/
Автор: Семенов В.М. Стрижов Ю.И. Дебов Ю.С. Иванов Ю.В.
Теги: объекты и задачи государственного административного управления международные отношения внешняя политика дипломатия история исторический очерк
ISBN: 5-85589-050-3
Год: 1998
Текст
ЧЕМ
' ДЕТЕ
МЫ ЬЛ
ПЕРЕПИСКА
БЫВШИХ ЦАРСКИХ
ДИПЛОМ *ТОВ
193 - 940
ft 1 ОВ
В ДВУ КН А
КНИГА ВТОРАЯ
1938-1940
МИНИСТЕРСТВО ИНОСТРАННЫХ ДЕЛ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
СЛУЖБА ВНЕШНЕЙ РАЗВЕДКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
ЧЕМУ СВИДЕТЕЛИ МЫ БЫЛИ...
Переписка бывших царских дипломатов
1934-1940
Сборник документов
в двух книгах
Книга вторая:
1938-1940
Москва
«ГЕЯ»
1998
УДК 351.88(47-57)(044)
ББК 66.4(2Рос).
Ч 42
Редакционная коллегия:
Е.М.Примаков (руководитель редколлегии), В.И.Трубников, А.П.Белозеров,
Ю.А.Зубаков, С.Б.Киселев, И.В.Лебедев, В.П.Мазуров, С.О.Панин, Ю.И.Стрижов
Составление, подготовка текста, примечания:
от МИД России — Ю.И.Стрижов (руководитель),
В.В.Алдошин, Ю.С.Дедов, Ю.В.Иванов,
В.М.Семенов, В.А.Тарасов, В.Н.Ханженков;
от СВР России — В.П.Мазуров (руководитель),
Д.Д.Воробьев, В.Н.Карпов, Л.Ф.Соцков.
Обложка:
дизайн — Д.Захаров,
вёрстка — А.Панов
В настоящем издании представлены письма царских дипломатов-эмигрантов.
Их переписка, которая началась сразу после Октябрьской революции,
продолжалась до начала второй мировой войны. Во второй книге — материалы 1938-1940 гг.
Долгое время они находились в архивах Службы внешней разведки и
Министерства иностранных дел Российской Федерации. Публикуются впервые.
ISBN 5-85589-050-3 © Документы, составление, подготовка текста,
5-85589-051-1 примечания МИД, СВР России, 1998
© Оформление. Издательство «Гея», 1998
1938 год
Сов. секретно
144. Б.Н.Гревениц — В.А.Маклакову1
Выборг, 15 января 1938 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Ссылаясь на Ваше письмо от 30 ноября* прошлого года к проф. Г.Ф.Цейдлеру,
считаю своим долгом сообщить, что А.Ф.Ступницкий был в Финляндии в середине
декабря и со стороны Особого комитета по делам русских в Финляндии как в
Выборге, так и в Гельсингфорсе, было сделано возможное, чтобы всесторонне
ознакомить его с беженским вопросом в Финляндии, в частности, ему была предоставлена
возможность лично переговорить с должностными лицами, ведающими
беженскими делами в Социальном министерстве и в государственном центральном комитете
помощи беженцам. От посещения министерства иностранных дел он отказался.
Как Вам известно, меня в это время в Финляндии не было. А.Ф.Ступницкий
оставил опросный лист относительно юридического положения беженцев, и проф.
Г.Ф.Цейдлер обещал ему, что ответы на эти вопросы будут составлены мною по моем
возвращении. Некоторое время тому назад я работу эту выполнил и послал ее по
указанному А.Ф.Ступницким адресу в Прагу. Долгом своим считаю предоставить и
для Вашего сведения экземпляр этой записки.
Такая же записка была мною послана А.Гольденвейзеру2, который, ссылаясь на
Вас, еще в ноябре месяце обратился ко мне с просьбой познакомить его с
юридическим положением беженцев в Финляндии и просил сообщить ему соответствующий
материал для Королевского института международного права в Лондоне.
Примите уверения в совершенном моем уважении к Вам и таковой же преданности.
ОТВЕТЫ
на вопросы о юридическом положении русских беженцев в Финляндии
I
1.6-го декабря 1917 года советская власть признала самостоятельность и
независимость от России Финляндии, и это по соглашению с последней. Вследствие
начавшегося вскоре после этого при непосредственном содействии большевиков красного
восстания в Финляндии всякие сношения с большевиками были прерваны.
Финляндия была как бы в состоянии войны с большевиками, каковое положение
продолжалось до 14 октября 1920 года, когда был подписан в Юрьеве мирный договор.
2. На основании Юрьевского мирного договора были учреждены советские
консульства: одно в Гельсингфорсе*, другое в Выборге.
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
'* Сейчас Хельсинки.
5
3.17-го февраля 1922 года в самых распространенных финских и шведских
газетах были распубликованы на русском языке объявления полномочного
представительства РСФСР, доводящие до сведения всех проживающих в Финляндии и
считающих себя русскими гражданами, что им надлежит до 1 июня 1922 года
зарегистрироваться в полномочном представительстве.
19 сентября 1922 года в тех же газетах были распубликованы объявления о том,
что вследствие окончания срока регистрации российские граждане, проживающие в
Финляндии и не зарегистрировавшиеся до 1 июня того же года, лишились прав
российского гражданства и по отношению РСФСР перешли на положение иностранцев.
II
4. Текст объявлений в приложении.
Декреты большевиков о лишении беженцев российского гражданства были
признаны местною властью (большевики представили списки
зарегистрировавшихся), но фактически на положение иностранцев — советских граждан — перешли
только те беженцы, которые вслед за регистрацией, возбудив ходатайство о
получении ими советских паспортов, таковые получили. Доказательством потери
советского «российского гражданства» является отсутствие советского паспорта для
жительства заграницей. Местной властью никаких особых актов по этому поводу
издано не было.
Вновь прибывающие из России нелегальным путем беженцы, по соглашению
финляндского правительства с советским, в течение 5 лет считаются советскими
гражданами. Если им разрешается остаться в стране, то в выдаваемых им, как всем
прочим иностранцам, видах на жительство именуются они «советскими
гражданами». По истечении 5 лет они могут ходатайствовать о выдаче им документа, в коем
они именовались бы «русскими по происхождению, не принявшими другой
национальности». Это ходатайство удовлетворяется, если в политическом отношении
[личность] просителей сомнений не вызывает. Если нелегально прибывший из России
имеет возможность ехать дальше заграницу и личность его сомнений не вызывает,
то в виде исключения обыкновенно удается выхлопотать ему нансеновский
сертификат* до истечения указанного пятилетнего срока.
III
Беженцы, наравне со всеми прочими иностранцами, для продолжительного
пребывания в стране должны иметь особое разрешение — вид на жительство.
Ходатайства о проживании в стране по истечении 3-х месяцев, предоставляемых выездной
визой, или о возобновлении имеющегося разрешения возбуждаются по месту
жительства через местную полицейскую власть перед соответствующим губернатором. Вид
на жительство выдается «иностранному подданному, который пользуется в стране
правом приюта», бесплатно. Прочие иностранцы уплачивают 50 фм [финских марок].
Вид на жительство выдается первоначально на срок не более 1 года, а затем на срок
не свыше 3 лет. В виде на жительство делается запись как о разрешении на работу,
так и отмене такого разрешения.
* См. док. 89, прим. 2.
6
В некоторых губерниях при выдаче видов на жительство взыскивают сбор в 50 фм
с тех русских, которые проживали в Финляндии до ее отделения от России, и с тех,
которые, хотя и с нансеновскими сертификатами, в настоящее время прибывают в
Финляндию с Запада, т. е. эти две категории в данном случае как бы не считают
«иностранцами, пользующимися правом приюта».
IV
Текст нансеновского сертификата удовлетворяет требованиям
межгосударственной конференции в Женеве от 3-5 июля 1922 года. Сертификат выдается на
срок не свыше 1 года. При выдаче сертификата взыскивается только 5 фр. (80 фм)
нансеновского сбора. Право на получение нансеновского сертификата имеют только
иностранцы, получившие от губернской власти вид на жительство, в коем они
значатся «русскими по происхождению, не принявшими другой национальности».
На сертификате на видном месте имеется отметка, что он недействителен для
возвращения в Финляндию, если дополнительно не поставлена специальная
обратная виза. Последняя обыкновенно выдается на срок не свыше 3 месяцев, что
вызывает затруднения при необходимости остаться заграницей свыше срока
действительности обратной визы. Нансеновские сертификаты выдаются только
лицам, уезжающим заграницу. Других аналогичных документов для выезда за
границу беженцам не выдается. Выдаваемые другим апатридам сертификаты
отличаются от нансеновских только тем, что в них не указано, что сертификат
выдан применительно к решениям межгосударственной конвенции 3—5 июля 1922 г.,
а в графе о гражданстве вместо слов: «русский по происхождению, не принявший
другой национальности», значится: «бесподданный». По соглашению с советской
властью лицам, прибывающим в Финляндию с советским паспортом, нансеновс-
кий сертификат может быть выдан только по истечении 5 лет со времени утери
советского паспорта. В действительности, а так как советские заграничные
паспорта выдаются обыкновенно сроком на один год, то должно пройти 6 лет, пока
владелец может от него избавиться.
V
Нансеновский 5 фр. сбор взыскивается только при выдаче нансеновских
сертификатов, в удостоверение чего при выдаче сертификата или его возобновлении
клеится и погашается марка Оффиса Нансена*. От уплаты сбора освобождаются
только по бедности, к каковой категории в таких случаях относятся только лица,
покидающие Финляндию при содействии каких-либо организаций или третьих лиц.
Весь сбор целиком поступает в распоряжение Оффиса Нансена в Женеве. Местные
русские беженские организации никаких средств для своей благотворительной
деятельности из него не получают.
VI
Наравне со всеми прочими иностранцами русские беженцы пользуются полной
свободой передвижения в стране и выборе места жительства.
* См. док. 5, прим. 1.
7
VII
Для выезда в Финляндию русские беженцы должны иметь на своем нансеновском
сертификате въездную визу. Для получения таковой надлежит обращаться к
финляндскому консулу по месту пребывания заграницей. Консул пересылает
заполненный по этому поводу опросный лист в Министерство иностранных дел в
Гельсингфорс, где вопрос и получает окончательное решение. Точно так же и беженцы,
имеющие финляндский нансеновский сертификат, в случае, если они не озаботились,
покидая Финляндию, испросить и получить обратную визу, должны хлопотать через
финляндского консула о получении таковой или о возобновлении просроченной визы,
и в этих случаях консулы не имеют права самостоятельно удовлетворить
ходатайство, а передают его на решение Министерства иностранных дел.
VIII
Положение иностранцев в стране регулируется уставом 27 мая 1933 г.*
Распоряжение о выселении из страны дает губернатор. Такая мера принимается по
отношению к иностранцу, который оказался в стране без разрешения на въезд и к
пребыванию коего последовал отказ или относительно которого последовало решение о
лишении его права на дальнейшее жительство в стране. Если иностранец не
исполняет приказания о выезде из страны и полиция не имеет возможности его удалить
принудительными мерами, то губернатор доносит о деле министру внутренних дел,
который дает указания, как поступить с таким иностранцем. В ожидании решения
министра внутренних дел иностранец может быть взят под стражу. Распоряжение
губернатора о выселении иностранца, а следовательно и беженца, может быть
обжаловано министру внутренних дел. Решение последнего окончательно и
обжалованию не подлежит. Суд в рассмотрение вопроса о высылках не входит. Устав 27 мая
1933 г. в подробности не входит, всецело предоставляя разрешение вопроса
министру внутренних дел. Собственно случаи невозможности приведения в исполнение
распоряжения о высылке иностранца могут иметь место только в отношении
беженцев, так как любой другой иностранец может быть выдворен к себе на родину. На
практике в подобных случаях высылка беженцев из страны заменяется: иногда
предписанием переселиться в отдаленную местность, иногда, если выселяемый ничего
предосудительного не совершил и постановление о высылке последовало только
вследствие неполучения разрешения на пребывание в стране (например,
нелегального прибытия беженца из России), арестом и содержанием в течение некоторого
времени в тюрьме, после чего он получает разрешение остаться в стране. Случаи
отправки обратно вновь прибегающих из СССР беженцев место имеют.
IX
Право беженцев на труд регламентируется уставом 27 мая 1933 года «О выезде в
Финляндию иностранных подданных и пребывания их в стране». Согласно этому
уставу «иностранный подданный, который пользуется в стране правом приюта»,
получает разрешение на работу по месту жительства от губернатора без
запрашивания социального министерства сроком впредь до [определенного] времени, при-
" Здесь и далее имеется в виду «закон».
8
чем разрешение это не ограничивается определенным местом работы или
заработком. Прочие иностранцы могут получать разрешение на работу только с согласия
социального министерства на срок, не превышающий срока разрешения на
пребывание в стране, и разрешение это действительно только по отношению к
определенному месту работы или на определенный заработок. Если же получивший
разрешение желает перейти на другое место или принять другой заработок, то ему надлежит
испросить новое разрешение.
Разрешение на работу может быть отменено, если к тому встретится повод, и
решения относительно разрешения на работу обжалованию не подлежат.
При применении правил, регламентирующих труд иностранцев, к категории
«иностранцев, которые пользуются в стране правом приюта», администрация относит:
1) всех русских, проживавших в Финляндии до 1 декабря 1926 г. (первые
ограничения труда иностранцев введены уставом от 23 ноября 1926 г.) и 2) вновь
прибывающих из России беженцев, хотя вследствие соглашения с советской властью, по
документам, выдаваемым им для жительства, они значатся в течение 5 лет советскими
гражданами. Русские же беженцы, прибывающие в Финляндию не
непосредственно из СССР, а через какое-либо другое государство, и те беженцы, которые прожив
некоторое время в Финляндии, уехали за границу и затем вернулись по истечении
срока предоставленного им жительства, сравнены в условиях на труд с прочими
иностранцами.
Точно так же и вправе заняться промыслом или торговлей беженцы, по
сравнению с прочими иностранцами поставленные в привилегированное положение в том
смысле, что они освобождены от уплаты 3000 фм за соответствующее разрешение
(Устав о гербовом сборе от 28 декабря 1929 г.). Выдача разрешений зависит от
усмотрения губернатора, который предварительно запрашивает соответствующие
коммунальные управления. Последние часто высказываются против
удовлетворения таких просьб со стороны беженцев, но заключения их для губернатора
необязательны.
Представители свободных профессий для получения права заниматься своим
профессиональным трудом должны подвергнуться особым испытаниям, сдав,
наравне с местными гражданами, желающими получить соответствующее звание,
установленные законом для сего экзамены.
X
Вопросы социальной помощи регулируются законом 1 июня 1922 года. Согласно
этому закону имеющиеся в коммунальных управлениях комитеты общественного
призрения обязаны приходить на помощь впавшим в нужду и проживающим в
пределах коммуны лицам, не делая никакой разницы между местными жителями и
иностранцами. Таким образом, русские беженцы в случаях болезни, старости и
безработицы имеют право обращаться в коммунальные комитеты общественного
призрения, каковою возможностью беженцы широко пользуются.
Комитеты общественного призрения должны оплачивать лечение неимущих
беженцев в больницах, поддерживать безработных и неспособных более к труду.
Помощь зта, конечно, скромная; в городах она колеблется от 100 до 400 фм на семью
или лицо, в зависимости от обстоятельств, в деревнях от 25 до 200 фм. Согласно
9
закону 1 июня 1922 года оказываемая иностранцам коммунальными управлениями
помощь делается за счет казны, которая через Социальное министерство
возвращает коммунам все затрачиваемые ими на иностранцев, а следовательно и на
беженцев, суммы. По бюджету Социального министерства этот расход ежегодно
выражается в сумме нескольких миллионов фин. марок.
Находящиеся на работах беженцы, как и все иностранцы, наравне с местными
жителями, согласно требованиям закона застрахованы от увечий и
профессиональных заболеваний и в соответствующих случаях получают установленные законом
вспомоществования и пенсии.
К изложенному необходимо прибавить, что весьма существенную помощь, в
особенности в чрезвычайных обстоятельствах, оказывает беженцам находящийся в
г. Выборге государственный комитет помощи беженцам, имеющий в своем
распоряжении для благотворительных целей фм. 2 800 000 в год.
XI
Никаких стеснений в праве на свободное выполнение религиозных обрядов
беженцам не чинится, и в пользовании материнским языком они не стеснены.
Право за русскими устраивать школы с преподаванием на русском языке
признаются и стеснений никогда не было.
Согласно местному закону все дети, достигшие 7-летнего возраста, должны
посещать начальную школу. Обучение в государственных начальных школах
бесплатное. Никаких стеснений к приему туда беженцев не встречается. Нет стеснений к
поступлению в средние и высшие учебные заведения. До осени прошлого (1937 г.) не
было затруднения к освобождению неимущих беженцев от взноса платы за учение,
и многие беженцы пользовались и пользуются стипендиями. В указанное время при
ревизии одной из государственных школ г. Выборга государственные ревизоры
указали на неправильность освобождения от платы одной ученицы-беженки, ссылаясь
на то, что по закону иностранцы в государственных школах от взноса платы за
учение освобождены быть не могут. Таким образом, в этом вопросе возможны
перемены к худшему. Особым комитетом по делам русских в Финляндии, в ведении коего
находится защита прав и интересов русской эмиграции, приняты меры к
разрешению поднятого вопроса в благоприятном смысле.
XII
Беженцы освобождены от установленных для иностранцев сборов: 1) в 50 фм при
получении вида на жительство (за исключением случаев, указанных в разделе III)
и 2) в 3000 фм при получении промыслового свидетельства (Устав о герб, сборе 28
декабря 1929 г.). Наравне с прочими иностранцами за свидетельства на право охоты
беженцы должны платить по 250 фм в год, в то время как местные жители платят
всего 20 фм.
XIII
Беженцы к отбыванию воинской повинности не привлекаются. Добровольцами
принимаются как в действующую армию, так и в охранные дружины. Отбытие
воинской повинности никаких преимуществ не предоставляет.
10
XIV
Иностранец, желающий получить финляндское гражданство, должен прожить в
стране пять лет. Грамота на гражданство облагается сбором в размере начиная от
500 фм, в каждом отдельном случае по усмотрению государственного совета (совет
министров). Никаких облегчений беженцам для получения гражданства не
предоставлено. Получающие финляндское гражданство сразу могут пользоваться всеми
правами, принадлежащими местным гражданам. Закон не предусматривает
какого-либо переходного периода.
Рождающиеся в Финляндии дети беженцев считаются «русскими по
происхождению, не принявшими другой национальности». Дети от браков беженцев на
финляндках точно так же считаются «русскими по происхождению, не принявшими
другой национальности».
Финляндка, выходящая замуж за иностранца, следовательно и за беженца,
может сохранить финляндское гражданство.
Предоставить сведения о количестве лиц, принявших финляндское гражданство
в течение времени с 1920 по 1928 гг., к сожалению, не представляется возможным,
так как в указанный период специальных регистрации по этому поводу не
производилось, но и число лиц, принявших в эти годы местное гражданство, незначительно.
Начиная с 1929 г. цифры
следующие, причем
карелы и ингерманландцы
выделены в отдельные
группы. По документам они
значатся «русского
происхождения, не принявшими
другой национальности»,
но находились и
находятся в несколько
привилегированном положении по
сравнению с остальными
беженцами как
национальности родственные.
Общее количество имеющихся в настоящее время в Финляндии русских
беженцев составляет приблизительно 15 000 чел, из них около 5000 карел, около 2500 ин-
германландцев и около 10 000 остальных русских беженцев.
Год
1929
1930
1931
1932
1933
1934
1935
1936
Всего
Карелы
Ингерманландцы
161
118
87
86
63
216
225
105
73
34
9
129
142
Прочие русские
беженцы
418
191
164
111
294
142
257
Всего
558
579
414
324
231
366
487
624
3583
XV
Подписи Финляндии не имеется под Женевским соглашением от 30-го июня 1928
года, и таким образом вопрос о личном статуте беженцев остается открытым. С 1-го
января 1930 года вошел в силу закон от 5-го декабря 1929 г. «О некоторых
отношениях семейного права, носящих международный характер». Согласно этому закону
иностранцам во многих случаях предоставляется право опираться на их
национальные законы. Специальной оговорки относительно беженцев в законе не
имеется. С первых же лет беженства жизнь выдвинула вопрос — какие в вопросах
личного статута к беженцам должны применяться законы? Свыше указаний не давалось,
11
мнения юристов делились: одни высказывались за применение старых русских,
другие — финляндских, некоторые даже советских. При полюбовном разрешении
вопросов это значения не имело: по соглашению заинтересованных сторон
применялся тот или другой закон. Но если в дело вмешивается власть или оно доходит до
суда, то разрешается этот вопрос различно. Имеющиеся прецеденты сами по себе
значения не имеют. Ввиду отсутствия специального закона или компетентного
разъяснения вопрос этот может получить окончательное разрешение только в
судебном порядке доведением дела до Верховного суда, решение коего явится пре-
юдикатом* и, следовательно, будет обязательным для руководства в аналогичных
случаях низшими инстанциями.
1. На практике же в случаях личного статута права беженцев большею частью,
но не всегда, определяются по местному закону.
2. На практике права, основанные на актах, совершенных в России до советской
революции, не оспариваются. Правовая дееспособность жены по финляндским
законам не ограничена.
3. По местному законодательству имущество супругов почитается нераздельным.
Желающие иметь раздельное имущество должны совершить предбрачный договор.
4. В настоящее время затруднения с осуществлением наследственных прав не
встречаются. В течение многих лет затруднения были при наследовании
беженцами недвижимостей в Выборгской губ. Ссылаясь на закон 13 февраля 1920 года,
воспрещающий иностранцам приобретать недвижимости в Выборгской губ.,
администрация чинила затруднения к осуществлению беженцами их прав на переходящие
по наследству им недвижимости и заставляла таковые ликвидировать. Высший суд
по одному доведенному до него делу отменил решения нижних инстанций в пользу
казны и разъяснил при этом, что русские наследуют имущество, находящееся в
Финляндии, согласно финляндским законам.
Свободное завещательное распоряжение беженцев пока стеснений не встречало.
Имевшийся случай усыновления беженца беженцем (по местным законам)
возражений не встретил.
5. Случаи, когда за беженцами не были бы признаны авторские права на
фабричные марки, патенты и т.п. — пока места не имели.
6. Затруднений к совершению беженцами коммерческих соглашений,
контрактов, арендных договоров пока не наблюдалось.
7. Никаких затруднений к обращению за содействием в суды беженцам не
чинится.
8. Суды не отказывают неимущим беженцам в назначении бесплатных
защитников.
9. От беженцев не требуется внесения залога, обеспечивающего уплату
судебных издержек.
10. Согласно закону 5 декабря 1929 г., при заключении и расторжении браков
иностранцев широко допускается пользование их национальными законами, но и
* От лат. praejudicio — предрешение — обязательность для всех судов, рассматривающих дело,
принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную
силу судебным решением.
12
заключены и расторгнуты могут быть только такие браки, к заключению и
расторжению коих не имеется препятствий по финляндскому закону. Браки,
признаваемые законными по законам страны иностранца, признаются законными и в
Финляндии. Таким образом, никаких сомнений в смысле законности не вызьшают
и браки советских граждан, совершенных по советским законам. По закону 1929
года фактически вопросы о разводах разрешаются светским судом, решение
коего поступает на утверждение церковной власти. До вступления в силу закона 1929
года вопросы о браках и разводах среди беженцев особых затруднений не
встречали: вопросы эти разрешались церковью, которая считалась с особенностями
положения беженцев. Большинство последних принадлежит к православной
церкви, пользующейся в Финляндии правами государственной церкви. С передачей
вопроса о разводах компетенции светского суда он страшно осложнился, в
особенности в случаях, когда один из супругов находится в СССР, местопребывание его
неизвестно, или по каким-либо другим причинам нет возможности получить от
советских властей документ (каковой должен быть засвидетельствован в
финляндском консульстве) о том, что брак находящегося в СССР одного из супругов
считается расторгнутым. Суд большей частью становится на формальную точку
зрения, отказывается в таких случаях применять финляндские законы и предлагает
заинтересованному лицу представить указанный документ от советских властей.
Выполнить зто требование большей частью невозможно, и не могущий получить
развода, желая вступить в новый брак, старается добиться своего какими-либо
другими путями, не останавливаясь перед совершением действий, караемых
законом: появляются сомнительные документы, ложносвидетельские показания.
Если же приходится смириться перед невозможностью получить развод, то в
результате сплошь и рядом незаконное сожительство и внебрачные дети. Между тем,
если бы суд согласился применять в таких случаях (когда один из супругов в СССР)
финляндский закон, то выход был бы простой — по финляндским законам одним
из поводов к разводу является раздельное проживание супругов в течение года и
одного дня. Все старания упорядочить этот вопрос до настоящего времени
никаких положительных результатов не дали.
XVI
Никаких актов, предоставляющих беженцам пользоваться преимуществами,
коими пользуются некоторые иностранцы по принципу взаимности, не издавалось.
XVII
Конвенция 28 октября 1933 года ратифицирована Финляндией не была. При этом,
однако, нужно оговориться, что вопросы, касающиеся условий труда беженцев
(раздел IX)*, несчастных случаев на работе (раздел X), социальной помощи (раздел X),
обучения в учебных заведениях (раздел XI), обложения платежами и налогами
(раздел XII) и учреждения специальных комитетов для защиты правовых интересов
беженцев (раздел XVIII) получили удовлетворительное для беженцев разрешение
задолго до появления конвенции от 28 октября 1933 года.
* Разделы настоящей записки Гревеница.
13
XVIII
До советской революции Финляндия входила в состав России, а потому русских
консулов там не было. Для защиты прав и интересов русских эмигрантов был
учрежден Особый комитет по делам русских в Финляндии, который первоначально
действовал на основании положения, утвержденного 5 ноября 1918 года финляндским
сенатом, а с 4 марта 1928 года—на основании устава, зарегистрированного в установленном
законом порядке в Социальном министерстве. Согласно уставу Особый комитет по
делам русских в Финляндии имеет целью попечение о русских эмигрантах в
Финляндии, в частности, к задачам его относятся: покровительство и защита русских
эмигрантов в Финляндии, их личности, имущества, содействия им во всяких сношениях с
правительственными, общественными и иными учреждениями; оказания им
материальной помощи, разбор в качестве третейского суда неудовольствия между ними;
удостоверение законности всех совершаемых между ними актов; выдача всякого рода
касающихся их удостоверений и свидетельств; совершение всякого рода актов,
касающихся прав на имущество, оставшееся в России, и наблюдение эа постановкой
учебного дела в частных школах с русским преподавательским языком. Таким образом,
Особый комитет уполномочен совершать акты, предусмотренные ст. 1
межгосударственного соглашения от 30 июня 1928 года. Выдаваемые им документы, как
исходящие от учреждения, признанного в своей компетенции властью страны, имеют
официальное значение. По уставу число членов Комитета не ограничено. Список их
ежегодно в январе месяце для сведения представляется министру внутренних дел.
Пополняется Комитет путем кооптации. В настоящее время он состоит из 12 членов.
Имеющийся в Финляндии представитель Оффиса Нансена в нужных ему
случаях пользуется услугами Особого комитета по делам русских в Финляндии. Сам он
не выдает предусмотренных ст. 1 конвенции 30 июня 1928 г. актов.
Кроме Особого комитета по делам русских в Финляндии следующие
учреждения и организации оказывают благотворительную помощь беженцам:
• Государственное центральное управление помощи беженцам, учрежденное
финляндской властью после прекращения в 1921 году Красным Крестом США
благотворительной деятельности среди русских беженцев. В настоящее время бюджет его
составляют фм 2 800 000 в год государственных средств. Помещается оно в г. Выборге,
т. е. там же, где и Особый комитет по делам русских в Финляндии. В Выборгской губ.
проживает более половины всех беженцев.
• Российское общество Красного Креста работает с 1919 г. В Выборге имеется
амбулаторный медицинский пункт, где беженцам оказывается бесплатно медицинская помощь.
/ Общество «Русская колония в Финляндии» в Гельсингфорсе приходит на помощь
беженцам через имеющиеся при обществе благотворительную комиссию и трудовую
секцию.
• Русское благотворительное общество в Гельсингфорсе существовало еще до
революции. Деятельность его ограничивается содержанием в Гельсингфорсе русского
приюта, куда принимают наравне с детьми местных жителей и детей беженцев.
• Русское благотворительное общество в Або существует с 1926 года. Оказывает
помощь в месте своего пребывания.
Выборг, 15 января 1938 г.
14
Приложение
Объявление
Полномочное представительство РСФСР в Финляндии доводит до сведения всех
проживающих в Финляндии и считающих себя русскими гражданами, что согласно
постановления ВЦИК от 15 декабря 1921 года им надлежит до 1 июня 1922 г.
зарегистрироваться в Полномочном представительстве. Лица, не зарегистрировавшиеся в
Полномочном представительстве к указанному сроку, лишатся российского
гражданства навсегда.
Полномочное представительство дает непосредственно или высылает почтой все
касающиеся этого вопроса дополнительные разъяснения, а также справки о том,
какие категории лиц, на основании вышеуказанного постановления ВЦИК, во
всяком случае теряют российское гражданство и об условиях и порядке
восстановления таковыми лицами утраченного ими российского гражданства.
Лица, участвовавшие в военных организациях Колчака, Деникина, Врангеля,
Савинкова, Петлюры, Булак-Балаховича3, Перемыкина4 и Юденича5, чином не выше
унтер-офицера и желающие воспользоваться амнистией на основании декрета
ВЦИК от 3 ноября 1921 г., должны подать заявления в Полномочное
представительство для выполнения необходимых формальностей.
Прием заявлений и дача справок производится ежедневно от 11 до 1 ч. дня.
Гельсингфорс, Южная Эспланада № 10. Иногородние могут обращаться почтой.
17.2.1922 г.
От Консульской части Полномочного представительства РСФСР в Финляндии.
Консульская часть Полномочного представительства РСФСР в Финляндии
настоящим объявляет, что вследствие окончания срока регистрации, согласно
постановления ВЦИК и СНК от 15 декабря 1921 г., российские граждане, проживающие в
Финляндии и не зарегистрировавшиеся в консульской части Представительства до
1 июня с.г., лишились прав российского гражданства и по отношению к РСФСР
перешли на положение иностранцев.
Настоящее положение не распространяется на лиц, могущих представить
документальные доказательства продолжительной тяжелой болезни, пребывания в
тюремном заключении, концентрационном лагере или беспрерывного пребывания в
стране, где нет представительства РСФСР.
Пропустившие срок регистрации и желающие стать российскими гражданами
должны подать в консульскую часть ходатайство на имя председателя
Всероссийского центрального исполнительного комитета о принятии их в российское
гражданство и заполнить анкеты, которые могут быть получены вместе с необходимыми
указаниями в консульской части при личном или письменном обращении.
18.9.1922 г.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 193-216.
15
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«Служебная записка НКВД СССР
7-й Отдел ГУГБ
№429458
5 апреля 1938 г.
Пом. нач. 3-го Отдела ГУГБ НКВД
Капитану гос. безопасности т. Деноткину.
7-й Отдел ГУГБ при сем препровождает для сведения копию
письма и доклад председателя беженского комитета в
Финляндии к Маклакову В. А. о юридическом положении русских
беженцев в Финляндии.
Приложение: упомянутое.
Пом. нач. 7-го Отд. ГУГБ
Капитан гос. безопасности (Кропотов)
Нач. 6 сектора 7 Отд. ГУГБ
Капитан гос. безопасности (Клесмет)».
Возможно, что зто А.А.Гольденвейзер, член украинской Центральной рады в 1918
году.
Булак-Балахович С.Н. (1883-1940) — генерал, участник наступления Н.Н.Юденича
на Петроград в октябре-ноябре 1919 года. После провала наступления перешел в
Эстонию, затем командовал подразделениями, сформировавшимися с помощью Б.В.Са-
винкова в Польше, принимал участие в советско-польской войне 1920 года. Позднее с
польской территории неоднократно совершал военные рейды в СССР. Убит в
Варшаве в 1940 году.
Перемыкин Б.С. — генерал-майор, в Добровольческой армии командовал
различными воинскими соединениями во время гражданской войны, был интернирован в
Польше, затем переброшен к Врангелю. Во время второй мировой войны служил в
первой дивизии РОА, затем в отдельной казачьей бригаде генерала А.В.Туркула.
Юденич Н.Н. (1862-1933) — генерал, участник русско-японской войны 1904-1905 гг.,
во время первой мировой войны командовал Кавказской армией, в марте 1917 года
был назначен Временным правительством главнокомандующим Кавказским
фронтом, в мае 1917 года вышел в отставку. Осенью 1918 года эмигрировал в Финляндию,
затем в Эстонию, где в июле 1919 года возглавил северо-западную армию,
наступавшую на Петроград, входил в состав Северо-западного правительства. В 1920 году
выехал в Англию; в жизни российской эмиграции активной роли не играл.
Сов. секретно
145- Д.И.А6рикосов — В.А.Маклакову1
Токио, 28 января 1938 года
Милостивый государь, Василий Алексеевич!
Вы, несомненно, осведомлены из сообщений прессы об общем ходе событий в связи
с развитием японо-китайского конфликта, занимающего ныне центральное место в
политической жизни и политическом будущем всего Дальнего Востока. События зти
в общем совпадают с предположениями, высказанными мною в письме моем от 12
ноября 1937 года. Нанкин пал гораздо скорее, чем кто-либо предполагал. После
занятия японцами китайской столицы нанкинское правительство* с генералом Чан Кай-
ши во главе перенесло свою деятельность в Ханькоу и дальше в Чунцин. Японское
военное командование твердо оккупировало всю область, прилегающую к устью
Янцзы, с Шанхаем и Нанкином как базы, откуда, ни минуты не прекращая, ведет
воздушные атаки на все пункты сосредоточия китайских войск и, главным образом,
аэродромы в долине реки, препятствуя таким образом китайцам вновь собраться с
силами и использовать оставшиеся от прежних атак и вновь прибывающие из
заграницы аэропланы. Одновременно с сим ведутся постоянные воздушные атаки на
Кантон и районы железнодорожных сообщений между этим городом и новой
столицей нанкинского правительства. Вообще, авиация радикально изменила ход
современных военных действий. Прежде идет уничтожение всех источников снабжения
неприятеля и терроризование тыла, а затем уже военные силы продвигаются для
оккупации наполовину разрушенных населенных пунктов. По слухам, следующим
пунктом, намеченным для такого продвижения войск, намечен Кантон, который
после падения Нанкина сделался главным центром, могущим, благодаря близости
своей к Гонконгу, поддерживать и питать не желающее признать себя
побежденным нанкинское правительство. В то же время на севере японские войска
продолжают расширять занимаемые ими районы, и постепенно все области к северу от
Желтой реки очищаются от китайских войск. Японские войска в своем победном
движении продвинулись в Шаньдунский полуостров, заняли столицу Шаньдуня Цзи-
нань и оккупировали порт Циндао.
Китайские войска под командованием генерала Хана2, который играл крупную
роль в китайской гражданской войне, проявили лишь слабые попытки сдержать
японцев и при первом натиске последних отступили к югу. Генерал Хан был вызван
в Ханькоу, где был предан военному суду за неисполнение приказа держаться до
последней возможности и неожиданно для себя самого и его сторонников
расстрелян. Вообще после сближения своего с вождями китайских коммунистических банд
генерал Чан Кайши старается избавиться от старых генералов, специализировав-
* См. док. 1, прим. 14.
17
шихся на взаимных распрях и взаимном подсиживании друг друга, и поставить на
их место начальников, могущих защищать отведенные под их командование
районы. Вопрос сводится к тому, имеются ли в Китае такие начальники. Тем временем
японцы, следуя своей программе, уже теперь принимают меры к созданию особого
режима в северных областях Китая, поощряя создание там местных правительств,
которые в конце концов должны будут слиться в одно автономное правительство с
Пекином как его центром. Такое, пока еще временное, правительство уже
появилось в Пекине, и старания японцев сводятся к тому, чтобы привлечь в такое
правительство действительно крупных и известных в Китае по своей прежней
деятельности китайских сановников. Пока это идет туго, так как китайские сановники,
которые за последние годы изведали превратности судьбы, должны, чтобы вновь
выступить на политическую арену, быть уверены в прочности своей новой позиции
Новые автономные правительства усвоили себе старый пятицветный китайский
флаг, привлекают в качестве советников по разным отраслям управления японцев,
подчиняют своей власти местные таможни, изменяют тарифы, словом, уже теперь
подготовляют осуществление японской программы по созданию из северных
областей Китая особой сферы, в которой будет доминировать японское влияние и
которая явится рынком для ввоза японских товаров и вывоза недостающего Японии
сырья. Эвентуально, в случае ухода с китайской политической арены японофобствую-
щего нанкинского правительства, создавшаяся на севере система должна
распространиться на весь Китай, причем главным политическим фундаментом
«нового» Китая должно быть сотрудничество между Японией, Китаем и Маньчжоу-Го
против Третьего Интернационала* и, следовательно, Советской России. Такова,
представляется мне, если можно так выразиться, «программа максимум» нынешней
японской политики. Японские победы знаменуют собой первые шаги в осуществлении
этой программы; достигнутые ими успехи весьма значительны, но все эти успехи
как бы висят в воздухе, пока они не закреплены мирным договором центрального
китайского правительства. В оккупированных областях китайцы пойдут на какие
угодно политические образования, дающие им возможность мирно существовать
и торговать, но пока под эти образования не подведен твердый юридический
фундамент, эти образования подобны карточным домикам, которые повалятся при
первом дуновении ветра в другую сторону. Мне кажется, когда японцы вовлечены были
в настоящий конфликт, здесь доминировало предположение, что после двух-трех
энергичных ударов, нанкинское правительство пойдет на мировую и выработан
будет компромисс, который дал бы японцам возможность подвести юридический
фундамент под свои планы в Китае. Но этого не произошло, и даже оккупация
Нанкина не изменила упорство нанкинского правительства в нежелании идти на
такие уступки, которые бы компрометировали представление о независимости
Китая. Как теперь стало известно, Япония даже приняла посредничество
Германии в выяснении отношения нанкинского правительства к условиям, на которых
возможно было бы прекращение японо-китайского конфликта. Японские условия,
переданные германским посланником в Китае генералу Чан Кайши, сводились к
четырем пунктам:
* См. док. 1, прим. 5.
18
1) Китай должен отказаться от своей политики сближения с коммунизмом и
вражды против Японии и Маньчжоу-Го и усвоить политику сотрудничества с Японией и
Маньчжоу-Го в их борьбе против Коминтерна;
2) Китай должен установить в нужных местах демилитаризованные зоны со
специальным в них режимом;
3) Китай должен заключить специальное экономическое соглашение с Японией и
Маньчжоу-Го и;
4) Китай должен заплатить известную денежную контрибуцию.
Эти условия были отвергнуты нанкинским правительством, и Германия должна
была отказаться от своего посредничества. Ответным шагом Японии на отказ нан-
кинского правительства было принятие Верховным Советом под председательством
императора решения не считать больше нанкинское правительство правительством
Китая, с которым возможны были бы какие-либо переговоры, продолжать военные
действия и содействовать тем образованиям, из которых может в будущем
возникнуть новое китайское правительство, с которым возможно будет договориться до
разрешения всех вопросов в смысле упомянутых выше четырех пунктов. Такая
позиция весьма осложняет положение и откладывает разрешение вопроса в долгий
ящик, но она неизбежна, раз Япония желает довести начатое дело до желаемого
конца. Нанкинское правительство слишком далеко зашло в своей антияпонской
политике, чтобы пойти на японские требования. Если сам генерал Чан Кайши,
который и» в прошлом неоднократно менял свой фронт, и мог так или иначе пойти на
какой-нибудь компромисс, то поддерживающая его могущественная клика Сунов3,
состоящая из главы банкирского дома Суна и его трех честолюбивых сестер, из
которых одна вдова знаменитого революционера Сунь Ятсена4, другая замужем за
генералом Чан Кайши, а третья — супруга бывшего министра финансов Куна5, на это
никогда не пойдет, предпочитая полное разорение Китая соглашению с Японией.
Расчеты нанкинского правительства основываются главным образом на поддержке
тех из иностранных держав, которые не могут допустить торжества Японии в
Китае, считая, несмотря на все заверения японцев, что они не посягают ни на
территориальную независимость Китая, ни на «открытые двери» в Китае, что достижение
Японией поставленных целей сведет на нет преимущества и интересы этих держав
в Китае. На первом месте среди этих держав стоит, конечно, Англия, и хотя она
связана по рукам и ногам в Европе, трудно верить, что она останется до конца
пассивной к разыгрывающимся в Китае событиям; затем идут Соединенные Штаты,
которые при всем своем нежелании быть вовлеченными в японо-китайский конфликт
могут оказаться вынужденными к этому антияпонской агитацией среди
американских рабочих, подогреваемой разными «инцидентами» на месте. В этом отношении
создавшееся в Китае положение вещей, при котором вещи не называются своими
именами, т. е. война не называется войной со всеми вытекающими из этого
последствиями, чревато весьма опасными осложнениями. Раз войны нет, то, естественно,
что державы считают себя вправе продолжать свою мирную деятельность, в
результате чего их суда попадают в самый разгар военных действий и подвергаются
обстрелу. Обстрел и потопление американской канонерки около Нанкина создал
весьма напряженное положение, из которого удалось выйти лишь благодаря
примирительному отношению обеих сторон и такту здешнего американского посла. Но не
19
успел кончиться этот печальный инцидент, как возник новый в связи с избиением в
Нанкине американского вице-консула японским солдатом. Кроме того, раз нет
войны, то державы считают себя вправе продолжать свою торговлю с Китаем, а так как
ныне зта торговля сводится, главным образом, к поставке нанкинскому
правительству возможного вооружения, это, конечно, является прямой помощью одной из
фактически воюющих сторон, к чему японцы не могут оставаться равнодушными
до конца. В этой атмосфере ежеминутно может возникнуть такой инцидент, из
которого выход мирным путем может оказаться невозможным.
Особое положение во всем этом занимает советское правительство. Для него,
конечно, все, что касается торговли, открытых дверей и т. п., в высшей степени
безразлично. Но в его глазах Япония является главным врагом в деле распространения
коммунизма и торжество ее значило бы не только прекращение этой работы, но
подвергло бы серьезной опасности самое существование на Дальнем Востоке советской
власти как возможной угрозы Японии. Немудрено поэтому, что советское
правительство усиленно старается не допустить торжества Японии, снабжая нанкинское
правительство аэропланами, летчиками и интригуя в Европе в пользу
антияпонского блока с Англией и Францией. По общему мнению здесь, советское
правительство самостоятельно никогда открыто против Японии не выступит, но достаточно
ему заручиться поддержкой в Европе в качестве авангарда в борьбе с Японией, не
исключено движение советских войск в пределы Маньчжоу-Го и появление
советских аэропланов над Японией. Да минует нас чаша сия, так как это бы значило, что
Англия и Франция из-за спасения своих торговых интересов в Китае согласились
делать советское дело на Дальнем Востоке. Лично я не допускаю возможности
такого успеха советской дипломатии в Европе и продолжаю думать, что Японии удастся
преодолеть стоящие на ее пути трудности, а путем переговоров при окончательной
ликвидации нынешнего конфликта иностранным державам удастся отстоять свои
интересы, не прибегая к советской помощи, от которой эти интересы в конце концов
пострадают гораздо больше, чем от японских успехов.
Из прений в собравшемся ныне парламенте видно, что как правительство, так и
население вполне отдают себе отчет в трудностях, создающихся в результате
затянувшегося конфликта, но, по-видимому, все понимают, что раз дело начато, то оно
должно быть доведено до конца. В своих речах премьер и министры подчеркивают,
что Япония вступила в самый критический период своей истории, для выхода из
которого требуются общая сплоченность и крайнее напряжение всех сил страны.
Министр финансов в своих парламентских выступлениях заверяет страну, что в
Японии найдутся средства для ведения затяжной кампании, но для этого необходимо
увеличение налогов, и, действительно, вносимый в парламент новый бюджет
предусматривает повышение таких налогов по всем статьям. Это, несомненно, ляжет
тяжелым бременем на население и значительно повысит дороговизну жизни. Но все зто
неизбежно, раз затянувшийся кризис в Китае с нависшей угрозой вмешательства в
него третьих держав поставил перед Японией такую задачу, разрешение которой
требует напряжения всех сил страны. К счастью для Японии, население ее в достаточной
степени патриотично, чтобы нести неизбежные жертвы, и здесь нет оппозиции,
которая пользовалась затруднениями правительства, чтобы толкать его в пропасть. Что
же касается крайне левых элементов, могущих поддаться коммунистической пропа-
20
ганде, то здесь уже задолго до возникновения нынешнего кризиса были приняты меры
против них, и вновь назначенный министром внутренних дел отставной генерал Су-
етсуту0, известный своим консерватизмом, принимает строгие предупредительные
меры против могущих оказаться опасными для внутреннего порядка элементов, как
сторонников теории единого фронта и т. п. Словом, никаких признаков того, что
внешние затруднения и финансовые тяготы могут привести к каким-нибудь внутренним
пертурбациям, нет, жизнь здесь протекает спокойно и пока мало чем отличается от
нормальной. Все это говорит в пользу высказываемого мною мнения, что если Япония
будет предоставлена самой себе в Китае, то она имеет все шансы довести начатое дело
до конца, что, конечно, будет содействовать упрочению мира на Дальнем Востоке, но
если под влиянием антияпонских настроений, по-видимому, господствующих ныне в
Европе, державы окажутся вовлеченными в японо-китайский конфликт, то Дальний
Восток станет ареной самой ужасной войны, от которой в конце концов выиграют,
главным образом, большевики.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
преданности.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 116-126.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
« Сов. секретно
НКВД СССР ГУГБ Спецсообщение
20 марта 1938 г.
№429155
1. т. Ежову
2. т. Фриновскому
3. В дело
7-й Отдел ГУГБ НКВД ниже приводит письмо б. царского
посла в Японии Абрикосова В.А.Маклакову о японо-китайском
конфликте.
Документально
Зам. нач. 7 Отд.
Нач. 6 сектора».
2 Хан Фучу—генерал гоминьдановской армии, бывший губернатор провинции Шань-
дун, по приговору полевого суда в Ханькоу 24 января 1938 года расстрелян за
самовольную сдачу позиций японским войскам.
3 Клан Сунов — одно из «четырех семейств» Китая (Чан Кайши, Сун Цзывэнь, Кун
Сянси и братьев Чэнь Гофу и Чзнь Лифу), которые правили Китаем с 1927 по 1949
годы, сконцентрировав в своих руках капитал, превышающий 20 млрд. долларов.
4 Сунь Ятсен (1866-1925) — китайский революционер-демократ, возглавивший
борьбу в Китае против правившей в Китае маньчжурской династии Цин. Под его
руководством были созданы первые всекитайские революционные организации. В конце
21
декабря 1911 года в результате победоносного Уганского восстания,
провозгласившего Китайскую республику, Сунь Ятсен был избран первым временным
президентом Китайской республики. Выступал за сближение Китая с СССР. В 1924 году
провозгласил три основные политические установки — нерушимый союз с Советским
Союзом, союз с компартией Китая, опора на рабоче-крестьянские массы.
5 Кун — представитель одного из «четырех семейств» Китая, влиятельная личность го-
миньдановского правительства, до конца 1937 года был министром финансов, с 1
января 1938 года стал премьер-министром этого правительства, впоследствии министром
финансов.
6 Суетсугу—отставной адмирал. В январе 1938 года, накануне назначения министром
внутренних дел Японии, заявил в интервью для прессы, что «священной миссией»
Японии в Восточной Азии является изгнание белых и освобождение желтой расы от
их ярма и что китайское сопротивление должно быть сломлено даже ценою риска
войны с Великобританией.
146. В.А.Маклаков — В.Н.Штрандтману
Париж, 2 февраля 1938 года
Дорогой Василий Николаевич,
Спасибо за Ваше письмо*. Я более пессимистически, чем Вы, смотрю на пользу,
которая может последовать для России от иностранного вмешательства, и прежде
всего потому, что военный разгром большевизма совсем не начало их падения, как
зто предсказывали еще во время русско-польской войны. Это будет только конец их
великодержавности, но в то же время и нашей; для многих иностранцев это будет
только полезно, и они не станут из-за этого копья ломать. Вы правы в том, что
говорите обо мне лично. Конечно, я и переменился и стал слишком чувствительным. Мое
положение среди правых и левых лишает меня всякой силы; вся деятельность
уходит на лавирование, на победы без завтрашнего дня, и ряд неудач роняет мое
положение. Понятно, если я раздражаюсь, когда мне это показывают: пропадает
энергия борьбы, и я иду по линии наименьшего сопротивления. Ведь беда в том, что дело
не в главах организаций, а в их глубине; героические меры верхов могут ни к чему
не привести. И когда появляются другие комбинации, я не могу быть доволен.
Хочу Вам сказать одну вещь, для Вас неожиданную. Ваши перемены иногда
ставят в вину нам и нашему дурному влиянию. Что такие течения среди нас могут быть,
я не спорю, но здесь это нам очень вредит. Мне трудно сказать, насколько это
серьезно, но такие течения есть, и наши враги, конечно, в этом их укрепят. Но мне было
бы трудно понять, на что именно рассчитывают эти течения и во что они верят.
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
22
В связи с этим, а может быть без
всякой связи, хочу Вам сообщить
нечто для Вашего личного
сведения. Умышленно или нет, но Ваши
представители здесь как будто
хотят, чтобы мь; изверились в
Югославии и ее отношении к нам. Это I
делает новый посланник.
Сейчас между нами отношения V
разорвались: взаимный бойкот, в ч
торжественные дни нас не зовут в
церковь, ни на приемы. Эта
перемена резко ощущается после Спалай-
ковича*. Кое-какие отношения
поддерживаются среди военных; я
недавно встретил военного атташе
на балу казаков. Может быть, это —
личное отношение его к Граббе1. X ,
С посольством же у нас полный \ I
разрыв. Когда сюда приехал по- А
сланник, именитые русские
завезли ему карточку, и он никому не
ответил. Говорили, что он оказался
настолько же вежлив и с другими
иностранцами, но с ними потом все
уладилось. С нами же нет. Во
время его приезда я был в отпуску. По
возвращении написал, что хотел бы Василий Алексеевич Маклаков
его повидать, с ним познакомиться,
«презанте ме девуар»**, просил указать подходящее время. Ответа я не получил.
После этого я никаких шагов и не делаю. Все это производит здесь смутное
впечатление. И это подкрепляет версию о нашем влиянии в сторону оси. Тамошние
беженцы за нее, мы против, и потому нас [считают] «ан канай»*** и третируют. Все это
может быть вздором, но таково настроение.
Архив СВР России, д.16872, т. 4,л. 386S87.
Граббе Григорий (Георгий) — граф, протоиерей, занимал влиятельное положение в
русской православной церкви за рубежом до второй мировой войны, автор книги
«Правда о русской церкви» и других работ о русской православной церкви.
* См. док. 79, прим. 5.
'* Нанести визит вежливости {фр.).
" Считать канальями, относиться с презрением (фр.).
23
147. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 22 февраля 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Мы здесь не приучены к министерским
кризисам, и посему мы тем более, я бы сказал, бо- „ ■*»
лезненно и тревожно переживаем только что
наступивший. Думаю, что уравновешенным .
англичанам удастся локализировать проис- »
шедшее недоразумение между премьером и
Иденом, и все пойдет по-старому в смысле той
дипломатической канители, которая тянется .
здесь уже почти два года, т.е. за все время
нахождения на посту министра иностранных дел
г. Идена. Последнего, по-видимому, заменит
лорд Галифакс, хотя общественное мнение и
склоняется к убеждению, что при нынешних *
условиях было бы предпочтительнее иметь
министра иностранных дел из среды членов
палаты общин, а не из лордов. С момента свое- ,
го прихода ко власти г. Чемберлен стал гораздо '
более вникать в дела иностранные, чем это
делал его предшественник г. Болдуин. И тотчас
же обнаружилось его расхождение с молодым
статс-секретарем по иностранным делам. Мне
часто в связи с этим вспоминалась фраза: «в
одну телегу впрячь не можно коня и трепетную
лань »... Оба они стремились к одному и тому же,
но подходили к вопросам различно, главным
образом, в результате разных темпераментов.
Идеи, я бы сказал, напирал на детали, на тон- v
кости, на подробности. Чемберлен, человек
более практической складки, хотел идти ближе к Лорд Галифакс
основной задаче, в данном случае к
установлению таких отношений с Италией, в результате которых прекратилось бы, наконец,
такое положение дел, которое становилось в самом деле невыносимым. И тотчас по
приходе своем ко власти Чемберлен начал политику если и не сближения с
Италией, то попытку установления с Муссолини какого-то контакта, в результате
которого явилось бы возможным в будущем осуществить и сближение или, по крайней мере,
прекратить такое положение вещей, которое становилось опасным. Ему хотелось
пренебречь деталями и сесть с Муссолини за один стол для откровенного разговора.
Идену хотелось предварительно этого разговора получить от итальянцев кое-какие
24
заверения. На этом и произошло расхождение. Было бы, конечно, большой
передержкой утверждать, как многие здесь утверждают с пеной у рта, что уход Идена явился
в результате давления на Чемберлена со стороны так называемых диктаторов. Иден,
конечно, не был персона грата* ни в Риме, ни в Берлине. Но я не допускаю мысли,
чтобы нынешний британский кабинет, так сказать, пожертвовал Иденом, чтобы
таким путем как-то сблизиться с Италией сперва, с Германией затем. Другой вопрос —
правильно ли поступил г. Иден. Мне думается, что бывают моменты, когда со своих
постов уходить просто нельзя. И быть может, как наиболее молодому из министров
ему и следовало, что называется, уступить более опытным и более искушенным
членам кабинета во главе с г. Чемберленом. Ему не следовало упрямиться на вопросе об
уводе так называемых добровольцев и требовать от Италии таких манифестаций в
этом направлении, которые были бы несовместимы с престижем Муссолини.
Несмотря на всю свою «трепетность», несмотря на свою ловкость, Иден все же чего-то не
улавливает в своих сношениях с диктаторами. И, пожалуй, методы Чемберлена
более своевременны и более обеспечивают интересы всеобщего мира. Во всяком
случае, какую-то новую попытку сделать необходимо.
Чемберлену, конечно, нелегко идти на такие переговоры с Муссолини, но он в
данном случае смотрит дальше и более вперед, чем его молодой сотрудник,
который, сравнительно мало искушенный в международной политике, не может
расстаться с некоторыми «подробностями», с чем-то, чего Италия не выполнила,
пообещав, и чего Муссолини сделать именно не может, ибо он диктатор. Есть еще одно
соображение: Иден, несмотря на свой ум, талант, работоспособность, умение
говорить и т. д., оказался неудачником. Именно при нем произошло резкое ухудшение
отношений между Англией и Италией. Выходит, что в результате его политики
произошло досадное сближение Рима с Берлином, протянувшееся и на Дальний
Восток. При нем же произошло и «сближение» Германии с Австрией. Такое положение
вещей не могло длиться бесконечно, и англичане будут отныне, расставшись с
Иденом, искать каких-то новых путей, дабы поставить свои отношения с диктаторами
на какие-то новые основания. Удастся ли им это — покажет будущее. Я вполне
отдаю себе отчет в том, как должно быть трудно, как утомительно иметь дела с такими
людьми, как Гитлер или Муссолини... Но что-то сделать необходимо. Я сомневаюсь,
чтобы эта задача удалась лорду Галифаксу. Придется посему искать министра
иностранных дел среди членов палаты общин.
Как реагировало английское общественное мнение на уход Идена?.. Вот вопрос.
Английская толпа, как и все толпы, примитивна в своих суждениях, пока ей не
разъяснят суть дела. Посему в настоящий момент толпа эта симпатизирует Идену и считает
свое правительство идущим на попятный двор перед диктаторами. А диктаторов здесь
ненавидят. Левые сферы, конечно, пользуются этой ситуацией для нападок на
правительство, но до новых выборов дело вряд ли дойдет. Англичане поволнуются немного,
но затем быстро сообразят, что устройство выборов, иначе говоря наступление
крупного кризиса, будет лишь на руку тем же диктаторам. С другой стороны, есть
основание думать, что и диктаторы несколько умерят свои восторги и постараются
использовать уход Идена для того, чтобы попытаться установить с Англией, а попутно
* Желательное лицо {лат.).
25
и с Францией, такой модус вивенди*, при наличии которого стало бы, что называется,
легче дышать. Слушал я по радио речь Гитлера. Все те же выпады против Москвы, и
эта часть его речи напоминала его выступление в Нюрнберге. Для газеты
«Возрождение» какая благодарная тема, чтобы написать пламенную передовицу в самом что ни
на есть активистском стиле. Кстати, о «Возрождении». Мне думается, что устроители
приема в честь сэра Джона Хоуп Симпсона1 сделали ошибку, не пригласив Гукасова и
Семенова. В такого рода случаях лучше рассылать приглашения всем, всем и всем.
Я согласен с Гитлером, когда он коснулся вопроса о прессе. Я думаю, что пресса
несет большую ответственность за ту неурядицу, которая наблюдается ныне в
международных отношениях. Даже здесь пресса стала портиться, и способы
осведомления публики стали, настолько сенсационными, что пользы делу никакой, разве что
увеличение тиража и соответственный доход владельцам таких газет. Но как
обуздать прессу в свободных демократиях? Тут законодательством делу не поможешь.
Тут нужна какая-то пропаганда в пользу улучшения качества работников в прессе.
Нужно внушить всем этим господам важность и ответственность того дела, которому
они призваны служить.
Свобода печати — великое дело, но необходимы какие-то манеры, какие-то
задерживающие центры. За последнее время англичане в этом отношении экзамена
не выдержали, и многие их газеты усвоили себе в отношении диктаторов такой стиль,
который лишь усугублял затруднительность международных отношений. Даже
«Тайме» иногда употреблял словечки и выражения, которые, не принося никакой
пользы, кроме некоторого удовлетворения автору оных, наносил вред той работе,
которую вели ответственные работники на международной ниве. Кстати, газета
«Возрождение» отметила спасение папанинцев2 глупейшей карикатурой в то
время, как весь мир по достоинству оценил их подвиг.
Ну, а политика Гитлера в отношении Австрии напоминает мне нашу политику в
отношении Персии. Но это было тридцать лет тому назад, и в то время Персия была
Персией. Мы также в свое время требовали смещения тех или иных персидских
министров и диктовали им всевозможные условия. Должен, однако, сознаться, что
на моей совести подобных примеров насилия не имеется. Они, насилия, окончились,
когда Тегеран покинул покойный Н.Г.Гартвиг.
Ваш [Саблин]
Архив СВР России, д. 16872. т. 4, л. 102-107.
1 Симпсон Джон Хоуп — английский государственный чиновник, длительное время
занимавшийся проблемами беженцев в различных странах, в том числе Китае,
Греции, Палестине и России. Автор ряда публикаций по вопросам беженцев.
2 19 февраля 1938 года завершилась операция по спасению участников первой
советской научно-исследовательской станции на дрейфующей льдине в Арктике —
«Северный полюс I» (1937—1938 гг.) в составе Папанина, Федорова, Ширшова и Кренкеля.
* Термин, означающий обычно краткосрочное соглашение, а также ситуацию (в области
международных отношений), соблюдаемую заинтересованными сторонами при отсутствии договора {лат.)
26
Сов. секретно
148. Е.В.Саблин — В-А-Маклакову1
Лондон, 13 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Давно, очень давно Вам не писал, не по лени, конечно, а лишь из-за
переобременения так называемой общественной деятельностью. Объясняется это переобременение
отчасти тем обстоятельством, что наше здешнее общество северян, что называется,
прогорело. Лет пять тому назад они приобрели себе собственный дом—Дом культуры,
очень надеялись с ним справиться и сделать его центром всей жизни русской в Лондоне.
Приложили в этому несомненные старания и очень похвальные. Но это предприятие
оказалось им не под силу, главным образом, я бы сказал, ввиду их серости. Все их
собрания, вечеринки, приемы, костюмированные балы и проч. носили отпечаток какой-то
захолустной серости, невероятнейшей провинциальности, чего-то архангелогородско-
го, и публика, уходя с сих приемов, неизменно говорила: «Совсем как в России, неуютно,
грязно, без каких бы то ни было манер» и т. д. Финансировавший это предприятие
Г.Ф.Вальнев отказался его поддерживать, и дом сей продается, кажется, уже продан.
Приобретают они себе совсем маленький домик, где и будут продолжать свою
деятельность, в общем, несомненно, полезную и заслуживающую симпатии и уважения. Вот
это обстоятельство и заставило многих, пользовавшихся услугами Северянского дома,
вернуться в наш Русский дом со всеми вытекающими отсюда хлопотами для меня. А тут
еще подвернулся некий полк. Брагин2, бразильский гражданин и мексиканский
археолог, специально изучавший вопрос... об Атлантиде.
И на этой Атлантиде, при наличии удивительной умелости Брагина говорить, мы
здесь, что называется, помешались. В нашем доме он прочел уже два доклада на эту
тему при переполненной аудитории. Пришлось нам устраивать и один
любительский спектакль. Чествовали в нашем доме серебряную свадьбу Голицыных, у
которых не имеется на сей предмет помещения и на каковом чествовании настаивали их
многочисленные английские друзья. Читались доклады на текущие темы. В
будущий четверг мы устраиваем прием в честь Владимира Кирилловича, проходящего
курс наук в лондонском университете. В пятницу И.М.Биллик (киевский
присяжный поверенный и невозвращенец) читает доклад на тему «Московский процесс».
Все это требует от меня всякого рода хлопот, тем более, что у меня не имеется
помощников даже чтобы надписать адреса и наклеить почтовые марки. Приходится
еще и составлять «ударные» приглашения, довольно длинные, дабы заставить
публику прийти и послушать что-либо интересное, либо что-либо полезное. Кстати, о
Владимире Кирилловиче. Был у меня вчера В.В.Вырубов3. Пришел ко мне и начал
укоризненно грозить пальцем. В чем дело, спрашиваю я. Как в чем дело, отвечает
он, «наследника» чествуете... и т. д. Я ему ответил так: подобно тому, как у меня нет
ни малейшей надежды сделаться министром иностранных дел России, так нет у меня
уверенности и в том, что Владимир Кириллович сделается императором всероссий-
27
ским. А посему я его и чествую, рассматривая его исключительно как беженца, но
принадлежащего к царствовавшей династии и посему заслуживающего некоторого
внимания. Никаких милостей от этого приема не ожидаю. Хуже того, те любезные
соотечественники, которые, выражая пожелание, чтобы я познакомил их с
названным Романовым, и обещавшие мне финансовую поддержку в виде покупки
нескольких дюжин хереса, ныне меня надули, и за сей самый напиток придется платить
мне... И вот в таких хлопотах, в разговорах и т.д. и проходит время.
Я не помню, писал ли я Вам, что здешний Беженский комитет при Лиг оф нэйши-
онс юнион* избрал меня в число своих членов. На прошлой неделе я впервые
присутствовал на заседании, причем дебатировался вопрос о пропаганде советского
правительства против нансеновского оффиса**. Меня, между прочим, спросили, правда ли,
что вся русская эмиграция сплошь состоит из фашистов. Тут я не выдержал и
разразился некоей речью, в которой самым энергичным образом протестовал против
подобного рода клеветы Не утерпел я и прошелся по адресу Вонсяцких, Святозаровых***
и даже упрекал моего друга Казем-Бека в тенденциях к вождизму. Но наличие
фашизма в среде только беженства я отрицал. Кстати, видели ли Вы брошюрку какого-
то г. Лео Ламберта с предисловием сенатора Эмиля Лисбонна4? Гнуснейшее
произведение. Эту брошюрку мне дал сэр Джон Хоуп Симпсон, у которого я недавно был и
сделал ему доклад о положении эмиграции в Лондоне. Думаю ему написать кое-что
по содержанию сей брошюрки. Между прочим, в Лиг оф нэйшионс юнион главным
деятелем по вопросам о беженцах состоит некто Эпштейн, человек и дельный, и
милый. И еще одно между прочим: в Оффисе сэра Джона Хоуп Симпсона сидят три
чистокровные и типичные еврейки, и, по-моему, все они русского происхождения. К
удовлетворению наших антисемитов могу сообщить, что наш здешний военный министр
чистокровнейший еврей, г. Хор Белиша, только что выступивший с блестящим
проектом реорганизации британской армии, взял себе в помощники еврея Исидора Глюк-
штейна, владельца фирмы «Лайонс и Комп.» — громадного ресторанного дела,
поставленного совершенно первоклассно. Владельцами этой фирмы являются два
еврея — русских по предкам — Соломон и Глюкштейн. Дед их когда-то прибыл сюда
из Белостока и открыл чайную лавочку. Ныне — это многомиллионное дело, давшее
поразительные доказательства деловитости, организации и проч. Так вот ныне этот
самый Исидор Глюкштейн будет помогать Хор Белише кормить британскую армию.
Что скажут наши антисемиты?.. Кстати, он уже давно сэр Исидор Глюкштейн.
Волнение в связи с поведением фюрера в отношении Австрии, конечно, громадное,
но на волнении все и окончится. Английское общественное мнение давно уже
рассматривает вопрос аншлюса как семейное дело германцев. Что не понравилось
англичанам — это модус проседенди****. Это употребление грубой силы там, где тех же
результатов можно было бы достигнуть более мирными, хотя и медленными путями И с
* Общественная организация по содействию Лиге наций, наподобие действующих в настоящее
время во многих странах ассоциаций содействия ООН.
'* См. док. 5, прим. 1.
'* Святозаров-Пельхау А.П. Возглавлял Российское освободительное национальное движение
(см. док. 45, прим. 7).
'* Термин, означающий, каким образом и в каком порядке должно быть выполнено какое-либо
обязательство или действие по международному соглашению (лат.).
28
л
этой точки зрения здесь даже
радуются, что этот нарыв вскрылся.
Одним вопросом меньше, говорят
здесь. А тем временем нам
необходимо вооружаться, вооружаться и
вооружаться. Вот лейтмотив.
Посерьезнее встанет вопрос, если
Гитлер посягнет на Чехословакию.
Но посягнет ли он, и попытается ли
- он проделать этот куда более
опасный для него фортель в течение
ближайшего времени, в течение
десяти дней, как утверждает г-жа Та-
буи5? Думаю, что нет. Но факт
германской гегемонии в Европе и в
сторону Балкан налицо.
Вчера здесь была гигантская
демонстрация. Участвовали, главным
образом, коммунисты и левое
крыло социалистов. Но все прошло
мирно под охраной всякого рода
полиции. Я ходил послушать
ораторов. «Спасайте Австрию!»,
«Спасайте мир!»— вот лозунги
вчерашнего митинга на Трафальгарском
И.А.Бунин Т/Г
и сквере. И далее последовало нечто
совершенно неожиданное и тем более несерьезное. Оказывается, по словам сих
красных деятелей, всему виною нынешний премьер Чемберлен, [который]
торпедировал Лигу наций*. Включил в свое правительство определенных фашистов. Каких,
позволительно спросить?! Он обманул испанцев, обманул австрийцев и обманет че-
хословаков. Он обманывает и свой собственный народ, устраивая союзы с
фашистскими государствами... Но рабочие будут сопротивляться. В Австрии рабочие,
коммунисты и католики уже объединились, и английские рабочие должны помочь этим
австрийцам. Мы должны потребовать удаления германских войск с австрийской
территории. Мы должны требовать высылки отсюда германских дипломатов! Мы
должны бойкотировать германские товары. Долой правительство Чемберлена, все —
за Австрию...
Все это, конечно, очень хорошо, но как все это осуществить? И посему
демонстрация эта окончилась, как оканчиваются все подобные демонстрации — пошумели,
поболтали, раздали миллионы памфлетов, усеяли ими улицы и разошлись по
домам. Австрийский вопрос, вопрос аншлюса, следует считать исчерпанным. Как бы
ни были возмущены англичане поведением немцев в этом вопросе — им пришлось
проглотить эту пилюлю. Ничего другого придумать они не могли. И утешают себя
* См. док. 1, прим. 2.
29
они тем соображением, что, быть может,
именно в результате такого потрясения и
настал тот психологический момент,
когда у Германии, а одновременно и у
Италии, обнаружатся несомненные
убеждения, что далее испытывать английское
непротивление будет небезопасно и что
посему нужно сговариваться. Теперь,
говорят англичане, настал тот момент,
когда можно начать переговоры на тех
основаниях равноправия, о которых мечтала
Германия. Но переговоры эти англичане
поведут ныне более обеспеченными в
смысле своих вооружений. Вооружения
же эти идут гигантскими шагами! Нужно
жить здесь и иметь кое-каких друзей в
разных сферах английского общества,
чтобы знать, как настойчиво работают
англичане во всех отраслях военной
промышленности. Нужно знать, как уже
англичане распределили все свое мужское
население на случай возникновения
военных действий. Один мой английский
знакомый, полковник в отставке, говорил мне
вчера, что в настоящее время нет ни
одного отставного военного, который не имел
бы в своем кармане приказа явиться туда-
то и туда-то на случай войны. То же и в
отношении молодежи. Одним словом,
англичане готовятся. Немцам необходимо
иметь это в виду. Они должны знать, что
англичане готовятся к дальнейшим
провокациям самым серьезным образом. Что
они готовы переговариваться с кем
угодно на предмет обеспечения мира. Что они
совсем не отказались от услуг Лиги наций,
реконструкцию которой они продолжают
обсуждать с похвальным прилежанием.
Что же касается Австрии — то тут они
утешают себя неоднократно
высказывавшимся ими мнением, что рано или поздно
слияние двух германских государств было
необходимостью. Из-за Австрии воевать
не будут. Если Гитлер обнаружит
кое-какие задерживающие центры на первых
порах введения своего режима в Австрии — все пойдет, как будто ничего и не
произошло. Боюсь, однако, что надежд на умеренность фюрера мало. Но повторяю —
австрийский вопрос здесь окончен. Через несколько дней об нем забудут.
Теперь несколько слов о московском процессе. В отношении оного выражение
«инсценировка» не сходило ни с английских уст, ни со страниц печати. С первых же
часов процесса английские газеты писали, что «процедура пойдет по проторенной
дорожке, и западноевропейским странам вновь предстанет зрелище: подсудимые в
экстазе самопожертвования будут сами себя обвинять во всевозможных
прегрешениях против коммунистической догмы и в преступлениях против Советов».
Небезынтересные соображения высказала несколько дней тому назад «Тайме».
«Призыв к военному сближению с Советским Союзом в целях упрочения мира еще
более иллюзорен. Дабы намерения его не были ложно истолкованы заграницей,
Сталин недавно распорядился поместить в советской прессе разъяснение одного из его
недавних заявлений. Оно сводится к тому, что у Советского Союза два врага- —
империализм Японии и фашизм Германии и Италии. С другими государствами Союз
желает жить в мире, но совершенно ясно, что вооруженное столкновение с
фашизмом произойдет неминуемо и поведет к великой войне, в которой одна из сторон
будет уничтожена. Такая откровенность, пишет «Тайме», заслуживает похвалы, но
она дает любопытное освещение аргументам поборников «народного фронта» в
Англии, призывающих к образованию правительства единения с Францией, Советским
Союзом и САСШтатами* для помощи народам Испании, Австрии и Чехословакии
против фашистского напора, а затем добавляющих, что лишь такой путь может
обеспечить безопасность британскому народу и мир всему миру. Несмотря на полное
непонимание отношения Северной Америки к европейским распрям, этот призыв
должен рассматриваться как попытка задеть за живое два чувства, глубоко
заложенные в нашей природе, — любовь к свободе и любовь к миру. Но ныне Сталин
разъяснил, что его представление будущности Европы связано с его подготовкой к
борьбе насмерть между двумя соперничающими группами диктатур, а с таким
общеевропейским конфликтом ни демократы, ни проповедники мира не могут иметь
что-либо общее, а, наоборот, приложат все усилия, чтобы его избежать»...
Чрезвычайно знаменательное письмо адресовала на этих днях британская
Независимая рабочая партия**, руководимая очень левым членом парламента г. Максто-
ном6, самому Сталину. Под зтим письмом могли бы подписаться любые
«белогвардейцы». Прилагаю Вам оное в газетной вырезке. Характерно также и то, что через день
после опубликования зтого письма в «Таймсе» появилось письмо одного
консервативного деятеля, который выразил мнение, что под письмом Макстона по адресу
Сталина могла бы подписаться вся Англия. Мало того, пишет тот же консерватор, все
человечество... Несомненно, Сталин играет в руку фашистам, и Муссолини был прав,
высказав предположение, не является ли сей грузин «скрытым фашистом».
А вот Вам образец английской корректности, граничащей с каким-то
непротивлением: здесь проживает князь Всеволод Иоаннович, о котором я Вам как-то писал
и который из всех Романовых является наиболее дельным и серьезным молодым
* Северо-Американские Соединенные Штаты — нынешние США.
'* См. док. 71, прим. 3.
31
человеком. Он просил меня устроить ему представление королю и королеве. Я
передал гофмаршалу небольшой меморандум месяца полтора тому назад. Ответа не
получил. На прошлой неделе я отправился к сему гофмаршалу навести справку. Он
мне сказал, что мой меморандум пришлось отправить в Министерство иностранных
дел с запросом, «не посмотрит ли косо на сие представление королю и королеве г.
Майский». МИД ответил, что, по их мнению, следовало бы избежать такого положения
дел, при наличии которого г. Майский мог бы «посмотреть косо». Я указал сэру
Сиднею Клайву*, что все сие мне кажется слишком преувеличенным и что князь
Всеволод вряд ли может быть опасным интересам, которые представляет в Лондоне г.
Майский. Что князь Всеволод просто желает засвидетельствовать свое почтение королю
и королеве, с которыми он находится в некотором родстве, что князь Всеволод
никакой политикой не занимается, что он ни на что не претендует и что он даже
по-русски не говорит и т.д. После сих разговоров решили поступить так: Всеволода примет
старая королева, а затем «в семейном порядке» устроит ему прием у короля и
королевы. Но что в придворном циркуляре об этом упомянуто не будет... На этом и
порешили. Вот до каких столбов может дойти английская осторожность, корректность,
застенчивость или я уже не знаю как назвать сию аттитюду**.
А вот вопрос меня интересующий: почему «Последние новости» не поместили
письма, вырезку которого я при сем препровождаю. Проглядели или
руководствуются какими-то соображениями. Это досадно в обоих случаях.
Палестинскую белую книгу7 высылаю на днях.
Ваш Саблин
Примечание 7 Отдела ГУГБ НКВД:
Перевода статьи из газеты «Тайме» не приводим.
Архив СВР России, д. 16872, та. 4,л. 180-192.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«7 Отдел ГУГБ НКВД
5 апреля 1938 г.
№ 429476 Соа секретно.
Спецсообщение.
1. т. Ежову
2. т. Фриновскому
3. т. Минаеву
4-5. К делам.
Зам. нач. 7 Отдела
Нач. 6 сектора
* Клайв Джордж Сидней (1874-1959) — генерал-лейтенант. В 1934-1945 гг. был «маршалом
дипломатического корпуса» — лицом, ответственным за церемониал и дипломатический протокол
королевского двора.
** Отношение, позиция (фр.).
32
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма быв.
царского дипломата Саблина к Маклакову В.А.
4 В письме кратко сообщается о жизни русской эмиграции в
Англии, о демонстрации в Лондоне в связи с захватом гитлеровцами
Австрии, о взглядах английских правящих кругов на этот
захват, о процессе правотроцкистского блока и других вопросах
английской политики».
2 Брагин А.К. — полковник царской армии, в 1916 году был страшим адъютантом
штаба Уральской казачьей дивизии.
3 Вырубов В.В. — секретарь первого главы Временного правительства князя Г.Е.Льво-
ва; в эмиграции—управляющий делами Русского политического совещания,
созданного в Париже в марте 1919 года, во главе которого стоял Львов. Вырубов оставался
помощником Львова и в Земгоре.
4 Лисбонн Эмиль — французский политический деятель, сенатор, министр
здравоохранения в 1933-1934 гг.
5 Табуи Женевьева (1892-?) — известная французская журналистка,
дипломатический корреспондент и внешнеполитический обозреватель «Л'Ёвр», «Информасьон» и
других французских и иностранных газет, освещала основные международные и
политические события в период между первой и второй мировыми войнами. Автор ряда
исторических работ.
6 Макстон Джеймс (1885-?) — член парламента от лейбористской партии, по
профессии преподаватель, председатель Независимой рабочей партии с 1926 года.
Публикации: «Ленин» (1932); «Если бы я был диктатором» (1935).
7 Было несколько белых книг о Палестине. Первая белая книга опубликована в июле
1937 года специальной королевской комиссией во главе с лордом Пилом. В ней
содержалась рекомендация о создании на территории Палестины независимого
еврейского и независимого арабского государств и о сохранении английского контроля над
святыми местами—Иерусалимом, Назаретом и Вифлеемом. Британское правительство
одобрило эту рекомендацию и 30 июля 1937 года официально внесло ее на
рассмотрение комиссии Лиги наций по мандатной системе.
После отклонения комиссией Лиги наций этого предложения британское
правительство в январе 1938 года сделало заявление в форме белой книги о том, что оно не
считает себя связанным обязательством в отношении плана раздела Палестины,
сформулированного комиссией лорда Пила в предыдущей белой книге.
В ноябре 1938 года был опубликован новый доклад с несколькими вариантами
раздела Палестины (доклад комиссии Вудхеда). Одновременно британское правительство
сделало заявление о практической невозможности создать на территории
Палестины еврейское и арабское государства и о продолжении британского правления над
всей территорией Палестины.
149. Руководство объединения
русских эмигрантских организаций в Чехословакии —
В.А.Маклакову
Прага, 16 марта 1938 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич!
Обращаемся к Вам от лица объединения русских эмигрантских организаций в
ЧСР, включающего в себя в настоящее время более 40 русских организаций и
представляющего подавляющее большинство русской эмиграции в Чехословакии без
различия политических направлений. Вступив ныне с утверждением своего нового
устава, весьма расширившего его функции и права, в новую стадию своего
существования, наше объединение в настоящий момент весьма озабочено вопросом о
реорганизации международных беженских учреждений, ожидаемой в конце этого года.
Поэтому мы позволяем себе просить Вас, как президента центрального
попечительного органа о русских беженцах во Франции, не отказать информировать нас, по
возможности подробно, о предположениях, существующих на этот счет в
настоящее время в руководящих кругах Женевы и Парижа. При этом просим иметь в виду,
что нас интересуют, с одной стороны, вопросы о структуре и функциях
международных беженских учреждений, с другой — о судьбах действующих ныне
международных соглашений, определяющих правовое положение беженцев и, главным
образом, соглашения от 28-го октября 1933 года, установившего их личный статут*.
Мы, разумеется, понимаем, что все эти вопросы будут в конечном счете
разрешены представителями государств, входящих в Лигу наций, на ее общем собрании в
конце года и что в настоящее время заранее предвидеть их решение ввиду
сложности и изменчивости международной политической обстановки почти невозможно.
Однако, тем не менее, мы не сомневаемся, что голоса руководителей как
центрального Нансеновского органа в Женеве**, так и Вашего французского центра будут,
несомненно, услышаны и учтены Лигой наций, и предположения их имеют
значительные шансы воплотиться в жизнь. Со своей стороны мы также предполагаем наши
пожелания относительно будущей организации международных беженских
учреждений как в центре, так и особенно на местах, сообщить позднее в Женеву, но
намерены, по возможности, координировать их с пожеланиями других эмигрантских
центров и, прежде всего, парижского. Для этого нам необходимо знать Ваши
предположения, а также предположения господина Ханссона, поскольку они
определились теперь более отчетливо и подробно, чем это видно из его брошюры «Le
probleme des refugies et La Societe des Nations»***. Наиболее существенным и вместе с
тем бесспорным нам представляется сохранение в силе международного
соглашения от 28.Х.1933 года о персональном статуте беженцев и института так наз. нансе-
новских паспортов.
* См. док. 30, прим. 3.
** См. док. 5, прим. 1.
*** «Проблема беженцев и Лига наций» (фр.).
34
Далее, нас особенно интересуют предположения о структуре и функциях
международных учреждений попечения о беженцах на местах в отдельных странах.
Вполне считаясь с необходимостью нейтральности и аполитичности органов
попечения о беженцах и в центре и на местах, мы полагаем, что не меньшее значение
имеет также их действительная заинтересованность в судьбах русской эмиграции,
достаточная осведомленность о ее положении и нуждах, а также тесная связь с ней,
чего в настоящее время в некоторых местных представительствах, построенных не
на началах общественных, как у Вас во Франции, а более бюрократически, к
сожалению, не наблюдается. Передача дела попечения консулам какой-либо
нейтральной страны, которую, по-видимому, считает целесообразной Ханссон, судя по его
вышеупомянутой брошюре, по нашему крайнему разумению едва ли была бы
целесообразна в виде общего правила. Участие таких нейтральных консулов в местных
беженских международных учреждениях на предмет интервенций у местных
властей могло бы быть полезным лишь там, где с русской эмиграцией, как таковой,
склонны мало считаться по соображениям международным или внутреннеполитическим.
Однако и в этом случае мы считаем необходимым значительное участие
представителей эмигрантской общественности в местных международных органах попечения
о русских беженцах. Участие представителей не местных, а международных
благотворительных организаций, о которых также говорит Ханссон в своей брошюре, по-
зидимому, имело бы смысл лишь постольку, поскольку это содействовало бы
привлечению средств на местные беженские нужды из международных источников.
Насколько последнее представляется реальным, нам пока еще не ясно, и мы очень
просили бы Вас не отказать осветить и этот пункт в своем ответе.
По вопросу о функциях местных учреждений мы исходим из предположений, что
обе стороны — и правовое покровительство, и материальная помощь — имеют
существенное значение. Развивая в настоящее время в своей работе в силу местных
условий по преимуществу первую сторону и придавая ей на основании нашего
опыта особое значение, мы считаем деятельное участие эмигрантской общественности
чрезвычайно важным для нормального осуществления обеих указанных функций.
Нынешняя правовая помощь и покровительство беженцам со стороны местных нан-
сеновских учреждений там, где они недостаточно связаны с местной русской
общественностью, по-видимому, являются довольно слабыми и формальными; система
же оказания материальной помощи в виде маленьких пособий и более
значительных ссуд без опроса и заключения эмигрантских организаций также
представляется недостаточно целесообразной. Местные эмигрантские объединения или
международные попечительные организации с широким и действительным участием
эмигрантского представительства могли бы, конечно, осуществлять эту помощь
более целесообразно. В частности, Ваш французский опыт распределения нансенов-
ского сбора комитетом трех нам кажется достаточно убедительным, а применение
того же принципа, например, у нас в Чехословакии, имеющим все шансы на успех,
так как именно здесь удалось теперь создать широкое аполитическое объединение,
охватывающее почти все организации весьма различных оттенков и настроений. Мы
учитываем, конечно, то обстоятельство, что роль эмигрантской общественности в
международных попечительных учреждениях может быть тем значительнее, чем
она активнее проявит себя и в деле увеличения паспортного сбора, взимаемого в
35
форме нансеновских марок. Однако ввиду реформы, стоящей на очереди в Женеве,
мы считаем необходимым в данный момент эти два вопроса не связывать, тем более
что по местным условиям взимание сбора находится в руках местной полиции,
контакт с коей лишь начинает устанавливаться нашим объединением и притом
непосредственно, а не через местный нансеновский офис. Ввиду наличности в русской
эмиграции в ЧСР значительного количества лиц натурализовавшихся, мы
обсуждаем также вопрос о привлечении их к посильному финансированию беженских
нужд, тем более что материальное положение этой части эмиграции значительно
лучше положения остальных. В этом вопросе международные организации, как
таковые, едва ли смогли бы оказаться активными без участия авторитетных
представителей русской эмигрантской общественности, а между тем некоторые новые
перспективы этот путь тоже открывает.
Приведенные нами выше соображения, не являясь окончательными, имеют
целью облегчить Вам осуществление нашей просьбы о подробной, по возможности,
информации, оттенив те вопросы, которые нас особенно интересуют. К выработке
наших дефинитивных пожеланий мы намерены приступить лишь по получении
от Вас ответа.
Пользуемся случаем сообщить Вам, что наше объединение единогласно
выразило пожелание иметь своего представителя в консультативном комитете при
центральном нансеновском органе в Женеве, и мы намерены в ближайшем будущем, пока
нансеновские учреждения в Женеве еще действуют, приступить к практическому
выполнению этого пожелания, причем просим Вас оказать нам в этом возможное
содействие. Обращаем Ваше внимание на то, что в настоящее время Чехословакия
совсем не имеет своих представителей в Женеве, те организации квази-междуна-
родного характера, которые были там представлены ранее, как например, Земгор*,
Согор1, Педагогическое бюро и т. д., прекратили свое существование, причем почти
все они входили в качестве членов в наше объединение, которое охватывает почти
все активные элементы эмиграции в Чехословакии.
Считаем нужным довести также до Вашего сведения, что в составе нашего
правления недавно образована специальная подготовительная и исполнительная
«комиссия внешних сношений», в составе инж. А.И.Фенина2, присяжного поверенного
В.Я.Гуревича3 и полк. Н.А.Бигаева, работающая в постоянном контакте с
президиумом объединения. В компетенцию ее входят сношения с международными и
иностранными организациями и учреждениями, занятыми проблемой русского
беженства, а также с русскими беженскими организациями, действующими вне
Чехословакии.
В заключение просим Вас не отказать нас осведомить об обстоятельствах и
причинах ухода графа В.Н.Коковцева с поста председателя Русского комитета
общественных организаций4. Это нас живо интересует само по себе и, кроме того,
представляется симптоматичным как показатель отношения возглавлявшегося
им объединения к вопросу о сохранении центральных международных
беженских учреждений в Женеве. Если конфликт этот уладится, благоволите также
нас уведомить.
* См. док. 10, прим. 3.
36
Сообщая о всем изложенном, выражаем надежду на получение от Вас в
непродолжительном будущем ответа по вопросам, затронутым в настоящем письме, и
заранее приносим Вам свою искреннюю благодарность.
Просим Вас, глубокоуважаемый Василий Алексеевич, верить глубокому
нашему к Вам уважению и искренней преданности.
Председатель комиссии внешних сношений (подпись)
Председатель объединения [А.СЛомшаков]
За секретаря(подпись)
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 227-233.
1 Согор — Союз русских городов, организация российской городской буржуазии
(1914-1918) с целью оказания помощи правительству во время первой мировой
войны. Восстановлен в эмиграции в 1920 году. Его исполнительный орган — Временный
главный комитет — занимался организацией помощи русским эмигрантам (вопросы
трудоустройства, финансирование деятельности культурно-просветительских
учреждений, детских приютов, гимназий и т. п.). Средства получал от правительств
Чехословакии, Болгарии, Югославии и ряда благотворительных организаций. Имел
своих уполномоченных в странах, где расселились русские беженцы.
2 Фенин А.И. (1865-1944) — горный инженер, член Союза русских горных
инженеров. Входил в состав особого совещания при А.И.Деникине, с осени 1919 года
управлял ведомством торговли и промышленности. Будучи в эмиграции, проживал в
Чехословакии.
3 Гуревич В.Я. — эсер, один из руководителей пражского Земгора (см. док. 10, прим. 3),
получавшего финансовую поддержку от правительства ЧСР и занимавшегося, в
частности, организацией столовых, общежитий, оказанием медицинской помощи
российским эмигрантам и т. п.
4 Русский комитет объединенных организаций был создан в 1924 году и
просуществовал до начала второй мировой войны (председатель В.Н.Коковцев, во главе бюро —
В.А.Маклаков). В этом же году возник Совет общественных организаций
(председатель А.И.Коновалов). Обе организации делегировали своих представителей в
Эмигрантский комитет (председатель В.АМаклаков). Деятельность комитета
распространялась на все зарубежье.
Сов. секретно
150. Е.В.Саблин — ВА-Маклакову1
Лондон, 17 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Посылаю Вам при сем подробный перевод передовой статьи, появившейся три
дня тому назад в «Таймсе», посвященной московскому процессу2.
Ситуация как будто бы проясняется. Французские и русские заявления (я не
вхожу в рассмотрение вопроса, чего вообще в данном случае могут стоить заявления
советского правительства и Франции при настоящем положении вещей в названной
стране) производят впечатление, что, в случае посягательства Германии на
независимость Чехословакии, мировая война в большем или меньшем размере станет
неизбежной. Какую позицию займет в таком случае страна моего пребывания—трудно
сказать. Чемберлен* ничего более или менее определенного по сему вопросу не
сказал. В палате лордов лорд Галифакс, нынешний министр иностранных дел, сказал
лишь, что вопрос о Чехословакии занимает внимание британского правительства,
но что он не готов дать каких бы то ни было разъяснений относительно британского
образа действий на случай военного столкновения. Он распространился затем на
тему о торжественности обещаний Германии в отношении Чехословакии. Тем
временем положение Чехословакии нельзя признать приятным. Окружение ее с трех
сторон немцами не внушает уверенности, что все пойдет мирно. Здесь недоумевают,
какую военную помощь могла бы оказать Россия чехословакам даже в том случае,
если бы положение дел в нашем любезном отечестве было вполне нормальным и
расчеты на армию непоколебимы. Как проникнуть в Чехословакию — вот тот
вопрос, который многие себе здесь задают. Если он разрешим для советских самолетов,
то как разрешить его в отношении сил сухопутных. Рассуждают так: если ковенант**
Лиги наций еще в силе — а он пока еще в силе — Чехословакия сможет в случае
непровоцированного ею нападения Германии привлечь внимание держав на
параграф шестнадцатый, согласно которому и Польша и Румыния — как, впрочем, и все
подписавшие ковенант — обязаны пропустить советские войска через свои
территории в тот момент, когда агрессия станет определенно доказанной. Но даже и при
наличии доказанности непровоцированной агрессии согласится ли Польша
пропустить через свою территорию красные войска. Наличие политики в этом
техническом предприятии несомненно, да и технически все это чрезвычайно трудно
осуществимо, тем более что сомнительно, чтобы между польскими и советскими
генеральными штабами были на этот предмет переговоры.
Переговоры с Италией тем временем начались и идут своим чередом. Обе палаты
одобрили намерение правительства приступить к этим переговорам, и все, кому до-
* См. док. 37, прим. 7.
** Статут (англ.).
38
роги интересы их страны, не исключая и тех, у коих по этому поводу возникают
большие опасения, искренне желают г. Чемберлену успеха в достижении соглашения
между обеими странами. Тем временем никто здесь не хотел бы, чтобы успех в этом
отношении был куплен ценою уступок настойчивым требованиям. В связи с этим
вопросом небезынтересное письмо появилось недавно в «Таймсе» за подписью
лорда Хорна (бывшего сэра Роберта Хорна, бывшего канцлера казначейства)3. Он
напомнил читателям сообщение таймсовского корреспондента в Берлине. «В
германских официальных кругах, — сообщал сей корреспондент, — сознают, что Германия
в выигрыше: или английская иностранная политика ввиду расхождения мнений
внутри страны осуждена на бесплодность, или же Чемберлен окажется
вынужденным искать себе оправдания в результатах своих переговоров с Германией и
Италией. В этом случае, как здесь думают (в Берлине), он оказался бы в
неблагоприятном положении, чтобы торговаться об условиях, даже если его тактика и не ослабит
связей Англии с Францией. Совершенно справедливо, что когда конференция
созывается без предварительного установления условий соглашения, она часто или
ведет к незначительным лишь уступкам, или заканчивается безрезультатно. А так
как последнее делает положение худшим, нежели оно было раньше, то,
естественно, всегда является большое искушение закончить переговоры вынужденным
компромиссом»... Лорд Хорн высказывает затем следующее соображение
(разделяемое, несомненно, всей Англией): «Немцы, по-видимому, рассуждают, что премьер
может оказаться вынужденным занять невыгодную позицию, потому что теперь он
уже не в состоянии рисковать неудачей в заключении соглашения. Надо надеяться,
продолжает Хорн, что в данном случае ничто не может упрочить доверия
демократии к Чемберлену, чем его решительный отпор необоснованным домоганиям, даже
если бы это грозило результатам совещаний...»
Разрешите вернуться к г. Идену, который ныне наслаждается солнечной
погодой на юге Франции... На тему об Идене у меня был небезынтересный разговор с
одним высокопоставленным придворным лицом: «Поскольку мы дорожим нашим
существованием (сказало лицо), современная политика должна руководствоваться
рассудком, а не чувством, и нет причин проливать слез по поводу случившегося...»
За несколько месяцев до появления Идена во главе Форин Оффиса мне пришлось
присутствовать при разговоре г. Болдуина с лицом, у которого я гостил (лорд Дад-
ли4). Болдуин сказал: «Я вполне понимаю, что необходимо омолаживать состав
правительства, и я отдаю должное Идену. Но я предпочел бы, чтобы Иден провел бы
еще лет пять на иных министерских постах, прежде чем взять портфель
иностранных дел». Болдуину, однако, пришлось уступить натиску молодофилов, в
результате чего во главе иностранных дел, во главе военного ведомства и во главе морского
министерства очутились молодые Иден, Хор Белиша и Дафф-Купер. Мой
собеседник продолжал: «Единственно, о чем мы сожалеем, как в отношении Идена, так и в
отношении нашей национальной репутации в глазах иностранцев в этот
критический момент, то это то, что он, Иден, признал возможным подать в отставку в тот
самый день, когда Гитлер произносил свою воинственную речь, и в явный ущерб
бывшим своим коллегам и своей стране настаивать на странной идее воображаемой
капитуляции Англии перед мифическим итальянским ультиматумом». У Идена в
известный момент сложилось мнение или убеждение, что с Чемберленом «работать»
39
нельзя. Это мне напоминает из Вашей книги «Разве можно работать с
министерством Горемыкина...»5 Работать можно всегда — была бы охота... Самое досадное во
всей этой истории — это то, что Иден как бы способствовал беспочвенным
обвинениям, что британский министр был уволен по приказу чужеземных диктаторов.
Ничего подобного, конечно, не произошло. И мне думается, что полезно иметь в виду, что
британское правительство и в особенности министр иностранных дел при
нынешних обстоятельствах, при наличии диктаторов, вроде Гитлера и Муссолини, должен
проявлять максимум выдержки, разговаривая с этими господами подчас, как
говорят с людьми ненормальными или с капризными детьми. Раз нельзя посадить в
сумасшедший дом одних и отшлепать других — приходится волей-неволей прибегать
к каким-то новым методам и переговорам и воздействию. При Идене создалась
некая, я бы сказал, «иденовщина», нечто, что могло бы окончиться катастрофой. Люди,
более искушенные, пришли к заключению, что нужно как-то идти вперед, не
оглядываясь на прошлое, как бы ни было оно уважительно принципиально. Иден,
несомненно, зарекомендовал себя первоклассным оратором, с горячей душой и ярким
воображением. В своих действиях он проявил дар смелой энергии, инициативы и
мужества. Конечно, он замечательный молодой человек. Но ведь никому не
суждено обладать всеми достоинствами, и его собственные исключительные качества не
вполне подходили к функциям министра иностранных дел при новых создавшихся
условиях. В нем за последнее время стало проявляться нечто от «вождизма».
Последнее пока что здесь не в фаворе. И его уход напоминает мне иногда, как здесь
«ушли» герцога Виндзорского, когда узрели, что он слишком «трепетная лань» и
Бог знает, куда он может завести страну. Ну, а на конях, пожалуй, и можно будет
выехать... Во всяком случае, это здесь пробуют.
Гарвин писал недавно: «Неужели нас хотят заставить поверить, что у Идена при
всей твердости его взглядов и душевной теплоте более выдержки и хладнокровия,
чем у премьера?.. Более того, что у него больше мужества и понимания, чем у всех
остальных бывших его коллег вместе взятых?» И другой наблюдатель высказывал
убеждение, что в «этом серьезном вопросе надо их признать компетентными
(остальных министров) судьями своей собственной чести в их общем решении против
одного, чью искреннюю, но импульсивную интерпретацию положения они с
сожалением должны были отвергнуть».
При современной критической конъюнктуре резкий отказ такой державе, как
Италия, был бы актом весьма чреватым последствиями, был бы принят Муссолини
за оскорбление и сделал бы взаимные отношения безнадежными. Кабинет на это
пойти не мог. Ведь не следует забывать, что с момента прихода своего к
премьерству Чемберлен решил сделать все, что только возможно, для восстановления
старых дружеских отношений с Италией. Правда, испанские события послужили для
сего препятствием, но он оставался непреклонным в своем решении. Также с самого
начала решил он внести больше ясности и практичности в направление
иностранной политики, придать больше реальности, оставив это направление на той же
высоте в смысле конечных целей. А главное, его характеру было свойственно придать
этой политике менее вызывающий характер, по существу сохранив за ней всю
должную силу. Можно было, конечно, следуя рассуждениям Идена, отказать
Муссолини или подвергнуть его некоему перекрестному допросу... Но ведь это означало бы
40
не мир, а всеобщую катастрофу. Этого Англия желает во что бы то ни стало
избежать. Это мы должны запомнить. Историческая традиция сохранения здравого
смысла здесь все еще сильна. Но наступило время предать забвению прошлые распри и
искать новых путей, но не при помощи трепетных ланей, а выдержкой коней.
Англия за последнее время придумала себе новый лозунг: «Сдержанность и
вооружение». О результатах гадать не будем. Но благоразумие английской политики
подчеркнем с удовлетворением.
Саблин
Примечание: 7-го отдела ГУГБ НКВД:
Статья «Таймса» не прилагается.
Архив СВР России, д. 16872, тп.4,л. 293-298.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«7 отдел ГУГБ НКВД
13 апреля 1938 г.
№ 429560 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3-4. К делам.
Нач. 7 отдела
Нач. 6 сектора
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма б.
царского дипломата Саблина к Маклакову В.А.
В письме дается краткая информация о международном
положении».
Судебный процесс по обвинению Бухарина, Крестинского, Рыкова, Ягоды, Раковс-
кого и др. в правотроцкистской деятельности, шпионаже в пользу иностранных
государств, вредительстве проходил со 2 по 13 марта 1938 года. Военная коллегия
Верховного суда СССР признала виновными всех обвиняемых, приговорив их к высшей
мере наказания или длительным срокам тюремного заключения.
Хорн Роберт Стивен (1871-1940) — лорд, виконт, английский общественный и
государственный деятель, член парламента от консервативной партии.
Дадли Уильям Камбл Эрик Уорд (1894-1969) — лорд, граф, английский
политический деятель и промышленник. Депутат парламента от консервативной партии,
затем член палаты лордов.
Горемыкин И.Л. (1839-1917) — председатель совета министров России в 1906,
1914-1916 гг.
41
Сов. секретно
151. В.А.Маклаков —А-СЛомшакову1
Париж, 19 марта 1938 года
Многоуважаемый Алексей Степанович,
В Вашем письме* заключается много различных вопросов; буду отвечать на них
отдельно.
1. Центральный орган и обращение нас в Женеву.
Вы, вероятно, знаете, что по самым разнообразным причинам наше положение
резко изменилось; мы не занимаем прежнего исключительного положения, когда
был женевский орган, специально нас обслуживающий, и когда мы не хотели, чтобы
к нам примешивали беженцев других категорий. Причин изменения отношения к
нам очень много, но одной совершенно достаточно. В Лиге наций** сидят Советы, и
никакого видоизменения прежнего Оффиса*** и даже продления его нельзя
сделать без их согласия. Вы знаете, что они его не давали ни под каким видом, чтобы их
к зтому побудить, подымали вопрос уже не о нас, а о беженцах различных
категорий, в том числе для них симпатичных. Нам пришлось цепляться за других, чтобы
осталось что-нибудь и для нас. Советы не пошли и на это и, выражая полную
готовность помогать другим, нас из зтой помощи исключают. Была сделана последняя
попытка, и Совету поручено изыскать какой-нибудь новый план. Мы находимся в
стадии изыскания этого плана.
Если Советы его примут, то что-то останется, если не примут, то женевский центр
уничтожится. Если же примут единогласно, что будут заботиться о всех, кроме нас,
то так и будет; все зто будет решено в конце этого года.
В настоящий момент есть комиссия из 3-х держав: Франции, Англии и Боливии,
которой поручено разработать план для Совета Лиги наций. Председатель
Нансеновского оффиса туда не входит. О том, что делает зта комиссия, мы знаем только
частным образом, очень конфиденциально, а потому, по всей вероятности, и
неточно. Она ведет переговоры с Советами о том, на что бы Советы согласились; и
поневоле готова во многом им уступить. Хотим мы зтого или не хотим, но новая структура
будущего учреждения определяется совсем не нашими желаниями и не желаниями
Нансеновского оффиса, а необходимостью сделать этот план приемлемым и для
Советов. Насколько мы знаем, в очень многом им уступают. И заранее можно
сказать, в чем им уступить.
1) Учреждение будет для всех беженцев, а не только для русских; оно не будет
так громоздко, и, может быть, [они] вернутся к системе Верховного комиссариата,
* См. док. 149.
** См. док. 1, прим. 2.
**" См. док. 5, прим. 1.
42
2) не будет представителей беженцев ни в центре, ни на местах и, наконец,
3) не будет того органа, который можно будет считать нашим представительным
органом, т. е. Совещательного комитета*.
Повторяю, все это не только конфиденциально, и Вы бы причинили мне большую
неприятность, если бы стали это разглашать, особенно в связи с моим именем^ но зто
кроме того и недостоверно. Это общая линия, а на чем состоится компромисс, если он
состоится, мы узнаем позднее.
Вы видите, таким образом, что этот новый план совершенно расходится с
нашим идеалом. Русское зарубежье хотело бы более или менее полного
самоуправления, хотело бы быть представленным в Оффисе. Но это как раз пункты, против
которых были направлены главные возражения. Атаки большевиков против Оф-
фиса, к сожалению, получили помощь от нас. Покуда все делалось без шуму, мы
много достигали. Но когда части эмиграции не понравились выборы, которые
сделал Совещательный комитет на место Гулькевича, началась агитация против
избрания и против самого комитета. Агитация основывалась на утверждении, будто
русское зарубежье имеет свое особое представительство: выбирают не органы
Оффиса, а само зарубежье, т. е. выставлялась идея зарубежной России, которая
сейчас главный пункт обвинения против Оффиса. Во-вторых, критика избранного
заместителя Гулькевича была поставлена на национальную и политическую
почву. Это, может быть, могло бы пройти незаметно, но, к несчастью, протесты были
направлены не к председателю Оффиса, а в секретариат Лиги наций, где
товарищем** Авеноля2 был представитель Советов. Е.КМиллер, который стал во главе
этой агитации, к протесту привлекал военные организации. Опираясь на зто,
секретариат Лиги наций положил категорическое вето на продолжение
существования Оффиса. Дело было погублено.
Началась иная агитация, более осторожная, и притом только у Ханссона. Ее
авторы обратились в Эмигрантский комитет***. Кое-что из их предположений он
принял и отослал Посылаю Вам копию того, что отослано. Но он не присоединился к
пожеланиям о расширении Совещательного комитета, зная, что он обречен, и
сознавая опасность связать обращение Эмигрантского комитета с прежней
агитацией. Он забраковал и предложение опереть устройство местного правительства
на международном соглашении и распространить на все страны порядка во
Франции. Эмигрантский комитет счел недопустимым и возбуждение подобного
ходатайства помимо местных эмигрантских организаций, и введение принципа, чтобы
местное устройство было из центра предписано. На это сами местные
правительства никогда не пойдут.
Вы спрашиваете о причинах ухода Коковцева из Русского комитета****. Они
связаны с его разногласием с Комитетом в зтих вопросах. Коковцев в прошлом году
отказался участвовать в агитации, которая за его отказом перешла к Е.КМиллеру, а в
этом году считал вредным проект тех обращений, о которых я Вам говорил. Ему была
яснее реальная обстановка и бессилие перед Советами, раз они в Лиге. Но все это
* См. док. 80, прим. 5.
** Т.е. заместителем.
**• См. док. 149, прим. 3.
**•* См. док. 149, прим. 3.
43
вне моей компетенции; это внутреннее дело Русского комитета, я нарушил бы
обязательство беспристрастия, если бы углублялся в этот вопрос. Говорю только о том,
что общеизвестно.
2. Местные учреждения.
Мы отказались от мысли организовать местные учреждения по плану из центра.
С представителями правительства гораздо легче сговориться, нежели с Лигой
наций, где теперь сидят большевики. Наоборот, опасаясь вмешательства большевиков
в положение нас на местах, мы отстаиваем принцип, что зто зависит от местных
правительств и большевиков не касается. Это должно быть заботой местных русских
организаций, а не центрального учреждения. Возьмем Францию. Здесь наиболее
гармонично сочеталось участие французского чиновника, как представителя Оф-
фиса, с русскими учреждениями. Но это было достигнуто во Франции без участия в
этом международного Оффиса. Намек на то, что происходит у нас, можно увидеть в
оговорках, которые были сделаны представителем Франции при подписании
соглашения 30 июня 1928 года. Там было упомянуто, что соглашение прежних
учреждений не разрушает, но эти учреждения существовали только фактически, на
конфиденциальных циркулярах и письмах; нужно бы быть очень наивным, чтобы
вообразить, что строй учреждений, который возник постепенно и существует во
Франции, можно было уложить в правовые нормы и через Лигу наций ввести
повсеместно. Мы — как нелегальный Земский союз* до революции. Вот почему никаких
просьб об этом в центре заявлять не следует. Нужно повсюду добиваться своего
местными силами, доверием к нам местных правительств, а не приказом из центра.
Вмешательство центра только все бы разрушило. Если, как я говорил,
представители беженцев не будут входить в местные представительства (для уступки Советам),
то они и сейчас не входили, кроме Румынии и Болгарии. У нас представителем
центра является француз Пан3, а я никакой роли не играю; а фактически Пан ничего не
может без меня делать, но это решение французских властей. В наших интересах
настаивать, что большевиков не касается то, что страна делает на своей
территории. В этом пункте Эмигрантский комитет тоже разошелся с инициаторами
обращения к Ханссону.
3. Судьба конвенции.
Здесь я могу быть краток. Никакого отношения уничтожение Оффиса к
заключенным конвенциям иметь не может; Вы знаете сами, что § 15 конвенции
предусматривал ликвидацию международного центра. Нужно помнить, что
Международный Оффис, кончающийся к 1938 году, был создан только для благотворительной и
гуманитарной помощи; правовая помощь была поручена секретариату Лиги наций
без всякого ограничения срока. В ней ничего не изменится, ибо для изменения
нужно было бы единогласие Совета Лиги наций.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 172-179.
* См. док. 10, прим. 3.
44
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 7 отдел ГУГБ
4 апреля 1938 г.
№ 429437 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. т. Ежову
2. т. Фриновскому
3. т. Минаеву
4-5. К делам.
Зам. нач. 7 отдела ГУГБ Шпигельглаз (подпись)
Нач. 6 сектора Клесмет (подпись)
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма Маклако-
ва В.А. к Ломшакову А.С. (председатель беженского
объединения в ЧСР).
В письме сообщается о тяжелом положении белоэмигрантских
организаций в связи с предстоящей реорганизацией Нансенов-
ского оффиса».
Авеноль Жозеф (1879-1952) — французский дипломат. С 1923 г. заместитель
генерального секретаря Лиги наций, а с 1933 года — генеральный секретарь, член
межправительственного консультативного комитета Лиги наций по вопросам беженцев.
Пан — французский гражданин, сотрудник Лиги наций, уполномоченный
французского правительства по делам эмигрантов.
Сов. секретно
152. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину*
Париж, 23 марта 1938 года
Дорогой Евгений Васильевич,
На Ваше письмо* нужно было бы отвечать очень много, но тема не такова, чтобы
переписка не представляла неудобства. Думаю, впрочем, что в общих чертах
здешнее положение Вам известно от приезжающих и уезжающих лиц, поэтому мне мало
что придется прибавить.
Не могу, однако, не сказать, что на все это я гляжу очень пессимистически. На
странице 2-й Вы выражаете сомнение относительно согласия Польши. Тут нет даже
сомнения; Польша об этом предупредила совершенно категорически: ни под каким
видом пропуска через свою территорию она не даст; если советские войска попыта-
* См. док. 150.
45
ются пройти силой, то она будет драться. Вот Вам положение. Я не оспариваю, что
здесь делаются самые категорические заявления и демонстрации, чтобы успокоить
заинтересованную страну; она дает два грандиозных приема, на которые и я
получил приглашение. Но если бы меня спросили, не суждено ли ей разочарование
негуса*, я бы не решился ручаться. Вся беда в том, что наибольшую воинственность
проявляют здесь те элементы, которые вообще воевать не умеют и не хотят и из которых
многие смотрят на такую войну, как на способ превращения внешней войны в
гражданскую. Конечно, зто все предположения, которые могут быть и ошибочны, но ни
единства, ни энтузиазма здесь не замечается.
Теперь последнее слово. Вы мне писали в письме от 13-го марта**, что скоро
посылаете Палестинскую книгу***; сегодня я получил жалобу, что до сих пор ее не
получили, а что она спешно нужна. Будьте добры, сделайте это не откладывая и для
скорости пошлите книгу не мне, а по указанному адресу, т.е. Е.П.Ковалевскому2,62,
rue de la Republique, Meudon (Seine & Oise).
Очень жалею, что обо всех этих вопросах не имею возможности поговорить с
Вами лично.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 353S54.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 7 отдел ГУГБ
17 апреля 1938 г.
№ 429649 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. т. Ежову
2. т. Фриновскому
3.
4-5. К делам.
Нач. 7 отдела ГУГБ
Нач. 6 сектора
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма Маклако-
ва В.А. к Саблину Е.В.
В письме кратко сообщается об отказе польского правительства
пропустить советские войска».
2 Ковалевский Е.П. — член РОВС, президиума Русского национального комитета в
Париже (уполномоченный по учебной части), Союза русских инженеров во Франции, а
также Главного управления Российского общества Красного Креста.
* Император Эфиопии.
** См. док. 148.
*** Там же, прим. 5.
46
Сов. секретно
153. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 24 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
С белой книгой о Палестине* произошла задержка, ибо она разошлась и в
настоящий момент ее перепечатывают. Интерес к этому вопросу здесь очень большой, и
напечатанные экземпляры раскупили в один миг.
За это время была у меня переписка с кое-какими парижскими деятелями по
вопросу о чествовании Киры Кирилловны. Был и разговор с бывшим здесь А.А.Полов-
цевым2, который приглашал меня от имени Комитета по чествованию принять
участие в сборе денег на «приданое», как сказано в воззвании «царственной невесте».
О том, что Кира Кирилловна бедна, мы знаем. Но я боюсь, что сумма в фунтов пять
максимум «приданого» не составит, а это самое большее, что мы можем собрать.
Посему я остаюсь при первоначальном плане «собрать серебряные монеты» и на
оные купить невесте небольшую коробку для папирос (в хозяйстве пригодится) с
изображением имеющегося у меня, и только у меня, государственного герба работы
Фаберже. И с надписью: «От русских людей в Лондоне». А далее вот что. До моего
сведения дошло, что в Париже имеется группа, которая мечтает чествовать не только
Киру Кирилловну, но и самого жениха, и делаются попытки убедить его приехать в
Париж и предстать перед парижской эмиграцией. В германофилах у нас
недостатка, вероятно, не будет. Но французам это вряд ли понравится. Я не особенно верю,
чтобы жених Киры Кирилловны в настоящий момент рискнул появиться в Париже
даже на определенно семейном торжестве. Здесь этот номер прошел бы вполне
естественно, но в Париже дело другое, и я не думаю, что французы с особой любовью
посмотрят на внука Вильгельма**, хотя бы он и вступал в брак с русской княжной.
Ничего доброго не получится, конечно, и для эмиграции. В сих видах я взял на себя
смелость написать письмо одному лицу, здесь проживающему и состоящему в очень
близких отношениях с Кириллом Владимировичем, и которое покажет мое письмо
названному великому князю. В этом письме я предостерегаю великого князя от «гаф-
фы»*** и советую ему ограничить все чествование лишь присутствием Киры
Кирилловны, без наличия внука того самого императора, от которого так пострадала
Франция. Сделал я это для очистки совести.
Наш прием для молодого Владимира Кирилловича прошел удачно и без
потрясений. Он держал себя очень мило и произвел на всех отличное впечатление. Левый
кадет республиканец Коренчевский, уходя, сказал мне: «Запишите в своем
дневнике сей прием, быть может, он станет историческим»... Быть может, конечно, все ныне
возможно; но устраивал я сей прием не в сих целях.
* См. док. 152, прим. 2.
** Речь идет о Людвиге-Фердинанде Прусском, внуке императора Вильгельма II.
*** Промах, оплошность (фр.).
47
Разрешите Вам рассказать следующий милый анекдот-факт. Каждый год мы
рассылаем аппили* в пользу Красного Креста. Подписаны они Зиновьевым3,
управляющим нашей здешней конторой. Председательницей нашего Красного Креста состоит
некая англичанка г-жа Каррингтон-Уайльд. Так вот на днях она получила от одной
из наших благодетельниц письмо такого содержания: «С большим огорчением узнала
я, что этот ужасный господин Сталин расстрелял нашего милого господина
Зиновьева, который так хорошо заботился о своих русских беженцах. Посылаю посему мой
годовой взнос Вам, раз бедного господина Зиновьева уже нет в живых»... Как Вам
нравится эта святая простота. Это, пожалуй, получше генерала Харькова...
Пока что выходит так, как мне все время казалось, что выйдет. Об Австрии уже
забывают. Вспоминают о ней лишь как о стране, куда можно было ездить на
всевозможные спорты, в особенности зимой. Все успокоились на том, что аншлюс сей
был неминуем, что в общем это семейное дело германцев, и что раз в составе
Соединенного королевства имеются Шотландия, Ирландия и Уэльс, — то о чем тут
говорить?.. Какая же зто демократия, восклицал недавно Гарвин, указывая, что
чешское меньшинство распоряжается судьбами словаков, поляков, рутенов4 и
немцев. Утвердимся во мнении, что англичане вступят в войну лишь на защиту
Франции и Бельгии. А на Чехословакию они будут производить сильный нажим, дабы
чехи, по выражению англичан, привели свой дом в порядок. А тем временем
вооружение идет усиленным темпом, и я не знаю, что будет делать обыватель ввиду
увеличения налогов.
Да и мне хотелось бы с Вами поговорить, но я, в силу каких-то соображений,
подсказанных мне какими-то таинственными голосами, решил не покидать сих
берегов, дабы не умереть вне страны, давшей мне исключительное гостеприимство.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 329-332.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ
7-й отдел.
Апрель, 1938 г.
№ Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. тов. Ежову
2. тов. Фриновскому
3-4. В дело.
Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД СССР
Нач. 6 сектора 7 отдела ГУГБ (подпись)
* Обращения, призывы (англ.).
48
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма бывш
царского дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
В письме говорится о предстоящем бракосочетании внука бывш.
германского императора Вильгельма с бывш. великой княжной
Кирой Кирилловной, о впечатлениях об аншлюсе и об
английской политике в отношении Чехословакии. Документально».
2 Половцев А.А. — помощник министра иностранных дел России, один из
руководителей Общества служащих российского министерства иностранных дел в Париже.
3 Зиновьев Д.А. — представитель Русского общества Красного Креста в
Великобритании, один из активных деятелей российской эмиграции в Лондоне.
4 Рутены (русины) — прежнее название в Австро-Венгрии русского населения,
проживающего в Карпатах, Галиции, Буковине, Венгрии.
Сов. секретно
154. Б.С.Серафимов — В.А.Маклакову1
София, 25 марта 1938 года
Доверительно
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Проявленное во время XVIII Общего Собрания Лиги наций упорное стремление
советских представителей лишить русскую эмиграцию той помощи, которая ей
оказывалась установленным на сей предмет международным Центром, вызывает и у
нас, как, вероятно, во всех странах нашего рассеяния, весьма живые опасения.
В настоящее время, конечно, еще трудно судить о том, удастся ли, и в какой мере,
сохранить в будущем этот Центр, вокруг которого, хотя и в роли чисто
совещательной, удавалось организовать некоторое подобие представительства русских
интересов, однако уже и теперь, насколько это видно отсюда, как бы намечается
некоторая готовность этого Центра свести участие русских элементов в его работе к
возможному минимуму, если не совсем от него отказаться.
Не имея по этому поводу сколько-нибудь основательных данных, я был бы Вам
крайне признателен, если бы Вы не отказались сообщить мне Ваше высокоценное
мнение по вопросу и почтили бы меня вместе с тем Вашими указаниями.
Примите, глубокоуважаемый Василий Алексеевич, уверение в отличном моем
почтении и таковой же преданности.
Серафимов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 361-362.
49
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 7 отдел
20 апреля 1938 г.
№ 429679 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3.
4-5. К делу.
Начальник 7 отдела ГУГБ
Нач. 6 сектора (подпись).
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского дипломата в Болгарии Серафимова Б.С. к Маклакову В.А. с
запросом о положении с продлением материальной помощи
русской эмиграции и ответ Маклакова Серафимову.
Примечание 7 отдела ГУГБ НКВД: Серафимов в данное время
является представителем нансеновского комитета в Болгарии».
Сов. секретно
155- В.А.Маклаков — Б.С.Серафимову*
Париж, 28 марта 1938 года
Глубокоуважаемый Борис Савич,
Положение представляется таким. Сохранение Оффиса после 36 года зависит
исключительно от Совета Лиги наций, где необходимо единогласие, иными словами,
согласие Советов, отсюда все трудности и почти безвыходность положения. Советы
поставили вопрос ребром, они согласны помогать всем, кроме русских, если
реформированный Оффис будет помогать и русским, то они на это не идут. В то время,
когда это обсуждалось, никто не согласился исключить русских из помощи, но не
хотели также за невозможностью единогласия совершенно уничтожить помощь
какую бы то ни было. К слову сказать, сейчас ведется кампания, чтобы убедить
вычеркнуть русских, где есть разногласие, и сохранить всех остальных. Совет Лиги
выбрал особую комиссию из Англии, Франции и Боливии, которой поручил изобрести
какой-либо компромисс и представить его Совету осенью этого года. О работах этой
* См. док. 154, прим. 1.
50
комиссии мы знаем только конфиденциально, да, наконец, знаем только главные
линии. Задача комиссии отыскать компромисс; прежде всего очевидно, что помощь
русским спасти можно, только связав ее с помощью другим. Это единственно
сильное место комиссии. Но тогда естественно, что вся структура переменится и
русские, как и армяне, не будут иметь своего прежнего преобладающего положения. Не
будет, конечно, и такого учреждения самоуправления, как Совещательный
Комитет*, и участие русских может сохраниться только в виде каким-то путем
назначенных экспертов. Затем идут специальные требования большевиков об
уничтожении всего русского элемента как в центре, так и на местах. Будет ли найден на этих
началах компромисс, удастся ли отвоевать что-нибудь большее или и этого
окажется недостаточным и всякий центр исчезнет, заменят, может быть, какой-нибудь
частной благотворительной организацией — предсказать сейчас нельзя. Есть один
пункт, который, конечно, угрожает Вам лично, это если только он пройдет, —
устранение русских от представительства центра на местах. Но по этому поводу хочу
сказать Вам свое мнение: если это, к несчастью, пройдет, то еще не все пропало. Мы
здесь усиленно отстаиваем, пока можем что-нибудь отстаивать, самостоятельность
каждого правительства в устройстве охраны беженских интересов у себя. Поэтому
даже если центр не будет иметь права назначать русского своим представителем на
местах и назначит какое-либо нейтральное лицо, либо подданного этой страны, то
отношение его к русским организациям, к тому, что было раньше, будет зависеть от
данного государства. Так, в Германии давно был представителем немец, а все делал
в качестве его помощника русский Фальковский. У нас здесь представителем
является француз Пан, но по французской практике для многих дел необходимо
соучастие русских организаций. Поэтому главное, что я мог бы Вам советовать, зто
обдумать соответствующий план, который бы имел шансы быть принятым болгарским
правительством так, чтобы без этой русской организации представитель центра
оказался бы бесполезен.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 362-364.
* См. док. 80, прим. 5.
51
Сов. секретно
156. М.С.Самсонов — В.А.Маклакову1
Будапешт, 26 марта 1938 года
Доверительно
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Вчера меня навестил приехавший вчера же из Москвы секретарь одного
посольства, с которым я связан долголетней и искренней дружбой и к словам которого
можно отнестись с полным доверием.
Он считает, что положение советской власти никогда не было таким
критическим, как сейчас. В армии никто никому не доверяет, все подозрительны и
считаются, как он находит сам, не без основания неблагонадежными.
Аншлюс произвел ошеломляющее впечатление. На приеме в одном из посольств
он [секретарь посольства. — Ред.] присутствовал при разговоре Литвинова с одним
из посланников, причем Литвинов с трудом скрывал свое волнение, говоря о
фашистской опасности для всех демократических государств.
У него создалось впечатление, вполне определенное, что все ждут войны с
Германией и Польшей и что не вся Красная Армия будет защищать советские границы
и советскую родину.
Он считает, что при данном положении вещей дни советской власти сочтены.
Как я Вам писал, Главное управление Российского общества Красного Креста
письмом своим от 10 марта с. г. предложило мне быть представителем в Венгрии. Я
ответил, что для пользы дела нужно, чтобы представитель был бы признан местной
властью, и что я, частным образом, наведу необходимые предварительные справки.
Ввиду того, что мне стало известно, что назначенный сюда настоятелем иеромонах
Сергий2 очень добивается представительства Красного Креста и что зто
обстоятельство создало здесь нездоровую атмосферу, могущую вредно отразиться на престиже,
положении и деятельности представителя РОКК*, кто бы это ни был, я рекомендовал
Главному управлению временно никого не назначать. Положение это не было бы
новым, ибо оно существовало несколько лет до назначения о. Езерского.
Хлопоты по устройству на работу по оказанию помощи больничной и
медицинской вновь бы легли на Комитет помощи инвалидам, в который обращаются не
только инвалиды, но вообще все нуждающиеся русские.
Глубоко Вас уважающий и преданный
М.Самсонов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 350-352.
* Российское общество Красного Креста.
52
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«7 отдел ГУГБ НКВД
17 апреля 1938 г.
№429650 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Николаеву
Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД
Нач. 6 сектора 7 отдела ГУГБ НКВД (подпись).
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит письмо Самсонова М.С.
к Маклакову В.А.
В письме Самсонов сообщает об информации о положении в
СССР, полученной от секретаря одного из иностранных посольств
в Москве, приехавшего 25-го марта с.г. в Будапешт».
2 Отец Сергий (Мусин-Пушкин) (1894-1959) — граф, иеромонах. В 1919 году являлся
членом Временного высшего церковного управления при Деникине. В1920 году
эмигрировал из России Настоятель православной церкви в Будапеште, председатель
Комитета русских организаций в Венгрии (1938 г.). Затем выехал в США, где был
настоятелем православного храма в Кассевиле.
Сов. секретно
157. Е.В.Са6лин — В.А.Маклакову1
Лондон, 26 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
На этих днях я передам Вам подробное содержание речи Чемберлена2,
выступления, ожидавшегося здесь, — да и не только здесь, — с большим интересом и
нетерпением. Иной речи от нашего премьера нельзя было ожидать. Он человек
спокойный и уравновешенный. Он не митинговый оратор и речи свои не сопровождает
никакими ораторскими приемами. Но от его заявлений всегда веет серьезным и
вдумчивым отношением к предмету, на тему о котором он говорит. На этот раз все им
сказанное было тем более определенно и продуманно, что речь свою он читал по
заранее написанному тексту. И текст этот предварительно был представлен на
одобрение членов кабинета. Таким образом, слухи о несогласиях в кабинете,
распространявшиеся как здесь, так и по ту сторону канала*, не соответствуют истинному
положению дел. Весь кабинет, конечно, за премьером, ибо, строго говоря, лучшей
политики для Англии в настоящее время не выдумать. Но этого мало.
Предварительно сего выступления британского премьера запрошены были мнения британ-
* Имеется в виду Ла-Манш.
53
ских доминионов и колоний. И все единодушно поддержали британского премьера.
Имейте в виду, что население доминионов и колоний в высшей степени, я бы сказал,
провинциально и посему в достаточной мере невежественно. Для этой части
британского общественного мнения пресловутая Чехословакия почти что звук пустой.
К тому же такой звук, которого они и произнести толком не могут. Государство зто
кажется им в высшей степени искусственным, и из-за него они копий ломать не
станут. Возможно, конечно, что такого рода рассуждения примитивны, но отрицать их
наличие и, я бы сказал, практическое значение не следует. Если Вы остановите на
улице Вашего знакомого почтальона или молочника и спросите его, будет ли он
сражаться за Францию или за Бельгию, — он ответит Вам определенно утвердительно.
А вот насчет этого самого чехословацкого государства тотчас начинаются
«фонетические» шуточки с «чиханием», и ответ можно было бы резюмировать словами:
«Какое нам дело до этой страны...» Чемберлен посмотрел на вопрос, конечно, не так
примитивно, но и он определенно сказал, что не может заявить, что пойдет на войну для
защиты Чехословакии от нападения, ибо пойти на это не может, поскольку речь идет
о странах, где британские интересы затрагиваются менее, чем во Франции и в
Бельгии. И в первой и во второй, буде оне подверглись нападению, речь зашла бы о
жизненных интересах Великобритании. И он тотчас же, так сказать, позолотил
пилюлю, добавив, что когда дело идет о войне или о мире, то есть и другие обстоятельства,
кроме договорных. «Если война разразится, — сказал премьер, — то маловероятно,
чтобы в ней приняли участие лишь государства, принявшие на себя определенные
обязательства». Это уже более определенно. Это серьезное предупреждение.
Судя по тому, что я видел в газетах, впечатление от речи Чемберлена повсюду на
континенте и в Америке — самое благоприятное. И зто, конечно, в высшей степени
утешительно. Наиболее заинтересованные чехословаки — довольны. Французы,
несомненно, удовлетворены. Итальянцы также. Их газета «Мессаджеро»
характеризует речь Чемберлена выступлением «ясным, смелым, связным и искренним»...
Кто же недоволен?.. Таковые имеются в рядах оппозиции здесь, среди здешней
либеральной интеллигенции, которая в данном случае, по моему мнению, как-то
запуталась и «шерш миди а каторз эр»...* Чего только не валят на голову г. Чемберлена
некоторые наши здешние газетки. Ибо помимо серьезных газет у нас имеются и
своего рода «возрожденки»**. Чемберлен не остановил Японию от нападения на
Маньчжурию, но отдал Абиссинию итальянцам, он не выгнал немцев из Рейнании***, не
вымел иностранных волонтеров из Испании и, наконец, теперь предает
Чехословакию — вот какие истерические вопли можно найти на страницах кое-каких наших
газеток. У нас, как и у Вас, зти же деятели требовали образования какого-то особого
национального правительства, в которое намечались и Ллойд-Джордж, которого
поделом отделало Ваше «Матэн», и Идеи, и лорд Болдуин, и г. Эттли, и сэр
Арчибальд Синклер3, и даже Джимми Макстон... Воображаю, что бы из этого
получилось... В особенности, если бы к сим почтенным джентльменам прибавить еще и
несомненно блестящего Черчилля. Нет, англичане поступили правильно, что в
ответственный политический момент они пошли за нынешним премьером. Если бы
* Дословно: искать полдень в 14 часов, т. е. осложнять дело без нужды (фр.).
** Производное слово от газеты «Возрождение».
*** Имеется в виду Рейнская демилитаризованная зона (см. док. 96, прим. 3).
54
его не было — его нужно было бы придумать... Он большой мудрец, он смелый
человек, и в то же время и свою мудрость и свою смелость он не облекает ни в
воинственные, ни в демагогические тоги. Он смотрит на вещи здраво, спокойно. Он именно тот
конь, о котором я Вам писал. С конями куда вернее, чем с трепетными ланями, не
говоря уже о... жеребцах. Мы ведь еще не знаем, в какие дебри завезут свои страны
нынешние диктаторы. Возьмите хотя бы того же самого Гитлера... Да, он успешен.
Но в конечном расчете мировая совесть, я бы сказал, против него. Не далее как
вчера я имел очень интересный разговор с одним из наших соотечественников,
проживающим в Германии. Он не еврей. Жить в Германии очень тяжело, и все эти вопли, и
критики, и хейли* решительно ничего не доказывают. В своей глубине германская
душа возмугцена. Возмущены и католики, и протестанты, и евреи, и коммунисты
(они имеются), и даже армия. Чемберлену все зто, конечно, хорошо известно. И
посему лучшая политика та, которую он нарисовал, политика задерживающих
центров и крепких мышц. И к этому принимаются серьезнейшие меры. Англия
вооружается феноменально. Это я Вам гарантирую. И в то же время Англия предлагает
всем, всем и всем дружбу свою. А дружба эта стоит очень и очень многого...
Как сладко поет в «Возрождении» от вчерашнего дня г. Тхоржевский в связи с
чествованием Киры Кирилловны... «Все военные организации русского Парижа
(чувствуете ли Вы, как зто хорошо и важно), — восклицает сей усердный возрожденец, —
главный наш национально-идейный штаб» и т. д. Что все это чествование хорошо, я
возражать не стану... Но что тут важного — этого я себе уяснить не могу. «И никакой
политики», — подчеркивает любезный Иван Иванович**. И далее: «Зато какой шаг
вперед к объединению русских изгнанников »... Ну, зто мы еще посмотрим... Тем
временем г. Любимов «мимоходом» опять нахамил по адресу Милюкова. Как можно
называть убеленного сединами старца, каковы бы ни были его политические
убеждения, «шутом гороховым».
В прошлом, кажется, моем письме я писал Вам, что не хочу покидать Лондона даже
на короткий срок, ибо боюсь умереть вне Лондона. Скажу Вам нечто более серьезное:
я боюсь очутиться е Париже, ибо, несомненно, совершу акт насилия над г. Гукасовым.
Это было бы печальным завершением моей общественно-политической
деятельности, но мне было бы трудно удержаться от этого безумного шага... Любимов опять
возбуждает вопрос о лице, которое в Лиге наций «сумело бы говорить от имени
эмиграции с гордостью и достоинством, а не с видом бедного родственника...» намекая,
очевидно, на Рубинштейна. Когда Рубинштейн был здесь, я присутствовал на всех его
выступлениях, и он никогда не выступал «бедным родственником». Помню, как Тыр-
кова отметила его именно достоинство и, если хотите, даже гордость. И в моих
письмах к Вам я также зто отметил. Гукасов и его компания могут быть уверены, что
никому из них не удастся пробраться в Лигу наций. Об этом я здесь позабочусь. Рассказы
Гукасова о том, что он личный приятель сэра Джона Хоуп Симпсона, — сплошной
вздор. Чтобы не сказать — шантаж.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872. т. 4. л. 333-338.
* Производное от гитлеровского приветствия «Heil» («Хайль!»).
** Тхоржевский И.И.
55
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 7 отдел
16 апреля 1938 г.
№ 429624 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3~4. В дело.
- Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД СССР
Нач. 6 сектора 7 отдела ГУГБ
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
В письме Саблин комментирует речь английского премьера
Чемберлена».
Выступление Чемберлена в палате общин 24 марта 1938 года по вопросам внешней
политики в связи с последними событиями в Европе, в котором он, в частности,
заявил, что обязательства в отношении гарантий Чехословакии не являются
приоритетными для Великобритании.
Синклер Арчибальд — член британского парламента, лидер парламентской
фракции либералов.
Сов. секретно
158. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 28 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Одновременно с сим препровождаю белую книжку о Палестине*
Е.П.Ковалевскому. Один экземпляр посылаю при сем Вам.
Вот вам доказательство, что мы живем в странное время: в настоящий момент
эти листки расцениваются на вес золота, хотя брошюрка сия стоит два пенса. В
доброе старое время такого рода дипломатические документы, называвшиеся то
белыми, то синими, то красными книгами, печатались в обыкновенном количестве
экземпляров и становились достоянием лишь тех лиц, которые, скажем, в Англии
именовались «стюдентс оф политике»**. Форин Оффис рассылал их иностранным
* См. док. 148, прим. 5.
** Интересующиеся политикой (англ.).
56
миссиям и посольствам. Мы пересылали их в центральное ведомство. Причем
рассылалось все это щедро. Ныне вот эту самую книжонку о Палестине приобретает
едва ли не каждый еврей. Я уже не говорю о так называемых «стюдентс оф
политике»... Кто ныне не «стюдентс оф политике»?.. Но удивительнее всего, что
британская государственная типография до сих пор еще не уяснила себе нового
создавшегося положения. Как печатали, скажем, пять или десять тысяч экземпляров, так и
продолжают. А потребность ныне возросла до сотен тысяч. Это мне сказал сегодня
утром при свидетелях управляющий конторой, причем подчеркнул и как бы
извинился, что именно евреи раскупают эти книжечки. Естественно, что они раскупают,
и посему я позволил себе посоветовать управляющему печатать в большем
количестве экземпляров в особенности те официальные документы, в которых речь будет
идти об евреях. А речь эта должна, так или иначе, начаться.
Вчерашняя речь Геринга2 весьма показательна. Что в самом деле мы будем
делать с евреями?.. Вот вопрос... Куда им деваться и куда их девать... За последние
дни сюда был большой наплыв евреев из Вены. Должен сказать, что английские
власти поступали в отношении их весьма жестоко. Некоторые прилетали сюда на
аэропланах с запасом валюты и с указанием, что у них имеются друзья в Англии. Их
тотчас же сажали на обратные аэропланы и отправляли куда попало — во
Францию, в Бельгию, в Амстердам, в Копенгаген. Происходили раздирающие душу
сцены. Было два случая самоубийства в помещениях при аэропланной станции.
Начались письма в редакцию, запросы в парламент. Сэр Самюзль Хор разъяснил
положение вопроса и обещал кое-какие поблажки. Но, по его мнению, дальнейшие
поблажки евреям, в особенности имеющим профессии, могут вызвать здесь
возмущение, что, в свою очередь, может повлечь нечто погромное. Я знаю многих здесь
евреев из немцев — больше доктора и дантисты. Что они отбивают практику у
докторов англичан — нет никакого сомнения! Но почему?.. Да потому, что английские
врачи глупы и неучи. И вот они и заявляют министру внутренних дел: дальнейшей
конкуренции евреев мы здесь не допустим. И на этой подкладке антисемиты могут
разыграть взрыв антисемитических чувств со всеми последствиями. Еврейская
конкуренция действительно большая опасность для здешних людей той же профессии.
Доктора евреи из Германии, а теперь и из Австрии, в высшей мере образованны и
отличны. Наши соотечественники, даже антисемиты, предпочитают ныне идти к
врачу-еврею, чем к английскому коновалу. К тому же евреи и берут меньше.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 355-357.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 7 отдел
19 апреля 1938 г.
№ 429656 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3. Николаеву
4-5. В дело.
Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД СССР
Нач. 6 сектора 7 отдела ГУГБ (подпись)
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского дипломата Саблина Е.В. к Маклакову В.А.
В письме сообщается об отношении английских властей к
эмигрантам — евреям из Германии и Австрии».
В своей речи в Вене 27 марта 1938 года Геринг, говоря о включении австрийской
экономики в германскую, особо подчеркнул необходимость «арийизации» культурной и
экономической жизни и принятия мер по удалению лиц еврейской национальности
из бизнеса и торговли Австрии.
Сов. секретно
159- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 28 марта 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Ваше письмо относительно жениха Киры Кирилловны меня успокоило. В самом
деле было бы досадно, если бы сие семейное торжество облеклось в
неприличествующую случаю «политику».
А теперь разрешите вновь вернуться к теме о речи нашего премьера. Чембер-
лен* начал свою, несомненно, историческую и благотворную речь с указания, что
основанием всей английской иностранной политики по-прежнему является
всемерное стремление к обеспечению мира, что, однако, не означает, что ничто не может
побудить сию страну к войне. Никто не должен сомневаться, продолжал далее
британский премьер, что Англия, связанная известными договорными обязательства-
* См. док. 157, прим. 2.
58
ми, намерена выполнить их полностью. Он подчеркнул, что Англия будет воевать в
защиту своих территорий и жизненных для нее путей сообщения. И далее: помимо
сего существуют иные обстоятельства, могущие побудить Англию к военным
действиям, раз она будет убеждена, что альтернативой была бы потеря навсегда
надежды предотвратить гибель того, что она считает свогии наиболее драгоценным
достоянием. И далее: «Тем не менее задачей должно быть сохранение того, что
жизненно и существенно без обращения к войне, ибо страна прекрасно понимает, что
войны не знают победителей (тех, кто выигрывает), и несут страдания и
разрушения все участники одинаково. Как же этого достичь?» — вопрошает г. Чемберлен.
Его прежняя вера в Лигу наций сильно поколеблена, но он не теряет все же
уверенности в возможность кое-каких преобразований, улучшений, при наличии которых
Лига стала бы служить органом гарантии всеобщего мира...*
Правительство подробно обсудило — должна ли Англия, в дополнение к уже
принятым обязательствам в Европе, принять на себя новые, заранее точно
оговоренные, в особенности в связи с Чехословакией. Согласно Локарнскому трактату**
Англия обязана прийти на помощь Франции и Бельгии в случае невызванного на них
нападения. Это подтверждено Лондонским соглашением 19 марта 1936 года2. У
Англии, подтвердил премьер, есть обязательства в связи с соглашениями с
Португалией, Ираком и Египтом... Есть у нее также обязательства, в свое время с точностью
определенные г. Иденом: «Наши вооруженные силы могут быть использованы для
помощи жертве нападения в любом случае, где по нашему разумению такое
вмешательство оправдывается договором Лиги наций». Такой случай, заметил премьер,
может возникнуть, например, в отношении Чехословакии. Правительство
придерживается этих заявлений. Хотя сама Лига в настоящее время и не в состоянии
выполнять первоначально возложенные на нее функции, это не означает, что
британское правительство в качестве ее члена ни при каких условиях не признало нужным
прибегнуть к действиям, соответствующим принципам договора Лиги наций. Но...
должна ли Англия теперь же гарантировать Франции, что если последняя, при
нападении Германии на Чехословакию, осуществит свои обязательства,
проистекающие из трактата Франции с Чехословакией, Англия немедленно придет ей на
помощь своими вооруженными силами? Должна ли Англия теперь же заявить о своей
готовности вооруженного вмешательства для охраны независимости Чехословакии,
предложив другим желающим странам присоединиться к такому заявлению? И в
том и в другом случае, как само такое решение, так и суждение о действительных
причинах вооруженного столкновения заранее было бы изъято из компетенции
британского правительства. Ясно, таким образом, что такое положение не
соответствовало бы договору Лиги наций и правительство не видит возможности теперь же дать
такие гарантии. Однако, при решении вопросов войны и мира не одни лишь
юридические обязательства играют роль: неправдоподобно, чтобы война, если она
последует, задела лишь тех, кто такие обязательства на себя принял. Немыслимо
предусмотреть, кого заденет война и какое правительство не окажется в нее
вовлеченным. Непредотвратимая сила фактических обстоятельств может получить
* См. док. 20, прилоэк. IIL
** См. док. 18, прим. 4.
59
перевес над формальными соображениями, и в этом случае более чем вероятно, что
другие страны, помимо непосредственно и первоначально затронутых, немедленно
окажутся вовлеченными в военные действия. Это в особенности справедливо в
отношении Великобритании и Франции с их долголетней дружбой и общими
идеалами, которые они твердо намерены защищать, подчеркнул Чемберлен.
Что касается Чехословакии, то правительство полагает, что именно теперь
настало время для дипломатии употребить все усилия для охраны мира.
Правительство, добавил премьер, с удовлетворением может отметить определенные гарантии
германского правительства в этом отношении, равно как и меры, принимаемые
Чехословакией с целью пойти навстречу резонным домоганиям своего немецкого
меньшинства, и Англия должна сделать все, что она в силах, чтобы существующие
между этими двумя странами трения были устранены мирным путем. За последние дни
Чехословакия имеет здесь очень плохую прессу и на страницах печати
высказываются пожелания, чтобы Чехословакия, именуемая здесь государством мозаичным,
лоскутным и т. п., привела свой дом в порядок. Причем речь уже идет не только об
уступках судетским немцам, а и словакам, которые якобы ненавидят чехов, и
мадьярам, и рутенцам*, и полякам. Указывается на пример Швейцарской
конфедерации. Указываются многочисленные нарушения чехами своих обещаний в
отношении меньшинств на чехословацкой территории. Бедный здешний чехословацкий
посланник, сын покойного Масарика, должен испытывать весьма неприятные
ощущения, читая все то, что пишется теперь на страницах английской печати. Гарвин
прямо и без обиняков рекомендует — или предусматривает в случае войны —
разделение Чехословакии между Рейхом, Польшей и Венгрией... Кстати, чтобы не
забыть: литвиновское3 предложение здесь провалилось с треском, и я прямо
недоумеваю, как Майский не предупредил своего шефа, что такого рода выступление не
только не имеет никаких шансов на успех, но и просто признается глупым, чтобы не
сказать провокационным. «Лучшего способа вызвать немедленную войну нельзя
было придумать» — вот общий отзыв о предложении Литвинова... 1Е.С.)
Премьер подчеркнул затем решимость правительства продолжить настаивать
на политике невмешательства в испанские дела, невзирая на нарушение этого
принципа другими странами. Переговоры с Италией указывают на их подающее
надежды течение, и британское правительство вполне рассчитывает на намерения
Италии выполнить известные гарантии, данные ею в отношении Испании, и на отзыв
добровольцев. Закончил премьер заявлением о решении Англии еще более усилить
и ускорить процесс вооружения. Это приведет к намеченной цели — охране мира и
возможности встретить возможную опасность в полной готовности.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 344-349.
* Так в оригинале. См. док. 153, прим. 4.
60
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 7 отдел
17 апреля 1938 г.
№ 429648 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3-4. В дело (1 эка Пассову)
Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД
Нач. 6 сектора 7 отдела
7-ой отдел ГУГБ НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
В письме Саблин подробно излагает речь английского премьера
Чемберлена и отмечает отношение английской прессы к
Чехословакии.
Документально».
Имеется в виду лондонское коммюнике членов Локарнского комитета (Франции,
Италии, Бельгии, Великобритании).
17 марта 1938 года советское правительство выступило с предложением о встрече
представителей СССР, Франции, США и Великобритании для обсуждения
коллективных мер для противодействия дальнейшей агрессии, в частности, в Центральной
Европе.
Сов. секретно
160. В.А.Маклаков — А.Т.Бельченко1
Париж, 1 апреля 1938 года
Многоуважаемый Андрей Терентьевич,
Пользуюсь случаем, чтобы поблагодарить Вас за Ваши всегда интересные
сообщения. Мы мало знаем, а потому и плохо понимаем, что происходит в Китае.
Впрочем, теперь такое время, что плохо понимаешь, что делается даже здесь, в Европе, в
знакомой обстановке.
То, что я называю случаем, который дает мне повод Вам написать, это Ваше
сообщение о положении беженцев. Этот вопрос меня интересует всего больше, потому
что здесь кое-что еще мы можем делать, между тем как в общей международной
политике мы, конечно, совершенно бессильны. Ыо положение беженцев повсюду
входит в самую неблагоприятную полосу, которая когда-либо была. Конечно, для этого
61
много причин, от нас совершенно не зависящих: экономическая депрессия всех стран,
обеднение самой эмиграции, безработица, словом, все те причины, которые всего
больше действуют на нас и с которыми нам всего труднее бороться. К несчастью, по
мере их наступления и даже в связи с этим наступлением меняется и самое
отношение правительств, которые начинают защищать свой национальный труд и чинить
нам всякие затруднения для приискания работы и т. д. По мере того, как на такое
отношение правительства, которое при этом, нужно признаться, еще гораздо
лучше, чем отношение самого общества, которое, чувствуя иностранную конкуренцию,
видит в ней главный источник своих бед и требует принятия против нас
репрессивных мер; так по мере того, как такое отношение правительства вызывает досаду и
иногда озлобление среди беженцев, их неудовольствие вызывает такое же
неудовольствие и еще больше озлобления со стороны населения данной страны. И одно
течение питает другое. В результате, как это мне всего виднее во Франции,
несмотря на многие хорошие слова, которые говорятся, и очень хорошие начинания,
которые были приняты и где сама Франция имела руководящую роль, так, например,
конвенция 33 года*, для всех тех случаев, которые этой конвенцией не
предусмотрены или которые зависят от усмотрения администрации, наступает очень трудное
время, высылки, заключения в тюрьму по невозможности подчиниться приказу о
высылке, полуголодное и полулегальное существование, усиление преступности и
т. д. А главное, в будущем пока никакого просвета не видно, и можно думать, что
этот процесс будет все ухудшаться.
Но что теперь явилось еще нового, хотя не неожиданного, то это отражение на
русских беженцах международных несогласий, среди которых мы проживаем. Я
отлично понимаю, что делается, когда вижу, с какой подозрительностью здесь во
Франции глядят на возможное сочувствие русских беженцев Гитлеру, как
подозрительность превращается в обвинение в шпионаже и т. д. Способствуют этому иногда и
сами русские, которые не понимают, какой вред приносят нам их доносы друг на
друга, иногда сведение личных счетов и вообще все то, что создается там, где
нездоровая и больная атмосфера. Нельзя не признать при этом, что при проживании
русских в разных странах и иногда при вынужденном или во всяком случае
необходимом согласовании своих политических симпатий с политикой тех стран, где они
проживают, создаются новые соблазны для другой страны обобщать эти
настроения и обвинять в этом уже всех беженцев, где бы они не жили. Нет никакого
сомнения, что в Германии живет много русских германофилов, иногда не только за страх,
но и за совесть. Этих симпатий к Гитлеру они не скрывают, они еще подогреваются
тем, что в Гитлере видят врага большевиков, забывши все прошлое, которое ясно
показывает, как мало можно рассчитывать на антибольшевистские симпатии
Германии, и вот такая националистическая политика русских беженцев там морально
компрометирует и нас, и потому то требование, которое можно всем предъявить, —
не мешаться в эти споры, оставаясь совершенно вне всякой политики, на деле
выходит иногда трудно осуществимо. А между тем только в этом спасение, и я очень рад
видеть из Ваших сообщений, что Вы стоите на этой дороге. Едва ли можем мы брать
на себя какую-либо другую задачу, кроме того, чтобы облегчить нашим беженцам
* См. док. 30, прим. 3.
62
проживание там, куда занесла их судьба. Для этого необходимы и те люди и
организации, которые имеют годами накопленный авторитет и внимание в странах своего
проживания и которые, благодаря этому авторитету, могут выручать попавших в
незаслуженную беду соучастников. Я с удовольствием вижу, что Вы это делаете, и
могу только горячо Вас за это благодарить. Ведь приходится признать, что ко всему
другому присоединилось и то, что центры, помощь нам которых была в Женеве, во-
первых, могут скоро совершенно уничтожиться, а, во-вторых, давно потеряли
главную долю своего авторитета. Мы поэтому всецело зависим от усмотрения местных
правительств, а их отношение к нам определяется также и тем положением, в
которое они поставили себя к большевикам. Вот элементы той сложной задачи, которая
перед нами стоит.
Примечание 7 отдела ГУГБ НКВД:
Бельченко А.Т. — бывш. царский вице-консул в Ханькоу, исполняет
обязанности португальского консула в Ханькоу.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 339-343.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 7 отдел
16 апреля 1938 г.
№ 429625 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3. Николаеву
4-5. В дело.
Нач. 7 отдела ГУГБ НКВД СССР
Нач. 6 сектора 7 отдела ГУГБ (подпись)
7гОЙ отдел ГУГБ НКВД СССР ниже приводит копию письма Мак-
лакова В.А. к Бельченко А.Т.
В письме сообщается о тяжелом положении русских
белогвардейцев.
Документально».
63
Сов. секретно
161. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 3 апреля 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Устремив все наши взоры на положение дел в Европе, где г. Гитлер,
по-видимому, становится «хозяином», мы совершенно позабыли о конфликте на Дальнем
Востоке, между Японией и Китаем. Война между этими двумя странами, что
называется, затягивается, и, судя по газетам, китайцы «огрызаются» не без успеха. В Токио
созывается особое совещание военных авторитетов для решения вопроса, как
ускорить развязку в желаемом для Японии смысле. Там же отданы строжайшие
распоряжения о необходимости не менее строжайшей экономии. Очевидно, приходится
туго во многих отношениях, и невольно приходит на память выражение римского
поэта, говорившего — или, правильнее сказать, вещавшего, — что покоренная
Греция победила своего сурового завоевателя. То же самое может проделать и Китай с
Японией, не в области искусств, конечно, а способами более грубыми. Чан Кайши
продолжает сопротивляться и из военного превращается в некоего вождя, который
заслоняет собою все те правительства, которые насаждают японцы в Китае.
Среди моих знакомых англичан имеются многие, которые подолгу живали,
работали и служили как в Японии, так и в Китае. Мне приходилось беседовать с ними на
эти темы. Каковы бы ни были в прошлом японские стремления, до самого
последнего времени внешняя политика Японии проявляла умеренность, говорил мне
недавно один из таких англичан. Вынужденная в конце прошлого столетия Францией,
Германией и Вами — Россией, — эвакуировать Порт-Артур, она нашла в себе
умение ждать благоприятного случая. Союз ее с нами — англичанами — был
действительной гарантией, что в случае возможных осложнений ей придется иметь дело не
с коалицией, а с одной только державой, и когда она решилась на войну с Россией, ее
дипломатия оказалась достаточно искусной, чтобы заставить Россию выступить в
роли нападающего. Ее мирные условия с Россией были умеренны, несмотря на
блестящие победы. Несомненно, добавил собеседник, что она уже тогда питала
замыслы насчет Китая, тем не менее она была достаточно благоразумна, чтобы
видоизменить свои требования, заявленные Юан Шикаю2 во время великой войны. «Ну, а как
же насчет Маньчжурии?» — вставил я вопрос... «Занятие Маньчжурии, — ответил
мой собеседник, — можно с некоторой дозой снисходительности рассматривать как
завершение территориальных завоеваний за счет России, а не как умышленное
нападение на Китай...» Так! Собеседник начал затем вспоминать целый ряд японских
мудрецов, имена которых говорили мне очень мало, но которые он произносил с тем
же удовольствием, с которым вспоминаю я некоторых мудрых персов по моей службе
в Иранской империи. Кстати, нам пришлось быть недавно на балу в здешней
персидской миссии, которая именует себя ныне иранской миссией. Хорошо стали жить
64
ныне персидские дипломаты. Наше старое посольство в Лондоне было в высшей
степени скромным помещением, слишком скромным для того, чтобы представлять
такую империю, каковой была Россия. И вообще говоря, как мы были скромно, чтобы
не сказать бедно, «оборудованы». Вы бы посмотрели, в каких дворцах живут ныне, в
Лондоне, например, персы, поляки, пресловутые чехословаки... Как отлично
оборудованы миссии эстонская и латвийская, например. Не отстают и югославы, у
которых миссия, на мой взгляд, слишком роскошна. Я не говорю уже о германском
посольстве здесь. Если не ошибаюсь, я Вам писал как-то на эту тему. Немцы
оборудовали себя внушительно. Это чувствуется, как только издали увидишь дом
посольства с его флагами, его радиомачтами, его вестибюлем и кабинетами третьих
секретарей посольства, которые работают в лучших условиях, чем когда-то
работал покойный Бенкендорф. Какие письменные столы и прочее! Какие телефоны,
точно на американских фильмах...
Однако вернемся к японцам. События последнего времени надо, вероятно,
объяснить исчезновением этих старейших сановников, отметил мой собеседник. Основания
для вторжения ее [Японии. — Ред.] в Китай ничтожны — случайное столкновение
китайского деревенского гарнизона с маневрировавшим ночью японским отрядом.
Более серьезен инцидент в Шанхае, где были убиты два японских матроса. Все это
можно было уладить миролюбиво, если бы морское командование не ухватилось за
эти происшествия, как давно жданный предлог для агрессивных действий. Таким
образом, случайно, без объявления войны, разразилась катастрофа, с ее жертвами.
Трудно сказать, сознательно ли начало токийское правительство эту кампанию, или
решение его было форсировано флотом? Если мы остановимся на первой точке зрения,
надо будет признать, что Япония определенно решила бросить вызов всем
иностранным интересам в Шанхае, за исключением своих собственных, и установить свой
протекторат над Китаем, сочтя для этого момент наиболее подходящим.
Общее европейское положение было благоприятным японцам: они могли думать,
что случай не повторится, если Европа сумеет уладить свои разногласия. Если
нужны дальнейшие доводы о причинах японского решения, их можно найти, по мнению
собеседника, в ее соглашении с Германией и создании общего фронта против
коммунизма, к коему затем примкнула Италия. Может быть, некоторые усмотрят в этом
соглашении известную параллель с нашим собственным союзным договором с
Японией, давшим ей возможность одной свести счеты с Вами... Если принять эту
теорию, можно допустить, что имевшийся в виду коммунизм является «абстракцией»,
подразумевающей Россию, и что Германия и Япония договорились о выступлении
каждой на своем фронте в случае выступления Советов на фронте той или другой,
что для России создавало угрозу одновременной войны на двух фронтах. (В
заявлении Италии о ее присоединении любопытно упоминание, что такое присоединение
ее ретроспективно и должно считаться с момента первоначального соглашения
Германии и Японии, другими словами, это означает, что вмешательство Италии в
испанские дела должно рассматриваться, как доля участия ее морских сил в случае
войны с Россией на японском или германском фронте. — Е.С.)
В дальнейшем разговоре собеседник высказал мнение, что нынешняя война на
Дальнем Востоке не есть результат обдуманной политики объединенного
правительства, а признак разногласий в установлении целей и политического упадка: то
3 Чену свидетели ны были, ки 2
65
немногое, что доходит до мира о внутреннем положении Японии, лишь подкрепляет
предположение, что в действительности там два правительства: одно армия и флот,
другое более нормальное, старающееся в известной мере отдать себе отчет в общих
задачах национальной политики. Его фактические заправилы, однако, генералы и
адмиралы действительной службы. По адресу сих последних собеседник прошелся
не особенно лестно. Судить не могу. Они якобы далеко не единодушны: взаимное
презрительное отношение армии и флота в Японии очень хорошо известно, и у той и
у другого своя собственная идеология. И ту и другого обуревает жажда славы, и ни
армия, ни флот не думают, а может быть, и неспособны думать ни о других
интересах своей страны, ни о чем-либо ином, кроме успеха выполняемой ими операции.
Другому правительству, так сказать, подначальному, приходится, естественно,
задумываться и о других вещах — финансах, общественном мнении и впечатлении,
производимом на другие державы. Двойственностью этой мой собеседник, между
прочим, объясняет и изумительное явление чередований нападок на иностранцев и
извинений перед ними. По его мнению, верховное командование не столько
безразлично к правам нейтральных подданных, сколько проявляет стремление к
нарушению этих прав. Собеседник распространился далее на тему о прошлом отношении
Европы к Китаю, отношении, которое он считает позорным. Усваивать приемы
высокой морали в отношении к Японии значило бы вести к обвинению в лицемерии:
еще не так давно Европа делила Китай на сферы влияния, как ей было угодно, и
если одна держава отнимала у Китая «кошелек», то другая считала себя вправе
«красть часы с цепочкой». Собеседник думает, что Япония «делает безумие».
«Переварить» завоевательными методами четвертую часть всего земного населения не
под силу ни Японии, ни любой другой державе. И он воскликнул: «Чего бы Япония
не смогла достичь, будь она искренним другом Китая, в то время когда другие нации
его эксплуатировали!.. Величайшая ошибка японцев, конечно, в том, что она
[Япония. — Ред.] взяла на себя все старые грехи Европы и сделала нас благодетелями и
друзьями Китая. Какой шанс ею упущен!..» На вопрос мой, а что же дальше? —
собеседник ответил, что английская политика заключается в обеспечении мира и что
Англия не упустит случая сделать все возможное, чтобы примирить противников.
У нас в Китае, сказал он, жизненные интересы, совпадающие с его собственными, и
мы сумеем защитить их, когда сочтем это нужным и нами избранными способами...
Пришлось мне говорить — правильнее, слушать — и других лиц, знакомых с
положением дел на Востоке. Японская пресса, сказал мне один британский дипломат,
долго служивший в Японии, изображает Англию как главного подстрекателя
китайского сопротивления. Неудивительно посему, что японские младшие офицеры и
солдаты враждебно смотрят на нас и всегда готовы совершить над нами насилие.
Склонность к фанатизму по отношению к иностранцам традиционна в Японии, и
нельзя ожидать примерной дисциплины от ее армии, «закусившей ныне удила». Эти
соображения должны располагать нас к терпению и хладнокровию в отличие от тех
наших советников (намек на левые круги), которые рекомендуют воинственную позу
и провокационные методы в виде посылки броненосцев. Люди эти в первую голову
обвиняли бы наше правительство, если бы оно, последовав их советам, вызвало бы
тем самым войну. Но нам все же необходимо проявить какую-то твердость, ибо
поведение японцев нельзя объяснить исключительно недисциплинированностью. У них
66
есть свои соображения — соображения выжить нас из Шанхая. Противостоять
этому не так просто. Облегчить положение могло бы лишь полное координирование
действий Америки и Великобритании на принципе, что нападение на одного будет
рассматриваться как нападение на обоих. (Соображение правильное, но на такое
разрешение вопроса в настоящий момент мало надежд. — Е.С.)
Коммерческие интересы англичан в Китае очень значительны. В будущем их
важность может даже увеличиться, так как экономические возможности Китая гораздо
выше существующей емкости его рынков...
Тем временем политика Чемберлена* как будто бы начинает приносить плоды.
Ведомые старыми добрыми методами старой дипломатии, переговоры в Риме как
будто приближаются к благополучному окончанию. Говорить на эту тему более или
менее определенно, конечно, не приходится, хотя бы уже потому, что переговоры об
англо-итальянском соглашении ведут старыми дипломатическими путями, и
посему соблюдается тайна этих попыток к выработке соглашения. Говорят, что дней
через десять соглашение будет подписано. Во всякой случае, хотя бы уже только эти
разговоры вносят известное спокойствие в умы и на бирже.
Вопрос об Абиссинии разрешат при помощи Лиги наций** и под водительством
Англии, и этот вопрос, когда-то так волновавший англичан, отошел уже на более
чем задний план. Так же, как и вопрос об Австрии, и англичане на этих днях
признали аншлюс совершившимся фактом, отозвав из Вены своего посланника и заменив
его генеральным консулом. Вы скажете: да, но это все уступки, уступки и уступки.
Меня спросили на днях, почему никто из англичан не огрызнется на Муссолини, на
Геринга или на дерзкие элукубрации Геринга. Я отвечаю так: у англичан нет таких
деятелей, которые сумели бы огрызаться. Они еще не выявились. Мне пришлось на
прошлой неделе присутствовать на завтраке иностранной прессы в честь лорда
Галифакса. Хоррибиле дикту*** — я был там в качестве корреспондента...
«Возрождения». Многие ожидали, что Галифакс «пройдется» по адресу одного из
упомянутых деятелей, только что изрыгавших потоки неуместного сквернословия, очевидно,
не по адресу какой-нибудь Гватемалы или Гондураса. Но лорд Галифакс — вот этот
самый конь, о котором я Вам писал, — произнес корректнейшую речь. Многие была
разочарованы этой умеренностью. Но я просто не могу себе представить Галифакса
или Чемберлена, разевающими свои рты и рычащими, как звери лютые. Мне
пришлось видеть фотографию Геринга, говорящего речь в Вене... Страшно смотреть в
зту пасть. Впрочем, вкусы различны: между строк сотрудников «Возрождения»
чувствуется, что им вот эти рычания, вот зти сквернословия «сладки и приятны».
Кстати: заметили ли Вы, что последний номер названной газетки подстрекает
любезных соотечественников к антисемитическим выступлениям? Прочтите
передовицу Семенова и статью Любимова. А вот я в силе мирового еврейства начинаю
разочаровываться. Никакой силы, по-видимому, никогда и не было. И гонят их, бедных,
отовсюду. И политического еврейского Интернационала также не существует. А если
он и существует, то проявляет он себя пока что плоховато. Где же их мощь и
могущество? Любимов заканчивает свою статью утверждением, что иностранцы,
* См. док. 37, прим. 7.
'* См. док. 92, прим. 8.
*** Страшно сказать (лат.).
67
разбирающиеся в русских делах, знают, что «Милюков ничего, кроме самого себя,
да, пожалуй, еще господ, вроде Кулишера, не представляет». Какие бывают
поразительные совпадения. Мне пришлось недавно долго беседовать с сэром Джоном
Хоуп Симпсоном, и я ему сказал следующее: «Строго говоря, г. Гукасов ничего,
кроме самого себя, да, пожалуй, еще господ, вроде Семенова и Любимова, не
представляет»... Иностранцам, конечно, нелегко разбираться в наших делах... О статье
Любимова я напишу Вам на днях.
Речь Годжи3 мало кого здесь удовлетворила. От Чехословакии здесь ожидают
гораздо больших жертв. И мысль о чем-то, похожем на Швейцарию, укореняется все
более и более в английских умах. Именно таким путем, путем «гельветизации»
Чехословакии, здесь думают избежать осложнений. Кстати, был здесь некий француз
Жак Кейзер, якобы внук Дрейфуса4. Я не знаю, что рассказывал Черчилль о
положении Франции, но названный француз не постеснялся описать внутреннее положение
своего отечества в самых мрачных красках. По его мнению, Франция дошла до такого
дня, когда ей необходим какой-то комитет общественного спасения, а не
правительство под главенством г. Эррио... Он читал доклад в институте международных дел, и
когда его спросили, как поступит Франция в случае нападения Германии на
Чехословакию, он высказал мнение, что непровоцированного нападения не последует, а
последуют такие события в самом чехословацком государстве, которые не заставят
Францию выступать. Иначе говоря, в Чехословакии произойдет внутренняя
катавасия. Относительно Франко он говорил, что Франция мирно жила и с Альфонсом5, и с
Примо де Ривера", и с республиканцами. Уживется и с Франко. Когда его спросили,
зачем Франция заключила соглашение с СССР, он ответил сконфуженно: «Знаете, в
тот момент Литвинов был хозяином положения в Лиге наций, ныне этой ошибки не
повторили бы...» Это, конечно, не ответ, но все же некоторое указание.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 400-411.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1 управление 5 отдел
19 мая 1938 г.
№ 430001 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3.
4-5. К делу.
Нач. 5 отдела 1 упр. НКВД (Пассов)
Нач. 6 сектора (Клесмет)
68
5-ой отдел 1-го Управления НКВД ниже приводит копию
письма б. царского дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
В письме Саблин высказывается о китайско-японской войне, об
английской политике и о положении в Чехословакии».
2 Юан Шикай (1859-1916) — китайский военный и политический деятель, в
1885-1894 гг.—наместник в Корее, затем наместшжврядепровинций.В1913-1916гг.—
президент Китая.
3 Годжа Милан (1878-1944) — чехословацкий политический деятель, представитель
аграрной партии, министр в ряде правительств, в 1935—1938 гг. — председатель
совета министров. Умер в эмиграции.
4 Дрейфус Альфред (1859-1935) — офицер французского Генерального штаба, в 1894
году военным министерством обвинен в шпионаже в пользу Германии и приговорен к
пожизненной каторге. Дело Дрейфуса было использовано реакционными силами для
разжигания в стране антисемитизма. Под давлением общественности президент
Франции в 1899 году помиловал Дрейфуса, а в 1906 году тот был полностью реабилитирован.
5 Альфонс XIII (1886-1941) — король Испании. В 1931 году был вынужден в связи с
широким забастовочным движением и восстаниями в провинциях отречься от
престола. До 1941 года жил в изгнании. -
6 Примо де Ривера маркиз де Эсталья (1870-1930) — испанский государственный
деятель, генерал. В 1923 году совершил государственный переворот и возглавил
правительство, фактически став диктатором. В 1930 году подал в отставку и эмигрировал.
Сов. секретно
162. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову'
Токио, 12 апреля 1938 года
Милостивый государь, Василий Алексеевич,
Китай как будто бы снова оправдывает сравнение его с болотом, которое
затягивает всех, пытающихся подчинить его своей воле. Быстрота и натиск,
проявленные Японией в начале конфликта, не оправдали возлагавшихся на них надежд.
Китайское правительство во главе с упорным Чан Кайши, по мере наступления
японцев, передвигается вглубь страны, откуда продолжает свою антияпонскую
кампанию. Многие из иностранцев, по-видимому, продолжают верить в его звезду
и оказывают ему поддержку и советами и оружием. На первом месте, но совсем
особо, стоит в этом отношении советское правительство, которое, как в свое время
в Испании, считает своим коммунистическим долгом снабжать Чан Кайши аэро-
69
планами, авиаторами и другим вооружением. Точных данных о размерах такой
помощи не имеется, но как видно из данных, полученных в результате допроса
японским командованием захваченного в плен советского авиатора, помощь эта
весьма значительна и носит обычный для советских действий конспиративный
характер: отдельные авиаторы в России получают секретные предписания
отправиться без промедления в Китай, им запрещено задавать какие-либо вопросы, по
приезде на место они подчиняются своему же начальству и находятся в полной
изоляции от местного населения. По-видимому, на месте у таких советских
отрядов уже возникли недоразумения с китайским командованием, и, если верить
газетным сведениям, из-за этих недоразумений энергичная супруга генерала Чан
Кайши, которая стояла во главе китайской авиации, вынуждена была от этого
отказаться. Вся советская помощь оказывается в надежде на постепенную
большевизацию окружения Чан Кайши, хотя, по-видимому, между последним и
начальниками включенных в общие войска китайских коммунистических отрядов все
время происходят недоразумения. Политическая партия Гоминьдан*, создавшая
нанкинское правительство, не имеет в виду отказываться от своей роли и
уступать таковую коммунистам, формально она снабдила Чан Кайши полномочиями
диктатора, но сохранила за собой общий контроль. Единственная уступка,
сделанная коммунистическим лидерам, — это согласие на создание особого совета при
нанкинском правительстве из представителей тех провинций, которые еще
остаются под властью этого правительства. Коммунисты, вероятно, рассчитывают
доминировать в таком совете. Но так как Япония объявила, что она не считает ни
партию Гоминьдан, ни нанкинское правительство, ни генерала Чан Кайши
центральным китайским правительством, с которым она будет вести переговоры об
улаживании нынешнего конфликта, то все эти шаги партии Гоминьдан и
пребывающего нынр частью в Ханькоу и частью в Чунцине бывшего нанкинского
правительства построены на питаемой ими надежде, что что-нибудь должно произойти,
что сломит упорство Японии, поставит ее в затруднительное положение и
приведет к окончательному торжеству антияпонского движения в Китае, на коем
Гоминьдан строил и строит все свои планы. В этом направлении китайцы развивают
широкую пропаганду, наводняя страну и стараясь внушить сидящим в Китае
иностранным корреспондентам сведения об успехах китайцев, огромных жертвах,
несомых японскими войсками, критическом экономическом положении Японии и
т.п. Все это не соответствует действительности. Правда, первоначальные
надежды Японии на быстрый успех не оправдались, и, как я говорю выше, японцы на
деле должны были познакомиться с силой пассивного сопротивления Китая, когда
японские войска, быстро продвигаясь вперед, берут город за городом, но
неприятель держится лишь постольку в каждом пункте, поскольку он не рискует быть
окруженным и уничтоженным, и, отступая, вовлекает японцев все далее и далее
вглубь страны. Однако эта тактика пока еще не отражается на упорстве японцев.
Здесь уже свыклись с мыслью, что кампания будет продолжительной, и
принимаются все меры, чтобы быть в состоянии довести ее до конца, не нарушая
нормальной жизни государства. От молниеносных, но дорогостоящих планов, как, напри-
* См. док. 76, прим. 2.
70
мер, предполагавшееся в ближайшем будущем наступление на Кантон, решено,
по-видимому, временно отказаться, но зато в занятых районах принимаются все
меры, долженствующие восстановить там нормальную жизнь, чтобы иметь
возможность в самом ближайшем будущем извлекать из этих районов нужное для
Японии сырье. Портовые города, как Шанхай, Тяньцзин, Циндао, Чифу*,
становятся все более и более под контроль Японии, что дает японцам возможность
подчинять своему влиянию всю экономическую жизнь прилегаемых к этим портам
провинций. В районе военных действий идет упорная борьба для овладения
главными железнодорожными узлами, чтобы свести до минимума связь внутренних
провинций с внешним миром. В настоящее время таким пунктом, на который
японские войска ведут свое наступление, есть пункт Хучжоу на перекрестке Тяньцзин-
Пукоусской и Лунг-Хайской ж. д. Китайцы сосредоточили для защиты этого
пункта до десяти дивизий и оказывают наступлению японцев гораздо большее
сопротивление, чем это имело место до сих пор. В китайской пропаганде этот
замедленный темп японского продвижения изображается как крупные победы
китайцев, что, однако, не изменит общего хода событий. В тот момент, когда эти
сосредоточенные в Хучжоу китайские силы почувствуют опасность быть
окруженными японскими войсками, они отступят за Желтую реку**. Замедленный ход
японских операций не отражается на общем настроении внутри страны, и приезжающие
из Китая иностранцы, наслышавшиеся китайских известий о чуть ли не
восстаниях в японских частях, отправляющихся в Китай, удивляются, что в самой Японии
все идет так, как будто бы японо-китайского конфликта и не существует. Но,
конечно, правительство делает все, чтобы приучить население к мысли о
продолжительной кампании и крупных расходах, с нею связанных. Вся минувшая
парламентская сессия прошла под знаком необходимости такой подготовки. В общем,
политические партии разделяли точку зрения правительства и принимали без
особых возражений все финансовые законопроекты, внесенные правительством,
несмотря на то, что они приводили к крайнему напряжению налоговой повинности
и к наводнению рынка все новыми и новыми выпусками бонов казначейства.
Только два законопроекта вызвали горячие прения: один касался дарования
правительству широких полномочий, в случае нужды, относительно ограничения
личных и имущественных прав населения, в действующей конституции не
предусмотренных. Несмотря на заверения первого министра, что правительство
воспользуется этими полномочиями лишь в случае крайней необходимости,
парламент, по-видимому, опасался давать такие полномочия, которые, как
указывали некоторые ораторы, дают правительству возможность в желательный для него
момент установить в Японии фашистскую форму управления. Однако в конце
концов, после повторных заверений князя Коноэ законопроект этот был принят.
Другой законопроект, встретивший возражения парламента, касался установления
правительственного контроля над частными предприятиями, ведающими
распределением электрической силы в стране. После некоторых поправок в пользу этих
предприятий законопроект этот также был принят. Интересно отметить, что в своих
* Сейчас Яньтай.
'* Река Хуанхэ.
71
заверениях касательно указанных выше полномочий премьер заявил, что
правительство не предполагает пользоваться ими в отношении японо-китайского
конфликта, но что должно заручиться ими на случай возможных крупных осложнений.
Это дало повод для обывательских догадок, что правительство, кроме Китая,
имеет в виду какого-то другого врага. Некоторые высказывали предположение, что
таким предполагаемым врагом является Англия и что Япония намерена
воспользоваться теперешним положением вещей, чтобы заодно нанести удар
дальневосточным английским владениям. Такое предположение представляется мне
весьма фантастичным, и я не думаю, чтобы подобные планы существовали бы в
ответственных политических кругах. Гораздо более правдоподобным является
предположение, что таким эвентуальным врагом является Советская Россия. Чем
более развиваются здешние события, тем глубже становится пропасть,
разделяющая Японию и Советскую Россию, и столкновение между ними становится все
более неизбежным, тем более что последняя делает все, чтобы держать Японию в
состоянии постоянного раздражения, открыто преследуя японцев во
Владивостоке и в русской части Сахалина, где японцы развили крупную деятельность на
угольных и нефтяных концессиях, полученных от советского же правительства при
признании последнего японским правительством. Постоянными арестами японских
служащих на этих концессиях под предлогом подозрения их в шпионаже
советские власти делают работу на этих концессиях невозможной, а во Владивостоке
чины японского консульства поставлены в условия такой слежки и общающиеся с
ними русские подвергаются такому риску, что в конце концов эти чины
консульства терпят всяческие стеснения даже при покупке необходимых продуктов или
обращаясь к местной медицинской помощи. Для чего все это делается —
совершено непонятно, в особенности если стоять на точке зрения, что внешняя война
связана для советской власти с таким риском, что она на нее никогда не пойдет. За
последнее время японцы начали как будто бы придавать более серьезное
значение этой вызывающей позиции советских властей, и кроме формального протеста
японского посла в Москве против оказываемой советским правительством
широкой помощи генералу Чан Кайши, в особенности посылкой аэропланов и летчиков,
состоящих на действительной службе в советской армии, здешнее министерство
иностранных дел опубликовало памфлет, в котором перечислялись все случаи
незакономерных действий советских властей по отношению к японцам в Приморье и
Сахалине, из чего многие делают вывод, что здесь готовятся к более активным
шагам, чтобы положить предел такой деятельности советских властей. Если же брать
общую обстановку в ее целом, едва ли Япония хочет, пока китайский конфликт не
приблизился к своему разрешению, осложнять свое положение военными
действиями в сторону Приморья. Из всего этого видно, что положение остается весьма.не-
определенным, и дать категорический ответ на вопрос, стоим ли мы накануне
вооруженного столкновения между Японией и Советской Россией, совершенно
невозможно. Оптимисты считают, что в данное время такой опасности не существует, т.
к. японцы слишком заняты китайскими делами, а Советы довольствуются
словесной пропагандой своей военной мощи. Пессимисты же уверяют, что война
вспыхнет в самое ближайшее время, но должны признаться, что назначаемые ими сроки
для этого обычно проходят, не оправдав их предсказаний. Я думаю, всего вернее
72
предполагать, что здесь сознают, что что-то нужно сделать, но не хотят, чтобы это
что-то сразу вылилось в открытые военные действия.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Абрикосов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 436-442.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«5 отдел 1 управления НКВД СССР
2 июня 1938 г.
№430225 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1 Ежову
2. Фриновскому
Нач. 5 отдела 1 управления
Нач. 6 сектора (подпись)
5 отдел 1 управления НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского посла в Японии Абрикосова к Маклакову В.А.
В письме сообщается о японо-китайской войне и о возможном
вооруженном столкновении между Японией и СССР».
Сов. секретно
1бЗ- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 13 апреля 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Дела у Вас как будто бы налаживаются, и Ваш новый премьер, по-видимому,
начинает овладевать положением. Дай-то Бог. Сумеет ли он прекратить стачки — вот
вопрос. У нас здесь в этом отношении не все совсем благополучно. Стачек нет, но
чувствуется какое-то настроение, которое может вызвать некое брожение. Из газет
Вы знаете, что правительство ведет переговоры с предпринимателями и рабочими
73
относительно повышения часов работы и проч. в связи с вооружениями страны. На
днях Исполнительный комитет объединенного инженерного союза (ОИС) разослал
своим членам воззвание о добровольной работе в сверхурочное время для помощи
республиканской Испании. Получилось некоторое «табло»*. В прошлом году у нас
создалось здесь учреждение добровольной помощи Испании, которое, сознавая, что
рабочие не в состоянии делать крупных взносов (денежных), предложило им
жертвовать своим временем, трудом и специальными познаниями, чтобы этим путем
пойти навстречу удовлетворению потребностей испанского народа. Не франкистов,
конечно. В результате сего члены инженерного союза предоставляли свой труд по
переделке или производству мотоциклеток, скомбинированных так, чтобы их
можно было использовать в качестве или амбулаторных средств передвижения, или для
распределения медикаментов или пищевых продуктов. В этом и заключался
добровольный труд, в общем довольно невинный и несомненно гуманный.
Ныне председатель названного союза сделал следующее сообщение: «Все
морские и военные советники правительства знают, как знает и само правительство,
что в известной мере ускорение в изготовлении военного снабжения рассчитано на
отпор Гитлеру и Муссолини, не исполняющих своих обещаний уйти из Испании, а
также, и главным образом даже, если они выполнят это обещание — на защиту от
опасности присоединения Франко к диктаторам в возможной европейской войне.
Каждый пароход, говорится далее, везущий в Англию пищу и сырые материалы, за
единственным исключением пароходов из Канады, проходит вблизи испанского
побережья и испанских островов. Ни для Англии, ни для Франции нет никакой
надобности ускорять темп своих вооружений в предвидении опасности, что
демократическая Испания... может стать союзником диктаторов»...
А затем в том же манифесте ставится следующий вопрос, несомненно
пикантный: «Знаете ли Вы, почему борьба испанских рабочих важна для нас, как тред-
юнионистов... Кто из британских рабочих усомнится, что возможности для
реакционных элементов среди нашего предпринимательского класса настаивать на
применении силы теперь ближе к нам, чем они были до того, как Гитлер сокрушил
немецких и австрийских, а Муссолини — итальянских рабочих... Французские
рабочие в одинаковом с нами положении. Они слишком хорошо знают, что победа
Франко грозила бы их положению не только как французов, но и как тред-юнионистов.
Они отдают себе отчет, что в этом случае каждый реакционный предприниматель
получит одобрение и решит, что в конечном счете рабочих всегда можно подавить
средствами на манер применяемых Гитлером, Муссолини и Франко (заметьте
отсутствие упоминания о г. Сталине. — Е.С.) и что поэтому нет надобности быть
чересчур сговорчивым с рабочими. Хотя за последние 18 месяцев французские рабочие
добились сокращения трудовых часов, однако именно указанные выше
соображения побудили за последние две недели членов парижского металлургического
союза обещать бесплатный в течение часа сверхурочный труд при условии, что
изготовленное за этот период оружие будет продано испанскому правительству. Если
испанские рабочие, говорится далее, смогут вырвать победу у Гитлера —
Муссолини, этот факт послужит и во спасение нас, британских рабочих. Поэтому в наших
* В данном случае — «картина» {фр.).
74
собственных интересах, чтобы испанские рабочие были снабжены всеми нужными
материалами для продолжения борьбы. Новые цепи уже куются и ждут нас...
Фашизм работает с ужасающей внезапностью. (Здесь я этого не вижу и смею
утверждать, что здешние фашисты провалились с треском. — Е.С.) Мы должны быть готовы.
Рабочие Испании не последние, на которых будет направлена атака. С уверенностью
надо сказать, что последует новое нападение на рабочих в одной из немногих стран,
где они еще не сокрушены... Еще раз обращаемся мы ко всем членам ОИС не только
во имя испанских товарищей, но и во имя собственных интересов с предложением
принести свой добровольный труд в этом общем рабочем деле и зарегистрироваться в
организацию добровольной промышленной помощи Испании»...
Мне пришлось на днях перелистывать книгу лорда Лондондерри2, бывшего
министра авиации в кабинете Болдуина, посетившего Германию дважды в 1936 и в 1937 гт.
Он является большим сторонником сближения с Германией и поддерживал здесь
очень близкие связи с нынешним германским министром иностранных дел
Риббентропом в бытность сего лица послом в Лондоне. Передаю Вам точно, что сказал
Лондондерри Гитлер в течение разговора, имевшегося у сих лиц на тему о России.
«Отношения Германии к большевизму диктуются потребностями германского
народа, — сказал Гитлер. — В Германии, как и в Англии, правительство должно
считаться с общественным мнением (так ли. — Е.С), и только путем непрестанных
усилий разъяснить истинное положение оказалось возможным и убедить
немецкую публику в правильности взглядов на Советскую Россию так, что ныне в этом
вопросе вся нация вполне разделяет его точку зрения. Журналисты и политики, —
продолжил Гитлер, — опасаются, что неуклонная линия поведения Германии по
отношению к России не что
иное, как намерение
Германии вызвать войну с
Россией. С самого начала
националистического
режима отношения с
Россией регулировались Рап-
пальским договором* и
Берлинским трактатом3.
Если бы политические
условия, твердо
определенные этими соглашениями,
продолжали выполняться,
Германия оказалась бы в
исключительно тесном
союзе с Россией (Советской).
Я прервал эти отношения с
Россией, — заметил
фюрер, — но сделал я это не
*?v
. >
1
- -
■ ^
Л
* >
V
w' it,.
" ' 1
kf%
t|fr~
_—
-
We ч
С
"%.
См. док. 115, прим. 6.
Встреча советской и германской делегаций во время
переговоров в Рапалло. Апрель 1922 г.
Чичерин и Вирт {слева)
75
потому, что собираюсь напасть на Россию. Это и фактически было бы невозможно,
так как, благодарение небу, от России нас отделяет полоса земли шириной в 700
километров. Политические отношения с Россией были прерваны потому, что, если
бы они продолжались, Германия совершенно обольшевичилась бы». По мнению
Гитлера, континентальная Европа являет странную картину неуравновешенности.
Преобладают неустойчивые слабые правительства и системы управления. Жизнь
большинства правительств очень недолговременна. Это имело своим последствием
известного рода презрительное отношение наций к своим правительствам, в свою
очередь повлекшее политическую и экономическую необеспеченность.
«Говоря политически и экономически, — сказал Гитлер, — континентальная
Европа до известной меры живет со дня на день. В некоторых монархиях положение
настолько непрочно, что король с трудом решается покинуть страну более чем на две
недели. Даже в такой большой стране, как Франция, положение до того неустойчиво,
что ни одна партия, ни одно общественное движение не решается преследовать
энергично одну определенную цель, опасаясь вызвать жесточайший кризис. Этому
упадку в Европе, — продолжал Гитлер, — надлежит противопоставить необыкновенное
развитие советской мощи. (Разговор шел в 1936-1937 гг. — Е.С.) Советская Россия не
только стала самой крупной военной державой, но и одновременно воплощением
единой идеи. Как такие идеи в соединении с большой силой находят себе выражение в
жизни, мы слишком хорошо знаем по примеру Французской революции. И Германия
всего несколько лет тому назад по собственному опыту над своей политической
структурой узнала всю страшную опасность заразы, которую несет с собою большевизм.
Таким образом, мы наблюдаем чрезвычайную опасность для собственного нашего
положения: с одной стороны, колеблющиеся неустойчивые правительства, с другой —
советский колосс, в территориальном, военном и экономическом отношении
обладающий громадной мощью. Возможно, проистекающая отсюда угроза не всеми в
данный момент с ясностью сознается, еще проявила себя не в полной мере очевидности.
Здесь ее поняли. Если этот процесс эволюции будет продолжаться, если разложение
Европы обострится, если рост советской мощи будет идти тем же темпом, что и до сего
времени, то каково будет положение через 10,20,30 лет? «К тому времени, — заявил
Гитлер, — выражаемые им опасения перестанут казаться плодом воображения,
перейдя в область несомненных фактов. Эти факты он суммировал так». С Россией
приходится считаться как с нацией со 190 миллионным населением, территориально
Россия неуязвима для нападения. Россию невозможно осилить блокадой, промышленность
ее в безопасности от воздушных атак: наиболее важные промышленные центры
расположены на расстоянии от 4000 до 6000 километров от ее границ. Этих четырех
фактов, — отметил далее Гитлер, — достаточно, чтобы оценить всю грозную силу этой
страны. А в дополнение к ним надо учесть еще и силу революционной идеи и
решимость советского правительства произвести мировую революцию. Для этой цели была
создана ее армия, технически самая совершенная. С той же целью в области
экономической введением рабских условий оплаты труда осуществляется принцип
снижения цен с намерением подорвать экономические системы других стран...»
Мне пришлось на днях встретиться здесь с г. де Борхграв4, который когда-то был
со мною в Тегеране, а затем был бельгийским послом в Мадриде. Он приезжает сюда,
76
чтобы навещать свою дочь, которая стала монахиней в одном из строжайших
монастырей. Я помню ее совсем маленькой девочкой. Ныне она монахиня. Отец часто
бываете Германии. Он сказал мне, что в Германии, в сущности говоря, не так уж все
благополучно. Люди ответственные как в армии, так и в особенности в
промышленности, в торговле, а также и в службе гражданской, смотрят на политику Гитлера с
беспокойством и определенно критикуют некоторых его сподвижников. Массового
недовольства, правда, нет, но отдельные критические голоса раздаются подчас
громко. Динамическая политика определенно внушает беспокойство немцам умеренных
взглядов. Но положение «людей действия» несомненно прочно. Влияние Нойрата,
по словам моего собеседника, на исходе. Несмотря на то, что Риббентроп в Лондоне
успеха не имел, влияние его тем не менее значительно. Столь же влиятельным
лицом является и Гиммлер, отношения которого с Герингом скорее натянутые. Мой
собеседник характеризовал Гиммлера выражением «фигюр синистр»*. Отозвание
германского посла из Рима фон Хасселя5 объясняется якобы теми донесениями, в
которых названный германский дипломат предупреждал Гитлера не слишком
полагаться на Муссолини и уверял, что Италия и в экономическом и даже в военном
отношении не принадлежит к странам, на которые можно было бы серьезно
положиться. Подобное мнение посла в Берлине не понравилось. Собеседник уверял меня
также, что совершенно не исключено, что Шушниг6 не провалился бы со своим
плебисцитом. Были якобы шансы за то, что он получит большинство. Это нанесло бы
большой удар престижу фюрера, и посему было решено действовать в ударном
порядке, и терять нельзя было буквально ни минуты. На вопрос мой, что же может
быть дальше, г[-н] де Борхграв ответил, что успех в Австрии может, конечно,
подвинуть Гитлера на дальнейшие сюрпризы, хотя предупреждение Чемберлена
имело свое действие. Собеседник, однако, не думает, чтобы Гитлер мог задумать прямое
нападение на Чехословакию по целому ряду соображений: ее союз с Францией и с
Советами, ее вооружение и т. д. Гитлер может действовать иными путями, чтобы
задавить Чехословакию. Он может усиленно начать «нацификацию» Венгрии и
таким путем создать в Чехословакии состояние разложения, при наличии которого
Гитлер мог бы предпринять действия, которые трудно было бы охарактеризовать
невызванным нападением. О Тироле и о Триесте в Германии говорят довольно
бесцеремонно. Говорят даже, что Муссолини якобы сделает жест в сторону Германии и
облагодетельствует ее уступкою ей Триеста. О России в Германии подумывают.
Высказывается мнение, что «лишь Сталин является препятствием к улучшению
отношений. Относительно самого фюрера собеседник высказал мнение, что он
делается все более и более рабом своей идеологии и рабом своих успехов».
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 412-420.
* Зловещая фигура [фр.).
77
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1-е управление 5-й отдел
20 мая 1938 г.
№ 430012 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3.
4-5. К делу.
Нач. 5 отдела 1 упр. НКВД
Нач. 6 сектора (подпись).
5-ой отдел 1-го управления НКВД СССР ниже приводит
выписки из письма бывш. царского дипломата в Лондоне Саблина к
Маклакову В.А. от 13.IV.1938 г. по вопросам:
1. О проводимой работе среди английских рабочих и служащих
за солидарность с республиканской Испанией.
2.0 беседе бывш. английского министра авиации Лондондерри с
Гитлером (по книге Лондондерри).
3.0 беседе Саблина с бывш. бельгийским послом в Испании о
положении в Германии».
2 Лондондерри сэр Чарльз Стюарт Темпест, маркиз (1878-?) — английский
политический деятель. В 1921-1922 гг. — помощник министра авиации; в 1923-1926 гг. —
министр образования Северной Ирландии; в1931-1935гт. — министр авиации, после
1935 года — лорд-хранитель печати и председатель палаты лордов.
3 Берлинский трактат подписан в итоге Берлинского конгресса 1878 года, созванного в
целях пересмотра условий мирного договора в Сан-Стефано (1878 г.) в ущерб
интересам России и славянских народов Балканского полуострова.
4 Борхграв де—барон, бельгийский дипломат, посол в Иране и Испании (1921-1932 гг.).
5 Хассель фон (1881—?) — германский дипломат. В 1919-1921 гг — советник и
поверенный в делах Германии в Италии; в 1921-1926 гт. — генеральный консул в
Барселоне; в1926-1932гг. — посланник в Дании, затем в Югославии, а с 1932 года - посол в
Италии.
6 Шушниг Курт фон (1897-1977)—австрийский политический и государственный
деятель, один из лидеров христианско-социалистической партии. Министр юстиции
(1932-1934), федеральный канцлер с 1934 г. по март 1938 г. Кроме того, министр обо-'
роны и министр иностранных дел с 1936 г. и министр общественной безопасности с
1937 г. Лидер Патриотического фронта с мая 1936 г.
В феврале 1938 года подписал с Гитлером соглашение, которое привело к передаче в
правительстве важных позиций национал-социалистам и ускорило аншлюс (март
1938 г.). Был заключен гитлеровцами в концлагерь, после освобождения из которого в
1945 году эмигрировал в США. В Австрию вернулся в 1967 году.
78
Сов. секретно
164. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову1
Белград, 17 апреля 1938 года
Глубокоуважаемый и дорогой Василий Алексеевич,
Могу до известной степени надеяться, что срочных посетителей не будет и
потому хочу Вам ответить на письмо о представительстве Оффиса Нансена* и о судьбе
его функции в случае его закрытия у нас.
Я переговорил по этому поводу с товарищем МИД**, но ничего нового узнать мне
не удалось. Он сказал мне, предварительно при мне справившись по телефону в
отделе министерства, ведающем «женевскими» вопросами, что Оффис остается еще в силе
до конца года и что до тех пор будут в Женеве и здесь приняты решения, вторые в
зависимости от первых. На мой вопрос, как он себе представляет реорганизацию
представительства в Белграде, он ответил указанием на то, что до конца года есть еще
достаточно времени, но что во всяком случае не только исчезнет упоминание имени
Нансена, одиозного для большевиков, но и упоминание о защите русских беженцев,
против чего большевики в Женеве постоянно протестуют. По его мнению, в Женеве
останется реорганизованный центр для беженцев вообще. Буду следить за этими
вопросами и далее и буду Вас осведомлять о их развитии. При удобном случае
переговорю об этом с моими друзьями, чтобы выяснить их настроение и получить хорошие
советы. Петрович2 в Женеве котируется слабо, но он имеет руку в Белграде, которая
его до сих пор поддерживает на воде, несмотря на то, что сам по себе он должен был
потонуть. Я не исключаю возможности, что и впредь его приспособят к перестроенной
здесь работе по беженским
делам. Что касается
материальной помощи, то она
выражается за последние 6 лет
следующей таблицей:
Таблица эта довольно
характерна и она говорит сама
за себя. Помощь усиливается,
и притом значительно,
начиная с 1936 года, а именно
когда выяснилось, что кредит
местный от югославского правительства сократился. С 1934 г. по 1935 г. он упал почти
на 50%, в связи с чем голоса беженцев получили больший вес в Женеве и им нельзя
было отвечать по-прежнему, что югославское правительство дает все, что нужно,
Год
1932
1933
1934
1935
1936
1937
Поступления
отнансеновских
марок
15.085 динар
12.000
12.808
13.684
13.122
14.240
Выдано
ссуд
16.792 динар
13.403
7.103
23.249
15.446
21.835
Выдано
безвозвратной
помощи
500 динар
—
—
3100
9793
11.426
* См. док. 5, прим. 1.
** Заместителем министра иностранных дел.
79
а помощь со стороны не играет серьезной роли. Но во всяком случае, наши цифры
замечательно скромны как по размеру поступлений от нансеновских марок, так и
по статьям помощи взаимообразной и безвозвратной. Сборы с марок скромны
потому, что беженцы, получающие поддержки от державной комиссии, освобождены от
этого налога в полном размере. Но и те, кто этой поддержкой не пользуются,
зачастую освобождаются от него, ибо заработки их более чем скромны и обложения
выдержать не могут. Должно особо отметить, что размер оказываемой Оффисом
Нансена помощи, начиная с 1935 года, более чем вдвое превышает поступления от марок
По общерусской линии должны с огорчением Вам сообщить, что почти все мои
хлопоты по вопросам, перечисленным в предыдущем письме, касавшемся
улучшения судьбы наших стариков и нового исчисления срока кредита на беженцев, не
имели успеха. Все осталось по-старому, кроме одного сравнительно мелкого
улучшения судьбы тех стариков, которые имели право на «пенсию» в 900 дин., не теряли
ее, будучи вкладчиками в особый пенсионный фонд, который в большинстве
случаев давал обеспечение в меньшем размере, так как таковой исчислялся из 40%
получавшегося казенного содержания на службе в минуту увольнения. Таким образом,
служащий, вносивший 10 лет в этот пенсионный фонд, в большинстве случаев мог
получить обеспечение, не превышающее 500 дин., тогда как лица, в этом
пенсионном фонде не участвовавшие и ничего не вносившие, получают 900 дин. Отныне по
новому бюджетному закону всякий служащий, имеющий право на пенсию в 900 дин.,
может воспользоваться именно ею и больше [не] принужден идти по линии
пенсионного фонда, хотя бы он и был его участником во время службы. При этом, однако,
сделанные им в пенсионный фонд (официальное его название «подпорный фонд»)
взносы не возвращаются. Эта «пенсия» касается, как я Вам писал, лишь участников
в войне в составе русской или одной из союзных армий, достигших 65 лет от роду и
находящихся на службе королевства не менее 10 лет. Считая, что толкование
министерством финансов состояния в войсках проводится слишком узко, я просил,
чтобы право на пенсию было распространено и на не комбатантов, но лиц,
способствовавших военным действиям, а также на врачей и сестер милосердия. Кроме того, я
просил, чтобы срок службы, да и вообще состояние на службе в Югославии не было
впредь условием для получения этой «пенсии», ибо, действительно, не за эту
заслугу она дается, а за участие в войне и ради обеспечения старости. Но, как сказано
выше, я успеха не имел, и придется опять просить. Годовой кредит, а не
полугодовой, для державной комиссии тоже не удалось провести. Министерство
иностранных дел стало на иную, чем моя, точку зрения, считая, что продлением срока
кредита на год как бы увеличивается кредит. Постараюсь рассеять это недоразумение,
что, казалось бы, не трудно будет достичь, ибо кредит на беженцев не проходит
через парламент, т. е. он не имеет законной основы, а проводится декретом совета
министров, который во всякую минуту может этот кредит отменить, сократить,
продлить и пр. Следовательно, правительство ничем себя не связывает, назначая этому
кредиту годовой срок, и лишь упрощает процедуру издания и утверждения
декрета вместо двух раз в год на один раз.
С РОВСом, как я и предполагал, ничего нельзя было поделать. Я даже потерпел в
связи с этим вопросом некоторую неприятность. Я просил свидание с
председателем совета министров, чтобы иметь возможность сказать, что мною было сделано
80
все, что только было в моих силах, для получения положительного ответа. Мне было
отвечено, что и личная моя просьба ему не будет иметь успеха и что поэтому лучше
не возбуждать этого вопроса снова. Пришлось примириться, но зато пострадали и
некоторые другие вопросы, о которых я имел намерение заодно переговорить и
получить их благоприятное разрешение до голосования бюджета в скупщине. Сюда
относились и вопросы о помощи военным старикам, о сроке кредита державной
комиссии и др., по которым вообще мне трудно просить специального свидания, ибо
они имеют свои определенные инстанции, куда я должен обращаться, как то —
министр финансов, министр социальной политики и др. В вопросе о разрешении РОВСу
иметь своим центром Белград я решительно повсюду натолкнулся на
отрицательное отношение, и всюду мне было объяснено, что эта русская организация
недостаточно осмотрительно вела свои дела. Ген. Абрамов уехал из Белграда в высшей
степени огорченный.
В области общей политики считаю возможным Вам сообщить, что аншлюс был
воспринят очень спокойно. Его ожидали, быть может, не вполне сознательно, а, так
сказать, подсознательно. Никого он не обрадовал, но никого и не испугал. Та
Австро-Венгрия, вернее та Вена, которая на протяжении всей истории Сербии, а затем в
качестве большевистского гнезда, угрожала и Югославии, исчезла как
политический фактор. Известные чувства по этому поводу понятны, но к ним, не поверите,
примешивается какое-то чувство жалости и сострадания[...] к тем, кто от
происшедшей перемены пострадает. Об этом часто приходится слышать. О каком-либо
злорадстве нет и помина. На внутренних делах Югославии «аншлюс» может
отразиться благоприятно в том смысле, что некоторые загребские элементы, работавшие
против Белграда и рассчитывавшие на возвращение Габсбургов на австрийский
престол, ныне должны вычеркнуть эту преступную возможность из своих счетов.
Этим облегчится работа примирения между отдельными политическими
течениями в стране. Интересно, что в том же загребском кругу политиков ныне раздаются
даже голоса, «тоскующие» по России. В Белграде по России всегда тосковали, но
для Загреба это ново. Некоторые иностранные личности, принадлежащие к
французскому лагерю, видят в такой загребской «тоске по России» признак страха перед
Германией и возможную в связи с этим перемену ориентации в иностранной
политике Югославии опять в сторону Франции, особенно если последняя сговорится с
Италией. Эти же иностранцы делают свои выводы и из того факта, будто крепость
Малой Антанты* сильно поколеблена, в частности и потому, что Ч-ия** все
неприязненнее относится к государственному режиму в Югославии. Между тем политика
Югославии по существу нисколько не изменилась, несмотря на несомненные
улучшения ее отношений с Германией и значительное оживление торговых и
экономических связей с последней. Югославия остается по-старому союзницей Франции, но
она не соглашалась и не соглашается и теперь принять на себя, так сказать,
автоматические обязательства, кроме тех, которые ей налагаются союзным договором
Малой Антанты, касающиеся Венгрии. Югославия хочет сохранить свою самост'бятель-
ность в решении политических вопросов и избегает всего того, что могло бы охладить
* См. док. 3, прим. 1.
'* Имеется в виду Чехословакия.
81
или, тем более, обострить добрые отношения с соседями, к числу которых теперь
принадлежит и Германия. Королевское регентство и министр-председатель Стояди-
нович с успехом проводили эту линию за истекшие три года. Кроме очевидной пользы
она им ничего не принесла, и даже политические соперники д-ра Стоядиновича
признают его заслуги. В частности, интересно отметить похвальные речи,
раздававшиеся в этому году в скупщине и в сенате при обсуждении бюджета МИД и
восторженно одобрявшие выдержку правительства во главе со Стоядиновичем в вопросе о
признании Советской России. Эта выдержка и все яснее проявляемая тенденция
правительства всеми силами бороться с коммунизмом во всех его проявлениях
ставится в чрезвычайно большую заслугу управляющим факторам в стране. Правда,
массы еще далеки от усвоения этих оздоровляющих государственный организм
принципов и методов, но из их среды все чаще приходится слышать более трезвые
суждения о коммунистических теориях и о зле, причиненном России и русскому
народу от применения этих теорий на деле. В печати, особенно близкой к
правительству, появляются действительно прекрасные статьи с правдивыми сведениями
о событиях в Москве. Иногда не верится глазам, еще так недавно было иначе... Зато
местные коммунисты надрываются в бессильной злобе.
В заключение позвольте жене и мне пожелать Марии Алексеевне и Вам
возможно лучше провести наступающий праздник Пасхи. Хотелось бы верить, что
происшедшая в Париже перемена будет этому способствовать. Нового шефа я знаю
понаслышке от одного проживающего здесь его бывшего сослуживца, который не
щадит похвальных отзывов по его адресу. Дай Бог.
Искренне Вам преданный,
Штрандтман
Очень Вас благодарю за присланную брошюру. К сожалению, богата земля
подлыми дураками, приносящими много вреда человечеству.
18.IV. Мы с женой завтракали сегодня у «вашего» посланника. Впервые с ним
поговорили. Это человек живой, который, если будет осторожен, сможет быть полезным
для защищаемых им интересов. Память средняя, при большой легкости слова. Сам
признается в том, что он «пристрастен», а потому до крайности защищает раз
усвоенное мнение. Она — очень симпатична, — тип героини хорошего французского романа.
В отличие от мужа — беспристрастна, а потому житейски слабее, но только
житейски. Стремится помочь мужу в исполнении им его тяжелых обязанностей. Думаю, что
это ей удастся, когда ее поймут. За завтраком произошел между ним и мною
следующий занятный разговор: он заговорил о книге бывш. посла в Санкт-Петербурге Бом-
пара* и предложил мне дать ее на прочтение, я же ответил ему, предложив книгу
Нольде. На его вопрос о Нольде я пояснил, что содержание книги касается франко-
русского союза и добавил: «Того союза». «А, того союза, — подхватил мой собеседник
и затем, улыбаясь с легкой иронией, заметил, — не будьте агрессивны...» Нет.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 423-430.
* Посол Франции в России в 1903—1908 гг.
82
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«5 отдел 1 упр-ния НКВД СССР
2 июня 1938 г.
№ 430223 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3. Николаеву
4-5. К делам
Нач. 5 отдела 1 упр-ния
Нач. 6 сектора (подпись).
5-ой отдел 1-го управления НКВД ниже приводит копию письма
бывшего царского дипломата в Югославии Штрандтмана к Мак-
лакову В.А.
В письме Штрандтман сообщает:
1. О положении русской эмиграции в связи с предстоящей
ликвидацией нансеновского комитета.
2. Об отказе югославского правительства дать согласие на
перенесение центра РОВСа в Белград.
3.0 тяготении к Сов. Союзу в Сербии и Хорватии.
4. О беседе Штрандтмана с французским посланником в
Югославии.
Документально».
Петрович К. — профессор, в Белграде занимался вопросами оказания помощи
российским эмигрантам, находился в контакте с нансеновским комитетом по беженцам
Лиги наций.
Сов. секретно
1б5. Е.В.Саблин — В-А.Маклакову1
Лондон, 24 апреля 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Мысль о том, что в числе 220 нежелательных иностранцев могут оказаться и наши
соотечественники, не оставляла меня с того момента, как я прочел в газетах сведения
о предполагаемой французами чистке. Но я откровенно скажу, не ожидал, что
таковыми нежелательными русскими окажутся те наши военные, имена которых только
что опубликованы, плюс Борис Суворин2. С последним некоторое время тому назад у
меня была переписка, и в своем письме он, указывая мне на возможность его высылки
83
из Франции, просил меня устроить ему убежище в Англии. Я ответил ему, что это
будет совершенно невозможно, и на этом наша переписка прекратилась. Могу себе
представить, как все это вместе взятое должно причинить Вам и множество хлопот, и
несомненное огорчение! Вы знаете, что я никогда не был поклонником слишком
частого и неуместного в наших условиях «военного состояния» наших бывших чинов
армии и флота. Мне всегда думалось, что в этом отношении они преувеличивали и свои
силы, и свое значение, и свои возможности. Было бы гораздо лучшей политикой вести
себя потише и прекратить бряцание оружием. Это все тот же несчастный «активизм»*,
апологетом коего является газета «Возрождение». И вот тут несправедливость
несомненная. Вместо того, чтобы ударить по действительным виновникам всего
случившегося, французское правительство карает, и весьма жестоко, в общем людей
незначительных, которые без возрожденской публицистики вообще не были бы никому
известны и, конечно, не подверглись бы нынешнему остракизму со всеми тяжелыми
последствиями для них и некоторому унизительному состоянию для всех нас
совокупно. Ибо читать, например, в английских газетах, что высылке из Франции в числе
220 нежелательных иностранцев подверглись и «несколько русских генералов»,
несомненно, тяжело. Мне почему-то сдается, что весь этот вопрос удастся еще как-то
уладить. Во Франции ведь все всегда можно устроить. Я продолжаю думать, что
французскому правительству надлежит проявлять в отношении русской эмиграции-неко-
торое, я бы сказал, отеческое попечение, которое могло бы выразиться, например, в
приглашении к властям предержащим, к министру внутренних дел, например,
некоторых наших публицистов — я имею в виду г. Семенова, — которым и следовало бы
сказать, чтобы они, при создавшихся во Франции условиях, вели себя потише. Я не
знаю, конечно, в каком подданстве состоит г. Семенов. Но даже если он и французский
гражданин, то и это его подданство не могло бы стать препятствием, чтобы г. Сарро3
определенно предупредил его—а заодно и г. Гукасова, что дальнейшая их
«публицистика» на французской территории терпима быть не может. Заодно полезно было бы,
чтобы французские власти поговорили бы по душам и с некоторыми из наших
военных и рекомендовали им осторожность. Ну, а если публицисты и военные не вняли бы
этим отеческим наставлениям — можно было бы прибегнуть и к более серьезным
мерам. А так, как поступили французы только что, мне думается, что это жестковато.
Это тем более жестоко, что ведь сами французы, что называется, нас
«подраспустили». Допускали ношение офицерских форм при оружии, разрешали парадирование
военным строем по главной артерии столицы с распущенными знаменами. Не
обращали внимания на печатание приказов по русской армии и флоту. Сквозь пальцы
смотрели на существование некоторой, несомненно, военной организации у себя на
территории при наличии своих определенных договорных отношений с
правительством СССР. Ну, а мы, конечно, пользовались всеми этими поблажками и, что
называется, перетянули струну французского терпения. «Возрождение» во всем этом
играло весьма некрасивую роль. Оно подзадоривало всех этих штабс-капитанов,
провоцировало их на разные выступления, внушало им несбыточные надежды и
вообще пропагандировало тот «активизм», который всем здравомыслящим людям в
эмиграции всегда казался и неуместным, и даже опасным для интересов эмиграции. Так
* См. док. 9, прим. 2.
84
оно и вышло. Печально все это. И мне по-человечески жаль этих наших генералов,
которым предлагается в столь короткий срок покинуть пределы Франции Куда
поедешь, куда тебя пустят? — вот вопрос. Ведь вопрос с визами, вероятно, очень
затруднителен при такого рода случаях.
Если у Вас найдется минутка послать мне небольшое осведомление по сему
вопросу — я буду чрезвычайно Вам признателен. Если у Вас есть что-либо, о чем я мог
бы довести до сведения г. Сарро через моего и его друга здесь, то я готов
предпринять необходимые шаги. Но сам делать ничего не буду, ибо незнаком в деталях и во
всех подоплеках о том, что именно у Вас творится.
Все собирался написать Вам некий «взгляд и нечто» в связи с англо-итальянским
соглашением4, но буквально не имел времени из-за обилия так называемых текущих
дел. Удивительное дело, как много наших соотечественников разъезжает по белу
свету! И откуда берутся средства на эти поездки? Что ни день, то новые появления из
самых разнообразных стран. И все мечтают «устроиться» в Англии. Появились
какие-то ходоки, которые изучают положение дел на месте, хлопочут и т.д. Все,
конечно, заходят ко мне. На прошлой неделе у нас в доме перебывало свыше пятидесяти
таких «иностранцев». Слава Богу, что большинство из них снабжено, по-видимому,
валютой, и отъезд их отсюда обеспечен без участия нашего Красного Креста.
Среди посетителей, с позволения сказать, высокопоставленных тут объявился
архиепископ Нестор* из Маньчжурии. Едет он в Мелабар в Индию, где,
оказывается, имеются какие-то православные индусы и где Белградский наш собор епископов
решил устроить некую епархию. Архиепископ сей, к сожалению, приездом своим
разбередил нашу рану церковного разделения. Не будучи вполне «куран»** наших
церковных распрь, он выразил намерение — похвальное — служить заутреню и
обедню совместно с двумя приходами. Но соборный приход, так наз. антоньевцы***,
воспротивились. Нестор снесся с Серафимом в Париже, и оттуда пришло
распоряжение ни в коем случае не объединяться с авлогиянами****. Все это вызвало
большое огорчение среди паствы, и старая рана вскрылась.
Я в этом году в церковь не ходил и слушал заутреню и обедню по радио, с рю
Дарю*****. И думалось мне, что как было бы хорошо, если бы слова божественного
утешения и вообще вся служба церковная преподносились бы нам из какого-то
центрального невидимого места, как подается нам газ или электричество. И чтобы мы не
знали ни Антониев, ни Евлогиев, и чтобы каждый из нас мог бы в тиши своей комнаты
слушать слово Божье без того раздражения, которое иногда испытываешь, входя в
храм Божий и прикасаясь к той обывательщине и к тем интригам, и к той нашей
«политике», которая влезла в наши церкви и отравляет нам наши души.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 392-397.
* Бывший епископ Камчатский.
'* В курсе ({(5р.).
'* См. док. 55, прим. 11; док. 23, прим. 6.
'* Там же.
'* Улица в Париже, на которой расположен Александра Невского собор русской православной
церкви.
85
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1 управление 5 отдел
19 мая 1938 г.
№ 430000 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1.
2.
3.
4-5. К делу.
Нач. 5 отдела 1 упр. НКВД (Пассов)
Нач. 6 сектора (Клесмет)
5-ой отдел 1 управления НКВД ниже приводит копию письма
бывш. царского дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
и ответное письмо последнего Саблину по вопросу высылки из
Франции нежелательных иностранцев.
Документально».
2 Суворин Б.А. (1879-1940) — журналист, сын АСуворина, основателя и издателя
петербургской газеты «Новое время». Редактор газет «Вечернее время» (1911-1916),
«Русско-британское время» (1915-1916) и др. Принимал активное участие в
деятельности русской эмиграции в Париже, автор книг о белом движении: «За
родиной»,. Париж, 1922; «Марковцы в боях и походах за Россию в освободительной
войне 1917-1920 гг.», Париж, 1962.
3 Сарро Альбер (1872—?) — французский политический и государственный деятель,
депутат парламента (1902-1924), с 1924 г. — сенатор, член
радикально-социалистической партии. Неоднократно возглавлял министерство внутренних дел (1926-1928;
1933-1934; 1936-1938), премьер-министр в 1933,1936 гг.
4 Англо-итальянское соглашение от 16 апреля 1938 г. подтвердило все прежние
двусторонние декларации и соглашения, а также объявило об установлении между
странами «добрососедских отношений». Англия признавала захват Италией Абиссинии,
по сути дела, легализировала итальянскую интервенцию в Испании, а Италия
обещала сократить свои воинские контингенты до пределов мирного времени.
Сов. секретно
166. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину*
Париж, 27 апреля 1938 года
Дорогой Евгений Васильевич,
Вы совершенно правы, и высылки генералов испортили мне все праздники. Но,
конечно, дело не так трагично, как оно могло бы казаться: тут есть градации. Когда
высылают Троцкого и он не может достать визы, то ему нанимают особую дачу и
ставят полицию для его охраны, покуда визы ему не дали. Когда высылают людей,
ни в чем не повинных, кроме того, что они остались без работы, не имеют в кармане
денег и причислены к бродягам, то за неподчинение приказу о высылке, тем
невозможного для исполнения, что у них отнимают паспорта, их предают суду за
злостное неподчинение приказу о высылке, и суды не стесняются публично при
наличии защиты приговаривать их за это к тюрьме. Ну, а так как генералы и не Троцкий,
и не санкюлоты, то им дадут некоторое время и облегчения. Некоторые из них без
всякого стеснения уедут в Германию, как они мне сами говорили. Что сделают
другие — не знаю, во всяком случае, если будет процесс за неподчинение приказу о
высылке, то он будет очень скандальный.
Строгость мер вызывается самыми различными причинами и тем, что
действительно количество незаконно проживающих иностранцев чересчур велико.
Во-вторых, что многие занимаются политикой; Вы совершенно правильно указываете, что
настоящих виновных не трогают; но то лицо, которое Вы называете, уже обеспечило
себя натурализацией. В-третьих, что так как высылают много подозрительных
людей низшего ранга и по направлению левых, то министерство стремится показать
беспристрастие тем, что не забывает и другую сторону. А, наконец, как это Вам не
покажется диким, министерство внутренних дел сейчас в некоторой панике от
приезда Ваших патронов; боятся какого-нибудь инцидента; ведь при настоящем
министре внутренних дел, конечно, без всякой вины с его стороны, произошло и событие
в Марселе, и смерть верного друга русских — Думера1, а Вы знаете, что в панике
человек рассудок теряет.
Пока за неимением времени больше Вам не пишу.
Архив СВР России, б. J6872, т. 4, л. 398-399.
1 Думер Поль (1857—1932) — французский государственный деятель, член партии
радикалов. В1927 году избран председателем сената, в 1931—1932 гг. — президент
Франции, был смертельно ранен в Париже русским белоэмигрантом Горгуловым.
* См. док. 165, прим. 1.
87
Сов. секретно
167. Б.С.Серафимов — В.А.Маклакову'
София, 7 мая 1938 года
Доверительно.
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич!
Благодарю Вас очень за Ваше любезное письмо от 28-го мин. марта*, которое
вполне подтверждает имеющиеся и у меня данные. К сожалению, остается все же
неясным, чего можно ожидать от работы упоминаемой в Вашем письме компромиссной
комиссии.
Независимо, однако, от ее решений можно считать несомненным, что
юридическая и политическая защита русских беженцев со стороны Лиги наций
обеспечена постановлением Общего собрания Лиги**, принятым в 1930 году.
Таким образом, будет ли существовать в той или иной форме Нансеновский
оффис***, или же он прекратит свое существование, этот факт сам по себе не
прекратит обязательства Секретариата Лиги наций защищать интересы русских
беженцев.
При этих условиях невключение русских в число беженцев, о коих будет
заботиться будущий гуманитарный центр, должно было бы иметь весьма
незначительные для них последствия, так как гуманитарная помощь Нансеновского оффиса, в
точном смысле этого слова, выражалась до сих пор, главным образом, в выдаче
авансов и пособий. Средства для этого, как Вам известно, собираются до сих пор с
тех же беженцев и отняты у них быть не могут. Следовательно, вопрос шел бы
лишь о том, как эти средства направлять и распределять, что не представит
сколько-нибудь серьезных затруднений.
Гораздо более сложным является вопрос о нашем участии в дальнейшей работе
по защите интересов наших беженцев, в особенности если будущий
Международный центр примет на себя обязательство отказаться от сотрудничества с нами.
В этом случае положение Вашего представителя в Софии оказалось бы
затруднительным, ибо он лишился бы таким образом той формальной основы, на которой
покоится до сих пор его здесь работа.
Рассматривая вопрос именно с этой точки зрения и вполне разделяя Ваше
мнение о необходимости выяснить на месте имеющиеся возможности, я прихожу к
выводу, что ввиду невозможности по политическим соображениям вернуться здесь к
представительству Совета бывш. российских послов, наилучшим выходом из
положения было бы, если только наступит худшее, т. е. если наше сотрудничество с
Центром не оказалось бы возможным после 31 декабря 1938 года, — это определит поло-
* См. док. 155.
** Имеется в виду Ассамблея Лиги наций.
*** См. док. 5, прим. 1.
88
жение Вашего здесь представителя как Representant en Bulgarie de l'Office Central des
Refugies Russes*.
Признание этого органа французскими властями, отмеченное, между прочим, и
при ратификации 21 мая 1929 года Accord relatif au fonctionnement des Services du Haut-
Commissaire de la Societe des Nations pour les Refugies**, дает, по скромному моему
мнению, достаточную возможность обосновать наше представительство в Софии
именно в этом виде. Таким образом, мы избежали бы необходимости создавать на месте
новое учреждение, устав которого в этом случае нуждался бы в утверждении
министерства внутренних дел и которое имело бы весьма ограниченное значение в ряду
многочисленных других беженских организаций.
Между тем для установления здесь представительства Office Central достаточно
было бы получить согласие министерства иностранных дел, что представляется
гораздо более значительным и, пожалуй, достижимым без больших затруднений.
Ввиду изложенного, я был бы Вам крайне признателен за сообщение мне Вашего
по этому поводу мнения.
Позволяю себе вместе с тем еще раз отметить, что по местным условиям попытка
укрепить наше здесь представительство на чисто местной беженско-общественной
основе (что-нибудь вроде эмигрантского комитета) дала бы скорее отрицательный
результат, как потому, что в болгарских общественных и правительственных
кругах такой орган мало чем отличался бы от других местных беженских организаций,
из которых каждая претендует на какое-то представительство русских интересов,
так и потому, что самый состав нашей колонии, лишившейся наиболее действенной
своей части, перешедшей в болгарское подданство, не дает для этого достаточных
элементов.
Сообщая об изложенном в доверительном и личном порядке, я был бы Вам
крайне признателен за сообщение тех формальных оснований, на которых покоится
деятельность «Office Central des Refugies Russes» во Франции.
Примите, глубокоуважаемый Василий Алексеевич, уверение в отличном моем
почтении и совершенной преданности.
Б.Серафимов
Личный адрес:
8, rue Sveti-Kliment Sofia IV.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 448-451.
* Представитель в Болгарии центрального Оффиса по вопросам русских беженцев ({(5р.).
'* Соглашение о порядке деятельности аппарата Верховного комиссара Лиги наций по вопросам
беженцев ({(5р.).
89
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 5 отдел 1 управления
24 июня 1938 г.
№ 430627 Сов. секретно.
Нач. III отдела 1 управления НКВД СССР
комиссару безопасности III ранга тов. Николаеву
Ниже приводим копию письма бывш. царского дипломата в
Софии Серафимова Б.С. к Маклакову В.А. по вопросу русских
беженцев и ответ Маклакова на это письмо.
Маклаков в настоящее время является председателем
Центрального бюро русских беженцев.
Начальник 5 отдела 1 управления НКВД
ст. майор госбезопасности (Пассов)
Нач. 6 сектора 5 отдела 1 упр. НКВД
майор госбезопасности (Клесмет)».
Сов. секретно
1б8. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 11 мая 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Здешнее министерство внутренних дел просит меня сообщить ему имена и
отчества и фамилии лиц, предположенных к высылке французским правительством.
Фамилии лиц я, конечно, мог бы сообщить, но меня просят дать и имена и отчества.
Зачем это понадобилось здешним властям — не знаю.
Видел я на днях здешнего французского агента (военного) генерала Лелона2, с
которым разговорился на тему о высылаемых генералах. Он сказал мне, что, к
сожалению, не может сказать мне причин высылки, но что «генералы должны сами
отлично знать, за что их высылают».
Вы, вероятно, читали в газетах о том, будто бы советское правительство вызвало
в Москву здешнего своего полпреда Майского. Что он якобы отказался вернуться, в
то же время не слагая с себя обязанностей посла. Вчера здешние газеты сообщили,
что Майский уезжает в двухмесячный отпуск на будущей неделе. В здешних
политических кругах и среди дипломатов это известие произвело сенсацию. Публика
думает, что отъезд сей представляет нечто более важное, чем отбытие в отпуск. Не
могу об этом судить. Говорят, что, конечно, Майского расстреляют и т.п. Не думаю...
90
Это было бы слишком большим скандалом (и Сталин окончательно погубил бы себя
в глазах здешнего общественного мнения). С другой стороны, указывают, что
намерение Майского ехать в Москву свидетельствует о его несомненном мужестве и его
акции поднимаются. Насколько мне удалось узнавать, Майский вел здесь
примирительную политику и рекомендовал Сталину не перетягивать струны в сношениях с
Англией... Увидим...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 421-422.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 5 отдел 1 управления]
1 июня 1938 г.
№ 430210 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3.
4. К делу
Нач. 5 отдела 1 управления]
Нач. 6 сектора 5 отдела (подпись)
5-ой отдел 1 управления] НКВД ниже приводит копию письма
бывш. царского дипломата Саблина к Маклакову В.А.
В письме сообщается, что отъезд полпреда СССР в Лондоне
Майского в отпуск в некоторых кругах Англии расценивается как
решение о снятии его с этого поста».
2 Лелон А. — бригадный генерал, французский военный атташе в Лондоне.
Сов. секретно
1б9. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову1
Афины, 12 мая 1938 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Давно Вам не писал из-за сравнительного отсутствия событий во внутренней
жизни Греции. Действительно, политическая жизнь, как ее понимали греки, на вид
отошла в область прошлого, а то, пожалуй, и на деле. Бывшие партийные вожди
одни — в изгнании на островах, другие — попрятавшиеся дома, перестали под
правительственной угрозой открыто высказывать недовольство и требовать
возвращения к старым порядкам. Один из них, чуть ли не главный, Мехалакопуло2, видный
сотрудник Венизелоса, высланный на остров и будучи привезен обратно из-за
болезни, скончался в здешней больнице. Некоторые полагали, что событие это
вызовет вспышку открытого негодования на правительство, но ничего подобного не
случилось; нигде спокойствие не было нарушено.
Итак, подходя ко второй годовщине своего переворота, г. Метаксас3
беспрепятственно следует по пути оздоровления Греции под сенью королевской власти. О
возвращении к полупарламентскому хотя бы строю с некоторых пор не слыхать.
Время, видно, не настало. Греки как будто сживаются со стеснениями и неудобствами
автаркии. Много, конечно, слышно разного рода жалоб в городских и торговых
средах, но широкие слои населения, трудящиеся классы получили столько благ и
преимуществ от рук диктатора, настолько увеличены оклады администрации и
вообще поднят их уровень жизни, что, в сущности, мало остается почвы для
недовольства. Наподобие тоталитарных государств, большое внимание обращено и на
юношество обоего пола. Учреждаются по всей стране патриотические союзы
молодежи, поощряются гимнастические упражнения, игры и спорт. В воскресенье
и праздничные дни устраиваются сплошь и рядом перед королем или Метаксасом
парады и шествия, на которых десятки тысяч мальчиков и девушек со своими
знаменами и значками проходят гусиным шагом с протянутой правой рукой и
приподнятой ладонью по-гитлеровски. Безработицы почти нет. На военную оборону
страны затрачены, как говорят, громадные средства. Не видно только, откуда
черпаются эти средства, вследствие отсутствия всякого контроля над
государственными расходами. Еще недавно министр финансов даже заявил о некоторых
сбавках и облегчениях в таксах и налогах.
Не подлежит сомнению, что Германия приобретает значительное влияние в
Греции. Помимо сходства устанавливаемых здесь порядков с германскими,
экономическое проникновение играет крупную роль. Германия является главным
покупателем греческих продуктов, за которые она платит дороже других и выше
продажных цен у себя. Но валюты она не выдает, а открывает Греции кредиты на
германский товар, цены на который, в свою очередь, назначаются весьма высокие.
92
Таким образом, Греция наводнена германским производством, будучи
принужденной использовать накопившиеся в Германии кредиты. Французский и английский
товарообмен с Грецией соответственно падает, а вместе с этим растет и
политическое влияние Германии. Она ведет ту же экономическую линию и с остальными
балканскими странами, а в недалеком будущем Германия, особенно с присоединением
Австрии, захватит себе львиную долю ближневосточного рынка. Обрисовывается
новый «Дранг нах Остен»*.
Значительное облегчение почувствовалось здесь от англо-итальянского
соглашения**. Греция освобождена от необходимости соблюдения постоянного
равновесия в своих отношениях к обеим державам соперницам в Средиземном море. Ныне
прояснение атмосферы позволяет ей рассчитывать на большую безопасность и на
успокоение со стороны могучей соседки. Наподобие своих союзников Балканской
Антанты***, Греция установила сношения с правительством генерала Франко и
отправила своего представителя в Бургос****. В свою очередь, национальная
Испания имеет своего представителя в Афинах. Мне пришлось его недавно посетить
и просить выразить генералу Франко, от имени русской колонии, пожелание
окончательной скорой победы. Над зданием миссии развевается флаг национальной
Испании. На днях сюда прибыли турецкие председатель совета министров и
министр иностранных дел для подписания дополнительного греко-турецкого
соглашения4, содержание которого является лишь закреплением уже существующего
в рамках общебалканского союза. Во всяком случае, восторженность встречи
турецких посланцев указывает если что***** на усиление греко-турецких уз.
Вообще, можно сказать, что Юго-Восточная Европа, некогда считавшаяся пороховым
погребом, сейчас подает центральной части материка пример умиротворения и
дружественного сотрудничества.
Недавно нанесен был решительный удар коммунистической партии в Греции
раскрытием полицией ее подпольной организации и задержанием вожаков. Ее
главные руководители и несколько десятков самых деятельных из сотрудников теперь
поставлены в невозможность вредить. Удар тем более ощутителен для
коммунистов, что, как явствует из множества захваченного материала и переписки в
различных очагах пропаганды, именуемых «явками», вербовка новых приверженцев
становится благодаря мероприятиям правительства все более затруднительной.
Арестованы, между прочим, четверо депутатов-коммунистов бывшей палаты,
проживавших под чужими прозваниями. Согласно тем же документам число
отпадений в местных организациях достигло 50% наличного состава. Среди задержанных,
в большинстве шоферов, трамвайных кондукторов и фабричных — попалось
человек десять студентов и одна студентка. Обязанность последних состояла в
образовании ячеек в средах университета и высших учебных заведений. Все,
по-видимому, жалуются на предательство товарищей и на сокращение набора. Коммунизм
* Буквально: «Натиск на Восток» {нем.) — лозунг, характеризующий агрессивную политику
Германии в различные периоды ее истории.
** См. док. 165, прим. 3.
'** См. док. 3, прим. 1.
'** Город в Северной Испании, где в 1936-1939 гг. находилось правительство генерала Франко.
'** Так в тексте.
93
в Греции не скоро оправится от этого поражения. Меня только удивляет
снисходительность назначаемых кар: вожак приговаривается к 4-5-летнему тюремному
заключению, а остальные — к обычному удалению на острова.
Искренне Вам преданный,
Демидов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 431-435.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР ГУГБ 1 управление 5 отдел
2 июня 1938 г.
№ 430224 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Фриновскому
3.
4. К делу.
Нач. 5 отдела 1 управления
Нач. 6 сектора 5 отдела (подпись).
5-ой отдел 1 управления НКВД ниже приводит копию письма бывш.
царского дипломата в Греции ЕЛДемидова к Маклакову В.А.
В письме сообщается о внутреннем положении в Греции, об
усиливающемся проникновении германского влияния и об арестах
членов коммунистической партии Греции.
Документально».
Мехалакопуло(с) Андреас (1875-1938) — феческий государственный и
политический деятель. Лидер консервативно-демократической партии. Премьер и министр
финансов в 1924 году, министр иностранных дел в правительствах 1924,1926,1928,1932,
1933 гг., позднее некоторое время был вице-премьером, умер в ссылке.
Метаксас Иоаннис (1871-1941) — греческий государственный и политический
деятель, генерал. В 1921 г. основал монархическую партию свободомыслящих, активно
выступал за реставрацию монархии в стране. В 1935 г. — военный министр, вице-
премьер. В 1936—1941 гг.—премьер-министр, одновременно являлся министром
иностранных дел и военным министром. В 1936 г. произвел государственный переворот,
распустил все политические партии и арестовал их лидеров.
Греция и Турция подписали 27 апреля 1938 года в Афинах «дополнительный
договор», взяв на себя обязательство вооруженного нейтралитета в случае нападения
одной или нескольких держав на другую сторону. Одновременно были продлены на
10 лет все предыдущие политические договоры между странами. В частности,
договор от 30 октября 1930 года с обязательством не заключать никаких политических и
94
экономических соглашений, направленных против другой стороны, и сохранять
нейтралитет при нападении на одну из сторон, а также договор о «сердечном согласии»
(Анкара, 14 сентября 1933 г.), по которому стороны гарантировали
неприкосновенность общих границ и согласились взаимно консультироваться по всем
интересующим их международным вопросам.
Сов. секретно
170. В.А.Маклаков — Б.С.Серафимову*
Париж, 23 мая 1938 года
Глубокоуважаемый Борис Саввич,
На Ваше конфиденциальное письмо** отвечаю по Вашему личному адресу.
Вы, конечно, правы, что создание эмигрантского комитета очень трудно и ничего
не прибавило бы к вашему положению. Если бы конструкцию беженских
учреждений во Франции мы начали сейчас, то и едва ли у нас был бы эмигрантский комитет.
Наконец, это учреждение частное, с которым считаются только русские, даже
преувеличивая его значение. В отношениях наших с эмиграцией оно имеет свою долю
пользы, но для французов оно вовсе не нужно, о существовании его многие не
подозревают: они знают только Оффисы и Оффис сантраль.
Вы, очевидно, плохо представляете себе роль Оффис сантраль, если
предполагаете, что он может иметь представителей в других государствах: самое название его
Оффис сантраль для русских беженцев во Франции. Охарактеризовать его можно
только напомнивши, что прежние консула сделались Оффисом, а посольство —
Центральным оффисом. Долгое время о нем не было речи, мы хлопотали только о
замене консульств. Но все эти хлопоты по традиции и по личным отношениям
лежали на мне. В мае 1925 года оффисы были фактически признаны, и министерство
иностранных дел разослало циркуляр, определяющий их функции. О Центральном оф-
фисе тогда не было речи, хотя все это было им добыто. Когда возникали затруднения
в работе правительства, опять-таки мне приходилось это налаживать. В 30 году были
официально опубликованы арранжман и аккор***, с докладом министра
иностранных дел, и тогда впервые, не только в «Журналь Оффисьель»1, говорилось об оффи-
сах и об их функциях, но устанавливалось, что создание представителя верховного
* См. док. 167, прим. 1.
** См. док. 167.
*** Соглашение и договор (фр).
95
комиссариата ничем не отразится на роли оффисов, а что он сам может действовать
только в единении с ними. Одновременно с этим я получил официальное письмо
министерства иностранных дел уже как председатель Центрального оффиса, в
котором определялась та роль, которая оставалась за мной в качестве иерархического
начальника оффисов. Между прочим, за мной признавалось право назначать и
смещать директоров оффисов. Но это было частное письмо, не опубликованное. Позднее
на меня были возложены некоторые функции по марочному сбору, о которых
упоминают в законе и в декрете. Вот как возник Оффис сантраль. Вы понимаете, что
нет никакой возможности Вам быть представителем этого Центрального оффиса.
Оставался лишь Совет послов*, как учреждение действительно центральное. Но
Вы сами видите для этого политические затруднения. Я вижу их настолько ясно,
что стараюсь Совет послов лишить всякого официального значения. Я, между
прочим, незаметным образом вывел его из состава совещательного комитета**
Женевы; он был слишком выгодной точкой обстрела для большевиков. Совет послов мог
бы иметь свое значение, да и имел его только во внутренних наших отношениях.
Надо прибавить, что авторитет его зависел, во-первых, в той мере, в какой он сам
признавался, а, во-вторых, в какой мере он материально мог помогать на местах.
И то и другое сейчас исчезло, и, следовательно, я не вижу, какую пользу Вы могли
бы иметь, представляя его. А вред от этого вообще очень реальный. С тех пор как
вместо содружества всех стран в Лиге наций началась политика соперничества и
недружелюбия, то положение беженцев может страдать от того, что их
представитель будет зависеть от какого-то центра, вдобавок находящегося во Франции. Это
давно побуждает всех оборвать видимую связь нас с другими и советовать всем
местным представителям устроиться на самостоятельных началах, имея свои
полномочия от своих правительств, а не от нас и не от Женевы. Это будет удобней и для
Вас, и может быть и для нас. Поскольку Вам бы пришлось делать шаги, которые во
Франции бы не одобрили.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 451-453.
1 «Журналь Оффисьель» — французское официальное издание, в котором
публикуются декреты, договоры, соглашения и другие документы.
* См. док. 89, прим. 4.
'* См. док. 80, прим. 5.
96
Сов. секретно
171. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову
Афины, 5 июня 1938 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Спешу ответить на Ваше письмо от 31 мая*, так как в скором времени выезжаю на
три месяца в Италию. Во всяком случае, в Афинах останется в продолжении всего
лета И.НХаджи Лаззаро. председатель союза русских эмигрантов в Греции, который
прекрасно осведомлен о здешних беженских делах и нуждах русской колонии.
Тщательно обсудив Ваш принципиальный запрос относительно установления в
Греции того или иного положения в связи с предстоящим прекращением
деятельности нансеновского оффиса** и его заменой Верховным комиссариатом***, не могу
не прийти к заключению о желательности предоставить ведение нашими
здешними эмигрантскими делами представителю Верховного комиссариата, а никак не
греческому правительству. К этому меня главным образом побуждает особое
отношение Греции к Советам. Несмотря на беспощадную борьбу, ведомую Метаксасом
против большевизма, греческое правительство, в свое время признавшее, как Вам
известно, советскую власть, все же в высшей степени опасается портить отношения
с ней как вследствие множества греков-соотечественников, оставшихся в пределах
России, так и по соображениям экономического свойства, из коих немалую роль
играет греческий торговый флот. По делам русских беженцев греческое
правительство, хотя и благоприятно, в общем, расположено к эмигрантам, все же склонно
прислушиваться к советским жалобам и протестам. В области содействия русским оно в
высшей степени осторожно и, по-моему, пользы мало им может принести.
В качестве члена Лиги наций и невзирая на умаление ее авторитета, Греция
продолжает с ней считаться, а устанавляемые здесь германоподобные порядки едва ли
сколько-нибудь повлияют на интересующий нас вопрос. Полагаю, что важным
фактором благоприятного его разрешения было бы назначение сюда Верховным
комиссариатом подобающего представителя из греков. Независимое положение этого лица
с полуофициальным характером подействует внушительно на правительство. Не
подлежит сомнению, что русская общественность в громадном большинстве встретит уход
Котельникова не без удовлетворения, и я лично думаю, что с назначением грека
представителем Верховного комиссариата дела примут лучший оборот, лишь бы только
занимающий эту должность оказался на высоте своего призвания.
К такой кандидатуре я бы считал самым приспособленным г-на Александра Пал-
лиса1 , по множеству причин. Г-н Паллис прекрасно знаком со всеми вопросами,
касающимися беженцев. Он некогда состоял членом [пропуск в тексте] в Афинах для
размещения греческих беженцев в двадцатых годах вслед за малоазиатским
с Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
** См. док. 5, прим. 1.
*** См. док. 40, прим. 1.
4 Чему свидетели мы были, ки 2
97
поражением. В прошлом году ему поручил [пропуск в тексте] произвести следствие
о состоянии беженского вопроса в Сирии, Турции и Греции. Его записка по этому
поводу, которую он мне дал прочесть, свидетельствует в отношении русских о
полном понимании их нужд, об его к ним благожелательности и разумной
беспристрастности. Он довольно известен в женевских кругах и пользуется в Греции общим
уважением. По убеждениям он англофил — мы с ним однокашники по Итону [пропуск в
тексте]. Человек он деловитый, с крупным личным состоянием. Наконец, мне
достоверно известно, что он не отказался бы принять на себя обязанности беженского
покровительства.
Если я несколько забежал вперед по вопросу выбора кандидата, причина та, что я
придаю большое значение именно этому выбору. Агенты Лиги наций, к сожалению, не
всегда оказывались удачными. В настоящем случае полагал бы, что назначение г. Пал-
лиса встречено было бы весьма сочувственно русской колонией и способствовало бы,
я думаю, разрешению целого ряда вопросов, оставшихся по сие время открытыми.
Искренно Вам преданный
Демидов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 443-445.
1 Паллис Александр (1883-?) — греческий политик и публицист Возглавлял
греческую организацию Красного Креста, занимался, в частности, делами беженцев по
поручению Лиги наций.
Сов. секретно
172. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову1
Токио, 20 июня 1938 года
Милостивый государь Василий Алексеевич!
Здешние события продолжают развиваться своим чередом. Как и нужно было
ожидать, способность китайцев к активному сопротивлению против планомерного
наступления японцев, выразившаяся в частичных успехах на фронте к северу от
Лунхайской железной дороги, раздутых китайской и иностранной прессой в круп-
98
ную китайскую победу, продолжалась недолго. Японское командование, получив
подкрепление, снова повело наступление против Сючжоу, пункта пересечения Тянь-
цзин-Пукауской и Лунхайской железных дорог, и китайские войска начали
беспорядочно отступать, несмотря на свое огромное численное превосходство. Японцы
заняли Сючжоу и с большой быстротой начали двигаться к западу вдоль
Лунхайской ж. д., заняв в самое непродолжительное время столицу Хонанской провинции —
Кайфен, а затем важный стратегический пункт Ченчоу на пересечении Лунхайской
и Пекин-Ханькоуской ж. д. Одновременно при помощи десанта японцы овладели
Анкингом, столицей Анхойской провинции, лежащим на Янцзы, на полпути между
Нанкином и Ханькоу, который ныне является центром нанкинского правительства
и ставкой генерала Чан Кайши. Продвижение японских войск и занятие Ченчоу и
Анкинга являются прямой угрозой Ханькоу, и, судя по сведениям оттуда,
китайцами уже предприняты шаги к эвакуации из Ханькоу правительственных
учреждений и к перенесению столицы в более недоступное для японского наступления
место. Прежде намечалось перенесение столицы в Чункинг* в Сычуанской провинции,
но за последнее время план этот, вероятно ввиду трений, не прекращающихся
между сычуанскими властями и генералом Чан Кайши, изменился и намечается
перенос столицы на юг в Юнаньскую провинцию. Единственное утешение, которое
остается китайскому командованию, это то, что, несмотря на быстроту наступления,
японцам не удается окружить китайскую армию, чтобы окончательно ее
разгромить. Если можно удивляться быстроте японского наступления вдоль Лунхайской
ж. д., то еще более поражаешься быстроте китайского отступления. Только что
прочтешь в газетах о сосредоточии в том или ином пункте чуть ли не пятидесяти
китайских дивизий для остановки японского наступления, как за этим следует известие,
что китайцы, чтобы не быть окруженными японцами, начали общее отступление.
Отступления эти, по-видимому, носят характер беспорядочного бегства в разные
стороны, чтобы вновь соединиться в каком-нибудь отдаленном от японского
наступления пункте или превратиться в шайки бандитов, грабящих население и ведущих
партизанскую борьбу против японцев. Вообще японцам приходится действовать в
обстановке, совершенно не похожей на обстановку современных военных действий
и напоминающей времена средневековья. Отступающие войска, чтобы затруднить
наступление японцев, разрушают мосты, жгут дома, подрывают веками
поддерживаемые диги**, долженствующие спасти местность от наврднения. От всего этого
страдает не столько наступающий враг, сколько свое же местное население. Так,
последние известия сообщают, что к востоку от Кайфена, от разрушенной
отступающими китайскими солдатами диги, вдоль Желтой реки*** имело место затопление
всей прибрежной полосы, от чего погибло более ста тысяч китайского населения.
Само собой разумеется, что китайская пропаганда будет приписывать это
разрушение японским войскам, и утратившая всякую способность к беспристрастному
изображению фактов европейская печать будет вторить этому, как она вторит
обвинениям японцев в бомбардировке незащищенных пунктов, имея в виду налеты на
* Имеется в виду Чунцин. С октября 1938 года до 1946 года временная столица Китая.
'* Дамбы.
'* Река Хуанхэ.
99
Кантон, когда всем известно, что этот пункт в настоящее время является
сосредоточием поставляемого иностранными государствами нанкинскому правительству
через Гонконг вооружения.
Таким образом, японцам приходится бороться не только с нанкинским
правительством, но и с скрытой коалицией поддерживающих его иностранных держав. В
настоящее время, когда ясно, что китайские полчища неспособны остановить
движение японских войск, главная сила Чан Кайши заключается в этой открытой
поддержке его иностранными державами. В первую голову Англия считает, что
торжество Японии нарушает ее интересы в Китае и, следовательно, это торжество не
должно быть допущено. Не желая рисковать открытым сопротивлением Японии, она
будет до конца поддерживать Чан Кайши, вполне отдавая себе отчет, что падение
последнего, неизбежное без этой поддержки, поведет к появлению на место
теперешнего нанкинского правительства нового китайского правительства, которое
совместно с правительственными образованиями в Пекине и Нанкине пойдет на
соглашение с Японией. Опасность этой политики заключается в том, что генерал Чан
Кайши в настоящее время настолько связан с коммунистами, а через них с
Москвой, что, поддерживая его, Англия в то же время поддерживает участие
коммунистов в будущих судьбах Китая, так как если Чан Кайши удержится у власти, ему
уже не удастся освободиться от опеки большевиков, а в конце концов опасность для
положения и интересов иностранцев в Китае при торжестве коммунизма
неизмеримо больше, чем при торжестве японского оружия. Но в современной политике не
принято заглядывать далеко вперед, почему и позиция держав в Китае диктуется
не опасностью для их интересов от торжества большевизма, а страхом перед
нарушением японцами принципов открытых дверей и тому подобными соображениями
из повседневной коммерческой конкуренции. Ввиду такой позиции Англии, до
последнего времени она считалась здесь главным недоброжелателем Японии, и
здешняя пресса была полна обвинений Англии во всевозможных интригах против
Японии. За последнее, однако, время эти нападки стали обращаться против Франции
Дело в том, что по известиям из Китая в самые последние дни тамошний
французский посол ведет переговоры в Ханькоу с Чан Кайши об оказании поддержки
последнему взамен за концессию на постройку железных дорог в прилегающем к
Индокитаю районе. Здешняя пресса встретила это известие с большим негодованием и,
несмотря на опровержение с французской стороны, резко выступает против
Франции. Что во всем этом верного, сказать трудно, но из посещения Ханькоу
представителями великих держав можно сделать заключение, что последние продолжают
верить в устойчивость нанкинского правительства и в силу Чан Кайши продолжать
сопротивление наступлению японцев. Все это, конечно, осложняет положение
Японии, против коей ныне действуют как самый Китай, так и большинство
иностранных держав, действующих за спиной Чан Кайши, с советским правительством, как
главным поставщиком вооружения и большевистской пропаганды в
неподдающимся исчислению размере. Весьма вероятно, что все эти осложнения не входили в
расчет японцев в начале кампании в Китае, но было бы ошибкой думать, что они могут
сломить упорство Японии и веру их в конечный успех начатого предприятия.
Как я уже писал, здесь готовятся к длительной кампании, и постепенно вся жизнь
организуется в соответствии с последней. Ушел министр иностранных дел Хирота и
100
его заменил генерал Угаки2, один из самых видных здесь военных
администраторов, которому еще недавно оппозиция военного министерства помешала быть
премьером. Ныне оппозиция эта, по-видимому, устранена, и иностранная политика
переходит в руки генерала, пользующегося репутацией весьма просвещенного
политика. Ожидается, что ему удастся разъяснить иностранным державам, что
решение японского правительства довести дело устранения нанкинского
правительства, как главного виновника антияпонской позиции Китая, незыблемо, но что в то
же время Япония не намерена нарушать интересов этих держав в Китае.
Одновременно произошла замена военного министра Сугияма3 генералом Итагаки4,
сравнительно молодым генералом, бывшем с самого начала японо-китайского конфликта
на фронте и представляющем, как говорят, более молодые элементы в армии, на
которых лежит главный труд по ведению кампании и которые, несмотря на
выпадающие на них нечеловеческие трудности, настроены весьма твердо. Министром
народного просвещения назначен генерал Араки, который считается главным
вдохновителем необходимости возрождения старой героической Японии,
долженствующей идти своим собственным путем, а не действовать по указке других держав.
Наконец, министром финансов назначен известный здесь финансист Икеда5, долго
стоявший во главе мировой японской фирмы «Мицуи»; его назначение гарантирует,
что финансовая политика остается здесь в руках специалистов, которыми будет
сделано все возможное, чтобы предотвратить банкротство японских финансов.
Появление у власти нового кабинета уже ознаменовалось ведением кампании с большей
энергией, и, как сказано выше, в самое короткое время японские войска не только
восстановили свое прежнее превосходство на театре военных действий, но
продвинулись на огромное расстояние и угрожают ныне Ханькоу, падение которого
ожидается в течение ближайших недель. Наступит ли после этого полный разгром
нанкинского правительства, или оно будет продолжать, при поддержке иностранных
держав и возлагая преувеличенные надежды на связи свои с советским
правительством, свое сопротивление Японии, покажет будущее, но удалившись куда-нибудь
в Юнаньфу или другой отдаленный пункт, оставив в руках японцев северные и
средние провинции Китая с богатейшим бассейном реки Янцзы, возможность для него
влиять на дальнейшие судьбы Китая значительно уменьшится. Здесь интересно
отметить, что в своем интервью с иностранными корреспондентами новый министр
иностранных дел сделал туманный намек, что, настаивая на искоренении
антияпонской политики центрального правительства, он допускает возможность пересмотра
позиции в отношении самого Чан Кайши в случае каких-либо «серьезных перемен».
Я думаю, этот намек нужно понимать в том смысле, что если продолжающаяся
среди отдельных членов нанкинского правительства борьба и увеличивающиеся
недоразумения с местными красными союзниками, которые пользуются
затруднениями правительства, чтобы увеличить свое влияние на ход событий, побудят Чан
Кайши пересмотреть свою позицию, то это не будет встречено категорическим «нет»
со стороны Японии. Мне, однако, представляется, что Чан Кайши, который лично
может быть и мог вначале договориться с японцами, дал себя увлечь иностранным и
советским сиренам, убедившим его, что он обладает достаточной силой, чтобы
противостоять японцам, слишком далеко, чтобы бить теперь отбой. Поэтому, вероятно,
Чан Кайши будет продолжать сжигать за собой все корабли, отдавая одну провинцию
101
за другой и переезжая с места на место в ожидании японского истощения и чьего-
нибудь вмешательства со стороны. Только последнее может спасти его. Намеков на
возможность такого вмешательства здесь, однако, не видно. Со стороны Англии и
Америки дело ограничивается парламентскими запросами и письменными
протестами; Франция озабочена получением железнодорожных концессий, а советское
правительство, по-видимому, так запуталось в своей «чистке» действительных и
воображаемых врагов, что само подрывает свои силы и никогда не решится на
открытое вмешательство в расчете, что затянувшаяся кампания настолько ослабит
положение Японии, что советскому правительству откроются широкие возможности,
продолжая свой блеф о своей непобедимости, усилить свои интриги в разоренном
Китае. Таким образом, пока что перед Японией продолжает стоять все та же
задача: в единственном числе, окруженная недоброжелателями, ловящими всякий слух,
неблагоприятный для нее, чтобы обливать ее, часто незаслуженно, грязью, довести
начатое дело в Китае до конца, что, вероятно, ей удастся сделать, так как на ее
стороне поразительная для нас, русских, сплоченность и убеждение в своей правоте,
на которое при присущем японцам патриотизме не действует никакая критика со
стороны... Но для этого Японии придется принести еще немало жертв как в смысле
человеческих жизней, так и с точки зрения напряжения всех ее финансовых
ресурсов. Она вполне готова эти жертвы нести, и распространяемые китайцами слухи об
увеличивающемся здесь недовольстве среди населения ни на чем не основаны. Но,
конечно, Япония выйдет из нынешней кампании значительно ослабленной, и когда
наступит время для окончательного закрепления достигнутых успехов, она,
вероятно, встретит усиленное противодействие со стороны иностранных держав и ей
придется довольствоваться меньшим, чем на что она рассчитывала в начале кампании.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Д.Абрикосов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 488-496.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1 управление 5 отдел
сентября 1938 г. Сов. секретно.
Нач. 5 отдела 1 упр. НКВД СССР Спецсообщение.
Ст. майор гос. безопасн. (Пассов)
5-ый отдел 1-го управления НКВД ниже приводит копию
письма бывш. царского посла в Японии Абрикосова к Маклакову В.А.
Письмо написано в японофильском духе, в нем сообщается о
японских военных операциях в Китае и о происшедших
переменах в составе японского правительства».
102
\
2 Угаки Кацусиге (1868-1956) — японский военный и политический деятель, занимал
ряд командных постов в сухопутных войсках и Генштабе, был
генерал-губернатором Кореи и военным министром. В 1938 г. — министр иностранных дел и
одновременно министр колоний, с 1953 г. - член палаты советников японского парламента.
3 Сугияма Ген (1880-1945) — генерал. В 1937-1938 гг. и 1944-1945 гг. — военный
министр Японии, в 1938 г. назначен командующим японскими войсками в Северном
Китае. Покончил жизнь самоубийством.
4 Итагаки Сейсиро (1885-1948) — генерал, выступавший за установление границ
Японии по о. Байкал. Командовал дивизией во время военных действий в Китае, в
1938-1939 гг. был военными министром. Казнен по приговору Токийского трибунала.
5 Икеда Сейхин (1867-1950) — японский промышленник и финансист, в 1909-1936 гг.
занимал ведущие посты в руководстве финансово-промышленной группы «Мицуи»,
управляющий Банком Японии, с 1938 г. — министр финансов, торговли и
промышленности.
Сов. секретно
173. Е.В.Саблин — В-А.Маклакову1
Лондон, 27 августа 1938 года
...Гитлер со своими немцами продолжает висеть зловещей тенью над всем миром.
Быть войне или не быть войне — вот вопрос... Испанский вопрос отошел как бы на
второй план, и взоры всего мира обращены на Прагу. Послав туда лорда Ренсиме-
на2, англичане, быть может, замедлили тот ход событий, который без лорда Ренси-
мена, быть может, мог бы привести всю Европу, а заодно и Англию, к катастрофе.
Лучшего деятеля для труднейшей задачи англичане, конечно, найти не могли.
Юрист, финансист, экономист, государственный деятель либерального толка, у него
все данные, чтобы что-то свершить. Если он ничего не поделает, то тогда, как
говорится, пиши пропало. Затеянные немцами маневры, в течение которых они
показывают подвижные пушки, стреляющие на тридцать миль, не могут, конечно,
способствовать установлению той атмосферы в Праге, которая необходима для
серьезнейших переговоров. Германская пресса также разнуздалась и всячески издевается над
чехами. Но тем не менее, пока Ренсимен сидит в Праге, опасаться чего-либо
непоправимого не следует. Другое дело, если он уедет оттуда с пустыми руками.
Небезынтересные сведения циркулируют здесь в дипломатических кругах и в печати.
Говорят, будто бы немцы сделали в Москве поступ* в том смысле, что запросили
* Вступление, зондаж (устар.).
103
через своего посла, что предпримет Россия, если бы немцам в результате тех
притеснений, которые испытывают немцы в Чехословакии, пришлось выступить на их
защиту. Германский посол в Москве якобы заверил советского наркоминдела, что
Антикоминтерновский пакт* совсем не направлен против советского правительства
и что доказательством этого служит аттитюда" Японии. Защита судетских немцев
не была бы синонимом войны, а была бы лишь некой интервенцией или полицейской
мерой. Литвинов якобы ответил, что в таком случае Россия выполнила бы свои
обязательства в отношении Чехословакии. Так ли все это — судить яе берусь. Сегодня
ожидается выступление сэра Джона Саймона, который должен еще раз
подтвердить отношение Англии к вопросу о Чехословакии. Судя по всему, сэр Джон Саймон
повторит то, что сказал Чемберлен 24 марта сего года. А именно: когда дело идет о
мире или о войне, то имеются и другие обязательства, помимо договорных. Если война
вспыхнет, то маловероятно, чтобы в ней приняли участие только государства,
принявшие на себя такие обязательства. Никто не сможет сказать, где кончится такая
война и кто в ней примет участие. Тогда же Чемберлен произнес и другую фразу:
«Ничто не может изменить основной цели нашей внешней политики. Эта цель —
мир. Из этого, однако, не следует, что нам ни в каком случае не придется воевать...»
Эти дни здесь чувствуется некоторая напряженность, и в соответствии с этими
настроениями, которые, несомненно, тревожны, задвигались и министры. И премьер,
и лорд Галифакс, и Саймон»— все либо в самом Лондоне, либо в окрестностях.
Премьер, поехавший было ловить рыбу в Шотландию, вернулся сюда, чтобы полечить
свой застарелый насморк, и более в Шотландию не уезжал, а находится на
правительственной даче вблизи Лондона. Тем временем вооружения идут более чем
быстрым темпом. Повсюду строятся новые фабрики, страна покрывается аэродромами,
вербуется молодежь, и соответствующие министры проявляют громадную энергию.
В,то же время проявляется громадная энергия и в направлении мира. В этом
направлении англичане уже пошли далеко. Возможно, что они пойдут еще дальше. Но
наступит момент, когда выражение «нон поссумус»*** станет фактом. Что
произойдет тогда — покажет будущее и, по всей вероятности, недалекое. Именно сегодня в
результате вчерашних совещаний, которые имели место между тремя министрами,
без придания, однако, этим совещаниям слишком большой «публичности», дабы не
вызвать паники, будут приняты серьезные решения...
Архив СВР России, д. 16872, т.4,л. 497-500.
* См. док. 135, прим. 1.
•* Позиция, поведение, отношение (()5р.).
'** Не можем, не в состоянии {лат.) — форма категорического отказа
104
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1 управление 5 отдел
сентября 1938 г. Сов. секретно.
Спецсообщение.
5-м отделом 1-го управления НКВД приводится выдержка из
письма бывш. царского дипломата Саблина к Маклакову В.А. от
27 августа 1938 года.
В письме Саблин комментирует поездку лорда Ренсимена в
Чехословакию и сообщает о приготовлениях английского
правительства на случай войны.
За нач. 12 отделения 5 отдела 1 управления
Ст. лейтенант гос. безопасности (Пудин)».
2 Ренсимен Уолтер (1870—1949)—лорд, английский политический деятель и
предприниматель, входил в либеральную и национально-либеральную партию. Член палаты
общин и с 1929 года — палаты лордов. Занимал ряд постов в правительственных и
коммерческих учреждениях.
В 1938 году возглавил неофициальную посредническую миссию английского
правительства в переговорах между правительством Чехословакии и судетскими
немцами об автономии и самоуправлении Судет.
Сов. секретно
174. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 28 августа 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Сэр Джон Саймон произнес свою речь, ожидавшуюся едва ли не в целом мире с
большим нетерпением... Ничего нового он, однако, не сказал. Он сослался на
заявления премьера от 24 марта и сказал, что заявления эти продолжают оставаться в
силе. Он заверил своих слушателей, что в сфере международных дел политика
британского правительства остается политикой мира. Английские вооружения не
должны никого смущать, ибо английское оружие никогда не будет служить целям
нападения, и что если Англия вооружается, то делает это она лишь по соображениям
своей собственной безопасности, а также и для того, чтобы быть надежным другом
мира. Что касается Чехословакии, то отношение к этому вопросу продолжает быть
тем, каким очертил его премьер в марте. Его заявления остаются в силе. К ним
нечего прибавить... Он пожелал затем успеха трудной миссии лорда Ренсимена.
105
Ничего сенсационного в этой речи нет, и произнес ее канцлер казначейства без
пафоса и не прибегая ни к каким ораторским эффектам. Впрочем, он и не склонен к такого
рода красноречию. Многие здесь недовольны этой речью, хотели бы услышать нечто
более определенное, хотели бы, чтобы Гитлер в самом деле почувствовал, что
долготерпение Англии приходит к концу. Говорят: «Жаль, что не Черчилль произнес эту речь,
он бы показал немцам» и т.д. Вспоминают 1914 год и тогдашнюю аттитюду Англии...
Положение признается более чем напряженным, в особенности ввиду чрезвычайной
агрессивности германской прессы, скопления германских войск на территории рейха и
предстоящего конгресса в Нюрнберге. Но именно поэтому англичанам и надлежит
соблюдать величайшую корректность выражений, в то же время давая знать немцам, что
позиция Англии с марта месяца не изменилась. А если и изменилась, то к лучшему, ибо
Англия вооружена и политике ее сочувствует, за минимальными исключениями, весь
мир. В самом деле, на кого может рассчитывать Гитлер, если бы в своем безумии он
вовлек всю Европу, весь мир в войну. Союзников у него для такой войны нет. Италия под
большим сомнением. Расчеты на Венгрию как будто бы не оправдались. Да и явится ли
в конечном расчете собственная страна фюрера его верным союзником? Вот вопрос. Да
и сам он. Неужели же, выведя свою страну из унизительного состояния, в котором она
некоторое время находилась, рискнет подвергнуть свой народ тягчайшим испытаниям.
Просто не верится в такую возможность, в такое безумие...
В редакции «Возрождения» нет единомыслия. В предпоследнем номере г.
Семенов утверждал, что, вероятно, многочисленные русские эмигранты окажутся в
числе правителей будущей России или в составе правящих ее кругов. В последнем
номере той же газеты И.И.Тхоржевский выражает более трезвые взгляды: по его
мнению, будущие народные представители не заседают в Верховных Советах, а
томятся сейчас в концлагерях и по тюрьмам. Там, подчеркивает он, зреет русская
политическая мысль. Там выковываются волевые политические характеры. И там
будущему русскому освобождению придется искать себе помощников-управителей,
знающих новую русскую послесоветскую жизнь, ее условия и потребности...
Совершенно верно. Не в редакции же «Возрождения» зреет политическая русская мысль.
И, конечно, будущие народные представители не сидят в одной комнате с
Ю.Ф.Семеновым. Они умерли бы со скуки, прости меня Господи. И, конечно, будущему
русскому освобождению нужно искать себе помощников-управителей не на авеню де
Шан Элизэ...* Несколько месяцев тому назад мне пришлось читать книгу «В стране
великой лжи» югославского коммуниста Пилит**. Ему пришлось, в конце концов,
очутиться в каком-то концлагере, и он определенно утверждает, что лишь в
тюрьмах можно понять, что происходит в нашем любезном отечестве. Там якобы
свободно обсуждаются текущие проблемы, там обмен мыслей, там имеются
оппозиционные настроения, свободно изъявляемые, одним словом, там заседает всероссийский
парламент. Цилига назьшает этот своеобразный парламент институтом социальных
и политических наук. Все это очень похоже на правду. И я рад, что И.И.Тхоржев-
ский наконец узрел эту истину и говорит там, а не здесь... Заметили ли Вы, что тот
* Елисейские поля — центральный проспект Парижа.
** См. приложение НКВД в конце документа.
106
же Иван Иванович не упускает случая ударить по голове лидера РДО* тремя
томами Ваших воспоминаний (в статье «Верный дядька революции»).
Читали ли Вы «Случайные заметки» о боязни ответственности в «Возрождении»
от пятницы 26 августа. Довольно интересно. И верно. У меня была в свое время
переписка с покойным С.Д.Сазоновым по вопросу о признании Финляндии, и в этом
вопросе он обнаружил удивительное упрямство. Он не столько боялся ответственности,
сколько ему претило вступать в сношения с теми нашими окраинами, которые
отложились от российского тела. И я помню, как, сидя с ним в Мэрисе, мне приходилось
выслушивать его презрительные отзывы об этих полячишках, об этих чухнах** и
вейках*** и т. п., которые что-то воображают и т. п.
Встретил сегодня утром моего соседа, любящего разговаривать на политические
темы. «Какой молодец ваш Сталин», — приветствовал меня сей англичанин. «В чем
дело?» — спросил я. «Как великолепно он ответил германскому послу на вопрос, что
будет делать Россия, если Германии придется вмешаться, чтобы защищать судетс-
ких немцев от чешских «атроситис»****. А наш Саймон говорил вокруг да около и
толком ничего не сказал. Простите меня, я знаю, что Вы не любите Сталина, но
поведение его в данном вопросе заслуживает «адмирейшн»*****...»
Передаю этот разговор стенографически.
Ваш Саблин
Примечание 5-го отдела 1-го управления НКВД:
Проходящий по письму Цилига известен как троцкист.
За нач. XII отделения 5 отдела 1 управл.
Ст. лейтенант гос. безопасности Пудин.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4. л. 483-487.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 1 управление 5 отдел
сентября 1938 г. Сов. секретно.
Нач. 5 отдела 1 упр. НКВД СССР Спецсообщение.
Ст. майор гос. безопасн. (Пассов)
5-й отдел 1-го управления приводит копию письма бывш. царского
дипломата Саблина на имя Маклакова В.А. от 28 августа 1938 года.
В письме сообщается о выступлении Джона Саймона в связи с
угрозой войны, о белогвардейской газете «Возрождение» и о
позиции советского правительства по чехословацкому вопросу».
* Республиканско-демократическое объединение (см. док. 82, прим. 4).
'* Чухна, чухонцы — дореволюционное петербургское прозвание пригородных финнов,
эстонцев и карелов.
" В старом Петербурге финны-извозчики для катания на масленице.
'* Зверства, жестокости (англ.).
'* Восхищения (англ.).
107
175. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 8 сентября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Когда я прочел вчера последний абзац передовой статьи в «Таймсе» под
названием «Нюрнберг и Ауссиг», то я начал протирать себе глаза, ибо сразу просто не
сообразил, о чем идет речь. Перечел еще раз и убедился, что «Тайме»
пропагандирует идею отдачи немцам всей Судетской области, иначе говоря, отторжения от
Чехословакии несомненной ее территории и передачи ее третьему рейху. Зная те
связи, которые всегда существовали между «Таймсом» и правительством, всем нам
показалось, что в данном случае за «Таймсом» стоит правительство и что
правительство это, что называется, начинает проявлять признаки несомненной
растерянности. Все это произвело, откровенно скажу, отвратительное впечатление. Так
сыграть на руку Гитлеру не могли бы даже наши карловацкие епископы1. И в данном
случае все это явилось тем более несвоевременным, досадным и непростительным,
что как раз в этот день чехословацкое правительство пошло на такие уступки су-
детским немцам2, чтобы не сказать просто немцам или, еще точнее, Гитлеру,
каковые несомненно явились пределом того, что уважающее себя суверенное
государство может сделать в интересах мира. К счастью, вечером уже появилось
официальное сообщение правительства, в котором сообщалось, что появившиеся в
«Таймсе» намеки на возможность уступки чехословацким правительством части
своей территории, населенной «чужим» населением, Германии ни в коем случае не
может рассматриваться как взгляд британского правительства. Это успокоило
здешнее общественное мнение, которое весьма единодушно осудило намеки и
соображения «Таймса», германофильские тенденции которого достаточно известны (я хочу
сказать, германофильские в смысле улучшения отношений между двумя странами
«а ту при»*). Как мог «Тайме» так отличиться, для меня непонятно. Осторожность и
мудрость этой газеты в достаточной мере известна. Сложность и, я бы сказал,
деликатность тех переговоров, которые ведет в настоящий момент лорд Ренсимен в
Праге, всеми признана3. И вдруг такой «пассаж». Вы можете себе, конечно, представить,
как достается «Таймсу» со стороны либеральных и левых оттенков британского
общественного мнения. Осуждается зта статья и в дипломатических сферах. Следует,
конечно, отметить, что «Тайме» уже неоднократно намекал на возможность,
практичность и даже желательность такого именно разрешения чехословацкой
проблемы. Но никогда еще — ив момент столь ответственный — «Тайме» не выражался
столь определенно. И с этой точки зрения мне хотелось бы просто в интересах
исторической правды сказать, что нападки германской прессы на Англию, на
британское правительство, которое якобы всячески поддерживает чехов и потворствует
их упорству в сопротивлении немецким требованиям, являются феноменальнейшей
ложью. И правительство, и общественное мнение не щадили чехословаков, угова-
* Любой ценой {фр.).
108
ривая их идти на все уступки, и в этом отношении один Гарвин, в своем влиятельном
«Обсервере», с достаточной ясностью и определенностью, именуя Чехословакию
неестественным организмом, лоскутным и мозаичным государством, советовал им
идти на такие уступки, про которые было просто страшно читать. Правда,
либеральная пресса не разделяла этих взглядов, но ведь у власти ныне консерваторы, и эти
господа, за очень немногими исключениями, отнюдь не советовали чехам
сопротивляться германским требованиям, а наоборот, настойчиво рекомендовали им, с
позволения сказать, сдаваться на милость мощного соседа. И когда сам «Тайме»
рекомендует самое незамаскированное расчленение Чехословакии—можно ли говорить
о поощрении сопротивления немцам? Ибо вопрос идет именно о расчленении. Ибо
если отдать немцам Судетскую область, то почему не отдать территорий,
населенных венграми и поляками, Венгрии и Польше. И не поощряют ли такие
соображения «Таймса» немцев к дальнейшим сладким мечтам о великой Германии за счет
Польши, Венгрии, Бельгии, Дании и даже Франции, т. е. за счет тех государств, где
имеются германские меньшинства.
Я получил Ваше письмо из Люшона* и расшифровал его. В нем я нашел одно
утверждение, с которым я вполне согласен: это невозможность молиться с таким
архиереем, как Серафим. Совершенно верно! А отсюда, следовательно, не стоит и
касаться вопроса о примирении. Вы правы. Тем временем названный Серафим возведен
в сан митрополита. Прямо не верится, чтобы собор мог дойти до такого безумия,
чтобы не сказать безобразия. А знаете ли Вы, что Серафим является в некотором роде
моей креатурой. Дело было так: лет двенадцать тому назад настоятелем нашей
церкви здесь был протоиерей Лелюхин4, человек милый и умный, бывший настоятель
собора в Архангельске, эсер, но любивший выпить. И вот когда обнаружилось, что
англикане очень интересуются нашим православием, и когда со стороны англичан
вообще по нашему адресу было проявлено масса внимания и нам была подарена
церковь и т. д., то я написал владыке Евлогию письмо, в котором просил его
позаботиться о назначении сюда вместо пьяного Лелюхина — епископа. Это было бы большим
комплиментом архиепископу Кентерберийскому и англиканам. Евлогий
согласился. Лелюхин был удален. И в один прекрасный день появился Серафим. Помню, как
мы встречали его на вокзале, помню, какую елейную речь я ему произнес. Помню,
какую отличную квартиру я ему устроил в нашем краснокрестном доме вопреки
всем правилам. И помню мое ужаснейшее разочарование. Для архиепископа Кен-
терберийского Серафим оказался далеко не комплиментом — это был серый
мужичок, рассуждавший на церковные темы более чем упрощенно, да вдобавок не
говоривший ни на одном иностранном языке. Начались конфузы. Обнаружились
неумение себя держать в европейском обществе, отсутствие так наз. манер сидения
за столом и т. д. Ну, а затем начались интриги... И вот ныне сей серенький
господинчик, злобный, ограниченный и упрямый, возводится в сан митрополита! Все это
делается, конечно, назло нашему добрейшему митрополиту Евлогию. В том, что он
слишком добр, сомнений быть не может. Я покоряюсь его доброте. Когда он был здесь
месяца полтора тому назад, я явился к нему с определенной фразой на языке: «Не
могу долее оставаться старостой, увольте меня от этой должности, мое расхождение
* Курорт во Франции
109
с церковью полное, и лучше мне, как говорится, уйти на страну далече...» И только
что я открыл рот, как митрополит весь вздрогнул, глаза его засветились, и он
форменным образом стал умолять меня не уходить, не покидать его и т. д. И говорил он
так ласково, что я сдался. И смирилась злоба моя перед его миротворной улыбкой.
Вы, вероятно, читали о смерти Букнала. Быть может, даже знавали его. Он
когда-то был ювелиром в Петербурге, он англичанин, женился на русской, две его
дочери были сестрами милосердия, одна участвовала в гражданской войне. И вот
когда отец умер, на прошлой неделе, семья пожелала перевезти его тело в нашу церковь,
до похорон. Соборный священник о. Михаил5, тот самый, который выражал
сожаление, что крестил ребенка молодого Родзянко6, воспротивился постановке тела в
нашей церкви, ибо покойник — иноверец, англиканского вероисповедания. Семья
взмолилась: помилуйте, отче Михаил, он всю свою жизнь прожил в России, взрастил
семью в православии, все мы русские до мозга костей и т. д. Но Михаил стоял на
своем: если так долго жил в России, то почему не перешел в православие и т. д. В конце
концов, созван был приходский совет (соборный) и прихожане дали понять своему
«настоятелю», что лучше разрешить поставить тело в церкви и не раздражать анг-
ликан, которые, как-никак, а участвуют в уплате жалования названному отцу
Михаилу. Михаилу пришлось подчиниться. Как Вам все это нравится? И этот самый
Михаил в докладе своем собору говорил, что центр, вокруг которого должна
объединиться эмиграция, — «это наша православная иерархия, связуемая союзом святого
апостольского братства наших епископов»... И вторит ему Тальберг в
«Возрождении»: «Собор постановил просить митрополита Анастасия принять на себя
попечение о дальнейшем укреплении и развитии достигнутого единения (Сик!) и
претворения его в действенное церковно-национальное святорусское движение на
исконных русских исторических началах»... Пощадите, отцы святые, хочется
воскликнуть.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 467-473.
1 От югославского города Сремске Карловцы — местопребывания Синода Русской
зарубежной православной церкви. В письме главы церкви митрополита Анастасия
Гитлеру в 1938 году с благодарностью за пожертвования на постройку православного
собора в Берлине тот был назван вождем «в мировой борьбе за мир и правду», за
которого «русский народ постоянно возносит к Богу молитвы».
2 В апреле 1938 года судето-немецкая нацистская партия по указанию из Берлина в
ультимативной форме потребовала от чехословацкого правительства
предоставления автономии Судетской области и выдвинула ряд других требований.
Правительство ЧСР уступило нажиму, согласилось на проведение выборов в области, объявило
амнистию и пр.
ПО
3 В переговорах с чехословацким правительством (3 августа-16 сентября 1938 г.) лорд
Ренсимен поддержал требование об автономии Судетской области. Миссия Ренси-
мена, по сути дела, подготовила Мюнхенское соглашение 30 сентября 1938 года о
расчленении Чехословакии.
4 Лелюхин И. — протоиерей русского православного прихода в Лондоне, член
комитета Русского национального союза в Лондоне.
5 Польский Михаил — протоиерей. Окончил ставропольскую духовную семинарию,
стал миссионером, после революции уехал за границу. В 1937 году в Иерусалиме
издал книгу «Положение церкви в Советской России. Очерк бежавшего из России
священника». В 1938 году переехал в Лондон, был настоятелем соборного прихода.
После второй мировой войны издал ряд книг. В1948 году уехал в США. Один из активных
деятелей русской зарубежной православной церкви.
6 Родзянко П.П. (?—1965) — полковник российской, а после Октябрьской революции —
британской армии. Окончил Пажеский корпус, офицер кавалергардского полка. Стал
впоследствии священником, жил в США, неоднократно посещал Россию.
176. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 11 сентября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Не трудитесь сноситься с Демидовым. Его ответ на мои два письма пришел
одновременно с Вашим собственноручным письмом. Пишет, что не отвечал мне, ибо
вернувшись из отпуска был обременен работой по ведению газеты. Инцидент исчерпан.
Тем временем «Орган Русской национальной мысли»* устами своего редактора
дописался до феноменальнейшей бессмыслицы. Читали ли Вы семеновскую
передовицу «Нюрнберг—Прага»? Советую прочесть. Оказывается, что Чехословакия
сделалась главным оплотом большевизма в Европе и главным проводником
Коминтерна** в европейской международной политике. Бенеш1, оказывается, настоял, чтобы
Франция вступила в союзные отношения с большевиками. Бенеш же провел
большевиков в Лигу наций. И он же, до известной степени, ответственен (правильно ли я
пишу это слово) за убийство короля Александра в Марселе***. Не проведи так
упорно Бенеш свою большевистскую политику — король Александр мог бы жить и
сегодня! Наш активист рекомендует посему Бенешу уйти в отставку. Нельзя же
Европе воевать ради сохранения г. Бенеша на посту президента Чехословакии, —
восклицает под занавес Семенов! А последний абзац прямо перл: «Спор между
* Газета «Возрождение».
** См. док. 1, прим. 5.
*** См. док. 3, прим. 12.
111
Нюрнбергом и Прагой есть спор между здравым смыслом и марксизмом. Здравый
смысл должен победить...» Для г. Семенова зто безнадежно. Он давно уже утерял
здравый смысл и пишет сплошной вздор. И тот совет, который он дает Бенешу, он
должен был бы дать самому себе и уйти в полнейшее небытие и объединиться с
новым митрополитом Серафимом. Оба эти деятеля разрешают все вопросы
чрезвычайно просто и упрощенно. Один утверждает, что «греки» наши враги, а Евлогий —
модернист, софиянец и т. д. Семенов воображает, что все дело в Бенеше. Я
спрашиваю себя и моих парижских соотечественников, когда же они, наконец, возьмутся за
Семенова? Нельзя ли его посадить в какой-нибудь комфортабельный
концентрационный лагерь? Вчера в «Жур е Эко де Пари»2 я читал статейку на тему о
политических эмигрантах во Франции. Автор задает себе вопрос, что делать с немцами и
австрийцами, наводнившими Францию, на случай войны с Германией. Газета,
естественно, думает, что между этими иностранцами могут оказаться германские
агенты, шпионы и т. п., которые могут «всадить кинжал» во французские спины и т. д.
Я не знаю, сделают ли это немцы, но г. Семенов уже, пользуясь своим
французским паспортом, ведет себя не подобающе ни как «французу», ни как русскому
беженцу, пользующемуся гостеприимством Франции. Нельзя так захлебываться
Гитлером и нельзя писать такие глупости. Не понимаю, как может русский Париж
выносить подобные элукубрации!* Вся статья этого горе-публициста — сплошная
передержка, натяжка и т. д. Писать такие глупости в момент столь серьезный прямо
недопустимо...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 474-476.
1 Бенеш Эдуард (1884-1948) — чехословацкий государственный деятель и дипломат
В 1918-1935 гг. — министр иностранных дел, в 1921-1922 гг. — премьер-министр, в
1935—1938 гг. — президент Чехословакии. Сыграл ведущую роль в организации
Малой Антанты. В октябре 1938 года вышел в отставку и эмигрировал в США. С июня
1946 года — президент Чехословакии, в 1948 году — вышел в отставку.
2 Ежедневная французская буржуазная газета, издавалась в Париже с 1905 года.
* Разглагольствования, измышления (фр.).
112
177. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину
Париж, 13 сентября 1938 года
Дорогой Евгений Васильевич,
Получили Ваше письмо, и Вы видите, что я был прав с Демидовым; рад, что все
было так, как я думал. Посылаю Вам письмо ко мне Штрандтмана*, с приложением;
прошу Вас все это мне потом вернуть. Посылаю это Вам, так как в этих вопросах
Вам и книги в руки; да они Вас, вероятно, интересуют больше, чем меня. У меня на
этот вопрос слишком нерелигиозный взгляд; это чувство во мне не развито и потому
суждения мои, наверно, отличаются от Ваших. Для меня вопрос каноничности вполне
сливается с вопросом законности и некоторых законных форм; потому-то я не могу
усвоить себе всей важности ссылки на постановления 4, 5 и 6-го века, в которых
будто бы открылась какая-то неизменная, абсолютная истина. С точки зрения
профана наше разделение церквей есть, конечно, печальный скандал, более
сенсационный, чем аналогичные расколы среди писателей, адвокатов, докторов и [пропуск
в тексте] если в церковном расколе в основе лежат не каноны, а простая политика.
И вот я смотрю с некоторой грустью на тех, для которых понятие канонов есть
реальность, и тогда я не могу понять, что люди, которые держатся таких взглядов,
могут ради простой политики разлагать церковное единство. Ведь никакого
сомнения нет ни для кого, что разошлись наши церкви специально на политическом
вопросе и что это разделение поддерживается той же самой политикой, а вовсе не
пустым вопросом, что делать в случаях форс мажор*: обратиться ли к
константинопольскому патриарху или самоопределиться, устроить церковный совет. Все это дело
не столько убеждений, сколько вкусов, о которых не спорят. А когда в это
вмешалась политика, то это церкви недостойно. Из этого источника происходило мое
отношение к митрополиту Антонию; говорят, он был замечательный иерарх, но я еще в
довоенное время знал о его политической деятельности купно с Борисом
Никольским1, вот это мне не только противно, как политика, но когда я это вижу, я, может
быть ошибочно, перестаю верить в искренность религиозных убеждений самого
митрополита: если он был настоящим верующим человеком, то он этого делать бы не
мог. А теперь смотрите их отношения к Кириллу; что он туда забежал — это
понятно, это политика, и он ею занимается, но что за ответ собора. Вначале его называют
государем, а в конце — великим князем. Для политика и дипломата все это может
быть очень ловко и тонко, и овцы целы и волки сыты. Но для представителя церкви
такие фокусы вовсе недостойны. И в их споре с злополучным Евлогием меня
заинтересовало одно: действительно ли Евлогий их обманул и обещания не сдержал; не с
канонической, а с человеческой точки зрения это было бы печально. Но, к несчас-
•тью, я это вполне допускаю, Евлогий — честнейший и милейший человек, но он так
поддается влиянию, что, попав там под влияние Антония, он мог обещать то, от чего
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
" Непреодолимая сила, чрезвычайное событие или обстоятельство ($р.).
113
отрекся под влиянием Коковцева. Недаром когда он поехал туда, то здесь все
пришли в смущение: непременно что-нибудь там напутает. Но да во всем этом Вы
разберетесь лучше меня.
Не знаю, какое впечатление в Англии будет от вчерашней речи Гитлера2; лично я
думаю, что перед той позицией, которую он сначала занимал, он не мог сказать
ничего более благоприятного; иначе это было бы публичное самосечение. Но вопрос
этим, конечно, не разрешается; судеты (судетские немцы. — Ред.) в будущей Чехии
будут тем же, чем были диссиденты в Польше. Они давали повод России
вмешиваться, что и привело к разделу; если чехам не удастся создать такого государства,
при котором судеты не стали бы жаловаться, то это будет всегда источник
вмешательства и беспокойства; это не значит непременно будет война, так как я
продолжаю думать, что войны свой век отживают; но поскольку зто еще не усвоено, повод к
войне здесь будет перманентный.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 477-479.
1 Никольский Б.Н. — статский советник, профессор. Был членом черносотенного
союза русского народа, затем членом Главного совета Всероссийского дубровинского
союза русского народа. Расстрелян большевиками в 1919 году.
2 5—12 сентября 1938 года в Нюрнберге состоялся ежегодный съезд
национал-социалистической партии Германии, на котором выступил Гитлер. Он потребовал
проведения выборов в Судетской области и самоопределения судетских немцев, отрицал
проведение в Германии мобилизации и продвижение войск к чехословацкой
границе, указывал на опасность большевизма, заявив, что Прага стала центром
Коминтерна в Центральной Европе.
178. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 15 сентября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Очень Вам признателен за присылку мне письма Штрандтмана* с
приложениями. Все это чрезвычайно интересно, и я возвращу Вам эту переписку через
несколько дней. Она требует изучения.
Не завидую я Штрандтману—пребывать в сонме всех этих владык святых. У
меня к ним какое-то физиологическое нерасположение. Нужно было бы, конечно, сми-
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
114
ряться и бороть в себе подобные чувства, но боюсь, что в моем возрасте такая работа
над собою уже невозможна. К тому же я слишком много энаю обо всех этих
иерархах, пребывая в нашей церковной жизни целых двадцать строк*. Ну, а вот наш
премьер поборол в себе очень многие чувства, прежде чем решить телеграфировать
Гитлеру и просить свидания. Вот кому следует подражать. Я узнал об этой поездке
вчера, около десяти часов вечера, слушая радио из Германии. Я не поверил своим
ушам, услышав голос иэ Берлина, что Чемберлен летит в Германию. Я тотчас же
позвонил одному осведомленному лицу и спросил его мнения. Лицо ответило
сомнением... Очередная утка... Я подождал до последнего ночного английского
бюллетеня, и действительно английский аннонсер** сообщал, что г. Чемберлен
действительно отправляется в Германию к Гитлеру. Эту инициативу нельзя охарактеризовать
иначе как поступком, потребовавшим большого гражданского мужества,
манифестацией здравого смысла и желанием использовать все средства, чтобы избежать
войны. А последняя вчера была... близка. Говорят, что поездка Чемберлена в
Германию была решением в результате телефонного разговора с Даладье. За
последние дни здесь чувствовалось, однако, что несмотря на полную готовность англичан
начать военные действия, если бы того потребовали обстоятельства, тем не менее
перед глазами широкой публики начали разворачиваться картины военных
действий, которые представлялись им весьма страшными. Об этом начали говорить в
домах, на улицах... Начались самые обывательские разговоры о воздушных
налетах, об удушливых газах и т. п. Паники никакой не замечалось, но у публики
создавалось определенное мнение, что война будет страшнейшим испытанием, тем более
что, несмотря на все приготовления к войне, в некоторых отношениях власти не
проявляют забот о гражданском населении. Правда, имеется разработанный план
эвакуации половины населения Лондона, т. е. около пяти миллионов душ, в провинцию,
тем не менее детали такого грандиозного переселения народов сравнительно мало
разработаны. Не обеспечены мы здесь и самыми элементарными мерами
предосторожности на случай налетов враждебной авиации. У Вас снабжают дома каким-то
песком и имеются подземные убежища. У нас об этом ничего никому не известно.
Мы даже не знаем, где достать антигазовые маски, не говоря уже о том, что с
масками этими вышел некий скандал и пять миллионов оных были признаны негодными.
Все вместе взятое, очевидно, повлияло на Чемберлена и он решился на более чем
необыкновенный шаг, несомненно делающий ему честь. Я вполне понимаю, как
должен быть ему тяжек такой визит...
Но последствия оного могут быть очень важными: либо Чемберлен и Гитлер
договорятся, либо Чемберлен вернется с пустыми руками, но с безусловным
сочувствием всего мира, со всеми вытекающими отсюда последствиями, которые,
конечно, будут благоприятны целям английской политики. Весь кредит будет Чемберлену
и весь «блямаж»*** Гитлеру. Изоляция Германии может получиться полная...
Есть еще одно обстоятельство, о котором следует упомянуть. Тут за последнюю
неделю стали усиленно распространяться слухи о том, что война нужна лишь
евреям, которые якобы думают, что лишь таким путем можно будет свалить Гитлера
* Так в тексте.
** Диктор (англ.).
*** Порицание, упрек, обвинения (фр.).
115
и установить какой-то другой режим в ненавистной евреям Германии. Слухи эти
ползут при помощи как разговоров, так и печатной литературы, которая
подбрасывается в квартиры и раздается на улицах. С другой стороны, можно слышать и
такие соображения: в результате войны может не только исчезнуть Гитлер, может
получиться нечто, по мнению англичан, худшее — революция в Германии и приход
ко власти коммунистов, которых поддержит Россия и т. д. и т. д. Англичане думают,
что посему наилучшим исходом было бы сговориться с нынешней Германией.
Поездка Чемберлена к Гитлеру как будто бы доказывает, что со стороны англичан в этом
отношении делается максимум того, что можно сделать. И если вдуматься в тот факт,
что британский премьер, несмотря на дерзости Гитлера, все же решается с ним
встретиться, то из этого нельзя не заключить о несомненном желании Англии избежать
осложнений и сделать решительно все, чтобы сговориться с немцами. Дальше в
смысле миролюбия, сговорчивости и т. п. идти действительно некуда...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 480-482.
Сов. секретно
179- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 29 сентября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Подобно Вам мы здесь также переживали весьма тревожные дни. Я несколько
раз порывался писать Вам. но все время меня отрывали так называемые текущие
дела. Приходилось отвечать на многочисленные письма наших соотечественников,
большей частью евреев из Германии и Австрии. За последний месяц таких просьб о
помощи перебраться сюда было 157. Некоторые письма были столь трагическими по
своему содержанию, что отписываться на них ссылками на британские власти, не
желающие дальнейшего переполнения Лондона всевозможными беженцами, в
особенности ввиду возможности вступления Англии в войну, было просто нечестно.
Приходилось поэтому проводить часы в МВД, просить, убеждать и т. д.
Были такие случаи, когда английские власти в результате моих усердных просьб
соглашались на допущение тех или иных лиц сюда, им это сообщалось через мое
посредство, но затем получались письма, из которых явствовало, что
заинтересованные лица не могут использовать виз за неимением средств. Начинались просьбы
116
о том, чтобы я нашел каких-нибудь богатых и добрых англичан, которые
согласились бы помочь и т. д. Я вступил посему в контакт со здешними еврейскими
организациями, которым я говорю, что в некоторых случаях я имею возможность
устраивать соотечественникам иудейского вероисповедания разрешения на въезд, но не
на постоянное жительство, но что финансировать их я абсолютно не в состоянии и
посему возлагаю эту заботу на еврейские лондонские организации. Что из этого
выйдет — пока сказать не могу. Не во всех такого рода организациях, еврейских, я
встречал сочувствие, что подтверждает мою всегдашнюю мысль, что не так-то уж
сплочены евреи... Пришлось заниматься и нашими местными русскими делами в связи с
наступлением тревожного положения. Наши соотечественники очень часто не
понимают самых простых вещей. Мне телефонируют и говорят: а как Вы намерены
поступить с нашими детьми на случай того и того-то?.. Намереваетесь ли Вы
организовать какие-либо убежища вне Лондона и т. д. Я отвечаю: если Ваши дети
находятся в английских школах, предоставьте заботу о них их школьному английскому
начальству. Если дети Ваши находятся у Вас дома, то постарайтесь войти в контакт
с Вашими английскими соседями, имеющими детей дома, и поступайте
соответственно. Никаких убежищ вне города устраивать я не могу за неимением средств и т. д. Со
своей стороны я счел уместным написать письмо министру внутренних дел и
заверить его, что все русские беженцы, пользующиеся гостеприимством английской
нации, готовы быть полезными, если наши услуги в чем бы то ни было потребовались бы.
Думаю этим ограничиться, призывая все время соотечественников к спокойствию
и к равнению на англичан. Последние проявляют большую выдержку, и все эти дни
жизнь в Лондоне ничем не отличалась от обыкновенной. Показались лишь хвосты
за антигазовыми масками, да в Королевских парках стали рыть траншеи...
Третьего дня жена и я получили свои маски, аппараты весьма неудобные, а для лиц,
страдающих сердцем, — прямо-таки опасные. В нашем квартале раздача этих масок
происходила в одной из церквей, что было совсем удобно, ибо мы не стояли в хвосте,
а сидели, и церковный органист услаждал нас баховскими мелодиями. Должен
сказать, что в этой обстановке мементо мори* чувствовалось несомненно, в
особенности, когда просидев три часа в церкви и, с позволения сказать, совершенно обалдев
от органной музыки, нам пришлось спуститься в подвальное помещение, очевидно,
покойницкую в обыкновенное время, чтобы примерить маски. Выйти затем на
воздух было в высшей степени приятно. Но это приятное настроение опять портилось,
когда нам пришлось проходить мимо кенсингтонских очаровательных садов,
окружающих Кенсингтонский дворец, в котором родилась королева Виктория**, и
газоны которых немилосердно портит ныне лопата рабочих, роющих траншеи. До чего
мы дожили! До порчи вот этих самых знаменитых английских вековых газонов, по
которым еще несколько дней тому назад резвились английские дети и собаки. А ныне
все это место напоминает какое-то кладбище, а сами траншеи выглядят как какие-
то братские могилы... Ужасно созерцать все это!..
Героем дня, конечно, Чемберлен. Есть, конечно, люди, которые его критикуют,
упрекают его в приемах фашистских, обвиняют в превышении власти, говорят, что
* Помни о смерти (лат.).
" Королева Великобритании Виктория (1819-1901).
117
предварительно своей исторической поездки к Гитлеру ему надлежало созвать
парламент и осведомиться о мнении страны. Но ведь времени для этого не было, да и в
парламенте могли возникнуть такие прения и трения, которые в конечном
результате оказались бы лишь на пользу Германии. Приходилось поэтому брать на себя
феноменальную ответственность, что Чемберлен и сделал, съездив к Гитлеру два
раза в течение одной недели. Я думаю, что девяносто девять процентов англичан за
Чемберлена. Ибо никто здесь войны не хочет по самым обыкновенным
человеческим и обывательским соображениям. Но вот это самое нежелание войны англичане
переживают в высшей степени тяжело, ибо в то же самое время они сознают свое
бессилие, явившееся в результате пацифистской политики целого ряда лет.
Правда, за последнее время вооружения шли громадным темпом, но, очевидно, осилить
все то, что было необходимо сделать в течение кратчайшего времени, оказалось не
под силу самому большому напряжению и неограниченным денежным средствам.
В отношении нюрнбергской речи Гитлера2 здесь делались всевозможные
спекуляции. В результате ее Чемберлен решил лететь в Берхтесгаден*. На его поездку,
как говорят, повлияли и сведения из Франции. Сведения эти сводились к тому, что,
во-первых, по мнению французов, расчеты на Россию весьма проблематичны, а, во-
вторых, в самой Франции возобладали якобы пораженческие настроения. Здешняя
пресса скрывала эти настроения, и лишь провинциальная, но влиятельная
«Йоркшир пост»3, печатала весьма определенные на сей счет сведения из Парижа,
которые комментировал в названной газете г. Иден. Газета принадлежит его тестю. Как
я Вам уже писал, к поездке Чемберлена к Гитлеру здесь отнеслись с восторгом. Все
нашли в этом жесте громадное гражданское мужество и несомненную красоту. И в
то же время все, начиная с лордов и кончая молочниками, говорили: все это хорошо
и, конечно, наш добрый старик поступает по-христиански и т.д., но все же обидно...
сознавать, что наш премьер едет к этому маньяку вместо того, чтобы совместно с
другими союзниками ударить кулаком по столу и сказать: «Довольно!»
Возникает, конечно, вопрос, который дебатируется и посейчас, — можно ли было
действительно сказать Гитлеру: «Довольно!» Многие говорят, что да. Ссылаются на
неудовлетворительное положение дел в Германии. Говорят, в случае
определенного такого «довольно» военное начальство в Германии могло бы даже посягнуть на
свободу Гитлера и его ближайших коллег, если бы они не вняли окрику союзников и
ввергли бы страну в военную авантюру. Кто это может знать?.. Возник затем вопрос
о так называемом предательстве. Слово это усиленно произносилось даже в среде
кабинета одновременно с выражениями убеждения, что престиж Англии
бесповоротно потерян со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Тем временем в самом населении начали проявляться так называемые
пораженческие настроения. При виде хвостов, стоящих, чтобы получить маски, при виде
траншей, при виде вообще всего того, что стало наблюдаться в Лондоне в смысле
приготовления к войне, широкая публика, обыкновенные обыватели почувствовали, что
если война действительно наступит, то она будет во много раз хуже последней,
главным образом ввиду той роли, которую в современных войнах играет ныне авиация
Вот этот обыватель начал прятать свою британскую гордость в самый дальний кар-
* Резиденция Гитлера в Баварских Альпах.
118
ман и определенно перешел на сторону Чемберлена. Но повторяю: все без
исключения переживали эти поездки британского премьера к Гитлеру определенно тяжело.
Сложность чувств была все время налицо. Но чем дальше, тем больше
обыкновенные люди начинали не столько бояться войны, сколько определенно ее не желать.
Многие говорили мне: «Конечно, хорошо было бы избежать войны, ибо она будет
ужасной и может стать просто фатальной для всего мира, но если придется
воевать...» —жест моих собеседников был совершенно ясен. Англичане пошли бы
драться едва ли не с большим озлоблением, чем они это сделали в прошлую войну. Но,
опять-таки, параллельно с этими настроениями шли толки о том, что Англия не
подготовлена, что у нее не имеется настоящего полководца, что армии, строго говоря, не
имеется и т. п. Создавалось некое гигантское коловращение умов. Тем временем Чем-
берлен продолжал свои усилия. Громадную активность проявлял здесь здешний
новый американский посол Кеннеди, который чуть ли не участвовал в заседаниях
кабинета, до такой степени часты были его появления на Даунинг-стрит*.
Выступления Рузвельта, несомненно, были подсказаны ему его послом здесь, человеком в
высшей степени талантливым и деятельным. Возвращение премьера из Годесбер-
га** было тяжелым испытанием для всех, и все казалось потерянным.
Кстати, чтобы не забыть об американцах: какую-то роль во всем этом сыграл
небезызвестный американский летчик полк. Линдберг4. Он проживает в английской
провинции уже года три. О нем мало было слышно, как вдруг обнаружилось, что он
полетел в Москву. Он побывал затем и в Праге. По возвращении сюда в газетах появились
его интервью, в которых говорилось, что он якобы в восторге от советской авиации и т.
д. Между тем позднее стало обнаруживаться, что в этих интервью не было ни слова
правды и что, наоборот, Линдберг чрезвычайно критически отнесся к советской
авиации. Обнаружилось также, судя по его словам, что никаких советских бомбовозов в
Чехословакии не оказалось и что затея зта просто невозможна ввиду
неподготовленности Советов к такого рода сложной операции. В общем, стало выясняться, что на
содействие в возможном конфликте Советской России надеяться не следует. Мне
припоминается, что я писал Вам, что при одном из последних моих посещений
французского посольства советник посольства Камбон сказал мне с большой горечью: «О, если
бы Россия была нормальным государством!..» Вернувшийся сюда лорд Ренсиман в
доверительных беседах высказывал категорическое мнение, что сожительство чехов с
немцами совершенно невозможно и что драстические*** меры в этом смысле
необходимы. Небезынтересно, однако, отметить, что глава судетских немцев Генлейн5 в 1935
году, читая доклад в здешнем институте международных дел, категорически
отмежевывался от политики рейха и критиковал в самых недвусмысленных выражениях
гитлеровский пангерманизм. Против отчуждения Судетских областей от
Чехословакии он определенно высказывался. Все это имеется в протоколе заседания. Как он
затем изменил свой взгляд — всем известно.
Из газет Вам известно, что произошло в результате поездки Чемберлена в
Мюнхен. Член парламента г. Гарольд Никольсон6, сын бывшего посла в Петербурге и один
из наиболее выдающихся ныне в Англии писателей и публицистов, описывая то, что
* Резиденция премьер-министра Англии в Лондоне.
** Резиденция Гитлера в Баварии.
*** Жесткие (англ.).
119
происходило в парламенте, когда премьер произносил свою речь и когда сэр Джон
Саймон, дернув его за фалду, передал ему приглашение Гитлера собраться на
конференцию в Мюнхене, использовал выражение «массовая истерика»...
По-видимому, это так и было. Все парламентские манеры были позабыты, и овации по адресу
Чемберлена приняли характер какой-то неистовости. Многие даже плакали,
поощряемые к этому вдовствующей королевой. Обыкновенно сдержанный лорд Галифакс
буквально вопил, потрясая молитвенником, который он всегда с собой носит. Что
творилось среди публики на галерее — не поддается описанию. Старожилы
говорят, что по правилам палаты общин надлежало вывести всех нарушителей
тишины, но и сторожа приняли участие в манифестации, и получилось действительно
нечто истерическое. Социалисты вначале вели себя сдержанно, но и они, в конце
концов, приняли участие в манифестациях, заразившись общим настроением. За
все время кризиса позиция их была неопределенной.
«Чтобы добиться продолжительного мира, не следует сдаваться угрозам».
Следовательно, нужно воевать? Но воевать в самом деле никто здесь не хочет. За
последнее время англичане научились разбираться в чехословацкой проблеме и им стало
ясно, что в своей внутренней политике чехи упустили многие возможности. Что вина
не только на стороне немцев. И что, наконец, правильно ли препятствовать немцам
войти в состав рейха? И т. д. и т. д. Мне думается посему, что Чемберлен ныне очень
тверд. Тверд, ибо он даровал англичанам мир, тогда как предложения и
соображения оппозиции неясны. Говорят о новых выборах. Сомневаюсь, чтобы к этому была
необходимость, оппозиция их не выиграет. По всей вероятности, никаких
дальнейших потрясений здесь не произойдет. Поговорят еще, напишут ряд статей, а затем
примутся за работу. Англичане не любят быть выбитыми из колеи. Возможность
начать работать и зарабатывать при мирной перспективе весьма улыбается
англичанам. Биржа поправилась. Многие, вероятно, хорошо заработали. Вооружение
будет продолжаться, так же, как и приготовление к защите от воздушных нападений.
Я убежден, что в настроениях англичан рытье траншей и газовые маски сыграли
громаднейшую роль. Траншеи эти и по сей час роются в самых центральных местах
города. Их даже усовершенствуют и стараются сделать более комфортабельными.
Народ останавливается перед ними, смотрит в эти ямы и думает, что при всем их
«комфорте» бежать в них в нижнем белье и тащить туда своих детей —
перспектива более чем неприятная. Достаточно только прочитать те брошюрки, которые
рассылает МВД и в которых рассказывается, что нужно делать, чтобы обезопасить себя
от разных газов, бомб, и проч., — чтобы сделаться пацифистом, чтобы не сказать,
поддаться обыкновенному чувству страха. Все мы люди и все человеки...
Вчера я целый час гулял с одним чешским журналистом, которого зовут доктор
Миша Папирник. Странные у чехов фамилии!.. Он говорил мне: Бенеш должен уйти,
здешний чешский посланник Масарик также должен уйти. Нам нужно начинать
новую жизнь. Затруднений масса. Что делать с массой беженцев, германских
социал-демократов, евреев? Что делать с громадной армией, с
высококвалифицированными офицерами? Сколь ни грустно, но придется, вероятно, подумать об
установлении более близких отношений с немцами. Ничего не поделаешь... Боюсь, что как
вполне самостоятельное государство мы более существовать не можем. Преданные
союзниками, окруженные немцами и государствами, которые, естественно, войдут
120
в германскую орбиту, нам ничего другого не остается, как сблизиться с немцами.
Озлобление против Франции колоссальное, говорил мне г. Папирник. Ультиматум
мы получили ведь не от Гитлера, а от французов и англичан7. И в какой форме все
это было проделано. А теперь англичане бросают нам в виде утешения десять
миллионов фунтов стерлингов в то время, как по настоянию тех же англичан и
французов мы истратили 30 миллионов фунтов на укрепления. Г-н Папирник говорил с
большим огорчением.
Тот факт, что представитель России отсутствовал на конференции в Мюнхене,
объясняется здесь тем соображением, что на собрание это было совершенно
невозможно пригласить советского... кого? Литвинова?.. Сталина?.. Калинина?.. Ни
Гитлер, ни Муссолини с этими деятелями за один стол не сели бы. Но помимо этого в
отношениях между Майским и здешним министерством иностранных дел
обнаружился какой-то холодок: Майский вернулся сюда два месяца тому назад, и за все
это время он видел лорда Галифакса всего лишь один раз. Это официально, и это в
такой ответственный период времени?
Искренне Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 535-546.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«21 октября 1938 г.
№ 432535 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Берия
Ст. майор госбезопасн. (Пассов)
V отдел ГУГБ НКВД приводит копию письма бывш. царского
дипломата Саблина к Маклакову В.А. от 29.IX.38 г.
Этим письмом Саблин информирует Маклакова о лондонских
настроениях в связи с Мюнхенским соглашением по
чехословацкому вопросу.
За нач. XII отделения V отдела ГУГБ НКВД
Ст. лейтенант госбезопасности Пудин».
2 12 сентября 1938 года Гитлер выступил на ежегодном съезде нацистской партии с
речью по судетской проблеме. Речь содержала обвинения в адрес Великобритании,
Франции и СССР в действиях против Германии, а также угрозы в адрес
чехословацкого правительства. Гитлер потребовал предоставления автономии для судетских
немцев.
3- «Йоркшир пост» — еженедельная английская газета, издается в Лидсе, одна из
наиболее влиятельных провинциальных газет, основана в 1754 году.
121
4 Линдберг Ч.О. (1902-1974) — американский летчик, первый в 1927 году пересекший
Атлантический океан в одноместном самолете по маршруту Нью-Йорк-Париж.
Кроме СССР и Чехословакии неоднократно посещал Германию, где ему был вручен
Герингом орден. С 1941 года — в отставке, в 1954 году ему было присвоено звание
бригадного генерала в резерве ВВС. i
5 Генлейн Конрад (1898-1945) — лидер судето-немецкой нацистской партии. Во
время второй мировой войны был гаулейтером Судетской области. Покончил с собой в
лагере военнопленных в мае 1945 года.
6 Никольсон Гарольд (1886-1968) — английский дипломат, историк. Участвовал в
работе Парижской мирной конференции (1918—1920), работал в Лиге наций.
В 1935-1945 гг. — член парламента, в 1940-1941 гг. — парламентский секретарь
МИД, в1941-1946гг. — член совета управляющих Би-би-си. Автор работ по
истории международных отношений и дипломатии.
7 Речь идет об англо-французском ультиматуме Чехословакии от 13 сентября 1938 года
принять требования Германии (вывод чехословацких войск и полиции из Судетской
области, занятие ее германскими войсками и пр.).
Сов. секретно
180. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову1
Белград, 2 октября 1938 года
Глубокоуважаемый и дорогой Василий Алексеевич!
По словам одного иностранца, мюнхенское чудо можно сравнить только с чудом
воскресения Лазаря из мертвых. Человечество уже было в гробу...
В течение последних трагических дней мои мысли постоянно переносились к Вам,
и я старался себе представить, что Вы переживали. Слава Богу, этот кошмар исчез, —
это был гадкий сон, который, однако, мог стать ужасной действительностью.
Каждый из нас, русских, очень сложно переживал все происшедшее, и когда я прочел
подписанный в Мюнхене протокол, то наряду с чувством глубокой радости за
избавление человечества от ужасов войны, испытал жгучую обиду за все славянство,
которому наносился тягчайший удар, — с одной стороны, в лице Чехословакии,
принужденной подчиниться унизительным условиям, а, с другой стороны, в лице
русского народа, даже не упомянутого при решении вопроса, касавшегося славянского
государства. У меня навернулись слезы на глазах, тем более горькие, что
основными виновниками случившегося являемся мы сами. Некто иной, как мы сами
повинны в судьбе России, и некто иной, как Бенеш поставил свою Чехословакию в такое
122
положение, что даже его
доброжелатели и
формальные союзники не
могли прийти ему на
помощь. Бросается в глаза
параллелизм между те- •
леграммой императора "*■ \ ■
Николая II, в которой «•
было сказано, что Россия
в случае неуспеха пере- •*
говоров о сохранении К
мира не останется рав- . ,
нодушной к судьбе Сер- *- »**'
бии2, и словами Гитлера, > * * *\»
сказанными в Нюрнбер- V-"»
ге судетским немцам* о Риббентроп (справа) торопит Даладье с подписью
том, ЧТО Германия ИМ по- п°д мюнхенским соглашением
может, если им самим не
удастся добиться своих прав. Здешний официозный орган «Время», между прочим,
отметил сходство между высказанными Гитлером притязаниями на судетские
области и притязаниями Сербии на объединение южных славян. По этому поводу
интересно указать на то, что Франция и Англия в обоих случаях стали на ту же
принципиальную сторону, несмотря на то, что Франция была связана с Чехословакией
союзным договором. Для Франции, в несколько меньшей мере и для Англии,
прискорбно то, что эти две великие державы заранее не оценили своего политического
и деликатного положения в случае предъявления Германией протеста и
вытекающих отсюда последствий против обращения чехословацких властей с судетскими
немцами. Здесь случившейся перемене фронта со стороны Франции и Англии
никто вообще верить не хотел, пока это не стало фактом. Только со стороны кругов
правительственных допускалось вероятие, что Советская Россия под тем или иным
предлогом сделает все, чтобы не вмешаться в вооруженный конфликт, который ею же
подготавливался и разжигался. Но общественные слои и население вообще были
убеждены, что союзная Франция, дружественная Англия и «славянская» Советская
Россия защитят Чехословакию. Такими настроениями воспользовалась так
называемая «объединенная оппозиция», которая повела энергичную кампанию против
правительства д-ра Милана Стоядиновича, сохранявшего полное спокойствие и не
прибегавшего ни к каким явным и серьезным подготовительным мерам, могущим
быть истолкованным в пользу той или иной из споривших в Европе сторон. В
Белграде произошли некоторые манифестации симпатий в пользу Чехословакии и
Франции. Принимали в них участие те элементы населения столицы, которые
подогреваются большевистскими агентами для действий по тому или иному поводу
против правительства, твердо охраняющего порядок и неуклонно защищающего дей-
* По всей вероятности, имеется в виду речь Гитлера в Нюрнберге 12 сентября 1938 года, в которой
содержались угрозы в адрес Чехословакии.
123
ствительные интересы государства. Манифестировали в пользу более активной
политики правительства и некоторые организации, как, например, «Югославянский
Сокол», имеющий крепкие связи с «Соколом» Чехословакии. Манифестировали в
том же направлении все те, кто искренне верил в слова, сказанные несколько лет
тому назад Литвиновым о 5-ти миллионах советских штыков, готовых прийти на
помощь Югославии. Это было во время обострения отношений последней с Италией.
Таких верующих было немало, и они действовали на других. Но правительство
оставалось непоколебимым в своем решении не делать лишних жестов и сохранить
нейтралитет. Только одна возможность могла нарушить это решение, а именно
вооруженное выступление Венгрии против Чехословакии, что обязывало бы Румынию
и Югославию прийти на помощь своему третьему союзнику по договору Малой
Антанты*. Эта возможность принималась во внимание, и, по имеющимся у меня
сведениям, белградское правительство предупредило Будапешт о неизбежном
выполнении им своих обязательств, если бы оно на это было вызвано военными мерами
Венгрии. Имею, однако, основание полагать, что одновременно Берлин и Рим были
осведомлены о сделанном в Будапеште шаге, дабы «ось» приняла соответствующие
меры. Тем временем Франция прилагала в Белграде все доступные ей усилия,
чтобы убедить правительство д-ра Стоядиновича принять активное участие в
назревавшем конфликте. Когда нейтральные иностранные влияния высказывались за
предпочтительность для Югославии сохранения спокойствия в ожидании развития
событий с тем, чтобы в решающую минуту своей нетронутой, более чем миллионной
армией сказать свое веское слово, — французские голоса протестовали. Ими
утверждалось, что для французской армии, в случае войны с Италией, поход до Милана
явится военной прогулкой, а там недалеко и до югославянской границы, и тогда
Югославии придется выступить без промедления. Такого рода утверждениям веры не
придавалось, и Югославия не дрогнула. Правда, военные круги говорили о
желательности мобилизации, но их мнение не восторжествовало, а князь-наместник
Павел продолжал невозмутимо проживать в своей летней резиденции в Словении
недалеко от германской границы. Теперь, когда кризис миновал и когда европейские
государства подводят итоги своих моральных и материальных расходов,
Югославия может быть довольна собою, при наличии твердого решения исполнить свои
договорные обязательства относительно Чехословакии. Она вместе с тем сохранила
полное хладнокровие, правильно учитывая гибельные для себя последствия от
всякого опрометчивого шага. Официоз «Время» по этому поводу пишет следующее:
«...Нас с Чехословакией и Румынией связывает союзный договор, имеющий целью
соблюдение установленных границ Венгрии. Был момент, когда несколько лет тому
назад нам было нужно придать союзу Малой Антанты более широкое толкование
(минута обострения отношений с Италией). Но это не удалось. Это, однако, не может
служить основанием для нашего отказа в выполнении того, в чем нам было
отказано, если бы это могло быть полезным для чехословаков и для нас. События нас
убедили в том, что это не было полезно. И действительно, если бы мы поступили иначе,
то показали бы братскую солидарность в смерти и лежании в гробу вместе с чехо-
словаками. И только, — да, быть может, еще с надеждой на воскресение после вто-
* См. док. 3, прим. 1.
124
рой Албании, ибо те условия, которые делали войну для чехословаков
безнадежной, — были бы в полной силе и для нас. А при наличии Мюнхена на нас были бы
взвалены такие же испытания, как и на них. Наша солидарность получила бы
выражение только в потерях. Союзные же войска к нам бы пришли, но лишь в качестве
комиссаров для раздела нашей земли».
Слово жестокое, но правдивое. В предыдущем моем письме я упоминал о
готовящихся парламентских выборах. Не подлежит сомнению, что правительство широко
использует ошибку оппозиции, которая требовала громких заявлений о вступлении
Югославии в войну наряду с Францией, Англией и Советской Россией, требовала
даже просто выступления на помощь Чехословакии, лишь бы требовать и добиваться
того, что правительство правильно считало невозможным и гибельным. Когда по
улицам Белграда, главным образом перед чехословацкой миссией, кричали: «Жи-
вела Француска» или «Чехословачка!» — надо было понимать: «Долой Стоядино-
вича!» Ныне враги правительства поняли свою ошибку, но уже поздно.
Правительство с полным правом будет говорить народу, что оппозиция хотела его вогнать в
войну, которую даже прямые и более связанные союзники Чехословакии начать не
нашли возможным. Таким образом, надо признать, что Югославия и ее нынешнее
правительство извлекли из пережитого кризиса максимальную выгоду как по
линии политики внешней, так и по линии внутренней. Югославия не дала повода к
обвинениям в нелояльности относительно своих договорных обязательств и ничего
не сделала такого, что могло легко ее поставить под удары и невыносимый нажим со
стороны ее двух могучих соседей — Германии и Италии, которые и в мирное время
могут давать себя неприятно чувствовать.
В заключение этого письма не могу не привести Вам трех ходящих по городу
слухов-анекдотов. Якобы когда французский посланник спрашивал председателя
Совета министров, намерена ли Югославия выступить вместе с Францией, д-р Стоя-
динович будто бы ответил вопросом: «Как же Вы хотите, чтобы мы вообще воевали?
Разве два года тому назад Вы нам не отказали в займе?» Затем на чехословацкой
миссии была сделана надпись «залужбина Колчака», т. е. имущество, завещанное
Колчаком. И, наконец, Бенеш будто бы получил телеграмму следующего
содержания: «Будьте спокойны, все идет благополучно, с Вами Англия». Подпись: «Хайле
Селассие».
Искренне Вам преданный,
Штрандтман
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 574-581.
Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 5 отдел ГУГБ
20 ноября 1938 г.
№ 4 3 2 912 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Берия
4.
5.
Нач. 5 отдела ГУГБ НКВД (Деканозов)
5 отдел ГУГБ НКВД приводит копию письма бывш. царского
посланника в Югославии Штрандтмана к Маклакову В.А.
Штрандтман информирует о настроениях в югославских
правительственных кругах в связи с Мюнхенским соглашением
раздела Чехословакии.
Пом. нач. XII отделения ст. лейтенант гос. безопасности (Пудин)».
В ответ на обращение о помощи сербского принца-регента Александра в связи с
ультиматумом Австро-Венгрии Николай II ответил 14 июля 1914 года телеграммой, в
которой говорилось: «Пока есть малейшая надежда избежать кровопролития, все
наши усилия должны быть направлены к этой цели. Если же, вопреки нашим
искренним желаниям, мы в этом не успеем, Ваше Высочество может быть уверенным в
том, что ни в коем случае Россия не останется равнодушной к участи Сербии».
Телеграмма была получена в Белграде в тот день, когда Австрия объявила войну Сербии.
Сов. секретно
181. Д.И.Абрикосов — В.А.Маклакову'
Токио, 10 октября 1938 года
Милостивый государь Василий Алексеевич,
Пережитые в Европе события мало отразились на Дальнем Востоке. В разгар
кризиса здешнее министерство иностранных дел сделало сообщение через свое бюро
прессы, что Япония останется верной своему соглашению с Германией и Италией по
борьбе с Коминтерном, но здесь не предвиделось, по крайней мере в первой стадии,
открытых военных действий в Сибири или в английских и французских колониях.
Конечно, европейская война в значительной степени развязала бы японцам руки в
устройстве своих дел в Китае, но события развивались в Европе слишком быстро,
126
чтобы здесь могли бы созреть какие-либо планы относительно новых военных
выступлений. Здесь мы не успели оглянуться, как опасность возникновения
европейской войны миновала, и вчерашние враги оказались сегодняшними друзьями, и вся
европейская политика обещает как будто бы пойти по новому руслу, утешительной
стороной чего, будем надеяться, окажется постепенное устранение Советской
России от участия в европейской политике. Так, по крайней мере, смотрят здесь на
результаты мюнхенского соглашения.
Таким образом, в здешних событиях особых перемен не произошло. Все
внимание ныне сосредоточено на военных действиях против Ханькоу, падение коего
ожидается в течение текущего месяца. Как я уже имел случай писать, взятию Ханькоу
и Учана здесь придают очень большое значение. Предполагается, что после взятия
этих двух пунктов, отдающего в руки японцев всю долину Янцзы, нанкинское
правительство* лишено будет возможности продолжать играть роль всекитайского
правительства и обречено будет на медленное умирание в отдаленном провинциальном
пункте, лишенное налаженной связи с внешним миром и всяких источников
доходов. Едва ли японцы будут предпринимать какие-либо серьезные экспедиции в
дебри Китая; их опыт за год военных действий в Китае в пользовании авиации
настолько велик, что они без труда, сидя в Ханькоу, могут путем непрекращающихся налетов
на пункты сосредоточия остатков китайских военных сил делать невозможным
какое-либо возобновление китайских наступлений. Остается, конечно, партизанская
война, но и в этом отношении у японцев имеется значительный опыт, и так как от
партизанских отрядов в гораздо большей степени страдает местное население, чем
японские отряды, то едва ли этот вид военных действий окажется надолго
популярным среди исстрадавшегося, изголодавшегося и жаждущего порядка китайского
населения. Словом, после взятия Ханькоу можно ожидать передышки в военных
действиях и сосредоточия внимания Японии на восстановлении мирной жизни во
всем этом районе. В планы японцев входит проведение этой политики через
возникшее при их помощи новое китайское правительство, которое пока еще ничем не
могло [себя] проявить, но которое по мере приближения срока падения Ханькоу
обнаруживает как будто бы большую активность.
Между правительствами в Пекине и Нанкине ведутся переговоры о слиянии их
воедино, идет урегулирование финансовой стороны, словом, эти правительства с
помощью японского командования стараются от теории перейти к практике. К
сожалению, пока крупные китайцы боятся принимать активное участие в этих
правительствах. Дело в том, что антияпонские элементы наладили с некоторым успехом
систему террора против отдельных лиц, проявляющих склонность принять участие
в политике примирения с японцами: убийства из-за угла, вторжение в дома
скрывающихся где-нибудь на иностранной концессии китайских сановников до сих пор
оказываются весьма действенным средством держать китайских сановников,
склонных идти на компромисс с японцами, в состоянии постоянного страха за свою жизнь.
Поэтому китайцы, имеющие средства, чтобы существовать, предпочитают
держать эти деньги в иностранных банках и по возможности перебираются в Гонконг, где
занимают выжидательное положение. Последней жертвой указанного китайского
* См. док. 101, прим. 14.
127
террора был 79-летний Тан Шаои, известный деятель последних годов Цинской
династии*. После революции он проживал на покое, и его имя смутно упоминалось в
связи с созданием расположенного к японцам правительства. Этого было
достаточно, чтобы группа молодых китайцев ворвалась в дом старика и заколола его
ножами. Все эти проявления китайского террора тесно связаны с упорством генерала Чан
Кайши в его борьбе с японцами и в значительной степени являются продуктами
советских методов гражданской войны. Немудрено, что японцы продолжают твердо
стоять на провозглашенной ими позиции, что никаких переговоров с названным
генералом они вести не будут и что он, вместе со своими советскими сотрудниками,
должен исчезнуть с китайского горизонта. Я думаю, что это давно уже имело бы
место, если бы не поддержка, оказываемая Чан Кайши со стороны иностранных
держав, в особенности со стороны Англии, которая, как и в Европе, не хочет отдавать
себе отчета, что, если оставить в стороне преходящие мотивы личного честолюбия,
борьбу за рынок и т. п., так сказать, бросающиеся в глаза мотивы конфликта, в
каждом современном конфликте присутствует и в конце концов легко могущий стать
доминирующим элемент борьбы двух начал: большевизма и антибольшевизма.
Игнорировать это и откладывать свой выбор между этими силами сводится в конце
концов к работе на пользу большевизма.
Такой позиции японцы, которые давно убедили себя в том, что они являются на
Дальнем Востоке и в Китае оплотом против большевизма, понять не могут, и, само
собой разумеется, поддержка иностранных держав правительства Чан Кайши
вызывает у них, особенно у военных на местах, большое раздражение. Министр
иностранных дел генерал Угаки** делал все возможное, чтобы сглаживать это раздражение, и
все время вел переговоры с здешним английским представителем относительно
примирения английских интересов с положением, создающимся на местах в связи с
военными действиями, но такая неопределенность долго продолжаться не может, и после
взятия Ханькоу нужно ожидать, что вопрос о прекращении поддержки Чан Кайши
иностранными державами будет поставлен японцами в более категорической форме.
Прежде всего, к тому времени начнет функционировать созданный здесь новый
орган для объединения всей японской политики и всей японской деятельности в
Китае. Орган этот, созданный на время японо-китайского конфликта, вызван к
жизни, главным образом, настояниями военного командования, которому на месте
видна вся невозможность примирить требования военного положения с
функционированием нормальной дипломатии. В результате новый орган как бы устраняет
министерство иностранных дел на время продолжения конфликта и налаживания
нового правительственного аппарата в Китае от активной деятельности.
Немудрено, что генерал Угаки, представлявший во время переговоров по созданию такого
органа интересы министерства иностранных дел, предпочел выйти в отставку
после того, как предложенный им компромисс не был принят. Временно портфель
министра иностранных дел взял себе премьер.
Все это, несомненно, вызовет вне Японии толки об усилении влияния военных на
ход событий в Китае, но иначе это и не может быть, раз в Китае ведется упорная
* Маньчжурская династия, правившая в Китае в XVII-XX вв., низложена в 1911 г.
'* См. док. 172, прим. 2.
128
война, которая лишь по имени не называется таковой. Очевидно, теперь к
иностранцам будет предъявлено более категорическое требование считаться с
реальностями положения и не продолжать ставить японцам всяческие палки в колеса под
предлогом, что раз войны нет налицо, то иностранцы могут претендовать на сохранение
всех своих прав, хотя бы таковые служили на явную пользу врагам Японии, давая
убежище в иностранных концессиях китайским заговорщикам и стесняя свободное
продвижение японских военных сил, уже не говоря о постоянном пользовании
китайцами иностранными флагами для защиты своего имущества от японских
бомбардировок. По мнению многих военных, всему этому должен быть положен предел.
Если вначале, когда здесь мало верили в возможность упорного сопротивления со
стороны китайцев, еще возможно было пытаться проводить грань между
активными военными действиями и ненарушимостью иностранных интересов, то теперь,
когда конфликт затянулся более чем на год, главным образом, благодаря
поддержке, оказываемой Чан Кайши со стороны иностранных держав, это становится все
более и более трудно, и недалеко то время, когда вопрос о прекращении такой
поддержки будет поставлен ребром.
К сожалению, в этом вопросе о прекращении поддержки Чан Кайши со стороны
иностранных держав эти державы оказываются действующими заодно с советским
правительством, от коего идет главная помощь Чан Кайши, но кое-кто в этом вопросе
стоит совершенно на иной точке зрения, чем другие иностранные державы: для
Советов важно не ограждение, как для Англии, своих экономических интересов в Китае, а
насаждение там коммунизма, что, казалось бы, должно было быть одинаково
нежелательно как для Японии, [так] и Англии. С другой стороны, так как помощь со
стороны Советов идет через дебри Монголии и китайского Туркестана, то главный
виновник в затягивании конфликта оказывается гораздо менее уязвимым, чем те державы,
которые защищают свои чисто экономические интересы в долине Янцзы и которые,
казалось бы, могли бы найти пути, чтобы договориться с Японией, хотя бы для того,
чтобы не оставаться в одном лагере с большевиками, успехи коих грозят им гораздо
большим вредом, чем стремление японцев навести порядок в Китае.
Будем надеяться, что начавшаяся в результате последних событий в Европе
изоляция советской власти распространится и на Дальний Восток, и подобно тому, как
в Европе Англия нашла возможным столковаться с Германией, так и здесь она
пойдет по пути сближения с Японией и не будет поддерживать ту организацию в Китае,
которая все более и более все свои надежды возлагает на поддержку со стороны
советской власти. Только такая политика может повести к быстрому прекращению
нынешнего конфликта и восстановлению порядка в Китае, который, казалось бы,
достаточно велик, чтобы удовлетворить экономические вожделения более чем
одной державы.
После столкновения из-за сопки Чжангофын* на корейско-советской границе
отношения Японии с Советской Россией вернулись к своему прежнему состоянию.
* Имеется в виду военный конфликт в районе оз. Хасан у границы с Китаем и Кореей в июле-
августе 1938 года, вызванный вторжением японских войск на территорию СССР и захват ими
сопок Безымянной и Заозерной (Чжангофын). Японцы были выбиты советскими войсками с
территории СССР, начаты переговоры по инициативе японского посла в Москве, и 11 августа
военные действия были прекращены.
5 Чему свидетели мы были, кн 2
129
Точно установить, что именно имело место у этой сопки, очень трудно, но является,
по-видимому, несомненным, что японцы выбили советский отряд, занявший сопку,
и отбили все атаки, для которых советская сторона, по-видимому, мобилизовала
крупные силы. В конце концов в результате перемирия сопка вернулась к своему
первичному состоянию никем не занятого холма и решено определить более точно,
где проходит граница...
Из этого инцидента ясно видно, что пока что японцы не имеют никакой охоты
дать себя увлечь в серьезные действия против Советов. С своей стороны,
большевики свели все последствия этого инцидента к излюбленному ими сведению личных
счетов. В результате, как сообщают газетные слухи, Блюхер, которому
предсказывали чуть ли'не роль Наполеона, смещен с поста командующего Дальневосточной
армией и находится под надзором где-то в Нерчинске. Для того, чтобы это смещение
не вызвало брожение в подчиненной ему армии, предварительно были смещены
большинство его сотрудников. Все это, конечно, не содействует боеспособности таковой,
и немудрено, что японцы не обращают серьезного внимания на задирание
последней; зачем осложнять свое положение в Китае серьезными действиями против
советской армии, когда эта армия сама разваливает себя борьбой личных честолюбий
и бессмысленной чисткой, сводящейся к хроническому удалению из нее всего того,
что так или иначе приобрело некоторый опыт и привыкло к местной обстановке.
О судьбе сановных перебежчиков, как знаменитого Люшкова2, после того, что от него
получены были все нужные сведения, мне ничего не известно, и за последнее время
его имя упоминалось только раз в здешней прессе, где говорилось, что во время
инцидента из-за сопки Чжангофын подтвердились данные Люшковым сведения, что
половина советских снарядов не разрывается.
В нашей беженской жизни особых событий не произошло. В самой Японии
громадное большинство уже приспособилось. Продолжает заниматься мелкой торговлей и
сводить так или иначе концы с концами. Я думаю, местные власти уже привыкли к
ним и, не поощряя среди них каких-либо агитаций, относится к ним скорее
доброжелательно. К сожалению, создавшаяся в результате японо-китайского конфликта
возможность спекуляции на разнице курса на иены на свободном рынке в Токио и
Шанхае затянула некоторых из русских торговцев, оказавшихся, как это обычно бывает,
жертвой некоторых еврейских спекулянтов, которые ввиду запрещения получать в
банках валюты более, чем на одну тысячу иен на человека, подбивали наших
простаков получать за известное вознаграждение такую валюту для передачи им. Эти
спекулянты были арестованы, и с ними вместе были арестованы доверившиеся им
русские. Им, вероятно, грозит высылка из Японии или в Харбин, или в Шанхай.
В Харбине, по-видимому, уже окончательно завершился процесс приспособления
нашего беженства к новым условиям. Все старые организации, черпавшие свое
значение из связи с разными беженскими организациями в Европе, исчезли, и все беженцы
должны быть ныне объединены в едином Бюро, действующем под руководством
японских властей на месте. По мере усиления японской власти в Китае такое
приспособление, вероятно, придется проделать и тамошним беженским группировкам.
Этот процесс приспособления не всегда проходит безболезненно. Большинство
беженцев, осевших в Китае, в особенности в Шанхае, зависят как в смысле
нахождения заработков, так и с точки зрения устройства своей внутренней жизни, от ино-
130
странных властей, заведующих иностранными концессиями. Те же, которые живут
вне таких концессий, должны были подчиняться китайским властям. В такой
обстановке среди беженцев выработались свои организации, действующие в
сотрудничестве с иностранными властями. С появлением японцев эта обстановка должна была
измениться. Или на смену китайских властей явилось японское командование, или,
как в Шанхае, началась глухая борьба между японскими военными властями и
иностранными муниципалитетами, так как, с одной стороны, естественно, что японцы
считают, что муниципальные власти должны сотрудничать с ними в борьбе с
антияпонскими элементами, находящими себе приют на иностранных концессиях, а с
другой — муниципальные власти, представляя собой иностранные интересы, хотят
оградить свою полную самостоятельность в деле управления концессиями. Между
тем в муниципальной полиции служат многие из русских беженцев, которые
являются невольно вовлеченными в эту борьбу. Все это создает обстановку,
благоприятствующую для всякого рода брожений, нарушающих наладившуюся было жизнь
наших беженцев в Китае. Все это, конечно, очень грустно, но все это неизбежно до
тех пор, пока у наших беженцев нет родины, куда они могли бы вернуться, и
властей, которые могли бы их защитить.
Примите, милостивый государь, уверение в глубоком моем почтении и таковой
же преданности.
Дм. Абрикосов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 608-619.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 5 отдел
7 декабря 1938 г.
№433188 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Берия
2. Меркулову
3.
4.
Нач. 5 отдела ГУГБ (Деканозов)
5 отдел ГУГБ НКВД приводит копию письма бывш русского
посла в Японии Абрикосова Маклакову В.А.
В письме сообщается о положении японцев в Китае и
японо-советском конфликте в районе озера Хасан.
Пом. нач. XII отделения, ст. лейтенант гос. безопасности Пудин».
2 Люшков Генрих Самуилович (1900—1945) — офицер НКВД, начальник отдела
секретных операций. Чтобы избежать очередной чистки, перебежал в Японию в 1939
году, взяв с собой особо секретные материалы. В 1945 году убит японской полицией
безопасности.
131
182. В.А.Маклаков — В.Н.Штрандтману
Париж, 10 октября 1938 года
i
Дорогой Василий Николаевич!
Я давно должен был Вам сам ответить, но Вы
правы, мне было не до того. Совершенно разделяю
и Ваше настроение. Я тоже испытал и радость от
того, что случилось, и большой стыд. Думаю, что
это ощущение почти всеобщее, кроме разве
коммунистов, которые не радуются, а злятся. Эта
война желательна была только им, ибо они
немедленно внешнюю войну стали бы проводить во
внутреннюю. Это особая точка зрения, которую
достаточно отметить Но во Франции было
довольно большое количество людей, убежденных, что
эта европейская война была выиграна нами, а
потому, как ни жалко жертв, но результат ее мог
быть полезен. Я не принадлежал к этим людям,
ибо в исходе войны, при той работе, которую
начали бы коммунисты, я очень сомневался. За те
20 лет, которые прошли с Версальского мира*, все
наделали столько ошибок, не говоря о самом
Версальском мире, что наступил момент, когда этот
мир со всеми своими последствиями должен был
развалиться. Потому и нужно сказать, что сейчас
для Европы начался совершенно новый период
истории. Перемены политических ориентации
будут очень глубоки, а может быть и
неожиданны. В связи с этим и здесь развиваются такие
настроения, на которые приходится смотреть с
ужасом. Есть русские люди, которые ставят ставку на
Гитлера и думают, что он освободит Россию от
большевизма. Такие люди, как говорят, были и в
самой Чехословакии. Я думаю, что не может быть
большого недоразумения, чем это, и недоразумения очень актуального, потому что
следующий шаг, который будет делать Гитлер, будет направлен на Россию. Ему
нужно будет ликвидировать коридор, за который он непременно постарается дать
Польше выход к морю. Это может быть либо Мемель**, или Литва, или еще
правдоподобней — Одесса. И опять, к стьщу нашему, находятся русские люди, которые это
Мюнхен. Премьер-министр
Франции Даладъе после подписания
соглашения, послужившего прологом
ко 2-й мировой войне
* См. док. 9, прим. 14.
** Сейчас Клайпеда.
132
будут проповедовать во имя самоопределения Украины и освобождения ее от
большевиков. Как видите, этот вопрос будет очень актуальный, но как сложится
ориентация остальных держав — предвидеть очень трудно. Конечно, вопрос сложнее. Беда
вся в том, что поскольку так называемые демократические страны, даже при их
недостатках, имеют преимущество перед тоталитарными для жизни, постольку для
ведения не только самой войны, но и военной политики, т.е. для приготовления
войны, создания военных союзов и т.п., демократии никогда не бывают на высоте. И
потому я все-таки считаю, что то, что случилось, это и удар по России, не по
большевизму, а по России. У нас тоже радуются тому, что большевики получили пощечину.
Это все правда. Однако то, что составляло задачку русской политики, т.е. бороться
против [агрессора] с помощью славянских держав, сейчас получило колоссальный
удар. И если германофильство будет распространяться и в Чехии, и в Румынии, и в
Югославии, то следующим шагом будет германизация того, что осталось от Турции,
и окружение России немецким кольцом. Конечно, слопать Россию им не удастся, но
лишить ее всякого великодержавного значения вовсе не трудно.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 529-530.
183. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину
Париж, 10 октября 1938 года
Дорогой Евгений Васильевич!
Спасибо Вам за Ваше письмо, на которое отвечу только несколько слов по недосугу.
Я думаю, что все то, что переживали в Англии, мы переживали здесь в гораздо
большей степени; в случае войны Англия меньше была угрожаема, а может быть, была
бы и более готова. Но главное дело не в этом. Я боялся войны, и не только потому, что
она влекла за собой совершенно неисчислимые жертвы и опасности, а потому, что
главной опасностью я считал то, чего нет в Англии — последствия большевистской
тактики, перевод внешней войны в гражданскую. Нисколько не сомневаюсь, что
большевикам никакого дела не было до Чехословакии, а что для большевизации Европы
им представлялся такой же редкий шанс, каким была и великая война 14 года. И
выдержать одновременно две войны—внутреннюю и внешнюю—Франции было
слишком трудно. Вот этой крайности у Вас, насколько я понимаю, в Англии бы не было.
Но у нас, к несчастью, и другая крайность, которой, думаю, что у Вас тоже не
было, а именно ставка на Гитлера. Что бы сейчас ни начинало писать проклятое
«Возрождение», но их позиция вначале была совершенно ясна: так как Гитлер
противник большевиков, то он наш герой; победа его над Чехословакией есть победа над
большевизмом. Вовлечение других стран в орбиту Германии — есть тоже победа
133
над большевизмом, а если она в результате с помощью русской Украины пойдет на
Россию, то это тоже будет избавление России. Конечно, ясно этого говорить не
смели, но, к сожалению, это настроение так распространено, что оно меня приводило в
положительный ужас. Вот Вы могли написать министру внутренних дел и заверить
его, что все русские беженцы готовы Англию поддержать; я не мог бы этого сделать
от имени всех. Не хочу Вам рассказывать подробностей, но в этом мне пришлось на
практике убедиться. А затем сейчас перед Россией открываются такие опасности,
против которых я защиты уже не вижу. Но это все показывает, в каком
безвыходном положении были мы. Ясно и последовательно могли быть только два фланга: те,
которые забыли Россию из ненависти к большевизму, и те, которые хотели взрыва
всей Европы. Люди направления Милюкова, которые толкали к войне,
бессознательно играли на руку большевизму. А мы, которые радовались миру, хотя бы ценой и
полной гитлеровской победы, мы тоже бессознательно и пассивно лили воду на
мельницу наших гитлерян. Во всем этом и была наша настоящая трагедия. Сейчас ясно
одно: все старые связи не только ничего не стоят, но, пожалуй, будут минусом; ясно,
что Чехия, хотя она во многом сама виновата, не может предпочесть дружбу с
Гитлером, чем с Англией и Францией. Теперь наступает момент заключения нового мира,
как было в 19 году; тогда мы этого не сумели, испортили мир излишеством
требований, сумеем ли мы его теперь заключить и не повторят ли тоталитарные страны
нашей ошибки, предсказать не может никто.
Позвольте мне указать на Вашей 6 стр.* в конце, что перемена позиции Генлейна
нисколько меня не удивляет; в 35 году проповедь самоопределения, а тем более
отчуждения, считалась простой изменой; ничего мудреного нет, что он
высказываться так не посмел, даже если и тогда так думал. Вообще не забывайте, что на слово
людям верить нельзя и что политика основана на лжи. Но всегда можно разобрать, с
какого момента человек начинает или перестает лгать.
России угрожает от Германии и близкий, и далекий удар. Близкий —это удар на
Украину, в союзе с Польшей; а далекий — это германизация того, что осталось от
Турции, и окружение России немецким кольцом; конечно, слопать Россию им не
удастся, но лишить ее всякого великодержавного значения — вовсе не трудно.
Архив СВР России, д. 16872, т.4,л. 531-533.
* См. док. 179.
134
Сов. секретно
184. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову1
Лондон, 12 октября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
То, что Вы мне пишете относительно возможности превращения внешней войны в
гражданскую во Франции, в высшей степени правильное соображение. Эта мысль
очень часто приходила мне в голову не только в отношении Франции. Я думаю, что
будущая война не обойдется без крупнейших социальных революционных
потрясений. Причем от этой опасности, мне думается, не гарантирована даже страна моего
пребывания — Англия. Дело в том, что жить так далее невозможно. Нельзя жить при
наличии таких колоссальных налогов. Знаете ли Вы, что даже такие неимущие люди,
как мы, например, уплачиваем налоговому ведомству пять шиллингов из фунта. Я знаю
здесь англичан, которые уплачивают четырнадцать шиллингов из фунта. Наши
городские налоги также нас губят. Когда десять лет тому назад я приобрел Русский
дом, мне приходилось платить налогов (городских) около пятидесяти фунтов в год.
Ныне я уплачиваю девяносто фунтов в год. Жизнь дорожает непосильно. Полтора
миллиона безработных продолжают существовать. Возможно, конечно, что новые
вооружения, к которым должна прибегнуть Англия, уменьшат это количество. Мне
думается, что даже без большевистской пропаганды обыкновенный обыватель должен
будет в один прекрасный день, что называется, «громко завопить» и в той или иной
мере заявить о невозможности такого существования. Вот где опасность. Она вполне
возможна в Англии, ибо всякому терпению, всякому самообладанию бывает конец.
В речи, закончившей парламентские дебаты, наш премьер заявил, что
пережитый кризис принес пользу в одном, по крайней мере, отношении, дав случай
проверить степень подготовленности страны к защите и указав на существовавшие
дефекты, подлежащие срочному исправлению. Отвергая высказывавшиеся
предположения, что Англия должна занять отрицательную позицию в отношении диктатур,
и изыскивая пути к международному успокоению посредством установления
непосредственных контактов, премьер наш убежден, что это достижимо лишь в том
случае, если Англия сможет говорить с «этими господами», как равная с равными, а
потому вооруженная так же, как и они. И прения в палате общин показали, что в
одном отношении единодушие нации — существующий факт: при современном
состоянии Европы быстрое вооружение безусловно необходимо. Что и говорить: с
каждым днем все более и более обнаруживается, насколько Англия была неподготовле-
на. В особенности авиация оказалась не на высоте. С другой стороны, и британский
морской флот не в силах уже выполнять все свои задачи. Для защиты окружающих
Англию морей, для действий в Средиземном море и на Дальнем Востоке он должен
быть значительно увеличен. Это, по-видимому, уже делается. Он, впрочем, и теперь
неплохой и не его слабость, конечно, повела к последствиям кризиса: наибольшая
опасность для Англии была в воздухе. Здесь утверждают, что к моменту кризиса
135
Германия располагала воздушными силами, превосходившими силы Англии,
Франции и Чехословакии вместе взятых. Быть может, все это преувеличено, но
несомненно, во всяком случае, что германский воздушный флот был сильнее британского.
Бесполезно, конечно, рассуждать на тему, по чьей вине Англия утратила такое
равенство? Все политические партии должны разделить эту ответственность. Вопрос
теперь в будущем. И, прежде всего, в организованности промышленности. Суть дела
в том, что германские воздушные силы не только превышают английские, но что ее
способность производства аэропланов в течение определенного периода времени
стала значительно больше, чем здесь. Неблагополучно у нас и в смысле принятия
мер предосторожности против воздушных налетов. Оказывается, что в Лондоне,
например, вспомогательная пожарная команда располагает менее чем одной
шестой потребного количества добровольцев. Еще хуже обстоит дело с устройством
временных убежищ от налетов. Эвакуация детей, как мне передавали компетентные
люди, прошла отлично, но их расквартирование в провинции оставляло желать
многого. Если бы дети спаслись от последствий налетов, то они погибли бы от болезней
С масками* также что-то неладно. Я уже писал Вам, как пришлось уничтожить пять
миллионов оных. Теперь не хватает масок средних размеров. Кстати, о масках:
оказывается, что собаки не переносят масок, и посему в свое время власти
предупредили население, что владельцам собак надлежит подумать, на случай воздушных атак,
об усыплении своих хвостатых друзей. И вот что здесь произошло,
свидетельствует, что англичане не всегда на высоте в смысле задерживающих центров. Наш
ветеринар рассказывал нам вчера, что ему и его коллегам пришлось усыпить сотни
собак, принадлежавших лицам, утерявшим всякое самообладание, несмотря на то, что
сами ветеринары с пафосом убеждали своих клиентов, в особенности женщин, не
прибегать к столь страшной мере столь быстро. Но все их красноречие оказалось
напрасным, и сотни «собакевичей» погибли... Ветеринар говорил нам об этом
буквально со слезами на глазах. Все это прямо страшно!!!
Англия вступила в эпоху, когда с ее стороны действительно требуются
величайшие усилия. И многие сознают здесь, что Англия не должна очутиться еще раз в
таком положении, в коем она оказалась только что. Какой же вывод: вооружения и
полная сорганизованность гражданских ресурсов должны продолжаться со всей
возможной энергией и срочностью одновременно с максимумом усилий —
дипломатических — к предотвращению поводов к возникновению опасностей войны.
Обывателю от этого, конечно, не легче. Но несомненно, что лишь «сконцентрированием» своих
усилий на этих двух задачах, одинаково срочных, правительство будет в состоянии
продолжать пользоваться доверием страны. Подобно Франции здесь так же
настаивают на том, чтобы партийная политика была сведена к минимуму. Возникает,
однако, вопрос, могут ли демократии проявлять тот же энтузиазм, что и страны с
другими формами правления? Небезызвестный г. Иден, которого многие здесь прочат в
премьеры и во что я ни одной минуты не верю, высказал недавно пожелание о
сформировании правительства на основе представительства в нем всех партий.
«Покойный Макдональд, — говорил Иден, — в свое время призывал парламент
сформировать из себя государственный совет... Насколько же важнее сделать это теперь!» —
* Здесь: противогазы.
136
восклицает г. Иден. Он ответил затем без обиняков, что влияние Англии и Франции
перешло ныне к Германии на всем пространстве Центральной и Юго-Восточной
Европы, и трудно предвидеть, каковы окажутся его пределы. Несомненно! Во
всяком случае, это уже серьезно отражается на британских торговых интересах, уже
пострадавших в связи с военными действиями на Дальнем Востоке.
Я писал Вам когда-то, что при здешнем Лиг оф нзшнл юнион*, во главе которого
стоит лорд Роберт Сесиль, имеется беженческий комитет. В прошлом году меня
избрали членом этого учреждения, неизвестно почему, ибо сей комитет русскими
беженцами не занимается, посвящая все свои заботы интересам германских и
австрийских евреев. Комитет этот имеет своим председателем того же Сесиля, который,
однако, не всегда председательствует, и в таких случаях его заменяет некая г-жа
Дутдаль2, дама в высшей степени дельная. В комитете зтом я один иностранец. Я
неизменно хожу на эти заседания, ибо нахожу их интересными со многих точек
зрения. На прошлой неделе комитет сей чествовал г. Рубли3 — директора
межправительственного комитета в результате Эвианской конференции и его помощника г.
Пэлл. Первый оказался пожилым, очень красивым американцем, с которым я
познакомился, найдя его очень приятным человеком. Он изложил нам свою
программу действий, центральным пунктом которой является привлечение Германии к
сотрудничеству. Сотрудничество это должно выражаться прекращением конфискации
имущества и денег тех евреев, которые желают покинуть пределы рейха. А затем
надо искать места, где этих евреев поселить. Рубли очень напирал на англичан, дабы
они убеждали свои доминионы и колонии взять к себе известное количество этих
несчастных гонимых. Председательствовал Сесиль. Присутствовал, между прочим,
и сэр Норман Энджелл4, известный мыслитель, публицист и держатель**
Нобелевской премии. То, что он, между прочим, сказал, заслуживает быть отмеченным. В
течение обмена мнений о финансировании еврейской беженческой проблемы он
высказал мнение, что следующие десять миллионов фунтов, которые Англия обещала
Праге, следовало бы обратить на пользу беженцев, оставив эту сумму в Лондоне.
«Передать эти деньги чехам, — сказал сэр Норман, — было бы ныне равносильно
передаче их самому Гитлеру, главному виновнику всего того, что происходит в
Чехословакии». Он намекнул этим на перемену настроений в Чехословакии в сторону
рейха. Говоря о положении дел в Палестине, он сказал, что англичанам надлежит
готовиться к приему к себе еврейских беженцев из [пропуск] Палестины. Вот до чего
мы докатились! Сведения оттуда в высшей степени неутешительны. Англичане
посылают туда войска, откуда могут. На днях отсюда ушел в Палестину лучший
английский кавалерийский полк — Скоте Грейз***, шефом которого был покойный
государь император Николай Александрович. Как раз в этот день ко мне зашел
небезызвестный Павло Родзянко, известный скакун, племянник председателя думы.
«Какое безобразие посылать на защиту жидов свой лучший кавалерийский полк.
Вообразите, что у нас, в старое время, послали бы на защиту жидов при погромах
кавалерийский полк!» Вот Вам упрощенное рассуждение! Комментарии излишни.
А тем временем антисемитизм и у нас поднимает голову. Произошло в этом отношении
* Лига национального союза (англ.).
** Лауреат.
*** 2-й драгунский полк британской армии.
137
нечто странное и даже непонятное. Имеется здесь группа газет, принадлежащая
небезызвестному лорду Бивербруку. Во главе компании стоит некто Блуменфельд5
— еврей. Иностранным издателем одной из газет этой группы — «Дейли экспресс»
— состоит тоже еврей. Эта же группа издает и вечернюю газету «Ивнинг стандарт».
Тираж этих газет свыше двух с половиной миллионов. Так вот «Ивнинг стандарт»
начал печатать целиком «Мою борьбу» Гитлера, начав печатание тотчас же после
Мюнхенской конференции четырех. Рекламируются такие статьи особыми
«постерами»*. И вот на одном постере было напечатано следующее крупнейшими
буквами: «Евреи должны быть уничтожены», а внизу мелким шрифтом: «Моя борьба»,
Гитлер. Создалась сенсация. А затем появились и другие постеры с такими
вопросами: «Кто натравливает Англию против Германии — жиды. Кто враг всего
человеческого общества — жиды. Кто натравливает Францию против Германии — жиды»
и т. д. Все это вопросы, которые задает себе Гитлер в своей книге... И возникает
вопрос, к чему все это понадобилось? Евреи здесь, естественно, встревожились, ибо до
сего времени такой литературы здесь столь определенно не распространялось.
Газете было сделано представление от целого ряда лиц. Но плохое дело было сделано,
и в Ист энде** произошли несомненные погромы, о которых, однако, в печати
появилось очень мало сведений. Издатель «Ивнинг стандарт» объяснил печатание «Моей
борьбы» Гитлера желанием осведомить английскую публику со взглядами фюрера,
каковые якобы до сих пор мало кому были здесь известны. Против этого возражать
трудно. Но можно было бы и не прибегать к столь погромным постерам, и во всяком
случае, обязать разносчиков газет не вопить во все горло, что «Жиды должны быть
уничтожены»... Получилось очень неловко. И даже непонятно. О чем же думал г.
Блуменфельд, сам еврей?
Вы спрашиваете меня, вошел ли я в контакт с сзром Гербертом Эмерсоном"? Пока
еще нет, ибо деятель сей, никому здесь не известный, находится в больнице после
серьезной операции. Всю свою карьеру — с 1905 года — он проделал в Индии, и
никто его не знает. Как только он поправится, я, конечно, его посещу и о
последующем Вам напишу. Откуда он взялся?
Только что появилось известие о смерти Кирилла Владимировича... Завтра, в
пятницу, отслужим панихиду. Я уведомил двор и кое-какие посольства и миссии. Итак,
Владимир Кириллович становится претендентом на престол... А кто же будет
наследником? По моему мнению — князь Всеволод. Я уже писал Вам о нем. Это очень
умный и дельный молодой человек. Он не говорит по-русски, но отличный оратор
по-английски. Лишь бы наши кириллисты не наглупили и не провозгласили
Владимира Кирилловича императором. Я написал в этом смысле несколько слов Казем-
Беку, выражая надежду, что подобная гаффа не будет допущена. Пусть Владимир
Кириллович будет тем, кто он есть — законным претендентом на российский
престол, и пусть продолжает учиться в лондонском университете. А там видно будет...
Я лично не верю в возможность восстановления монархии в России в
непродолжительном времени и боюсь, что следующий этап событий в нашем отечестве будет
горше первого. Боюсь, что не избежать нам ее расчленения, новых междоусобиц...
* Броские, кричащие заголовки (англ.).
'* Район Лондона.
138
Станет ли она затем вновь «собираться», кто может это знать? Но в зтот момент
Романов, быть может, и пригодится...
Тем временем у нас здесь обнаруживаются совершенно невероятные вещи.
Английская неподготовленность к войне оказывается прямо вопиющей. Это уже не
скрывается. Об зтом пишут и говорят. Приведу лишь один пример: для защиты наших
островов от воздушных нападений требуется три тысячи зенитных орудий.
Таковых оказалось — сто, да и то некоторые из зтих орудий оказались не в порядке.
Почти не оказалось аппаратов для обнаружения приближающихся азропланов. С
знаменитым нашим защитным барражом* воздушных шаров с привязанными к ним
стальными тросами вышло нечто просто смешное. Шары эти на генеральной
репетиции разлетелись в пространство, и население смеялось, смотря на бедность всего
этого предприятия. Одним словом, защита Лондона и вообще Англии от воздушных
нападений не существует. Нужно все создавать. Возмущению публики буквально
нет пределов. И в связи с этим растет антисемитизм. Как Вам известно, нашим
военным министром состоит еврей — Хор Белиша. К защите Лондона от воздушных
нападений он непричастен. Но публика не входит в рассмотрение компетенций. Уже
начались разговоры: «Ну, конечно, иначе и быть не могло, раз во главе военного
министерства стоит еврей». Один иностранный дипломат рассказывал мне, что ему
пришлось присутствовать при разговоре отставных военных в Сент-Джемсском
клубе**. Один из старых генералов выразился так: «Если бы мы не были такими
«развалинами», нам нужно было бы пойти в военное министерство, вытащить
оттуда Белишу и повесить его на фонаре. Это было бы острасткой и правительству, и
евреям». Несправедливость этих суждений несомненна, ибо, как я сказал выше,
Белиша никакого отношения к защите Лондона от авионов*** не имеет. В своей
сфере он сделал очень много. Но разговорчики такие ведутся повсюду. Обнаружилась
также спекуляция. Уже давно нам было объявлено, что правительство закупило
миллионы мешков, которыми будет снабжаться население. Что произошло затем —
пока неизвестно, но к нужному моменту мешки эти, стоящие полтора пенса штука,
стали продаваться по шиллингу. Нам обещали также песок. Но и песок стали
продавать по совершенно баснословной цене. Назначена комиссия, которая разберет
это безобразие. А тем временем публика говорит: «Ну еще бы, конечно, жиды
нажились» и т. д. Создается весьма тревожное настроение. Вот уж когда можно
воскликнуть: «Бывали хуже времена, но не было подлей!..»
Пользуюсь сим случаем, чтобы вернуть Вам документы Штрандтмана.
Ознакомившись с резолюцией последнего карловацкого собора по поводу перехода
митрополита Евлогия в юрисдикцию константинопольского патриарха, мне хотелось бы
сказать, что все русские люди, в рассеянии сущие, в равной мере скорбят по случаю
настроений в русской церкви за рубежом, настроений, начавшихся и до сих пор не
изжитых по вине исключительно наших епископов, заграницей пребывающих.
Но в особенности в этом повинны епископы синодальной юрисдикции, всячески
препятствующие восстановлению церковного мира. Евлогий тоже погрешил,
подчинившись Константинополю и не получив на то благословения Москвы, о чем он,
* Заграждение (фр.).
** Элитный клуб в Лондоне, в который входили также представители дипломатического корпуса.
*** Самолет {фр.).
139
я знаю, скорбит и до сего дня, но он вынужден был пойти на это, порвав с
митрополитом Сергием. Без покровительства Константинополя его положение ни на йоту не
было бы каноничнее положения карловацкого синода... Возможно, что Евлогий,
согласившись на известном совещании на выход из юрисдикции Вселенского
патриарха, на чем так настаивали представители синода после, и писал в
Константинополь, прося не освобождать его от должности зкзарха, но, как говорится: «Да не
возглаголят уста мои дел человеческих»... Если такое обращение к патриарху и имело
место, то я склонен объяснить его влиянием на Евлогия со стороны его окружения...
Я допускаю, что Константинополь желал бы подчинить своей юрисдикции всех
православных, живущих вне пределов их национальных церквей, но до сих пор мне не
приходилось слышать, чтобы свою власть он навязывал кому-либо силою...
Покойного митрополита Антония я знал еще очень мало. Помню, лет десять тому назад он
приезжал сюда. Было торжественное богослужение в нашей церкви. Служили оба
митрополита: Антоний и Евлогий. По окончании обедни и когда митрополиты еще
не разоблачались, в алтаре, Евлогий подвел меня к Антонию и сказал: «Владыко,
позвольте Вам представить Е.В.Саблина, нашего здешнего представителя и
старосту». Антоний посмотрел на меня каким-то тупым взором и сказал: «Как же,
слыхал о Вас или, правильнее, читал о Вас в письмах императрицы»... Я ответил: «Это
другой Саблин, моряк, я же бывший дипломат»... На это Антоний возразил: «Отчего
же Вы не перешли на службу к большевикам?» Табло*, как говорится. И далее: «Да,
знаю я ваших дипломатов, у меня даже родственник имеется в Париже — Гире — и
Маклакова знаю — все вы революционеры, зеерчики...» Весь этот разговор
происходил у престола, слышали его Евлогий, наш протодьякон и регент хора. И на всех
нас это разгильдяйство Антония произвело ужасающее впечатление. Нашим кар-
ловацким епископам и в особенности, конечно, митрополиту Серафиму я
рекомендовал бы прочесть то, что писал Антоний в казанском журнале «Деятель» в 1890
году, а затем и в полном собрании сочинений автора 1911 года. Я прочел эту статью
Антония, перепечатанную церковными ведомствами в 1924 г.: «В сочельник
Рождества Христова и Богоявления, а также в неделю православия, когда протодьякон
возглашает многолетие святейшим патриархам православным
Константинопольскому, Александрийскому, Антиохийскому и Иерусалимскому, всегда заметно
бывает то христианское одушевление сынов церкви, которое побуждает их в зти
мгновения высоко занести руку для крестного знамения и расширить свой умиленный
взор как бы с желанием схватить им те отдаленные священные грады и храмы, в
которых «утверждают православие» преемники божественных апостолов»... И
далее писал Антоний: «Святая апостольская вселенская церковь, утвержденная
семью Вселенскими соборами и ограждаемая четырьмя патриаршими престолами,
является и поныне драгоценнейшим, ни с чем не сравнимым сокровищем для
множества мирян и духовных. Многие из них за величайшее в жизни счастье почитают
поклониться великим святым Востока и коленопреклоненно принять
благословение восточных патриархов» и т. д. и т. д. И еще далее: «Мы не отказываемся
признать гегемонию греческого народа как в охранении, так и в дальнейшем
истолковании божественных истин веры и святых канонов церкви»... Впрочем, все это
* Картина (фр-У
140
малоинтересна Пишу ли к тому, чтобы сказать, что нынешние Серафимы
рассуждают иначе?.. Был здесь митрополит Евлогий. Была архиерейская служба,
начавшаяся в десять тридцать и окончившаяся в час сорок пять. Кому нужны такие
длинные службы и что оными достигается? Раздражение и злоба. И больше ничего. Но
архипастыри наши сего не понимают. А когда поймут, то будет поздно...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 582-594.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«НКВД СССР 5 отдел ГУГБ
20 ноября 1938 г.
№ 432870 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Берия
3.
4.
5.
Нач. 5 отдела ГУГБ НКВД СССР (Деканозов)
5 отдел ГУГБ НКВД СССР приводит копию информационного
письма бывш. русского дипломата в Англии Саблина — Макла-
кову ВА. в Париж.
В письме сообщается о положении в Англии.
Пом. нач. XII отд. V отдела ГУГБ НКВД
Ст. лейтенант госбезопасности Пудин».
2 Дугдаль Э. — в 1915—1919 гг. работала в департаменте морской разведки, в
1920-1928 гг. — член исполкома Лиги национального союза, член британской
правительственной делегации в Лиге наций в 1932 году.
3 Рубли Джордж (1868-?) — американский юрист, советник посольства США в
Мексике (1928-1930 гг.), советник американской делегации на морской конференции в
Лондоне (1930 г.), советник правительства Колумбии (1930-1931 гг.).
4 Энджелл Норман (1884-?) — английский экономист, политик и публицист.
Выступал с пацифистских позиций. В течение ряда лет возглавлял отделение газеты
«Дейли мейл» в Париже, депутат парламента от лейбористской партии (1929-1931).
Лауреат Нобелевской премии в 1933 г. Автор книги о будущих войнах «Великая иллюзия».
5 Блуменфельд Ролф (1864-?) — английский журналист, издатель газеты «Дейли
мейл» (1900-1902), главный издатель газеты «Дейли экспресс» (1904-1930).
Президент Института журналистики (с 1928 г.).
6 Эмерсон Герберт (1881—?) — государственный деятель Великобритании. Секретарь
финансового департамента правительства (1926), гл. секретарь правительства
Пенджаба (1927), секретарь департамента правительства Индии (1930), губернатор
Пенджаба (1933-1938). Высокий комиссар по делам беженцев Лиги наций (с 1938 г.).
141
185. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину
Париж, 20 октября 1938 года
Дорогой Евгений,
Мне ужасно мешает переписке с Вами то, что почерка моего Вы не разбираете, а
сейчас канцелярия так загружена экстренной работой, что не могу диктовать Вам
писем. Вы, владея машинкой, лучше меня поставлены для переписки. Позвольте
ограничиться определенным вопросом, на который хотел бы слышать Ваш ответ.
Поляков-Литовцев1, в котором желание угодить Милюкову, к сожалению,
превышает правдивость, а может быть ослепляет проницательность, писал недавно,
будто в Англии страшно возрос авторитет Сов. России — а общественное мнение
единодушно отвернулось от лорда В.* В какой мере это правда.
Здесь этого нет; Керенский** пишет из Америки, что трудно там читать лекции,
т.к. всякий интерес к СССР исчез. Настроение этих двух стран вполне готово к тому,
чтобы позволить распоряжаться Россией и жертвовать собой для мира Европы.
Выходит, одна Англия за нас. Правда ли это?
Если даже это правда, я очень боюсь, что и в ней это настроение не прочно.
Советы и активисты*** делают все зависящее, чтобы оно прошло поскорее.
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 534.
Поляков-Литовцев Соломон Львович (1875-1945) — российский журналист,
прославившийся, в частности, своими репортажами о Государственной думе. Корреспондент
газет «Речь» и «Русские ведомости». После Октябрьской революции в эмиграции.
* Судя по содержанию док. 186, речь идет о лорде Винтертоне.
** См. док. 55, прим. 13.
*** См. док. 9, прим. 2.
142
Сов. секретно
186. Е.В.Саблин — В-А-ВДаклакову1
Лондон, 23 октября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
В одном из моих предыдущих сообщений я писал Вам, что со времени
возвращения Майского из Москвы — это было в середине августа — он всего лишь один раз
посетил лорда Галифакса. Отметим этот поразительный факт: в промежуток
времени между 15 августа и сегодняшним числом, т. е. в тот момент, когда
международный кризис подготовлялся, нарастал и, наконец, разразился, представитель
дружественной великой державы виделся с министром иностранных дел всего лишь
один раз! О каком же престиже, о каком авторитете советского правительства
можно тут говорить?! Об этом даже помину нет!.. Россия сошла со страниц печати. И разве
не показательна та совершенно недопустимая в отношениях между ответственным
министром (лордом Винтертоном2) и послом великой державы, находящейся к тому
же в блоке демократических союзников, перепалка на страницах газет, когда
упомянутые лица в определенно неуместных выражениях обвиняли друг друга в
искажении правды. Поляков-Литовцев, передавая сей инцидент, упустил из виду одно
соображение: лорд Винтертон не столько упрекал Россию в том, что она уклоняется
от выполнения взятых на себя обязательств, сколько указывал на то, что она,
Россия, просто не может их выполнить даже при желании, ибо она своей внутренней
политикой — разгромом высшего командования — свела боеспособность армии на
нет... Поляков-Литовцев на это не указал. Он ссылается затем на либеральную и
левую прессу. Но ведь это, так сказать, в порядке вещей, и делается это отчасти по
тактическим соображениям, отчасти по старой привычке. В либеральных и левых
кругах упоминают о России без всякого энтузиазма, ибо и там, в этих сферах,
отлично сознают, что Сталин своей политикой сделал невозможным какое бы то ни
было полезное сотрудничество в целях умиротворения Европы теми или иными
способами. Вчера мне пришлось быть у г. Грэвса3, редактора иностранного отдела «Тай-
мса», и я задал ему вопрос, заключавшийся в Вашем письме. Он ответил мне так:
«Пока Россия является отечеством Коминтерна*, не может быть и речи о
привлечении ее к сотрудничеству с «Четырьмя»**. Если, быть может, и удалось бы уговорить
Муссолини сесть за один стол с представителем Советов, то в отношении Гитлера
это совершенно бесполезно... Положение осложняется еще и тем обстоятельством,
что мы не знаем, что происходит в России. Об этом не знает ни наш посол в Москве,
ни случайные журналисты, которые туда наезжают и возвращаются весьма мало
осведомленными...» (Я ходил к названному лицу, чтобы устроить свидание между
* См. док. 1, прим. 5.
** Имеется в виду Великобритания, Франция, Германия и Италия — участницы Мюнхенского
соглашения по Чехословакии 1938 г.
143
ним и Базили4, который приехал сюда ко дню выхода в свет на англ. языке своей
книги «Россия под советской властью». Грэвс обещал мне устроить завтрак, на
который он пригласит трех лиц в «Таймсе», занимающихся русской проблемой: г.г.
Брэхама5, Флеминга6 и Макдоцальда.)
Подобные заявления от редактора «Таймса» тем более знаменательны, что еще
десять месяцев тому назад газета эта не теряла надежд, что в России что-то
образуется. В конце прошлого года «Тайме», между прочим, писал, что «современная
советская политика, внутренняя и внешняя, может действительно привести в
смущение ортодоксального коммуниста». И далее: «Но капиталиста не легко будет убедить,
что она представляет собой новый рецепт спасения, до сих пор еще не открытый
капиталистическим миром...»
Одним словом, с год тому назад на Россию надеялись. Считалось бесспорным, что
за 20 лет большевизма произведена новая промышленная революция, растет и
крепнет новая буржуазия, добивающаяся прочной и удовлетворительно действующей
государственной машины, с такой же армией и полицией, чтобы обеспечить ее и ее
привилегии. И далее: «Уверенность России в своем военном могуществе кажется не
основанной на ошибочной переоценке». Затем произошли июньские события* и тема
об ослаблении боеспособности Красной армии стала одной из очередных, к которой
все с большей резкостью возвращалась печать, близкая к руководящим кругам. С
этого момента «Тайме» повел усиленную кампанию за сближение с Германией. На
Россию махнули рукой... Позволит ли Англия, как Вы пишете, распоряжаться
Россией — это вопрос чрезвычайно сложный. Если Германия действительно
обнаружит определенное стремление в сторону юга России, Англия вряд ли сможет
остаться равнодушной к такой экспансии...
Ваш Саблин
Примечание V отдела: Поляков-Литовцев — белогвардейский
журналист—корреспондент «Последних новостей» в Лондоне.
Архив СВР России, д. 16872, т. А, л. 570-573.
* Имеются в виду репрессии в отношении высших советских военачальников в июне 1937 года
144
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«5 отдел ГУГБ НКВД
20 ноября 1938 г.
№ 432872 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Ежову
2. Берия
3.
4.
5.
Нач. 5 отдела ГУГБ (Деканозов)
5 отдел ГУГБ НКВД приводит копию письма бывш. русского
дипломата в Англии Саблина — Маклакову В.А. в Париж.
Саблин комментирует поведение полпреда СССР в Англии т.
Майского в период августовского кризиса в Европе и сообщает
содержание разговора с редактором иностранного отдела
газеты «Тайме».
Пом. нач. XII отделения V отдела
Ст. лейт. гос. безопасности Пудин».
2 Винтертон (1883-?) — лорд, участник первой мировой войны, заместитель министра
по вопросам Индии (1922-1929), управляющий герцогства Ланкастер (1937-1938),
заместитель министра авиации с 1938 г.
3 Грэвс Филип Персевел (1876-?) — редактор международного отдела газеты «Тайме».
Участник первой мировой войны, кавалер ордена Почетного легиона.
4 Базили Н.А. — сотрудник российского МИД. Был, в частности, директором дипл.
канцелярии при ставке в 1914 г., в 1916 г. занимал должность вице-директора
канцелярии министра иностранных дел, а после Февральской революции 1917 года стал
советником российского посольства в Париже.
5 БрэхамДадлиДизраели(1875-?)—журналист, корреспондент газеты «Тайме» в
Европе, Малой Азии, Америке и на Ближнем Востоке. Издатель газеты «Дейли
телеграф» в Сиднее (1914-1922), основатель и первый издатель «Форума» в Австралии
(1922).В 1924 г. возвращается в Великобританию, с 1930 г. работает в газете «Тайме».
6 Флеминг Питер (1907-?) — английский журналист. В качестве специального
корреспондента газеты «Тайме» находился в Маньчжурии и Китае (1932-1933), затем
совершил поездку по Кавказу, Туркестану, Японии, Монголии, Индии. В 1936 году
стал членом редакции «Тайме».
Сов. секретно
187. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову'
Лондон, 8 ноября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Дебаты по международной политике на
прошлой неделе прошли бледно, и никаких
сенсационных выступлений не было.
Англичане пришли к заключению, что Мюнхенское
/
I
— области международных отношений и что оно
установило, несомненно, новое положение
вещей в Центральной Европе. Англичане
вообще не любят «рекриминировать»*. Нравит-
| ся им или нет (а им, конечно, не нравится),
остается фактом, что Германия достигла
преобладающего влияния в Центральной
Европе, и влияние это простирается от Рейна до
русской границы. Почему все это именно так
произошло — это вопрос для исторических
исследований. Практические политики
должны рассуждать иначе. Англии приходится
отныне считаться с двумя сильными и
решительными тоталитарными государствами в
Европе, без каких бы то ни было мечтаний о
П.Н.Милюков том, что режимы в этих двух государствах
могут быть изменены или уничтожены теми
или иными путями. Англии, посему, не остается ничего иного, как постараться
ужиться с этими режимами и прийти к определенным соглашениям с Германией и
Италией. Другого ничего не придумаешь. И оппозиция в палате общин решительно ничего
не придумала, что могло бы дать иное направление английской политике. Политика
двух « А»: «Аппиземент и Армамент»**, проповедуемая г. Чемберленом, становится
ныне и политикой всех английских политических партий. Раздаются, конечно, еще
голоса о необходимости уничтожения диктатур, но это голоса, вопиющие в пустыне.
Тем более, что многие здесь думают, что г. Гитлер, поглотив все те германские
меньшинства, которые стоили того, чтобы быть включенными в территорию
Третьего рейха без особых рисков, дальнейших экспериментов, например, в сторону
Франции или Швейцарии, производить более не станет. Эти люди думают, что Германия
* Обвинять, упрекать {фр.).
** Умиротворение и вооружение (англ.).
146
сосредоточит дальнейшую свою политику на экономике, причем здесь полагают, что
экономическое проникновение Германии в Юго-Восточную Европу является
продвижением естественным и против которого возражать не приходится. К тому же и
страны на юго-востоке не могут, так сказать, удержаться от соблазна тех
предложений, которые им делает ныне Германия.
Мне думается, что политика Чемберлена будет проводиться весьма энергично.
Всякая другая политика неминуемо повела бы к военным столкновениям, чего
Англия желает во что бы то ни стало избежать. До того момента, пока она не почувствует
себя достаточно сильной. Здесь, однако, не скрывают от себя всех трудностей
переговоров с немцами и в особенности, конечно, с г. Гитлером, человеком несомненно
одержимым. Его речь в Веймаре3 произвела здесь очень и очень тяжелое впечатление.
Многие здесь ожидали, что в ответ на речи Чемберлена в парламенте германский
фюрер так или иначе на них отзовется в согласии с хорошими манерами в области
международной политики. Думали, что Гитлер, со своей стороны, скажет несколько
добрых и благоразумных слов по адресу Англии и в особенности по адресу нашего
премьера. Ничего подобного г. Гитлер не сделал. Наоборот, он вновь обрушился на
демократии и занял угрожающую позицию. Его ссылки на группу Черчилля, Идена и
некоторых членов рабочей партии в самом деле не вызывают серьезной критики. Либо
германский посол здесь плохо его осведомляет, либо Гитлер просто, по соображениям
внутренней политики, придирается к тем элукубрациям**, которым предаются здесь
оппозиционеры или такие неуравновешенные господа, как г. Черчилль. Думать, что
эти английские деятели могут прийти к власти, ныне не приходится. Как бы ни был
блестящ Черчилль, но мне думается, что английское общественное мнение не
допустит появления его не только во главе кабинета, но и вообще в кабинете. В этом
отношении он человек, обреченный на неучастие в правительстве. Оппозиция ныне также в
высшей степени бледна. Г[-да] Эттли, Гринвуд4, Дальтон5 и Герберт Моррисон—люди
в высшей степени незначительные. Вообще говоря, в Англии наблюдается ныне то,
что назьгоается безлюдьем. Нет людей... Как, впрочем, по-видимому, нет их и в стране
Вашего пребывания. Я забыл еще упомянуть о Дафф-Купере. Человек он,
несомненно, талантливый, но в нем нет ничего «государственного». Талантливый пигмей...
Соглашение с Италией, по-видимому, решенное дело. В отношении оного никакого
энтузиазма не наблюдается. Но опять-таки англичане приходят к сознанию, что с
некоторыми фактами считаться настала пора, например, с вопросом об Абиссинии.
Муссолини как будто бы старается идти англичанам навстречу и вывел из Испании
десять тысяч своих легионеров, оставив там могущественную авиацию, танки и
технических советников. Будут ли англичане настаивать на дальнейшей эвакуации
итальянцами территории под властью Франко — покажет будущее.
А теперь несколько слов, так сказать, из другой оперы. Находится здесь
митрополит Серафим. Старший сын великой княгини Ксении Александровны
рассказывал мне, что владыка сей навестил его мать и в разговоре коснулся вопроса о
разрушении православных церквей в Польше, высказал предположение, что все это
происходит потому, что предки папы римского были евреями. Иерарх сей высказал
• Лейбористская партия.
'* Разглагольствования, измышления [фр.).
147
далее мнение, что архиепископ Кентерберийский в плену у масонов. Не пощадил он
и митрополита Евлогия. В конце разговора великая княгиня так якобы
расстроилась, что вышла из комнаты.
Настоятель соборного прихода, отец Михаил Польский, очевидно поощренный
столь определенными взглядами своего правящего архиерея, решил идти по его
стопам и в проповеди, произнесенной им с церковного амвона по случаю дня
непримиримости, устраиваемого здесь двумя с половиною активистами, заявил, что у
России ныне два врага: «Большевизм и римский католицизм». Комментарии излишни...
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 603-607.
1 Данному письму предшествует следующая записка НКВД:
«5 отдел ГУГБ НКВД СССР
4 декабря 1938 г.
№ 433177 Сов. секретно.
Спецсообщение.
1. Берия
2. Меркулову
3.
4.
Нач. 5 отдела ГУГБ НКВД (Деканозов)
5 отдел ГУГБ НКВД приводит копию письма бывш. русского
дипломата в Лондоне Саблина к Маклакову В.А.
В письме сообщается о настроениях в английских
правительственных кругах в связи с ростом влияния германского фашизма.
Пом. нач. XII отделения V отдела ГУГБ
Ст. лейтенант гос. безопасности Пудин».
2 Мюнхенское соглашение 1938 года о расчленении Чехословакии подписано
Великобританией, Францией, Германией и Италией. Предусматривало отторжение от
Чехословакии и передачу Германии Судетской области и ряда других районов, а также
некоторых территорий Венгрии и Польши. В марте 1939 года Германия захватила
всю Чехословакию.
3 В речи в Веймаре 5 ноября 1938 года Гитлер делал нападки на демократические
системы и на некоторых деятелей Великобритании (У.Черчилля, А-Гринвуда), называя
их «поджигателями войны».
4 Гринвуд Артур (1.880—?) — британский политический деятель, член лейбористской
партии. Депутат парламента с 1922 года. Парламентский секретарь министра
здравоохранения (1924) и министр здравоохранения в 1929-1931 гг.
5 Дальтон Хью (1887-?) — британский политический деятель, экономист, член
Исполкома лейбористской партии (1936-1937), член парламента в 1921-1931 гг. и с 1935 г.
Заместитель парламентского секретаря по иностранным делам в 1929-1931 гг.
148
188. М.С.Самсонов — В.А.Маклакову
Будапешт, 12 ноября 1938 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич!
Мне кажется, что до Вас не дошли мои два письма, посланные в критические дни
европейского конфликта.
Несмотря на царившее тогда чрезвычайно тревожное настроение, русская
колония сохраняла полное спокойствие, и мне неизвестны случаи панического
покидания города русскими беженцами, распускание слухов или неподчинения властям,
которые не пытались призвать ни одного русского. Ввиду того, что теперь
накопилось много вопросов, позволяю себе разбить по пунктам мое письмо.
1. Хотя пропаганда Солоневича большого впечатления не производит, вопрос о
создании «центра» русской эмиграции очень всех интересует. Прошу Вас не
отказать высказать Ваше мнение по этому вопросу, ибо возможно, что он будет
поставлен на очередь дня. Самого Солоневича они считают очень ценным эмигрантом,
другие же провокатором или просто политическим авантюристом.
2. Кончина вел. кн. Кирилла Владимировича, ввиду очень небольшого количества
его сторонников, впечатления на русскую колонию не произвела. Хотя в русской
церкви и была отслужена панихида, но это был будний день, и она прошла
совершенно незаметно. В сербской церкви была панихида отслужена русским
священником, состоящим в подчинении синода по инициативе исключенного из
Преображенского полка не по «политическим разногласиям» полк. Б.В.Шульгина (венгерский
подданный), но она прошла также совершенно незаметно.
Венгерская печать отметила кончину вел. кн., а вчерашняя газета «Аз Эшт»*
поместила статью о разногласиях в монархически настроенной части эмиграции, где
одни стоят за сына покойного вел. кн., другие же за более законного претендента —
вел. кн. Дмитрия Павловича, мать которого не была лютеранкой. Буду Вам очень
благодарен, если Вы не откажете меня информировать, существуют ли
действительно такие разногласия и как Вы их оцениваете.
3. Выборы донского атамана прошли также спокойно, хотя донская сотня
голосовала за графа Граббе, а станица — за ген. Попова1, казачий праздник праздновали
они вместе. Так как у нас здесь неясно — кто из двух атаманов является законным,
не откажите уведомить, как Вы смотрите на этот вопрос.
4. Чествование памяти ген. Врангеля2 прошло очень дружно, объединило всех
руководителей русских организаций и было очень многолюдным.
5. Через Будапешт проехал ген. Зинкевич3, читавший доклад о РОВС, но пробыл
он здесь всего лишь один день и видело его очень мало народу.
6. На церковный собор в Сремски Карловцы** из Будапешта никто не ездил, и
можно смело утверждать, что только один процент знает, какие им были приняты
решения.
* «Вечер» (венгр.).
'* Город в Югославии, в котором находился центр Русской зарубежной православной церкви.
149
7. Получив повторное предложение барона Нольде взять на себя обязанности
представителя РОКК* в Венгрии, я дал свое согласие, и венгерский Красный Крест
письмом своего председателя принял назначение к сведению и взял
представительство под свое покровительство.
8. Считая очень важным, чтобы руководители русских организаций
координировали свои действия и дружно помогали бы друг другу, я организовал комитет
русских организаций, в котором состоят руководители не только организаций, но и
представители обеих ветвей Русской церкви**. Председателем по моему предложению
избран о. иеромонах Сергий (Мусин-Пушкин, парижской юрисдикции). Ввиду того,
что комитету придан гуманитарный характер, его устав и председатель
утверждены по моему представлению Гл. упр. РОКК, таким образом, комитет этот носит
название «Комитета Красного Креста». Этому комитету я сообщаю о моей краснокре-
стовской деятельности.
9. Для того, чтобы русская школа в Будапеште, единственный рассадник русской
культуры в Венгрии, не признанная, однако, официальными компетентными
венгерскими властями, имела бы под собой более твердую почву, я создал
попечительский комитет русской школы. Председательница: г-жа Пошфай, жена венгерского
полномочного министра и чрезвычайного посланника, члены: баронесса Р. фон Каас,
жена проректора университета; г-жа фон Асбас, жена директора департамента и
советника министерства внутренних дел; г-жа фон Сендеффи, жена директора
ботанического сада; г-жа М.Гоффманн, начальница сиротского института; графиня
М.Сечени и графиня Н.Телеки.
10. С новым настоятелем у меня установились корректные отношения.
Доверительно могу сообщить, что единственный раз, что мы поспорили, это когда он решил
приветствовать главу государства по случаю присуждения Венгрии новой
территории, что я счел совершенно выходящим из компетенции духовного пастыря, тем
более что я считаю, что мы должны сохранять строжайший нейтралитет. Мне было бы
очень желательно знать Ваше мнение по этому вопросу.
Глубоко Вас уважающий и преданный,
М.Самсонов
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 526-528.
1 Попов П.К. — генерал-майор царской армии, после гражданской войны в эмиграции.
В годы второй мировой войны находился в Русской освободительной армии (РОА).
2 Врангель Петр Николаевич (1878-1928) — барон, генерал-лейтенант, один из
руководителей белого движения на юге России. Участник русско-японской и первой
мировой войн. В апреле 1920 года на военном совете был избран вместо Деникина глав-
* Российское общество Красного Креста.
** См. док. 23, прим. 6.
150
нокомандующим Русской армией. После поражения в Крыму в ноябре 1920 года со
значительной частью армии эвакуировался за границу. В 1924 году создал
Российский общевоинский союз (РОВС). Автор мемуаров.
3 Возможно, речь идет о МЛЗанкевиче (1872—?), который был, в частности, военным
агентом (атташе) в Румынии (1905-1910), Австро-Венгрии (1910-1913). В марте 1917
года являлся генерал-квартирмейстером главного управления Генерального штаба.
Сов. секретно
189. В.А.Маклаков — М.С.Самсонову
Париж, 16 ноября 1938 года
Многоуважаемый Михаил Степанович,
Ваших писем, конечно, не получил; очень об этом жалею, но, по-видимому, это
было общее правило. Рад, что по крайней мере получил это письмо и буду отвечать
Вам по пунктам:
1. Я не знаю, о какой пропаганде Солоневича Вы говорите; здесь многими получена
записка некоего Петровича «Всероссийский национальный центр как прототип
русской национальной власти». Имеет ли что-нибудь общего с ней и попытка
Солоневича? Мое личное мнение по этому вопросу совершенно определенное. Как она ни
симпатична, по существу, абсолютно неосуществима. Я не буду говорить о чисто русских
партийных разногласиях, которые продолжают быть очень большой реальностью,
если даже церкви не сумели объединиться; но сейчас русскую эмиграцию разделил
вопрос международный. Та записка, о которой Вы говорите, вытекает из сочувствия
Гитлеру, веры в него; на этом никогда Вы эмиграции не объедините. Даже те, кто втайне
ей и сочувствуют, ни здесь во Франции, ни в Англии в этом не признаются; да и
сочувствующих не так много. Поэтому речь может идти не об объединении, а только о
выборе некоторой партийной позиции и об объявлении всех несогласных врагами
отечества. Кроме новых раздоров из этого не выйдет ничего. Я могу себе представить, что
все русские, живущие в Германии, объявят себя гитлеровцами; это их дело, но
рассчитывать на этом объединить всю европейскую эмиграцию — уже безумие. Я
продолжаю оставаться вне партии и с этой позиции не сойду, а кроме того, надежд на
Гитлера совершенно не разделяю и по существу.
Лично Солоневича я не знаю, его талантом давно восторгаюсь, но политическая
подоплека мне неясна и от суждения я воздерживаюсь.
2. Похороны Кирилла, как говорят, прошли здесь при очень большом стечении
публики; я сам не был и этого не видел. Лично я думаю, что его сторонники делают
большую ошибку, что раздувают значение легитимизма. Я не исключаю, что у него
151
может быть будущность. Но все зто зависит от настроения в России, а совсем не от
настроения в эмиграции. Какое бы то ни было объединение на этой почве будет
самообманом. Среди младороссов* есть достойные люди и талантливые; основная их
идея ставить ставку не на эмиграцию была бы в общем правильна, однако, хотя они
себя называют авангардом советской России, вся их политика чисто эмигрантская и
самая нелепая из всех возможных политик соединять несоединяемое, т. е.
легитимизм и графа Игнатьева. Все это искусственно и неискренне, и потому я этому
течению значения тоже не придаю.
Разногласия на счет претендентов, может быть, и существуют, но если они и есть,
то они бесконечно менее остры, чем были раньше; но вообще все это, по моему
мнению, пока только игра.
3. Не могу ничего Вам сказать про атаманский вопрос. Попов у меня не был, с
Граббе у меня всегда были хорошие отношения, и я не отдаю себе отчета, что будет.
Не буду, во всяком случае, брать на себя разрешения спора, это не в моей
компетенции, и если они между собой не согласятся, то буду иметь дело и с тем, и с другим на
одинаковых основаниях.
8. Очень сочувствую Вашему начинанию; но не мне судить, что из него выйдет.
В Париже едва ли что-либо вышло бы. Здесь партийная рознь слишком резка.
За остальные Ваши пункты Вас благодарю; но вопросов Вы и не задаете.
А затем могу только еще раз согласиться с вашими заключительными словами:
«В строжайшем нейтралитете наше спасение, поскольку волей судьбы нашей
задачей является не большая политика, а помощь беженцам».
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 552-554.
190. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 29 ноября 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Давно не писал Вам, поглощенный нашими здешними текущими вопросами и
перепиской с Германией, с лицами, желающими оттуда вырваться. Кое-что удалось
сделать и добиться кое-каких, впрочем, кратковременных виз для наших евреев.
Но весь вопрос, как я уже Вам писал, затрудняется отсутствием средств у
кандидатов на выезд в Англию. И в этом вопросе меня удивляет аттитюда** здешних
еврейских организаций, которые не особенно склонны помогать нашим, т.е. русским
евреям. В отношении них, несомненно, наблюдается какая-то, я бы сказал, антипатия.
Для английских евреев наши евреи сделались какими-то евреями второго класса.
* См. док. 10, прим. 4.
** Позиция, точка зрения (фр.).
152
И из-за недостатка средств не всем удается помочь, хотя налицо факт моей
полнейшей готовности помогать нашим евреям, попавшим в беду в Германии. Раз я
заговорил об евреях, не могу не высказать возмущения аттитюдой газеты «Возрождение»,
которая не выразила ни одного слова симпатии лицам иудейского вероисповедания
в связи с погромами в Германии. Наоборот, газета эта, по недоразумению
выходящая на русском языке — ей надлежало бы выходить на немецком, дабы ее мог
читать г. Гитлер, — использовала печальные события в Германии в результате
выстрела в германском посольстве в Париже1 для того, чтобы устами г. Любимова сделать
выпад против «тех евреев, которые составляют «Последние новости», очевидно, не
понимая, какие чувства будят они у русского читателя, какую медвежью услугу
оказывают они своим сородичам»...
Публицист сей намекает затем на ту опасность, которая грозит еврейскому
народу в будущей России и т.д. Все это в высшей степени неуместно. Каковы бы ни
были недостатки «Последних новостей», разжигать антисемитские страсти не только
плохая политика, но и просто подлость. Кстати, о «Последних новостях». Здесь
возник вопрос о докладе Милюкова. Спросили меня, дам ли я ему Русский дом2 для
сообщения на тему «Чехословакия, Европа и Россия». Я ответил: конечно дам. Мне
ответили: с другой стороны, за это на Вас будут вешать собак и т.д. Я ответил, что их
достаточно уже на меня вешали и что, прожив в Англии двадцать пять лет, я просто
не понимаю, как можно не выслушать человека, имеющего свое мнение,
несогласное с мнениями других. Я решил посему всячески содействовать этому докладу и
разослал пригласительные повестки. Но затем Милюков уведомил меня о своей
болезни, и доклад пришлось отложить. Я думаю, однако, что очень ограниченное
количество лондонских русских не пришло бы на Милюкова. Большинство пришло бы.
Пришли бы, конечно, евреи. Самое интересное, что агитацию против Милюкова вела
здесь наша приятельница Ариадна Владимировна Тыркова. У меня с ней был
забавный разговор. Физиологическая или зоологическая злоба у этой женщины
против Милюкова прямо невероятна. Удалось мне также удержать наши здешние ан-
тимилюковские круги от выражения «осуждения» «Последним новостям». Из
Парижа сюда усиленно писали, требуя выступлений против «Последних новостей»,
но я употребил все мои усилия к тому, чтобы русские эмигранты, прожившие
двадцать лет в Англии, не запятнали себя нелепым выступлением, к тому же не
могущим принести вреда Милюкову и издаваемой им газете. И это тем более, что
«Последние новости» читаются здесь решительно всеми с тех пор, как «Возрождение»
стало газетой еженедельной. И многие из правых постоянно говорят мне: «Мы ми-
люковских передовиц не читаем, а вот все другое в «Последних новостях» очень нас
интересует, в особенности г-жа Тэффи3 и статьи в подвале и т. д.». Откровенно
говоря, я не понимаю смысла всех этих осуждений «Последних новостей» и придания
Милюкову такого большого значения. Не слишком ли это большой комплимент
лидеру РДО...* «Возрождение» писало также о возмущении среди французов по
адресу «Последних новостей». Я здесь мог бы собрать сотни подписей так наз. англорус-
сов против «Возрождения»... Но ведь эта, с позволения сказать, политика никаких
полезных результатов не даст. «Российское национальное объединение»4 в свою
* Республиканско-демократическое объединение (см. док. 81, прим. 4).
153
очередь вынесло резолюцию против «Последних новостей», но я задаю себе вопрос:
«Ну, а дальше что?..» Тираж «Возрождения» от этого не увеличится, «Последние
новости» будут продолжать выходить, и я смею утверждать, что в конечном итоге
получится так наз. удар веслом по ветру. Возрожденцы, конечно, должны
испытывать некоторое удовлетворение своим активизмом, но, вглядевшись внимательнее в
эту политику, нельзя не только ее не осудить, но и не пожалеть об убожестве всего
этого шума.
И потом: «Уверены ли Вы, что Мюнхенское соглашение наносит
сокрушительный удар большевикам»... «Возрождение» в номере от 25 ноября в правом углу в
рамке напечатало следующее: «„Правда" от 20 ноября вопит: «Священный союз
четырех или по крайней мере директория двух должны повернуться против СССР»...
Чему же радуется орган русской национальной мысли, позволительно вопросить?..
Я боюсь, что вместе с «Правдой» и нам придется завопить, в особенности если
начнут входить в моду, например, мысли и соображения некоего г. Коллинз Брука,
только что выпустившего здесь свою книгу под названием «Новая программа действий
для Великобритании. Прочь от иденизма. Может ли г. Чемберлен спасти
Великобританию». Критикуя политику Идена, г. Брук рекомендует Англии, помимо уступок
Италии и Японии, «предоставить Германии полный выход на Черное море»... И
необходимость затем теснейшего союза между четырьмя державами, которые
поделят между собой сферы влияния (в России), усиленно им подчеркивается.
Названный г. Коллинз Брук не ограничился, однако, своей книгой. Он
высказывал подобные мысли и на страницах «Таймса», и против оных названная газета не
возражала. И насколько было бы полезнее для всех нас, и в особенности, конечно,
для интересов российских, если бы вместо того, чтобы тратить свою энергию на
свары с Милюковым, все эти «национально-мыслящие» соотечественники составили,
например, что-либо дельное на украинскую тему и объяснили западному
общественному мнению нашу точку зрения на украинский вопрос, конечно, не в
великорусском шовинистическом духе, а я бы сказал — в имперских тонах. Для работы такой,
помимо Бернацкого М.В., который мог бы осветить весь вопрос с экономической
точки зрения, у Вас имеется еще и проф. Одинец5. Он, как мне передавали, человек
компетентный. Вот это была бы полезная работа. А сражаться с Милюковым и громить
евреев — от этого никому никакой пользы не получится. Разве что сами авторы,
потирая себе руки,скажут: «Наложили мы Милюкову по первое число, как
приятно»... И больше ничего. Пора все это прекратить.
До Вас могут дойти слухи, что я согласился быть особым представителем главы
российского императорского дома в Лондоне. Меня очень об этом просили, и я
согласился по двум соображениям. Во-первых, если юный Владимир Кириллович будет
проживать в Англии и учиться здесь, я постараюсь на него влиять в нужном
направлении в смысле его поведения и отношений с здешним двором и обществом. Вам,
вероятно, известно, что проживающие в Лондоне члены династии Романовых, за
исключением, конечно, великой княгини Ксении Александровны, не сумели
установить мало-мальски сносных отношений с здешним двором. Их здесь не любят.
Иногда по заслугам, иногда по недоразумению. Вот мне и хочется, чтобы у
Владимира Кирилловича установились бы приличные отношения с членами здешней
династии. Мне просто обидно было сознавать, как здешний двор «снобировал», напри-
154
мер, сыновей Ксении Александровны. Правда, они не всегда умели себя вести. Но
все же двор мог бы проявить к членам родственной романовской династии немного
более внимания.
Мне хотелось бы также, чтобы Владимир Кириллович завел здесь не только
приятные, но и полезные знакомства. До сих пор он был склонен к знакомствам лишь
приятным, посещал коктейли и учился по-малости. До такой степени, что, пробыв
здесь полтора года в лондонском университете, он не сдал ни одного экзамена и в
настоящее время, между нами говоря, просто исключен из университета. Есть еще
и другое соображение в пользу того, чтобы я имел некоторое касательство к юному
главе династии. Я употреблю все свои усилия, чтобы он не сделался монополией тех
монархических кругов, которые устами И.И.Тхоржевского услаждают нас своими
елейно-квасными элукубрациями, написанными церковнославянской вязью. Но
главное, чего мне хотелось бы — это чтобы Владимир Кириллович учился. На это
надежд, однако, мало. Нет, оказывается, средств. С другой стороны, он сам, по
слухам, не желает жить в Оксфорде или в Кембридже, где ему «будет скучно». С
другой стороны, решено сохранить Сан-Бриак*, где и будет проживать юный глава
династии. Там он, вероятно, либо сойдет с ума, либо запьет в обществе графа. Одним
словом, все это весьма неопределенно. Но, во всяком случае, если он будет наезжать
в Лондон или, в конце концов, поселится здесь, чтобы немного подучиться, во мне он
найдет, я надеюсь, достаточно опытного советника. Я не ставлю на него никакой
ставки. Но на склоне лет хотелось бы оказать какую-нибудь услугу члену той династия,
которой служил, тем более что член династии в данном случае молодой человек и
пока что мало затронутый отрицательными сторонами жизни.
Что касается направления британской иностранной политики, то наш премьер,
заслоняя несколько лорда Галифакса, неуклонно продолжает, как говорится, гнуть
свою линию. Слетав на семидесятом году жизни в Германию, он некоторое время
тому назад переправился через Канал** в ужасающую погоду, чтобы повидаться с
вашими министрами, а ныне собирается в непродолжительном времени ехать в
Италию к Муссолини. Энергия у этого человека поразительная. Я думаю, что страна, за
очень немногим исключением, стоит за него, хотя и имеется значительная критика
его действий, критика, впрочем, не конструктивная. Политика двух «А»: «Аппизе-
мент и Армамент»*** продолжается как единственно возможная. Оглядывание на
Лигу наций прекратилось, так же, как отходит на задний план вопрос о
целесообразности политики так наз. коллективной безопасности. Но рано или поздно
придется все же политику Аппиземент6 заменить чем-нибудь более определенным, ибо
в конце концов это Аппиземент не является само по себе политикой. Это лишь нечто
прелиминарное****, преддверие к какой-то политике, которую Англии необходимо
найти. Таковая может быть либо политикой так наз. изоляции, либо политикой
союзов. Первая из них при нынешнем положении вещей просто неосуществима, не
говоря уже о том, что такая политика должна была бы начаться с прекращения
целого ряда договоров, в том числе и союзнических, как, например, с Португалией, с
* Резиденция вел. кн. Кирилла Владимировича.
" Ла-Манш.
"* Умиротворение и вооружение {англ.).
**** Временное {фр.).
155
Ираком, с Египтом, а также и с Францией и с Германией, в соответствии с Локарнс-
ким договором*. На этих днях Англии придется гарантировать так или иначе и
границы новой Чехословакии.
Остаются посему союзы. Союзы с теми, интересы коих совпадают с интересами
страны моего пребывания. На этом пути затруднения и соответствующие решения
чрезвычайно сложны. Сумеет ли их разрешить современная Англия — покажет
будущее. Пока что, строго говоря, у Англии определенной иностранной политики
нет. Имеются искания, попытки. Проявляется много долготерпения, выдержки,
зондирования почв и т.п., но ничего определенного не имеется. Положение дел во
Франции причиняет англичанам много огорчения. Россия остается сфинксом.
Соединенные Штаты далеки. Есть от чего прийти в уныние.
Что касается внутреннего положения вещей, то здесь, конечно, наблюдается и
искание, и брожение. «Тайме» в номере от 17 октября сего года высказывал
совершенно невероятные для английской демократии мысли. Всячески воспевая заслуги
г. Чемберлена** в момент кризиса, передовик названной газеты писал, что «г. Чем-
берлен проявил несомненные качества «природного лидера», и деятельностью
своей он дал определенное поощрение тем, которые верят в демократию, при наличии
каковой может сосуществовать и так наз. «фюрерпринцип»***, и это «водительство»
может проявляться и в рамках парламентских учреждений... И весь дальнейший
тон статьи, да и не только именно этой статьи, но и многих других, последующих,
указывает, что «Тайме» готов поощрять несколько независимую политику
премьера. Многие здесь посему и называли Чемберлена диктатором. Вопрос о народном
фронте, строго говоря, здесь не существует. На эту тему, правда, болтают. И
Поляков-Литовцев**** оного касался. В его случае его собственные желания порождали
эти мысли. До этого еще очень далеко. Рабочая партия***** продолжает держаться
особняком. Да я и не вижу, с кем бы ей объединиться. Независимых либералов почти
что нет. Правда, среди консервативной партии обнаруживаются кое-какие сдвиги.
Правда, что г. Иден, как говорили одесские евреи, «решится на премьера». Правда,
что Черчилль, Дафф-Купер и еще некоторые лица сильно критикуют премьера и
его политику. Но я сильно сомневаюсь, чтобы эти господа апеллировали широкому
общественному мнению. И в слухах, что здесь образуется какая-то новая партия,
мало достоверного.
В оппозиционных кругах полный разброд мнений. Иностранная политика рабочей
партии весьма сильно критикуется лидером независимой рабочей партии г. Максто-
ном, который, несмотря на всю свою левизну, одобряет политику Чемберлена. Лидер
независимых либералов сэр Арчибальд Синклер тоже не может похвастаться
единомыслием в среде своих последователей. Черчилль и Дафф-Купер расходятся во
мнении относительно желательности создания нового министерства военных снабжений.
Иден все же слишком молод для того, чтобы за ним пошли в Англии. Трудно посему
представить, чтобы все критики объединились. Объединились на какой предмет? На
* См. док. 18, прим. 4.
" См. док. 92, прим. 8.
*** Принцип вождя, вождизм [нем.).
*"* См. док. 185, прим. 1.
***** Партия лейбористов.
156
это ответа нет. И если бы свалили Чемберлена, то ничего путного не получилось бы.
Но было бы, конечно, неблагоразумно, если бы нынешнее правительство, учитывая
ту неразбериху, которая царит ныне в рядах оппозиционеров и критиков
Чемберлена, что называется, почило бы на лаврах. Что касается премьера, то упрекнуть его в
этом почивании на лаврах, конечно, не приходится. И как будто бы выходит, что при
создавшихся условиях г. Чемберлен выявляется не только в роли премьера, но и в
роли в некотором роде вождя, лидера. Но, называя его диктатором, сравнивать его с
Гитлером или с Муссолини, конечно, нечестно. В настоящее время он является тем
человеком, который нужен Англии. Да и не только Англии.
Безобразия немцев в отношении евреев вызвали здесь более чем единодушное
осуждение германских методов мщения и нанесли большой ущерб начавшимся было
налаживаться германо-английским отношениям. Распалось, между прочим,
образовавшееся сравнительно недавно англо-германское общество, во главе которого
стоял лорд Моунт-Темпль, подавший в отставку в виде протеста. Первого декабря в
«Альберт Холле»* состоится митинг протеста против религиозных и расовых
преследований. Где именно происходят эти религиозные и расовые преследования —
не сказано. Но речь идет о преследовании евреев в Германии. Меня пригласили
сидеть на платформе**, и я принял это приглашение. Буду там и в качестве
представителя русской эмиграции и как представитель русской церкви. Наше любезное
духовенство очутилось в затруднительном положении: наш настоятель
убежденный гитлеровец и юдофоб и посему на таком митинге быть не может. А настоятель
соборного прихода находится в зависимости от тех архиереев, которые уверяли г.
Гитлера, что вся Россия возносит за фюрера молитвы и ожидает его пришествия.
Вот Вам и христианские пастыри. Им бы только сидеть в редакции «Возрождения».
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4,л. 555-565.
1 Имеется в виду убийство 7 ноября 1938 года советника германского посольства в
Париже фон Рота Гриншпаном, евреем по национальности.
2 «Русский дом» — дом в Лондоне бывш. поверенного в делах России в
Великобритании Е.В.Саблина, который после признания Советской России Великобританией стал
центром политической и культурной жизни русской эмиграции в Англии, где
проводились дни русской культуры, собрания, лекции, концерты и пр. В нем были собраны
предметы русского искусства (картины, старинная мебель, фарфор и др.). В 1944 году
дом был разрушен в результате налета германской авиации, а в 1949 году, после
смерти КВ.Саблина, деятельность Дома была прекращена.
* Концертный и театральный зал в Лондоне.
'* Быть в президиуме.
157
3 Тэффи Н.А. (1872-1952) — прозаик, поэтесса, драматург. Происходила из
дворянской семьи. До 1917 года публиковалась в газетах и журналах, сотрудничала в
большевистской газете «Новая жизнь», выпустила несколько книг стихов и прозы, пьес.
В 1920 году эмигрировала. Печаталась во многих эмигрантских периодических
изданиях, пользовалась большой популярностью в русском зарубежье, была
заместителем президента Союза русских театральных деятелей и киноработников во
Франции. Похоронена в Париже.
4 «Российское национальное объединение» (РНО), основано в 1921 году во главе с
Русским национальным комитетом и Главным советом. Основной целью объединения
провозглашалось «освобождение России от III Интернационала». В руководство РНО
входили проф. М.В.Бернацкий, В.Л.Бурцев, А.В.Карташов, П.Б.Струве, Е.КМиллер,
Б.Э.Нольде, Е.П.Ковалевский, А.В.Тыркова-Вильямс, В.Д.Набоков, Ю.Ф.Семенов и др.
5 Одинец Д.М. — киевский историк, был министром культуры на Украине при Петлю-
ре, в эмиграции — профессор Пражского русского народного университета, был
связан с Б.Савинковым.
6 Политика, проводившаяся правящими кругами Великобритании и Франции
накануне второй мировой войны по «умиротворению» агрессоров за счет уступок.
Кульминацией этой политики было Мюнхенское соглашение 1938 года о расчленении
Чехословакии.
191. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 14 декабря 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Как правы французы, «ридикюлизируя»* итальянские требования Ниццы,
Корсики и т. д. контртребованием Венеции и Везувия. Господа диктаторы в самом деле
сошли с ума, и выражение, кажущееся нам банальным и обывательским, что мир
сошел с ума, перестает быть лишь фразой «ад хок»**. В самом деле, с нашей
планетой что-то неладно. И какое ангельское терпение должно быть у нашего премьера,
чтобы продолжать политику «умиротворения» (аппиземент) при наличии
полнейшего отсутствия сдерживающих центров как у г. Гитлера, так и у г. Муссолини.
Итальянские требования и все связанные с этим инцидентом манифестации произвели
здесь самое тяжелое впечатление. У многих англичан, что называется,
«опускаются руки», тем более что подобные выступления со стороны Италии так саботируют
всю политику г. Чемберлена, играя в руку той оппозиции политике премьера, кото-
* Высмеивать, представлять в смешном свете {фр.).
** Для данного случая (лат.).
158
рая наблюдается здесь среди всех трех партий. И к чему же имел место обмен
оливковыми ветвями в Мюнхене и в Париже, если политику Муссолини поддерживает
глава третьего рейха? Прямо непостижимо все это! И как должно быть трудно Чем-
берлену раздумывать над своей предстоящей поездкой в Рим. Ибо ведь требования
Италии не могут не задевать чрезвычайно важных интересов Великобритании в
Средиземном море. О присоединении Туниса к итальянским владениям с
английской точки зрения не может быть и речи, ибо такой акт нарушил бы все равновесие
в Средиземном море, дав динамике дуче колоссальное преимущество в
центральных и западных водах названного моря. И затем, где же все это остановится?
Как всегда за последнее время, ответственными за такие требования и
манифестации англичане делают не итальянский народ, а его правительство и партию. То
же наблюдается и в отношении Германии, не германский, мол, народ преследует
евреев, создает затруднения вокруг Мемеля' и что-то замышляет в отношении
Украины, а партия и Гитлер. В этом, конечно, мало утешения. Англичане задают себе
вопрос: если Германия отказалась в совершенно определенных выражениях от
Эльзаса и Южного Тироля, то как может она поддерживать итальянские требования,
только что выдвинутые...
Если за всей этой «динамической» политикой Берлина и Рима скрывается
намерение вбить клин между Францией и Англией, то я боюсь, что этот номер не
пройдет. Здесь, по крайней мере, твердо стоят за Францию, за полнейшее с ней
сотрудничество во всех смыслах, и трудно предположить, чтобы Англия могла остаться
равнодушной, если бы между Францией и Италией возник серьезный конфликт.
Правда, Англию в таком конкретном случае ничто не обязывало бы к военному
выступлению, и г. Чемберлен определенно указал вчера, что «не существует такого
пакта, который заставил бы Великобританию оказать помощь Франции», намекая
на нынешний конфликт. И в этом отношении вопрос одного из членов палаты общин
весьма характерен: «Означает ли это, что премьер-министр при посещении им Рима
будет свободен торговать французскими интересами?» Конечно нет. Англия не
может быть безразличной к тому, что происходит между Францией и Италией,
прежде всего по соображениям своей собственной имперской безопасности. Но премьер
продолжает политику «аппиземент» и ничем не желает ее осложнить.
Но все это до поры до времени, или, точнее, до того момента, когда Англия
почувствует себя достаточно вооруженной. По нынешним временам дипломатические
переговоры более чем когда-либо нуждаются в обладании вооруженной силы той
договаривающейся стороной, которую другой партнер пробует «интимидировать»...** Но
все это, конечно, в высшей степени угнетает англичан, и в особенности ее деловых
людей. Все более и более чувствуется, что при наличии таких режимов, которые
установились в Германии и в Италии, никакая продуктивная торговая деятельность
невозможна или во всяком случае очень и очень затруднительна. И в этом отношении
характерен был митинг, имевший место в лондонском Сити, митинг чисто
политический, и на котором самые заправские «ситимэны»*** рассуждали на остро
политические темы и находили, что Англия для успеха своей иностранной политики нуждается
* Сейчас Клайпеда.
" Запугать {фр.).
*** Деловые люди
159
в вожде. Но где его взять — вот вопрос? Иден уехал в Америку и был принят там
скорее как какой-то фильмстар*, которого американские энтузиастки пытались
расцеловать, а кинематографические короли предлагали ему баснословные гонорары за
выступления на экране. Черчилль уж слишком страстен, и «Тайме» выразил ему на
днях весьма определенное порицание. Среди рабочих буквально нет никого, кто мог
бы стать премьером. Придется Англии пока что удовольствоваться Чемберленом.
И чем больше это будет так, тем меньше будет шансов войны.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 4, л. 632-636.
192. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 16 декабря 1938 года
Дорогой Василий Алексеевич,
Двадцать лет каторжных работ Плевицкой** —приговор исключительно
суровый. Так называемая национально мыслящая эмиграция, очевидно, рукоплещет.
В редакционной норе газеты «Возрождение» притаились «активисты»*** и тем
более чувствуют себя в безопасности, что обеспечили себя иностранными паспортами,
в частности французскими, и потирают руки. Я не знаю, является ли г. Семенов, по
выражению г. Шваба, одним из наиболее активных агентов германской пропаганды
во Франции. «Возрождение» на это утверждение защитника Плевицкой, вероятно,
разразится новым «погромом», заподозрив в г. Швабе еврея. Я не сомневаюсь,
однако, в том, что г. Семенов был несомненным подстрекателем и вдохновителем
активизма в среде РОВСа. И активизм этот, проповедовавшийся на страницах
«Возрождения», повинен в том, что затем произошло. У меня имеется целый ряд моих писем
Е.КМиллеру, в которых я предостерегал его, говоря, что от ассоциации его с
«Возрождением» ничего доброго не получится. И генерал разделял многие мои опасения.
И недоброе случилось. И мне желательно, чтобы в нашей переписке, которая когда-
нибудь в качестве исторического архивного материала может попасть в руки
историка, остался след, запечатлелось мое утверждение, что я, несмотря на всю мою,
как говорят немцы, «венигкейт»****, считаю активистов из «Возрождения» в
достаточной мере ответственными за тот развал, за все те несчастья, удары, которые при-
* Кинозвезда.
** См. док. 132, прим. 3.
*** См. док. 9, прим. 6.
"** Незначительность, невысокий уровень {нем.).
160
шлось перенести РОВСу в результате безответственного активизма г. Семенова.
И если генерала Миллера нет уже в живых, если пролилась его кровь, то кровь эта
не только на жене Скоблина*.
Ваш Саблин
Архив СВР России, д. 16872,тп.4,л.631.
193. Е.П.Демидов — В.А.Маклакову
Афины, 29 декабря 1938 года
Многоуважаемый Василий Алексеевич!
Пишу Вам несколько строк накануне Нового года, чтобы принести Вам обычные
добрые пожелания на наступающий 1939 год.
Пользуюсь случаем этим, чтобы вкратце изложить Вам происходящее в Греции.
Внешними делами мало кто здесь занимается, разве в моменты острых европейских
кризисов, вроде переполоха прошлого сентября**, а судя по многим признакам, такие
припадки способны повториться. Безопасность свою Греция всецело построила на
балканском единении и на посильных вооружениях. Она, главным образом, озабочена
закреплением союзных отношений с Турцией, Югославией и Румынией. Метаксас
недавно сам отправился в Анкару на похороны президента Ататюрка1.
В Афинах на днях состоялся съезд делегатов генеральных штабов четырех
союзных государств***. Решения их остались, разумеется, нераскрытыми, но есть
основания полагать, что обсуждался план согласованных действий при
возникновении внебалканских осложнений. В мирное время четверной блок, зародившийся, в
сущности, на почве обуздания болгарского ревизионизма, представляет собой
внушительное целое, рассчитанное на сохранение статус-кво и мира в этих
ближневосточных краях. Однако с возгоранием общего пожара межсоюзнические их
отношения едва ли смогут устоять против призыва расходящихся жизненных интересов
каждого государства в отдельности. Блок едва ли окажется в состоянии дружно
сомкнуть ряды на совместную защиту. Так, смотря по обстоятельствам, Югославия
может быть вовлеченной в сторону Германии, Греция — прильнуть к Англии и т. д.
Ведь притягательная сила рейха при первом же толчке сразу завлекла
Чехословакию в свою орбиту в ущерб Малой Антанте****, и это при одной лишь угрозе военно-
* Плевицкая Н.В.
** Имеются в виду германские требования по расчленению Чехословакии и Мюнхенское
соглашение (29-30 сентября 1938 г.).
*** См. док. 3, прим. 1.
*"* См. док. 3, прим. 9.
6 Чему свидетели мы были, ки 2
161
го столкновения. Не говоря о чувстве подозрительности, часто царящем в союзной
среде, мне кажется, надлежит с большей осторожностью отнестись к заявлениям
вроде следующего: «Les quatres Etats allies represented un bloc uni et paciflque de 50 millions
d'hommes decide a veiller au maintien de la paix dans les regions du Proche Orient et a defendre
sa neutrality contre tout cmpietinement du dehors»*.
По внутренним делам Греция продолжает строго придерживаться директив,
преподаваемых г. Метаксасом. Сплошь и рядом меняются министры, но направление
остается непоколебимым. Крупным успехом можно назвать окончательный разгром
коммунизма. Высшие вожаки заявляют один за другим раскаяние в прежних
заблуждениях. Коренные социальные реформы главы правительства постепенно
отнимают почву развитию московской пропаганды По всем приметам полиция Метак-
саса поставлена на высоту призвания. Наиболее важные центры коммунистической
организации обнаружены и ликвидированы.
В последнее время эта самая сыскная полиция стала как-то более деятельно
всматриваться во внутренние распоряжения русского эмигрантства. Причиной к
тому, к сожалению, служат раздоры в самой беженской среде. Не младороссы** этот
раз вызвали вмешательство властей, а партия, именующая себя «Русской
национальной группой», которая под видом общества взаимопомощи приобрела право на
законное существование в Греции. Ею здесь руководит некто д-р Хунзария, грузин,
ранее проживавший в Париже. Некоторые ее члены стали читать доклады на чисто
политические темы.
Собрания были полицией воспрещены как не соответствующие [ни] признанной
цели общества, ни видам правительства. Доклады эти к тому же не отличались
особенной утонченностью или пользой. Но принимая во внимание, что русская
общественность до сих пор мало подавала поводов к пререканиям, а также вследствие
состоявшегося в последнюю минуту воспрещения полицией празднования
колонией 950-летия крещения Руси, я обратился с письмом к диадоху**" Павлу, как
регенту королевства, прося его содействия к снятию ничем не обоснованного запрета
русским чествовать великие исторические события Отечества. Королевич ответил мне
устно, что сам он собирался прибыть на это празднество, но что г. Метаксас,
настаивая перед ним на своем, ссылался на крайнюю непримиримость советской власти,
которая постоянно грозит высылкой сюда в отместку десятков тысяч греков,
оставшихся в России и томящихся там в концлагерях. Русское празднование так и не
состоялось, и я полагаю, что инциденты с Национальной группой отчасти не чужды
решению властей.
Не могу не выразить Вам признательности за вероятное содействие Ваше
назначению г. Александра Паллиса представителем в Греции, с 1-го января, Верховного
комиссара по делам беженцев. Г-н Паллис посетил меня на днях с заявлением
готовности всеми силами пособлять русскому эмигрантству и улучшению его быта
* «Четыре союзных государства, представляющие единый и мирный блок из 50 миллионов
человек, приняли решение следить за поддержанием мира в ближневосточном регионе и
защищать свой нейтралитет от любого вмешательства извне» (фр.).
'* См. док. 10, прим. 4.
'• Наследник, преемник (греч.).
162
Он ожидает в скором времени прибытия сюда сэра Герберта Эмерсона, которого и я
собираюсь повидать.
Кончина архиепископа Хризостома, столь трудившегося здесь в продолжение
многих лет на пользу русских, глубоко огорчила всех беженцев. Ему они главным
образом обязаны сохранением храма против советских притязаний. Новый
архиепископ Афин и всей Эллады Хрисанф2, бывший епископ Трапезундский, отлично
расположен к русским и уже успел им выказать свое благоволение присылкой [моей]
жене крупного подаяния на раздачу неимущим.
Искренне Вам преданный,
Демидов
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 7-10.
1 Ататюрк (букв. — отец турок) Мустафа Кемаль (1881-1938) — турецкий
государственный, политический и военный деятель. В 1919 году возглавил
национально-освободительное движение в стране. Турецкая армия под командованием Ататюрка
нанесла поражение вторгшимся англо-греческим войскам. В 1920-1923 гг. —
председатель Великого национального собрания, с 1923 года — первый президент
Турецкой Республики.
2 Хрисанф или Хрисантос известен, в частности, тем, что демонстративно отказался
благословить премьер-министра созданного гитлеровцами во время оккупации
греческого правительства.
1939 год
Сов. секретно
194. В.Н.Штрандтман — В.А.Маклакову
Белград, 1 января 1939 года
Глубокоуважаемый и дорогой Василий Алексеевич!
Не могу пропустить 1-ое число года, не поздравив Вас и не пожелав Вам и Марии
Алексеевне* всего того, что Вы себе желаете, в первую очередь здоровья. Жена моя
ко мне присоединяется, зная, что я пишу Вам, и просит кроме того сердечно Вам
кланяться.
А год обещает быть для нас важнейшим. Не только ход событий на это
указывает, но и некоторые заявления Гитлера не оставляют никаких сомнений
относительно его намерений довести борьбу с большевиками до конца. Планов, по-видимому,
существует несколько, о чем Вы, конечно, знаете лучше, чем я. Все эти планы,
однако, страдают большими неясностями и ни один из них не гарантирует целости
России. Здесь преобладает мнение о необходимости воскресения России, что вызывает
большой интерес к личности великого князя Владимира Кирилловича, как символу
единой России. Но существуют течения, придающие значение разговорам и
статьям о создании Великой Украины с 45-ю миллионами душ... Некоторым здешним
людям эта возможность кажется легче осуществимой, и в ней они склонны видеть
начало нового благополучия, новой гарантии своей собственной безопасности. По
этому поводу не могу не упомянуть данное в Берлине Скоропадским интервью
сотруднику белградского официоза «Время». Скоропадский категорически говорит о
будущей Украине, совершенно самостоятельной и независимой. Он характеризует
павшую Российскую монархию мистической, а надежды на ее возрождение
утопией. Интервью дано в таком тоне или редактировано в таком смысле, что читатель
может подумать, что дело идет о восстановлении какого-то давно существовавшего
вполне совершенного государственного организма, о котором никто ничего не знал
по простой случайности. О Скоропадском мне даже говорили как о наследнике прав
определенной «династии»... Правда, объяснения о действительном значении
гетманской власти с ссылками на историю России, Польши и Литвы как будто открывают
глаза, но всех не убедишь, хотя бы по той простой причине, что не до всех можно
добраться даже письменным словом. Сегодня патриарх Гавриил1 посетил Русскую
церковь и служил в ней литургию, приняв участие в хиретенции2 нового епископа
Венского, назначаемого викарным в Берлин, а затем он принял обед в Русском доме
Императора Николая IP, данный нашим высшим духовенством с приглашением меня
и приходского совета. В своей приветственной речи патриарху я коснулся
украинского вопроса и указал на опасность придавать ему превратное значение. Создание
государства украинского ни для кого не будет спасительным, если в нем будет
* Сестра В.А.Маклакова.
167
лежать цель, а не средство для борьбы с большевиками ради спасения России. В
случае расчленения России все ее составные части подпадут под иностранное влияние
и самостоятельной силы иметь не будут. Пример Чехословакия. Надо иметь в виду и
неизбежное нарождение новых стремлений к объединению этих разрозненных
частей, что будет всегда служить легкогорючим материалом, а потому мира и
спокойствия не будет. Те же, кому нужна мутная вода, найдут здесь обширное поле для
своей деятельности. Прочие же славянские государства тоже должны будут
подписать дефицитный баланс, что, конечно, не минует и Югославию. Сидя рядом с
патриархом, мы беседовали на эту тему, и в своем ответе на приветствия митрополита
Анастасия и мое он заговорил о России и об ее значении для южных славян в
прошлом и в будущем. Патриарх Гавриил это значение отлично знал в прошлом и
понимает для будущего. Появление упомянутой мною корреспонденции меня удивило, и
в ближайшие дни я постараюсь выяснить, кому она была нужна.
Нет ли в Париже хотя бы приблизительно точных сведений о намерениях
Англии относительно России? До меня доходили слухи, будто в Лондоне интересуются
великим князем Владимиром Кирилловичем именно как политическим фактором.
Правда ли это? Говорят, будто в Лондоне существуют мнения о желательности
видеть его постоянно живущим в Англии, даже близко за ним следить. Я был бы Вам
очень благодарен за ответ по этому поводу, а кроме того, я нескромно просил бы Вас
мне сообщить, что Вы думаете об Иване Солоневиче.
Если бы не «эта» почта, обо многом хотелось бы Вам написать и о многом спросить.
Наконец узнал адрес В.В.Шульгина4: Салондровая ул., н. 6 у профессора]
университета] Билимовича5. Любляна, Югославия.
Прошу еще раз принять наши самые сердечные пожелания.
Искренне Вам преданный
ВЛПтрандтман
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 19-21.
1 Патриарх православной церкви Сербии.
2 Хиретеция или хиретония (греч.) — в православной церкви посвящение в епископы.
3 «Русский дом императора Николая II» открыт в Белграде в 1933 году, построен на
средства русских эмигрантов на земле, подаренной югославским королем
Александром I. В доме проводили работу русские эмигрантские научные и культурные
организации («Русский культурный комитет» под руководством академика А.И.Белича,
«Русский научный комитет» под руководством академика В.Ф.Тарновского и др).
4 Шульгин В.В. (1878-1976) — один из крупных российских государственных и
политических деятелей, публицист. Из дворян. Депутат нескольких созывов
Государственной думы, член Временного комитета Думы. Вместе с А.И.Гучковым предъявил
в Пскове требование Думы Николаю II отречься от престола. Участвовал в создании
168
Добровольческой армии, был одним из идеологов «белого дела». В эмиграции
выпускал газету «Великая Россия». В 30-е годы отошел от политической деятельности.
В 1945 году был арестован в Югославии и осужден советским судом за
«тридцатилетнюю антикоммунистическую деятельность». Освобожден в 1956 году, поселился
в г. Владимире, куда к нему приехала жена из Югославии. Получал пенсию.
Известны его воспоминания «Дни», «1920 год», «Три столицы».
5 Билимович А.Д. (1876-1963) — экономист-статистик, публицист, педагог. С 1920 по
1944 год руководил кафедрой политэкономии Люблянского университета, один из
основателей Общества русских ученых в Югославии.
Сов. секретно
195. В.А.Маклаков — Е.П.Демидову
Париж, 4 января 1939 года
Многоуважаемый Елим Павлович!
Благодарю Вас за интересное письмо*. Очень характерен сообщаемый Вами
эпизод с девятисотлетием. С одной стороны, коммунистическая организация
разгромлена в Греции, а с другой, советов все-таки же боятся; и что для меня удивительнее —
боятся даже возвращения в Грецию греческих подданных. Но мне кажется, М.**
отстает от времени. Даже во Франции престиж Советов все падает.
Очень рад, что с Паллисом дело устроилось. Эмерсена я здесь видел; он полон
добрых намерений, но совершенно не в курсе дела. Если с ним приедет Кульман1,
его помощник, то рассчитывайте больше на него. Он очень благорасположенный и
очень опытный в русском деле человек; но главное — именно он будет заведовать в
комиссариате*** русскими беженцами. Считаю долгом Вам отметить, что у него
скорее левое настроение, по крайней мере русских, так называемых националистов, он
ценит не дорого.
Из Вашего письма видно, что и в Греции от них пользы мало. Как бы ни
сочувствовать их направлению, у них не хватает ни такта, ни чувства реальности. Про
них можно сказать словами Шербюлье2: «Dieu dans sa sagesse prefere ceux qui le nient a
ceux qui le compromettent»****.
* Письмо в архиве СВР России не обнаружено.
'* Имеется в виду премьер-министр Греции Метаксас.
'* Аппарат Верховного комиссара Лиги наций по делам беженцев.
'* Господь в своей мудрости предпочитает тех, кто его отрицает, тем, кто его компрометирует (фр.).
169
А кроме того, не знаю как у Вас, а здесь чем больше человек обнаруживает
нетерпимости в национализме, тем более основания предполагать, что он состоит на
службе Советов.
Не буду подробно писать Вам о Франции. Оздоровление здесь, конечно,
начинается, но оно идет несравненно более медленно, чем в нем возникает настоятельная
необходимость. Отрешаясь совершенно от внешних опасностей, очень реальных, я
не думаю, чтобы Франция могла справиться при данном избирательном законе и
при данной палате. Если закон не будет изменен, то я думаю, что улучшение долго
не продержится. Но все-таки пока дышать легче.
В.Маклаков
Архив СВР России, д. 16872, т. 5,л. 85-86.
1 Кульман Г.Г. (1894-1961) — швейцарский гражданин, секретарь Христианской
молодежной организации (ИМКА), сыграл значительную роль в религиозной и
социальной жизни русской эмиграции, в частности, среди русских студентов в Берлине.
В 1924-1929 гг. в своих статьях и лекциях знакомил западноевропейскую
общественность с православием. В 1938-1955 гг. занимался правовой защитой беженцев в
качестве представителя международных организаций. Его архив находится в
Колумбийском университете, копии — в Оксфордском университете.
2 Шербюлье Виктор (1829-1899) — французский писатель, литературный критик,
эссеист.
Сов. секретно
196. В.А.Маклаков — В.Н.Штрандтману
Париж, 9 января 1939 года
Дорогой Василий Николаевич!
Прежде всего примите от меня и от моей сестры поздравления к будущему
нашему русскому Новому Году и передайте их от нас обоих Вашей жене. А затем
перехожу прямо к делу. Мы им так завалены, что я только случайно мог не угостить
Вас собственноручным письмом, которое бы Вам не прочли.
Вопрос об Украине очень сложен, не только потому, что это уравнение с
несколькими неизвестными.
Я не говорю о настоящих украинских сепаратистах, которые желают одного —
независимую Украину. Эта перспектива соблазняет их разными, не очень почтен-
170
ными приманками: возможность играть роль, занимать более видные места в
маленьком государстве. Эти украинские честолюбцы находят сторонников и на
Западе, которым они за помощь обещают всякие блага, начиная от выгодных концессий
и кончая обещаниями следовать их политическим указаниям. С ними у нас не
может быть общего языка: это мародеры во время русского несчастья, и их роль и наше
отношение к ним совершенно понятны.
Вопрос становится сложным и даже трагическим только для тех, кто стоит за
Россию; они думают, что для самой России может быть полезно освобождение
Украины от большевиков, хотя с помощью Гитлера, хотя бы ценой уступок. Такие люди
по тактическим соображениям не хотят этого говорить — и потому лицемерно
раздувать идею независимой издавна Украины, которую будто бы надула и
притесняет Москва.
Это рассуждение я могу понимать и не называя его изменой, как позицию
больших и маленьких Скоропадских; более того — я приведу в его пользу еще два
соображения.
Во-первых, если бы действительно создалась Великая Украина, то она обладала
бы такой мощью, которую не смогли бы переварить наши соседи, ни Польша, ни даже
Германия; такая Украина, кроме того, не соответствовала бы этнографической
Украине, включала бы в себя русские элементы, которые бы неудержимо тянули к России.
Если бы действительно создалась такая Великая Украина, то дело шло бы к
объединению России, и для меня совершенно безразлично, что оно вышло бы из Киева и что
там бы и осталась столица России. Страшна не Великая Украина, сложны маленькие
отхваты от нее, вроде правобережной Украины, которые могли бы быть соседями
поглощены. Это гораздо более реальная опасность, чем большая Украина.
Во-вторых, я могу представить себе, что теперешние обитатели Украины
поневоле смешали Москву с большевиками и искренне хотят полной независимости от
Москвы, т. е., в сущности, от Сталина, и только потому приветствуют
вмешательство и помощь Гитлера. С их стороны это, может быть, не патриотизм; однако не
эмиграции, которая убежала из России, критиковать и клеймить те настроения,
которые там создались: приходится принять просто как факт.
Таким образом, Вы видите, что я понимаю мотивы, по которым даже русский
патриот мог бы держаться этой позиции, и было бы и несправедливостью и ошибкой
этого не допускать. Но со всем тем я думаю, что с нашей стороны было бы
недопустимо такую позицию разделять и одобрять.
Никакой материальной силы мы не представляем; если мы имеем значение, то
только моральное в глазах тех, кто в своих отношениях к России руководится не
мародерством, но желанием ей блага. Какой же позиции в их глазах мы можем держаться?
Мы могли бы, быть может, присоединиться к течению за Великую Украину, если
бы оно вовне представлялось, как наши белые движения, т. е. желание освободить
Россию от большевиков при помощи дружественных иностранцев. Если бы
теперешние украинцы выставили своим лозунгом не говорю единую, но хотя бы
федеративную Россию, а попытку освободить Украину основывали бы только на принципе
самоопределения и, следовательно, направляли бы ее против Сталина, а не против
России, если бы, с другой стороны, сам Гитлер заявлял, что освобождая Украину, он
борется только против коммунизма, а не против единства, и оказывает свою помощь
171
не украинцам, как таковым, а определенной части России, если бы все дело было
представлено так, нам возражать было бы трудно, а может быть и не нужно. Как бы
ни велики были наши сомнения, мы не имели бы права их ставить на первый план,
мы бы имели право в защите России Ворошиловым видеть борьбу не на Россию, а на
одного только Сталина.
Но это академическая гипотеза; совершенно иначе представляется дело, о
такой позиции пока нет и речи; и тут приходится встретиться с другим аргументом,
иначе говорить сейчас нельзя. Из тактики, как международной, так и внутренней,
приходится пока уверять, будто мы хотим независимую Украину, а когда мы ее
добьемся, то мы посмотрим. Вот эту позицию я считаю для нас невозможной. Наша
былая либеральная тактика обошлась нам слишком дорого. Плоды ее мне пришлось
видеть здесь, в Европе, когда я приехал сюда во время войны. Поскольку мы
остаемся сторонниками Великой России и в этом есть, может быть, наша сила — мы не
можем ни ее поносить, ни на нее клеветать. Ведь если бы мы жили сто лет тому
назад, когда русские войска шли сражаться за тех, за кого им приказывали, если
бы была какая-то единая власть, то она, пожалуй, могла бы из тактики и лгать и
притворяться; но ведь этого нет. Наша сила, особенно эмигрантская сила, только в
идее, только в моральном для всех сомнительном подъеме; если мы будем вместе
со Скоропадским уверять, что Россия притесняла украинцев, считать Россию
чужой землей, то какую роль мы сыграем потом, если не тактика лидеров, а
настроение самой страны всех потянет к России. Ведь мы тогда в ее глазах будем
изменниками; а наконец — и это, пожалуй, еще важней, — ведь с нашей стороны эта
тактика будет самообманом; в позиции украинцев никакой тактики нет,
посмотрите, кто ведет это движение, а главное, подумайте, чем оно кончится; Великой
Украины все равно не создадут, она никому не желательна, этим флагом только
обманывают, а при первых успехах движение, начатое во имя Великой Украины,
где-то остановится, может быть около Киева. И Гитлер, и поляки, и сами
украинцы заключат мир с советской Россией и будут пока захваченный кусок
переваривать. Я не могу себе представить, чтобы при виде этой возможности мы могли даже
молчанием этой атаке на Россию содействовать.
Вы меня спрашиваете, как глядят Англия и Франция. Я думаю, что
окончательного взгляда у них еще не составилось. Но у них есть одна исходная точка. Воевать
они не будут ни за великую, ни за малую Украину. Великая Украина может быть
только делом Гитлера, если он этого не побоится, но не Англии и не Франции.
Предполагаемая Вами их ставка на В.К.* есть чистая утопия. Ничего удивительного нет,
что они не хотели бы, чтобы В.К. взял ориентацию Гитлера и ему помог в шаге,
направленном против России. Потому они и хотели, чтобы он с Германией не
сближался, но дальше они не пойдут. Ведь очередная утопия эмиграции, будто бы В.К. всех
объединил и что эмиграция переродилась и что она собирается делать, как один
человек — все это, к сожалению, новая игра в солдатики. Для самоутешения это
достаточно, а для определения международной политики этого мало.
Вот как я отношусь к этому вопросу. Повторяю, что если бы у нас была
материальная сила и от нее это зависело, мы бы могли еще колебаться, но сила моральная
* Великий князь Владимир Кириллович
172
не может себе изменять и во имя тактики плевать на Россию и аплодировать ее
явным врагам, будь то немцы, будь то украинцы новой формации. Только воплощая в
себе идеи прежней России и защищая в них то, что в них было правильного, не
скрывая их недостатков, мы можем оправдать то, что мы существуем.
Я не могу ничего сказать о С*. Я за ним совсем не слежу и журнала их не
получаю. Когда-то писательским талантом его я восхищался, но его политическую
линию перестал понимать. Прибавлю, что к нему здесь общее недоверие, может быть и
незаслуженное.
В.Маклаков
Архив СВР России, д. 16872, т. 5,л. 19-21.
197. С.В.Жуковский — Е.В.Саблиыу
Париж, 30 января 1939 года
Глубокоуважаемый и дорогой Евгений Васильевич,
Прошу обратить прежде всего внимание на отметку на письме. Это личное
письмо лишь в том смысле, что пишу-то я Вам исключительно от себя самого и без каких
бы то ни было указаний или просьб со стороны моего прямого начальства.
Меня очень озабочивает все то, что сейчас происходит у Вас или, вернее, вокруг
Вас и с Вами лично.
Правда, я Ваших последних писем к Маклакову не читал и не видел.
Знаю лишь в общих чертах их содержание, так как об этом много говорят в
окружении Маклакова. Но меня сейчас пугает то положение, которое создается и
которое нам грозит прежде всего с одной, весьма важной для нас стороны.
Как Вы будете сотрудничать с великим князем** и как Вы будете именоваться —
это не мое дело и от этого, казалось бы, в Париже ничего измениться не может. А
между тем именно этот вопрос, по-видимому, и послужил некоторому изменению
отношений между Парижем и Лондоном и дал, конечно, весьма плачевные результаты в
определенном отношении.
Вы прекрасно знаете, с каким интересом всегда читались здесь Ваши письма
осведомительного характера. А за последнее время их почти совсем нет. Между тем
события политические развиваются с большой быстротой.
* Очевидно, речь идет о ИЛ.Солоневиче, о котором В.Н.Штрандтман запрашивал мнение В.А.Мак-
лакова в своем письме от 1 января 1939 года (док. 194).
** Владимир Кириллович.
173
Никогда, по-моему, за время нашей эмиграции не было такого интересного и
волнительного момента, и мы теперь сидим здесь безо всякой информации от Вас. Ведь
она была основана не на газетах, которые мы в крайнем случае могли бы здесь
читать. Ведь у Вас огромный свой собственный опыт, свои соображения, свои выводы,
наконец, у Вас очень большие связи на месте, и все это вместе взятое и делало Ваши
сообщения первоклассными.
И мы сейчас не имеем ни малейшего понятия о том, что творится у Вас в Англии,
каковы ее действительные намерения и пр. и пр.
Вы можете мне сказать, что мы здесь, в Париже, «политикой не занимаемся».
Правда, нашей русской политикой здесь заниматься очень трудно, а некоторым
совершенно невозможно, но за общими политическими событиями мы обязаны
следить, и наша организация, в частности, дабы лучше разбираться и в нашем
беженском вопросе.
Хочу думать, что Ваше молчание случайное или вызвано не теми
соображениями, о которых я Вам написал.
Дай Бог, чтобы я ошибался вначале. И особенно не дай Бог, чтобы Вы по тем или
иным соображениям решили порвать с нами и прекратить Ваше сотрудничество,
которое за последнее время сводилось именно к сообщению интересных Ваших
информации.
Скажите мне откровенно, в чем дело. И если я чем-нибудь могу Вам помочь в
разъяснении недоговоренности или сомнений, которые, по-моему, возникли у Вас с
Василием Алексеевичем*, — скажите только, что Вы именно хотите и что нужно
сделать — и я сделаю это с громаднейшим удовольствием. Но не лишайте нас
Вашего сотрудничества и не нарушайте тех искренне дружеских отношений, которые
существовали всегда у нас с Вами.
«Нас» — это значит теперешнее Аббэ Гру1. Себя самого я хочу несколько
изолировать и сказать Вам, что я лично Ваш верный друг до гробовой доски.
С.Жуковский
Архив СВР России, д. 16872, т. 5,л. 14-16.
1 Аббэ Гру — улица в Париже, местопребывание Центрального офиса по делам
беженцев под председательством В.А.Маклакова (57 Rue de l'Abbe Groult, Paris XV).
* В.А.Маклаков.
174
198. Е.В.Саблин — С.В.Жуковскому
Лондон, 12 февраля 1939 года
Дорогой друг!
Наконец-то улучаю свободную минутку, чтобы ответить Вам на Ваше доброе и
дружеское письмо от 30 января с. г.
Меня поражает, что, как Вы говорите, в окружении Василия Алексеевича*
говорят о моей с ним переписке по вопросу о моем пресловутом «представительстве»
великого князя Владимира Кирилловича. Прежде всего, как вообще можно так
долго думать о таком пустяке. Все подробности этого вопроса были мною изложены
Василию Алексеевичу в целом ряде моих писем, которых Вы, по-видимому, не читали.
Писала на эту тему В.А.** и моя жена, и весьма подробно. В Париже, в Аббэ Гру***,
по-видимому, не отдают себе отчета о моем положении здесь. Ведь я здесь
вездесущ. Я и с Романовыми, и с кадетами, и с республиканцами, и с эсерами, и с
эсдеками, и с невозвращенцами, и с евреями... Я казначей Красного Креста двадцать лет, я
церковный староста двадцать лет. Я всюду. Без меня здесь не может решиться ни
один вопрос. Правда, в течение нескольких лет я был далек от дел паспортных, от
виз и т. п. Но вышло так, что и этими делами мне приходится заниматься. Я не мог
оставаться вдали от той организации, которая наметилась здесь вокруг Владимира
Кирилловича. Я не мог уклониться от «представительства» Владимира
Кирилловича, ибо я не знал бы, что в этих кругах делается, так же как не мог я ответить
отказом на просьбу покойного Кирилла Владимировича присматривать за его сыном
после его, Кирилла, смерти. Все это «представительство» выеденного яйца не
стоит... Что касается писания осведомительных донесений, то, как я уже писал Макла-
кову,—я безумно занят текущими делами. Переезд сюда Нансеновского оффиса****
принес массу переписки, ибо масса соотечественников воображают, по-видимому,
что я стал каким-то оффисье де льезон***** между Эмерсоном и нашими
беженскими организациями в других центрах нашего рассеяния. Одна Прага приводит меня в
отчаяние своими просьбами. С раннего утра у меня посетители. Корреспонденция
колоссальная, а я совершенно один. У меня нет никаких помощников. Но кроме
этого рода работы у меня имеется еще и политическая деятельность. Возьмите,
например, украинский вопрос. Надо ведь знать англичан, которые на такого рода
возникающие вопросы смотрят весьма упрощенно: украинский вопрос, напишем в бывшее
русское посольство, там имеется некий Саблин, он ответит и разъяснит, составит
меморандум и т. д. Я это и делаю... И мне приходится твердить азы англичанам,
разъяснять им, рекомендовать им те или другие исторические сочинения на их же
собственном языке. Но кроме того, мои соотечественники звонят мне и говорят:
* В.А.Маклаков.
** Василию Алексеевичу Маклакову.
•** См. док. 197, прим. 1.
•*** См. док. 5, прим. 1.
***** Офицер связи (фр.).
175
«Читали ли Вы, что пишет такая и такая газета об украинском вопросе, необходимо
реагировать, необходимо протестовать и т. д.». И мне приходится в большинстве
случаев писать, опровергать, протестовать и т.д. Я только что делал в нашей колонии
доклад об единстве России и об украинской проблеме. Доклад длился два часа. Но
ведь его нужно было написать, приходилось сидеть в Британском музее в
библиотеке международных дел, много читать и т.д. Завтра я сдаю в печать мою брошюру на
ту же тему на английском языке*. Мне предстоит делать доклад на английском языке
на ту же тему.
Сохрани меня Бог, как Вы пишете «порвать с Вами и прекратить с нами Ваше
сотрудничество». Это совершенно невозможно и было бы недопустимо. Я на зто
неспособен, и в этой преданности Аббэ Гру не сомневайтесь. Но иногда принимайте в
соображение здешние наши условия, здешнее положение. А главное, друг мой,
убеждайте окружение Василия Алексеевича не придавать значения таким пустякам, как
мои заботы о Владимире Кирилловиче. Василий Алексеевич думает, что меня куда-
то втянут. Никуда меня никто не втянет. Стар я становлюсь, чтобы входить в
организации, возглавляемые господами из «Возрождения». Меня скорее из этих
организаций выгонят, ибо в «комплиментах» по их адресу я не стесняюсь. Я еще на днях
писал Андрею Владимировичу: Владимиру Кирилловичу нужно не объединение,
а уединение, дабы он мог учиться. Опираться на дворян и на старых генералов —
это вызывает улыбки. Должен он быть вдали и от младороссов**. Вообще ему нужно
изолироваться от всех и посвятить себя наукам. И перестать допускать
елейно-квасные манифесты, написанные славянской вязью на каком-то «православном языке»...
Так и пишу им. Ведь смешно все то, что творилось на приеме в Париже. Кричали
«господа офицеры, равнение направо», маршировали, пели гимн, служили молебен...
К чему все это, зачем вся эта эмоция. Нет, дорогой мой, пусть В.А. не беспокоится...
Никаких огорчений я ему не доставлю. А вот меня он огорчает иногда своим
бездействием в смысле политическом, в смысле дипломатическом. Почему бы
председателю Совета бывших послов и такому видному деятелю России не выступить с каким-
нибудь манифестом по вопросу о недопустимости расчленения России. Почему
только заниматься визами да паспортами и превратить Совет послов в полицейский
участок. Боюсь, что будущий историк очень нас всех — чинов старого МИД —
осудит за наше бездействие.
Сердечно Ваш Е.Саблин
П.С. Мною послано сегодня очень интересное, на мой взгляд, письмо В.А., быть
может, его от Вас скроют. Жаль. Из него Вы могли бы увидеть, какими делами мне
приходится здесь заниматься.
Е.С.
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 115-118.
* См. приложение к док. 206.
'* См. док. 10, прим. 4.
176
199- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 13 февраля 1939 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Посылаю Вам при сем в доверительном порядке копию моего письма* великому
князю Андрею Владимировичу. Оно может Вас заинтересовать по двум пунктам:
описание мною всего того, что произошло здесь в связи с помолвкой князя
Всеволода Иоанновича с леди Мэри Лигон1. К тому, что я пишу на эту тему, мне трудно что-
либо прибавить. Досадная вся эта история, в которую, простите за выражение, влип
молодой Всеволод. Семья этой девицы — известной здесь в веселящемся монде** с
весьма неудовлетворительной стороны — также никуда негодна, несмотря на свою
родовитость. Отца ее лорда Бичама2 я знал в начале большевизма. Он был одним из
известнейших церковных лордов, интересовавшихся нашим православием, и в
момент преследования религии и духовенства в России он много нам помогал. И в то
же время он был отъявленнейшим педерастом. Все его похождения в этом
направлении в конце концов привлекли внимание властей: ему угрожали каторжные
работы, и тогда решено было сплавить его в Америку. Там он продолжал свою
деятельность и в конце концов умер несколько месяцев тому назад. Вся его семья также
ненормальна и отличается странностями. Конечно, леди Мэри Лигон весьма
неподходящая жена для молодого Всеволода и печаль матери вполне понятна.
Посмотрим, какое будет дальнейшее развитие этого инцидента. Второй пункт моего письма
Андрею Владимировичу касается вопроса объединения вокруг Владимира
Кирилловича. В своем письме Андрей Владимирович жалуется мне на засилие младорос-
сов***. Я отвечаю ему, что, конечно, это засилие нежелательно, но, с другой
стороны, нежелательно и засилие кругов газеты «Возрождение». Я не знаю, что хуже.
Я рекомендую посему полнейшее уединение для Владимира Кирилловича на
предмет продолжения курса наук. Как Вы заметите, я критически отношусь ко всякого
рода выступлениям, манифестам и проч. Посмотрим, что мне ответит Андрей
Владимирович. Но этого мало. Я подумываю о некоем ультиматуме Андрею
Владимировичу. Я думаю написать ему письмо и сказать, что близость императорской семьи
с кругами «Возрождения» и с так называемым Национальным монархическим
объединением под председательством Н.Н.Шебеко должна быть радикально
прекращена. В этих отживших и вредных организациях молодой Владимир Кириллович не
нуждается. И ничего доброго из всего этого не получится. Я хочу сказать Андрею
Владимировичу, что императорская семья не может быть в близких отношениях с
газетой «Возрождение», которая поручает украинский вопрос — вопрос
несомненной важности, вопрос, привлекающий к себе внимание серьезного европейского
общественного мнения, — г-ну Ренникову, который высмеивает зту нашу проблему
самым пошлым, самым мещанским образом в своем фельетоне в названной газетке
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
•* В свете (фр.).
*** См. док. 10, прим. 4.
177
от прошлой пятницы. Попутно этот пошлейший юморист задевает и доброе имя
генерала Деникина, называя почтенного военного «Сен-Деникиным»*. Предоставляю
Вам судить все остроумие этих дурных манер. И при чем тут Кускова, Рубинштейн
и т. д. Я спрашиваю себя в тысячный раз: какая публика читает подобные
пошлейшие элукубрации**. От всей этой литературы не только тошнит. От этой
«политики» можно в самом деле стать большевиком...
И вот с этой публикою, с позволения сказать, возится императорская семья.
Позор, сплошной позор. В самом деле придется поставить на них крест и сделать это в
самой для них ощутительной форме. Что я и сделаю.
Все это время я был страшно занят украинской проблемой. На мой взгляд, весь
этот вопрос отложен. Не так все это просто. Уступая настояниям нашей колонии,
мне пришлось прочесть на эту тему довольно значительный доклад. На днях
выпускаю небольшую брошюрку*** на английском языке на тему о неделимости России.
Все это отнимает массу времени, а дела текущие не уменьшаются. Здешние власти
на этих днях преподнесли мне некий сюрприз, начав ставить на нансеновских
паспортах****, выдаваемых здешним нашим соотечественникам, отметку о неимении
права работать за плату или бесплатно. Я подал соответствующий меморандум и
говорил на эту тему с Эмерсоном. Получается форменный вздор. Британский нансе-
новский паспорт, казалось бы, «привязывает» его держателя к стране сей, со всеми
вытекающими от этой «привязанности» последствиями, среди которых право
зарабатывать себе хлеб насущный должно было бы естественно предоставляться.
Оказывается, что нет. Я обращаю внимание властей, что с британским нансеновским
паспортом русские не могут получить работы в других странах. Что же им делать?
Я хочу добиться такого положения вещей, при котором держатель нансеновского
паспорта, выданного здешним министерством внутренних дел, будет
приравниваться к англичанам. Иначе зачем им, т.е. русским беженцам, такой паспорт? Чтобы
голодать на законном основании, что ли?
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 5,л. 111-114.
1 Лигон Мэри — дочь лорда Бичама.
2 Бичам Вильям Лигон (1872-1938) — лорд, английский политический и
государственный деятель, в 1899-1901 гг. — губернатор Нового Южного Уэльса (Австралия), член
либеральной партии (1929—1931 гг.) и национально-либеральной партии (1931 -1938 гг.),
председатель Национально-либерального клуба. Умер в США.
* Т. е. «непогрешимым, святым Деникиным» {фр.)-
** Разглагольствования, измышления {фр.).
'** См. приложение к док. 206.
"• См. док. 89, прим. 2.
178
Сов. секретно
200. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 14 февраля 1939 года
Дорогой Василий Алексеевич!
В прошлый четверг я читал здесь для русской аудитории доклад на тему
«Единство России и украинская проблема». Утром в этот день я зашел во французское
посольство, чтобы осведомиться, что там думают о планах Гитлера в отношении
Украины. Я посетил сперва генерала Лелона, который когда-то был в России и на
которого, в свое время, напало «Возрождение» за то, что названный военный,
владеющий нашим языком, осмелился высказать суждение о Красной Армии, не
согласное с мнением г. Семенова, и спросил его, думает ли он, что Гитлер
действительно имеет воинственные намерения в отношении Украины (советской). Генерал
ответил мне: «Нет, я не думаю, чтобы г. Гитлер был занят в настоящее время этим
вопросом. Этот вопрос настолько сложен, настолько чреват всевозможными
последствиями, что он в настоящий момент снят с очереди. Офицеры германского
генерального штаба не какие-нибудь глупцы, и они должны были отсоветовать г.
Гитлеру его намерения в отношении советской Украины. Заметьте, — добавил с усмешкой
генерал, — что мы были бы лишь довольны, если бы Гитлер «завяз» в России.
Россия стала бы его могилой... Нет, пусть этот вопрос ныне Вас не беспокоит, — добавил
генерал. — Движение через Субкарпатскую Украину* в сторону Польши или
Румынии вызвало бы мировую войну, и в Германии начали это учитывать». На вопрос
мой, как отнеслись бы Франция и Англия к вторжению германских войск в юг
России, генерал ответил: «Мировая война, мировая война, я не вижу ничего другого.
Я имею основание думать, что русская армия защищала бы свои пределы. Всегда
было преувеличением говорить о какой-то потрясающей силе нынешней русской
армии. Но столь же преувеличены слухи о нынешнем ее якобы полнейшем
бессилии. Если русские не послали войск в Чехословакию, то это произошло оттого, что
мы оказались не в состоянии выполнить взятых на себя обязательств. Обратите
внимание, — заметил генерал, — на откровенность, с которою я это Вам говорю...»
Я перешел затем в кабинет советника Камбона, сына Жюля Камбона, который
имеет здесь ранг посланника. Кстати, этот Камбон всю свою карьеру проделал здесь.
Я думаю, что зто едва ли не единственный случай такого постоянного пребывания
на одном и том же посту. Он был здесь вторым секретарем, затем первым, затем
сделался советником, ему предлагали места посланников, но он отказывался.
Летами он старше нынешнего посла здесь. Я задал ему тот же вопрос. Он ответил так:
«Я только что вернулся из Парижа, где провел четыре недели. Мои сведения
таковы: украинский вопрос, поскольку речь идет о планах, изложенных в книгах Гитлера
* Закарпатская Украина.
179
и Розенберга, снят с очереди. Причины тому: разочарование немцев в тех
украинцах, на осведомление которых они, немцы, полагались. Большинство из украинских
агентов, работающих в Германии, оказались не имеющими связей с Украиной.
Агенты эти принадлежат к числу старых русских генералов из эмиграции. Вопрос этот
слишком сложен и «гро де консеканс»...* Вы можете спать спокойно». На вопрос мой,
может ли Франция остаться равнодушной к проникновению на русский юг, Камбон
ответил: «Нас это столь же не устраивало бы, сколько не может это устраивать и
англичан. Вы же должны помнить, — добавил Камбон, — как в свое время
заволновались англичане, когда германские культуртрегеры** проявились в персидском
Азербайджане ».
А теперь позвольте привлечь внимание на совершенно возмутительный
фельетон г. Ренникова в последнем номере «Возрождения», под названием «Великая
Украина». Почему, прежде всего, автор думает, что он и его издатель и редактор
лучше таких людей, как Федотов1, Бердяев, Цвибак***, Кускова, генерал Деникин
(которого пошляк Ренников называет Сен-Деникиным, думая, очевидно, что это
очень остроумно) и Рубинштейн. Чем эти люди провинились: тем, что имеют иные
мнения и высказывают другие мысли? Вы только дайте себе [труд] прочесть весь
этот фельетончик до конца, вкусите всю его мещанскую пошлость, за которой,
однако, таится некая идея, которую этот господин и внушает почтенным
соотечественникам во Франции. Вся, мол, русская армия начнет сдаваться немцам. Я очень рад,
что французский генерал в данном случае смотрит на вещи иначе, и во всяком
случае, он имеет о русском народе более приличное мнение, чем г. Ренников. Меня
поражает, как можно вообще в такой момент печатать такой вздор, такую мерзость,
такую фантастическую глупость на тему, всех нас касающуюся и интересующую
ныне мировое общественное мнение. Вместо того, чтобы разъяснять нам
подробности украинского вопроса, давать нам нужные справки, подсказывать нам те или иные
соображения или мысли, которыми мы могли бы делиться с иностранцами, нам эти
пошляки преподносят подобную мерзость. Кто, кто может в Париже читать такой
вздор? Разве что господа из организации, столь тесно ныне объединившиеся вокруг
Владимира Кирилловича, РНО2 и Монархический союз с г. Шебеко.
Прямо невероятно.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. I6872,m. 5,л. 98-101.
" Чреват последствиями (фр.).
*' Носители культуры — ироническое название людей (обычно колонизаторов), прикрывающих
свои корыстные захватнические цели маской распространения культуры, просвещения (нем.)
'** Цвибак Яков Моисеевич (писал под псевдонимом Андрей Седых) (1902-1994)
180
1 По-видимому, речь идет о Федотове Г.П. (1886—1951) — историке, философе
культуры, богослове, приват-доценте Петербургского (1914-1918) и профессоре
Саратовского (1920-1922) университетов. С 1925 г. в эмиграции. В 1926-1940 гг. — профессор
Православного богословского института в Париже, один из издателей журнала
«Новый град» (1931-1940). В1943-1951 гг. — профессор Православной академии в Нью-
Йорке. Автор, в частности, следующих работ: «Россия, Европа и мы» («Новый град»,
1932 г., № 2), «Пассионария» («Новая Россия», № 14 от 15 октября 1936 г.), «Защита
России» (Париж, 1988 г.).
2 Российское национальное объединение (РНО). (См. док. 190, прим. 4.)
201. С.Л.Войцеховский — В.А.Маклакову
Варшава, 17 февраля 1939 года
Господину председателю
Русского эмигрантского комитета
во Франции.
Правление Российского общественного комитета в Польше имеет честь сообщить
Вам при сем для сведения и ознакомления утвержденный правлением план
деятельности РОК в Польше на первое полугодие 1939 г. и просит Вас не отказать в
любезности сообщить Ваш отзыв по вопросу о целесообразности и возможности
согласования работы учреждений, оказывающих правовую помощь русской эмиграции
и созыва съезда представителей этих учреждений.
Председатель Войцеховский
(Приложен план деятельности комитета в Польше*)
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 28.
* Приложение к письму в архиве СВР России не обнаружено
181
202. Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 18 февраля 1939 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Не делая решительно никаких секретов из моей переписки с великим князем
Андреем Владимировичем (секретов от Вас, конечно, ибо никого другого в эту мою
переписку, представляющую некоторый интерес, я не посвящаю), посылаю Вам
прилагаемое при сем письмо* на мое имя названного великого князя. Все
подчеркнутое красным сделано мною. Небезынтересно отметить, что Андрей
Владимирович уверяет, что с первого же дня он находил, что Владимира Кирилловича никак
не следовало втягивать в политическую работу. Я ему не особенно доверяю со
времени истории с пожалованием титула Донской. Оказывается также, что
ближайшее окружение в Сан-Бриаке** не намерено выпускать из своих рук политической
работы, в скобках «почему и Владимира втянуло в эту пустую работу». Кто же это
ближайшее окружение: это адмирал Граф1 и некая старая нянька, давно уже
состоящая при молодом великом князе. Никакого другого окружения у Владимира нет.
Имеются младороссы: изредка в Сан-Бриак ездит Казем-Бек, к которому
Владимир относится прохладно, ибо лидер утомляет Владимира пулеметным огнем
своего красноречия. Одиночество Владимира действительно потрясающее. При нем
кроме Графа и няньки никого нет. Расстаться с ними он не может, ибо они при нем с
пеленок. Да и кем их заменить, ведь не Тхоржевским же и не Семеновым...
Позволительно также вопросить, что разумеется под политической работой, да
еще в скобках. Очевидно, сам Андрей Владимирович невысокого мнения об этой
работе, раз он ее ставит в скобки. Если политическая работа сводится к
манифестам, к приему всевозможных депутаций специфической правой окраски, с
примесью возрожденского активизма***, то работа эта заслуживает взятой бвпъ в
кавычки. И Андрей Владимирович правильно характеризует всю эту политику...
пустой работой. И совершенно правильно говорит далее — быть может и не без
влияния моих писем, — что «поднялся бы теперь вопрос о повторности этих
приемов, то я был бы против этого». Он пишет далее: «Есть явления, которые не
следует повторять, но не потому, что это было вредно, потому, что повторение вредно.
Результат достигнут — нужно идти дальше в тиши, без шума и эмоций»... Если я
соберусь ответить Андрею Владимировичу, я скажу ему, что начинать нужно было
с тиши, именно с тиши, без шума и без эмоций. И вред, конечно, налицо. Никаких
враждующих сторон глава династии не примирил. Он слишком молод для этого.
Наоборот, он обострил отношения. И великий князь правильно заключает, что
Владимиру Кирилловичу следует теперь создать обстановку работы над своим
образованием, и, конечно, никаких эмоций для него не нужно, «скажу, было бы даже
вредным». Правильно. Это как раз то, буквально те же выражения, которые я упот-
* Данное письмо в архиве СВР России не обнаружено.
** См. док. 69, прим. 5.
*** См. док. 9, прим. 2.
182
ребил, когда тотчас после смерти Кирилла Владимировича писал именно Андрею
Владимировичу, чтобы рекомендовать ему избежать императорского титула и
каких бы то ни было манифестаций. Но, очевидно, в Париже нельзя было совладать с
элементами активными и посему эмоциональными, очевидно, крики «господа
офицеры», «равнение направо» и проч. должны были вырваться из горла наших
военных, должны были быть иконы и пение гимна. Таков уже эмигрантский Париж.
Должен Вам сознаться, что и эмигрантский Лондон начинает меня не столько
беспокоить, сколько огорчать. Судите сами. Я неоднократно упоминал в своих
письмах к Вам имя Байкалова, в прошлом большевика, ныне склонного к фашизму. Он
созвал недавно собрание, на котором я присутствовал. Предложил объединиться
вокруг Владимира Кирилловича и создать некий русский национальный комитет, в
задачи которого входило бы «убеждение всеми законными способами английского
общественного мнения в необходимости прекращения Англией всяких сношений с
СССР». Коротко и ясно. Начались в некотором роде выборы президиума. Выбрали
меня, но я отказался энергично. Тем более что вставший граф Беннигсен2
предложил следующее: уговорить великобританское и французское правительства
поручить мандат... Германии навести порядок в России»... «Ни плю, ни муэн»*. Встал
затем некий г. Ампенов**, богатый чаеторговец в прошлом и бурят. «Недоволен я, —
сказал сей деятель, — интригами младороссов, предлагаю посему не пущать в наш
комитет никого окромя великороссов». Табло***. Дальше еще хуже. Встает
священник отец Михаил Польский, настоятель здешнего соборного прихода, и говорит:
«Протестую против присутствия в комитете графа Беннигсена, ибо он отщепенец,
перешел в католичество». «И пур ля бон буш»**** встала некая г-жа Волкова, дочь
Варвары Петровны Волковой, урожденной Гайден, и заявила: «Никаких, конечно,
жидов в нашем комитете». Я вышел на свезкий воздух и лишний раз убедился, как
правы англичане, любя так наз. «фрзш эр»*****. Вот Вам, дорогой Василий
Алексеевич, плоды двадцатилетнего пребывания в стране парламентариев, в империи, в
конституционной монархии. Печально все это.
Вы, вероятно, читали, что Эмерсона назначили председателем так наз. Эвиан-
ского беженского комитета. Полагаю, что нами заниматься у него не будет времени.
Завтра к нам приходит к завтраку чета Кульманов.
В номере «Возрождения» от пятницы 10 февраля в правом углу страницы, в
рамке напечатано «.. .за красной Испанией — черед красной Москвы»... Что сие
означает? А где же русские, Франко... Ведь не в редакции же «Возрождения»...
Кстати, о Франко. Как вдруг переменилось к нему отношение в стране моего
пребывания. Ждут не дождутся его признания де юре******. Гарвин посвящает ему
хвалебные статьи и полагает, что наилучший выход из создавшегося положения — воз-
•
* Ни больше, ни меньше {фр.).
** Проживал в Великобритании, был, в частности, членом приходского совета русской
православной церкви в Лондоне.
*** В смысле: «Представьте себе картину» {фр.).
**** На десерт, в завершение всего {фр.у.
***** Свежий воздух {фр.).
****** Буквально — «по праву». В международном праве означает полное официальное
признание государства или правительства {лат.).
183
вращение Испании к монархическому режиму. И он рекомендует это весьма
настойчиво. Левые газеты на эту тему пока ничего не пишут. Но и в левых кругах попытки
Негрина3 продолжать войну считают форменным безумием. Хочется всем
ликвидировать испанский вопрос и начать с Испанией торговлю. В особенности хотят здесь
вновь испанских севильских апельсинов, которых стали вытеснять апельсины из
Яффы, но против которых протестуют здешние антисемиты, ибо апельсины сии...
жидовские...
Ваш Е.Саблин
П.С. Будьте добры вернуть мне письмо А.В. быстро и по возможности с Вашими
комментариями, которые меня всегда интересуют.
КС.
Архив СВР России, д. 16872, т. 5,л. 33-36.
1 Граф Г.К. — адмирал, придворный великого князя Владимира Кирилловича.
2 Беннигсен Г.П. — граф, член, а впоследствии председатель комитета Русского
национального союза в Лондоне. В 20-е годы был также председателем Русского бюро труда
и зам. председателя комитета Общества помощи российским беженцам (Лондон).
3 Негрин Хуан (1894-1956) — премьер-министр республиканской Испании в
1937-1939 гг., в 1939-1945 гг. — глава республиканского правительства Испании в
эмиграции.
203. В.А.Маклаков — Е.В.Саблину
Париж, 21 февраля 1939 года
Дорогой Евгений Васильевич!
Возвращаю Вам письмо А.В.* Никаких комментарий к нему делать не
приходится. Вы их мне сделали сами в Вашем письме. Что мне доказывает, насколько мы в
этом вопросе единомышленны; тем удивительнее, что в одном пункте мы как будто
бы один раз разошлись. У А.В. одно коренное заблуждение: он считает, что
совершилось какое-то объединение и примирение. Об этом говорить только смешно, и это
обычная иллюзия, в которую впадают люди, которые обо всем судят только по себе
* Великий князь Андрей Владимирович.
184
и своим близким. Помню, как однажды я с товарищем зашел в табачную лавку, где
он покупал папиросы, торговец спросил меня, чего я хочу, я сказал, что не курю, он
ответил: «Как это странно, так мало людей не курят»; я ему мог только ответить, что
кто не курит, к нему обыкновенно не ходят.
То же самое происходит и здесь; все те, кто пришли чествовать и объединяться
вокруг В.К.*, уже тем самым показали, что между ними есть общий язык, и
неудивительно, что никакой розни среди них в этот момент не обнаружилось; но,
очевидно, совсем они не одни и есть целая масса людей, которые туда не пошли. К ним,
например, принадлежали не только Ваш покорный слуга, но и такие правые люди,
как Коковцев. Радоваться от совершившегося объединения так же нелепо, как
Милюкову, что он всех объединил на своем юбилее. Но это все человеческая слабость;
гораздо хуже и вреднее то, что эти господа воображают, что объединение дало им
какую-то силу и в глазах иностранцев, и даже в России; они вообразили, что,
победив друг друга, они как будто бы победили Сталина. Но все это неизбежно. Покуда
эмиграция не признает, что никакой политической деятельности она вести для
низвержения большевиков не может, что Сталина свергнут не они, а какие-то русские
силы (не эмигрантские), покуда она воображает, что она помогает этим русским
силам и даже их направляет, она может делать только глупости, примером которых
является объединение вокруг В.К. Лично я вполне допускаю, что в России
восстановится не только монархия, но даже и династия, и жалеть об этом не буду; но
единственное средство, чтобы это было — это не суетиться, не выскакивать вперед, не
делать тех гнусностей, которые делал Кирилл, и не позволять собой управлять, как
позволяет Владимир. Если когда-либо в России настанет настоящая реакция, то
возможно, что по закону реакции метнутся в сторону, даже к династии, но это будет,
конечно, не потому, что данных ее представителей очень ценят и даже любят. Все
это делается помимо них. Но сколько бы ни говорить на эту тему, Вы не остановите
эмигрантского активизма; для того, чтобы его остановить, нужно было бы, чтобы у
людей был тот смысл, при котором они сами бы им не увлекались
(Конец письма в архиве СВР не обнаружен.)
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 37-38.
* Великий князь Владимир Кириллович
185
204. В.А.Маклаков — СЛ.Войцеховскому
Париж, 23 февраля 1939 года
Многоуважаемый Сергей Львович!
Я очень благодарен Вам за присылку мне «плана»*. Для меня было очень
интересно его прочесть. Но когда Вы одновременно просите меня написать Вам мой
отзыв и просите это даже не от своего имени, а от имени комитета, то не могу Вам не
сказать, что такая просьба приводит меня в смущение. Я недостаточно знаю
положение дела у Вас и говорить что-нибудь официально не считаю себя вправе; мне бы
пришлось, прежде чем ответить, ставить ряд вопросов. Но зато позволяю себе
передать мое предварительное мнение лично Вам и с полной откровенностью.
Не могу не признать, что всякое соглашение и объединение считаю априори
полезным, если оно возможно; одним из способов для этого, конечно, является созыв
общего съезда и совместное обсуждение вопроса. Но чтобы это было полезно,
нужно, чтобы действительно все этого хотели, чтобы такое соглашение вышло общим и
добровольным. Я недостаточно знаю Ваши учреждения, их направление, их
взаимные отношения, чтобы судить об этом основном вопросе.
Опыт мне показывает, что не всегда такое объединение возможно. В Берлине до
последнего времени существовало два различных учреждения, которые занимались
одним и тем же делом и тем не менее никоим образом не могли слиться в одно: этому
мешала политика.
Во Франции есть одно учреждение, но именно потому, что оно образовалось в 24
году, еще до признания большевиков, когда оно заменило посольство, которое все равно
обслуживало все интересы. Я не думаю, чтобы теперь такое объединение стало
возможным, если бы его уже фактически не было. Вы же затеваете его теперь, когда, по-
видимому, одно и то же дело ведут разные организации; это много труднее.
Это не значит, что это невозможно. Но отдельные места Вашего «плана»
заставляют меня опасаться, что у Вас выйдет не соглашение, а поглощение одних другими
потому, что одних больше, или потому, что у других больше связей. Подобного рода
объединению я бы очень затруднился сочувствовать.
В конце второй страницы Вы говорите, что признаете несоответствующим
интересам русской эмиграции получать помощь через русское благотворительное
общество в Польше, как организацию не эмигрантскую. Для человека, который не в
курсе Ваших несогласий, это непонятно. Что значит, что эта организация не
эмигрантская. Может быть, я с Вами бы совершенно согласился, может быть, нет;
судить об этом я не берусь.
Но вот что еще больше останавливает мое внимание. В § 4 Вы говорите о
продолжении работы по объединению русских эмигрантов на основе безусловной
непримиримости к коммунизму и так называемой советской власти. Я опять не знаю, что
Вы под этим подразумеваете; если Вы отметаете от своего объединения агентов со-
* См. док. 201.
186
ветской власти, то Вы, конечно, правы, эти агенты вовсе не эмиграция, но если Вы
эмиграцию делите на две части по признаку безусловной непримиримости, то это
уже политика, ведь под этим термином можно разуметь что угодно; люди из
«Возрождения» считают, что «Последние новости» ведут политику советскую, в
политике можно говорить что угодно, пожалуй, и это. Но я, по совести, считаю это не только
неправдой, но и неумным. Вопрос о том, какими приемами можно скорее избавить
Россию от большевизма, есть вопрос политических убеждений и спорный, та
организация, которая отбросила бы всех тех, кто об этом думает не так, как она, не
имела бы права называть себя представительницей всей эмиграции.
В разделе 5-м в § в Вы говорите о праздновании «Дня русской культуры» при
условии соблюдения в этом праздновании начала, связанного с именем
равноапостольного святого Владимира1. Этого я тоже не понимаю. На что Вы намекаете и
против чего вы восстаете, какие начала связаны с именем Владимира. Есть ли это
скрытый антисемитизм или что-нибудь другое; но, во всяком случае, это есть ограничение
понятия русской культуры и, по-видимому, на кого-то направленное. Это опять
возбуждает во мне большие сомнения.
А когда Вы в конце заявляете, что будете продолжать регистрацию
нежелательных элементов, проникающих в русскую эмигрантскую среду, то это желание от
вполне естественной и даже полезной заботы ограждать себя от Скоблиных и
Абрамовых может дойти до совершенно недопустимой политической нетерпимости и
внутренней линии.
В этом случае все Ваше предприятие получит не тот характер, который Вы ему
даете; это будет не объединение всех эмигрантов для оказания им политической
помощи, а под видом такого объединения партийное насилие одних над другими.
Я не имею никакого права этого в Вас предполагать и потому ограничиваюсь
личным письмом к Вам; может быть, я ошибаюсь, но эти сомнения вызваны текстом
Вашего «плана».
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 56-59.
1 Владимир Святославович (?—1015) — великий князь киевский, чтимый
православной церковью за крещение Руси в 988-989 гг. святым и равноапостольным.
205- Е.В.Саблин — В.А.Маклакову
Лондон, 25 февраля 1939 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Под передовой статьей в «Возрождении» от пятницы 24 февраля сего года
должен был бы подписаться не г. Ю.Семенов, а г. Ренников, ибо передовица эта
вызывает гомерический хохот и несмолкаемый смех. Ее последний абзац — это такой перл
редактора органа русской национальной мысли, что далее идти прямо некуда.
Активист сей, как Вы изволили усмотреть,« решительно осуждает поездку
английского министра в Москву*, протестует против английской поддержки большевиков в
России и возлагает на английское правительство ответственность за всю русскую
кровь, которую после поездки прольют Сталин и прочие чекисты-собеседники
английского министра »... Боже, как это страшно... Как, должно быть, встревожены
английские правительственные круги элукубрациями г. Семенова. Что Гитлер в
сравнении с новоявленным фюрером из газеты «Возрождение». При случае не премину
осведомить об этом ультиматуме г. Липера, начальника Бюро печати при Форин
Оффис, которого, кстати сказать, в давно прошедшие годы учил русскому языку
г. Литвинов. Литвинов учил английского, в то время молодого, чиновника Ф.О.
Липера русскому языку... Семенов учит ныне великобританское правительство. Ни
более и ни менее. И как учит. Осуждает, протестует, возлагает и т. п. Мне прямо страшно
делается... Страшно подумать, какие последствия выявятся в результате этого
ультиматума. В особенности, если принять во внимание, что за активистом Семеновым
стоит наш нефтяной король и РОВС... РОВС, который продолжает награждать нас
более чем неприятными сюрпризами.
Быть может, и получилась бы какая-то польза от того, что все иностранцы стали
бы думать о российской проблеме и о большевиках, так сказать, нашими глазами,
нашими эмоциями и т. п. Но ведь это не так. Иностранцы более, чем когда-либо,
начинают принимать в соображение факты. А факты очень просты: Англия не может
допустить, чтобы Россия, под каким бы то ни было правительством она не
находилась, оставалась в какой-то изоляции. Она слишком велика и обильна. Английским
министрам совершенно не нужно ехать в Барселону (как это им советует страшный
г. Семенов), чтобы убедиться в наличии «садов пыток» в России. Все это англичанам
отлично известно, так же как им известно, что не только у Семенова были украдены
серебряные ложки, но и у правительства Его Британского Величества был уворован
посольский серебряный сервиз. Но раз англичане не могут ниспровергнуть г.
Сталина и не могут посадить на место оного другого кавказского уроженца с некоторым
запасом нефти, то о чем же тут говорить и городить. «Файненшнл Тайме» в данном
случае лучший судья, чем все господа из «Возрождения»... Англичанам нужно
выправить свои торговые отношения с Советами. Вот их непосредственная задача. Ну,
* Имеется в виду готовившаяся в то время поездка в СССР британского министра заморской
торговли Р.Хадсона
188
а если затем придется коснуться и политических взаимоотношений, то как может
г. Семенов оным переговорам помешать. И зачем он будет им мешать... И почему он
думает, что после поездки британского министра в Москву Сталин и его сотрудники
прольют русскую кровь... Чем объяснить такую точность... Именно после поездки...
Кого г. Семенов пугает такими страшными словами... Старушек Русского дома в Сен-
Женевьев. Ибо в самом деле такая, с позволения сказать, литература годна лишь
для упомянутых старушек... Г-н Семенов напрасно думает и одновременно
убеждает своих старушек, что никаких советских министров нет, а что имеются
советские чекисты. Имеются и те и другие. И во всяком случае, для британских
министров, для британского правительства советские министры, конечно, существуют.
Столь же определенно, сколь осведомлены они и о существующих советских
чекистах, а одновременно — сё депле а месье Семенофф* — осведомлены английские
министры и о существовании германских гестаповцев. Английское правительство
обязано учитывать все, и в первую голову советских министров, раз они сидят на своих
местах, на которых хотелось бы усесться активистам из «Возрождения»...
Вчера я заходил во французское посольство повидать Камбона. Там идут
громаднейшие приготовления к приезду г. Лебрена. Камбона не застал и пошел к генералу
Лелону. Кстати, накануне у французского посла был обед, на котором
присутствовали лорд Галифакс и Майский. Заметьте, как быстро после обеда у Майского состоялся
обед у Корбена. Спрашиваю я Лелона: «Итак, сближение?» «Кё вуле ву? Ля Рюсси —
сэ ля Рюсси**. Нужно смотреть дальше... Нужно обезопасить себя от всяких
сюрпризов». Вот и г. Семенову следовало бы прийти к сознанию, что «ля Рюсси — сэ ля
Рюсси». От этого никуда не уйдешь. Россия в России, а не в редакции «Возрождения».
Еще один вопрос, чрезвычайно меня ошеломивший. Допустимо ли, чтобы,
по-видимому, частное Ваше письмо служило орудием для нападения на издателя
«Последних новостей». Вот вопрос? Каким образом могло это частное, по всем видимос-
тям, письмо попасть в редакцию «Возрождения». Которое оно и использовало. Для
них это, конечно, весьма ценный документ. Давайте, мол, бить Милюкова Маклако-
вым. Нечто подобное проделывал уже Иван Иванович Тхоржевский, использовав
для этого Ваши воспоминания. Но он по крайней мере использовал некий печатный
материал. Тогда как г. Любимов воспользовался частной перепиской... Или, быть
может, я ошибаюсь. Но меня спрашивали вчера по телефону: «В чем дело, почему и
зачем понадобилось извлечь частное письмо Маклакова для очередного нападения
на Милюкова?» Имейте в виду, что я согласен с Вашими доводами в пользу
непразднования разных юбилеев, дней рождения и т.п. в беженстве. Все, что Вы писали
десять лет тому назад, в высшей степени правильно. Вопрос лишь в том, чего Вы
достигли этим Вашим вполне обоснованным разъяснением? Пока результат получился,
я бы сказал, неблагоприятный, ибо это частное Ваше послание Милюкову
используется, я бы сказал, неприлично. Ваше, скажу откровенно, прекрасное письмо к
Милюкову могло бы быть еще развито, еще дополнено целым рядом соображений, и
быть может, и удалось бы избежать демонстративного празднования. Но беда в
том, что письмо это попало в скверные руки... И пошла писать Возрожденская
* И это не нравится г-ну Семенову (фтр.).
•* Что Вы хотите? Россия — это Россия (<£р.).
189
губерния... И пошли, конечно, доносы... на Бунина1, на лейб-гусара Вяземского, на г.
Витте2 и даже на композитора Черепнина3... Ссылка на Эттингона, по-моему,
неудачна. Эттингонов гораздо больше в РОВС и в кругах «Возрождения», чем в кругах РДО*
и даже в кругах еврейских. В этих кругах, как нам известно, ни Скоблиных, ни
Абрамовых не обнаружилось.
Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 65-68.
1 Бунин И.А. (1870-1953) — видный русский писатель, лауреат Нобелевской премии,
один из представителей критического реализма в России. Похоронен под Парижем.
2 Витте СЮ. (1849-1915) — граф, русский государственный деятель. Министр путей
сообщения в 1892 г., финансов с 1892 г., глава царского правительства в 1903-1906 гг.
Внес заметный вклад в развитие экономики, укрепление финансов и расширение
железнодорожной сети России.
3 Черепнин Н.Н. (1873-1945) — известный русский композитор, дирижер и педагог.
Автор ряда опер и балетов на русскую тематику, сюжеты мировой мифологии и
произведения русских и западных писателей. В 1923 г. по его инициативе в Париже была
создана Русская консерватория, в которой он проработал до конца жизни.
Французского гражданства не принял. В годы второй мировой войны оставался в
оккупированном немцами Париже, где и скончался.
Сов. секретно
206. Е.В.Са6лин — В.А.Маклакову
Лондон, 1 марта 1939 года
Дорогой Василий Алексеевич!
Ввиду того интереса, который проявляется ныне в Англии к так наз.
украинскому вопросу, я решил использовать некоторые имевшиеся у меня материалы, между
прочим сообщенные мне в свое время М.В.Бернацким, для составления краткого
сообщения на тему о «Единстве России»**. Сообщение это в количестве одной тысячи
* Республиканско-демократическое объединение. (См. док. 81, прим. 4.).
'* См. приложение к данному письму, а также Приложение III, док. 22.
190
экземпляров за моей подписью и за моей, конечно, личной ответственностью за те
взгляды, которые в означенном документе выражаю, будет разослано мною в
начале будущей недели членам обеих палат, известным публицистам, издателям и
редакторам газет, лицам, специально интересующимся нашей отечественной
проблемой, членам Лондонской ассоциации иностранных журналистов, членам лондонского
дипломатического корпуса и т. п. В сообщении этом, составленном, как Вы
усмотрите, в самых корректных выражениях, без каких бы то ни было выпадов против кого
бы то ни было и без упоминания каких бы то ни было имен или названий государств,
в той или иной степени интересующихся судьбами нашего отечества, я
сосредоточиваю внимание читателя на недопустимости "расчленения России, в результате
каковой балканизации политика замирения, ведущаяся нынешним премьером,
подвергнется величайшим испытаниям, а весь мир окажется ввергнутым в войну.
Целость России в нынешних ее пределах должна быть сохранена по целому ряду
соображений, о которых я говорю в моей брошюре. Я напоминаю, при каких условиях
создавалась Российская империя, я настаиваю на том, что возврата к прошлому нет
и быть не может, и предвосхищаю такое устройство будущего свободного,
веротерпимого Государства Российского, наличие участия в составе коего стало бы
заманчивой мечтой для всех входящих в него национальностей. Я касаюсь и вопроса тех
экономических интересов иностранных держав, которые очень пострадали бы, если
бы в результате не в меру заостренных националистических стремлений проявились
бы такие сепаратизмы, которые повлекли бы за собой новые междоусобицы, новые
столкновения, новые разорения и в которые неминуемо вмешались так называемые
иностранные интересы, стоящие за кое-какими нашими сепаратистами. Я никого не
называю в этом памфлете. Не делаю никаких враждебных выступлений. Я нарочно
не упоминаю немцев. И лишь один раз произношу слово Украина. Я преследую
определенную цель — доказать англичанам всю важность в интересах мира, сего мира
сохранение целости российского тела в пределах СССР. Политика, простите за
выражение, обкладывания наших украинских и иных самостийников, сильных
выражений по их адресу и т. п., признается мною неуместной. Тактика грубых выпадов
против тех иностранцев, которые в той или иной мере стоят за нашими сепаратистами,
признается мною также нежелательной. Их надо поучать, а не ругать.
Вопрос слишком важен, деятельность наша в этом направлении слишком
ответственна, чтобы прибегать к семеновскому методу*. [Путь] бесстрастного,
беспристрастного, почти научного исторического подхода к изучению вопроса о
необходимости существования единой России представляется мне более уместным, чем давание
воли своей эмоциональности, вполне, впрочем, понятной и заслуживающей
уважения, но не всегда практичной.
Каждый абзац моего памфлетика мог бы быть развит, дополнен и т. д. Я этого
сделать не могу за отсутствием и времени и материалов. Но мне думается, я дал
некоторую канву, по которой другие, более умелые и более осведомленные, могут с
успехом вышивать. Мне думается, что нам не следует напирать на украинскую
проблему. Нужно дать остыть страстям, которые уже налицо. Единство России — вот
что важно. И мне думается, что иностранцы легче впитают в свои умы именно вот
* Видимо, имеется в виду стиль журналиста газеты «Возрождение» Семенова.
191
это соображение, чем вопрос исключительно украинский. Раз они поймут, что
единство России необходимо, что без этого получается хаос и бедлам, они станут
игнорировать украинскую проблему и тех, которые оную ныне возбуждают. Полезно,
конечно, время от времени разъяснять иностранцам действительное положение этой
проблемы с точки зрения исторической. Но это нужно делать в высшей степени
профессионально, без внесения элемента политики, раздражения, шуточек и приба-
уточек. Этим делу не поможешь.
Ваш Е.Саблин
Архив СВР России, д. 16872, т. 5, л. 75-77.
Приложение
Перевод с английского
О единстве России
Россия — быть ей единой или разделенной?
В связи с наметившейся тенденцией к созданию на юге России нескольких новых
независимых государств будет уместно напомнить о некоторых исторических,
экономических и политических фактах, имеющих отношение к предлагаемому
разделу России.
Российская территория создавалась в течение многих веков под влиянием ряда
естественных географических, климатических и экономических факторов, а также
политических событий. История была не слишком благосклонна к народу, который
создал Российское государство. Почти девять веков русские люди были вынуждены
не только противостоять суровой природе, но и защищать свое право на мирный труд
на наиболее плодородных землях нынешней России, приобретенных у кочевников
и бродячих разбойников. Ни один европейский народ не находился в подобном
положении и не был вынужден тратить столько сил на освоение своей территории.
Становление Российской империи проходило в муках и потребовало огромных усилий.
Закончив эту гигантскую работу, русский народ не только утвердился на одной
шестой части мира, но и сделал ее зрелой и энергичной, проникнутой динамичной
силой духовного старания.
Историческое свершение строителей России заключается в том, что они мирным
путем успешно приобщили к цивилизации громадный тракт земли. Долгая борьба,
которую они вели против азиатских орд, защитила Европу от нашествия варваров.
Профессор сэр Бернард Пэре в своей работе «История России» отмечает: «Многие
захватчики (воинственные азиатские племена) должны были продвигаться через
Россию, которая стала полем боя между Европой и Азией». Россия защищала
Европу и в то же время в процессе внутренней колонизации несла христианство и
культуру в пустынные и далекие места на расстояния в десятки тысяч миль*.
Особенность российской колонизации в отличие от многих других заключается в том, что,
* Так у автора. — Примеч. перев.
192
строго говоря, она не подавляла встретившиеся народы, а скорее их абсорбировала.
Предоставляя им возможность получить образование, российская колонизация
открыла дорогу многим малым народам для участия в мировом сотрудничестве, а
также дала миллионам людей возможность пользоваться общим языком.
Представитель племени, затерявшегося в горной глуши Кавказа, получил возможность
поступить в учебные заведения Санкт-Петербурга или Москвы и стать известным
инженером или юристом, башкир и киргиз получили возможность закончить
российский университет. Более того, поскольку в основе российской колонизации
лежали взаимопроникновение и слияние с покоренными расами, движение России на
Восток вызвало на всей ее территории особое отношение человека к человеку, в
основе которого было признание ценности равенства людей.
Проблемы, возникавшие перед Россией как перед государством, проистекали из
двух главных обстоятельств: 1) отсутствие естественных границ на Западе и 2)
необходимость обеспечения свободного доступа к южным морям. Определение границ
на Западе привело к возникновению польского вопроса, естественное стремление к
морю на юге, куда текут все большие реки России, породило черноморский вопрос.
Возникновение польского вопроса относится к десятому веку. После
многочисленных превратностей, которые включали захват поляками в 1613 году Москвы и
раздел Польши в восемнадцатом столетии, решение вопроса было найдено путем
восстановления независимости Польши, которая была признана Россией при
Временном правительстве.
Вопрос о доступе к Средиземному морю имел для России даже большее
значение, поскольку от него зависело ее экономическое выживание. Все главные реки
России текут на юг, что создает условия для развития торговли и роста здесь
населения. Без доступа к Черному морю и обеспечения права свободного выхода из него
Россия вновь оказалась бы в кольце лесов и тундр, отрезанной от солнца и моря. Эти
соображения лежали в основе борьбы России сначала с татарами, затем с турками
и, наконец, определили смысл ее отношений с великими державами. Не будет
преувеличением сказать, что, хотя бы только по экономическим соображениям, Россия
никогда не откажется от Азовского и Черного морей или прилегающих к ним
территориям, и не согласится вернуться к границам, определявшим её территорию, на
начало царствования Петра Великого (1689-1725 гг.).
Убедительный ответ сепаратистам и стоящим за ними людям, добивающимся,
чтобы на Украине и прилегающих территориях возникли независимые государства, был
дан покойным доктором Гарольдом Вильямсом, бывшим редактором иностранного
отдела газеты «Тайме» и «непревзойденным экспертом» по русским делам, который
считается «бесспорным авторитетом в области этнографии Российской империи»*.
В лекции, с которой он выступил в Кембридже в 1917 г., он, наряду с прочим,
утверждает: «Фундаментальный факт, который мы не можем в настоящее время не принять
во внимание, состоит в том, что все эти многочисленные национальности, несмотря на
все их различия, составляют единое целое».
«В чем это проявляется? — спрашивает доктор Вильяме. — Прежде всего в том,
что во всем этом хаосе и столпотворении рас и обстоятельств можно усмотреть
* «Русские реальности и проблемы», под редакцией Дж.Д.Даффа, члена Совета Тринити Колледжа.
7 Чему свидетели мы были, ки 2
193
проявления гармонии и известной пропорции. Мы видим, что определенные
районы — экономические и географические — взаимно дополняют друг друга, что
бассейны больших рек, горные массивы, части равнины, хотя и составляют отдельные
районы, тем не менее каким-то любопытным образом связаны между собой,
дополняют и уравновешивают друг друга.
Главным же фактором обеспечения единства Российской империи, однако,
является русский народ, в первую очередь в силу его количественного преобладания
Из 170 миллионов человек, населяющих Россию, почти сто миллионов в той или иной
мере являются русскими. Повсюду заметно влияние русского элемента,
объясняемое активностью русских, тем, что в их руках находится административная
система, а на русском языке говорят во всех концах Империи. Это язык системы
управления страной, это главный язык торговых отношений и общения разных
национальных групп. Русский язык оказывает глубокое влияние на современные языки
почти всех национальностей Империи... Русская цивилизация в значительной
степени определяет развитие национальных групп Империи, по ее каналам они
знакомятся с современной европейской цивилизацией. Те ценности цивилизации,
которые становятся им доступны, доходят до них из русских источников и зачастую в
переводе с русского языка.
Это мощное сочетание материальных и моральных факторов любопытным и
трудноуловимым образом связывает национальные группы, несмотря на имеющиеся
между ними глубокие различия и те черты российской власти, которые часто
вызывают раздражение, возмущение и протест». Лектор обращает особое внимание на
то, что российская система управления представляет «очень сложный, имеющий
глубокие корни институт, который в настоящее время подвергается изменению...
Однако, — добавляет он, — эта система в значительной мере удерживает
указанные национальные группы вместе». Таким образом, именно русский народ
«является главным фактором обеспечения единства Империи». Представляются
знаменательными слова лорда Хорна, который, выступая недавно в Глазго и затронув
вопросы самоуправления Шотландии, отметил: «С точки зрения финансов,
занятости, торговли и коммерции все расы, населяющие Великобританию, неразрывно
связаны между собой, и все попытки разделить их чреваты угрозой разрушения
бесценных уз взаимной поддержки и упадком общего благосостояния».
То, что справедливо для Великобритании, еще более справедливо для России,
поскольку в ее случае «раздел» нанесет ущерб не только общему благосостоянию
России, но и поведет к упадку благополучия Европы в целом и поставит под угрозу
мир во всем мире.
Из сказанного выше нетрудно сделать вывод, что расширение Российского
государства стало результатом не столько продуманной завоевательной политики
центральных властей, сколько отражением реальных экономических потребностей
русского народа. Освоение южных провинций, богатых хлебом и минералами, было
необходимо для России не только для того, чтобы прокормить растущее население, но
и для создания базы для промышленного развития страны. Именно российское
государство, а не та или иная часть России, вызвало к жизни сонные глубины южной
России и Кавказа с их запасами угля, железной руды, марганца и нефти. Тот факт, что
значительные иностранные капиталовложения направлялись в южные провинции,
194
не отменяет того обстоятельства, что каналы этих поступлений создавались
российскими государственниками, действовавшими в интересах всего народа России в
целом, а не жителей какой-либо отдельно взятой провинции. Рассматривая ситуацию
как в целом, так и в связи с вопросами экономического развития, можно прийти к
выводу, что центр сосредоточия населения и деловой жизни России всегда показывал и
продолжает показывать тенденцию к смещению с Севера на Юг, а в том, что касается
освоения богатств Сибири и Центральной Азии, — с Запада на Восток.
Указанная тенденция особенно отчетливо проявилась во время Мировой
войны, поскольку необходимость рационального использования транспорта и
увеличения производства продукции требовали перемещения некоторых важных
отраслей промышленности по возможности ближе к месторождениям необходимых
для них сырья и топлива.
Представляется, что было бы бесполезным и даже вредным пытаться найти
аргументы в пользу раздела страны, которая создавалась веками. Если рассуждать
абстрактно, то, конечно, российскую территорию можно было бы разбить на ряд
новых независимых государств, в их числе Сибирь, Дальний Восток, Туркестан и
Украину, отдельные народности и племена Кавказа и даже богатый лесами Север
России. Необходимо, однако, наряду с другими соображениями, иметь в виду, что
такого раздела никогда не потерпит русский дух с присущим ему динамизмом,
который упорным трудом в течение веков развил и сплавил эти районы в одно
изумительное целое. Любая попытка раздела поведет к нескончаемым гражданским
войнам, которые остановят не только экономическое развитие, но и саму элементарную
экономическую жизнь на территории вновь созданных государств. Избегая
активного участия в этой борьбе и ограничивая себя ролью наблюдателя за этим
всеобщим разрушением, иностранные государства, конечно, воздержатся от
капиталовложений и деловой активности.
Рассмотрим, насколько, особенно в наше трудное время, раздел великой
державы отвечает интересам Запада.
Известно, что разрушение мировой торговли и экономическая
индивидуализация больших и малых стран, приведшие к стагнации международного обмена
товарами и капиталом, представляют одно из очевидных и наибольших зол
современной эпохи. Возникли тысячи километров новых границ, выросли стены высоких
таможенных тарифов. Не будучи удовлетворенными защитительными тарифами,
государства ввели количественные квоты экспортируемых и импортируемых
товаров. Вместо небольшого числа стабильных предвоенных валют сегодня коммерции
приходится иметь дело со значительным числом денежных систем, находящихся,
как правило, в довольно плачевном состоянии. Этот факт затрудняет
международные расчеты, а по временам они становятся просто невозможными, учитывая те
ограничения, которые ставят некоторые правительства на пути операций с
иностранной валютой. Современное положение в экономической и финансовой областях
напоминает восстановление режима военного времени.
Создание новых государств неизбежно повлечет появление новых денежных
систем и возникновение еще больших трудностей в торговом обороте. Теоретически
новые денежные знаки должны были бы иметь стабильный курс по отношению к
существующим валютам, но на практике он, не считая нормальных колебаний в торговле,
195
напрямую зависит от финансовой политики правительств новых стран. Очевидно,
что последние, являясь слабыми в финансовом отношении, вряд ли смогут устоять
против соблазна покрыть бюджетный дефицит выпуском бумажных денег. Все это
неизбежно поведет к постоянным колебаниям курса и снижению стоимости новых
денежных единиц, яркие примеры чему можно видеть в состоянии финансов новых
государств, возникших после войны.
Возможны ли при таких обстоятельствах полезные коммерческие связи?
Возможны ли, далее, взаимовыгодные финансовые сношения между вновь созданными
государствами и теми странами, где находятся основные денежные рынки? «Балка-
низированная» Россия как антипод единой России не только мало подойдет для
приложения западных капиталов, но, напротив, может существенно способствовать
финансовым беспорядкам, тяжкое бремя которых уже давит на весь мир. Какой
капиталист решится вложить свои средства в предприятие сомнительной финансовой
ценности? Из этого следует, что, несмотря на то, что отдельные части России
бесспорно богаты природными ресурсами, успех сепаратистского движения поставит
под угрозу интересы их действенного экономического развития. Представителям
коммерческого и финансового капитала, стремящимся к эффективному
приложению своих средств, а не к получению спекулятивных прибылей, нужны солидные
государства с устойчивыми солидными финансами и международно-признанной
денежной системой, покоящейся на прочной законодательной, административной и
юридической основе.
«Балканизация» противоречила бы этим целям и вызвала бы новые осложнения,
учитывая неизбежные попытки отдельных стран вовлечь то или иное новое
государство в сферу своего влияния. Нетрудно представить себе, к каким
катастрофическим последствиям для международного сотрудничества и мировой торговли
поведет отрыв от России одной или нескольких ее богатейших частей.
Рост осложнений в международной торговле, вызванный разделом России,
поведет и к серьезным политическим последствиям. Раздробленная Россия станет
объектом бесконечных политических интриг, источником беспорядков и причиной
будущих конфликтов между населяющими ее народами.
Разрываемая на части нескончаемыми гражданскими войнами, Россия усугубит
подозрительность противостоящих ей иностранных держав, что в свою очередь
может повлечь к новой мировой войне, за которой последует всеобщая революция. А это
означало бы крушение современной цивилизации!
Таковы факты. Серьезным исследователям международной политики, в первую
очередь специалистам по русскому вопросу, необходимо с особой осторожностью
подходить к планам новоявленных сепаратистов, внимательно следя за иностранными
интересами, которые могут скрываться за ними.
Оставляя за скобками реальные трудности отделения Украины и прилегающих
к ней южных районов, хотелось бы подчеркнуть то обстоятельство, что не может
быть и не будет возврата к границам России довоенных лет. Вышедшие в период
революции из состава империи ее бывшие части — Польша, Финляндия, Латвия,
Эстония и Литва — не должны испытывать опасений за свою безопасность и
независимость, как бы ни сложилось будущее России. Их независимое существование,
признанное великими державами, уважается сейчас и будет уважаться в будущем
196
и, вне всякого сомнения, между ними и новой Россией будут на общее благо
поддерживаться наилучшие добрососедские отношения. Уверенность в справедливости
этого суждения придает мнение тех смотрящих вперед русских, которые считают,
что будущая форма государственного устройства свободной России представит Союз
самоуправляемых партнеров по федерации, объединенных в единое целое.
Те русские люди, которые четко и глубоко понимают интересы собственной
страны и интересы мирного сотрудничества с Западной Европой, не имеют ни
малейшего желания навязывать народам своего государства что-либо для них
неприемлемое. Истинным желанием этих русских людей является создание такой системы
союза народов Российского государства, которая гарантировала бы всем входящим
в него национальностям одинаково достойное и свободное существование. Нетрудно
представить себе, чтобы после всех судебных процессов и в соответствии с духом
времени новая постсоветская Россия не отнеслась бы благожелательно к
использованию всех возможностей самоуправления для населяющих ее рас, имея в то же
время общие таможенные границы, общую армию, общие денежные знаки, общее
дипломатическое представительство. И с учетом деятельности местных органов
самоуправления там, где они необходимы, и общий федеральный парламент.
Так родится «Паке Россика», или, другими словами, единое децентрализованное
Российское государство, существующее в нынешних границах СССР, так же
необходимое миру, как «Паке Британика». Профессор сэр Бернард Пэре в своей
«Истории России» справедливо утверждает, что «федеральная система, но без
коммунистов или представителей другой диктатуры, является единственным путем, который
может дать правильный ответ на все проблемы России».
Все это осуществимо, если народы России, исходя из опыта эволюции других
великих империй и, особенно, вдохновляемые примером Британской империи,
самостоятельно определят в процессе общего поиска и своих потребностей такую форму
выражения гибкого и прочного сосуществования и сотрудничества, которая бы
обеспечила каждой расе в Российском государстве свободу автономного развития,
соразмерную ее зрелости, силе и присущим ей ценностям.
Е.Саблин,
бывший поверенный в делах России в Великобритании
Русский дом, 5 Бречин Плейс, Лондон, ЮЗ 7.
Перевел В.Алдошин
207. С.Л.Войцеховский — В.А.Маклакову
Варшава, 6 марта 1939 года
Глубокоуважаемый Василий Алексеевич,
Я получил Ваше письмо от 23-го февраля с. г.* и весьма признателен Вам за ту
прямоту и откровенность, с которой Вы высказали Ваше отношение к плану
деятельности Российского Общественного Комитета в Польше на первое полугодие 1939
года. Хотя Ваше письмо свидетельствует о глубоком различии между Вашими и
моими взглядами на некоторые вопросы, я отнюдь не счел себя обиженным Вашей
откровенностью, ибо привык относиться терпимо к чужому мнению и надеюсь, что
Вы не откажетесь проявить такую же терпимость к моим разъяснениям,
необходимость которых вытекает из содержания Вашего письма.
Прежде всего я должен отметить, что Ваш отклик на письмо правления
Российского общественного комитета в Польше от 17-го февраля с.г. основан, до некоторой
степени, на недоразумении. Правление комитета, конечно, не предполагало, что Вы
разделяете взгляды комитета на все без исключения вопросы, затронутые в этом
плане деятельности. Посылая Вам этот план деятельности для сведения и
ознакомления, т. е. для того, чтобы облик комитета был бы очерчен перед Вами с
достаточной полнотой, правление комитета просило Вас об отзыве по строго ограниченному
вопросу — о возможности согласования работы учреждений, оказывающих
правовую помощь русской эмиграции, и созыва съезда представителей этих учреждений.
На этот вопрос Вы не дали ответа. Более того, Вы, кажется, поняли просьбу
правления комитета, как просьбу дать отзыв о возможности согласования работы
учреждений, оказывающих правовую помощь русской эмиграции в Польше. Такое
понимание просьбы правления комитета основано на очевидном недоразумении, ибо Вы,
действительно, как сами совершенно верно замечаете, не знаете местной
обстановки и не можете судить о целесообразности или нецелесообразности тех или иных
начинаний местного масштаба.
Но, обращаясь к Вам, как к председателю Русского эмигрантского комитета в
Париже, и одновременно обращаясь к возглавителям аналогичных русских
учреждений в Германии и Югославии, правление Российского общественного комитета в
Польше имело в виду совещание представителей учреждений, оказывающих
правовую помощь русской эмиграции в разных государствах, т.е. такое совещание, в
котором за одним столом оказались бы Вы, председатель Российского
общественного комитета в Польше Н.Г.Буланов, начальник управления по делам российской
эмиграции в Югославии В.Н.Штрандтман и т. д. Я отлично отдаю себе отчет во всей
трудности, почти в недостижимости такого совещания при данном международном
положении и при наличии политических перегородок, разделяющих русскую
эмиграцию на враждующие лагери, но я разделяю мнение правления Российского
общественного комитета в Польше о необходимости сделать героические усилия для того,
* См. док. 204.
198
чтобы вывести русскую эмиграцию из ее тягостного и все ухудшающегося
правового положения. Ответственность за неудачу этой попытки падет на те русские
учреждения, которые уклонятся от участия в этой работе, и на правительства тех
государств, которые воспрепятствовали бы такому участию. Вы отлично знаете, что,
например, в вопросе о высылках, о визах, о передвижении из страны в страну
положение русских эмигрантов становится совершенно невыносимым. Эти вопросы
приобрели международное значение, и их разрешение местными средствами
невозможно. Необходимо международное их обсуждение и попытка разрешить их путем
заключения соответствующих международных соглашений. Этот вопрос не
сдвинется вперед, если русская эмиграция сама для этого ничего не сделает. В этом
заинтересованы все мы, без различия политических взглядов и места пребывания.
Сошлюсь на конкретный пример: в последнее время Российскому
общественному комитету в Польше все чаще приходится заботиться о русских эмигрантах,
высылаемых в Польшу из Германии; в большинстве случаев эти люди либо нелегально
пробрались в Германию из Франции, либо были высланы в Германию из Франции;
до настоящего времени Рос