ЧЕМУ
СВИДЕТЕЛИ
МЫ БЫЛИ
ПЕРЕПИСКА
БЫВШИХ ЦАРСКИХ
ДИПЛО АТОВ
1934- 940
ГОДОВ
В ДВУХ КНИГАХ
книга пе- вая
1934-1937

МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
СЛУЖБА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЧЕМУ СВИДЕТЕЛИ МЫ БЫЛИ...
Переписка бывших царских дипломатов
1934-1940
Сборник документов
в двух книгах
Книга первая:
1934-1937
ф
Москва
«ГЕЯ»
1998

УДК 351.88(47-57)(044)
ББК 66.4(2Рос).
Ч 42
Редакционная коллегия:
Е.М.Примаков (руководитель редколлегии), В.И.Трубников, А.П.Белозеров,
Ю.А.Зубаков, С.Б.Киселев, И.В.Лебедев, В.П.Мазуров, С.О.Панин, Ю.И.Стрижов
Составление, подготовка текста, примечания:
от МИД России — Ю.И.Стрижов (руководитель),
В.В.Алдошин, Ю.С.Дедов, Ю.В.Иванов,
В.М.Семенов, В.А.Тарасов, В.Н.Ханженков;
от СВР России — В.П.Мазуров (руководитель)
Д.Д.Воробьев, В.Н.Карпов, Л.Ф.Соцков.
Обложка:
дизайн — Д.Захаров,
вёрстка — А.Панов
В настоящем издании представлены письма царских дипломатов-эмигрантов.
Их переписка, которая началась сразу после Октябрьской революции,
продолжалась до начала второй мировой войны. В первой книге — материалы 1934-1937 гг.
Долгое время они находились в архивах Службы внешней разведки и
Министерства иностранных дел Российской Федерации. Публикуются впервые.
ISBN 5-85589-050-3 © Документы, составление, подготовка текста,
5-85589-051-1 примечания МИД, СВР России, 1998
© Оформление. Издательство «Гея», 1998

... 'Чему, геМу с&идетели Мы были!
"Игралища таинственной игры!
Металися смущённые народы;
"И высились и падали цари;
"И кровь людей то славы, то свободы,
ОЛо гордости багрила алтари...
Я. С- Щшкин

Вступление
В настоящем сборнике, подготовленном к печати в Министерстве иностранных
дел совместно со Службой внешней разведки Российской Федерации, содержатся
по-своему уникальные документы. Несомненно, они вызовут живой интерес как в
России, так и за рубежом.
Читателям предлагаются впервые публикуемые письма российских дипломатов,
которые в свое время находились на службе царского и временного правительств
России, но после Октябрьской революции 1917 г. оказались в эмиграции в
различных странах Европы, Азии, Америки. Следует отметить, что это не разрозненные
письма, а часть хорошо налаженной, организованной и постоянной переписки,
которую их авторы поддерживали друг с другом. Такая переписка в определенной мере
регулировалась «Советом послов», образованным российской эмиграцией в
Париже еще в 1921 г. после падения правительства генерала Врангеля. В 1930-1940 гг.
совет возглавлял один из ведущих авторов этой переписки В.А.Маклаков, который
в дореволюционной России был широко известен как видный идеолог, организатор
и лидер либерального движения. Кстати, он и в условиях эмиграции, что
подтверждают его письма, последовательно отстаивал свои политические взгляды.
Сами письма были получены советскими спецслужбами по каналам их
оперативной работы. В Архиве СВР России сохранились письма 1934-1940 годов. Этим
обусловлен и период публикуемой переписки. Авторы вели переписку в
конфиденциальном порядке. Вместе с тем, они подчеркивали, что «пишут честно и искренне...
для истории».
Нет сомнения, публикация такого рода документов имеет важное значение. И
прежде всего потому, что своим содержанием они существенно дополняют очень сложную
картину богатейшего духовного потенциала современной истории России. В
частности, это содержание позволяет более основательно проанализировать и понять
противоречивые исторические события, предшествовавшие Второй мировой и Великой
Отечественной войнам.
Письма отличаются богатым содержанием, широким тематическим и
географическим диапазоном, написаны живым и колоритным языком. Их авторы рассматри-
5

вают и анализируют многочисленные аспекты международной жизни и мировой
политики, разнообразные проблемы внутреннего положения, внешней политики и
дипломатии СССР и многих других стран, вопросы российской эмиграции. Красной
нитью через всю переписку проходит глубокое беспокойство патриотически
настроенных авторов писем по поводу единства России, ее территориальной целостности и
безопасности.
Переписка свидетельствует о высоком профессиональном уровне дипломатов
российской школы. Не случайно их взгляды, оценки и соображения привлекали
активное внимание тогдашнего руководства СССР. Письма, о чем свидетельствуют
соответствующие сопроводительные записки и другие материалы НКВД, регулярно
направлялись на ознакомление высшим советским руководителям, в том числе и
И.В.Сталину. Сейчас трудно судить, как воспринималось и насколько учитывалось
все это в Кремле. Документальных подтверждений этому пока не обнаружено.
Однако ретроспективное прочтение писем дает современному читателю богатую
пищу для размышлений не только об истории России, ее внешней политики и
дипломатии. Содержание этих писем и сегодня во многом звучит актуально.
Сборник снабжен научным аппаратом, в котором, особенно в таких его разделах,
как примечания и приложения, читатели также найдут немало интересного.
В.ТРУБНИКОВ
Министр Директор
иностранных дел Службы внешней разведки
Российской Федерации Российской Федерации

Предисловие
Основу настоящего издания, состоящего из двух книг, составляет переписка
бывших царских дипломатов за 1934—1940 гг. Первая книга охватывает период
1934-1937 гг., вторая книга —1938-1940 гг. В первую книгу, наряду с самими
документами, включены: вступление, предисловие, список участников переписки и
список основных сокращений, а во вторую — указатель имен и четыре приложения.
Письма расположены в хронологическом порядке, их нумерация и заголовки
принадлежат редакции сборника. Они воспроизводятся по текстам, хранящимся в
архиве Службы внешней разведки (СВР) России с указанием в конце документа
архивного шифра. Следует иметь в виду, что публикуемые письма, к сожалению,
составляют далеко не полную коллекцию переписки бывших царских дипломатов,
оказавшихся в эмиграции после Октябрьской революции 1917 г. (например, в
переписке за 1939-1940 гг. имеются пробелы в несколько месяцев). Это объясняется тем,
что настоящее издание включает лишь ту подборку писем, которая случайно
сохранилась в архиве СВР России. Отсутствие какого-либо письма, на которое
ссылаются авторы переписки, в каждом случае специально оговаривается ссылкой: «В
архиве СВР данное письмо не обнаружено».
Публикуемые письма сопровождаются примечаниями двух видов:
текстуальными (подстрочными) сносками, отмеченными звездочками и помещенными в конце
соответствующих страниц, под текстом, и собственно примечаниями, которые
обозначены арабскими цифрами и помещены сразу после каждого документа, к
которому они относятся.
Примечания носят строго фактологический и информационный характер. В них
дается лишь краткое изложение упоминаемых в письмах событий международной
жизни тех лет (в частности, о заключенных государствами пактах и договорах,
международных конференциях, официальных выступлениях, визитах, встречах и т. п.),
а также краткие сведения о часто встречающихся в тексте государственных
деятелях и представителях российской эмиграции, в том числе оставшихся в живых
членах царского дома Романовых.
7

Для сбора информации использовались различные отечественные (российские и
советские) энциклопедии, энциклопедические и дипломатические словари, издания
по истории дипломатии и международных отношений, а также ряд иностранных
энциклопедических изданий («The International Who's who». London, 1934-1940; «Who's
who». London, 1934-1940; «Encyclopaedia Britannica». London, 1973; «Encyclopaedia
Americana». New Jork, 1972; «Grande Larousse encyclopedique». Paris, 1960; «Brockhaus
Enzyklopadie». Wiesbaden, 1966-1974; «Reesing's contemporary archives». Weekly diary of world-
events. London, v. II (1934-1937), v. Ill (1937-1940); «Готский альманах» за 1934-1940 гг.).
Кроме того, широко привлекались воспоминания российских эмигрантов,
вышедшие в СССР, России и за рубежом.
Чтобы избежать перегрузки текста, на ряд общеизвестных исторических
личностей (например, Гитлер, Муссолини, Рузвельт, Сталин, Ворошилов, Чемберлен
и др.) примечания даны только к письму, в котором их фамилии встречаются
впервые; в более поздних документах ссылок на эти примечания не делается.
В письмах встречается много различных имен и фамилий лиц иэ российской
эмиграции, подавляющее большинство которых удалось снабдить соответствующими
пояснениями в сносках и примечаниях. Вместе с тем, к сожалению, целый ряд имен
прояснить не удалось.
Тексты документов приведены в соответствие с современными правилами
орфографии и пунктуации, за исключением тех случаев, когда имелась необходимость
сохранить специфический стиль письма и колорит русского языка того времени. Слова
и выражения, которые выделены самими авторами писем, выделены и в тексте.
Особенность данного издания состоит в том, что первоисточником
публикуемых документов являются не подлинники, а, по вполне понятным причинам,
только копии, которые перепечатывались уже в Москве. Этим и объясняется тот факт,
что в текстах встречаются пропуски букв, слов или их искажения,
орфографические ошибки и т. д. Исправления этих очевидных погрешностей, не носящих
смыслового значения, специально не оговариваются. В тех редких случаях, когда
представляется затруднительным исправить данные погрешности, в подстрочных
сносках указывается: «Так в тексте». Восполненные недостающие в документах
отдельные слова, части слов или их сокращения и т.п. напечатаны в квадратных
скобках. Письма, публикуемые в настоящем издании, воспроизводятся полностью.
Встречаемые в тексте многоточия носят сугубо смысловой характер и
проставлены самими авторами переписки. Написания имен, фамилий, названий
учреждений, а также местностей, населенных пунктов, городов и т.п. даются по принятым
в современном русском языке правилам.
На документах при публикации сохранены различного рода служебные
пометки, в частности, проставленные в НКВД СССР грифы секретности,
регистрационные номера и даты регистрации, разметки, а также сопроводительные записки, в
которых обозначена тематика того или иного письма. Все эти элементы,
характерные для оформления документов того времени, в издании сохранены и
воспроизводятся там, где они есть, в первом примечании в конце соответствующего документа.
Иногда сопроводительные записки касаются двух или более писем. В этом случае
записка воспроизводится в примечании только к первому документу, а в остальных
делается лишь ссылка на это примечание. На многих письмах, особенно поступивших в
8

НКВД в 1939—1940 гг., гриф секретности не проставлен. В то же время на некоторых
письмах имеются надписи «доверительно» или «конфиденциально», которые были
проставлены самими авторами писем, и они также сохранены в издании.
В Приложении I даны краткие биографические справки, составленные на
участников переписки. Учитывая специфику судеб указанных участников, проживавших
в сложных условиях эмиграции, поиски биографических данных были сопряжены с
большими трудностями. Эти данные были обнаружены в основном в архивных
материалах. К сожалению, некоторые биографические справки содержат лишь
минимум сведений. В этом приложении дана и краткая справка относительно
действовавшей в царское время «Табели о рангах», определявшей всю иерархию
чиновников тогдашнего российского государства. В этой справке читатель
найдет пояснения относительно часто встречающихся различных названий
чиновничьих постов, которые занимали и сами авторы писем и многие упоминаемые ими
деятели царской России.
Приложение II включает документы, выявленные в Архиве внешней политики
Российской империи (АВП РИ), в основном из переписки тех же участников, но за
более ранний период (октябрь 1917—1924 гг.). Эти документы, позволяющие лучше
понять взгляды участников переписки в1934-1940 гг., впервые вводятся в научный
оборот.
Приложение III составлено из документов Архива внешней политики Российской
Федерации (АВП РФ), также ранее не публиковавшихся. Здесь представлены
главным образом информационные записки полпредов СССР во Франции,
Великобритании, Германии, Италии, США, Японии, подготовленные в тот же период, которому
посвящена и публикуемая переписка бывших царских дипломатов. Эти документы, в целях
сокращения объема издания, иногда публикуются с купюрами за счет исключения
частей текста, не имеющих прямого отношения к описываемым событиям.
Приложение IV содержит краткие сведения об основных газетах и журналах,
издававшихся российской эмиграцией на русском языке. Ссылки на эти периодические
издания довольно часто встречаются в публикуемых документах.
Подготовка книг к изданию осуществлена совместной составительской группой
сотрудников Историко-документального департамента МИД и Архива Службы
внешней разведки Российской Федерации в составе: от ИДД МИД — Ю.И.Стрижов
(руководитель), В.В.Алдошин, Ю.СДедов, Ю.В.Иванов, В.М.Семенов, В.А.Тарасов,
В.Н.Ханженков; от Архива СВР — В.П.Мазуров (руководитель), Д.Д.Воробьев,
В.Н.Карпов, ЛФ.Соцков.
Редакция выражает благодарность всем сотрудникам Архива СВР, АВП РФ и
АВП РИ, оказавшим помощь в поисках документов.

Список участников переписки
1. Абрикосов Дмитрий Иванович — Токио, Япония.
2. Бельченко Андрей Терентьевич — Ханькоу, Китай.
3. Боткин Сергей Дмитриевич — Берлин, Германия.
4. Войцеховский Сергей Львович — Варшава, Польша.
5. Гревениц Борис Николаевич — Выборг, Финляндия.
6. Гулькевич Константин Николаевич — Берлин, Германия.
7. Демидов Елим Павлович — Афины, Греция.
8. Дмитрий Павлович Романов, вел. кн. — Лондон, Великобритания.
9. Жуковский Сергей Валентинович — Париж, Франция.
10. Ломшаков Алексей Степанович — Прага, Чехословакия.
11. Маклаков Василий Алексеевич — Париж, Франция.
12. Миллер Евгений Карлович — Париж, Франция.
13.Поклевский-Козелл Станислав Альфонсович — Бухарест, Румыния.
14. Руцкий Петр Альбинович — Нью-Йорк, США.
15. Саблин Евгений Васильевич — Лондон, Великобритания.
16. Самсонов Михаил Степанович — Будапешт, Венгрия.
17. Серафимов Борис Саввич — София, Болгария.
18.Тыркова-Вильямс Ариадна Владимировна — Лондон, Великобритания.
19.Урсати Николай Семенович — Белград, Югославия.
20. Штрандтман Василий Николаевич — Белград, Югославия.
Список основных сокращений
АВП РИ — Архив внешней политики Российской империи
АВП РФ — Архив внешней политики Российской Федерации
бывш. — бывший
в. — век
вел. кн. — великий князь
в т. ч. — в том числе
г., гг. — год, годы
г., г-н; г-жа, г.г. — господин, госпожа, господа
ген. — генерал
гор. — город
ГПУ — Государственное политическое управление
Гл. Упр. Гос. Безоп. (ГУГБ) — Главное управление государственной безопасности
док. — документ
д-р — доктор
ж. д. — железная дорога, железнодорожный
зав. — заведующий
10

зам. — заместитель
зам. нач. — заместитель начальника
инж. — инженер
ИНО — иностранный отдел
и т. д., и т. п. — и так далее, и тому подобное
МВД — Министерство внутренних дел
МИД — Министерство иностранных дел
НКВД — Народный комиссариат внутренних дел
НКИД — Народный комиссариат иностранных дел
о. — остров, отец (священник)
ок. — около
полк — полковник
полпред — полномочный представитель
пом. нач. — помощник начальника
проф. — профессор
проч. — прочее
ПС. — постскриптум
РОВС — Русский общевоинский союз
св. — свыше, святой
СВР — Служба внешней разведки
сов. секретно — совершенно секретно
так наз. — так называемый
т. е. — то есть
ЦК — Центральный комитет
ЧСР — Чехословацкая Республика

1934 год

Сов. секретно*
1. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову
Токио, 31 декабря 1933 г. — 19 февраля 1934 г.
Милостивый государь Василий Алексеевич.
Чреватый крупными событиями нынешний год заканчивается для Японии в
условиях скорее благоприятных. Переход от пассивной внешней политики к
активной, выразившейся в образовании нового государства Маньчжоу-Го1 и в выходе из
Лиги наций2, сведение на нет власти политических партий, усиление влияния на
политику военной партии и в связи с зтим создавшаяся гипертрофия в расходах на
усиление армии и флота не привели к тем осложнениям в областях внешней и
внутренней политики, которые предсказывали столь щедро многие пессимисты, в
особенности среди иностранцев. Япония продолжает оставаться в дружественных
отношениях с другими державами, внутреннее настроение в стране под влиянием
охватившего ее патриотического подъема значительно оздоровело, а в финансовом
отношении страна не только не катится в пропасть, но по впечатлению лиц,
приезжающих сюда из Америки и Европы, является единственной страной,
переживающей экономический подъем.
По моему мнению, основанному на долговременном пребывании в Японии, всем
этим страна обязана двум факторам: внутренней дисциплине и уважению к власти
населения и наличию в стране патриотически настроенных политических
деятелей, стоящих вне дешевых соблазнов партийной политической жизни, которые
всегда появляются здесь на сцене в момент кризисов и которым беспрекословно
подчиняется население, благодаря наличию в нем известного патриотического
инстинкта, не отравленного еще пропагандой беспочвенного интернационализма. Благодаря
указанным свойствам японской нации, все те опасные для прочности империи
явления, как себялюбивая партийная борьба, взяточничество в административных
кругах, скрытая пропаганда коммунизма, не считающиеся с законами эксцессы в
проявлениях патриотических чувств, все зто остается на поверхности, так что всякий
раз, когда дело доходит до кризиса (так, по крайней мере, было до сих пор),
находятся люди, стоящие вне указанных явлений, которые находят нужный язык для
успокоения возбужденных страстей, берут в свои руки управление страной и с помощью
своевременно проводимых мероприятий и создания соответствующего настроения
в стране вводят страну вновь в нормальное русло. Партийные страсти стихают,
толпа начинает слушать с большим воодушевлением ораторов из патриотического
лагеря, рисующих им картину славного будущего Японии, чем сторонников
коммунизма, старающихся разжечь среди них классовую борьбу, крупные промышленники
* Гриф секретности здесь и далее на документах 1934-1939 гг. был проставлен Главным
управлением государственной безопасности НКВД СССР.
15

начинают делать миллионные пожертвования на общественные нужды, и постепенно
кризис проходит.
Всему этому мы были свидетелями здесь в период после 15 мая, когда кучка
патриотически настроенных молодых юнкеров и мичманов ворвалась в квартиру премьера
и убила его, не из личной злобы, а чтобы показать правительству, что перед
Японией стоят слишком серьезные задачи, чтобы продолжать управление страной путем
беспочвенной борьбы партий. Конечно, еще рано говорить, что в этот короткий срок
реформированное правительство вывело страну из всех возникших перед ней
затруднений, но несомненно в данное время, когда при сохранившейся внешности
конституционного строя действительная власть находится в руках сплоченной военной
партии с ее вдохновителем генералом Араки3 во главе, страна гораздо более
подготовлена бороться с этими затруднениями, чем в период торжества политических
партий, когда в страну, вместе с другими радикальными течениями, стала
проникать в весьма серьезных размерах проповедь коммунизма. Хотя, как я сообщал,
весьма возможно, что многие из проповедников коммунизма ныне работают здесь под
видом патриотов, но тот факт, что, наряду со строго преследуемой проповедью
коммунистических идеалов, идет всячески поощряемая правительством проповедь
патриотизма и возвращения к старым идеалам, при указанной выше характеристике
японского народа, будет иметь своим результатом, что массы пойдут за
патриотами, а не за коммунистами.
В этом отношении фактом огромной важности является рождение наследника,
каковое встречено в каждой японской семье с большим восторгом и в значительной
степени укрепит принцип незыблемости императорской власти. Неудивительно
поэтому слышать мнение, что если Японии, как утверждали некоторые пессимисты,
грозила в ближайшем будущем революция, таковая ныне отдаляется на многие годы
появлением на свет наследника.
Само собой разумеется, что все эти оптимистические для Японии выводы
действительны при условии, что правительство в своем стремлении обеспечить за
Японией главенствующую роль на Дальнем Востоке будет достаточно осторожно,
чтобы не предпринимать следующего шага в осуществлении своей программы, не будучи
вполне уверенным в успехе такового, и не завести страну в такие затруднения, при
которых никакой патриотизм не спасет страну от катастрофы. Насколько можно
судить по заявлениям отдельных его членов, нынешнее правительство вполне
отдает себе отчет в опасности при нынешней изолированности Японии, политики ва-
банк, и тщательно обходит те затруднения, которые могут вовлечь страну в
рискованные предприятия, вызывая даже этим разочарование в сторонниках политики
напролом, которые в своем патриотическом экстазе считают, что Японии не
страшен чуть ли не весь мир. •
Отражением этой осторожности правящих кругов является программа нового
министра иностранных дел Хироты4, которая сводится, насколько можно судить из
сопоставления его официальных заявлений, с общим настроением в
правительственных сферах, во-первых, к тому, чтобы избежать всяких конфликтов в настоящее
время, пока не закончена первая стадия в общей японской политике, т.е. не
окончательно закреплено положение Японии в Маньчжурии, а, во-вторых, к заботе о том,
чтобы в случае возникновения такого конфликта позиция Японии была бы понята
16

другими державами и она по возможности была бы избавлена от опасности их
вмешательства в конфликт ее с тем или иным из ее эвентуальных врагов. На первом
месте из таковых, как ныне складываются события, стоит, конечно, советское
правительство. Несомненно, что среди нынешних японских патриотов многие
раздражены тем вызывающим в отношении Японии тоном, которым за последнее время
заговорили разные Молотовы* и Литвиновы**, хотели бы видеть уже теперь
японский флот, бомбардирующим Владивосток, и японские войска, занимающими
Сибирь до Байкала. С этим настроением не может не совпадать и настроение
большинства наших беженских кругов с тою лишь разницей, что японские патриоты на
первом месте рисуют себе картины побед над северным врагом с окончательным
отходом его от сибирского побережья, мы же, беженцы, переносим центр тяжести
на борьбу Японии с третьим Интернационалом5, верим в возможность создания
буферного государства или автономной Сибири и вообще считаемся не столько с
фактами, сколько с нашими пожеланиями. Но большинство из здешних ответственных
политиков не хотело бы в настоящее время видеть Японию отвлеченной от своей
главной задачи — закрепления в Маньчжурии и устройства своих отношений с
Китаем — и вовлеченной в повторение сибирской интервенции6 в разоренной стране с
деморализованным советским режимом, умирающим от голода населением.
Поэтому в здешних официальных кругах преобладает склонность объяснять
истерические выкрики советских лидеров как преследующие цель внутренней
пропаганды и не обращать на них особого внимания, что приводит к таким
несуразностям, как появление в одном и том же номере здешней английской газеты, издаваемой
бывшим служащим здешнего министерства иностранных дел, приложения,
посвященного благам японо-советской торговли, с приветствиями от премьера, министров
иностранных дел и торговли и здешнего советского посла и текста речи Литвинова7,
в которой он поносил Японию как главного врага мира на Дальнем Востоке и
называл здешних патриотов военными авантюристами. В то же время, однако, здесь ни
на минутку не прекращается интенсивная работа по усилению армии и флота, а в
Маньчжурии, по словам прибывающих оттуда авторитетных лиц, идут
грандиозные работы, правда, не столько по подготовке к войне, сколько по созданию
крупного административного центра для нового государства. Но так как вся деятельность
по подведению фундамента под вновь создавшееся государство находится в руках
военных, то само собой разумеется, хотя особого усиления японских войск и их
передвижений, которые внушали бы подозрение о готовящейся уже теперь войне, по-
видимому, не происходит, все мероприятия направлены к тому, чтобы быть
готовым ко всякой эвентуальности.
Создается, таким образом, обстановка, при которой совершенно не исключено
возникновение конфликтов на месте, помимо тех или иных планов в центре.
Главным поводом для всяких трений продолжает быть неразрешенный до сих пор
вопрос, кто в конце концов является хозяином Китайско-Восточной ж[елезной] д[оро-
ги]8. Создавшееся в период маньчжурского неустройства двойственное советско-
китайское управление дорогой продолжаться в нынешней обстановке не может.
* Молотов (Скрябин) В.М. — с декабря 1930 г. Председатель Совета Народных Комиссаров СССР,
в мае 1939 г. одновременно был назначен народным комиссаром иностранных дел СССР.
** Литвинов ММ (Баллах Макс) — народный комиссар иностранных дел СССР в 1930-1939 гг.
17

По-видимому, на месте существовал план ликвидировать его устранением от
управления дорогой советских властей, ставящих палки в колеса постепенному
подчинению дороги маньчжурским властям. Но в результате поднятого по этому поводу
советским правительством шума и предстоящего признания Америкой9 этот план как
будто бы оказался отложенным и теперь в Харбине идут лишь словесные пререкания
между советским управлением дороги и маньчжурскими властями. К этому ныне
присоединился вопрос о тарифах на дороге, взимаемых в мифических золотых рублях,
что делает эти тарифы несоответственно высокими. Все это разжигается местной
прессой и требованиями местных торговых организаций понизить тарифы.
Японские власти относятся равнодушно к этим спорам, так как ведь в конце
концов увеличивающаяся разруха бывшей русской железной дороги и упорное
нежелание советских властей снизить тарифы служит к их явной выгоде, отвлекая все
грузы на японские линии. Кроме того, недавно закончена постройкой новая линия,
соединяющая Харбин с японским портом на севере Кореи, которая сводит к
минимуму значение части бывшей КВЖД между Харбином и Пограничной. При таких
условиях японцы могут спокойно взирать, как гниет и разлагается в руках
большевиков русская железная дорога, которая в свое время была главным проводником
русской политики на Дальнем Востоке. Но с политической точки зрения вопрос об
этой дороге должен быть ранее или позже* решен. Воевать из-за нее едва ли кто-
нибудь будет. Вмешать в это дело, как то, вероятно, входит в планы большевиков,
американцев едва ли им удастся, так как американцы пошли на соглашение с
советской властью ради получения нового рынка для американских товаров, а отнюдь
не для того, чтобы на Дальнем Востоке защищать советское добро от вожделений
Маньчжоу-Го и Японии. Остается, таким образом, продолжение нынешней
политики постепенного обесценивания дороги с надеждой, что большевики в конце концов
согласятся отдать ее за бесценок. Недаром ныне вновь заговорили, что не
приведшие ни к чему переговоры о продаже дороги в Токио будут возобновлены в Харбине.
Если этот вопрос будет ликвидирован и многочисленные советские служащие
дороги принуждены будут покинуть маньчжурские пределы, положение в
Маньчжурии значительно упростится. Энергия японцев по оказанию содействия к
организации Маньчжоу-Го распространится на всю Маньчжурию, которая постепенно
покроется сетью железных дорог в направлении, дающем Японии возможность с
наименьшей затратой времени перебрасывать свои товары, а в случае
необходимости и свои войска, в Маньчжурию и далее в Монголию. Тем временем, так как
трудно предположить, что советское правительство от словесной борьбы с тем, что оно
называет японским империализмом, перейдет к активной борьбе —разве лишь оно
действительно поверит в силу своей авиации на Дальнем Востоке или в
неизбежность в Японии революции, в чем его агенты стараются его убедить, или в
поддержку со стороны Америки, или еще в какой-нибудь подобный миф — русский Дальний
Восток будет постепенно разлагаться, устраняя всякую необходимость для Японии
опасаться возможности угрозы с севера.
Так, я думаю, рисуют себе политические перспективы те из японских лидеров,
которые хотели бы избежать дорогостоящего и не приносящего реальных выгод
• Так в тексте.
18

столкновения с Советской Россией. Но, повторяю, кроме таких острожных
руководителей японской политикой, которые не верят в широковещательную советскую
пропаганду об успехах прошлых и будущих пятилеток и считают, что нынешний
патриотический подъем является достаточным противоядием для опасностей
коммунистической пропаганды, здесь имеются сторонники неоткладывания сведения
счетов с Советской Россией, неизбежного рано или поздно, если хотя бы часть
советской пропаганды об усилении советской мощи на Дальнем Востоке является
верной. Какое из двух мнений в конце концов восторжествует — сказать трудно.
Я думаю, преобладание той или иной точки зрения может произойти или под
влиянием соображений внутренней политики, или в результате возникшего на месте
конфликта, или дальнейших выступлений зарвавшихся советских комиссаров в
расчете на чью-то поддержку. Но эта неопределенность должна в конце концов
влиять на настроение русского населения в Харбине. Мне трудно отсюда судить об этом
настроении, но по сведениям оттуда чувствуется, что прежний подъем в связи с
японским выступлением в Маньчжурии несколько ослаб; экономические перспективы
также не оправдывают себя; центром японской активности является новая столица
Синьцзян10, где с лихорадочной быстротой воздвигаются огромные здания для
органов местной администрации и войск.
Харбина же эта творческая работа мало касается, и так как главным
питательным нервом этого почти русского города, в котором наша эмиграция могла
чувствовать себя, как в старой России, была Китайско-Восточная ж. д., то медленное
разорение ее отражается на жизни всего города. Я думаю, и создавшаяся там для лидеров
нашей эмиграции необходимость примирить свои великодержавные упования с
японской политикой также вносит некоторое изменение в общем настроении, хотя
издаваемая в Харбине на русском языке японская газета «Харбинское время»11 и
старается внушить русскому населению, что японская политика несет с собой
русскому населению возможность широкого применения его труда и знаний, а в
будущем даже осуществление всех его надежд. Газета утешает русских сведениями о
восстаниях внутри России и не отказывается помещать на своих страницах и
всевозможные слухи, периодически возникающие, увы, часто без дальнейшего
развития, среди наших беженцев, как, например, недавно появившееся известие, что
каким-то русским в Дайрене получено сведение о восстании в Москве и что в связи с
этим атаман Семенов12 приехал в Харбин для сбора средств для подведомственных
ему отрядов... Несмотря, однако, на все это, тяга среди харбинских беженцев в
Шанхай не прекращается. Содействует этому и общее неустроение* харбинской жизни,
интриги советских подданных, продолжающиеся налеты и общая деморализация.
В связи с последней в Харбине имело место событие, весьма прискорбное для
характеристики местных нравов. Так, за последний год в Харбине был целый ряд
случаев захвата неизвестными бандитами зажиточных харбинских жителей из русских
с последующим требованием выкупа. Так как бандитизм в Маньчжурии есть явление
специально китайское, то долгое время считалось, что подобные похищения есть
дело китайских хунхузов13. Последний случай, а именно похищение сына
содержателя харбинской гостиницы, недавно вернувшегося из Франции, пианиста Каспе,
* Так в тексте.
19

кончившееся убийством последнего, после того как отец не был в состоянии уплатить
требуемого выкупа, привел к обнаружению японской полицией всей преступной
организации, занимавшейся таким людоворовством. Все участники этой организации
оказались русскими, причем главные руководители считались добропорядочными
русскими беженцами, один даже был начальником отдела сыска в полиции Маньчжоу-Го,
а другой состоял членом местного беженского комитета. Немудрено, что зто событие
вызвало большое смущение в рядах нашей эмиграции и один из видных его членов
обратился в указанной выше газете «Харбинское время» с воззванием о
необходимости более строгого самоконтроля в наших беженских организациях, принимающих
обычно с распростертыми объятиями каждого вновь прибывающего из советских
пределов человека, а среди маньчжурских властей заговорили об издании правил,
запрещающих свободный переход из советских пределов русских беженцев.
Из всего этого видно, что в развертывающихся событиях наша эмиграция
продолжает находиться в положении пасынков: меняются хозяева, как будто бы
меняются условия существования в виде увеличения порядка и уменьшения опасности
со стороны большевизма, но до осуществления всех наших упований еще очень и
очень далеко. Будем надеяться, что события в наступающем году пойдут в более
благоприятном для нас направлении.
Что же касается японо-китайских отношений, то замечавшийся было поворот в
сторону разрешения недоразумений путем переговоров с нанкинским
правительством14 не получил дальнейшего развития, ввиду новой междуусобицы на юге Китая,
где Фукиенская провинция15 провозгласила свою самостоятельность и отделилась от
Нанкина, предварительно столковавшись с наступающими из соседней провинции
красными бандитами. Все это настолько осложнило положение нанкинского
правительства, власть которого едва ли распространяется на две или три провинции Китая
и которое вот уже второй год ведет без всякого успеха борьбу с все увеличивающими
район своих действий китайскими коммунистами, что едва ли переговоры с ним могут
иметь какой-либо результат, тем более что в теории борьба с Японией продолжает в
Китае быть патриотическим лозунгом враждующих между собой генералов.
По-видимому, здесь уже сложилось убеждение, что положение Китая в смысле
укрепления там какой-либо центральной власти совершенно безнадежно, и остается лишь
примириться с положением, создавшимся в каждой отдельной части Китая,
пользуясь тем, что в конце концов вся эта непрекращающаяся междуусобица не
останавливает торговлю и китайские купцы не могут обойтись без японских товаров.
Как известно, в Китай возвращается, после продолжительного пребывания в
Европе, бывший маньчжурский правитель Чжан Сюэлян10. Говорят, что Нанкин
намерен вновь послать его в Пекин в виде жупела против Японии. Ничего хорошего от
этого для Китая не будет. Со времени занятия Маньчжурии и Жехоля17
установившийся там порядок до известной степени распространился и на пекинский район.
Пекинские власти установили известное модус вивенди* с японцами, которые
отвели свои экспедиционные войска за Великую стену, и бывшая еще недавно ареной
столкновений отдельных генералов Чжилийская провинция18, благодаря близости
• Латинское выражение, означающее дословно — образ жизни, способ существования; термин,
применяемый для обозначения временных соглашений, которые впоследствии предполагается
заменить другими, более постоянного характера.
20

японцев, обрела относительный покой. Если ныне там появится Чжан Сюэлян и
начнет свои интриги против японцев, то результатом может быть лишь
незамедлительное занятие японцами Пекина и высылка оттуда всех антияпонских агитаторов.
Словом, в Китае в руках японцев находятся все козыри, и так как они ведут свою игру,
не зарываясь, то имеют все шансы ее выиграть.
Во внутренних делах также все обстоит благополучно. Как и нужно было
ожидать, после коротких пререканий между отдельными министрами бюджет был
принят кабинетом. Военное и морское министерства получили с небольшими
сокращениями те крупные ассигнования, которых добивались. Обделенным оказался министр
земледелия, которому было отказано в крупных ассигнованиях на поднятие
благосостояния фермерского населения, но было обещано, что намеченные им
преобразования будут предметом особого рассмотрения кабинета. Возможно, что этот
вопрос будет предметом известных трений между министрами, так как военный министр
генерал Араки поддерживает мнение министра земледелия, что средства на помощь
фермерскому населению, которое поставляет главный контингент рекрутов,
должны быть изысканы, а премьер и министр финансов заявляют, что одновременное
удовлетворение требований денег на вооружения и на поднятие благосостояния
фермеров не по силам финансовым ресурсам страны. Очевидно, какие-то агитаторы
воспользовались этим разногласием, чтобы начать говорить, что сельское
население принесено в жертву непомерным требованиям военных на вооружение, так что
военное и морское министерства сочли нужным выступить с заявлением,
предупреждающим население не верить этим злонамеренным нареканиям..:
По обычному порядку на днях имело место открытие очередной парламентской
сессии, причем присутствие на открытии императора указывает на то, что
правительство не намерено отступать от конституции и парламенту по-прежнему
предоставляется возможность обсудить бюджет и рассмотреть имеющие быть
внесенными правительством законопроекты. Я думаю, это делается в сознании, что в
нынешней обстановке существующие партии никогда не осмелятся прибегнуть к
каким-либо обструкциям в отношении к правительственным мероприятиям, а раз
это так, то нет надобности осложнять положение какими-либо серьезными
изменениями существующей конституции. Это является доказательством политического
смысла японских государственных деятелей, для которых важна суть, а не форма.
Общее же настроение в стране продолжает быть направленным против
политических партий, и еще недавно пользующийся здесь большой популярностью за свою
защиту японской точки зрения перед Лигой наций Мацуока19 вышел из партии сэйю-
кай20 и сложил с себя депутатские полномочия, заявив, что отныне посвящает себя
борьбе за полную ликвидацию политических партий. Такой Мацуока в случае
попыток указанных партий вернуть себе власть может ввиду своей популярности сыграть
здесь весьма крупную роль. Но пока что престарелый адмирал Сайто21 со своим
кабинетом, главным образом благодаря наличию в нем генерала Араки, который, не в
пример европейским диктаторам, пока не обнаруживает никакого желания
сосредоточить в своих руках все отрасли управления, продолжает управлять страной и причин
для изменения в ближайшем будущем этого порядка не заметно, разве престарелый
возраст самого премьера и министра финансов приведет к переменам в составе
кабинета, что легко может вновь вызвать к жизни разные политические страсти, которые
21

ныне отошли на задний план под влиянием общего патриотического подъема и
известного равновесия в политических группировках, достигнутого премьером Сайто.
В финансовых делах пессимистические предсказания также пока не оправдались.
Огромный выпуск бонов казначейства, к которым правительство принуждено
прибегать для покрытия расходов на вооружения и на свою маньчжурскую политику, до
сих пор поглощается страной без потрясений и не вызывая инфляции. Это
объясняется главным образом тем, что понижение курса иены вызвало огромное увеличение
вывоза и в связи с этим большой подъем здешней промышленности. Успехи японской
промышленности вызывают общее и удивление и негодование, так как американские
и европейские промышленники не могут привыкнуть к мысли, что японская
конкуренция не по силам, и стараются объяснить ее какой-то чуть ли не
рабовладельческой эксплуатацией японских рабочих. Все это не соответствует действительности: во
многих отношениях японский рабочий с его скромными требованиями находится в
гораздо лучших условиях, чем рабочие в Америке или Европе.
Как я уже имел случай говорить, главные причины успеха японской
промышленности: дешевая иена и тот факт, что японцы еще не отвыкли от работы, как то имеет
место в странах с хронической безработицей и повышенными под влиянием разных
социалистических теорий требованиями со стороны разных рабочих союзов.
Опасность японской конкуренции еще более увеличивают антияпонские настроения, и
иностранные державы одна за другой повышают тарифы, чтобы положить предел
японскому ввозу. Здесь весьма встревожены этим новым проявлением антияпонских
чувств в экономической области, во многом гораздо более опасным, чем проявление
таковых в сфере внешней политики, так как в последней дело ограничивается одними
лишь словами, а в первой от слов переходят к делу, и перед японским ввозом, а,
следовательно, и перед японским благосостоянием вырастают все новые и новые стены.
Но и в этой области, если некоторые промышленники и невежественная масса и
кричат о каких-то тарифных войнах, правительство старается разрешать экономические
затруднения путем примирительных компромиссов, идя даже на крупные уступки,
примером чего могут служить переговоры с индийским правительством, где Япония
старается обеспечить себе определенный, хотя бы и несколько уменьшенный, ввоз
японских товаров взамен за гарантию покупки известного количества хлопка в Индии.
Словом, всюду заметна эта характеризующая нынешнюю японскую политику
черта: твердость намеченной программы и умеренность в приемах при ее
проведении. Боюсь, что такая политика будет проводиться и в столь важном для нас вопросе
об отношениях Японии к советскому правительству. На словах Литвинов и Молотов
будут закидывать Японию шапками, а на деле Япония, не доведя дело до войны,
которая могла бы оказаться концом для советского режима, будет достигать всего,
что им в настоящее время нужно в смысле устранения советской угрозы в
Маньчжурии и с берегов Тихого океана.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Дм. Абрикосов
Атрхив СВР России, д. 16872, т. 2, л. 47-50.
22

1 Маньчжоу-Го — марионеточное китайское государство, которое было
провозглашено Японией на оккупированной ею Маньчжурии и существовало с марта 1932 г. по
август 1945 г. Япония официально признала Маньчжоу-Го и заключила с ним
военный союз, который предусматривал право Японии содержать в его пределах свои
войска.
2 Лига наций—международная межправительственная организация,
предшествовавшая ООН. Действовала с 1920 г. до ее формального роспуска в апреле 1946 г.; штаб-
квартира Лиги наций находилась в Женеве. Ее статут являлся составной частью
Версальского мирного договора. США не ратифицировали договор и не стали членом Лиги
наций. Основными органами Лиги наций являлись Ассамблея и Совет, состоявший
из четырех постоянных членов (Великобритания, Франция, Италия и Япония) и из
временных, а также Секретариат во главе с генеральным секретарем. В 1926 г. и 1934 г.
в Лигу наций были приняты соответственно Германия и СССР, которые являлись
постоянными членами Совета.
В ответ на осуждение Лигой наций интервенции Японии в Маньчжурию, Япония 27
марта 1933 г. заявила о своем выходе из этой организации. Германия, чтобы также
получить полную свободу действий в проведении своей экспансионистской
политики, вышла из Лиги наций 14 октября 1933 г. Под предлогом советско-финляндского
вооруженного конфликта СССР 14 декабря 1939 г. был исключен из Лиги.
3 Араки Садао (1887-1966) — военный и политический деятель Японии, генерал; в
1931-1934 гг. — военный министр, в 1938-1939 гг. — министр просвещения. В 1948 г.
Международным военным трибуналом приговорен к пожизненному заключению как
военный преступник, в 1955 г. освобожден по состоянию здоровья.
4 Хирота Коки (1878-1948) — политический и государственный деятель Японии,
министр иностранных дел в 1933-1938 гг., одновременно премьер-министр (1936-1937 гг.).
С 1938 г. в отставке, выступал за продолжение войны до победного конца. На
Токийском процессе как один из главных военных преступников приговорен к смерти
и казнен.
5 Третий Интернационал (Коммунистический интернационал, Коминтерн) —
международная организация (1919-1943 гг.), представляла собой объединение
коммунистических партий различных стран. Состоялось 7 конгрессов КИ, все в Москве
(последний в 1935 г.), где находился Исполком Коминтерна (ИККИ).
6 Сибирская интервенция — японская интервенция на Дальнем Востоке и части
Сибири в апреле 1918 - октябре 1922 гг. С Северного Сахалина японские войска были
выведены в мае 1925 г.
7 Имеется в виду выступление Литвинова на IV сессии ЦИК СССР 6-го созыва 29
декабря 1933 г.
8 Китайско-Восточная железная дорога (КВЖД), проходящая через китайскую
территорию до Владивостока, построена с участием России в 1903 г. По соглашению с
Китаем в 1924 г. СССР отказался от специальных привилегий по КВЖД, вопросы
управления дорогой были переданы китайской стороне. После оккупации Маньчжурии
Японией в 1935 г. в Токио с властями Маньчжоу-Го было подписано соглашение о
продаже СССР железной дороги. В 1945 г. с Китаем достигнута договоренность о
совместном управлении КВЖД, которая была переименована в Чаньчуньскую Китайскую
железную дорогу (ЧКЖД). В 1950 г. между СССР и КНР достигнута договоренность о
23

безвозмездной передаче дороги Китаю, которая была оформлена соответствующим
соглашением в 1952 г.
9 Дипломатические отношения между СССР и США установлены 16 ноября 1933 г.
10 Столицей Маньчжоу-Го стал Чаньчунь, переименованный в Синьцзян («новая
столица»).
11 «Харбинское время» — газета, издаваемая в Харбине на русском языке.
12 Семенов Г.М. (1890-1946) — генерал-лейтенант царской армии, участник первой
мировой войны. В 1919 г. при поддержке японских интервентов объявил себя атаманом
Забайкальского казачьего войска, позже Колчак передал Семенову власть на Дальнем
Востоке. В сентябре 1921 г. Семенов эмигрировал, жил в Корее, Японии, Китае, был
связан с японской разведкой, возглавлял белоэмигрантов Д. Востока, руководил их
антисоветской деятельностью. В сентябре 1945 г. был захвачен советскими войсками в
Маньчжурии и по приговору Военной коллегии Верховного суда СССР повешен.
13 Хунхузы — участники вооруженных банд, действовавших в Северо-Восточном
Китае с середины XIX в. до победы в Китае народной революции. Использовались в
своих целях как местными феодалами и генералами, так и японскими интервентами.
14 Нанкин — столица гоминьдановского нанкинского правительства в 1927-1937 гг.
15 Фукиенская провинция — прежнее название провинции Фуцзянь.
16 Чжан Сюэлян (1901—?) — китайский политический и военный деятель. В 1928 г. стал
командующим северо-восточной армией и правительства северо-восточных
провинций Китая. В конце этого же года заявил о своем подчинении нанкинскому
правительству Чан Кайши и вступил в Гоминьдан. В1933 г. после оккупации Японией
Маньчжурии ушел в отставку. В 1934 г. восстановлен на своем посту в армии, включился в
военные действия против Красной армии Китая. В 1936 г. заключил с ней перемирие.
Был арестован Чан Кайши и в 1946 г. вывезен на Тайвань.
17 Прежнее название провинции Жэхэ.
18 Провинция Чжили — название существовавшей ранее провинции Китая с центром в
Пекине.
19 Мацуока Ёсукэ (1880—1946) — японский государственный деятель, дипломат.
В 1932-1933 гг. представитель Японии в Лиге наций. С 1935 г. — президент концерна
Южно-Маньчжурской железной дороги. В1940-1941 гг. — министр иностранных дел
Японии. После нападения Германии на СССР выступал за немедленное начало
Японией войны против Советского Союза. На Токийском процессе рассматривался как
один из главных военных преступников, умер до его окончания.
20 Сэйюкай (полное название: Риккэн сэйюкай — конституционное общество
политических друзей) — японская политическая партия крупной городской и сельской
буржуазии, связанной с концернами Минци и Ясуда. Существовала в1900-1940гг.,
в 1940 г. самораспустилась. В 1945 г. значительная часть членов сэйюкай вошла в
состав Либеральной партии Японии.
21 Сайто Макото (1858-1936) — японский государственный деятель, адмирал. Премьер-
министр Японии в 1932-1934 гг. В феврале 1936 г. убит во время военного путча.

Сов. секретно
2. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 6 февраля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Пишу Вам не на тему моего обмена мнений с Милюковым1, ибо тема эта меня
феноменально утомила. Мною по сей день получено почти триста отзывов,
свидетельствующих о безбрежности эмигрантской мысли, с одной стороны, и о политической
ее незрелости, с другой. Но об этом в другой раз...
В палате общин состоялись на прошлой неделе продолжительные дебаты по
вопросу о заключении намеченного англо-советского торгового соглашения2,
переговоры о коем тянутся — именно «тянутся» — уже свыше полгода*. Дебаты начались со
внесения национал-унионистом г. Анструзером3 предложения обратиться к
правительству с настоятельной просьбой принять активные меры к уравновешиванию
англо-советского расчетного баланса с тем, чтобы довести сбыт британских
продуктов и товаров в Россию до тех же размеров, в коих Англия покупает теперь
советские продукты. При этом было указано, что продажа советского правительства в
Англии превышает обыкновенно по сумме раз в шесть его покупки британских
товаров. Таким путем за последние десять лет Советами было выкачано и вывезено из
Англии более ста миллионов фунтов стерлингов. Значительная часть этих денег
пошла на советские платежи в других странах и во многих случаях на поддержку
конкурентов Англии. Это предложение г. Анструзера было поддержано по
существу и представителями других партий и в особенности известным «селедочным
магнатом» г. Бутби4.
Он, между прочим, настаивал на возложении на советское правительство
обязательства покупать больше шотландских сельдей, для которых довоенная Россия
была главным рынком. Характерно, что ни одного принципиального возражения
против торговли с большевиками сделано не было. Было упомянуто вскользь о
невыясненности кредитоспособности Советов. Один из депутатов сказал, что
советская коммунистическая пропаганда хотя и продолжается, но едва ли может
нанести теперь реальный вред интересам Британской империи. Большинство
высказалось против того, чтобы дело «Лена-Голдфилдс»5 служило бы задержкой к
заключению нового соглашения, ибо общие интересы всей страны не должны
связываться с интересами акционерной компании, которая состояла преимущественно
из «космополитических финансистов». Представитель правительства г. Колвилл6
успокоил палату, заверил ее, что главной заботой правительства является именно
уравновешивание международного расчетного баланса Англии и что в этом
направлении достигнуты уже крупные результаты по отношению ко многим странам, и
* См. Приложение III.
25

Россия не составит в этом отношении исключения. Если бы британское
правительство не настаивало на своих требованиях, то соглашение могло бы быть давно уже
заключено. Но такое соглашение едва ли могло бы оказаться в интересах Англии.
Вы, вероятно, знаете, что, строго говоря, переговоры о новом торговом соглашении
ведутся ныне не в Лондоне, а в Москве, при посредстве великобританского посла в
названном городе. Сделано это было для ускорения всех связанных с переговорами
процедур, а главным образом потому, что здешние советские представители, не беря
ничего на свою ответственность, запрашивали указаний Москвы по самому
ничтожному вопросу и таким образом затягивали переговоры. Резолюция Анструзера была
принята большинством.
Как все это ни прискорбно для нас, но приходится еще раз признать, что
англичане руководствуются ныне исключительно деловыми соображениями и в общем
далеко уже не так недовольны Советами. Невзирая на разные инциденты, которые
в конце концов так или иначе улаживаются, англичане ведут свою линию, думая
лишь о материальной стороне проблемы. Одной из причин такого отношения
британских политических и деловых кругов является отсутствие иной альтернативы в
России. Советский строй представляется им довольно прочным, а таких реальных
сил в нашем отечестве, которые могли бы заменить Советы, пока не видно. С другой
стороны, торговля с экзотическими странами приносила всегда крупные барыши, и
торговля с Советами не составляет исключения, кроме лишь вопроса о нарушении
равновесия в расчетном балансе. Если этот вопрос удастся разрешить в желаемом
смысле для Англии, то положение Советов здесь может только упрочиться. Это,
конечно, совершенно не означает, что Англия не приветствовала бы иного
правительства в России, если бы оно образовалось и проявило бы жизнеспособность...
Мой знакомый канадец вернулся на прошлой неделе из России, куда он ездил в
сопровождении своего секретаря, в то же время опытного кинооператора. Он привез
несколько тысяч метров фильма и показал их мне вчера в студии Кодака. Снимки
изумительны по своей художественности. Я видел Петербург, видел улицы, по
которым когда-то ходил, видел Москву, Киев, Харьков, Тифлис, Владикавказ,
Военно-грузинскую дорогу... и должен сказать — был поражен ужасным состоянием
городов, зданий, мостовых и т.п. На что стала похожа набережная... Невский печален
до боли... Гостиный двор заколочен... движение на улицах минимальное... одежда
населения прямо нищенская. Поразил меня вид кавказских жителей. Никаких
черкесок и, конечно, никаких кинжалов, кое-где ободранные бешметы и рваные
папахи. Военно-грузинская дорога, которую я хорошо знаю, в отчаянном состоянии.
Видны обвалы и размытые водой дорожные сооружения, и всюду вопиющая бедность
Меня поразил тощий вид скота, в особенности страшно было стадо коров. Какой-то
всадник в кубанской папахе садился на коня, и нужно было видеть, как несчастный
конь сел на задние ноги и начал метаться в обе стороны от очевидной слабости. При
демонстрации этого фильма присутствовали кодаковские служащие, и они не
скрывали своего изумления перед горестным зрелищем...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 5-7.
26

1 Милюков П.Н. (1859-1943) — историк, политический деятель, получил образование
в Московском университете, автор многих работ по истории русской культуры, а
также по периоду Февральской и Октябрьской революций 1917 г.
Милюков известен как идеолог и политический лидер (с 1905 г.) партии кадетов. Депутат
III и IV Государственной думы. В1915 г. организовал в думе Прогрессивный блок с целью
создания правительства общественного доверия. Одно из главных действующих лиц
февральского переворота. Во Временном правительстве в марте-мае 1917 г. был
министром иностранных дел, поддерживал непопулярный курс на продолжение войны и
выполнение соглашений со странами Антанты. Вынужден был уйти в отставку. После
Октябрьской революции участвовал в организации и деятельности белого движения.
В эмиграции в 1920 г. возглавил Республиканско-демократическое объединение (РДС).
В течение 20 лет издавал в Париже газету «Последние новости». Оставался
противником советского строя, но в борьбе с ним осуждал иностранную интервенцию и
методы террора. В условиях возрастания фашистской опасности исходил из того,
что «русская эмиграция должна безоговорочно быть на стороне своей Родины».
См.: П.Н.Милюков. Воспоминания. М., 1991, с. 19.
2 Англо-советское торговое соглашение подписано 16 февраля 1934 г. вместо
денонсированного английской стороной торгового соглашения 1930 г. Переговоры о
заключении соглашения велись с большими трудностями и продолжались свыше года.
Принцип наибольшего благоприятствования в соглашении сохранился, но с возможностью
отказа от него одной из сторон по причине установления другой стороной
демпинговых цен на товары. Сохранены также в основном прежние положения о торговой
делегации СССР в Англии. К соглашению был приложен платежный баланс, по
которому определялись платежи СССР и его выручка в Англии. Соглашение было заключено
на неопределенный срок с возможностью его денонсации с предупреждением за 6
месяцев. (См. также Приложение III, док. 1.)
3 Анструзер-Грей—английский политический деятель, член консервативной партии,
депутат парламента крайне правой ориентации.
4 Бутби Р. — английский политический деятель, член консервативной партии, личный
парламентский секретарь У.Черчилля (1927—1929 гг.), почетный председатель
шотландской сельскохозяйственной палаты (с 1934 г.), парламентский секретарь
министерства продовольствия (1940-1941 гг.). Выступал за заключение торгового соглашения
1934 г. с СССР, призывал к англо-советскому сближению как гарантии всеобщего мира.
5 «Лена-Голдфилдс» — акционерное общество, учрежденное в 1908 г. в
Великобритании для эксплуатации золотых приисков на р. Лене. В 1912 г. на этих приисках
произошел известный расстрел царскими войсками бастующих рабочих. В 1925 г.
общество заключило с правительством СССР концессионный договор на добычу и
разработку полезных ископаемых в районах Урала, Сибири и Алтая. В 1934 г.
концессионный договор был расторгнут советской стороной. В результате переговоров
правительство СССР согласилось уплатить обществу 3 млн. ф. ст. в течение 20 лет.
В связи с началом второй мировой войны платежи были приостановлены. В 1968 г.
подписано соглашение об урегулировании взаимных претензий.
6 Колвилл Д.Д. (1894-?) — английский промышленник и политический деятель, член
консервативной партии, занимал ряд должностей в правительственном аппарате, зам.
министра по Шотландии (1935 г.), министр по Шотландии (1938-1940 гг.).
27

Сов. секретно
3. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову
Афины, 12 февраля 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич.
Как Вам известно, пакт «Балканской Антанты»1 был парафирован 4-го февраля
в Белграде министрами иностранных дел Югославии, Румынии, Греции и Турции.
Торжественное же его подписание состоялось здесь 9-го февраля в зале афинской
Академии. Г[-н] Максимос2 настоял, чтобы соглашение было подписано в греческой
столице. Против этого в Белграде не сочли нужным возразить, т.к. поддержание
нынешнего греческого кабинета согласуется с видами югославского правительства,
а подписание в Афинах столь важного международного акта бесспорно усилит в
стране авторитет Г.Цалдариса3, подвергаемого в последнее время особенно свирепым
нападкам со стороны либеральной оппозиции. Нападки эти касаются, главным
образом, бездействия правительства по обнаружению преступников, покусившихся на
жизнь Венизелоса4. Внутренний нарыв этот все еще не вскрыт.
Но и по внешней политике, в частности, по поводу балканского Четверного
пакта*, перед отъездом своим на Крит Венизелос оставил записку, в которой он
осуждает не само сближение балканских государств, считаемое им целесообразным, а
способ его осуществления. По его мнению, следовало сначала заручиться
благорасположением Италии и предварительно выговорить ее согласие при переговорах по
возобновлению греко-итальянского соглашения. При наличии множества
двусторонних пактов, более общий пакт без участия Болгарии не приносит, на его взгляд,
значительной пользы делу упрочения мира. Напротив, Четверной пакт удаляет
Грецию от имеющихся уже договоров. Венизелос опасается, как бы Греция не
оказалась вовлеченной в более общие внебалканские осложнения, например, в случае
войны между Италией и Югославией, когда Болгария выступит в союзе с Италией.
Записка эта интересна тем, что Венизелос в ней как бы отмечает несогласованность
Четверного пакта с обязательствами, принятыми Грецией перед Италией, и что в
ней косвенно указано на состоявшийся между ним и Муссолини** сговор более
тесного характера наряду с обыкновенным пактом о дружбе. Во всяком случае, его
ориентация направлена в сторону Италии. «Он сбросил маску», — сказал мне здешний
югославский посланник. Правительство г. Цалдариса считается более
благоприятно настроенным к Югославии, а среди его помощников военный министр генерал
Кондилис5 прямо-таки сльтет искренним другом. Мне нередко приходится слышать
слова вроде «Греция все равно нам изменит, на нее рассчитывать нельзя». Это вы-
* См. прим. 1.
** Муссолини, Бенито (1883-1945) — фашистский диктатор Италии в 1922-1943 гг., один из
главных военных преступников. В 1945 г. казнен по приговору военного трибунала Комитета
национального освобождения.
28

текает отчасти из ее особого географического положения, и мне думается, что
Четверной пакт едва ли сможет изменить естественный ход событий при
возникновении паче чаяния военных осложнений.
Ни Болгария, ни Албания не примкнули к Балканскому пакту, который лишается
этим обстоятельством весьма существенного значения. Все старания привлечь
Болгарию к признанию ненарушимости трактатов пока остались тщетными. В этом
отношении пакт четырех носит с самого начала известные зачатки разложения. В мирное
время он, разумеется, способен закрепить экономические узы; он даст возможность
представлять единый балканский фронт на международных конференциях.
Соревнование великих держав на полуострове встретит более дружный, согласованный отпор.
На всякий случай посылаю Вам текст соглашения". 1) взаимное застрахование
четырьмя государствами своих балканских границ; 2) обязательство между собой
совещаться по вопросам, затрагивающим их территориальную неприкосновенность,
и действовать сообща в отношении других балканских стран, не подписавших пакт;
3) допущение с общего согласия остальных балканских государств к соучастию в
настоящем договоре. Обнародование текста состоялось одновременно с
подписанием пакта.
Я не стану Вам описывать торжественную обстановку этого события в Афинах и
общее ликование по всей Греции. Оно приняло размеры национального праздника.
Народ истолковывает пакт как открытие новой эры обеспеченного постоянного мира
и материального благоденствия. Я присутствовал на грандиозном банкете, данном
представителем совета, где 4 министра иностранных дел возносили события.
Наименее сдержанной была речь г[-на] Титулеску", носившая отпечаток его выдающейся
личности. Он указывал в резких выражениях на необходимость положить конец
всяким двусмысленным доказательствам и смутным намекам на какие-то земельные
перетасовки. Для международной устойчивости нужна ясность, и каждому
государству надлежит твердо знать, что ему принадлежит, словом, быть полным
неоспоримым хозяином в своих пределах. Только при таком условии мыслима благотворная
деятельность народов и дружеское сотрудничество всей человеческой семьей. Мы
никаких видов не имеем на чужое достояние, добавил министр, наше здание светло,
обширно и гостеприимно, оно открыто настежь тем, кто пожелает в него войти.
Повторяю: то обстоятельство, что Болгария не примкнула к пакту, в большой
степени умаляет его значение. Г[-н] Ефтич7, выражая свою радость к великому
событию дня, мне поведал, что на этом не остановятся попытки образумить Болгарию.
Она со временем поймет бесполезность своих вожделений и почувствует ущерб,
наносимый ей своим упрямством.
На официальном приеме в румынской миссии в честь министров иностранных
дел Балканской Антанты впервые появились большевики. Румынский посланник
мне по этому поводу разъяснил, что ему предписано было из Бухареста войти в
контакт с советской миссией на том основании, что представители Румынии и Советов
совместно уже участвовали в подписании международных актов, например, в
лондонском договоре об определении нападающей стороны8.
Вчера состоялись во всей Греции очередные муниципальные выборы,
которым здесь придают крупнополитическое значение, подтверждается успех
кандидатов правительства. Из 70 городов более половины избраны члены Народной
29

партии*. Одна лишь местность Кавалла выбрала городским головой коммуниста, в
Афинах и Пирее, а равно в Салониках, избраны, с небольшим, правда, перевесом,
приверженцы правительства. Не подлежит сомнению, что при голосовании
повлиял только что заключенный Балканский пакт, истолковываемый жителями как
великий подвиг правительства Цалдариса в целях предотвращения войны.
В заключение, ссылаясь на письмо мое от 19 января**, я бы Вас очень просил
отдать распоряжение, чтобы меня извещали о получении моих конфиденциальных
сообщений. Питая ограниченное доверие к балканским почтовым порядкам, я
умышленно воздерживаюсь от отправки таких писем заказным путем, т.к. последний
обращает на себя внимание. Кроме того, до меня дошло, что в здешней центральной
почте один из служащих, производящих сортировку писем, находится будто бы на
иждивении у советской миссии. Мне поэтому хотелось бы получить уверенность,
что донесения мои до Вас аккуратно доходят и в исправном виде. В противном
случае придется прибегнуть к оказиям.
Благоволите принять, многоуважаемый Василий Алексеевич, уверения в
отличном моем почтении и искренней преданности.
Демидов
См. ел. стр.***
Крушение итальянских планов на Балканах.
Итальянские комбинации и Балканский пакт****.
Прекращение выдачи итальянского займа Албании, визит болгарского короля в
Белград и посещение Загреба греческим министром иностранных дел — это только
последние звенья длинной цепи дипломатических неудач Италии на Балканах.
За последний год эта итальянская политика «комбинационе и конспирационе»,
политика, не имевшая определенного и твердого направления и менявшаяся изо дня
в день, претерпела несколько весьма любопытных фаз, имевших одну и ту же
конечную цель — ревизионизм и смуту на Балканах.
В печать время от времени проскальзывали отрывочные сведения об этих
планах Муссолини, но эти сведения не давали полной картины итальянских замыслов
Пользуясь сведениями из источников весьма авторитетных, мы можем дать общую
картину этих дипломатических комбинаций Италии, давших совершенно
неожиданные для Италии результаты.
До 1933 г. Рим пропагандировал комбинацию католического блока против
«ортодоксального славянства». В этой комбинации Польше отводилась роль
католического заслона на Западе; предусматривалось отделение Словакии от Чехии,
создание независимой Хорватии, расширение Австрии и доминирующая роль самой
Италии. «Католические» планы Рима захватывали даже Баварию в смысле
присоединения ее к этому своеобразному католическому пакту.
* (Так в тексте.)
** В архиве СВР России данное письмо не обнаружено.
*** Так в машинописной копии письма, хранящейся в архиве СВР.
**** По данным СВР России, материал был приложен к настоящему письму.
30

Особенно тревожным, почти что роковым, явился для Балкан только что
закончившийся 1933 год. Рим вел азартную игру за счет Югославии и Чехословакии, в
Задаре* подготовлялась конспирация, рассчитанная на восстание в пограничной
полосе Югославии, грузилось оружие для Лики**, и итальянская пресса уверяла,
что Югославия накануне распада. Достаточно вспомнить провокационный инцидент
с трогирскими львами***, едва не послуживший искрой нового балканского пожара.
После провала «католического» блока Рим выдвинул другую комбинацию:
Болгария, Румыния, Венгрия и Польша, опять с отделением Словакии и выделением
Хорватии и расчетом прельстить румын и разбить Малую Антанту9.
Эта комбинация была разбита министром Титулеску, не прельстившимся
итальянскими посулами.
Тогда Рим делает новый вольт, оставляя в стороне Польшу, и даже обещает
Германии Данцигский коридор10 в обмен на отказ от аншлюса11 и выдвигает
комбинацию — Греция, Турция, Болгария. Конечно, опять против Малой Антанты. Эта
комбинация была разбита Венизелосом так же, как была разбита предшествовавшая
Титулеску. Греция не сочла для себя выгодным выступать против Югославии, а
Болгария не пожелала отказаться от ревизионистских возможностей на юге.
Три комбинации за один год.
Картина резко меняется в мае 1933 г. Влияние Италии резко падает, а
итальянские «комбинации» приводят к совершенно обратным результатам. Усилиями
Белграда создается сильная и прочная Малая Антанта с постоянным объединительным
органом и с целым рядом дополнительных соглашений, не допускающих
возможности покушения со стороны. Рим должен признать, что Малая Антанта в ее
настоящем виде создана самим Муссолини и явилась хотя и неожиданным для него, но
положительным результатом его же политики.
Югославия, которую год тому назад собирались делить, несмотря на всю свою
деловую скромность, становится объединяющим центром и организует Балканы, а
Малая Антанта организует Среднюю Европу. То трио — из Болгарии, Греции и
Турции, которое Рим предполагал направить против Малой Антанты, — постепенно
присоединяется к политике Малой Антанты. Поездка короля Александра12 по Черному
морю, ответные визиты царя Бориса13 и греческого министра Максимоса и
перемена в позиции Албании, которая накануне присоединения к балканскому блоку, —
это уже открытое поражение Италии на Балканах.
Новый год начинается в Средней Европе при совершенно других ауспициях****.
Италия вытеснена с Балкан и, ошеломленная ростом германского национализма,
обращает свое лицо в другую сторону, пытаясь найти точки соприкосновения с
политикой Гитлера. Югославия вышла из железного обруча, который ее охватывал, и
направляет все свои усилия к замирению и стабилизации на Балканах.
Архив СВР России, д. 16872,т. 1,л. 10-13.
* Задар (Зара) — порт в б. Югославии, в северной части Адриатического моря. В 1920 г. был
передан Италии, затем был объявлен свободным портом под суверенитетом последней. По
мирному договору с Италией в 1947 г. был передан Югославии.
'* Лика — плато в пределах Динарского нагорья в Западной Югославии и Северной Албании.
'* Трогир (ит. Тару) — порт в Далмации.
'* Ауспиции — предзнаменования {лат.)
31

1 Балканский (Среднеземноморский) пакт (Балканская Антанта) — союз Греции,
Румынии, Турции и Югославии заключен 9 февраля 1934 г. в Белграде, являлся частью
французской системы союзов в Европе. Одновременно Румыния и Югославия
входили в Малую Антанту. В подписанном документе стороны заявили о желании
способствовать укреплению мира на Балканах и подчеркивали, что участники взаимно
гарантируют безопасность своих границ. Предусматривалась возможность
присоединения к пакту Болгарии и Албании, но последние отказались, что бесспорно
ослабило значение этого союза, его способность к укреплению мира и безопасности на
Балканах.
Дополнительный секретный протокол предусматривал оказание помощи в случае
нападения одного из участников пакта. В специальной декларации Турция оговорила,
что пакт не противоречит ее договорным отношениям с СССР.
В июле 1938 г. Болгария подписала с участниками Балканской Антанты Салоникское
соглашение, по которому стороны, в частности, обязались воздерживаться от
применения силы в отношениях между ними.
После начала второй мировой войны Балканская Антанта прекратила свое
существование. (См. также Приложение III, док. 3.)
2 Максимос Д. — в 1933-1935 гг. министр иностранных дел Греции. После второй
мировой войны — премьер-министр (январь-август 1947 г.).
3 Цалдарис Константин (1884-?) — греческий политический деятель, дипломат,
лидер монархической народной партии (популистов). После антиреспубликанского
переворота в 1936 г. назначен заместителем министра иностранных дел. В 1943 г.
эмигрировал в Египет. В 1946 г. сформировал монархический кабинет, в 1947-1950 гг. —
вице-премьер и министр иностранных дел. Сторонник вступления Греции в НАТО.
4 Венизелос Элефтерий (1864-1936) — греческий государственный деятель, премьер-
министр в 1910-1915,1917-1920,1924,1928-1932 и 1933 гг. В 1935 г. после поражения
восстания против правительства монархистов бежал из страны.
5 Кондилис Георгиос (1879-1936)—греческий политический деятель, генерал.
Участвовал в интервенции греческих войск в Советскую Россию в 1919 г. В 1924 г. — военный
министр и министр внутренних дел. Создатель профашистской
национал-демократической партии, в октябре 1935 г. произвел военный переворот и провозгласил
восстановление монархии. Став регентом, способствовал возвращению в страну в 1935 г.
короля Георга П.
6 Титулеску Николае (1882-1941) — румынский политический деятель, дипломат.
В 1929-1936 гг. — представитель Румынии в Лиге наций. Один из организаторов
Балканской Антанты, выступал за создание системы коллективной безопасности в
Европе и добрососедские отношения с СССР. Под давлением реакционных сил в 1936 г.
ушел в отставку с поста министра иностранных дел.
7 Ефтич Боголюб (1886-?) — югославский политический деятель и дипломат. С 1929 г.
министр королевского двора и заместитель министра иностранных дел, с 1932 г. —
министр иностранных дел, в 1934-1935 гг. — премьер-министр. Содействовал
укреплению франко-югославского союза и Малой Антанты, один из инициаторов
Балканской Антанты (1934 г.). С 1935 г. отходит от односторонней профранцузской
ориентации, ищет контакты с английскими и германскими кругами. В1940-1941 гг.—министр
транспорта в германофильском кабинете. В годы гитлеровской оккупации находил-
32

ся в эмиграции, выполнял дипломатические поручения югославского правительства.
После войны в Югославию не возвратился.
8 Лондонские конвенции об определении агрессии заключены по инициативе СССР
3-5 августа 1933 г. во время проходившей в Лондоне Международной
экономической конференции. К ним относятся:
1. Конвенция с участием Афганистана, Латвии, Ирана, Польши, Румынии, СССР,
Эстонии заключена 3 августа. В 1934 г. к ней присоединилась Финляндия.
2. Конвенция с участием Румынии, СССР, Турции, Чехословакии, Югославии
заключена 4 августа.
3. Конвенция между СССР и Литвой заключена 5 августа.
Значение лондонских конвенций состоит прежде всего в том, что они стали первыми
международными договорами, в которых было дано основанное на объективных
критериях определение агрессии. Положения этих конвенций учитывались в ходе
разработки в ООН определения агрессии, одобренного ГА ООН в 1974 г.
9 Малая Антанта, как организация в составе Чехословакии, Румынии и Югославии,
сложилась в 1920—1921 гг. Вместе с Польшей входила в систему
внешнеполитических союзов Франции, став одним из основных элементов послеверсальской системы
международных отношений в Европе.
Участники Малой Антанты заключили двусторонние военные конвенции, в феврале
1933 г. подписали Организационный пакт, создали Постоянный совет для общего
руководства внешней политикой и Экономический совет. В дальнейшем усилия
Чехословакии по заключению между участниками Антанты единого пакта о
взаимопомощи не увенчались успехом.
В январе 1934 г. сессия Постоянного совета приняла решение о нормализации
отношений с СССР и высказалась за принятие СССР в Лигу наций. После Мюнхенского
соглашения (сентябрь 1938 г.) и последовавшего захвата Чехословакии Германией
Малая Антанта распалась.
10 Данцигский (Польский) коридор — наименование полосы польской земли (ширина
от 30 до 200 км), полученной Польшей по Версальскому мирному договору 1919 г. и
давшей ей выход к Балтийскому морю, протяженностью 71 км. Одновременно
коридор отделил Восточную Пруссию от собственно Германии. Вопрос Данцигского
коридора послужил одним из непосредственных предлогов нападения Германии на
Польшу 1 сентября 1939 года.
11 Аншлюс — дословно присоединение {нем.). Политика захвата Австрии,
проводившаяся гитлеровской Германией после первой мировой войны и закончившаяся тем,
что при попустительстве Англии, Франции и США в марте 1938 года германские
войска вступили на территорию Австрии и захватили ее. В связи с этим правительством
СССР 17 марта 1938 года был заявлен решительный протест. После освобождения
Австрии в апреле 1945 года аншлюсе был ликвидирован.
12 Александр Карагеоргиевич (1888-1934) — король Югославии в 1921-1934 гг.
С 1914 г. — регент Сербии, в первую мировую войну главнокомандующий
сербской армией. Оказывал активную поддержку русским эмигрантам, оказавшимся в
Югославии после 1917 года. Противник установления дипломатических
отношений с СССР, ориентировался на Францию, один из инициаторов создания Бал-
2 Чему свидетели мы были, кн 1
33

канской Антанты. 9 октября 1934 года вместе с министром иностранных дел
Франции Барту убит в Марселе югославскими усташами.
13 Борис III (1894-1943) — царь Болгарии в 1918-1943 гг. При его поддержке в 1923 году
произошел государственный переворот и установлена фашистская диктатура.
Борис проводил прогерманскую внешнюю политику, что привело к присоединению
Болгарии 1 марта 1941 года к Антикоминтерновскому пакту, однако Болгария открыто
войну СССР не объявила. В 1943 году Борис пытался войти в контакт с США и
Великобританией с целью ввода в страну англо-американских войск. Умер при
невыясненных обстоятельствах по пути из ставки гитлеровской армии.
Сов. секретно
4. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову
Токио, 25 февраля — 3 апреля 1934 года
Милостивый государь, Василий Алексеевич!
Никаких крупных событий здесь за последнее время не происходило, но из этого
не следует заключать, что взбаламученная «инцидентом 15 мая», как принято здесь
называть «патриотическое убийство» премьера Инукая1 группой молодых военных,
политическая жизнь страны вошла в норму и не сулит в будущем новых сюрпризов.
Как я уже указывал в своих предыдущих письмах, видимое успокоение здесь
достигалось наличием во главе правительства престарелого адмирала Сайто,
пользующегося всеобщим уважением и не вызывающего ни в ком злобы и раздражения, что
обычно является источником разных интриг, подрывающих в конце концов
авторитет власти. Имея в своем кабинете как главу военной партии ген. Араки, так и
представителей двух политических партий сэйюкай* и минсэито2, умудренный житейским
опытом Сайто в сотрудничестве с другим старцем, министром финансов Такахаси3,
специалистом по разным финансовым комбинациям с целью сведения концов с
концами в государственных финансах, рассчитывал предотвратить возможность новых
кризисов, не прибегая к радикальному изменению конституции.
С этой целью была созвана нормальная парламентская сессия, долженствовавшая
утвердить бюджет и мирно разойтись до новой сессии в конце текущего года. Премьер
сам посетил глав партий и просил их воздержаться от нападок на армию и флот,
чтобы предотвратить новые выступления, могущие в конце концов привести к отмене
существующей конституции, от чего в первую голову пострадают сами же партии.
* См. док. 1, прим. 20.
34

Первым ударом по этой мирной программе была отставка военного министра
Араки. Главной причиной этой отставки была его болезнь, которая лишила его
возможности [давать] в парламенте разъяснения в связи с бюджетными премиями.
Наряду с этой причиной указывается и другая: за последнее время ген. Араки,
проникнутый какой-то мистической верой в специальную миссию и благородство
Японии, выступал с различными проектами, долженствовавшими возродить Японию и
убедить мир в ее правоте, вроде, например, проекта о созыве общей конференции,
на которой иностранные державы должны будут убедиться, что никаких
себялюбивых целей Япония в своей политике не преследует. Все подобные проекты
встречались весьма холодно другими членами кабинета, что также повлияло на решение
генерала Араки временно отойти от власти.
Все это лишний раз указывает, что создавшееся в Европе представление о ген.
Араки как о каком-то кровожадном диктаторе, стремящемся сосредоточить в своих
руках всю власть, чтобы начать войну против всех, стоящих по пути осуществления
Японией ее честолюбивых замыслов, не соответствует действительности. В ген.
Араки гораздо больше от какого-то мистического патриотизма, чем от военного
честолюбия. Его заменил на посту военного министра ген. Хаяси4, являющийся типом
молчаливого военного, преданного своему делу и, как говорят, пользующийся среди
молодых элементов армии большой популярностью. Ждать какой-либо резкой
перемены в общем положении от этой замены не приходится. Ген. Хаяси является
близким лицом к ген. Араки, который по оставлении поста военного министра был
назначен членом верховного совета и, следовательно, [сохранил] свое влияние на военные
дела; уменьшатся, вероятно, публичные выступления главы военного ведомства, и
все усилия будут еще с большей настойчивостью сосредоточиваться на приведении
армии в полную боевую готовность.
Другим ударом по мирной политике премьера Сайто явилось то обстоятельство,
что, когда начались заседания парламента, политические партии оказались
гораздо менее сдержанными, чем то можно было ожидать. Подействовала в этом
отношении отставка генерала Араки или лидеры партии продолжают верить, что они
могут вернуть себе свою прежнюю популярность в стране, но уже с самых первых дней
парламентской сессии на кабинет посыпался град запросов, которые становились
изо дня в день все резче и резче: тут были и обвинения правительства в
предоставлении военным слишком большой власти, и ссылки на принесение в жертву
военным интересам интересов фермерского населения, и упоминание об отсутствии
дисциплины среди военных, выразившемся в инциденте 15 мая, и указания на ту
подозрительность, которая вызывается в иностранных державах политикой
Японии, и мрачные предсказания неизбежности финансового краха, и пр., пр.
Члены кабинета, не исключая и военного министра, с большим терпением и
выдержкой отвечали на все эти вопросы, что еще более прибавляло энергии
политическим партиям в их излюбленной игре во чтобы то ни стало, не считаясь с трудностью
нынешнего положения вещей в стране, подорвать авторитет стоящего у власти
кабинета. Для стороннего наблюдателя все эти приемы казались какой-то бесцельной
глупостью, т.к. при нынешней здесь обстановке все эти выступления являются лишь
булавочными уколами, дающими орудие тем, которые ведут борьбу за полную
ликвидацию политических партий. Это тем более так, что дело не идет далее пустых
35

запросов и никогда партии не решатся на вынос какого-нибудь вотума недоверия
или неутверждения бюджета. В самом деле, несмотря на всю критику, когда дело
дошло до голосования бюджета, нижняя палата приняла его беспрекословно,
высказав лишь пожелание о внесении дополнительной сметы на улучшение
положения земледельческих классов.
Нынешний бюджет является самим высоким в истории японских финансов. Он
достигает цифр в 2.112.133.482 иены, из которых 937 млн. предназначены на
военные нужды. По сравнению с бюджетами европейских государств такой бюджет не
представляется чрезмерным, но для Японии он является весьма крупным, что
видно из того, что для получения необходимых для его осуществления средств
государственному казначейству приходится выпускать бонов почти на один миллиард иен.
Расчеты финансистов строятся на надеждах, что развивающийся экспорт японских
товаров повысит благосостояние населения и даст возможность увеличить сборы с
торговли и налоги с населения, но при наблюдающейся ныне повсеместной
агитации в пользу принятия мер против ввоза дешевых японских товаров эти расчеты
легко могут не оправдаться. Но пока вера в себя доминирует здесь над
пессимистическими предсказаниями теоретиков-финансистов, почему все ведомства будут,
вероятно, продолжать из года в год увеличивать свои бюджеты.
Кроме указанных выше бесцельных попыток проявлять свою мнимую власть
перед кабинетом, здешние партии в настоящей сессии вернулись к своим старым
приемам обливания друг друга грязью и выкапывания старых скандалов,
долженствующих набросить тень на отдельных членов кабинета. Первым пострадавшим от
таких нападков оказался министр торговли Накадзима5, против которго началась
агитация за то, что он 12 лет тому назад написал статью, в которой оправдывал
деятельность некоего Такаудзи Асикага6, восставшего шесть столетий тому назад
против законного императора. В результате названный министр подал в отставку. Ныне
началась кампания против министра народного просвещения Хатояма7, которого
обвиняют [в том], что два года тому назад, будучи главным секретарем партии сэй-
юкай, он получил с какой-то лесной компании 50 000 иен. Тот же Хатояма вместе с
130 членами партии сэйюкай обвиняются в каких-то неправильностях в связи с
продажей акций Формозовского банка.
От всех этих обвинений кабинет Сайто трещит по швам, и газеты уже
обсуждают, кто заменит его. Т. к. условий для создания здесь фашистской или чисто военной
диктатуры пока нет налицо, то всего вероятнее или сохранение в видоизмененном
виде кабинета Сайто, или замена его какой-либо другой надпартийной
организацией, не прибегая к каким-нибудь резким переворотам. Здесь нужно отметить, что
выход ген. Араки из кабинета до известной степени облегчает возвращение его в
состав правительства как главы нового кабинета, т.к. переход его в таковые из
военного министра носил бы слишком явный характер начала военной диктатуры, что,
по-видимому, пока Япония не находится в состоянии войны, здесь хотят избегнуть.
Из всего вышеизложенного видно, что как только в стране ослабляется тот подъем,
который создается патриотически настроенной агитацией, как изо всех щелей
выползают все те отрицательные черты, которые проникли в японский характер и в
японскую политику под влиянием американо-европейской культуры и которые
никакие призывы к возвращению к старым добродетелям не вытравят окончательно.
36

Но нас все это может интересовать лишь с точки зрения, в какой мере все эти
события отражаются на японо-советских отношениях. Ничего нового в этом
отношении здесь за последнее время не произошло. На все запросы в парламенте об
опасности войны с Советской Россией члены кабинета продолжали отрицать наличность
такой опасности. Все выпады против Японии в речах советских главарей здесь
игнорируются, и, что особенно любопытно, даже здешняя пресса оставляет такие
выпады без особых комментариев или объясняет их желанием советских властей
держать в страхе свое собственное население.
По слухам, новый военный министр является сторонником того взгляда, что
японская политика в Маньчжурии должна развиваться в сторону Внутренней, а затем
Внешней Монголии8, а не отвлекаться в сторону Сибири. Министр же иностранных
дел, по-видимому, держится мнения, что главным источником недоразумений
Японии с Советской Россией является неразрешенный вопрос о Китайско-Восточной ж
д., и как только он будет разрешен, так в отношениях между обеими странами
наступит успокоение. Поэтому вся его энергия ныне направлена на возобновление
переговоров о выкупе Маньчжоу-Го этой дороги, но это дело тормозится требованием
советских властей освобождения арестованных в Харбине служащих дороги, на что
маньчжурские власти не хотят пойти, не обставив такое освобождение спасающими
их лицо условиями. В результате все дело стоит на мертвой точке. К этому
присоединились в последние дни осложнения с очередным аукционом рыболовных
участков в Хабаровске- При прошлом аукционе было решено считать курс рубля в
размере: один рубль — 32 сена, но на нынешнем аукционе советские власти заявили, что
будут считать рубль равным 75 сенам. Словом, особой уступчивости в своих
отношениях с японцами советские власти не проявляют, и, если это будет так
продолжаться, дело неизбежно дойдет до «разговоров в ультимативном тоне».
Но если в Токио преобладает мнение, что войны с Советской Россией в
ближайшем времени не предвидится, то в Маньчжурии атмосфера продолжает быть
весьма напряженной, причем, как это всегда бывает, чем менее ответственный пост
занимает то или иное лицо, тем свободнее оно пророчит войну в самом ближайшем
будущем, находя в этом широкий отголосок в наших беженских кругах. Я уже
упоминал об агитации, ведущейся японской газетой на русском языке, в коей
сотрудничают многие русские беженцы. Однако эта агитация преследует чисто японские
цели, что делает чтение этой газеты не всегда приятной для нашего самолюбия,
несмотря на ее открытый антибольшевистский характер. Как пример могу указать на
ту энергию, с которой эта газета агитировала в пользу уличных демонстраций со
стороны наших беженцев ради понижения тарифов на КВЖД, и рядом с этим на
преподание ею же советов тем же беженцам: отстранить от себя все
безосновательные или малоосновательные мечтания и уделять больше времени разрешению
практических вопросов. Далее на местах и мелкие японские власти идут гораздо далее в
предсказаниях близкой войны.
Если прибавить к этому ту энергию, которую проявляют японские военные
власти в постройке казарм, приведения в порядок железнодорожных линий и пр., пр.,
неудивительно, что побывавшие в Маньчжурии лица выносят впечатление, что война
с Советской Россией неизбежна и вопрос чуть ли не ставился, какое время года
удобнее для начала военных действий. Однако после пребывания в Токио и разговоров с
37

представителями центрального правительства мнение этих лиц меняется и начало
предполагаемой войны откладывается на все больший и больший срок. Так одно лицо,
побывавшее в Маньчжурии, выразилось так: поговоришь в Маньчжурии с японцем,
занимающем мелкую должность, выносишь впечатление, что война начнется
завтра, поговоришь с более высоким чином, кажется, что война будет через год, а
приедешь в Токио, кажется, что никакой войны и не ожидается.
Я думаю, что все это лишь доказывает, что японское правительство хотело бы
избежать войны, и, следовательно, поскольку дело зависит от самого правительства,
война в ближайшем времени мало вероятна, но ручаться за то, что война не будет
вызвана инцидентами на местах или явится в результате советской провокации,
нельзя. Но как бы то ни было, если бы те или иные обстоятельства привели бы
Японию к войне, главной целью таковой будет для японцев: окончательное закрепление
японского влияния в Маньчжурии, присоединение северной части Сахалина и
возможная ликвидация всякой угрозы чужого влияния в этой части тихоокеанского
побережья. Нужно ожидать поэтому, что, как это было в период сибирской
интервенции, операция японских войск не распространяется далее Байкала. Но и в таком
масштабе эти операции могут открыть широкий простор для деятельности русской
эмиграции, и мы должны быть готовы, что в первую голову в этом отношении будут
использованы все те сепаратические элементы с разными лозунгами: Азия для
азиатов, Сибирь для сибиряков, которых немало среди нашей эмиграции и которые уже
давно обивают пороги разных японских политиканов.
Из всего этого явствует, что с точки зрения русской государственности главное
значение японо-советского столкновения, если таковому суждено иметь место,
будет заключаться в том, что такое столкновение явится тем внешним толчком,
который облегчит русскому населению сбросить с себя большевистское иго. Будет ли это
в действительности так или нет, никто, конечно, предсказать не может, но если в
Европе еще возможна в этом отношении какая-то нейтральная позиция без риска
очутиться на стороне большевиков, то здесь, на Дальнем Востоке, для нашей
эмиграции другого выбора, как верить, что это будет так, не существует.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Дм. Абрикосов
Аросив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 37-44.
1 Инукай Цуёси (1855-1932) — с 1924 года лидер партии сэйюкай, с декабря 1931 года
по май 1932 года — премьер-министр Японии. Убит во время путча 15 мая 1932 года,
явившегося следствием обострения борьбы за власть.
2 Минсэйто — японская реакционная партия, создана в 1927 году, представляла
интересы монополистических концернов, крупных помещиков и монархической буржуа-
38

зии, была тесно связана с концерном Мицубиси. Являлась проводником агрессивной
внешней политики японского империализма (вторжение Японии в Маньчжурию в
1931 году было начато правительством этой партии). В августе 1940 года минсэйто
«самораспустилась», ее руководство активно сотрудничало с различными
фашистскими организациями, созданными вместо политических партий.
3 Такахаси Корэкиё (1854-1936) — японский финансист и политический деятель.
Премьер-министр в 1921-1922 гг., министр финансов в 1913-1914, 1918-1921 и
1931-1936 гг. Убит во время военного путча в Токио.
4 Хаяси Сенжуро (1876-1943) — японский военный и политический деятель, генерал.
Представитель в Лиге наций, в 1922-1936 гг. — руководитель управления военной
инспекции, в 1934—1935 гг. — военный министр, в 1935 г. — член верховного военного
совета, в 1937 г. с февраля по май — премьер-министр, министр иностранных дел.
5 Накадзима Кумакиши — японский политический деятель, барон, министр торговли
в 1932-1934 гг.
6 Асикага Такаудзи — один из главных военачальников лагеря, в который входил
император в период войны между феодалами юго-запада и востока Японии в XIV в.
Исход войны решила измена Т.Асикага, открывшего фронт наступающим войскам
противника.
7 Хатояма (1883-1959) — японский политический деятель. В 1931—1934 гг. — министр
просвещения, в 1945 году создал Либеральную партию. В 1954-1956 гг. как
председатель Демократической партии возглавлял кабинет министров. В октябре 1956 года
подписал совместную декларацию СССР и Японии о прекращении состояния войны
и восстановлении дипломатических отношений. В 1957—1959 гг. — президент
общества «Япония-СССР».
8 Внешняя Монголия — северная часть Монголии. Захвачена маньчжурскими
завоевателями в конце XVII в. и названа ими Внешней в отличие от южной части
Монголии, завоеванной ранее (Внутренняя Монголия). На территории Внешней Монголии
в 1924 году образована МНР.
Внутренняя Монголия — автономный район в Северном Китае.

Сов. секретно
5- С.Д.Боткин — В.А.Маклакову
Берлин, 28 февраля 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич.
После выхода Германии из Лиги наций германское правительство решило
отозвать своих представителей также из всех учреждений, находящихся в ведении
Лиги наций. В связи с этим было решено также предложить здешнему
представителю Нансенамта1 прекратить свою работу. Ныне генерал-консул Стоббе* уже 1
января сложил свои полномочия, а секретарь представительства Е.А.Фальковский
«ликвидирует» таковое, причем само учреждение приняло название «Абвиклунгс-
штелле»**.
Срок, к которому надлежит окончательно закрыть и канцелярию, пока не
установлен, однако из разговора, который я имел с соответственным лицом в
министерстве иностранных дел, я узнал, что для германских властей представительство ЛН
(Лиги наций) является уже «пустым местом».
Сам Стоббе, с которым я беседовал по этому поводу, объяснил мне, что, несмотря
на ходатайство из Женевы и его личное, германское правительство не сочло
возможным хотя бы временно разрешить представительству ЛН продолжать свою работу,
ввиду чего он с 1 января не имеет больше отношения к Нансенамту, что Фальковский
также не несет более официальных функций и даже «не имеет права сношения с
правительственными учреждениями» и продолжает свою деятельность частным
образом, и его работа сводится к приведению в порядок архива и к составлению картотеки
Как я, с другой стороны, мог выяснить, пока не все заинтересованные ведомства
официально осведомлены о закрытии представительства Нансенамта и некоторые
знают об этом лишь по слухам, и потому Фальковский может еще сноситься кое с
кем из властей, однако можно предположить, что это временное положение
продлится недолго и всякая работа этого учреждения и фактически прекратится в
скором времени.
Стоббе сказал мне, между прочим, что он с своей стороны предпринял все
зависящие меры, дабы продлить существование возглавлявшегося им представительства,
но ныне потерял всякую надежду на эту возможность и спрашивал моего совета, что
теперь можно было бы предпринять. Никаких советов я ему дать не мог, тем более,
что сам, изучая этот вопрос, мог снова убедиться, что отношение местных властей к
личности Фальковского вследствие его левого политического направления скорее
отрицательное, будто бы также и попечение его о русских беженцах носит иногда такую
же окраску. Это я слышал и от некоторых наших соотечественников.
* Руководитель представительства верховного комиссара по делам беженцев в Берлине.
'* Ликвидационное бюро {нем.).
40

Из всего вышеизложенного видно, что представительство ЛН юридически не
существует, а фактически мало-помалу перестает существовать.
Для нас это все представляет большой интерес, ибо, несмотря на крупные
недостатки здешнего представительства ЛН, все же оно приносило, в особенности в
последние годы, значительную и бесспорную помощь нашим соотечественникам;
помощь эта, даже если предположить, что Фальковский будет беспрепятственно
продолжать свою «частную» работу и канцелярия его под видом ликвидационной
комиссии будет существовать, на самом деле осуществляться не будет, ибо власти
даже не имеют права считаться с его ходатайствами о беженцах. Таким образом,
приходится, не откладывая, иметь это в виду, дабы расширить деятельность нашей
организации в вопросах оказания правовой помощи все еще многочисленным
русским беженцам в Германии.
Сразу возникнет вопрос об участи архивов Нансенамта. Архивы эти
представляют для беженских учреждений несомненный интерес, а в особенности для нашей
здешней организации. Я имел уже случай обращать Ваше внимание на то, что у нас
имеется весьма обширный архив, касающийся не только нашей деятельности по
оказанию помощи русским беженцам, но и заключающий сведения о большинстве
обращавшихся к нам за поддержкой, так напр., имеется до 30 000 опросных листов с
фотографиями и собственноручной подписью прошедших через нашу канцелярию
лиц. Было бы до крайности желательно, чтобы и архив здешнего Нансенамта,
являющийся результатом аналогичной с нами работы, перешел бы в наши руки, где он
будет несомненно полезен в деле помощи нашим соотечественникам.
Мне кажется, было бы желательно, чтобы КН.Гулькевич2 теперь же обсудил этот
вопрос с компетентными лицами. Весьма интересно, насколько К.Н.Гулькевич и
Нансенамт в Женеве вообще осведомлены о действительном положении его
здешнего представительства, ввиду чего, мне кажется, было целесообразным переслать
нашему представителю в Женеве доверительно копию этого письма.
Кстати сказать, что даже здесь в русской колонии почти совершенно неизвестна
ликвидация представительства Нансенамта, вероятно ввиду того, что канцелярия
по-прежнему открыта и по видимости действует.
Сами же Стоббе и Фальковский, насколько мне известно, вообще умалчивают о
прошедшей перемене, и отсутствие Стоббе в канцелярии объясняется болезнью.
У нас, как и в других местах, по совету из Женевы был образован год тому назад
«Совет при представительстве ЛН», в который был избран и я. Этот Совет имеет целью
как-то укрепить положение здешнего Нансенамта. Самые выборы в свое время
вызывали большое волнение, опять был поднят вопрос «правых» и «левых» и т.п., так
как наша беженская колония почему-то решила, что этот Совет будет иметь очень
важное значение. Я всегда относился весьма скептически к значению этого Совета,
хотя мы первое время и собирались один раз в месяц. Теперь же Стоббе даже не
нашел нужным созвать нас, чтобы сообщить нам, что он сам, при котором был образован
Совет, и возглавляемое им учреждение юридически более не существуют.
Искренне преданный и уважающий
С.Боткин
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 45-48.
41

1 В 1921 году Лигой наций был учрежден пост верховного комиссара по делам
военнопленных и беженцев (Нансенамт). С 1 января 1925 года работа по трудоустройству
беженцев была передана Международной организации труда (МОТ). Однако
Верховный комиссар по беженцам оставался ответственным перед Советом Лиги наций
и занимался вопросами правового статуса беженцев. Позднее в соответствии с
резолюцией Ассамблеи Лиги наций от 30 сентября 1930 года была учреждена автономная
организация: международное нансеновское бюро по беженцам, которое начало свою
деятельность 1 апреля 1931 года и было ликвидировано в конце 1938 года.
2 Гулькевич К.Н. — бывш. посланник России в Осло (апрель 1916—1917 гг.),
представитель Лиги наций по делам русской эмиграции в Германии (в соответствии с
пометкой, сделанной ГУГБ на полях документа).
Сов. секретно
6. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 11 марта 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич!
В Верхней палате лорд Филлимор1 внес, при обсуждении вопроса о новом
англосоветском торговом договоре*, предложение в том смысле, что «палата должна
сделать представление правительству (великобританскому), дабы настоящий случай
был использован для того, чтобы сделать „российскому" правительству
представление о желательности предоставления широкой амнистии политическим
ссыльным и заключенным и роспуска по домам всех состоящих на принудительных
работах в концентрационных лагерях». В мотивировке своего предложения лорд
Филлимор сослался на то, что еще недавно британское правительство обратилось с
аналогичным представлением к австрийскому кабинету в пользу смягчения участи
тех австрийских граждан, которые были взяты с оружием в руках в открытой войне
против правительства и его вооруженных сил. «Если этот акт не мог почитаться
недружелюбным по отношению к австрийскому правительству, то почему бы он мог
считаться по отношению к русскому», — вопросил благородный лорд.
Лорду Филлимору отвечали — рабочий**, лорд Понсонби2, либеральный лорд
Рэдинг3 и от правительства товарищ министра иностранных дел лорд Станхоп4.
Последний сказал, что предложение лорда Филлимора находится в прямом противо-
* См. док. 2, прим. 2.
** Лейборист.
42

речии к обычаям нормальной международной практики, а в особенности к
установленной практике Великобритании. Британский посланник в Вене действительно
сделал правительству г. Дольфуса5 некоторые дружественные предоставления, но
обстановка была совершенно иная. Произошла внезапная вспышка, и началась
гражданская война в самых жестоких формах. В России настоящее положение вещей
длится уже долгие годы, и в России прекрасно знают, как относятся народы других
стран к советскому строю и как там, в России, обращаются со своими собственными
гражданами. При таких условиях всякое представление британского посла в
Москве было бы лишь попыткой вмешательства во внутренние дела России, о чем
Англия могла бы думать менее, чем какая-либо другая держава.
Вот, в сущности говоря, та точка зрения на положение дел в нашем отечестве,
которой систематически придерживались все британские министры всех
политических партий за все время нахождения у власти большевиков. Основной же
подоплекой такого отношения является, вероятно, просто сознание, что Англия не
видела пока никакой реальной возможности падения Советской власти и считала, что ей
выгоднее беспристрастно считаться с обстоятельствами и использовать их
насколько возможно, не вдаваясь ни в какие рискованные предприятия. Лорд Филлимор
взял свое предложение обратно. Я как-то писал, что уже по крайней мере десять
лет мы — несколько человек более или менее активно занимающиеся политикой —
Тыркова, Байкалов6 и др. — усвоили себе привычку писать письма всем тем
англичанам, которые так или иначе выступают по русскому вопросу. Письма эти носили
характер благодарственных за тот интерес, который те или иные лица проявляли в
отношении нашей проблемы. Таким образом, в нашем понимании создавались
«отношения» иногда полезные. А англичане всегда любят, чтобы их «аппресиировали»*
и об этом им писали в любезных формах. Но на сей раз мы решили оставить
выступление Филлимора без наших писем, ибо, в сущности говоря, он выступал впустую и
покушался с негодными средствами.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 49-51.
1 Филлимор — лорд, в 1933 году был председателем Координационного комитета по
русским делам.
2 Понсонби Артур Аугустус Уильям Гарри — лорд, английский политический
деятель. На дипломатической службе с 1894 года, в 1908-1916 гг. — депутат парламента
от либеральной партии, в 1922-1930 гг. — от лейбористской, в 1929-1931 гг.
—парламентский заместитель министра иностранных дел, в 1931-1935 гг. — лидер оппози-
* Здесь в смысле — ценили, поощряли (фр.).
43

ции в палате лордов, в 1932 г. — глава английской делегации на переговорах по
разоружению в Женеве.
3 Рэдинг Рудус Даниел Айзеке (1860-1935)—английский юрист и государственный
деятель, лорд. В 1913-1921 гг. — верховный судья, в 1921-1926 гг. — вице-король Индии,
с 1931 г. — госсекретарь Министерства иностранных дел.
4 Станхоп Джеймс Ричард — английский политический деятель, лорд. В 1924—1929 гг. —
гражданский лорд Адмиралтейства, в 1931 -1934 гг.—заместитель парламентского
секретаря военного министерства, в 1934-1936 гг.—заместитель парламентского
секретаря Министерства иностранных дел. Глава английской делегации на международной
конференции в Монтрё и Женеве в 1936 году по вопросам черноморских проливов.
5 Дольфус Энгельберт (1892-1934) — австрийский государственный деятель,
дипломат, один из лидеров христианско-демократической партии. С мая 1932 года —
федеральный канцлер, министр иностранных дел и министр земледелия, с сентября
1933 года — также министр обороны и министр общественной безопасности. 25 июля
1934 года убит во время путча австрийских национал-социалистов сторонниками
аншлюсса Австрии и Германии.
6 Байкалов (1882-?) —■ будучи студентом Казанского университета, был сослан за
политическую деятельность в Туркестан. В эмиграции занимался журналистикой,
сотрудничал в газете «Последние новости», а также в английских газетах. В 30-х годах
был также секретарем Общества северян в Великобритании. Автор книги «В стране
коммунистической диктатуры» (на английском языке).
Сов. секретно
7. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 12 марта 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
В здешней официозной «Торгово-промышленной газете» появилось
характерное предупреждение, предназначенное для британских граждан, намеревающихся
ехать в Россию на службу по заключенным с советскими властями контрактам.
Предупреждение гласит: «В связи с вопросом, связанным со службой британских
подданных в СССР, сообщается для всеобщего сведения о случае, когда советские
правила об экспорте иностранной валюты были применены к двум британским
механикам таким образом, что это лишило их большей части их сбережений.
Механики были наняты советской организацией в качестве монтеров в 1931 г. и
разменяли при въезде небольшие суммы фунтов и германских марок на советские деньги.
44

Согласно контракту они должны были получить половину своего жалования в
британской валюте и половину в советской. При обратном выезде из СССР им
предоставлялось право разменять все ненужные им более советские рубли на британские
фунты по установленному курсу. Между тем, когда они покидали СССР в 1932 г., им
не только было отказано в обратном размене на фунты тех рублей, которые они
приобрели при выезде в Россию, но у них были отобраны квитанции, выданные им в
свое время при совершении разменной операции, а сверх этого были отобраны и
наличные советские деньги, сбереженные ими за время службы в СССР».
Вследствие представлений со стороны британского правительства советские власти
согласились ныне выдать механикам в британской валюте эквивалент [ввезенной] ими
в свое время в СССР иностранной валюты, однако власти категорически отказываются
разрешить вывоз из СССР иностранной валюты, составляющей эквивалент советских
денег, прикопленных механиками за время их службы у Советов.
«Каждый британский подданный, — говорится в конце сообщения, —
собирающийся получить службу в СССР, должен иметь в виду, что право обмена советских
рублей на иностранную валюту, даже в тех случаях, когда оно предусмотрено в
контрактах с иностранными служащими, отнюдь не включает в себя права вывозить
иностранную валюту за границу, если это право не оговорено особо в каждом контракте».
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 57-58.
Сов. секретно
8. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову
Доверительно
Афины, 14 марта 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич.
Не успели высохнуть чернила подписавших Балканский пакт*, как на здешнем
политическом небосклоне появились тучи, а всеобщее удовлетворение уже
начинает уступать место разочарованиям.
Я Вам, кажется, писал о двусмысленном отношении Венизелоса** к Балканскому
соглашению. По возвращении с Крита он принял по этому вопросу положения резко
* См. док. 3, прим. 1.
'* См. док. 3, прим. 4.
45

отрицательные. На совещании лидеров партии, созванном министром иностранных
дел в целях предстоящей ратификации договора парламентом, он определил свою
точку зрения на пакт. До совещания он посетил некоторых посланников, между
прочим и итальянского и даже советского, но не зашел к югославскому. Мнение его
сводится к тому, что соглашение само по себе, как орудие мира, приемлемо. Однако оно
недостаточно обеспечивает Грецию от внебалканской военной угрозы. Ее среднезем-
номорское положение повелительно-де требует, чтобы она сохраняла незыблемыми
установившиеся дружеские отношения с могучей соседкой — Италией.
После нескольких бурных заседаний между правительством и оппозицией
состоялось соглашение, по которому в палате сделано будет г. Максимосом объяснительное
заявление (declaration interpretati ve—фр.), приблизительно гласящее, что ни в коем
случае Греция не может оказаться вовлеченной из-за пакта в военные действия какой
бы то ни было внебалканской державы. Вызвав засим к себе трех посланников
государств, подписавших с ним пакт, министр иностранных дел поставил их в известность
о состоявшемся решении и попытался их убедить, что помянутая оговорка нисколько
не противоречит букве или духу Балканского пакта. Не следует при этом терять из
виду, что Венизелос со своей оппозицией представляет крупную величину в палате и
что сенат с его либеральным большинством у него всецело в руках. Правительству
пришлось волей-неволей пойти с ним на компромисс.
Обстоятельство это (предположенная оговорка) в высшей степени взволновало
посланников, в особенности югославского, усмотревшего в нем не только внушение
Италии, но и значительное умаление обязательств, принятых на себя Грецией. Все
дело, конечно, вертится вокруг предположения войны между Югославией и
Италией при более или менее вероятном вмешательстве Болгарии в сообщничестве с
последней. Вопрос, однако, не так прост, как он может показаться с первого взгляда, и,
судя беспристрастно, возражения Венизелоса не лишены некоторого основания.
Дело в том, что наряду с обнародованным пактом, по содержанию своему
безвредным и вдохновленным исключительно чувствами миролюбия, имеются
секретные протоколы, с которыми Венизелосу пришлось ознакомиться. Эти протоколы
предусматривают, между прочим, заключение в 6-месячный срок конвенций
между договорившимися сторонами. Помимо этого Греция обязуется, по моим
сведениям, не воспротивиться пропуску военного материала в Югославию через Салоники.
После шума, возбужденного Венизелосом вокруг пакта, Греция едва ли сможет
заключить намеченную военную конвенцию. С другой стороны, не подлежит сомнению,
что Италия пригрозит Греции разрывом, если она допустит свободное снабжение
Югославии. По слухам, достойным внимания, Венизелос будто заверил Максимоса,
что Италия расположена сама гарантировать греческие территориальные границы
в случае конфликта. Но значение Салоник настолько жизненно для Югославии, что
она ни перед чем не остановится, чтобы обеспечить себе полное распоряжение этим
выходом к морю. Намеченное «объяснительное заявление» к пакту, как видите,
нарушает выговоренные в протоколах условия и преимущества.
Греческое «двуличие» возбуждает в настоящую минуту самые невыгодные толки,
а Венизелос, считавшийся некогда другом короля Александра и Югославии, теперь
превратился в заядлого противника. Возможно, что и греко-турецкие отношения
несколько охладятся. Во всяком случае, недочеты с Грецией побудят Югославию усердно
46

пересмотреть свои отношения к Болгарии в духе сближения с последней, хотя бы
ценой некоторых уступок. Итальянская политика обхватывает Югославию со всех
сторон кольцом недоброжелательно настроенных соседей, к числу которых склонны
отчасти приобщить и Грецию. Рассчитанный на отстранение внебалканских влияний,
пакт на первых порах показал свою непрочность и сразу же поддался итальянским
проискам, а рождающаяся было солидарность балканцев уже запятнана недоверием.
Впрочем, на днях состоится ратификация пакта в греческом парламенте, и
выработанная в согласии с оппозицией формула греческого сдвига покажет,
насколько Греция намерена придерживаться своих обязательств. Но я не думаю, чтобы
смысл этой ограничительной формулы многим отличался от того, на который я
указываю в начале моего письма. С пактом или без пакта, с оговорками или без них,
если паче чаяния дело дойдет до вооруженного конфликта, Греция не может
оставаться нейтральной и ей придется волей-неволей выбрать между воюющими, либо
выказать свой балканский патриотизм, либо склониться перед велениями Италии.
Примите, многоуважаемый Василий Алексеевич, уверения в отменном моем
почтении и преданности.
Демидов
P.S. О получении настоящего письма прошу меня уведомить в свое время.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 59-61.
Сов. секретно
9. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 20 марта 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Имя Малькольма Магтериджа1 Вам известно по целому ряду документов. С тех
пор как он вернулся из России, разочаровавшись в русском эксперименте, он
прочел здесь целый ряд лекций на русскую тему и опубликовал несколько сообщений,
выдвинувших его в первые ряды молодых английских публицистов и писателей на
политические темы. В мартовской книжке одного из самых старых английских
ежемесячников «Девятнадцатое столетие» он поместил статью под заглавием
«Германия, Россия и Япония», статью, вызвавшую здесь всеобщий интерес как в
политических, так и в дипломатических кругах.
47

Во вступлении он утверждает, что вошедшая в моду система коллективных
перестрахований в международной политике не внушает доверия, что женевское
учреждение — Лига наций* — служит лишь внешним прикрытием исконной
эгоистической политики интересов отдельных стран, тогда как судьбы их направляются
по-прежнему тайными переговорами и соглашениями в кулуарах, при коих
представители одной стороны стараются использовать затруднения другой и ведут
сложную политическую игру. Подобная кулуарная политика трудно поддается оценке,
ибо она чрезвычайно сложна и изменчива в связи с переменой в обстоятельствах.
Мы все знаем, говорит далее г. Маггеридж, что Япония готовится к войне и что
Германия вооружается, что Россия и Франция опасаются войны, а Англия
стремится сохранить свободу рук и не ввязывается ни в какие континентальные
осложнения. Что Италия собирается ловить рыбу в мутной воде, что положение Австрии
затруднительно, а Америка поглощена своими внутренними затруднениями. Все это
факты достаточно установленные, но возникает вопрос, каким образом все они
могли бы уложиться в общую систему и каких возможностей можно было бы от этого
ожидать. В настоящей статье автор попытается наметить одно из решений,
кажущееся ему возможным. Он не претендует на роль пророка и не имеет даже в виду
высказывать своих личных взглядов относительно того, что было бы хорошо и что
нет. Он хочет лишь наметить общую схему, о которой теперь всюду шепчутся, но
открыто пока не говорят (г. Маггеридж ошибается: если заграницей теперь
«шепчутся» о том, о чем будет говорить далее автор, то газета «Возрождение»2 вопит об
этом с пеной у рта вот уже свыше двух лет. — Е.С.).
Ходят толки о том, пишет г. Маггеридж, что, на случай занятия Японией части
российской территории на Дальнем Востоке, Польша и Германия пожелают,
вероятно, этим воспользоваться для того, чтобы уладить свои собственные разногласия
за счет России (да возрадуется «Возрождение»). Польша могла бы отказаться от
Данцигского коридора** в обмен на некоторую часть российской территории и
другой порт. Такое решение имело бы многие преимущества. Германия получила бы
выход на Восток. Она получила бы достаточную компенсацию за потери в
результате великой войны***, и давление ее на западных соседей утратило бы свою остроту.
Бывшие союзные державы и их политические сателлиты упрочили бы свое
положение без всяких жертв, и Версальская система не была бы насильственно
нарушена. Исчезли бы опасения новых военных осложнений в Европе... (И сугубо
возрадовались бы «активисты» «Возрождения».)
Подобного рода проекты давно уже занимают мысли Пилсудского3 и Розенберга4
(и Гукасова5 и Семенова6), а на прошлогодней Экономической конференции в
Лондоне7 эти идеи были публично выдвинуты Гугенбергом8. Вся
национал-социалистическая литература Германии полна такого рода проектами, начиная с известной
книги Гитлера «Моя борьба». Москва не тревожится уже более преследованиями
коммунистов в Германии. Она чрезвычайно озабочена возможностью заключения
германо-польского союза и подозревает, что недавно подписанный между ними пакт
о ненападении содержит еще какие-то секретные постановления9. Эти опасения усу-
* См. док. 1, прим. 2.
** См. док. 3, прим. 10.)
**• Первая мировая война 1914-1918 гг.
48

губляются тем, что штаб-квартира украинских сепаратистов со Скоропадским10
находится в Германии и их пропаганда значительно усилилась за последнее время
(поощряемаягазетой «Возрождение»).
На Дальнем Востоке умножаются разные тревожные признаки. Отношения
между Японией и Китаем улучшаются. Если Япония действительно имела бы
намерение занять Владивосток и часть владений России, то она едва ли когда-либо
может рассчитывать на более благоприятные обстоятельства для выполнения
этого, чем как раз теперь. Является большим вопросом, встретит ли Япония в этом
вообще какое-либо сопротивление (со стороны «Возрождения», конечно, нет).
В Москве воинственные и даже истерические речи произносятся более, чем
когда-либо. Однако бессилие советской власти на случай столкновения с внешним
врагом слишком очевидно для всех, знающих настоящее положение дел в России.
Советское правительство вело все последние годы политику уступок на Дальнем
Востоке и едва ли будет в состоянии изменить ее даже на случай возможного
занятия некоторых областей России японцами. Скорее можно ожидать повторения
тактики Брест-Литовска.
В военном отношении СССР находится в чрезвычайно невыгодном положении по
отношению к Японии. Правда, что Красная Армия велика и отлично вооружена.
Однако она не обладает боевым опытом, командный состав ее довольно сомнителен,
трудно предположить, во что может превратиться эта армия на случай
столкновения с первоклассной культурной военной державой. Наконец, Красная Армия
постоянно требуется в самой России для поддержания диктатуры пролетариата, в
особенности же на юге России и на Северном Кавказе. Только она одна может
сдерживать голодающее и протестующее население. Если бы значительные части Красной
Армии пришлось отправить на внешний фронт, то в тылу остались бы миллионы
крестьян, доведенных до отчаяния. Они ненавидят советскую власть более, чем
всяких японцев, и готовы теперь приветствовать любого иностранца, любого
иностранного завоевателя, лишь бы он обещал избавление от теперешнего положения,
ставшего действительно невыносимым. Красная Армия одерживает победу за победой в
классовой войне против безоружных и голодных крестьян, духовенства и остатков
прежних сословий. Однако едва ли из этого можно вывести заключение, чтобы
такая «практика» могла бы подготовить настоящих бойцов против сильного внешнего
врага. Скорее наоборот, думает Маггеридж.
Затем возникает вопрос о путях сообщения и обеспечения армии
продовольствием. Это дело находится в весьма неудовлетворительном положении. Новые дороги
прокладываются, правда, с лихорадочной энергией, но Транссибирская ж. дорога
все еще имеет на многих перегонах лишь одну колею и пропускная ее способность
все еще ничтожна, особенно при громадном ее протяжении. Поэтому единственная
реальная опасность, могущая грозить Японии со стороны Советов, — это
воздушные налеты и сбрасывание бомб на японские города и порты. Однако советские силы
в Приморье давно уже обойдены японцами со стороны Маньчжурии и Внешней
Монголии, они могут в любой момент быть отрезаны от своих баз в Сибири. Если Москва
рассчитывает на восстание населения Маньчжурии против японских захватчиков,
едва ли такие расчеты могут осуществиться, ибо маньчжурские крестьяне вряд ли
предпочтут красных русских японцам.
49

Это соображение относится и к населению польской Украины, которому все же
лучше живется, чем населению советской. Относительно положения советской
Украины можно сказать, что она более пострадала от принудительной
коллективизации и реквизиций, чем другие части России. Там все настроены оппозиционно и на
этой почве развивается стремление к сепаратизму. Сами украинцы ничего
предпринять не могут, но можно думать, что германским силам было бы теперь легче
занять Украину, чем в 1918 г. Крестьянские массы их приветствовали бы. Это знают
и вожди оппозиции Украины, и это представляет, вероятно, немалый соблазн для
них. Немцы едва ли могли бы встретить с какой-либо стороны серьезное
препятствие, если бы они выступили бы теперь в роли освободителей украинского народа
от ига коммунистов. Для этого им нужно только добиться окончательного
соглашения с Польшей и вселить Франции уверенность, что политические отношения,
гарантированные ею в Версале, не будут нарушены Германией.
Для Польши установление сотрудничества с Германией, в видах расширения
своей собственной территории, было бы вполне естественным. Польша знает, что
Германия быстро увеличивает свою боеспособность. Она знает, что Франция,
поддерживавшая Польшу в течение 15 лет, все более отходит на второй план, и она
знает, что ей нечего ждать от Англии, не говоря уже о Лиге наций. Польша
оказывается одинокой между двумя опасными соседями, и перед нею остается лишь
альтернатива союза с одним из них, направленного против другого. Едва ли пакт о
ненападении11 , только заключенный с Литвиновым, может оказать серьезное влияние
на окончательное решение. Если бы Гитлер сделал Пилсудскому достаточные
предложения, отвечающие исконным мечтам и стремлениям Польши, то трудно
ожидать, чтобы Пилсудский от них отказался из любви к советскому правительству или
из уважения к пакту о ненападении.
После долгих лет беспредметных толков о европейском крестовом походе против
большевиков теперь действительно начинает выясняться, что Советы попали,
наконец, в неприязненное окружение. Замечательнее всего, говорит далее Маггеридж, что
их вожди не взывают более о поддержке к пролетариату всего мира, а возлагают
теперь свои надежды на «мозговой трест» Рузвельта* и даже на Лигу наций, невзирая
на ее настоящее бессилие. В своем стремлении завербовать симпатии Америки
Литвинов не постеснялся даже признать за ее гражданами в России некоторые права
религиозной свободы**. Признание со стороны Америки казалось советским вождям
последним козырем. Угрожающее положение на Дальнем Востоке побуждало их
особенно торопиться с получением этого признания в надежде использовать Америку в
качестве противовеса Японии. Однако тут возникает вопрос, пишет далее Маггеридж,
насколько все это может возыметь реальное значение на практике. Некоторая, но
далеко не достаточная финансовая поддержка, может быть при известных условиях
получена. Но ведь Советам нужна будет, главным образом, именно военная
поддержка, в прямом смысле этого слова. А в этом направлении самому Рузвельту трудно что-
либо сделать при настоящих внутренних затруднениях Америки. Ведь всем
известно, с какой неохотой и как поздно Америка решилась, наконец, вступить в прошлую
* Рузвельт Франклин Делано (1882-1945) — президент США в 1933-1945 гг.
** По всей вероятности, имелось в виду письмо М.МЛитвинова президенту США от 16 ноября
1933 г. по вопросам правовой защиты граждан.
50

войну и как многие американцы и теперь горько сожалеют об этом шаге. Очень
трудно ожидать поэтому, чтобы Америка при настоящем ее положении решилась бы
выйти за пределы оказания Советам небольшой, сравнительно, финансовой поддержки...
Кроме Америки, говорит далее Маггеридж, Литвинов старается набирать и
других друзей для советской власти, и собрал обильную жатву разных дружественных
заявлений и пактов о ненападении в капиталистических странах12, которые
советские деятели так свирепо поносили до последнего времени. Какая-то
трагикомическая нотка заключается в том, как коммунистическая Москва отходит от своих
основных революционных принципов и все глубже погружается в дипломатические
интриги, которые она прежде столь сурово осуждала... Литвинов мнил обеспечить
прочность советской власти ворохом бумажных документов, а военная угроза
надвигается теперь на нее с двух сторон. Литвинов думал упрочить хотя бы статус кво
своими дипломатическими успехами. Однако все это окажется беспредметным на
случай возникновения первого же серьезного кризиса, а тем более на случай
одновременного наступления извне с двух сторон.
Приблизительно то же самое можно сказать и о последнем франко- советском
сближении. Французская печать переменила, правда, тон и готова восхвалять теперь
диктатуру пролетариата в России. Удивительный мэр Лиона объехал СССР13, а Москва и
Париж обменялись серией комплиментов и дружественных статей. Франция при этом
ничем не рисковала, а Советы не добились этим ничего реального и не получили даже
сколько-нибудь значительных кредитов, в которых так нуждаются. Фантастично было
бы предполагать, что Франция может вмешаться в отношения между Польшей и
Германией, если только эти страны установят соглашение между собою, хотя бы за счет
России. Очень трудно себе представить, чтобы Франция стала бы ломать копья из-за
Польского коридора*, а тем менее ради охраны неприкосновенности Украины. К тому
же можно быть уверенным, что французское правительство осведомлено о всех
подробностях германо-польского пакта и его секретных дополнений, если таковые
имеются. Аналогичный процесс произошел и в итало-советских отношениях. Было много
проявлений взаимного дружелюбия. Советы воздерживались даже от
радиопропаганды на итальянском языке. Литвинов был встречен с энтузиазмом в Риме. Однако и
это едва ли имеет более реальное значение, чем литвиновские пакты о ненападении,
чем признание со стороны Америки и чем внезапный переход французской газеты
«Тан» на тон, благоприятный для большевиков.
Г[-н] Маггеридж рассуждает далее следующим образом: в основе
международной политики настоящего момента лежит, во-первых, забота Франции о своих
восточных областях и о благе ее политических «сателлитов». Во-вторых, стремление
Италии к предотвращению посягательств Германии на Австрию. Если же Германия
Гитлера** нашла бы себе выход на Восток, то Муссолини едва ли стал бы
протестовать против этого. Таким образом, все дипломатические успехи Литвинова являются
лишь абстрактными достижениями, имеющими весьма мало общего с развитием
* См. док. 3, прим. 10.
** Гитлер (наст. Шикльгрубер) Адольф (1889-1945) — руководитель (фюрер)
национал-социалистической партии (с 1921 года), глава германского государства (в 1933 году стал
рейхсканцлером, в 1934 году объединил этот пост с постом президента). Главный немецкий военный
преступник С вступлением советских войск в Берлин покончил с собой.
51

реальных событий и настроений. Он выступает как представитель первого
коммунистического государства в мире, а на деле он является теперь единственным
«старомодным» дипломатом. Он как будто считает, что международную политику
можно вести по способу шахматной игры. Он не понимает, что всякого рода бумажные
трактаты и соглашения настолько размножились в наше время, что начинают
терять всякое практическое значение. Он ведет свою игру то тут, то там, устраивает в
Москве антияпонские народные демонстрации, потом меняет свой курс и
заставляет печать писать то одно, то другое. В советских условиях легко вести такую игру, и
даже во внешнем мире она имела при настоящих условиях видимость успеха.
Однако все это оставалось лишь игрою, и никакие дипломатические акты не могут
надолго задерживать естественного развития реальных жизненных потребностей
различных стран. Нереальность такой игры и несостоятельность литвиновских актов
должны обнаружиться немедленно, как только дело дойдет до военных действий.
Так называемые «советские круги» поддерживают, конечно, Литвинова во всем,
как и полагается. В течение долгих лет советская печать выказывала свое
сочувствие европейским элементам, недовольным Версальскими трактатами14, и
всячески поносила империалистических капиталистов и Лигу наций. Теперь это круто
изменилось, и советская печать превозносит Лигу наций не менее, чем «мозговой трест»
Рузвельта. По-видимому, советское правительство собирается стать членом Лиги
наций. Дело, вероятно, в том, что под давлением угроз со стороны Японии и
Германии, вышедших из Лиги наций, советское правительство надеется найти какую-то
поддержку со стороны этого учреждения, которое ныне само утратило всякий
авторитет. Однако и в этом направлении политика Литвинова едва ли может
рассчитывать на реальные результаты...
Относительно украинских сепаратистов, находящихся вне России, можно
сказать, что они, вероятно, нашли бы германо-польское вмешательство в дела
Украины в своих интересах. Не пришлось бы удивиться, если бы украинские сепаратисты
получили от Германии и Польши некоторые обещания в том смысле, что названные
державы удовлетворятся предоставлением им некоторых экономических и
торговых преимуществ, а в остальном предоставят самим украинцам автономию в их
внутренних делах. Ценность подобных обещаний, конечно, довольно сомнительна, и
весьма возможно, что Скоропадскому пришлось бы ограничиться довольно призрачной
властью по примеру нового императора Маньчжоу-Го или по примеру самого Ско-
ропадского во время германской оккупации 1918 года. Однако Скоропадский и
другие украинские изгнанники не имеют иного выбора. Они не видят перед собою
ничего иного, как либо продолжение большевистской власти на неопределенное время,
либо иностранное вмешательство. Все надежды на крушение советского
[государства] изнутри слабеют с течением времени, хотя сам Маггеридж считает, что такая
возможность ближе к осуществлению именно теперь, чем была в другое время.
Однако украинские сепаратисты не верят, по-видимому, в такую возможность и
готовы бороться с Германией и Польшей против коммунистического центра России...
Положение неукраинских русских эмигрантов еще сложнее. Для них всякое
расчленение Российской империи являлось бы не меньшим злом, чем господство
большевиков. Возможное занятие Японией некоторых областей России считается даже
еще большим злом. Перед русскими эмигрантами является альтернатива — либо
52

желать продления советского строя, который они ненавидят, либо быть
свидетелями того, как враги империи используют немощность этого строя. Им приходится либо
радоваться дипломатическим успехам Литвинова, либо примириться с
возможностью отхода от империи ее богатейших частей. Если бы советский строй
разложился сам внутри, то некоторые области России подверглись бы еще большей
опасности нашествия извне, чем теперь. Если бы советский строй еще продержался, то
советскому правительству могло бы удасться откупиться от своих внешних
противников путем некоторых уступок и в конце концов достигнуть соглашения с ними.
Наконец, далеко еще не известно, привело ли бы иностранное вмешательство
действительно к крушению советского строя или оно оставило бы его в неприкосновенности
на несколько уменьшенной территории... Для русских патриотов заграницей все
возможные исходы были бы продолжением страданий и предвестником печального
будущего их отечества, даже без надежды туда вернуться...
И далее: было бы, однако, бесполезным отрицать, что для Европы, в ее
совокупности, возможное частичное расчленение России и отход некоторых ее областей к
Германии, Польше и Японии представляло бы некоторые выгоды... Стремление к
территориальному расширению приобрело ныне значительную силу в Германии и
Японии. Другие державы, пишет Маггеридж, могут протестовать против этого
сколько им угодно, но раз они не готовы вступить в вооруженную борьбу с Германией и
Японией и раз они не могут предоставить названным державам других
территориальных компенсаций за свой собственный счет, то им остается удовлетвориться тем,
что наступательные импульсы Германии и Японии будут направлены в стороны,
наименее вредные для европейских держав и, в частности, для Британской
империи. (Везет Гукасову кум* Семеновым...)
Едва ли будет ошибкой предположить, что Европе предстояла бы в течение
ближайших лет вторая великая война, еще более разорительная, чем прошлая, если
только взрывчатые силы, накопившиеся в Германии, не нашли бы себе иного
исхода. Вся структура послевоенной Европы нерациональна и не обладает нужной
приспособляемостью. Эта структура неспособна, по-видимому, принимать более
разумные и отвечающие обстоятельствам формы, а Лига наций только обостряла
положение своими попытками зафиксировать его навсегда. Такие закостенелые и
неподвижные структуры нередко неожиданно рушатся. Во всяком случае, Лига
наций едва ли могла бы оказать реальное противодействие Германии, когда та будет
вооружена, а это будет уже довольно скоро.
Вопрос лишь в том, где разыграются новые события. Если бы это случилось на
Западе, то европейским народам пришлось бы вступить в новую тяжелую борьбу,
которая сокрушила бы остатки европейской цивилизации и предоставила бы
развалины большевикам, на что они всегда рассчитывали и рассчитывают... Если бы
такие события произошли на Востоке, то Европа получила бы по меньшей мере
передышку, а, быть может, и возможность вступления в новый период хотя и
неустойчивого равновесия, в течение которого динамические державы были бы достаточно
заняты своими делами, а стационерные** державы были бы достаточно удовлетво-
* Предлог «с» {лат.).
'* Так в тексте.
53

рены, чтобы избегать ненужных столкновений между собою. Это, заключает
Маггеридж, повело бы к утверисдению на время состояния всеобщего замирения, насколько
оно вообще возможно на нашем свете.
Ф Ф Ф
Таковы рассуждения г. Маггериджа. Тотчас же по прочтении этой его статьи я
позвонил ему по телефону, чтобы приветствовать его по случаю появления в печати
этого несомненно интересного произведения. Мы разговорились, и в течение
телефонного разговора выяснилось, что, по его мнению, будущее России
представляется ему в следующем виде: «Она будет значительно «урезана», но большевики долго
еще будут владеть «центральными областями» нашего отечества».
Ф Ф Ф
Я прошу извинения за несколько нескладный пересказ статьи Маггериджа но
все существенное я изложил почти дословно.
Я видел Маггериджа мельком вчера, и мы условились встретиться и еще
поговорить на эту тему. Он, к сожалению, живет за городом и его нелегко поймать.
Ваш Саблин
Я напишу Вам завтра о тех разговорах, которые я имел на тему этой статьи с
разными лицами.
Е.С.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 66-75.
1 Маггеридж Малькольм — английский писатель, публицист и политик, судя по
имевшейся на документе пометке ИНО ГУГБ, «проходил по процессу «Метро-Вик-
керс», работал в отделениях английской компании в Москве и Ленинграде,
существовавших в 1923-1933 годах. Группа работников этих отделений — английских
граждан — была обвинена в шпионаже и диверсионной деятельности на
строившихся электростанциях.
2 «Возрождение» — выходившая в Париже с 1925 по 1940 год газета на русском языке,
издаваемая российскими эмигрантами — сторонниками так наз. «активизма».
«Активисты» выступали за прямую, активную борьбу с советским строем всеми путями
и средствами, в частности, путем направления в СССР своих людей для создания
там групп единомышленников и подрыва устоев советской власти.
3 Пилсудский Юзеф (1887—1935) — польский политический и государственный
деятель. В 1892 г. примкнул к Польской социалистической партии, неоднократно арес-
54

товывался царским правительством, ссылался в Сибирь, бежал. Активный
противник царизма, а затем Советской России. В 1904 году вел переговоры в Токио с
японской разведкой, заинтересованной в ослаблении русского тыла. В первой мировой
войне рассчитывал на победу центрально-европейских держав, установил связь с
австро-венгерским генштабом, создав в Галиции разведывательную и диверсионно-
террористическую организацию «Стрелец», командовал польскими легионами на
стороне Австро-Венгрии против России. Затем перешел на сторону Антанты. В
ноябре 1918 года провозглашен начальником польского государства, маршалом Польши.
Сыграл решающую роль в развязывании советско-польской войны (1919—1920 гг.).
В 1926 году совершил государственный переворот, вплоть до своей смерти был
фактическим диктатором Польши.
4 Розенберг Альфред (1893-1946) — один из главных военных преступников
фашистской Германии. С1923 г.—главный редактор центрального органа нацистской партии
«Фёлькишер беобахтер». Идеолог гитлеровского расизма и захватнической
внешнеполитической программы германского фашизма. С 1937 года возглавлял
внешнеполитический отдел национал-социалистической партии. С июня 1941 года — министр
оккупированных восточных территорий. Казнен по приговору международного
военного трибунала в Нюрнберге.
5 Гукасов Абрам (Аршак) Осипович (1858-?) — один из представителей финансово-
промышленных групп России, бакинский нефтепромышленник. Вместе с братом
стоял во главе правлений ряда крупных нефтепромышленных обществ. После
Октябрьской революции эмигрировал. В 20-е годы активно участвовал в деятельности
белоэмигрантской организации «Торгпром» (Париж). Издатель газеты
«Возрождение», выходившей на русском языке в эмиграции.
6 Семенов Ю.Ф. (1873-1947) — состоял в кадетской партии, был учителем гимназии в
Тифлисе. В 1920 году направлен Врангелем для переговоров с французской
стороной, остался во Франции. В 1921 году — секретарь Русского национального
комитета, один из докладчиков на парижском эмигрантском съезде в 1926 году, был близок
к Народно-трудовому союзу нового поколения. Сотрудничал с издателем Гукасовым,
редактировал газету «Возрождение», автор многих статей. Выступал за
реставрацию в России прежнего строя, допускал расчленение ее территории.
7 Мировая экономическая конференция проходила в Лондоне в июне-июле 1933 года
с участием 64 государств, в том числе СССР. Ее цель — найти согласованный выход
из мирового экономического кризиса. Конференция формально была отсрочена без
установления даты последующего заседания, а фактически прекратила свою
работу, не решив ни одной из обсуждавшихся проблем.
Советская делегация на конференции выдвинула ряд предложений по смягчению
международных противоречий (например, идею отменить все действующие меры
экономической агрессии и заключить пакт об экономическом перемирии), однако они
не были приняты.
8 Гугенберг А. (1865-1951) — германский капиталист и политик, в 1909-1918 гг.
руководил концерном Круппа. На Всемирной экономической конференции в Лондоне в
июне 1933 года в качестве министра экономики руководил германской делегацией.
Выступил с меморандумом, требующим возвращения Германии колоний и
предоставления ей новых земель в Восточной Европе. 22 июня 1933 года правительство
55

СССР в связи с выступлением А.Гугенберга обратилось с нотой протеста к
германскому правительству. Хотя протест германской стороной был отклонен, однако
руководитель немецкой делегации с конференции был отозван.
9 Декларация (соглашение, пакт) о ненападении между Германией и Польшей от
26 января 1934 года заключена на 10-летний срок. Стороны заявляли об
установлении прочной дружбы и об их отказе применять силу для решения
возникающих между ними спорных вопросов. Декларация была дополнена договором о
торговле и мореплавании, отдельными соглашениями по вопросам печати,
радиовещания, кино, театра и др. На существование каких-либо секретных приложений
к декларации в российской и польской историографии не указывается.
Предусматривалось сохранение пакта в силе и в случае вступления в войну с третьими
государствами одной из договаривающихся сторон. По сути дела это означало
оказание друг другу помощи в агрессии (участие Польши вместе с Германией в
разделе Чехословакии в 1939 году).
В документе не содержалось признания Германией границы с Польшей, но
предоставлялись Польше определенные выгоды временного характера: прекращение
Германией антипольской пропаганды в печати, демонстрация желания
дальнейшего улучшения взаимных отношений, прекращение таможенной войны. Гораздо
большие выгоды пакт приносил Германии: выход из международной изоляции, в
которой она оказалась после прекращения членства в Лиге наций; получение
большей свободы действий в области вооружений, поскольку Польша перестала
оказывать на Германию военное давление. В действительности, данная Декларация с
самого начала была тактическим маневром Германии в целях осуществления
своих агрессивных планов (усиление ремилитаризации, захват Австрии и
Чехословакии), а также в целях срыва процесса нормализации польско-советских связей.
29 апреля 1939 года Германия денонсировала Декларацию, а 1 сентября напала на
Польшу, развязав вторую мировую войну. В беседе с посланником Польши в СССР
Лукасевичем 20 февраля 1934 года М.МЛитвинов затрагивал вопрос о пакте о
ненападении, который Германия заключила с Польшей, и сделал вывод, что Польша
не получила каких-либо гарантий для Балтийских стран. Он отмечал, что «над
Балтийскими странами нависла весьма серьезная угроза независимости этих стран,
идущая со стороны Германии».
10 Скоропадский П.П. (1873-1945) — один из лидеров украинских
буржуазно-промышленных националистических кругов, крупный помещик. Генерал-лейтенант царской
армии, был в свите императора, участник первой мировой войны. С 29 апреля по 14
декабря 1918 года был гетманом Украины, ставленником германских империалистов,
оккупировавших Украину, содействовал разграблению страны. Свергнут
восставшими украинскими трудящимися, бежал в Германию, жил в Берлине, активно
сотрудничал с германскими фашистами.
11 Договор о ненападении между СССР и Польшей заключен 25 июля 1932 года, а
протокол о продлении срока действия данного договора до 31 декабря 1945 года
подписан 5 мая 1934 года.
12 В частности, в начале 30-х годов СССР были заключены или продлены договоры о
ненападении с Афганистаном, Литвой, Латвией, Эстонией, Польшей, Финляндией,
Турцией, Францией, Италией, Германией.
56

13 Эррио Эдуар (1872-1957) — французский политический деятель, лидер партии
радикалов и радикал-социалистов. С 1905 года — бессменный мэр Лиона (за
исключением периода гитлеровской оккупации). Неоднократно избирался председателем
палаты депутатов, с 1954 года — почетный председатель Национального собрания,
занимал ряд министерских постов. В 1922 и 1933 годах посетил СССР.
До второй мировой войны выступал против Мюнхенского соглашения, был
сторонником создания в Европе системы коллективной безопасности с участием СССР.
В послевоенные годы выступал против политики раскола Европы и
ремилитаризации Западной Германии.
14 Имеется в виду Версальский мирный договор 1919 года, подведший итоги первой
мировой войны, Сен-Жерменский мирный договор 1919 года (с Австрией), Нёйиский
мирный договор 1919 года (с Болгарией), Трианонский мирный договор 1920 года
(с Венгрией) и Севрский мирный договор 1920 года (с Турцией). Они составили так
называемую Версальскую систему мирных договоров, регулировавших
международные отношения в Европе после первой мировой войны.
Сов. секретно
10. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову
Белград, 26 марта 1934 года
Глубокоуважаемый и дорогой Василий Алексеевич,
Вопрос об отношении русской эмиграции к могущим разыграться на Дальнем
Востоке, да и в Европе, событиям, о чем Вы мне написали 21-го декабря минувшего
года*, стал предметом открытого обсуждения и в Белграде, по примеру Парижа,
Праги и других мест нашего рассеяния. Союз писателей и журналистов во главе с
А.И.Ксюниным1 взял на себя инициативу по устройству собрания в «Русском доме
императора Николая II»** с докладом П.Б.Струве2 на эту тему и с последующими
прениями. Собрание бьшо назначено на 5 марта, и в прениях должны были принять
участие представители всех оттенков русской политической мысли от Земгора3, т. е.
крайне левой группы, до крайне правых организаций.
* В архиве СВР России письмо от 21 декабря не обнаружена
'* Подобные дома существовали в различных европейских городах (кроме Белграда, например, в
Лондоне и Париже). Они использовались для проведения различных встреч русских
эмигрантов культурно-просветительного характера, некоторые же служили приютом для обедневших
и бездомных.
57

В среде местных югославянских политических кругов, особенно сочувствующих Зем-
гору, известие о предстоящем собрании вызвало довольно живой интерес,
подготовленный и подогретый появившейся до того в наиболее распространенной газете
«Политике» анкетой о существующих в русской эмиграции точках зрения. Толчком для анкеты
послужили известные заявления Милюкова* и ответы на них. Анкета, конечно, ничего
нового не дала, да и дать не могла. Все приведенные в ней мнения хорошо известны:
идти с японцами против большевиков или не идти. За поддержку большевиков
непосредственно никто не высказался, но за косвенную поддержку высказался
представитель Земгора — бывш. полковник Генштаба [фамилия неразборчива], если против
напавшего на Советскую Россию государства выступит третье государство, то в рядах
последнего можно сражаться с врагами большевиков, причем это положение
подкреплено примером из великой войны**, когда тогдашние русские эмигранты сражались в
рядах французских войск против врагов России. Эта точка зрения, несмотря на свою
только кажущуюся логику, имела успех, а мнение о желательности помочь Японии в
надежде на падение советской власти решительно клеймилось.
Один депутат скупщины, мнящий себя знатоком русских дел, с возмущением
говорил мне о готовности некоторых русских кругов эмиграции идти с Японией и грозился
внести в скупщину интерпелляцию с уверенностью найти большое сочувствие в
осуждении подобных намерений русских эмигрантов, получивших теплый приют в
любящей и преданной России Югославии. И действительно можно допустить, что подобная
интерпелляция была бы встречена сочувственно, так как под влиянием ловко
проводимой здесь большевиками пропаганды широкие слои населения больше не делают
разницы между добродетельной матушкой Россией и поработившей ее большевистской
антирусской властью. На этих днях министр иностранных дел говорил мне, что
обращено серьезное внимание на тенденции местной печати и что он неоднократно был
принужден давать объяснение депутатам и сенаторам касательно существенной разницы
между советской властью и русским народом, находящимся в рабстве у чуждой силы.
Само собою разумеется, что против точки зрения, сочувствующей планам Японии,
постольку поскольку они могут быть известны, высказываются очень веские
возражения, так, например, что удар, и даже тяжелый, на Дальнем Востоке может остаться без
катастрофических последствий для советской власти в центре, т. е. в Москве.
Словом, за и против высказано было громадное количество мнений и оттенков
мнений, но не в этом дело, а в том, что этим вопросом различные русские
группировки воспользуются для того, чтобы сделать выпад против соседа, подорвать
[слово не понятно. — Ред.] доверие влиятельных кругов и общественного мнения. Это
тем прискорбнее, что эти ссоры служат лишь на радость нашим врагам.
Возвращаясь к докладу ПБ.Струве 5-го марта на тему о международном
положении России, нельзя не заметить, что посвященное ему заседание в одну минуту
приняло формы совершенно неожиданные для собрания культурных людей, вследствие
выступления представителя младороссов4 графа Ил.Ил.Толстого***, внука Льва
* См. док. 2, прим. 1, а также док. 47 — «О взглядах Милюкова».
-** Имеется в виду первая мировая война 1914-1918 гг.
*** Толстой И.И. — в эмиграции проживал в Югославии. После второй мировой войны приехал в
СССР. В 1949 г. защитил диссертацию по фонетике сербского языка, профессор МГУ,
составитель сербско-русских словарей.
58

Николаевича Этот оратор говорил первым после П.Б.Струве и свою речь построил лишь
отчасти на оспаривании основной мысли докладчика о том, что у национальной России
есть только один враг—большевизм и советская власть, а главное внимание в грубом и
неприличном тоне обратил на личность П.Б.Струве, на его политическое прошлое.
Когда он дошел до такой степени безобразия, что назвал позором для дома, носящего имя
императора Николая II, появление в активной роли П.Б.Струве, зал не выдержал и стал
резко реагировать на выпады Толстого, требуя прекращения его речи, а когда он сошел
с трибуны, то настоял вообще на удалении его с собрания. Для большей характеристики
личности графа И.И.Толстого следует привести случай, имевший с ним место в
помещении Союза писателей и журналистов в Белграде. Увидав там на стене портрет своего
деда, он сказал, что его бы следовало убрать со стены. Между тем в местной печати
Ил.Ил. дает сообщения именно в качестве внука своего деда.
В дальнейших прениях излагали свои мысли представители различных
организаций, но от Земгора никто не выступил, хотя в афише и было указано, что и он примет
участие в диспуте. Есть основание предполагать, что появление земгорца на трибуне
тоже могло бы вызвать большие беспорядки, а потому можно только порадоваться
тому, что новых инцидентов не было. И без них собрание произвело на большинство
присутствовавших тягостное впечатление и ничем оно не способствовало
приведению в ясность сути обсуждавшегося вопроса. Один из присутствующих на собрании
русский, пристально следящий за всем происходящим в эмиграции, сказал мне, что
наши словоизвержения здесь не могут иметь влияния на Д. Востоке, где, конечно,
русская эмиграция будет вовлечена в борьбу Японии с Советами на стороне Японии,
являющейся ныне и идейной и практической защитницей русских беженских масс. Равно
и существующие мнения о том, что русские эмигрантские силы должны сохраняться
для борьбы за освобождение родины, не смогут удержать русских в Югославии от
участия в столкновении с Италией, если бы таковое состоялось.
Говоря о Японии, вернее упоминая о ней, хочу поделиться сведениями и
наблюдениями, привезенными на днях из Харбина Александром Васильевичем Цирлинским,
служившим в свое время в главном управлении по снабжению и продовольствию.
Выехал он из Харбина 3-го декабря п. г. По его мнению, Япония твердо решилась на
войну с большевиками, что с полной очевидностью может быть установлено при даже
не особенно глубоком изучении тех железнодорожных и дорожных работ, которые
произведены и производятся японцами в Маньчжурии. Почти без исключения все они
имеют ярко выраженный стратегический характер. Японцы на Д. Востоке, впрочем,
своих намерений не скрывают. Года три тому назад Япония послала многочисленную
миссию в Москву по коммерческим и техническим вопросам. На приблизительно 80
членов миссии — 30 было офицеров Главного штаба, которые ныне все занимают
соответственные места в Маньчжурии. Дух японской армии на исключительной
высоте, особенно после последних операций в Маньчжурии, которые там называются
«маневрами»5, давшими очень ценные наблюдения практического характера для войск,
при совершенно исключительно ничтожных потерях. О пассивности Европы и
Америки к этим «маневрам» японцы говорят с улыбкой, и они глубоко убеждены, что и в
дальнейшем никто не двинется в защиту Советской России.
В смысле территории у японцев завоевательных стремлений нет, если не считать
Северного Сахалина с его нефтяными богатствами и побережья Японского и отчасти
59

Охотского морей с рыбными промыслами. Главною целью японцев является не
только создание нового буфера против большевиков, но и нанесение чувствительного
удара Советской России для ограждения себя и Китая от проникновения
коммунистической заразы, делающей там своею пропагандой большие успехи. В случае
большевизации Китая, угроза для Японии будет непосредственной, а кроме того, и
все капиталы японские, заложенные в китайских предприятиях, погибнут. Этому
нужно воспрепятствовать предохранительным ударом. Японцы не скрывают от «белых»
русских, что они не исключают возможности начала войны, как в 1904 году,
внезапным нападением, но на сей раз не на флот, а на авиационные базы, из которых самою
важною и опасною является Никольско-Уссурийск*. Японцы допускают, что первое
столкновение сухопутных войск будет ожесточенным и трудным, так как по их
сведениям большевики сосредоточили на Дальнем Востоке армию, материально и
духовно сильную, но затем она не выдержит японского упорства и будет разбита.
Дружеские отношения между Советской Россией и Соединенными] Штатами
приняты во внимание, но Америки бояться не приходится. Она неприятна в
настоящее мирное время, доставляя всякого рода снабжение большевистским силам на
Дальнем Востоке. В частности, идут большие транспорты хлеба. Однако с минуты
начала войны море будет в руках японцев и совершенно непроницаемо для
американцев. Войны Японии последние объявить не могут, это было бы безумием и во
всяком случае для Японии совершенно безопасно, т. к. подводный ее флот не даст
американцам свободы действий в Тихом океане.
Такова картина, которую японцы рисуют русским эмигрантам на Дальнем
Востоке. Мне трудно судить о том, насколько впечатления А.В.Цирлинского верны, но я
считаю своим долгом довести о них до Вашего сведения.
В заключение этих строк равно почитаю своим долгом сообщить Вам, м[инистр]
и[ностранных] д[ел] на этих днях успокоительно говорил мне о «признании». Хотя
европейская печать и твердит о готовности всей Малой Антанты** признать
Советскую Россию, но на деле вопрос обстоит несколько иначе. Даже если Чехословакия и
Румыния признают, то Югославия официально не признает. Так он мне сказал. Не
исключены некоторые коммерческие послабления... В чем они будут заключаться,
мне узнать не удалось.
Очень большую сенсацию вызвало в Югославии и, в частности, в среде
дипломатов опубликование процесса против группы лиц, организовавших покушение на
короля Александра в Загребе в декабре мес. [1933 г.]. Все приготовления делались на
территории Италии и Венгрии...
Посылаю Вам это письмо с некоторым запозданием, т.к. моя дочь меня срочно
вызвала по своим личным делам в Женеву. Мне очень досадно, что не мог доехать до
Вас, но денег не хватило. И.И.Гулькевича я не видел, т. к. он был болен.
Остаюсь глубоко и искренне Вам преданный
В.Штрандтман
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 78-82.
* Сейчас город Уссурийск.
'* См. док. 3, прим. 9.
60

1 Союз русских писателей и журналистов образован в 1925 году в Белграде
журналистами Ксюниным А.И., Жуковым Е.А. и др. Организация насчитывала более 200
членов, имела устав, учредила фонд. Ставила задачей «идейную борьбу с коммунизмом,
освобождение России». В Белграде в 1928 году был проведен съезд с участием
аналогичных союзов из Франции и Чехословакии.
2 Струве П.Б. (1870-1944) — сын пермского губернатора, экономист, философ, видный
представитель «легального марксизма», редактор журналов «Новое слово»,
«Начало», «Жизнь».
В начале 1900 годов переходит в лагерь либералов, земцев-конституционалистов.
Возглавляет «Союз освобождения». В 1905 году входит в Нейтральный Комитет партии
кадетов. После Февральской революции работает в Министерстве иностранных дел,
затем участвует в правительствах Деникина, Врангеля, в правительстве последнего,
в частности, возглавил управление внешних сношений. В эмиграции с 1920 года. В
политической практике придерживался идеи «революционной борьбы против
коммунистической власти», пропагандировал идею интервенции в СССР, одно время
возлагал в этом плане надежды на фашизм. Активно работал в Российском центральном
объединении (председатель до 1927 года), Национальном комитете (зам.
председателя) в сотрудничестве с РОВС. В 1925-1927 гг. возглавлял редакцию газеты
«Возрождение», затем учредил собственный орган — еженедельник «Россия» (1927-1928 гг.).
С конца 20-х годов отдается научно-преподавательской работе, исполнению
представительских функций (зам. председателя экономического совещания Российского
торгово-промышленного и финансового союза). Обосновался в Белграде,
председатель Союза русских писателей и журналистов (1930-1934 гг.). К 1939 году стал
антифашистом, много пишет. В 1941 году арестован гестапо.
3 Объединенный комитет всероссийской организации союзов земств и городов
(сокращенно Земгор) образован 10 июля 1915 года. Его создание отразило стремление
российской буржуазии, перед лицом ослабления авторитета монархии в результате ряда
поражений на фронтах первой мировой войны, укрепить свое политическое влияние в
стране и, в частности, добиться своего представительства в правительстве.
Председателями главного комитета Земгора были: от Земского союза—близкий к кадетам князь
Г.ЕЛьвов, а от Союза городов — городской голова Москвы правый кадет М.В.Челноков.
Земгор являлся одним из центров либерально-буржуазной оппозиции к царскому
режиму. Он постепенно расширял свою деятельность: от строительства госпиталей
и оказания помощи беженцам вначале до организации снабжения армии, которое
буржуазия пыталась взять в свои руки. Финансирование производилось в основном за
счет правительственных субсидий. Земгор был опорой «Прогрессивного блока»,
объединявшего большинство депутатов Государственной думы, имел разветвленную сеть
своих уездных и губернских комитетов, а затем фронтовых и областных.
Представители Земгора вошли с совещательным голосом в состав государственных
учреждений «Особых совещаний по обороне», использовав там свое пребывание для
получения выгодных военных заказов. Войти в правительство Земгору не удалось, петицию
на этот счет царь не принял, а очередные съезды союзов в конце 1916 года были
разогнаны полицией.
После Февральской революции многие деятели Земгора входили в состав Временного
правительства. Октябрьскую революцию земгоровцы встретили враждебно. В январе
61

1918 года входившие в состав Земгора союзы были упразднены, а их имущество
национализировано. Оставшиеся заграницей средства Земгора впоследствии
использовались для финансирования белых армий, а после их разгрома — для
материальной поддержки эмигрантов и их организаций. Земгор в эмиграции образовал так
называемый Деловой комитет, который действовал в Константинополе, Софии,
Белграде. Земгор пользовался поддержкой правительств Антанты.
4 Младороссы — «Союз младороссов» — политическое движение русской эмиграции,
лидер АЛ.Казем-Бек (см. док. 52, прим. 3), объединяло эмигрантскую молодежь.
Оформилось как организация в 1923—1925 годах.
В Манифесте младороссов предлагалось создание государственной власти на основе
«сочетания» монархии с «теми полезными изменениями, которые революция внесла
в русскую жизнь». Предлагались: «всенародное примирение», «передел земли и
закрепление ее за работающими на ней», «госконтроль над производством», «развитие
промышленности, опирающейся на сытую деревню». Новый строй — «социальная
монархия», говорилось в Манифесте, несет с собой систему народного, планового
капитализма, разрешающего спор капитализма и социализма.
Печатные органы: «Младоросская искра» — в Париже, «Молодая Россия» — в
Белграде. В 1935 году Союз младороссов переименован в Младоросскую партию. После
нападения Германии на СССР лидер Казем-Бек заявил о роспуске партии и о
прекращении антисоветской деятельности.
5 «Маневрами» японская печать называла операции японской армии по захвату
территорий Маньчжурии.
Сов. секретно
11. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 31 марта 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Я препроводил Вам несколько дней тому назад пересказ статьи г[-на] Маггерид-
жа под заглавием «Германия, Россия и Япония». Статья эта вызвала здесь живой
интерес, и я попытался переговорить на ее тему с целым рядом лиц. Здесь думают,
что он обнаружил довольно правильное политическое чутье, когда разбирал
стремления Японии, Германии и Польши, а также отношения к их проблемам других стран
Западной Европы. Однако против этого отмечают, что в практической политике
трудно быть пророком, в особенности в периоды, подобные нашему, когда постоянно воз-
62

никают неожиданности и стремлениям отдельных народов, даже самым
жизненным, приходится претворяться в нечто иное, соответственно внешним условиям.
Прежде всего отмечают тот факт, что экономическое положение всех стран все
еще чрезвычайно затруднительно и что едва ли можно ожидать в скором времени
новой большой войны. В некоторых странах, начиная с Советской России, ведется,
правда, в этом направлении «истеричная агитация», как выразился г. Маггеридж, но
ответственные государственные люди во всех странах прекрасно понимают, что
всякая крупная война, начатая без надлежащего материального обеспечения, может
только вызвать новые революционные вспышки, а на худой конец может повести к
торжеству коммунистов в других странах, на что Москва возлагает все свои расчеты.
Финансисты всех стран потерпели громадные убытки, а то и совсем разорились
вследствие приостановки платежей со стороны многих дебиторов прошлой войны. Поэтому
финансировать новую войну оказалось бы теперь едва ли возможным. Сделать это
можно было бы лишь на очень короткое время и то лишь путем неумеренной
инфляции, которая окончательно подорвала бы существующие денежные системы. Это вновь
обострило бы всеобщий кризис, начавший было смягчаться, и сильно облегчило бы
работу всяким разрушительным элементам (эти соображения мне высказал
младший партнер банка «Братья Беринг»1, женатый на дочери полк. Ан.Ник.Фен.).
Небезынтересные соображения пришлось мне выслушать от одного
японца-социалиста: «Наша страна заняла страну, превышающую в 15 раз собственную
национальную территорию, с инородным населением, превышающим по численности
половину населения самой Японии. Это является, несомненно, фактом
беспримерным в истории и объясняется лишь временным бессилием Китая и России, а также
тяжелым внутренним положением других держав, не имеющих возможности
оказать действительное влияние на развитие дел на Дальнем Востоке. Все нынешние
успехи моей страны требовали от нее до сих пор лишь ничтожных, сравнительно,
усилий и затрат. Главные же трудности начнутся лишь тогда, когда Япония
приступит к прочному усвоению ее легких завоеваний. Не думаю, чтобы моя страна
„отважилась" на занятие чисто русских территорий...»
Что касается Германии, то многие политические деятели здесь действительно
приходят все более к убеждению, что дело едва ли может обойтись, в конце концов,
лишь предоставлением Германии каких-либо выходов для излишков ее населения
и товаров. Однако здесь не верят, чтобы это могло вылиться в завоевательную
германо-польскую кампанию против России. Какое-либо сотрудничество Польши с
Германией в этом направлении прежде всего должно было бы повлечь за собою
установление германского преобладания в Польше и [привести] к ее экономическому
подчинению (в этом, мне думается, есть доля истины, ведь даже в бывшей конгрес-
совой Польше российской* финансы, торговля и промышленность находились в
значительной мере в руках немцев и евреев. Вельможные паны мало интересовались
делами и предоставляли это иностранцам и инородцам. Сами они либо жили в своих
имениях, либо состояли на императорской коронной** службе. Польское же
простонародье всегда относилось довольно-таки безразлично к политическим вопросам и
* Царство Польское в составе России в границах, установленных Венским конгрессом 1815 года.
Отсюда «конгрессовая Польша».
** Коронная, т.е. королевская служба (польск.).
63

едва ли могло бы оказать достаточный противовес проникновению германских
интересов, хотя бы только экономических для начала). Здесь думают, что великой
Польше будет далеко не так легко решиться на союз с Германией против России,
который может окончиться тяжким ущербом для самой Польши.
Что касается отношения некоторых западных держав к проблемам России и
Германии, то здесь думают, что г. Маггеридж, пожалуй, прав, когда утверждает, что
им, державам, ради обеспечения своего собственного будущего придется
примириться с устремлением германской поступательной энергии на Восток, лишь бы этим
было ослаблено напряженное состояние в Западной Европе. Однако с этим далеко
еще не связывают вероятности занятия Германией в союзе с Польшей
значительных частей российской территории. Думают, что самые близкие и естественные
выходы для германской экономической энергии и предприимчивости находятся в
самой Польше, а потом, быть может, и в Румынии, но опять-таки думают, что процесс
этот будет протекать мирно и постепенно...
Значение и практический удельный вес Российской империи далеко не так низко
расценивается ответственными англичанами, как то иногда предполагают некоторые
наши любезные соотечественники. Бессилием советского правительства здесь, правда,
многие пользуются насколько возможно, но ведь никто же не верит, чтобы «подобное
состояние» могло продлиться особенно долго. В глазах думающих англичан Российская
империя все еще остается океаном земли с громадным трудолюбивым населением и с
такими колоссальными природными богатствами и возможностями, как ни в одной
другой стране в мире... От англичан нельзя, конечно, ожидать, чтобы они приняли на себя
инициативу по активному вмешательству во внутренние дела России (они
предоставляют это сделать добрейшему А.О.Гукасову, который рекомендовал на днях «собрать
силы в кулак, потому что распяленными пальцами ничего не достигнешь»). Однако столь
же мало вероятно, чтобы Англия осталась в роли безучастного зрителя, если с чьей-
либо стороны были сделаны серьезные попытки к дальнейшему ее расчленению...
Что касается слов Магтериджа относительно российской проблемы с точки зрения
русских патриотов заграницей, то он едва ли не погрешил тут в сторону излишнего
пессимизма, не оправдываемого обстоятельствами... Правда, проблема наша трудна
и сложна, правда, что при настоящем положении русские эмигранты могут лишь в
слабой мере оказать влияние на ее развитие; однако обескураживаться этим не
приходится... Многое, что невозможно сегодня, может стать возможным завтра. И
готовиться к этому нужно уже теперь. Но, конечно, я не вижу особой пользы для русского
дела ни от того, что АОХукасов «соберет свои распяленные пальцы в кулак», ни от
нового таланта ген. Спиридовича2 в качестве капельмейстера при исполнении
русского гимна членами нового общества императорской России, ни от тех статей,
которые я прочел сегодня в «Царском вестнике»...3 Народная мощь России, хотя и сильно
подточенная, все же составляет громадную силу, и никто не может предвидеть, куда
эта сила повернет, когда наступит неизбежный после всякой революции...*. Столь же
трудно предсказать, каких союзников может найти себе новая Россия, когда
начнется стихийный сдвиг, и какие элементы в ней восторжествуют... Нашим козырем в этом
отношении является жизненная необходимость для многих других держав создать и
* Пропуск в тексте письма.
64

поддерживать достаточный противовес против поступательного движения Японии и
Германии и против чрезмерного их усиления. В этом интересы этих держав всецело
совпадают с интересами России, и это мы будем в состоянии использовать.
Мы видим, какие усилия прилагаются теперь к созданию противовеса против
Германии на юге Европы. Если бы эти усилия привели к желанным результатам, то
значение России в этом деле, быть может, несколько и уменьшилось бы... Однако
интересы западных держав, включая и Малую Антанту*, настолько
противоречивы, что им трудно будет согласиться на общем плане и провести его в жизнь... Если
же Германия поглотила бы в конце концов Австрию, либо распространила свое
преобладание на Польшу или Румынию, тогда единственным надежным противовесом
против нее останется одна Россия...
Многие британские деятели предвидят уже возможность такого исхода и
начинают все более интересоваться будущим России...
Благодарю Вас за присылку мне интересного осведомления из Белграда. Хотя
должен откровенно сознаться, что меня гораздо больше интересует содержание
Вашего письма Штрандтману от 21-го декабря**.
Заходил, как это часто делаю, во французское посольство. Меня спросили там,
почему русская эмиграция так заинтересована «припутать» к убийству судьи Пренса
советских агентов... Я ответил, что ничего подобного не слыхал, и что единственное,
на что намекали наши газеты, это на аналогию дела убийства Пренса с делом
исчезновения генерала Кутепова4.
Я был бы Вам очень признателен за несколько строк о съезде национальных
организаций в Париже. Младороссы***, по-видимому, в этом съезде не участвуют.
Могу сообщить Вам, что великобританское министерство иностранных дел не
встретило препятствий к тому, чтобы в мае 1935 года в Лондоне состоялась выставка
русского искусства в пользу нашего здешнего отделения Красного Креста. Вопрос о
высочайшем патронаже обсуждается. Выставка состоится под покровительством
британского Красного Креста. Это новое достижение нашего здешнего Красного Креста
можно лишь приветствовать. Для сведения милейшего Жуковского могу сообщить,
что мы думаем привлечь и современное русское зарубежное искусство.
За это время мы убедились, какая масса русского добра очутилась заграницей в
частных руках. Одно лицо из Ревеля**** пришлет нам 160 первоклассных картин
русских художников 19 века. Имеется чудная коллекция императорского фарфора. Здесь
имеются чудеснейшие шпалеры. У королевы — первоклассная коллекция предметов
Фаберже5. Но перед нами труднейший вопрос найти гарантов... На перевозку
экспонатов и в особенности на их страховку потребуются очень значительные суммы.
Всего Вам лучшего к праздникам.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 92-97.
* См. док. 3, прим. 9.
** В архиве СВР России данное письмо не обнаружено.
•** См. док. 10, прим. 4.
**** Прежнее наименование г. Таллина.
3 Чему свидетели мы были, кн 1
65

1 Банк «Братья Беринг и К°» — банк в Лондоне. До второй мировой войны пользовался
репутацией одного из всемирно известных торговых и банкирских домок
2 Спиридович Александр Иванович (1873-1952) — генерал-майор, глава секретной
царской полиции в Киеве. После Октябрьской революции 1917 года выехал
заграницу. Жил во Франции. В своих мемуарах подробно рассказывал, как он боролся с
революцией в России («История большевизма в России (1883-1917)», Париж, 1922 г.;
«Великая война и террор революции», Нью-Йорк, 1960-1962 гг.; «На ножах с
террористами»).
3 Согласно имеющейся на газете надписи, «Царский вестник» являлся «органом
народного движения за восстановление Престола Православного царя-самодержавца».
Издавался с 1927 года в Белграде, редактор Н.П.Рклицкий.
4 Кутепов Александр Павлович (1882-1930) — генерал от инфантерии (1920),
участник русско-японской войны 1904-1905 гг.; затем служил в лейб-гвардии
Преображенском полку. В первую мировую войну последний чин — полковник. В
Добровольческой армии с начала ее формирования. После взятия Новороссийска —
Черноморский генерал-губернатор. В 1919 году командовал I армейским корпусом
у генерала Деникина, а затем корпусом и I армией у генерала Врангеля. В ноябре
1920 года с остатками войск эвакуировался в Турцию, а в 1921 году — в Болгарию.
Затем проживал в Париже. С 1924 года в Русском Общевойсковом Союзе (РОВС)
руководил разведывательно-диверсионными операциями против СССР. После
смерти Врангеля (1928) стал председателем РОВС. По утвердившейся версии, 26
января 1930 года был похищен в Париже агентами ОГПУ. Документов по этому делу в
архиве СВР не обнаружено.
5 Фаберже К.Г. (1846-1920) — всемирно известный ювелир, родился в Петербурге.
Унаследовал семейное ювелирное дело в Санкт-Петербурге в 1870 году, создал
знаменитые пасхальные яйца, заказанные императором Александром III в 1884 году. Стал
широко известен после Парижской всемирной выставки 1900 года, где были
выставлены его произведения. Являлся придворным ювелиром многих королевских домов
Европы, прежде всего дома Романовых. Первая мировая война и революция
положили конец искусству Фаберже. В октябре 1917 года знаменитый магазин на Морской в
Петрограде был национализирован. Умер в изгнании в Лозанне.

Сов. секретно
12. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 3 апреля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Я весьма признателен Вам за присылку на прочтение копии с письма Д.И.Абри-
косова от 25 февраля с.г.*, которую при сем возвращаю. Я не знаком с внутренними
делами и настроениями в Японии и посему не могу высказаться по содержанию
первой части донесения Абрикосова... Но я был чрезвычайно заинтересован второй
частью документа, посвященной японо-советским отношениям и их вероятному
развитию в будущем. По этой проблеме у меня имеется кое-какое осведомление,
почерпываемое из английской печати, из разговоров с разными дальневосточными
англичанами, а также из рассказов русских, которые время от времени прибывают
сюда из различных частей Китая и Японии. Поддерживаю я, правда минимальный,
контакт и с японскими журналистами, в частности, в связи с поездкой в Японию
Муратова1, которым заинтересовались несколько здешних журналистов, состоящих
членами лондонской Форин Пресс Ассошиэйшн, в которой числюсь и я (как
корреспондент... «Возрождения», нет худа без добра), и с членами японского посольства.
Все это люди чрезвычайно сдержанные, отвратительно владеющие иностранными
языками, какие-то закругленные в своей самоцентричности, но неизменно
вежливые и кланяющиеся, когда произносят как бы заученные для печати фразы.
Я готов согласиться с Абрикосовым, что никакого преднамеренного плана
внешнеполитических действий у Японии не имеется, но что каждое ее правительство,
независимо от личного его состава, ставит себе основной целью открытие новых областей
для излишков японского населения, японских товаров и японской
предприимчивости, стараясь достигать этого без крупных вооруженных столкновений и с
наименьшими расходами, напряжением сил и риском. Этим и объясняются перемены во
внешних проявлениях японской линии поведения по отношению к другим странам.
Основные задания внешней политики остаются одни и те же. В среде нашей здешней
русской колонии имеются сибиряки и лица, подолгу жившие на Дальнем Востоке. Есть
и люди, недавно оттуда прибывшие, о них я Вам сравнительно недавно писал.
Они все весьма пессимистически относятся к вероятным результатам японской
агрессивности на Дальнем Востоке и совершенно не согласны с мнением Д.И.Абри-
косова, что японские операции могут открыть широкий простор для деятельности
русской эмиграции и что с точки зрения российской государственности главное
значение японо-советского столкновения, если таковому суждено иметь место, будет
заключаться в том, что оно явится тем внешним толчком, который облегчит
русскому населению задачу сбросить с себя большевистское иго... Здешние наши
* См. док. 4.
67

дальневосточники и англичане, с которыми мне приходилось говорить, думают
напротив, что последнее, чего Япония могла бы ныне желать — это падение
коммунистического правительства Москвы. Японцы прекрасно сознают, что лишь благодаря
бессилию и недееспособности этого правительства им удалось занять чужую
территорию, превышающую по размерам в несколько раз их собственную территорию.
Японцы преследуют вполне определенную и конкретную задачу — использовать
до пределов возможного вынужденную пассивность нынешнего московского
кабинета и отсутствие единомыслия между другими державами для того, чтобы
добиться максимального расширения и укрепления своих владений и сфер влияния с тем,
чтобы удержать их за собою и тогда, когда на смену большевикам придет
национальное и более сильное правительство.
Здесь преобладает уверенность, что Япония будет и впредь прилагать все
усилия, дабы избежать настоящей войны с Советами, войны, которая едва ли могла бы
дать ей эквивалент за военные жертвы и расходы, а также за известный риск,
который все же существует. Здесь не думают, чтобы и Советы отважились бы на войну,
но здесь допускают, что слишком провокационные действия с их стороны могли бы
побудить Японию повторить свою тактику 1904 года и попытаться без всякого
предупреждения разгромить советские воздушные базы и перерезать советское
сообщение по Амуру и Амурской ж. д., что, по мнению военных специалистов, было бы
нетрудно для Японии ввиду того, что она уже прочно укрепилась на правом берегу
Амура. Здесь не думают, чтобы даже на случай такого военного успеха Япония
решилась бы продвинуть свои силы много западнее нынешних границ Маньчжурии,
хотя и допускают, что она могла бы попытаться занять наше Приморье с
Владивостоком и Камчаткой.
Однако тут встает другое препятствие. Англии совершенно не улыбается, в
отличие от г[-д] Гукасова с Семеновым, возможность прочного занятия Японией
нашего побережья и создание там мощной военно-продовольственной базы. Америку
это устроило бы еще меньше, и Япония, вероятно, об этом предупреждена.
Британское правительство вновь принялось с большой энергией за сооружение мощной
морской базы в Сингапуре. Весьма вероятно, что именно вследствие этого Япония
сбавила тон в своих переговорах с Америкой и стремится теперь достигнуть с нею
полюбовного соглашения. В Англии все более распространяется тревога по поводу
возрастающего пагубного влияния японской конкуренции на британскую
промышленность. За последний год дешевые продукты японской промышленности начали
наводнять даже саму Англию, не говоря уже о ее колониях на Востоке и даже в
Америке. По этому поводу давно уже тянутся переговоры между обеими странами, но
пока не дали удовлетворительных результатов. Отношение англичан к Японии
начинает во многом напоминать их отношение к Германии до войны, и в конце концов
результаты могут оказаться более или менее аналогичными. Дело может кончиться
таможенной войною, а на случай возможного столкновения Японии с другой
державою сочувствие Англии едва ли окажется теперь на ее стороне, как то имело место в
русско-японской войне. Все это должно, несомненно, оказывать умеряющее
влияние на японскую агрессивность.
Что касается мнения Д.И.Абрикосова, что японо-советское военное
столкновение явится тем внешним толчком, который облегчит русскому населению сбросить
68

с себя большевистское иго, то мне лично такое положение кажется довольно
условным. Может, конечно, случиться, что военные неудачи Красной Армии на Дальнем
Востоке вызовут стихийное брожение в самой России, которое поведет в отдельных
областях ее к восстаниям, с которыми советской власти будет не так-то легко
справиться. Однако ведь это может и не случиться. Большевики могут повторить
тактику Брест-Литовска, пойти на всякие уступки и на самые неожиданные комбинации.
Это окончательно развязало бы руки Японии, и в виде компенсации за это она могла
бы даже согласиться на заключение пакта о ненападении, о коем теперь хлопочут
большевики, а, быть может, приняла бы даже на себя обязательство не допускать
на подведомственных ей территориях никаких организаций и актов, направленных
против Красной Москвы. Что в таком случае станут делать г[-да] Гукасов и
Семенов, где они смогут проявить свой пресловутый активизм?..
Лица, прибывшие за последнее время из Маньчжурии, признают, правда, что
японская администрация принимает весьма энергичные и действительные меры к
вытеснению оттуда советских служащих и вообще всех красных русских. Однако
за последнее время подобные же меры, хотя быть может и в более мягком виде,
стали применяться и к белым русским, не принявшим маньчжурского подданства, а
равно и к другим иностранцам. Насилие и явная несправедливость при этом не
практикуются, но создаются систематические условия, при коих русским становится
невозможным торговать в Маньчжурии, вести там более или менее крупные дела
или занимать более высокие должности по службе. Пока оставлялись в покое
только русские, служащие в полицейских или военных отрядах, а также простые
рабочие и мелкие служащие. Все другие побуждаются косвенными мерами
отказываться от своей прежней деятельности и массами перебираться в города Китая, для чего
иногда они даже получают пособия на выезд с обязательством более не возвращаться.
Особенной катастрофой это, конечно, является для русско-еврейского населения
Харбина, в руках коего находилась до сих пор вся крупная торговля. Это породило
было даже поговорку «раньше Одесса была мамой, а теперь Харбин стал папой».
И при всем этом мне думается, что нет особых оснований смотреть с излишним
пессимизмом на будущее интересов России на Дальнем Востоке. Первым козырем
России в этом отношении является естественное и трудно устранимое
соперничество Японии с Америкой и Великобританией и нежелание названных двух держав
допускать создание крупных японских баз на дальневосточном побережье. Вторым
козырем является определенно националистическое настроение китайского
населения Маньчжурии, которое относится к японским захватчикам с определенной
неприязнью.
Небезынтересно при этом отметить, что все русские, прибывающие с Дальнего
Востока, подчеркивают свои симпатии к китайцам и свое отрицательное отношение
к японцам. Китайцы в Маньчжурии относятся якобы очень дружественно к русским
и в частных беседах нередко высказывают надежду, что скоро им удастся при
помощи России столкнуть японцев обратно в море... Весьма возможно, что такое
настроение китайцев и побуждает японцев, с одной стороны, избегать войны с
Советами, а, с другой, стараться вытеснять из Маньчжурии всех русских вообще.
Вот почему я думаю, вопреки мнению Д.И. Абрикосова, что при настоящих
условиях трудно ожидать, чтобы японские операции могли бы открыть широкий простор
69

для деятельности русской эмиграции сами по себе, исключая, конечно, той
возможности, что они сыграют роль детонатора в самой России и дадут толчок к развитию
антибольшевистского национального движения в центре России. Пожелания и
стремления гт.Гукасова и Семенова едва ли могут оказать какое-либо ощутительное
влияние на развитие реальных событий при настоящих условиях. У нас все же остается
возможность, хотя и довольно проблематичная, поддерживать неофициальные
сношения с государственными людьми других держав и привлекать их внимание к
опасностям, грозящим им на случай чрезмерного усиления Японии и приобретения ею
новых баз на дальневосточном побережье. Мне думается, что на случай войны
сочувствие Англии будет не на стороне Японии, а на стороне держав, отстаивающих
свои права против японской агрессии. В какие реальные формы такое сочувствие
могло бы вылиться, — об этом, конечно, не говорят. Однако если предположить, что
на случай войны для Японии будут закрыты финансовые рынки Англии, Америки
и, полагаю, Франции, то ей едва ли придется осуществить более крупную военную
операцию, в особенности при настоящем весьма напряженном финансовом и
экономическом положении. Мне неизвестны настроения Франции по этому вопросу, но
думаю, что лозунг «Азия для азиатов» и ее едва ли может устраивать.
Татьяна Васильевна Чернавина2 сказала мне как-то, что русский мужик ныне
мечтает об «ружьишке», которое он тотчас же повернул бы против ненавистной
власти. Но вопрос в том, при каких условиях «ружьишко» могло бы попасть в руки
мужика? Здешние военные авторитеты утверждают, что Советам не нужно
производить мобилизации внутри России на случай войны с Японией. Впрочем, на эту тему
Вы сами с ней поговорите. Она уезжает отсюда десятого апреля. Послезавтра сюда
прибывает Муратов. Из Японии он проехал в Нью-Йорк и вчера телеграфировал
мне о своем приезде в Лондон.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 105-111.
1 Муратов П. — искусствовед, специалист по древнерусскому искусству и Италии,
сотрудник газеты «Возрождение» и редакции издания «Ренессанс».
2 Чернавина Татьяна Васильевна — на док. 21, с. 1 имеется следующая помета ИНО
ГУГБ МВД СССР: «жена проф. Чернавина, вредителя, бежавшего из концлагеря
(прим. ИНО)».

Сов. секретно
13. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову
Афины, 10 апреля 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич!
После состоявшегося между правительством и оппозицией сговора не оставалось
сомнения, что Балканский пакт* пройдет в общих палатах. Действительно, он был
принят единогласно. Пояснительное заявление, на котором настоял Венизелос,
гласит, что «Греция не считает себя обязанной принять участие в войне при нападении
великой державы на одну из договорившихся сторон в сообщничестве с балканским
государством, не подписавшим пакта». Предусмотрен, очевидно, случай нападения
Италии на Югославию в союзе с Болгарией или Албанией. По моим сведениям,
Турция себя обеспечила от другой, менее вероятной возможности — нападения Советов
на Румынию с участием той же Болгарии, в каковом случае она сохранит
нейтралитет в согласии со своими обязательствами перед СССР.
В греческом парламенте заседания по ратификации соглашения ознаменовались
краткостью возражений и отсутствием обычной партийной критики. Двое
депутатов высказали в комиссиях иностранных дел пожелание ознакомиться с
секретными протоколами, в чем правительством им было отказано. Другое пожелание,
выдвинутое в сенате, касалось присоединения Греции к Лондонской конвенции об
определении понятия нападающей стороны**. Министр иностранных дел ответил,
что предложение это принимается им к сведению. В выступлениях своих Максимос
подробно изложил обстоятельства, приведшие к заключению четвертого пакта,
особенно напирая на чисто миролюбивый его характер и на желательность, чтобы
Болгария к нему примкнула. Восстановилось нарушенное было Венизелосом единство
греческой внешней политики. Глава либералов даже сам не присутствовал вовсе на
заседаниях палаты (он все еще опасается вторичного на него покушения), а дело
свое он наладил раньше. Весь вопрос теперь в том, удастся ли Болгарию привлечь в
лоно новой балканской семьи. Одновременно Югославии предстоит закрепить узы с
Турцией, относящейся, хотя в меньшей мере, но с недоверием к чересчур
предприимчивой деятельности Дуче.
Не подлежит сомнению, что если балканские государства решились бы все
действовать дружно и заодно, угроза миру в этих краях значительно бы сократилась.
Мне довелось узнать, что на недавнем свидании в Берлине между царем Борисом и
канцлером Гитлером последний горячо посоветовал королю*** приложить усилия к
тому, чтобы Болгария примкнула к пакту. Знаменательно это в том отношении, что
оно указывает на несогласованность германских взглядов с итальянскими. Глубокая
* См. док. 3, прим. 1.
** См. док. 3, прим. 8.
•** Следует читать — царю.
71

рознь, разделяющая великие державы, неудачные попытки английского
посредничества по разоружению, умаление авторитета Лиги наций — все эти явления
отражаются на успешной работе балканцев. Всюду сказывается современная
зависимость между народами. Не будь франко-итальянского соревнования, едва ли
Болгария решилась бы отстраниться от своих соседей. В еще большей степени
влияют франко-германские отношения. Вот уже более столетия как ими отравлена
жизнь Европы. С каждым днем становится яснее, что многие условия Версальского
трактата5 неосуществимы. Не предпочтительно ли, казалось, вовремя уступить за
известные гарантии спокойствия то, что все равно придется рано или поздно отдать
под давлением событий, а быть может и силы? Я уже не говорю об огромном
значении франко-германского сближения для обороны социального строя от
разрушительных влияний Кремля.
Недоверие между странами наряду с тяжкими ударами, нанесенными престижу
Лиги наций, роковым образом приводят обратно к старым довоенным приемам, к
образованию новых группировок и политических сочетаний под личиной
экономического оздоровления, к заключению союзов, тайных договоров и военных
конвенций. Пакты о дружбе теряют всякий смысл, вроде итало-югославского 1924 года1, о
котором смешно и упоминать. Дальнейшее попустительство становится чуть ли не
преступным. Если условия Версальского мира нарушаются Германией (а в этом
сомнения мало), Франции остается либо ультимативно потребовать восстановления
потерянных своих прав, либо пойти на мировую, пока не поздно, и на долгое время
урегулировать взаимоотношения. Второй путь мне представляется и более
разумным, и менее рискованным.
По внутренним делам греческое правительство намеревается внести
законопроект об увеличении избирательных округов и засим приступить к законодательным
выборам, сохраняя систему большинства. Оппозиция же склоняется к
пропорциональному представительству. Г[-н] Цалдарис имеет, очевидно, в виду положить
конец постоянному сопротивлению венизелистского сената. Ему предстоят, однако,
крупные затруднения.
Греческий национальный праздник 25-го марта был особенно торжественно
отпразднован. Правительство пожелало подчеркнуть свою преданность
республиканскому строю по случаю десятилетней его годовщины, тем более что преданность эта
многими заподозрена.
Полпред в Афинах, Яков Давтян2, переведен в Варшаву. Трехлетняя его
деятельность не ознаменовалась особыми успехами коммунизма в Греции. Его заместитель
еще неизвестен.
Искренне преданный Вам
Демидов
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 232-235.
* См. док. 9, прим. 14.
72

1 Итало-югославский договор о дружбе подписан в Фиуме 27 января 1924 года
одновременно с соглашением о Фиуме, по которому этот порт отходил к Италии. В
прилагаемом протоколе подтверждалось, что в договоре не содержится ничего,
противоречащего договорам Югославии с остальными членами Малой Антанты (Чехословакией
и Румынией).
2 Давтян Яков Христофорович (1888—1938) — советский дипломат, член компартии с
1905 года, на дипломатической работе с 1919 года. Полпред в Литве (1922), Тувинской
республике (1924), Иране (1927-1930), Греции (1932-1934) и Польше (1934-1937).
Сов. секретно
14. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову
Белград, 20 января 1934 года
Глубокоуважаемый и дорогой Василий Алексеевич!
В настоящую минуту внимание, можно сказать, всего Балканского полуострова,
а отчасти и за его пределами, обращено на поездку югославского министра
иностранных дел Б.Ефтича в Анкару. Здесь по этому поводу ходит много толков и
высказываются различные предположения, причем часто указывается на вероятность
переговоров между ним и советским представителем в Турции в связи с якобы
предстоящим признанием Малой Антантой* Советской России. В иностранной печати, в
частности и во французской, такое мнение очень часто встречается. По-видимому,
иностранные газеты черпают свое осведомление из дипломатических источников,
идущих главным образом из Праги. И многие здешние дипломаты все еще
проникнуты убеждением, что упомянутое признание состоится в сравнительно близком
будущем. Такие утверждения меня часто смущают, и я принужден их проверять у
первоисточника. Как в прошлом, так и теперь они подтверждения не получили.
Целью поездки министра в Анкару является необходимость вернуть Тевфик
Рюштю бею1 его посещение Белграда и желание, по мере возможности, укрепить и
развить налаживающиеся взаимоотношения между Югославией и Турцией, что
имеет немалое значение для проведения миролюбивого плана по отношению к
Болгарии, с одной стороны, а, с другой, для усиления оборонительных позиций против
Италии. Нашумевшая речь Муссолини2 после подписания Балканского пакта** и
вызванное ею неудовольствие в Турции побудили Белград не откладывая оказать
* См. док. 5, прим. 9.
'* Там же, прим. 1.
73

последней должное внимание. Разговоры в Анкаре, как мне было сказано, коснутся
Балканского пакта и желательности присоединения к нему Болгарии и Албании,
вопросов арбитража и ненападения, упорядочения взаимных материальных
обязательств, наконец, экономических уговоров, в частности об опиуме и т.п.
Есть некоторое основание допустить, что большевики в Анкаре будут пытаться
вмешаться в разговоры, имея на то формальное основание по совместно
подписанному в июле прошлого года лондонскому договору, определившему понятие о
нападающем*. Нет сомнения, что турки будут способствовать сближению югославян и
большевиков, но, насколько мне известно, ни к каким конкретным решениям эти
попытки привести не должны. Здесь считают, что ни к каким посредникам
прибегать не следует для разговоров с Москвою, и если бы такая минута наступила, то
переговоры велись бы непосредственно. Турки для этого совершенно непригодны,
находясь в полном подчинении у большевиков. Такого же мнения Белград
придерживается и относительно Болгарии, в переговоры с которой никакие посредники не
допускались, несмотря на все существовавшие и еще существующие трудности.
Мысль о признании Советской России Малой Антантой, как бы сплоченным
государственным организмом, если и существовала, то теперь оставлена, и каждое
составляющее Малую Антанту государство получило снова полную свободу
действия в этом вопросе. О разговорах на эту тему в Праге с Москвою давно известно;
сравнительно недавно стал с Москвою разговаривать и Бухарест, причем есть
основание полагать, что в мае или июне в Москве будет открыта румынская миссия.
К этому стремится румынский министр иностранных дел Титулеску. Белград
продолжает относиться к вопросу о «признании» очень отрицательно и торопиться не
будет, несмотря на нажим общественного мнения, причем за последнее время
правительством принимаются меры к тому, чтобы внести отрезвляющую струю в
распространяемые газетами похвальные гимны большевикам и проводимой ими в СССР
на «благо» русского народа политике. Я Вам писал о той роли, которую играет самая
влиятельная белградская газета «Политика». Ей это недавно поставлено на вид и
даже с угрозою на случай неподчинения преподанным советам.
К сожалению, время упущено и вряд ли легко удастся искоренить сложившееся
в народе мнение о том, что советская власть является такою же русскою, какою была
власть в России до революции. Впрочем, должен оговорить, что даже лица,
сознательно и твердо относящиеся отрицательно к вопросу о «признании», предвидят
большие затруднения, чтобы не сказать невозможность в проведении такой
политики, если большевики будут признаны всеми европейскими государствами, а в
особенности Болгарией.
Я позволяю себе задерживать Ваше внимание на этом вопросе потому, что он
по условиям местным имеет большое значение для интересов нашей эмиграции в
Югославии. В обширном комплексе русского вопроса вообще «признание» со
стороны Югославии не будет играть большой роли, но для самой Югославии и для
русской эмиграции в Югославии можно будет ожидать весьма прискорбных
последствий, какие бы с формальной стороны не были приняты обеспечивающие
меры. Тяготение югославян к русскому народу и большевистские соблазны, осно-
* См. док. 3, прим. 8.
74

ванные на дурных инстинктах человека, неминуемо будут иметь свое пагубное
действие. Здесь почва совсем иная, чем во Франции, Германии, Италии, даже чем
Чехословакии и в Польше.
В виде иллюстрации расскажу Вам развитие инцидента с П.Б.Струве, о котором
я Вам писал 26-го марта. Друзья П.Б.Струве, принимая во внимание его
материальную стесненность в средствах к существованию, решили ему помочь, проведя в
Университете его избрание на кафедру «социологии». В начале апреля была назначена
его торжественная вступительная лекция. Часть русской молодежи, потерпевшая
поражение на собрании в Русском доме 5-го марта, подготовила обструкцию. Это
движение было подхвачено сербскими коммунистами, имеющими достаточное
количество приверженцев в местных студенческих кругах, и П.Б.Струве своей
вступительной речи не только не мог прочесть, но даже не мог начать ее. Аудитория при
первых словах представлявшего его профессора-серба завопила, засвистала,
потушила свет и в темноте бросала гнилые яйца. Раздавались выкрики «долой
ренегатов», «вон», «живела Советская Россия» и т. п. П.Б.Струве сохранил замечательное
спокойствие и, тщетно прождав минут 10, все же должен был со всеми
присутствовавшими профессорами покинуть зал. Недели две спустя была назначена новая
лекция, без торжественности, но опять стало известно о готовящихся беспорядках, и
лекция заранее была отменена. Ректорат намерен перенести [речь] П.Б.Струве на
курсы докторантов.
Таковы пробивающиеся здесь настроения, которые могут принять широкий и
бурный характер в случае «признания». Настроения эти усердно подогреваются т. н.
«оппозицией», которая играет русским вопросом в совершенно определенных
революционных целях.
Хотя пасха и прошла, но я позволю себе закончить эти строки пасхальным Вам
приветствием «Христос воскресе!».
Искренне Вам преданный
Штрандтман
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 136-139.
1 АрасРюштюТевфикбей — министр иностранных дел Турции в 1925-1938гп, с 1939
года посол в Великобритании.
2 По всей вероятности, имеется в виду речь Б.Муссолини от 18 марта 1934 г., в которой
содержались, в частности, требование разоружения «вооруженных наций» и
равенства прав Германии на вооружение, а также заявление об «исторических задачах»,
влекущих Италию в Азию и Африку. Ближайшим результатом декларации
Муссолини было укрепление Турцией своих связей с Балканской и Малой Антантой и
принятие ею семилетнего плана усиления своей национальной обороны.
75

Сов. секретно
15. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 22 апреля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Здешние политические и деловые круги уделяют за последнее время много
внимания развитию событий на Дальнем Востоке и в особенности несколько загадочному
поведению Японии. Последнее заявление одного из чинов японского министерства
иностранных дел, приглашающее другие державы воздерживаться от всякого
вмешательства в дела Китая и от всякого рода помощи его правительству, произвело здесь
значительное впечатление*. Слышатся уже разговоры о том, что Япония,
по-видимому, намеревается занять по отношению к другим державам такую же
неприязненную и агрессивную позицию, какую занимала до войны Германия. Между
правительствами Великобритании и С АСШ** сразу же начался обмен мнениями по этому поводу,
но пока еще неизвестно, какие практические шаги могут быть предприняты. Нет
уверенности и в том, должно ли упомянутое заявление быть принято как исходящее от
самого японского правительства или оно является лишь пробным шаром. Здесь
высказывается мнение, что трудно будет избежать серьезного конфликта, если бы
Япония, как сказал упомянутый японский дипломат, решилась «силой препятствовать
всяким попыткам других держав или Лиге наций оказывать Китаю какую-либо
поддержку в политическом, техническом, финансовом или военном смысле»...
Подобные соображения не замедлили уже отозваться на отношении здешнего
общественного мнения к роли России на Дальнем Востоке. Еще недавно в здешних
политических кругах относились довольно безразлично к развитию поступательного
движения Японии в Маньчжурии и в Монголии. Японские военные операции в
области Шанхая и долины Янцзыцзян вызвали, однако, в свое время серьезные опасения, и
Японии были преподаны дружественные советы умеренности. Возможное занятие
Японией нашего Дальневосточного побережья с Владивостоком также далеко не
устраивало бы ни Америку, ни Англию, для которых лозунг « Азия для азиатов»
является мало приемлемым. Здесь понимают, что современный мировой кризис вызван в
значительной мере громадным сокращением покупательской силы Китая, Индии и
России, и англичане вряд ли допустили бы, чтобы Китай превратился в
исключительный объект японской эксплуатации. Отношение британских политических, а в
особенности военных и колониальных, кругов к Российской империи, как к
державе-конкурентке с Англией, во всех почти странах Востока всегда было мало благоприятным
Несомненно, что в некоторых здешних кругах наши политические и
военно-морские неудачи вызьгаали чувства некоторого удовлетворения. Открытая агрессивность
императора Вильгельма1 побудила, правда, Англию на союз с нами для разгрома
Германии, но после того Англия ничего не сделала, дабы помочь серьезно русскому наро-
* См. также док. 16.
** Северо-Американские Соединенные Штаты — прежнее название на русском языке США
76

ду преодолеть свою революцию и восстановить у себя более или менее культурный
человеческий строй. Большинство англичан как будто считало предпочтительной
Россию, ослабленную до минимума в политическом, финансовом и военно-морском
отношениях; Россию, не способную противостоять британскому поступательному
движению в восточных и южных странах; Россию, могущую стать объектом
беспрепятственной деловой эксплуатации со стороны британской предприимчивости и
капитала. Правда, что советское правительство далеко не в полной мере оправдало такие
расчеты. Вывоз британских товаров в Россию не достигал и 50% довоенного,
помещение британских капиталов в российскую торговлю и промышленность оказалось
совершенно невозможным, а несколько сот британских техников, получивших было
выгодную службу в России, начинают уже подвергаться там разным неудобствам и
вынуждены возвращаться в Англию. В политическом отношении англичане были
скорее довольны большевиками. Они получили большую свободу действий в Персии, в
Турции, и им удалось разными косвенными, но корректными путями, вытеснить
оттуда всякое русское влияние и торговую деятельность.
За истекший год, однако, многое переменилось в этом отношении. Во-первых,
большевики начали энергично продвигаться в китайскую провинцию Синьцзян,
более известную под именем китайского Туркестана. Они прочно уже расположились
в Кашгаре, Яркенде и Хотане, иначе говоря, в самом преддверии британской
Северной Индии, как они сами говорят. Они действуют в этом направлении довольно
искусно и удачно, не выступая от своего имени, но возбуждая недовольство местного
мусульманского населения—дунган против китайских властей и порядков. Вместо
коммунизма они проповедуют там национализм и посылают туда преимущественно
мусульманских агентов и мусульманские военные части из русского Туркестана,
которые служат под видом охраны многочисленных советских консульств и разных
торговых агентов, а также связующих их путей сообщения Многолюдные советские
учреждения прочно обосновались теперь в Кульдже, Урумчи и Турфане, а их
«охранные отряды» фактически занимают все большие караванные дороги. Местные
мусульмане-дунгане охотно служат в таких отрядах, которые начинают все более
приобретать характер местных национальных войск, весьма неприязненно
относящихся как к китайским властям, так и к англичанам, которых там, впрочем,
немного. Сведения обо всем этом весьма мало проникали в английскую печать, и лишь
недавнее покушение на убийство британского консула в Кашгаре и всей его семьи
пробудило наконец общественное мнение.
Недавно в Лондон приехали несколько русских представителей крупных
пушных фирм в китайском Туркестане. Они не особенно интеллигентны и политически
мало грамотны, но все же от них можно было услышать небезынтересные вещи.
О том, что в свое время мне рассказывал НЛ.Батуев — ученый-китаист,
занимающийся ныне торговлей и вернувшийся обратно в Китай, — я Вам писал*. Приехавшие
меховщики сообщили, что советские агенты и их отряды фактически
монополизировали в своих руках покупку и отправку в Европу всех пушных товаров
китайского Туркестана и что все караваны, идущие без советской охраны, неизменно
подвергаются в пути ограблению со стороны местных банд. В течение нескольких лет
* В архиве СВР России данное письмо не обнаружена
77

упомянутые русские фирмы сами продавали свои товары советским агентам и все
шло довольно гладко. Однако год тому назад эти агенты установили минимальные
убыточные цены на товары и, кроме того, стали плохо платить по своим
обязательствам. В руках русских и мусульманских фирм скопились большие залежи, и это
побудило купцов искать непосредственных рынков сбыта в Англии и Америке. Для
первого опыта им удалось отправить крупные партии караванным путем через
британскую Индию, через Читрал-Равальпинди* для погрузки на пароход в Карачи.
Пока еще неизвестно, как им удастся сбыть эти партии на Западе, но, во всяком
случае, знаменательна попытка избавиться от советской эксплуатации.
Русские купцы высказывают при этом убеждение, что между Советами и Японией
состоялось частное секретное соглашение, предоставляющее первым свободу действий
в китайском Туркестане, а также в северо-западной Монголии, с торговыми центрами
Кобдо и Улясутай, за отказ Советов от их до сих пор преобладающего положения в
северо-восточной Монголии сболыпим путем Кяхта—Маймачен—Урга-Сайрусу—Шара—
Мурен и Калган**. Основательность подобного предложения мне, конечно, не удалось
пока проверить, но едва ли можно сомневаться в том, что между Советами и Японией
ведутся какие-то переговоры относительно мирного размежевания обоюдных сфер
влияния в тех частях Китая, где центральная китайская власть достаточно ослаблена.
Интересно при этом отметить, что, по мнению упомянутых купцов, несомненно
знающих весь Дальний Восток, очень трудно ожидать «настоящей», как они
выражаются, войны между Японией и Советами. До сих пор японцы достигали громадных
успехов мирными и полумирными путями с незначительными жертвами и
расходами. Для них и теперь представляется более верным и выгодным размежевать свои
сферы путем соглашений, чем подвергаться риску большой войны, насчет вероятного
исхода которой высказываются на Востоке самые противоречивые мнения. Все
признают качественное превосходство японских сил и японского снабжения и
оборудования. Однако указывают на то, что японским войскам придется действовать на
территории, населенной коренными китайцами, которые гораздо лучше относятся к
русским, как красным, так и белым, чем к японцам, на которых смотрят как на
завоевателей и поработителей. Советская пропаганда в этом отношении ведется весьма
широко и искусно, и если бы Советам удалось выступить в роли борцов за китайский
национализм, то результаты могли бы получиться неожиданные.
Русские пользуются довольно большим влиянием в Северной Манчьжурии,
Северной Монголии и китайском Туркестане; по словам упомянутых купцов, в их
руках сосредоточена значительная часть крупной торговли. Однако среди них нет
единства в политическом отношении. Часть сочувствует японцам и выражает надежду,
что на случай войны с Советами они одержат победу и окажут активное содействие
к свержению центральной советской власти и к освобождению России от ига
коммунистов. Другая часть, состоящая преимущественно из старожилов и деловых
людей, высказывает убеждение, что для Японии не было бы никакого практического
смысла стремиться к этому. Московского коммунизма они более не боятся, и всеми
своими легкими успехами они обязаны исключительно слабости коммунистическо-
* Города в теперешнем Пакистане.
•* Отдельные пункты этого караванного пути в нынешних названиях: Кяхта-Алтан-Булак-Улан-
Батор-Сайн-Шанд-Чжанцзякоу.
78

го правительства и ненадежности его военных сил. Внутреннее экономическое
положение Японии весьма тяжелое, и ее отношения к Америке и Англии едва ли
могут давать надежду на получение из этих стран финансовой поддержки. Поэтому
вернее ожидать, говорили мне купцы, что Япония ограничится продолжением своей
настоящей осторожной политики. С одной стороны, она будет стараться
захватывать под шумок все, что возможно, а, с другой стороны, она не будет вызывать на
конфликт ни Москву, ни другие державы. Япония, по словам меховщиков, является
естественным противником и соперником России, а неорганизованные и
бесформенные китайские и монгольские массы являются самым благоприятным элементом для
интересов России, если только уметь с ними «обходиться».
Японцы отлично учитывают эти различные настроения среди русских. Они охотно
допускают сочувствующих им русских на службу в войсках и учреждениях нового
маньчжурского государства, однако и там их держат лишь на низших ступенях. По
отношению к русским в Маньчжурии, кажущимся им недостаточно надежными,
принимаются систематические меры. Русские, занимающие сколь-нибудь
выдающееся положение в Маньчжурии, а также крупные торговцы, более или менее
независимые люди из интеллигенции вытесняются из Маньчжурии и Восточной
Монголии под разными благовидными предлогами и вынуждаются перебираться в города
Китая, где их встречают в общем довольно сочувственно. Можно ожидать, добавил
один из меховщиков, что на случай крупного военного столкновения между
Японией и Советами часть русских будет «сражаться» за Японию, а другая часть хотя и не
будет сражаться за Советы, но будет все же ориентироваться на китайцев и
стараться поддерживать среди них брожение против Японии...
Трудно, конечно, поручиться за то, насколько такая картина положения,
нарисованная русскими купцами, проведшими всю свою жизнь в Китае и на его
окраинах, отвечает действительному положению. Купцы эти — их четверо — довольно
серые люди, хотя в смысле деловом и ловкие. Двое из них русские — сибиряки, один
татарин и один сарт. Но многое, что они говорят на довольно своеобразном русском
языке, звучит как будто бы правдоподобно. С одной стороны, все это указывает на
слабую обоснованность надежд некоторых русских на возможное принятие на себя
Японией инициативы по свержению московского правительства, в общем весьма
выгодного для японских интересов. С другой стороны, это подает надежду, что при
создающихся условиях Японии едва ли удастся нанести крупный
территориальный ущерб российской империи. До сих пор им (японцам. — Ред.), правда, удавалось
успешно вытеснять русское влияние из Маньчжурии и Восточной Монголии. Им,
может, еще удастся присвоить себе тем или иным путем и нашу
трансманьчжурскую железную дорогу*. Но это будет, вероятно, максимумом их достижений...
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 144-150.
1 Вильгельм II (1859-1941) — германский император и прусский король, активно
способствовал развязыванию первой мировой войны. Свергнут революцией 9 ноября 1918
года, бежал в Нидерланды, 28 ноября 1918 года отрекся от престола.
* Имеется в виду КВЖД.
79

Сов. секретно
16. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову'
Токио, 24 апреля 1934 года
Как и можно было предвидеть, очередная парламентская сессия, несмотря на все
попытки отдельных партийных лидеров вернуть партиям доминирующее значение
в политической жизни стран, окончилась вполне благополучно. Ни одна из партий
не решилась на предложение вотума недоверия, бюджет был принят без изменения
и даже с нескольким увеличением ассигнования на улучшение в области сельского
хозяйства. Большинство из предложенных правительством законопроектов было
утверждено, и лишь по вопросу о регулировании цен на рис партии большинства
удалось вырвать у премьера Сайто обещание созвать экстраординарную сессию для
обсуждения этого вопроса, сущность которого сводится к тому, что количество
производимого Японией вместе с Кореей и Формозой* риса все увеличивается, ценность
на этот продукт все падает, что не дает сельскому населению возможности сводить
концы с концами, увеличивает его задолженность и содействует его обнищанию.
Несмотря, однако, на удачно законченную парламентскую сессию, положение
правительства Сайто не упрочилось и подпольная работа с целью привести к его
отставке не прекращается. С одной стороны, политическая партия большинства
продолжает свои бессмысленные козни против кабинета, а, с другой, это может иметь
в конце концов гораздо более серьезное значение. Успокоившиеся было на время
разные патриотические организации, мечтающие о каких-то фантастических
реставрациях Шова**, проявляют все большее и большее нетерпение, считая политику
кабинета Сайто слишком неопределенной, слишком осторожной и слишком мало
отличающейся от политики прежних кабинетов. Деятельность всех сил,
преследующих общую цель свержения кабинета Сайто, но действующих с совершенно разных
точек зрения, приводит к весьма сложным комбинациям.
Так, для создания затруднений кабинету отдельные патриотические
организации стараются разыскивать в прежней деятельности отдельных ее членов какие-
либо погрешности, поднимают вокруг этого шум и вынуждают данного члена
кабинета подать в отставку, а когда премьер Сайто старается подыскать лицо для
замещения вышедшего в отставку министра, не нарушая принятого им принципа
включения в кабинет видных деятелей отдельных партий, последние создают
такие затруднения вокруг этих замещений, что премьер не знает, как ему выйти из
создавшегося положения. Так было с замещением должности министра народного
просвещения Хатояма, вышедшего в отставку ввиду поднятой против него
агитации, что он когда-то получил от какого-то богатого коммерсанта 50 000 йен на партий-
* Формоза — прекрасный (порт.) — название о-ва Тайвань, данное в XVI в. португальскими
моряками и употребляющееся в современной западноевропейской и американской литературе.
** Шова — классическое наименование нынешнего царствования.
80

ные нужды. Премьер предложил этот пост видному члену партии сэйюкай*, но
последняя сочла себя оскорбленной, что предложение было сделано непосредственно,
а не через главу партии; сказанное лицо уклонилось от принятия предложения — и
в результате кабинет остается без министра народного просвещения.
Одновременно с этим ведется агитация против министра юстиции, которого обвиняют [в том],
что он в бытность свою прокурором будто бы угощал, обедом в каком-то ресторане
одно из привлеченных к суду по обвинению в коммунизме лицо. Хотя лицо,
выступавшее с этим обвинением, уже сидит в тюрьме по обвинению в клевете, причем
выяснилось, что обедом угощал коммуниста не министр юстиции, а его
однофамилец, адвокат привлеченного к суду коммуниста, газеты говорят, что министр
юстиции предполагает в ближайшем будущем подать в отставку.
Еще более серьезным для кабинета Сайто была, взятая затем обратно, отставка
военного министра Хаяси, заменившего генерала Араки. Поводом к ней послужил
тот факт, что брат генерала Хаяси, служивший в токийском муниципалитете, был
присужден судом к десятимесячному заключению за получение взятки. Считая, что,
по крайней мере, армия должна быть свободна от всякой, хотя бы самой отдаленной
связи с какими бы то ни было денежными злоупотреблениями, ген. Хаяси твердо
настаивал на уходе не только министра с поста, но и вообще из военной службы, и
только твердо высказанное принцем Коноэ2 мнение, что армия не может обойтись
без ген. Хаяси, заставило последнего взять обратно свою отставку к общему
удовлетворению всех военных, среди которых молчаливый и преданный
исключительно военному делу Хаяси пользуется, как говорят, большой популярностью.
Все эти перипетии в здешней политической жизни, не имея, быть может,
серьезного политического значения, характерны в качестве показателя неустойчивости
теперешнего положения вещей, когда большинство смутно сознает, что вернуться к
старой партийной системе управления страной невозможно, создать же что-либо
новое, что удовлетворило бы всем тем течениям, которые возникли в стране под
влиянием последних событий, — опасно. Во-первых, за отсутствием подходящих для
этого людей, а, во-вторых, из страха могущих возникнуть потрясений, так как,
несмотря на достигнутое кабинетом Сайто успокоение умов, приведшее к «инциденту
15 мая», течения, в коих патриотизм понимается, как истребление связанных с
прошлым государственных деятелей и крупных капиталистов и осуществление чисто
теоретического идеала управления страной экзальтированными патриотами,
осуществляющими предначертания императора, далеко еще не изжиты. Немудрено
поэтому, что все благоразумные элементы страны не видят, кто мог бы заменить
престарелого Сайто, так как в стране отсутствуют деятели, способные на роли
Муссолини или Гитлера, и что бы ни говорили о возможности военной диктатуры, сами
военные без прямой угрозы войны на такую диктатуру не пойдут. Стоит за
сохранение нынешнего кабинета и сам престарелый «генро»3, к которому, по окончании
парламентской сессии, адмирал Сайто ездил за советом; он высказался, как говорят, за
оставление премьера у власти.
Таким образом, если не произойдет чего-либо непредвиденного, нужно ожидать, что
теперешний кабинет останется у власти и, следовательно, будет проводиться та же
* См. док. 1, прим. 20.
81

осторожная политика, сводящаяся, как я неоднократно сообщал, к достижению
поставленных в Маньчжурии, Монголии и Китае целей, избегая всяческих осложнений и ища
путей примирения с Китаем, устранения затруднений в добрососедских отношениях с
Советской Россией и недопущения активного вмешательства других держав в
дальневосточные дела. Такую программу продолжает проводить министр иностранных дел
Хирота, и я должен сказать, не без успеха: так, в Китае, по последним сведениям, на
совещаниях съехавшихся в Наньчане ген. Чай Кайши4, являющегося ныне как бы
диктатором нанкинского правительства, видного члена последнего Ван Цзинвея5 и
председателя Пекинского политического комитета Санг Фу6, последнему удалось убедить двух
первых в необходимости искать путей примирения с Японией и, в первую голову,
разрешения таких вопросов, как о прямом сообщении между чжилийскими* и
маньчжурскими железными дорогами, о таможенных тарифах и почте.
В своих отношениях с Соединенными Штатами Япония делает все, чтобы
предупредить возможность опасного для нее сближения между Америкой и Советской
Россией, и недавно имел место обмен самых дружественных писем между
министром Хирота и статс-секретарем** Хэллом7, в которых оба заверяли друг друга,
что ничто не угрожает незыблемой дружбе между двумя державами. Говорят, что
новому японскому послу в Вашингтоне Сайто будет поручено нащупать почву
относительно закрепления пропагандируемой дружбы каким-либо актом в духе
модных теперь пактов о ненападении, причем если в ответ на это Америка выскажется
о привлечении к такому пакту Китая и Советской России, то здесь готовы обсудить
и эту сторону дела. Словом, в Японии теперь преобладает настроение,
выражающееся в стремлении разъяснить всему миру, что японские цели не так эгоистичны и
воинственны, как о них принято думать, и сохранить достигнутые как в
политической, так и в коммерческой областях успехи, добившись лучшего понимания и
расположения к японской точке зрения.
Ту же цель заверения в своем миролюбии японская политика преследует и в
своих отношениях с Советской Россией. Угрозы последней оставляются без малейшего
внимания, разные мелкие неприятности в рыболовных делах обходятся молчанием
и политике бряцания оружием здешнее министерство предпочитает нудные
переговоры с попытками разных компромиссов. В этом нельзя не усмотреть известный
тактический прием, направленный к тому, чтобы обезвредить те истерические
выкрики советского правительства об угрозе со стороны Японии***, которыми
названное правительство старается создать антияпонское настроение в Америке и Европе
и вовлечь Соединенные Штаты в обмен мнений касательно японской угрозы на
Дальнем Востоке. Прием этот, по-видимому, приносит свои плоды: Соединенные Штаты
не обнаруживают ни малейшего желания связывать свою политику на Дальнем
Востоке с политикой советского правительства, и последнее за последнее время как
будто бы сократило свой воинственный пыл и даже незаметно вовлекается в
переговоры с Японией, согласно видам последней.
Так при помощи разных дружеских советов, министерских завтраков, на
которых министр Хирота снимается соединяющим руки советского и маньчжурского
* См. док. 1, прим. 18.
** Госсекретарь.
*** См., в частности, док. 1, прим. 7.
82

представителей, возобновлены были переговоры о продаже Китайско-Восточной
ж. д., ход коих ограждается от прессы строгой тайной, но, по некоторым признакам,
японцы уверены, что в данный момент представители Маньчжоу-Го и советского
правительства до чего-нибудь договорятся. Если уверенности этой суждено будет
оправдаться, главный повод для близкого столкновения Японии с советским
правительством будет устранен, Маньчжоу-Го избавится от присутствия внутри своих
границ официально признанной советской организации и отношения между
Японией, Маньчжоу-Го и СССР примут форму уже отношений между правительствами,
сидящими каждое у себя дома, а не живущими под одной общей крышей. Меня не
удивит, если тогда и самый тон в разговорах между Японией и советским
правительством изменится и не будет уже носить нынешний характер как бы
ухаживания за клиентом, от которого хотят извлечь известную выгоду. Ведь заполучив от
советского правительства для Маньчжоу-Го КВЖД, никаких дальнейших выгод от
последнего Японии добиваться нет надобности.
Этим я не хочу сказать, что с продажей КВЖД будут устранены все поводы для
столкновения Японии с СССР. Напротив, при дальнейшем развитии японской
политики число таких поводов будет лишь увеличиваться, так что правы те, которые,
считая советское правительство нормальным правительством, способным защищать
русские интересы и русское положение на Дальнем Востоке, считают, что такое
столкновение неизбежно и что вопрос становится не в плоскости, желает ли войны
та или другая сторона, а какое время считается той или иной стороной более для
себя выгодным для начала такой войны. Слабой стороной в таких рассуждениях
является предположение, что советское правительство в создавшейся обстановке
будет действовать так, как действовало бы каждое нормальное правительство,
защищающее интересы управляемой им страны. Я не думаю, чтобы это было так, ведь в
большевистском лексиконе есть немало формул для определения своего пассивного
отношения к русским интересам. Можно всегда говорить, что все это пока
совершается вне русской территории, а затем утешать себя, что чем дальше идет Япония в
осуществлении своей программы, тем более осложняется ее внутреннее положение
и приближается тот крах, на котором строят свои расчеты коммунисты.
Таким образом, я продолжаю думать, что в вопросе о столкновении Японии с
советским правительством решающий голос принадлежит Японии. Если последняя
верит в успехи разных пятилеток и имеет основание считать, что силы СССР с
каждым годом растут, то, конечно, указанное столкновение не будет откладываться в
долгий ящик. Но я очень сомневаюсь, что здесь верят в советские успехи, и еще
большой вопрос, не считают ли здесь, что время работает в пользу Японии. При таких
условиях оснований рассчитывать на столкновение Японии с Советской Россией в
ближайшее время не имеется, в особенности если Маньчжоу-Го удастся при
содействии Японии заполучить в свои руки КВЖД.
Остальные вопросы не имеют той остроты, при которой разрешение их было бы
невозможно без вооруженного столкновения. В самом деле: дела рыболовные при
маловероятной полной неустойчивости со стороны советской власти всегда могут
быть разрешены путем посылки двух-трех военных судов для охраны японских
рыболовов; коммунистическая опасность потеряла свою остроту внутри страны,
заключенные по тюрьмам лидеры коммунистического движения пишут покаянные
83

письма и образованные ими организации все более и более окрашиваются в
патриотический цвет. Все это дает здешним оптимистам [основание] уверять, что
коммунистическая опасность изжита Японией. С японской политикой в Маньчжурии
Советы, по-видимому, окончательно примирились. Что же касается факта, что рано
или поздно за японской политикой в Манчьжурии последует японская политика в
Монголии, где она встретится с проводимой уже годами советской политикой, то этот
вопрос не есть вопрос ближайшего будущего, и кроме того, трудно рассчитывать,
чтобы советские власти, так быстро примирившиеся с японской политикой в
Маньчжурии, обнаружили бы большое упорство в защите своей политики в Монголии,
тем более, что за последнее время советская энергия, по-видимому, сосредоточена
на интригах в Синьцзянской области, где за отдаленностью края большевики
имеют большой простор для своей деятельности и откуда идут смутные слухи, что
местная китайская администрация, номинально связанная с Нанкинским
правительством, работает в полном контакте с советской властью.
Единственным фактором, таким образом, могущим в настоящее время привести
к японо-советскому столкновению, есть играющая большую роль здесь военная
психология: раз военная партия усиленно работает над приведением армии и флота в
полную боевую готовность, то легко может появиться и желание осуществить эту
готовность на практике. Но и здесь необходимо внести некоторую поправку:
нынешняя изолированность Японии и ежегодный дефицит в сотни миллионов заставляют
задуматься даже наиболее воинственно настроенных военных.
Из всего вышеизложенного приходится сделать вывод, что, насколько вообще
возможно предвидение событий, строить расчеты на том, что Япония твердо
решила в ближайшем будущем воевать с Советской Россией, не оправдывалось бы всей
совокупностью доступных для наблюдения фактов. За последнее время даже в
самых алармистических кругах* здесь наступило успокоение, и даже в Харбине, судя
по тамошней прессе, меньше разговоров о войне, причем прекратились и советские
выступления с угрозами по адресу Японии. В этом отношении большое впечатление
в Маньчжурии произвели показания двух советских летчиков, которые были
арестованы маньчжурскими властями после того, как их аппарат снизился в пределах
Маньчжоу-Го. При допросе этих летчиков выяснилось, что прилет их в Маньчжоу-
Го был вызван не случайностью, как то старался изобразить советский консул, а
желанием спастись от ужасных советских условий. По показаниям этих летчиков,
условия службы в советской авиации настолько ужасны, что если бы имелась
возможность, большинство летчиков покинуло бы советские пределы. Даже если
допустить, что в этих показаниях была известная доля преувеличения с целью
расположения в свою пользу маньчжурских властей, то, что останется, является
достаточной поправкой к тем широкомасштабным заявлениям об образцовой постановке
советской авиации, коими советское правительство старается запугать японцев.
Примите, милостивый государь, уверения в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Д.Абрикосов
* Здесь: в кругах, серьезно обеспокоенных обстановкой на Дальнем Востоке (от слова «аларм» —
тревога — 56р.).
84

P.S. В последние дни много разговоров возбуждает здесь, особенно в
иностранных дипломатических кругах, сделанное осведомительным бюро здешнего
министерства иностранных дел сообщение иностранным корреспондентам и прессе на
тему, что главным охранителем мира на Дальнем Востоке является Япония и что в
качестве такового она не может допустить возобновления в Китае политики
международного вмешательства в китайские дела в форме создания равных
консорциумов, оказания международной финансовой помощи Китаю, предоставления займов,
которые, как показывает опыт, в конце концов идут на вооружение Китая и на
увеличение таким путем опасности войны на Дальнем Востоке. Опубликование такого
заявления вызвано, вероятно, попытками нанкинского правительства вновь
воскресить столь излюбленную Китаем политику привлечения разных иностранных
финансистов и дельцов, с исключением японцев, к оказанию Китаю финансовой
помощи, снабжению его аэропланами и другими предметами вооружения. Китайские
представители заграницей или знатные китайские путешественники, вроде маршала
Чжан Сюэляна, соблазняют иностранные державы возможностью" наживы или
увеличения своего влияния, раздают заказы на аэропланы или устраняют скрытные
займы. Кроме целей наживы китайцы видят в этом возможность возбуждать
иностранные державы против Японии, т. к. при указанном выше исключении японцев
главные заказы попадают в руки других иностранцев, в особенности американцев,
которые являются, таким образом, главными участниками в усилении нанкинского
правительства, снабжении его новейшими предметами вооружения и пр., к чему,
конечно, Япония не может оставаться равнодушной.
Но главным вопросом во всем этом является, насколько Япония в силах
воспрепятствовать указанной деятельности иностранцев в Китае. Ведь доводя японское
заявление до его логического конца, Япония стремится к тому, чтобы иностранные
державы признали право Японии контролировать их деятельность в Китае.
Можно заранее сказать, что никогда иностранные державы на это не пойдут. С этой
точки зрения не вполне понятно, для чего было сделано это сообщение, которым в
значительной степени компрометируются все те упомянутые мною выше шаги,
коими японское министерство иностранных дел в последнее время хочет
расположить в свою пользу иностранные державы, в особенности Соединенные Штаты.
Что этим шагом японское правительство не хочет открыто порвать с
заинтересованными на Дальнем Востоке державами, видно из того, что на запросы
иностранных представителей, является ли указанное выше сообщение официальным
заявлением японского правительства, министр иностранных дел будто бы ответил,
что сообщение это не имеет официального характера и не должно пониматься как
указание на что-то новое в японской политике. Я думаю, что сообщение это
сделано в виде пробного шага и значение его будет расширяться или суживаться в
зависимости от обстоятельств. Так уже теперь ввиду того отрицательного
впечатления, которое произвело указанное сообщение в других странах, здесь говорится,
что министр иностранных дел никогда не имел в виду опубликовать это сообщение
и сделано оно было исключительно в целях освещения общего характера японской
политики местной прессой. Выходит, точно здесь имело место какое-то
нарушение дисциплины в министерстве иностранных дел, которое нужно теперь
покрывать. Между тем некоторые из молодых японских дипломатов наговорили
85

в разъяснение этого сообщения таких вещей, которые лишь увеличили общую
подозрительность к японской политике.
Результат от всего этого может быть лишь один, а именно: увеличение
изолированности Японии и усиление среди опасающихся ее политики держав стремления
договориться «о мерах борьбы с японской опасностью», а это, в свою очередь, даст
новый стимул как для советских интриг, так для обнаруживаемого некоторыми
державами в Европе стремления включить Советскую Россию в международные
организации в качестве «охранительницы» мира на Дальнем Востоке. С этой точки
зрения указанная декларация должна быть причислена скорее к факторам, служащим
на пользу большевикам, т.к. ею как бы подтверждаются те слухи, коими Литвинов
во время признания советского правительства Соединенными Штатами хотел
напугать последние8.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 256-267.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД
Гл. упр. госбезопасности Сов секретно
(Из переписки Маклакова)
№118014,14.VII.34r.
1. Ягода
2. Агранову
3. Прокофьеву
4. Гай
5-6. К делу.
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Коноэ Фумимаро (1891-1945) — японский государственный и политический деятель,
принц. В 1933-1937 гг.—председатель верхней палаты, в 1937-1939 и 1940-1941 гг.—
премьер-министр. Провозгласил политический курс на агрессию Японии в Азии.
После роспуска политических партий в 1940 году был организатором и первым
президентом монархической Ассоциации помощи трону. В сентябре 1940 года правительство
Коноэ подписало Берлинский пакт трех агрессоров, в апреле 1941 года заключило с
СССР пакт о нейтралитете. После капитуляции Японии в 1945 году покончил жизнь
самоубийством.
3 Генро — старейший государственный деятель (ятюн.). Титул, дававшийся в конце
XIX — начале XX вв. ограниченному кругу наиболее приближенных к императору
лиц. От генро зависело в значительной мере решение важнейших вопросов политики,
в том числе смена и назначение премьеров, объявление войны, заключение мира.
Титул и государственная роль генро не были предусмотрены никакими
законодательными актами. Генро были выходцами из военно-дворянской среды. Длительное время генро
был Сайондзи Киммоки (1849- ?), принц, председатель партии сэйюкай, в японском
86

правительстве занимал посты министров: образования, иностранных дел, финансов,
премьер-министра. Возглавлял японскую делегацию на Парижской мирной
конференции 18 января-28 июня 1919 года и был избран одним из четырех вице-президентов
конференции. В 1940 году институт генро прекратил свое существование.
4 Чан Кайши — Цзан Цзеши (1884-1975) — китайский военный и политический
деятель, генералиссимус, глава гоминдановского режима с 1927 года в Китае. После
окончания войны с Японией в 1945 году при помощи США предпринял попытку
разгромить народно-освободительное движение, развязав гражданскую войну. В 1949 году
Чан Кайши после поражения бежал на Тайвань, где был президентом Китайской
Республики.
5 Ван Цзинвей — китайский политический деятель, в 1925-1927 гг. — председатель
Центрального исполнительного комитета Гоминьдана. В 1929 г. исключен из партии,
в 1933 г. — восстановлен, а в 1939 г. снова исключен и лишен всех официальных
постов за пропаганду «мирного решения» японо-китайской войны.
6 Санг Фу (1883-?) — китайский политический деятель, министр иностранных дел
и просвещения (1923), действующий премьер (1924), министр иностранных дел
(1927-1928 гг.).
7 Хэлл Кордэлл (1871-1955) — политический деятель и дипломат США. В 1933-1944
годах — государственный секретарь. При нем были установлены дипломатические
отношения между США и СССР. Иногда выступал против гитлеровской Германии,
но одобрил Мюнхенское соглашение (1938). Длительное время считал возможным
избежать войны и фактически проводил политику умиротворения. Участвовал в
разработке советско-американского соглашения «О принципах, применяемых к
взаимной помощи в ведении войны против агрессий» (1942) и др. соглашений. В 1944 году в
связи с болезнью вышел в отставку.
8 По всей вероятности, речь идет о беседе М.М.Литвинова с президентом Рузвельтом,
в ходе которой он указывал на существование двух источников военной опасности в
мире со стороны Германии и Японии. Об этом, в частности, говорится в телеграмме
Литвинова из Вашингтона от 8 ноября 1933 года.

Сов. секретно
17. В.А.Маклаков — Е.В.Са6лину
Париж, 27 апреля 1934 года
Дорогой Евгений Васильевич! л
Благодарю Вас за очень интересные последние сообщения.
Хотел бы Вам, для Вашего сведения, передать одну информацию. По-видимому,
большевики будут приняты в Лигу наций осенью*, и хотя они ломаются, но они
хотят этого сами, а французы будут за них хлопотать. А большевики хотят туда
поступить не столько из-за желания взорвать Лигу наций, сколько ища помощи; они
меньше боятся японской опасности, чем польско-германской. На Дальнем Востоке
они не одни, и у них есть защитники, которых может испугаться Япония. В Европе
же у них защитников нет, а сговор Польши с Германией для них очень страшен. Они
понимают, что реальной помощи они ни от кого не получат и что Франция из-за
Украины воевать не станет, и им приходится рассчитывать, что защиту себя против
нападений они могут все-таки получить из Лиги наций и что Польша не решится
бросить всем вызов, если бы даже ответом на это было одно моральное осуждение.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 151.
* См. док. 1, прим. 2.
88

Сов. секретно
18. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 30 апреля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Очень Вам признателен за интересную информацию в Вашем письме от 27-го с. м.*.
Все, что Вы мне пишете, сходится с политическими слухами и ожиданиями, которые
циркулируют здесь. В здешних правительственных кругах относились до сих пор
довольно безразлично к вопросу принятия большевиков в Лигу наций, и мешать этому
конечно не будут.
Вообще тут замечается стремление возвратиться к прежней традиционной
политике «свободы рук» и невмешательства в дела других стран, поскольку
вмешательство не вызывается реальными интересами Англии. В возможности
практического использования Лиги наций здесь уже разочаровались, и лишь небольшая группа
радикальных и либеральных деятелей старой школы продолжает еще возлагать на
Лигу наций какие-то надежды. В среде деятелей нынешнего правительства, за
несколькими лишь исключениями, выражается сочувствие проекту реформы Лиги,
предложенному Муссолини1. Главным недостатком Лиги здесь считают состояние в
ней на началах равноправия элементов слишком различных, неравноценных и
неравносильных, которые часто являются совершенно безответственными и даже
незаинтересованными в принимаемых ими решениях.
Оживают понемногу идеи прежних концертов великих держав, которые
казались было преданными забвению в ноябре 1918 года2. Известный пакт четырех,
заключенный по инициативе Муссолини3, не мог, правда, пока, получить полного
своего значения, но главная причина этого заключается во взаимных отношениях
Франции и Германии, все еще недостаточно удовлетворительных. Улучшение
отношений между Германией и Польшей и соглашение, между ними заключенное,
приветствуется здесь почти единогласно и рассматривается как гарантия мира**.
Аналогичное соглашение между Францией и Германией встретило бы здесь еще более
сочувствия, тем более что в консервативных кругах, за одним лишь исключением в
лице сэра Остина Чемберлена и газеты «Дейли Мейл», замечается серьезное
недовольство по поводу Локарнского пакта4 и высказывается убеждение, что Англия
должна истолковывать и применять его лишь в самых ограничительных размерах,
дабы не связывать свободы своих рук.
Должен Вам сказать, что разговаривая, впрочем, несколько месяцев тому назад
на украинские темы с Камбоном5, я услышал от него весьма категорическое
заявление, что на случай какого-нибудь насильственного покушения на Украину «Франция
• См. док. 17.
'* См. док. 9, прим. 9.
89

будет драться»... Уклонение Пилсудского от разговоров с Барту6 о СССР весьма
показательно и вызывает предположение, что и Польша желает сохранить за
собою свободу рук7. Некоторые политики здесь идут еще дальше и высказывают
предположение, что между Германией и Польшей существует какое-то секретное
соглашение, быть может и неофициальное, относительно возможного совместного
использования затруднений СССР на тот случай, если бы Россия оказалась в войне
с Японией.
Вместе с тем здесь считают весьма невероятным, чтобы Германия при
настоящем ее тяжелом финансовом положении и недостаточном еще вооружении могла
бы решиться на какую-либо крупную операцию по отношению к Украине. В то же
время очень и очень многие признают, что сила естественных обстоятельств
прямо вынуждает Германию распространить свое влияние, хотя бы только
экономическое, на соседние восточные или южные страны с целью открытия их для
германской колонизации и сбыта германских товаров. Здесь думают и высказывают даже
печатно мысль, что предоставление Германии некоторой свободы рук,
преимущественно экономической, в сопредельных восточных странах могло бы ослабить
напряжение на западных ее границах и таким путем упрочить ее добрые отношения с
Францией, а заодно и сделать Локарнский пакт ненужным.
Вполне согласен с Вами, что большевики более боятся польско-германской
опасности, чем японской... Возможно и то, что, как Вы говорите, в Европе у них
защитников нет при настоящих условиях. Однако, как я упомянул выше, Камбон думал, что
на случай военного нападения на русскую Украину Франция будет драться.
Постараюсь его проинтервьюировать на зту тему на днях. Правда, что такая возможность
сильно осложнилась бы в том случае, если бы инициатива таких операций исходила
бы от Польши. Трудно себе представить, как бы Франции удалось вывернуться из
такого положения и с кем бы она стала «драться». К этому присоединяется еще и то
соображение, что ведь открытые военные действия против СССР отнюдь не являлись
бы выгодным исходом для Польши, а тем более для Германии.
Результаты японской политики на Дальнем Востоке привлекают усиленное
внимание обеих названных стран, и, как мне передавал один серьезный журналист,
японские дипломаты проявляют — как в Берлине, так и в Варшаве — весьма
интенсивную деятельность.
Организации молодежи и бывших участников войны, сообщили мне на днях
приехавшие из Ревеля люди, развивают энергичную деятельность в прибалтийских
странах, причем главной двигательной силой являются местные балтийцы
немецкого происхождения. Эти организации якобы черпают свою инспирацию из
Германии, а быть может, получают оттуда и иную помощь, но они более всего дорожат
свободой своей страны и столь же мало желали бы присоединения к Германии, как
того желает большинство австрийцев. Аналогичные польские тайные организации,
уверяют меня, работают в Белоруссии, где польские элементы преобладают среди
остатков средних классов и городской интеллигенции. Много поляков занимает,
правда, высокие должности на советской службе. Однако, как мне передавали на днях,
их преданность третьему Интернационалу* едва ли может почитаться безусловной.
* См. док. 1, прим. 5.
90

Меня уверили, что на случай каких-либо успешных операций Польши по
отношению к территории СССР в этих людях заговорит национальное чувство и они
захотят поддержать своих единомышленников. На случай ydnexa задача будет,
конечно, заключаться в дальнейшем отодвижении границ Польши на восток С.СМаслов*,
в бытность его здесь месяца три тому назад, показывал мне переписку с кое-какими
белорусами. Из нее явствует несомненность белорусского самостийнического
движения, и очень сильного.
При настоящем положении внутри России, после примера Брест-Литовска, и на
случай возникновения серьезных затруднений на Дальнем Востоке не пришлось бы
удивляться, если бы советская власть пошла на любые соглашения на Западе, дабы
обеспечить себе пребывание у власти**. Поляки зто учитывают и выжидают
благоприятного стечения обстоятельств, чтобы осуществить, по возможности без
больших жертв и расходов, всю мечту «Польши от моря до моря».
Если бы большевикам пришлось ввязаться в серьезную войну с Японией, то
независимо от конечного исхода такой войны положение СССР по отношению к
западным соседям оказалось бы сильно ослабленным уже благодаря финансовым и
экономическим причинам. Большевикам пришлось бы принять спешные и радикальные
меры к обеспечению своего западного фронта и пойти для этого на любые
соглашения. Мне помнится, что даже императорскому правительству пришлось сделать
большие уступки Германии во время русско-японской войны. Эти уступки
выразились в заключении крайне невыгодного для России русско-германского торгового
договора8, который и послужил затем одной из причин охлаждения отношений
наших с немцами. Нечто аналогичное могло бы произойти и теперь, если бы Советы
оказались в затруднительном положении. Они могли бы пойти под давлением
Польши и Германии на учреждение свободного порта в Одессе и на связание его
рельсовыми путями с Германией и Польшей с предоставлением названным
державам разных льгот и преимуществ по эксплуатации. Едва ли какая-либо
европейская держава, а тем менее Лига наций, могла бы и захотела бы помешать
осуществлению такого «пакта». Еще менее могли бы помешать этому «литвиновские пакты
о ненападении»***.
Отношение британских политических деятелей, стоящих ныне у власти, ко всем
«возможностям» можно резюмировать следующим образом. Прежде всего эти
круги столь же заинтересованы в создании прочного противовеса Германии в
Восточной Европе, как и до войны. Однако сражаться англичане ради этого не собираются
и надеются, что им удается добиться благоприятных результатов «чужими
руками» без жертв и расходов, что вполне согласно с историческими традициями их
практической политики. В дееспособности Лиги наций здесь разочаровались. Из членов
Малой Антанты**** одна Югославия почитается надежной, но и тут не исключена
возможность ее осложнений с Италией, отношениям с которой британские политики
• Маслов С.С., эсер, в ноябре 1918 года в Омске представлял правительство «Северной области»
с центром в Архангельске.
'* Имеется в виду, что в марте 1918 года Россия пошла на заключение с Германией в Брест-
Литовске мирного договора на кабальных, унизительных условиях.
'* См. док. 9, прим. 12.
'• См. док. 3, прим. 9.
91

придают большое значение. Румыния считается ненадежной. Относительно
Чехословакии существуют сомнения. Все истекшие годы надежды Англии возлагались
на Францию и ее союзные отношения с Польшей. Однако Локарнский договор,
заключенный по настоянию Франции, показал англичанам, что она сама рассчитывает
на активную поддержку Англии, что совершенно не устраивает англичан. Польша
стала за последний год постепенно освобождаться от французского влияния. Она,
по-видимому, вступила на путь сближения с Германией, и весьма возможно, что ей
удастся получить на пути сотрудничества с Германией более реальные
преимущества и компенсации, чем в результате поддержания политики Франции...
Советская Россия, в ее теперешнем состоянии, является фактором, не
поддающимся реальному учету... Все эти соображения побуждают как будто британских
политиков сочувствовать в принципе плану Муссолини создать прочный оплот
против Германии из Венгрии и Австрии, под возглавлением* Италии. Высказываются
даже сожаления по поводу разрушения Версальскими трактатами бывшей
Австро-Венгерской монархии...9
Непосредственной угрозы для себя со стороны Германии англичане, конечно, не
видят. Но создание надежного противовеса против нее в Европе они все же считают
необходимым на случай всяких возможностей. И в то же время многие из них
думают, что Германии придется, в силу естественных обстоятельств, предоставить
какой-нибудь подходящий выход для излишков ее населения, ее товаров и ее
предпринимательской энергии. Англия не собирается, конечно, возвращать Германии ее
бывшие колонии и сферы влияния, но она едва ли стала бы протестовать против
распространения влияния Германии и Польши по линии, наименее угрожающей
Западной Европе, иначе говоря, в сторону России. Столь же вяло стала бы Англия
протестовать и против возможного распространения влияния Италии на Далматинское
побережье. Таким образом, вся обстановка в Восточной и Юго-Восточной Европе
все более начинает возвращаться к дням Талейрана10 и Меттерниха1' с
соответствующими заменами исполнительных ролей и с самыми неожиданными
возможностями, которые трудно преднаметить.
Относительно нашего дальневосточного побережья я Вам уже сообщал, что
Англию не устраивало бы возможное приобретение там Японией военно-морской и
продовольственной базы. В зтом отношении Японии делаются дружественные, но
весьма настоятельные представления. Финансовое и экономическое положение Японии
считается здесь напряженным. Мне думается, что тут преобладает надежда, что
Япония не решится бросить вызов сразу и Англии, и Америке, и России,
относительно боеспособности которой здесь существуют самые противоречивые взгляды.
Многие британские военные эксперты думают, что дальневосточная армия может
противопоставить японцам значительно более серьезное сопротивление, чем те
китайские полурегулярные войска, которые японцы до сих пор весьма легко
рассеяли в Маньчжурии.
В конце концов я вполне согласен с Вами, что на Дальнем Востоке интересам
России едва ли может угрожать что-либо катастрофическое, если не считать, конечно,
утраты положения в Маньчжурии...
* Так в тексте.
92

И в то же время мне думается, что каждое более или менее серьезное
осложнение для Красной Армии на Дальнем Востоке может автоматически сыграть роль
детонатора, который может, с одной стороны, побудить Польшу и Германию к пред-
принятию поступательного движения, а, с другой стороны, может дать и толчок к
пробуждению национальных чувств в самой России и к развитию движения против
интернациональных коммунистов среди тех национальных элементов, которые
поддерживали до сих пор советскую власть... Прошу извинить некоторую несвязность
этого письма.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 152-158.
1 Предложения Муссолини, по всей видимости, носили общий характер. В записи
беседы народного комиссара иностранных дел СССР М.М.Литвинова с послом Италии
в СССР Аттолико 9 мая 1934 года упоминается о сделанных Муссолини
предложениях о реорганизации Лиги наций и далее говорится: «Но с тех пор прошло уже много
времени, и Муссолини никаких конкретных предложений не вносил».
Еще ранее полномочный представитель СССР в Италии 4 января 1934 года сообщил,
что предложения Муссолини о реорганизации Лиги наций встретили возражения
Великобритании, о чем был информирован и Гитлер.
2 После заключения 11 ноября 1918 года Компьенского перемирия и последовавшего
подписания между странами Антанты и Германией 28 июня 1919 года Версальского
мирного договора потеряли значение соглашения, заключенные до и во время
первой мировой войны. Они закрепляли в то время расстановку сил между воюющими
сторонами.
В годы первой мировой войны вокруг Антанты — союза Англии, Франции и России
сгруппировались 25 государств, в том числе и США.
3 «Пакт четырех» 1933 года «О согласии и сотрудничестве между Великобританией,
Францией, Италией и Германией» подписан 15 июля в Риме. Пакт устанавливал
«равенство прав» Германии в области вооружений и обязывал подписавшие его
государства проводить согласованную политику во всех спорных международных
вопросах. Путем заключения Пакта предполагалось создать союз, способный играть роль
верховного арбитра в Европе. Переговоры о Пакте вызвали недовольство в других
европейских странах, особенно в Польше и странах Малой Антанты, а также во
Франции. В конечном итоге Пакт не был ратифицирован из-за противоречий между его
участниками и в силу не вступил.
4 Локарнские договоры подготовлены на конференции министров иностранных дел в
Локарно и подписаны 1 декабря 1925 года в Лондоне. Включали несколько
документов: Пакт между Германией, Бельгией, Францией, Великобританией и Италией
(Рейнский гарантийный пакт); арбитражные соглашения и договоры Германии с
93

Францией, Бельгией, Польшей и Чехословакией; договоры о гарантиях Франции с
Польшей и Чехословакией и др.
В соответствии с Пакетом его участники взяли на себя обязательство гарантировать
сохранение территориального статус кво, взаимно обязались не предпринимать
нападения и не прибегать к войне друг против друга. В случае несоблюдения какой-
либо из держав принятых обязательств остальные участники Пакта обязались
предоставить помощь стороне, подвергшейся «неспровоцированной агрессии».
В марте 1936 года Локарнские договоры в одностороннем порядке были расторгнуты
гитлеровской Германией. Одновременно в демилитаризованную Рейнскую зону были
введены германские войска, что стало одной из первых акций Германии по
реализации своих агрессивных замыслов.
5 Камбон Роже (1881-?) — французский дипломат, советник французского посольства
в Лондоне, посланник Франции в Великобритании (1924—1940).
6 Барту Жан Луи (1862-1934 гг.) — французский государственный деятель, в 1913 году
премьер-министр, занимал ряд министерских постов, в том числе в 1934 году
министра иностранных дел. С 1922 года — сенатор. Один из инициаторов приглашения
СССР в Лигу наций, способствовал установлению государствами Малой
Антанты дипломатических отношений с СССР. Был убит усташами в Марселе вместе с
югославским королем Александром I.
Барту поддерживал идею заключения договора о взаимопомощи — «Восточного
пакта» между СССР и рядом европейских государств. Идея такого пакта возникла в конце
1933 года в ходе обсуждения правительствами СССР и Францией международной
обстановки, сложившейся в результате демонстративного выхода гитлеровской
Германии из Лиги наций, ухода ее с международной конференции по разоружению и ее
форсированной подготовки к войне.
По последнему франко-советскому проекту региональный договор о взаимной
помощи в Европе должен был объединить СССР, Германию, Польшу, Чехословакию и
прибалтийские страны. Французское правительство принимало на себя обязательство
гарантировать этот пакт. Без оговорок выразила желание присоединиться к
«Восточному пакту», кроме авторов идеи, только Чехословакия: Германия, а затем и
Польша отказались, а Латвия и Эстония давали согласие, но в случае участия в
пакте Германии и Польши.
После убийства Барту новый министр иностранных дел Франции П.Лаваль
отказался от проекта «Восточного пакта». Таким образом, этот проект оказался
неосуществленным.
7 22—24 апреля 1934 года во время посещения Польши Барту пытался выяснить
позицию польского правительства, относительно участия в таком пакте. Однако ему, по
свидетельству министра иностранных дел Польши Бека, не удалось обсудить эту
проблему с польскими руководителями.
8 Русско-германский торговый договор был заключен во время русско-японской
войны 1905 года. Имеется в виду дополнительная конвенция от 15 июля 1904 года к
русско-германскому договору о торговле и мореплавании 1894 года и заключительным
протоколам русско-германской конференции 1897 года.
94

9 Австро-Венгрия (1867—1918 гг.) — дуалистическая монархия во главе с австрийским
императором, он же венгерский король. В первой мировой войне 1914—1918 гг.
Австро-Венгрия выступила на стороне Германии. В конце 1918 года, после поражения
Германии, рассыпалась. На ее территории были созданы: Австрия, Венгрия,
Чехословакия. Часть бывших австро-венгерских владений вошла в состав вновь
образованных государств: Югославии, Польши, а также Румынии и Италии.
10 Талейран — П.Шарль Морис (1754-1838) — известный французский дипломат и
государственный деятель периода французской революции, правления Наполеона и
восстановления династии Бурбонов. Участник Венского конгресса 1814-1815 гг.
11 Меттерних Клеменс Лотар Венцель (1773-1859) — австрийский государственный
деятель и дипломат. В 1809—1821 гг. — министр иностранных дел Австрии и
фактически глава государства. В 1821-1848 гг. — австрийский канцлер. Будучи
председателем Венского конгресса 1814-1815 гг., добился принятия решения о создании
Германского Союза во главе с Австрией. Стремился изолировать Россию и заключил
против нее тайный тройственный союз с Великобританией и Францией.
Сов. секретно
19. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову1
Токио, 8 мая 1934 года
Письмо Ваше от 5 апреля получил*. Главная причина, почему мне не хотелось
бы, чтобы письма мои к Вам становились достоянием широкой публики,
заключается в том, что, во-первых, этим путем они легко могут попасть в прессу и,
следовательно, могут легко стать объектом обсуждения японских газет, а, во-вторых,
неизбежно делаются предметом дискуссий, при которых каждый берет из них то, что
ему нравится, и пользуется этим в качестве аргумента в подтверждение своей
теории или в качестве объекта для споров и опровержений без всякой пользы для дела.
Как пример могу привести присланное мне Вами письмо Е.В.Саблина от 8 апреля**.
Из содержания этого письма я не мог не вынести впечатления, что мне
приписывается что-то вроде японофильской точки зрения, направленной против интересов
России, и этой точке зрения противопоставляется антияпонская точка зрения
Англии и Америки. Между тем в своих письмах я преследую исключительно цель
осведомления о текущих событиях и о возможном их развитии.
* В архиве СВР России не обнаружено.
" См. док. 12.
95

В связи с этим я неоднократно предостерегал против неосновательности
распространения среди некоторых групп нашей эмиграции мнения, что в случае
столкновения с Советской Россией Япония будет преследовать цель освобождения России от
большевиков, будет создавать для этого какие-то буферные государства или считаться
с мнением нашей эмиграции. Само собой разумеется, что цели Японии, как и всякой
другой страны, в случае такого столкновения будут подсказаны не нашими
желаниями, а их собственной национальной политикой, которая сводится к тому, чтобы
создать себе доминирующее положение на Дальнем Востоке и устранить с своего пути
все, что этому противодействует. Но я продолжаю говорить, что если, хотим мы того
или нет, столкновение между Японией и Советской Россией произойдет, нам ничего
не останется, как строить наши отношения к этому событию на предположении, что
такое столкновение поведет к ослаблению советской власти и послужит толчком,
который даст возможность населению внутри России свергнуть большевистское иго и,
следовательно, сотрудничать с японцами в этом направлении, если к этому
представится возможность. Если Е.В.Саблин читал все мои письма, то ему было бы ясно, что
только с этой точки зрен ия я говорил о широкой деятельности, которая откроется для
нашей эмиграции в случае войны японцев с большевиками.
При этом, предупреждая, что в первую голову японцы воспользуются теми
элементами в нашей эмиграции, которые окажутся наиболее им послушными, я отнюдь
не замалчивал опасность попыток со стороны японцев использовать нашу
эмиграцию в свою пользу. Другого отношения к этим событиям здесь быть не может. Ведь
если на расстоянии нескольких тысяч верст от событий еще возможны дискуссии,
по пути ли нам с японцами, не пересматривая нашего общего отношения к
большевикам, то здесь, в случае столкновения Японии с Советской Россией, вопрос станет
ребром: с японцами ли наша эмиграция или с большевиками. Поэтому меня нисколько
не удивляет, что при произведенной газетой «Харбинское время» в Харбине анкете,
на чьей стороне будет русская эмиграция в случае столкновения Японии с
Советской Россией, лидеры местной эмиграции, включая и местных представителей
некоторых европейских организаций, высказались открыто в пользу японцев...
В теории я совершенно согласен с Е.В.Саблиным, и, если есть основания
надеяться, что русское население в состоянии и без толчков извне сбросить с себя советское
иго, самое лучшее было бы, если бы до того времени, когда на смену большевикам
явилось бы сильное национальное правительство, русские пределы были бы
избавлены от всякой опасности территориальных захватов, но события не ждут и вопрос
может быть поставлен событиями в иной плоскости, а именно: должны ли мы
желать ослабления и возможности крушения советской власти в результате
неудачной войны с Японией, или, из страха территориальных потерь при такой войне,
косвенно играть в руку большевикам, содействуя тем или иным путем устранению с
пути их полного торжества на Дальнем Востоке Японии.
Все это я пишу не из желания полемизировать с Е.В.Саблиным — я уверен, что
мы с ним желаем одного и того же и лишь в оценке событий, ход которых, увы, мы
изменить не можем, мы невольно подчиняемся влиянию той обстановки, в которой
живем. Ссылкой на письмо Е.В.Саблина я хотел лишь указать на те взаимные
непонимания, которые легко возникают при обмене писем на таком расстоянии даже
среди людей одинаково мыслящих. Что же можно ожидать, если такие письма станут
96

предметом дискуссий на разных публичных собраниях. В нашей эмигрантской прессе
я читаю отчеты о некоторых таких собраниях, где, в конце концов, все сводится к
личным нападкам, и одна мысль, что мое имя в качестве «какого-то специалиста по
японской политике» может фигурировать на таких спорах, приводит меня в ужас.
Поэтому, если Вы ничего против не имеете, сохраните прежний порядок, при
котором Вы ознакомляли с содержанием моих писем лишь Ваших сотрудников. Если же
для пользы дела Вы считали бы полезным ссылаться на получаемые Вами
сведения, имея в виду мои письма, перед более широкой аудиторией, то очень прошу
делать это без упоминания моего имени.
Здесь я не могу не добавить, что доходящие сюда сведения о всех этих
публичных дискуссиях на тему, по пути ли нам с японцами или нет, на которых одни
изображают японцев в виде чуть ли не худших врагов России, чем большевики, а другие
изображают их в виде каких-то благородных рыцарей, которые будут для нас
освобождать Россию от большевиков, и все это, когда здешнее правительство мирно
беседует с советскими представителями в целях разрешения текущих
недоразумений и вопрос об участии русской эмиграции в японских планах вообще не ставится,
производит здесь самое странное впечатление, увеличивая лишь то отрицательное
отношение к нашей эмиграции, которое, я очень боюсь, уже создалось в здешних
руководящих кругах и которое, в случае возникновения крупных событий, сильно
затруднит серьезным элементам среди нашей эмиграции установить какой-либо
контакт с этими кругами, отдав все дело сотрудничества с японцами в руки таких
элементов, с которыми нам будет не по пути. Очень извиняюсь за это пространное
письмо, но мне хотелось более подробно объяснить Вам те причины, вследствие
которых я затрудняюсь идти навстречу высказанного Вами пожелания об
ознакомлении с моими письмами на публичных собраниях, за что, я надеюсь, Вы не будете на
меня в претензии.
Искренне уважающий Вас
Д.М.Абрикосов
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 283-286.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД
Гл. упр. госбезопасности Сов секретно
№118190,25.VII.34r.
1. Ягода
2. Агранову
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу:
Зам. нач. ИНО: (Слуцкий)».
4 Чему свидетели мы были, кн 1

Сов. секретно
20. П.А.Руцкий — В.А.Маклакову
[Нью-Йорк], 14 мая 1934 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич!
Крайне сожалею, что вследствие продолжительной болезни (камни в почках)
лишен был возможности осведомлять Вас о жизни русских беженцев в Нью-Йорке.
В Вашем последнем письме' Вы изволили выразить недоумение по поводу
наших опасений относительно участи русских беженцев, нелегально находящихся в
Соединенных Штатах. При этом Вы отметили, что как «апатридам»** русским
беженцам не может угрожать высылка в Советскую Россию.
Вы совершенно правы в принципе. Нет сомнений, что американское
правительство в конечном результате не вышлет русских в Советскую Россию. Настаивая на
проведении закона, который дал бы право нелегально находящимся здесь русским
узаконить свое пребывание в Америке, авторы закона имели в виду не
предотвращение высылки русских в Советскую Россию, а отмену тех бесконечных мытарств,
через которые должны проходить наши соотечественники, прежде чем
иммиграционные власти окончательно установят в каждом отдельном случае невозможность для
русского ни быть высланным в Россию, ни получить визу на выезд в другую страну.
Для примера позволю себе привести следующий случай. В настоящее время на
Эллис Айленде (острове для иммигрантов) содержится русский гражданин,
прибывший легально шесть лет тому назад по студенческой визе, действительной на 5 лет,
для поступления в университет. По закону университетские власти обязаны два раза
в год сообщать иммиграционным властям о том, продолжает ли студент посещать
лекции и числиться действительным студентом. По истечении 5 лет, получив
сведения о том, что данное лицо окончило университет, иммиграционные власти
предложили ему выехать из С.Ш.*** в течение месячного срока. В ответ на это студент, о
котором идет речь, сообщил иммиграционному комиссару через университетскую
власть, что он предполагает остаться при университете на год для получения
степени магистра. Ему было дано соответствующее разрешение, и через год, по
получении им магистра, ему снова было предложено выехать из Америки в месячный срок.
По истечении месяца молодому магистру было предписано явиться на Эллис Ай-
ленд для объяснения причины невыезда. После того, как власти убедятся, что он не
мог получить выездной визы, и далее, что он как политический беженец не
подлежит водворению на родину, его выпустят на свободу, продержав, однако, на острове
от 10 дней до двух недель.
* В архиве СВР России предыдущих писем Руцкого не обнаружено.
'* Апатриды — лица без гражданства {лат.).
'* Соединенные Штаты.
98

Во избежание подобного рода мытарств, которых не избежать, доколе
существует нынешний закон и ведется усиленная кампания за проведение нового закона, по
которому все русские беженцы: а) легально проживающие в США и б) прибывшие
сюда до 1-го января 1933 года, получат право легализироваться на месте и раз
навсегда будут избавлены от наблюдения со стороны иммиграционных властей и от
более или менее продолжительного пребывания на Эллис Айленде, которое
является своего рода заключением.
Простите, что ограничиваюсь кратким донесением. Я не премину в ближайшие
дни представить Вам [информацию] о дальнейшем ходе событий в Америке,
касающихся жизни наших соотечественников.
С глубоким уважением и преданностью
ПРуцкий
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 180-182.
Сов. секретно
21. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину
Париж, 19 мая 1934 года
Дорогой Евгений Васильевич
Я с большим вниманием прочел Ваше письмо от 12 мая* и хочу ответить на него
несколько слов.
В общем, «vous prechez en converti»**; я очень давно, гораздо раньше Вас и многих
других стою на тех позициях, на которых стоят и Кускова и Чернавина***,
поскольку их можно понять.
Я только в одном коренным образом не согласен с Вами. Это в Вашем взгляде на
роль эмиграции в русских событиях. Вы все-таки думаете, что от нее могут пойти
лозунги для России, что она может пропихивать туда свои идеи; даже дать ей
вождей. Вы соблазнительно упоминаете имена Муссолини, Пилсудского, Гитлера. Здесь
я не делю Вашего оптимизма.
* В архиве СВР России данное письмо не обнаружена
*е Вы обращаете в веру уже обращенного {фр.).
'** В текст вписана следующая помета ИНО ГУГБ: «Жена проф. Чернавина, вредителя,
бежавшего из концлагеря. — Примеч. ИНО».
99

Те лозунги, которые для нас кажутся чем-то новым, ибо ознаменовывают
преодоление над нашими предрассудками, в России давно и прекрасно известны и
всеми усвоены. Вообще странно думать, что лозунги можем дать мы из-за границы; мы
можем сказать либо вещи давно известные или, напротив, непонятные.
Еще менее верю я в то, что мы можем дать вождей. В России есть достаточно и
ненависти и сильных людей, и, конечно, более понимания положения, чем у нас. Но
пока действовать они не могут. Чернавина отлично показала почему; покуда это
положение не изменилось, не могут действовать, конечно, и приезжие эмигранты.
А когда положение изменится, то это заметят раньше в России, чем здесь, и раньше
начнут действовать; и мы сами поймем, что положение изменилось, главным
образом, потому, что там начнутся действия. Не забудьте, что ведь и теперешние
большевистские вожди раньше в России попадали только в тюрьмы и ссылки. Этого не
избежал и сам Ленин. Обстоятельства сильнее даже таких крупных
индивидуальностей; и пока этого сдвига не сделалось, смешно нам предполагать его достигнуть
отсюда.
И главное — нам еще долго до того, чтобы установить взаимное понимание, мы
все-таки говорим на разных языках. Мы не без некоторого самодовольства и
высокомерия стали здесь патриотами и клеймим тех, кто желает добиться падения
большевиков путем расчленения России. Я на этой позиции не стою, как и Вы; однако
бесспорно, что многие в России об этом мечтают; если мы им и будем говорить о
патриотизме, об целости России и о других хороших понятиях, то они вправе прийти
на нас в негодование за эти непрошеные советы издалека. Так самые элементарные
понятия воспринимаются иначе здесь и там; где же нам их учить.
У эмиграции был свой час, когда были белые движения и некоторое сочувствие
иностранцев; тогда мы работали над насильственным освобождением России от
большевиков и были в этом побеждены, но это была работа, которая имела свое
оправдание; теперь же, когда ее нет, то в сущности нет ничего. Люди, которые теперь за
границей, остаются здесь, чтобы спасти свою жизнь — и только; и нечего нам
удивляться, что мы не делаем больше. Это благочестивый самообман, но все же
самообман; я его оправдываю, потому что он необходим, чтобы не дать людям пасть духом,
им нужно какое-то утешение, когда они здесь служат лакеями и шоферами. И то,
что я говорю Вам, я публично никогда не скажу, но это все-таки самообман, и нам
нужно стать ближе к реальности.
А реальность очень простая: единственно, что мы можем сделать для России, для
будущей и настоящей России, это чтобы ее здесь не срамить, чтобы не работать
невольно на прославление и оправдание большевиков. В общем, это мы и делаем,
эмиграция ведет себя хорошо; мелкие дефекты ее больше видим мы, чем иностранцы;
есть примеры и высокого героизма и высокой порядочности, не говоря о
талантливости; все это прекрасно, и я этому радуюсь. Но к области того же самого я отношу
то, что Вы называете дипломатической работой, т.е. влияние нас на иностранцев.
Я здесь тоже большой пессимист: влиять мы не можем; Кускова прекрасно
сказала сегодня, что иностранцы отлично знают то, что им нужно знать: все мы со
своими информациями допускаемся, только поскольку говорим то, что от нас хочется
слушать. Мы переубедить никого не можем, но нам очень важно сохранить доброе
имя за старой Россией. Прискорбно, когда мы даем впечатление людей, которые не
100

могут простить своей родине своих личных потерь, лишены чувства патриотизма
или, как говорит та же Кускова, радуемся несчастьям России. Я совершенно
согласен с Вами в той отрицательной оценке, которую Вы даете «Возрождению»*; но
именно потому, что его активность только убеждает иностранцев, что эмиграция, т. е.
старая Россия, не имеет ни разума, ни патриотизма, ни даже простого приличия. Наша
задача, и единственная — это не только сохранить эмиграцию от падения, нашу
молодежь от разрыва с Россией, но и сохранить в иностранцах уважение и
симпатию к этой стране, а, может быть, и к будущей России. Вашу дипломатическую
работу я ценю постольку, поскольку она оставляет это впечатление. В этом и только в
этом мерило ее пользы; и потому-то я многие выходки Милюкова считаю не менее
вредными, чем и Гукасова; не только потому, что он подчеркивает, размазывает и
раздувает гукасовские увлечения, не только потому, что он поддерживает ту свору
среди эмиграции, которая нашего доброго имени не подымает, но потому, что в
своей партийности он бьет часто по тому, по чему сейчас бить не полагается, и
хорошего впечатления это не производит.
Я хочу Вам сказать как в заключение: на судьбы России влиять мы сейчас не
можем; что будет с ней, предсказывать не берусь, она может окончательно
развалиться и надолго, может появиться в ней и здравое течение таким же сюрпризом,
как появились 1905 и 1917 годы, и я не исключаю, что этому может дать толчок
даже внешнее поражение. Вот почему сейчас я считаю нетактичными милюков-
ские выступления.
И я нисколько не отрицаю, что могут быть отдельные люди, которые могут
приносить какую-либо пользу тем подпольным здоровым течениям, которые
существуют в России; словом, не отрицаю активизма**. Я отрицаю две вещи: активизм
словесный и демонстративный, который о себе говорит или шлет инструкции в Россию,
как это делала когда-то дурацкая «Борьба за Россию»1; и не отрицаю даже то, что
это могут делать не отдельные лица, а эмиграция как целое, как таковая, что это
полезно делать от ее имени. Мне смешны эмигрантская политическая дисциплина,
решение вопросов съездами и большинством. Эмиграция, как целое, не есть
политический фактор. Мы, как евреи в рассеянии, которым нужно только одно —
прошлого не забыть и себя не потерять. И претензии отсюда чем-то управлять, в какой
бы форме эти претензии не выражались, значит забыть, что в течение 17-ти лет мы
все время катимся вниз со ступеньки на ступеньку.
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 203-206.
1 «Борьба за Россию» — выходившая в эмиграции газета, которая придерживалась в
отношении форм борьбы с СССР крайне экстремистских взглядов. Издавалась на
средства, предоставленные г. Детердингом (см. док. 53, прим. 6.).
* См. док. 9, прим. 2.
'• См. док. 9, прим. 2.
101

Сов. секретно
22. Е.ВХаблин — В.А.Маклакову
Лондон, 23 мая 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Слухи, распускаемые на континенте о том, что великобританское правительство
будто бы сочувственно относится к идее допущения большевиков в Лигу наций,
находят себе здесь весьма и весьма условное подтверждение. Сэр Джон Саймон1
заявил, правда, недавно в палате общин, что если бы правительство России заявило о
своем желании быть принятым в число членов Лиги наций, то британское
правительство приветствовало бы этот шаг. Однако, скоро затем принимая депутацию
национального объединенного союза британского рабочего движения, тот же министр
сказал: «Для допущения СССР в Лигу наций не требуется никакой инициативы со
стороны британского правительства. Занятое им положение по этому вопросу
исчерпывает все. Ни Лига наций, ни Англия не могли бы ничего выиграть, если бы
стали препираться между собою по вопросу о допущении России. До последнего
времени ответственные советские представители вели определенно неприязненную
кампанию против Лиги. Если теперешние правители России изменили свое
отношение, то это их дело. Пусть прошлое будет предано забвению. Будем надеяться, что
Советская Россия действительно намеревается соблюдать принципы Лиги наций и
руководствуется не только стремлением укрепить свое собственное положение
против своих неприятелей».
Как видите, тут особого энтузиазма не проявлено... Во всяком случае, из этих
осторожных и взвешенных слов министра можно заключить, что Англия
ограничится тем, что не будет возражать против пожеланий других держав, и в
особенности Франции. Во всем же остальном Англия сохранит за собою свободу рук и
суждений и не будет пока предпринимать никаких активных шагов по этому делу.
Британская печать, за исключением социалистических и радикальных газет, тоже
относится к этому вопросу с большей осторожностью. «Тайме» говорит сегодня:
«Литвинов давно уже пытается создать такую международную систему гарантий,
которая обеспечила бы его западные границы и застраховала бы его от всякой
возможности какого-либо иностранного вмешательства. Он заключил пакты о ненападении
со всеми, с кем мог, и внес несколько аналогичных предложений на конференции по
разоружению. Теперь он, по-видимому, надеется дать этой системе гарантий
дальнейшее развитие и ведет уже переговоры о частностях с представителями Франции
и Малой Антанты. Франция, по-видимому, настаивает при этом, чтобы [после]
предварительного подписания соответственного договора с СССР он вошел бы в состав
Лиги наций. Если Францию это устраивает, то со стороны Англии она возражений
не встретит. Однако трудно ожидать, чтобы проект автоматических санкций в
Европе2, отвергнутый уже Англией, мог бы стать более привлекательным вследствие
102

привлечения к нему СССР. С другой стороны, если бы такой план был принят
одними континентальными государствами, то это походило бы на проект
«концентричных кругов»3 Поля-Бонкура. Согласно этому проекту, только страны, входящие во
внутреннюю орбиту европейского круга, должны были бы принять на себя
обязательство автоматической взаимопомощи. Остальные страны, включая сюда Англию
и Америку, оставляли бы за собою свободу действий. В такой форме, говорит «Тайме»,
новый план едва ли встретил бы возражение со стороны Англии. Однако он легко
мог бы обратиться в коалицию одних держав против других, как то имело место
раньше, а в такой фазе мог бы вызвать и возражения.
Принятие Советов в Лигу наций может вызвать и другие затруднения, пишет
«Тайме». Намерения Швейцарии и Голландии пока еще не выяснены, но довольно
сомнительно, чтобы эти страны сочувствовали. Польша едва ли согласится на
предоставление СССР постоянного места, если сама не получит такого одновременно.
Затем Польша едва ли согласится продолжать подчиняться «акту о меньшинствах»4,
если бы Россия, в качестве члена Лиги наций, получила возможность выступать
представительницей интересов многочисленного русского населения в Польше.
Польша могла бы выдвинуть требование, чтобы либо все международные договоры,
обеспечивающие права меньшинств в разных странах, были бы отменены, либо бьши
распространены на все без исключения другие страны. Подобное предложение
встретило бы, вероятно, поддержку и со стороны некоторых других стран. Вообще,
заканчивает свою статью «Тайме», официальная постановка вопроса о принятии СССР
в Лигу наций неизбежно вызовет целую серию недоуменных вопросов, если такие
вопросы не будут предусмотрены и улажены наперед между отдельными
заинтересованными государствами. Саму Англию такие частные вопросы
непосредственно не затрагивают.
Мне думается, что вышеприведенные строки дают правильную характеристику
политическому курсу, преобладающему теперь в Англии в связи с затронутым
вопросом. Англия считает теперь за благо сосредоточить все свои усилия и средства на
поднятии хозяйственного положения империи и хочет воздерживаться от всяких
действий и выступлений, которые не диктуются ей настоящими жизненными
интересами и которые могли бы лишь задержать процесс хозяйственного восстановления.
Процесс этот подвигался до сих дней довольно успешно, хотя и медленно, но все же Англия
строит на этом свои надежды и не желает отвлекаться ненужными осложнениями.
В кругах английского общества, не посвященных в тонкости международных
политических комбинаций, вопрос о вхождении большевиков в Лигу наций
рассматривается довольно просто: там считают позором для Лиги, что в числе ее членов
будут «зти бандиты и проч.».
В течение небольшого разговора, который я имел вчера с Камбоном, мне
пришлось выслушать между прочим такую фразу: «Мы не для того углубляем наши
отношения с Россией, чтобы в тот момент, когда что-либо будет ей угрожать, не
оказать ей поддержки».
Он жаловался затем на поляков и, в частности, сказал, что отсутствие Бека5 на
вокзале в Варшаве объясняется тем отношением к нему генерала Вейгана6, когда
103

Бек был польским военным агентом в Париже. Вейган якобы весьма откровенно
давал ему понять, что Бек не пользуется его, Вейгана, доверием7. Вообще у здешних
членов французского посольства поляки не популярны. За исключением здешнего
польского посла Скирмунта8, покидающего на днях свой пост за предельным
возрастом. На его место назначается Рачиньский8 из Женевы. Здесь думают, что новая
Болгария войдет во французскую орбиту.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 209-212.
1 Саймон Джон Олсбрук (1873-1954) — виконт, английский государственный деятель,
юрист. В 1931-1940 гт.—лидер национально-либеральной партии. В 1931-1935 гг.—
министр иностранных дел. В1935-1937 гг.—министр внутренних дел, в 1937-1940 гт. —
министр финансов, в 1940-1945 гт. — лорд-канцлер.
2 На конференции по разоружению 1933 года Франция внесла предложение о
замораживании вооружений и о принятии системы санкций. Однако Англия и вместе с ней
и Италия отказались поддержать это предложение.
3 Поль-Бонкур Жозеф (1873-1972)—французский государственный и политический
деятель В 1932 году — военный министр, в 1932—1933 гт. — премьер-министр и министр
иностранных дел, в 1933-1934 гг. — министр иностранных дел и в 1932-1936 гг. —
постоянный представитель Франции в Лиге наций, гос. министр по делам Лиги наций
(1936 г.), в 1938 г. — министр иностранных дел, в 1944 году — член Консультативной
ассамблеи (в Алжире). Представлял Францию на Сан-Францисской конференции
1945 года.
4 «Акт о меньшинствах» — в мирные договоры, завершившие первую мировую войну,
а также в договоры, заключенные в более позднее время «главными союзными и
объединившимися странами», были включены положения о защите и обеспечении
членам национального, религиозного или языкового меньшинства справедливых и
приемлемых условий жизни.
5 Бек Юзеф (1894-1944) — польский государственный деятель, полковник.
В 1922-1925 гг. — военный атташе во Франции. В 1926-1930 гт. — начальник
канцелярии военного министра, в 1930 г. — заместитель министра, а в 1932-1939 гт. —
министр иностранных дел, представитель Польши в Совете Лиги наций. В 1939 году
отклонил ультиматум Берлина о передаче Данцигского коридора, что послужило
непосредственным поводом для нападения Германии на Польшу. В сентябре 1939 года
Бек вместе с другими высшими представителями страны бежал в Румынию, где в
1944 году умер.
6 Вейган Максим (1867-1965) — французский армейский генерал, участник первой
мировой войны, в 1920-1922 гт.—глава французской военной миссии в Польше,
участвовал в разработке впоследствии успешно осуществленного плана по нанесению под
Варшавой в августе 1920 года контрудара, решившего исход советско-польской вой-
104

ны. В 1940 году — министр национальной обороны и верховный главнокомандующий
правительства Виши. В 1942-1945 гг. находился в германской тюрьме. После
освобождения предан военному суду, в 1948 году оправдан.
7 В1925 году французская сторона потребовала отзыва Ю.Бека из Парижа, где он
находился в качестве польского военного агента (атташе). Причиной послужили
сведения о тесных контактах Бека с германскими военными представителями во
Франции, которым он, как союзник, передавал получаемую от французов секретную
информацию.
8 Скирмунт Константин — польский дипломат, член российского Государственного
Совета (1909-1917), министр иностранных дел Польши в 1921-1922 гг., посланник
(1922-1926) и посол (1929-1934) в Лондоне.
9 Рачиньский Эдвард — польский дипломат, 1 секретарь посольства Польши в
Лондоне (1922-1926), зам. директора департамента Лиги наций в МИД (1926-1932), посол
Польши в Великобритании (1934-1939).
Сов. секретно
23. М.С.Самсонов — В.А.Маклакову
Будапешт, 24 мая 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич!
Признание Венгрией Советов и пребывание в Будапеште венского советского
посланника1 еще никоим образом не отразилось на положении русских в Венгрии и
не изменило отношения к ним местных властей. Из канцелярии Совета министров
русской церкви было выдано на погашение старых налогов пособие в размере 450
пенго (2000 фр. фр.), а представителю РОВС* в Вене мне удалось исхлопотать
постоянную въездную визу в Венгрию, что дается вообще в исключительных случаях.
12 мая фельдмаршал эрц-герцог Иосиф2 дал большой прием, на котором
присутствовали адм[ирал] Хорти3, принц-супруг Нидерландский4, дипломатический
корпус, министры и т.д. Я был единственным русским, приглашенным на этот прием, на
котором многие венгры выражали мне свое удовлетворение, что в Будапеште нет
постоянного советского представительства. Одновременно я получил приглашение
участвовать в теннисном eerie**, учрежденном некоторыми местными
дипломатами во главе с женой венгерского] полномочного министра фон Никль5 (посланник
* См. док. 27, прим. 1.
'* Здесь: клуб {фр.).
105

фон Никль фактически товарищ министра*). Я не стал бы писать Вам о этих
фактах, быть может, раньше, но теперь в связи с признанием большевиков и [при] том
большом значении, что венгры придают светской жизни, я считаю необходимым
довести об этом до Вашего сведения.
Для восстановления полного авторитета русской православной церкви в
Венгрии, в свое время утраченного поведением предшественника о. Езерского**,
чрезвычайное общее собрание прихода единогласно постановило просить митрополита
Евлогия" посетить Будапешт. Для передачи этого пожелания была выбрана
специальная комиссия в составе старосты, председателя] Союза оф[ицеров],
начальника] отд[ела] галл[иполийцев], председателя] попечительского] ком[итета]
Национальной] Организации] р[усских] разведчиков]7, уполномоченного зар[убежного]
Союза российских] в[оенных] инвалидов], председателя] Национального] союза
мол[одого] пок[оления]8 и др[угихр**. Участвовать в этой комиссии приходское
собрание просило и меня.
При проезде митрополита Евлогия в Белград мы были на вокзале и передали
пожелание прихожан. Митрополит обещал приехать, но, полный других забот, не мог
сказать, когда именно ему это удастся сделать. Ввиду того, что одним из важных
пунктов явилась бы личная интервенция митрополита о передаче в ведение о.
Езерского утраченного его предшественником императорского российского надгробного
храма в Ироме, что, несомненно, подняло бы авторитет русского священника и
улучшило тяжелое материальное положение прихода, я позволю себе просить Вас при
встрече с митрополитом не отказать поддержать вполне обоснованное пожелание
чрезвычайного собрания прихожан.
Глубоко уважающий и преданный
М.Самсонов
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 213-214.
1 Дипломатические отношения между СССР и Венгрией были установлены на уровне
миссий 4 февраля 1934 года. Первым главой миссии в Будапеште был полномочный
представитель СССР в Австрии А.М.Петровский (по совместительству).
2 Иосиф — эрц-герцог, фельдмаршал. По всей вероятности, главнокомандующий
австро-венгерскими войсками на восточном фронте. Упоминается как представитель
Австро-Венгрии при заключении 9 декабря 1917 года в Фокшанах перемирия с ген.
Щербаковым.
* заместитель министра
'• Езерский Н.Ф. (1870-?).
'* См. также док. 27, прим. 1.
106

3 Хорти Миклош (1868-1957) — контр-адмирал, главнокомандующий
австро-венгерским флотом. Регент и фактический диктатор Венгрии в 1920-1944 гт. 15 октября 1944
года передал власть Ф.Салаши и выехал в Германию, где был интернирован в
Баварии. С 1949 года жил в Португалии.
4 Принц Генри — супруг королевы Нидерландов Вильельмины. При женитьбе в 1901
году он был лишен каких-либо прав участия во внутренних делах Голландии.
Скончался 3 июля 1934 года в возрасте 58 лет.
5 Никль Альфред фон де — венгерский экономист, служил в МИД Австро-Венгрии
(1909-1918), затем в МИД Венгрии (с 1920 г.), руководил экономическим отделом
министерства, участник различных международных экономических конференций,
действовавших под эгидой Лиги наций.
6 Евлогий (А.С.Георгиевский) (1868-1946) — митрополит в русской зарубежной
православной церкви. В1920-1921 гг. входил в крайне правые российские эмигрантские
организации, сконцентрированные вокруг константинопольского центра монархистов.
В эмиграции после собора в ноябре 1921 года в г. Сремске Карловицы (Югославия)
Евлогий возглавил одно из двух течений православной церкви, поддерживал
великого князя Николая Николаевича. Второе течение, так наа «карловчане», во главе с
митрополитом Антонием (см. док. 55, прим. 12) признавало императором вел. князя
Кирилла Владимировича и подчинялось сербскому патриарху. В 1943 году
произошло формальное «молитвенное соединение» этих двух течений. В 1945 году написал
письмо о воссоединении с Московской патриархией, но константинопольский
патриарх не выразил согласия.
7 Национальная организация русских разведчиков — скаутская организация, имела
отделения во многих странах. Объединяла в основном эмигрантскую молодежь на базе
культурно-просветительной и военно-спортивной деятельности.
8 Национально-трудовой союз нового поколения. Образован в 1930 году в Югославии
по инициативе прежде всего Русского общевоинского союза (см. док. 27, прим. 1.) и
объединял молодежные эмигрантские группы. Руководителями являлись герцог
С.НЛейхтенбергский (короткое время), проф. М.А.Георгиевский, казачий офицер
В.М.Байдалаков; к концу 30-х годов организация насчитывала не менее двух тысяч
человек в Югославии, Болгарии, Франции, Чехословакии, Голландии и на Дальнем
Востоке. В годы второй мировой войны многие члены Союза активно сотрудничали с
немецко-фашистскими оккупантами. После войны контролировался английской, а с
1956 года— американской разведкой.

Сов. секретно
24. Б.С.Серафимов — В.А.Маклакову
София, 28 мая 1934 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич!
В ночь с пятницы на субботу сего, 19-го, мая в Болгарии произошла коренная
перемена правительства1, влекущая за собою не только изменение режима, но и всей
правительственной системы.
Из препровождаемого Вам при сем номера газеты «Утро»* Вы изволите
усмотреть, при каких обстоятельствах произошла вышеуказанная перемена, из кого
состоит новое правительство и какова его программа.
Одним из пунктов этой программы является установление формальных
отношений с Советской Россией, но, по-видимому, соответствующие шаги будут
предприняты не ранее укрепления нового порядка и проведения по крайней мере наиболее
существенных административных реформ, предвиденных правительством.
Во всяком случае я буду иметь честь, по установлении контакта с новыми
властями, остановиться более подробно в моих последующих письмах на этом и других
вопросах, связанных с делом помощи нашему беженству в Болгарии.
Примите, глубокоуважаемый Василий Алексеевич, уверение в глубочайшем моем
почтении и совершеннейшей преданности.
Б.Серафимов
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 230.
19 мая 1934 года в Болгарии произошел государственный переворот, поведший к
установлению в стране военно-фашистской диктатуры, были распущены профсоюзы
и все политические партии.
е В архиве СВР России упомянутый в качестве приложения номер газеты «Утро» отсутствует
108

Сов. секретно
25- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 1 июня 1934 года
t
Дорогой Василий Алексеевич!
Дипломатические успехи Литвинова начинают чувствоваться и в моих
отношениях с некоторыми дипломатическими представителями, аккредитованными при
здешнем королевском дворе. Вам будет, быть может, небезынтересно ознакомиться
с некоторыми подробностями этого вопроса, ибо хотя вопрос сам по себе не имеет
особого значения и в течение нашей отечественной проблемы роли не играет, тем не
менее некоторые факты в этом направлении и показательны и, я бы сказал, мелки и
«мескинны»* сами по себе.
Сюда прибыл епископ Ириней Далма- - ч » х""*4
тинский1; и в связи с его приездом в
югославской миссии должен был состояться ^%>
прием, на который должны были быть при- ^ ~ yf ^С?
глашены всевозможные церковные деяте- * / у
ли из среды англичан, а также представи- ф
тели других православных церквей. Мы * * "*-
здесь, как Вам известно, пользуемся осо- ^ *
бым покровительством англиканского об- ^ ^ "^
щества сближения англиканской и восточ- V^ / «Лс*
ных церквей. В свое время здесь создалось ^»
общество помощи русской церкви, которое —
и оказывает нам поддержку, между прочим —
помогая и богословскому институту в
Париже. Это общество взяло на себя в
описываемом случае роль распорядителя. Один _ "\
из главных деятелей этой организации ** -v
письменно обратился ко мне с просьбою со- .
ставить список тех русских, причастных к _^у *
церковной деятельности, которых
следовало бы пригласить в югославянскую миссию ч-
на прием в честь епископа Иринея.
Я составил такой список, поместив
прежде всего наш причт, а затем сообщив имена
таких лиц, как А.В.Тыркова, проф. Корен-
чевский2, князь Голицын3, Г.Ф.Вальнев4 и
Нарком иностранных дел СССР
* Незначительны {фр.\ Максим Литвинов
109

проч.—одним словом, составил более или менее репрезентативный список
соотечественников, которых мог бы встретить названный епископ. Список был отправлен по
назначению. Прием состоялся, но на него оказались приглашенными лишь наши два
священника. Все остальные клирики оказались отставленными. Как мне передавали
из англиканских церковных кругов, в югославянских дипломатических сферах
ощутилось некоторое смущение: удобно ли, мол, ввиду «сближения» с Советами
приглашать в миссию такое количество политических эмигрантов. Посему решили
ограничиться приглашением лишь священников. Насколько мне известно, наши друзья
англикане этого мнения сербских дипломатов не разделили.
На прошлой неделе во французском посольстве состоялся дневной прием в честь
актеров «Комеди Франсэз»*, здесь пребывающих. На этот прием я приглашения не
получил, и мне было сказано, впрочем в самой милой форме, что, быть может, мне
неприятно было бы встретиться с г. Майским5. Последнему, как мне передали
некоторые члены здешнего дипломатического корпуса, во французском посольстве был
оказан подчеркнуто любезный прием.
Я полагаю, у меня такое внутреннее предчувствие, что французы не будут более
приглашать меня на свои официальные приемы.
Вспоминается мне и вопрос о моих отношениях с польским посольством. Послом
здесь состоит уже около десяти лет известный Вам Скирмунт. Небезынтересно
отметить, что со всеми нами он поддерживал самые милые отношения, но никогда не
говорил с нами по-русски. Он имеет здесь репутацию большого любителя музыки.
Я также имею слабость к музыке, и Скирмунт постоянно приглашал нас к себе на
свои музыкальные приемы. Между прочим, у него всегда играет Н.А.Орловс. И вот в
прошлом году приходит ко мне Орлов, который обыкновенно свои концерты у меня
в доме репетирует, и говорит мне со смущением: «У меня к Вам дипломатическое
поручение. Не обижайтесь, если Вы не получите приглашения от Скирмунта на
следующий его прием с моим участием, ему это «неудобно» сделать ввиду отношений
Польши с Советами; Вы понимаете, конечно, как ему это неприятно, но он не хочет
иметь затруднения с Варшавой из-за Вас»... Я ответил, что далек от каких бы то ни
было обид и до известной степени даже чувствую некоторую гордость — вот, мол,
какой я страшный деятель... Но самое замечательное, что после этого случая у меня
в доме имели место концерты русских артистов. На зти небольшие приемы жена
моя посылала приглашение полякам, и все они во главе с Скирмунтом приходили...
И еще один забавный случай. Жена моя собирается в конце июля съездить
навестить своих друзей в Гельсингфорсе, а затем переехать в Ревель и погостить в Пер-
нове**, где она проводила лето в детстве. Возник вопрос о визах. Я обратился к Гри-
пенбергу7 — финскому посланнику, который тотчас же мне все устроил. Затем,
воспользовавшись пребыванием здесь Аменде, я попросил его переговорить с
эстонским посланником о визе для жены... На другой день Аменде мне звонит и
говорит: в эстонской миссии Вы не совсем персона грата***, ибо Вы в своих
выступлениях перед англичанами и в особенности на докладе в студии северян8 на тему о
будущем государстве российском проповедовали возвращение в лоно империи на-
<: Известный французский театр в Париже.
** Ныне соответственно Хельсинки, Таллин, Пярну.
*** Здесь: не совсем желательное лицо {лат.).
110

ших лимитрофов9. Я, что называется, подпрыгнул от изумления. Никогда ни при
каких обстоятельствах такой проповеди я не делал. К счастью, у меня оказался текст
моего доклада, и я просил Аменде сходить в эстонскую миссию и показать его кому
следует. Я передал также советнику миссии мою английскую статью «О единстве
России»10, в которой вопросу о самостоятельности Эстонии мною уделены самые
«лояльные» строки. Из разговора с Аменде выяснилось, что все эти сплетни
распространял небезызвестный Коростовец" и бывший латвийский консул, который
присутствовал на моем докладе. К чему этим интриганам понадобилось посеять ко мне
недоверие? Ныне вопрос исчерпан, и я думаю, что на днях виза будет получена и
моя репутация эстофила восстановлена.
Кстати, о Коростовце. Свою деятельность здесь он почти прекратил.
Журнальчик его более не выходит. Слух, пущенный рабочей газетой «Дейли геральд» о
приезде сюда Скоропадского, подтверждается. В свое время я писал Вам, что Коростов-
ца здесь, после краха Маунди-Грегори*, начал финансировать некий Тафнелл, мать
которого в свое время способствовала основанию здесь чехословацкого
национального комитета и вообще занималась политикой. Ныне выясняется, что украинская
авантюра обошлась ей около десяти тысяч фунтов и сынок ее, состоявший при
Коростовце, почти что обанкротился.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 238-241.
1 Ириней Далматинский (1884-?) — югославский православный священник, окончил
Московскую духовную семинарию и Венский университет. Епископ в округе Новый
Сад. Писатель-теолог.
2 Коренчевский В.Г. (1880 - после 1961 гг.) — патолог, геронтолог, бактериолог.
Окончил в Петербурге Военно-медицинскую академию (в 1903 г.), участник
русско-японской войны. В 1908 году работал в институте Пастера в Париже, в 1909 году защитил
докторскую диссертацию, приват-доцент Московского университета, в 1912 году —
экстраординарный профессор В годы первой мировой войны работал по линии
Общества Красного Креста.
В1919 году эмигрировал в Великобританию. В 1928 году—председатель 4-го съезда
русских академических организаций в Белграде. С 1920 по 1945 гг. сотрудничает в
различных научных медицинских учреждениях Западной Европы, в частности, в
Листеровском институте превентивной медицины. В 1945 году основал Оксфордскую
геронтологическую лабораторию и до 1952 года был ее руководителем. Имеет
многочисленные публикации по медицине.
* См. док. 84.
111

3 Голицын Владимир Дмитриевич, светлейший князь (1902-1990)—политический и
религиозный деятель. В1918 г. вместе с семьей выехал во Францию, работал шофером в
Париже, примкнул к «Братству русской правды» (см. док. 55, прим. 7). В послевоенные
годы занимался делами Палестинского общества русской православной церкви в
Иерусалиме. В 1926 году женился на своей кузине графине Элизабет Мусиной-Пушкиной.
4 Вальнев Г.Ф. в эмиграции обосновался в Англии; известно, в частности, что был чле-
'ном приходского совета православной церкви в Лондоне.
5 Майский (наст. Ляховецкий) И.М. (1884-1975)—дипломат и историк. На
дипломатической работе с 1922 по 1947 год. В 1929-1932 гг. — полпред СССР в Финляндии, в
1932-1943 гг. — полпред (с 1941 г. — посол) в Великобритании, в 1943-1946 гг. — зам.
народного комиссара (с 1946 г. — министра) иностранных дел, председатель
Межсоюзнической репарационной комиссии в Москве. Участвовал в работе ряда
международных конференций и совещаний, в том числе Крымской (1945) и Берлинской (1945).
В 1947-1975 гт. — на научной работе в институтах истории и всеобщей истории АН
СССР. Член АН СССР (1946). Автор многих трудов по проблемам международного
рабочего движения, истории ряда зарубежных стран и внешней политики СССР.
6 Орлов Николай Андреевич (1892-1964) — пианист, один из лучших учеников
училища Гнесиных. В 1910 году с отличием окончил Московскую консерваторию, с 1917
года стал ее профессором. В 1921 году командирован заграницу. Поселился в
Париже, много гастролировал с концертами, имел большой успех. В 1948 году
окончательно обосновался в Англии.
Поддерживал постоянные контакты с родиной, намеревался приехать с концертами
в Россию, однако осуществить эти планы ему не удалось.
7 Грипенберг Георг (1890-?) — финский дипломат. В 1921-1930 гт. — временный
поверенный в Бельгии, Нидерландах, Испании и Португалии, посланник в Аргентине,
Бразилии и Чили. В1932-1933гт.—временный поверенный в Великобритании, с 1933
года — посланник финской миссии в Лондоне.
8 Речь идет об эмигрантском Обществе северян, существовавшем в Лондоне в 20-30-е гт.
9 Лимитрофы—приграничные государства. В контексте письма под ними понимались
прибалтийские республики, Польша и Финляндия, отколовшиеся от России,
игравшие роль своего рода «санитарного кордона» в отношении СССР.
10 Статья Е.В.Саблина «О единстве России» включена как приложение к док. 206.
11 Коростовец В.К. (1890—?) — член кадетской партии с 1907 года, в 1917 году работал
в канцелярии МИД России секретарем министра иностранных дел Милюкова.
В Лондоне, в эмиграции, Коростовец выполнял роль представителя ПЛ.Скоропад-
ского (см. док. 9, прим. 10). О деятельности Коростовца в Лондоне см. док. 84-87.

Сов. секретно
26. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 2 июня 1934 года
Русско-британская торговая палата дала в Лондоне свой ежегодный обед, на
котором в качестве почетных гостей были британский министр торговли и советский
полпред* и несколько выдающихся англичан. Обедало около двухсот человек,
преимущественно представителей фирм, ведущих дела с Советами. Небезынтересно
отметить, что эта палата была первоначально учреждена здесь по почину
императорского правительства и числила своими членами многих выдающихся британских
друзей России. Ныне она состоит преимущественно из лиц, торгующих с
большевиками, с примесью некоторого числа радикальных интеллигентов, сочувствующих
сближению с Советами, невзирая на их строй и порядки.
Были произнесены обычные речи и выражено удовлетворение, что новое
англосоветское соглашение** начинает уже приносить добрые плоды. За первую треть
текущего года Советы поместили в Англии заказов на 3 млн. 449 тысяч 335 фунтов
против 1 млн. 433 тыс. 756 фунтов за соответствующий период прошлого года...
Разница, конечно, не особенно большая, но для англичан все-таки приятная. Советский
полпред (за последнее время ему поют здесь дифирамбы, находят его умным,
тактичным и приятным) сказал в своей речи, что надеется на дальнейшее увеличение
советских заказов, и вместе с тем отметил, что сам факт заключения нового
торгового соглашения внес во взаимные отношения двух сторон значительное
успокоение. Он высказал пожелание, чтобы на основе этого соглашения создались бы
лучшее взаимопонимание и более близкие отношения, в особенности в то время, когда
весь мир приступает, по несчастью, к соревнованию в вооружениях и когда угроза
войны становится все более настоятельной...
Такие речи в устах г. Майского2 являются показательными. Как Вы помните,
процесс британских инженеров в Москве*** внес сильное охлаждение в
англо-советские отношения, а вместе с тем советские покупки в Англии тогда сократились
до минимума. Сами Советы жили тогда надеждами на Францию, Америку, Швецию
и другие страны и думали, что могут обходиться без Англии. Главным мотивом было,
конечно, во всех случаях получение новой финансовой поддержки, без которой
Советам трудно было бы поддерживать свой механизм. Теперь Советы, по-видимому,
успели разочароваться в этом отношении в вышеназванных странах и решили, что
необходимо опять приложить старания для налаживания лучших отношений с
Англией. Муссолини в свое время также нанес удар Советам своим постановлением,
что советский импорт в Италии не должен превышать по стоимости советские
* См. док. 25, прим. 5.
** См. док. 2, прим. 2.
•** См. док. 9, прим. 1.
113

покупки и заказы в Италии. В принципе и англичане настояли на включении в новое
торговое соглашение аналогичного постановления, которое, однако, должно
вступить в окончательную силу лишь через несколько лет. В течение промежуточных
лет советский импорт в Англию должен сокращаться ежегодно, пока не сравняется
по сумме с их покупками и заказами в Англии. Это представляется, конечно, весьма
невыгодным для Советов, и пререкания по этому пункту заняли более девяти
месяцев переговоров.
Из советских сфер слышно, что Москва возлагает теперь надежды на
охлаждение отношений между Англией, с одной стороны, и Японией и Германией, с другой*.
Первоначально Советы думали было использовать в этом Америку и Францию, но и
эти надежды рассеялись с улучшением отношений между Америкой и Японией и с
приходом к власти во Франции правительства президента Думерга...3 Однако
трудно сказать, чтобы Англия пошла бы на какие-либо политические комбинации с
Советами. Их практическое и политическое значение расценивается здесь невысоко, а
слухи о возможном крупном неурожае в России побуждают британских
финансистов относиться с особыми предосторожностями к оказанию им крупных кредитов.
Советская задолженность в Англии сведена уже к незначительной сравнительно
сумме, а новые кредиты оказываются лишь по мере обеспечения их советским
импортом в Англию...
Новому проекту Литвинова здесь не придают реального значения...
Чувствуется, я бы сказал, благодушное безразличие, возражать не будут, как не будут
возражать и против допущения Советов в Лигу наций, авторитет которой здесь
окончательно упал. На Барту здесь сильно озлоблены, и если бы окружение Гитлера
было поумнее, то можно было бы присутствовать при «сближении» с Германией.
И в связи с этим здешнее еврейство сильно встревожено. Франция, быть может,
временно стала сильно непопулярна в самых широких кругах английского
общественного мнения.
Каждую пятницу в течение часа, отведенного здешним радио для детей, некий
капитан Кинг-Холл повествует детям на понятном языке политические события.
Я всегда его слушаю, ибо делает это он удивительно ясно и кратко. Судя по моей
племяннице, дети его слушают с большим интересом. Вчера он вещал о
необходимости улучшения отношений с Россией, ибо какой бы ни был ее строй, она продолжает
оставаться большой и «великой» страной, и как таковую ее нельзя бойкотировать
до бесконечности... ее режим, конечно, не подошел бы для Англии, но зто дело
русского народа, народа доброго и «милого и любезного», и англичане достаточно
уравновешенны, чтобы не увлекаться чужими идеологиями, а необходимо развивать
добрые отношения и... торговлю.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 304-307.
* См. прил. III, док. 2. Письмо полномочного представителя СССР в Великобритании И.М.Майского
в НКИД от 24 июля 1934 года.
114

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД
Гл. Упр. Гос. Безопасности
№ 118190,25.VII.[ 19]34 г. Сов. секретно
Деятельность б[ывших]
1. Ягода дипломатов царского пр[авительст]ва.
2. Агранову
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу.
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Полномочный представитель СССР в Великобритании И.М.Майский 2 марта 1934
года сообщил телеграммой об изменениях в настроениях в английских
политических кругах:
«Состоявшееся вчера в палате общин обсуждение англо-советского торгового
договора прошло очень гладко и обнаружило усиление в консервативных кругах
антиавантюристских реалистических настроений. Из 19 ораторов против торгового
договора выступило только два: Аттольская и тесно связанный с «Лена-Голдфилдс»
Девисон, причем их речи были встречены смехом и ироническими аплодисментами.
Не говоря уже о лейбористах и либералах, девять консерваторов, не считая членов
английского правительства, решительно выступили в пользу соглашения. Ренсимен*
открыто заявил, что советское правительство является чрезвычайно аккуратным
плательщиком, признал наши крупные хозяйственные успехи за последние два года
и выразил надежду, что британская промышленность получит заказы в связи с
реконструкцией железнодорожного транспорта, предусмотренной второй пятилеткой.
В том же духе выступал целый ряд ораторов. Очень хорошую речь произнес
консерватор Бутби**, поставивший крест над царскими долгами и призывавший к
англосоветскому сближению, как лучшей гарантии всеобщего мира. Он, равно как и
многие другие, однако, настаивал на необходимости скорейшего урегулирования дела
«Лена-Голдфилдс», усматривая в нем в настоящее время главное препятствие к
созданию более дружественной атмосферы между нами и Англией. Ввиду
единодушного мнения палаты противники соглашения даже не решились требовать голосования,
и последнее считается одобренным без голосования. Вообще вчерашние ораторы
парламента представляли собой полную противоположность его ораторам год назад во
время эмбарго. Окончательная ратификация ожидается в ближайшие дни. 5 марта
Форин оффис устраивает нам завтрак по случаю заключения соглашения. Полпред».
3 Думерг Гастон (1863-1937) — радикал-социалист, в 1934 году образовал
правительство «национального единства». С 1934 года — член Академии моральных и
политических наук.
* См. док. 173, прим. 2.
'* См. док. 2, прим. 4.
115

Сов. секретно
27. Е.К.Миллер — В.А.Маклакову
Париж, 8 июня 1934 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич!
Нуждаясь, по мнению врачей, в продолжительном отдыхе и предполагая
воспользоваться для сего трехмесячным отпуском в течение летнего времени, считаю своим
долгом уведомить Вас, что временное исполнение обязанностей председателя
Русского общевоинского союза1 на время моего отсутствия возложено мною на моего
заместителя и первого помощника ген[ерал]-лейт[енанта] Федора Федоровича
Абрамова2, к которому и прошу обращаться вместо меня по всем вопросам,
касающимся РОВС, по адресу 29, рю де Колизе, Париж VHI.
Искренне уважающий Вас
Миллер
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 254.
1 Русский общевоинский союз — организация офицеров и других чинов бывшей
царской армии, оказавшихся за рубежом после окончания гражданской войны в России.
Создан в сентябре 1924 года по инициативе ген. ПНВрангеля. С организационной
точки зрения представлял собой федерацию различных объединений, таких, как Союз
галлиполийцев (15-20 тыс. членов), Зарубежный союз российских военных
инвалидов, Национальный союз нового поколения, Национальная организация русских
разведчиков (скаутов), Союз ахтырских гусар (17 чел.) и др. В начале 30-х годов
объединял свыше 40 тыс. чел. Штаб РОВС находился в Париже, его отделения имелись во
многих странах Европы, США, Китае.
РОВС начал действовать под руководством вел. кн. Николая Николаевича,
объявившим себя в 1924 году командующим всеми российскими формированиями за рубежом.
Он утвердил председателем Союза ген. Врангеля. После смерти Врангеля (1928 г.) и
Николая Николаевича (1929 г.) во главе РОВС находились генералы А.П.Кутепов
(1928-1930 гг.), ККМиллер (1930-1938 гг.), Ф.Ф.Абрамов, А.П.Архангельский, Вит-
ковский, Бем, а с 1957 года—генерал Лампе. В распоряжении РОВС находился «Фонд
спасения России», из средств которого финансировалась его разведывательная и
подрывная работа в СССР. Средства для РОВС поступали также от объединения
бывших российских дипломатов — Совета послов.
116

Своей главной задачей РОВС считал подготовку вооруженного выступления против
советской власти с целью ее свержения, не исключая участия в иностранной
интервенции. В воинских частях, принадлежавших Союзу, велась постоянная работа по
подготовке их личного состава к вооруженной борьбе на территории СССР. Активно
велась разведывательно-подрывная деятельность против СССР, которая в основном
направлялась Вторым бюро (военная разведка) Генерального штаба французской
армии. В контакте с разведками ряда стран Союз готовил в специальных школах в
Париже, Софии, Белграде и Праге агентов, которые забрасывались в СССР со
шпионскими, диверсионными и террористическими заданиями. РОВС придерживался
промонархической ориентации, но не признавал вел. кн. Кирилла Владимировича,
провозгласившего себя в 1924 году императором всероссийским.
РОВС выполнял также функции своеобразной юридической конторы, выдавая
справки об участии в войне 1914-1918 гг., о наличии офицерского чина, об имеющихся
наградах, о прохождении службы в старой российской армии и пр. Французские, а
затем в годы второй мировой войны и германские оккупационные власти признавали
юридическую силу этих документов.
У Союза имелся свой печатный орган «Часовой» (редактор В.В.Орехов) — журнал,
издававшийся в Бельгии.
Гитлеровцы к РОВС, имевшем на своих знаменах лозунг «Единой и неделимой
России», относились с подозрением и даже закрыли журнал «Часовой», но Союз не
распустили, сотрудничали с отдельными его представителями (например, с ген.
П.Н.Красновым, ген. А.Г.Шкуро и др.).
К концу 40-х годов РОВС фактически распался.
2 Абрамов Федор Федорович (1870-?) — из дворян области Войска Донского, участник
русско-японской и первой мировой войн. Последний чин и должность —
генерал-майор, командующий 2-й Туркестанской казачьей дивизии. Участник белого движения.
В деникинской армии начальник 1-й Донской казачьей дивизии, у Врангеля —
генерал-лейтенант, командир Донского конного корпуса. В эмиграции активный деятель
РОВС, заместитель и первый помощник председателя Союза генерала Миллера.

Сов. секретно
28. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 9 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
О фашистском движении в Англии2 Вам известно отчасти из газет, отчасти из
моих писем. Мне лично господа эти не нравятся, и мне думается, что и большинству
англичан не по душе этот иностранный ввоз. Во всяком случае, молодцы в черных
рубашках на улицах корректного Лондона, салютующие друг другу по-фашистски,
производят отрицательное и, я бы даже сказал, какое-то убогое впечатление. Что,
быть может, хорошо под голубым итальянским небом в смысле красочного
контраста, выглядит весьма неудачно на нашем здешнем сером горизонте, ибо неба в
Лондоне мы почти не видим. Но отрицать наличие фашистских идей здесь было бы
неосторожным, и наличие пятисот тысяч чернорубашечников сэра Освальда Мосли
свидетельствует, что эти идеи все же кого-то захватили. Здесь имеются еще и две
другие фашистские организации с оттенками антисемитизма. Но они
незначительны. Впрочем, и Мосли, говоря на последнем митинге, о котором речь впереди,
упомянул, что свободной речи нет более в Англии с тех пор, как сюда устремились
банды, субсидируемые московским золотом, и «жители разнообразных гетто»...
За последнее время печатные органы, входящие в синдикат лорда Ротермира3,
стали усиленно пропагандировать фашистские идеи и оказывать моральную поддержку
Мосли, последний — человек небезынтересный. Я знаю его лично давно. Он был женат
на дочери Керзона4 от его первой жены — американской еврейки. Сам Мосли богат и
вполне в состоянии финансировать свое движение. Он был сперва консерватором,
затем ударился в рабочее движение и, наконец, кончил свою деятельность, став во главе
фашизма. Он первоклассный оратор. Утверждает, что он говорит лучше, чем
Муссолини и Гитлер. Судить не берусь, ибо ни итальянца, ни немца не слышал, но Мосли готов
считать выдающимся митинговым оратором. Все свои выступления он обставляет
большой мизансценой со знаменами, с трубачами, со световыми эффектами и т. п.
Серьезные англичане покачивают головами, но все же имеется какой-то новый класс молодых
англичан, которые увлекаются этой «постановкой», отдаются весьма суровой
дисциплине и риску быть жестоко избитым, когда им приходится попадать в рабочие
кварталы, где их вид привлекает более чем несимпатичные взгляды. Таких побоищ уже было
много, и в свое время несколько членов парламента возбуждали вопрос о праве
ношения так называемых политических форм. Правительство, однако, отнеслось к этим
предложениям равнодушно и вообще не склонно рассматривать все движение как
беспочвенное и не намерено придавать чернорубашечникам Мосли значения.
Недавно лондонский комитет Британской коммунистической партии5 выпустил
воззвание, в котором говорится, что происходящие по всей стране фашистские митинги
являются прямым вызовом британским рабочим движениям и профессиональным
союзам. Везде, где фашизму удалось прийти ко власти, говорилось в воззвании, он уста-
118

навливал беспощадную диктатуру, объявлял вне закона социалистические,
коммунистические и профсоюзные организации и заключал в тюрьмы тысячи их руководителей
и членов. Фашизм всюду проявил себя фактором антисемитизма, врагом научного и
культурного прогресса и открыто реакционным движением, обслуживающим
интересы капитализма. Коммунистическая партия уверена, что британские рабочие дадут
должный отпор фашистскому движению, направленному против всех трудящихся...
7-го июня в «Олимпии», величайшем помещении в Англии, вмещающем 15 тысяч
человек, состоялся давно ожидавшийся митинг-монстр фашистов. На прилегающих
улицах собрались антифашисты, среди которых было значительное преобладание
коммунистов и подонков населения. Получилась некоторая проба сил, в которой
участвовало до тысяч двадцати пяти человек, кроме тех пятнадцати тысяч, которые
проникли под крышу «Олимпии». Мои знакомые, проживающие вблизи «Олимпии»,
пригласили меня посмотреть на эту манифестацию двух враждующих сил, и я должен
сознаться, что зрелище было страшное. Всякое движение, конечно, сразу же
прекратилось. Все время шла перебранка между сторонниками различных течений,
переходившая в кулачный бой гигантских размеров. Полиции, пешей и конной, было около
тысячи человек, но затем стали подходить подкрепления, и, по моему подсчету,
конных констеблей было не менее шести эскадронов, считая в эскадроне по
восьмидесяти человек. В самой «Олимпии» Мосли почти не давали говорить дружным воем с
верхних ярусов, куда забрались те, которым было поручено сорвать митинг. Однако
фашисты зто предвидели и расставили повсюду пикеты прекрасно обученных
боксеров, которые с успехом и с невероятной жестокостью, о которой все эти дни пишут
лондонские газеты, выталкивали и выволакивали нарушителей порядка. Среди
фашистов оказались и отряды женщин, которые, обученные приемам джиу-джитсу,
действовали против женщин же, противниц фашизма. Все эти отвратительные драки
продолжались до поздней ночи, и прилегающие улицы имели весьма
непривлекательный и жуткий вид, Конная полиция действовала энергично, разгоняя толпу своими
дубинками, а пешие полицейские колотили публику своими деревянными тесаками.
Не преувеличивая значения происшедших в ночь с 7-го на 8-е июня беспорядков,
я не могу не отметить этой ночи как обозначением двух фронтов, взаимное огорчение
и ненависть которых не подлежит сомнению. На сей раз фашисты оказались лучше
организованными. Они уже давно маршируют в военных формациях, они имеют флот
полублиндированных* автомобилей, в их рядах уже много всевозможных
спортсменов-боксеров, крикетистов, футболистов и т.д. Мне думается, что если правительство
не предпримет против фашистов некоторых ограничительных мер, в частности
против ношения ими формы, хотя бы в виде черных рубашек, особых поясов и отсутствия
шляп, то есть полное основание думать, что на лондонских улицах появятся и
красные рубашки. Во всяком случае, в эту памятную ночь в лондонском воздухе пахло
гражданской войной. В палате общин ожидаются запросы.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 342-345.
* Полубронированных.
119

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл. Упр. Гос. Безоп.
Иностранный Отдел
10 августа [19]34 г.
№ 118457. Сов. секретно
Деятельность б[ывших]
1. Ягода дипломатов царск[ого] правительства.
2. Агранову Письма Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай.
5. Молчанову
6. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Британский союз фашистов основан в 1932 году бывшим консерватором, затем
лейбористом Мосли Освальдом (1896-1980). Выступал за сотрудничество с фашистской
Германией и Италией. В 1940-1943 гг. Мосли был интернирован английскими
властями. В 1948 году организует фашистское «Юнионистское движение».
3 Ротермир Эсмонд Сесиль (1898—?) — виконт, член консервативной партии,
заместитель, а затем председатель английской Ассоциации владельцев газет, владелец ряда
центральных и провинциальных газет, в частности, «Дейли мейл» и «Дейли миррор».
Одно время (1939 г.) в министерстве информации — начальник отдела печати.
4 Керзон Джордж Натаниел (1859-1925)—британский государственный деятель, лорд,
в 1919—1924 гг. — министр иностранных дел.
11 июля 1920 года Керзон направил правительству РСФСР ноту с предложением
заключить между Польшей и Советской Россией перемирие и немедленно
приостановить военные действия. Указанная в ноте линия разделения войск получила в
дальнейшем название «линии Керзона».
5 Коммунистическая партия Великобритании основана на учредительном съезде в 19 20
году в результате объединения левого крыла Британской социалистической партии,
социалистических организаций Южного Уэлльса и некоторых местных
социалистических организаций. В 1921 году в партию влились представители революционного
движения фабрично-заводских старост. В 1920 году вошла в Коминтерн.
Высшим органом партии является съезд, который избирает Исполнительный
комитет. Генеральным секретарем партии с 1929 года по 1956 год был Г.Поллит. В рядах
партии ок. 29 тыс. членов (1971 г.).

Сов. секретно
29. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 11 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Из дипломатических сфер мне передают, что здешнее японское правительство
разослало иностранным представителям в Лондоне, а также редакциям газет
циркулярное сообщение, из коего явствует, что распространившиеся слухи о том, что якобы в
марте месяце сего года адмирал Мацулита во время пребывания своего в Турции
пытался заручиться содействием Турции на случай столкновения Японии с Советами, —
не соответствует действительности. В сообщении якобы подчеркивается, что слухи эти
имеют целью испортить дружественные отношения между Японией и Советами...
Из осведомленного источника в связи с этим сообщением мне сообщают
следующее: вопрос не в том, говорил ли на подобную тему что-либо туркам упомянутый
адмирал. Вполне допустимо, что подобный разговор не имел места. Но вот что
якобы имело место: в апреле в Анкару прибыл германский поверенный в делах в Египте
г. Пильгер*, которому якобы было поручено узнать у турок их отношение к
«комбинации Германии», Польши и Японии в отношении политики этих стран к
Советской России2. В последнюю минуту к поездке германского дипломата
присоединился и персидский посланник в Египте г. Эбтехадж**, который был долгое время
советником персидской миссии в Лондоне. Эбтехаджу якобы было поручено
наблюдать за персидскими интересами, на случай если бы «комбинация Германии,
Польши, Японии и Турции привела бы к чему-либо положительному». О
результатах этого дипломатического пикника в Анкаре здесь ничего не известно, но мне
доподлинно известно из персидских эмиграционных кругов (здесь, как известно,
проживает принц Мохамед-Хассан-мирза, брат последнего персидского шаха
Султан-Ахмет-шаха Хаджара3), что Эбтехадж действительно в это время был
командирован в Анкару. Названного Эбтехаджа я хорошо знаю. Он был персидским
поверенным в делах в Москве, отлично говорит по-русски и очень милый человек.
В связи с полученными здесь сведениями из Москвы касательно узаконения
вопроса о заложниках небезынтересно отметить, что из здешних советских
дипломатических представителей лишь один полпред Майский пребывает здесь со своей женой. Все
остальные чины полпредства — в общем шесть человек—помечены на
дипломатическом листке женатыми, но не сопровожденными своими женами. Есть основание думать,
что супруги оставлены в Москве ответственными за поведение своих мужей в Лондоне.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 340-341.
* В то время советник миссии Германии в Египте.
** Г.Х.Эбтехадж-хан — 1-й секретарь посольства Персии в Египте.
121

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
10 августа [19]34 г.
№ 118456. Сов. секретно
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай.
5. Молчанову
6. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
Полномочный представитель СССР в Великобритании И.М.Майский в письме в
НКИД от 24 июля 1934 года приводит сведения, подтверждающие наметившееся
сближение Германии с Японией, и о возможном привлечении к этой «комбинации»
в качестве союзника — Польши.
Каджар Ахмет-шах — последний шах Ирана из Каджарской династии, правил с 1909
года, был свергнут в конце 1925 года представителями династии Пехлеви. Новым
правителем Ирана стал Реза-шах Пехлеви, который находился на престоле с 1925 по 1941 год.
Сов. секретно
30. В.А.Маклаков — Н.С.Урсати1
Париж, 11 июня 1934 года
Василий Николаевич [Штрандтман] перед отъездом своим в отпуск поставил меня
в известность, что все дела он передает Вам и что по всем могущим возникнуть
вопросам на время его отсутствия из Белграда надо обращаться к Вам.
Только что состоявшееся признание Советов Малой Антантой2 побуждает меня
обратиться к Вам с настоящим письмом.
Признание СССР Югославией* хотя по своему характеру и значительно
разнится от такового Францией в 1924 году, все же должно отразиться на положении рус-
* Так в тексте. Установление дипломатических отношений между СССР и Югославией
состоялось позже, 24 июня 1940 г.
122

ских беженцев в Югославии вообще и на нашем представительстве в Белграде, в
частности, и я был бы Вам крайне признателен, если бы Вы сочли возможным
аккуратно держать меня в курсе событий и настроений югославского правительства.
Три пункта меня интересуют в первую очередь, и я надеюсь, что Вы сможете мне
дать нужные сведения.
Во-первых, вопрос о помещении нашей бывшей миссии, в которой помещается
делегация, и вопрос о доме, построенном на миссийской земле. Повлечет ли
признание Советов за собой необходимость нашей организации очистить помещение
бывшей миссии немедленно же, как это имело место в Париже, или об этом речи пока
нет. Если это требование будет предъявлено Советами, как к этому отнесется
югославское правительство и т.д. В случае нашего ухода из старого миссийского дома
возникает вопрос об архивах и пр. Все это надо заранее обдумать и быть готовым к
могущим последовать событиям.
Во-вторых, мне представляется, что положение делегации после признания не
должно измениться и что она будет функционировать, как и прежде, и
признаваться правительством на прежних основаниях. Выяснить это крайне желательно, и, если
будет какая-нибудь угроза, необходимо самым серьезным образом отстаивать
прежнее положение.
В-третьих, в связи с вопросом вторым представляется крайне желательным,
чтобы Югославия присоединилась к последней конвенции о беженцах3, которая была
утверждена в Женеве и которую подписывают и Болгария и Чехословакия.
Вот три основных вопроса, на которые я прошу Вас ответить мне в возможно
непродолжительном времени, и очень надеюсь, что Вы будете мне сообщать о всех
настроениях и мероприятиях белградского правительства в связи с состоявшимся
признанием СССР.
Примите уверение в совершенном моем почтении и таковой же преданности.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 302-303.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
Июль [19]34 г.
№ 118457. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Маклакова—Урсати.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
123

2 Решение Совета Малой Антанты от 22 января 1934 года о нормализации отношений с
СССР имело в виду восстановление отношений с СССР всеми тремя странами
(Чехословакия, Румыния, Югославия) с предоставлением Югославии некоторой
свободы касательно момента осуществления этого решения. В результате 9 июня 1934 года
состоялся обмен нотами об установлении дипотношений между советской стороной
и чехословацкой, и румынской соответственно. Югославия от установления
дипотношений в то время воздержалась.
Народный комиссар иностранных дел М.М.Литвинов сообщил из Женевы по этому
поводу следующее:
«Вне очереди. 7 июня 1934 г.
Титулеску и Ефтич* сделали своим королям настойчивые представления о
восстановлении отношений с СССР, но первый получил положительный, а второй—
отрицательный ответ, вследствие чего Совет Малой Антанты решил
предоставить своим членам свободу действия в данном вопросе. Бенеш и Титулеску
готовы завтра же обменяться письмами о восстановлении отношений с немедленным
опубликованием, заверяя, что до сентября за ними последует и Югославия, на
которую они воздействуют. Завтра вечером Бенеш уезжает, и я склонен принять
предложение. Согласие сообщите завтра же по телефону возможно раньше.
Литвинов».
«8 июня 1934 г.
...Бенеш был у меня сегодня и говорил о желательности установления самых
тесных отношений с нами и взаимной информации. Он хочет быть с нами так же
интимным, как с Францией. Мы с ним согласовали окончательно тексты писем,
которые им уже подписаны и будут оставлены у его здешнего представителя, если
он сегодня уедет до получения ответа из Белграда на вторичный запрос Ефтича.
Он просит дать агреман Павлу, которого хотел бы послать в Москву немедленно.
Как только будет опубликован мой обмен нотами с Бенешем, я предлагаю послать
в Прагу агреман для Павла и просить агреман для Александровского.
О немедленном обмене нотами с Югославией сейчас нет речи, и я добиваюсь по
крайней мере принципиального постановления Малой Антанты о необходимости и
своевременности восстановления отношений всеми тремя странами с предоставлением
Югославии некоторой свободы касательно момента осуществления этого решения.
Ефтич согласен, но не может даже на это пойти без согласия короля.
Мои совместные переговоры с Бенешем, Ефтичем и Титулеску продолжались
вчера беспрерывно 7 часов, причем Бенеш и Титулеску вели себя весьма лояльно.
Литвинов».
(См. «Документы внешней политики СССР», М., 1971, т. XVII, с. 376; 378-379.)
3 Речь идет о конвенции, касающейся международного статуса беженцев, принятой
Лигой наций 28 октября 1933 года.
* См. док. 3, прим. 6 и 7.
124

Сов. секретно
31. Н.С.Урсати — В.А.Маклакову1
Белград, 14 июня 1934 года
Сегодня утром получил Ваше письмо от 11-го июня.
Последние дни в связи с сообщениями печати я особенно внимательно следил за
переговорами Малой Антанты с большевиками: те сведения, которые я получал
здесь, были успокоительного характера — Югославия, пользуясь предоставленным
ей правом, СССР не признает.
Однако, чтобы лишний раз убедиться в правильности моего мнения, я просил
сегодня свидания с политическим товарищем министра иностранных дел; его
секретарь передал мне, что г. Пурич2 просит меня повременить, так как он очень занят, и
ранее пятницы—субботы принять меня не сможет. Принимая во внимание то
обстоятельство, что завтра утром в Белград возвращается г. Ефтич, быть может, г. Пурич
хочет принять меня после разговора со своим министром. Одновременно я просил
быть принятым министром двора, с которым только что имел беседу относительно
земельного участка б[ывшей] российской миссии. Г-н Антич3 начал с того, что
сказал мне: «Югославия большевиков не признала и нет основания полагать, что
признает; вопрос участка, таким образом, в настоящее время не возникает!» — я
привел ему те предположения, которые в свое время, в 1922 году, высказывались о судьбе
.здания б[ывшей] российской миссии, расположенного против королевского дворца,
а именно, что здание будет снесено и на его месте будет разбит сквер и что
большевикам будет предложен другой равноценный участок из городского земельного
фонда, или что дом с участком будет выкуплен у большевиков, пользуясь тем, что
правительство выдало за время пребывания эмиграции в Югославии значительные
денежные средства, потраченные на помощь нуждающимся. Г-н Антич сказал мне,
что принципиально он об этом вопросе подумает, но что, конечно, правительство в
этом вопросе поступит особенно осторожно.
Результат своего разговора с г. Пуричем не премину сообщить Вам дополнительно.
Примите уверение в глубоком моем почтении и таковой же преданности.
Ник. Урсати
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 287-288.
125

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел
25июля[19]34г.
№ 118192. Сов. секретно
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства в Сербии.
2. Агранову Урсати-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай.
5-6. К делу
Зам. нач. ИНО ГУГБ (Слуцкий)».
Пурич Божидар — югославский писатель и дипломат, генконсул в Чикаго,
временный поверенный в делах Югославии в Великобритании, посланник в Риме и Париже
(с 1931 г.), заместитель министра иностранных дел (с 1934 г.).
Челак-Антич Б.И. — министр двора в югославском королевском правительстве.
Сов. секретно
32. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 15 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Пишу Вам, несмотря на сильнейшее недомогание во рту, в коем произошли
осложнения в результате начавшихся портиться зубов, которыми, между прочим, —
в смысле качества — я когда-то славился. Но, очевидно, время берет свое и нужно
строиться к расчету...
Как Вы помните, в начале этого года со стороны представителей британского
правительства, ведших переговоры с советскими представителями о заключении
нового англо-советского торгового соглашения*, было сделано заявление, что им удалось
добиться так называемого джентльменского соглашения с Советами, согласно
коему Советы обещали сделать существенную прибавку к своему первоначальному
предложению по возмещению убытков британского общества «Лена-Голдфилдс»**
за одностороннее расторжение Советами концессии этого общества и за
конфискацию всего имущества в России.
* См. док. 2, прим. 2.
" Там же, прим. 5.
126

На прошлой неделе советский пресс-атташе при здешнем полпредстве
Виноградов обратился с официальным письмом в «Морнинг пост», в котором утверждает, что
никогда никакого джентльменского соглашения по этому вопросу достигнуто не было...
Это выступление вызвало здесь сенсацию, тем более что во время ведения
переговоров весьма влиятельные и многочисленные круги вели энергичную кампанию
за необходимость проявления большей твердости во всяких отношениях с
Советами и истребования от них реальных гарантий по выполнению их обязательств. Уже
тогда представители британских министерств иностранных дел и торговли
подвергались со многих сторон критике за непроявление должной твердости в переговорах
с Советами и в конце концов пошли почти на все, что последние предлагали. Уже
тогда было много запросов в парламенте по этому поводу, но заинтересованные
министры отделывались обыкновенно неопределенными и уклончивыми ответами.
Быть может, это объяснялось отчасти тем, что другая группа британских
интересов, тоже весьма влиятельная и ведущая дела с Россией, столь же энергично
настаивала на скорейшем заключении нового торгового договора, доказывая, что было
бы неразумно и недопустимо жертвовать интересами настоящего и будущего в
пользу прошлого, которое все равно уже трудно исправить. Сумма ежегодного
торгового оборота Англии с Советами держалась обыкновенно около тридцати
миллионов фунтов, а сама торговля приносила весьма значительные прибыли, особенно
ввиду того, что при покупках от Советов им платили процентов на 10-15 менее
существующих цен, а при продажах им набавляли процентов 10—15 в обеспечение
возможного непредвиденного риска. После отказа британского правительства от
прежнего-торгового соглашения советские покупки в Англии сократились до минимума,
а после подписания нового соглашения весною этого года эти покупки стали опять
увеличиваться. Однако такие соображения не оказывались достаточно
убедительными для большинства британской публики, если не считать крайних левых...
Теперь группа консерваторов — членов парламента потребовала назначения особых
дебатов по этому делу и министрам, быть может, придется услышать много
неприятных вещей...
Комментируя это происшествие, исполнительный комитет Ассоциации
британских кредиторов России выражает мнение, что раз британское правительство
нашло возможным согласиться на условия, предложенные Москвою, то иного исхода
нельзя было и ожидать, ибо давно известно, что слова московских диктаторов не
имеют вообще значения, пока они не имеют какого-либо реального обеспечения.
Различные сменявшиеся британские правительства, говорится далее, руководились
несбыточной мечтой на значительное оживление британской торговли и
промышленности путем разных уступок Советам. При этом правительства эти не
постеснялись принести в жертву этой мечте двести пятьдесят миллионов фунтов, на
каковую сумму были ограблены частные британские граждане и деловые люди в России
действиями Советов.
Перед приступлением британского правительства к переговорам с Советами
относительно заключения нового торгового соглашения упомянутая Ассоциация
представила британскому правительству следующее практическое предложение: «Чтобы
правительство Его Величества немедленно приступило бы к новому исследованию
основательности каждой данной претензии британских граждан и установило бы
127

сумму, подлежащую возмещению; чтобы все товары, ввозимые из России,
допускались бы в Англию не иначе как с уплатой известной добавочной пошлины; чтобы
поступления от этой пошлины перечислялись бы в особый компенсационный фонд,
из которого могли бы удовлетворяться по мере возможности признанные претензии
британских граждан, потерпевших ущерб в России...» Предложения эти нельзя не
считать чрезвычайно благоразумными и умеренными. И что примечательно, это то,
что эти предложения были представлены как раз в ответ на приглашение министра
иностранных дел, высказанное публично в парламенте, с просьбой представить ему
практический план удовлетворения британских претензий...
Трудно сказать, чем все это кончится, но нельзя не отметить, что среди всех
умеренных и благоразумных элементов в Англии наблюдается поворот далеко не в
пользу Советов, из чего, однако, не следует делать никаких поспешных выводов.
Увеличение торговых оборотов с Советами далеко не оправдало надежд деловой
Англии, и таковые едва ли достигают одной трети того, что было с императорской
Россией. Возможность помещения британских капиталов в России окончательно
оборвалась с неправомерным уничтожением концессии «Лена-Голдфилдс» и
произвольной конфискацией всего ее имущества и капиталов в России.
Теперь остается один лишь непосредственный товарообмен, и то не особенно
значительный для Англии, на котором наживаются сравнительно небольшие группы
британских дельцов.
Особенную пикантность приведенное выше письмо Виноградова приобретает
потому, что накануне подписания нового торгового соглашения с Советами
министры иностранных дел и торговли определенно заявили в парламенте, что с
большевиками тогда было достигнуто «джентльменское соглашение», согласно коему они
якобы обещали сделать существенную надбавку к своему первоначальному
предложению обществу «Лена-Голдфилдс». Как известно, максимум, что они
предлагали ранее, был один миллион фунтов вместо тридцати, присужденных третейским
судом, да и то в рассрочку на долгие годы. Очевидно, что одна из сторон если, быть
может, и не прямо погрешила против истины, то во всяком случае придавала
словам, сказанным при переговорах, совершенно противоположное значение.
Кстати сказать, председатель названного Общества, отправившийся в Москву
для переговоров сразу после подписания нового торгового соглашения и в уповании
на заявления в парламенте британских министров, вернулся в Англию, не
добившись никаких результатов. Он пробыл там четыре месяца и сообщил, что не мог даже
вести там серьезных переговоров с ответственными лицами. Его отсылали из одного
департамента в другой и определенно уклонялись от всяких реальных разговоров.
Только в одном учреждении ему дали понять, что Советы могли бы пойти на
признание претензий общества в сумме не более 800 000 фунтов, но и то при разных
привходящих условиях с учинением платежей натурой и с рассрочкой на
несколько лет. Этот председатель Ленского общества майор Гвинн2, хороший знаток
России, и был одним из главных промоторов* при первоначальном получении
концессии от большевиков и при ее финансировании в Америке и в Англии. Интересно
вспомнить, что в то время все крупные английские банки предупредили своих кли-
* От лат. «продвигать». Здесь в смысле — инициатор.
128

ентов, что они никакого участия в финансировании новой концессии принимать не
будут. Все акции Общества были приобретены второстепенными спекулятивными
банкирскими домами, преимущественно еврейско-американскими, а затем сбыты
мелким держателям.
Это письмо отправляется со значительным опозданием из-за моей болезни.
Один мой хороший знакомый, муж
известной здесь певицы мадам Альвар, г-н
Хардинг, солиситор* в Бирмингеме,
зашел ко мне, чтобы сказать, что он
присутствовал на банкете в Бирмингеме, где
говорил полпред Майский. Г-н Хардинг
поведал мне, что успех Майского был в
полном смысле потрясающим. Его
рассматривали как какого-то небывалого
апостола мира, и сделанная ему овация
как внутри помещения, где происходил
банкет, так и на улицах Бирмингема, по
утверждению Хардинга, не поддается
описанию.
Сегодня в Хендоне в окрестностях
Лондона большое авиационное
торжество. Оно тем более интересно, что на него
прибыли летчики почти со всех стран, в
том числе и из нашего отечества. Один из
моих бывших сотрудников по посольству
ходил по моей просьбе на вокзал
посмотреть, как их встречали. Говорит, что
встреча была грандиозной и весьма «красной», благодаря гвоздикам в бутоньерках.
Здешняя публика не забыла еще челюскинского эпизода3, и потому овации,
устроенные летчикам из России, носили особо шумный характер.
Газеты были полны описаний встречи. Небезызвестный Брюс Локкарт4 — тип
весьма второстепенный, — пишущий в «Ивнинг стандарт», посвятил несколько строк
описанию приема у Майского в честь советской авиационной делегации. «Советские
летчики, — пишет Локкарт, — выгодно отличались от тех русских, «концепция»
которых столь прочно установилась в английских умах. Они оказались
безбородыми, изящно одетыми, без бомб в карманах и без кнутов»...
Каков, между нами говоря, хам этот Локкарт...
И.Майский — полпред СССР в Лондоне
и советский представитель в Комитете
по невмешательству
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 313—318.
* Солиситор — определенная категория адвокатов и юрисконсультов в Англии {англ.).
5 Чему свидетеле мы была, ка 1
129

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
5 августа [19]34 г.
№118371. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову
3. Прокофьеву
4. Гай.
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Гвинн Невиль (1868—?) — английский предприниматель, директор ряда компаний,
вице-председатель федерации британских промышленников.
3 Спасение советскими летчиками участников экспедиции на пароходе «Челюскин»,
который попытался в течение одной навигации совершить рейс по Северному
морскому пути от Мурманска до Владивостока, но был затерт льдами и в феврале 1934
года затонул вблизи Чукотки. Эти летчики первыми удостоились звания Героев
Советского Союза.
4 Локкарт Роберт Гамильтон Брюс (1887-1970) — английский дипломат, журналист.
В 1912-1917 гг. — вице-консул, генеральный консул Великобритании в Москве. С
января по сентябрь 1918 г. — глава британской миссии в Советской России. Один из
организаторов летом 1918 года заговоров и мятежей в ряде районов России. В августе
1918 года был арестован и в октябре выслан из Советской России. В начале второй
мировой войны — один из руководителей отдела политической разведки
английского МИД (1939-1940), английский представитель при временном чехословацком
правительстве в Лондоне (1940-1941) и директор Комитета по делам политической
войны, ведавшего вопросами пропаганды и разведки (1941—1945).

Сов. секретно
33. В.А.Маклаков — СА-Поклевскому-Козелл1
Париж, 19 июня 1934 года
Состоявшееся признание Румынией Советов* ставит на очередь ряд вопросов, на
которые я хотел бы получить от Вас соответствующие разъяснения.
Прежде всего, вопрос о Вас лично и о Вашей организации. Ведь до последнего
времени Вы, по-видимому, числились на дипломатическом листе в качестве
российского посланника. Теперь это, очевидно, прекратится, и в какое же положение
Вы становитесь. Останетесь ли Вы только представителем Лиги наций, как это
имеет место в Болгарии с Серафимовым, или можно надеяться, что Ваше положение в
качестве возглавляющего организацию по защите интересов русских беженцев
будет соответственно оформлено и утверждено румынским правительством, как это
сделано было в Югославии уже много лет тому назад. Последнее было бы, конечно,
гораздо более желательным и полезным для дела.
Затем вопросы о помещении б[ывшей] российской миссии, которое,
по-видимому, должно перейти к большевикам, о русской церкви и т.д. В связи с возможным
уходом из здания б[ывшей] миссии вопрос об архивах и имуществе. На все это я очень
хотел бы получить от Вас ответ и вообще был бы Вам крайне признателен, если бы
Вы держали меня в курсе событий и настроений румынского правительства в связи
с состоявшимся признанием Малой Антантой СССР.
В частности, вопросами о русской церкви и доме миссии в Бухаресте
интересуются в Белграде на случай возможного признания большевиков и Югославией.
Пользуюсь случаем, чтобы переслать Вам, для Вашего сведения, копию с письма
ко мне Н.СУрсати от 14 с. июня по вопросу о признании СССР Югославией.
В ожидании Вашего любезного ответа прошу Вас принять уверения в отличном
моем почтении и совершенной преданности.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 272-273.
' См. док. 30, прим. 2.
131

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
14 июля [19]34 г.
№ 118016.
1. Ягода
2. Прокофьеву
3. Агранову
4. Гай
5. Молчанову
6. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)»
Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
царск[ого] правительства.
Письмо Маклакова—Поклевскому-Козелл
от 19.VI.34 г.
Сов. секретно
34. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 26 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Я просмотрел ряд газет с отчетами о речи Майского в Бирмингеме и ознакомился
с кое-какими комментариями. Одно лицо говорило мне сегодня, что Майский якобы
предпринял своего рода турне по Соединенному королевству, в течение которого он
будет вещать о миролюбии Советов. Все это, конечно, весьма неглупо.
Вот что он сказал в Бирмингеме: «Россия (так и сказал) ни в коем случае не
желает войны и не стремится к заключению каких-либо пактов с намерением создать
«окружение» вокруг Германии. Россия стремится лишь разъяснить военную
угрозу, которая нависла над всем миром как свинцовая туча. Россия всегда стояла за
поддержание мира, начиная с ноября 1917 года. Советские граждане твердо верят,
что всякая война редко является результатом органических причин, а обыкновенно
вызывается лишь организованными дефектами человеческого общества.
Поддержание мира является самым основным принципом советской внешней политики. Это
и не может быть иначе. Страна, черпающая свое воодушевление в идеалах
социализма, страна, всецело поглощенная своим внутренним переустройством в
небывалых еще на свете размерах, страна, которая протянулась от Балтийского моря до
Великого океана и обладает несметными естественными богатствами, не может иметь
132

агрессивных замыслов. Такая страна просто не может иметь никаких видимых
причин к нападению на своих соседей. России нужен прочный и длительный мир...
С этой точки зрения Советский Союз относится к возможному вступлению его в Лигу
наций, куда его приглашают некоторые державы*. Правительство изучает теперь
этот вопрос, но решит его в утвердительном смысле лишь в том случае, если
выяснится, что Лига наций при ее теперешнем составе окажется в состоянии послужить
действенным фактором в укреплении мира...»
Либеральные, радикальные и более левые газеты рукоплещут, разумеется,
выступлению полпреда. Консервативные органы печати и публика вообще относятся к
заявлениям Майского в общем одобрительно. Но чувствуется и известный скептицизм.
Вспоминают, что в течение долгих лет Советы неизменно высказывали свое
презрение к Лиге наций и выступали даже сторонником идеи пересмотра
Версальских трактатов, идя в этом на поводу у Германии. Теперь, когда сотрудничеству
Германии с Советами приходит конец, хотя бы и не по вине последних, их
правительство почувствовало себя в изоляции и готово отказаться от своего прежнего
курса по внешней политике в пользу какой угодно новой комбинации, лишь бы этим
можно было обеспечить себя от вмешательства иностранцев во внутренние дела
России. За все истекшее время советское правительство неустанно
рекламировало свои достижения на почве обороны. Теперь оно, по-видимому, усомнилось в
реальности этих достижений и спешит перестраховать себя заграницей как только
возможно.
Советское правительство имеет уже одного открытого и весьма внушительного
противника в лице Японии. Последние усиленные, хотя и не вполне выясненные,
переговоры между Италией, Германией и Польшей и заметное улучшение
отношений между ними внушают, по-видимому, Советам опасения за свой западный фронт.
Они стремятся поэтому создать в спешном порядке новую комбинацию сил в
Европе, которая могла бы обеспечить Красную Армию от боевого испытания.
Можно, однако, очень сомневаться в том, чтобы Франция и страны Малой
Антанты при их теперешнем тяжелом экономическом положении и внутренней
неустойчивости могли бы пойти так легко на авантюру, которая может в лучшем случае
принести пользу лишь одному советскому правительству и навлечь совершенно
ненужные тяготы и жертвы на других возможных участников предлагаемого
Литвиновым проекта. Государственные люди Англии, во всяком случае, являются
слишком практическими и национальными политиками для того, чтобы принять
какое-либо участие в новых фантастических проектах, имеющих целью вновь
разделить народы Европы на два лагеря. При настоящих условиях новые
предлагаемые проекты могут послужить лишь поводом к новым войнам и ни в коем случае не
могут послужить делу мира. Советская точка зрения во всех этих попытках вполне
понятна и логична. Во-первых, правительство не слишком уверено в своей
собственной боевой мощи, а, во-вторых, всякие новые пертурбации в Европе могут лишь
оказаться на руку московским коммунистам и продлить их пребывание у власти...
В здешних советских кругах, как слышно, Литвинов является своего рода
кумиром.
* См. док. 1, прим. 2.
133

Мне передавали сегодня, будто бы Великобритания и советское правительство
решили обменяться военными агентами. В связи с этим узнаю, что в Россию только что
съездил генерал Уотерс, который состоял военным агентом при британском
посольстве в Петербурге с 1893 по 1898 год. Он был в России и во время войны. Один наш
общий знакомый встретил сего военного в клубе вчера вечером, и названный генерал
уверял собеседника, что хотя ему — генералу — в течение трехнедельного своего
нынешнего пребывания в России и пришлось видеть много необыкновенного и
печального, тем не менее он думает, что русский народ живет ныне в лучших условиях, чем
он жил в девяностых годах, и что народное здравие несомненно поправилось...
Я не сомневаюсь, что в подобных тонах почтенный генерал будет повествовать и
в военном министерстве.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 323-326.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
5 августа [19]34 г.
№ 118373. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».

Сов. секретно
35. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 28 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
За время моей болезни я мало кого видел и даже мало следил за английской печатью.
Однако из разговоров с лицами меня навещавшими я убедился, насколько вся
Англия напряженно следит за развитием событий в Германии и старается
разгадать, в какие формы выльется последний конфликт в результате речи фон Папена2.
И с этой точки зрения Вам будет небезынтересно узнать о том, что мне поведал
посетивший меня главный партнер банкирского дома «Братья Беринг»*, почти целый
год проведший в Германии по поручению своего банка, сильно заинтересованного и
до известной степени «завязшего» в германских финансах.
Мне думается, сказал собеседник, что в Германии начинается борьба между
консервативными элементами и крайностями национал-социалистов. Столкновение
между Папеном и Геббельсом3 является первым проявлением начинающейся
борьбы между прежним и новым правящими классами. Многое зависит от того, повернет
ли Гитлер вправо или останется на пути «псевдо-социализма»... Наблюдая события
в Германии, нельзя не прийти к заключению, что весь переворот, учиненный
молодыми силами наци4, был в основе «инспирирован и поддержан» представителями
прежнего правящего класса, которые сами не имели решимости для борьбы с
коммунизмом. Они предоставили наци сделать черную работу и поддерживали их во
всем, пока они «очищали» Германию от большевизма. Коричневые батальоны
вышли победителями из гражданской войны, а старшие представители прежнего
правящего класса уютно сидели тем временем в своих креслах и потирали руки. Они
понимали, что германские марксисты могут быть побеждены лишь силой, и во всем
поддерживали молодые организации наци... Теперь начинаются перемены. Вожди
наци обратились после своей победы над марксистами против несогласованных с
ними пасторов, против католического духовенства, против студенческих
организаций, против заслуженных ветеранов «Стального шлема»5, против консервативной
печати, против свободы слова, против частных предпринимателей и торговцев...
Появилось недовольство. Это послужило поворотным пунктом, и консервативные
элементы, еще очень и очень обильные в Германии, начали протестовать. Первым
выражением этого и была речь фон Папена.
Все эти элементы в сущности никогда не сочувствовали полуреволюционной
программе и психологии наци. Если они ее поддерживали в первых ее фазах, то лишь
потому, что не видели иного средства к сокращению мощи марксистов. В душе своей
большинство консервативных элементов и представители прежнего правящего класса
* См. док. 11, прим. 1.
135

мечтают более о восстановлении прошлого и восторгаются последней книгой
Шпенглера6 «Часы решений»... Прежний правящий класс, не исключая его высших
людей, был глубоко дискредитирован неудачами войны и имел мужество признать это.
Поэтому Гитлеру была предоставлена полная свобода действий в борьбе с
неприязненными элементами. Однако, когда эта борьба увенчалась успехом, фанатические
элементы начали брать верх в партии наци и принялись за слишком радикальное
переустройство всех основ германского быта. Это сразу пробудило оппозицию, пока
скрытую, во всех консервативных элементах...
Позиция Гитлера пока еще не выяснилась... Он мечтает о создании новой
Германии, более великой, чем она была до войны. Он также убедился, вероятно, [в том],
что крайним фанатикам его партии такую Германию создать будет невозможно...
Это подтверждается и тем, что международное экономическое положение
Германии значительно ухудшилось за последнее время, ее политическое положение пока
удерживалось с большими усилиями только лично Гитлером. Таким образом,
думает мой собеседник, может случиться, что Гитлеру придется поискать сторонников и
сотрудников и в других кругах... Консервативные элементы тоже, конечно,
сочувствуют идеалу более великой Германии, но при этом, конечно, надеются вновь
занять в ней преобладающее положение... Само название гитлеровской партии
«национал-социалистами» едва ли можно объяснить действительным сочувствием
принципам классического социализма. Это название было принято лишь по
тактическим соображениям...
Ныне Гитлер стремится прежде всего к водворению внутреннего мира и
восстановлению прежнего благополучия. Он не одобряет начавшиеся внутренние
раздоры, в особенности церковные. Едва ли можно ожидать, чтобы он продолжал
оставаться на путях псевдореволюции, которая доставила ему победу. Скорее можно
ожидать, что он попытается теперь привлечь к сотрудничеству консервативные
элементы в виде уравновешивающих устойчивых сил, которые не склонны к
длительной междоусобной борьбе и к нескончаемой агитации. Однако в то же время
Гитлер человек лояльный и едва ли решится отказаться от своих нынешних
сотрудников. Вернее всего, что он будет прилагать все усилия к переводу их на «новую
линию», которую он признает наиболее отвечающей национальным интересам... Если
бы, однако, такой типичный агитатор как Геббельс продолжал упорствовать, то он
был бы, вероятно, столь же быстро устранен от дел, как был ликвидирован
Троцкий7 за свою перманентную революцию... Все это может быть облегчено
колоссальным авторитетом самого Гитлера и почти «сакраментальным» идеалом
«вождизма», прочно укоренившимся в партии наци.
Хотя в партии Гитлера имеется и немало бывших социалистов и коммунистов, все
же подавляющее большинство ее осталось бы, вероятно, верным вождю, даже если
бы он сделал несколько шагов «направо»... Пока численные силы распределились
почти поровну между консервативными и радикальными элементами, хотя последние
имеют большое организационное преимущество... Однако настоящие ключи к
положению Третьей империи8 все же находятся в руках консервативных элементов в силу
их прежних традиций и большого жизненного опыта. Всем в Германии становится
ясным, что одними громкими фразами нельзя устроить благополучие великого
народа и что для этого требуются твердые экономические и политические реальности...
136

Приблизительно то же я прочел на этих днях в «Дейли телеграф». Возбуждение,
вызванное речью в Марбурге, говорится там, не было смягчено официальным
примирением между Папеном и Геббельсом. Сам Геббельс, и даже Геринг0,
продолжают свои атаки против непрошенных критиков и против «крыс, которое якобы
притаились в своих норах и ждут нового шанса для себя». Дело в том, что партия Гитлера,
свергнувшая господство социалистов и пришедшая законным путем к власти,
отнюдь не является односоставной. Она создалась из механической комбинации
элементов, которые до того между собою враждовали. Консервативные элементы,
одним из выдающихся представителей коих является фон Папен, помогли партии
Гитлера главным образом тем, что пока воздерживались от всякой оппозиции. По
существу эти элементы никогда не сочувствовали образу действий наци и в
особенности их крайних вождей. Эти вожди настаивают ныне на удалении Папена со
своего поста. Сам Гитлер относится к этому делу более хладнокровно и использует,
вероятно, все влияние президента, дабы не расстраивать единства кабинета. Фон
Папен, между прочим, открыто высказал в Марбурге, что не ожидал, чтобы
германская демократия проявила бы такое бессилие и беспомощность перед натиском
одной партии, и заявил, что «жизненные силы новых вождей начинают уже порою
вырождаться в варварство»... Этих слов ему не могут простить. Далее фон Папен
выразил опасение, что национал-социалисты могут скоро попытаться оправдать
вторую часть своего названия и приступить к таким же «национализациям»,
каковые были проведены в Советском государстве. «Неужели германский народ
совершил революцию против марксистов только для того, — спросил он, — чтобы
проводить в жизнь марксистскую программу под другим наименованием»...
Газета «Дейли экспресс» напечатала у себя интервью, которое сын Уинстона
Черчилля10 молодой и способнейший Рандольф Черчилль" имел лично с
императором Вильгельмом в Доорне*. Кайзер сказал якобы, что он не имеет никаких
«планов» и желает лишь блага своему народу. О Гитлере он отозвался сочувственно.
Готов был бы вернуться на престол, если бы был позван своим народом. Выразил
сожаление, что некоторые политические деятели стремятся вновь разделить
Европу на враждебные лагери и подготовляют этим новые войны. В заключение
вернулся к своей старой теме о желтой опасности.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 327-331.
* Доорн — местопребывание императора в изгнании в Голландии
137

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
5 авнуста [19]34 г.
№ 118374. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Папен Франц фон (1879-1969) — до первой мировой войны — офицер Генштаба.
В1913-1915 гг. военный атташе в США, откуда был выслан за шпионаж. В1921 -1932 гг.
депутат прусского ландтага от католической партии. В июле-ноябре 1932 года
возглавлял правительство Германии. В январе 1933 года вошел в правительство
Гитлера в качестве вице-канцлера. В июле 1934 года — марте 1938 года — посол в Австрии.
В 1939—1944 гг. — посол в Турции. В 1946 году предстал перед Международным
судом в Нюрнберге, был оправдан.
Выражая обеспокоенность высших промышленно-финансовых кругов Германии
развитием обстановки в стране и методами действий нацистов, Папен во время своего
выступления в Марбургском университете 17 июня 1934 года призвал, обращаясь к
присутствовавшему там Геббельсу, прекратить психологический террор в стране и
другие политические крайности, предоставить обществу хотя бы минимальную
свободу слова, соблюдать элементарные нормы пропаганды и т.п., не мешать работе
серьезных людей и заставить фанатиков замолчать.
Гитлер в тот же день выступил с осуждением Папена. Последний заявил, что
действовал от лица президента Гинденбурга. Президент дал понять Гитлеру, что если
напряженная обстановка в стране не будет ликвидирована, то власть будет передана армии.
3 Геббельс Иозеф Пауль (1897-1945) — один из руководителей фашистской
Германии. В 1922 году примкнул к национал-социалистической партии. В 1927-1933 гг. —
издатель нацистской газеты «Ангрифф». В 1928 году возглавил в нацистской партии
пропагандистскую работу. С 1933 года — министр народного просвещения и
пропаганды. После вступления советских войск в Берлин покончил жизнь самоубийством.
4 Национал-социалистическая рабочая партия Германии (наци — сокращение первого
слова названия партии). Основана в 1919 году в Мюнхене, где в дальнейшем
находилась ее штаб-квартира. В 1921 году фюрером (вождем) партии стал АТитлер. Для
расширения своего влияния ею широко использовались национальные чувства немцев,
недовольных условиями Версальского мирного договора 1919 года. В период
экономического кризиса 1929-1933 гг. господствующие классы стремились использовать
партию для подавления рабочего движения в стране. Разжигая шовинизм и расизм,
распространяя миф о превосходстве немцев над другими народами, нацистам удалось
привлечь на свою сторону значительную часть населения. В январе 1933 года
нацистская партия победила на выборах и А.Гитлер пришел к власти, став рейхсканцлером.
138

а партия превратилась в главное звено в системе фашистской диктатуры (в декабре
1933 года был принят закон «Об обеспечении единства партии и государства»). После
разгрома германского фашизма во второй мировой войне партия была ликвидирована.
«Стальной шлем»—монархический военизированный союз фронтовиков первой
мировой войны в Германии. Ориентировался на немецкую национальную партию. К
началу 30-х годов насчитывал около 500 тыс. членов. С усилением
национал-социалистической партии постепенно утрачивал влияние. После установления фашистской
диктатуры слился с гитлеровскими штурмовыми отрядами.
Шпенглер Освальд (1880-1936)—немецкий философ-идеалист, историк, стал известен
после успеха своего труда «Закат Европы» (1918-1922). Развил учение о культуре как о
множестве замкнутых «организмов» (египетский, индийский, китайский и т.д.), как бы
выражающих коллективную «душу» народа и проходящих определенный жизненный
цикл. Концепция Шпенглера проникнута иррационалистическим пафосом судьбы и
историческим релятивизмом. Решающее влияние на него оказали идеи Ф.Ницше.
В 20-е годы выступал как публицист консервативно-национального направления,
близкий к фашизму, вместе с тем, однако, в 1933 году отклонил предложение
нацистов о сотрудничестве. Гитлеровский режим подверг Шпенглера бойкоту, что не
помешало идеологам нацизма в то же время широко использовать его взгляды.
Троцкий (Бронштейн) Лев Давидович (1879—1940) — политический деятель. В социал-
демократическом движении с 1897 года. Участник революции 1905-1907 гг.
(председатель Петербургского совета) и Октябрьской 1917 года (председатель Петроградского
совета). В1917-1918гг.—нарком иностранных дел. Один из организаторов Красной Армии
и обороны страны в годы гражданской войны. В 1918-1924 гг.—нарком военных и
морских сил, одновременно в 1920-1921 гг. — нарком путей сообщения. В 1925-1926 гг. —
член президиума ВСНХ СССР. Член ЦК партии в 1917-1927 гг., член Политбюро. В 1929
году по обвинению в антисоветской деятельности выслан из СССР.
Третья империя (Третий рейх) — наименование фашистской Германии.
Историческим воплощением первых двух империй объявлялись средневековая «Священная
Римская империя» и Германская империя (1871-1918 гг.).
Геринг Герман (1893-1946) — один
из руководителей фашистской Гер- ' -» ~ . ' 1"
мании. Участник первой мировой .. * , • г
войны, летчик. Будучи
председателем рейхстага (с августа 1932 года),
играл активную роль в установле- % ''
нии фашистского режима в
Германии в 1933 году. Министр авиации ~\
и глава правительства Пруссии,
главнокомандующий
военно-воздушными силами (с 1935 года),
владелец одного из крупнейших про- т
мышленных концернов «Геринг» ^^ *» я
(с 1937 года). С 1940 года рейхсмар- „ _ „
Реихсмаршал I еринг беседует с государственным
шал. На Нюрнбергском процессе секретарём министерства продовольствия
приговорен к смертной казни. Гербертом Бакке. 1941г.
I 7 ■
151 н» •»
139

10 Черчилль Уинстон Леонард Спенсер (1987—1965) — премьер-министр
Великобритании в 1940-1945 гг. и в 1951—1955 гг. После второй мировой войны один из
инициаторов «холодной войны» (речь в Фултоне в 1946 г.). В 1955 году отошел от активной
государственной деятельности, но по-прежнему оказывал большое влияние на
политику руководства консервативной партии и английского правительства. Автор
сочинений мемуарного характера, за которые ему была присуждена Нобелевская
премия по литературе.
11 Черчилль Рандольф Уинстон (1911-1968) — сын У.Черчилля, майор. Занимался
журналистской деятельностью, во время второй мировой войны — военный
корреспондент, в 1944 году был сброшен на парашюте в расположение штаба И.Броз-Тито и
вошел в состав английской военной миссии в Югославии как журналист.
Сов. секретно
36. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 3 июля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Я провел вчерашний вечер в здешнем германском клубе и попытаюсь, хотя, быть
может, и не особенно складно, запечатлеть на бумаге все то, что мне удалось там
услышать в связи с новыми событиями в Германии.
Лондонские немцы, насколько я могу судить, более всего удивляются
изумительному умению Гитлера и его сотрудников, которым удалось объединить весьма
несогласные элементы в общем порыве энтузиазма и использовать их в течение
полутора лет для сокрушения марксизма и левых течений. Здешние немцы, в общем, не
смущаются и высказывают надежду, что все это кончится победой в Германии
национальных консервативных элементов. Эти элементы и в особенности прежние
императорские военные потерпели было большой урон в своем положении и
авторитетности, и еще несколько лет тому назад офицеру в форме было небезопасно ходить
по рабочим кварталам промышленных городов. Стихийное народное негодование
было направлено против представителей прежнего строя, которых обвиняли во всех
злоключениях Германии. Социалисты и коммунисты и прочие левые элементы,
бывшие в оппозиции к императорскому правительству, одерживали победы на всех
выборах. Однако за 14 лет пребывания у власти социалистических кабинетов
хозяйственное положение Германии не улучшилось.
Тут Гитлер сумел инсценировать свою кампанию с чисто демагогической
окраской, которая вынесла его ко власти законным конституционным образом. Однако для
140

того, чтобы удержаться, ему сразу пришлось приступить хотя бы к частичному
исполнению данных широковещательных обещаний. Он это и сделал путем
расходования небольших остатков государственных средств на устройство разных
общественных работ и на облегчение жизненных условий для бедных классов. Вместе с тем он
прибегнул к довольно обычному демагогическому приему, т.е. отвлек народное
недовольство на евреев, потом на католиков и, наконец, даже на протестантов, которые
пытались отстаивать духовную свободу и неприкосновенность своих церковных
организаций... Строго говоря, Гитлер позаимствовал многое из тактики Ленина. Он не
допустил, правда, на практике захватов земель и всякого рода насильственных мер
против собственности, но в своих речах он неоднократно говорил о намерениях новой
власти произвести справедливое урегулирование земельных интересов и взятие всей
крупной промышленности, торговли и финансов под контроль государства...
Ныне перед Гитлером встала альтернатива — либо приступить, так сказать, к
оплате своих политических векселей и опереться на левые элементы, либо сделать
тактический маневр и опереться на более консервативные элементы. Здешние
немцы, некоторые из коих видели Гитлера и его сотрудников недавно лично,
высказывают убеждение, что вождь изберет второй путь, если только не будет убит.
Высказывались мнения, что престарелый Гинденбург2, человек прямой, не решится
покрывать эту макиавеллистскую3 политику и покинет свой пост. Это считалось бы
большим несчастьем, ибо нет такого человека в Германии, который мог бы сравниться
с ним по его громадному авторитету. Допускают, что в новые президенты мог бы
пройти и Гитлер, однако опасаются, что устойчивость Германии потерпела бы от этого
крупный ущерб...
т_
NA*
IV
f
\ N
^ЯГ *• -Г
л
* Ь-
1 , ^ 2
- - — х т. ■*- -kl, .. _ +*. ^Г л.тч-
Рейхспрезидент Гинденбург приветствует советскую военную делегацию под руководством
маршала Тухачевского во время манёвров рейхсвера. 1932 г.
141

Представитель Агентства Вольф4 говорил мне, что другая трудность положения
Германии заключается в ее катастрофическом положении в отношении финансов
Золотой запас якобы исчерпан, заграничный расчетный баланс сильно ухудшился
за последние месяцы, иностранной валюты нет, а большевики должны Германии
около одного миллиарда марок и платят с большими затруднениями, постоянно
требуя отсрочки своих обязательств. Еврейский международный капитал оказывал
Германии могущественную и систематическую поддержку, пока там у власти
находились юдофильские социалистические элементы. Этот капитал помог якобы
Германии получать кредиты в других странах в размере до двух миллионов фунтов, а
затем объявить мораторий по уплате процентов и погашения. Теперь тот же
еврейский капитал определенно сорганизовался против Германии и принимает все меры,
дабы довести ее до капитуляции по отношению к евреям...
До последнего времени Гитлер считался самым заядлым противником евреев...
Один из немцев сказал мне, что в Германии думают, что неотступная нужда и
известная «эластичность» Гитлера побудят его изменить свою тактику по отношению к
евреям. Это якобы тем более вероятно, что социалистические элементы в Германии,
а также радикальные либеральные и интеллигентные круги всегда стояли за
евреев... Умеренные консервативные элементы относились к евреям с большой
терпимостью и лишь крайние консерваторы-юнкера и часть прежнего офицерства были
против евреев. Большинство германского народа отнюдь не было неприязненно
против евреев, но протестовало против чрезмерного преобладания евреев в
администрации, в суде, в финансах. В еврейском вопросе Гитлер может «маневрировать», не
утрачивая своей популярности.
В своем отношении к католической и протестантской церквям он вообще держался
лично довольно осторожно. Делал примирительные заявления, а своим
сотрудникам дозволял делать рискованные эксперименты, выжидая их результатов. Столько
же осторожно держал он себя и по отношению к «Стальному шлему»* и к
монархическим организациям. Он, правда, закрывал их, но это тоже рассматривалось всеми
как временная мера, вызывавшаяся тактическими соображениями момента. Ныне
все будущее зависит, по мнению здешних немцев, от того, сумеет ли Гитлер
перенести базу своей опоры на рейхсвер5 и на консервативные элементы, и сумеет ли он
удержать в своих руках ту трехмиллионную вольницу, которая является членами
партии наци** и составляет прекрасно вооруженные дружины штурмовиков
разных наименований.
Для нас события в Германии представляют несомненный интерес. До тех пор,
пока Германией правили социалисты, Советское правительство неизменно
встречало с их стороны поддержку и сочувствие. С приходом ко власти Гитлера такое
отношение уже значительно изменилось, хотя принцип практической
коммерческой целесообразности по отношению к Советам и был оставлен в силе. Если бы
теперь в Германии действительно произошел решительный сдвиг в пользу более
консервативной ориентации, то отношение к Советам могло бы вылиться в более
определенные формы.
* См. док. 35, прим. 5.
'* См. док. 35, прим. 4.
142

Мое здоровье оставляет желать лучшего, все еще не могу прийти в себя после
перенесенного потрясения и отравления организма. Прошу посему извинить
некоторую несвязность письма. #
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 332-335.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
7августа[19]34г.
№ 118398. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай.
5. К делу».
2 Гинденбург Пауль фон (1847-1934) — германский военный и государственный
деятель, генерал-фельдмаршал. В 1914-1918 гг. командовал войсками Восточного
фронта. С августа 1916 года — начальник Генштаба, фактически главнокомандующий.
С 1925 года — президент Веймарской республики в Германии, поддерживал военно-
монархические и нацистские организации. В 1932 году был вторично избран
президентом, в январе 1933 года передал исполнительную власть нацистам, поручив
А.Гитлеру — главе победившей на выборах национал-социалистической партии —
формирование правительства.
3 Макиавелли Николо (1469-1527)-— итальянский политический мыслитель, писатель,
историк. Он, в частности, полагал, что для упрочения государства допустимы любые
средства — насилие, убийство, обман, предательство и т.п.
4 Телеграфное Агентство Вольфа — информационное агентство печати, основанное в
1849 году журналистом Е.Вольфом. В1933 году вошло в состав информационной
службы «Дойчес нахрихтен бюро», которое просуществовало до капитуляции
фашистской Германии в мае 1945 года.
5 Рейхсвер — вооруженные силы Германии в размерах, определенных Версальским
мирным договором 1919 года. Существовал до 1935 года, когда Германия
односторонне аннулировала военные статьи Версальского договора, ограничивающие ее армию,
и ввела всеобщую воинскую повинность. На основе рейхсвера началось создание
многомиллионной германской армии — вермахта.
143

Сов. секретно
37. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 5 июля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Г[-н] Барту ожидается здесь в конце недели, и приезд его вызывает оживленные
толки. Общественное мнение независимо от партийной принадлежности определенно
склоняется в пользу сохранения Англией полной свободы действий по отношению к
континентальным делам. Я думаю, что не ошибусь, утверждая, что большинство
англичан относится определенно отрицательно к принятию на себя Англией каких-
либо международных обязательств, не отвечающих ее реальным национальным
интересам. Англичане чувствуют, что г. Барту прибывает в Англию в надежде
осуществить давнишнюю идею Франции — обеспечить свою безопасность путем
системы международных пактов.
В связи с этим здесь приходится слышать такие соображения и рассуждения.
Долгое время Франция основывала свои счеты на Лиге наций, которая ныне
выдыхается. С другой стороны, новый дух, охвативший Германию, сделал Локарнский
пакт* ненужным. Так, по крайней мере, утверждает бивербруковская пресса...2 Да
и общественное мнение Англии протестует против его, Локарно, существования.
Ныне г. Барту стремится к созданию северо-восточного пакта взаимной помощи с
участием СССР. В этих видах он придает такое важное значение установлению
дипломатических отношений между СССР и странами Малой Антанты**. Однако
круговую поездку г-на Барту едва ли можно считать успешной. Бельгия устами де Брок-
виля3 наперед заявила, что считает себя способной самостоятельно вести свою
политику по отношению к Германии. Перед его, Барту, приездом в Варшаву Польша
заключила на десять лет пакт с Германией***. За его, Барту, пребывание в
Бухаресте в румынской печати появились энергичные протесты против французского
влияния в Румынии, в особенности в связи с вопросами о французских займах. А ведь в
такой стране, как Румыния, пишет одна из бивербруковских газет, подобные
протесты были бы невозможны без согласия на то правительства... До прибытия Барту в
Белград Югославия заключила договор с Германией4 и до сих пор не соглашается
признать советское правительство... Одна из газет пишет: «Г-ну Барту пришлось
убедиться, что менее крупные державы Европы сами усвоили себе французские
проекты обеспечения безопасности, но проводят их лишь в своих собственных
национальных интересах. Они не соглашаются, очевидно, подчинить свою политику
интересам Франции и ставят свою собственную безопасность на первое место».
* См. док. 18, прим. 4.
** См. док. 3, прим. 9.
'** См. док. 9, прим. 9.
144

«Ныне, — говорят англичане, — Барту стремится втянуть Англию в возможные
осложнения на континенте. Если бы мы на это согласились — нам пришлось бы всю
жизнь об этом сожалеть, — говорят иные. — Мы сочувствуем опасениям Франции, —
говорят третьи, — но нам невозможно принять на себя бремя охраны Франции без
малейшей надежды получить за это компенсации». «Будущее Англии не на
континенте, а на океанах. Если Англия найдет нужным заключить новые пакты и
принять на себя новые обязательства, — говорит лорд Бивербрук, — она может сделать
это по отношению к своим собственным единоплеменникам в разных частях
Британской империи и в интересах всех британских народов». «Г-ну Барту придется
убедиться, — пишет «Ивнинг стандарт» (полтора миллиона экземпляров каждый
вечер), — что «британские народы» твердо решили придерживаться политики
блистательного уединения5 и что мы не можем удовлетворить его, Барту, пожеланий,
не ставя под вопрос всю будущность империи»...
Таковы настроения в широких слоях английской публики. К этому следует, быть
может, прибавить факт несомненной непопулярности здесь г. Барту со времени его
речи в Женеве0, не понравившейся здесь и по форме, и по содержанию.
Но слышны и другие голоса. И в кругах государственных деятелей проблема
представляется далеко не столь простой. Бывший министр иностранных дел сэр Остин
Чемберлен7 продолжает доказывать, что столь радикальное возвращение Англии к
политике изоляции было бы актом весьма близоруким и могло бы подготовить для
нее самой еще более серьезные опасности в будущем. По его мнению, для Англии
было бы весьма рискованно замкнуться в своих границах и благодушно
игнорировать все, что происходит и может произойти на континенте. Доводы сэра Остина
долгое время не вызывали, правда, особого внимания, но со времени последнего
переворота в Германии настроения стали опять меняться.
До последнего времени Англия была в общем спокойна относительно
распределения сил на континенте и не видела в этом никакой возможной угрозы для себя. Теперь
начинает намечаться, что не исключена возможность и «второй», и на этот раз более
значительной революции в Германии, тем более что ей, Германии, не пришлось еще
пережить настоящей «большой революции». Сведения об истинной сущности
последних событий в Германии осложняются и запутываются с каждым днем. Это не дает
пока достаточно ясного представления о положении. Ходят слухи о противоречивых
устремлениях отдельных групп в Германии, и появился даже слух о том, что один из
выдающихся бывших сторонников Гитлера левой ориентации Грегор Штрассер8, ныне
убитый, отправил своего брата9 в Москву для обсуждения программы действий с
Советами. Мне припоминается также то, что говорили мне д-р Дитлефф10 и д-р Аменде
относительно советофильских тенденций германского рейхсвера...*
С другой стороны, ходят слухи о переговорах католических стран Южной
Германии и Австрии относительно образования объединенного государства под
скипетром Габсбургского дома". Осуществление последнего проекта было бы, вероятно,
приемлемо для Англии, а быть может, и для Франции. Это осуществило бы их общее
стремление создать на юге Германии достаточный противовес против возможного
возобновления агрессивности Пруссии и Северной Германии. С другой стороны,
* См. док. 36, прим. 5.
145

победа консервативных элементов в Германии и установление военной диктатуры,
а быть может, и восстановление монархии, тоже оставило бы, вероятно, Англию
спокойной, поскольку не делалось бы покушений на независимость Австрии. Однако
если бы в Германии восторжествовали бы в конце концов левые элементы хотя бы
из партии теперешних национал-социалистов, то события могли бы принять
совершенно неожиданный оборот и размер. Левая Германия могла бы вновь войти в блок
с Советами, и будущее оказалось бы открытым для таких серьезных возможностей,
которые Англия не могла бы игнорировать без прямой опасности для себя.
По этим соображениям многие серьезные деятели здесь склонны приветствовать
энергичные попытки г. Барту создать надежный противовес против Германии и
оттянуть во что бы то ни стало Россию под Советами от возможного сотрудничества с
Германией. Здесь не питают особой политической неприязни к СССР, но все же
думают, что для поддержания прочного мира в Европе было бы хорошо хотя бы «им-
мобилизировать»* СССР, к чему г. Барту и стремится. Вполне возможно, таким
образом, что мнения лорда Бивербрука и английской толпы по отношению к миссии
французского министра иностранных дел не оправдаются. Политика «моя хата с
краю, ничего не знаю» — слишком примитивна при создающихся обстоятельствах.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 319-322.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
5августа[19]34г.
№ 118372. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Бивербрук Уильям Маклуэлл Эйткен (1879-1964) — английский политический
деятель, лорд, газетный магнат. Создал и руководил крупным газетным концерном.
Играл заметную роль в консервативной партии и политической жизни страны. В 1918 и
1940—1945 гг. входил в правительство. Возглавлял английскую делегацию на Мос-
* Здесь — нейтрализовать (фр.).
146

ковской конференции представителей СССР, США и Великобритании по вопросам
военных поставок 29 сентября— 1 октября 1941 года.
3 Речь идет о выступлении 6 марта 1934 года в бельгийском сенате премьер-министра
графа де Броквиля, в котором он отмежевался от требования министра иностранных
дел Франции Барту принять решительные меры, в том числе санкции в отношении
Германии, нарушившей военные статьи Версальского мирного договора 1919 года.
4 Имеется в виду германо-югославский торговый договор от 1 мая 1934 года.
5 Политика «блестящей изоляции» («блистательного уединения») — английский
внешнеполитический курс второй половины XIX века, сущность которого состояла в
отказе Великобритании от длительных союзов с другими державами и в сохранении
полной свободы действий. Этому способствовало островное положение
Великобритании, огромные колониальные владения, сильнейший в мире флот, промышленное
и финансовое превосходство над другими державами.
В 1902 году Англия открыто отказалась от политики «блестящей изоляции»,
заключив союз с Японией, а в 1904 году — договор о «сердечном согласии» с Францией (так
наз. Антанта).
6 Речь может идти о выступлении Барту на международной конференции по
разоружению в Женеве 30 мая 1934 года, в которой он с определенной долей иронии
характеризовал позицию британского представителя, являвшегося председателем
конференции.
7 Чемберлен Остин (1863-1937) — государственный деятель Великобритании, брат
премьер-министра Н.Чемберлена. Член парламента с 1892 года. В 1924-1929 гг. —
министр иностранных дел, один из инициаторов разрыва дипломатических
отношений с Советским Союзом в 1925году.В 1931 году — морской министр. В
последние годы жизни высказывал опасения относительно агрессивных устремлений
Германии.
8 Штрассер Грегор (1892-1934) — германский политический деятель, член
национал-социалистической партии. Участник гитлеровского путча в 1923 году. Создал
«Союз борьбы революционных национал-социалистов» и основал свой так
называемый «Черный фронт». Вступил в конфликт с А.Гитлером, был исключен из
гитлеровской партии и в 1934 году убит.
9 Штрассер Отто (1897-?) — германский политический деятель, член
национал-социалистической партии. Вместе с братом ГШтрассером основал так называемый
«Черный фронт». После прихода Гитлера к власти в 1933 году эмигрировал сначала в Вену,
а затем в Прагу и, наконец, в Канаду. После войны вернулся в Германию, образовал
«Германский социальный союз», который не играл заметной роли в политической
жизни. Автор книг «Империя» (1948), «Ссылка» (1958) и др.
10 Дитлефф Нильс Христиан (1881-1941) — норвежский дипломат, морской офицер.
Поверенный в Польше (1926-1929), посланник в Варшаве и Праге (1930-1935),
посланник в Бухаресте (1935-1940).
11 Габсбурги—династияправителейв Австрии (1282-1918),вЧехиииВенфии (1526-1918),
в Испании и ее владениях (1516-1700); императоры «Священной Римской империи»
(1438-1806). В период наполеоновских войн Франц II (1792-1835) вынужден был
отказаться от титула императора «Священной Римской империи», сохранив за собой
титул австрийского, а затем австро-венгерского императора. В обстановке пораже-
147

ния Австро-Венгрии в первой мировой войне и подъема
национально-освободительного движения, приведших к распаду Габсбургской монархии, император Карл I
(1916-1918) отрекся от престола, а в 1919 году учредительное собрание Австрийской
республики приняло закон о лишении Габсбургов всех прав, изгнании их за пределы
страны и конфискации всего их имущества (вошел в Государственный договор о
восстановлении независимой и демократической Австрии [1955]).
Сов. секретно
38. Д.И.А6рикосов — В.А.Маклакову'
Токио, 8 июля 1934 года
Интриги против стоящего у власти кабинета адмирала Сайто, о которых я
упоминал в своих предыдущих письмах, увенчались, благодаря принятому здесь
обычаю взятия на себя высшим начальством ответственности за проступки своих
подчиненных, успехом. Как только стало известно, что прокурор не только признал
виновным в денежных злоупотреблениях в связи с продажей акций Тайванского
банка, арестованного месяц тому назад товарища министра финансов, но и
установил вину в том же деле еще четырех членов того же министерства и привлек к
допросу бывшего министра торговли Накадзима, нынешний кабинет подал в отставку.
Вопрос о том, кто заменит адмирала Сайто, уже давно дебатировался здесь в
местной прессе, но за пребывание у власти кабинета Сайто, которому несомненно
удалось внести успокоение в стране, политические страсти настолько улеглись, что сами
газеты признавали, что налицо не имеется ни одного видного политического
деятеля, на которого указывало бы общественное мнение в качестве главы
правительства. Выходило так, что так называемая военная партия не обнаруживала никакого
желания брать власть в свои руки; созданные в связи с инцидентом 15-го мая
движения, вроде подобия фашизма, значительно поблекли за последнее время, а
политические партии, которые все ждут, что наступит время для их возвращения и
которые играли главную роль за кулисами ведущихся против кабинета интриг,
продолжают быть неприемлемыми ни для кого. Поэтому-то единственным выходом
из положения казалось приглашение того же Сайто составить новый кабинет.
Однако престарелый генро, князь Сайондзи, который, как принято в таких
случаях, был вызван из своего поместья для дачи совета императору, посоветовал
поручить составление кабинета другому отставному адмиралу, адмиралу Окада2,
который дважды был морским министром и который отличается теми же качествами,
как и адмирал Сайто, т.е. имеет незапятнанное ничем имя, чужд всяких политичес-
148

ких интриг и обладает большим запасом здравого смысла. Адмирал Окада принял
это назначение, выехал из своей хибарки в скромную гостиницу, откуда и начал
вести разговоры по телефону с кандидатами на разные портфели.
Как и можно было ожидать, все главные министры сохраняют свои портфели: Хи-
рота остается министром иностранных дел, ген. Хаяси — военным министром, а
адмирал Осуми3 — морским. Важнейший пост министра финансов, за отказом Такаха-
си продолжать нести обязанности министра, был замещен его товарищем Фудзии*,
который, очевидно, будет продолжать во всем следовать указаниям бывшего
министра. Спор идет лишь о замещении поста министра внутренних дел, который в
кабинете Сайто находился в руках видного представителя партии сэйюкай**. Новый
премьер перевел на этот пост беспартийного министра земледелия Гото4, предложив
партии сэйюкай заместить своими кандидатами посты двух менее значительных
министров, на что партия эта обиделась и теперь ведется торговля, брать ли из партии
двух или трех кандидатов. Особого значения это не имеет, так как до созыва
парламента кабинет может легко обойтись без поддержки партий. Но состоявшаяся смена
кабинета лишний раз указывает, как легко в Японии, благодаря свойственной
японцам дисциплинированности, разрешаются всяческие политические кризисы.
Два года тому назад казалось, что страна находится накануне революции,
обнаружены были заговоры среди военной молодежи, убит был первый министр. Казалось,
что неизбежны самые радикальные меры, начали было говорить о каких-то военных
диктатурах. Но все обошлось советом умудренного опытом генро призвать к власти
другого умудренного опытом старца, который без всякого труда справился с
положением: благодаря умелой финансовой политике третьего старца, военные получили те
ассигнования, которые им были нужны для проведения новой националистической
политики, которая отвлекла большинство населения от увлечения коммунизмом.
Политические партии предпочли сохранить часть своего влияния включением в
кабинет двух из их представителей, чем рисковать потерей всего своего положения, и тем
была избегнута необходимость каких-либо изменений конституции.
Точно так же и теперь, когда после двухлетнего пребывания у власти кабинет
Сайто начал терять свой престиж, признаков нет какого-то цепляния за власть, и по
совету того же генро, который появляется на сцену лишь в момент кризиса и вне их
скромно живет в деревне вдали от всех политических интриг, один адмирал
заменяется другим, газетам и политиканам дается пища для всяких пересудов в связи с
обновлением правительства, но та осторожная политика, которая за эти два года
доказала свою пользу, будет продолжаться. Все это возможно в Японии, потому что
здешним государственным людям удалось до сих пор сохранить незыблемым
авторитет верховной власти, подразумевая наличие его при всяких переменах власти,
но охраняя его от обесценения прямым участием в мелочах повседневной
политической жизни.
Таким образом, никаких перемен от смены кабинета ожидать не приходится.
Правда, некоторые высказывают опасения, что новый министр финансов не имеет
достаточно авторитета, чтобы удержать военных от чрезмерного увлечения новыми
* Дополнительных данных на Фудзии найти не удалось.
" См. док. 1, прим. 20.
149

ассигнованиями на военные нужды, что может привести к нарушению того
равновесия между требованиями военных и ресурсами страны, которое удалось
поддерживать Такахаси, но я думаю, авторитет последнего будет стоять за новым
министром. В отношении же иностранной политики, несомненно, все останется по-старому
и политика Хироты, которая сводится к тому, чтобы достигать своих целей, не
зарываясь, будет по-прежнему проводиться не без успеха.
В настоящее время главное, что привлекает внимание публики в иностранной
политике, являются предварительные переговоры в Лондоне касательно
предстоящего в будущем году истечения срока Вашингтонской и Лондонской конвенций
касательно морских вооружений5. Здесь твердо решили отказаться от прежней
формулы 5-5-3 и настаивать на паритете с Америкой и Англией в отношении размера
флота. Согласие на указанную формулу было дано в период сидехаровской
политики6, когда Япония еще верила, что уступчивостью в отношении к Соединенным
Штатам и Англии она достигнет более сочувственного отношения к целям японской
политики и японской промышленности. Теперь эта вера окончательно здесь пропала,
и никакому правительству не удастся вторично заставить здешнее общественное
мнение вновь примириться с столь неприемлемым для японского, весьма
повышенного, национального чувства условием иметь флот на 40% слабее флотов двух
других держав.
Это не значит, что японцы хотели бы сразу начать строить флот, равный по
размерам английскому и американскому, они отлично понимают, что материальных
ресурсов у них на это не хватит, все, что они хотят, это иметь право на одинаковый
тоннаж, распределять каковой по отдельным видам судов они могли бы по
собственному усмотрению. При этом, не желая брать на себя всей ответственности в неудаче
затеянных Англией предварительных переговорах и видя, что сама Англия не
может договориться по вопросу о сокращении морских вооружений с Соединенными
Штатами, она занимает выжидательное положение, твердо решив настаивать на
своем равноправии.
Я думаю, в этом отношении Япония руководствуется тем соображением, что
вообще в Европе все эти разговоры о разных международных комбинациях, несмотря
на все увеличивающееся число разных пактов и соглашений, терпят один крах за
другим, и что ни одна держава в отстаивании своей точки зрения не идет дальше
слов, почему поступаться своими интересами и накладывать на себя разные
ограничения ради подписания не дающих никаких выгод актов нет никаких оснований.
Гораздо выгоднее быть достаточно сильным, чтобы в случае возникновения каких-
либо затруднений иметь возможность настаивать на своей точке зрения, причем это
не значит грозить кому-нибудь войной. Нынешний министр иностранных дел далек
от какого бы то ни бьшо бряцания оружием, но обладает неисчерпаемым запасом
терпения, чтобы добиваться своей цели, если не сегодня, то завтра.
Свидетелями этой политики мы являемся в отношении Китая и Советской
России. После того как военная партия достигла поставленной цели в Маньчжурии,
ныне все усилия Хироты направлены к тому, чтобы примирить Китай с
совершившимся фактом и вызвать его на соглашение по всем текущим вопросам. Весьма
возможно, что цель эта будет достигнута, так как китайцы, по-видимому,
совершенно разочаровались в возможности получения реальной помощи от Европы и
150

Америки, а, кроме того, если японцам свойственна известная доля национального
самомнения, то и китайцы не страдают отсутствием такового, одним из наиболее
распространенных проявлений коего является уверенность, что в конце концов
Китай своей массой переваривает всех вторгающихся в его пределы врагов.
Применяя это убеждение к Маньчжурии, среди китайцев все более и более
распространяется предположение, что что бы японцы не предпринимали, Маньчжурия
всегда останется китайской и рано или поздно вернется в лоно Китая. А отсюда один
шаг к мнению, почему временно и не примириться с японцами, пусть, мол, тратят
деньги и работают на пользу китайцев.
Ту же политику взятия измором Хирота ведет, как я неоднократно указывал, и по
отношению к Советской России: Литвинов мечется по Европе и пытается заключать
какие-то пакты, так или иначе направленные против Японии, советские лидеры
кричат о сосредоточении огромных сил на границе с Маньчжоу-Го, не говоря, однако,
какими способами они эти силы прокармливают, а японский министр иностранных дел
угощает советского представителя завтраками и убеждает продать Китайскую
Восточную ж. д. Маньчжоу-Го, предлагая себя в посредники по установлению условий
для такой продажи. Правда, в отличие от японо-китайских отношений, в
японо-советских отношениях военная партия еще не сыграла своей роли, но, по-видимому,
она готова ждать того момента, когда министерство иностранных дел исчерпает все
свои способы для разрешения японо-советских затруднений.
Здесь часто дебатируется среди иностранцев вопрос, насколько в этой
медлительности играет роль страх перед столь широко рекламируемой большевиками своей
мощи. Некоторые из иностранцев, особенно те, которые черпают свои сведения из
советского посольства, не только верят в эту мощь, но время от времени начинают
предаваться панике, что нужно ждать нападения со стороны большевиков, которые
в каждый данный момент могут перейти границу Маньчжоу-Го. Но в более
серьезных иностранных кругах возможность такого поворота событий совершенно
отрицается, причем, однако, говорится, что и для японцев столкновение с большевиками
может оказаться в настоящее время гораздо более сложным, чем, например, в
период начала японских военных действий в Маньчжоу-Го.
В этом отношении могу привести мнение одного осведомленного иностранца,
который говорил мне, что в японских военных кругах особого значения силе советской
армии не придается, считая, что поддерживать бодрость этой армии и питать ее из
центра возможно будет лишь в период первых трех месяцев, после чего скажется
вся неприспособленность советского фундамента для содержания на окраинах
крупных армий. Единственным весомым является авиация, которая у японцев не стоит
на должной высоте, и, конечно, налет аэропланов на японские крупные центры
может иметь крупное влияние на ход событий. Весь вопрос, таким образом, сводится [к
тому], возможен ли такой налет с действительно разрушительными
последствиями, на что могут ответить лишь специалисты, причем, насколько я могу судить,
последние до тех пор, пока вопрос не разрешен практикой, способны высказывать
прямо противоположные мнения.
Поэтому всем этим судам и пересудам трудно придавать особое значение: факты
же указывают, что как и в начале маньчжурских событий, так и теперь, японцы не
ищут столкновения с советским правительством, а так как трудно допустить, чтобы
151

инициативу такого столкновения взяло бы последнее, то нынешнее положение
вещей, при котором такое столкновение возможно, но мало вероятно, будет
продолжаться и имевшая место смена кабинета никакого влияния на этот вопрос иметь не
будет, тем более, что военным министром остается все тот же ген. Хаяси, который
неоднократно заявлял, что Япония не ищет войны с советской Россией. Конечно,
особого значения таким заявлениям придавать нельзя, но когда таковые совпадают
с общей политикой и общим настроением страны и налицо не имеется
действительно острых вопросов, о которых можно было бы сказать, что они не могут быть
разрешены без войны, они принимают характер правдоподобности.
Примите, милостивый государь, уверения в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Дм. Абрикосов
P.S. Недавно мне стало известно, что здешний советский представитель в своем
стремлении держать равнение в жизни здешнего дипломатического общества на
представителей других держав стремится попасть в здешний клуб. Так как по
правилам этого учреждения послы и посланники баллотировке не подвергаются, то,
вероятно, ему это удастся. Это заставит меня выйти из клуба, вследствие чего
покорнейше прошу впредь направлять корреспонденцию ко мне по моему частному
адресу: Hinokicho 10, Okasaka, Tokyo.
Дм. Абрикосов
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 423-431.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
20 октября [19]34 г.
№ 119836. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Абрикосова - Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5 и 6. К делу
Зам. нач. ИНО ГУГБ (Берман)».
Окада Кейсуке (1868-1946) — японский адмирал, военно-морской министр в
1927-1929 гг. и 1932-1933 гг., премьер-министр в 1934-1936 гг.
152

3 Осуми Минео (1876-1947) — японский адмирал, зам. военно-морского министра,
военно-морской министр в 1934-1936 гг.
4 Гото Фумио (1884-1948)—японский политический деятель, министр сельского и
лесного хозяйства в 1932-1934 гг., министр внутренних дел в 1934—1936 гг.
5 На Вашингтонской конференции между США, Великобританией, Японией,
Францией и Италией 6 февраля 1922 года был подписан трактат «Об ограничении морских
вооружений». Согласно этому договору для упомянутых выше стран было
установлено соответственно следующее соотношение линейного флота — 5:5:3:1,75:1,75. Эта
договоренность должна была оставаться в силе до 31 декабря 1936 года. Лондонский
морской договор 22 апреля 1930 г. устанавливал распределение тоннажа военных
кораблей Великобритании, США и Японии.
6 Сидехара Кидзюро (1873-1951)—японский дипломат. В1919-1922 гг.—посол в США,
министр иностранных дел в 1924-1927 гг. и 1929-1931 гг. После капитуляции Японии
в 1945-1946 гг. — премьер-министр, в 1946-1947 гг. — министр без портфеля, вице-
премьер.
Сов. секретно
39. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову1
Белград, 15 июля 1934 года
Вернувшись в Белград окрепшим и бодрым, я, однако, сразу не хотел Вам писать
по первым мимолетным впечатлениям, а выжидал возможности повидать кое-кого
из коллег, а главным образом поговорить с министром иностранных дел. На
протяжении истекающей недели это мне удалось, хотя свидание мое с министром
состоялось в неблагоприятных условиях, так как в назначенный для меня день я стоял в
очереди посланников после одного из тех, кто всегда говорит неприятности, а в
данном случае еще в приемной предупредил меня, что задержится долго, так как
намерен самым серьезным образом добиться хотя бы одной уступки в целом ряде
спорных вопросов, чтобы иметь возможность продолжать какие бы то ни было
дальнейшие разговоры. Для меня было ясно, что токайское вино* окажется
неприятным, а после меня шел кьянти**, тоже никогда не сулящий легкого настроения.
Мое положение сандвича было невыгодным. А если к этому добавить, что все
бывшие в этот день на приеме коллеги сильно растягивали предоставленные каждому
из них четверть часа, то утомленность принимавшего была более чем естественной.
• Имеется в виду венгерский дипломат.
'* Итальянский дипломат
153

Приездом французского министра иностранных дел]* очень довольны, так как
уже давно считалось, что такой знак внимания более чем уместен, особенно
учитывая попытки германских фирм завоевать здешний рынок. По-видимому, особенно
важных разговоров в Белграде по этому случаю не было, если не считать
непосредственной встречи главы с гостем и, следовательно, непосредственных разговоров по
главным политическим проблемам минуты, а именно — пактов восточного2 и
средиземного**, в подробностях рассмотренных в Женеве, в Париже и в Бухаресте
совместно со всеми министерствами иностранных дел Малой Антанты***. Эти
беседы отчасти обеспечили лондонские результаты, по наружному виду как будто
удовлетворительные, если принять во внимание крайнее раздражение Великобритании
политикой своей приятельницы Франции на востоке, т.е. с СССР. По крайней мере,
по имеющимся здесь сведениям, кольцо большевистского влияния, тянущегося от
берегов Средиземного моря в Малой Азии через Персию, Афганистан и Тибет до
Монголии и Китая, сильно тревожит владельцев Индии, которые в политике
Франции усматривают сознательную недоброжелательную поддержку большевиков в их
пропагандном стремлении на юг Азии. В материальном отношении интересы
Англии тоже сильно задеты договорами СССР с этими странами, закрывающими
доступ английским товарам.
Приезд французского министра иностранных дел высоко оценивается в области
взаимоотношений с Италией, продолжающих отличаться большою нервностью.
Компетентное в этой сфере лицо недавно сетовало мне на то, что его шестилетнее
пребывание в Белграде оно должно признать «стерильным», причем если и случалось
здесь на месте говорить тяжелые вещи, то не менее тяжелые вещи оно писало в свой
центр, где упорное нежелание понять выгоду дружного сотрудничества лишь с
величайшим трудом поддается обработке в желаемом смысле.
Что касается вопроса о «признании»****, то из всех моих бесед за истекшую
неделю я вынес определенное впечатление, что у правительства нет ни малейшего
желания идти по этому скользкому пути вперед. Но сказать определенно, что его не
увлекут, совершенно нельзя. Как я Вам писал, мне в конце мая было категорически
сказано, что даже если Чехословакия и Румыния «признают», — Югославия от
этого воздержится. Так оно и было, но из достоверного источника знаю, что в Женеве на
министра иностранных дел Ефтича был произведен сильнейший натиск для
побуждения его к уступчивости, что Титулеску его сводил с Литвиновым и что ему стоило
величайшего труда устоять на старой отрицательной позиции, покоящейся на столь
мало ценимой в настоящие времена моральной основе. На мой вопрос министру
иностранных дел о том, на какой срок можно ожидать «этого несчастия для его дорогой
нам страны», он впервые мне ответил, что не знает. До сих пор он отвечал
указаниями на то, что вопрос этот вовсе не на очереди.
Ныне, после стольких лет разговоров на эту тему, приводить доводы против
«признания» трудно, так как не подлежит ни малейшему сомнению, что югославянские
государственные деятели глубоко и хорошо их сознают, а постоянное долбление од-
* Речь идет о министре иностранных дел Франции Л.Барту (См. док. 18, прим. 6.).
** См. док. 3, прим. 1.
*** См. док. 3, прим. 9.
•••• речь идет об установлении Югославией дипломатических отношений с Советским Союзом
154

ного и того же на них досадно действует и лишает охоты к разговорам, когда с другой
стороны им твердят, что «признание» нужно не только для втягивания СССР в
орбиту нормальных политических и дипломатических отношений в Европе, но и для
сохранения цельности действий Малой Антанты и Франции, что воздержание
Югославии нарушает гармонию их работы. При таких условиях доводы о существе советской
власти для России мало убедительны, так как хорошо известны, и приходится
пользоваться доводами, касающимися непосредственно интересов Югославии. Так,
например, перед самым днем моего посещения министра иностранных дел мною было
получено письмо из Женевы, в котором мне сообщалось о том, что Литвинов в кругу своих
друзей высказался в том смысле, что в случае признания СССР со стороны
Югославии династии последней будет несомненно угрожать опасность. Когда я об этом
сказал Ефтичу, то он, нимало не задумываясь, воскликнул: «А почему?» Само собою
разумеется, этот вопрос меня озадачил, конечно, не в прямом смысле, так как мне легко
было ответить, но потому, что я в нем увидел следы той работы, которую над ним
производят его коллеги по Малой Антанте и французы. Первые уже давно стараются
рассеять сомнения Белграда правящего в вопросе о «признании» и сгладить все
опасения какой бы то ни было внутренней опасности для королевства. Они на меня
производят впечатление преступников, убеждающих своего сотоварища идти смело на
задуманное дело, чтобы его иметь сообщником и избавиться от возможных его
укоров. Первая же, т.е. Франция, завлекая Югославию в орбиту своей политики
относительно Москвы, хочет иметь сильного и здорового, а кроме того и славянского
союзника, совершенно не отдавая себе отчет в той опасности, которой она его подвергает,
уговаривая войти в прямые сношения с большевиками.
До какой степени французы не понимают последствий для Югославии от таких
прямых сношений, доказывает суждение одного не случайного француза, с
которым мне пришлось беседовать в Лондоне в конце июня месяца. Там я встретился с
Фернандом Гренаром, бывшим во время большевистской революции французским
генеральным консулом в Москве и позднее французским посланником в Белграде.
Недавно вышла его книга о революции в России. Так вот этот француз, которого Вы,
вероятно, знаете и который вооружен лучше многих, если не всех своих
соотечественников, опытом и запасом личных наблюдений в России и в Югославии, на мой
вопрос о его мнении относительно последствий для Югославии от «признания» мне
спокойно ответил, правда, подумав: «последствий — никаких»; мы, Франция,
продолжал он, признали большевиков*, и это не имело никаких последствий: разве что
раскол коммунистической партии, да, впрочем, теперь не то, что было 10 лет тому
назад, ныне Советы изменили тактику. В Югославии он, однако, видит одну
опасность в этом вопросе, а именно в том внутреннем конфликте между властью и
общественным мнением, который назревает и о чем я Вам уже писал. Допущение властью
распространения лишь благоприятных о большевиках мнений и известий уже
имело последствием закрепление в общественном сознании убеждения, что в России
настал обещанный «советский рай». Власть знает, что это ложь, но ей становится
все труднее упираться против нападения с этой стороны, не менее, если не более
могущественной, чем внешние воздействия.
* Франция установила дипломатические отношения с СССР в октябре 1924 года.
155

К счастью, здесь есть еще люди, и притом с большим влиянием, которые отдают себе
полный отчет в той опасности, которая кроется за «признанием». Один из них недавно
мне сказал: когда этот яд будет выпит, то возврата не будет. Перед иностранцами
министр иностранных дел говорит, что для Югославии нет особого интереса в
«признании», что вопрос этот изучается, или что за развитием этого вопроса он зорко следит
для принятия решения и т.п. Но я лично не нашел в нем прежней твердости и
отрицательного отношения, и это заключение я вывожу из следующей части моей беседы.
Заговорив о последствиях от «признания» для эмиграции, я привел случаи, до
меня дошедшие от русских служащих в местных учреждениях в столице и в
провинции, о планах, открыто выражавшихся их начальниками относительно этих
русских служащих: они будут уволены и на их места будут приглашены такие и такие-
то лица-югославяне. На это мое сообщение министр иностранных дел мне ответил
возражением, что так поступлено не будет и что единственным ограничением в
жизни эмиграции будет категорический запрет конспиративной деятельности против
Советов. Из этого ответа явствует, что и последствия для эмиграции от «признания»
взвешивались, вернее, взвешивалось пока то, что в жизни эмиграции нужно будет
ограничить по мнению властей.
В дальнейшем ходе беседы я заговорил об участи участка земли российской
миссии в случае «признания». Сослался я при этом на тревогу, вызываемую по этому
поводу в эмиграции, и напомнил ему уже раньше мною сообщавшееся мнение его
предшественника Маринковича3, когда он был министром иностранных дел, а
именно, что участок миссии отдан быть не может, что на нашем здании против дворца
нельзя допустить поднятие красного флага. К этому я добавил, что на части этого
участка был построен дом императора Николая II... Министр иностранных дел меня
перебил и живо сказал, что дом этот ни в коем случае отдан не будет, а что касается
остальной части участка и самого дома миссии, то об этом еще никакого суждения
не было. Он внимательно выслушал мои соображения о том, что ввиду непринятия
большевиками российского наследства целиком нет основания отдавать им то, что
они не могут захватить силою. Передача им зданий российских посольств, по моим
сведениям, имела основанием не право большевиков на них, а желание
соответствующих правительств сохранить свои здания в СССР, которые надлежали
окончательному отчуждению советской властью в случае отказа в передаче им
российских посольств в соответствующих столицах. Таким образом, создалась известного
рода традиция, в силу которой и наша миссия в Бухаресте передается
большевикам. Думаю, сказал я, что этого можно избежать, поступив, если будет признано
необходимым соблюсти «особую любезность», согласно предложения бывшего
министра иностранных дел Маринковича, который имел в виду предложить
большевикам иной соответствующий участок земли в городе.
Затем я перешел к вопросу о Петроградской ссудной казне4, которая издавна
составляет предмет вожделений разных русских организаций и иностранных фирм,
заинтересованных приобретением дешевым способом благородных металлов. За
последнее время разговоры о «признании» всей Малой Антантой послужили новым
стимулом для попыток, в частности одного английского предприятия, добраться до
этих ценностей. Главным аргументом для ликвидации ссудной казны было желание
«спасти» ее от большевиков, которым якобы югославянское правительство должно
156

будет передать в случае «признания». Однако министр иностранных дел в
настоящее мое с ним свидание категорически заявил мне, что о передаче ссудной казны
большевикам не может быть и речи. Как известно, в состав ценностей ссудной
казны входит коллекция русских монет и медалей покойного великого князя Георгия
Михайловича*, вдова (ныне супруга греческого адмирала Иоанидиса) и дочери
которого, в качестве наследниц, уже много лет добиваются получения этой коллекции.
(Добавлю в скобках, что вокруг этого дела создалась целая «афера», как здесь
выражаются, которая, однако, по-видимому, близится к положительному для наследниц
концу.) Ссудная казна в лице своих русских служащих противится выдаче этого вклада
на том формальном основании, что соответствующая квитанция, выданная при сдаче
коллекции на хранение, гласит [...]** на музей императора Александра III, куда
великий князь Георгий Михайлович в свое время поместил ее для обозрения.
Заканчивая обсуждение в изложенных рамках вопросов о «признании», я опять
убедительно просил министра иностранных дел возможно заблаговременно
осведомить меня, если бы королевское правительство, вопреки всем данным, решилось на
этот шаг, чтобы я мог принять меры к организации защиты интересов эмиграции по
примеру Франции. Он охотно обещал мне исполнить эту просьбу.
Как видно из изложенного, слухи о «признании», явившиеся предметом Вашей
переписки с Н.С.Урсати***, имели свое основание в том натиске, который был
сделан на министра иностранных дел Югославии в бытность его в Женеве в начале июня
и затем в Париже. Новую волну этих натисков можно ожидать к моменту
вступления СССР в Лигу наций. Нельзя по этому поводу не вспомнить троянского коня...
Вам, вероятно, уже известно, насколько сведения об этом вступлении СССР в Лигу
наций точны, и я позволю себе очень просить Вас сообщить мне, как относятся к
этому возможному факту Бельгия, Голландия и Болгария. Что касается
Швейцарии, то она, насколько мне известно, обсуждала в парламенте вопрос о том, должна
ли будет она «признать» СССР в случае вступления последнего в Лигу наций, и
пришла к заключению, что она может остаться при прежнем своем отрицательном
отношении к «признанию». Думаю, что точка зрения Бельгии и Голландии будет иметь
значение для здешних политических кругов.
В связи с фактом «непризнания» со стороны Югославии в русской эмиграции во
всех странах нашего рассеяния возникла мысль о принесении благодарности его
величеству королю Александру за это мудрое сопротивление. В самом королевстве
в различных более или менее крупных центрах поднимался вопрос даже об
устройстве соответствующих манифестаций в честь короля. В похвалу инициаторам
таких замыслов должен отметить, что они не решились действовать самостоятельно,
а обращались ко мне за указаниями. Само собою разумеется, что я таких
выступлений никак одобрить не мог и дело ограничилось единичными непосредственными
письменными обращениями к королю. Кроме вреда, намечавшиеся громкие
выступления ничего другого принести не могли. Формально мы не смеем
вмешиваться в решения правительства, затем мы ни в коем случае не должны переносить
* Дядя Николая II (1863 г. р.), расстрелян в Петропавловской крепости 29 января 1919 года,
супруга — Мария Георгиевна (1876 г.р.).
*' Пропуск восстановить не удалось.
**• См. док. 30 и 31.
157

ответственность правительства на личность короля, ставя его под удар тех, кому
его политика не нравится, и, наконец, мы усугубляем тяжесть положения и
внутренней борьбы короля, если бы было все-таки решено «признать».
Намерения русских эмигрантских организаций и групп были известны министру
иностранных дел и маршалату двора. И с той и с другой стороны меня просили
осуществление таковых не допускать, поскольку это для меня возможно. Вследствие
сего я считаю себя обязанным просить Вас снестись с редакциями русских газет во
Франции (доверительно), предложив им воздерживаться от печатания
благодарственных приветствий королю Александру, как то было сделано с резолюцией
нашей эмиграции в Варшаве, помещенной в «Возрождении»*.
Принимая во внимание то значение, которое может иметь для Югославии
«признание» со стороны Болгарии, я просил министра иностранных дел сообщить мне,
что и когда можно ожидать в этом отношении от нового болгарского правительства,
в частности, я его осведомил о беспокойстве, испытываемом русским синодом
относительно судьбы русской церкви при миссии в Софии. Г-н Ефтич мне ответил в том
смысле, что из личной беседы с царем Борисом он вынес впечатление, что
торопиться с «признанием», предусмотренным программою правительства Кимона Георгие-
ва5, не будут, а затем он поведал мне беседу свою с Литвиновым на обеде у
Титулеску в Женеве. Заговорив о «признании» Румынией, Титулеску сказал Литвинову, что
русской церкви не отдадут, а продадут ее Югославии. На это реагировал Ефтич,
заявив, что церковь как таковая Югославии не нужна, но что если ее просто
передадут ей, то она будет принята. Обращаясь к Литвинову, он добавил, что во всяком
случае он не советует в Румынии обращать православную церковь во что-либо иное,
как это делается в СССР, ибо такого превращения православный румынский народ
не простит и большевики сразу подорвут свое положение в Румынии... О конечном
разрешении вопроса о церкви министр иностранных дел не осведомлен. Вопрос о
нашей церкви в Болгарии его заинтересовал, и я имею основание предполагать, что
он его изучит и, быть может, что-либо предпримет для ее ограждения, если бы это
понадобилось, от захвата большевиками.
В заключение этого слишком длинного письма о «признании» я решаюсь обратиться
к Вам еще с одной просьбой, а именно не отказать осведомить меня о том, какие меры
принимаются в Чехословакии и в Румынии к ограждению интересов эмиграции,
какова участь русских церквей в той и другой стране и чего можно опасаться, несмотря
на принимаемые защитные меры, для русских организаций в этих странах. Заранее
за исполнение и этой моей усердной просьбы приношу Вам свою благодарность.
Искренне Вам преданный
В.Штрандтман
Вашу личную записку от 12-го получил. Очень прошу поручить меня осведомить
о получении этого письма. Буду беспокоиться.
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 374-383.
* См. док. 9, прим. 2.
158

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
Сентябрь [19]34 г.
№ 119167. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Штрандтмана-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Проект «Восточного пакта» (или «Восточного Локарно», или плана Барту) явился
результатом советско-французских переговоров и имел целью создание системы
коллективной безопасности в условиях, когда Германия вышла в 1933 году из Лиги
наций и прекратила свое участие в конференции по разоружению.
В декабре 1933 года советская сторона предложила Франции заключить
региональный пакт о взаимопомощи. Министр иностранных дел Франции Л.Барту передал
проект Восточного пакта англичанам, которые внесли предложение о привлечении к
Восточному пакту Германии. В июле 1934 года советская сторона заявила, что не имеет
против этого возражений. К участию в пакте привлекались: Польша, Чехословакия,
Германия, Советский Союз, прибалтийские государства и Финляндия. В соответствии
с пактом они выступали за нерушимость границ и обязывались оказывать помощь
участнику пакта, подвергнувшемуся нападению, а также не оказывать никакой
помощи государству-агрессору. Предусматривалось дополнить пакт договором между
СССР и Францией о взаимной помощи. СССР должен был вступить в Лигу наций.
Германское правительство, однако, в меморандуме от 8 сентября 1934 года заявило,
что «не может участвовать в новых международных системах безопасности любого
характера до тех пор, пока другие державы считают возможным оспаривать
равноправие Германии в области вооружений».
27 сентября 1934 года Польша также отказалась от участия в Восточном пакте, что
окончательно срывало его реализацию. (См. также док. 18, прим. 6.)
3 Маринкович Воислав (1876-1935) — югославский политический деятель. С 1914 года —
лидер прогрессивной партии, за период по июль 1932 года шесть раз занимал пост
министра иностранных дел, с апреля по июль 1932 года — премьер-министр и
министр иностранных дел. Член Совета Лиги наций (1930-1931).
4 Петроградская ссудная казна (ломбард). Во время первой мировой войны была
вывезена на Кубань, а затем Врангелем — в Югославию. Состояла из невостребованных
вкладов и закладов (в том числе имелись изделия из благородных металлов,
драгоценности, а также богатая нумизматическая коллекция великого князя Георгия
Михайловича), размещавшихся в около 2,5 тыс. ящиках. Оценивалась на сумму свыше
10 млн. американских долларов.
НКИД СССР с 1923 года неоднократно обращался к югославскому правительству,
считая, что эти ценности принадлежат СССР и его гражданам. Последнее такого рода
159

обращение было сделано в 1937 году. Югославская сторона каждый раз давала
уклончивый ответ. В 1947 году была сделана попытка через правительство СФРЮ
найти оставшиеся ценности Ссудной казны, однако, по всей вероятности, она не
увенчалась успехом.
5 Георгиев Кимона (1882—1951) — болгарский военный и политический деятель.
Полковник, лидер группировки «Звено». В 1926-1928 гг. — министр путей сообщения.
В мае 1934 года возглавил военный переворот. В новом правительстве
(сформированном на один год) занял посты премьер-министра и министра юстиции. Вышел в
отставку после военного промонархического переворота в январе 1935 года, в
сентябре 1944 года — ноябре 1946 года — премьер-министр.
Сов. секретно
40. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 15 июля 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Выступление сэра Джона Саймона с пространной речью в парламенте по поводу
результатов переговоров его с г. Барту подтвердило, что последнему действительно
удалось достигнуть некоторого согласования точки зрения британского кабинета с
его собственной, хотя Англия осталась при своем нежелании принимать на себя
какие-либо дополнительные обязательства. Британское общественное мнение без
различия партий все еще убеждено в том, что хозяйственное оздоровление страны
может быть осуществлено лишь при условии полного ее воздержания от каких-либо
военных осложнений на континенте.
Газета «Тайме» между прочим говорит: «Сэр Джон сообщил о проекте
восточноевропейского пакта взаимной поддержки в истинно-демократическом духе. Его
успех показал, что позиция британской дипломатии по этому вопросу всецело
одобряется палатой». При этом создалось впечатление, хотя сам сэр Джон этого и не говорил,
что проект, первоначально выдвинутый Литвиновым и французским правительством*,
во многом походил на политический союз с военным дополнением. Новый проект
восточного пакта, о коем идут теперь переговоры, не имеет столь односторонней основы.
Британское и французское правительства признали необходимой основой
выдвигаемого проекта взаимность. «Англия не могла бы, — сказал сэр Джон, — поощрять или
поддерживать какие-либо новые соглашения между отдельными избранными
государствами или какие-либо комбинации, направленные против других стран...»
* См. док. 39, прим. 2.
160

Уже раньше, как только британское правительство получило сведения о
намечающемся проекте, так оно определенно заявило, что пакт о взаимной помощи
должен приносить пользу всем сторонам, его подписавшим. Намечаемый пакт имеет
своей целью создать систему взаимных гарантий между СССР, Балтийскими
государствами, Польшей, Чехословакией и Германией. Сама Франция остается вне
этого пакта, однако она является его главной устроительницей и будет составлять
связующее звено между гарантийной системой, принятой пактом в Локарно*, и новой
аналогичной системой в Восточной Европе. СССР намечается лишь в качестве
дополнительного поручителя Локарнского пакта. Так, если бы французские или
германские границы подверглись бы нападению со стороны одной из держав,
подписавших пакт, то СССР был бы обязан выступить против нападающей стороны.
С другой стороны, если бы западные границы России или восточные границы
Германии подверглись нападению — то Франция была бы обязана вмешаться. Такой
пакт походил бы на широко развитую систему взаимного страхования, и
британское правительство готово отнестись к ней с сочувствием. Это сблизило бы Англию с
аппаратом коллективного обеспечения безопасности, а вместе с тем не наложило бы
на нее никаких новых обязательств.
Италия относится к проектам г. Барту приблизительно так же, как и Англия.
Альпы ныне столь же недостаточно охраняют Италию, как и канал охраняет
Англию от возможных нападений. Муссолини заявил уже, что смотрит с сочувствием
на проект восточного пакта на основе абсолютной взаимности и думает, что новые
предложения могут создать новые возможности на почве ограничения
вооружений, а также должны привести к признанию принципа полной равноправности
отдельных народов. Это как раз отвечает точке зрения британского правительства.
Небезынтересно отметить, что даже столь убежденный противник советского
правительства как г. Уинстон Черчилль сочувствует попытке привлечь СССР к системе,
устанавливаемой в Западной Европе. Черчилль думает, что лучшим способом
предупреждения новых войн было бы определенное противопоставление каждой
возможной нападающей стороне столь сильного морального и материального объединения,
которое отбило бы охоту к рискованным предприятиям у самых смелых и
фантастических вождей. Эта точка зрения начинает теперь распространяться по Англии... Сэр
Остин Чемберлен приветствовал идею Восточного Локарно и заявил, что отношение
Германии к новым предположениям явится убедительным доказательством ее
подлинных намерений. До сих пор Германия никак не отзывалась на новые
предположения и Гитлер в своей речи в рейхстаге даже о них не упомянул. Германская печать
продолжает доказывать, что осуществление предложений Франции повело бы лишь
к установлению ее гегемонии в Европе. Германское правительство должно было бы
разъяснить своему народу, что намечаемый пакт совершенно не стремится к этому и
что Германия получила бы весьма ценное добавочное обеспечение своей собственной
безопасности, если бы приступила к новому пакту.
Во всяком случае, говорит «Тайме», дебаты в парламенте по поводу выступления
сэра Джона Саймона ясно показали, что общественное мнение Англии стало уже
отходить от идеи «блистательной изоляции»**.
* См. док. 18, прим. 4.
** См. док. 37, прим. 5.
6 Чему свидетеля мы были, кн 1
161

Г-н Идеи2 сказал, что эта идея должна исчезнуть под давлением новейших
военных изобретений. Судьбы Англии были тесно связаны с судьбами Западной Европы
уже со времени норманских нашествий. Обеспеченная безопасность ближайших к
Англии стран Западной Европы, пояснил г. Идеи, является для нее, Англии,
жизненной необходимостью.
Сэр Джон Саймон упомянул между прочим и о том, что неприкосновенность
бельгийской территории еще более существенна ныне для Англии, чем ранее, ввиду тех
успехов, которые сделала военная авиация и дальнебойная артиллерия... Люди,
толкующие теперь об ограничении обороны Англии ее собственной территорией,
думают, по-видимому, что мы все еще живем в первобытном веке луков и стрел.
Жизненные интересы Англии повелевают ей теперь именно оказывать возможную поддержку
всяким континентальным системам коллективного взаимного обеспечения против
возможных нападений. Англия должна выдвинуть свою собственную систему
обороны так далеко, как этого требует сила современных орудий нападения. При
настоящих условиях политика изоляции была бы для Англии политикой страуса.
Все эти выступления произвели, по-видимому, сильное впечатление в палате и в
стране. Не произошло и без курьезов. Так, неугомонный деятель рабочей партии
майор Эттли3 заявил, что «по распоряжению Лиги наций его партия готова воевать
где угодно, начиная с Южной Америки и кончая Сибирью»...
В конце концов положение сводится, по-видимому, к тому, что большинство
англичан готово отказаться от идеи совершенной изоляции. Но не желает и вступления в
какие-либо континентальные политические союзы. Правительство склоняется, по-
видимому, к тому, чтобы рассматривать коллективные областные соглашения между
отдельными странами как весьма полезные для обеспечения национальной
неприкосновенности каждой из них, с тем, однако, чтобы все подобные соглашения всегда
основывались на соблюдении принципа взаимности, т.е. взаимной полезности, и
чтобы такие соглашения могли бы действительно создавать и поддерживать
достаточный коллективный оплот против всякого возможного нападения со стороны...
В теории все это звучит прекрасно, и г. Барту может быть пока доволен. Однако
британские политики видят и слабый пункт комбинации французского министра
иностранных дел и поэтому столь определенно подчеркивают необходимость
признания принципа взаимной полезности. Этим они подразумевают, не говоря об этом
слишком открыто, что трудно возлагать надежды на проекты г. Барту, если только
Германия и Польша не будут убеждены искренно приступить к новой системе
взаимных гарантий. Будущее развитие политических устремлений названных стран
довольно загадочно, и не пришлось бы удивиться, если бы они попытались создать
противовес системе г. Барту восстановлением прежнего Тройственного союза4
князя Бисмарка5, быть может даже в расширенном объеме. Слишком уж сложна
система г. Барту, и слишком определенно устремлена она на поддержание Версальских
трактатов* и на неприязненное окружение Германии.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 355-359.
* См. док. 9, прим. 14.
162

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авнре] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
15 августа [19]34 г.
№ 118538. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Идеи Антони, лорд Эйвон (1897-1977)—государственный деятель Великобритании, один
из лидеров консервативной партии. Участник первой мировой войны, в1923-1957гг. —
член палаты общин. В течение многих лет был связан с британской внешней политикой.
В1935-1938 гг. — министр иностранных дел, оставил этот пост из-за своих разногласий
(в основном тактического характера) с премьер-министром НЧемберленом,
проводившим политику поощрения немецко-фашистской агрессии. В 1940-1945 гг. — министр
иностранных дел в коалиционном кабинете У.Черчилля, участвовал в работе
Тегеранской (1943), Крымской и Потсдамской (1945) конференций. В 1951-1955 гг. —
министр иностранных дел, в 1955-1956 гг. — премьер-министр. Один из инициаторов
англо-франко-израильской агрессии против Египта в 1956 году. После ее провала
подал в отставку и отошел от активной политической деятельности.
3 Эттли Клемент Ричард (1883—1967) — государственный деятель Великобритании, один
из лидеров лейбористской партии, граф (с 1955 г.). В1922-1955 гг.—член палаты общин,
в 1940-1942 гг. —■ лорд хранитель печати, в 1942-1945 гг. — зам. премьер-министра,
в 1945-1951 гг.—премьер-министр. Участвовал в Потсдамской конференции (1945). При
его премьерстве была предоставлена независимость Индии и Бирме (1947-1948 гг.).
4 Тройственный союз—военно-политический блок Германии, Австро-Венгрии и Италии,
инициированный германским канцлером Бисмарком. Союз сложился в 1879—1882 гг. и
стал шагом на пути подготовки первой мировой войны 1914-1918 годов. Союзные
договоры участниками подписывались в 1882, 1887, 1891 и 1904 гг. Основное
положение этих актов состояло в обязательстве сторон не принимать участия ни в каких
соглашениях, направленных против одной из них, консультироваться «по общим
политическим и экономическим вопросам» и оказывать друг другу взаимную
поддержку «в границах своих собственных интересов». В договорах предусматривалось
также, что при неспровоцированном нападении на его участников двух или нескольких
великих держав в войну с этими державами вступают все участники договора. Союз
был направлен прежде всего против Франции и России.
5 Бисмарк Отто фон Шёнхаузен (1815-1898) — первый рейхсканцлер Германской
империи в 1871-1890 гг. Осуществил объединение Германии на
прусско-милитаристской основе. Один из организаторов Тройственного союза, направленного против
Франции и России. При этом он, однако, считал, что война с Россией крайне опасна
для Германии.
163

Сов. секретно
41. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 17 июня 1934 года
Дорогой Василий Алексеевич.
Меня навестил, по случаю моей болезни, бывший бельгийский посланник в
Тегеране, проживающий ныне в Брюсселе и занимающийся крупными делами. Во время
разговора, коснувшегося положения дел в Германии, мой собеседник вынул из
кармана письмо, полученное им от бельгийца же из Берлина. Оно показалось мне
настолько интересным, что я попросил посланника медленно мне прочесть письмо, дабы
я мог записать его на русском языке на машинке.
Вот оно дословно:
«В Германии что-то оборвалось, и оборвалось что-то весьма существенное.
Берлин изменился. Исчез энтузиазм, исчезло веселие, исчезли массы молодых людей в
полувоенных формах. Словно пришел конец грандиозной феерии... Настроение
удрученное и выжидательное. Как будто упала общественная температура.
Все рассчитывали, что будет обнаружена правда о событиях 30-го июня.
Общественное мнение речью Гитлера2 не удовлетворено. Обвинения против пострадавших
были формулированы настолько неопределенно и неясно, что никого не убедили.
Отсутствие какого-либо упоминания Гитлером о международном положении не
считается хорошим признаком... В гитлеровской феерии произошел какой-то перелом, ей
на смену должно быть поставлено что-то новое. Назревают острые проблемы. Более
трех миллионов разных отрядов коричневых рубах, которые этим более или менее
кормились, распущены под предлогом отпуска. Никто не знает, сколько из них будет
принято обратно. Между тем многие из них покинули службу и обеспеченную работу
ради чести состоять в штурмовых отрядах. Они довольствовались средствами казны,
но при настоящем финансовом положении это едва ли может продолжаться.
Говорят о плане Геринга3 разместить около полумиллиона незанятых молодых
людей на работы в лагерях и у крестьян на фермах. Подобная мера практикуется в
России и особого энтузиазма не встречает. Вряд ли встретит здесь. Католики — все
в скрытой оппозиции к Гитлеру. Надвигается угроза голода. Жизнь дорожает,
многие предметы исчезают из продажи. Многое начинает напоминать русские порядки.
Все резервы германской жизни были израсходованы на эксперименты, и
финансовое положение становится катастрофическим. Без иностранного займа не обойтись,
но его едва ли можно будет получить без установления иностранного контроля и
выполнения некоторых неприятных условий.
Перед Германией два выхода: либо новое усиление марксистских течений и
установление строя, подобного русскому, либо захват власти вождями регулярной
армии и возвращение к деятельности прежних культурных элементов Германии.
Сценическими эффектами германский народ будет уже трудно увлекать, тем более
164

что и средств для «постановок» более не имеется. Вопрос в том, удастся ли более
культурным элементам объединиться и захватить власть, или Германии суждено
попасть под власть народной стихии и последовать примеру России...»
Мой собеседник промолвил: «Г-н Барту напрасно тревожится, в настоящем
своем положении Германия едва ли может стать кому-либо опасной, кроме как только
самой себе...»
Бывший мой тегеранский коллега высказал затем следующие соображения
(говоря о плане Барту): «Мне думается, что из всего этого едва ли выйдет что-либо
реальное... В теории все звучит прекрасно, но на практике такие сложные
построения часто рассыпаются при первом испытании. Международные соглашения,
несомненно, военного характера, да еще со многими участниками, могут приносить
реальные результаты лишь тогда, когда за ними очень скоро предпринимаются
совместные активные действия. В противном случае они быстро «выветриваются» и
утрачивают свою силу. Каждая из этих стран, которые Барту намеревается
привлечь к своей системе, имеет свои специальные национальные интересы. Едва ли
можно сомневаться в том, что между ними сразу же начнутся переговоры
относительно разных вопросов, которые кажутся г. Барту второстепенными...
Осуществление проекта Барту едва ли может дать Европе мир. Вернее ожидать, что оно
поведет к новой перегруппировке сил и к новым конфликтам. В Европе ныне так много
загадочных элементов, начиная с Вашего собственного отечества. Если общее
положение на Дальнем Востоке разрешится в пользу России, будь то военным или
мирным путем, то мы будем иметь перед собою одну Россию... Если Россия потерпит
серьезный ущерб на Дальнем Востоке, то все ее внутреннее положение может
измениться и тогда Европе придется считаться с совершенно новым и опять-таки
неизвестным фактором...»
На этом разговор окончился.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 364-366.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
15 августа [19]34 г.
№ 118540. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина—Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
165

2 Во время широкой акции, проведенной 30 июня 1934 года фашистским руководством
Германии, была уничтожена вся верхушка руководства штурмовых отрядов,
включая Э.Рёма (см. док. 45, прим. 4) и др. Эта акция, известная как «ночь длинных ножей»
использовалась гитлеровцами также и для устранения личных противников,
конкурентов и лиц, недовольных политикой нацистов.
В связи с этими событиями 13 июля 1934 года в рейхстаге выступил А-Гитлер,
который в качестве одной из причин необходимости уничтожения штурмовых
отрядов указал на связь руководителей штурмовиков Э.Рёма с французской
разведкой. (См. прил. III, док. 2.)
3 Планом Геринга нацистским руководством предусматривалось принудительное
трудоустройство немцев, в первую очередь молодежи, на стройках, промышленных
предприятиях, юнкерских хозяйствах и фермах, что рассматривалось как шаг для
ликвидации безработицы.
Сов. секретно
42. СА.Поклевский-Козелл — В.А.Маклакову1
Бухарест, 20 июля 1934 года
Не мог до сих пор ответить на Ваше письмо от 19-го минувшего июня*, так как
очень был занят приведением в порядок дел миссии ввиду ее ликвидации и скорого
моего переезда из помещения миссии.
Как Вы и предполагали, я, конечно, больше числиться в списке
дипломатического корпуса не могу. Не представляется возможным и образовать здесь особую
организацию по защите интересов русских беженцев, подобную имеющейся в
Югославии и созданной там задолго до признания Советов. Я предполагаю поэтому, если
мое материальное положение это позволит, по-прежнему оставаться
безвозмездным представителем оффиса Нансена** и просил лишь Женеву через К.Н.Гульке-
вича об отпуске небольшого кредита на наем помещения и канцелярию, так как до
сих пор и то и другое я находил в бывшей миссии.
Здание миссии, конечно, перейдет к большевикам вместе с обстановкой
канцелярии и двух комнат — зала и столовой, в которых только и имелась казенная мебель
Большие портреты императора Александра IIP и императрицы Марии
Федоровны3, равно как и государственные гербы на фронтоне и воротах миссии, с благо-
* См. док. 33.
** См. док. 5, прим. 1.
166

склонного разрешения ее величества королевы Марии', будут сданы на хранение в
ее дворец.
Также должны будут перейти в распоряжение представителя Советов
небольшие дома, которые были когда-то завещаны одним частным лицом российской
миссии в Бухаресте. Каких-либо капиталов или другого имущества в распоряжении
миссии не имелось, так как небольшие капиталы в процентных бумагах,
завещанные частными благотворителями, были в свое время высланы в Петроград по
предписанию императорского правительства.
Что касается архива, то большая часть архива старых годов была в 1917 году
отправлена из Ясс в Петроград. Из оставшихся старых архивов я предполагаю
оставить в миссии лишь то, что не имеет ни политического, ни исторического
интереса, остальное же уложить в ящики и частью хранить у себя, а частью сдать на
хранение в какое-либо надежное место. Весь же послевоенный, т. е. чисто беженский
архив будет храниться в помещении оффиса Нансена.
По словам министра иностранных дел, представители Советов приедут не раньше
сентября; поэтому я предполагаю переехать из миссии во второй половине августа и
своевременно сообщу Вам свой новый адрес. По эвакуации миссии я передам ключи в
министерство иностранных дел, которое и передаст здание советскому представителю.
Что касается церкви, то за невозможностью по местным условиям сделать ее
приходской, оставалось лишь два исхода для сохранения ее от перехода к большевикам:
или передать ее румынским духовным властям, или югославской миссии в Бухаресте.
Когда после январской конференции Малой Антанты признание Советов
Румынией стало лишь вопросом времени, я коснулся судьбы церкви в разговоре с г. Титу-
леску и вынес впечатление, что румынскому правительству, ввиду имеющихся у
него с Советами счетов, трудно отстоять церковь как составляющую часть
находящегося в Румынии российского государственного имущества. В то же время я
убедился, что румынское правительство отнюдь не будет возражать против
формальной передачи церкви югославской миссии в Бухаресте. О возможности этой передачи
я говорил также со здешним югославским посланником, который охотно пошел нам
в этом вопросе навстречу и, будучи в Белграде, зондировал там почву и получил
принципиальное согласие югославского правительства.
Ввиду сего, когда во второй половине мая мне стало достоверно известно, что
признание состоится в ближайший срок, я собрал 24-го мая с.г. церковный комитет,
который единогласно высказался за передачу церкви югославской миссии и просил
меня оформить эту передачу с югославским посланником.
Совещание с лучшими здешними юристами показало, что составить такой акт о
передаче церкви, который нельзя было бы оспаривать перед здешним судом, не
являлось возможным. Поэтому пришлось остановиться на таком решении:
Я, в качестве заведующего русским имуществом в Румынии, и г-н Челак-Антич,
в качестве представителя югославского правительства, подпишем в двух
экземплярах акт, которым, согласно постановлению церковного комитета, церковь, под
предлогом (притом совершенно справедливым) отсутствия у беженцев средств для
* Дочь югославского короля Александра Карагеоргиевича (1920_1934), супруга румынского
короля Кароля.
167

ее содержания, передается на неопределенный срок в заведование югославской
миссии в Бухаресте, которая обязуется содержать ее, предоставляя русским
беженцам право пользования церковью для своих духовных нужд. Югославский же
посланник даст с своей стороны официальное обещание, долженствующее носить
секретный характер, коим он от имени югославского правительства обязуется
возвратить церковь российской миссии в Бухаресте, когда положение дел в России
позволит возобновить нормальное существование церкви как русской.
Проекты этих документов, написанных на французском языке, получили
одобрение церковного комитета и были подписаны югославским посланником и мною
25-го мая с.г. К акту о передаче приложена полная опись церковного имущества.
По некоторым соображениям, исходящим из сербских и румынских источников,
можно думать, что Советы не станут подымать вопроса о возвращении им церкви
югославской миссией. Скорее возможно предположить, что они предложат
югославскому правительству купить церковь; против этой возможности мы, к сожалению,
не можем бороться.
Считаю долгом добавить, что югославский посланник выразил пожелание, чтобы
теперешний настоятель церкви, о. протоиерей Каневский, оставался бы
настоятелем и чтобы псаломщик-регент по-прежнему исполнял бы свои обязанности. Он
желал бы даже, чтобы члены церковного комитета продолжали бы оставаться в
составе нового комитета, дополненного сербами, которых он назначит. Как он
выразился, церковь будет отныне церковью югославско-русской и явит собою лишний
пример русско-сербской дружбы и солидарности.
Надеясь, что изложенные мною соображения получат Ваше одобрение, прошу
Вас, многоуважаемый Василий Алексеевич, принять уверения в отличном моем
почтении и совершенной преданности.
С.Поклевский-Козелл
Архив СВР России, д. 16872,т. 1,л. 397-401.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
19 сентября [19]34 г.
№ 11917 2. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Поклевского-Козелл-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
168

2 Александр III (1845-1894) — император российский с 1 марта 1881 года.
3 Мария Федоровна (1847-1928) — императрица, супруга Александра III,
урожденная принцесса датская Луиза-Софья-Фридерика-Дагмара, дочь датского короля
Христиана IX, мать Николая II. После революции с1918г. — в эмиграции,
проживала в Копенгагене.
Сов. секретно
43. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 22 июня 1934 года
Лет двадцать пять тому назад, когда я начал свою службу в Тегеране, туда
наведывался из Индии майор англо-индийской службы Герберт Джонсон в целях
каких-нибудь разведок. Мы с ним в свое время дружили, вместе охотились, пробовали
одолеть Демавенд* и не одолели, и до сих дней с Джонсоном, ныне уже генералом в
отставке, у меня сохранились дружеские отношения. Иногда он просит моего
разрешения сделать в русском доме то или иное сообщение на политическую тему. На эти
сообщения я приглашаю моих знакомых, он своих. Сообщение его в этом году было
заранее назначено на 10-е июля и, несмотря на мое нездоровье, состоялось. Говорил
генерал Джонсон этот раз на тему «Как создаются и поддерживаются большие
империи на Востоке». В качестве основного положения он выставил утверждение, что
северные народы, как более твердые, выносливые, спокойные и трудоспособные, а
также более способные к дисциплине, имеют большое преимущество против
южных народов в государственном строительстве.
Я не могу передать Вам всего его доклада, длившегося свыше часа. Говорил он об
Индии с большим знанием вопроса, говорил и о Китае, коснулся Маньчжоу-Го,
причем высказал следующие соображения. Состоится ли или нет серьезная война
между Японией и Советами — об этом трудно делать даже предположения. Шансы
вероятия приблизительно равны, а решение может последовать и по случайным
обстоятельствам. Как себя покажет при возможном столкновении новая монголо-
маньчжурская армия, созидаемая и вооружаемая японцами? Скептики
утверждают, что она едва ли окажется пригодной, и что она может обернуться и против
японцев, которых якобы недолюбливает... [пропуск в тексте] по моим сведениям, к
русским различные группы населения в Маньчжурии относятся лучше, чем к
японцам, и возможное объединение их с советскими войсками для того, чтобы столкнуть
японцев обратно в море, представляется далеко не маловероятным...
* Демавенд — затухающий вулкан, самая высокая местность на территории Ирана — 5604 м.
169

Генерал коснулся затем вопроса о строении Российской империи. Первой
столицей России, сказал докладчик, был южный Киев, затем Москва и, наконец,
Петербург. Вместе с тем центр тяготения все более переходил к великороссам. Когда
коммунистам удалось захватить власть в главнейших центрах, они сознавали
непрочность своего положения и поняли необходимость опереться на первое время
на равные местные национализмы. Россия была разделена на целую серию якобы
автономных республик и областей, с собственными национальными языками и
собственной администрацией. Это дошло одно время до того, что стали появляться слухи
о будто бы серьезных движениях в пользу сепаратизма на разных окраинах
России, а в особенности в Белоруссии, на Украине, на Кавказе и в Туркестане. Однако
как только правительство Сталина почувствовало под собою более твердую основу,
так оно начало столь же ревностно подавлять попытки к местному сепаратизму, как
это делали и прежние императорские правительства. Можно возмущаться этим, но
это в естественном порядке вещей. Великороссы-северяне были созидателями
Российской империи в течение веков, и трудно предположить, чтобы они могли бы
добровольно примириться с отходом от них богатейших южных областей, которые к
тому же никогда не проявляли способности к созданию и поддержанию своей
собственной государственности.
Ходят слухи, что некоторые сепаратисты в России рассчитывают на возможную
помощь со стороны некоторых иностранных держав, но им можно пожелать в их
собственных интересах, чтобы эти расчеты не сбылись. В прошлую войну
германские силы заняли без сопротивления весь юг России до Кавказа, но удержаться там
не могли. Быть может, в данном случае главная причина заключалась во всеобщем
развале самой Германии. Однако ведь Карл XII и Наполеон делали такие же
попытки и с такими же результатами. Поэтому приходится предположить, что если бы
даже и удалось создать независимые Украину и Белоруссию при помощи какой-
либо иностранной державы, то здания эти едва ли оказались бы прочными.
Естественное давление великорусского центра и севера действовало бы непрестанно и в
конце концов прорвало бы все искусственные преграды.
Весьма вероятно, что многие иностранные интеллигенты либерального
направления сочувствуют отдельным народностям и областям Российской империи, а
также и Британской Индии, в их стремлении к автономии. Это чувство человечное и
почтенное. Но тогда для того, чтобы быть логичным, соответствующим
центральным правительствам пришлось бы преклониться и перед местными национализма-
ми Баварии, Саксонии, Кюртемберга, Рейнских провинций, а быть может даже
французской Бретани, нашей Шотландии и т.д.
Практический политик, продолжал генерал, знает на опыте, что естественная
механическая структура всякой империи существенно отличается от структуры
менее крупных государств, замкнутых в самих себе. Чем мельче государства, тем
легче они могут осуществлять в своих пределах всякие виды гражданских свобод и
демократических методов управления. Во всякой большой империи образуется, в
силу чисто естественных причин, преобладающий центр, и такой центр всегда
образуется скорее на севере, чем на юге. Следует ожидать, что и в Германии Пруссия
удержит за собою объединяющую и руководящую роль, и великоросский север и
центр России удержит в своих руках южные области, и новое Маньчжурское госу-
170

дарство разовьется, окрепнет и... столкнет, в конце концов, иностранных
покорителей обратно в море... Интересно отметить, что британское правительство решило не
так давно перенести свою столицу в Индии из крупнейшего города Калькутты на
север, в Дели, в старинную столицу великих моголов, окруженную северными
племенами, которые составляют гордость индийской армии...
Быть пророком — неблагодарная задача, воскликнул докладчик, но не пришлось
бы удивляться, если бы столица возрожденной России оказалась бы вновь
перенесенной в Петербург, созданный гением Петра. Говорят, продолжал докладчик, что
Менделеев научно вычислил истинный жизненный центр Российской империи и
рекомендовал перенести столицу в Самару. При всем великом уважении к нему и
представляемой им науке пришлось бы ответить, что искусство практического
политического управления основано не столько на научных данных, сколько именно
на особого рода «искусстве» и на способности считаться с реальными
обстоятельствами и практическими запросами жизни. А история учит, что северные народы
всегда выказывали более способности и искусства в делах управления, чем южные...
На этом доклад закончился. Поговорили еще немного о древней Римской
империи, которая была государством южным и одно время правила Англией. На это
генерал сказал, что это может быть объяснено лишь тем, что культурная разница
между римлянами и покоряемыми ими северными народами была уже слишком велика.
Но как только эти народы немножко набирались римской культуры, хотя бы
совершенно поверхностно, так они легко освобождались от иностранной власти...
Я записал это, ибо в устах генерала англо-индийской службы все, что он говорил
о России, звучало необычайно и, я бы сказал, утешительно.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1, л. 411-416.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
19 сентября [19J34 г.
№119175. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
171

Сов. секретно
44. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 25 июля 1934 года
В связи с планом Барту здесь циркулируют всевозможные слухи. Уверяют,
например, что в правительственных кругах преобладает мнение, что план Барту в силу
вещей окажется направленным против Германии. Говорят, что ответы Германии и
Польши будут координированы. Что обе страны откажутся от принятия на себя
каких-либо обязательств, которые могли бы потребовать от них пропуска
иностранных войск через их территории. Ожидают, что Польша заявит о своем несогласии
допускать какие-либо иностранные военные операции на своей территории, а
Германия заявит, что фактически не могла бы оказать содействия какой-либо другой
стране до тех пор, пока не обладает признанным равноправием в вооружениях.
Уверяют, что большинство общественного мнения Англии вполне сочувствовало бы
таким ответам. Уверяют даже, что тексты таких ответов были бы установлены не без
конфиденциального обмена взглядами с британским правительством...
Нельзя сказать, чтобы здесь замечалось именно германофильское настроение.
Англичане бывают обыкновенно прежде всего англофилами. Однако здесь считают,
что все достижимые для Англии практические цели прошлой войны с Германией
уже достигнуты и что стремиться к дальнейшему ее ослаблению или даже только к
умалению ее положения в Европе было бы неполитично и не вызывалось бы
британскими интересами. Военно-морская мощь Германии сокрушена, колонии ее у нее
отобраны, торговый флот сильно ослаблен, и ее заокеанская торговля сильно
сократилась. А большего с британской точки зрения и желать невозможно. Что же
касается возможности утверждения в Европе гегемонии какой-либо другой державы или
комбинации держав, то она столь же мало улыбалась бы Англии, как и бывшая
гегемония Германии, а по временам и России. Возобновление франко-русского союза
также не считалось бы здесь событием, благоприятным Англии...
С другой стороны, здесь очень дорожат поддерживанием добрых отношений с
Францией и поэтому будут, вероятно, и впредь избегать чем-либо «разочаровывать»
г. Барту, пока этого не потребуют реальные необходимости.
Небезынтересные соображения приходилось мне выслушивать в отношении
положения Литвы, которая до сих пор считает себя в теории на положении войны с
Польшей... Здесь не видят, как при таких отношениях названные страны могли бы
согласиться на проект Барту. Отношения между Литвой и Германией также
оставляют желать лучшего... Преобладает как будто бы мнение, что Версальские
трактаты* многого не доделали и не создали действительно прочного положения в
Восточной Европе. Однако считают более естественным и полезным для окончательного
* См. док. 9, прим. 14.
172

утверждения прочного замирения, чтобы все эти дефекты были исправлены
местными силами применительно к естественным географическим, экономическим и
этнографическим условиям, а не под давлением нового франко-русского союза.
Современная британская политическая мысль хотя и относится к теперешней
Германии без неприязни (Гитлера здесь презирают, но к немцам благоволят), все
же сознает необходимость создания ей какого-нибудь достаточного противовеса на
Юге и Востоке. Если бы англичанам можно было вселить уверенность, что
осуществление проекта Барту могло бы создать такой надежный противовес надолго, то они
могли бы, вероятно, им заинтересоваться и на практике. Однако все дело в том, что
англичане мало надеются на возможность достаточно продолжительной и мирной
устойчивости такого проекта и предпочли бы нечто более естественное и реальное,
основанное на национальных интересах отдельных стран. Они считают, что Польша
выдвигается естественным путем на положение великой державы, и думают, что
она могла бы составить более надежный и длительный противовес Германии, чем
все сложные построения г. Барту, которые могли бы рассыпаться по малейшему
поводу. В судьбах Литвы Англия заинтересована очень мало, и если бы Польша и
Германия предприняли бы против нее какие-либо меры, то они едва ли встретили
бы в этом отношении здесь серьезные препятствия.
Еще одно мнение одного довольно видного публициста: особую осмотрительность
вызывает план г. Барту привлечь к делу поддержания мира Советскую Россию. Он
как будто думает, что Россия при ее теперешнем строе и внутреннем положении
может сыграть такую же роль, как и Россия императорская. Это основано на каком-то
недоразумении, г. Барту как будто рассчитывает, что на случай нападения Германии
на Францию Советская Россия придет к ней на помощь, так же, как и императорская.
Однако тут приходится прежде всего считаться с тем, что нынешняя Россия и вовсе
не имеет непосредственных границ с Германией. Она должна была бы провести свои
войска либо через Польшу, либо через балтийские государства, либо ограничиться
воздушной войной с Германией. Кроме того, Россия находится под японской угрозой.
Если можно ожидать каких-либо военных действий в Восточной Европе, то скорее
можно ожидать, что сама Германия нападет на Россию, войдя в предварительное
соглашение с Польшей на тот случай, если события на Дальнем Востоке сложатся не в
пользу России. Поэтому идея г. Барту пригласить Советы в качестве гаранта
западного пакта Локарно* является малопонятной. Ни Франция, ни Англия не могли бы
получить от этого никаких преимуществ. Франция (конечно, не Англия) взяла бы на
себя прямое обязательство гарантировать Россию от нападения Германии и
Германию от возможного нападения России. Между тем единственным способом для
Франции оказать военную помощь России было бы наступление ее на западные границы
Германии. Каков бы ни был результат этого, несомненно последовала бы
убийственная война, которую г. Барту как раз старается предупредить. Локарнский пакт
утратил бы свое значение. Если бы Франции удалось привлечь и Югославию к действиям
против Германии, то трудно ожидать, чтобы и Италия осталась бы пассивной.
Все сказанное отнюдь не приводится в виде аргумента против создания пакта
Восточного Локарно. Все возможные опасения коренились бы в заключении нового
* Имеются в виду Локарнские договоры 1925 года, см. док. 18, прим. 4.
173

франко-русского согласия, которое перестроило бы всю европейскую ориентацию и
таило бы в себе самые непредвиденные возможности. Франция имеет теперь все
шансы на обеспеченную безопасность, пока она не переступит своих собственных
границ. Если бы она дозволила вовлечь себя в военные осложнения в Центре или на
Востоке Европы, то все положение изменилось бы. Положение в Восточной Европе
настолько неопределенно и неустойчиво, что трудно рассчитывать упрочить его
системой искусственных политических соглашений. Возможно, что Германию, при ее
настоящем положении, и удалось бы привлечь к системе взаимных гарантий,
признав ее равноправие в вопросе о вооружениях. Однако, если бы Германия
убедилась, что система, предлагаемая Барту, очень похожа на систему ее, Германии,
окружения перед войною, все это сложное здание рассыпалось бы само собою...
Нельзя не согласиться с автором в том, что противоположные устремления
Германии и СССР дают мало надежды на утверждение мира в Восточной Европе столь
легким путем международных соглашений. Еще труднее предвидеть, в какую
сторону направят Польшу ее молодые великодержавные устремления. Что касается
до Ваших этапов нашего отечества, то они вообще едва ли могут быть определены
какими-либо международными соглашениями. Они будут зависеть
исключительно, с одной стороны, от исхода конфликта на Дальнем Востоке, а, с другой, от
улучшения внутреннего экономического и финансового положения России. Перед этим
будет бессильно все остальное...
Слыхал, будто бы король Александр* готов признать СССР при условии, что
советская власть объявит амнистию политическим эмигрантам и разрешит им
вернуться на родину. Полагаю, что это вздор.
Слыхали ли Вы, что карловчане захватили евлогианский** храм в Висбадене,
причем сделали это весьма неподобающим образом Дело о примирении необходимо
положить под сукно...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, от. 1,л. 402-407.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
19 сентября [19]34 г.
№ 119173. Сов. секретно.
1. Ягода Деятельность б[ывших] дипломатов
2. Агранову царск[ого] правительства.
3. Прокофьеву Письмо Саблина-Маклакову
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
' Речь идет о югославском короле Александре I.
' См. док. 23, прим. 6.
174

Сов. секретно
45. С.Д.Боткин — В.А.Маклакову1
Берлин, конец июня 1934 года
Весьма доверительно
Я не нахожу возможным просить барона Нейрата2 о приеме и ищу обыкновенно
какого-либо предлога. На этот раз я написал ему, что хотел бы, ввиду окончания
сезона, выяснить перед моим отъездом на лечение его дальнейшее отношение к
деятельности русско-немецкого клуба.
Я был принят
министром иностранных дел
через несколько дней, и
разговор наш коснулся л ,< ^
целого ряда общих поли- »•
тических вопросов. Я на- * ) f
чал, естественно, с того,
что высказал ему, какое , ^
глубокое впечатление V • >' Q
произвела на меня речь Г I' *
канцлера в рейхстаге. "*
Барон Нейрат остано- . * ^
вился на этом вопросе,
сказав, что речь
действительно была блестящая и >j ^^^
составлена была цели- — *- "^^^£
ком самим Гиммлером3. """" -^g/ .^ ,.( <"f
Вся речь почти исключи- . —«шш
тельно касалась внут- Рейхсфюрер СС Гиммлер с высшими чинами СС. 1938 г.
ренней политики
Германии и лишь едва задела внешние отношения. Сказать мог бы Гиммлер* в связи с
событиями 30 июня** еще очень многое и в вопросе внешней политики, однако по
понятным причинам он от этого воздержался. «Бывают случаи, — добавил министр, -—
когда имеешь уверенность в чем-нибудь и даже, пожалуй, формальные
доказательства, но предъявлять их невозможно. Так было и в данном случае, почему канцлер и
воздержался от более определенных заявлений». Все это было сказано в связи с
упоминанием о той части речи, которая касалась связи Рема4 и Шлейхера5 с
* Очевидно, Гитлер.
** См. док. 41, прим. 2.
175

иностранной державой и явно относилась к Франции. Должен от себя добавить, что
и из разговоров, которые я имел в Берлине с разными другими лицами, я мог
слышать высказываемое убеждение, что французские представители вели
переговоры, далеко не безразличные, с ликвидированными 30 июня лицами.
Барон Нейрат сам коснулся проекта Восточного пакта*. Менее из слов, чем из
тона, я мог заключить, что «демарша» по этому вопросу английского посла была
довольно вяла и не убедительна. Но и в вопросе отношения Германии к этому вопросу,
столь энергично выдвигаемому Францией, барон Нейрат был очень откровенен и
сказал, что берлинский кабинет «конечно, не примет его, так как согласие это
свелось бы к тому, что Германия явилась бы игрушкой в руках Парижа и Москвы».
Английскому послу он ответил, по-видимому, неопределенно, а мне не без
некоторого юмора сказал, что на днях уезжает в отпуск и там будет иметь время, чтобы
обдумать ответ. «Вообще, — добавил он, — нужно надеяться, что не явится особенно
важных вопросов, так как и Гитлер уезжает в Баварию. Впрочем, и там мы иногда
встречаемся с канцлером и имеем возможность сноситься друг с другом и с
министерством по телеграфу».
Я затронул с министром столь обострившийся вопрос девизов0. Он не уклонился
от этого разговора, а, наоборот, сразу рассказал, что этот вопрос крайне трудно
разрешимый и что придется еще принять разные ограничительные меры для
сохранения валюты. «К сожалению, иностранные державы не хотят понять трудного
положения Германии». Так как еще накануне ему пришлось, де, втолковывать
американскому послу, что невыполнение Германией своих денежных обязательств
является следствием лишь полной фактической невозможности, благодаря
пассивному торговому балансу. Только изменение в соотношении товарообмена с
Соединенными Штатами может дать возможность изменить отношение и Германии к
своим обязательствам. Изменение зто вообще зависит только от самих
держав-кредиторов, а никак не от Германии.
На мой вопрос, как может отразиться отсутствие девизов на получении
необходимого для Германии сырья, г. Нейрат признал серьезность этого вопроса. Что
касается продовольствия, то, по его словам, дело не обстоит так серьезно, как многие
предполагают, ибо после блестящих урожаев последних лет сохранились большие
запасы. Да и урожай этого года оказался не столь плохим, как этого ожидали, ибо
наряду с местностями, сильно пострадавшими от засухи, в других частях урожай
выше среднего. Таким образом, Германия обеспечена продовольствием до июня
будущего года. При этом министр, однако, заметил, что всякие, хотя бы случайные и
временные затруднения в продовольствии, теперь, конечно, могут быть встречены
не так покорно, как во время войны. Министр упомянул также о возможной и
тяжкой необходимости прикрыть некоторые фабрики за отсутствием сырья, что,
конечно, отзовется на числе безработных.
Вопрос этот вообще интересует и беспокоит германское общественное мнение,
хотя печать об этом и умалчивает; но мне приходится часто слышать крайне
тревожные мнения по поводу исчезновения с товарных рынков сырья... шерсти, меди,
резины и др., совершенно необходимых для целого ряда фабрик. Это дает себя чув-
* См. док. 18, прим. 6.
176

ствовать и в ежедневной жизни: уже замечается вздорожание некоторых
предметов, несмотря на строгий контроль и драконовские законы, запрещающие
повышение цен.
Как известно, и речь Гиммлера* в рейхстаге также коснулась этого
животрепещущего вопроса, и, по-видимому, вся надежда правительства, да и немцев вообще,
возлагается на изобретательность немецкой науки, столь изощрившейся в
нахождении «Ersatz'oB»**. Так уже имеется эрзац шерсти, будто мало отличающийся от
настоящей шерсти, даже в смысле тепла. Указание на необходимость прибегнуть к
эрзацу было сделано мне министром иностранных дел.
Наш разговор коснулся также положения русских беженцев и
многочисленности партийных направлений среди них. Я нашел полезным снова указать (я уже имел
ранее случай говорить с ним на зту тему) министру на крайнюю несерьезность
целого ряда русских партий, ежедневно возникающих в Германии под различными
наименованиями, стремящихся как-то подделаться под немецких
национал-социалисток Барон Нейрат мало осведомлен обо всех этих, не имеющих будущности,
течениях русской эмиграции, знает лишь, что они враждуют между собой и, между
прочим, занимаются доносами и на старые, более серьезные организации и
объединения. «И до меня доходят подобные доносы», — прибавил он. «Вероятно, они
касаются и меня», — заметил я и получил утвердительный ответ. «Вся вздорность этих
доносов, а также несерьезность подобных политических образований нам
известны, и при теперешних условиях не стоит на все это обращать внимание. Вообще, —
добавил министр, — в данное время лучше и практичнее сидеть тихо и не
«рыпаться». Если я могу вам дать совет, то именно такой».
Кстати, могу в нескольких словах коснуться подобных русских организаций.
Прошлогодний РОНД7 после запрета носить форму развалился, но на месте его
появились 3 организации, отчасти враждующие между собой, а отчасти дружащие. Они
именуются фашистами, освобожденцами и всякими другими названиями. Наиболее
крупная, возглавляемая известным Бермондтом-Аваловым8, у него «начальником
штаба» состоит бывший офицер германской армии Мелленгоф. На днях, однако,
начальник штаба поругался с Бермондтом, и ныне существуют две группы — одни
продолжают признавать «вождем» Бермондта, другие — «временным вождем» Мел-
ленгофа. Все это весьма опереточно и германским правительством не принимается
всерьез. Однако до сих пор из каких-либо частных, либо партийных источников
народились какие-то, правда, весьма небольшие средства, которыми подкармливались
эти «вожди» и их приближенные.
Разговор с министром коснулся мельком также предполагающейся к изданию
какой-то русской газеты, долженствующей проводить сепаратистические
тенденции в России — не только украинцев, но и грузин и т.п. Министр отнесся весьма
отрицательно к такому изданию, сказал, что подозревает, откуда могли бы идти
деньги на такую газету, и решил навести о ней справку. Не знаю, имел ли Нейрат в виду
Розенберга, когда упомянул, что догадывается об источнике денег на газету; во
всяком случае, отрицательное отношение министра иностранных дел, или, говоря
* Очевидно, Гитлер.
'* Эрзац {нем. Ersatz — буквально замена) — неполноценный заменитель, суррогат.
177

просто, пренебрежение его к Розенбергу, как возглавителю отдела внешних
сношений национал-социалистической партии, известно. Между прочим, этот отдел, по-
видимому, недавно вообще уничтожен, и занимавшееся им большое помещение на
Wilhelmstr.* вблизи от настоящего министерства иностранных дел отведено под
другие надобности, а сам Розенберг ныне занимается главным образом утопическими
-писаниями о национал-социалистической идеологии.
Что касается русско-немецкого клуба, то министр нашел его работу крайне
желательной, но говорилось о нем, собственно говоря, меньше всего.
Вообще весь разговор носил весьма любезный и даже доверчивый характер.
Особенно ценно уже то, что барон Нейрат нашел возможным уделить мне,
неофициальному дипломату, значительное время в такую минуту — вскоре после событий
30 июня, когда, несомненно, у него были гораздо более важные дела. Но тем более
совершенно необходимо, чтобы подобные мои посещения и ведущиеся разговоры
оставались неразглашенными, почему я и особенно усердно прошу Вас, чтобы все
это не ушло дальше Вас и тех нескольких наиболее близких лиц, которым Вы
нашли бы желательным дать это письмо на прочтение.
В дополнение я хотел бы остановиться на взаимном отношении лиц, являющихся
сотрудниками Гитлера, и на нем самом, а также дать краткие сведения о министрах.
Личность самого вождя все более обрисовывается, как человека с
государственным умом. Однако ему еще пока мешают его старые партийные связи и личные
отношения, от которых он не может, благодаря своему характеру, окончательно оторваться.
Этим и объясняют постоянные противоречия, которые можно наблюдать между
правительственными предначертаниями и ежедневной действительностью, а также и то,
что он терпел много безобразий, творимых даже близкими ему людьми, как Рём.
События 30 июня, во время которых он проявил личную храбрость и
решительность, еще более возвысили его авторитет и популярность среди германских масс.
Это видно, между прочим, и по тому неподдельному энтузиазму, с которым его
встречают везде, где он появляется. Конечно, среди некоторой части населения
беспощадная — без суда — расправа с мятежниками родит также и отрицательное
отношение, но в этом случае скорее винят «режим», чем его самого.
По всем данным, которые доходят до меня с разных сторон, отношения Гитлера с
бароном Нейратом самые близкие и полны обоюдного доверия. Лица, близко
знающие Нейрата, передавали мне, что отношения эти еще более упрочились за
последние месяцы. С другой стороны, отношения Нейрата с фон Папеном более чем
холодные и почти что враждебные. Почему именно — мне не ясно, тем более, что они
оба принадлежат более или менее к тому же кругу. Именно в этих правых
консервативно-монархических кругах считают обоих порядочными людьми и не видят
причин взаимной неприязни в каких-либо своекорыстных целях.
Барон Нейрат стоит совершенно в стороне от национал-социалистической партии,
но, по-видимому, в самой партии к нему нет недоброжелательного отношения. С
самим же иностранным ведомством, насколько я мог убедиться из конкретных
примеров, считаются даже в тех ведомствах, в которых национал-социалисты являются
полными хозяевами, например, в министерстве пропаганды.
* Вильгельмштрассе — улица в Берлине.
178

Положение фон Папена совершенно неясное. У национал-социалистов он
непопулярен и даже нелюбим, что особенно выявилось после наделавшей много шума
его речи, в которой он обличал недостатки существующего строя*, но сам Гитлер его
энергично выгораживает. Во всяком случае, при нынешних условиях ему вряд ли
придется играть какую-либо роль во внутренней политической жизни Германии.
Генерал Бломберг9, министр рейхсвера, пользуется полным доверием Гитлера, и
между ними установились самые доверительные и близкие отношения, которые и
выявились в искренне теплых словах, сказанных канцлером о рейхсвере и его
министре в речи в рейхстаге.
Их партийных министров двое наиболее видных — Геринг и Геббельс —
заставляют много о себе говорить. Они друг друга весьма не любят и даже между собою
враждуют.
Генерала Геринга считают представителем правого крыла партии и чуть ли не
монархистом; в чем именно заключается его правый уклон, мне не ясно, ибо в
некоторых своих речах он подчеркивает, что не нужно забывать, что партия не только
«национальная», но и «социалистическая». Несомненно, энергия и работоспособность
Геринга, так же, как его крайнее честолюбие и тщеславие, доходят до смешного. Он
занимает следующие должности: председателя рейхстага, прусского
премьер-министра, прусского министра внутренних дел, имперского министра
воздухоплавания, шефа полиции, носит, кроме того, целый ряд второстепенных званий, тоже
сопряженных с какой-то работой и представительством, как-то: имперского
обер-лесничего, имперского обер-егермейстера и т.д. Почти с каждой из этих
должностей-званий сопряжено право на ношение специальных мундиров. Таким
образом, Геринг появляется то в форме генерала от инфантерии рейхсвера, то во вновь
сочиненной им форме адмирала, то в каком-то зеленом фантастическом
охотничьем костюме обер-егермейстера и т.п., не говоря уже о партийных формах. Все эти
его одеяния покрыты не только многочисленными боевыми отличиями, но и
лентами и звездами иностранных орденов, коллекцию которых он успел себе составить за
полтора года нахождения у власти. Эти его слабости к мундирам и орденам
сделались даже предметом целого ряда острот и шуток, которые, однако, не умалили до
сих пор его престижа. Он один из самых старых партийцев, тяжело ранен был при
первом выступлении гитлеровцев в Мюнхене в 1923 году и с тех пор и по сие время
пользуется полным доверием и дружбой канцлера. Усмирение, не без жестокости,
восстания 30 июня в самом Берлине было делом его рук.
Представителем левого течения партии в правительстве является Геббельс.
Совершенно молодой человек, всесторонне образованный, исключительно одаренный
оратор, он создал себе большое положение и одновременно распространил влияние
возглавляемого им министерства народного просвещения и пропаганды на все
ведомства, отобрав у них все, что только каким-либо образом могло подойти к пропаганде во
всех ее видах. При этом надо иметь в виду, что в данном случае «народное
просвещение» означает лишь политическое просвещение, выражаясь по-советски,
«политграмоту». Какие отношения Геббельса с Гитлером, трудно определить — наружно они
весьма хорошие, но поговаривают, что на самом деле действительной близости не
* См. док 35, прим. 2.
179

существует; рассказывают даже, что Гитлер потому и взял его с собой 30 июня в
Мюнхен при аресте Рема и подавлении восстания, чтобы сделать его соучастником
расправы и не дать ему возможности действовать за его спиной. Мне кажется, что такие
рассказы сильно преувеличены. Во всяком случае, ходили слухи, что положение
Геббельса непрочно и что он будто бы назначается послом в Варшаву.
Третий, принадлежащий к партии, министр Гесс10. Он не имеет специального
портфеля и вошел в правительство лишь в качестве возглавителя
национал-социалистической партии, каковым был назначен, когда сам партийный вождь, т.е. Гитлер,
стал канцлером. Особой роли в правительстве, по крайне мере видимо, не играет. Он
еще довольно молодой человек и добровольцем доблестно проделал войну. Во
внепартийных делах Гесс пока не выступает, и потому его длинная, переданная всему
свету по радио речь, обращенная, между прочим, к французским комбатантам,
произвела здесь особенно сильное впечатление.
Другие партийные министры до сих пор занимались исключительно делами
внутренней политики, но на этом поприще проявили большую деятельность. К ним
принадлежат партийцы Фрик11, Руст12 и Дарре13.
Министр внутренних дел Фрик единственный пожилой (ему около 60 лет) из всех
партийных министров. Хотя уже давно в партии, он и раньше служил министерству
внутренних дел в провинции и был членом первого национал-социалистического
министерства в пределах Германии, которое образовалось года 3-4 тому назад в
Тюрингии. Он зачислил Гитлера к себе на службу, и только благодаря этому
теперешний германский канцлер превратился из бесподданного (бывш. австрийского) в
германского подданного, так как принятие на государственную службу
автоматически дает право гражданства (Staatsangechorigkeit*). Фрик усердно проводит [в жизнь]
«арийский параграф»14, и его роль особенно важна теперь тем, что имперское
министерство внутренних дел ныне усиленно занято принятием в свое ведение дел этих
министерств в отдельных странах (Lander**) Германии.
Министр культов Руст (по-нашему министр народного просвещения) также
весьма занят проведением в жизнь «арийского параграфа». Главным образом,
благодаря его энергии Германия лишилась целого ряда, говорят, видных ученых. Не
берусь судить о многочисленных реформах высших и средних учебных
заведений. Говорят — они весьма радикального свойства. Также, по-видимому,
изменяются корпоративные, столь укоренившиеся в Германии студенческие съезды
вековыми традициями.
Министр земледелия Дарре (он именуется также Reichsbauernfiihrer),
заменивший Гугенберга,.единственного националистического министра, взятого 30
января 1933 года Гитлером в свое правительство, — деятель с сильным левым уклоном
и социалистическими воззрениями, вследствие чего от него можно ожидать
всяких экспериментов, могущих тяжело отразиться на помещичьем землевладении
Пока Дарре проводит так называемые крестьянские майораты15. Это, в сущности,
консервативные меры, клонящиеся к сохранению в майоратном порядке
крестьянских владений.
* Гражданство, подданство {нем.).
'* Страны. Здесь — земли (нем.).
180

М[инистр] юстиции Гюртнер16 сравнительно мало выступал, зато его прусский
коллега, обязанности которого он недавно присоединил к своим, стал известен тем,
что ввел обязательный лагерный сбор с физическими упражнениями, но без книг...
перед экзаменами на должность по судебному ведомству.
При составлении в 1933 году Гитлером своего правительства представителем
«Штальхельма»* был взят в качестве министра труда Сельдте17, создатель и вождь
союза «Стального шлема». В качестве министра он оказался бесценным, по крайней
мере, об этой его деятельности мало приходится слышать. Мало-помалу он
совершенно подчинился Гитлеру и национал-социалистической партии и допустил
превращение старой сплоченной и мощной организации «Стального шлема» (т.е. ком-
батантов) в какой-то придаток-резерв гитлеровских дружин. Конечно, не решаются
открыто критиковать его за это, однако несомненно существует среди членов
«Стального шлема» большое по этому поводу неудовольствие.
Из внепартийных министров значением пользуется лишь министр
государственного хозяйства Шмидт18. Он никогда не был в партии и занимал большие должности
в крупных предприятиях. С Гитлером лично давно в хороших отношениях, каковые
сохранились и теперь. Говорят о его желании уйти вследствие расстроенного
здоровья. Возможно, однако, что действительная причина — убеждение в
невозможности урегулировать государственное хозяйство при условии строгого проведения
национал-социалистических принципов. Если бы его уход состоялся, вероятно, он был
бы заменен директором государственного банка Шахтом19, тоже пользующимся
полным доверием Гитлера и более склонным работать при существующем режиме. В
политическом отношении ни Шмидт, ни другие внепартийные министры никакой роли
не играют.
Таков состав теперешнего правительства, каковому, вероятно, если не будет
каких-либо совершенно неожиданных событий, суждено и впредь остаться у власти.
Сам Гитлер неоднократно подчеркивал, что он дорожит тем, чтобы не было
перелома в его правительстве, составленном им при принятии должности канцлера.
Действительно, из первоначального правительства ушел лишь один Гугенберг.
Конечно, под вопросом остается участь фон Папена, и нужно предполагать, что Гитлер
найдет применение для его энергии, но уже не во внутренней политике, а скорее в
виде предоставления ему ответственного поста заграницей.
Архив СВР России, д. 16872, т.1,л. 479-488.
* «Стальной шлем» (нем.), см. док. 35, прим. 5.)
181

1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
9декабря[19]34г.
№ 120863. Сов. секретно.
Деятельность 6[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Боткина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
2 Нойрат (Нейрат) Константин (1873-1956) — германский государственный деятель и
дипломат, барон. В1932-1938гг. — министр иностранных дел, обеспечивал
дипломатическую подготовку агрессии в Европе, в 1939-1943 гг. — протектор Богемии и
Моравии, в 1943-1945 гг. — генерал СС.
Осужден как один из главных военных преступников на 15 лет тюремного
заключения, освобожден в 1954 году.
3 Здесь, по-видимому, имеется в виду Гитлер, выступивший в рейхстаге 12 июля 1934
года.
4 Рём Эрнест (1887—1934) — один из лидеров фашистского движения в Германии, с
1931 года — начальник штаба штурмовых отрядов, с 1933 года — рейхсминистр.
Стремился превратить штурмовиков в костяк регулярной армии, что вызвало его
конфликт с генералитетом. С санкции Гитлера расстрелян вместе с группой других
главарей штурмовиков 30 июня 1934 года.
5 Шлейхер (Шляйхер) Курт фон (1882-1934) — военный министр, в декабре 1932 -
январе 1933 гг. — рейхсканцлер Германии. Убит гестаповцами во время расстрела
штурмовиков 30 июня 1934 года.
6 Девизы—платежные средства в иностранной конвертируемой валюте, используемые
в международных расчетах. Вопрос о девизах—вопрос о погашении Германией своих
платежных обязательств Ею проводился курс сохранения валютных резервов.
7 РОНД — Российское освободительное народное движение, возникло в Германии в 1933
году, в разные периоды его возглавляли АЛЛельхау-Святозаров, бывш. царский
генерал П.М.Бермондт-Авалов и бывш. полковник Скалой. Имело ок. 200 штурмовиков
по гитлеровскому образцу, издавало «Голос РОНД'а», «Пробуждение России»,
«Девятый вал». Было закрыто германскими властями в ноябре того же года. На его основе
возникла новая организация «Российское национальное социальное движение» (РНСД).
8 Бермондт-Авалов П.Р. (1877-1925) — генерал-майор, из уссурийских казаков.
Участник первой мировой войны. В 1919 году возглавил Особый русский корпус, позже
Западную Добровольческую армию, сформированную в Германии из русских
военнопленных и немецких добровольцев, действовавших в Латвии совместно с
германскими войсками. В октябре 1919 года зти формирования заняли Ригу, где была
предпринята попытка сформировать правительство германской ориентации. Однако они
были разбиты латышскими и эстонскими войсками при содействии флота Антанты.
Сам Бермондт-Авалов эмигрировал в Германию.
182

9 Бломберг Вернер фон (1878-1946) — генерал-фельдмаршал германской армии, в
1933-1938 гг.—военный министр и главнокомандующий вооруженными силами
Германии. В 1945 году привлечен к суду Международного трибунала в Нюрнберге как
один из главных военных преступников. Умер в тюрьме во время следствия.
10 Гесс (Хесс) Рудольф (1894-1987) — один из главных немецко-фашистских военных
преступников, личный секретарь Гитлера (с 1925 г.), его заместитель по национал-
социалистической партии (с 1933 г.). В мае 1941 года «нелегально» прибыл в Англию
для переговоров о «мире» и совместной войне против СССР. Был интернирован. На
Нюрнбергском процессе приговорен к пожизненному заключению в тюрьме Шпан-
дау (Берлин).
11 Фрик Вильгельм (1877-1946) — германский нацистский политический деятель.
Окончил Геттингенский и Берлинский университеты, юрист. Участник фашистского
путча в Мюнхене в 1923 году. Депутат рейхстага, с 1924 года занимал руководящий пост
в национал-социалистической партии. Имперский министр внутренних дел в
кабинете Гитлера (1933-1943), а также аналогичный министр Пруссии. В 1943-1945 гг.
возглавлял протекторат Богемии и Моравии. Казнен по приговору Нюрнбергского
международного трибунала.
12 Руст Бернхарт (1883-1945) — германский нацистский политический деятель.
В 1937-1945 гг. — имперский министр науки, образования и народного
просвещения, министр культуры Пруссии (1933-1945).
13 Дарре Рихард-Вальтер (1895-1953) — германский нацистский политический
деятель, специалист в области сельского хозяйства, лидер Аграрного фронта.
Имперский и прусский министр сельского хозяйства (с 1934 г.), член центрального
руководства национал-социалистической партии. В 1942 году отстранен от всех занимаемых
должностей за несогласие с военной политикой Гитлера. В 1946 году американским
военным судом был осужден на 7 лет, в 1950 году вышел из тюрьмы.
14 В Германии после первой мировой войны в реакционных кругах получил
распространение миф о превосходстве над всеми так называемой северной (нордической),
«арийской» расы, к которой в первую очередь относились немцы. Эта теория в годы
гитлеровского режима стала официальной идеологией фашизма. От всех жителей
Германии требовали доказательств своего «арийского происхождения», без чего
человек объявлялся неполноценным и подвергался преследованиям.
15 Майораты — наследуемая недвижимость, в первую очередь земля, исходя из
первородства в семье или в роду, — были законодательно восстановлены в гитлеровской
Германии. Имущество крестьянского двора переходило к одному наследнику, и только
по закону.
16 Гюртнер Франц (1881—1941) — германский нацистский политический деятель, юрист.
С 1932 года — имперский министр юстиции, с 1934 года — одновременно министр
юстиции Пруссии.
17 Сельдте Франц (1882-1947) — германский нацистский политический деятель,
предприниматель. Директор химического завода в Магдебурге, участник первой мировой
войны. В1929 году вместе с Гитлером протестовал против осуществления плана Юнга.
Основатель организации «Стальной шлем». Имперский министр труда в кабинете
Гитлера (1933-1945).
183

18 Шмидт Георг (1875—?) — германский нацистский политический деятель.
Председатель Германского союза сельскохозяйственных работников, член
социал-демократической партии. Министр государственного хозяйства.
19 Шахт Гораций-Яльмар (1877-1970) — германский нацистский политический
деятель, банкир. С 1916 года являлся директором Национального банка Германии.
В 1924-1930 гг. — президент Госбанка Германии. Поддерживал правительство
А.Гитлера, в 1933-1939 гг. вновь стал президентом Госбанка, а в 1934-1937 гг.
являлся одновременно министром экономики. В 1937-1944 гг. — министр без
портфеля. Занимался финансированием программы занятости, а затем программы
вооружений.
Уволен А.Гитлером за несогласие с новой финансовой политикой. За оппозиционные
взгляды в 1944-1945 гг. находился в концлагере. На Нюрнбергском процессе
проходил как один из главных военных преступников, оправдан голосами судей от США,
Великобритании и Франции при возражении судьи от СССР. С 1953 года являлся
совладельцем основанного им частного банка «Шахт и компания» в Дюссельдорфе.
Сов. секретно
46. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 29 августа 1934 года
Это не донесение, а в некотором роде «взгляд и нечто»...
В «Возрождении»* от 26 августа с. г. напечатана характерная передовая статья,
посвященная сообщению пражского ее, газеты, корреспондента о выступлении
тамошних наших младороссов**, выразивших удовлетворение по поводу признания
СССР Чехословакией2. Такое свое выступление младороссы мотивировали будто бы
тем, что признание со стороны Чехословакии не может, с одной стороны, ни
продолжить, ни сократить существования коммунистической власти, а, с другой стороны,
может содействовать охране как западных, так и восточных границ России...
Против такой постановки вопроса младороссами можно было бы и не возражать
по существу, хотя, быть может, они поступили бы лучше, если бы вовсе
воздержались от всякой публичной оценки факта упомянутого признания. С практической
точки зрения представляется довольно безразличным, как отдельные наши
эмигрантские группировки смотрят на те или иные политические отношения
иностранцев к СССР. В течение уже семнадцати лет мы изощряемся в разных протестах и
* См. док. 9, прим. 2.
" См. док. 10, прим. 4.
184

грозим иностранцам будущим гневом будущего русского народа... А события
развиваются помимо нас... Одни лишь записки и промемории*, освещающие
финансовое и экономическое положение в России под Советами, производят еще некоторое
впечатление... Выдвигание же таких академических вопросов, как вопрос
приемлемости или неприемлемости для эмигрантов иностранного вмешательства,
политического признания или оказания кредитов правительству СССР, не может иметь ни
малейшего реального значения. Обсуждение подобных вопросов зато лишь
вызывает острые контроверзы** между отдельными нашими группировками и
усиливают то разномыслие, от которого мы страдаем. Прискорбнее всего, на мой взгляд, что
такая словесная шумиха выставляется часто как проявление непримиримости и
активизма и принимается многими нашими соотечественниками за настоящую
борьбу с большевиками. Особенно усердствует в этом направлении любезное
«Возрождение» и, по-видимому, само верит, что творит этим полезное патриотическое дело.
Почтенная газета не устает твердить, что нет иного пути спасения России кроме как
«свержение большевиков»... Но до сих пор «Возрождение» так и не удосужилось
высказать своих детальных соображений о том, какими силами, каким методом и
когда это могло бы быть выполнено. Возрожденческие публицисты ограничиваются
ссылками на «весь русский народ», иначе говоря, на тех же традиционных наших
мужичков... И забывают, что на всем протяжении нашей истории этими
мужичками всегда помыкали посторонние элементы. Органы и общественные деятели в
стиле «Возрождения» продолжают верить или, по крайней мере, все еще
придерживаются своих лозунгов, выставленных семнадцать лет тому назад, и продолжают им
приписывать магическую силу, которая нет-нет... да вдруг и проявится. Бывали,
правда, и такие примеры в истории, но редко, и рассчитывать на их повторение в
России можно столь же мало, как и на выигрыш в национальной лотерее.
Ныне «Возрождение» в своей упомянутой передовой говорит: «Иностранные
вожделения, обращенные на русскую территорию, если они и существуют, могут
активно проявляться только пока Россия находится под коммунистическим игом.
Наиболее надежным и радикальным способом охранить русскую территорию было, есть
и будет — заменить коммунистическую власть над Россией национальной. Что
касается пактов, то мы так же мало верим в помощь большевикам против их врагов со
стороны соучастников этих пактов, как и в большевистскую помощь соучастникам
против их врагов. Политика пактов — нереальная политика...» Слабое место
подобного утверждения заключается в том, что оно — утверждение — не указывает
никакого практического выхода, хотя и говорит о замене коммунистической власти в
России национальной как о чем-то само собой разумеющемся и легко выполнимом.
Мы ждем свержения советской власти вот уже семнадцать лет, но пока даже не
удосужились объективно разобраться в коренном вопросе, когда, как и какими силами
это могло бы осуществиться. Многие из нас продолжают ограничиваться
повторением своих прежних партийных лозунгов и внушать себе и другим, что они тверды в
своей непримиримости и даже «активно» работают для свержения власти
коммунистов в России...
* Памятные записки (латп.).
** Разногласия, расхождения, споры (фр.).
185

Наше молодое подрастающее поколение успело уже достаточно разочароваться
в такой системе и начинает все с большей пытливостью искать новых путей и
возможностей. Наши молодые организации — впрочем, не все — пришли к сознанию,
что власть коммунистов в России может быть сокрушена лишь силой, так же, как
она и водворилась и поддерживается силой. Наша молодежь поняла, что если
оставить в стороне возможность иностранной интервенции, — возможность пока что
весьма маловероятную, — то можно строить расчеты лишь на внутренние силы в
самой России... Конечно, не на бесформенные массы народа русского, а на силы
более или менее организованные, а, главным образом, на воинские части, которые не
раз уже совершали перевороты в истории, между прочим и в нашей. Наши младо-
россы вполне правильно выставили своим лозунгом «лицом к России». Это
совершенно не значит, чтобы они одобряли методы коммунистической власти или
примирились бы с нею. Они лишь правильно оценивали практическую необходимость
основательного изучения внутреннего положения в России и изучение и выявление
характера тех сил, на которые можно возлагать некоторые надежды и строить
расчеты. Младороссы неоднократно уже высказывались против желательности
иностранной военной интервенции, но они, по-видимому, думают, что всякого рода
мирное деловое общение иностранных держав с Советами не может принести особого
вреда русскому народу, а, с другой стороны, оживляет контакт тысяч советских
служащих с культурными странами Запада. А это само по себе является весьма
действительной пропагандой против советского строя... Все лица, как русские, так и
иностранцы, утверждают, что заграничные издания и в особенности русские
эмигрантские почти совсем не проникают в Россию. Однако едва ли можно
сомневаться в том, что многие советские служащие, привыкшие к культурным условиям
жизни на Западе, становятся естественными проводниками скрытой оппозиции,
когда вынуждены бывают возвратиться к тяжелым условиям советского быта...
Сравнительные преимущества полной изоляции СССР и развития с ним
деловых сношений неоднократно подвергались подробному обсуждению и в здешних
политических и деловых кругах. Как известно, Англия шла в этом опыте
сношений с СССР экспериментальным путем согласно своему традиционному опыту.
Сначала бойкотировали Советскую Россию, потом Ллойд Джордж3 заключил с нею
торговое соглашение, затем рабочее* правительство дало ей полное признание. Три
года спустя дипломатические сношения были прерваны. Через два года они были
восстановлены, и было заключено новое соглашение. Затем это соглашение было
отменено национальным правительством, а год спустя это же правительство
заключило новое соглашение с Советами, но уже на значительно менее выгодных для
них условиях, чем предыдущее соглашение. Англичан трудно было бы обвинить в
предубежденности или в необдуманности. Они испытали на деле все возможные
комбинации и ныне, по-видимому, довольны своим последним решением. Не будет
большим преувеличением сказать, что Советам приходится все более и более
считаться с требованиями Англии, которой удалось, в известной мере, наложить на
них своего рода экономический и финансовый контроль в деловых отношениях
между двумя странами.
* Лейбористское.
186

Такое же разномыслие, какое в свое время сказывалось здесь по вопросу о
признании большевиков и о торговле с ними, наблюдается ныне здесь и в вопросе о
допущении их в Лигу наций*. Никто не отрицает, что все принципы и вся сущность
большевистского строя представляют категорическое отрицание принципов,
положенных в основу Лиги наций. Однако англичане никогда не были теоретиками в
политических вопросах. К тому же они успели уже извериться в возможности
использования Лиги наций для целей практической политики и думают, что авторитетность
Лиги не может особенно пострадать и от допущения в нее большевиков, которые
ищут туда доступа, надеясь, по-видимому, найти там некоторую поддержку в своих
политических затруднениях. Такие надежды считаются здесь едва ли
обоснованными, особенно ввиду того, что возможные противники Советов — Япония и
Германия — уже вышли из состава Лиги, а Польша тоже может, при известных условиях,
последовать их примеру. Однако здесь думают, что допущение в Лигу Советской
России все же возложило бы на ее правительство необходимость более считаться с
принципами культурного Запада, так же, как и наличие торговых сношений с
некоторыми странами вынуждает советское правительство не допускать слишком
резких правонарушений по отношению к их гражданам.
Здесь все более утверждается предположение, что перемены в России могли бы
произойти лишь на случай военных неудач на восточном или западном фронте. На
случай же отсутствия этого условия думают, что настоящее положение может
протянуться еще неопределенное время до тех пор, пока в самой России не окажется
достаточных организационных сил, которые попытаются совершить переворот в своих
собственных интересах. А для постепенного образования и нарастания таких сил всякий
практический контакт с западными странами и их культурой мог бы возыметь такое
же значение, какое он имел для оппозиционного движения в императорские времена.
Такой прогноз не особенно утешителен для нас, но все же думается, что те наши
молодые соотечественники находятся на правильном пути, которые не
ограничиваются повторением прежних партийных формул и не кричат о своей непримиримости
и о своем активизме, а стараются с терпением и выдержкой изучать условия и
настроения в России и вырабатывают заблаговременно различные планы действий,
которые могут оказаться применимыми на случай тех или иных потрясений. Любой
катаклизм в России мог бы открыть ее двери перед нами, а наш успех будет зависеть от
того, с чем мы туда явимся и что сумеем предложить тем силам, которые захватят
власть. Дружественные отношения, налаженные большевиками с некоторыми
иностранными державами, могут тогда пойти на пользу и этим новым силам при
необходимом такте и умении с их стороны. Пока же нужно выжидать, но не ждать пассивно
и фаталистически и не тешиться устаревшими шаблонами, а внимательно следить за
событиями и стараться нащупывать и выяснять те силы, как в России, так и
заграницей, с которыми мы могли бы действовать в контакте, когда получится для этого
возможность. Нечего и говорить, что дидактический тон придется оставить...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 456- 463.
* См. док. 1, прим. 2.
187

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
25 ноября [19]34 г.
№119959. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Боткина—Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. Молчанову
6. К делу
Зам. нач. ИНО (Слуцкий)».
Нормальные дипломатические отношения СССР с Чехословакией установлены в июне
1934 года. До этого имело место признание Чехословакией советского правительства
де-факто вследствие заключения ею в 1922 году временных договоров с РСФСР и УССР.
Ллойд Джордж Дэвид (1863-1945) — британский государственный и политический
деятель, граф Дуайфор. Член палаты общин в 1890-1945 гг. В 1908-1916 гг. занимал
ряд министерских постов, в 1916-1922 гг. — премьер-министр Великобритании.
В 1926-1931 гг.—лидер либеральной партии, с 1945года — член палаты лордов.
Сыграл значительную роль на Парижской мирной конференции 1919-1920 гг. и при
выработке Версальского мирного договора 1919 года. Являлся одним из организаторов
иностранной интервенции в Россию в 1917-1922 гг. После прихода Гитлера к власти
в Германии полагал, что германский нацизм не нанесет ущерба позициям
Великобритании. Убедившись в обратном, активно поддерживал идею создания системы
коллективной безопасности в Европе с участием СССР.
Сов. секретно
47. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 5 сентября 1934 года
«Возрождение» посвятило передовицу статье «Нация и служение ей»,
появившейся в «Имперском кличе». Тема эта весьма злободневная и служит одним из
главных поводов разномыслия в наших рядах. Одни думают, что главной и почти
единственной задачей является ныне свержение коммунистической власти и что ради
этого можно было бы примириться со многими возможными, но нежелательными
188

явлениями, вплоть до частичных территориальных утрат... Однако сторонники
таких взглядов не выставили пока никаких данных, на основании которых можно было
бы надеяться, что возможные дальнейшие утраты территории повлекли бы за
собою непременное крушение власти компартии в России. Мы видим на опыте, что все
новые государственные образования за счет территории бывшей российской
империи ограничиваются борьбою с коммунизмом в их собственных пределах. К
Московскому правительству они не выказывают никакой неприязни и стараются
поддерживать с ним наилучшие отношения.
...Многие готовы были бы в принципе согласиться с утверждением «имперцев»,
что национальное возрождение России важнее ее территориальной сохранности под
коммунистическим видом. Можно лишь сказать, что выставление подобных
отвлеченных принципов в среде эмиграции вообще не может иметь какого-либо
практического значения при настоящих условиях, если не рассматривать его как вопрос
партийной тактики.
Иные, во главе с ИН.Милюковым, все еще верят в процесс естественной
эволюции и выставляют принцип, что на случай столкновения советской власти с внешним
неприятелем все национально мыслящие русские, включая эмигрантов, должны
встать на сторону советской власти и помочь ей отстаивать российскую территорию
от всяких возможных покушений извне.
Третьи верят в возможность упрощенной ликвидации революции. Думают, что
должен наступить такой психологический момент в России, когда в ее народных
массах вновь вспыхнет традиционный идеал православия, самодержавия и
народности и сметет все, что этому не соответствует. Трудно было бы гадать о том, какая
из трех возможностей представляется более вероятной, но ни одна из них не может
считаться исключенной.
Во всяком случае можно лишь приветствовать, когда наши более молодые
организации пытаются приступить к определению вопроса, в чем заключается
внутренняя сущность российской нации, что составляет ее связывающее начало и как ей
можно и должно служить.
За последнее время многие наши писатели, публицисты и мыслители
высказывали по этому вопросу свое мнение, но опять разделились на два лагеря.
Большинство пытается сконструировать понятие нации применительно к образцам
Швейцарии и других западных стран, но на практике является большим вопросом, скажет
ли такая ультра-культурная концепция что-либо примитивным русским народным
массам... Другие определяют понятие русской нации признаком славянского
происхождения и языка и связующим звеном православной веры... Главным пробным
камнем этих двух взглядов является вопрос об отношении к инородцам и в
особенности к евреям. В этом отношении отзывы компетентных иностранцев,
возвращающихся из России, довольно единообразны и весьма характерны. Они утверждают,
что в народе не заметно никакой неприязни к рядовым инородцам и евреям как
таковым, поскольку они не занимают начальственных должностей и живут в таких
же условиях, как и все русские. В одной книжке пришлось прочесть следующие
строки: «Дело, однако, в том, что большинство служащих в правительственных и
общественных учреждениях, в казенной торговле и в промышленности, а также
значительная часть офицеров и солдат в частях особого назначения и войсках ГПУ состоит из
189

инородцев и из евреев. Большинство учащихся и очень часто учащих в высших
учебных заведениях также евреи, которые этим путем переходят в привилегированный
правящий слой и являются начальством над русскими. Советская власть
систематически покровительствует инородцам, ибо считает их более надежными для своих
целей, чем коренных русских». Тут и доля правды, и доля преувеличения... Но именно
это обстоятельство и вызывает, по отзывам лиц, приезжающих из России,
озлобление со стороны русских местных уроженцев. Об общем патриотизме в России будто
бы мало слышно, но местный географический и лингвистический патриотизм
проявляется всюду ярко. Поэтому иностранные наблюдатели думают, что при первой
возможности в русских, а также и в украинских народных массах скажется резкое
стихийное движение в пользу удаления всех инородцев или даже просто
иногородних с их должностей, в особенности с начальствующих, и произойдет замена их
местными уроженцами. Сами инородцы это предчувствуют и поэтому поддерживают
коммунистическую власть столь же усердно, как в свое время в Германии евреи
поддерживали социалистические правительства. Поэтому можно ожидать, что и в
России конец будет аналогичным и выльется в повсеместные вспышки местных и линг-
- -*.»>*
Торжественное собрание членов Союза им. Михаила Архангела по случаю празднования
300-летию Дома Романовых. 1913 г.
190

вистических национализмов против инородцев, успевших забраться на верхи и
командующих ныне местным населением. Тут бесполезно будет объяснять
москвичам, новгородцам и полтавцам истинное значение понятия «нация».
Во всяком случае, можно лишь пожелать успеха нашим молодым организациям,
которые решили приняться за внимательное и беспристрастное исследование этой
важной проблемы и не ограничиваются ходячими фразами и прежними лозунгами.
В наши дни проблема национальности ставится в такой же практической
хозяйственной плоскости, как и многие другие проблемы. Если инородцы, а в особенности евреи,
не будут выдвигаться на командные высоты и наиболее выгодные места в чрезмерной
пропорции, то народные массы едва ли будут проявлять по отношению к ним особую
неприязнь. Если же будет и впредь продолжаться то преобладание инородцев в
правительственном аппарате, которое ныне замечается в нашем отечестве, то народ
начнет относиться к ним, как ныне местное население разных областей Индии относится
к британскому начальству, инженерам, промышленникам и купцам.
Публицистика должна, конечно, воздерживаться по тактическим соображениям
от всяких нападок на инородцев на столбцах печати, однако трудно ожидать, чтобы
русские народные массы могли бы воспламениться и подняться на подвиг под
влиянием отвлеченных теорий об истинной сущности «нации», теорий, построенных на
основании опытов высококультурных и сравнительно небольших западных
государств. Вернее ожидать, что реакция против революции в России примет формы
более близкие к германской реакции против марксизма и интернационализма.
Трудно предвидеть, какую роль придется или не придется сыграть принципам
православия и самодержавия при возрождении России. Однако можно быть уверенным,
что лозунг народности, толкуемый географически и лингвистически, несомненно
проявит свою силу, хотя, быть может, и поведет к некоторому временному
обособлению отдельных окраинных областей. Мы едва ли можем повлиять на тот или иной
исход, как бы мы того желали или не желали. И даже полемика «Последних
новостей»2 с «Возрождением» едва ли может в чем-либо изменить положение.
Ваш Е.Саблин
Я писал Вам как-то о той антипатии, которую германские евреи питают к евреям
русским. На днях имел документальное подтверждение того, как одной барышне,
русской еврейке, было отказано здешним англо-германским комитетом помощи в
пособии только потому, что ее родители русские евреи. Подобно тому, как в момент
революции в России мне приходилось слышать от англичан, что «Россия их
подвела» в решительный момент, так ныне англо-германские евреи все более и более
«интригуют» против евреев русских, и в их лексиконе появилось уже слово «жид»,
доселе не известное или малоизвестное в англо-еврейских кругах, «жиды», мол,
испортили все и навредили евреям германским и еврейству вообще.
Е.С.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 464-469.
191

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
28 октября [19]34 г.
№ 120041. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Саблина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. Молчанову
6. К делу
Зам. нач. ИНО ГУГБ (Берман)».
«Последние новости» — издаваемая в Париже ежедневная газета на русском языке.
Играла большую роль в жизни эмиграции, пользовалась авторитетом у
определенной части либерально-буржуазных кругов российского зарубежья. Редактором
газеты был вначале В.А.Маклаков, затем П.Н.Милюков. Газета резко полемизировала
с изданиями, ориентировавшимися на Русский общевоинский союз (РОВС).
Сов. секретно
48. С.Д.Боткин — В.А.Маклакову'
[Берлин], 14 сентября 1934 года
Зайдя за визой к посланнику Югославии, с которым я в хороших отношениях, я
воспользовался случаем, чтобы расспросить его о его взглядах на германские
события. Это было через несколько дней после 30 июня и до речи Гитлера в рейхстаге*.
Балугджич2 оказался до крайности пессимистичным; по его мнению, вообще
никакого серьезного заговора не было, а просто надо было избавиться от неугодных
элементов партии, которых таким образом легко и ликвидировали, и потому события,
подобные происшедшему 30 июня, будут повторяться. Неудовольствие в стране
громадное, и неблагоприятное и безвыходное; при сложившейся благодаря
крайностям гитлеровского режима политической конъюнктуре экономическое положение
все будет увеличивать это неудовольствие. К тому же и само правительство
продолжает говорить о революции и подогревать революционное настроение.
* См. док. 41, прим. 2.
192

Такая атмосфера действует не только на местных жителей, но даже на
иностранных дипломатов. Вся совокупность этого настроения при полной
неожиданности совершающихся событий раздражает нервы. «Вообще мне довольно всех этих
революций и хочется более спокойной жизни», — закончил свои рассуждения Ба-
лутджич.
Я лично не разделяю его пессимизма, но совершенно согласен с его настроением,
даже в гораздо более сильной степени, что легко объясняется тем, что
пользующийся экстерриториальностью посланник ничем не рискует, а я, не имея никаких
дипломатических прерогатив, всегда рискую без всякой с моей стороны
неосторожности попасть в крайне неприятное положение.
Живя в Берлине, необходимо иметь контакт с видными деятелями и нельзя
предвидеть, который из них вследствие каких-то внутренних политических,
своекорыстных или честолюбивых соображений окажется в кабинете. Один из хорошо мне
знакомых немцев неоднократно предлагал ближе познакомить меня с фюрером
национал-социалистических дружин Берлина и Бранденбургской провинции, и
только случайность этому несколько раз помешала. Теперь же этот фюрер, по фамилии
Эрнст3, один из первых был расстрелян, а из его штаба кто был также расстрелян, а
кто безнадежно сидит. Всякий иностранец, который находился бы с таким
изменником в каких-либо отношениях, очевидно, оказался бы не в особенно безопасном
положении, так как аресты и даже, говорят, немедленные расстрелы производились в
первый день довольно безразборчиво.
Мне кажется, что Балутджич несколько преувеличивает неминуемость новых
событий, но я слышал такое мнение и от других дипломатов. Однако речь Гитлера в
рейхстаге, по-видимому, несколько успокоила представителей иностранных
держав, во всяком случае тех, которые менее заинтересованы в судьбах Германии.
Как бы то ни было, но революционная и подцензурная атмосфера, царящая в
Германии, отравляет существование, и я счастлив, что сижу сейчас в скромном
бывшем австрийском курорте Словении и могу писать Вам. Я должен
признаться, что после пережитых мною революций на родине, а затем всяких «путчей»,
восстаний, стрельбы, арестов близких людей, обысков и т.д., по примеру Балугд-
жича, могу сказать, что мне тоже достаточно революций и хочется более
спокойной жизни.
Архив СВР России, д. 16872, т. 1,л. 473-475.
7 Чему свидетели ны были, ки 1

Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД Гл[авное] Управление]
Государственной] Безопасности]
Иностранный Отдел.
9ноября[19]34г.
№ 12022. Сов. секретно.
Деятельность б[ывших] дипломатов
1. Ягода царск[ого] правительства.
2. Агранову Письмо Боткина-Маклакову.
3. Прокофьеву
4. Гай
5. К делу
Зам. нач. ИНО ГУГБ (Берман)».
Балугджич Зиводжин (1868-?) — югославский дипломат, бывший секретарь
короля Петра, бывший глава пресс-бюро, бывший посланник в Греции и Италии, в 1934
году — посланник Югославии в Германии.
По всей вероятности, здесь речь идет об Эрнсте Реме.
Сов. секретно
49. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 18 сентября 1934 года
Авторитетное якобы разъяснение лордом Сесилем2 положение о допущении
большевиков в Лигу наций-1 не замедлило вызвать новые возражения.
Председатель британского национального движения г. Киндерслей4 пишет в «Таймсе»: «Лорд
Сесиль явно уклоняется в своем письме от прямой постановки вопроса. Едва ли
кто-либо протестует против допущения в Лигу наций России только потому, что
не одобряет ее внутренний строй... Дело значительно глубже и серьезнее. Совет
британского национального движения обсудил этот вопрос всесторонне и
единогласно решил, что допущение СССР в Лигу наций совершенно не в интересах
британской империи, человеческой цивилизации и самой Лиги. Правительство СССР
стремится к разрушению личной свободы, семейного строя и религии, которые
составляют устои британской цивилизации. Это правительство открыто стремится
к подготовке всемирной революции. Невозможно ожидать, чтобы правительство
СССР стало бы соблюдать какие-либо обязательства. Состояние в числе членов
Лиги наций несомненно принесет много преимуществ правительству СССР, одна-
194

ко совершенно непонятно, что бы могло сделать это правительство на благо
других народов. Допуская в свою среду СССР, Лига наций может лишь повредить
собственному авторитету и ослабить свое моральное значение. По этим
соображениям британское национальное движение входит с представлением к правительству
о недопущении СССР в Лигу наций...».
Консервативная «Морнинг пост» в передовой статье вчера высказала
следующие свои соображения: принятие России в Лигу наций, говорит газета, почти
совершившийся факт. Обычная процедура Лиги наций для подобных случаев не была
выполнена. Все было проведено какими-то скрытыми воровскими уловками.
Некоторые великие державы произвели нравственное давление на малые, и семеро пи-
латов умыли свои руки в том же сосуде... Швейцария особенно стремилась
соблюсти славу своего «пансиона» и уступила только из опасения восстановить против себя
своих главных патронов... Примас англиканской церкви возбудил, правда, протест
в палате лордов по поводу голода на Украине, однако против допущения СССР в
Лигу он не счел нужным возражать. А лорд Сесиль прямо заявил, что ни религия,
ни мораль тут ни при чем. Похоже, что в Лиге нарождается какая-то новая,
особенная мораль... Теперь остается только посмотреть, удастся ли Лиге поднять СССР на
уровень своих идеалов, или сама Лига растворится в анархии СССР. Интересно
будет также увидеть, обретет ли Франция нового союзника или только создаст новые
конфликты... Всем известно, что советская власть поддерживает терроризм в
Индии и т. д., и т.п. Получило ли британское правительство какое-либо новое обещание
со стороны СССР, что эта практика будет прекращена?.. Верит ли оно такому
обещанию?.. В противном случае мы не можем ожидать ничего доброго от допущения
СССР в Лигу даже и помимо религиозных и нравственных соображений...
Подобные соображения и возражения всегда высказываются в большом
изобилии в свободной британской печати. Однако характерно, что они высказываются
обыкновенно уже после совершения факта, когда зто не может уже более иметь
практического значения. В подготовительной фазе всяких международных переговоров,
пока правительство обсуждает то или иное решение, каждый благонамеренный
британский патриот обыкновенно считает своим долгом не вступать в публичную
полемику, дабы не дать иностранной стороне известного «козыря» и не оказать, как
говорят англичане, недолжного влияния на свободу рук правительства в
решающий момент. Само же правительство обыкновенно смотрит на себя как на
поверенного и представителя интересов своих избирателей и всего государства. Поэтому оно
руководствуется в своих решениях исключительно соображениями практических
интересов Англии и мало интересуется «прочим»...
Как слышно из здешних правящих кругов, способ рассуждения был на этот раз
примерно следующим. Британское правительство чрезвычайно дорожит
поддержанием добрых отношений с Францией (в настоящий момент, однако, вы не найдете ни
одного англичанин