
хозяйстве (в 1901 году в сельском хозяйстве было занято 
почти 60 процентов и в 1936 году 48,2 процента); 
36,1 процента в промышленности, на транспорте, в связи 
(против 31,8 процента в 1936 году и 26,3 процента в на¬ 
чале века); 10,4 процента в торговле, кредитных и страхо¬ 
вых учреждениях (по сравнению с 8,7 процента в 1936 го¬ 
ду и 4,9 процента в 1901 году); 6,6 процента в государ¬ 
ственном административном аппарате (5,9 процента в 
1936 году и 3,8 процента в 1901 году). Остальные 5,6 про¬ 
цента населения были заняты в различных видах деятель¬ 
ности и услуг (свободные профессии, искусство И Т. д.). 
Общая численность самодеятельного населения на основа¬ 
нии данных парламентского обследования составляла
19	358 тысяч человек, что равнялось 41,1 процента всех 
жителей.
На основании тех же данных из общего числа самоде¬ 
ятельного населения якобы только 1286 тысяч человек 
числились в 1951 году безработными; из них 608 тысяч 
раньше уже работали, а 678 тысяч впервые искали ра¬ 
боту. Остальную часть населения составляли: 12 332 ты¬ 
сячи домашних хозяек (26,2 процента), 6148 тысяч уча¬ 
щихся (13 процентов) и 9299 тысяч (19,7 процента) лиц, 
пе занимающихся никакой профессиональной деятельно¬ 
стью (в том числе 5795 тысяч были моложе 14 лет). Три 
четверти самодеятельного населения составляли мужчины 
и лишь одну четверть женщины. Эта пропорция, есте¬ 
ственно, менялась в зависимости от отрасли; так, макси¬ 
мальная занятость женщин (51,4 процента) была зареги¬ 
стрирована в области услуг и минимальная (4,8 процепта) 
на транспорте. В административном аппарате женщины 
составляли 31,1 процента. По возрасту работающие рао-
311

пределялись следующим образом: лица моложе 14 лет со¬ 
ставляли 1,1 процента, от 14 до 17 лет — 7,7 процента, от 
18 до 19 — 5 процентов, от 20 до 29 — 24,9 процента, от
30	до 49 — 39,8 процента, от 50 до 59 — 13,5 процента и, 
наконец, в возрасте свыше 60 лет — 8 процентов.
Приведенные выше официальные данные о безработице 
были явно занижены: так, в противоположность выводам 
парламентского обследования, согласно которым общее чи¬ 
сло безработных составляло 1286 тысяч, по сведениям, ко¬ 
торыми располагали биржи труда, число лиц, внесенных 
в списки безработных примерно в тот же период (сентябрь
1952	года), было никак не меньше 1715 тысяч. Они рас¬ 
пределялись по отраслям производства следующим обра¬ 
зом: 20,8 процента в сельском хозяйстве, 59,3 процента в 
промышленности, 3,5 процента на транспорте, 5,9 процен¬ 
та в торговле, кредитных и страховых учреждениях. Сле¬ 
дует отметить, кроме того, что официальная статистика 
совершенно не учитывала лиц, недавно лишившихся ра¬ 
боты, а также работавших неполную неделю. Так, напри¬ 
мер, во время обследования к числу занятых были отне¬ 
сены также 1151 тысяча трудящихся, заявивших, что они 
не работали неделю с 7 по 13 сентября 1952 года, 258 ты¬ 
сяч трудящихся, работавших меньше 15 часов в неделю, и 
2878 тысяч, работавших менее 40 часов в неделю. Не учи¬ 
тывалась и скрытая безработица сельскохозяйственных ра¬ 
бочих: как было выявлено, постоянные рабочие были за¬ 
няты в году в среднем 284 дня, сезонные рабочие — 
228 дней и поденщики — только 161 день.
По уровню образования безработных, учтенных бир¬ 
жами труда, можно было подразделить на следующие 
группы: неграмотных — 133 тысячи, без документов об 
образовании — 550 тысяч, окончивших начальную шко¬ 
лу — 871 тысяча, получивших профессиональное образо¬ 
вание — 42 тысячи, окончивших среднюю школу — 59 ты¬ 
сяч и получивших высшее образование — 1400.
Последние цифры явно занижены: достаточно обра¬ 
титься к конкурсам на замещение вакантных должностей, 
которые объявлялись государственными учреждениями в 
период между 1945 и 1952 годами; за это время было за¬ 
мещено 50 298 должностей, а заявлений было подано 
798 215. В среднем в каждом конкурсе на одно место при^ 
ходилось 15 претендентов. В конкурсах группы А, к уча¬ 
стию в которых допускались только лица с высшим обра¬
312

зованием, было в среднем 6,2 заявления на одно мёбтО, 
наибольшее количество дипломированных претендентов 
было зарегистрировано среди врачей (12,8 на одно место) , 
юристов (7,5 на одно место), специалистов в области хи¬ 
мии, сельскохозяйственных и точных наук (3,6 на одно 
место). В учреждениях народного образования па одно ва¬ 
кантное место было 16 заявлений.
Характерным явлением, которое отмечалось при этом, 
была добровольная дисквалификация кандидатов: зача¬ 
стую на конкурсах выяснялось, что лица, подавшие заявле¬ 
ния о предоставлении им какой-либо должности, не требую¬ 
щей квалификации, обладали образованием, достаточным 
для того, чтобы претендовать на более высокие должности. 
Ярким примером может служить объявленный 4 мая
1950	года министерством финансов конкурс на замещение 
123 вакантных мест «младшего служащего в бюро реги¬ 
страции актов гражданского состояния с испытательным 
сроком»; всего было представлено 7628 заявлений, из ко¬ 
торых большое число исходило от офицеров запаса (сле¬ 
довательно, от людей, обладавших средним или высшим 
образованием); все остальные конкуренты (при проведе¬ 
нии конкурса принимались во внимание образование и 
заслуги) принадлежали к категории инвалидов войны и 
труда, партизан и бывших узников концлагерей. Все эти 
люди, обладавшие несомненными заслугами перед роди¬ 
ной, через пять лет после окончания войны были доведены 
до того, что мечтали о занятии должности, которая могла 
приносить им едва 700—800 лир в день.
Яркое представление об условиях жизни значительной 
части итальянского населения дало проведенное во вто¬ 
рой половине 1952 года специальной парламентской ко¬ 
миссией под председательством социал-демократа Эцио 
Вигорелли (заместителем председателя комиссии был хри¬ 
стианский демократ Людовико Монтини) обследование 
нищеты.
Хотя критерии, положенные в основу обследования, 
были весьма приблизительными, в результате работы ко¬ 
миссии было установлено, что 1357 тысяч семейств 
(11,7 процента населения) живут в «нищенских усло¬ 
виях», то есть имеют крайне низкий жизненный уровень; 
1345 тысяч семейств (11,6 процента) являются бедными, 
то есть имеют низкий жизненный уровень; 7616 тысяч се¬ 
мейств (65,7 процента) имеют средний жизненный уро-
313

В6Ш> й лишь 1274 тысячи семейств (11 процентов) яв¬ 
ляются зажиточными. Обследование показало, что 869 ты¬ 
сяч семейств (7,5 процента) не потребляют мяса, сахара 
и вина, а 1032 тысячи семейств (8,9 процента) потребляют 
их в совершенно ничтожпых количествах; в остальных 
охваченных обследованием семьях расходы на приобрете¬ 
ние высококалорийных продуктов питания (мяса, колбас, 
сыра, яиц, молока, фруктов, вина) также крайне ограни¬ 
чены; значительное место занимают расходы на одежду; 
совершенно непропорционально велики расходы на жи¬ 
лище, освещение, приготовление пищи и медикаменты; 
среди различных статей расходов симптоматично постоян¬ 
ное присутствие пункта «долги».
Вместе с тем следует отметить, что по официальным 
статистическим данным потребление продуктов питания в 
среднем на душу населения в послевоенные годы увеличи¬ 
лось по сравнению с прежними годами. Так, в среднем в
1950	году на душу населения приходилось: пшеницы 
165 кг (против 119 кг в 1946 году и 171 кг за трехлетие 
1936—1939 годы), картофеля 33,5 кг (против 26,5 кг в 
1946 году и 40 кг в 1936—1939 годах), мяса 14,2 кг 
(против 12,4 кг в 1946 году и 18 кг в 1936—1939 годах), 
вина 77 литров (против 60 литров в 1946 году и 81 литра 
в 1936—1939 годах). Абсолютный рост, в том числе и по 
сравнению с довоенным временем, отмечался в потребле¬ 
нии овощей (1951 год —69,3 кг, 1946 год —61,6 кг, 
1936—1939 годы —56 кг), фруктов (1951 год — 34,7 кг, 
1946 год —27,7 кг, 1936—1939 годы — 22,8 кг), молока 
(1951 год — 48,5 литра, 1946 год —33,6 литра, 1936— 
1939 годы —36,9 литра), сахара (1951 год—12,4 кг, 
1946 год — 3,7 кг, 1936—1939 годы — 7,8 кг).
Значительно увеличились некоторые виды расходов, 
характерные для современной жизни: расходы на приобре¬ 
тение автомобилей, радиоприемников, пользование телефо¬ 
ном, расходы на развлечения. Количество автомобилей в 
стране с 373 тысяч в 1938 году возросло до 675 тысяч в
1951	году. По количеству автомашин на первом месте сре¬ 
ди областей Италии шла Ломбардия (84 892), за ней 
Пьемонт (47 459), Лациум (35 634), меньше всего их бы¬ 
ло в Валь д’Аоста (695), Базиликате (1137), Сардинии 
(3793). Пропорционально к населению на первом месте 
был Милан, где одна машина приходилась на каждые 
26 жителей, затем Турин (одна на 28), Рим (одна на 35) *
314

тогда как в Агридженто одна машина приходилась на 
313 человек, в Энна — на 298, в Нуоро — на 284. 
В 1950 году в стране насчитывалось 506 тысяч мото¬ 
циклов. В 1951 году свыше миллиона человек, в том чи¬ 
сле 40 тысяч женщин, обладали водительскими пра¬ 
вами.
Количество телефонов по сравнению с довоенным вре¬ 
менем выросло с 875 тысяч до 1362 тысяч в 1951 году. 
Распределялись они по стране следующим образом: 1 ап¬ 
парат приходился на каждые 22 жителя в Северной и 
Средней Италии и на каждые 133 жителя в Островной и 
Южной. На Милан приходилось 21,7 процента всех теле¬ 
фонов, имевшихся в стране; на втором месте стоял Рим 
(19,8 процента), затем шли по порядку Генуя, Турин и 
Флоренция. Провинциями с наименее развитой телефон¬ 
ной связью были Казерта (1,3 аппарата на каждую ты¬ 
сячу жителей), Авеллино (1,6), Фрозиноне (1,8) и По- 
тенца (1,9).
Особенно внушительным было расширение радиосети. 
Число радиоточек с довоенных 978 тысяч увеличилось до 
3489 тысяч в 1951 году; это лишний раз показывает, ка¬ 
кое огромное культурное, информационное и пропаганди¬ 
стское значение может иметь радио даже в Италии. В от¬ 
ношении густоты радиосети на первом месте Пьемонт 
(122,8 радиоприемника на каждую тысячу жителей), за 
ним следует Ломбардия (120), Лигурия (116), Трентино- 
Альто Адидже (89). Наиболее низкие средние показатели 
были отмечены в Калабрии (22,8), Апулии (23,4), Сар¬ 
динии (38). Что касается крупных городов, то первен¬ 
ство принадлежит Милану (168 радиоприемников на ты¬ 
сячу жителей), в то время как на последнем месте среди 
административных центров стоит Нуоро (всего 19 радио¬ 
приемников на тысячу жителей). Любопытно отметить, 
что, учитывая численность населения, такие города, как 
Варезе, Верчелли, Новара, Павия, Гориция, в отношении 
наличия радиоприемников намного превосходят крупные 
города — Рим, Флоренцию, Венецию, Неаполь, Бари и 
Палермо.
Представляют интерес также статистические данные, 
относящиеся к зрелищным мероприятиям и спорту, фор¬ 
мам времяпрепровождения, которые после войны — в яв¬ 
ном противоречии с общими условиями жизни в стране — 
получили весьма широкое распространение. Подсчитано,
315

что в 1950 году на эти виды развлечения население израс¬ 
ходовало 84 460 миллионов лир (свыше одного процента 
национального дохода). Расходы населения на зрелища 
почти удвоились по сравнению с предвоенным временем.
Расходы на приобретение билетов в театры оказались 
весьма скромными: немногим более 7 миллиардов лир, из 
которых не менее 2,7 миллиарда лир приходилось на пред¬ 
ставления типа обозрений (с 12,6 процента в довоенное 
время удельный вес обозрений вырос до 37,7 процента в
1951	году, превысив удельный вес оперных и драматиче¬ 
ских представлений, которые раньше привлекали гораздо 
больше публики), 1,5 миллиарда на оперу, 1,4 миллиарда 
на драматический театр, 0,5 миллиарда на концерты;
31	миллион лир было израсходовано на посещение куколь¬ 
ных театров и только 9 миллионов — на лекции и другие 
культурно-просветительные мероприятия.
На посещение кино население в 1951 году израсходо¬ 
вало 62,5 миллиарда лир (на 110 процентов больше, чем 
в 1938 году). В противоположность театру кино получило 
большое развитие, хотя в 1951 году в стране еще насчи¬ 
тывалось 2817 населенных пунктов (население которых в 
общей сложности составляло 5 миллионов человек), не 
имевших ни одного кинозала. В целом все расходы насе¬ 
ления на приобретение кинобилетов можна было подраз¬ 
делить следующим образом: 24 процента приходилось на 
долю итальянских фильмов, в то время как 63,7 процента 
затрачивалось на просмотр американской кинопродукции, 
за которой следовали французские (3,1 процента) и ан¬ 
глийские (2,7 процента) фильмы.
Эти цифры отражают порочную политику, которую 
проводило правительство в области предоставления лицен¬ 
зий на ввоз кинокартин; в результате этой политики в
1951	году в Италию было импортировано 230 американ¬ 
ских фильмов, 42 французских, 18 английских и только 
три советских фильма. Итальянская кинопродукция была 
представлена 98 фильмами (против 50 в 1945 году), в 
производство которых было вложено 6 миллиардов лир 
(в среднем 60 миллионов лир на фильм). Было отмечено, 
что итальянские кинокартины пользуются большим успе¬ 
хом на юге страны.
Большой популярностью пользовались спортивные 
зрелища: расходы населения на приобретение билетов для 
посещения стадионов составили в 1951 году 5897 миллио¬
Ж

нов лир, в том числе 2900 миллионов лир только на фут>- 
больные матчи. По сравнению с довоенным временем эти 
расходы увеличились на 170 процентов. Распределение 
этой суммы по областям показывает, что на Севере на 
посещение спортивных мероприятий расходовались, в 
расчете на одного жителя, 172 лиры, в Средней Италии — 
156 лир, на Юге — 70 лир и на Островах — 59 лир. Из 
областей на первом месте была Лигурия, где расходы на 
спортивные зрелища составляли 291 лиру на одного жите¬ 
ля, а на последнем — Базиликата, где эти расходы не до¬ 
стигали и 13 лир. Из крупных городов выделялись пре¬ 
жде всего Бергамо (в среднем 745 лир на жителя), Бо¬ 
лонья (680 лир), Милан (607 лир), Генуя (495 лир).
И, наконец, в виде заключительного аккорда приведем 
некоторые сведения о книжной продукции. Положение на 
итальянском книжном рынке, если судить по общему ко¬ 
личеству издававшихся в 1951 году книг, было почти та¬ 
ким же, каким оно было до войны, однако следует иметь 
в виду, что после 1945 года исключительное развитие по¬ 
лучила книгоиздательская деятельность левых организа¬ 
ций: по сравнению с 9736 книгами, вышедшими в 1938 го¬ 
ду, в 1951 году было выпущено 9613 книг (после наивыс¬ 
шей точки подъема — 10 054 книги в 1948 году). Что 
касается наиболее распространенной тематики, то первое 
место занимали произведения на религиозные темы, за ко¬ 
торыми следовали научные произведения, книги по эконо¬ 
мике, политике, социологии, беллетристика, книги по юри¬ 
дическим вопросам и медицине. Значительно увеличилось 
по сравнению с довоенным временем издание стихов, дет¬ 
ской литературы и книг по домоводству.

НОВЫЙ ПОДЪЕМ
‘Если бы мы захотели в общих чертах охарактеризо¬ 
вать политическую обстановку, сложившуюся в Италии 
после 1951 года, мы должны были бы сказать, что она 
отнюдь не отличалась стабильностью: это было скорее со¬ 
стояние своего рода застоя и неустойчивого равновесия. 
Именно поэтому правящие политические группы имели 
возможность, маневрируя, сохранять гегемонию, несмотря 
на то, что их политика не открывала перед страной ника¬ 
ких перспектив развития, да они и сами не верили в пра¬ 
вильность этой политики. Не проходило и полугода, чтобы 
не назревала необходимость крутого поворота, а все-таки 
все оставалось по-прежнему. Правительства, сменявшие 
друг друга в этот период, все были одного и того же типа 
и одной н той же политической окраски — они продол¬ 
жали усматривать свою главную задачу в сохранении лю¬ 
быми средствами своей власти и в непосредственной за¬ 
щите интересов и привилегий господствующих классов, 
нисколько не заботясь, однако, нп о реформах, ни о ка- 
ких-либо нововведеннях и даже не предприндмая попыток 
найти новый путь, новые идеи, новое знамя, которые мо¬ 
гли бы обеспечить этим классам продление их существо¬ 
вания на сколько-нибудь длительный исторический срок. 
Наоборот, все политические мероприятия правительств, 
действовавших в период 1951—1955 годов, были напра¬ 
влены лишь к тому, чтобы посредством всевозможных уло¬ 
вок, ухищрений и маневров уклониться от постановки и 
разрешения важнейших проблем, порождавшихся суще¬ 
ствовавшими в Италии социально-экономическими усло¬ 
виями.
Именно в этом плане и в этом свете следует рассмат¬ 
ривать события, о которых мы расскажем в данной главе: 
они отражают процесс назревания некоторых совершенно 
новых явлений в итальянской действительности. Наличие 
этого, хотя и медленного процесса, особенно отчетливо
318

ШЯвйіїосЬ во вреШі муниципальных выборов 1951—
1952	годов, парламентских выборов 1953 года, а также в 
связи с кризисами, которыми характеризовалось положе¬ 
ние в Италии и политика христианско-демократической 
партии в последующие два года.
В начале 1951 года христианско-демократическая пар¬ 
тия переживала период внутреннего разлада и столкнове¬ 
ний между различными течениями. Программа «третьей 
эпохи», провозглашенная на съезде в июне 1949 года, и 
диверсия, предпринятая в связи с войной в Корее годом 
позже, ныне оборачивались против самих христианских 
демократов и осложняли экономическую политику ХДП. 
Не предвещавшее ничего хорошего брожение и недоволь¬ 
ство распространялось и среди руководящих кадров пар¬ 
тии. Хуже всего, однако, было другое: приближались 
муниципальные выборы, а у руководства католической 
партии были все основания опасаться, что разочарование 
и недовольство избирателей ее внутренней и внешней 
политикой приведут к поражению христианских демокра¬ 
тов и сведут на нет результаты, достигнутые 18 апреля. 
Но выборы уже нельзя было отложить, во-первых, потому, 
что это вызвало бы скандал,, а во-вторых, потому, что хо¬ 
рошо ли, плохо ли, но атмосфера предвыборной борьбы 
должна была на время оттеснить на задний план внутри¬ 
партийные проблемы и тем самым помочь руководству 
христианско-демократической партии преодолеть опасный 
кризис.
Правительство решило поэтому установить срок для 
проведения выборов в муниципальные и провинциальные 
советы первой группы областей, но еще до наступления 
этого срока оно позаботилось наладить избирательный ме¬ 
ханизм, способный хотя бы в практическом плане исклю¬ 
чить неприятные последствия более чем вероятного умень¬ 
шения числа голосов, поданных за христианских демокра¬ 
тов, иначе говоря, создать такой механизм, который 
позволил бы правящей партии завладеть муниципаль¬ 
ными советами даже в том случае, если она не получит 
на выборах значительного большинства голосов. Орудием 
для достижения этой цели явились следующие два важней¬ 
ших мероприятия: во-первых, решение проводить выборы 
во всех городах и селениях на основании мажоритарной 
системы, во-вторых, изобретение системы блокировки, или 
«сращивания», списков кандидатов.
319

Суть этих мероприятий и мехапизм их действия необ¬ 
ходимо объяснить несколько подробнее. Христианские де¬ 
мократы, в нарушение своих обязательств по отношению 
к малым партиям, входившим в правительство в январе — 
феврале 1951 года, добились того, что в утвержденный 
парламентом закон об административных выборах, были 
включены следующие положения: в городах с населением 
до 10 тысяч человек список кандидатов, за который было 
подано относительное большинство голосов в соответствии 
с мажоритарной системой, получает четыре пятых всех 
мест; оставшаяся пятая часть мест достается кандида¬ 
там, числящимся в списке, занявшем второе место, в то 
время как все остальные кандидаты независимо от числа 
собранных ими голосов вообще не получают никакого 
представительства в муниципальном совете. В городах с 
населением свыше 10 тысяч человек применялась скоррек¬ 
тированная мажоритарная система, согласно которой кан¬ 
дидатскому списку (или блоку списков), за который было 
подано относительное большинство голосов, присуждается 
две трети мест; оставшаяся треть мест распределяется ме¬ 
жду всеми остальными списками кандидатов пропорцио¬ 
нально числу полученных ими голосов. Поясним это на 
примере: в центре с 50 тысячами избирателей выдвинуто 
6 списков, один из которых получает 10. тысяч голосов, 
в то время как все остальные собирают по 8 тысяч голо¬ 
сов каждый. В соответствии с упомянутой выше системой, 
изобретенной христианскими демократами, кандидаты, 
числящиеся в первом списке, несмотря на то что они от¬ 
ражают волю лишь одной пятой части избирателей,' полу¬ 
чают право управлять муниципалитетом.
Что касается «сращивания», или «блокирования», спи¬ 
сков, то оно давало христианско-демократической партии 
дополнительное преимущество, а именно: там, где ХДП 
рассчитывала в одиночку завоевать на выборах относи¬ 
тельное большинство голосов, она выступала самостоя¬ 
тельно; в тех же городах, где у христианских демократов 
не было уверенности на этот счет, они могли блокиро¬ 
ваться с малыми партиями и сращивать списки; в этом 
случае принималось во внимание общее число голосов, 
поданных за все сблокированные списки, что облегчало 
христианско-демократической партии возможность полу¬ 
чения относительного большинства, необходимого для за¬ 
воевания двух третей всех мест в муниципалитете. Прав-
320

#а, гіотом христианским демократам пришлось ёы подё- 
лить со своими партнерами с учетом количества голосов, по-, 
данных за каждый список, добычу, завоеванную при помо¬ 
щи мажоритарной системы, но руководство муниципалите¬ 
том осталось бы в руках христианско-демократической пар¬ 
тии.
Обнародование законопроекта вызвало взрыв негодо¬ 
вания. Разгорелась полемика, в которой вначале приняли 
участие даже представители дружественных христиан¬ 
ским демократам партий, в особенности ИСДП. Они отме¬ 
чали, что христианско-демократический избирательный за¬ 
кон в точности воспроизводит закон, позволивший фаши¬ 
стам одержать победу на выборах 1924 года, и что в 
1945 году автор этого закона был осужден к тридцати го¬ 
дам тюремного заключения. Печать, в том числе значи¬ 
тельная часть правительственных и проправительствен¬ 
ных газет, писала о том, что новый метод формирования 
органов самоуправления неизбежно приведет к беззако¬ 
ниям и произволу в политической и административной де¬ 
ятельности муниципалитетов. Против правительства было 
выдвинуто обвинение в легализации избирательного жуль¬ 
ничества. Однако наличие в парламенте христианско-де¬ 
мократического большинства и быстрая капитуляция пар¬ 
тий, связанных с ХДП, позволили последней добиться 
утверждения законопроекта. 22 марта 1951 года нацио¬ 
нальный совет ХДП принял решение начать избиратель¬ 
ную кампанию и одновременно, основываясь на новом 
законе, обратился к малым партиям с призывом восполь¬ 
зоваться «преимуществами» блокировки и еще раз объеди¬ 
ниться вокруг христианских демократов в новом антиком¬ 
мунистическом крестовом походе.
Так началась трагикомедия переговоров о блокировке, 
а затем и сама избирательная кампания. Особенно на¬ 
стойчивыми были попытки христианских демократов во¬ 
влечь в блокировку социал-демократов, которые до 1 мая 
еще были разделены на два течения: СПИТ и УСП. Прак¬ 
тически христианско-демократической партии не удалось 
полностью подчинить их своим избирательным целям: не¬ 
смотря на соглашение о блокировке, как Сарагат так и 
Ромита предцочитали сохранить свободу действий; в не¬ 
которых центрах обе социал-демократические партии вы¬ 
ступали раздельно, в других — совместно, в третьих — в 
блоке с левыми партиями, в четвертых — в блоке с хрц-
5>1 Феррара
321

сїйайскими демократами; иногда в эти противоречивые 
союзы вступали обе партии, иногда лишь одна из двух. 
Следует добавить, что зачастую руководящие органы обе¬ 
их партий устанавливали один курс, а местные органи¬ 
зации следовали другому; к тому же между СПИТ и УСП 
то и дело происходили стычки, свидетельствовавшие о 
наличии серьезных разногласий.
Однако все это было ничто по сравнению с веролом¬ 
ством, проявленным христианско-демократической парти¬ 
ей при проведении политики предвыборных блоков. Като¬ 
лическая партия уже после того, как она добилась заклю¬ 
чения соглашений с малыми партиями, мобилизовала весь 
свой пропагандистский аппарат и аппарат церкви на то, 
чтобы заполучить голоса избирателей, следовавших обыч¬ 
но за союзниками христианско-демократической партии; 
это происходило не только в округах, где союзники ХДП 
выступали с самостоятельными списками, но и в тех, где 
они блокировались с христианскими демократами.
Правительственный лагерь в целом выступал в изби¬ 
рательной кампании, как всегда, под лозунгом самого не¬ 
истового антикоммунизма. Вся предвыборная пропаганда 
правящей партии была направлена на то, чтобы приписать 
Итальянской коммунистической партии роль агентуры Со¬ 
ветского Союза, якобы готовящего агрессию против Ита¬ 
лии. Гонелла, Де Гаспери, Шельба и другие деятели хри- 
стианско-демократической партии из кожи вон лезли, 
убеждая избирателей в необходимости «вырвать итальян¬ 
ские города из рук болыпевиков-чужеземцев». Руководи¬ 
тель христианско-демократической пропаганды Джорджо 
Тупини дошел даже до утверждения, что наличие в му¬ 
ниципалитетах способных и «лично честных» администра- 
торов-коммунистов не может иметь никакого значения, 
так как здесь речь идет о принципе. Предвыборные пла¬ 
каты «гражданских комитетов» в панических выражениях 
призывали коренным образом изменить обстановку, бла¬ 
годаря которой «в период заблуждений в жизни нации» 
(имелись в виду выборы 1946—1947 годов) многие города 
и селения оказались в руках коммунистов, превративших 
их в «опорные пункты иностранной державы, которая 
готовится завоевать Италию».
Результаты выборов весьма поучительны. Голосование 
проводилось 27 мая и 10 июня по выборам муниципаль¬ 
ных и провинциальных советов в 57 провинциях, преиму¬
322

щественно на севере страны, и 3 июня по выборам сици¬ 
лийского областного собрания. Если судить по результатам 
выборов в провинциальные советы (в целом более благо¬ 
приятным для христианско-демократической партии), то 
оказывается, что, несмотря на значительный рост числа 
избирателей, христианские демократы собрали в 57 про¬ 
винциях, где состоялись выборы, 5820 тысяч голосов (38,6 
процента) против 7928 тысяч (48,4 процента), получен¬ 
ных в тех же самых провинциях в апреле 1948 года. В це¬ 
лом-за правительственные партии было подано 8236 тысяч 
голосов против 10 153 тысяч в 1948 году (снижение с 60,2 
процента до 55 процентов). Что касается левых партий, 
то они получили 37,3 процента голосов против 34,8 про¬ 
цента в 1948 году, хотя в абсолютных цифрах за левые 
партии было подано примерно на 100 тысяч голосов мень¬ 
ше, чем в 1948 году. Это объясняется тем, что почти мил¬ 
лион участвовавших в голосовании избирателей положили 
в урны незаполненные бюллетени. В те дни говорили о 
существовании подлинной «партии незаполненных бюл¬ 
летеней», состоявшей, по всей очевидности, из бывших 
избирателей правительственного блока, сознательно вы¬ 
ступивших против него.
Более отчетливо сдвиг избирателей влево наметился 
в Сицилии, где по сравнению с 1063 тысячами голосов, 
завоеванных христианскими демократами в 1948 году, им 
удалось собрать лишь 667 тысяч (уменьшение с 47,8 про¬ 
цента до 31,3 процента), меж тем как число голосов, по¬ 
данных за левые партии, поднялось с 464 тысяч до 644 
тысяч (с 20,8 процента до 30,2 процента). Следует отме¬ 
тить, что правые партии также повсюду оказались в вы¬ 
игрыше по сравнению с 1948 годом, хотя и в меньшей мере.
Неутешительные для христианских демократов резуль¬ 
таты выборов нанесли еще* один сокрушительный удар 
по мифу, будто 18 апреля 1948 года страна выразила свое 
доверие христианско-демократической партии. Но прави¬ 
тельство и правящая партия не намерены были признать 
понесенное ими жестокое поражение. Наоборот, они при¬ 
нялись усиленно трубить о том, что (с помощью мажо¬ 
ритарной избирательной системы и блоков) христианско- 
демократической партии удалось завоевать значительное 
число муниципалитетов, в особенности в административ¬ 
ных центрах. Вместе с тем правительство, а точнее, ми¬ 
нистерство внутренних дел, в течение длительного времени
21*
323’

отказывалось опубликовать аналитические данные о му¬ 
ниципальных выборах под тем предлогом, что политиче¬ 
ская окраска многих списков, выдвигавшихся на местах, 
была недостаточно ясна. Это последнее обстоятельство 
вызвало негодование общественности, о чем писали не 
только все итальянские, но и некоторые иностранные га¬ 
зеты.
Что касается хвастливых утверждений христианско-де¬ 
мократической партии, что она «вырвала у большевиков» 
более 700 муниципальных советов, в то числе в таких 
городах, как Турин, Милан, Генуя, Венеция и Флорен¬ 
ция, то истинное положение вещей становилось здесь яс¬ 
ным при первом же взгляде: многими муниципалитетами 
христианские демократы завладели, не набрав даже 40 про¬ 
центов голосов, а в ряде мест (как, например, в Милане, 
Турине, Генуе, Пизе, Анконе и т. д.) число поданных за 
них голосов колебалось между 30 и 33 процентами от 
общего числа голосовавших. Добавим, что левые партии 
повсюду или почти повсюду получили больше голосов, чем 
христианские демократы, и что последние сумели завое¬ 
вать относительное большинство лишь с помощью малых 
партий, в особенности социал-демократов. Несмотря на 
то что поддержка, полученная христианско-демократиче¬ 
ской партией от своих союзников, имела решающее зна¬ 
чение, католики не только прибрали к рукам львиную 
долю мажоритарной премии, но в ряде случаев нарушили 
заключенные ими предвыборные соглашения. Так случи¬ 
лось, например, в Милане, где христианские демократы, 
невзирая на потерю 116 тысяч голосов своих избирате¬ 
лей (число избирателей, голосовавших за них в 1948 году, 
уменьшилось почти на одну треть) и полученные 114 ты¬ 
сяч голосов социал-демократических избирателей, потре¬ 
бовали, чтобы должность мэра, которая ранее была обе¬ 
щана СПИТ, была предоставлена представителю христи¬ 
анско-демократической партии. В Пизе — если взять еще 
один из множества примеров — христианские демократы, 
за которых было подано всего лишь 15 822 голоса против 
22 939 голосов, собранных левыми, завладели муниципа¬ 
литетом благодаря 5463 голосам социал-демократов и не¬ 
скольким сотням голосов других партнеров по блоку: эта 
«победа» была одержана пми большинством всего в 110 го¬ 
лосов!
Щ.	і;

Основываясь на результатах подобного рода, прави¬ 
тельственная печать писала, будто муниципальные выбо¬ 
ры могут служить «подтверждением выборов 18 апреля». 
Однако эти выдумки никого не могли убедить. Даже «Нью- 
Йорк тайме» без обиняков заявляла, что итальянские вы¬ 
боры подтвердили большой рост левых сил, и с горечью 
констатировала, что 1300 миллионов долларов, затрачен¬ 
ных Соединенными Штатами Америки на поддержку пра¬ 
вительства Де Гаспери, были выброшены на ветер. Газета 
не удержалась от упреков по адресу церкви, чья «интен¬ 
сивная антикоммунистическая кампания не смогла объеди¬ 
нить католиков Верхней Италии с антикоммунистическим 
блоком, несмотря на торжественное предупреждение, что 
всякий, кто окажет активную поддержку коммунизму, бу¬ 
дет отлучен». Это вывело из себя орган Ватикана — «Ос- 
серваторе романо», который в раздраженном тоне обратил 
внимание «Нью-Йорк тайме» на то, что ассигнования по 
плану Маршалла ничуть не способствовали повышению 
крайне низкого уровня жизни итальянского народа и что 
для осуществления такой задачи нужны значительно боль¬ 
шие средства. На фоне победных реляций католической 
и атлантической печати об исходе муниципальных выбо¬ 
ров полемика между «Оссерваторе романо» и «Нью-Йорк 
тайме» была весьма поучительной: вашингтонские бизнес¬ 
мены сетовали, что плохо потратили свои деньги, посколь¬ 
ку активное включение церкви в антикоммунистическую 
пропаганду вплоть до угрозы отлучения от церкви не толь¬ 
ко коммунистов, но н всех, кто голосует за коммунистов 
или оказывает им в какой-либо иной форме поддержку, 
оказалось столь же эффективным, как торговля дымом; что 
касается Ватикана, то он не останавливался перед обви¬ 
нением США в скупости, хотя чувствовалось, что, по 
мнению церкви, американская помощь была недостаточно 
умело использована в политических целях.
Недовольство и раздражение в рядах правительствен¬ 
ного большинства в связи с результатами муниципальных 
выборов (главным образом из-за распределения христиан¬ 
ско-демократической партией мест в муниципальных и 
провинциальных советах и постов в муниципалитетах) 
были гораздо более глубокими, чем это могло показаться. 
Руководящие органы партий жаловались, что блок с 
христианскими демократами погубил их, а Сар&гат
325*

21 июня прямо заявил, что на парламентских выборах 
его; партия ни в какие блоки вступать не будет.
Наиболее серьезный кризис назревал, однако, в хри¬ 
стианско-демократической партии, которой приходилось 
считаться не только с недовольством своих союзников, но 
и с угрожавшей ей опасностью утратить всякое доверие 
как со стороны Ватикана, так и со стороны США. Страх 
лишиться поддержки церкви, видимо, был велик, ибо 
Де Гаспери не поколебался публично заявить об этом в 
своем выступлении 20 июня во Флоренции. В этом же 
выступлении он попытался повлиять на некоторые кру¬ 
ги в христианско-демократической партии, недовольные 
внутренней политикой правящей партии, назвав ХДП 
«партией центра, идущей влево» (прежде он говорил, что 
это «партия центра, идущая вперед»). На заседании на¬ 
ционального совета, начавшемся 29 июня 1951 года и за¬ 
тянувшемся на два дня дольше намеченного срока, на¬ 
падки на экономическую политику правительства были 
необычайно острыми, и Де Гаспери стоило большого тру¬ 
да предотвратить опасность немедленного правительствен¬ 
ного кризиса. Но уже в июле атаки на «линию Пелла» 
возобновились как на собраниях парламентских групп, 
так и на заседаниях руководства партии; они продолжа¬ 
лись до тех пор, пока Пелла не решил подать в отставку 
14 июля; отставка Пеллы вызвала отставку всего каби¬ 
нета.
Поиски выхода из кризиса были на этот раз особенно 
мучительными. Наконец 26 июля Де Гаспери удалось 
сформировать правительство, главными отличительными 
чертами которого были: удаление Сфорца с поста мини¬ 
стра иностранных дел (он был постоянным объектом на¬ 
падок со стороны левого крыла во главе с Гронки) и вве¬ 
дение в правительство Фанфани (который тогда считался 
лидером «социальной левой»). Пелла вошел в состав пра¬ 
вительства в качестве министра бюджета, в то время как 
казначейство, которым он ведал раньше, перешло к Вано- 
ни, до того возглавлявшему министерство финансов. Вся 
эта сложная комбинация имела целью создать впечатле¬ 
ние, будто предполагается изменение экономической по¬ 
литики правительства, на чем так настаивали левые те¬ 
чения в христианско-демократической партии, добивав¬ 
шиеся некоторого увеличения расходов на социальные 
нужды и капиталовложений в экономику. Как выясни¬
326

лось впоследствии, все это было лиігіь маневром, ибо 
3 февраля 1952 года, едва миновала буря, Пелла вернулся 
в казначейство, не встретив возражений ни с чьей сто¬ 
роны; меньше всех протестовал по этому поводу Фан¬ 
фани, хотя считалось, что он представляет в правитель¬ 
стве левые группировки ХДП, которые возложили на него 
осуществление контроля за выполнением их наказов. Ми¬ 
нистерское кресло, однако, так понравилось Фанфани, что 
он пренебрег этим поручением.
Однако мы несколько забежали вперед. Возвращаясь 
к событиям, имевшим место в период, непосредственно 
последовавший за муниципальными выборами, отметим, 
что в августе 1951 года Луиджи Джедда, исполнявший 
обязанности руководителя «Католического действиям 
(23 января 1952 года он официально возглавил это дви¬ 
жение), опубликовал довольно знаменательную статью в 
органе «гражданских комитетов» — организации, которая 
открыто полемизировала с ХДП, приписывая исключи¬ 
тельно себе заслугу обеспечения победы на муниципаль¬ 
ных, выборах. «Первый тур выборов прошел, — писал 
он, — оставив нам в наследство правительственный крит 
зис, развязанный некоторыми течениями христианско-двт 
мократической партии, явившими тем самым пример своей 
крайней умственной ограниченности. В настоящий мо¬ 
мент следовало тщательно избегать любого кризиса или 
перестановки министров, ибо в глазах общественного мне¬ 
ния такой шаг может означать лишь то, что мы не устоя¬ 
ли под ударом административных выборов. Это очень серь^- 
езно, тем более серьезно, что такое мненпе несправедливо. 
Если учесть основную цель — завоевание местной админи¬ 
страции, муниципальные выборы принесли хорошие ре¬ 
зультаты. «Гражданские комитеты» твердо знают это, хотя 
им и пришлось потрудиться больше и в более тяжелых 
условиях, чем 18 апреля». Статья Джедды, хотел он этого 
или нет, свидетельствовала о том, что католикам на му¬ 
ниципальных выборах* действительно был нанесен удар, и 
весьма сильный, не говоря уже о том, что она представ¬ 
ляла собой своего рода счет христианско-демократиче¬ 
ской партии, предъявленный к тому же без особых цере¬ 
моний.
В сентябре 1951 года Де Гасперп направился наконец 
со вторым визитом в США. Цель его поездки состояла в 
том, чтобы попытаться заручиться помощью Вашингтона
327

^пусть даже лишь в форме авторитетного вмешатель¬ 
ства) цри решении внутреннпкх проблем Италии, ибо 
итальянское правительство не только не было в состоянии 
решить эти проблемы, но все более запутывало их. Лозунг, 
выдвинутый в этой связи лидером христианско-демокра¬ 
тической партии, призывал распространить «атлантиче¬ 
скую солидарность» не только на военные, но и на эко¬ 
номические и социальные проблемы в духе статьи 2 
атлантического пакта, в силу которой указанный пакт 
должен был бы путем содействия экономическому возрож¬ 
дению и развитию европейских стран решить проблемы, 
оставшиеся нерешенными после войны.
В связи со второй поездкой Де Гаспери в США 
правительственная пропаганда стремилась создать впе¬ 
чатление, будто в результате переговоров с американ¬ 
скими деятелями лидеру правящей партии непременно 
удастся решить основные возникшие в Италии проблемы 
и устранить важнейшие стоящие перед ней препятствия. 
Эта пропаганда имела целью не только внушить широ¬ 
ким кругам населения надежды на возможность улучше¬ 
ния их положения, но прежде всего заставить замолчать 
внутреннюю оппозицию в христианско-демократической 
партии, которая продолжала усиливаться в течение всего 
Лета; в оппозицию перешли даже некоторые группы пра¬ 
вых, объединившиеся в новую фракцию «Веспа» («Оса»). 
Название это не было символическим, оно просто-напро¬ 
сто воспроизводило название мотоклуба, где состоялось 
первое заседание фракции.
Результаты впзита оказались, по существу, отрица¬ 
тельными. Де Гаспери была предоставлена возможность 
выступить на сан-францисской конференции, на конфе¬ 
ренции в Оттаве и в вашингтонском Конгрессе. В этих 
своих выступлениях он ратовал за допуск Италии в ООН, 
за пересмотр мирного договора, за возвращение Италии 
Триеста, но прежде всего и главным образом за получе¬ 
ние новых и более крупных ассигнований в порядке пре¬ 
словутой «помощи». Но Де Гаспери так и не добился нп 
одной из поставленных перед собой целей, а его разгла¬ 
гольствования потонули в спорах по поводу международ¬ 
ных проблем, куда более важных и неотложных, чем 
итальянские. Коммюнике об итогах визита, составленное 
в уклончиво-платоническом духе, подтвердило провал мис¬ 
сии Де Гаспери; даже «Нью-Йорк тайме» накануне воз¬
328

вращения итальянского премьера на родину писала о том, 
что глухота вашингтонских руководителей, не пожелав¬ 
ших внять его мольбам, ставит Де Гаспери в положение 
«конченного» человека.
В начале зимы 1951 года обстановка в Италии, кото¬ 
рая была по-прежнему тяжелой для правительства и 
христианско-демократической партии, особенно ухудши¬ 
лась в связи с привходящими обстоятельствами. В ноябре 
район Полезине поразило ужасающее наводнение, унес¬ 
шее много человеческих жизней и приведшее к разоре¬ 
нию целой области. Это стихийное бедствие вскрыло пре¬ 
небрежительное отношение властей к строительству 
защитных сооружений (наводнение произошло из-за раз¬ 
мыва дамб на реке По, которые, несмотря на тревожные 
сигналы, годами не ремонтировались). Во весь рост вста¬ 
ли и другие проблемы аналогичного характера (в частно¬ 
сти, вопрос о строительстве новых водоотводных каналов 
и приведении в порядок старых и т. п.); этими проблема¬ 
ми необходимо было деятельно заняться, чтобы умень¬ 
шить опасность так называемых стихийных бедствий, ко¬ 
торые на деле вызывались преступным отношением пра¬ 
вящих кругов к самым ^насущным интересам населения. 
Наводнения, прорывы плотин, горные обвалы сделались 
в эти годы в Италии как бы непременными сезонными 
явлениями. Они поражали в большей или меньшей сте¬ 
пени все районы страны и подчеркивали неотложную не¬ 
обходимость осуществления экономической политики, на¬ 
правленной на проведение крупных мелиоративных работ 
и строительство защитных сооружений; необходима была 
такая политика, которая наверстала бы то, что было упу¬ 
щено за многие десятилетия бесхозяйственности, харак¬ 
теризовавшей деятельность всех буржуазных прави¬ 
тельств, сменявшихся в Италии, и использовали бы для 
этой цели огромные суммы, безрассудно выделяемые на 
вооружение в порядке «атлантической солидарности». 
Даже генерал Черика, сенатор — христианский демократ, 
3 января 1952 года выступив с докладом «О бедствии в 
Полезине», заявил, что результаты наводнения были рав¬ 
носильны «проигранной войне».
Наводнение в Полезине взволновало общественное 
мнение не только Италии, но и всего мира. Раньше всех, 
как обычно, откликнулись общественные организа¬ 
ции СССР. Пароход «Тимирязев» выгрузил в Генуе про¬
339

довольствие и медикаменты, присланные из Советского 
Союза пострадавшим от наводнения жителям Полезины. 
Этот факт подтверждал, что даже в самый разгар «холод¬ 
ной войны» узы дружбы и солидарности между советским 
и итальянским народами оставались нерушимыми.
Несмотря на ужасающий характер бедствия в Поле- 
зине, за которым вскоре произошло наводнение в Калаб¬ 
рии, где снова в жертву были принесены человеческие 
жизни и целые селения, а убытки достигли многих мил¬ 
лиардов лир, правительство не приняло никаких реаль¬ 
ных мер к предотвращению стихийных бедствий и огра¬ 
ничилось обещанием изучить вопрос. С начала же нового 
года внимание политических кругов было вновь прико¬ 
вано к выборам, точнее, ко второму туру муниципаль¬ 
ных выборов, который должен был состояться в мае
1952	года.
В связи с этими выборами Де Гаспери, явно стремясь 
укрепить пошатнувшийся престиж христианско-демокра¬ 
тической партии, направил социал-демократам и либера¬ 
лам приглашение вновь войти в состав правительства, 
сформулированное в очень осторожных выражениях; одна¬ 
ко как социал-демократы, так и либералы ответили веж¬ 
ливым отказом. Ни одна из этих партий не пожелала в 
период, непосредственно предшествовавший выборам, вой¬ 
ти в состав правительства, полностью скомпрометиро¬ 
вавшего себя в глазах общественного мнения. На съезде 
ИСДП, открывшемся 3 января 1952 года в Болонье, Ро- 
мита особенно решительно выступил против христианско- 
демократической партии, предъявив ей обвинение в том, 
что она превратила внутреннюю политику в орудие, ис¬ 
пользуемое в целях обогащения клерикальных полити¬ 
канов. Съезд дружно высказался против сотрудничества 
с правительством и подверг суровой критике Сарагата, 
видимо не очень убежденного в правильности такого ре¬ 
шения; кроме того, было принято решение добиваться 
того, чтобы будущие парламентские выборы производи¬ 
лись в соответствии с пропорциональной избирательной 
системой в ее чистом виде. Что касается предстоявших 
муниципальных выборов, то съезд признал за каждой 
местной федерацией право вступать в избирательные 
блоки по своему усмртрению.
После весьма неутешительных для христианских де¬ 
мократов результатов муниципальных выборов 1951 года
330

и последовавшей за этим волны критики в адрес ХДП 
вмешательство церкви в предвыборную борьбу начинало 
февраля 1952 года приняло исключительно широкий ха¬ 
рактер и стало совершенно бесцеремонным. Предвыбор¬ 
ная кампания была открыта самим папой 10 февраля 
речью, выдержанной в «революционном» духе и на¬ 
столько далекой от традиционной церковно-религиозной 
тематики, что ее трудно было отличить от обычного 
предвыборного выступления самого заправского полити¬ 
ческого деятеля. В выступлении папы сквозило явное 
намерение сдержать дальнейшее распространение среди 
избирателей-католиков недоверия к церкви и христианско- 
демократической партии, рассеять их сомнения относи¬ 
тельно готовности и способности церкви и христианских 
демократов разрешить социальные проблемы. Предъявив 
всей стране обвинение в том, что она находится в состоя¬ 
нии «оцепенения», папа бросил «пробуждающий клич»: 
«настал час сделать новые решающие шаги... необходимо 
переделать весь мир до основания...», ибо, как заявил 
папа? «миллионы людей требуют перемены курса и смот¬ 
рят на церковь, как на единственного и верного рулевого». 
Демагогические призывы к «действию», к «конкретному 
претв.орению в жизнь», к отказу от «позиций пассивно¬ 
сти» и даже к объединению всех сил, в том числе И нет 
католических, отредактированные в весьма категориче¬ 
ских, императивных выражениях, придавали папскому 
посланию характер чрезвычайного приказа. «Если никто 
не отважится первым разрушить разделяющие нас барье¬ 
ры ненависти и протянуть руки для искреннего объя¬ 
тия, — человечество погибнет»; этой участи не избежит 
и церковь, так как, подчеркивал папа, «уж, конечно, не 
эта пассивность и непоследовательность позволили церкви 
в самом начале своего существования изменить лицо 
мира».
Папское воззвание, за которым сразу же. последовали 
радиофилиппики иезуита Ломбарди и широкое наступле¬ 
ние, развернутое католическими организациями и «граж¬ 
данскими комитетами» в печати, в распространяемых ими 
плакатах, на организуемых ими митингах, вызвало много, 
шума. 12 февраля одна близкая к правительству турин¬ 
ская газета признала, что «изложенная папой программа 
относится прежде всего к выборам» и что «в борьбе на 
предстоящих выборах в органы местной администрации
331

й в парламент церковь намерена мобилизовать католиков 
не только с большим, чем прежде, рвением, но и иными, 
чем в прошлом, методами, в иных формах, самостоятель¬ 
но организуя пропаганду и борьбу». «Причина очевид¬ 
на, — продолжала газета, — ибо христианско-демократи¬ 
ческая партия, морально ослабевшая за длительный пе¬ 
риод своего господства, не внушает больше церкви того 
доверия, какое она могла внушать четыре года назад». 
По мнению автора этой статьи, затянувшийся кризис 
христианско-демократической партии, по существу, вы¬ 
нуждал 'церковь, «вероятно против ее воли и под угрозой 
непосредственной опасности, занять передовую линию в 
предвыборном сражении и в политической борьбе».
Следует ли упоминать, что подобные толкования были 
с негодованием отвергнуты ватиканской и христианско- 
демократической печатью. Завязалась длительная полеми¬ 
ка, в которой приняли участие, наравне с левыми газета¬ 
ми, также влиятельные либеральные и вообще светские 
органы печати. Однако факты вскоре показали, что прог¬ 
ноз был правильным: проведенная церковью предвыбор¬ 
ная кампания, направленная к мобилизации решительно 
всех сил, по размаху действительно превзошла все преды¬ 
дущие политические выступления святейшего престола; 
вместе с тем конкретная деятельность «Католического 
действия» ясно показала, что падение престижа христиан¬ 
ско-демократической партии побуждает Ватикан открыто 
искать союза с правыми. •
Большой шум вызвала пресловутая «операция Стур¬ 
цо». 22 апреля 1952 года этот влиятельный церковный 
деятель по приказу свыше явился инициатором выдвиже¬ 
ния в Риме на муниципальных выборах «гражданского 
списка», в котором наряду с кандидатами четырех пра¬ 
вительственных партий фигурировали кандидаты от На¬ 
циональной монархистской партии (НМП) и неофашист¬ 
ского «Итальянского социального движения». Этот акт от¬ 
чаяния, совершенный якобы ради того, чтобы «Рим, центр 
христианства, не сделался отделением Москвы и покор¬ 
ным рабом Кремля», встретил согласие христианских де¬ 
мократов, восторженное одобрение монархистов и фаши¬ 
стов и сопротивление трех малых партий правительствен¬ 
ной коалиции. Но предложение Стурцо вызвало такую 
бурю негодования в широких кругах общественности, что
332

ІЇосяе бурных переговоров, дливїпихся сорок восемь ча¬ 
сов и проходивших под руководством Джедда, стороны 
начали делать всевозможные уточнения, публиковать 
опровержения, в результате чего намечавшееся соглаше¬ 
ние провалилось.
Но если в Риме попытка сколотить блок с участием 
монархистов и неофашистов не удалась, то во многих не¬ 
больших городах, где церковные круги не опасались осо¬ 
бенно громких скандалов и решительного противодей¬ 
ствия, они в ряде случаев увенчались успехом; причем 
эти попытки предпринимались не только «Католическим 
действием», но также христианско-демократической пар¬ 
тией, которая применяла на практике провозглашенную 
ее секретарем Гонелла теорию заключения блоков «по 
обстоятельствам». Так, оказалось, что в ряде мест (напри¬ 
мер, в Салерно, Чериньоле, Андрии и др.) христианские 
демократы вступили в союз с монархистами и фашистами, 
едва замаскировав его так называемыми «гражданскими 
списками», причем нередко в этих предвыборных махина¬ 
циях участвовали и малые партии.
Предвыборная игра христианско-демократической 
партии отличалась исключительной хитроумностью; о ней 
стоит рассказать несколько подробнее. С одной стороны, 
христианские демократы с конца января вели в высшей 
степени замысловатые переговоры с тремя малыми пар¬ 
тиями центра и продолжали их с переменным успехом 
до самого кануна 25 апреля — дня, когда истекал срок 
представления списков. С другой стороны, они не остав¬ 
ляли и маневров в направлении правых партий, пресле¬ 
дуя при этом двоякую цель: во-первых, они стремились 
перетянуть на свою сторону часть избирателей, голосую¬ 
щих за правых, и, во-вторых, они хотели заключить союз 
с монархистами и изолировать «Итальянское социальное 
движение» в надежде на то, что многие «понятливые» 
избиратели этой последней партии, убедившись в отсут¬ 
ствии каких-либо шансов на избрание неофашистов, про¬ 
голосуют за списки монархистов или даже собственные 
списки христианских демократов.
Ради достижения этих целей христианско-демократи¬ 
ческая партия спровоцировала ряд расколов в Националь¬ 
ной монархистской партии, объединив затем отколов¬ 
шиеся группы в конкурирующий с НМП «Монархист¬ 
ский фронт», которым руководили депутаты Аллиата,
333

Маркезано, Консильо и Копца. Аналогичный, хотя ц 
меньший по масштабам маневр был осуществлен хри¬ 
стианскими демократами в отношении «Итальянского 
социального движения». Однако самым крупным козь^рем 
в руках христианских демократов для оказания- давле¬ 
ния на эту партию продолжал оставаться закон Шельбы 
против неофашизма — этот пистолет, постоянно пристав¬ 
ленный к груди ИСД. Закон, как мы уже упоминали, 
служил для запугивания и шантажа избирателей, голо¬ 
совавших за неофашистов; с этой целью утверждение за¬ 
кона искусственно откладывалось до окончания выборов. 
Одновременно в качестве залога дружбы с НМД и ИСД, 
а также в целях конкуренции с ними в борьбе за привле¬ 
чение наиболее реакционно настроенных избирателей 
был обнародован проект пресловутого, разработанного 
Де Гаспери «поливалентного» закона, на котором лежала 
особенно отчетливая печать антикоммунизма.
Сложность и противоречивость предвыборной политики 
христианско-демократической партии усугублялись необ¬ 
ходимостью не скомпрометировать окончательно отноше¬ 
ния ХДП с партиями центра и избежать потери голосов 
демократически и антифашистски настроенных католи¬ 
ческих масс. Отсюда бесконечные колебания, отступле¬ 
ния, тактические маневры, характеризовавшие политику 
христианских демократов на протяжении всего периода с 
января по апрель 1952 года. В этих условиях достигнуть 
соглашения с Итальянской либеральной партией, Италь¬ 
янской социал-демократической партией и с Итальян¬ 
ской республиканской партией оказалось нелегким де¬ 
лом. В конце концов после целого ряда перипетий согла¬ 
шение было заключено лишь с республиканской партией. 
Что касается попыток христианско-демократической пар¬ 
тии восстановить коалицию, которая существовала 18 ап¬ 
реля, то это оказалось невозможным. Либералы, которые 
8 декабря 1951 года провели в Турине свой объедини¬ 
тельный съезд, вернувший в ряды ИЛП различные левые 
группы, отказались войти в союз с христианско-демокра¬ 
тической партией. Отказалась от соглашения с ХДП и 
социал-демократическая партия, внутри которой продол¬ 
жались раздоры, завершившиеся 22 февраля 1952 года 
смещением Сарагата с поста секретаря партии и избра¬ 
нием Ромита. В республиканской партии,’которая 6 мар¬ 
та провела в Бари свой ничем не примечательный съезд,
334

установление тесного сотрудничества с христианскими 
демократами привело 15 мая к ух'оду Парри из ру¬ 
ководства (менее чем через год — 7 апреля 1953 года — он 
окончательно покинул ИРІІ). Беспринципная политика 
тайного сговора с правыми партиями и группировками, 
которую проводили Де Гаспери и его клика, порождала 
острое недовольство многих деятелей самой христианско- 
демократической партии, в особенности Гронки; в своем 
выступлении 8 мая Гронки оспаривал право руководства 
ХДП заключать столь разнородные предвыборные союзы 
без предварительной консультации с компетентными орга¬ 
нами партии.
В отношении предвыборной кампании, которую прово¬ 
дили левые партии (коммунистическая и социалистиче¬ 
ская), достаточно сказать, что она велась на основе 
конкретных требований, выдвинутых с учетом местных 
условий. В общеполитической области левые партии стре¬ 
мились объединить избирателей под следующими лозунга¬ 
ми: добиваться неуклонного выполнения положений рес¬ 
публиканской конституции, положить конец дискримина¬ 
ции отдельных категорий граждан, обеспечить приоритет 
расходов на мирные цели над военными ассигнованиями, 
требовать от правительства проведения политики мира. 
Убедительным доказательством соответствия этой плат¬ 
формы интересам самых широких кругов населения яви¬ 
лась та неожиданная легкость, с какой коммунистам и со¬ 
циалистам удалось заключить союзы с независимыми 
деятелями и группами, представлявшими различные со¬ 
циальные, экономические и профессиональные категории 
населения, и прежде всего демократические слои обще¬ 
ственности. Типичными и в известном смысле знамена¬ 
тельными были избирательные союзы, заключенные в 
Риме, Неаполе и Палермо, где по инициативе людей, ко¬ 
торые по своим политическим убеждениям были далеки 
от левых партий (сенаторы Ф. С. Нитти и Лабриола, быв¬ 
ший председатель сицилийского собрания Чиппола и дру¬ 
гие), были созданы объединения, где широкие слои мелкой 
и средней городской буржуазии, представленные своими 
видными деятелями, выступали в единстве с представите¬ 
лями рабочего класса. Совместно выдвинутые коммуни¬ 
стами, социалистами и представителями мелкой и сред¬ 
ней буржуазии «городские списки» вызвали подлинную 
панику в рядах противника, который пытался противопо-
335

ставить им пресловутые «гражданские списки», состав¬ 
ленные под эгидой «Католического действия». Новые тен¬ 
денции в политике левых партий и демократически на¬ 
строенных буржуазных деятелей явно обеспокоили пра¬ 
вящие классы. Христианско-демократическая пропаганда 
развязала против носителей этих тенденций неистовую 
кампанию, в которой не пощадила даже престарелого 
Ф. С. Нитти: против него было использовано все, вклю¬ 
чая оскорбления, извлеченные из заплесневелого арсена¬ 
ла фашистов.
Еще задолго до выборов левые партии, учитывая обо¬ 
стрение международной напряженности, начали прово¬ 
дить политику, направленную прежде всего к разрядке 
напряженности внутри страны, чтобы иметь возможность 
повлиять затем на международную обстановку с целью ее 
смягчения. На VII съезде ИКП, состоявшемся 3—8 апреля
1951	года в Милане, Тольятти заявил, что коммунисты 
готовы отказаться от оппозиции правительству, которое 
начнет проводить мирную внешнюю политику. В каче¬ 
стве единой основы для соглашения между всеми де¬ 
мократическими политическими силами Тольятти предло¬ 
жил принять текст конституции. В конце июня 1951 года 
Ненни в свою очередь тоже обратился к христианским де¬ 
мократам с горячим призывом вступить на путь разрядки 
напряженности внутри страны. В первых числах января
1952	года Центральный Комитет Итальянской коммуни¬ 
стической партии в одной из своих резолюций снова пред¬ 
ложил проводить политику разрядки напряженности и 
национального «мирного возрождения». Несколько позд¬ 
нее, 4 марта, сенатор-коммунист Скоччимарро внес в 
сенат четыре законопроекта, в которых были синтезирова¬ 
ны как самые неотложные требования момента основные 
положения такой конструктивной политики, направлен¬ 
ной к разрядке напряженности внутри страны. Законо¬ 
проекты предусматривали национализацию электрических 
и химических монополий, национализацию металлурги¬ 
ческих и машиностроительных предприятий, подчиняю¬ 
щихся Институту промышленной реконструкции (ИРИ), 
осуществление в срочном порядке плана жилищного строи¬ 
тельства для бездомных и введение системы медицин¬ 
ского обслуживания для всех нуждающихся граждан. В 
апрельско-майской избирательной кампании оппозицион¬ 
ные партии по-прежнему доказывали необходимость раз¬
336

рядки внутренней напряженности и сотрудничества всех 
сил, стремящихся создать условия для мощного подъема и 
реконструкции итальянской экономики. Правительство же, 
особенно после возвращения Пелла в казначейство, не 
только не выражало готовности принять конструктивные 
предложения коммунистов и других участников оппози¬ 
ции слева, но явно намеревалось разрешать все вставшие 
перед страной проблемы в обычном бюрократическом по¬ 
рядке путем выделения «нормальных» ассигнований. Это 
свидетельствовало о том, что правительство не имеет не 
только плана, но даже сколько-нибудь ясного представле¬ 
ния о проблемах и нуждах страны.
Постоянство и последовательность левых партий в по¬ 
становке вопросов, имеющих решающее значение для 
оздоровления обстановки внутри страны, принесли свои 
плоды, которые весьма знаменательным образом сказа¬ 
лись на выборах, состоявшихся 25 мая 1952 года. Резуль¬ 
таты этих выборов были еще более красноречивыми, чем 
результаты муниципальных выборов, имевших место в 
предыдущем году. Абсолютные цифры (все данные для 
простоты и удобства анализа взяты из результатов выбо¬ 
ров в муниципальные советы провинций) отразили сле¬ 
дующие сдвиги в положении отдельных партий по срав¬ 
нению с выборами 18 апреля 1948 года: левые партии 
увеличили количество голосов с 2054 тысяч до 2479 ты¬ 
сяч, правые — с 669 тысяч до 1502 тысяч, партии прави¬ 
тельственного блока, за которые в 1948 году было пода¬ 
но 4628 тысяч голосов, теперь получили лишь 2956 ты¬ 
сяч, то есть меньше на 1772 тысячи голосов. Серьезный 
успех правых партий объяснялся как двусмысленным по¬ 
ведением христианско-демократической партии, так и 
поддержкой, которую католические организации оказали 
монархистам и «социальному движению»; там, где хри¬ 
стианские демократы блокировались с одной из этих пар¬ 
тий (или с обеими), их постигла неудача: в Сполето они 
потеряли половину голосов по сравнению с 1948 годом, в 
Ассизи — одну четверть, в Чериньола, Лучера, Ортанова, 
Руво ди Пулья — от 30 до 36 процентов. Поистине ката¬ 
строфическими были результаты выборов для малых пар¬ 
тий центра: из общего числа 7313 тысяч голосов социал- 
демократы получили 266 тысяч, либералы — 326 тысяч и 
республиканцы — 144 тысячи голосов.
22 Феррара
337

Суммируя результаты муниципальных выборов 1951 
и 1952 годов, можно сказать, что правительственный блок 
по сравнению с парламентскими выборами 18 апреля по¬ 
терял в общей сложности 4350 тысяч голосов, из которых 
по меньшей мере 4 миллиона потеряла христианскоі-де- 
мократическая партия. Если учесть, что на результатах 
голосования на муниципальных выборах сказалось недо¬ 
вольство самых широких слоев населения антинародной 
политикой правящей партии, то следует признать, что 
около сотни христианско-демократических депутатов, за¬ 
нимавших места в парламенте, представляли лишь самих 
себя, ибо избиратели от них отвернулись.
Муниципальные выборы нанесли, таким образом, пар¬ 
тиям правительственной коалиции сильнейший удар. Не¬ 
которых он привел в замешательство и вызвал у них ра¬ 
стерянность; реакция других была просто смехотворной. 
Руководящие деятели партий, по которым серп избирате¬ 
лей прошелся с особой силой (христианские демократы, 
республиканцы и социал-демократы), тотчас же заявили, 
что исход выборов лишь подтверждает необходимость со¬ 
хранения в неизменном виде политической платформы, с 
которой они выступали на выборах 18 апреля 1948 года. 
Намерения правительства было нетрудно угадать: они 
явственно сквозили уже в исключительно тенденциозно 
составленном заключительном коммюнике о результатах 
выборов, которое было распространено министерством 
внутренних дел вечером 28 мая. Это была попытка дока¬ 
зать, будто бл.ок центра сохранил 50 процентов всех голо¬ 
сов и якобы малые партии — союзницы христианских де¬ 
мократов — еще располагают большим процентом голосов, 
чем правые (по данным министерства, 14,2 процента про¬ 
тив 9,9 процента). Эти аргументы были направлены пре¬ 
жде всего в адрес ватиканских кругов с целью убедить 
их в том, что они ничего не выиграют, если будут делать 
ставку не на христианских демократов, а на монархистов 
и неофашистов. Кроме того, колебания и противоречия, 
характеризовавшие политику христианских демократов в 
январско-апрельский период, казалось, были решитель¬ 
но отброшены. 29 мая Де Гаспери направил секретарю 
партии Гонелла письмо, в котором настаивал на необходи¬ 
мости «встретить предстоящее политическое испытание 
на основе ясности и четких политических альтернатив». 
Христианско-демократической партии, действительно, уда¬
338

лось повлиять на позицию Ватикана. В двух статьях от 
29 и 31 мая «Оссерваторе романо» высказалась в поль¬ 
зу «формулы центра» («которая заключает в себе ис¬ 
тину и справедливость»), отвергая линию Джедда — Лом¬ 
барди.
Однако ревизия политической ориентации Ватикана 
была отнюдь не полной, не безусловной и не бескорыстной. 
В передовой статье от 21 июня журнал «Чивильта катто- 
лика», весьма хорошо информированный относительно ре¬ 
альных планов некоторых влиятельных кругов Ватикана, 
писал, что христианско-демократическая партия одержала 
успех, «превосходящий все ожидания», но что этим она 
обязана не «стихийному порыву ныне уже далекого 18 ап¬ 
реля», а «похвальной дисциплине, которую, правда, не 
следует форсировать сверх определенных пределов». «Хри¬ 
стианской демократии нужно наконец организовать соб¬ 
ственные кадры, стать партией с собственным аппаратом 
и собственной сетью ячеек, имеющей ответвления во всей 
стране», — утверждал автор статьи, явно намекая на же¬ 
лательность передачи руководства . питомцу «Католиче¬ 
ского действия» Амипторе Фанфани и торопя партию по¬ 
скорее открыть двери «для проникновения молодых на 
командные посты». «В отношении же общей политики,— 
продолжал орган иезуитов, — было бы неплохо пересмот¬ 
реть некоторые позиции и в особенности придать энергию 
и органичность деятельности правительства, чтобы выве¬ 
сти его из того, застоя, в котором, по мнению многих, оно 
давно уже пребывает, ибо маятник его действий совершает 
свои колебания всегда за один и тот же период, а те не¬ 
изменные формулы, которых оно придерживается, давно 
уже преодолены быстрым течением общественной жизни. 
Одним из примеров таких формул могут служить пере¬ 
житки мышления, которое было характерно для комитетов 
освобождения и которое еще сохраняется в партиях цен¬ 
тристского блока». Несмотря на успех, одержанный двумя 
правыми партиями на муниципальных выборах, главная 
опасность, по мнению «Чивильта каттолика», исходит сле¬ 
ва. «Испытываемая кое-кем боязнь по поводу угрозы уста¬ 
новления серьезного и сильного метода правления, боязнь, 
которая, помимо всего прочего, парализует политику, де- 
#ая ее робкой, несомненно, преувеличена», — внушал жур¬ 
нал и, намекая несколькими строками ниже на «полива¬ 
лентный» закон Де Гаспери, требовал, чтобы против
22*
339

йёвых были прйнятЬі рёпрессйвные \іері>і, да так, чтобы 
«за словами следовалб дело».
Перейдя к характеристике правых партий, журнал 
проводил четкую и мноґозначительную линию разграниче¬ 
ния между монархистами и «социальным движением», 
утверждая, будто «от монархистской партии не может 
проистекать никакой опасности демократическим инсти¬ 
тутам» и поэтому вполне возможно наладить «политику 
примирения с частью правых... несмотря даже на реакцию 
традиционных республиканцев, которым как партии це 
суждена долгая жизнь». Что касается «Итальянского со¬ 
циального движения», то орган иезуитов предлагал им 
расстаться с некоторыми несбыточными надеждами, но 
все же заверял, что и это движение не представляет «та¬ 
кой опасности, чтобы демократии следовало чрезмерно 
беспокоиться об этом в настоящее время».
В заключение влиятельный клерикальный журнал, ви¬ 
димо считая необходимым подбодрить христианских де¬ 
мократов после понесенного ими на выборах тяжелого по¬ 
ражения, заверял, что церковь по-прежнему окажет им 
весомую поддержку, хотя и на определенных условиях. 
Журнал при этом ясно указывал, что в случае, если хри¬ 
стианско-демократическая партия задумает расширить 
свой традиционный фронт, ее резерв находится в лагере 
правых.

ФИНИШ 7 ИЮНЯ
В июне 1952 года руководящие органы всех партий 
были заняты изучением результатов муниципальных вы¬ 
боров и выяснением перспектив, которые в связи с этими 
результатами и в особенности в предвидении предстояв¬ 
ших в 1953 году парламентских выборов открывались пе¬ 
ред итальянской политикой.
Но еще до этого Совет министров на своем заседании 
от 5 июня принял решение ускорить утверждение целого 
ряда «чрезвычайных» мероприятий, среди которых наряду 
с уже известным законопроектом о «гражданской оборо¬ 
не» фигурировали проект «поливалентного» закона и про¬ 
ект нового «закона о профсоюзах». Мы уже раньше рас¬ 
сказали о причинах, в силу которых правительство сразу 
же после принятия «закона Шельбы», направленного про¬ 
тив неофашистов, столь энергично занялось подготовкой 
других «чрезвычайных» законов, открыто нацеленных про¬ 
тив левых партий. Мы отметили также, что все эти зако¬ 
нопроекты постигла одинаково жалкая участь. Здесь сле¬ 
дует сказать лишь несколько слов о том, что проект так 
называемого «закона о профсоюзах» (он был представлен 
правительством палате депутатов еще 4 декабря 1951 го¬ 
да под названием «Предписания по правовой регламен¬ 
тации трудовых отношений») содержал серьезные ограни¬ 
чения права трудящихся на забастовку. Особенно суровые 
ограничения, практически запрещавшие забастовки, были 
предусмотрены для лиц, занятых на государственной 
службе.
Эти проекты чрезвычайных законов были дополнены 
законопроектом «о печати» (представлен палате 27 июня
1952	года), который предусматривал введение предвари¬ 
тельной цензуры с обязательным вручением прокуратуре 
республики сигнального экземпляра до распространения 
тиража; судебным властям, а «в срочных случаях» и по¬ 
лиции предоставлялось право производить секвестр любых
341

изданий на основании длиннейшего списка предпо¬ 
лагаемых преступлений, что создавало условия для про¬ 
извола.
Само собой разумеется, что все эти «чрезвычайные» 
мероприятия отнюдь не способствовали усилению автори¬ 
тета христианско-демократической партии и возглавляе¬ 
мого ею правительства.
Тем не менее руководство христианско-демократиче¬ 
ской партии продолжало упорно добиваться принятия этих 
чрезвычайных мер. Более того, христианско-демократиче¬ 
ские деятели рекомендовали «в случае срочности и особой 
необходимости» прибегать к еще более упрощенной про¬ 
цедуре, а именно к правительственным декретам, якобы 
для того, чтобы быть в состоянии пресечь «всякую попыт¬ 
ку оказать мятежное влияние на жизнь государства». Из 
доклада Гонелла на заседании Национального совета ХДП, 
состоявшемся в июне 1952 года, а также из принятой по 
предложению Де Гаспери резолюции с ясностью вытекало, 
что, по мнению христианско-демократической партии, на¬ 
стал час «окончательно выйти из рамок антикоммунизма 
на словах» и перейти к антикоммунизму на деле; Гонелла 
заявил, что «борьбу с коммунизмом нельзя свести к одной 
лишь борьбе за экономическое благосостояние» (это было 
косвенным признанием того факта, что политика комму¬ 
нистической партии открывала перспективу повышения 
благосостояния итальянцев) и что «было бы фатальной 
иллюзией» надеяться лишить коммунизм его содержания 
только путем проведения социальных реформ. Отметив, 
что христианско-демократическая партия по-прежнему 
считает «большевистскую» опасность опасностью номер 
один, по сравнению с которой фашистская опасность яв¬ 
ляется второстепенной, Гонелла подчеркнул, что против 
фашистов не будет принято никаких репрессивных мер, 
если они согласятся соблюдать некоторые демократические 
формальности.
Национальный совет христианско-демократической пар¬ 
тии рекомендовал правительству проводить политику, мно¬ 
гозначительно определенную как политика «национальной 
дисциплины», и обзавестись с этой целыо орудиями, не¬ 
обходимыми для «защиты демократии».
В то время как все внимание состоявшихся в этот пе¬ 
риод съездов некоторых партий и внимание печати было 
сосредоточено на проблемах, связанных с притязаниями
342

христианских демократов на пересмотр конституции и ре- 
форму избирательного закона, пока еще основывавшегося 
на пропорциональной системе, «Чивильта каттолика» опу¬ 
бликовала две статьи, 2 и 16 августа, которые лишний раз 
помогали уяснить, как представляла себе католическая 
церковь путь, по которому надлежало повести страну в 
создавшихся условиях. В двух статьях влиятельного орга¬ 
на, по сути дела, выдвигалось требование создания като¬ 
лического авторитарного государства в соответствии с кон¬ 
цепциями, столь дорогими сердцу «интегралистов», воз¬ 
главляемых Фанфани.
Выпад церковников был направлен главным образом 
против светских партий, которые якобы «дерзновенно и 
нетерпимо использовали все виды легального произвола 
с одной лишь целью — задушить церковь». Осудив «пье¬ 
монтских либералов» и даже конституционную монархию, 
автор статей ополчился против «теорий, ставящих чело¬ 
века в центр мироздания» и признающих за ним «неогра¬ 
ниченную самостоятельность», тем самым в силу 
неумеренного преклонения перед чистым рационализмом 
освобождая его от всякого уважения к государству. В под¬ 
тверждение своих домыслов он привел следующую вои¬ 
стину ошеломляющую цитату: «Демократия домогается 
предоставления, также и в католическом государстве, бе¬ 
зусловной свободы всем исповеданиям, как истинным, так 
и основанным на заблуждении, и беспристрастного отнот 
шеиия к ним со стороны ответственных властей».
Явно выступая в поддержку известных тезисов моло¬ 
дого лидера католических неокорпоративистов, автор ста¬ 
тьи в «Чивильта каттолика» продолжал: «Христианско- 
демократическая партия, совместно с многочисленными 
либералами, голосовавшими за нее, по-видимому, готовит¬ 
ся преподнести католикам сюрприз в виде либерально¬ 
демократического государства. Мы говорим «сюрприз», по¬ 
тому что до сего дня считалось, что христианско-демокра- 
тпческая партия имеет программу, соответствующую тому 
прилагательному, которое входит в само ее название; что 
касается католиков, то они отдали ей свои голоса для 
проведения социальной и конституционной реформ в со¬ 
ответствии с директивами, начертанными католическим 
социальным учением, очень далеким в его основных прин¬ 
ципах и практических требованиях от хорошо известной 
доктрины либералов».
343

Дальше следовала угроза: «Если бы дело обстояло так, 
католики, по долгу совести, должны были бы покинуть ее, 
как противную их идеалам».
В заключение автор статьи писал: «...Если христиан¬ 
ско-демократическая партия сохраняет еще свое значе¬ 
ние в стране, если ей еще удается объединять вокруг себя 
столь широкое число сторонников, если, несмотря на не¬ 
которую неудовлетворенность в стране, вызванную ее 
правительственной деятельностью, ей удалось сохранить 
свои позиции во время последних муниципальных выбо¬ 
ров, то всем этим она обязана не столько своей партийной 
организации, сколько идеалу, который она представляет, 
и католическим силам, поддерживающим ее и продолжаю¬ 
щим оказывать ей свое доверие».
Итак, предупреждение было сделано в более чем 
ясном и суровом тоне, что поставило христианско-демокра¬ 
тических руководителей перед лицом серьезнейших про¬ 
блем. Гонелла тотчас же взял равнение на «Чивильта 
каттолика» и лишь попытался отвести обвинения в при¬ 
страстии к «демократии образца XIX века», заявив, что 
«конституция — это не коран». В отличие от него Де Гас¬ 
пери осторожно отмежевался от церковников, заявив, что 
необходимо видеть различия и что «теоретические концеп¬ 
ции должны учитывать практические обстоятельства, обус¬ 
ловливающие жизнь и историю народов». Фанфани — 
лицо, наиболее заинтересованное в данном случае, про¬ 
молчал, но в тиши готовился занять пост престарелого и 
уже «отставшего» Де Гаспери.
В связи с предстоявшими выборами Де Гаспери решил 
доказать, что его «центризм» не так уж сильно отличается 
от концепции других католических деятелей и не должен 
вызывать никаких сомнений относительно его реальных 
намерений. Он открыто дал это понять в интервью газете 
«Мессаджеро» 8 июля 1952 года; после неизменной пред¬ 
посылки («опасности большевизма таковы, что им сле¬ 
дует противостоять, вооружаясь новыми и эффективными 
критериями») Де Гаспери принялся восхвалять сильное 
государство, говорить о «новых и обновленных» чрезвы¬ 
чайных законах, требующихся якобы для того, чтобы сде¬ 
лать государство сильным, о «национальной дисциплине», 
сопровождая все это разглагольствованиями о необходи¬ 
мости «защищать демократию». Естественно, что такое 
откровенное провозглашение антиконституционных нааде-
Ш

їдений правящей партии не могло встретить со^уйс'ґййй 
прогрессивных кругов.
В адрес правительства в этот период со всех сторон 
неслись упреки, что оно без конца болтает о чрезвычай¬ 
ных законах, о «защите демократии» и т. п. и в то же 
время ничего не предпринимает для издания законов, пре¬ 
дусмотренных самой конституцией Итальянской Респуб¬ 
лики.
28	июня Тольятти и Ненни в письме на имя предсе¬ 
дателя палаты депутатов обратили внимание на не¬ 
нормальность положения, при котором парламенту, за¬ 
валенному пустопорожними проектами чрезвычайных и 
просто антиконституционных законов, грозит опасность 
исчерпать свои полномочия до того, как смогут быть приг- 
няты законы, конкретно претворяющие в жизнь конститу¬ 
ционные нормы. Отставка Де Никола с поста председа¬ 
теля сената, о которой было объявлено 17 июня, также 
была истолкована как доказательство его нежелания по¬ 
крывать и дальше своим авторитетом политику правитель¬ 
ства в области законодательства.
Ненормальность сложившейся в Италии политической 
обстановки обнаружилась и в связи с визитом американ¬ 
ского генерала Риджуэя в середине июня. И если журнал 
«Эуропео» утверждал, что итальянцы из простой вежли¬ 
вости не могут не оказать хорошего приема этому чело¬ 
веку (которого коммунисты называли не иначе, как «гене¬ 
рал-чума»), ибо госпожа Риджуэй очень привлекательна, то 
правительство со своей стороны пыталось создать впечат¬ 
ление, будто американский генерал является в Италии 
«желанным гостем», поскольку его приезд вызван един¬ 
ственной целью — представиться итальянскому прави¬ 
тельству в качестве командующего атлантическими силами. 
Однако позиция правительства не встретила поддержки 
общественности.
Руководитель коммунистической партии Тольятти сде¬ 
лал в парламенте запрос о целях этого визита. В ходе 
дебатов, последовавших за этим запросом, выступавшие 
депутаты четко и ясно изложили свою точку зрения, зая¬ 
вив, что ни один принятый парламентом закон не дает 
санкции на изъятие итальянской армии из-под власти ее 
конституционного верховного главнокомандующего, пре¬ 
зидента республики, что ни один иностранный генерал 
не имеет права инспектировать эту армию и что на
345

Йїальянской территории нет военных баз, находящихся 
под иностранпым контролем и оккупацией.
Приезд Риджуэя в Италию, сопровождавшийся, как 
всегда перед посещением страны кем-либо из высокопо¬ 
ставленных деятелей атлантического блока, бурными на¬ 
родными демонстрациями и волной арестов, запретов, 
полицейских преследований большого и малого масштаба, 
еще раз доказал, что опасения сторонников вооружения 
были вполне обоснованны. Риджуэй к тому же вызывал 
еще меньше симпатий, чем Эйзенхауэр, командовавший 
союзническими войсками во время антифашистской вой¬ 
ны, а кличка «генерал-чума», брошенная ему в лицо сто¬ 
ронниками мира, на редкость быстро пристала к нему. 
Риджуэй был главнокомандующим в Корее в тот период 
войны, в течение которого американские и южнокорей¬ 
ские войска запятнали себя особенно чудовищными звер¬ 
ствами, массовыми убийствами мирного корейского насе¬ 
ления; его визит совпал по времени с началом междуна¬ 
родной кампании, имевшей целью внести полную ясность 
в вопрос о том, кто несет подлинную ответственность за 
войну в Корее. В своих вызвавших много шума выступ¬ 
лениях в палате общин Эттли, Бивен и другие лейбористы 
открыто признали, что агрессия была совершена Ли Сын 
Маном и поддерживающей его группой «макартуровцев» 
из госдепартамента. Визит атлантического главнокоман¬ 
дующего совпал, кроме того, с новым обострением общих 
экономических противоречий в Италии. Борьба за ограни¬ 
чение расходов на вооружение была в самом разгаре не 
только в стране в целом, но и в рядах самих правитель¬ 
ственных партий.
31 июля 1952 года министр Пелла объявил на пресс- 
конференции, что государственные капиталовложения до¬ 
стигли потолка, и без американской помощи, о которой 
давно уже ведутся переговоры, будет трудно избежать 
дальнейшего ухудшения экономического положения стра¬ 
ны. После этого состоялись поездка Пеллы и Ла Мальфы 
в Вашингтон и встречи американского министра Пэйса с 
Паччарди и Тавиани 19 и 20 августа па о-ве Искья и в 
Риме. Практически все эти переговоры с американцами 
не дали никаких результатов.
Итальянская экономика переживала глубокий кризис. 
Тягостные последствия пяти лет «линии Пелла», четырех 
лет плана Маршалла и двух лет официально провозгла¬
т

шенной политикп перевооружения наслаивались одно на 
другое. Наиболее очевидными проявлениями кризиса бы¬ 
ли: новый и значительный рост числа безработных, волна 
увольнений и закрытия предприятий, увеличение нало¬ 
гового бремени. Промышленность от фазы «перестройки 
на суженной основе» перешла в это время к фазе, кото¬ 
рая характеризовалась не чем ийым, как свертыванием 
в широком масштабе всей национальной промышленно¬ 
сти; при этом наиболее пострадали машиностроение (то 
есть как раз та отрасль, развитию которой перевооруже¬ 
ние, казалось, должно было способствовать) и текстиль¬ 
ная промышленность.
Приведем краткий перечень предприятий, затронутых 
кризисом в июле — августе 1952 года: 5 тысяч рабо¬ 
чих было уволено с предприятий «Сниа вискоза», 860 — 
с прядильных фабрик Гориции, 250 — с текстильных фаб¬ 
рик Прато, 1010 рабочих было в общей сложности уволено 
с предприятий «Де Анджели-Фруа» и с машиностроитель¬ 
ных заводов в Оменье. Закрытие угрожало металлургиче¬ 
скому предприятию «Фондерие риуните» в Модене, сокра¬ 
щение рабочей недели — заводу мотороллеров «Пьяджо» 
в Понтедера. Две тысячи рабочих было уволено со стале¬ 
литейных заводов в Терни, 280 — с машиностроительного 
завода «Фаини» в Лечче, 360 — с предприятий ФИАТ в 
Турине, 107 — с завода «Таллеро» в Милане, 100 — с за¬ 
вода «Ансальдо» в Ливорно, 120 — с іґредприятий «Русси» 
в Анконе. Тяжелая картина открывалась взору в Неапо¬ 
ле: бездействовал железопрокатный завод (200 рабочих), 
закрылись судоремонтная верфь «Стайано» (65 рабочих), 
мастерские художественного стекла (330 рабочих), тек¬ 
стильные фабрики во Фраттамаджоре (292 рабочих), мель¬ 
ница «Барбато» (89 рабочих; это была шестнадцатая по 
счету мельница, прекратившая свое существование с на¬ 
чала 1952 года); были уволены 88 рабочих на заводе 
АВИС в Кастелламаре, 120 — с бывшего торпедострои¬ 
тельного завода, 120 — с предприятий «Кантьери ме- 
таллурджичи», 53 — со стекольной фабрики «Дусмет»; 
24-часовая неделя была введена на фабриках МКМ в 
Поджореале (280 рабочих), на заводах «Чиза вискоза» 
(850 рабочих) и на стекольной фабрике «Ветрерие мек~ 
канике» (320 рабочих).
В период с ноября 1951 по август 1952 года паде- 
вгйе производства было особенно заметным в отраслях,
347

наиболее тесно связанных с народным потреблением (про¬ 
изводство тканей упало на 25 процентов, изделий из ре¬ 
зины— на 35, обуви — на 19 процентов и т. д.). Согласно 
официальным данным, число безработных достигло 2 мил¬ 
лионов 74 тысяч человек, увеличившись за год (с мая по 
май) на 154 тысячи человек. Стоимость жизни в июле
1952	года выросла в 55,72 раза по сравнению с довоенной, 
причем только за последние 14 месяцев она возросла на
5	процентов.
По мере того как последствия политики перевооруже¬ 
ния все более отражались на общем состоянии итальян¬ 
ской промышленности, приводя к полному закрытию 
и частичному свертыванию многих важнейших пред¬ 
приятий, сопротивление трудящихся масс этому про¬ 
цессу экономического распада становилось все более 
энергичным.
В начале июля после сорокадневного добровольного за¬ 
точения в недрах шахты вышли на свет горняки Кабернар- 
ди, заставившие монополию «Монтекатини» вернуть на 
работу часть уволенных рабочих (310 человек) и добив¬ 
шиеся существенного увеличения выходного пособия уво¬ 
ленным (550 человек). В течение июля 1952 года по всей 
Италии отмечались волнения, забастовки, занятие рабо¬ 
чими предприятий. Заголовки газет за атот период и в 
особенности тревожные высказывания правительственной 
печати, признававшей серьезность экономического кризи¬ 
са и размах народного протеста, дают ясное представление 
о тяжелом положении и боевом настроении рабочего клас¬ 
са. В Модене рабочие вели борьбу против закрытия метал¬ 
лургического предприятия «Фондерие риуните», в Понте- 
дера — против сокращения работ на заводе мотороллеров 
«Пьяджо»; в Чивитавеккья — против увольнений на город¬ 
ских цементных заводах; в Милане, Ливорно, Оменье, 
Терни, Турине, Неаполе — против сокращения числа ра¬ 
бочих соответственно на предприятиях «Пирелли», «Ан- 
сальдо», «Де Анджели-Фруа», на сталелитейных заводах, 
автомобильных заводах ФИАТ, заводе тонкого проката 
и т. д. Многочисленные забастовки, единодушно объявлен¬ 
ные тремя профсоюзными конфедерациями, развернулись 
в текстильной промышленности — на фабриках монополии 
«Сниа вискоза», угрожавшей уволить пять тысяч рабочих, 
и в районе Виченца-Вальданьо, где в забастовке приняло 
участие 24 тысячи рабочих; 7 августа была проведена
348.

особенно внушительная забастовка железнодорожников, 
которая на 24 часа парализовала всю жизнь страны.
Выступления трудящихся в сельскохозяйственных рай¬ 
онах приобрели в этот период не меньший размах и остро¬ 
ту; от Тосканы до Калабрии, от Умбрии до Абруцц и Апу¬ 
лии прошли забастовки и демонстрации сельскохозяйст¬ 
венных рабочих, батраков и испольщиков; участники 
забастовок и демонстраций требовали соблюдения сель¬ 
скохозяйственных договоров, проведения. механизации 
сельского хозяйства и аграрной реформы.
Летние месяцы 1952 года были отмечены некоторым 
оживлением «европейской» пропаганды, что, по всей ви¬ 
димости, объяснялось желанием правящих кругов нейтра¬ 
лизовать враждебную реакцию общественного мнения на 
антидемократические позиции правительства и широко 
распространенную в различных кругах итальянского на¬ 
селения озабоченность по поводу терзавшего страну кри¬ 
зиса. Однако миф «объединенной Европы», даже несколь¬ 
ко подкрашенный и подновленный, не выдерживал стол¬ 
кновения с суровой действительностью.
После своего провала в Корее, генерал Риджуэй объ¬ 
езжал города Европы, вызывая повсюду протесты и него¬ 
дование народов. Он счел нужным сделать заявление о ха« 
рактере возложенных на него новых задач по «защите за¬ 
падной цивилизации» в Европе. «Целью моего штаба 
является изучение средств для пресечения любой деятель¬ 
ности, способной помешать проведению атлантической по¬ 
литики», — сказал он без обиняков.
Европеизм итальянских правителей встретил весьма 
прохладный прием со стороны широких кругов обществен¬ 
ности; объяснялось это, помимо общих причин, тем, что. в 
тот момент перспектив благоприятного для Италии разре¬ 
шения триестинского вопроса было очень мало (в связи, 
с благожелательным отношением англичан и американцев 
к Тито), а изо всех стран, куда отправлялись в поисках 
работы итальянцы, приходили грустные вести о том, что 
союзники по атлантическому блоку обращаются с итальян¬ 
скими эмигрантами как с париями.
Именно в этой сложной внутренней и международной 
обстановке христианско-демократическая партия оказа¬ 
лась вынужденной заняться выяснением своих отношений 
с католической церковью. Христианским демократам при¬ 
ходилось увертываться от, огня критики, исходившей от

разных сторон, преодолевать сомнения одних и отвергать 
претензии других, ставшие особенно многочисленными 
после серьезного поражения, которое католическая партия 
потерпела на муниципальных выборах.
Это был период, насыщенный лихорадочными поисками 
соглашений и интенсивными переговорами, о содержании 
которых с полной достоверностью смогут судить лишь ис¬ 
торики, когда через много лет, располагая соответствую¬ 
щими документальными данными, они займутся деталь¬ 
ным описанием событий этого времени. Тем не менее, по¬ 
скольку достигнутые практические результаты достаточно 
хорошо известны, можно высказать вполне правдопо¬ 
добное общее суждение о характере этих переговоров и 
соглашений. Коротко говоря, ввиду нежелания церкви в 
дальнейшем оказывать поддержку одной лишь христиан- 
ско^-демократической партии из-за возникающего вполне 
обоснованного сомнения в том, сможет ли эта партия на 
предстоящих парламентских выборах даже с помощью 
церикви сохранить свое неоспоримое господство, было 
принято решение (видимо, на заседании Национального 
совета ХДП в Анцио в июне 1952 года) прибегнуть к 
трюку; существо этого трюка сводилось к следующему. 
Действующий избирательный закон, основанный на прин¬ 
ципе пропорционального представительства*, было решено 
заменить новым избирательным законом, основанным на 
мажоритарном принципе, предусматривающем так назы¬ 
ваемую «премию большинства». Это должно было позво¬ 
лить христианским демократам с меньшим, чем в 1948 го¬ 
ду, количеством голосов получить больше мест в парла¬ 
менте. Не случайно Гонелла в те дни во всех своих 
выступлениях разглагольствовал о том, что в парламенте 
будущего созыва христианские демократы будут представ¬ 
лены по меньшей мере 400 депутатами.
Именно на этой основе, насколько мы можем предпола¬ 
гать, церковь согласилась сохранить за христианско-демо¬ 
кратической партией исключительное право на собствен¬ 
ное покровительство и содействие (главным образом в под¬ 
готовке и проведении избирательной кампании); церковь, 
видимо, решила дать возможность христианско-демократи¬ 
ческой партии, не выдержавшей экзамена на муниципаль¬ 
ных выборах й в последующий период, держать «переэкза¬ 
меновку»; обещание христианских демократов обеспечить 
себе большинство в парламенте хотя бы и вопреки Воле

&йачптельпой части дтальянского населения должно былб 
вернуть этой партии доверие и расположение церкви. 
В виде компенсации за содействие Ватикана христианско- 
демократическая партия явно обязалась без промедлений 
и колебаний действовать в направлении преобразования 
итальянского государства в церковное государство типа са- 
лазаровской Португалии, в духе тех откровенных указа¬ 
ний, которые содержались в двух упомянутых нами стать¬ 
ях «Чивильта каттолика».
После того как согласие с церковной верхушкой было 
восстановлено, христианско-демократической партии не ос¬ 
тавалось ничего иного, как взяться за выполнение полу¬ 
ченного нелегкого задания — подготовку избирательной 
реформы; для этого христиацским демократам необходимо 
.было выработать собственную тактику и стратегию для 
предстоящих парламентских выборов и прежде всего усми¬ 
рить своих союзников, которые в то время еще выстуцали 
против перехода от пропорциональной систему к мажори¬ 
тарной.
О.бращенде христианских демократов со своими млад¬ 
шими партнерами было по меньшей мере унизительном. 
Переговоры с ними происходили летом 1952 года. Руково¬ 
дители малых партий в течение всего июля и августа сле¬ 
довали, как пилигримы, за Де Гаспери по курортам, где 
он проводил свой летний отдых, чтобы добиться от него 
заверений и гарантий, что новый избирательный закон не 
ущемит их ицтересов. Однако на все настояния, своих «сс*- 
юзников» христианско-демократический лидер отвечал, что 
малые партии должны согласиться со всем, что решит кат 
толическая партия, и не выставлять «нелепых условий, 
способвдгх стать путами на ногах послевыборной политики».
Иным и вместе с тем знаменательным было отношение 
Де Гаспери к правым; в этом отношении продрлялось его 
стремление доказать церкви, что христианско-демократи¬ 
ческой партией руководят «самые лучшие побуждения», 
то есть что она готова сблизиться с самыми реакционными 
силами, в том числе и с неофашистами. Был найден пред¬ 
лог для временного отстранения от активной деятельности 
в правительстве министра Шельбы, который, несмотря на 
свой злобн;ый антикоммунизм, не пользовался симпатиями 
в фашистских кругах, и отправки его в Швейцарию на от¬ 
дых (в Виминал он вернулся лишь 17 сентября). В то же 
время «Итальянскому социальному движению» после двух-
351

Летнего «Карантйна» было разрешено провести свой съезД 
в Акуиле в конце июля 1952 года. Не шучайно, разу*- 
меется, что неофашистское «социальное движение» поспе¬ 
шило по этому поводу заявить, что оно рассматривает 
себя как демократическую католическую и, уж само собой 
разумеется, антикоммунистическую партию. После заве¬ 
рений Де Марсанича и Боргезе о своей «лояльности» по 
отношению к христианско-демократическому правитель¬ 
ству закон, изданный в свое время против неофашизма, 
остался практически мертвой буквой. Кроме того, в интер¬ 
вью, опубликованном 3 сентября 1952 года в «Гадзеттино 
венето», Де Гаспери, обращаясь к сторонникам монархии, 
заявил, что реставрация монархии технически вполне воз¬ 
можна; однако эта отдаленная перспектива не дает мо¬ 
нархистам права «дезертировать с фронта борьбы против 
коммунизма». По существу, он повторил тезис, уже выд¬ 
винутый им 31 августа в его известной речи в Предаццо, 
в которой с особенной силой проявилось его стремление 
к пересмотру конституции.
Потребовалось бы слишком много времени, чтобы рас¬ 
сказать о всех фазах предвыборных переговоров, состояв¬ 
шихся между христианскими демократами и малыми пар¬ 
тиями, входившими в состав правительственной коалиции; 
к сентябрю эти переговоры сделались особенно лихорадоч¬ 
ными. Излишне также напоминать об «условиях», которые 
три малые партии ставили перед ХДП, ибо в конце концов 
все завершилось их безоговорочной капитуляцией. Если в 
первой фазе переговоров они еще настаивали на заключении 
предварительного политического соглашения, которое пре¬ 
дусматривало бы гарантии в отношении демократического 
характера деятельности будущего правительства, то уже в 
сентябре это требование исчезло из повестки дня перегово¬ 
ров. С ним вместе испарилось и требование ограничить 
«премию большинства» двумя третями всех депутатских 
мандатов и условие, что в любом случае новый закон не дол¬ 
жен дать христианско-демократической партии возможность 
завладеть абсолютным большинством мандатов в тех окру¬ 
гах, где она не получит абсолютного большинства голосов.
В тот период, когда партии «центра» и правые торго¬ 
вались и грызлись в связи с задуманной христианскими 
демократами реформой избирательного закона, левые пар¬ 
тии сосредоточили Свои усилия на проведении широких 
политических действий. Коммунисты и социалисты высту¬
353

пали под лозунгами защиты свободы печати й разоблаче¬ 
ния антидемократической, в полном смысле слова мошен¬ 
нической природы правительственного законопроекта о 
выборах. Вопросы, связанные с укреплением национальной 
экономики и подъемом жизненного уровня трудящихся, 
а также — в более общем плане — борьба в защиту демо¬ 
кратии и конституции представляли собой другие стерж¬ 
невые темы, вокруг которых развивалась политическая и 
пропагандистская деятельность левых сил. В сущности, 
главный пропагандистский аргумент для избирательной 
кампании дала левым сама христианско-демократическая 
партия, открыто продемонстрировавшая свое намерение 
исказить результаты голосования с помощью фальшивого 
избирательного механизма, который, по сути дела, пода¬ 
рил бы блоку, получившему хотя бы один голос сверх 50 
процентов всех голосов (христианские демократы не со¬ 
мневались, что поддержка церкви позволит правительствен¬ 
ному блоку набрать на выборах это количество голосов), 
миллионы голосов, поданных избирателями за другие пар¬ 
тии. Вновь подтверждая свою добросовестность и полити¬ 
ческую корректность, левые партии публично заявили, что 
даже в том случае, если им удастся — в чблоке между са¬ 
бой и с другими группами — достичь результатов, преду¬ 
смотренных правительственным законопроектом в каче¬ 
стве условия для получения «премии большинства», они 
все равно не воспользовались бы мажоритарным законом.
Борьба против проекта мошеннического избиратель¬ 
ного закона носила, в сущности, даже не столько пропа¬ 
гандистский, сколько морально-политический характер; 
кроме того, левые партии в качестве своих основных ло¬ 
зунгов в предвыборном сражении наметили следующие 
четко сформулированные требования: защита мира, пре¬ 
кращение дискриминации и искусственного разделения 
граждан внутри национального сообщества, допуск новых 
общественных сил к управлению государством и уничто¬ 
жение монополии христианских демократов на власть в 
стране. Особенно эффективным было требование положить 
конец коррупции, царившей в правительственном лагере; 
обличение ненасытности и развращенности представителей 
правящего класса и призыв к борьбе против расхитителей 
национального достояния получили огромный положитель¬ 
ный отклик во всех уголках Италии по той простой при¬ 
чине, что били прямо в цель.
23 Феррара
353

Сложные, маневрьї іїо подготовке избирательной ре¬ 
формы продолжались с переменным успехом в течение 
всего октября. 9 октября Гонелла в докладе христианско- 
демократическим фракциям палаты депутатов и сената 
изложил официальную позицию партии: ХДП соглашалась 
уменьшить «премию большинства» до двух третей депу¬ 
татских мандатов (вместо трех четвертей, как это предпо¬ 
лагалось по первоначальному проекту); что же касается 
ее распределения между партиями, входившими в изби¬ 
рательный блок, одержавший победу, то христианские де¬ 
мократы полностью отвергали требование малых партий, 
чтобы места в парламенте распределялись с учетом остат¬ 
ков неиспользованных голосов, а не пропорционально об¬ 
щему количеству голосов, полученных каждым списком. 
После новых лихорадочных консультаций с секретарями 
трех малых партий и встреч с Шельбой правительство 
21 октября 1952 года решилось наконец представить па¬ 
лате законопроект, необычайно запутанный в техническом 
и юридическом отношении и явно антидемократический с 
политической точки зрения. Требования малых партий, 
входивших в состав правительственной коалиции, не на¬ 
шли в законопроекте никакого отражения.
Политика правительства в вопросе о реформе избира¬ 
тельного закона вызвала возмущение самых широких кру¬ 
гов общественности, в том числе и ряда видных деятелей 
христианско-демократической партии.
В первой половине октября состоялось совещание не¬ 
зависимых левых в Риме (11—12 октября) и съезд судеб¬ 
ных работников в Венеции (13—16 октября), на которых 
политика правительства была подвергнута резкой критике 
и осуждению. Независимые левые и судебные работники 
снова разоблачили нежелание правительства претворить в 
жизнь законодательные нормы, призванные гарантировать 
неприкосновенность конституции, в частности нормы, пре¬ 
дусматривающие учреждение Высшего судебного совета. 
Состоявшийся 4—7 октября в Мерано съезд работников 
печати также выступил против политики правительства 
в области законодательства, подтвердив необходимость 
пересмотра правительственного законопроекта о регламен¬ 
тации печати.
На IV национальном съезде христианско-демократиче¬ 
ской партии, проходившем в Римском оперном театре 
с 21 по 26 ноября, руководство партии подвело итоги своей
354

деятельности, направленной к тому, чтобы заставить ХДП 
сделать следующий шаг к установлению нового режима; 
при этом имелось в виду, что этот «новый режим» должен 
не только «оградить страну от коммунизма», но должен 
представлять собой чисто клерикальный режим, направлен¬ 
ный против всего либерального и светского. Вся вторая 
половина речи Гонеллы на съезде была посвящена оправ¬ 
данию этой политики: «Шесть лет назад, на первом съе¬ 
зде мы составили чересчур длинный перечень свобод; опыт 
прошедших лет научил нас различать фальшивые свобо¬ 
ды, злоупотребление свободой, извращение свобод. Ранее 
мы делали упор на свободе, теперь мы должны сделать 
упор на ответственности, на авторитете, на государстве». 
В словах Гонеллы содержался призыв к ликвидации ли¬ 
берального государства, которому открыто противопостав¬ 
лялось христианское государство, руководимое ХДП, 
«главным оплотом в борьбе против коммунизма, партией, 
выполняющей руководящую функцию в рядах демократи¬ 
ческих антикоммунистических сил». В качестве непосред¬ 
ственной политической задачи всех антикоммунистических 
элементов руководство ХДП ставило задачу выиграть сра¬ 
жение за принятие избирательного закона и за «благопо¬ 
лучное утверждение новых законов, таких, как законы о 
печати, о подрывной деятельности, о гражданской оборо¬ 
не, о регламентации трудовых отношений». Но и без 
этого перечисления было совершенно очевидно, что в вы¬ 
ступлении секретаря христианско-демократической партии 
нашли полное отражение директивы Ватикана, обнародо¬ 
ванные, как мы уже писали, в журнале иезуитов «Чивиль¬ 
та каттолика».
Итак, будущая политическая линия правящей партии 
была намечена; она полностью совпадала с курсом, прово¬ 
дившимся в течение месяцев, непосредственно предше¬ 
ствовавших съезду, и получившим выражение в противо¬ 
действии принятию конституционных законов (таких, как 
законы о референдуме и об учреждении конституционного 
суда), в попытке распустить сенат на год раньше срока, 
в составлении проекта нового избирательного закона 
и т. д. и т. п.
Многие политические наблюдатели, присутствовавшие 
на съезде христианско-демократической партии, утвер¬ 
ждали, что на самом деле состоялось два различных 
съезда: официальный съезд руководителей партии и
23*
355

действительный, стихийный съезд большинства делегатов, 
говоривших на совершенно другом языке и выступавших с 
явно антифашистских и антииезуитских позиций. Именно 
эти выступления и постарались использовать правые по¬ 
литические силы Италии, чтобы еще раз попытаться во 
что бы то ни стало заручиться хотя бы частичной под¬ 
держкой и симпатиями «Католического действия» и Вати¬ 
кана. Наиболее очевидным подтверждением этого манев¬ 
ра, в осуществлении которого особенную активность про¬ 
явили монархисты, явилась речь, произнесенная 23 ноября 
в Турине секретарем Национально-монархистской партии 
Ковелли. Обличив провал «антибольшевистской» миссии 
христианско-демократической партии и ее тайный сговор 
со светскими и масонскими партиями, лидер монархистов 
прямо обратился к ватиканским властям с требованием, 
чтобы «Католическое действие» не вовлекало церковь в 
предвыборные распри и предоставило итальянским като¬ 
ликам свободу выбора между христианско-демократиче¬ 
скими и монархистскими кандидатами.
Однако Ватикан и «Католическое действие» в течение 
всего ноября занимали исключительно осторожную пози¬ 
цию, возможно являвшуюся своего рода реакцией на не¬ 
давние массированные выступления церковников, активно 
пытавшихся направить политическую жизнь страны в 
нужное им русло.
Ведь еще только в октябре имели место весьма шум¬ 
ные манифестации. «Католическое действие» собрало сво¬ 
их людей в Риме на слет, который имел много общего с 
фашистским «походом» 1 и сопровождался парадами, со¬ 
браниями и заключительным общим сбором на площади 
св. Петра. Здесь с воинственными и зажигательными реча¬ 
ми к участникам слета обратились папа и Джедда, причем 
и тот, и другой постарались, как всегда, создать у них 
впечатление, что страна находится накануне бог весть ка¬ 
ких апокалиптических событий.
В этот же период в недрах молодежной организации 
«Католического действия» назрел кризис, вызвавший от¬ 
ставку председателя ассоциации Карретто и некоторых 
других центральных и местных руководителей. На место 
Карретто был назначен другой молодой католик, некто Роо- 
си, верность которого реакционной церковной иерархии 
как будто не вызывала сомнений. Но не прошло и полу¬ 
тора лет, как скандальный эпизод повторился: Росси подал
356

в отставку, за ним последовало немалое количество его 
друзей. Причины отставки как в первом, так и во вто¬ 
ром случае таились в коренном несогласии значитель¬ 
ной части католической молодежи с линией Ватикана и 
Джедды, которые предписывали молодежи оказывать бо¬ 
лее или менее замаскированную поддержку правым — мо¬ 
нархистам и фашистам. Возражения против этой линии 
были открыто сформулированы на страницах изданий мо¬ 
лодежной католической организации.
Тем временем христианско-демократическая партия 
все с той же целью предотвратить угрозу чрезмерно бла¬ 
гожелательного отношения Ватикана и «Католического 
действия» к неофашистам и монархистам лезла из кожи 
вон, чтобы убедить церковников в своем послушании и 
продемонстрировать им «конкретные доказательства» сво¬ 
его намерения направить всю деятельность партии и пра¬ 
вительства на создание государства такого типа, какой 
желателен руководящим церковным кругам. Приведем 
лишь два примера, взятых нами из множества других.
24	декабря 1952 года, то есть в такой момент, когда поло¬ 
жение с жилищным строительством и государственными 
финансами было более чем плачевным, сепаторы — члены 
христианско-демократической партии навязали парла¬ 
менту закон, согласно которому правительству были пре¬ 
доставлены полномочия построить за счет государства 
360 новых церквей и 4 тысячи новых квартир для при¬ 
ходских священников. Общая стоимость этого подарка Ва¬ 
тикану, по подсчету сенатора-республиканца Риччи, со¬ 
ставляла 19 миллиардов лир. 14 января в Квиринале была 
устроена пышная церемония., прецеденты которой можно 
было бы отыскать разве лишь в анналах Священной Рим¬ 
ской империи: глава итальянского государства участвовал 
в церемонии посвящения в кардиналы вновь назначенного 
викария римской епархии. При этом президент респуб¬ 
лику не только торжественно принял кардинала в своей 
резиденции, но и с видимым удовольствием лично совер¬ 
шил обряд возложения на голову викария кардинальской 
шапки, что представляло собой явный анахронизм.
К концу года предвыборная деятельность «Католиче¬ 
ского действия» и церкви не достигла еще полного разма¬ 
ха, хотя и получила выражение в новогоднем послании 
Джедды и рождественском — папы римского. Джедда 
счел необходимым особенно резко подчеркнуть, что
357

свобода, которую «в соответствии с принципами христиан¬ 
ства» следует предоставлять гражданам, должна иметь 
определенные пределы. Что касается послания папы, то 
оно было целиком посвящено опровержению «суеверия» 
тех, кто тешит себя иллюзиями относительно возможности 
разрешения экономических и социальных проблем и уни¬ 
чтожения нищеты при помощи новых форм организации 
общества и экономики (эти новые формы, утверждал па¬ 
па, могут якобы привести лишь к «деперсонализации» ин¬ 
дивидуума), вместо того чтобы довериться «мудрости го¬ 
спода, который есть первый и самый образцовый защит¬ 
ник обездоленных».
Переходя к другим сторонам общественной жизни, сле¬ 
дует отметить, что из событий, имевших место в конце 
того же 1952 года, наибольшее внимание привлекают со¬ 
брания двух крупнейших капиталистических конфеде¬ 
раций — промышленности и сельского хозяйства. Собрание 
«Конфиндустрии» открылось 16 декабря речью президента 
конфедерации Коста, который, как бы предвосхищая 
мысль папы, протестовал против вторжения государства в 
область экономики и организации производства (по мне¬ 
нию Коста, вмешательство государства в экономическую 
жизнь ущемляет «достоинство человеческой личности»). 
Собрание «Конфагрикультуры» открылось 18 декабря и 
вылилось в манифестацию фашистского типа. Президент 
Конфедерации аграриев Гаэтани, бывший вице-секретарь 
фашистской партии, произнес речь, окрашенную в на¬ 
ционалистические и антикоммунистические тона, после 
чего состоялась церемония благословения знамени кон¬ 
федерации и визит участников собрания в Ватикан для 
выражения признательности папе за его «благодеяния».
Совсем по-иному, серьезно и глубоко рассматривались 
экономические проблемы и положение трудящихся на 
III съезде Всеобщей итальянской конфедерации труда, ко¬ 
торый проходил с 26 ноября по 3 декабря в неаполитан¬ 
ском театре «Политеама». Съезду предшествовали 59 "ты¬ 
сяч профсоюзных собраний. Основываясь на глубоком ана¬ 
лизе тяжелого положения страны, съезд вскрыл главные 
причины низкого жизненного уровня итальянского наро¬ 
да, промышленного и аграрного застоя в Италии; он ука¬ 
зал, что причины эти кроются в полуфеодальных пережит¬ 
ках в сельском хозяйстве, в существовании и расширении 
мощных монополистических объединений, деятельность
358

которых осуществляется не в интересах трудящихся II 
средних слоев населения, в недостаточности государствен¬ 
ных капиталовложений в мирное производство и в ориен¬ 
тации экономики на использование национальных ресур¬ 
сов в военных целях.
В этот период международное положение Италии было 
отнюдь не лучшим, чем экономическое положение. Про¬ 
вал X сессии атлантического совета, состоявшейся в Па¬ 
риже 15—18 декабря 1952 года, еще более усугубил за¬ 
труднительное положение итальяпского правительства, 
поставившего все на карту атлантизма и европеизма. 
Итальянские представители в Париже жаловались не 
столько на срыв программы вооружений, сколько на отсут¬ 
ствие предусмотренного статьей 2-й атлантического пакта 
экономического сотрудничества, к которому столько раз 
взывали предыдущие сессии НАТО; они отмечали, что 
именно неполучение Италией помощи от своих партнеров 
по атлантическому блоку является главной причиной тя¬ 
желого внутреннего положения страны. Де Гаспери про¬ 
изнес 15 декабря речь, в которой доказывал, что «внутрен¬ 
ний фронт» должен рассматриваться как «часть единого 
фронта обороны» и что на него должны равным образом 
распространяться нормы и солидарность атлантического 
союза. По существу, Де Гаспери добивался иностранного 
вмешательства в вопросы итальянской внутренней поли¬ 
тики, что вызвало резкие обвинения по его адресу со сто¬ 
роны левых партий; от этих обвинений его не смогли 
спасти довольно-таки сконфуженные комментарии пра¬ 
вительственной печати.
В палате депутатов продолжались дебаты по проекту 
избирательного закона. Законопроект был представлен 
21 октября; прошло всего лишь восемь дней с момента 
его представления, как соответствующая комиссия при¬ 
ступила к изучению законопроекта, но уже 26 ноября, 
после одиннадцати заседаний, она пошла на первое нару¬ 
шение конституционных норм и передоверила его изуче¬ 
ние комитету из 9 членов. Этот комитет в свою очередь, 
хотя он не располагал временем для обсуждения вопроса, 
был вынужден уже 3 декабря представить палате депута¬ 
тов доклады (их было два — большинства и меньшинства) 
и вернуть ей текст законопроекта. 4 декабря, еще до того 
как были отпечатаны оба доклада, правительственные 
фракции внезапно подняли вопрос о порядке работы,
359

предложив сосредоточить всю деятельность палаты депу¬ 
татов исключительно на обсуждении проекта избиратель¬ 
ного закона и работать без перерыва до 23 декабря. Не^- 
смотря на решительный протест оппозиции, сложилось 
совершенно абсурдное положеппе, при котором законо¬ 
проект, лишь 21 октября внесенный па рассмотрение пала¬ 
ты депутатов, уже 7 декабря был представлен па утвер¬ 
ждение законодательной ассамблеи. Тем самым избира¬ 
тельному закопу отдавалось предпочтение не только перед 
сотнями законопроектов и предложений, годами лежав¬ 
ших в столах различных комиссий, уже обсужденных этими 
комиссиями и подготовленных к утверждению их парла¬ 
ментом, но даже перед законами, дополняющими и кон¬ 
кретно претворяющими в жизнь конституцию, то есть пе¬ 
ред теми законами, принятие которых предписывалось 
самой конституцией до истечения срока полномочий пар¬ 
ламента первого созыва. Среди них были такие важные 
законы, как закон об учреждении конституционного суда и 
закон о референдуме, которые должны были как раз 
явиться основными орудиями контроля над обоснованно¬ 
стью законодательной деятельности и ее соответствием 
положениям конституции итальянского государства, а сле¬ 
довательно, над обоснованностью и конституционностью 
избирательных законов. Предложение Ненни утвердить 
оба упомянутых закона на одном заседани палаты депу¬ 
татов было отвергнуто христианско-демократическим боль¬ 
шинством. Дебаты по существу представленного христи¬ 
анскими демократами проекта избирательного закона 
открыл Тольятти, выступивший вслед за Ненни. Он пер¬ 
вым вскрыл заведомо антиконституционный характер 
этого законопроекта.
Общая дискуссия продолжалась с 9 по 18 декабря. За 
это время выступило сорок восемь депутатов; тридцать 
шесть из них высказались против закона и лишь двена¬ 
дцать — в его поддержку. Большой резонанс вызвала речь 
депутата Эпикармо Корбино, предупредившего христиан¬ 
ских демократов об опасности, которая угрожает в связи 
с принятием закона, содержащего положения, противоре¬ 
чащие моральной и политической совести страны; он пред¬ 
ложил, чтобы по крайней мере была уменьшена «премия 
большинства». 18—23 декабря оппозиция дала правитель¬ 
ственной коалиции бой с целью сорвать попытку христи¬ 
анско-демократической партии навязать парламенту резо¬
360

люцию, сформулированную таким образом, чтобы воспре¬ 
пятствовать дальнейшему постатейному обсуждению закона 
п поправок к нему.
Седьмого января в палате депутатов началось обсужде¬ 
ние первой статьи законопроекта. Оппозиция представила 
1600 поправок. Лишь 13 января, после пяти дней дискус¬ 
сии и борьбы, состоялось голосование по первым строкам 
закона, предусматривавшим введение принципа блокиро¬ 
вания партий на выборах. Христианские демократы пред¬ 
приняли новую попытку сорвать дискуссию, но оппози¬ 
ция дружно восстала против этого, а депутат Мессинетти 
в знак протеста опрокинул корзины с баллотировочными 
шарами. 14 января председатель Совета министров потре¬ 
бовал слова, чтобы от имени правительства поставить во¬ 
прос о доверии по той части закона, по которой еще не 
было принято решение, а также по самой процедуре ут¬ 
верждения закона. Процедура эта, по мнению правитель¬ 
ства, должна была «исключить какое бы то ни было раз¬ 
деление статей, поправки, внесение изменяющих или до¬ 
полняющих эти статьи положений любого характера». 
Так после восьмидесяти пяти дней завершился маневр, 
начатый христианскими демократами 21 октября 1952 го¬ 
да с целью добиться принятия избирательной реформы до 
истечения полномочий парламента.
После окончания дискуссии по процедуре начались 
собственно политические дебаты. На этом втором этапе 
правительство подверглось еще более определенным и 
ожесточенным атакам. Депутат Корбино указал, что из¬ 
бирательный маневр христианских демократов следует 
рассматривать как первый шаг к установлению патерна¬ 
листского режима салазаровского типа. Депутат Дзан- 
фаныпги от имени выделившихся в отдельную группу 
социал-демократов разоблачил этот маневр как открытое 
нарушение конституции. Тольятти подтвердил твердую ре¬ 
шимость оппозиции оказать решительное сопротивление 
произволу и насилию и предложил выяснить мнение на¬ 
рода о проекте нового избирательного закона путем про¬ 
ведения одновременно с выборами референдума по воп¬ 
росу об избирательном законе.
Девятнадцатого января 1953 года, после того как боль¬ 
шинством было отвергнуто и это предложение, начались 
выступления по мотивам голосования в отношении той 
части закона, по которой правительство поставило вопрос
361

о доверии. Выступления длились без перерыва вплоть до 
шести часов утра 21 января, когда после 69 часов не¬ 
прерывного заседания депутаты оппозиции покинули зал 
с пением республиканского гимна, а большинство прого¬ 
лосовало за избирательный закон п доверие правительству.
В сенате дебаты по вопросу об избирательной реформе 
проходили в еще более драматической форме. Маневр пра¬ 
вительственного большинства, основанный на давлении и 
запугивании, был рассчитан заранее; существо маневра 
сводилось к угрозе досрочного роспуска верхней палаты, 
в случае если она не утвердит законопроект. Для того 
чтобы протащить закон в установленный срок, то есть до 
окончания сессии, было совершено множество серьезней¬ 
ших нарушений парламентской процедуры. Дело дошло 
до того, что председатель сената Параторе, не желая ком¬ 
прометировать себя столь явным нарушением законности, 
счел за лучшее уйти в отставку 23 марта, в самый разгар 
сражения. Начались мучительные поиски заместителя. 
После отказа Гаспаротто, вполне отчетливо сознававшего, 
чего от него потребуют, выбор пал на престарелого Руи- 
нп, который и был избран 25 марта голосами одних лишь 
депутатов большинства.
Уже на следующий день парламентское сражение всту¬ 
пило в свою кульминационную фазу, которая продлилась 
без перерыва до четырех часов дня 29 марта. Решитель¬ 
ное противодействие оппозиции правительственному и 
клерикальному насилию на несколько часов даже вызва¬ 
ло кризис в правящих кругах христианско-демократиче¬ 
ской партии. Некоторые руководящие деятели этой пар¬ 
тии, как стало известно, высказались в том смысле, что в 
создавшихся условиях предпочтительней отказаться от 
проведения избирательной реформы, чем совершить акт 
столь грубого и явного насилия, о котором сразу же ста¬ 
нет известно не только во всей Италии, но и во всем мире. 
Однако непримиримые во главе с Де Гаспери и Шельбой 
не отступили от своего замысла, используя решительно 
все средства интриг и обмана, чтобы любой ценой прота¬ 
щить закон; пх не остановило не только то, что они явно 
нарушали нормы конституции и парламентского регламен¬ 
та, а равно и ожесточенное сопротивление оппозиции, но 
даже отрицательное отношение к их замыслам немалого 
числа сенаторов — христианских демократов. Заседание
29	марта 1953 года практически вылилось в разбойничью
3.62

узурпацию прав сената, заранее подготовленную узкой 
группой заговорщиков — Де Гаспери, Шельбой, Чинго¬ 
лани и еще несколькими сенаторами, выступившими в 
жалкой роли статистов в комедии, разыгранной на сенат¬ 
ских подмостках, п, уж конечно, новым председателем 
сената Руини, которому была доверена самая неблагодар¬ 
ная и непристойная роль.
Итак, операция по узурпации прав сената началась в 
14 часов 35 минут 29 марта, после того как были распу¬ 
щены слухи о том, что дебаты будут весьма продолжи¬ 
тельными. Де Гаспери появился в зале с толстой пачкой 
бумаг под мышкой, как будто он готовился к произнесе¬ 
нию обстоятельной речи, что было истолковано как под¬ 
тверждение слухов о предстоящих продолжительных де¬ 
батах по проекту избирательного закона. Действительно, 
согласно установленному порядку, вначале должно было 
иметь место выступление докладчика от меньшинства, за¬ 
тем должен был последовать ответ правительства, а после 
этого — обсуждение резолюций и поправок, дискуссия по 
вопросу о доверии, II только после этого могло состояться 
голосование. Однако эта процедура, строго обусловленная 
действующими законами и нормами регламента, была вне¬ 
запно смята председателем сената Руини, который по соб¬ 
ственному произволу отклонил требования левых, наста¬ 
ивавших на необходимости придерживаться положений 
регламента, и при бурном негодовании оппозиции объя¬ 
вил открытой заключительную часть дебатов.
Среди неистового волнения и сумятицы, царивших в 
зале заседаний, участники заговора продолжали свою ин¬ 
сценировку, которая должна была изображать продолже¬ 
ние прений. В оглушительном шуме сенаторы — христи¬ 
анские демократы Боско, Дзотта, Борромео и Лепоре, а 
также либералы Риццо и Санна-Рандаччо один за другим 
скороговоркой произнесли свои выступления, которых, 
разумеется, никто не мог слышать и которые преследо¬ 
вали лишь одиу цель — дать возможность председателю 
Руини перейти к голосованию. В 15 часов 55 минут Руини 
поднялся со своего места, чтобы возвестить об «исходе» 
баллотировки. В тот момент, когда он, сообщив, что закон 
принят 174 голосами, поспешил объявить заседание се¬ 
ната закрытым, над его головой просвистела, едва не за¬ 
дев ее, доска от пюпитра, запущенная со скамей оппо¬ 
зиции, депутаты которой в знак протеста широко прибегли
363 і

к этому оружию. Полчаса спустя, когда в залах и кори¬ 
дорах Палаццо Мадама еще раздавались гневные проте¬ 
стующие возгласы сенаторов оппозиции, канцелярией 
сената был опубликован совершенно фантастический от¬ 
чет о состоявшемся заседании (отчет этот не мог быть 
чем-либо иным, как плодом воображения, хотя бы потому, 
что в течение последнего часа стенографисты отсутство¬ 
вали, покинув свои места из-за возникших беспорядков). 
Среди различных вымыслов и неточностей, имевшихся в 
отчете, отметим лишь следующие: в числе сенаторов, яко¬ 
бы голосовавших за утверждение избирательного закона, 
в отчете фигурировали двое неизвестных; к голосовавшим 
за утверждение закона были причислены сенаторы-ком¬ 
мунисты Аделе Беи и Скоччимарро, которые подали голос 
против законопроекта; среди голосовавших числились так¬ 
же Анфосси и Мерлин (ХДП) и социал-демократ Кар¬ 
маньола, которые вообще не присутствовали на заседании.
Этот беспрецедентный акт беззакония вызвал широчай¬ 
шие отклики. В тот же вечер фракции оппозиции изоб¬ 
личили перед всей страной совершенное христианско-де¬ 
мократическим большинством покушение на парламент и 
конституцию. На следующий день делегация в составе 
вице-председателей сената Моле и Скоччимарро, сенаторов 
Пертини. (социалист), Террачини (коммунист), Яннак- 
коне (либерал), Парри (республиканец), Бергамини и 
Делла Торретта (независимые) направилась к президенту 
республики Эйнауди, чтобы обратить его внимание на чу¬ 
довищность совершившегося. Однако глава государства 
предпочел придерживаться официального сообщения, пред¬ 
ставленного ему председателем сената на основании уже 
упомянутого нами пресловутого отчета. Двумя днями поз¬ 
же, 31 марта 1953 года, закон был опубликован в «Гад- 
зетта уффпчале», что придало ему видимость законности.
Несмотря на усилия правительственной печати, на¬ 
правленные к тому, чтобы скрыть факты, произвол и на^- 
силие, которыми характеризовалось принятие избиратель¬ 
ного закона, произвели огромное впечатление на обще¬ 
ственность страны. Возмущение трудящихся вылилось во 
всеобщую забастовку; за ней последовала волна протестов 
со стороны различных обществ и ассоциаций; во всех кру¬ 
гах населения можно было слышать разговоры о том, что 
правящая партия осуществила «государственный перево¬ 
рот». Несколько забегая вперед, упомянем, что на состояв-
Ш

ШйХся в июне парламентских выборах избиратели «гїрО- 
катили» всех пособников христианско-демократического 
заговора, не являвшихся членами этой партии (Руини, 
Санна-Рандаччо, Дж. Б. Риццо), после чего они бесславно 
сошли с политической сцены, несмотря на все попытки 
правительственной печати изобразить их героями.
В период обсуждения в палате депутатов и сенате из¬ 
бирательного закона деятельность христианско-демократи¬ 
ческого правительства ознаменовалась бесчисленными зло¬ 
употреблениями и актами беззакония. В конце 1952 года 
были запрещены все публичные мероприятия, намеченные 
в связи с проводившимся месячником ' итало-советской 
дружбы. В течение нескольких недель подряд граница 
Италии с Австрией была закрыта с целью помешать италь¬ 
янским делегатам выехать из страны для участия в меж¬ 
дународном конгрессе в защиту мира (правительство мо¬ 
тивировало свои действия ссылкой на необходимость «ох¬ 
раны общественного порядка»). Налеты на помещения 
партий трудящихся стали обычным явлением. Во время 
одного из обысков полиция разгромила центр распростра¬ 
нения печати ИКП в Риме. Тысячи людей были подверг¬ 
нуты аресту за участие в демонстрациях против нового 
избирательного закона. В Неаполе полиция задержала 
даже депутата Де Никола, бывшего президента Итальян¬ 
ской Республики. Один рабочий был осужден судом за 
«бунтовщический» выкрик: «Долой мошеннический за¬ 
коні» В течение нескольких месяцев префектуры не вы¬ 
давали разрешения на расклейку предвыборных плакатов 
оппозиционных партий. Стремясь еще больше усилить ат¬ 
мосферу «холодной войны» против трудящихся и партий 
рабочего класса, президент Конфедерации промышлен¬ 
ников Коста направил членам своей организации цирку¬ 
ляр, в котором подстрекал их к применению репрессивных 
мер вплоть до увольнения по отношению к рабочим, уча¬ 
ствующим в демонстрациях протеста против нового изби¬ 
рательного закона. Даже парламентская неприкосновен¬ 
ность не спасла депутатов и сенаторов оппозиции от 
дубинок полиции. Так, главный редактор газеты «Унита» 
депутат Пьетро Инграо был в кровь избит полицейскими 
у самого здания парламента, несмотря на предъявленный 
им мандат. Здацие парламента было постоянно окружено 
подразделениями «челере», а в его помещениях неизменно 
дежурили отряды вооруженных полицейских.
365

Большая забастовка, объявленная 30 марта, нак&йуне 
роспуска обеих палат, завершила борьбу, которую вели 
итальянские трудящиеся в течение шести месяцев против 
закона, отныне вошедшего в повседневную речь большин¬ 
ства итальянцев не иначе, как с добавлением эпитета «мо¬ 
шеннический». В движение пришел весь фронт труда — 
от железнодорожников до государственных служащих, от 
табачниц до металлистов, от батраков до пенсионеров. 
Против трудящихся вела массированное наступление 
«Конфиндустрия»: крупный капитал всеми своими силами 
и средствами ввязался в избирательную кампанию. Коста 
обложил промышленников двадцатимиллиардной данью, 
из которой пятнадцать миллиардов лир было передано 
конфедерацией «партиям порядка» (главным образом хри¬ 
стианско-демократической партии), для того чтобы обеспе¬ 
чить их победу на выборах и «стабильность» режима и 
тем самым устранить «угрозу коммунизма».
Открытое вмешательство «Конфиндустрии» в предвы¬ 
борную борьбу в поддержку партий так называемого «де¬ 
мократического центра» вызвало бурю протестов, причем 
не только со стороны оппозиции. Правда, возмущенные 
голоса правых были вскоре заглушены с помощью соот¬ 
ветствующих субсидий: верные своему старому правилу, 
«Конфиндустрия» и «Конфида»2 отнюдь не возражали 
против того, чтобы оставалась открытой дверь и для уста¬ 
новления в стране более открыто реакционного режима.
Финансируя избирательную кампанию правых партий, 
итальянские монополии добивались того, чтобы в списки 
кандидатов включались представители господствующего 
класса. Возьмем для примера избирательный округ Ман¬ 
туи. Все три кандидата — не только крупные землевла¬ 
дельцы, но и руководители местной организации аграриев; 
один, Федерико Боккалари (председатель мантуанской 
организации «Конфиды»), был выдвинут христианско-де¬ 
мократической партией; другой, Джузеппе Нуволари 
(председатель мантуанской организации «Конфиндуст- 
рип»), выступал от либералов, а третий, Сарци Сартори,— 
от «Итальянского социального движения».
В качестве компенсации за израсходованные ими сум¬ 
мы магнаты электропромышленности устами г-на Ченца- 
то — президента КОНИЭЛ3 и монополии* СМЭ 4, а также 
вице-президента «Конфиндустрии» — потребовали и доби¬ 
лись увеличения тарифов на электроэнергию. Точно так
366

же были удовлетворены и многие другие аналогичные пре¬ 
тензии, предъявленные правительству. Это была расплата 
за помощь, полученную от «Конфиндустрии», которая, как 
стало известно впоследствии из одного циркуляра союза 
промышленников провинции Катандзаро, предписывала 
своим членам вносить в фонд избирательной кампании 
определенные суммы, сообразуясь с количеством работ¬ 
ников, занятых на их предприятии: обязательный мини¬ 
мум равнялся тысяче лир за каждого рабочего, но, как 
правило, выплачивались гораздо большие суммы.
В апреле на стенах домов появились первые предвы¬ 
борные плакаты. К общему удивлению, в этот раз в отли¬ 
чие от прошлых выборов обошлось без обычного парла¬ 
ментского запроса о судьбе итальянских военнопленных 
в СССР. Однако христианско-демократическая партия по¬ 
заботилась заполнить пробел традиционным антисоветским 
плакатом на эту тему. Кроме того, стараниями «граждан¬ 
ских комитетов» на свет божий был извлечен некий быв¬ 
ший участник войны в Испании, по кличке Кампесино, 
которого возили по городам и селениям, где он выступал 
на предвыборных собраниях, рассказывая побасенки о 
своем бегстве из «красного ада».
Количество антикоммунистических и антисоветских 
плакатов, распространявшихся буржуазными партиями в 
период этой избирательной кампании, достигло поистине 
рекордных цифр. Одна лишь христианско-демократическая 
партия из 125 различного вида плакатов, выпущенных ее 
организациями, 44 посвятила антикоммунистической те¬ 
матике, 22 — антисоветской и 17 — полемическим выпа¬ 
дам как против коммунистов, так и против фашистов.
Для проведения избирательной кампании правящей 
партией были мобилизованы все министерства. Канцеля¬ 
рия председателя Совета министров, где еще до того изда¬ 
валась своя собственная, отнюдь не отличавшаяся объек¬ 
тивностью газетка, организовала «караван реконструк¬ 
ции», состоявший из трех десятков казенных автомашин, 
и разместила на них выставку на тему «По ту сторону 
занавеса».
После экспонирования выставки в разных городах 
Южной и Северной Италии ее привезли в Рим и разме¬ 
стили в подвальных помещениях вокзала Термиии, гдесо- 
состоялось официальное открытие. Открывал ее один из 
членов правительства, газеты правительственцого лагеря
367

писали о выставке как об исключительно серьезном собы¬ 
тии, утверждали, что экспозиция составлена на основании 
точных и достоверных документов., Мо их словам, то была 
«тщательно проверенная» документация «нищенского и 
голодного» существования людей в странах Восточной 
Европы, «трагический отзвук, ^горестного вопля», исходя¬ 
щего от этих «угнетенных народов». Экспозиция состояла 
из ряда огромных панно, долженствовавших изображать 
«порабощенное» население социалистических стран. Кроме 
того, в залах были выставлены образцы одежды и утвари, 
которые должны были свидетельствовать о низком уров¬ 
не социалистического производства. Время от времени 
таинственные голоса предупреждали посетителей выстав¬ 
ки: «За вами все время следят».
Однако затея с выставкой скоро обернулась против ее 
организаторов: в один прекрасный день, а точнее — 13 мая, 
итальянский гражданин Альфредо Нардеккья, осматривая 
выставку, вдруг увидел собственную фотографию, увели¬ 
ченную до гигантских размеров и опутанную колючей 
проволокой. На фото он выступал в роли... «порабощен¬ 
ного поляка». В другой день еще один житель Рима, Ди- 
ониджи Юдиконе, также обнаружил свой портрет среди 
проволочных заграждений. «Унита» обнародовала эти 
факты, а вскоре вскрыла и другие. Так, фотография 
священника, олицетворявшего жертвы, принесенные церко¬ 
вью, была снята в Риме, на улице Луккези. Герой неболь¬ 
шого короткометражного фильма — рабочий, принимаю¬ 
щий посетителей и рассказывающий им, как он разочаро¬ 
вался в коммунизме и проникся презрением к нему, — на 
поверку оказался известным диктором РАИ Дж. Б. Ари- 
ста. Надписи на иностранных языках на фоторепродук¬ 
циях в переводе на итальянский язык приобретали совер¬ 
шенно иной смысл. Одним словом, вся эта затея на деле 
оказалась грубой фальшивкой, ярмарочным «балаганом 
чудес», устроенным на широкую ногу, с целью бессовест¬ 
ного обмана публики; в основе этой фальшивки лежало 
самодовольное убеждение правящей партии, что ей удаст¬ 
ся одурачить десятки тысяч итальянцев, как наивных 
простаков. Разоблачения действительного характера вы¬ 
ставки распространились повсюду, обернувшись против 
тех, кто задумал этот фарс. В течение многих недель ми¬ 
нистр Джорджо Тупини, главный организатор выставки, 
бьхл героем анекдотов и язвительных комментариев во
368

всей Италии. Годом позже он при довольно таинственных 
обстоятельствах решил удалиться от политической жизни.
Однако государственные деньги расходовались не толь¬ 
ко таким образом. Министерство общественных работ и 
министерство сельского хозяйства, например, печатали 
брошюры и газеты, в которых велась полемика против 
коммунистов и социалистов и опровергались приведенные 
ими сведения о злоупотреблениях правительственных ор¬ 
ганов. Военное министерство учредило в казармах стро¬ 
жайший надзор с целью не допустить участия военнослу¬ 
жащих (в особенности тех, кто числился в списках «не¬ 
благонадежных») в предвыборной кампании и в выборах. 
Управления по проведению аграрной реформы также пе¬ 
чатали газеты и плакаты; автомашины и персонал этих 
управлений использовались для ведения антикоммунисти¬ 
ческой пропаганды и запугивания «облагодетельствован¬ 
ных» правительством крестьян. В этой пропагандистской 
кампании, в груде печатной бумаги также совершенно 
случайно всплывали самые что ни на есть банальные и яв¬ 
ные фальшивки, вроде той, которую поместил один кле¬ 
рикальный журнал: фотография, изображавшая жалкие 
жилища и нищету нескольких семейств в сельской местно¬ 
сти под Римом, была приведена в качестве документально¬ 
го подтверждения «тяжкой жизни советских крестьян».
Церковь со всем своим аппаратом и всей своей внуши¬ 
тельной организацией, само собой разумеется, приняла 
самое активное участие в избирательной кампании. Ли¬ 
хорадочную деятельность развили все курии, 24 714 цер¬ 
ковных приходов, религиозные ордена и институты, мона¬ 
стыри, сотни газет, журналов и приходских бюллетеней, 
все 12 300 ячеек и кружков «Католического действия», 
представлявших собой душу и мозг пресловутых «гра¬ 
жданских комитетов». Вмешательство церкви было пря¬ 
мым и открытым; оно не ограничивалось идеологическим 
воздействием: церковники самым недвусмысленным обра¬ 
зом указывали верующим, за какую партию им следовало 
и за какие не следовало голосовать. В своем пастырском 
послании епископ Кампании (Салерно) без всяких обиня¬ 
ков заявил: «Тот, кто голосует за социалистов, совершает 
смертный грех». После того как это его заявление было 
разоблачено как совершенно недопустимое вмешатель¬ 
ство в политическую жизнь, епископ увеличил дозу: к уже 
сказанному он добавил, что «истинный христианин»,
24 Феррара
369

голосующий за монархистов, также сорбршает смертный 
грех. Кардинал — викарий Рима Ми$ара в день вознесе¬ 
ния призвал верующих, чтобы они^блосовали, как «като¬ 
лики» и «римляне», ясно указав, что партией, которую им 
надлежит предпочесть, является христианско-демократи¬ 
ческая партия. В пастырских досланнях этого периода, в 
проповедях приходских священников, в речах представи¬ 
телей высшей церковной иерархии неизменно содержа¬ 
лись недвусмысленные указания, сводившиеся к следую¬ 
щим трем пунктам: 1) голосование является обязанностью 
каждого — кто не голосует, совершает смертный грех; 
2) католики должны голосовать за христианско-демокра¬ 
тическую партию; 3) кто голосует за левые партии, со¬ 
вершает смертный грех.
Орган Ватикана «Оссерваторе романо» писала: «Весь 
ход предвыборного соревнования подтвердил принцип и 
долг католических избирателей, состоящий в единстве их 
действий на выборах». Одновременно с этим отец Брукку- 
лери на страницах «Чивильта каттолика» (18 апреля 
1953 года) заявил: «Если бы перед нами встала альтерна¬ 
тива: подвергнуться нашествию древних варваров или дог- 
жить до торжества коммунистов на выборах, — мы думаем, 
что нам следовало бы предпочесть первое».
Видимо, несколько меньшее влияние на общественное 
мнение оказывала пропагандистская деятельность аме¬ 
риканского посла в Италии г-жи Люс. Об этом свидетель¬ 
ствует хотя бы тот вполне достоверный факт, что даже 
многочисленные группы крупной итальянской буржуазии 
были возмущены ее угрозами по адресу миланских про¬ 
мышленников, которые, по ее мнению, недостаточно ак¬ 
тивно содействовали победе христианско-демократической 
партии на выборах. Для подкрепления личных усилий 
г-жи Люс американское посольство позаботилось распро¬ 
странить сотни тысяч брошюр, расписывавших жизнен¬ 
ный уровень Соединенных Штатов, и разослать сотни 
тысяч писем, в которых находящиеся в США итальянские 
эмигранты обращались к своим соотечественникам с прось¬ 
бой голосовать «против коммунизма, во имя спасения де¬ 
мократий в Италии».
Тем временем развитие политических (в узком смысле 
слова) событий завершилось 30 апреля опубликованием 
заявления о создании блока четырьмя правительственны¬ 
ми партиями, к которым присоединялись «Народная пар-
370

тйй»5 и «Сардйпская партия действия» б. Правда, заявле¬ 
ние о создании блока в отличие от 1948 года ие сопрово¬ 
ждалось никакими программными обязательствами, хотя 
ла этом давно настаивали малые партии. Официозное со¬ 
общение, опубликованное 2 мая, разъясняло, что это бы¬ 
ло сделано для того, чтобы не препятствовать «диалогу п 
даже полемике» в рядах коалиции. Эта исключительная 
«щепетильность» тотчас же нашла подтверждение в ярост¬ 
ных спорах, вспыхнувших между четырьмя участника¬ 
ми из-за «нелояльной конкуренции», которую христиан¬ 
ско-демократическая партия без излишних церемоний раз¬ 
вязала против своих младших партнеров. 7 мая Сарагат 
заявил, что средства правительственной пропаганды, и в 
особенности РАИ, создают «завесу молчания» вокруг со¬ 
юзников христианско-демократической партии, в резуль¬ 
тате- чего подготовка к выборам протекает «в режиме цен¬ 
зуры, применяемой исключительно к светским партиям».
Таким же образом христианско-демократическая пар¬ 
тия повела себя и по отношению к монархистам и «соци¬ 
альному движению», в лагере которых она организовала 
беззастенчивую «охоту за голосами». Лесть, запугивания, 
обещания — все эти средства были пущены в ход без за¬ 
зрения совести. 10 мая Гонелла заявил, что независимо 
от того, как сработает механизм избирательного закона, 
каждый добрый итальянец — от социал-демократа до 
монархиста — поступил бы мудро, отдав свой голос хри¬ 
стианско-демократической партии. Тем самым он помог 
бы предотвратить такое положение, при котором ХДП, да¬ 
же победив в блоке со своими союзниками, собрала бы 
меньше голосов, чем социалисты и коммунисты. На одном 
из митингов в Арчинаццо Андреотти дошел до того, что 
публично обнял бывшего маршала фашиста Грацпани. Со 
своей стороны обе партии крайней правой, продолжая ве¬ 
сти яростную полемику против христианских демократов 
(в особенности обвипяя их в невежественности и беспо¬ 
мощности при подавлении «красной опасности»), все же 
сочли нужным в избирательной кампании подчеркнуть, 
что после выборов они готовы будут сотрудничать — как 
всегда, «во имя высших интересов нации» — с католиче¬ 
ской партией. Что касается левых партий, то они исполь¬ 
зовали любую возможность разоблачать бесхозяйствен¬ 
ность и продажность правительства. Линия левых сил 
основывалась на ясном и фундаментальном требовании:
24*
371

продолжать политику, родившуюся после освобождений, 
политику, которой Италия на деле фыла обязана своим 
моральным и материальным возрождением, политику, ко¬ 
торая была грубо нарушена христианско-демократической 
партией, лишившей действенности даже самую конститу¬ 
цию. Коммунисты напоминали о том, что деятель ХДП Ла 
Пира еще в 1950 году занимался вопросом о возможности 
смягчения напряженности, создавшейся в отношениях ме¬ 
жду коммунистами и католиками, и заявляли о своем пол¬ 
ном согласии с такого рода линией. Что касается социали¬ 
стов, то они подчеркивали своевременность и необходи¬ 
мость предложить стране «социалистическую альтерната 
ву» в противовес вечным притязаниям католической пар¬ 
тии на исключительное и монопольное право на власть. 
Аналогичную цель подрыва клерикальной монополии по¬ 
ставили перед собой — правда, в ином плане — два новых 
центристских образования: «Демократический альянс» во 
главе с Корбино и «Народный союз» под председатель¬ 
ством Парри. Включившись в предвыборную борьбу, они 
старались собрать вокруг себя всех выходцев из светских 
партий правительственной коалиции, покинувших эти 
партии из-за несогласия с политикой руководства.
В накаленной атмосфере 7 и 8 июня 93,7 процента 
итальянских избирателей направились к урнам. Выборы 
прошли без инцидентов. Ожидание результатов затяну¬ 
лось надолго. В ночь на 10 июня оно начало принимать 
драматический характер. Поскольку повсюду уже распро¬ 
странился слух, что мошеннический закон «не сработал» 
(то есть что коалиция собрала менее 50 процентов голо¬ 
сов), возникли опасения — и предчувствия, — что в Вими- 
нале готовится последнее жульничество с целью фальси¬ 
фицировать результаты голосования и возвестить о прак¬ 
тическом применении нового избирательного закона. Из 
достоверных источников стало известно, что по этому во¬ 
просу состоялись лихорадочные консультации не только с 
руководителями правительства, но и с представителями 
Ватикана и американского посольства. Действительно, 
прошли уже сутки с того часа, как правительственные чи¬ 
новники и радио прекратили сообщать результаты голосо¬ 
вания. Окончательные данные были, однако, объявлены 
левыми газетами, а также иностранной печатью и радио.
372

Наконец в 11 ч&сов утра 10 шопя 1953 года безвестный 
чиновник мннистерства внутренних дел (Шельба не по¬ 
казывался) официально сообщил журналистам, в течение 
трех дней не покидавшим зал прессы Виминала, что элек¬ 
тронные машины, которые были использованы для под¬ 
счета голосов, подтвердили, что новый избирательный за¬ 
кон не может быть применен. Партии, связанные общей 
заинтересованностью в том, чтобы мошеннический закон 
«сработал», получили на 57 тысяч голосов меньше, чем им 
было необходимо. Тем не менее, добавил чиновник, по¬ 
скольку в урнах оказалось необычайно большое количе¬ 
ство спорных бюллетеней (около 1300 тысяч), что якобы 
следует поставить в связь «с точными инструкциями, ко¬ 
торые были даны оппозицией с целью добиться возможно 
большего числа спорных бюллетеней», вопрос о присужде¬ 
нии «премии большинства» остается «открытым».
Но и эта последняя и жалкая оговорка была сметена 
волной подлинного энтузиазма, прокатившейся по всей 
стране и захватившей немало избирателей, отдавших 
свои голоса правительственному блоку, но никогда не ис¬ 
пытывавших симпатий к мошенническому закону. Окон¬ 
чательные результаты были официально провозглашены 
Верховным судом 14 июня: христианско-демократическая 
партия получила 10 834 466 голосов (40 процентов, 
262 мандата); Итальянская коммунистическая партия —
6	120 709 голосов (22,7 процента, 143 мандата); Итальян¬ 
ская социалистическая партия — 3 441 014 голосов 
(12,7 процента, 75 мандатов); Национально-монархистская 
партия— 1854 850 голосов (6,8 процента, 40 мандатов); 
«Итальянское социальное движение» — 1 579 880 голосов 
(5,9 процента, 29 мандатов); Итальянская социал-демо¬ 
кратическая партия — 1 222 957 голосов (4,5 процента, 
19 мандатов); Итальянская либеральная партия — 
815 929 голосов (3,1 процента, 14 мандатов); Итальянская 
республиканская партия — 438 149 голосов (1,6 процента, 
5 мандатов); «Народная партия», «Сардинская партия» и 
«христианско^-демократическая партия Валь д’Аосты» со¬ 
брали вместе 171 312 голосов и получили три места в пар¬ 
ламенте, которые забрала себе «Народная партия»; «На¬ 
родный союз» и «Демократический альянс» собрали соот¬ 
ветственно 171099 и 120 685 голосов и не получили ни 
одного места. Остальные 314 353 голоса распределились 
между списками других, более мелких партий. В резуль¬
373

тате выборов в парламенте произошли следующие сдвиги: 
по сравнению с составом парламента предыдущего созы¬ 
ва коммунисты завоевали 15 новых депутатских мандатов, 
социалисты — 23,, неофашисты — 23, монархисты — 26; 
христианско-демократическая партия, наоборот, потеряла 
44 мандата, социал-демократы — 14, либералы — 4 и рес¬ 
публиканцы — 4.
Аналогичными были результаты выборов в сенат (ко¬ 
торый был против собственной воли распущен на следую¬ 
щий же день после принятия мошеннического закона). 
После аннулирования 92 мандатов сенаторов «по праву», 
назначаемых президентом республики, христианские де¬ 
мократы завоевали 114 мест по сравнению со 133, которые 
они имели в сенате- предыдущего созыва, социал-демокра¬ 
ты — 4 вместо 9, либералы — 3 вместо 9, республикан¬ 
цы — 2 вместо 5. Коммунисты увеличили число мандатов 
с 38 до 52, «социальное движение» — с 1 до 18, монархи¬ 
сты, не имевшие раньше ни одного мандата, получили 16: 
Социалисты сохранили свои 30 мест в сенате.
Но для жизни страны имели значение не столько эти 
цифры, сколько сам факт провала мошеннического закона, 
новая атмосфера, «крутой поворот», обусловленный исхо¬ 
дом выборов, несмотря на упрямое нежелание правящих 
кругов признавать его. Излишне рассказывать о коммен¬ 
тариях, о реакции общественности на результаты выборов 
(в особенности о резонансе в рядах малых партий), о том 
глубоком беспокойстве, которое было вызвано в прави¬ 
тельственном стане итогами 7 июня. Достаточно напо¬ 
мнить, что, в то время как левые партии от имени десяти 
миллионов своих избирателей выступили с требованием 
предоставить им соответствующую их влиянию роль в ру¬ 
ководстве страной, а правые галдели по поводу своего не¬ 
ожиданного успеха, в то время как Сарагат предавался 
отчаянию, а республиканцы оплакивали жертвы, прине¬ 
сенные ими на алтарь атлантической и антикоммунисти¬ 
ческой политики, секретарь христианско-демократической 
партии Гонелла начертал «новую» программную линию 
своей партии в следующих поистине поразительных сло¬ 
вах. «Когда мы проигрываем, а противник побеждает, — 
заявил он, обращаясь к руководству христианско-демокра- 
тической партии, — вместо того чтобы искать сотрудниче¬ 
ства с противником, мы удваиваем наши усилия, чтобы 
сделать еще более радикальным наше отличие от него».

ДОЛГИЙ КРИЗИС
Результаты выборов 7 июня произвели впечатление 
«грома средь ясного неба»; это было явное политическое 
поражение не только христианских демократов, но и фа¬ 
натического антикоммунизма, этого излюбленного боевого 
конька католической партии; в связи с этим выборы от¬ 
крыли новую страницу в политической истории современ¬ 
ной Италии.
Пятилетие, последовавшее за 7 июня, принесло много 
нового как во внутренней политике, так и в международ¬ 
ных отношениях, но главной вехой в политической жизни 
итальянского народа по-прежнему оставалась дата 7 июня. 
То было событие, превосходившее любое другое, более кра¬ 
сноречивое, чем любая политическая речь; оно стало все¬ 
общим критерием и мерилом. Долго еще специалисты и 
профессионалы-политики пытались понять, почему «не 
сработал» мошеннический закон; они старались найти 
причину, в силу которой задуманная Де Гаспери опера¬ 
ция, казавшаяся ему «вершипой» искусства политического 
комбинированного маневра, кульминационным пунктом 
борьбы христианско-демократической партии за сосредото¬ 
чение в своих руках всей власти, на деле оказалась на¬ 
чалом ее упадка. 7 июня стало ясно, что в Италии суще¬ 
ствуют реальные возможности для «выбора», или, поль¬ 
зуясь терминологией левых партий, для «альтернативы», и 
что политика 1948 года, так называемая политика «желез¬ 
ного четырехпартийного блока», лишилась всякого смы¬ 
сла.
В поисках утешения правительственная коалиция пы¬ 
талась усмотреть непосредственные причины поражения в 
технике проведения выборов; некоторые органы печати 
утверждали, будто при подсчете окончательных данных 
была допущена ошибка. Поражение объясняли также не¬ 
правильной тактикой правительственных партий, которая
ЫЬ

имела следствием значительное распыление голосов из-за 
представления так называемых «отвлекающих» списков.
Все средства были хороши, лишь бы они позволяли 
игнорировать суровый урок, преподанный правящей пар¬ 
тии политической действительностью. В иных репортажах 
проскальзывали даже намеки на весьма фантастические 
причины провала мошеннического избирательного закона; 
ссылаясь на сведения, «просочившиеся из авторитетных 
кругов», некоторые журналисты писали, будто на самом 
деле закон прошел, но столь незначительным большин¬ 
ством голосов, что в последний момент министру внутрен¬ 
них дел якобы не хватило смелости объявить о его вступ¬ 
лении в силу: министр испугался, что народ ответит мощ¬ 
ным протестом на попытку лишить левые силы политиче¬ 
ского представительства, прикрытую жалким перевесом в 
несколько сот или тысяч голосов.
Но главная причина того, что избирательное жульни¬ 
чество не состоялось, была ясна всем: мошеннический за¬ 
кон провалился прежде всего, потому, что общественное 
мнение осознало, что за ним кроются узкопартийные по¬ 
литические замыслы христианских демократов и их често¬ 
любивые притязания на власть. Общая же обстановка, 
сложившаяся в Италии и во всем мире, уже не позволила 
христианско-демократической партии предъявить избира¬ 
телям свои требования в драматической ультимативной 
форме, как это было в 1948 году. Это был уже не 1948, а 
1953 год, год, когда международный горизонт стал, правда 
пока еще малоприметно, если не проясняться, то, во вся¬ 
ком случае, изменяться.
Пять лет атлантического курса хотя и привели к 
установлению в странах НАТО безраздельного господства 
проамериканских сил, но в то же время обострили недо¬ 
вольство отдельных групп буржуазии и усилили противо¬ 
речия, разделявшие участников военно-экономической си¬ 
стемы, которая во многих случаях оказывала на эконо¬ 
мику этих стран не столько «возбуждающее», сколько 
угнетающее влияние.
Политический успех «атлантизма» в Европе в первые 
послевоенные годы был связан с горячим желанием широ¬ 
чайших масс найти какую-то форму «стабилизации». Но 
это же стремление к устойчивости (а в конечном счете к 
прочному миру) должно было неизбежно обернуться про¬ 
тив атлантического блока в тот момент, когда его проти¬
376

воречия уже невозможно было скрыть. Стабилизаций —* 
вещь хорошая, но какой ценой? — начинали спрашивать 
себя средние слои населения, избиратели, которые не при¬ 
надлежали к числу пассивных и вплоть до последнего дня 
следовали за христианско-демократической партией, вы¬ 
нуждаемые к тому шантажом и ультиматумами в стиле 
1948 года. Предложенная цена была слишком высока: с 
одной стороны, продолжение «во что бы то ни стало» ат¬ 
лантического курса требовало согласия с созданием Евро¬ 
пейского оборонительного сообщества; с другой — за 
«стабилизацию» нужно было заплатить дальнейшим рас¬ 
ширением и усилением ничем не ограниченной и никем 
не контролируемой власти христианско-демократического 
режима.
Седьмого июня массы итальянских избирателей сдела¬ 
ли свой выбор: они по инерции следовали за христианско- 
демократической партией, но отвергли за ней право на 
«незаполненный мандат», которого требовал Де Гаспери. 
Слишком много причин для недоверия накопилось за про¬ 
шедшие годы; исправно действовавшие в 1948 году урав¬ 
нения: ХДП — это «безопасность», ХДП — это «свобода», 
ХДП — это «благосостояние» — утратили силу в 1953 го¬ 
ду. В этом году весь мир начал ставить перед собой основ¬ 
ные. международные проблемы в иной, менее ультиматив¬ 
ной, чем в первые послевоенные годы, форме. Именно в 
этом кроются причины того «нет», которое итальянские 
избиратели произнесли в ответ на мошеннический закон, 
а французский парламент — в ответ на требования рати¬ 
фицировать соглашение о Европейском оборонительном 
сообществе. Именно в этом — первые симптомы того, что 
позже будет названо «духом Женевы».
Итак, в 1953 году внутренние проблемы христианско- 
демократической партии — ее «кризисы», сомнения и коле¬ 
бания — начинали все больше окрашиваться в цвета ос¬ 
новных политических проблем. Впервые после 1946 года 
ХДП непосредственно ощутила горечь поражения и по¬ 
тери контакта с общественностью, которую она неизмен¬ 
но считала «своей» и на поддержку которой надеялась до 
самого последнего момента. С этого дня начинается если 
не распад, то кризис политического руководства христи¬ 
анско-демократической партии. Этим кризисом, его спадами 
и обострениями отмечено все «трудное пятилетие» 1953— 
1958 годов; в нем заключена истинная и единственная
377

прйчййа застоя (как писали в Италии, «иммобилизма») 
в деятельности правительства, «замораживания» соци¬ 
альных проблем, реформ и преобразований, настоятель¬ 
ная необходимость которых столь явно обнаружилась 
7 июня.
Левые партии продолжали выступать с требованием 
решить конкретные проблемы. Они неутомимо настаивали 
на этом уже в течение многих лет, подчас навлекая на 
себя дешевые насмешки тех, кому казалось монотонным 
бесконечное повторение этих двух слов. Что касается пра¬ 
вительственных партий, то они были заняты решением 
своих «трагических», или трагикомических, проблем. То 
были проблемы, продиктованные стремлением сколько- 
нибудь ясно наметить политические перспективы прави¬ 
тельственного блока, вернуть утерянные позиции и пре¬ 
одолеть кризис, вызванный июньским поражением. «Ны¬ 
не мы испили до дна чашу горечи и разочарования. Но 
судьба не может быть столь циничной обманщицей: скоро 
наступит день нашего реванша», — писал лидер социал- 
демократов Сарагат на страницах газеты «Джустиция». 
Республиканец Паччарди со своей стороны ополчился про¬ 
тив «несознательности» масс. «Избиратели, — раздражен¬ 
но заявил он, — не указали нам никакого пути, они лишь 
внесли во все непоправимую путаницу».
Этим истерическим заявлениям противостояла позиция 
христианско-демократической партии, внешне непроницае¬ 
мая, как лицо сфинкса. Пытаясь преодолеть внутренний 
кризис, обострившийся в результате выборов, Де Гаспери 
и Гонелла выдвинули лозунг «Ничего не переменилось, 
ничего не переменится!». Однако на деле этот лозунг 
лишь способствовал возобновлению тайной и открытой 
фракционной борьбы. В своих заявлениях министры и от¬ 
ветственные деятели ХДП, пытаясь подбодрить расстроен¬ 
ные ряды христианских демократов, указывали им на 
уцелевший бастион, где еще можно было укрепиться, что- 
бї>і дать сражение противнику: ведь и без помощи мошен¬ 
нического закона правительственный лагерь пока еще рас¬ 
полагал в парламенте относительным большинством. А раз 
так, то побитая четырехпартийная коалиция считала себя 
вправе, игнорируя элементарную логику, вновь, как и в 
прошлом, навязать стране свое руководство. Зловещий 
лозунг «Ничего не переменилось, ничего не переменится! » 
Должен был, по мнению его авторов, послужить загради¬
378

тельной стеной на пути начавшегося обвала. Однако это 
была иллюзия.
Тенденция ничего не менять натолкнулась на сопро¬ 
тивление и недовольство в рядах самой четырехпартийной 
коалиции. Уже 12 июпя 1953 года Сарагат, все еще стра¬ 
дая от нанесенной ему «судьбой» обиды, начал поход за 
сдвиг влево. Он выступил с рядом заявлений, в которых 
утверждал, что христианско-демократическая партия дол¬ 
жна сформировать правительство с участием левых вплоть 
до социалистов. Одновременно Сарагат обратился к лидеру 
социалистов Ненни с требованием согласиться на участие 
в таком правительстве. Но если христианским демократам 
Сарагат предлагал «закрыть дверь направо», то от социа¬ 
листов он требовал, чтобы они «закрыли дверь налево» и 
разорвали пакт о единстве действий с Итальянской комму¬ 
нистической партией.
Так в соответствии с замыслами социал-демократов и 
некоторых христианско-демократических групп началась 
операция по осуществлению «сдвига влево». Поставлен¬ 
ные самими фактами перед реальной и конкретной про¬ 
блемой — необходимостью дать парламенту «новое боль¬ 
шинство» (этот лозунг, провозглашенный левыми партия¬ 
ми, в точности отражал фактическое положение вещей), 
побежденные предлагали победителям ни больше, ни 
меньше, как расколоться на два лагеря.
Одпако социалисты ответили Сарагату, что основной 
задачей является не столько «сформирование правитель¬ 
ства», сколько осуществление программы, которая создаст 
условия для образования нового правительства.
Христианско-демократическая партия со своей сторо¬ 
ны ответила отказом как Сарагату, так и социалистам. 
В статье, приписываемой Де Гаспери, газета «Пополо» 
предупредила о невозможности «нарушить равновесие». 
Более того, в ответ на выдвинутое Ненни требование со¬ 
здать «новое большинство», некоторые влиятельпые дея¬ 
тели ХДП заявили, что они вовсе не исключают возмож¬ 
ности прихода к «новому» большинству, но рассматривают 
его отнюдь не как «сдвиг влево», а как результат исполь¬ 
зования четырехпартийной коалицией «благожелательного 
выжидания» правых.
В этих условиях Де Гаспери 29 июня после созыва 
вновь избранного парламента подал в отставку, ограничив¬ 
шись заявлением, что «ничего не переменилось». Начался
379

«долгий кризис», затянувшийся на все лето и.создавший 
в стране крайне накаленную обстановку. Кризис еще 
больше обнажил трудности, которые вырастали перед хри- 
стианско-демократической партией, намеревавшейся про¬ 
должать свою прежнюю грязную политику монопольного 
господства.
Через три дня после отставки Де Гаспери добился от 
президента республики Эйнауди поручения сформировать 
новое правительство. Тем не менее с самого начала было 
ясно, что его миссия обречена на неудачу. Откровенная 
попытка воскресить четырехпартийную коалицию прова¬ 
лилась: Сарагат в течение нескольких недель категориче¬ 
ски отстаивал свои предварительные условия, ведя поле¬ 
мику как с «Пополо», так и с «Аванти!». Республиканцы 
последовали за социал-демократами. Посредничество либе¬ 
ралов не дало результатов. Тогда Де Гаспери решил обой¬ 
ти это препятствие и сформировать однопартийное прави¬ 
тельство. Чтобы подчеркнуть свой основной тезис, что 
«ничего не переменилось», он даже попытался включить в 
состав правительства Шельбу, пользовавшегося располо¬ 
жением малых партий. Но Шельба, которому был предло¬ 
жен портфель министра обороны, отказался, заявив, что 
он остается сторонником «железного четырехпартийного 
блока».
Однопартийное правительство, сформированное Де Га¬ 
спери, опиралось уже не на малые партии, а на симпатии 
правых. В угоду монархистам, либералам и даже фаши¬ 
стам Де Гасперп ввел в состав кабинета таких деятелей, 
как Тоньи, Гава, Спатаро. Это был самый антидемократи¬ 
ческий и противоречивший результатам 7 июня кабинет, 
какой только можно было себе представить в тех усло¬ 
виях. Единственная уступка духу времени заключалась в 
отсутствии Шельбы. Но времена были уже решительно не 
те: попытка Де Гаспери провалилась, и притом с треском. 
21 июля Де Гаспери предстал перед палатой депутатов в 
атмосфере откровенной враждебности. В результате выбо¬ 
ров состав парламента радикально изменился, и христиан¬ 
ско-демократическая партия уже не обладала в нем 
абсолютным большинством. Против представленного Де 
Гасперп правительства выступили левые партии, социал- 
демократы и республиканцы. Единственной картой, па ко¬ 
торую можно было поставить христианским демократам, 
оставались монархисты, и Де Гасперп не пожалел слов
380

и обещаний, чтобы склонить их на свою сторону. Однако 
ему это не удалось. В ходе бурного ночного заседания 
парламентской группы монархистов Ковелли в противо¬ 
вес Лауро, открыто заявившему о своем намерении со¬ 
трудничать с ХДП, удалось настоять на принятии резолю¬ 
ции, предписывавшей монархистам голосовать против 
правительства. Ковелли мотивировал свою резолюцию тем, 
что монархические избиратели не могут так «кувыркать¬ 
ся», как требует Де Гаспери, ибо Национально-монархи¬ 
стская партия до самого последнего дня находилась в оп¬ 
позиции не только по чисто «династическим», но и по 
социальным причинам (монархисты в целях своей дема¬ 
гогической пропаганды широко пользовались социальными 
мотивами, в особенности на Юге).
Покинутый всеми, Де Гаспери с отчаянным ожесточе¬ 
нием набросился на союзников, бежавших с тонущего ко¬ 
рабля. В его выступлении на собрании парламентской 
фракции христианских демократов звучали трагические 
ноты. «Пусть они помнят, — кричал лидер ХДП, — что в 
том огне, в котором сгорю я, сгорят также социал-демо¬ 
краты, республиканцы и либералы... Такая же участь по¬ 
стигнет и монархистов за то, что они не согласились даже 
на «благожелательное выжидание» по отношению к пра¬ 
вительству, которое ставит своей целью разрешить самые 
неотложные проблемы Италии». Несмотря на этот тон, в 
котором слышался не только упрек, но и угроза, «союзни¬ 
ки» и монархисты предпочли не подвергать себя еще боль¬ 
шему риску и не ступать на палубу нелепо сколоченного 
правительственного корабля. При голосовании 37 депута¬ 
тов центра воздержались, монархисты голосовали против; 
Де Гаспери достались лишь голоса христианских демо¬ 
кратов, а этого было уже недостаточно. Так впервые с 
треском провалилось представленное им правительство. 
Де Гаспери не осталось ничего иного, как самому засви¬ 
детельствовать перемены, происшедшие в результате вы¬ 
боров 7 июня.
Падение Де Гаспери, естественно, произвело большое 
впечатление. Начиная с 1947 года, то есть в течение ше¬ 
сти лет, он был крупнейшим политическим комбинатором, 
какого только знала Италия после смерти Джолитти, 
игравшим на интересах зависящих от него клик и группи¬ 
ровок. После 18 апреля 1948 года он правил почти как 
диктатор, предоставив Шельбе проведение политики «же¬
381

лезного кулака». Он с гордостью говорил о себе как о 
«восстановителе Италии», и многие итальянцы искрение 
связывали его имя с послевоенным экономическим подъ¬ 
емом. Лишь немногие, однако, находились во власти ил¬ 
люзии относительно демократического характера после¬ 
военного «подъема», который на деле привел к гигант¬ 
скому росту прибылей МОНОПОЛИЙ, но отнюдь не имел след¬ 
ствием повышение уровня жизни народа. Поражение Де 
Гаспери в парламенте, таким образом, окончательно и не¬ 
двусмысленно вскрыло всю наглую фальшь утверждения 
христианско-демократической партии, будто после 7 июня 
«ничего не переменилось».
Более того, положение изменилось настолько, что да¬ 
же в рядах самой правящей партии немало людей привет¬ 
ствовали поражение Де Гаспери как свое освобождение от 
необходимости беспрекословно подчиняться его воле. Дру¬ 
гие хотя и не приветствовали это поражение, но были 
склонны смириться с провалом Де Гаспери как с исто¬ 
рической неизбежностью. В дверь стучались новые люди;, 
назывались «новые» или почти новые имена: от Пиччони 
до Пеллы, от Фанфани до Андреотти. В отличие от злоб¬ 
ного и раздраженного «нет» Де Гаспери на результаты 
7 июня «новые» давали понять, что они не согласны с та¬ 
кой позицией и готовы «более реалистично» оценить ситу¬ 
ацию. Время показало, что их «более реалистичная» оцен¬ 
ка на самом деле также оказалась более чем ограниченной. 
Тем не менее поражение Де Гаспери было политическим 
фактом, значение которого невозможно было затушевать 
никакими ухищрениями. Бывший «канцлер» не сумел 
скрыть своего крайнего раздражения и тотчас же после 
поражения в парламенте, подобно Ахиллу, во гневе уда¬ 
лившемуся под своды шатра, принял решение отправиться 
на курорт в Селла ди Вальсугана. На президентском пер¬ 
роне вокзала Термини его провожала толпа не очень опе¬ 
чаленных христианско-демократических министров, пар¬ 
тийных деятелей и журналистов. Перед отходом поезда он 
не сделал никаких достойных быть отмеченными заяв¬ 
лений.
В то время как Де Гаспери следовал в Селла ди Валь¬ 
сугана, а столица наслаждалась парламентскими канику¬ 
лами, малые партии продолжали корчиться в тисках на¬ 
стигшего их кризиса. Заявления об отставке следовали 
одно за другим с головокружительной быстротой, Сарагат
382

ОТКаЗался от поста секретаря Итальянской социал-демо¬ 
кратической партии, резко обрушившись на правое крыло 
своей партии, которое обвинило его в «предательстве» по 
отношению к Де Гаспери. Однако на заседании руковод¬ 
ства ИСДП правые оказались в меньшинстве; они были 
изгнаны с занимаемых ими постов, а Сарагат взял назад 
заявление об отставке. В республиканской партии подал 
в отставку Реале. Даже в либеральной партии «левые» 
Карандини и Каттани после поражения Де Гаспери вы¬ 
шли было из руководства партии, но вскоре вновь заняли 
свои посты. Брожение проникло и в ряды «социального 
движения», которое ожидало от выборов лучших ре¬ 
зультатов. Во время бурного «собрания» неофашистской 
«директории» группа старых руководителей ИСД подверг¬ 
лась острой критике. Она вышла победительницей из 
схватки с «бунтарями», но эта победа опиралась на боль¬ 
шинство лишь в несколько голосов. В монархистской пар¬ 
тии также наметился раскол между убежденными сто¬ 
ронниками сотрудничества с Де Гаспери, следовавшими 
за Лауро, и течением во главе с Ковелли, которое нагло 
шантажировало христианско-демократическую партию, 
требуя все больших гарантий и уступок.
Но самые бурные столкновения, имевшие следствием 
разрыв отношений между отдельными течениями, пусть 
даже внешне замаскированный, происходили в христиан- 
ско-демократической партии, игравшей главную роль в 
драме, разыгравшейся в стане партий, разгромленных 
7 июня. Борьба между различными течениями в христиан¬ 
ско-демократической партии приняла особенно острые 
формы во время попытки Пиччони сформировать прави¬ 
тельство.
После Де Гаспери Аттилио Пиччони считался самым 
видным представителем старого ядра ХДП, ведущего свое 
начало от партии «пополяри». Бывший заместитель пред¬ 
седателя Совета министров, министр и даже секретарь 
партии до 18 апреля 1948 года, он наряду с Фанфани й 
Гонеллой входил в трио наиболее вероятных политических 
преемников Де Гаспери. Против его попытки разрешить 
кризис в стиле Де Гаспери (то есть путем незначительных 
уступок правым и левым) неизбежно должны были объ¬ 
единиться «интегралисты» во главе с Фанфани (который с 
нетерпением ожидал своей очереди и не хотел допустить 
прихода к власти человека, способного унаследовать авто-
383

ритет Де Гаспери) и правые во глайе с Гонеллой, который 
вел собственную игру, используя как свой пост секретаря 
партии, так и свои связи с руководящими кругами «Ка¬ 
толического действия».
Пиччони со своей стороны сразу же предпринял ответ¬ 
ные маневры с целью обезопасить себя как от Фанфани, 
так и от Гонеллы. Заверив малые партіпі в том, что лишь 
соглашение с ними позволит предотвратить образование 
христианскими демократами однопартийного кабинета, 
опирающегося на поддержку монархистов, он пытался во 
что бы то ни стало восстановить четырехпартийное пра¬ 
вительство.
Независимо от того, как относиться к оценке, которую 
Пиччони давал сложившейся политической ситуации, 
ясно было одно: ХДП неспособна найти выход из кризиса. 
С одной стороны, эмиссары Пиччони разглагольствовали 
о том, что ради сохранения четырехпартийного блока не¬ 
обходимо пойти на компромисс и заручиться хотя бы 
«благожелательным выжиданием» левых. С другой — едва 
приоткрывалась перспектива получить согласие левых за¬ 
нять позицию «благожелательного выжидания», как рев¬ 
ностные защитники «четырехЬартийной формулы» от 
Шельбы до Сарагата спешили вступить в блок с крайне 
правыми и тем самым сделать невозможным образование 
четырехпартийного правительства. Сложившаяся ситуа¬ 
ция казалась безвыходной: в течение всего лета одно пра¬ 
вительство за другим шли ко дну, главным образом в ре¬ 
зультате маневров Гонеллы. В конце концов партнеры со¬ 
шлись на компромиссном предложении о создании «дело¬ 
вого» кабинета Пеллы. Этот кабинет должен был обеспе¬ 
чить христианско-демократической партии передышку и, 
по замыслу ее вождей, подготовить почву для образования 
более прочного и долговечного правительства.
Месяцы «долгого кризиса» были богаты драматиче¬ 
скими моментами; в это время с особой ясностью прояви¬ 
лась конкретная позиция левых партий. Далекие от стрем¬ 
ления трубить о победе и требовать невозможного, левые 
партии незамедлительно поставили вопрос о программе- 
минимум, вокруг которой можно было бы сплотить новое 
большинство.
Эта платформа-минимум, на которую могло бы опе¬ 
реться «новое большинство», была изложена в «девяти 
пунктах», сформулированных социалистической партией,
384

й доведенных до сведения христианских демократов й ма¬ 
лых партий. Требования, предусмотренные в этих «девяти 
пунктах», были скромны, но отличались ясностью: они 
простирались от отмены мошеннического избирательного 
закона до осуществления широкой амнистии, от серьезного 
обязательства вести борьбу против безработицы и за до¬ 
стижение разрядки внутренней и международной напря¬ 
женности до отказа от санкций против работников госу¬ 
дарственных предприятий, участвовавших в забастовках 
против мошеннического закона.. Малые партии в согласии 
с Пиччони приняли платформу социалистов, открывав¬ 
шую возможность сформирования правительства левого 
центра. Коммунисты положительно отнеслись к ней, заявив, 
что предложения социалистов заслуживают «вниматель¬ 
ного рассмотрения». Но в этот момент Гонелла, поддер¬ 
жанный всей правой печатью, выпустил первую торпеду 
против Пиччони: он наложил вето на любое правитель¬ 
ство, которое опиралось бы на поддержку — даже косвен¬ 
ную, в форме «благожелательного выжидания» — социа¬ 
листов и коммунистов. Гонелла резко выступил против 
платформы социалистов; грубо обрушившись на малые 
партии, он обвинил их в том, что они дали себя заманить 
в ловушку, и запретил им вступать в переговоры с социа¬ 
листами. Будущее правительство, утверждал Гонелла, не 
может основывать свою деятельность ни на какой иной 
программе, кроме своей собственной, то есть исключаю¬ 
щей всякую связь с левыми партиями.
Жесткая позиция Гонеллы вынудила малые партии на 
новые уступки. Униженные запретом секретаря хри¬ 
стианско-демократической партии, они капитулировали и 
заявили о согласии составить четырехпартийное прави¬ 
тельство без опоры на «благожелательное выжидание» 
социалистов. Единственным их условием было то, чтобы 
Гонелла гарантировал, что правительство будет поддер¬ 
жано всеми течениями ХДП. Гонелла дал требуемые за¬ 
верения, и казалось, что вот-вот будет достигнуто долго¬ 
жданное соглашение.
Представители «четырех» собрались и в спешном по¬ 
рядке составили некое подобие правительственной про¬ 
граммы. Гонелла заявил, что она его удовлетворяет, и 
Пиччони уже собрался было направиться к Эйнауди со 
списком министров, как вдруг секретарь ХДП выпустил 
вторую торпеду: он поставил категорическим условием,
25 Феррара
385

*ггобы в состав кабинета вошли Дейтелй откровенно 
правого толка, такие, как Тоньи. Гонелла, само собой ра¬ 
зумеется, превосходно знал, что в основе соглашения с Са- 
рагатом лежит столь же. категорическое, но противополож¬ 
ное по смыслу условие. Сарагат, для виду несколько по¬ 
шумев по поводу своего предложения о «союзе с левыми», 
к тому времени уже примирился с возвратом к четырех¬ 
партийной комбинации в ее прежнем и неизменном виде; 
он требовал только гарантий, что в правительство не вой¬ 
дут представители клерикал-фашистов, ибо это могло бы 
полностью скомпрометировать его в глазах рядовых чле¬ 
нов социал-демократической партии. Гарантии были 
даны; но в последний момент Гонелла аннулировал их, 
недвусмысленно заявив, что социал-демократы не такая 
уж влиятельная партия, чтобы христианские демократы 
согласились признать за ней право налагать вето на чьи- 
либо кандидатуры. Так была провалена вторая попытка 
Пиччони; В тот самый день, когда газеты писали, что пра¬ 
вительство сформировано, и публиковали список мини¬ 
стров, Пиччони за несколько часов до намеченного им по¬ 
сещения президентского дворца вынужден был с позором 
ретироваться. Не скрывая того, что он стал жертвой «тем¬ 
ных маневров», Пиччони решил последовать примеру Де 
Гаспери и в свою очередь отправился искать утешения на 
курорт, в Санта Маринеллу.
Представители Гонелла открыто подтвердили, что ма¬ 
невры действительно имели место. Они отрицали, однако, 
«темный» характер этих маневров, утверждая, что целью 
их было сохранить принцип незыблемости политической 
линии христианско-демократической партии, каковая 
могла бы быть изменена лишь решением съезда партии. 
Попытка Пиччони, заявляли доверенные люди Гонеллы, 
доказывает, что четырехпартийная коалиция все больше 
-ориентируется на «сдвиг влево», иначе говоря, исходит из 
безусловного признания того факта, что «7 июня все из¬ 
менило». Между тем, говорили они, руководство ХДП не 
разделяет таких взглядов. Всем было ясно, что после ухо¬ 
да 60 сцены Де Гаспери (некоторые, правда, утверждали, 
что этот уход был не чем иным, как маневром, и что Го- 
нелла дергал за нити заговора лишь по команде преста¬ 
релого, но отнюдь не смирившегося «вождя») в партии на¬ 
чалась борьба за «престол». Эта борьба исключала в тот 
момент ; всякую возможность создания правительства,
386

которое помышляло бы о каком-либо обновлении страны 
или пожелало бы не считаться с мнением «дуэта» Фан¬ 
фани — Гонелла, господствовавшего в партии и не склон¬ 
ного допускать появления на христианско-демократиче- 
ском политическом горизонте новых светил.
Более всех от провала попыток Пиччони пострадал 
четырехпартийный блок. Второй раз после 7 июня обна¬ 
ружилась полная несостоятельность четырехпартийной 
формулы, а отстаивавшие эту формулу политические дея¬ 
тели, потерпев ряд поражений, продемонстрировали свою 
неспособность найти выход из кризиса. Правда, Гонелла 
вынужден был отказаться от своего намерения довести до 
конца атаку против младших партнеров ХДП и согла¬ 
ситься на некоторый компромисс. Это было все, чего доби¬ 
лись малые партии после неудачи Пиччони. Плодом этого 
двусмысленного компромисса (его настоятельная необхо¬ 
димость диктовалась также тем, что лето было на исходе, 
а кризис чрезмерно затянулся) явился так называемый 
«деловой кабинет» Пеллы. Создание этого кабинета дол¬ 
жно было рассматриваться общественностью как офици¬ 
альное признание «переходного» характера итальянской 
обстановки. Гонелла вынужден был примириться с таким 
решением, ибо, если он мог по собственному усмотрению 
утопить любое четырехпартийное правительство, он был 
не в состоянии помешать другим торпедировать любое 
однопартийное правительство, решительно ориентирую¬ 
щееся на правых. В результате все копилось незауряд¬ 
ным по своей нелепости экспериментом Пеллы, о котором 
впоследствии немало говорили.
Представившись стране, Пелла своим благодушным и 
внушительным видом, корректными и дипломатическими 
манерами создал впечатление, что он скорее целитель чу-' 
жих недугов, чем лидер одного из течений христианско- 
демократической партии. В короткий срок ему удалось 
сформировать правительство: 13 августа он получил пору¬ 
чение, 15-го вручил Эйнауди список министров, 17-го 
принес присягу и 19-го предстал перед парламентом. Во 
вступительной речи он сумел искусно обойти подводные 
камни, спекулируя главным образом на том, что его пра¬ 
вительство по своему характеру является кабинетом «пе¬ 
ремирия» и потому выступает не под какой-то определен¬ 
ной политической этикеткой, а лишь под девизом «живи 
и жить давай другим». Часть общественного мнения, не
25*
387

примыкающая ни к одной партии, с известной симпатией 
отметила корректный и беспристрастный тон Пеллы: объ¬ 
ективно само появление его на трибуне в роли главы пра¬ 
вительства непосредственно подтверждало, что «кое-что 
переменилось». Хотя всем были известны «национальные» 
чувства Пеллы («национальные» в том не слишком обна¬ 
деживающем смысле, в каком употребляют это прилага¬ 
тельное неофашисты и монархисты), он своим поведением 
сумел создать впечатление, что является не прямым про¬ 
должателем политики Де Гаспери и Шельбы, а инициато¬ 
ром новой и отличной от прежних политической фазы, ко^- 
торая по крайней мере исключит дальнейшее обострение 
межпартийной борьбы. Взяв за основу своей политики те 
же положения, что служили основой предыдущих прави¬ 
тельств, — Европейское оборонительное сообщество и эко¬ 
номическую политику монополий — Пелла в то же время 
считал необходимым подчеркнуть, что, по его мнению, кое- 
что в Италии переменилось после 7 июня. Он усиленно 
распространялся о временном характере своего правитель¬ 
ства, но вместе с тем постарался создать впечатление, что 
такая «временность» предпочтительней, чем мрачное по¬ 
стоянство Де Гаспери и Шельбы.
Таким образом, правительство Пеллы, несмотря на то, 
что правые открыто поддерживали его, представляло со¬ 
бой если не новое, то по крайней мере отличное от преды¬ 
дущих явление в политической жизни страны. Созданию 
известного ореола, симпатии вокруг правительства Пеллы 
способствовал не столько его вес как политического дея¬ 
теля, сколько тот факт, что с первых же своих шагов он 
произвел впечатление человека, не рассматривающего го¬ 
сударство, парламент, правительство всего лишь как про¬ 
стые орудия в руках христианско-демократической партии. 
Следует отметить, что политическим деятелем он был ДО¬ 
ВОЛЬНО посредственным (бывший вице-подеста1 города 
Бьелла во времена фашизма, «человек порядка» на старый 
манер), Пелла в поисках популярности заявлял, что он 
больше католик, чем христианский демократ; в особенно¬ 
сти же он уверял, что ему — всецело преданному своим 
обязанностям «слуге государства»—претят «интриги». 
К левым партиям он относился с нарочито вежливой не¬ 
приязнью; к партии богачей — с глубоким почтением. Он 
сумел обеспечить себе благожелательное отношение — в 
том числе и со стороны некоторой части простого народа —*
388

главным образом потому, что его имя бессознательно свя¬ 
зывалось с концом четырехпартийного балагана, с концом 
«шельбизма», с концом всего того, что началось 18 апреля 
1948 года и привело в конце концов к позорному мошен¬ 
ническому закопу.
Де Гаспери и Шельба создали настолько напряженное 
положение в стране, они с таким явным пренебрежением 
относились к «капитолийским гусям» парламента и к об¬ 
щественности (которую они постоянно обвиняли в «кре¬ 
тинизме» из-за того, что она не желала терпеть бесчинства 
«челере», мошеннический закон и разгул маккартизма), 
что сам корректный тон выступлений Пеллы, отсутствие 
ругани и оскорблений, его пусть даже замаскированный 
намек на то, что ответственность за тяжелое положение 
Италии падает не только на Коминформ, были достаточ¬ 
ными, чтобы выставить его в ином, а следовательно, в луч¬ 
шем свете. Признание им некоторых ошибок, допущенных 
итальянским правительством в триестинском вопросе, не¬ 
сколько слов, сказанных насчет противоречия между эко¬ 
номическими трудностями Италии и чрезмерными расхо¬ 
дами на вооружение, даже вызвали ропот среди наиболее 
твердолобых «атлантистов», которые, впрочем, утешали 
себя тем, что это неприятная, но неизбежная уступка 
трудным временам.
Подав голос против правительства Пеллы, левые пар¬ 
тии все же отметили, что «деловой кабинет» в известной 
степени отражает происшедшие в стране перемены. Со¬ 
циал-демократы, довольные тем, что им удалось получить 
передышку, воздержались; либералы, христианские демо¬ 
краты и монархисты проголосовали «за».
Правительство Пеллы продержалось с 17 августа
1953	года до 5 января 1954 года. За время его деятельно¬ 
сти назрела проблема Триеста, которая с 1945 года тре¬ 
бовала, но не находила разрешения из-за бесконечных 
отсрочек. 13 сентября Пелла произнес в Капитолии речь, 
в которой выдвинул предложение о проведении референ¬ 
дума в двух зонах Свободной Территории Триест (СТТ). 
Речь мгновенно получила широчайший отклик, ибо она в 
какой-то степени возвращала Италии инициативу, каза¬ 
лось навсегда утерянную. После знаменитого трехсторон¬ 
него заявления в марте 1948 года (в котором Италии был 
обещан возврат зон А и Б) перспективы разрешения три¬ 
естинского ВОПрОС^ реуКЛОННО ухуДЩаЛ£СЬ; В ИІ0Ц9
3&9

1948 года произошел разрыв между Тито и СССР. С этого 
дня западные союзники начали рассматривать триестин¬ 
ский вопрос лишь в плане* «уважительного внимания» к 
Тито. Все советские предложения о применении мирного 
договора (предусматривавшего создание вольного города 
Триест во главе с губернатором, назначаемым ООН) были 
отвергнуты, ибо этому воспротивились как Тито, так и Де 
Гаспери. Вместо трехстороннего соглашения и создания 
вольного города союзники без конца предлагали половин¬ 
чатые решения, по существу сводившиеся к разделу три¬ 
естинской территории в соответствии с различными «ли¬ 
ниями», которые по очереди предлагали то Де Гаспери, то 
Тито. При этом ни один из них не желал прийти к согла¬ 
шению в надежде, что какое-нибудь изменение междуна¬ 
родной обстановки позволит добиться более выгодных 
условий.
Предложение Пеллы, подкрепленное официальной но¬ 
той, которая была вручена западным союзникам, на пер¬ 
вый взгляд открывало перспективу разрешения триестин¬ 
ского вопроса с учетом в известной мере воли населения 
Свободной Территории Триест.
К требованию о проведении плебисцита Пелла доба¬ 
вил одно новое условие. «Решение триестинского вопро¬ 
са, — заявил он, — во многом облегчит ратификацию Ита¬ 
лией Европейского оборонительного сообщества». Рьяные 
сторонники «европейской обороны», политические деятели 
проамериканского толка и вообще все «непримиримые 
атлантисты» с трудом проглотили «самовольное» заявле¬ 
ние Пеллы о наличии тесной связи между ратификацией, 
договора об ЕОС и триестинской проблемой. 6 октября они 
тем не менее были вынуждены проголосовать за резолю¬ 
цию, обязывающую правительство «гарантировать права 
Италии на Триест и на Свободную Территорию». Эта часть 
документа была принята единогласно.
В ответ на демарш Пеллы (нельзя отрицать, что это 
был довольно ловкий ход, который привел союзников в 
некоторое замешательство) 8 октября 1953 года последо¬ 
вало «двухстороннее» заявление, в котором американцы и 
англичане, чьи оккупационные войска находились в зоне 
А, объявили о своем согласии передать итальянской адми¬ 
нистрации всю занимаемую ими территорию. Практически 
это означало возврат Триеста Италии. Однако Италия 
должда быд& заплатить за это цецой окончательного,
т.

отказа от возвращения зоны В, городов Пирано и Каподи- 
стрия. Реакция населения Триеста была далеко не востор¬ 
женной. 6 ноября состоялись демонстрации, в ходе кото¬ 
рых группы фашистов попытались совершить налеты на 
общественные учреждения. «Гражданская полиция» от>- 
крыла огонь. Шесть демонстрантов было убито и шестьде¬ 
сят ранено. Тридцать итальянцев было арестовано и пре¬ 
дано суду. Приезд Пеллы в Триест для участия в похоро¬ 
нах жертв был запрещен. Итальянским журналистам было 
запрещено посетить раненых в госпитале. Вслед за тем 
Тито отверг ноту от 8 октября, а Пелла заведомо, демагог 
гическим жестом двинул на границу, в район Гориции, 
две дивизии.
После того как стали очевидны пагубные последствия 
ноты от 8 октября, союзники предложили созвать «конфе¬ 
ренцию пяти» (Соединенные Штаты, Англия, Франция, 
Югославия и Италия). Пелла отверг предложение социа¬ 
листов, считавших необходимым обратиться к ООН.и та^ 
ким путем добиться применения мирного договора (что 
позволило бы спасти целостность Свободной Территории 
Триест). 21 ноября он цринял предложение о созыве «кон¬ 
ференции пяти», а вместе с тем и тезис о разделе трие¬ 
стинской территории, против которого парламент выска^ 
зался 6 октября в своей единогласно принятой резолюции.
Еще до этого Пелла по ряду важных вопросов капиту¬ 
лировал перед правыми. Во время забастовок рабочих и 
государственных служащих он поспешил снять маску бла¬ 
годушия и в своей кровожадности не уступал Шельбе. 
Однако политика в триестинском вопросе резко ухудшила 
его положение в партии и в правительстве. С момента 
прихода к власти Пеллы едва минуло полгода, как в 
христианско-демократической партии снова разгорелась 
борьба между различными течениями, каждое из которых 
стремилось навязать другим свой собственный политиче¬ 
ский курс. Некоторые «средиземноморские» высказывания 
Пеллы не очень нравились союзникам. В то же время.в 
ХДП было достаточно деятелей, которые гораздо более 
тесно, чем Пелла, были связаны с кругами Ватикана, «Ка¬ 
толического действия» и так называемым традиционным 
политическим миром. Все эти деятели отнюдь не отказа¬ 
лись от мысли попытать собственное счастье. Воспользо¬ 
вавшись волной возбуждения, прокатившейся по страяе 
в связи- с триестинским .скандалом,- и выставляя себя
391

ЧбЯОвёком «центра», «антифашистом», единственным Дея¬ 
телем, способным удержать Италию от сползания вправо, 
Шельба первым открыл огонь против Пеллы.
Двенадцатого декабря, выступая в Новаре, Шельба на¬ 
помнил, что накануне партии центра объединились с мо¬ 
нархистами, чтобы совместным голосованием провалить 
предложение коммунистов и социалистов по одной из ста¬ 
тей закона об амнистии, находившегося в те дни на рас¬ 
смотрении парламента. В этой связи он вновь призвал 
вернуться к четырехпартийной коалиции, намекнув при 
этом, что возникла даже возможность создания «нового», 
пятипартийного большинства по образцу того, которое сло¬ 
жилось днем раньше в палате депутатов. По существу, 
это выступление следовало рассматривать как напомина¬ 
ние премьеру Пелле, что настала пора выполнить обяза¬ 
тельство, взятое им на себя при вступлении на пост главы 
правительства, иначе говоря, как призыв подать в отставку 
и освободить место для «политического» правительства.
Выступление Шельбы не дало непосредственных ре¬ 
зультатов, но оно с ясностью показало, что происходит за 
кулисами христианско-демократической партии. Де Гаспе¬ 
ри, Фанфани и Шельба — теперь это уже было совершен¬ 
но очевидно — решили, что наступил подходящий момент 
для того, чтобы прогнать Пеллу и его кабинет и восста¬ 
новить безраздельное господство центра. Они считали это 
необходимым прежде всего для того, чтобы осуществить 
подготовительные мероприятия по намечавшейся в скором 
времени ратификации Европейского оборонительного сооб¬ 
щества, ибо колебания и сомнения, которые характеризо¬ 
вали политику Пеллы в этом вопросе, вызывали недоволь¬ 
ство американцев.
Семнадцатого декабря вышел первый номер журнала 
«Дискуссионе», официального еженедельника христианско- 
демократической партии, в котором Де Гаспери выступил 
с передовой статьей, содержавшей неприкрытую критику 
правительства. В статье вновь поднимались вопросы, свя¬ 
занные с возобновлением четырехпартийного союза и про¬ 
ведением органически цельной внешней политики. Кроме 
того, ополчась против нежного согласия, установившегося 
в этот период между Пеллой и монархистами, Де Гаспери 
демагогически затронул в своей статье и ряд «социаль¬ 
ных» тем. Стремясь возможно более отчетливо дать понять, 
что он рассматривает кабинет Пеллы лишь как «вто¬
392

росортное» правительство, автор передовой статьи приме¬ 
нял для его характеристики выражение «дружественный 
нам кабинет». Определение это, да и сама статья вызва¬ 
ли большой шум и способствовали созданию вокруг Пеллы 
атмосферы враждебности. Республиканцы и социал-демо- 
краты также покинули позиции пассивного выжидания и 
заявили, что настало время возобновить разговор, пре¬ 
рванный в августе. Они стали разглагольствовать о «нача¬ 
ле агонии» правительства Пеллы, которое отныне имено¬ 
валось ими не иначе, как «брак христианских демократов 
с монархистами».
Очутившись в осаде, Пелла решил активно оборо¬ 
няться. Более того, 19 декабря он перешел в контрнаступ¬ 
ление, объявив о своем намерении «повысить тонус» де¬ 
ятельности правительства путем перемещения министров 
и частичной их замены. Вместе с тем он отверг обвине¬ 
ния, предъявленные ему руководством христианско-демо¬ 
кратической партии, использовавшим в качестве непо¬ 
средственных поводов то, что он поставил одобрение со¬ 
глашения о Европейском оборонительном сообществе в 
зависимость от решения вопроса о Триесте, а также его 
отношение к требованиям рабочих и служащих государ¬ 
ственных предприятий. Жесткая позиция, занятая Пел¬ 
лой по этому последнему пункту (на деле она лишь раб¬ 
ски копировала первоначальную позицию Де Гаспери), 
подверглась открытой критике в официальном сообщении 
христианско-демократической партии.
Вылазка Пеллы вынудила руководство ХДП в течение 
нескольких дней топтаться на месте, ибо Пелла со свой¬ 
ственной ему ловкостью недвусмысленно дал понять, что 
он не имеет ни малейшего намерения уходить в отставку 
по приказу руководства партии, поскольку мандат полу¬ 
чен им непосредственно от парламента. Состоялось не¬ 
сколько встреч между Де Гаспери и Пеллой якобы с 
целью примирения. Руководство ХДП притворилось, что 
оно дает задний ход, и объявило, что «досадный инцидент» 
исчерпан. Но битва за власть уже разгорелась вовсю, и 
после бесчисленных встреч, бесед, расширенных и узких 
заседаний под руководством Де Гаспери, который к этому 
времени вновь обосновался в своей вилле в Кастельган- 
дольфо (оппозиционные газеты сообщали, что там за счет 
государства быйа оборудована радиостанция, обеспечивав¬ 
шая ему непрерывную связь с руководством ХДПнапло-
393

щади Джезу), Пелла вынужден был 5 января 1954 года 
подать заявление об отставке. Непосредственным мотивом 
отставки было вето, наложенное христианско-демократиче¬ 
ской партией на назначение правого деятеля Альдизио 
министром сельского хозяйства. Эта кандидатура была 
выдвинута премьером Пеллой во исполнение обяза¬ 
тельств, взятых им на себя по отношению к монархистам 
и представлявших собой непременное условие дальнейшей 
поддержки ими его кабинета.
. _ Победителем в борьбе, разгоревшейся между различ¬ 
ными претендентами на пост главы правительства, ока¬ 
зался Фанфани, «новый» человек, на которого руководство 
ХДП решило поставить в расчете преодолеть вскрытые
7	июня трудности путем «социальной» демагогии. Однако 
назначение Фанфани тотчас же породило множество раз¬ 
ногласий; парламентская фракция ХДП поддержала его 
кандидатуру далеко не единогласно, и при обсуждении 
этого вопроса между депутатами-католиками обнару¬ 
жились глубокие расхождения. Но этим дело не ограни¬ 
чилось. Несмотря на то что руководство христианско- 
демократической партии наметило Фанфани в качестве 
-преемника Пеллы, 12 января Эйнауди вызвал Пеллу и 
предложил ему сформировать кабинет. Только после того, 
как Пелла отказался, Эйнауди пригласил Фанфани. 15 ян¬ 
варя, когда Фанфани предстал перед христианско-демокра¬ 
тическими парламентариями, за него проголосовало лишь 
142 депутата; 97 отсутствовали, 4 проголосовали против и 
19 воздержались.
Все это явно свидетельствовало о том, что создание 
правительства, возглавляемого Фанфани, еще более углу¬ 
бит разногласия в христианско-демократической партии 
и в рядах партий центра (малые партии разразились 
яростными воплями, когда узнали, что он исподтишка ве¬ 
дет переговоры и с монархистами). Тем не менее Фан¬ 
фани решил попробовать совершить восхождение к вла¬ 
сти. 16 января он предстал перед парламентом со спи¬ 
ском министров, включавшим одних христианских демо¬ 
кратов, преимущественно деятелей правого крыла (что¬ 
бы заручиться голосами монархистов). Его появлению 
на парламентской трибуне предшествовала неделя пере¬ 
говоров как с правыми, так и с центром. Двусмысленная 
неопределенность программы Фанфани на этот раз про¬ 
явилась с такой несомненностью, что даже христианско-
394

демократический орган «Батталье д’оджи» обрушился на 
него с серьезными нападками. Газета выступила при этом 
от имени нового течения в ХДП — так называемого тече¬ 
ния «концентрации», которое объединило широкий круг 
деятелей и групп, от откровенных правых тина Пеллы и 
Гонеллы до синдикалистов из группы Рапелли. В «кон¬ 
центрацию» вошли многие депутаты, не желавшие уста¬ 
новления в партии господства Фанфани, даже если его 
поддерживал сам Де Гаспери. «Его настоятельное жела¬ 
ние любой ценой сформировать кабинет, — писала «Бат¬ 
талье д’оджи», — его торг: сегодня с левыми, завтра с 
правыми, послезавтра с центром, а на следующий день 
снова с правыми, с центром и с левыми — подтвердил 
наши опасения насчет стиля группы «демократической 
инициативы». Фанфани во главе правительства, а факти¬ 
чески и во главе партии не может принести ХДП ничего, 
кроме раскола».
Не прошло и нескольких дней, как прогноз этот был 
подтвержден фактами. 26 января Фанфани представился 
палате депутатов и произнес длиннейшую речь, в которой 
блеснул всеми своими организаторскими талантами: он 
умудрился выдвинуть двенадцать законопроектов и целую 
батарею предложений. Закончил он призывом вспомнить 
«бои на Карсо» 2. Прения приобрели драматический харак¬ 
тер. Рапелли на пленарном заседании заявил, что будет 
голосовать против, и предъявил Фанфани обвинение в том, 
что он фашист и предатель. Де Гаспери также произнес 
яростную речь, но в защиту Фанфани. Он предпринял по¬ 
пытку воскресить антикоммунистический тон, характерный 
для политики, символом которой является 18 апреля, и еще 
раз вынудить малые партии и правых на создание совме¬ 
стно с христианскими демократами «единой плотины» про¬ 
тив левых. Все было тщетно. Монархисты не приняли про¬ 
тянутой руки Фанфани, считая, что ему нельзя дове¬ 
риться. По той же причине голосовали против или 
воздержались партии центра, напуганные плохо замаски¬ 
рованными «интегралистскими» устремлениями Фанфани. 
Недолговечный кабинет Фанфани пал 31 января, через
25	дней после отставки Пеллы; против него проголосовало 
306 депутатов, 12 воздержались и 260 голосовали «за».
После падения однопартийного правительства Де Га¬ 
спери, провала попытки Пиччони, ликвидации однопар¬ 
тийного кабинета Пеллы, позорного краха однопартийного
395

Правительства фанфани казалось, что настал момент — 
после 7 июня! — когда христианские демократы должны 
были одуматься и согласиться на создание «нового боль^ 
шинства», которого властно требовал народ. Но Де Гас¬ 
пери, сразу же после падения Фанфани вновь выступив¬ 
ший на сцену из-за кулис, еще раз взялся за восстанов¬ 
ление основ старого четырехпартийного блока. Разброд 
в рядах христианско-демократической партии к тому 
времени стал хроническим явлением. Вскоре после кризи¬ 
са кабинета Фанфани это получило новое подтверждение, 
когда в парламентской группе христианских демократов 
произошел глубокий раскол в связи с выборами нового 
председателя фракции. Креатура Де Гаспери и Фанфани, 
Моро получил 122 голоса против 115, поданных за канди¬ 
дата течения «концентрации» Андреотти.
Несмотря на плохое положение дел в партии, Де Га¬ 
спери и Фанфани приступили к переговорам с малыми 
партиями о создании правительства на основе старой коа¬ 
лиции. «Сдвиг влево» был решительно исключен. Более 
того, платформа, которую Де Гаспери попытался восста¬ 
новить, а Шельба претворить в жизнь, сводилась, как 
обычно, к самому что ни на есть реакционному «атлан¬ 
тизму» и антикоммунизму как «главной цели существо¬ 
вания государства». Именно в этот период была написана 
известная статья Де Гаспери, опубликованная в журнале 
«Дискуссионе» от 25 февраля и представлявшая собой сво¬ 
его рода «лебединую песнь». Отвечая одной фашистской 
газете, обвинившей его ни более, ни менее, как... в проком¬ 
мунистических симпатиях, автор статьи заявлял, что если 
разработанные им антикоммунистические законы (поли¬ 
валентный, о гражданской обороне, о профсоюзах, о ре¬ 
форме уголовного кодекса и т. д.) остались без примене¬ 
ния, то вся вина за это ложится не на него, «сделавшего 
все, что было в его силах», а на «вечно гогочущих капи¬ 
толийских гусей», которые подняли громкий крик при 
первой же попытке «полностью защитить демократию, как 
это сделано в Швейцарии», где коммунистическая партия 
поставлена вне закона на основании одной из статей уго¬ 
ловного кодекса.
Новый призыв Де Гаспери был благосклонно встречен 
малыми партиями. В переговорах с ними Шельба не ску¬ 
пился на уступки: он даже обещал, что программная речь 
председателя Совета министров будет подготовлена
396

комиссией, в которую войдут также представители партий 
Центра. Предполагалось создать правительство с двойным 
руководством — Шельба и Сарагат — и с широким уча¬ 
стием либералов, которым даже уступили министерство 
просвещения. В высшем исполнительном органе широко 
были представлены социал-демократы: Сарагат был назна¬ 
чен вице-председателем Совета министров, Тремеллони до¬ 
сталось министерство финансов, Ромита — общественных 
работ и Вигореллй — министерство труда. Было обещано 
издать ряд «социальных законов», причем это обещание, 
как всегда, было уравновешено программой антикоммуни¬ 
стических мероприятий, которые, по словам Сарагата, дол¬ 
жны были воздвигнуть барьер между социалистами и ком¬ 
мунистами и подчеркнуть, что «демократия» по-разному 
относится к этим двум партиям.
Кабинет Шельбы и Сарагата, основанный на этих на¬ 
чалах, получил лишь голоса центра и, следовательно, мог 
опираться в парламенте на крайне незначительное боль¬ 
шинство. 10 марта новое правительство начало свое суще¬ 
ствование, которое было если и не очень кратковремен¬ 
ным, то, во всяком случае, исключительно богатым всевоз¬ 
можными потрясениями. Социал-демократы оправдывали 
свое участие в правительстве (в которое республиканцы 
поостереглись войти, ограничившись оказанием ему под¬ 
держки извне) необходимостью ратифицировать соглаше¬ 
ние о Европейском оборонительном сообществе и дать 
стране «мощный социальный импульс» влево. Либералы 
выразили свое удовлетворение тем, что они смогут вести 
«сражение за светское государство», располагая мини¬ 
стерством народного просвещения (министр-либерал Мар¬ 
тино), и битву за экономический «либеризм»3, распола¬ 
гая министерством промышленности (министр-либерал 
Виллабруна).
Прошло немного времени, и Европейское оборонитель¬ 
ное сообщество провалилось, «мощный социальный им¬ 
пульс» влево вызвал крушение «плана Вигорелли» и на¬ 
ступление на левые партии и профсоюзы в крупных го¬ 
родах Севера. Что касается «светских» и «либеристских» 
намерений либералов, то при правительстве Шельбы — 
Сарагата деятельность церковников, их вмешательство в 
общественную жизнь и в дела школы развернулись вовсю, 
а монополии получили полнейшую свободу действий для 
дальнейшего ограничения индивидуальной инициативы.

БУРЯ НАСТИГАЕТ ЭСЭСОВЦЕВ
Не скоро изгладятся из памяти итальянцев времена 
эсэсовского правительства Шельбы — Сарагата. Возврат к 
собственным ошибкам всегда граничит с «грехопадением», 
возврат же к методам Шельбы меньше чем через год по¬ 
сле того, как они были столь категорически осуждены, 
представляло собой поистине «регзеуегаге сНаЪоПсит» 
(«дьявольское упорство»), за которое христианско-демо¬ 
кратической партии, парламенту и всей стране пришлось 
горько поплатиться независимо от степени собственной 
вины;.
То было время, когда бесцеремонность правительства 
и наглость его притязаний возрастали по мере того, как 
его политические позиции ослабевали, время, характери¬ 
зовавшееся попытками путем применения, грубой силы 
уничтожить результаты логически неизбежного процесса, 
начатого 7 июня. «Перемирие», установившееся в период 
правления Пеллы, было поспешно ликвидировано, в моду 
вновь вошли карательные методы, а суть политического 
курса страны Макиавелли, Кроче и Грамши принялась 
разъяснять американская журналистка, превратившаяся 
в посла, г-жа Клэр Бут Люс. То был период «дела 'Монте- 
зц», в мерзости которого обнажилась вся мерзость класса, 
послужившего ему питательной средой, период действен¬ 
ного возрождения фашизма под крылышком автора «зако¬ 
на против фашистской деятельности» Шельбы. То был 
период, когда социал-демократы занимали посты вице- 
председателя Совета министров (для координации «соци¬ 
альной» программы правительства!), министров труда, фи¬ 
нансов и общественных работ, а рабочий класс на крупных 
предприятиях принужден был подчиняться полуфашист¬ 
ским регламентам, крестьяне с тревогой отмечали все бо¬ 
лее явный отказ от принципа «обоснованного мотива» при 
расторжении договоров об аренде земли, служащие под¬
398

вергались шантажу посредством «хлебных карточек» и 
безработные с тревогой наблюдали за тем, как ширятся 
их ряды.
В международном плане 1954—1955 годы ознаме¬ 
новались тем, что в мире повеяло «духом Женевы». Но 
правительство Шельбы — Сарагата было чуждо и вра¬ 
ждебно этому духу, а итальянская внешняя политика оста¬ 
валась по-прежнему инертной, привязанной к якорю са¬ 
мых косных атлантических предрассудков. И это в то 
время, когда Европа меняла свой облик, когда в здании 
атлантического блока в результате опасного возрождения 
милитаризма в Западной Германии появились трещины, 
а на Востоке под ударами освободительного движения ру¬ 
шились устои колониализма. Тем самым еще больше под¬ 
черкивался провинциальный удел Италии. Духовный мир 
итальянцев пытались втиснуть во все более узкие идеоло¬ 
гические рамки, начинался разгул национализма, шови¬ 
низма и мракобесия.
Другим своего рода физическим знамением времени 
явилась смерть Де Гаспери 18 августа 1954 года в Селла 
ди Вальсугана. Рассказывали, что Де Гаспери умер, за¬ 
таив в душе последнюю горькую обиду на жизнь: неза¬ 
долго до того французский парламент провалил ратифи¬ 
кацию Европейского оборонительного сообщества.
Кончина лидера католической партии произвела боль¬ 
шое впечатление в стране. Де Гаспери был одним из тех 
деятелей, которые воплотили в себе — ив качестве винов¬ 
ного и в качестве жертвы — трагедию итальянской бур¬ 
жуазии, поставленной на колени фашизмом. Всеми пар¬ 
тиями была признана историческая роль Де Гаспери. 
Похороны состоялись в Риме, куда гроб с телом Де Гаспери 
был доставлен, проследовав через всю страну. В похоронах 
принимали участие делегации во главе с видными пред¬ 
ставителями всех политических партий. Де Гаспери был 
погребен в специально построенной гробнице в базилике 
Сан-Лоренцо, куда с тех пор стали совершать паломни¬ 
чество христианско-демократические государственные му¬ 
жи накануне съездов и партийных совещаний. Реки чер¬ 
нил были изведены на комментарии по поводу величия 
усопшего лидера. Все авторы, подчеркивая розі шогіеш 
исторические, заслуги Де Гаспери, как бы указывали .(и 
зачастую бессознательно) на отсутствие политических
3"

достоинств у его преемников: ни один из них не удостаи¬ 
вался даже сравнения с личностью покойного.
Сложившаяся в стране обстановка требовала перемены 
политического курса, но правительство Шельбы — Сарага- 
та с самого начала показало, что оно нимало не счи¬ 
тается с этим. Мы уже говорили, что с момента рождения 
правительства по всей стране распространился застойный, 
затхлый дух. Речь, однако, шла далеко не об одном толь¬ 
ко «духе». Приход к власти правительства Шельбы — Са- 
рагата ознаменовался событиями, каких итальянцы давно 
уже не наблюдали. 14 февраля, вскоре же после того, как 
Шельба получил от Эйнауди поручение образовать пра¬ 
вительство, полиция в Милане обрушилась с дубинками 
на толпу рабочих и одного из них убила. На следующий 
день в сицилийском селении Муссомелли толпа женщин, 
собравшихся у муниципалитета в знак протеста против 
отсутствия воды в колонках, была рассеяна гранатами со 
слезоточивым газом; в общей свалке четыре человека бы¬ 
ло убито и много ранено. Правительство начинало свою 
деятельность под знаком мрачных предзнаменований: все 
указывало на то, что, несмотря на изменившиеся условия, 
вновь восстанавливаются методы «железного кулака».
Однако обстановка в стране действительно перемени¬ 
лась, и правительство Шельбы — Сарагата. утвердилось 
лишь с большим трудом: 10 марта оно получило 300 го¬ 
лосов «за» и 283 — «против». Кабинет удержался благо¬ 
даря ничтожному большинству в 17 голосов. Правитель¬ 
ство тотчас же предприняло маневр с целью заполучить 
симпатии правых, не смущаясь тем, что правые голосова¬ 
ли против него: 18 марта, едва приступив к исполнению 
обязанностей, Совет мпнистров возвестил о намечаемых 
первых мероприятиях, направленных против «привилегий 
коммунистов». Тем самым правительство показало, что 
оно готово повиноваться инструкциям г-жи Люс, изложен¬ 
ным, как о том поведал еженедельник «Эуропео», в ее вы¬ 
ступлении перед группой журналистов в Вашингтоне
5	января. Г-жа Люс утверждала, что настало время «вста¬ 
вить палки в колеса итальянским коммунистам» и сде¬ 
лать все, чтобы «пребывание в рядах коммунистической 
партии в Италии стало позором и практическим препят¬ 
ствием на жизненном пути». Разоблачения еженедельни¬ 
ка вызвали большой шум и протесты со стороны многих, 
но не со стороны правительства; более того, своими дей¬
400

ствиями, направленными против коммунистов, оно, каза¬ 
лось, подчеркивало свою готовность незамедлительно пре¬ 
творить в жизнь поучения г-жи Люс.
Несмотря на все усилия правительства, стремившегося 
доказать, что обстановка в стране прояснилась и позиции 
правительства в парламенте стали более прочными, поло¬ 
жение его было далеко не легким. Изменение условий, 
вызванное результатами голосования 7 июня, еще давало 
себя чувствовать. Например, 10 апреля палата депутатов 
утвердила предложение коммунистов, которое наполовину 
сокращало фонды, находящиеся в распоряжении Совета 
министров. Несколькими днями позже был провален бюд¬ 
жет министерства финансов. Голосование показало, что, 
по всей видимости, от десяти до двадцати депутатов — 
членов христианско-демократической партии также голо¬ 
совали против правительства. Опасность появления в 
христианско-демократической фракции палаты депутатов 
своего рода «вольных стрелков» с этого дня неизменно 
возникала при каждом голосовании; причем опасность эта 
мало-помалу возрастала, указывая на существование в 
рядах христианско-демократической партии внутренней 
«фронды», объединяющей депутатов всех течений. «Воль¬ 
ные стрелки» в большинстве своем разделяли критические 
выступления в адрес четырехпартийной коалиции и не¬ 
прерывно шантажировали правительство.
Но, оставляя в стороне вопрос о «фронде», главные 
злоключения правительства Шельбы — Сарагата нача¬ 
лись с усилением сопротивления политике Европейского 
оборонительного сообщества, по мере того как множились 
предложения о «диалоге» и об установлении «согласия» 
между коммунистическими и католическими силами. Ком¬ 
мунистическая и социалистическая партии продолжали 
бороться за новое большинство в парламенте, призывая 
все политические партии к дискуссии, к установлению 
контактов, к откровенному выяснению позиций. В то вре¬ 
мя как Шельба после беседы с г-жой Люс 6 апреля пред¬ 
ставил палате депутатов проект закона о ратификации 
соглашения о ЕОС, мэр Флоренции Ла Пира поддержал 
требование демократических сил о запрещении атомного 
оружия. 12 апреля Тольятти в своем выступлении на пле¬ 
нуме ЦК ИКП вновь выдвинул предложение о совместном 
выступлении католиков и коммунистов против опасности 
термоядерного вооружения. Предложение коммунистов
26 Феррара
401

касалось столь животрепещущей международной пробле¬ 
мы, что католическая церковь не смогла ее игнорировать. 
В день пасхи Пий XII в своем послании открыто подхва¬ 
тил эту тему и недвусмысленно призвал заключить «пакты 
мира», чтобы избежать «атомного уничтожения». Это выг- 
ступление папы настолько не соответствовало его преж¬ 
ним высказываниям, что оно кое-кому показалось про¬ 
тивоестественным; растерянность реакционных кругов 
имела довольно забавные последствия: в течение несколь¬ 
ких дней официальные органы «Католического действия» 
и христианско-демократической партии полемизировали с 
газетой «Унита», обвиняя ее в том, что она якобы «слипь 
ком объективно» воспроизвела речь главы католической 
церкви.
Тем временем после длительного периода острой вну¬ 
трипартийной борьбы собрался национальный совет 
Итальянской либеральной партии, на котором была пред¬ 
принята очередная попытка добиться «ясности» в партий¬ 
ных делах. Секретарем партии стал принадлежавший к 
правому крылу Джованни Малагоди, представлявший инте¬ 
ресы крупных промышленников Северной Италии и полу¬ 
чивший на несколько голосов больше, чем кандидат 
центра Кокко Орту. Приход Малагоди к руководству ли¬ 
беральной партией открыл в этой партии новый период 
напряженной и ожесточенной междоусобной борьбы, ко¬ 
торая снова привела либеральную партию к разрыву с 
левыми и ко все более четкой ориентации в сторону 
«правого либерализма» в духе экспериментов, предприня¬ 
тых несколькими годами раньше либералом депутатом 
Лючиферо.
Победу Малагоди с особой радостью приветствовали 
официальные газеты Конфедерации промышленников и 
правых партий. Последние к тому же имели и другие 
основания быть довольными развитием событий: как раз 
в те дни в городе Кастелламаре под эгидой Фанфани как 
секретаря партии был на деле осуществлен избиратель¬ 
ный союз христианских демократов с монархистами и «со¬ 
циальным движением». Малые партии вынуждены бы¬ 
ли, поморщившись, проглотить эту первую пилюлю, кото¬ 
рую преподнесло им правительство центра, разумеется, 
«во имя победы .над большевизмом». Следует,, впрочем, 
заметить, что недовольство Сарагата и Ла Мальфы было 
, скорее показным, че.м.действительным. Ведь в дальнейшем
402

«операции» такого рода повторялись все более часто в 
соответствии с известной формулой «отдельное решение 
для каждого отдельного случая» и при любезном содей¬ 
ствии республиканцев и социал-демократов. Христианские 
демократы официально вступали в союз с правыми — мо¬ 
нархистами и неофашистами, а республиканцы и социал- 
демократы содействовали этому, выдвигая в качестве соб¬ 
ственных списков... списки христианских демократов.
Здесь нам представляется уместным коснуться вопро¬ 
са, относящегося к «чистой» хронике (трудно даже ска¬ 
зать — скандальной или политической), и хотя бы кратко 
остановиться на «деле Монтези», которое, как зловещий, 
роковой знак зодиака, сопровождало правительство Шель¬ 
бы — Сарагата на протяжении всего его существования. 
То было одно из самых громких политико-юридических 
дел, какие только запомнила история нравов нашего века. 
По вызванным им международным откликам, если не по 
своим последствиям, оно уступало лишь знаменитому «де¬ 
лу Стависского» *, всколыхнувшему Францию и Европу в 
1934 году. Юридическое (хотя и противоречивое) решение 
по этому делу было вынесено после длившихся много лет 
судебных заседаний, дебатов, обвинений и контробвинег 
ний, но социально-политическая оценка его была дана 
сразу же; и именно эта оценка, независимо от перипетий 
судебного процесса, осталась в истории. Она показала, на¬ 
сколько резко и враждебно настроена итальянская обще¬ 
ственность против всех и всяких проявлений коррупции, 
против «законного беззакония», совершаемого под сенью 
буржуазной респектабельности, в полумраке министерских 
приемных.
По обстоятельствам своим дело было действительно из 
ряда вон выходящим. 12 апреля 1953 года на пляже Тор 
Вайаника был найден труп римской девушки Вильмы 
Монтези, после чего в римских журналистских кругах 
сразу же распространился слух, что к смерти девушки 
причастны высокопоставленные лица, имеющие обыкно¬ 
вение устраивать оргии в доме, находящемся в бывшем 
королевском охотничьем угодье Капокотта, расположенном 
в нескольких сотнях метров от того места, где был найден 
труп. Мало кому известный журналист некий Сильвано 
Муто открыто заявил, что вероятным убийцей девушки 
является молодой музыкант и прожигатель жизни Джам- 
пьерро Пиччони, сын министра Аттилио Пиччони. В связи
26*
403

с этим утверждением Муто возник процесс по обвинению 
его в клевете. Процесс должен был начаться 28 января, 
но был отложен до 4 марта. Данное дело как бы открыло 
шлюзы, и наружу вырвался поток разоблачений одно 
сногсшибательнее другого. Особенно потрясающие разоб¬ 
лачения о коррупции, процветающей среди большей части 
политических и деловых кругов Рима, были сделаны не¬ 
кой девицей Анной Марией Монета-Кальо, любовницей 
самозванного маркиза Уго Монтанья, который оказался 
другом семейства Пиччони и римского квестора Полито. 
Кальо обвиняла Монтанья в том, что он с помощью мини¬ 
стра Пиччони и квестора Полито помог Джампьерро Пич¬ 
чони выпутаться из затруднительного положения и скрыть 
следы совершенного им убийства Вильмы Монтези. 
3 марта, накануне открытия процесса, оказалось, что ма¬ 
териалы дополнительного следствия (проведенного по на¬ 
стоянию адвокатов Сильвано Муто) были неожиданно 
сданы в архив. Само собой разумеется, что это вызвало 
бурное возмущение общественности. Скандальный ха¬ 
рактер дела стал, однако, вскрываться с особой отчетли¬ 
востью по мере того, как подтверждались показания 
Кальо — главной свидетельницы обвинения. Последняя, 
в частности, заявила, что 29 апреля 1953 года ее любов¬ 
ник Монтанья и Джампьерро Пиччони посетили началь¬ 
ника полиции Павоне с целью добиться прекращения 
следствия по делу о смерти Вильмы Монтези. Большое 
впечатление произвело сообщение Кальо, что в свое вре¬ 
мя она уже доводила все эти факты до сведения судебных 
властей и даже председателя Совета министров (им был 
тогда Фанфани), но никто не придал этому значения. 
Кальо привела также многочисленные и поистине оше¬ 
ломляющие подробности о тесных узах сообщничества, 
которые связывали ее бывшего любовника с полицией, 
миром деловых людей и христианско-демократических по¬ 
литиков.
Разоблачения мгновенно сделались достоянием печати, 
и скандал разросся до гигантских размеров. Единственным 
органом печати, хранившим молчание, была газета хри¬ 
стианских демократов «Пополо», которая тем самым как 
бы подчеркивала тот факт, что правительство и руковод¬ 
ство христианско-демократической партии чувствуют себя 
неважно, ибо именно они несут ответственность за со¬ 
вершенное преступление. Тем не менее требование обще¬
404

ственного мнения об отставке Пиччони с поста министра 
иностранных дел было отвергнуто, а на печать и свиде¬ 
телей, участвовавших в процессе, было оказано прямое 
давление. Газета Сарагата «Джустиция» возглавила контр¬ 
наступление и попыталась представить весь скандал, вы¬ 
званный «делом Монтези», как плод «идеологического тер¬ 
рора коммунистов».
Однако это контрнаступление быстро и бесславно про¬ 
валилось. Уже 10 марта в рапорте полковника карабинег- 
ров Помпеи был вскрыт истинный характер связей «мар¬ 
киза» Монтанья. Он был разоблачен как бывший агент 
ОВРА, сутенер, специалист по подлогам и близкий друг 
главы полиции, министра и известного деятеля христиан¬ 
ско-демократической партии Спатаро и высокопоставлен¬ 
ных чиновников Ватикана, среди которых фигурировали 
Джедда и Галеацци-Лизи, личный врач папы. Некоторое 
время спустя «Паэзе сера» опубликовала интереснейший 
документ: фотографию бракосочетания Альфонсо Спатаро, 
сына министра; на ней среди свидетелей и «свадебных 
шаферов» выступали, в частности, Шельба и «маркиз» 
Монтанья — оба во фраках, чинно восседавшие рядом, 
сбоку от алтаря.
Один из самых драматических моментов скандала со¬ 
впал по времени с обсуждением в парламенте вопроса о 
доверии кабинету Шельбы. На следующий день после го¬ 
лосования, видимо почувствовав, что обстановка сильно 
накалилась, правительство объявило об отставке главы по¬ 
лиции Павоне. Правда, сообщая об этом, Виминал не по¬ 
скупился на похвалы в его адрес. Одновременно — и, как 
всегда, с запозданием — христианско-демократическая 
партия выступила с лозунгом «морализации», а вице-пред¬ 
седателю Совета министров либералу Де Каро было пору¬ 
чено провести «административное расследование» с целью 
выяснения степени ответственности правительственных 
чиновников, замешанных в «деле Монтези». Отставка Пич¬ 
чони была отвергнута, а уже 18 марта правительство ре¬ 
шило, что приспел момент возобновить, контрнаступление, 
и открыло новую кампанию, направленную к политиче¬ 
ской дискриминации своих самых последовательных поли¬ 
тических противников; правительство заявило, что им под¬ 
готовлен ряд мероприятий по «искоренению привиле¬ 
гий», которыми якобы пользовалась коммунистическая 
партия.
405

Вся деятельность кабинета Шельбы вплоть до июля 
1955 г. протекала на фоне процесса по «делу Монтези» и 
определялась зачастую неожиданными перипетиями этого 
скандального дела. Следствие было возобновлено и на этот 
раз поручено судье Раффаэле Сепе, который почти мгно¬ 
венно приобрел огромную популярность в стране благо¬ 
даря тому, что проявил несомненное желание сохранить 
свою независимость от правительства. По распоряжению 
Сепе Джампьерро Пиччони и Уго Монтанья были аресто¬ 
ваны и вынуждены были провести несколько месяцев в 
римской тюрьме «Реджина чёли» в ожидании окончания 
следствия. За день до ареста сына министр Пиччони ушел 
в отставку. На посту министра иностранных дел его за¬ 
менил либерал Мартино, до того бывший министром на¬ 
родного просвещения. В результате этого перемещения 
министерство народного просвещения было отнято у ли¬ 
бералов и перешло в руки христианских демократов, ко¬ 
торые поспешили передать освободившийся портфель 
Эрмини — одному из самых непримиримых «санфедиь 
стов»2. Почти одновременно с кризисом правительства 
Шельбы, разразившимся в июле 1955 года, было оглашено 
окончательное решение следственных органов по «делу 
Монтези»: Джампьерро Пиччони был предан суду по об¬ 
винению в предумышленном убийстве, а Уго Монтанья и 
квестор Полито (последний к этому времени уже был 
уволен с должности) были привлечены к ответственности 
по обвинению в покровительстве преступнику с отягчаю¬ 
щими обстоятельствами3.
Чтобы отвлечь внимание общественности от «дела 
Монтези» и сопровождавшей его бесконечной цепи разо¬ 
блачений, которые произвели в стране крайне неблаго¬ 
приятное впечатление, правительство в определенный мо¬ 
мент решило сыграть на некоторых сторонах конфликта 
в Индокитае, достигшего к тому времени критической 
точки. 26 апреля 1954 года в Женеве открылась конферен¬ 
ция по проблемам Азии, и одновременно вооруженные 
силы Вьетнама начали решительное наступление на фрон¬ 
те. Итальянские правительственные газеты в необычайно 
трогательных выражениях описывали мужество, будто бы 
проявленное французским полковником Де Кастри и се¬ 
строй милосердия Женевьевой при защите Дьен-Бьен-Фу. 
Сарагат послал французскому правительству телеграмму 
С выражением соболезнования по поводу падения этого
406

оплота колониализма. В тот момент, когда взоры всего 
мира были прикованы к Женевской конференции, где 
снова за одним столом — ив несколько более «разряжен¬ 
ной» атмосфере — собрались представители великих дер¬ 
жав, итальянское правительство предпринимает жалкую 
попытку поднять шум о мнимой «агрессии», с тем чтобы 
воскресить «корейскую» атмосферу 1950 года. Попытка 
эта была обречена на провал, тем более что французское 
правительство во главе с Мендес-Франсом быстро поло¬ 
жило конец дискуссиям, признав факт рождения Демо¬ 
кратической Республики Вьетнам, с представителями ко¬ 
торой оно начало переговоры о прекращении огня.
В международных отношениях заметно вырисовыва¬ 
лись признаки разрядки напряженности, но Шельба и Са¬ 
рагат, в особенности во внутренней политике, как и пре¬ 
жде, стремились любым путем воспрепятствовать «сдвигу 
влево», усилить антикоммунистический курс своей поли¬ 
тики. Коммунисты в этих условиях относительно легко 
приобретали многочисленных союзников в демократиче¬ 
ских кругах самих партий центра, в том числе и в хри¬ 
стианско-демократической партии; они с полным основа¬ 
нием обвиняли правительство в стремлении применять в 
Италии методы маккартизма, хотя в самой Америке звезда 
фашиствующего сенатора Маккарти, возглавлявшего про¬ 
пагандистские и карательные операции.против «красных», 
уже клонилась, к упадку. Но Шельба, опиравшийся на со¬ 
циал-демократов, представлявших собой подлинный «удар¬ 
ный отряд» антикоммунистического фронта, изо всех сил 
старался полностью воскресить атмосферу неограничен¬ 
ного произвола и беззакония, существовавшую в период, 
непосредственно последовавший за выборами 18 апреля 
1948 года.
Вслед за директивами от 18 марта 1954 года в декабре 
этого года правительством были изданы новые директивы 
об «искоренении привилегий коммунистов» на производ¬ 
стве, в торговле, кинематографии и искусстве. Была на¬ 
чата кампания по «возвращению государству» зданий, 
принадлежавших ранее фашистской партии, в которых 
после 25 апреля 1945 года разместились народные дома и 
палаты труда. Тем самым практически было отвергнуто 
внесенное республиканцем Макрелли в парламент пред¬ 
ложение, чтобы государство признало право организаций 
трудящихся размещаться р-зданиях, построенных ^.фащщ-
407

стами на средства, полученные ими путем вычетов из за¬ 
работной платы рабочих. Правительство полностью воскре¬ 
сило практику дискриминации граждан, намеревающихся 
совершить поездку в страны, расположенные за «желез¬ 
ным занавесом». Так, заграничный паспорт был отобран 
даже у профессора Франческо Флора: его вина состояла 
в том, что он осмелился посетить Китай во главе делега¬ 
ции деятелей культуры. Подлинно художественные 
фильмы, поставленные такими всемирно известными ре¬ 
жиссерами, как Лукино Висконти,» Джузеппе Де Сантис, 
Витторио Де Сика и другие, подвергались цензурным 
сокращениям под самыми невероятными предлогами. Кар¬ 
тина Висконти «Чувство», воспроизводящая один из эпи¬ 
зодов Рисорджименто, была сокращена по приказу мини¬ 
стерства обороны, которое усмотрело в некоторых фразах 
о поведении генералов в трагической битве при Кустоцце 4 
оскорбление воинской чести. Дело дошло до того, что даже 
один из фильмов Моничелли, в комическом плане пове¬ 
ствовавший о приключениях полицейского (его играл зна¬ 
менитый Тотб), вышел на экраны с тремя десятками ку¬ 
пюр, да и то вскоре был изъят из проката. Правительство 
полностью использовало весь арсенал тупых и косных кле¬ 
рикальных аргументов для преследования и травли пред¬ 
ставителей прогрессивной культуры.
Вместе с тем история борьбы за светское итальянское 
государство и за освобождение итальянской экономики от 
цепей, в которые ее заковали монополии, обогатилась 
некоторыми нЪвыми эпизодами в результате выступлений 
групп «раскаявшихся» либералов. В тот период большим 
успехом пользовалась книга Эрнесто Росси «Хозяева ма¬ 
шины», которая разоблачала монополии и аграриев — этих 
подлинных виновников прихода фашистов к власти и аго¬ 
нии национальной экономики. После разрыва с Малагоди 
либеральный еженедельник «Мондо» (в 1953 году он рьяно 
отстаивал мошеннический избирательный закон) также 
переменил фронт и открыто предъявил правительству и 
либеральной партии обвинение в том, что они поступили 
на службу к «Конфиндустрии».
Правительство в результате возмущения «делом Мон¬ 
тези» оказалось совершенно изолированным от обществен¬ 
ности; упомянутые выше дискриминационные мероприя¬ 
тия вызывали всеобщее отвращение. В парламенте пози¬ 
ции правительства становились все более шаткими: то
408

обстоятельство, *іто оно устййовйло режим грубого произ¬ 
вола и силой навязывало свои решения социал-демократам 
и республиканцам, тяжело травмировало эти партии, вы¬ 
полнявшие по существу лишь роль «тени» в четырехпар¬ 
тийном блоке, который к тому времени превратился в 
двухпартийный блок Шельба — Малагоди. Правитель¬ 
ственный корабль неотвратимо влекло к пропасти: едва 
выбравшись из одной передряги, он тут же попадал в 
другую, каждый раз захлестываемый волнами народного 
гнева, угрожающе кренясь вправо и черпая воду обоими 
бортами. К тому же при каждом голосовании в парламенте 
кабинету Шельбы — Сарагата приходилось опасаться ло¬ 
вушек, расставленных христианско-демократическими 
«вольными стрелками», от голосов которых зависела 
жизнь или смерть правительства в соответствии с дирек¬ 
тивами наиболее влиятельных руководителей отдельных 
течений ХДП — Фанфани, Андреотти, Пеллы, Рапелли, 
Пасторе.
О дезориентации правительства и его неспособности 
сохранить в своих руках контроль за линией правитель¬ 
ственных партий в парламенте при помощи традиционных 
политических средств свидетельствовало то, что оно ши¬ 
роко прибегало к так называемому методу «отсрочки». Во 
времена Шельбы — Сарагата, когда у них отсутствовала 
уверенность в благополучном исходе голосования по по¬ 
воду того или иного мероприятия, отсрочки сделались 
чуть ли не единственным орудием сохранения господства. 
Правительство систематически предлагало отсрочить обсу¬ 
ждение вопросов огромной важности, таких, как вопрос 
об определении типовых условий аграрных соглашений, 
о выходе предприятий Национального института рекон¬ 
струкции (ИРИ) из «Конфиндустрии», об избрании чле¬ 
нов конституционного суда, законе об использовании 
нефти и газа и т. д. Эти вопросы, а также проблема 
Западноевропейского союза и явились теми камнями 
преткновения, о которые кабинет Шельбы — Сарагата 
спотыкался на протяжении всего своего существования. 
Невозможно проследить все фазы отсрочек, компромиссов, 
маневров и комбинаций правительства. Следует лишь о'г- 
метить, что целью их было добиться в каждом отдельном 
случае такого решения, которое позволило бы кабинету 
сохранить по крайней мере солидарность самых реакцион¬ 
ных капиталистических групп и американских кругов,
409

Наиболее враждебных разрядкё Международной и вну¬ 
тренней напряженности. Однако каждый новый шаг пра¬ 
вительства в этом направлении вызывал расколы, кризисы 
и распри, которые все глубже проникали в ряды четырехг- 
партийного блока.
Вопрос о Западноевропейском союзе, этом суррогате 
Европейского оборонительного сообщества, получил такой 
резонанс и так обострил противоречия в католическом ла¬ 
гере, что парламентская группа ХДП и вся партия долго 
не могли прийти в себя. В христианско-демократической 
партии движение протеста против подписания соглашения 
о Западноевропейском союзе возглавили два известных 
деятеля — депутаты Марио Меллони и Уго Бартезаги. Пер¬ 
вый был в период Сопротивления членом Комитета на¬ 
ционального освобождения Северной Италии, а затем в 
течение многих лет занимал пост главного редактора га¬ 
зеты «Пополо»; второй являлся мэром города Лекко. Мел¬ 
лони и Бартезаги внесли в парламент проект резолюции, 
в которой предлагалось отложить ва три месяца дискус¬ 
сию о Западноевропейском союзе. В парламентской фрак¬ 
ции христианских демократов проект резолюции был под¬ 
держан многими депутатами — 28 из них голосовали за 
него в палате депутатов; воспользовавшись тайным голсь 
сованием, они выразили этим свое несогласие с «жестким» 
атлантическим курсом, который был навязан им и всей 
партии секретарем ХДП Фанфани и главой парламентской 
группы Андреотти.. Меллони и Бартезаги были исключены 
из партии, после чего основали еженедельный журнал 
«Дибаттито политико», со страниц которого в течение дли¬ 
тельного времени вели борьбу за демократическое обно¬ 
вление христианско-демократической партии, против 
сползания ее вправо, против двусмысленного «фанфа- 
низма».
При состоявшемся в конце концов обсуждении вопроса 
об аграрных соглашениях правительство полностью при¬ 
няло проект либералов, представлявших собой прямых 
проводников политики Конфедерации аграриев. Тем самым 
была разоблачена басня, что правительство Шельбы — 
Сарагата является правительством «левого центра». Утвер¬ 
жденный проект следовало рассматривать как сговор ме¬ 
жду правительственными партиями, таивший в себе боль¬ 
шую угрозу для крестьяйскйх масс: он отбрасывал их 
далеко назад от завоеванных ДОзиций, перечеркивая пункт
410

об «обоснованном мотиве», который гарантировал исполь¬ 
щиков от изгнания с арендуемой ими земли по произволу 
помещиков.
Упразднение пункта об «обоснованном мотиве» было 
настолько серьезным событием, что вызвало противоречи¬ 
вую реакцию даже в рядах Христианской • ассоциации 
итальянских трудящихся (АКЛИ), которая приняла ряд 
резолюций, направленных против подчинения правитель¬ 
ства аграриям. Такие христианско-демократические га¬ 
зеты, как «Пополо венето» и миланская «Проспеттиве», 
выступили с энергичным протестом, обвиняя как Шельбу, 
так и Фанфани в том, что они предали «дух» неаполитан¬ 
ского съезда, основой которого была «реформаторская 
программа» Фанфани.
Руководство христианско-демократической партии от¬ 
ветило незамедлительно и совершенно недвусмысленно. 
Глава кабинета Шельба поставил условием сохранения 
правительства соблюдение соглашения, заключенного с 
Малагоди. Социал-демократов и республиканцев заста¬ 
вили молчать. Глава партии Фанфани быстро принял 
меры против инакомыслящих (которые к тому же осмели¬ 
лись ссылаться на его собственные «социальные» обяза¬ 
тельства) : последовала новая волна исключений из пар¬ 
тии. Репрессивные меры коснулись прежде всего ряда 
журналистов североитальянских газет, которые в своих 
статьях отразили недоумение и оппозиционные настроения 
широких масс рядовых христианских демократов.
Линия правительства, направленная на то, чтобы вер¬ 
нуть крупному капиталу командные позиции в сельском 
хозяйстве и промышленности, породила тревогу, которую 
не смогло рассеять даже провозглашение «Десятилетнего 
плана роста и развития» (представлен парламенту 29 де¬ 
кабря 1954 года), получившего известность как «план Ва- 
нони». При помощи этого плана правительство намерено 
было координировать различные «социальные мероприя¬ 
тия», в то время как социал-демократы тщетно пытались 
провести, свой собственный план борьбы с безработицей 
(так называемый «план Вигорелли»). «План Вигорелли» 
был отвергнут правительством 14 мая 1954 года, едва оно 
приступило к исполнению обязанностей.
Вокруг «плана Ванони» был поднят необычайный шум. 
В то же время он вызвал немалое , смятение и противоре¬ 
чия в рядах хрис'риансяо-гдемократической партии. ]$оммуч
411

нисты и социалисты выступили с критикой плана, но од¬ 
новременно потребовали проверки его на деле (указывая 
на ограниченный характер «плана Ванони», они все же 
соглашались занять по отношению к нему позицию «бла¬ 
гожелательного выжидания»). «План Ванони» оказался 
одной из бесчисленных карт, разрекламированных, но 
так никогда и не введенных в игру ни правительством 
Шельбы — Сарагата, ни христианско-демократической 
партией в целом. И в дальнейшем осуществление этого 
плана никак практически не отразилось на жизни Ита¬ 
лии.
Вскоре обсуждение налогового законопроекта Тремел- 
лони снова показало, как мало христианско-демократиче- 
ская партия заботилась о развитии даже тех жалких 
остатков социального законодательства, которые прави¬ 
тельство вынуждено было сохранить в своей программе. 
Путь, проделанный законопроектом, был весьма долог и 
отмечен малопривлекательными эпизодами; авторы зако¬ 
нопроекта социал-демократы сами неоднократно меняли 
свою позицию, то поддерживая законопроект, то отказы¬ 
ваясь от него в зависимости от того, куда дул ветер. На 
заседании сената 26 января 1956 года закон Тремеллони 
был спасен лишь благодаря голосам левых: когда на голо¬ 
сование была поставлена статья о «присяге», 45 сенато¬ 
ров — христианских демократов проголосовали против, а 
29 покинули зал. Левые подали голос в пользу законо¬ 
проекта, что вызвало широчайшую полемику по поводу 
«нежелательной поддержки», оказанной одному из важ¬ 
нейших мероприятий правительственной политики; однако 
нетрудно было заметить, что закон прошел вопреки воле 
самого правительства, поскольку некоторые его положения 
затрагивали интересы монополий.
То, что произошло с законом Тремеллони, повторилось 
впоследствии и с другими законодательными актами, ко¬ 
торые правые (и добрая половина христианско-демократи- 
ческой фракции) неизменно пытались провалить, как 
только выяснялось, что они таят угрозу экономическим 
интересам крупного капитала и землевладельцев. Однако 
объединение христианских демократов с правыми Против 
«нового большинства» чаще всего оказывалось тщетным: 
когда речь шла о защите позиций, по которым могло быть 
достигнуто согласие, «новое большинство» практически 
подтверждало; чтф оно реально существует, *
4І2

Проблемы, которые международная и внутренняя об¬ 
становка выдвигала перед правительством, становились 
столь многочисленными и сложными, что христианског-де- 
мократическая партия с начала 1955 года волей-неволей 
вынуждена была всерьез считаться с создавшимся поло¬ 
жением и принять требование оппозиции о «внесении яс¬ 
ности» в политическую линию правительства. Малые пар¬ 
тии все более разочаровывались «жесткими» позициями 
Шельбы и Фанфани и прежде всего их нелояльным отно¬ 
шением к своим союзникам (у всех в памяти еще были 
свежи нападки Фанфани на младших партнеров ХДП в 
связи с подготовкой к выборам на Сицилии. На этих вы¬ 
борах, заявил Фанфани, христианско-демократическая пар¬ 
тия будет собирать голоса «повсюду, где она их найдет», 
причем «малые партии не должны вставлять ей палок в 
колеса»). Недовольство мальїх правительственных партий 
проявилось в особенности в кризисе либеральной партии 
(после того как был достигнут компромисс по аграрным 
соглашениям) и в выходе республиканцев из правитель¬ 
ственной коалиции.
Принятое правительством решение по вопросу об аг¬ 
рарных соглашениях (12 февраля 1955 года) вызвало 
острый кризис в либеральной партии, где произошло 
столкновение между министрами (Мартино и Виллабруна) 
и Малагоди. Последний ставил министрамшшбералам в 
вину, что они пошли на компромисс на таких условиях, 
которые секретариат либеральной партии считал недоста¬ 
точными с точки зрения обеспечения интересов Конфеде¬ 
рации аграриев. Социал-демократы и республиканцы в 
свою очередь потребовали, чтобы Малагоди был призван 
к порядку. 6 марта республиканская партия приняла ре¬ 
шение, которое многие расценили как очень смелое, от¬ 
клонить компромисс, достигнутый по вопросу об аграрных 
соглашениях. Отказ республиканцев был мотивирован 
причинами, прямо противоположными тем, о которых го¬ 
ворил Малагоди. 20 марта республиканская партия, после 
бесчисленных консультаций и значительно разбавив водой 
вино своего протеста (особенно в этом деле отличился Пач- 
чарди), все же решила выйти из правительственной коа¬ 
лиции. В решении отмечалось, что республиканская пар¬ 
тия «не видит возможности восстановить достаточно 
благоприятные условия для четырехпартийного сотрудни¬ 
чества», Одновременно республиканцы заверяли, чтр они
413

окажут «благожелательную поддержку» трехпартийному 
блоку.
Таким образом, множество признаков свидетельство¬ 
вало о том, что правительство находится на пороге кри¬ 
зиса. Для того чтобы избежать кризиса, Шельба еще раз 
использовал метод «отсрочки» обсуждения важнейших 
проблем. Отсрочки мотивировались наличием «неотложных 
обязательств», исполнение которых было назначено на на¬ 
чало лета. Речь шла о выборах президента республики, 
проведении областных выборов на Сицилии и поездке 
Шельбы и Мартино в Вашингтон.
Между тем кризис продолжал назревать в атмосфере 
беспокойства и неуверенности четырехпартийного блока, 
раздираемого непримиримыми противоречиями. В то же 
время еще более четко звучало предложение левых пар¬ 
тий отвергнуть реакционно-консервативный путь развития 
и создать новое большинство. Для уточнения собственных 
позиций как коммунисты, так и социалисты провели в пер¬ 
вые месяцы 1955 года — через год после образования пра¬ 
вительства Шельбы — Сарагата — широкие национальные 
совещания. Итальянская коммунистическая партия созва¬ 
ла свою IV национальную конференцию, которая состоя¬ 
лась в Риме с 9 по 14 января. Помимо некоторых органи¬ 
зационных вопросов, затрагивавших главным образом 
руководящие органы партии (секретариат партии был уве¬ 
личен с 5 до 7 человек, и в его состав были включены то¬ 
варищи Джорджо Амендола, Джанкарло Пайетта и Артуро 
Коломби), конференция рассмотрела также политическую 
обстановку. Констатировав, что состав и курс правитель¬ 
ства Шельбы —. Сарагата находятся в противоречии с пог 
литическими результатами выборов 7 июня, ИКП вновь 
подтвердила, что коммунисты относятся благожелательно 
к прочному организационному оформлению того нового 
большинства, которое фактически уже неоднократно созда¬ 
валось в стране и в парламенте при обсуждении целого 
ряда важных проблем. В речи Тольятти, в выступлениях 
Амендолы и Пайетты повторялось приглашение сотрудни¬ 
чать, адресованное всем тем силам, которые испытали на 
себе отрицательные последствия возрождения четырех¬ 
партийного блока. Отвергнув линию догматиков, предла¬ 
гавших запереться в собственной цитадели и вести борьбу 
в «сомкнутом строю», национальная конференция италь¬ 
янских коммунистов выдвинула на первый план проблему,
Ш

Коїорьіе год спустя, после VIII съезда ИКП, зайялй цёй- 
тральное место в жизни партии. Конференция четко за¬ 
явила, что компартия находится в оппозиции к клерикаль¬ 
ному режиму, подтвердила свой курс на продолжение 
борьбы за демократические свободы и вновь привлекла 
внимание страны к основным проблемам национального 
единства, которые с 1944 года лежали в основе всей поли¬ 
тики ИКП. Задача, поставленная конференцией, заключа¬ 
лась в свержении четырехпартийного правительства и 
образовании «правительства мира», опирающегося на но¬ 
вое большинство.
Через несколько месяцев (31 марта — 2 апреля 
1955 года) в Турине состоялся съезд Итальянской социа¬ 
листической партии. Речь Ненни о «сдвиге влево», произ¬ 
несенная на съезде, вызвала широкий отклик в стране, 
главным образом потому, что буржуазная печать, жажду¬ 
щая разрыва между коммунистами и социалистами, ис¬ 
толковала ее как выражение готовности стать на путь 
«коллаборационизма». Социалистическая партия еще 
раньше, а именно сразу же после 7 июня, удостоилась осо¬ 
бого внимания и ухаживаний со стороны различных тече¬ 
ний христианско-демократической партии, в особенности 
со стороны Фанфани и Гонеллы. Последние стремились 
поощрить «автономистские» настроения, имевшиеся в ря¬ 
дах социалистической партии, добиться открытого раскола 
партии и тем самым усилить социал-демократическое те¬ 
чение в ИСП. Следует отметить, что «автономистские» на¬ 
строения проявились на туринском съезде в речи Лом¬ 
барди, целиком направленной на истолкование стра¬ 
тегической формулы «сдвиг влево» в открыто антиком¬ 
мунистическом духе. Внутреннее райЪовеспе было вос¬ 
становлено выступлением Родольфо Моранди, который 
подчеркнул самостоятельный характер ИСП, но в противо¬ 
вес призывам «социал-демократических сирен» подтвердил 
ее классовую сущность. Заслуживало внимания то обстоя¬ 
тельство, что на туринском съезде в качестве наблюдателя 
присутствовал Гуидо Гонелла, признанный вождь течения 
в христианско-демократической партии, известного под 
названием «концентрация», выступавший с критикой 
правительственной политики.
Растущее давление со стороны рядовых членов хри¬ 
стианско-демократической партии и левого крыла социал-¬ 
демократов, требовавших «внесения ясности» в позиций
415

Соответствующих партий и отхода от позиций иммобилйз- 
ма, составляло в тот период фон, на котором развернулись 
два события, надолго приковавшие к себе всеобщее вни¬ 
мание, — принятие закона о нефтяных ресурсах (настоя¬ 
тельная необходимость в таком законе становилась все бо¬ 
лее очевидной в связи с открытием новых месторождений 
черного золота в Аббруццах и на Сицилии) и волнения 
среди преподавателей. Битва за нефть, в которой вопрос 
о названном законе занимал центральное место, еще раз 
продемонстрировала реальную возможность образования 
«нового большинства». Оно складывалось из голосов левых 
партий, социал-демократов, республиканцев и значитель¬ 
ного числа христианских демократов; против «нового 
большинства» выступали фашисты, монархисты, либералы 
и правое крыло христианско-демократической партии. Во 
главе «нефтяников», отстаивавших интересы американг- 
ских трестов, находился престарелый Луиджи Стурцо. Со 
страниц «Джорнале д’Италия» он вел кампанию за абсо¬ 
лютную «либерализацию» нефтедобычи, то есть за такие 
условия, которые полностью противоречили интересам 
Национальной государственной компании (ЭНИ). ЭНИ в 
свою очередь требовала предоставления ей особых льгот 
для разработки месторождений в Паданской низменности 
и равных с другими компаниями условий- (и привилегий) 
при разработке месторождений в других районах Италии.
Двадцать третьего апреля, после ожесточенных парла¬ 
ментских баталий, во время которых правительство пока¬ 
зало, что оно запугано яростными нападками американ¬ 
ской печати на проект частичной национализации нефтя¬ 
ных ресурсов Италии, в палате депутатов состоялось голо¬ 
сование резолюции, внесенной депутатом Фоа. Резолюция 
требовала, чтобы Шельба, в это время уже собиравшийся 
ехать в США, дал гарантии, что он выполнит взятое им 
на себя обязательство способствовать утверждению закона 
об охране итальянской нефти. Резолюция была отвергнута, 
но обсуждение и голосование показали, что по вопросу об 
охране национальных ресурсов нефти образовалось два ла¬ 
геря: по одну сторону встали правые, а по другую — все 
остальные члены парламента.
В поддержку ЭНИ и против «либерализации», которой 
требовали дон Стурцо, газеты «Конфиндустрии» и амери¬ 
канский журнал «Тайм», принадлежащий мужу Клэр 
Люс, американского посла в Италии, выступали также
416

некоторые хрпбтианско-демократические газеты. Среди 
них можно упомянуть флорентийскую «Маттино», нахо¬ 
дящуюся под контролем лиц, близких к Да Пира и пре¬ 
зиденту ЭНИ депутату Энрико Маттеи.
Таким образом, вояж Шельбы и Мартино в США на¬ 
чался под знаком неотложной, но все же постоянно от¬ 
кладываемой необходимости «внести ясность» в позиции 
правительственных партий. Поездка продолжалась с 29 
марта по 8 апреля. За время пребывания Шельбы в 
США в отношениях между христианскими демократами и 
малыми партиями наступило дальнейшее ухудшение. 
29 марта в Палермо в результате соглашения, заключен¬ 
ного между христианскими демократами, монархистами и 
«социальным движением», большинство' в областном со¬ 
брании провалило законопроект, предусматривавший ре¬ 
форму сицилийского избирательного закона. Законопроект, 
внесенный малыми партиями и поддержанный левыми, 
предоставлял небольшим партиям некоторые преимуще¬ 
ства на областных выборах при разделе «остатков» голо¬ 
сов.
По возвращении из Вашингтона Шельба столкнулся с 
иовыми и еще более настоятельными требованиями «вне¬ 
сти ясность». Во время очередной из своих «вспышек» Са¬ 
рагат потребовал даже не частичной замены министров, 
а полной отставки кабинета. Впрочем, его быстро заста¬ 
вили замолчать и примириться с новой отсрочкой под тем 
предлогом, что необходимо предварительно провести си¬ 
цилийские выборы и выборы президента республики.
Но внесения ясности —правда, в совсем ином духе — 
властно требовали и левые партии. В ходе празднования 
десятой годовщины Сопротивления по всей Италии про¬ 
шли многотысячные унитарные манифестации; их участ- 
пики вновь потребовали, чтобы правительство и христиан¬ 
ско-демократическая партия осуществляли положения 
конституции, чтобы военные суды уважали законы, чтобы 
была прекращена политическая дискриминация граждан 
и были приняты меры к защите общенациональных завое¬ 
ваний итальянского антифашизма.
Самая крупная манифестация состоялась 17 апреля 
1955 года в Турине. В ней приняли участие все члены Ко¬ 
митета национального освобождения. Приветственные по¬ 
слания были получены от Эйнауди, Гронки, Мердзагоры. 
Правые круги были в высшей мере скандализованы тем
27 Феррара
417

фактом, что во время чествованйя ґоДовіЦппьі Сопротивле¬ 
ния во Флоренции Ла Пира выступил на одном митинге 
с коммунистом Фабиани, бывшим мэром города, а в Бо¬ 
лонье Сарагат выступал вместе с коммунистом Доцца.
Злоба и ненависть фашистов к движению Сопротивле¬ 
ния легко вырываются в этот период наружу, поскольку 
правительство не предпринимает в ответ никаких сколько- 
нибудь энергичных мер. Вслед за нападением группы фа¬ 
шистов из числа недобитых чернорубашечников на книж¬ 
ный магазин «Ринашита» 5 в Риме произошла серия нале¬ 
тов на народные дома в Форли, Пизе и снова в Риме, в 
районе Фламинио. В дополнение к этому стало известно, 
что префект Пизы запретил установление мемориальной 
доски в память антифашистов, а его неаполитанский кол¬ 
лега разрешил манифестацию фашистских молодчиков из 
банд «республики Сало». Уличные плакаты, возвещавшие 
об этом сборище, были украшены ликторскими пучками и 
свастикой. В Риме по случаю похорон фашистского депу¬ 
тата Миевилле, погибшего в автомобильной катастрофе, 
фашисты устроили настоящий парад: участники процес¬ 
сии вызывающе приветствовали друг друга «римским при¬ 
ветствием». Когда прохожие пытались высмеять и разо¬ 
гнать фашистов, в их защиту выступала полиция. Газета 
«Секоло» принялась открыто оправдывать, фашизм и с та¬ 
ким неистовством поносила чествование годовщины Со¬ 
противления, что римская прокуратура вынуждена была 
привлечь ее к ответственности за апологию фашизма. 
Однако политическое убожество фашистов становилось все 
более очевидным, даже несмотря на то, что в феврале во 
время голосования в парламенте по вопросу о вступлении 
Италии в Западноевропейский союз правительство вос¬ 
пользовалось голосами фашистов, а «антифашист» Шель¬ 
ба, встав в одну шеренгу с фашистским маршалом Мессе, 
заговорил о «национальном большинстве».
Проходили месяцы, и фатальные противоречия четы¬ 
рехпартийного блока все более обострялись. Правитель¬ 
ство, ранее заявлявшее о своем будто бы «антифашист¬ 
ском» характере и якобы ставившее своей целью избежать 
поворота вправо, признало, что оно вынуждено собирать 
голоса «там, где оно находит их» (то есть в лагере пра¬ 
вых); оно заключило союз с «социальным движением» во 
имя защиты Западноевропейского союза (то есть ради воз¬ 
рождения германской армии), не моргнув глазом, допу-
418

стило публичные манифестации фашистов и через десять 
лет после Сопротивления позволило поносить его славную 
историю.
Итак, «отсрочки» уже ничему не могли помочь. Полто¬ 
ра года правления Шельбы — Сарагата со всей ясностью 
продемонстрировали, что «межклассовый» курс христиан¬ 
ских демократов пользуется еще меньшим влиянием, чем 
«реформизм» социал-демократов, даже среди так называе¬ 
мых традиционных средних слоев населения (драматиче¬ 
ская забастовка преподавателей вспыхнула именно весной 
1955 года). Никто в это больше не верил, никто больше не 
доверял словам правительства, которое так дискредитиро¬ 
вало себя, что одним фактом своего существования под¬ 
рывало престиж парламента. Но именно в парламенте пра¬ 
вительству суждено было потерпеть последнее и решаю¬ 
щее поражение: президентом республики был избран Джо¬ 
ванни Гронки. Событие глубоко всколыхнуло всю страну, 
и объяснялось это не только обстановкой, в которой про¬ 
изошло избрание Гронки, но и тем значением, которое 
было приписано первым выступлениям главы государ¬ 
ства. Даже язык его первых речей прозвучал по-новому; 
кое-кому показалось, что он выходит за рамки тради¬ 
ционных функций пассивного наблюдения, которые Эйнау- 
ди за долгие годы пребывания на президентском посту 
сделал единственной прерогативой главы итальянского 
государства.
Сражение, начатое Фанфани и Шельбой за переизбра¬ 
ние Эйнауди пли, на худой конец, за избрание главой 
государства председателя сената Мердзагоры, немедленно 
привело к тому, что в парламентской группе христиан¬ 
ских демократов определилось несколько совершенно раз¬ 
личных позиций.
Борьба приняла лихорадочный характер, когда Шель¬ 
ба незадолго до выборов объявил, что правительство под¬ 
держивает кандидатуру Эйнауди, за что он подвергся атаке 
со стороны христианско-демократического течения «кон¬ 
центрации». Началось многодневное обсуждение целого 
«букета» кандидатов. В списке фигурируют имена Дза- 
нотти Бьянко, Дзоли, Мердзагоры и Сеньи. Гонелла 
(«концентрация»)^еще больше подчеркивает свой отход 
от официальной позиции Фанфани и Шельбы и выдви¬ 
гает кандидатуру Гронки. Однако она немедленно и ка¬ 
тегорически отвергается Шельбой и правым крылом хри-
27*
419

стианско-демократической партии, Фанфани и малыми 
партиями. В то же время кандидатура Гронки встречает 
благожелательное отношение левых партий.
Вся правая и правительственная печать с беспо¬ 
койством отмечает этот факт. В правительственном стане 
начинают отдавать себе отчет в том, что уже создается 
новое большинство и что вокруг имени Гронки может 
сложиться чрезвычайно широкий фронт избирателей, спо¬ 
собный одержать победу на выборах.
Фанфани и Шельба (которые на этот раз руководят 
сражением в полном согласии между собой) напрягают 
все силы для осуществления последней диверсии: им 
удается добиться утверждения парламентской группой 
ХДП кандидатуры Мердзагоры. Постепенно начинают вы¬ 
рисовываться очертания маневра, имеющего целью вна¬ 
чале выдвинуть Мердзагору, с тем чтобы впоследствии, 
опираясь на партийную дисциплину и поддержку малых 
партий, заменить его кандидатуру кандидатурой Эйнауди, 
которая, разумеется, гораздо больше устраивала правя¬ 
щую христианско-демократическую клику.
Однако замысел Шельбы — Фанфани проваливается. 
Уже с момента заседания парламентской фракции ХДП 
становится ясно, что расхождения между различными те¬ 
чениями носят принципиальный характер: в ответ на ут¬ 
верждение кандидатуры Мердзагоры группа «концентра¬ 
ции» заявляет, что она будет голосовать против. 28 мая 
повсюду в Италии ощущается крайне напряженная атмо¬ 
сфера. Взоры всех итальянцев прикованы к экранам те¬ 
левизоров. Передача ведется из зала Палаццо Монтечито- 
рио, где на совместном заседании сенаторов и членов па¬ 
латы депутатов должно состояться избрание президента 
Итальянской Республики. Согласно конституции, для из¬ 
брания главы государства необходимо большинство в две 
трети голосов.
Первый тур голосования уже дает представление о том, 
что план Шельбы — Фанфани провалился: наибольшее 
число голосов (308) подано за Парри, кандидата левых. 
Правительственная кандидатура номер один — Мердза- 
гора собирает лишь 288, а Эйнауди — 120 голосов. Грон¬ 
ки в первом туре получает 30 голосов.
Перед вторым голосованием Парри выступает с заявле¬ 
нием о том, что он снимает свою кандидатуру. Подсчет
420

бюллетеней дает следующие результаты: Мердзагора — 
225, Гронки — 127, Эйнауди — 80.
С этого момента становится ясно, что обстановка ко¬ 
ренным образом изменилась. Христианские демократы не 
подчиняются больше своим лидерам: Мердзагора в треть¬ 
ем туре переходит на второе место, получив 245 голосов; 
Эйнауди остается на третьем месте (61 голос). Уже после 
третьего тура Гронки собирает больше голосов, чем кан¬ 
дидат правительства (281 голос), и выступает как канди¬ 
дат «нового большинства», включающего большую часть 
депутатов христианско-демократической фракции плюс 
депутаты левых партий.
Обстановка становится драматической: поражение 
Шельбы и Фанфани совершенно очевидно. Парламентская 
фракция ХДП заседает без перерыва. Шельба и Фанфани 
произносят громовые речи, угрожают отставкой, однако 
уже не могут повлиять на ход событий. В то время как 
Шельба и Фанфани из последних сил цепляются за Мерд- 
загору, христианско-демократическая фракция все больше 
склоняется к кандидатуре Гронки. В конце концов Шель¬ 
ба и Фанфани оказываются в меньшинстве, и после 18-ча¬ 
совой дискуссии и ожесточенной борьбы Гронки утвер¬ 
ждается в качестве официального кандидата парламент¬ 
ской фракции христианско-демократической партии.
Вечером 29 мая сам Гронки, в качестве председателя 
палаты, зачитывает имена кандидатов, значащихся в бюл¬ 
летенях, поданных в порядке тайного голосования. Ря¬ 
дом с ним председатель сената Мердзагора. Шельба, на¬ 
ходящийся на скамье правительства, не в состоянии скрыть 
своего недовольства. Когда Гронки в четыреста семнадца¬ 
тый раз произносит собственное имя (это уже на один 
голос превышало число голосов, необходимых для избра^ 
ния), председатель Совета министров с величайшей не¬ 
охотой присоединяется к поздравлениям, несущимся со 
скамей депутатов. Гронки оставляет свое место вице-пред¬ 
седателю палаты Леоне, который продолжает за него под¬ 
счет голосов. В результате оказывается, что Гронки со¬ 
брал наибольшее количество голосов, которое когда-либо 
отмечалось в стенах парламента: 658 из 833 возмож¬ 
ных. Вице-председатель палаты Леоне объявляет, что 
Гронки избран президентом республики. В этот момент 
один из сенаторов-коммунистов посылает Шельбе стакан
421

известного лечебного средства, предотвращающего раз¬ 
литие желчи (Шельба, разумеется, его не принял).
Избрание Гронки сразу же сделало совершенно оче¬ 
видным неминуемость правительственного кризиса. Огром¬ 
ное впечатление произвело послание Гронки сенату и 
палате депутатов, зачитанное им после церемонии вступ¬ 
ления на должность президента. В послании вновь избран¬ 
ного президента с большой силой была подчеркнута необ¬ 
ходимость обеспечить уважение конституции, равноправие 
всех граждан, борьбу с нищетой и безработицей. Кроме 
того, Гронки заявил о своем намерении деятельно и энер¬ 
гично участвовать в делах, касающихся жизни страны, 
что произвело благоприятное впечатление на обществен¬ 
ное! мнение.
Правые и проамериканские круги, естественно, него¬ 
довали, не преминув выразить свое возмущение и тем, что 
6 мая, то есть до оглашения президентского послания, 
Гронки принял в Квиринале Ненни и имел с ним тридца¬ 
типятиминутную беседу. «Нью-Йорк тайме», поддержанная 
другими официозными газетами Соединенных Штатов 
Америки, разглагольствовала о том, что избрание Гронки 
чревато «опасностью». Агентство Ассошиэйтед Пресс даже 
заявило, что оказание Италии американской помощи бу¬ 
дет замедлено и «возобновится в нормальном объеме, как 
только станет очевидным, что политика нового правитель¬ 
ства является продолжением той прозападной политики, 
которую Шельба проводил в течение пятнадцати месяцев, 
находясь во главе правительства».
Но дни кабинета Шельбы — Сарагата были уже соч¬ 
тены; он мог оставаться у власти благодаря компромиссу 
лишь до дня проведения выборов на Сицилии, которые 
должны* были состояться 5 июня.
Результаты выборов показали, что правые партии сно¬ 
ва потерпели поражение; христианско-демократическая 
партия улучшила свои позиции, точно так же как и левые 
партии, которые в целом значительно выиграли благодаря 
успеху социалистической партии; число голосов, поданных 
за социалистов, увеличилось со 170 до 226 тысяч, что ком¬ 
пенсировало незначительное уменьшение количества голо¬ 
сов, полученных коммунистами (481 тысяча вместо 497). 
Монархисты, «социальное движение», социал-демократы, 
либералы были отброшены назад с ранее занимаемых ими 
позиций. Результаты сицилийских выборов были едино-.
422

душно расценены всеми как дополнительный удар по че¬ 
тырехпартийному блоку и явное подтверждение того фак¬ 
та, что «новое большинство» может опираться лишь на 
соглашение между христианскими демократами и левыми 
партиями.
И вот, 22 июня 1955 года, после целого месяца тщет¬ 
ных попыток Шельбы удержаться у власти и замазать 
трещины в правительственном здании посредством все¬ 
возможных замен и перетасовок, разразился правительст¬ 
венный кризис. Получив в последний раз отказ сотрудни¬ 
чать (от республиканцев и течения «концентрации»), 
Шельба в конце концов вынужден был сложить оружие 
и отправиться в Квиринал для вручения президенту Грон¬ 
ки заявления об отставке. Гронки принял его отставку 
и поручил Сеньп сформировать новое правительство.
Так через два года после 7 июня 1953 года закончился 
очередной и, пожалуй, самый бесплодный эксперимент мо¬ 
нополизации рласти христианско-демократической пар¬ 
тией, основанный на полном отстранении коммунистов и 
социалистов. Избрание Гронки и сицилийские выборы за¬ 
вершили длительный период затяжных кризисов и откры¬ 
тых раздоров в правительственном стане. Международная 
обстановка оказывала непосредственное влияние на по¬ 
ложение в Италии, выдвигая новые и неотложные про¬ 
блемы, от разрешения которых христианско-демократиче¬ 
ская партия в течение двух лет тщетно пыталась увиль¬ 
нуть.

ПРАВИТЕЛЬСТВО СЕНЬИ
Сразу же после избрания Гронки начался глубокий 
кризис руководства христианско-демократической партии, 
который длится по сей день. Первым симптомом кризиса, 
сохраняющимся и в наши дни, было отсутствие в партии 
единства: она раскололась на три главные группировки, 
которые в общем можно было бы подразделить на правую 
(во главе с Андреотти, Пеллой, Тоньи и кое-кем из старых 
«нотаблей»), центр весьма непостоянного состава (во 
главе с Шельбой и некоторыми другими деятелями, про¬ 
возгласившими себя «дегасперианцами») и «левых» (во 
главе с Фанфани).
Само образование правительства Сеньи в июне 1955 го¬ 
да было проявлением этого внутреннего кризиса. Сеньи 
стал председателем Совета министров имецно потому, что 
не представлял открыто ни одно из упомянутых выше те¬ 
чений.
В личности Сеньи как бы соединились учтивость Пел¬ 
лы, атлантический центризм Де Гаспери, двусмысленный 
«социальный» клерикализм Фанфани. Все это скреплено 
высокоразвитой способностью к приспособлению, кото¬ 
рая сделала Сеньи незаменимым человеком, когда в жиз¬ 
ни христианско-демократической партии наступил самый 
трудный политический момент, какой ей только пришлось 
пережить после смерти Де Гаспери, первого провала Фан- 
фани, банкротства Пеллы и Пиччони и трагикомического 
краха Шельбы. Лишь Адоне Дзоли, появившийся несколь¬ 
ко позже на политической арене, смог оспаривать у Сеньи 
репутацию самого колеблющегося и склонного к компро¬ 
миссам главы правительства, способного, с одной стороны, 
принять участие в слете бойцов Сопротивления у могилы 
Неизвестного солдата в Риме, а с другой — выдать фаши¬ 
стам разрешение на торжественное погребение останков 
Муссолини в Предаппио.
424

Принято говорить, что как первый кабинет Сеньи, так 
и кабинет Дзоли были «переходными» правительствами. 
Если это действительно так (правда, сменившее кабинет 
Дзоли правительство Фанфани отнюдь не считало себя 
«переходным»), то невольно напрашивается вопрос: о ка-’ 
ком «переходе» шла речь? Что и куда перешло в жизни 
итальянского народа и итальянского парламента во время 
правления Сеныг и Дзоли?
Если рассматривать факты в свете этих вопросов, то, 
сколь бы благосклонно ни относился наблюдатель к «уч¬ 
тивому» Сеньи и «добродушному» Дзоли, он неизбежно 
придет к выводу, что основным содержанием деятельно¬ 
сти этих двух кабинетов было постепенное отклонение 
оси правительственной политики вправо.
Кабинет Сеньи приступил к исполнению своих обязан¬ 
ностей в июне 1955 года, а прекратил свое существование 
12 мая 1957 года. Это довольно длительный период, к тому 
же насыщенный важнейшими событиями (достаточно 
вспомнить, что то была эпоха XX съезда КПСС, встречи 
«большой четверки» в Женеве и суэцкой авантюры, обна¬ 
жившей кризис атлантической системы). Да и во внутрен¬ 
ней жизни Италии не было недостатка в важных событиях 
и своеобразных откликах на развитие международной об¬ 
становки. Можно даже сказать, что в 1955—1957 годах 
христианско^демократическая партия имела возможность 
конкретно доказать, что она является «партией большин¬ 
ства», как она себя называла. Однако ХДП предпочла — и 
кабинет Сеньи был самым наглядным тому подтвержде¬ 
нием — еще больше утвердиться в роли партии, предста¬ 
вляющей интересы самого агрессивного капиталистиче¬ 
ского меньшинства — монополий.
Подобно тому как накануне разрыва 1947 года Де 
Гаспери выступил с призывом к сотрудничеству с «чет¬ 
вертой партией» — «партией богатых», так и на следую¬ 
щий день после 7 июня христианско-демократическая 
партия отказалась от сколько-нибудь серьезного «сдвига 
влево». Так называемые «колебания» Сеньи на деле вы¬ 
лились в непосредственную и позитивную поддержку мо¬ 
нополий, начавших поход с целью взять реванш за по¬ 
ражение, которое они потерпели 7 июня. «Колебания» 
Сеньи способствовали лишь своего рода реабилитации 
правых деятелей христианско-демократической партии, 
которые затем при правительстве Дзоли и позже при
425

правительстве Фанфани играли ведущую роль во всех сме¬ 
нявшихся христианско-демократических правительствах.
Впрочем, язык, на котором разговаривали в руководя¬ 
щих кругах промышленников и банкиров, был вполне 
ясен. «В последние годы мы вынуждены были проводить 
политику в известном смысле оборонительную, осторож¬ 
ную политику, — заявил Анджело Коста, секретарь 
«Конфиндустрии». — Ныне, имея перед собой не полити¬ 
ков, а понимающих нас синдикалистов, мы можем при¬ 
ступить к решению тех проблем, которые, возьмись мы 
за них два-три года назад, поставили бы нас в невыгодпое 
положение». Несмотря на словесный туман, намерения 
Конфедерации промышленников были ясны, а «проблемы» 
и вовсе очевидны. «Мы нуждаемся, — продолжал Коста, 
которого называли «Де Гаспери «Конфиндустрии»», — в 
помощи всех без исключения промышленников, умеющих 
противостоять наплыву чувств человечности и великоду¬ 
шия, умеющих противостоять — а в случае необходимо¬ 
сти и терпеть убытки — и выстаивать. Именно поэтому 
мы обращаемся ко всем работодателям с призывом по¬ 
мнить* что даже в тех случаях, когда у них есть такая 
возможность, это не может служить основанием для усту¬ 
пок трудящимся, выходящих за рамки нормальных».
Это заявление д-ра Апджело Коста, сделанное неза¬ 
долго до оставления им своего поста (в ноябре 1954 года), 
представляло собой его политическое завещание. В период 
1955—1957 годов его преемник Алигьеро Де Микели имел 
самое широкое поле деятельности для претворения в 
жизнь заветов своего старого учителя, ибо итальян¬ 
ские промышленники после заключения Западноевропей¬ 
ского союза и в предвидении присоединения к европей¬ 
скому «общему рынку» решили повысить интенсивность 
труда и еще более решительно, чем прежде, модернизиро¬ 
вать свои предприятия. Тесно связанный с Малагоди, но¬ 
вый руководитель «Конфиндустрии» получил задание, не 
столько через посредников, как это было раньше, сколько 
выступая непосредственно от своего имени, добиваться от 
правительства и христианско-демократической партии 
претворения в жизнь решений и идей «Ассоломбарда» 1 
и крупных монополий. Летопись правления Сеньи свиде¬ 
тельствует о том, что притязания «Конфиндустрии» былн 
широко удовлетворены. Даже если пока оставить в сто¬ 
роне внешнеполитические вопросы, перечень одних толь¬
426

ко ппутрнптальянских проблем, при решении которых 
должен был проявиться подлинный характер правитель¬ 
ства Сеньи, производит внушительное впечатление. За 
период с июня 1955 по май 1957 года назрели многие во¬ 
просы, имевшие кардинальное значение для политического 
и экономического развития Италии: «аграрпые соглаше¬ 
ния», вопрос о положении школьных преподавателей, кон¬ 
ституционный суд, военные трибуналы, создание органов 
областного самоуправления, учреждение министерства го¬ 
сударственного участия 2, тарифы на электроэнергию, на¬ 
логовый закон Тремеллони, закон о жидком топливе. 
В этот же период всплыли серьезнейшие проблемы обще¬ 
национального масштаба: вопрос о противоречащих кон¬ 
ституции условиях жизни и труда рабочих на предприя¬ 
тиях, о вмешательстве церкви в проведение выборов (вес¬ 
ной 1956 года), о новых скандалах, о «незримом прави¬ 
тельстве», с существованием которого были неразрывно 
связаны многие крупные и мелкие злоупотребления, — ко¬ 
торые приобрели в эти годы первостепенное значение в 
жизни страны.
Какую же позицию занимало правительство Сеньи по 
отношению ко всему этому комплексу проблем, от реше¬ 
ния которых зависело, пойдет ли Италия по пути разви¬ 
тия демократии или по пути регресса? Отвечая на этот 
вопрос, нельзя не принять во внимапие, на какие силы 
опирались христианско-демократическая партия и Сеньи 
при решении различных вопросов, ибо уже тот факт, что 
главными силами, на которые правительство опиралось в 
течение всего периода своего пребывания у власти, были 
либералы Малагоди (открыто) и правые партии (испод¬ 
тишка), дает возможность сделать правильный вывод. Од¬ 
ним из самых серьезных, если не самым серьезным во¬ 
просом за это время, был вопрос об «аграрных соглаше¬ 
ниях». Мы уже упоминали о нем и, возможно, нам еще 
не раз придется возвращаться к нему. Ведь вопрос об 
«аграрпых соглашениях» разбирался мучительно долго, на 
протяжении многих лет: несколько месяцев им занимался 
парламент созыва 1948—1953 годов, этим же был занят и 
парламент созыва 1953—1958 годов. Но коренной поворот 
в характере подхода к решению этого вопроса наступил 
именно во время двухлетнего правления Сеньи.
Седьмого декабря 1955 года Совет министров утвердил 
один из бесчисленных вариантов нового закона, свиде¬
427

тельствовавший о том, что правительство и христианско- 
демократическая партия открыто перешли на сторону 
аграриев, против арендаторов. Центральное место в поле¬ 
мике (которую в течение нескольких лет вели партии, 
общественность и депутаты парламента) занимал вопрос 
о праве землевладельца на расторжение договора об арен¬ 
де земли в ущерб интересам арендатора. Новый закон 
практически полностью восстанавливал это право, ибо не 
содержал никаких ограничений и условий для расторже¬ 
ния договора (так называемое требование «обоснованного 
мотива»), за признание которых испольщики, колоны и 
крестьяне заплатили дорогой ценой.
Следует напомнить, что положение об «обоснованном 
мотиве» как непременном условии расторжения договора 
не было плодом «ветра с Севера», подувшего после осво¬ 
бождения. Демократические правительства первых после¬ 
военных лет лишь восстановили право, завоеванное италь¬ 
янскими. крестьянами после первой мировой войны; 
фашисты тотчас же после прихода к власти, разумеется,, 
отменили его (соответствующее заявление было сделано 
фашистским статс-секретарем Корджинц 25 ноября ,1922 
года), сделав тем самый первый подарок аграриям обла¬ 
стей Венето, Тосканьа, Эмилиия, которые поддерживали и 
финансировали фашистские отряды чернорубашечников.
Едва окончилась вторая мировая война, как против 
«обоснованного мотива», практически ограничивавшего 
власть латифундистов в деревнях, образовался единый 
фронт аграриев и правых. «Обоснованный мотив» прино¬ 
сит пользу лишь ленивому крестьянину; хорошему кре¬ 
стьянину он не нужен. В настоящее время многие земле¬ 
владельцы испытывают потребность прогнать арендаторов 
прочь со своей земли. Нужно снять запрет с расторжения 
договоров», — так писала в феврале 1955 года выходящая 
в Перудже газета «Агрикольторе». И голос ее был далеко 
не одиноким. Об этом же писали «Джорнале д’Италия 
агриколо», болонская «Ресто дель карлино», флорентий¬ 
ская «Национе» — словом, все наиболее реакционные 
итальянские газеты.
Вопрос об «обоснованном мотиве» снова встал на по¬ 
вестку дня со времени четырехпартийного правительства 
Шельбы, когда ХДП, отказавшись от одного из основных 
пунктов своей программы и одного из немногих «социаль¬ 
ных» законов, под которым значилась и подпись христи-
428

анскйх демократов, открыто перешла на сторону оіїлотА 
реакции — аграриев. Шельба осмелился утверждать, что 
«обоснованный мотив» чуж<ц «католической мысли», а 
Фанфани на собрании парламентской группы христиан¬ 
ских демократов в ответ на критику со стороны синдика¬ 
листов и депутатов области Венето заявил, что право ра¬ 
сторжения землевладельцем соглашения с арендатором 
«не противоречит ни одному из пунктов христианско- 
демократической программы» («Пополо», 26 февраля 
1955 года). На этой основе в декабре 1955 года было за¬ 
ключено трехпартийное соглашение между христианскими 
демократами, либералами и социал-демократами. Соглаше¬ 
ние предусматривало упразднение принципа «обоснован¬ 
ного мотийа» и замену его принципом возмещения кре¬ 
стьянину, изгнаппому с земли, издержек (тут же было 
тщательно оговорено, что возмещение это будет выпла¬ 
чиваться не землевладельцем, а новым арендатором).
Позиция правительства и христианско-демократиче¬ 
ской партии в вопросе о ликвидации принципа «обосно¬ 
ванного мотива» (следует иметь в виду, что с этой пози¬ 
цией были полностью согласны и социал-демократы, не¬ 
смотря на то, что, по их словам, они принимали участие 
в правительстве лишь для того, чтобы «сдержать» давле¬ 
ние правых) была крайне запутапной и противоречивой. 
О степени ее противоречивости можно судить по следую¬ 
щему поистине из ряда вон выходящему эпизоду. 25 ян¬ 
варя 1957 года на одном из бесчисленных заседаний, 
посвященных «аграрным соглашениям», от имени оппози¬ 
ции выступил сардинский депутатЧкоммунист Иньяцио 
Пирасту. Он произнес пламенную, острую критическую 
речь против сторонников отмены принципа «обоснован¬ 
ного мотива». Во время выступления Пирасту многие де¬ 
путаты шумно проявляли свое недовольство, его слова то 
и дело прерывались враждебными выкриками христиан¬ 
ских демократов, возмущенных «большевистской» речью. 
Можно себе представить поэтому, сколь велика была сен¬ 
сация, когда Пирасту заявил в конце своего выступления 
и документально подтвердил это, что он лишь зачитал 
статью, написанную не далее как год назад самим Сеньи.
Атмосфера скандала, порожденная обсуждением «обо¬ 
снованного мотива», и вызванные этим обсуждением про¬ 
тиворечия не пощадили ни одной из партий центра. 
Руководству ХДП пришлось выдержать сильный напор
429

Сйизу. Так, например, христиаі^сію-демократиЧеСКйе орґа- 
шізацни в области Венето Ы то время они концентриг- 
ровались вокруг газеты «Подоло Венето», проводили ли¬ 
нию осторожной, но несомненной оппозиции к руковод¬ 
ству) и в других районах' требовали, чтобы ХДП разъяс¬ 
нила свою политику. Принцип «обоснованного мотива» 
стал знаменем внутренней «левой» оппозиции в христиан¬ 
ско-демократической партии, поддержапной некоторыми 
течениями (например, «Ла базе»3), которые неоднократ¬ 
но вступали в конфликт с руководством партии. Однако 
эти столкновения так никогда и не породили массового 
политического движения и даже не помешали Фапфапи 
установить впоследствии свой коптроль над оппозицион¬ 
ными течениями и: группами.
Мучительные перипетии обсуждения вопроса об «аг¬ 
рарных соглашениях» неоднократно угрожали вызвать 
правительственный кризис. По сути дела, правительству 
приходилось заниматься этим вопросом непрерывно с
1955	по 1957 год. Два года прошли в бесконечных столкно¬ 
вениях, колебаниях, поисках компромисса и спасения. 
Спасение же всякий раз приходило лишь,в самую послед¬ 
нюю минуту. Первоначальный проект, датированный де¬ 
кабрем 1955 года н являвшийся в свою очередь сочетани¬ 
ем различных вариантов предыдущих проектов, продол¬ 
жал переделываться бескопечное число раз. В 1956 году 
в мире произошли события исключительной важности, 
сделавшие этот год незабываемым. В Италии же в центре 
политической • борьбы находился закон средневекового 
гнпа, возрожденный с целью уничтожить немногие совре¬ 
менные институты, имевшиеся в итальянской деревне.
Со времени представления первого проекта (декабрь
1955	года) прошло почти полтора года. Но, читая текст 
второго законопроекта, представленного 5 апреля 1957 го¬ 
да, легко убедиться, что оп остался таким же средневеко¬ 
вым, как и первый.
Примерно в течение месяца новый текст законопроек¬ 
та обсуждался на бурных собраниях четырех партий центра. 
Нельзя сказать, что такое обсуждение отвечало тре¬ 
бованиям парламентской процедуры, ибо законопроект 
уже был представлен в парламент. Новый текст содержал 
10 «законных оснований» для расторжения договора и из¬ 
гнания арендатора с земли вместо 4, имевшихся в преж¬ 
нем законе. Землевладелец мог пользоваться ими но
430

своєму собственному произволу. Кроме того, рамки этих 
«законных оснований» бкцц так широки, что пи один 
землевладелец, желающий согнать с земли арендатора, 
конечно, не затруднился бы дайти подходящий предлог. 
Принятие закона, по существу, подтверждало, что в во¬ 
просах, затрагивающих классовые интересы, христиан¬ 
ские демократы — от Пиччони до Фанфани и Сеньи — 
выступали в полнейшем согласии с либералами, предста¬ 
влявшими собой полномочных представителей класса 
эксплуататоров.
И если в высших политических правящих сферах по¬ 
зиция, занятая христианскими демократами в вопросе об 
«обоснованном мотиве», разрывала на мелкие, клочки 
«социальную» вуаль, которой маскировались Сеньи и 
Фанфани, в народных низах аграрный вопрос в целом 
(ведь упразднение «обоснованного мотива» было лишь 
одним из элементов христианско-демократической поли¬ 
тики по крестьянскому вопросу) послужил в период 
1955—1957 годов причиной брожепия, затронувшего ши¬ 
рокие массы.
В период правления кабинета Сеньи в движение при¬ 
шли почти три миллиона крестьян и сельскохозяйствен¬ 
ных рабочих. Они принимали участие в забастовках и 
других формах борьбы за полное осуществление аграрной 
реформы и различных других мероприятий, характер ко¬ 
торых менялся в зависимости от области. Районами, где 
борьба приобрела особый размах, были: на Юге — Сици¬ 
лия, Калабрия, Лукания и Апулия; в Центральной и Се¬ 
верной Италии — районы, где преобладала испольщина, а 
также Пьемонт и долина реки По.
Причины, вынуждавшие крестьян вступать в борьбу, 
уходят корнями в далекое прошлое. Они не были устра¬ 
нены и после 7 июня, что ничем не могло быть оправ¬ 
дано. Более того, возникли также новые причины для не¬ 
довольства крестьян, порожденные контрнаступлением 
аграриев, которые отказывались вступать в переговоры с 
сельскохозяйственными профсоюзами, старались изолиро¬ 
вать сельскохозяйственных рабочих, батраков, издольщи¬ 
ков или вынудпть их в крайнем случае на объединение 
в рядах соглашательских профсоюзов. Это было время 
расцвета так называемой «боиомиапской» конфедерации, 
которая с тех пор выполняла в итальяпской деревне 
функции своего рода крестьянской партии, выступающей
431

под руководством церковников ш земледельцев, связанных 
с христианско-демократической партией.
Правительство отнюдь нр было безучастным свидете¬ 
лем борьбы крестьянских масс, в которой самоотвержен¬ 
но участвовали батраки/ сельскохозяйственные рабочие, 
испольщики и крестьяне-бедняки. Оно открыто выступило 
на стороне аграриев. /Страницы хроники снова запестрели 
трагическими сообщениями о полицейских насилиях и 
расправах. 4 февраля 1956 года в Венозе полицией был 
убит молодой батрак Рокко Джирасоле. 7 февраля в Ан¬ 
дрии от ран, нанесенных полицией, скончался батрак До¬ 
менико Руотоло. 20 февраля в Комизо во время разгопа 
полицией демонстрации крестьян полиция убила батрака 
Паоло Витале. Тяжкое преступление было совершено 
властями 14 марта в Барлетте: во время мирной демон¬ 
страции безработных батраков, их жен и матерей, тре¬ 
бовавших работы, полиция открыла огонь и убила трех — 
Джузеппе Спадано, Джузеппе Ди Корато и Джузеппе 
Лойодиче, а также тяжело ранила шесть человек. В от¬ 
вет на эти преступления по соглашению, достигнутому 
между тремя крупнейшими профсоюзными конфедераци¬ 
ями Италии, 14—15 июня 1956 года была проведена 
общенациональная забастовка батраков и испольщиков. 
Забастовка получила огромный размах: после классовых 
боев 1949—1950 годов это было самое крупное выступле¬ 
ние трудящихся деревни. Они все более отчетливо пони¬ 
мали, что натиск правительства и аграриев имеет целыо 
навсегда подорвать силу их профсоюзов и ликвидировать 
все социальные права, завоеванные в течение долгих лет 
борьбы до, во время и после фашизма. В этом смысле 
борьба крестьянских масс за землю и в защиту своих со¬ 
циальных прав была одновременно борьбой за соблюде¬ 
ние конституции, в которой эти права провозглашены.
По поводу характера крестьянского движения в Ита¬ 
лии журнал «Ринашита» писал (1957, № 1—2): «Дей¬ 
ствия в защиту и за претворение в жизнь новых прав, 
санкционированных конституцией и выражающих из¬ 
вечные чаяния крестьянских масс, стоят в ряду великих 
политических задач народного движения. Эти действия 
могут и должны быть расширены. Речь идет о выступле¬ 
ниях, в результате которых решится, будут ли крестьян¬ 
ские массы Италии выполнять функцию резервов консер¬ 
вативных общественных сил, как того желают христиац-
433

ско-демократическая партия и бономианская организация, 
или же они станут массовой и самой широкой основой 
развития демократии и социализма в нашей стране, в тес¬ 
ном союзе с рабочим классом».
Во время правления кабинета Сеньи крупные выступ¬ 
ления в защиту своих конституционных прав, против по¬ 
пыток правительства аннулировать их были предприняты 
также другими группами населения. В период с 1 по 3, а 
затем с 15 по 22 декабря 1955 года прошли две нацио¬ 
нальные забастовки учителей и директоров средних школ, 
вступивших на путь открытой борьбы. То был бунт клас¬ 
сических представителей среднего слоя населения против 
правительствепной политики «затягивания пояса». В то 
время как правительство отказывало учителям в скром¬ 
ном увеличении заработной платы, оно предоставляло мо¬ 
нополиям полнейшую свободу получать баснословные 
прибыли. Забастовки отличались высокой сплоченностью: 
в них принимало участие 90 процентов общего числа 
школьных учителей. В те дни, когда школы были закры¬ 
ты, преподаватели и директора встречались с семьями 
учеников, рассказывали им о своих жизненных усло¬ 
виях, разъясняли причины, побудившие их вступить в 
борьбу.
В начале 1956 года, в первой половине февраля, на 
Италию обрушилась волна холодов, что как бы сделало 
еще более очевидной неотложную необходимость осуще¬ 
ствления серьезных социальных мероприятий и реформ, 
а также выявило преступную бездеятельность и медли¬ 
тельность правительства. Снегопады и морозы обруши¬ 
лись на необычайно обширную часть полуострова, в 
особенности на бедные районы Южной Италии. Целые се¬ 
ления оказались отрезанными от внешнего мира, случаи 
смерти от обморожения насчитывались десятками, в ре¬ 
зультате уничтожения посевов, разрушения домов и до¬ 
рог были причинены убытки, исчислявшиеся миллиарда¬ 
ми лир. Непогода в трагической форме обнажила и 
фальшь всех утверждений правительства, будто оно осу¬ 
ществило мероприятия, необходимые для возрождения 
Юга. Оказалось достаточно одной чрезмерно холодной 
зимы, чтобы обнаружились все традиционные язвы Юж¬ 
ной Италии, подобпо тому как несколькими годами ранее 
оказалось достаточно одпой недели дождей, чтобы произо¬ 
шло наводнение в долине реки По.
28 Феррару
433

По всей стране немедленно развернулось движение 
протеста и борьбы за то, чтобы правительство оказало 
необходимую помощь наиболее пострадавшим районам и 
слоям населения. Но правительство зачастую вместо ока¬ 
зания помощи со свойственным христианским демокра¬ 
там «тактом» посылало в пострадавшие от стихийного 
бедствия селения полицию. Так было в дельте По, в 
Андрии, Неаполе, Альгеро, Беневенто, Приверно.
В период существования правительства Сеньи, и осо¬ 
бенно в 1955—1956 годах, приобрел актуальность новый 
аспект «рабочего вопроса». Начиная с 1955 года стало 
очевидно, что технико-организационные преобразования, 
которые промышленные монополии осуществляют на 
своих предприятиях, приводят к коренным изменениям 
если не основных экономических условий, то условий 
жизни и труда широких слоев рабочих. Первым след¬ 
ствием этих преобразований (они отнюдь не всегда облег¬ 
чали положение трудящихся) явился так называемый 
«кризис профсоюза» — известпый застой в политической 
и профсоюзной инициативе рабочего класса, отрыв рабо¬ 
чих масс от своих профсоюзов. Мы увидим далее, что Все¬ 
общая итальянская конфедерация труда, наиболее постра¬ 
давшая при этом, сумела не только подвергнуть критике 
допущенные ею ошибки, но и выявить причины, вызвав¬ 
шие «кризис», преодолеть его и вступить в полосу нового 
подъема.
Наличие кризиса особенно ярко выявилось во время 
выборов внутризаводских комиссий на предприятиях 
ФИАТ 29 марта 1955 года, когда впервые списки кан¬ 
дидатов Итальянской федерации рабочих-металлистов 
(ФИОМ) не получили большинства и собрали всего лишь 
18 921 голос против 32 885 голосов, полученных на преды¬ 
дущих выборах. В то же время количество, голосов, подан¬ 
ных за христианско-демократический профсоюз — Италь¬ 
янскую конфедерацию свободных профсоюзов (ИКСП), 
увеличилось с 13 175 до 20 874, а за социал-демократиче¬ 
ский Итальянский союз труда (ИСТ) — с 5899 до 11613. 
Уже один тот факт, что тогдашний секретаре туринского 
комитета Итальянской конфедерации свободных профсою¬ 
зов Донат Каттин проявлял крайнюю осторожность при 
комментировании результатов выборов, выдавал тревогу 
по поводу того, что неудача, постигшая ФИОМ, незави¬ 
симо от положительного исхода выборов для ИКСП
434

тайла в себе угрозу для всего йрофсоюзйого дви^енйй йа 
предприятиях, принадлежащих монополиям. И действи¬ 
тельно, не прошло и нескольких недель, как на заводах 
ФИАТ возник в конкурентной борьбе с ИКСП первый 
в Италии профсоюз «американского типа» во главе с не¬ 
ким Арриги. Создание этого профсоюза отвечало конечной 
цели, которую преследовала политика монополий, — мо¬ 
нополизировать также волю и сознапие широких масс 
подчиненных им рабочих.
Падение влияния ФИОМ на заводах ФИАТ, естествен¬ 
но, вызвало широкую дискуссию в кругах профсоюзных 
деятелей и экономистов. В результате дискуссии вскоре 
установили, что было бы недостаточно и неточно усмат¬ 
ривать причину поражения в том, что на предприятиях 
победил «фашизм хозяев». На деле поражение было обу¬ 
словлено гораздо более глубокими причинами, которые в 
этот же период вызвали аналогичные «кризисы» в проф¬ 
союзном движении и в других городах «промышленного 
треугольника» 4: на механических заводах, предприятиях 
Пирелли и других крупных концернов. Анализ привел к 
признанию того факта, что параллельно с процессом 
«капиталистической реставрации», проходившим в 1949-г
1954	годах, производственный аппарат итальянских про¬ 
мышленных предприятий претерпел ряд существенных 
преобразований. Последствия этих преобразований боль¬ 
ше всего сказались на крупных предприятиях, где адми¬ 
нистрация вслед за изменениями в технологии коренным 
образом измепила метод руководства. В дискуссии было 
подчеркнуто, что суждение об итальянской промышлен¬ 
ности как об отсталой промышленности отражало лишь 
часть истины и зачастую являлось ошибочным со всеми 
вытекающими из этого последствиями.
Было установлено, что наряду с получением огромных 
прибылей (они выросли с 1869 миллионов лир в 1949 го¬ 
ду до 10 677 миллионов в 1954 году) ФИАТ значительно 
увеличил объем капиталовложений, которые возросли в 
среднем с одного до трех миллионов лир на одного рабо¬ 
тающего. Тот факт, что производственные капиталовло¬ 
жения производились не за счет прибылей монополии, а 
главным образом за счет государственных средств (ассиг¬ 
нования по плану Маршалла и субсидии ИРИ), с особен¬ 
ной силой подчеркивал неправомерность получения моно¬ 
полистическим капиталом сверхприбылей. Как бы то ни
28*
435

было, в результате этих капиталовложений производ¬ 
ственный аппарат итальянских предприятий оказался в 
значительной мере обновленцым и измененным.
Исследователи и эксперты отмечали, что перестройка 
производственного процесса на основе технического про¬ 
гресса привела к решительному пересмотру организаци¬ 
онных методов и породила так называемый ациенда- 
лизм — новую форму проявления хозяйской власти на 
предприятии. В статье «Человек и технический прогресс», 
опубликованной в 1955 году в журнале «Ринашита», 
Сильвио Леонарди следующим образом охарактеризовал 
существо ациендализма: «Производство выступает как са¬ 
моцель. Производство продукции в большем количестве II 
лучшего качества якобы является делом чести для ка¬ 
ждого инженера, для руководителей всех рангов и ступе¬ 
ней и, естественно, также для каждого рабочего. Тем са¬ 
мым они будто бы становятся участниками «прогресса», 
независимо от назначения продукции и социально-эконо¬ 
мических отношений, на основе которых она произведе¬ 
на... Люди, по замыслу авторов этой теории, должны за¬ 
быть, что они являются членами национального общества: 
благо предприятия должно стать их единственным бла¬ 
гом». Рабочий, следовательно, должен принадлежать пред¬ 
приятию, как автомобили пли холодильники; его девизом 
хотят сделать девиз служащих американской фирмы 
«Вулворт»: «АУе Ііуе АУооІшнЧЬ» («Мы живем Вулвор¬ 
том»), где фабричная марка предприятия становится на¬ 
чалом и концом всего — религией, партией, школой, до¬ 
машним очагом, будущим; предприятие превращается в 
некий «остров», на котором каждый индивидуум чувствует 
себя оторвапным от общей массы своих соотечественников 
и считает свое положение лучшим, чем положение трудя¬ 
щихся, работающих на других предприятиях,
В условиях усиления влияния ациендализма (который, 
естественно, дополнялся подлинным террором в отноше¬ 
нии недовольных) деятельность классового профсоюза на¬ 
талкивалась на трудности, в частности при разъяснении 
трудящимся подлинного характера и целей хозяйских 
трюков. Тем не менее классовый профсоюз раскрывал ра¬ 
бочим глаза на то, что некоторое повышение их жизнен¬ 
ного уровня носит преходящий, а не «структурный» ха¬ 
рактер. Практика показала, что ациендализм представлял 
собой общую тенденцию политики монополий, распро¬
436

странявшуюся от крупных предприятий к мелким и вы¬ 
зывавшую повсюду одни и те же последствия. Это созда¬ 
вало сложную и противоречивую обстановку. Новые ме¬ 
тоды производства и сбыта, гигантское распространение 
рекламы и потребительского кредита, с одной стороны, 
приводили к росту потребностей и к увеличению закупок 
(в 1954 году стоимость товаров, купленных в рассрочку, 
достигла 500 миллиардов лир), а с другой — этому увели¬ 
чению закупок (оказывавшему влияние скорее на «образ 
жизни», чем на реальный жизненный уровень) не соот¬ 
ветствовала общая покупательная способность населения. 
В то время как на некоторых «островах» покупательная 
способность трудящихся оказывалась сравнительно вы¬ 
сокой, в других местах она подвергалась сильным коле¬ 
баниям, приводившим к нарушению равновесия. То был 
период «народной моторизации» (обзаведение моторолле¬ 
рами и микролитражными автомобилями) в широких 
масштабах и других перемен в «образе жизни» рабочего 
класса и мелкой буржуазии.
Речь, однако, шла о таких явлениях, которые никак 
нельзя было считать экономически «здоровыми». Это под¬ 
тверждалось огромным увеличением числа опротестован¬ 
ных векселей. В 1954 году их было опротестовано в шесть 
раз больше, чем в 1938 году, причем 70 процентов таких 
векселей было выдано на крайне незначительные суммы 
(менее 20 тысяч лир). Это с несомненностью доказывало, 
что" данное явление имеет социальный характер, и доку¬ 
ментально подтверждало, что средние слои населения я 
рабочий класс пребывают в состоянии «постоянной задол¬ 
женности». Увеличение числа опротестованных векселей 
свидетельствовало также о том, что приобретение предме¬ 
тов, без которых прежде считали возможным обходиться, 
начинало становиться необходимостью, оно вызывалось 
«потребностью», прямо или косвенно навязанной трудя¬ 
щимся техническим развитием промышленности. Но одно¬ 
временно это же самое явление показывало, что средства, 
имевшиеся в распоряжении трудящихся для удовлетворе¬ 
ния их возросших потребностей, были явно недостаточными.
Личный бюджет каждого итальянца растягивался и 
сжимался в одно и то же время. Большее количество то¬ 
варов в обращении означало также большую сумму дол¬ 
гов, большее «замирание сердца» при мысли о завтраш¬ 
нем дне — более явную тенденцию некоторых категорий
437

трудящихся й средййх СЛОбЙ, СЙЛЬЙвб другйх йоДвержей- 
ных превратностям судьбы и менее защищенным против 
них, к уступкам (в плане идеологическом, политическом 
и профсоюзном), лишь бы не подвергаться риску поте¬ 
рять работу или иной источник дохода.
Вполне очевидно, что подобные преобразования пе 
могли осуществляться мирно, без противоречий и столк¬ 
новений, тем более что, как показывали многочисленные 
обследования условий жизни заводских рабочих, основная 
масса итальянского населения жила в условиях, далеко 
ие современных: даже на созданных монополиями «остро¬ 
вах» разрыв между прибылями хозяев и заработной пла¬ 
той трудящихся систематически увеличивался.
Еще при правительстве Шельбы, а именно 28 января
1955	года, христианско-демократическая партия выну¬ 
ждена была скрепя сердце допустить назначение комиссии 
для обследования условий труда на заводах и фабриках. 
Комиссия, которой в ходе обследования пришлось преодо¬ 
леть немалые трудности, имела целью выяснить степень 
действенности контроля за применением норм техники 
безопасности, чтобы предотвратить ужасающий рост «бе¬ 
лых убийств», то есть несчастных случаев на производ¬ 
стве5, когда рабочие погибали в результате отсутствия 
на рабочем месте необходимых приспособлений; комиссии 
следовало также проверить соблюдение норм гигиены на 
предприятиях, выполнение коллективных договоров и со¬ 
глашений, обращение с трудящимися, условия их труда.
Программная речь Сеньи, произнесенная им при всту- 
плепии на пост главы правительства, наглядно показала, 
что даже в период наибольшего расцвета патерналист¬ 
ских теорий «Ьитап геїаііоп» («человеческих отноше¬ 
ний»), ациендализма п иллюзий «неокапитализма» общее 
положение Италии было весьма неблагоприятным. Сеньи 
утверждал, что в области экономических мероприятий его 
правительство будет опираться на три главных докумен¬ 
та — отчет о парламентском обследовании безработицы, 
отчет об обследовании нищеты и «план Ванони».
Поистине ужасающие данные, собранные в ходе двух 
указанных обследований, относились к периоду 1951 — 
1953 годов. Но и в 1955 году положение сколько-нибудь 
радикальным образом не изменилось.
Из материалов выборочного обследования, в частности, 
явствовало, что на протяжении недели, во время которой
438

оно проводилось (с 7 по 13 сентября 1952 года), в каждых 
десяти итальянских семьях из ста имелся один или два 
безработных. При этом в 2—4 семьях из 10 безработным 
являлся сам глава семьи. 324 тысячи семей проживало в 
подвалах, на чердаках, в складских помещениях, бараках 
и пещерах, а 860 тысяч пикогда ие потребляли ни мяса, 
ни сахара, ни вина. Было подсчитано, что месячный рас¬ 
ход семьи, состоявшей из двух человек и имевшей низкий 
и самый низкий доход, составлял 11405 лир в Северной 
Италии, 10 751 — в Средней, 8193 — в Южной и 6283 — 
на Сицилии и Сардинии. 62 процента этих сумм расходо¬ 
валось на продукты питания. Что касается общего уров¬ 
ня жизни итальянцев, то обследование показало, что 
1357 тысяч семейств (11,7 процента) могут классифици¬ 
роваться как живущие в нищете, то есть как имеющие 
крайне низкий уровень жизни; 1345 тысяч (11,6 процен¬ 
та) — как живущие в условиях бедности и недостатка; 
7616 тысяч (65,7 процента) жили в средних условиях и 
1274 тысячи (11 процентов) — в условиях достатка.
Эти цифры не только опровергали легковесные тео¬ 
рийки реформистов (в то время они снова были пущены 
в оборот), которые на основе одной из «тенденций», а 
именно наличия «островов» относительно высокого уров¬ 
ня жизни на севере страны, делали общие выводы, — они 
свидетельствовали о наличии в Италии социальных дис¬ 
пропорций и контрастов: между Севером и Югом, между 
населением, обладающим постоянными, и населением, 
обладающим сезонными доходами, между заработками го¬ 
родских и сельских трудящихся, между разными обла¬ 
стями и даже провинциями. Наконец, все более четкой и 
унизительной становилась диспропорция между богаты¬ 
ми и бедными, которая ежегодно подчеркивалась церемо¬ 
нией «заявления о доходах»; во главе списков, отры¬ 
ваясь на все более астрономические дистанции, фигури¬ 
ровали все те же «двести семейств», ускользающие от 
всех и всяких кампаний по «морализации» и «умеренно¬ 
сти».
В то время как христианско-демократическая партия, 
не имея возможности полностью игнорировать проблемы, 
вытекающие из упомянутых выше диспропорций и конт¬ 
растов, пыталась, как и в прошлом, ограничиться обеща¬ 
нием социальных преобразований и рекламой «плана Ва¬ 
нони», левые партии подвергли эти проблемы глубокому
439

анализу. Результатом этого анализа явились проекты за¬ 
конов, направленных на ликвидацию как отдаленных, так 
и близких причин неблагоприятного экономического поло¬ 
жения страны и низкого уровня жизни трудящихся. В эти 
годы вновь оживилась полемика по поводу установления 
«демократического контроля» над монополиями, началась 
дискуссия о положении на предприятиях «промышлен¬ 
ного треугольника», и наконец в марте 1955 года даже 
сторонники «Мондо» провели совещание, обсудившее во¬ 
прос о борьбе против монополий.
В парламенте фракции левых партий не только ока¬ 
зывали давление на депутатов, принадлежавших к пра¬ 
вительственной коалиции, с Целью добиться от комиссии 
по обследованию условий труда фабричных рабочих ре¬ 
альных результатов и ускорить обсуждение уже представ¬ 
ленных законопроектов, — они вносили новые законода¬ 
тельные предложения. В первые месяцы 1955 года был 
предложен законопроект об установлении пенсии домо¬ 
хозяйкам. Продолжалась «битва за нефть» (голосование 
по этому вопросу дало положительные результаты и при¬ 
вело к изоляции правого крыла ХДП и монархистов) в 
защиту государственных нефтедобывающих предприятий 
от посягательств зарубежных картелей. К этому же вре¬ 
мени относятся предложенный левыми законопроект об 
учреждении Национального управления по ядерной энер¬ 
гии, битва за выход предприятий ИРИ из-под контроля 
«Конфиндустрии», борьба за создание министерства госу¬ 
дарственного участия (оно было учреждено в январе
1956	года). В ноябре 1955 года был внесен в парламент 
законопроект об уточнении доходов, подлежащих обложе¬ 
нию прямыми налогами.
Вполне естественно, что одним из центров, которые в 
период 1955—1956 годов наиболее плодотворно способство¬ 
вали анализу обстановки и выработке мер для отражения 
наступления монополий, была Всеобщая итальянская кон¬ 
федерация труда. Несмотря на серьезное поражение, по¬ 
несенное на предприятиях ФИЛТ и других монополий, 
названное профсоюзное объединение развило энергичную 
деятельность.
С 27 февраля по 4 марта 1956 года в Риме прохо¬ 
дил IV национальный конгресс ВИКТ. «Конгресс пока¬ 
зал, — отмечал официальный еженедельник ХДП «Дис- 
куссионе», — что коммунистические и социалистические
4*0

вожди, а также поддерживающие их деятели откровенно 
говорят о своих проблемах, о своих недоумениях, сомне¬ 
ниях и убеждениях, о своих целях, о путях, ведущих к 
достижению их идеалов». «Конгресс, — писал некото¬ 
рое время спустя Ди Витторио, — ставил своей задачей 
разрешить некоторые важные проблемы профсоюзной по¬ 
литики, тактики и форм борьбы. Нужно было исправить 
некоторые серьезные ошибки догматического характера, 
допущенные Всеобщей итальянской конфедерацией труда 
в недавнем прошлом, что привело к известному отрыву 
унитарных профсоюзов от довольно многочисленных про¬ 
слоек рабочего класса и дало возможность террористиче¬ 
ской политике монополий нанести ВИКТ поражение во 
время профсоюзных выборов на некоторых крупных мо¬ 
нополистических предприятиях».
Социальной демагогии итальянского монополистиче¬ 
ского капитала IV конгресс ВИКТ противопоставил лозунг 
борьбы за «новую экономическую и социальную политику, 
политику труда», направленную прежде всего на удовлет¬ 
ворение требования широких трудящихся масс о работе, 
лучшей жизни и повышении благосостояния. Конгресс 
указал на отрицательные последствия возросшей концент¬ 
рации капиталов6, выражавшиеся главным образом в 
том, что «увеличению выпуска продукции и националь¬ 
ного дохода в последние годы не соответствовал ни 
сколько-нибудь значительный рост занятости, ни соответ¬ 
ственное увеличение заработной платы рабочих, условия 
труда которых, наоборот, ухудшились». В самом деле, из 
данных официальной статистики явствовало, что нацио¬ 
нальный доход увеличился в 1955 году на 26, а выпуск 
продукции возрос на 35 процентов по сравнению с 
1951 годом. Но за тот же период — было отмечено на кон¬ 
грессе — занятость в промышленности увеличилась едва 
на 2 процента, а в сельском хозяйстве и в других отрас¬ 
лях даже уменьшилась. Общее число безработных возро¬ 
сло с 1938 тысяч в 1951 году до 2124 тысяч в 1955 году. 
Рост производительности труда, который в 1954 году по 
сравнению с 1948 годом увеличился на 58 процентов, ча¬ 
стично основывался на применении нового оборудования, 
автоматизации и новой организации промышленного тру¬ 
да, частично же это объяснялось сверхэксплуатацией ра¬ 
бочих, что подтверждалось уменьшением удельного веса 
реальных трудовых доходов в общей сумме реального
441

іїаціюйальноґо дохода (с 31,6 процента в 1948 году ДО 
26,3 — в 1954 году).
Исходя из указанной оценки положения, конгресс про¬ 
тивопоставил общей политике монополий свою новую эко¬ 
номическую политику. Основой ее послужил уже не ста¬ 
рый «План труда», выработанный ВИКТ в 1949 году, а це¬ 
лый комплекс реформ и мероприятий, осуществление ко¬ 
торых возлагалось прежде всего на государство. В числе 
этих мероприятий были и такие требования, как выход 
предприятий ИРИ из-под власти «Конфиндустрии», уси¬ 
ление ЭНИ, национализация предприятий электроэнерге¬ 
тической промышленности, месторождений нефти и неф¬ 
теперерабатывающих предприятий, атомной энергии, про¬ 
ведение общей аграрной реформы. «Конгресс, — писал 
Ди Витторио в уже цитированной статье, — разобрался 
также в совершенных ВИКТ ошибках, приведших к из¬ 
вестным неудачам. Главная из этих ошибок заключалась 
в том, что ВИКТ, слишком долго выдвигая в общей фор¬ 
ме требования об увеличении заработной платы, не учи¬ 
тывала при этом должным образом глубоких изменений, 
происшедших в производственных процессах, в формах 
организации труда и его оплаты, в методах управления, 
в характере давления, оказываемого хозяевами на рабо¬ 
чих, — от самых зверских репрессий до патерналистской 
коррупции и подрыва авторитета профсоюза и внутрен¬ 
них комиссий. В основе этой тяжелой ошибки лежали два 
серьезных упущения: плохое знание объективного поло¬ 
жения трудящихся на различных предприятиях и недо¬ 
статочно развитая профсоюзная демократия. Требования 
формировались наверху в соответствии с определенной 
схемой, вместо того чтобы их разрабатывали сами рабо¬ 
чие отдельных предприятий... Конгресс признал эти 
ошибки и подверг их суровой критике... В результате 
деятельность профсоюза была решительно нацелена на 
предприятие, с тем чтобы координировать требования ра¬ 
бочих отдельного завода или фабрики с требованиями 
остальных рабочих данной отрасли, а также с общими 
требованиями всего рабочего класса» 7.
Несмотря на то что правительству Сеньи, проводив¬ 
шему антирабочую политику, в течение всего 1955 года 
в известной мере удавалось прикрывать свои весьма зна¬ 
чительные уступки монополиям необходимостью идти в 
ногу с прогрессом, оно не смогло уйти от роковой для
442

него проверки цифрами. Их бесстрастный язык показы¬ 
вал, что в уровне жизни широких народных масс не про¬ 
изошло никакого поворота. За год пребывания у власти 
нового кабинета общие данные либо оставались неизмен¬ 
ными, либо указывали на ухудшение. Данные Института 
статистики гласили, что прирост национального дохода за¬ 
медлился (с 9 процентов в 1955 году он упал до 8 про¬ 
центов в 1956 году), число рабочих дней на строительных 
общественных работах упало за год на 20,6 процента. Без¬ 
работица в 1956 году продолжала оставаться на уровне, 
превышающем 2 миллиона; по сравнению с 1955 годом 
она даже возросла на 3 процента (с 2124 тысяч до 2190 
тысяч человек). Заработная плата в промышленности воз¬ 
росла в среднем на 1 процент, а в сельском хозяйстве 
понизилась на 2 процента. В то же самое время стои¬ 
мость жизни возросла в 1956 году в среднем на 4,3 про¬ 
цента, а в Турине, этом «оазисе» реформизма, на целых 
18 процентов.
В этих условиях даже за один год правления кабинета 
Сеньи (несмотря на то что на всех его мероприятиях на¬ 
зойливо красовалась «реформистская» этикетка) стало 
ясно, что правительство в основном проводит весьма ста¬ 
рую, хотя и расписанную новыми сверкающими красками 
политику, не содержащую ничего существенно нового и 
уж, во всяком случае, не направленную на решение со¬ 
циальных проблем.
Длительное «переходное» правление Сеньи стало пре¬ 
градой не только на пути проникновения в итальянскую 
жизнь «духа 7 июня». Оно препятствовало также проник¬ 
новению в Италию другого, значительно более сильного и 
властного духа — «духа Женевы». Но и этому живитель¬ 
ному ветру, начавшему разгонять на небосклоне тучи «хо¬ 
лодной войны», правительство Сеньи отказало во въезд¬ 
ной визе;-плотно законопатив двери и окна, оно делало 
все, чтобы в Италию не проник и самый отдаленный от¬ 
звук новых веяний.
Сеньи, как уже было сказано, приступил к исполне¬ 
нию обязанностей главы правительства в июне 1955 года. 
Несколько недель спустя состоялась встреча «большой 
четверки» в Женеве. Впервые после окончания войны п 
Потсдамской конференции состоялась встреча на высшем 
уровне между великими державами (СССР, США, Анг¬ 
лией и Францией) с целью обсуждения, как гласила
443

повестка дня, средств «для уменьшения международной 
напряженности и укрепления доверия в отношениях меж¬ 
ду государствами».
Женевская конференция вовсе не была ударом грома 
средь ясного неба. Еще задолго до женевской встречи, а 
именно с 1953 года, в мире стали проявляться признаки 
того, что человечество ищет новые формы международ¬ 
ных отношений. СССР осуществил ряд политических ша¬ 
гов огромной важности, значение которых полностью рас¬ 
крылось лишь после XX съезда КПСС, направленных к 
разрядке международной напряженности. Среди этих ша¬ 
гов, последовавших после смерти Сталина, особое значе¬ 
ние имели: восстановление отношений с Югославией, 
заключение Государственного договора с Австрией, при¬ 
глашение Аденауэра в Москву, приглашение посетить 
Советский Союз, направленное Неру. Действуя в «духе 
Женевы», СССР вернул Финляндии военную базу в Порк- 
кала-Удд. Имелось также множество других признаков, 
быть может и незначительных на первый взгляд, но тем 
не менее не ускользнувших от острого взора наблюдате¬ 
лей; все они явно свидетельствовали о желании Совет¬ 
ского Союза строить свои отношения с капиталистическим 
миром на дружественной основе. 31 августа 1955 года ди¬ 
ректор советского «Интуриста» выразил пожелание, чтобы 
между СССР и США развивался обмен туристами, а аме¬ 
риканцы пригласили в свою страну группу советских ин¬ 
женеров. 4 сентября ватиканские астрономы получили из 
Москвы приглашение участвовать в международном аст¬ 
рономическом конгрессе. 6 сентября Советский Союз до¬ 
срочно освободил 1635 японских военных и уголовных 
преступников, содержавшихся в советских тюрьмах. В тот 
же день западные дипломаты в Москве впервые были до¬ 
пущены на советскую атомную электростанцию. 26 сен¬ 
тября СССР освободил 8877 немецких военнопленных, 
осужденных за различные преступления.
По отношению ко всем этим большим и малым собы¬ 
тиям итальянское правительство и христианско-демокра¬ 
тическая партия продолжали занимать двусмысленную и 
нарочито уклончивую позицию. Сеньи благожелательно 
отозвался о Женевской конференции, уведомив страну, 
что в Женеве был услышан и «голос Италии» —с этой 
целью в Женеву был направлен министр Маджистрати. 
Однако в самой Италии начало разрядки международной
444

напряженности вызвало, более чем когда-либо, противоре¬ 
чивую реакцию. Когда Ла Пира дал интервью корреспон¬ 
денту «Правды», Ватикан сурово осудил его. Фанфани в 
свою очередь осудил некоторых христианских демократов, 
принявших участие в Конгрессе сторонников мира в Хель- 
синках. Растерянность, беспомощность и полнейшее отсут¬ 
ствие у официальных кругов Италии инициативы дохо¬ 
дили до того, что. один из первых практических плодов 
«духа Женевы» — прием Италии в ООН — комментиро¬ 
вался итальянскими правительственными газетами совер¬ 
шенно непристойным образом.
Италия была принята в Организацию Объединенных 
Наций 14 декабря 1955 года. Поскольку вступление ее в 
ООН состоялось на основе советского предложения (за¬ 
вершавшего длительную дипломатическую битву, в кото¬ 
рой итальянские представители настаивали на неучастии 
Италии в ООН с той лишь целью, чтобы воспрепятство¬ 
вать вступлению в ООН дружественных Советскому Союзу 
стран), в итальянской печати развернулась яростная 
кампания. «Неправда, — писал Итало Дзингарелли в га¬ 
зете «Глобо», — что прием в ООН является важным и су¬ 
щественным актом, от которого могут зависеть престиж и 
будущее нашей страны. Неправда, что для Италии важно 
участвовать в бесплодных и ненужных конференциях по 
разоружению. Мы за факты, а не за внешний блеск. 
ООН — это не так уж важно!» «Итак, Италия будет уча¬ 
ствовать в ООН, — цонстатировала «Джорнале д’Ита- 
лия». — Мы без излишнего энтузиазма воспринимаем этот 
акт, исправляющий ошибки прошлого». В то же время в 
совершенно других тонах те же самые газеты и влиятель¬ 
ные журналисты писали чуть ли не со слезами умиления 
на глазах, как об успокоительных фактах, о прибытии в 
Верону первых контингентов американских войск, следо¬ 
вавших из Австрии. Американские войска, выведенные из 
Австрии после подписания Государственного догс«вора, 
который устанавливал нейтралитет этой страны, должны 
были образовать ядро новой военной группировки НАТО, 
расквартированной в Италии.
Вместе с тем официозные газеты и близкие к прави¬ 
тельству круги в крайне холодных и пренебрежительных 
выражениях комментировали события, которые могли слу¬ 
жить первыми признаками потепления климата, — между¬ 
народный сентябрьский визит в Москву бельгийской пар¬
445

ламентской делегации, а несколько дней спустя и фран¬ 
цузской парламентской делегации во главе с христиан¬ 
ским демократом Шнейдером. С той же холодностью и 
спесью принимали итальянские правители заместителя 
Председателя Совета Министров СССР Кучеренко, прибыв¬ 
шего 17 октября с визитом в Италию. В традиционно ре¬ 
акционном духе были выдержаны также многочисленные 
отклики, вызванные поездкой Неннй в Китай и СССР в 
октябре 1955 года. В Китае Ненни был принят Мао Цзэ- 
дуном; в Советском Союзе он по его просьбе был принят 
Н. С. Хрущевым. Встреча произошла 15 октября 1955 го¬ 
да в Крыму.
Вся внешняя политика христианских демократов в этот 
период начала разрядки международной напряженности 
сводилась к столь же шумному, сколь и мимолетному и 
бездейственному «воскрешению европеизма». Вдохновите¬ 
лем этой политики был Фанфани, а проводником ее в пра¬ 
вительстве — либерал Мартино. Уже тогда Фанфани 
настойчиво протаскивал идейку, будто смягчение напря¬ 
женности в отношениях между СССР и США представляет 
опасность для Италии. Неизменно играя на этой струне, 
он начал проводить политику, которая позже завершилась 
созданием осп Рим — Бонн, задуманной как «европей¬ 
ский» и антисоветский союз. Менее чем за месяц дина¬ 
мичный секретарь христианско-демократической партии 
дважды съездил в Германию к Аденауэру и установил 
контакты с правым крылом французских католиков. В ус¬ 
ловиях резкого изменения соотношения сил между капи¬ 
талистическими и социалистическими странами Фанфани 
и правительство продолжали делать ставку на старую кар¬ 
ту «Европы Каролингов», скандально битую при провале 
Европейского оборонительного сообщества.
Проаденауэровская ориентация итальянских католиче¬ 
ских кругов вызывала в ту пору критические отклики анг¬ 
личан. Газета «Таймс» отмечала несвоевременность и глу¬ 
пость попытки противопоставить политике разрядки меж¬ 
дународной напряженности обанкротившуюся политику 
европейского блока. Эта политика, замечала английская 
газета, уже потерпела провал из-за «враждебного отноше¬ 
ния Ватикана к тенденции пересмотра принципов римской 
католической церкви в свете прогрессивного отношения к 
социальным проблемам». Что касается «прогрессивного 
отношения», то, видимо, имелась в виду инициатива мэра
446

Флоренции Ла Пира, действия которого подверглись же¬ 
стокой критике со стороны правительства и христианско- 
демократической партпи: по приглашению Л а Пира во 
Флоренцию 2—6 октября 1955 года собрались мэры круп¬ 
нейших століщ всех пяти континентов. Совещание мэров 
завершилось принятием документа, осуждавшего войну и 
призывавшего к международным переговорам. Под ним 
поставили свои подписи мэры всех крупнейших городов 
мира, среди которых значилась и Москва.
Указанная выше оценка, отражавшая полную расте¬ 
рянность, почти разброд, воцарившиеся в правящих хри¬ 
стианско-демократических кругах при первых же призна¬ 
ках разрядки международной напряженности, явилась, 
таким образом, как бы заключительным аккордом 1955 го¬ 
да. Поездка министра иностранных дел Мартино в Япо¬ 
нию обнаружила всю бессмысленность итальянской внеш¬ 
ней политики. Гораздо более определенный смысл — ока¬ 
зание «атлантического» давления на Италию — имел 
визит Даллеса в Рим, за которым последовал визит Тавиа- 
ни в США. Оба эти визита, как стало ясно позднее, дол¬ 
жны были заложить основы курса на сопротивление «духу 
Женевы»; этот курс на многие годы связал по рукам 
и ногам итальянскую внешнюю политику, изолировав ее 
от тенденций к ликвидации «холодной войны», которыми 
характеризовался в этот период международный полити¬ 
ческий климат.

НЕЗАБЫВАЕМЫЙ 1956 ГОД
Если в 1955 году так называемая «оттепель» только 
постучалась в двери, то в 1956 году «оттепель», подобно 
тому как это происходит в природе, привела к бурному 
и неудержимому половодью. Оттепель несет с собой не 
только пробуждение цветов: столкновение тепла с хо¬ 
лодом вызывает также лавины и наводнеппя. Именно 
таким был год 1956-й, год ошеломляющих событий, год, 
когда человечество было, как никогда раньше, близко 
к установлению прочного мира и так недалеко от войны. 
То был год XX съезда Коммунистической партии Совет¬ 
ского Союза, год бомбардировки Порт-Саида, венгерских 
событий и октябрьских выступлений в, Польше. То был 
год, когда, несмотря на строительство военных баз в Ита¬ 
лии, Гронки назвал вооружение «трагической роскошью». 
То был год наиболее интенсивных атомных испытаний и 
их осуждения папой. То был год международных встреч 
на высшем уровне, победы левых на январских выборах 
во Франции и переизбрания Эйзенхауэра, год революци¬ 
онных взрывов на Ближнем Востоке, в Египте, в Алжи¬ 
ре, год выхода арабских государств на мировую арену.
В течение всего 1956 года международная обстановка, 
ее развитие — то медленное, то лихорадочно ускоренное — 
определяет, как никогда прежде, решение всех вопросов 
и проблем. В Италии в центре всех споров находятся от¬ 
звуки XX съезда КПСС и венгерских событий. Эти темы 
становятся также осью, вокруг которой стремительно вра¬ 
щается внутренняя политика страны; ожесточенная дис¬ 
куссия начинается и в рядах рабочего движения. Основ¬ 
ным содержанием этой дискуссии по-прежнему оказы¬ 
вается то, что вот уже 40 лет подряд составляет «злобу 
дня», а именно социализм. 1956 год дает партиям рабо¬ 
чего класса широкие возможности на деле доказать свою 
силу, гибкость и жизнеспособность. Рамки дискуссии в
448

этот период расширяются, она ведётся на всех уровняв. 
Итальянская коммунистическая партия созывает свою об¬ 
щенациональную конференцию и VIII съезд; социалисти¬ 
ческая партия целиком поглощена проблемой воссоедине¬ 
ния с социал-демократами, в рабочем движении вновь по¬ 
являются сторонники ревизии марксизма и воскресают 
явления догматизма.
Все выходит наружу, обо всем ведутся споры.
В накаленной атмосфере 1956 года международная дис¬ 
куссия и полемика овладевают вниманием самых широких 
масс. Все коммунистические партии заняты подведением 
итогов и определением перспектив; на повестку дня по¬ 
ставлен вопрос о новых формах единства международного 
рабочего движения, об укреплении отношений между стра¬ 
нами социалистического лагеря. В этих поисках, в кри¬ 
тической разработке дальнейших перспектив борьбы за 
социализм принимают участие самые видные и авторитет¬ 
ные руководители международного рабочего движения.
Период, открытый во всем мире XX съездом КПСС, 
остался незабываемым именно потому, что даже в грозо¬ 
вой атмосфере, сопровождавшей критику ошибок Сталина, 
наиболее дальновидные люди сумели сразу же разглядеть 
и понять правду. А правдой было то, что XX съезд КПСС 
явился важным историческим этапом в развитии Совет¬ 
ского Союза по пути к коммунизму, в развитии и укреп¬ 
лении всего социалистического лагеря и международного 
коммунистического и рабочего движения. XX съезд пока¬ 
зал пример творческого подхода к решению задач, выдви¬ 
гаемых жизнью. Положения о мирном сосуществовании 
государств с различным социально-экономическим строем, 
об отсутствии в современную эпоху фатальной неизбеж¬ 
ности войн, о формах перехода различных стран к социа¬ 
лизму объективно способствовали дальнейшему смягчению 
международной напряженности, укреплению единства дей¬ 
ствий рабочего класса и всех сторонников мира и демокра¬ 
тии и укреплению позиций мировой социалистической си¬ 
стемы. Таким образом, по своему значению съезд далеко 
выходил за рамки чисто советского явления. Те, кого эмо¬ 
ции, вызванные клеветой врагов социализма, не лишили 
способности мыслить, с ясностью видели, что XX съезд 
КПСС представлял собой поворот не только в жизни 
СССР, но и в жизни всего мира. Говоря языком газетных 
сравнений, то был съезд, стоивший десятка других:
29 Феррара
449

КаЯкдоё ёго заседание содержало столько Творческой кри¬ 
тики, анализа и программных положений, чуо их хватило 
бы на сто лет.
Вопреки клеветническим утверждениям буржуазной 
пропаганды — которой в полной согласии между собой 
вторили ревизионисты и догматики, — будто коммунисти¬ 
ческое движение переживает кризис, было ясно (хотя в 
Италии это не всегда легко было доказать), что решения 
XX съезда способствовали дальнейшему сплочению меж¬ 
дународного коммунистического движения. Но здравый 
смысл народа решительно прокладывал себе дорогу среди 
чернильных рек, выплеснутых по поводу этих решений; 
XX съезд КПСС скрепил своей печатью свидетельство об 
утверждении новой мировой системы — системы социализ¬ 
ма. То была печать фактов, удостоверивших победу идей 
марксизма в мировой практике.
Теперь, когда прошло уже несколько лет после неза¬ 
бываемого 1956 года, после спутников и все более сен¬ 
сационных сообщений о новых победах Советского Союза 
в области науки, техники и экономики, после того, как 
сами американцы прониклись почтением к успехам соци¬ 
ализма, — теперь легко увидеть и понять значение XX 
съезда КПСС во всем его величии. Тогда же,, в Италии
1956	года, нахлынувшая мутная волна антикоммунистиче¬ 
ской и неокапиталистической пропаганды вызвала необхо¬ 
димость мобилизации всех прогрессивных сил на борьбу 
с могущественным, перешедшим в наступление против¬ 
ником.
В наступление перешли откровенные «атлантисты», 
которых рождение «духа Женевы» поставило в критиче¬ 
ское положение, а перспективы разрядки международной 
напряженности, вытекавшие из решений XX съезда КПСС, 
приводили в ужас. В наступление перешли профессио¬ 
нальные антикоммунисты, «неокапиталисты» и ревизио¬ 
нисты, которые пытались утверждать, будто отрицатель¬ 
ные явления, сопутствовавшие уульту личности, органиче¬ 
ски присущи социалистическому строю. В наступление 
переходили и догматики и сектанты от марксизма, кото¬ 
рые оспаривали соответствие анализа, данного XX съез¬ 
дом, международной обстановке, положениям марксистско- 
ленинского учения и глухо прорицали всяческие беды и 
напасти. Общей мишенью всех этих атак был, как всегда, 
политический курс коммунистической партии. В тот са¬
450

мый момент, когда XX съезд КПСС открыто подтвердил 
возможность щспользования в условиях отдельных стран 
и парламента для перехода к социализму, в Италии раз¬ 
вернулось яростное наступление против коммунистов, ко¬ 
торые, будучи сторонниками мирного развития революции, 
отстояли эту линию в жестокой полемике с социалистами- 
максималистами и с деятелями «партии действия» в 
1945—1946 годах. Ситуация с этой точки зрения склады¬ 
валась парадоксальная; но еще более парадоксальным 
было то, что на основе типично неннианского «анали¬ 
за» — растаявшего как снег на солнце при первом же со¬ 
прикосновении с политической Действительностью и ре¬ 
зультатами выборов — социал-демократические элементы 
социалистической партии попытались даже оспаривать 
право коммунистов на дальнейшее существование в ка¬ 
честве отдельной партии. Они ставили перед социалиста¬ 
ми задачу «заполнить собою все пространство в рабочем 
движении». Но эти иллюзии очень быстро развеялись.
Отзвуки политических событий, имевших место в
1956	году, как мы вскоре увидим, сказывались длительное 
время, они наполняют собой и 1957 и 1958 годы и позво¬ 
ляют понять прочность одних позиций и слабость других. 
Мы кратко остановимся на наиболее значительных эпизо¬ 
дах.
«Мир и война», «Восток и Запад» — таковы были те¬ 
мы, под знаком которых открылся 1956 год. Первые его 
дни еще были заполнены откликами на рождественское 
послание Пия XII, в котором папа в первый раз перешел 
от расплывчатого осуждения атомного оружия вообще к 
призыву отказаться от ядерных испытаний и установить 
международный контроль. «Достижение международного 
соглашения по совокупности этих мероприятий есть долг 
совести всех народов п их правителей», — заявил он. Вы¬ 
сказывание Пия XII было трудно истолковать превратно. 
Впрочем, «Оссерваторе романо» сочла необходимым отме¬ 
тить, что папа «выступил как глава государства, находя¬ 
щийся на трибуне Организации Объединенных Наций».
Излишне говорить о том, что слова «наместника божь¬ 
его» вызвали самые разноречивые комментарии. «Унита», 
которая, само собой разумеется, полностью воспроизвела 
текст выступления папы, стала мишенью очередных упре¬ 
ков в том, что она использует слова папы «в своих пар¬ 
тийных целях». Немалую сенсацию вызвало заявление
29*
451

председателя Советского комитета в защиту мира Н. Тихо¬ 
нова, выразившего удовлетворение по поводу рождествен¬ 
ского послания папы, а также тот факт, что за несколько 
дней до этого правительство Советского Союза вновь вы¬ 
двинуло предложение о заключении четырехстороннего 
соглашения о разоружении. По другую сторону океана 
слова папы были встречены сначала абсолютным молча¬ 
нием, а затем открытым неодобрением.
Пятого января 1956 года Эйзенхауэр в своем послании 
«О положении страны» полностью игнорировал предложе¬ 
ние папы, а 11 января Даллес открыто высказался против 
прекращения ядерных испытаний. Именно в этой речи 
Даллес сформулировал свою зловещую теорию о «балан¬ 
сировании на грани войны». Правда, Эйзенхауэр через 
несколько дней заявил, будто он не знает об этих выска¬ 
зываниях Даллеса. Как бы то ни было, слова Даллеса в 
сочетании с известием о том, что 16 января 1956 года Сое¬ 
диненные Штаты увеличили военные ассигнования на 972 
миллиона долларов по сравнению с предыдущим годом, 
прозвучали как подлинный военный клич к выступлению 
против «духа Женевы», «оттепели» и разрядки междуна¬ 
родной напряженности.
Между , тем вопрос «быть миру или войне» находился 
в центре внимания не только Европы, но и Азии и Сред¬ 
него Востока. 19 января ООН осудила Израиль за агрес¬ 
сию против Сирии, выразившуюся в посылке вооруженной 
экспедиции в Галилею. Изгнание иорданского премьер- 
министра вызвало народщхе выступления и беспорядки в 
стране. В Иране аресты и- преследования членов Народ¬ 
ной партии вызвали инциденты. В этот же период Судан 
был признан независимым государством и установил от¬ 
ношения с Китаем. Ливан подписал соглашение с Поль¬ 
шей, а Йемен — с Советским Союзом. В Женеве продол¬ 
жались полуофициальные китайско-американские пере¬ 
говоры, которые означали, что Соединенные Штаты 
впервые вступили в отношения с правительством Китай¬ 
ской Народной Республики.
Обстановка, следовательно, продолжала оставаться 
крайне запутанной; ее попеременно освещал то мягкий 
свет разрядкп, то зарево пожара. «Оттепель» продолжает 
свое движение, но встречает на своем пути п ничем не 
прикрытое сопротивление; в душах людей растут недоуме¬ 
ние и страх перед политикой «пляски на краю пропасти»,
452

перед опасной политикой балансирования на грани войны, 
которую Даллес стремился навязать всему миру.
Против этой политики балансирования на грани войны 
первым в Западной Европе прозвучал голос французского 
народа. 2 января 1956 года левые партии Франции одер¬ 
живают убедительную победу на выборах, которые при¬ 
несли коммунистам на 600 тысяч голосов и 53 мандата 
больше, чем выборы 1951 года. Во Франции начинается 
период попыток создания демократического единства. Од¬ 
нако эти попытки проваливаются одна за другой из-за не¬ 
примиримой оппозиции Ги Молле, который отныне не¬ 
посредственно связан с даллесовскими «атлантическими» 
планами и, как муха к клейкому листу бумаги, прилип к 
политике «с позиции силы», проводимой французскими 
монополиями в Алжире. В Германии политический курс 
Аденауэра в начале 1956 года все более откровенно рас¬ 
крывает свое существо: 3 января канцлер добивается при¬ 
нятия избирательного закона, метко окрещенного «гра- 
бенсистем» («могильная система») и представляющего 
собой нечто вроде итальянского мошеннического закона, 
беспощадно ликвидирующего демократические права граж¬ 
дан, разделяющих взгляды оппозиционных партий. В то 
же время германский реваншизм продолжает пожинать 
все новые лавры. Командующий флотом Ценкер восхва¬ 
ляет гитлеровских адмиралов Деница и Редера; новый 
вермахт марширует на парадах, а коммунисты подвер¬ 
гаются преследованиям и изгоняются из профсоюзов. Все 
явственней ощущается смрад нацизма, исходящий из 
Западной Германии; но в Италии христианско-демокра¬ 
тическая партия взирает на Бонн со все возрастаю¬ 
щей нежностью, особенно после французских выборов 
2 января.
В начале 1956 года реакционные политические деяте¬ 
ли, у которых слово «война» готово сорваться с уст, не 
могут все же произнести его открыто и в полную силу, 
опасаясь навлечь на себя ярость народных масс. И наобо¬ 
рот, силы, выступающие под знаменем мира, становятся 
все. более многочисленными, голос их крепнет и обретает 
большую убедительность, ибо — что бы там ни говорил 
Даллес — «дух Женевы» продолжает развиваться, и даже 
там, куда еще не проникла дипломатия, у народов креп¬ 
нет убеждение, что настала пора осуществить поворот, 
что мир неотвратимо должен восторжествовать.
453

Такова была международная обстановка, на фоне ко¬ 
торой проходил с 14 по 25 февраля 1956 года XX съезд 
КПСС. Впечатление и отклики, вызванные в мире этим 
съездом, были огромными. Выступление Н. С. Хрущева с 
трибуны съезда мгновенно приобрело колоссальное зна¬ 
чение: оно было расценено как начало поворота, имеюще¬ 
го важнейшее значение не только для СССР, но и для 
мировой политики в целом. Тезис об отсутствии фаталь¬ 
ной неизбежности*' войны; о решающих преимуществах 
мировой системы социализма перед капиталистической си¬ 
стемой; утверждение о том, что коммунисты в отдельных 
странах могут прийти к власти различными путями, в том 
числе и путем использования парламента; суровая кри¬ 
тика ошибок Сталина; призыв решительно порвать с от¬ 
жившими схемами и методами, — каждое из этих поло¬ 
жений убедительно доказывало, что марксизм-ленинизм — 
это живая теория, проверяемая каждодневной практикой 
и обладающая великой жизненной силой, способной пре¬ 
одолеть любое сопротивление. Три года спустя, на съезде 
советских писателей, состоявшемся в мае 1959 года, 
Н. С. Хрущев в пламенном выступлении, полемизируя с 
теми, кто обвинял коммунистов в желании «лакировать» 
действительность, напомнил о некоторых аспектах XX 
съезда КПСС: «...уж если кто вскрывает’ и обнажает не¬ 
достатки и пороки, у кого при этом рука не дрогнет, так 
это делает партия, это делает ее Центральный Комитет.
Обратимся к самой жизни. Разве кто нас за язык тя¬ 
нул делать доклад на XX съезде партии о культе лично¬ 
сти и его последствиях, вскрывать допущенные недостат¬ 
ки, связанные с этим явлением? Разве нас в шею кто-то 
толкал проводить целый ряд пленумов Центрального Ко¬ 
митета партии, где мы беспощадно вскрывали недостатки, 
со всей силой осуждали их, намечали и утверждали меры 
по устранению этих недостатков, прокладывали пути к 
новому? Никто. Не будь мы ленинцами, большевиками, 
мы могли бы легко покрыть все лаком, изобразить все ста¬ 
рое как новое и свежее, не называть ошибки старого, не 
показывать причиненного ими вреда. Но нет. Мы говори¬ 
ли о недостатках старого, обнажали ошибки прошлого для 
того, чтобы приковать внимание людей к новому. Чтобы 
не допустить повторения тяжелых ошибок прошлого, нуж¬ 
но было до конца обнажить имевшие место недостатки, 
чтобы ощущение затхлости вызвало отвращение к тому,
454

что отжило. Партия делала все это для того, чтобы раз¬ 
вязать творческие силы народа, открыть дорогу новому, 
осуществить то, что завещал нам великий Ленин, и вести 
страну по-ленински вперед, к коммунизму» *. В Италии 
и во всем мире было написано множество статей, коммен¬ 
тировавших результаты XX съезда КПСС; в них уже вы¬ 
рисовывался в общих чертах план атаки ревизионистов, 
усматривавших в его решениях поворот к традиционным 
формам парламентаризма; вырисовывался и план догма¬ 
тиков, которые расценивали решения XX съезда как от¬ 
речение от марксизма и делали на основании своего «ана¬ 
лиза» панические выводы.
Итальянские коммунисты, вполне понятно, оказались 
под перекрестным огнем вопросов: Вы согласны? Вы про¬ 
тив? Что вы будете делать?
Пальмиро Тольятти дал ответ на эти вопросы, еще на¬ 
ходясь в Москве, в своем выступлении с трибуны XX съез¬ 
да КПСС. Отметив, что неоспоримые победы социализма 
в СССР «показывают решающее экономическое превос¬ 
ходство нового строя над старым, прогнившим капитали¬ 
стическим строем», он не только дал общую оценку исто¬ 
рическому значению съезда Коммунистической партии 
Советского Союза, но и определил принципиальную пози¬ 
цию итальянских коммунистов по отношению к важней¬ 
шим вопросам, поднятым в докладе Н. С. Хрущевым, — 
о мирном сосуществовании двух систем, о возможности 
предотвращения войн в современную эпоху и о формах 
перехода различных стран к социализму. «Мы отлично 
донимаем, товарищи, — заявил Тольятти, — что пройден¬ 
ный вами путь завоевания власти и строительства социа¬ 
листического общества не является во всех своих аспектах 
обязательным для других стран, что этот путь может и 
должен в каждой стране иметь свои особенности. Перед 
нами стоит задача, — продолжал он, — выработать италь¬ 
янский путь. Он должен учитывать историческое развитие 
страны, ее социальную структуру, настроения и стремле¬ 
ния широких масс трудящихся и их организаций. Этот 
путь должен позволить нам осуществить в формах, подхо¬ 
дящих для нашей страны, союз между рабочим классом,
* Н. С. Хрущев, Служение народу — высокое призвание 
советских писателей. Речь на III съезде писателей 22 мая 1959 го¬ 
да, М., 1959, стр. 9—10.
455

крестьянством и средними слоями и, следовательно, завое¬ 
вать большинство народа на сторону дела социалистиче¬ 
ского преобразования общества. В то же время мы пони¬ 
маем, что это преобразование не может произойти без 
постоянной, упорной п даже острой борьбы против реак¬ 
ционных сил, в защиту жизненных интересов народа, в за¬ 
щиту мира. Но мы хотим, чтобы эта борьба развертыва¬ 
лась на почве демократии, в сложившихся формах рабоче¬ 
го и демократического движения, потому что, как хорошо 
сказал товарищ Хрущев, мы не являемся сторонниками 
насилия всегда и во всех случаях».
В интервью корреспонденту агентства Юнайтед Пресс 
Генри Шапиро, в ответ на вопрос, согласен ли он с ут¬ 
верждением Н. С. Хрущева о том, что война не является 
неизбежной, Тольятти снова заявил, что он с этим пол¬ 
ностью согласен. «Положение, развитое товарищем Хру¬ 
щевым, — добавил он, — в точности соответствует нынеш¬ 
ней мировой обстановке». На вопрос: «Может ли Италия 
прийти к социализму мирным путем?»—Тольятти ответил: 
«Мы работаем как раз для того, чтобы это произошло».
Впоследствии, в статье, опубликованной в «Правде» 
8 марта, и в докладе Пленуму Центрального Комитета 
ИКП 13 марта 1956 года, Тольятти еще больше углубил 
анализ значения XX съезда КПСС. Вместе о тем он на¬ 
помнил, что для итальянских коммунистов вопрос о кур¬ 
се на мирное завоевание власти вовсе не является так¬ 
тической импровизацией: начиная с 1944 года, когда были 
ликвидированы остатки сектантства, Итальянская комму¬ 
нистическая партия неизменно проводила именно этот 
курс.
Во вражеском стане XX съезд КПСС вызвал самые 
различные комментарии. Наиболее реакционные органы 
печати (типа «Джорнале д'Италия») разглагольствовали
об	«обманных миражах». Что же касается органов пе¬ 
чати, отражавших взгляды более здравомыслящих кругов, 
то они признавали наличие новых элементов. Еженедель¬ 
ник «Мондо» ппсал: «Главная причина успехов, одержан¬ 
ных коммунистами за последние годы, заключается как 
раз в том, что они в своем продвижении постоянно стре¬ 
мятся соразмерять свою деятельность с обстановкой в 
стране и новыми настроениями народа, в то время как не- 
коммунисты или антикоммунисты стоят на месте или про¬ 
двигаются вперед гораздо медленнее. Если так пойдет
456

дальше, мы рискуєм в один прекрасный день увидеть пе¬ 
ред собой совсем не того противника, какого мы себе пред¬ 
ставляли... Пришло время пробудиться и начать видеть 
вещи такими, какие они есть на самом деле, а не такими, 
какими они должны были бы быть в соответствии с на¬ 
шими обычными представлениями». •
Однако в дальнейшем все эти мудрые рассуждения 
были отброшены прочь: итальянская печать, видимо под 
диктовку Вашингтона, не устояла перед соблазном исполь¬ 
зовать в своих целях (вернее, в целях своих заокеанских 
хозяев) критику на XX съезде КПСС культа личности и 
его последствий. То, что еще накануне могло называться 
дискуссией, превратилось в яростную антикоммунистиче¬ 
скую травлю. Масла в огонь подливало еще и то обстоя¬ 
тельство, что вскоре в Италии должны были состояться 
муниципальные выборы. Буржуазные партии не гнуша¬ 
лись ничем, лишь бы нанести поражение коммунистам.
Итальянская печать настолько назойливо подчеркива¬ 
ла связь, якобы имевшуюся между XX съездом КПСС и 
приближавшимися выборами, что тот же еженедельник 
иронически посоветовал своим собратьям проявить ми¬ 
нимум благоразумия, чтобы сохранить способность пони¬ 
мать хоть что-нибудь. «Читая наши газеты, — писал «Мон- 
до», — можно подумать, что Хрущев, Микоян и их друзья 
задались одной-единственной целью — помешать христи¬ 
анским демократам победить на муниципальных выборах 
в Риме».
Итальянская коммунистическая партия, без передыш¬ 
ки отражавшая атаки, которые обрушивались на нее со 
всех сторон, сумела, как всегда, мобилизовать свои ряды и 
дать решительный отпор противнику: наступление было 
остановлено, враг отброшен на исходные позиции. 27—28 
мая 1956 года состоялись муниципальные выборы, в ко¬ 
торых приняло участие более 13 миллионов избирателей.
Выборы показали, что попытки реакции нанести мас¬ 
сированный удар коммунистической партии и подорвать 
ее влияние в народных массах потерпели крушение. Не¬ 
значительное по сравнению с выборами 1951 года сниже¬ 
ние процента голосов, полученных коммунистами (с 23,5 
процента до 22,4 процента в мелких селениях и с 26,4 
процента до 25,7 процента в центрах с населением свыше 
10 тысяч человек), показало, что новая и самая мощная 
волна, обрушившаяся на коммунистов, не поколебала
457

доверия их многомиллионного избирателя к коммунисти¬ 
ческой партии. Выборы прошли успешно для социали¬ 
стической партии, выступавшей в союзе с ИКП, и для 
социал-демократов, которые в основном вернули себе го¬ 
лоса, потерянные в предыдущие годы. Если добавить к 
этому, что христианские демократы потеряли много голо¬ 
сов как в абсолютном, так и в процентном выражении, а 
правые были полностью разгромлены, — станет ясно, что ре¬ 
зультаты голосования вновь подтверждали «сдвиг влево» 
итальянских избирателей. Этот «сдвиг влево», конечно, 
не был однородным; различия между позициями комму¬ 
нистической партии, социалистической партии и социал- 
демократов (в особенности между позицией социал-демо¬ 
кратов и коммунистов) использовались как никогда усерд¬ 
но для изоляции ИКП. Но как бы то ни было, а сдвиг 
влево становился все более очевидным. Основой этого 
сдвига служила растущая оппозиция народа к христиан¬ 
ско-демократической политике атлантического толка.
Эта оппозиция отражалась и на выступлениях неко¬ 
торых руководящих деятелей Италии, которые не считали 
возможным полностью игнорировать настроение широ¬ 
ких масс. Еще до муниципальных выборов всеобщее вни¬ 
мание привлекла сенсационная речь Гронки, произнесен¬ 
ная им в США (некоторые даже назвали ее «ударом 
кинжала»). 27 февраля Гронки прибыл в Соединенные 
Штаты и 1 марта выступил в конгрессе США. Незадолго 
до этого как взрыв бомбы прозвучало утверждение XX 
съезда КПСС о том, что превращение социализма в миро¬ 
вую систему составляет главную черту современной эпохи 
и что капитализм оказался бессильным помешать этому 
всемирно-историческому процессу. И вот Гронки, касаясь 
в своем выступлении атлантического пакта, заявляет, что 
он «уже не соответствует сегодняшней ситуации... Никто 
из нас не может отделаться от гнетущего беспокойства 
при мысли о таких перспективах человечества, при кото¬ 
рых мир основывался бы почти исключительно на воен¬ 
ной силе и замкнутых политических союзах». Говоря за¬ 
тем о расходах Италии на вооружение, Гропки назвал их 
«трагической роскошью», которая «тяжело отражается 
на ресурсах народа, вынуждая его к отказу от удовлет¬ 
ворения Даже основных своих потребностей».
В Италии в этот период вновь разгорелась полемика 
по поводу политико-экономической ориентации правитель-
458

6(гйа, его сбстава її по поводу коррупции, царящей в адми¬ 
нистративном аппарате. Результатом полемики явилась 
отставка Гавы — министра казначейства и главного пред¬ 
ставителя крупного капитала в правительстве, известного 
в качестве непримиримого противника каких бы то ни 
было уступок трудящимся. 28 января Гава вышел из со¬ 
става кабинета. Уход его должен был, по замыслу моно¬ 
полий, вызвать падение правительства Сеньи: по их мне¬ 
нию, оно проводило недостаточно жесткую политику по 
отношению к левым партиям (обвинение это, безусловно, 
было несправедливым) и к тому же чересчур рьяно, хотя 
и без всяких результатов, поддерживало «план Ванони». 
Маневр монополий не удался, но отставка Гавы показала, 
что наиболее реакционные круги крупного капитала пе¬ 
реходят в наступление.
В этой обстановке большое впечатление произвела 
смерть министра бюджета Ванони. Он скончался скоропо¬ 
стижно 16 февраля, едва окончив выступление в сенате 
в защиту своей экономической программы. Покойному 
министру были оказаны большие почести; его заслуги 
всячески выставлялись напоказ. В момент, когда христи¬ 
анско-демократическая партия и правительство испыты¬ 
вали особенно сильное давление со стороны левых кругов 
общественности, они не погнушались и смерть министра 
использовать для того, чтобы выкарабкаться из болота 
непопулярности.
Однако монополии не пожелали примириться со своей 
неудачей: почти непосредственной реакцией на провал 
«операции Гава» явилось рождение 20 февраля «Конфин- 
тезы» — монополистической сверхассоциации, состоявшей 
из представителей землевладельцев, промышленников и 
торговцев. На фронте итальянских политических сил «Кон¬ 
финтеза» (получившая также известность под названием 
«Тройственного союза») заняла позиции правее ХДП: при¬ 
мерно между течением Андреотти и фашистами. При этом 
«Конфинтеза» не скрывала своих замыслов вмешаться 
в выборную кампанию и навязать местным организациям 
ХДП свою программу и своих кандидатов, используя в 
целях шантажа финансовую поддержку, оказываемую мо¬ 
нополиями христианским демократам. Андреотти востор¬ 
женно приветствовал рождение «Тройственного союза», 
назвав его «ценным моментом национального согласия». 
«Конфинтеза», обладавшая сильными позициями и внутри
459

правящей партии, сравнительно легко добилась своих це¬ 
лей: ХДП охотно способствовала избранию кандидатов 
«Тройственного союза», выступавших под знаком христи¬ 
анско-демократического «щита с крестом» или под фла¬ 
гом либеральной партии. По спискам христианских демо¬ 
кратов и либералов в муниципалитеты было избрано 
2148 кандидатов «Копфинтезы» (39 процентов общего 
числа).
Таким образом, этот период является не менее типич¬ 
ным, чем предыдущий, для оценки политики правитель¬ 
ства Сеньи и христианско-демократической партии. В то 
время как «на высшем уровне» правительство и ХДП вы¬ 
ступают под знаменем «плана Ванони», в повседневной 
практике они широко распахивают двери перед предста¬ 
вителями «Тройственного союза». В то время как на сло¬ 
вах они прикидываются почти сторонниками «сдвига вле¬ 
во», на деле ими предпринимается все, чтобы помешать 
такому сдвигу. Факты вскоре же со всей ясностью под¬ 
твердили: муниципальные советники полуфашистского 
толка, включенные в избирательные списки христианских 
демократов, но исполняющие волю «Конфинтезы», захва¬ 
тили в свои руки многие муниципалитеты, а «план Вано¬ 
ни» через короткое время был забыт и никто больше не 
помянул о нем ни единым словом.
Подготовка к выборам, как мы уже отметили, довела 
полемику до предельного накала. Двадцать пятого марта 
в журнале «Мондо операйо» была опубликована статья 
Ненни, озаглавленная «Свет и тенп Московского съезда». 
Она свидетельствовала о том, что Ненни в значительной 
степени сползал на антикоммунистические и антисовет¬ 
ские позиции Сарагата. В полемику, с большим или мень¬ 
шим пылом, включились также Ла Мальфа, Паччарди, 
Фанфани, Сарагат, Маттеотти и некоторые другие поли¬ 
тические деятели, пытавшиеся усмотреть в решениях XX 
съезда КПСС признаки «кризиса коммунизма» и торже¬ 
ства идей «неокапитализма».
Органы печати коммунистической партии «Унита», 
«Контемпоранео», «Ринашита», принимавшие активное 
участие в дискуссии о значении XX съезда КПСС и об 
«итальянском пути к социализму», давали отпор тенден¬ 
циозным высказываниям буржуазных и социал-демокра¬ 
тических деятелей. Вместе с тем они решительно высту¬ 
пили против отдельных коммунистов из числа интелли*
460

Гейтов, Который поддаЛйсь вражеской пропаганде й ска¬ 
тились на ревизионистские позиции.
С 3 по 5 апреля во Дворце конгрессов проходил пле¬ 
нум Национального совета Итальянской коммунистиче¬ 
ской партии. В центре обсуждения, кроме вопросов, не¬ 
посредственно связанных с предвыборной кампанией и ра¬ 
зоблачением происков «Конфинтезы», естественно, были 
проблемы, вызванные к жизни XX съездом КПСС. С реча¬ 
ми на пленуме выступили Тольятти, Лонго, Скоччимарро, 
Пайетта, Амендола, Инграо. В их выступлениях нашла 
отражение глубина дискуссии, проходившей в рядах ИКП 
с активным участием средних руководящих кадров. В зак¬ 
лючительной речи Тольятти обобщил первые выводы из 
нового анализа, данного XX съездом КПСС. Он указал, 
что ошибки, подвергнутые суровой критике на XX съез¬ 
де, исторически вытекали из того факта, что строитель¬ 
ство социализма в СССР велось в суровых условиях «же¬ 
лезной эпохи».
Христианско-демократическая партия также провела с 
13 по 15 апреля пленум своего Национального совета. 
Основными вопросами, обсуждавшимися на этом пленуме, 
были многотомные рекомендации (этакий «четырехлетний 
план», подготовленный девятью комиссиями) и, уж ко¬ 
нечно, проблема «кризиса коммунизма». Хозяином поло¬ 
жения на заседаниях Национального совета христианско- 
демократической партии оказался Фанфани, который 
не только навязал остальным свои бюрократические «пла¬ 
ны», но и определил агрессивный тон полемических выпа¬ 
дов как против внутрипартийной оппозиции, так и против 
внешних противников ХДП. Национальный совет ХДП не 
принес ничего существенно нового; он не смог опровер¬ 
гнуть сообщения о наличии связей между католической 
партией и «Тройственным союзом». Совет отказался удо¬ 
влетворить прозвучавшие на его заседаниях требования 
о расширении «местной автономии»; более того, Нацио¬ 
нальный совет ХДП подтвердил необходимость сохране¬ 
ния института префектов. Фанфани по своему обыкнове¬ 
нию не удержался от угроз по адресу избирателей: он 
предупреждал, что в случае поражения христианских де¬ 
мократов на муниципальных выборах в «непокорные» 
муниципалитеты будет направлена целая армия прави¬ 
тельственных комиссаров. Замешательство и борьба тече¬ 
ний в христианско-демократической партии получили
461

выражение в этот период в двух эпизодах. /Первый связан 
с именем Доссетти, бывшего «учителя» Фанфани, чело¬ 
века, который, уже готовясь стать священником, выставил 
свою кандидатуру от христианско-демократической пар¬ 
тии на пост мэра Болоньи. Потерпев поражение, он вско¬ 
ре после этого ушел в монастырь. Второй эпизод был свя¬ 
зан с отставкой мэра Рима Ребеккини. Отставка явилась 
результатом бесчисленных скандалов, которые были выз¬ 
ваны его хозяйничанием, и в особенности скандальными 
спекуляциями с земельными участками, предназначенны¬ 
ми под застройку; Ребеккини был вынужден уйти и усту¬ 
пить свой пост Тупини. Замены подобного рода имели 
целью хоть немного смягчить недовольство избирателей 
накануне выборов/
Весна 1956 года проходит под знаком успехов поли¬ 
тики смягчения международной напряженности. Среди 
событий этого периода большой резонанс получил ряд 
политических визитов, к которым было приковано в это 
время внимание всего мира. 19 апреля 12 стран, в том 
числе СССР, подписали соглашение об организации 
международного агентства по мирному ^ использованию 
атомной энергии.
Четырнадцатого мая СССР в одностороннем порядке 
принял решение об уменьшении вооруженных сил на 
1200 тысяч человек и разоружении 375 военных кораб¬ 
лей, а 6 июня Советский Союз обратился к Эйзенхауэру, 
Молле, Аденауэру и Сеньи с призывом последовать со¬ 
ветскому примеру. 25 апреля Гронки, находясь в Париже, 
произнес речь, в которой вновь коснулся вопросов, затро¬ 
нутых им во время его поездки в США: он говорил о не¬ 
обходимости обновить НАТО и перенести центр тяжести 
атлантической деятельности в область экономических и 
социальных мероприятий.
Какую же позицию занимало в этот период итальян¬ 
ское правительство в важнейшем вопросе о характере 
дальнейших отношений между Востоком и Западом?
Тщетно было бы искать сколько-нибудь утешительный 
ответ на этот вопрос в сообщениях о деятельности правя¬ 
щей партии и правительства Италии того периода. Хри¬ 
стианско-демократическая партия с прежней неприязнью 
взирает на инициативу Гронки: боевым коньком Палаццо 
Киджи и Пьяцца дель Джезу 1 по-прежнему остается ат¬ 
лантизм старого типа и европеизм в духе Аденауэра. Речи
462

Гронки в США и Париже» сделались мишенью откро 
венно критических выпадов: против шагов, предпринятых 
президентом, с яростью ополчаются либералы, Луиджи 
Стурцо и . Беттиоль — этот христианско-демократический 
«специалист» по атлантической внешней политике. В роли 
запевалы «холодной войны» выступает министр иностран¬ 
ных дел Мартино, который открыто отвергнул план ми¬ 
нистра иностранных дел Франции Пино (восстановление 
отношений между Западом и Востоком на основе согла¬ 
шений о разоружении, о помощи слаборазвитым странам 
и договора о европейской безопасности), причем как раз 
в те дни, когда Гронки находился в Париже.
Вскоре после этого разногласия между Гронки и Мар¬ 
тино стали настолько очевидными, что'либералы пригро¬ 
зили: в случае если министр иностранных дел не получит 
поддержки правительства и внешняя политика Италии 
будет направлена на смягчение международной напря¬ 
женности, они вызовут кризис. В этот период широко 
распространился слух о поездке Сеньи в Москву, но пра¬ 
вительственные газеты немедленно опровергли его; это 
было сделано с невероятной поспешностью, что послужи¬ 
ло поводом к распространению другого слуха: высказы¬ 
валось предположение, что на правительственную иници¬ 
ативу наложено вето Ватикана, вызванное страхом пе¬ 
ред ответным визитом советских руководителей в 
Рим.
В эти месяцы становится все более ясно, что итальян¬ 
ская дипломатия действует в полнейшем согласии с ди¬ 
пломатией Аденауэра. Не удивительно поэтому, что 
итальянское правительство не откликнулось на призыв 
Советского Союза к разоружению. В своем ответе Сеньи 
подтвердил «атлантические» позиции Италии и отверг 
все советские предложения по разоружению. В этих 
условиях восторженный прием, оказанный итальянским 
правительством Аденауэру, посетившему Рим в первых 
числах июля (2—4 июля), приобретал глубокий смысл. 
Не менее симптоматичным было и то, что предпринятая 
робкая попытка направить в Москву итальянскую пар¬ 
ламентскую делегацию была незамедлительно торпеди¬ 
рована.
Лето в Италии прошло в атмосфере, наполненной от¬ 
звуками муниципальных выборов, полемикой об «атлан¬ 
тической ревизии» и продолжавшейся дискуссией о XX
463

съезде КПСС. После майских выборов возникла проблема 
«трудных муниципалитетов». Имеются в риду муниципаль¬ 
ные советы тех городов и селений, где выборы не дали 
большинства ни одной из партий и гдё формирование по¬ 
полнительной джунты зависело от /Соглашения христиан¬ 
ских демократов со своими союзниками или от соглаше¬ 
ния левых партий (включая социал-демократов) между 
собой. Эта проблема разрешалась зачастую самым не¬ 
ожиданным образом: во многих местах христианские 
демократы, отвергая запреты своего партийного руковод¬ 
ства, несмотря на его угрозы назначить правительственно¬ 
го комиссара, в конце концов принимали поддержку ле¬ 
вых и совместно с ними формировали исполнительные 
джунты.
Подобные случаи имели место в Асколи Пичено, Кье- 
ти, Виареджо, Салерно, Мачерате, Вероне и Венеции. 
В Нуоро, Кремоне, Каррар#е, Вентимилье, Новаре и Мар¬ 
сале исполнительные джунты были избраны голосами 
социалистов, коммунистов и социал-демократов. В боль¬ 
шинстве мест христианские демократы блокировались с 
правыми: в Кальяри, Пескаре, Кальтанисетте, Латине, 
Козенце, Империи, Мессине, Сиракузах, Триесте, Таранто, 
Палермо, Генуе, Турине и Риме. Особой сложностью от¬ 
личалась ситуация в Милане, где после затяжных перего¬ 
воров мэром почти единогласно был избран социал-де¬ 
мократ: за него голосовало 64 муниципальных советника 
из 75.
Двадцать восьмого июня пришло известие о событиях 
в Познани, где империалистическая агентура, использо¬ 
вав некоторые экономические трудности и недостатки на 
предприятиях, спровоцировала уличные беспорядки. Это 
известие еще больше раскалило и без того накаленную 
атмосферу. Полемика по поводу событий в Познани ве¬ 
лась различными органами итальянской печати в чрез¬ 
вычайно резкой форме на протяжении ряда месяцев. Тем 
временем, в обстановке международного кризиса, вызван¬ 
ного национализацией египетским правительством Суэц¬ 
кого канала, грянуло два взрыва: англо-франко-израиль¬ 
ское нападение на Египет и события в Венгрии. Острота 
политических разногласий внезапно достигла критической 
точки, а чувства, овладевшие значительными слоями об¬ 
щественности, были настолько противоречивы, что эти ме¬ 
сяцы можно смело назвать самыми «горячими» месяцами
464

итальянской политической жизни с момента освобожде¬ 
ния.	\
События происходили за тысячи километров от италь¬ 
янских границ, но за ними следили непрерывно: час за 
часом, день за днем, как будто они относились к самой 
Италии.
События развивались почти одновременно. 23 октября 
в Будапеште разразился мятеж, а 29 октября израильские 
войска вторглись в Египет. Иден в Лондоне объявил о 
вооруженной интервенции; одновременно английские бом¬ 
бардировщики совершили варварский налет на Порт-Са- 
ид, а франко-английские войска высадились на египет¬ 
ском побережье.
Последовавшие за этим дни были наполнены хаосом 
и страхом. Мир переживал часы гнетущей тревоги. Но ко¬ 
гда кризис миновал, стало ясно, что силы социализма и 
мира победили. Это и было наиболее типичным для всего 
противоречивого и драматического «климата» 1956 года. 
В то самое время, когда на Западе кампания протеста 
против вооруженной помощи, оказанной советскими вой¬ 
сками венгерскому народу в подавлении контрреволю¬ 
ционного мятежа достигла кульминационной точки, Орга¬ 
низация Объединенных Наций дважды подавляющим 
большинством голосов осудила вооруженное вторжение 
Англии, Франции и Израиля в Египет и обязала их вы¬ 
вести свои войска. Даже США, вынужденные считаться 
с создавшейся обстановкой и к тому же будучи не прочь 
несколько потеснить своих союзников по атлантическому 
блоку, голосовали вместе с СССР. После решительного 
предупреждения Советского правительства Англии и Фран¬ 
ции, как известно, пришлось отступить.
Тридцать первого октября была опубликована Декла¬ 
рация правительства Союза ССР об основах развития и 
дальнейшего укрепления дружбы и сотрудничества между 
Советским Союзом и другими социалистическими государ¬ 
ствами. В декларации, проникнутой смелым, творческим 
духом, отмечалось, что* в процессе становления нового 
строя и глубоких революционных преобразований обще¬ 
ственных отношений было немало трудностей, нерешенных 
задач и прямых ошибок, в том числе и во взаимоотноше¬ 
ниях между социалистическими странами; эти ошибки 
умаляли принцип равноправия в их отношениях. «XX 
съезд Коммунистической партии Советского Союза, —
30 Феррара
465

указывалось в декларации, — со всей решительностью осу¬ 
дил эти нарушения и ошибки и поставив задачу последо¬ 
вательного осуществления Советски^ Союзом в своих 
взаимоотношениях с другими социалистическими странами 
ленинских принципов равнопрашій народов. Он провоз¬ 
гласил необходимость полного учета исторического про¬ 
шлого и особенностей каждой Страны, вставшей на путь 
строительства новой жизни». / ,
В Италии между тем искусственно создавался тот «вен¬ 
герский» климат, которому суждено было сохраниться в 
течение длительного времени и который отравлял меж¬ 
дународную обстановку. Начиная с 23 октября радио, те¬ 
левидение, кино, контролируемая правительственными 
партиями печать вели яростную антикоммунистическую 
и антисоветскую кампанию, отрицая реакционный харак¬ 
тер венгерского мятежа и изображая его как некую «на¬ 
циональную революцию». Атаку возглавляли христианские 
демократы, но в ней активно участвовали также и соци¬ 
алисты и социал-демократы. 25 октября состоялась бе¬ 
седа между Ненни и Сарагатом, показавшая, что они приь 
держиваются в венгерском вопросе одинаковых взгля¬ 
дов.
Третьего ноября 1956 года «Унита» опубликовала за¬ 
явление руководства ИКП относительно событий в Венг¬ 
рии, а также положения в Польше. Указав на ошибки и 
злоупотребления, допущенные в Венгрии и послужившие 
причиной недовольства венгерского народа, руководство 
ИКП подчеркнуло, что сложившейся в Венгрии обстанов¬ 
кой воспользовались реакционные силы, получившие воз¬ 
можность поднять голову и приступить к действиям, угро¬ 
жавшим коренным завоеваниям народно-демократического 
строя.
В заявлении указывалось далее, что в Польше, где пер¬ 
вым секретарем Центрального Комитета Польской объеди¬ 
ненной рабочей партии был избран Владислав Гомулка, 
востановились доверие и контакт между партией и наро¬ 
дом.
Антикоммунистическая кампания, естественно, повлек¬ 
ла за собой оживление агитации и чисто фашистского тол¬ 
ка. На церковных сборищах, организованных «Католиче¬ 
ским действием», звучали истошные требования объявить 
компартию вне закона, хвастливые бравады черноруба¬ 
шечников из Итальянского социального движения, про-
466

возглабййШйх Себя «братьями» венгерских рабочих, и под¬ 
стрекательские речи Мессе, Джедды и епископов.
Правые очертя голову устремились в атаку в надежде, 
что им удастся ввести свои колонны в брешь, которая, 
по их мнению, должна была образоваться в результате 
массированного антикоммунистического наступления. По¬ 
сле злобной речи монархиста Лючиферо, который требовал 
объявления компартии вне закона «во имя защиты цен¬ 
ностей социализма», правые христианско-демократические 
депутаты и сенаторы предприняли решительный штурм: 
они потребовали от Сеньи энергичных мер и даже 
открытия кризиса, с тем чтобы ввести правых в состав 
правительства. Но маневр этот провалился, так как 
«венгерский» пыл Сеньи не заходил так далеко, 
чтобы побудить его вызвать отставку возглавляемого им 
кабинета.
Оценка венгерских событий, данная Ненни, и его сбли¬ 
жение с Сарагатом привели к углублению расхождений 
между левыми и правыми в социалистической партии (в 
особенности это стало ясно на пленуме ЦК ИСП 14 но¬ 
ября, на котором Ломбарди изложил известный тезис о 
том, что социалистической партии необходимо «запол¬ 
нить все пространство» в рабочем движении Италии).
Восьмого декабря в Риме во Дворце конгрессов был 
созван VIII съезд Итальянской коммунистической партии. 
В обстановке, сложившейся в Италии к концу 1956 года, 
решения съезда коммунистической партии не могли не 
получить огромного политического резонанса. Интерес к 
событию серьезно усиливался и тем обстоятельством, что 
в связи со съездом в Рим приехали представители всего 
мирового коммунистического движения. На VIII с”езд 
Итальянской коммунистической партии прибыла делега¬ 
ция Коммунистической партии Советского Союза. На съез¬ 
де присутствовали также многочисленные представители 
зарубежных коммунистических и рабочих партий. Не 
меньше сотни журналистов и фоторепортеров слетелось во 
Дворец конгрессов в поисках «атмосферы кризиса». Они 
строили всевозможные предположения относительно 
«уступчивости» одних деятелей и «непримиримости» дру¬ 
гих, многозначительно комментировали отсутствие портре¬ 
тов Сталина, подвергали тончайшему исследованию каж¬ 
дый эпитет, подсчитывали количество запятых и междо¬ 
метий в выступлениях главных ораторов.
30*
467

После V съезда, состоявшегося в Риі^е сразу же поело 
освобождения города, когда коммунисты впервые «пред¬ 
ставились» стране, VIII съезд был, безусловно, самым 
важным. Вопросы, которые обсуждались и по которым 
принимались решения, воспринимались каждым делега¬ 
том, каждым гостем съезда почти как личные вопросы, 
продиктованные в первую голову совестью, а не полити¬ 
ческими соображениями. Подготовка к съезду проводилась 
в широчайших масштабах: она велась как в организован¬ 
ном порядке (на собраниях многих тысяч ячеек и 99 кон¬ 
ференциях провинциальных федераций компартии), так 
и стихийно: 1956 год давал каждому — и коммунисту, и 
некоммунисту — множество поводов для самого доскональ¬ 
ного обсуждения наиболее существенных вопросов, теоре¬ 
тических и политических, — достаточно было открыть га¬ 
зету, как они всякий раз властно вставали перед тобой.
С основными докладами на съезде выступили Тольят¬ 
ти и Лонго. В основе этих докладов лежали два докумен¬ 
та, отпечатанных и размноженных в сотнях тысяч экзем¬ 
пляров за несколько месяцев до съезда, — «Тезисы» и 
«Программная декларация».
Нетерпеливое, до крайности напряженное ожидание 
доклада Тольятти оказалось не напрасным.
Он дважды выступил с трибуны VIII съезда. Реши¬ 
тельно положив конец попыткам ограничить значение 
XX съезда КПСС, Тольятти заявил, что XX съезд «был 
не только этапом в развитии, но и обновительным пово¬ 
ротом», в котором должно принять участие все междуна¬ 
родное коммунистическое движение. Из решений XX съез¬ 
да Тольятти выделил как основные констатацию суще¬ 
ствования системы социалистических государств при 
одновременном прогрессирующем распаде колониализма 
и восстановление ленинских принципов партийной жизни 
и руководства. Тольятти подтвердил свои прежние заявле¬ 
ния о контрреволюционном характере венгерских собы¬ 
тий, отметив, что выступление Советского Союза, «исклю¬ 
чившее всякую возможность даже временной победы под¬ 
жигателей войны и фашистов в Венгрии, хотя и было 
суровой необходимостью, оказало решающее влияние так¬ 
же и на действия агрессоров на Среднем Востоке». Это 
позволило Тольятти сделать вывод, что даже в сложных 
условиях можно остановить агрессию. Для этого необхо¬ 
димо, чтобы силы мира были активными и едиными и что¬
468

бы «социалистический мир, являющийся естественным, 
первым и самым сильным защитником мира, сохранил 
свою внутреннюю сплоченность, свой престиж, свое един¬ 
ство и свою силу».
Говоря о роли СССР, Тольятти отметил, что Советский 
Союз является стержнем и главной силой социалистиче¬ 
ского мира. В международном коммунистическом движе¬ 
нии, указал он вместе с тем, нет ни руководящего 
государства, ни руководящей партии. Итальянская ком¬ 
партия, как и другие коммунистические партии, в своей 
деятельности исходит из принципов марксизма-ленинизма 
и интересов рабочего класса и своего народа, необходимо¬ 
сти защиты мира и независимости нации, долга, вытекаю¬ 
щего из интернациональной солидарности. Далее Тольят¬ 
ти указал, что лучшей формой конкретного выражения 
пролетарского интернационализма являются двухсторон¬ 
ние связи и международные встречи компартий. Руководи¬ 
тель коммунистической партии в своем докладе ясно 
определил существо итальянского пути к социализму и 
линии ИКП, направленной на создание в Италии демокра¬ 
тического правительства трудящихся классов.
Прения продолжались пять дней. Прямая и косвенная 
полемика развернулась прежде всего против реформист¬ 
ских тезисов, с которыми выступил перед съездом член 
ЦК Джолитти.
Дискуссия с ним велась в корректной форме, но мно¬ 
гочисленные ораторы, конечно, самым решительным и не¬ 
двусмысленным образом противопоставили тезисам Джо¬ 
литти, отражавшим взгляды правых социалистов (вскоре 
он действительно примкнул к правому крылу социалисти¬ 
ческой партии), марксистско-ленинскую точку зрения.
Доклад Лонго об уставе партии открыл широкую дис¬ 
куссию о формах и методах внутрипартийной демократии, 
о демократическом централизме и единстве партии. Съезд 
отверг тенденцию рассматривать единство партии как сво¬ 
его рода компромисс между различными фракциями и под¬ 
твердил правильность ленинского принципа демократиче¬ 
ского централизма.
В заключительном слове Тольятти еще раз напомнил 
о необходимости борьбы на два фронта и указал два глав¬ 
ных препятствия, стоящих на пути обновления партии: 
Максималистское сектантство» и «реформистский реви¬ 
зионизм». Первое, говорил Тольятти, замыкается в се¬
469

бе в ожидании великого дня. Второй склоняет колейіі 
перед капитализмом в ожидании, что капитализм сам по 
себе превратится в социализм.
Тот факт, что съезд рассмотрел все острые вопросы, 
возникшие в течение года, и что в дискуссии были широ¬ 
ко затронуты все темы, в том числе и такие, которые, по 
утверждению вражеской пропаганды, якобы были «табу» 
для членов партии, серьезно способствовали идеологиче¬ 
скому сплочению партии на основе марксизма-ленинизма. 
С этого момента влияние отдельных групп, которым, как 
казалось в пылу полемики, неоднократно разгоравшейся 
в 1956 году, суждено было вызвать раскол коммунистов 
на разрозненные «течения» (подобно тому, как это дей¬ 
ствительно имело место в социалистической партии), на¬ 
чало неотвратимо падать. Немногочисленные случаи вы¬ 
хода из партии отдельных интеллигентов (депутатов Джо- 
литти и Корти, сенатора Реале и одного члена ЦК Оно- 
фри) прошли почти незаметно в последовавшие за VIII 
съездом месяцы. Наоборот, в это время наметился обрат¬ 
ный процесс — процесс сближения с партией тех, кто от¬ 
далился от нее в 1956 году.
Состав Центрального Комитета, избранного VIII съез¬ 
дом, был решительно обновлен: в него вошли многие мо¬ 
лодые руководители, сформировавшиеся ъо время освобо¬ 
дительной войны и в послевоенный период. Из 110 имен, 
числившихся в списке кандидатов, 38 были совершенно 
новыми. Наряду с Центральным Комитетом была создана 
Центральная контрольная комиссия; в нее вошли в боль¬ 
шинстве своем старые члены партии, многие из кото¬ 
рых в предыдущие годы являлись членами Центрального 
Комитета, Руководства и Секретариата партии, подобно 
Скоччимарро, Д’Онофрио и многим другим.
Решения VIII съезда Итальянской коммунистической 
партии достойно завершали 1956 год, названный «незабы¬ 
ваемым», а также «годом коммунистов». Ведь именно ком¬ 
мунисты в Италии и во всем мире постоянно оказывались 
в центре всех решающих событий.

ВЧЕРА, СЕГОДНЯ И ЗАВТРА
1957	год пришел в Италию под знаком большого во¬ 
проса: что будут делать социалисты? В канун съезда 
Итальянской социалистической партии, который должен 
был состояться в Венеции, на поверхность вновь всплыли 
(зачастую в полемической форме) все те проблемы, свя¬ 
занные с предполагаемым объединением социалистов с 
социал-демократами, которые уже ставились в 1956 году, 
причем порою драматическим образом.
Вопрос об объединении социалистов и социал-демокра¬ 
тов в единую партию действительно был одним из очень 
важных политических вопросов. Речь шла не просто о 
том, чтобы слить воедино два течения, разошедшихся де¬ 
сять лет назад. Вопрос об объединении, в том виде, в ка¬ 
ком он ставился в 1956—1957 годах, затрагивал не только 
социалистов и социал-демократов, но имел общенациональ¬ 
ное политическое значение. В решении этого вопроса не 
могли не быть заинтересованы как христианские демо¬ 
краты, так и коммунисты. Однако совершенно очевидно, 
что каждая из заинтересованных сторон по-разному пони¬ 
мала характер и цели объединения социалистов с социал- 
демократами.
Христианские демократы, точно так же как и социал- 
демократы, хотели бы, чтобы объединение положило конец 
той «аномалии» (так буквально они и писали), которая 
превращает Италию в единственную западноевропейскую 
страну, где между социалистами и коммунистами суще¬ 
ствует единство действий. Коммунисты, само собой разу¬ 
меется, ставили вопрос совершенно иначе: с их точки 
зрения, объединение ни в коем случае не должно бы¬ 
ло вылиться в политическую операцию социал-демо¬ 
кратического типа, которая вынудила бы социалистиче¬ 
скую партию повторить ошибку, допущенную в 1921 году
471

(и осужденную Ненни), когда старая социалистическая 
партия единству с коммунистами предпочла единство с 
реформистами.
Социал-демократы после политической катастрофы, по¬ 
стигшей их 7 июня 1953 года, настойчиво ставили вопрос
об	объединении с социалистами. В этот период отмечается 
усиление левого крыла социал-демократической партии во 
главе с Маттеотти; последний, сделав выводы из провала 
сарагатовской центристской политики, склонен был даже 
изменить политический курс ИСДП. Наступил момент,* 
когда этот «мальчик», как отечески называл Маттеотти 
Сарагат, выпустил когти и начал маневр с целью овладеть 
партией. При первых же призывах к объединению, исхо¬ 
дивших от левого крыла партии (звучали они, правда, как 
детский лепет), Сарагат предпринял ответный маневр: он 
пошел на все, вплоть до союза с Шельбой, одобрения за¬ 
кона об аграрных соглашениях, поддержки маккартизма 
и даже выступлений против Гронки.
Было бы безнадежным, да, пожалуй, и бесполезным 
делом заняться рассмотрением всех перипетий внутренней 
борьбы в социал-демократической партии за этот период. 
Достаточно сказать, что своего рода «двойное руковод¬ 
ство», Сарагат — Маттеотти, установившееся в партии на 
следующий день после 7 июня 1953 года, сослужило Сара- 
гату неплохую службу. Оно позволило ему избежать кри¬ 
зиса в партии и заручиться от левого крыла ИСДП 
своеобразным «алиби», которое спасало его от гнева изби¬ 
рателей, недовольных его политикой: пока «левые» 
участвовали в руководстве, у избирателей были основания 
надеяться, что в один прекрасный день линия Маттеотти 
все же одержит верх.
В той обстановке, которая сложилась в Италии в сере¬ 
дине 1956 года, когда казалось, что линия сарагатовского 
центризма безвозвратно канула в прошлое, а давление 
со стороны «мальчика» все возрастало, Сарагат не расте¬ 
рялся. 27 августа 1956 года он отправился в Пралоньян, 
где тогда отдыхал Ненни. Состоявшаяся между ними бе¬ 
седа, конечно, вызвала широчайший резонанс в печатни 
вновь выдвинула на первый план проблему объединения 
социалистов с социал-демократами, на этот раз окрашен¬ 
ную в излюбленные тона Сарагата.
Результатом знаменитого «свидания в Пралонъяне» 
было не только то, что тайный торг сделался явным, но
472

и то, что Сарагату блестяще удался его «Отвлекающий 
маневр», который позволил ему отразить наступление ле¬ 
вого крыла социал-демократической партии. Даже в кру¬ 
гах Социалистического интернационала (наиболее враж¬ 
дебно относившихся к сарагатовскому центризму) вынуж¬ 
дены были согласиться с исходом маневра, задуманного 
Сарагатом, как позднее стало известно, совместно с одним 
из руководящих деятелей французской социал-демократии 
Коммэном. Следует заметить, что Молле в то время был 
по горло занят «суэцкой операцией»; в его интересах 
было поэтому, чтобы на то время, пока французская со¬ 
циалистическая партия «добывала славу» в Порт-Саиде, 
итальянские социалисты, или хотя бы часть их, были от¬ 
влечены какими-нибудь серьезными делами (так отчасти 
и получилось).
Таким образом, с первых же шагов Сарагата и Ненни 
после свидания в Пралоньяне стало ясно, что «объедине¬ 
ние» должно было превратиться в раскол рабочего класса. 
В ряде своих заявлений для печати Сарагат и не думал 
скрывать, что среди условий, принятых Ненни, было и 
обязательство социалистической партии «никогда» не 
согласиться войти в одно правительство с коммунистами. 
Правда, Ненни частично опроверг это заявление, но, во 
всяком случае, было ясно, что среди принятых им «усло¬ 
вий» значилось требование свести на нет политику един¬ 
ства действий ИСП и ИКП.
Коммунисты вначале ограничились констатацией фак¬ 
тов и выводом, что «об унитарной политике можно су¬ 
дить лишь по ее содержанию» («Унита», 29 августа 
1956 года). Были опубликованы также заявления Тольят¬ 
ти, Пайетты и Лонго, в которых подчеркивалась опас¬ 
ность для социалистов объединения с социал-демокра¬ 
тами на столь не соответствующей интересам рабочего 
класса основе.
Открытая и замаскированная полемика продолжалась 
фактически все лето. Масла в огонь подлили некоторые 
высказывания Коммэна (приехавшего в Рим в качестве 
«посредника»), который обрушился на аппарат ИСП. Ему 
в острой форме ответил центральный орган ИСП «Аван- 
ти!», главным редактором которой был в то время Туллио 
Веккьетти, лидер «морандианского» крыла партии, враж¬ 
дебно относившегося к сближению с социал-демократами 
на условиях Сарагата. О том, как непопулярна была
473

среди рядовых членов социалистической партии идея 
объединения с социал-демократами под сарагатовской 
эгидой, свидетельствует хотя бы тот факт, что в резуль¬ 
тате давления левых Итальянская социалистическая 
партия осенью (6 октября) согласилась на встречу с пред¬ 
ставителями коммунистической партии. Во время встречи 
был заключен «пакт о консультациях».
Пакт ограничивался лишь тем, что определял слу¬ 
чаи, когда ИСП и ИКП могли прибегнуть к взаимным 
консультациям, но реакция на него Сарагата сразу про¬ 
лила свет на истинные цели замышлявшегося им объеди¬ 
нения. «Это камень, брошенный в зубчатую передачу 
объединения, — заявил Сарагат. — Объединение — это ве¬ 
ликая угасающая надежда».
Понятно, что события в Венгрии радикально измени¬ 
ли обстановку: дискуссия превратилась в острую поле¬ 
мику. Сарагатовский маневр флангового охвата социали¬ 
стов получил значительную поддержку благодаря совпаде¬ 
нию оценки Сарагатом значения этих событий с оценкой 
Ненни. Совпали их мнения и по поводу пресловутого 
«кризиса» коммунистической системы. После вен¬ 
герских событий Сарагат уже мог рассчитывать на от¬ 
крытую поддержку правого крыла ИСП, сгруппировав¬ 
шегося вокруг Ломбарди, Пьераччини и некоторых дру¬ 
гих выходцев из «партии действия». Но чем дальше ИСП 
шла навстречу антикоммунистической политике ИСДП, 
тем более категорические условия диктовал Сарагат. Если 
в Пралоньяне он ограничивался «прощупыванием» пози¬ 
ции социалистов, то накануне венецианского съезда ИСП 
он уже ставит жесткие условия: социалисты должны не 
только «присягнуть», что они «никогда» не войдут в пра¬ 
вительство, в котором будут участвовать коммунисты, но 
и немедленно порвать с ними в муниципалитетах, выйти 
из ВИКТ, из Союза итальянских женщин, из Совета сто¬ 
ронников мира, из Национальной ассоциации партизан 
и т. д. Контртребованпя Ненни о том, чтобы «встреча со¬ 
стоялась на полпути», а именно чтобы социал-демократы 
вышли из правительства и отвергли реакционную аграр¬ 
ную политику христианских демократов, были объявлены 
Сарагатом «абсурдными» и «провокационными», плодом 
«рабского подчинения коммунистам». В этой обстановке 
серьезного замешательства Итальянская социалистиче¬
474

ская партия подошла к своему очередному съезду, кото¬ 
рый состоялся в Венеции 6—10 февраля 1957 года.
Съезд открылся в атмосфере всеобщего ожидания. Де¬ 
легаты заслушали отчетный доклад Ненни, в котором 
была дана уже упомянутая выше оценка международного 
положения и положения в Италии. Из анализа обстанов¬ 
ки в стране Ненни делал вывод о том, что партии следует 
подготовиться к принятию важного решения о повороте 
в сторону серьезного изменения политики союзов между 
социалистическими силами. Хотя это заявление и было 
сделано в весьма общей форме, оно прозвучало как 
явный призыв к ослаблению отношений политиче¬ 
ского сотрудничества с коммунистами (Ненни в противо¬ 
вес политике единства действий обеих партий выдвинул 
теорию «единства внутри класса») и, как следствие этого, 
к укреплению связей с социал-демократической пар¬ 
тией.
На съезде развернулась широкая дискуссия, которая 
показала, что подавляющее большинство членов партии 
единодушно в вопросе о необходимости обновить социа¬ 
листическое движение, придать ему больше инициативы 
и самостоятельности, отбросить отжившие организацион¬ 
ные и политические формулы. В то же время стало ясно, 
что данная Ненни отрицательная оценка социалистиче¬ 
ского строя в СССР и восточноевропейских странах раз¬ 
делялась делегатами далеко не столь единодушно. Не раз¬ 
делялась ими и надежда Ненни (которую он явно питал, 
не выражая ее открыто) на возможность вступления в 
непосредственные переговоры с Фанфани и в еще мень¬ 
шей степени его вера в возможность одновременно осу¬ 
ществить объединение с Сарагатом.
В заключение съезда сложилась ситуация, в которой 
как в зеркале отражалось внутреннее положение Италь¬ 
янской социалистической партии. Доклад Ненни фор¬ 
мально был одобрен, но выборы в Центральный комитет 
не принесли большинства его течению. В его состав во¬ 
шло 27 представителей группы Ненни — Ломбарди, 30 — 
группы «морандианцев» (Веккьетти), 10 — левого тече¬ 
ния, во главе которого находился Пертини, и 14 предста¬ 
вителей левого течения Бассо. В сформированном на этой 
основе правлении партии в составе 21 человека Ненни 
также не обладал большинством: И человек представля¬ 
ли «морандианцев» и сторонников Бассо и только 10 —
475

«неннианцев». Как писали некоторые комментаторы, фор¬ 
мально одобрив линию Ненни, съезд на практике отверг ее.
Результаты съезда социалистической партии вызвали, 
конечно (в который уже раз!), полемические выпады Са¬ 
рагата. Фанфанп также отнесся к ним отрицательно, чем 
подтвердил, что между ним и Сарагатом существовало 
полное единство взглядов на то, каким именно образом 
должна была бы действовать в данной ситуации Италь¬ 
янская социалистическая партия: и тот и другой считали, 
что ИСП должна решительно порвать с Итальянской ком¬ 
мунистической партией и сомкнуться с социал-демокра¬ 
тами на реформистских позициях. 19 февраля коммуни¬ 
сты опубликовали исключительно сдержанное заявление, 
в котором говорилось, что ИКП принимает к сведению 
заключительную резолюцию съезда ИСП как элемент 
«особой стратегии и тактики социалистического движения 
в Италии». Что касается вопроса об объединении социа¬ 
листов с социал-демократами, то компартия подтвердила 
свою первоначальную позицию, заявив о положительном 
отношении к такому объединению, которое устранило 
бы вред, причиненный рабочему движению расколом
1947	года.
Результаты выборов, состоявшихся вскоре после вене¬ 
цианского съезда, подтвердили опасения левого крыла со¬ 
циалистической партии, что дальнейшие уступки социал- 
демократам приведут к ослаблению влияния партии. Симп¬ 
томатичными в этом отношении были уже результаты 
ноябрьских выборов 1956 года, проходивших еще до 
съезда ИСП. В провинции Тренто за объединенный спи¬ 
сок социалистов и социал-демократов (список включал 
также кандидатов группы «Народное единство» Парри и 
«Социалистического союза» Маньяни) было подано мень¬ 
ше голосов, чем за отдельные списки Итальянской социа¬ 
листической партии и Итальянской социал-демократиче¬ 
ской партии, выставленные на предыдущих парламент¬ 
ских выборах. Но все же наиболее показательными 
явились результаты выборов, состоявшихся после съезда. 
24 февраля 1957 года в Лекко ИСП — ИСДП, выступив¬ 
шие с объединенным списком, потерпели серьезное пора¬ 
жение, собрав всего лишь 11 процентов голосов (по 
сравнению с 23 процентами, полученными ими на преды¬ 
дущих выборах). Количество голосов, поданных за 
социалистическую партию, уменьшилось также на Юге, в
476

Кампи-Салентина и в Марано. В Кремоне ИСП получила 
на 4,6 процента и в Римини на 18,6 процента голосов 
меньше, чем на предыдущих выборах.
Как бы то ни было, проблема объединения социали¬ 
стов с социал-демократами продолжала будоражить умы 
левых. Но и в правительственном стане царила отнюдь 
не штилевая погода: многочисленные причины продол¬ 
жали вызывать столкновения и трения, которые вскоре 
привели к падению кабинета Сеньи. Брожение в хри¬ 
стианско-демократической партии отнюдь не улеглось: 
признаки его еще более усилились после съезда ХДП, 
состоявшегося в Тренто 14—18 октября 1956 года. На 
этом съезде Фанфани одержал крупный личный успех, 
по-видимому окончательно закрепив свое господствую¬ 
щее положение в партии, но вопреки ожиданиям это не 
привело к ясному определению политической линии ХДП. 
Накануне съезда Ватикан дал понять, что он не допу¬ 
стит изменения политического курса христианско-демо- 
кратической партии в прогрессивном направлении. В пе^- 
риод с 16 сентября по 13 октября «Оссерваторе романо» 
опубликовала серию весьма энергичных статей, направ¬ 
ленных против какого-бы то ни было «сдвига» влево, про¬ 
тив любой формы сотрудничества между католиками и 
социалистами. Пока еще нет достаточных оснований су¬ 
дить о том, действительно ли такое сотрудничество входи¬ 
ло в расчеты христианско-демократических руководите¬ 
лей и действительно ли имели место после Пралоньяна 
встречи между христианскими демократами и правыми 
социалистами. Несомненно, однако, одно: независимо от 
того, предпринимались или не предпринимались на самом 
деле подобные шаги, Ватикан поспешил предать их 
анафеме и грубо потребовать, чтобы съезд христианских 
демократов осудил даже самые малейшие поползновения 
к сотрудничеству с Итальянской социалистической пар¬ 
тией. Состоявшийся в Тренто съезд христианско-демокра¬ 
тической партии не замедлил в точности выполнить пред¬ 
писание Ватикана, отвергнув пожелания течения «Ла 
базе», критику синдикалистских и иных групп, предла¬ 
гавших установить контакт с социалистами.
Несмотря на расплывчатость принятых в Тренто реше¬ 
ний, съезд христианских демократов вызвал тревогу на 
всех участках политического фронта. Республиканцы были 
встревожены «интегралистской» ориентацией лидера
47.7

ХДП и его речами, выдержанными в духе «18 апреля». 
Своей встревоженности не скрывали и либералы: заяв¬ 
ления Фанфани о «реформах» и о нефти, произнесенные 
в самый разгар их «либеристской кампании», а также 
тесные связи Фанфани с врагом номер один «либериз- 
ма» (в буржуазном лагере) президентом ЭНИ Энрико 
Маттеи, конечно, не могли прийтись по вкусу либералам. 
Социал-демократы со своей стороны внезапно обнаружи¬ 
ли, что они — с их лозунгом о «сдвиге влево» —вдруг как 
бы повисли в воздухе: несмотря на глубокое разочарова¬ 
ние социал-демократов, Фанфани в Тренто и не подумал 
поддержать их маневр и еще раз подтвердил центрист¬ 
ский курс правительства. Последнее тем временем как ни 
в чем не бывало продолжало свою все более противоречиь 
вую, все более «притянутую за фалды» политику. 27 ян¬ 
варя оно ознаменовало вступление в 1957 год утвержде¬ 
нием бюджета, наиболее крупными статьями которого 
были военные расходы. Увеличению военных ассигнова¬ 
ний на 56 миллиардов лир соответствовало серьезное со¬ 
кращение некоторых «социальных» расходов (например, 
на пенсии). «Кровопускание», учиненное «социальным» 
статьям бюджета, вызвало громкие протесты социал- 
демократов, и в особенности Вигорелли.
В области внешней политики большое значение име¬ 
ло заявление о том, что Италия вступит в Евратом и ев¬ 
ропейский «общий рынок». Это заявление было обнаро¬ 
довано 14 января; ему предшествовал ряд заседаний в 
Брюсселе. Все эти факты, а также постоянно актуаль¬ 
ный вопрос об «аграрных соглашениях», в январе вновь 
поставленный на обсуждение палаты, вызвали первый 
правительственный кризис. Непосредственной причиной 
кризиса явился выход республиканской партии из прави¬ 
тельственной коалиции. На пленуме своего национального 
совета, состоявшемся 23 января 1957 года, республикан¬ 
ская партия отвергла позицию Паччарди и приняла ре¬ 
шение о выходе из правительственного блока «ввиду того, 
что разногласия между партиями — участницами коали¬ 
ции приобретают все большую остроту». В ответ на это 
правительство, по предложению социал-демократов, 28 ян¬ 
варя поставило вопрос о доверии по резолюции, преду¬ 
сматривавшей отмену принципа «обоснованного мотива». 
«Обоснованный мотив» и был главным яблоком раздора, 
который привел к отдалению республиканцев от прави¬
478

тельственного блока й к сближению с ним правых. Пра¬ 
вым — монархистам и фашистам — удалось кое-как спа¬ 
сти правительство: некоторые из них постарались «улиз¬ 
нуть» перед голосованием из зала, другие исподтишка 
проголосовали «за». Сеньи получил вотум доверия: 285 го¬ 
лосов «за» и 277 — «против».
С целью отблагодарить правых за то, что они в послед¬ 
ний момент спасли его кабинет, Сеньи через несколько 
недель назначил Тоньи на пост министра государствен¬ 
ного участия. Пост этот, по вполне понятным причинам, 
должен был бы быть занят убежденным сторонником го¬ 
сударственного руководства промышленностью и, следова¬ 
тельно, человеком, стоящим возможно дальше от полити¬ 
ки «Конфиндустрии». Тоньи же (деятель правого крыла 
ХДП, прямо связанный с монополиями) являлся откры¬ 
тым проводником политики «Конфиндустрии». Социал-де¬ 
мократы расценили назначение Тоньи как подлинную по¬ 
щечину, и в этом они, конечно, не ошибались. Однако их 
реакция на эту пощечину могла служить образцом лакей¬ 
ского пресмыкательства. Вначале царило полное молча¬ 
ние, затем градом посыпались заявления об отставке. От¬ 
ставки требовали все: Маттеотти — с поста секретаря пар¬ 
тии, Вигорелли и Ромита — с министерских постов. Но 
уже через несколько дней все они раскаялись и поспе¬ 
шили взять назад свои заявления.
Назначение Тоньи министром не означало, однако, что 
поворот вправо завершен, и явилось не последней пощечи¬ 
ной социал-демократам и республиканцам. Используя под¬ 
ходящий момент, либералы подлили масла в огонь: они 
начали решительное наступление против института обла¬ 
стного самоуправления, создание которого предусматри¬ 
валось конституцией, но в течение девяти лет отклады¬ 
валось христианскими демократами. Крен вправо (уж, ко¬ 
нечно, не для того, чтобы порадовать «борцов за светское 
государство», восседавших на скамьях правительства и 
оказывавших ему поддержку) был лишний раз подчерк¬ 
нут Ватиканом. 5 марта Пий XII выступил с речью — 
вполне в средневековом духе, — в которой поднял вопрос 
о «священном характере Вечного города», якобы ос¬ 
корбляемом присутствием «сотен тысяч неверующих» и 
киноплакатами, изображающими сцены любви и совра¬ 
щения. Пий XII призвал католиков организовать мани¬ 
фестации, а правительство — «заставить компетентные
479

Ьлабтй принять необходимые меры». Но «компетентйШ 
власти» не стали терять времени в ожидании дня, когда 
патрули пз граждан, состоящих в организациях «Католи¬ 
ческое действие», примутся срывать со стен злосчастные 
плакаты. Власти молниеносно распорядились конфиско¬ 
вать плакаты с изображением Брижит Бардо.
Первым серьезным отражением недовольства по пово¬ 
ду вмешательства правительства и Ватикана во все без 
исключения области жизни явился кризис конституцион¬ 
ного суда, вызванный отставкой его председателя Де Ни¬ 
кола. Де Никола подал в отставку в знак протеста против 
нападок правительственных и ватиканских газет на кон¬ 
ституционный суд; эти нападки были вызваны тем, что 
суд признал незаконными некоторые старые фашистские 
правительственные распоряжения (в частности, в отноше¬ 
нии плакатов), которые правительство и Ватикан, наобо¬ 
рот, хотели бы сохранить в неприкосновенности или даже 
усилить.
Хаос в христианско-демократической партии и проти¬ 
воречия между различными ее течениями, а также внут¬ 
ри четырехпартийного блока, как всегда, достигли куль¬ 
минационной точки при попытке разрешить ключевой 
вопрос: об аграрных соглашениях. Дело дошло до абсур¬ 
да: полемика велась главным образом между Сарагатом 
и Пасторе, секретарем Итальянской конфедерации свобод¬ 
ных профсоюзов (ИКСП), причем Сарагат занимал более 
правую позицию, чем секретарь католических профсою¬ 
зов. Лидер социал-демократов заявил, что проблема аграр¬ 
ных соглашений — это-де «вопрос о выеденном яйце», и 
выступил заодно с правительством, примкнув к одной из 
бесчисленных компромиссных сделок, которые правитель¬ 
ственные партии заключали между собой с целью оконча¬ 
тельно похоронить «обоснованный мотив». При обсужде¬ 
нии этой сделки в парламентской фракции ХДП руково¬ 
дители христианско-демократических профсоюзов выступи¬ 
ли против.
Последними двумя актами правительства Сеньи были 
подписание договора о европейском «общем рынке» и со¬ 
гласие на размещение американских ракет в Италии. Гроз¬ 
ная опасность, вытекающая из последнего шага прави¬ 
тельства для итальянского народа и национальных инте¬ 
ресов страны, полностью раскрылась несколько позже — 
в 1957 и начале 1958 года. Нужно помнить, что эти два
480

чрезвычайно важных вопроса остаются открытыми по сёй 
день; дискуссии и полемика вокруг этих вопросов не ути¬ 
хли и сейчас, в те минуты, когда мы пишем заключитель¬ 
ные строки наших очерков. Небесполезно поэтому будет 
перелистать страницы хроники, сохранившие для истории 
подробности этих событий.
Договор о создании европейского «общего рынка» был 
подписан странами-участницами в Риме 25 марта 1957 го¬ 
да. Ратификация договора Италией состоялась четыре 
месяца спустя, на заседании парламента 30 июля 1957 го¬ 
да. На этот раз социалисты и коммунисты голосовали по- 
разному. В то время как социалисты воздержались под 
предлогом, что рабочее движение не должно остаться в 
стороне от политики, которая содержала положительные 
элементы, способствуя повышению уровня жизни населе¬ 
ния шести стран европейского «общего рынка» (Запад¬ 
ная Германия, Франция, Италия, Бельгия, Люксембург и 
Нидерланды), коммунисты голосовали против. В выступ¬ 
лении по мотивам голосования коммунисты разъяснили, 
что они не относятся к европейскому «общему рынку>Г 
как таковому с «предвзятой предубежденной принци-, 
пиальной оппозицией». Они указывали, однако, что «об¬ 
щий рынок» таит в себе многочисленные угрозы как для 
промышленности, так и для сельского хозяйства Италии, 
между тем как содержащиеся в тексте договора гарантии 
против такого рода угроз никак нельзя считать достаточ¬ 
ными. То, что такие угрозы действительно существуют 
и что вся деятельность европейского «общего рынка» до 
сего дня была направлена отнюдь не на их устранение, 
доказано повседневной практикой.
Здесь достаточно напомнить о том, что уже в первые 
месяцы существования европейского «общего рынка» 
итальянской экономике было нанесено несколько весьма 
ощутительных ударов. В конце 1958 — первые месяцы 
1959 года кризис перепроизводства угольной промышлен¬ 
ности обрушился на страны — участницы «Европейского 
объединения угля и стали» (ЕОУС). За период с 1 января 
по 31 декабря 1958 года запасы непроданного угля на 
шахтных дворах увеличились с 13 миллионов тонн до 
24,7 миллиона тонн. Если прибавить к этому запасы ко¬ 
кса, а также угля на складах крупных оптовых торговых 
фирм и промышленных предприятий, то эта цифра под¬ 
скочит до 58—60 миллионов тонн. В январе 1959 года по
31 Феррара
481

сравнению с январем 1958 года угледобыча сократилась: 
в Бельгии — на 22 процента, в Сааре — на 9 процентов, в 
Западной Германии — на 5 процентов и в целом по «Ев¬ 
ропейскому объединению угля и стали» — на 6 процентов.
Уже в 1958 году возникают довольно серьезные кри¬ 
зисные явления и в производстве стали. Объем производ¬ 
ства сокращается на 7,7 процента в Италии, 7 процентов 
в Западной Германии, 4,2 процента в Бельгии и на 
3,3 процента в Люксембурге. Еще более тяжелым симпто¬ 
мом явилось уменьшение заказов в странах ЕОУС: с 
15,2 миллиона тонн в конце 1956 года до 8,7 миллиона 
тонн в конце 1958 года.
Эти и другие цифры и факты, которые можно без 
труда обнаружить на страницах итальянской печати всех 
направлений, со всей очевидностью подтверждают правоту 
тех, кто указывал на несвоевременность вступления в 
европейский «общий рынок» и, во всяком случае, обращал 
внимание на вытекающие из вступления в «общий ры¬ 
нок» опасности.
Присоединение Италии к «общему рынку» не замед¬ 
лило угрожающим образом отразиться на состоянии ее 
экономики. В 1958 году был отмечен самый низкий про¬ 
цент роста национального дохода и объема промышлен¬ 
ного производства за все годы начиная с 1951 года. 
Национальный доход в 1958 году вырос лишь на 3 про¬ 
цента, то есть примерно вдвое меньше, чем в 1956— 
,1957 годах, когда рост национального дохода в номиналь¬ 
ном выражении исчислялся в 6,9 процента, что соответ¬ 
ствовало увеличению реального дохода на 5,6 процента.
Кризисное состояние итальянской экономики серьез¬ 
но сказывалось на уровне занятости. В результате обсле¬ 
дования, проведенного Центральным институтом стати¬ 
стики в феврале 1959 года в 1374 населенных пунктах, 
было установлено, что за период с 20 января по 20 октяб¬ 
ря 1958 года общее число работающих уменьшилось на 
456 тысяч человек: 342 тысячи в сельском хозяйстве и 
114 тысяч в промышленности.
Единственное, что в условиях европейского «общего 
рынка» развивалось действительно стремительными тем¬ 
пами, — это объединение монополий в картели, хотя кар¬ 
телизация формально противоречит конституции европей¬ 
ского «общего рынка». Европа «общего рынка» и Страс¬ 
бургской ассамблеи1 все более превращалась — и это
482

было ясно видно уже в 1958 году — в Европу картелей, 
выступающих под американской эгидой.
В этот период возникла еще одна серьезная проблема,
7	апреля распространилось известие о том, что в Италии 
будут размещены американские склады ракет с атомными 
зарядами. Несколько позже стало известно, что амери¬ 
канские войска, расквартированные в Вероне, имеют на 
своем вооружении такие ракеты, причем предполагается, 
что они будут снабжать ими воинские части, расположен¬ 
ные в зоне, простирающейся от Тосканы до области Ве¬ 
нето. Эти сведения вызвали решительный протест насе¬ 
ления районов, которых это непосредственно касалось* 
К этому протесту присоединились самые широкие слой 
итальянской общественности. По времени протест совпал: 
с обострением тревоги всей мировой общественности в 
связи с продолжающимися испытаниями атомного ору¬ 
жия. Итальянское движение в защиту мира выступило 
с требованиями немедленно заключить соглашение о при¬ 
остановке атомных испытаний, а ВИКТ приняла решение 
превратить празднование 1 Мая в широчайшую массовую 
демонстрацию за прекращение атомных взрывов.
Шестого мая 1957 года Сеньи подал в отставку; слу¬ 
чайным поводом этого явилось выступление Сарагата на 
одном из собраний правого крыла ИСДП. В своем вы¬ 
ступлении Сарагат выдвинул предложение, чтобы социал- 
демократы вышли из состава правительства и проявили 
инициативу в создании новой четырехпартийной коали¬ 
ции. Слабость правительства, заявил Сарагат, превращает 
дальнейшее пребывание социал-демократов в кабинете 
Сеньи в «ненужную жертву». Хотя заявление Сарагата 
было сделано в период парламентских каникул, а руко¬ 
водство социал-демократической партии еще не высказа¬ 
лось по существу его предложения, Совет министров объ¬ 
явил о начале кризиса: Сеньи подал в отставку. Уже пер¬ 
вые консультации показали, что имеются благоприятные 
предпосылки для сформирования четырехпартийного ка¬ 
бинета: в его поддержку выступила газета «Пополо», о 
своем согласии заявили либералы. Социал-демократы ко¬ 
лебались между четырехпартийным правительством и 
трехпартийным (без либералов). Обстановку усложняла- 
позиция республиканцев, отказывавшихся войти как в 
четырехпартпйную, так и в трехпартийную коалицию/ 
В связи с таким оборотом дела христианские демократы^
31*
483

Пришли к мысли о создании однопартийного кабинета. 
15 мая поручение сформировать правительство было воз¬ 
ложено на Дзоли. 19 мая он огласил список министров и 
29 мая предстал перед парламентом, поддержанный мо¬ 
нархистами и фашистами, при оппозиции коммунистов, 
социалистов, социал-демократов, а также части республи¬ 
канцев. В сенате новое правительство получило 132 го¬ 
лоса «за», 93 «против»; 4 сенатора воздержались. Это дало 
«Пополо» повод заявить, что 17 голосой монархистов и 
фашистов могут не засчитываться, так как правительство 
и без их голосов получилб бы большинство. В палате де¬ 
путатов за правительство было подано 305 голосов, про¬ 
тив.— 255; И депутатов воздержались. Поскольку для 
утверждения нового правительства достаточно было 281 
голоса, христианскиё демократы заявили, что они соглас¬ 
ны принять голоса монархистов, но отвергают голоса фа¬ 
шистов как излишние. На следующий день, однако, собы¬ 
тия приняли совершенно неожиданный оборот: оказалось, 
что два голоса, поданйых «против» правительства (ком¬ 
муниста Амикони и депутата от «социального движения» 
Анфузо), по ошибке были засчитаны как голоса, подан¬ 
ные в поддержку кабинета Дзоли. Таким образом, если 
правительство решилось бы отвергнуть поддержку фаши¬ 
стов, оно получило бы на один голос меньше, чем необ¬ 
ходимо для больпшгісїва. Утрой 10 июня Дзоли, неодно¬ 
кратно заявлявший, что он ни в коем случае не примет 
фашистских голосой, вынужден был подать в отставку.
Вновь начались консультации. Христианско-демокра¬ 
тическая партия и Итальянская социал-демократическая 
партия предприняли было еще одну попытку образовать 
четырехпартийную коалицию, но эта попытка провали¬ 
лась из-за того, что либералы выдвинули чересчур обре¬ 
менительные условия. После этого «Оссерваторе романо» 
решительно наложила’ вето на любую попытку дости¬ 
гнуть соглашения между католиками и социалистами. 
В создавшейся напряженной атмосфере Гронки 15 июня 
поручил формирование правительства Мердз&горе. Когда 
18 июня неудача постигла и эту попытку, Полномочия 
были переданы Фанфани. Однако через три дня, а именно 
21 июня, Фанфани также отказался от полученного ман¬ 
дата «перед лицом неопреодолимых препятствий, возник¬ 
ших на пути определения правительственной программы 
кабинета демократической солидарности». Это б&л!б окон¬
484

чательное банкротство четырехпартийного блока. 22 йюня 
вечером Гронки вернул Дзоли его заявление об отставке. 
Дзоли, даже не посоветовавшись со своими коллегами, со¬ 
гласился считать себя утвержденным в должности и 25 ию¬ 
ня вновь предстал перед парламентом.
В ходе прений сенатор Луиджи Стурцо выступил с 
яростной речью против главы государства. Предлогом для 
атаки послужили некоторые положения речи Гронки от 
13 июня по поводу функций президента, а также тот 
факт, что он, отказавшись принять отставку Дзоли, не 
обосновал своего решения в специальном послании парла¬ 
менту. В заключение своей агрессивной речи Стурцо при¬ 
звал политических деятелей буржуазного лагеря не до¬ 
пускать какого бы то ни было «сдвига влево». Полемика 
вокруг обвинений, выдвинутых Стурцо, длилась до 2 ию¬ 
ля, то есть до того дня, когда было опубликовано сообще¬ 
ние Совета министров, утверждавшее, что слухи о кон¬ 
фликте между органами государственной власти, точно так 
же, как и требования пресечь якобы имевшее место вме¬ 
шательство главы государства 6 административную дея¬ 
тельность, лишены основания.
13—14 июля в Валомброзе состоялось заседание Наци¬ 
онального совета христианско-демократической партии. На 
этом заседании Фанфани, сделав попытку умалить сте¬ 
пень серьезности последнего правительственного кризиса 
и оправдать развитие событий за этот период, утверждал, 
что кабинет Дзоли не может рассматриваться как «прави¬ 
тельство христианско-демократической партии» в том 
смысле, что его программу нельзя отождествлять с про¬ 
граммой, которую ХДП намерена выдвинуть в связи с 
приближающимися выборами. В своем выступлении Фан¬ 
фани затронул и вопрос об отнршении христианских де¬ 
мократов к вопросу об объединении социалистов с социал- 
демократами.
В июле состоялись также пленумы центральных коми¬ 
тетов Итальянской коммунистической партии (12—13 ию¬ 
ля) и Итальянской социалистической партии (17—18 ию¬ 
ля). Пленум ЦК ИКП констатировал, что прошедшие 
муниципальные выборы опровергли клеветнические утвер¬ 
ждения о «кризисе коммунизма». Коммунисты вновь под¬ 
твердили позиции, сформулированные VIII съездом ИКП, 
и заявили о своей готовности способствовать созданию ши¬ 
рокого объединения демократических сил, которое, не
485

прибегая к формулам Народного фронта, могло бы пре¬ 
дотвратить угрозу установления реакционного режима, 
угодного церкви и монополиям. На пленуме ЦК ИСП с 
докладом выступил Ненни. Лидер социалистов проявил 
крайнюю осторожность в оценке неожиданно благожела¬ 
тельной позиции Фанфани по отношению к объединению 
ИСП с социал-демократами в том виде, в каком эта пози¬ 
ция была сформулирована на совещании в Валлом- 
брозе.
Итак, первые месяцы 1957 года свидетельствовали о 
все более критическом положении христианско-демокра¬ 
тических правительств, о взлетах и падениях политики 
социалистов, направленной на объединение с социал-де¬ 
мократами. Начало 1957 года ознаменовалось, однако, не 
только подписанием договора о европейском «общем рын¬ 
ке», вооружением американских войск, размещенных в 
Вероне, атомными ракетами, но и крупнейшими выступ¬ 
лениями трудящихся масс. Даже одно простое перечис¬ 
ление фактов дает представление о грандиозном размахе 
борьбы и о жестокости правительственных репрессивных 
мер.
В апреле в селении Сан-Марко-Деи-Кавотн полиция 
совершила нападение на колонну безработных, которые 
направлялись из Форторе в Рим, чтобы заявить протест 
и потребовать работы. В Пьемонте во время последнего 
обсуждения парламентом вопроса об «аграрных соглаше¬ 
ниях» крестьяне организовали «демонстративные прогул¬ 
ки» по дорогам провинции. В Самбьязе, провинция Ника- 
стро (Калабрия), 3 тысячи крестьян вышли на площади 
и улицы, требуя, чтобы правительство оказало помощь 
виноградарям и облегчило налоговое бремя. Дело дошло 
до того, что демонстранты подожгли здание налоговой ин¬ 
спекции. Префектура Катандзаро выслала в Самбьязе 
крупные полицейские силы: среди крестьян были произ¬ 
ведены десятки арестов, полицейские ломали сельскохо¬ 
зяйственный инвентарь земледельцев.
В марте — апреле 1957 года в результате забастовок 
рабочие вынудили хозяев на ряд уступок: на предприя¬ 
тиях «Оливетти» устанавливается пятидневная рабочая 
неделя, на миланской «Ливер Гиббс» рабочая неделя со¬ 
кращается с 44 до 42 с половиной часов, трамвайщики 
Ливорно добиваются сокращения рабочего дня на 45 ми* 
нут (с 7 часов 45 минут до 7 часов), на заводе «Альфа
,54861

Ромео» в Милане рабочие завоевывают надбавку в 5 ты¬ 
сяч лир к заработной плате.
Забастовочная борьба продолжается и усиливается. Ра¬ 
бочие завода «КРДА» 2 в Монфальконе проводят 69-днев- 
ную забастовку, в которой принимают участие все профсо¬ 
юзные течения (стачка окончилась 14 мая, после того как 
администрация согласилась увеличить заработную плату 
и повысить расценки на сдельные работы). Большую за¬ 
бастовку проводят рабочие завода «Бреда» в Порто Мар- 
гера, требующие установления надбавки в 25 тысяч лир.
Двадцать шестого апреля началась забастовка 80 ты¬ 
сяч батраков провинции Полезине. Первые пять дней 
борьбы за возобновление коллективного договора и улуч¬ 
шение его условий не принесли результата ввиду упорного 
сопротивления хозяев. Тогда забастовка была продлена 
еще на семь дней. 14 мая в поддержку батраков забасто¬ 
вали все остальные категории сельскохозяйственных тру¬ 
дящихся. После борьбы, длившейся почти месяц, более 
двух тысяч землевладельцев, несмотря на противодействие 
наиболее могущественных из них, вынуждены были под¬ 
писать новые договоры и удовлетворить требования бат¬ 
раков. 30 апреля объявляют забастовку рабочие сахарных 
заводов по всей Италии. В мае эстафету борьбы подхва¬ 
тывают 8 тысяч строителей.
Двадцать третьего мая и 12 июня состоялась забастов¬ 
ка 100 тысяч металлургов. Это было одно из первых вы¬ 
ступлений целой категории трудящихся в общенациональ¬ 
ном масштабе под лозунгом сокращения рабочей недели 
без снижения заработной платы. В поддержку этого тре¬ 
бования в полном согласии между собой выступили все 
три национальных профсоюзных объединения. Грандиоз¬ 
ную забастовку провели 32 тысячи рабочих резиновой про¬ 
мышленности. Одной из немаловажных причин забастов¬ 
ки явилась констатация рабочими того факта, что за пе¬ 
риод с 1948 года по 1955 год кривая хозяйских прибылей 
совершила головокружительный взлет (среднегодовой рост 
равнялся 350 процентам, а в иные годы даже подскакивал 
выше тысячи процентов), между тем как число рабочих 
на предприятиях данной отрасли промышленности за это 
время уменьшилось, а заработная плата осталась на преж¬ 
нем уровне.
Наконец, 9 сентября 1957 года произошло трагическое 
кровопролитие в Сан-Доначи. Во время демонстрации
487

виноградарей, требовавших от правительства принятия 
мер, направленных к устранению кризиса перепроизвод¬ 
ства вина, полиция открыла огонь. Было убито двое муж¬ 
чин и тяжело ранена одна женщина. Как выяснилось, 
убитые принадлежали к христианско-демократической 
партии. Трагический эпизод вновь вызвал во всей Италии 
жаркие споры о правах граждан по отношению к государ¬ 
ству и о беспросветных, нищенских условиях жизни на¬ 
селения Южной Италии. ВИКТ выступила с предложени¬ 
ем, чтобы полицейским, несущим службу по охране обще¬ 
ственного порядка, не выдавалось огнестрельное оружие. 
Что касается христианских демократов, то они со своей 
стороны пытались утверждать, что бойня в Сан-Доначи 
была делом рук провокаторов.
Летом 1957 года антидемократический характер италь¬ 
янского правительства обозначился еще резче; это вновь 
стало предметом газетной полемики и вызвало резкие про¬ 
тесты общественности после того, как Мауро Белландй 
возбудил иск против епископа города Прато монсиньора 
Пьетро Фьорделли. Этот иск был вызван тем, что епископ 
Прато публично обвинил Беллацди в «конкубинате» 3 на 
том лишь основании, что Белландй и его жена не были 
обвенчаны в церкви. В марте 1958 года флорентийский 
суд присудил монсиньора Фьорделли к уплате 40 тысяч 
лир штрафа, признав, что его выпады против Белландй 
носили оскорбительный и незаконный характер. На про¬ 
цессе был разбит тезис епископа, согласно которому обви¬ 
нения, предъявленные им Белландй, носили «религиоз¬ 
ный» характер и не подлежали юрисдикции итальянского, 
суда.
* Приговор суда (впоследствии он был пересмотрен кас¬ 
сационной инстанцией) вызвал огромное возбуждение в 
стране. Церковники развязали бешеную кампанию против 
флорентийского суда, осмелившегося осудить католиче¬ 
ского епископа. Они претендовали на то, чтобы нормы 
«канонического права» были поставлены выше итальян-. 
ских законов. Прогрессивная общественность, напротив, 
выражала удовлетворение по поводу осуждения ецископа. 
Ставшие достоянием гласности гнусные подробдости мо-_ 
ральных и материальных преследований, которым подвер¬ 
глись Белландй и его семья до, во время и после процесса* 
с еще большей силой подчеркнули .серьезность, проблемы 
вмешательства церкви в частную жизнь и политическую
488

деятельность итальянских граждан. «Дело Фьорделлту 
приобрело масштабы национального скандала ввиду 
явного нарушения церковными властями свободы совести 
граждан.
В этот же период «Оссерваторе романо», объявившая 
себя блюстителем морали в Риме, в самых грубых выра¬ 
жениях обрушилась на иностранных туристов (и особенно 
туристок) за то, что они появляются на улицах столицы 
в чересчур легких одеждах. На следующий же день после 
выступления газеты Ватикана римская квестура издала 
приказ, запрещающий туристкам выходить на улицу в 
коротеньких брючках.
Этим же летом, точнее в августе, сильный резонанс 
вызвало интервью Гронки журналисту Энрико #Маттеи. 
На вопрос: «Чего было больше среди цветов, сорванных 
вами в садах Квиринала, роз или шипов?» — Гронки отве¬ 
тил: «Пожалуй, что шипов было больше, хотя, честно го¬ 
воря, не могу сказать, чтобы я не был удовлетворен до¬ 
стигнутыми результатами. Кое-кто отказывается признать, 
что конституция рассматривает президента республики 
как выразителя государственной власти, который должен 
обладать и фактически обладает собственной сферой дея¬ 
тельности... И если эта власть предусматривает право гла¬ 
вы государства по своему усмотрению возвращать парла¬ 
менту законы для их отмены или изменения, то я 
полагаю, что она может также проявляться и в отноше¬ 
нии определенной политики, на негативные аспекты кото¬ 
рой президент республики желал бы обратить внимание 
палат».
Интервью привело Палаццо Киджп и официальные 
круги христианско-демократической партии в глубокое 
замешательство, которое длилось до тех пор, пока Квири- 
нал не опубликовал разъяснения, в котором указывалось, 
что это было не интервью, а простая беседа.
В течение всей второй половины 1957 года нелегкое 
существование кабинета Дзоли характеризуется явно вы¬ 
раженным нежеланием выработать сколько-нибудь опре¬ 
деленную программу. Единственное, к чему оно прибега¬ 
ет, — это к шантажу парламента: если правительство 
будет вынуждено уйти в отставку на основании вотума 
недоверия, обе палаты будут распущены. В середине 
ноября печать предала гласности письмо статс-секретаря 
при председателе Совета министров. Письмо, которое не
489

было опровергнуто, уведомляло министров, что Дзоли счи¬ 
тает нецелесообразным выдвигать проекты новых законов 
и в случае разногласий с кем-либо из членов кабинета пе~ 
медленно подаст в отставку.
Декабрь 1957 года завершился очередным приступом 
атомной лихорадки у американцев на конференции НАТО 
в Париже (16—20 декабря). 12 декабря, накануне кон¬ 
ференции атлантического блока, коммунисты внесли на 
рассмотрение парламентской комиссии по иностранным 
делам предложение, чтобы Италия провозгласила «атом¬ 
ный нейтралитет» и поддержала инициативу по созданию 
в Центральной Европе нейтральной зоны. Но уже 30 де¬ 
кабря итальянский посол в Вашингтоне Брозио в телеви¬ 
зионном интервью заверил американцев в том, что Италия 
согласится принять ракетные базы.
В первые месяцы 1958 года вновь разгорелась поле¬ 
мика по поводу предоставления части итальянской терри¬ 
тории под иностранные базы. Было совершенно ясно, что 
эти базы послужат не только для размещения воинских 
частей НАТО, но и в качестве площадок для запуска ра¬ 
кет с ядерным зарядом, что потребует постоянного при¬ 
сутствия в Италии специализированных иностранных 
войск и строительства складов для хранения этих заря¬ 
дов, изготовленных в Соединенных Штатах и подлежа¬ 
щих использованию по усмотрению все тех же американ¬ 
цев. После парижской конференции НАТО вопрос о ба¬ 
зах все более отчетливо приобретал значение уже не 
только политической, но и чисто военной проблемы. По¬ 
казательным в этом отношении было заявление началь¬ 
ника штаба НАТО генерала Норстэда, по мнению кбторо- 
го «размещение ракетных баз в Европе потребует прове¬ 
дения лишь одной дополнительной операции: выявления 
географических районов «затрудненного обнаружения»: 
Однако, судя по всему, в Италии была завершена и эта 
операция: Пьемонт и Сардиния уже были указаны как 
районы, в которых будут сооружены площадки для запу¬ 
ска ракет.
В Италии в первые месяцы 1958 года уже сложилась 
напряженная предвыборная обстановка. И снова главны¬ 
ми действующими лицами оказались коммунисты и хри¬ 
стианские демократы.
Предвыборная пропаганда коммунистов была блестя¬ 
щей и, как показали достигнутые результаты, весьма убе¬
490

дительной. Она основывалась на все шире распространяв¬ 
шемся убеждении, что в Италии существуют условия не 
только для того, чтобы помешать христианско-демократи¬ 
ческой партии получить абсолютное большинство голосов, 
но и вообще для того, чтобы сломить политическую моно¬ 
полию ХДП. Коммунистическая партия обращалась в 
своей предвыборной пропаганде «к тем, кто не хочет, 
чтобы Италия следовала по пути атомной войны, безра¬ 
ботицы, усугубления несправедливости и социальных 
контрастов, по пути клерикальной диктатуры: ко всем 
тем, кто хочет поворота на путь мира, демократии и 
прогресса».
Христианско-демократическая партия в свою очередь 
тоге зоїііо приняла меры к тому, чтобы с помощью Ва¬ 
тикана создать в стране удушающую атмосферу религи¬ 
озного фанатизма, невольно заставлявшую вспоминать о 
«религиозных референдумах». Конечно, методы, приме¬ 
ненные в 1958 году, отличались от методов, примененных 
на выборах 1948 и 1953 годов. «Гражданские комитеты» 
работали в типш, и дело обошлось без организации вы¬ 
ставок «По ту сторону занавеса». Однако идеологическая 
кампания ХДП отличалась все тем же неистовым, терро¬ 
ристическим характером. Исходя из того обстоятельства, 
что в Италии почти все население исповедует католиче¬ 
скую религию, христианско-демократические руководите¬ 
ли делали вывод, что католические священнослужители 
вправе рассматривать церковные каноны как практиче¬ 
ский закон для всех итальянцев. Епископы Италии, со¬ 
бравшись на свою очередную конференцию, ограничили 
свободу выбора итальянцев одной-единственной пар¬ 
тией — христианско-демократической. Лозунг «граждан¬ 
ских комитетов», выдвинутый кардиналом Сири, предве¬ 
щал самые что ни на есть оптимистические результаты: 
«К 18 апреля и дальше!»
Однако 25 мая «18 апреля» не повторилось. Христи¬ 
анско-демократическая партия собрала 42,2 процента го¬ 
лосов, то есть на 200 тысяч голосов меньше, чем на вы¬ 
борах 1948 года, и это несмотря на то, что количество 
избирателей за это время увеличилось на 4 миллиона. 
Почти три четверти новых избирателей — 2800 тысяч — 
отдали свои голоса левым партиям. Эти результаты были 
достигнуты левыми партиями, несмотря на контроль и 
давление со стороны правительственного аппарата и
491

разветвленной сети околоправительственных учреждений, 
мобилизованных, как и во время предыдущих выборов, 
чтобы любыми средствами и мерами воздействовать на 
сознание избирателей. Но все эти меры и ухищрения: от 
послания еппскопов избирателям до монопольного права 
христианско-демократических руководителей на пользо¬ 
вание радио и телевидением, от «воскресавших» для го¬ 
лосования покойников до голосовавших по нескольку раз 
живых людей, от самых старых до самых новейших изби¬ 
рательных трюков — не принесли христианским демокра¬ 
там желанного успеха. Не помог и запрет сотням тысяч 
рабочих-эмигрантов, в большинстве своем коммунистов и 
социалистов, вернуться на родину для голосования; не по¬ 
могли посулы, шантаж, угрозы. 25 мая христианско-демо¬ 
кратической партии не удалось добиться столь шумно 
разрекламированного большинства. Итак, на выборах
1958	года в Италии одиннадцатимиллионная армия изби¬ 
рателей голосовала за коммунистическую и социалисти¬ 
ческую партии, против ХДП. Армия эта лишь немного 
уступала в численности христианско-демократическому 
блоку. Но против политической монополии христианских 
демократов, за сдвиг влево всей итальянской политики вы¬ 
сказались также избиратели социал-демократы, радикалы 
и республиканцы; тем самым практически сложился та¬ 
кой фронт противников притязаний ХДП и Ватикана на 
монополизацию политической власти, который, как по чи¬ 
слу голосов, так и по числу мандатов, намного превосхо¬ 
дил христианско-демократический блок. Это способство¬ 
вало тому, чтобы все, кто 25 мая сказал христианско-де¬ 
мократической партии «нет», сохранили в памяти урок 
единства.
Итальянцы ощутили необходимость поразмыслить над 
следующим анализом результатов голосования, который 
коммунистическая партия после выборов дала на страни¬ 
цах журнала «Ринашита». «Во-первых, — писал журнал, — 
в Италии имеются многочисленные народные и демокра¬ 
тические силы, которые требуют, чтобы был положен ко¬ 
нец политической монополии христианских демократов, 
которые хотят избежать превращения республиканского 
строя в клерикальный режим и переменить политическое 
руководство страны с целью обеспечить мир и политиче¬ 
ское обновление родины. Во-вторых, эти силы, организо* 
ванные в различные партии и в различные течения внут¬
492

ри некоторых партий, смогут оказать действенное влияние 
на обстановку в стране и внутри самой христианско-демо¬ 
кратической партии лишь при условии, что они сумеют 
установить между собой минимум сотрудничества и един¬ 
ства действий. В-третьих, деятели, зарекомендовавшие се¬ 
бя явными и открытыми врагами единства, например со¬ 
циал-демократы и республиканцы, потерпели на выборах 
новое, еще более значительное поражение. В-четвертых, 
Итальянская коммунистическая партия, самая боевая ц 
несравненно более многочисленная, чем любая из этих 
сил, неизменно выступающая под знаменем самого ши^ 
рокого демократического единства и единства действий 
между социалистами и коммунистами, получила на выбо¬ 
рах новое подтверждение своего права называться первой 
партией итальянского рабочего класса, новое подтвержде¬ 
ние своего авторитета среди широчайших народных и де¬ 
мократических масс. Настал час единства, самого широ¬ 
кого народного и демократического единства, единства ра¬ 
бочего класса, единства действий между коммунистами и 
социалистами. Или объединенные народные и демократи¬ 
ческие массы пойдут вперед и заставят проводить новую 
политику, или христианско-демократические руководители 
ввергнут нас в катастрофические авантюры и приведут 
к господству злейшей реакции».
Так завершился в Италии период 1957—1958 годов: 
анализом расстановки классовых сил и призывом извлечь 
из фактов смелые и далеко идущие выводы. Это был пе¬ 
риод, когда грезы правящих классов о новом «18 апреля» 
рассыпались в прах, когда перед страной открылась новая 
перспектива.
Развитие международной обстановки на рубеже 1957 
и 1958 годов с новой силой утверждает неотвратимость 
гибели всего устаревшего и отжившего. В этих очерках 
мы, конечно, не можем подвергнуть всестороннему рас¬ 
смотрению значение необыкновенных событий, которые в 
столь краткий срок радикально изменили направление 
политического развития мира. Спутники, завоевание че¬ 
ловеком Луны, возрождение Китая, новый курс в между¬ 
народных отношениях после XXI съезда КПСС, полити¬ 
ческий кризис атлантической системы, поездка Н. С. Хру¬ 
щева в США — все эти события еще слишком свежи в 
памяти, чтобы их можно было превратить, даже путем 
суммарного пересказа, в страницы книги. Здесь доста-
493

точно одного упоминания о них, достаточно сказать, что 
миллионы людей в Италии жили предчувствием и ожи¬ 
данием этих новых страниц истории. Они предчувствовали 
и ожидали их еще тогда, когда после глубокого раскола
1948	года огромная часть итальянского народа жила меч¬ 
той о ликвидации раскола, стремилась к миру, разрядке 
напряженности и международному согласию. И сегодня 
нелишне напомнить, что, если в один прекрасный день 
Италия также сможет войти в число стран, правительства 
которых с открытым забралом сражаются за мирное раз¬ 
витие международных отношений, — это отнюдь не сва¬ 
лится к нам с неба. Это произойдет в результате того, что 
руководящие слои и католические массы осознают нако¬ 
нец глубокую правду, которой с 1947 года и по сей день 
исполнены, мысли, чувства и борьба итальянской оппози¬ 
ции: масс и партий, борющихся в ее рядах. Лишь в очень 
редких случаях чаяння этих масс находили отражение в 
деятельности правительств, сменявших друг друга после 
1947 года. И эти редкие случаи имели место тогда, когда, 
уступая давлению масс, руководящие круги также приз¬ 
навали возможность и желательность разрядки внутрен¬ 
ней и международной напряженности. Миллионы италь¬ 
янцев, поднявшихся к новой жизни благодаря революци¬ 
онному и демократическому опыту Сопротивления, 
сражаются в рядах оппозиции, чтобы вызволить Италию 
из омута политики, унижающей идеалы Рисорджименто и 
Сопротивления, чтобы дать Италии новое и чистое лицо, 
взамен старого, двусмысленного и опасного облика, кото¬ 
рый придали ей правящие классы за время, прошедшее 
после объединения страны. Именно великие принципы 
международного антифашистского союза и демократичес¬ 
кого единства, от католиков до коммунистов, — принципы, 
а не компромиссы — в течение многих лет поддержи¬ 
вали дух итальянского народа в великих битвах за освобо¬ 
ждение от фашизма, восстановление страны и националь¬ 
ное возрождение. Отодвинутые в тень, забытые и пресле¬ 
дуемые, эти принципы в течение десятилетия продолжали 
жить в здравой и крепкой политической интуиции италь¬ 
янских рабочих, студентов, крестьян, женщин, интелли¬ 
генции. Они составили исходную позицию для выхода и 
утверждения на политической арене крупных политиче¬ 
ских партий, дотоле не известных итальянской истории, 
таких, как коммунистическая партия. Когда же этим прин-
494

цппам изменяли, они мстили за себя, приводя к краху 
политические группы и деятелей, которые флиртовали с 
ними лишь для того, чтобы прикрыть собственные компро¬ 
миссы. Опираясь на эти принципы, по-новому глядя 
на мир, политическая история Италии последних лет 
продвинулась вперед. Она может пойти еще дальше впе¬ 
ред в направлении мирного строительства более цивили¬ 
зованного и справедливого общества, которое в условиях 
демократии и социализма навсегда покончит с вековыми 
незаживающими социальными язвами Италии.

ПРИМЕЧАНИЯ АВТОРОВ И РЕДАКЦИИ 1
Рим — Салерно — Рим
1	«Сорок пять дней» — период со дня падения диктатуры Мус¬ 
солини (25 июля 1943 г.) до обнародования правительством Ба¬ 
дольо акта о капитуляции Италии (8 сентября 1943 г.) и начала 
оккупации Италии гитлеровскими войсками. За эти полтора ме¬ 
сяца так называемый Двоенный кабинет» Бадольо под давлением 
масс провел некоторые демократические мероприятия (разреше¬ 
ние легальной деятельности антифашистских партий, частичная 
амнистия политическим заключенным и т. п.), но в целом пра¬ 
вительство опиралось \на реакционно-монархистские силы и пы¬ 
талось подавить народное движение.
2	Начальные буквы слов «Сіизіігіа» и «ЬіЬегіа» («Справед¬ 
ливость» и «Свобода»).*
3	В 1924 г. представители оппозиционных фашистскому ре¬ 
жиму партий (социалисту, либералы и др.) после убийства фа¬ 
шистами депутата-социалиста Маттеотти покинули парламент и 
создали «комитет оппозиционных партий», получивший название 
«Авентинского блока». Название этого политического блока на¬ 
веяно событиями истории древнего Рима — плебеи в знак недо¬ 
вольства политикой патрициев удалились на один из семи рим¬ 
ских холмов — Авентинский холм.
4	«Девять месяцев» — период с сентября 1943 г. по июнь
1944	г., когда правительство Бадольо, поскольку столица Ита¬ 
лии — Рим — была еще оккупирована гитлеровцами, находилось в 
южноитальянских городах Салерно и Бриндизи.
5	Финансовая гвардия — специальный вооруженный корпус, 
в функции которого входит таможенная служба, охрана государ¬ 
ственных монополий и взимание налогов. Находится в ведении 
министерства финансов.
6	После того как распространилось известие о бойне в Стор- 
те и были обнаружены трупы убитых в Ардеатинских пещерах 
римских антифашистов и мирных жителей, схваченных оккупан¬ 
тами во время облавы, стали поступать все новые сведения о 
Жертвах фашистских злодеяний. Стало известно, например, об 
убийстве студента Джорджо Лабо, замученного в застенке на
1	Примечания редакции составлены Г. Д. Богемским.
496

Виа Тассо: его обезображенный труп был найден на кладбище на 
окраине Рима. Выяснились подробности расстрела римских рабо¬ 
чих Гвидо Раттоппаторе и Витторио Малоцци, возглавлявших 
коммунистические организации, священника Морозини и офицера- 
монархиста Монтедземоло. В газетах появились первые публика¬ 
ции о Виа Тассо и о пансионе Яккарино; затем вышел первый 
документальный кинофильм, частично снятый отважными опера¬ 
торами в период подпольной борьбы в Риме. Совершенно очевидно, 
что в такой атмосфере люди не только радовались освобождению 
Рима, но и добивались того, чтобы понесли заслуженную кару 
коллаборационисты, шпионы, доносчики, по вине которых были 
арестованы, подверглись пыткам, были расстреляны сотни людей. 
Однако случаи самосуда были крайне редки. Даже начальник 
римской полиции Карузо, задержанный партизанским патрулем 
в 18 километрах от Рима, был доставлен в город и передан аме¬ 
риканцам. *
7	«Майским королевством» называется кратковременный пе¬ 
риод правления сына Виктора Эммануила III — Умберто II Са- 
ъойского, последнего короля Италии. Умберто из «королевского 
наместника» стал королем только в мае 1946 г., а через ме¬ 
сяц — после референдума 2 июня о форме государственного прав¬ 
ления, принесшего победу республике, — покинул Италию.
8	Меридионалисты (от итал. «тегісііопе» — юг) — писатели, со¬ 
циологи, экономисты, внимание которых привлекает так назы¬ 
ваемый «южный вопрос»: совокупность проблем, стоящих перед 
отсталой в экономическом и культурном отношении южной и 
островной частью Италии.
9	В том числе, помимо республиканской партии, указыва¬ 
лись следующие: партия христианского восстановления; партия 
итальянцев, возвратившихся с фронта и из плена; аграрная 
партия; итальянская демократическая партия; Объединение 
крестьян, ремесленников и моряков; христианско-социальная пар¬ 
тия; партия пролетарского союза; лево-христианская партия; соци¬ 
алистическая революционная партия; коммунистическое движение 
'Италии; коммунистическая интернационалистская партия; «Хри¬ 
стианский коммунизм»; свободная коммунистическая федерация. 
Кроме того, имелись следующие движения и ассоциации полити¬ 
ческого и профсоюзного характера (помимо ВИКТ): Партизан¬ 
ское движение; Комитет национального освобождения; Лига сво¬ 
боды; ассоциация «Шестой корпус»; Ассоциация возрождения 
'Италии; комитет защиты жертв политических преследований; 
.Итальянский центр обновления; Демократический союз беспар¬ 
тийных итальянцев; Союз непримиримых антифашистов. *
32 Феррара
497

Южное королевство
1	Стурцо, Луиджи (род. 1871 — ум. 1960)—католический свя¬ 
щенник, основатель католической «народной партии» и ее секре¬ 
тарь в 1919—1923 гг.
2	Чистка государственного аппарата была начата еще прави¬ 
тельством Бадольо, издавшим специальный декрет 25 декабря1 
1943 г. Новый декрет расширил и уточнил нормы, на основании 
которых производилась чистка. Была предусмотрена смертная 
казнь или пожизненное тюремное заключение для членов фа¬ 
шистского правительства и вьісїпих чиновников фашистской пар¬ 
тии, которым предъявлялось обвинение в том, что они «посред¬ 
ством носивших широкий характер действий» уничтожили 
конституционные свободы. Смертной казнью и пожизненным 
заключением карались также наиболее серьезные случаи сотруд¬ 
ничества с немецкими захватчиками. Нормы чистки предусматри¬ 
вали смещение с занимаемых должностей и лишение званий 
депутатов парламента, академиков, профессоров университета, су¬ 
дейских чиновников, лиц свободных профессий, особенно ском¬ 
прометировавших себя связями с фашистским режимом. Среди 
служащих государственного аппарата чистке подлежали члены 
фашистских вооруженных отрядов — «сквадристы» и коллабора¬ 
ционисты. *
Последний год войны
1	X флотилия МАС — флотилия торпедных катеров-охотников 
за подводными лодками, созданная в экспериментальных целях 
командованием военно-морского флота фашистской Италии. В нее 
набирали самых фанатически настроенных фашистов и отпетых 
головорезов. Командовал флотилией князь Юнио Валерио Боргезе. 
После создания «республики Сало» это соединение составило 
часть армии фашистской «социальной республики» и использова¬ 
лось на суше наряду с эсэсовцами для карательных операций 
против итальянских партизан и мирного населения.
2	ГАП — «группы патриотического действия», боевые дру¬ 
жины, возникшие по инициативе коммунистической партии в 
сентябре 1943 г. во многих городах Италии, оккупированных 
гитлеровскими войсками. Главной задачей отрядов ГАП была 
организация актов саботажа на промышленных предприятиях, 
работавших на гитлеровскую армию, осуществление налетов на 
военные объекты врага, а также проведение актов возмездия 
против нацистских палачей и фашистских предателей.
3	САП — «отряды патриотического действия», созданы в 1944
1945	гг. по типу дружин ГАП для борьбы с немецкими оккупант
498

тами и защиты сельского населения от фашистских репрессий. 
Отряды САП осуществляли подрывную и диверсионную работу 
в равнинных сельских местностях, где было трудно действовать 
крупным партизанским частям.
Италия после войны
1	После второй мировой войны область Венеция-Джуляя 
(Юлийская Крайна) перешла под управление Югославии. По за¬ 
ключенному в июне 1945 г. соглашению между Югославией, с 
одной стороны, и Англией и США — с другой, центр этой об¬ 
ласти — город Триест, важный порт на Адриатическом море, 
вошел в так называемую зону «А», оккупированную англо-аме¬ 
риканскими войсками, а прилегающая к Триесту территория — в 
зону «Б», оккупированную югославскими войсками. На Париж¬ 
ской мирной конференции 1946 г. не удалось прийти к соглаше¬ 
нию об итало-югославской границе. По условиям мирного дого¬ 
вора Триест с округом был выделен в Свободную Территорию 
Триест (СТТ), но англо-американское командование незаконно 
превратило его в свою военную и военно-морскую базу.
5	октября 1954 г. между Италией и Югославией при участии 
Англии и США было достигнуто соглашение о СТТ: зона «А» с 
Триестом перешла под гражданское управление Италии (которая 
взяла на себя обязательство сохранить свободный порт в Триесте 
в соответствии с мирным договором), а увеличенная зона «Б» — 
под гражданское управление Югославии. Англо-американские вой¬ 
ска 25 октября 1954 г. покинули Триест.
2	Международная организация по делам беженцев.
3	«Сеньорина» (искаженное слово «синьорина») — так англий¬ 
ские и американские солдаты называли в Италии проститу¬ 
ток.
«Шуша» (от английских слов зЬое зЬіпе — «чистить ботин¬ 
ки») — так английские и американские солдаты сначала называли 
мальчишек — чистильщиков сапог в Неаполе, потом это слово 
стало означать «беспризорник». «Шуша» занимались мелким во¬ 
ровством и спекуляцией, кормясь около оккупационной англо- 
американской армии, оказывали солдатам различные, нередко со¬ 
мнительного рода услуги. Они часто подпадали под влияние пре¬ 
ступных элементов и организовывались в воровские шайки. 
Проблема детской беспризорности была одной из самых острых 
проблем в разоренной войной Италии. Этой проблеме посвятил 
свой известный фильм «Шуша» кинорежиссер Витторио Де Сика.
4	В числе судебных процессов, привлекших особенное вни¬ 
мание общественности, следует упомянуть о процессе против
32*
499

генералов Дель Тетто и Пентималли, признанных виновными в 
том, что они сдали немцам военный округ Неаполя, которым 
командовали; о процессе против дипломатов и офицеров гене¬ 
рального штаба, в том числе Сувича, Якомони, Анфузо и Роаттаг 
признанных виновными в преступлениях, совершенных службой 
военной разведки с целью способствовать проведению фашист¬ 
ской внешней политики, как, например, убийство короля Юго¬ 
славии Александра, о процессе против 49 судей — членов фа¬ 
шистского особого трибунала. *
5 ОВР А — фашистская охранка, именовавшаяся «Доброволь¬ 
ная организация для подавления антифашистского движения».
Ветер с Севера
1	Виминал — резиденция правительства и министерства внут¬ 
ренних дел.
2	Валлетта, Витторио—управляющий фирмой ФИАТ, самой 
крупной итальянской монополией, принадлежащей семейству 
Аньелли. *
3	Монтечиторио — дворец в Риме, в котором помещается па¬ 
лата депутатов.
4	Правое движение, которое требовало отделения Сицилии 
от Италии. *
5	Палаццо Киджи — дворец в Риме, в тот период служивший, 
резиденцией министерства иностранных дел Италии.
Борьба за республику
1	Карло Каттанео и Джандоменико Ромапъози — демократиче¬ 
ские политические мыслители периода Рисорджименто. *
2	Паччарди в дальнейшем занял антикоммунистическую по¬ 
зицию, открыто выступал за присоединение Италии к атланти¬ 
ческому блоку и за сотрудничество ИРП с христианско-демо¬ 
кратической партией. Паччарди неоднократно зайимал пост ми¬ 
нистра обороны. *	_ -
3	Гранди, Акилле — христианский демократ, активный дея¬ 
тель ВИКТ. Неизменно выступал за единство профсоюзного дви¬ 
жения.
4	Нобиле, Умберто — генерал, полярный исследователь, в; 
1928 г. возглавлял трагически закончившуюся итальянскую поляр¬ 
ную экспедицию к Северному полюсу на дирижабле «Италия». *
5	Оре Іе§І8 (лат.) — по закону.
6	«Королевские ладзарони» — деклассированные элементы в-» 
Неаполе, которые за жалкие подачки и посулы выступали в под¬ 
держку бурбонских, а затем итальянских королей.
500

7 Одной из функций Кассационного суда — высшего государ¬ 
ственного судебного органа — является утверждение результатов, 
референдумов и выборов в представительные органы. *
Побежденные поднимают голову
1	ЮНРРА — Администрация Организации Объединенных На¬ 
ций по вопросам помощи и послевоенного восстановления — орга¬ 
низация, созданная американскими монополистами в ноябре- 
1943 г. Под вывеской «даровой» помощи пострадавшим от, войны 
странам служила для оказания на них политического давления. 
В Италии ЮНРРА действовала с февраля 1946 г. до конца 1947 г.
2	Гражданское инженерное управление — государственная ор¬ 
ганизация, занимающаяся строительством и ремонтом обще¬ 
ственно-полезных сооружений. *
3	Чинечитта (киногородок) —район в Риме, где расположены 
киностудии. После второй мировой войны в течение долгого вре¬ 
мени Чинечитта служила лагерем для бездомных и бежен¬ 
цев. *
4	Андреони, Карло — ренегат, троцкист, впоследствии социал- 
демократ. В июле 1948 г., за несколько дней до покушения на 
Тольятти, опубликовал статью, в которой писал, что секретарю 
ИКП необходимо «помешать вредить». *
5	«Черная хроника» — так в итальянских газетах называется 
раздел, в котором помещаются сообщения об убийствах и других 
преступлениях. *
6	«Итальянское социальное движение» было создано группой 
малоизвестных фашистских главарей из «республики Сало» (Ми- 
келини, Альмиранте, Ромуальди, Мьевиль), объединившихся са 
старыми фашистами (Де Марсанич, Грациани, Боргезе).*
7	«Сниа-вискоза» — текстильное объединение, принадлежащее' 
бывшему видному фашисту Маринотти. *
Приход к власти Де Гаспери
1	«Золото Донео» — в Донго, маленьком селении на севере- 
Италии, были расстреляны Муссолини и сопровождавшие его во- 
время бегства в Швейцарию фашистские главари. Чтобы дискре¬ 
дитировать движение Сопротивления, фашисты и клерикалы рас¬ 
пространили клевету, что партизаны захватили при этом золото 
«Банка д’Италия», которое фашисты пытались вывезти за гра¬ 
ницу. Был инсценирован судебный процесс против группы пар¬ 
тизан-коммунистов, ' и некоторые из них пробыли несколько лет 
в тюрьме. *
501

2	Мафия — тайные бандитские организации, существующие 
на о-ве Сицилия с конца XVIII в. Ныне являются орудием угне¬ 
тения крестьян латифундистами и кулачеством; используются 
для подавления крестьянского движения, как средство террора и 
расправы с членами прогрессивных организаций.
Пульс страны
1	После объединения Италии, завершившегося в 1870 г. взя¬ 
тием Рима и лишением папы светской власти, Ватикан запре¬ 
тил католикам участвовать в итальянской политической жизни. 
Только в начале XX века Ватикан отменил этот запрет, чтобы 
помешать усилению социалистического движения. После первой 
мировой войны Ватикан разрешил создать католическую пар¬ 
тию — так называемую «народную партию», которая вначале под¬ 
держивала фашистское движение, а потом, как и все остальные 
политические партии, была запрещена фашистами. Христианско- 
демократическая партия провозглашает себя наследницей преж¬ 
ней «народной партии». *
2	Латеранские соглашения — договоры, подписанные 11 фев¬ 
раля 1929 г. папой Пием XI и правительством Муссолини. Со¬ 
стояли из основного договора, финансовой конвенции и конкор¬ 
дата, урегулировавших ряд территориальных, административных 
и финансовых вопросов и определивших права и привилегии 
католической церкви, ее положение в итальянском государстве. 
-Латеранские соглашения остались в силе и после падения фа¬ 
шизма и до сих пор регулируют отношения между Ватиканом 
и итальянской католической церковью, с одной стороны, и 
итальянским государством — с другой.
3	Имущество Савойского дома в действительности не было 
конфисковано «до последней булавки». 30 мая 1952 г. высшая су¬ 
дебная палата в Риме, следуя уже установленной некоторыми 
судьями привычке истолковывать в возможно более реакционном 
смысле конституционные нормы, признала за наследниками 
Виктора Эммануила право получить четыре пятых имущества 
'Савойского дома. Это решение было вынесено на основе того 
тезиса, что Виктор Эммануил умер за два дня до того, как вошла 
ъ силу конституция, в которой содержалось положение о кон¬ 
фискации его имущества. Хотя адвокат, представлявший инте¬ 
ресы государства, доказывал; что это постановление конституции 
-следует- считать имеющим обратную силу и, в частности, дей¬ 
ствующим начиная со 2 июня 1946 г., когда члены королевского 
дома были изгнаны из Италии, суд, отвергнув такое истолкова¬
5.02

ние, приговорил государство к уплате судебных издержек в. 
сумме 550 тысяч лир. *
4	Муниципализацией называется переход различных пред¬ 
приятий, главным образом занимающихся общественным обслу¬ 
живанием (транспорт, газ, электроснабжение, аптеки и т. д.), в. 
непосредственное ведение органов местного самоуправления. *
5	Трансформизм — политика тех элементов итальянской бур¬ 
жуазии, которые в период, последовавший за объединением Ита¬ 
лии, опасаясь роста народного движения, постепенно отказались 
от своих буржуазно-демократических, республиканских взглядов 
и, совершая непрерывную эволюцию («трансформацию») вправо,,, 
превратились в ярых реакционеров и сторонников монархии.
Здесь имеются в виду те буржуазные сторонники развития" 
Юга, которые, будучи напуганы размахом крестьянского и демо¬ 
кратического движения, скатились на реакционные, консерва¬ 
тивные позиции.
6	«Клиентуры» — явление, характерное для политической 
жизни Южной Италии. Это группки людей, зависимых от мест¬ 
ных помещиков, богачей, политиканов или же тесно связанных 
с ними личными интересами, всячески поддерживающих их вс 
голосующих за них на выборах.
7	Наиболее известные итальянские кинорежиссеры — пред1 
ставители направления, получившего название неореализма. *
8	Артуро Тосканини — знаменитый дирижер, вынужденный1 
эмигрировать из Италии в период фашизма. *
Энрико Ферми — физик, лауреат Нобелевской премии, эми¬ 
грировавший из Италии. *
Гаэтано Салъвемини — историк, также был вынужден поки¬ 
нуть Италию в годы фашизма. *
1948	год
1	«Пополяри» — применительно к христианским демократам — 
это старые кадры католических политических деятелей, которые' 
опирались на опыт «народной партии» (по-итальянски: «партитб' 
пополяре»); к этим деятелям относят Пиччони, Гонеллу, Де Гас¬ 
пери. *
2	Эта статья, одна из наименее соблюдаемых статей конкор¬ 
дата, совершенно ясн<э гласит, что «итальянское государство при^ 
знает организации, зависящие от итальянского «Католического^ 
действия», поскольку они, как постановил святейший престол, 
ведут свою деятельность по распространению и осуществлению* 
католических принципов вне какой-либо политической партии 
и в непосредственном иерархическом подчинении церкви. Свя¬
503

тейший престол пользуется случаем подписания настоящего кон¬ 
кордата, чтобы вновь выразить запрет всем священнослужителям 
.и верующим Италии состоять членами какой-либо политической 
партии и вступать в какую-либо партию». *
3	Падре Ломбарди — один из самых ярых и фанатичных ие¬ 
зуитских ораторов и пропагандистов, матерый антикоммунист. 
Называл себя «рупором бога». *
4	Джедда, Луиджи — бывший фашист, католик, бывший руко¬ 
водитель массовой организации Ватикана «Католическое дей¬ 
ствие». Реакционер, при любых обстоятельствах блокирующийся 
с фашистами. *
5	АРМИР — «Итальянская армия в России» — так назывались 
итальянские фашистские войска на советско-германском фронте.
6	Этот приговор получил скандальную известность из-за своей 
тенденциозности. Им были оправданы ввиду «предполагаемой 
доброй воли» несколько военнослужащих, побывавших в плену в 
Советском Союзе, которые в одной из фашистских газеток высту- 
пилц с клеветой на сенатора-коммуниста Д’Онофрио. Против 
-этого приговора, явно абсурдного с юридической точки зрения, 
протестовали широкие круги общественности. *
7	Только после выборов Паччарди и Гаспаротто, выступая 
в палате депутатов, решились опровергнуть выдумку о тысячах 
итальянских военнопленных в России. Гаспаротто на заседании
7	июля 1948 г. заявил, что понесенные потери вызваны не су¬ 
ществованием мифических «лагерей смерти», а предательством 
гитлеровцев и условиями, в которых оказались итальянские сол¬ 
даты, оставшиеся без продовольствия, горючего, теплой одежды во 
зремя зимнего наступления советских войск. Паччарди заявил, что 
противоречивость цифровых данных о количестве репатриирован¬ 
ных итальянских военнопленных объясняется ошибками, допущен¬ 
ными при подсчете этих лиц пограничными властями, и что тех 
итальянцев, которые не возвратились на родину, следует счи¬ 
тать погибшими в силу причин, указанных Гаспаротто и под¬ 
твержденных официальным докладом, представленным министер¬ 
ством обороны. *
8	Бидо, Жорж — в те годы министр иностранных дел Франции.
9	Чериньола — городок в области Апулия, родина Джузеппе 
Ди Витторио, в котором коммунисты неизменно получали абсо¬ 
лютное большинство голосов на выборах. *
Волна насилий
1	«Родственники», «младшие», «малые партии» — так газета 
«Унита» называла союзников христианско-демократической пар¬
504

тии — социал-демократическую партию Сарагата, либеральную 
партию, республиканскую партию. Этими прозвищами пользова¬ 
лись также другие органы печати. *
2	Официальное название плана Маршалла: Еигореап Несо-г 
уегі Рго£ґат (ЭРП). *
3	«Челере» (по-итальянски «быстрый»)—моторизованные по¬ 
лицейские отряды.
4	Пасторе, Джулио — католический профсоюзный деятель, гла- 
ва Итальянской конфедерации профсоюзов трудящихся (христи¬ 
анско-демократическая профсоюзная организация), практически 
подчиняющейся ватиканской организации АКЛИ (Христианская 
ассоциация итальянских трудящихся). Пасторе отличался своим 
антикоммунизмом и преданностью политике христианско-демо¬ 
кратического правительства. *
5	Тонди, Алигьеро — профессор теологии, известный иезуит- 
проповедник, отрекся от религии. Грегорианский университет —. 
высший институт католического богословия, находящийся в Риме. *
6	«Святой год», или «юбилей», — одно из средств, придуман¬ 
ных папами для усиления влияния Ватикана и выколачивания 
денег из верующих католиков. Впервые «святым» был объявлен 
1300 год; всякий прибывший в Рим и пробывший там 15 дней- 
богомолец получал полное отпущение грехов. В средние века 
«святой год» праздновался раз в сто лет, потом раз в пятьдесят 
лет, затем папы в целях пополнения ватиканской казны решили 
отмечать его каждые двадцать пять лет. Последний «святой год»* 
праздновался в 1950 Г. На празднование «святого года» в Рим сте¬ 
каются десятки тысяч паломников и туристов.
7	«Священная канцелярия», или «Верховная конгрегация свя¬ 
щенной канцелярии», — один из верховных органов католичек 
ской церкви, преобразованный в середине XIX века из инквизи¬ 
ции. Сохранив часть функций этого сыскного и судебного учреж¬ 
дения, созданного папством с целью искоренения ереси, зани¬ 
мается так называемыми «вопросами веры», составляет индексы* 
запрещенных книг, принимает решения об отлучении от церкви,,
о	наказании духовных лиц и т. д.
8	Итальянские буржуазные технические специалисты терми¬ 
ном, «перестройка» прикрывали свои злонамеренные действия, 
имевшие следствием закрытие многих итальянских предприятий 
и увольнение десятков тысяч рабочих. *
Горькая Америка
1	«Пожиратели фондов ЭРП» — непереводимая игра слов,, 
пользовавшаяся в Италии большим распространением. Сокра—
505

щенно ЭРП означает «программа восстановления Европы». 
Итальянцы для обозначения спекулянтов, нажившихся на аме¬ 
риканских поставках по плану Маршалла, по аналогии со сло¬ 
вом «єгЬіуого» (пожиратель травы) образовали новое слово «егрі- 
уого» (пожиратель ЭРП).*
2	В этом отношении имеется много весьма красноречивых до¬ 
кументов. Напомним, например, заявление Сарагата, сделанное 
чв Милане накануне выборов, 16 апреля 1948 г.: «Если бы итальян¬ 
ские реакционеры, потребовали заключения военного союза с 
Америкой, такая политика лишь оправдала бы протесты с совет¬ 
ской стороны, и совершенно ясно, что в этом случае итальянский 
народ также явился бы одним из виновников усиления напря¬ 
женности в Европе. Мы отвергаем такую политику». А 19 марта 
1949 г. официальный орган этой партии писал: «За атланти¬ 
ческим пактом прячутся хищнические капиталистические инте¬ 
ресы, реакционные расчеты, дипломатические интриги и често¬ 
любие, неисправимый националистический бред, тщеславие ли¬ 
шенных воображения военных и большие иллюзии». *'
3	Тре вес, Паоло — правый социалист, сын видного деятеля 
итальянского социалистического движения начала этого века со¬ 
циал-реформиста Клаудио Тревеса. Университетский профессор, 
публицист, автор ряда работ по истории развития политической 
мысли. При фашизме эмигрировал в Англию, во время войны 
был политическим комментатором Би-Би-Си. После войны за¬ 
нимал различные дипломатические посты, читал университетские 
курсы за границей, часто выезжая в Англию и США.
4	Когда христианские демократы называли третий съезд 
своей партии в Венеции «съездом третьей социальной эпохи», они 
имели в виду три периода политики христианско-демократиче¬ 
ской партии в послевоенные годы: первый — сотрудничество с 
коммунистами и социалистами в коалиционных правительствах 
и профсоюзах; второй — разрыв с коммунистами и социалистами, 
изгнание их представителей из правительства, раскол в профсою¬ 
зах; третий — установление монопольной власти христианско-де¬ 
мократической партии после парламентских выборов 1948 года и 
демагогические обещания «социальных реформ».
5	Имеется в виду годовщина подписания Латеранских согла¬ 
шений.
6	Курорт в Португалии.
Монополисты ненасытны
1	В Италии существует два министерства, ведающих финан¬ 
совыми вопросами, — министерство финансов и министерство каз •
506

начейства. Одно время имелось и третье — министерство госу¬ 
дарственного бюджета, координировавшее их деятельность.
2	АЮСА — «Помощь США» — следующий после распростране¬ 
ния на Италию программы ЮНРРА вид оказания американской 
«помощи». Кабальные условия заключенного 4 июля 1947 г. со¬ 
глашения АЮСА свидетельствовали о переходе США к прямому 
наступлению на итальянскую экономику.
3	«Временная помощь» — заключенное в январе 1948 г. еще 
одно из соглашений об американских поставках в Италию, пред¬ 
шествовавшее распространению на Италию плана Маршалла. 
По этому соглашению Италия в обмен на заем в 195 млн. дол¬ 
ларов принимала на себя ряд обязательств экономического и по¬ 
литического харак гера.
4	«ИНА-Каза» — учреждение, ведающее жилищным строи¬ 
тельством.
5	«Закон Сила» — закон, который предусматривал финанси¬ 
рование развития сельского хозяйстра и проведения обществен¬ 
но полезных работ на плоскогорье Сила — одном из беднейших 
районов Южной Италии. *
Цепь скандалов
1	РАИ — «Итальянское радиовещание» — итальянская радио¬ 
вещательная компания.
2	ИНА — Национальный институт социального обеспечения; 
АКАИ — Итальянская компания угля и стали; А ДЖИП — Все¬ 
общая итальянская компания нефтепродуктов; ЭНИЧ — Нацио¬ 
нальное общество кинопромышленности; ЭНИ — Национальное 
общество жидкого топлива; ИР И — Институт реконструкции про¬ 
мышленности — государственный орган, номинально владеющий 
контрольным пакетом акций крупных промышленных предприя¬ 
тий Италии во всех отраслях производства; фактически в нем 
хозяйничают представители крупных монополий.
Во власти страха
1	Понтекорво, Бруно — известный итальянский физик, уехав¬ 
ший из Италии и изъявивший желание заниматься научной ра¬ 
ботой в Советском Союзе. Ныне Понтекорво работает в Объеди¬ 
ненном институте ядерных исследований в Дубне над проблемами 
мирного использования атомной энергии.
Драмы и статистика «середины века»
1	КОМИСКО — Международный консультативный комитет со¬ 
циалистических партий — созданное в 1947 г. международное объ¬
507

единение социалистических партий и групп. В июле 1951 г. КО- 
МИСКО был преобразован в Социалистический интернационал.
Финиш 7 июня
1	Имеется в виду фашистский «поход на Рим» 28 октября 
1922 года.
2	«Конфида» — Итальянская конфедерация земледельцев — 
организация, объединяющая крупных итальянских землевладель¬ 
цев, так же как «Конфиндустрия» — Конфедерация промышлен¬ 
ников — объединяет крупных предпринимателей в области про¬ 
мышленного производства.
3	КОНИЭЛ — Итальянская национальная электрическая ком¬ 
пания — одно из крупных итальянских обществ по производству 
ш распределению электроэнергии. Входит в группу «Эдисон».
4	СМЭ — Южноитальянское электрическое общество.
5	«Народная партия» — националистическая партия австрий¬ 
ского меньшинства, проживающего в районе Больцано, на гра¬ 
нице с Австрией. *
6	«Сардинская партия действия» — местная сардинская пар¬ 
тия. При возникновении придерживалась республиканской и ан¬ 
тифашистской ориентации, но с течением времени превратилась 
в партию консервативного толка. *
Долгий кризис
1	Подеста — исторически городской голова в итальянских го¬ 
родах-коммунах. В годы фашизма, после ликвидации выборных 
органов местного самоуправления, — глава городского управле¬ 
ния или сельской .общины, чиновник, назначавшийся королем. 
Ныне в Италии восстановлен институт выборных мэров; прави¬ 
тельственный чиновник назначается на должность мэра лишь 
в тех случаях, когда муниципальный совет не может, достигнуть 
соглашения относительно кандидатуры мэра.
2	Карсо — плоскогорье на северо-восточной границе Италии, 
в районе которого шли ожесточенные бощ между итальянскими и 
.австрийскими войсками во время первой мировой войны.
3	Либеристы — итальянские сторонники свободной торговли 
(фритредерства).
Буря настигает эсэсовцев
1	Дело Стависского — нашумевший судебный процесс во Фран¬ 
ции в 1934 г. В аферах Стависского, умершего при загадочных 
обстоятельствах, был замешан ряд видных французских полити¬ 
ческих деятелей. Для расследования дела Стависского и его со¬
508

общников палата депутатов была вынуждена назначить специаль¬ 
ную комиссию.
2	Санфедисты (от лат. 5ап1а £ес!е — святая вера) — террори¬ 
стические банды, организованные папскими властями в Италии 
в начале прошлого века для борьбы против участников нацио¬ 
нально-освободительного движения.
3	Двумя другими скандалами, которые вызвали много шума 
в тот. период, были «скандал ИНГИК» (Национальный институт 
по использованию косвенных налогов) и «дело о пенсиях». 
Скандал, связанный с ИНГИК, начался в конце 1954 г., когда в 
деятельности директора института, бывшего депутата парламента 
от ХДП Баваро, были вскрыты значительные злоупотребления. 
Главный виновник скрылся. С целью выгородить высокопостав¬ 
ленных правительственных' чиновников было арестовано не¬ 
сколько сот человек мелких служащих.
«Дело о пенсиях» возникло в результате разоблачений в печа¬ 
ти и подачи заявлений в суд. Выяснилось, что десятки тысяч не¬ 
рассмотренных заявлений по 3, по 4 и даже по 10 лет лежат в 
центральных учреждениях. Наибольшего накала скандал достиг 
весной 1955 г., когда были арестованы в полном составе члены 
центральной медицинской комиссии, организовавшие широкую и 
прибыльную продажу фальшивых справок для получения пен¬ 
сии. *
4	Битва при Кустоцце произошла в ходе войны 1866 г. с Ав¬ 
стрией, которую Италия вела в союзе с Пруссией. В этом сраже¬ 
нии (24 июня 1866 г.) австрийские войска под командованием эрц¬ 
герцога Альбрехта разгромили итальянскую армию, которой ко¬ 
мандовал генерал Ламармора.
5	9 марта 1955 г. в 8 часов 15 минут два автобуса с римскими 
номерными знаками, обычно используемые для перевозки ту¬ 
ристов, остановились перед театром Марцелла. Из них выскочило 
около полусотни молодчиков в мундирах, напоминающих корич¬ 
невую форму немецких штурмовиков. Они были вооружены ду¬ 
бинками ( и железными прутьями. С криком «Да здравствуют 
эсэсовцы!», распевая «К оружию, мы фашисты!», они бегом на¬ 
правились к витринам книжного магазина «Ринашита» на Виа 
Боттеге Оскуре и стали бросать книги в кучу, а затем подожгли 
их. Находившийся с ними фотограф заснял сцену, и на следую¬ 
щий день фотография была опубликована в газете неофашистов. 
Главари, сидевшие в трех легковых машинах, наблюдали за про¬ 
ведением операции. Погромщики бросились бежать, как только 
в дверях здания руководства ИКП появилась группа молодых 
коммунистов. *
509

Правительство Сеньи
1	«Ассоломбарда» — Ассоциация промышленников и банкиров 
Ломбардии — руководящее ядро «Конфиндустрии».
2	Министерство государственного участия — специально со¬ 
зданное министерство для руководства предприятиями со сме¬ 
шанным государственным и частным капиталом.
3	«Ьа Ьазе» (итал.) — низовая партийная организация.
4	«Промышленный треугольник» — так часто называют раз¬ 
витый индустриальный район на северо-западе Италии, заключен¬ 
ный между городами Миланом, Турином и Генуей — соответствен¬ 
но центрами областей Ломбардии, Пьемонта и Лигурии. Эти три 
области составляют основное промышленное ядро не только 
Севера Италии, но и всей страны. На их долю приходится подав¬ 
ляющая часть выработки электроэнергии, выплавки черных ме¬ 
таллов, продукции машиностроения (в том числе весь выпуск 
автомобилей), почти все текстильное, примерно 3/4 химического 
производства.
5	Приведем для иллюстрации статистику несчастных случаев 
на производстве в Италии *.
Количество несчастных случаев
1946 г.
1949 г.
1951 г.
1953 г.
1954 г.
Сельское хозяйство . .
80 089
129 499
188 930
227 152
242 508
Промышленность . . .
376 580
433 752
562 829
725 703
804 492
Всего
456 669
563 251
751 759
956 895
1 047 000
Из них со смертным ис¬
ходом
4 769
3144
3 539
3 817
3 615
Проф. заболеваний . .
1 473
2 710
4 086
9 299
11592
6	По данным Ассоциации акционерных обществ, относя¬ 
щимся к 1951 г., 2,12 процента акционерных обществ владели 
83,47 процента всего акционерного капитала. Почти 80 процен¬ 
тов всей электроэнергии производится семью частными коайіа- 
ниями. Нефтеочистительные заводы на 70 процентов сконцентри¬ 
рованы в руках пяти фирм. Выплавка алюминия на 50 процентов 
производится «Сочьета анонима венета» с участием швейцар¬ 
ского капитала. Производство кабеля и проводов, а также рези¬ 
новых изделий монополизировано «Пирелли» соответственно на 
80 и 65 процентов.*95 процентов всех автомобилей выпускаются. 
ФИАТ; 75 процентов удобрений — «Монтекатини» и т. д. *
510

7	В последующие годы новый политический курс ВИКТ, 
«обогащенный и развитый на основе глубокого изучения условий 
труда и жизни промышленных рабочих, сельскохозяйственных 
трудящихся и особенностей Южной Италии, вновь вызвал бур-, 
ный подъем забастовочной борьбы. Уже через год после IV Кон¬ 
гресса ВИКТ застой в рабочем движении сменился бурным ожив¬ 
лением. В первые месяцы 1957 г. забастовки и демонстрации 
рабочих насчитывались уже тысячами. Одни лишь строители в 
общей сложности бастовали 36 млн. часов; металлурги и рабочие 
резиновых заводов — 5 млн. часов; забастовки батраков Ровиго 
и Павии продолжались 40 и 45 дней подряд.
Новый подъем рабочего движения отразился также на выбо¬ 
рах внутренних комиссий. ВИКТ в большинстве случаев вернула 
утраченные было позиции; рост ее влияния происходил неуклон¬ 
но на протяжении 1957—1958 гг. За период с 1 января по 2 ап¬ 
реля 1958 г. профсоюз металлистов, входящий в ВИКТ, завоевал 
в туринской провинции, где рабочим были нанесены наиболее 
тяжкие удары, относительное большинство во внутренних комис¬ 
сиях 58 предприятий, в том числе таких крупных, как ФИАТ, 
РИВ, «Оливетти», «Ланча» и т. д. На выборах внутренних комис¬ 
сий ВИКТ одержала победу и в Милане, Генуе, Риме. На 
2978 предприятиях с общим числом работающих 1 081 788 число 
голосов, поданных за ВИКТ в 1958 году, увеличилось на 1,7 про¬ 
цента (в сравнении с 1957 г.). *
Незабываемый 1956 год
1 Пьяцца дель Джезу — площадь в Риме, на которой нахо¬ 
дится здание правления христианско-демократической партии.
Вчера, сегодня, завтра
1	Имеется в виду состоявшаяся в Страсбурге 10 августа
1949	г. церемония официального учреждения Европейского совета — 
организации, созданной правительствами Великобритании, Фран¬ 
ции и других западноевропейских государств в целях консолида¬ 
ции реакционных сил капиталистических стран Европы. На деле 
служит придатком агрессивного Североатлантического союза, его 
европейским центром по пропаганде «идеи единства Западного 
мира», то есть сколачивания антисоветского блока. В Европей¬ 
ском совете участвует 15 государств, в том числе Италия.
2	ЕР ДА — Объединенные верфи Адриатики — крупные судо¬ 
строительные заводы в Триесте и Монфальконе.
3	Конкубинат — допускавшееся древнеримским правом дли¬ 
тельное внебрачное сожительство с незамужней женщиной; в 
более широком смысле — «незаконное» сожительство.

ОГЛАВЛЕНИЕ
От Издательства 		5
Введение				7
Государственный переворот 25 июля 1943 года	12
Рим — Салерно — Рим		22
Южное королевство		36
Последний год войны		46
Италия после войны		63
Ветер с Севера		78
Борьба за Республику		95
Побежденные поднимают голову	114
Приход к власти Де Гаспери	127
Пульс страны	150
1948 год	173
Волна насилий 	193
Горькая Америка	220
Монополисты ненасытны	240
Цепь скандалов	257
Во власти страха 	276
Драмы и статистика «середины века»	294
Новый подъем	4	318
Финиш 7 июня	341
Долгий кризис	375
Буря настигает эсэсовцев	-	 ....	398
Правительство Сеньи	424
Незабываемый 1956 год	448
Вчера, сегодня и 'завтра	471
Примечания авторов и редакции	496
Марчелла и Маурицио Ф е р а р р а
ОЧЕРКИ ИТАЛЬЯНСКОЙ ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЖИЗНИ
Художник Е. М. Казаков.	Художественный редактор Б. И. Астафьев
Технический редактор Ф. X. Джатиева. Корректор К. И. Иванова
Сдано в производство 14/УІІ 1961 г. Подписано к печати 11'ХІІ 1961 г. Бумага 84ХІО8У32 
8,0 бум. л., 26,2 печ. л. Уч.-изд. л. 28,1 Изд. № 7/06. Цена 1 р. 24 к. Зак. 2676.
ИЗДАТЕЛЬСТВО ИНОСТРАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ. 
Москва, 1-й Рижский пер., 2.
Типография № 2 им. Евг. Соколовой УПП Ленсовнархоза. 
Ленинград, Измайловский пр., 29

ЇХ;
а;_ 
^ >21
но
з:ш 
т
з: з: 
ТО
ОС