Российская академия наук Институт Африки

ИСТОРИЯ*3
СТРАН*3
АФРИКИ*3
Серия основана в 1981 году
Редакционная коллегия
А.М. Васильев (ответственный редактор), А.Б. Давидсон, Р.Н. Исмагилова, А.Б. Летнев, И.В. Следзевский, В.Г. Солодовников, В.А. Субботин,*3
В.Г. Шубин

М.Ю. Френкель
ИСТОРИЯ*3
ЛИБЕРИИ*3
в новое и новейшее время
Москва
Издательская фирма «Восточная литература» РАН 1999

УДК 94/99(100-87)
ББК 63.3(6Либ)
Ф87
Исследование выполнено при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (РГНФ) согласно проекту № 96-01-00299
Редактор тома
А.Б. Летнев
Френкель М.Ю.
Ф87
История Либерии в новое и новейшее время. М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 1999. — 302 с.: карты (История стран Африки).
ISBN 5-02-018116-1
Книга, выходящая в серии «История стран Африки», посвящена истории сравнительно небольшой страны Западной Африки — Либерии. Это государство было основано в первой половине XIX в. освобожденными рабами, реэмигрантами из США. Либерия была первой республикой в Тропической Африке, руководимой африканцами и окруженной со всех сторон колониями европейских держав. В ее судьбе просматриваются итоги взаимодействия буржуазной цивилизации и африканского традиционного образа жизни.
ББК 63.3(6Либ)
ISBN 5-02-018116-1
© М.Ю.Френкель, 1999

ВВЕДЕНИЕ
По истории Либерии написаны сотни книг и статей. Чем вызван такой повышенный интерес к небольшой республике Западной Африки? Этому много причин. Прежде всего, в отличие от большинства независимых стран Африки, возникших буквально в наше время, в конце 50-х - начале 60-х годов XX в., Либерия имеет сравнительно длительную историю самостоятельного существования — она была провозглашена республикой в 1847 г., а первые поселения переселенцев из США на ее территории были основаны еще в 1822 г.
Интерес исследователей к Либерии объясняется и тем обстоятельством, что эта страна появилась как одна из попыток решения проблемы рабства в Соединенных Штатах. Следовательно, ее история — это часть истории не только Африки, но и Соединенных Штатов.
События, происходившие в Либерии, привлекали к себе внимание мировой общественности как в XIX, так и в XX столетиях. В предлагаемой читателю монографии сделана попытка по-новому взглянуть на важнейшие из них, выявить закономерности в их проявлении и определить их воздействие на общественные процессы. При написании книги автор придерживался проблемно-хронологического принципа, следуя которому он пришел к определенным выводам.
Сам факт возникновения в первой половине XIX в. — эпоху расцвета теории о расовой неполноценности чернокожих — независимой африканской республики, построенной на передовых для своего времени демократических принципах, вызывал удивление, ибо доказывал, что африканцы не хуже европейцев могут управлять государством, издавать законы, вести торговлю, создавать школы, выпускать газеты и т.д.
Среди основателей Либерии, в недавнем прошлом бесправных рабов, выдвинулась целая плеяда мудрых государственных деятелей, мужественных военачальников, терпеливых учителей, умелых купцов. Такие люди, как Лот Кэри, Элиджа Джонсон, Джозеф Робертс, прославили не только свою страну, но и наглядно продемонстрировали миру, что негроидная раса богата талантами в не меньшей мере, чем любая другая. Отцов-основателей Либерии привела в Афри¬

ку надежда стать полноправными гражданами и самим решать свою судьбу. И они эту мечту воплотили в жизнь.
Появление Либерии на политической карте мира отличалось большим своеобразием. Она была задумана как страна, созданная специально для размещения освобожденных из рабства афроамериканцев. Идея такого переселения была выдвинута группой влиятельных деятелей США, которые отрицали возможность совместного проживания в границах одного государства белых и афроамериканцев.
В Соединенных Штатах весь период между революцией (1776 г.) и Гражданской войной (1861 г.) отмечен поисками решения острейшей социальной проблемы — проблемы рабства. Наметилось два основных подхода: аболиционисты требовали освобождения рабов и предоставления им равноправия с остальными гражданами, тогда как плантаторы отстаивали сохранение рабства. Помимо двух противоборствующих сил возникла и третья, предложившая компромиссный вариант решения — постепенное компенсированное освобождение рабов с непременным переселением их в Африку.
Путь, предложенный авторами политики постепенного освобождения рабов, получил значительную поддержку в обществе и многим авторитетным деятелям того времени (Т.Джефферсону, Д.Монро, Д.Мэдисону и др.) казался единственным реальным планом решения этой проблемы. Доктрина постепенного освобождения рабов стала идеологическим обоснованием для образования Американского колонизационного общества и в конечном счете привела к появлению Либерии.
Провозглашение Республики Либерии удивительно еще и тем, что произошло в условиях приближавшегося колониального раздела континента. Как совместить безудержную погоню за новыми землями, так называемую свалку из-за Африки, с появлением независимой африканской республики? Чтобы объяснить этот парадокс, необходимо обратиться к истории взаимоотношений Африки и Европы в XV—XIX вв.
В XV—XVII вв. ведущие европейские державы, в первую очередь Великобритания, следовали политике меркантилизма, которая оформилась в эпоху первоначального накопления капитала и провозглашала всесилие денег в качестве капитала. Меркантилизм зиждился на внеэкономическом принуждении и оправдывал ограбление других народов любыми средствами. Для реализации этой политики были созданы монопольные компании типа Ост-Индской, «Компании Сьерра-Леоне», Меркантилизм всемерно поощрял работорговлю в Африке, ставшую особенно высокодоходной

в условиях «треугольной торговли» — рабы из Африки в Америку, хлопок из Америки в Великобританию, текстиль, спирт и безделушки из Великобритании в Африку. Руководствуясь принципами меркантилизма, Великобритания не стремилась к колониальным приобретениям в Африке. Она ограничилась «точечной колонизацией», т.е. захватом опорных пунктов, где британские корабли могли пополнить запасы продовольствия и воды [92, с.6, 7, 150-162].
В эпоху промышленной революции Великобритания превратилась в главную мастерскую мира, и отныне ее цель состояла в том, чтобы открывать новые рынки и расширять торговлю. Это требовало отказа от меркантилизма и перехода к фритреду (свободе торговли). Идеи фритреда возобладали после выхода в свет в 1776 г. книги Адама Смита «Богатство наций», по мнению которого «монопольные компании во всех отношениях являются вредными» [71, с.464]. Принципы фритреда поддержали во Франции физиократы, своих влиятельных сторонников они имели в Германии и Соединенных Штатах.
Суть фритредерства сводилась к праву «покупать товары на самом дешевом рынке и продавать их на самом дорогом», т.е. его сторонники выступили за свободные рынки, ликвидацию таможенных барьеров и других ограничений в торговле. Важным аспектом фритреда была борьба против работорговли. Рабский труд сужал внутренний рынок, затруднял формирование рабочей силы, препятствовал возникновению емких внешних рынков. Следовательно, он был преградой на пути развития капитализма и его надлежало искоренить.
Под напором противников рабства в конце XVIII - начале XIX в. мировое сообщество законодательно запрещает рабство и работорговлю и переходит к беспощадной борьбе с ними. То, что еще 30-50 лет назад рассматривалось как вполне достойное занятие, превратилось в постыдное дело и подвергалось остракизму.
Не.случайно именно на эпоху фритреда приходится образование Либерии как сообщества свободных чернокожих людей.
На рубеже 70-х годов XIX в. отношение Великобритании к колониальной проблеме полностью меняется, натолкнувшись на все нарастающую конкуренцию молодых капиталистических держав— США и Германии. В конце столетия Великобритания утратила статус «мастерской мира», уступив первенство в промышленном производстве этим странам. Выход из такой безрадостной ситуации правящие круги Великобритании усмотрели во всемерном расширении колониальной империи, которая стала бы монопольным рынком

для товаров британской промышленности и поставщиком сырья и продовольствия. Пришел этап империалистического колониального раздела мира. Это был поворот курса на 180 градусов — от фритредерства к монополизму в торговле, от осуждения рабства и работорговли к колониальному порабощению народов Азии и Африки.
Наступила эпоха колониального раздела Африки. В последней трети XIX в. владения Великобритании на континенте расширились более чем на 1 млн. кв. км. Эти захваты камуфлировались рассуждениями о белой гегемонии, о расовой неполноценности африканцев. Мир вступил в эпоху расцвета расизма.
Итак, образование Либерии пришлось на эпоху фритреда. На этапе меркантилизма или империалистического колониального раздела мира это было бы вряд ли возможно.
К уже отмеченным политическим и моральным достижениям основателей Либерии, присвоившим себе имя «американолиберийцы», следует присовокупить их роль в структурной перестройке традиционной экономики континента. Американолиберийцы способствовали внедрению в хозяйство страны товарно-денежных отношений. В первые десятилетия существования республики они преуспевали, сосредоточив в своих руках посредническую торговлю между коренным населением, с одной стороны, и Европой и Америкой - с другой. Однако в 70-е годы XIX в., с появлением парового флота и крупных торговых компаний, они утратили господствующее положение в торговле страны. С этого времени начинается экономическое порабощение Либерии.
Испытывая финансовые затруднения, американолиберийцы прибегли к внешним займам. Они были предоставлены из очень высоких процентов. Вскоре Либерия оказалась неплатежеспособной, в ней появились иностранные советники с диктаторскими полномочиями в области экономики. В стране фактически был установлен «режим капитуляций», и она стала «больным человеком» мирового сообщества. Слабость молодой республики предопределили не только экономические провалы. Либерия возникла как переселенческое государство. Однако за истекшие почти два столетия из Америки в Либерию эмигрировало только 15-20 тыс. человек, и переселенцы составляют всего около 1% населения страны. Нежелание афроамериканцев, которые с полным основанием считали Соединенные Штаты своей родиной, выехать в Африку стало одной из причин последующих неудач Либерии.
Еще одной причиной слабости Либерии стали взаимоотношения переселенцев с коренным населением. Американолиберийцы провозгласили республику и в ее конституции

записали передовые принципы буржуазно-демократических свобод. Однако они не пожелали распространить действие этих свобод на коренное население. Они стали его притеснять и угнетать. В результате в Либерии возникла республика, где было 15-20 тыс. граждан — ими стали американолиберийцы — и около миллиона бесправных подданных — это были коренные африканцы.
Несколько причин, помимо вышеуказанной, усугубили вражду между аборигенами и американолиберийцами. Прежде всего это был спор из-за права собственности на землю. Затем развернулась борьба за контроль над торговлей с хинтерлендом (внутренними районами континента). Позднее возникла проблема принудительного труда. Конфликты и споры были и по многим другим вопросам [142, с.47, 49, 52; 111, с.27].
В Либерии, как и остальной Африке, ключевая проблема — формирование нации. В стране не сложилась единая нация — племена, образующие ее население, сохранили свои этнические особенности и собственный язык. При наличии по меньшей мере 16 различных этносов существует острая необходимость в общем понятном всем языке. Государственным языком объявлен английский. Более распространен возникший на его основе упрощенный разговорный пиджин. В результате в пределах одной Либерии из-за этнических, религиозных и прочих различий существовало «несколько Либерий» и «несколько историй Либерии» [111].
Все эти факторы — внутренние противоречия, огромные экономические трудности, а также внешнеполитические осложнения, обусловленные стремлением отстоять независимость страны в эпоху колониального раздела Африки, — характерны для первого столетия истории Либерии. Стране удалось сохранить политическую независимость, но она оказалась в огромной экономической зависимости от империалистических держав. Неудивительно, что сами либерийцы называют первое столетие своей истории «веком выживания» (century of survival).
Проблемы, вставшие перед Либерией в XIX в. и не решенные в то время, оказали заметное влияние на историю страны в XX столетии.
После окончания первой мировой войны Всеобщая ассоциация по улучшению положения негров во главе с Маркусом Гарви выдвинула план массового переселения афроамериканцев в Либерию. В 1920-1924 гг. велись активные переговоры между правительством Либерии и ассоциацией. В 1924 г. ею была обнародована программа «Колонизации Африки как средства решения расовой проблемы», предусматривавшая эмиграцию в Либерию десятков тысяч афро¬

американцев. В июле 1924 г. в Либерию были отправлены строители, материалы и механизмы для возведения домов для переселенцев. И именно в это время власти Либерии расторгли отношения с гарвистами, усматривая в них потенциальную угрозу господству американолиберийцев. Лишив ассоциацию возможности приступить к перемещению афроамериканцев в Либерию, руководители этой страны нанесли ощутимый урон движению «Назад, в Африку!». Но лозунг этот остался жив, и в конце XX в., в частности, его поддерживали «черные мусульмане».
20-е годы XX столетия были ознаменованы приходом в Либерию американского резинового короля Харви Файрстона-младшего, решившего основать там плантации для выращивания каучуконосов. Деятельность Файрстона привела к появлению в Либерии современного высокопроизводительного производства каучука. Но это было так называемое анклавное производство, чьи достижения лишь косвенно влияли на хозяйство страны и положили начало процессу, получившему позже название «прогресс без развития». Файрстон заключил с Либерией несколько соглашений, ставивших страну в подчиненное положение, и стремился превратить ее в протекторат или даже колонию Соединенных Штатов. Поэтому Файрстон стал одним из активных участников конфликта между Лигой Наций и Либерией в конце 20-х - начале 30-х годов XX столетия.
В 1929 г. против Либерии было выдвинуто обвинение в применении принудительного труда. Лига Наций направила в страну несколько миссий для установления фактов. Выводы были неутешительны для Либерии: ее не только обвинили в применении принудительного труда, но и признали нежизнеспособным государством. Лига Наций потребовала установить над Либерией ту или иную форму опеки и передать контроль над ее экономикой в руки американских или европейских экспертов. Иными словами, вновь прозвучало утверждение, что африканцы сами не способны управлять своими делами. Конфликт приобрел широкое международное звучание и продолжался до 1934 г., когда Либерии благодаря мастерству ее дипломатии удалось провалить попытки установить над ней опеку и сохранить свою независимость.
Краткое перечисление вышеприведенных фактов показывает, каким сложным был процесс становления Республики Либерия. Но и дальнейшие события отличались не меньшей остротой и накалом и поэтому привлекли к себе внимание исследователей, будучи поучительными не только для самой Либерии, но и для Африканского континента в целом. Ведь Либерия — это своеобразный полигон, где на практике

происходит взаимодействие двух цивилизаций — буржуазной, европейской и традиционной, африканской. Первую олицетворяют переселенцы, вторую — коренные жители.
В 1944 г. к власти пришел президент Уильям Табмэн. Он стал крупнейшим реформатором в истории Либерии. Его программа намечала принципиальные перемены в сфере как внутренней, так и внешней политики. Его «политика объединения» предусматривала ликвидацию пропасти между американолиберийцами и коренным населением. Ее цель выражал лозунг «Один народ, одна страна», и были сделаны многие шаги для его реализации.
Для выхода из перманентного экономического кризиса была объявлена «политика открытых дверей» — широкое привлечение иностранного капитала для освоения естественных богатств страны. И это принесло благоприятные перемены: в 50—60-е годы хозяйство Либерии было на подъеме.
Изменилась и внешняя политика государства. Либерия традиционно ориентировалась на США и Европу. При президенте Табмэне она осознала себя африканским государством, наладила отношения с соседями, оказала определенную поддержку национально-освободительному движению на континенте. Уильям Табмэн стал лидером умеренного направления в этом движении и возглавил оппозицию радикальному течению в нем под руководством Кваме Нкрумы.
Реформы Табмэна при всей их значительности не подрывали власти американолиберийской олигархии. Они стремились лишь ее перестроить, приспособив к изменившимся условиям. Как бы то ни было, при У.Табмэне Либерия процветала. Но как показали дальнейшие события, его реформы и реформы его продолжателя У.Толберта оказались недостаточными и не смогли предотвратить краха в апреле 1980 г. Первой республики в Либерии в результате военного переворота.
Вторая республика в Либерии продержалась 10 лет, до мая 1990 г. Ее руководитель, главарь военного переворота старший сержант Сэмюэль К.Доу (1952-1990), обещал покончить с господством в стране американолиберийской олигархии, разрешить межэтнические противоречия, перестроить общество на принципах подлинной демократии. Но это были благие намерения, в реальности в Либерии возникла военная диктатура, опиравшаяся на родной этнос С.Доу — кран и подавлявшая любую оппозицию. Режим Доу был одной из самых жестоких диктатур в Африке. Он был установлен при прямой и косвенной поддержке США, которые за 1980-1990 гг. затратили на эти цели более 1 млрд. долл. Либерийцы испытали разочарование в политике США. Они

считают, что поддержка режиму Доу, оказанная Соединенными Штатами, стала одним из факторов, приведших к гражданской войне.
Недолгая история Второй республики в Либерии с новой остротой ставит вопрос о предпочтительном процессе общественного развития человечества — медленная эволюция и постепенные реформы или быстрые социальные сдвиги в результате революций, переворотов, путчей, заговоров. Сторонники теории эволюционного развития не могут не признать провал этой концепции в таких различных странах, как Россия (1917 г.), Китай, Иран, Куба, Никарагуа, многие африканские государства. Отныне к ним присоединилась Либерия.
Все перечисленные выше страны существенно, а иногда и принципиально отличны друг от друга. Но есть нечто общее, что объясняет их неудачу на эволюционном пути. Ни одной из них не удалось найти правильного сочетания между реформами и традициями, внушить своему народу терпимость к неизбежным переменам. Отсутствие разумного соотношения между старым и новым неотвратимо приводило к мощным социальным потрясениям, а затем вновь неизбежно приводило к необходимости реформ.
История знает примеры достаточно успешного развития по эволюционному пути таких стран, как Индия, Тунис, Сингапур, Малайзия. Видимо, им удалось найти ту «золотую середину», которая позволила избежать разрушительных социальных катаклизмов. Трагические события в Либерии - еще одно свидетельство того, что борьба между силами за демократию и за олигархию продолжается во всем мире, человечество переживает эпоху кризисов и нестабильности.
Гражданская война в Либерии, вспыхнувшая в декабре 1989 г., продолжалась более семи лет и обрушила на либерийский народ небывалые бедствия: погибло 150 тыс. человек, более 1 млн. лишились жилья. Эта война выявила некоторые закономерности, типичные, на наш взгляд, для вооруженных конфликтов на всем континенте, и в частности: о недолговечности военных режимов; об этнической основе практически всех конфликтов; о прозрачности межгосударственных границ; о том, что вооруженный конфликт в одной стране становится дестабилизирующим фактором ситуации у соседей; о том, что внутренние войны обычно носят затяжной характер. Ясно, что реформы в Африке необходимы и неизбежны. Мирно, эволюционно они будут проходить только тогда, когда удастся найти разумное и взвешенное сочетание между переменами и традициями. Кроме того, исходя из роли межэтнических отношений в судьбах Африки, следует учитывать не одни лишь факторы, работающие на

сближение этносов и формирование наций, но и вскрывать корни межэтнической розни.
Итоги гражданской войны в Либерии ужасающи. Страна лежит в развалинах, десятки тысяч граждан погибли, хозяйство разрушено. Для залечивания материальных ран потребуется жизнь целого поколения, а может быть, нескольких. Не менее сложным окажется путь к созданию межэтнического и социального равновесия. Если эти проблемы не решить, судьба Либерии будет печальной. Народ этой многострадальной страны вступает в третье тысячелетие, обремененный тяжким наследием гражданской войны. Но есть и надежда. Либерия располагает запасами минерального сырья, богатыми сельскохозяйственными угодьями и трудовыми ресурсами. Это добротная основа для преодоления обрушившейся на страну катастрофы.
* * *
В работе над монографией автор опирался на источники, ранее остававшиеся вне поля зрения исследователей. Здесь, как показано в списке использованной литературы, в первую очередь следует назвать документы конгресса и госдепартамента США, Форин офиса Великобритании, Лиги Наций, ООН [2-26; 30-68]. Привлечены также многочисленные мемуарные публикации, книги современников описываемых событий, политических деятелей, идеологов. При анализе процессов последних лет, в частности гражданской войны 1989-1997 гг., автор опирался на подборку документов [65], оперативно собранных сотрудниками Кембриджского университета (Великобритания), и данные авторитетного еженедельника «Вест Африка» [170].
* * *
Научно-организационную работу по этой книге вела
В. П. Хохлова. Она же составила указатели и Список использованной литературы.

Глава 1
НАСЕЛЕНИЕ ЛИБЕРИИ В XVII-XVIII вв.
Этнический состав
Либерию населяют многие народы. По социальной организации это племена*. Исследователи определяют их число от 16 до 28. Полностью на ее территории проживают только три из них — басса, белле и деи, остальные — частично в сопредельных странах. Эти племена входят в четыре языковые группы — ква, западноатлантическая, гола, манде, основными составляющими которых являются: 1) кру и гребо; 2) басса; 3) ваи и гола; 4) кпелле и лома. Представление о численности племени и его месте в общем населении могут дать данные первой всеобщей переписи 1962 г. Видимо, это соотношение было примерно таким же и в XVII-XVIII вв.
Племена Либерии по переписи 1962 г. [143, с. 35]
Племя Численность % ко всему населению
кпелле 211081 20
басса 165 856 16
гио (джио) 83 208 8
кру 80 813 8
гребо 77 007 8
мано 72 122 7
Российские этнографы избегают термина «племя», когда речь идет о современной Африке. Предпочтение отдается понятиям «этнос», «народ». В самой Либерии выражения «племя» и «племенная принадлежность» преобладают.

лома 53 891 5
кран 52 552 5
гола 47 295 5
кисеи 34 914 4
мандинго 29 750 3
ваи 28 898 3
гбанди 28 599 3
белле 5465 0,5
деи 5396 0,5
менде 4974 0,5
разные 2299 0,5
Всего: 984 120 97
Африканцы из других стран
Не назвавшие племенной принадлежности
Все население:
8875 1
23 478 2
1 016 473 100
Принято считать, что племена расселились на территории Либерии четыре-пять столетий назад в ходе великих переселений XV-XVI вв. как следствие расцвета и последующего краха империи Сонгаи. Они окончательно разместились на территориях нынешнего проживания ко времени основания Либерии в XIX в. [143, с.35].
Самыми древними жителями Либерии считаются кисеи и гола. Гола, видимо, пришли из земель современной Сьерра-Леоне. Некоторые другие этнические группы иммигрировали из Сахары. Первые обитатели Либерии были охотники и собиратели, более поздние уже знали гончарное дело и ткачество, обработку металлов и выращивание риса.
Вплоть до XIX в. прибрежная равнина страны была покрыта густым лесом. С востока ее ограждали горы. Многочисленные реки неудобны для судоходства, так как отличаются быстрым течением, разделены порогами и водопадами. Особенности рельефа страны довольно надежно укрывали ее обитателей от вторжения извне. Поэтому даже великие империи Западной Африки — Гана и Мали — практически не преодолели эти преграды.

Однако полностью избежать чужеземных завоеваний народам Либерии не удалось. Наиболее ощутимое давление они испытали со стороны соседних исламизированных народов, вторгшихся в XVII в. Новопришельцы принесли с собой ислам.
Но в целом население Либерии не испытало серьезного внешнего воздействия. Ее лесные народы жили каждый своею собственной жизнью, мало общаясь друг с другом. Они выращивали рис, охотились, рыбачили, изготавливали гончарные изделия, циновки. У них сложилась определенная специализация. При простоте хозяйственной жизни эти народы создали собственную культуру, языки, религию, обычаи и обряды. Ваи в XIX в. даже имели собственный алфавит [132, с.2]. Племена активно торговали. Основными товарами были зерно, масло, скот, соль и, конечно, рабы. Торговля этими и другими товарами носила чисто местный характер и была меновой. Скот и соль перевозили по определенным дорогам, выплачивая установленные племенем пошлины. При торговых операциях мерилом стоимости наряду с рабами были местные одежды, слитки железа. За раба давали три-шесть коров, т.е. около 3 ф.ст. [143, с.37-39, 77-80].
Образ жизни
В быте и социальной организации племена имели отличия одно от другого. Но поскольку описание их не входит в задачу этой работы, здесь будут приведены лишь обобщенные и усредненные сведения о них.
В XVII-XVIII вв. население Либерии жило преимущественно в небольших деревнях. 200 домов считалось уже крупным селением.
Распыленность особенно заметна у кру, гребо и кран. Они живут мелкими селениями в несколько сотен жителей. Более крупные вождества наблюдаются среди гола, менде, ваи, лома и кпелле. Ваи, например, разбиты на 9 вождеств [143, с.39]. Жилище возводилось из плетеных прутьев, на которые наносился слой глины. Крыша — из пальмовых листьев. Дома — круглые или прямоугольные. В них две-три комнаты и веранда. Около селения был участок леса, где действовали тайные общества «Поро» и «Санде» (для женщин). Дома размещены беспорядочно, близко один от другого. Основные занятия населения — рисосеяние, разведение пальмы. Выращивались также какао, хмель, земляные орехи. Развито ремесло. Мужчины — это ткачи, кузнецы, гончары, рыбаки, женщины пряли пряжу. Отличительный признак племени — надрезы (два-три) в верхней части щек, они наносились при обряде инициации.

Основа социальной организации в селении — семейный компаунд, или большая семья, где живут родители, их дети и внуки. Поскольку у мужчин бывало несколько жен и вместе с близкими родственниками могли жить дальние, в таком компаунде иногда насчитывалось более 100 человек. В семью обычно включались должники: рабы, примаки и другие лица, ищущие защиты у сильных мира сего. Система должников весьма распространена в Западной Африке. Семейное хозяйство — экономическая основа племени. Семья совместно выращивала сельскохозяйственные культуры. Ей же принадлежали вся дичь и рыба, добытые отдельными членами семьи. Традиционно вся семья трудилась под присмотром старшей жены главы семейства. В компаунде несколько домов, размещенных вокруг общего двора: дом главы семьи, младших жен, дома для мужчин и работников, дома для пожилых женщин. В период сельскохозяйственных работ пищу готовили сообща под присмотром старшей жены, в остальное время каждая женщина варила еду отдельно для своей семьи. Работами в поле руководил глава большой семьи.
В африканском обществе были две главные категории людей: свободные и рабы. Но границы между ними были достаточно подвижны. Свободные члены семьи — братья, сыновья и дочери хозяина. Глава семьи контролировал все их действия. Старшим мужчинам иногда разрешалось заводить собственное хозяйство. Вся собственность юноши считалась принадлежащей отцу. Его называли также «рабом» дяди, брата матери. В каких-то отношениях статус юношей и девушек, жен главы семьи мало чем отличался от положения рабов. Однако они имели право на общесемейную собственность, включая землю, и не могли быть проданы в рабство. С возрастом их положение улучшалось, в частности, повышался авторитет умелых воинов, удачливых торговцев. Но если свободный человек становился пленником, он превращался в раба.
Рабы были символом богатства. Они служили своеобразными деньгами при расчетах по сделкам. Они обменивались на все товары, особенно соль, которая доставлялась с морского побережья. На труде рабов основывалось сельское хозяйство. Они сводили лес для посевов риса, собирали плоды пальм. Рабы не только обрабатывали рисовые поля господина, им выделялся также участок, урожай с которого шел на их собственные нужды. Расселяли их около обрабатываемых полей. В результате возникали селения из одних рабов, которые считались членами хозяйства господина и пользовались определенными правами. Выполнив обязанности перед господином, раб мог трудиться на себя. Поэтому бывало,

что он имел, в свою очередь, собственного раба или вступал в брак с членами семьи своего владельца.
Если рабыня становилась наложницей свободного человека, она считалась свободной и рассматривалась как его жена. За нее выплачивался свадебный выкуп ее родителям. Если у раба появлялась личная собственность, он мог стать свободным, но все нажитое им переходило к господину, включая обрабатываемую им землю.
Большие семьи одного селения обычно образовывали клан. Несколько кланов составляли племя во главе с вождем. Отсчет родства в Либерии носил преимущественно матрилинейный характер. Но в условиях полигамии, следуя правилу брать жену из другого клана, происходило естественное смешение кланов [143, с.40].
Функции вождей были многообразны. Споры в селениях разрешали старейшины. Более серьезные конфликты разбирали вожди. Иногда они устраивали традиционный суд, допрашивая свидетелей, истца и обвиняемого, выслушивая мнение старейшин. Последних как истцу, так и ответчику было принято задабривать вином, подарками.
Во главе клана стоял вождь. Он отвечал за оборону, общественные работы, дороги, контролировал вождей кварталов и селений, разбирал споры и конфликты. Должность вождя клана редко передавалась по наследству. На этот пост подбирался наиболее подходящий человек с военным опытом, здравым смыслом, достаточно богатый [143, с.44-46].
Вождь селения обеспечивал порядок, перераспределял землю, организовывал совместные работы, разрешал споры. Ему помогал совет старейшин. Власть вождя селения наследственна, но иногда переходила от одной знатной семьи к другой. При выборе вождя учитывалось мнение возрастных групп [143, с.42-44]. Должность вождя была пожизненной. Он имел определенную долю в урожае, охотничьей добыче, торговле. После его смерти старейшины собирались тайно, намечали его преемника и лишь потом объявляли о смерти правителя. Проходившие выборы были уже простой формальностью.
Нижестоящие вожди находились в вассальной зависимости от верховного вождя. Сила и влияние последнего определялись во многом удачливостью его военной дружины и его военного вождя — опытного профессионального воина с большим боевым опытом. Он не только руководил боевыми операциями, но и сам подбирал воинов, обеспечивал их оружием и пищей. Он же назначал бывалых воинов для обучения юношей. Во время учебы те обязаны были трудиться на своего наставника. Авторитет военного вождя был весьма высоким, и если ему сопутствовала удача в сражениях, он

мог со временем и сам стать верховным вождем. В тактические приемы воинов входили засады, окружение и рукопашный бой.
Полагают, что до прихода европейцев в XV в. африканцы Либерии вели образ жизни охотников, рыболовов, земледельцев. Навыки к войне в их среде стали культивироваться после нашествия других народов с севера и начала работорговли. Постоянные войны коренным образом изменили их образ жизни. Селения стали напоминать крепости. Чтобы избежать неожиданной атаки, вокруг них возводились деревянные ограды, прокладывались узкие дороги, рассчитанные на движение только одного человека. Через ворота мог пройти также лишь один путник. Дома строились компактно, чтобы затруднить действия воинов противника.
В центре селения размещались вождь и его дружина воинов. Последние действовали почти как наемники. Вождь делился с ними добычей, главным образом рабами, захваченными во время набегов на соседей. Чем успешнее воевал вождь, тем больше воинов сходилось к нему в дружину. Удачливые вожди подчиняли силой соседей. Постепенно возникали конфедерации во главе с верховным вождем. Вожди племен регулярно выплачивали дань этому владыке. Он же выступал в роли арбитра при разрешении местных споров между отдельными вождями.
В условиях непрерывных войн африканцы стали высоко чтить воинскую доблесть. Юношей тщательно обучали ратному делу. Сложилась целая наука о войне. Поскольку воины сражались в густом лесу, где редко бывали схватки в открытую, ценилось умение передвигаться скрытно, устраивать засады. Перед атакой на противника высылали к его селениям разведчиков. По их данным вырабатывался план рейда. Среди воинов была специализация: штурмующий, держатель лестницы, совершающий прыжок вниз и т.п. Эти бойцы вели за собой остальных. Поскольку нападения чаще всего происходили в темноте, определялся пароль и отзыв. Вождь обычно в битве не участвовал. Сражались мечами и копьями. Добычу делил вождь: из каждых четырех пленников два доставались ему, один — главному воину, один — тому, кто захватил эту группу.
Вождь — это верховный собственник земли племени, поэтому к нему нередко обращались как к «человеку земли» или «владельцу земли». Но фактически собственниками земли считались основатели поселения. Их называли «большие люди». Земля передавалась по наследству, однако абсолютной собственности не было. Поэтому земля не могла уйти за пределы семьи. Вождь считался распределителем всех земель, но широкими правами располагали «большие люди».

Они могли использовать свои земли по собственному усмотрению: строить на них дома, сажать деревья, охотиться, ловить рыбу, временно, с согласия вождя, передавать свои права любому лицу. После кончины владельца первыми наследниками считались братья, затем сыновья, после них дочери. Основной наследник — старший брат. Если нет братьев, а собственные дети малы, земля передавалась племяннику (сыну сестры). Но после его смерти она возвращалась наследникам первого владельца. Право сыновей выше права дочерей. Дети не могут стать наследниками до совершеннолетия. Ведущий наследник среди них старший сын. Если бы не было таких жестких правил, то в условиях полигамии, когда число детей превышало 20-25, раздел земли между всеми привел бы к полной дробности семейного надела. Поэтому действует строгое правило — наследник один, но остальные члены семьи сохраняют определенные права на землю, дома, посаженные деревья. Тот, кто наследовал землю, обычно возглавлял родственную группу.
Земля определяла социальный статус семьи, клана, племени. Чем ее больше, тем больше так называемых арендаторов, тем выше авторитет владельца, тем весомее его слово в местной политике. Потеря земли лишала всего этого. К тому же земля — это место, где захоронены предки, где, по представлению африканцев, они продолжали жить в потустороннем мире, вступая в контакты с живущими в этом мире. Таким образом, земля — это надежная связь между прошлым, нынешним и будущими поколениями. Земля по социальным и религиозным каналам сплачивала семью, клан, племя. Поэтому общее правило в Западной Африке — земля неотчуждаема.
Чужак, чтобы получить землю, обязан был сделать подарок вождю. Обретя землю, он считался временным арендатором и вассалом ее владельца. Чем дольше он ее обрабатывал, тем убедительнее было его право на нее. Воинам земля доставалась за боевые заслуги. Земли, расчищенные рабами, рассматривались как собственность их владельца. Тот, кто осваивал земли, считался ее собственником до кончины, а потом она переходила к его наследникам. Распределение земли и выделение новых участков обычно осуществлялось перед началом сельскохозяйственных работ.
Основная сельскохозяйственная культура — рис. Он служил повседневной пищей. Ели два раза в день — в полдень и вечером. На едока приходилось до бушеля (мешок весом около 50 кг) риса в месяц. Его не хватало. Поэтому июль и август называли «сезоном голода», когда рис заменяли кассавой. Рис выращивали преимущественно на неполивных землях. И хотя поливной рис приносил значительно

более высокие урожаи, он непопулярен, ибо его надо обрабатывать, погружаясь в воду до колен. К тому же бытовало мнение, что поливной рис не такой вкусный, как суходольный.
Рису посвящено множество обрядов. Они отмечались сообща. Культ риса - в песнях, танцах, бытовых привычках. Чем лучше африканец выращивал рис, тем выше был его социальный престиж, тем легче ему было вступить в брак.
В середине XVIII в. либерийцы стали испытывать влияние ислама, что привело к определенным переменам в их традиционных институтах.
Тайное общество «Поро»
Огромную роль в жизни коренного населения Либерии играло тайное общество «Поро». Это общество имелось у всех племен, за исключением басса, кру и мандинго. Оно контролировало и направляло все стороны жизни, было арбитром в спорах между вождями, его решение выполнялось беспрекословно. Оно было религиозной, идеологической основой власти. Обычно вождь и общество действовали заодно. Без согласия «Поро» нельзя было получить никакой должности. Общество выполняло функции учебные, политические, экономические и медицинские. Оно осуществляло социальную подготовку членов племени, наблюдало за их сексуальной жизнью, контролировало политические и экономические дела, оказывало медицинскую помощь, организовывало отдых и развлечения. Поскольку все мальчики и девочки проходили трех-, четырехлетнее обучение в лесных школах общества «Поро», следовательно, его членами было все племя [143, с.48].
Происхождение тайного общества «Поро» не совсем ясно. Схожие организации были практически у всех народов Западной Африки. В Либерии расцвет его деятельности пришелся на эпоху работорговли и непрерывных войн за невольников. Общество внушало африканцам, что его члены находятся в постоянной связи с могущественными духами, маски которых время от времени появлялись в селении. Главный дух показывали народу в исключительных случаях. О его появлении извещал долгий и наводящий ужас крик — сигнал «Поро». С другими духами можно было общаться и даже танцевать после того, как главный дух удалился. Весь ритуал «Поро» сопровождался боем тамтамов.
Центром деятельности общества являлся так называемый священный лес «Поро», который находился, как правило, недалеко от селения. В его глубине четыре больших камня обозначали место захоронения основателя местного «По-

ро». В обуви к нему приближаться было нельзя. Здесь проходили важные церемонии общества. Здесь же захоронены выдающиеся члены «Поро» и когда-то совершались жертвоприношения.
Женщины принимались в общество «Поро» редко, скажем, если она — верховный вождь или ее семья несколько поколений тесно сотрудничала с обществом. Иногда это бездетная женщина. Ее принимали, чтобы излечить от бесплодия. Единственная женщина, входящая в руководство общества, руководила подготовкой девушек к инициации. У нее хранились трубка главного духа и нож для нанесения насечек после инициации. Другие женщины, если они узнавали секрет общества или побывали — сознательно или случайно — в священном лесу «Поро», сурово наказывались.
Руководство обществом передавалось по наследству и путем отбора лучших. Общество действовало не повседневно, а решало отдельные возникающие задачи. Каждая его секция в отдельных селениях автономна, но обряды и ритуал у них общие и контакты между ними осуществлялись. Вновь принимаемые после инициации вносили своеобразный взнос, при повышении статуса — тоже, эти сборы распределяли между собой руководители «Поро». Рядовые члены в выработке решений не участвовали.
Поскольку отдельные кланы и племена Либерии были слабо связаны друг с другом и действовали самостоятельно, на общество «Поро» возлагалась задача при необходимости координировать их усилия.
«Поро» по самому своему происхождению, задачам и целям было призвано отстаивать традиционные институты и традиционные верования. И все же в XVII-XVIII вв. оно подверглось воздействию и христианства, и особенно мусульманства. Этому есть несколько очевидных свидетельств. Распространенные имена — Сиаффа, Лузени, Момо, Адама — ведут начало от мусульманских Мустафа, Альхусейн, Мухаммед и Адам соответственно. То, что члены «Поро» вступали в свой священный лес босыми, идет от мусульман. И ряд других важных обычаев также заимствован у мусульман.
Носителями ислама стали вожди и пришлые торговцы — мандинго. Многие вожди были сами по происхождению мандинго. В исламе либерийцам показались привлекательными строгие правила обращения с женщинами. В целом племена терпимы и к исламу, и к христианству, и к традиционным верованиям, независимо от того, какую религию они сами исповедуют.
Кроме общества «Поро» в среде коренного населения действовали тайные общества «Бабун», «Леопард», практи¬

ковавшие ритуальные убийства. Но их членство было ограниченным. На духовную жизнь африканцев оказывали влияние также колдуны. Если деятельность обществ была покрыта тайной, то последние действовали в открытую. Они за плату осуществляли обряды и жертвоприношения. Знания колдунов передавались по наследству, ими могли быть как мужчина, так и женщина.
Первые контакты с европейцами
Первые европейцы — нормандские купцы из Дьеппа — появились здесь между 1364 и 1413 гг. Португальцы достигли этих мест в 1461 г. Купцы дали имена рекам — Месурадо, Сестос, Сенквен, мысам — Кейп-Маунт, Кейп-Пальмас, Кейп-Месурадо. Страну они назвали «Малагуэтта», или «Перцовый Берег» [129, с. 12].
Первые европейские купцы (португальцы, голландцы) действовали в одиночку. Они основывали свои фактории на островах, в устьях рек. В правовом отношении европейцы находились под защитой африканского вождя и поэтому выплачивали ему ренту и налоги. Вождь разрешал все конфликты, в которые оказывался втянутым купец. Постепенно наладилась торговля между Европой и Западной Африкой. Из Европы доставлялись промышленные изделия, туда и в Америку везли золото, слоновую кость и во все возраставших количествах рабов. Начиная с XVI в. рабы стали главным товаром.
Европейцы относились к африканцам с презрением и недоверием. В книгах XIX в. им давалась весьма недоброжелательная характеристика. Африканцы отвечали европейцам той же монетой. Они подозрительно относились к белым. Европейские обычаи они считали чуждыми себе и неудобными. Английский язык употребляли только при ведении торговли.

Глава 2 ИЗ ИСТОРИИ РАБСТВА В США
Либерия была основана американскими чернокожими, вернувшимися на родину своих предков после нескольких веков рабства в США. Чтобы понять причины этой реэмиграции, необходимо хотя бы кратко осветить историю рабства в Соединенных Штатах.
Первая партия чернокожих* рабов была доставлена в Виргинию в 1619 г. Это событие отмечено в книге Смита — одной из старейших по истории США: «В конце августа зашел голландец-капер и продал нам 20 негров» [87, с. 126]. Ввоз рабов нарастал из года в год. Ко времени принятия конституции в 1787 г. число рабов в Соединенных Штатах достигло 706 784. В 1820 г. население Соединенных Штатов составляло 9 638 453 человека. Среди них было 1 771 656 чернокожих: 1 538 022 раба и 233 634 свободных [100, с.114].
Изложение истории рабства в Америке выходит за рамки данной работы. Общие сведения о ней приведены здесь лишь для объяснения причин возникновения Американского колонизационного общества (АКО), а в последующем — образования Либерии. Следует лишь подчеркнуть справедливость слов американского ученого Фарнэма о том, что «никакая другая проблема, внутренняя или международная, не сыграла большей роли в истории Соединенных Штатов, чем проблема рабства» [131, с. 167].
Британские колониальные владения до 1776 г. можно подразделить на две основные категории. Первая — натуральные хозяйства мелких фермеров (северные колонии Америки). Вторая — колонии, где имелись благоприятные возможности для выращивания экспортных культур — табака, индиго, сахарного тростника и хлопка (южные колонии Америки и острова Карибского моря). В колониях второго
В современных Соединенных Штатах слово «негр» считается оскорбительным. Вместо него употребляется термин «афроамериканец» или «чернокожий».

типа требовался постоянный источник рабочей силы, причем труд производителей должен был быть совместным или его следовало организовать как совместный.
При ограниченном населении Европы XVII в. Америка не могла получить оттуда достаточно рабочих рук для производства трудоемких культур. Эта нужда была восполнена за счет чернокожих рабов. При возделывании табака и хлопка рабский труд имел даже некоторые экономические преимущества перед трудом свободным. Благодаря широким масштабам производства, отсутствию необходимости в квалифицированном труде рабовладелец получал и абсолютно и относительно значительно большие доходы, чем мелкий фермер.
Особенно выгодным стал труд рабов с изобретением хлопкоочистительной машины — «джина». Техническое изобретение стало предпосылкой интенсивной «хлопковой» и рабовладельческой экспансии на Запад. К 20-м годам хлопковые плантации появляются во многих южных графствах Виргинии. В результате если в 1792 г. товарная продукция хлопка составила 6 тыс. кип, то в 1860 г. она уже достигла 3 841 тыс. кип (рост почти в 650 раз; 1 кипа = 225 кг) [27, с.109].
Начало антирабовладельческого движения приходится на вторую половину XVIII в. Надвигалась революция. Передовые деятели американских колоний развернули борьбу против британской короны под лозунгом «Все люди созданы равными и обладают неотъемлемыми правами» (именно так он был сформулирован впоследствии в Декларации независимости). Авторы этого лозунга безусловно понимали, что он несовместим с рабством. Сама логика борьбы требовала сделать следующий шаг. И он был сделан: раздались голоса о необходимости освобождения рабов. Однако никаких практических результатов эти требования не имели. Противоречивый характер американской революции проявился в том, что, провозгласив наиболее демократичные для своего времени принципы, она распространила их только на белую часть населения.
Неспособность американской революции освободить рабов наложила отпечаток на всю историю США. Развитие страны в последующие 80 лет характеризовалось, с одной стороны, зарождением капиталистических производственных отношений в северных и западных штатах, с другой — укреплением плантационного рабовладельческого хозяйства Юга. Противоборство этих сил вылилось в конечном счете в кровопролитную Гражданскую войну. Ей предшествовали важные события.

В последней четверти XVIII в. труд рабов по выращиванию табака, риса, сахарного тростника, индиго на плантациях Юга перестал быть рентабельным. Не случайно именно в этот период складывается теория постепенного освобождения рабов, автор которой Томас Джефферсон предложил постепенно освободить рабов и выселить их за пределы Соединенных Штатов. Не случайно и другое обстоятельство: статья конституции (1787 г.), запрещавшая ввоз рабов в США с января 1808 г., была принята относительно безболезненно.
Обстановка коренным образом изменилась после того, как в 1793 г. Эли Уитни изобрел хлопкоочистительную машину. Производительность труда на очистке хлопка возросла в 150 раз, а после перехода на паровые машины — в 1000. Труд рабов на хлопковых плантациях вновь стал приносить огромные прибыли. В связи с этим стоимость раба повысилась с 50 долл. в первой половине XVII в. до 300 в 1800 г. и 1500-2000 в 1860 г. В 1860 г. 88% хлопка было выращено трудом рабов и лишь 12% мелкими белыми фермерами Юга [98, с.131; 100, с.110; 93, с.47].
Вместе с тем первая половина XIX в. — это эпоха промышленного переворота в США. Революционное отделение от Англии расчистило перед буржуазией Севера пути капиталистического развития, которое было облегчено и ускорено тем, что американская буржуазия, в отличие от европейской, не должна была преодолевать сопротивление сложившегося феодализма. Уже в 1825 г. по количеству механических веретен в хлопкообрабатывающей промышленности на душу населения США обгоняют Францию и Германию. Доля промышленного производства США в мировом производстве увеличилась с 6% в 1820 г. до 15% в 1860 г. По мере осуществления промышленного переворота усиливалось отставание Юга от Севера: стоимость промышленной продукции на Севере увеличилась с 1810 г. по 1850 г. с 96 млн. до 845 млн. долл., а на Юге с 49 млн. до 168 млн. долл. Между двумя системами - капитализмом и плантационным рабовладением, «борьба между которыми являлась, - по словам К. Маркса, - движущей силой истории Соединенных Штатов в течение полувека», - назревал неотвратимый конфликт, приведший в конечном счете к Гражданской войне 1861-1865 гг. [98, с.190, 192, 193; 95, с. 316].
Нельзя не учитывать также, что имелись проблемы, сближавшие между собой плантаторов Юга и капиталистов Севера. Текстильная промышленность Севера извлекала немалые доходы, перерабатывая хлопок, выращенный рабами. Судовладельцы Новой Англии наживали огромные барыши не только на перевозке грузов, но и путем активного участия

в работорговле, принесшей огромные состояния многим почтенным буржуа.
Таким образом, назревание неотвратимого конфликта между Севером и Югом происходило не прямолинейно. Обстановка в стране на каждом этапе зависела от реального соотношения сил, от множества временами трудно учитываемых факторов. Отсюда - многочисленные компромиссы между буржуазией Севера и плантаторами Юга по многим проблемам, и в частности по важнейшей из всех — вопросу о чернокожих, на протяжении всего периода от завоевания независимости до начала Гражданской войны.
Свободные чернокожие — «рабы без хозяина»
Со второй половины XVIII в. в Соединенных Штатах появились свободные чернокожие. В годы.войны за независимость (1775-1783) многие чернокожие обрели свободу. В рядах революционной армии сражалось немало чернокожих, и они, в большинстве своем рабы, получили свободу.
Обрели свободу чернокожие, чьи хозяева, присоединившиеся к англичанам, были объявлены властями штата изменниками, а их имущество конфисковано. Были рабы, получившие свободу после смерти владельца, других хозяева освобождали из религиозных побуждений и т.п.
Свободные чернокожие были свободны чисто формально. Они были лишены избирательных прав. По американской конституции уплата налогов и представительство в выборных органах — неотделимо одно от другого. Этот ведущий принцип государственного устройства США по отношению к свободным чернокожим применялся весьма своеобразно: они облагались налогами, но к избирательным урнам не допускались.
Чернокожим не разрешалось поступать на государственную службу, занимать выборные посты. Они не могли быть судьями, присяжными, констеблями. Им запрещалось выступать на суде свидетелями против белых. Перед ними были закрыты двери школ, не говоря уже о колледжах и университетах. В 1827 г. во всех Соединенных Штатах имелось только 12 школ для чернокожих.
В 1856 г. свободные чернокожие были официально лишены гражданских прав в масштабах всей страны после пресловутого решения Верховного суда по делу Дреда Скотта. В этом документе высшего правового органа страны констатировалось, что свободный чернокожий, предки которого были ввезены и проданы в рабство, не может «стать членом политического общества, созданного конституцией Соединенных Штатов, и как таковой обладать всеми правами, при¬

вилегиями и иммунитетом, предоставленными его гражданам».
Легко представить, каким было положение свободных чернокожих в конце XVIII и начале XIX в., если в 1856 г., накануне войны Севера и Юга, Верховный суд США официально заявил, что у свободных чернокожих «Нет прав, которые белый человек был бы обязан уважать» [141, т.1, с. XIX-XX].
Вместе с тем появление свободных чернокожих в рабовладельческом обществе сразу же породило острейшую социальную проблему. Они были ревностными противниками рабства. Не менее решительно они выступали против концепции о «неполноценности чернокожих».
Свободные чернокожие не ограничивались пропагандой. Они призывали к восстанию, а когда восстание разгоралось, приходили ему на помощь.
Таким образом, хотя до окончания Гражданской войны свободные чернокожие были по закону лишены основных прав гражданина, они стали одной из крупнейших угроз для системы собственности на рабов. Самим своим существованием свободные чернокожие ставили огромную проблему перед рабовладельцами. Как можно было подавить волю раба, заставить его слепо повиноваться хозяину, если рядом он видел своего собрата, пусть формально, но свободного?
Наметилось два пути решения проблемы: либо подвергнуть свободных чернокожих сегрегации в пределах собственной страны, либо изгнать их за пределы, прежде всего в Африку, поскольку отправка туда, добровольно или насильственно, приобретала видимость «репатриации». В тот период правящие круги США отдали предпочтение второму пути, приведшему в конечном счете к возникновению Либерии.
Политика постепенного освобождения рабов
Принято считать, что в Америке конца XVIII - начала XIX в. преобладали две диаметрально противоположные точки зрения. Первая, выражавшая мнение большинства рабовладельцев, заключалась в стремлении укрепить основы рабства, используя всю мощь Соединенных Штатов. Вторая воплощала кредо либеральных кругов, понимавших, что рабство обречено и что целесообразнее освободить чернокожих «сверху», не дожидаясь, пока они самостоятельно завоюют свободу «снизу».
Программу рабовладельцев наиболее отчетливо сформулировал видный деятель первой половины XIX в., лидер правого крыла демократической партии Джон Кэлхаун, бро¬

сивший лозунг «Свобода белых неотделима от рабства черных». В свое время эта программа стала знаменем, которое объединило рабовладельцев и привело в конечном счете к отложению Юга и Гражданской войне.
Значительно сложнее раскрыть существо программы либералов, выдвигавших планы освобождения рабов. Отношение либералов к проблеме рабства и так называемых «свободных цветных» в конце XVIII - начале XIX в. наиболее четко выразил Томас Джефферсон, видный просветитель и один из наиболее радикальных деятелей американской революции.
В июле 1776 г. конгресс США принял Декларацию независимости. Проект декларации составил Томас Джефферсон, однако он подвергся изменениям. В числе прочих из него были изъяты слова, осуждавшие рабство и работорговлю.
В мае 1778 г. Законодательное собрание Виргинии принимает по предложению Джефферсона закон, запрещавший работорговлю. Любопытно отметить, что идеолог аболиционизма У.Уилберфорс впервые внес в английский парламент законопроект о запрещении работорговли в 1789 г., а принят он был только 25 марта 1807 г. Таким образом, Джефферсону принадлежит приоритет в законодательстве о запрещении работорговли.
Благодаря этим широко известным фактам за Джефферсоном закрепилась репутация активного противника рабства. Однако обычно умалчивают, что Джефферсон считал чернокожих неполноценными людьми.
В 1781 г. Джефферсон в книге «Заметки о Виргинии» писал: «... Мы никогда не считали их (индейцев и чернокожих. — М.Ф.) субъектами естественной истории. Осмелюсь поэтому выдвинуть предположение, что чернокожие, были ли они особой расой по происхождению или стали таковой со временем и под воздействием обстоятельств, — ниже белых и по физическим и по духовным дарованиям» (курсив мой. — М.Ф.) [81, с. 150].
Либералы выступали за освобождение чернокожих по двум причинам. Во-первых, они понимали неизбежность ликвидации рабства и предпочитали сохранить контроль над этим процессом. Во-вторых, они добивались выселения чернокожих из США. Их отношение к угнетенному рабу не было чувством сострадания равного к равному, а было проявлением жалости полноправного господина к «ущербному, неполноценному дикарю». К тому же либералы легко отбрасывали в сторону эти «недостойные белого человека» эмоции и во имя «единства Соединенных Штатов» шли на компромисс с оголтелыми негрофобами, фактически отказываясь от своих убеждений. Либералы были типичным продук¬

том своей эпохи и исходили из общепринятой концепции о «превосходстве белой расы».
Взгляды либералов на проблему чернокожих нашли свое обобщение в политике постепенного освобождения рабов, вылившейся в попытку переселения чернокожих в Африку.
Впервые идею возвращения свободных чернокожих в Африку выдвинули в 1713 г. аболиционисты-квакеры. За практическую реализацию плана переселения чернокожих в Африку первым взялся преподобный Сэмюэль Гопкинс. Он хотел с помощью чернокожих обратить в христианство «язычников-африканцев». В 1770-1771 гг. Гопкинс выступил с проповедями против рабства в Ньюпорте. В 1776 г. он опубликовал «Диалог о рабстве африканцев», доказывающий, что долг и интересы американских штатов — в освобождении рабов. Однако начавшаяся война за независимость сорвала его планы.
В 1787 г. идею переселения свободных чернокожих в Африку, на этот раз уже с целью избавиться от опасных для рабовладельческого общества элементов, выдвинул д-р Торнтон. План не удалось осуществить из-за отсутствия средств [72, с.50, 61; 131, с.172].
Трудно предположить, какая судьба постигла бы план переселения чернокожих в Африку, если он не заинтересовал бы Томаса Джефферсона. Авторитет и высокое положение этого деятеля в американском обществе сразу же превратили довольно абстрактную идею в более реальное дело. Именно он сформулировал концепцию, ставшую на протяжении полувека руководством для правящих кругов Соединенных Штатов в вопросе о чернокожих и положившую начало движению за постепенное освобождение рабов и высылку их за пределы Соединенных Штатов.
План Джефферсона был проникнут убеждением, что чернокожие и белые не смогут жить вместе в одной стране. «Могут спросить, — писал он, — а почему бы не оставить и не включить в состав населения штата [Виргиния] чернокожих. Глубоко укоренившиеся предрассудки среди белых; бесчисленные воспоминания о нанесенных обидах среди чернокожих; новые столкновения; коренные различия от природы и многие другие обстоятельства разделят нас и вызовут столкновения, которые кончатся лишь с уничтожением одной из рас...» (курсив мой. — М.Ф.) [81, с. 144].
Джефферсон вернулся к программе постепенного освобождения рабов уже как президент США. К этому времени он убедился, что его план натолкнулся на решительные возражения со стороны подавляющего большинства рабовладельцев. Действовать, не считаясь с ними, значило вы¬

звать серьезные внутриполитические осложнения. Джефферсон, превыше всего ставивший «целостность Союза», не мог решиться на такой шаг. Он пошел на компромисс с рабовладельцами, ограничив свой план постепенного освобождения рабов одним аспектом — выселением из США свободных чернокожих. Такое компромиссное решение вполне устраивало рабовладельцев, и они в целом поддержали его.
Весьма примечательны возражения президента против политики «изоляции или смешения» чернокожих в пределах Соединенных Штатов. Джефферсон недвусмысленно отдал предпочтение идее «колонизации», т.е. выселения чернокожих. Эта его мысль стала краеугольным камнем политики всех последующих американских правительств вплоть до начала Гражданской войны. Когда ставился вопрос, пусть даже в гипотетической форме, как поступить со свободными чернокожими, предпочтение неизменно отдавалось идее переселения. Боязнь смешения преследовала даже наиболее передовых для своего времени белых американцев.
Политика постепенного освобождения рабов характеризовала целую эпоху в истории США. От Томаса Джефферсона до Авраама Линкольна — все американские президенты соглашались с основным принципом этой политики — о необходимости выселения чернокожих. Уже в ходе Гражданской войны Линкольн — великий буржуазный демократ — в беседе с членами конгресса от пограничных штатов 12 июля 1862 г. заявил: «Я говорю не о немедленном освобождении, а о немедленном решении освободить постепенно» [135, с.104].
Концепции либералов, легшие в основу политики постепенного освобождения рабов, дают основание прийти к следующим выводам:
- правящие круги США были серьезно встревожены проблемой чернокожих, особенно проблемой свободных чернокожих, присутствие которых в стране было угрозой для рабовладельческого государства;
- перед правящими кругами США стояла дилемма: либо подвергнуть свободных чернокожих сегрегации в пределах собственного государства, либо выселить их за его пределы. В тот период правящие круги отдавали предпочтение идее выселения;
- план создания поселения свободных чернокожих в Африке отнюдь не следствие филантропических побуждений «вернуть Африке ее сыновей». Он — результат страха. Правящие круги США опасались иметь внутри страны или близ границ своего рабовладельческого государства таких опасных соседей, какими были свободные чернокожие.

Американское колонизационное общество
Конец длительному этапу пропаганды идеи репатриации чернокожих и начало периоду практического осуществления этой идеи положило образование Американского колонизационного общества (АКО). Вдохновителем создания АКО, учрежденного в Вашингтоне 21 декабря 1816г., был пресвитерианский священник Роберт Финли.
Роберт Финли видел единственную возможность улучшить бедственное положение свободных чернокожих, отправив их в Африку. Такое решение, по его мнению, вполне устраивало рабовладельцев, так как освобождало общество от «опасных и беспокойных элементов». Его, как человека глубоко религиозного, воодушевляла также перспектива получить в результате осуществления этого плана многочисленных проповедников христианства в Африке.
1 декабря 1816 г. Р.Финли опубликовал памфлет «Мысли о колонизации свободных цветных» и вскоре обсудил его основные тезисы с президентом США Мэдисоном, Генри Клеем, Ч.Ф.Мерсером, Ф.С.Клеем и другими видными деятелями [132, с.44]. К своему немалому удивлению, он обнаружил, что все они согласны с его планами. Дальше события развивались с небывалой быстротой,
Учредительное собрание Американского колонизационного общества состоялось 21 декабря 1816 г. в Вашингтоне в помещении палаты представителей конгресса. Инициаторы создания АКО не скрывали, что их основная цель — укрепить устои рабства в Соединенных Штатах.
Их выступления раскрыли истинные планы учредителей АКО. Прежде всего, во имя «повышения ценности собственности в рабах», они стремились избавиться от «бесполезной и вредной, если не сказать опасной, части населения». Затем они провозгласили, что в Соединенных Штатах чернокожие никогда не обретут равноправия с белыми. Таким образом, объективно планы переселения служили интересам укрепления рабовладельческого общества в США и еще больше усугубляли расовую рознь между двумя равноценными компонентами складывающейся американской нации. Нельзя отрицать, что среди руководителей общества были люди, видевшие в помощи чернокожим долг перед совестью. Однако и они видели единственный выход в репатриации. Иными словами, они даже представить себе не могли, что чернокожий может стать таким же полноправным, как они, членом американского общества. К тому же эти люди составляли меньшинство.
Последний штрих, который вносит в дело окончательную ясность, — это вопрос о финансовой поддержке АКО.

Установлено, что в 1818 г., например, все суммы в фонд АКО поступили из южных штатов, Север не дал ни цента. И в последующем Юг нес основное, после правительства США, бремя финансирования деятельности АКО.
Итак, основным донором стало правительство. В 1817—*1 1866 гг. АКО израсходовало 2,5 млн. долл., из которых только в 1860-1861 гг. 500 тыс. были предоставлены правительством США. За первые 10 лет существования Либерии АКО израсходовало 127 434 долл., правительство же — 264 710 долл., т.е. более чем в два раза больше [141, т.1, с.45].
В уставе АКО основная задача общества сформулирована так: «Осуществить план переселения (с их собственного согласия) свободных цветных, проживающих в нашей стране, в Африку или любое другое место, которое конгресс сочтет подходящим».
Создание АКО и разработанные им планы репатриации свободных чернокожих в Африку вызвали резко выраженную оппозицию самих чернокожих. Однако объективности ради следует отметить, что его планы натолкнулись первоначально также на решительное сопротивление наиболее крайних группировок рабовладельцев, считавших, что с чернокожим можно разговаривать лишь одним языком — «языком кнута».
Планы АКО основывались на коренном принципе политики постепенного освобождения рабов — черные и белые не могут жить в границах одного государства. Разрабатывая планы переселения, АКО, по словам видного апологета политики постепенного освобождения рабов Кэри, публично провозгласило следующие цели:
1) спасти цветное население от деградации в Соединенных Штатах;
2) выселить их в страну, где они будут располагать полной свободой и смогут создать собственное правительство;
3) избежать опасности ужасного столкновения в будущем двух народов, которое неизбежно из-за взаимной ненависти;
4) распространить цивилизацию, мораль и религию на Африканский континент;
5) последнее по порядку, но не по значению — дать рабовладельцам, не желающим держать человеческие существа в рабстве, убежище, куда они могли бы отправлять освобожденных рабов [75, с.5-6].
В пяти пунктах Кэри наиболее четко сформулирована официальная программа движения за переселение свобод¬

ных чернокожих. Эта программа вызвала к жизни выражение: «Свободный чернокожий хорош только в Африке!»
Опираясь на поддержку почти всех церквей, многих видных политических деятелей, встречая сочувствие и понимание со стороны правительства, АКО смогло на первом этапе охватить своим влиянием всю страну. В Соединенных Штатах возникло 228 местных отделений, проводивших в жизнь решения правления АКО.
Однако в конце 20-х годов XIX в. в рядах сторонников переселения происходит раскол. Основной причиной его стали неудачи АКО в реализации планов колонизации и опасения южан, что в АКО возьмут верх северяне и придадут организации антирабовладельческую направленность. С начала 1828 г. отделения АКО в штатах объявили о своей самостоятельности и приступили к разработке собственных планов по переселению свободных чернокожих, рассчитывая на успех там, где постигла неудача АКО.
Возникшее в начале 30-х годов XIX в. Американское антирабовладельческое общество (ААО), во главе которого стал «неистовый» аболиционист Уильям Ллойд Гаррисон, нанесло смертельный удар АКО. Движение аболиционистов, особенно с приходом в него выдающегося борца за ликвидацию рабства чернокожего Фредерика Дугласа, сумело разоблачить расистское содержание планов переселения чернокожих в Африку. АКО не устояло перед сокрушительной критикой аболиционистов, утверждавших, что чернокожие — такие же американцы, как и белые. И хотя АКО просуществовало еще довольно долго (последнее упоминание о нем относится к 1911 г.) и, в частности, руководило поселением в Либерии вплоть до 1847 г., оно так никогда уже не смогло оправиться от ударов аболиционистов.
АКО и правительство США
С юридической точки зрения в деятельности АКО отчетливо различаются два периода: первый — с 21 декабря 1816 г. по 24 февраля 1831 г., когда общество не имело хартии и носило добровольный характер, второй период начинается 24 февраля 1831 г., после получения АКО хартии штата Мэриленд [140, т.1, с.27].
Однако как в первый, так и второй периоды своей деятельности АКО настойчиво добивалось хартии от федерального правительства США. И небольшой собственный опыт, и опыт Англии по размещению чернокожих в Сьерра-Леоне — все говорило за то, что осуществить массовое переселение чернокожих по плечу только Соединенным Штатам, а не частной добровольной организации.

За поддержку со стороны правительства выступили несколько штатов. 23 декабря 1816 г. на совместном заседании обеих палат Законодательного собрания Виргинии была принята резолюция, поручающая губернатору «вступить в переписку с президентом Соединенных Штатов в целях приобретения территории на побережье Африки.., которая стала бы прибежищем для свободных цветных...». Вслед за этим законодательные собрания еще 13 штатов — Нью-Гэмпшира, Вермонта, Коннектикута, Нью-Йорка, Нью-Джерси, Пенсильвании, Делавэра, Мэриленда, Джорджии, Теннесси, Кентукки, Огайо и Индианы — приняли резолюции в поддержку плана переселения. Большинство из них одобрили цели создания АКО и настаивали, чтобы переселение проводилось правительством США. Однако дальнейший ход событий не оправдал надежд создателей АКО. Чтобы не нарушить хронологического принципа изложения, здесь будут отмечены только важнейшие вехи, обусловившие своеобразие взаимоотношений правительства и АКО, фактический же материал будет излагаться по мере развития событий, т.е. на протяжении последующих глав.
Стремление АКО заручиться поддержкой федерального правительства проходит красной нитью через всю его деятельность. Мотивы этого были изложены в заявлении правления АКО в 1819 г.: «Руководители не оправдали бы доверия, возложенного на них, если бы они не поставили общество в известность, что успех колонии, которую они могли бы основать на побережье Африки, будет весьма сомнительным, если она не будет опираться на ресурсы и авторитет федерального правительства» [120, с. 14].
Однако надеждам АКО не суждено было сбыться. Правительство США отказалось предоставить АКО хартию и формально поддержать его действия по расселению свободных чернокожих в Африке. Однако оно нашло закамуфлированные формы поддержки планов переселения. 3 марта 1819 г. конгресс США принял закон, который, ничего формально не говоря о переселении американских чернокожих в Африку, давал вместе с тем президенту карт-бланш для неофициальных действий в поддержку АКО. В соответствии с ним («Законом в дополнение к законам, запрещающим работорговлю») правительство США создало «Агентство по приему отбитых у работорговцев африканцев», через которое осуществляло взаимодействие с АКО по реализации планов расселения чернокожих в Африке. Через это правительственное учреждение АКО получало финансовую поддержку, ему выделялись военные корабли, предоставлялись оружие, боеприпасы, продовольствие, медикаменты и т.д. Можно со всей определенностью заявить, что без помощи

агентства и стоявшего за ним правительства США АКО не смогло бы даже приступить к реализации планов по расселению свободных чернокожих в Африке [114, с.5].
Впоследствии конгресс и правительство США неоднократно высказывались за необходимость оказывать помощь планам АКО, хотя по-прежнему отказывались возложить реализацию этих планов на федеральные власти.
Крупнейший знаток истории образования Либерии Ч.Хюберич отмечает, что по неофициальной договоренности между АКО и правительством с основания Либерии одно и то же лицо назначалось агентом общества и агентом США. Жалованье врача колонии обычно полностью оплачивалось правительством. Правительство возводило укрепления и предоставляло оружие [141, т.1, с.45].
Транспортировка свободных чернокожих осуществлялась на военно-морских кораблях США. Американские военные суда неоднократно оказывали прямую военную поддержку Либерии. Все это делалось с ведома и по прямому указанию правительства США. Доказательства этого положения будут приводиться на протяжении всей работы, сейчас же мы сошлемся на свидетельство лишь одного очевидца. В ноябре 1837 г. Либерию посетило военное судно США «Потомак». Капитан Д.И. Николсон докладывал военно-морскому министру: «...Указанные колонии, испытывавшие острую потребность в оружии, амуниции и т.п. для обороны, получили с моего корабля в соответствии с инструкциями министерства (курсив мой. — М.Ф.) всю помощь, в которой они, судя по обстоятельствам, нуждались» [72, с.542].
Чернокожие и АКО
Как же встретили планы Американского колонизационного общества те, в чьих интересах они якобы были разработаны? Вопреки широко распространенному мнению, что чернокожие с энтузиазмом отнеслись к идее возвращения на «землю предков», следует со всей категоричностью опровергнуть его. Чернокожий Дэвид Уокер, видный борец за уничтожение рабства, в своем знаменитом «Обращении», опубликованном в 1829 г., дал такую оценку деятельности АКО: «Перед нами убедительное доказательство плана, разработанного бандой рабовладельцев с целью отделить свободных цветных от рабов, чтобы легче удерживать наших несчастных братьев в невежестве и бедности, чтобы они по-прежнему обрабатывали их земли, трудились на их рудниках, обогащая христиан своей кровью и стенаниями...» [118, с.158].

Уокер отстаивал право чернокожих на американское гражданство: «Эта страна является нашей страной; ее свободы и привилегии были куплены усилиями и кровью наших отцов, так же как и усилиями и кровью других людей; язык народа этой страны есть и наш язык... мы родились среди этого народа; наш удел жить с этим народом и быть частью его...» Известный общественный деятель Х.Х.Гарнет выразил преобладающее мнение чернокожего населения США, когда заявил: «Америка — мой дом, моя родина, и у меня нет иных» [100, с. 134, 229, 230].
Ожесточенная борьба чернокожих против планов переселения отмечена еще одним событием. Именно в этот период начинается аболиционистская деятельность «неистового Гаррисона». Уильям Ллойд Гаррисон и его Американское антирабовладельческое общество (ААО) знаменуют новую веху в национально-освободительном движении чернокожих. До Гаррисона все белые противники рабства исходили, вольно или невольно, из предпосылки о расовой неполноценности чернокожих и считали, что наиболее приемлемый план заключается в освобождении и последующем переселении всех чернокожих в Африку. Гаррисон выдвинул качественно новый план. Его программа выражена в словах: «Немедленное освобождение без экспатриации!» [145, с.54].
В период своего расцвета, накануне Гражданской войны, ААО превратилось в мощную силу. Оно насчитывало 250 тыс. членов и располагало 25 газетами и журналами [90, с.23]. Деятельность ААО сыграла важную роль в борьбе за ликвидацию рабства в США и нанесла смертельный удар по планам АКО и сторонников политики постепенного освобождения рабов, направленным на переселение американских чернокожих в Африку.
Идею переселения положительно встретило лишь ничтожное меньшинство свободных чернокожих, которое видело в ней единственную практическую возможность избавиться от постоянных унижений и оскорблений. Сами основатели Либерии не скрывали, что основная причина, побудившая их покинуть США, состояла в ожесточенной расовой травле, в полном бесправии, в отсутствии надежд обрести, хотя бы в будущем, гражданские права.
Итак, чернокожих, согласившихся добровольно покинуть Соединенные Штаты, было мало. Достаточно сказать, что к 1900 г. в Либерию эмигрировало всего 22 119 человек [119, с.330]. Свободные чернокожие отстаивали свое право жить в Соединенных Штатах всеми доступными средствами. Важнейшим среди них был метод пассивного сопротивления. Они всячески уклонялись от выезда в Африку. Чаще всего им приходилось тайно менять местожительство и пе¬

реселяться на Север. Однако они не ограничивались пассивными методами и нередко использовали более активное оружие.
* * *
Со времени американской революции правящие круги страны пытались найти решение проблемы свободных чернокожих. Восторжествовало мнение, что они должны быть репатриированы в Африку. Эту концепцию поддержали и либералы, и реакционеры. Либералы видели в ней начало реализации политики постепенного освобождения рабов, реакционеры — меру, направленную на укрепление института рабства. Обе категории объединяло убеждение, что белые и свободные чернокожие не могут жить в границах одного государства.
И хотя АКО — результат компромисса между либералами и реакционерами, объективно оно служило интересам рабовладельческого класса. В своей практической деятельности АКО рассчитывало получить поддержку и одобрение всего американского народа, доказав Северу, что оно «наиболее гуманное и бескорыстное», а Югу — что оно «решительно возражает против любой меры, которая может посягнуть на право собственности или нарушить общественный покой» [124, с. 160].
Однако надеждам руководителей АКО не суждено было сбыться. Чернокожие уже тогда считали своей родиной Америку и решительно отвергли планы репатриации в Африку. Борьбу чернокожих за свободу и равенство в Соединенных Штатах поддержали белые аболиционисты. Среди большинства чернокожих и аболиционистов не было расхождений в оценке деятельности АКО, они правильно поняли его сущность как орудия рабовладельцев.
Вместе с тем нельзя не отметить, что усилия АКО натолкнулись на сопротивление наиболее «твердолобых» рабовладельцев, отвергавших любой намек на «гнилой либерализм» по отношению к чернокожим. Возражения «твердолобых» — одна из причин того, почему правительство США формально не связало себя с планами переселения свободных чернокожих в Африку. Однако действия АКО отличались от действий правительства только теоретически. Разница, по замечанию одного автора, состояла лишь в том, что правительство США осуществляло в Либерии политику «завуалированного протектората, тогда как АКО — политику прямой опеки» [110, с. 13].
Итак, лозунг «Назад, в Африку!» служил прежде всего интересам рабовладельцев. В XIX в. в США широко бытова¬

ло выражение: «Индеец хорош только мертвый». Применительно к свободным чернокожим оно было перефразировано так: «Либо чернокожий — раб, либо пусть убирается в Африку!» [124, с. 160]. Стремление правящих кругов США решить расовую проблему путем выселения чернокожих в Африку, широкая кампания, призванная доказать невозможность совместного проживания чернокожих и белых в границах одного государства, — все это оставило глубокий след в сознании американского народа и в немалой степени объясняло остроту расовой проблемы в США.
Резюмируя материалы, изложенные в этой главе, нельзя не прийти к следующим выводам: деятельность АКО, какими бы гуманными соображениями ни руководствовались отдельные его члены, была объективно направлена на укрепление рабовладельческого строя в Соединенных Штатах; чернокожее население Соединенных Штатов в своем подавляющем большинстве отнеслось резко отрицательно к планам переселения в Африку, ибо уже тогда, в начале XIX в., считало Америку своей родиной.

Глава 3 ОСНОВАНИЕ ЛИБЕРИИ
Поселение на о. Шербро
После своего возникновения Американское колонизационное общество приступило к созданию поселения освобожденных чернокожих на западном побережье Африки. Прежде всего, необходимо было произвести рекогносцировку местности, ознакомиться с ее климатическими и природными условиями и, наконец, приобрести на нее права собственности. Для осуществления этой миссии 5 ноября 1817 г. были избраны белые Сэмюэль Миллс и Эбенезер Бургесс.
Сэмюэль Джон Миллс-младший родился 21 апреля 1783 г. в Торрингтоне (штат Коннектикут). Его отец был священником, и мальчик рано проявил большой интерес к религии. Учился он в духовной академии Морриса (Коннектикут) и хотел стать миссионером. Вскоре он перешел в колледж Уильямса, который закончил в 1809 г. Всю свою дальнейшую жизнь Миллс посвятил миссионерской деятельности. Во время поездок по Югу у него возник план готовить из чернокожих миссионеров для Африки и Вест-Индии. Когда ему стало известно о создании АКО, он предложил свои услуги и был назначен агентом. Своим компаньоном Миллс избрал Эбенезера Бургесса.
Бургесс родился в Уорхеме (штат Массачусетс) 1 апреля 1790 г. Еще в молодости его заинтересовали планы переселения чернокожих. Будучи студентом колледжа, он высказал мысль, что «негров следует отправить обратно в Африку, ибо Америка нужна белым». В 1809 г. он окончил Браунский университет и был оставлен в нем на преподавательскую работу. Бургесс с готовностью согласился отправиться в Африку в качестве агента АКО [141, т.1, с.57, 64-66].
Миллс и Бургесс должны были следовать в Африку через Англию. Такой путь был выбран не случайно. Во-первых, в те времена прямые рейсы Америка-Африка осуществляли преимущественно невольничьи корабли. Во-

вторых, и это главное, АКО решило использовать английский опыт переселения свободных чернокожих, для которых было создано поселение4 в Сьерра-Леоне. Правда, у самих американцев также имелся некоторый практический опыт в этом деле. В 1815 г. первая группа свободных чернокожих была вывезена в Африку Полем Каффи — замечательным человеком, посвятившим всю свою жизнь делу улучшения положения чернокожих.
Поль Каффи, сын чернокожего раба и индианки, родился 17 января 1759 г. на одном из Елизаветовых островов близ Уэстпорта (штат Массачусетс). Вместе с отцом он был собственностью некоего Джона Млокума из Дортмута. Полу удалось получить начатки образования. Он проявил большую смышленость в морском деле и в 16 лет стал матросом китобойного судна. В годы войны за независимость корабль был захвачен англичанами. После освобождения он занялся сельским хозяйством, но не оставлял надежд вновь вернуться на море. Вскоре вместе с братом он построил небольшое суденышко. Дела пошли удачно, и он стал ходить в Европу, Вест-Индию и Африку. Каффи разбогател, его состояние оценивалось в 20 тыс. долл., но его никогда не оставляла мысль помочь своим чернокожим братьям. Выход он видел в том, чтобы вывезти их в Африку.
В 1811 г. он направился в Сьерра-Леоне, а оттуда в Англию, чтобы выяснить отношение английского правительства к его планам. Результаты переговоров были обнадеживающими, и он снова отплыл в Сьерра-Леоне для переговоров с губернатором колонии. Когда он вернулся в США, вспыхнула война 1812 г., и осуществление плана пришлось отложить. Лишь в декабре 1815 г. его собственный корабль «Травеллер» покинул Бостон и взял курс на Сьерра-Леоне, имея на борту 38 эмигрантов.
Вот как описывал это событие сам Поль Каффи в письме от 6 января 1817 г.: «...со мной отправилось 38 человек, расходы на каждого составили 100 долл., но будь их больше, цифра снизилась бы до 60 долл. Расходы 30 человек покрыл я, остальные оплатили проезд сами. Кроме этого я снабдил их продовольствием на сумму 159 фунтов 3 шиллинга 3 пенса; все это сделано безвозмездно, я уповаю лишь на будущее». Эмигрантов хорошо приняли, им была предоставлена земля. Но дальнейшего развития план Каффи не получил, ибо вскоре, 9 сентября 1817 г., он умер. В последние дни жизни Каффи пришел к выводу, что «частному лицу или частной организации не удастся сделать многого, если правительство не устранит препятствий с их пути» [141, т.1, с.19, 20].

Итак, хотя у американцев был собственный опыт переселения чернокожих в Африку, совет управляющих АКО решил не пренебрегать чужим и предписал своим агентам следовать через Англию. Миллс и Бургесс покинули Соединенные Штаты 16 ноября 1817 г. на корабле «Электра». Рекомендательные письма открыли им двери лучших домов Лондона. Они получили исчерпывающую информацию о состоянии поселения в Сьерра-Леоне. Ободренные благоприятным началом миссии, они 2 февраля 1818 г. отплыли из Дувра и взяли курс на Сьерра-Леоне, куда прибыли 12 марта.
Власти колонии в принципе положительно отнеслись к идее создания поселения американских чернокожих в Африке, но полагали, что его лучше разместить южнее, вне пределов Сьерра-Леоне. В понедельник 30 марта 1818 г. Миллс и Бургесс в сопровождении проводников Кизелла, Мартина и Андерсона двинулись из Фритауна на юг.
Совет искать место под поселение к югу от Сьерра-Леоне совпал с инструкцией АКО, которая рекомендовала обратить особое внимание на о. Шербро. Судя по всему, Миллс и Бургесс еще во Фритауне приняли решение приобрести земли под поселение там, ибо уже 1 апреля 1818 г. они высадились на этом острове и вступили в переговоры с местными вождями. Большое влияние на их решение оказал проводник Джон Кизелл, личность далеко не заурядная.
Джон Кизелл родился на о.Шербро в семье вождя. Мальчиком он был продан в рабство в Южную Каролину. В годы войны за независимость присоединился к английской армии и поэтому получил свободу. После войны попал в Новую Шотландию (Канада), а в 1792 г. вернулся в Сьерра-Леоне. По торговым делам бывал в Европе (1795 г.), пользовался доверием английских властей и оказал им немало услуг при переговорах с местными вождями. Джон Кизелл обосновался на о. Шербро. Он удачно торговал и вскоре стал довольно богатым человеком. На его пожертвования была построена церковь, в которой он лично читал проповеди. Кизелл придерживался мнения, что большинство чернокожих американцев в конце концов возвратятся в Африку. «Африка, — говорил он, — земля чернокожих, и в Африку они обязаны вернуться». Когда ему стало известно о намерениях агентов АКО, он посоветовал им остановить выбор на о.Шербро. Потому Миллс и Бургесс направились прямо на факторию Кизелла.
4 апреля 1818г. Миллс и Бургесс при содействии Кизелла начали традиционный палавер (переговоры) с вождями Шербро. После долгих дискуссий вожди дали устное согласие предоставить земли под будущее поселение. Успех пере¬

говоров в немалой степени объяснялся содействием Джона Кизепла [72, с. 100-110; 77, с.111; 75, с. 10].
Полные радужных надежд Миллс и Бургесс пустились в обратный путь. 16 июня 1818 г., во время морского перехода, Сэмюэль Миллс заболел и умер, хотя ему едва исполнилось 35 лет. Его называли «рабочей лошадкой американской благотворительности»: он принадлежал к числу фанатично верующих людей и отказывал себе во всем ради торжества христианства.
Миллс успел составить докладную записку АКО, в которой излагались его взгляды на судьбу планов переселения чернокожих. Он считал, что частное общество, не располагавшее поддержкой правительства США, не справится с такой задачей, и предвидел, что пришельцам придется с оружием в руках отстаивать свое право жить в Африке. Поэтому он рекомендовал обеспечить переселенцев оружием, само поселение окружить частоколом, возвести вокруг него форты, а кроме того, время от времени направлять ему на помощь военный корабль.
Бургесс вернулся в Соединенные Штаты в июне 1818 г. и впоследствии стал профессором математики и естественных наук Вермонтского университета. Его доклад 21 ноября 1818 г. настроил членов Совета, управляющих АКО на оптимистический лад.
Миллс и Бургесс сыграли важную роль в истории возникновения Либерии. Они остановили свой выбор для будущего поселения на о.Шербро. Впоследствии оказалось, что их выбор был неудачным, и Либерия была основана на мысе Месурадо. Но в более широком плане Либерия во многом обязана своим возникновением этим двум самоотверженным исследователям, и прежде всего Миллсу. Отмечая заслуги Миллса, народ Либерии назвал один из городов страны Миллсбургом [141, т.1, с.63; 119, с.14]
Миллс и Бургесс во многом заблуждались. Они считали, что чернокожие не смогут обрести подлинную свободу в Соединенных Штатах. Но их заблуждения были искренними. Они пытались искупить «грех белой расы перед черной». Это делалось бескорыстно и сопровождалось проявлением большого личного мужества. А бескорыстие и мужество всегда достойны уважения.
Изучив доклады Миллса и Бургесса, АКО, опираясь на закон от 3 марта 1819 г., привлекло к реализации планов переселения чернокожих в Африку федеральное правительство США. Между правительством и АКО была достигнута договоренность о тесном сотрудничестве. В частности, было решено, что поселением будет управлять агент АКО, но в нем будет находиться и агент правительства. Все отбитые прави¬

тельством у работорговцев африканцы будут приниматься в поселение без ограничений.
10 декабря 1819 г. на заседании Совета управляющих АКО агентом был утвержден Сэмюэль А.Крозер. Одновременно ему были вручены инструкции, согласно которым он совместно с правительственными агентами и по согласованию с ними приобретал у племен землю и создавал поселение на о.Шербро [141, т.1, с.75, 95, 96; 114, с.5-6].
8 января 1820 г. Сэмюэль Бэкон был формально назначен первым правительственным агентом, а Джон П.Бэнксон — вторым. 17 января им была вручена инструкция военно-морского министра. В ней говорилось, что переселенцы будут погружены на транспортное судно военно-морского флота «Элизабет» и доставлены к о.Шербро, где создадут временное поселение. Необходимый груз и провиант на сумму 10 тыс. долл. им предоставит банкирский дом «Бэринг бразерс» — банкиры правительства США в Лондоне. На месте строятся дома, расчищается и засевается земля. И хотя в инструкции говорилось, что агенты правительства не должны «связывать свою миссию с идеями и планами Колонизационного общества», резиденцию им следовало основать на о.Шербро, который, как отмечалось, был избран для поселения агентами АКО Миллсом и Бургессом. К слову сказать, С.Бэкон был назначен на пост правительственного агента по рекомендации АКО.
6 февраля 1820 г. «Элизабет», имея на борту 88 пассажиров и 3 агентов и эскортируемая военным кораблем «Сайне», покинула Нью-Йорк. Любопытно, что пассажиры выступали сразу в двух ролях: для правительства они были законтрактованными рабочими, которым предстояло возвести бараки для приема 300 отбитых рабов, для АКО они были эмигрантами. Груз «Элизабет» включал телегу, тачки, плуг, пилы, металлические части мельницы, рыболовную сеть, оружие, четырехвесельную шлюпку. Экспедиция обошлась правительству в 33 тыс. долл., не считая стоимости фрахта «Сайне» [114, с.6, 7; 72, с.107; 161, с.115].
В пути, 1 марта 1820 г., Крозер обнародовал инструкцию по распределению земли в колонии. Она гласила: «Каждый мужчина, семейный или вступивший в брак в колонии на протяжении одного года после ее создания, получает 25 акров на себя, 24 — на жену и 10 на каждого ребенка вблизи поселения; каждая семья обеспечивается участком в поселении.
Одинокий мужчина получает 35 акров и участок в поселении. Несовершеннолетние и женщины, не подпадающие под вышеупомянутые категории, получают по 25 акров близ поселения.

Рабочие и механики в качестве вознаграждения за усердие и хорошее поведение получают, по усмотрению агентов, дополнительно 10 акров сверх наделов, указанных выше.
Только агенты уполномочены покупать или вести переговоры о земле с туземцами.
Колонисты сохраняют право на участки и наделы, пока они живут в поселении и обрабатывают их. В случае плохого поведения все эти права аннулируются» [72, с. 115, 116].
Подобно основателям Соединенных Штатов, «отцам-пилигримам» с «Мэйфлауэр», переселенцы накануне высадки на берег подписали 8 марта 1820 г. «Соглашение» — основы законодательства будущего поселения. К сожалению, до нас не дошел этот документ. Лишь из дневника С.Бэкона можно установить, что они учредили совет, комитет по торговле, установили должности архивариуса и секретаря. Эти отрывочные сведения дают основание предположить, что поселенцы разработали тщательную схему управления [141, т.1, с.145].
9 марта 1820 г. «Элизабет» бросила якорь во Фритауне. «Сайне» прибыл только 16 марта. 12 марта начались переговоры с губернатором Сьерра-Леоне Маккарти. Агенты вскоре убедились, что за внешним благожелательством властей Сьерра-Леоне скрывается недоверие и подозрительность. Участие в экспедиции правительства США насторожило Маккарти. Он опасался, что США начнут территориальные захваты в непосредственной близости от Сьерра-Леоне. Кроме того, соседство американцев создало бы конкуренцию для английских купцов. Шербро был крупным поставщиком риса для Сьерра-Леоне, торговля которым обогащала купцов и немало должностных лиц колонии. Естественно, их мало радовала перспектива, что все это перейдет в руки американских переселенцев. Эти соображения во многом предопределили неудачу экспедиции.
17 марта 1820 г. «Элизабет» вместе со шхуной «Августа», которую Бэкон приобрел во Фритауне, двинулась к югу. 20 марта переселенцы высадились в Кэмпеларе, фактории Кизелла на о.Шербро. Начинался жаркий и сухой сезон. Градусник в тени показывал 47°С, что даже в этих местах бывает не часто. Воздух был застойный, пропитанный вредными испарениями болотистой местности. Древесной растительности не было. Вспыхнула эпидемия лихорадки. 15 апреля больных было 40 человек. В тот день умер Крозер.
История поселения на о.Шербро — одна из самых печальных страниц в летописи Либерии. Нехватка жилищ, плохая вода, перебои с продовольствием усугубляли положение. Палаверы с вождями не давали желанного результа¬

та. Вожди уклонялись от заключения договора. Агенты и поселенцы вначале не понимали, в чем дело. Лишь позже им стало ясно, что на вождей оказали давление англичане, с одной стороны, и работорговцы — с другой. И тем и другим пришлось не по вкусу новое поселение. В течение месяца после высадки умерли все три агента и 22 переселенца. Когда Крозер почувствовал приближение конца, он официально передал свои полномочия переселенцу Даниэлу Коукеру. Накануне своей смерти Бэкон (он умер 2 мая) назначил Коукера агентом правительства. Последний из белых агентов, Бэнксон, умер 13 мая [72, с.122-127; 119, с.17, 141, т.1 с.134].
Даниэл Коукер — сын раба и сам раб — родился около 1785 г., очевидно в г.Балтимор. Он выкупил себе свободу. О его ранних годах известно мало, за исключением того, что ему удалось каким-то образом получить образование и стать учителем, а затем священником. Он добровольно выразил желание выехать в Африку. В пути и на о.Шербро Коукер вел дневник, который сохранился и представляет важнейший источник для воссоздания истории переселенцев. Все встречавшиеся с ним отмечают его высокие человеческие качества, считают его умелым организатором и прирожденным руководителем.
Коукер, оставшись руководителем переселенцев, перебрался с ними в селение вождя о.Шербро — Йони. Селение расположено в самой высокой части острова, местность здесь сухая, вода несравненно лучше, чем в Кэмпеларе. Хотя в Йони условия жизни были несколько лучше, чем в Кэмпеларе, переселенцы длительное время были предоставлены сами себе и фактически оказались отрезанными от внешнего мира. АКО и правительство США словно забыли о них. Переговоры с вождями по-прежнему не давали результата [141, т.1, с.131, 136].
24 сентября 1820 г. Коукер был принят губернатором Сьерра-Леоне Грантом, настоятельно советовавшим отказаться от мысли основать поселение на о.Шербро. Собеседники решили, что переселенцам разумнее вернуться во Фритаун. В ноябре 1820 г. большинство переселенцев во главе с Коукером на американском военном корабле «Джон Адамс» покинули негостеприимный о.Шербро и обосновались близ Фритауна, в заливе Фура-бей. Здесь, кстати, проживали 38 американских чернокожих, доставленных в 1815 г. Полем Каффи. О жизни переселенцев в Фура-бей не осталось никаких свидетельств. Даниэл Коукер стоял во главе переселенцев вплоть до 8 марта 1821 г., когда прибыли новые агенты АКО. Коукер имел все основания считать себя обиженным: АКО отстранило его от руководства переселенцами. В знак протеста Коукер не принял участия в создании поселения на

м.Месурадо и навсегда остался в Сьерра-Леоне [82, с. 126; 119, с.17, 330; 141, т.1, с.141-143].
В дальнейшем правительство США и правление АКО отказались от мысли основать поселение на о.Шербро. Такая перемена объяснялась несколькими причинами: 1) плохой климат и неплодородные земли; 2) остров расположен в стороне от проторенных морских путей и не имел надежной гавани, что лишало американские военные корабли стоянки у берегов Африки; 3) близость английской колонии Сьерра-Леоне и вероятное стремление как англичан, так и переселенцев к расширению своих владений могли стать предлогом к конфликтам в будущем; 4) невозможность захода в поселение американских военных кораблей обрекала его на неминуемую гибель перед лицом враждебного коренного населения.
Такова история поселения на о.Шербро. И хотя это поселение так никогда и не вошло в состав Либерии, не будет ошибкой сказать, что без него не было бы и Либерии.
Поселение создано
Вторая попытка основать поселение была предпринята в 1821 г. Бриг «Наутилус», имея на борту правительственных агентов Эбенезера Бэкона и Джонатана Б.Уинна и двух агентов АКО Джозефа Эндрюса и Кристиана Уильтбергера, а также 38 переселенцев, 23 января 1821 г. вышел из Норфолка и взял курс на Западную Африку. Во Фритаун корабль прибыл 8 марта.
22 марта Эндрюс и Бэкон, дневник которого — основной источник по описываемому периоду, арендовав частное судно «Августа», двинулись к югу, имея цель приобрести земли под поселение. 1 апреля они были у устья р. Сент-Джон, в стране Гранд-Басса (ныне часть Либерии к юго-западу от Монровии). Агент Э.Бэкон оставил описание Гранд-Бассы тех дней: «Земля здесь превосходная, возвышенная и не заболоченная. Мы видели великолепные рисовые поля. Само селение (вождя Джека Бена) построено недавно, его хижины лучше, чем все, что я видел до сих пор в Гранд-Бассе» [73, с. 3, 4, 15, 16].
8 апреля начались переговоры с вождем Джеком Беном. Африканцы отнеслись к пришельцам подозрительно. Вначале они полагали, что белые — эмиссары работорговцев, затем они впали в другую крайность, решив, что Эндрюс и Бэкон офицеры военного корабля, ведущего борьбу с работорговлей. «Мы сообщили, что наша цель, — записал в дневнике агент Бэкон, — приобрести землю для черных людей из Америки, которые приедут и станут жить на ней. Мы

сказали вождю, что людей будет очень много и им нужно много земли; с ними будет только несколько белых, которые будут помогать им и заботиться о них; мы построим поселение, куда будут приходить корабли и торговать тканями, оружием, бусами, ножами, табаком и трубками и покупать взамен слоновую кость, пальмовое масло, рис и все другие культуры, произрастающие на полях...»
На палавере в пятницу 13 апреля 1821 г. была заключена сделка о покупке земли. К поселенцам отходила, по Бэкону, территория «начиная от дерева на морском берегу у Джамбо-Таун, прямо на восток по компасу до вершины горы Сэдди, или два-три дня пешком, т.е. по расстоянию от 40 до 60 миль; оттуда к северу до реки Сент-Джон, расстояние примерно от 50 до 70 миль; оттуда вниз по реке Сент-Джон до ее устья; оттуда вдоль песчаного пляжа до упомянутого дерева близ Джамбо-Таун включительно; предположительно это составит территорию в 30 или 40 квадратных миль...» [73, с.22, 23, 26].
Соглашение содержало лишь одно невыгодное на взгляд американцев условие — они обязались не вмешиваться во внутренние дела племени (ст. V). Агенты пошли на него в надежде, что оно, по словам Бэкона, «неосуществимо на практике». Однако правление АКО на заседании 13 июля 1821 г. отказалось одобрить соглашение, считая, что ст. V явится серьезной помехой для будущего поселения, а 25 июля сместило с должности Эндрюса и назначило агентом д-ра Эли Айреса.
К сожалению, текст соглашения от 13 апреля 1821 г. не сохранился, и о нем можно писать, опираясь исключительно на косвенные свидетельства. Но и они позволяют сделать любопытный вывод — африканцы Гранд-Бассы оказались неплохими юристами и в таком новом для себя деле, как составление договоров, сделали максимально возможное для защиты своих прав.
14 апреля «Августа» двинулась обратно. К ее возвращению поселенцы устроились в Фура-бей, арендовав несколько зданий. 16 июня 1821 г. Бэкон с женой, уже будучи больными, отплыли в США. К их отъезду в Фура-бей находилось 40 поселенцев, прибывших на «Элизабет», не считая пассажиров «Наутилуса». Судьба остальных агентов сложилась печально. Эндрюс умер 28 июля 1821 г., Уинн — 25 августа, его жена — 31 августа. Таким образом, во главе поселенцев остался один агент — Уильтбергер [141, т.1, с. 158-161; 53, с.156].
Новый агент АКО, д-р Эли Айрес прибыл в Сьерра-Леоне в начале ноября 1821 г. на американском военном корабле «Шарк» (отметим попутно, что 20 июля 1821 г. Айрес

был зачислен врачом военно-морского флота США). Как пишет Фут, после прибытия Айреса в Сьерра-Леон», во Фритаун вошел еще один военный корабль США — «Аллигатор» (капитан Стоктон) с приказом оказать полное содействие агентам АКО. «Аллигатор», имея на борту Айреса и семь эмигрантов, двинулся к югу на разведку побережья. 11 декабря 1821 г. «Аллигатор» бросил якорь у м.Месурадо. «Это именно то, что нам нужно, — заявил Стоктон. — Здесь будет наша колония. На всем побережье нет места лучше». «И мы должны заполучить его», — добавил Айрес.
Почему американцы вновь изменили свое мнение и решили не создавать поселение в Гранд-Бассе? Прежде всего потому, что там не было удобной гавани для военных кораблей и источников хорошей питьевой воды. Кроме того, земли в Гранд-Бассе расположены в низине, морские бризы не достигают их. Напротив, м.Месурадо вдается глубоко в море, над ним постоянно дуют освежающие морские ветры, имеется довольно удобная стоянка для кораблей. Основное же достоинство этого района заключалось, по словам Айреса, в том, что «если установить лишь одну батарею на мысе, она будет эффективно господствовать над гаванью и устьем реки». Свою роль сыграло и то обстоятельство, что американцы в апреле 1821 г. взяли с собой сына вождя Гранд-Бассы Джека Бена, чтобы «обучить его всему, что знают белые люди», но в Сьерра-Леоне мальчик умер [77, с. 115-117; 141, т.1, с.186].
Есть достаточно оснований полагать, что Эли Айрес и Роберт Стоктон еще в США получили указание остановить свой выбор на м.Месурадо. Как установлено, этот район был тщательно обследован в апреле 1820 г. коммодором Мэтью Колбрайтом Перри. Из политических соображений результаты экспедиции скрывались от общественности более четверти века. И лишь в 1844 г. сам Перри изложил ее подробности в письме к губернатору Либерии Робертсу. Как явствует из письма, М.К.Перри лично осмотрел м.Месурадо и близлежащий о.Провиденс и 14 апреля 1820 г. обменялся письмами с мулатом Дж.С.Миллом — собственником о. Провиденс. Последний выразил готовность оказать американцам содействие в приобретении м. Месурадо. Перри уклонился от практических мероприятий, ссылаясь на отсутствие полномочий.
В докладе правительству Перри рекомендовал приобрести эти земли. Он считал м.Месурадо наиболее подходящим местом для создания стоянки американских военных кораблей на побережье Гвинейского залива. Естественную гавань он обнаружил в северной части мыса. Поселение, по его мнению, следовало построить в западной. На вершине

мыса он предлагал установить батарею для эффективной защиты гавани, поселения и подходов к мысу со стороны материка. Вряд ли Айрес и Стоктон не знали о докладе Перри. Вероятнее предположить, что их быстрый и решительный выбор объяснялся инструкциями правительства США, последовавшего рекомендациям Перри.
Такова новая подробность в биографии коммодора Мэтью Колбрайта Перри (см. о нем также с.98) Не менее, любопытна и другая деталь: Перри был рьяным сторонником переселения свободных чернокожих, будучи убежден, что им не место в Соединенных Штатах [141, т.1, с. 215-218].
Итак, Айрес и Стоктон решили «заполучить» м.Месурадо. Дальнейшие события развивались так. Айрес и Стоктон высадились на берег, захватив с собой изрядное количество виски и табака, и начали палавер с Питером, вождем племени деи. Позже в переговорах приняли участие другие вожди племен деи и мамба — Джордж, Йода и Лонг Питер. Вождь Питер всячески уклонялся от соглашения с американцами. Ему приписывают оказавшиеся пророческими слова: «Если здесь обоснуются белые, тогда вождя Питера ждет смерть — они прикончат его, а его жена вдосталь наплачется».
Тактика американцев на переговорах с Питером заключалась в том, чтобы выпячивать преимущества, которые получат африканцы, уступив землю, и замалчивать то, что наиболее привлекало самих американцев. Они прибегли также к грубым угрозам. Александер отмечает, что Питер дал согласие лишь после того, как Стоктон приставил к его виску пистолет. 15 декабря 1821 г. договор был подписан. Следует сразу же подчеркнуть, что соглашение с вождями о приобретении земель, с точки зрения обычного африканского права, — фикция. По африканским законам нельзя продать землю, ее можно лишь уступить во временное пользование. Скорее всего, вожди полагали, что эти белые и чернокожие в европейской одежде хотят торговать, но не создавать здесь государство. Они безусловно не предполагали, что «продают свою страну» [72, с.169, 171; 82, с.129].
Руководство АКО и правительство США были осведомлены о том, что у африканцев земля — общественное достояние и не может быть уступлена без согласия всех членов племени (Питер даже не получил согласия всех вождей). Чарльз Хюберич приводит рапорт лейтенанта военно-морского флота США У.Мервайна капитану «Сайне», датированный 1 ноября 1820 г., из которого явствует, что для американцев не была неожиданностью необходимость получить согласие всех членов племени на уступку земель. Более того, они были уже знакомы с технологией «законного при¬

обретения земель», разработанной европейцами. У.Мервайн сообщал, что для успеха сделки необходимо преподносить «подарки, особенно ром и табак». Нельзя забывать, что переговоры проходили под жерлами орудий американского военного корабля «Аллигатор», командир которого принял в них участие и прибегал к открытым угрозам. По всем этим причинам вряд ли можно считать соглашение добровольным.
Как бы то ни было, 15 декабря 1821 г. договор был подписан. По соглашению, к переселенцам переходила территория длиной 209 и шириной 64 км. Вожди уступили территорию в 13 376 кв. км, на которой может свободно разместиться пять современных Люксембургов, учитывая, как не постеснялись американцы записать в договоре, «огромный размер платы за землю». «Огромная плата» включала шесть ружей, ящик бус, две бочки табака, бочонок пороха, шесть кусков железа, десять железных котелков, дюжину ножей и вилок, дюжину ложек, шесть кусков голубой материи, четыре шляпы, три козы, три пары ботинок, ящик трубок, бочонок гвоздей, двадцать пар очков, три носовых платка, три куска миткаля, три трости, четыре зонтика, ящик мыла, бочонок рома — всего товаров на сумму около 50 долл. Это была типичнейшая для тех дней грабительская сделка. Кроме того, американцы выдали небольшое вознаграждение мулату Джону С. Миллу, выступавшему в амплуа посредника и переводчика, который к тому же отказался в их пользу от своих прав на жилища на о. Провиденс.
Согласно соглашению, границы приобретаемой территории не были точно очерчены. В дальнейшем это облегчило экспансию пришельцев. В тексте имеется фраза о том, что «договаривающиеся стороны торжественно обязуются жить вечно в мире и дружбе...». Эти слова звучат издевательски при оценке отношений между коренным населением и пришельцами, которые на протяжении почти двух столетий отмечены кровавой вендеттой.
Айрес оценивал достоинства договора следующим образом: «Мы приобрели часть страны, располагающей землями стоимостью 1 млн. долл., лучшей гаванью между Гибралтаром и мысом Доброй Надежды... не более чем за 300 долл.» (курсив мой. — М.Ф.). Стоктон также подчеркивал военные преимущества приобретенного района: «...Через несколько лет наши военные корабли смогут не заходить на острова Зеленого Мыса, чтобы пополнить запасы воды, продовольствия, рискуя подвергнуться обстрелу. Все это они смогут получить на м. Месурадо...». В рапорте на имя военно-морского министра Стоктон писал 21 января 1822 г., что они приобрели «место, которое, как он надеется, со време¬

нем сослужит немалую службу во славу и процветание нашей страны» [141, т.1, с.123, 191-193; 161, с.117].
Нельзя не отметить еще одно обстоятельство: без помощи правительства США соглашение вряд ли было бы подписано. Разве капитан Роберт Ф.Стоктон не был официальным должностным лицом правительства США? Разве «Аллигатор» не входил в состав военно-морского флота США? Разве у Стоктона не было инструкций оказать полное содействие агентам АКО в приобретении территории на побережье Африки? Разве Перри, Айрес и Стоктон не подчеркивали неоднократно стратегические преимущества, которые принесет обладание м. Месурадо военно-морскому флоту США?
1 января 1822 г. Айрес с первой группой переселенцев отплыл на «Августе» из Фура-бей и благополучно достиг мыса Месурадо. Они обосновались на о. Провиденс, где находилась фактория Милла. Это произошло 7 января 1822 г. С тех пор Первая республика в Либерии ежегодно праздновала 7 января как «День пионеров», когда отцы-пилигримы высадились на ее берегах.
Колонисты были буквально ошеломлены известием, что вождь Питер арестован и ему грозит смерть. Африканцы предложили переселенцам покинуть их земли, но Айрес отказался выполнить это требование. 16 января 1822 г. открылся палавер, на котором вожди официально сообщили Айресу о расторжении соглашения и вернули задаток. Как отмечает Айрес, «лишь страх перед капитаном Стоктоном и американскими военными кораблями» удержал африканцев от физической расправы с переселенцами. Три дня Айрес и сопровождавшие его лица находились под «домашним арестом». В конце концов, агент согласился считать соглашение расторгнутым, принял обратно задаток и обещал в скором времени вывезти переселенцев.
Африканцы поверили слову Айреса. В противном случае они легко могли уничтожить пришельцев, которые в начале февраля все были свалены с ног жестоким приступом малярии. Но Айрес не думал выполнять обещания. Он рассчитывал укрепить силы переселенцев, а затем продиктовать племенам свои условия. 16 февраля 1822 г. на купленном во Фритауне корабле «Калипсо» прибыла вторая партия переселенцев. Айрес отплыл на «Калипсо» в Сьерра-Леоне для ликвидации поселения в Фура-бей. В его отсутствие произошло событие, давшее повод к переходу к открытым военным действиям, угроза которых давно носилась в воздухе.
20 марта в гавань вошел работорговец, захваченный англичанами, намереваясь пополнить запасы воды. Сильный ветер сорвал его с якоря и выбросил на берег. По обычаю,

судно, потерпевшее кораблекрушение, становилось добычей племени, близ берегов которого это произошло. Вспыхнула стычка между англичанами и африканцами из племени вождя Джорджа. Переселенцы пришли на помощь англичанам и отогнали африканцев, которые потеряли в перестрелке двух человек.
21 марта, когда поселенцы двинулись на лодках за водой (источники хорошей воды находились на м. Месурадо, и поселенцы возили ее на о. Провиденс оттуда), они были обстреляны воинами вождя Джорджа. Перестрелка продолжалась полчаса. Двое поселенцев были легко ранены, двое — смертельно. 22 марта африканцы снова открыли огонь по лагерю, а затем разрушили несколько домов. Поселенцы обстреляли их из мортир. Торговля, естественно, полностью прекратилась, и продовольственное положение поселенцев сразу приняло острый характер.
Такова была обстановка, когда Айрес прибыл с третьей партией переселенцев. Ему удалось добиться приостановления военных действий и договориться о Созыве палавера. Огромную помощь Айресу оказал вождь Босон (Боатсвейн). Находясь во враждебных отношениях с племенами, обитавшими в районе м. Месурадо, он с готовностью взял на себя роль посредника. Чтобы придать своим действиям больше веса, он привел 200 воинов, совершивших дальний путь от р. Сент-Пол, где проживало племя.
24 апреля 1822 г. открылся палавер, на котором присутствовало 17 верховных вождей и свыше 30 вождей. 25 апреля вожди объявили, что переселенцы должны уехать из этих мест. Айрес отказался и угрожал открыть военные действия. «Я сотру с лица земли селения тех, кто против нас», — заявил он. Ему удалось распространить слух, что к гавани приближается американская эскадра из четырех кораблей.
Помощь Айресу оказал Боатсвейн. По словам очевидцев, обращаясь к вождю Питеру, он заявил: «Ты продал свою страну и получил плату, поэтому смирись с последствиями. Пусть американцы немедленно получат свою землю». А агенту АКО он сказал: «Я обещаю вам поддержку. Если эти люди доставят вам хлопоты, сообщите мне. И клянусь, если они заставят меня прийти снова, чтобы успокоить их, я справлюсь с делом отлично: их головы полетят с плеч, как было со старым вождем Джорджем, когда я в последний раз явился на побережье, чтобы урегулировать споры».
Угрозы Айреса, поддержка Боатсвейна, а также щедрые угощения виски и табаком сделали свое дело: сопротивление вождей было сломлено, и они признали за поселенцами право занять м. Месурадо. Племя Джорджа было изгнано

из родных мест. 25 апреля состоялась официальная церемония вступления в собственность новыми землями. Был поднят американский флаг и произведен ружейный салют [141, т.1, с.202, 209; 150, с.49; 72, с.175; 85, с.910; 118, с.179].
Эта торжественная процедура доставила немало огорчений американским историкам, отрицавшим причастность правительства США к созданию Либерии. Ведь поднят был американский флаг. Земля под поселение была приобретена чиновниками правительства США и на его деньги. Все переселенцы состояли на службе американского правительства в качестве рабочих по строительству лагеря для приема отбитых рабов. Их доставили корабли правительства США, все их запасы были закуплены правительством США, они были вооружены правительством США, их поддерживали боевые корабли правительства США. Таким образом, земля в Африке под будущее поселение была по существу приобретена правительством США. И если официально правительство США никогда этого не признавало, суть дела именно такова.
После решения апрельского палавера переселенцы, казалось, могли торжествовать; их права на землю были признаны законными, наиболее враждебное племя изгнано из родных мест, у них появился могущественный союзник Боатсвейн. Однако они понимали, что праздновать победу рано. Враждебность окружающих племен не была изжита, она была просто силой загнана вовнутрь и рано или поздно могла вырваться наружу. Все понимали, что новые ожесточенные схватки неизбежны. К тому же наступал сезон дождей. Жилищ не было. Часть переселенцев начала роптать, требуя возвращения в Сьерра-Леоне. Эли Айрес поддержал их. Большинство, напротив, было за то, чтобы остаться. Исход спора решил переселенец Элиджа Джонсон, произнесший слова, известные каждому либерийскому школьнику и которые, как утверждают сами либерийцы, решили судьбу страны: «Два долгих года искал я дом. Я нашел его здесь, и здесь я остаюсь».
Вскоре Айрес и шесть человек, не пожелавших остаться, отплыли в Сьерра-Леоне, а остальные стали готовиться к переселению на м. Месурадо и, к удивлению аборигенов, начали возводить там укрепления. Во главе поселенцев был Фредерик Джеймс — первый «губернатор Либерии» из числа афроамериканцев. При нем поселенцы переехали с о. Провиденс на м. Месурадо и возвели первую улицу Монровии из 22 домов. Их было всего 80 человек, из них боеспособных только 21 [150, с.17; 141, т.1, с.214].

Глава 4 ПРАВЛЕНИЕ АШМУНА
Схватка с племенами
В этот критический для поселения час, когда его основатели оказались предоставленными сами себе, лишившись обоих агентов и поддержки со стороны американского флота, произошло важное событие в истории Либерии. 8 августа 1822 г. у м. Месурадо бросил якорь американский военный корабль «Стронг», доставивший нового агента Ашмуна и 53 переселенца. Официально миссия Ашмуна заключалась в том, чтобы перевезти переселенцев в Африку и вернуться тем же кораблем в США. Но состояние дел, которое нельзя было назвать иначе как трагическим, вынудило его изменить эти планы.
К приезду Ашмуна в поселении был расчищен небольшой участок земли, возведено около 30 домов туземного типа и склад, слишком маленький, чтобы в него поместились новые грузы. Сезон дождей был в разгаре, большинство общественного имущества сгорело. Поселение не имело достаточных средств обороны, хотя вожди не скрывали своей враждебности. Все население, включая группу, прибывшую на «Стронге», не превышало 130 человек; способных носить оружие было только 35. В этих условиях Ашмун принял мужественное решение: он остался с поселенцами; возложив на себя обязанности агента правительства и агента АКО [79, с.123; 145, с.25; 77, с.123].
Поскольку Ашмуну отведена видная роль в нашем повествовании, уместно рассказать о нем более подробно. Иегуди Ашмун родился 21 апреля 1794 г. в Шамплейне (штат Нью-Йорк) в семье пуритан. Его отец Сэмюэль Ашмун был довольно зажиточным человеком. В отрочестве Иегуди испытал сильное влияние религии. Наделенный большими способностями и огромным трудолюбием, он с отличием закончил в 1815 г. колледж Миддлбори в Вермонте, принял

сан священника и возглавил благотворительную школу в Гэмпдене (штат Мэн). В 1818 г. стал редактором периодического органа епископальной церкви в Бостоне «Теолоджикэл репортори». В 1820 г. приступил к изданию ежемесячника «Африкен интеллидженсер».
Оба журнала просуществовали недолго и своему издателю Ашмуну принесли одни убытки, однако именно благодаря им Ашмун серьезно занялся изучением проблемы чернокожих в США. Ашмун пришел к выводу, что рабство не только морально бесчеловечно, но и невыгодно экономически. Он предвидел, что если оно сохранится, Соединенные Штаты будут ввергнуты в хаос. Он стал сторонником политики «постепенного освобождения рабов». В первом и особенно во втором журнале он поместил обширные материалы о борьбе с работорговлей и усилиях АКО основать поселение в Африке. Примерно в это же время он начал писать биографию Сэмюэля Бэкона — агента АКО, погибшего в Африке.
Ашмун словно исподволь готовился стать агентом АКО. Неудивительно, что он с готовностью согласился сопровождать партию переселенцев в Африку. Он рассчитывал лично ознакомиться с возможностями переселения свободных чернокожих на землю их предков. Заодно он намеревался изучить перспективы торговли с африканцами и за этот счет поправить свои серьезно пошатнувшиеся финансовые дела.
Ашмун был человеком широких и разносторонних взглядов. Теолог по образованию, он самостоятельно изучил основы юриспруденции и медицины, прекрасно владел пером. Уже в Либерии он тщательно изучил историю Франции, работы Вольтера, основы английского права. Ему принадлежит заслуга создания первой в Монровии публичной библиотеки. Его книга о Сэмюэле Бэконе, отчеты АКО, письма и, наконец, личный дневник стали важнейшими источниками по истории образования Либерии. Немалые знания сочетались в нем с неоспоримым личным мужеством и призванием государственного деятеля. Поселенцы назвали его «пророком Иегуди», коренные жители — «белым американским дьяволом», «господином всей страны». Однако слава и признание пришли к Ашмуну впоследствии. Приезд же в Либерию в августе 1822 г. знаменовал для него начало огромного, поистине титанического труда.
31 августа 1822 г. Ашмун ввел в поселении осадное положение. Как уже отмечалось, к его приезду поселение оказалось в исключительно тяжелом положении. 7 апреля 1822 г. в ходе стычки с африканцами был подожжен и сгорел вместе с большой частью имущества и продовольствия склад

поселенцев. Сезон дождей был в разгаре. Из 130 переселенцев треть умерла, остальные повально болели лихорадкой. 10 сентября, например, на ногах оставались только два поселенца. Отношения с племенами были крайне острыми. Вожди вели беспрерывные палаверы, на которых чаша весов все чаще склонялась в пользу объявления войны поселенцам. 1 сентября сношения с племенами были фактически прекращены.
Ашмун понял, что наступили решающие дни. Благодаря осведомителю из числа африканцев агент знал о настроении каждого вождя, а нередко и об аргументах, выдвинутых им в ходе обсуждения на палавере. (Имя предателя долгое время тщательно хранилось в тайне. Лишь в 1838 г. стало известно, что им был вождь Боб Грей.) [79, с. 115, 118-122, 130; 72, с.181, 182, 185; 85, с.8, 9].
Ашмун разработал план обороны. Пять больших мортир были размещены по углам частокола в форме треугольника. Таким образом, орудия каждого угла могли прикрывать огнем две его стороны. Для мортир и прислуги были возведены деревянные форты, в каждых двух из которых могли укрыться все защитники данного участка. Три легкие мортиры были установлены на телеги и составляли подвижной резерв, легко перебрасываемый в любую точку. Вокруг частокола были расчищены заросли, чтобы затруднить скрытный подход к оборонительным сооружениям. Агент поставил в известность вождей, «что он полностью осведомлен о их враждебных намерениях, несмотря на попытки скрыть их; если они осмелятся начать войну против американцев, не попытавшись разрешить разногласия дружественным путем, они дорого заплатят за попытку воевать с белыми» [79, с. 134; 147, с.38, 39].
В этом послании Ашмуна обращают на себя внимание две особенности. Во-первых, агент называет переселенцев «американцами», признавая, что они находятся под защитой Соединенных Штатов и он рассчитывает на помощь американского военного флота. Во-вторых, он угрожает племенам жестокой местью за «попытку воевать с белыми». Ашмун, следовательно, прибег к тезису, на котором основывалась политика всех колониальных держав в Африке.
Послание Ашмуна не принесло желаемого эффекта. Преодолев разногласия, большинство вождей приняли решение изгнать силой поселенцев со своих земель. Они исходили из того, что пришельцы слабы в военном отношении и их мало. Американских военных кораблей нет. Сам Ашмун болен. Вожди понимали, что такой благоприятной возможности нельзя упускать. Однако, как показали дальнейшие события, слишком много времени потратили вожди на спо¬

ры между собою. За это время большинство поселенцев, включая Ашмуна, оправились от лихорадки, а само поселение превратилось в хорошо вооруженную крепость.
7 ноября Ашмуну через Боба Грея стало известно, что нападение будет произведено в ближайшие четыре дня. 10 ноября 1822 г. разведка донесла, что вражеские силы форсируют р. Сент-Пол. К вечеру нападающие насчитывали 900 человек. На ночь они разбили лагерь на перешейке мыса в полукилометре от частокола. На рассвете 11 ноября 1822 г. воины из племен деи, мамба и ваи перешли в атаку. Решающая схватка известна под названием «битвы на Кроун-Хилле», а день победы поселенцев был провозглашен национальным праздником страны - «Днем благодарения». Вот как описал Ашмун в дневнике это сражение: «Всю ночь поселенцы несли неусыпную охрану. Но по роковой случайности дозор, охранявший подступы к посту, нарушил приказ и с рассветом покинул свои позиции, хотя должен был оставаться там до восхода солнца. Силы туземцев уже пришли в движение и направлялись в обход дозора. Они открыли ружейный огонь и с копьями наперевес бросились в атаку на пост... Врагов погубила жадность. В их руки попало четыре дома, расположенных в этой части поселения. Они безрассудно набросились на добычу... Выстрел из бронзовой полевой мортиры, заряженной ядром и картечью, заставил противника остановиться. Огонь мортиры был убийственен... Каждое ядро в буквальном смысле слова пронизывало огромную массу человеческого мяса. Огонь противника внезапно прекратился. Поднялся дикий рев, который заполнил ужасом окружающие леса. Он постепенно затих вдали, и противник исчез. В 8 часов раздался хорошо известный сигнал, по которому туземцы покидают поле брани и расходятся по домам...»
Переселенцы потеряли в сражении 11 ноября 1822 г. 15 человек убитыми и ранеными из 35 участвовавших в бою. Потери африканцев установить очень трудно, но ясно, что они были велики. Большинство авторов называют цифру в 200 человек [147, с.40, 41; 77, с. 127; 79, с.135, 136; 166, с.31].
Таким образом, племена потерпели сокрушительное поражение. Вряд ли можно согласиться с Ашмуном, который видит причину неудачи племен в случае. Ее нужно искать в более материальных факторах. И здесь на первое место следует поставить различие в оружии противников. Успех поселенцев определил массированный огонь артиллерии, тогда как у племен основным оружием оставались копья.

Положение победителей тоже было далеко не радостным. Потери — почти половина бойцов выведены из строя в первом же бою. И Ашмун, и поселенцы понимали, что за первой атакой последуют новые. 30 ноября Ашмун докладывал АКО: «Все окрестные племена находятся в состоянии войны с нами». К счастью для поселенцев, 29 ноября 1822 г. у м.Месурадо бросил якорь капитан английского судна Брасси. Он передал поселенцам почти все свои запасы, чем сильно улучшил их положение [79, с. 143].
Вторая атака племен началась на рассвете 2 декабря 1822 г. 1500 воинов в предрассветной мгле двинулись на приступ поселения. Подробности боя в изложении Э.Д.Янси: «Племена наступали одновременно с двух направлений... Через полтора часа небольшой отряд мужественных защитников был опрокинут. В этот критический момент Матильда Ньюпорт, подожгла запал старой мортиры угольком из своей трубки, раздался оглушительный выстрел! Лавина наступающих в дикой панике скрылась среди деревьев, оставив на поле брани более 600 убитых и раненых» [85, с.9; 166, с.31, 32].
Другие авторы, в частности такие знатоки описываемого периода, как Р. Гурли и Р. Моэм, полагают, что африканцы понесли значительно меньшие потери, чем в бою 11 ноября 1822 г. Отдавая предпочтение такой оценке, хотелось бы подчеркнуть другое обстоятельство — эта победа, которая в Либерии отмечалась как праздник в честь Матильды Ньюпорт, подорвала надежду племен изгнать пришельцев силой оружия, даровала колонии двухлетнюю передышку и знаменовала начало расширения и укрепления поселения. Весть о победе пришельцев разнеслась далеко в округе и придала поселению ореол непобедимости [79, с. 144, 145; 147, с.42, 43].
По стечению обстоятельств положение поселенцев сразу после победы над племенами начало улучшаться. 3 декабря 1822 г. у м. Месурадо бросил якорь английский военный корабль «Принс Реджент». Он изменил свой курс, привлеченный звуками артиллерийской канонады. Его капитан, майор Леинг, согласился предоставить поселенцам часть своего продовольствия и боеприпасов. Более того, он взял на себя миссию посредника и склонил вождей к заключению мира, соглашение о котором было подписано 4 декабря 1822 г.
Во второй половине марта 1823 г. в колонию прибыл американский военный корабль «Сайне» под командованием капитана Роберта Трейма Спенса, имевшего инструкции оказать поселенцам помощь и поддержку. За 20 дней команда корабля возвела в верхней точке мыса каменный форт, а

также дом агента. Из Сьерра-Леоне американские моряки доставили старую шхуну «Августу», поставили ее на мертвый якорь, разместив на ней 6 мортир и команду из 12 человек. В Сьерра-Леоне же они закупили продовольствие, древесину, боеприпасы. Итак, речь шла о прямой помощи правительства США, помощи, которая, по словам капитана Р.Т.Спенса, «в этот критический час была воистину помощью провидения», ибо без нее поселение вряд ли уцелело [147, с.43, 44; 79, с.152, 156; 141, т.1, с.287].
Таким образом, в начале 1823 г. можно было определенно констатировать, что поселение, преодолев упорное сопротивление коренных жителей, доказало свою жизнеспособность. И хотя 20 февраля 1823 г. Ашмун писал АКО: «Мы все еще выставляем караулы ночью, но уже значительно ослабили их...» — было ясно, что основные трудности военного характера позади [79, с. 153].
Возникает вопрос, почему отношения между коренными жителями континента и их братьями, вернувшимися на родину после нескольких веков рабства в далекой Америке, вылились в кровавую войну. Существует несколько точек зрения. Одну из них высказал современный либерийский ученый Натаниэль Ричардсон. Он полностью обеляет переселенцев, утверждая, что «с момента своего возникновения и вплоть до настоящего времени Либерия никогда не воевала с аборигенами, исключая те случаи, когда она была вынуждена защищаться против их атак. Ни одна из частей ее территории не приобретена силой или путем захвата, все ее земли куплены». С позицией Н.Ричардсона, заключающейся в игнорировании очевидных фактов, нельзя согласиться. Она к тому же не нашла поддержки. Президент Уильям Табмэн в одном из выступлений, характеризуя взаимоотношения пришельцев и аборигенов, совершенно недвусмысленно говорил: «...Почти столетие мы вели междоусобные войны, пытаясь покорить один другого, между нами не прекращались раздоры и распри» [151, с.34; 84, с. 181].
Другой историк современной Либерии, Э.Д.Янси, видит причину распрей между переселенцами и африканцами в подстрекательстве белых работорговцев, в стремлении белых помешать чернокожим создать самостоятельное государство. Он пишет: «Не говоря об острой заинтересованности в работорговле, белых всегда страшила перспектива, что чернокожие приобретут знания и станут политически независимыми. Поэтому они не останавливались ни перед чем, чтобы рассорить колонистов с аборигенами. Европейцы были причиной каждой войны между колонистами и туземцами. Их цель состояла в том, чтобы показать, что туземцы не

уважают и не признают власть правительства Либерии» [166, с.30].
Но Янси прав только наполовину. Другая половина правды, как она ни неприятна для основателей Либерии, заключается в том, что переселенцы поставили себя в положение господ, всячески ущемляя права и интересы коренных жителей. Американский ученый — африканист Элфес Хантон, касаясь этой проблемы, писал: «Переселенцы поставили себя в положение привилегированных правителей наподобие обычных колониальных поселенцев. Отгородившись от африканцев, которыми правили, они стали называть себя американолиберийцами. Естественно, что либерийцы неамериканского происхождения восстали против них, как это делали африканцы в отношении других поселенцев» [103, с.125, 126].
Таков правильный, на наш взгляд, ответ на вопрос, в чем причины многолетних распрей и кровавых войн между пришельцами и коренным населением Либерии.
«Конституция Гурли»
24 мая 1823 г. в Монровии бросил якорь корабль «Освего», доставивший из Балтимора 61 переселенца в сопровождении д-ра Эли Айреса. Последний, как следовало из официальных документов АКО, назначался основным агентом АКО и правительства. Ашмуну предлагалось стать помощником Айреса. Правительство же США вообще отказалось зачислить его на государственную службу, а также оплатить его услуги за 1822 г. Правление АКО, ссылаясь на финансовые затруднения, ограничилось неопределенными обещаниями «компенсировать труд Ашмуна» в будущем. Таким образом, Ашмуну фактически было выражено недоверие. Легко представить себе состояние этого человека, отдавшего поселению столько сил, потерявшего здесь жену (Катарин Ашмун скончалась 15 сентября 1822 г. от лихорадки) и подорвавшего собственное здоровье. И все же Ашмун принял условия АКО [79, с. 162].
Попытки опорочить деятельность Ашмуна будут продолжаться на протяжении 1823-1825 гг. Трудно установить истинные причины недоброжелательного отношения к нему со стороны правления АКО, а следовательно, и правительства США. Биографы Ашмуна, в частности Гурли, считают, что члены правления АКО не могли относиться с доверием к человеку, наделавшему у себя на родине долгов и уехавшему в Африку. Высказываются и другие такие же частные соображения. Вряд ли это было главным. Ашмун обладал прямым и резким характером. Он смело высказывал собствен¬

ное мнение и упорно отстаивал его. На членов правления АКО он производил впечатление «выскочки». Не могло им прийтись по вкусу и решительное осуждение Ашмуном рабства, тогда как АКО видело свою главную задачу в том, чтобы вывезти в Африку одних лишь свободных чернокожих. Такого мнения придерживается Броули, который пишет: «Подлинной причиной отказа Ашмуну в доверии было то, что многих членов АКО раздражали его постоянные нападки на работорговлю» [118, с.183].
Обстановка в поселении накануне приезда Эли Айреса была нормальной. Непосредственная военная угроза миновала. Период акклиматизации переселенцев был позади, они больше не болели. В поселении велись значительные строительные работы, обрабатывались огороды. Как с гордостью писал Ашмун своему другу, оценивая положение в середине 1823 г., «нас сейчас 150 поселенцев, все мы здоровы (я говорю о колонистах), имеем 50 домов, включая три склада, прочный каменный форт в 14 футов высотой с 6 орудиями».
Приезд Айреса все изменил. Новый агент сразу же приступил к «реформам». Он начал перераспределять земельные участки, что затронуло интересы старых поселенцев. Среди них вспыхнуло недовольство. Дело едва не дошло до открытого неповиновения. 5 июня 1823 г. Айрес распорядился не выдавать пайков поселенцам, отказавшимся занять отведенные им участки, и угрожал вообще выдворить таких лиц за пределы колонии. К счастью, «реформаторская деятельность» Айреса продолжалась недолго: он заболел и вернулся в США [79, с. 167, 182].
Перед отъездом Айресу был вручен протест на имя АКО, в котором поселенцы, выражая недовольство действиями агентов, их позицией в вопросе о распределении земельных участков, требовали значительного расширения собственных прав в делах управления поселением. Этот документ — первый акт, принятый поселенцами без ведома и против желания агентов и АКО. Фактически он — первое формальное свидетельство о желании поселенцев самим решать свою судьбу, покончить со своим подчиненным положением.
Во главе поселения снова оказался Ашмун. Однако теперь его положение было значительно более сложным. Для поселенцев не было секретом, что он не пользуется доверием правительства США и правления АКО. Более того, Ашмуну пришлось воплощать в жизнь «реформы» Айреса, что отрицательно сказалось на его авторитете. Когда 19 декабря 1823 г. он попытался осуществить план Айреса, поселенцы перестали ему повиноваться. Помимо перераспределения участков речь шла также об участии в общественных рабо¬

тах. С первых дней существования поселения сложилась практика, что лица, получавшие паек, обязаны были два дня в неделю отработать по указанию агента в интересах поселения. (24 августа 1824 г. Ашмун записал в дневнике: «Рацион взрослого: 4 фунта свинины, 3 фунта муки, 1 фунт хлеба, 1-2 пинты черной патоки и четверть пинты уксуса».)
Примерно 15 поселенцев отказались выполнить распоряжение Ашмуна от 19 декабря и выйти на общественные работы. Ашмун издал приказ: «В колонии имеется свыше дюжины здоровых мужчин, которые впредь не будут получать продовольствия из общественных фондов, пока не отработают его». Им перестали выдавать паек. 20 декабря они собрались у дома агента и пытались заставить его отменить свое решение. Но Ашмун был непреклонен. Тогда они отправились на склад и силой взяли пайки, захватили оружие и выкрикивали угрозы жизни агента [79, с.46, 186, 187; 77, с.130, 131].
Следует отметить, что проблема земельных участков и общественных работ была лишь поводом для бунта. Истинная причина недовольства заключалась в том, что они были отстранены от управления поселением. Они не без основания утверждали, что покинули Соединенные Штаты, чтобы стать хозяевами собственной судьбы. Однако агенты управляли ими, не считаясь с их мнением. Они требовали, чтобы с их выборными лицами советовались. Таким образом, речь шла о демократизации системы управления, о серьезных реформах.
Во главе восставших встал Лот Кэри, человек высоких душевных качеств. В прошлом раб, он был назначен своим владельцем смотрителем большого табачного склада. Каким-то образом ему удалось научиться читать и писать. Обладая исключительным трудолюбием и великолепной памятью, он стал правой рукой хозяина. Ему удалось скопить некоторую сумму денег, и в 1813 г. он выкупил себя и свою семью за 850 долл. Вскоре он стал священником и решил уехать в Африку. В Либерию он прибыл на «Стронге» вместе с Ашмуном. Лот Кэри стал руководителем переселенцев в борьбе за самоуправление [82, с.135].
Только благодаря самым энергичным мерам, в том числе угрозе применить оружие, Ашмуну удалось принудить непокорных к подчинению. Однако, хотя был восстановлен видимый порядок, причины недовольства не были устранены — пламя бунта было сбито, но угольки продолжали тлеть. К тому же в поселении создалось тяжелое продовольственное положение. 19 марта 1824 г. рацион был сокращен вдвое, так как продуктов оставалось всего на пять недель.

Поселенцы снова вышли из повиновения, открыто угрожали агенту.
Терпение Ашмуна иссякло. Ему стало известно, что в американских газетах появились порочащие его статьи. АКО по-прежнему отказывалось утвердить его в должности агента и не выплачивало ему жалованья. Оно прекратило помощь поселению и по каким-то причинам перестало отвечать на письма Ашмуна. Правительство также отказалось от его услуг. Все это, не говоря уже о состоянии здоровья, побудило Ашмуна оставить колонию. 15 марта 1824 г. Ашмун направил в адрес АКО официальное заявление об отставке, назначил своим преемником Элиджу Джонсона, передал ему имущество АКО, правительства США и Балтиморской торговой компании, дела и документы и 2 апреля 1824 г. на корабле «Рипортер» отплыл на острова Зеленого Мыса. Мнения очевидцев разделились: одни полагали, что он навсегда покинул Либерию, другие же утверждали, что он уехал ненадолго в «интересах восстановления здоровья». Правильнее считать, что Ашмун не намеревался вернуться в Либерию [82, с.135; 60, сЛ 90, 194, 195].
Между тем молчание правления АКО объяснялось подготовкой ответа на петицию поселенцев от 5 декабря 1823 г. Его текст был утвержден на заседании правления АКО 20 марта 1824 г. Как явствует из него, правление стало на сторону Айреса и потребовало от поселенцев беспрекословного подчинения агентам АКО. В принятом одновременно обращении к поселенцам, фактически повторявшем текст ответа, содержалась любопытная деталь, свидетельствовавшая о тесном взаимодействии между АКО и правительством США. «Правительство осуществило мероприятия, — говорилось в нем, — которые позволят ежемесячно направлять в колонию военный корабль; мы надеемся таким путем усилить ряды мирных, усердных и чтящих закон лиц и продемонстрировать, что располагаем достаточной силой, чтобы наказать непокорных». В инструкциях Ашмуну правление рекомендовало применить против руководителя бунтовщиков Лота Кэри следующие санкции: запретить ему, по крайней мере временно, отправлять службу в церкви и обучать детей в школе [141, т.1, с.300-307, 309].
Когда в июне 1824 г. правлению АКО стало известно, что Ашмун покинул колонию и она оказалась на краю гибели, то потребовало от правительства США принятия быстрых и решительных мер: направить к берегам Африки военный корабль со специальным уполномоченным правительства и АКО. Как обычно, правительство одобрило предложенный план. Уполномоченным был назначен Роберт Рэндольф Гурли. Уже в конце июня 1824 г. на военном корабле «Пор-

пойз» он отплыл из Норфолка. 24 июля судно вошло в Порто-Прайя (о-ва Зеленого Мыса). Здесь случайно произошла встреча Гурли и Ашмуна. Гурли удалось убедить Ашмуна сопровождать его во время инспекции поселения. 14 августа «Порпойз» бросил якорь у м. Месурадо [79, с.208-211].
Инструкции предписывали Гурли ознакомиться с положением в колонии и на том же корабле вернуться в США. Поэтому он пробыл в Либерии всего 8 дней. Однако работал он очень напряженно. Ему удалось побеседовать почти со всеми поселенцами. Кроме того, за три недели следования от Порто-Прайя в Монровию Гурли обсудил с Ашмуном все проблемы поселения.
Гурли убедился, что Ашмун — исключительно ценный для поселения человек. Обладая необходимыми полномочиями, он назначил его агентом АКО и правительства США. Совместно с Ашмуном он подготовил несколько документов, в которых фиксировались права поселенцев. Эти документы были утверждены на общем собрании поселенцев 22 августа 1824 г. Важнейшим из них был «План управления поселением», получивший название «Конституция Гурли». Основная ее идея заключалась в том, что, сохраняя за агентом право окончательного решения, она значительно расширила участие поселенцев в управлении. В ее основу был положен демократический принцип американской революции — правление народа, от имени народа, в интересах народа. Все административные должности, вплоть до вицеагента, замещались в результате выборов из числа самих поселенцев. Руководство текущими делами возлагалось на выборных должностных лиц. Старшее должностное лицо выполняло функции вице-агента и замещало агента в случае его болезни или выезда за границу. Вице-агенту помогали два советника. Поддержание общественного порядка возлагалось на шерифа. Секретарь вел документацию, казначей следил за денежным обращением и т.д. [141, т.1, с.331-338].
Принятие этой конституции знаменовало важный поворот в развитии Либерии. По словам Ашмуна, после 22 августа 1824 г. началась «эра свободы и процветания». В своем донесении АКО от 15 декабря 1824 г. он писал: «После жестоких сражений, бесконечных разочарований, нескончаемых бедствий, заполнявших на протяжении нескольких лет историю поселения, картина внезапной и полной перемены во всем — горизонт без единого облачка — и постоянного процветания... вызывает во мне глубокое волнение...» Ашмун отмечал проявления массового энтузиазма, энергичный самоотверженный труд поселенцев. Эту разительную перемену он справедливо объяснял тем, что поселенцы стали участвовать в управлении колонией.

Пафос Ашмуна станет еще более понятным, если вспомнить, что первоначально он был противником расширения прав переселенцев. Как отмечает Гурли, он «серьезно сомневался в способности самих поселенцев нести бремя забот об управлении». Опасаясь беспорядков, он настоял, чтобы у агента была личная вооруженная охрана. Но уже через несколько месяцев после провозглашения «Конституции Гурли» он отказался от охраны и направил в адрес АКО восторженное письмо, выдержки из которого приводились выше. Более того, агент сделал для себя правило не вмешиваться в дела органов самоуправления. Инициатива выборных лиц была развязана, и результаты превзошли его самые смелые ожидания [145, с.28; 72, с.217, 218; 79, с.214, 215, 221].
Необходимо отметить, что с миссией Гурли связано еще одно важное событие: он объявил поселенцам, что правление АКО 20 февраля 1824 г. решило назвать колонию «Либерией» (от латинского «Liber» — свободный, вложив в название понятие «Страна свободных»), а главное поселение на м. Месурадо — Монровией как дань признания важных заслуг перед поселением со стороны президента Монро, главы Соединенных Штатов. Своим решением правление АКО увековечило факт неоспоримого участия Соединенных Штатов и их президента в образовании Либерии.
До этого времени поселение не имело собственного названия. В официальных документах правительства США и правления АКО, а также в частной переписке оно именовалось поселением на м. Месурадо. В письме от 20 февраля 1823 г. Ашмун называет поселение Христианополисом, но отмечает, что такое название кажется ему претенциозным. Вскоре он отказался от него и вернулся к старому: «поселение на мысе Месурадо». После визита Гурли названия «Либерия» и «Монровия» вошли в обиход и стали общепринятыми [147, с.47; 82, с. 142].
«Конституция Гурли» становилась законом лишь после одобрения правлением АКО. Однако последнее отказалось утвердить разработанные им документы. На заседании 13 ноября 1824 г. правление АКО фактически признало неправильными все решения Гурли и Ашмуна, в том числе важнейшее из них — «Конституцию Гурли». Мотивируя свою точку зрения, правление АКО назвало предложенную форму управления «слишком сложной и запутанной». Однако, поскольку план Гурли уже начал претворяться в жизнь и отменить его значило вызвать сопротивление поселенцев, правление АКО разрешило осуществить его в качестве «эксперимента самого агента», сняв с себя ответственность за последствия. Более того, вразрез с решением Гурли, правление

АКО 12 января 1825 г. назначило основным агентом и врачом колонии д-ра Пико, лишний раз продемонстрировав свое неодобрение реформам Гурли [141, т.1, с.327, 328; 79, с.219].
Правление АКО в своих действиях руководствовалось несколькими соображениями. Прежде всего, что бы ни утверждалось в его публичных заявлениях, оно было убеждено в неспособности чернокожих управлять поселением самостоятельно. Согласившись на план Гурли в качестве «эксперимента самого агента», оно сохранило свободу рук и возможность в любой момент отменить его, возложив всю ответственность на Ашмуна. АКО не хотело лишаться полного контроля над поселением еще и потому, что намеревалось превратить его в центр миссионерской деятельности в Африке, руководимый белыми. И последнее по счету, но не по значению соображение заключалось в том, что члены АКО, хотя и желали поселению успехов, которые сделали бы его привлекательным в глазах свободных чернокожих и вынудили их покинуть Соединенные Штаты, отнюдь не хотели, чтобы эти успехи ассоциировались с руководством самих чернокожих.
Поэтому правление АКО могло одобрить «Конституцию Гурли» лишь в чрезвычайных обстоятельствах, которые возникли в Либерии в 1824 г., когда поселенцы вышли из повиновения и открыто и настойчиво потребовали реформ. Гурли и Ашмун, понимая, что иного пути нет, удовлетворили эти требования. Правлению АКО вначале казалось, что еще есть возможность справиться с положением, не делая таких серьезных уступок. Однако, получив донесение Ашмуна от 15 декабря 1824 г., оно убедилось, что процесс зашел слишком далеко, чтобы остановить его. Разумнее было смириться с переменами. Так оно и поступило. На заседании 28 марта 1825 г. правление АКО, отменив свои предыдущие решения, одобрило план реформ, разработанный Гурли и Ашмуном, и оставило последнего основным агентом АКО в Либерии.
Такова история принятия «Конституции Гурли», ставшей важным завоеванием поселенцев на пути к созданию независимого государства.
Либерия расширяет границы
После принятия «Конституции Гурли» дела поселения пошли в гору. 1 сентября 1824 г. Ашмун записал в своем дневнике: «Число предоставленных участков в поселении — 80, из них расчищено — 24, частично — 29, огорожено — 27; участки, на которых возведены здания,— 14, посажены

сады — 15. Участков под плантации выделено — 34, из них начаты работы на 2». К июлю 1826 г. число участков, предоставленных под пашню, составило 224 [79, прил., с. 47, 48; 141, т.1, с.345].
За два с половиной года после основания поселения выработалась довольно устойчивая процедура приема эмигрантов. Все приезжие, как правило, заболевали лихорадкой. Была отмечена следующая закономерность: среди выходцев из южных и центральных штатов смертность при акклиматизации была сравнительно невысокой (5-10%), тогда как среди представителей северных штатов она достигала внушительных размеров (30-40%). После «реформ Айреса» было решено, что за полгода вновь прибывший вполне оправится от болезни и сможет самостоятельно содержать себя. Поэтому ему и членам его семьи паек выдавался на протяжении шести месяцев. За это время им предоставлялось место для застройки в поселении и участок в 5-10 акров за пределами его (главе семьи — 5, каждому члену — 2, но в общей сложности не более 10 акров).
Поскольку приток переселенцев из США усилился, понадобилось больше земли. Приступили к расчистке леса на м. Месурадо за внешней линией частокола. Однако почвы здесь оказались малоплодородными, неподходящими для ведения сельского хозяйства. И это стало первой причиной, обусловившей экспансию переселенцев. Вторая причина объяснялась торговыми соображениями. Переселенцы быстро убедились в огромной выгодности бартерной торговли с племенами. Сделки нередко приносили 100-200% чистой прибыли. Сам Ашмун вел обширную торговлю, стремясь поправить свои финансовые дела и расплатиться с долгами. Еще перед отъездом в Либерию Ашмун наметил план работы, который содержал, в частности, пункт: «Наладить постоянную торговлю между м. Месурадо и Соединенными Штатами». Своим намерениям Ашмун придал деловую форму: АКО вошло в предварительное соглашение с одним торговым домом Балтимора, который намеревался регулярно, 2-3 раза в год, направлять свои корабли в Либерию, доставляя эмигрантов и вывозя африканские товары. Помимо этого, один купец из Портленда (США) поддерживал регулярные торговые связи с Либерией. Правление АКО отмечает, что лишь за последний груз, доставленный в поселение в середине 1826 г., купец выручил 8 тыс. долл. Итак, торговля с племенами была баснословно выгодна. Достаточно привести такой пример: между 1 января и 15 июля 1826 г. не менее 15 кораблей посетили Монровию. Они закупили товаров на 43,9 тыс. долл. Либерийцы, выступавшие в роли посредников, получили доход в 30,7 тыс. долл. Самыми ходовыми то¬

варами в меновой торговле считались ром, оружие, табак, большие трубки, х/б ткани, носовые платки, очки, дешевые шляпы, шпильки и другие безделушки. У африканцев приобретали рис, пальмовое масло, слоновую кость, золото, древесину, кофе [79, с.329; прил., с.39, 42; 141, т.1, с.345].
Ашмун связывал с торговлей далеко идущие планы. Он считал, что должна быть установлена своеобразная монополия: вести ее разрешалось только американским купцам и только тем из них, кто соглашался делить прибыли с АКО. Он рассчитывал доходы от такой торговли обратить на вывоз переселенцев. Поскольку в те годы суда, участвовавшие в африканской торговле, нередко становились добычей пиратов и это, естественно, отпугивало купцов, Ашмун в 1826 г. направил письмо министру военно-морского флота, в котором настаивал на том, чтобы правительство постоянно держало у берегов Либерии военный корабль «в интересах защиты американской торговли». Правительство США удовлетворило просьбу Ашмуна: 12 января 1827 г. в Монровию прибыла военная шхуна «Шарк» (командир — лейтенант Норрис) для охраны «интересов американской торговли» [79, с.121, 321, 335].
Ашмун сознавал, что монополию на торговлю с африканцами удастся установить, лишь подчинив своему контролю как можно более обширную территорию побережья Гвинейского залива. Итак, вторая причина, обусловившая экспансию Либерии, — стремление извлекать барыши из монопольной торговли с африканцами.
И все же следует четко оговорить, что не своеобразный «земельный голод» и не попытки установить торговую монополию, как бы сами по себе ни были важны эти факторы, предопределили начавшееся стремительное расширение границ Либерии. Решающую роль сыграли планы выселения за пределы США всех свободных цветных. АКО не оставляло надежды перевезти из США в Африку по меньшей мере 200 тыс. свободных чернокожих. Оно твердо рассчитывало на успех и дало указание Ашмуну расширить территорию Либерии.
11 мая 1825 г. Ашмун заключил договору союзе с вождями Питером, Лонг Питером, Тавернером, Йода и Джимми и приобрел 20 кв. миль земли в устье р. Сент-Пол, на ее южном берегу. Как писал Ашмун правлению АКО, подобная покупка «позволит разместить 10 тыс. поселенцев в радиусе 10 миль вокруг поселения... и обеспечит колонии в короткое время полное господство над бассейном р. Сент-Пол и торговлей по этой реке...»
На приобретенных землях Ашмун основал поселение Колдуэлл (в честь секретаря АКО) в устье р. Сент-Пол и

Нью-Джорджия (у Стоктон-Крика) для размещения отбитых у работорговцев африканцев. 13 ноября 1825 г. первые поселенцы отправились в Колдуэлл [79, с.237, 252; 72, с.220; 82, с.144].
27 октября 1825 г. Ашмун заключил договор с вождем Фримэном о покупке земель к югу от Басса-Пойнт около Нью-Сесс (90 миль южнее Монровии). 12 апреля 1826 г. была приобретена территория близ Гранд-Кейп-Маунт. 11 октября 1826 г. по договору с вождями мамба Уиллом, Томом и Питером Гаррисом перешли к поселенцам земли по долинам рек Дукия и Фармингтон. 17 октября 1826 г. вождь Джо Гаррис из Гранд-Бассы уступил поселению земли в устье р. Сент-Джон (на юг до Басса-Пойнт). В результате земли колонии протянулись вдоль побережья от Кейп-Маунта на севере до Гранд-Бассы на юге. В январе 1828 г. был приобретен прекрасный участок земли по северному берегу р. Сент-Пол и основано поселение Миллсбург, названное в честь Миллса и Бургесса. 14 марта 1828 г. Ашмун заключил договор с вождем Боатсвейном, по которому поселенцы получали значительные права на землях внутренних районов к северу от Гранд-Кейп-Маунт [82, с.146-148; 79, с.382].
Таким образом, Ашмун поставил под контроль поселенцев почти все побережье современной Либерии. Эти земли формально покупались. Так, в своем отчете за 1825 г. Ашмун писал, что он израсходовал 800 долл. на расширение территории поселения и создание новых поселений. Однако, не говоря уже о мизерности самой суммы, следует еще раз подчеркнуть, что за всеми этими сделками скрывалась военная сила пришельцев, их дипломатическая ловкость и умение использовать в своих интересах межплеменную рознь, опора на мощь и авторитет Соединенных Штатов [82, с. 146-148; 79, с.306-308, 382].
В те годы власть Монровии над новыми землями носила формальный характер, однако она давала поселению юридические основания, чтобы утвердиться на них в последующем.
Итоги правления Ашмуна
В начале 1828 г. состояние здоровья Ашмуна резко ухудшилось из-за сильнейшего приступа лихорадки. Врач вынес безапелляционный приговор: в Африке Ашмун погибнет. Единственный шанс на спасение — уехать в США. 25 марта 1828 г., оставив своим преемником Лота Кэри, Ашмун на борту шхуны «Дорис» покинул Либерию. В пути Ашмуну стало настолько плохо, что его дважды высаживали на островах Вест-Индии. В Соединенные Штаты он добрался

лишь 10 августа 1828 г. Состояние его было безнадежно, и через две недели, 25 августа 1828 г., он скончался.
Ашмун сыграл важную роль в становлении Либерии. Его заслуги по достоинству оценены потомками — центральная улица Монровии носила его имя. В годы Первой республики либерийцы и их руководители не уставали отдавать должное мужеству и государственной мудрости Иегуди Ашмуна. К концу его правления под контроль Либерии было поставлено все побережье от Кейп-Маунта до Трейд-Тауна протяженностью 150 миль. В поселении насчитывалось около 600 жителей. Все они были обеспечены домами. Расширились посевы. Среди поселенцев было распределено 245 земельных участков в 5-10 акров, большинство из которых обрабатывалось. Поселение процветало. В устье реки был возведен каменный пирс длиной в 30 м, перестроен форт Стоктона, на окончании мыса установлена мощная батарея, сооружен барак на 150 человек для прибывающих поселенцев, новый дом агента, несколько школ и церквей, дом муниципалитета и др. В крыле старого дома агента Ашмун открыл публичную библиотеку, в ней было 1200 книг [147, с.53; 60, с.222, 223, 330; 141, т.1, с.345].
Ашмун разработал планы проникновения во внутренние районы страны. Его переговоры с вождем Боатсвейном были важным шагом в этом направлении. Ашмун понимал, что прибрежные племена, поставленные под контроль Либерии, были лишь посредниками в торговле с европейцами. Основная же масса товаров поступала из глубинных районов. Ашмун отправил на разведку одного из поселенцев. Он «проник в глубь материка на 140 миль и нашел там многочисленное население, смышленое и развитое, с письменностью, знакомое с сельским хозяйством и ремеслом, с хорошо налаженной социальной жизнью». Данные разведки укрепили Ашмуна в мысли о необходимости всемерно расширять границы Либерии, пока ее не опередили европейские державы [72, с.230, 231].
Ашмун намеревался установить американскую монополию на торговлю с Либерией. К концу своего правления он создал на побережье 8 факторий, которые должны были стать основой будущих поселений и одновременно поставить под контроль торговлю племен. В каботажной торговле между факториями были заняты 4 шхуны, еще несколько строились на верфях Монровии. Объем экспорта из Монровии в 1828 г. достиг 60-70 тыс. долл.
Выгоды бартерной торговли с племенами принесли состояние наиболее предприимчивым поселенцам. Так, богатство главного шерифа Либерии, в прошлом раба из Южной Каролины, Фрэнсиса Дивэни оценивалось в 1828 г. в 20 тыс.

долл. Многим хотелось разбогатеть, но для этого нужен был капитал, умение выдержать конкуренцию более удачливых и ловких купцов. А это удавалось немногим. Большинство переселенцев бедствовало. По словам капитана П.Ф.Вурхиса, командира американского военного корабля «Джон Адамс», «часть эмигрантов, подобно многочисленным беднякам, прибывающим в Соединенные Штаты из Европы, вскоре превращается в прямых кандидатов в дома призрения». В поселении начался процесс социального расслоения: на одном полюсе оказалась небольшая группа преуспевающих дельцов, на другом — большинство поселенцев, испытывавших материальные затруднения.
Ашмун сам активно участвовал в торговых операциях, извлекая из них немалые прибыли. Уже после его смерти правление АКО 14 сентября 1829 г. подвергло Ашмуна критике, приняв специальную резолюцию, запрещавшую агенту участвовать прямым или косвенным путем в торговле и навигации Либерии [141, т.1, с.366, 368, 379, 413; 72, с.337].
Немало сделал Ашмун для демократизации управления поселением. Выше уже отмечалось, что первоначально агент не верил «в способность негров руководить своими делами». Вынужденный пойти на принятие «Конституции Гурли» и убедившись в ее добрых результатах, он стал более широко толковать многие ее статьи, что в конечном счете привело к провозглашению в 1828 г. нового основного закона.
В новый свод были сведены законы, вошедшие в силу с 1825 по 1828 г. Более ранние законы подверглись пересмотру. Все они были снабжены подробными комментариями Ашмуна. Фактически новая конституция вошла в силу 25 октября 1827 г., однако, поскольку правление АКО утвердило ее 22 октября 1828 г., она известна как конституция 1828 г. Согласно ее положениям, ежегодно производились выборы всех должностных лиц поселения, за исключением агента, которого по-прежнему назначало АКО. Выборные лица самостоятельно решали все внутренние дела колонии. Однако агент обладал правом вето и мог отменить любое мероприятие, осуществленное выборными органами. Он командовал колониальной милицией, заключал договора с племенами, объявлял состояние войны и т.п. В компетенцию выборных лиц передавались вопросы сельского хозяйства, торговли, здравоохранения, просвещения, юстиции, прокладки дорог и др.
Некоторые ученые, в частности Вауверманс, считают, что именно с 22 октября 1828 г. начинается этап колониального самоуправления, продолжавшийся до провозглашения республики в 1847 г. Более правильно, на наш взгляд, считать началом этого периода «Конституцию Гурли» 1824 г.

Конституция 1828 г. лишь расширила демократическое толкование ее статей.
Активная борьба Ашмуна с работорговлей дала основание одному оратору произнести над гробом Ашмуна трогательные слова: «...Пройдут года и столетия, и когда африканка присядет отдохнуть со своими детьми под кроной родной пальмы, уже не опасаясь охотников за живым товаром и убийц, она с благодарностью произнесет его имя».
Облик Ашмуна дополняет характеристика его отношений с племенами. Как и большинство белых, он видел в африканцах язычников, с которыми не нужно особенно церемониться. Не грех их обмануть. Лучше всего держать их в страхе перед всемогуществом белого человека. Жесткой рукой Ашмун насаждал власть поселения. Коренное население прозвало его «владыкой страны». Его боялись. В 1827 г., когда появились слухи об отъезде Ашмуна в США, вожди взволнованно обсуждали новость, даже не веря, что им удастся избавиться от «белого американского дьявола», как они его называли [161, с. 117, 128; 77, с. 140; 79, с.331, 332, 340].
Таков был Иегуди Ашмун — человек и политик.

Глава 5 ОТ ПОСЕЛЕНИЯ К СОДРУЖЕСТВУ
Новые независимые поселения
Конец 20-х и 30-е годы XIX в. отмечены в истории Либерии двумя характерными особенностями. Именно в этот период стало ясно, что планы переселения свободных чернокожих в Африку не удается реализовать в значительных масштабах. Как уже отмечалось, они в своем большинстве не желали уезжать из Соединенных Штатов. Кроме того, в конце 20-х годов правление АКО убедилось, что правительство США не намерено поставить на службу планам переселения значительные государственные ресурсы.
Вторая особенность заключалась в неуклонном нарастании борьбы переселенцев за самоуправление. Ею отмечен весь период становления Либерии, вплоть до провозглашения ее республикой.
Крушение надежды опереться на всестороннюю поддержку правительства Соединенных Штатов в осуществлении планов переселения ослабило популярность АКО, а следовательно, и его материальное положение, в частности финансовое. Поступления за четыре года, 1830-1833, составили 139 093 долл., что далеко не покрывало расходов. В 1834 г. долги АКО оценивались в 45-50 тыс. долл. К 1833 г. его счета были опротестованы и ему отказали в кредитах. Значительные убытки общество понесло в торговле с Либерией. Не имея возможности снабжать поселение из США, АКО стало приобретать товары у местных купцов в Африке в кредит под большие проценты и по завышенным ценам [141, т.1, с.429].
Неудачи подорвали авторитет АКО. Местные отделения общества в ведущих рабовладельческих штатах приступили к разработке планов учреждения собственных поселений в Африке. Инициатором нового подхода к проблеме переселения выступило в 1831 г. Мэрилендское колонизацион¬

ное общество. Вскоре его примеру последовали Пенсильванское и Нью-Йоркское колонизационные общества.
В результате помимо собственно Либерии, находившейся под покровительством и управлением АКО, по соседству с нею на западном побережье Африки было основано еще три самостоятельных поселения — Басса-Ков, Миссисипи в Африке и Мэриленд в Африке. Первые два после краткого периода независимого существования вошли в Содружество Либерии. Мэриленд же присоединился к Республике Либерии лишь в 1857 г.
В возникновении и истории этих трех поселений много общего, и прежде всего то, что они были основаны свободными чернокожими из США, утратившими надежды обрести гражданские права у себя на родине. Кроме того, их переезд в Африку финансировался колонизационными обществами соответствующих штатов.
Мэриленд в Африке
С 1827 г. Законодательное собрание штата Мэриленд ежегодно выделяло АКО 1 тыс. долл. для вывоза свободных чернокожих штата в Африку. В 1829 г. было ассигновано дополнительно 3 тыс. долл. Однако подлинный расцвет переселенческой деятельности начался после восстания рабов во главе с Натом Тернером в Саутгемптоне (Виргиния) в августе 1831 г. Перепуганные рабовладельцы поспешно приняли несколько законодательных актов. Мэрилендское колонизационное общество (МКО) получило хартию на вывоз свободных чернокожих в Африку. В этих целях ему было выделено на 1831 г. 20 тыс., а на каждый последующий — 10 тыс. долл. Была поставлена задача выселить всех свободных чернокожих в Либерию. Тех, кто отказывался выехать, шериф изгонял за пределы штата [145, с.31].
Руководители МКО, убедившись в неудачах АКО, решили действовать самостоятельно. Они полагали, что причины неудач АКО кроются в неумелой организации дел, в культивировании среди переселенцев духа стяжательства и наживы. Они считали, что если переселенцы перестанут заниматься торговлей, в том числе торговлей ромом и оружием, если направить их интересы на развитие сельского хозяйства, то дела в колонии пойдут успешно.
Первые партии переселенцев из Мэриленда были отправлены в октябре 1831 г. и декабре 1832 г. Поскольку Мэриленд еще не имел своего поселения, они разместились в Монровии. 28 ноября 1833 г. на бриге «Энн» отплыл из Балтимора д-р Джеймс Холл. Он приобрел земли в районе м. Пальмас и 11 февраля 1834 г. основал поселение Харпер.

Эта дата считается днем основания «Мэриленда в Африке». Джеймсу Холлу удалось перевести в Харпер большую часть из первых двух партий переселенцев и положить начало его самостоятельному существрванию.
Земли под поселение были приобретены у племени гребо. К поселению отходила территория в 20 миль вдоль побережья и на столько же в глубь материка. Одно из условий договора предусматривало сохранение обрабатываемых земель за племенами. Среди подписавших договор с Джеймсом Холлом, вернее поставивших отпечатки большого пальца, встречаются имена вождей Парма, У и Болео, Грауэя, Бапро, Кавалли. Любопытна оценка местных жителей, содержавшаяся в одном из первых отчетов Холла: «Поселение, или скорее поселения, Халф-Кавалли очень велико, в нем живет более пятнадцати сотен людей. Их основное занятие — торговля с народами лесов... земля вокруг расчищена и засеяна рисом и кассавой; мы видели обширные поля под этими культурами, которые служат основной пищей...»
В другом отчете он писал: «В нашей колонии производятся рис, кассава, бананы, сладкий картофель, сахарный тростник, баклажаны, превосходные разновидности гороха, гвинейский и малагский перец, много сортов чернослива и инжира. Все они в большом количестве выращиваются туземцами...» [145, с.31-33; 72, с.408, 412, 413; 82, с.153, 154; 77, с.200].
В 1835 г. Холл приобрел у двух вождей соседних племен новую большую территорию. Затем он купил у вождя племени ябре земли по обоим берегам р. Кавалли.
Вскоре поселение приобрело процветающий вид. В книге Александера приводится письмо, отправленное из Харпера в конце 1835 г.: «Это селение, хотя ему всего 18 месяцев, насчитывает 23 жилых дома в один-два этажа, одно двухэтажное каменное здание... прекрасную двухэтажную резиденцию губернатора и большой сорокафутовый каменный склад... Имеются три хорошо сделанные барака для иммигрантов... построены 2 школы» [72, с.426-429].
В 1836 г. Джеймс Холл заболел и выехал в США. Его преемником был назначен Джон Русуорм — первый губернатор-чернокожий. Биография этого незаурядного человека весьма примечательна.
Джон Браун Русуорм (1799-1851) родился на Ямайке (Вест-Индия). Его отец был белым, и ему удалось поступить в школу в Канаде. Затем он был зачислен в колледж в г.Майне (США), который окончил в 1826 г. Его считают первым чернокожим с дипломом американского колледжа. В 1827 г. вместе с Сэмюэлем Корнишом он начал издавать первую газету чернокожих в США «Фридомс джорнэл», за¬

нимавшую аболиционистские позиции. Однако впоследствии Русуорм отказался от борьбы за равноправие чернокожих в США и уехал в Либерию. Перемена его убеждений объяснялась скорее всего отчаянием, ибо, по его собственным словам, «пустая трата слов — разговоры о получении гражданских прав в этой стране». В Либерию он прибыл в 1829 г. и был назначен смотрителем школ. В 1830-1834 гг. был колониальным секретарем. В 1836 г. назначен губернатором Мэриленда и оставался на этом посту до самой смерти [165, с.269, 270, 303].
Правление Русуорма отмечено многими важными событиями. Он ввел бумажные деньги, установил таможенный тариф, приносивший поселению 1200 долл. дохода в год. В 1846 г. в США была учреждена благодаря усилиям Русуорма пароходная компания «Лайбириа пекет», суда которой совершали регулярные рейсы между Харпером и Балтимором. Предполагалось, что создание компании принесет огромную пользу делу переселения. Ее корабли должны были доставлять в Либерию переселенцев, а обратно — африканские товары. Часть акций компании пытались распространить среди американских чернокожих, однако, вопреки ожиданиям, они не проявили большого интереса к этому плану. Их отрицательное отношение к деятельности «Лайбириа пекет» стало началом ее конца. Окончательно компания прекратила свою деятельность после гибели в открытом море судна «Ральф Кросс».
В 1847 г. по инициативе Русуорма было принято решение об отделении законодательной власти от исполнительной и введена должность верховного судьи. Русуорм, хотя Мэриленд был независим от Либерии, сотрудничал с властями последней. В 1842 г., в частности, был установлен единый таможенный тариф в размере 6% и достигнута договоренность о проведении совместной внешней политики [77, с.204; 145, с.33-35; 82, с.190].
В мае 1854 г. Мэриленд в Африке получил самостоятельность. Уильям А.Праут был избран губернатором, прошли выборы сенаторов, депутатов, назначены чиновники и т.д.
После смерти Праута губернатором стал Уильям С.Драйтон. При нем резко обострились отношения с племенами. Он двинул против них войска, но потерпел поражение. 26 человек было убито, потеряна вся артиллерия. Драйтон обратился за помощью к Либерии. Вскоре племена были разбиты и 26 февраля 1857 г. капитулировали.
После этого Мэриленд присоединился к Либерии на правах графства. Документ об этом, «Акт или петиция о присоединении», свидетельствует, что в Мэриленде насчи¬

тывалось 900 поселенцев и 60 тыс. аборигенов, налоги на импорт приносили в казну 1,8 тыс. долл., общие доходы составляли 3 тыс., а всего в наличии имелось 10 тыс. долл. В апреле 1857 г. Мэриленд был официально принят в состав Либерии. По состоянию на 31 декабря 1857 г. штат и МКО израсходовали на Мэриленд в Африке 443 883 долл. [145, с,35, 36].
Басса-Ков
Поселение было основано объединенными усилиями двух обществ — Колонизационным обществом молодых людей Пенсильвании и Нью-Йоркским колонизационным обществом. Поскольку в 1834 г. АКО из-за финансовых затруднений оказалось не в состоянии обеспечить вывоз в Африку двух больших групп свободных чернокожих, указанные выше общества взяли эту задачу на себя.
Колонизационное общество молодых людей Пенсильвании возникло в апреле 1834 г. В своей программе оно утверждало, что считает себя дочерним учреждением АКО и будет стремиться «реализовать в новой колонии определенные принципы политической экономии». Эту цель общество осуществит, «уделяя большее внимание сельскому хозяйству и поставив под контроль разрушительное влияние мелких, странствующих торговцев». Далее общество намеревалось «заручиться обещанием колонистов не употреблять спиртных напитков, воздерживаться от применения оружия и не прибегать к агрессивным шагам по отношению к туземному населению Африки». Общество провозгласило, что свое поселение в Африке будет считать «частью колонии Либерии и его население будет полностью подчиняться законам колонии» [72, с.445-447].
Нью-Йоркское колонизационное общество (НКО) возникло в 1831 г. Вначале оно действовало как местное отделение АКО, но с 1833 г. приступило к разработке планов создания собственного поселения в Африке. Чтобы облегчить бремя финансовых расходов, НКО вступило в соглашение о совместных действиях с Колонизационным обществом молодых людей Пенсильвании. Основная цель соглашения заключалась в «создании новой, образцовой колонии на побережье Африки в соответствии со следующими принципами: терпимость; отказ от войн; поощрение сельского хозяйства» [141, т.1, с.576].
Во второй половине 1834 г. был зафрахтован корабль «Нинус», и первая партия переселенцев 26 октября отправилась в Африку. 9 декабря 1834 г. судно прибыло в Монровию, а 10 декабря — в Басса-Ков. Земля под поселение была

приобретена заранее. Это было сделано «без единого выстрела, без единой капли спирта, без единого грубого слова или действия».
Новые поселенцы были обеспечены продовольствием, различным снаряжением и сельскохозяйственными орудиями. Они горячо взялись за работу, и буквально через несколько месяцев их поселение Порт-Крессон, на берегу Сент-Джон, приобрело процветающий вид. Однако вскоре они стали жертвами ужасной трагедии, получившей в истории Либерии название «побоища у Порт-Крессона».
В начале июня 1835 г. к устью р. Сент-Джон подошел работорговец. Убедившись, что в районе, где он всегда вел оживленную торговлю живым товаром, возникло поселение американских чернокожих, он с раздражением заявил местному вождю Джо Гаррису, что прекращает с ним всякие дела, пока пришельцы не будут изгнаны. Джо Гаррис немедленно начал готовить нападение на Порт-Крессон. Его решимость подстегивалась чувством безнаказанности: ему, как и всем другим местным племенам, было известно, что пришельцы из религиозных соображений наотрез отказываются прибегать к оружию.
О приготовлениях Джо Гарриса стало известно в расположенном по соседству либерийском поселении Эдина. Оно предложило свою помощь, но она была отвергнута. В ночь на 10 июня 1835 г. воины Джо Гарриса напали на беззащитных переселенцев Порт-Крессона, разграбили и сожгли селение, убив 18 человек. Остальные бежали в Эдину.
Когда о трагедии Порт-Крессона стало известно в Монровии, оттуда немедленно направили отряд в 120 бойцов во главе с Элиджа Джонсоном. Отряд разбил силы Джо Гарриса, захватил селение и вынудил племя капитулировать. Действия либерийцев были поддержаны союзниками — племенами вождя Боба Грея и Еллоу Вилла. Джо Гаррис вернул награбленное имущество и выстроил несколько восточнее прежнего новое селение, которое получило название «Басса-Ков» [141, т.1, с.578, 582; 82, с.155, 156].
В конце 1835 г. губернатором Басса-Ков был назначен Томас Бьюкенен, брат будущего президента США Джеймса Бьюкенена. Томас Бьюкенен прибыл в Монровию 1 января 1836 г. и немедленно проследовал в Басса-Ков. Вскоре между Т.Бьюкененом и агентом Либерии Скиннером возник конфликт, поскольку последний считал, что власть Либерии распространяется на Басса-Ков, а первый не хотел этого признавать. Обе стороны обратились за поддержкой к своим колонизационным обществам в Соединенных Штатах. Создалось любопытное положение: на противоположных берегах р. Сент-Джон возникли два поселения свободных амери¬

канских чернокожих, Басса-Ков и Эдина. Они были соседями, но формально были как бы разными государствами. К счастью, в тот период АКО, испытывая финансовые затруднения, было готово уступить часть бремени любой другой организации. Поэтому спор не принял особенно острого характера, и 17 декабря 1836 г. было достигнуто соглашение о переходе Эдины в состав колонии Басса-Ков. Последующие годы существования колонии не отмечены ничем знаменательным. Басса-Ков присоединилось к Либерии, одобрив 11 апреля 1839 г. конституцию содружества. Эту дату следует считать окончанием этапа политической самостоятельности этого поселения [141, т.1, с.591, 596].
Миссисипи в Африке
Число рабов в штате Миссисипи всегда было значительным и имело ярко выраженную тенденцию к еще большему увеличению. Оно возросло с 33 272 в 1820 г. до 66 178 в 1830 г., 196 577 в 1840 г. и 310 808 в 1850 г. К 1840 г. чернокожее население штата превысило по численности белое. Свободных чернокожих в штате Миссисипи, напротив, никогда не было много. В 1820 г., спустя несколько лет после того, как территория получила права штата, их насчитывалось 458 человек. К 1840 г. их численность достигла 1366. В штате действовали строгие ограничения, запрещавшие собственникам освобождать рабов, иммиграция свободных чернокожих возбранялась [6, с.44, 45, 57]. В штате они, как и повсюду в Соединенных Штатах, были лишены избирательных прав, права выступать в суде свидетелем против белого, заниматься многими специальностями и т.д.
Несмотря на небольшую численность этой прослойки, в правящих кругах штата было распространено убеждение, что всех их нужно выселить за пределы Соединенных Штатов. Эти взгляды лишь отчасти основывались на филантропических чувствах. Главный аргумент в пользу переселения состоял, по мнению рабовладельцев, в том, что «свободные негры несут угрозу их личной безопасности, подстрекая рабов к восстанию, и их имущественным интересам, облегчая бегство рабов».
Первая попытка организационно оформить сторонников переселения была сделана в 1824 г. Затем, ввиду неудач АКО, интерес к этой идее упал, и лишь 1 июля 1831 г. было учреждено Колонизационное общество штата Миссисипи (КОШМ) и его местные отделения. Общество ставило своей задачей оказать помощь АКО «в переселении свободного цветного населения на побережье Африки» [141, т.1, с.598, 599].

Период основной активности КОШМ приходится на 1831-1840 гг., т.е. время, когда американское рабовладельческое общество после раскрытия заговора Ната Тернера, в котором участвовали тысячи рабов, обнаружило, что находится на краю пропасти. Никогда прежде восстание или бунт не готовилось так тщательно, никогда прежде угроза возмездия со стороны отчаявшихся рабов не была столь близкой и реальной. Не случайно именно на 30-е годы XIX в. приходится взлет переселенческой деятельности.
4 марта 1835 г. из Нью-Орлеана отплыл бриг «Ровер» — первое судно, снаряженное КОШМ. Оно доставило в Либерию 71 переселенца из Миссисипи. Поскольку КОШМ еще не приобрело территорию под поселение, эмигранты были размещены главным образом в Миллсбурге и Монровии. Впоследствии большинство из них переселилось в «Миссисипи в Африке».
16 марта 1836 г. правление КОШМ вопреки желанию АКО приняло решение последовать примеру Мэрилендского колонизационного общества и создать самостоятельное поселение. Вскоре в устье р. Сино был приобретен участок земли и основано поселение Гринвилл, названное в честь судьи Джеймса Грина, который посмертно освободил своих рабов и завещал 25 тыс. долл. на их переселение в Африку. Территория поселения составляла около 5 тыс. кв. км и была населена племенами сино.
Почему создатели Гринвилла, как и Басса-Ков, стали на путь создания самостоятельного поселения? Прежде всего потому, что они все больше убеждались в безуспешности действий АКО. Речь шла даже не столько о финансовых затруднениях, сколько об упорном нежелании большинства свободных чернокожих уезжать из США. Основатели КОШМ полагали, что главное здесь — неспособность АКО создать для переселенцев минимально терпимые условия жизни. Они рассчитывали построить «образцовое поселение», куда впоследствии, по их мнению, свободные чернокожие устремятся сами.
Надежды членов правления КОШМ не оправдались. Их план потерпел неудачу. Когда в 1843 г. была проведена перепись Либерии, оказалось, что в Гринвилле проживало всего 79 человек. 10 мая 1841 г. на заседании правления КОШМ было принято решение присоединить Гринвилл к Либерии. 1842 г. следует считать годом воссоединения Гринвилла и Либерии, а также годом прекращения деятельности КОШМ [141, т.1, с.611].
Необходимо подчеркнуть, что провал планов КОШМ нельзя объяснить чьей-то нераспорядительностью или другими субъективными факторами. В основе неудач Гринвил¬

ла, как, впрочем, Басса-Ков и Мэриленда, а в равной мере и всей Либерии, лежал тот факт, что свободные чернокожие не желали уезжать из США в Африку.
Борьба за самоуправление
30-е годы XIX в. отмечены усилением политической активности поселенцев. Выше уже сообщалось, что «Конституция Гурли» 1824 г. и изменения к ней в 1828 г. были приняты под нажимом поселенцев. Но и после этих значительных демократических завоеваний политическая активность жителей Либерии не ослабла.
Появление новых самостоятельных поселений, провал планов АКО заручиться поддержкой правительства США, ослабление финансовой помощи Либерии, начавшееся социальное расслоение среди поселенцев — послужили толчком к обострению внутриполитической обстановки в колонии. Среди поселенцев произошел раскол. Часть из них заняла позицию безоговорочной поддержки курса АКО. Наиболее влиятельными лицами в этой группе были д-р Тодсен, Русуорм и несколько священнослужителей. Либеральную же группу, выступавшую за расширение самоуправления поселенцев, возглавляли Робертс, Макгилл и Уильямс. На ежегодных выборах в Колониальный совет борьба теперь шла не между отдельными лицами, а этими группировками, имевшими определенные политические платформы.
Отношение АКО к событиям, развернувшимся в Либерии, проявилось в 1833 г., после отъезда из страны агента Меклина, не сумевшего справиться со своими Задачами. Трудности, переживаемые поселением, неудачи АКО, отсутствие средств затрудняли подбор нового агента. Было высказано мнение о целесообразности назначения агентом кого-нибудь из ведущих поселенцев — Робертса, Уильямса или Русуорма, которые, как всем было ясно, обладали необходимыми личными качествами, опытом, образованием и авторитетом, чтобы с успехом справиться с назначением. Однако правление АКО отвергло кандидатуры чернокожих, опасаясь, по словам Хюберича, что «успешное управление эмигранта докажет способность поселенцев к самоуправлению и оскорбит сторонников рабства на Юге». Временным агентом 24 октября 1833 г. был назначен белый миссионер Джон Б.Пинни [141, т.1, с. 431, 432].
Недовольство либерально настроенной прослойки состоянием дел в поселении нашло проявление в петиции, направленной правлению АКО в 1830 г. Ее авторы прежде всего коснулись причин, побудивших их покинуть Соединенные Штаты. Они решились выехать в Африку «лишь после

того, как им дали торжественное обещание, что там они будут пользоваться всеми правами и привилегиями граждан Соединенных Штатов». Однако, утверждали они, правление АКО не выполнило своих обязательств: решающую роль в делах управления поселением по-прежнему играл агент АКО, назначаемый из числа белых граждан Соединенных Штатов. Как говорилось в петиции, «огромные полномочия колониального агента угнетают; в настоящее время колонистам должно быть предоставлено самоуправление в больших масштабах, чем они располагали до сих пор». Петиционеры, далее, выдвигали конкретные обвинения в адрес агента АКО, утверждая, что им были нарушены положения конституции о порядке проведения выборов в Колониальный совет, что вопреки действующим законам отдельные лица занимали в поселении два и более поста. В заключение содержалось требование, чтобы «должности агента колонии и агента правительства Соединенных Штатов не замещались одним и тем же лицом» [141, т.1, с.398-400].
В своем ответе правление АКО утверждало, что «еще не наступило время, когда полномочия агента могли бы быть сокращены». Оно также отклонило все остальные требования и настаивало на беспрекословном подчинении поселенцев воле агента, угрожая в противном случае лишить поселение своей помощи. «Разве кто-нибудь из вас, — писали члены правления АКО, — желает разорвать союз с обществом, которому, Бог тому свидетель, вы обязаны всеми своими социальными и политическими привилегиями — территорией, на которой вы разместились, оружием, которым вы защищаетесь, надеждами на помощь, которую вьцрассчитыываете получить в будущем от Соединенных Штатов?».
Показательно, как правление АКО мотивировало необходимость совмещения в одном лице должности агента АКО и агента правительства США. «Союз, на который вы ссылаетесь, — писало оно, — сократил расходы общества и Соединенных Штатов и доказал свои обоюдные выгоды в слишком многих случаях и обстоятельствах, чтобы их можно было перечислить. Общество никогда не забудет щедрого и великодушного отношения со стороны правительства Соединенных Штатов к его предприятию. Поселенцы Либерии, мы уверены, не забыли неоднократных и выдающихся актов доброжелательства и помощи, продемонстрированных по отношению к ним американским военно-морским флотом» [141, т.1, с.402].
Характеризуя отношение поселенцев к ответу АКО, агент Меклин утверждал, что жители Либерии согласились с аргументами правления. Однако дальнейшие события показали, что он заблуждался. Отказ правления АКО пойти на

уступки был воспринят как удар по надеждам поселенцев и резко усилил их недовольство.
Ответ правления АКО на петицию вызвал кризис в Либерии. Он произошел к тому же в то время, когда собственные дела АКО были в отчаянном положении. Надежды АКО заручиться поддержкой правительства и придать планам переселения чернокожих в Африку общегосударственное значение не оправдались. Финансовые дела АКО были плачевны. В самих Соединенных Штатах все более крепли силы аболиционистов, общественное мнение освобождалось от иллюзий о возможности решить расовую проблему путем переселения чернокожих в Африку.
В этой обстановке правление АКО продемонстрировало не только отсутствие умения вести дела с колонизационными обществами отдельных штатов, но и неспособность правильно решить вопросы, связанные с управлением Либерии. АКО, в частности, не осознало, что наступило время расширить права поселенцев и назначить агента из их среды. Как отмечал Чарльз Хюберич, оно не понимало, что «политика назначения одних лишь белых агентов изжила себя» [141, т.1, с.403]. В правлении АКО взяли верх реакционные элементы, и выразителем их мнения был агент в Либерии Меклин.
Летом 1833 г. вице-агент Либерии Энтони Д.Уильямс и шериф Джозеф Дженкинс Робертс прибыли в США и представили правлению АКО новую петицию ведущих граждан, содержавшую требование расширить состав и увеличить полномочия Колониального совета поселения. Правление АКО, убедившись в усилении оппозиционных настроений среди поселенцев, согласилось пойти на частичные уступки и дало обещание в скором времени пересмотреть основной закон Либерии.
30 января 1834 г. правление АКО одобрило частичные изменения в законодательстве об управлении Либерией. Число советников было увеличено с двух до шести. Полномочия Колониального совета были расширены. Теперь он мог рассматривать все вопросы, связанные с жизнью поселения, «вводить налоги, устанавливать пошлины, утверждать статьи расхода общественных средств, определять размер жалованья чиновников, оплачиваемых из фондов колонии, и принимать такие законы, которые он сочтет необходимыми для общественного процветания, с тем, однако, что они подлежат утверждению колониального агента и правления».
Агент располагал правом вето, однако, если Колониальный совет вторично единогласно утверждал отклоненный агентом закон, он оставался в силе до окончательного реше¬

ния правления АКО. Колониальный секретарь теперь не избирался, а назначался. Остальные должностные лица избирались всеобщим голосованием. Выборы проводились в последний вторник августа и продолжались два-три дня. Ответственность за их организацию нес верховный шериф колонии. В ходе выборов избирались вице-агент, шесть советников, верховный шериф, архивариус и казначей. Агент, вице-агент и шесть советников образовывали Колониальный совет. Совет проводил ежегодно две сессии — в январе и июле. Кроме того, агент по своему усмотрению мог созвать его чрезвычайную сессию. На заседаниях совета председательствовал агент [141, т.1, с.406, 407, 456- 458].
Таким образом, правление АКО сделало новую уступку поселенцам, расширив их участие в управлении Либерией. Однако общественность не была удовлетворена реформами, считая их полумерами. Вскоре положение вновь обострилось. По поселениям проходили демонстрации, были отмечены случаи открытого неповиновения властям. Агент Пинии писал Гурли 26 апреля 1835 г., что «общественное мнение Монровии вследствие подстрекательства противников планов переселения, ловко воспользовавшихся имевшимся недовольством, потребовало приостановить исполнение законов. Оппозиция достигла таких масштабов, что толпа ворвалась в здание суда, отказалась подчиниться приказаниям судьи и вынудила суд прекратить заседание, угрожая в противном случае прибегнуть к силе... Затем был совершен акт открытой измены: всеобщим голосованием я был смещен с поста агента, моим приказам решено было не подчиняться и т.д., намечено обратиться к миру с публичными обвинениями против меня». В ходе дальнейших беспорядков была разрушена типография [141, т.1, с.471].
Результатом этих событий, отражавших недовольство поселенцев состоянием дел и своей ролью в колонии, была отставка Пинни с поста агента. Дальнейшее углубление политического кризиса было приостановлено известием о кровавом побоище в Порт-Крессоне и последовавшей за ним войной с племенами. Однако это была лишь временная отсрочка.
Среди поселенцев Либерии окрепло убеждение, что перемены в управлении в январе 1834 г. незначительно расширили права Колониального совета. К тому же два последних агента АКО, Меклин и Пинни, явно не справились со своими обязанностями, а правление АКО упорно противилось назначению на этот пост чернокожего из числа поселенцев. Этот вопрос вновь возник после отставки Пинни. Либерийцы хотели назначить агентом чернокожего Льюиса

Шеридана. Однако правление АКО отвергло предложение, агентом стал белый Иезекия Скиннер.
Между тем обстановка в Монровии вновь стала накаляться из-за попытки отложить ежегодные выборы должностных лиц на 4 месяца. Иезекия Скиннер, прибыв в Либерию 12 августа 1835 г., отменил это решение.
На состоявшихся в том же месяце выборах ни один из кандидатов на пост вице-агента не собрал абсолютного большинства голосов. По числу поданных голосов на первом месте шел Русуорм. Вспыхнул конституционный спор: какое большинство необходимо для избрания, абсолютное или простое? Русуорм, ссылаясь на прецеденты при правлении Ашмуна, доказывал, что он избран вице-агентом. Однако Скиннер, поддержавший другую кандидатуру, объявил о необходимости проведения новых выборов. На этих выборах, состоявшихся в октябре 1835 г., победу одержал ставленник И.Скиннера Джеймс С.Барбор. Правление АКО поддержало действия Скиннера [141, т.1, с.493, 505, 507].
Правление Скиннера продолжалось недолго. Агент был неплохим человеком и хорошим врачом, но оказался неспособным поставить диагноз политическому состоянию дел в Либерии. За борьбой отдельных лиц на выборах, за демонстрациями протеста, за срывом судебных заседаний он не сумел распознать глубинных тенденций нарастания борьбы за самоуправление. Такое же непонимание продемонстрировало правление АКО. Его уступки поселенцам были слишком незначительными и предоставлялись слишком поздно. Обстоятельства требовали, чтобы у кормила Либерии стоял в такой час человек с большим чутьем, который сумел бы увидеть за личными распрями глубинные политические процессы, разработать план преобразований и добиться его осуществления. Скиннер же не обладал такими качествами. Когда 25 сентября 1836 г. он покинул Монровию, Либерия находилась в состоянии глубокого кризиса.
Таким образом, хотя первоначальные законы Либерии (Конституция 1820 г., «Конституция Гурли» 1824 г.) уже подвергались пересмотру в сторону дальнейшего расширения прав поселенцев, жители Либерии не прекращали борьбу за полное самоуправление. Противостояние временами принимало настолько острые формы, что, по выражению крупнейшего знатока описываемого периода Чарльза Хюберича, колония не раз оказывалась «на грани гражданской войны» [141, т.1, с.514, 515, 638].
Положение усугублялось проблемой независимых поселений, возникших по соседству с Либерией. Попытки вице-агента Уильямса, ставшего после отъезда Скиннера во главе поселения, найти решение путем создания федератив¬

ного государства либо лиги поселений не увенчались успехом.
В этих условиях правление АКО решилось на разумный шаг. В июле 1838 г. Уильямс получил его указание собрать предложения, направленные на пересмотр основных законов Либерии. Уильямс провел собрания во всех населенных пунктах Либерии, на которых были избраны представители для обобщения предложений поселенцев. Эти лица собрались в Монровии и пришли к выводу, что целесообразнее составить проект новой конституции, чем вносить исправления в существующие законы. Так появился на свет политический документ, известный под названием «Монровийский проект».
«Монровийский проект» — документ, отличавшийся не только точностью и законченностью юридических формулировок, но и провозглашавший передовые для своего времени демократические принципы. Подобно конституциям 1820 и 1824 гг., он признавал верховную власть АКО над Либерией, однако существенно ее ограничивал. Так, § 1 гласил, что права АКО должны «подчиняться положениям конституции и признанным правам народа». Тем самым провозглашался приоритет конституции над правами АКО. Губернатор Либерии, хотя по-прежнему назначался и оплачивался АКО, считался уже не его агентом, а высшим должностным лицом поселения. (Отметим попутно, что здесь впервые вместо термина «агент» употреблен термин «губернатор».)
Законодательные права возлагались на Законодательный совет в составе губернатора и шести советников, избираемых на основе всеобщего избирательного права. «Монровийский проект» лишал губернатора права вето — объекта постоянных возражений поселенцев. Право гражданства в Либерии предоставлялось только «цветным лицам» (§ 3, ст. II). Гражданскими правами располагали лица старше 21 года. Органы юстиции провозглашались «самостоятельными и независимыми от исполнительных и законодательных органов» (§ 3, ст. V). Ст. V предоставляла гражданам широкие демократические права: «Все люди обладают естественным и неотъемлемым правом на свободу вероисповедания согласно велениям совести» (§ 6); «свобода прессы не может быть ничем ограничена» (§ 7); «гарантируется полная неприкосновенность личности, личных документов, домовладения и собственности» (§ 8). Кроме того, обеспечивалась свобода собраний (§ 9), создавался суд присяжных (§ 10), запрещалось вынуждать давать показания во вред себе (§ 12), провозглашался принцип, что закон не имеет обратной силы (§ 14), положения «хабеас корпус» распространялись на всех граждан (§ 18) [141, т.1, с.639].

Если вспомнить, что этот документ составлен в 30-е годы XIX в., то нельзя не признать, что он соединил в себе все наиболее передовые демократические завоевания человечества. Заслуга составителей «Монровийского проекта» тем более велика, что совсем недавно они были бесправными рабами в Соединенных Штатах, а их «руководители и наставники» из правления АКО упорно отрицали за ними способность самостоятельно управлять Либерией.
Содружество Либерии
Правление АКО отказалось одобрить «Монровийский проект». Оно даже не опубликовало его. Понимая, однако, что по-старому все оставаться не может, правление АКО поручило Томасу Бьюкенену подготовить текст новой конституции. Выбор на Т.Бьюкенена пал не случайно. Учитывалось, что он провел в Африке два года в качестве губернатора поселения Басса-Ков и хорошо знал местные условия, к тому же его прочили в губернаторы намечавшегося союза поселений — Содружества Либерии.
Потребность в объединении независимых поселений в рамках единого образования ощущалась давно. Между ними существовали разногласия, действовали они вразнобой, имели отличные друг от друга законы и органы власти. У них были территориальные споры, раздоры из-за влияния на племена. К тому же они отстояли друг от друга на значительные расстояния, между ними размещались земли, где господствовали работорговцы и племена вели между собою ожесточенные битвы.
Вице-агент Либерии Уильямс докладывал 8 мая 1838 г. правлению АКО: «Мне неприятно сообщать, что наши соседи в Басса-Кове и Эдине испытывают самые враждебные чувства к старой колонии и всему, что связано с нею. Они доставляют многочисленные неприятности, вступают в споры. Если так будет продолжаться, возникнут серьезные разногласия между поселенцами. Политика, проводимая в настоящее время сторонниками переселения в Америке, убедительно доказала свою порочность и неизбежно приведет к провалу. Ничто не может иметь столь разрушительные последствия для общего блага, как сепаратизм и противоречивые интересы различных колоний. А именно таковы последствия учреждения самостоятельных суверенных поселений, имеющих общие границы. Если общества должны действовать в одиночку и иметь отдельные поселения, то само существование последних покоится на образовании союза между ними...» [72, с.557; 77, с.146-150; 82, с.179].

Первые попытки добиться объединения были предприняты в середине 30-х годов. 15 декабря 1836 г. на годичном заседании АКО было объявлено, что АКО и дочерние организации разработали проект образования федерального союза между поселенцами. Текст проекта был разослан для изучения и одобрения колонизационным обществам штатов.
Основная идея плана заключалась в том, что «безопасность, свобода и счастье колонистов полностью зависят от союза между ними». И хотя проект в тот период осуществить не удалось, как в Америке, так и в Африке крепло убеждение, что существование мелких независимых поселений лишь увеличивает расходы на их содержание и грозит привести к полному провалу саму идею переселения свободных чернокожих. Это мнение превратилось в уверенность, когда после введения таможенного тарифа начались конфликты с английскими и французскими купцами. В немалой степени этому способствовало обострение борьбы поселенцев за независимость. Колонизационные общества убедились, что пришел час для действий. За исключением Мэрилендского колонизационного общества, они дали согласие на объединение своих поселений в рамках Содружества Либерии. В конце 30-х годов в Африке было четыре поселения освобожденных американских рабов— Либерия, Басса-Ков, Гринвилл и Мэриленд. Они насчитывали 10 селений с 5 тыс. жителей, из которых примерно 2 тыс. составляли эмигранты из США [141, т.1, с.550, 551; 72, с.568].
Юридической основой создаваемого Содружества Либерии стала конституция, разработанная Томасом Бьюкененом и одобренная правлением АКО 8 января 1839 г. Ст. 1 объявляла, что все колонии, или поселения, на западном побережье Африки, созданные колонизационными обществами и признавшие настоящую конституцию, «объединяются воедино в Содружество Либерии». Законодательные полномочия возлагались на губернатора и Совет Либерии с последующим одобрением принятых решений правлением АКО (ст. 2). Совет состоял из 10 выборных представителей (ст. 3). На заседаниях совета председательствовал губернатор, он обладал также правом накладывать вето на все акты совета (ст. 6).
Исполнительная власть в Либерии осуществлялась губернатором, назначавшимся АКО (ст. 10). Он же был главой вооруженных сил (ст. 11). «Губернатор по рекомендации и с согласия совета назначает всех должностных лиц, чье назначение или избрание особо не оговорено данной конституцией» (ст. 13). Должность вице-губернатора оставалась выборной (ст. 14). Губернатор одновременно осуществлял функции верховного судьи содружества (ст. 15).

Содружество Либерии разбивалось на два графства. Первое под названием «графство Монтсеррадо» включало Монровию, Нью-Джорджию, Колдуэлл и Миллсбург. Во второе — графство Гранд-Басса — входили Басса-Ков, Эдина, Биксли и Маршалл (ст. 19). От графства Монтсеррадо в Совет Либерии избиралось 6 депутатов, от Гранд-Бассы — 4.
Конституция Содружества Либерии, разработанная правлением АКО, не выдерживала сравнения с «Монровийским проектом». Прежде всего, она практически не содержала гарантий демократических свобод — свободы слова, вероисповедания, собраний и др. Она также не фиксировала приоритета конституции и народа над правами АКО. Губернатор наделялся правом вето. Независимость юридических органов от исполнительной власти сводилась на нет, так как губернатор объявлялся верховным судьей.
Днем вступления в силу новой конституции считается 1 апреля 1839 г., когда в Монровию прибыл первый губернатор Содружества Либерии Томас Бьюкенен. Позади был период независимых поселений, начиналась новая страница в истории Либерии [141, т.1, с.649-654; 77, с.152].

Глава 6 ОТ СОДРУЖЕСТВА К РЕСПУБЛИКЕ
Образование Содружества Либерии не означало превращения поселений реэмигрантов в субъект международного права. Между тем многие стороны в жизни Либерии требовали согласованных действий с другими государствами. В первую очередь это были вопросы борьбы с работорговлей и установления межгосударственных границ между Либерией и колониями Великобритании и Франции.
Либерия и работорговля
Буквально с первых дней своего возникновения Либерии пришлось вступить в схватку с работорговцами. Выше уже было рассказано о сражении поселенцев с племенем вождя Джорджа в марте 1822 г., когда захваченный англичанами невольничий корабль сел на мель близ о. Провиденс.
Молодое поселение оказалось в самой гуще деятельности работорговцев. Если верно утверждение, что одним из ведущих центров работорговли был Гвинейский залив, то не менее верно, что одним из наиболее бойких участков этого залива было побережье Либерии. Между м.Месурадо и м.Пальмас находились самые крупные фактории работорговцев. Здесь на протяжении двух столетий проходили основные маршруты работорговцев. С 1822 по 1839 г. только из Либерии ежегодно вывозилось 5 тыс. рабов, главным образом в Вест-Индию и США [127, с.161]. Есть все основания считать Англию и США основными виновниками опустошительной работорговли на побережье Гвинейского залива, и в частности Либерии.
Как только миновал период становления, поселение перешло к активным действиям против работорговли. Это случилось в 1825 г. Позади был этап, когда судьба поселения висела буквально на волоске. Пришельцы, вооруженные передовым по тому времени оружием и располагавшие поддержкой могущественных Соединенных Штатов, отбили атаки окрестных племен и сами перешли в наступление. На¬

чался период бурного расширения границ Либерии. Его приход ознаменовался открытыми столкновениями с работорговцами.
Поселенцы активно выступили против работорговли пс двум причинам. Во-первых, у их собственного порога хозяйничали работорговцы, непрерывно разжигавшие войны между племенами и угрожавшие самому существованию поселения. Ближайшая работорговая фактория находилась всего в 8 милях от Монровии. Работорговцы брали в плен и продавали в рабство африканцев, признавших власть Либерии. Они действовали нагло и бесцеремонно, будучи уверенными в безнаказанности. В августе 1825 г., например, невольничье судно «Кларида» совершило разбойное нападение на английский торговый корабль, стоявший в монровийской гавани. Примерно в это же время Ашмун с горечью писал морскому министру США, что «если бы над поселением поднять американский флаг, он в буквальном смысле слова реял и, могу добавить, охранял бы работорговую факторию, расположенную в самом близком соседстве» [79, с.263-265]. Сама действительность поставила вопрос в самой резкой форме: либо поселенцы подавят работорговлю, либо их самих обратят в рабство. Таков, во-первых, был объективный фактор.
Во-вторых, поселенцы — сами в прошлом рабы, вернувшиеся в Африку, чтобы жить свободно, — были потенциальными союзниками любых противников торговли «живым товаром». Если учесть, что фактически с первых месяцев основания, с августа 1822 г., во главе их стоял такой убежденный противник работорговли, как Иегуди Ашмун, легко понять, что они считали делом чести борьбу с работорговцами. Таков был субъективный фактор.
Неудивительно, что весь период от создания первого поселения до провозглашения республики заполнен непрерывными войнами с работорговцами.
7 октября 1825 г. Ашмун приступил к операции по захвату испанского невольничьего корабля «Кларида», действовавшего близ с.Дигби (к с.-з. от Монровии). Он направил отряд в 25 пехотинцев под командованием капитана Джеймса С.Барбора к устью р.Сент-Пол. Сам же с 22 либерийцами погрузился на английское судно «Том Код» и двинулся к устью со стороны моря. На рассвете следующего дня оба отряда были у цели. Однако «Клариды» на месте не оказалось. Либерийцы захватили факторию в Дигби, селение вождя Бристоля, четырех работорговцев-испанцев, 14 рабов и склады риса. Работорговцев Ашмун отпустил под честное слово, что они уедут из Африки [66, с.290-292].

Эта операция знаменовала начало открытой войны с работорговцами, войны, которая занимает значительное место в летописи Либерии и которой либерийцы по праву гордятся.
8 декабря 1825 г. Ашмун направил военно-морскому министру США отчет о разгроме фактории французского работорговца, расположенной также близ устья р.Сент-Пол. События развертывались так. Ашмуну стало известно, что три ранее отбитых раба вновь захвачены в плен и проданы французу-работорговцу. 6 декабря 1825 г. он направил на факторию посланца и потребовал «от имени Соединенных Штатов» вернуть свободу этим людям. Требование было отклонено. Ночью 7 декабря Ашмун двинул против фактории отряд в 18 человек во главе с капитаном Дж.С.Барбором, погрузив его на две шлюпки. На рассвете 8 декабря отряд высадился близ фактории и захватил ее. Было отбито 99 рабов (в том числе и те трое, которых искали). Через 6 часов отряд и отбитые африканцы благополучно вернулись в Монровию.
В другом донесении Ашмун писал, что «он намеревается от имени Соединенных Штатов осуществить мероприятие, цель которого — полностью уничтожить работорговлю, для чего, как он верит, пришло время...».
Активность Ашмуна пришлась не по душе американскому правительству. В ответ на победные реляции о разгроме двух работорговых факторий Ашмун получил раздраженное письмо военно-морского министра: «Как у агента Соединенных Штатов, у Вас нет оправданных причин, чтобы разрушить сооружения, принадлежащие, как полагают, собственникам “Клариды”... Наше правительство... не давало полномочий проводить военные атаки на граждан или подданных любой нации для подавления работорговли...» [66, с.292-295].
Ашмун не внял предостережению военно-морского министра. Искренний противник рабства, он полагал, что закон 1819 г., согласно которому он был назначен агентом правительства, не только разрешал, но и требовал осуществления самых решительных мер для борьбы с работорговлей. В конце 1826 г. Ашмун предпринял военную акцию против крупнейшего центра работорговли на территории Либерии — Трейд-Тауна.
Чтобы были понятны дальнейшие события, необходимо краткое отступление.
Наиболее активно на территории Либерии действовали работорговцы в лагуне Галинго (близ границ со Сьерра-Леоне). Лагуна Галинго представляла собой идеальное место для фактории — десятки протоков и рукавов с буйной растительностью по берегам давали возможность скрытно про¬

извести погрузку рабов и незаметно уйти в открытое море. Из лагуны Галинго щупальца работорговцев протянулись по всей стране. Были открыты новые фактории на Кейп-Маунте, Литтл-Кейп-Маунте и даже в Дигби, в непосредственной близости от Монровии, все они имели бараки для содержания рабов [74, с.303].
Большая часть этой тщательно продуманной сети факторий, перевальных пунктов, наблюдательных постов, бараков для рабов, складов для риса и т.п. находилась в руках крупнейшего работорговца Гвинейского залива Теодора Кано. Весьма любопытна его история. Кано родился во Флоренции (Италия) примерно в 1803 г. Он был выходцем из знатной семьи, и его отец в чине капитана служил в армии Наполеона. Жажда к приключениям сделала Теодора моряком. В 1826 г. он стал работорговцем. Кано отправлял рабов на испанских, португальских и американских кораблях. Он знал английский, французский, итальянский и испанский языки. По некоторым данным, Кано с 1839 г. отстранился от работорговли, но это кажется малоправдоподобным. Скорее это произошло в 1847 г., когда он уехал в Нью-Йорк.
Фактория Кано находилась в селении Трейд-Таун. Само название зловеще красноречиво: «Трейд-Таун» — в переводе с английского «торговое городище» — недвусмысленно говорит о том, что селение специализировалось на торговле «живым товаром». Сюда регулярно приходило 10-15 невольничьих судов.
Представляет интерес описание «образцовой фактории» Кано. В центре ее был расположен двухэтажный дом. В нем были кухня, кладовки. На крыше находился наблюдательный пункт, с которого далеко просматривалось море. Рядом стояли дома для прислуги, для гостей. Вся территория была обнесена высоком частоколом. Рядом с воротами находились бараки для рабов, отдельно для мужчин и женщин. Против входа в каждый барак стояла пушка. Чтобы рабы не ослабли, Кано заставлял их танцевать и петь.
Конфликт между Кано и властями Либерии назревал давно, и обе стороны подготовились к нему тщательно, понимая, что его исход будет иметь далеко идущие последствия. Операция против Трейд-Тауна проходила с 10 по 13 апреля 1826 г. С моря Трейд-Таун прикрывали испанские невольничьи корабли «Перл» и «Тереза» (11 орудий, 80 человек команды). Наземные силы Кано составляли 350 африканцев окрестных племен. Силы Ашмуна состояли из трех американских военных кораблей «Сан-Джасинта», «Индиэн чиф», «Венсидор» и десанта из 32 человек.
Ашмун рассчитывал подойти к Трейд-Тауну со стороны моря, обстрелять факторию с кораблей, а затем высадкой

десанта решить исход дела. Ход сражения, в общем, подтвердил правильность его диспозиции. Испанские корабли не приняли боя. Трейд-Таун был подвергнут обстрелу. Однако, когда десант был посажен на шлюпки, лодка, где находился Ашмун и 24 солдата, опрокинулась, оружие и боеприпасы утонули, а несколько человек, включая Ашмуна, получили ранения. Только артиллерийская поддержка с кораблей помогла либерийцам справиться с положением. Работорговцы пытались перейти в контратаку, но она была отбита. После трехчасовой битвы Трейд-Таун был захвачен и предан огню [147, с.51; 166, с.40; 66, с.320-321; 74, с.310-311].
Эта битва имела важное значение в истории Либерии. Она наглядно продемонстрировала окружающим племенам военную мощь поселенцев и во многом облегчила дальнейшую территориальную экспансию Либерии. В немалой степени она затруднила ведение работорговли, однако полностью ее не прекратила. Поселение, насчитывавшее всего несколько сот жителей, не могло контролировать побережье протяженностью 150 миль. Кано продолжал действовать на территории страны. Однажды он открыл факторию даже в непосредственной близости от Монровии — в селении Дигби. Местные вожди — два двоюродных брата — жили дружно. Появление Кано, как обычно, все изменило. Хитроумные интриги работорговца превратили некогда мирных соседей в заклятых врагов. Разразилась война, которая закончилась ужасной бойней. Но Кано мог быть доволен: бараки его фактории теперь не пустовали [74, с.ЗЗ 1, 359].
В XVI-XVII вв. основной ущерб от работорговли районам, где возникла Либерия, нанесли англичане. По мнению Г.Джонстона, только из района м. Месурадо они вывозили ежегодно 2 тыс. рабов. С начала XIX в. на первое место в работорговле выдвигаются Соединенные Штаты. Американские торговцы придали делу присущую им «солидность и надежность». Был установлен точный «прейскурант». Стоимость взрослого раба составляла около 10 долл., дети ценились в 3-8 долл. По высшей цене шли рабы мандинго и фула, на которых был большой спрос в Соединенных Штатах и на Кубе. Прибрежные же либерийцы котировались невысоко на рынке рабов. Мусульмане ваи были слишком гордыми, деи и басса не были крепкого телосложения, а кру, попадая в рабство, предпочитали кончать жизнь самоубийством [82, с.107, 110, 174].
Отметим некоторые «усовершенствования», внесенные в период господства американцев в работорговле. Вот как, в описании Кано, готовили партию рабов к доставке из глубинных районов материка к побережью: «На каждого из них надели обруч из гибкого бамбука, толстыми веревками при¬

вязали руки к обручам, затем длинный ремень пропустили через каждый обруч, и все рабы оказались связанными друг с другом. После этого тонкой, но очень прочной веревкой обвязали шею каждого» [74, с. 146]. Как видим, Кано обходился без кандалов, с которыми обычно ассоциируется рабство.
А вот еще одно «новшество». Работорговец «Глориа» примерно в 1825 г. провел любопытную операцию. Он пристал у побережья Либерии. Несколько белых высадились на берег и устроили угощение для вождя Боатсвейна. Ночью воины Боатсвейна напали на соседнее племя, устроили страшную резню, сохранив жизнь только молодым, проданным работорговцу. На следующий день капитан Руиц устроил «банкет» для победителей на борту корабля. Явилось свыше 200 африканцев. Когда они перепились, «Глориа» подняла паруса и вышла в открытое море. И победители и побежденные были проданы в рабство. Боатсвейна спас случай: из-за болезни он не пошел на «банкет» [126, с.242].
В середине 30-х годов работорговцы не считались с властями Либерии. Они вовлекли племена в изнурительные войны за рабов. Коренное население забросило сельское хозяйство и ремесла, резко сократило торговлю обычными товарами. Монровия оказалась отрезанной от внутренних районов. По свидетельству капитана военно-морского флота США Д.И.Николсона, в 1836 г. работорговцы основали четыре фактории в непосредственной близости от Монровии. 8 мая 1838 г. вице-агент Либерии А.Уильямс с тревогой докладывал АКО о расширении работорговли. По его словам, закупки риса для многочисленных партий рабов настолько возросли, что он неслыханно подорожал и поселение оказалось на грани голода [141, т.1, с.511, 545].
В конце 30-х годов XIX в., накануне заключения Вашингтонского договора, борьба с работорговлей приобретает довольно широкий размах. В этот период во главе Содружества Либерии стоял Томас Бьюкенен.
Когда Бьюкенен был назначен губернатором, рабовладельцы чувствовали себя в стране весьма вольготно. Ознакомившись с положением, новый губернатор направил в 1839 г. руководству АКО тревожное письмо: «В настоящее время вся страна вдоль северного берега р. Сент-Пол втянута в кровавые войны. Целые районы опустели; селения преданы огню. Старых и молодых, которых нельзя продать, убивают, а сотни и тысячи в кандалах перегоняют к побережью... Я не могу описать вам и десятитысячной доли несчастий, обрушившихся на страну. Огонь, голод, кровь и цепи — необходимые элементы работорговли, и любая возможная комбинация этих элементов ежедневно встречается

на этой несчастной земле» [72, с.572-573]. Так же активно работорговцы опустошали южные районы страны. Это были годы высшего «расцвета деятельности» Кано и ему подобных.
Бьюкенену довелось лично встретиться с Кано. В мае 1839 г. Кано вошел в монровийский порт на известном невольничьем судне «Ефратус». Работорговец был вызван к губернатору, имел с ним двухчасовой разговор, после которого дал обещание прекратить постыдную торговлю (очевидно, этот случай дал основание некоторым авторам утверждать, что конец деятельности Кано в Либерии относится к 1839 г.). Записывая свои впечатления о Кано, Бьюкенен отмечал, что «этот человек держится как истинный джентльмен и ведет себя в высшей степени корректно, у него здесь огромное множество друзей» [141, т.1, с.675]. Кано, конечно, и не помышлял оставить свое доходное дело. В этом Бьюкенен имел возможность убедиться очень скоро.
Не прошло и двух месяцев, как англичане задержали невольничье судно Кано «Ефратус» и передали его Бьюкенену. До этого англичане останавливали судно 15 раз, находили неоспоримые улики того, что судно ведет работорговлю, трижды предавали капитана корабля суду в Сьерра-Леоне, но неизменно освобождали и возвращали его на корабль вместе с грузом, ибо он плавал под американским флагом. Поскольку лишь в мае 1839 г. Бьюкенен как представитель правительства США запретил «Ефратусу» появляться в водах Либерии, он на собственный страх и риск решился конфисковать невольничье судно [141, т.1, с.676].
С помощью английских крейсеров Бьюкенен задержал еще несколько американских работорговцев: шхуну «Кэмпбелл», шхуну «Лаура». Однако, по его собственным словам, «работорговля все еще активно ведется вдоль всего побережья». Бьюкенен регулярно направлял правительству США обширные списки американских кораблей, занятых в работорговле, настаивая на принятии против них самых решительных мер. Но его призывы оставались гласом вопиющего в пустыне вплоть до 1842 г. [141, т.1, с.682-684].
В 1839 г. Бьюкенен переходит к активным действиям против работорговцев. В 50 милях восточнее Монровии, близ Литтл-Бассы, находилась фактория испанского работорговца. 22 июня 1839 г. Бьюкенен двинул против нее отряд в 100 человек во главе с Элиджей Джонсоном. С моря действия отряда поддерживали три небольшие шхуны. Однако сильный южный ветер вынудил хрупкие суденышки вернуться в Монровию. Создалось угрожающее положение, ибо они должны были доставить боеприпасы пешему отряду. Бьюкенен решил использовать захваченный корабль ра¬

боторговца «Ефратус». На рассвете 27 июля «Ефратус» бросил якорь у Литтл-Бассы. Пеший отряд к этому времени уже овладел факторией. Отступавшие работорговцы от души обрадовались, увидев хорошо знакомое невольничье судно. Но радость их была недолгой. Либерийцы захватили богатые трофеи, вынудили вождей признать власть Содружества, взяли в плен трех работорговцев и освободили дюжину рабов.
Захват фактории в Литтл-Бассе — самая крупная операция против рабовладельцев за время правления Бьюкенена. Более же мелкие стычки случались довольно часто. Они продолжались и при преемнике Бьюкенена — Джозефе Робертсе. В 1844 г. он провел, в частности, экспедицию против работорговцев в районе Нью-Сесса, Дигби, Кейп-Маунта [77, с.154-156; 141, т.1, с.780-782].
Совершенно очевидно, что собственными силами либерийцы не смогли бы справиться с работорговцами. Для этого им нужна была активная помощь со стороны США и Англии. Такую поддержку они получили в 1842 г.
9 августа 1842 г. в Вашингтоне было подписано соглашение Ашбертона-Вебстера, ст. 8 и 9 которого предусматривали совместную борьбу Великобритании и США против работорговли. Обе стороны должны были держать у берегов Африки флот в 80 орудий в течение 5 лет, чтобы «претворить в жизнь... законы, права и обязанности каждой из двух стран для подавления работорговли». До этого американские корабли лишь от случая к случаю участвовали в подавлении работорговли, хотя, как известно, закон о ее запрещении был принят в США в 1807 г.
В конце 1842 г. американская эскадра в составе флагмана «Македониан», корветов «Саратога» и «Десатур» и брига «Порпойза» взяла курс к западному побережью Африки. Эскадра ознаменовала начало своей деятельности ... жестокой расправой с африканцами. Эскадрой командовал Перри — тот самый Мэтью Колбрайт Перри, который впоследствии в 50-е годы XIX в. увековечил свое имя тем, что под угрозой военных действий вынудил японское правительство подписать договор 1854 г., открывший американским товарам доступ на рынки Японии.
Уже в начале 40-х годов XIX в. Перри был твердо убежден, что успех американской политики и торговли может быть обеспечен только с «позиции силы». Африка открывала перед Перри возможности «для усовершенствования этой доктрины». Случай представился скоро. Перри донесли, что «туземцы убили несколько американцев». (Только человеку с больным воображением могла прийти мысль, что в те годы американцы разгуливали по африканским джунглям!)

Эскадра немедленно обстреляла «дикарей» в районе м.Пальмаса. Позже американцы утверждали, что это был «обычный салют». Но африканцы имели достаточно оснований полагать, что американцы развернули военные действия и, со своей стороны, совершили нападение на Форт-Табмэн (вост. м. Пальмас). Тогда эскадра подошла к их главному поселению Береби и высадила десант в 200 человек. Поселение было сожжено, вождь племени и 10 других воинов убиты. Вслед за этим были сожжены еще 3 селения (от 50 до 100 хижин в каждом) и уничтожены посевы. После ухода американцев местность выглядела так, словно по ней пронесся огненный смерч [77, с.235-237].
В 1845 г. произошла смена эскадр. Вновь прибывшей командовал коммодор Скиннер. В ее составе были клипера «Эдеймстаун», «Йорктаун», «Пребл» и бриг «Тракстон». В 1846 г. в Африку прибыла новая эскадра — флагман «Юнайтед Стейтс», клипер «Мэрион», бриги «Дэлфин» и «Боксер» — под командованием коммодора Рида [77, с.239, 247, 248].
Уже одно присутствие таких крупных морских сил оказало сдерживающее влияние на работорговцев. К тому же после смены эскадры Перри американские корабли начали всерьез борьбу с торговцами «живым товаром».
Резко активизировали в этот период борьбу с работорговлей англичане. По меньшей мере два английских крейсера постоянно курсировали между Сьерра-Леоне и м. Маунт на протяжении 40-х годов. Естественно, что они контролировали и часть побережья Либерии. Вообще Англия мало считалась с властями Либерии. Она заключила, в частности, 24 договора о запрещении работорговли с вождями племен, находившихся под юрисдикцией Либерии.
В 1849 г. губернатор Сьерра-Леоне провел крупную операцию против работорговцев, действовавших в лесу гола, хотя это была территория Либерии. О масштабах торговли «живым товаром» говорит тот факт, что англичане захватили 60 европейцев-работорговцев. Как выяснилось, окрестные вожди уже получили «плату» (угощение ромом) за 7 тыс. рабов, но успели поставить только 1 тыс. В качестве предлога для нарушения суверенитета Либерии губернатор Сьерра-Леоне использовал тот факт, что фактории в лесу гола снабжались через Сьерра-Леоне [170, 01.09.1847, с.4; 77, с.75, 77-79].
Подавление работорговцев в лесу гола следует считать концом организованной работорговли на территории Либерии. В первой половине XIX в. немногочисленные переселенцы, сами в прошлом американские рабы, стали в своем большинстве активными борцами против работорговли. Самостоятельно, без помощи Англии и США, они вряд ли

справились бы с работорговцами. Но их роль ни в коей мере не должна быть преуменьшена. Как признал работорговец Теодор Кано, «постепенно усиление колонии [Либерии] свело на нет работорговлю во всем районе» [74, с.294-295].
Отмечая усилия либерийцев, направленные на подавление работорговли, первый президент республики Джозеф Дженкинс Робертс, сам непосредственный участник многих боев против торговцев «живым товаром», с гордостью писал: «Поселенцы разгромили фактории работорговцев в Мамма-Тауне, Литтл-Кейп-Маунте, Литтл-Бассе, Нью-Сестосе и Трейд-Тауне и освободили тысячи рабов. Они не успокоились, пока деятельность работорговцев не была подавлена вдоль всей береговой линии Либерии» [85, с. 10].
Борьба с работорговлей вместе с тем показала уязвимость Либерии в сфере международных отношений. Ее неопределенный статус затруднял контакты с другими странами. Как было показано, Бьюкенен, взаимодействуя с военными кораблями США и Великобритании, выступал в роли представителя правительства Соединенных Штатов. Последнее, в свою очередь, видело в руководителях Либерии собственных чиновников. Эти обстоятельства подталкивали либерийцев к пересмотру статуса своей страны.
Ущерб, причиненный работорговлей Африке, задержал естественный процесс развития коренного населения Либерии и сделал его беззащитным перед лицом чужеземных завоевателей. В этой связи нельзя не остановиться на роли Соединенных Штатов. Публично осуждая работорговлю, принимая законы о ее запрещении, они в то же время стали ведущим работорговцем первой половины XIX в. Более того, разрекламировав на весь мир экспатриацию в Африку нескольких сот освобожденных рабов как «искупление греха перед многострадальным Черным континентом», Соединенные Штаты нелегально ввезли на свою территорию сотни тысяч новых невольников. Таким образом, уже после вступления в силу (с 1 января 1808 г.) закона о запрещении работорговли по вине Соединенных Штатов погибли многие тысячи африканцев в войнах по захвату рабов и в трюмах невольничьих кораблей. Не будет ошибкой сказать, что труд рабов и работорговля стали одним из важнейших источников первоначального накопления капитала в Соединенных Штатах, ведущим фактором быстрого прогресса этой страны. Вместе с тем работорговля — одна из причин вековой отсталости Африки, и в частности Либерии.

Переселенцы и коренное население
Вопрос о взаимоотношениях реэмигрантов из США с коренным населением Африки в какой-то мере уже рассмотрен в предыдущих главах. Как отмечалось, выходцы из США поставили себя в привилегированное положение и даже называли себя «американцами» и «белыми», чтобы их случайно не спутали с «ниггерами из лесов».
Само приобретение пришельцами земель в Либерии носило несправедливый характер. Грошовое вознаграждение, которое они обычно выдавали вождям племен, далеко не соответствовало подлинной стоимости переходящих в их распоряжение земель. Выплату переселенцы производили товарами, прежде всего ромом, порохом, оружием, бусами, носовыми платками, табаком, трубками и т.п. Многие договоры о приобретении земель заключались непосредственно вслед за победами в войнах и фактически фиксировали безоговорочную капитуляцию племен перед военной мощью пришельцев. Вообще за всеми без исключения договорами скрывалось военное превосходство поселенцев и поддерживавших их Соединенных Штатов. Нельзя к тому же снова не напомнить, что по законам африканского традиционного общества земля не может быть продана.
Создав поселение, пришельцы развернули широкую меновую торговлю с коренным населением. Эта торговля носила несправедливый, абсолютно неэквивалентный характер. Таким образом, как в процедуре приобретения земель, так и в существе торговых связей с племенами пришельцы мало чем отличались от колонизаторов на соседних территориях. Более того, следуя классической политике всех колонизаторов, они начали проводить политику расовой дискриминации по отношению к коренному населению.
Политика дискриминации, которую они, сами чернокожие, проводили по отношению к коренным африканцам, по сути дела, ничем не отличалась от действий белых европейских колонизаторов. Парадоксальность этого положения еще больше возрастает, если вспомнить, что пришельцы в недалеком прошлом были бесправными рабами американских плантаторов и вернулись в Африку, чтобы обрести здесь свободу. Но факт остается фактом, и именно он объясняет, почему первое столетие истории Либерии заполнено беспрерывными войнами: коренные жители не хотели мириться с гнетом новоявленных господ.
Вооруженные конфликты происходили почти ежегодно. Остановимся на наиболее крупных.
1832 год отмечен войной Либерии с племенами деи и гурра. Вождь Уилли привел свои отряды к стенам Колдуэл¬

ла. Рота поселенцев (около 100 человек) атаковала селение Уилли, но была отброшена. Успех окрылил африканцев, к ним присоединилось еще одно племя.
20 июня отряд поселенцев в 270 бойцов при одной мортире выступил из Монровии. Он захватил селение Брумли и подошел к селению Уилли. Здесь африканцы возвели баррикаду из толстых бревен с проделанными бойницами, а на подходе к ней была заложена мина. Часть своих сил африканцы расположили на флангах. К тому же они перекрыли все тропы. Не будь у поселенцев мортиры, не известно, в чью пользу закончилось бы сражение. Поселенцы потеряли 1 убитого и 3 раненых. У африканцев потери составили 15 убитых и много раненых. Поселенцы сожгли захваченное селение, как накануне Брумли.
Уилли и его союзник Бристер запросили мира. Вскоре в Монровию прибыли вожди Бристер, Ситма, Ба Бей (Лонг Питер), Каи (Джемми) и представители вождя Уилли. Они были вынуждены принять все условия поселенцев и фактически капитулировали [72, с.372-373].
В 1838-1840 гг. происходила война между гора и деи. Либерия вмешалась в конфликт на стороне деи. Успех сопутствовал гора. Одно из племен гора — бопоро — атаковало колонистов на р. Сент-Пол. Во главе воинов стоял вождь Гутумба, возглавивший после смерти Боатсвейна могущественную конфедерацию племен в либерийской саванне, сгруппировавшуюся вокруг бопоро [82, с. 181, 182].
В конце 1839 г. Бьюкенен направил Гутумбе послание, требуя, чтобы он признал власть Либерии. Однако племена отвергли его. Вскоре они напали на Геддингтон, самое северное поселение Либерии. Они схватили и казнили парламентера. В Геддингтоне, где находился миссионер Браун, имелось 20 мушкетов. Браун оказался человеком весьма решительным. Он вместе со своими слугами Сионом Гаррисом и Дэмери решил сражаться до конца.
На рассвете 300-400 воинов с боевым кличем бросились в атаку во главе с Готерой. Гаррис и Дэмери открыли огонь из-за палисада, а сам Браун — со второго этажа. Наступающие ворвались во двор, но Гаррис разрядил свой мушкет в Готеру, и смерть вождя стала сигналом для общего отступления.
В пятницу, 27 марта 1840 г., Бьюкенен двинул против Гутумбы отряд в 200 человек и 1 орудие под командованием Робертса. До селения по прямой было 30 миль. К вечеру следующего дня отряд, бросив пушку в пути, вышел к цели. Противник, дрогнув, бежал. Поселенцы потеряли двух человек. Они полностью сожгли поселение, чтобы «преподать

урок всем дикарям» и «отбить у них охоту впредь оспаривать власть Либерии» [77, с. 159-164].
Вожди бопоро запросили мира. Конфедерация ослабла и не смогла уже оправиться, хотя в 30-е годы процветала. Бопоро оказались в подчинении у поселенцев. Кстати, после этой победы Бьюкенен получил прозвище «биг кенон», что весьма созвучно с его фамилией и в переводе с английского означает «большая пушка» [82, с. 181-182].
В войнах отчетливо проявилась вражда, отделившая пришельцев от основной массы коренного населения. Даже с верными племенами, своими союзниками, переселенцы обращались как с людьми второго сорта. Коренное население стало объектом жестокой эксплуатации. Для оправдания системы принудительного труда либерийцы, подобно европейским угнетателям, широко использовали утверждение о «дикости племен», сравнивали их с «глупыми, неразумными детьми», которых сам Бог велел «приобщать к труду» и «свету цивилизации».
В особенно тяжелом положении оказались отбитые у работорговцев так называемые освобожденные африканцы. Как правило, они уже не возвращались в родное племя: слишком дальним и опасным был путь туда. Смельчаки, пускавшиеся в дорогу, обычно снова попадали в лапы работорговцев. К тому же поселенцы, со своей стороны, препятствовали их уходу, используя в качестве даровой рабочей силы.
Освобожденные африканцы размещались первоначально в селении Томпсон-Таун, названном в честь военно-морского министра США, которое находилось на левом берегу Стоктон-Крик, близ о.Бушрод. Уже в первые годы существования Либерии американский конгрессмен Гейн заявил в Капитолии, ссылаясь на письма Ашмуна, о том, что либерийцы используют освобожденных рабов в качестве даровой рабочей силы [66, с.294].
Со временем была разработана упорядоченная система использования труда таких африканцев. Когда захваченное невольничье судно доставлялось в Монровию, каждый поселенец мог взять к себе в дом любое количество «пассажиров». Эти африканцы использовались на всех физических работах. Пройдя такой своеобразный карантин, они переселялись в созданные для них поселения, где наделялись землей. Однако большинство из них, не располагая необходимым первоначальным капиталом, так никогда и не смогли обзавестись собственным хозяйством и работали по найму у зажиточных поселенцев.
К сожалению, в обширной литературе, посвященной образованию Либерии, вопрос о положении отбитых у рабо¬

торговцев африканцев освещается недостаточно. Однако, хотя не хватает всех деталей, в целом картина ясна. Факт безвозмездного использования труда этой категории африканцев нашел, в частности, подтверждение в донесении агента Рэнделла правлению АКО: «Мистер Кэри разместил отбитых у работорговцев африканцев, которые отслужили свой срок у колонистов, севернее Хафвей-Фармс между Стоктон-Крик и р.Месурадо» (курсив мой.— М.Ф.) [72, с.258].
Первоначально в Томпсон-Тауне размещалось 250 африканцев, освобожденных военными кораблями США, и 150 рабов, отбитых поселенцами при Ашмуне на невольничьих факториях. В 1829 г., когда число освобожденных африканцев возросло, агент Рэнделл основал для них еще одно поселение, названное в честь Лота Кэри Кэрисбургом [72, с.344; 82, с.151].
Не менее широко, чем освобожденные рабы, использовались в качестве наемной рабочей силы коренные африканцы. Как отмечал Гурли, неоднократно бывавший в поселении и фактически всю жизнь занимавшийся делами Либерии, каждая семья переселенцев нанимала от одного до четырех батраков из числа коренных африканцев. Им платили 4-6 долл. в месяц. Если же (очень редко) в наймы шел переселенец, ему выплачивали 0,75-1,25 и даже 2 долл. в день. Таким образом, по свидетельству Гурли, взрослому африканцу за рабочий день платили 15-20 центов, в 5-10 раз меньше, чем поселенцу. Однако и эта мизерная плата выдавалась не всегда.
По отношению к коренным африканцам применялись меры телесного наказания, их заставляли работать принудительно. В дневнике Ашмуна, в частности, содержится любопытное признание, относящееся к 29 августа 1824 г.: «Суд приговорил африканца кру за кражу к двум дюжинам плетей и двум неделям принудительных работ» [79, с.267, прил., с.47].
В середине 30-х годов эксплуатация коренного населения приняла настолько разнузданные формы, что в дело вынуждены были вмешаться Колониальный совет и правление АКО. 6 января 1838 г. на заседании Колониального совета в обстановке «оскорбительных выкриков и открытых угроз» был принят закон, регулирующий взаимоотношения поселенцев и коренных африканцев. Часть либерийцев сразу же отметила, что этот закон, принятие которого сопровождалось «позорными поступками», носит «одиозный характер» [141, т.1, с.522-524].
Закон «рекомендовал гражданам колонии придерживаться определенных взаимоотношений с коренными афри¬

канцами» (ст.I). Нанимать учениками (так составители закона предпочли назвать труд малолетних батраков) разрешалось юношей до 21 года и девушек до 18 лет. Далее в той же ст. 1 запрещалось «брать учеником мужчину или женщину, освобожденную из рабства, без его или ее согласия, на срок более 7 лет». Последнее положение непосредственно относилось к отбитым у работорговцев африканцам.
Ст. 4 обязывала «лиц, имеющих таких учеников, обеспечивать их надлежащей одеждой и обучать их в школе по меньшей мере 3 месяца в году». Для контроля за отношением хозяев к ученикам в каждом селении ежегодно назначались два представителя (ст.5). Лица, отказавшиеся ознакомить представителей власти с условиями жизни своих учеников, подвергались штрафу на сумму 50-100 долл. (ст.6). Лица, склонявшие учеников к побегу, штрафовались на 50-100 долл. (ст.7).
Даже из поверхностного знакомства с текстом закона ясно, что речь идет о попытке слегка завуалировать фактически неограниченную эксплуатацию пришельцами коренных африканцев. Тот факт, что поселенцы предпочитали использовать труд малолетних африканцев, объяснялся несколькими причинами. Во-первых, подростки и юноши легче переносили разлуку с родным племенем, быстрее осваивали привычки и обычаи пришельцев, охотнее шли на обращение в христианство. Во-вторых, их труд фактически не оплачивался: слабые и беззащитные, очутившись в непривычной обстановке, они безропотно выполняли все приказания своих хозяев. И наконец, они легче, чем взрослые африканцы, приноравливались к необходимости повседневного регулярного труда при помощи незнакомых орудий, которыми обрабатывали поля пришельцы.
Новый закон был настолько одиозным по содержанию, что правление АКО констатировало: «Цель закона, как вытекает из его положений (у правления нет никаких других доказательств по этому вопросу), состоит, по всей видимости, в том, чтобы обеспечить вербовку слуг для колонистов из среды туземцев» (курсив мой. — М.Ф.). Далее в решении правления АКО отмечалось, что закон практически не предусматривает защиты интересов учеников, поскольку хозяин не обязан дать специальность ученику, обеспечить его каким-то минимумом имущества по окончании срока обучения. Более того, закон полностью обошел вопрос о том, как осуществляется вербовка учеников, почему в качестве учеников можно использовать и взрослых африканцев. Все эти обстоятельства служат для правления АКО доказательством того, что «предпринимаются попытки установить рабство в колонии» (курсив мой. — М.Ф.) [141, т.1, с.525, 526].

Правление АКО отвергло этот закон и на своем заседании 24 августа 1838 г. одобрило его новый текст, предусматривавший, что хозяин обязан обучить ученика какой-либо специальности, а также грамоте. По окончании срока обучения ученику выдавалось 12 долл. (ст.1). Для принятия ученика требовалось согласие его самого, его родителей или опекунов (ст.2) и т.д. [141, т.1, с.527-529].
Семь статей нового закона в большей мере ограждали права учеников. Однако улучшения касались частностей, не затрагивая самой основы — возможности широко эксплуатировать подростков и юношей из среды коренных африканцев. К тому же и этот закон практически не применялся. Так, по свидетельству агента Скиннера, ему известно лишь пять случаев, когда коренные жители были уравнены в правах с поселенцами. Только пять выходцев из племен стали к 1837 г. гражданами Либерии, остальные считались «дикарями и язычниками» и подвергались беспощадной эксплуатации и дискриминации [141, т.1, с.510]. Все это дало основание одному автору бросить создателям Либерии горькое, но справедливое обвинение: «Со времени основания первого поселения сложился обычай выполнять всю работу руками “ниггеров из лесов”. Их имел каждый поселенец. И стоит ли работать, если легко заработать деньги торговлей? Колонисты стали называть себя “белыми”, чтобы отличаться от аборигенов» [150, с.58].
Социальная пропасть между переселенцами из Соединенных Штатов и коренными африканцами, которая усугублялась своеобразной расовой дискриминацией (своеобразной, поскольку обе прослойки относились к единой негроидной расе), стала причиной вековой распри между пришельцами и аборигенами, резко ослабила силы первой африканской республики, принесла ей неисчислимые беды.
Конфликт с Великобританией и Францией
Как уже отмечалось, среди основателей АКО были люди, связывавшие с созданием Либерии далеко идущие планы по расширению торговли между США и Африкой. Взгляды этой группы отражал Ашмун, добивавшийся установления американской монополии на торговлю с Либерией. Ашмун при этом преследовал несколько целей. Во-первых, сохранить за американскими купцами рынок, приносящий огромные прибыли. Во-вторых, использовать часть таких доходов на финансирование расселения освобожденных рабов в Либерии. В-третьих, благодаря регулярной торговле наладить постоянное пароходное сообщение между США и Либерией.

Ашмун пытался заинтересовать своими планами видных купцов Новой Англии, и при нем объем африканской торговли США заметно возрос, однако не в таких масштабах, как ему хотелось бы. В то время более прибыльной и безопасной была сухопутная торговля с индейцами и переселенцами, осваивавшими западные территории Соединенных Штатов. В морской же торговле отдавалось предпочтение операциям с хлопком, чаем, не говоря уже о работорговле, так как «законная» торговля с Африкой была связана с немалым риском из-за огромных расстояний, действий пиратов, конкуренции английских купцов и т.д.
В самой Либерии торговля также постоянно расширялась и стала ведущим делом многих поселенцев. Ашмун основал вдоль побережья восемь торговых факторий. Между ними курсировали шесть-восемь небольших суденышек и две шхуны в 30-40 т водоизмещением, доставлявшие закупленные товары в Монровию. Обменные сделки с племенами приносили значительные доходы. Уже в 1827 г. они составили 5 тыс. долл., покрыв почти все текущие расходы Либерии [72, с.262; 79, с.362-364].
Основными статьями экспорта Либерии стали рис, пальмовое масло, слоновая кость, золото, древесина, кофе, земляной орех, шкуры. Ведущими товарами в меновой торговле с племенами были ром и табак, хлопчатобумажные ткани, безделушки и оружие, т.е. операции переселенцев носили такой же неэквивалентный характер, как и сделки европейских купцов. Торговля ромом приняла огромные масштабы. Достаточно отметить, что в одном лишь 1832 г. его было продано около 200 тыс. литров [132, с.61].
Ашмуну удалось привлечь к торговле с Либерией купеческий дом из Балтимора (США). В Монровию начали заходить американские корабли. 23 апреля 1826 г. Ашмун сделал в дневнике следующую запись: «Каждые три-четыре месяца к нам регулярно прибывает судно из Северной Америки, не считая примерно 12 проходящих торговых кораблей, которые обязательно бросают якорь у м.Месурадо либо на пути в Африку, либо обратно» [79, прил., с.86].
Преемники Ашмуна на посту агента Либерии продолжали уделять торговле неослабевающее внимание. В отчете АКО, направленном в начале 1829 г., агент Рэнделл отметил, что расположение Монровии дает ей важные коммерческие преимущества, и высказал уверенность, что она превратится в ведущий торговый центр западноафриканского побережья. Вскоре в Монровии была учреждена торговая компания с акционерным капиталом в 1 тыс. долл. Акции компании сразу же подскочили в цене с 50 до 75 долл. Из среды поселенцев выдвинулось несколько крупных купцов. В 1830 г. Уо-

ринг, например, продал товаров на 70 тыс., оборот Дивэни достиг 25 тыс. долл. [72, с.258; 75, с.26].
В 1831 г. торговля колонии превзошла уровень всех предыдущих лет. Монровию в течение года посетили 46 кораблей, из них 21 американский, остальные преимущественно английские. Экспорт составил 90 тыс. долл. В 1832 г. в Либерии побывало 59 торговых судов — 32 американских, 25 английских и 2 французских, объем экспорта достиг 125 549,16 долл. [75, с.27; 72, с.375].
Стремясь освободиться от посредничества прибрежных племен в торговле с глубинными районами континента, поселенцы начали сами проникать туда. В 1827 г. житель Монровии удалился на 200 км от побережья и обнаружил там многочисленное и зажиточное население, располагавшее письменностью. В 1829 г. в глубинные районы была направлена экспедиция купца Данги. Он добрался до владений Боатсвейна, провел с ним выгодный обмен товарами и договорился о постоянной торговле в будущем. Вернувшись в Монровию, Данги составил красочное описание своего путешествия, пути следования и поселений Боатсвейна [79, с.364; 72, с.260].
Итоги экспедиции Данги настроили агента Рэнделла на радужный лад. Ему уже виделось, что в Монровию «хлынул поток золота и слоновой кости, ныне идущий на север в Сьерра-Леоне и на юг в Кейп-Коаст» [72, с.261]. Судя по всему, Рэнделл, подобно Ашмуну, был рьяным поборником американо-африканской торговли. Наиболее отчетливо взгляды этой группы деятелей, которых с полным основанием можно считать пионерами торговой экспансии США в Африке, выразил капитан Уивер.
Посетив Либерию, Уивер опубликовал отчет, не потерявший значения и по сегодняшний день. Уивер отметил исключительно выгодное положение Либерии как форпоста для торгового проникновения в Африку. Подчеркивая огромную потенциальную емкость африканского рынка, он пишет о том, что «в Африке предстоит одеть миллионы» (курсив мой. — М.Ф.). Уивер рассчитывал на победу США в конкурентной борьбе с Англией, исходя из того, что американские текстильные фабрики выпускают «более дешевый и ходовой товар». На второе место после текстиля Уивер ставил торговлю табаком, где у США тоже «не будет равных». Исходя из этого, рассуждал Уивер, в успехе Либерии в равной мере заинтересованы Север и Юг. Первый получит крупный рынок для сбыта своих товаров, второй — возможность избавиться от нежелательной прослойки населения — свободных цветных. Уивер полагал, что в США рабство не будет отменено. По его подсчетам, для вывоза всех свобод¬

ных цветных понадобится 3,6 млн. долл., и США не должны останавливаться перед такими затратами, ибо это — «сумма, необходимая, чтобы освободиться от тяжкого бремени для самих себя и основать империю в Африке...» (курсив мой. — М.Ф.). Как видим, Уивер выступил с планом создания американской колониальной империи в Африке. Но он не был услышан [103, с.22-23].
И хотя торговля с Африкой не приобрела тех масштабов, о которых мечтали Уивер, Ашмун и их единомышленники, после создания Либерии она заметно возросла и имела тенденцию к дальнейшему расширению. Состояние африканской торговли неоднократно обсуждалось в высшем законодательном органе США — конгрессе. Еще 11 февраля 1817 г. при рассмотрении первой петиции АКО многие конгрессмены подчеркивали выгодность торговли с Африкой. В своих последующих обращениях в конгресс АКО неизменно подчеркивало преимущества для США, вытекающие из расширения торговли с Африкой. В частности, в феврале 1839 г. видный деятель АКО Эллиот Крессон, выступая в палате представителей, говорил, что из Либерии можно вывозить в больших количествах воск и специи, каучук и страусовое перо, шкуры и пальмовое масло, древесину и земляной орех, хлопок и кофе. Поставлять же туда следует предметы экспорта американской промышленности и сельского хозяйства [2, с.939; 72, с.571].
Африканская торговля стала предметом пристального внимания правительства США. Оно неоднократно посылало к побережью Африки военные корабли для защиты интересов американских купцов. Насколько серьезное значение придавалось африканской торговле, видно из послания президента Джона Тайлера от 11 августа 1842 г., в котором говорилось: «Мы ведем оживленную торговлю у западного побережья Африки, и ожидается, что она примет еще более широкий размах. Есть основания полагать, что во многих случаях те, кто ее ведут, встречают препятствия и затруднения, вызванные завистью и подстрекательством конкурентов по торговле. В правительство поступило много жалоб по этому вопросу. Надлежащие морские силы у побережья станут естественной гарантией против дальнейших происшествий подобного рода» [3, с.4].
Как видим, у американского правительства было достаточно оснований считать интересы африканской торговли заслуживающими покровительства и защиты. От кого защищать — тоже было очевидно. Наиболее опасным конкурентом американских купцов была Великобритания. И конфликт не замедлил произойти.

Еще при Рэнделле в Либерии были введены таможенные пошлины, которыми облагались товары иностранных купцов. Первым налоговым чиновником стал Фрэнсис Дивэни, сам преуспевающий коммерсант. Сумма таможенных сборов возрастала вместе с объемом торговли, и к 1837 г., по оценке агента Скиннера, она приносила поселению от 1400 до 1800 долл. в год при пошлине в 4% на ввозимые товары [72, с.567; 141, т.1, с.510]. В 1842 г. Робертс повысил размер таможенного сбора до 6%. Его решение вызвало недовольство английских купцов, поддержанных правительством Великобритании. Этим было положено начало спору, в который оказались втянутыми США, Великобритания и Либерия и который ускорил провозглашение Либерии суверенной республикой. Рассмотрим обстоятельства, приведшие к конфликту.
В торговле с Гвинейским побережьем активно участвовали Англия, Франция, США, Испания, Португалия. За столетия работорговли купцы этих стран привыкли смотреть на Африку как на свою вотчину, где они вольны торговать без всяких ограничений любыми товарами. С начала XIX в. ведущие порты Англии — Ливерпуль, Бристоль, Плимут и др., — покончив с работорговлей, специализировались на импорте пальмового масла. Эра работорговли близилась к концу, наступал век колониального раздела континента — пресловутой «свалки из-за Африки».
В ходе длительных войн с Наполеоном Англия превратилась во «владычицу морей» и установила контроль над Гвинейским заливом. Либерия приобрела для английских купцов большой интерес. Они проникали в страну из Сьерра-Леоне и создавали свои торговые фактории. Над Содружеством Либерии нависла серьезная угроза. Были основания полагать, что Англия будет стремиться соединить свои владения в Сьерра-Леоне с колонией Золотой Берег, поглотив Либерию. Поэтому Бьюкенен и многие другие руководители АКО добивались, чтобы правительство США опередило Великобританию и приобрело голландские и датские поселения на Золотом Береге. Этот шаг, по мнению Бьюкенена, усилил бы интерес США к Либерии, которую он хотел превратить в «постоянную американскую колонию для американских чернокожих» [82, с. 183]. Таким образом, Бьюкенен следовал курсу, намеченному Джефферсоном и Монро, и, подобно им, хотел, чтобы переселением свободных чернокожих занималось правительство. Однако в тот период правительство США отказалось от территориальных приобретений в Африке, оно предпочитало действовать неофициально, за спиной Американского колонизационного общества. Однако отказ от территориальных приобретений не означал,

что правительство США лишит поддержки своих купцов, получавших немалые барыши от торговли с Африкой. Наметилось совершенно отчетливое столкновение американских и британских интересов.
Между тем отношения Англии и Либерии продолжали накаляться. Британские купцы, опираясь на поддержку своего правительства, действовали так, словно властей Либерии не существовало. В донесениях за 1839-1840 гг. Бьюкенен неоднократно жаловался на беспардонное поведение британских купцов, открыто нарушавших законы Либерии, согласно которым иностранцам запрещалось торговать с коренным населением. 5 сентября 1839 г. Бьюкенен сообщил правлению АКО о том, что провел военную операцию против фактории британского купца, незаконно основанной на либерийской территории в Гранд-Бассе. Отряд под командованием Элиджи Джонсона захватил товаров на 8 тыс. долл. [141, т.1, с.713-716]. 17 октября 1840 г. либерийские власти захватили британское судно «Джинимен» (владелец Джексон) по обвинению в незаконной закупке партии пальмового масла. Джексон был отдан под суд и приговорен к штрафу в 273 долл. [141, т.1, с.690-699].
Напряженность в отношениях между Великобританией и Либерией усилилась из-за конкуренции в приобретении новых земель. Так, англичане всячески препятствовали Бьюкенену присоединить к Либерии территории в районе м. Маунта и Нью-Сестоса [141, т.1, с.700]. Обе стороны начали поспешно округлять свои владения, стремясь опередить друг друга. Весной 1842 г. Англия предъявила претензии на либерийские земли в графстве Гранд-Басса, ссылаясь на то, что британский купец Спенс приобрел эту территорию раньше Либерии и на Протяжении многих лет вел постоянную торговлю с племенами. При расследовании выяснилось, что у Спенса нет подтверждающих документов. Несмотря на это, офицер военно-морского флота Великобритании капитан Денмен от имени своего правительства поставил под сомнение право Либерии вводить ограничения на торговлю с племенами и облагать совершаемые сделки налоговыми сборами [141, т.1, с.737-739].
Давление Великобритании на Либерию возрастало. В июле 1842 г. другой офицер британского флота капитан Оак заявил резкий протест властям Либерии по поводу захвата последними товаров английского торговца Дринга, обвиненного в беспошлинной торговле на территории Либерии [141, т.1, с.747-748].
9 сентября 1844 г. коммодор военно-морского флота Великобритании Джонс направил губернатору Робертсу ноту, в которой отрицал суверенитет Либерии, ссылаясь на то,

что она не признана не только английским правительством, но и Соединенными Штатами — страной, откуда поселенцы прибыли. На основании этого Джонс утверждал, что Либерия всего лишь частное предприятие и не располагает прерогативами суверенного и независимого государства. Следовательно, Либерия не вправе вводить пошлины и налоги даже на законно приобретенных ею землях [141, т.1, с.773-776].
В начале 1845 г. Робертс задержал судно купца Дэвидсона по обвинению в незаконной торговле на территории Либерии. Великобритания вмешалась немедленно. В апреле 1845 г. в порт Гранд-Басса вошел британский военный корабль «Лили» (капитан Ньютон) и захватил судно либерийца Бенсона «Джон Сайс» под предлогом, что оно участвует в работорговле [141, т.1, с.788].
В конфликте с Великобританией речь шла уже не просто о торговых привилегиях. Если бы английским купцам удалось добиться права создавать на территории Либерии фактории, не подчиняющиеся местной юрисдикции, само существование страны, ее политическая самостоятельность оказались бы под вопросом. Все понимали, что торговое проникновение лишь первый этап экспансии. Вслед за ним последуют территориальные претензии и начнет реализовываться план воссоединения владений в Сьерра-Леоне и на Золотом Береге.
Либерия мешала не только Великобритании, но и другой крупнейшей державе мира — Франции. К 1840 г. ее владения в Западной Африке практически ограничивались территориями в бассейне р. Сенегал и о. Горе. Однако после 1840 г. Франция укрепляется к югу от Гамбии и к северу от Сьерра-Леоне. Она приобретает Гран-Басам, два пункта на Береге Слоновой Кости и выдвигает претензии на Порто-Ново, близ Лагоса, и устье р. Габон. В 1842 г. Франция покупает у местных вождей отдельные участки в районе Кейп-Маунта и близ западных границ Мэриленда, намереваясь создать стоянки для своих военных кораблей, хотя эти земли принадлежали Либерии. Робертс заявил решительный протест Франции, но поскольку французы не предпринимали попыток практически освоить эти районы, вопрос о настоящем владельце земель сам собой отпал до 1892 г., когда Франция предъявила на них свои права.
Действия Франции наряду с возросшей активностью английских купцов подтолкнули Робертса поторопиться с приобретением земель, расположенных между м.Кейп-Маунт и границами Мэриленда. Чтобы уцелеть, Либерия, по словам Робертса, должна была утвердить свою юрисдикцию над этими территориями [141, т.1, с.778].

18 июня 1842 г. правление АКО дало указание Робертсу принять безотлагательные меры для приобретения новых земель, добиваясь, чтобы территория Либерии образовала единый массив между м.Кейп-Маунт и м.Пальмас. Робертс приступил к осуществлению указаний правления АКО. 4 марта 1844 г. в послании Законодательному совету он утверждал, что ему удастся поставить под контроль Либерии все земли между м.Кейп-Маунт и м.Пальмас, если АКО предоставит в его распоряжение 20 тыс. долл. [141, т.1, с.736, 760, 761].
В 1844 г. Робертс отправился в Соединенные Штаты с просьбой о помощи. Его призыв был услышан. В том же году у берегов Либерии оказалась эскадра американских военных кораблей. Воспользовавшись присутствием этой мощной вооруженной силы, Робертс в феврале 1845 г. заключил «равноправный» договор с вождем Бобом Греем, который ставил под контроль Либерии участок побережья между портом Маршалл (р.Джанк) и поселениями Гранд-Басса. В том же году Робертс расширил владения поселенцев в районе Сино, приобретя 40 миль морского побережья. В обоих случаях племена не только уступили земли, но и признали юрисдикцию Либерии [82, с. 193].
В феврале 1846 г. Либерия купила земли между Блю Барра и Гранд-Сесс — участок побережья в 6 миль. В декабре того же года к ней перешел участок побережья в 15 миль севернее р. Гранд-Сестос. В послании Законодательному совету Робертс выразил уверенность, что на протяжении 1847 г. морское побережье между м. Кейп-Маунт и м.Пальмас перейдет под юрисдикцию Либерии [141, т.1, с.813].
Между тем в спор между Либерией и Великобританией было вовлечено правительство США. Британский посол в Вашингтоне Фокс заявил правительству США протест по поводу того, что власти Либерии «присвоили себе совершенно необоснованно право на монополию торговли с туземными жителями вдоль значительного участка побережья, где до этого велась свободная торговля, причинив ущерб коммерческим интересам и целям британских подданных в этом районе» [141, т.1, с.777].
Правительство США, хотя и избегало взять на себя полную ответственность за судьбы Либерии, первоначально довольно решительно выступило в ее поддержку. Американский посол Эверетт в ноте от 30 декабря 1843 г. министру иностранных дел Великобритании лорду Эбердину писал: «Нижеподписавшийся серьезно опасается, что если право поселения действовать как независимое политическое общество и, как таковое, вводить законы, необходимые для его

существования и процветания, будет поставлено под сомнение правительством Ее величества и если морские силы Великобритании будут использоваться для защиты частных купцов в нарушение этих законов — такие действия нанесут смертельный удар самому его существованию» [77, с. 169].
Великобритания резонно ответила, что не может быть и речи о политической независимости поселения, которое само не считает себя политически независимым. Следовательно, утверждала британская сторона, власти Либерии не вправе вводить пошлины.
Тогда правительство США попыталось смягчить остроту спора, предложив свои услуги в качестве арбитра. Госсекретарь Вебстер в ноте английскому правительству указал, что Соединенные Штаты «готовы в любое время предложить свои добрые услуги, чтобы воспрепятствовать посягательству колонии на справедливые права любого государства; и что Соединенные Штаты очень не желали бы видеть Либерию, лишенную территории, приобретенной законно, или несправедливо ограниченной в осуществлении необходимых прав и полномочий как независимое поселение» [163, с. 16].
Великобритания отклонила идею о посредничестве. Она воспользовалась преимуществами, вытекавшими из двусмысленной позиции Соединенных Штатов и неопределенного статуса Либерии сеточки зрения международного права, чтобы предъявить ультиматум правительству США. Министр иностранных дел лорд Эбердин заявил американскому послу Эверетту, что «командиры флота Ее величества окажут эффективную защиту британской торговле против незаконного присвоения прав либерийскими властями». Соединенные Штаты не стали осложнять отношений с Англией. Эверетт сообщил, что его правительство не имеет желания «разрешать противоречия, возникающие между либерийскими и британскими подданными; либерийцы сами отвечают за свои действия» [82, с. 194].
Таким образом, Соединенные Штаты фактически бросили Либерию в беде, уступив Великобритании. Чем это объяснялось?
Конфликт с Великобританией стал пробным камнем, вынудившим всех его участников четко определить отношение к Либерии. Решающее слово предстояло сказать Соединенным Штатам. Если бы правительство США объявило Либерию своей колонией, предмет спора был бы исчерпан и Великобритания была бы вынуждена согласиться с таможенным тарифом. Вряд ли можно сомневаться, что правление АКО встретило бы такой шаг правительства США восторженно. Выше уже неоднократно отмечалось, что АКО связывало успех планов переселения свободных рабов в Аф¬

рику с надеждой передать их реализацию федеральному правительству с его огромными фондами и возможностями. Единственными, кто мог выступить против объявления Либерии колонией США, были сами переселенцы. Однако они вряд ли представляли достаточную силу, чтобы воспротивиться желанию США. К тому же перспектива оказаться лицом к лицу с Великобританией, не располагая поддержкой США, не могла не отразиться на силе их сопротивления. Как будет показано дальше, в их среде было немало людей, желавших сохранить прочные связи с США.
Почему же США не пошли на провозглашение Либерии своей колонией? Ответ на этот вопрос кроется в тех же факторах, которые определили своеобразие отношений правительства США, АКО и Либерии — в особенностях исторического развития США. Эти особенности уже отчасти рассмотрены. Следует лишь добавить, что в рассматриваемый период Соединенные Штаты были серьезно озабочены проблемами индустриализации, экспансии на Запад, аннексии Техаса, войны с Мексикой, все возрастающим напряжением в отношениях между Севером и Югом. Естественно, для них было крайне нежелательно вступать из-за Либерии в конфликт с Великобританией на далеком Африканском континенте. Фигурально выражаясь, доходы от африканской торговли, как бы велики они ни были, теряли всю свою привлекательность перед лицом опасности открытого столкновения с Великобританией.
Итак, Либерия оказалась один на один в споре с Великобританией. В результате многолетней переписки и переговоров было установлено, что она соглашалась признать права Либерии на приобретенные земли лишь в качестве представителя частной филантропический компании или общества. На основании этого она отказывала Либерии в суверенитете, в частности, в праве вводить таможенные пошлины и другие налоги. Кроме того, ссылаясь на международное право, британская сторона отказывалась согласиться с ее притязаниями на территории, не составлявшие единого массива и лишь частично освоенные переселенцами. В итоге либерийцы после четверти века огромных трудов, лишений и жертв все еще оставались без родины и дома. Выход был один — формально провозгласить независимость Либерии.
Возникает справедливый вопрос, как слабой Либерии удалось выстоять перед натиском двух могущественнейших держав мира. Несколько факторов облегчало ее положение. Прежде всего, она располагала поддержкой Соединенных Штатов. Последние достаточно отчетливо, как было показано, продемонстрировали европейским державам заинтересованность в Либерии. И хотя вскоре США предоставили Ли¬

берию самой себе, Великобритания и Франция сознавали, «что выступление против Либерии вызовет раздражение в Вашингтоне. Следующее важнейшее обстоятельство — дипломатическое искусство руководителей Либерии. Губернатор Робертс повел дело так, что у Великобритании ни разу не оказалось достаточно веского предлога для открытого вооруженного вмешательства. Робертсу удалось столкнуть интересы Великобритании, Франции и США. Только используя противоречия между великими державами, Либерия смогла уцелеть. С тех пор игра на противоречиях великих держав стала основополагающим принципом внешней политики Либерии. Этим в немалой степени объясняется то удивительное обстоятельство, что Либерия оказалась в числе немногих стран Африканского континента, избежавших прямого колониального захвата.
Провозглашение республики
Томас Бьюкенен прибыл в Монровию 1 апреля 1839 г. Он принял присягу в качестве первого губернатора Содружества Либерии и ввел в действие его конституцию. Правление Бьюкенена продолжалось два года. При нем воссоединенная Либерия продолжала в целом следовать курсу, намеченному еще Ашмуном: расширять территорию, подавлять любыми путями сопротивление племен, содействовать развитию торговли.
Правление Бьюкенена отмечено дальнейшим нарастанием борьбы переселенцев за самоуправление. Особой критике со стороны либерийцев подвергалось право вето губернатора. На второй сессии Законодательного совета (январь 1840 г.) большинство его членов решительно высказались за лишение губернатора права вето. Бьюкенен отклонил это требование. Бьюкенен, подобно большинству членов правления АКО, был твердо убежден, что переселенцы, вчерашние рабы, «не доросли» до самоуправления. В результате многие его действия наталкивались на резкую оппозицию. Так, на ежегодных выборах членов Законодательного совета, состоявшихся в декабре 1840 г., оппозиции, несмотря на все старания Бьюкенена, удалось провести трех своих кандидатов против семи, поддерживавших губернатора [141, т.1, с.720-721].
Т.Бьюкенен скончался 3 сентября 1841 г. в Басса-Ков. В его честь два основных поселения в Гранд-Бассе переименованы в Верхний и Нижний Бьюкенен. Он был последним белым руководителем Либерии. Преемником Бьюкенена был генерал Джозеф Дженкинс Робертс — первый переселенец, утвержденный на посту губернатора Либерии правлением

АКО. Робертс родился в штате Виргиния в 1809 г. В Либерию он приехал в 1829 г. и занялся торговлей, благодаря чему вскоре установил дружеские отношения со многими вождями. Он стал крупнейшим купцом Либерии, имел собственные корабли и торговые фактории на побережье и в глубине страны. В 1833 г. он был назначен главным шерифом Либерии и вместе с виднейшими переселенцами выезжал в США для переговоров с АКО. Брат Робертса стал первым африканским епископом Либерии, другой — врачом. Подобно всем переселенцам, Робертс состоял в ополчении — «милиции»— и к 1839 г. получил чин генерала. Победа над Гутумбой сделала его вторым человеком Либерии. Естественно поэтому, что после смерти Бьюкенена он взял власть в свои руки. А 20 января 1842 г. АКО утвердило его в должности губернатора.
Назначение Робертса губернатором содружества означало, что внутренние дела страны полностью переданы в руки самих африканцев. Робертс действовал энергично. За время его правления территория содружества значительно расширилась. Новые земли он приобретал любыми путями: покупал, заключал договоры, прибегал к угрозам. Он принял действенные меры к упрочению власти Либерии над племенами.
В начале 1843 г. Робертс собрал всех вождей в селении вождя Брумли и предложил им здесь, на месте, разрешить все свои разногласия и составить правила, которыми они будут руководствоваться в будущем. Сам факт созыва такого первого в истории Либерии представительного собрания означал, что вожди признают власть содружества.
При Робертсе начались исследования внутренних районов страны. Если раньше было только известно, что где-то в глубине материка, за пределами содружества, протекает р.Нигер, то теперь Робертс сам отправился туда. Он поднялся на 70 миль вверх по течению р. Сент-Пол, затем двинулся пешком к востоку и достиг пункта в 120 милях к востоку от Монровии. Любопытный штрих: в 1850 г. Робертс в личной беседе сообщил Футу о наличии в глубинных районах страны руды с таким высоким содержанием железа, что из нее можно изготовлять изделия без переплавки [77, с. 173-178]. Слова Робертса подтвердились: уже в наши дни в Либерии разведаны одни из богатейших залежей руды (66-68% железа).
На долю Робертса выпало принятие важнейших в ранней истории Либерии решений. При нем спор с Великобританией достиг своего апогея. При нем Либерия энергично расширила свои границы, утвердившись над всем отрезком побережья Гвинейского залива от Кейп-Маунта до границ

Мэриленда. Под его руководством Либерия, оставшись в конфликте с Великобританией без поддержки США, приняла единственно верное решение, которое помогло ей уцелеть, провозгласив создание первой в Африке суверенной республики.
В январе 1846 г. АКО решило, что «настало время, когда народ Содружества Либерии должен взять в собственные руки все дела по самоуправлению, включая ведение внешних сношений» [85, с.11-12]. Получив это решение, Законодательный совет Либерии постановил провести 13 июля 1846 г. чрезвычайную сессию совета, на которой обсудить вопрос о независимости страны.
Три дня, с 13 по 15 июля 1846 г., протекала чрезвычайная сессия Законодательного совета. Взвесив все «за» и «против» провозглашения независимости страны, совет постановил провести референдум для определения воли народа. Референдум состоялся 27 октября 1846 г. Большинство, хотя и незначительное, высказалось за провозглашение независимости [141, т.1, с.805, 806].
Итоги референдума свидетельствовали, что среди либерийцев не было единодушия в вопросе о своем будущем. И в этом не было ничего удивительного: перспектива единоборства маленькой и слабой Либерии с крупнейшими мировыми державами в начинающейся «свалке из-за Африки» могла привести в уныние любого трезво рассуждающего человека. Как говорил спустя 100 лет президент Либерии Уильям Табмэн, «перед Либерией, помимо внутренних проблем, возникла, и об этом нельзя забывать, внешняя опасность. Великие колониальные державы быстро делили между собой Африку, расширяя колониальные владения. Естественно, для этих держав существование Либерии, страны, созданной и управляемой неграми, было болезненным испытанием и угрозой. В результате они постоянно угрожали небольшой группе пионеров, отказав им вначале в политическом признании, отрицая за ними право облагать товары пошлинами, а впоследствии ... преувеличивая и представляя в ложном свете их трудности» [84, с. 185].
Здесь уместно, хотя бы вкратце, обрисовать положение Либерии ко времени провозглашения независимости. Прежде всего проанализируем тенденции в изменении численности переселенцев (см. таблицу).
Таким образом, по данным переписи 1843 г. (последняя перепись перед провозглашением независимости), численность переселенцев в Либерии составляла 2390 человек (речь идет только о переселенцах, без учета освобожденных рабов и африканцев, признавших власть поселенцев). При анализе таблицы бросается в глаза исключительно высокая

смертность среди поселенцев, достигавшая почти 50%. Высок процент реэмиграции — 12%, т.е. в среднем каждый девятый эмигрант из США возвращался на родину. Следует напомнить, что организаторы АКО, как отмечалось, ставили перед собой задачу вывезти в Африку всех афроамериканцев. Для этого, по их подсчетам, нужно было довести цифру ежегодной эмиграции по меньшей мере до 60 тыс. Легко убедиться, что их надежды не сбылись. Афроамериканцы Соединенных Штатов с годами не изменили своего отрицательного отношения к планам переселения в Африку.
Таблица 1
Численность переселенцев в Либерии*
Год
Имми¬
грация
Смерт¬
ность
Реэми¬
грация
Рождае¬
мость**
Всего
1820
86
15
35
-
36
1821
33
7
8
-
54
1822
37
14
5
3
75
1823
65
15
8
6
120
1824
103
21
8
3
200
1825
66
21
3
6
248
1826
182
48
6
3
379
1827
234
29
14
6
576
1828
301
137
24
12
638
1829
147
67
21
20
813
1830
326
110
25
20
1024
1831
165
83
12
30
1117
1832
655
129
83
13
1573
1833
639
217
122
44
1917
1834
237
140
31
33
2016
* Без Мэриленда. Сост. по: African Repository. 1843, № 3. * Только выжившие дети.

Несмотря на незначительный приток эмигрантов, переселенцы добились значительных успехов. К 1847 г. в Либерии имелось 13 поселений (вместе с Мэрилендом). Административным и торговым центром страны была Монровия. В ней насчитывалось 12-15 улиц. Число жителей составляло 2 тыс. человек. Дома в большинстве своем каменные. Было построено пять церквей. Сельскохозяйственной житницей стала долина р. Сент-Пол (7-10 км сев. Монровии) с богатыми плодородными землями. Процветала торговля. Расширились границы Либерии, и упрочился ее авторитет среди окружающих племен. Немалых успехов добились переселенцы в борьбе с работорговцами. Еще большие перемены произошли с самими переселенцами [85, с.13; 77, с.192-194].
Либерийцы совершили огромный нравственный скачок. Они прибыли из страны, где угнетались, не имели никаких прав, где их не считали за людей. Теперь же они сами разрабатывали законы и осуществляли их, короче говоря, стали хозяевами собственной страны.
При посещении Либерии белые отмечали разительную перемену, произошедшую с чернокожими. Они полностью избавились от «комплекса неполноценности», привитого им белыми расистами. Сошлемся на свидетельства очевидцев. Капитан «Джеймстауна» Белл после посещения Монровии писал: «Для меня, южанина, было крайне необычно наблюдать, как эти освобожденные рабы принимали законы, свободно, если не сказать умело, обсуждая принципы о правах человека на том же континенте, а возможно — на том же самом месте, где их предки были проданы в рабство... Ни в одном районе мира не встречал я такого порядка, благолепия, высокой морали, как в Монровии...» [77, с.242, 250].
1835
183
83
32
48
2132
1836
209
145
13
47
2230
1837
76
141
6
58
2217
1838
205
185
12
56
2281
1839
56
135
10
55
2247
1840
115
180
6
40
2216
1841
86
100
9
78
2271
1842
229
91
15
35
2429
1843
19
85
2
29
2390
Всего:
4454
2198
514
645
2390

Любопытный и красочный отчет о визите в Либерию оставил крупнейший работорговец Теодор Кано. За внешней насмешливостью человека, продавшего в неволю многие тысячи африканцев и привыкшего смотреть на них как на бессловесный скот, скрывается недоумение и растерянность перед лицом метаморфозы, происшедшей с ними. «На небольшой португальской шхуне, — рассказывал Кано, — я отправился в Либерию за табаком; комфортабельный дом губернатора, чистые общественные склады; большой дом для новых эмигрантов, чистые и широкие улицы с каменными магазинами и домами; одинаковые церквушки с колоколами и чудесными окрестностями; приветливость хорошо одетых негров, настоящие причалы, аккуратное размещение грузов и, в довершение всего, визит цветного сборщика налогов с отпечатанным счетом на 12 долл. “якорного сбора”— все это убедило меня в том, что здесь скрывается нечто большее, чем предметы торговли или труда. Я с охотой оплатил счет, полагая, что документ, отпечатанный в Африке неграми, находящимися под покровительством Северной Америки, хорошо позабавит неверующих в Таллина» (т.е. торговцев — друзей Кано).
В этой коренной нравственной перемене, происшедшей с бывшими рабами, и заключается огромная, можно сказать, историческая заслуга основателей Либерии. В век расцвета «теории о расовой неполноценности чернокожих» они, оказавшись в исключительно сложных условиях, продемонстрировали миру абсурдность этой лжетеории. Не опасаясь обвинений в высокопарности, следует заявить, что успех Либерии был предзнаменованием грядущего освобождения всей негроидной расы из-под колониальной кабалы чужеземных поработителей.
И все же, несмотря на видимые успехи Либерии, нужно было обладать большим мужеством, чтобы утверждать: Либерия сможет самостоятельно решать не только свои собственные дела внутри страны, но и отстаивать свои интересы в сфере внешних сношений, отражая притязания Великобритании и Франции. Вот почему итоги референдума говорили о наличии серьезных разногласий по вопросу о независимости в среде самих переселенцев.
4 января 1847 г. открылась последняя, девятая, сессия Законодательного совета Содружества Либерии. Она постановила созвать в июле 1847 г. конвент для разработки конституции будущего независимого государства.
Конституционный конвент открылся в Монровии 5 июля 1847 г. На нем присутствовало 11 делегатов: 6 — от графства Монтсеррадо, 4 — от графства Гранд-Басса и 1 — от графства Сино. Его работа продолжалась до 28 июля

включительно. 26 июля конвент одобрил тексты Декларации независимости и конституции, герб и флаг республики [141, т.1, с.807-812, 818, 821-827]. Этот день — 26 июля 1847 г. — считается днем официального провозглашения Республики Либерии.
И Декларация независимости, и конституция написаны под сильным влиянием американских образцов.
Декларация независимости — в высшей степени интересный и показательный документ. Фактически она — описание истории возникновения Либерии. Авторы декларации торжественно провозглашают «естественные и неотъемлемые права всех людей». Затем они рассказывают о гнусных и жестоких притеснениях, которым подвергались у себя на родине. Эта часть декларации — обвинительный документ огромной моральной силы против американских расистов. Составители декларации признают, что они решили переехать в Африку лишь после того, как их «полностью лишили всех надежд на перемены к лучшему» в Соединенных Штатах.
Декларация независимости написана с большим мастерством и производит на читателя сильное впечатление. По замыслу составителей, она должна была пробудить от сна миллионы афроамериканцев и объединить их в борьбе за восстановление попранного достоинства негроидной расы.
К сожалению, авторы декларации не сумели оценить роли, которую сыграет в.этой борьбе коренное население Африки. Стремление наделить пришельцев большими правами и привилегиями по сравнению с местными жителями, проскальзывающее и в декларации, стало главной причиной последующих неудач первой африканской республики.
У авторов документа не нашлось ни одного упрека в адрес АКО, на протяжении многих лет искусственно тормозившего движение поселения к независимости, отказывавшего переселенцам в праве на самоуправление, исходя из идеи о «расовой неполноценности негров».
Конституция Либерии провозглашала создание независимой африканской республики, которая строилась как единое централизованное государство под названием «Республика Либерия». Конституция признавала равенство всех людей и их неотъемлемые права — право на жизнь и свободу, безопасность и счастье (ст. 1 гл. I). Устанавливались принципы верховного суверенитета народа (ст. 2 гл.1), свободы вероисповедания (ст. 3 гл.1), собраний (ст. 5 гл.1), суда присяжных (ст. 7 гл.1), свободы печати (ст. 15 гл.1).
Гражданскими правами наделялись мужчины, достигшие 21 года и владевшие недвижимостью (ст. 11 гл.1). Эта статья ставила вне общественной жизни, не говоря о жен¬

щинах-переселенках, подавляющее большинство населения молодой республики — коренных жителей. Последние были поставлены в то же положение, в каком находились освобожденные рабы в США, — они были обязаны платить налоги, но лишались гражданских прав. По меткому выражению одного автора, в Либерии возникла республика 12 тыс. граждан и 2 млн. подданных [147, с.47]. И хотя конституция провозглашала целью республики улучшить положение племен и помочь их прогрессу в земледелии и животноводстве (ст. 15 гл.У), это не устраняло коренного порока основного закона, объявлявшего представителей племен «гражданами второго сорта». Пропасть, разделившая по конституции переселенцев и аборигенов, привела молодую республику к серьезнейшим трудностям и не раз ставила ее на грань краха. Лишь с приходом к власти в 1944 г. президента Уильяма Табмэна правительство Либерии предприняло шаги по ликвидации этой пропасти.
Конституция провозгласила принцип разделения властей на законодательную, исполнительную и судебную (ст. 14 гл.1). Законодательная власть возлагалась на Законодательное собрание Либерии в составе палаты представителей и сената (ст. 1 гл.II). Графство Монтсеррадо тайным голосованием избирало в палату представителей 4 депутатов, графство Гранд-Басса — 3, графство Сино — 1. Срок депутатских полномочий определялся в 2 года (ст. 2 гл. II). В сенат каждое графство направляло двух избранников (ст. 5 гл.II). Избрание в обе палаты ограничивалось возрастным и имущественным цензами, а также сроком пребывания в стране.
Исполнительная власть возлагалась на президента республики, избираемого на 2 года общим голосованием. Он объявлялся верховным главнокомандующим, назначал с одобрения сената дипломатических представителей, министров правительства, судей, шерифов и других чиновников, обладал правом помилования и т.д. (ст. 1 гл.III). Право быть избранным на пост президента ограничивалось возрастным и имущественным цензами, а также сроком пребывания в стране (ст. 7 гл.III).
Высшим судебным органом республики объявлялся Верховный суд (ст. 1 гл.IV).
Первые выборы президента, вице-президента и членов Законодательного собрания назначались на 1 октября 1847 г. (ст. 4. гл. V). В последующем выборы проводились в первый вторник мая каждые последующие два года (ст. 5 гл. V). Гражданином республики могло стать только лицо негроидной расы (ст. 13 гл. V).
Такой была первая конституция Республики Либерии. Несмотря на фундаментальный недостаток, заключавшийся

в том, что коренное население страны лишалось гражданских прав, конституция имела немалое положительное значение. Она провозглашала создание первой республики в Африке на основе передовых для своего времени демократических принципов. Да и сам по себе факт образования в 40-х годах XIX в. суверенного африканского государства, нанося серьезный удар по теории о «расовой неполноценности африканцев», приобретал прогрессивное содержание.
27 сентября 1847 г. состоялся референдум, в ходе которого большинство высказалось в пользу провозглашения независимой республики. Первым президентом был избран Джозеф Дженкинс Робертс.
Принятие Декларации независимости и конституции, образование республики знаменовали окончание первого, колониального, периода истории Либерии. Она стала субъектом международного права и в качестве таковой была признана многими государствами: Британия признала Либерию 21 ноября 1848 г., Франция — 17 апреля 1852 г., Пруссия — 19 мая 1855 г., Дания — 29 мая 1855 г., Бельгия — 29 марта 1858 г., США — 10 октября 1862 г. [129, с.161].

Глава 7
НОВАЯ ЭЛИТА ВО ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в.
Социальное расслоение
По первой переписи 1843 г. в Монровии и близлежащих поселениях насчитывалось 2390 жителей, конголезцев (освобожденных африканцев) и «лояльных туземцев» было около 30 тыс. Ко времени провозглашения республики в Либерии проживало 6100 переселенцев, из них 1300 в Монровии. В последующие 10 лет прибыло еще 5 тыс. человек. В 1906 г. американолиберийцев в Монровии было 2500. В первые десятилетия независимого развития поселенцы с успехом выращивали рис, хлопок, кофе, сахарный тростник. Возникло судостроение. К 1870 г. на верфях города было построено 50 суденышек грузоподъемностью до 80 т. Расцвела торговля. Появились весьма богатые люди. Но в конце XIX в. начался спад. Либерийцев из торговли вытесняли европейцы. К 1904 г. одни немцы имели в Монровии 20 торговых фирм [133, с. 12, 16-18]. Только государственная служба давала приличный заработок либерийцам.
В годы спада резко ухудшилось экономическое положение страны. К середине 60-х годов XIX в. ее доходы от внешней торговли — основного источника бюджетных поступлений — заметно снизились, расходы же, вызванные частыми стычками с племенами и работорговцами, возрастали. Либерия оказалась вынужденной прибегнуть в 1870 г. к внешнему займу. Его условия были кабальными (см. с. 134).
В первые десятилетия после основания Либерии в местном обществе возникли четыре социальных слоя. «Люди успеха» — удачливые купцы, предприимчивые фермеры, владельцы морских судов — дали из своей среды первых руководителей страны. Второй слой составили рядовые переселенцы. Они не были зажиточными, но обладали гражданскими правами. Их поддержки постоянно добивались «люди успеха». К третьему слою относились так называемые конголезцы, или освобожденные африканцы. Это были люди с

захваченных в открытом море британскими или американскими военными кораблями невольничьих судов. Их расселяли в Сьерра-Леоне, Гамбии, а также Либерии. Формально конголезцы считались поселенцами, но их социальный статус был заметно ниже. Эти три слоя рассматриваются в книге как американолиберийцы. В четвертый социальный слой входили «туземцы», т.е. коренные африканцы, в которых видели-рабочую силу, лишенную гражданских прав.
Американолиберийцы резко отличались от коренных жителей. Они носили европейское платье. В жаркий тропический день вне дома они всегда были в черном сюртуке и черном шелковом цилиндре. Их дома напоминали жилища плантаторов Юга США, хотя и меньших размеров. Будучи глубоко верующими, они сооружали церкви, часто бывали на службе и участвовали в религиозных песнопениях. Большинство их были баптистами и методистами. По переписи 1843 г. школы посещало 600 детей.
Богачи строили дома из кирпича, более бедные — деревянные, позднее стены и крыши стали возводиться из гофрированного железа. Почти у всех домов была обширная веранда на первом этаже, за ней размещались небольшие спальни, за ними — кухня. Часто сооружение покоилось на опорных столбах из необработанного камня, в этом своеобразном полуподвале находились лавки [133, с. 14, 50]. Рядовые поселенцы жили намного скромнее.
Еще более отличались от богачей освобожденные африканцы (подробнее о них см. в предыдущей главе). Они использовались на всех тяжелых физических работах, им платили в 5-10 раз меньше, чем работнику из числа поселенцев [102, с.259, 260].
Аборигены были признаны гражданами Либерии только в 1904 г. при президенте Артуре Бэркли. Эта мера была формальной и вынужденной. На нее пошли, чтобы отстоять территорию Либерии от притязаний Великобритании и Франции. В 1868 г. было создано управление по внутренним делам для контроля над племенами. Власть над коренным населением строилась на принципах непрямого управления, т.е. используя вождей племен в интересах правительства. Эта система давала много преимуществ. Она экономила силы и средства, содействовала процессу фрагментации племен и их противопоставлению друг другу. Границы административных округов проводились без учета традиционного расселения племен. Эта система определяла порядок избрания вождя, способ разрешения споров и конфликтов через вождя и старейшин, поддержку тайных обществ «Поро» и «Санде», признание институтов рабства и долговой кабалы. Коренные жители облагались налогом с хижины, участвова¬

ли в строительстве дорог, работали бесплатно на местных начальников, отдавали своих дочерей им в наложницы [142, с.55, 57-59].
Господство над коренным населением поселенцы поддерживали несколькими путями. Важнейшим был силовой. Неповиновение подавлялось войсками. Солдаты бесчинствовали. В 1904 г. президент Артур Бэркли с горечью признал, что они «представляют большую опасность для законопослушных граждан и их собственности, которую они призваны охранять, чем для врагов общества» [143, с.53-54].
Итак, во второй половине XIX в. в Либерии возникла своеобразная ситуация: ее экономику контролировали иностранцы, властные структуры — американолиберийцы, в сфере наемного труда преобладали выходцы из племен. Уже в первой половине XIX в. переселенцы добивались превращения Либерии в чисто западное государство. Перефразируя Киплинга, роль американолиберийцев можно определить как «бремя чернокожего цивилизатора». Они были втянуты в товарно-денежные отношения, их религией было христианство, языком — английский, их обычаи и нравы мало отличались от американских, средства на жизнь они добывали либо на государственной службе, либо от посреднической торговли с коренным населением. По всем этим признакам американолиберийцы принципиально отличались от местного населения, и их принято относить к новой элите, чтобы противопоставить традиционной элите африканского общества — родо-племенной верхушке. Именно новая элита стала посредником между традиционным африканским обществом и европейской цивилизацией.
Теория вопроса
Справочные издания гласят, что элита — это «избранное общество; лучшая часть общества» [99, с.1841]. Западные социологи подразумевают под элитой общность людей, которая характеризуется: господствующей позицией по отношению ко всем остальным; известной замкнутостью и корпоративностью (нужно преодолеть определенные барьеры, чтобы быть допущенным в нее); сознанием своего превосходства как следствие принадлежности к избранным; признанием со стороны большинства общества их общего превосходства [28, с.423, 424]. Как результат «элита характером своих действий и образа мысли устанавливает нормы для всего общества, ее влияние или власть проистекают от того, что она рассматривается и признается образцом, достойным подражания» [156, с.8].

В Африке на протяжении веков в роли элиты выступали правители и вожди. И лишь с приходом на континент европейцев стал формироваться социальный слой людей, опирающихся на товарно-денежные отношения и правовые нормы буржуазного общества. Этот слой, получивший название «новой элиты», составил всенарастающую конкуренцию элите традиционной и постепенно стал важной силой в африканском обществе.
Новая элита в Африке существенно отличается от элиты на других континентах. Если в развитых буржуазных государствах элита фактически олицетворяет и выражает интересы господствующего класса, то в Африке из-за незавершенности социальной дифференциации общества положение иное. В большинстве ее стран формирование классов современного буржуазного общества еще находится на этапе становления. Поэтому элита здесь не промышленники, как в буржуазном обществе, не земельная аристократия, как в Латинской Америке, а по преимуществу бюрократы и политики, чьи власть и доходы зависят почти исключительно от занимаемых постов. Есть еще одно обстоятельство, которое резко отличает новую африканскую элиту от элиты Европы и Америки. Если элита на Западе является олицетворением и носителем национальной культуры, то африканская взяла на вооружение и стала проводником чужеземной цивилизации: она восприняла чужой язык, чужие обычаи и нравы, чужие идейные воззрения. Она, естественно, пытается приспособить все это к местным условиям. Но остается фактом, что отправной пункт для нее западная цивилизация.
Новая элита в Африке, наконец, возникла не в результате естественного развития общества, а как следствие вторжения чужеродной силы — колониализма, навязавшего силой Африке иной общественный строй — капитализм — и иную культуру — европейскую.
Заимствуя достижения европейской культуры, новая элита знакомится со всеми теориями ее общественного развития — демократическими, социалистическими и даже фашистскими. Поэтому среди представителей новой элиты в Африке можно встретить последователей самых разных идеологических концепций. Идеологические предпочтения новой элиты могут предопределить выбор пути развития той или иной страны Африки.
Внедрение товарно-денежных отношений, появление европейских школ и европейских политических и административных институтов до основания потрясли африканское общество и подготовили его замену капиталистическим. Этот процесс растянется на несколько веков, в течение которых обе социальные системы — традиционная и капита-

листическая — сосуществуют, воздействуя друг на друга, пока в конечном счете не возникнет новый современный строй — своеобразный синтез Африки новой и Африки традиционной.
Большинство исследователей сходятся на том, что непременными признаками новой элиты служат: высокое социальное положение; «цивилизованный образ жизни», т.е. следование европейскому образцу в противоположность традиционному; европейское образование. Если престиж традиционной элиты основывается на «признаке крови» и положении в племени, то престиж новой элиты — это престиж знания, основанного на европейском образовании, которое приносит его обладателям власть и влияние. Таким образом, новую элиту отличала не знатность происхождения, а наличие специальности, умение найти себе место в возникающем колониальном обществе. Поэтому среди ее представителей были не столько потомки и родственники вождей, сколько простые африканцы. Пропуском в новую элиту служили образование и специальность.
Исходя из приведенных выше соображений, можно дать следующее определение: новая элита — это социальный слой, возникший в результате колониального раздела Африки и олицетворявший приход капитализма на континент. Отличаясь даже внешне от подавляющего большинства африканского населения образом жизни — отходом от традиционной культуры и восприятием европейской буржуазной цивилизации, новая элита выполняет важную историческую миссию, руководя процессом перехода африканского общества от докапиталистических формаций к современности.
Как уже отмечалось, круг ценностей, которым поклоняется новая элита, включает европейские и традиционные культурные достижения. От страны к стране, от человека к человеку этот круг, безусловно, различен. Тем не менее он заметен с первого взгляда.
Этот симбиоз легко объясним. Представители новой элиты подвергаются сложному воздействию двух культур — западной и традиционной. Они обязаны как-то сочетать их обе. Фигурально выражаясь, власть им дала Европа, но править они должны в Африке. Кеннет Литтл даже называет их «социальным гибридом» [144, с.256]. В их душах происходит повседневный, ежечасный конфликт между вековыми традициями семьи, рода, племени и современными взглядами, усвоенными за годы учебы за границей. Они часть страны и народа физически. Но они уже не часть страны и народа психологически. В каком-то смысле они — изгои, чужаки у себя на родине. В детстве их учили опыту традиционного

прошлого, за границей - научно предсказанному развитию общества. В результате им нелегко найти свое место в настоящем.
«Цивилизованный» образ жизни выделяет представителей новой элиты из массы африканского населения. Можно утверждать, что новая элита ведет европейский образ жизни с отдельными элементами традиционной, тогда как народ живет традиционной жизнью с отдельными элементами современной.
Возникшая пропасть между народом и новой элитой ощущается даже чисто внешне. Пиджак и галстук стали непременной принадлежностью новой элиты. С ними не расстаются в самое жаркое время, чтобы не быть принятым за рядового африканца.
Водораздел между африканцами, ведущими «цивилизованный» образ жизни, и основной массой населения происходит и в рамках семьи. Между образованными детьми и неграмотными родственниками и родителями довольно часто возникают недоразумения, конфликтные ситуации, принимающие порой весьма острые формы и растягивающиеся на года.
Моногамная семья новой элиты несет воистину революционные перемены в африканское общество. Традиционная семья размещалась в едином компаунде и вела общее хозяйство — чаще всего натурального типа. Семья элиты живет отдельно. Родственники — частые гости у этой пары, но не живут с ними постоянно. Моногамная семья — и это главное — строит свое хозяйство на основе товарно-денежных отношений. Появление моногамной семьи знаменует неизбежное торжество частной собственности в Африке, что, в свою очередь, нанесет серьезный удар по традиционному обществу. Круг замкнулся: моногамная семья, которая обязана своим возникновением товарно-денежным отношениям, теперь сама ведет разрушительную работу в их интересах.
Для элиты совершенно очевидно стремление к созданию моногамной семьи с равноправными супругами. Не менее очевидно, что эта тенденция будет постепенно охватывать и народные массы, поскольку внедрение товарно-денежных отношений неизбежно приведет к возобладанию моногамной семьи.
Новая элита отчетливо понимает: образование— ее главное богатство, и именно это богатство она стремится передать по наследству своим детям, не останавливаясь ни перед какими затратами.
Старая и новая элита связаны кровными узами, но первая ослабевает, а вторая набирает силу. Если рассуждать аб¬

страктно, то институт вождей несовместим с капитализмом. Если следовать практике, то традиционный вождь по самой своей сути не мог стать руководителем национального масштаба, ибо по характеру своего положения он ограничен территориальными границами и узкоместными интересами племени. Выступая как представитель одного племени, он наталкивается на недружественное, если не сказать враждебное, отношение остальных этнических групп страны.
Борьба между новой и старой элитами за влияние на африканское общество еще далеко не завершена. Не вызывает сомнений, что будущее принадлежит новой элите, но это отнюдь не означает, что с вождями можно не считаться. И сама новая элита постоянно демонстрирует уважительное отношение к вождям. О них говорят как о символе исторического прошлого африканских народов, гарантии единства на местах.
В итоге возникло своеобразное разделение труда: власть традиционной элиты сильнее в деревне, новой — в городе. Свою политику на местах новая элита осуществляет руками вождей. С их помощью проводятся сбор налогов, сооружение местных дорог и т.д. Практически ни одно мероприятие в племени не выполняется без учета мнения вождя.
Как всякая молодая социальная прослойка, новая элита пытается поставить себе на службу авторитет, которым располагают в народе вожди. Но заигрывая с вождями, новая элита осуществляет политику, которая приводит этот институт в упадок. Иного выхода у нее нет: она обязана реализовать и идею национального единства, и идею всемерного развития товарно-денежных отношений. Торжество такого курса будет означать гибель института вождей.
Новая элита отличается от народа также вероисповеданием. Ее представители в своем подавляющем большинстве — это христиане, тогда как народные массы — анимисты или мусульмане. Такая ситуация возникла в Либерии. В последней по принадлежности к церкви можно составить представление о том, к какому слою новой элиты относится то или иное лицо. Так, ведущие фамилии страны, которые «творят президентов», были прихожанами протестантско-епископальной и методистской церквей. Важное значение имело членство в масонских ложах. В Либерии, если вы не входили в «Эншент энд эксептид ордер оф фримасонс» или хотя бы в менее почетную ложу «Юнайтед бразерс оф френдшип», вам не удавалось занять высокий пост [133, с.161, 192].
Старшее поколение лидеров Африки отличается большей приверженностью христианству. Конечно, это не исключает критики с их стороны отдельных аспектов деятель¬

ности церкви. Молодые лидеры относятся к христианству более прагматически. Они — за африканизацию церкви, за ограничение ее влияния, за использование ее в собственных интересах.
Таковы некоторые особенности новой элиты в Африке.
Первые партии
С первых лет существования Либерии развернулась борьба ее жителей за самоуправление. АКО и его агенты строили» свои отношения с переселенцами на патерналистской основе и решали их судьбу, не советуясь с ними. Отсюда — неизбежный протест переселенцев, их стремление участвовать в управлении своими делами.
Проявление общественной активности либерийцев наблюдалось как в колониальный период (1822-1839), так и в период Содружества (1839-1847). Происходили неизбежные столкновения взглядов. В основе их лежали трудности, подстерегавшие поселенцев на каждом шагу, и ускорившееся социальное расслоение в их среде. Водораздел в 20-30-е годы проходил по линии — купцы Монровии, с одной стороны, и фермеры глубинных районов, покупавшие у них товары, — с другой. Купцы сотрудничали с агентом, и он добивался, чтобы вице-агент был из их среды. Борьба между этими силами отчасти уже рассмотрена в главе 4, раздел «Конституция Гурли».
Столкновение интересов различных социальных групп привело в конечном счете к образованию политических партий. Их предтечи возникли в годы содружества, когда вокруг вице-агента Д.Робертса сложилась «проправительственная партия», а священник Джон Сейз возглавил «оппозиционную партию». Так эти партии назвали современники описываемых событий. Если Д.Робертс был одним из руководителей страны, то Джон Сейз резко критиковал власти по вопросам налоговой политики, отношений с племенами, внешней торговли, здравоохранения. Он это делал в церковных проповедях, на митингах. Он издавал собственную газету «Африкас луминари». Вместе со своими сторонниками Сейз выступил против конституции 1847 г. [143, с.61].
После провозглашения независимости Либерии предстояло избрать президента, вице-президента, членов Законодательного собрания. Понимая, что столкновение разных мнений неизбежно, что на выборах победят те, кто имеет поддержку единомышленников, ведущий деятель страны Д.Д.Робертс основал в 1847 г. Истинно либерийскую, или Республиканскую партию (РП). И хотя эта партия — что видно даже из ее названия — была создана по образцу аме¬

риканской, остается фактом, что РП была первой на континенте политической партией, возникшей задолго до образования не только африканских и арабских, но и партий европейского населения на Юге Африки. В том же, 1847 г. основал партию другой претендент на пост президента Сэмюэль Бенедикт.
Выборы первого президента Либерии состоялись в октябре 1847 г. (в последующем выборы президента проводились всегда в мае). Победу на них одержал кандидат РП Д.Д.Робертс.
На выборах в мае 1851 г. Республиканской партии противостояла Партия старых вигов. Победу вновь одержала РП. Виги вели кампанию против избрания Д.Робертса президентом в 1853 г., но вновь безуспешно. От выборов к выборам (т.е. каждые два года) сила вигов нарастала. На выборах 1865 г. кандидату РП Уорнеру победа досталась с огромным трудом. На конвенте в 1867 г. в рядах РП произошел раскол, который предопределил поражение РП на очередных выборах.
В избирательной кампании 1869 г. президенту-республиканцу Пайне противостояла Партия истинных вигов (ПИВ), возникшая на базе Партии старых вигов. ПИВ была образована в г.Клей-Эшланд группой политиков во главе с Джоном Гудом. На этих выборах ПИВ впервые одержала победу, положив конец монополии на власть РП. Успех ПИВ был предопределен тем, что ее поддержали несколько видных республиканцев, включая бывшего президента Уорнера. Президентом стал кандидат ПИВ Эдвард Джеймс Ройе. Он был чистый негроид, тогда как Пайне был мулат.
Подобно американским, партии Либерии не имели официального членства и первичных организаций. Их деятельность сводилась в основном к проведению избирательных кампаний. На конвенте каждого графства (административная единица Либерии) выдвигались кандидаты в Законодательное собрание, на национальном конвенте — на пост президента и вице-президента. Кандидат в президенты был фактическим лидером партии, хотя формально имелась должность ее председателя. Несовпадение фактического и формального лидера — также дань американской традиции.
Социальную опору РП составляли преуспевающие американолиберийцы. Она была консервативной. Виги имели более широкую базу, их поддерживали рядовые американолиберийцы и конголезцы. Тем не менее первые десятилетия ведущей политической силой страны была РП. Но РП не была монолитной. Внутри ее действовали различные фракции, группировки. В борьбе за контроль они не останавлива¬

лись ни перед чем. В частности, в межфракционной борьбе использовался «расовый аргумент», т.е. противопоставлялись мулаты и чистые негроиды. Так, в 1855 г. к руководству РП пришла фракция Стефана А.Бенсона, подчеркивавшая, что ее лидер — человек с более темной кожей, чем квартерон Д.Робертс.
Внутренние распри РП использовали в своих интересах виги. Они пытались перетянуть на свою сторону недовольных республиканцев. ПИВ оставалась у власти почти два срока, т.е. около 4 лет (1867-1871), и была свергнута в результате государственного переворота, которому предшествовали следующие события.
В начале 1871 г. ПИВ, располагая большинством, утвердила в Законодательном собрании условия соглашения о займе 1870 г. и провела поправку к конституции, увеличивавшую срок полномочий президента, вице-президента и депутатов палаты представителей до 4 лет, а сенаторов до 6. На выборах в мае 1871 г. она одержала победу, президентом был переизбран Эдвард Джеймс Ройе. Республиканцы признали свое поражение. И тем не менее, когда стало известно, что страна из займа в 100 тыс. ф.ст. получит едва ли четвертую часть, либерийцев охватило негодование. Раздались требования свергнуть президента. Республиканцы воспользовались кризисной ситуацией. 26 октября 1871 г. они подняли восстание.
В Монровии произошла вооруженная стычка между инсургентами и отрядами, верными президенту. Военное счастье было на стороне восставших, резиденция президента Ройе — основной опорный пункт правительственных войск — была разрушена огнем артиллерии и пала. Восставшие арестовали президента и ведущих лидеров вигов. Ройе пытался бежать из-под ареста, но был схвачен и вскоре умер.
Восставшие в нарушение конституции передали власть не вице-президенту, а созданному ими Высшему исполнительному комитету из 3 человек. В декабре 1871 г. Законодательное собрание под давлением комитета — в нарушение конституции — избрало президентом республиканца Д.Робертса.
На выборах 1873 г. ПИВ, парализованная «делом Ройе», не смогла оказать сопротивление РП. Президентом был переизбран престарелый Д.Робертс. ПИВ вернулась к власти, одержав победу на выборах в мае 1877 г., и с тех пор на протяжении более, века сохраняла монополию на власть. К этому ее подталкивали: 1) сопротивление племен; 2) территориальные притязания Великобритании и Франции; 3) угроза раскола в собственных рядах. Отсюда — тенденция к

однопартийной системе. Межпартийная борьба была разрешена только в 1848-1883 гг. ПИВ непрерывно была у власти с 1877 по 1980 г. и стала механизмом, обеспечивавшим господство американолиберийцев [143, с.88-91]. Своих противников ПИВ устраняла с помощью ловкой и беспринципной тактики. Основным правилом этой тактики было предложить лидеру оппозиционной партии выгодный государственный пост, а если — что маловероятно — он отвергнет предложение, состряпать против него уголовное дело. Опираясь на тактику «пряника и кнута», ПИВ переманила на свою сторону лидеров РП, которая на выборах 1883 г. поддержала кандидата ПИВ и фактически слилась с ней. Точно так же ПИВ подчинила себе Партию национального союза, возникшую в 1899 г.
Таким образом, к концу XIX в. в Либерии сложилась политическая система, по своим внешним атрибутам — буржуазно-демократическая, по существу — олигархическая. Хотя конституция разрешала многопартийную систему, страной безраздельно правила Партия истинных вигов, хотя конституция провозгласила равенство всех граждан, страной руководили несколько семейств. И самое главное — Либерия оказалась разделенной на тонкий правящий слой американолиберийцев и основной массив бесправного африканского населения.
Африканские идеологи
У истоков формирующейся идеологии в Либерии стоят такие своеобразные явления, как антирабовладельческие выступления афроамериканцев в Америке, аболиционизм и реэмиграционные движения. В самом деле, победоносное восстание Туссен-Лувертюра на Гаити — это удар не только по рабовладельческому строю, но и по расизму, это доказательство того, что афроамериканцы равны белым. Участие в аболиционистском движении наряду с белыми Т.Кларксоном и У.Уилберфорсом таких выдающихся афроамериканцев, как Ф.Дуглас, — это тоже удар по расизму.
Проявлением зарождающегося национального самосознания лиц африканского происхождения было образование Сьерра-Леоне в 1787 г. и Либерии в 1822 г. Переселенцы возвращались на землю своих предков, убежденные, что человеческое достоинство они смогут обрести лишь в Африке.
Признавая важность внешних факторов, следует вместе с тем подчеркнуть, что идеология складывалась на самом континенте усилиями самих африканцев.
Приход Европы в Африку означал не только политическое и экономическое порабощение, но и вторжение чуждой

африканским народам цивилизации. Начался процесс «европеизации». Колониальное порабощение поставило перед африканскими народами много вопросов. Главными среди них были: верно ли утверждение, что африканцы биологически не равны белым и по этой причине обречены на рабство; как относиться к европейской колонизации; как Африке преодолеть очевидное отставание от буржуазной Европы.
Первыми на эти вопросы попытались дать ответ так называемые буржуазные просветители. Это произошло в середине XIX в. Направление «буржуазного просветительства» в общественной мысли Тропической Африки утверждало, что цель континента — копировать опыт Европы, опередившей в своем развитии все другие регионы земного шара. «Буржуазные просветители» полагали, что независимость колоний — это проблема весьма далекого будущего. В модернизации Африки они рассчитывали на «бескорыстную помощь» колониальных держав и мечтали об эволюционном, направляемом сверху процессе преобразований на континенте. «Буржуазные просветители» предлагали, чтобы африканцы отказались от своих традиций и духовного наследия, освоив взамен европейскую культуру. Они хотели, чтобы африканцы превратились в «черных европейцев».
Вместе с тем «буржуазные просветители» придерживались мнения, что человеческие расы равны и отставание одних от других объясняется конкретными историческими причинами и вполне преодолимо. Они выступали за национальную консолидацию африканцев, сохранение отдельных африканских обычаев и расширение участия африканцев в управлении колониями и христианской церковью. Следовательно, во взглядах «буржуазных просветителей» содержались элементы национализма.
Наиболее крупными представителями идеологии «буржуазных просветителей» в Тропической Африке были Сэмюэль Кроутер (1806-1891) и Джеймс Хортон (1835— 1883) (подробнее см. [101, с.42-84]).
На смену «буржуазным просветителям» пришли последователи концепции «культурного национализма». Приверженцы «культурного национализма» выступили за сохранение самобытной африканской культуры, против замены ее европейской. Они утверждали, что все расы — равные, но разные. Африканцы, провозглашали они, всегда будут принципиально отличаться от европейцев особенностями своей культуры и образом жизни.
Теоретики «культурного национализма» выдвинули лозунги «духовной деколонизации» и «Африка для африканцев!», сформировали принципы «самобытной Африки» и «африканской личности», вселявшие в африканцев гордость

своим духовным наследием, но и содержавшие элементы, которые в будущем могли привести к появлению чувства расового превосходства и исключительности. Сторонники «культурного национализма» развернули кампанию за возрождение африканских обычаев, разработку африканской истории, за отказ от европейской одежды, имен [101, с. 148-149, 214].
Создателем концепции «культурного национализма» был Эдвард У.Блайден (1832-1912) (подробнее см. [101, с.85-162]).
Важной особенностью формирующейся идеологии был ее наднациональный характер. Первые идеологи Тропической Африки не могли говорить от имени определенной страны. В XIX в. Нигерии еще не было, Сьерра-Леоне фактически означала один город Фритаун, Либерия — Монровию.
В итоге движущей силой африканского национализма на этом этапе была не верность определенной стране, а чувство «расовой принадлежности» как основы будущей нации. При отсутствии сложившихся наций, при схожести судеб большинства народов негроидной расы (почти все они перенесли бедствия работорговли и колониализма, все подверглись расовой дискриминации) национализм провозгласил концепцию панафриканизма, исходившую из тезиса о единстве судеб всех народов негроидной расы в Африке, США и Вест-Индии. Иными словами, панафриканизм стал начальным этапом африканского национализма.
Ранняя пресса
История прессы в Либерии насчитывает почти 175 лет и является самой протяженной в Тропической Африке. При этом с самого начала она находилась исключительно в руках лиц африканского происхождения. Первым издателем газеты в этой стране был Чарльз Л.Форс. Прибыв из Массачусетса в 1826 г., он стал выпускать четырехстраничный ежемесячник «Лайбириа геральд». Газета стала выходить регулярно с 6 марта 1830 г., когда ее возглавил Джон Б.Русуорм. «Лайбириа геральд» была первой африканской газетой Западной Африки (европейские власти Сьерра-Леоне издавали газету с 1801 г.). Публикация газеты продолжалась до 1862 г. За это время сменилось несколько редакторов. Последним был Э.У.Блайден. Ежемесячник отстаивал интересы негроидной расы и выходил под девизом «Свобода — драгоценный дар небес».
Вслед за «Лайбириа геральд» в 1839 г. в Монровии стали печататься «Лайбириэн стар», «Амулет», «Африкас

люминари». В 1854 г. Эдвард Д.Ройе основал газету «Лайбириа сентинел», в 1873 г. начала издаваться «Лайбириа эдвокейт» [104, с.25, 26, 31, 32]. Во второй половине XIX в. выходили также: «Лайбириэн геральд» (I860 г.), «Лайбириа» (1863 г.), «Лоан стар» (1867 г.) [149, с.6, 10, 11].
Первые газеты в Либерии предназначались для узкого круга образованных читателей. Каждая из них создавалась практически усилиями одного человека — ее редактора. Но важно, что они с самого начала носили политический характер, отстаивая право элиты участвовать в решении общественных дел.
Местная пресса не замыкалась в границах своей страны, ее издатели чувствовали «миссионерскую» ответственность за судьбы всего континента. Так, 8 июля 1880 г. газета «Обсервер» поместила передовицу о воздействии империализма на развитие всего Африканского континента, показав его грабительский характер [104, с.33]. Как правило, в XIX в. либерийские газеты распространялись по всей Западной Африке, в том числе в Нигерии [149, с. 10, 11, 229].
Либерийцы стали издателями газет в ряде других стран. Наиболее ярким примером такого рода журналиста был Э.У.Блайден. Переехав в Сьерра-Леоне, он в апреле 1872 г. выпустил газету «Нигро» с гордостью отметив, что «ни один европеец ничего не предоставил для ее издания». Консервативный ученый П.Э.Хейр назвал этот орган «воинственной африкано-расистской газетой, ожесточенно критиковавшей миссии и более завуалированно — христианство». Со времени появления «Нигро», продолжает П.Э.Хейр, «исчезает преподобный господин Блайден и появляется эрудированный проповедник африканизма доктор Блайден» [137, с.535].
По словам Э.У.Блайдена, главная цель этой газеты состояла в том, чтобы укреплять братство всех народов негроидной расы. Иными словами, газета задумывалась как панафриканский орган. «Нигро» выступил в защиту Туземного пастората, призывал основать университет во Фритауне, оказывать поддержку мусульманам. Идеи, высказываемые Э.Блайденом, вытекали из его концепции «культурного национализма», и на них сразу же обрушились его идейные противники, буржуазные просветители во главе с С.Льюисом. За С.Льюисом стояла такая влиятельная в стране фигура, как Б.Трегаскис, и принадлежавшая ему газета «Индепендент». Эту битву Э.Блайден и газета «Нигро» проиграли. Ее пришлось закрыть [134, с.388, 389, 392, 393].
Но Э.Блайден и в последующие годы сотрудничал с прессой Сьерра-Леоне. В 1872 г. он помог Джеймсу Квакеру основать ежемесячник «Эсиопиэн», который освещал про¬

блемы просвещения. В 1874 г. при его поддержке Уильям Грант приступил к выпуску газеты «Вест Африкен рипортер», ратовавшую за сближение англоязычных западноафриканцев, в первую очередь сьерралеонцев и либерийцев.
В 1884 г. при поддержке Э.Блайдена Корнелиус Д. Мей стал выпускать газету «Сьерра-Леоне уикли ньюс» — одну из самых популярных в Западной Африке. Ее тираж был 1500 экземпляров, и она продавалась в Сьерра-Леоне, Золотом Береге, Нигерии, несколько подписчиков имела в хинтерленде (внутренних районах). Отражая интересы креолов Сьерра-Леоне, газета критиковала закон о протекторате, затруднивший их торговые операции. Но в целом она поддерживала власти [134, с.464, 496].
Еще одним примером успеха журналиста — уроженца Либерии служит история Джона Пейна Джексона. Его газета «Лагос уикли рекорд» увидела свет в марте 1890 г. в Нигерии и прославилась резкой критикой властей. В частности, губернатор Ф.Д.Лугард был обвинен в негрофобии и представлен как человек, «у которого все враги и нет друзей, который признает еще белых людей, но совсем не признает черных... Поистине в некотором роде он чудовище» [104, с.33-35].
Основной заслугой ранней прессы Либерии было то, что в ней устами образованной элиты нередко звучал голос угнетенного народа, что складывалась традиция публичного обсуждения общественно значимых вопросов и критического отношения к действиям властей. Все это содействовало формированию общественного мнения. Следует отметить еще одну особенность газет Либерии — это чувство солидарности со всеми народами континента, и в первую очередь Западной Африки. Иными словами, уже в XIX в. происходил процесс формирования идеологии панафриканизма.

Глава 8
В ГОДЫ ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Еще один прыжок «Пантеры»
1 июля 1911 г. в порт Агадир (Марокко) вошла германская канонерка «Пантера». В тот же день германское правительство направило великим державам меморандум о намерении Германии участвовать в разделе Марокко. Этот «прыжок “Пантеры”», как его окрестили в печати, положил начало крупному международному конфликту с участием Германии, Франции, Великобритании и Испании, который едва не привел к мировой войне [91, с.572; 94, с.265-267].
Едва успели завершиться переговоры по марокканскому кризису, как «Пантера» совершила новый прыжок — на этот раз в Либерию. Но цель ее осталась прежней — бесцеремонное вмешательство во внутренние дела независимого, хотя и слабого государства. 11 ноября 1912 г. командир германской канонерки «Пантера», вошедшей в гавань Монровии, предъявил ультиматум президенту Либерии, потребовав принять безотлагательные меры по защите германских подданных в Бассе (Бьюкенен, порт на юге Либерии). Если в течение 24 часов меры не будут приняты, говорилось в ультиматуме, команда «Пантеры» осуществит вооруженную интервенцию. Президент Либерии ответил, что он контролирует ситуацию, и осудил угрозу интервенции. В ночь на 12 ноября «Пантера» отплыла в Бассу [39, с.662].
Что послужило предлогом для действий Германии?
В последнюю неделю сентября — первые три-четыре дня октября 1912 г. в Монровии произошло несколько нападений на европейцев. По мнению американских дипломатов, это свидетельствовало о нестабильной обстановке в Либерии, об убежденности многих, что порядка в стране не будет, пока туда не придет внешняя сила.
Из столицы беспорядки перекинулись в провинцию. 25 октября произошли волнения племени кру в районе р.Сесс, к юго-западу от Монровии. Рабочие-кру прекратили разгру¬

жать суда. В район мятежа был брошен отряд солдат. 27 октября мятеж был подавлен, его зачинщики арестованы.
Вслед за этим мятеж охватил графство Басса (на полпути от Монровии к р.Сесс). Туда был направлен отряд солдат, и обстановка нормализовалась.
27 октября в Бруэрвилле (к сев.-зап. от Монровии) был разграблен склад немецких купцов и похищено товаров на 1200 долл. Воров удалось задержать. Поводом к беспорядкам в Бруэрвилле послужило то, что власти лишили этот городок права распоряжаться местными таможенными сборами. Речь шла о сумме всего в 300 долл. в год.
Связи между событиями в Бруэрвилле, Бассе и на р.Сесс не было. В целом обстановка, по мнению американских дипломатов, не требовала вмешательства извне, и в связи с этим прибытие 11 ноября 1912 г. германского военного корабля «Пантера» труднообъяснимо. Вместе с тем, отмечали дипломаты, иностранцы в Либерии, особенно немцы, охвачены дурными предчувствиями. Немецкие купцы недовольны новшествами в сборе таможенных пошлин и тем, что правительство не оплачивает их счета [39, с.655-659, 662].
Итак, действия Германии в Либерии, по мнению американских дипломатов, труднообъяснимы. Но это если руководствоваться формальной логикой и ограничиться одной Либерией. Если же вспомнить, что в эти годы Германия утверждала себя как мировая держава, добиваясь равного с Великобританией и Францией участия в дележе колоний, станет более понятным, почему она использовала любой предлог для демонстрации военной мощи.
Давление Германии на Либерию после инцидента с «Пантерой» не прекратилось. 25 декабря 1912 г. в гавань Монровии вошел немецкий крейсер «Бремен». Всего в либерийских водах в это время побывало три немецких военных корабля. Немцы обвинили либерийского офицера и солдат в нападении на немецких моряков на р.Сесс и потребовали их наказания. Правительство Либерии заверило Германию, что примет безотлагательные меры после того, как будет закончено официальное расследование. В конфликт вмешались Соединенные Штаты. 20 декабря 19.12 г. госдепартамент через германского посла в Вашингтоне рекомендовал его правительству отказаться от ультиматума в связи с событиями на р.Сесс до завершения официального расследования.
Тем не менее 5 января 1913 г. германский консул в Монровии потребовал смещения либерийского офицера, угрожая репрессиями. По совету американской стороны Либерия выполнила эти требования. Инцидент был исчерпан [39, с.662-665].

В январе 1913 г. немецкие купцы потребовали компенсировать их убытки за время беспорядков в разных частях Либерии. Правительство Либерии предложило, чтобы их претензии были рассмотрены судом. Купцы отклонили эту идею. В спор вмешались американские дипломаты. Они выдвинули план образовать международную комиссию из представителей Либерии, Великобритании, Франции, Германии, США. После переговоров создали комиссию трех (Великобритания, Германия, Либерия). В конечном счете в комиссию вошли представители Германии, Либерии и в качестве арбитра француз И.Оден. Она приступила к работе 18 марта. 23 апреля 1913 г. она определила ущерб немецких торговцев в 5601,77 долл.
В этот период правительство Либерии было убеждено, что «Германия намерена ликвидировать страну как таковую и что никакие уступки не удовлетворят амбиций Германии в Либерии». Внимание США было обращено на «агрессивную и недружественную политику правительства Германии». В подтверждение приводились высказывания немцев в Либерии, которые открыто заявляли, что «эта страна не имеет права на существование». К тому же немцы не признавали главенствующего положения США в Либерии [39, с.666-670, 675, 679, 680].
Восстания племен
Взаимоотношения властей Либерии с коренным населением неизменно оставались напряженными. Конфликты возникали из-за споров о земле, налогах, мародерства солдат и многих других инцидентов. В правительстве племена (этносы) видели угнетателя, уклонялись выполнять его приказы и противодействовали ему. При этом чем дальше от Монровии находились земли племени, тем независимее оно себя вело, тем меньшей властью располагало правительство.
Постоянное противостояние властей и племен нередко выливалось в вооруженные восстания последних. Предвоенные и военные годы не были исключением в этом отношении. Рассмотрим некоторые из наиболее крупных выступлений племен в освещении американской дипломатии.
15 мая 1913 г. из Либерии в США поступило сообщение, что близ границ со Сьерра-Леоне произошли крупные волнения. Верховный вождь Мамбу был схвачен вождем Бумбоколи и убит. Этот инцидент стал отголоском событий, развернувшихся здесь более года назад. Мамбу стал верховным вождем при поддержке эмиссаров Монровии Купера и Ломакса, что лишило его авторитета в глазах африканцев. Узурпировав власть, он убил восемь вождей и прибрал к ру¬

кам их земли. Внутриплеменная распря осложнила отношения с соседней Сьерра-Леоне. По данным британских дипломатов, 1 января 1912 г. либерийские солдаты атаковали селение Белу в спорной зоне границы со Сьерра-Леоне, но были отброшены британскими войсками. 14 марта 1912 г. Великобритания отозвала своих представителей из комиссии по демаркации этого участка границы, оккупировала спорные территории и потребовала компенсации за ущерб. Лишь после вмешательства посольства США в Лондоне власти Сьерра-Леоне приостановили выполнение ультиматума [38, с.657].
27 сентября 1913 г. Ричард Банди, поверенный в делах США в Либерии, доложил в госдепартамент, что обстановка на границе со Сьерра-Леоне ухудшилась. Власти Либерии опасаются агрессии со стороны Сьерра-Леоне, поскольку беспорядки среди племен дают предлог для притязаний на земли Либерии. В частности, власти Сьерра-Леоне утверждают, что некоторые вожди со своими племенами бежали на ее территорию и если им будет предоставлено британское подданство, они потребуют вернуть их земли. Сьерра-Леоне готова направить туда свои войска. У Либерии в этом районе 250 солдат, и они не могут восстановить порядок. В начале сентября там был убит сборщик налогов А.Д.Томас. К счастью, граница между Либерией и Сьерра-Леоне была почти полностью определена в марте 1913 г. Эту работу по поручению правительства Либерии проделал американец Джеймс Г.Б.Ли. Последний вместе с другим американцем, капитаном Хоукинсом, командиром отряда пограничных войск, способствовал умиротворению племен [39, с.681-685].
На другом конце Либерии, в ее южной части, властям никак не удавалось подчинить кру. Правительство обладало чисто номинальным контролем над землями кру и не могло даже собирать налоги. Выше уже отмечались их выступления в 1912 г. Брожение продолжалось и в 1913 г. 30 июня 300-400 взбунтовавшихся кру атаковали поселение Ривер-Сесс, где находилось 80 солдат пограничной службы. Мятеж был подавлен. Пострадала собственность немецких купцов, однако жертв среди них не было. Как следует из послания президента Говарда Законодательному собранию от 17 декабря 1913 г., эти волнения были подавлены отрядом погранвойск под началом лейтенанта Смита. Утихомирены также племена в районе Гио, графство Гранд-Басса, где расположена каучуковая плантация [39, с.654, 683].
В ходе первой мировой войны волнения среди племен не прекратились. Крупнейшим из них было восстание кру. 28 сентября 1915 г. поверенный Банди доложил в Вашингтон о мятеже племен кру в графстве Сино, в результате которого

порт Сино оказался в осаде, его таможни сожжены и три таможенника убиты. Конфликт принял такие масштабы, что правительство Либерии обратилось за помощью к великим державам. 1 октября президент США Вудро Вильсон направил военный корабль «Честер» в Либерию, уведомив правительства Великобритании и Франции. На призыв о помощи откликнулась и Великобритания. 18 октября 1915 г. в Монровию прибыл ее военный корабль «Хайфлаер». Однако госдепартамент США попросил Лондон отозвать корабль, чтобы «не нарушить нейтралитет Либерии», и 20 октября командиру корабля был отдан приказ покинуть воды Либерии.
Что касается США, то они открыто выступили на стороне властей Либерии. «Честер» прибыл в Монровию 8 ноября 1915 г., а 10-го достиг порта Сино, где шли бои. 28 ноября Банди сообщил в Вашингтон, что с помощью американцев осада порта Сино снята, в сражениях убито 20 туземцев и 2 солдата. В операции были задействованы 350 солдат. Кру обратились за помощью к англичанам. 13 ноября 9 вождей кру направили письмо британскому консулу в Монровии, призывая взять их под британскую защиту. В нем, в частности, сообщалось, что «Честер» поддержал либерийские войска, предоставив им катер и пулемет. Британский консул дал вождям кру жестко отрицательный ответ и призвал их подчиниться властям. (Заметим в скобках, что, несмотря на это заявление, Великобританию продолжали подозревать в поддержке кру. Так, госдепартамент США заявил протест Великобритании в связи с тем, что 3 февраля 1916 г. британский корабль «Прасу» доставил в порт Бетту оружие для восставших племен кру. Британский посол отверг эти обвинения. Судно, по его словам, доставило обычные грузы и пассажиров.)
17 декабря 1915 г. кру вновь атаковали господствующую высоту близ порта Сино, но были отброшены. Один солдат убит. «Честер» 17 декабря доставил в Сино 50 солдат подкрепления [41, с.626, 628-631, 635; 43, с.457, 458].
15 декабря 1915 г. президент Даниэл Э.Говард в послании конгрессу Либерии дал анализ причин восстания племен кру в графстве Сино. По его мнению, поводом к нему стали слухи о намерении властей направить в Сино сборщиков налогов. Встревоженные кру блокировали боевыми пирогами вход в порт Гринвилл и обстреляли его. Затем были отмечены случаи захвата судов, иностранных купцов, почты, миссионеров. Восставшие создали собственные органы управления. Переговоры с вождями племен не дали результата, и тогда правительство обратилось за помощью к США.
Бои с кру продолжались в первой половине 1916 г. 12 января 1916 г. посланник Джеймс Л.Куртис сообщил в Ва¬

шингтон, что правительство Либерии просит продлить пребывание в стране военного корабля «Честер» до полного замирения кру, а также предоставить ему 500 карабинов и 250 тыс. патронов к ним.
Стычки с кру шли вплоть до июня. Лишь 2-4 июня 1916 г. правительственные войска провели успешное наступление на позиции кру в районе Рокк-Сесса и Сенквена и захватили их. Так было покончено с мятежом и впервые установлен твердый контроль над землями кру.
США не скрывали своего участия в подавлении восстания. «Национальный долг США помогать Либерии» — такими словами охарактеризовал госсекретарь США послу Великобритании в Вашингтоне 26 августа 1916 г. роль США в подавлении мятежа кру [41, с.626, 627; 43, с.452, 453, 456, 462].
Не успели власти Либерии отпраздновать победу, как кру снова восстали. На этот раз подняли вооруженный мятеж племена в районе м.Пальмас. В январе 1919 г. г.Харпер был фактически блокирован. 25 января майор .Джон Г.Андерсон, американский офицер, командир пограничных сил Либерии, был направлен туда для восстановления порядка. Его отряд насчитывал всего 126 солдат, но ему удалось усмирить племена. Результат операции — 6900 винтовок уничтожено, захвачено 880 винтовок, 42 орудия, 1900 снарядов, 78 револьверов. Всего пограничные силы Либерии под командованием американских офицеров изъяли за 1916— 1919 гг. около 15 тыс. винтовок [49, с.528, 529].
Борьба за трансатлантический кабель
Географическое положение Либерии предопределило ей стать важнейшим звеном в телекоммуникационной связи между континентами Европы, Африки и Латинской Америки. Через Монровию проходили проложенные в начале XX в. (1912 г.) германскими фирмами трансатлантические подводные кабели, которые соединяли: 1) Монровию — Канарские острова — Эмден (Германия); 2) Монровию — Пернамбуко (Бразилия); 3) Монровию — Ломе (Того). Кроме того, в Монровии размещались радиостанции, принадлежавшие Германии и французской «Компани де кабль Сюд-Америкэн».
Правительство Либерии сознавало потенциальную угрозу своему суверенитету, которую представляли эти станции в свете надвигающегося мирового конфликта. 27 июля 1914 г. оно направило США письмо следующего содержания: «В случае возникновения войны Германия и Франция могли бы направить войска в Либерию под предлогом защи¬

ты своих станций». Правительство Либерии просило у США совета, какой политики ей придерживаться в этом вопросе. Правительство США рекомендовало Либерии провозгласить нейтралитет. Традиционно следуя в фарватере внешней политики Соединенных Штатов, Либерия придерживалась принципа «поступай как они». Вместе с тем на ее позиции сказывалось то обстоятельство, что Германия была ее ведущим торговым партнером. По этим причинам Либерия в конце июля 1914 г. объявила, что в случае возникновения мировой войны будет следовать политике нейтралитета, и просила великие державы его уважать. 8, 11 и 29 августа Германия, Франция и Великобритания соответственно заявили о признании нейтралитета Либерии. Несмотря на это, 14 августа 1914 г. Франция потребовала закрыть германскую станцию в Монровии либо установить цензуру над ее передачами. Примеру Франции последовала Великобритания. 29 августа 1914 г. она потребовала закрыть радиостанцию и телеграф Германии в Монровии. 4 сентября правительство Либерии с согласия заинтересованных сторон закрыло станции Германии и Франции [70, с.711, 713, 715, 717].
Но этого оказалось недостаточно. Вслед за этим союзные державы приняли меры к тому, чтобы полностью лишить Германию контроля над принадлежавшими ей линиями связи. 13 сентября 1915 г. кабель между Монровией и Пернамбуко был перерезан и с тех пор не действовал. Кабель между Монровией и Канарскими островами был перерублен в нескольких десятках миль от Монровии, примерно на траверзе Фритауна. Один его конец был подсоединен к кабелю Монровия - Ломе (Того), уже отрезанному от Монровии, второй выведен к Фритауну. В результате англичане получили прямую линию Фритаун - Ломе в обход Монровии. Со своей стороны, французы переместили кабель Канарские острова - Эмден и уложили его между Брестом (Франция) - Касабланкой (Марокко) - Дакаром (ФЗА) [49, т.II, с.526, 527].
После окончания войны развернулась острая борьба за право собственности на трансатлантические кабели. Еще до вступления в войну США Франция и Англия договорились, что после победы к Франции отойдет кабель Эмден - Брест - Азоры - Нью-Йорк и Монровия - Пернамбуко. Тогда же США передали Франции в аренду германскую кабельную станцию в Нью-Йорке. С окончанием войны, в ноябре 1918 г., Франция потребовала от Либерии передать кабель между Монровией и Пернамбуко от «Дойче зюдамериканише телеграфен гезелыпафт» французской «Компани де кабль Сюд-Америкэн».

Вопреки ожиданиям, Либерия не дала на это согласия. Франция реагировала жестко. 6 января 1919 г. поверенный в делах Франции поставил в известность правительство Либерии, что если предложение о передаче германского кабеля будет отвергнуто, в Монровию будет направлен военный корабль и германский кабель будет насильственно подключен к французскому и выведен на Конакри. Действия Франции поддержала Великобритания, которая рассчитывала получить свою часть в германском кабеле.
7 января 1919 г. поверенный в делах Франции сообщил госдепартаменту США о намерении направить французский корабль в Монровию, чтобы соединить германский кабель с французским. 11 января 1919 г. США заявили, что намечаемые действия Франции «расцениваются правительством Соединенных Штатов как грубая несправедливость в отношении Либерии». Госдепартамент США также резко возражал против предоставления Франции концессии на строительство железной дороги в Либерии. Он характеризовал намерения Великобритании и Франции в Либерии как ведущие к установлению экономического и политического контроля над этой африканской страной.
Франция отклонила возражения Соединенных Штатов. Она выразила удивление тому обстоятельству, что США, передав ей кабельную станцию на собственной территории, возражают против перехода германской кабельной станции в Либерии под контроль «Компани де кабль Сюд-Америкэн». Вскоре, однако, Франция смягчила свою позицию. 20 февраля 1919 г. госдепартаменту США стало известно, что Франция отказалась от плана послать военный корабль и присоединить германский кабель к французскому в Монровии. Вместо этого Франция решила перенаправить кабель в Гвинею, минуя Либерию [49, т.П, с.504, 505, 511-515, 523-525].
Вступление в войну
В 1914-1917 гг. Либерия формально оставалась нейтральной. В 1917 г., сознавая, что Соединенные Штаты вскоре вступят в войну, и рассчитывая на преимущества от присоединения к стану победителей, правительство Либерии 6 февраля сообщило, что если США объявят войну Германии, оно предоставит в распоряжение США свою территорию для осуществления любых наземных или морских операций.
20 апреля 1917 г. Либерия заявила, что переходит от политики нейтралитета к политике доброжелательного сотрудничества с союзными державами и в связи с этим намерена выдворить из страны консула Германии. 3 мая 1917 г.

представители США, Великобритании и Франции рекомендовали правительству Либерии разорвать отношения с Германией и выдворить из страны всех германских подданных. 9 мая 1917 г. Либерия последовала этому совету, разорвала отношения с Германией и объявила о выдворении из страны ее представителей.
7 июля 1917 г. Либерия заявила о готовности вступить в войну, если великие державы гарантируют, что: а) в мирном договоре будут предусмотрены меры по ее защите от агрессии Германии в будущем; б) будут сняты ограничения со стороны Великобритании и Франции на внешнюю торговлю Либерии.
21 июля 1917 г. США, Великобритания и Франция в совместной ноте подтвердили, что они отменяют ограничения на внешнюю торговлю Либерии и гарантируют ее защиту от агрессии со стороны Германии в годы войны и после ее окончания.
Либерия объявила войну Германии 4 августа 1917 г. 5 августа 1917 г. конгресс Либерии одобрил это решение. Все германские подданные в Либерии были арестованы и выдворены из страны [46, с.458, 460-462, 469, 477, 409-491; 47, с.740, 741].
Находясь в стороне от главных военных операций, Либерия тем не менее не избежала потерь и жертв. 11 января 1918 г. Германия объявила прибрежные воды Либерии зоной боевых действий своих подводных лодок. 10 апреля 1918 г. одна из них вошла в гавань Монровии. Ее командир, капитан-лейтенант Герке, передал Либерии пленных с потопленного в тот же день либерийского сторожевого корабля «Президент Говард» и потребовал закрытия французской радио- и телеграфной станций. Правительство Либерии согласилось. Ему был предъявлен новый ультиматум: 1) убрать французский флаг; 2) сжечь здания радио- и телеграфных станций, аппаратуру разбить. Ответ правительства был признан неудовлетворительным. Около 4 часов дня 10 апреля подлодка открыла орудийный огонь, вывела из строя французскую радиостанцию, убив двух либерийцев и ранив двоих. Примерно в 7 часов вечера завязался бой между этой подлодкой и торговым кораблем, подходившим к порту Монровии, и обстрел города прекратился. Сама подлодка ушла в глубины океана.
Реакция союзных держав на этот рейд была быстрой. 15 апреля Франция предложила предоставить Либерии несколько орудий и своих артиллеристов для организации береговой обороны. Но Либерия отказалась допустить французских солдат на свою территорию. Не согласилась она и с намерением французов обнести здание радиостанции меш¬

ками с песком, чтобы уберечь его от обстрела. Ситуация обострилась. Обстановку разрядили США, направившие в Либерию военный корабль «Релайф». Он прибыл в Монровию 7 мая 1918 г.
Благодаря посредничеству США в мае 1918 г. французская радиостанция в Либерии была восстановлена. Но 18 мая власти Либерии вновь ее опечатали, объяснив свои действия стремлением не спровоцировать новой атаки немецких подлодок. Возник кризис. Под нажимом союзников 25 июня Либерия отменила свой запрет [47, с.740-750].
На Версальской мирной конференции
После завершения первой мировой войны Либерия как одна из ее участниц была приглашена на Версальскую мирную конференцию. В инструкции делегации перед ее выездом в Париж президент Либерии Д.Э.Говард поставил перед ней три задачи: 1) получить компенсацию за потери в войне за счет имущества Германии; 2) добиваться пересмотра территориальных границ страны, пострадавшей после договора с Англией (1885 г.) и Францией (1892 г.); 3) при решении вопроса о германском кабеле изложить мнение Либерии. При этом президент 5 декабря 1918 г. подчеркнул, что делегация Либерии в Версале будет согласовывать все свои действия с представителями США.
В 1918-1919 гг. позиции трех великих держав-победительниц в отношении Либерии не совпадали. Англия и Франция предложили подписать трехстороннее вместе со США соглашение, которое обеспечило бы равные возможности для всех трех держав в Либерии. США воспротивились этому плану. Они полагали, что Англия и Франция намерены установить политический контроль над Либерией. США добивались, чтобы была признана их ведущая роль в этой стране. В частности, они желали, чтобы Англия и Франция отозвали своих представителей из управления по сбору налогов в Либерии и не участвовали в предполагаемом займе в 5 млн. долл. Но указанные державы оценили эти намерения как попытку США «установить свой протекторат над Либерией, ущемив коммерческие интересы Англии и Франции» [59, т.П, с.248, 343, 544-547].
Начались затяжные дипломатические переговоры. 29 декабря 1918 г. МИД Франции поставил в известность госдепартамент США, что односторонняя финансовая помощь Либерии может привести к установлению американского протектората, и предложил, чтобы в нормализации экономики этой африканской страны участвовали также Великобритания и Франция. 25 января 1919 г. США высказа¬

лись за образование полностью американского состава управления по сбору налогов, опровергнув предположение о намерении установить протекторат над Либерией. 5 февраля 1919 г. делегат США Лансинг в ходе обсуждения положения в Либерии высказался против рассмотрения вопроса о границах этой страны на мирной конференции, добавив, что у Либерии «достаточно забот по управлению территориями, которые сейчас находятся под ее властью». По мнению США, главная причина слабости Либерии — отсутствие у нее власти над хинтерлендом. Что же касается вопроса о германском кабеле, то он, считал Лансинг, должен быть обсужден.
11 февраля 1919 г. Франция согласилась рассмотреть финансовое положение Либерии на трехсторонней основе в ходе работы Парижской мирной конференции. 27 марта 1919 г. в Париже начались трехсторонние переговоры о финансовом положении Либерии. Франция пыталась при этом получить концессию на постройку железной дороги Монровия — Бейла (Гвинея). Англичане говорили о праве вербовать кру в качестве матросов на свои корабли и о небольших финансовых претензиях к Либерии. Вопрос о германском кабеле Либерия — Бразилия было решено рассмотреть на мирной конференции [59, т.I, с.464-467; т.Н, с.468, 470-473, 476-478; 63, с.17, 18].
Участникам мирной конференции пришлось рассмотреть такой частный вопрос, как оплата пребывания в Париже членов либерийской делегации. Последние, как выяснилось, не имели средств на оплату гостиницы и питание. 12 февраля 1919 г. представители всех делегаций обсудили этот вопрос и рекомендовали либерийской делегации обратиться за ссудой к частным источникам под гарантию предстоящего американского займа в 5 млн. долл.
Усилия делегации Либерии на конференции были не напрасны. Ее пожелания были частично удовлетворены и нашли отражение в Версальском мирном договоре 1919 г., по которому Германия лишалась всех прав в Либерии, все договоры с ней отменялись, ее собственность передавалась этой стране. Так, ст. 138 гласила: «Германия лишается всех прав и привилегий относительно Либерии, вытекающих из соглашений 1911 и 1912 гг., в частности права назначать таможенного сборщика в Либерии. Она также лишается права участвовать в любых мероприятиях, которые, возможно, будут предприняты в будущем для восстановления Либерии».
Ст. 139 констатировала: «Германия признает, что все договоры и соглашения с Либерией перестали действовать после 8 августа 1917 г.» (В примечании к ст. 139 говорилось:

«Либерия разорвала дипломатические отношения с Германией 20 мая 1917 г. и объявила ей войну 4 августа 1917 г.»)
Ст. 140 устанавливала: «Вопросы собственности, прав и интересов немцев в Либерии рассмотрены в части X (экономические статьи) настоящего Договора». В этой части отмечалось, что претензии Либерии к Германии составили: по ущербу собственности 1 506 435, по пенсиям солдатам 2 470 700 — всего 3 977 135 долл. 5 мая 1930 г. в счет этой задолженности была учтена стоимость германской собственности в Либерии и взыскано с Германии еще 29 121 ф.ст. Либерии было также предложено присоединиться к конвенции по торговле спиртными напитками и участвовать в пересмотре Берлинской и Брюссельской конвенций [59, т.Н, с.465, 511, 512; 60, с.349; 61, с.847; 62, с.171; 63, с.34, 41; 64, с.290-292, 474, 603].
Итак, Версальская мирная конференция ликвидировала германские интересы в Либерии, а джентльменское соглашение трех держав признало ведущую роль США и их право осуществить экономическую стабилизацию в этой стране.
Угроза финансового краха
Бюджет Либерии испытывал неизменные трудности. Средств постоянно не хватало. Но были годы умеренного дефицита, а были близкие к катастрофе. Тогда прибегали к внешнему займу. Очередной пик бюджетного дефицита наступил в начале XX столетия.
На этот раз с просьбой о займе обратились к Соединенным Штатам. В начале 1909 г. президент США направил в Либерию комиссию для изучения обстановки в стране. Комиссия убедилась, что Либерия оказалась на краю пропасти, и отметила: «Если Либерия распадется, Франция рассчитывает получить свою долю... Германия выжидает подходящего момента для интервенции в Либерию под благовидным предлогом» [121, с.801; 116, с.36].
Комиссия выработала условия предоставления Либерии американскими и европейскими банками займа, гарантированного доходами от налоговых сборов и таможенных пошлин. 7 марта 1912 г. американские банки «Дж. П. Морган и К°», «Нейшнл сити бэнк оф Нью-Йорк», «Ферст нейшнл сити бэнк оф Нью-Йорк» и немецкий «Кун, Лееб и К°» подписали соглашение о предоставлении Либерии займа. 26 ноября 1912 г. президент Либерии Даниэл Э.Говард ввел его в действие.
Заем предоставлялся в размере 1,7 млн. долл. на 40 лет из 5% годовых. Почти половина займа — 800 тыс. долл. — предназначалась на погашение задолженности по займу

1871 г. Заем 1912 г. обеспечивался налоговыми поступлениями Либерии. В этих целях учреждалась служба генерального сборщика налогов во главе с представителем США, членами ее руководства в должности сборщика налогов были представители Великобритании, Германии и Франции. Иными словами, сбор налогов переходил полностью под иностранный контроль. Соглашение о займе обязывало также Либерию урегулировать пограничные споры с Великобританией и Францией.
Сбор средств на заем 1912 г. был осуществлен путем выпуска облигаций, которые были распространены: в Берлине — на 225 тыс., Амстердаме — 460 тыс., Лондоне — 715 тыс., Нью-Йорке— 158 тыс. долл. Всего облигаций было продано на 1558 тыс. долл. 26 ноября 1912 г. генеральный сборщик налогов, гражданин США Рид Пейдж Кларк, официально приступил к исполнению своих обязанностей [38, с.671, 672, 676, 688-693; 45, с.897; 51, с.610].
Заем 1912 г. ненадолго облегчил экономическое положение Либерии. Полагали, что передача таможен под контроль иностранных специалистов оздоровит обстановку. Но вспыхнувшая мировая война подорвала внешнюю торговлю. В результате в 1915 г. доходы Либерии упали по сравнению с 1913 г. на, 45%. Положение еще более ухудшилось после того, как 25 апреля 1916 г. Британия объявила о запрете на ввоз любых товаров в Либерию. За 1914-1915 гг. правительство Либерии собрало менее 3% налогов и выплатило лишь 48% задолженности по займу. В связи с этим 27 мая 1916 г. оно уведомило «Нейшнл сити бэнк оф Нью-Йорк» о временном прекращении платежей по займу 1912 г., а с 1 июля перестало выплачивать по нему проценты. Были резко сокращены штаты всех учреждений, жалованье чиновникам выдавалось нерегулярно.
В 1917 г. таможенные сборы упали с 485 576 в 1913 г. до 163 634 долл. В результате Либерия оказалась не в состоянии не только расплачиваться по займу 1912 г., но и осуществлять текущие расходы. Правительство шло на любые шаги, чтобы осуществить наиболее срочные платежи. Так, в связи с его призывом о помощи госдепартамент США 6 января 1915 г. обратился с просьбой к компании «Кун, Лееб» разрешить Либерии осуществить выдачу жалованья пограничникам до выплаты процентов по займу. Немецкая компания сообщила о своем согласии. В марте 1915 г. правительство Либерии взяло заем в 8 тыс. долл. у компании «Эксельсиор майнинг». США были недовольны, что это было сделано без совета с ними [41, с.636, 638; 44, с.458, 459, 462; 45, с.889].

В поисках выхода из кризиса правительство Либерии пошло на сотрудничество с Банком Британской Западной Африки (ББЗА). 29 октября 1915 г. оно согласилось все свои финансовые поступления хранить на счетах этого банка, чго, как ожидалось, перекроет пути для хищений на местах и улучшит финансовую отчетность страны. Либерия не стала банкротом благодаря новому соглашению с ББЗА от 21 февраля 1917 г., согласно которому страна ежемесячно получала аванс в 9 тыс. долл. Общая сумма кредита не должна была превысить 100 тыс. долл. до 31 декабря 1920 г. Со своей стороны, Либерия обязалась все налоговые сборы и другие денежные поступления правительства, включая таможенные сборы, помещать на депозит в банк. Кроме того, вводился режим экономии, и пока задолженность не погашена, правительство намеревалось выплачивать чиновникам не более половины их жалованья. Соглашение было одобрено генеральным сборщиком таможенных пошлин и финансовым советником правительства Г.Ф.Уорли [41, с.641, 642; 45, с.889, 890].
Облегчение, которое принесло соглашение, было кратковременным. К 5 декабря 1917 г. задолженность Либерии ББЗА возросла до 49,6 тыс. долл. 9 декабря 1917 г. управляющий ББЗА У.Г.Росс-Белл направил президенту Либерии Говарду письмо о надвигавшемся крахе. Специалисты предполагали, что к 1 июля 1918 г. величина долга достигнет 100 тыс. долл., банк прекратит выдавать ссуды и правительство Либерии станет банкротом. Этот прогноз полностью не оправдался. На 1 августа 1918 г. задолженность Либерии ББЗА составила 91 тыс. долл. Расчеты показали, что цифра в 100 тыс. будет достигнута не позднее 1 октября 1918 г. Общая задолженность Либерии на 1 октября 1918 г. составила 1,133 млн. долл. [48, с.535, 542]. В этих условиях 11 января 1918 г. Либерия обратилась с призывом к США предоставить заем в 5 млн. долл. Обосновывая свою просьбу, правительство сообщало, что война подорвала экономику страны и ее таможенные сборы упали до минимума. Пришлось урезать жалованье чиновникам на 20%, но и эти урезанные оклады выплачивались только в половинном размере. Были увеличены импортные сборы на 20% и размер внутренних налогов.
Поверенный в делах США в Либерии Ричард Банди в донесении госдепартаменту поддержал обращение Либерии. Он напомнил, что Либерия всегда рассчитывала на помощь США и видела в них естественного защитника, опасаясь в то же время угроз своей независимости со стороны колониальных держав. Либерия, по мнению Банди, готова даже перейти под опеку США.

С позицией Банди согласился Уолтер Ф.Уолкер, американец, финансовый советник правительства Либерии. Докладывая в госдепартамент США, он писал, что Банк Британской Западной Африки приобрел ключевое значение в экономике Либерии. Следуя политике «мирного проникновения», он поставил под свой контроль финансы страны. Неизбежный финансовый крах Либерии в середине 1918 г., по мнению У.Ф.Уолкера, превратит страну в беспомощного заложника банка. Последний в таком случае намерен пригласить европейцев для управления страной по тем же моделям, по которым управляются колонии в Британской Западной Африке. В этих целях банк создаст фонд примерно в 15 млн. долл. для коренной перестройки хозяйства Либерии.
На основании этих донесений госдепартамент решил, что Соединенные Штаты должны взять на себя ответственность за разрешение финансового кризиса Либерии, и просил министерство финансов США благожелательно рассмотреть обращение Либерии о займе.
30 марта 1918 г. правительство Либерии сообщило дипломатической миссии США информацию о мерах по сокращению расходов в финансовой сфере. Соглашение о депозитах с Банком Британской Западной Африки выполняется. Лишены пенсий лица, незаслуженно их получавшие. Расходы на юстицию снижены с 300 тыс. до 15 тыс. долл. в год. Жалованье депутатов Законодательного собрания урезано до 500 долл. в год. Штаты министерств и ведомств уменьшены, объединены министерства образования, внутренних дел и военное. Число членов кабинета сокращено с 7 до 5. Их жалованье снижено до 1,5 тыс. долл. Внутренняя задолженность государства — около 200 тыс. долл. — переведена в облигации сроком на 20 лет из 3% годовых. Тем не менее, если США не предоставят заем, Либерия через 3 месяца станет банкротом.
Либерия, со своей стороны, предлагала оказать Соединенным Штатам услуги в следующих сферах: 1) в наборе рабочих; 2) создании военно-морской базы; 3) в поставках продовольствия; 4) в развертывании средств связи. Кроме того, Либерия обязалась передать США поступления от внутренних налогов и таможенных сборов. Разъясняя эти предложения, правительство сообщало, что Либерия располагает рабочей силой в 200 тыс. человек, возможностями выращивать кофе, рис, пальмовое масло, ценную древесину, хлопок, добывать минеральное сырье. На ее территории размещены 2 телеграфные и 2 радиостанции. Придя на помощь Либерии, США сохранят страну, куда в будущем, возможно, захотят эмигрировать афроамериканцы [48, с.505-508, 510-513, 515-519, 522, 524-526].

9 сентября 1918 г. министерство финансов США согласилось в принципе предоставить Либерии заем в 5 млн. долл. Давая согласие на заем, США одновременно предложили «план возрождения Либерии», предусматривавший коренную перестройку хозяйства Либерии и ее административного управления. Согласно ему, заем следовало использовать в целях: 1) развития транспорта; 2) улучшения портов, в первую очередь в Монровии; 3) открытия новых школ; 4) реформ в сельском хозяйстве; 5) перестройки администрации в хинтерленде; 6) реформ в армии и полиции.
Конкретные условия предоставления займа были изложены в меморандуме госдепартамента США от 27 июня 1919 г. В нем говорилось, что США предоставят заем в 5 млн. долл., если будут выполнены следующие предложения:
1) оплачены все проценты и задолженности по займу 1912 г.;
2) оплачены все долги Либерии, включая по жалованью чиновникам; 3) назначены сборщик внутренних налогов, таможенных пошлин и финансовый советник из числа граждан США; 4) назначены комиссары внутренних областей Либерии из числа американских граждан; 5) офицеры США возглавят армию и полицию страны; 6) представители Англии и Франции будут отозваны из службы сборщика пошлин [49, т.И, с.486-487, 494, 495].
В Либерии возникла весьма серьезная оппозиция соглашению о займе на американских условиях. Некоторые деятели считали, что жесткие условия займа ограничивают суверенитет Либерии. Под их давлением правительство выработало собственный проект финансового плана. При его обсуждении мнения разделились. Американский вариант поддержали вице-президент Росс и экс-президент Говард. Тем не менее президент Кинг одержал победу, и Законодательное собрание 23 июля 1920 г. одобрило либерийский проект.
2 августа 1920 г. госдепартамент США в ультимативной форме потребовал, чтобы был принят американский проект финансового плана. Для нажима на президента Кинга посланник Банди рекомендовал направить в Монровию крейсер, предложить всем американцам покинуть Либерию. Банди даже полагал, что США должны получить мандат для управления Либерией и при необходимости осуществить вооруженное вторжение в эту страну.
В ответной ноте от 21 августа 1920 г. госсекретарь Либерии Эдвин Бэркли указал, что его правительство не может «добровольно передать определенные и важные функции в ведение неподчиненной ему службы сборщика налогов или наделить эту службу правом вето при осуществлении этим правительством и его служащими своих конституционных

прав». Иными словами, правительство Либерии хотело, чтобы служба сборщиков налогов действовала через чиновников Либерии, а не вместо них [50, с. 78, 79, 81, 83, 84, 86-88, 92].
Франция и Великобритания воспользовались переговорами о займе, чтобы укрепить собственные позиции. Так, Франция выразила готовность поддержать американский заем, если ей будут предоставлены концессии на строительство железных дорог на севере и юге Либерии. Кроме того, она поставила вопрос о границах, и началась дипломатическая переписка между Либерией, США и Францией о демаркации границы между Либерией и французской колонией Гвинеей.
27 февраля 1920 г. Либерия вопреки совету США предоставила концессию на 30 лет французской кабельной компании на право обслуживать 58 поселений от м. Маунт до м. Пальмас и продлить кабель далее в Берег Слоновой Кости. США заявили протест, назвав такие действия «неоправданными, если не недружественными».
4 октября 1920 г. британское посольство в Вашингтоне заявило госдепартаменту США, что условия договора о займе Либерии означают установление фактического протектората США над этой страной. Правительство Великобритании сформулировало свою позицию так: оно не намерено вмешиваться в решение этой проблемы, но желало бы, чтобы интересы владельцев облигаций займа 1912 г. не пострадали. Против намеченного займа выступили владельцы облигаций займа 1912 г. во Франции и Великобритании [50, с.55-67, 78, 79, 97, 98; 51, с.634-638].
Если администрация США поддерживала идею займа Либерии, то конгресс и общественность страны не занимали однозначной позиции. Палата представителей 11 мая 1922 г. приняла резолюцию о предоставлении займа, однако сенат высказался против. В ходе дискуссий в сенате высказывались различные аргументы против соглашения о займе. Среди них упоминалось, что в 1919 г. госдепартамент США в качестве одной из альтернатив изучал возможность установления протектората над этой страной. Было высказано мнение, что соглашение о займе превратит Либерию в колонию США, в «Американское Конго» [4, с.6674, 6697].
Такого же мнения придерживалась американская газета «Нейшн». 31 мая 1922 г. она писала, что Либерия превратится в «подневольную американскую колонию, которой будет править финансовый комиссар, назначенный президентом Соединенных Штатов... Он станет хорошо оплачиваемым диктатором Либерии, не подвластным либерийскому контролю и лишь в очень отдаленной форме подвластным аме¬

риканскому контролю... Заем — это попытка создать в Либерии нашу собственную колонию» [111, с. 122, 123]. К аналогичному выводу пришел американский исследователь Бикслер: «Не вызывает сомнения, — писал он, — что если бы США предоставили ей заем, Либерия превратилась бы в американский протекторат» [114, с.58].
В результате после многолетних мучительных и напряженных переговоров, после того, как несколько раз возникала угроза открытого столкновения позиций США и Либерии, соглашение о займе потерпело полное фиаско. 27 ноября 1922 г. сенат США отклонил предложение о его предоставлении и тем самым похоронил его [49, т.И, с.471-473; 64, с.291; 51, с.611, 612, 617, 632].
Итак, надежды Либерии разрешить финансовый кризис с помощью правительства США не оправдались, и она вступила в переговоры с новыми потенциальными заимодавцами - Маркусом Гарви и Х.Файрстоном.
* * *
Резюмируя материалы этой главы, можно прийти к следующим выводам. В годы первой мировой войны Либерия, несмотря на свою удаленность от мировых центров, оказалась вовлеченной в глобальный конфликт. Великие державы стремились втянуть эту независимую африканскую страну в схватку со своими противниками, используя ее политическую и экономическую слабость. В годы войны резко ухудшилось финансовое положение Либерии и она оказалась на грани краха и превращения в американский протекторат.

Глава 9
БОРЬБА ЗА СОХРАНЕНИЕ НЕЗАВИСИМОСТИ В 1919-1934 гг.
Гарвисты в Либерии
Получив отказ в займе от правительства США, Либерия вступила в переговоры о финансовой помощи с возглавляемой Маркусом Гарви Всеобщей ассоциацией по улучшению положения негров. И хотя лидеры Либерии недоброжелательно относились к организации Гарви и понимали опасные для себя последствия сотрудничества с ней, тем не менее нужда в деньгах была столь безотлагательной, что они отбросили страхи.
Для руководителей Либерии было очевидно, что их интересы и цели гарвистов несовместимы. Начать с того, что Гарви присвоил себе титул «временного президента Африки». Пышные титулы были у его сподвижников. Гарвисты имели собственный флаг и другую государственную атрибутику. Как это все можно было совместить со сложившимся государственным устройством и конституцией Либерии, с главенствующим положением в стране американолиберийцев? Объяснение может быть только одно: планы руководителей Либерии сводились к тому, чтобы помощь от ассоциации получить, но не допустить массовой иммиграции и не позволить Гарви вмешиваться в дела страны. Гостеприимство и радушие, которое они проявляли по отношению к гарвистам, были, как будет показано дальше, явным лицемерием. Бесспорно, что президент Кинг и госсекретарь Эдвин Бэркли, возглавлявшие правительство Либерии, вели двойную игру с гарвистами. Не менее очевидно, что либерийцы, сотрудничавшие с ассоциацией, отстаивали личные интересы и интересы Либерии в ущерб интересам гарвистов.
Как же в хронологической последовательности складывались отношения между ассоциацией и Либерией?

В мае 1920 г. эмиссар М.Гарви Элиа Гарсиа приехал в Либерию и изложил президенту Ч.Д.Б.Кингу планы Всеобщей ассоциации по улучшению положения негров, которые сводились к тому, чтобы перевести свою штаб-квартиру в Монровию, осуществить массовое переселение афроамериканцев в Либерию, построить в республике школы, больницы, оплатить долги страны. Правительство Либерии согласилось сотрудничать с ассоциацией.
В конце 1920 г. Гарви объявил о выпуске облигаций займа на восстановление Либерии. «Цель займа, — по его словам, — начать строительные работы в Либерии, где будут возведены колледжи, университеты, промышленные предприятия, железные дороги. Мы пошлем туда людей, чтобы соорудить дороги, мы пошлем туда ремесленников и мастеров, чтобы создать промышленность». К августу 1921 г. были собраны 137 тыс. долл. [78, с.364, 366, 367; 125, с.126].
В феврале 1921 г. в Либерию прибыла делегация ассоциации из 6 человек. Они намеревались основать ферму и построить жилища для размещения иммигрантов из США. Делегация имела встречу с президентом Либерии, и ее правительство предоставило ассоциации земли под Монровией. Начались сельскохозяйственные работы на ферме, но когда в июле 1921 г. кончились деньги, гарвисты вернулись в США.
В декабре 1923 г. ассоциация направила в Либерию трех своих представителей для подготовки размещения 20-30 тыс. семейств афроамериканцев, которых Гарви намеревался переселить в Либерию в течение двух лет, начиная с сентября 1924 г.
После прибытия этой третьей делегации был образован Либерийский комитет по приему колонистов. В него вошли вице-президент, два экс-президента и некоторые другие видные деятели Либерии. Комитет сформулировал предложения, на которых Либерия была бы готова принять переселенцев. Основными среди них были: каждая семья колонистов должна иметь на руках 1,5 тыс. долл.; перед отплытием из США переселенцы подписывают присягу на верность правительству Либерии. Предполагалось, что колонисты разместятся в графстве Мэриленд, близ Кейп-Пальмаса. Рекомендации комитета были настолько обстоятельны, что оговаривали наиболее благоприятное время для переезда — октябрь-май — и указывали, какие лекарства необходимо иметь с собой [109, с.107; 78, с.368, 371-373].
Все эти факты говорят о том, что до 1924 г. отношения между правительством Либерии и ассоциацией Гарви, по меньшей мере внешне, складывались превосходно. Однако в этом году появились первые тревожные признаки. В марте

Гарви отправил письмо президенту Кингу, в котором сообщил о газетных публикациях, утверждавших, что Либерия якобы отказалась принять переселенцев. «Мы не верим этим слухам», — писал Гарви и добавлял, что ассоциация согласна с условиями Либерийского комитета по приему колонистов. По словам Гарви, первая группа в 400-500 переселенцев будет отправлена из Нью-Йорка ориентировочно 15 сентября 1924 г.
Ассоциация наращивала подготовительную работу по переселению афроамериканцев. 25 июня 1924 г. в газете «Нью-Йорк уорлд» ею был опубликован план «Колонизации Африки неграми как средство решения расовой проблемы». Гарвисты намеревались основать 4 колонии в Либерии, на что «будет затрачено несколько миллионов долларов». Ассоциация ведет сбор 2 млн. долл. на строительство первой колонии. В статье приводились подробности того, что будет построено — от почты и театра до церкви и полицейского участка. Был помещен также список первых жертвователей, внесших около 4 тыс. долл.
В мае 1924 г. в Либерию прибыла группа строителей для возведения в графстве Мэриленд домов для иммигрантов из США. В июле 1924 г. в Либерию были отправлены материалы и машины на 50 тыс. долл. Итак, планы гарвистов становились реальностью. И хотя никто из руководителей Либерии не верил, что Гарви удастся переселить десятки тысяч людей, но даже прибытие нескольких сот динамичных, воинственно настроенных и организационно сплоченных гарвистов представляло потенциальную угрозу монополии американолиберийцев на власть. Лидеры Либерии, о чем свидетельствует их дальнейшее поведение, рассчитывали, что действия будет развиваться в такой последовательности: вначале они получают деньги на покрытие долгов, потом находят повод, чтобы сорвать переселение гарвистов. Но события складывались по-иному. Иммиграция должна была вот-вот начаться, а финансовую помощь ассоциация обещала лишь в будущем. И правительству Либерии пришлось раскрыть свои подлинные намерения. Группа строителей, направленная ассоциацией, была арестована и 31 июля 1924 г. депортирована из страны. Вскоре правительство запретило деятельность ассоциации в Либерии. Правительство Либерии объяснило свои действия нежеланием осложнять отношения с колониальными державами, ссылаясь на то, что Гарви публично объявил о намерении бороться за освобождение Африки от европейского господства, и это могло дать повод для агрессии против Либерии и ее последующего раздела. Законодательное собрание Либерии в декабре 1924 г. полностью поддержало действия правительства, направлен¬

ные на разрыв с ассоциацией [78, с.373-377, 380-384; 162, с.272; 125, с. 129].
Как уже отмечалось, главной причиной изгнания ассоциации была защита интересов американолиберийской олигархии от посягательств со стороны гарвистов. Фактически американолиберийцы паразитировали, эксплуатируя коренное африканское население. Основная цель их политики — защитить свои привилегии. Президент страны Кинг опубликовал в июне 1921 г. в афроамериканском журнале Уильяма Дюбуа «Крайсис» открытое письмо, разъясняющее этот фундаментальный принцип политики американолиберийцев: «Либерия независима с 1847 г., и она, естественно, никогда не согласится передать свой суверенитет любому другому государству или организации».
Не менее очевидно это было для гарвистов. Посланцы ассоциации отмечали, что руководители Либерии «не очень-то хотят приезда новых поселенцев в Либерию... им не рады, если у них нет денег. Нравятся их деньги, сами они не нравятся совсем». Гарсиа, докладывая Гарви в 1920 г. об итогах поездки в Либерию, сделал верный вывод: руководители Либерии убеждены, что ассоциация представляет неизмеримо большую угрозу позициям американолиберийской олигархии, чем та помощь, которую она может принести стране. Гарсиа дал резко отрицательную оценку американолиберийцам, назвав их продажными, презренными, ленивыми, отмечал, что они превратили коренных африканцев в рабов. Гарсиа предлагал взяться за улучшение положения коренного населения, но лишь после того, как гарвисты получат прочные позиции в Либерии. На первом этапе следовало создавать видимость, что они не вмешиваются во внутренние дела страны. Секретный отчет Гарсиа попал в руки руководителей Либерии, что сыграло немалую роль в разрыве с ассоциацией.
На решении правительства сказалось и некоторое, оказавшееся, правда, кратковременным, оздоровление финансов страны. В 1922-1923 гг. появились признаки улучшения экономики Либерии. В 1922 г. была продана за 154 тыс. долл. германская собственность в стране, конфискованная в годы первой мировой войны. В декабре 1922 г. были введены более высокие таможенные тарифы, оживилась внешняя торговля, возросли сборы налога с хижины. В 1922 г. этот налог принес 151 тыс. долл.— около трети всех доходов страны. К 1925 г. Либерии удалось рассчитаться с банком БЗА. В эти же годы начались переговоры с Файрстоном. На фоне этих перемен соглашение с Гарви уже не казалось жизненно необходимым [109, с.111, 119, 121, 122, 124, 125; 78, с.399-405; 51, с.635; 114, с.57].

Либерийские власти учитывали и позицию великих держав, в первую очередь США. Американское правительство характеризовало ассоциацию Гарви как «безусловно подрывную организацию». Видимо, не случайно правительство США назначило своим представителем на инаугурацию президента Кинга в январе 1925 г. У.Э.Б.Дюбуа— наиболее решительного противника и критика Гарви в среде афроамериканцев. Это было явным осуждением организации Гарви. Англия и Франция, со своей стороны, требовали, чтобы Либерия не имела ничего общего с ассоциацией. И они получили соответствующие заверения. В уже упоминавшемся открытом письме в «Крайсис» президент Кинг сделал такое многозначительное заявление: «Ни при каких обстоятельствах мы не допустим, чтобы наша территория стала центром агрессии или заговора против других суверенных государств. Наша страна придерживается принципа “Либерия для либерийцев”, и она намерена жить в мире с остальными государствами».
Гарви болезненно реагировал на разрыв с Либерией. В августе 1924 г. ассоциация направила Законодательному собранию Либерии послание, в котором изложила историю взаимоотношений ассоциации с Либерией и возложила всю вину за провал своих планов на Либерию. Позднее Гарви с горечью сообщил, что земли, которые были обещаны ассоциации, переданы Х.Файрстону [162, с.272, 273; 109, с.124; 78, с.384, 386-393].
Так закончилась история взаимоотношений правительства Либерии и Всеобщей ассоциации по улучшению положения негров, возглавляемой М.Гарви. Лишив ассоциацию возможности приступить к перемещению афроамериканцев в Либерию, руководители этой страны нанесли ощутимый урон движению «Назад, в Африку!».
Итак, Либерии не удалось получить заем в 5 млн. долл. у правительства США, не сумела она добиться финансовой помощи и от Всеобщей ассоциации по улучшению положения негров. В создавшейся ситуации наиболее перспективным, на ее взгляд, представлялось соглашение с Файрстоном.
Концессия Файрстона
Американского резинового короля Харви Файрстона-младшего привело в Либерию намерение основать там плантации для выращивания каучуконосов. Усилия Файрстона опирались на поддержку правительства США. Основой для совместных действий правительства США и частного американского резинового концерна стали следующие факторы.
г

По окончании первой мировой войны выяснилось, что США остро заинтересованы в надежных источниках каучука. Быстро набирающая темпы автомобильная промышленность США потребляла 70% выращиваемого в мире каучука, производство которого полностью контролировалось Англией и Голландией (на британские колонии приходилось 70% сбора каучука, на голландские — 30%). Правительство США оказывало поддержку любым планам, направленным на то, чтобы сломать англо-голландскую монополию на каучук. За осуществление этих проектов взялась американская резиновая компания «Файрстон тайр энд раббер». Она искала удобное место под плантации каучука во всем мире. Выбор пал на Либерию, где европейцы уже выращивали небольшое количество гевеи. Либерия, будучи тесно связанной с США, имела неоспоримые преимущества перед другими кандидатами.
В апреле 1924 г. Файрстон начал официальные консультации с госдепартаментом США о возможности заключения концессионных соглашений с Либерией, проведя предварительное изучение обстановки на месте. Правительство оказало Файрстону полную поддержку не только потому, что стране нужен был каучук, но и по той причине, что эти планы разделял министр торговли Герберт К.Гувер — влиятельный деятель, который в 1929-1933 гг. стал президентом США.
Переговоры Файрстона с Либерией продолжались несколько лет. В ходе их были выработаны три соглашения. Первое — соглашение об аренде «Маунт Бэркли раббер плантейшн» для проведения широких опытов по выращиванию каучука, определению плодородия почвы и т.д. Файрстон выплачивал Либерии по одному доллару с каждого акра использованной земли.
Второе соглашение передавало в аренду компании на 99 лет 1 млн. акров для выращивания гевеи и других сельскохозяйственных культур. Файрстон выплачивал Либерии 6 центов с каждого обработанного акра и 1% стоимости экспортированного каучука. Правительство Либерии обязалось поставлять Файрстону 10 тыс. рабочих в год. Файрстон платил за каждого рабочего 1 цент в день вождю и 1 цент комиссару округа. Спустя несколько лет в 1932 г. представители Лиги Наций, так называемая группа Брюно, невольно высветили грабительский характер концессии Файрстона, предложив повысить ренту, выплачиваемую правительству Либерии, с 6 до 50 центов за каждый использованный акр.
Третье соглашение предусматривало постройку современной гавани в Монровии.

Файрстон был намерен также предоставить Либерии заем в 5 млн. долл., гарантированный налоговыми поступлениями Либерии.
Наибольшие трудности в ходе переговоров вызвало соглашение о займе. Либерия опасалась взять его непосредственно у Файрстона. В конце концов заем предоставила Финансовая корпорация Америки, дочерняя фирма Файрстона. Главная цель займа — расплатиться по старым долгам Либерии. На это отводилась вся первая часть займа в 2,5 млн. долл. (фактически около 2 млн., так как из нее были сразу же удержаны проценты по займу и, кроме того, вместо каждого доллара давалось 90 центов) [52, с.367, 369-382, 384; 83, с.30-32; 30, 1932, июль, с.1380, 1381].
Позиции сторон определялись следующими соображениями. Файрстон хотел скорейшего заключения соглашений. Вместе с тем, опасаясь финансового краха Либерии, он, с одной стороны, добивался гарантий своим капиталовложениям со стороны правительства США. Но госдепартамент обещал лишь «соответствующую поддержку дипломатического характера справедливым требованиям граждан... без применения силы». С другой стороны, Файрстон хотел превратить правительство Либерии в послушного исполнителя своей воли. Что касается Либерии, то она затягивала переговоры, чтобы добиться более приемлемых условий.
В сложившейся обстановке правительство США пришло на помощь Файрстону. Так, в мае 1925 г. правительству Либерии было сообщено, что «госдепартамент весьма заинтересован в подписании соглашений с Файрстоном и верит, что успех производства каучука в Либерии будет способствовать процветанию страны, содействуя развитию ее ресурсов». В сообщении из Монровии 2 мая 1925 г. американский представитель (посланник и генеральный консул) писал, что он обратил внимание правительства Либерии на то обстоятельство, что США внимательно изучили и одобрили проекты контрактов Файрстона с Либерией. Дипломатические акции в поддержку Файрстона были предприняты госдепартаментом Соединенных Штатов также 22 мая, 12, 20, 26 июня, 15 июля 1925 г.
Либерийцы признавали факт вмешательства госдепартамента США. Об этом сообщает, в частности, У.Дюбуа. По его словам, все либерийцы «в ответ на вопрос, почему они согласились с условиями займа вопреки первоначальным возражениям и очевидным их недостаткам, давали одинаковый ответ: госдепартамент США посоветовал нам принять заем» [52, с.382-384, 386, 427, 430-436, 443-447; 128, с.332].
17 сентября 1925 г. в Нью-Йорке было объявлено о завершении работы над соглашениями между Либерией и

Харви Файрстоном, в том числе о займе в 5 млн. из 7% годовых.
Соглашение о займе было подписано 16 февраля 1926 г. и ратифицировано Законодательным собранием Либерии 7 декабря 1926 г. США согласились рекомендовать американца на должность генерального сборщика налогов и финансового советника, которого утверждало правительство Либерии. Разногласия между сторонами (займодателем и займополучателем) решались при посредничестве правительства США. Были произведены полные расчеты по займам 1912 г. и возмещены расходы на содержание делегации Либерии на Версальской мирной конференции. Американский финансовый советник и подчиненные ему 5 американских налоговых чиновников получали контроль над таможенными и налоговыми сборами. На них был также возложен контроль за бюджетом и его расходной частью. Предусматривалось, что половина займа — 2,5 млн. долл. — будет выделена до 1929 г. Другая будет предоставлена тогда, когда налоговые поступления Либерии превысят 800 тыс. долл. в течение двух последующих лет. Срок займа — 40 лет.
Условия займа были воистину грабительскими. На выплаты по займу и содержание финансовых советников ушло в 1928 г. 20% всех налоговых поступлений Либерии, в 1929 г. — 26 в 1930 г. — 32, в 1931 г. — 54,9%. На несправедливый характер займа обратил внимание глава Международного комитета по Либерии Р.Сесиль. Анализируя в Лиге Наций условия соглашений Файрстона с Либерией, он пришел к такому выводу: «Каждому ясно, что пересмотр этих условий и необходим и возможен» [52, с.450-483; 53, с.524-528, 573-598; 128, с.ЗЗЗ; 31, 1932, 6 мая, с.22].
Соглашения с Файрстоном, какими бы они ни были кабальными, тем не менее открыли новую эру в истории Либерии. Страна превращалась в производителя каучука, ликвидировав мировую монополию Англии и Голландии. Американские экономические интересы отныне стали в Либерии весомее европейских.
Конфликт с Лигой Наций
После достижения соглашений с Файрстоном разразился кризис в связи с обвинениями Либерии в применении принудительного труда. Инициаторами антилиберийской кампании считаются несколько человек. Определенную роль сыграл американский исследователь Раймонд Бьюилл, в книге которого (1928 г.) помещен обширный материал о принудительном труде в Либерии. Но подлинным вдохновителем обвинений в адрес Либерии стал крупный торговец

Томас Дж.Ролланд Фолкнер, афроамериканец, принявший либерийское гражданство и пытавшийся стать ее президентом. Потерпев поражение на выборах 1927 и 1931 гг., он выехал в США и дал несколько сенсационных интервью американским газетам о принудительном труде в Либерии. Первые его разоблачительные статьи появились в журнале «Афроамерикен» в 1928 г.
Итак, у истоков антилиберийской кампании стояли Бьюилл и Фолкнер. Но если поставить вопрос, как принято у юристов, кому это было выгодно, ответ будет однозначен — Харви Файрстону. Именно он стремился к тому, чтобы Либерия стала беспомощной, лишилась суверенитета и оказалась в прямом подчинении Соединенных Штатов или под международной опекой с участием США. В богатом опекуне он видел надежную гарантию своим инвестициям. Кроме того, именно Файрстону нужно было, чтобы рабочая сила не вывозилась за пределы Либерии, а использовалась на его плантациях.
Поведение Файрстона в ходе либерийского кризиса, его многочисленные заявления подтверждают предположение, что больше всех других в международном разбирательстве был заинтересован он. В пользу этого говорят факты, собранные в книге Ннамди Азикиве. Автор приводит несколько свидетельств очевидцев о планах Файрстона. Один из них дал показания «о заговоре между налоговыми чиновниками и группой Файрстона с целью сбросить правительство Бэркли». Другой утверждал: «Файрстон открыто призывает вернуть отстраненного президента (Кинга)... Упомянутый м-р Кинг является его личным адвокатом в Монровии». Третий считал, что цель Файрстона — «установить белую диктатуру в Либерии, опираясь на США и Лигу Наций» [121; 111; с.184, 185,334,335; 157, с.110; 128, с.335].
Первый отдаленный сигнал приближающейся грозы прозвучал в 1925 г., когда Лига Наций констатировала, что в Либерии отмечены случаи применения рабского и принудительного труда. Но подлинный кризис разразился в 1929 г. 5 июня 1929 г. госдепартамент США вручил Либерии ноту, обвинив ее правительство в том, что оно мирится с условиями, «которые трудно отличить от организованного рабского труда», и потребовав принять безотлагательные меры для их искоренения. Эта нота положила начало серьезнейшему кризису в истории Либерии.
13 июня 1929 г. Либерия отклонила ноту США и предложила провести беспристрастное изучение проблемы на месте. 4 июля 1929 г. была достигнута договоренность об образовании Международной комиссии из представителей Либерии, США и Лиги Наций [30, 1931, февраль, с. 187-189;

56, с.274, 275, 278, 284]. Комиссии предстояло определить: 1) практикуется ли рабство в Либерии; 2) поощряется ли рабство правительством Либерии; 3) участвуют ли в организации рабского труда ведущие граждане Либерии. В комиссию вошли Артур Бэркли, экс-президент Либерии, Чарльз С.Джонсон, афроамериканский социолог из университета в Фиске (Нэшвилл, штат Теннесси, США) и Кутберт Кристи, врач и колониальный чиновник Великобритании от Лиги Наций, возглавивший ее. По имени председателя ее называли «Комиссия Кристи».
Комиссия приступила к работе в апреле 1930 г. и 8 сентября 1930 г. представила свой отчет президенту Либерии. В нем признавался факт применения в Либерии принудительного труда, который практиковался на общественных работах со времени основания республики; одновременно указывалось, что в стране отсутствует «классическое рабство» в виде купли-продажи людей, но домашнее рабство в племенах наличествует. Комиссия открыто вмешалась в суверенные права Либерии, потребовав назначить иностранных советников (белых) для контроля над деятельностью административного аппарата страны. Когда в Либерии работала «Комиссия Кристи», в порт Монровии вошел британский военный корабль. Это была явная попытка запугать либерийцев. Сам Кристи по этому поводу писал: «Трудно было придумать более неподходящее время для визита. Повсюду я наталкиваюсь на мрачные взгляды и препятствия» [30, 1931, февраль, с.187-189; 111, с.236].
Бросается в глаза односторонний и необъективный подход Лиги Наций к рассматриваемой проблеме. Все специалисты знали, что в эти годы система принудительного труда применялась практически повсеместно в Тропической Африке. Но обвинения были выдвинуты лишь против Либерии. Далее, Либерию осудили за принудительную поставку рабочей силы в испанскую колонию Фернандо-По и французский Габон. Утверждали, что за каждого завербованного на Фернандо-По власти Либерии получали по 45 долл., если группа составляла 3 тыс. человек, и еще 5 тыс. долл. за дополнительные 1,5 тыс. завербованных [143, с.57]. Но Лига Наций не стала проверять, как живут и трудятся доставленные в эти колонии либерийцы. Более того, она признала, что «условия труда на Фернандо-По, видимо, заметно улучшились в последние годы». Итак, поставщика осудили, а пользователя принудительного труда нет. Правительство Либерии достаточно правильно оценило сложившуюся обстановку. Президент Кинг, например, выступая в Законодательном собрании Либерии, отметил, что принудительный труд применяется во всех британских и французских колониях. В

связи в этим, говорил он, «трудно понять, чем вызван взрыв всеобщей критики в адрес Либерии. Единственное напрашивающееся объяснение — ее слабость и желание врагов нашей расы использовать этот предлог, чтобы ликвидировать государство в Африке, которое для миллионов негров в Африке, Соединенных Штатах и Вест-Индии стало яркой надеждой для осуществления высших политических и социальных ожиданий» [158, с.79; 113, с.394-412; 30, 1931, февраль, с.188; 111, с.199-200].
Отчет «Комиссии Кристи» вызвал возмущение в Либерии. 17 июня 1930 г. 500 либерийцев собрались на митинг протеста. Они потребовали привлечь к ответственности должностных лиц, потворствовавших применению принудительного труда. 2 октября 1930 г. состоялся еще один митинг, участники которого добивались наказания виновных официальных лиц и отставки президента.
Нигериец Н.Азикиве, анализируя деятельность «Комиссии Кристи», поставил вопрос так: что было бы, если Либерия не пригласила бы международную комиссию. Очевидно, она не подверглась бы такому давлению. Или, продолжал он, поставим вопрос по-иному: какие результаты получила бы «Комиссия Кристи» в любой из африканских колоний Англии и Франции или в южных штатах США. Видимо, ее отчет был бы более мрачным, чем доклад об обстановке в Либерии. Такова логика. Но колониальные державы не следуют принципу «не суди и не судим будешь». У них своя логика.
Как бы то ни было, президент Либерии Кинг принял предложения «Комиссии Кристи». 1 октября 1930 г. он издал прокламацию о незаконности домашнего рабства и выразил готовность согласиться на иностранный контроль над внутренними делами Либерии. Готовность Кинга пожертвовать суверенитетом Либерии вызвала возмущение в стране. Законодательное собрание Либерии не согласилось с его действиями, прибегло к угрозе импичмента, обвинив президента в нарушении конституции, и 3 декабря 1930 г. вынудило его уйти в отставку (экс-президент стал консультантом компании Файрстона). Президентом Либерии был избран Эдвин Бэркли. США отказались его признать [111, с.201-203, 210; 30, 1931, февраль, с.189; 57, с.351, 356].
Правительство Бэркли внесло в план «Комиссии Кристи» многочисленные поправки, иными словами, показало его неприемлемость. Непокорность Либерии вызвала раздражение Великобритании. Она настаивала на установлении международного контроля над Либерией. Со своей стороны, Харви Файрстон потребовал, чтобы США взяли на себя единоличный контроль над этой страной. Он утверждал, что

«либерийцы не способны вести свои дела, что их действия надо контролировать, что они все глубже и глубже погружаются в пучину бедствий и впереди у них полная анархия». Его вывод был однозначным: «Всегда признавалось, что вся ответственность лежит на нас».
В создавшейся ситуации Либерия прибегла к испытанному оружию— тактике проволочек. В январе 1931 г. она объявила, что принимает в принципе рекомендации «Комиссии Кристи». Но сделала при этом существенную оговорку: которые не ущемляют ее суверенитета. Иными словами, она отказалась признать международный протекторат и допустить иностранный контроль над ее делами.
Одновременно правительство Либерии, следуя «дружескому совету» Великобритании, США и Германии, обратилось к Лиге Наций за помощью в осуществлении необходимых реформ в административной, социальной и финансовых сферах. Ответ на эту просьбу должен был дать образованный 24 января 1931 г. Международный комитет по Либерии во главе с лордом Р.Сесилем (Великобритания) в составе представителей Франции, Германии, Великобритании, Италии, Испании, Польши, Венесуэлы и Либерии. Заседания комитета проходили в Лондоне (27 февраля — 3 марта) и Женеве (май 1931 г.). 3 марта 1931 г. комитет создал для изучения обстановки в Либерии группу из трех человек под началом француза Шарля Брюно, бывшего губернатора колонии Берег Слоновой Кости [57, с.393; 58, с.667-669, 678; 30, 1931, февраль, с.187, 466, 467; 153, с.328].
Группа Брюно была в Либерии 16 июня— 25 июля 1931 г. и в своем отчете в мае 1932 г. потребовала установления международного контроля над Либерией. Было высказано мнение, что Либерия сама не справится с восстановлением экономики, в связи с чем эту задачу следует возложить на иностранных специалистов, наделенных правом принимать необходимые решения, не считаясь с мнением правительства Либерии. Предлагалось ввести новое административное деление страны и поставить во главе трех ее провинций иностранных комиссаров. Совет Лиги Наций, по рекомендации группы, наделялся правом назначать главного советника — американского гражданина, который наблюдал бы за выполнением плана Лиги Наций и выступал в роли арбитра при разногласиях между правительством Либерии и американским финансовым советником [30, 1932, июль, с.1359-1421].
Рассмотрение предложений группы Брюно в Лиге Наций совпало с резким обострением обстановки в самой Либерии, приведшим к вооруженным столкновениям между одними племенами и восстаниям против властей других.

Американолиберийская олигархия традиционно рассматривала коренное население как источник своего экономического благополучия. Коренные жители не только эксплуатировались с помощью различных форм принудительного труда, но и бессовестно обирались посредством различных налогов, сборов, штрафов. Основным налогом в Либерии был налог с хижины. Он был введен в 1916 г. и составлял 1 долл. в год. Сбор осуществлял вождь селения. Но власти округов допускали злоупотребления, произвольно взыскивая налог два раза в год или увеличивая его размер. В условиях экономического кризиса уплата налога с хижины была для многих африканцев непосильным делом. Справедливости ради надо указать, что, по мнению некоторых исследователей, одной из причин недовольства племен стало прекращение системы принудительного труда, отрицательно сказавшееся на ставшем традиционным образе жизни, при котором вожди получали от монровийских властей деньги за поставку рабочих. Если к этим обстоятельствам присовокупить, что коренные жители подвергались незаконным поборам и издевательствам со стороны любого чиновника или солдата, то можно себе представить, сколько горючего материала накопилось в либерийских деревнях. Эта ненависть выливалась в прошлом, о чем уже писалось, в открытые мятежи, как, например, восстания гребо в 1910 г., кру— 1915 г., гола — 1918 г., кпелле — 1920 г. Так произошло и в годы экономической депрессии [ 109, с.111; 111, с. 196].
В 1931 г. 18 племен кру оказались втянутыми в кровавые междоусобицы, в ходе которых было сожжено 44 селения и погибло много людей. Девять из этих племен были на стороне правительства, девять враждовали с ним. Ожесточенные стычки происходили между верными правительству племенами собо и ниффу, с одной стороны, и борро и дио — с другой. В междоусобицы были втянуты также племена олд-сасстаун и весепо. Более 12 тыс. человек бежали в буш. Их урожай погиб, хижины были сожжены. Участок побережья Либерии в 100 км от Нана-Кру до Гранд-Сесс оказался охвачен межплеменными столкновениями [32, с.1, 3].
Восстановить «порядок» в охваченных восстанием районах было поручено отряду пограничных сил под началом полковника Т.Элвуда Дэвиса. Карательная экспедиция натолкнулась на сопротивление. Особенно упорные стычки были с племенами сасстаун, во главе которых стоял верховный вождь Джуа Нимли.
Сведения о боях появились в мировой прессе и стали поводом для очередной антилиберийской кампании. Великобритания совместно с Францией и США потребовала

«безотлагательного прекращения» военных операций против кру.
Вопрос о восстании племен в Либерии стал предметом обсуждения в британском парламенте. В зверствах по отношению к кру обвинил Либерию от имени правительства Великобритании Сноуден. Резко осудил Либерию лорд Сесиль, глава Международного комитета по Либерии. Он вновь поставил вопрос об установлении иностранной опеки над ней: «Лучший выход из положения состоял бы в том, чтобы какое-нибудь цивилизованное государство взяло на себя ответственность за все происходящее в этой стране. Хотя вряд ли это осуществимо и разумно в настоящее время» [111, с.286, 287; 30, 1932, март, с.526, с.920-922, 928-934].
Либерийские власти оказались вынужденными отреагировать на эту критику. Президент Бэркли учредил комиссию во главе с американским финансовым советником для расследования положения в районах проживания кру. Она установила, что в ходе беспорядков было убито 159 человек, сожжено несколько деревень. Вместе с тем она отметила, что «обвинения иностранной прессы сильно преувеличены».
В события вмешался Совет Лиги Наций. 21 мая 1932 г. он принял решение направить туда в целях прекращения восстания кру своего личного представителя д-ра Мэлвилла Д.Маккензи. Посланец Лиги Наций прибыл в Монровию на британском военном корабле 26 июня 1932 г. Он был принят президентом Либерии. В помощь ему был выделен специальный представитель правительства Ф.А.Расселл, наделенный полномочиями для принятия необходимых решений.
Маккензи за 2 месяца удалось прекратить вооруженные стычки. Люди стали возвращаться к родным местам. Все 18 племен кру сдали оружие — около 500 винтовок и ружей. Затем Маккензи по просьбе правительства Либерии выехал в район расселения гребо, между различными племенами которых, особенно нимеа и фиштаун, отношения были весьма напряженными. На протяжении нескольких лет гребо оказывали пассивное сопротивление правительству, не платили налоги и в ряде случаев открыто отказывались выполнять распоряжения властей. Маккензи встретился с 70 вождями гребо и помог им разрешить наиболее острые вопросы. Маккензи уехал из Либерии в сентябре 1932 г. В своем отчете он наряду с другими обстоятельствами указал, что восставшие кру получали поддержку от англичан. Об этом же писала 3 февраля 1934 г. ганская газета «Голд Коаст спектейтор» [111, с.296-299, 321; 32, с.1-3].
В октябре 1932 г. Международный комитет по Либерии представил Совету Лиги Наций соображения относительно общих принципов оказания помощи этой африканской стра¬

не. В июне 1933 г. они были одобрены и зафиксированы в виде протокола, который был охарактеризован «как единственная возможность откликнуться на призыв о помощи со стороны правительства Либерии». В основу протокола были положены предложения группы Брюно. Либерия обязывалась действовать «согласно советам и рекомендациям» главного советника, назначенного Лигой Наций. Она могла оспорить его решения только через Лигу Наций и Международный суд.
Несмотря на предостережения Лиги Наций, Либерия внесла поправки в протокол, утверждая, что в нынешнем виде он «нарушает конституцию Либерии» и превращает главного советника в диктатора страны. Председатель Международного комитета по Либерии лорд Сесиль угрожающе заявил, что если страна не примет протокола Лиги Наций, «политическая независимость Либерии окажется в серьезной опасности».
Рекомендации группы Брюно от мая 1932 г. подверглись резкой критике в либерийской прессе, а также со стороны афроамериканской общественности США. Либерийская газета «Лайбириэн патриот», например, 17 сентября 1932 г. писала: «Совершенно очевидно, что Америка желает иметь в Монровии диктатора с неограниченными, точно не очерченными полномочиями, ответственного не перед народом Либерии, а перед иностранным правительством... Это приведет к ликвидации республики и превратит страну в американское владение». Либерия выразила сомнение, вправе ли Лига Наций отводить Соединенным Штатам, которые в ней не состоят, решающую роль в выполнении ее планов по оказанию помощи Либерии.
Что касается позиции афроамериканцев, то одна из их ведущих организаций — Национальная ассоциация содействия прогрессу цветного населения — считала, что в соответствии с рекомендациями группы Брюно на пост главного советника в Либерию должен быть назначен только тот американец, «который верит, что Либерия имеет право на независимость и что негритянская раса доказала свои способности на самоуправление».
Другая организация чернокожих американцев — Негритянский совет штата Пенсильвания— в июле 1933 г. направила в госдепартамент требование, чтобы действия правительства Соединенных Штатов «прямо или косвенно не угрожали существованию Республики Либерия в качестве независимого политического образования» [30, 1933, февраль, с.1639, 1640; 111, с.278-281, 316].
Из приведенных цитат вытекает, что значительная часть лиц африканского происхождения как на самом конти¬

ненте, так и в Соединенных Штатах считала, что независимость Либерии должна быть сохранена.
Правительство Либерии, со своей стороны, также настойчиво добивалось этого. Поэтому его реакция на отчет группы Брюно была такой же, как в отношении доклада «Комиссии Кристи»: оно дало согласие на реформы, но не изменило принципиального подхода — суверенитет Либерии должен быть сохранен, и внесло многочисленные поправки в конкретные предложения группы Брюно. Полного согласия Либерии Лиге Наций и в этот раз получить не удалось.
Положение еще более обострилось, когда Либерия объявила, что не в состоянии выплачивать свои долги. 17 декабря 1932 г. Законодательное собрание Либерии приняло решение приостановить выплату всех платежей по займу Файрстона, пока годовой доход страны не достигнет 700 тыс. долл. Необходимость в таких крутых мерах объяснялась очередным резким ухудшением экономического положения Либерии. В годы мирового экономического спада стоимость ее экспорта упала с 1,5 млн.долл. в 1927 г. до 857 тыс. в 1930 г. Правительство вновь перестало выплачивать жалованье чиновникам.
Введение моратория на выплату долгов вызвало резкую реакцию Файрстона. По свидетельству британского представителя лорда Роберта Сесиля, требуя принятия крутых мер против Либерии, Файрстон действовал по отношению к Лиге Наций «грубо и неуважительно». Его цель — «поставить правительство Либерии в безвыходное положение и тем самым в полную зависимость от принадлежавшей ему компании» [30, 1932, июль, с. 1405-1421; 10, с.884, 885, 887, 888; 128, с.337].
Американская политика по отношению к Либерии изменилась после того, как в США произошла смена администрации. Госдепартамент сформулировал для нового президента Ф.Д.Рузвельта три альтернативных варианта политики США. Первый — «взять на себя полный контроль над Либерией... Эту линию отстаивают файрстонцы, которые много лет требуют, чтобы послали туда военный корабль». Второй — полностью отстраниться от либерийских дел. Третий — поддерживать усилия Лиги Наций.
Ф.Д.Рузвельт, сменивший Г.Гувера, выразил готовность сотрудничать с Лигой Наций по либерийской проблеме. Вместе с тем 22 августа 1933 г. он дал указание госдепартаменту «отчетливо осознать, что мы не являемся гарантами выплаты долгов Файрстону и не связываем собственные интересы с финансовыми интересами Файрстона. Следует постоянно помнить, что финансовый риск Файрстона в

Либерии — его сугубо личное дело и госдепартамент не обязан таскать для него финансовые каштаны из огня, если это не в интересах либерийского народа». Это была радикальная перемена в отношении США к либерийскому кризису. В Либерию был направлен специальный помощник госсекретаря Макбрайд, чтобы выяснить, чего же хотят сами либерийцы. До этого им навязывали решения. Макбрайд установил, что либерийцы готовы принять финансовых советников, но считали, что в первую очередь должны удовлетворяться нужды Либерии, а уж затем проводиться выплаты по займу Файрстона. У них имелся план строительства дорог, улучшения санитарного состояния, административных реформ. Макбрайд рекомендовал принять план реформ правительства Либерии [10, с.924-926, 928; 11, с.806-825].
К этому времени выяснилось, что соглашение между Либерией и Лигой Наций невозможно. 12 января 1934 г. Либерия внесла 12 поправок в «окончательный» текст ее протокола. 14 мая 1934 г. Совет Лиги Наций заявил, что шансы на договоренность исчерпаны, и снял свой проект решения либерийской проблемы. В связи с отказом Либерии пойти на соглашение Великобритания предложила исключить ее из членов Лиги Наций, но официально этот вопрос не рассматривался. Великобритания не только требовала исключения Либерии из Лиги Наций, но и обсуждала со США вопрос о том, чтобы совместно направить военные корабли к берегам Либерии. Тревожная обстановка дала основания У.Дюбуа поставить вопрос так: «Не намерены ли США двинуть армию против Либерии, чтобы обеспечить доходы компании Файрстона?» К счастью, военных акций не последовало [11, с.788-790, 796, 797; 30, 1933, июнь, с.509-513; 111, с.319, 320; 128, с.344].
Таким образом, многолетнее разбирательство Лиги Наций не принесло никаких конкретных результатов. Ни один из предложенных ею проектов реформ так окончательно и не был принят Либерией. Воспользовавшись неудачей Лиги Наций, Либерия разработала собственный трехлетний план реформ, который удовлетворил правительство США, и под его нажимом с ним согласился и Файрстон. 13 декабря 1934 г. этот план был одобрен Законодательным собранием Либерии. Это позволило США признать правительство Э.Бэркли. Затем в ходе визита X.Файрстона в Монровию было пересмотрено соглашение о займе, которое учло большинство пожеланий Либерии. Либерийский кризис наконец нашел свое разрешение [11, с.825-827, 829, 834, 835].
Обсуждение либерийской проблемы привлекло к себе внимание мировой общественности. Авторы большинства изданий поддерживали линию Лиги Наций и стоявших за

нею Соединенных Штатов и Великобритании. Так, по мнению американца У.Корена, правительство США «защищает интересы Файрстона в Либерии» и для успеха этой миссии ему следовало бы взять на себя «полную ответственность за эффективную деятельность правительства Либерии». Вместе с тем отдельные газеты вынуждены были признать необъективный характер развернувшихся вокруг Либерии событий. Например, американская газета «Вашингтон трибюн» писала: «Соединенным Штатам следовало бы навести порядок в собственном доме, прежде чем отправиться за 5 тыс. км для наведения порядка в чужом. Проливать крокодиловы слезы о рабах Либерии, небольшой стране, меньше Техаса, возможно, и было бы уместно, если бы не то обстоятельство, что наша страна в 20 раз больше и чаще применяет принудительный труд».
Английский журнал «Вест Африка», специализирующийся на проблемах континента, высказал такое мнение: «Ни одно европейское государство, имеющее колонии в Африке, не вправе бросать камни в либерийское правительство из-за применения принудительного труда». Ибо сами они поступают точно так же. Не вправе это делать и Соединенные Штаты, где разыгрываются «ужасные сцены линчевания». Пресса, не стесняясь называла тех, кто хозяйничал в Либерии. Так, 14 января 1931 г. газета «Нью-Йорк ивнинг пост» в передовице указала, что «Соединенные Штаты осуществляют подлинный протекторат над маленькой республикой» [142, с.248; 80, с.27, 28; 111, с.339].
Многие африканские газеты поддерживали Либерию. В качестве типичного можно привести высказывание ганской газеты «Голд Коаст спектейтор». 20 мая 1933 г. она писала, что Лига Наций, передав бывшие германские колонии без согласия африканских народов под опеку других держав, поощрила тем самым рабство. Так какое же право, восклицала газета, имеет Лига Наций обвинять Либерию в применении рабского труда. Либерийские газеты, характеризуя доклад «Комиссии Кристи», прибегли к такому сравнению: «Как может Европа, не замечая сучка в собственном глазу, третировать Либерию, рассматривая соринку в ее глазу? Разве это называется справедливостью?»
Нигериец Ннамди Азикиве в книге, опубликованной в 1934 г. и посвященной раскрытию одностороннего характера обвинений против Либерии, в частности, отмечал: «Использование принудительного труда для общественных и частных нужд — это общепринятая и узаконенная политика колониальной администрации» [111, с. 194, 201, 326, 327].
Внимание исследователей привлекла к себе позиция афроамериканцев в отношении либерийского кризиса. Озна¬

комившись с докладом «Комиссии Кристи», они первоначально поддержали его. Хотя ими сразу же было высказано мнение, что обстановка в Либерии ничем не отличается от положения в большинстве африканских колоний. По мере развития событий в афроамериканской среде произошло размежевание. Наиболее дальновидные деятели увидели в акциях Лиги Наций сговор против Либерии. Так, «Крайсис» Дюбуа в октябре 1933 г. потребовал, чтобы США прекратили попытки «вышвырнуть эту бедную маленькую страну из числа независимых негритянских государств». Другая газета, «Нэйшн», 16 августа 1933 г. призвала «помешать новому империалистическому захвату».
Радикальные афроамериканские деятели осознали несправедливость подхода великих держав и Лиги Наций к слабому африканскому государству. «Главная вина Либерии, — с горечью восклицал Дюбуа, — состоит в том, что она черная и бедная в богатом белом мире... мире, где цвет безжалостно эксплуатируется, будучи фундаментом богатства Америки и Европы». Газета «Филадельфия трибюн» 15 декабря 1932 г. писала: «Ни одного мыслящего человека не обманет ложь федерального правительства и Лиги Наций... Разве рабство не существовало 70 лет в Соединенных Штатах вопреки высшему закону страны и никого это не беспокоило?.. Насилие над Либерией — наиболее гнусное преступление современности. Лига Наций и правительство Соединенных Штатов на глазах всего мира осуществляют незаконное порабощение некогда свободного народа». Преобладающее мнение лиц африканского происхождения выразил 13 января 1934 г. журнал «Афроамерикен»: «Наиболее важно, по мнению каждого мужчины и женщины африканского происхождения во всем мире, чтобы она (Либерия) сохранила свою самостоятельность» [153, с.315, 332; 128, с.344; 111, с.279, 280, 324].
В августе 1933 г. помощник государственного секретаря Филлипс сообщил президенту Рузвельту, что среди афроамериканцев существует несколько точек зрения относительно событий в Либерии. Многие утверждают, что «мы предаем Либерию во имя интересов Файрстона». В число этих критиков входят воинственные люди, включая д-ра Дюбуа, редактора «Крайсис», органа Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения, м-ра Мэрфи, редактора «Афроамерикен», а также такие группы, как Международная женская лига за мир и свободу и Ассоциация внешней политики. Политику правительства США поддерживали, по словам Филлипса, просветители и миссионеры, консервативные деятели типа д-ра Мултона, президента Таскиги, журналиста Шайлера из газеты «Питтсбург

куриер», такие известные лица, как д-р Джонсон из университета в Фиске и журналист Л.А.Уолтон.
Мнение афроамериканцев, выступивших в защиту Либерии, сыграло свою роль в пересмотре политики США. Как известно, администрация Ф.Д.Рузвельта дорожила голосами этой категории избирателей.
Позиция СССР в отношении событий в Либерии в 20-е - начале 30-х годов не исследована. Ее изучение затрудняется теми обстоятельствами, что СССР в рассматриваемый период не имел дипломатических отношений с Либерией и не входил в состав Лиги Наций. Тем не менее есть возможность для косвенной оценки советской позиции. В 1931 г. в Москве вышли на английском языке две брошюры Д.Пэдмора, в которых рассматривались многие стороны либерийского кризиса. В одной из них, как видно из самого названия, доказывался тезис, что вся «Африка — континент принудительного труда». В публикации приводились аргументы, взятые из книг колониальных деятелей, которые подтверждали, что такие формы эксплуатации применялись на континенте повсеместно. В Либерии, как показал автор, принудительный труд практиковался как властями, так и частными лицами.
Название другой брошюры — «Американский империализм порабощает Либерию» — верно отражало ее содержание. Выводы «Комиссии Кристи», говорилось в брошюре, служат «интересам американского империализма». Если предложения комиссии будут проведены в жизнь, продолжал автор, «правительство Либерии превратится в подразделение госдепартамента в Вашингтоне». Высказана мысль, что запрет на вывоз рабочей силы в интересах Файрстона.
В упомянутой брошюре гарвизм определялся как «националистическое реформистское движение», «утопическая схема “черного расизма”» и высказывалась мысль, что провал планов Гарви в Либерии был предопределен вмешательством США [10, с.924, 925; 80, с.25; 83, с.6, 7, 31].
* * *
В 1919-1934 гг. самостоятельность Либерии как никогда прежде оказалась в опасности. Уже в 1919 г. в кулуарах Версальской мирной конференции великие державы — США, Великобритания и Франция — вели переговоры об установлении опеки над этой африканской страной. В поисках выхода из трясины финансовой задолженности правительство Либерии было готово пойти на крупные уступки вероятному займодателю, заключить соглашение даже с потенциально опасным для себя движением гарвистов.

Слабая и зависимая, Либерия пошла на серьезное ущемление национального суверенитета. Так, в 1929 г. она согласилась на международную инспекцию условий труда ее населения. В 1931 г. она последовала «дружескому совету» США, Великобритании и Германии и обратилась к Лиге Наций за помощью в реализации предложений «Комиссии Кристи». В 1933 г. Великобритания и США угрожали Либерии интервенцией, если она не примет «окончательного» протокола Лиги Наций.
Все эти годы Либерия мучительно решала проблему, быть или не быть ей суверенным государством. При всей своей внешней податливости она тем не менее настойчиво избегала перейти черту, которая полностью лишила бы страну независимости. Это было особенно заметно в 1929— 1934 гг., когда могущественнейшие державы мира — США и Великобритания, заручившись поддержкой Лиги Наций и большинства ее членов, стремились поставить Либерию под международную опеку. Если Либерия тогда выстояла и сохранила независимость, то это произошло в первую очередь благодаря искусству либерийской дипломатии. Правительство Либерии при президенте Эдвине Бэркли прибегло к тактике проволочек и внесения многочисленных поправок в проекты Лиги Наций. Проявляя внешнюю готовность принять рекомендации международной организации и согласиться с «дружескими советами» США и Великобритании, Либерия в действительности стремилась отклонить план Лиги Наций об установлении опеки. Слабая африканская страна умело использовала равнодушие ряда европейских держав (Франции, Германии) к либерийской проблеме в 1933 г., чтобы не дать навязать себе неприемлемое решение [10, с.964].
Лига Наций в либерийском вопросе продемонстрировала необъективность и огромную зависимость от колониальных держав. Она осудила Либерию из-за практиковавшейся в этой стране системы принудительного труда, что было бесспорно. Но система принудительного труда действовала во всех африканских колониях, в том числе во владениях Великобритании, представители которой особенно настойчиво клеймили Либерию. И тем не менее осуждена была лишь Либерия. Обсуждение либерийского вопроса показало также неспособность Лиги Наций провести в жизнь решение, натолкнувшееся на сопротивление даже такой слабой и беспомощной страны, как Либерия.
Что касается Соединенных Штатов, то они втянулись в либерийский кризис 1929-1934 гг. под флагом защиты прав человека, но фактически встали на защиту интересов в Ли¬

берии мультимиллионера X.Файрстона, которые в годы мировой депрессии оказались под угрозой.
Файрстон сыграл зловещую роль в либерийском кризисе 1929-1934 гг. В Либерию его привели поиски выгодного приложения капитала. Но получить барыши он хотел, сведя финансовый риск к минимуму. Для этого, считал Файрстон, лучше всего превратить Либерию в американскую колонию или подопечную территорию. Имперские амбиции Файрстона имели в США немало сторонников. Появился даже термин «файрстонцы» для характеристики людей, выступавших за создание колониальной империи, за использование военной силы для защиты коммерческих интересов американских предпринимателей за пределами США, за то, чтобы рассматривать весь мир как сферу жизненных интересов США. Но на рубеже 20-30-х годов файрстонцам победить не удалось. Это стало ясно, когда президент Рузвельт сменил президента Гувера. Именно тогда появилась возможность для взаимоприемлемого решения либерийского кризиса 1929-1934 гг.
Несмотря на все тяготы и лишения, унижения и дискриминацию, Либерии удалось выстоять. Из сменявших друг друга кризисов она вышла, сохранив независимость. Проявленная страной жизнеспособность открывала перед ней перспективы на будущее, подтверждала право африканских народов на самостоятельное развитие.

Глава 10
В ГОДЫ ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЫ
Подкомитет Плимута
Во второй половине 30-х годов правительство Либерии с нарастающей тревогой следило за развитием событий в Европе, не без основания опасаясь, что великие державы пожелают распорядиться ее судьбой исходя из собственных эгоистических интересов. Больше всего Либерию страшило, что борьба за возвращение колоний, которую развернула фашистская Германия, может поставить под сомнение ее суверенитет.
Спустя два года после прихода к власти, в марте 1935 г., Гитлер впервые официально заявил о намерении Германии добиваться возвращения ей колоний. Еще через год, 7 марта 1936 г., Германия направила Великобритании меморандум, в котором утверждалось, что после ее предполагаемого возвращения в Лигу Наций должна быть «внесена ясность в ходе дружественных переговоров... в вопрос о равенстве колониальных прав». Аналогичное требование содержалось в германской ноте от 31 марта 1936 г. [7, с.54, 55, 262, 758, 759, 763]. Было ясно, что Германия добивается возвращения ей всех ее бывших колоний и, возможно, не ограничится этим.
Чтобы подготовить ответ на притязания Германии, 9 марта 1936 г. по указанию премьер-министра Великобритании в составе комитета по обороне империи был создан особый подкомитет. Его председателем был назначен граф Плимут, парламентский заместитель министра колоний, по имени которого он и стал называться.
«Подкомитет Плимута» рассмотрел вероятные последствия возвращения колоний Германии— экономические, политические, стратегические и даже престижные. Были проанализированы несколько вариантов возможных действий Великобритании — отказ от переговоров, согласие на передачу Германии подмандатных территорий, образование

кондоминиума в Танганьике, соглашение о равном доступе к сырью и рынкам, о передаче бывших германских колоний под мандат Лиги Наций, об образовании особой международной комиссии по управлению колониями Тропической Африки [7, с.763-792].
Общие выводы «Подкомитета Плимута» сводились к тому, что Германия будет настойчиво добиваться возвращения ей бывших колоний, за исключением, вероятно, тех, что оказались под мандатом Японии на Дальнем Востоке. Требования Германии, по мнению подкомитета, опирались не столько на экономические и политические соображения, сколько на психологические факторы — стремление немцев избавиться от комплекса неполноценности как результата поражения в первой мировой войне. Подкомитет полагал, что амбиции Германии не ограничатся колониальной сферой. Удовлетворение ее претензий возможно лишь с решением глобальных проблем в сферах политики и экономики, вставших перед современным миром [7, с.795, 796].
Высшие должностные лица Великобритании, включая руководителей Форин офиса Р.Ванситтарта и А.Идена, поддержали рекомендации подкомитета о целесообразности отклонить требования Германии, хотя за этим следовало ожидать ухудшения отношений с этой страной и, может быть, даже войны. Р.Ванситтарт и А.Иден полагали, что лучшее решение — недвусмысленное заявление о том, что Великобритания не намерена возвращать бывшие германские колонии.
Угроза суверенитету и позиция США
Колониальные притязания Германии тревожили не только правительство Великобритании. Широко освещаемые международной прессой, они вызвали серьезные опасения правительства Либерии. Дипломатическая переписка того периода отразила эту напряженность. 16 июля 1936 г. представитель США в Либерии в ранге посланника Лестер А.Уолтон направил шифровку госсекретарю, сообщавшую об опасениях Либерии, что Англия намерена передать ее в виде подмандатной территории Германии в качестве компенсации за бывшие колонии последней в Африке.
В связи с создавшейся угрозой президент Эдвин Бэркли обратился с просьбой к правительству США сделать заявление о том, что оно осудит акт агрессии против Либерии. Составленный госдепартаментом США меморандум от 11 декабря 1936 г. признал обоснованность опасений Либерии. В нем, в частности, приведены такие факты. В 1935 г. премьер-министр ЮАС Герцог публично предложил передать

Либерию Германии в качестве подмандатной территории. Такие же рекомендации содержались в вышедшей в 1935 г. книге двух английских журналистов. По мнению автора меморандума, ради защиты Либерии США должны убедить Великобританию признать правительство Э.Бэркли. Кроме того, следовало бы направить к берегам Либерии американский военный корабль, что укрепило бы ее позиции в глазах остального мира [14, с.406-409].
Спустя месяц, 9 января 1937 г., в очередном меморандуме госдепартамента США приведены высказывания польских дипломатов в Вашингтоне о том, что в ходе переговоров между Великобританией и Германией обсуждался вопрос о передаче Либерии под мандат Германии. В США поступили также данные из Швейцарии об интересе Германии к Либерии.
3 декабря 1937 г. госсекретарь США сообщил Л.А.Уолтону, что, как стало известно его правительству, Германия требует предоставить ей колонии в Африке. В создавшейся ситуации США настоятельно рекомендуют президенту Бэркли быть весьма осмотрительным в расширении экономических связей со странами, за которыми могут стоять немцы [15, с. 821, 826, 852, 863].
Опасения Либерии за свой суверенитет получили новое подтверждение, когда в ходе переговоров между Чемберленом и Гитлером Германия остро поставила вопрос о возвращении ей колоний в Африке. 6 ноября 1938 г. президент Эдвин Бэркли дал интервью видному американскому дипломату Генри С.Вилларду, в котором говорил об угрозе Либерии со стороны Германии и о вере его страны в помощь США [17, с.826; 19, с.559].
Страх Либерии перед угрозой иностранного посягательства на ее суверенитет иногда переходил разумные границы. Так, в 1937 г. очередным претендентом на Либерию была объявлена Польша. Беседуя с представителем США в январе этого года, президент Бэркли выразил опасение относительно планов Польши по отношению к Либерии. Какие-то основания для таких утверждений давал тот факт, что в Либерии приобрели плантацию несколько поляков. Вскоре произошло еще одно событие, укрепившее подозрительность Либерии.
10 марта 1937 г. из посольства США в Варшаве в госдепартамент поступила телеграмма о том, что в Либерию на три месяца выезжает Станислав Подоский, брат видного польского дипломата. Его цель — инспекция принадлежавших четырем полякам плантаций. В беседе с американскими дипломатами официальные лица Польши назвали смехотворными утверждения, что она собирается подчинить Ли¬

берию. Тем не менее 15 июля 1937 г. американская газета «Питтсбург куриер» опубликовала статью о том, что Польша добивается мандата над Либерией. Правительство Польши вновь категорически опровергло эти слухи. Со своей стороны, дипломаты США довели до сведения посла Польши в Вашингтоне, что их правительство весьма заинтересовано в благополучии Либерии. Так непроверенный слух повлек за собою дипломатические последствия [15, с.823, 824, 827].
Экономические связи
Экономические связи с европейскими государствами рассматривались правительством Либерии через призму потенциальной угрозы ее суверенитету. Это стало очевидным при рассмотрении просьбы голландской компании НИП о концессии на разработку железной руды, поступившей в декабре 1936 г. Голландцы вели переговоры серьезно. К этому времени им удалось обнаружить залежи железной руды.
3 декабря 1937 г. Законодательное собрание Либерии ратифицировало соглашение с НИП. Но в дело вмешались американцы. До этого они совместно с Великобританией и Францией высказались лишь против одного аспекта намечаемого соглашения — строительства порта в Монровии. Теперь же, когда проект обретал законную силу, они действовали быстро и решительно, чтобы его провалить.
3 декабря 1937 г. Л.А.Уолтон согласно инструкции госдепартамента довел до сведения президента Бэркли, что за голландцами стоят немцы, которые, видимо, хотят превратить Либерию в свою колонию. По мнению США, Э.Бэркли проявил бы разумную осторожность, отказавшись утвердить соглашение с голландцами. И в заключение прозвучала угроза: если Э.Бэркли не посчитается с этим советом, США откажут ему в поддержке. Президент Э.Бэркли не устоял перед этим нажимом. 6 декабря 1937 г. Л.А.Уолтон докладывал госсекретарю: «Берусь предсказать, что президент не одобрит соглашение» [15, с.829, 832, 833, 845, 851, 854].
Если только предполагалось, что немцы скрывались за спиной голландцев из НИП, то имелись факты, подтверждавшие их прямой интерес к экономике Либерии. В сентябре-октябре 1937 г. американские дипломаты установили, что немецкие предприниматели обратились к правительству Либерии с предложением организовать в стране добычу железной руды и валку леса на экспорт. Действия коммерсантов поддержало правительство Германии [16, с.847, 848].
В предвоенные годы добивалась концессии в Либерии далеко расположенная от Африки Япония. 24 декабря

1936 г. в докладе Л.А.Уолтона госсекретарю отмечалось, что эта страна хотела бы получить право на добычу минерального сырья в Либерии. Спустя год, 4 ноября 1937 г., ссылаясь на данные либерийской стороны, Л.А.Уолтон сообщил в Вашингтон, что Япония предложила Либерии наладить экспорт железной руды и хлопка из этой страны для своих предприятий с транспортировкой вокруг мыса Доброй Надежды [15, с.829, 849].
Добиваясь устранения конкурентов, США решили закрепить за собою концессионные права на добычу железной руды. В конце 1938 - начале 1939 г. за разведку железной руды в районе Боми-Хилс взялась американская компания «Юнайтед Стейтс стил». Было установлено, что запасы руды в этом месторождении достигают 80 млн. т. Кроме того, имелось еще два потенциально богатых месторождения. Но «Юнайтед Стейтс стил» вела разведку недобросовестно, и госдепартамент США выразил неудовольствие ее действиями. В конечном счете 13 декабря 1939 г. эта компания формально отказалась от намерения вести добычу железной руды, и госдепартамент США после консультаций с правительством Либерии обратился с таким предложением к другому американскому концерну— «Бэтлихем стил» [17, с.775, 813; 19, с.625, 629, 630].
В 1937-1939 гг. США предприняли и другие шаги, направленные на то, чтобы укрепить свои позиции в Либерии. В эти годы велась подготовка договора между Либерией и США «О дружбе, торговле и навигации». По указанию госдепартамента США в его статью XIX были включены положения, оговаривавшие особые права США на разведку ископаемых на территории Либерии [15, с.707].
В мае 1938 г. президент США подписал закон, позволявший направлять специалистов на временную работу в Либерию за счет американской стороны. 3 ноября 1938 г. в Монровию с дружественным визитом вошел американский военный корабль «Бойсе». Этот акт должен был, с одной стороны, продемонстрировать остальному миру, что США готовы поддержать Либерию, с другой — что США располагают в этой стране особыми правами [17, с.797, 817].
Дипломатическая инициатива Франции и Великобритании
По мере приближения второй мировой войны нарастала дипломатическая активность великих держав в Либерии. В 1938 г. Великобритания и Франция достигли договоренности, что в случае войны они будут совместно защищать свои владения в Западной Африке, и приступили к укреплению

оборонительного потенциала своих колоний. По мнению этих держав, слабым звеном в оборонительной линии в Западной Африке была Либерия [19, с.558, 569].
Со своей стороны, дипломатия Либерии стремилась заручиться поддержкой великих держав в интересах обороны ее территории. 22 февраля 1938 г. Л.А.Уолтон сообщил в госдепартамент, что Либерия хотела бы заключить соглашение с США, Великобританией и Францией о том, что, в случае если она подвергнется нападению, эти державы придут ей на помощь. 4 ноября 1938 г. он доложил в Вашингтон, что госсекретарь Либерии Деннис выехал в Европу для переговоров в Лондоне и Париже о воздушной и морской поддержке Либерии с их стороны в случае войны. 11 ноября 1938 г. госдепартамент США высказался против переговоров Денниса, и тот прервал свою миссию [17, с.836, 840, 841].
3 января 1939 г. Л.А.Уолтон направил госсекретарю обширный меморандум, в котором отмечалось, что роль Либерии в современном мире благодаря выгодному стратегическому положению и естественным богатствам возросла. Если Германии удастся создать в этой стране свои базы, возникнет реальная угроза интересам США в Африке и Латинской Америке. Кроме того, в случае вступления США в войну наличие у них воздушных и морских баз в Либерии позволило бы им, по мнению Л.А.Уолтона, контролировать морские пути между Америкой и Африкой, Европой и Южной Африкой. Роль Либерии резко возрастет, добавлял он, если «державам оси» удастся перекрыть Суэцкий канал. Госдепартамент холодно отреагировал на предложения Л.А.Уолтона, заподозрив его в том, что он проникся опасениями правительства Либерии, которое «настолько откровенно проявило свою озабоченность угрозой агрессии со стороны определенных европейских держав, что готово пойти на риск установления подлинного господства Америки». Однако, как показало дальнейшее развитие событий, прав оказался не госдепартамент, а Л.А.Уолтон. После вступления США во вторую мировую войну они реализовали фактически все его предложения.
15 марта 1939 г. Л.А.Уолтон доложил госсекретарю ставшую ему известной информацию о планах Великобритании и Франции о совместной обороне своих западноафриканских владений в случае начала войны. Что касается Либерии, то в их планы входит помешать Германии создать там базу для подводных лодок или авиации. Для реализации этого плана Франция от имени обеих держав предложила Либерии военную помощь в случае нападения на нее с необходимыми гарантиями ее территориальной целостности [19, с.558, 566].

Прежде чем определить свою позицию по англофранцузскому предложению, правительство Либерии по давней традиции обратилось за помощью к США и дало понять, что предпочло бы создание американской военно-морской и воздушной базы на своей территории [19, с.558].
22 марта 1939 г. США уведомили правительство Либерии, что не намерены создавать своих баз на ее территории и советуют ей обсудить с Францией и Великобританией планы совместной обороны. Такой ответ отнюдь не должен восприниматься как готовность США уступить свое влияние в Либерии Великобритании и Франции. Он лишь свидетельствовал о том, что США продолжали следовать генеральной линии своей внешней политики в эти годы — избегать даже гипотетической возможности быть вовлеченными в международные конфликты.
Поэтому уже через несколько дней, 25 марта 1939 г., когда госсекретарь Хэлл поручил Л.А.Уолтону приступить к переговорам с правительством Либерии об авиасообщении между двумя странами, он в своей инструкции, в частности, указал: «Переговоры между Либерией и Соединенными Штатами об авиационном соглашении, начинающиеся вскоре после визита военного корабля “Бойсе”, могут служить указанием на жизненный и глубокий интерес этого правительства к будущему Либерии и соответственно должны учитываться любым государством, проявляющим колониальные амбиции в Западной Африке» [19, с.614].
24 апреля 1939 г. последовало дальнейшее разъяснение позиции США. В поступившей Л.А.Уолтону депеше для передачи правительству Либерии говорилось: «Мы с большой симпатией относимся к целям и устремлениям Либерии, мы охотно дадим совет, если за ним обратятся, но мы, естественно, не намерены действовать вместо ее правительства в сфере внешних сношений». Не намерены были Соединенные Штаты и оказывать военную помощь Либерии. Поэтому неудачей обернулась попытка ее правительства получить от США оружие. На просьбу Либерии от 12 апреля 1939 г. правительство США ответило отказом и посоветовало осуществить закупки оружия у частных американских фирм [19, с.564-565].
Столкнувшись с нежеланием правительства США оказать военную поддержку, Либерия обратилась за помощью к Великобритании и Франции. 25 апреля 1939 г. посол США во Франции Буллит доложил госсекретарю, что две недели назад Либерия обратилась к Франции и Великобритании с просьбой о помощи от возможного нападения Германии. Далее Буллит указал, что державы намерены дать устные заве¬

рения Либерии о помощи в случае, если она станет жертвой неспровоцированной агрессии.
Вскоре одна из упомянутых держав — Франция — взялась за практическую реализацию просьбы Либерии. 5 мая 1939 г. в Монровию прибыли два ее представителя для подготовки военного соглашения. 10 мая была достигнута предварительная договоренность, что Франция направит 12 офицеров для обучения либерийской армии и осуществит поставки оружия и боеприпасов в эту страну [19, с.571, 573, 574].
26 мая 1939 г. Жорж Мандель, министр колоний Франции, в беседе с послом Либерии в Париже Богардом выразил готовность его страны взять на себя обучение 5 тыс. либерийских солдат, а пока они не подготовлены, направить туда батальон французских африканских сил, чтобы отразить возможную агрессию. Мандель добавил, что перед вводом батальона Франция предоставит гарантии суверенитета Либерии, приемлемые для ее правительства, включая участие США в контроле за их осуществлением. По мнению Ж.Манделя, Великобритания отнесется к такому соглашению благожелательно [19, с.586-589].
План Франции вызвал недовольство в Вашингтоне. Финансовый советник правительства Либерии, американец Дунавей, уведомил госдепартамент США, что Либерия не вправе заключать соглашения с Францией, поскольку все ее финансовые поступления должны идти на погашение задолженности X.Файрстону и не отвлекаться на любые другие цели, включая подготовку армии. 19 мая 1939 г. X.Файрстон лично посетил госдепартамент США и однозначно высказался против соглашения Либерии и Франции [19, с.580-582].
5 июня 1939 г. госдепартамент поручил Л.А.Уолтону довести до сведения правительства Либерии, что США не считают план Франции разумным. Они по-прежнему поддерживают идею совместной обороны Западной Африки вооруженными силами Франции, Великобритании и Либерии в случае агрессии против нее, но не видят необходимости в том, чтобы Франция взяла на себя подготовку армии Либерии и направила туда батальон своих войск.
Предпринятые Вашингтоном демарши во Франции и Великобритании имели благоприятный исход. 30 июня 1939 г. Буллит доложил из Парижа в госдепартамент США, что высокопоставленное должностное лицо Франции в неофициальной форме довело до его сведения, что Франция не имеет намерений направлять свои войска в Либерию. 8 июля 1939 г. посол США в Лондоне Кеннеди сообщил госсекретарю о том, что, по мнению Лондона, Либерии мало что угро¬

жает, но если она подвергнется нападению, Великобритания не останется безучастной. Британские дипломаты считали, что французские планы — это во многом личные амбиции Манделя.
Подводя итоги своей дипломатической акции, госдепартамент 8 июля 1939 г. в телеграмме послу США во Франции констатировал, что достигнута следующая цель: в случае нападения на Либерию с моря или воздуха ей на помощь придут Великобритания и Франция, имеющие жизненно важные интересы в Западной Африке [19, с.584, 590, 592, 599-601].
Как вытекает из приведенных документов, США занимали двойственную позицию по вопросу о военной помощи Либерии. С одной стороны, они избегали обязательств участвовать в обороне Либерии. С другой — они противодействовали укреплению военных связей Либерии с третьими державами. Такой политический курс США вызвал недовольство в Либерии.
Летом 1939 г. позиция США претерпела известную модификацию после того, как проблемы обеспечения безопасности Либерии были вынесены на рассмотрение президента США. 24 июля 1939 г. госдепартамент направил Рузвельту подробный доклад о том, почему главную заботу об обороне этой страны взяли на себя Великобритания и Франция. Но Рузвельт не согласился с этой позицией. Он распорядился предоставить Либерии вооружение, включая артиллерию. Госдепартамент, однако, сумел убедить Рузвельта, что Либерии достаточно поставить легкое стрелковое оружие, артиллерию же следует исключить.
Итак, сложные дипломатические маневры, порожденные заботой Либерии о своей безопасности, маневры, в которых участвовали США, Великобритания, Франция, с одной стороны, Германия— с другой, и в которые оказались втянутыми Польша, Голландия, Япония, завершились следующим образом. США взяли на себя обязанность поставить Либерии вооружение и добились заверений от Великобритании и Франции, что они придут на помощь этой стране, если она подвергнется нападению извне. С внутренними беспорядками, включая возможную попытку путча, Либерия должна справиться самостоятельно [19, с.614].
Война в Европе и перемены в американской политике в Либерии
В предвоенные годы США заметно укрепили свои позиции в Либерии. За 1937-1939 гг. между этими странами было подписано несколько соглашений:

Договор о взаимной выдаче преступников 1 ноября 1937 г.;
Договор о торговле и навигации 8 августа 1938 г.; Консульская конвенция 7 октября 1938 г.;
Договор о воздушном сообщении между США и Либерией 14 июля 1939 г.;
Договор об урегулировании спорных вопросов 21 августа 1939 г.
О характере этих соглашений дают представление два примера. Первый. Договор о воздушном сообщении обеспечивал американской авиации полную свободу действий на всей территории Либерии и обязывал последнюю никому не предоставлять таких прав без согласия США. Второй пример. Представитель США Л.А.Уолтон подписал договор об урегулировании спорных вопросов 1 июня 1939 г., не имея на то полномочий. После вмешательства госдепартамента пришлось 21 августа 1939 г. соглашение подписать заново. Эти факты с очевидностью свидетельствовали о преобладающем влиянии США в Либерии [19, с.614, 615, 620-622].
С началом войны в Европе США пересмотрели свою политику относительно поставок вооружения Либерии. 12 октября 1939 г. госсекретарь Хэлл направил Л.А.Уолтону депешу, в которой писал, что США готовы поставить Либерии партию пулеметов. 25 октября 1939 г. 10 пулеметов были отправлены [18, с.761; 14, с.612-613].
Особое место в отношениях между Либерией и США занял вопрос о воздушном сообщении между двумя странами. Либерия при этом преследовала традиционную цель своей политики — добиться как можно большей вовлеченности США в свои дела и показать остальному миру, что у слабого африканского государства есть могущественный покровитель. США из стратегических соображений не желали, чтобы в Либерии укрепилась любая другая держава.
В проекте договора (ст. III) о воздушном сообщении, предложенном американской стороной 25 марта 1939 г., Либерия брала на себя обязательство не предоставлять третьей стороне права использовать ее аэродромы без консультаций с правительством США. По просьбе Либерии эта статья из договора была изъята и включена в текст ноты, которыми обменялись стороны. 14 июля 1939 г. соглашение о воздушном сообщении было подписано Либерией [19, с.616-617].
Следующим шагом в установлении прямого воздушного сообщения между Либерией и США стали события 1940 г. В июне этого года государственному департаменту США стало известно, что начались переговоры между Либерией и Испанией о воздушном сообщении. 14 августа 1940 г. госдепартамент высказался решительно против, сославшись на

опасность, что соглашением может воспользоваться Германия. Одновременно США дали понять, что сами намерены наладить воздушную линию с Африкой через Бразилию и Пуэрто-Рико [20, с.759, 761].
В налаживании воздушного сообщения между Либерией и США оказался весьма заинтересован X.Файрстон. В ходе беседы в государственном департаменте США 30 сентября 1940 г. он сослался на статью в «Нью-Йорк дейли миррор» от 21 сентября 1940 г., в которой говорилось о стратегическом значении Либерии для США, и высказался за организацию воздушного сообщения между США и Либерией. Это не только полезно, добавил он, но и позволяет опередить «державы оси» [20, с.753, 755].
В результате всех этих событий правительство США поддержало намерение американской авиакомпании «Пан-Америкен» («Пан-Ам») подписать с Либерией соглашение о воздушном сообщении, и 24 декабря 1940 г. президент Бэркли утвердил контракт между «Пан-Ам» и Либерией о воздушном сообщении через Португальскую Гвинею и Португалию в США [21, с.770].
Летом 1941 г. США стали действовать в Либерии более активно. 21 июня 1941 г. госсекретарь Хэлл поручил американским дипломатам дать понять президенту Бэркли, что США благожелательно отнесутся к просьбе Либерии основать американскую военно-воздушную базу на ее территории. Для ее охраны США направят 500 морских пехотинцев и тем самым окажут военную поддержку Либерии. В июле 1941 г. правительство США изменило свои планы. Было решено, что аэродром построят не военные, а частная компания «Пан-Ам», но принимать он будет боевые самолеты. В меморандуме высокопоставленного американского дипломата Вилларда от 27 октября 1941 г. разъяснено, что США рассчитывают использовать аэродромы в Либерии наряду с Батерстом (Гамбия) и Фритауном (Сьерра-Леоне) для переброски самолетов на Ближний Восток.
В благодарность за предоставленные базы США обязались обеспечить неприкосновенность границ Либерии. 8 ноября 1941 г. госсекретарь Хэлл сообщил правительству Либерии, что использование либерийских аэродромов для переброски военных самолетов означает, что США берут на себя оборону Либерии в течение этой войны.
«Пан-Ам» приступила к сооружению аэродрома в Харбеле 14 июля 1941 г. С этого времени, т.е. еще до постройки аэродрома, ее амфибии прилетали из Бразилии и садились на
оз.Фишермен (55 миль от Монровии). Все пассажирские рейсы на Дальний Восток «Пан-Ам» стала осуществлять через Либерию.

В январе 1942 г. в Либерию был направлен Гарри А.Макбрайт, специальный представитель президента США. Он провел секретные переговоры с президентом Бэркли об использовании аэродрома в Робертсфилде американскими военными самолетами и о помощи в обороне Либерии со стороны США.
В меморандуме госдепартамента США о задачах миссии Г.А.Макбрайта сформулированы цели американской политики в Либерии. Они сводились к следующему. Эта страна должна стать близким союзником США. Ее аэродромы будут использоваться для переброски американских самолетов на Ближний Восток. Но формально Либерии объявлять войну Германии в настоящее время не следует. Достаточно удалить с ее территории всех граждан Германии и ее консула, а также ввести в стране цензуру. Со своей стороны, США выделят Либерии кредит в 1 млн. долл. и рассчитывают, что он будет израсходован следующим образом:
- 150 тыс. на нужды пограничных войск;
- 200 тыс. на прокладку коммуникаций между аэродромом Робертсфилд и оз. Фишермен;
- 600 тыс. на сооружение постоянной дороги к Робертсфилду.
Одновременно США подтвердили, что подготовят и вооружат 2-3 тыс. солдат Либерии [22, с.357, 360, 368-370, 376].
Либерия пошла навстречу пожеланиям США, и 1 марта 1942 г. первый американский военный самолет прибыл в Харбел (аэродром компании Файрстона). Далее он летел на Аккру (Гана).
К маю 1942 г. в Либерии находилось 100 американских солдат, охранявших аэродромы в Харбеле и на оз. Фишермен. В июне 1942 г. началась переброска еще 1 тыс. солдат. Они имели противотанковое оружие и десантные средства. Но главная их цель — сооружение аэродромов. Первый корабль с войсками прибыл 16 июня. К концу 1942 г. в Либерии находилось 1300 американских солдат [96, с.487].
30 июня 1942 г. конгресс Либерии ратифицировал договор с США о базах.
Успехи союзников в Северной Африке и переход на их сторону Дакара (Сенегал) и соседних французских колоний вызвали в Либерии энтузиазм. Отныне страна считала себя в большей безопасности, но продолжала рассчитывать на американские войска. Отмечая полную гармонию в американолиберийских отношениях, президент Рузвельт в конце 1942 г. выразил благодарность президенту Либерии за про¬

явленную готовность к сотрудничеству [22, с.357, 361-364, 378, 379, 382, 385, 402, 403].
Германская проблема в годы войны
У Германии были достаточно сильные позиции в Либерии. В 1912 г. немцы открыли линию трансатлантической подводной кабельной связи между Монровией и Южной Америкой. В 1939 г. ее обслуживали 40 сотрудников. Имелись сведения, что эти немцы получили задание в случае начала войны захватить в Монровии радиостанцию и маяк. В 1939 г. немцы провели в Монровии шумную демонстрацию. Ее цель — вызвать беспорядки и получить предлог для вмешательства Германии во имя «защиты своих граждан». Из Женевы в США поступили сведения, что Германия планирует вторжение в Либерию.
Американская дипломатия зафиксировала и другую тревожную информацию. В 1939 г. ее представители доложили в Вашингтон, что, по слухам, у побережья Северо-Западной Африки появились 12 немецких подводных лодок, что будто бы в Либерии действует тайная немецкая радиостанция.
Правительство Либерии очень серьезно отнеслось к этим угрозам. Войска были приведены в состояние повышенной готовности. Им вменялось в обязанность подавить любые попытки вызвать беспорядки или осуществить акты саботажа. В этих целях в США была закуплена партия оружия, включая пулеметы и автоматы [19, с.513, 557, 567, 582].
Есть основания полагать, что немцы поддерживали оппозицию в Либерии, которая осенью 1940 г. открыто выступила против президента Э.Бэркли. 4 сентября 1940 г. в Монровии были арестованы 5 молодых либерийцев по обвинению в подготовке покушения на Э.Бэркли. Обстановка в стране обострилась. 23 сентября 1940 г. были произведены новые аресты. Распространились слухи, что госсекретарь Симпсон обвинен в заговоре против президента. Многие дипломаты и иностранцы получили анонимные письма с требованием отставки президента Бэркли. Госдепартамент США счел необходимым дать совет президенту Бэркли, как оздоровить ситуацию [20, с.750-752].
Накануне вступления США во вторую мировую войну немцы активизировали подрывную деятельность в Либерии. 21 октября 1941 г. в США поступила информация, что Либерия может подвергнуться нападению немецкой авиации с аэродромов французской колонии Гвинеи, там же якобы наблюдалось опасное передвижение войск. Сообщалось также, что в Кейп-Маунте (Либерия) появился немецкий агент.

17 декабря 1941 г. JI.А.Уолтон доложил госсекретарю США, что немецкая агентура ведет разведку аэродрома, который сооружает американская компания «Пан-Ам» в Кейп-Маунте. Далее в шифротелеграмме сообщалось, что у немцев в Либерии есть, видимо, радиостанция, с помощью которой поддерживается связь как с Германией, так и с немецкими военными кораблями в Атлантике. Работают на радиостанции А.Кирштейн и д-р Янге.
Немецкий флот вел активные операции у берегов Либерии. Согласно донесению американских дипломатов от 18 марта 1942 г., только за одну неделю немецкие подводные лодки потопили два корабля у побережья этой африканской страны.
Под нажимом США Либерия 22 мая 1942 г. объявила немецких подданных персонами «нон грата» и предложила им покинуть страну. 24 мая из Монровии были высланы 5 немцев, еще одна группа выехала 6 июня, но самого консула удалось отправить в Абиджан (БСК) только 5 ноября 1942 г. [22, с.370, 379, 421,430].
До своего отъезда 17 июня 1942 г. консул Германии вручил правительству Либерии ноту протеста в связи с тем, что страна предоставила США на своей территории авиабазы и разрешила ввод американских войск. В результате этих действий, указывалось в ноте, Либерия нарушила провозглашенную ею политику нейтралитета и взяла на себя всю ответственность за возможные последствия. Консул Германии, сославшись на факт победы немцев над англичанами в Ливии, неприкрыто угрожал Либерии. И хотя последняя весьма серьезно опасалась репрессий, 29 июня 1942 г. она отклонила ноту Германии, обвинив последнюю в том, что ее подводные лодки топят корабли в территориальных водах Либерии и губят жизни либерийцев [22, с.381, 383, 384, 390, 394].
Поскольку Либерия несколько месяцев медлила с выдворением германского консула и не вводила цензуру, США выразили свое недовольство. Когда слухи об этом распространились в Монровии, местные политики высказали предположение, что американская армия намерена сместить президента Бэркли [22, с.391].
Взаимоотношения с Великобританией
Великобритания, как и США, использовала Западную Африку для переброски вооружений воздушным путем на Ближний Восток. Была проложена авиатрасса Западная Африка-Хартум. Имелся также маршрут Такоради (Гана)- Фритаун (Сьерра-Леоне), который пролегал над территорией Либерии. Чтобы обеспечить бесперебойную

Либерии. Чтобы обеспечить бесперебойную работу последнего, британские власти обратились к правительству США за разрешением сажать свои самолеты в Робертсфилде. 30 апреля 1942 г. представитель США в Либерии Бартон получил сообщение из госдепартамента о том, что 11 британских самолетов совершат посадку и заправятся топливом в Робертсфилде на пути во Фритаун. Англичане хотели также создать свои радиостанции в Робертсфилде и Кейп-Пальмасе. Но из-за возражений Либерии США отклонили просьбу англичан [22, с.407, 409, 411, 419].
Была предпринята попытка перебрасывать через Либерию авиацию военно-морских сил Великобритании. Туда была направлена группа в 100 человек для сборки 16 амфибий на оз. Фишермен. Однако 7 июля 1943 г. англичане отказались от мысли сажать свои амфибии на оз. Фишермен. Предпочтение было отдано Абиджану.
14 октября 1943 г. госсекретарь США направил британскому поверенному в делах в Вашингтоне Кэмпбеллу письмо, в котором сообщил, что, как он полагает, англичане впредь не будут использовать аэродром в Робертсфилде для дозаправки своих самолетов [23, с.704, 705, 708, 714-716, 718].
Не все в отношениях между США и Великобританией в Либерии складывалось безоблачно. Серьезные трения между ними возникли по поводу требований США ввести цензуру на сообщения о передвижении войск в Западной Африке. Англичане не сразу согласились с этим требованием. В июле 1942 г. агентство Рейтер сообщило о прибытии американских войск в Аккру. 20 октября 1942 г. газета «Дейли телеграф» (Лондон) указала, что главная цель американских войск в Западной Африке — «борьба с возрастающей угрозой» подлодок, якобы «действующих из Дакара и прилегающих французских территорий». Такие публикации, по мнению американской стороны, следовало прекратить.
4 ноября 1942 г. госсекретарь США дал указание послу Вейнанту вручить правительству Соединенного королевства меморандум следующего содержания. Би-би-си 17 и 18 октября дала подробную информацию о прибытии американских войск в Либерию. Еще один материал был передан агентством Рейтер 30 октября. Было высказано опасение, что, если англичане будут давать информацию о военных действиях во всей Западной Африке, это даст предлог Германии поставить под свой контроль французские колонии в Африке.
Для разрешения возникающих проблем во взаимоотношениях с Великобританией американцами было принято предложение о назначении специального представителя пре¬

зидента США в Западной Африке для координации усилий с британским представителем лордом Свинтоном, министром-резидентом в Западной Африке [22, с.392, 399].
Укрепление позиций США
В годы второй мировой войны заметно усилились экономические связи Либерии с США и последние заняли господствующие позиции в ее хозяйстве. Это стало очевидным для всего мира 1 ноября 1942 г., когда Либерия объявила национальной валютой американский доллар вместо британского фунта [22, с.438].
Особое место в экономических взаимоотношениях Либерии с США занимает история сооружения глубоководного порта в Монровии. 2 июня 1943 г. президент Бэркли направил письмо помощнику президента США Гарри Л.Гопкинсу с просьбой построить в Либерии порт в благодарность за предоставленные американцам военные базы. Этот план нашел поддержку в руководящих кругах США. Президент Рузвельт, в частности, подчеркнул, что портом смогут пользоваться корабли военно-морского флота США, особенно подводные лодки.
Первоначально на сооружение порта предполагалось выделить 5 млн. долл. 3 июля 1943 г. Рузвельт дал указание приступить к подбору места для его строительства, а 14 сентября 1943 г. распорядился выделить 8665 тыс. долл. по линии ленд-лиза на его сооружение. 31 декабря 1943 г. госсекретарь Либерии Симпсон и представитель США в Либерии Л.А.Уолтон подписали формальное соглашение о сооружении порта в Либерии [23, с.678, 680, 681, 686, 690].
В 1943 г. США активно включились в поиски полезных ископаемых в Либерии. И как обычно, внешне все выглядело так, словно США идут навстречу просьбе Либерии. 17 июня 1943 г. президент Эдвин Бэркли обратился к госсекретарю США с просьбой, чтобы сотрудники Геологического управления США провели разведку залежей железной руды в Либерии. США удовлетворили это обращение в декабре 1943 г. [23, с.674, 675].
Диссонансом сердечным отношениям между правительствами Либерии и США была едва скрываемая враждебность компании Файрстона к руководству Либерии. В меморандуме американского дипломата Вилларда от 22 января 1943 г. сообщалось, что Файрстон резко протестовал против принятого в Либерии закона о минимальной заработной плате рабочих и установлении 48-часовой недели. Файрстон утверждал, что при таких обстоятельствах он разорится [23, с.691, 692, 694, 696].

27 января 1943 г. президент Рузвельт, возвращаясь после конференции в Касабланке в США, нанес официальный визит в Либерию. Он осуществил перелет из Батерста (Гамбия) в Робертсфилд. Его сопровождали Гарри Гопкинс, адмирал Макинтайр и некоторые другие лица. В Робертсфилде состоялась встреча Рузвельта с руководителями Либерии Бэркли и Симпсоном. Рузвельт осмотрел плантации компании Файрстона, поселок его рабочих. В тот же день Рузвельт через Батерст вылетел в Бразилию.
Либерийцы восприняли визит Рузвельта как большую честь для их страны. Президент Бэркли и Партия истинных вигов усматривали в этом факте одобрение их политики. Было объявлено, что Бэркли воспользуется приглашением и посетит США вместе со своим вероятным преемником, кандидатом в президенты У.Табмэном. Лишь оппозиция во главе с Джеймсом Кукером выразила сожаление, что не смогла сообщить президенту о притеснениях, которым подвергалось коренное население со стороны американолиберийцев [23, с.656, 658, 659].
Правонарушения американских солдат в Либерии
В ходе визита Э.Бэркли и У.Табмэна в Соединенные Штаты в конце марта 1943 г. было отмечено, что тесное сотрудничество двух стран омрачилось двумя факторами — едва скрываемой враждой правительства Либерии к компании X.Файрстона и частыми конфликтами между местными жителями и военнослужащими США. С самого начала деятельности X.Файрстона в Либерии, т.е. с 20-х годов, либерийцы видели в американском резиновом короле бесцеремонного чужака, который воспользовался тяжелым экономическим положением их страны, чтобы навязать ей грабительские условия сотрудничества. Следующие два десятилетия подтвердили самые худшие опасения либерийцев. В годы войны ненависть к Х.Файрстону нарастала, и госдепартамент США 30 июня и 9 октября 1942 г. выразил обеспокоенность плохим отношением к нему либерийцев [22, с.385, 397].
Что касается жалоб на поведение американских солдат в Либерии, то они начали поступать в 1942 г. и особенно усилились в 1943 г. 9 июня 1943 г. американский дипломат Л.А.Уолтон направил государственному секретарю подробную записку по этому вопросу, в которой, в частности, говорилось: «В мае правительство Либерии несколько раз заявляло официальные и неофициальные протесты в связи с безответственным поведением американских военнослужащих. Эти протесты были доведены до сведения бригадного гене¬

рала П.Л.Седлера, командующего американскими силами в Либерии».
После нескольких неофициальных демаршей 20 мая
1943 г. американскому представителю была вручена формальная нота протеста госсекретаря Либерии, описывавшая серию инцидентов с участием американских солдат. Правительство Либерии потребовало, чтобы «должное уважение придавалось условиям соглашения между правительством Либерии и Америки. Необходимо устранить впечатление, что американские солдаты, временно размещенные в Либерии, представляют иностранную армию оккупантов». И далее: «Они (американские солдаты.— М.Ф.) должны получить инструкции, что не имеют права подвергать аресту кого-либо за пределами военной зоны, что либерийцы, совершившие преступления в охраняемых зонах, должны передаваться либерийским властям для наказания, как предусмотрено соглашением».
22 мая президент Бэркли выразил Л.А.Уолтону возмущение поведением четырех сотрудников военной полиции США. Утром того дня они вошли в Управление главного налогового сборщика и арестовали либерийского служащего Уильяма Стабблфилда. Поступила также жалоба от либерийца, сотрудника X.Файрстона. К нему в дом явились сотрудники военной полиции США и конфисковали имевшееся у него спиртное. В Ховен-тауне военная полиция потребовала, чтобы местный вождь передал ее сотрудникам собранный налог на хижину.
Все эти жалобы американский дипломат передал командующему американскими войсками в Либерии. Но последний отрицал участие его подчиненных в этих инцидентах. Л.А.Уолтон констатировал, что обстановка накалена, и признал, что сотрудники военной полиции США превышают свои полномочия.
После этих инцидентов состоялось совещание представителей американской армии и полиции, по итогам которого командующий американскими силами издал распоряжение, запрещавшее аресты либерийцев за пределами военных зон. 17 июня 1943 г. было официально признано, что США не располагают юрисдикцией над гражданами Либерии за пределами четырех военных баз [23, с.663-667].
Либерия вступает в войну
Тесно сотрудничая с союзными державами, в первую очередь с США, Либерия долгое время не решалась объявить войну «странам оси». Ее колебания длились до начала
1944 г. 15 января 1944 г. госсекретарь Либерии Деннис на¬

правил союзным державам ноту нижеследующего содержания. Либерия намерена присоединиться к Объединенным Нациям. Однако опасается, что «державы оси» могут нанести по ней удар возмездия. Такие предположения небезосновательны, так как близ ее берегов действуют вражеские подводные лодки. В ноте содержался вопрос, окажут ли союзные державы помощь Либерии в такой ситуации.
Официально Либерия объявила войну Германии и Японии 27 января 1944 г. Одновременно она присоединилась к Декларации Объединенных Наций. 14 февраля 1944 г. американский дипломат Стеттиниус проинформировал правительство Либерии, что американский флот, осуществляя борьбу с германскими кораблями в Атлантике, ведет также защиту побережья Либерии. Предпринимать дополнительные меры американское правительство считает нецелесообразным [24, с .504-506].
Практически Либерия участия в боевых операциях второй мировой войны не принимала. Ее хозяйство благодаря американским инвестициям вступило на путь благотворных перемен. Но социальная напряженность оставалась крайне высокой. Правительство США неоднократно выражало недовольство тем, что происходит в Либерии. Об этом свидетельствуют, в частности, ноты от 1 мая и 4 июля 1945 г. [25, с.588-595]. В меморандуме исполняющего обязанности государственного секретаря Дина Ачесона президенту Рузвельту от 4 апреля 1945 г. сообщается о «неэффективности и безынициативности правящей группы, коррупции в правительственных кругах, скандальном обращении с туземцами, о недостатках в демократической практике в этой независимой республике». По мнению американской дипломатии, президент Табмэн хотел бы провести «некоторую чистку в своем доме» и рассчитывает на помощь США. Дин Ачесон напомнил Рузвельту, что в мире принято считать Соединенные Штаты ответственными за то, что происходит в Либерии. Это особенно очевидно в настоящее время, когда США выделили 12,5 млн. долл. на сооружение порта в Монровии, помогают Либерии в разработке программ в сфере экономики, здравоохранения и сельского хозяйства.
Большая заинтересованность США в Либерии делает необходимым, на взгляд Дина Ачесона, обратиться к правительству Либерии со строгим предостережением и потребовать от него осуществления необходимых реформ [25, с.578, 588].

* * *
Накануне и в годы второй мировой войны в жизни Либерии произошли решающие перемены. Они объяснялись целым рядом обстоятельств. Прежде всего, в этот период великие державы — Германия, Франция, Великобритания, Соединенные Штаты — осознали выгодное стратегическое положение Либерии и активно пытались подчинить ее своим интересам. Победителем в этой схватке гигантов оказались Соединенные Штаты. Либерия традиционно поддерживала дружеские, доверительные отношения с США, но только в годы второй мировой войны позиции этой державы стали господствующими.
В годы глобального конфликта сложились предпосылки экономического бума в Либерии. Развитие дорожной сети, сооружение глубоководного порта в Монровии, аэропорта в Робертсфилде, расширение сбора каучуконосов, разведка залежей железной руды — все это диктовалось военными нуждами Соединенных Штатов, но сказалось благотворно на всем хозяйстве Либерии.
Война, наконец, покончила с географической изоляцией Либерии. Если раньше она находилась на мировых задворках и добираться до нее было непросто и обременительно, то теперь самолетом можно было попасть туда всего за несколько часов. Страна получила также современные средства связи: радио, телевидение, телефон.
Вовлеченность Либерии в большой мир, охваченный после разгрома фашизма процессом крупных демократических перемен, в частности начавшимся распадом колониальной системы, вынудила ее руководителей вступить на путь давно назревших реформ. Они были непоследовательны, осуществлялись под нажимом международной общественности, в первую очередь США, привели в будущем к кровавым катаклизмам, но также очевидно, что они были неизбежны.

Глава 11 РЕФОРМЫ «СВЕРХУ». ТАБМЭН
«Политика объединения»
Ко времени окончания второй мировой войны перемены, происшедшие в мире, стали сказываться в Либерии. Подвергаясь давлению со стороны народных масс и наблюдая неуклонный рост борьбы соседних африканских народов за независимость, правящие круги страны осознали, что реформы неизбежны. И они вступили на путь перемен: президент Уильям Ваканарат Шадрач Табмэн (1895-1971), пришедший к власти в 1944 г., провозгласил новый политический курс, основными принципами которого стали «политика объединения» и «политика открытых дверей».
«Политика объединения» — это стремление преодолеть пропасть, разделявшую американолиберийцев и коренное население страны, стремление покончить с концепцией «двух народов в одном государстве». Эту задачу президент Табмэн выразил в следующих словах: «Если мы намерены создать в конечном счете великое и сильное государство, если мы хотим жить в мире и спокойствии и располагать равными возможностями на счастье и процветание, мы обязаны научиться идти вперед сообща, как один народ... мы обязаны научиться работать сообща, отдыхать сообща, жить сообща» [84, с. 177]. Табмэн даже выступил против термина «американолиберийцы», утверждая, что в стране живет единый народ — либерийцы.
Принципы «политики объединения» начали претворяться в жизнь. В 1945 г. коренным жителям были предоставлены избирательные права (ограниченные имущественным цензом; в результате им к середине 60-х годов принадлежала треть мест в палате представителей); они получили доступ к государственной службе, и отдельные выходцы из племен заняли видные посты. Правительству Табмэна удалось привлечь на свою сторону вождей, и к середине 60-х годов оно располагало более прочной властью, чем его

предшественники. Ранее президент оставался у власти не более двух сроков (первый — восемь лет, второй — четыре года). При Табмэне в конституцию была внесена поправка, согласно которой президент мог переизбираться неограниченное число раз на четырехлетний срок. В частности, сам Табмэн избирался на шесть сроков (в 1944, 1952, 1956, 1960, 1964, 1968 гг. соответственно).
Осуществляя «политику объединения», правительство Либерии провело реформу административного устройства страны. Ранее она делилась на пять прибрежных графств, каждое из которых посылало в сенат двух представителей, и три внутренние провинции, не представленные в нем. 26 июня 1964 г. внутренние провинции были преобразованы в четыре графства, и коренное население избрало своих сенаторов. Тем самым Табмэн несколько расширил права коренного населения, однако дискриминация, хотя и в завуалированной форме, продолжалась: четыре новых графства — 54% всего населения страны — в Законодательном собрании имели 20% мест, тогда как графство Монтсеррадо, вотчина американолиберийцев, с 16% жителей — 23% (9 из 40). К тому же кандидатов в депутаты от племен «подбирало» руководство графства и страны на предварительных встречах глав администраций с ведущими вождями и авторитетными американолиберийцами. Иными словами, монополия на власть прежней элиты сохранилась [143, с.103-105].
Табмэн внес серьезные изменения в механизм управления страной. В годы Первой республики Либерия формально жила в условиях демократии, скопированной с американского образца. Но это была чистая видимость. Либерия на практике стала первым однопартийным — со всеми вытекающими отсюда последствиями — государством в Африке. Всей полнотой власти обладали президент и его ближайшее окружение. Среди коренного населения широко применялся принудительный труд. (Достаточно вспомнить конфликт с Лигой Наций в 20-30-е годы.) Президент стремился оставаться у власти как можно дольше, даже с нарушением конституции. Новый президент обычно полностью игнорировал своего предшественника. Из 18 президентов Либерии за годы Первой республики только 7 ушли со своего поста добровольно, 2 умерли на посту, 3 потерпели поражение при повторных выборах, 1 не был повторно поддержан, 1 отстранен силой, 3 — под угрозой импичмента, 1 (Толберт) стал жертвой покушения [143, с.116, 122].
Табмэн еще больше усилил власть президента. Он был выдающийся политик: обладал воображением, знал мельчайшие детали из жизни страны, умел преодолеть сопротивление «старой гвардии» во главе с экс-президентом Эдвином

Бэркли [143, с.116, 117]. Только после покушения на жизнь Табмэна в июне 1955 г. оппозиция была разгромлена, и в дальнейшем ее сторонники не выступали против президента открыто. Путь к абсолютной власти Табмэн проделал традиционным для Либерии способом: подчинив себе аппарат Партии истинных вигов, окружив себя родственниками и верными клиентами, обвинив своих противников в намерении совершить государственный переворот. Заговорщиками против Табмэна, в частности, были объявлены: в 1963 г. командир Национальной гвардии полковник Д.И.Томпсон, в 1966 г. — экс-вице-президент Ч.Л.Симпсон, генеральный прокурор Д.Д.Чесон, в 1968 г.— посол Генри Бойма Фанбулле [129, с.65].
Табмэн навязал стране культ личности президента. В каждом магазине красовался его портрет, почти в каждом городке высилась его статуя. Статьи в газетах словно задыхались от восхищения перед ним: «Десять заповедей табмэнизма», «При появлении Табмэна на голубом небе сверкнула молния как знак благоволения к присутствующим». Ко дню рождения Табмэну дарили автомобиль, яхту, самолет. Все это оплачивалось путем вычетов из жалованья чиновников. На сооружение дворца президента «Экзекьютив маншн» ушло 15 млн. при бюджете страны в 27 млн. долл. [143, с.120].
Все исследователи едины во мнении, что Табмэн обладал абсолютной властью. Разногласия существуют в одном: следует ли рассматривать его как диктатора. Приведем две точки зрения. Профессор Г.Либенау считает, что Табмэн стал полновластным хозяином страны, хотя и не был диктатором. Его следует, по мнению Г.Либенау, скорее называть распорядителем, органи:зтором, менеджером той умеренной революции, что шла при нем в Либерии [143, с.116-119]. Авторы другой книги, Д.Э.Дан и С.Б.Тарр, пришли к выводу, что с годами возрастал авторитаризм и нетерпимость Табмэна. Только его смерть в июле 1971 г. остановила процесс «гаитинизации» страны, т.е. установления жестокой личной диктатуры [129, с.65].
Свою власть над страной Табмэн осуществлял руками элиты. Партия, семейные узы были главными инструментами ее господства. Партия истинных вигов (ПИВ) играла ключевую роль. У власти она находилась непрерывно с 1877 по 1980 г. и за сто с лишним лет выработала жесткую систему управления страной. Все депутаты Законодательного собрания, судьи и чиновники обязаны были быть членами ПИВ. Партия предопределяла любое служебное назначение. И во всех этих перемещениях от имени партии действовали президент и его ближайшее окружение.

Все институты страны — церковь, школы, армия, экономика, социальная сфера — были подчинены ПИВ. Материальное благополучие партии складывалось из взносов — каждый ее член отдавал ежегодно партии месячное жалованье [143, с.85, 222; 116, с.121].
Свою власть правящая группа поддерживала, опираясь на армию. Прообразом армии стали пограничные силы Либерии, образованные в 1908 г. До этого была нерегулярная милиция. Пограничники вербовались среди менде, кпелле. Офицерами были американолиберийцы, темнокожие американцы. В конце 20-х годов основу армии составляли лома, имевшие репутацию отличных воинов. Солдаты отличались грубостью, недисциплинированностью, продажностью. Пограничные войска набирались из чужаков для данной местности [143, с.51; 128, с.94].
Еще одной опорой американолиберийской олигархии была семья. Принадлежность к влиятельной фамилии обеспечивала карьеру. Браки служили расширению влияния. Приведем лишь один пример. Сын Табмэна был женат на дочери Толберта. В свою очередь, эти две семьи состояли в родстве с другими влиятельными семьями — Янси, Пэдморами, Граймсами и Бэркли. Вместе эти семьи контролировали все ветви власти [143, с.106-107].
Конечно, иногда в американолиберийскую элиту попадали люди со стороны. Так, гребо Генри Ту Уэсли был вице-президентом в 1924-1928 гг. при президенте Ч.Кинге, ваи Момолу Массагуи был министром внутренних дел, почтмейстером при президентах Кинге и Бэркли. Но и в этих случаях сказывались родственные связи. В частности, Момолу через брак вошел в семьи знатных американолиберийцев Джозефа Робертса и Хилари Джонсона. При Табмэне чужаков в высшей группе американолиберийцев (так называемых уважаемых — онорабл) стало больше.
Американолиберийская элита брезговала торговлей и предпринимательством. Ситуация стала меняться при Табмэне, когда было престижно обладать каучуковой плантацией.
Правящая прослойка американолиберийцев была сравнительно немногочисленной. За 1822-1904 гг. из США в Либерию эмигрировали менее 20 тыс. переселенцев, т.е. они составляли не более 1-2% всего населения [143, с.18, 19]. Их отношение к коренным жителям фактически мало чем отличалось от поведения европейцев в колониях. Они вели себя как колонизаторы: своих африканских братьев они притесняли и. унижали. Аборигены даже называли их «кви», т.е. «белые», а Монровию — Америкой [143, с.23, 110-112].

Политика «открытых дверей»
Политика «открытых дверей», провозглашенная президентом Табмэном в 1944 г.,— это комплекс мероприятий, призванных усилить приток в страну иностранных инвестиций: низкие налоги на прибыли, долгосрочные концессии, отмена контроля за обменом иностранной валюты и т.п. Провозглашение политики «открытых дверей» означало, что правящие круги хотели осуществить развитие Либерии, допустив к национальным богатствам страны иностранный капитал.
Еще накануне и в период второй мировой войны в разных районах страны были обнаружены богатейшие залежи высококачественной железной руды. Именно в эту отрасль горнодобывающей промышленности хлынул иностранный капитал. В августе 1945 г. «Лайбириа майнинг компани» получила концессию на разработку железорудного месторождения в Боми-Хилс, в 1958 г. — «Нейшнл айрон ор» в районе Мано-ривер (американский капитал). Крупнейшей горнодобывающей компанией стала «Лайбириэн-Америкен-Сведиш минерале компани» («Ламко»). Она вела добычу в районе Нимба (на границе с Гвинейской Республикой). Западногерманский капитал создал в Либерии свое горнодобывающее предприятие — «Джермен-Лайбириэн майнинг компани» («Делимко»). Концессия расположена в 100 км к северо-востоку от Монровии в Бонг-Рейндже.
Постройка этих рудников привела к резкому увеличению добычи железной руды — до 20,5 млн. т в 1968 г., и Либерия наряду с Канадой и Швецией вошла в тройку ведущих экспортеров железной руды в мире.
Не менее активно действовал иностранный капитал в сфере производства экспортной сельскохозяйственной продукции. Здесь вне конкуренции находилась компания «Файрстон плантейшнс лимитед». Ее посадки гевеи составляли в 1966 г. 100 тыс. акров (90 тыс. в Харбеле и 10 тыс. в Кавалли) и давали самый высокий сбор латекса в мире — 1048 фунтов с акра при общем производстве в год около 30 тыс. т каучука.
Кроме Файрстона еще две американские компании получили крупные концессии на производство каучука — «Гудрич» и «Юнайтед Стейтс раббер компани» (600 тыс. акров на юге Либерии и 50 тыс. акров в бассейне р. Лоффа соответственно) [1, с.63; 168, с.З].
Иностранные инвестиции существенным образом изменили структуру внешней торговли страны. Если в 1945 г. на долю каучука приходилось 96,6% общей стоимости экс¬

порта, то через 20 лет, в 1965 г., на первое место вышла железная руда (75%), на второе — каучук (20%) [169, с.2, 4].
В послевоенные годы в Либерии возникли первые предприятия обрабатывающей промышленности. На конец 1965 г. в стране были небольшие по мощности нефтеперегонный и два цементных завода, завод по переработке пальмового масла, обувная фабрика и фабрика одежды, завод по производству пива и безалкогольных напитков и др. Эти предприятия созданы иностранными фирмами — шведскими, итальянскими, но в них активно участвовал либерийский государственный и частный капитал.
В конце 1966 — начале 1967 г. правительство Табмэна провело серию законов в защиту национальных интересов в сфере розничной торговли и транспорта. Смысл этих протекционистских мероприятий сводился к тому, что при прочих равных условиях предпринимателю-либерийцу отдавалось предпочтение перед иностранцем.
С 1952 г. при подписании договоров с концессионерами правительство начало ставить непременным условием свое участие в качестве партнера, располагающего определенным пакетом акций. В результате к правительству перешло 50% акций таких компаний, как «Ламко», «Делимко», «Нейшнл айрон ор». Немаловажным являлся и факт участия правительства в руководящих органах концессий. В совете директоров «Лайбириа майнинг компани» представители правительства заняли три места из тринадцати, «Лайбириа компани» — четыре. В 1961 г. пять либерийцев и один ганец были назначены на ответственные посты в компании Файрстона [86, с. 143].
Существенным дополнительным источником государственных поступлений в послевоенный период стала приписка иностранных торговых судов к портам Либерии из-за низкой регистрационной платы. Эти суда получали право плавать под либерийским флагом, приобретшим название «флаг удобства». Своего флота Либерия не имела, но благодаря «флагу удобства» формально занимала одно из ведущих мест в мире по тоннажу морского торгового флота (на 1 января 1966 г. под ее флагом плавали суда водоизмещением 20,6 млн. т). В результате, хотя регистрационный сбор составлял всего 1,2 долл. с каждой тонны водоизмещения, поступления от «флага удобства» в бюджет страны принесли в 1964/65 фин. г. 3,6 млн. долл., или 8,6% всех поступлений, т.е. почти столько же, сколько страна получила в виде налогов от Файрстона [70, с.769].
В 1951 г. в экономической политике страны произошла еще одна важная перемена: доходы иностранных концессионеров в Либерии стали облагаться налогами (35% с чис¬

той прибыли, превышающей 50 тыс. долл.) и поступления в государственную казну резко возросли. Правительство получило возможность частично оплатить свои внешние долги. Страна с ликованием отметила день, когда был сделан последний взнос по займу Файрстона, серьезно ущемлявшему национальный суверенитет Либерии. Это произошло в том же 1951 г., за 15 лет до истечения срока погашения займа.
При Табмэне Либерия добилась значительных успехов в экономическом развитии. За 1950-1962 гг. ее валовой продукт возрос в 2,5 раза. Экспорт страны, равный в 1950 г. 28 млн. долл., в 1965 г. составил 148 млн., т.е. увеличился более чем в 5 раз. По темпам развития Либерия опередила многие африканские страны. Так, в 1960 г. индекс экономического развития был равен (1954 г. = 100): для Уганды — 125, Нигерии — 150, Либерии — 175. По экспорту железной руды Либерия вышла на первое место в Африке (40% вывоза всего континента), а по каучуку была вторым экспортером в Африке (после Нигерии). Индекс производства на душу населения превысил 170 (1954 г. = 100) против 140 в Нигерии и 120 в Уганде [169, с.2; 168, с.15].
Итак, политика «открытых дверей» стала программой форсированного развития страны. Однако при Табмэне Либерия все еще оставалась отсталым государством. Известные ее успехи были достигнуты за счет эксплуатации естественных ресурсов, ее экономика специализирована на производстве двух ведущих товаров — каучука и железной руды — и целиком зависит от конъюнктуры на мировом рынке. А конъюнктура эта была явно неблагоприятна для большинства производителей сырья, в том числе и Либерии.
Научно-техническая революция и появление многочисленных искусственных материалов предопределили тенденцию ко все возрастающему удешевлению естественного сырья. За 1952-1962 гг., например, производство синтетического каучука в мире возросло на 150%, а натурального — на 17,6%. В итоге если в 1953 г. фунт каучука стоил 60 центов, то в конце 1963 г. он обходился в 17 центов. Цена на железную руду также неуклонно снижалась. В 1960 г. ее тонна стоила 11,9 долл., а в 1963 г.— 7,03 долл. (падение на 40%). В результате, хотя Либерия производила абсолютно больше, получала она относительно меньше. Следует также помнить, что разведанные запасы железной руды в Либерии определялись в 865 млн. т и они будут исчерпаны через 40-45 лет.
Еще одно обстоятельство определяло шаткость экономического положения Либерии в эру Табмэна. Ее развитие осуществлялось в первую очередь за счет иностранных займов. На начало 1965 г. национальный долг страны составлял

157 млн. долл. и ей предстояло выплатить 10,6 млн. долл. в счет погашения задолженности. Это равно четверти всех налоговых поступлений и почти всем доходам от экспорта железной руды и каучука в 1965 г. (12 млн. долл.). В ближайшие 15 лет Либерии было необходимо ежегодно изыскивать для погашения долга 11-12 млн. долл. [70, с.2].
Все эти факторы привели к тому, что после бума, наблюдавшегося в 1960-1962 гг., в экономике-Либерии в 1963— 1966 гг. начались кризисные явления. Если в годы подъема уровень иностранных инвестиций достигал 100 млн. долл. в год, то в 1963 г. он был равен 86 млн., а в 1964 г. — 60 млн. долл. Резко упали цены на каучук и железо. Наступил спад деловой активности. Возникла массовая безработица. Многие независимые плантаторы разорились.
Правительство ввело режим жесткого контроля над расходами и провозгласило кампанию под лозунгом «Производить или погибнуть!». Дело в том, что Либерия, поощряя производство экспортных культур, заметно снизила сбор продовольственных культур, в первую очередь риса, покрывая их дефицит за счет импорта. Эти статьи составляли 15-20% всего импорта. Так, в 1960 г. стоимость импортированного продовольствия (вместе с напитками и табачными изделиями) достигла 11 млн. долл., в 1961г.— 14 млн., в 1962 г. — 17 млн., в 1963 г. — 20 млн. долл.
Открывая в октябре 1963 г. кампанию за расширение производства сельскохозяйственной продукции, Табмэн заявил: «Мы — граждане этой страны — должны отчетливо представлять себе, что мы должны производить, иначе мы погибнем; мы должны производить, чтобы выжить; рост производства равнозначен процветанию, прогрессу, развитию, счастью...» [69, с.222; 169, с.4].
Внешняя политика
В годы президента Табмэна внешняя политика Либерии претерпела изменения. Многие десятилетия эта страна, находясь в Африке, оставалась как бы вне ее. Судьба соседей ее мало волновала. Главными для нее были отношения с США и европейскими державами. Более того, после освобождения Африки Либерия стала опасаться независимых соседей с их националистическими и социалистическими идеологиями. Перемены в экономическом развитии не могли не сказаться на внешней политике, и после 1957 г. положение стало меняться. В том году Табмэн поддержал борьбу Кваме Нкрумы за независимость Ганы, в 1960 г. Либерия первой признала Временное правительство Алжира в изгнании, вместе с Эфиопией Либерия в 1960 г. обратилась в Междуна¬

родный суд и выиграла иск о признании незаконным управление ЮАР над Намибией. В 1963 г. по инициативе Либерии был основан Банк развития Африки. Либерия участвовала в создании региональных организаций — Союз реки Мано (1973 г.) и ЭКОВАС [140, с.63, 65, 66]. Итак, при Табмэне установились прямые связи с Ганой и Гвинеей. Либерия стала проявлять повышенный интерес к делам континента, поддерживать освободительные движения, заключать межгосударственные соглашения, участвовать в межафриканских конференциях и совещаниях. Ее поддержка антиколониальной борьбы зашла достаточно далеко, и она стала помогать деньгами, выдавать свои паспорта и предоставлять приют некоторым лидерам, таким, как Гастингс Банда, Джошуа Нкомо, Герберт Читепо.
Вместе с тем следует помнить, что президент Табмэн проповедовал умеренный национализм, выступал за сохранение дружбы с Соединенными Штатами и европейскими державами и в результате закрепился на правом фланге освободительного движения. Он был носителем эволюционного решения проблемы освобождения Африки и стал главным оппонентом радикальных концепций Кваме Нкрумы.
Как известно, Нкрума трактовал панафриканизм как платформу для быстрого объединения всех стран Африки для борьбы с колониализмом и господством великих держав в сфере экономики. Табмэн противопоставил ему программу постепенного экономического и культурного сближения как предпосылки регионального, а не общеконтинентального сотрудничества [143, с. 148]. В результате этого противостояния между 1958-1963 гг. в Африке оформились две группы государств — Касабланкская (радикальная) и Монровийская (умеренная).
В попытке устранить противоречия между ними в июле 1959 г. в Саноквелле (Либерия) состоялась встреча лидеров двух групп Кваме Нкрумы и Табмэна. Роль арбитра была возложена на президента Гвинеи Секу Туре. По мнению некоторых ученых, в Саноквелле Табмэн одержал верх над Нкрумой в споре о сути панафриканизма и этим вбил клин во взаимоотношения Туре и Нкрумы. Об этом, в частности, свидетельствует тот факт, что к 1966 г. — году свержения Нкрумы — его детище — союз Гана-Гвинея-Мали лежал в развалинах, а связи Гвинеи со странами Монровийской группы — Сьерра-Леоне, Кот-д’Ивуар, Либерией крепли [143, с.148].
Активизация внешней политики Либерии в Африке нашла свое проявление и в ряде других действий. В августе 1959 г. в Монровии прошла конференция министров иностранных дел независимых государств континента в под¬

держку освободительной борьбы алжирского народа. В 1960 г. Либерия вошла в Совет Безопасности ООН, в 1969 г. ее представитель был избран председателем Генеральной Ассамблеи. В эти годы Либерия инициировала отдельные антиколониальные акции против ЮАР, Англии, Португалии. В Уставе ОАЕ (1969 г.) отражены некоторые идеи Табмэна.
Вместе с тем Либерия продолжала противопоставлять себя радикальным деятелям континента. В мае 1961 г. в Монровии была созвана конференция 20 африканских умеренных государств (без Касабланкской группы). Либерия выделила войска на операцию ООН в Конго против правительства Патриса Лумумбы и в целом была выразителем консервативных настроений континента [143, с.144; 129, с.184].
Как уже отмечалось, непросто складывались отношения Либерии не только с Ганой, но и с ее соседом — Гвинеей. Нерешенные вопросы о границе усугублялись разногласиями в идеологии. Гвинея — друг СССР, а Либерия — друг США— были соседями-врагами. Но в конце концов Табмэну и Туре удалось договориться и поддерживать нормальные отношения. Решающую роль в этом сыграло то обстоятельство, что Гвинее нужны дорожная сеть Либерии и ее порты: Монровия и Бьюкенен [143, с. 144-147]. С Кот-д’Ивуар у Либерии при Табмэне были дружественные отношения.
Либерия традиционно была враждебна делу социализма и избегала контактов с социалистическими странами. Лишь в 1962 г. первая делегация из Либерии посетила СССР. Ее глава У.Толберт встретился с первым заместителем председателя Совета министров СССР А.И.Микояном. Но дальше этого Табмэн не пошел.
Табмэн дополнил американское присутствие расширением контактов с другими странами мира и в торговле, и в политике. В результате со временем торговля с ЕЭС даже превзошла американскую. В стране обосновалось более 21 тыс. иностранцев. При этом левантийцы были заняты в основном в торговле, итальянцы — строительстве дорог, шведы и немцы — на рудниках, голландцы — внешней торговле, швейцарцы — управлении фирмами и плантациями [143, с. 135, 142].
Итак, при Табмэне Либерия вышла из изоляции. Она стала сотрудничать не только с США, но и со всем миром, наладила отношения с соседями [143, с. 148-150].
Социальные сдвиги. Этническая ситуация. Культура
При Табмэне американолиберийцы стали важным компонентом формирующейся национальной буржуазии. Бюро¬

кратическая верхушка и разбогатевшая родо-племенная знать вкладывали капитал в различные виды предпринимательства. Как и всякая зарождающаяся буржуазия, либерийская предпочитала приобретать недвижимость — дома, земельную собственность и т.п. Вместе с тем многие либерийцы стали покупать акции иностранных компаний. По имеющимся данным, в эпоху Табмэна 5 тыс. либерийцев состояли акционерами компаний по добыче железной руды. Иностранные фирмы, заинтересованные в образовании социальной опоры, поощряли формирование национального капитала. Показательна в этом отношении политика Файрстона. Его компания длительное время субсидировала, оказывала техническую помощь, снабжала саженцами гевеи всю группу национальных производителей, т.е. местных владельцев плантаций.
Национальных производителей в 1966 г. насчитывалось около 1900, и на их долю приходилось 20% сбора латекса (каучука-сырца). За 1958-1963 гг. национальные производители увеличили сбор латекса в 1,6 раза— с 11,3 млн. фунтов до 18,5. Эта сравнительно немногочисленная группа оказывала решающее влияние на политический курс Либерии. В нее, в частности, входили 20 семейств, определявших судьбы страны. Именно эти 20 семейств «творили королей», т.е. решали, кому быть президентом. Из их среды выходили большинство министров, членов Законодательного собрания и руководящих деятелей Партии истинных вигов.
Таким образом, при Табмэне национальная буржуазия находилась на этапе складывания, была тесно связана с иностранным капиталом, сравнительно немногочисленна и экономически слаба.
За 1958-1961 гг. численность лиц наемного труда, в первую очередь рабочих, возросла на 15 900, или 22%. На начало 1966 г. армия наемного труда насчитывала около 110 тыс. человек. Среди рабочих 90% составляли африканцы, 25% из них были заняты квалифицированным и полуквалифицированным трудом, 75% — чернорабочие. Большинство последних — отходники.
Армия наемного труда в годы реформ возрастала в Либерии довольно быстрыми темпами. Представление о численности, структуре и динамике роста лиц наемного труда дает таблица на с.211.
В послевоенные годы рабочие стали более активно отстаивать свои интересы. В 1945 г. они забастовали на строительстве порта Монровия, требуя равной оплаты для местных и иностранных рабочих. В 1946 г. объявил стачку персонал речного транспорта компании Файрстона, добиваясь повышения заработной платы. В 1950 г. одновременно бас¬

товали рабочие компании Файрстона и «Лайбириа майнинг компани». Правительство ввело чрезвычайное положение в районах, охваченных забастовкой, и направило туда армейские подразделения.
Таблица 2
Армия наемного труда Либерии *
Сфера занятости
1958 г.
1961 г.
численность
%
численность
%
с/х концессии
33 500
48,3
38 600
45.5
строительство
6300
9,1
8400
9,9
горнодобывающая промышленность
4100
5,9
7900
9,3
обрабатывающая промышленность
500
0,7
1200
1,4
торговля
3000
4,3
4500
5,3
услуги
8000
11,5
8800
10,4
транспорт-связь
3200
4,6
3900
4,6
государственная служба
10 400
15,6
11 600
13,6
ВСЕГО:
69 000
100
84 900
100
* [167, с.25]
В 1957 г. более 10 тыс. рабочих покинули плантации компаний «Файрстон» и «Гудрич», протестуя против низкой заработной платы. В результате компания Файрстона повы¬

сила ее на 10%, а компания «Гудрич» согласилась нанимать женщин, труд которых на плантациях не использовался.
В июне 1961 г. забастовали рабочие компании «Нейшнл айрон ор». Против бастующих, осадивших административное здание компании, были направлены войска. В сентябре 1961 г. рабочие Либерии провели первую всеобщую забастовку, сопровождавшуюся 15-тысячной демонстрацией перед президентским дворцом. Она была подавлена с помощью войск. В июле 1963 г. провели стачку 18 тыс. тапперов (сборщиков латекса) компании Файрстона в Харбеле. Они добились повышения ставок с 1,07 до 1,21 долл. в день.
Под давлением рабочих Законодательное собрание Либерии оказалось вынужденным пересмотреть тарифы оплаты лиц наемного труда. Сельскохозяйственным рабочим минимальная часовая ставка была повышена с 6 до 8 центов, а промышленным — с 10 до 15 центов.
В марте 1965 г. прекратили работу 3,5 тыс. горняков компании «Ламко» в Нимбе. В конце октября 1965 г. бастовали тысяча строителей гидроэлектростанции на р.Сент-Пол. В середине декабря 1965 г. 1,5 тыс. горняков «Нейшнл айрон ор» провели однодневную стачку. В феврале 1966 г. забастовка охватила плантации Файрстона в Харбеле. 10 тыс. тапперов прекратили работу, протестуя против пересмотра норм и добиваясь повышения заработной платы. Одновременно вспыхнула стачка на каучуковых плантациях западногерманской фирмы «Африканише фрухт» под Гринвиллем. В стране было введено чрезвычайное положение. Против рабочих брошены войска. В стычках был убит один рабочий и двое ранено.
Забастовочная борьба в Либерии носила по преимуществу экономический характер. В ее основе лежала низкая оплата труда, ибо рабочий в Либерии получал до 10 раз меньше своего собрата в развитых государствах.
Наряду с социальными при Табмэне произошли перемены и в этнической ситуации.
На протяжении всей истории ключевой проблемой Либерии были взаимоотношения коренного населения и американолиберийцев. На территории страны в эпоху Табмэна проживали 17 племен. Только три из них — басса, белле, деи — расселились полностью в ее границах. Остальные 14 племен разместились частично в ней, частично на землях соседей — Сьерра-Леоне, Гвинеи, Кот-д’Ивуар. Большинство менде, например, оказались за пределами Либерии.
Ученые-этнографы все племена Либерии относят к четырем языковым группам. Но дробность очень велика. К началу 70-х годов XX в. насчитывалось 125 вождеств (чифдомс). Отсутствие властной вертикали особенно заметно у

кру, гребо, кран, кисеи. У них каждая деревня практически самостоятельна. Между гола, менде, ваи, лома, кпелле связи прочнее. Тем не менее ваи разбиты на девять вождеств, из них четырех на территории Либерии, гола — на пять.
В среде племен шел медленный, но неуклонный процесс сближения более мелких и слабых с более сильными и развитыми. Так, кпелле и деи тяготели к гола, кисеи — к мандинго. И все же в годы правления президента Табмэна жители Либерии относили себя скорее к отдельным этносам, чем к единой нации. Чаще они ощущали себя гребо, гола, кран, кру и т.д., чем либерийцами. Они враждовали с американолиберийцами и не дружили с соседями. Каждое племя обладало особым языком, особой системой власти, особой социальной культурой, религиозной организацией. Они различаются между собою и чисто внешне [143, с.36, 43].
Табмэн, как отмечалось, начал вовлекать племена в общественную жизнь. Дал им право голоса, встречался с их представителями, разбирал споры между ними. При нем вражда к американолиберийцам ослабла. Табмэн осознал: если реформы не провести сверху, они силой будут проведены снизу. Этим сдвигам к лучшему способствовали присутствие 5 тыс. американских солдат в годы войны и контакты с ними, развитие экономики. Аборигены вопреки досужим домыслам шли в денежную экономику, на плантации, рудники. Стали доступнее для них образование, радио, пресса (в 1960 г., в частности, вступил в строй ретранслятор «Голоса Америки» под Монровией). Интеграционные процессы затронули их в разной мере. Наиболее заметны они среди деи и басса. Но чаще наблюдались противоречивые тенденции. Так, ваи, сохранив верность племени, тем не менее активно сотрудничали с американолиберийцами и дали видных общегосударственных деятелей типа Массагуи, Фанбулле, а также многих офицеров и дипломатов. Такая же ситуация среди гребо, многие из которых стали учителями, священниками. Кру, ведя вооруженную борьбу с властями вплоть до 30-х годов XX столетия, тем не менее оказались наиболее полно вовлеченными в товарно-денежные отношения. Гола и мандинго — умелые торговцы (последние от традиционных поделок перешли в сферу транспорта, торговли золотом), но ассимиляции упорно не поддавались. Мано, гио, кран, лома в большей степени, чем вышеназванные, сохранили верность традициям племени.
Любопытно отметить, что в годы Табмэна наблюдалась своеобразная специализация этносов. Перемены у них начались лишь в годы второй мировой войны. Гио и мано проявили себя как умелые резчики по дереву, портные, певцы и танцоры. Лома и кран отдавали предпочтение армейской

службе. Кпелле — наиболее крупное племя — в наименьшей степени затронули цивилизационные процессы, но и среди них появились рабочие плантаций и рудников [143, с.33-36, 66-69, 232].
Несмотря на эти перемены, аборигены в своем подавляющем большинстве были заняты в сельском хозяйстве натурального типа: в 1950 г. — 90%, в 1960 г. — 80%, 1980 г. — 70% (цифры примерные), в массе своей оставались неграмотными и находились в цепкой власти пережитков родо-племенного строя.
Основой традиционного общества оставались семья и полностью зависимые от нее слуги или батраки, отрабатывавшие свои долги. Должность вождя поселения была обычно наследственной. Иногда его избирали из состава нескольких влиятельных семейств. Вождю поселения подчинялись вожди кварталов, имелись также советы старейшин, глав возрастных групп.
Термин «клан» в Либерии имел скорее территориальный смысл, чем родственный. Этому содействовало и то, что американолиберийцы сознательно проводили курс на объединение под властью одного верховного вождя жителей разных кланов. Вождь клана — гражданский правитель над землями расселения его жителей. Должность вождя клана не наследственна. Старейшины при его выборе отдавали предпочтение опыту, воинскому мастерству претендента [143, с.36-42].
Духовная власть в клане принадлежала «собственнику земли». В нем были также колдуны («зоэ»). Они могли принести удачу или напустить порчу. Важную роль играли тайные общества типа «мокарда», совершавшие ритуальные убийства. Принадлежность к ним придавала человеку высокий авторитет. Еще более заметны в духовной жизни клана общества «Поро» и «Санде» (для женщин). Эти общества есть у всех этносов, за исключением басса, кру и мандинго. Вождь не только считался с ними, но и во многом зависел от их расположения. Эти общества связывали между собою разные кланы, а иногда и племена (вспомним роль «Поро» в восстании менде в 1898 г. в Сьерра-Леоне). Американолиберийцы использовали в своих интересах «Поро» и «Санде». Президент Табмэн, в частности, был объявлен главой этих тайных обществ [143, с.84].
Таким образом, в традиционном обществе действовали две разнонаправленные силы. Одна стремилась к стабильности и равновесию. Другая в форме западного влияния подрывала эти устои [143, с.43-46]. В целом, хотя коренное население далеко не было уравнено в правах с американолибе-

рийцами, «политика объединения» носила прогрессивный характер.
Несколько отличались от аборигенов по социальному статусу освобожденные африканцы, получившие прозвище «конголезцы». Они были потомками проданных в рабство африканцев из разных районов континента и доставлены в Либерию на захваченных невольничьих судах. Они легче принимались в общество американолиберийцев, чем аборигены, но землю в собственность им не давали [143, с.22].
Этнические противоречия в либерийском обществе дополнялись конфессиональными. По религиозной принадлежности население делилось так: 60% приверженцы традиционных верований, 20-25% — мусульмане, 15-20% — христиане. В масонские ложи входили президенты и другие высшие должностные лица.
За годы реформ Табмэна в Либерии окреп социальный слой, названный в этой книге «новой элитой», или «образованными людьми». По числу лиц с высшим образованием на 1000 жителей элита Либерии самая подготовленная в Тропической Африке. У них была иная шкала ценностей, чем у коренных жителей. Им были необходимы телевизор, спорт, удобства в быту — и они хотели обладать этим в Либерии. Они были космополиты, владевшие достижениями всего мира. Им было мало считать себя американолиберийцами, конголезцами, аборигенами, они видели в себе граждан вселенной. К интеллектуальной элите примыкали горожане. Эти новые силы меняли традиционную структуру общества, ослабляли верность этносу, племени. И все же, несмотря на эти значительные перемены, определяющим оставалась пропасть между поселенцами и аборигенами [143, с.81, 82, 113, 236].
В годы правления президента Табмэна произошел быстрый подъем системы образования и здравоохранения. Когда президент вступил в должность, 90% населения было неграмотно, детская смертность достигала 75%, в стране было всего шесть врачей, из них только два либерийца [140, с. 19]. В 1964 г. число школ составило 912, а учащихся — 80 тыс. человек (в 1950 г. — 25 тыс.). В стране были открыты университет (в Монровии) и 4 колледжа, 23 больницы на 1200 коек, 106 амбулаторий, туберкулезный санаторий, глазная клиника, создан Национальный институт медицины по подготовке среднего медперсонала [29, с.202; 69, с.211].

Глава 12 РЕФОРМЫ «СВЕРХУ». ТОЛБЕРТ
Первые шаги Толберта
После внезапной кончины У.В.Табмэна в июле 1971 г. руководство страной в соответствии с конституцией перешло к вице-президенту Уильяму Р.Толберту. В эру Табмэна он держался в тени и в нем видели серую, ординарную личность. Поэтому его не восприняли всерьез, считая временной фигурой. Но он оказался умелым и ловким политиком. Прежде всего он попытался заручиться симпатией народных масс. Для этого он стал скромно одеваться, говорить на языке простых людей, часто посещал графства в хинтерленде, сменил шикарный «мерседес» на обычный «фольксваген». Помимо заигрывания с массами на бытовом уровне он провозгласил ряд новых общегосударственных программ, в том числе политику «опоры на собственные силы» и либерализации в экономике, снижения зависимости от иностранной помощи [143, с.122, 124].
Всем этим программам Толберт стремился придать общенародный характер. Так, 30 апреля 1972 г. он предложил образовать общенациональный фонд пожертвований для финансирования экономических планов, для чего создал особую организацию — «Либерийские силы за прогресс и развитие». Предполагалось собрать 10 млн. долл. 13 мая 1973 г. Толберт объявил, что поступило около 4,5 млн. Куда ушли эти деньги, никому, кроме президента, не известно [116, с.82-84].
Толберт инициировал еще несколько общенациональных движений. Одно из них — программа «релли-тайм» — предусматривало, что каждая семья внесет не менее 10 долл. на развитие Либерии. Его фантазия, казалось, не знала предела. Он бросил лозунг «С мата на матрас», поставив целью дать жителям деревень вместо циновок матрасы [164, с. 10, 12].

К 1975 г. Толберт полностью укрепил личную власть над страной. Он ввел в конституцию поправку, ограничивавшую пребывание президента на посту 8 годами, и приступил к реформам. В области культуры он содействовал расширению сети средних школ. Он ввел программу по улучшению здравоохранения. Она предусматривала, в частности, изучение причин высокой рождаемости и смертности среди детей, низкой продолжительности жизни. В сфере образования он ввел в средних школах техническую подготовку. Были начаты эксперименты по обучению на расстоянии с помощью радио и телевидения, что позволило обучать детей в отдаленных деревнях. При нем развернулось строительство общедоступных квартир [140, с.24]. В социальной сфере он заигрывал с молодежью, пообещав 9 мест в палате представителей лицам в возрасте с 18 до 28 лет. Он сделал несколько жестов в пользу племен, отменив праздник в честь Матильды Ньюпорт (героини войны с аборигенами), отказавшись от текста на гербе республики «Любовь к свободе привела нас сюда». Он также намеревался исключить из конституции статьи, порочащие коренное население, расширил его участие в управлении на местах. В 1971 г. он ввел систему выборности вождей (верховного, клана, поселения) вместо назначения их. Вожди стали получать жалованье, а не долю от собранных налогов. Послабления были распространены на прессу. Она стала даже изредка критиковать власти. Параллельно с реформами Толберт стал открыто обслуживать интересы собственной семьи и клана. Родина Толберта, захудалая деревушка Бенсонвилл, была перестроена в городок великолепных вилл с бульварами, искусственным озером для прогулок на яхтах, зоопарком. Она была переименована в Бентон и стремилась походить на Версаль при Бурбонах. На фоне нищеты во многих деревнях это было, по словам одного либерийца, «абсолютно омерзительно» [143, с.121, 122, 125, 126; 164, с.12].
Родня Толберта стала наживаться без стыда и совести. Его брат Стивен создал мощную финансово-промышленную группу совместно со швейцарцем, банкиром Тибором Розенбаумом — «группу Месурадо», которая баснословно богатела за счет Либерии. Семья Толберта, в первую очередь благодаря деятельности Стивена, полностью контролировала такие важные сферы хозяйства страны, как рыболовство, строительство домов, транспорт, продовольствие. Не были обделены и другие родственники. Ниже приведены данные о членах семьи президента Толберта в органах власти в 1972— 1980 гг.:
1. Министр финансов — брат.
2. Глава сената — брат.

3. Заместитель главного аудитора — брат.
4. Мэр Бентона — сестра.
5. Помощник министра просвещения — дочь.
6. Зам. министра просвещения — дочь.
7. Помощник министра по делам президента — племянник.
8. Председатель комитета по иностранным делам палаты представителей — сын.
9. Министр обороны — зять.
10. Министр национальной безопасности — зять.
11. Мэр Монровии — шурин.
12. Начальник штаба армии — муж племянницы.
13. Директор службы национальной безопасности — муж племянницы.
14. Заместитель директора национальной полиции — муж племянницы.
Для справедливости следует указать, что судьба многих родственников Толберта сложилась трагически: Стивен Толберт погиб в авиакатастрофе в 1975 г., сам Уильям был убит при перевороте 12 апреля 1980 г., старший брат Фрэнк казнен 22 апреля 1980 г. [129, с.67, 68; 116, с.96; 143, с.ПО--112, 115].
При Толберте в сфере внешней политики усилились тенденции, наметившиеся при Табмэне, — большая вовлеченность в дела континента, расширение связей не только с США, но и другими западными государствами, установление контактов с социалистическими странами. Так, несмотря на противостояние с Нкрумой и другими радикальными деятелями, дипломатия Либерии действовала на континенте активно. В результате в 1973 г. был заключен «Союз реки Мано»: соглашение об экономическом сотрудничестве между Гвинеей, Либерией и Сьерра-Леоне и образованы совместные комиссии Либерия — Гвинея, Либерия — Кот-д’Ивуар. В 1975 г. в Монровии было основано Экономическое сообщество государств Западной Африки (ЭКОВАС), ставшее началом сближения 15 стран этого региона. На 16 сессии ОАЕ (1979 г., Монровия) была принята «Монровийская стратегия» — принципы экономического развития Африки до 2000 г. Продолжали укрепляться отношения с соседями. Дружба с Гвинеей зашла так далеко, что в апреле 1979 г. ее президент направил войска на поддержку Толберта во время так называемого рисового бунта. Добрые отношения сохранились и с Кот-д’Ивуар. Они еще более окрепли после того, как сын Толберта женился на приемной племяннице Уфуэ-Буаньи.
С приходом к власти Толберта отношение к социалистическим государствам изменилось к лучшему. В 1972 г.

между СССР и Либерией было решено обменяться послами. Дипломатические отношения были установлены и с другими социалистическими странами. В июне 1978 г. Толберт посетил Пекин. Итак, в годы президентства Толберта Либерия расширила свои связи с социалистическими странами, «третьим миром» и соседями. США это не нравилось, о чем они заявляли публично. Со своей стороны, Либерия была недовольна вмешательством США в ее дела. К тому же не сложились личные отношения между госсекретарем Либерии Сесилем Деннисом и послом США Мелвином Макфулом. Как бы то ни было, в сентябре 1975 г. комитет по анализу американолиберийских отношений записал: «С американской точки зрения, особые отношения, если они когданибудь и существовали, сейчас практически незаметны». Есть информация, что США даже поддерживали заговоры против Толберта. Во всяком случае, не вызывает сомнения, что с самого начала у них были доверительные отношения с Доу. Но несмотря на эти осложнения, США оставались ведущим военным союзником Либерии, и именно при Толберте в 1976 г. в Монровии была открыта спутниковая станция слежения за российским флотом «Омега». Более того, можно утверждать, что «особые отношения» с этой державой были основой внешней политики Либерии во все годы Первой республики [142, с.137, 149,297-302; 129, 83-85, 93, 172, 173, 188].
Состояние экономики
В сфере экономики Толберт продолжал политику «открытых дверей» Табмэна. По-прежнему это был «прогресс без развития». Диверсификации не произошло. В основе хозяйства лежало производство на экспорт ограниченного количества товаров, осуществляемого иностранным капиталом. Но тем не менее успехи были налицо.
Как уже отмечалось, в 1967 г. Либерия вышла на первое место в Африке по добыче железной руды. К рудникам на г.Нимба была проложена железная дорога от порта Бьюкенен в 170 миль. В 1968 г. железная руда и каучук давали 90% выручки от экспорта, в 1980 г. соответственно 52% и 14%.
В Монровии, Харпере, Бьюкенене и Гринвилле были построены искусственные гавани. Дорог с твердым покрытием было в 1945 г. 206 миль, в 1981 г. — 6218. Это привело не только к развитию экономики, но и увеличило налоговый пресс, дало новый толчок к захвату племенных земель американолиберийской элитой. Оправдала себя поговорка: «Дороги — подарок судьбы, если власти хорошие, и они — проклятье, если власти преступны».

Как бы то ни было, из-за бума в спросе на каучук и железную руду в 1960-1974 гг. ежегодный прирост ВНП Либерии достигал 6,2-6,3% (в 1974-1978 гг. — 0,7% в год) [129, с.125-131].
Быстрыми темпами росли доходы страны. Экспорт Либерии в 1953 г. составил 30 млн., в 1980 г. — 505 млн. долл. Каучук принес в 1953 г. 29 млн., в 1980 г. — 102 млн. долл., железная руда — 5 млн. и 326 млн. долл. (соответственно в 1953 и 1976 гг.).
Благодаря «флагу удобства» (низкой стоимости регистрации судна) Либерия как бы превратилась в морскую державу. В 1982 г. ее флот был вдвое больше, чем Японии. Но это была фикция. Все это множество кораблей принадлежало не ей, да и сам «флаг удобства» от ее имени выдавала американская компания в Рестоне (Виргиния, США).
Реформы привели к тому, что в 1970 г. четверть коренного населения была вовлечена в денежную экономику, через 10 лет - от трети до половины. Число горожан возросло с 23% в 1965 г. до 38% в 1985 г. За 1960-1980 гг. были созданы рабочие места для трети взрослого мужского населения. Но их явно не хватало. Из-за безработицы росла преступность, проституция. В 1967 г. «Ламко» стала платить рабочим-механикам 1,2 долл. в час, т.е. вдвое больше, чем Файрстон платил сборщикам каучука за день. Это была маленькая революция. Когда же рабочий-мигрант возвращался в родное селение, он видел традиционную нужду и бесправие. Заработок в деревне резко отставал от городского. Социальная напряженность росла.
Успехи в промышленности шли на фоне спада в сельском хозяйстве натурального типа, хотя в нем занято 70% рабочей силы страны. Основные культуры — рис и кассава для собственного потребления. Если в 1960-1970 гг. годовой прирост продукции составил 3,3%, то в 70-е годы он упал до 1,5%. В 1981 г. этот сектор дал 16% ВНП. Урожайность ведущих культур была крайне низка. Рис, например, приносил 1 тыс. фунтов с акра. В результате возрос импорт зерна с 1300 т в 1978 г. до 26,3 тыс. т в 1981 г. В 60-е годы в этом секторе стали частично выращивать товарные культуры — кофе, какао, пальмовые орехи, а затем — овощи. Но сборы были очень низки [143, с.60, 157, 158, 161-163; 129, с.131, 134, 135].
Развитие Либерии, ее экономика традиционно финансировались извне. Иностранные инвестиции к 1980 г. составляли: в добычу железной руды — 550 млн., в сбор каучука— 100, в заготовки древесины— 50 млн. долл. Внешний капитал обеспечивал 37% ВНП и 36% экспорта. В

1972 г. из 2535 предприятий 1825 (72%) принадлежали иностранцам. В 1984 г. из каждых 7 фирм 5 были иностранные [143, с.76-78, 232]. Ими управляли европейцы, левантийцы, индийцы, нигерийцы. Иностранцы получали в Либерии огромные прибыли. Так, Файрстон вложил в плантации 20 млн. долл. Его доходы к 1980 г. составили более 500 млн. «Ламко» инвестировало в 1963 г. 250 млн., доходы в одном 1980 г. достигли 340 млн. долл.
Иностранный капитал создал своеобразный анклавный сектор хозяйства. Принадлежащие ему концессии, плантации были современными капиталистическими предприятиями и в национальной экономике стояли особняком. Термин хорошо передает обособленность, отчужденность этого сектора от традиционного. Это были два разных мира [140, с.28, 32].
Иностранцы в Либерии жили изолированно, неохотно делились своими навыками. Иными словами, «либерализации экономики» не происходило. Только при Табмэне и Толберте в концессионных соглашениях стали оговаривать участие либерийцев в деятельности предприятий, необходимость их профессиональной подготовки. Примером стал Файрстон, который начал поддерживать так называемых национальных производителей каучука, создавая тем самым гарантии от возможной национализации.
Иностранцы доминировали и в сфере услуг. Розничная торговля была в руках левантийцев, индийцев, вестиндцев, нигерийцев. Таксистами были гвинейцы. Формировался неконцессионный частный подсектор — владельцы гаражей, портные, парикмахеры, уличные торговцы. Этот подсектор обеспечивал около 5 % ВНП и 2% экспорта.
Единственная, пожалуй, сфера, где преобладали национальные производители, было выращивание каучука на частных плантациях. В 1980 г. либерийских ферм было более 9 тыс., но урожайность на них не превышала 600 фунтов каучука с акра, тогда как в концессиях достигала 1200 фунтов. Тем не менее перед переворотом Доу и гражданской войной в стране появилась группа достаточно крупных национальных производителей. Так, у президента Табмэна были каучуковые плантации в 1600 акров, у президента Толберта — 600, у казначея Партии истинных вигов У.Э.Денниса — 1040 акров. В целом на либерийских фермеров приходилось 30% всего производства каучука в стране. Однако в 1981 г. 5 тыс. из них прекратили его сбор из-за резкого падения цен [129, с.64, 139].
Перемены в Либерии ученые определяют как «рост без развития». От реформ выигрывала только элита американолиберийцев, получая посты в иностранных фирмах и диви¬

денды по акциям. В результате в Либерии образовалась «лжебуржуазия». Ее богатство зависело от политики, предпринимательство было чем-то второстепенным и делалось руками иностранных менеджеров. Прежде чем прийти в бизнес, надо было стать политиком.
«Рост без развития» привел ко все углублявшейся пропасти между богатством и бедностью. В 1960 г. на 97% населения приходилось 25% национального дохода, остальные 75% достались элите и иностранцам. Этот разрыв сохранился при Толберте. Так, в 1974 г. доход на душу населения составлял: в деревне 120, в городе— 870, в бизнесе — 2400 долл. В том же году 40% оплаты труда приходилось на долю 50 тыс. сотрудников иностранных концессий. В 1980 г. 4% населения обладали 60% всех богатств страны [143, с.71, 78-81; 129, с.ЗЗ].
В последние годы правления Толберта стало своеобразной модой бравировать роскошью и расточительством. Пример подавали власти. В 1979 г. Толберт построил для очередной сессии ОАЕ в Либерии гостиницу и 53 виллы для глав делегаций за 200 млн. долл., новый терминал в аэропорту, улучшил шоссе от Робертсфилда до Монровии в 60 км и выделил каждой делегации 7 автомашин, телевизоры и т.п.
Развитие Либерии сопровождалось нарастанием социальных противоречий. Показная роскошь десятков разбогатевших дельцов, которые разъезжали на автомобилях последней модели, возводили дворцы с кондиционерами и сорили деньгами в ночных клубах и кабаре, проходила на фоне нищеты и лишений сотен тысяч рядовых африканцев. Монровия стала одним из городов с самым высоким уровнем стоимости жизни в мире. Индекс прожиточного минимума при Толберте здесь был равен 115 (Нью-Йорк— 100). Если Табмэн тщательно оберегал свою семью от малейших подозрений в коррупции, то родственники Толберта, что называется, потеряли всякий стыд. Особенно прославился тягой к наживе его брат Стивен.
В середине 70-х годов мировая конъюнктура резко изменилась: цены на железную руду и каучук упали, а на нефть возросли. Либерия оказалась перед лицом экономического кризиса. Хозяйственный спад был вызван не только ростом цен на нефть, но и непомерными расходами правительства (на конференцию ОАЕ в 1979 г. ушло 5% ВНП). Однако в первую очередь он был предопределен просчетами в стратегии хозяйственного развития, прежде всего тем, что подъем в 40-70-е годы определялся ростом экспорта сырья и не сопровождался структурной перестройкой. Хозяйство базировалось на иностранных инвестициях в частном секторе

и на внешней помощи в государственном. Между 1969 и 1976 г. в Либерию было направлено 13% всех иностранных инвестиций в экономику Африки, хотя ее население составляло лишь 0,3% жителей континента.
Развитие экономики отчетливо приобрело двухполюсный характер: передовые технологии в концессионных предприятиях и архаичное натуральное хозяйство в деревне. Все это сопровождалось оттоком сельского населения в города и снижением сборов урожая. В стране шло широкое строительство школ, больниц, дорог, домов, мостов, но жизнь из-за инфляции становилась все дороже и труднее. Все больше юношей кончало школы. Но это не давало лицам с образованием преимущества, ибо их квалификация была низка, особенно в технике. Оставалась высокой роль политического протежирования. Успех либерийцу в жизни по-прежнему приносила политика, но этот приоритет стал тормозом в эру быстрого подъема экономики. Предприниматель вне политики неизбежно терпел поражение [143, с.71, 130, 131].
«Рисовый бунт»
Экономический спад усилил оппозиционные настроения, ширилось недовольство. Толберт осознавал, что необходимы перемены. Было несколько вариантов реформ. Один — ввести в правительство профессионалов, как американолиберийцев, так и аборигенов. Второй — сплотить сторонников жесткой политики Табмэна. Третий — пойти на союз с оппозиционными силами. Толберт пытался использовать все три. В этом проявилось еще одно отличие курса Толберта от политики Табмэна. Если последний беспощадно подавлял малейшее проявление несогласия, то первый проявлял определенную терпимость. Правда, его отношение к оппозиции было непоследовательным — в широкой амплитуде от диалога до репрессий. Эти колебания отталкивали от него и консерваторов, и реформистов.
Толберт заигрывал с молодежью, обещая привлечь ее к управлению страной, добивался симпатий со стороны демократической прессы на Западе. Наряду с этим он опирался на «старую гвардию», не принимавшую столь быстрых перемен. Все это создавало впечатление слабости и нерешительности Толберта. Сегодня он говорил одно, завтра— прямо противоположное [143, с.173].
Американолиберийская олигархия могла управлять страной, только опираясь на военную силу, и она была вынуждена идти ей на многочисленные уступки. Но и в этом вопросе Толберт действовал непоследовательно. Он задаб¬

ривал офицеров, но не считался с рядовыми. Так, в 1973 г. он уволил 700 лома и взял на их место юношей из Нимбы, Сино и других мест. Однако новые солдаты считали себя материально обделенными [129, с.87-90].
Усиливая вооруженные силы, элита тем самым включала в действие так называемый эффект парадокса, выращивая вместо защитника своего могильщика, ибо на каком-то этапе армия отказывалась таскать каштаны из огня для политиков и утверждала себя господствующей в стране силой.
В такой обстановке в начале 70-х годов возникли оппозиционные политические организации. Важнейшими среди них были ПАЛ и ДСА.
Прогрессивный альянс либерийцев (ПАЛ) был организован в начале 70-х годов либерийскими студентами, обучавшимися в США. Их возглавил Габриэл Баккус Мэтьюз, выпускник городского университета Нью-Йорка. ПАЛ следовал теории прагматичного африканского социализма, напоминавшего аграрный социализм Джулиуса Ньерере. Политическая платформа организации, по словам Мэтьюза, была «революционной, но не марксистской», она сочетала призывы к возврату к традиционным ценностям и большей справедливости в денежной экономике. ПАЛ добивался полного равенства для всех жителей Либерии. В его руководящий орган вошли как американолиберийцы, так и представители коренных этносов. В целом ПАЛ был настроен более радикально, чем ДСА.
Движение за справедливость в Африке («Мувмент фор джастис ин Африка»; ДСА — МОДЖА) было основано в 1973 г. студентами Университета Либерии. Его лидером был д-р Тогба-На Типоте. В руководство также входили профессора Амос Савиер и Бойма Фанбулле-младший. Движение искало поддержку в средних слоях выходцев из племен и американолиберийцев. Но наряду с интеллигенцией его сторонниками были многие рабочие. На первом этапе основатели движения утверждали, что стоят вне политики. Позднее они сформулировали свои цели следующим образом: более справедливое распределение власти и богатства с учетом интересов разных слоев и этносов; национализация основных отраслей экономики; конфискация незаконных земельных владений лидеров ПИВ. Средство к достижению этих целей они видели в выступлениях общественности, забастовках. Как принято в Либерии, они обращались к массам на упрощенном английском. Свою пропаганду они проводили весьма оригинально. Например, поддержав декларации Толберта о борьбе против расизма на Юге Африки, они стали обличать там нищету и беззаконие, давая ясно понять, что в Либерии творится то же самое. Есть сведения, что ДСА фи¬

нансировалось международными организациями панафриканского направления. К сожалению, взаимопонимания между ДСА и ПАЛ не было, а их лидеры враждовали между собою [116, с.98; 143, с.173, 176, 177; 129, с.83].
Первым серьезным испытанием для оппозиционных организаций стала проблема азартных игр. В 1974 г. под предлогом необходимости мер по увеличению поступлений налогов и упорядочиванию в сфере азартных игр правительство инициировало билль об их официальном разрешении. До этого их как бы формально не было, хотя многочисленные казино и ночные клубы процветали. Широкие слои общественности, церковь и оппозиционные организации высказались решительно против. Тем не менее Законодательное собрание послушно утвердило билль. Но протесты носили настолько массовый характер, что в последнюю минуту Толберт наложил на него вето, показав свою слабость и оттолкнув от себя консерваторов и левых [129, с.75]. Провал билля был расценен как свидетельство силы оппозиционных организаций.
Еще более серьезные последствия для страны имел так называемый рисовый бунт.
В начале 1979 г. власти объявили о предстоящем повышении цен на рис. При среднем заработке либерийца в 80 долл. в месяц цену мешка риса в 50 кг намечалось поднять на 50%, до 30 долл. Правительство объясняло вынужденность своих действий острой нехваткой этой основной продовольственной культуры. Только в 1979 г. было импортировано 25% из 200 тыс. т необходимого риса. Власти утверждали, что повышение цен сделает рис выгодной культурой и в 1980 г. страна откажется от импорта. Но общественности было очевидно, что в выигрыше окажутся одни импортеры, включая родственников президента, которых ждали крупные барыши [129, с.76; 143, с.188].
Борьбу против намеченного повышения цен возглавил Прогрессивный альянс либерийцев. Лидер организации Г.Мэтьюз добился встречи с президентом Толбертом и предложил альтернативный план, призванный смягчить удар по карману потребителя. Но Толберт с ним не согласился. Тогда ПАЛ призвал жителей Монровии выйти 14 апреля 1979 г. на демонстрацию протеста. Власти, со своей стороны, ответили угрозой применить силу против нарушителей порядка. Стремясь избежать возможного кровопролития, ПАЛ 13 апреля уведомил президента, что отменяет демонстрацию. Но властей это не удовлетворило. Они решили преподать урок непокорным. В субботу утром 14 апреля войска штурмом взяли штаб-квартиру ПАЛ. Горожане поднялись на ее защиту. На улицы вышли 30 тыс. человек. И хотя войска

отказались стрелять, полиция открыла огонь. Начались беспорядки, погромы левантийских торговцев. Были многочисленные жертвы. По данным правительства, было убито 40, ранено 500 человек, материальный ущерб составил 35 млн. долл. По неофициальным сведениям, число жертв составило 200, раненых — 700 человек. Либерия «раскололась пополам», ее население было в шоке [164, с. 15].
Обстановка стала настолько острой, что перепуганный Толберт обратился за помощью к президенту Гвинеи С.Туре. Гвинейские МиГи появились над Монровией, в страну были введены гвинейские войска. Толберт был в истерике. Власть висела на волоске. Были проведены массовые аресты, введено чрезвычайное положение, закрыт университет. Через 3 недели 700 гвинейских солдат отправились домой. Но многие поняли — 14 апреля 1979 г. - это начало конца режима.
Президент оказался вынужденным образовать 25 апреля комиссию для анализа причин беспорядков. Ее возглавил Броунелл. Выводы комиссии, обнародованные 12 июня 1979 г., были неутешительными для правительства. Действия полиции были признаны неправомерными. 26 июня
1979 г. президент обратился к нации с заявлением по результатам работы комиссии. Им была объявлена амнистия, повышены размеры денежного содержания в армии и полиции, но были также оправданы спекулянты рисом.
Последствия «рисового бунта» стали определяющими на протяжении последнего года существования Первой республики. Важную роль в происходящем играл ПАЛ. После событий 14 апреля 1979 г. его лидер Мэтьюз был арестован, но вскоре освобожден по амнистии. ПАЛ назвал своим кандидатом в мэры Монровии профессора Амоса Савиера, что вызвало серьезное недовольство правительства. 8 января
1980 г. ПАЛ преобразовал себя в Народно-прогрессивную партию (НПП). И в том же месяце Мэтьюз от ее имени потребовал отставки правительства. В ответ начались массовые аресты. Но поскольку армия заявила о поддержке НПП, репрессии были прекращены.
В марте 1980 г. НПП возобновила призыв к отставке правительства. Петицию об этом подписали 67 тыс. человек. В ночь с 4 на 5 марта НПП провела в его поддержку «ночной марш». 7 марта Мэтьюз потребовал встречи с Толбертом. Получив отказ, 8 марта НПП призвала к всеобщей забастовке, добиваясь отставки президента. Толберт назвал это попыткой государственного переворота. Руководство партии — 38 человек — было арестовано. 28 марта 1980 г. НПП была запрещена. Но уже 12 апреля 1980 г. в стране произошел переворот [129, с.75-82, 93; 143, с. 176; 116, с.108-117, 132-135].

Глава 13 ВТОРАЯ РЕСПУБЛИКА (1980-1989)
Переворот Доу
В ночь на 12 апреля 1980 г. на городском пляже Монровии тайно собрались 17 сержантов и солдат из личной охраны президента Либерии У.Толберта. Лидер группы, старший сержант С.К.Доу, предложил захватить власть в стране. Около 1 часа ночи заговорщики проникли в резиденцию президента, убили его, 26 охранников и обслуживающих лиц. Через несколько часов по радио было объявлено, что «правительство Толберта больше не существует». Так рухнула Первая республика в Либерии, существовавшая с 1847 г.
14 апреля в первом обращении к народу Доу назвал три причины переворота: коррупцию, нищету народа, неуважение прав человека. Он утверждал, что 133 года руководства американолиберийцев ничего стране не дали, и объявил, что отныне власть будет трудиться в интересах всего народа Либерии.
В ходе этого телевыступления либерийцы впервые увидели своего нового руководителя. Им был Сэмюэль Каньон Доу (1952-1990), по этнической принадлежности кран, родом из графства Гранд-Геде. Стало известно, что он окончил 11 классов, в январе-июне 1979 г. прошел курсы американских «зеленых беретов» и характеризовался как «отличный стрелок и умелый боец в рукопашных схватках».
Страна встретила весть о перевороте с ликованием. За исключением мелких инцидентов, случаев сопротивления не было. Власть американолиберийцев рухнула мгновенно, переворот произошел сравнительно гладко. Было арестовано 90 ближайших соратников Толберта, несколько домов знати разграблены. 22 апреля 1980 г. 13 приближенных бывшего президента были публично, с трансляцией по телевизору, казнены на пляже в Монровии. Эта расправа получила на¬

звание «кровавой бойни на пляже» [143, с.184-186, 191; 164, с.17-19, 24-28; 129, с.86].
Итак, нормальная жизнь в стране была восстановлена на удивление быстро. Это доказывало: а) возможность легко обойтись без американолиберийской элиты; б) что экономической деятельностью руководили средние слои; в) что за годы реформ появились национальные хозяйственные кадры.
Успеху переворота благоприятствовали напряженная обстановка в стране, все нарастающее недовольство правящей элитой. Наиболее очевидным свидетельством настроений в либерийском обществе стал так называемый рисовый бунт, описанный в предыдущей главе.
Не вызывает сомнения, что «рисовый бунт» предопределил легкость, с которой группа Доу совершила переворот. Американская исследовательская группа «Элиот Берг ассошиэйтс» следующим образом охарактеризовала новых руководителей Либерии: «Никогда еще группа людей — столь молодых, столь малообразованных, столь низкого должностного положения, столь неопытная в управлении государством не захватывала политическую власть столь абсолютно» [143, с.171, 172; 129, с.76].
Этап демократических реформ
Несмотря на, казалось бы, полную профессиональную неподготовленность, группе Доу удалось удержать власть, заручившись широкой поддержкой в решении наболевших проблем. У заговорщиков не было политической программы. Действовали они интуитивно. Для «защиты революции» был образован Совет национального спасения (СНС). Большинство его членов были военнослужащие родом из юго-восточных графств Сино и Гранд-Геде, прежде всего соплеменники Доу кран, и отчасти кру, гио и гребо. Правда, лома — костяк армии и ее лучшие солдаты — имели только 3 места. СНС сформулировал свой главный лозунг: «В интересах народа борьба продолжается». В первом правительстве Доу помимо 6 военнослужащих ключевые посты были отданы партиям ПАЛ и ДСА (МОДЖА).
В 1980 г. либерийцы были преисполнены радужных надежд: это первый год подлинной независимости, говорили они. Новый режим поддержали все прогрессивные и умеренные деятели. Оптимизм либерийцев подкреплялся решениями новых властей. Одним из первых распоряжений СНС было повышение денежного содержания солдат до 250 долл. в месяц (у чиновников минимум составлял 200 долл.). Многим были присвоены высокие офицерские звания. Был отме¬

нен налог на хижину — самый обидный и несправедливый побор. На Рождество 1981 г. Доу освободил всех политических заключенных и декларировал конец политических репрессий и «чужеземного» господства. Новый режим торжественно обещал, что в ближайшие 5 лет в стране будут проведены свободные демократические выборы [143, с. 192, 200, 205, 241,243].
Опорой новому режиму служила армия, и ей предоставлялись всевозможные привилегии. Одновременно были приняты меры по восстановлению дисциплины в ней. К концу 1980 г. это удалось командующему Томасу Квивонкпа. Он вернул оружие в казармы (до этого солдаты на улицах городов не расставались с автоматами) и постепенно установил жесткий порядок.
Доу попытался бороться с этнической рознью. На погранпосту при въезде из Сьерра-Леоне путешественника встречал огромный лозунг: «Нет трайбализму, нет социализму!» Доу неоднократно провозглашал принцип: «Мы все либерийцы». Возрождалась гордость своим этносом. В газетах печатались объявления типа «Лансана П. Джо впредь будет именоваться Лансана Понте Квилла», т.е. шел отказ от европейских фамилий в пользу африканских. Зарождался «новый национализм», который учитывал достижения и поселенцев, и коренных этносов.
Наиболее сложная проблема, вставшая перед Доу, была земельная. Американолиберийцы захватили огромные наделы. Утверждали, что Толберту и Генрису (спикеру палаты представителей) принадлежала половина графства Бонг, семейству Хортонов — почти вся земля Монровии. Коренному же населению земли не хватало. Но Доу ничего не сделал для решения аграрного вопроса [143, с.200, 234-239].
Во внешнем мире отношение к переменам в Либерии было неоднозначным. Переворот приветствовали в Ливии, Эфиопии, Кубе, Восточной Европе. Первыми признали новую власть в Либерии Ливия и Эфиопия. Доу расширил сотрудничество с этими радикальными режимами и, в частности, направил туда на обучение либерийцев. Свою первую зарубежную поездку он совершил в Эфиопию. Весной 1980 г. он изучал возможность визита в СССР. На этом этапе циркулировали слухи о симпатиях Доу к левым.
Что касается США, Сьерра-Леоне, Нигерии, Кот-д’Ивуар, то они хранили молчание или выражали неодобрение новому режиму. В частности, 25 апреля 1980 г. министру иностранных дел Либерии было отказано посетить Лагос (Нигерия) для участия в сессии ОАЕ. 12 мая его не пригласили на сессию ЭКОВАС (Организация экономического сотрудничества стран Западной Африки). 27 мая Доу было от¬

казано участвовать во встрече глав государств в Ломе (Того). Особенно ухудшились отношения с Нигерией, «сверхдержавой» Западной Африки. Она закрыла свое посольство в Монровии. В ответ было закрыто посольство Нигерии. Либерия прервала свои отношения с Кот-д’Ивуар, Сьерра-Леоне, ЭКОВАС, «Союзом реки Мано».
Первым нормализовал отношения с Доу Секу Туре, президент Гвинеи. Он пригласил его с визитом к себе, потом стал посредником в нормализации отношений Либерии с другими африканскими странами. 16 июня 1980 г. в Абиджане состоялась встреча Доу с президентами Кот-д’Ивуар, Сьерра-Леоне, Гвинеи, Того, а в конце июня эти лица посетили Монровию [143, с.187, 210; 129, с.174].
К лету 1980 г. новому режиму стало ясно, что экономически Либерия полностью зависит от Запада, и Доу сменил курс. Были восстановлены традиционные отношения с США, Израилем. Ориентация на Запад стала однозначной.
Соединенные Штаты пошли на нормализацию отношений, учитывая, прежде всего, стратегическое значение Либерии. В мае 1980 г. делегация США высокого ранга посетила Либерию. Она констатировала, что в Либерии размещены: 1) передатчик «Голоса Америки»; 2) телекоммуникационный центр для связи с посольствами во всей Тропической Африке; 3) глобальная навигационная система «Омега» для определения местонахождения кораблей и самолетов. Интерес США к этой стране определялся также тем, что в ней живут 3,5 тыс. американских граждан, в ее экономику инвестировано 350 млн. долл., ее аэропорт в Робертсфилде используется для полетов самолетов американской компании «Пан-Ам» [129, с. 175, 189; 143, с.200].
С некоторыми странами Запада отношения налаживались непросто. Многое их омрачало. Так, 14 июня 1980 г. солдаты Доу ворвались в посольство Франции и арестовали укрывшегося там А.Бенедикта Толберта, сына бывшего президента. Франция, естественно, заявила решительный протест в связи с нарушением экстерриториальности ее представительства, и отношения двух стран резко ухудшились.
Несмотря на наличие отдельных нерешенных вопросов в отношениях с Западом, было очевидно, что режим Доу отказался от курса на переориентацию традиционной внешней политики Либерии. Это стало совершенно ясно, когда в середине 1981 г. было закрыто посольство Ливии и резко сокращен состав сотрудников посольства Советского Союза. Если в первые месяцы после переворота 1980 г. сотрудничество с соцстранами складывалось нормально, то отныне ситуация резко изменилась, и в 1983 г. посол СССР Анатолий

Уланов был выдворен из Либерии, а к 1985 г. обе страны закрыли свои посольства [129, с.189-193].
Режим личной власти
В середине 1981 г. эйфория от демократических перемен стала уступать место беспокойству. Появлялось все больше признаков того, что Доу не намерен расставаться с властью и воссоздает деспотический режим. В погоне за абсолютной властью он не брезговал ничем. В 1980 г., после переворота, Доу сообщил, что ему 28 лет, через три года ему вдруг стало не 31, а 33 года. К этой уловке он прибег для того, чтобы к выборам президента ему в соответствии с конституцией было 35 лет. Затем Доу стал величать себя «доктором», воспользовавшись тем, что Сеульский университет (Южная Корея) присвоил ему это почетное звание. Он сменил солдатскую форму на костюм и галстук бюрократа и твердо решил стать президентом.
Доу добивался абсолютного контроля над идеологией. 10 декабря 1982 г. он предоставил полиции право подвергать аресту любое лицо за «нездоровые высказывания о политике правительства». Под жестким прессом оказались газеты. В Либерии средства информации традиционно контролировались властями. Им принадлежали газеты-официозы «Лайбириэн эйдж» (1946-1964), «Лайбириэн стар» (1964-1980), «Дейли лиснер» (1957-1977), радиостанция ЭЛБС. Что касается оппозиционных изданий, то они неизменно преследовались. При Доу объектом постоянных нападок стала газета «Дейли обсервер» и ее редактор Кеннет Бест. Ее репортеры неоднократно арестовывались, три номера были запрещены, а в январе 1984 г. газета была вообще закрыта после публикации статьи о забастовке учителей, которым несколько месяцев не выплачивали жалованье. Суд отменил решение властей, но те долго, до 6 августа, с ним не соглашались, а 6 января 1985 г. вновь запретили газету. Преследовалась и другая газета оппозиции, «Футаринте тудей». 2 августа 1984 г. ее редактор и один из журналистов были арестованы, в июле 1985 г. задержаны вновь и освобождены только в конце сентября по амнистии. Известный журналист Руфус Дарно был брошен в тюрьму на 6 месяцев за публикации в иностранной прессе. Трагически оборвалась жизнь телекомментатора Чарльза Гбаньона: он был застрелен при входе в президентский дворец [129, с.11; 143, с.249, 255-258; 164, с.58].
Население Либерии стало проявлять признаки разочарования в Доу. Начали передразнивать его неумение правильно говорить, его погоню за богатством. Родилась при¬

сказка: «То же такси, только другой водитель», намекая, что все осталось, как при Толберте.
Против засилья военных высказалась церковь. 12 апреля 1981 г., отмечая первую годовщину переворота, глава Объединенной методистской церкви епископ Алфорд Кула в присутствии Доу и других членов СНС произнес проповедь, озаглавленную «Армия, освободившая нас, не должна поработить нас». В ней были такие слова: «Да, пушки могут выиграть войну, но они не могут построить государство. Только талантливые, преданные делу и хорошо образованные люди могут повести страну к прогрессу».
Доу же не только ставил на ответственные посты людей по признаку этнической принадлежности, он заменял специалистов непрофессионалами, лишь бы они были верны ему. Все явственней становилась его вражда к американолиберийцам, гио и мано. Кран, возглавив страну, оставались сравнительно небольшой частью населения. К тому же среди них явно недоставало способных людей. Они были вынуждены привлекать другие этносы и опираться на местную элиту в лице вождей. Поэтому Доу образовал два новых графства — Гранд-Кру и Боми, сделав уступку кру и гола. Позже статус графства получили Ривер-Сесс и Маргиби, и их число достигало 13. В 1981 г. в Монровии был открыт Туземный дворец, где останавливались представители этносов. В 1985 г. сам Доу даже вошел в тайное общество «Поро» [143, с.229, 263, 264, 267-270, 272].
Главной опорой Доу в борьбе за власть оставалась армия. В 1984 г. она насчитывала 6750 солдат — 6300 в национальной гвардии и 450 — в береговой охране. В полиции было 2 тыс. сотрудников. Добиваясь полного контроля над армией, Доу в августе 1981 г. провозгласил себя главнокомандующим. Вслед за этим он начал устранять своих потенциальных соперников, как среди военных, так и гражданских деятелей. Наиболее сильными личностями в СНС были Ве-Сьен и Квивонкпа, и именно с ними у Доу развернулась смертельная схватка. Обвинения были традиционными для Либерии — заговор. Первый залп в этой войне раздался 6 июня 1981 г., когда 9 офицеров были обвинены в заговоре. 13 июня 1981 г. был раскрыт заговор сержантов. Опираясь на эти аресты, 9 августа 1981 г. обвинение было выдвинуто против генерала Томаса Ве-Сьена, вице-председателя СНС. 10—13 августа 1981 г. состоялся суд над ним и четырьмя его сообщниками, а 14 августа все пятеро были забиты дубинками до смерти в тюремной камере. Сьена обвинили в том, что он поддерживал связи с Ливией и СССР, а также студентами, дружески настроенными к этим странам [143, с.200, 201; 164, с. 25,41,65-69].

1 сентября 1981 г. был отстранен от должности и брошен в тюрьму министр юстиции Чи-Чину. Вслед за ним был уволен министр иностранных дел Г.Фанбулле. В 1982 г. наступила очередь двух радикальных политических деятелей Тогба-На Типоте (МОДЖА) и Г.Б.Мэтьюза (ПАЛ) [143, с.252, 253; 164, с.41-44].
В 1983 г. развернулась открытая схватка между Доу и Квивонкпа. Томас Гункама Квивонкпа с 1980 г. вместе с Доу и Сьеном входил в тройку самых влиятельных людей Либерии. В дни переворота он был сержантом. После него стал генералом и командующим армией. Квивонкпа считали «сильным человеком революции», «любимцем народа». Именно он восстановил дисциплину в армии. В отличие от других членов СНС Квивонкпа жил скромно, не имел шикарных лимузинов. Он последовательно добивался проведения демократических реформ и перехода к гражданскому управлению не позднее 1985 г. Его растущая популярность вызывала раздражение у Доу, и 16 октября 1983 г. он снял Квивонкпа с поста командующего. 21 октября Квивонкпа был выведен из состава СНС. 28 октября вожди и старейшины потребовали восстановить генерала. 31 октября они повторили свое предложение [164, с.80-88, 92, 97, 98; 143, с.205, 206, 270, 272].
После отстранения началось подлинное паломничество к Квивонкпа. 4 ноября 1983 г. Доу пригрозил, что любое официальное лицо получит 3 года тюрьмы за его посещение. Квивонкпа понял, что над ним нависла смертельная опасность, и в тот же день попытался укрыться в посольстве Ганы, но встретил отказ. Есть сведения, что, потерпев неудачу в посольстве Ганы, Квивонкпа обратился за поддержкой к советскому послу Анатолию Уланову. Но тот отказался вмешиваться во внутренние дела Либерии. Не получив возможности укрыться в иностранном посольстве, Квивонкпа тайком уехал в графство Бонг, в свое племя гио. Оттуда он нелегально перебрался в США.
После исчезновения Квивонкпа Доу обрушился с репрессиями на его друзей и сочувствующих. 21 ноября 1983 г. были обвинены в заговоре в поддержку Квивонкпа 12 военных и 7 гражданских лиц. 22 ноября послу СССР А.Уланову и поверенному в делах Ганы Питеру Сэки было предложено в 48 часов покинуть Либерию за действия, «несовместимые со статусом». Особенно жестокая расправа была проведена в графстве Нимба, где были арестованы все видные деятели и многие казнены. В ходе «Нимба-рейда» были посеяны семена смертельной вражды между кран и гио, которые привели к гражданской войне [164, с. 100-110, 117-120; 143, с.297; 129, с.Х1].

Отстранение Квивонкпа породило острый кризис в руководстве и в самой стране. Авторитет Доу резко упал. В обществе сложилась обстановка неприкрытой вражды — этнической, идеологической, прямого насилия. Власти арестовали 450 человек. В тюрьме оказались кандидат в президенты Джексон Доу и сенатор Элен Джонсон-Сирлиф.
В 1984 г. Доу продолжал укреплять свою личную власть. В июле он фактически узурпировал пост президента. Он присвоил себе этот титул, назвав себя президентом Переходной национальной ассамблеи, и создал правительство, не дожидаясь выборов.
Очередной всплеск внутриполитической борьбы произошел в 1985 г. 1 апреля на Доу совершил покушение полковник Мозес Францаматон, заместитель командира батальона охраны резиденции президента, сам кран. Были ранены два охранника Доу, но он уцелел. По этому делу были схвачены лидеры Объединенной народной партии Г.Б.Мэтьюз и Гарри А.Гривс, Партии действия Туан Вре, Партии единства Эдвард Б.Кессели, которые будто бы обещали Францаматону 1 млн. долл. за убийство Доу. Позднее, за отсутствием доказательств, они были освобождены. Францаматона казнили 8 апреля 1985 г. Есть мнение, что это покушение было инспирировано самим Доу [164, с.235-238].
На краю финансовой катастрофы
В годы пребывания у власти Доу основные показатели экономики Либерии характеризовались следующими цифрами [34, с.VII]:
ВНП (1985 г.) 811,2 млн. либерийских долл.
Население 2,2 млн.
(сер. 1986 г.)
Прирост населения
гг.
%
1970-1980
3,4
1980-1986
3,1
Производство на душу населения
370 либерийских долл. (1970 г.)
470 либерийских долл. (1985 г.)

Прирост на душу населения
ВНП по отраслям хозяйства (%)
Сельское хозяйство
Промышленность
в том числе обрабатывающая
прочие
гг. 1970- 1975- 1980 1981 1982
1974 1979
% 4,0 4,1 -6,3 -5,7 -1,0
г. 1983 1984 1985 1986
% - 4,3 - 1,9 - 0,9 - 4,0
г. 1970 1975 1980 1985
14.4 15,2 17,3 19,3
30,2 29,3 27,2 23,5
6,3 8,2 8,4 7,5
55.4 55,5 55,5 57,2
Ведущей отраслью хозяйства оставались добыча и экспорт минерального сырья, их характеризуют следующие показатели [34, с.52]:
Железная руда
Алмазы
год
добыча (млн. т)
экспорт (млн. долл.)
добыча
(тыс.
каратов)
экспорт (млн. долл.)
1976
15,2
325
1980
12,0
310,3
298
33,5
1981
12,3
328,3
336
23,4
1982
11,2
311,1
433
26,3
1983
9,7
267,4
330
17,2
1984
9,2
279,0
347
10,9
1985
8,9
279,4
204
4,7
В 1985 г. горнодобывающая промышленность произвела: железной руды — 8,9 млн. т, алмазов — 204 тыс. каратов, золота — 134 кг. Экспорт был равен 435,6 млн. долл. Ведущими экспортерами были Германия (29,8%), США (20,2), Италия (15,2), Франция (8,9), Нигерия (2%). Импорт составил 284,4 млн. долл. Главные импортеры — США

(22,6%), Германия (11,0), Голландия (9,6), Япония (8,2), Кот-д’Ивуар (7,3), Англия (6,5%). Внешний долг Либерии достиг в том году 873 млн. долл., т.е. 108% ВНП [34, с.VII, IX].
В 1985 г. Либерия импортировала 110 тыс. т продовольствия. Собственное его производство на душу населения упало в 1985 г. от уровня 1975 г. на 15%. По каучуку Либерия находилась на первом месте в Африке, опережая Нигерию, ее доля в мировом производстве достигала 2% [34, с.52, 53].
В годы правления Доу в хозяйстве Либерии взаимодействовали три силы: государственный, частный и традиционный секторы. К государственному сектору относились предприятия, принадлежавшие правительству, властям 13 графств, 6 округов, а также 26 общественных некоммерческих корпораций и 5 общественных финансовых корпораций. В 1981 г. эти предприятия произвели 20% ВНП и менее 15% в 1986 г. [129, с.135, 136].
Частный сектор включал в себя концессионные и неконцессионные предприятия, в первую очередь горнодобывающие и сельскохозяйственные. Концессионные предприятия были ориентированы на экспорт и находились под контролем иностранного капитала. Иностранные инвестиции к 1980 г. в добычу железной руды, в сбор каучука и в заготовки древесины составляли 700 млн. долл. Эти предприятия давали 37% ВНП и 36% экспорта.
Горнодобывающая промышленность Либерии— это прежде всего рудники по добыче железной руды. К сожалению, ее запасы на некоторых месторождениях исчерпаны. В 1977 г., после 26 лет добычи, закрылась компания «Лайбириа майнинг», в 1989 г. истощились запасы руды на шахтах компании «Ламко». Перспективы добычи железной руды не внушают оптимизма как из-за ее уменьшающихся запасов, так и потому, что для ее добычи и обогащения требуется много энергии. Поэтому добыча железной руды стала нерентабельной.
Сельскохозяйственный сектор включал в себя иностранные концессии по производству каучука, пальмового масла, древесины; фермы местной буржуазии по производству каучука и пальмового масла; традиционных производителей.
Товарное производство каучука сосредоточено в компаниях Файрстона, «Юниройял», Гутри. Они давали 80% экспорта каучука (около 2% мирового производства). В годы мирового экономического спада сбор каучука стал нерентабелен. Файрстону пришлось в 1983 г. сократить число рабочих на 4 тыс. из 14 100 и еще на 5 тыс. в 1986 г. Тем не менее сбор каучука в 1986 г. достиг рекорда в 89 тыс. т. В том

году начался медленный рост цен на него и появились некоторые перспективы. Но начавшаяся гражданская война перечеркнула эти надежды. Ни Файрстон, ни Гутри, ни «Юниройял» до 1997 г. не расширяли плантаций. Если говорить о перспективах, то возрождение Либерии скорее всего будет связано с сельским хозяйством. Но для этого нужны крупные инвестиции частного иностранного капитала и меры по поощрению местного производства [129, с.139, 143, 147, 158, 159; 143, с.53].
Неконцессионный частный подсектор — владельцы гаражей, портные, парикмахеры, уличные торговцы и бизнес левантийцев и индийцев. Этот подсектор обеспечивал около 5% ВНП и 2% экспорта.
В натуральном хозяйстве были заняты 75% населения. Основная продукция — рис и кассава для собственного потребления. В 60-е годы в этом секторе стали выращивать кофе, какао, пальмовое масло, а затем — овощи. Но сборы очень низки. Традиционный сектор давал 16% ВНП, между 1960 и 1976 г. его годовой прирост составил 1,5%, доход на душу населения — 160 долл. [129, с.131, 134, 135].
После прихода к власти Доу в 1980 г. для хозяйства Либерии наступили тяжелые времена. В 1980-1983 гг. спад был на уровне 4,4% в год, а население возрастало на 3,4%. К 1985 г. по отношению к 1980 г. спад ВНП составил 25%, бюджетный дефицит государства достиг суммы 900 млн. долл., отток инвестиций из страны — 979,3 млн., валютные резервы упали с 59 млн. в 1979 г. до 2 млн. долл. в 1985 г. К середине 1986 г. внешняя задолженность Либерии была равна 1,5 млрд. долл. (в 1979 г. — 750 млн. долл.). Если в 1968— 1975 гг. бюджет был положительным и доходы превышали расходы на 8,94 млн. в год, то в 1976-1981 гг. дефицит достиг 27% всех расходов, в 1982-1985 гг.— 31%. За 1975— 1985 гг. вложения в экономику снизились со 134 млн. до 60 млн. долл. в год. Итак, после 1975 г. рост экономики прекратился. Застой и спад были вызваны не только ростом цен на нефть, но и непомерными тратами правительства. Военная хунта после 1980 г. резко увеличила государственные расходы. Жалованье чиновникам и солдатам возросло на 100-150%. Штаты служащих увеличились с 18 тыс. в 1979 г. до 56 тыс. в 1983 г. На их оплату шло все больше средств. Эти расходы выросли с 72 млн. в 1979 г. до 144 млн. в 1980 г., на национальную безопасность (армия и полиция) — с 17,8 млн. до 44,6 млн. долл., т.е. с 10 до 15% всего бюджета (в 1986 г. — на эту статью пришлось около трети бюджета). Огромные средства уходили на поддержку нерентабельных государственных предприятий. Затраты на эти цели в

1979-1983 гг. составляли 9—13% всех расходов бюджета [129, с.125-131].
Государственные средства расходовались бездумно, процветала коррупция. Примером служил сам Доу. Он приобрел личный самолет и бронированный автомобиль, открыл счета в иностранных банках, стал владельцем земельной собственности в США [129, с.61]. Используя государственные фонды, Доу вместе с братом учредил компанию по добыче алмазов. Жена Доу — Нэнси — бесплатно оформила на свое имя четыре дома в Монровии из числа реквизированных у деятелей Первой республики [164, с. 161, 165; 129, с.125-131].
Примеру руководителя следовали подчиненные. Известны десятки случаев открытого воровства в среде высших чиновников. Так, член СНС полковник Гаррисон Пеннью хвастал, что «распотрошил» (т.е. ограбил) экс-президента Толберта. Обнародованы сведения о том, что директор Особой службы безопасности Гбеку Райт похитил 117 тыс., главный бухгалтер правительства Гибсон Санкор — 75 тыс., Джордж Сейгбе Болей, один из руководителей министерства образования, — 48 тыс. долл. и т.д. В народе СНС переименовали в Совет коррупционеров [164, с. 169, 171].
Но не только режим Доу в ответе за кризис экономики. У него были глубокие корни: снижение роли натурального хозяйства, огромная внешняя задолженность, снижение экспорта, недостатки налоговой системы, растущий дефицит бюджета. Спад был предопределен просчетами в стратегии хозяйственного развития, прежде всего тем, что подъем в 40-70-е годы XX в. был вызван ростом экспорта сырья, но не сопровождался структурной перестройкой. Экономика базировалась на иностранных инвестициях в частном секторе и на внешней помощи в государственном секторе. Как уже отмечалось, между 1969 и 1976 гг. в Либерию было направлено 13% всех инвестиций в Африку, хотя ее население составляло лишь 0,3% жителей континента.
При Доу в стране восторжествовало беззаконие. Уже упоминавшийся Пеннью прибегал к пыткам, взыскивая долги для Банка Либерии. В августе 1981 г. руководитель государственной радиостанции Э.Л.Вонкерьер был выпорот ремнем тем же Пеннью за то, что на своем автомобиле обогнал лимузин последнего [164, с.25, 34, 48].
В начале 1983 г. разыгрался скандал, приобретший международный характер. 19 февраля 1983 г. сьерралеонская газета «Прогресс» опубликовала статью «Сэмюэль К.Доу убивает жену» — отчет об убийстве Сэмюэлем своей жены Нэнси, которая будто бы хотела его отравить. Из-за этой статьи отношения между двумя странами ухудшились. Ли¬

берия закрыла свои границы и перебросила туда 2 тыс. солдат. Секу Туре, президент Гвинеи, пытался примирить обе стороны. Это удалось через 3 месяца [164, с.60-63].
Основные доходы в бюджет приносила внешняя торговля. С конца 70-х годов она стала дефицитной. По пятилетним отрезкам динамика поступлений в бюджет от внешней торговли выглядит в процентах так:
1967-1971 гг. - 55,59 1977-1981 гг. - 40,63
1972-1976 гг. - 69,42 1980-1984 гг. - 24,70
Основными торговыми партнерами Либерии были США и Германия. С годами роль первых снижалась, второй увеличивалась. Их место в экспорте Либерии характеризуется следующими показателями (%):
1970 г. 1983 г.
США 20,9 17,9
ФРГ 16 30
Дефицит бюджета Либерия восполняла внешними займами. К середине 1986 г. внешний долг составил 1,4 млрд. долл., т.е. был в 1,4 раза больше ВНП за 1985 г., равного
999,4 млн. долл. В 1990 г. долг уже был равен 2,1 млрд. долл. По обслуживанию этой задолженности Либерии в 1985 г. предстояло выплатить 130 млн. долл. Стране это было не по силам. Она прекратила платежи. Орган заимодавцев — Парижский клуб — внес компромиссные предложения, согласно которым на погашение задолженности уходило бы около трети выручки от экспорта Либерии. Но Доу отклонил этот план. Тогда международные финансовые организации полностью прекратили оказывать финансовую помощь Либерии.
Итак, Либерия через 5 лет после прихода к власти Доу оказалась на краю финансовой катастрофы. Для страны это было болезненным потрясением, поскольку, расплатившись по займу Файрстона, Либерия до 1962 г. фактически не имела внешней задолженности.
Экономический кризис углубляла демографическая ситуация в стране.
К началу гражданской войны в 1989 г. население Либерии составляло 2,2 млн. и отличалось исключительно высокими темпами роста, удваиваясь каждые 20 лет. По переписи 1962 г. оно было равно 1 065 197, 1974 г. — 1 503 368,

1984 г. — 2 109 186. Годовой прирост в 1984 г. достиг 3,4%. Отсюда — исключительно высокая в населении доля юношей и подростков. В 1983 г., например, на каждых 100 взрослых приходилось 97 детей.
Наряду с общим приростом населения еще быстрее шел процесс урбанизации. Городское население выросло со 116 тыс. в 1950 г. до 650 тыс. в 1980 г. и удваивалось каждые 12 лет.
Эти особенности демографической ситуации наложили существенный отпечаток на рынок занятости. В 1985 г. трудоспособное население Либерии составляло 1,15 млн. Его ежегодный прирост был равен 2-3%. Три четверти его было занято в натуральном хозяйстве, промышленности — 5-7%. 250-300 тыс. либерийцев были заняты в товарно-денежной экономике.
Легко понять, что в стране наличествовал огромный избыток неквалифицированных рабочих рук. Вместе с тем специалистов не хватало, хотя техническое обучение осуществляли 48 центров и 12 школ, и они выпускали в год около 3 тыс. человек [34, с.55-58].
Экономическое развитие Либерии традиционно сопровождалось большим и все возраставшим разрывом в доходах на душу населения для разных социальных слоев. Так, в 1984 г. 36% национального дохода приходилось на предпринимателей (5% всего населения), 5% горожан Монровии получали 22% его, тогда как 70% сельского населения — 23%. В 1980 г. при среднедушевом доходе в 558 долл. на самых высокооплачиваемых, их было 10%, приходилось 60% всего дохода и, конечно же, существовал разрыв между сельским жителем (160 долл. в год) и горожанином (930 долл.). В 1984 г. на плантациях минимальная дневная зарплата равнялась 2,32 долл., при добыче железной руды 10,88 долл. [129, с. 33-39].
После начавшегося экономического кризиса в 1980 г. наблюдался ежегодный спад дохода на душу населения из-за снижения ВНП и быстрого прироста населения.
Правительство Доу осознавало нависшую угрозу финансового краха. В связи с этим в январе 1983 г. в стране был введен режим экономии и жалованье служащих сокращено на 16-25%. Среди наиболее пострадавших были учителя и преподаватели. Им постоянно задерживали выплату даже урезанного жалованья. Но эти меры вряд ли предотвратили бы банкротство Либерии, если бы не помощь США. Поддержка Соединенными Штатами режима Доу выразилась в огромной, все нараставшей материальной и финансовой помощи. Если в 60-70-е годы такая помощь равнялась 8 млн. в год, то за 1980-1985 гг. она составила 450 млн. долл. и по¬

крывала треть всех бюджетных расходов Либерии [35, с.6, 27; 33, с.З]. Стремительно возросли масштабы военной поддержки. Если в 1979 г. военная помощь США Либерии выражалась цифрой 1,5 млн., то в 1983 г. — 12,7 млн. долл. За 1980-1990 гг. Доу получил военной помощи на 50 млн. долл., а вместе с экономической — 500 млн. Займы и ссуды от Мирового банка, Международного валютного фонда, полученные при содействии США, также составили 500 млн. долл. Таким образом, Доу за 10 лет получил от США больше, чем Либерия за всю свою историю [8, с.75-78; 129, с.73, 176; 143, с.261; 35, с.6, 27; 33, с.З].
В таких условиях — острого экономического кризиса, всевластия армии и разгула беззакония — состоялись выборы первого президента Второй республики.
Новая конституция и выборы 1985 г.
После переворота 1980 г. Доу обещал народу Либерии, что в стране будет восстановлено гражданское правление. Для реализации этого торжественного обязательства 12 апреля 1981 г. была образована Национальная конституционная комиссия (НКК, в английской аббревиатуре — НСС) из 25 человек во главе с Амосом Савиером, профессором Университета Либерии, для составления текста нового основного закона. Для принятия разработанной НКК конституции создавалась Совещательная конституционная ассамблея (СКА-САА).
30 марта 1983 г. проект конституции был опубликован. Поскольку его автором был Савиер, его стали называть «Джеймсом Мэдисоном Либерии» по аналогии с творцом американской конституции. Вариант Савиера провозглашал Либерию демократическим многопартийным государством с разделением власти на независимые ветви — законодательную, исполнительную и судебную. В стране запрещалась пропаганда как нацизма, так и коммунизма.
Доу рассчитывал, что проект конституции даст ему преимущество перед другими претендентами на пост президента. Но его ожидания не оправдались. Ему даже пришлось искать возможность обойти возрастные ограничения проекта. Ему не нравился принцип разделения власти между ее тремя ветвями. Он выступал за усиление полномочий президента.
Вокруг проекта развернулась острая борьба, в стране усилилась напряженность, но силы сторон были неравны, и в октябре 1983 г. Совещательная конституционная ассамблея приняла проект основного закона, угодный Доу. Согласно

ему власть президента оставалась решающей [129, с.58, 100, 111-115; 164, с.172].
Для разъяснения текста новой конституции широким массам прибегали к самому простому, даже упрощенному языку. Вот, например, как объяснялось положение о том, что конституция — высший и основной закон Либерии и ее положения имеют обязательную силу для всех властей и лиц: «Эта Новая Книга — большой, большой закон, которому подчиняются все... любой другой закон, который не совпадает с ним, это не закон».
3 июля 1984 г. состоялся референдум по новой конституции. При подсчете результатов власти пошли на грубую фальсификацию. Было объявлено, что зарегистрировались 977 826 избирателей, «за» отдали голоса 510 113, т.е. до двух третей «за» не хватило 145 298 голосов. Спустя несколько дней, ссылаясь на ошибку Особой избирательной комиссии, сообщили, что правом голоса обладали 689 928 человек — на 300 тыс. меньше первоначальной цифры. Итак, новая конституция была формально одобрена, и впереди были выборы первого президента Второй республики.
К 1984 г. стало очевидным, что Доу и поддерживавшие его члены СНС намерены удержать власть в своих руках и после установления в Либерии гражданского правления. Для этого Доу пошел принятым в Африке путем: его целью стало превратить военных, стоявших во главе переворота, в гражданских руководителей страны, образовав политическую партию. Аналогичный процесс «гражданизации» армейских лидеров наблюдался в Заире, Буркина-Фасо и большинстве других стран континента.
Предвыборная стратегия Доу была изложена в так называемом письме Рэнси от 1 марта 1983 г. и предусматривала проведение мероприятий, призванных: 1) всячески подчеркивать дружбу с американцами; 2) устранить членов МОДЖА и ПАЛ как социалистов со всех государственных и влиятельных постов; 3) восстановить дипломатические отношения с Израилем; 4) усилить антисоветскую пропаганду; 5) подавить внутреннюю оппозицию, при необходимости — силой.
Во исполнение этой программы намечалось сменить министра иностранных дел Фанбулле и на его место поставить человека, близкого Табмэну, что будет приятно и американцам, и «старой гвардии»; устранить генерала Томаса Квивонкпа, возглавившего оппозицию, и взамен опереться на лоффа и их лидера Абрахама Колли, а также на силы в графстве Гранд-Геде, родине Доу [129, с.113, 114; 164, с.189-192; 143, с.220-222, 280].

26 июля 1984 г. была разрешена деятельность партий, и они стали возникать одна за другой. Самые большие возможности оказались, как и предполагали, у Национально-демократической партии, образованной Доу. Ей служили средства информации, бюрократический аппарат. Из последнего изгонялись все, кто не поддерживал режим. Доу заигрывал со всеми слоями общества: учителями (выдали заработную плату), студентами (оказали благотворительную помощь), предпринимателями (выделили кредиты). Доу активно искал поддержки у вождей. Их власть на местах была расширена. Были образованы новые графства на чисто этнической основе. В столице был отстроен, как отмечалось, шикарный дворец приемов, в апартаментах которого бесплатно размещались приезжавшие вожди [33, с.3-6; 164, с.202].
Вслед за партией Доу были образованы Партия объединения Либерии (ПОЛ-ЛЮП) во главе с Габриэлом Кполле; последователи МОДЖА во главе с Амосом Савиэром создали Народную партию Либерии (НПЛ). Возникли также Объединенная народная партия (ОНП), Партия действия, Партия единства и др. [143, с.272-279; 129, с. 116, 117]. Первоначально в предвыборной борьбе участвовало 11 объединений. 7 из них превратились в партии. Наиболее популярным ассоциациям — НПЛ и ОНП — под благовидным предлогом запретили участие в выборах.
Как показало дальнейшее развитие событий, наибольшей поддержкой пользовалась Партия действия во главе с Джексоном Доу. Ее лидер не имел никаких родственных связей с Сэмюэлем Доу, они просто однофамильцы. Д.Доу, выходец из этноса гио, был крупной политической фигурой и пользовался покровительством семьи верховного судьи Луиса Граймса. Он был членом палаты представителей от графства Нимба в 1967-1972 гг., сенатором в 1975-1980 гг., занимал пост вице-председателя ПИВ, был заместителем министра просвещения [143, с.113, 155, 278].
Еще одной авторитетной организацией стала Партия единства. Ее лидер Эдвард Бенья Кессели был родом из графства Лоффа. Его родители, сами лома, состояли в родстве с влиятельными мандинго. Его отец был видным генералом эпохи Табмэна. Сам Э.Б.Кессели также сделал блестящую карьеру: получив степень доктора наук, он стал министром. Платформа ПЕ была близка программе ПД [143, с.278, 279, 314].
Власти развернули настоящую войну с оппозицией. Декретом 75А от 19 апреля 1984 г. была образована Особая избирательная комиссия, которая наделялась правом отказать в регистрации любой партии или независимому кандидату, чьи цели враждебны режиму. У комиссии были широ¬

кие полномочия, так как до регистрации партии обязаны были создать финансовый фонд и выполнить много других формальностей. Неудивительно, что они наталкивались на трудности. К тому же их лидеров подкупали, переманивали, запугивали, обвиняли в подрывной деятельности [143, с.280-283,286, 288; 129, с.113-115].
Закон о выборах давал властям удобный предлог для борьбы с оппозицией, поскольку содержал призыв к гражданам «проявить абсолютную дисциплину и ответственное поведение». Вслед за этим последовали новые разъяснения, значительно ограничивавшие гражданские права. В частности, 21 июля 1984 г. был издан Декрет 88А, на основании которого вводились наказания за оскорбление руководства страны в печати, радио, разговорах, за подстрекательство к неповиновению и т.п. Было также запрещено претендовать на выборную должность, оставаясь на государственной службе. Эти распоряжения позволили властям перейти к открытым репрессиям. Одной из первых жертв стал А.Савиер. 13 августа 1984 г. он заявил: «Если придерживаться распоряжения Доу о том, что все государственные чиновники, намеренные баллотироваться на выборные должности, должны уйти в отставку — ему самому следует это сделать в первую очередь, ибо он главнокомандующий и президент Переходной национальной ассамблеи». За это высказывание 19 августа Савиер был арестован и обвинен в измене. Вместе с ним были брошены в тюрьму еще несколько известных деятелей, включая лидера студентов Иезекию Паджибо. Вспыхнули студенческие демонстрации протеста. 22 августа солдаты штурмовали кампус университета. Власти утверждали, что при этом было ранено 74 человека. Руководство университета назвало другие цифры — убито 50 и ранено более 400. Неоправданная жестокость властей вызвала многочисленные протесты. Действия Доу осудила церковь. 29 августа 1984 г. послы западных держав в Либерии коллективно выразили озабоченность последними событиями, закрытием университета, судьбой его иностранных преподавателей. Акции протеста прошли и за пределами Либерии. В США были захвачены здания миссии Либерии при ООН и генерального консульства в Нью-Йорке. Американские газеты режим Доу назвали «фашистским». Под международным давлением Савиер и его коллеги были освобождены в октябре 1984 г. [143, с. 259, 262; 164, с.204-206, 211, 213, 214, 218, 224, 232].
В таких условиях 15 октября 1985 г. состоялись выборы президента и Законодательного собрания. Их неофициальные результаты, представленные оппозиционными партиями, свидетельствовали, что Партия действия победила в 8 графствах, так как собрала 62,8% голосов, Национально¬

демократическая партия — в одном (Гранд-Геде), Партия объединенной Либерии — в одном. По графствам Лоффа и Сино надежных сведений не было. Власти обвинили ПД в фальсификации результатов и приказали привезти все бюллетени в столицу для пересчета, после которого 29 октября было объявлено, что «победила» партия Доу. У нее оказалось 50,9% всех голосов, 21 из 26 мест сената и 51 из 64 мест в палате представителей.
Оппозиция оспаривала официальные результаты, она настаивала на том, что 80% голосов получил Джексон Ф.Доу, представитель этноса гио. Такого же мнения придерживалось большинство иностранных наблюдателей. В частности, профессор Либенау считал, что С.Доу собрал лишь 20-30% голосов. Сенатор США Кэри публично заявил, что на выборах победил Джексон Доу. Даже Честер А.Крокер, помощник госсекретаря США по африканским вопросам, был вынужден признать, что выборы «только отчасти были свободными и справедливыми». По его словам, в выборах участвовали 4 партии, их освещали 4 газеты и 3 радиостанции. Явка избирателей была очень высокой. Но подсчет голосов велся только представителями власти, оппозиционные партии к нему допущены не были. Это ставит под сомнение объявленные результаты [129, с.32, 45, 119, 122; 164, c.XVI; 35, с.16, 21].
Резко отрицательную оценку выборам в Либерии дала правозащитная организация «Интернейшнл хюмен райтс лоу групп». Она заявила, что эти выборы «нельзя признать свободными и честными». Они были «мошенническими». Организация призвала правительство США прекратить помощь Либерии на содержание армии и служб безопасности, оказывать ее только в поддержку бедных слоев населения, добиться проведения новых выборов. Население Либерии также выражало недовольство. Оппозиция отказалась признать результаты выборов и бойкотировала Законодательное собрание. Однако к февралю 1986 г. 13 из 18 депутатов оппозиции отказались от бойкота.
Вскоре после выборов была предпринята попытка вооруженного переворота. Утром 12 ноября 1985 г. группа из 40 человек во главе с Квивонкпа перешла границу из Сьерра-Леоне. Большинство из них были либерийцы, но были среди них и иностранные наемники. Они захватили радиостанцию близ Монровии и объявили, что власть перешла к генералу Квивонкпа. Эта весть была встречена народом Либерии с энтузиазмом. Но вскоре мятеж был подавлен, а его руководитель убит. Считают, что главная причина неудачи Квивонкпа состояла в том, что он промедлил с захватом президентского дворца. Воспользовавшись этой оплошностью, Доу связался

с 1-м батальоном, размещенным в 25 милях от Монровии, и тот подавил мятеж. Начались расправы, в ходе которых около президентского дворца было убито не менее 1000 человек. Мятеж подтвердил, что войска лояльны Доу [129, с.30, 45, 46, 48; 35, с.2].
Доу воспользовался провалом Квивонкпа, чтобы подавить оппозицию. Ее лидеров арестовали, организации запретили. Репрессии обрушились на друзей Квивонкпа в армии. Солдаты-кран снова мародерствовали, гио и мано преследовались, их деревни уничтожались [143, с.302-303].
Заговор породил и внешнеполитический кризис. Поскольку отряд Квивонкпа пришел из Сьерра-Леоне, отношения с этой страной, а также Кот-д’Ивуар резко ухудшились. У руководителей Либерии возникли подозрения относительно роли США в мятеже, поскольку было известно, что Квивонкпа спланировал заговор, находясь в этой стране. Однако вряд ли эти подозрения были оправданны: они противоречили ведущей линии американской политики в Либерии — на поддержку режима Доу.
Объективно переворот Доу отвечал их интересам. Высшие должностные лица США не скрывали своих симпатий к новому режиму. Помощник государственного секретаря США Крокер, выступая 10 декабря 1985 г. на слушаниях в конгрессе, заявил об этом совершенно недвусмысленно: «После переворота 1980 г. мы активно поддержали Либерию» [129, с.38, 39; 35, с.1-4]. Такие признания делались, не считаясь с жесткой критикой, которой режим Доу подвергался в прессе и конгрессе США. В резолюции сената США, принятой в конце 1985 г., в частности, говорилось, что интересам США больше всего отвечал бы стабильный дружественный режим в Либерии. Но правительство Доу, утверждалось далее, следует иному курсу. Оно запретило две ведущие политические партии, объявило незаконной критику правительства, установило цензуру над прессой, проводит многочисленные аресты [33, с.1; 129, с.З; 35, с. 14-16]. Говард Уолпе, председатель подкомитета по Африке палаты представителей конгресса США, в январе 1986 г. с горечью признал, что режим Доу мог продержаться шесть лет только благодаря поддержке США, убивая недовольных либерийцев американским оружием. Геноцид Доу в отношении гио и мано сенатор Додж уподобил апартеиду в Южной Африке. Такого же мнения придерживался видный американский ученый проф. Гус Либенау, констатировавший, что жестокости Доу были возможны только с согласия США. На слушаниях в подкомитете по африканским делам конгресса США 27 ноября 1990 г. режим Доу в очередной раз подвергся резкой критике [33, с.7; 35, с.33-35; 129, с.63, 72, 95-98; 8, с.4].

Между тем, не считаясь с повсеместными протестами и опираясь на шаткие основы фальсифицированных выборов, режим Доу провозгласил образование в Либерии Второй республики. 6 января 1986 г. состоялась инаугурация ее президента. В своей речи С.Доу говорил о новой эре в истории страны, которая приведет к прекращению этнической розни, создаст возможности для каждого трудиться в обстановке, где не будет места лжи, подозрительности и розни. Эта идиллическая картина была далека от реальной жизни. В ней армия продолжала бесчинствовать, все расширялась пропасть между кран и остальными этносами. После 1980 г. в Либерию пришла «политика одного племени». Принадлежность к племени означала статус человека, его доступ к власти и богатству, образованию и работе. В результате 31% постов министров оказались в руках кран, составлявших 5% населения [129, с. 194]. Против Доу были практически все слои населения и общественные силы — студенты, женщины, профсоюзы, церковь, большинство американолиберийцев и даже часть военных. Экономика умирала, политическая ситуация была удручающей. И в конце концов Доу уступил. Под давлением американцев он в 1990 г. согласился провести в течение года, до середины 1991 г., досрочные выборы и не выдвигать своей кандидатуры на пост президента. Но Национально-патриотический фронт (НПФ) потребовал немедленной отставки Доу, его выезда из страны и развернул против него военные действия [8, с.4; 129, с. 122-124].
* * *
Переворот Доу стал итогом длительного противостояния идеологии верхушки американолиберийцев и африканского национализма и завершился в пользу последнего. Национализм оказался более мощным противником, чем трудности «века выживания», угрозы колониализма и других врагов Либерии. Политика «объединения» и «открытых дверей» призвана была стать ответом на вызов национализма. Но реформы были и ограниченными, и замедленными. Они не были адекватны переменам в обществе. В результате они просто расшатали устои. В XIX в. государство в Либерии строилось как демократия для репатриантов и деспотия для аборигенов. В XX в. Табмэн создал систему патернализма, партию-государство, в котором власти якобы берут на себя

все заботы о подданных. Но когда окрепло движение за подлинные демократические реформы, это государство рухнуло.
Вторая республика формально была провозглашена 6 января 1986 г. — в день инаугурации ее первого президента С.К.Доу. Но фактически ее историю следует исчислять с 12 апреля 1980 г., когда был совершен государственный переворот. Вторая республика рухнула в промежутке между декабрем 1989 г., когда началась гражданская война, и сентябрем 1990 г., когда был убит Доу.
За десятилетие существования Вторая республика привнесла крупные перемены, преимущественно трагического характера, в судьбы Либерии. Она смела с лица земли олигархию американолиберийцев, но насадила вместо нее иную олигархию — этноса кран. Она устранила партию-государство американолиберийцев в лице Партии истинных вигов (ПИВ), передав власть другой партии-государству, Национально-демократической (НДП). Начав с борьбы с этнической враждой, она привела к кровавой межэтнической бойне — многолетней гражданской войне. Начав с противостояния с Западом, она восстановила решающую роль в делах страны Соединенных Штатов. Суммируя высказывавшиеся оценки, можно прийти к выводу, что США вскормили Доу, привели к власти и поддерживали его курс все годы его жестокой диктатуры.
Недолгая история Второй республики в Либерии с новой остротой ставит вопрос о предпочтительном процессе общественного развития человечества — медленная эволюция и постепенные реформы или быстрые социальные сдвиги в результате революций, переворотов, путчей, заговоров. Сторонники теории эволюционного развития не могут не признать провал этой концепции в таких различных странах, как Россия (1917 г.), Китай, Иран, Куба, Никарагуа, африканские государства. Отныне к ним присоединилась Либерия.
Все перечисленные выше страны существенно, а иногда и принципиально отличны друг от друга. Но есть нечто общее, что объясняет их неудачу на эволюционном пути. Ни одной из них не удалось найти правильного сочетания между реформами и традициями, внушить своему народу терпимость к неизбежным переменам. Отсутствие разумного соотношения между старым и новым неотвратимо приводило к мощным социальным потрясениям, а затем вновь неизбежно приводило к необходимости реформ.
История знает примеры достаточно успешного развития по эволюционному пути у таких стран, как Индия, Тунис, Сингапур, Малайзия. Видимо, им удалось найти ту «зо¬

лотую середину», которая позволила избежать разрушительных социальных катаклизмов.
Трагические события в Либерии — еще одно свидетельство того, что попытки добиться быстрых социальных перемен в результате переворотов чаще всего обречены на неудачу. >

Глава 14
ГРАЖДАНСКАЯ ВОЙНА 1989-1997 гг.
Начало гражданской войны
Более семи лет, с декабря 1989 по июль 1997 г., длилась гражданская война в Либерии. По числу жертв на 100 тыс. жителей это одна из самых кровавых войн в Африке. Она стала первой на континенте и по массовому использованию в боевых действиях детей в возрасте 10-15 лет, вооруженных автоматами и беспощадно убивавших и взрослых, и стариков, и своих сверстников.
Вторая республика (1980-1990), установленная режимом С.К.Доу, принесла трагические перемены народу Либерии. Вместо радикальных реформ она свелась к попытке заменить одну олигархию другой. Сбросив господство американолиберийцев, глава Второй республики С.Доу воссоздал их механизм управления страной. Сохранилась и решающая роль Соединенных Штатов в Либерии. Вторая республика стала режимом личной власти, террора, насилия, открытой межэтнической вражды. Неудивительно, что она стала прологом к гражданской войне, вспыхнувшей 24 декабря 1989 г. в графстве Нимба и приобретшей первоначально характер схватки между племенами гио и мано, с одной стороны, армией президента Доу и племенем кран, с другой. Позднее Доу поддержали мандинго. Восставших против правительства возглавил Национально-патриотический фронт Либерии (НПФЛ) во главе с Ч.Тейлором.
В обращении к народу Либерии НПФЛ указал на следующие причины вооруженного восстания:
1. Кровавое подавление 24 августа 1984 г. забастовки студентов Университета Либерии, повлекшее за собой гибель десятков людей.
2. Бесстыдная фальсификация результатов выборов 15 октября 1985 г.
3. Жестокие репрессии против мирного населения после неудачной попытки генерала Томаса Квивон-

кпа свергнуть 12 ноября 1985 г. режим Доу, в ходе которых было уничтожено 5 тыс. человек, преимущественно гио и мано.
У руководителя НПФЛ Чарльза Макартура Тейлора (1939 г.р.) было бурное прошлое. По происхождению американолибериец, он участвовал в перевороте Доу, получил звание майора и занимал видные посты в администрации. Однако спустя три года был обвинен в коррупции и в ноябре 1983 г. бежал в Соединенные Штаты. 6 мая 1984 г. Доу потребовал экстрадиции Тейлора из США «за хищение государственных средств Либерии». В США у Тейлора были и собственные осложнения с властями из-за нелегального въезда в страну [171, 13.05.1996, № 4099, с.746; 164, с. 166-168; 8, с.80, 97].
Его предполагали выслать из Соединенных Штатов как незаконного иммигранта. Но ему удалось бежать из тюрьмы в Бостоне. В 1987 г. Тейлор появился в Буркина-Фасо и при поддержке местных властей и Ливии стал формировать отряд для свержения Доу. Первые солдаты Тейлора были гио. По имеющимся данным, подготовку с ноября 1987 по ноябрь 1988 г. они проходили в Ливии. Затем были переброшены через Гвинею в Кот-д’Ивуар [65, с.32, 34]. Отряд Тейлора вторгся на территорию Либерии из Кот-д’Ивуар. Сторонники Тейлора были малочисленны и вскоре под ударами армии Доу оказались в критическом положении. Но в мае 1990 г. власти Либерии провели кровавую расправу над местными жителями из этносов гио и мано, будто бы сочувствовавших Тейлору. 300 тыс. человек лишились домов, было много убитых и раненых. Тысячи горящих желанием отомстить Доу африканцев присоединились к Тейлору. У них был один выбор: либо убить врага, либо погибнуть. Схватка приобрела кровавый, беспощадный характер [170, 09.10.1995, № 4069, с. 1562]. Тейлор привнес в африканскую действительность страшное «новшество» — сам верующий баптист, он вооружил 10-15-летних детей и научил их убивать.
В районе Нимбы против режима Доу выступила еще одна сила — Независимый национально-патриотический фронт Либерии (ННПФЛ) во главе с Принсом Иорми Джонсоном, опиравшийся на гио и мано. Самого Джонсона, гио, получившего военную подготовку в США, характеризовали как труднопредсказуемого деятеля, злоупотреблявшего алкоголем. Он был ближайшим соратником Ч.Тейлора, но порвал с ним и образовал вышеуказанную организацию, которая и по названию, и по этническому составу была схожа с движением Тейлора, но стала его непримиримым врагом [164, с.166-168; 8, с.5; 5, с.35, 36, 106; 106, с.574-576; 140, с.61].

За 6 месяцев, к июню 1990 г., отряды Тейлора поставили под свой контроль 95% территории Либерии. Они беспощадно вырезали всех кран. Уцелевшие бежали в Кот-д’Ивуар. В мае-июне 1990 г. конфликт достиг высшего напряжения и затронул судьбы более 1 млн. людей. 2 июля отряды повстанцев окружили Монровию. В ходе боев за столицу были выведены из строя водопровод, связь и электросеть, разгромлены лавки и магазины, все больницы были закрыты, врачи бежали из страны. Но Тейлору не удалось взять Монровию, ибо оборонявшихся поддержали отряды Принса Джонсона. Таким образом, в середине 1990 г. в бои за Монровию были вовлечены три силы: отряды Тейлора, Джонсона и остатки армии Доу. Последние почти все были кран. Их было от 700 до 2 тыс. Вместе с ними находились 4 тыс. женщин и детей. Солдаты размещались в казармах Бэркли-центра и мародерствовали в Синкоре, одном из районов Монровии.
Эти три враждовавшие между собой силы не считались ни с какими законами. Так, бойцы Тейлора разграбили посольства Нигерии и Гвинеи, Ганы и Сьерра-Леоне, солдаты Доу напали на здание миссии ООН и лютеранскую церковь. В последней погибло более 600 гражданских лиц, укрывшихся в ней. Тейлор перенес войну в Сьерра-Леоне, направив на территорию этого суверенного государства свои отряды [5, с.86-88, 90; 8, с.75, 80; 106, с.576; 65, с.59].
Создание ЭКОМОГ
Кровавые события в Либерии не могли не вызвать реакцию стран, чьи интересы оказались под угрозой. Наиболее решительную позицию заняла Нигерия. Она полагала, что за Тейлором стояла Франция, якобы вынашивавшая планы подчинить себе всю Западную Африку. К этому примешивался и личный мотив: президента Нигерии Бабангиду и Сэмюэля Доу связывали узы личной дружбы. По этим соображениям Нигерия предложила направить войска в Либерию для поддержки Доу.
Иной линии придерживались франкофонные государства, в первую очередь Кот-д’Ивуар и Буркина-Фасо. Их страшило возраставшее могущество Нигерии, супердержавы Западной Африки. Уфуэ-Буаньи, президент Кот-д’Ивуар, хотел к тому же отомстить Доу, уничтожившему семью Толберта, куда входила его приемная племянница [106, с.569, 576, 578]. Поэтому франкофоны были против вмешательства в дела Либерии. Но события там приобрели настолько угрожающий характер, что они были вынуждены принять план Нигерии.

Важную роль в гражданской войне в Либерии могли бы сыграть Соединенные Штаты. Высказывалось мнение, что при желании они могли бы погасить эту междоусобицу в несколько дней. Они этого не сделали, предоставив событиям развиваться самим по себе. Тем не менее они до конца поддерживали Доу и не скрывали своей враждебной по отношению к Тейлору позиции. Они обвинили его в связях с Ливией и заявили официальный протест правительству Буркина-Фасо за то, что оно якобы разрешило перебрасывать из Ливии через свою территорию оружие для повстанцев.
Пассивно-выжидательную позицию заняли Великобритания, Франция, а также международные организации, в первую очередь ООН. В результате в отличие от большинства кризисов на континенте, потребовавших вмешательства неафриканских государств (например, в Конго, Сомали, Руанде, Бурунди и др.), либерийскую проблему попытались решить 16 государств Экономического сообщества стран Западной Африки (ЭКОВАС), а именно Бенин, Буркина-Фасо, Острова Зеленого Мыса, Кот-д’Ивуар, Гамбия, Гана, Гвинея, Гвинея-Бисау, Либерия, Мали, Мавритания, Нигер, Нигерия, Сенегал, Сьерра-Леоне, Того. Как известно, ЭКОВАС было образовано в мае 1975 г. и ставило перед собой чисто экономические задачи. В 1990 г. эта организация впервые взялась за решение политического конфликта.
16-22 июля 1990 г. страны ЭКОВАС приняли решение о вооруженном вмешательстве в конфликт в Либерии. Они сформулировали следующие цели: добиться прекращения огня, образовать переходное правительство, провести свободные выборы. Было признано, что лидеры враждующих группировок — Доу, Тейлор и Джонсон — не могут возглавить переходное правительство. В свою очередь, глава последнего не выдвинет своей кандидатуры на президентских выборах, намеченных на октябрь 1991г. 7 августа 1990 г. ЭКОВАС образовало Вооруженные силы для прекращения войны в Либерии (ЭКОМОГ). Действия ЭКОВАС поддержала ООН. Возникла уникальная ситуация: впервые деятельность региональной организации Африки опередила реакцию ООН и СБ ООН. ООН направила в Либерию силы по поддержанию мира лишь в конце 1993 г.
Цель ЭКОМОГ — принудить к переговорам, а не подавить силой враждующие группировки. Перед ее подразделениями были поставлены конкретные задачи: создание зон безопасности для гражданских лиц; поддержание правопорядка в районах, где будет проходить разоружение; запрещение поставок оружия воюющим группировкам; установление перемирия по всей стране. Для этого предполагалось направить в Либерию 12 тыс. солдат. Был образован «Коми¬

тет девяти» для координации действий в Либерии. В него вошли министры иностранных дел Буркина-Фасо, Кот-д’Ивуар, Гамбии, Ганы, Гвинеи, Мали, Нигерии, Сенегала и Сьерра-Леоне [68, с. 1, 17, 18, 21; 8, с.75, 97; 65, с.Х, 66-70; 106, с.569].
23 августа 1990 г. войска ЭКОМОГ численностью 3 тыс. солдат были введены в Либерию. Усилия ЭКОМОГ были поддержаны отрядами Принса Джонсона. В результате за три недели силы Тейлора были вытеснены из Монровии и вокруг нее создана зона безопасности. Сюда устремились, спасая жизнь, тысячи людей. Поэтому если в конце 1990 г. в Монровии оставалось около 150 тыс. жителей, то к июлю 1991 г. там было уже от 600 тыс. до 1 млн. Город контролировали межафриканские силы ЭКОМОГ. С ними сотрудничали отряды Принса Джонсона, базировавшиеся в Колдуэлле, поселке близ Монровии. Остатки армии Доу (АФЛ) во главе с Иезекией Боуэллом, разместились в Бэркли-центре в пригороде столицы. В остальных районах страны хозяйничал Ч. Тейлор.
В Монровии в 1991 г. обстановка оставалась сложной. Повсюду размещались воинские посты, а при въезде в город — КПП. Ущерб и разрушения в столице были огромны. Продовольствия не хватало, голодало 95 тыс. жителей.
В районах, удерживаемых Ч.Тейлором, царила анархия. Банды вооруженных юнцов грабили и убивали, на местах власть находилась в руках полевых командиров. Они не всегда подчинялись Тейлору. В Гбарнге, где размещался его штаб, было больше порядка. Но с питанием в районах, оказавшихся под контролем Тейлора, было лучше, ибо последний разрешил доставлять гуманитарную помощь. В целом же в 1991 г. из-за войны сев в стране был сорван, здравоохранение и просвещение перестали существовать.
Поиски примирения
Практически одновременно с вводом войск 27 августа 1990 г. по инициативе ЭКОВАС в Банжуле (Гамбия) встретились 22 лидера Либерии и образовали переходное правительство во главе с президентом Амосом Савиером. Хотя НПФЛ не был представлен в Банжуле, его лидеру Ч.Тейлору был предложен пост спикера национальной ассамблеи, а его сторонникам — 6 мест в ней. В сентябре 1990 г. ситуация в Либерии претерпела коренное изменение. 9 сентября Принс Джонсон пригласил на переговоры в миссию ООН в Монровии президента Доу. Когда тот приехал, то был схвачен и после жестоких пыток и издевательств убит. Смерть Доу не только убрала со сцены одного из основных участников

гражданской войны, но и устранила, хотя это звучит парадоксально, многие препятствия во взаимоотношениях англоязычных и франкофонных стран Западной Африки [106, с.580, 581; 140, с.61; 65, с.88, 89, 90-93, 97].
Президент переходного правительства А.Савиер и вице-президент епископ Рональд Дигго прибыли в Монровию 21 ноября 1990 г. Их признали все лидеры воюющих группировок, за исключением Ч.Тейлора. Переходное правительство имело власть только над Монровией. Средств у него не было. Лишенная поступлений из внутренних районов, Монровия была беспомощна, а ее жители находились в состоянии глубокого психологического шока.
28 ноября 1990 г. на встрече руководителей ЭКОВАС в Бамако (Мали) было достигнуто соглашение о мерах, необходимых для прекращения огня в Либерии, и с начала 1991 г. в Монровии стало относительно спокойно.
В марте 1991 г. в Монровии прошли очередные переговоры всех участников конфликта, но они не дали результата. Тем не менее 15 марта— 20 апреля 1991 г. в Вирджинии (Либерия) с участием 151 делегата от всех партий, вооруженных группировок и графств удалось провести Общенациональную конференцию, которая высказалась за прекращение гражданской войны.
В конце июня 1991 г. при участии президентов Уфуэ-Буаньи (Кот-д’Ивуар), Бабангиды (Нигерия), Джавары (Гамбия), Эйадемы (Того) и Ки-Зербо (Буркина-Фасо) в Ямусукро (Кот-д’Ивуар) состоялись переговоры между Амосом Савиером, президентом переходного правительства Либерии, и Чарльзом Тайлором, главой Национально-патриотического фронта. Смысл достигнутого 30 июня 1991 г. соглашения между ними сводился к следующему: Савиер и Тейлор осуществляют власть в районах, находящихся под их контролем. Подлежат разоружению банды юнцов до 14 лет. Через 6-9 месяцев в Либерии состоятся выборы под контролем наблюдательной комиссии из представителей Сенегала, Гамбии, Гвинеи-Бисау, Кот-д’Ивуар и Того [5, с.4-5; 65, с.144-147].
В прессе высказывались мнения, что Тейлор согласился на эти условия в попытке выиграть время. Он рассчитывал, что со временем членам ЭКОВАС надоест либерийский конфликт и они отведут свои войска. К этому времени стали понятнее политические симпатии и антипатии Тейлора. В Нигерии и США он видел врагов, в Кот-д’Ивуар и стоявшей за ним Францией — благожелательных посредников. Несмотря на нескрываемую неприязнь Тейлора, Соединенные Штаты тем не менее поддерживали контакты и с ним, и с Савиером [5, с.33, 34, 95, 97].

Новую встречу для рассмотрения проблемы Либерии главы государств ЭКОВАС провели 6 июля 1991 г. в Абудже (Нигерия). В целях более оперативного руководства силами ЭКОМОГ они образовали «Комитет пяти» в составе президентов Уфуэ-Буаньи (Кот-д’Ивуар), Джавары (Гамбия), Визиры (Гвинея-Бисау), Диуфа (Сенегал) и Эйадемы (Того).
Вскоре стало очевидно, что Ч.Тейлор не считается с соглашением в Ямусукро. Он учредил в Гбарнге Ассамблею национально-патриотического возрождения и провозгласил себя президентом страны. В Либерии стало два президента — Савиер и Тейлор. Возобновились стычки между солдатами Тейлора и ЭКОМОС. 3 октября 1991 г. Тейлор заявил об отказе сдавать оружие нигерийским частям из состава ЭКОМОГ. Соглашение в Ямусукро рухнуло.
В мае 1991 г. в гражданскую войну вмешалась еще одна сила — Объединенное освободительное движение за демократию в Либерии (Юнайтед либерейшн мувмент фор демокраси ин Лайбириа, ООДДЛ-ЮЛИМО), опиравшаяся на мусульман-мандинго и кран. Отряды ЮЛИМО, возглавленные Альхаджи Д.В.Кромой, были сформированы в Сьерра-Леоне и оттуда развернули наступление против сил Ч.Тейлора. Они захватили большую часть Западной Либерии и в августе 1992 г. подошли к Монровии [65, с. 151-155, 174, 207; 171, 13.11.1995, № 4074, с.1747; 09.09.1996, № 4116, с.1432, 1433].
Лидер ЮЛИМО-К Альхаджи Крома (1954 г.р.) был родом из знатной семьи мандинго в графстве Лоффа. Получив высшее образование, он стал специалистом в области коммуникаций, экономики, права. В правительстве Доу занимал пост министра информации. Помимо мандинго Крому поддерживали этносы лорма, ваи, гола, кпелле [171, 14.01.1996, № 4082, с.65-67].
14 октября 1992 г. армия Тейлора развязала новую битву за Монровию под кодовым названием «Осьминог». Совместными усилиями ЭКОМОГ, ЮЛИМО и АФЛ наступление было отбито. Отряды Тейлора были вытеснены из Робертсфилда, Харбела, Бьюкенена, Какаты. Под угрозой оказалась Гбарнга [65, с.276, 367; 106, с.581, 582; 171, 22.04.1966, № 4095, с.620-622].
В 1993-1995 гг. полного перемирия так и не удалось достигнуть. За исключением Монровии, на остальной территории страны бесчинствовали вооруженные банды, формально причислявшие себя к различным политическим группировкам. За эти годы были подписаны многие соглашения о перемирии. Наиболее значительными среди них были несколько. Упомянем, в частности, соглашение в Котону от 25 июля 1993 г. между переходным правительством на¬

ционального единства, Национально-патриотическим фронтом Либерии (НПФЛ) и Объединенным освободительным движением за демократию в Либерии (ЮЛИМО). В его основу были положены принципы, выработанные в Ямусукро. Согласно соглашению в Котону, в Либерии объявлялось перемирие, соблюдение которого контролировали наблюдатели от ЭКОВАС, ЭКОМОГ и ООН. Вводился запрет на ввоз оружия, вдоль государственных границ Либерии силы ЭКОМОГ создавали буферные зоны. Воюющие стороны оставались на своих позициях и постепенно, под контролем ЭКОМОГ, разоружались.
Участники соглашения в Котону определили основные принципы государственного устройства Либерии. Она останется унитарным государством. В течение 30 дней после подписания соглашения будут образованы государственный совет из 5 членов, переходное правительство и переходная законодательная ассамблея из 35 человек (по 13 от правительства и НПФЛ и 9 от ЮЛИМО). Через 7 месяцев состоятся выборы президента, на должность которого не будут претендовать члены переходного правительства, законодательной ассамблеи, верховного суда, избирательной комиссии.
Соглашение в Котону означало отказ от формулы неучастия военных группировок в переходном правительстве. Тейлор, в частности, вошел в госсовет и стал укреплять свою власть в столице, воспользовавшись безучастием ЭКОМОГ. Руководство страной оказалось в руках главарей вооруженных группировок.
В соответствии с соглашением 1993 г. стали формироваться государственные органы Либерии. 7 августа был учрежден государственный совет, 3-5 ноября — переходное правительство. 7 марта 1994 г. государственный совет возглавил Дэвид Кпормакпор, правительство Савиера ушло в отставку. 11 марта 1994 г. приступила к работе переходная законодательная ассамблея, 14 марта — верховный суд. Эта перестройка проводилась при активном участии Генерального секретаря и Совета Безопасности ООН [68, с.З, 5, 8, 14, 41-48; 106, с.582; 171, 06.05.1996, № 4098, с.697-700].
Процесс формирования новых органов власти сопровождался острой политической борьбой, выливавшейся в вооруженные столкновения. Так, в мае 1994 г. произошел раскол ЮЛИМО по этническому признаку. Председатель Альхаджи Крома (мандинго) и генерал Рузвельт Джонсон (кран) разошлись во мнениях о представительстве ЮЛИМО в переходном правительстве. Последний образовал ЮЛИМО-Д. Вспыхнули бои. Затем они развернулись на востоке страны между отрядами НПФЛ и ЛМС, возглавляемые Джорджем Боли. Были случаи нападения на подразде-

ления нигерийцев и угандийцев из состава войск ЭКОМОГ. Приостановился процесс разоружения: за 3 месяца сложили оружие 739 бойцов ЮЛИМО, 731 — НПФЛ, 685 — АФЛ. В августе 1994 г. сообщалось о боях как на западе, так и на юго-востоке страны, о новых жертвах и новых беженцах. Разоружение и возвращение беженцев прекратилось. По утверждению Дэвида Кпормакпора, в начале 1994 г. в стране было 6 вооруженных группировок: Тейлора, Кромы,
Р.Джонсона, Ф.Массагуи (Лоффа дефенс форс), Джорджа Боли и Центрального революционного командования (Сентрал революшн комманд) [68, с.9-11; 171, 28.08.1995, № 4064, с.1358; 18.03.1996, № 4091, с.423].
Здесь уместно дать краткую характеристику Джорджу Боли, сыгравшему заметную роль в последующих событиях. В прошлом министр в правительстве Доу, он стал лидером ЛМС — организации кран, возникшей в конце 1993 г., и выражал мнение ряда других мелких группировок, противников Ч.Тейлора. Боли сотрудничал с силами ЭКОМОГ и АФЛ. Временами он выступал совместно с Р.Джонсоном, но вместе с тем они были конкурентами в борьбе за лидерство среди кран. Боли настаивал на том, чтобы в госсовете были представлены руководители всех вооруженных группировок, а не только самых сильных [171, 11.09.1995, № 4066, с. 1424; 05.02.1996, № 4085, с.187, 188; 19.02.1996, № 4087, с.261; 18.03.1996, № 4091, с.422, 423].
Очередная встреча соперничающих группировок состоялась 7-12 сентября 1994 г. в Акосомбо (Гана). На ней помимо правительства, НФПЛ и ЮЛИМО-К присутствовала ЮЛИМО-Д. Еще две группировки — ЛПК и ЛДФ — приехать отказались. Совещание в Акосомбо расширило состав переходной законодательной ассамблеи 13 делегатами от 13 графств и наметило провести выборы президента до октября 1995 г.
Соглашение в Акосомбо также не оздоровило обстановку в Либерии. 18 сентября 1994 г. группа, отколовшаяся от АФЛ, во главе с генералом Чарльзом Джулу предприняла попытку свергнуть переходное правительство. Заговор был подавлен силами ЭКОМОГ. В это время военные действия охватили 80% территории страны, силы ЭКОМОГ контролировали лишь 15% ее [68, с.12; 171, 16.10.1995, № 4070, с.1587; 106, с. 583].
14 октября 1994 г. Генеральный секретарь ООН в докладе Совету Безопасности сообщил, что во многих районах Либерии власть принадлежит полевым командирам, не следующим определенной политической программе. Они не ведут серьезных боев, но терроризируют мирных жителей. Эти акции только за последнее время оставили без крова 200

тыс. жителей и серьезно затруднили деятельность международных гуманитарных организаций. Так, 9 сентября были захвачены 49 их сотрудников, которых удалось освободить лишь 18 сентября. В плену некоторых из них избивали, над другими издевались. В результате из 368 сотрудников ЮНОМИЛ в Либерии было оставлено 90. Отдельные страны, состоявшие в ЭКОМОГ, заявили о намерении отозвать своих солдат. В этом докладе положение в Либерии определено как «отчаянное» [68, с. 13].
В ноябре 1994 г. лидеры либерийских группировок три недели совещались в Аккре, а затем встретились там снова в декабре. 21 декабря было подписано «Аккрское соглашение», составленное на основе «Соглашения в Акосомбо». К нему присоединились группировки, ранее отказывавшиеся в нем участвовать. В соответствии с ним с 28 декабря 1994 г. объявлялось прекращение огня, создавался государственный совет из 5 членов (из представителей НПФЛ, ЮЛИМО, АФЛ (коалиция), ЛМС и традиционного вождя Тамба Тейлора). Выборы намечалось провести 14 ноября 1995 г., а новое правительство сформировать к 1 января 1996 г.
В соответствии с соглашением в Аккре в Либерии наметились некоторые позитивные перемены. К 11 января 1995 г. были названы 3 из 5 членов госсовета: Чарльз Тейлор, Альхаджи Крома и Оскар Куиа (от ЛМС). Произошло определенное улучшение обстановки на границе со Сьерра-Леоне. В захваченных Ч.Тейлором районах этой страны проживало 600 тыс. человек, 76 тыс. из них лишились домов. К 1995 г. при поддержке воинских подразделений Гвинеи и Нигерии и благодаря поставкам вооружения из США Сьерра-Леоне постепенно отвоевала у повстанцев из Либерии свои приграничные районы [5, с.4, 25, 27; 68, с.15-17].
Но обстановка все еще была далеко не мирной. В первые шесть месяцев 1995 г. происходили стычки между отрядами НПФЛ и ЮЛИМО-Д в графствах Бонг и Маргиби, НПФЛ и ЛМС в Гранд-Басса, Мэриленде и Ривер-Сесс, между ЮЛИМО-К и ЮЛИМО-Д в графствах Гранд-Кейп-Маунт, Нижнее Лоффа и Боми, между НПФЛ и ЮЛИМО-К в графствах Войниана и Лоффа. Силы ЭКОМОГ контролировали только 15% территории Либерии [171, 25.12.1995, № 4080, с. 1994].
Соглашение о прекращении огня в Аккре не принесло Либерии долгожданного мира. Оно, как и все предыдущие, подтверждало основные принципы первого: прекращение огня, разоружение, образование переходного правительства, выборы под международным контролем. Но не успевали на этих соглашениях высохнуть чернила, как они нарушались. Несколько больше надежд внушило соглашение, подписан¬

ное в Абудже (Нигерия) 26 августа 1995 г., хотя его условия принципиально не отличались от предыдущих. Оно давало основания для оптимизма потому, что впервые фиксировало достигнутую негласную договоренность между Нигерией и Ч.Тейлором, и заклятые в прошлом враги стали сотрудничать. Согласно «Абуджскому соглашению» военные действия прекращались с 26 августа 1995 г. Управлять Либерией предстояло госсовету из 6 человек. Его председателем был назначен Уилтон Санкаволо (1937 г.р.), профессор английского языка в Университете Либерии. В него также вошли руководители вооруженных группировок Ч.Тейлор (НПФЛ), Альхаджи Крома (ЮЛИМО) Джордж Боли (ЛМС), Принс Джонсон (ННПФЛ), Оскар Куиа и престарелый вождь Тамба Тейлор. Спустя год, 12 августа 1996 г., намечалось провести выборы президента. Среди подписавших соглашение в Абудже также были: генерал Боуэлл от АФЛ; генерал Рузвельт Джонсон от ЮЛИМО-Д и Франсуа Массагуи от Оборонительных сил лоффа (Лоффа дефенс форс). Таким образом, соглашение в Абудже подтвердило принцип, сформулированный в Котону в 1993 г., о передаче власти в руки главарей вооруженных группировок [171, 28.07.1995, № 4064, с.1357; 19.02.1996, № 4087, с.260; 06.05.1996, № 4098, с.697-700].
2 сентября 1995 г. в торжественной обстановке приступил к работе государственный совет Либерии. За процедурой наблюдали десятки тысяч жителей Монровии, преисполненные надеждой, что они дождались мира. Основания для осторожного оптимизма были, ибо к власти пришли лидеры крупнейших группировок. Ч.Тейлор стал вице-председателем госсовета, его сторонники в правительстве получили четыре поста — в том числе министра иностранных дел, внутренних дел и юстиции. Кроме достались пять постов, в частности министра финансов (им стал его брат Лансана) и командующего армией (Мохаммед Доумуйя). На четыре поста были назначены приверженцы Д.Боли, представлявшего помимо ЛМС пять других фракций [171, 11.09.1995, №4066, с.1427].
Все соглашения о перемирии — а их за 1991-1995 гг. было 13 — подтверждали основные принципы соглашения в Котону. Формально изменения в них касались представительства в руководящих органах страны и отражали реальную силу воюющих сторон. Значение одних вооруженных группировок и политических деятелей возрастало, других падало, некоторые вообще исчезали, появлялись новые. Этим объяснялись перемены в составе госсовета и правительства. За эти годы госсовет возглавляли помимо Савиера

и Санкаволо еще несколько деятелей, включая впервые в истории Либерии женщину Рут Перри.
Но существо соглашений претерпело радикальные перемены. Если первые из них осуждали руководителей вооруженных группировок и — что еще важнее — отказывали им в праве претендовать на власть в стране, то последние их не только не осуждали, но и признавали их претензии на управление государством.
По мере продолжения гражданской войны становилась все заметнее роль в ней отрядов Ч.Тейлора. Но явного победителя все же не было. Поэтому если условия очередного соглашения устраивали одних лидеров, то другими они отвергались. И практически каждый раз недовольные срывали достигнутое перемирие. Обращает на себя внимание непоследовательность в действиях лидеров враждующих группировок. Они легко и быстро переходили от союзнических отношений к враждебным и наоборот. Скажем, Крома образовал ЮЛИМО для борьбы с Тейлором, но позже стал его ближайшим союзником. В некоторых группировках произошли внутренние расколы, и вчерашние единомышленники превратились в смертельных врагов (Тейлор и Принс Джонсон, Крома и Рузвельт Джонсон). Установить причины всех этих политических кульбитов пока не представляется возможным. Можно лишь утверждать, что в конце 1995 г. наиболее заметными фигурами на политической сцене Либерии помимо Ч.Тейлора были А.Крома, Р.Джонсон, П.Джонсон, Д.Боли.
К сожалению, и Абуджское соглашение не принесло замирения. В середине сентября 1995 г. поступили сообщения, что отряды Принса Джонсона совершили нападения на несколько мирных деревень, велись бои на западе страны, а 27 сентября произошла «бойня в Тапите», в ходе которой эта деревня была сожжена, 75 ее жителей убиты, уцелевшие бежали. В октябре произошли столкновения между отрядами Тейлора и Кромы. На юго-востоке страны активные боевые операции провели силы ЛМС Джорджа Боли. Им удалось вытеснить отряды Ч.Тейлора [171, 18.09.1995, № 4067, с. 1477].
28 декабря 1995 г. обстановка в стране в очередной раз резко обострилась после того, как отряды Р.Джонсона атаковали силы ЭКОМОГ в районе г.Табмэнбурга (75 км от Монровии), убив 16 и ранив 97 миротворцев, захватив много оружия. Вспыхнули бои. В ходе стычек в декабре 1995 — январе 1996 г. Тейлор, Крома и Боуэлл (АФЛ) выступили совместно против Р.Джонсона. В феврале 1996 г. комиссия по расследованию событий в Табмэнбурге официально признала вину ЮЛИМО-Д за происшедшее. После этого

Р.Джонсон был отстранен от руководства этой организацией и освобожден от должности министра в правительстве. Его преемником как главы ЮЛИМО-Д стал бригадный генерал Уильям Карна. В марте 1996 г. это привело к расколу ЮЛИМО-Д на две враждующие фракции во главе с У.Карна и Р.Джонсоном [171, 19.02.1996, № 4082, с.262; 18.03.1996, № 4091, с.423; 11.03.1996, № 4090, с.371; 15.04.1996, № 4095, с.581, 582].
Расправа над миротворцами под Табмэнбургом вызвала возмущение в обществе. 15 февраля 1996 г. многие тысячи монровийцев не вышли на работу, протестуя против затяжек в установлении мира. Инициатором выступили христианская и мусульманская церкви. Их поддержал Оскар Куиа (Национальная конференция). Жизнь в городе остановилась [171, 04.03.1996, № 4089, с.340; 18.03.1996, № 4091, с.408]. Но главари вооруженных группировок не считались с мнением мирных жителей. В конце марта 1996 г. произошли стычки отрядов Ч.Тейлора и Р.Джонсона в районе Какаты, в 40 милях от Монровии, а в апреле война перекинулась в Монровию. Поводом стал следующий инцидент.
6 апреля боевики Тейлора и Кромы попытались арестовать Рузвельта Джонсона. Тот укрылся в казармах Бэркли. Начались вооруженные стычки, грабежи, мародерство. Город оказался во власти вышедшей из-под контроля солдатни. Около 20 тыс. либерийцев, спасая свою жизнь, укрылись в посольстве США. Для них не хватало пищи и воды. Не считаясь с международным правом, отряды Тейлора и Кромы обстреливали посольство. Был организован воздушный мост для эвакуации беженцев. 12 апреля в порт Монровии вошли два военных корабля США.
И хотя 19 апреля было достигнуто перемирие, тем не менее анархия в городе продолжалась, и, в частности, 29 апреля У.Санкаволо, Ч.Тейлор и А.Крома были вынуждены бежать из здания госсовета, подвергшегося интенсивному обстрелу отрядами кран. Обстановка в городе напоминала ситуацию, возникшую после убийства Доу в 1990 г., когда его сторонники бросились жечь и убивать всех вокруг, выкрикивая: «Нет Доу, нет Монровии» [171, 22.04.1996, №4095, с.608; 10.06.1996, № 4103, с.903].
В мае 1996 г. в Монровии было по-прежнему неспокойно. Время от времени вспыхивали стычки близ Бэркли-центра и американского посольства. Последнее охраняли морские пехотинцы США. Им пришлось открыть огонь, чтобы отбросить атакующих африканцев. Было обнаружено 13 трупов и 8 раненых. В июне 1996 г. развернулись схватки между фракциями ЮЛИМО-Д в графстве Гранд-Кейп-

Маунт [171, 13.05.1996, № 4099, с.731; 27.05.1996, № 4101, с.812; 17.06.1996, № 4104, с.932].
В попытке положить конец кровопролитию 8 мая 1996 г. в Аккре состоялось заседание «Комитета девяти». Правда, оно носило непредставительный характер. На него прибыл лишь один президент — из Сьерра-Леоне. Из либерийских лидеров не приехали Ч.Тейлор и А.Крома. Тем не менее заседание приняло декларацию, в которой подтвердило принципы «Соглашения в Абудже» 1995 г. [171, 20.05.1996, № 4100, с.787; 27.05.1996, № 4101, с.824].
Последнее соглашение о перемирии было заключено в
Абудже (Нигерия) 17 августа 1996 г. Согласно ему к 31 января 1997 г. предстояло осуществить разоружение всех группировок, а 30 мая 1997 г. провести всеобщие выборы. Соглашение подписали Ч.Тейлор, А.Крома, Д.Боли и О.Куиа. В Абудже новым председателем госсовета была избрана Рут Перри — первая женщина в Либерии на таком высоком посту. Ей 57 лет. Она вдова известного адвоката, мать семерых детей, окончила Университет Либерии, 14 лет работала в банке, избиралась депутатом палаты представителей, в 1986-1990 гг. — сенатор от графства Кейп-Маунт [171, 02.10.1996, №4115, с.1395].
К 18 сентября 1996 г. поступили сведения, что А.Крома сдал 200 единиц оружия, Ч.Тейлор разоружил 500 бойцов и демобилизовал 3 тыс. Однако Д.Боли не приступил к сдаче оружия.
Вскоре процесс примирения был грубо прерван. 31 октября 1996 г. в здании «Экзекьютив маншн» было совершено покушение на Ч.Тейлора. Он чудом спасся. Пятеро его охранников были убиты, шестеро ранено. Сторонники
Ч.Тейлора по всей стране взялись за оружие. Новой вспышки войны удалось избежать после личного выступления Тейлора по радио и телевидению. Инициатором покушения был признан Д.Боли, лидер кран. Если бы Тейлора убили, гражданская война возобновилась бы неизбежно. На основании данных расследования силы ЭКОМОГ разоружили отряды Д.Боли и вооруженные силы Либерии (т.е. кран), что облегчило процесс стабилизации обстановки [171, 18.11.1996, №4125, с.1796; 02.12.1996, № 4127, с.1868].
7-8 ноября 1996 г. в Монровии прошло заседание «Комитета девяти», рассмотревшее ход выполнения решений конференции в Абудже. Это совещание ускорило мирный процесс в Либерии, поскольку заявило, что нарушители перемирия будут преданы суду как военные преступники [171, 11.11.1996, №4124, с.1750, 1751].
Массовое разоружение началось 22 ноября 1996 г. К 14 марта 1997 г. оружие сдали 30 тыс. боевиков.

В такой обстановке в стране развернулась избирательная кампания по выборам президента Либерии. Ведущими кандидатами на этот пост были Ч.Тейлор, А.Крома, Гарри Мониба (экс-вице-президент). 19 июля 1997 г. с большим преимуществом президентом Либерии был избран Чарльз Тейлор. Поскольку точно окончание гражданской войны установить трудно, эту дату можно, видимо, считать днем ее формального окончания и началом нового этапа в истории Либерии — этапом Третьей республики.
Итак, гражданская война была завершена.
Анализ действий ЭКОМОГ
Возникает справедливый вопрос, почему ЭКОМОГ понадобилось более семи лет, чтобы погасить пожар гражданской войны в Либерии. Безусловно, межафриканские вооруженные силы для прекращения войны в Либерии оказали на нее определенное сдерживающее воздействие. Но положить ей конец им долго не удавалось. Причин этому было несколько. Прежде всего их возможности были ограничены небольшой численностью воинского контингента. В августе 1990 г. в ЭКОМОГ вошли подразделения из Нигерии, Ганы, Сьерра-Леоне, Гвинеи и Гамбии. Костяк экспедиционного корпуса составили нигерийские солдаты, Нигерия же оплатила почти все первоначальные расходы ЭКОМОГ, выделив на эти цели 50 млн. долл. В 1992 г. по требованию Тейлора к силам ЭКОМОГ присоединился Сенегал. Но в том же году, после того как бойцы Тейлора убили шесть его солдат, он отозвал свой контингент [171, 06.05.1996, № 4098, с.697-700; 106, с.576, 578].
Поскольку силы ЭКОМОГ не справлялись с ситуацией в Либерии, ЭКОВАС обратилось за помощью к ОАЕ. 26 июня 1993 г. совет министров этой организации принял резолюцию в поддержку действий ЭКОВАС. Вслед за этим четыре государства — Египет, Замбия, Уганда и Танзания — 10 октября 1993 г. заявили о намерении направить свои воинские подразделения в распоряжение ЭКОВАС. 8 и 28 января 1994 г. в Либерию прибыли батальоны из Танзании и Уганды. Они были размещены на севере и востоке страны. Египет и Замбия обещание не сдержали, а в мае 1995 г. Танзания отозвала свой батальон [65, с.304-306, 420; 68, с.6].
По данным на 10 февраля 1995 г., силы ЭКОМОГ насчитывали 4908 солдат, в том числе из Нигерии — 1385, Ганы — 1028, Гвинеи — 609, Танзании — 747, Уганды — 760, Сьерра-Леоне — 359, Гамбии — 10, Мали — 10. В апреле 1995 г. их численность возросла до 8430 [49, с.17, 19]. В октябре 1995 г. Нигерия в дополнение к своим 6 тыс. солдат

направила в Либерию еще 2 батальона, Гана — один. В это время численность межафриканского контингента составила 12 тыс. солдат, а его годовой бюджет — 90,5 млн. долл. Имеются сведения, что общие расходы ЭКОМОГ за 1990—1995 гг. были равны 4 млрд. долл. [171, 18.09.1995, № 4067, с.1467; 25.12.1995, № 4080, с.1990, 1993; 22.04.1996, №4095, с.620-623].
Трудности, с которыми сталкивались силы ЭКОМОГ в Либерии, объяснялись в немалой степени жесткой позицией ведущей державы Западной Африки Нигерии по отношению к Ч.Тейлору и разногласиями между странами, выделившими своих солдат. В Соединенных Штатах, в частности, было публично объявлено, что некоторые участники ЭКОМОГ тайно поддерживали отдельные враждующие группировки в Либерии, с которыми они официально должны были бороться. Так, 26 июня 1996 г. на заседании подкомитета по делам Африки комиссии по иностранным делам палаты представителей конгресса США помощник госсекретаря по делам Африки У.Тваделл заявил, что военная помощь Тейлору поступала из Буркина-Фасо и Кот-д’Ивуар, а силам Альхаджи Кромы — из Гвинеи. По его словам, за оружие повстанцы расплачивались поставками алмазов, древесины, золота, каучука. По данным У.Тваделла, в 1990-1994 гг. из Либерии ежегодно вывозилось товаров на 422 млн. долл., в том числе алмазов на 300 млн. долл., древесины — 53 млн., каучука — 27 млн., золота — 1 млн. долл. Основным покупателем алмазов была Бельгия, древесины — Франция и Малайзия. Из этих сумм Тейлору доставалось около 75 млн. долл. в год. Кроме того, Тейлору принадлежала лесоторговая фирма в штате Мэриленд, США, с оборотом более 2 млн. долл. в месяц. Со своей стороны, сторонники кран в США собрали в 1994 г. через организацию «Новые горизонты» 2 млн. долл. и использовали их на приобретение оружия. По американским сведениям, оружие Тейлору поставляла также Франция в обмен на древесину ценных пород. По этой статье французского импорта Либерия вышла на третье место [171, 08.07.1996, № 4107, с.1067; 03.06.1996, № 4102, с.860; 05.08.1996, №4111, с.1238].
Роль международных организаций
В связи с событиями в Либерии перед международными организациями встали чрезвычайной сложности проблемы. Хотя точной статистики в условиях гражданской войны не могло быть, полагали, что пострадало 80-90% из 2,2 млн. всего населения. По числу бежавших из своих домов людей относительно всего населения Либерия вышла на печальное

первое место. Война принесла людям горе и за пределами Либерии. Так, 100 тыс. сьерралеонцев покинули свои дома после вторжения либерийских повстанцев [8, с.3, 49, 63, 75; 5, с.4, 11, 28, 41; 68, с.10].
Основное бремя заботы о беженцах выпало нести соседям Либерии — Кот-д’Ивуар, Гвинее и Сьерра-Леоне. Там их приняли доброжелательно, разделили с ними кров и пищу. Если бы не это, число жертв исчислялось бы сотнями тысяч. В течение 1990-1991 гг. 227 тыс. либерийцев укрылись в Кот-д’Ивуар, 324 тыс.— в Гвинее, 125 тыс.— в Сьерра-Леоне, 6 тыс. — в Гане, небольшие группы беженцев оказались в Нигерии, Гамбии и Мали [8, с.54; 5, с. 14, 42]. Правда, позже, в 1996 г., правительства Ганы и Нигерии отказались принимать суда с беженцами из Либерии.
На помощь несчастным людям пришли международные организации и гуманитарные фонды. По подсчетам специалистов, чтобы прокормить население Либерии в 1991 г., следовало завезти 180 тыс. т продовольствия стоимостью 80 млн. долл. На нужды здравоохранения предстояло израсходовать 15 млн., водоснабжения — 6,5 млн., образования — 4,6 млн., сельского хозяйства — 10,8 млн., на программу возвращения беженцев — 13,7 млн. долл. Большую часть этих расходов взяли на себя США. Они выделили на помощь беженцам Либерии 130 млн. долл., т.е. 60% всей суммы расходов [5, с.11-14, 28, 47-51, 56-59, 75, 76, 79-81; 8, с.10].
Основными районами Либерии, куда поступала гуманитарная помощь, были Монровия и территории, захваченные отрядами Тейлора. Все жители Монровии — 600 тыс. в 1991 г. — зависели от гуманитарной помощи. В городе никто не работал. Все безучастно ожидали, когда их накормят.
Крупную часть заботы о жертвах войны взяла на себя добровольная филантропическая организация «Селф». Она распределяла пищу среди 500 тыс. либерийцев, создав 140 опорных баз в 35 населенных пунктах. Семенами для посева риса ею были обеспечены 56% фермеров. Поставки продовольствия для голодающих шли через порты Бьюкенен и Монровия. Но их доставка не всегда проходила гладко. Так, в 1991 г. войска ЭКОМОГ обстреляли первый, а Тейлор — в отместку — второй. И корабли перестали разгружаться [8, с.50-52, 55; 5, с.25, 42].
По данным ООН, в мае 1994 г. 1,5 млн. либерийцев нуждались в продовольственной помощи. К августу 1994 г. их число возросло до 1,8 млн., а пострадавших от войны — до 1,9 млн. человек. За ноябрь 1993 — декабрь 1994 г. на помощь им было израсходовано 168,4 млн. долл. [68, с.Ю, 14].

После боев у Табмэнбурга (декабрь 1995 г.) у границы со Сьерра-Леоне скопилось около 100 тыс. беженцев. Они голодали. Ежедневно от голода умирало не менее 5 человек. За их спасение взялась организация под названием Международная продовольственная программа, перебрасывая туда продукты питания на вертолетах. С 1990 по 1996 г. она оказала помощь 1,5 млн. либерийцев [171, 01.04.1996, № 4093, с.491].
Несколько слов о позиции Организации Объединенных Наций. Уделяя пристальное внимание трагическим событиям в Либерии, она согласилась с тем, что главенствующую роль в их урегулировании будут играть сами африканцы в лице ЭКОВАС, задача же ООН свелась преимущественно к поддержке действий этой африканской организации и акциям морального плана.
Совет Безопасности ООН впервые рассмотрел обстановку в Либерии 22 января 1991 г. и призвал воюющие стороны к прекращению боевых действий. 19 ноября 1992 г. Совет Безопасности ввел эмбарго на поставки в Либерию оружия и направил туда своего специального представителя, гражданина Ямайки Тревора Ливингстона Горден-Сомерса. 2 марта 1993 г. Совет Безопасности заслушал отчет Генерального секретаря о ситуации в Либерии. 7 августа 1993 г. Совет Безопасности изучил обстоятельства убийства 600 безоружных мужчин, женщин, стариков и детей близ Харбела (к востоку от Монровии). Эту бойню 6 июня 1993 г. учинили солдаты вооруженных сил Либерии (АФЛ). 9 сентября 1993 г. Совет Безопасности учредил Наблюдательную комиссию ООН в Либерии — ЮНОМИЛ.
Между 22 января 1991 г. и 13 апреля 1995 г. Совет Безопасности ООН принял 8 резолюций о ситуации в Либерии. Кроме того, председатель Совета Безопасности сделал 7 заявлений по этому вопросу [65, с.300, 374, 382-394; 68, с.22].
Некоторые итоги войны
Гражданская война в Либерии — одна из самых жестоких и кровопролитных в новейшей истории континента. Ее глубокие корни типичны для Африки. Экономическая отсталость, нищета и безработица на фоне бурного, рекордного прироста населения, острые этнические противоречия, неудачи и просчеты реформ сверху, коррумпированность правящей элиты — все это стало благоприятной почвой для кровавого социально-экономического катаклизма.
Гражданская война за 1989-1997 гг. унесла 150 тыс. жизней, 1,2 млн. лишились крова, из них 700 тыс. бежали в

соседние страны. Эта война прошлась тяжелым катком по жизни 80-90% населения Либерии. В вооруженных столкновениях участвовало до 60 тыс. бойцов, причем четвертая часть из них была моложе 15 лет [171, 22.04.1996, № 4095, с.623].
В либерийской действительности представлены все проблемы, с которыми сталкиваются африканские государства, находящиеся на этапе формирования наций. В стране, как и повсюду на континенте, борются между собою тенденции — за и против модернизации, за и против однопартийного государства. Вместе с тем налицо своеобразие Либерии, присущие только ей парадоксы. В 60-70-е годы, когда большинство стран Африки переживало огромные трудности, Либерия была на подъеме и Всемирный банк характеризовал ее как страну «со средним доходом, хотя и импортирующую нефть». Она была на 38 строчек выше последней в списке развивающихся стран, ее ежегодный прирост ВНП составлял 5,5%. Но это был «рост без развития», и к 1986 г. ее экономика рухнула. Прирост ВНП упал до 0,2%, зато прирост населения возрос до 3,4%. Численность городского населения увеличилась с 23% (1965 г.) до 38% (1985 г.), импорт риса — с 42 тыс. т в 1974 г. до 126 тыс. т в 1983 г. [143, с.1, 2].
Несмотря на масштабы человеческих страданий, гражданская война в Либерии не стала для мирового сообщества значительной проблемой. Это объяснялось несколькими обстоятельствами. Одновременно с событиями в Либерии разразились войны в Персидском заливе («Буря в пустыне») и на Балканах (после распада Югославии), шли межэтнические столкновения в Сомали, Руанде, Бурунди, Заире. Именно эти конфликты привлекли к себе преимущественное внимание общественности. Возможно, определенную роль сыграло то, что за решение либерийской проблемы взялись сами африканцы, и это как бы оправдывало сдержанную реакцию мирового сообщества.
Обращает на себя внимание позиция Соединенных Штатов в отношении этого конфликта. Либерия всегда была верным союзником США. Американские войска вправе, согласно имеющемуся соглашению между двумя государствами, появиться в этой стране через 24 часа после уведомления. Наряду с «Голосом Америки» на ее территории действовал Центр ЦРУ по операциям в Африке, Центр «Омега» по контролю за российскими подлодками в Атлантике. В Либерии работали 2 тыс. американских специалистов, американские инвестиции в ней достигли 400 млн. долл. Иными словами, у Соединенных Штатов были и основания, и возможности погасить конфликт в самом зародыше, направив туда

несколько сотен морских пехотинцев. Как писала 26 ноября 1990 г. газета «Вашингтон пост»: «Вмешайся Соединенные Штаты активно в войну в Либерии несколько месяцев назад, сотни жизней, а может быть, и тысячи были бы спасены» [8, с.78, 79, 95]. Но США не остановили гражданскую войну. Трудно дать всесторонний анализ политики США в Либерии в этот период, поскольку документы госдепартамента остаются пока закрытыми для исследователя. Но некоторые версии высказать можно. Некоторые ученые, например, полагают, что позиция США объяснялась «вьетнамским синдромом» — нежеланием посылать свои войска для участия в региональных конфликтах. Видимо, это верно только отчасти, ибо в годы войны в Либерии американские солдаты были направлены в Сомали и Боснию.
Высказывалось мнение, что США неохотно поддержали усилия ЭКОМОГ, поскольку ведущий член этой организации — Нигерия — нарушает права человека и укрывает наркодельцов [171, 13.05.1996, № 4099, с.728, 747]. Существует также версия, что США отказали Либерии в помощи в наказание за ее внешнюю политику в годы правления президента Толберта, когда она осмелилась не посчитаться с рекомендациями заокеанской державы. Правда, попытку урегулировать конфликт в Либерии предпринял экс-президент Джимми Картер. Но он выступал как частное лицо, и его предложения от 26-27 октября 1991 г. не нашли поддержки в Западной Африке.
Оценивая позицию США в отношении гражданской войны в Либерии, ее жители задавались вопросом: «Почему США, провозглашая любовь к свободе и демократии, поддержали самую зверскую диктатуру? Верят ли США в демократию для других народов?» Неудивительно, что многие либерийцы разочаровались в американском союзнике и разделили мнение одного из своих соотечественников, который сказал: «Очень сомневаюсь, останутся ли США и Либерия друзьями в будущем» [8, с.54, 55, 57, 78].
Вслед за Соединенными Штатами остальные государства Запада уклонились от миротворческих операций в Либерии исходя из того, что эта страна — сфера преимущественно американских интересов. Даже ООН фактически следовала этому курсу, возложив главную ответственность за урегулирование либерийского кризиса на региональную организацию Африки.
Гражданская война в Либерии высветила многие явления, типичные как для континента в целом, так и для отдельных его регионов. Прежде всего, очевидна этническая основа практически всех конфликтов в Африке. В Либерии

движущей силой войны стала вражда между кран, с одной стороны, гио и мано - с другой.
Обращает на себя внимание фактор прозрачности межгосударственных границ. Ч.Тейлор вторгся в Либерию из соседнего Кот-д’Ивуар, а когда ему понадобилось — перенес войну на территорию Сьерра-Леоне. Из последней, в свою очередь, пришли отряды Альхаджи Кромы. Жители этих стран в условиях конфликта укрывались у соседей, не считаясь с границами. Кроме того, враждующие силы в Либерии легко находили поддержку — и оружием и деньгами — в соседних странах.
Уже отмечалось, что и США, и руководители переходного правительства Либерии неоднократно публично обвиняли Ливию, Кот-д’Ивуар и Буркина-Фасо в нелегальных поставках оружия Ч.Тейлору. Тот, в свою очередь, резко осуждал Нигерию и Гану за поддержку его противников [66, с.103, 294]. США утверждали, что Франция продавала оружие Ч.Тейлору. Не вызывает сомнения, что Кот-д’Ивуар и Буркина-Фасо противились активизации деятельности ЭКОМОГ из-за тесных связей с Ч.Тейлором. Противоречия между этими странами и Нигерией — одна из причин слабости ЭКОМОГ и длительности кризиса в Либерии. Правда, в процессе решения конфликта произошло определенное сближение англо- и франкофонов. Страны ЭКОВАС согласились считать резолюции этой организации обязательными для всех ее членов (июль 1993 г.), учредили парламент сообщества (август 1994 г.). Время покажет, будут ли воплощены в жизнь эти интеграционные меры. Сегодня это представляется маловероятным [106, с.589-591; 171, 08.07.1996, №4107, с. 1067].
События в Либерии показали все возрастающую роль супердержавы Западной Африки Нигерии. Благодаря ей была образована военная группировка ЭКОМОГ и осуществлено вмешательство межафриканских вооруженных сил в гражданскую войну в Либерии. В результате в Западной Африке создан прецедент для решения конфликтов совместными усилиями государств региона.
Обращает на себя внимание то обстоятельство, что война в Либерии стала дестабилизирующим фактором для всей Западной Африки. Попытка переворота в Гвинее и переворот в Сьерра-Леоне в немалой степени вызваны трудностями, порожденными участием этих стран деньгами и солдатами в усилиях ЭКОМОГ. Уже отмечалось, каким бременем для стран этого региона стали беженцы из Либерии.
В целом нельзя дать однозначной оценки деятельности в Либерии ЭКОВАС и ЭКОМОГ. В этих организациях сталкивались разные интересы, отсюда отсутствие последова¬

тельной политики в разрешении кризиса. Главная задача сил ЭКОМОГ заключалась в том, чтобы побудить враждующие группировки Либерии к примирению, избегая по мере возможности военного принуждения. Подразделения ЭКОМОГ открывали ответный огонь только в случае прямого нападения на них. Иными словами, они не разоружали враждующие группировки, а побуждали их к этому в ходе переговоров.
Гражданская война в Либерии продемонстрировала своеобразное отношение африканцев к вопросу о военных союзниках. Оно сводится к тому, что решающими оказываются сиюминутные интересы, и в результате сегодняшний друг завтра становится заклятым врагом. Вспомним о сражениях между силами Ч.Тейлора и А.Кромы в 1993 г. и их тесном союзе в 1995-1996 гг. Другой пример. Ч.Тейлор и Принс Джонсон начинали как сообщники, но позже стали заклятыми врагами. Подобным же образом складывались отношения между А.Кромой и Рузвельтом Джонсоном.
Несколько обстоятельств предопределили затяжной характер гражданской войны в Либерии. Прежде всего семь лет сражений так и не выявили победителя. В стране возникло несколько враждебных группировок, контролировавших определенные районы благодаря опоре на тот или иной этнос. Добиться согласия между собою им чрезвычайно трудно, ибо этносы, на которые они опирались, враждовали. В первую очередь это относилось к гио и мано и противостоящим им кран.
В этой войне не было крупных решающих сражений. Столкновения носили преимущественно характер мелких стычек, внезапных засад и молниеносных набегов. Воевали не подготовленные солдаты, а скорее банды вооруженных юнцов. Их главари действовали с беспощадной жестокостью и мало кому подчинялись. Если вожаки военных группировок Ч.Тейлор, А.Крома, Д.Боли выступали с декларативными заявлениями об интересах нации и государства, то главари местных банд стремились к одному — к этнической чистке, т.е. истреблению враждебного этноса.
В условиях наступившего в 1997 г. мира либерийский народ приступил к ликвидации страшных последствий гражданской войны. Тяготы ее будут ощущаться многие десятилетия. От многострадального либерийского народа потребуется огромное мужество и тяжкий труд, чтобы восстановить разрушенное и вновь вступить на путь демократических преобразований.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ:
О ВЗАИМОДЕЙСТВИИ ЦИВИЛИЗАЦИЙ
Первая республика в Либерии была основана в 1847 г., вторая — в 1980 г., третья — в 1997 г. Прошедшие 150 лет — это в конечном счете история взаимоотношений представителей западной, буржуазной цивилизации в лице американолиберийцев, с коренными африканцами, носителями ценностей родо-племенного строя. Иными словами, эти 150 лет из истории отдельного африканского государства позволяют в какой-то мере проследить, как осуществляются на практике контакты между разными цивилизациями, к каким они приводят результатам, что в них есть положительного и отрицательного.
Итак, каковы некоторые итоги этого взаимодействия?
В конце XX в. Африка переживает полосу коренных преобразований, в ней происходит отмирание архаичных институтов родо-племенного строя и становление институтов современного общества. Следовательно, Африка совершает гигантский прыжок через века и формации.
Общество, которое искусственно убыстряет темпы развития, которое перепрыгивает через века и формации, оказывается втянутым в период социальных потрясений и политической нестабильности, поскольку изменения в социальных отношениях, а следовательно, и в психологии народных масс резко отстают от политических и экономических перемен (можно позаимствовать за границей новые идеи, импортировать современное оборудование, но нельзя ввезти оттуда сложившиеся национальную буржуазию или рабочий класс). Попытки заставить народные массы согласиться на перемены, к которым они не подготовлены естественным развитием, выливаются в установление диктатур и однопартийных режимов. Фигурально выражаясь, во многих странах Африки — а именно в государствах, пытающихся совершить прыжок из древности в современность, — возможно появление своего Петра, чтобы «прорубить окно в Европу» — и силой вытащить упирающееся общество из дня позавчерашнего в день сегодняшний.

Смена формаций, происходящая в Африке, вылилась в ожесточенное столкновение двух форм хозяйства — товарно-денежного и натурального, родо-племенного типа. Экономические потрясения сопровождаются конфликтом двух культур — европейской и африканской. В горниле этих схваток возникают новые самобытные экономика и культура континента, которые возьмут все лучшее у обоих своих предшественников.
В связи с этим возникает резонный вопрос о роли, которую играет в развитии человечества взаимодействие социально-экономических формаций. Что происходит, когда вступают в соприкосновение общества, находящиеся на различных уровнях развития и принадлежащие к разным формациям? В частности, к чему привело установление контактов между капиталистической Европой и родо-племенной Тропической Африкой?
Решающее значение для характеристики того или иного общества имеет уровень производительных сил. Состояние последних во многом зависит от того, насколько полно в обществе используются самые прогрессивные достижения человеческого ума как в сфере производства, так и в сфере производственных отношений. Отсюда — исключительная роль, которую приобретают контакты между разными народами.
Процесс, возникающий при вступлении в контакт народов, принадлежащих к разным формациям, сводится, на наш взгляд, в конечном счете к обмену информацией, под которым следует понимать как обмен товарами, так и обмен достижениями в области производства, а также науки и культуры. Одновременно осуществляется обмен информацией о социальном устройстве и функционировании этих разных обществ. Эти процессы происходят даже в том случае, если одна сторона осуществляет насильственное подчинение другой и по праву победителя осуществляет безудержный грабеж богатств побежденного.
Отношение покоренных народов к завоевателям, как оно сформулировано, в частности, африканскими идеологами, сводится к двум крайним позициям. Одна призывает африканские народы копировать опыт завоевателя, чтобы со временем достичь его могущества. Другая — отвергает его достижения, настаивая на духовном превосходстве африканцев над европейцами. Между этими полярными взглядами размещены концепции, совмещающие в той или иной степени обе основные (подробнее об этом см. гл.7, раздел «Африканские идеологи»). Следуя первой концепции, в Африке возникают демократии вестминстерского типа, крайние формы второй ведут к диктатурам, которые могут сопрово¬

ждаться вооруженными конфликтами, этнической и религиозной нетерпимостью.
Поскольку при вступлении в контакт обществ, находящихся на разных ступенях социального развития, происходит обмен информацией, этот процесс в какой-то мере можно было бы уподобить физическому процессу, описанному в законе о сообщающихся сосудах. Как жидкости, помещенные в сообщающиеся сосуды, устанавливаются на одном уровне, так и соприкасающиеся формации, видимо, стремятся достигнуть одного уровня развития.
Из более развитого общества достижения в области производительных сил, культуры и науки переливаются в общество менее развитое. Но процесс этот двусторонний. Более развитое общество также заимствует у менее развитого не известные ему способы и приемы производства, культурные достижения (достаточно вспомнить, что Европа позаимствовала на Востоке основы математики, письменность, религию, компас, порох, колесо и многие другие выдающиеся открытия, изменившие жизнь человечества).
Как и в случае с жидкостями, обмен информацией между формациями происходит тем быстрее, чем больше разрыв в их уровне развития. Но если разрыв чрезмерно велик, более отсталая сторона может рухнуть, будучи не в состоянии справиться с лавиной обрушившейся на нее новой информацией. Этим, видимо, можно объяснить вымирание отдельных народов Севера или индейцев из джунглей Латинской Америки при соприкосновении с современной цивилизацией.
При сходстве с физическим процессом контакт формаций отличается от него принципиально. Если общий уровень жидкостей достигается за счет ее отлива из одного сосуда в другой, то взаимодействие формаций может привести их обеих к подъему. При этом более отсталое общество получает крупные преимущества: оно осваивает последние достижения, не обязательно повторяя все этапы движения к нему. Иными словами, выход традиционных обществ в современность может произойти в исторически краткие сроки, хотя на это уйдут многие десятилетия — все равно это несравнимо с веками и тысячелетиями, которые понадобились бы без внешних заимствований.
Но подлинного расцвета достигает лишь то общество, которое способно творчески освоить новую информацию во имя дальнейшего развития производительных сил. Неумение овладеть новой информацией, пороки в механизме обратной связи могут привести общество к гибели.
Формации, далее, в отличие от жидкостей, никогда не устанавливаются на абсолютно одинаковом уровне. Посто¬

янно наблюдающийся разрыв в уровнях развития служит движущей силой прогресса человечества. В рамках одной формации первенство в уровне развития может переходить от одного народа к другому. Если же в будущем, через столетия, формации достигнут примерно одинакового уровня развития, то возникнет, видимо, одна общечеловеческая цивилизация.
Что касается Африки, то она, вступив в контакт с капиталистической Европой, резко ускорила темпы социального, экономического и политического развития. Естественный процесс был нарушен, началось развитие скачкообразное — из доклассовых формаций Африка сразу устремилась в современность. При таком стремительном, скачкообразном развитии в обществе могут возникать предклассовые социальные группы (слои). В Африке таким социальным слоем стала новая элита. Она еще не буржуазия и она еще не интеллигенция, но уже самостоятельная социальная группа, которая стала восприемником и пропагандистом идей постиндустриального общества в Африке.
Несколько факторов предопределили главенствующую роль новой элиты: незавершенность классовой структуры в странах Тропической Африки; огромное воздействие начиная с XV в. на социальный процесс, идущий в них, со стороны Европы и Америки.
Новая элита обладает весьма ценным качеством. Она легко воспринимает все новое, приходящее извне, которое, на ее взгляд, может быть полезным для Африки. Поэтому, будучи творцом африканской идеологии, новая элита берет на вооружение многие концепции. Быстрое восприятие новой элитой современных идеологических концепций — решающий фактор в борьбе за мировоззрение Африки, за выбор пути ее развития. Идеи, поддержанные новой элитой, превратятся в важный фактор перемен, овладев через ее посредство африканскими массами. Поэтому лучший путь воздействия на Африку — это борьба за мировоззрение новой элиты.
Новая элита — переходный социальный слой. Высокие должностные оклады, различные привилегии и льготы, вытекающие из ее руководящего положения в обществе, коррупция и непотизм — все это стало для новой элиты Африки специфической формой первоначального накопления капитала. Разбогатев, новая элита приобщается к бизнесу и становится важным компонентом формирующейся национальной буржуазии. Другая часть новой элиты, которая не преуспеет в накоплении капитала, станет со временем костяком африканской интеллигенции в классическом понимании этого слова.

Завоевание политической независимости странами Африки стало важным этапом в их развитии. Оно не только ускорило социальное расслоение и усилило воздействие на континент научно-технической революции, но и привело к бурному росту городов и небывалому обострению конфронтации европейской и традиционной культур.
Сегодня западная культура пронизывает многие стороны африканской жизни. Сами города, наполненные шумом автомашин и яркой рекламой кинотеатров, одежда жителей — все это, по меньшей мере внешне, напоминает Европу. Современность пробивает себе дорогу в самые глухие места: то швейная машинка в африканском компаунде, то батарейный приемник в доме деревенского вождя свидетельствуют, что Африка вступает в XXI столетие. Но старое, отжившее продолжает упорно противодействовать переменам.
Буржуазно-европейская и африканская культуры, вступившие в контакт, взаимно обогащают и оплодотворяют друг друга. Тем самым они получают толчок к дальнейшему развитию. Изолированная культура хиреет и гибнет. Но ошибочно было бы полагать, что можно скопировать чужую культуру. Просветители XIX в. глубоко заблуждались, когда полагали, что Африка превратится со временем в Черную Европу. Под мощным воздействием чужеземной цивилизации возникнет новая, но самобытная африканская культура — органический сплав национальных достижений и иностранных заимствований.
Перед независимыми государствами Африки со всей остротой встал вопрос, как ускорить преодоление вековой отсталости. Есть основания полагать, что прогресс Африки будет зависеть главным образом, от успехов в преобразовании деревни, где проживает 80% ее населения. А успехи в перестройке деревни, с ее миллионами неграмотных жителей, не вырвавшихся из пут общинного образа жизни, зависят от новой элиты, которая только одна может возглавить этот процесс. Следовательно, новая элита — это локомотив исторически неизбежных перемен.
Новая элита еще в колониальный период заняла командные позиции в национально-освободительном движении. Но если в то время она в социальном плане была придатком чужеземной системы, то с обретением независимости она приобретает главенствующее значение. В современной Африке новая элита отчетливо выделяется своим влиянием и авторитетом, образом жизни и уровнем образования. В молодых государствах именно новая элита определяет национальную политику, именно она решает судьбы общества, частью которого является. В представителях новой элиты мас-

сы видят своих лидеров, признанных авторитетов в сфере политики, экономики, культуры, этики и т.д.
Новая элита еще не завершила своего социального развития. Она не выработала всех социальных атрибутов, довольно мобильна, не имеет семейных традиций. В молодых государствах она — это практически элита в первом поколении. Но со временем она, безусловно, превратится в элиту избранных фамилий и семейств.
Хотя представители новой элиты вышли преимущественно из народа — родом они из деревни, родители их неграмотны, — между ними и массами возникла и углубляется пропасть, поскольку они олицетворяют разные формации. Новой элите не хватает терпения переубеждать народ, который она рассматривает в конечном счете как слепую, неразумную массу. Однако она понимает, что осуществление ее программы и целей зависит от поддержки народа. Поэтому элита выдвигает лозунги от имени народа и рассчитанные на его поддержку.
Итак, новая элита отличается от народа. Но она и ведет его за собой. Народ живет пока в тесных рамках традиционных институтов и жестко регламентированных норм поведения. Новая элита не признает ни таких институтов, ни таких норм. Она сама вырабатывает вновь и те и другие и навязывает их народу. Отсюда — двойственность, которая пронизывает все стороны жизни и деятельности новой элиты.
Ганский поэт Майкл Дэй-Ананг выразил противоречивые чувства, испытываемые новой элитой, такими словами:
...Африка, ты подняла паруса,
Но куда же твой путь?..
Вперед... к заводам,
К нечеловеческой мельнице фабрик,
Чтоб в нескончаемой смене Размалывать годы свои?..
Или назад?
Назад, к древним истокам,
Когда человек человеку был братом,
И почитал божество
Чистой душой, не знавшей оков?.. [88, с.67].
Как бы ни идеализировал поэт «золотой век» прошлого, возврата к нему нет. Политика новой элиты объективно содействует размыванию пережиточных социальных отношений, относящихся к родоплеменному строю, и формированию новых, ведущих к торжеству современности на афри¬

канской почве. В этом исторически прогрессивная роль новой элиты, которую лучшие ее представители сформулировали следующим образом: «Нет — традиционной Африке, нет — Черной Европе, да здравствует современная Африка!» [112, с. 192]. Путь к этой современной Африке прокладывает взаимодействие цивилизаций.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
I. Источники
А. Сборники документов, протоколы конгресса США, парламента Великобритании, публикации ООН, Лиги Наций, справочники и другие материалы
1. Africa annual 1966. L.
2. Annals of the Congress of the United States. Fourteenth Congress Second Session. Wash., 1854.
3. Congressional Globe. Twenty-Seventh Congress - Third Session. Vol.XII. Wash., 1843.
4. Congressional Record. Vol.LXII. Pt.7, Wash., [б.г.].
5. Crisis in Liberia. The Regional Impact; and a Review of US Policy and Markup of H.R. 994. Hearing and Markup before the Representatives, 102d Congress, 1st Session, July 16 and 24, 1991. Wash., 1992.
6. Department of Commerce. Bureau of the Census. Negro Population. 1790-1915. Wash., 1918.
7. Documents on British Foreign Policy 1919-1939. Vol.XVI. Second Series. L., 1977.
8. Emergency Situation in Sudan and Liberia: Hearing before the Subcommittee on African Affairs of the Committee on Foreign Relations, US Senate, 101st Congress, November 27, 1990. Wash., 1990.
9. Foreign Relations of the United States. Diplomatic Papers (далее FRUS. DP.). 1932. Vol. II. The British Commonwealth, Europe, the Near East and Africa. Wash.y 1947.
10. FRUS. DP. 1933. Vol.II. The British Commonwealth, Europe, Near East and Africa. Wash., 1949
11. FRUS. DP. 1934. Vol.II. Europe, Near East and Africa. Wash., 1951.
12. FRUS. DP. 1935. Vol. I. General. The Near East and Africa. Wash., 1953.
13. FRUS. DP . 1936. Vol.II. Europe. Wash., 1954.
14. FRUS. DP. 1936. Vol. III. The Near East and Africa. Wash., 1953.
15. FRUS. DP. 1937. Vol.II. The British Commonwealth, Europe, Near East and Africa. Wash., 1954.
16. FRUS. DP. 1937. Vol.IV.The Far East. Wash., 1954.
17. FRUS. DP. 1938. Vol.II. The British Commonwealth, Europe, the Near East and Africa. Wash., 1954.
18. FRUS. DP. 1939. Vol.III. The Far East. Wash., 1955.
19. FRUS. DP. 1939. Vol.IV. The Far East. The Near East and Africa. Wash., 1955.
20. FRUS. DP. 1940. Vol.II. Europe. Wash., 1958.
21. FRUS. DP. 1940. Vol.III. The British Commonwealth, the Soviet Union, the Near East and Africa. Wash., 1958.
22. FRUS. DP. 1942. Vol.IV. The Near East and Africa. Wash., 1962.

23. FRUS. DP. 1943. Vol.IV. The Near East and Africa. Wash., 1964.
24. FRUS. DP. 1944. Vol.V. The Near East, South Asia and Africa, the Far East. Wash., 1965.
25. FRUS. DP. 1945. Vol.III. The Near East and Africa. Wash., 1965.
26. Great Britain. Parliamentary Debates (Lords), 1931-1932. Vol.83.
27. Historical Statistics of the United States, 1789-1945. Wash., 1949.
28. International Social Science Bulletin. P., 1956. Vol.VIII.
29. International Yearbook of Education 1964. Geneva, 1965. Vol. XXVI.
30. League of Nations. Official Journal.
31. League of Nations. Minutes. 1932.
32. League of Nations. Request for Assistance Submitted by the Liberian Government. Dr. Mackenzie’s Mission to the Kru Coast. Geneva, 1932.
33. Liberia: Recent Developments and United States Foreign Policy: Hearing and Markup before the Committee of Foreign Affairs and its Subcommittee on Human Rights and International Organizations and on Africa, House of Representatives, 99th Congress, 2d Session on H.Res.367. January 23, 28, 29, 1986. Wash., 1986.
34. Liberia: Resource-based Industrialization and Rehabilitation. Vienna, 1988.
35. Liberia and United States Policy. Wash., 1986.
36. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Annual Message of the President Transmitted to Congress December 3, 1900, Wash., 1903.
37. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Annual Message of the President Transmitted to Congress December 3, 1907. Part 2. Wash., 1910.
38. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Annual Message of the President Transmitted to Congress December 3, 1912. Wash., 1919.
39. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Address of the President to Congress December 2, 1913. Wash., 1920.
40. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States 1914. Supplement. The World War. Wash., 1928.
41. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Address of the President to Congress December 7, 1915. Wash., 1924.
42. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States 1915. Supplement. The World War. Wash., 1928.
43. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Address of the President to Congress December 5, 1916, Wash., 1925.
44. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States 1916. Supplement. The World War. Wash., 1929.
45. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States, with the Address of the President to Congress December 4, 1917. Wash., 1926.
46. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States 1917. Supplement 1. The World War. Wash., 1931.
47. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States 1918. Supplement 1. The World War. Vol.1. Wash., 1933.
48. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1918. Wash., 1930.
49. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1919. Vol.I-II. Wash., 1934.
50. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1920. Vol.III. Wash., 1936.

51. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1922. Vol.II, Wash., 1938.
52. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1925. Vol.II, Wash.,1940.
53. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1926. Vol.II. Wash.,1941.
54. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1928. Vol.I. Wash., 1942.
55. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1928. Vol.III. Wash., 1943.
56. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1929. Vol.III. Wash., 1944.
57. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1930. Vol.III. Wash., 1945.
58. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. 1931, Vol.II. Wash., 1946.
59. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol.I-II. Wash. 1942.
60. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol. III. Wash., 1943.
61. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol.VI. Wash., 1946.
62. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol.VIII. Wash., 1946.
63. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol.XI. Wash., 1945.
64. Papers Relating to the Foreign Relations of the United States. The Paris Peace Conference 1919. Vol.XIII. Wash., 1947.
65. Regional Peace-Keeping and International Enforcement: The Liberian Crisis. Cambridge, 1994.
66. Register of Debates in Congress. Nineteenth Congress - Second Session. Vol.3. Wash., 1829.
67. UN. Commission on Transnational Corporations. Report on the 18th Session (23-25 January and 8-16 April 1992). UN.Economic and Social Council. Official Records, 1992. Supplement; № 6. N.Y., 1993.
68. The United Nations and the Situation in Liberia. N.Y., 1995.
69. West African Directory 1965-6. L., 1966.
70. The World Almanac and Book of Facts. N.Y., 1966.
Б. Мемуары, записки и выступления современников
71. Смит А. Исследование о природе и причинах богатства народов. М., 1962.
72. Alexander A. History of Colonization of the Western Coast of Africa. Philadelphia, 1846.
73. Bacon E. Abstract of a Journal of E.Bacon, Assistant Agent of the United States to Africa: with an Appendix. Philadelphia, 1821.
74. Canot Th. Twenty Years of an African Slave Trader. N.Y., 1928.
75. Carey M. Letters on the Colonization Society with a View of its Probable Results. Philadelphia, 1832.
76. Delany M.R. Official Report of the Niger Valley Exploring Party. N.Y., 1861.
77. Foote A.H. Africa and the American Flag. N.Y., 1859.
78. Garvey M. Philosophy and Opinions of Marcus Garvey or Africa for the Africans. L., 1977.

79. Gurley R.R. Life of Jehudi Ashmun, Late Colonial Agent in Liberia. N.Y., 1835.
80. Hayford J.E. Casely. The Truth about the West African Land Question. L., 1971.
81. Jefferson Th. Notes on the State of Virginia. Boston, 1832.
82. Johnston H. Liberia. Vol.l. L., 1906.
83. Padmore G. American Imperialism Enslaves Liberia. Moscow, 1931.
84. The President Tubman of Liberia Speaks. L., 1959.
85. Roberts J.J. African Colonization. N.Y., 1869.
86. Simpson C.L. The Memoirs of Simpson. L., 1961.
87. Smith J. The General Historie of Virginia, New-England, and the Summer Illes with the Names of Adventurers, Planters, and Governours from their First Beginning. An: 1584 to this Present 1626. L., 1632.
II. Монографии и статьи
88. В ритмах тамтама. М., 1961.
89. Ефимов А.В. Очерки истории США. От открытия Америки до окончания гражданской войны. М., 1958.
90. Иванов Р.Ф. Гражданская война в США. М., 1960.
91. История национально-освободительной борьбы народов Африки в новое время. М., 1976.
92. История Сьерра-Леоне в новое и новейшее время. М., 1994.
93. Куропятник Г.П. О пути развития капитализма в земледелии США в домонополистическую эпоху. — Новая и новейшая история. М., 1958, № 4.
94. Луцкий В.Б. Новая история арабских стран. М., 1965.
95. Маркс К. Американский вопрос в Англии.— Маркс К. и Энгельс Ф. Сочинения. Изд.2. Т. 15.
96. Мэтлофф М. и Снелл Э. Стратегическое планирование в коалиционной войне 1941-1942 гг. М., 1955.
97. Новейшая история арабских стран. М., 1968.
98. Очерки новой и новейшей истории США. T.I. М., 1960.
99. Словарь современного русского литературного языка. М.-Л., 1965.
100. Фостер У.З. Негритянский народ в истории Америки. М., 1955.
101. Френкель М.Ю. Общественная мысль британской Западной Африки во второй половине XIX в. М., 1977.
102. Френкель М.Ю. США и Либерия. Негритянская проблема в США и образование Республики Либерия. М., 1964.
103. Хантон У.Э. Судьбы Африки. М., 1959.
104. Эйнсли Р. Пресса в Африке. М., 1971.
105. Aboagye A.A. Impact of Recession on African Countries: Effects on the Poor. The Case of Liberia. Addis Ababa, 1984.
106. Adeleke Ademola. The Politics and Diplomacy of Peacekeeping in West Africa. The Ecowas Operation in Liberia. — Modern African Studies. L., 1995, vol.33, № 4.
107. Africa and the Western World. Philadelphia, 1956.
108. African One-Party States. Ithaka, 1964.
109. Akpan M.B. Liberia and the Universal Negro Improvement Association. The Background to the Abortion of Garvey’s Scheme for African Colonization. — Journal of African History. L., 1973, vol. 14, № 1.
110. Aress E. La Politique Africaine des Etats-Unis. Neuchatol, 1945.

111. Azikiwe N. Liberia in World Politics. Westport, 1970.
112. Barraclough G. An Introduction to Contemporary History. N.Y., 1964.
113. Berg E.J. The Development of a Labour Force in Sub-Saharan Africa. Economic Development and Cultural Change. Chicago, 1964-
1965, vol. 13.
114. Bixler R.W. The Foreign Policy of the United States in Liberia. N.Y., 1957.
115. Blake J.W. European Beginnings in West Africa, 1454-1578. L., 1937.
116. Boley G.E. Saigbe. Liberia: the Rise and Fall of the First Republic. L., 1983.
117. Boyd W.D. The American Colonization Society and Slave Recaptives of 1860-1861: an Early Example of United States— African Relations. — Journal of Negro History. Wash., 1962, April, vol.47, №
2.
118. Brawley B. A Social History of the Negro Problem in the United States. Including a History and a Study of the Republic of Liberia. N.Y., 1921.
119. Brown G.W. The Economic History of Liberia. Wash., 1941.
120. Brown J.V. Biography of the Reverend Robert Finley. N.Y., 1969 (1st ed. 1857).
121. Buell R.L. Liberia: a Century of Survival, 1847-1947. Philadelphia, 1947.
122. The Cambridge History of Africa, Vol. 7, 8. L., 1984, 1987.
123. Cassell C. Abayomi. Liberia: History of the First African Republic. N.Y., 1970.
124. CookJ.E. Frederick Bancroft, Historian. Norman, 1957.
125. Cronon E.D. Black Moses. The Story of Marcus Garvey and the Universal Negro Improvement Association. Madison, 1955.
126. Davis /., Campbell T.M., Wrong M. Africa Advancing. N.Y., 1969.
127. Dow G.F. Slave Ships and Slaving. Salem, 1927.
128. Du Bois W.E.B. Liberia, the League and the United States. — Africa Seen by American Negroes. P., 1958.
129. Dunn D.E., Tarr S.B. Liberia: A National Policy in Transition. L., 1988.
130. Fahnbulleh H.Boima. The Diplomacy of Prejudice. Liberia in International Politics, 1945-1970. N.Y., 1985.
131. Farnam H.W. Chapters in the History of Social Legislation in the United States to 1860. Wash., 1938.
132. Foster C.J. The Colonization of Free Negroes in Liberia, 1816-1835. — The Journal of Negro History. Wash., 1953, vol.28, № 1.
133. Fraenkel M. Tribe and Class in Monrovia. L., 1964.
134. Fyfe Ch. The History of Sierra Leone. L., 1981.
135. George J.Z. The Political History of Slavery in the United States. N.Y., 1915.
136. Grey Beverly Ann, Batiste Angel. Liberia during the Tolbert Era: A Guide. Wash., 1983.
137. Hair P.E.H. Africanism: the Freetown Contribution. — Journal of Modern African Studies. L., 1967, vol.5, № 4.
138. Henries A.Doris Banks A. The Liberian Nation. A Short History. N.Y., 1954.
139. Holsoe S.E. A Bibliography of Liberian Government Documents. — African Studies Bulletin. Boston, 1968, September, vol.ll, № 1-2.

140. Horton S.A.P. Liberia Underdevelopment — in spite of the Struggle. Lanham, 1994.
141. Huberich C.H. The Political and Legislative History of Liberia. Vol.I-II. N.Y., 1947.
142. Koren W. Liberia, the League and the United States. — Foreign Policy Report. N.Y., 1934, vol. 10, November 21, № 19.
143. Liebenow J.G. Liberia: The Quest for Democracy. Bloomington, 1987.
144. Little K. The Mende of Sierra Leone. A West African People in Transition. L., 1967.
145. McPherson J.H.T. History of Liberia. Baltimore, 1891.
146. Massing A. The Economic Anthropology of the Kru (West Africa). Wiesbaden, 1980.
147. Maugham R.C.F. The Republic of Liberia, Being a General Description. L., 1920.
148. Melady Th.P. Profiles of African Leaders. N.Y., 1961.
149. Omu Fred I.A. Press and Politics in Nigeria, 1880-1937. L., 1978.
150. Reeve H.F. The Black Republic Liberia, its Political and Social Conditions Today. L., 1923.
151. Richardson N.R. Liberia’s Past and Present. L., 1959.
152. Sanderson E. Africa in the Nineteenth Century. N.Y., 1969.
153. Schmokel W.W. The United States and the Crisis of Liberian Independence, 1929-1934.— Boston University Papers on Africa. Boston, 1966, vol.2.
154. Segal R. Political Africa. L., 1961.
155. Sibley J.L. Liberia— Old and New. A Study of its Social and Economic Background with Possibilities of Development. L., [s.a.]
156. Smythe H.H. and Smythe M.M. The New Nigerian Elite. Stanford (California), 1960.
157. Sundiata I.K. Prelude to Scandal: Liberia and Fernando Po, 1880— 1930. — Journal of African History. L., 1974, vol.15, № 1.
158. Thomas R.G. Forced Labour in British West Africa: the Case of One of the Northern Territories of the Gold Coast 1906-1927. — Journal of African History. L., vol. 14, № 1.
159. Tubman W.V.S. The Official Papers of W.V.S. Tubman, President of the Republic of Liberia. Monrovia. 1968.
160. Ungar S.J. Africa: The People and Politics of an Emerging Continent. N.Y., 1985.
161. Wauwermans H. Liberia. Bruxelles, 1885.
162. West R. Back to Africa: A History of Sierra Leone and Liberia. L.,
1970.
163. Wilson C.M. Liberia. N.Y., 1947.
164. Wonkeryor Edward Lama. Liberia Military Dictatorship: A Fiasco «Revolution». Chicago, 1985.
165. Woodson C.G. The Negro in Our History. Wash., 1941.
166. Yancy E.J. Historical Lights of Liberia’s Yesterday and Today. Ohio,
1934.
III. 	Пресса
167. African Repository. 1843, № 3.
168. Informations du commerce ех1ёпеиг. Bruxelles, 1964. September.
169. New York Times. 07.02.1966.
170. Times. L.
171. West Africa. L.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
ААО Американское антирабовладельческое общество АКО Американское колонизационное общество АФЛ см. ВСЛ
ББЗА Банк Британской Западной Африки ВНП валовой национальный продукт ВСЛ - АФЛ Вооруженные силы Либерии (Армд форсиз оф Лайбириа)
ДСА - МОДЖА Движение за справедливость в Африке (Мувмент фор джастиз ин Африка)
ЕЭС Европейское экономическое сообщество ИНПФЛ см. ННПФЛ КОШМ Колонизационное общество штата Миссисипи КСА-САА Конституционная совещательная ассамблея (Конститюшн эдвайзери эссембли)
ЛАП см. ПД ЛДФ см.ОСЛ
ЛМС-ЛПК Либерийский мирный совет (Лайбириа пис кансил. Лидер Джордж Боли. Откололся от АФЛ)
ЛПК см. ЛМС ЛПП см. НПЛ ЛЮП см.ПОЛ
МКО Мэрилендское колонизационное общество МНОЛ см. ЮНОМИЛ МОДЖА см. ДСА НДПЛ Национальнодемократическая партия Либерии (Нейшнл демократик парти оф Лайбириа, лидер С.Доу)
НИП голландская компания
НКК - НСС Национальная конституционная комиссия (Нейшнл конститюшн комисси)
НКО Ньюйоркское колонизационное общество ННПФЛ - ИНПФЛ Независимый национальнопатриотический фронт Либерии (Индепендент нейшнл патриотик франт оф Лайбириа. Лидер Принс Едуо Джонсон)
НПЛ - ЛПП Народная партия Либерии (Лайбириа пиплс парти. Лидеры Джозеф Сайе Гуанку, Дасти Восоколи) НПП - ППП Народнопрогрессивная партия (Пиплс прогресив парти. Преемница ПАЛ. Лидер Амос Савиер)
НПФЛ Национальнопатриотический фронт Либерии (Нейшнл патриотик франт оф Лайбириа. Лидер Чарльз Ганкай Тейлор)
ОАЕ Организация африканского единства ОИК - СЕКОМ Особая избирательная комиссия (Спешиал элекшн комишн)
ОНП - ЮПП Объединенная народная партия (Юнайтед пиплс парти. Лидер Г.Баккус Мэтьюз. Преемница ПАЛ)
ООДДЛ - ЮЛИМО Объединенное освободительное движение за демократию в Либерии (Юнайтед либерейшн мувмент фор демокраси ин Лайбириа)
ООН Организация Объединенных Наций

OCJI - ЛДФ Оборонительные силы лоффа (Лоффа дефенс форс)
ПАЛ Прогрессивный альянс Либерии (Прогрессив алаянс оф Лайбириа. См. также НПП, ОНП)
«ПАН-АМ» американская авиакомпания «Пан-Америкен»
ПД - ЛАП Партия действия (Лайбириа экшн парти. Лидеры Туан Вре, Гарри А.Гривс, Эллен ДжонсонСэрлиф)
ПЕ - ЮП Партия единства (Юнити парти. Лидер Эдвард Б.Кессели)
ПИВ Партия истинных вигов ПОЛ-ЛЮП Партия объединения Либерии (Лайбириа юнификейшн парти. Лидеры Габриэль Кнолле, Дж.Мамади Воа-Ти)
ППП см. НПП ПРК см. СНС
РП Республиканская партия
САА см. КСА СЕКОМ см. ОИК СНС - ПРК Совет национального спасения (Пиплс редемшн кансил)
СРК см. ЦРК
ЦРК Центральное революционное командование (Сентрал революшн комманд) ЦРУ Центральное разведывательное управление ЭКОВАС Экономическое содружество государств Западной Африки (Экономик комюнити оф Вест Африка стейтс)
ЭКОМОГ Группа наблюдения за прекращением огня (Сиз файр мониторинг груп) ЮЛИМО см. ООДДЛ ЮНОМИЛ Миссия наблюдателей ООН в Либерии (Юнайтед Нейшне обзервер тим ин Лайбириа)
ЮП см. ПЕ ЮПП см. ОНП

Абиджан 193, 194 Абуджа 255, 259, 262 Агадир 140
Азоры (Азорские), о-ва 146 Аккра 258, 262 Акосомбо 257, 258 Алжир 207 Америка
Латинская 128, 145, 185, 192, 273
Северная 107, 121 англичане, этн. 47, 171, 194 Англия см. Великобритания Африка 5, 6, 8, 9, 11-14, 28, 30-35, 37-43, 46, 47, 52, 54-57, 61, 63, 64, 67, 69, 70, 74-78, 80-82, 84, 88, 89, 92, 98, 99-101, 107-110, 114, 117, 118, 120-122, 124, 128-133, 135-137, 145, 158, 160, 162, 168, 175, 177, 181-183, 185, 194, 195, 201, 206-208, 218, 219, 223, 224, 229, 236, 238, 242, 246, 249, 252, 264, 266-269, 271, 272, 274-277 Западная 5, 15, 17, 20, 21, 47, 112, 137-139, 154, 185-188, 193, 195, 218, 229,
251, 252, 254, 264, 268, 269 Северная 192 Северо-Западная 192 Тропическая 136, 137, 167, 181, 215, 230, 274 Южная 246 афроамериканцы, этн. 120 Ашбертон А.Б. 98
Балтимор 46, 61, 75, 107 Бамако 254
Банжул (см. также Батерст) 253 Басса, графство 140, 141 басса, этн. 14, 21, 95, 212-214 Басса-Ков 75, 78, 79, 81, 82, 88-90, 116
Басса-Пойнт 70
Батерст (см. также Банжул)
190, 196 белле, этн. 14, 15, 212 Белу 143 Бельгия 124, 264 Бенин 252 Бенсонвилл 217 Бентон 217, 218 Береби 99
Берег Слоновой Кости (см. также Кот-д'Ивуар) 112, 156, 169 Биксли 90
Ближний Восток см. Восток Ближний Блю Барра 113 Боми, графство 232, 258 Боми-Хилс 184,204 Бонг, графство 229, 233 бопоро, этн. 102 борро, этн. 170 Босния 268 Бостон 41, 56, 250 Бразилия 145 Брест 146 Бристоль 110
Британия см. Великобритания Британская Западная Африка 152-154 Брумли 101 Бруэрвилл 141 Буркина-Фасо 242, 250-254, 264, 269 Бурунди 252, 267 Бушрод, о. 103 Бьюкенен 140, 209, 219, 255, 265
Верхний 116 Нижний 116 Бэркли 163, 261
ваи, этн. 14, 16, 58, 95, 203, 213,255
УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ И ЭТНИЧЕСКИХ
НАЗВАНИЙ

Вашингтон 32, 98, 113, 115,
141, 143-145, 156, 175, 177,
182-185, 187, 192, 194, 268 Великобритания 6-8, 13, 26,34, 40-42,91,98-100, 106, 108-115, 117, 121, 124, 126, 134, 140-149, 151, 152, 155, 156, 162, 163, 165, 167-169, 171, 174, 177, 178, 180-188, 194, 195, 199, 209, 236, 252, 278, 281
Вермонт, штат 35, 55 весепо, этн. 170 Вест-Индия 40, 41, 70, 76, 168 Виргиния, штат 30, 35, 75, 116, 220 Восток
Ближний 190, 191, 193 Дальний 181, 191
Габон 167 Габон, р. 112 Гаити 135 Галинго, р. 93 Таллина 121
Гамбия 112, 126, 190, 196, 252, 253, 255, 263, 265 Гана (см. также Золотой Берег) 15, 191, 194, 207-209, 233, 251-253,257, 263-265,269 гбанди, этн. 15 Гвинейский залив 49, 69, 91,
94,117
Гвинея 147, 150, 156, 192, 204, 208, 209,212,218, 226, 230, 239, 250-253, 258, 263-265, 269
Гвинея-Бисау 252, 254, 255 Геддингтон 102 Германия 7, 26, 140-142, 145— 151, 169, 178, 180-183, 185, 186, 188, 190-193, 195, 198, 199, 235, 239 Гио 143
гио (джио), этн. 14, 213, 214, 228, 232, 233, 243, 245, 246, 249, 250, 268, 270 гола, этн. 14, 15, 16, 99, 170, 213,232, 255 голландцы, этн. 23, 165 гора, этн. 102 Горе, о. 112 Гран-Басам 112
Гранд-Басса, графство 47-49, 70, 90, 111-113, 116, 122, 123, 143, 258 Гранд-Геде, графство 227, 228, 242,245 Гранд-Кейп-Маунт 70, 258, 261 Гранд-Кру, графство 232 Гранд-Сесс 113, 170 Гранд-Сестос 113 гребо, этн. 14, 16, 76, 170, 171, 203, 213, 228 Гринвилл 81, 89, 144, 212, 219 гурра, этн. 101 Гэмпден 56
Дакар 146, 192, 194 Дальний Восток см. Восток Дальний Дания 124
деи, этн. 14, 15, 50, 58, 95, 101, 102, 212, 213 Делавэр, штат 35 Джамбо-Таун 48 Джанк, р. 113 Джорджия, штат 35 Дигби 92, 94, 95, 98 Доброй Надежды, м. 51, 184 Дукия, р. 70 Дьепп 23
Европа 6, 8, 11, 23, 25, 41, 42, 72, 128, 129, 135, 136, 145, 175, 176, 180, 185, 189, 229, 271-275, 277 Восточная 229 европейцы, этн. 19, 23, 60, 136, 140
Золотой Берег (см. также Гана) 110, 112, 139
Израиль 230 Индиана, штат 35 Индия 12, 249 Иран 12, 248
Испания 110, 140, 168, 189
Йони 46
Кавалли 204 Кавалли, р. 76 Канарские о-ва 145, 146 Карибское море 25 Касабланка 146, 196

Кейп-Маунт, м. 23, 71, 112,
113, 117, 193, 262 Кейп-Месурадо, м. 23 Кейп-Пальмас, м. 23, 159 Кентукки, штат 35 кисеи, этн. 15, 213 Китай 12, 248
Колдуэлл 69, 70, 89, 101, 253
Йонакри 147 онго 156, 209, 252 Коннектикут, штат 35, 40 Корея
Южная 231 Кот-д’Ивуар (см. также Берег Слоновой Кости) 208, 209, 212,218, 230, 236, 246, 250-255, 264, 265, 269 Котону 256, 259 кпелле, этн. 14, 16, 170, 203, 213, 214, 255 кран, этн. 11, 14, 16, 213, 214, 227, 228, 232-234, 247-249, 251,255-257, 261,262, 264, 268, 270 кру, этн. 14, 16, 21, 95, 104,
140, 143-145, 150, 170, 171,
213.214, 228,232 Куба 12, 95,229, 248
Лагос 112, 139, 229 Ливерпуль 110
Ливия 193, 229, 230, 250, 252, 269
Литтл-Басса 98, 100 Литтл-Кейп-Маунт 100 лома, этн. 14, 16, 203, 213, 214, 224, 228, 243 Ломе 145, 146, 229 Лондон 42, 44, 144, 152, 194 Лоффа, графство 243, 245, 255, 257-259 лоффа, этн. 242, 259
Мавритания 252 Малайзия 12, 249, 264 Мали 15, 208, 252-254, 263, 265 мамба, этн. 50, 58, 70 Мамма-Таун 100 манде, этн. 14
мандинго, этн. 14, 21, 22, 95,
213.214, 243,249, 255,256 мано, этн. 14, 214, 232, 246,
249, 250, 268, 270 Мано-ривер 204, 208 Маргиби, графство 232, 258
Марокко 140, 146 Маршалл 90, 113 Массачусетс, штат 40, 41, 137 Маунт, м. 99, 111, 156 менде, этн. 15, 16, 203, 212-214 Месурадо, м. 43, 47-55, 59, 65, 66, 68,91,95, 107 Месурадо, р. 23, 47, 52, 53, 104 Миллсбург 70, 81, 89 Миссисипи, штат 80, 81 Монровия 47, 54, 56, 61, 65, 66, 68-71,75,78, 79,81,85,86, 87, 89, 90, 92-97, 101-103, 107, 108, 116, 117, 120-122, 125, 132, 134, 137, 140-142, 144-148, 150, 155, 159, 163, 164, 166, 167, 171, 172, 174, 183, 184, 187, 190-193, 195, 198, 199, 203, 204, 208-210, 213, 215, 218, 219, 222, 225-227, 229, 230, 232, 238, 240, 245, 251, 253-255, 259-262, 265, 266 Монтсеррадо, графство 89, 90, 122, 123, 201 Мэн, штат 56
Мэриленд (Либерия) 75, 77, 78, 82, 89, 112, 117, 118, 120,
159, 160, 258 Мэриленд (США) 34, 35, 75,
264
Нигер, р. 117
Нигерия 137-139, 206, 229, 235, 236, 251-255,258, 259, 262-265, 268, 269 Никарагуа 12, 248 Нимба, графство 204, 212, 219, 224, 233, 243, 249, 250 Новая Англия 26, 106 Новая Шотландия 42 Норфолк 47, 64 Нью-Гэмпшир, штат 35 Нью-Джерси, штат 35 Нью-Джорджия 69, 89 Нью-Йорк 44, 94, 146, 152, 160, 175J 190, 222 Нью-Йорк, штат 35, 55 Ньюпорт 30, 217 Нью-Сесс 70 Нью-Сестос 100, 111 Нэшвилл 167
Огайо, штат 35

Острова Зеленого Мыса 51, 64, 252
Пальмас, м. 75,91,99, 112, ИЗ, 145 Париж 149 Пекин 219
Пенсильвания, штат 35, 78, 172 Пернамбуко 145, 146 Персидский залив 267 Перцовый берег 23 Плимут 110, 180 Польша 182, 183, 188 Порт-Крессон 79 Порто-Ново 112 Порто-Прайя 64, 65 Португалия 110, 190, 209 Португальская Гвинея 190 португальцы, этн. 23 Провиденс, о. 49, 51-54, 91 Пуэрто-Рико 190
Ривер-Сесс 143 Ривер-Сесс, графство 232, 258 Робертсфилд 191, 194, 196, 222, 255
Рокк-Сесс 145 Россия 12, 248 Руанда 252, 267
Саноквелле 208 Сахара 15
Сенегал 192, 252, 253, 255, 263 Сенегал, р. 112 Сенквен, р. 23 Сенквен 145
Сент-Джон, р. 47, 48, 70, 79 Сент-Пол, р. 53, 58, 69, 70, 92, 93, 96, 102, 117, 120, 212 Сесс, р. 140, 141 Сестос, р. 23 Сингапур 12,249 Сино, графство 122, 123, 143, 144, 245 Сино, р. 81 сино, этн. 81
Советский Союз 209, 230 Соединенные Штаты Америки (США) 5-8, 10, 11, 13,24-39, 41-50, 52, 54-57, 60-70, 72-77, 79-84, 88, 89, 91-93, 95-101, 103, 104, 106-110, 113-117, 120, 122-124, 126, 137, 141-149, 151-160, 162-166, 168, 169, 171-179, 181-
199, 203, 207, 209, 218-220, 224, 229, 230, 233, 235, 238-240, 244-246, 248-250, 252, 254, 258, 261, 264, 265, 267-269
Сомали 252, 267, 268 Сонгаи, империя 15 СССР, см. также Советский Союз 177, 209, 219, 229, 230, 232, 233 Стоктон-Крик 69, 103, 104 Суэцкий канал 185 Сьерра-Леоне 6, 15, 34, 41, 42, 45-49, 52, 54, 59, 60, 93, 97, 99, 108, 110, 112, 126, 135, 137-139, 142, 143, 190, 194, 208, 212-214, 218, 229, 230, 245,246, 251-253, 255,258, 262, 263, 265, 266, 269 Сэдди, г. 48
Табмэнбург 260, 266 Такоради 194 Теннесси, штат 35 Того 145, 146, 229, 230, 252, 254, 255 Томпсон-Таун 103 Трейд-Таун 71, 93-95, 100 Тунис 12, 249
Уганда 206, 263
Фармингтон, р. 70 Фернандо-По 167 Фишермен, оз. 190, 194 Форт-Табмэн 99 Франция 7, 26, 56, 91, 106, 110, 112, 115, 121, 124, 126, 134, 140-142, 144-151, 155, 156, 162, 168, 169, 171, 177, 178,
183-188, 199, 230, 235, 251, 252, 254, 264, 269 Французская Западная Африка (ФЗА) 146 французы,этн. 112, 146 Фритаун 42, 45-47, 49, 137, 138, 146, 194 Фура-бей 46, 48, 52
Халф-Кавалли 76 Харбел 191, 212, 255, 266 Харпер 75,76, 145,219 Хартум 194 Хафвей-Фармс 104

Шамплейн 55 Шербро, о. 40, 42-47
Эдина 79, 80, 90 Эмден 145, 146 Эфиопия 207, 229
Южная Каролина, штат 42, 71
Южно-Африканская
Республика (ЮАР) 208, 209 Южно-Африканский Союз (ЮАС) 181
Ямайка 76, 266
Ямусукро 254-256
Япония 183, 184, 188, 198, 236

Азикиве Ннамди Б. 166, 168,
175
Айрес Эли 48-54, 61, 62, 64, 68 Александер А. 50, 76 Андерсон Джон Г. 145 Ачесон Дин 198 Ашмун Иегуди 55-73, 86, 92-95, 103, 104,106-109, 116 Ашмун Катарин 61 Ашмун Сэмюэль 55
Ба Бей (Лонг Питер), вождь 50, 69, 102
Бабангида Ибрагим 251, 254 Банда Гастингс 208 Банди Ричард 143, 144, 153, 155 Бапро, вождь 76 Барбор Джеймс С. 86, 92, 93 Бартон Ричард 194 Бен Джек, вождь 47, 49 Бенедикт Сэмюэль 133 Бенсон Стефан А. 112, 134 Бест Кеннет 231 Блайден Эдвард Уилмот 137— 139
Боатсвейн (Босон), вождь 53, 54, 70, 71, 96, 102, 108 Богард 187 Болео Уи, вождь 76 Боли Джордж Сейгбе 257, 259, 260, 262, 270 Боуэлл Иезекия 253, 259, 260 Брасси 59
Браун, миссионер 102 Бристер, вождь 102 Броули Б.А. 62 Броунелл Н.С. 226 Брумли, вождь 117 Брюно Шарль 163, 169, 172,
173
Буллит, посол 186, 187 Бумбоколи, вождь 142 Бургесс Эбенезер 40, 42-44, 70 Бьюилл Раймонд 165, 166 Бьюкенен Джеймс 79
Бьюкенен Томас 79, 88-90, 96-98, 100, 102, 110, 111, 116, 117 Бэкон Сэмюэль 44-46, 56 Бэкон Эбенезер 47, 48 Бэнксон Джон П. 44, 46 Бэркли Артур 126, 127, 166, 167 Бэркли Эдвин 155,158,168,
171, 174, 178, 181-183, 190— 193, 195-197, 202, 203
Ванситтарт Р. 181 Вауверманс Г. 72 Вебстер Д. 98, 114 Вейнант, посол 194 Ве-Сьен Томас 232 Виллард Генри С. 182, 190, 196 Вильсон Вудро 144 Виэйра Жоао Бернардо 255 Вольтер Франсуа Мари 56 Вонкерьер Э.Л. 238 Вре Туан 234 Вурхис П.Ф. 72
Гавернер, вождь 69 Гарви Маркус 9, 157-162, 177 Гарнет Х.Х. 37 Гаррис Джо, вождь 70, 79 Гаррис Питер, вождь 70 Гаррис Сион, вождь 102 Гаррис Том, вождь 70 Гаррис Уилл, вождь 70 Гаррисон Уильям Ллойд 34, 37, 238
Гарсиа Элиа 159, 161 Гбаньон Чарльз 231 Гейн Р.А. 103 Генрис Р.А. 229 Герке, капитан-лейтенант 148 Герцог Д.Б.М. 181 Гитлер Адольф 180, 182 Говард Даниэл Э. 144, 149, 151, 155
Гопкинс Гарри Л. 195, 196 Гопкинс Сэмюэль 30
УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН

Горден-Сомерс Тревор Ливингстон 266 Граймс Луис 203, 243’
Грант Уильям 46, 138
Грауэя, вождь 76
Грей Боб, вождь 57, 58, 79, 113
Гривс Гарри А. 234
Грин Джеймс 81
Гувер Герберт К. 163, 173, 179
Гуд Джон 133
Гурли Роберт Рэндольф 59, 61, 64-67, 72, 82, 85, 86, 104, 132 Гутумба, вождь 102, 117
Дан Д.Э. 202
Данги, купец 108
Дарно Руфус 231
Деннис Г.Л. 198
Деннис У.Э. 221
Деннис Ч.С. 219
Джавара Дауда Каибара 254,
255
Джеймс Фредерик 54 Джексон Джон Пейн 139 Джефферсон Томас 6, 26, 29,
30, 31, 110 Джимми, вождь 69, 268 Джонс, коммодор 111 Джонсон Г. 95 Джонсон Принс Иорми 250, 251,253,258, 260, 270 Джонсон Рузвельт 256, 257,
259, 260, 261, 270 Джонсон-Сирлиф Элен 234 Джонсон Хилари 203 Джонсон Чарльз С. 167 Джонсон Элиджа 5, 54, 64, 79, 97, 111
Джордж, вождь 50, 53, 91, 238, 257, 259, 260 Джулу Чарльз 257 Дивэни Фрэнсис 71, 107, 109 Дигго Рональд 254 Диуф А. 255 Додж 246
Доу Джексон Ф. 234, 243, 245 Доу Сэмюэль Каньон 11, 227, 234, 238-249, 251, 253, 254, 261
Драйтон Уильям С. 77 Дринг, купец 111 Дуглас Фредерик 34, 135 Дунавей, советник 187 Дэвидсон, купец 112 Дэй-Ананг Майкл 276
Дэмери, слуга 102 Дюбуа Уильям Э.Б. 161, 162, 164, 174, 176
Еллоу Вилл, вождь 79
Иден А. 181
Йода, вождь 50, 69
Кавалли, вождь 76, 204 Каи (Джемми), вождь 102 Кано Теодор 94-97, 99, 121 Карна Уильям 261 Картер Джимми 268 Каффи Поль 41, 46 Квакер Джеймс 138 Квивонкпа Томас Гункама 229, 232, 233, 242, 245, 246, 250 Кеннеди Джозеф 187 Кессели Эдвард Б. 234, 243 Кизелл Джон 42, 43, 45 Ки-Зербо Ж. 254 КингЧ.Д. 155, 158, 159, 162, 166-168, 203 Киплинг Джозеф Редьярд 127 Кирштейн А. 193 Кларк Рид Пейдж 152 Кларксон Т. 135 Клей Генри 32 Клей Ф.С. 32 Колли Абрахам 242 Корен У. 175 Коукер Даниэл 46 Кполле Габриэл 243 Кпормакпор Дэвид 256, 257 Крессон Эллиот 109 Кристи Кутберт 167-169, 173, 175, 177, 178 Крозер Сэмюэль А. 44-46 Крокер Честер А. 245, 246 Крома Альхаджи Д.В. 255, 256-260, 262-264, 269, 270 Кроутер Сэмюэль 136 Куиа Оскар Дж. 258, 259, 261, 262
Кукер Джеймс 196 Кула Алфорд 232 Купер 142
Куртис Джеймс Л. 144 Кэлхаун Джон 28 Кэмпбелл 194
Кэри Лот 5, 63, 64, 70, 103, 104 Лансинг 149, 150

Леинг, майор 59 Ли Джеймс Г.Б. 143 Либенау Гус 202, 245, 246 Линкольн Авраам 31 Литтл Кеннет 129 Ломакс Т.Ч. 142 Лугард Ф.Д. 139 Льюис С. 138
Макбрайт Гарри А. 174, 191 Макгилл С.Ф. 82 Макинтайр, адмирал 196 Маккарти Чарльз 45 Маккензи Мэлвилл Д. 171 Макфул Мелвин 219 Мамбу, вождь 142 Мандель Жорж 187, 188 Маркс К. 26
Массагуи Момолу 203, 213 Массагуи Франсуа 257, 259 Мей Корнелиус Д. 139 Меклин У. 82-85 Мервайн У. 50, 51 Мерсер Ч.Ф. 32 Микоян А.И. 209 Миллс Сэмюэль Джон 40, 42-44, 70 Млокум Джон 41 Мониба Гарри 263 Монро Д. 6 Моэм Р.С.Ф. 59 Мултон 176 Мэдисон Д. 6, 32 Мэрфи Р.Д. 176 Мэтьюз Габриэл Баккус 224-226, 233, 234
Наполеон Бонапарт 94, 110 Николсон Д.И. 36, 96 Нимли Джуа, вождь 170 Нкомо Джошуа 208 Нкрума Кваме 11, 208 Норрис, лейтенант 69 Ньерере Джулиус 224 Ньюпорт Матильда 59, 217 Ньютон И. 112
Оден И. 142
Паджибо Иезекия 244 Пайне Д.С. 133 Парма, вождь 76 Пеннью Гаррисон 238 Перри Мэтью Колбрайт 49, 50, 98
Перри Рут 260, 262 Пико, доктор 66 Пинни Джон Б. 82, 85 Питер Лонг, вождь см. Ба Бей Плимут, граф 180, 181 Подоский Станислав 182 Праут Уильям А. 77 Пэдмор Д. 177,203
Райт Гбеку 238 Расселл Ф.А. 171 Рид, коммодор 99, 152 Ричардсон Натаниэль 60 Робертс Джозеф Дженкинс 5, 49, 82, 84, 98, 100, 102, 109, 111-113, 115-117, 124, 132-134, 203 Розенбаум Тибор 217 Ройе Эдвард Джеймс 133, 134, 137
Росс С.А. 155 Росс-Белл У.Г. 153 Рузвельт Ф.Д. 173, 176, 177,
179, 188, 192, 195, 196, 198, 256, 259, 260, 270 Руиц, капитан 96 Русуорм Джон Браун 76, 77, 82, 86, 137
Рэнделл Р. 103, 104, 107-109 Рэнси Дж.Г. 242
Савиер Амос 224, 226, 241, 243, 244,253-256, 260 Санкаволо Уилтон 259-261 Санкор Гибсон 238 Свинтон, лорд 195 Седлер П.Л. 197 Сейз Джон 132
Сесиль Роберт, лорд 165, 169, 171-173, 219 Симпсон Ч.Л. 192, 195, 196, 202 Ситма, вождь 102 Скиннер Иезекия 79, 85, 86,
106, 109 Скотт Дред 27 Смит Адам 7 Смит Д. 24 Сноуден 171
Спенс Роберт Трейм 59, 60, 111 Стабблфилд Уильям 197 Стеттиниус Э.Р. 198 Стоктон Роберт Ф. 49-52, 71 Сэки Питер 233

Табмэн Уильям Шадрач Ваканарат 1 1, 60, 118, 123, 196, 198, 200-216, 218, 219, 221-223, 242, 243, 248 Тайлер Джон 109 Тарр С.Б. 202 Тваделл У. 264 Тейлор Тамба, вождь 258, 259 Тейлор Чарльз Макартур 249-265, 269, 270 Тернер Нат 75, 81 Типоте Тогба-На 224, 233 Тодсен, доктор 82 Толберт Бенедикт А. 230 Толберт Стивен 218 Толберт Уильям Р. 201, 216-219, 221-227, 238 Томас А.Д. 143 Томпсон Д.И. 202 Торнтон, доктор 30 Трегаскис Б. 138 Туре Ахмед Секу 208, 209, 226, 230, 239 Туссен-Лувертюр Ф.Д. 135
Уивер, капитан 108, 109 Уилберфорс У. 29, 135 Уилли, вождь 101, 102 Уильтбергер Кристиан 47, 48 Уильямс Энтони Д. 40, 82, 84, 86-88
Уинн Джонатан Б. 47, 48 Уитни Эли 26 Уланов А. 230, 233 Уокер Дэвид 36 Уолкер Уолтер Ф. 153, 154 Уолпе Говард 246 Уолтон Лестер А. 177, 181-187, 189, 193, 195, 197 Уоринг С.М. 107 Уорли Г.Ф. 153 Уорнер Д.Б. 133 Уфуэ-Буаньи Феликс 218, 251, 254, 255
Уэсли Генри Ту 203
Файрстон X. 10, 157, 161-166, 168, 173-177, 179, 187, 190, 191, 195, 197, 204-206, 210-212, 220, 221,236, 237, 239 Фанбулле Генри Бойма мл. 213, 224, 233, 242 Фанбулле Генри Бойма ст. 202 Фарнэм Г.У. 24 Филлипс, дипломат 176 Финли Роберт 32 Фокс, посол 113 Фолкнер Томас Дж. Ролланд 166
Форс Чарльз Л. 137 Францаматон Мозес 234 Фримэн, вождь 70 Фут А.Х. 49, 117
Хантон У.Э. 61 Хейр П.Э. 138 Холл Джеймс 75, 76 Хортон Джеймс 136 Хоукинс, капитан 143 Хэлл, госсекретарь 186, 189,
190
Хюберич Чарльз Г. 36, 50, 82, 84, 86
Чемберлен Джозеф 182 Чесон Д.Д. 202 Читепо Герберт 208
Шайлер, журналист 176 Шеридан Льюис 85
Эбердин, лорд 113, 114 Эверетт, посол 113, 114 Эйадема Гнассингбе 254, 255 Эндрюс Джозеф Р. 47, 48
Янге, доктор 193 Янси Э.Д 59-61, 203

SUMMARY
The monograph «Modern and Contemporary History of Liberia» by Prof. M.Y.Frenkel consists of Preface, 14 chapters and Afterword.
Preface. The history of Liberia was studied by great number of scientists not at least because:
- this state was formed by reemigrants from the United States in an attempt to solve the racial problem of this country;
- this state was proclaimed on the eve of the times when the so called theory of inferiority of the Negroid race was triumphed all over the world. By the mere fact of her appearance Liberia denied the credibility of the racist concept;
- this state was supported by many politicians all over the world, by leaders of the liberation movements in Africa, by ideologists of AfroAmericans;
- this state is a result of interaction between the American bourgeois civilization and the African traditional way of life. That's why the history of Liberia is useful in finding out the definite regularities of such interaction.
Chapter I. Population of Liberia in 17-18th centuries.
The population of Liberia is of multiethnic origin. By social organization these ethnic groups are tribes. Their number is from 16 to 28. Only three of them live in Liberia as a whole the rest are settled partly in the neighbouring states.
The chapter is divided on sections: Ethnical structure; The way of life; Secret society «Рого»; First contacts with Europeans.
Chapter 2. From the history of Africans slavery in the United States.
As Liberia was formed by the AfroAmericans who returned to Africa after the centuries of slavery in the USA in this chapter the reasons of the reemigration movement were being analysed.
The chapter is divided on sections: Free blacks - «slaves without owner»; The policy of slaves’ gradual emancipation; American colonization society; ACS and the USA government; Blacks and the ACS; Summing up.
Chapter 3. Foundation of Liberia. In 1817 the ACS sent a mission to Africa for examining the possibility of resettling the free slaves there. At first the island Sherbro (Sierra Leone) was

chosen as a place for resettling the freed slaves, but later the decision was changed and cape Mesurado was bought (the place of modern Monrovia). And this act was the beginning of Liberia.
The chapter is divided on sections: Settlement on Sherbro; Settlement is founded.
Chapter 4. The rule of Ashmun. Liberia could overcome numerous difficulties of her early history not at least because she was headed by Jehudi Ashmun (1794-1828).
The chapter is divided on sections: Fighting with tribes; The Guriy constitution; Expansion of Liberia's boundaries; Summing up the results of Ashmun's rule.
Chapter 5. From settlement to Commonwealth. In 20-30th of 19th century in the neighbourhood of Monrovia several another settlements of reemigrants from the USA were built. Formally they were independent and financed by different sections of ACS. As it was proved that such disunity was harmful to all of them in 1837 they formed a Commonwealth of settlements.
The chapter is divided on sections: The new independent settlements; Maryland in Africa; Bassa-Cove; Mississippi in Africa; Struggle for selfrule; Commonwealth of Liberia.
Chapter 6. From Commonwealth to Republic. As Liberia did not possess an internationally recognized status she found herself in difficult situation in relations with foreign countries. Under the pressure of these circumstances on July 26, 1847 Republic Liberia was proclaimed.
The chapter is divided on sections: Liberia and slave trade; Settlers and natives; Conflict with Great Britain and France; Proclaiming the republic.
Chapter 7. The formation of new elite. The founders of Liberia being the resettlers from the USA were champions of the principles of bourgeois civilization in Africa. They introduced the ideas of monetary economics, the principles of Christianity and monogamy family. Their way of life was principally different from traditionally African. That is why the founders of Liberia and their descendants, the so called Americo-Liberians, are attached to New Elite - the social strata which leads the process of transferring traditional Africa into modern Africa.
The chapter is divided on sections: Social stratification; The theory of the problem; First political parties; African ideologists; Early newspapers.
Chapter 8. In the years of the World War I. The great powers actively struggled for influence on Liberia taking into consideration her strategic position on the roads from Europe to South America, Asia and Australia. In the last account Liberia joined the Entente countries and declared the war to Germany.
The chapter is divided on sections: The ship «Pantera» makes another jump; Riots of the tribes; Struggle for the Trans-

Atlantic Cable; Liberia enters the war; On Versailles Peace Conference; The threat of finance catastrophe.
Chapter 9. Struggle to retain independence in 1919-1934. In these years Liberia turned into finance bankruptcy, she was blamed to practice the forced labour. By these reasons the League of Nations even proposed to liquidate the sovereignty of Liberia.
The chapter is divided on sections: Garvists in Liberia; Concession of Firestone; Conflict with the League of Nations.
Chapter 10. In the years of the World War II. Like in the years of the World War I the great Powers were struggling among themselves to use the strategic position of Liberia in their own interests. In the last account Liberia joined the Allied Powers.
The chapter is divided on sections: Plymouth subcommittee; The threat to sovereignty and the USA position; Economical connections; Diplomatic initiative of France and Great Britain; The war in Europe and changes in American policy toward Liberia; The German problem during the war; Relations with Great Britain; The USA strengthened their positions; The offences of American soldiers in Liberia; Liberia enters the war.
Chapter 11. Reforms from «the top». Tubman. During the world War II the economic rise began in Liberia and it became obvious that the democratic reforms were inevitable. The era of reforms was opened by president W.Tubman (1895-1971).
The chapter is divided on sections: «Unification policy»; «Open doors policy»; Foreign policy; Social changes; Ethnical situation; Culture.
Chapter 12. Reforms from «the top». Tolbert. The Tubman's reforms were prolonged by his successor president W.Tolbert. During his rule became obvious both merits of the reforms and their miscalculations which were the cause of military coup d’etat in the last account.
The chapter is divided on sections: First steps, of Tolbert; Condition of economics; «Rice riot».
Chapter 13. Second Republic (1980-1989). On April 12, 1980 a small group of soldiers and sergeants of the personal guard of president W.Tolbert made a successful coup d’etat in Liberia.
As a result the First Republic in Liberia, which emerged in 1847, was ruined and instead of the olygarchy of Americano-Liberians was formed a new olygarchy of Samuel Dow and other members of the Kran tribe.
The chapter is divided on sections: Coup d’etat of Dow; The period of democratic reforms; Regime of personal rule; On the edge of financial catastrophe; New constitution and the elections of 1985.

Chapter 14. The civil war (1989-1997). In the years of Dow’s rule the intertribal relations became extremely acute, the economy was on the edge of catastrophe. As a result a civil war was broken out - one of the most bloody in African history which in fact ruined the country's economy.
The chapter is divided on sections: The civil war begins; ECOMOG is formed; In search of peace; Analysis of ECOMOG actions; The role of international organizations; Some conclusions.
Instead of Afterword: the interaction of civilizations. Liberia where the bourgeois American civilization met with African traditional way of life is a good example of the interaction of civilizations and can help in understanding some regularities of this process.

ОГЛАВЛЕНИЕ
Введение 5
Глава 1. Население Либерии в XVII-XVIII вв 14
Этнический состав 14
Образ жизни 16
Тайное общество «Поро» 21
Первые контакты с европейцами 23
Глава 2. Из истории рабства в США 24
Свободные чернокожие — «рабы без хозяина» 27
Политика постепенного освобождения рабов 28
Американское колонизационное общество 32
АКО и правительство США 34
Чернокожие и АКО 36
Глава 3. Основание Либерии 40
Поселение на о. Шербро 40
Поселение создано 47
Глава 4. Правление Ашмуна 55
Схватка с племенами 55
«Конституция Гурли» 61
Либерия расширяет границы 67
Итоги правления Ашмуна. 70
Глава 5. От поселения к содружеству 74
Новые независимые поселения 74
Мэриленд в Африке 75
Басса-Ков 78
Миссисипи в Африке 80
Борьба за самоуправление 82
Содружество Либерии 88
Глава 6. От содружества к республике 91
Либерия и работорговля 91
Переселенцы и коренное население 101
Конфликт с Великобританией и Францией 106
Провозглашение республики 116
Глава 7. Новая элита во второй половине XIX в 125
Социальное расслоение 125
Теория вопроса 127
Первые партии 132
Африканские идеологи 135
Ранняя пресса 137

Глава 8. В годы первой мировой войны 140
Еще один прыжок «Пантеры» 140
Восстания племен 142
Борьба за трансатлантический кабель 145
Вступление в войну 147
На Версальской мирной конференции 149
Угроза финансового краха 151
Глава 9. Борьба за сохранение независимости
в 1919-1934 гг 158
Гарвисты в Либерии 158
Концессия Файрстона 162
Конфликт с Лигой Наций 165
Глава 10. В годы второй мировой войны 180
Подкомитет Плимута 180
Угроза суверенитету и позиция США 181
Экономические связи 183
Дипломатическая инициатива Франции и Великобритании 184
Война в Европе и перемены в американской политике
в Либерии 188
Германская проблема в годы войны 192
Взаимоотношения с Великобританией 193
Укрепление позиций США 195
Правонарушения американских солдат в Либерии 196
Либерия вступает в войну 197
Глава 11. Реформы «сверху». Табмэн 200
«Политика объединения» 200
Политика «открытых дверей» 204
Внешняя политика 207
Социальные сдвиги. Этническая ситуация. Культура 209
Глава 12. Реформы «сверху». Толберт 216
Первые шаги Толберта 216
Состояние экономики 219
«Рисовый бунт» 223
Глава 13. Вторая республика (1980-1989) 227
Переворот Доу 227
Этап демократических реформ 228
Режим личной власти 231
На краю финансовой катастрофы 234
Новая конституция и выборы 1985 г 241
Глава 14. Гражданская война 1989-1997 гг 250
Начало гражданской войны 250
Создание ЭКОМОГ 252
Поиски примирения 254
Анализ действий ЭКОМОГ 264
Роль международных организаций 265
Некоторые итоги войны 267
Вместо послесловия: о взаимодействии цивилизаций 272

Список использованной литературы 279
Список сокращений 285
Указатель географических и этнических названий 287
Указатель имен 292
Summary 296

Научное издание
Френкель Матвей Юльевич
ИСТОРИЯ ЛИБЕРИИ в новое и новейшее время
Утверждено к печати Институтом Африки РАН
Художник
Э.Л.Эрман
Корректор И.И. Чернышева

ЛР№ 020297 от 23.06.97 Подписано к печати 15.09.99 Формат 60x90'/,6 Печать офсетная Уел. п. л. 19,0. Уел. кр.-отт. 19,3 Уч.-изд. л. 19,3 Тираж 300 экз. Изд. № 7860 Зак. № 151
Издательская фирма «Восточная литература» РАН 103051, Москва К-51, Цветной бульвар, 21
ООО « Пандора-1»
107143, Москва Б-143, Открытое шоссе, 28

Границы государственные
Границы графств
Столица государства
Центры графств
Прочие населенные пункты
Железные дороги
Безрельсовые
дороги
Отметки высот Морские порты

Кпелле
Мандинго
Американо-
-либерийцы
Лома
Кисеи
Менде
Гбанди
Белле
Гола
Ваи Басса
Кру
Кран
Гребо
Мано
Гио
(джио)