Ц

С

л е д

в

ИИЬ

с т о р и и

ГЕНРИХ IV

ЖАН ПЬЕР БАБЛОН

л ч гт е ь ./* ,

Серия «След в истории»

Жан-Пьер Баблон

ГЕНРИХ IV

«Феникс»
Ростов-на-Дону
1999

ББК 63.3 (03)
Б 12

Перевод с французского Д. Вальяно

Баблон Жан-Пьер
Генрих IV. Серия «След в истории».
Ростов-на-Дону: «Феникс», 1999 — 608 с.

Генрих IV —один из наиболее знаменитых французс­
ких королей. С его именем связаны самые разнообразные
и значительные исторические события, религиозная рознь
католиков и протестантов, бурные любовные истории,
сложные перипетии дворцовых интриг, заговоры и авантю­
ры. Любимец подданных, персонаж множества народных
песен и преданий, Генрих IV —«король Анри» —поныне
остается символом французского национального духа.
Книга предназначена для широкого круга читателей.

. ISBN 5-222-00473-2

ББК 63.3 (03)

© Librairie Artheme Fayard
© Перевод: Д. Вальяно, 1999
© Оформление: Изд-во «Феникс», 1999

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Единственный король, о котором народ сохранил
память» — эта лапидарная фраза неизвестного автора
второй половины XVIII века с предельной точностью
определяет посмертную судьбу короля Генриха IV. Подобной похвалы не удостоился ни один монарх: ни при­
численный к лику святых Людовик, вершивший суд
под дубом в Венсеннском лесу, ни «отец народа» Лю­
довик XII, ни «король-рыцарь» Франциск I, ни после­
дние Бурбоны.
Французы никогда не подвергали поношению Ген­
риха IV. После его смерти даже не последовало непре­
менного в таких случаях изменения политического кур­
са и состава правительства. Совсем наоборот, именно
смерть обеспечила ему стойкую популярность. В этом,
как и во многом другом, с ним может сравниться толь­
ко Наполеон, император, имя которого стало обрастать
легендами еще во время его недолгого пребывания на
острове Святой Елены. Но Генрих IV никуда не был
сослан, он не прошел через историческое «решето» и
чистилище. 14 мая 1610 года в мгновение ока он шаг­
нул в бессмертие, увенчанный всеми добродетелями,
словно безвестный монах из Ангулема Франсуа Равальяк обладал чудодейственной силой, высвободив ост­
рием своего кинжала дух героя, таившийся до сих пор
под грубой оболочкой.
Смутное время регентства Марии Медичи озарило
затем ретроспективным блеском десятилетие 16001610 гг., которое стало казаться иотерянным раем и ос­
танется таковым навсегда или почти навсегда. Король,
которого совсем недавно обливали грязыо проповеди и3

'Г е н р и к IV

ки и преследовали убийцы, прославлялся теперь как
святой, отец народа, поборник религии, защитник оте­
чества и всей французской нации.
Всеобщая молва, орган общественного мнения, воз­
ложила на его чело новую корону, корону бессмертия.
Это была его третья корона: он был королем Наварры,
Франции, а в 1610 году стал королем-мучеником.
Генрих IV —лицо реальное, историческое, но одно­
временно и легендарное. Снова писать о нем —занятие
рискованное. К чему сызнова пересказывать огромное
число всем известных и порой анекдотических эпизо­
дов из его жизни? Зачем еще раз пытаться обрисовы­
вать эту яркую личность, которая возбуждала интерес
многих историков? Просто чтобы добавить еще одну
биографию к сотням других?
Однако же этот человек из прошлого продолжает
бросать вызов поколениям, возбуждать их любопыт­
ство. Его иронический пристальный взгляд не оставляет
нас равнодушными. Сын Жанны д’Альбре —не камен­
ный командор, не святой с церковных витражей, не доб­
лестный герой и не проповедник. Он привлекает наше
внимание своей исключительной жизненной силой,
контрастными оттенками своего характера, открытос­
тью своих достоинств и недостатков, дерзкой волей к са­
моутверждению.
Мало кто из персонажей далекого или недавнего про­
шлого сохранил из поколения в поколение столь неизмен­
ный интерес к себе. Не последнюю роль в этом играет
большое количество свидетельств о его жизни, будь то уже
давно известные или обнаруженные недавно. Их изоби­
лие стимулирует воображение, позволяет понять этого
человека во всех его проявлениях, познать грани харак­
тера этого Протея, так изумлявшего историка Мишле.
Если отвлечься от его остроумных выходок и пресло­
вутого бахвальства, Генрих IV резко отличался от мира,
в котором он жил. Его чувствительность, мягкосердечие,
4

JlpeducjLO вив

терпимость, приступы меланхолии и скептицизма, его
непосредственность вообще-то характерны для его вре­
мени, но их сочетание в одном человеке выделяет его из
общей массы. Человек XVI века, особенно периода ре­
лигиозных войн, к какому бы вероисповеданию он ни
принадлежал, нам совершенно чужд. Рафинированный
и жестокий мир, в котором он жил, кажется нам удален­
ным на световые годы, а соответственно и двор Валуа
сияет для нас не более, чем свет потухшей звезды.
Но некоторые представители этого поколения усколь­
зают из этих далей непостижимого. Во всяком случае три
великих имени принадлежат к интеллектуальному миру
наших современников: Монтень, Сервантес и Шекспир.
И рядом с этими художниками-мыслителями стоит ко­
роль —Генрих IV. Свободомыслие и прочие совпадения,
сближающие с ними, не случайны. Все четверо, разуме­
ется, наряду с многими другими, непосредственно способ­
ствовали формированию современного человека и его ми­
ровоззрения. Итак, среди этих творцов, этих «поэтов» есть
и «политик». Он находится неподалеку от них, ибо бла­
годаря своему уму и характеру не был подвержен влия­
нию основных психологических свойств, подавлявших со­
знание его современников, увы, не унаследовавших ре­
нессансного оптимизма: сверхчувствительности, нетерпи­
мости, агрессивности, жестокости, уныния и бессилия.
Читатель не обнаружит здесь всеобъемлющего опи­
сания Франции при Генрихе IV. Однако тот короткий
период, на который упали годы царствования и жизни
Генриха IV, заслуживает осмысления. Этот человек
прожил всего пятьдесят лет. Его номинальное правле­
ние длилось двадцать один год, но около пяти лет было
потрачено на то, чтобы открыть ворота столицы, четы­
ре года были отданы обеспечению мира. Остается две­
надцать лет, чтобы использовать приобретенный опыт,
продолжить многовековую монархическую традицию и
одновременно придать своей эпохе существенно новый
5

У е н р и х IV

колорит. Уже его необычное поведение на поле брани
удивляло современников. Терпимость, сдержанность,
сбережение человеческих жизней, спокойствие, близкое
к равнодушию даже перед битвами, были непривычны­
ми для тех, кто знал Монлгока и Колиньи.
Итак, мы хотели бы по мере сил описать здесь не
Францию Генриха IV, а скорее, если можно так выра­
зиться, Генриха IV Франции, человека с исключитель­
ной судьбой, одаренного необыкновенными качествами,
столкнувшегося со страной и обществом, которые его
или принимали, или отвергали, но с самого начала со­
образовали его личность со своими реалиями. Генрих
IV —зеркальное отражение своего времени и одновре­
менно разрушитель старого мира, вежливый и дерзкий,
наивный и прагматичный, никогда не стоявший в сто­
роне от общественной жизни.
Поскольку мы пытаемся понять связи Беарнца и
французов, как умолчать о сражениях в «век сражений»
или о любви в «век любви»? Ведь битвы, любовь и охо­
та — за исключением последних, более «буржуазных»,
лет —являются основными событиями его жизни. Ве­
нецианский посол писал: «Король, когда он в хорошем
настроении, при случае часто говорит, что до сих пор
предавался лишь трем удовольствиям: войне, охоте и
любви». В конечном счете, это жизнь, проведенная в сед­
ле, из лагеря —в постель, из постели —в лес, из леса —
в лагерь. Да, бесконечное движение, неимоверная энер­
гия, неукротимый темперамент, но необыкновенно
близкий нам дух. На этих страницах мы изложим его
беседы с современниками, попытаемся увидеть его гла­
зами тех, кого он любил, не забывая о словах Люсьена
Февра: «Историк не тот, кто знает, а тот, кто ищет».
Париж, 3 августа 1982 г.

ЧАСТЬ П ЕРВА Я

НАШ ГЕНРИХ

течение тридцати лет Генрих принадлежал
истории, которая в прямом смысле этого
слова не является историей Франции. Он человек
Юго-Запада. Генрих часто считается наследником Ва­
луа, с самого детства влекомым неудержимой силой
крови к постепенному завоеванию короны, согласно
заданной траектории, которая приведет его непремен­
но из По в Париж. На самом деле это не так. Он все
же принадлежал к другому миру. Для него податься на
Север до Пуату, перейти через Луару значило попасть
«во Францию», в совершенно другую страну, страну
Капетингов. Судьбы, предопределенные династичес­
кими браками, сделали его пиренейским принцем,
вассалом французского короля в большей части сво­
их владений и сувереном на остальной территории.
Его суверенная собственность была территориально
менее значительна, но она придает совокупности его
«государств» облик независимого княжества —благо­
даря блеску маленькой наваррской короны.

Б

8

Г е н р и к IV

В Беарне его называли «наш Генрих». Местоиме­
ние «наш» отражало не только панибратское отноше­
ние простого народа к принцу, но глубокое уважение
к нему как к защитнику от каиетингского централиз­
ма —защитнику обычаев, свобод, национальной само­
бытности. Нужно подчеркнуть, что это было уделом
Генриха Наваррского в течение почти половины его
жизни. Вплоть до смерти герцога Алансонского, млад­
шего сына Екатерины Медичи, умершего в царство­
вание своего брата Генриха Ш, Беарнец оставался
верен национальному самосознанию, пробужденному
его предками в раздробленной, но тем не менее еди­
ной Гаскони. Религиозный конфликт еще более под­
черкнул вьтделенность пиренейского Юга, уже имев­
шего свою политическую, культурную и языковую
историю. Сын Жанны д’Альбре, как Антей, черпал там
новые силы всякий раз, когда возвращался туда, пос­
ле пребывания при французском дворе, пагубного
влияния которого опасалась его 1угенотка-мать.
Когда начнется война, Гасконь послужит ему аре­
ной боевых действий, потом стратегической базой
для более удаленных сражений. Она даст ему самое
ценное —верных соратников, которые обеспечат ему
первые успехи и определят будущее. Благодаря их
поддержке Беарнец сможет вынудить победу не из­
менять ему до конца. Опираясь на дружбу и предан­
ность, а также и на любовь, любовь Коризанды, он
достигнет вершины и выполнит свое предназначе­
ние. Первая ступень ракеты, поднявшая его, стано­
вится ненужной. Он отрывается от нее и окончатель­
но выходит на национальную орбиту.
Конечно, неблагодарность была одной из черт его
характера, но следует заметить и то, что он иногда
9

Ж .а н -У 1ь е р Ъ а. 6 и.он.

вынужден был проявлять ее из политических сооб­
ражений. Однако отказ от родины, вне всяких сомне­
ний, вызывал у него угрызения совести в течение
всей его французской жизни. Неопровержимым до­
казательством этому служит тот факт, что после того
как он перешел границы Гиени в 1588 г., направля­
ясь на завоевание Севера, он больше никогда гуда не
вернулся. Не один раз он будет говорить о желании
вновь увидеть родные места. Он даже планировал со­
вершить туда свадебное путешествие с Марией Ме­
дичи, но так никогда и не осуществит своих намере­
ний, даже после карательной военной операции, ко­
торая приведет его в Лимож, к границе его владений.
Хотя он и расхваливал своему окружению По и свой
замок и предавался ностальгическим воспоминани­
ям о прежних днях и старых товарищах, о юношес­
ких забавах и красоте родных гор, — Беарн и Навар­
ра, присоединенные им в 1607 г. к владениям коро­
ны, стали для него всего лишь частью Франции. Вер­
нуться в По или Нерак значило перестать быть
королем Франции, выслушивать чьи-нибудь сожале­
ния и упреки. Хоть на время стать собственностью
страны, которую он покинул, как покидают любов­
ницу, — с чувством вины.
Тем не менее Гасконь была для него не только
источником воспоминаний, но также и оплотом
древней семейной традиции, с которой он был свя­
зан своими корнями. Именно так следует понимать
его решение назвать своего младшего сына Гастоном
в память о своих героических гасконских предках Га­
стоне Фебюсе и Гастоне де Фуа. Первые же его сы­
новья (внебрачные) получили имена Гедеон, Цезарь
и Александр.
ю

Глава первая
НАВАРРА И БУРБОНЫ

А Я улен, 20 октября 1548 г. Король Генрих II
y V L добился наконец желанной цели: Антуан
де Бурбон женится на Жанне, единственной дочери
короля Наварры Генриха д’Альбре. Антуан — глава
Бурбонского дома, принадлежащего к младшей вет­
ви семьи, которая неожиданно стала главной после
поражения, а потом смерти вероломного коннетабля
де Бурбона. Что касается короля Наварры, то он был
почти опереточным королем. От обширных владений
Большой Наварры ему остались лишь редкие паст­
бища на северном склоне Пиренеев, все остальное
отошло к Испании. Однако Генрих д’Альбре не толь­
ко король Наварры. Его владения, терпеливо собран­
ные тремя именитыми фамилиями Фуа, Альбре и
Армапьяков, единственным наследником которых он
был, занимали большие пространства по обе сторо­
ны Гаронны.
Во Франции того времени еще существовало не­
сколько владетельных принцев. После аннексии Бре­
тани и конфискации собственности старших Бурбо11

УСан-^1ьер Ъ аблон

поп остались младшие Бурбоны и Альбре. Франция
с давних нор стремилась урезать их домены и огра­
ничить власть, бракосочетание в Мулене было час­
тью этой стратегии, увенчавшейся в конце концов
успехом. В роскошной обстановке герцогского зам­
ка Мулен, где великие герцоги Бурбонские в XIV и
XV вв. держали пышный двор, бедность их кузена
казалась еще более очевидной. По размерам своих
владений и сумме доходов Антуан не мог считаться
крупным феодалом. Но он принц крови, и в случае,
впрочем, весьма маловероятном, если умрут Генрих II
и все его сыновья, именно Антуан вступит на трон
Франции. По Салическому закону он самый близкий
родственник по мужской линии, следовательно, пря­
мой наследник после смерти «сыновей Франции».
По этой причине для Генриха II было немаловаж­
ным приблизить своего кузена к французскому дво­
ру. Еще более важным было выдать замуж навар­
рскую наследницу в соответствии с интересами коро­
ны. Вероятность примирения Альбре с Испанией уже
давно волновала французских дипломатов: оно от­
крыло бы Пиренеи для испанского вторжения. Нуж­
но было любой ценой помешать Мадриду расширить
свое господство на континенте и приобрести новых
союзников, особенно на границах королевства.
Владения Альбре в Гаскони представляли собой
феодальное образование, политическое объединение
которого было недавним, но общность интересов —
древней. Их удаленность от центра королевства и
гористый ландшафт способствовали возникновению
национальной истории, традиций независимости,
политических свобод, своеобразных социоэкономических структур, свойственных горцам. Для Капе12

Г е н р и х IV

гингов было гораздо труднее аннексировать эти тер­
ритории, чем низменное Бурбопне и даже горную
Овернь, поэтому для их вовлечения в сферу интере­
сов короны уже давно использовалась брачная поли­
тика.
ГЕНРИХ Д ’АЛЬБРЕ

После смерти отца в 1516 г. и деда Алена д’Альб­
ре, «Великого Алена», в 1522 г. Генрих д’Альбре стал
полновластным хозяином Наварры, Беарна, Фуа и
Альбре. С раннего детства он привык не доверять
соседним, более могущественным королям, лавиро­
вать между их противоречивыми устремлениями и
управлять сообразно собственным интересам, ловко
скрывая их под личиной циничного лицемерия. Он
остроумно сравнивал себя с вошью, за которую де­
рутся две обезьяны — король Испании и король
Франции.
И тем не менее, он был французским принцем.
Валуа сделали для этого все возможное. С 1515 года
он жил при французском дворе и даже стал близким
другом Франциска I. Наряду с матримониальной
дипломатией французские короли издавна практи­
ковали политику приручения молодых принцев.
Воспитываясь вместе с детьми королевского дома,
наследники крупных владений с юных лет были свя­
заны дружескими узами с королевской семьей. При
необходимости их использовали как заложников и
удерживали силой, так как они не могли покинуть
двор без разрешения короля. Неповиновение и по­
пытки заключить брак по собственному выбору счи­
тались проявлением коварства и влекли за собой
13

Ж .а н -^ 1ьвр 1)а.блон

опалу и прочие карательные меры. Генрих IV позже
тоже прибегал к этой политике по отношению к сво­
ей сестре Екатерине и племяннику Конде.
Генрих д’Альбре понимал опасность длительного
пребывания при дворе. Ему удалось получить разре­
шение удалиться, чтобы лично управлять своими
землями. Серьезное отношение к своим обязаннос­
тям суверена и тонкое политическое чутье помогли
ему понять и принять различные проявления неза­
висимости своих подданных. Он их ловко использо­
вал и создал настоящее государство с отлаженной
системой управления.
В 1519 г. Генрих д’Альбре сформировал Высший
Совет, который станет в будущем беарнским парла­
ментом. Он учредил также счетную палату, монет­
ный двор, разделил территорию на военные округа,
построил неприступную крепость Наварранкс, что­
бы создать преграду для вторжений в долины. Коро­
че говоря, современный государственный аппарат,
опирающийся на административные органы и на
собрания депутатов или экспертов, которые контро­
лировали исполнительную власть короля в финан­
совом, административном, дипломатическом, а поз­
же и в религиозном плане. Кроме того, наваррский
король поддерживал непосредственную связь со сво­
ими подданными. Эти товарищеские отношения с
народом резко отличались от церемониала француз­
ского двора. Он любил свой народ, как отец любит
своих детей, и обеспечивал ему все средства для обо­
гащения, дабы воспрепятствовать праздности и раз­
врату. Впоследствии Генрих IV примет эту эстафету.
Когда возобновилась война в Италии, Генрих
д’Альбре поддержал Франциска I. Оба они были взя­
14

Г е н р и х . IV

ты в плен у Павии, но наваррец вышел из положения
с большей ловкостью, чем король Франции. Тогда как
в Беарне прилагались неимоверные усилия, чтобы со­
брать огромный выкуп, который потребовал Карл V,
Генрих сбежал из тюрьмы, спустившись на веревке с
башни, где содержался, и поспешил в свои владения,
избавив таким образом своих налогоплательщиков от
немалых расходов. Через два года он женился на лю­
бимой сестре Франциска I, вернувшегося к тому вре­
мени из испанского плена, Маргарите Ангулемской,
вдове герцога Алансонского. Между Францией и Бе­
арном был переброшен новый мост. 16 ноября 1528 г.
от этого брака родилась Жанна д’Альбре.
Женившись на Маргарите Ангулемской, Генрих
д’Альбре округлил свои владения, так как Франциск I
дал сестре богатое приданое. Он уступил ей также
все вотчины Арманьяков, унаследованные ее первым
мужем герцогом Алансонским, которые после его
смерти должны были отойти к короне.
Кроме лично принадлежавших ему владений и
тех, которые он получил через жену, Генрих д’Альб­
ре занял благодаря своему шурину многочисленные
административные должности. С 1528 года он являл­
ся наместником короля и адмиралом Гиени. Он, если
можно так сказать, был вице-королем старой Акви­
тании, которой правил как сюзерен (Наварра и Бе­
арн), как вассал короля (владения д’Альбре и Арма­
ньяков) и как представитель монархической власти.
Если к этому добавить сепаратистские настроения
Юго-Запада, усилившиеся после распространения
Реформации, то можно понять, какую силу представ­
ляло собой гасконское княжество, когда король
Франции Генрих II выдавал замуж его наследницу.
15

Ж а н -Jlb ep Ъ аблон

ЖАННА Д ’АЛЬБРЕ

Антуан де Бурбон был вторым мужем Жанны
д’Альбре. Семь лет тому назад произошло весьма
прискорбное событие. Франциск I понимал, каким
козырем была его племянница, поэтому он отобрал
ее у матери, чтобы воспитать под своим непосред­
ственным наблюдением. Десять лет Жанна жила в
полной изоляции вдали от своих родителей в замке
Г1лесси-лес-Тур. Король хотел таким образом пода­
вить ее волю и по достижении брачного возраста на­
вязать ей мужа, выгодного для французской короны.
Для этой роли был выбран Вильгельм де ла Марк,
владетельный герцог Клевский, удобный союзник в
борьбе с Карлом V. Однако у Генриха д’Альбре были
свои планы. С некоторых пор он вел секретные пе­
реговоры с испанским двором и плел интриги, что­
бы выдать свою дочь за будущего Филиппа II. Узнав
об этом, Франциск I опередил его, вырвал согласие
у своей сестры Маргариты и с большой пышностью
обвенчал Вильгельма и Жанну (1541 г.).
Но тринадцатилетняя Жанна проявила неожи­
данную силу характера. Она смело заявила королю
о своем отвращении к навязанному ей союзу. По­
скольку король не обратил на это никакого внима­
ния, она в присутствии свидетелей выразила офици­
альный протест против чинимого над ней насилия. Тем
не менее брак был заключен, но не осуществлен, так как
новобрачная еще не достигла половой зрелости. Герцог
Клевский отбыл один в Германию, где сама судьба по­
старалась расторгнуть этот злосчастный союз: через
16

Г е н р и х . {V

два года герцог был наголову разбит Карлом V. Побеж­
денный союзник не представлял никакого интереса
для короля Франции, и он дал разрешение на анну­
лирование брака, которого в 1545 году добилась от
папы его сестра Маргарита. Формально Жанна не
была принцессой Клевской, но в будущем ее против­
ники вспомнят об этом несостоявшемся первом бра­
ке, чтобы оспорить законность второго.
Поскольку после смерти Франциска I отец Жан­
ны Генрих д’Альбре продолжал свои опасные для
Франции переговоры с Мадридом, новый король Ген­
рих II приложил все усилия, чтобы их пресечь. Восем­
надцатилетней принцессе, все еще удерживаемой при
французском дворе, были предложены две партии.
Первым претендентом стал Франциск д’Омаль, бу­
дущий герцог Гиз. Перспектива выйти замуж за
младшего сына Лотарингского дома, а кроме того,
стать золовкой дочери королевской любовницы Ди­
аны де Пуатье не привлекала наваррскую принцес­
су, имеющую слишком высокое мнение о своем про­
исхождении. Она предпочла второго жениха, Антуа­
на Вандомского, принца королевской крови. Ее роди­
тели, чьи взоры все еще были устремлены к Испании,
проигнорировали ее решение. Так как они жили раз­
дельно, их уговаривали по одному. Больная и удру­
ченная смертью Франциска I, Маргарита сдалась
первой и летом 1548 г. присоединилась ко двору в
Лионе. После упорного сопротивления туда прибыл
и Генрих д’Альбре. В Мулене спешно и без особой
пышности прошло их венчание.
Однако родители не скрывали своего недовольства
тем, что им пришлось поступить по принуждению.
Маргарита не переставала плакать, а Генрих открыто
17

Ж а н -Jlb ep Ъ аб ло н

демонстрировал свою антипатию к зятю. Реакция
Мадрида не заставила себя ждать: раз Жанна вышла
замуж за французского принца, Большая Наварра ни­
когда не будет ей принадлежать. Карл V созвал в Па­
мплоне Генеральные штаты Наварры, присвоившие
его сыну Филиппу титул короля Наварры.
АНТУАН БУРБОНСКИЙ

По сравнению с испанским инфантом Антуан Бурбонский, герцог Вандомский, занимал скромное поло­
жение. Герцоги Бурбонские вели свое происхождение
от младшего сына Людовика Святого Робера де Клермона и на протяжении веков сохранили верность цар­
ствующей ветви, в отличие от своих строптивых ку­
зенов, герцогов Бургундских. Эту традицию нарушил
коннетабль Шарль. Причиной его измены было запу­
танное дело о наследстве, одной из сторон которого
являлась мать Франциска I Луиза Савойская. Ее жад­
ность сыграла не последнюю роль в недостойном по­
ведении коннетабля: когда владения перебежчика
были конфискованы, большая их часть отошла к ма­
тери короля. Остальное досталось сестре коннетабля,
а после ее брака —младшей ветви Бурбонов, Монпан­
сье, владевшей этой самой богатой вотчиной Фран­
ции, пока ее наследница не вышла замуж за младше­
го сына Генриха IV Гастона Орлеанского.
Промежуточная младшая ветвь Бурбонов-Вандомов после смерти коннетабля в 1572 г. стала главой
семьи, не унаследовав при этом владений старшей
ветви. Дед Генриха IV Карл Бурбонский (14891537) был графом, а с 1515 года герцогом Вандомским. К своим вандомским владениям он присоединил
18

'Г е н р и х IV

пикардийские земли, унаследованные от матери, Ма­
рии Люксембургской, а также множество фламандских
ленов, доходы от которых часто конфисковывал Карл
V. Карл Бурбонский тоже играл крупную политичес­
кую роль при Франциске I, будучи председателем Ко­
ролевского Совета в период пленения короля. Его жена
Франсуаза Алансонская принесла Вандомам графство
Суассон, баронства Шато-Готье, Ла Флеш, Бомонсюр-Сарт; она подарила своему мужу тринадцать де­
тей, из которых после старшего сына Антуана мы упо­
мянем только графа Энгиенского Франсуа, героя Серизоля, кардинала Шарля и Людовика, первого прин­
ца Конде. Через своих дядьев и теток Генрих IV
породнится со всеми знатными семьями Франции
(Гизы, Неверы), что поможет ему во времена Лиги.
Несмотря на разновеликость владений и измену
коннетабля, все Бурбоны пользовались хорошей репу­
тацией. За ними признавали качества, стойко переда­
ваемые из поколения в поколение: уже упомянутую
верность, полководческие способности и личную храб­
рость. Не был обойден вниманием также и тот факт,
что в битве у Мариньяна участвовало семь Бурбонов,
двое из них были убиты, а третий возведен в рыцари са­
мим Баярдом. Брантом, не скрывая слабостей Антуана
Бурбонского, писал о нем: «Благородный и доблестный
принц, ибо среди Бурбонов не было других, в битвах
рискующий жизнью не меньше, чем простой солдат».
Генрих IV понимал значение семейной славы. Из Кутра он напишет своим кузенам Конде и Суассону: «Дру­
зья мои, всегда помните, что вы принадлежите к дому
Бурбонов». В 1594 году из Арраса: «По Божией милос­
ти мы ведем начало от самого прославленного, благо­
родного и христианнейшего дома на земле».
19

Глава вторая
ДЕТСТВО В ПО
1553

опреки всем ожиданиям, Жанна и Антуан не­
жно любили друг друга в первые года их бра­
ка. Нам позволяют судить об этом пылкие, почти
игривые письма, которыми они обменивались. «Ду­
шечка моя, я никогда не думал, что буду вас так лю­
бить. В следующий раз я непременно возьму вас с
собой, потому что тоскую без вас». На следующий
день после свадьбы Генрих II заметил: «Я никогда не
видел новобрачной счастливее, чем эта. Она все вре­
мя смеется...» Через четыре года, когда отношения
между ними начали портиться, она все еще продолжа­
ла с любовью подписывать свои письма к мужу:
«Ваша покорная служанка, супруга и возлюбленная».
Антуан, несмотря на десятилетнюю разницу в воз­
расте, был настоящим сердцеедом. Веселый, краси­
вый и элегантный, он пока проявлял только лучшие
стороны своего характера.
После свадьбы молодожены отправилась к мате­
ри Антуана Франсуазе Алансонской в замок Вандо-

В

20

Г е н р и х IV

мов, а оттуда вернулись ко двору, чтобы присутство­
вать на свадьбе отвергнутого жениха Жанны —Фран­
суа де Гиза и внучки короля Людовика XII Анны
д’Эст. Для него это был блестящий брак, и свадебные
торжества, устроенные по распоряжению Генриха II,
по своей пышности резко отличались от скромного
бракосочетания в Мулепе. В начале 1549 г. Антуан
и Жанна вместе с Маргаритой Ангулемской прибы­
ли в Беарн.
Для них начались длительные разлуки и посто­
янные переезды. В то время все знатные семьи вели
кочевую жизнь. Управление владениями и семей­
ные дела чаще всего лежали на супруге, которая ос­
тавалась дома, тогда как муж находился в королев­
ском окружении и занимал высокие придворные
должности, часто отлучаясь в провинцию, где был
губернатором, или в королевские войска, в кото­
рых традиционно был на высоких командных по­
стах.
Отголоски этих разлук сохранились в письмах тех
лет. Без них мы почти ничего не знали бы о женщи­
нах XVI века, обладающих высоким авторитетом,
здравым смыслом, мужеством и решимостью, кото­
рых часто не хватало мужчинам того времени. И не­
случайно, что распространением новых религиозных
идей, как правило, занимались женщины, более да­
лекие от политических интриг, чем их мужья, и бо­
лее близкие к реальной жизни. Они первыми со­
прикоснулись с евангелическим учением сторонни­
ков Реформации и проявили мужество и стойкость
древних римлянок, пряча проповедников и приобщая
к новой религии своих дочерей, слуг и крестьян, а вслед
за ними сыновей и мужей.
21

Ж а н -Jlb ep Ъ аб ло н

ЛЮБОВЬ УКРАДКОЙ

После отъезда мужа Жанна на долгие месяцы ос­
талась в одиночестве. На Севере снова началась вой­
на, и Антуан командовал войсками на границе Пи­
кардии, губернатором которой он являлся. Совмест­
ная супружеская жизнь была крайне затруднитель­
ной, так как королю Франции пришлось бы не по
вкусу, что его кузина посещает лагеря и гарнизоны.
Однако супруги прибегали к разного рода уловкам,
свойственным всем влюбленным. Жанна издалека
следила за ходом военной кампании, и если ситуация
была благоприятной, быстро приближалась к месту
боевых действий, чтобы при первой же возможнос­
ти украдкой встретиться с мужем. Так были зачаты
их первые дети. 21 сентября 1551 года родился их
первенец, герцог де Бомон, которого назвали Генри­
хом в честь деда Генриха д’Альбре. Кстати, незадол­
го до этого королева Франции Екатерина Медичи
родила третьего сына, который впоследствии станет
Генрихом III.
19 декабря 1552 года Антуан снискал славу, ото­
брав у испанцев крепость Эден. Жанна с небольшой
свитой отправилась в сторону Аббевиля. Встреча
произошла в середине марта во дворце д’Альи, пре­
доставленном супругам Марией д’Альбре, графиней
де Ретель. Генрих IV был зачат в эту ночь.
В конце весны Жанна сообщила отцу о своей вто­
рой беременности. Генрих д’Альбре, уже давно жив­
ший отшельником, добровольно избавив себя от се­
мейных обязанностей, никогда не выказывал доче­
22

Г е н р и х . IV

ри особой привязанности, Жанна отвечала ему тем
же. Однако известие о предстоящем рождении вто­
рого внука не оставило старика безучастным. Он
тут же предложил дочери рожать в своей резиден­
ции Мон-де-Марсан. Антуан выразил несогласие
под тем предлогом, что возобновившиеся военные
действия не позволят ему вовремя присоединиться
к жене, находящейся далеко от фронта, а он непре­
менно хочет присутствовать при родах. В середине
июня он предложил Жанне выбрать для этого или
JIa Флеш, или Вандом. Возможно, он хотел, пусть
и не признаваясь в этом, чтобы его дети появлялись
на свет в его бурбонских владениях, а не у д’Альб­
ре. Для того чтобы избавить Жанну от утомитель­
ного путешествия, он пригласил ее отца в Вандом,
пообещав ему предоставить столько ловчих птиц,
сколько тот захочет, для его любимой соколиной
охоты.
В июле Жанна получила приглашение приехать
ко двору, который находился в Сен-Мор-де-Фоссе.
Мы не знаем, отправилась она туда или нет, да это и
неважно. В любом случае именно в Ла Флеш про­
изошло печальное событие, которое предопределит
детство Генриха IV. Жанна с сыном, герцогом де
Бомоном, жила в замке. С самого рождения она до­
верила его заботам своей бывшей гувернантки Эме
де Лафайет. Та была подругой ее матери, выведенной
в «Гептамероне» под псевдонимом «Лонгарина».
Жанна провела в ее обществе унылые годы в зам­
ке Плесси-лес-Тур и безоговорочно ей доверяла. Но
у старой дамы были свои причуды. Одержимая на­
вязчивой идеей о пагубности холода, который дей­
ствительно властвовал над жизнью людей того вре23

Ж а н - J lb e p Jba.6 j. o n

мени, как сеньоров, так и нищих, она кутала ребенка
и держала его в перегретой комнате. Был ли правиль­
ным диагноз врачей? Мы не можем об этом судить.
В любом случае они приписывают оплошности ста­
рой женщины смерть герцога де Бомона от асфиксии
12 августа 1553 г.
Жанна была потрясена смертью ребенка. К ее
страданиям и глубокому огорчению от потери пер­
венца, принца, который должен был стать главой
дома, несомненно, примешивалось чувство вины.
Антуан со стойкостью солдата воспринял печальное
известие. Он обращается к жене со словами утеше­
ния, заимствованными из Священного Писания, как
будто кальвинизм уже овладел его мыслями.
Генрих д’Альбре тоже огорчен смертью ребенка.
Он когда-то потерял маленького сына, брата Ж ан­
ны, и, видимо, опасался за продолжение своего
рода. Потребовал ли он, как утверждают историки
того времени, чтобы дочь немедленно прибыла
рожать в Беарн? Переписка опровергает это утвер­
ждение. Наваррский король согласился даже от­
правиться сначала в Ла Флеш, несмотря на внуши­
тельное расстояние и дурное самочувствие. Жанна
больше всего боялась, что отец ее вступит в новый
брак и что от этого союза родится сын, который
лишит ее наследства. Поэтому она считала крайне
важным поддерживать тесный контакт с отцом и
родить здорового ребенка. Антуан признавал спра­
ведливость этих соображений. В октябре супруги
отправились на Юго-Восток и вскоре прибыли в
Мон-де-Марсан к Генриху д’Альбре. В середине
ноября они перебрались в По, где было больше
удобств для предстоящих родов.
24

7 е н р и х IV

РОЖДЕНИЕ НОВОГО ГЕРАКЛА

Рассказы о рождении и раннем детстве Генриха IV
с давних пор приобрели форму эпической легенды.
Они похожи на историю Геракла или Ахилла, или на
героическую поэму о детстве Гильома д’Оранжа. Еще
при жизни короля были собраны и записаны воспо­
минания очевидцев, разумеется, искаженные и при­
украшенные. Позже рассказчики еще больше расцве­
тили исключительность и предопределенность собы­
тий, изменили даже хронологию, датировав смерть
двух братьев, а не только старшего, до рождения Ген­
риха, чтобы подчеркнуть случайность того, что он
выжил. Вот лишь некоторые эпизоды, предваряющие
эпопею о Генрихе IV: античный хор ждет рождения
героя; его кладут в панцирь гигантской черепахи; как
Геракл в колыбели, он, будучи ребенком, убивает
змею и т. д.
С уверенностью можно утверждать, что в По Ген­
рих д’Альбре был полновластным хозяином и отвел
своему зятю второстепенную роль статиста, как буд­
то ожидаемый ребенок будет не Бурбоном, а только
Альбре, которому предназначена наваррская корона.
Слухи о возможности его второго брака, очевидно,
придавали изъявлениям его воли принудительный
характер для его окружения, которое опасалось худ­
шего. Поскольку Жанна была крайне обеспокоена
этими слухами, отец не без злорадства показал ей
«золотую шкатулку», куда он положил свое завеща­
ние, а сверху большую золотую цепь, которая могла
обвиться вокруг шеи двадцать пять или тридцать раз.
25

Ж а н -Jlb ep 'Ъа.блон

Потом добавил: «Она будет твоей, когда ты пока­
жешь мне то, что носишь в чреве. И чтобы ты не про­
извела на свет плаксу или хилого ребенка, я обещаю
отдать тебе все, если во время родов будешь петь
песню на беарнском наречии и если я буду при этом
присутствовать». В этих словах скрыта явная угро­
за. Если Жанна родит девочку, «плаксу», следует
опасаться, что Генрих д’Альбре станет искать себе
другого наследника.
Между полночью и часом ночи с 12 на 13 декаб­
ря 1553 г. (а не 14-го, как часто утверждали) нача­
лись схватки. «Король, апартаменты которого нахо­
дились над спальней принцессы, приказал своему
камердинеру позвать его в любое время, когда у нее
начнутся схватки, даже если он будет крепко спать».
В этом нет ничего необычного: рождение престоло­
наследника должно было происходить в его присут­
ствии и публично, чтобы предотвратить слухи о под­
мене.
Когда камердинер его известил о начале родов,
Генрих д’Альбре спустился к дочери, и Жанна в со­
ответствии с его желанием запела беарнскую песню,
которую обычно пели при родах местные женщины,
умоляя Деву Марию облегчить их страдания.
Беарнская песня вскоре подействовала: Жанна
родила сына. Ликующий дед, как старец Симеон из
Нового Завета, взял внука на руки и завернул его в
свой халат. «Это ваше, дочь моя, —сказал он, вручая
ей шкатулку (однако не отдав ключа от нее, как до­
бавляет рассказчик), — а это мое». И он унес ребен­
ка на верхний этаж в свою спальню, где маленький
принц получил свою первую пищу, которая была
пищей солдат, — дед натер ему губы долькой чесно2G

Г е н р и х . IV

ка и поднес к его носу чашу с вином. Почуяв его за­
пах, дитя качнуло головкой, и тогда король сказал:
«Ты будешь настоящим беарнцем>>. Создается впе­
чатление, что мы читаем о рождении Гаргантюа. На
самом же деле исключительным было то, что король
забрал ребенка, остальное было элементарными про­
филактическими средствами. В По, как и во всем Бе­
арне, в то время свирепствовали инфекционные бо­
лезни. Чеснок, «противоядие крестьян», использо­
вался повсеместно для уничтожения болезнетворных
микробов, об этом упоминает Монтень. Считалось,
что винные пары имеют тот же эффект.
Ребенок всего лишь вдохнул винные пары из чаши
деда. Позднейшие рассказчики этим не ограничи­
лись: добрый король Генрих с первых минут своей
жизни доказал, что он весельчак и любитель выпить.
И, конечно же, вино в этой как бы мистической чаше
было с виноградников Жюрансона, которыми владел
король.
Совершив этот символический обряд завладения
младенцем, Генрих д’Альбре спустился в большой
зал, где толпились сановники всех рангов, прелаты,
синдики и члены городского правления. Он показал
им ребенка, потом вышел на балкон главной башни
замка и прокричал оттуда радостную весть толпе, со­
бравшейся у крепостной стены. Наваррский король
все еще никак не мог забыть саркастические выпады
испанцев по поводу рождения его дочери Жанны:
«Чудо! Корова отелилась овцой!» —оскорбительный
намек на геральдических коров с герба Беарна. Сегод­
ня это оскорбление было смыто рождением внука, ко­
торый даст отпор потомственному врагу. «Чудо! Моя
овца родила льва!»
27

Ж а н - J lb e p Jba 6 jLOH

КРЕЩЕНИЕ ПРИНЦА ВИАНСКОГО

Дед имел большой жизненный опыт, и его забота
о ребенке не лишена была оснований. Оказалось, что
Жанна не может его кормить, и в поисках подходя­
щего молока ребенка передавали от кормилицы к
кормилице. Говорят, их было восемь. Последней ока­
залась Жанна Фуркад, жена того Жанна Лассанса,
который однажды проникнет в Лувр, чтобы пронес­
ти корзину с сырами для своего бывшего питомца.
Маленького принца поселили у кормилицы на мызе
Биллер, находившейся на краю замкового парка
между По и Лескаром. Дом —разумеется, в изменен­
ном виде — существует до сих пор.
Через три месяца принца крестили. Церемония
проходила в замке По 16 марта 1554 года. Генрих
д’Альбре, живший очень скромно и без излишней
роскоши, превратил крещение в пышный династи­
ческий праздник. Была специально заказана позоло­
ченная серебряная купель, а на освещение было за­
трачено два центнера воска. Представители всех лен­
ных владений короля собрались в большом тронном
зале, украшенном по этому случаю самыми красивы­
ми королевскими гобеленами. Крестными отцами
были сам Генрих д’Альбре и кардинал Вандомский
Шарль, брат Антуана Бурбонского, который специ­
ально прибыл из Парижа. Именно этот прелат, кото­
рому выпала честь нести ребенка к купели, через
тридцать пять лет, в смутные времена Лиги, попыта­
ется лишить его короны Франции. Крестной мате­
рью была Изабелла д’Альбре, вдова Рене де Рогана
28

Г е н р и х IV

и сестра Генриха д’Альбре. Обряд крещения совер­
шал кардинал Арманьяк, один из высших чинов
французской церкви, его окружали епископы Лескарский, Олоронский, Эрский, Мандский и Каркассонский. При крещении принц получил имя покой­
ного брата — Генрих. Ему присвоили титулы прин­
ца Вианского и герцога де Бомона. Второй титул
принадлежал семье Бурбонов, а первый означал пре­
тензии династии на испанские территории, так как
Виан был городом испанской Наварры, и княжеский
титул был учрежден в 1429 году испанским королем
Карлом III для его внука и наследника — дона Кар­
лоса.
После окончания церемонии король приказал ра­
зослать гонцов с вестью об этом событии. Для уве­
ковечивания памяти о нем на многих языках были
изданы поэтические сборники, а также опубликован
гороскоп принца, составленный Оже Феррье и дру­
гими «математиками и астрологами». Все указыва­
ло на то, что наследника наваррского короля посла­
ло само небо.
Генрих д’Альбре хотел единолично распоряжать­
ся судьбой внука. К тому же война снова потребова­
ла присутствия его зятя Антуана в Пикардии. Ж ан­
на, которую не прельщала перспектива остаться на­
едине с отцом, через несколько месяцев отправилась
на Север, выполнив свое обещание: она отдала ему
«плод своего чрева». Генрих д’Альбре остался с прин­
цем Вианским.

Глава третья
МАЛЕНЬКИЙ БЕАРНЕЦ
1554-1559

(Т Т ервые семь лет жизни Генрих IV был ма-

J

v леньким беарнцем, а не французским прин­
цем, воспитывающимся при дворе. Все историки
подчеркивали это необычное начало жизни, отличав­
шее Генриха Наваррского от его кузенов Валуа, и
ставили это в заслугу Генриху д’Альбре. На самом же
деле дед успел только в общих чертах наметить путь
дальнейшего воспитания ребенка, так как он умер 24
или 25 мая 1555 г. в возрасте пятидесяти двух лет
через полтора года после рождения внука.
Он умирал один в замке Ажетмо, как умирали в
полном одиночестве все члены его семьи: жена Марга­
рита, позже зять Антуан, к которому Жанна не приедет
после его ранения, потом сама Жанна, на чьих похоро­
нах не будет присутствовать ее сын Генрих, и, наконец,
Екатерина Бурбонская, сестра Генриха. Подобное яв­
ление не было редкостью среди высшей аристократии,
оно иллюстрирует глубокое одиночество отдельного
индивида в те времена. Каждый сам отвечал за свою
30

Г е н р и х IV

судьбу и оставался один на один с болезнью, а потом
перед лицом смерти. Людям были несвойственны со­
страдание и угрызения совести. К тому же путешествия
были долгими и опасными, и никто добровольно не
пускался в путь при известии о болезни близких. Жан­
на оставила умирать в одиночестве свою мать, а потом
отца. Антуан поступил так же со своей матерью. Вдов­
ствующая герцогиня Вандомская даже оставалась не­
погребенной в течение нескольких месяцев. Наконец,
Антуан Бурбонский опомнился и распорядился похо­
ронить ее в фамильном склепе Бурбонов рядом с его
маленьким сыном, герцогом де Бомоном, и то только
потому, что им вдруг овладел суеверный страх. «Я про­
шу вас, —пишет он жене, — по возможности ускорить
погребение моей покойной матери, ибо я думаю, что
ее столь долгое пребывание без захоронения может
принести несчастье кому-нибудь из наших детей».
После кончины Генриха д’Альбре изменились по­
литические функции и титулы членов его семьи.
Жанна стала королевой Наварры, а ее полуторогодовалый сын принцем Наваррским. Эти титулы, есте­
ственно, признавались только во Франции, так как
Испания признавала за ними титулы герцогини Вандомской и принца Беарнского. Генрих был препору­
чен уже не кормилице, а воспитательнице Сюзанне
де Бурбон, принадлежавшей к младшей побочной
ветви Бурбонов-Бюссе и вышедшей замуж за кузе­
на короля Наварры Жана д’Альбре, барона де Миоссанса. Он воспитывался в их замке Коарраз вместе
с их тремя детьми. Далеко от Беарна, в замке Гальон, резиденции его крестного отца кардинала Бурбонского, 19 февраля 1555 г. родился его брат ЛуиШарль, граф де Марль. Через несколько месяцев
31

Ж а н -Jlb ep Ъ аб л о н

после его рождения пришло известие о кончине ко­
роля Наварры. Жанна и Антуан отправились в путь.
После похорон, которые состоялись 15 июля в ка­
федральном соборе Лескара, супруги предстали перед
Генеральными штатами Беарна. По окончании деба­
тов их права были признаны, но с разной формули­
ровкой. Беарнцы пожелали сделать различие между
той, которая будет править по праву рождения, и чу­
жаком, получившим это право благодаря браку. Итак,
Жанна была признана сувереном виконтства и коро­
левой Наварры; Антуан же — сувереном и королем
только как «господин своей жены». Король Франции
решил воспользоваться двусмысленной ситуацией, в
которой оказался его кузен Антуан, и попытался сыг­
рать на его уязвленном самолюбии. Он предложил
ему обменять Беарн на несколько владений в центре
Франции, где он будет полновластным хозяином.
Когда переговоры не привели к желаемому результа­
ту, король Франции попытался силой отобрать Беарн.
Был предпринят поход с целью овладеть крепостью
Наварранкс, но он закончился неудачей. После этого
между королем и Антуаном снова установились доб­
рые отношения. Антуан получил должности своего
тестя: в обмен на 1убернаторство в Пикардии он стал
губернатором и адмиралом Гиени. После чего вернул­
ся ко двору, чтобы использовать королевскую благо­
склонность в интересах своего сына.

ПРЕДСТАВЛЕНИЕ ФРАНЦУЗСКОМУ ДВОРУ

Прошло три первых года жизни, годы раннего дет­
ства, быстро заканчивающегося в те времена, когда
32

Г е н р и х IV

шансы выжить были невысокими, а зрелость опреде­
лялась не возрастом, а социальным положением. Для
наследного принца карьера начиналась с колыбели,
а серьезные обязанности сочетались с детскими иг­
рами. Жанна сначала жила в По, оставив Генриха в
Коарразе с четой Миоссанс, потом отправилась в
Нерак — владения Альбре, где родила дочь Мадлен,
прожившую несколько дней (апрель 1536). Антуан
считал, что настало время показать своего первенца
французскому двору. В ноябре кортеж Антуана и
Жанны отправился в путь через принадлежавшие им
земли, где их встречали весьма торжественно. Осо­
бенно великолепным был въезд в Лимож. Но их с не­
терпением ждали и в Париже, и вот, наконец, 1 фев­
раля 1537 г. они прибыли в Лувр, где их встретили
Генрих II и Екатерина Медичи.
Маленький Генрих во время этого визита проде­
монстрировал стиль поведения, который будет ха­
рактерен для него на протяжении всей жизни. Он
имел обыкновение расположить собеседника или
утомить его, вывести из себя или оттолкнуть, но в
разумных пределах, чтобы не довести дело до окон­
чательного разрыва. Он часто добивался желаемого
от противника лестью или насмешками. В возрасте
грех лет и двух месяцев уже можно было предвидеть
<то карьеру обольстителя. От Антуана при дворе знаIII о его веселом нраве и любви к шуткам. Весь двор
| 'брался поглядеть на маленького принца, столь неI и >\ожего на детей короля Франции. Чему его научиш, на каком языке он говорит, умеет ли он держать< I is обществе? Генрих II посадил его к себе на кок н и , желая приласкать, а также оказать честь его
родителям. «Хотите быть моим сыном?» —спросил
J

I ..... IV

33

.IK 4h.Hf) Jbt*6jLOH

корм и, Мл и.чик понимал французский, но еще не
mm ipn.ii на нем. Он воспринял вопрос всерьез и уди­
вился, что король не замечает очевидного. «Вот сто­
ит король, мой отец», — сказал он по-беарнски, ука­
зывая на Антуана. Король сменил вопрос на предло­
жение: «Раз вы не хотите стать моим сыном, тогда,
может быть, вы хотите стать моим зятем?» — «Да», —
ответил ребенок. К этому времени у Генриха II была
только одна незамужняя дочь Маргарита, четырех с
половиной лет от роду. Неожиданно шутливый раз­
говор с ребенком превратился в брачные переговоры.
В отличие от многих заранее запланированных браков
между детьми, к несчастью для обеих сторон, этот осу­
ществился.
Генрих II, вероятно, задал вопрос без всякого умыс­
ла, но Антуан вовсе не собирался предать забвению
столь лестное предложение и раструбил о нем повсю­
ду, чтобы поставить короля в безвыходное положение.
Сохранился портрет Генриха IV в этом возрасте,
написанный неизвестным наваррским художником.
На нем изображен красивый мальчик с вьющимися
светлыми волосами, полными щечками, тонко очер­
ченным носом и изящными ушными раковинами.
Его примечательная внешность резко контрастиру­
ет с невыразительными лицами маленьких Валуа. По
этому портрету едва ли можно угадать, что впослед­
ствии нос вытянется, как клюв, подбородок высту­
пит вперед, а лоб увеличится, обнажая виски. Спо­
койный взгляд больших выразительных глаз и на­
смешливый рот создают впечатление сосредоточен­
ности, по одновременно и открытости.
Мальчик очаровал двор. Ожидали увидеть ма­
ленького крестьянина, грубого «беарнца», а увидели
34

Г е н р и х IV

того, кем он был по рождению — Бурбона-Валуа, но
более французского, так как мать его не была италь­
янкой, как у его кузенов Валуа. Напрасный труд ис­
кать в нем этнические или региональные признаки.
По крови он был французским принцем. С возрастом
он стал похож на свою мать Жанну и бабку Марга­
риту Валуа, поэтому с пятнадцати-шестнадцати лет
в нем можно заметить большое сходство с Францис­
ком I, который был его двоюродным дедом. Осталь­
ным же —энергией, характером и умом —он обязан
как воспитанию, так и породе.
МАЛЕНЬКИЙ РЕГЕНТ

После подвигов ребенка при дворе семья разъеха­
лась. Отец последовал за двором в Виллер-Коттре,
потом снова стал главнокомандующим в Пикардии.
Жанна и Генрих покинули Париж и с небольшими
остановками прибыли на Юг. Летом к ним присо­
единился Антуан, чтобы вместе с семьей совершить
торжественный въезд в Бордо, который на этот раз
предназначался лично ему как губернатору Гиени.
Потом он возвратился во владения жены. Не потре­
бовалось много времени, чтобы убедить его в спра­
ведливости территориальных претензий Альбре.
Жанна, как и ее отец, не отказалась от Памплоны, и
Антуан вступил на опасный путь тайных перегово­
ров в безумной надежде, что Испания отдаст ему
земли по ту сторону Пиренеев. Непомерное рвение
подтолкнуло его к тем же крайностям, что и его тес­
тя, вплоть до измены. Будучи французским принцем
и военачальником на службе у короля Генриха И, он
дошел до того, что дал опрометчивые обещания ФиV

35

Ж а п - J lb e p Ъ а б х о н

лигшу II, сам толком не зная, сможет ли он их выпо­
лнить. Несчастный выбрал самый неподходящий
момент, чтобы столь серьезно себя скомпрометиро­
вать. В августе 1557 г., когда он дал понять Мадри­
ду, что возможен военный союз против Франции, ис­
панские войска вторглись в Пикардию. Их мощное
наступление закончилось поражением и капитуля­
цией французской армии. Адмирал де Колиньи был
окружен с его армией в Сен-Кентене, потом взят в
плен. Дорога на Париж была открыта врагу.
Вторжение во Францию еще больше усугубило
измену герцога Вандомского. Генрих II не удивился,
узнав об интригах своего кузена. Антуан мог опасать­
ся настоящих репрессий: король вполне мог похи­
тить Жанну и ребенка и держать их в качестве залож­
ников. Поэтому он решил принять контрмеры и сроч­
но переправить их в Испанию, но вскоре передумал.
Принцу крови прощалось все что угодно. С обычным
для него непостоянством, раздражавшим его окруже­
ние, он снова переметнулся к королю. Генрих II его
простил. Теперь нужно было воспользоваться первой
же возможностью для путешествия в Париж. Такая
возможность вскоре представилась: было объявлено
о бракосочетании дофина Франциска и королевы
Шотландии Марии Стюарт. В январе 1558 г. Жанна
и Антуан отправились ко двору.
Их не остановил новый траур: в ноябре по глупой
случайности погиб их последний сын, граф де Марль,
которому было два с половиной года. Некий дворя­
нин и кормилица развлекались, перебрасывая ребен­
ка, как мячик, через балконную дверь. Кормилица не
поймала его, и он вылетел наружу, сломав при паде­
нии ребро. Боясь наказания, кормилица никому не
36

Г е н р и х IV

сказала о несчастном случае, ребенка ire лечили, и он
умер. Генрих остался единственным сыном. Ему
было тогда четыре года. Его родители сочли, что он
достаточно взрослый, чтобы стать во главе их владе­
ний, и отбыли на свадьбу дофина. Принц Беарнский,
назначенный по этому случаю регентом и наместни­
ком, остался в По под опекой барона де Миоссапса
и другого кузена, Людовика д’Альбре, епископа Ласкарского.
Итак, мальчик получил свой первый политичес­
кий пост. Разумеется, он не председательствовал на
совете и не давал указаний, но его ранг сам по себе
был символом власти, которую он олицетворял, при­
сутствуя на ассамблеях. И это в четыре года! Впро­
чем, в XVI веке такое не было исключением.

МАЛЕНЬКИЕ ГОРЦЫ

Сельское детство Генриха IV послужило истори­
ческой канвой для создания легенд о великом Беарнце. Они издавна использовались в качестве назида­
ния как образец идеального воспитания принца. Пока
на троне сидели Бурбоны, воспитатели живописали
их наследникам детство великого предка. Основа­
тель новой династии стал примером героя, воспитан­
ного по-спартански, закаленного физическими уп­
ражнениями, приученного по-дружески относиться
к своим сверстникам, какого бы скромного проис­
хождения они ни были.
Беарнское воспитание, как мы видели, не могло
осуществляться под руководством Генриха д’Альбре,
так как он умер, когда внук его едва научился ходить
37

Ж а н - 'А ь е р Ъ а б и .о н

и еще не был отнят от груди. Следовательно, именно
Лнтуан и Жанна, а особенно мадам де Миоссанс, при­
дали самобытный характер этому воспитанию, кото­
рое, естественно, отличалось от традиционного воспи­
тания маленьких французских принцев при дворе
Валуа. Нужно полагать, что мадам Миоссанс, следуя
указаниям деда, создала своему воспитаннику те же
условия жизни, что и своим детям, то есть соответ­
ствующие обычаям поместного дворянства Беарна.
Годы беарнского воспитания следует отнести к
периоду с 1556 по 1560 г. Маленький принц жил в
замке По, но чаще в замке Коарраз. Это одно из са­
мых красивых мест в Беарне. Над громадой замка
Миоссансов высится изящный силуэт средневековой
главной башни, у подножья крепостных стен пенят­
ся волны бурной реки Гав. На горизонте вырисо­
вываются конические вершины Пиренеев. Величие
горного пейзажа и безграничные просторы не могли
не повлиять на население Беарна тех времен. Люди
восхищались могуществом природы и втайне горди­
лись этой единственной в своем роде местностью,
принадлежавшей только им и возвышавшей их над
равнинными обитателями. Когда Генрих IV станет
королем Франции, он будет с умилением и нежнос­
тью вспоминать эти пейзажи.
Именно в Коарразе, а не в По, где замок больше
изолировал его обитателей от дикой природы, легче
всего представить то спартанское воспитание, о ко­
тором говорится во всех мемуарах. «Принц был вос­
питан по-деревенски, — пишет Андре Фавен, — как
того желал его дед. Он с детства привык стойко пе­
реносить холод и жару, бегал босиком с сельскими
ребятишками, так что нет ничего удивительного, что
38

Г е н р и х IV

он непобедим в битвах, ведь с юных лет он был при­
учен к испытаниям, а не к изнеженности двора».
Близость к природе сказывалась на всех сторонах
жизни ребенка, — его кормили ситным хлебом, мо­
лочными продуктами, говядиной и чесноком, без де­
ликатесов и излишеств.
Его товарищи и слуги получили наказ не называть
его принцем, чтобы не выделять среди деревенских
детей. Воспитатели опасались избалованности, вли­
яния лести на еще незрелый ум. Они старались вос­
питать ие вылощенного щеголя, а «сильного и здоро­
вого мужчину». Общаясь с маленькими горцами из
соседних деревень, он привык обращаться с ними не­
принужденно и относиться к ним с открытым серд­
цем. Это не выдумки биографов, ибо свойства его ха­
рактера убедительно доказывают, что он извлек
пользу из этих контактов, с юных лет поддерживая
их без всякого принуждения. Он, несомненно, пере­
нял некоторые черты своих товарищей по детским
играм. «Кровь Франции и дух Беарна», как удачно
выразился Раймон Ритте, чтобы определить состав­
ные части его воспитания. Мемуаристы часто описы­
вали этот «дух Беарна». Франсуа де Бельфоре писал
в 1575 г.: «Народ там веселый, живой, общительный,
вежливый, но хитрый и проницательный, храбрый в
бою и свободолюбивый».
Беарн был менее разноликим, чем большая часть
Франции; он был страной маленьких городов и ма­
леньких замков. Дворяне и купцы вели там простую
жизнь. Они без всякого чванства общались с дере­
венскими жителями, пастухами и виноградарями,
близкими им по духу, так как и те и другие облада­
ли чувством собственного достоинства, старались
39

Ж .а н - ^ 1ь е р Ъ а б л о н

разумно распоряжаться доходами от своей в основ­
ном неплодородной земли, были готовы защищать
свои права и имущество силой и зачастую хитрос­
тью. а также поддерживали свою репутацию явными
гиперболами по части своего происхождения и под­
вигов. Эти чисто гасконские черты были свойствен­
ны Генриху IV. Сердечность, бережливость и бах­
вальство он перенял от своих друзей детства. Всю
жизнь он будет напоминать о своей принадлежнос­
ти к Гаскони и Беарну, шутливо подчеркивая добрую
славу своих соотечественников. «Беарнец беден, но
благороден», — заявил он в 1590 г., чтобы подтвер­
дить свою личную доблесть и заткнуть рот тем, кто
ставил под сомнение его успехи на поле брани.
ГРОЗНЫЙ ГОД (1559)

Игры в горах и купание в Гаве перемежались с
политическим обучением. Весь 1568 год, когда гото­
вились важные события, принц Беарнский жил в По
один. После успеха своих войск у Сен-Кентена ис­
панский король согласился начать мирные перегово­
ры с Генрихом II. Полномочные представители со­
брались в Серкаме, но война продолжалась. Каждая
из воюющих сторон пыталась извлечь выгоду из во­
енных операций, чтобы изменить в свою пользу ста­
тьи предстоящего договора. Когда-то Генрих д’Аль­
бре предлагал Филиппу II вторгнуться во Францию
с юга, и недавно эти предложения были повторены
Антуаном Бурбонским. Но наваррский король потом
переметнулся на другую сторону, так как в тот мо­
мент находился при французском дворе, дабы снова
завоевать благосклонность Генриха II. Филипп II
40

Г е н р и х IV

при начале военных действий в его помощи не нуж­
дался. Испанские войска перешли пограничную реку
Бидассоа, захватили территории басков и овладели
городом Сен-Жан-дс-Луз.
Беарнцы и наваррцы решили защищаться от за­
хватчиков собственными силами. Генеральные шта­
ты Беарна проголосовали за мобилизацию 3000 гор­
цев и попросили четырехлетнего регента утвердить
это решение. Первым документом, утвержденным
Генрихом Наваррским, было написанное по-беарнс­
ки послание жителям долины Оссо с приказом по­
ставить под ружье мужчин от восемнадцати до пя­
тидесяти лет и поручить им защиту дорог и крепос­
ти Наварранкс. Это письмо датировано 22 октября
1558 года.
Прослышав об этом, Антуан добился от Генриха II
посылки экспедиционного корпуса для отражения
нападения их общего врага. Однако король проявил
осторожность и поставил во главе своих 3000 солдат
Монлюка, Жарнака и Жака д’Эскара. Наваррский
король, как всегда, склонный верить своим фантази­
ям, вообразил, что ему представился удобный слу­
чай, чтобы продвинуть боевые действия за Пиренеи,
на территорию бывшего королевства, захваченного
некогда испанцами. Филипп II нейтрализовал этот
план. С помощью испанского двойного агента нача­
ло французского похода было отсрочено, и когда
Антуан добрался наконец до пиренейского фронта,
на дворе уже стоял декабрь. В то же самое время
Филипп II форсировал мирные переговоры, чтобы
сделать бесполезными возможные успехи французов
на территории басков. Генрих II пытался удержать
своего кузена, но тот упорствовал и начал плохо под­
41

Ж .а н -'А ь е р Ъ а б л о н

готовленное наступление, которое в январе закончи­
лось, провалом.
Это унизительное поражение вызвало негодова­
ние обеих сторон. К Генриху II был послан месье
д’Одакс для объяснения причин неудачного исхода
военной операции. Мирные переговоры послужили
причиной длительного пребывания наваррской ко­
ролевской четы при французском дворе. Антуан умо­
лял короля Франции «посодействовать ему и его
жене в том, что они просят». Но у Генриха II было
достаточно своих забот, чтобы добавлять к ним пре­
тензии своих наваррских родственников. К тому же
не было никакого смысла защищать их интересы, так
как Испания по этому вопросу не шла ни на какие ус­
тупки. Таким образом, наваррские требования не
были учтены в договоре в Шато-Камбрези, который
станет общеевропейской хартией вплоть до Вест­
фальского договора. Итак, Памплона не изменила
своего статуса.
7 февраля в Париже Жанна д’Альбре родила сво­
его пятого ребенка. Девочку назвали Екатериной из
уважения к королеве Франции. Она благополучно
переживет опасный в те времена период младенче­
ства и будет единственной сестрой Генриха IV, ма­
дам Екатериной. Оправившись после родов, Жанна
уехала на родину. Семья воссоединилась в Нераке.
Король и королева Наваррские рассчитывали по­
святить себя наконец управлению своими домена­
ми и воспитанию детей. Но через несколько недель
гонец от Гизов привез из Парижа ужасное известие:
Генрих II был смертельно ранен на турнире. После
его смерти 10 июля корона Франции перешла к пят­
надцатилетнему мальчику, Франциску II. Внезап­
42

Г е н р и х IV

ная кончина короля предвещала большие полити­
ческие потрясения. По всем прогнозам, Генрих II в
мирное время хотел всерьез заняться вопросами
нравственности и собирался пресечь резкую реак­
цию католиков на распространение идей Реформа­
ции. Франциск И, боявшийся власти и совершенно
к ней не приспособленный, обратился за помощью
к своей матери Екатерине Медичи. Но итальянка
была мало кому известна, поэтому с первых минут
нового правления власть взяли в свои руки дяди
молодой королевы Марии Стюарт — герцог Гиз и
кардинал Лотарингский, бывшие в фаворе еще при
покойном короле.
Антуан Бурбонский мог ожидать неприятностей
от нового правительственного клана. Не вызывало
сомнений, что Гизы будут вести более прокатоли­
ческую и происпанскую политику, чем та, которую
намеревался вести Генрих II, и что они будут ее
проводить невзирая на лица, то есть без всяких по­
блажек принцам. К тому же Антуан серьезно ском­
прометировал себя в их глазах. Он недавно провел
крайне неудачную военную акцию против Ф илип­
па II, а его личные симпатии к кальвинизму ни для
кого не были секретом. Двойная причина для того,
чтобы быть в лучшем случае отодвинутым в сторо­
ну, а в худшем подвергаться преследованиям, и это
в тот момент, когда его ранг первого принца крови
давал ему право занять первое место в Королевском
совете и направлять действия юного короля. Неиз­
вестной величиной оставалась королева-мать. Ник­
то не знал, какую именно политическую роль она
собирается играть, па чыо сторону она станет. До
сих пор она вела себя неприметно и не имела ника­
43

Ж а н -^ ь е р Ъ аблон

кого влияния на короля, своего супруга. Будет ли
она союзницей или врагом наваррского дома?
Было крайне опасно дать себя забыть и позволить
лотарингскому клану присвоить все посты, насадив
повсюду своих ставленников. Королевский совет На­
варры высказался за решительные действия. Он
предложил Антуану Бурбонскому отправиться ко
двору с многочисленной вооруженной свитой, «как
подобает суверенному государю и крупному вассалу»,
и говорить с королем с позиции силы. По французс­
кой традиции его ранг действительно давал ему пра­
во на большую политическую власть. На него были
устремлены все взгляды во Франции, но также в Ис­
пании и Англии. Какой будет его реакция? Способен
ли он противостоять лотарингцам? Недовольные всех
мастей возлагали на него свои надежды. Все казалось
возможным. В окружении Франциска II прибытие
наваррского короля восприняли почти как акт наси­
лия. Гизы имели все основания прийти в смятение,
гак как принцы крови моментально сплотились во­
круг главы семьи. К кортежу Антуана по дороге при­
соединились еще один Бурбон — его брат Людовик,
принц де Конде, его кузен — принц де Ла-Рош-сюрЙон, а также племянники коннетабля де Монморан­
си, адмирал Колиньи и Франсуа д’Андело.
Двор находился в Сен-Жермен-ан-Ле. Еще до
прибытия туда соратники Антуана полностью в нем
разочаровались и утратили все свои иллюзии. Нере­
шительный, трусливый и слабовольный, он не был
человеком, способным совершить государственный
переворот. Теперь в полной мере проявилась его «не­
мощь ума», по меткому выражению Агриппы д’Обинье. Противники тоже быстро обнаружили его без­
44

Г е н р и х IV

дарность, и, чтобы обуздать его непомерные претен­
зии, применили к нему политику кнута и пряника.
Сначала Франциску II поручили сделать выговор
своему кузену по поводу странных обстоятельств его
появления при дворе. Потом его пригласили па ко­
ронование в Реймс, где отвели ему первое место сре­
ди вельможной знати, что очень польстило его само­
любию. Екатерина Медичи, увидев первые результа­
ты своей политики, увенчала ее гениальной находкой.
Ее дочь, Елизавету Валуа, нужно было сопроводить в
Испанию к Филиппу II, который заочно женился на
ней еще до рокового турнира. Кто, как не король
Наваррский, был достоин такой почетной миссии?
Антуан с благодарностью согласился. Что касается
королевы-матери, то она была рада удалить на дол­
гие месяцы от двора своего соперника. Принц Беар­
нский находился в составе свиты. В Ронсево Елиза­
вета была передана испанским грандам со всеми про­
токольными топкостями и массой сложностей, кото­
рые, впрочем, можно было предвидеть.
Выполнив свою миссию, наваррский король от­
правился с сыном в По. У него было достаточно по­
водов для размышлений. Каждый понимал, что вре­
мена изменились. Все было не так, как раньше. Фран­
цузская монархия перестала быть мощной державой,
цитаделью христианского мира. Она вступила в пе­
риод царствования детей, которое сопровождалось
внутренними распрями. Религиозный конфликт вы­
пустит, как джинна из бутылки, демонов гражданс­
кой войны. Понадобится сорок лет, чтобы от них из­
бавиться. Мог ли Антуан предполагать, что эта зада­
ча выпадет на долю маленького принца Беарнского,
который скакал рядом с ним по дорогам Беарна?
45

Глава четвертая
НАВАРРЕЦ И ГУГЕНОТ
1559-1560

C SJ режде чем присоединиться к французскому
J v двору, Генрих полтора года находился в Бе­
арне. За это время сильно обострились разногласия
между наваррским домом и королями Франции.
Причиной их были суверенность Наварры и религи­
озные различия.
НАВАРРИЗМ

Поскольку существует тенденция оценивать исто­
рические события в обратном порядке и принимать
причины за следствия, историки зачастую обходят
вниманием двойственный характер того, что так рази­
тельно отличало маленького Беарнца от сыновей Ека­
терины Медичи. Склонные верить в некое предназна­
чение героя, они видели в Генрихе IV врожденного на­
следника французской короны, которого его благоче­
стивая мать с детства готовила к этой тяжелой ноше.
Мы вовсе не удивляемся, что люди 1589 года счи­
тали Генриха IV одновременно «королем Франции
46

Г е н р и х . iV

и Наварры», не видя в этом особого противоречия.
Впрочем, наварризм, если его можно так назвать, —
это типичный династический партикуляризм, кото­
рый нельзя игнорировать, не лишая при этом Генри­
ха IV его привязанностей и определяющих качеств
его личности. Конфликты гасконских государей с ко­
ролями Франции являются исторической реально­
стью, хотим мы этого или нет. Хотя Антуан и был
Бурбоном, он безоговорочно поддержал притязания
своего тестя Генриха д’Альбре. Жанна тоже без ма­
лейших укоров совести замышляла соглашение с Ис­
панией, чтобы любыми способами добиться восста­
новления Наваррского королевства в прежних раз­
мерах. Как рассказывают мемуаристы, некоторые за­
говоры плелись чуть ли не в спальне супругов,
вокруг их ложа. Должности губернатора и адмирала
французского короля, которые занимали Генрих
д’Альбре, а потом его зять и внук, не остановили их
попыток восстановить свое королевство любой це­
ной. Интересы наваррской короны были для них
превыше всего.
Как мы уже видели, Антуан Бурбонский унасле­
довал безрассудные планы Генриха д’Альбре. Овдо­
вев, его тесть мечтал жениться на племяннице Кар­
ла V герцогине Лотарингской, или на его дочери,
инфанте Хуане. Мадрид дал понять, что если он ли­
шит наследства свою дочь Жанну, инфанте дадут в
приданое запиренейскую Наварру. В По были выра­
ботаны планы испанского вторжения во Францию
через Бордо и Тулузу. Антуан вел тайные перегово­
ры о браке своего сына с дочерью короля Богемии, а
потом с дочерью Максимилиана Австрийского, не­
смотря на обещанный брак с Маргаритой Валуа.
47

Ж .а н.-'уТ ьер Ъ а б л о н

После возвращения из Ронсево в 1559 г. Антуан
все еще был готов помочь испанцам захватить Гиень.
Стремление увенчать себя настоящей короной и дер­
жать скипетр, который не был бы предметом шуток
всей Европы, заставит его пожертвовать своей семь­
ей. Он даже согласился бы отдать своих детей в за­
ложники, если б ему пообещали Сардинское коро­
левство. Он готов был пожертвовать также своими
симпатиями к Реформации. Это предложение, безус­
ловно, могло заинтересовать Филиппа II, поэтому
Антуан пошел дальше, пообещав заставить сына от­
речься от протестанства, как только ему будет отда­
на Сардиния, о которой он не имел ни малейшего
представления. Филипп II предложит ему потом Ту­
нис. Предварительно он потребует немедленной вы­
дачи в заложники маленького Генриха, но в 1562 г.
Антуан умрет от смертельной раны, полученной при
осаде Руана. Вместе с ним рухнут и все его надежды.
АРИСТОКРАТЫ И РЕФОРМАЦИЯ

Реформация дала мощный толчок наваррскому
сепаратизму. Распространение нового учения как
нельзя более подходило для сохранения самобытно­
сти страны. Во Франции подвергнуть сомнению уче­
ние католической церкви значило бросить вызов го­
сударству, тесно связанному с ней всеми своими
структурами. В Булонском конкордате Франциск I
добился от папы главенства над французской церко­
вью, но все равно она занимала ключевые позиции в
политической и общественной жизни страны. Она
возвышалась над королем, благодаря учению о боже­
ственном происхождении монархии. Король был обя­
48

J е н р и а IV

зан поддерживать и защищать религию, так как Гос­
подь Бог именно на этих условиях возложил на него
священную обязанность царствовать над своим на­
родом. Клятва, которую он давал при коронации,
обязывала его всецело подчиняться церкви.
Франциск I, будучи гуманистом, интересовался но­
выми идеями и покровительствовал некоторым пере­
довым мыслителям. Но однажды он вынужден был
прекратить эти опасные игры, а именно в тот момент,
когда эти идеи стали достоянием улицы, способствуя
нарушению общественного порядка и грозя противо­
поставить церковь государству (1534 г.). Его сестра
Маргарита разделяла подобные пристрастия, но была
свободнее в своих действиях и пошла дальше своего
брата по этому опасному пути. По воле судеб она ста­
ла правительницей полунезависимого государства.
Поселившись в Нераке, Маргарита Ангулемская выр­
валась из атмосферы нетерпимости, царившей в Па­
риже после знаменитого «Дела о пасквилях». Она
испытала на себе его последствия, так как одно из ее
мистических произведений «Зеркало грешной души»
было запрещено факультетом теологии Сорбонны.
Благодаря ей Нерак стал прибежищем всех гонимых.
С Маргаритой туда приехал ее духовник Жерар Рус­
сель, чьи проповеди вызвали скандал при француз­
ском дворе. Ее гостеприимством пользовались другие
гонимые гуманисты: Клеман Моро, Жан Каньвин, Лефевр д’Эпиналь, проповедовавший Священное Писа­
ние на родном языке, а не на латыни. Под их влияни­
ем соседние города Сен-Фуа-ла-Гранд, Бержерак,
Ажан, Клерак и в 1542 г. Ла Рошель приобщились к
протестантизму. Кальвин и Теодор де Без с 1547 г.
поддерживали тесные контакты с новыми религиоз49

Ж а н - J lb e p 'Ъабл.он.

ными общинами. Через три года в гасконеком городе
Мон-де-Марсан был сожжен первый мученик за веру.
Королева Маргарита рисковала вызвать недоволь­
ство со стороны мужа. Но этого не произошло. Ген­
рих д’Альбре был противником насилия и всяческих
крайностей и не относился к реформаторскому дви­
жению враждебно. Доказательством этому служит
то, что после смерти Маргариты он не отказал в по­
кровительстве Жерару Русселю. Народный катехи­
зис распространился по всем его владениям. В Беар­
не даже начали каждое воскресенье читать на родном
языке Деяния апостолов, Десять заповедей и Отче
наш. К несчастью, этот умный компромисс просуще­
ствовал недолго. Кальвинистские священники сочли
его недостаточным. Они стали проповедовать более
смелые доктрины, чем эта народная религия, сохра­
няющая верность римской католической церкви. Их
новаторское учение в первую очередь привлекло ко­
ролевских чиновников, а также пастухов, перегоняв­
ших стада до самой Гиени.
Баскония и Наварра, подверженные испанскому
влиянию, не восприняли новое учение, но Беарн
быстро стал рассадником ереси. Этому способство­
вало два культурных фактора: с одной стороны, кни­
гопечатание, а с другой — проникновение французс­
кого языка. Распространение французского языка на
всем Юго-Западе сопровождало централизирующие
усилия королевское администрации. Французский
язык использовался в королевских указах, затем в
парламентах Бордо и Тулузы, потом нотариусами и
наконец в проповедях священников.
Такую ситуацию застали Антуан и Жанна, когда
вступили во владение землями Генриха д’Альбре.
50

Г е н р и х IV

Сначала они вели выжидательную политику. В со­
ответствии с королевским указом от 1546 г. они тоже
объявили в эдикте от августа 1555 г. о своем реше­
нии «искоренить еретическую секту» и «сохранить
католическую религию».
Однако, по-видимому, именно с этого времени
Жанной овладели сомнения. Она знала о симпати­
ях своей матери и, возможно, разделяла ее склон­
ность к мистицизму. Но у нее был другой характер,
и она принадлежала к другому поколению. Для нее
вдохновленный идеями Эразма веротерпимый диле­
тантизм, определивший поведение Маргариты Ангу­
лемской, был пройденным этапом и даже некой из­
меной идеалам. Сестра Франциска I никогда бы не
отреклась от католической веры, никогда официаль­
но не примкнула бы к кальвинизму и к тому, что его
представляло, — к новой церкви и новой вере. В гла­
зах Жанны эта половинчатость была недопустимой
и даже достойной осуждения. Она считала, что Бог
требует от своей паствы безоговорочного служения,
если даже оно ведет к разрыву с римской церковью,
а следовательно, со старым миром. Обладая желез­
ной волей и непреклонным духом, Жанна постоян­
но находилась в поисках абсолюта, она была склон­
на к героизму вплоть до мученичества, представляя
себя на арене вместе с первыми христианами, отка­
завшимися приносить жертву ложным богам.
В 1555 г. после периода колебаний, о котором мы
ничего не знаем, Жанна сделала свой выбор. К счас­
тью, сохранилась относящаяся к этому времени пере­
писка Жанны с виконтом де Гурдоиом, которому она
поверяла свои самые сокровенные мысли. Эта недав­
но изученная переписка проясняет многое. В письме
51

Ж а .н .-'А ь е р Jba.6 j.o n

от 22 августа Жанна выражает свое убеждение в том,
что «новая вера праведна и необходима». Однако
Жанна была женщиной скрытной и благоразумной,
что не раз доказала. Она не признавала бесполезных
действий и делала только то, что могло принести
результаты. В 1555 г. момент казался ей неподходя­
щим для открытого выражения своих убеждений,
поэтому она скрывала от окружения свое обращение
в другую веру. Брантом, как и многие другие, заб­
луждался, написав, что в то время «она больше лю­
била танцы, чем проповеди, и не выказывала ника­
кого расположения к новой религии». Однако эта
женщина, любившая тапцы, а не проповеди, в следу­
ющем году впустила под видом католических пропо­
ведников четырех протестантских пасторов. Более
того, она разрешила им произносить публичные про­
поведи.
Догадывался ли Антуан о медленной эволюции
религиозных воззрений своей жены? Опередил ли
он ее, или только следовал за ней по этому пути?
Трудно сказать. В эти годы, когда они часто жили в
разлуке, принц мог подвергнуться определенным
влияниям, популярным среди высшего командова­
ния, — в частности, влиянию Шатильона. Вообщето в последние годы царствования Генриха II все
высшее дворянство размышляло над своими убеж­
дениями. Разумеется, это была склонность к само­
анализу, а может быть, подсознательное аристокра­
тическое стремление к независимости по отноше­
нию к монархической власти. Самостоятельный
путь к новой вере, политические амбиции, тайное
влияние жены? Во всяком случае, именно Антуан
первым из супругов открыто высказал свои убежде52

J е н р и х IV

ния. Это произошло в 1557 г. после событий на ули­
це Сен-Жак, которые показали, до какого фанатич­
ного исступления могли дойти парижские католики.
Наваррский король попросил у Женевской церкви
прислать проповедника! Вскоре тот прибыл в Беарн,
это был Франсуа ле Ге, по прозвищу Буанорман. Ан­
туан разрешил ему проповедовать в замке По, тогда
как другие сторонники Реформации бороздили стра­
ну, настраивая население против католической цер­
кви. Среди них были Жером Кассбонн, Виньо, Анри
де Барран, которого тепло принял в замке Коарраз
барон де Миоссанс. Можно с уверенностью предпо­
лагать, что он произносил проповеди перед малень­
ким принцем Генрихом.
Стремительное распространение в Беарне идей
Реформации и открытое сочувствие к ним принца
крови породили среди протестантов большие надеж­
ды. В декабре Кальвин пишет королю Наварры, за­
клиная его твердо держаться новой веры. Антуана
пригласили защищать ее на заседании Генеральных
Штатов, которые собрались в Париже 4 января 1558 г.:
«Всемогущий Бог вызволил вас из мрака суеверия...
и просветил ваш разум знанием Евангелия Господа
нашего Иисуса Христа. Если вы, Ваше Величество,
сомкнете уста, то кто же осмелится разверзнуть свои,
дабы заговорить?»
Но Антуан не решился зайти так далеко. Ни он, ни
его супруга не присутствовали на Генеральных Шта­
тах 1558 года. Но через несколько недель по пути в
Париж они остановились в Ла Рошели и повели себя
так, как ожидали от них ее жители, примкнувшие к
Реформации. В Париже Антуан, как и его кузен Кон­
де, слушал проповеди и вместе со всеми пел псалмы.
53

Ж а н -Jlb ep Ъ аблон

В отсутствие короля он даже взял на себя смелость
собственной властью освободить из тюрьмы самого
известного из протестантских пасторов, JIa РошШандье, обратившего в протестантство принца Кон­
де. Генрих II не был расположен терпеть подобные
посягательства на свою власть. Он ответил репрес­
сиями на волну вероотступничества, захлестнувшую
знатных вельмож. Брат Колиньи Франсуа д’Аидело
был брошен в тюрьму. Очередные суровые меры
вполне могли коснуться и его кузенов Бурбонов.
На Юго-Западе ересь продолжала быстро распро­
страняться. Буанорман с возрастающим успехом
проповедовал в Нераке и Беарне. Вернувшись в свои
владения в начале 1559 г., Антуан открыто демонст­
рировал свои убеждения. В пасхальное воскресенье
он присутствовал на причащении, которое совершал
бывший кармелит Барбаст. На проповеди Барбаста
и Буанормана он водил своего сына и, вероятно, жену,
вера которой теперь уже стала явной. «Дочь еще хуже,
чем мать. Она совратила с пути истинного своего
мужа и заразила ересью Вандомский дом», — вос­
кликнул папа Павел IV, как говорилось в депеше
французского посла от 17 августа 1559 г.
Нарушение политического равновесия, вызванное
смертью Генриха II и восшествием на престол Фран­
циска II, воскресило надежды всех протестантов, но
им не понадобилось много времени, чтобы понять,
сколь мало доверия заслуживал король Наваррский.
Посетившие его пасторы Шандье и Морель нашли
Антуана «в состоянии крайнего страха», и когда он
уехал в Беарн, Морель написал Кальвину, что он
«имел достаточно поводов убедиться в ничтожестве
короля Наварры».
54

Г е н р и х IV

АМБУАЗСКИЙ ЗАГОВОР

Поскольку протестантская партия не могла дове­
рять наваррскому королю, она не отказалась действо­
вать, хотя теперь уже без него.
В 1560 г. она организует Амбуазский заговор. Он
возник вопреки воле Кальвина, который был прин­
ципиально против вооруженного восстания, но, воз­
можно, с одобрения пасторов из его окружения. За­
говор замыслила небольшая группа перешедших в
протестанство дворян, которые нашли широкую под­
держку в стране, используя недовольство знати. Гла­
вой считался принц крови Конде, хотя новейшие
исследования позволяют думать, что инициатива
организации заговора исходила не от него и он им не
руководил. Вероятно, в лучшем случае он знал о нем,
как и его брат Антуан.
Большая часть штаба заговорщиков состояла из
уроженцев Юго-Запада. Когда заговор был раскрыт,
разнесся слух, что из Гаскони продвигается армия
численностью от 8 ОООдо 10 ООО человек. Ее возглав­
ляют Ла Реноди из Перигора, капитан Мезер из
графства де Фуа, придворный наваррского короля
Ансельм де Субсель и кузен Жанны д’Альбре Шарль
де Кастельно. Объединившись с дворянами из Пуа­
ту, Анжу и Бургундии, эти мелкопоместные дворя­
не полагали, что их действия остануться в рамках за­
конности: молодой король уступит их требованиям
и отлучит от власти этих тиранов Гизов. Но они пло­
хо знали своего противника. Вовремя предупрежден­
ные, Гизы даже не дали своим врагам возможности
55

Ж а н - У 1ь е р Ъ а б л о н

объединиться. При продвижении по Амбуазскому
лесу заговорщики были схвачены и тут же повешены.
В первый раз за много лет взаимоотношений между
троном и французским дворянством пролились пото­
ки крови. С тех пор слово «гугеноты», уже семь или
восемь лет употреблявшееся в Пуату для обозначения
протестантов, перешло в обиходный язык.
Конде высокомерно отрицал свое участие в заго­
воре, потом укрылся у своего брата в Беарне. Теперь,
когда Антуан по достоинству оценил размах недо­
вольства дворянства, ои стал изображать из себя гла­
ву протестантской партии. Он попросил военную по­
мощь у королевы Англии Елизаветы и немецких про­
тестантских принцев из Шмалькальденской Лиги. На
лето 1560 г. Нерак стал центром европейского проте­
стантизма.
Находясь в своих владениях, Антуан и Жанна
действовали с величайшей осторожностью, чтобы не
вызвать недовольства папы и местного духовенства.
Но католики зорко следили за ними. И особенно
нетерпеливо ждали решения о религиозном воспита­
нии маленького принца Беарнского. Это было бы
пробным камнем для выявления намерений его роди­
телей. В шесть с половиной лет ребенок достигал воз­
раста, когда дети переходили из рук женщин в руки
мужчин. Мадам де Миоссанс уступила место воспи­
тателю Шарлю де Бомануару де Лавардену, чей сын
Жан де Лаварден, двумя годами старше Генриха, ста­
нет одним из его верных соратников.
Генрих, крещенный и с раннего детства воспитан­
ный в католической вере, с недавнего времени начал
поддаваться влиянию новых религиозных идей.
Родители решили укрепить его на этом пути, приста­
56

Г е н р и х IV

вив к нему учителя, сеньора де Гошри, человека уче­
ного и весьма ревностного в протестантской вере. Это
назначение немедленно вызвало резкую реакцию
кардинала д’Арманьяка. Прелат обратился к папе, уг­
рожая Антуану лишением короны. Проповедники
Барран, Буанорман и Ла Гошри были отлучены от
церкви.
Испытанным средством пресечь попытки непови­
новения среди аристократов был их вызов ко двору,
где их легче держать под надзором. В Нерак безус­
пешно было послано несколько гонцов с требовани­
ями, чтобы принцы явились в Париж. Теряя терпе­
ние, Екатерина Медичи отправила к ним их соб­
ственного брата, кардинала Бурбонского, потом се­
ньора де Круссоля, который передал настоящий
ультиматум. Несмотря на предостережения принцес­
сы Конде, Элеоноры, убежденной протестантки и
проницательной женщины, Антуан и Людовик Кон­
де решили ехать. Их сопровождал небольшой воору­
женный отряд, пополнявшийся по пути дворянами
из Гиени, Лимузена, Сентонжа и Пуату.
Третий раз за несколько месяцев опасность угро­
жала лично королю — она исходила от его кузенов
с Юго-Запада. Но Гизы не сидели сложа руки. В
Орлеане, где находился двор, принцы и их эскорт
были встречены как мятежники. Ни для кого не было
секретом, что Антуан неопасен, и его оставили на
свободе. Принц Конде, напротив, был противником,
с которым нельзя было не считаться, поэтому его
взяли под стражу и приговорили к смертной казни.
Принц, бесспорно, был бы казнен, если бы 4 декаб­
ря 1560 г. после восемнадцати месяцев царствования
не умер от чахотки король Франциск П.
57

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о к

Восшествие на трон несовершеннолетнего коро­
ля — Карлу IX было десять лет -■ могло повлечь за
собой удаление Гизов, то есть дворцовый переворот.
Это и произошло, так как было оформлено регент­
ство. Основные законы королевства не разрешали пе­
редачу власти женщинам, теоретически регентом
должен был стать самый близкий родственник коро­
ля, первый принц крови. Королеве-матери поруча­
лась только опека и воспитание сына. Как только
Екатерина Медичи заметила прогрессирующее тече­
ние смертельной болезни сына, она учла эти обстоя­
тельства и выработала соответствующий план с по­
мощью своего старого друга кардинала де Турнона.
Разгадать их тактику нетрудно: если королева-мать
хотела получить реальную власть, она должна была
включить в свою игру Антуана Бурбонского, иначе
его использует оппозиция. Сразу же после похорон
Франциска II Екатерина резко изменила к нему от­
ношение. Потом она начала заигрывать с протестан­
тами, что вызвало немедленную ответную реакцию
ультраправых католиков: Франсуа де Гиз, конне­
табль де Монморанси и маршал де Сент-Андре объе­
динились в группу давления под названием «Триум­
вират».
Все с удивлением узнали, что королева разреши­
ла произносить проповеди в частных домах и осво­
бодила узников совести. Произошла сенсационная
смена курса монархии, началась эра веротерпимос­
ти. Валуа так тесно сблизились с кальвинистами, что
европейская общественность имела все основания
спросить себя, не отважатся ли они создать, как Ген­
рих VIII в Англии, независимую от Рима нацио­
нальную церковь.
58

Г енрих IV

В начале 1560 г., вскоре после смерти короля,
Жанна публично отреклась от католицизма и при­
няла участие в обряде причащения вместе с дворя­
нами из своей свиты. Она сообщила мужу, который
находился тогда при дворе, что собирается приехать
к нему, чтобы участвовать в дискуссии и защитить
свою веру. Антуан ответил согласием в начале июля
1561 г.
Жанна с детьми выехала из Нерака и отправилась
на Север. 20 августа они прибыли в Лонжюмо, где их
приветствовала вышедшая навстречу толпа париж­
ских протестантов. Жанна устала с дороги, она уда­
лилась в свои покои, предоставив Генриху принять
делегацию и ответить на длинные приветственные
речи протестантских священников. На следующий
день они были в Париже.

Глава пятая
ВОСПИТАНИЕ ПРИНЦА
1561-1564

ъезд королевы Наваррской и ее детей в Париж
не отличался пышностью, но и не остался не­
замеченным. Столица бурлила. Нигде во Франции
религиозные страсти не разгорелись так сильно, как
в Париже. Очаг гуманизма, город литераторов и их
августейших покровителей, но одновременно рези­
денция суровой Сорбонны и клерикалов, Париж в
1555-1559 гг. был свидетелем яростных столкнове­
ний между студентами, которых поддерживала сим­
патизирующая идеям Реформации образованная
буржуазия, с народными массами, приверженными
к католицизму с его мессами, уличными шествиями,
алтарями, почитанием Девы Марии и святых. На­
смешки протестантских проповедников, осквернение
уличных статуй, критика Священного Писания раз­
дражали чернь, которая не хотела, чтобы ей меняли
религию. Город в то время стал цитаделью католи­
цизма. Обстановка была такой напряженной что
двор, вернувшийся из Реймса после коронации Кар­

В

60

J ен р и х. IV

ла IX, предпочел остановиться в аббатстве Сен-Жермен-де-Пре. Чтобы продемонстрировать свою вер­
ность католической вере, молодой король рядом с гер­
цогом Гизом принял участие в процессии в честь празд­
ника Тела Господня. Потом двор переехал в Сен-Жермен-ан-Ле.
Королева Наваррская, вероятно, не имела в Пари­
же собственной резиденции; по-видимому, она оста­
новилась в Лувре, но скорее всего во дворце одного
из своих приверженцев. Перед тем как встретиться
с Екатериной Медичи, она провела несколько дней
в уединении, беседуя со своим духовным отцом Тео­
дором де Безом, прибывшим 23 августа из Женевы
ради религиозной дискуссии, организованной коро­
лем в так называемом коллоквиуме Пуасси. В тот же
день Жанна присутствовала на кальвинистском бо­
гослужении, которое, если верить венецианскому
послу, собрало 15 тысяч человек.
ГУГЕНОТСКАЯ ОСЕНЬ

В древнем замке Людовика Святого в Сен-Жермен-ан-Ле тщательно готовились к прибытию коро­
левы Наваррской. Антуан Бурбонский, Людовик
Конде и адмирал Колиньи выехали в Париж за Жан­
ной и детьми. Для Екатерины Медичи приезд коро­
левы Наваррской в Сен-Жермен был личной побе­
дой, знаком вновь обретенного согласия. Ее присут­
ствие поддерживало и морально укрепляло экономи­
ческую политику королевы-матери. Поэтому она
всячески старалась задобрить ту, которую она вско­
ре фамильярно назовет «своей товаркой». Ей были
отведены одни из самых красивых апартаментов, ее
61

Ж -а н -^ Х ь е р Ъ а б л о н

принимали как иностранную государыню, к велико­
му неудовольствию испанского посла и к удивлению
мужа, которому никогда не оказывали таких почестей.
Чтобы угодить вкусам гостей, устроили даже кор­
риду, на которой присутствовал весь двор. Жанна
сидела рядом с королевой-матерыо, а ее сын Генрих
между будущим Генрихом III и принцессой Маргари­
той. Все изменилось. Колиньи вернулся в Королевс­
кий Совет, поговаривали о его скором назначении
воспитателем короля. Его брат, кардинал де Шатильон, епископ Бовезский, открыто обт>явил о своем
обращении в кальвинизм. Конде после видимости
суда за государственную измену был оправдан и ос­
вобожден.
Испанцы с возмущением следили, как Екатерина
«позволяет заразить государство этой чумой», но
королеву это мало трогало. Она плела свои интриги,
ловко нейтрализовав Антуана Бурбонского. «Я на­
значила его наместником короля и отдала ему власть,
которую до сих пор имела», — писала она своему
зятю Филиппу II. Но испанский король напрасно
опасался возросшего влияния Антуана, так как непо­
стоянный принц постепенно возвращался к католи­
цизму. На Пасху он уединился в монастыре и при­
сутствовал на мессе, потом поселил у себя протестан­
тского священника и участвовал в протестантском
богослужении. В июле он снова вернулся к католи­
ческим религиозным обрядам.
Эти метания вызвали отповедь Кальвина: «Гово­
рят, что амурные приключения мешают вам испол­
нять свой долг, и приспешники дьявола порочат
ваше имя». Даже в Женеве знали о его шалостях.
После маршальши де Сент-Андре и нескольких па­
62

Генрих, IV

рижских мещанок он попался в сети красотки Руэ, а
потом в тенета фрейлины королевы-матери, Луизы
де Ла Беродьер, которая готовилась подарить брата
принцу Беарнскому. Со времени своего прибытия ко
двору Жанна старалась максимально отдалиться от
своего мужа, который ее порядком компрометировал.
Коллоквиум в Пуасси, длившийся с 9 сентября по 9 ок­
тября, дал возможность протестантским и католичес­
ким богословам выступить перед широкой аудитори­
ей. Любопытно, что эти сугубо теоретические споры
живо заинтересовали придворных. После дебатов
пасторы проповедовали то у одних, то у других. Те­
одор де Без, глава протестантской делегации, пользо­
вался большие успехом. Некоторые дворяне изгнали
из своих домов капелланов и духовников. В день тор­
жественной мессы ордена Святого Михаила, на кото­
рой присутствовали все рыцари этого ордена, Жанна
организовала в Аржантейле параллельное праздне­
ство: венчание своего племянника Жана де Рогана и
Дианы де Барбансон. Его совершал по протестантс­
кому обряду Теодор де Без.
Осмелев, она повторила поступок Колииьи, кото­
рый провел в своем доме в Фонтенбло протестант­
ское богослужение. В Сен-Жермене триста человек
откликнулось на приглашение королевы Наварр­
ской, они пришли к ней петь псалмы в прекрасном
переводе Клемана Маро. Жанна даже дерзнула при­
гласить на эту церемонию папского легата, кардина­
ла Феррарского. Как сообщает пфальцский кур­
фюрст, в этот день в хоре слышались детские голоса
Генриха Наваррского и его кузена Конде.
Королева-мать не отставала, она решила открыть
часовню Святого Людовика для двух религий: один
63

Ж а н -Slbep Ъ аб ло н

день там проходили протестантские причащения, а на
другой — служили католические мессы. В Фонтенб­
ло она уже присутствовала на проповеди адмирала
Колиньи, теперь же она ходила на оба богослужения.
Что касается Антуана, то он сопровождал Карла IX
на мессу, потом Жанну на причащение.
Екатерина Медичи решила изменить религиозное
воспитание своих детей, она позволила им читать
молитвы на французском и петь псалмы. По просьбе
Жанны Теодор де Без не уехал после окончания кол­
локвиума Пуасси. С его помощью она хотела попы­
таться обратить в новую веру самого короля, который
с некоторых пор проявлял к этому готовность. Первые
результаты были обнадеживающими: «Когда я буду
править самостоятельно, — заявил Карл IX, — я от­
кажусь от католицизма. Но я прошу вас держать мое
решение в тайне, чтобы это ни в коем случае не до­
шло до ушей моей матери». Жанна предприняла по­
пытку переубедить герцога Орлеанского, будущего
Генриха III, за которого Антуан мечтал выдать замуж
свою дочь Екатерину. Мальчик, до этого ревностный
католик, быстро поддался влиянию. Его сестра Мар­
гарита, всегда остававшаяся верной католицизму,
пишет в своих мемуарах, что он даже пытался вы­
рвать у нее из рук молитвенник и бросить его в огонь.
Эти крайности не понравились королеве-матери,
и она запретила Жанне воспитывать строптивую
Маргариту в новой вере. Но в то же время она смот­
рела сквозь пальцы на кощунственные забавы юных
принцев, в которых участвовал и принц Беарнский.
24 октября 1561 г. испанский посол сообщает, что
когда Екатерина Медичи беседовала с папским лега­
том, дверь с шумом распахнулась, и принцы верхом
64

Г енрих IV

на ослах ворвались в комнату. Во главе процессии
ехал маленький Беарнец в красной сутане, за ним
следовали Карл IX, его братья и товарищи, переоде­
тые в прелатов и монахов. Екатерина расхохоталось,
кардинал из вежливости тоже вынужден был улыб­
нуться. В ноябре богохульство повторилось, но на
этот раз за Карлом IX в митре и стихаре следовали
Генрих и принцы Валуа. Такие, как выразилась Ека­
терина, «детские шалости» были характерны для
этих странных месяцев.
К концу года кальвинизм все больше заполонял
страну. На молитвенных собраниях присутствовали
огромные скопления людей —до 6 ОООчеловек. С пол­
ным основанием можно предполагать, что числен­
ность французских протестантов достигла 2 милли­
онов из 17 или 18 миллионов подданных королев­
ства. Мишель де Л ’Опиталь при участии Беза и Колиньи готовил январский эдикт, который впервые
должен был разрешить во Франции протестантские
службы, правда, при определенных ограничениях.
В католическом лагере возрастало беспокойство.
Французское духовенство выступало с многочислен­
ными протестами. Рим и Мадрид объединили усилия,
чтобы помешать Екатерине Медичи продолжать свою
«сатанинскую» политику. Под их влиянием в начале
1562 г. за несколько недель ситуация резко измени­
лась. Антуан получил от Испании заманчивое пред­
ложение относительно Сардинии с условием, что он
проведет в Королевском Совете предложение о запре­
щении кальвинизма. Королева-мать поняла, что она
зашла слишком далеко, поэтому начала искоренять
ересь в собственном доме: бывшие учителя Карла IX
вернулись к своим обязанностям, придворные дамы
3. г««ри>iv

65

Ж а н -J lb e p иЬаблон

были призваны к порядку. Гизы снова были в фаво­
ре, Шатильоны, соответственно, удалились.
В наваррской королевской семье с неистовой си­
лой вспыхнула враждебность между супругами. Ан­
туан сделал окончательный выбор в пользу Рима, и
Без называл его новым Юлианом Отступником. По­
нуждаемая мужем вернуться к католичеству, Жанна
воскликнула: «Если б у меня по одну руку было все
мое королевство, а по другую — мой сын, я скорее
утопила бы их обоих в морской пучине, чем отсту­
пилась бы». Антуан после уговоров перешел к стро­
гим мерам. Он запретил жене присутствовать на
протестантском богослужении, будь то дома или в
другом месте. Узнав, что она тайно ходит на причаще­
ния в дом Конде, он впал в бешенство и увез еретич­
ку в Париж. В довершение всего он поселил ее во
дворце своего фаворита Филиппа де Ленонкура,
епископа Оксеррского, репутация которого была от­
нюдь не безупречной. Анонимное письмо, адресован­
ное Жанне, называло его «высокопоставленным су­
тенером парижских мещанок». Разлад в семье достиг
апогея. Здоровье Жанны, подорванное бурными сце­
нами, резко ухудшилось. К радости Антуана, одно
время даже опасались за ее жизнь. Он уже подумы­
вал развестись с ней, чтобы угодить Мадриду. Если
бы небо вернуло ему свободу, он попросил бы руки
вдовы Франциска II, Марии Стюарт, вернувшейся к
тому времени в Шотландию. Этот брак сделал бы его
племянником Гизов!
Екатерина Медичи вела себя сдержанно. Она хо­
тела держать Жанну при дворе, чтобы сохранить рав­
новесие сил. Кальвин из Женевы призывал короле­
ву Наваррскую не сдаваться, несмотря на все труд­
66

~Jenpux.

!V

ности. Но Филипп II оказался сильнее. Испанский
посол добился ее изгнания, тем более что у него были
на то личные причины. Он затаил на нее злобу за то,
что она отказалась присутствовать на крещении его
сына и не пустила Генриха. После трагедии в Васси
каждому стало ясно, что политика сосуществования
обеих религий обречена на провал. Сен-Жерменская
осень закончилась, началась долгая зима гражданс­
кой войны.
Вернувшись из Васси, Франсуа де Гиз торже­
ственно выехал в Париж. Парижане встретил его, как
нового Давида, одолевшего филистимлян. Католики
осмелели: в Сансе, Оксерре, Кагоре, Орильяке, Кар­
кассоне и Авиньоне произошли массовые убийства
гугенотов. Королевство находилось на грани войны.
Конде стал главой протестантской партии, которая
вскоре приобрела милитаризованный характер.
Екатерина какое-то время обдумывала свою
дальнейшую тактику. Она решила воспользоваться
Жанной, чтобы подписать соглашение с Конде, а
потом вместе с ним и королем запереться в Орлеа­
не. Но Гизы разгадали ее планы и помешали ей ус­
кользнуть. Жанна, снова получившая приказ мужа
удалиться в Вандомский замок, лишилась поддерж­
ки своей «товарки». 27 или 28 марта она в слезах про­
стилась с сыном и пустилась в путь.
После однодневной остановки в Мо, которую она
использовала для поддержания боевого духа принца
Конде и гугенотского руководства, Жанна прибыла
в Вандом, где ее появление сразу же вызвало насиль­
ственные действия.
Через несколько часов после отъезда королевы
Наваррской армия Конде выступила в поход. Снача­
з*

67

Ж а н -J lb e p Ъ а б л о н

ла она направилась в сторону Парижа, потом неожи­
данно повернула на Орлеан. К всеобщему изумле­
нию, гугеноты 2 апреля завладели городом. На этот
раз это действительно была война. Тур, Блуа, Ле
Май, Анжер, Руан и Лион за несколько месяцев ока­
зались в руках гугенотов.
ОТЕЦ И СЫН

Принц Беарнский остался с отцом при француз­
ском дворе. Ему было тогда восемь лет и три меся­
ца. В течение пяти лет его жизнь была тесно связана
с жизнью его кузенов Валуа, Максимилиана, Алек­
сандра и Эркюля. Максимилиан стал Карлом IX, ему
было около двенадцати лет. Робкий и вспыльчивый
мальчик, с болезненной страстью предающийся охо­
те и игре в мяч, хотя это подтачивало его и без того
слабое здоровье. Король-ребенок, он плакал на коро­
нации в Реймсе. Крестьяне уже прозвали его брата
Франциска II «корольком», Карл IX будет для них
«сопливым королем». Монлюк сообщает святотат­
ственные слова восставших крестьян, от которых он
требовал повиновения королю: «Какой король? Мы
сами себе короли. А тот, о ком вы говорите, —сопляк,
мы его высечем розгами и обучим ремеслу, чтоб он
сам зарабатывал на жизнь, как все остальные» (фев­
раль 1562 г.).
Воспитателем Карла IX был старательный и доб­
росовестный солдат месье де Сипьер, которого во
время гугенотской осени 1561 года сменил один из
Бурбонов, старый принц де Ла-Рош-сюр-Лон. Его
учителю, знаменитому гуманисту и переводчику
Плутарха Жаку Амио, хотя и не удалось привить
68

Ген р их.

IV

своему 'ученику любовь к чтению, все же удалось
заинтересовать его рассказами о воинских подвигах
античных героев.
Герцогу Орлеанскому Александру, будущему Ген­
риху III, было десять с половиной лет. Более умный,
раскованный и склонный к классическому образова­
нию, чем брат, он был любимчиком матери, не скры­
вавшей своего предпочтения. И, наконец, ровесник
Генриха Наваррского восьмилетний Эркюль, смуг­
лый, невежественный и тщедушный. Что касается их
девятилетней сестры Маргариты, то все при дворе
восхищались ее красотой, женственностью, умом и
ученостью. Единственная из десяти детей Генриха II
Екатерины Медичи, она обладала крепким здоровь­
ем и дожила до шестидесяти трех лет.
В отличие от своих болезненных и страдающих
всяческими патологиями кузенов — вероятно, боль­
ных наследственным сифилисом, —маленький Беар­
нец радовал крепким сложением, силой, увереннос­
тью, находчивостью, открытым характером; короче,
редким по тем временам физическим и нравствен­
ным здоровьем. Маленький, жилистый и румяный,
он был не похож на долговязых и бледных принцев
Валуа. Карл IX сделал его своим любимым товари­
щем. Вероятно, он им восхищался. Александр, наобо­
рот, завидовал Генриху — возможно, из-за интереса,
который проявляла к нему его сестра Марго.
После отъезда в конце марта 1562 г. королевы
Наваррской принц Беарнский остался под опекой
отца. Антуан хотел вырвать с корнем ересь из серд­
ца сына, поэтому отстранил людей, приставленных
к нему Жанной. Протестантский наставник Ла Гош­
ри был заменен католиком Жаном де Лоссом, быв­
69

Ж а н -J lb e p 'Jba 6 jLOH

шим наместником короля в Мариеибурге. Его основ­
ной задачей было «отвратить принца от его религии
и воспитать в католической вере». Дело получило
международный резонанс. Жанна вырвала у сына
обещание сохранить верность кальвинизму, угрожая
лишить его наследства, если он пойдет к мессе.
Антуан, наоборот, пообещал испанскому королю
обратить сына в католичество, и Филипп II с нетер­
пением ждал известий от своего посла в Париже. От
него мы знаем, что ребенок стойко сопротивлялся
давлению отца. «Я сделаю все возможное», — писал
в апреле испанский посол. Но 19 мая он вынужден
был признать свое поражение: мальчик продолжал
упорствовать. Когда кардинал Лотарингский вернул­
ся в Париж, Антуан решил, что прелат сможет пере­
убедить упрямца, и послал Генриха на его помпезную
встречу. Королева-мать тепло приняла кардинала в
Лувре и поручила ему религиозное воспитание сво­
их детей. Генрих в числе других был приглашен на
проповеди Лотарингца в Соборе Парижской Богома­
тери и в Сен-Жермен-л’Оксерруа. Но все было на­
прасно. Ему пригрозили поркой. Когда его силой
заставили пойти в церковь, он заболел или притво­
рился нездоровым, так как всегда был «очень хитер
и изворотлив», как позднее писал историк Борденав.
Наконец ему пришлось покориться. Это произошло
на торжественной мессе в часовне святого Михаила
в Венсенне, где 1 июня 1562 года состоялся капитул
королевского ордена имени этого святого. Генрих
был посвящен в рыцари ордена. Он поклялся быть
верным католической вере и умереть за нее.
Вполне возможно, что известия из Вандома дали
Антуану веский довод заставить ребенка отказаться
70

Г е н р и х IV

от веры его матери. Жанна д’Альбре прибыла в Ван­
дом где-то между 29 апреля и 3 мая. Вскоре после
этого толпа гугенотов напала на городские церкви,
потом поднялась к герцогскому замку, стоящему на
холме, и разграбила собор Святого Георгия, где на­
ходились захоронения Бурбонов-Вандомских. Чуть
ли не на глазах королевы они разрушили гробницы,
вскрыли гробы, выбросили скелеты, в том числе и
останки родителей ее мужа, Шарля Вандомского и
Франсуазы Алансонской. Что сделали с гробом ее
первого сына? Потворствовала ли королева этому
глумлению из ненависти к мужу? Навряд ли, но во
всяком случае она им не воспрепятствовала. Свя­
щенные сосуды и утварь были переплавлены, а дра­
гоценный металл отправлен в Орлеан на военные
нужды.
Терзаясь запоздалыми угрызениями совести, Жан­
на написала об этих событиях Теодору де Безу, ко­
торый был с Конде в Орлеане. Ответ протестанта
дает основания сомневаться в виновности королевы,
но он без обиняков осуждает акт вандализма. Одна­
ко лихорадка разрушения овладела гугенотами —они
осквернили могилы Людовика XI в Клери, Жанны
Французской в Бурже и герцогов де Лонгвилей. Пе­
риод с 1562 по 1563 г. был одним из пиков гугенот­
ского вандализма (церкви, многочисленные памят­
ники), следующий будет в 1587 г., когда они разру­
шат могилы папы Клемента V и Гастона Фебюса.
Странная ненависть к мертвым!
Охваченный яростью, Антуан поклялся отомстить
за надругательство над прахом родителей. Он объя­
вил, что наложит секвестр на Беарн, а жену заточит
в крепость. Для этой цели был послан Блез де Мон71

Ж а н - 'А ь е р ’Ъ а б л о н .

люк, который в то время стоял с войсками на ЮгоЗападе для поддержания порядка. По оплошности
или тайному умыслу великий полководец не смог
помешать Жанне вернуться в Беарн.
Было бы ошибочно думать, что из-за гонений на
жену Антуан потерял влияние на сына. Гораздо важ­
нее то, что религиозные раздоры и воинская слава
вызывала восторг у юных принцев. Для них король
Наваррский не был тем «тщеславным, непостоянным
и легкомысленным» человеком, которого описывает
Монтень, тем элегантным повесой, увешанным коль­
цами и серьгами, тем эгоистом, чьи любовные похож­
дения и клептомания давали пищу придворным
сплетням. В их глазах он был блестящим полковод­
цем с величественной осанкой, другом солдат, над­
менно презирающим опасность. К тому же начина­
ющаяся война даст ему возможность показать, на что
он способен.
Опасаясь нападений гугенотов, двор сначала ук­
рылся в Венсенне, старом замке Карла V, огромном,
как город. В конце весны Генрих находился там со
своими кузенами, но недолго. Королева-мать, вы­
нужденная непрерывно переезжать с королем в зави­
симости от военных операций, решила разъединить
семью. Александра и Маргариту отправили в Амбуаз. Антуан Бурбонский, командовавший тогда коро­
левской армией, тоже опасался за безопасность сына.
Вскоре Филипп II потребовал отдать в заложники
Генриха до заключения обмена Наварры на Сарди­
нию. Отец испугался и гордо ответил, что судьба
принца Беарнского находится в руках короля Фран­
ции, чьим верным подданным он являлся, и поспе­
шил спрятать сына в безопасном месте.
72

Г енрих IV

Для этого он выбрал принцессу, которой безого­
ворочно доверял, Рене Французскую, вдовствующую
герцогиню Феррарскую. Дочь Людовика XII с 1559 г.
уединенно жила в своем замке Монтаржи. Как и
Маргарита Аигулемская, она была известна своими
симпатиями к кальвинизму и давала убежище гони­
мым за веру. Как Жанна д’Альбре, она публично
объявила о своей вере и так же, как она, позволила
гугенотам разграбить церкви Монтаржи. Она пользо­
валась уважением в обоих лагерях, так как ее дочь
Анна вышла замуж за герцога Гиза. Выбор Антуана
был удачным. Таким образом, принц Беарнский ока­
зался в Монтаржи под охраной герцогини.
Антуану Бурбонскому, командовавшему католи­
ческими войсками, было поручено отобрать у проте­
стантов завоеванные ими города Луары. После пора­
жения у Орлеана ему удалось взять Блуа, Тур и
Бурж. На обратном пути он с королевой-матерыо и
королем заехал в Монтаржи навестить больного ос­
пой сына. Его оставили на попечение врачей, кото­
рые усиленно лечили его слабительными средства­
ми и ревенем. Позже, когда гугеноты попытались его
похитить, он был срочно перевезен в Париж.
Королевская армия направилась в Нормандию,
чтобы отвоевать у гугенотов и английских отрядов,
посланных королевой Елизаветой, Руан. Антуан и
герцог Гиз сначала взяли приступом форт Святой
Екатерины. Оба имели обыкновение отважно сра­
жаться в первых рядах, как простые солдаты. Обхо­
дя 16 октября траншеи форта, которые находились
на расстоянии выстрела от города, Антуан решил там
на некоторое время задержаться. Едва он вышел изпод укрытия земляного вала — говорят, для удов­
73

yC aH -Jlbep Ъ аблон

летворения естественной потребности, —как был сра­
жен выстрелом из аркебузы. Позже происхождение
выстрела оспаривалось. Рана показалась несмертель­
ной, хотя врачи не смогли извлечь пулю. Через не­
сколько дней герцог Гиз сломил сопротивление горо­
да. Он распорядился нести раненого на носилках во
главе войск во время входа победителей в Руан. Со­
стояние здоровья Антуана быстро ухудшалось. Он
угасал целый месяц. Забыв о размолвке, он тщетно
призывал жену приехать. Жанна не торопилась. Она
будет еще в Наварранксе, когда узнает о смерти мужа.
Поскольку королевская армия должна была сроч­
но покинуть Нормандию —боялись нападения гуге­
нотов на Париж, — 15 ноября раненого погрузили на
галеру, плывущую вверх по Сене. Через два дня на
ее борту Антуан испустил свой последний вздох.
Последние дни жизни как в зеркале отразили нео­
пределенность его религиозных убеждений. До от­
плытия он принял католического священника, кото­
рый его исповедал и причастил, но на борту он по­
просил своего врача-кальвиниста читать Священное
Писание. Перед смертью он пообещал, что если вы­
живет, будет исповедовать протестантизм, потом
схватил за бороду своего слугу и сказал: «Верно слу­
жите моему сыну, а он пусть верно служит королю».
Ему было сорок четыре года.
Его сын Генрих был тогда в Венсенне. Позже он
рассказывал, что видел во сне своего умирающего
отца, который заклинал его «никогда не сворачивать
с пути добродетели». Двор погрузился в глубокий
траур. Екатерина Медичи была в растерянности, в
лице Антуана она потеряла политическую опору, но
одновременно и командующего войсками. Кому те­
74

Генрих

IV

перь доверить наместничество королевства? Венеци­
анский посол утверждал, что обсуждали кандидату­
ру маленького Генриха, но больше говорили о дру­
гих Бурбонах, кардинале, герцоге Монпансье и даже
о мятежном Конде. Можно догадаться, что Мадрид
отнесся к этим планам отрицательно. Королева из ос­
торожности решила не делать никаких назначений и
дожидаться совершеннолетия Карла IX. Так она ста­
ла единоличной правительницей королевства.
После смерти Антуана Екатерина доброжелатель­
но вела себя по отношению к Жанне. Разумеется, она
настаивала, чтобы принц Наваррский воспитывался
при французском дворе, но руководство воспитани­
ем она предоставила его матери. Ребенка водили по­
переменно то на мессу, то на протестантское бого­
служение, а его учителя-католики были отстранены.
Королева-мать проявила свою благосклонность к ре­
бенку, дав ему жалованные грамоты (25 декабря и 1 ян­
варя 1563 г.) на должности, которые занимал его
отец, —то есть наместника короля, губернатора Гиени и адмирала той же провинции, и к тому же полк
в сто копий. Естественно, это делалось не без задне­
го умысла, так как Генрих был удобным заложником.
В ноябре она заставила его подписать в Блуа протест
против въезда во Францию немецких наемников, за­
вербованных его дядей, принцем Конде. Жанна воз­
мутилась, что его принудили подписать эти требо­
вания, «противоречащие справедливости и воспи­
тывающие в ненависти к протестантской религии»
(март 1563 г.).
В довершение всего Екатерина в феврале того же
года назначила наместником Верхней Гиени Монлюка, заклятого врага Жанны. Королева Наваррская
75

Ж .а н -^ 1ьер Ъаблон.

была потрясена этим событием: «Я не знаю, с чего
начать мое письмо. Покорнейше прошу меня про­
стить, если гнев заставит меня забыться и допустить
какую-нибудь дерзость... Я очень огорчена, что мне
придется терпеть, как я это делала до сих пор, вызы­
вающее поведение наместника или губернатора Гиени». Но письмо не помогло. Монлюк, победитель
гугенотов у Таргона и Вера, вошел в столицу провин­
ции Бордо и разразился там непристойными солда­
фонскими речами, выражая надежду, что король даст
ему приказ вторгнуться в Беарн, так как он хочет
«попробовать, так ли хорошо спать с королевами, как
с другими женщинами».
Екатерине не пришлось сожалеть о своей неуступ­
чивости: она принесла блестящие результаты. Побе­
да королевских войск у Дре, а также смерть Франсуа
де Гиза, убитого под Орлеаном Польтро де Мере,
позволили ей диктовать условия мира. Амбуазский
эдикт, подписанный 19 марта 1563 г., признавал сво­
боду совести и предоставлял ограниченную возмож­
ность проведения протестантских богослужений.
Потом королева направила армию в Гавр, чтобы ото­
брать город у англичанки, а 16 августа на торже­
ственном заседании парламента Нормандии в Руане
объявила о совершеннолетии Карла IX.

НАВАРРСКИЙ КОЛЛЕЖ

Юный принц Наваррский вел при французском
дворе двойную жизнь: с одной стороны, он учился и
играл со своими кузенами Валуа, а с другой, получал
индивидуальное воспитание, за которым издалека
76

J енрих

IV

следила его мать. Несмотря на противоречивый ха­
рактер сведений о воспитании принца в Париже,
трудно представить, что оно избежало влияния гума­
нистических идей великих мыслителей того време­
ни. Для Эразма, как и для Рабле и Монтеня, целью
образования было формирование человека завтраш­
него дня, а следовательно, будущего совершенного
общества. Уже давно раздавалась критика по пово­
ду формализма средневекового образования, его аб­
страктного характера и нелепого предпочтения ком­
ментариев в ущерб оригинальным текстам. Во Фран­
ции Гильом Буде первым осмелился заклеймить
ущербность средневековой системы образования.
Рабле в своей идеальной программе предусматривал
изучение трех древних языков, являющихся основой
гуманитарных знаний, —латыни, греческого и древ­
нееврейского. К ним он присовокуплял космогра­
фию, свободные искусства, историю, арифметику,
геометрию, музыку, астрономию, гражданское право,
изучение природы во всех ее проявлениях (моря,
реки, животные, растения, минералы), медицину и,
конечно же, Священное Писание.
Проповедником новаторских идей в Париже был
Пьер де Раме, в латинской транскрипции — Рамус.
Его речь на открытии коллежа в Плесси в 1546 г.
была настоящим манифестом новой методы препо­
давания. Она состояла в следующем: рабочий день
ученика делился на две половины по пять часов каж­
дая. Первая включала один час чтения учителем
вслух греческих и латинских текстов, следующие два
часа отводились на их анализ, пересказ и заучивание
наизусть, потом два часа на беседу о источниках. Ос­
тальные пять часов посвящались упражнениям на
77

Ж а н .-*}1ьер Ш а б л он

закрепление. Рамус предусматривал три года для
изучения грамматики, четвертый год — риторики, пя­
тый —диалектики, шестой — математики, седьмой —
физики; три последних года включали также препо­
давание философии.
Жанна д’Альбре, несомненно, была знакома с но­
вой методой классического образования, тесно свя­
занной с новаторскими идеями вождей Реформации.
Она признавала преимущества коллективного обуче­
ния и согласилась подвергнуть ему своего сына. Та­
ким образом, Генрих учился и в коллеже, и дома со
своими наставниками. «В детском возрасте его при­
везли ко двору. Его первой академией был Венсеннский лес, потом его поместили в Наваррский коллеж
для изучения изящной словестности. Там он учился
вместе с герцогом Анжуйским, который стал его ко­
ролем, и герцогом Гизом, который хотел им стать», —
писал историк Пьер Матье.
Наваррский коллеж был по тем временам самым
крупным и самым знаменитым учебным заведением
Латинского квартала. Со времени его основания ко­
ролевой Жанной Наваррской, женой Филиппа Кра­
сивого, он никогда не терял своей тесной связи с мо­
нархией, так как короли часто выбирали среди его
выпускников наставников для юных принцев. Из
стен Наваррского коллежа вышли знаменитые гума­
нисты Бюде, Рамус, Данес, Фине.
Во время уроков в коллеже принц Наваррский
общался с другими маленькими принцами. Суще­
ствовало ли между «тремя Генрихами», Наваррским,
Анжуйским и Гизом, то доброе согласие «без размол­
вок», о котором так любят писать мемуаристы? Дип­
ломатические депеши опровергают это упрощенное
78

Генрих

IV

представление: «Имела место потасовка между прин­
цем Наваррским и герцогом Гизом, за которую оба
они были наказаны. Некоторые считают, что они
плохо уживаются (15 мая 1563 г.)». Генрих Гиз, бес­
спорно, питал тайную ненависть к Беарнцу, включая
его в свои планы мести адмиралу Колиньи и проте­
стантским принцам, повинным в смерти его отца,
герцога Франсуа.
Вернувшись после уроков в коллеже в Лувр, Ген­
рих получал домашнее образование, более соответ­
ствующее желаниям его матери. Уроки де Ла Гошри,
а потом Пальма Кайе способствовали развитию па­
мяти и укреплению характера с помощью старого
метода запоминания изречений. Новшество состоя­
ло в отборе этих изречений, которые учителя заим­
ствовали не у средневековых комментаторов, а у
классических античных авторов. Мемуаристы цити­
руют большое количество затвержденных Беарнцем
максим, касающихся добродетелей хорошего госуда­
ря, таких, как великодушие, любовь к народу, отвра­
щение к лести: «Монарх, который любит лесть и бо­
ится правды, имеет вокруг своего трона одних рабов...
Счастливы короли, у которых есть друзья! Несчас­
тье тем, у кого есть только фавориты».
Учитель-кальвинист прививал ему уважение к
Богу, чья воля присутствует во всех деяниях. Мотив
Божьей воли будет постоянно присутствовать в пе­
реписке Генриха: ничего не может произойти, «если
Бог не приложит к этому свою всемогущую длань».
При таком воспитании характер Генриха неизбеж­
но должен был закалиться. Он доказал это во время
придворной лотереи, которая состоялась в аббатстве
Сен-Жермен-л’Оксерруа. Выигрыш присуждался
79

Ж а н -Jlbep Ъ аб ло н

после жеребьевки билетов, на которых каждый дол­
жен был написать не имя, а девиз — прекрасная воз­
можность показать свою ученость. На билете Генри­
ха было написано на греческом и латыни его люби­
мое изречение: «Или победить, или умереть». Коро­
лева-мать, убедившись, что ее племянник понимает
то, что написал, сделала выговор его учителям. Она
запретила учить его подобным вещам, сказав, что они
развивают упрямство. Воплощение гибкости, дипло­
матии, она не могла допустить, чтобы нацеливали на
поиски абсолюта принца, которого она намеревалась
держать в подчинении.
Протестанты или католики, но юные принцы вос­
питывались в духе культа героев, особенно великих
полководцев античности Кира, Александра, Помпея,
Цезаря и Августа. Тон задавал перевод Амио «Исто­
рии знаменитых мужей», хотя, как говорят, Карл IX
предпочитал ему чтение Макиавелли, а Генрих Гиз —
Тацита. Но тем не менее «Параллельные жизнеопи­
сания» Плутарха оставались для этих юношей под­
линным зеркалом героизма, в котором они стреми­
лись увидеть свое изображение. Лгриппа д’Обинье
позже высмеет подобные стремления: «Дети мои, для
вас полезнее подражать посредственным, а не вели­
ким, потому что в борьбе с себе подобными вам сле­
дует использовать ловкость, которой недостает прин­
цам. Генрих Великий не любил, чтобы люди из его
окружения увлекались чтением жизнеописаний им­
ператоров и полководцев. Увидев, что Неви слишком
привязан к Тациту, он посоветовал ему найти исто­
рию жизни своего современника».
Впрочем, Агрипиа д’Обинье был не очень высоко­
го мнения об образованности Беарнца. Услышав, как
80

Г е н р и х . IV

тот приводит множество примеров из античной ис­
тории, которые оправдывали его желание жениться на
своей любовнице Коризанде, Агриппа скажет: «Зная,
как вы не любите читать, я сомневаюсь, что вы сами
нашли приведенные вами примеры». Скалигер гово­
рил то же самое: Генрих не умел делать две вещи —
«сохранять серьезность и читать».
Однако была одна книга, которая не переставала
волновать Генриха Наваррского и которую он перечи­
тывал всю жизнь: рыцарский роман «Амадис Галль­
ский». Кроме «Амадиса», принц читал Цезаря и Вегетия, считая, что их произведения являются необ­
ходимым подспорьем для будущего воина. Он даже
перевел несколько страниц из Цезаря, так как, бла­
годаря усилиям Гошри, Генрих хорошо знал латынь.
Скалигер писал, что «при короле нельзя плохо гово­
рить на латыни, он сразу же это заметит». Стало быть,
метод заучивания изречений все же принес свои пло­
ды. Переписка и речи короля не оставляют в этом ни­
какого сомнения. Вызубренные в детстве сентенции
служили обычным арсеналом для его речей, когда он
хотел одолеть в споре своего противника.
В глазах гуманистов элементарные понятия о гре­
ческом, некоторое представление об испанском и не­
сколько слов из итальянского составляли скудный
культурный багаж принца. Но зато он научился го­
ворить на французском, и на каком французском! По
выражению Марселя Пруста, «на изысканном фран­
цузском Генриха IV»! Откуда это известно? Дело в
том, что кроме многочисленных историй и панегири­
ков, существует литературное произведение —девять
томов писем короля, которые позволяют нам узнать
этого замечательного человека, описанного им самим
81

Ж а н -^ Т ь е р Ъ а б л о н

лучше, чем кем-либо другим. Их отличает удиви­
тельное совершенство языка, образность, живость из­
ложения. Он с необыкновенным умением пользует­
ся разговорным стилем, превосходным средством
для передачи живости мысли. В его языке редко
встречаются гасконизмы, что свидетельствует о том,
что благодаря парижскому воспитанию он быстро из­
бавился от акцента и языка своего детства. Непринуж­
денный и изысканный стиль предполагает высокую
культуру, что подтверждают также четкий и красивый
почерк, более изящный и разборчивый, чем у боль­
шинства его современников, и орфография, более пра­
вильная, чем у Агриппы д'Обинье, который писал
свое имя тремя различными способами.
Чему он еще научился в Наваррском коллеже и в
Лувре? Началам истории, почерпнутым из Библии
и истории Рима, крупицам современной истории, в
основном подвигам последних королей — великоду­
шию и доброте Людовика XII, отчаянной храбрости
и благородству Франциска I — и, наконец, началам
математики, которая ему пригодится, чтобы считать
вместе со своим министром Сюлли. Он, несомненно,
имел склонность к точным наукам, и какое-то время
среди его помощников был математик Антуан Мандука.
БЕЗУКОРИЗНЕННЫЙ ДВОРЯНИН

Однако того блестящего по тому времени образо­
вания, о котором мы рассказали, было явно недоста­
точно. Его мог получить также сын купца или про­
курора. С самого начала формирования феодально­
го общества физические упражнения выделяли део 82

Г енрих IV

рян из остальной массы, а невежеством своим они
даже гордились. «Воин, — писал Ла Ну, — должен
был уметь написать только свое имя, как будто на­
уки помешали бы ему быть более мужественным».
Самым главным достоинством дворянина было ис­
кусство управления конем, то есть, как писал Рабле,
«уметь поднять коня на дыбы, заставить его перепрыг­
нуть через ров и частокол, поворачивать его вправовлево»; кроме того, выполнять верхом упражнения на
ловкость: «пробить копьем ратный доспех, нанизать
на него кольца... прыгать с лошади на лошадь, не ка­
саясь земли, скакать без стремени и уздечки». Юные
принцы обучались у учителей, которые учили их всем
тонкостям вольтижировки. Самым известным из них
был бретонец Франсуа Керневенуа. Под его руковод­
ством Генрих стал одним из самых искусных наезд­
ников своего времени, выносливым кентавром, спо­
собным оставаться в седле по 15 часов.
Его таланты не остались незамеченными при дво­
ре, где не скупились на насмешки над неуклюжими.
Горе тому, кто оплошал, споткнулся, покраснел, ос­
тановился перед препятствием, зато аплодисменты
зрителей, и особенно зрительниц были мощным сти­
мулом для отважных. Сюлли, перечисляя достоин­
ства своего короля, позже напишет: «Он был от при­
роды очень сильным, здоровым, подвижным и лов­
ким, превосходно ездил верхом, прекрасно владел
всеми видами оружия — шпагой, аркебузой, пикой,
алебардой, пистолетом; он высоко прыгал, быстро бе­
гал, плавал, как рыба, танцевал любые танцы». По­
том Сюлли лукаво добавил: «И все это он проделы­
вал с большим удовольствием и энтузиазмом, осо­
бенно в присутствии девушек и дам».
83

Ж а н -^ 1 ь е р 'Ъа.би.он

Своей исключительной выносливостью он был
обязан прежде всего Ла Гошри. Именно тот приучил
его к скачкам верхом при любой погоде, короткому
сну под плащом в какой-нибудь халупе, к ветру и
снегу, холоду и голоду. Искусство верховой езды на­
ходило свое применение на охоте, его любимом раз­
влечении, сугубо аристократическом виде спорта.
Некоторые изнуряли себя охотой с почти болезнен­
ной страстью, как Карл IX. Генриху было у кого
унаследовать это увлечение: семья де Фуа славилась
своими охотниками, а его предок Гастон Фебюс был
даже теоретиком этого благородного искусства.
Другой привилегией дворян была военная профес­
сия. Ла Гошри препоручил своего ученика бывшему
лейтенанту королевской гвардии де Ла Косту, кото­
рый сформировал маленький отряд из двенадцати
молодых дворян. Маленький Беарнец с увлечением
познавал тонкости военного искусства. Он часами
упражнялся со шпагой, пикой, стрелял из аркебузы.
Когда Ла Кост назначил его командиром отряда, Ген­
рих ввел среди своих товарищей железную дисципли­
ну. Вскоре он перестал снимать военную форму.
Физическая ловкость вырабатывалась также в
разнообразных играх, которым Генрих научился еще
в детстве. Особенно популярной была игра в мяч,
предок нашего тенниса. Площадки для игры в мяч
имелись во всех королевских резиденциях: в Фон­
тенбло, Сен-Жермене, Блуа и Лувре. Принцы игра­
ли там часами, демонстрируя свою ловкость перед
зрителями, толпящимися под навесами, за сетками,
оберегавшими их от мячей.
Так воспитывали мальчика, готового ко всему как
духом, так и телом. Пьер де Вассьер в своей книге
84

Т е н р и х . IV

«Дворяне старой Франции» охарактеризовал черты
трех поколений XVI века. Первое поколение состо­
яло из заурядных, не очень образованных людей,
скованных социальными и географическими рамками,
предпочитающими сидеть дома, когда их не уводили
размахивать шпагой в Италию. Второе поколение, ро­
дившееся в 1525-1530 гг., было более образованным,
более склонным добиваться королевских милостей,
более разборчивым в выборе брачных союзов. Третье
поколение, увидевшее свет в 1550-1560 гг., легко
восприняло свободомыслие Ренессанса. К рафини­
рованной античной культуре оно присовокупило
скептицизм, который, впрочем, мог дойти до глубо­
кого нравственного разложения. Оно вырвалось из
социальных и политических оков, чтобы утвердить
свою личность и шествовать собственным путем. Не­
постоянство, любострастие, эксцентричность. Генрих
принадлежал к этому поколению. У него была ост­
рая любознательность, непринужденность, но он от­
личался от своих современников ранней зрелостью.
Воспитание, полученное при дворе, не сделало его ни
педантом, ни эстетом. Его деревенское детство, здо­
ровье, сила, выносливость, уравновешенный харак­
тер быстро выделили его среди сверстников. Его зна­
ли. За ним следили. Очарованные им послы сообща­
ли своим государям о его словах и поступках, кото­
рым подражали при иностранных дворах. В десять
лет Генрих уже был личностью, новой кометой на
небосклоне Франции, траекторию которой пытались
предугадать.

Глава шестая
ПУТЕШЕСТВИЕ ПО ФРАНЦИИ
1564-1566

| i тобы спасти королевство от гражданской войt ны, Екатерина Медичи решила продемонст­
рировать всем французам королевскую семью, пред­
мет ее гордости. Она хотела убедить всех в ее спло­
ченности, силе, добродетелях и завоевать сердца
пышностью королевских церемоний. Должна была
исчезнуть всякая вражда, чтобы освободить сцену
для величественного спектакля, где главные роли ис­
полнялись королевой и ее детьми. Так и только так
можно было укрепить узы верности, ослабленные
недавними внутренними неурядицами.
Грандиозный план Екатерины Медичи материа­
лизовался в длинном путешествии по провинциям.
Французам намеревались показать их совершенно­
летнего короля, который уже не был хилым ребен­
ком, а элегантным юношей, ловким в разного рода
физических упражнениях, хорошим танцором, вла­
стителем, умеющим с превеликим апломбом декла­
мировать перед городскими властями речи, заготов­
86

Т е н р и х . IV

ленные его матерью. Путешествие позволило бы так­
же показать армию, сопровождавшую двор, а следо­
вательно, заставить трепетать бунтовщиков и как-то
разрешать сложные местные конфликты.
К тому же путешествие давало возможность королеве-матери увидеть своих замужних дочерей, герцо­
гиню Лотарингскую и королеву Испанскую, и, кто
знает, быть может, заручиться поддержкой своего
грозного зятя, Филиппа II. Для юных принцев путе­
шествие обещало быть очень познавательным. Ни
один французский король так всесторонне не позна­
комился со своим королевством, как Карл XI, а рядом
с ним будущие Генрих Ш и Генрих IV. На протяже­
нии двадцати семи месяцев они будут открывать для
себя горы и море, удивляться разнообразию народов,
языков и обычаев, знакомиться с сельским хозяй­
ством, любоваться древними памятниками. Это путе­
шествие по Франции трех мальчиков, трех принцев,
трех королей было наглядным уроком, о котором меч­
тал для своего Гаргантюа Франсуа Рабле.
ПУТЕШЕСТВИЕ

Огромный кортеж тронулся в путь 13 марта 1564 г.
Процессия насчитывала тысячи человек и растяну­
лась на несколько километров. В путешествии уча­
ствовали королева-мать, король, его брат, герцог
Орлеанский, Генрих Наваррский, Маргарита, а так­
же принцы крови, младшие Бурбоны. Их свита со­
стояла из толпы молодых дворян, восьмидесяти
фрейлин королевы, ста камердинеров, ста пажей,
швейцарской и шотландской гвардии, иностранных
послов, членов Королевского совета, поставщиков
87

Ж а н -Jlb ep Ъ аб л о п

двора. Одежду, мебель и ковры сложили в фургоны,
не забыв костюмы для празднеств, предусмотренных
заранее. В кортеже насчитывалось около восьми ты­
сяч лошадей. Молодых принцев сопровождали их
наставники. По пути они будут давать уроки, при­
влекать внимание своих учеников к географическим
или историческим достопримечательностям. Перего­
ны были от 8 до 40 км, а остановки в городах и зам­
ках — от нескольких дней до двух месяцев, в зависи­
мости от климата и политической обстановки.
Двор сначала направился в Санс, потом в Труа, где
был подписан договор с Англией. Через два дня, 14 ап­
реля, Генрих упал и ударился головой. Ушиб был
пустячным, но происшествие послужило поводом
для Екатерины написать Жанне любезное письмо:
«Если бы наше дорогое дитя не ушиблось, играя в
мяч, мы были бы уже в Шалоне. Прежде чем пус­
титься в путь, я хотела убедиться, что он в состоянии
ехать с нами, хотя, хвала Господу, он почти здоров.
И я смею вас уверить, что он чувствует себя хорошо,
и надеюсь, что вы к своему удовольствию найдете его
в добром здравии, так как те, кто его видит, считают
его самым красивым ребенком на свете. Надеюсь, он
не станет хуже в моих руках».
Королева-мать напомнила «своей товарке», что ее
присутствие было бы желательно на следующей оста­
новке. После Бар-ле-Дюк, где она крестила своего пер­
вого внука, сына герцогини Лотарингской, Екатерина
и двор направились в Лангр, а потом в Дижон, где
юные принцы участвовали в учебном обстреле города
королевской артиллерией. В Шалоне путешественни­
ки сели на корабли и поплыли в Масон, куда несколь­
ко дней тому назад прибыла королева Наваррская.
88

е н р и а IV

Ее прибытие не прошло незамеченным. Жанну
д’Альбре сопровождали восемь одетых в черное каль­
винистских священников и вооруженный эскорт из
трехсот всадников. Их вид и поведение резко отли­
чалось от пестрой и шумной толпы французских
придворных. Более того, известия из Беарна были
пугающими. После возвращения на Ю го-Запад,
Жанна внедряла кальвинизм, не останавливаясь пе­
ред самыми крайними мерами. Кальвин послал ей в
помощь священника Жана-Раймона Мерлена. В цер­
квах Ласкара и По были запрещены католические
богослужения, статуи разрушены. В Беарне была
провозглашена свобода совести и теоретическое ра­
венство двух конфессий —теоретическое потому, что
фактически протестантские обряды повсюду возоб­
ладали над мессой, к ярости католического духовен­
ства и его прихожан. Кардинал д’Арманьяк безус­
пешно пытался отговорить свою кузину от раскола,
предупреждая о возможных последствиях ее опро­
метчивых действий. Жанна не осталась в долгу. Она
вдребезги разбила теологическую аргументацию кар­
динала, обозвав его при этом «старым невеждой», что
привело их к окончательному разрыву. Папа вызвал
упрямую мятежницу на суд Инквизиции. Все пони­
мали, что заочный приговор, который будет неизбеж­
но вынесен судом, лишит ее всех владений. К счастью,
за нее вступилась перед Римом неожиданная союзни­
ца. Екатерина Медичи не могла допустить, чтобы
Святой престол распоряжался по своему усмотрению
короной, так как такой прецедент был бы опасен так­
же и для Франции.
Из чувства благодарности Жанне следовало бы
вести себя в Масоне сдержанно, но ее непримири­
89

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ аблон

мость не знала границ. 1 июня, на следующий день
после своего прибытия, они ничего не сделала, что­
бы помешать своим людям оскорблять процессию в
честь праздника Тела Господня, которая шла по ули­
цам во главе с ее деверем, кардиналом Бурбонским.
Как и в Ваидоме, это было оскорблением не только
религии, но и семьи, Бурбонов. Прискорбное проис­
шествие в Масоне вызвало возмущение католиков и
омрачило встречу королевы Наваррской с сыном,
когда через два дня после этого скандального инци­
дента двор прибыл в Масон. Тотчас же уведомлен­
ная кардиналом, Екатерина решила действовать. Она
не хотела, чтобы ее обвинил в слабости испанский
посол, который участвовал в путешествии и обо всем
подробно информировал своего короля. Королевамать организовала другую процессию, пригласив на
нее Жанну и всех беарнцев, которые должны были
идти обнажив голову.
Путешествие продолжилось торжественным въез­
дом в Лион. Генрих, одетый в темно-красный бархат,
расшитый золотом, ехал верхом третьим, за королем
и его братом. Но Жанне претила вся эта мишура и
суетность. Ее все раздражало, и в первую очередь ее
деверь, принц Конде, гугенотский герой Орлеана,
который стал посмешищем, признав недавно своим
сыном ребенка от Изабеллы де Лимейль, одной из
красавиц «летучего эскадрона» королевы-матери.
Жанна считала своим долгом бороться с безнрав­
ственностью, нечестивостью, легкомыслием двора,
грозившими погубить душу ее сына. Лион был го­
родом, пронизанным духом Реформации, очагом гу­
манизма и центром распространения новых идей.
Жанна сочла время и место подходящими для пе­
90

Генрих. IV

ревоспитания сына. Она водила его на протестант­
ские богослужения, проводимые под открытым не­
бом в знак протеста против запрещения короля слу­
жить в зданиях. Но она быстро обнаружила, что ее
сын больше ей не принадлежал. Он был Бурбоном, его
дядя кардинал представлял его иностранным послам
как первого принца крови, что подразумевало его при­
надлежность к католичеству. Более того, чтобы огра­
дить его от влияния матери, принца заперли в его
апартаментах и запретили туда доступ кому бы то ни
было.
В Кремье, где расположился двор, чтобы укрыться
от чумы, вспыхнувшей в Лионе, Жанна обратилась к
королеве с просьбой. Не разрешит ли ей Екатерина
уехать с Генрихом в Беарн? Ответом был категоричес­
кий отказ. Его подсластили подарком в 150 ООО лив­
ров и попросили Жанну удалиться, но не в Беарн, а
в Вандом. Она и в самом деле туда отправилась. Ее
прибытие вызвало там беспорядки.
Генрих сопровождал своих кузенов в Баланс,
Монтелимар, Оранж и Авиньон, где Карл IX предсе­
дательствовал на капитуле королевского ордена Свя­
того Михаила. Однако его присутствие не отмечено
в хрониках. 16 октября двор прибыл в Салон-де-Прованс. Там произошло одно из самых известных собы­
тий. В этом городе жил знаменитый прорицатель
Мишель де Нотр-Дам, Нострадамус. Екатерина, живо
интересующаяся всякого рода предсказаниями и гада­
ниями, несомненно, изменила маршрут, чтобы с ним
встретиться, Она нанесла ему визит и спросила о
судьбе своих детей. На следующий день любопыт­
ство одолело уже самого Нострадамуса. Ему расска­
зали о принце Наваррском так много интересного,
91

Ж а н -J lb e p Ъ аб л о н

что он захотел его увидеть и осмотреть без одежды,
чтобы распознать на его теле знаки судьбы. На сле­
дующий день, — рассказывал позже Пьер де Л ’Эту­
аль, — когда принц был еще в постели, Нострадаму­
са провели в его спальню. Он довольно долго его рас­
сматривал и сказал воспитателю, что этот ребенок
получит все наследство Валуа. Потом добавил: «И
если Господь дарует вам милость дожить до тех пор,
вашим государем будет король Франции и Навар­
ры». То, что казалось невероятным, случилось при
нашей жизни. Об этом предсказании король часто
рассказывал королеве, шутливо добавляя, что на него
так долго не надевали сорочку, дабы Нострадамус
смог его как следует рассмотреть, что он испугался —
а не собираются ли его высечь.
В Экс-ан-Провансе, Иере, Тулоне двор любовался
экзотическими растениями, апельсиновыми и хлопко­
выми деревьями, пальмами и, конечно же, Средизем­
ным морем. В Марселе принцев, переодетых турками,
пригласили на галеру, и они участвовали в репетиции
морского сражения. Направляясь на молитву в храм,
Карл IX положил начало шутке, которую он будет
часто повторять. Увидев рядом с собой своего кузенаеретика, который по протоколу должен был его сопро­
вождать до порога, он сорвал с него шляпу и забросил
ее внутрь церкви, чтобы вынудить его войти. Можно
себе представить последовавший за этим взрыв сме­
ха. Товарищеские отношения и игры, безусловно,
одерживали верх над религиозными различиями.
Наконец двор добрался до Гиеии, губернатором
которой был Генрих. Последний загодя выехал туда,
чтобы встречать своего короля в каждом городе.
Жанна издалека следила за тем, чтобы ее сын вел
92

У & кр и к IV

себя сообразно своему высокому положению и ис­
пользовал путешествие для посещения тех собствен­
ных владений, где он еще не бывал.
Кортеж приближался к Байоне, где готовились к
встрече королевы Испании, и принц Наваррский со­
брал по этому случаю все местное дворянство. 14 ию­
ня в Андуэ, когда Елизавета Валуа пересекла грани­
цу и встретилась со своим братом, Генрих не упоми­
нается среди присутствующих. Вероятно, Филипп II
потребовал, чтобы его не было, поскольку сам пре­
тендовал на корону Наварры. Но Генрих присутство­
вал на въезде молодой королевы в Байону, и карди­
нал Бурбонский уступил ему свое место в первом
ряду. Он также бывал на турнирах, которые скраши­
вали трудные переговоры с представителем Ф илип­
па II герцогом Альбой. По словам канцлера Навар­
ры Калиньоиа, Екатерина далее позволила принцу
присутствовать на некоторых дипломатических со­
браниях, по меньшей мере на одном из них, когда
герцог Альба посоветовал убить Колиньи, загадочно
заявив, что «голова одного лосося стоит больше ты­
сячи лягушачьих голов».
Испанцы уехали, мало уверовав в обещания Ека­
терины, но величественная осанка юного Генриха
произвела на них большое впечатление, если верить
герцогу Рио Секко: «Он выглядит, как император
или тот, кто им станет». После отъезда испанцев Ека­
терина могла сделать некоторые поблажки Жанне.
Она разрешила ей вернуться в Нерак, куда собира­
лась отправиться сама. Нерак был столицей герцог­
ства д’Альбре, в нем насчитывалось тогда 15 009 жи­
телей. Нависая над илистыми водами Баизы, высил­
ся четырехугольный замок сеньоров д’Альбре с че­
93

Ж ан-91ьер

Ъаблон.

тырьмя башнями. Главный корпус здания, где нахо­
дились жилые помещения, выходил на реку. Мар­
гарита Наваррская любила останавливаться в этом
замке, именно в садах Нерака происходило действие
ее пикантных новелл из «Гептамерона». Жанна д’Аль­
бре была там хозяйкой как герцогиня д’Альбре, вас­
сал короля Франции. Ей бы не позволили принимать
французский двор в землях, где она была суверенной
государыней, в По или в Сен-Жан-Пье-де-Пор.
Карл IX был потрясен количеством разрушенных
церквей и опустошенных замков Юго-Запада, религи­
озная война свирепствовала здесь сильнее, чем пред­
полагали в Париже. Поэтому во время четырехдневиого пребывания в Нераке (с 28 по 31 июня 1555 г.)
Екатерина осаждала Жанну просьбами проявить
больше терпимости и уважения к католической цер­
кви. Что касается Беарна, Жанна осталась непреклон­
ной, но она сделала кое-какие уступки для Нерака, где
была обязана подчиняться законам королевства. Ког­
да двор собирался уезжать, Жанна получила разреше­
ние оставить у себя на некоторое время сына. Она
использовала эту небольшую передышку, чтобы пред­
ставить Генриха гугенотским вождям. Мать и сын
посетили свои ленные владения Флеш и Вандомуа, а
потом вместе с принцем Конде и Рене Феррарской
присоединились в Блуа ко двору. В декабре в королев­
ском замке Блуа собрались все высокопоставленные
вельможи королевства —адмирал Колиньи, кардинал
Лотарингский, коннетабль Монморанси и другие. Как
обычно, прибытие королевы Наваррской вызвало не­
большой скандал: она тут же организовала протестанскую проповедь в своих покоях. Это стоило ей неко­
торых неприятностей, но она их стерпела, чтобы иметь
94

Г е н р их.

IV

возможность остаться с сыном. Оттуда двор напра­
вился в Мулен, где королева-мать сделала последнюю
попытку примирить Колиньи и Гизов, 1 мая 1566 г.
двор вернулся в Париж.
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ПАРИЖ

Ситуация в Париже была менее напряженной, чем
можно было предполагать. Сохранится ли это спо­
койствие надолго? Во всяком случае Жанна сочла
город достаточно спокойным, чтобы остаться там на
восемь месяцев. В столице у нее было много дел, и
прежде всего тяжба с кардиналом Бурбонским по
поводу наследства Бурбонов-Вандомских. Кроме
того, она предпринимала отчаянные попытки поме­
шать красавцу герцогу Немурскому жениться на
Анне д’Эст, вдове Франсуа Гиза. Вместе с Теодором
де Безом она возбудила также судебный процесс про­
тив Жака Спифама, протестантского священника, не
оправдавшего ее доверия. В этот период резко обо­
стрились мстительные и сутяжнические стороны ее
характера. Она стала сварливой. Плохое настроение
усугубляли приходящие из всех ее владений и даже
из По протесты ее подданных или вассалов против
фискальной и религиозной политики, вскоре пере­
шедшие в вооруженные восстания.
Другой причиной для волнений было воспитание
тринадцатилетнего сына. Это был возраст совершен­
нолетия французских королей. Она сочла, что он
хорошо просвещен в вопросах религии и нашла в нем
«тот корень благочестия, который даст ветви и пло­
ды. Генрих остался твердым в вере, несмотря на по­
ношения истинной религии. Возблагодарим за это
95

Ж .ан.-^1ьер Зэаблон.

Господа!» — восклицает она в своих мемуарах, но
гуманитарное образование, которое дал Генриху не­
давно скончавшийся добряк Ла Гошри, показалось
образованной дочери Маргариты Наваррской весьма
слабым. «Должна вам признаться, — пишет она Тео­
дору де Безу, — что семь лет, проведенных моим
сыном под руководством покойного Ла Гошри, мож­
но считать потерянными. Он ничему не научился,
кроме некоторых зазубренных правил».
Для восполнения недостатка знания Жанна при­
ставила к сыну кальвинистского дворянина Жана
Морели де Виллье, возможно, рекомендованного
братом адмирала Колиньи, Оде де Шатильоном. Но
тут Жанне не повезло: Морели был осужден женев­
ским судом за свой трактат о протестантской церк­
ви. По приказу Кальвина его книга была публично
сожжена на городской площади. После этого Жанна
не могла оставить его в своем доме.
Королева Наваррская все больше и больше стано­
вилась душой протестантского движения. Ее отноше­
ния с двором снова обострились. Двое из ее капел­
ланов были арестованы. Нужно было уезжать. Что­
бы мотивировать просьбу о своем отъезде, которую
она подала Карлу IX, Жанна сослалась на желание
увезти сына в его родовые владения, в которых он
еще не бывал. В первый раз они действительно по­
ехали в Пикардию, во второй — в Ле Ман, Вандом,
Бомон-сюр-Сарт, Сент-Сюзанн и Ла Флеш. Второе
путешествие было разрешено как раз в тот момент,
когда стало известно, что в Нидерландах началась
война и восставшие гезы решили отвоевать у испан­
ских завоевателей свои религиозные и гражданские
свободы. Когда Жанна и Генрих покинули Париж,
96

J~enpux

IV

Конде и Колиньи тоже получили разрешение коро­
ля удалиться. Этот массовый отъезд в январе 1567 г.
не ускользнул от внимания испанского посла. Как
всегда хорошо информированный, он через несколь­
ко дней сообщил королеве-матери что Жанна ее об­
манула и не собирается вернуться ко двору. Так и
случилось: после непродолжительной остановки в
Ла Флеше королева Наваррская и ее сын поспеши­
ли в Пуату, а потом в Гасконь. Пробил час мятежа.

Глава седьмая
ПЕРВЫЙ МЯТЕЖ: ЛА РОШЕЛЬ
1567-1570

везя в Беарн без разрешения короля совершеннолетнего принца, пусть даже собственно­
го сына и наследника наваррской короны, Жанна пе­
решла Рубикон. Она показала всей Европе, что этот
мальчик, из которого хотели сделать католика Бурбо­
на, на самом деле — протестант д’Альбре. Последую­
щие события будут трагическим, но и совершенно ло­
гичным следствием этого первого акта неповиновения
и независимости. Генрих со своей стороны заявил о
своем полном согласии с религиозными убеждения­
ми и политикой своей матери. Так внезапно оборва­
лись связи, которые столь старательно устанавлива­
ла Екатерина между ним и своими сыновьями. Их не­
прочность открылась королеве-матери именно в тот
момент, когда она думала, что может извлечь из них
выгоду. Принц Наваррский перестал вести себя как
первый французский принц крови. Под энергичным
влиянием матери он выбрал для себя роль иностран­
ного принца, а потом и вождя протестантской партии.
98

Х енриа

IV

ПРОТЕСТАНТСКИЙ БЕАРН

Враждующие партии, уставшие от вялотекущего
раздора и холодной войны, стремились к неприми­
римой борьбе. Конфликт разразился в сентябре.
Конде принял командование военными операциями
мятежных протестантов. Вместе с Франсуа д’Андело, братом Колиньи, он замыслил похитить короля
и королеву-мать во время пребывания двора в Монсо-лес-Мо. Проведав об этих планах, Екатерина увез­
ла короля в Париж под охраной швейцарских гвар­
дейцев. Судьба ей благоприятствовала. В ноябре
битва у Сен-Дени закончилась победой королевских
войск и одновременно освободила ее от бездарного
и несговорчивого старика, коннетабля Монморанси,
павшего в бою.
Жанна узнала о намерениях своего шурина, когда
находилась в пути в свой город Фуа. Поспешно вер­
нувшись в По, она не предприняла никаких дей­
ствий. Королева Наваррская все еще не решалась
ввязаться в вооруженное противостояние. Она даже
не разрешила своим дворянам присоединиться к ар­
мии Конде.
В это время Беарн был новой Женевой со своей
национальной церковью и академией, предназначен­
ной для обучения нового поколения кальвинистов.
Всевозможные запреты тяжким бременем легли на
плечи беарнцев, с точки зрения королевы чересчур
веселых и чересчур распутных. В июле 1566 г. она
издала ордонансы, запрещающие сквернословие,
пьянство, проституцию, попрошайничество, продажу
А"

99

Ж а н -Jlbep Ззабл-он

игральных карт и костей и даже танцы вокруг майских деревьев, специально посаженных на городских
площадях. Церковные доходы перешли в распоряже*
ние кальвинистов или использовались для помощи
неимущим. Синод объявил о полном упразднении
католицизма в Беарне. Но женевская религия затро­
нула до сих пор только меньшинство беарнцев, осо^
бенно просвещенную буржуазию, малочисленную в
этой сельской стране, где города были небольшими
и редкими. Таким образом, недовольство зародилось
именно в народных массах, подстрекаемых к насиль­
ственным действиям католическим духовенством,
лишившимся своих приходов и имущества.
При содействии испанских агентов и с благосло­
вения каноников кафедральных соборов Лескара и
Олорона возник заговор, в котором участвовала не­
большая группа дворян. Его целью было устранение
королевы и ее детей и изгнание протестантских свя­
щенников. Предполагалось, что событие произойдет
в Олороне, где сопротивление католиков было силь­
нее, чем в По. Жанну вовремя предупредили, но так
как кровопролитие претило ее благочестивому ха­
рактеру, она расстроила планы заговорщиков, не
прибегая к насилию. Однако в 1567 г. недовольство
разгорелось с новой силой на бурных заседаниях
Штатов Беарна. Королева, против которой выступи­
ли депутаты дворянства и духовенства, еще больше
ужесточила политику и объявила о своем решении
окончательно искоренить «идолопоклонство», во
всяком случае, в Беарне.
В Нижней Наварре, где было сильно испанское
влияние, католицизм продолжал удерживать свои
позиции. Использовав в качестве предлога защиту
100

J в н р и х IV

местных свобод, группа наваррских дворян под ру­
ководством графа де Люкса подняла знамя мятежа.
Жанна попыталась помирить бунтовщиков, послав к
ним с отрядом пехоты капитана Лалана, но восстав­
шие арестовали ее представителя и заключили его в
замок Гарри. Это прямое посягательство на ее власть
глубоко оскорбило королеву, и раз уж они не подчи­
нились ее представителю, она решила послать к ним
сына.
Это была первая военная кампания юного Генри­
ха. Он отбыл в феврале 1568 г. вместе с графом Грамоном во главе небольшого отряда беарнских дворян.
Операция обошлась без больших потерь, так как бун­
товщики сдались без боя. Вернувшись в маленькую
столицу горного королевства, Генрих собрал толпу
народа и поручил выступить перед ней на местном
наречии своему генеральному прокурору Жану д’Этшару. Наваррцы по-отечески были призваны к по­
рядку, и принц заверил их, что ни ои, ни его мать
«никогда не посягнут на их привилегии, обычаи и
свободы и не будут принуждать их сменить рели­
гию». В этом и состояли требования населения.
Беарн благосклонно воспринял возвращение на­
следного принца. Генрих сильно изменился, вырос,
утратил свой южный акцент, приобрел безупречные
аристократические манеры, но остался таким же ве­
сельчаком, как и раньше. Мать решила серьезно взять­
ся за его дальнейшие воспитание. Она приказала во­
зобновить упражнения для развития его физической
выносливости, ночные походы, невзирая на холод и
снег. Он охотился в Пиренеях на медведей и кабанов,
играл в мяч у стен замка По. Но прежде всего Жан­
на следила за его гуманитарным образованием. На­
101

Ж .а н ~ Г1 ье р ‘Ъ а.би.он

ставником принца она назначила Флорана Кретьена,
стойкого гугенота и превосходного гуманиста, кото­
рый писал по-гречески и по-латыни с безупречнос­
тью древних. Генрих не испытывал к нему такой же
сердечной привязаности, как к Ла Гошри, но он на­
долго оставит его при себе и поручит ему препода­
вать историю и математику юному Рони, а также
своему будущему верному помощнику и другу —
Сюлли. Возобновилось чтение Гомера, Вергилия и
Ронсара. «По правде говоря, мои наставления ему
мало пригодились», —с горечью позже скажет Флоран Кретьен.
Но это всего лишь сетования педанта, так как ум
принца стал живее и проницательнее, и сам он все
больше импонировал окружающим. Когда в 1567 г.
он был на карнавале в Бордо, один магистрат отме­
тил: «У нас сейчас принц Беарнский. Нужно при­
знать, что это очаровательное создание. В 13 лет у
него все качества семнадцатилетиего или восемнад­
цатилетнего. Он мил, учтив и предупредителен. Он
всегда говорит кстати, и когда речь идет о дворе, сра­
зу заметно, что он отменно осведомлен, но не позво­
ляет себе сказать ничего лишнего». Другой магист­
рат добавляет: «Он изо дня в день умножает число
своих верных слуг и с удивительной легкостью заво­
евывает сердца. Мужчины его почитают и уважают,
дамы им восхищаются. Хоть у него рыжие волосы,
они не находят его из-за этого менее привлекатель­
ным. У него очень правильные черты, нос ни слиш­
ком большой, ни слишком маленький, глаза ласко­
вые, лицо смуглое». Стало быть, в те времена Генрих
уже владел искусством обольщения. Он привез в
Бордо моды французского двора, балы и маскарады,
102

Генрих. IV

любил попировать, обожал азартные игры, но умел
также использовать своих почитателей. «Когда у
него не было денег, он посылал тем, кого считал сво­
ими друзьями, долговые расписки и просил либо
отослать их обратно, либо прислать сумму, которая
в них значилась. Посудите сами, был ли дом, где бы
ему отказали». Вряд ли Жанна одобрила бы такое
поведение, но на карнавале в Бордо ее не было.
1567 год открывает бесконечную серию всевоз­
можных историй о Генрихе, о его остроумии и наход­
чивости. Возвращение на родину стимулировало его
хорошее настроение и, несмотря на наставления ма­
тери, он по-прежнему сохранял свою веселость и
жизнерадостность. Все забавные истории о нем так
или иначе повторяют три основных мотива: находчи­
вость, отвага и женщины. Вот один из самых давних
анекдотов. Генрих, которого ждали в городе Лекту­
ре, прибыл раньше срока и у городских стен, где его
должны были встретить местные власти, увидел сбо­
рище нищих, последовавших за ним через ворота.
Сопровождаемый этим внезапным эскортом, он
встретил магистратов и сказал им: «Сколько вы зат­
ратите, господа, чтобы попотчевать меня сегодня? Не
менее шестисот ливров. Так вот, отдайте их этим
добрым людям, а завтра вы будете моими гостями».
Эпизод в.Лектуре произошел, вероятно, во время
инспекционной поездки по стране, которую короле­
ва поручила сыну. В стране не восстановилось спо­
койствие, и наваррский заговор не остался без по­
следствий. Екатерина Медичи тайно поддерживала
мятежиков и их вождя, графа де Люкса, которого она
наградила цепью королевского ордена святого Миха­
ила. В 1568 г. ее представитель, Мот-Фенелон, не­
103

Ж .а н -^ 1ь е р 'Ъ а.блон.

однократно пытался добиться прощения для заговор­
щиков и уговорить Жанну вернуться с детьми ко
двору. В июле, когда характер переписки между дву­
мя королевами внушал надежды на перемирие, Ген­
рих воспользовался этим обстоятельством, чтобы по­
требовать полного осуществления своих обязаннос­
тей наместника Гиени, то есть отстранения Блеза де
Монлюка, который был назначен на период его не­
совершеннолетия.
БЕГСТВО

Война в Голландии поставила под вопрос прими­
рение двух королев. Испанские войска одержали
победу над гезами, но гугенотская партия во Фран­
ции приняла сторону восставших. Королева-мать
больше всего боялась ответных мер со стороны ко­
роля Испании, крайне разгневанного тем, что Фран­
ция помогала мятежникам. Она также с удивлением
констатировала явное нежелание своих католичес­
ких подданных соблюдать эдикты о веротерпимости.
Настал момент расправиться со всеми вождями
протестантской партии, кем бы они ни были, чтобы
обезглавить оппозицию. Она отдала приказ аресто­
вать Конде, Колиньи, Андело, кардинала де Шатильона и, разумеется, Генриха Наваррского. После чего
направила в Гасконь Жана де Лосса, бывшего настав­
ника принца, поручив ему привезти последнего,
будь-то по доброй воле либо «хитростью или силой,
когда он будет охотиться».
Намерения Екатерины Медичи стали известны
другой стороне. 15 августа 1568 г. Жанна спешно
вернулась из Тарба в Нерак. Для ее защиты туда
104

Т ^ к р и х . IV

прибыли вооруженные отряды гугенотов. Возвраще­
ние Ла Вопильера, которого она послала ко двору
требовать претворения в жизнь эдикта о мире, поло­
жило конец всем ее сомнениям: отныне любой ком­
промисс был невозможен, монархия решила откры­
то бороться с гугенотами. Жанне ничего не остава­
лось, как уступить настойчивым просьбам своих
приближенных «сесть с детьми в одну лодку с про­
тестантами». Так королева Наваррская стала во гла­
ве французской Реформации.
Эмиссары королевы-матери повсюду терпели
фиаско. Все гугенотские вожди сумели вовремя по­
кинуть свои дома и бежали в Ла Рошель. Настала
пора уезжать и королеве. 6 сентября она покинула
Нерак вместе с Генрихом, Екатериной и пятьюдеся­
тью дворянами. Эмиссар королевы-матери Ла Мот
Фенелон, последовал за ней, чтобы уговорить ее вер­
нуться. По дороге он спросил Генриха о причинах его
путешествия в Ла Рошель. Тот холодно ответил:
«Чтобы не тратиться на траурные одежды», подразу­
мевая под этим, что если принцы крови умрут все
сразу, будет меньше расходов на похороны. На сле­
дующий день Ла Мот сказал ему, что он будет той
головешкой, которая воспламенит Францию, на что
Генрих ответил: «Я потушу этот пожар ведром воды,
которое заставлю вылакать кардинала Лотарингско­
го, чтобы он лопнул от водянки».
28 сентября 1568 г. Жанна, Генрих и Конде при­
были в Ла Рошель. За несколько дней до воссоеди­
нения гугенотов со своими вождями в Ла Рошели
Карл IX попытался урезонить своего кузена и друга
детства, но жребий был уже брошен. Прикрываясь
мифом об общественном благе и своей ролью проте­
105

Ж .ан-^1ьер ЗЬаблон

стантского мессии, Генрих начал борьбу против ко­
роля. Карл IX молниеносно отреагировал на концен­
трацию сил мятежников. Эдикт от 25 сентября за­
прещал исповедовать протестантскую религию,
предписывал пасторам в двухдневный срок покинуть
страну и лишал должностей всех королевских чинов­
ников, примкнувших к Реформации. Кроме того, ко­
роль отдал приказ своему наместнику в Суле окку­
пировать Беарн и Наварру.
Военные действия начались. К бургундским отря­
дам, которые привели Конде и Колиньи, присоеди­
нились дворяне из Пуату и Сентонжа. Жанна при­
вела восемь кавалерийских эскадронов и три пехот­
ных полка, набранных в Беарне и Гаскони. Франсуа
д’Андело командовал своими бретонцами и анжуй­
цами. Ожидалось также пополнение из Лангедока.
Однако эти дворянские военные соединения были
малочисленными, поэтому решили набрать наемни­
ков, которые всегда были решающей силой на поле
боя. В 1568 г. подошли отряды ландскнехтов, при­
сланные Вильгельмом Оранским и его братом Люд­
вигом Нассау, национальными героями, которые воз­
главили восставших гезов. Свою помощь пообещал
также герцог Баварский.
В ожидании подкрепления Ла Рошель стала опор­
ным пунктом сопротивления. Жанна обосновалась в
городе как глава административной, дипломатичес­
кой и финансовой власти, тогда как Колиньи и Кон­
де брали штурмом соседние города. Их противником
был другой Бурбон, герцог Монпансье, наместник
короля в Анжу и Турени. Генрих Наваррский уча­
ствовал в этих операциях. Первым его штурмом стал
Ангулем, за ним последовали Понс и Бле.
106

Г е н р и х IV

В конце лета Екатерина Медичи начала концен­
трировать свою армию в Орлеане. Командование
она поручила не королю, которого нельзя было под­
вергать опасности, а его брату Генриху, бывшему
герцогу Орлеанскому, ставшему два года назад гер­
цогом Анжуйским — последний занял к тому вре­
мени вакантную после смерти Антуана Бурбонского должность наместника королевства. Обе противо­
борствующие армии насчитывали примерно 30 ООО
солдат. Королевская армия двинулась в поход от
Луары на Юго-Запад, чтобы помешать гугенотам
соединиться с чужеземными войсками, идущими из
Германии. После небольших столкновений против­
ники встретились у Лудена, но началась зима и бое­
вые операции были отложены. Биографы Генриха
утверждали, что он настаивал на наступлении, не­
смотря на время года, но исстари не было принято
воевать зимой.
В феврале 1569 г. стало ясно, что наемники не
подоспеют к назначенному сроку, оставалось только
надеятся на обещанное подкрепление с Юга, поэто­
му Колиньи и Конде двинулись в южном направле­
ние. Узнав об этом, герцог Анжуйский немедленно
снялся с лагеря и 13 марта перехватил их около
Жарнака. Сражение сразу же принял для гугенотов
скверный оборот. Колиньи был окружен противни­
ками, Конде ринулся ему на помощь, но во время ру­
копашной схватки упал. Вставая, он поднял забрало,
чтобы его узнали королевские офицеры, которым он
хотел сдаться, но капитан гвардии герцога Анжуй­
ского сразил его в упор выстрелом из пистолета. Эта
короткая расправа лишила гугенотов их главного
вождя.
107

Ж а н -Jlb ep Ъ иЬлон

Упомянутое событие стало решающим для судь­
бы принца Наваррского. Несмотря на свой юный
возраст —пятнадцать лет и три месяца, он неожидан­
но выдвинулся на передний план. Жанна отважно
взвалила на свои плечи бремя ответственности за
семью — она заложила свои драгоценности и часть
владений, чтобы пополнить армию. Перед строем
войск и в присутствии мэра Ла Рошели она предста­
вила нового верховного главнокомандующего —сво­
его сына. После того как он поклялся своей душой,
честью и жизнью служить правому делу, войска во­
сторженно приветствовали его и провозгласили вож­
дем.
Портрет, хранящийся в Женевской библиотеке,
изображает принца в возрасте пятнадцати или шест­
надцати лет в кожаном военном колете. Лицо вытя­
нулось и стало мужественнее, щеки слегка впали, нос
начал «бурбонизироваться», коротко подстриженные
волосы открывают высокий лоб, взгляд волевой и
проницательный. Увеличилось сходство с матерью,
но с виду это уже юный сатир, дерзкий и насмешли­
вый.
О главенствующей роли принца Наваррского сви­
детельствует возросший объем его переписки. Он
просит помощи и субсидий у курфюрста Саксонско­
го или у королевы Англии, ведет письменные пере­
говоры с герцогом Анжуйским о судьбе раненых, взя­
тых в плен при Жарнаке. Мать все еще руководит им,
ее язвительный стиль легко угадывается в его пись­
мах, особенно в тех, где содержатся упреки по пово­
ду убийства Конде или протесты против претензий
Гизов, заявивших, что ведут свое происхождение от
Карла Великого. После бесчисленных проволочек
108

Г е н р и х . IV

останки принца Конде были возвращены и захороне­
ны в Вандоме, вероятно, в соборе святого Георгия.
ОТСТУПЛЕНИЕ АДМИРАЛА

После поражения при Жарнаке Колиньи решил
ожидать подкрепление. В конце марта отряды герцо­
га Баварского вступили во Францию и продвигались
через Бургундию и Берри. Войска соединились в
Сент-Ирье. Благодаря этому пополнению гугенот­
ская армия превосходила теперь королевскую на 4 5 тысяч кавалеристов и на 10-12 тысяч пехотинцев.
Но неожиданные обстоятельства вынудили адмира­
ла разделить свои войска. Поскольку граф де Люкс,
несмотря на приказы короля, не спешил с вторжени­
ем в Беарн, герцог Анжуйский поручил эту задачу
более энергичному военачальнику, Антуану де Торриду. За два месяца Торрид выполнил это приказа­
ние, не сумев взять лишь крепость Наварранкс. Гу­
геноты не могли допустить оккупации Беарна, един­
ственного оплота Реформации, поэтому Колиньи
послал часть войска с Габриелем де Монгомери, по­
ручив ему набрать пополнение в Керси, Альбигуа и
графстве Фуа, чтобы отвоевать занятые Торридом
земли. Затем адмирал выступил против королевской
армии и осадил Пуатье, но энергичная оборона горо­
да Генрихом Гизом вынудила его снять осаду и от­
ступить.
Войска соединились в Ниоре, куда приехала и
Жанна. Нужно было срочно найти новые резервы
для нанесения удара в парижском регионе, то есть на
вражеской территории, где двор был наиболее уяз­
вим. Так началось это знаменитое отступление через
109

Ж а н -^ 1ьер Ъ аб хон

Юг, описанное Агриппой д’Обинье с эпичностью
«Анабасиса» Ксенофонта.
В Беарне Монгомери за две недели блестяще спра­
вился со своей задачей, изгнав оттуда оккупантов и
восстановив кальвинизм. После этого он двинулся
навстречу Колиньи. Обе армии соединились 3 янва­
ря 1570 г. и пошли в сторону Аженуа, Монтобана и
Тулузы.
Эта военная кампания сохранилась в памяти со­
временников как один из самых ужасных эпизодов
гражданской войны. Продвижение войска, подобно
опустошительному урагану, сопровождалось насили­
ями, массовыми убийствами, поджогами монасты­
рей, церквей, а также ферм и амбаров с зерном. Ка­
толики и протестанты равным образом подвергались
жестокому обращению ненавидимых и одними и
другими банд наемников, которых в свою очередь
уничтожали крестьяне, как только те отставали от
своих. Генрих был свидетелем этих страшных собы­
тий, но не ожесточился —ненависть вообще была не­
свойственна его натуре.
Потом ураган устремился в сторону Тулузы. К ар­
мии адмирала присоединились отряды, набранные в
Лангедоке, Монпелье, Ниме и Монтелимарс; таким
образом, его войско насчитывало 4 500 солдат, при­
чем все на лошадях, чтобы увеличить скорость про­
движения. Дабы помешать походу адмирала на Се­
вер, король приказал войскам маршала де Коссе, в
четыре раза большим по численности, преградить
ему дорогу. Однако Колиньи удалось пробиться у
Арне-ле-Дюк. Известно, что именно тогда Генрих
Наваррский впервые в жизни по-настоящему уча­
ствовал в сражении. Несмотря на возражения штаба,
110

Г енрих IV

он принял командование передовым отрядом. К сча­
стью, его первое боевое крещение совпало с первой
победой гугенотов, одержанной после стольких не­
удач. Впрочем, этот успех совпал с другой успешной
военной операцией: Ла Ну обратил в бегство католи­
ческие войска в Пуату.
Королева-мать устала от войны, не давшей удов­
летворительных результатов. Уже несколько месяцев
она вела мирные переговоры и активную переписку
с Жанной. Эмиссары метались между двором, Ла
Рошелыо и гугенотской армией. Колиньи вел пере­
говоры через молодого дворянина Шарля де Телиньи, который впоследствии станет его зятем. Он по­
ручил Телиньи требовать свободы вероисповедания.
При несоблюдении этих условий Колиньи угрожал
продолжить поход на Париж, но болезнь снова при­
ковала адмирала к постели. Он был вынужден отка­
заться от наступления и предложил королю мир.
Мир был подписан Телиньи 29 июля 1570 г. в СенЖермен-аи-Ле. Последующий за ним эдикт подтвер­
дил статьи Лмбуазского договора, за исключением
того, что теперь протестантство перестало быть пре­
рогативой дворянства, так как богослужение разре­
шалось в предместьях двух городов каждой провин­
ции, но запрещалось при дворе, на расстоянии двух
лье от королевских резиденций и десяти лье от Па­
рижа. И, наконец, одна из статей эдикта содержала
официальное признание королем протестанской
партии, а кроме того, гугенотам на два года были от­
даны четыре крепости: Ла Рошель, Монтобан, Ла
Шарите и Коньяк. Блистательная победа адмирала!

Глава восьмая
КРОВАВАЯ СВАДЬБА
1570-1572

"Ъ Я так, военные действия пошли гугенотам на
f c / t пользу. Собравшиеся 25 октября в Ла Роше­
ли Жанна д’Альбре, Генрих Наваррский, Генрих
Конде и Колиньи могли себя поздравить с достигну­
тыми результатами, оправдывающими задним чис­
лом нелегкое решение выступить с оружием в руках
против своего короля. Конечно, можно было опасать­
ся, что эдикт, не поддержанный большинством насе­
ления, не будет выполняться в полном объеме, как
это уже было с предшествующими, но гугеноты вла­
дели теперь крепостями, которые послужат им стра­
тегическими базами сопротивления. Вспоминали по­
гибших — Людовика Конде и, по-видимому, отрав­
ленного Франсуа д’Андело. Ряды старшего поколе­
ния поредели; в высшем эшелоне, не считая Генриха
и Жанны, остался один Колиньи.
Жанна использовала мирное время для защиты
дела всей своей жизни. Она знала, что папа Пий V
настроен враждебно к протестантизму. Поэтому она

Г е н р и х . IV

настойчиво требовала от Екатерины Медичи соблю­
дения эдикта о веротерпимости: «Мы скорее умрем,
чем откажемся от Бога и нашей веры, которую мы не
можем исповедовать без богослужений, как тело не
может жить без воды и пищи».
При французском дворе смирились с этой полупобедой-полупоражением. То, чего не смогли добить­
ся силой, с течением времени можно добиться хит­
ростью, привлекая на свою сторону одного за другим
вождей протестантской партии. Именно так думала
Екатерина, но Карл IX, завидуя лаврам своего брата
Генриха Анжуйского, хотел установить прочный мир
в королевстве, чтобы направить свои войска в Ни­
дерланды, где он мечтал померяться силами с испан­
цами. Лучшим союзником для организации этой
кампании он считал Генриха Наваррского, к которо­
му он продолжал испытывать граничащую с восхи­
щением дружбу. Его отсутствие на больших при­
дворных празднествах — на его бракосочетании в
ноябре 1570 г. с дочерью императора Елизаветой
Австрийской, потом на торжественном въезде в Па­
риж в марте 1571 г. — обидело Карла IX. Желание
молодого короля видеть своего кузена при дворе на­
шло отклик у всех, кто думал, что, освободившись от
влияния своей матери, Генрих Наваррский вернется
в лоно католицизма. В октябре 1569 г. об этом писал
своему королю испанский посол, на следующий год —
тосканский. Наблюдатели отметили, что во время от­
ступления по Франции Генрих был удручен, видя
столько разрушенных церквей в долине Роны, и что,
узнав об этом, Колиньи отчитал его воспитателя,
допустившего столь неуместные переживания. Фор­
сирование планов женитьбы на Маргарите Валуа ка­
113

Ж а н - ^ ь е р Ш аблон

залось подходящим средством для того, чтобы уско­
рить отречение Генриха от протестантства.
ТЕЩ А И СВЕКРОВЬ

Карл IX возлагал на этот план радужные надеж­
ды, поэтому можно понять его ярость, когда он узнал
о любовной интриге своей сестры с восемнадцати­
летним красавцем герцогом Гизом, всячески облас­
канным прекрасным полом. Первые слухи об этом
возникли осенью 1569 г. стараниями герцога Анжуй­
ского. На следующий год слухи возобновились, и ко­
роль потерял терпение. Он также узнал от матери о
существовании любовной переписки, которую она
перехватила. Рано утром 27 июня 1570 г. король «в
сорочке и халате», вне себя от гнева, ворвался к ма­
тери, требуя наказать Маргариту. Мать и брат вы­
звали ее, несмотря на неурочный час, допросили, по­
том накинулись на нее и основательно отколотили.
Понадобился час, чтобы привести в порядок разор­
ванное платье и испорченную прическу. Скандал
сразу же получил огласку. Гизы струхнули и поспе­
шили женить молодого повесу на Екатерине Клевской, вдове принца Порсиана.
Однако Екатерина Медичи не отказалась и от дру­
гих брачных планов. Сначала она собиралась выдать
дочь за дона Карлоса, сына Филиппа II, потом, по­
сле его трагической кончины, за овдовевшего к тому
времени самого Филиппа II или за короля Португа­
лии. В конце концов, она согласилась с советами
клана Монморанси и решила заключить наваррский
брак, согласно обязательствам, принятым ранее. Пе­
реговоры с Ла Рошелью велись весь 1571 год.
114

~Jенрих IV

Две королевы имели совершенно разные представ­
ления об этом браке. Жанна хотела обусловить его
неукоснительным выполнением статей эдикта, го
есть некоторое время подождать результатов, тогда
как Екатерина с января пыталась ускорить события
и послала в Ла Рошель эмиссаров. Но Жанна поста­
вила условия: возвращение городов Гиени, где все
еще стояли королевские гарнизоны, и отказ короля
от поддержки католических мятежников Беарна.
Между тем прошли месяцы, и тайная стратегия
королевы-матери начала приносить плоды. Возник­
ли разногласия в самом гугенотском руководстве.
Жанна мужественно противостояла проискам фло­
рентийки, но менее проницательный Колиньи усту­
пил нажиму. Впрочем, у него были на то уважитель­
ные причины. В отличие от Жанны, он не был су­
веренным монархом, но подданным Карла IX, адми­
ралом французского королевства, и два года назад
был объявлен изменником, как когда-то коннетабль
де Бурбон. Тогда его приговорили к смертной казни,
за голову его была назначена награда, его имущество
конфисковали.
В июле 1571 г. переговоры благополучно заверши­
лись. В следующем месяце было заключено соглаше­
ние, согласно которому адмиралу возвращались его
имущество и королевская милость. Старик только
что вступил во второй брак с юной Жаклин д’Антремон, и будущее казалось ему безоблачным. Пове­
рив обещаниям, он 12 сентября 1571 г. покинул Ла
Рошель.
Жанна не одобрила возвращения ко двору своего
верного соратника. За несколько дней до отъезда Ко­
линьи она также отбыла из Ла Рошели с детьми и се­
115

Ж .ан-^1ьер ЗЬаблон

мьей Конде в свои владения. Приехав в По, она была
тронута теплым приемом своих подданных — и като­
ликов, и гугенотов, «столь сплоченных и единодуш­
ных, —писала она Карлу IX, —что я объявила всеоб­
щую амнистию». Генрих добавил к ее письму несколь­
ко любезных слов: «Здесь столько возможностей
приятно провести время, что я льщу себя надеждой
увидеть вас в недалеком будущем при дворе».
Екатерина Медичи после победы над Колиньи не
сложила оружия. Брачный проект стал ее навязчивой
идеей. Королева-мать вела переговоры с Римом, чтобы
получить от папы разрешение на брак, необходимое по
двум причинам: кровное родство Генриха и Маргари­
ты и прискорбная разница религий. Желая ускорить
переговоры, Екатерина обратилась за помощью к сво­
ему кузену, Козимо Медичи, а также к своим новым
союзникам, Колиньи и Людвигу Нассау, которые были
убеждены, что Жанна напрасно тянет время. В По один
за другим направляются ее эмиссары, но Жанна не сда­
ется. Пришла пора использовать последний аргумент.
Все знали, что папа не одобрял этого брака. А что если
шепнуть ему о незаконном происхождении Генриха,
рожденной Жанной в ее втором браке, законность ко­
торого не столь уж бесспорна?
Удар достиг цели. Теперь была поставлена на кар­
ту судьба сына. Если усомнятся в законности его
рождения, он не будет иметь права ни на одну из
корон. В ноябре 1571 г. Жанна решила дать свое со­
гласие на брак, но как хороший дипломат, опять по­
ставила условия. Карл IX должен отдать сестре в
приданое Гиень; обсуждать брачный контракт Жан­
на поедет в Париж одна, без сына; из крепости Лек­
тур следует вывести королевский гарнизон.
116

Г е н р и х IV

Между двумя королевами началась драматичес­
кая дуэль, которая закончится в канун Варфоломс
евской ночи. Ж анна все труднее переносила это '1
изнуряющий диалог. Чувствительная, нервная, исто­
щенная хроническим плевритом, она жила исключи­
тельно благодаря силе воли. Окружение донимало ее
своими советами. Одни видели в этом супружестве
залог мира, другие же опасались последствий столь
очевидно неудачного брака. Под впечатлением таких
разноречивых мнений Жанна какое-то время колеба­
лась, потом все же приняла решение. Она пустилась
в путь вместе с дочерью Екатериной, племянником
Конде и Людвигом Нассау. Генрих сопровождал ее
до Ажана и 13 января 1572 г. попрощался. Мать и
сын больше никогда не увидят друг друга.
Ко французскому двору, стараясь опередить Ж ан­
ну, спешил другой кортеж, кортеж папского легата
Александрини, которому папа предписал любой це­
ной помешать бракосочетанию. Легат оказался про­
ворнее, он первым прибыл в Блуа и долго беседовал
с королевой-матерыо. Ж елая избежать скандала,
Екатерина Медичи отправила к Жанне кардинала
Бурбонского, чтобы задержать ее в пути. Жанна испу­
галась, что брачные планы были всего лишь уловкой
с целью ее обмануть, и даже хотела повернуть обрат­
но, но Екатерина рассеяла ее сомнения. Их встреча
состоялась 15 января 1572 г. в замке Шенонсо.
Потом Жанна и ее дочь встретились с Маргари­
той, которая оказала им «все знаки внимания и ува­
жения и откровенно выказала им свое расположе­
нии», как написала Жанна сыну. 21 февраля Екате­
рина Бурбонская сделала приписку к письму мате­
ри: «Я видела мадам Маргариту, которую нашла
117

y/C a.H -'Jlbep ‘Ъ а б л .о н

очень красивой, и хотела бы, чтобы вы увидели ее
сами. Я ей много говорила о вас, и она пообещала мне
не лишать вас своего расположения. Она подарила
мне прелестного щенка, которого я очень полюбила».
Все было бы хорошо, если б Маргарита поддалась
на уговоры своей будущей свекрови отречься от ка­
толичества. Но принцесса не собиралась отказывать­
ся от религии, в которой ее крестили. Впрочем, все
подрывало слабое здоровье королевы Наваррской: и
насмешки невестки, вдовствующей герцогини Кон­
де, и смехотворные любовные похождения ее пле­
мянника Конде. «Если вы не умеете пристойно пре­
даваться любви, — писала она сыну, — то я вам со­
ветую вообще этим не заниматься». Вот уж такому
совету Генрих не последует никогда.
Поскольку папа не давал разрешения на брак,
Карл IX попросил теологов Сорбонны высказать
свое мнение и, не дожидаясь их ответа, предложил
свадебный церемониал, который должен был удов­
летворить обе партии: брачные клятвы будут произ­
несены на паперти собора Парижской Богоматери
принцу крови, кардиналу Бурбонскому, и жених,
если захочет, может не присутствовать на последу­
ющей за этим мессе. Жанна не могла отказаться от
такого предложения, не вызвав неодобрения своих
друзей, особенно Людвига Нассау. 11 апреля был
составлен брачный договор, который будет подписан
женихом 17 августа, после смерти матери.
Жанна послала Генриху в Беарн сигнал к отъез­
ду. Карл IX поручил Бирону ускорить его, но принц
был прикован к постели лихорадкой. После выздо­
ровления он 22 мая выехал из По. В Нераке, где Ген­
рих задержался из-за весенних паводков, размывших
118

г
Г е н р и х IV

дороги, он, если верить легенде, любезничал с доче­
рью садовника замка по имени Флоретта. История,
быть может, и правдивая, но ее завершение ложно:
несмотря на надпись у источника Флоретты на бере­
гу Баизы, девушка не бросилась в реку —она прожи­
ла еще двадцать лет и умерла 25 августа 1592 г.
СМЕРТЬ КОРОЛЕВЫ ЖАННЫ

Несмотря на недомогание, Жанна посещала лав­
ки и мастерские, выбирая там одежду и драгоценно­
сти для торжественного дня. Усталость ускорила ее
болезнь, вероятно, туберкулезной этиологии. У нее
резко подскочила температура, и вскоре она почуствовала сильные боли в правом легком. Не питая
никаких иллюзий по поводу своего состояния, она
7 июня составила завещание в присутствии париж­
ского нотариуса Эсташа Гогье. В нем Жанна настав­
ляет сына «никогда не сворачивать с пути истинной
веры и не предаваться обычным для этого мира по­
рокам». Она поручает сына заботам его кузенов Кон­
де и Конти и доверяет ему опеку над сестрой Екате­
риной, которая должна будет закончить свое образо­
вание в Беарне, и просит не допускать к ней иных
женщин, кроме добропорядочных протестанток, пока
дочь не выйдет замуж за протестантского принца.
Жанна скончалась 9 июня на сорок третьем году
жизни. Хотя позже поговаривали об отравлении, ре­
зультаты вскрытия не оставляют сомнений в причи­
не ее смерти: правое легкое сильно поражено, в нем
обнаружено затвердение и прорвавшаяся гнойная
опухоль, которая вызвала смерть; в черепе, вскрытом
по ее желанию, чтобы узнать причину мучивших ее
119

yCa.H-'Jlbep Зуаблон.

головных болей — она боялась передать детям неве­
домую болезнь, — врачи увидели «какие-то пузырь­
ки, наполненные жидкостью».
Двор погрузился в глубокий траур, но католики в
Париже, Риме и Мадриде не скрывали своей радос­
ти. Теперь из старшего поколения еретиков остался
один Колиньи.
Когда Генрих IV 12 июня узнал о болезни матери,
он был в Вертейль-сюр-Шарант. На следующий день —
гонец передал роковое известие Бирону, который
решил утаить его от принца до второй половины дня.
Но за обедом пастор в застольной молитве помянул
усопшую королеву. Это не ускользнуло от внимания
Генриха. «Это был тяжелый удар. Встав после мо­
литвы, принц удалился в другую комнату, откуда
присутствующие услышали стоны и рыдания».
Из-за отсутствия его собственных признаний мы
не можем судить о степени его горя, но во всяком
случае можем представить его потрясение, которое
он испытал из-за изменения своего статуса. Внезап­
но он стал королем Наварры, ответственным за
свою судьбу и за судьбу королевства и протестант­
ской партии, единственной провомочной стороной в
самый трудный момент переговоров о браке с Ека­
териной Медичи и Карлом IX. У него снова нача­
лась лихорадка, и он отложил отъезд, отказавшись
даже присутствовать на похоронах матери, для ко­
торых он вынужден был одолжить 6000 лииров, что­
бы оплатить церемонию. Жанну похоронили в от­
сутствии сына в склепе собора Святого Георгия в
Вандоме рядом с мужем, вопреки ее желанию поко­
иться в Лескарском храме, погребальном склепе
королей Наварры. Это было первое нарушение Ген­
120

Г енрих IV

рихом последней воли матери, за ним последуют и
другие.
После небольшой паузы он продолжил путеше­
ствие. Мы ничего не знаем о тех днях, когда он ска­
кал по дорогам в окружении свиты из 800-900 дворян.
Только 8 июля он прибыл в предместье Парижа Палезо, где его встретили одетые в траур старейшины
Бурбонского дома, кардинал и герцог Монпансье. Го­
родские власти Парижа вышли ему навстречу в пред­
местье Сен-Жак и произнесли приветственные речи.
Он поблагодарил за радушный прием и въехал в Па­
риж в сопровождении Конде, Колиньи, Ла Рошфуко
и всего штаба протестантской партии, продефилиро­
вавшего на лошадях перед удивленными парижанами.
Как до этого Колиньи, Генриха не преминули предуп­
редить о подстерегающих его в столице опасностях, но
он не обратил на это внимания и поселился в Лувре
вместе с сестрой Екатериной.
ЛЕТО В ЛУВРЕ

И вот началась та трагическая неделя, о которой
сохранилось так много рассказов и воспоминаний.
Рядом с Генрихом постоянно находился Колиньи,
считавший себя патриархом, и толпа молодых дво­
рян, большей частью гасконцев, с вызывающим ви­
дом, с рукой на эфесе шпаги и с Библией на устах.
Одного неосторожного слова или взгляда было до­
статочно, чтобы оружие было пущено в ход. Вокруг
него были также протестантские пасторы, капелла­
ны, его наставник Бовуа, который с ним не расставал­
ся с 1562 года, и весь положенный принцу штат —
слуги, пажи, шталмейстеры и т. д.
121

г
Ж -ан- J lb e p ЗЬ аблон

Генриху было восемнадцать лет. Что касается
Маргариты, то она уже прославилась своей неотра­
зимой красотой. Брантом воспел ее, как яркую звез­
ду: «Если существует в мире воплощение совершен­
ной красоты, то это королева Наваррская. Рядом с
ней все кажутся дурнушками... Она скорее похожа на
богиню, чем на принцессу». Жанна д’Альбре отмети­
ла, что «у нее совершенное телосложение, но она!
сильно затягивается, а ее лицо чрезмерно нарумяне­
но, и это ее портит. Но при этом дворе румяна в та­
кой же моде, как в Испании». У нее черные волосы,
поверх них она обычно носит белокурый парик. Она
всегда царит на балах и ассамблеях, на торжествен­
ных выездах, гарцуя на белом иноходце, или возле­
гая на позолоченных носилках, или сидя в карете, ук­
рашенной ее любимыми эмблемами. Еще она славит­
ся своей ученостью, умением вести беседу, тонким и
проницательным умом, остроумием, поэтическим
дарованном и блестящим эпистолярным стилем.
Иными словами, лучшее из творений французского
двора, его изумительная жемчужина.
Можно было попробовать завоевать такую женщи­
ну, как это пытался дон Хуан Австрийский, который
счел ее желаннее, чем королевство, или как польский
посол, сказавший что согласился бы потерять зрение
ради обладания ею, но никто и не помышлял назвать
ее своей женой, а разве что готов был соединить свою
судьбу с ее судьбой на несколько лет. К тому же —до
прибытия в Париж своего давно исчезнувшего из
поля зрения кузена — Маргарита любила многих вы­
сокородных красавцев. По сравнению с Генрихом Ги­
зом король Наваррский должен был казаться ей по­
просту деревенщиной. Поэтому в последние недели
122

Генрих

]V

перед замужеством она не переставала оплакивать
свою судьбу. Потребовалось вмешательство матери и
брата, чтобы заставить ее покориться, но ее печаль
сквозит в сетованиях ее гувернантки: «Как же мне не
плакать, если я вижу, как плачет мадам Маргарита изза того, что ее насильно выдают замуж». Но пренеб­
регать королевской кровью и маленькой наваррской
короной было бы неблагоразумно.
Разрешение папы все еще не приходило, поэтому
король и королева-мать решили без него обойтись и
для этого ввели в заблуждение кардинала Бурбонского, заверив его, что оно уже в пути. Была назна­
чена ближайшая дата, так как Екатерина находилась
в состоянии лихорадочного волнения. Она узнала,
что Колиньи с согласия короля послал нидерландс­
ким гезам военный контингент, который был наголо­
ву разбит испанцами у Киеврена. Испанский король
не мог не знать, что ответственность за оказание во­
енной помощи лежала на Карле IX. К тому же Ф и­
липп II снискал славу, разгромив турецкий флот. Эта
блестящая победа создала ему репутацию великого
защитника христианства. С Валуа было бы поконче­
но, если б он бросил свои войска против Франции.
Следовало во что бы то ни стало положить конец па­
губному влиянию адмирала на короля. Два раза он
вовлек его в рискованные предприятия, дважды Ека­
терине удалось образумить сына, третий раз мог бы
оказаться фатальным. Сначала наваррский брак, а
потом можно будет заняться адмиралом и всеми при­
глашенными на свадьбу гугенотскими дворянами,
которые рвались сражаться во Фландрии.
15
августа Екатерина Медичи во второй раз рас­
строила игру Колиньи. 17 августа, в воскресенье,
123

Ж .ан-^1ьер Ъаблон.

начались свадебные торжества. Обручение в парад­
ном зале Лувра совершил кардинал Бурбонский,
потом состоялся ужин и бал.
СВАДЬБА

После обручения Маргарита покинула Лувр и от­
правилась ночевать во дворец епископа Парижско­
го. На следующий день состоялось венчание. Генри­
ха сопровождали в храм братья короля, герцог Ан­
жуйский и герцог Алансонский, Конде, Конти, Мон­
пансье и Гиз. Весь двор отправился за невестой в
епископский дворец. Сверкая драгоценностями, она
появилась с короной на голове, в голубой мантии с
длинным шлейфом, который несли три принцессы.
Она прошла по галерее вдоль фасада до паперти, где
ее встретил король Наваррский. Брачные клятвы в
присутствии толпы принял кардинал Бурбонский,
объявивший их мужем и женой, потом молодожены
прошли в храм по огражденному проходу, сооружен­
ному в центре нефа. Дойдя до клироса, молодой муж
оставил жену с герцогом Анжуйским, который повел
ее к алтарю, сам же повернул налево и через север­
ное крыло поперечного нефа вышел из храма. Его со­
провождали протестантские принцы и дворяне. Сре­
ди них был Колиньи, который обменялся с одним из
Монморанси двусмысленными словами. Глядя на
знамена Жарнака и Монконтура, свисающие с хоров,
он заметил: «Скоро их сорвут и повесят на их место
другие, на которые будет куда приятнее смотреть».
Адмирал подразумевал войну с испанцами, но его
противники усмотрели в этих словах прямую угро­
зу короне.
124

Генрих

IV

Выйдя из собора, Генрих четыре часа ждал в епис­
копском дворце окончания мессы. Потом по южной
галерее вернулся за женой в храм и повел ее ужинать
в епископский дворец. Затем двор в открытых каре­
тах двинулся во дворец Сите, где на мраморном сто­
ле парадного зала был сервирован ужин для при­
дворных, «городских магистратов, парламента, Счет­
ной и Монетной Палаты». Ужин закончился балом
и дивертисментом.

ВАРФОЛОМЕЕВСКАЯ НОЧЬ

В пятницу 22 августа свадебные торжества закон­
чились, и многие гугенотские дворяне начали поки­
дать Париж или готовились к отъезду. Теперь королева-мать могла осуществить свой план —устранить
Колиньи, главного супостата ее сына.
Решение об этом было принято за несколько не­
дель до свадьбы. Желание Екатерины разделаться с
адмиралом не вызывает никаких сомнений. Что ка­
сается массового уничтожения гугенотских дворян,
то мы уже никогда не узнаем, задумала ли она его до
свадьбы или же оно было спланировано ультракатолической придворной кликой: итальянцами, канцле­
ром Бирагом, бароном Рецом, герцогом Неверским,
лотарингцами — Генрихом Гизом, его братом герцо­
гом Омальским и его дядей кардиналом Лотаринг­
ским, французами — герцогом Анжуйским, бастар­
дом Ангулемским и маршалом Таванном. Взрывоо­
пасная обстановка при дворе позволяет думать о на­
меренном провоцировании гугенотов, и в случае, если
они заглотят наживку, это даст повод для их поголов­
125

Ж х т - J lb e p Ъ а б л о н .

ного уничтожения. Собравшиеся 1 августа в замке
Гонди в Сен-Клу приближенные королевы-матери
даже посоветовали ей как устроить ловушку: соору­
дить за дворцом Сите укрепление и включить в про­
грамму развлечений военную игру, предусматриваю­
щую штурм форта гугенотами; защитники же под ко­
мандованием герцога Анжуйского при первом штур­
ме будут отвечать стрельбой холостыми зарядами, а
при втором — боевыми. Хитроумная комбинация
была отвергнута, но этот смертоносный план дает ос­
нование предполагать преднамеренную расправу.
Чтобы избавиться от Колиньи, Екатерина Меди­
чи легко нашла подходящего сообщника: герцога
Гиза. Жажда мести обуревала его со дня гибели отца,
виновником которой он считал адмирала. Исполни­
телем был Морвер, упустивший ту же жертву годом
раньше. В пятницу 22 августа все шло своим чере­
дом. Колиньи предполагал в субботу или воскресе­
нье уехать в свое поместье Шатильон-сюр-Луэн, но
до отъезда хотел получить от короля разрешение на
некоторые меры, которые гарантировали бы соблю­
дение эдикта о мире. Утром он присутствовал на со­
вете, а потом проводил Карла IX на площадку для
игры в мяч, расположенную у ворот Лувра. Не дож­
давшись окончания игры, около одиннадцати часов
он отправился домой по улице Фоссе-Сен-Жертье,
которая вела к его особняку на улице Бетизи. Он шел
пешком, читая на ходу прошение, и остановился,
чтобы исправить башмак. Бывший наставник Гиза
Морвер поджидал его, укрывшись в доме каноника
Вильмюра. Он выстрелил в тот момент, когда адми­
рал наклонился, пуля из аркебузы ранила его в ло­
коть и кисть. Пока раненный устремился к своему
126

Генрих.

IV

дому, дворяне из его свиты ворвались в дом, откуда
только что скрылся Морвер. Узнав о покушении, ко­
роль в гневе бросил наземь ракетку. Генрих Наварр­
ский, Конде и Ла Рошфуко поспешили к Колиньи,
куда к двум часам прибыл с матерью сам король.
Обменявшись нескольким словами с адмиралом,
Карл IX поклялся найти «виновного, зачинщиков и
подстрекателей» и свершить правосудие.
Следствие было поручено президенту де Ту и со­
ветнику Кавеню, которые на следующий же день
поняли, откуда дует ветер: Морвера ввел к Гизу дво­
рецкий герцога Омальского, и на лошади из конюшен
Гиза тот спасся бегством. Все было ясно без всяких
доказательств. Гиз, предупреждая события, явился к
королю испросить разрешения покинуть Париж, по­
том укрылся в своем особняке в квартале Марэ.
Парижане, узнав новость, заволновались. Город
уподобился пороховой бочке. Недавно он попол­
нился огромным количеством нищих крестьян, ос­
тавивших свои деревни из-за неурожая. Неслыхан­
ная роскошь свадебных торжеств разбудила в них
низменные инстинкты. Францисканские проповед­
ники с амвонов разжигали гнев католиков против
еретиков и против тех, кто им потворствует. Не по­
щадили даже королеву-мать и короля. Их сравнива­
ли с ветхозаветными властителями Ахавом и Иезавелыо, осужденными по слову Господа на вечное
проклятье.
Единственным спасением для гугенотов было бег­
ство. Некоторые к тому времени уже уехали.
В пятницу, во второй половине дня Генрих На­
варрский, Конде и Ла Рошфуко попросили разреше­
ния у короля уехать, так как «в Париже они не чув­
127

y C a .H .- 'J lb e p

" b a & jL O H

ствуют себя в безопасности». Карл IX — возможно,
искренне — стал их разубеждать, сказав, что в Лув­
ре им нечего бояться, и даже предложил перенести
адмирала во дворец, в апартаменты Маргариты. Гу­
геноты вернулись на улицу Бетизи и стали совещать­
ся на втором этаже, чтобы не утомлять раненого.
Кроме видама Шартрского, Жана де Феррьера, ник­
то не догадался, что драма только начинается, поэто­
му только он настаивал, чтобы все покинули Париж,
забрав с собой адмирала. Телиньи и Брикмо, наобо­
рот, хотели остаться и держать оборону в доме. Это­
го же мнения придерживались принцы, доверявшие
королевскому слову. Телиньи отправился в Лувр по­
требовать вооруженную охрану. Герцог Анжуйский
послал пятьдесят аркебузиров, которых разместили
в двух лавках по соседству с воротами, но их коман­
диром был капитан королевской гвардии Жан де
Монлезен. Генрих знал, что он враг адмирала, и сра­
зу забеспокоился. Поэтому в субботу в дом принес­
ли оружие и кирасы, а Генрих вызвал пять швейцар­
цев из своей личной охраны.
В субботу, во второй половине дня, когда Карл IX
послал узнать о самочувствии раненого, а Маргарита
отправилась навестить его, Екатерина собрала своих
советчиков в аллее парка Тюильри. Там составили
список тех, кто должен умереть. На этот раз короле­
ва-мать действительно приняла решение о массовом
убийстве, она боялась, что 1угеноты подготовят пере­
ворот, а Карл IX и в самом деле будет преследовать
виновников неудавшегося покушения на адмирала. Во
время ужина она услышала, как гасконец Пардальян
угрожал тем, кто осмелится чинить препятствия пра­
восудию. Первой ее целью было уговорить короля и
128

Г е н р и х IV

вырвать у него согласие. Рец поспешил вечером к ко­
ролю, чтобы разоблачить протестантский заговор с
целью этой же ночью захватить его мать, брата герцога
Анжуйского и его советников. Он сказал, что коро­
лева-мать и его брат именно поэтому и дали согла­
сие на покушение. Король был ошеломлен и долго
противился уговорам убийц, потом — на грани не­
рвного срыва — уступил. После его согласия пре­
думышленная бойня приняла характер наказания
группы мятежников, посягнувших на королевскую
власть. Составили их список, обсудили несколько
имен и по просьбе герцога Неверского вычеркнули
Конде и Генриха Наваррского.
Поздно вечером в Лувр вызвали представителей
городских властей и приказали им принять чрезвы­
чайные меры, закрыть ворота и вооружить горожан.
В качестве сигнала для начала бойни договорились
использовать набат колокола церкви Сен-Жерменл ’Оксерруа.
Маргарита оставила захватывающий рассказ об
этой ночи. Обе партии ей не доверяли и держали в
неведении, но ее не покидало ощущение надвигаю­
щейся катастрофы. Во время вечерней аудиенции
королева-мать, увидев, что она сидит на ларе рядом
с сестрой, герцогиней Лотарингской, приказала ей
идти спать. Герцогиня, которая была посвящена в
тайну, обняла ее и взволнованно сказала: «Ради
Бога, сестра, не ходите туда», но разгневанная Ека­
терина повторила свой приказ. Марго вышла из
спальни матери, «похолодев от ужаса, не зная, чего
я должна бояться». Ее муж покинул особняк адми­
рала, расставив во дворе своих гвардейцев. Потом
после вечерней аудиенции короля он лег в постель.
5. ГенрихIV

129

Ж а н -$ 1 ь е р Ъаблсн.

Когда его жена вошла в спальню, она увидела, что
брачное ложе «окружено примерно тридцатью гуге­
нотскими дворянами, которых я не знала, так как
была замужем совсем недавно». Они всю ночь гово­
рили о несчастном случае с адмиралом, решив, что
утром пойдут к королю требовать наказания для гер­
цога Гиза, и если он не согласится, расправятся с
Гизом сами». До их спальни не дошел шум побоища,
и они ничего не знали о начавшейся резне. Генрих на
рассвете отправился со своей свитой играть в мяч, а
его жена наконец уснула.
Внезапно ее разбудил окровавленный человек,
упавший на нее с криком: «Наварра, Наварра!» Это
был Габриель де Леви, граф де Леран, за которым
гнались королевские гвардейцы. Их капитан де Нан­
се из уважения к королеве Наваррской сохранил ему
жизнь. Обезумевшая от ужаса, Маргарита сменила
окровавленную сорочку, накинула халат и побежала
к своей сестре, герцогине Лотарингской. В трех ша­
гах от нее был убит алебардой какой-то несчастный.
Первый дворянин ее мужа Миоссанс и его камерди­
нер д’Арманьяк бросились к ее ногам, умоляя спас­
ти им жизнь. Наконец ей удалось добраться до по­
коев короля, где она, упав на колени, стала молить
его о милосердии.
Между тем Генрих и его спутники были задержа­
ны во дворе Лувра и препровождены к королю вме­
сте с принцем Конде. Стоявшая у дверей королев­
ской опочивальни стража пропустила только прин­
цев. «Прощайте, друзья мои; Бог знает, увидимся ли
мы снова!» — сказали они. Остальных вытолкнули
во двор вместе с теми, кто был застигнут в постели,
и убили. «Можете себе представить, — воскликнет
130

J~enpux. IV

позже Генрих, — какое потрясение я испытал, видя,
как убивают чуть ли не у изголовья моей кровати
моих друзей и сподвижников».
Так погиб его гувернер Гулар де Бовуа, его быв­
ший гувернер Лаварден, канцлер Наварры Барбье де
Франсур, почти все дворяне и слуги, не считая таких
верных друзей, как Ла Рошфуко... Пока истребляли
дворян, Карл IX держал принцев в своей спальне. Он
упрекал их за участие в заговоре против него, но,
принимая во внимание их королевскую кровь, пообе­
щал сохранить им жизнь, если они немедленно отре­
кутся от ереси. Генрих, привыкший с детства переходить из одной религии в другую, не противился
воле кузена, но Конде, унаследовавший непреклон­
ность отца, ответил, что отчитывается за свою рели­
гию только перед Богом и угрозы не заставят его от­
казаться от истинной веры. Вышедший из себя
Карл IX назвал его безумцем, бунтовщиком, мятеж­
ником и сыном мятежника и пообещал через три дня
казнить его, если он не передумает.
За стенами Лувра резня началась с адмирала,
которого пронзили кинжалами и выбросили в окно,
с ним погибли Телиньи, маркиз де Ренель, и барон
де Пои. Убийства распространялись как пожар, при­
нимая масштабы яростной охоты. Враждебное отно­
шение к протестантам высвободило кровожадные
инстинкты толпы, к ним примешались жажда нажи­
вы, ненависть к богатым, сведение личных счетов.
Сатурналия, превратившая парижан в безжалостных
охотников на людей, длилась всю ночь. Травля иног­
да заканчивалась у воды, людей топили в Сене, уце­
левших вылавливали, чтобы зарезать. Многих броса­
ли в колодцы, мужчинам, женщинам и детям вспа­
5*

131

Ж.<лн-^/1ьер Н а б ло н .

рывали животы, перерезали глотки, топили баграми,
расстреливали с крыш из аркебуз.
Пока оцепеневшие от ужаса принцы слушали до­
носящиеся до них вопли боли и отчаяния, несколь­
ким гугенотам удалось ускользнуть через предместье
Сен-Жермен, среди них были видам Шартрский,
Монгомери и Сегюр-Пардальяи. Юный дворянин
знатного происхождения избежал смерти, спрятав­
шись в каморке Бургундского коллежа, ему было
двадцать лет, и звали его Максимилиан де Бетюн.
Сначала королева-мать и ее сын были поражены
потоками крови. Противоречивые приказы, разос­
ланные наместникам провинций, свидетельствуют
об их растерянности. Смертоносное безумие продол­
жалось в провинциях несколько месяцев, но некото­
рые наместники и некоторые города не допустили
массовых избиений. В своей официальной перепис­
ке король представляет резню то как неконтролиру­
емое столкновение двух враждующих группировок,
то как действия, необходимые для общественного
блага. В конце концов он остановился на последней
версии, и чтобы подтвердить существование гугенот­
ского заговора, выбрал две искупительные жертвы —
двух человек, спрятавшихся в английском посоль­
стве, сеньора де Брикмо, одного из лучших воена­
чальников Франции того времени, и Арно де Кавеня, члена парламента Тулузы. Они были осуждены,
потом подвергнуты пытке и казнены в присутствии
Карла IX и Генриха Наваррского.
Конде несколько дней сопротивлялся оказываемо­
му на него давлению, он угрожал Карлу IX отомстить
за невинные жертвы, и разъяренный король даже
бросился на него с кинжалом. Их развели, и он, в
132

J~ e n p u x IV

конце концов, отрекся первым, тогда как Генрих ока­
зывал более гибкое сопротивление —он попросил от­
срочки, чтобы ознакомиться с догматами католициз­
ма, которые, как всем было известно, он прекрасно
знал. Его отречение состоялось 26 сентября, за три
дня до капитула ордена святого Михаила, на котором
он мог теперь присутствовать, как это было после
предыдущего его отречения, еще при жизни отца.
Увидев его у алтаря, Екатерина не смогла удержать
довольную улыбку: наконец-то она восторжествова­
ла над Жанной д’Альбре. Брак (но какой ценой!)
вернул Генриха в лоно римской католической церк­
ви. Правда, через несколько дней после резни, не
будучи еще уверенной в настроениях зятя, королевамать дала понять Маргарите что брак можно аннули­
ровать, если он не был фактически осуществлен. На
вопрос, доказал ли ей муж, что он настоящий муж­
чина, прекрасная лицемерка ответила, что «не пони­
мает, о чем ее спрашивают». Поистине неожиданное
заявление, но вполне вероятное в век, когда препо­
данная Макиавелли осмотрительность зачастую ру­
ководила поведением коронованных особ.

Глава девятая
ЗАЛОЖНИК
1572-1575

J Ятак, птичка попалась, теперь можно заставить
ее петь. 3 октября, через неделю после воз­
вращения в лоно католической церкви, теща заста­
вила Генриха написать письмо папе. Это было край­
нее унижение, которое могло опозорить его в глазах
бывших товарищей по оружию. Григорий XIII пуб­
лично одобрил Варфоломеевскую ночь, он даже рас­
порядился отслужить благодарственный молебен.
Молодой король Наваррский вынужден был уни­
зиться до смиренных просьб принять его «в веру, в
которой я был крещен, не упрекая меня в воспита­
нии, полученном позже, так как ввиду моего младен­
ческого возраста у меня не было ни здравого смыс­
ла, ни выбора». Это, несомненно, не его стиль, пись­
мо явно продиктовано королевой-матерыо.
16 октября его заставили подписать эдикт, предпи­
сывающий отменить в Беарне ордонансы его матери
и установить там католицизм. В Беарн был назначен
другой наместник, тоже отрекшийся от протестант­
134

Г е н р и х IV

ства, Антуан де Граммон. Новообращенным предсто­
яло испить до дна горькую чашу, то есть присоеди­
ниться к преследователям новой веры и идти с ними
против своих друзей. 10 сентября Генрих сообщил
мэру Ла Рошели, что приедет новый королевский на­
местник и главнокомандующий. Это был Бирои, сто­
ронник умеренной политики, который смог бы найти
компромисс. Но жители Ла Рошели отказались от­
крыть ворота города представителю убийц своих еди­
новерцев. Это был акт открытого неповиновения, и
Екатерина решила послать королевскую армию, что­
бы сломить сопротивление непокорных горожан.
ОСАДА ОДУРАЧЕННЫХ

Осада Ла Рошели 1572-1573 гг. была довольно
странной авантюрой. Пожалуй, за всю историю ре­
лигиозных войн военное положение не достигло та­
кой степени двусмысленности. Это была не война
«в кружевах», так как несчастные солдаты шли на
смерть, как и всегда, а война хитроумных ловушек и
секретных соглашений, когда противники находи­
лись не по разную сторону баррикад, а в самих штабквартирах. Екатерина беззастенчиво использовала
верность слову и порядочность. Поскольку ларо­
шельцы отказались принять Бирона, она послала им
протестантского героя — Франсуа де Ла Ну, по про­
звищу «Железная рука». Эту кличку он получил по­
сле того, как ему ампутировали раздробленную руку
на глазах королевы Жанны. Его репутация рыцаря
без страха и упрека была неоспоримой. С самых пер­
вых минут его пребывания в Ла Рошели жители- об­
ходились с Ла Ну, который, кстати, потерял руку при
135

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

защите их города, с беспримерным высокомерием.
«Его впустили в город, по с условием выбрать одно
из трех требований: жить в Ла Рошели как частное
лицо, принять командование гугенотскими войска­
ми или уехать в Англию. Униженный герой принял
второе предложение, которое ставило его в неловкое
положение, так как он вынужден был нарушить при­
каз короля и руководить обороной Ла Рошели.
Не меньше двусмысленностей было и в лагере осаж­
давших. В декабре 1572 г. Бирон собственными сила­
ми начал осаду Ла Рошели, а кузен королевы-матери
Филипп Строцци должен был блокировать город со
стороны моря. Королевская армия под командованием
герцога Анжуйского медленно шла на помощь. На каж­
дом этапе продвижения мятежникам посылали депеши
с предложением о перемирии, но все они оставались
без ответа. Штаб-квартира, расположившаяся в Ниеле 12 февраля 1573 г., была причудливым сборищем
убийц и жертв Варфоломеевской ночи: герцоги Анжуй­
ский и Алансонский, король Наваррский и принц Кон­
де, герцог Монпансье и его сын, дофин Овернский, Гиз
и его братья, герцоги Омальский (который будет убит
при осаде) и Майеннский, герцоги Неверский, Лонгвильский, Бульонский, Монпансье-Торе, бастард Ангулемский, маршал де Коссе, Рец и даже убийца Мор­
вер. Таким образом, собралось не только много пол­
ководцев, но и много непримиримых врагов с различ­
ными целями и тактикой. В конце концов решили
поделить зону осады на несколько секторов, где каж­
дый командир мог действовать по своему усмотре­
нию, рыть траншеи и демонстрировать свою отвагу.
Для Ла Ну ситуация стала невыносимой, он под­
вергался как давлению королевских эмиссаров, так
136

Г енрих IV

и ненависти ларошельцев. Избитый на улице разъяренным пастором, он подчинился требованиям коро­
ля и перешел в лагерь осаждавших. Освободившись
от его присутствия, жители Ла Рошели удвоили свои
усилия, восстанавливали после обстрела городские
стены, осуществляли смелые вылазки, разрушали
оборонительные сооружения врагов. 7 апреля был
отбит объединенный штурм противника. Проходили
недели, и в лагере осаждавших началась эпидемия.
Король Наваррский, находящийся под постоянным
наблюдением, делал «хорошую мину при плохой
игре, — пишет мемуарист Вильгомблен, — скрывая
свое огорчение с таким искусством, что казалось,
будто у него не было никаких горьких воспоминаний
при встречах с теми, кого он считал своими врагами,
так что все полагали, что он забыл все пережитое».
Никогда за всю свою карьеру великого лицедея Ген­
рих IV не продемонстрировал столь блестяще свой
талант притворщика.
Он участвовал в военных операциях, в том чис­
ле и в штурме 13 июня, но, скорее всего, без особо­
го рвения. Недоброжелатели заметили, что оглуши­
тельные крики его гвардейцев предупредили осаж­
денных о нападении. 14 июня Генрих был рядом со
своим шурином, герцогом Анжуйским, когда тот
едва не был сражен выстрелом из аркебузы. Бран­
том говорит, что видел, как Генрих целился в него,
но выстрелил ли он? Брантом передает также сло­
ва, достойные «Илиады», которыми обменивались
два гасконца; один из них стоял на городской сте­
не, а другой — внизу: «Недавно у нас был король
Наваррский, теперь он с вами; у нас был принц
Конде, теперь он с вами; более того, у нас была кар137

Ж -а н -^ ь е р 'Ъаби.он

рака (венецианский корабль), теперь она у вас. Вот
уж превратности судьбы!»
Однако в штаб-квартире принцев было не до сра­
жений. 19 июня стало известно, что польский Сейм
избрал своим королем герцога Анжуйского. Пара­
доксально, но поляки, убежденные, но веротерпимые
католики, пришедшие в ужас от Варфоломеевской
ночи и от участия в ней своего будущего монарха, по­
требовали от принца реабилитации жертв. Теперь,
когда вмешалась восточноевропейская дипломатия,
французский двор еще дальше продвинулся по пути
непоследовательных действий. Не было уже и речи,
чтобы сражаться с ларошельцами, осаду сняли и
спешно заключили договор.
ПЕРВЫЕ «ПОЛИТИКИ»

Однако последствия этой абсурдной авантюры
стали определяющим фактором для изменения по­
литических умонастроенний. 1572-1573 годами, ког­
да религиозная политика граничила как с гнуснос­
тью, так и с абсурдом, можно датировать симптомы
первых сомнений в правомерности фанатизма, кото­
рые мало-помалу сократят ряды экстремистов в обе­
их партиях, католической и протестантской. Отвра­
щение к погромам, которые искажали в глазах евро­
пейских народов образ цивилизованной Франции,
повинной в тех же преступлениях, что и турки, ус­
талость от бесконечных гражданских войн, тревога
при виде демографического и хозяйственного упад­
ка страны привели к возникновению «политиков».
Жанна д’Альбре испытывала отвращение к этим
здравомыслящим людям, проповедовавшим умерен­
138

Г е н р и х . iV

ность и толерантность. Она называла их «религиоз­
ными гермафродитами» или людьми третьего сорта.
С религиозной точки зрения она была права. Эти
центристы, эти сторонники веротерпимости в глуби­
не души были скептиками, готовыми к компромис­
су между Римом и Женевой ради того, чтобы жить
самим и давать жить другим. Они не были героями
и не мечтали о мученичестве. Это были богатые и об­
разованные буржуа, магистраты и купцы из больших
городов или мелкие дворяне, исповедовавшие рели­
гию Монтеня. Их интересы были зачастую призем­
ленными: выжить, спасти свои семьи и имущество,
сохранить достигнутое положение, которого стреми­
лись их лишить радикалы. Однажды к ним придет
победа —в тот день, когда на трон Франции взойдет
их единомышленник, король Генрих IV.
Франция переживала тогда ослабление монархи­
ческого чувства, что сопровождалось всплеском
партикуляризма провинций. Как во времена Столет­
ней войны, регионы замкнулись в себе и пытались
решить свои внутренние проблемы самостоятельно,
не привлекая к себе внимания партий, чтобы избе­
жать крупных военных операций на своих террито­
риях. Беарн и Гасконь для защиты своих интересов
опирались на местную династию и ее политический
аппарат. Лангедок объединил свои силы под властью
наместника, маршала Дамвиля из рода Монморанси,
который вскоре получил там полномочия вице-коро­
ля. Политическая ситуация менялась в сторону рес­
публики и регионализма.
Семья Монморанси одной из первых воплотила
эту новую политическую тенденцию. Связанная род­
ством почти со всеми знатными фамилиями Фран­
139

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

ции и, тем не менее, стоящая по общественному по­
ложению ниже принцев крови, она с некоторых пор
играла роль регулирующей силы. При Генрихе II
коннетабль Монморанси был всемогущим советчи­
ком и полководцем, первой политической величиной
королевства. После смерти короля и прихода к вла­
сти Екатерины Медичи Гизы оттеснили его на вто­
рой план. Католик, но дядя трех братьев Шатильонов, вождей гугенотской партии, старый коннетабль
до своей гибели в 1567 г. в битве у Сен-Дени вопло­
щал французскую оппозицию политике королевыматери. Он оставил много сыновей, которые продол­
жили его дело и, противодействуя Гизам, проводи­
ли политику веротерпимости. Старший сын, маршал
Франции герцог Франсуа, был зятем королей, так
как был женат на внебрачной дочери Генриха II Ди­
ане Французской. Будучи наместником Иль-деФранса, он сумел предотвратить кровопролитие в
Париже во время долгого путешествия двора по
Франции. Но позже, поняв, что не в его силах про­
тивостоять новому кризису, он покинул столицу до
наваррской свадьбы. Его брат Генрих, сеньор де Дамвиль, тоже маршал Франции, был наместником ко­
роля в Лангедоке. Благодаря своей ловкой полити­
ке, ему удалось примирить католиков и протестан­
тов своей провинции. Потом по порядку старшин­
ства шли Шарль де Монморанси, сеньор де Мерю, и
Гильом, сеньор де Торе. Их сестры вышли замуж за
носителей самых громких имен Франции: Фуа-Кандаля, Вантадура, Тюренна и Ла Тремуйя. Клан Мон­
моранси представлял собой самостоятельную силу,
которую до сих пор не смогли одолеть ни Екатери­
на, ни Бурбоны-Альбре.
140

Г енрих IV

МЕСЬЕ И НЕДОВОЛЬНЫЕ

Избрание на польский престол герцога Анжуйско­
го выдвинуло на первое место Франциска, герцога
Алансонского, этого несчастного, обделенного приро­
дой молодого человека, последнего и самого ничтож­
ного из Валуа. Именно этот непоследовательный и
неуравновешенный человек стал первым принцем
королевства, тем, кого называли Месье, тем, кто бли­
же всех был к короне. Протестанты поняли, что в их
руках он мог бы Стать главным козырем для их дела,
если использовать его личные амбиции против Кар­
ла IX. Колиньи перед смертью тоже считал, что Ме­
сье мог бы стать «достойным государем Нидерлан­
дов» и, несмотря на разницу в возрасте, мог бы также
стать принцем-консортом Англии. В конечном счете
он мог бы одновременно выполнять обе эти роли.
А пока Месье был в центре всех интриг, с королем
Наваррским и Конде в качестве статистов. Генрих
Наваррский без зазрения совести участвовал в серии
нелепых заговоров, узнав о которых, его мать содрог­
нулась бы от отвращения. Он, как и все остальные,
увяз в сетях неблаговидных интриг и мелочных дрязг,
как если бы климат двора действительно на него по­
влиял. Зная его, можно предположить, что на самом
деле он изо всех сил старался удержаться на аван­
сцене в ожидании своего часа. Но он не знал, когда
этот час наступит.
Первый заговор принцев, которых прозвали «Не­
довольными», возник в лагере у Ла Рошели. Фран­
циск планировал тайно покинуть лагерь вместе со
141

Ж а н -J lb e p Ъ а б ло н .

своими кузенами, чтобы завладеть крепостями Ан­
гулем и Сен-Жан-д’Андели или же напасть па коро­
левский флот, крейсирующий у гавани, и соединить­
ся с гугенотским флотом Монморанси, который вез
подкрепление из Англии. Семнадцатилетний виконт
де Тюренн был автором этого безумного плана. Ве­
роятно, дело приобрело огласку, и они отказались от
своих планов. Генрих позже рассказывал, что коро­
лева-мать оказала на него давление, пригрозив смер­
тью. Это маловероятно, но у Екатерины были причи­
ны опасаться его происков в момент, когда королев­
ство трещало по швам.
Примеру Ла Рошели последовали Сансерру, Монтобан, Ним, Обен и Прива, где жители отчаянно со­
противлялись королевским войскам. Женщины бро­
сали с крепостных стен камни, лили кипящее масло,
крестьяне стреляли из рогаток. В лагере противника
Дамвиль вяло осаждал мятежников в Сомьере. Пе­
ремирие на время пресекло военные действия. Под­
писанный в июле 1573 г. договор формально услож­
нил отправление протестантского культа. Настоящи­
ми победителями были церкви Юга, непосредствен­
но связанные с Женевой.
Морем и по Луаре принцы прибыли ко двору, где
новый король Польши готовился к отъезду. В авгу­
сте изумленные парижане с восторгом взирали на
величавое шествие польских послов. Послы посети­
ли короля Франции и королев, потом собственного
короля и, наконец, короля Наваррского. Генрих при­
нял их в Лувре 23 августа, в первую годовщину Вар­
фоломеевской ночи. Казалось, все было забыто, тру­
пы убрали, с мостовых смыли кровь. Генрих улыбал­
ся, упиваясь оказанными ему почестями и гордясь
142

Г е н р и х . IV

своей женой Маргаритой, которая одна из всей семьи
без переводчика ответила на приветственную речь на
латыни епископа Познанского, Лдама Коиарского.
Екатерина ликовала, что на польский престол взо­
шел один из Валуа. Это напоминала великую эпоху
Средневековья, когда Капетинги были королями и в
Неаполе и Будапеште.
После празднеств в Париже двор вместе с поляка­
ми сопровождал нового короля до немецкой грани­
цы. В ноябре заболевший оспой Карл IX задержал­
ся в Витри-ан-Пертуа. Король Наваррский остался
у его изголовья и присоединился ко двору в Реймсе.
Месье замыслил новый план, в который посвятил
своего зятя. Речь шла о том, чтобы получить помощь
немецких принцев и стать во главе армии наемников.
Франциск и Генрих планировали тайно покинуть
двор между Суассоном и Компьенем и отправиться
в Седан, где должна была состояться встреча. Тюренн
и Торе участвовали в заговоре, рассчитывая руково­
дить Месье через его нового фаворита Ла Моля. Мар­
гарита, уведомленная об этих планах Миоссансом,
сообщила о заговоре матери. За обоими принцами
был немедленно установлен строгий и унизительный
надзор: королева-мать приказала каждый день обыс­
кивать их покои.
3 февраля 1574 г. заговорщики затеяли новые ин­
триги. Франциск и Генрих решили воспользоваться
для бегства охотой, но Месье в решающий момент
неожиданно проявил нерешительность и отказался в
ней участвовать. Чтобы вынудить принца к реши­
тельным действиям, его камергер Шомон-Китри по­
слал за ним в Сен-Жермен-ан-Ле отряд в двести
всадников. По своему обыкновению Екатерина и на
143

Ж .ан~У1ьер Ъ а б л о н

этот раз отреагровала с редким хладнокровием. Она
отослала принца Конде в Пикардию и взялась за
двух остальных принцев. Она потребовала от своего
зятя публично заявить о верности престолу и покля­
сться положить жизнь, честно служа королю. Потом
посадила обоих в свою карету и ночыо увезла в Па­
риж, затем в Венсенн, куда на носилках был приве­
зен тяжело больной Карл IX.
Военная машина, смонтированная окружением
принцев, была пущена в ход. Ла Рошель снова вос­
стала, мятежные гугеноты овладели городами в Пу­
ату, Сентонже и Оранже, Монгомери с англичанами
высадился в Нормандии. Для Генриха и Франциска
было еще не поздно бежать в Седан, но они были не
в силах оторваться от сладостных утех двора. Генрих
Наваррский погряз в безумствах и любовных интри­
гах. Месье стал добычей двух своих фаворитов, Жозефа-Бонифаса де Ла Моля и Аннибала де Коконнаса, чья красота пленила двух принцесс, Маргариту и
герцогиню Неверскую. При дворе процветала черная
магия и колдовство, придворные прибегали к услугам
астролога королевы-матери Козимо Руджьери и неко­
го сеньора де Грантри, который похвалялся тем, что
будто бы обладает секретом философского камня.
Как и следовало ожидать, в заговор был внедрен
двойной агент — Ив де Брион, — который обо всем
информировал Екатерину. 10 апреля были арестова­
ны оба фаворита Месье. Коконнас заговорил на сле­
дующий день и разоблачил участие принцев, кото­
рых допросили члены парламентской комиссии.
Струсивший Месье во всем признался, сообщил о де­
талях военных операций, назвал имена сообщников,
рассказал о прежних связях с Колиньи и даже о сво­
144

Г е н р и х IV

ем стремлении жениться на Елизавете Английской.
Более храбрый и хитроумный Генрих стойко выдер­
жал допросы тещи и канцлера. Для более эффектив­
ной защиты от обвинений он решил прибегнуть к за­
ранее приготовленной речи, и поскольку в его распо­
ряжении были искусное перо и сметливость его жены,
он поручил составить эту шпаргалку Маргарите.
«Мой муж велел подготовить его ответы, чтобы сво­
ими опрометчивыми словами не нанести вред ни
себе, ни другим. Господь помог мне сделать это так
удачно, что он остался доволен, а члены парламента
дивились его находчивости». Марго была хорошо ос­
ведомлена о планах матери, поэтому нет ничего уди­
вительного, что она нашла нужные аргументы. Помо­
гая мужу, она помогла и себе, доказав ему, что на нее
можно положиться.
Не имея возможности расправиться с истинными
виновни'ками, Екатерина обрушила свой гнев на вто­
ростепенных участников заговора. Ла Моль и Коконнас были подвергнуты пытке и обезглавлены. Гово­
рят, что их возлюбленные, Маргарита и герцогиня
Неверская, выкупили у палача головы казненных и
похоронили их в освященной земле. Так как Екате­
рина не могла наказать отсутствущего Дамвиля, она
приказала посадить в Бастилию маршалов де Коссе
и Монморанси, виновных только в недоноситель­
стве. В королевских покоях на втором этаже главной
башни Венсенского замка медленно угасал Карл IX.
Хронический туберкулез осложнился розовой сы­
пью, его тело было покрыто кровоточащими волды­
рями, пачкавшими простыни. Маргарита самоотвер­
женно ухаживала за братом. Екатерина, никогда не
терявшая головы, заставила умирающего подписать
145

Ж а н -Jlb ep Ъ абло н

завещание, согласно которому он поручал ей реген­
тство и объявлял наследником своего брата, короля
Польши. Снова был применен Салический закон,
который лишал права на престол дочь короля, ма­
ленькую принцессу Мари-Элизабет, которая умрет в
1578 г. в возрасте семи лет. По свидетельству Паль­
ма Кайе, Карл IX в свой последний час вызвал свое­
го кузена и зятя Генриха Наваррского и обнял его со
словами: «Брат мой, вы теряете хорошего господина
и хорошего друга. Если бы я поверил тому, что мне
о вас говорили, вас давно бы уже не было в живых.
Только вам я доверяю свою жену и дочь».
Когда Екатерина поняла, что нет никакой надежды
и она опять теряет сыиа-короля, она послала гонца к
королю Польши с настоятельной просьбой незамед­
лительно вернуться. 30 мая 1574 г., в день смерти
Карла IX, она увезла своего зятя в Лувр. По ее прика­
зу были заделаны каменной кладкой все входы Лув­
ра, кроме главного, а на окнах покоев короля Наварр­
ского установили решетки. Она заставила Генриха на­
править всем наместникам провинций заявление, в
котором он подтверждал, что умирающий король в его
присутствии поручил регентство матери.
Однако птичка не оставила своих попыток упорх­
нуть из клетки. В Весенне он намеревался бежать
вместе с Месье, а теперь при пособничестве Марга­
риты: «Так как я беспрепятственно выезжала из Лув­
ра в карете, а стража не заглядывала в нее и не зас­
тавляла моих фрейлин снимать маски, мы решили
переодеть одного из них в женское платье и вывезти
в моей карете». Но испытывая взаимное недоверие,
ни один из них не хотел уступить место другому.
Вторая попытка была предпринята в Сен-Дени, во
146

Г е н р и х . IV

время похорон Карла IX, третья —в Лувре, на левый
берег Сены их должна была перевести лодка. Все эти
попытки потерпели неудачу. Король Наваррский
вовсю предавался усладами двора. «Он небольшого
роста, — пишет один посол, — у него темнорусые во­
лосы, живой и изобретательный ум. К тому же он лю­
безен, прост, щедр, любит охоту. Его чувства возвы­
шенны». Вилльгомблен добавляет: «Он любит обще­
ство людей веселых и жизнерадостных, склонных, как
и он, к шуткам и разного рода активным забавам —
к охоте, к игре с кольцами и в мяч. При плохой по­
годе они резвятся и дурачатся в его комнате. Он с
удовольствием слушает умудренных старцев, но
болтает с ними не без задней мысли, так как хитер
и себе на уме, больше чем кто-либо другой из его ро­
весников».
ВОЗВРАЩЕНИЕ КОРОЛЯ ПОЛЬШИ

После шести месяцев царствования Генрих Ан­
жуйский тайно бежал от своих подданных. Оторвав­
шись от погони, он на некоторое время остановился
в Австрии, потом в Венеции, где его приняли с по­
чти божественными почестями. Екатерина, взвол­
нованная этими проволочками, послала к нему се­
ньора де Шеверни. Но этого оказалось недостаточно.
И вот французский двор снова двинулся по ухабис­
тым дорогам навстречу королю, не очень-то спешив­
шему возвращаться в осиное гнездо. Екатерина вез­
ла в своей карете двух неисправимых молодцов —
Генриха и Франциска.
Кортежи встретились на границе с Савойей и, что­
бы отпраздновать встречу, ненадолго остановились
147

Ж а н -^ь ер Ъ аблон

в Лионе. Генрих Анжуйский вернулся в свою родную
стихию с превеликим удовольствием; он, как и преж­
де, старался разжечь ревность и расстроить любов­
ные интрижки, завязанные в его отсутствие, и полу­
чал от этого патологическое удовольствие. Его сест­
ра Маргарита, которую он втайне ревновал, стала ми­
шенью его язвительных шуток над ее любовными
похождениями и изменами ее наваррского мужа.
Впрочем, в супружеских отношениях короля и
королевы Наваррских царила полная свобода. Муж
и жена заводили бесчисленные романы. Маргарита
со страстью и возвышенными чувствами, Генрих с
мужским бахвальством и непостоянством. «Жена
охотно слушала рассказы мужа о его победах, ибо он
прекрасно знал, что я не ревнива». Поскольку он об­
ращался с ней, «как с сестрой», они могли сообща
вырабатывать совместную линию поведения по от­
ношению к королеве-матери. Маргарита с улыбкой
воспринимала скабрезные ситуации, она нежно уха­
живала за мужем, когда он однажды потерял созна­
ние, «что, как я полагаю, случилось с ним из-за из­
лишеств с женщинами».
Но она бунтовала, когда кто-то пытался противо­
действовать ее влиянию на мужа и приручить его.
Мадам де Сов, возможно, по приказу Екатерины
играла в эту недостойную игру, которая могла поро­
дить «отчуждение и скверные отношения между суп­
ругами». Эта презренная Цирцея натравливала друг
на друга Франциска и Генриха, которых одновремен­
но одаривала своей благосклонностью. Генрих луч­
ше, чем кто-либо, описал эту флорентийскую атмос­
феру в письме к своему кузену Жану д’Альбре-Миоссансу: «Двор как никогда причудлив. Мы все го­
148

Генрих

IV

товы перерезать друг другу глотки. Постоянно носим
под плащами кинжалы, кольчуги, а иногда и кирасы.
Король подвергается не меньшей опасности, чем я,
но он меня очень любит. Господа де Гиз и де Майенн
не спускают с меня глаз. Вы знаете, что вся Лига же­
лает моей смерти из любви к Месье. Они в третий
раз запретили моей любовнице (мадам де Сов) об­
щаться со мной и так ее запугали, что она не смеет
посмотреть в мою сторону. Я выжидаю, когда мож­
но будет дать сражение, так как они говорят, что убь­
ют меня, но я хочу их опередить».
После Лиона Генрих III увез двор воевать с Дамвилем. Путешествие по бурным водам Роны не обо­
шлось без происшествий: затонул корабль, на бор­
ту которого находились слуги и столовая посуда
королевы Наваррской. В Нижнем Лангедоке исход
боевых действий был неблагоприятным для ко­
ролевских войск. Дело «недовольных» находило по­
всюду поддержку. В январе между католиками и
протестантами был подписан договор о совместной
защите, после чего Дамвиль решил взять инициати­
ву в свои руки. Он одобрил действия Конде по на­
бору наемников и послал к Франциску эмиссара с
приглашением присоединиться к нему. В отноше­
нии же Генриха Наваррского никаких инструкций
не было —признак того, сколь мало надежд на него
возлагалось.
БЕГСТВО МЕСЬЕ

Из двух принцев первым принял решение имен­
но этот недоносок Франциск. Сначала он поехал со
двором в Шампань на коронацию своего брата
149

Ж .ан-^1ь& р 7Ьа6л.он

Генриха III и на его бракосочетание с Луизой Лотарингской-Водемон. 15 сентября 1575 г. после возвраще­
ния в Париж он сбежал в карете одной знатной дамы.
Скрытое соперничество между Генрихом и Фран­
циском позволяет предположить, что Беарнец не
был посвящен в тайну. Маргарита, возможно, по­
могла брату бежать, чтобы досадить мужу. Своей
разгневанной теще, которая показала ему манифест
Месье, Генрих небрежно ответил: «Я знаю, чего сто­
ят эти заявления, я их наслушался в свое время,
когда был с покойным адмиралом и гугенотами.
Скоро мы услышим о Месье и о людях, которые его
используют. Сначала он будет их господином, но
постепенно они сделают из него слугу. Мне это хо­
рошо известно».
Екатерина пустилась вслед за сыном, она догнала
его и осыпала щедрыми обещаниями. Однако немец­
кие наемники уже начали переходить границу. Ген­
рих Гиз, как когда-то его отец, был во всеоружии
ради спасения родины, и разгромил наемников у
Дормана. В ноябре в Шампиньи было заключено пе­
ремирие. Протестанский культ отныне разрешался
во всех городах, занятых гугенотами, и кроме того, в
двух городах каждой из провинций. Месье без еди­
ного выстрела получил в собственность ангулемские
укрепленные города Ниор, Сомюр и Ла Шарите,
Конде — Мезьер, ворота в Германию. Для монархии
это была позорная капитуляция: страна раскололась,
три официально признанные партии поделили тер­
риторию. Перепуганный Генрих III отказался отдать
брату крепости. Месье тут же объявил, что пойдет на
Париж с коалиционными войсками.
150

" J e n p u x IV

БЕГСТВО КОРОЛЯ НАВАРРСКОГО

Именно этот момент выбрал Генрих Наваррский,
чтобы вырваться из клетки. Мнения по поводу бег­
ства разделились. Агриппа д’Обинье, шталмейстер
Генриха, объяснял это внезапное решение угрызени­
ями совести, которые он пробудил у своего госуда­
ря. Раймон Риттер, изучив текст секретной депеши,
посланной после бегства в марте 1576 г. графом де
Грамоном королю, пришел к выводу, что бегство
было спровоцировано самой королевой-матерью. Все
возможно, и эта последняя версия находит свое под­
тверждение в свидетельствах современников. К при­
меру, в окружении принца Конде подозревали, что
освободив главу семьи, Екатерина хотела помешать
действиям Конде. Анализ документов, собранных
Риттером, позволяет выдвинуть более нюансирован­
ную гипотезу. Екатерина знала, что Генрих рано или
поздно убежит — она не могла засадить его в Басти­
лию. Видя, как меркнет звезда ее дочери Маргариты,
она искала тех, кто мог бы завоевать доверие короля
Наваррского, чтобы позже стать двойными агентами
на случай, если тот все же убежит. Отсюда и контак­
ты с Грамоном в то время, когда она была в Пуату, и
эскадрон гасконцев, отданный под командование
зятя, среди которых был Филибер де Гиш, сын гра­
фа де Грамона.
Король Наваррский в течение предыдущих меся­
цев имел много возможностей для побега. «Посред­
ством расточаемых улыбок и лукавого ума, — пишет
Вилленгомблен, —он обрел полную свободу, так что
151

Ж а н -J lb e p Ъ а б и о н

волен был ходить, куда ему заблагорассудится». Ве­
роятно, его нерешительность была связана с той ро­
лью, которую ему предстояло сыграть, так как пер­
вые места были уже заняты принцем Конде и Месье,
и он рисковал оказаться на второстепенных ролях.
Именно этим периодом колебаний и нерешительно­
сти следует датировать эпический рассказ Агриппы
д’Обинье. Однажды вечером он сидел с камердине­
ром Жаном д’Армаиьяком у ложа своего господина,
тот вздыхал, мучимый сомнениями. Агриппа обра­
тился к нему тоном библейского пророка: «Государь,
значит, вы все еще не изверились в Господе? Вы
вздохами изливаете ему свою печаль из-за о т с у т ­
ствия друзей. У вас всего лишь слезы на глазах, а у
врагов оружие в руках... Не устали ли вы прятаться
за самого себя?..» И Генрих якобы взял себя в руки
после этой апелляции к его совести.
Однако важнее было усыпить недоверие не Ека­
терины, а Гизов. Герой Дормана, прозванный Мече­
ным после ранения в лицо, был доставлен в тяжелом
состоянии в Шато-Тьери, куда Генрих спешно при­
был с изъявлениями самой искренней любви. 25 ян­
варя 1576 г., после прибытия гасконского эскадрона,
король Наваррский приступил к исполнению столь
хитроумного плана, что он вполне мог возникнуть в
изобретательном уме его жены. 1 февраля разнесся
слух, что он не ночевал в Париже. Лувр пришел в
волнение, но на следующий день мнимый беглец по­
явился в часовне, где молились их Величества, с за­
верениями в своей преданности. Через два дня Беар­
нец отправился во дворец к Генриху Гизу, которого
он застал в постели. Он бросился к нему с объятия­
ми, объявив радостную новость: Екатерина наконец
152

Г е н р и х . IV

согласилась пожаловать ему должность наместника
королевства. Герцог встал, оделся, и оба они напра­
вилась на площадь Сен-Жермен, обмениваясь любез­
ностями и заключая друг друга в объятия на глазах
у многочисленной толпы, после чего Генрих пригла­
сил Гиза с ним поохотиться. Но на сей раз комедия
была разыграна слишком топорно. Меченый, про­
явив осторожность, отказался.
Король Наваррский уехал без него в Галатский
лес, где на следующий день должна была состоять­
ся охота на оленя. Генриха сопровождали его камер­
динер д’Арманьяк и два гасконца из свиты. Осталь­
ные должны были присоединиться к ним завтра.
Таким образом, Агриппа, присутствовавший на ве­
черней аудиенции Генриха III, заметил, как один из
заговорщиков, Фервак, шептал что-то на ухо коро­
лю. Если король и был предупрежден, то не отреа­
гировал или отреагировал слишком поздно. Агрип­
па той же ночью ускакал галопом вместе с Роклором. Он присоединился к Генриху рано утром в
Санлисе. Возможно, как рассказывал д’Обинье, ко­
роль Наваррский еще не принял окончательного ре­
шения. Подобно Месье, этот двадцатидвухлетний
принц принимал решения только под нажимом сво­
его окружения, у него еще не было своей политичес­
кой воли.
«Государь, — крикнул ему, даже не спешившись,
его шталмейстер, — король все знает от Фервака.
Дорога в Париж ведет к позору и смерти, а все дру­
гие — к жизни и славе... Пришла пора вырваться из
когтей ваших тюремщиков и присоединиться к сво­
им друзьям и верным слугам». Генрих снова перешел
Рубикон, как он это сделал в 1568 г., отправившись
153

Ж а н -J lb e p Ъ аб л о н

в Ла Рошель. В Санлисе он написал Генриху III
письмо, в котором сообщал, что, устаз от унижений,
он уезжает, но сохраняет при этом ему верность. В
Лувре очень плохо приняли его гонцов, и все-таки
нельзя не удивиться, что король так быстро успоко­
ился. Члены Королевского совета требовали казни
посланников Беарнца, но Генрих III «даровал им
жизнь». Более того, он даже передал им ответное
письмо своему зятю и разрешил уехать группе дво­
рян, которые должны были присоединиться к бегле­
цам. Среди них был юный паж Максимилиаи де Бетюн, будущий герцог Сюлли.
Из Галатского леса молодые люди поскакали на
юг. 5 февраля маленький отряд начал переправлять­
ся через Сену в одном лье от Пуасси. В ожидании
лодки, которая отправилась за остальными, Генрих
и Агриппа разминали ноги, чтобы согреться в пред­
рассветном холодном тумане, держа лошадей за уз­
дечки. И тут Агриппа попросил своего господина
прочесть с ним в знак благодарности Всевышнему
20-й псалом. И они дружно прочли его в ночной
тиши:
«Господи! Силой Твоею веселится царь и о спасе­
нии своем безмерно радуется».
Раблезианский эпизод в одной деревне заставил
их разразиться гомерическим хохотом. Король На­
варрский зашел в первую попавшуюся, с виду нео­
битаемую хижину, чтобы «справить нужду в ларь».
Жившая в хатенке старая крестьянка привыкла соб­
ственными силами управляться с мародерами, схва­
тила серп и уже изготовилась обрушить его на голо­
ву непрошеного гостя, но подбежавший Агриппа лов­
ко отвел удар. «Если бы вы погибли такой почетной
154

Г енрих IV

смертью, — напишет он позже, — я начертал бы на
вашей могиле такую эпитафию:
Увы! Пролейте слезы, други, —
Здесь похоронен государь,
Зарезанный серпом старухи,
Когда он мирно какал в ларь».
Недовольство и злоба не заглушили родственных
чувств Генриха III. Если верить послам, в Лувре зна­
ли маршрут беглецов, но ничего не сделали, чтобы их
остановить. С общей подорожной, любезно выданной
королем Франции, все офицеры и слуги Генриха
Наваррского беспрепятственно покинули дворец, с
мебелью и лошадьми. Генрих III даже добавил к это­
му шесть самых красивых лошадей из королевских
конюшен и подарок в 12 ООО ливров. Король, очевид­
но, хотел нейтрализовать Беарнца в тот момент, ког­
да наемники Конде и курфюрста Иоганна Казимира
8 февраля переправились через Луару. Двадцатиты­
сячная армия начала вторжение в Бургундию.

Глава десятая
ВТОРОЙ МЯТЕЖ: ГИЕНЬ
1576-1578

i S акое место займет молодой король Наваррский в милитаризированной партии протес­
тантов, воспламененной воинственным и непреклон­
ным духом его кузена Конде? Что он значит для
партии «недовольных», неоспоримым лидером кото­
рой является Месье, возвысившийся благодаря свое­
му положению наследника трона? Конде бежал пер­
вым, Месье вторым, а Генрих только третьим, ском­
прометированный к тому же в глазах общественнос­
ти своими отречениями, нарушением последней воли
матери, а также своим легкомыслием и распутством.
КАКОЕ МЕСТО ЗАНЯТЬ?

Так как первые роли были уже распределены, Ген­
рих в тот момент, когда распалось единство королев­
ства, мог заявить права только на одну область. «Гу­
бернаторства», пожалованные в основном знатным
аристократам для представления королевской влас­
156

J енризс IV
“

ти в провинциях, на самом деле выродились в тер­
риториальные княжества. Губернаторы и наместни­
ки короля, будь то католики или протестанты, управ­
ляли своими провинциями, как будто получили их
по наследственному праву, и это положение сохра­
нится до конца религиозных войн. Вот в этой регио­
нальной орбите Генрих и выберет себе место. Тем
более, что она была единственной, соответствующей
его положению в 1576 г., — единственной, которая
могла обеспечить ему власть хоть где-то. Ни одна
формулировка не отражает лучше его положение,
чем та, которую он выбрал для медали, выбитой на
монетном дворе в По: «По милости Божией я тот, кто
есть». На реверсе беарнская геральдическая корова
кормит своего теленка (Генриха): «Пусть свежее
молоко не иссякнет для меня». Под символическим
обличием он подтверждает, что его первым предназ­
начением является власть над своими подданными
и вассалами Юго-Запада.
Наряду с регионализмом почти феодального харак­
тера, есть еще и религия, за которую хотят сражаться
французы. Генрих опять столкнулся с альтернативой:
месса-проповедь. После Варфоломеевской ночи он
ревностно соблюдал католические обряды. Молодые
люди, сопровождавшие его в бегстве, принадлежали к
обеим религиям, но гугенот д’Обинье ни на минуту не
прекращал своих наставлений. К тому же его бегство
частично потеряло бы смысл, если б он остался ве­
рен религии убийц. И он отлично понимал это, но не
спешил с обращением в протестантство.
Миновав Алансон, он «без всяких церемоний»
присутствовал на проповеди, чтобы оказать честь
своему врачу Райнару при крещении сына. Через
157

Ж -ан -Jlbep Ъ аб ло н

несколько дней итальянские послы, которые, как
всегда, все знали, сообщили, что Генрих вернулся к
кальвинизму: «Король Наваррский находится в
Анжу, а если точнее, то в Ла Флеш, приблизительно
с двумястами всадниками. Он посещает проповеди и
заверяет всех, что после Варфоломеевской ночи хо­
дил на мессу по принуждению». На самом же деле
Генрих в то время еще колебался. Фервак, побывав­
ший при дворе после своей миссии к Месье, вернул­
ся оттуда с заманчивым обещанием: если король
Наваррский останется католиком, король вернет ему
должность наместника в Гиени, возместит до сих пор
фактически невыплаченное приданое его жены и
даже отдаст ему крепости Блэ, Шато-Тромпетт и
Байонну.
Шли недели, а Генрих все еще не мог решиться.
Хотя официальный историограф Пьер Матье и на­
пишет позже, что Генрих, будучи в Сомюре, назвал
«насилием и принуждением смену религии» и зая­
вил, что хочет жить и умереть в вере своей матери,
именно в это время при маленьком дворе короля На­
варрского больше, чем когда-либо, царил религиоз­
ный вакуум. Передав содержание послания, которое
привез Фервак, Агриппа д’Обинье разочарованно
заметил: «Двор в Сомюре и Туаре уже три месяца
живет без религии. На причастии (в Пасхальное вос­
кресенье) присутствовало только два дворянина».
Сам Агриппа и господин де Ла Рок.
Чтобы добиться официального возвращения Ген­
риха в протестантство, необходимо было присут­
ствие той, которая воплощала суровость и убежден­
ность их матери, — его сестры Екатерины Бурбонской. Фервак поехал за ней ко французскому двору,
158

J~enpu.it: [V

и принцесса тотчас пустилась в путь в сопровожде­
нии Максимилиана де Рони и своей гувернантки.
Сестра и брат встретились в Партене, и 13 июня в
Ниоре Генрих отрекся от католичества и присутство­
вал вместе с Екатериной на проповеди.
Это была настоящая победа протестантского дела.
Однако вновь обращенный не был ни ревнителем
веры, ни страстотерпцем, ни человеком, жаждущим
мученичества. В отличие от матери и сестры, он при­
нимал христианское учение любой церкви и выказы­
вал такую веру в провидение, что ее можно назвать
фатализмом. Его прагматическое умозаключение со­
стояло в следующем: если я не могу найти свое спа­
сение в религии, Всемогущий Бог сумеет меня про­
светить и укажет правильный путь. Пройдя через от­
речения, к которым его вынудили соображения, аб­
солютно чуждые истинной вере, Беарнец пытался
следовать нравственным критериям, лишенным как
фанатизма, так и скепсиса. В конце 1576 г. он заявил
жителям Гиени: «Религия живет в сердце человечес­
ком и утверждается жизнью, а не мечом».
Именно такая трактовка определяла его поведение
как политика. Речь идет о его отношениях с намест­
ником Лангедока Дамвилем, который проводил в
своей провинции политику неповиновения королев­
скому законодательству. Узнав, что он созвал собра­
ние депутатов Юга — дворянство, третье сословие,
магистраты и духовенство, — Генрих отнесся к это­
му одобрительно. 16 июня из Ниора он написал ему
письмо с выражением полной солидарности и жела­
ния действовать с ним заодно «для общего блага это­
го королевства и нашей родины». Беспрецедентное
решение, которого Жанна д’Альбре, вероятно, нико­
159

Ж .ан.-'А ьер Ъ а б л о н .

гда бы не приняла. Сама лексика, которой будет поль­
зоваться Генрих, начиная с этой даты, свидетельству­
ет о том, что он, несмотря на молодость, подошел к
конфликту с совершенно новым видением. В его ус­
тах «наша родина» — это не интернациональный
союз кальвинистов, который берет за образец его
кузен Конде, а «объединившиеся протестанты и ка­
толики Лангедока». Сам выбор формулировки
является для него выражением позиции. Генрих не
заимствовал ее у своего окружения, он ее выбрал,
потому что она соответствовала его пониманию и его
умеренным взглядам, преисполненным уважения к
жизни и человеческим убеждениям.
Подобная позиция могла только возмутить Генри­
ха Конде, который мнил себя «главой и полководцем
протестантских церквей Франции». Компенсируя
тот факт, что он не был старшим из Бурбонов, он
считал себя наследником ушедших поколений и до­
стойным учеником Колиньи. Только силой оружия
он хотел привести к победе протестантскую партию.
Опыт доказал и докажет еще не раз, что военных ре­
сурсов у французских гугенотов было явно недоста­
точно для длительного сопротивления королевским
войскам. Поэтому Конде возлагал надежды на ино­
странных наемников, набранных им в Германии, во
главе которых он поставил своего друга-курфюрста
Иоганна Казимира Баварского. Это массовое привле­
чение чужеземных солдат, которых люто ненавиде­
ли французские крестьяне, свидетельствует о пози­
ции, диаметрально противоположной позиции его
кузена. Конде хотел обеспечить победу протестант­
ской религии как наивысшего блага, она была для
него важнее, чем нация и мир. Генрих же, наоборот,
160

У&нриу.

IV

следуя природной склонности, ставил своей целью
установление мира в стране, а затем восстановление
во всем величии французского королевства, религия
же занимала у него лишь третье место.
Немецкое вторжение произошло как раз в тот мо­
мент, когда король Наваррский бежал из Лувра. Рей­
тары и ландскнехты через Бургундию прошли по про­
винциям до плодородной долины Лимани, которую
подвергли опустошению. Конде рассчитывал, что они
смогут соединиться там с лангедокскими войсками
Дамвиля или с войсками губернатора Дофинуа Ледигьера. Но ни тот, ни другой не были расположены ли­
шать свои провинции военного контингента, необхо­
димого для поддержания порядка. Конде вынужден
был двинуться со своими наемниками на Север, на
Париж, ввергнув в ужас королевский двор. По дороге
в Бри-Конт-Робер он принял эмиссара Генриха Сегюра и послал его обсудить условия мира, который пред­
ложила как одному, так и другому королева-мать. Об
этой встрече в преувеличенно грубом тоне рассказал
радикально настроенный офицер Конде Мишель де Ла
Югри. Сегюр от имени короля Наваррского, «принца,
заинтересованного в величии короны Франции», вы­
разил протест против непомерного увеличения зе­
мель, чего хотели добиться для Месье участники ко­
алиции. Он выразил также протест против плана от­
дать управление Тремя Епископствами (Мец, Туль и
Верден) иностранному принцу, Иоганну Казимиру
Баварскому. Его государь скорее предпочтет отказать­
ся от преследования убийц Варфоломеевской ночи,
чем согласится на эти территориальные уступки, ко­
торые ослабят королевство. Конде не внял увещева­
ниям. В конце концов, Месье — наследник трона, а
6 . Генрих IV

161

Ж .ан-'ЗТьер Ъ а б л о н

число его личных земель все равно сократится после
его восшествия на престол. Что касается Трех Епископств, то они теоретически были достоянием Импе­
рии. Последнее заявление вызывало ярость Конде.
Не позор ли, что король Наваррский отказывается
преследовать виновников резни, тогда как эти убий­
ства «были совершены на его свадьбе»? Не он ли
должен первым отомстить за жертвы, «приведенные
им самим на бойню в своей свите»? Может быть, у
короля Наваррского короткая память или Сегюр тай­
но договорился с королевой-матерью? «Пусть он
предоставит гугенотам заниматься своими делами и
не мешает им... Хвала Господу, мы до сих пор пре­
красно без него обходились».
Не все эти аргументы были облыжными, но тем не
менее Генрих с презрением отвергнут партией, посчи­
тавшей его недостойным. И все-таки мирные перего­
воры начались, несмотря на личные амбиции. Издан­
ный в Болье-ле-Рош эдикт содержал секретные ста­
тьи, подписанные королевой-матерью. Ее младший
сын извлек из него такую выгоду, что этот договор по­
лучил название «Мир Месье» (6 мая 1576 г.). К его до­
менам были присоединены богатые провинции Турень, Берри и Анжу. Месье, герцог Алансонский, стал
теперь герцогом Анжуйским и получил в свое владе­
ние крепость Шарите-сюр-Луар. Конде остался наме­
стником Пикардии с городами Перонна и Дуллан.
Иоганн Казимир получил герцогство Этамп и другие
владения с огромной суммой впридачу, чтобы за счет
короля выплатить жалованье войскам, которые он
против него поднял и которые разграбили его коро­
левство. Генрих Наваррский снова попытался предъя­
вить традиционные семейные требования, то есть во162

1
Г е н р и х IV

енную помощь для возвращения испанской Наварры
или денежную компенсацию: выплату ассигнований
в размере 40 ООО ливров для возмещения убытков,
нанесенных его предшественникам.
Кроме того, он потребовал восстановления прав на
герцогство Бретань, которые имел его прапрадед
Ален д’Альбре, и выплату задолженностей по прида­
ному его жены. Другие требования касались его на­
местничества в Гиени, где он хотел располагать выс­
шей властью с правом самому назначать своих губер­
наторов, и освобождения городов, занятых королев­
скими войсками. Ни одно из этих требований не
было удовлетворено. Екатерина Медичи ограничи­
лась тем, что пожаловала ему должность наместни­
ка Гиени, Пуату и Ангумуа, и пообещала выплатить
задолженность по его содержанию и различные дол­
ги — в общей сложности 600 ООО ливров.
Но основные статьи эдикта касались того, что
впервые в статье 4 назвали «так называемой протес­
тантской религией». Это был самый веротерпимый
из всех известных дотоле эдиктов, так как в нем офи­
циально признавалось сосуществование двух рели­
гий. Протестантское богослужение разрешалось по
всему королевству, кроме Парижа и его предместий
на расстоянии двух лье и королевских резиденций.
Протестанты без дискриминации интегрировались в
общественную жизнь, им были даны гарантии: су­
дебные палаты наполовину из католиков, наполови­
ну из протестантов и восемь крепостей. И, наконец,
полная амнистия за участие в последних смутах. Ко­
роль признал, что резня в Варфоломеевскую ночь
произошла к его великому сожалению, а вдовы и си­
роты жертв освобождаются от налогов.
6*

163

Ж -ан-ф ьер Ъаблон.

Бегство Генриха сначала поставило его в щекотли­
вое положение, но благожелательное поведение Ген­
риха III и нормализация ситуации позволили коро­
ли Наваррскому снова установить хорошие отноше­
ния с двором. Для него это было очень важно, так как
теперь будущее виделось несколько иначе, чем два
или три года назад. Тогда с большой долей вероят­
ности можно было надеяться, что один из Валуа про­
изведет на свет наследника мужского пола. Теперь
же шансы на это были невелики. Карл IX умер, не
оставив законного сына, а жена Генриха III, Луиза де
Водемон, все еще оставалась бесплодной, несмотря
на лечение и поклонение святыням. Сам Генрих III
крепким здоровьем не обладал. Что касается его
младшего и последнего брата, герцога Анжуйского,
то он был болезненным и имел некоторое врожден­
ные дефекты. Все взоры неизбежно обращались к са­
мому близкому родственнику по мужской линии —
Генриху Наваррскому. Екатерина и Генрих III нашли
в этом серьезные причины, чтобы обращаться с ним
предупредительно, тем более что Беарнец — стимул
лояльного поведения для многих.
Переписка между двумя королями началась с
выражений благодарности Генриха Наваррского за
возвращение на родину его слуг и кавалерии. Их
корреспонденция отражала взаимное желание устра­
нить разногласия. Надежда унаследовать трон изме­
нила взгляд Беарнца на королевство. Франция Валуа
могла однажды стать сто королевством. Поэтому он
не скрывал, что лично заинтересован в ее целостно­
сти. В сентябре 1577 г. в воззвании к своему дяде,
герцогу Монпансье, он даже предложил удалиться в
добровольное изгнание на десять лет и продать всю
164

Г енрих IV

свою собственность, «если его отсутствие послужит
для прекращения раздоров и смут». Нежелание ис­
пользовать иностранных наемников, отказ от терри­
ториальных уступок, страх перед большими земель­
ными владениями для принцев свидетельствовали о
его великодержавных настроениях.

МЕЛЬНИК И З БРАБАСТЫ И УГОЛЬЩИК
И З КАПШИКО

Вернувшись на Юго-Запад после долгих лет от­
сутствия, Генрих воочию оценил экономические
трудности и снижение безопасности территорий,
которым он управлял как король, как суверенный
виконт и как наместник короля. При отсутствии вла­
сти, признанной всем населением, грабежи и разбои
приобрели угрожающие размеры. Вооруженные бан­
ды во главе с солдатами удачи безжалостно обирали
крестьян, захватывали замки и громили их содержи­
мое, неожиданным приступом брали города. Даже
если поля не поджигались разбойниками, крестьяне
все равно оставляли их под паром, так как боялись
нового грабежа. Полиция и правосудие были бес­
сильны установить порядок в разоренной стране. Как
бастионы, стояли только укрепленные города, но и
они подвергались постоянному риску, например, во
время ярмарок, так как туда могли проникнуть раз­
бойники под видом купцов.
Установление порядка началось с ликвидации
вооруженных банд. Генрих прошел школу у челове­
ка, который умел навести строгую дисциплину, —
Колиньи в бытность свою генерал-лейтенантом пе­
165

Ж ,а.н~У1ьер Ъ а б л о н

хотных войск составил военный устав, который ко­
роль утвердил в Блуазском ордонансе 1551 года. Ген­
рих Наваррский воспользовался им, чтобы успокоить
гражданское население обеих религий, пообещав оди­
наковую защиту: «Мы все — французы и граждане
одного отечества». Ажанские ордонансы, подписан­
ные 1 апреля 1577 г., содержали меры, предназначен­
ные для установления порядка и спокойствия. Жите­
ли городов и деревень Гиени призывались «не ссо­
риться, не оскорблять, друг друга, не препятствовать
отправлению культа, не замышлять зла друг против
друга». Прочие статьи касались защиты сельского
хозяйства и всей экономической деятельности: запре­
щалось «вредить бедным земледельцам, брать их в
плен, реквизировать их скот, вымогать их собствен­
ность, препятствовать торговле купцов». И наконец,
в ордонансах предусматривалось наказание для тех, от
кого исходило зло: «Тот, кто наберет отряд без пору­
чения командира, будет сурово наказан. Солдат, кото­
рый не станет под знамена командира, будет считать­
ся бродягой. Если принявший присягу солдат оставит
свою часть, он будет казнен. Солдат, покинувший ка­
зарму без письменного разрешения командира, будет
наказан». Наказания были суровыми: смертная казнь
для бунтовщика и насильника, отсечение кисти тем,
кто применил оружие в городе. Каралось также и свя­
тотатство. К тюремному заключению приговарива­
лись те, кто грабил деревни или кто насильственно
покупал по низкой цене товары, особенно это касалось
лошадей и съестных припасов.
Энергичные меры принесли должные результаты.
Эти результаты измеряются также благоприятным
мнением, которое сложилось о Генрихе у населения.
166

Генрих

IV

Многочисленные крестьянские анекдоты, которые
датируются первыми годами после его возвращения,
отражают возросшее доверие народа к нему. Поезд­
ки Беарнца по стране сближали его с сельскими
жителями, им нравилась его общительность, его глу­
бокое знание насущных проблем. Целую «сагу» из
устных свидетельств собрали на юге Пьер Вессьер в
1928 г. и Раймон Риттер в 1944 г. Историчность этих
анекдотов измеряется не точностью воспроизведен­
ных слов, а насыщенностью эпизодов и их соответ­
ствием тому, что прозаически сообщают нам анналы
двора Беарнца: «Его Величество обедал, ужинал и
ночевал в сельской местности». На основании этой
сухой записи воображение может рисовать разнооб­
разные картины. Вот он в Байонне, пирует в окруже­
нии горожан, танцующих вокруг столов, вот он в сво­
их охотничьих угодьях, которые идут вдоль дорог на
Нерак. В старых рондо рассказывается о «домах Ген­
риха», которые «королек» посещал во время своих
поездок по песчаным равнинам Гаскони и Альбре.
Это его излюбленные края со знакомыми названия­
ми: Саматан, Фигес, замок д’Альбре в Касельжалу и
самые знаменитые — Капшико и Брабаста.
Капшико — это дом угольщика, куда заблудив­
шийся на охоте Генрих, растеряв свою свиту, заявил­
ся среди ночи. Сохраняя инкогнито, он потребовал
ужин. Угольщик Этьен Сен-Венсан приготовил ему
жаркое из дикого кабана, убитого в королевских уго­
дьях и заставил гостя поклясться, что он ничего не
скажет «Длинноносому», то есть самому Генриху,
так как тот сдерет с него шкуру. Генрих с аппетитом
съел свою порцию и наутро отправился в путь, по­
садив сзади себя угольщика, в замок «королька»
167

Ж-ан-^Хьер Ъ аб ло н

Удюранс. Он сказал своему пассажиру, что тот сра­
зу узнает короля, так как тот один останется в шля­
пе, когда другие снимут головные уборы. По хохоту,
который встретил уморительное появление короля,
хитрый угольщик сразу все понял. «Ну, угольщик,
кто же здесь король?» И тот с крестьянским лукав­
ством ответил: «Либо ты, либо я, ведь только мы не
сняли шляпы». Позже угольщик и его жена часто наведовались в Париж, и король приказал построить на
месте их хижины усадьбу Капшико, которая суще­
ствует и по сей день. Что же касается Брабасты, то
это высокая мельница на Желизе, где он любил ос­
танавливаться во время охоты, почему и получил
прозвище «мельник из Брабасты».
Счета Беарнца позволяют нам представить ка­
валькады охотников, которые зачастую наносили тут
же возмещаемый ущерб посевам или скоту: в 1578 го­
ду есть запись о выплате «за корову, которую задра­
ли собаки» в Тарта, пока Генрих ужинал у крестья­
нина, в других счетах числится возмещение убытков
бедному крестьянину, угощавшему короля, и ком­
пенсация за посевы, вытоптанные его лошадьми.
Апологеты напрасно умалчивают об одном анекдо­
те, достоверность которого трудно отрицать. Его рас­
сказал Агриппа д’Обинье, и в старину он был широ­
ко известен. В Ажане в честь короля был дан бал. Ген­
рих и его дворяне любили пошутить и еще сохранили
развязные манеры французского двора. «Несколько
молодых людей из его свиты, —пишет историк Перефикс, —задули свечи и стали творить непотребства».
Трудно сказать, участвовал ли в этом Генрих, хотя
позже называли имена его жертв. Особого значения
это не имеет, но важно то, что эта вечеринка стала
168

Г е н р и х . IV

предметом пересудов кальвинистской буржуазии и
что Генрих вынужден был попросить Дюплесси-Морнея распространить официальное опровержение этой
истории, порочившей его репутацию.
ПЕРВЫЙ ГУГЕНОТСКИЙ ШТАБ

Условия мирного договора в Болье-ле-Рош обя­
зывали короля Франции созвать Генеральные шта­
ты королевства. Депутаты, собравшиеся 6 декабря
в Блуа, в подавляющем большинстве были католи­
ками, решительно настроенными против уступок,
дарованных протестантам, и против мягкой полити­
ки короля. После продолжительных дебатов они
большинством голосов высказались за возвращение
к единой религии. Это решение получило поддерж­
ку Генриха III. Гугеноты немедленно отреагирова­
ли на это, захватив База и Ла Реоль. Высокое собра­
ние посчитало также целесообразным послать упол­
номоченных к вождям партий, чтобы разведать их
настроения. Конде ответил, что созыв депутатов
был незаконным, тексты наказов третьего сословия
фальсифицированы, а голоса куплены двором. Бо­
лее осторожный Дамвиль дал уклончивый ответ.
Генрих, напротив, хотел выказать добрую волю и
послал своих депутатов на заседание Генеральных
штатов. У него на службе уже некоторое время был
дворянин из Берри, ревностный протестант и спо­
собный политик, Филипп де Морней, сеньор дю
Плесси (Дюплесси-Морней), один из самых просве­
щенных людей конца XVI века. Он посетил Герма­
нию, Швейцарию, Италию, родину великих евро­
пейских гуманистов, и с некоторыми из них завязал
169

Ж а н - S lb e p ‘Ъ а б л .о н

близкую дружбу. После возвращения во Францию
он сначала поступил на службу к Месье, но потом
разочаровался в нем и приехал в Ажан к королю
Наваррскому. Первым его поручением были пере­
говоры с маршалом Монморанси о примирении с
королем Наваррским, вторым — текст манифеста,
предназначенного депутатам: «Без мира Штаты бес­
сильны! Их единодушие является единственным
средством залечить кровоточащие раны королев­
ства, и всем следует воздержаться от их расчесыва­
ния, иначе они загноятся».
Генеральные штаты послали к королю Наваррско­
му своих эмиссаров: архиепископа Вьеннского, Пье­
ра Вилдара, Андре де Бурбон-Рюбампре и казначея
Франции Менаже. Когда в конце января 1577 г. Ген­
рих узнал об их прибытии, он вел военные операции
против католических городов своей провинции. Бе­
арнец оставил свои войска на Ла Ну и вернулся в
Ажан на встречу с посланниками. Он вручил им
письменное обращение к депутатам, в котором огра­
ничился призывом выполнять эдикт о мире и предо­
стерег от радикальных настроений. К этому безобид­
ному тексту он добавил более смелые наказы. Когда
пасторы из его окружения ознакомились с текстом,
они велели убрать из него некоторые фразы, но Ген­
рих распорядился их восстановить. В них шла речь
о серьезном вопросе — «восстановлении единой ре­
лигии». Лично он «привык молиться Богу, и если его
религия истинная, то Господь укрепит его в ней, если
ложная, то просветит его разум и укажет правильный
путь. И, изгнав из его души все заблуждения, даст
ему силы и средства изгнать их из всего королевства,
а если возможно, вообще отовсюду».
170

J ен р и х

IV

Однако, что бы ни говорили об усмирении Гиени,
война вспыхнула с новой силой. Сорок дворян из его
свиты попытались взять небольшой городок СенМакер, но население оказало стойкое сопротивление,
и один из участников штурма был убит сброшенной
какой-то женщиной со стены бочкой. В 1876 г. гуге­
ноты взяли Ажан, Л ’Иль-Журден, Лектур и другие
города в ответ на наступление католических войск по
всей Франции, которое началось с одобрения Генри­
ха III. Месье на этот раз был на стороне брата. Вме­
сте с Гизом, Омалем и маршалом Ла Шатром он за­
владел Ла Шарите-сюр-Луаром и Иссуаром, тогда
как герцог Майенн одержал победу над принцем
Конде у Ла Рошели и Бруана.
Военные действия были непродолжительными, пе­
ревес католиков не вызывал сомнений. Генрих сражал­
ся с такой вялостью, что заслужил упреки своего кузе­
на Конде, но зато Екатерина выбрала его главным паргнером в переговорах. Предложения Екатерины передал
ее эмиссар Вилльруа. Сообщая о них ларошельцам,
Генрих обратился к ним повелительным, не лишенным
язвительности тоном. Он сожалеет, писал Генрих 18
мая 1577 г., что был вынужден по причине, которую не
считает нужным объяснять, «значительно ущемить
свободы, данные вам последним эдиктом». Он сделал
это по совету благоразумных людей, которые считают,
«что благополучие и безопасность церквей уменьшают­
ся во время войны и увеличиваются в мирное время.
Господь даст мне силы не щадить никаких средств для
защиты и поддержки его святых церквей». Он один
знает существо всех проблем, поэтому население дол­
жно ему доверять. Этот категорический тон свидетель­
ствует о том, что Генрих взял на себя всю полноту вла­
171

Ж а н - 'А ь е р З Ь абл о н

сти, и ему иравилось влиять на умы и обстоятельства,
даже если он и украшал свои заявления остротами.
Совещания закончились 17 сентября 1577 г. в
Бержераке. За ними в конце месяца последовал Пуатьерский эдикт, который признавал, что введение в
королевстве единой религии если и желательно, то
неосуществимо на практике, разве что с применени­
ем силы и нанесением ущерба «бедному народу».
Протестантское богослужение разрешалось в домах
дворян, в городах и поселках, где оно проводилось до
опубликования эдикта, а также в одном городе каж­
дого судебного округа, за исключением Парижа и
королевских резиденций. Эдикт утвердил реабили­
тацию жертв 24 августа, судебные палаты из католи­
ков и протестантов и предоставление протестантам
восьми укрепленных городов на шесть лет.
Король Наваррский, несмотря на недовольство
окружения, обязался исполнять эдикт. «Для нас
чрезвычайно опасно, — писал он жителям Бержера­
ка, — если гугенотов обвинят в нарушении мира». И
Дамвилю в следующем году: «Мир нельзя устано­
вить за один день, но я надеюсь, что со временем по­
рядочные люди достигнут цели, несмотря на проис­
ки нарушителей спокойствия».
Однако не весь Юго-Запад безоговорочно принял
Генриха. И особенно его бойкотировал Беарн. Обе­
тованная земля кальвинизма косо смотрела на лави­
рующую и умеренную политику сына Жанны д’Аль­
бре, а тем более на его распутное поведение. Церков­
ный совет и Беарнские штаты относились к нему с
той же сдержанностью. Выбор в качестве постоянной
резиденции Ажана, потом Лектура, затем Нерака по­
казателен: Генрих больше наместник Гиени, чем су­
172

Генрих

IV

веренный виконт Беарна, так как все его мысли об­
ращены к Франции. К счастью, рядом с ним был
близкий человек, который мог вместо него управлять
его пиренейской страной, — его сестра Екатерина. В
начале 1577 г. он назначил ее регентшей Беарна.
Вокруг Генриха собралась группа беглецов из
Санлиса. Пусть некоторые и покинули его, зато к
нему перешло большое количество дворян — многие
из окружения Месье. Как писал Генрих Дамвилю в
августе 1576 г. из Ажана (они принадлежали к раз­
ным религиям): «Вы не можете себе представить, как
хорошо ладят между собой католики и протестанты».
Молодые гугеноты хранили ему верность во имя
общего дела. Более редкая верность католиков высо­
ко ценилась королем Наваррским, так как свидетель­
ствовала о личной привязанности, которая ему льсти­
ла. Связывая свою судьбу с еретиком, они рискова­
ли навлечь на себя немилость короля Франции.
При маленьком наваррском дворе молодые люди
исповедовали каждый свою религию, не задирая друг
друга. Однако королевская милость неизбежно вы­
зывала соперничество. Лаварден и Ла Ну устроили
потасовку в присутствии короля. К счастью, подоб­
ные эпизоды были редкостью. Сражения утоляли их
жажду подвигов и славы, и Генрих великолепно умел
поддерживать их пыл одобрительными словами, об­
щими воспоминаниями, ласковыми прозвищами,
редкими обращениями на «ты». В письме к Франсуа
де Монтескыо: «Чертов висельник, скоро я приеду
отведать своего вина». К Мано де Бацу: «Прицепи
крылья своему коню. Почему? Узнаешь от меня в
Нераке; спеши, беги, лети — это приказ твоего госу­
даря, просьба твоего друга».
173

Глава одиннадцатая
ПАРТИЯ В ШАХМАТЫ
1578-1579

реданность друзей была Генриху крайне не-

J t обходима, так как он постоянно сталкивал­
ся с враждебностью католиков Гиени. Монлюк, а по­
том Виллар, назначенные королем Франции намес­
тники, использовали эту религиозную неприязнь,
опираясь на Бордо, столицу провинции, где находились
парламент с широкими судебными полномочиями и
архиепископство. Власти Бордо вели независимую от
короля политику и поддерживали муниципальные сво­
боды. Это был бастион фанатичных папистов. В ок­
тябре 1576 г. городские власти сообщили Генриху, что
не позволят ему войти в Бордо. Через три месяца, уз­
нав, что его теща и жена, возможно, приедут к нему в
Коньяк, Генрих выехал в Кадилляк, расположенный в
35 км от Бордо. Бордосцы спешно направили к нему де­
легацию, чтобы напомнить о своем предупреждении.
Если бордосцы не пускали его в город, то другие
и вовсе пытались убить. В конце декабря Генрих по­
явился у стен небольшого городка Эоз. Муниципаль­
174

J енрих

IV

ные магистраты в мантиях вышли ему навстречу с
ключами от города. Ничего не подозревая, он прошел
под механической решеткой ворот, но вдруг раздал­
ся крик: «Опускайте решетку, король вошел». Ска­
зано —сделано, решетка упала, отрезав короля от его
эскорта. С ним осталось четверо — Бац, Рони, Бетюн
и Дюплесси-Морней. Чернь стала вопить: «К ору­
жию, бей, бей», самые дерзкие приблизились, напра­
вив на короля аркебузы: «Стреляйте вон в тот крас­
ный камзол, это король Наваррский». Но Генрих
побывал и не в таких переделках и мужества ему
было не занимать. Он выхватил пистолеты и держал
бунтовщиков на расстоянии, выстрелив пять или
шесть раз, а тем временем Бац, пришпорив коня, по­
мчался к другим воротам и впустил остальной отряд.
Генрих обвинил Виллара в подстрекательстве к
неповиновению и пожаловался на него Генриху 111.
Король Франции внял жалобе и заменил Виллара
ловким дипломатом, маршалом Бироном. Но это ни­
чего не изменило, так как маршал получил инструк­
ции проводить в Гиени католическую политику, и
конфликт вскоре вспыхнет с новой силой.
ИГРА КОРОЛЕВЫ

Екатерина Медичи с неудовольствием следила за
самостоятельной политикой своего зятя. Все средства
были хороши, чтобы снова прибрать его к рукам, —
отсюда предложение выдать замуж его сестру за
Месье или дать ему в личное владение Гиень, или
предложение о том, что с ним будут вести перего­
воры, как с главой протестантской партии. Но луч­
шее средство, конечно же, использовать его брачные
175

Ж а н - ^ ь е р Ъегблон

узы —которые, по правде говоря, его не слишком тя­
готили.
После бегства мужа Маргарита осталась при дво­
ре в сильном негодовании из-за того, как она писа­
ла, что ее не посвятили в тайну и оставили одну,
подвергнув преследованиям ее брата Генриха, кото­
рый был убежден в ее пособничестве и далее некото­
рое время держал под строгим наблюдением. Генрих
не спешил писать жене по дороге на юг. Только при­
быв в Гиень, он по настоянию друзей дал ей о себе
знать, «сообщив, — пишет Марго, —что очень ценит
мою дружбу и поддержку и что мое присутствие ря­
дом с ним будет желательным, как только события
приобретут мирный характер». Это «учтивое пись­
мо» положило начало переписке, в ходе которой
Маргарите удалось внушить мужу, что ее осведом­
ленность и советы дорогого стоят. Результат не за­
ставил себя ждать: после заключения мира муж при­
гласил ее приехать к нему. Но Екатерина считала,
что нужно некоторое время продержать Генриха в
напряжении, и не пустила дочь. Король согласился
с решением матери. «Он выдал свою сестру католи­
ку, а не гугеноту, и его кузен не увидит своей жены,
пока не отречется от ереси».
На самом деле король затаил злобу скорее против
Маргариты, которая одновременно оказывала услу­
ги двум соперникам короля, Генриху Наваррскому и
Месье. Вернувшись к мужу, Марго не замедлила бы
их помирить. Понимая, что снова начнется война
между двумя Генрихами, принцесса попросила раз­
решения покинуть двор и, подобно амазонке, ввяза­
лась в фламандскую эпопею своего брата, герцога
Аюкуйского.
176

Г е н р и х IV

В ноябре 1576 г. восстали южные католические
провинции Нидерландов, остававшиеся до сих пор
верными Филиппу II. Отвечая на призыв Вильгель­
ма Оранского, они присоединились к требованиям
протестантских провинций Севера. Месье, брат ко­
роля Франции, сразу предложил свою кандидатуру,
если мятежники решат выбрать себе монарха. Пре­
вратившись в предвыборного агитатора, его сестра
Маргарита отправилась в Эно вместе со своей кузи­
ной, принцессой Ла Рош-сюр-Йон. Но сокровища
красоты и ума были растрачены зря. Испанский про­
тивник, дон Хуан Австрийский, не позволил себя про­
вести даже женщине, которая его когда-то пленила.
Между тем в январе 1578 г. восставшие были разби­
ты, но Месье продолжал упорствовать вопреки оче­
видным фактам. Он совершил торжественный въезд
в Монете, о котором он давно мечтал, но будущее
принесло ему горькое разочарование. Его предпола­
гаемые подданные предпочли договориться с испан­
цами, а не играть роль лягушек из басни, требующих
себе короля. Маргарита вернулась ни с чем. Это про­
изошло как раз после заключения Пуатьерского
мира. Теперь ей ничто не мешало лететь в объятия
далекого мужа. На этот раз Генрих III разрешил ей
уехать со вздохом облегчения. Недавно вернувший­
ся Месье снова принялся за свои козни, натравливая
своих фаворитов против фаворитов короля. В один
прекрасный день Маргарита помогла ему бежать че­
рез окно Лувра. Пора было уезжать и ей. Неожидан­
но нашлась попутчица: королева-мать решила сопро­
вождать дочь в Гиень.
2 августа 1578 г. обе королевы пустились в путь. Не
следует верить словам Пьера л ’Этуаля, что Марго,
177

Ж а н -Jlb ep Ъ аб ло н

согласно слухам, «уезжала к мужу с большой неохо­
той». Это не так. Только рядом со своим супругом
она могла себя чувствовать настоящей королевой.
Екатерина Медичи выехала с большим эскортом.
Она взяла с собой свой знаменитый «летучий эскад­
рон» фрейлин, а также четырех католических Бурбо­
нов: кардинала, вдовствующую принцессу Конде,
герцога и герцогиню Монпансье. С ней были и ее по­
литические советники.
Кортеж королев покинул Шенонсо и направился в
Коньяк, где местные дамы «были очарованы красотой
королевы Наваррской». 18 сентября они торжествен­
но въехали в Бордо. Сидя на белом иноходце, «в оран­
жевом платье, усыпанном драгоценностями», Марго
со своим обычным красноречием отвечала на привет­
ственные речи вышедших навстречу архиепископа,
первого президента парламента, мэра и представите­
лей городских властей. Отсутствовал только один
человек —ее собственный муж. Он отказался войти в
город, который недавно закрыл перед ним ворота. «Я
люблю бывать там, где меня любят, а в этом городе
меня оскорбили», — писал оп Тюренну. Для встречи
с зятем Екатерина выбрала маленький замок Кастера,
стоящий между Кадилляком и Ла Реолыо. Генрих
прибыл туда 2 октября в сопровождении знатных дво­
рян Гиени. Обе королевы ждали его в парадном зале.
Он вошел с Тюренном и несколькими дворянами,
«очень любезно поздоровался, обменялся нескольки­
ми общими словами», потом сел в карету королев, и
все они отправились в Ла Реоль, где им были приго­
товлены апартаменты. В письмах к Генриху III коро­
лева-мать преувеличивает радость от встречи супру­
гов. Она была довольно прохладной.
178

Генрих

IV

Ей не понадобилось много времени, чтобы по­
нять причину сдержанного поведения зятя. Генрих
возненавидел маршала Бирона, который проводил
самостоятельную политику, советуясь со своим на­
местником еще меньше, чем его предшественники,
Монлюк и Виллар. Как только Екатерина произнес­
ла его имя, Генрих подскочил как ужаленный. Ар­
ман де Гонто, барон де Бирон, годился ему в отцы,
он был старше Беарнца на тридцать лет. Представи­
тель могущественной и знатной семьи Перигора, он
был связан родством со всем Юго-Западом. В свое
время он был пажем Маргариты Ангулемской, стя­
жал в Италии славу великого полководца. За боль­
шие услуги, оказанные королевству, он в 1577 г.
получил жезл маршала Франции. Это был искушен­
ный в спорах оратор, образованный, начитанный и
очень любознательный человек. Но за этими выдаю­
щимися качествами скрывалась непомерная гордыня,
не позволявшая ему идти ни на какие уступки. Эта
черта характера, унаследованная его сыном, в бу­
дущем окажется для него роковой. Любое возраже­
ние, малейшее посягательство на его честь вызы­
вали у него приступ безудержного гнева, пугавше­
го окружающих. Он жил среди подобострастных
приверженцев, усердно старавшихся укрепить его
власть. Король Наваррский, на его взгляд, был
ничтожным препятствием, которое можно легко
обойти.
Королева-мать наивно пыталась помирить про­
тивников и устроила 8 октября в Сен-Базейе их
встречу. Как только маршал появился, Генрих мо­
ментально вспылил, Бирон — еще пуще. Их развели
по углам, чтобы остудить страсти, но они расстались,
179

Ж а н -Jlb ep Ъ аб ло н

не оставив никаких надежд на примирение. С этого
дня раздраженный Генрих покинул кортеж своей
тещи. Он вновь обрел свободу, занимался своими
делами, предавался развлечениям, во время охоты
часто пересекая маршрут следования обеих королев.
Кортеж направлялся к католическому городу Лжану,
который принадлежал Маргарите, поэтому она въе­
хала в него первой под балдахином из белого дамас­
та. Екатерина собрала в епископстве дворянство Ги­
ени и попыталась залечить рану, нанесенную самолю­
бию зятя, сказав, что король Франции испытывает к
нему полнейшее доверие. Отсутствие заинтересован­
ного лица несколько снизило значение ее слов. За
неимением лучшего она направилась в Тулузу, что­
бы прощупать намерения Дамвиля.
Главным предметом спора но поводу претворения
в жизнь эдикта о мире оставалась проблема укреп­
ленных городов: заставить освободить те из них, ко­
торые незаконно удерживались или католиками, или
гугенотами. Но такое можно было обсуждать только
в присутствии депутатов-гугенотов, хотелось ей это­
го или нет. Выбор места и даты этого предвещающе­
го трудности собрания породил бесконечные перего­
воры между тещей и зятем, которые Беариец умыш­
ленно затягивал. Наконец встреча была назначена в
Оше, столице Арманьяка. Королева-мать прибыла
туда 20 ноября, Маргарита — 21-го, Генрих — 22-го.
Этот католический город год назад отказался его
впустить, и он, естественно, этого не забыл. Екатери­
на была в курсе дела, поэтому вышедшим к ней на­
встречу с ключами от города эшевенам она сухо про­
цедила: «Приберегите их для моего зятя».
180

Т&нрих. IV

ПАРТИЯ БЕАРНЦА

В конце концов каждый внес свой вклад в дело
сохранения мира, но неожиданное событие снова
поставило все под вопрос. Тюренн, приехавший со
своим королем, рассказал нам об этом эпизоде. Ко­
ролевы-матери не было в Оше, когда они туда при­
были; она уехала с Бирон ом на охоту. Маргарита
осталась и встретила супруга. Послали за скрипка­
ми и начали танцевать. Все шло великолепно, но
вдруг Генрих увидел, как в бальный зал стремитель­
но вошел его камердинер Жан д’Арманьяк, весь в
пыли после бешеной скачки из Нерака. Новость был
скверной: крепость Ла Реоль, которую гугеноты за­
хватили в конце 1576 г., сдалась католикам. Генрих
тотчас же покинул бал, уведя с собой Рони, Тюренна и еще нескольких дворян. Это событие имело
большое значение, так как в скором будущем пред­
стояло обсуждение судьбы крепостей, и возникало
подозрение, не подстроили ли это королева-мать или
Бирон. Друзья Генриха как раз советовали ему при­
нять ответные меры против королевы-матери, когда
объявили о ее прибытии. Беарнец ледяным тоном
сообщил ей эту новость: «Мадам, мы надеялись, что
ваш приезд умиротворит непорядки, а вы их разжи­
гаете. Но я —слуга короля и надеюсь, что он отыщет
хороших людей, чтобы воспрепятствовать плохим».
Удивление королевы-матери казалось искренним.
Она повернулась к Бирону и попросила его вернуть
крепость гугенотам. Но Генрих этим не удовольство­
вался и приказал позвать своих дворян: «Передайте
181

Ж -я н -^ ь е р Ъ аб ло н

моим слугам, что через час я выеду верхом за ворота
города в кирасе под охотничьим камзолом, и пусть
те, кто меня любит, следует за мной». И вот он уже
несется галопом по дороге, ведущей вдоль берега
Жера на Север. Преодолев без остановки 24 км, он
остановился у крепостных стен Флерана, столицы
графства Гор, принадлежавшего его жене. Ничего не
подозревавшие жители его впустили. Генрих потре­
бовал ключи от города и приказал горожанам-гугенотам — их было не больше шестидесяти — воору­
житься и занять сторожевые посты. Католики все
поняли, укрылись в башнях крепостной стены и на­
чали стрельбу. Разгневанный Генрих приказап их под­
жечь. Бой прекратился, и он победителем вернулся в
Ош. Маргарита на него не обиделась, даже наоборот,
и Екатерина в конце месяца напишет Генриху III: «Он
поступил, как хороший муж». Что касается двух спор­
ных городов, то в январе их обменяют друг на друга.
Никогда политика так не напоминала шахматную
партию — пешка за пешку, слон за слона.
Собрание депутатов от Гиени и Лангедока по
предложению Тюренна должно было пройти в Нераке. Обе королевы торжественно въехали в город.
Маргарита — на белом иноходце, между мужем и
Екатериной Бурбонской. После пышной встречи ко­
ролева-мать и Марго отправились в аббатство Парави на празднование Рождества, так как гугеноты раз­
рушили все церкви Нерака. Они вернулись 4 февра­
ля 1579 г. к открытию собрания.
Гугенотские депутаты были людьми упрямыми.
Прошли недели, а представители французского ко­
роля все еще не могли добиться удовлетворения сво­
их требований ни по крепостям, ни по религии в су­
182

Генрих

IV

дебных округах, ни по смешанным судебным пала­
там, ни по амнистии за последние насильственные
действия. 13 февраля собрание зашло в тупик. Вече­
ром депутаты явились к королеве-матери и надмен­
но объявили о своем отъезде. Екатерина пришла в
ярость и пригрозила повесить их как мятежников.
Генрих на следующий день созвал депутатов: если
они не умерят своих требований, он лишит их свое­
го покровительства и оставит один на один с лангедоксами-католиками. Депутаты вручили ему спи­
сок 59 городов, которые они хотели бы сохранить,
и молча удалились. Екатерина приказала немедлен­
но возобновить переговоры, которые закончились
18 февраля.
Формирование смешанной палаты и амнистия
были утверждены без всяких трудностей, предметом
спора стали укрепленные города. Помимо 8 городов,
которые были отданы гугенотам по Бержеракскому
мирному договору, они получили еще 14, хотя и на
шесть месяцев. Это была настоящая победа. Неракский договор, по существу, должен был бы носить на­
звание «Мир короля Наваррского». В глазах депута­
тов от Гиени и Лангедока теперь он стал их истин­
ным покровителем и защитником. Более того, он рас­
ширил сферу своего влияния: протестанты Дофине
поручили ему представлять свои интересы в перего­
ворах с королевой-матерью. Так он постепенно ста­
новился главной объединяющей фигурой всего Юга.

Глава двенадцатая
ТЩЕТНЫЕ УСИЛИЯ ЛЮБВИ
1576-1582

Q T осле подписания мирного договора короле­
ву v ва-мать покинула Нерак. Генрих впервые
остался наедине с женой. Маргарита блистала перед
ним своим изяществом и красотой, расточала сокро­
вища своего ума. Она была его верной помощницей
во всех его делах. Если Генрих и не был в нее силь­
но влюблен, он тем не менее испытывал к ней неж­
ность, уважение, благодарность и доверие.
АД В ПО
Генрих понимал, что появление перед своим наро­
дом практически холостого короля рядом с царствен­
ной супругой увеличивает его авторитет, поэтому он
показал Маргариту во всех своих владениях. После
Фуа он привез ее в Беарн. 25 мая они прибыли в Коарраз, где Генрих, возможно, рассказывал ей о своем
деревенском детстве. На следующий день они торже­
ственно въехали в свою столицу По. Навстречу им
184

"Jен р и х

IV

вышли члены городской магистратуры, и они двину­
лись вдоль домов, фасады которых были обтянуты зе­
леной тафтой. Супруги поселились в старом замке Га­
стона Фебюса и Генриха д’Альбре, почти лишенном
внутреннего убранства, так как Генрих приказал пе­
ревести в неракский замок самые красивые гобелены
и мебель по случаю прибытия двух королев.
Однако для принцессы Валуа было все едино, что
По, что Нерак, и пиренейский пейзаж не тронул ее
сердца. К тому же она знала, что жители Беарна во­
обще, а По в частности ее не любят — она была для
них шпионкой своей матери и папской интриганкой,
прибывшей погубить дело Жанны д’Альбре. Марга­
риту с ее покойной свекровью объединяло то, что она
не шла ни на какие уступки в вопросах веры. Она
искренно верила в превосходство католичества, в
котором была воспитана. К тому же она получила
хорошее теологическое образование, читала святого
Августина и Бернара Клервосского, была красноре­
чива и умела защищать в спорах свою религию. Она,
безусловно, не отказалась от мысли убедить своего
мужа отречься от протестантства. Екатерина в этом
полностью на нее полагалась. Во время путешествия
королевы рассчитывали свой маршрут так, чтобы на
большие религиозные праздники оказаться в католи­
ческих городах, где не были разрушены церкви. Тро­
ицын день пришелся на 7 июня 1579 г. Маргарита уже
две недели жила в По. Тогда-то и случилось то, что
неизбежно должно было произойти.
Генрих, желая угодить жене, распорядился пост­
роить для нее в замке По небольшую часовенку, вме­
щавшую от силы человек семь-восемь. Поскольку
католическое богослужение в городе было строго
185

Ж.а.н.-'Jlbep Ъаблон.

запрещено, он приказал поднимать подъемный мост
замка во время мессы, чтобы на нее не проникли ме­
стные католики. Однако в означенный день несколь­
ко смельчаков рано утром пробрались в часовню и
присутствовали на мессе королевы. Об этом сразу же
доложили секретарю короля Наваррского Жану дю
Пэну, занимавшемуся религиозными вопросами. Пос­
ле окончания мессы он в присутствии королевы аре­
стовал нарушителей и заключил их в тюрьму. Возму­
щенная Маргарита пожаловалась мужу. Струхнувший
Генрих предоставил говорить дю Пэну, и тот холод­
но пояснил, что эти люди нарушили ордонансы Жан­
ны д’Альбре. Генрих боялся получить нагоняй от Бе­
арнских штатов, которые должны были собраться в
скором времени, и ничего не сделал для освобождения
пленников. Маргарита немедленно сообщила об этом
инциденте матери. Та предложила Генриху III выра­
зить свое неодобрение Беарнцу, не вмешивая в дело
сестру. Письмо Генриха III, кстати сказать, очень
сдержанное, вызвало в По бурю негодования. По на­
ущению дю Пэна король поручил канцлеру Пибраку
сделать выговор Маргарите и отложил сессию Беар­
нских штатов, чтобы не обсуждать этого происше­
ствия публично. Убежденная в своей правоте, Марга­
рита упрекала мужа в слабости и нарушении данного
слова. Она дулась на него также за то, что он открыто
ухаживал за ее фрейлиной, мадемуазель де Ребур.
В такой напряженной атмосфере оставаться далее
в По было невозможно. 13 июля король и королева
выехали в Монтобан, где король должен был пред­
седательствовать на собрании гугенотских вождей.
Объединенный штаб вынес решение взяться за ору­
жие, если Генрих III попытается заставить гугенотов
186

Генрих IV

выполнять Неракское соглашение. Вся терпеливая
политика Екатерины Медичи разлетелась вдребезги,
и мир, к которому, как казалось, так стремился ее
зять, в ближайшем будущем не предвиделся. Сове­
щание закончилось 27 июня, и двор короля Навар­
рского вернулся в Нерак — дамы на корабле по Га­
ронне, мужчины верхом.
РАЙ В НЕРАКЕ

Началась прекрасная неракская весна, самое сча­
стливое время в их супружеской жизни, полной бурь
и невзгод. Особенно для Маргариты. «Все, что я могу
сказать о королеве, — писала своей подруге одна из
ее фрейлин, —так это то, что она никогда не была так
красива и весела». Нерак был восхитительным мес­
том. Красота внутреннего убранства замка, велико­
лепие пейзажа, избранное общество сделали его на
время гасконскими Афинами. У подножья замка Ген­
рих д’Альбре разбил сад вдоль Биазы с аллеями из
лавров и кипарисов, украшенный кадками с апель­
синовыми деревьями и беседками. В середине цвет­
ника взвивались серебряные струи знаменитого фон­
тана «Пупет». Еще сегодня среди цветочных клумб
можно полюбоваться купальней, очаровательным
восьмиугольником, рядом с которой находился «черепашник», бассейн для разведения черепах. Напро­
тив, на левом берегу, Марго устроила бульвар под
названием «Ла Гаренн», где еще и сейчас растут два
вяза, согласно преданию, посаженные, дабы увекове­
чить вновь обретенное согласие супругов.
Настоящий приют блаженства, где, как пишет
Маргарита, «наш двор был таким прекрасным и ве­
187

Ж а .н -^ 1 ь в р

h a .

6 j.O H

селым, что мы совсем не завидовали французскому
двору. Я и принцесса Наваррская (Екатерина Бурбонская) имели большую свиту из придворных дам
и фрейлин, а мой муж, король, — из блестящих се­
ньоров и дворян, ничем не уступающие в учтивос­
ти и элегантности самым изысканным кавалерам
французского двора. Их не в чем было упрекнуть,
кроме того, что они гугеноты. Но при дворе об этом
никто не упоминал: король, мой муж, ходил с сест­
рой на проповедь, а я со своей свитой — на мессу.
После службы мы встречались, и шли гулять в парк...
Остальное время проходило во всевозможных раз­
влечениях, бал был обычно после обеда или вече­
ром».
Красавица Маргарита всегда была царицей балов
и увеселений. Генрих осыпал ее дорогими подарка­
ми. Он преподнес жене ожерелье из 1200 жемчужин,
кольца с бриллиантами, веера, надушенные перчат­
ки, благовония, ароматические свечи, роскошные
ткани. В замке собирались образованнейшие люди
Беарна, первым среди которых был Мишель Монтень. Маргарита познакомилась с ним при француз­
ском дворе, но только зимой 1579-1580 гг. он стал ее
постоянным гостем и сотрапезником. Генрих уже
давно оценил его выдающиеся таланты и 30 ноября
1577 г. сделал его своим придворным. Монтенъ не
верил «нововведениям» в области религии, которые
считал вредными для общественного порядка. Был
он по природе миролюбив и одобрял действия Беар­
нца. Он восхищался умом молодого короля и обсуж­
дал с ним всевозможные темы: человеческие страс­
ти, пределы разума, отношение к вере. Постепенно
они перешли к проблеме существования Бога и изу­
188

Г енрих IV

чению аргументов «атеистов», к естественной теоло­
гии, которая восходила скорее к Платону и Лукре­
цию, чем к Фоме Аквинату. Каталонский врач и тео­
лог XVI века Раймонд Сабундский написал на эти
животрепещущие темы трактат, который Монтень
перевел в 1569 г.
Он обсуждал его с королевой и, возможно, после
этих бесед написал свою знаменитую «Апологию
Раймонда Сабундского», самую длинную главу в его
«Опытах», над которыми он работал этой зимой.
В первый период неракской весны Генрих дал
себя приручить: Геракл с прялкой у ног Омфалы. В
угоду жене он превратился в молодого щеголя, носил
шелковые камзолы, бархатные штаны, сорочки из
голландского полотна, шелковые чулки, расшитые
золотом и серебром плащи, совсем как надушенные
придворные франты Генриха Ш. Он носил бархат­
ные шляпы с плюмажем, закупал золотой порошок,
чтобы сделать свои зубы блестящими, а улыбку не­
отразимой. В его счетах числятся «губка для мытья
головы короля», зонтик от солнца из зеленой тафты,
дорогие домашние туфли... Но все эти наряды и ак­
сессуары были предназначены не только для жены.
После мадмуазель де Ребур, которую он без сожале­
ний оставил в По, в Монтобане он ухаживал за до­
черью адвоката, а в Нераке начал новый роман с че­
тырнадцатилетней фрейлиной своей жены Франсу­
азой де Монморанси-Фоссе, которую все звали пре­
красной Фоссезой. Маргарита не осталась в долгу.
Она влюбилась в красавца Тюренна, но роман их
длился недолго.
Протестанты с неодобрением смотрели на пыш­
ность и фривольные нравы наваррского двора. Аг189

Ж а н -$ 1 ь е р Ъ аб ло н

риппа д’Обинье писал: «Удовольствия привлекли
туда пороки, как зной привлекает змей. Королева
Наваррская сняла ржавчину с умов и покрыла ею
оружие». Намек ясен: Маргарита с помощью своих
волшебных чар усыпила воинов.
ВОЙНА ВЛЮБЛЕННЫХ

С тех пор на молодую королеву несправедливо воз­
лагали ответственность за новый конфликт, который
назвали «войной влюбленных». Но это говорит о пол­
ном непонимании политической обстановки на ЮгоЗападе. Согласно некоторым историкам, Маргарита
довела до сведения мужа через Фосезу, что Генрих III
проведал об их супружеских проделках и публично
насмехался над своим слишком снисходительным
зятем. Но Генрих и без того прекрасно знал о похож­
дениях своей жены и давно уже смотрел на них сквозь
пальцы, тем более что и сам он был далеко не безгре­
шен. Хуже другое: миротворческие усилия Екатери­
ны Медичи оказались напрасными. Никто ни в том
ни в другом лагере и не думал возвращать завоеван­
ные города. Что касается Генриха, то он никогда бы
не согласился на требования Бирона. К тому же зах­
ват городов продолжался. В ноябре король Наваррс­
кий выехал в Мазер на очередное совещание проте­
стантских вождей, которое обсуждало меры против
нарушения католиками договоренностей.
Военные действия возобновились осенью 1579 г. по
инициативе Конде. Яблоком раздора давно уже была
Пикардия. Бурбоны, у которых там были владения,
рассматривали ее как семейную собственность. Но пи­
кардийцы были ревностными католиками, и именно
190

Уекрих

IV

для того, чтобы помешать принцу Конде войти в Перонну, была создана первая «Католическая Лига».
Генрих III, желая возместить убытки своему зятю,
отдал ему Сен-Жан-д’Анжели, но Пикардия, намест­
ником которой был Беарнец, продолжала привлекать
его взоры, как и взоры всех воинствующих гугенотов.
Оттуда можно было поддерживать военные операции
против испанцев, а также при необходимости остано­
вить вражеское вторжение. Поэтому Конде тайно по­
кинул Сентонж и 29 ноября взял крепость Ла Фер.
Чтобы вернуть город, Генрих III послал войска под
командованием маршала Матиньона.
Военные операции велись также и на юге Фран­
ции. В конце декабря 1571 г. гугенотский капитан
Мерль захватил Манд. Генрих Наваррский сообщил
королю Франции, что он к этому непричастен, но
весной необходимость в осторожности отпала. 3 мар­
та, в тот же день, когда католики захватили Сорез, в
Нерак прибыл Филипп Строцци, генерал-лейтенант
королевской пехоты, с поручением напомнить Беарнцу, что гугеноты должны вернуть укрепленные горо­
да, поскольку уже прошел назначенный срок в шесть
месяцев. Это стало сигналом боевой тревоги. Все
дворяне отбыли в означенные города, чтобы принять
там командование гарнизонами. Нужно было дей­
ствовать незамедлительно, так как маршал Бирон го­
товил наступление.
Генрих ответил Строцци уклончиво: что касается
его лично, он бы с радостью удовлетворил требова­
ния короля, но его окружение не позволит ему это
сделать. Такой ответ ввел в заблуждение историков,
возложивших ответственность за войну на Маргари­
ту. Генрих, по всей видимости, хотел этой войны,
191

Ж а н -^1 ь ер Ъ а б и о п

невзирая на свой показной пацифизм и несмотря на
просьбу Конде не вмешиваться. Что до остального,
то к решительным действиям его побуждала не защи­
та протестантского дела, а личная причина, которую
он не скрывает в письме к своему дяде, герцогу Мон­
пансье. Его удручала самостоятельная власть Бирона в Гиени и особенно в его наследственных владе­
ниях Перигоре и Лимузене, что наносило ущерб его
авторитету наместника. С другой стороны, ему как
вождю протестантов Юго-Запада не хотелось допус­
кать разговоров о том, что он зависит от француз­
ского двора и что рано или поздно ему придется от­
дать эти крепости. 10 апреля в письме к жене он со­
общает, что вступит в войну, чтобы защитить свою
честь. Речь действительно шла о его добром имени.
В манифесте «К дворянству» от 15 апреля он
объясняет свои намерения и выражает сожаление,
что снова вынужден взяться за оружие. Это необхо­
димо для противодействия католикам, которые нару­
шили условия эдикта.
ВЗЯТИЕ КАОРА

Взятие католического города Каора, главной кре­
пости из приданого Маргариты, было первым из во­
инских подвигов Генриха. «При штурме Каора, —
пишет Маргарита, — король, мой муж, проявил бла­
горазумие и мужество и вел себя как осмотритель­
ный и отважный полководец». Операция удалась
благодаря его отчаянной храбрости. Генрих собрал
свою первую армию, состоявшую из 200 дворян и
1800 аркебузиров. Он использовал эти незначитель­
ные силы для захвата большого города, принадле­
192

Генрих. IV

жавшего ему по праву. В определенном смысле он ос­
тавался в рамках законности.
Подойдя с юга, он решил атаковать мост, в непри­
ступности которого жители были абсолютно увере­
ны. Для этого он воспользовался помощью военных
инженеров, специалистов-подрывников, которые в
будущем внесут значительный вклад в его успехи.
Еще его дед Генрих д’Альбре понимал стратегичес­
кую важность инженерных работ и в свое время по­
ручил строительство Наварранкса итальянскому
военному инженеру Фабрицио Сицилиано. Двое из
специалистов, Жандарм и Жан Робер, по заданию
Беарнца изучили фортификационную защищен­
ность каорского моста. 28 мая, когда его войска тай­
ком пробирались к городу по каменистой ложбине
под прикрытием ореховых деревьев, он послал этих
двух инженеров на передовую линию, придав им
шесть гвардейцев. На второй линии находились Салиньяк и Шарль де Сен-Мартен с 50 аркебузирами,
на третьей линии — Роклор с 40 дворянами, за ними
— сам Генрих, Террид, Гудрон и основная часть вой­
ска. Подрывники заложили у потаенной двери в кре­
постной стене небольшие петарды, взрыв которых
был заглушен кстати разразившейся грозой. Солда­
ты проползли в пробоину и расширили ее топорами,
затем аркебузиры захватили центральные равелины,
тогда как подрывники побежали вперед и взорвали
городские ворота, две большие створки которых с
грохотом обвалились. На этот раз гарнизон услышал
шум и бросился на нападавших. Исход сражения
сначала был неясен, так как защитники превосходи­
ли численностью наваррцев, но подоспевший отряд
из 500 дворян и 300 аркебузиров окончательно за­
7. Генрих IV

193

Ж .а.н.-‘} 1ь е р Ъ а б л он .

хватил мост. Сражение продолжилось внутри стен
города. Каорцы построили первую баррикаду, кото­
рая вскоре была взята, потом заперлись в соборе, где
продержались всю ночь и весь следующий день.
Утром 28 мая дело могло принять дурной оборот
для гугенотов, так как стало известно о приближав­
шемся с севера католическом войске. Положение
опять спас Шупп, он вышел из города через боковые
ворота, атаковал с тыла прибывшее подкрепление и
наголову разбил его. 1 июня собор был взят присту­
пом, потом одна за другой пали четырнадцать барри­
кад, воздвигнутых жителями на главной улице. Ген­
рих не щадя жизни сражался все эти пять дней в
первых рядах. Вечером после победы он написал
мадам де Бац: «Даже не сняв окровавленой и пыль­
ной одежды, я спешу сообщить вам хорошие новости,
и о вашем муже тоже, он жив и здоров. Капитан Навай расскажет вам, как мы проучили этих каорских
мерзавцев. Ваш муж не отходил от меня дальше, чем
па расстояние своей алебарды».
Взятие Каора наделало много шуму. Маргарита,
[итавшая слабость к смельчакам, радостно встрети­
ла героя, который «оказал ей честь своей любовыо».
Генрих III, убежденный, что его сестра была в сгово­
ре со своими каорскими вассалами, вызвал Пибрака
и, задав ему хорошую взбучку, объявил, что посылает
прокурора наложить арест на владения королевы
Наваррской.
Каорская вылазка, едва не закончившаяся пораже­
нием, истощила и без того скудный военный потен­
циал короля Наваррского. У Генриха не было ника­
ких (Гансов дать отпор Бирону и крупным королев­
ским юйсковым соединениям, которые тут же нача­
194

Генрих. IV

ли наступательное продвижение. Столкновение с
маршалом Бироном в районе Марманды закончилось
поражением, и армия Генриха спешно отошла к Нераку. В замке, где Беарнец отдыхал три дня, он раз­
влекался с дамами и опять начал ухаживать за Фосезой. Как всегда обо всем осведомленный Бирон
незаметно сжал кольцо вокруг Нерака, приготовив­
шись отвечать на пальбу наваррских аркебузиров,
которые, впрочем, были небоеспособными, так как
фитили их аркебуз отсырели от непрерывного дож­
дя. Бирон подошел еще ближе, «послав в город двух
или трех своих дворян с просьбой скрестить копья в
честь дам», а 12 сентября расчехлил пушки. Несколь­
ко ядер разорвались у замка в качестве предупреж­
дения, засим немедленно последовала депеша моло­
дой королеве с просьбой принять нижайшие извине­
ния маршала.
Несмотря на успех в Каоре, положение Генриха
было в высшей степени унизительным. Бирон не
скрывал своего пренебрежения к своему неопытно­
му противнику. Но Беарнец не в пример маршалу
хотя бы щадил гражданское население: «Я узнал о
грабежах и бесчинствах солдат. Распорядитесь, что­
бы этого больше не было... Кто обижает мой народ,
обижает меня». Генрих III тоже стремился скомпро­
метировать своего зятя. В мае он сообщил Беарнцу
о романе его жены с Тюренном, что позорило, по его
словам, всю королевскую семыо.
Королева-мать снова предприняла попытку пре­
кратить семейные раздоры. Еще в апреле она отпра­
вилась к Месье в Берри, чтобы заручиться его сло­
вом не поддерживать Беарнца. Тот согласился, но
при условии, что ему дадут должность наместника
7

195

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н .

королевства и помогут добиться руки Елизаветы Ан­
глийской. Оба условия, которые она приняла без воз­
ражений, на самом деле имели целью осуществить
старую мечту: военные действия в Нидерландах. В
августе он приказал занять крепость Камбре, чтобы
не пустить туда герцога Пармского, потом в сентяб­
ре принял в Плесси-ле-Тур депутатов нидерландс­
ких Генеральных Штатов, которые прибыли выра­
зить ему свою благодарность и пообещали верхов­
ную власть над своей страной, если он придет к ним
на помощь с французскими войсками.
В связи с этими обстоятельствами война в Гиени
в значительной степени утратила свое значение.
Призрак испанских репрессий преследовал королеву-мать. Нужно было любой ценой отвлечь Месье от
Нидерландов. Лучшим отвлекающим маневром была
дипломатическая миссия, и мать послала его на ЮгоЗапад в сопровождении своих лучших дипломатов
Белльевра и Вильруа для переговоров с Генрихом
Наваррским. Они получили задание не уезжать до
тех пор, пока мир будет не только подписан, но и
неукоснительно выполняться. Договор был подписан
26 ноября 1580 г. в замке Фле в Перигоре. Понимая,
что «с горячими головами, как с той, так и с другой
стороны, каши не сваришь», королевские диплома­
ты уступили по основному пункту: отставка Бирона,
которого сменил маршал Матиньон, хороший солдат,
хороший католик, но более сговорчивый, чем его
предшественник. Спорные крепости были оставлены
гугенотам на шесть лет, но их новые завоевания сле­
довало вернуть назад, в первую очередь Каор, что и
было сделано «со всем спокойствием и смирением»,
как писал Беарнец Генриху III.
196

J еи р и х . IV

МИР КОРОЛЯ НАВАРРСКОГО

Мирный договор, подписанный во Фле, удовлет­
ворил личные притязания Генриха, но далеко не
удовлетворил протестантскую партию, считавшую,
что победитель Каора плохо защищал их интересы.
Выбитый из Ла Фера Матиньоном, Конде бежал в
Англию, потом в Германию. Генрих, в полном неве­
дении о местонахождении своего кузена, смог свя­
заться с ним, только узнав, что тот остановился в
Ниме. Выли все основания опасаться, что принц при­
был в Лангедок с целью поднять весь Юг и призвать
на помощь иностранцев, чтобы исправить явные про­
махи короля Наваррского. Бурбон рядом с Дамвилем
во главе гугенотских войск в Лангедоке — это опять
война и хаос в провинции, которую совсем недавно
удалось избавить от фанатичных страстей. Это так­
же была бы серьезная потеря влияния для Беарнца.
Поэтому Генрих Наваррский после Бошама и Констана послал к своему кузену третьего эмиссара, са­
мого Тюренна, пользующегося авторитетом в Верх­
нем Лангедоке. При переговорах Конде разразился
непристойными словам в адрес Генриха, дав волю
своей злобе ко всей старшей ветви Бурбонов, кото­
рая, по его мнению, враждебно относилась к семье
Конде и была недостойна стоять во главе протестант­
ского дела.
Соперничество между кузенами? Не только это. В
Женеве и Германии тоже сурово осудили последнее
соглашение. Протестанты раскололись в первой раз
за всю историю их существования, и этот раскол
197

Ж.ан.-УТьер Н а б л о н

мешал церквам распространять «истинную веру».
Поэтому было решено созвать ассамблею в Монтобане. Король Наваррский проявил свое умение вес­
ти переговоры. Выразив свое повиновение женев­
ским замечаниям, он добился блестящего и неожи­
данного результата: одобрения своих действий ас­
самблеей представителей протестантских церквей
Франции, ассамблеей, наделенной неоспоримой вла­
стью. Иоганн Казимир и Месье прислали на нее сво­
их представителей, прислал их даже король Фран­
ции. Заключительный документ от 24 мая 1581 года
(хранящийся в Национальном архиве) представля­
ет собой обязательство участников. Кальвинистские
вожди Франции названы по порядку, который гово­
рит о многом: первым идет заявление короля Наварр­
ского. Он настаивает «на необходимости союза и со­
гласия для сохранения протестантских церквей это­
го королевства», покровителем и защитником кото­
рых он себя считает. Генрих первым дает клятву
оставаться солидарным со всеми вождями протес­
тантской партии, но при условии «безусловного по­
виновения королю Франции, данного нам Богом, и
подчинения его эдиктам». Он клянется приложить
все усилия для защиты религии Ла Рошели. Потом
идут подписи: Генрих Наваррский, Генрих Конде,
Тюренн, Шомон-Китри, Бирон... депутаты церквей
Бретани, Иль-де-Франса, Нормандии, Пикардии, Ла
Рошели, Дофине... Итак, мир, подписанный во Фле,
был одобрен. Неожиданные обстоятельства и поли­
тическая ловкость сделали из Генриха как бы вицекороля протестантской Франции. В этом обличии он
предстает, когда поручает первые дипломатические
миссии своим послам, в первую очередь Дюплесси198

Г ен р и х IV

Морнею, которого он послал в Лондон вести перего­
воры с королевой Елизаветой, а также заложить дра­
гоценности наваррской короны для финансирования
военных расходов. Власть имеет свои неизбежные
последствия: опасность для жизни. Именно с 1580 г.
начинаются первые покушения, одно в феврале по
дороге из Мазера в Нерак, потом в июле, затем неудавшийся план некоего испанца, нанятого одним
«принцем», имя которого осталось неизвестным. Воз­
можно, это Конде, Гиз или Филипп II. Став более
сильным, Генрих сделался для некоторых серьезной
помехой.
Тем временем любовная связь Генриха с Фосезой
окончательно нарушила супружеское согласие или
то, что от него осталось. Фосеза забеременела и ре­
шила, что ей необходимо лечение на водах в горах,
Генрих со свитой отправился вместе с ней. Одино­
чество угнетало Маргариту, она умирала от скуки,
«проливая столько слез, сколько они выпили капель
лечебной воды там, где находились». После возвраще­
ния курортников беременность Фосезы уже нельзя
было скрыть, и Маргарита предложила ей удалиться
для родов в маленький домик в окрестностях Нера­
ка. Но теперь малышка загордилась и не намерена
была выслушивать советы Маргариты. Она носила в
своем чреве первого ребенка Генриха, тогда как ко­
ролева оставалась бесплодной. Однако вскоре Мар­
го взяла реванш. «Схватки начались рано утром, ког­
да она находилась в спальне фрейлин. Она послала
за моим врачом и попросила предупредить короля,
моего мужа. Мы, как обычно, спали в одной опочи­
вальне, но в разных постелях. Когда врач сообщил
ему эту новость, он заволновался, не зная, что делать.
199

Ж а н -ф ь е р Ъ аВлон.

С одной стороны, он страшился огласки, а с другой,
хотел, чтобы Фоссеза получила должную помощь,
так как очень ее любил. Наконец он решился во всем
мне признаться и попросил меня пойти к ней... Он
раздвинул мой полог и сказал: «Душа моя, я скрыл
от вас одну вещь, но теперь должен повиниться...
Помогите Фоссезе, ей очень худо». И вот Маргари­
та — снова в роли сестры милосердия. Небо се воз­
наградило: «Всевышний дал Фоссезе только дочь, к
тому же мертвую», —не без злорадства написала она.
Но доброе дело быстро забылось. Холодность и
неблагодарность мужа вскоре сделали ее пребывание
в Нераке невыносимым. Об этом знали при француз­
ском дворе, и Екатерина Медичи пригласила ее при­
ехать, а Генрих III дал ей 15 ООО экю на дорожные
расходы. Не желая упускать удачно подвернувшийся
случай для переговоров, Екатерина в начале 1532 года
заявила, что отправится в Пуатье за дочерью, если
Генрих приедет туда вместе с женой. Он согласился,
и наваррская королевская чета покинула Нерак со
всей своей свитой. Генрих и Маргарита встретили
Екатерину Медичи в замке Ла Мот-Сент-Эре. Сра­
зу же после трапезы началась бурная дискуссия. Ген­
рих резким тоном протестовал против ущемления
своей власти в Гиени. Екатерина ответила ему, что как
глава протестантской партии он не может пользовать­
ся полным доверием короля, и обратилась к гугено­
там из его свиты: «Господа, вы губите короля Навар­
рского, моего сына и самих себя». Она все еще наде­
ялась видеть зятя при французском дворе.
После нескольких туманных взаимных обещаний
31 марта Екатерина пустилась в обратный путь, на
этот раз вместе с дочерью. Проехав с королевами
200

Г е н р и х IV

несколько лье, Генрих вернулся назад: он ни одной
минуты не хотел оставаться в католическом Пуату и
26 апреля был уже в Нераке. Наконец он остался
один после этой супружеской интермедии, которая,
по его мнению, слишком затянулась. Маргарита на­
писала ему письмо из Фонтенбло, в котором пыта­
лась сыграть на его самолюбии: при французском
дворе нет личности первого плана, выделяются толь­
ко лотарингские принцы: Майени, «который так
сильно растолстел, что кажется безобразным», и Гиз,
который утратил былое очарование, он похудел и по­
старел. Они в том же расположении духа, что и рань­
ше, только несколько озадачены. Их окружение по­
редело. Они часто играют в мяч и устраивают дру­
гие развлечения, чтобы привлечь дворян, «но те, кто
побывал там более двух раз, могут не сомневаться в
выговоре короля. Если бы вы находились здесь, ваше
влияние было бы неоспоримым». Первый принц кро­
ви в отсутствии Месье был бы первым лицом при
дворе после короля и мог бы больше содействовать
делу своей партии, чем оставаясь в Гиени. Возмож­
но, Екатерина, боявшаяся Гизов, подсказала дочери
эти убедительные доводы, но Генрих не поддался на
уговоры. Он обрел свою страну и настоящую «вла­
дычицу своего сердца», с которой не собирался рас­
ставаться.

Глава тринадцатая
КОРИЗАНДА
1582-1584

ез жены и тещи Генрих нашел Гасконь более
•J-J послушной его воле. Бесспорно, его личная,
самостоятельная судьба прослеживается лучше, ког­
да он свободен от связей с домом Валуа. Сразу же
после отъезда Маргариты, освободившись от ее по­
литических претензий, он преобразовал свой малень­
кий штаб в своего рода правительство. Кроме того, он
освободился от всех любовных связей. Ребур и Фоссеза уехали со своей госпожой.
Итак, когда король Наваррский прибыл в По, он
был свободным человеком, но при этом уставшим,
измученным лихорадками, одолевавшими его в Пу­
ату и на обратном пути в Ла Рошель. Он решил не­
много отдохнуть и, как это делали его бабка и мать,
пройти единственное эффективное лечение, которое
он знал, —термальные воды Пиренеев. По этой при­
чине, а вскоре и по другой, сентиментальной, По на
некоторое время заменил Нерак. В Неракском зам­
ке его встретила сестра Екатерина, которую он назна­
202

Г енрих IV

чил с б о и м наместником в Беарне. Мадам Екатерина
вернулась в виконтство в феврале месяце, все еще незамужем, хотя в это время рассматривались самые
противоречивые брачные планы. Чтобы не скучать в
одиночестве, она возобновила дружбу с молодой
женщиной знатного происхождения, тоже одинокой,
так как она потеряла мужа.
ГЕРОИНЯ

Диана д’Аидуен, мать двоих детей, овдовела в двад­
цать пять лет в августе 1530 г., когда ее муж Филибер
де Грамон, граф де Гиш, пал при осаде Ла Фера. За два
года до этого она сменила свое имя «Диана» на «Коризанду», одну из героинь «Амадиса Галльского».
Природный ум и сильный характер сочетались у нее
с мечтательностью. Она жила в героическом мире
рыцарских романов. Несмотря на различие религий,
она быстро обнаружила общность интересов с прин­
цессой Наваррской. Обе они любили литературу и
музыку, приятную беседу и танцы. Коризанда жила
на широкую ногу в своем замке Ажетмо, который
стоял в центре ее владений, граничащих на севере с
Беарном. Екатерина часто приглашала ее в замок По.
Как раз во время одного из таких визитов в замке
По появился король Наваррский. С первого взгляда
его поразила ее величавая осанка и ум, а поскольку он
уже восстановил здоровье на свежем горном воздухе,
то не смог устоять перед необычным очарованием гра­
фини. Из женщин, которых он знал или узнает, из тех,
кто вошел в его донжуанский список, иные были лишь
мимолетным увлечением, другие же — постоянными
возлюбленными. Но среди этих последних только
203

Ж а н -^ ь е р Ъаблон.

одна она добилась его любви благодаря своим досто­
инствам и вовсе не для того, чтобы воспользоваться
благоприятным случаем и извлечь выгоду, а с более
высокими целями: ей хотелось завоевать уважение ге­
роя. Коризанда считала, что если объединить две их
воли, Генрих будет способен достичь очень многого —
то есть сначала в это неспокойное время упорно про­
тивостоять превратностям судьбы, а позже завоевать
французскую корону. Показательным свидетельством
ее влияния на Беарнца, обычно не поддававшегося
диктату, было ласковое прозвище, которое она ему
дала: «малыш». Выражение покровительственной не­
жности как нельзя более говорит о том исключитель­
ном влиянии, которое приобрела над ним Коризанда
с их первой встречи.
Ему было двадцать восемь лет. К сожалению, не
сохранилось ни одного его портрета того времени. Но
по некоторым гравюрам можно судить, что он начал
отращивать бородку и тонкие усы. Это было модно
при дворе Генриха III. Еще не слишком удлинивше­
еся лицо, открытый лоб, вьющиеся волосы под бар­
хатной, расшитой жемчугами шляпой с пером. Кори­
занда была младше его на год. Портрет, сохранивший­
ся в семье Граммонов, изображает ее такой, какой она
была в 1581 г., высокой, стройной, белолицей, в парад­
ном платье из темного бархата, целомудренно скры­
вающем руки и грудь. Ничего общего с придворны­
ми французскими дамами с их откровенными, де­
кольте! Ничего общего с белокурыми изнеженными
нимфами или загорелыми плутоватыми крестьянка­
ми, которых знал до сих пор Генрих. Недоброжела­
тели обвиняли ее в использовании волшебного зелья
для обольщения короля. Было известно, что Беарн —

Т ен р и х IV

:>то излюбленное прибежище нечистой силы и чаро­
деев, наводящих порчу.
Насколько нам известно, графиня де Граммон дер­
жалась в стороне от неракского двора, где она могла
бы блистать благодаря своему уму и красоте. Созда­
ется впечатление, что она выжидала, когда виде-король Юго-Запада, герой последней военной кампа­
нии, будет готов для серьезного чувства. Восторжен­
ная читательница «Амадиса», она мечтала быть пред­
метом преклонения истинного рыцаря, готового
вынести все испытания, беззаветно преданного
слуги своей дамы. Она хотела повторить подвиги ге­
роинь своих любимых книг: навлекать опасности,
чтобы потом вместе с героем их преодолеть, неустан­
но превозносить достоинства своего паладина.
Генрих оставался в По только двадцать дней. Нет
никаких признаков, которые позволили бы предполо­
жить, что мадам де Граммон подвергалась каким-либо
домогательствам Генриха или уступила таковым. Они
просто увиделись и сразу же оценили друг друга. Ко­
роль уехал в Сен-Жан-д’Анжели на протестантскую
ассамблею, потом вернулся в По, так как Нерак по­
терял для него свою привлекательность. Он находил­
ся там с ав1уста по октябрь и принял в замке госпо­
дина де Белльгарда, которого послал герцог Савой­
ский просить руки принцессы Наваррской — план,
не имеющий последствий, как и все предыдущие.
Потом Генрих увез сестру в Нерак, затем в январе
1578 г. вернулся в Беарн. На этот раз он даже не за­
ехал в По, а направился сразу же в замок Коризанды Ажетмо. Нет никаких сомнений, что Генрих был
принят там с подобающей пышностью. До сих пор
остаются сомнения, уступила ли Коризанда его при­
205

Ж а н -ф ь е р Ъ аб ло н

тязаниям в этот первый визит, но все более частые
наезды короля в начале лета позволяют думать, что
Коризанда все же пошла навстречу его желаниям.
Эта любовь не осталась незамеченной. Его окру­
жение стало опасаться дурного влияния этой знат­
ной католической дамы. Делегация во главе с одним
из сыновей Колиньи прибыла сделать ему внушение.
Генрих сразу же увильнул от упреков: мадам де Грам­
мон всего лишь подруга принцессы Екатерины, он
любит с ней беседовать и не более того. К тому же
Коризанда стремилась сохранить свою безупречную
репутацию. Она жила в своем замке, и когда приез­
жала в По, то была только гостьей. Впоследствии она
никогда не станет следовать за королем в военные
лагеря и гарнизоны, как это позже будет делать Габ­
риель д’Эстре. Генрих переезжал с места на место,
мчась во весь опор в ночи, чтобы урвать несколько
счастливых мгновений. Вскоре эти поездки стали
небезопасными, так как ничего не стоило устроить
засаду на дорогах, ведущих к Ажетмо, и некоторые из
них едва не увенчались успехом. Но опасность при­
давала еще больше остроты их коротким свиданиям,
разлуки компенсировались письмами, которые тут
же доставляли гонцы, какими бы ни были расстоя­
ния. Благодаря этим письмам мы знаем об отноше­
ниях влюбленных, а позже об угасании их страсти,
загубленной разлуками и неверностью.
ДВОР КОРОЛЯ НАВАРРСКОГО

Появление графини на сцене совпало с началом
политической карьеры Филиппа Дюплесси-Морнея,
такого же ревностного протестанта, как она была рев206

Ген р их.

IV

постной католичкой. Возможно, они были врагами;
несомненно — соперниками; но их действия пресле­
довали одну и ту же цель: помочь Генриху выполнить
его миссию и отыскать средства для ее выполнения.
До ассамблеи в Монтобане король Наваррский про­
явил себя только храбрым воином и полководцем,
репутации которого наносили ущерб религиозное
непостоянство и безнравственное поведение, что раз­
дражало его союзников — англичан, немцев и швей­
царцев. Следовательно, нужно было создать Беарнцу новый образ, образ, способный внушить доверие,
и за эту задачу взялся Морней.
Генрих с первого взгляда оценил его достоинства
как выдающегося теолога, ловкого дипломата, гени­
ального полемиста. С декабря 1582 года король по­
ручал ему составление дипломатических депеш. В
них легко узнается его цицероновский стиль, ожив­
ленный пафосом, точным выбором тона, выверенностью слов. Но его следовало как-то внедрить в выс­
ший эшелон власти. Самую высокую должность сре­
ди слуг короля Наваррского занимал тогда СегюрПардальян, сюринтеидант его двора, занимающийся
иностранными делами и финансами. Когда он уехал
с посольством, Генрих разделил его обязанности
между Морнеем и Клерваном. Тюрени, как самый
знатный по происхождению, был первым дворяни­
ном и главой Королевского совета.
Беарнец жил теперь более роскошно, чем раньше.
Содержание двора обходилось ему в 84 ООО ливров.
Его доходы составляли 300 ООО ежегодной ренты. К
этому следует добавить пенсию, выплачиваемую Ген­
рихом III, но она поступала нерегулярно, как и дол­
ги по приданому Маргариты. В статье доходов за
,'
207

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н .

1581 г. указана сумма в 48 ООО ливров, выплаченная
как жалованье наместника Гиени.
Наваррский двор блистал великолепием и насчи­
тывал несколько сот человек. В его состав входили
капеллан и четыре священника, три камергера, смот­
ритель гардероба, большое количество чиновников,
офицеров.
В королевском совете заседали выдающиеся
люди, они же посещали собрания гугенотских воена­
чальников: виконт де Роган, граф де Ла Рошфуко,
весь цвет протестантского дворянства. Там же быва­
ли такие верные соратники Генриха, как Сегюр-Пардальян или Поль де Фуа. Форже де Френ управлял
финансами, Дю Пен занимался религиозными воп­
росами, Клервон и Шассенкур будут его постоянны­
ми представителями при короле Франции. И, нако­
нец, гарант власти короля — канцлер, который ста­
вил государственную печать Наварры на письма и
указы Генриха. Этот пост долго занимал де Гратен.
Такая команда, сформированная из людей моло­
дых и среднего возраста, лично преданных королю
Наваррскому, опытных и трудолюбивых, была зало­
гом успеха. В отличие от правительства короля Фран­
ции, напичканного знатными вельможами, как пра­
вило, склонными к фанаберии, правительство коро­
ля Наваррского было деятельным и легко управляе­
мым. Морней распространил свои организаторские
способности также и на деятельность самого короля.
Он мечтал упорядочить его жизнь, но составить рас­
писание для занятий человеку, который не в силах
был усидеть на месте и тем более работать за пись­
менным столом, было невыполнимой затеей. Генрих
любил движение, шумные споры на открытом возду­
208

Г е н р и х IV

хе во время прогулок, скачки верхом в любую пого­
ду, всяческие физические нагрузки, облегчавшие ему
работу ума. Иногда он спал по три или четыре часа
в сутки. Морней отнюдь не недооценивал положи­
тельные стороны этого живого темперамента: «Это
материал, из которого лепятся великие государи,
остается только придать ему форму».
Генрих был восприимчив к назиданиям, его козы­
ри теперь стали старше: король и Месье бездетны,
король Испании стар —поэтому он принял «Распоря­
док жизни», составленный Морнеем 9 января 1583 г.:
«Мы хотим, чтобы король Наваррский упорядочил
свою жизнь, без распорядка никогда не обходился ни
один государь. День становится длиннее, если его ра­
зумно расписать, и в нем найдется время и для серь­
езных занятий, и для упражнений, и для развлече­
ний. Мы рекомендуем Его Величеству быть одетым
самое позднее к 8 часам, послать за священником для
молитвы, потом войти в кабинет и позвать тех, кому
он доверил вести свои дела, чтобы здраво обсудить
наиболее важные из них, подписать депеши и про­
честь те, которые этого заслуживают.
Оставшуюся часть дня король проведет в развле­
чениях или в упражнениях, а во время обеда будет
беседовать на разные полезные темы с членами Со­
вета, дабы узнать, какие решения должны быть при­
няты или что было сделано в соответствии с уже
принятыми решениями, подписать последние депе­
ши. Если Его Величество обедал в 10 или 11 часов,
он может ужинать в б или 7 часов и удалиться к себе
в 10 часов. Все время после ужина у него свободное,
и в 9 часов к нему в опочивальню придет священник
для молитвы... Весь двор должен следовать его рас­
209

Ж а н -Щ ь е р Ъабион.

писанию, так как каждый подданный далее в частной
жизни должен ему подчиняться. Если он хочет пока­
зать своим и чужим, что порок ему претит, нужно,
чтобы он не разрешал ему поселиться в своем доме,
удаляя от себя людей бесчестных и приближая доб­
родетельных и честных, пресекая любые дурные по­
ступки и всеми средствами поощряя людей, послуш­
ных Богу». Кажется, что слышишь слова Жанны
д’Альбре.
В первую очередь следовало урегулировать отно­
шения короля Наваррского с протестантскими цер­
квами Франции. В них была его главная сила. Став
«защитником» церквей после бегства из Парижа ис­
ключительно благодаря принадлежности к старшей
ветви Бурбонов, Генрих, председательствуя на ассам­
блеях в Монтобаие в 1579, 1580 и 1581 гг., мог убе­
диться в миролюбивых настроениях делегатов, в
большинстве своем выходцев из городской буржуа­
зии, стремящейся восстановить разоренное хозяй­
ство страны и не требующих сохранения укреплен­
ных городов как залога безопасности. Ассамблея
1581 года выказала еще большую приверженность
населения к такой политике, тем более что 34 депу­
тата были избраны не провинциальными ассамбле­
ями, а синодами, то есть региональной опорой каль­
винистского вероисповедания.
Ассамблея в Сен-Жан-д’Анжели, созванная по
приказу короля Наваррского и с одобрения короля
Франции (это последнее условие было обязатель­
ным), состояла из 18 депутатов, избранных как про­
винциальными ассамблеями, так и синодами. На ней
присутствовали также Конде, Роган, Сегюр, Салиньяк и Пласса, члены Совета короля Наваррского.
210

Г енрих IV

Второй задачей было завоевание европейского
дипломатического торжища. В противовес послам
Генриха III гугеноты были представлены бестолко­
вым и скандальным принцем Конде, чьи высказыва­
ния в адрес кузена, как правило, были не слишком
лестными. Морней начал изменять образ короля На­
варрского при английском дворе, который он хоро­
шо знал, проведя там полтора года в 1577-1578 гг., а
потом в 1580 г. Моральное влияние Елизаветы Анг­
лийской на протестантский мир было огромным. Она
здесь считалась наивысшим авторитетом. Для фран­
цузских гугенотов Англия, единственный оплот про­
тив испанского крестового похода, всегда была на­
дежной опорой. Но в 1580 году королева Елизавета
выразила Морнею свое крайнее неудовольствие пос­
ледними известиями из Франции и, в частности,
бессмысленной «войной влюбленных», начатой без
определенных целей. Однако ему удалось получить
финансовую помощь, когда в Лондон в свою очередь
прибыл Конде, тоже в надежде получить стерлинги,
и к своему неудовольствию встретивший там Морнея. Разгневанная Елизавета взяла назад все обеща­
ния. Конде потребовал, чтобы Морней покинул Ан­
глию одновременно с ним, боясь, что тот сможет пе­
реубедить королеву.
Вернувшись в Гасконь, Морней, наученный горь­
ким опытом, попытался одержать верх над Конде. В
мае 1583 г. он направил английскому послу лорду
Уолсингему настоящий рекламный проспект досто­
инств своего государя: «В короле Наваррском каж­
дый замечает крепость тела, живость ума и личную
храбрость. Это материал, из которого лепятся вели­
чайшие монархи... Кроме того, вот уже несколько лет,
211

Ж а н -Jlb ep Ъаблон.

как он усвоил привычку полностью полагаться на
советы самых благоразумных и допропорядочных
людей Франции, и это дает надежду всем, что Гос­
подь сподобил его совершить в нашем веке великие
деяния с Его помощью и к вящей Его славе... В этом
причина того, что все добрые французы начинают
устремлять к нему взоры». Далее следуют доказатель­
ства его политических, государственных и финансо­
вых способностей. Генрих — полноправный суверен,
а не виконт Беарнский. Своей верховной властью он
обязан положению защитника протестантских церк­
вей Франции, моральной поддержкой — пасторам.
Генрих поручил Морнею, чтобы тот поручил синоду,
собравшемуся в июле в Витри, выбрать нескольких
«ученых и скромных» священников для сопровожде­
ния своих послов в протестантские страны. На самом
деле в Европу направился один-единственный посол,
но в большое турне по европейским странам. Это был
его верный соратник Сегюр-Пардальян, с поручени­
ем агитировать за объединение всех протестантских
сил. Эта «Христианская республика» как антитеза
Священной Римской Империи должна была нахо­
диться под покровительством королевы Англии и
короля Наваррского. Так планировалось укоренить
Реформацию во всех ее проявлениях —лютеранстве,
кальвинизме и англиканстве — во всей Европе.
Сегюр вначале посетил Шотландию, где был при­
нят сыном Марии Стюарт Яковом VI, воспитанным
в протестантской вере; он был основным претенден­
том на руку принцессы Наваррской — во всяком слу­
чае, по замыслу Генриха. Затем он поехал в Лондон, а
оттуда в Нидерланды — к Вильгельму Оранскому.
Потом объехал германо-скандинавский регион, где ис­
212

Генрих. IV

поведовали аугсбургскую религию. Сначала он посе­
тил шведского короля Иоанна III и призвал его ула­
дить споры между шведскими протестантами, а так­
же отвергнуть предложения «римского антихриста» —
так Генрих называл Григория XIII после Варфоломе­
евской ночи. Далее он отправился к одному из стол­
пов лютеранства — курфюрсту Саксонскому Августу
Благочестивому. Письмо, направленное ему Генри­
хом, было проникнуто глубоким почтением. Другие
послания были адресованы наследному принцу Шве­
ции Фридриху II Датскому и даже императору Ру­
дольфу II Габсбургу. Последний был типичным каби­
нетным ученым и не представлял особой опасности.
Переписка со Швейцарией была более оживлен­
ной по трем причинам. В то время Женева считалась
кальвинистским Римом, столицей догматического
протестантизма. Кроме того, благодаря богатству
беженцев она стала крупнейшим банковским цент­
ром. Наконец, швейцарские кантоны были самым
большим в Европе резервуаром солдат, готовых
драться за того, кто заплатит. Их использовал как
Христианнейший король, так и гугеноты.
МАРГО У ПОЗОРНОГО СТОЛБА

Усиливая свою самостоятельную политику, Беар­
нец начал отмежевываться от французского двора.
Он использовал против Генриха III любой, самый
незначительный повод. Первый из них можно объяс­
нить только желанием при первой же возможности
стукнуть кулаком по столу. Маргарита Валуа верну­
лась в Фонтенбло с Фоссезой. Ее роман с королем,
потом роды — получили огласку. Екатерина Меди­
213

Ж -а н -^ ь е р Ъ аб л о н

чи, как правило, закрывала глаза на любовные по­
хождения своих дам, когда они оставались тайной, но
не прощала публичного скандала. Она потребовала
удаления Фоссезы, которая была отослана к своей ма­
тери. Известие об этом дошло до Гаскони в мае 1532 г.
Хотя страсть Генриха давно угасла, он тем не менее
решил устроить скандал. Беарнец послал ко двору
своего шталмейстера Антуана де Фронтенака, и тот
выполнил поручение в таком дерзком тоне, что Ека­
терина, Генрих III и Маргарита были ошеломлены. Раз
в Париже так обращаются с дорогим ему существом,
король Наваррский не ступит туда ногой. Даже в гри­
вуазной атмосфере французского двора эта речь в за­
щиту старой связи, грубо адресованная мужем закон­
ной жене, была воспринята как недопустимая дерзость.
«Приказывая мне держать при себе девицу, — от­
ветила ему жена, —от которой у вас был ребенок, вы
наносите мне двойное оскорбление. Вы пишете мне,
чтобы я сказала, что раз вы ее любите, стало быть, ее
люблю и я. Это было бы еще приемлемо, если бы речь
шла об одной из ваших служанок, но не о вашей лю­
бовнице». Екатерина, до сих пор никогда не бранив­
шая зятя за беспутство, взялась за перо: «Сын мой, я
никогда не была так поражена, как услышав обвине­
ния Фронтенака, которые он произнес в присутствии
многих лиц в адрес вашей жены, сказав, что делает это
по вашему приказу. Правда, он мне признался, что не
знает, какая причина побудила вас к этому, принимая
во внимание, что вы при отъезде моей дочери попро­
щались с Фоссезой как с той, которую вы не надеетесь
больше увидеть... Вы не первый молодой муж и не
самый благонравный в подобных вещах, но я считаю
вас первым, кто после такого незначительного случая
214

_7е п р и х IV

приказал произнести такие слова своей жене... Так не
подобает обращаться с порядочными женщинами, да
еще такого происхождения, оскорблять их в угоду
шлюхе и обращать к ним такие речи, каких я, при­
знаться, от вас не ожидала».
Второй, более серьезный, скандал с двором про­
изошел в 1583 г. Генрих III был недоволен возвраще­
нием своей сестры. В то время он попал под влияние
двух своих фаворитов, герцогов Жуайеза и д’Эпернона, которым он ни в чем не отказывал. Второму он
с удовольствием отдал бы наместничество в Гиени и
руку принцессы Наваррской. Маргарита регулярно
информировала мужа о событиях при дворе, чтобы
заманить его в Париж. Она язвительно высмеивала
обоих герцогов, выскочек незнатного происхожде­
ния, которых она презирала, а также нравы своего
брата. Поведение Маргариты тоже не было безупреч­
но — она снова встретила своего бывшего любовни­
ка, красавца Шамваллона, «свое солнце», своего «па­
ладина и раба», и стала преследовать его своими домoгateльcтвaми, даже когда он решил жениться.
Кризис разразился летом 1533 г. Генрих III пере­
живал тогда приступ мистицизма, увеличив число
паломничеств и процессий, которые он чередовал с
лечением от бесплодия на водах. Одержимый идеей
укрепления римской католической церкви и пробле­
мами, связанными с его престолонаследием, он осу­
дил действия своего брата в Нидерландах. 3 июля он
узнал, что Месье набирает новые войска и, возмож­
но, при сообщничестве Маргариты замышляет его
гибель. Реакция этого слабовольного и импульсив­
ного человека была неистовой. Его гнев пал на Мар­
гариту. В прошлом месяце он уже попросил сестру
215

Ж а н - ^ 1 ь е р Ъ абл.он.

удалить за распутство двух ее придворных дам, ма­
дам де Бетюн и мадам де Дюра, и вернуться к мужу,
но она этого не сделала. 4 августа он написал Генри­
ху, что требует отъезда этих двух дам «как опасной
нечисти». Через три дня он повторил свой приказ
сестре покинуть Париж и послал двух стражников
обыскать жилище Шамваллона.
Не говоря уж о знаменитом эпизоде в Лувре, ког­
да Генрих III во время бала прилюдно оскорбил сес­
тру, последний приказ короля поверг всех в изумле­
ние. Маргарита, как побитая собачонка, отправилась
по дороге на Гасконь, а дамы удалились по другой до­
роге. Генрих III, в тот же день уехавший на воды в
Бурбон-Ланси, встретил по дороге кортеж сестры и
снова унизил ее, сделав вид, что не узнает. Эта встре­
ча, по-видимому, воскресила его ярость, так как че­
рез некоторое время он послал стражников остано­
вить кортеж королевы Наваррской. Маргариту по­
просили снять маску, которую она носила во время
путешествия, как все знатные женщины, обыскали ее
багаж и арестовали слуг. Другие стражники задержа­
ли двух дам, которых король лично допросил, инте­
ресуясь поведением сестры.
На письмо от 4 августа Беарнец ответил с холод­
ной вежливосгью: он давно знает о «скандальном по­
ведении мадам де Дюра и мадам де Бетюн», но так как
его жена «имеет честь быть вашей сестрой, я был бы
слишком низкого мнения о вашей природной добро­
те, если бы заботился о ней издалека больше, чем
Ваше Величество вблизи». Маргарита, писал он, не­
сомненно, согласится расстаться с ними и сумеет ок­
ружить себя «достойными женщинами и мужчина­
ми». Однако, когда страсти улеглись, оскорбление,
216

Г енрих IV

нанесенное королеве Наваррской, предстало в истин­
ном свете и мужу, и Генриху III, и еще больше ее ма­
тери, узнавшей о скандале задним числом. Муж ре­
шил потребовать объяснений и 17 августа послал к
Генриху III Морнея. Морней попросил короля сооб­
щить ему, «совершила ли королева поступок, стоящий
подобного оскорбления», и чьим свидетельствам он
поверил, так его государь хочет узнать правду и соот­
ветственно встретить жену или как виновную, или как
жертву. Смущенный Генрих III извинился за огласку
и посоветовал подождать, пока не выскажется его
мать, женщина благоразумная, мудрая и безупречной
репутации. «В Париже Клермон предостерег Белльевра, верного советчика Екатерины, сказав ему, что ко­
роль Наваррский не примет жену без убедительных
объяснений, которые оправдали бы его перед всеми».
Маргарита со своим поредевшим кортежем про­
должала продвигаться к югу. 23 сентября в Жарнаке она получила приказ мужа не останавливаться, но
брат приказал продолжать путь. Генрих ждал, что его
шурин, согласно обещанию, пришлет кого-нибудь
для объяснений. Не получив их, он направил гонца,
известного своей грубостью, Агриппу д’Обинье. Ека­
терина со своей стороны послала к зятю Белльевра,
чтобы сообщить свою версию инцидента: две при­
дворные дамы наказаны по заслугам, сама же Мар­
гарита не получила никакого оскорбления, поэтому
у Генриха нет причин требовать удовлетворения.
Вероятно, умышленно накалив атмосферу, Генрих
Наваррский уже не мог отступить. В конце ноября,
когда Белльевр был еще в пути, он начал готовить на­
ступление, на этот раз в восточном Альбре. Он велел
привезти в свой замок Тарта бочки с порохом и пе­
217

Ж а н -$ 1 ь е р Ъ аб ло н

решел к атаке, взяв штурмом в ночь с 20 на 21 нояб­
ря Мон-де-Марсан, захваченный католиками три
года назад. Это была расплата за оскорбления, нане­
сенные королеве Наваррской.
Взяв город, он по своему обыкновению воздержал­
ся идти дальше. Стремясь успокоить бордосцев, он
даже написал новому мэру Монтеню, что вошел в
Мон-де-Марсан только чтобы наказать «чрезмерную
дерзость своих подданных». Но ответная реакция
Матиньона не заставила себя ждать. Он приказал
католическим гарнизонам войти в Базас, Дакс, СенСевер, Кондом и Ажан. Генрих оказался в блокаде и
послал в Париж третьего эмиссара, барона д’Иоле.
Одновременно он вспомнил о возможной союзнице,
своей жене, которой он послал в Кутрэ несколько
любезных писем. Маргарита, тронутая столь нечас­
тым проявлением нежности, сообщила матери, что
она написала бы Генриху III, если б не боялась вы­
звать его неудовольствие, но потом она все же пре­
одолела страх: «Забудьте обиды и представьте, что
мне пришлось пережить, чтобы вам повиноваться...
Кроме того, что я ваша сестра и верная служанка, я
уповаю на вашу доброту как христианского короля
и надеюсь, что Бог не лишит вас сострадания, кото­
рое вы должны проявлять ко всем, тем более ко мне,
и о котором я прошу вас от всего сердца, преклонив
колени...»
Ее муж уже готовил сценарий встречи. «Для меня
и для вас важно, чтобы при нашем свидании все ви­
дели, что оно произошло по взаимному согласию и
без всякой видимости обратного. Вас должно удов­
летворить, что мое отношение к вам при вашем при­
езде не имеет ничего общего с тем, которое было при
218

f e H p u x . IV

нашем отъезде». Маргарита побеждена, в декабре она
пишет Белльевру: «Нужно, чтобы король, мой брат,
дал королю, моему мужу, весомые основания усту­
пить».
Белльевр вернулся. Он застал Генриха в Мон-деМарсане и встретил там также ту, о которой тайком
говорили, — графиню де Граммон. Она каждое утро
ходила на мессу в странном сопровождении: служан­
ка, негритенок, баск в зеленом одеянии, английский
паж, лакей с обезьяной и спаниелем на руках, что да­
вало пищу для колких замечаний. Коризанда люби­
ла все необычное и экзотическое. Генрих подарил ей
попугая. Сам он тоже любил диких животных, кото­
рые содержались в вольерах его замков. Однако фан­
тазии Коризанды вызывали пересуды, и Белльевр
считал, что она оказывает дурное влияние на своего
возлюбленного: «Графиня, как только может, подтал­
кивает его к злу». Дипломат увяз в трудных перего­
ворах. Генрих III его предостерегает: Беарнец опре­
деленно потребует укрепленные города. «Он может
завладеть Базасом, может быть, и Кондомом, а потом
ему уже не нужна будет моя сестра». По его версии,
все это состряпала королева-мать, и крепости все же
не отдадут. Но Генрих Наваррский не ослабил хват­
ку, он послал к Генриху III Клерваиа, а к Месье —Лавардена. В конце концов король уступил. Он дал при­
каз снять гарнизоны в Ажане и Кондоме, в Базасе ос­
тавить только 50 солдат, а Беарнцу — уступить МонМарсан. Теперь Маргарита могла возвращаться.
Из Куртра она в конце декабря прибыла в Ажан.
Генрих, продолжавший сновать между По и Ажетмо,
не спешил ее увидеть, якобы потому, что не хотел
помешать ей причаститься на страстной неделе в
219

Ж .а н -^ 1 ь е р 1>ci6 jloh

Ажане. Только в середине апреля королева Наварр­
ская выехала из города по направлению к Шон-СентМарну. 13 апреля 1584 г. там к ней присоединился
Генрих. Он поцеловал жену и проследовал с ней в
дом, с балкона которого она приветствовала толпу.
Потом они отправились в Нерак, дружески беседуя,
она в карете, а он верхом. Ла Югри, который видел
их на галерее Неракского замка, будто бы заметил на
в глазах королевы слезы. Правда ли это? Скорее сле­
дует доверять депешам, которые сразу же были от­
правлены из Нерака: письмо мужа к шурину, лако­
ничное, как протокол: «Ваше Величество, следуя
приказу, который вы соизволили мне дать, и моему
желанию вам повиноваться, я прибыл сюда с женой,
о чем и спешу вам сообщить». Маргарита выразила
матери свое удовлетворение: «Мадам, Иоллет вам
расскажет о тех почестях, которые оказал мне король,
мой муж и друг, и о том счастье, которое было бы
полным, если бы я знала, что вы, Мадам, и мой брат
находитесь в добром здравии. Но не зная этого, я
очень волнуюсь, так как дня не проходит без слухов,
вызывающих у меня дурные предчувствия».
Оправданные предчувствия: Месье был при смер­
ти. Туберкулез унес того, кто мог бы быть Францис­
ком III. Он умер 14 июня 1584 г. в возрасте тридца­
ти четырех лет. Это был наследник короны. Титул
перешел к его дальнему кузену Генриху Наваррско­
му. Отныне судьба его изменилась. Он перестал быть
человеком Юго-Запада, с «нашим Генрихом» было
покончено.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ПУТЬ К ТРОНУ

JL / ороль Наварры, король Франции. Дорога, веВч* дущая от одному к другому, внезапно откры­
лась на повороте в 1584 году. Этот призыв к наслед­
ству Капетингов был главным событием в жизни
Генриха Бурбонского, герцога Вандомского. В нем
претворились тайные надежды поколений предков,
кузенов царствующей ветви. Мог ли сын Жанны
д’Альбре мечтать о более прекрасной судьбе?
Вождь гугенотов, защитник протестантской церк­
ви Франции, Генрих Наваррский был вправе спро­
сить себя, стоит ли французская корона риска погу­
бить свою душу. Он и спрашивал, хотя заранее знал
ответ. Теперь он вынужден был признать, что с са­
мого рождения, хотел он этого или нет, он предназ­
начен стать королем Франции. Это было больше, чем
право, это была политическая необходимость, мо­
ральный и династический долг не только перед са­
мим собой, но и перед всеми Капетингами, бывши­
ми, настоящими и будущими. Происхождение для
людей его ранга было фактором первостепенным,
222

J енризс IV

своего рода роком, которому никто и не помышлял
противиться. На втором месте после династическо­
го долга был для него мир в королевстве, а следова­
тельно, благосостояние «его народов». И только на
третьем, хотели этого пасторы или нет, евангеличес­
кая вера.
Десять лет, отведенные на достижение дели: 15851595 гг. Десять лет, чтобы искать пути, находить со­
юзников, сражаться и выжидать, никогда не обрывая
нитей, связывающих кузена Бурбона с царствующи­
ми Валуа.

Глава первая
ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИК
1584-1585

<( Л JI онсеньор, печальное известие о смерти
J \ / \ d Месье, вашего брата, которое я узнал из
ваших писем, повергло меня в глубокую скорбь. Так
как моя потеря невосполнима, тем более чувствую
тяжесть вашей; однако стойкость, свойственная Ва­
шему Величеству, поможет вам преодолеть этот удар
судьбы, повинуясь Божьей воле, перед которой все мы
смиренно склоняемся». В этом банальном письме с
выражением соболезнования, составленном, вероятно,
Морнеем, Генрих Наваррский ни словом не упомина­
ет о выдающемся положении наследника французс­
кой короны, к которому его вознесла смерть младше­
го шурина. Формула вежливости «Я прошу Бога,
Монсеньор, надолго сохранить вас в добром здравии»
в этом контексте приобретает дополнительное значе­
ние. Генрих III всего на два года старше Генриха На­
варрского, следовательно, надежда на царствование
далека или даже призрачна, если учесть битвы, неду­
ги и покушения. Оба женаты, оба не имеют потомства.
224

Ген р их.

IV

Нее убеждены, что у Генриха III его никогда и не бу­
дет. Что касается Генриха Наваррского, то у него уже
есть внебрачные дети, и побочных отпрысков у него
будет предостаточно, но пройдет еще семнадцать лет,
пока небо пошлет ему законного наследника.
САЛИЧЕСКИЙ ЗАКОН

Согласно основным законам королевства, Генрих
Бурбонский, герцог Вандомский, король Наваррский
a priori становился наследником Генриха Валуа. С тех
пор, как один летописец времен Столетней войны
обосновал французский монархический обычай ста­
тьей из закона салических франков, исключающей
женщин из права наследования любой земли, этот
обычай стал называться «Салическим законом». По
этому закону женщины не только не могли наследо­
вать корону, но и передавать ее, признавалась толь­
ко передача по мужской линии по праву первород­
ства. Кроме того, корону не мог наследовать иностран­
ный принц, только принц крови Людовика Святого
мог стать королем Франции. Но это право престоло­
наследия существовало исключительно во Франции.
Во всей Европе признавались права женщины цар­
ствовать и передавать корону. Примером тому слу­
жит история Англии, Испании и Наварры. Жанна
д’Альбре царствовала вполне легитимно, как Мария
Тюдор или Елизавета, и передала корону своему
сыну.
Салический закон обеспечивал французской мо­
нархии непреходящий характер и независимость. Но
было еще необходимо, чтобы в нужный момент име­
лись в наличии кузены для принятия эстафеты. Род­
8. Генрих IV

225

Ж а н - J l b e p lB a .6 j.o n

ственные связи между Генрихом III и будущим Ген­
рихом IV были такими дальними, что они не призна­
вались гражданским правом для обычного наследо­
вания: оба принца были кузенами в 22-й степени
родства. Они восходили к их общему предку Людо­
вику Святому (XIII век), от старшего сына которо­
го, Филиппа III, происходил Генрих III, а от млад­
шего, Робера Клермона, — Генрих IV. Между этими
двумя еще зелеными ветвями генеалогического дре­
ва находилось огромное количество ветвей, засохших
по причине отсутствия мужского потомства. Еще
никогда не приходилось преодолевать такое большое
расстояние, по словам историка Мезере. Екатерина
Медичи утверждала, что родственных связей в такой
степени уже не существовало и «что Бурбоны были
родственниками Генриху III не больше, чем Адам и
Ева, и поэтому естественнее передать корону его пле­
мянникам, чем столь дальним людям». Она мечтала
увидеть на троне своего внука, Генриха Лотаринг­
ского, сына ее дочери Клод, родившегося в 1563 г.
или даже саму Клод, как сообщает Брантом: «Она хо­
тела отмены Салического закона, чтобы царствова­
ла ее дочь, супруга герцога Лотарингского».
Несмотря на нежелание королевы-матери, приме­
нение Салического закона не представляло бы ника­
ких трудностей, если бы не было столь щекотливого
религиозного вопроса. Монархический обычай не
предусматривал принадлежности наследника к рим­
ской католической церкви, но только потому, что в
этом не было никакой нужды. Начиная с Хлодвига,
король Франции был гарантом веры своих поддан­
ных, и клятва, которую он произносил при корона­
ции, вменяла ему в обязанность поддерживать орто226

Г е н р и х IV

юксию. Он был также главой французской церкви,
начиная с Болонского конкордата и в свою очередь
подчинялся папе и соборам. Таким образом, если на­
следник короны имел на нее право по рождению, он
не мог быть еретиком или по меньшей мере им остаиаться. Разве мог христианнейший король принадле­
жать к женевской церкви? Какой скандал!
Отныне существовало только два выхода. Первый —
отказаться от Салического закона с двумя варианта­
ми: либо сохранить обычай, лишающий женщину ко­
роны, но разрешить ей передавать ее (это было реше­
ние в пользу герцога Лотарингского), либо позволить
женщине царствовать (это было бы решение, в
пользу герцогини Лотарингской или скорее в пользу
инфанты, дочери Елизаветы Валуа, старшей сестры
герцогини Лотарингской). Впрочем, последний вари­
ант противоречил древней антифеминистской посло­
вице, взятой из Евангелия теоретиками монархии:
«Негоже лилиям прясть».
Второй выход — сохранить Салический закон, но
исключить из наследования еретиков, будто их во­
все не существует. Тогда французским престолона­
следником становился младший брат Антуана Бурбонского, шестидесятидвухлетний кардинал Шарль
(Карл), тот, кто был крестным отцом Генриха На­
варрского. После него по порядку наследования шел
не принц Конде, исключенный как еретик, а его бра­
тья, воспитанные в католичестве, принц Конти, бу­
дущий кардинал Вандомский, и граф Суассон, на­
конец, более дальние Бурбоны, герцог Монпансье и
его сын.
Существовала также и третья возможность —счи­
тать, что династия Капетингов угасла и искать дру­
й*

227

Ж а н -'iJlbep Ъ а б л о н
г у ю королевскую династию. Разумеется, подумыва­
ли о поборниках католицизма Гизах, чьи шансы
были подкреплены ложными аргументом, вымыш­
ленным специалистами по генеалогии: через Лота­
рингский дом, младшей ветвыо которого они явля­
лись, Гизы якобы восходили к Каролингам, противо­
законно лишенным трона Гуго Капетом. И вот Ген­
рих Гиз — наследник трона своего предка Карла
Великого, призванный восстановить христианский
династический порядок! Если скипетр выскользнет
из слабеющих рук Генриха III, Гиз должен завладеть
им, подобно тому, как когда-то Пипин Короткий вых­
ватил его из рук Хильперика III, заключенного для
этого в монастырь. В те времена была мода на древ­
нюю историю французского королевства, и каза­
лось, что повторяется та же ситуация. Екатерина Гиз,
герцогиня Монпансье, повесит на пояс ножницы,
чтобы выстричь тонзуру у недостойного царствовать
Валуа.
Но только течением времени эти три варианта бу­
дут представлены на выбор французов, а в 1584 г.
Генрих III и его мать имели разные взгляды на пре­
емственность. Екатерина хотела отменить Саличес­
кий закон, а король —сохранить. Цель его порой не­
понятных усилий состояла в том, чтобы заставить
своего кузена и зятя отречься от ереси. Более даль­
новидный в этом случае, чем мать, Генрих III пони­
мал, что только эта процедура позволяет соблюсти
установленный порядок и пресечь любое оспарива­
ние законности в настоящем и будущем. Монархия
и без того уже подвергается нападкам, так стоит ли
подрывать ее самое прочное основание — веками
существующий принцип передачи короны?

228

Г ен р их.

IV

ЭКОНОМИЧЕСКИЙ

КРИЗИС

Дейтвительно, с некоторых пор раздавались голо­
са, пробивающие брешь в монархическом принципе
и оспаривающие абсолютизм. Теоретики этих идей,
так называемые «монархоборцы», критиковали коро­
левскую власть и находили отклик в обществе. Ко­
ролевство было хронически нездоровым. Королидети заведомо становились игрушками в руках сво­
его окружения. Варфоломеевская ночь, непоследова­
тельность королевской политики, слабость власти
породили стойкое неодобрение подданных. Екатери­
на Медичи сосредоточила на себе ненависть антифе­
министов. Ненависть обрушилась также и на Генри­
ха III. Все его поступки и вкусы вызывали раздраже­
ние: его пристрастие к Макиавелли и склонность к
вероломной политике, его слабость и нерешитель­
ность, его показная набожность, легкомыслие его
двора, чрезмерное благоволение к фаворитам.
Критика королевской власти была связана также
с экономическим и социальным кризисом. Обще­
ственное мнение было бы не таким ожесточенным,
если бы народ меньше страдал. Но во второй поло­
вине XVI века на Францию одновременно обруши­
лись все несчастья. Кризис породил Лигу и восста­
новил против Генриха Наваррского население, дове­
денные отчаянием до фанатизма.
Все пришло в упадок с началом «смут». Большие
маневры протестантских войск в 1582 г., которые
проводил Конде между Мо и Орлеаном, были вос­
приняты католическим мирным населением дере­
229

Ж а н -^ ь е р

'Ъ а б х о н

вень и небольших городов как опустошительный
набег. По мере распространения террора стал повсе­
местным один и тот же сценарий: богатые спасались
бегством, бедные оставались на месте и подвергались
бесчинствам войск. Собственность грабилась, уро­
жаи сжигались. «Не осталось ни одного фруктового
дерева, ни одного дома с крышей», —писал очевидец
осады Корбейя. И ненависть к гугенотам распрост­
ранялась пропорционально ненависти к ландскнех­
там, иностранным варварам, которые пришли гра­
бить и убивать во имя протестантской религии.
Это первое опустошение ввергло крестьянство в
такую нищету, что ему уже было не под силу вынес­
ти другие невзгоды: череду непогод и неурожаев.
Наступил «малый ледниковый период» с резким
изменением сезонной температуры — дождливое
лето и суровые зимы. За исключительно холодной
зимой 1564-1565 гг. последовало дождливое лето.
Яровой хлеб сгнил, озимый вымерз в декабре вмес­
те с виноградниками и ореховыми деревьями, Сена
несколько недель была скована льдом. Соответствен­
но сильно подскочили цены на хлеб. Между тем во­
зобновились военные действия, вызвавшие в 1567—
1568 гг. новые опустошения. Самые неимущие крес­
тьяне вскоре образовали кочующие толпы, хлынув­
шие в Париж, чтобы попытаться выжить за счет
благотворительности или работы на больших строй­
ках. Население столицы, насчитывающее, вероятно,
200 ООО жителей, резко возросло. И вот на таком
фоне нищеты и перенаселения разразилась Варфоло­
меевская ночь, высвободившая необузданные страсти.
Драматическая череда событий на этом не закон­
чилась. Урожай 1573 г. из-за очень холодной весны
230

J~enpux

IV

снова был плохим, лето 1574 г. было необыкновенно
засушливым, в 1575 г. опять вымерзли фруктовые де­
ревья. Затем пришел черед эпидемий: дизентерия в
августе 1578 г. в Париже и соседних городах, в 1580 г.
чума. Она внезапно началась в Париже, и те, кто бе­
жал от нее в деревни, вскоре разнесли ее дальше.
САМОЗАЩ ИТА КАТОЛИКОВ

Народ, ввергнутый в тяготы войны и голода, враж­
дебный режиму, который не мог его защитить, нена­
видящий Реформацию, в которой он видел причину
своих бед, обратился к вождям, способным органи­
зовать самозащиту. Возродилась структура личной
клиентелы, воскресившая старую феодальную систе­
му, когда государство не гарантировало личной бе­
зопасности. Лига —это, с одной стороны, население,
призывающее принцев спасти его от пропасти и меч­
тающее о правах и свободах, о прежнем регионализ­
ме, который казался золотым веком. С другой сторо­
ны, это бесчисленное множество аристократов, ви­
девших в призывах населения повод пробить брешь
в централизующей королевской власти, отвоевать ут­
раченные позиции, восстановить привилегии дво­
рянства и участвовать в управлении государством,
изгнав иностранцев и судейских.
«Святое семейство» Гизов занимало вершину этой
пирамиды. Новое поколение, озаренное славой стар­
шего (Франсуа Гиз, кардинал Лотарингский) везде
занимало ключевые позиции. Старший из братьев,
герцог Генрих Гиз, Меченый, имел под своей властью
Шампань и рубежи Лотарингии. Людовик, кардинал
Гиз, был архиепископом Реймским, а Карл, герцог
231

Ж а н -Jlbep ‘Ъ аби.он

Майеннский — наместником Бургундии. Они конт­
ролировали восточные провинции. Их кузены, гер­
цог Омальский, наместник Пикардии, и герцоги
д’Эльбеф и Меркер, управляющие Бретанью, проч­
но держали под своей властью Север и Запад. Их
поддерживали Франсуа д’Антраг в Орлеане и Фран­
суа д’О в Нормандии.
Парижские католики готовы были вручить свою
судьбу ниспосланному провидением герою — герцо­
гу Гизу. Духовенство к нему благоволило, приходы
стали прогизовскими ячейками, где проповедники
раздували католические страсти и клеймили вялость
умеренных, которых тогда начали называть «полити­
ками».
Больше, чем когда-либо в своей истории, Фран­
ция была разделена на два лагеря. Южная ее часть,
более или менее свободная от войны, готовилась к
военному противостоянию... Гиень, Лангедок, Про­
ванс, Дофине стали эмбрионом протестантского госу­
дарства. Северная Франция, наоборот, решила высту­
пить против беспомощной политики Генриха III. Обе
Франции могли бы продолжать сосуществование,
несмотря на их разногласия, если бы смерть Месье
не внесла дополнительное смятение. Король Навар­
рский мог бы себе царствовать над своими гугенота­
ми и умеренными католиками Юга, не будучи поме­
хой для католиков Севера, но с тех пор, как по праву
рождения он мог бы царствовать над всей страной,
католическое население сочло себя обязанным вос­
стать, а позже наотрез отказаться от повиновения
еретику.
Смерть Месье вернула Генриха III к реальности.
До сих пор он охотно предоставлял принимать реше232

Генрих.

IV

пия своей матери. Екатерина избороздила дороги
королевства, чтобы уладить конфликты и примирить
непримиримых. Но всем стало ясно, что ее усилия не
принесли никаких результатов. Пришло время ее
сыну действовать самостоятельно. Однако у него уже
не было воинственного пыла, в свое время стяжавше­
го ему славу победителя Жарнака и Монконтура.
Если придется начать наступление на гугенотов, то
кто будет им командовать? Неужто Гиз? С другой
стороны, как утихомирить лигистов, которых он до
сих пор старался держать в повиновении?
Он счел, что единственный путь к спасению, — и
в этом он расходился со своей матерью, — это при­
влечь на свою сторону Наваррца и внушить ему, что
у них обоих общий интерес — сохранить единство
королевства.
СТАРАНИЯ ОБРАТИТЬ ПРЕСТОЛОНАСЛЕДНИКА
В КАТОЛИЧЕСТВО

Впрочем, в начале 1543 г. Генрих Наваррский сам
сделат первый шаг. Он послал в Париж Морнея, что­
бы быть в курсе всех действий двора и одновременно
предупредить Генриха III об интригах Филиппа II и
герцога Савойского с лотарингскими принцами —
слух об их кознях докатился до Гаскони. Обеспоко­
енный этим вмешательством, Гиз попытался убить
эмиссара. Король же произнес перед Морнеем реша­
ющие слова, явно предназначенные для передачи
своему зятю. Мы находим их в депеше от 14 апреля:
«Его Величество, сидя после обеда у камина, в при­
сутствии господина де Мена и большого количества
дворян сказал следующие слова: «Сегодня я признаю
233

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ аб ло н

короля Наваррского своим единственным наследни­
ком. Это принц высокого происхождения и с хоро­
шими задатками. Я его всегда любил и знаю, что он
меня тоже любит. Он немного вспыльчив и резок, но
по природе добр. Я уверен, что ему придутся по вку­
су мои намерениям и мы поладим». За несколько
дней до этого король с теми же словами обратился к
купеческому старшине Парижа и сказал ему: «Я счи­
таю довольно странным, что обсуждают, кто должен
быть моим наследником, как будто это предмет дис­
куссий или сомнений».
Итак, предложение было официальным: смените
веру, и вам пообещают корону после моей смерти.
Уже много лет с помощью хитрости и уловок пыта­
лись заставить Беарнца отречься от своей религии.
В феврале 1583 года его юный кузен Карл Бурбон­
ский заклинал его вернуться ко двору и перейти в
католичество. Генрих резко ответил этому желторо­
тому юнцу: «Я получил ваше письмо и верю, что его
заставили написать ваша любовь ко мне и забота о
величии нашего дома... но касательно вашего утвер­
ждения, что я должен поменять религию, чтобы уго­
дить дворянству и народу, я считаю, кузен, что по­
рядочные люди из дворян и народа, чьим мнением я
дорожу, будут больше любить меня стойким в вере,
чем не имеющим ее вообще. А они поверят, что у
меня ее нет, если я по суетным соображениям (так
как других нет в вашем письме) буду переходить из
одной религии в другую. Скажите, кузен, тем, кто
надоумил вас это письмо написать, что религию,
если они знают, что это такое, не меняют, как сороч­
ку, так как она живет в сердце, и, хвала Господу, она
так глубоко запечатлена в моем, что не в моих силах
234

Г е н р и х IV

се оттуда вырвать». Однако этот гордый ответ не по­
гасил надежд противной стороны. В последние неде­
ли жизни Месье этот вопрос волновал дипломати­
ческий корпус. В мае папский нунций дал понять, что
Генрих III не принял окончательного решения и орга­
низует богословские диспуты, чтобы выработать свою
позицию. Тосканский посол утверждал, что королевамать подослала к королю крупного теолога из монас­
тыря Кастелло в Александрии, которого он охотно
выслушивал. Парижане раздумывали, Генрих III
тоже. В 1582 г. он пожелал встретиться с зятем, но на­
толкнулся на его категорический отказ прибыть в
Париж. Генрих III не отказался от своего плана и ре­
шил послать к нему своего фаворита, герцога д’Эпернона, чтобы тот разведал намерения Беарнца. Этот
молодой гасконский дворянин когда-то участвовал в
проказах Генриха Наваррского в Санлисе во време­
на своей безденежной юности. Герцог выехал из Па­
рижа 15 мая под безобидным предлогом лечения на
водах и посещения своей матери.
Его беседы с Беарнцем не прошли незамеченными,
но их приватный характер лишил нас официального
протокола и даже их хронология до сих пор остается
гипотетической. Но все-таки мы можем восстановить
сценарий переговоров, используя депешу нунция и
рассказ секретаря герцога, Гильома Жерара.
ПЕРЕГОВОРЫ С ГЕРЦОГОМ Д ’ЭПЕРНОНОМ

В течение двух месяцев Генрих и герцог д’Эпернон встречались несколько раз. Основной темой их
бесед была, как можно догадаться, религия претен­
дента: если требования короля Франции будут удов235

Ж а н -^ ь е р

'b a .6 j.o n .

летвореньт, то он готов объединить свои вооружен­
ные силы с армией зятя. Каков был ответ? Как мы
уже сказали, нет никаких сведений о дискуссии. Од­
нако Морней вкратце изложил обстоятельства в
фиктивном письме, якобы отправленном из Нерака
15 июля 1584 г. некому лицу, живущему при дворе.
Этот прием использовал Паскаль в своих знамени­
тых анонимных «Письмах к провинциалу». Содер­
жание письма из Нерака стало известно в Париже в
конце мая, если мы правильно понимаем депешу
нунция, сообщающую, что все иллюзии по поводу
обращения Беарнца исчезли после только что полу­
ченной информации. Письмо будет издано во Франк­
фурте под названием «Копия письма к некому лицу...
где излагается то, что произошло в кабинете короля
Наваррского и в его присутствии, когда герцог д’Эпернон был у него в 1584 году».
Текст написан с большим мастерством, представ­
ляет собой беседу и имеет целью истолковать ответ
короля Наваррского не как безоговорочное «нет», но
как «нет, потому что». Не зная, какое принять реше­
ние, Генрих молча ходит по кабинету, куда он уда­
лился после обеда. Три советчика высказывают ему
свое мнение. Католик Роклор полон энтузиазма, он
советует своему королю дать положительный ответ,
так как Франция готова «преклониться перед ним»,
если он станет католиком: корона стоит больше, чем
«пара псалмов». Протестантский священник Марме возмущается: неужели забыта Варфоломеевская
ночь? Неужели Генрих отречется от религии своей
матери и откажется от защиты протестантства? Кан­
цлер Феррье озабочен не столько религией, сколько по­
литической судьбой короля Наваррского. Снова от­
236

Г е н р и х . IV

речься — значит подвергнуть себя «опасности про­
слыть непостоянным и легкомысленным». Этот по­
ступок оттолкнет от него гугенотов и не привлечет к
нему всех католиков, как считает Роклор, а разве что
одних «политиков». Но они и так ему преданы, а
другие никогда не поверят в его искренность. «Раз
Господь поставил вас так близко к этой прекрасной
короне, я советую вам стремиться к тому, что вызы­
вает любовь и повиновение подданных. Католики
или гугеноты, все мы люди из плоти и крови, подвер­
женные одним и тем же радостям и огорчениям, и все
мы в равной степени любим добродетель и ненави­
дим порок. Вы хотите, чтобы вас любили католики
и гугеноты? Сделайте то, что приятно и тем и дру­
гим». Король хранит молчание, но, разумеется, одоб­
ряет решение, которое уравнивает религиозных про­
тивников во имя веротерпимой и добродетельной
монархии.
Мы не знаем, было ли это обсуждение предано
гласности с согласия главного заинтересованного
лица, но можно не сомневаться, что оно было недо­
брожелательно принято общественностью. Аргумен­
ты Феррье показались опасным святотатством. По
словам Мезере, Генрих рассердился на Морнея. Ардуен де Перефикс позже напишет: «Гугеноты были
столь тщеславны, что опубликовали беседы короля
с герцогом д’Эперноном, дабы показать, что он тверд
в своей вере, а возможно также, чтобы крепче его к
ней привязать», давая понять, что Генрих находил­
ся под влиянием своего окружения.
В следующем году мнение Генриха нашло более
официальное выражение в письме к Генриху III от
10 июля 1585 г .: «Протест короля Наваррского про­
237

Ж .а .н -^1 ь е р Ъ а б л о н

тив клеветы в его адрес со стороны лигистов». Ген­
рих считает необходимым вернуться к вопросу сво­
ей веры, чтобы ответить на беспокойство, вызванное
«Письмом из Нерака». В этом послании он излагает
свое кредо. «Он уповает только на христианскую
религию... непреложным правилом которой считает
слово Божье, содержащееся в Ветхом и Новом Заве­
те». Он верит в католическую церковь. В его устах
слово «католическая» явно приобретает свой перво­
начальный смысл «всеобщая», но оно звучит также
как термин религиозной доктрины, получившей рас­
пространение во второй половине XVI века.
Беседы с д’Эперноном, гю-видимому, касались и
других вопросов: относительно намерений короля
Наваррского, если он откажется отречься, о ситуации
на Юге, где приближался срок возвращения укреп­
ленных городоз. У Генриха III было там много вра­
гов, и прежде всего Дамвиль, ставший герцогом Мон­
моранси после смерти своего старшего брата. Генрих
III боялся также фанатизма Конде, как и того, что
католическая Лига расширит свое влияние на Юге.
Он скорее предпочитал видеть крепости в руках сво­
его зятя, чем в руках лигистов.
Но был и другой общий враг — Филипп II. Он
неустанно продолжал свою борьбу с врагами католи­
цизма. Организовав крестовый поход против Люте­
ра, Кальвина и турок, упрямый ревнитель веры нео­
смотрительно ослабил военный потенциал Испании.
Мадрид готовил также морскую операцию, целыо ко­
торой было вторжение в Англию. В гаванях атланти­
ческого побережья Великая Армада заканчивала свое
оснащение и готовилась выйти в море. Блокада Фран­
ции продолжалась. Испания подрывала страну так­
238

У BH pU X.

IV

же и изнутри. С 1581 года герцог Гиз регулярно упо­
минается в депешах под псевдонимом: «Предуп­
редите Геракла, чтобы он был осторожен в религиоз­
ных делах, не следует доверять ни Генриху Ш, ни
Генриху Наваррскому». Лотарингский принц полу­
чил от испанского короля 10 ООО экю в 1582 г., 30 ООО
— в 1583 г., 12 ООО —в 1584 и 400 ООО — в 1585 г., ког­
да началась война Лиги.
РОЖДЕНИЕ ЛИГИ

Первая Лига возникла в 1576 г. как защитная ре­
акция католиков на уступки гугенотам, допущенные
в те времена. Генрих III одобрил это движение, ко­
торое на следующий год получило название «Союз
принцев, сеньоров, дворянства, духовенства и тре­
тьего сословия». Но в 1584 г. ситуация резко изме­
нилась, общественное мнение больше не стеснялось
высказываться против короля и наследника-еретика. Вторая Лига была более грозным противником,
чем первая.
Она зародилась в Париже. Как и другие города,
Париж участвовал в движении 1576 г., нашедшем
своих приверженцев в основном среди крупной бур­
жуазии. В конце 1584 г. в столице возник «Великий
страх», вселяя смятение в души населения. Когда
д’Эпернон уехал в Гасконь, прошел слух, что он по­
вез Генриху Наваррскому 200 000 экю для оснаще­
ния армии. Опасались Варфоломеевской ночи для
католиков. Священники выступили единым фрон­
том против беарнского дьявола с резкими речами,
возбуждающими толпу. Историки зачастую изобра­
жали Лигу слишком карикатурно, акцентируя черты,
239

Ж а н -'J lb e p Ъ а б л о н

которыми ее наделяли ее современники —Л ’Этуаль,
де Ту, Питу, Леруа и др., вышедшие из судейского
сословия и склонные высмеивать всякие проявления
демагогии и популизма. Впрочем, свидетельства этих
людей позволяют нам лучше понять устремления
отчаявшихся парижан.
Для них католическая религия была наивысшей
ценностью и единственной законной опорой монар­
хии лилий. Организаторы второй Лиги были добро­
детельными и серьезными людьми с основательным
классическим и религиозным образованием и при­
надлежали к зажиточной буржуазии. В первую оче­
редь ее инициатор, Шарль Отман, сеньор де Рошблон,
сборщик налогов на службе у епископа Парижского.
Испуганный поднимающейся бурей и бессилием пе­
ред ней короля, он поделился своими страхами с дву­
мя священниками, Жаном Прево и Жаном Буше.
Они будут занимать ведущее положение вплоть до
агонии Лиги. Первый был викарием епископа и де­
каном богословского факультета, большим эруди­
том, человеком мягким и благочестивым. Второй
был величайшим проповедником того времени, док­
тором теологии, ректором Университета, блестящим
полемистом. Ему не было и тридцати лет, когда он
стал духовным отцом движения. С ними Лига при­
обрела свой истинный характер: теология и слово.
Университет и церковь. Это был мир левого берега
Сены, где под сенью приходских колоколен жили
монахи, студенты и высшее судейское дворянство.
Сверх того, Буше принадлежал к одной из самых зна­
менитых парижских семей, он был родственником де
Ту, Бюде и Бриссонов. К этим трем заговорщикам
присоединился четвертый, Матье де Лонгуа. Вчетве­
240

Генрих

IV

ром они основали настоящее тайное общество, полиическую организацию, предназначенную сформиро­
вать общественное мнение, и состоящую только из
■порядочных людей» —адвокатов, прокуроров и теологов, тщательно отобранных отцами-основателями.
11ебольшой совет из 9-10 человек тайно собирался
it доме то у одного, то у другого. Ла Рошблон сохра|iил руководящее положение и распоряжался финан­
сами, но вскоре выделились еще два активиста, Марто де Ла Шапель и Жан Леклерк. Заговорщиков свя­
зывала клятва. Позже движение распространилось
на все слои населения. В начале 1585 г. у него была
своя казна, свои отряды вооруженных ремесленни­
ков и рабочих. Связной агент Амелин создавал па­
раллельные движения в соседних городах — Шарт­
ре, Орлеане, Блуа, Туре и поддерживал контакты
между местными комитетами и центральным.
Основное ядро движения составляли буржуа, чи­
новники и все, кто хотел занять видное положение; это
были люди, одинаково гордящиеся своими знаниями,
традициями, городскими свободами, которые они за­
щищали от власти. Дворяне и принцы туда не имели
доступа, так как дворяне пользовались среди них дур­
ной репутацией. Тем не менее эти люди, так стремив­
шиеся к коллегиальному руководству и не желающие
видеть нового Этьена Марселя, восприняли популяр­
ность герцога Гиза как силу, которую нельзя игнори­
ровать. К тому же, бывшие в курсе всего лотарингцы
вскоре дали о себе знать. С Меченым был установлен
контакт с целью организации совместного сопротив­
ления. Был назначен связной — Франсуа де Рошролль, сеньор де Менвиль. Тогда и обозначились пер­
вые изменения. Гиз способствовал вхождению в штаб
241

Ж .а н -!]1ьер Ъ а б л о н

движения плеяды высокопоставленных лиц, членов
независимых судов, которые существенно изменили
его состав. Сам он взял на себя руководство военными
действиями и переговорами с Испанией и Савойей.
Гизы не нуждались в парижанах, чтобы вести соб­
ственную политику. В духе местных лиг 1576 года
они объединили своих кузенов и представителей ка­
толического дворянства в «Лигу и союз общих сил и
средств». Оба движения слились 31 декабря 1584 года
в замке Жуенвилль. Гиз и Майенн договорились с
Менвилем, который представлял также кардинала
Бурбонского, и с двумя испанцами, послом де Так­
сисом и шпионом Филиппа II Хуаном Морео. Согла­
шение, подписанное 15 января 1585 г., было свиде­
тельством о рождении «Святой оборонительной и
наступательной Лиги». Одобренное Филиппом И,
оно документально подтвердило господство Испа­
нии в сфере французской политики и признало на­
следником трона кардинала Бурбонского. Если он
унаследует Генриху III, хотя он и был старше послед­
него на тридцать лет, то должен будет ратифициро­
вать Шато-Камбрезийский договор и вменить в обя­
занность соблюдение единой религии. Французы
отдадут Камбре испанцам, помогут им завоевать
Нидерланды, признают главенство испанского штан­
дарта на всех морях и расторгнут союз с турками.
Субсидия в 600 ООО экю, регулярно выплачиваемая
Филиппом II во время военных действий, будет сно­
ва выплачиваться при восшествии на трон Карла X
(кардинала Бурбонского). Оставалось только устра­
нить Генриха III.
Король искал способы для противостояния этому
движению. Он принял английского посла, который
242

J е н р и а IV

хотел склонить его к вторжению в Нидерланды, ожи­
далось прибытие депутатов Генеральных Штатов тех
-tee Нидерландов, намеревавшихся предложить ему
сскулярную власть над страной. Несмотря на ярост­
ные протесты испанского посла, Генрих Ш сначала
объявил о своем решении благосклонно принять их,
ио в последний момент, 19 марта, дрогнул и отказал­
ся от их предложения. Горизонт внезапно заволокло
тучами. 4 ООО наемников и 6 ООО швейцарцев гото­
вились войти во Францию по призыву перешедшей
в наступление Лиги. Герцог Омальский занял Дудлан, Гиз — Туль и Верден, пересек Шампань и обо­
сновался в Шалоне. В руках лигистов оказались
Мезьер, Дижон, Орлеан, Лион. Попытка на Юге по­
терпела неудачу: герцог Неверский в апреле захватил
Марсель, но город освободился своими силами с кри­
ками «Да здравствует король!». Редкий возглас по тем
временам.
ОСУЖДЕНИЕ ГУГЕНОТСКОГО ПРЕТЕНДЕНТА

Почувствовав свою силу, Гизы, державшие до это­
го в тайне Жуенвилльское соглашение, 31 марта от­
крыто объявили о своем решении. Это произошло в
Перонне, колыбели первой Лиги, и манифест подпи­
сал кардинал Бурбонский: «Мы, Карл Бурбонский,
первый принц крови...» Претендент обрушился с об­
винениями в адрес протестанского союза, заключен­
ного Сегюром за границей, в адрес наступательной
коалиции, которая погубит католиков Франции, в
адрес гугенотов, до сих пор не вернувших крепости,
в адрес фаворитов Генриха III, которые грабили каз­
ну и лишили принцев их роли советчиков, принад­
243

S i C a .H - 'J l b & p

J

j o . 6 j .o h

лежавшей им по праву рождения. Он пообещал вос­
становить единую религию, вернуть дворянству «его
честь и свободы», освободить народ от новых пода­
тей, употреблять средства от них только на нужды
короля и королевства и, наконец, собирать Генераль­
ные штаты каждые три года. Это была настоящая
предвыборная программа, удовлетворявшая все тре­
бования как дворянства, так и простонародья. Кар­
динал заканчивал угрозой своему племяннику и со­
пернику: «Подданные не обязаны признавать и под­
держивать правление принца-вероотступпика, отрек­
шегося от католической веры».
Все стихии решительно ополчились против Генри­
ха III. Его мать отправилась в Эперней вести пере­
говоры с Гизами и кардиналом Бурбонским. 20 ию­
ля 1585 г. было заключено соглашение, а 7 июля —
Немурский мирный договор. Это был оборонитель­
ный союз против Беарнца. Король стал во главе
Лиги, чтобы не пасть ее жертвой. 18 июля эдикт был
зарегистрирован при молчаливом неодобрении Пар­
ламента. Король Наваррский был лишен права на­
следования, протестантская религия была запреще­
на, ее приверженцы приговорены к ссылке, а их иму­
щество переходило к их католическим наследникам.
К Беарнцу была послана делегация с требованием от­
речься от протестантства.
Гражданского осуждения было недостаточно, сле­
довало добиться осуждения папы. Научившись на
склоне лет воздерживаться от опрометчивых поступ­
ков, Григорий XIII отказался удовлетворить пожела­
ния лигистов. После его смерти на папский престол
был избран гневливый старец, Сикст V. Посланный
Лигой иезуит Матье без труда убедил его «обнажить
244

Генрих.

IV

меч мести». 9 сентября 1585 г. папская булла торже­
ственно обличила короля Наваррского и принца Кон­
де как врагов Бога и религии. Генрих лишался своих
суверенных владений, своего «так называемого На­
варрского королевства». У него отнимались все пра­
ва, звания и домены. Экспроприация распространя­
лась на его потомков, а все его слуги освобождались
от вассальной клятвы. Булла была немедленно пере­
ведена и напечатана в Париже. Проповедники рукоп­
лескали, но Парижский Парламент посчитал, что
папа зашел слишком далеко, и выразил свой протест.
Как сказал Пьер де л ’Этуаль, Сикст V «превратил
свой пастырский посох в пылающий факел».
СТРЕМЛЕНИЕ ВЫЖИТЬ

Уже год Генрих Наваррский прилагал все усилия
наладить контакты со своим шурином. Дважды он
посылал Морнея в Париж. В начале 1584 г. ловкий
дипломат вырвал у Генриха III разрешение собрать
протестантскую ассамблею в Монтобане, убедив его,
что она восстановит порядок в Лангедоке. Собравши­
еся 15 августа депутаты, наоборот, составили жало­
бы на королевскую администрацию и решили, что
нужно «пасть в ноги королю» и попросить его оста­
вить за гугенотами крепости еще натри года. Осенью
Морней опять отправился в Париж со списком тре­
бований. Удивительная вещь, но он опять выиграл
дело, и 10 декабря 1584 г. король, к великому изум­
лению кардинала Бурбонского, продлил срок прав на
крепости на один-два года.
Когда начались активные действия Лиги, пере­
писка двух королей по-прежнему «оставалась сер­
245

Ж .а.н-Щ ьер jE>a6-ioH

дечной». В марте Генрих III послал Беарнцу предуп­
реждение, продиктованное дружескими чувствами:
«Несмотря на все усилия, я не смог помешать злым
намерениям герцога Гиза. Он вооружился. Будьте
начеку». В начале апреля король еще сопротивлял­
ся, он послал маршала д’Омона изгнать лигистов из
Орлеана, назначил герцога Монпансье наместником
в Пуату, поручил Жуайезу охранять Нормандию от
герцогов Омальского и Эльбефа. Из Гаскони один за
одним выезжали курьеры, чтобы убедить советников
короля и предостеречь их от интриг Испании. Дру­
гие отправились за помощью в Лондон, Эдинбург и
Швейцарию.
29 мая Генрих собрал протестантских вождей в
Гитри. Тюренн, которого раньше обвиняли в чрез­
мерно воинственных настроениях, теперь советовал
погодить, но другие возражали: «Если вы вооружи­
тесь, король будет нас уважать; уважая нас, он нас
позовет, а объединившись с ним, мы свернем шею
врагу». 10 июня из Бержерака король Наваррский
предпринимает новую попытку, он пишет «Деклара­
цию», где отрицает обвинения Лиги в том, что он ере­
тик, вероотступник, гонитель церкви и нарушитель
спокойствия государства. Он просит Генриха III про­
честь эту защитительную речь от начала до конца и
снова желает своему шурину «от всего сердца долгой,
счастливой жизни», заявляя, что никогда не основы­
вал свои действия в надежде на его смерть, «что было
бы преступлением против природы и нравственнос­
ти». В то же время Морней распространил свое «Пре­
дупреждение Франции», где разоблачал сговор Гизов
с Испанией и их нелепые претензии на происхожде­
ние от Карла Великого... или даже от Меровингов.
246

Ген р их.

IV

10 июня Беарнец просит Генриха III напечатать
свою «Декларацию». Он не знал, что ее текст уже
опубликован «с согласия и по распоряжению коро­
ля». Но было уже поздно. Через три дня Генрих уз­
нал правду, то есть о том, что Немурский мирный
договор подписан. Король пожертвовал им, Франция
разделилась надвое, он был лишен прав и осужден.
Новость поразила его, как удар грома. Позже он ска­
жет: «Дурные предчувствия бедствий моей страны
были такими тягостными, что у меня наполовину по­
седели усы».
К тому же Лига была не только у его дверей, но и
в его постели. Маргарита, в отчаянии от потери до­
верия мужа и сжигаемая ненавистью к Генриху III,
обратила свои взоры к Гизам. Лига могла предоста­
вить свергнутой королеве некую политическую роль.
Встреча супругов в Нераке не имела будущего. Ген­
рих возобновил свои бешеные скачки между По и
Ажетмо, чтобы увидеться с Коризандой, в перерывах
между ними он иногда заходил поприветствовать
жену. После воссоединения супруги спали вместе
только одну ночь, как замечает Пьер де л ’Этуаль.
Марго в письмах к матери жалуется, что муж держит
ее в нужде, что у нее «нет средств даже на скудную
пищу» Слухи о попытке отравления Генриха слугой
его жены, а потом самой Маргариты Коризандой бро­
дили по дворцу и делали наваррскую чету предметом
пересудов и насмешек.
Маргарита созрела для самостоятельных действий,
получив к тому же 50 ООО экю, которые попросил для
нее у Филиппа II Генрих Гиз. По случаю Пасхи ей
разрешили вернуться в Ажан. Сразу же после прибы­
тия она вызвала своих фаворитов, Жана и Маргари­
247

Ж а н -JTbep Ъ а б л о н .

ту де Дюра. Она мечтала о роли французской Беллоны и начала вооружать жителей Ажана. Были восста­
новлены фортификационные сооружения города,
приступили к строительству цитадели. Маргарита,
набрав тридцать полков, атаковала Тоинаяс и Вилльиеф-д’Ажан. Разъяренный Генрих III приказал
маршалу Матиньону двинуться на город, но до его
прибытия жители Ажана восстали против Маргари­
ты и изгнали ее. Она бежала 25 сентября со своим
новым любовником, Франсуа-Робером де Линьераком. Бегство, начатое на коне за спиной у Линьерака, закончилось в замке Юссон. Политическая карь­
ера Маргариты не состоялась. Безумная ажанская
эпопея послужила прелюдией к разводу короля На­
варрского.

Глава вторая
ВОИНА В ПУАТУ
1585-1587

азочарование было полным и жестоким. Об­
надежив своего зятя, что они могут объеди­
нить свои усилия против подрывной деятельности
католиков, Генрих III в конечном итоге бросил его на
произвол судьбы. Несчастья пробудили в Беарнце
дремлющие силы короля-рыцаря. Поскольку лише­
ние наследственных прав, было для него личным
оскорблением, почему бы ие вызвать обидчика на по­
единок и не уладить ссору один на один с оружием
в руках? Гизу был послан вызов, чтобы положить
конец распре «с оружием, обычным для рыцаря».
Герцог Гиз отклонил этот вызов, извлеченный из
глубины веков, ответив, что это отнюдь не личная
ссора. Впрочем, Генрих знал, что делает, и его рыцар­
ственный жест, возможно, был всего лишь пропаган­
дистским ходом.
Его переполняла горечь. Но его душевный кризис
укрепил позиции самой непримиримой части гугено­
тов, они разрушили его умеренные планы и дезаву-

Р

249

5К.а.н.-Ч}1ьер I j a S j L O H .

провали его заявления о преданности французскому
королю. Они заставят Генриха призвать иностран­
ные войска, что внушало ему отвращение. Снова сте­
чение обстоятельств сделало из него мятежника.
ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ВОЙНЫ ПО-ГУГЕНОТСКИ

Коризанда не переставала подстрекать его перейти
в наступление: «Не позволяйте выхватить у вас из рук
хлеб (славу перейти в наступление первым), ибо нельзя
допустить, чтобы младший (Конде) лишил преиму­
ществ старшего. Я бесконечно страдаю, видя вас в не­
решительности, не знающего, кто вам друг, а кто враг.
Когда узнаете, сообщите мне об этом, а также о том, что
вы решили». И через несколько дней: «Я очень рада
узнать, что вы начали остерегаться. Разумеется, у вас
больше преданных людей, чем вы думаете. Не забывай­
те того, что может послужить вашей безопасности и
вашему величию, и если вы будете вынуждены подвер­
гать себя опасности, покажите слугам и врагам свое
уверенное и мужественное лицо. Это поможет тем, кто
вас любит, стать еще более преданным, а тех, кто хочет
вам повредить, заставит хорошенько подумать, преж­
де чем напасть на человека, которого не в силах испу­
гать даже сама смерть. Вы для меня дороже всех на
свете. Проявите же себя еще более достойным дружбы
той, которая никого не ценит и не уважает больше, чем
вас». Когда Коризанда писала эти строки, она прекрас­
но знала, что подталкивает его к участи, которая неиз­
бежно их разлучит. В 1585 г. состоялись их последние
многодневные встречи. Как Химена, она хочет видеть
его еще более доблестным, помогает ему деньгами. Од­
нажды она приказала выпрячь из своей кареты лоша­
250

Tenpux

IV

к'й для того, чтоб они тащили пушку, предназначен­
ную для защиты Мон-де-Марсана.
Морней тоже старается всячески выказать ему
свою преданность: «Этот принц не рожден, чтобы
предаваться отчаянию, — писал он Монтешо еще в
1533 г. — и он всегда будет снимать свой плащ под
ветром Юга, а не Севера, вы знаете истории Плутар­
ха». Еще никогда ему не были так необходимы вы­
зубренные в детстве истории о героях античности.
Пусть король «выберет достойную его цель, —пишет
Морней, — которой и посвятит свою жизнь. Ибо мо­
ряку, не имеющему цели, не поможет никакой попут­
ный ветер, а тому, кто ее имеет, любой ветер помогает
и сокращает путь, даже самый трудный и опасный».
Распоряжаться собой и своей жизнью, принять реше­
ние, не отстукать от него, навязать его своим друзьям,
рисковать собой на передовой линии сражения, что­
бы вырвать победу. «Или победить, или умереть».
Генрих ответил на буллу Сикста V манифестом,
вывешенным на всех перекрестках, в котором он об­
ращался к королю Франции с обжалованием приго­
вора и требовал вселенского церковного собора.
Были направлены депеши принцам крови и иност­
ранным государям. В них он призывал признать в
начинающейся войне борьбу законного престоло­
наследника против возмутителей общественного
порядка. Первая поездка Сегюра по Европе, продол­
жавшаяся более полутора лет, не принесла удовлет­
ворительных результатов. Немецкие принцы, опаса­
ясь дать предлог императору отменить Аугсбургс­
кий договор, даже не посмели принять взнос в 500 ООО
экю, которые Генрих собрал, продав некоторые из
своих владений, для жалованья наемникам. Сегюр
251

Ж а н -ф ь ер Л а б л о н

отправился s Англию, чтобы попросить у Елизаве­
ты аванс в 200 ООО экю для этих же целей. Затем он
опять вернулся на континент, чтобы убедить немец­
ких принцев, потом швейцарские кантоны и скандинавских государей. «Наберите как можно больше
рейтаров, пригласите лучших и самых опытных
полковников и капитанов; начинайте набирать вто­
рую армию с помощью короля Дании и христианс­
ких принцев, которые заинтересованы в успехе на­
шей войны, важной для всего христианского мира.
Сделайте так, чтобы герцог Казимир принял на себя
командование иностранной армией».
Укомплектование этой армии было делом долгим.
А пока король Наваррский оставался со своим мало­
численным контингентом верных сторонников, кото­
рые собирались для отдельной операции и расходи­
лись после ее окончания, тогда как ему противосто­
яли войска Лиги, насчитывающие от 30 ОООдо 40 ООО
солдат, и королевские войска численностью в 30 000
голов. Нерегулярно выплачиваемое жалованье и опе­
рации местного значения — таковы были особенно­
сти «войны по-гугенотски», делавшие невозможным
продолжительное наступление.
В создавшихся условия поддержка Лангедока была
жизненно необходимой, поэтому следовало срочно
уладить возникшие накануне разногласия с Монмо­
ранси, что и было сделано в начале августа на воен­
ном совете. Король Наваррский, Конде и Монморан­
си опубликовали совместное «Заявление и протест по
поводу мира, заключенного с Лотарингцами вождями
и главными зачинщиками Лиги, созданной во вред
французскому королевскому дому». Заглавие сохраня­
ет видимость верности короне, враг — это Лотаринг252

У~ен.рих IV

с кий дом, жертва —французский королевский дом, то
есть как Генрих III, так и Бурбоны.
На самом же деле защитные рефлексы гугенотской
партии уже дали о себе знать. В Дофине Ледигьер
созвал депутатов из провинций и укрепил свои пози­
ции благодаря местному дворянству, которое постави­
ло ему 600 кавалеристов и 2500 пехотинцев. 23 июня
был взят приступом город Шорж, в июле — крепость
Ди, в августе —Монтелимар, в ноябре —Амбрен. Сам
Генрих проявлял меньшую активность, он доволь­
ствовался тем, что потеснил три полка, вооруженные
его женой, и вел переговоры с Маршалом Матиньоном
с целью сохранить спокойствие на Юго-Западе.
Было нетрудно догадаться, что фронт будет не в
Гиени, а севернее, на границе с провинциями лигис­
тов. После непродолжительного похода герцога Мон­
пансье, посланного Генрихом III для поддержания
порядка, герцог Меркер и его бретонские лигисты
заняли Пуату. Протестантский штаб послал д’Оби­
нье и Могомери на помощь тем, кто оказывал сопро­
тивление в Сентонже: Конде, Ла Рошфуко и викон­
ту де Рогану. Конде потеснил Меркера у Вонтене и
вынудил его отступить за Луару, затем начал осаду
Бруажа. Если бы гугенотам удалось восстановить
сентонжский коридор, они смогли бы перенести во­
енные действия на католические провинции Луары
и соединиться с большой немецкой армией, когда она
подойдет.
Имея в виду эту перспективу, Конде уговорил се­
ньора де Рошмора взять неожиданной атакой Анжер­
ский замок. Операция началась в конце сентября, но
так неудачно, что ее организатор вскоре был блоки­
рован с шестнадцатью солдатами в замке жителями
253

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

города, которые решительно не не хотели отдать Ан­
жер гугенотам. Наместник Анжу Генрих де Жуайез
получил приказ освободить замок. Хотя дело было
явно проиграно, Конде продолжал упорствовать. Он
решил выйти на помощь Анжеру, но когда он подо­
шел к городу, все уже было кончено, Рошмор был
убит, а его войска капитулировали. После нескольких
небольших столкновений он отступил на Север к Бофор-ан-Валле, где Клермон д’Амбуаз набрал 600 сол­
дат, но вынужден был вернуться назад, опасаясь
быть окруженным королевскими войсками, продви­
гающимися к Пуату. Отступление закончилось бег­
ством. Принц распустил свои войска и с большим
трудом добрался до побережья Нормандии.
Известие о неудачном предприятии Конде, по­
влекшем снятие осады Бруажа, быстро дошло до
ставки Беарнца, где открыто насмехались над Кон­
де, и его репутации был нанесен серьезный урон.
Между тем Генрих III решил возложить бремя вой­
ны на тех, кто ему ее навязал. 11 августа он потребо­
вал от органов государственного управления взять на
себя финансовые расходы. Советчики должны были
стать плательщиками. Он оценил расходы на войну в
400 ОООэкю в месяц. 200 000 он брал на себя, а осталь­
ные 200 000 должен платить город Париж на месяч­
ное содержание трех армий. Духовенство, «посколь­
ку это священная война», должно продать часть сво­
ей собственности, а члены Парламента должны по­
жертвовать своим жалованьем ради правого дела.
Когда все возмутились, король гневно ответил: «Нуж­
но было слушать меня и сохранять мир, а не прини­
мать решение о войне, сидя в лавке или торча на кли­
росе. Я очень боюсь, что уничтожая проповедь, мы
254

Г е н р и х IV

подвергаем опасности мессу. Что касается остально­
го, то речь идет о деле, а не о словах». Проводя поли­
тику «чем хуже, тем лучше», он ужесточил гонения на
гугенотов, издав 7 октября эдикт, который предписы­
вал переменить веру в двухнедельный срок. 30 нояб­
ря Генрих Наваррский ответил приказом конфиско­
вать собственность лигистов.
МОНТОБАНСКИЙ МАНИФЕСТ

Внешне это все еще была война проповеди и мес­
сы, но на самом деле решалась судьба монархическо­
го государства. Лига теперь подвергалась сильному
натиску просвещенной буржуазии и приходского
духовенства. «Революция приходских священников»
грозила смести одним ударом не только царствующе­
го короля, но и передающейся по наследству трон.
Гугеноты же, наоборот, были склонны отказаться от
своих республиканских настроений, чтобы сплотить­
ся вокруг своего наваррского «защитника». Они хо­
тели обеспечить победу традиционным монархичес­
ким путем с помощью «объединенных католиков», не
одобряющих Лигу. Для этого гугенотам было доста­
точно сослаться на слова человека с непререкаемым
авторитетом —на самого Кальвина: «Всякая власть от
Бога. Нужно повиноваться государям, даже неверным
и язычникам, ибо они помазанники Божьи».
Если никто не сказал ни слова в защиту Генриха III,
то Морней с присущим ему красноречием взялся
защищать своего короля. Как единственный наслед­
ник короны, только Генрих Бурбонский способен
спасти государство. Королевство уже является его
собственностью, он готов приложить все свои силы,
255

Ж .ан-$1ьер Ъ аб л о н

чтобы сохранить или восстановить традиционные
монархические ценности. И что бы там ни говорили
о ереси, Генрих —христианский принц, остальное —
всего лишь разногласия, которые касаются теологов.
«Предвыборная кампания» началась четырьмя ма­
нифестами, выпущенными в один и тот же день в
Монтобане.
В них Генрих упрекал духовенство в поддержке
Лиги и в подстрекательстве мятежников и честолюб­
цев, губящих бедный невинный народ. Дворянству он
напоминал, что оно по рождению причастно к делам
государства и должно хранить силы для отпора чу­
жеземцам, которые рвутся им управлять. Третьему
сословию он обещал мир и спокойствие. Агитаторы,
разосланные по городам и весям, обещали устранить
злоупотребления, уменьшить налоги, вернуть золо­
той век Людовика XII, отца народа. «Молитесь Богу,
господа, чтобы он своим судом отличил тех, кто хо­
чет счастья или несчастья этого государства, бед­
ствия или общественного процветания...»
Наконец, к городу Парижу обратился Морней,
потому что «он —зеркало королевства», и настаивал
на необходимости национального единения против
итальянцев королевы-матери, разоряющих страну,
против кровожадных Лотарингцев с их непомерны­
ми претензиями, против ненавистных испанцев и их
интриг. А вокруг кого должно происходить это едине­
ние настоящих французов? Вокруг Генриха Наварр­
ского, французского, христианского принца.
Имея такую поддержку, Генрих заговорил власт­
ным, покровительственным тоном, подобающим его
новой роли. В апреле он пишет наместнику провин­
ции Ниверне, который ему не подчинялся: «Меня
256

Г е н р и х IV

уведомили, что вы обходитесь с такой умеренностью
и мягкостью с подданными моего сеньора, короля
как одной, так и другой религии, что я решил напи­
сать вам это письмо, чтобы засвидетельствовать свое
удовлетворение». Старейшины гугенотской партии
одобряли такое поведение. Ле Ну пишет Морнею из
Женевы: «Наш король становится все более добро­
детельным и богобоязненным... Будьте для него Се­
некой и Бурром в одном лице, чтобы мы увидели в
нем Тита. Но боюсь, что прежде ему следует в неко­
торых делах сыграть Цезаря».
ВОЗВРАЩЕНИЕ В СЕНТОНЖ

И действительно, пришло время изобразить цеза­
ря и надеть пуленепробиваемую кирасу, шлем, нару­
чи и латные рукавицы, за которые он заплатил свое­
му оружейнику 106 ливров. Маршал Матиньон про­
демонстрировал в Гиени достойную похвалы выжи­
дательную политику: он не соединился с Майенном
после неудачи Конде, не воспрепятствовал Тюренну
взять в ноябре 1585 г. Туль. Однако для приличия
следовало угодить лигистам, возмущавшимся этими
проволочками, и он перешел Гаронну и приблизил­
ся к Нераку. Генрих находился там с 350 кавалерис­
тами и 2000 аркебузиров, он позволил маршалу бес­
препятственно расставить войско в полях и вино­
градниках по обеим сторонам дороги, потом прика­
зал части всадников и аркебузиров осторожно
пробраться в оборонительный ров у стен города, тог­
да как сам он во главе 40 солдат выскочил на пере­
довую линию для отвлекающего маневра. Но Мати­
ньон не вчера родился, он разделил войско, чтобы
9 . Генрих IV

257

Ж а н -^ ь е р Ъаблон

окружить неприятеля, дал королю Наваррскому погеройствовать под выстрелами аркебуз, потом уда­
лился. Генрих догнал его, когда тот осаждал Кастеан-Дорт, и вынудил в беспорядке отступить.
Закончив эту молниеносную операцию, Генрих
оставил войска и помчатся в Беарн. Рони и д’Оби­
нье преисполнились праведным негодованием. Он
проделал это только для того, чтобы увидеть Коризанду, а ведь Майенн-то уже приближается! Но Ген­
рих знал, что делает: «Господин де Майенн не на­
столько неучтив, чтобы помешать мне прогуляться
по Гиени». Майенн никогда не торопился. Кроме
того, Беарнец не очень рассчитывал на свою малень­
кую армию, готовую разойтись после первого же сра­
жения. Наконец, его присутствие было неоходимо в
Беарне, где Лига завоевывала позиции. Нужно было
также укрепить обороноспособность крепости. Ека­
терина Бурбонская и Коризанда для большей безо­
пасности укрылись в крепости Наварранкс. Генрих
укрепил По и Совтерр, произвел смотр своей артил­
лерии и запасов пороха и, оседлав коня, помчался на
Север.
При выезде из Беарна враги расставили ему ло­
вушку, которая едва не стала для него роковой. Ка­
толики призвали к мятежу, когда он 12 марта во весь
опор скакал через город. 14 марта он был в Нераде и
оценил масштабы надвигающейся опасности. Матиньон не спешил его атаковать, но подоспевший Май­
енн не собирался его щадить. Обе королевские армии
соединились в Бордо и заняли берега Гаронны. «Они
обложили меня, как зверя, и думают завлечь в свои
сети. Но я хочу проскользнуть меж ними, даже если
придется сделать это ползком». Подобные наспех на­
258

Генрих

IV

бросанные записки он рассылал друзьям, чтобы при­
знать их на помощь.
Объявив, что едет в Лектур, на Юго-Запад, он
прорвался на Северо-Восток с сотней кавалеристов
и сотней аркебузиров и свернул на Дамазан. Потом
оставил свой отряд, взяв с собой только 20 дворян и
20 своих личных гвардейцев, и прошмыгнул по про­
селочным дорогам, где он неоднократно охотился.
Три часа сна в Комоне, потом ночная переправа че­
рез Гаронну и стремительная скачка через вражеские
кордоны до Марманда. Утром 17 марта он был в СенФуа, где к нему присоединилась его свита. Он был
спасен.
Правда, среди его врагов не было согласия. Осто­
рожный Матиньон отказался участвовать в общей
кампании с Майенном, который только и грезил, что
о победах. Его не получавшее жалованье и ненавиди­
мое населением войско было неспособно к крупно­
масштабным операциям. Волоча из города в город
несколько пушек, он взял Касте, Сент-Базей и Кастильон, жалкие «хибарки», где он поживился «парой
голодных крыс и летучих мышей». Между тем Ген­
рих продолжал бегство на Север. 2 апреля он прибыл
в Бержерак, оттуда поскакал в Сентопж, так как при­
шло время перенести войну во Францию его врагов,
«в их утробу», выйти из Гиени, где он оставил Тюренна, восстановить силы в Ла Рошели и двинуться
к Луаре. Конде после бегства вернулся в Сентонж с
небольшим английским, флотом, но его кузен не со­
бирался доверять ему руководство операциями.
Принц доказал, что не был хорошим стратегом.
Генрих III, чтобы ответить на нарекания лигистов,
согласился начать новое наступление. Были сформи­
9*

259

Ж а н.-$1ьер Ъ а б л о н

рованы три армии, две из ни поручены его миньонам,
«герцогам». Жуайез в июне вышел в направлении
Лангедока, а д’Эпернон — Прованса. Третья, самая
большая, королевская армия под командованием
маршала Бирона имела задачу занять Сентонж.
Прибыв 2 июня в Ла Рошель, Генрих обнаружил,
что гугеноты разошлись во мнениях по поводу даль­
нейших действий. Неприятель угрожал крепости
Маран в северной части города. Изолированный ост­
ров среди онисских болот, она была одновременно и
защитой и угрозой для ларошельцев. Они хотели
разрушить цитадель, чтобы она не стала опорным
пунктом для врага, но местная знать, боявшаяся от­
ветных разрушений королевскими войсками ее зам­
ков, воспротивилась этому плану. Столкнулись две
концепции ведения войны: с одной стороны, защита
города, в которой была заинтересована республикан­
ская община, с другой — война замков, соблюдавшая
интересы дворянства. Но времени для размышлений
не было, так как приближался Бирон. Генрих отпра­
вился в крепость Маран и усилил ее средства защи­
ты. Поскольку ларошельцы не торопились с под­
креплением, он ввел туда войска, завез продоволь­
ствие и поднял боевой дух жителей. Похоже, король
Наваррский в первый раз заинтересовался тактикой
защиты крепости, чертежами ее оборонительных со­
оружений, бастионов и рвов. Рони проявил там свои
инженерные знания. Из Ла Рошели привезли на по­
возке большую кулеврину, фамильярно прозванную
«Пугало для Майенна», она хорошо сослужила свою
службу. Когда 10 июля маршал появился перед кре­
постью, он сразу же натолкнулся на яростное сопро­
тивление ее защитников. Целый месяц его голодная,
260

Г е н р и х IV

больная и искусанная комарами армия истощала
<илы в безуспешной осаде. В довершение всего Ген­
рих перехватил обоз с 5 000-6 ООО ливрами жалова­
нья для солдат. После этого Бирон вынужден был
подписать перемирие.
Во время осады Марана Генрих не забывал Корипанду. Это не значит, что он был ей верен, но стоит
ли требовать от него невозможного? В Ла Рошели он
ухаживал за дочерью адвоката, Эстер Эмбер, которая
вскоре забеременела, но Коризанда оставалась его
единственной надежной подругой: «Я ни на минуту
не забываю о своем малыше». Она была также полез­
ным информатором. Благодаря ее сообщениям о по­
ложении в Беарне Генрих мог руководить деятельно­
стью своей сестры Екатерины.
В Париже общественность все больше приходила
в негодование. Военные действия не приносили ни­
каких результатов, короля обвиняли в сговоре с гу­
генотами. Гиз провел в столице три месяца, чтобы
уяснить настроение жителей, и 26 апреля он вырвал
у короля приказ продать собственность гугенотов
для финансирования войск, но этого оказалось недо­
статочно, и король прибегнул к продаже новых дол­
жностей, специально созданных по этому случаю.
Регистрация «налоговых эдиктов» вызвала неудо­
вольствие Парламента, после чего измученный Ген­
рих III покинул столицу под тем предлогом, что в
Лионе ему будет удобнее следить за военными опе­
рациями герцогов.
Первый результат был не блестящим. Ж уайез
встретил в Жеводане неожиданное сопротивление. В
отместку он захватил несколько крепостей, которые
его солдаты разграбили и подожгли, тогда как гугено­
261

У С а н -^ ь е р Ъ аб л о н

ты, в свою очередь, взяли Сел Пон и Лодев. Что ка­
сается Майенна, то он не смог скрыгь своего разоча­
рования. В своих мемуарах «Путешествие по Гиени»,
дающих несколько приукрашенную версию событий,
он пытается объяснить свою неудачу эгоистическим
поведением Матиньона и беспечностью Генриха III.
Понимая, что ему не устоять против королевских
войск, Генрих решил обратиться к загранице. Он
знал, как французы ненавидят немецких рейтаров,
вооруженных пистолетами, и еще больше оснащен­
ных холодным оружием ландскехтов, опустошавших
страну и отбиравших все подчистую: урожай, скот,
сельскохозяйственные орудия. Но он также знал, что
без их помощи он не выстоит. «Торопитесь, торопи­
тесь, торопитесь, — нетерпеливо пишет он Сегюру,
вербовавшего наемников в Саксонии, — преодолей­
те все трудности, промедление нас погубит».
На восточной границе герцог Гиз готовился пре­
градить путь наемникам, он укрепил свои позиции,
отобрав у своего союзника, герцога Бульонского, го­
рода Рояруа и Рокур. Герцог Омальский взял Доллан, Ле Кротуа и попытался захватить Булонь, чей
порт мог послужить базой для Армады. Собравшие­
ся в аббатстве Уркам лигистские принцы сплотили
свои ряды вокруг кардинала Гиза и решили, если
понадобится, не повиноваться Генриху III.

НОВАЯ ИГРА КОРОЛЕВЫ-МАТЕРИ

Возникшие обстоятельства внушили Екатерине
Медичи страх перед лигистами и желание догово­
риться с зятем. Из Шенонсо, куда она отправилась,
262

Т е н р и х . IV

чтобы быть к нему ближе, королева-мать сделала ему
кое-какие авансы. Он же хорошо знал, что королев­
ская казна пуста, что Генрих III не сможет вести вой­
ну в одиночку, что вся страна страдает от голода изза неурожайного лета. «Почти по всей Франции, —
писал Л ’Этуаль, — умирающие с голоду люди ходят
группами по полям, собирают недозревшие колосья
и тут же жуют их, чтобы хоть как-то утолить голод».
Толпы нищих наводнили улицы Парижа. Учитывая
все это, хоть Генрих и согласился 10 августа на пе­
реговоры, он не спешил их начинать, не найдя, кро­
ме того, в предложениях Екатерины «никаких при­
знаков доброй воли».
Решив преодолеть все препятствия. Екатерина
пустилась в путь, несмотря на нездоровье и небезо­
пасные дороги, и проникла в самое сердце протестан­
тской страны, слезно увещевая зятя: «Я прошу вас не
терзать меня проволочками и доказать, что вы испы­
тываете желание меня видеть, как неоднократно го­
ворили нашим посланцам». Она назначила встречу
в Сен-Межсане и прождала его там две недели. «Он
издевается надо мной». Генрих с превеликим удо­
вольствием заставлял ее томиться, он мстил за свою
мать. Наконец он согласился встретиться с ней в зам­
ке Сен-Брис. Он прибыл туда первым вместе с Кокде и Ла Тремуйлем. Приехавшая вскоре старая дама
заигрывает с ним, обнимает, щекочет своими толсты­
ми пальцами. Может, она пытается нащупать, носит
ли он под камзолом кольчугу? Генрих расстегивает
камзол и показывает ей свою незащищенную грудь:
«Мадам, это не в моих правилах».
Последующий за этим мольеровский диалог был
не менее пикантным: «Ну что, сын мой, давайте до­
263

Ж а н -Jlb ep 'Ьаблон

говоримся». — «За мной дело не станет, это как раз
то, чего я желаю». — «Сначала скажите, каковы же
ваши желания?» — «Мои желания, мадам, это жела­
ния Ваших Величеств». — «Оставим эти церемонии,
скажите напрямую, чего вы просите». — «Мадам, я
ничего не прошу и прибыл сюда только для того, что­
бы получить ваши распоряжения». — «Нет, все же
признайтесь без околичностей». — «Мадам, мне не в
чем признаваться». Тогда Екатерина прибегает к кол­
костям, пытаясь его разозлить, потом снова обхажи­
вает, журит, повествует о своих тяготах и огорчени­
ях. «Мадам, эти тяготы вам нравятся и питают вас.
Без них вы бы долго не прожили». — «В конце кон­
цов, наступил момент истины. Вы думали заполу­
чить рейтаров, а у вас их нет», — сказала она ему.
«Мадам, я здесь не для того, чтобы узнать об этом от
вас». В заключение они договорились только о ко­
ротком перемирии, срок которого истекал через не­
сколько дней, 6 января 1587 г.
Во всем этом нет ничего удивительного, так как,
судя по переписке Екатерины и Генриха III, ни он,
ни она не собирались идти на уступки. У старой
сводни оставался единственный козырь, ее внучка,
Кристина Лотарингская. Во время своего пребыва­
ния в Оверни Маргарита дала волю своему необуз­
данному темпераменту. Недавно узнали, что в Юссоне она соблазнила своего тюремщика, приставлен­
ного к ней братом. Ее безнравственное поведение
стало общеизвестным. Учитывая это, можно было
расторгнуть брак короля Наваррского и женить его
на Кристине. Генрих III воспротивился плану мате­
ри, он чтил брачные узы больше, чем сестра: «Я хочу,
— писал он, —чтобы ее поместили в таком месте, где
264

J ен р и х. IV

муж мог бы ее видеть, когда захочет, чтобы попытать­
ся завести детей». Главное заинтересованное лицо,
по-видимому, и не подозревало ни об одном из этих
прожектов, и с 18 декабря страсти начали накалять­
ся. Екатерина глумилась над ним. «Сир, —сказал ему
герцог Омальский, —вы только думаете, что вы вождь
гугенотов. Ваша власть зависит от старейшин Ла Ро­
шели, и без их распоряжения вам не получить ни од­
ного денье». Д’Обинье передал нам его ответ: «Мы не
занимаемся денежными делами, ибо среди нас нет
итальянцев (сам герцог был из итальянского дома
Гонзагов). Я делаю в Ла Рошели все, что хочу, а хочу
я только то, что должен».
Гугенотам не терпелось взяться за оружие, они
даже попытались захватить королеву-мать в надеж­
де получить за нее большой выкуп. Из Ла Рошели,
несмотря на сильный шторм, Генрих отплыл в Тальмон и взял город за четыре дня, потом занял несколь­
ко других городов. «Я две недели не спал в постели»,
после того как рисковал жизнью на передовой и соб­
ственноручно рыл траншеи. Он отослал Тюренна в
Гасконь и со дня на день ждал немцев. Пришло вре­
мя направиться к Луаре, но прежде он снова обра­
тился ко всей стране (14 июля 1578 г.) с заявлени­
ем. Напомнив о том, что он смог одержать верх над
четырьмя или пятью посланными против него арми­
ями, он объявил о своем намерении освободить
Францию от тирании Гизов и восстановить власть
короля. Но прежде всего нужно было в этом убедить
самого короля. Однако Генрих III был еще не готов
порвать ради него с Лигой.

Глава третья
К УТР А
1537-1588

МУ огда королева-мать 26 марта 1587 года вернулась в Париж, обстановка там была очень
тревожной. Ее сына час от часу все больше ненави­
дели и позорили, а священники продолжали неис­
товствовать. Провал переговоров в Сен-Брисе пока­
зал бессилие короля победить гугенотов как оружи­
ем, так и дипломатией. Он —бездарный человек или
изменник. Склонились к первой гипотезе. Несмотря
на свою католическую веру, котор'ая была его един­
ственным козырем, Генрих III был самым заурядным
тираном, учитывая его сумасбродство и расточитель­
ность, слабости и эротические аномалии. Штаб
Лиги, состоявший в большинстве из юристов второ­
го эшелона, мечтавших добиться политической вла­
сти, с легкостью настроил против короля нищую и
голодную парижскую чернь. В ее глазах он был сво­
евольным властителем, сборщиком ненавистных на­
логов и поборником ереси.
265

ПОЛИТИЧЕСКАЯ ОБСТАНОВКА

Мнения в Счетной Палате и Парламенте раздели­
лись. Многие советники склонялись в пользу Лиги,
которая казалась им единственно способной рефор­
мировать государство в соответствии с династичес­
кими или, скорее, олигархическими нормами, к ка­
ковым эти судейские давно уже стремились, но улич­
ные беспорядки, кровожадность черни и неистовство
проповедников возмущали самых знатных и зажи­
точных членов Парламента, склонных поддерживать
власть и заведенный порядок. Пьер де Л ’Этуаль и
Жан-Опост де Ту принадлежали к этой группе, вер­
ной монархии, несмотря на слабость короля, и имен­
но их глазами мы видим это движение или, скорее,
«эту революцию». У короля еще были союзники сре­
ди городских властей, хотя они не одобряли фис­
кальной политики, разоряющей средний класс.
В королевском окружении тоже не было единства.
Жуайез, в то время самый любимый из его миньонов,
из личных амбиций склонялся в пользу Лиги. Вилльруа, один из главных министров, как и королевамать, выступал за координацию усилий короля и
Лиги. Другие, как, например, маркиз д’О, хотели дерлсать короля в стороне от схватки, чтобы не нарушить
ход придворных развлечений. Д’Эпернон не нападал
на Бурбонов и советовал помириться с королем На­
варрским. Если верить мемуарам маршала де Таванна, гугеноты даже пытались договориться с Гизами
через Ла Ну, чтобы совместно выступить против Ген­
риха III, но безуспешно. Генрих Гиз контролировал
267

Ж .ан-УЬьер Ъ а б л о н

часть территорий собственными силами. Агенты
Лиги создавали в городах Севера местные комитеты.
Гиз осадил Седан и Жамез, крепости, принадлежав­
шие герцогу Бульонскому, где укрепились пикар­
дийские, лотарингские и шампанские гугеноты. Он
не шел ни на какие сделки ни с королевой-матерыо,
ни с Генрихом III. Впрочем, было некогда спорить,
так как приближались вражеские армии. Немцы со­
средоточились на границе, а король Наваррский при­
ближался к Луаре. С какой же стати защитник като­
лической партии согласится ослабить свое положе­
ние только ради того, чтоб угодить королю? Он счи­
тал своей задачей остановить нашествие рейтаров и
с этой целыо сосредоточил свои войска в ШомонанБассиньи. Генрих III руководствовался другой логи­
кой, логикой Макиавелли: использовать своих про­
тивников друг против друга. Гиз, как он думал, не
выйдет невредимым из столкновения с немцами и
швейцарцами. Лигист Жуайез отправится прощу­
пать Беарнца. Что касается его самого, то он оставит
за собой основную армию, ту, что стояла на Луаре.
Как знать, быть может, судьба уготовит ему роль
третейского судьи и в любом случае он останется
недалеко от столицы, брожение которой его не на
шутку тревожило.
ЖУАЙЕЗ В ПУАТУ

Жуайез знал, что благосклонность короля идет на
убыль, и теперь тот предпочитает ему д’Эпсрпопа.
Он решил добиться признательности Генриха III
другими средствами. Почему бы ему не стать во гла­
ве Лиги? Правда, для этого требовалась воинская
268

7 'е н р и х , IV

<лава, но ее могла принести ему начинающаяся вой­
на. Он набрал четыре полка аркебузиров, всего 6000
человек, и 24 эскадрона кавалеристов, всего 2000.
Сконцентрировав свое войско в Сомюре, в конце
июня 1578 г. он двинулся в Пуату. Узнав об этом, его
противник заранее насмехался над подвигами, кото­
рых можно было ожидать от этого надушенного фран­
та, мишени всех скабрезных шуток, бичующих про­
тивоестественные наклонности короля и его друзей.
Однако Генрих знал, что на поле битвы он не сможет
без поддержки извне противостоять королевской
армии.
Тогда он освободил перед Жуайезом пространство,
оставив города, не имеющие стратегического значе­
ния, а самые важные обеспечив продовольствием,
порохом и другими припасами, после чего заперся в
Ла Рошели, «спрятавшись там, как в скорлупе». Жуайез стремился к эффектным действиям. Он вел вой­
ну с умышленной жестокостью, подвергал полному
уничтожению целые гарнизоны, например, в Ла-МоттСент-Элуа, где побежденные были буквально разреза­
ны на куски победителями, чтобы те «испытали ост­
роту своих шпаг». Провинция Пуату была завоевана
за месяц, но армия быстро устала. Ее ослабили болез­
ни и дезертирство. Кроме того, Жуайеза беспокоили
известия из Парижа, звезда герцога д’Эпернона неук­
лонно восходила. Оставив войско на Жана де Бомануара де Лавардена с поручением вести его в Турснь,
15 августа он спешно отбыл в Париж.
24 августа Генрих вышел из своего ларошельского
убежища. Несмотря на осторожные советы своего ок­
ружения, он бросился в погошо за королевской арми­
ей и догнав, изматывал ее партизанскими налетами
269

Ж а н - J lb e p

3 b a .6 j.O H .

своего мобильного войска в составе 200 кавалерис­
тов и 300 аркебузиров. Лаварден, чтобы дать отдых
солдатам, заперся в Ла-Э-Декарте, откуда Генрих не
смог его выкурить за неимением артиллерии, но все
же вернул за две недели Пуату и приблизился к
Луаре.
В это время Генрих III покинул столицу под не­
дремлющим оком своей матери и отбыл в Этамп,
где д’Эпернон должен был принять командование
24-тысячной южной армией. Жуайез получил разре­
шение набрать вторую армию, чтобы продолжить
прерванное наступление в Пуату, и уехал в Тур ожи­
дать подкрепления, которое вел к нему Меркер. Ко­
роль Наваррский использовал эту короткую пере­
дышку, чтобы найти новых сильных союзников в
лице своих кузенов, католических Бурбонов. С неко­
торых пор он старался привлечь их в свой лагерь,
чтобы создать династический фронт против Гизов,
алкавших «гибели Бурбонов». Ему это удалось. Оба
принца покинули двор и прибыли в замок Боннетабль, находившийся недалеко от западного фронта.
Старший, Франсуа Бурбон, принц де Конти, был
заика, да и глуповат, но зато он был старшим в сво­
ей ветви. Когда Иоганн Казимир потребовал прин­
ца крови для командования армией, которую он на­
брал в Германии, Генрих назначил Конти. Второй,
Карл Бурбон, граф де Суассон, был сыном от второ­
го брака покойного принца Конде. «Это благородный
принц, — писал Морней Уолсингему, — что бы вам
о нем ни говорили, и наша железная дисциплина
пойдет ему на пользу». Суассон собрал вокруг себя
дворян из Мена, Анжу и Нормандии и пошел на со­
единение с королем Наваррским.

Генрих

IV

С 200 кавалеристами и конными аркебузирами
Тюренн был послан ему навстречу. Он атаковал арь­
ергард Меркера и разграбил их снаряжение, потом
продвинулся до Люда и Ла Флеша, чтобы взять там
новых волонтеров, 300 дворян и 1000 аркебузиров.
Узнав об этом, Жуайез решил преградить ему путь с
войсками Меркера и остатками своей первой армии,
но пока они объединялись, Тюренн и Суассон успе­
ли дойти до Монсоро. Когда Жуайез наконец добрал­
ся до Сомюра, он узнал, что враг переправился через
Луару, и заметил вдали арьергард гугенотов, идущий
по дороге на Луден.
БИТВА ПРИ КУТРА

Собрав все свои войска, Жуайез начал преследо­
вать гугенотов кратчайшим путем, чтобы преградить
им дорогу еще до Дордони. По пути к нему присо­
единились королевские полки, подошедшие из Бруажа и Ниора. Объединившиеся армии направились
в район Гитра и Кутра, чтобы напасть на гугенотов
на трудной переправе. 17 октября Жуайез был в
Шале, на следующий день —в Ла Рош-Шале. Король
Наваррский находился совсем рядом, за притоком
реки Иль. Генрих понимал, что сражение неизбежно.
Он созвал дворян из Пуату, Сентонжа и Ангулема и
попросил сопроводить его только до переправы че­
рез Иль.
Узнав, что Беарнец собирается переправиться на
следующий день к Кутра, Жуайез приказал своей
кавалерии на заре приблизиться к городу. Там он
осведомился о короле Наваррском и его войсках, но
никто о нем ничего не слышал. Опасаясь, что подо­
271

Ж а н -J lb e p Ъаблон.

шел раньше времени и упустил противника, кото­
рый, возможно, сейчас переправляется через Дор­
донь, он вернулся в Ла Рош-Шале и отдал необду­
манный приказ войскам рассредоточиться по горо­
дам. В это время, находясь в таком же неведении, как
и противник, Генрих Наваррский начал переправу на
уровне Кутра. Жуайеза немедленно предупредили,
но из-за этой задержки была упущена возможность
остановить гугенотов за Дордонью, и Беарнец пер­
вым подошел к Кутра. Можно понять досаду Жуай­
еза и его решение немедленно атаковать, даже нахо­
дясь в невыгодном положении, чтобы не дать врагу
продвинуться дальше.
Генрих также находился на сомнительно благо­
приятных позициях —он был прижат к слиянию Иль
и Дордони, отрезавшей ему путь к отступлению, и он
уже накануне переправил свою артиллерию на дру­
гой берег. Тем не менее он решил принять сражение
и приказал переправить назад пушки.
Кутра — это его первое настоящее сражение. До
сих пор он осмеливался только на небольшие столк­
новения и брал города внезапным штурмом. Прибы­
тие Жуайеза заставило его проявить свой талант на
более высоком уровне. Известно, что были высказа­
ны разные суждения о полководческих способностях
Беарнца. Историк Мишле писал: «Мы считаем не­
справедливыми слова Наполеона, который называл
его «мой храбрый кавалерийский капитан». Мы счи­
таем также слишком суровыми слова принца Пармского: «Я думал, что это король, но это всего лишь
кавалерист». Историк из чувства патриотизма выс­
казывает более благоприятное суждение: «Во Фран­
ции все импульсивно!» Сказано не в бровь, а в глаз.
272

Генрих.

IV

По сравнению с принцем Пармским, величайшим
полководцем своего времени, король Наваррский,
конечно, всего лишь посредственный тактик. Ника­
кого стратегического решения, никакого глубоко
продуманного плана, никакого гениального озаре­
ния, чтобы внезапно потеснить противника, окру­
жить его, наголову разбить или упорно преследо­
вать. Генрих не мыслит стратегически, он моменталь­
но реагирует на сложившуюся ситуацию, и именно
в этом заключается его талант. Когда он считает, что
нужно сражаться, тогда обостряются все его чувства,
безупречная наблюдательность и проницательность.
Оценить на глаз местность, молниеносно использо­
вать благоприятные обстоятельства и застать врас­
плох — вот что он делает в совершенстве. Юношес­
кий пыл и личная храбрость, когда он силой приме­
ра вел за собой свои эскадроны, позволяли потом с
успехом использовать ситуацию. Воистину он был
настоящим воином.
Ночь прошла в размещении армии на небольшой
равнине диаметром в 600-700 шагов, которая прости­
ралась на восток от города Кутра. Армия стояла спи­
ной к деревне. Слева от нее был ручей и песчаный
пригорок, где разместилась артиллерия, справа —
охотничьи угодья, примыкающие к замку маршала
де Сент-Андре и пересеченные небольшой ложбиной,
где затаились аркебузиры. Были использованы малей­
шие неровности местности. Армия развернулась сом­
кнутым строем. В центре, на холме, полукругом сто­
яла пехота, на левом фланге —три кавалерийских эс­
кадрона под командованием Беарнца, Конде и Ла Тремуйя, на правом фланге — эскадроны Тюренна.
Между эскадронами рассредоточились аркебузиры.
273

Ж а .н -^ 1 ь е р Ъ я б л о н

Жуайез появился в 7 часов утра. Противостоящие
силы были примерно одинаковы: 4000-5000 пехотин­
цев с обеих сторон, 1200-1500 кавалеристов у гугено­
тов, 1500-1800 у католиков. Гугеноты были опытны­
ми воинами, однородной массой серых кирас под ко­
летами из буйволиной кожи. Вокруг Жуайеза, наобо­
рот, находился цвет золотой придворной молодежи,
блестящие и храбрые дворяне, изнывающие от не­
терпения обрушиться на еретиков, но без военного
опыта, одетые, словно на увеселительную прогулку, в
бархатные плащи и шелковые шарфы, в шляпах с сул­
танами из разноцветных перьев, вооруженные клин­
ками с насечкой. Их армия разместилась у подножья
склона; неумело дислоцированная артиллерия вско­
ре продемонстрировала свою неэффективность и
была перемещена в ходе сражения. Сосредоточенная
на двух флангах пехота не имела прикрытия. Что ка­
сается тяжелой кавалерии, которую Жуайез вооружил
копьями, то она должна была перемежать ряды пехо­
тинцев. Сражение развертывалось быстро. Поистине
библейский пролог воздействовал на души воинов.
Генрих предусмотрел этот сценарий, который напоми­
нал о великих мгновениях избранного народа. Он об­
ратился к своим кузенам Конде и Суассону, в первый
раз идущим с ним в бой: «Помните, что в вас течет
кровь Бурбонов! И с нами Бог! Я покажу вам, что я
старший в роду!» Конде ответил: «А мы проявим себя
доблестными младшими!» С небольшой речью он об­
ратился к солдатам и попросил для них благослове­
ния Всевышнего. Потом пасторы прочли молитву.
После чего армия по просьбе Агриппы д’Обинье запе­
ла 117-й псалом: «Славьте Господа, ибо Он благ, ибо
вовеки милость Его». Казалось, вернулось время кре274

J енрих IV

<товых походов. Католики не поняли этого благочестивого порыва. «Черт возьми! Эти трусы дрожат от
страха, они исповедуются!» «Господа, — ответил ста­
рый сеньор де Во, — когда у гугенотов такие лица, это
не к добру».
Вскоре загремели орудия гугенотов, внося смяте­
ние в ряды королевской кавалерии, которую Лаварден увлек за собой в атаку. Ему удалось прорваться
через эскадрон Л а Тремуйя и пройти сквозь пехотин­
цев. В это же время Монтиньон потеснил эскадрон
Тюренна. Жуайез решил, что победа уже обеспечена
и вступил в бой со своими ротами, но достигнув под­
ножья холма, натолкнулся на вражескую кавалерию
и подставил свой фланг под обстрел аркебузиров, раз­
мещенных на дороге. Тогда пришли в движение эс­
кадроны трех Бурбонов, вызвав беспорядочное бег­
ство первых королевских рот. Жуайез попытался их
остановить, бросившись наперерез бегущим. Стес­
ненные своими большими копьями и выбитые из
седел кавалеристы вступили в рукопашный бой, в
котором участвовали Тюренн, Конде, а вскоре и сам
Генрих, водрузивший на шлем султан из белых пе­
рьев: «Расступитесь, не мешайте мне, я хочу, чтобы
меня увидели в деле». Схватив какого-то солдата, он
крикнул ему: «Сдавайся, филистимлянин!»
Для Жуайеза все было потеряно, он кинулся в са­
мую гущу сражения и погиб. Гугеноты одержали
победу за два часа, беспорядочно отступающая коро­
левская армия оставила на поле брани около 2 ООО по­
гибших. Гугеноты, по словам Морнея, потеряли двух
дворян, но «не очень знатных» и примерно 30 солдат.
Для французского дворянства это был второй Азенкур, — в битве у Кутра полегло более 300 его сынов.
275

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

Вернувшись в Кутра, Генрих застал заполненный
пленными замок. Войдя в зал, он увидел на столе
тело Жуайеза, к которому молча один за другим под­
ходили его соратники. В комнате наверху, куда Бе­
арнец велел принести обед, его окружила толпа, и
пастор Шандье не упустил случая произнести пате­
тическую речь: «Счастлив принц, у ног которого ле­
жат его униженные враги, который видит вокруг сво­
его стола плененных, а в своей комнате — знамена
врагов, и который в счастье сохраняет такое же спо­
койствие, как и в невзгодах».
В католическом лагере узнали о сражении при
Кутра по слухам. Сначала решили, что речь идет о
небольшом столкновении, но вскоре известие о гибе­
ли Жуайеза повергло всех в оцепенение. Удивитель­
ным было также и то, что победоносная гугенотская
армия не давала о себе знать после события, и рас­
пространился слух, что Генрих тоже убит. На самом
деле победа удивила в первую очередь самого побе­
дителя, и он не знал, что с ней делать. Многочислен­
ные мемуары, написанные его окружением, отража­
ют эту растерянность. По рассказу Морнея, собрав­
шийся сразу же Совет высказал мнение, что после
такого усилия необходима небольшая передышка,
которую нужно использовать для реорганизации ар­
мии в Гаскони с помощью Конде и Монморанси.
Причина решения о временном прекращении воен­
ных действий понятна. Во-первых, кавалерия поте­
ряла много лошадей, требовалось пополнить конский
состав, а также заменить поврежденное обмундиро­
вание и оружие. Во-вторых, дворяне Пуату, собрав­
шиеся для битвы, сразу же после нее разъехались по
своим замкам. Но была и более глубокая причина:
276

J~ен р и х. IV

обострились разногласия между Генрихом и Конде.
Конде хотел немедленно отправиться к Луаре, что<>ы взять Сегюр. Он покинул со своими войсками
агерь, на некоторое время остановился в Ангумуа,
напрасно ожидая Монморанси, потом отправился на
предполагаемую встречу с рейтарами. Между тем
адоровье принца ухудшилось. Частично его войско
разбрелось, и он вынужден был остановиться в Сенre, где слег в постель. Встреча с рейтарами не состо­
ялась.
Тем временем его кузен 22 октября вечером отпра­
вился в путь с 500 всадниками, но не на Север, а в
Ьеарн. 9 ноября он был в Наварранксе, где встретил
свою сестру и Коризанду. Он прибыл с трофеями
Кутра и положил к ногам своей возлюбленной 22 зна­
мени и столько же вымпелов, открыв новую главу из
«Амадиса». Однако их любовь уже утратила былой
ныл. В тридцать четыре года Генрих преждевремен­
но поседел, щеки его впали. Коризанда расплылась
и лишилась былого очарования. Эстер Эмбер из Ла
Рошели вот уже два года получала средства из бюд­
жета Беарнца как его официальная любовница. Ген­
рих провел в Наварренксе только одну ночь и уехал
на свою любимую псовую охоту. Коризанда ждала
его в своем замке Ажетмо, куда он заехал 3 декабря.
Это было их последнее свидание. Король Наварр­
ский отправился в Мои-де-Марсан, пообещав скоро
вернуться. Но он уже никогда не вернется.
Глава Бурбонского дома приехал в Наваррапкс не
один, он привез с собой своего кузена Шарля де Суассона, тоже овеянного славой Кутра. Созревшая в
безбрачии Екатерина повидала дюжину претенден­
тов на ее руку всех возрастов, национальностей и
277

Ж а к -^ ь е р Ъ аблон

1

религий, их предлагал ей брат, несмотря на послед­
нюю волю Жанны д’Альбре выдать ее замуж только
за протестантского принца. Но все они были ей в
равной степени антипатичны. Появление этого вы­
сокого, стройного, элегантного и утонченного моло­
дого человека глубоко ее взволновало. Естественно,
начался роман, с молчаливого согласия Генриха и
Коризанды. Будущее Екатерины казалось безоблач­
ным и счастливым.

СМЕРТЬ ПРИНЦА КОНДЕ

Пришло известие о скоропостижной кончине
принца Конде. После крушения своих планов боль­
ной принц остановился в Сенте, вероятно, полностью
не оправившись от раны копьем в живот, полученной
в битве при Кутра. После двухмесячного отдыха он
вместе с женой, приехавшей ухаживать за ним, вер­
нулся в Сен-Жан-д’Анжели. Принц посчитал себя
здоровым и снова начал ездить верхом. 3 марта во
время игры в кольца у него открылась сильная рво­
та, и через два дня он умер. Ему было тридцать пять
лет. Морней сообщил своему государю роковое из­
вестие в очень осторожных выражениях: «Наши су­
хожилия и руки порой причиняют нам боль, — ска­
за он ему, намекая на вражду двух кузенов, — однако
это наши сухожилия и руки». Генрих перефразирует
это образное выражение в своем письме протестант­
ским церквам, заметив, что с принцем они потеряли
свое второе око, он же потерял боевого товарища.
Потеря была особенно тяжелой для самых истовых
из гугенотов. Тело вскрыли, так как внезапная смерть
278

Т е н р и х IV

показалась загадочной, и подозревали отравление.
Иыехавший вскоре в Сентонж Генрих по дороге узнал странную новость. После смерти принца пойма,'| и пажа принцессы Конде, Шарлотты де JIa Тремуй,
который собирался пересечь итальянскую границу с
деньгами и драгоценностями своей госпожи. На доп­
росе он обвинил принцессу в отравлении мужа и
ухитрился сбежать. Невзирая на беременность, Шар­
лотта была арестована. Ее дворецкий под пытками
признался, что яд был прислан из Парижа, и он ду­
мает, что его прислал д’Эпернон. Может быть, Ген­
рих III поручил своему фавориту отправить на тот
свет принца Конде с помощью его жены? Однако это
было всего лишь предположение, и сомнения суще­
ствуют до сих пор. Умер ли Генрих Конде от раны
или перитонита, или от яда? Многие врачи обсужда­
ли и обсуждают эти версии.
Смерть Конде потрясла весь протестантский мир.
Что касается католиков, то они, разумеется, исполь­
зовали растерянность и распри своих врагов. Лаварден, объединив королевские войска, осадил Маран.
Генрих поспешил туда, но слишком поздно, чтобы
спасти город. Тогда он удалился в Ла Рошель. Ново­
сти из Парижа были таковы, что казалось предпоч­
тительнее занять выжидательную позицию. Агони­
зирующая монархия в любой момент могла рухнуть,
оставив его один на один с Лигой. Год с лета 1588 по
лето 1589 будет для него, и он это прекрасно пони­
мал, решающим испытанием, «пробным камнем».

Глава четвертая
ПРОБНЫЙ КАМЕНЬ
май 1588 — август 1589

£ Г 7 редсказатели объявили 1588 год катастро'
J t фическим. В конце весны враждебные сти­
хии обрушились на короля Франции. Генрих Наварр­
ский с тревогой следил за этой неравной борьбой,
понимая, что его собственная судьба связана с жиз­
нью этого жалкого человека, в течение месяцев он
лавировал, чтобы сблизиться с ним для объедине­
ния усилий. Вопреки ожиданиям, ему это удалось, но
проклятие 1588 года распространилось и на 1589 год.
2 августа он останется один на один с надвигающей­
ся грозой.
Генриха III раздражала опека Гизов. Его неловкие
усилия освободиться от нее еще больше затягивали
наброшенную на него сеть. Его мать с ужасом наблю­
дала за этой агонией. Она сделала ставку на Гизов из
ненависти к своему зятю-еретику, но также и с целью
укрепить семейственные узы со всем Лотарингским
домом через другого своего зятя, герцога Карла, поэто­
му она старалась подвести базу к наследованию коро­
280

У~енрих

IV

пы его сыном, а ее внуком, маркизом де Пон-а-Муссоном. Однако ее не переставало волновать иеповиновение Гизов. В начале 1588 г. Гизы провели в Нанси
тайные совещания с руководителями движения. Что­
бы удовлетворить желания Филиппа II, который го­
товился дать приказ к отплытию Армады, они пода­
ли сигнал к общему наступлению против сил Рефор­
мации. Генриха III вынудили принять ряд мер, кото­
рые ему претили: признание Лиги, предоставление
лигистам командных постов и укреплений, опала
д’Эпернона, утверждение решений Трентского собо­
ра, продажа собственности протестантов, казнь плен­
ных. На экю испанского короля принцы начали воору­
жать своих сторонников в Париже и его окрестностях.
ПАРИЖСКИЕ БАРРИКАДЫ

С одобрения герцога Гиза парижская Лига созда­
ла структуру, более пригодную для ее повсеместно­
го распространения. Тайный Совет был расширен до
двенадцати членов, а город разделен нэ пять округов
(левый берег, Сите и три округа на правом берегу),
за каждым из которых надзирал полковник при под­
держке капитанов, обеспечивавших кадрами воору­
женные силы. Список людей, готовых к восстанию,
насчитывал 20 000-25 ООО человек.
4 апреля было решено схватить и убить д’Эперно­
на, потом идти на Лувр. Информатор Пулен поста­
вил в известность короля, он же разоблачил и второй
заговор, организованный сестрой Гиза, герцогиней де
Монпансье. Генрих III приказал укрепить Лувр и
расставить в предместьях швейцарские полки. Он
дал небольшую армию д’Эпернону, чтобы тот конт­
281

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н .

ролировал Нормандию, а если будет нужно, спешно
вернулся в Париж. Приняв эти меры предосторож­
ности, король отбыл молиться в Венсенн. В Суассон
к Меченому отправился Белльевр, чтобы от имени
короля отговорить его показываться в столице. Ко­
ролева-мать, все еще не оставлявшая надежды на
примирение, вручила Белльевру послание противо­
положного содержания. Генрих Гиз послушался Ека­
терину. 9 мая он был в Париже.
Увидев входящего в Лувр Генриха Гиза, король
впал в бешенство. Встреча грозила закончиться кро­
вью, но благодаря увещеваниям королевы-матери,
Гиз вышел из дворца целым и невредимым. Сопро­
вождаемый толпой, он с триумфом прошествовал в
свой особняк на улице Маре. Следующие два дня
герцог неоднократно беседовал с Екатериной Меди­
чи. Генрих III использовал это время, чтобы ввести
в Париж швейцарские войска и французских гвар­
дейцев. Досадная неосторожность — одного их вида,
как это часто бывало в истории парижских револю­
ций — оказалось достаточно, чтобы вызвать восста­
ние. По призыву парижского комитета Лиги воору­
жились даже те, кто к ней не принадлежал. 12 мая
были сооружены баррикады, разобщившие королев­
ские войска. Следовало дать приказ к отступлению,
но король мог это сделать только с помощью своего
соперника. Условия герцога Гиза, которые он выдви­
нул королеве-материи, были категорическими: поли­
тическая власть для него и его друзей, война до по­
бедного конца против Беарнца и гугенотов. На сле­
дующий день, когда лигисты готовились осадить
Лувр, а Екатерина продолжала вести переговоры,
Генрих III бежал. Оседлав коней, он и несколько его
282

J enpuy.

IV

n ;шых друзей галопом домчались до Сен-Клу, поюм отправились в Рамбуйе, затем в Шартр. Озада­
ченные парижане оценили последствия восстания.
Раз Генрих III бежал, значит, это они его выгнали.
Революционная столица пошла против своего коро­
ля.
Генрих Наваррский узнал эту сногшибательную
новость в Сен-Жан-д'Анжели. Согласно рассказу
Пьера де Л ’Этуаля, Генрих какое-то время безмолствовал, потом встал и жизнерадостным тоном вос­
кликнул: «Беарнец покамест не у них в руках!». Со­
бытие подчеркивало неслыханную слабость короля
и его трагическое одиночество. Рано или поздно ему
придется прибегнуть к гугенотской партии. Поэтому
Генрих с помощью Морнея начал настоящую зама­
нивающую операцию. Господин Буассо повез Генри­
ху III докладную записку о сложившейся ситуации.
Короля следовало убедить, что у него больше нет не­
обходимой власти, чтобы заставить замолчать
партии, и если он хочет сохранить государство, то
должен оставить подкупленную Испанией Лигу и
опереться на короля Наваррского. Только он предан
ему по зову крови.
Но король Франции еще не созрел для таких ре­
шений. Он не хотел посеять сомнения в крепости
своей веры. Из Шартра он еще раз призвал принцев
и всех поддданных идти на еретиков и объявил о
созыве Генеральных штатов, чтобы обсудить внут­
ренние реформы для защиты католической церкви.
Беарнец не падал духом. В июне он послал эмисса­
ра на этот раз к герцогу Неверскому, человеку умерен­
ных взглядов. Он предложил ему самому организовать
«антилигу», которая будет полезнее для государства,
283

Ж .а н -^ 1ь в р 'Ъ абл.он.

чем существующая, и сможет повлиять на короля. Ко­
роль же Наваррский, чтобы не мешать, «не станет вме­
шиваться». В августе третья попытка, уже с графом
Суассопом. Но у графа не было оснований быть до­
вольным своим кузеном, так как король Наваррский
резко изменил к нему отношение. Может быть, аноним­
ное письмо открыло ему глаза на тайные связи Суассона с испанским двором? Он невзлюбил этого «холод­
ного, скрытного, осмотрительного человека, ценивше­
го роскошь и зависящего от всякого рода условностей»,
короче, полную свою противоположность. В августе
граф де Суассон попросил у Беарнца разрешения вер­
нуться к Генриху III под тем предлогом, что он-де убе­
дит его противостоять Лиге. На самом же деле он вы­
нашивал тайную надежду заменить д’Эпернона в сер­
дце короля, «чтобы всем управлять самому».
Когда Суассон уезжал из Сентонжа, Морней вру­
чил ему «Сообщение королю», которое Генрих III до
этого отказался читать в надежде, что граф сможет во
время разговора вкратце изложить его суть. Он при­
ложил к нему другую записку, где советовал Суассону лично обратиться к папе с призывом «спасти един­
ство французского государства», дабы уравновесить
мощь Испании, опасной для европейских монархий
из-за своих непомерных притязаний. Папу, которого
Морней в других обстоятельствах не побоялся назвать
Антихристом, теперь пришлось смиренно умолять,
чтобы он установил мир между воюющими сторона­
ми и предал упрямцев анафеме. Что касается короля
Наваррского, писал Морней, то неправильно думать,
будто он отказывается обучаться догматам католичес­
кой веры. Интересно, показал ли Морней этот мемо­
рандум пасторам из своего окружения?
284

7 'енризс IV

Генрих III снова не поддался этим увещеваниям.
Он черпал свое вдохновение в католической религии
it и принадлежности к римской церкви. Имел ли он
право признать своим наследником человека, который
принадлежал к протестанству и многократно отказыиллся от него отречься? И если само небо против, как
I ыбрать преемника, не попав под башмак Гизов?
Гизы же не выпустили из своих когтей королевскую
дичь. 15 июня — новый ультиматум: королю предлага­
лось набрать новые войска; одно в Пуату, па этот раз
под командованием самого Гиза, — против Наваррца;
второе в Дофине, под командованием Майенна, —про­
ш в Ледигьера. 5 июля в Руане Генрих III дал свое со­
гласие. 21 июля он подписал официальное признание
«Святой католической Лиги», главой которой объявил
себя. 22 августа постановление было одобрено Сорбон­
ной, выступившей в роли национальной совести. Лю­
бое другое объединение запрещалось, любая клятва
верности еретику аннулировалась. Только Святая Лига
способна помочь королю защитить Францию. Успех
католической реакции не вызывал никаких сомнений:
испанская Великая Армада вышла в море. Как толь­
ко Англия будет поставлена на колени, гугенотам при­
дется либо отречься, либо исчезнуть. 17 августа ко­
роль официально признал первым принцем крови
старого друга своей матери, кардинала Бурбонского,
однако не назвал его престолонаследником. 1 августа
Гиз получил наивысшую награду после Меча конне­
табля, который останется вакантным, — должность
главнокомандующего королевскими войсками.
Облаченный новыми полномочиями, он вскоре уе­
дет на западный фронт. Первая королевская армия во
главе с герцогом Неверским медленно продвигалась
285

Ж а н - ^ ь е р Ъаблон.

к Пуату. В Ла Рошели гугенотский штаб утвердил
план завоевания Верхней Бретани и порта Сен-Назер. Если его укрепить, как Ла Рошель, то можно
будет контролировать устье Луары и наложить руку
на морскую и речную торговлю, что прииесет огром­
ные деньги. Король Наваррский утвердил план и
поручил его исполнение Морнею, предложив ему
«сменить перо на шпагу». «Я могу сделать из писца
капитана», — заявил он, желая показать свою абсо­
лютную власть над своими слугами. Наступление
сначала было направлено на юг Нанта, где подошед­
ший герцог Меркер безуспешно пытался завладеть
Монтегю. Разбив одного из его командиров у Монньера, гугеноты осадили крепость Бовуар-Сюр-Мер.
Опытный инженер Морней распорядился подвезти
морем артиллерию из Ла Рошели и использовал ме­
тод собственного изобретения —предварительно из­
готовленные сборные деревянные куртины, которые
соединили крюками. Это приспособление должно
было послужить прикрытием при штурме крепост­
ных стен. Король активно участвовал в осаде и был
бы подстрелен, как утка на болоте, если бы его ору­
женосец не схватил его в охапку и не отбросил за ли­
нию огня. К несчастью, встречный ветер задержал
подвоз пушек, и когда 20 октября крепость была взя­
та после трех педель дождя, ветра и грозы, нужно
было поспешно возвращаться, чтобы достойно встре­
тить вражеское войско герцога Неверского.
ГЕНЕРАЛЬНЫЕ ШТАТЫ В БЛУА

Генеральные Штаты собрались в замке Блуа. Ког­
да 1 сентября туда прибыл Генрих III, известия об
286

~Jеи.рик

IV

шпанском флоте, вопреки всем ожиданиям, были
in утешительными. Непобедимая Армада при входе
и Ла Манш подверглась атаке английских моряков,
которые нанесли ей большие повреждения. В то времи как Александр Фарнезе и испанские войска жда111 ее в Дюнкерке, покосившиеся галеоны после тя­
желых потерь изменили курс и с трудом достигли
Испании. Поражение вскоре превратилось в катаст­
рофу. Англия была спасена, мечты Филиппа II рух­
нули. Генрих III приободрился. Не предупредив
мать, он 18 сентября разогнал все правительство,
которое счел слишком послушным Екатерине и Гизам. Король хотел управлять самостоятельно с помо­
щью новых и преданных людей.
Вот в такой атмосфере, полной неожиданностей и
треволнений, открылось заседание Генеральных Шта­
тов. Речь короля удивила аудиторию своей реши­
тельностью. После похвального слова своей матери
он напомнил тем, кто забыл, что он — король, и о
приоритете своего монаршего долга печься об обще­
ственном благе.
Король Наваррский не знал, какую позицию за­
нять по отношению к Генеральным Штатам. Хотя
Морней был убежден в их неправомочности, так как
они были созваны без консультаций с принцами кро­
ви, он посчитал необходимым напомнить выборщи­
кам, что его король пообещал «подчиниться реше­
нию вселенского или национального собора».
В Блуа католическое большинство признало эдикт
о единой религии основным законом королевства.
Были удовлетворены также интересы налогоплателыщиков: снижена сумма налогов и создана судебная
палата, чтобы заставить плохих советчиков короля
287

Ж а н -Jlb ep Ъ а б х о н

вернуть награбленное. 5 ноября взялись за Беарнца,
который был лишен своих прав и объявлен неправос­
пособным наследовать корону. Распространенный
им манифест о свободе совести и требование созыва
собора не понравились представителям духовенства.
В коридорах замка историк де Ту встретил Монтеня,
который повсюду следовал за Генрихом III начиная со
дня баррикад. Бывший мэр Бордо сделал мрачные
предсказания по поводу исхода конфликта между
Беарнцем и Гизом, который непременно кончится
смертью одного из них. «Что касается религии, —до­
бавил он, — то это всего лишь предлог: религия не
интересует ни того, ни другого. Только страх быть от­
вергнутым протестантами мешает королю Наварр­
скому вернуться к религии своих предков, а герцог
не прочь стать лютеранином, если только это не по­
вредит его интересам».

СОБРАНИЕ ПРЕДСТАВИТЕЛЕЙ
ПРОТЕСТАНТСКИХ ЦЕРКВЕЙ

Не один Генрих III имел трудности с выборным
органом. Его зять тоже не был склонен соглашаться на
парламентскую монархию. Однако Генрих Наварр­
ский пообещал созвать депутатов от церквей в JIa
Рошели, поэтому послал своего эмиссара Де Рео в
Гасконь, Лангедок и Дофине, чтобы ускорить выбо­
ры. Собрание продолжалось с 14 ноября по 17 декаб­
ря. Депутатам было что сказать своему «защитнику»,
и Генрих Наваррский счел целесообразным опере­
дить их, чтобы порох его хулителей подмок. Он «уве­
рен, что труды его некоторыми не признаются, что
288

Уенрих

[V

(ТО действия этими же людьми осуждаются, а его
намерения неправильно истолковываются». Однако
он стремится к единству движения и заверяет о сво­
ей преданности делу Реформации. Но депутаты не
намерены были его щадить. Один за другим они обнипяли его в желании созвать собор для улаживания
религиозных распрей, в самочинных переговорах с
королем, в перераспределении церковных доходов в
пользу сторонников Лиги, в продаже острова Олерона Сен-Люку, бывшему фавориту Генриха III.
Самые непримиримые, особенно пастор Жан Кардези, бичевали Беарнца за его частную жизнь, за его
распутство, вспоминая об обесчещенных им девуш­
ках Ла Рошели. К тому времени у Генриха родилось
два внебрачных сына, один от «дамы Мартины», а
другой — от Эстер Эмбер. Получивший при креще­
нии библейское имя Гедеон, последний воспитывал­
ся как признанный бастард с положенным ему шта­
том слуг. Его мать в прошлом году получила на со­
держание 2 200 экю, но несчастный Гедеон умер в
ноябре 1588 г. «Я очень опечален, — писал Генрих
Коризанде, — смертью моего малыша, который умер
вчера. А что было бы со мной, если б умер мой закон­
ный сын? Он уже начал говорить». При изучении
счетов его двора обнаружились и другие расходы,
вызвавшие нарекания ларошельцев: шелковые лен­
ты, кружевные сорочки, кольца с опалами в форме
лилий, пряжка на шляпу из бриллиантов и рубинов,
другая — из аметистов и жемчуга, жемчуг для его
сестры, заказы на картины, содержание собак, птиц
и обезьян, которые безобразничали в городских лав­
ках и кусали лакеев... и, наконец, прискорбные кар­
точные долги. Но, по крайней мере, эти счета скру­
10. Генрихiv

289

Ж ан-Ч ^ьер Ъ абло н

пулезно велись неподкупным и аккуратным челове­
ком, Морнеем, который не положил в свой карман ни
одного су, кроме своего скромного жалованья в 1200
экю в год. В течение четырнадцати лет он совершал
чудеса, чтобы финансировать войну.
Однако главной целью собрания было уточнить в
соответствии с уставом отношения церквей между
собой и с их защитником. Генриха призвали также
поклясться, что он положит свою жизнь для защиты
партии и восстановления справедливых законов, а
также, что он будет следовать решениям Совета протестанской церкви. После этого он был утвержден
комадующим армиями и за ним оставили право на­
значать судейских и финансовых чиновников, кан­
дидатуры которых будут предлагать провинциаль­
ные протестантские советы.
В совете будет 10 советников, «неподкупных и
верных», назначенных региональными собраниями,
и 5 — общим собранием; кроме них, туда войдут
принцы крови, пэры Франции и еще несколько ав­
торитетных персон — Ла Ну, Тюренн, Монморанси,
Ла Тремуй, Шатильон, Ледигьер. Члены Совета дол­
жны следовать за королем Наваррским в его пере­
движениях и заседать в его покоях по понедельни­
кам, четвергам и субботам. Он будет вместе с ними
принимать решения по делам государственного зна­
чения, по вопросам финансов, правосудия, диплома­
тии, войны, налогов. Общие собрания, как и нацио­
нальные синоды, будут собираться каждые два года,
а провинциальные собрания и синоды —каждый год.
Таким образом, депутаты навязали Беарнцу настоя­
щий конституционный режим и такие процедуры
решений, что его собственные инициативы были све290

J е н р и к IV

депы до минимума. Сверх того, общее собрание ос­
тавалось высшей инстанцией.
Генрих терпеливо вынес унижения и посягатель­
ства на его личную власть. Секретный агент сообщил
ему обо всем, что против него затевается, поэтому он
был готов к защите, и во время сессии оставался спо­
койным, ни разу не вспылив. Но как только заседа­
ние закрылось, Генрих дал волю своему раздраже­
нию. Его вывели из себя судейские педанты и свя­
тоши. «Клянусь, еще одно такое собрание, и я сойду
с ума. Слава Богу, все закончилось», — писал он
Коризанде 22 декабря.
РАСПРАВА С ГИЗАМИ

Освободившись от разлагольствований, Генрих
вскочил в седло и поскакал в Сен-Жан-д’Анжели к
своим войскам. Герцог Неверский его не ждал — в
ноябре он взял Молеон и Монтегю, осадил Ла Гарнаш. Пришла пора скрестить шпаги... но вдруг всех
ошеломило невероятное известие из Блуа. Выведен­
ный из терпения, Генрих III 22 декабря приказал
убить герцога Гиза, а 23 декабря — его брата, карди­
нала. Он поручил убийство своим верным телохра­
нителям, так называемому отряду «Сорок пять».
«Наконец я — король!» —воскликнул он. Папский
нунций и испанский посол в растерянности не зна­
ли, что сказать. Ошарашенные депутаты Генераль­
ных Штатов, сбавив гонор, послушно продолжали за­
седания до 16 января. Вся лигистская парижская де­
путация была арестована: три члена незаконно из­
бранной «новой коммуны», старшина купцов и два
эшевена. Генрих III грозился их повесить. Смог бе­
ю*

291

Ж а н -^1 ь ер Ъ а б л о н

жать только один Лотарингец, герцог Майенн. Ко­
роль держал под надзором сына Меченого, малень­
кого принца Жуэнвилля, ставшего теперь новым гер­
цогом Гизом, а также кардинала Бурбонского.
Король Наваррский узнал о расправе из письма
герцога д’Эпернона. Для подтверждения своих слов
герцог в качестве вещественного доказательства при­
ложил к письму перстень Меченого. Можно пред­
ставить радость Генриха, который немедля перешел
в наступление. Гугенотская армия напала на близ­
лежащие города и взяла их почти без единого выс­
трела.
Уничтожение Гизов породило у Генриха кощун­
ственные желания: «Дождусь ли я того часа, когда
услышу, что удавили покойную королеву Наварр­
скую (его жену Маргариту)? Узнав об этом, а также
о смерти ее матери, я спою песнь Симеона», — писал
он Коризанде. Если он благополучно овдовеет, то кого
он выберет? Саму Коризанду, на которой он, разуме­
ется, обещал жениться? Или католическую принцес­
су? Небо не услышало его первого заклинания, но
вскоре выполнило второе: Екатерина Медичи умер­
ла 5 января. За десять дней до этого он написал: «Я
узнал, что королева-мать умирает. Скажу как добрый
христианин: да свершится воля Господа». Но жела­
ние смерти ближнему не осталось без возмездия —
он тоже чуть было не умер. По дороге в Ла Гарнаш
он заболел пневмонией. 9 января ему пришлось ос­
тановиться в ближайшей деревне. Мастер на все
руки, Морней сделал Генриху кровопускание до при­
бытия личного врача. «Его состояние было крайне
опасным... Но Господь в конце концов смилостивил­
ся над нами и вернул его нам здоровым». Жители Ла
292

Генрих

IV

Рошели всю ночь провели в молитвах. Что до Генри­
ха, то он думал, что пришел его последний час: «Я
уже видел разверзнутые небеса, но, видимо, не был
достоин туда подняться. Еще немного, и я бы отпра­
вился на пищу червям». Его увезли на носилках, но
он быстро восстановил силы и сел в седло. Между
тем герцог Неверский взял Ла Гарнаш, но кампания
в Пуату для него была закончена, так как Генрих III
послал его на подмогу маршалу д’Омону, который
сражался с лигистами Орлеана.
СБЛИЖЕНИЕ ДВУХ КОРОЛЕЙ

В обычное время для Генриха Наваррского это
был бы благоприятный момент для того, чтобы за­
хватить несколько городов в Сентонже, но время для
таких игр миновало. «Негоже, —говорил Морней, —
дряхлеть в своих болотах», когда судьба Франции
решается на севере Луары. Нужно было брать дерзо­
стью, невзирая на малочисленность войск. Генрих
взял Луден, Туар, Мирбо, Вивонп, Л ’Иль-Бушар, не
имея возможности оставить там сильные гарнизоны.
Шателльро открыл ему ворота по приказу владелицы
города Дианы Ангулемской, внебрачной дочери Ген­
риха II. После трагедии в Блуа отношение принцев к
Беарнцу сильно изменилось. Диана даже предложи­
ла ему посредничать в переговорах с Генрихом III. Те­
перь Морней знал, что события будут развиваться
быстрее, чем он предполагал. 11 февраля он попро­
сил свое доверенное лицо, де Морля, прощупать ко­
роля относительно плана соглашения, как «этого хо­
тят другие». «Другие» — это, вероятно, д’Эпернон и
Матиньон. Сделать это следовало осторожно, так как
293

Ж а н ~ ^ 1 ь е р 'Ъ а .б л о н.

нужно было опасаться реакции гугенотских экстре­
мистов из главного штаба.
Генрих III думал о том же демарше. Он поручил
Матиньону сделать первые шаги. «Я жду вашего со­
общения, — писал он ему из Блуа 26 февраля, — о
деле, которое я вам поручил. Находясь на месте, вы
лучше, чем кто-либо, можете знать о всех препят­
ствиях и возражениях». Поскольку Матиньон не мог
покинуть Бордо, где бушевали лигисты, король об­
ратился к своей сводной сестре Диане Ангулемской.
В конце февраля принцесса тайно встретилась с Беарнцем в Л ’Иль-Бушаре. Генрих III начал энергич­
нее проявлять свою волю. Принцы-лигисты Майени
и Омаль, которые противились сближению, были
объявлены виновными в оскорблении величества.
4 марта король Наваррский обратился к нации.
Им не движет жажда власти или личные амбиции, он
всего лишь намерен восстановить общественное бла­
го и посвятить себя этой цели. «Какой позор, что на
ассамблее в Блуа никто не осмелился произнести это
священное слово «мир!» И напрасно думают, что сын
Жанны д’Альбре с нетерпением ждет смерти Генри­
ха III, чтобы унаследовать его корону. Пройдет не­
мало времени, пока «он умрет от старости». Лигистам же он советует забыть «личное ради обществен­
ного», пожертвовать своими страстями «на благо
Франции, нашей матери». Кроме того, король Навар­
рский пообещал уважать верования и католический
культ, он уже взял под свою защиту собственность
католиков в городах, которые захватил.
Не прошло и недели, как Генрих III возобновил
свои попытки к сближению. С его предложениями к
Беарнцу был послан старший брат Морнея де Бюи,
294

Г е н р и х IV

ныехавший из Тура под предлогом урегулирования
личных дел. «Государь, хвалите Господа, мой брат
приехал не ко мне, он приехал говорить с вами по по­
ручению короля». Генрих Наваррский в это время
был в Сен-Море, там он принял другого эмиссара, ко­
торого задержала в дороге болезнь; он прибыл тоже
из Тура и с теми же предложениями, это был Рони.
В бешенстве, что его опередили братья Морнеи, он
надолго сохранит неприязнь к ним и даже вознаме­
рится оставить службу у короля Наваррского и пе­
рейти на службу к Генриху III — по крайней мере,
так он напишет в своих мемуарах, — но всем извест­
на обидчивость любого незаурядного человека и его
старания a posteriori выставить в выгодном свете
свои действия. Однако кому бы ни принадлежала
пальма первенства в этих переговорах, именно Морней был послан к Генриху III для обсуждения основ­
ных положений договора. Он прибыл в Тур 14 марта.
Генрих III принял его только на следующий день и
под покровом тайны, так как боялся реакции католи­
ков. Лигисты повсюду восстали против него, особен­
но в больших городах, которые недавно перешли к
врагу. В Тулузе были зверски убиты два члена мес­
тного парламента. В Париже публично создавался
культ Гизов, как будто они были святыми мученика­
ми и покровителями столицы. Повсеместно разбива­
ли изображения и гербы «тирана», «отступника» и
«предателя». Священник Жан Буше требовал его
низложения. Сорбонна объявила его низложенным и
освободила подданных от присяги на верность. Пос­
ле убийства в Блуа Майенн стал главой дома Гизов.
Когда он 12 февраля вошел в город, парижане вос­
торженно его приветствовали, ему присвоили высо­
295

Ж а н -J lb e p 'Ъа.блон

кий и доселе небывалый титул «наместника королев­
ского государства и короны Франции». Таким обра­
зом, ему было поручено руководить всей страной. Но
поскольку никто не хотел автократии, его заставили
дать соответствующую клятву. Её принимал Барнабе Бриссон, новый глава Парламента, который нако­
нец мог считать себя совещательной палатой, управ­
ляющей нацией.
Несмотря на мятеж, Генрих III все еще терзался
угрызениями совести. Чтобы не чувствовать себя
одиноким, он вызвал герцога д’Эпернона, недавно
подвергшегося в Ангулеме странным злоключени­
ям, в которых он винил короля. Если Генрих III его
и призвал, то «скорее по необходимости, чем из люб­
ви», так как плохо переносил его надменность. А гер­
цог как раз благоволил к Беарнцу. Но Генрих III в
случае необходимости хотел изыскать возможность
договориться с Майенном, поэтому Морнею реко­
мендовали приехать тайно и переодетым. В первый
же день гугенот предложил короткое перемирие и,
чтобы угодить католикам, согласился на временное
запрещение протестантского культа в недавно заня­
тых городах. Спор возник из-за срока перемирия.
Генрих III хотел продлить его по меньшей мере на
год, даже если придется восстановить протестант­
ский культ через шесть месяцев, но Беарнец боял­
ся возможной перемены настроения своего шурина
и отказался связывать себя более, чем на пять ме­
сяцев.
«Нас хотят одурачить и заставить потерять время,
тогда как мы можем с пользой его употребить. Я
знаю, что за нашей спиной ведутся переговоры с
Лигой, и мне кажется, что за неимением других нуж­
296

У & н р и х IV

даются в нас». Король Наваррский очень хорошо
понимал игру короля Франции, поэтому потребовал
в залог один или несколько укрепленных городов, и
прежде всего Сомюр, вожделенный ключ к Луаре.
Генрих III отказался под тем предлогом, что город
ему понадобится для наступления против лигистов.
Он предложил взамен Божанси, Монришар и Менсюр-Луар. Но для него идти в Бретань, поручил от­
ветить Генрих, это чистое безумие: скажут, что он бе­
жит от Майенна, и города Луары по-прежнему будут
переходить на сторону неприятеля.
Его нетерпение возрастало по мере приближения
к цели. Нужно было любой ценой настоять на своих
требованиях и отказаться от городов, которые труд­
но защитить. Он даже хотел вступить в тайный сговор
с Сомюром, чтобы овладеть этим городом. Морней, ис­
пуганный этими планами, которые все бы испортили,
ускорил переговоры и добился своего. Договор был
подписан ночью 3 апреля 1589 г. представителем ко­
роля, Гаспаром де Шомбером. Говорят, что Генрих
III, скрепляя его подписью, не смог удержаться от
слез и дал приказ держать его втайне две недели. По
природе склонный к двурушничеству, он хотел ис­
пользовать отсрочку для переговоров с Майенном.
Потом можно будет легко найти предлог для нару­
шения перемирия, заявив, что оно было нарушено
Беарнцем. А пока договор был подписан на год. Ко­
роль Наваррский получил Сомюр. Он должен был
перейти Луару и двинуться против герцога Майен­
на, и только против него. Города, которые будут взя­
ты у врага, отойдут королю.
Передача Сомюра была назначена на 10 апреля.
Чтобы провести ее тактично, без эксцессов, нужен был
297

Ж а н -Jlb ep Ъаблон.

подходящий человек. Им оказался Филипп Дюплесси-Морней, и это было справедливое вознаграждение
за столь удачно проведенные переговоры. Генрих III
послал в Сомюр одного из государственных секрета­
рей, который вручил новому губернатору ключи от
города и принял у него присягу. На следующий день
прибыл король Наваррский, и Морней приветство­
вал его от имени протестантской армии, а его брат де
Бюи — от имени католической. Наследник трона
наконец перешел Луару! Трудно преувеличить зна­
чение этого события. Претендент был признан коро­
лем Генрихом III, он командовал армией, в которой
объединились две соперничающие религии. И пос­
леднее, но не менее важное: ни одна река больше не
преграждала ему дорогу на Париж.
Во главе войска Лиги Майенн направился в Вандомуа, где не отказал себе в удовольствии опусто­
шить домен Бурбонов, потом подошел к Луаре и не­
далеко от Амбуаза 27-28 апреля обратил в бегство
королевскую армию. Это говорило о том, что он от­
казывается от всякого компромисса с убийцей сво­
их братьев.
Кроме последних угрызений совести, ничто боль­
ше не могло уже разубедить Генриха III разыграть
карту Беарнца. 26 апреля соглашение о перемирии
было официально объявлено, и через три дня его за­
регистрировал Турский Парламент. 24 апреля перед
переходом через Луару король Наваррский снова
обратился ко «всем добрым французам, верным ко­
ролю, любящим свою родину, ревнителям справед­
ливых законов». С предварительного одобрения Ген­
риха III он объявил им, что восстановит власть ко­
роля и просит для этого их помощи.
298

J енрих.

IV

26 апреля взял слово Генрих III, чтобы оправдать
свое поведение; это было обращение, озаглавленное
«Заявление короля о перемирии, пожалованном Его
Величеством королю Наваррскому и содержащее пе­
речень причин, побудивших к этому заявлению». Ко­
ролю нужно было безотлагательно объяснить, что,
выступая против лигистов, он хочет покарать мятеж­
ников, которые угрожают его короне и договаривают­
ся с чужеземным врагом «под облыжным предлогом
преданности католической религии». Под занавес
Генрих III сделал еще один шаг. Первоначально было
предусмотрено, что оба короля поведут свои войска
раздельно, однако король предложил своему шури­
ну объединиться.
ПОСОЛЬСТВО ПЛЕССИ-ЛЕ-ТУР

Узнав об этом неожиданном предложении, Беар­
нец, продвигающийся в сторону Вандомуа, повернул
назад. Двадцать два часа он без остановок скакал по
дороге на Турень и остановился в Майе, чтобы раз­
бить там лагерь и посоветоваться со своими прибли­
женными. Большинство было против его отъезда к
королю. В глазах его друзей Генрих III был веролом­
ным врагом, а его приглашение не более чем хит­
рость, еще одна западня. Однако некоторые из них
понимали, что такой случай упускать нельзя, и он
стоит риска. В их числе были Франсуа де Шатильон, вероятно, Морней и, разумеется, Рони, который,
как он писал, всегда умел склонять Генриха IV к ре­
шительным действиям. Они без труда убедили его,
что убийство Гизов и изоляция короля являются
новым благоприятным фактором. К тому же, можно
299

Ж а н -^ ь е р Ъаблон

принять меры предосторожности. Генрих согласил­
ся. Ему не терпелось встретиться с тем, кого он от­
ныне называл в письмах «своим повелителем». Толь­
ко личное примирение могло открыто соединить их
судьбы.
Утром 30 апреля 1539 года он отправился в путь
со всей своей армией. Через час он был в четверти
лье от Тура, на северном берегу. Маршал д’Омон
выехал ему навстречу и предоставил для переправы
через Луару корабли, приготовленные по этому слу­
чаю. Генрих выслал вперед большой отряд дворян,
потом переправился сам со своей гвардией. На всех
были белые перевязи. Встреча была назначена в пар­
ке Плесси-ле-Тур, у выхода из города. Современни­
ки взволнованно рассказывают нам об этом чрезвы­
чайном событии, настолько оно казалось им неверо­
ятным. Генрих III, раздраженный задержкой, ходил
взад-вперед по аллее парка. Наконец ему сообщили,
что его зять прибыл, и он послал ему навстречу Кар­
ла Валуа, внебрачного сына Карла IX, и несколько
рыцарей ордена Святого Духа. «Дорогу, дорогу коро­
лю Наваррскому». Генрих Наваррский прошел через
замок и спустился по ступенькам, ведущим в парк,
оставив основную часть своего эскорта снаружи.
Толпа придворных медленно расступилась. Оба ко­
роля были взволнованы. Они не виделись тринад­
цать лет и почти непрерывно воевали. Но в этот миг
оба осознали свою принадлежность к высшему и ге­
роическому миру самодержцев, которых для этого
предназначения избрал Творец. Невзирая на раздоры,
их общность очевидна, она главенствует над всеми
интересами и претензиями. Их человеческие силы
предназначены для свершения божественной мис­
300

Хенрих IV

сии, а происхождение связало их братскими узами.
Жизнь и смерть ничего не значат. Два Генриха нако­
нец объединились, чтобы победить или умереть в
борьбе с феодальными и народными силами, разру­
шавшими цитадель монархии.
Огромная толпа устремилась в парк, деревья пре­
вратились в гроздья зрителей, придворные и просто­
людины города Тура утирали слезы. Несколько минут
короли стояли в четырех шагах друг от друга, «протя­
нув руки, но не в состоянии приблизиться из-за скоп­
ления народа». Этого времени было достаточно, что­
бы рассмотреть и узнать друг друга. Генриху Наварр­
скому тридцать пять лет, он очень постарел с 1576 го­
да. К сожалению, утрачен портрет, написанный в Ла
Рошели Франсуа Бюнелем за несколько недель до
Кутра, но мы можем судить по гравюрам, изготовлен­
ным в Англии, Италии и Нидерландах. Продолгова­
тое лицо кажется треугольным из-за острой бородки;
длинный, загнувшийся к губе нос; вьющиеся, зачесан­
ные назад волосы с прядью, ниспадающей за ухом на
гофрированный воротник. Усы совсем седые, борода
с проседью, волосы все еще русые с рыжеватым отли­
вом, кожа смуглая и морщинистая. Лицо воина, на
котором сверкают, как огни в ночи, глаза, взгляд на­
смешливый, живой, острый, всевидящий и всезнаю­
щий. Он похудел, одет с подчеркнутой небрежностью
в истертый доспехами на плечах и на боках камзол и
в бархатные короткие штаны цвета опавших листьев.
Поверх камзола перевязь из белой тафты, знак отли­
чия партии, и пурпурный плащ римского императо­
ра. В руке серая шляпа с белым пером.
Генриху III тридцать семь лет. Щеки и подборо­
док обвисли, лоб и виски полысели, небольшая круг­
301

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н .

лая бородка, над верхней губой мушка и тонкие усы.
Взгляд живой и высокомерный, в ушах жемчужные
серьги грушевидной формы. На пышные, зачесанные
назад волосы он, вероятно, надел свою обычную чер­
ную шляпу с узкими загнутыми полями, украшен­
ную в центре бриллиантовым крестом и маленьким
султаном. На нем элегантный придворный костюм
из темного шелка, плащ до колен и цепь ордена Свя­
того Духа.
Наконец им удалось приблизиться друг к другу.
Беарнец стал на колени и собрался поцеловать ноги
короля, но тот его поднял и заключил в объятия. К
великой радости толпы, они облобызались. Генрих
III собирался повести его на прогулку в парк, но изза большого скопления народа пришлось от этого от­
казаться. Они вернулись в замок, где беседовали два
часа, потом Беарнец проводил Генриха III до пред­
местья Тура. Сам же из осторожности переправился
на другой берег Луары и поселился в северном пред­
местье Сен-Семфорьен. Он ликовал. Сразу же пос­
ле возвращения он взялся за перо, чтобы разделить
свою радость с Морнеем: «Лед сломан. Я прошел по
воде, препоручая себя Богу, который по своей добро­
те не только меня сохранил, но и вызвал на лице ко­
роля радость, а у народа — бурные рукоплесканья и
даже крики: Да здравствуют короли!»
На следующий день, в шесть часов утра 1 мая, ко­
роль Наваррский был в покоях своего шурина. Через
два дня Беарнец отправился со своими войсками в
Шинон, лишив таким образом короля своей поддер­
жки. Генрих III, пребывавший в состоянии эйфории,
не подумал, что он стал из-за этого легкой добычей
для врагов. Герцог Майенн дерзко продвинул свою
302

У е н р и х IV

кавалерию до Божанси. 8 мая король отважился пе­
рейти на северный берег с небольшим отрядом и
натолкнулся на лигистов, которые за ним тут же пошались. Он галопом вернулся к воротам Тура, но
командующий авангардом Майенна д’Омаль проник
за ним в предместье вплоть до моста через Луару. Его
остановили, но королевских войск было явно недо­
статочно, чтобы его удержать, и пришлось призвать
гугенотских командиров — Шатильона, Л а Тремуй и
Ла Рошфуко, чтобы укрепить оборону моста. Едва
только они появились, лигисты попытались перема­
нить их криками: «Храбрые гугеноты, вы люди чес­
ти, мы ненавидим не вас, а этого вероломного чело­
века, этого труса, который вас не единожды предал
и предаст еще не раз». Генрих Наваррский, уведом­
ленный гонцом короля, повернул назад и увидел сво­
их гугенотов на передовой линии вместе с самим
королем, сражавшимися с необыкновенной храбро­
стью. После ожесточенных боев Майенн отступил,
но его войска всю ночь зверствовали в предместьях.
«Не пощадили ни святого, ни мирского. Разграбив
дома, солдаты обрушились на церкви, где укрылись
женщины и дети... Они грабили алтари, насиловали
девушек и женщин на глазах у мужей и отцов. По
ходу этой чудовищной вахканалии лигисты бахвали­
лись говоря, что им все дозволено, ибо они сражают­
ся за правое дело и с благословения папы, а стало
быть, им заранее отпущены все грехи». (Де Ту).
ДВА ГЕНРИХА СРАЖАЮТСЯ З А ОБЩЕЕ ДЕЛО

Событие в Сен-Семфорьене имело далеко идущие
последствия. Оно подтвердило предостережения
303

Ж а н - ф ь е р jba.6u.OH

Беарнца о ложной религии лигистов и укрепило союз
двух королей, которые снова встретились, но на этот
раз на поле боя. Воспрянувший духом Генрих III по­
зволил себе эффектные жесты, на которые его вдох­
новило непривычное для него братство по оружию:
он к великому негодованию своих фаворитов — на­
дел белую перевязь! Маршал д’Омон, наоборот одоб­
рил своего короля: «Только женоподобные мужчины
(т. е. педерасты) терпеть не могут гугенотов».
В эти майские дни было опубликовано «Обосно­
вание союза короля Генриха III с королем Наварр­
ским», составленное Морнеем. Лигисты, «эти свире­
пые хишники, если они победят, обойдутся со всей
Францией так, как обошлись с предместьем СенСемфорьен». Нужно удивляться не тому, что «коро­
лю в этом бедственном положении помог король
Наваррский, а тому, что он не призвал его раньше.
Как странник из притчи, ограбленный по дороге в
Иерихон, Генрих Ш, раненный лигистами, не полу­
чил утешения ни от священника, ни от левита, а от
доброго самарянина, то есть от Генриха Наваррско­
го». И тут же Морней вносит поправку в свое срав­
нение: его государь —не самарянин, не безбожник, не
еретик, а христианнейший король.
Опасаясь возвращения Майенна, Морней распо­
рядился ввезти в Тур запасы пороха. Король Навар­
рский отправился в Блуа, где на него нахлынули
воспоминания: «Душа моя, я пишу вам из Блуа, где
пять месяцев тому назад меня клеймили как ерети­
ка и считали недостойным наследовать корону, сей­
час же я стал ее основной опорой. Чудны дела Гос­
пода в отношении тех, кто всегда в Него верил» (18
мая). Хотя Коризанда в это время еще получала со­
304

Генрих

IV

держание от Беарнца, ее уже не трогали ни его вели­
чие, ни его планы, ни его уверения в любви. В тот
миг, когда он достиг удела, о котором она для него
мечтала, их духовный союз был всего лишь далеким
воспоминанием. Из Блуа Генрих уехал в Божанси.
25 мая он взял Шатоден и вернулся в Тур утешить
короля, который перенес один за одним два мучи­
тельных удара по самолюбию. Считая, что получит
поддержку Пуатье, он 17 мая появился у города, ко­
торый тут же закрыл перед ним ворота. Но особенно
неприятным было известие, что папа отлучил его от
церкви. Сикст V не простил ему убийства кардина­
ла римской церкви. Генрих Наваррский хотел под­
держать этого потрясенного человека: «Мой госу­
дарь, клянусь Богом, что я не любил бы своего брата
больше, чем вас». Нужно было также убедить его не
растрачивать даром усилия, а именно не идти в Бре­
тань, где был недавно разбит граф де Суассон. Король
должен оставаться единственным главнокомандую­
щим, и есть только одна цель, достойная его, — сто­
лица. «Чтобы вернуть себе королевство, вам нужно
всего лишь пройти по мостам Парижа».
Генрих III послушался его совета. Две объединен­
ные армии двинулись на Север, и путь их был увен­
чан победами. Они взяли Жаржо, Питивье, потом
Этамп, где король приказал повесить как мятежни­
ков губернатора, офицеров и членов городского со­
вета. Два Генриха вошли в город 15 июля и оттуда
направились в Арпажон. Беарнец не сдерживал сво­
его ликования: «Мы скоро увидим колокольни Со­
бора Парижской Богоматери», — писал он Коризанде. Он помчался на коне в Гренелль, чтобы издалека
увидеть город и убедиться, что цель близка. Потом
305

УСан-^lbe-p Ъ аб ио н

он присоединился к армии, которая свернула на За­
пад, пройдя через Понтуаз, Л ’Иль-Адан, Бомон и
Пуасси, где была назначена встреча всех вооружен­
ных сил. Два короля произвели смотр 30 ООО солдат,
в состав которых входили 5 000-6 ОООвоинов из ста­
рой гугенотской гвардии, 10 000 швейцарцев, 1 500
рейтаров и 2000 ландскнехтов, набранных в Герма­
нии и отданных под командование двух командиров,
одного гугенота и одного католика, Ла Ну и герцога
Лонгвилля. Там собралось все дворянство Пикар­
дии, известное своей доблестью, а также дворянство
Нормандии. И, наконец, королевские войска, кото­
рые привел герцог д’Эпернон. Это была самая боль­
шая армия с начала смуты.
На военном совете, несмотря на возражения ко­
ролевских полководцев, Генрих настоял на своем
решении немедленно осадить Париж. По словам
Морнея, он сделал это, употребив крепкие слова: «На
что это похоже, мы пришли поиметь эту прекрасную
столицу и не решаемся положить руку на ее титьки».
30 июня были захвачены мост и городок Сен-Клу, и
Генрих III обосновался в замке епископа Парижско­
го, Пьера Гонди. Беарнец во главе авангарда продол­
жал обходной маневр с юга, захватив Медон и все
деревни до Вожирара. Подстрекаемые проповедника­
ми, парижане ожесточенно защищались, они знали,
что им нечего ждать пощады от Генриха III, которо­
го они унизили и изгнали. С наступлением темноты
они увидели с крепостных стен огни бивуаков, и по­
няли, что штурм города не за горами.
Гугеноты гордо гарцевали под свист пуль. Генрих
отдавал последние приказы, когда из Сен-Клу во
весь опор примчался гонец, дворянин по фамилии
306

Г ен р и х IV

Винтажу. Ом прошептал Беарнцу несколько слов.
Рони сразу же был посвящен в тайну: «Друг мой,
король ранен кинжалом в живот. Следуйте за мной».
Оба спешно отбыли с 25 дворянами. Это случилось
I августа 1589 года. Генриху III утром доложили, что
доминиканский монах Жак Клеман привез ему пись­
мо из Парижа от первого президента Парламента
Арле, которого парижане взяли под стражу, и хотя
король еще не закончил одеваться, он приказал мо­
наха впустить. Гонец приблизился и нанес ему удар
кинжалом в нижнюю часть живота. Раненый позвал
на помощь, тогда как монашек остался стоять скрес­
тив руки. Его тут же убили и труп выбросили через
окно во двор замка.
Вокруг ложа раненого короля собрались д’Эпернон, Белльгард и другие фавориты. После первой
помощи врача, подавшего некоторую надежду на
выздоровление, появился король Наваррский. «Брат
мой, видите, как со мной обошлись наши общие вра­
ги. Остерегайтесь, чтобы они не сделали того же с ва­
ми», — сказал ему Генрих III. Беарнец прошептал
ему несколько ободряющих слов. Король ответил,
что теперь ему надлежит принять корону, которую он
сохранил для него с риском для жизни. «Справедли­
вость требует, чтобы вы получили после меня это
королевство, с которым у вас будет много трудно­
стей, если вы не перемените религию, я вас призы­
ваю к этому ради спасения вашей души, я вам желаю
только добра». Потом он повысил голос и попросил
присутствующих подойти поближе: «Я прошу вас
как своих друзей и приказываю как ваш король при­
знать после моей смерти моего брата и принести ему
в моем присутствии присягу».
307

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б х о н

Когда присутствующие присягнули, Генрих III
отпустил Беарнца, попросив его проверить все ар­
мейские части, так как известие о покушении может
побудить парижан к вылазке. Генрих вернулся в свой
лагерь в Медоне, чтобы ускорить подготовку к штур­
му. Поздно вечером его врач Ортоман, которого он
оставил с королем, известил его, что состояние ране­
ного неожиданно ухудшилось. Действительно, око­
ло 11 часов вечера у короля начались страшные боли
и конвульсии. Карл Валуа, который держал ему ноги,
почувствовал, как холод постепенно охватывает мыш­
цы. В полночь Генрих III был соборован, потом поте­
рял зрение, слух и речь. В два часа утра смерть пре­
рвала его последнее крестное знамение. Династия
Валуа закончилась.

Глава пятая
ДОБРЫЙ КОРОЛЬ
ДЛЯ ДОБРЫХ ФРАНЦУЗОВ
2 августа 1589 года

смертного одра Генриха III Французского
Генрих III Наваррский стал Генрихом IV,
королем Франции и Наварры на основании Саличес­
кого закона. Было от чего закружиться голове: воз­
можность, питавшая его мечты последних лет, стала
реальностью, самой жестокой из реальностей, из-за
вмешательства ничтожного доминиканского монаш­
ка, орудия непримиримой ненависти.
Современников удивила странная скованность
движений нового короля Франции. Они не привык­
ли видеть Генриха в сомнамбулическом состоянии.
Ему нужно было время, чтобы оправиться от такого
шока. И не потому, что он начал царствовать слишком
молодым, как это скажет о себе Людовик XVI и как
говорили о Франциске I. Ему было тридцать пять лет.
Он был умудрен жизненным опытом, знал людей, их
слабости и достоинства, правильно предвидел собы­
309

X C a . H - 'J lb e p

Ъ аблон

тия, воля и дух его окрепли в испытаниях, природный
ум стал проницательнее и глубже. Но, увы, обстоя­
тельства не могли быть хуже. Завоевание королевства
рядом с законным, католическим королем только на­
чалось. Внезапный поворот судьбы мог нарушить все
планы и обратить их в прах. Несомненно, теперь сле­
довало отказаться от штурма Парижа, назначенного на
следующий день, от штурма, который должен был
увенчаться успехом. Что касается его, Генриха Беарн­
ского, то он снова мог быть сослан в свои горы, воз­
вращен к своей провинциальной судьбе большин­
ством, которое его ненавидит, как ненавидело Генри­
ха III, доказав, что оно ни перед чем не остановится.
Жестокость произошедшего грозила еще больше
воспламенить умы. Генрих III умер не от болезни, не
от боевой раны, он был вероломно умерщвлен, в не­
котором роде приговорен к смерти и казнен «ревност­
ными католиками». А где гарантии, что такая участь
не постигнет его спорного наследника? Разве не были
во цвете лет убиты отец и сын Конде? Несмотря на
браваду, Генриха давно уже неотступно преследова­
ла мысль о папистских убийцах, о кишащих вокруг
него отравителях и наемных бандитах. Жак Клеман
не был ни сумасшедшим, ни одиночкой, он был ис­
полнителем низменных замыслов ожесточенного на­
селения, считавшего своих врагов деспотами и тем
самым сделавшего их мишенью для беспощадных
фанатиков. Никогда столько не говорили о тирано­
убийстве. Слова и доктрины, напоминавшие об ан­
тичности и Италии времен кондотьеров, никогда еще
не были в такой моде. С 1534 года католики почита­
ли как мученика Балтазара Жерара, убийцу Виль­
гельма Оранского. Генрих III тоже счел возможным
310

f e u p u x . IV

без суда уничтожить Гизов, которые были его персо­
нальными тиранами, но общественное мнение не
признало за ним на это права. И оно наказало его:
Сен-Клу —это реванш за Блуа. Что касается Генри­
ха IV, то католическая реакция двадцать один год
будет мешать ему добиться желанной цели. Еще не
зная этого, он двадцать один год будет защищаться
от убийц, двадцать один год завоевывать Францию,
восстанавливать ее единство, сохранять мир и вос­
станавливать разоренное хозяйство, прежде чем по­
гибнуть в 1610 году от последней анафемы Лиги.
В Париже событие в Сен-Клу вызвало ликование.
Валуа умер, осада будет снята! Люди вынесли на
улицы столы, пели, танцевали, благодарили небо.
Лига не преминула этим воспользоваться. Проповед­
ники получили указания оправдать поступок Жака
Клемана как повторение подвига Юдифи, доказать
незаконность прав узурпатора на корону, призвать к
энергичным мерам против тех, кто осмелится стать на
его сторону. 90 парижских типографий напечатали
пасквили, повторяющие оскорбления и наветы про­
шлых лет. Генрих — не француз, а чужеземец, он —
' Беарнец, «рыжая беарнская лисица», распутник, трус,
презренный ублюдок, рожденный Жанной д’Альбре,
королевой-двоемужницей.
ГИМН МОНАРХИИ

И тем не менее это было восшествие на престол,
и Генрих по праву считал его таковым. Король умер,
да здравствует король! Но чтобы стать королем, не
нужны церемонии. Ни выборы, о которых когда-то
мечтали монархоборцы, ни даже помазание не дела­
311

Ж а н -^1 ь е р Ъ а б л о н

ют короля Франции, а только наследственное право,
закрепленное в Салическом законе. Не все ли равно,
что родство Генриха III и Генриха IV столь отдален­
ное, что согласно гражданскому праву Беарнец не
может считаться бесспорным наследником? Корона
не повинуется гражданскому праву. Королевство —
не обычное наследственное владение, оно следует
исключительному праву наследования, единственно­
му праву, которое обеспечивает его непреходящий
характер. Божья воля выражается не выбором наро­
да, а через ветви генеалогического древа. От семьи
Людовика Святого осталась единственная ветвь, ветвь
Бурбонов, а Генрих — старший из Бурбонов, глава
семьи. Его нет нужды назначать, он просто наследу­
ет. Да здравствует Генрих IV!
Именно этот гимн монархии нужно было заста­
вить запеть французов, а не добиваться каких бы то
ни было выборов. Традиционная монархия — это
заданная величина французского сознания, речь идет
только о том, чтобы вернуть ей блеск, утраченный за
несколько лет, но не менять ее сущность. Бурбоны
приняли ту же корону, которую передавали друг дру­
гу различные ветви Валуа, восходящие, как и они, к
Капетингам. Ничего не изменилось. Нужно только
напомнить об этих вековых истинах. Уже два года
назад Генрих об этом позаботился. Он заказал не­
сколько сочинений Пьеру Беллуа, блестящему два­
дцатидвухлетнему ученому, декану Тулузского уни­
верситета: «Салический закон», «Житие Бурбонов»,
а также «О власти короля и об оскорблении величе­
ства со стороны лигистов». Это последнее вызвало
ярость Лиги. В нем прочли, что персона короля —это
не рядовая персона, она является священной, непри­
312

У е н р и х . IV

косновенной и августейшей. Неопровержимое дока­
зательство тому — исцеление золотухи, достигнутое
наложением рук короля Франции, неоспоримое сви­
детельство божественной благодати, полученной че­
рез помазание на царство. Лигисты в свое время пы­
тались подвергнуть сомнению такую способность у
Генриха III. Генрих IV не сомневался, что также вла­
деет этим чудесным даром.
Пропаганда осуществлялась также с помощью вся­
кого рода изображений. Они появились во время ре­
лигиозной войны, как будто противники вдруг при­
знали за гравюрой свойство убеждать, а не только ра­
довать глаз. Впрочем, было совершенно естественно,
что религиозная война использовала все возможнос­
ти живописи, которая издавна являлась атрибутом
церкви. Сначала мишенью политической гравюры стал
Генрих III, над которым она жестоко издевалась. Беарнец и его окружение быстро поняли мощь ее воздей­
ствия на умы и использовали ее для обработки обще­
ственного мнения в пользу нового короля Франции.
Первая цель — как можно шире распространить его
портрет. Любят то, что видят. Вторая цель —доказать,
что передача короны является законной. На одной из
гравюр изображены четыре эпизода трагедии в СенКлу с портретами двух Генрихов наверху. Надпись не
оставляет никаких сомнений у читателя в легитим­
ности Беарнца. Другие гравюры изображают генеалоги­
ческое древо Капетингов: внизу возлежит Людовик Свя­
той, а от него поднимаются вверх две ветви, на одной
Генрих III, а на другой Генрих IV. И еще: Генрих IV в
рыцарских доспехах попирает ногой безобразную гид­
ру —Лигу с головой Жака Клемана. Надпись гласит:
«Генрих IV —истинный супруг французской нации».
313

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ абж он

Приуроченные к случаю гравюры и литература при­
зывали французов сплотить ряды вокруг настоящего
короля, ибо только он может и обязан спасти государ­
ство и обеспечить мир.
Франция XVI века была «классовым» обществом,
на которое не оказывали никакого влияния прогрес­
сивные идеи некоторых демократов. Общественные
сословия представляли собой различные системы со
своими структурами, идеалами и интересами. Генрих
обращался к каждому из них, чтобы всколыхнуть все
общество в целом. «Что будет делать дворянство,
если изменится наш способ правления? Что станет
с городами, когда они, поддавшись обманчивой ви­
димости свободы, ниспровергнут древний строй это­
го прекрасного государства? Что будут делать их
коренные жители, которые служат монархии, зани­
мая все должности или в финансах, или в правосу­
дии, или в полиции, или в армии? Все это будет ут­
рачено, если погибнет государство. Кто даст им сво­
бодно заниматься торговлей? Кто будет им гаранти­
ровать безопасность земельных владений? Кто будет
командовать армиями?.. И ты, народ, когда твое дво­
рянство и твои города будут разобщены, обретешь ли
покой? Народ, житница королевства, плодородное
поле этого государства, чей труд кормит монархов,
чей пот утоляет их жажду, ремесла содержат, про­
мыслы приносят удовлетворение, — к кому ты при­
бегнешь, когда твое дворянство будет тебя притес­
нять, когда твои города задавят тебя налогами? К
королю, который не будет повелевать ни теми ни
другими? К судейским чиновникам? А где они бу­
дут? К наместникам, — а какая у них будет власть?
К мэру города, —а какое он будет иметь право прика­
зы

J eu pu x.

IV

зывать дворянству? Повсюду смятение, беспорядок,
страдания и невзгоды. Вот каковы плоды войны».
Невозможно лучше описать общественный строй
того времени. Каждый имеет свое место. Дворянство
защищает государство и дает советы государям, го­
родская крупная буржуазия управляет, отправляет
правосудие и торгует, народ занимается ремеслами
и обрабатывает поля. Король же, как мотор, приво­
дит в действие общественный механизм, но одновре­
менно он — вершитель судеб, защитник слабых от
произвола сильных. Целое нарушается, если он не в
состоянии выполнить свою миссию, как это показа­
ли последние годы.
Что касается духовенства, которое ненавидело
Генриха и в конечном счете было главным зачинщи­
ком войны, то Генрих решил пока о нем не упоми­
нать, потому что в будущем без него не обойтись в
трудном деле примирения с Римом. Беарнец дал по­
нять, что он отказывается переменить религию «с
ножом у горла», но готов принять другую веру, если
ему докажут ее превосходство.
В своей политической речи новый король, есте­
ственно, не забыл о дворянстве. Дворянство —это те­
сто, из которого он замешен. Самый знатный дворя­
нин королевства после короля, когда он был первым
принцем крови, воспитанный в аристократических
традициях и в духе возвышенных рыцарских идеа­
лов, Генрих IV стал теперь главой этого дворянства.
Он склонен видеть в нем избранную расу, предназ­
наченную для особой миссии —служить государству
с оружием в руках. Действуя шпагой, он доказал, что
не боится никакой опасности, никаких тягот, ника­
ких жертв, чтобы обеспечить эту «ратную службу»,
315

Ж.ан-'Аьер Ъаблон

которая оправдывала привилегии древней касты во­
инов. Их девиз — это честь и доблесть. Но если дво­
рянство нарушает этот неписаный закон, оно достой­
но презрения. Третье сословие не казалось Генриху
IV политической силой, а только материалом, из ко­
торого сделано государство, и основой его благосос­
тояния. На самом деле третье сословие объединяло
две социальные группы. Крупная буржуазия, некото­
рые представители которой толпились у дверей, ве­
дущих к дворянству, была традиционным партнером
монархии в административной и судебной системе.
Она являлась самой прочной основой общественно­
го строя. Именно она охраняла монархические тра­
диции, первой восприняла гуманистическую культу­
ру, заступила на смену церкви, чтобы преумножить
славу французской литературы. И, наконец, именно
она владела крупным капиталом. А деньги своим
оборотом обеспечивают жизнь нации. Это последнее
обстоятельство не обойдено молчанием в призывах
короля. Он напрямик обращается к собственникам и
предупреждает, что изменение строя лишит их соб­
ственности, а это нанесет ущерб не только частным
лицам, но и всему государству.
Что касается трудового народа, то Генрих IV хо­
рошо его знал. Он охотно общался с отдельными
простолюдинами, выказывая личный интерес и тро­
гательную заботу. Однако нет ни малейшего повода
считать, что его поведение продиктовано только по­
литическим расчетом. По своему воспитанию и ха­
рактеру Генрих действительно «близок к народу».
Он искренно интересуется проблемами какого-ни­
будь встреченного бедняка, но, безусловно, одновре­
менно сознает, что это служит его славе доброго ко­
316

Г е н р и х IV

роля. Но человек из народа должен оставаться тру­
жеником, он интересен только в этом качестве, пото­
му что выполняет социальную задачу, возложенную
на него Творцом. Если он не будет ее выполнять, то
кто это сделает за него?
Когда самый усердный труженик вторгается в
сферу административной и политической власти, а
еще пуще — берется за оружие, он становится пре­
зренным человеком, ничтожеством и негодяем. По­
литическая власть должна осуществляться неболь­
шой группой общества, рожденной в замкнутой сре­
де определенного сословия и обученной для этой
цели. «Чернь» способна высказывать только необду­
манные и беспочвенные требования.
Что до вооруженного восстания, то в политичес­
ких речах Генриха оно рассматривается с некоторой
снисходительностью, если в нем участвуют предста­
вители дворянства, и снисходительность его возрас­
тает соответственно с рангом участника. Провинци­
альный дворянин, поднимающий мятеж, — разбой­
ник, но его талант командира все же вызывает вос­
хищение. За такими знатными сеньорами, как Гиз,
Монморанси, Майенн, судя по всему, признается оп­
ределенное право на мятеж, неразрывно связанное с
их ролью феодалов. Король обращается с ними как
с равными. На этом уровне между противниками
возникает нечто вроде солидарности. «Принцы дол­
жны помогать друг другу в наказании своих поддан­
ных, восстающих против своих государей», — писа­
ла католичка Екатерина Медичи своему врагу англиканке Елизавете Английской. Наоборот, восставший
народ — это враг, которому нет прощения. В сраже­
ниях дворян берут в плен, чтобы получить за них
317

Ж а н -ф ь ер Ъ а б ло н

выкуп и потому, что они — братья, кузены, друзья
детства победителей. Мелких сошек разгоняют или
истребляют. Вооруженная косами ватага крестьян,
взбунтовавшихся против повышения податей, подле­
жит беспощадному уничтожению.
ТРУДНЫЙ ВЫБОР АРИСТОКРАТОВ

Сен-Клу, утро 2 августа 1589 года. Когда новый
король Франции уезжал из Медона, его приветство­
вали овации гугенотских войск. Когда он прибыл в
Сен-Клу, его встретила коленопреклоненная швей­
царская гвардия. Его сопровождало восемь верных
соратников, которым он из предосторожности велел
поддеть под камзолы кирасы, и отряд из тридцати
дворян. Ситуация была крайне напряженной. Слуги
и фавориты покойного короля все еще находились у
его одра. Агриппа описал эту сцену с обычным для
него вдохновением. Тогда как два монаха-францисканца молились на коленях у подножья королевско­
го ложа, Франсуа д’О и его брат, Жан де Ману, Шатовье, Клермон, дАнтраг и Дампьерр предавались
отчаянию, «надвигая шляпы или бросая их наземь,
сжимая кулаки, воздевая руки, давая обеты и обеща­
ния, которые заканчивались словами: «лучше уме­
реть тысячью смертей». Генрих не заблуждался. Эти
господа отказывались выполнить клятву, которую
они дали ночью умирающему. Их религиозные убеж­
дения восставали против нее. Она противоречила
также их интересам. Бывшие фавориты лишались
всего при новом короле из другого лагеря и уже име­
ющего собственных слуг. Возможно, ими руководил
также более благородный мотив: ответственность
318

Хенрик IV

перед историей за признание еретика, избрание его
как бы от имени нации, как если бы речь шла о древ­
нем обычае избрания монарха пэрами.
Возникло три тенденции. Одни, а именно «полити­
ки», соглашались признать Генриха IV без всяких ус­
ловий, другие — при условии немедленного отрече­
ния, и, наконец, третьи предпочли отказаться, уда­
литься в свои дворцы и замки и вылеидать. Король с
полуслова понял недомолвки. Он поселился в сосед­
нем с Лувром доме, надел фиолетовый королевский
траур и созвал своих советчиков. Накануне, в Медоне, он уже выслушал их мнения. Почти все высказа­
лись за то, чтобы возвратиться за Луару, сделать вре­
менной столицей Тур, набрать на Юго-Западе войс­
ка, затем вернуться на Север и воевать с Майенном и
лигистами. Один Китри высказал противоположное
мнение. Уйти из парижского региона — значит при­
знать себя побежденным, а кроме того, бросить на про­
извол судьбы дворянство Пикардии, Иль-де-Франса
и Шампани, которое последовало за Генрихом III и те­
перь наверняка переметнется на сторону Лиги. Генрих
согласился с последним мнением.
2 августа днем дискуссия возобновилась по друго­
му поводу. Догадываясь об уговорах, которым подвер­
гнется их король, Ла Форс и д’Обинье заклинали его
остаться верным протестантской вере как ради своей
репутации, так и ради того, чтобы не оборвать связи
с теми, кто давно и верно ему служит с опасностью
для жизни. «Не сомневайтесь, что все они вас поки­
нут, если вы отречетесь от протестантства», —говори­
ли они и перечисляли страны, где королями были
протестанты: Англия, Шотландия, Дания... и, наконец,
Наварра! Три высших королевских офицера без коле­
319

Ж а н -^ь ер Ъ аблон

баний и условий признали нового короля: д’Омон,
д’Юмьер и Живри; последний воскликнул: «Вы —
король храбрецов, и вас покинут только трусы». По­
добный поступок мог послужить примером, и Генрих
послал их сообщить об этом событии в лагеря пикар­
дийских, нормандских и других дворян.
Санси был срочно послан в лагерь швейцарцев,
которые собирались вернуться в свои горы, считая,
что освобождены от контракта смертью Генриха III.
Санси удалось уговорить их остаться, припугнув
зверствами французских крестьян на обратном пути.
Сорок швейцарских офицеров отбыли с ним, чтобы
поцеловать руку новому королю и уверить его в их
верности. Получив такую поддержку, Генрих IV мог
увереннее вести себя на встрече, назначенной на вто­
рую половину дня. В замке Гонди бурное заседание
закончилось составлением резолюции. Герцогу Лонгвиллю предложили отнести ее тому, кого они про­
должали называть «Наваррцем» но он отказался, и к
Генриху IV отправился Франсуа д’О. Его речь при­
шлась не по вкусу ни королю, ни его друзьям. Д’О
высокомерным тоном объявил условия для его при­
знания королем Франции: «принять религию коро­
левства вместе с королевством» или по крайней мере
пообещать обучиться ее догматам, иначе ему придет­
ся довольствоваться убожеством звания короля На­
варры, предпочтя его «блестящему положению коро­
ля Франции». По словам д’Обинье, д’О попросил
гарантий для себя и своих друзей: «Мы желаем, что­
бы вы не отдали наши жизни и честь в руки тех, кто
нас оскорбил», то есть гугенотов.
Ультиматум был дерзким. Генрих IV, подавив раз­
дражение, терпеливо напомнил о последней воле
320

У е н р и х IV

Генриха III и о своем неотъемлемом праве на коро­
ну. Что касается религии, то он готов ознакомиться
с доктринами католической веры. Эти двусмыслен­
ные слова вселили надежду в сердца католической
делегации. Но продолжение было более конкретным:
корона не может быть предметом сделки. Под конец
он им напомнил о клятве, данной накануне, и при­
звал отомстить за Генриха III, «который вас так лю­
бил, и слезы по которому еще не высохли». Это было
не то, чего ожидали, по самые ревностные католики
еще не сказали своего последнего слова. Их совеща­
ния продолжались вечером 2 августа и на следую­
щий день. В конце дебатов католики пришли к согла­
шению признать Генриха IV королем при определен­
ных условиях. Поскольку он отверг ультиматум об
отречении от веры, он должен обязаться выполнять
договор, статьи которого обсуждались вечером 3 ав­
густа, а 4 августа король его подписал. Как бы то ни
было, он получил корону, и дворянство обусловило
свою службу определенным количеством обещаний.
Правда, текст договора был назван «Декларацией»,
что сохраняло видимость собственного волеизъявле­
ния короля. Генрих IV пообещал поддерживать ка­
толическую религию, не вносить никаких изменений
в ее догматы и жаловать церковные льготы только
католикам. Что касается своей религии, то он обязал­
ся подчиниться решениям вселенского собора или, за
отсутствием такового, национального собора, кото­
рый должен быть созван через шесть месяцев. Все ва­
кантные государственные должности будут пожало­
ваны католикам. Протестантское богослужение раз­
решалось в закрытых помещениях и публично в го­
родах, которые были или будут отданы гугенотам.
1 1 . Генрих IV

321

y C a u -J lb e p Ъ а б л о н

Генеральные Штаты соберутся через шесть месяцев.
Принцам, герцогам и пэрам, королевским чиновникам,
вельможам, дворянам и всем подданным гарантируют­
ся их прежние должности, привилегии и права. Осо­
бая забота была обещана слугам покойного короля. На
этих условиях Генрих признавался королем.
Декларация обязывала исполнять воинскую обя­
занность все дворянство, а кроме того, горожан и
крестьян из провинций и земель подписавшихся.
Она была подписана одним принцем крови, Конти,
к которому потом присоединились отсутствовавшие
Монпансье и Суассон. Подписались два маршала,
Бирон и Омон, герцоги Лонгвилль, Люксембург, Монбазон и большое количество дворян из окружения
Генриха III и из армии. Это был значительный успех,
но не хватало подписей еще нескольких знатных ари­
стократов. Герцог Неверский после долгих колеба­
ний отказался от наместничества в Шампани и уда­
лился в свои замки. С нетерпением ожидалось реше­
ние герцога д’Эпернона, но спесивый гасконец не
пожелал разделить общую судьбу и предпочел попы­
тать счастья в другом месте, чтобы набить цену сво­
ему согласию. Герцог удалился в свою провинцию
Ангумуа, где вел себя как независимый вице-король,
формируя войска и повышая налоги по своему ус­
мотрению.
Большая королевская армия растаяла, как снег на
солнце. За три дня осталось только 22 ООО солдат, из
них 1200 швейцарцев и 2 ООО немцев. Генрих пони­
мал, что если он и дальше останется в лагере СенКлу, все войска полностью разбегутся, и дал сигнал
к выступлению. 6 августа армия двинулась из СенКлу в Пуасси.
322

Глава шестая
АРК И ИВРИ
август 1589—1590

Л

/ есмотря на анафемы и оскорбления в адрес
Генриха III, Лига не осмелилась распоря­
диться короной при его жизни. Когда тирана убили,
трон стал вакантным, но католическая партия раздели­
лась в выборе кандидата. Один человек мог бы полу­
чить все голоса, им был Меченый, Генрих Гиз. Какой
козырь у них был против короля Наваррского! Глава
дома Гизов, младшей ветви герцогов Лотарингских, ку­
мир парижан, спаситель Франции! Он смог бы объе­
динить все католические силы, выдворить своего со­
перника в его родной Беарн, наконец, получить инвес­
титуру голосованием Генеральных Штатов, которые
учли бы его происхождение от Каролингов. Бурбоны
никогда бы не взошли на трон, и король Генрих IV был
бы Генрихом IV Гизом, основателем новой династии.
Но мечтать никому не возбраняется. Ситуация авгус­
та 1589 года была совершенно иной. Меченый погиб
полгода тому назад. Его смерть была самой большой ус­
лугой, которую оказал своему зятю Генрих III.
и*

323

Ж.а.н-'Jlbep Ъ а б л о н

ПРОТИВОСТОЯНИЕ

В рядах Лиги гибель Меченого оставила огром­
ную пустоту. Большинство хотело стать под знаме­
на нового короля, несмотря на демократические на­
строения парижских комитетов. Но какого? Два че­
ловека могли претендовать на единодушное избра­
ние как главы своих семей, но они сидели в тюрьме
у Беарнца. У Бурбонов —кардинал, у Гизов — юный
герцог Карл. Старик и ребенок. Следовательно, о них
нечего и думать.
Герцог Савойский, сын одной из принцесс Валуа,
предложил свою кандидатуру, но захват им француз­
ской территории, маркизата Салюс, задел нацио­
нальные чувства. Филипп II несколько месяцев тому
назад велел своим правоведам изучить права своей
дочери, инфанты Изабеллы. Будучи старшей из вну­
чек Генриха II, не имеет ли она преимущества над
всеми наследниками покойного короля? Ответ был
утвердительным при условии, что будет доказана
неправомерность Салического закона. Испанские
юристы, как бы они ни хотели угодить своему коро­
лю, не осмелились на это решиться. Если признать
его неправомочным, придется оспорить законность
всех королей после Филиппа V Длинного. Но тогда
инфанта не имеет никаких прав! Согласится ли папа
подвергнуть сомнению три века истории Франции?
Но был человек, обладающий реальной властью
после расправы в Блуа, Карл Лотарингский, герцог
Майенн, младший брат покойного Генриха Гиза.
Правда, легитимность его положения вызывала со­
324

Генрих.

IV

мнения. Парижские лигисты недавно назначили его
наместником. Но было не совсем понятно, замещал ли
он старого кардинала Бурбонского или своего пле­
мянника Карла Гиза.
Воззвание от 5 августа пытается прояснить поло­
жение: «Эдикт и призыв монсеньора герцога Майенна и совета Святой Лиги к объединению всех истин­
ных французских христиан для защиты католической
апостольской римской церкви и королевского государ­
ства». Показательно, что слово «государство» выбра­
но, чтобы заполнить конституционный вакуум. Пра­
во наследования перешло к кардиналу Бурбонскому,
старому, больному и томящемуся в неволе прелату,
безобиднейшему человеку. Каким бы теоретическим
ни было его признание, оно не нарушало Салическо­
го закона. Ни тебе династической революции, ни вы­
боров. А пока Майенн мог проводить свою политику
«в ожидании освоболедения и присутствия короля, на­
шего повелителя». Вся семья Гиза мобилизовала свои
силы. Его сестра, герцогиня де Монпансье, разъезжа­
ла в карете по улицам Парижа, крича в окошко двер­
цы: «Хорошие новости, друзья, тиран мертв, во Фран­
ции больше нет Генриха Валуа». Его мать, мадам де
Немур, презрев религиозные обычаи, взошла на сту­
пени главного алтаря церкви монастыря кордельеров,
чтобы выступить перед толпой. Майенн со своей сто­
роны умолял Филиппа II о помощи и оповестил все
города о своем новом звании. Всем наместникам про­
винций предлагалось повиноваться верховному наме­
стнику и идти на еретиков.
Памфлетисты и проповедники ожесточеннее, чем
когда-либо, нападали на Наваррца. Все средства
были хороши, чтобы «сорвать с него маску», — под­
325

Ж.ак-У1ьер Ззаблон

ложные письма, лживые слухи. Народ верил всем
этим сочиненным ужасам, но в рядах Лиги было мало
преданного дворянства. Очень немногие дворяне
примкнули к Лиге 2 августа, кроме Витри, они не
принадлежали к высшей знати, большинство же пе­
решло на сторону Генриха IV. Генрих IV стимулиро­
вал верность присоединившихся. Именно присут­
ствие людей «благородного происхождения» могло
укрепить его положение, и списки примкнувших
были лучшей из агитаций. Поэтому он проявлял к
ним заботу, льстя одним, по-дружески обходясь с
другими, сглаживая возникающие конфликты. Мало
кто умел так, как Генрих, использовать все ветры,
чтобы надуть паруса.
Письма из Сен-Клу от 2 августа полетели во все
концы королевства: «Богу было угодно призвать
нас... к наследованию короны». Элементарная осто­
рожность побуждала его держать под замком своего
дядю и соперника, кардинала Карла X, заключенно­
го гюд стражу после драмы в Блуа. На Морнея была
возложена нелегкая задача тюремщика. Несмотря на
плохое здоровье, он с ней удачно справился. 3 сен­
тября он принял узника от де Шавиньи, который
содержал его в Шиноне за крупное вознаграждение
в 22 ООО экю. Потом приказал отконвоировать его в
Фонтене-Ле-Конт, где кардинал оставался под стро­
гим надзором.
В адрес дружественных государств были отправ­
лены депеши с просьбой признать нового короля.
Особенно важно было заручиться поддержкой Ита­
лии, так как поведение папы имело решающее значе­
ние. Герцог Люксембург-Пине выехал в традицион­
но умеренные итальянские государства, герцогство
326

Генрих. IV

Тосканское и Венецианскую республику. Свободо­
любивая Светлейшая республика согласилась при­
знать Генриха IV и дала агреман бывшему послу Ген­
риха, который стал теперь послом нового короля. Это
был важный дипломатический успех.
Прибыв в Пасси вечером 6 августа, Генрих собрал
своих советчиков. Были основания предполагать, что
герцог Майенн выступит с войсками из Парижа, а
король был не в состоянии оказать ему сопротивле­
ние. Поэтому приняли решение идти на Север до
Бомон-сюр-Уаз и там распустить войска. Король не
мог содержать их на свои мизерные доходы. Рассре­
доточенные по северным провинциям, дворяне, на­
оборот, могли обеспечить верность этих провинций.
К тому же каждый из них мечтал вернуться в свой
замок и заняться урожаем. Герцог де Лоигвилль вме­
сте с Ла Ну и частью французских и пикардийских
полков отбыл в свою провинцию Пикардия. Маршал
д’Омон, которого король назначил наместником Шам­
пани и Бургундии, отправился в свои провинции.
Юному Карлу Валуа король поручил отдать после­
дние почести его дяде Генриху III. Не имея возмож­
ности отвезти останки покойного короля в некрополь
Сеи-Дени, который был в руках Лиги, он сопроводил
их в Компьень, где и похоронил в часовне аббатства
Сен-Корней.
Король оставил при себе небольшую армию: 1000
кавалеристов, два швейцарских полка, 3 ООО фран­
цузских пехотинцев, всего 10 500 человек, но также
и драгоценную артиллерию, «4 пушки, 2 кулеврины
и ядра».
Провинции по-разному восприняли известие о
событиях 2 августа. Парламент Лангедока признал
327

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

Карла X и осудил действия Генриха Наваррского.
Парламент Руана поступил так же, а в Дижоне и
Гренобле начали чеканить монету от имени королякардинала. Экс-ан-Прованс признал герцога Савой­
ского. Наместник Оверни Рандан захватил Иссуар,
где была большая гугенотская община. В Бордо Матиньон оказывал давление на парламент Гиени, что­
бы тот высказался за Генриха IV, но добился только
неопределенного решения, которое сохраняло на бу­
дущее свободу действий. Произошел великий рас­
кол. Шестая часть Франции присягнула Генриху IV.
Кроме гугенотского Юго-Запада, его признали не­
сколько городов парижского района и бассейна Лу­
ары. Дворянство Бургундии, где наместником Лиги
был Майенн, в большинстве своем благосклонно от­
носилось к Генриху IV. Дворянство Оверни, соглас­
но сообщению председателя судебной палаты Монтобана, разделилось следующим образом: на 1200
глав семей 300 были лигистами, 100 роялистами, а
800 «не приняли решения, ожидая в своих замках
развития событий».

БИТВА ПРИ АРКЕ

Прибыв в Клермон-ан-Бовези, король снова со­
брал совет, куда входили его кузены Бурбоны — Кон­
ти и Монморанси, Карл Валуа, которого король взял
под свою опеку по просьбе Генриха III, маршал Би­
рон, Дамвиль, полковник швейцарцев Рье, Шатильон, Ла Форс. Некоторые из них советовали ему вер­
нуться на Луару, в Тур и Гиень. Но на этот раз за­
протестовал Бирон: «Кто будет считать вас королем
328

Т е н р и х . IV

Франции, когда увидит, что ваши указы подписаны
в Лиможе?» Возобладало мнение идти в сторону
Нормандии. На это имелись веские причины. Гава­
ни Ла Манша способны принять подкрепление из
Англии, провинция расположена недалеко от Пари­
жа и северной границы, она богата и обеспечит со­
держание войск как деньгами, так и продовольстви­
ем. Наконец, оттуда пришли известия о новых сто­
ронниках. Губернатор Дьеппа Эймар де Шаг, коман­
дор Мальтийского ордена, 6 августа высказался за
Генриха IV. Вступление во владение этим норманд­
ским портом было исключительно важным. 20 авгу­
ста армия выступила в поход и вскоре остановилась
в Дарнетале с целью взять Руан, лигистский Руан,
сопротивление которого когда-то стоило жизни отцу
Генриха, Антуану Бурбонскому.
Из лагеря король 22 августа поскакал в Дьепп по
приглашению губернатора. Его приняли там без вся­
ких условий. В эйфории от такого приема он заявил
жителям: «Друзья мои, я прошу только ваши серд­
ца, хорошего хлеба, доброго вина и гостеприимные
лица». Ресурсы Нижней Нормандии могли обеспе­
чить содержание армии в течение месяца. Кан, где ук­
рылись члены Парламента Нормандии, не принадле­
жащие к Лиге, распахнул перед королем ворота. Но
Руан оказал сопротивление. Нужны были более круп­
ные силы, чтобы взять город, для защиты которого
Омаль и Бриссак призвали на помощь Майенна.
Герцог покинул Париж 27 августа, чтобы встре­
тить в Эно Александра Фарнезе, наместника Нидер­
ландов и генералиссимуса испанских войск. Потом
он вернулся возглавить свою парижскую армию,
усиленную тремя эскадронами рейтаров, ополчени­
329

Ж а н -J lb e p Ъ а б л о я

ем города Камбре и лотарингцами маркиза де Пона-Муссона. Стратегической целью Майенна тоже
был дьеппский порт, где следовало помешать высад­
ке английского подкрепления, обещанного короле­
вой Елизаветой. Генрих IV бросил все силы для
удержания предмостного укрепления. Единоборство
началось.
Соотношение сил было не в пользу Беарпца, он
это знал и отказался от сражения в сомкнутых бое­
вых порядках на ровной местности. К этому време­
ни он хорошо изучил ландшафт Дьеппа и его пре­
имущества. В полутора лье от порта он обнаружил
холм Арк, увенчанный замком. Именно туда следо­
вало заманить противника. Поднаторевший в форти­
фикационных технологиях, он превратил местность
в настоящий бастион, в ловушку, куда угодит Майенн. Предупрежденный о приближении врага, он ре­
шил сначала, что тот атакует Дьепп, спускаясь по до­
лине реки Бетюны, поэтому он укрепил фортифика­
ции города и предместья Поле со стороны берега
реки. Он укрепил также замок Арк и разместил там
артиллерию, которая держала под прицелом зажа­
тую крутыми склонами долину. Были вырыты тран­
шеи к крепостным стенам Дьеппа. Генрих проводил
там все свое время, наблюдая за земляными работа­
ми. «В траншеях Арка» он написал Коризанде пись­
мо, первое письмо короля Франции.
В последний момент Майенн свернул на Север.
Его путь к Дьеппу лежал вдоль маленького притока
Бетюны Ольн, в которую он впадал у подножья ле­
систого отрога напротив холма Арк. Генрих IV по­
слал Карла Валуа в разведку, чтобы разузнать мес­
тонахождение врага и захватить «языков». Карл Ва­
330

Генрих. IV

луа выполнил задание, и король, сохраняя инкогни­
то, допросил одного из пленных. Тот поведал ему, что
в лагере Майенна собираются привезти в Париж свя­
занного Беарнца. Ты знаешь Беарнца? Конечно, нет,
и дальше разыгрывается обычный сценарий узнава­
ния. Согласно полученным сведениям, следовало
укрепить северо-восточный фланг отрога, прилегаю­
щего к слиянию притока и реки, чтобы враг оказал­
ся в тупике, в центре четырехугольника, углы кото­
рого тоже были укреплены: дьеппский замок, пред­
местье Поле, замок Арк и русло Ольна.
Там и произошла битва при Арке —или скорее, бит­
вы, продолжавшиеся двенадцать дней, с 15 по 27 сен­
тября. Ее ход был восстановлен Пьером Вассьером
по свидетельствам современников и после изучения
местности. Силы были неравными: 33 ООО или 38 ООО
со стороны Майенна и 7 000-8 ООО со стороны коро­
ля. Майенн был осторожным стратегом, к тому же че­
ловеком медлительным и дорожащим удобствами.
Он был отягощен большой массой тела (ожирение),
которое не могло выдержать ни доспехов, ни тяже­
лой работы. По сравнению с Беарнцем, о котором го­
ворили, что он проводит меньше времени в постели,
чем Майенн за столом, он был, конечно, форменным
калекой. Бернец, наделенный тонким слухом и быс­
трой реакцией, наоборот, мог мгновенно изменить
боевой порядок, чтобы улучшить свое положение и
использовать ошибки врага.
В первый день Майенн разделил свою армию на
две части. На себя он взял главную задачу — взять
предместье Поле и порт, тогда как его молодой свод­
ный брат, герцог Немурский, должен был атаковать
лагерь короля. Оборона предместья Шатильоном
331

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н .

была столь энергичной, что 16 сентября Майенну
пришлось изменить свои планы. Он решил объеди­
нить свое войско в долине Ольна, где его ждал Генрих.
Основное сражение началось 21 сентября, пехота на
пехоту, у подножья лепрозория Сент-Этьен, возвы­
шавшегося на склоне холма; и кавалерия на кавале­
рию, в долине, прилегающей к болоту, которое станет
роковым для лигистов. Генрих IV сражался во главе
своей кавалерии и, как уже было не раз, едва не остал­
ся на поле боя. Отряд ландскнехтов Майенна устре­
мился к роялистам, крича, что хочет сдаться, потом,
оказавшись в траншее, повернул против них оружие.
Швейцарцы Галатти успешно сопротивлялись натис­
ку лигистской кавалерии. Внезапно рассеялся туман,
который окутал долину и мешал начать артиллерий­
ский обстрел из пушек, сконцентрированных на хол­
ме. На дороге показался Шатильон и его 500 аркебузиров, форсированным маршем идущие из Дьеппа.
Они с разгона врезались в ряды вражеской кавалерии,
и та в беспорядке обратилась в бегство. В полдень ко­
ролевские войска обеспечили себе победу. Но это
было всего лишь одно сражение. Враг понес тяжелые
потери, но не потерял надежды взять Дьепп, куда сра­
зу же после окончания битвы вернулся король. Майенн снова разделил свои войска. Он штурмовал порт,
но был отброшен, потом — замок Арк, где Генрих, к
счастью, оставил сильный гарнизон. Но как бы ко­
роль ни метался с одного участка сражения на дру­
гой, как бы ни рисковал своей жизнью в траншеях,
он не мог слишком долго скрывать малочисленность
своего войска. С тревогой ожидал он подкрепления из
Англии, Пикардии и Шампани. Англичане подошли
первыми. Лорд Страффорд привез королю Франции
332

Хенрих

IV

200 ОООливров на военные расходы, порох, ядра, про­
довольствие и отряд из 50 дворян, которые высади­
лись 23 сентября. Но это было только началом, через
несколько дней прибыли 1200 шотландцев сеньора
Оуэна, закованные в доспехи, как рыцари на старин­
ных гобеленах, идущие в бой под звуки волынок и
гобоев. Затем прибыл Ла Нокль. Он прыгнул в шлюп­
ку, чтобы сообщить о прибытии 4000 англичан, по­
сланных королевой Елизаветой. Несмотря на шторм,
король отплыл на флагман, чтобы приветствовать
британцев. Пили за успех, и каждый бокал сопровож­
дался пальбой из бортовых пушек.
Французское подкрепление прибыло с опозданием,
и не исключено, что неслучайным. Споры о первен­
стве разделили и задержали вельмож, которых король
послал собрать новые отряды дворян. Генрих решил
сгладить все разногласия. Когда он узнал об их прибли­
жении, то выехал навстречу, чтобы оказать им честь.
Встреча состоялась 1 октября. Генрих, увидев, что они
спешились, спрыгнул с коня и встретил их «с рас­
простертыми объятиям». Кроме Лонгвилля и марша­
ла д’Омона, там был граф Суассон, который о тсу т ­
ствовал в Сен-Клу 2 августа и теперь мог присягнуть
своему кузену. Весь вечер король нарочито долго и
подробно рассказывал о своих подвигах и о битвах, в
которых прибывшие не участвовали. Это был им урок.
ШТУРМ ПАРИЖСКИХ ПРЕДМЕСТИЙ

После прихода подкреплений королевские войс­
ка насчитывали 18 000 человек. Положение Беарнца день ото дня улучшалось. Первое столкновение с
Майенном закончилось в его пользу — теперь Дьепп
333

Ж ан.-^1ьвр Ъаблон.

сможет и впредь принимать английскую помощь. В
этих условиях планы, выработанные в конце лета,
могли быть реализованы, но при этом основной це­
лью оставался Париж. Хотя убийство Генриха III и
заставило отложить осаду на более поздний срок, все
равно она оставалась решающей операцией, так как
именно она позволит покончить с распрями и закре­
пить власть короля над Францией. В конце августа
Генрих IV еще собрался отправиться на Луару пос­
ле окончания нормандского наступления. В октябре,
с приходом осени, уже нельзя было терять драгоцен­
ного времени, тем более, что потерпела неудачу еще
одна попытка заключить мир. Майенн отбыл в Пи­
кардию домогаться помощи у испанцев. И посколь­
ку он задержался в Амьене, следовало попытаться
его опередить. Губернатору Санлиса МонморансиТоре был отдан приказ взорвать все мосты, чтобы
задержать продвижение Майенна, тогда как королев­
ская армия ускоренным маршем вышла из Дьеппа.
Продвигаясь без привалов, она 20 октября была в
Манте, 29-го — в Сен-Клу и Медоне.
Весть о сражениях при Арке распространилась по
всей стране, но освещалась по-разному. Королевские
сообщения трубили о полной победе. Сведения, рас­
пространяемые Майенном, сообщали о «поражении
и бегстве короля Наваррского», о предполагаемой
смерти Шатильона и Конти. Согласно этим сообще­
ниям, в Париж скоро доставят связанным «этого Бе­
арнца», «этого ублюдка Жанны д’Альбре», и зеваки
уже арендовали окна улицы Сент-Антуан, чтобы ви­
деть, как его повезут в Бастилию. В Бордо прошел
слух о его смерти, и испанский посол сообщил об
этом в Рим.
334

У е н р и х . IV

Когда 31 октября парижане увидели приближаю­
щуюся армию короля, их постигло жестокое разоча­
рование. Они думали, что избавились от страхов, а
выяснилось, что снова нужно готовиться к защите
столицы. Несмотря на мнение авторитетных людей,
парижане решили оборонять город, включая предме­
стья. А предместья левого берега были защищены не­
глубоким рвом под названием «Траншея». Это реше­
ние сыграло на руку Генриху IV, так как траншею
трудно было удержать под огнем артиллерии, и как
только защитники отступят, осаждающие смогут
воспользоваться замешательством и проникнуть за
крепостную стену Филиппа Августа, единственное
сильное укрепление левого берега.
Развитие событий не совсем совпало с планами
Генриха IV. Разделив пехоту на три корпуса, он по­
дошел к городу с Юга. Бирон должен был атаковать
предместья Сен-Марсель и Сен-Виктор, д’Омон предместья Сен-Жак и Сен-Мишель, Шатильон и Ла
Ну — предместье Сен-Жермен. Каждый пехотный
корпус сопровождало две пушки и две кулеврины,
отряд пеших дворян и кавалерийский эскадрон под
командованием короля, Суассона и Лонгвилля. Бой
начался в предрассветном тумане, 1 ноября. Несмот­
ря на неожиданную атаку, городское ополчение стой­
ко оборонялось и, не отступив ни на пядь, было на­
голову разбито королевскими войсками. Предместья
взяли с боя одно за другим, но большой кровыо —
только на перекрестке улицы Турнон насчитали сот­
ни убитых горожан.
Как и следовало ожидать, парижане попытались
вернуться в город, а роялисты, в свою очередь, реши­
ли воспользоваться суматохой, но потерпели неуда­
335

Ж сгн-^1ьер Ъ а б х о н

чу. Ворота Сен-Жермена, хотя и поврежденные пе­
тардой, были вовремя закрыты. Ла Ну, прыгнувший
на коне в Сену, чтобы обогнуть Йельскую башню,
чуть не утонул. В предместье Сен-Жак ситуация
была более благоприятной —в шесть часов утра Ген­
риха встретили там возгласами «Да здравствует ко­
роль!» Падая с ног от усталости, он рухнул на охап­
ку свежего сена в особняке Пти-Бурбон, тогда как его
войска начали грабить город. Он не смог бы этому
помешать, даже если бы захотел, так как давно уже
не платил им жалованья. Самое большее, что он смог
сделать, когда проснулся, это запретить грабить го­
рожан 1 ноября, в День Всех Святых, а в церквах рас­
порядился отслужить мессу в честь праздника. По­
том прозвучал сигнал к штурму, поскольку поступи­
ло сообщение о близости врага.
Майенн выступил в поход, выслав вперед кавале­
рию под командованием герцога Немурского. Не­
смотря на приказ Монморанси-Торе, мост через Уазу
был не полностью разрушен, и за несколько часов
саперы его восстановили. В три часа пополудни гер­
цог Немурский был уже в Париже. Второй штурм
также не удался. Королю удалось захватить только
предместья. Майенн с армией вошел в город, и Ген­
рих вынужден был временно прекратить военные
действия. Зная Майенна, он понимал, что герцог не
отважится на сражение в сомкнутых боевых поряд­
ках, и ждал его в Пре-о-Клерк все утро 3 ноября.
Потом дал приказ о снятии осады. По дороге на Юг
он взял Лина и Этамп.
После военных действий, продолжавшихся свыше
двух месяцев, не было никакой возможности сохра­
нить весь личный состав столь многочисленной ар­
336

Г енрих IV

мии. Дворяне были отпущены, Лонгвиль и Ла Ну
вернулись в Пикардию, Живри — в Иль-де-Франс,
Омон — в Шампань. Король оставил только наемные
войска и отошел в сторону Луары на зимние кварти­
ры. Его путь лежал через мятежную столицу его на­
следственных владений Вандом. 20 ноября он взял
его штурмом, приказав обезглавить губернатора и по­
весить францисканского монаха, призывавшего к со­
противлению. Потом направился в свой добрый го­
род Тур.
ТУРСКАЯ ПАУЗА

Вот уже год Франция была «Турским королев­
ством», как она была при Карле VII во время Столет­
ней войны «Буржским королевством». В город эваку­
ировались члены парижских палат, которым претили
незаконные действия Лиги, среди них 200 членов па­
рижского Парламента во главе с его первым президен­
том д’Лрле. Турский'парламент признал нового коро­
ля и зарегистрировал декларацию Сен-Клу. Когда
Генрих появился на заседании, он был встречен бур­
ными овациями, то же произошло в Счетной и других
палатах. Население также выказало ему свое располо­
жение, и даже турское духовенство сочинило в его
честь песню из 34 куплетов. Вот первый из них:
Воспоем же Генриха, короля своего.
Все духовенство славит его.
Он жаждет мира для всей страны.
Да будет успешна его страда,
Чтоб лилии более никогда
Не были кровью обагрены.
337

Ж а н -^ь ер Ъ абхон

Верный своей клятве, Генрих распорядился на­
чать посмертный судебный процесс над Жаком Кле­
маном, чтобы отомстить за смерть своего предше­
ственника. Среди 400 пленных парижан, которых он
таскал за собой после неудавшейся осады, находил­
ся приор доминиканцев. Отец Бургуен, вероятно,
подстрекал монаха к цареубийству, во всяком слу­
чае он произнес с амвона похвальное слово в его
честь после покушения в Сен-Клу. Доминиканец
был приговорен к смертной казни, четвертован, тело
его было сожжено, а прах развеян по ветру. Возмез­
дие должно быть устрашающим, ибо Генриха по­
всюду окружали враги. Даже в роялистском Туре,
два месяца без малого тому назад был раскрыт за­
говор. Бывший губернатор города дю Вержье за­
мыслил поднять народ, схватить роялистских вож­
дей и открыть ворота лигистским войскам марша­
ла Ла Шатра.
Трудно переоценить опасность заговора. Он по­
ставил бы под угрозу существование правительства,
которое находилось в Туре со 2 августа. Король про­
должал вести кочевую жизнь и не мог подвергать
своих советников превратностям войны. Наряду с
Парламентом и Счетной палатой, в Туре заседал
Королевский совет, представляющий администра­
тивную власть во время смут. Он заседал под пред­
седательством двух прелатов, кардинала Вандома и
кардинала Ленонкура. Первому, кузену Генриха IV,
была доверена государственная печать королевства.
Для текущих дел и исполнения своих поручений
Генрих IV сохранил штат государственных секрета­
рей своего предшественника. Финансами продолжал
заправлять маркиз д’О. Тур был также центром роя­
338

Г е н р и х IV

листской агитации: печатных изданий и гравюр, рас­
пространяемых по всей Франции.
Новости из Франции были разными. Лига проч­
но укрепилась в некоторых регионах, остальные под­
дались роялистской пропаганде. Конечно, определя­
ющей была позиция наместников. Наместники Бер­
ри, Бурбонне, Ла Марша и Лимузена стали на сто­
рону Генриха IV. Парламент Ренна перешел в лагерь
роялистов, вопреки экстремистской позиции губер­
натора Меркера, а может быть, именно из-за нее, так
как его в городе недолюбливали. Парламент Бордо
все еще колебался. Парламент Гренобля оставался
лигистским, но тем не менее отверг притязания на
корону герцога Савойского. В других местах ситуа­
ция была неясной, например, в Провансе. В Ланге­
доке Монморанси поддерживал Генриха IV, но ту­
лузский парламент упорно его не признавал. В Санлисе был раскрыт заговор ремесленников против
роялистов. Итог первых месяцев царствования был
неутешительным.
В этих неблагоприятных условиях не могло быть
и речи о созыве Генеральных Штатов. Для достиже­
ния победы оставалось только завоевывать популяр­
ность крупными военными действиями, активизиро­
вать обработку общественного мнения и искать до­
полнительную помощь как у дворянства, так и у ино­
странных друзей. Уладив несколько неотложных дел,
король снова отправился на войну. Турская пауза
длилась одну неделю.
Поскольку бассейн Сены оставался ненадежным,
если не полностью враждебным, Генрих выбрал для
своей стратегической базы долину Луары. 2 декабря
он взял Ле Ман, 10 октября распахнул свои ворота
339

Ж а н -Slbep Ъаблон.

Лаваль. Лавальское духовенство, как и турское, уст­
роило королю овацию. Это доказывало, что присо­
единение духовенства нарастало при содействии
двух кардиналов из Королевского совета. Король
был вознагражден за свои усилия вести политику
терпимости и всепрощения. Он приказал также ува­
жать католическую религию, охранять жизнь и соб­
ственность служителей церкви и вернул епископские
престолы умеренным прелатам, которые были изгна­
ны лигистами. Эту политику он вел почти в одино­
честве и вопреки неодобрению гугенотов из своего
окружения. Их упреки его тяготили, и он в ноябре
признался в этом Морнею, одному из немногих, кто
был в этом вопросе с Генрихом солидарен. А недо­
вольство уже давало о себе знать.
В Сен-Жан-д’Анжели протестантское собрание
прислушалось к голосам сепаратистов. Под предло­
гом «неуверенности в крепости моей веры» (это сло­
ва Генриха) оно решило выбрать нового покровите­
ля Протестантстой церкви. Для Генриха было бы
крайне опасно, если б гугеноты ушли с его службы,
оставив его наедине с новым окружением. Все гуге­
ноты Франции пристально следили за его действи­
ями. Их можно понять: ведь никогда его положение
не было столь двусмысленным. Хоть он и присут­
ствовал на причащениях и проповедях, все знали, что
он пообещал созвать собор и выслушать наставления
католических богословов. А это уже попахивало от­
речением от протестанства. Только война могла на
время заставить гугенотов забыть об этой неопреде­
ленности во имя борьбы с общим врагом, но далее
самые истовые французские кальвинисты понимали,
что эта война не принесет им никакой выгоды. Впро­
340

У е н р и х IV

чем, к кому им было примкнуть в 1590 г.? Создание
третьей силы было нереальным, так как нельзя было
рассчитывать на то, что все старые боевые товарищи
отступятся от короля.
В Лавале к королю присоединился последний из
его кузенов Бурбонов, принц Домб, сын герцога Мон­
пансье; он привел с собой часть бретонского дворян­
ства. С этим новым пополнением король догнал Бирона, которого он выслал вперед в Алансон. Целью
Генриха было возобновление военной кампании в
Нормандии, прерванной прошлой осенью. Направля­
ясь в Руан, он по пути взял Аржантон, Дом, Рон, Фалез, Байе, Лизье, Понт-Одемар, Пон-л ’Эвек, Онфлер.
Почти вся Нормандия оказалась в его власти, и он на
каждом этапе посылал победные сводки. «Господь
продолжает осыпать меня своими милостями, — пи­
сал он Коризанде, — как Он это делал и до сих пор. Я
взял город Лизье, стреляя из пушек только ради заба­
вы. И скажу вам, что Господь настолько милостив ко
мне, что в моей армии, которая растет с каждым днем,
почти нет болезней и сам я никогда не был так здо­
ров и никогда не любил вас так, как сейчас».
БИТВА У ИВРИ

Пока Генрих давал передышку своему войску на
Луаре, Майенн делал то же самое на Сене. На 15 ян­
варя был назначен сбор всего лигистского дворян­
ства, и в феврале взятые королем города снова пере­
шли в руки противника: Венсенн, Понтуаз и Пуасси. После осады Мелана Майенн двинулся навстре­
чу королевским войскам, сражение произойдет у
Иври. Это был второй акт.
341

Ж .ан.-^1ьер 1 Шаблон

Озабоченный лигистским продвижением, которо­
го он одновременно опасался и хотел, Генрих IV пре­
рвал нормандскую кампанию, как только узнал, что
Майенн осадил Мелан, то есть готовился перейти на
правый берег Сены. Король поручил Монпансье с ча­
стью армии продвигаться дальше, а сам повернул на­
зад. Он вернулся на Сену и вергнул захваченное лигистами. Чтобы помешать контрнаступлению, он
решил оставаться на месте. Подступы к Нормандии
были заблокированы войсками, рассредоточенными
в долине рек Эр и Вегр. Сам король осадил страте­
гически важный город Дре. Этот момент Майенн
счел подходящим для наступления и форсирован­
ным маршем направился к городу.
Узнав об этом, Генрих IV немедленно снял осаду и
отошел к Понанкуру со всей армией. Он понимал, что
столкновение произойдет в скором времени, и ему
нужно самому выбрать место битвы, пока противник
не оттеснит его на невыгодную позицию. 12 марта
Майенн вошел в долину Эра, думая, что преследует
беглеца. Так как он увидел перед собой лишенную
защитников местность, то решил, что сможет расчис­
тить подступы к Парижу и вернуться в Южную Нор­
мандию. В Нонанкуре же готовились к сражению.
13 марта король дислоцировал армию между де­
ревнями Фуркренвилль, где была его штаб-кварти­
ра, и Бастиньи. Деревня Иври, по названию которой
будет названа победа, находилась напротив, на бере­
гу Эра. Появился Майенн, все еще считая, что пре­
следует отступающего противника, и натолкнулся на
вражескую армию.
Сражение началось на следующий день, 14 марта.
Королевская армия, как всегда, выстроилась в со­
342

У ен р и зс IV

мкнутом боевом порядке, каждый кавалерийский эс­
кадрон был подкреплен пехотными полками. Король
провел часть ночи, проверяя сторожевые посты, уточ­
няя особенности местности, выполняя, по словам
д’Обинье, «функции унтер-офицера». Потом он два
часа поспал на соломенном тюфяке. Чувство личной
ответственности возрастало у него с каждым сраже­
нием. «Вы поставили на карту свое королевство», —
скажет ему на следующий день Морней. Конечно, он
был игроком, но все более и более внимательно под­
считывающим свои козыри.
Когда рассвело, он существенно изменил боевой
порядок, сообразуясь с погодными условиями. Ар­
мия немного переместилась, чтобы стать спиной к
солнцу и ветру, гнавшему пушечный дым. После
молитвы Беарнец обратился к своим солдатам: «Дру­
зья мои, Бог за нас, там наш враг, здесь ваш король,
высматривайте мой белый султан, вы его обнаружи­
те там, где дело идет к победе и славе!»
Майенн начал сражение, бросив вперед легкую ка­
валерию, которую тут же потеснил маршал д’Омон.
Но вслед за этим немецкие рейтары по недоразуме­
нию смешались с пехотой герцога Монпансье, что
вызвало смятение в королевском войске. Как и в пре­
дыдущих сражениях, первая схватка складывалась
не в пользу короля. Казалось, поражение неминуемо.
Получивший четыре раны Рони выбрался из свалки
и укрылся под грушевым деревом, уже ни на что не
надеясь. Но король взял себя в руки и бросился в
гущу сражения, увлекая за собой свою кавалерию.
Королевский султан сыграл тогда свою историчес­
кую роль. Его белые перья послужили сигналом к
новой атаке. Король стрелой промчался сквозь ряды
343

Ж а н -^1 ь вр Ъ а б л о н

вражеской армии и остановился далеко позади, там,
где сейчас стоит памятная стела. Эффект внезапно­
сти сыграл свою решающую роль. Вражеская кавале­
рия обратилась в бегство, и Майенн трижды безус­
пешно пытался остановить бегущих. Одни утонули,
переплывая через Эр, а те, кто добрался до противо­
положного берега, в панике продолжали бежать. Вся
пехота Майенна оставалась на поле боя, но солдаты,
лишившиеся командиров, не были способны к сопро­
тивлению. Победа была еще более впечатляющей,
чем при Арке. Враг потерял 6000 убитыми — огром­
ная цифра по тем временам, —тысячи попали в плен,
было захвачено сорок знамен и вся артиллерия. Ус­
пех был полным. Еще один раз, и теперь уже в откры­
том поле, королевская армия победила врага, несмот­
ря на его численное превосходство. Тогда как в ла­
гере противника царило уныние, Генрих IV торже­
ствовал победу. Во все дружественные страны
полетели депеши, но в суматохе забыли о королеве
Англии, которая, естественно, обиделась. Было рас­
пространено официальное коммюнике: «Господь по
своей милости дал мне то, чего я больше всего желал:
победу над врагами». Помощь Всевышнего была луч­
шим оправданием действий Генриха. «Его Величе­
ство был во главе своего эскадрона, в первых рядах
которого находились принцы, графы, кавалеры орде­
на Святого Духа и дворяне первых семей Франции».
Родилась новая песня:
Генрих —первейший король среди всех.
С ним побратался навеки успех...
Авторство одного благодарственного гимна Госпо­
ду приписывалось самому Генриху:
344

’J e n p u x . IV

О Господи, на радость всей земли
Посланца своего нам ниспошли.
Пусть снизойдет он в дивной колеснице
С небесных высей, из-за облаков,
Чтоб поразить Твоих, Господь, врагов
Мечом, что молнией горит в его деснице.
Многочисленные сочинители прославляли коро­
ля, потомка Людовика Святого, признанного своими
подданными благодаря его подвигам во имя родины.
Генрих стал олицетворением Франции. Есть ли луч­
шее доказательство правоты его дела, чем видеть его
среди древней знати в сопровождении «двух тысяч
дворян, с ног до головы закованных в латы, горящих
желанием послужить своему королю и отечеству»?
И неизвестный автор заканчивает: «Воюют не стена­
ми, а мужами». Намек ясен. Париж надеется на свои
стены, но долго ему не продержаться.
В ознаменование победы было выпущено большое
количество медалей. На лицевой стороне король
изображен как император, в лавровом венке, поверх
доспехов наброшена львиная шкура. Такое же изоб­
ражение было воспроизведено позже, но на оборот­
ной стороне воинские символы уступают место бу­
коликам Вергилия: пахарь идет за плугом, влекомым
двумя быками. Латинская надпись гласит: «Мир раз­
гоняет тучи на земле, подобно солнцу — на небе».
В тот же день, когда закончилась битва у Иври,
роялисты в ста километрах оттуда одержали еще
одну викторию. Затем последовала целая серия но­
вых побед. В Либурне жители встретили роялистов
возгласами «Да здравствует король!» Парламент
Бордо наконец принял решение признать короля.
345

Ж а н - J lb e p 1 х г 6 л о н

Генрих приблизился к Парижу. Заставит ли приза­
думаться столицу его триумф?
БЛОКАДА СТОЛИЦЫ

Парижане не стали благоразумнее, чем за четыре
месяца до этого. В столице продолжали циркулиро­
вать ложные слухи и даже появилось фальшивое
письмо Генриха IV к королеве Елизавете Англий­
ской, новой Иезавели, где он пишет ей о мерах, ко­
торые намерен предпринять, чтобы обратить всех
французов в протестантство. Город превратился в
настоящую цитадель католицизма. Король неодно­
кратно пытался решить дело миром, но, убедившись
в тщетности своих усилий, начал осаду Парижа.
Поскольку из-за малочисленности своих войск он
не мог ни полностью оцепить весь город, окружен­
ный толстыми стенами, ни взять его штурмом, ему
оставалось только одно средство: голод. При каж­
дом продовольственном кризисе последних лет го­
родские власти ввозили продовольствие, но запасы
были незначительными, поэтому следовало только
подождать, пока они иссякнут, и помешать их по­
полнению.
Для «доброго короля», заботящегося о благе бед­
ного люда, это было ужасное решение. Ведь он обре­
кал на бедствия самый большой город Запада, ради
того, чтобы завладеть им. Неизвестно, кто подсказал
ему этот план. С другой стороны, нельзя усомнить­
ся в искренности всех свидетельств его заботы о на­
роде, содержащихся в его письмах и речах. Но факт
есть факт. Объяснение, возможно, кроется в его скеп­
тицизме. Как и Монтень, он не мог принять религи­
346

г
J ~ e n p u x IV

озного фанатизма. Вера, призывающая к мучениче­
ству, была недоступна его пониманию, в его глазах
эти «ревностные католики», готовые отдать свою
жизнь за религию, были потерявшими разум изуве­
рами, сбитыми с толку интриганами и возмутителя­
ми спокойствия.
Но какими бы ни были парижане, с его точки зре­
ния, безумцами, они вынуждены будут подчиниться
своим природным инстинктам. Как только заявит о
себе пустой желудок, как только бездомные начнут
умирать на улицах, а дети плакать, их фанатизм, как
он полагал, растает, как лед во время оттепели. Дей­
ствительность его жестоко обманет. Ужас перед ли­
шениями, страх перед голодом, болезни и смерть не
сломят дух парижан. Такой реакции он не предвидел,
она не соответствовала ни его опыту, ни его умствен­
ному складу.
Экономическая блокада началась с взятия 1 апре­
ля Корбся, через который по Сене доставляли про­
довольствие. Потом король занял Мелен, Бре и Монтеро, города на Марне и Уазе. Живри преградил до­
роги из Бургундии и Лиона. После этой первой опе­
рации король сжал кольцо вокруг столицы, овладев
с 9 по И апреля мостами из Сен-Клу, Пуасси, Мелона, Сен-Мора и Шараитона. Чтобы преградить
путь судам с продовольствием и дать проход армии,
у Каррер-сюр-Сен был возведен понтонный мост.
Под конец король начал дислоцировать свои части.
Предыдущий опыт показал, что атаковать с левого
берега было большой ошибкой, так как город сохра­
нял связь с Севером, а именно с Севера и приходила
помощь. На этот раз Беарнец занял правый берег. Он
разместил штаб-квартиру у Монмартра и распреде­
347

Ж а н -ф ь е р Ъаблон.

лил войска по соседним населенным пунктам. Бата­
рея тяжелых орудий сначала разместилась напротив
ворот Монмартра, чтобы разрушить их прицельной
стрельбой, два легких артиллерийских орудия уста­
новили на вершине холма, а два других — на Монфоконе, у подножья знаменитой виселицы, чтобы
произвольно обстреливать город, держа в страхе на­
селение.
Майенн известил короля Испании о том, что го­
товится новая осада: «Что меня больше всего волну­
ет, так это Париж, против которого враг бросит все
свои силы». Но его отношение к Филиппу II было
неодназначным. Он оставался сторонником Карла X
Бурбона и именно благодаря кардиналу был назна­
чен наместником. Поэтому он попросил парламенты
лигистских городов снова утвердить его в этой долж­
ности. Но члены Парижского Парламента пошли еще
дальше и обсудили возможность назначения протек­
тора королевства, считая, что наместник не облада­
ет достаточной властью. Делегаты от шестнадцати
кварталов Парижа, которых сокращенно называли
«Шестнадцать», в декабре предложили кандидатуру
короля Испании. Майенн ловко увернулся от удара,
предложив назначить папу, которого он не так опа­
сался. Одновременно наместник объявил о созыве в
феврале Генеральных Штатов в Лиможе. Он созвал
также в Сен-Дени военный совет, на котором присут­
ствовали испанский посол, папский легат и лотарин­
гские принцы. Майенн предложил им остаться в
осажденном городе, тогда как сам он займется орга­
низацией армии, прибегнув к помощи иностранцев
и объявив новый призыв среди французских лигистов. Этот последний источник вскоре иссяк. За пять
348

Ген р их.

IV

с половиной месяцев он наберет всего лишь 5 0006 ООО человек.
Его брат, герцог Немурский, талантливый двадца­
тидвухлетний полководец, был назначен комендан­
том Парижа. Он быстро пополнил запасы продоволь­
ствия, но запасы пшеницы и вина позволяли продер­
жаться не более месяца. Герцог пополнил также лич­
ный состав своих войск 1500 ландскнехтами, 1500
швейцарцами и аркебузирами и городским ополчени­
ем по 3 000 человек от каждого квартала, что в общей
сложности составляло 43 000 горожан. В июле он при­
казал взять на учет всех годных к военной службе
мужчин от семнадцати до шестидесяти лет. Городские
власти распорядились, чтобы в двадцать четыре часа
покинули город крестьяне, прибывшие с сельскохо­
зяйственными продуктами, а также все бродяги; но
приказ, отданный 2 июня, не был выполнен. 30 000
иждивенцев остались на содержании города.
Королевская армия по сравнению с парижским
гарнизоном была малочисленной: 13 000 солдат. Но
даже если бы она смогла успешно провести штурм,
король не рискнул бы ввести свои войска в город из
опасения, что они растворятся среди населения. Ос­
тавалось только экономическое и моральное давле­
ние, но это было оружие замедленного действия, что
давало Майенну время организовать сопротивление.
Однако у Генриха IV не было другого выхода, так как
Париж оставался первостепенной целью, настоящим
ключом от королевства.
Окружение началось 7 мая, в тот самый день, ког­
да Сорбонна еще раз предала анафеме осаждавших и
пообещала мученический венец всем, кто умрет на
боевом посту. Монахи и священники организовали
349

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

вооруженное ополчение из 1200 человек, чтобы стать
во главе прихожан и повести их в новый поход про­
тив неверных. Казалось, само небо благословило их
усилия. 12 мая парижане отразили атаку на предме­
стья Сен-Мартен и Сен-Дени. Окрыленные успехом,
осажденные торжественной процессией прошли по
улицам города во главе с монахами из ордена капу­
цинов и фельянов. В соборе состоялась церемония
принесения клятвы, каждый обязался отказать в по­
виновении еретику и отдать жизнь во имя защиты
религии и города.
Через месяц наступил настоящий голод, и париж­
ская буржуазия, состоявшая в большинстве из «по­
литиков», стала роптать, осуждая радикалов. Генрих
посчитал, что наступил подходящий момент обра­
титься «к жителям нашего города Парижа» (15 ию­
ня). Он пообещал им свою милость и любовь и обя­
зался не преследовать за веру, если они его впустят в
город. Призыв остался безответным, и тогда он в те­
чение трех дней обстреливал город из пушек, а 19 ию­
ля захватил Сен-Дени.
Его армия значительно возросла за счет пополне­
ния из провинций. У него уже было около 25 ОООсол­
дат, из них 3500 дворян. В ночь на 27 июля под ко­
мандованием короля начался штурм по всем направ­
лениям. Были взяты все предместья правого берега,
армия сооружала земляные валы, возводила барри­
кады, обстреливала из пушек ворота и стены, чтобы
преградить доступ к ним защитникам, но все усилия
разбились об ожесточенное сопротивление парижан.
Уступать они явно не собирались.
Начался страшный август 1590 года. Продоволь­
ствие закончилось. В богатых домах еще оставались
350

Тенрих.

IV

запасы, но люди скромного достатка голодали. Вме­
сто пшеничного хлеба в пищу употребляли отруб­
ной, но вскоре и он исчез. Хлеб начали печь из чего
попало. По словам герцогини Монпансье, люди со­
бирали на кладбищах кости, толкли их и пекли из
них хлеб. «Те, кто его ел, умирали, — писал Пьер де
Л ’Этуаль — мне дали один такой кусочек, и я его
долго хранил». Что касается мяса, то начали с ло­
шадей, затем стали есть ослов, потом перешли к
собакам, крысам и мышам. «Ландскнехты, люди
бесчеловечные и дикие, стали охотиться за детьми
и съели троих». Вскоре «бедному народу» пришлось
есть шкуры животных, изделия из кожи, траву и
свечи.
Не все безропотно переносили бедствия. По ини­
циативе нового президента парламента Барнабе
Бриссона образовалась пацифистская партия. 27
июля и 8 августа эта группа собрала во дворе Двор­
ца Правосудия толпу, которая кричала: «Хлеба или
мира!» Совет Шестнадцати не собирался уступать
капитулянтам, и манифестацию разогнали силой, а
тех, кто громче всех кричал, повесили.
И тем не менее даже среди лигистских властей
были люди, пытавшиеся вести переговоры. Несмот­
ря на клятву в Соборе Парижской Богоматери,
ярый лигист, епископ Лиона д’Эпинак и известный
политик епископ Парижский отправились к Генри­
ху IV в аббатство Сент-Антуан-де-Шам. Их послал
к «королю Наваррскому» совет, собравшийся во
Дворце Правосудия, чтобы просить его «вступить
на путь умиротворения всего королевства». Потом
ту же просьбу они должны были передать герцогу
Майенну. «Постойте, — воскликнул Генрих IV, —
351

Ж а н -Jlbep Ъ аб ло н

если я только король Наваррский, то усмирить
Францию и Париж не в моей власти. И хотя мне не
по душе такое умаление моего сана, я не буду этот
вопрос обсуждать. Знайте, что я превыше всего же­
лаю видеть свое королевство спокойным. Я люблю
столицу, как свою старшую дочь, и хочу ей добра,
но пусть она признает королем меня, а не герцога
Майенна или Филиппа II». Оба прелата довели до
его сведения, что город будет защищаться до конца,
но истинное их намерение заключалось в том, что­
бы отсрочить решительный штурм и тем самым
дать возможность подойти вспомогательным войс­
кам. Король не дал себя провести, он прекрасно все
понял, но не мог допустить, чтобы говорили, будто
бы он отказался от переговоров и проявил бесчело­
вечность по отношению к своим подданным пари­
жанам. 20 августа он разрешил покинуть город жен­
щинам, детям, школярам, а потом и всем, кто этого
хотел. Из аристократической солидарности он при­
казал также снабдить продовольствием принцев.
Эти решения, продиктованные чувством сострада­
ния, а может быть, и дальновидностью, не понрави­
лись королеве Англии. Она сочла это большой ошиб­
кой, так как у врага сократилось число лишних ртов,
и будет долго еще упрекать в этом своего союзни­
ка. Она никогда не проявила бы подобной слабос­
ти по отношению к бунтовщикам.
Испания избрала новую тактику. Поскольку Май­
енн потерпел ряд поражений и допустил много оп­
лошностей, войсками, обещанными лигистам, дол­
жен впредь руководить испанский штаб, а точнее,
герцог Пармский Александр Фарнезе, испанский
наместник Нидерландов. Фарнезе был величайшим
352

J енрих IV

полководцем того времени. Он доказал свои воен­
ные и политические способности, укрепив власть
испанцев в Нидерландах. Но несмотря на свои со­
рок четыре года, он был больным человеком, пред­
чувствующим приближение смерти. Зная о боль­
шом значении, которое его государь придавал собы­
тиям во Франции, он решил добросовестно выпол­
нить свой долг, но не рисковать своей репутацией
в битвах с сомнительным исходом. Этот внук импе­
ратора Карла Пятого был вдумчивым тактиком,
долго готовящим каждую операцию, чтобы добить­
ся гарантированного успеха, и никогда не отклонял­
ся от своих планов. Для Генриха IV, склонного к
внезапным озарениям и стремительным действиям,
Александр Фарнезе был опасным противником.
До сих пор выполнить волю своего короля герцо­
гу Пармскому мешали болезнь и мятежи в Нидер­
ландах. Наконец 13-тысячная испанская армия тро­
нулась в путь. 15 августа она соединилась с войска­
ми Майенна. Вражеская армия приближалась к Па­
рижу. 22 августа ее авангард был замечен неподалеку
от Сен-Клу.
СНЯТИЕ БЛОКАДЫ

Королевский совет разошелся во мнениях по по­
воду дальнейших действий. Ла Ну предлагал не
удаляться от Парижа, чтобы не лишаться преиму­
ществ, достишутых блокадой. На его взгляд, нуж­
но было выждать, пока враг приблизится к пересе­
ченной местности, к реке или лесу, и там застать его
врасплох и разбить. Тюренн согласился с этим пла­
ном. Маршал Бирон, наоборот, советовал идти на12. генри»iv

353

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

встречу противнику и атаковать его там, где он на­
ходится, что было бы равносильно снятию осады.
Позже маршала упрекали за то, что он умышленно
дал скверный совет, чтобы отомстить королю, кото­
рый все еще не отдал ему графство Перигор, обе­
щанное 2 января 1589 г.
Мнение Бирона возобладало. Армия снялась с ла­
геря и пошла на Северо-Восток. В ночь с 29 на 30 ав­
густа король покинул свою штаб-квартиру в Шайо.
Он собрал свою 25-тысячную армию в долине Бон­
ди и 31 августа двинулся навстречу врагу. Он был
убежден, что предстоит третья великая битва. Если
он победит союзные войска, Париж упадет в его
руки как спелый плод. В тот лее вечер он описал
свои переживания маркизе де Гершвилль, любви
которой он в то время добивался: «Моя повелитель­
ница, я пишу вам эти строки накануне сражения.
Исход его в деснице Господа, который уже распоря­
дился, дабы случилось то, что должно случиться, и
то, что он считает нужным для своей славы и блага
моего народа. Если я проиграю битву, вы меня никог­
да не увидите, я не из тех, кто бежит или отступает.
Но заверяю вас, что если я буду умирать, моя пред­
последняя мысль будет о вас, а последняя — о Боге,
которому я вас препоручаю, как впрочем, и себя са­
мого». Дотоле он еще не писал о возможности своей
смерти.
Но сражения не будет. Узнав о приблилсении Ген­
риха, Фарнезе и Майенн, которые шли вдоль по те­
чению Марны, укрылись за небольшим болотом.
Фарнезе знал о численном превосходстве королев­
ских войск, так как наблюдал за ними с холма, и ре­
шил не ввязываться в бой. Ему поручили освободить
354

Г е н р и х IV

1111риж и обеспечить пополнение запасов продоволь<гния, остальное же — ненужный риск. Генрих IV
лцетно несколько раз пытался навязать ему сраже­
ние. Он хотел выманить кабана из чащи, где тот за­
тмился, но Фарнезе так и не вышел из своего убежи­
ща. Позже при первом же удобном случае он тайно
ускользнул оттуда. 6 сентября его войско украдкой
двинулось к Марне, переправилось через реку по
наспех сооруженному мосту и напало на Ланьи. Опе­
рация была проведена так ловко, что Генрих IV не
смог помочь городу. 7 сентября Ланьи капитулиро­
вал. А именно этот город контролировал речные пе­
ревозки по Марне.
Обманутые в своих надеждах па сражение, кото­
рого они с нетерпением ждали, дворяне один за дру­
гим попросили разрешения удалиться. Армия распа­
лась за несколько дней. 11 сентября король вынуж­
ден был распустить оставшуюся часть личного соста­
ва. Когда он расставил в соседних с Парижем городах
гарнизоны, у него осталось так мало солдат, что он
не смог помешать Фарнезе захватить Сен-Мор, Корбей и Шарантон.
За две недели тщательно подготовленное для бло­
кады войско прекратило свое существование. 30 ав­
густа в Париж прибыл первый обоз с продовольстви­
ем. Фарнезе сразу же после окончания своей миссии
благополучно покинул Францию через Пикардию,
несмотря на беспрестанные налеты роялистов и
враждебность крестьян. Заканчивался 1590 год. Ка­
залось, Арк и Иври ничего не дали. Король остался
там же, где был 2 августа. О предел унижения! Па­
рижане, которым удалось в одиночку защититься от
своего короля ценой героически перенесенных ужас­

Ж а н -ф ь е р Ъ аблон.

ных страданий, одержали последнюю победу. 19 ян­
варя 1591 года провалилась попытка нескольких пе­
реодетых мельниками дворян открыть ворота горо­
да. «Мучной день» преисполнил радостью и гордос­
тью участников сопротивления, его сохранили в па­
мяти как одну из героических дат лигистского
календаря.
В то воскресенье —с нами Бог! —
Умишком небогатый,
Не смог застигнуть нас врасплох
Наш королек рогатый...

Глава седьмая
БУРЯ
1591-1592

1590 год не принес удачи ни Генриху IV, ни
Лиге. Он даже преумножил всеобщее замешатель­
ство, страна жила в ожидании и страхе перед новы­
ми испытаниями. Две смерти снова поставили под
вопрос маневры Лиги по поводу выбора наследника
короны. 9 мая умер так называемый Карл X, старый
кардинал Бурбонский. Если его жизнь во мраке тю­
ремной камеры не имела большого значения, то его
смерть могла вызвать раздоры из-за престолонасле­
дия и увеличить число претендентов. Как только
стало известно о его болезни, Сорбонна снова под­
твердила, что король Наваррский лишен права на­
следования и следует продолжать сопротивление.
Кардинал Вандомский, сопровождавший останки
своего дяди в Галльон, решил, что именно он имеет
право наследовать покойному. 15 мая эта новость
дошла до Парижа, совпав с началом блокады, а через
несколько дней до Перроне, где находился герцог
Майенн. Вопрос о короне был временно отложен, так
357

1
Ж а к -Jlb ep Ъ а б х о н

как все Бурбоны, единственные потомки Людовика
Святого, находились в лагере Беарица — и протес­
танты, и католики.
Следующим умер другой старец, другой прелат —
папа Сикст V. Гневливый наместник Святого Петра
менял свое отношение к Генриху IV по мере того, как
возрастали испанские притязания на господство. Он
отказался отлучить от церкви присоединившихся к
королю католических дворян, а также поднять нало­
ги всего европейского духовенства, чтобы финансиро­
вать крестовый поход против Беарнца. Сикст V отка­
зался также предоставить Лиге денежную помощь и
согласился принять в качестве посла еретика, герцо­
га Люксембургского. Что касается его легата в Пари­
же, который превысил свои полномочия, то он при­
грозил отрубить ему голову, если тот немедленно не
покинет Париж и не присоединится к роялистским
кардиналам в Туре. Он умер 27 августа 1590 года. Его
внезапная смерть была слишком уж на руку Филип­
пу II, чтобы казаться естественной. Сразу же загово­
рили об отравлении. Известие о его кончине вызвало
в Париже ликование, так там ненавидели «злого и хит­
рого» владыку. В Риме конклав дважды избирал вер­
ных приверженцев Мадрида, сначала Урбана VII, ко­
торый вскоре умер, потом Григория XIV. Последний
покорно утвердил буллы об отлучении Генриха IV от
церкви. Новые папские буллы будут вывешены в Со­
боре Парижской Богоматери 3 июня 1591 года.
ТРУДНЫЙ ВЫБОР

Новости из Италии были неблагоприятными, по
и во Франции дело обстояло не лучше. Поскольку
358

Т е н р и х . IV

Карл X умер, Филипп II решил приложить все уси­
лия, чтобы добиться избрания своей дочери королеиой Франции. Испанские войска вторглись в Ланге­
док, несмотря на сопротивление, оказанное Монмо­
ранси. В Бретани герцог Меркер до сих пор не мог
одолеть одного из Бурбонов, принца Домба, но при­
бытие испанских кораблей помогло лигистам взять
верх. Высадилось 4 ООО солдат. Сначала они заняли
предмостное укрепление, потом овладели Эннебоном. При осаде Ламбалля Генрих IV потерял одного
из своих самых способных полководцев, героическо­
го Ла Ну. В Провансе герцог Савойский взял Фрежюс, потом Драгиньян, Экс и Марсель. Герцог был
назначен генеральным наместником и наследствен­
ным графом Прованса. Он получил в ленное владе­
ние эту жемчужину французской короны от короля
Испании, а не от короля Франции! Начался распад
государства.
Уныние сломило моральный дух короля. «Господь
дарует мне мир, — писал он Коризанде в начале бло­
кады, —чтобы я смог немного отдохнуть. Я очень по­
старел. Нет числа злодеям, которых посылают меня
убить, но Господь меня сохранит». Трудно сказать,
было ли это равнодушие, фатализм или легкомыс­
лие, но время от времени ему удавалось отвлечься от
общего кризиса, спрятаться от бушевавшей бури и
сосредоточить внимание на сегодняшнем дне и на
своей борьбе. Этой ценой он вьтжил, а время меж тем
работало на него. Но великих планов пока не было.
Бороться с унынием ему помогала его личная храб­
рость. «Мне верно служат, — писал он далее своей
возлюбленной, — и признаюсь вам, что враги мне
скорее докучают, чем страшат меня». В письме к
359

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

Рони, упрекавшего его в том, что он слишком риску­
ет: «Друг мой, поскольку я сражаюсь за свою славу и
корону, я ни в грош не ценю свою жизнь и все прочее».
Каждое слово здесь — правда. Слава и корона — вот
два земных блага, к которым он стремился. Первое
роднит его с его дорогим дворянством, роднит и де­
лает соперником, потому что он ревниво относится
к успехам своих помощников. Он кривится, слушая
об успехах своего кузена Суассона или Тюренна. Он
иронизирует, когда Живри напыщенно сообщает ему
о взятии Корбея и Ланьи: «Твои победы мешают мне
спать, как давние победы Мильтиада и Фемистокла». Второе благо, корона, — это дело между Богом,
отечеством и им самим. Никто в мире не разделит его
судьбу. Никто не может диктовать ему свою волю.
Подобно античному герою, он в одиночку несет бре­
мя своего высокого предназначения. Что ему смерть,
если он умрет увенчанный короной и прославленный
на века. Однако полтора года войны «по-гугеиотски»
показали, что можно из нее извлечь. Не слишком мно­
го. Армия, которую приходится то собирать, то рас­
пускать, хроническое безденежье, непрочность союзов
—с этим далеко не уедешь. А его противник —это уже
не Майенн, лишенный войск, как и он сам, а Фарне­
зе с прославленной испанской пехотой, к тому же
регулярно получающей жалованье. После многих
проб и ошибок король вынужден будет постепенно
менять тактику.
Первый вариант — предоставить Париж его мя­
тежной судьбе, но он не сразу на это решится. Вто­
рой вариант — старательно избегать крупных столк­
новений с испанской армией, если она вернется во
Францию, хоть и чрезвычайно велико будет искуше360

У~енрих IV

Третий вариант — возобновить осадную войну,
■ г 1ав упор на северную часть страны, чтобы проми i>брешь в самых сильных лигистских регионах и
создать заслон между Парижем и пикардийской гра­
ницей. Жадная семья Габриель д’Эстре в некоторой
степени повлияет на выбор этого варианта.
11ет короля Франции без канцлера. До сих пор эти
обязанности временно исполнял кардинал Вандомский, но в декабре 1589 г. Генрих IV отобрал у него
печати и 18 июля 1590 года назначил па его место
канцлера прежнего короля, Филиппа де Шеверни.
Конечно, он был пожилым человеком, угодливым,
хитрым и малосимпатичным, и к тому же причинил
много зла гугенотам, пока был у власти. Но времена
изменились, и сегодня он мог принести большую
пользу. Одно его имя покажет, что Франция не умер­
ла. В том же месяце Королевский Совет пополнил­
ся еще одним влиятельным и уважаемым человеком,
герцогом Неверским. Он был храбр, честен, неподку­
пен и умен.
Чтобы завоевать сердца, была предпринята новая
пропагандистская кампания. В течение двух лет воз­
растало число патриотических сочинений, монархи­
ческих трактатов и сатирических листков. Сюжетов
для них было предостаточно с тех пор, как испанцы и
савойцы захватили французские территории. Вершин
красноречия достигли Антуан Арно и Мишель Юро.
Произведение первого «Антииспанец» прозвучало как
трубный звук. «Кровожадные тигры, —обращается он
к подданным Филиппа II, —это вам не американские
индейцы, неужели вы не боитесь, что вам придется
встретиться лицом к лицу с тысячами настоящих
французов, которые дадут вам сотни баталий, преж­
361

Ж -ан-ф ьер Ъ а б л о н

де чем стать испанцами? Пусть прежние короли Фран­
ции поднимутся из своих могил, чтобы прогнать этих
полумавров, полуевреев, полусарацин. О Франциск I,
о Генрих II, наши добрые короли, восстаньте из мерт­
вых, разве вы не видите, что ваш смертельный враг
занимает ваше королевство, ваш город Париж, ваш
дворец, ваш Лувр?»
Союз с протестантскими государствами был необ­
ходим, чтобы увеличить ряды наемников. В Лондо­
не Тюренн терпеливо выслушал язвительные упре­
ки Елизаветы по поводу организации блокады. По
потом королева смягчилась и собственноручно вы­
шила белую перевязь для своего союзника, но этим
и ограничилась, пока не узнала о высадке испанцев
в Бретани и о взятии Эннбона, — это уже было не­
посредственной угрозой для Англии. Во Францию
было послано 6 ООО англичан. В январе 1591 года
Тюренн был в Голландии, потом в Германии. Принц
Христиан Ангальтский пообещал привести через Ар­
денны войска, набранные маркграфом Бранденбург­
ским, ландграфом Гессенским, герцогами Саксонс­
ким и Вюртембергским и курфюрстом Пфальцским.
Из Швейцарии прибыло еще 6 ООО солдат, и король
купил в Швеции 6 ООО пушечных ядер. Таким обра­
зом, была сформирована армия численностью 30 ООО
человек. В декларации от 8 марта 1591 года король
распорядился, чтобы все дворяне от 20 до 60 лет яви­
лись в канцелярии судебных органов и сенешальств
и заявили о своем желании служить в войсках коро­
ля. Однако наемники оставались основной ударной
силой, а им нужно было платить.
Но платить-то было нечем. Король одалживал
деньги то у жителей Ла Рошели, то у своего кузена
362

У& нрих. IV

ьлрдинала Вандомского, то у членов Королевского
( сшета. Герцог Неверский продал свое столовое се­
ребро, чтобы заплатить швейцарцам. Но основными
кредиторами были, конечно, иностранные союзники:
королева Англии, принцы и города Германии.
После неудачной блокады столицы в качестве те­
атра военных действий был выбран северо-западный
парижский район. Генрих IV вошел в него, преследуя
отступающего Фарнезе, да там и остался. Члены
Королевского Совета предложили возобновить на­
ступление на Нормандию, чтобы взять Руан, все еще
не признававший короля. Почти вся Нормандия пе­
решла на его сторону, кроме ее столицы, и ходили
слухи, что возникли глубокие разногласия между
нормандским парламентом, наместником, городскими
властями и жителями. Однако король направит свои
усилия на Шартр. Историки, как правило, осуждали
его за это и приписывали его решение влиянию Габ­
риели д’Эстре, новой звезде, восходящей ка его не­
босклоне. Вне всякого сомнения, на ней лежит вина
за многие непоследовательные военные инициативы
1591-1592 гг., но отнюдь не за все.
ГАБРИЕЛЬ

С тех пор как Великий Повеса уехал из По и Ажетмо, он не хранил верность Коризанде, и все об этом
знали. Он, конечно, продолжал поверять просвещен­
ной графине свои сокровенные мысли и заботы, но
пыл своей страсти дарил случайным подругам на
бивуаках и в военных лагерях. Какое-то время его
официальной любовницей числилась Эстер Эмбер.
Одни уступали после настойчивых домогательств,
363

Ж .ан-^1ь& р Ъ а б л о н .

другие предлагали себя сами, и только одна наотрез
отказала —Антуанетта де Пон, маркиза де Гершвиль,
принадлежавшая к одной из самых знатных семей
Сентонжа. Она блистала при дворе Генриха III, ког­
да была супругой Анри де Силли, графа де Ла-РошГийона. В 1586 г. после смерти мужа она удалилась
в свои земли в Нормандии. Там зимой 1589 г. с ней
и познакомился король. Маркиза принимала ухажи­
вания, но не захотела фигурировать в его «донжуан­
ском списке». Пришлось смириться. Вскоре Антуа­
нетта вторично вышла замуж за Шарля дю Плесси
Лианкура, который будет губернатором Парижа, а
Антуанетта станет первой придворной дамой жены
Генриха IV — королевы Марии Медичи.
Генрих быстро утешился в объятиях веселых мо­
нахинь. Размещение штаб-квартиры на Монмартре
позволило королю и его товарищам вкусить любовь
хорошеньких бенедиктинок из соседнего аббатства.
Аббатисе Клод де Бовилльер было 18 лет. Она не­
долго сопротивлялась смелым атакам своего госу­
даря. Потом, 31 июля, штаб-квартира разместилась
в Лоншане, недалеко от аббатства францисканок,
чья распущенность была общеизвестна. Лоншап и
Монмартр называли «складом армейских боеприпа­
сов», как свидетельствует д’Обинье. Король одарил
там своим вниманием двадцатидвухлетнюю Катрин
де Верден. Этот эпизод породил каламбур Бирона:
«В Париже все говорят, что вы сменили религию». —
«Как это?» — «Религию Монмартра на религию Лоншана». Король расхохотался, так как на языке того
времени слово «религия» значило также и «монас­
тырь». Впрочем, похождения короля в монастырях
дали пищу также и лигистским памфлетистам. В
364

у е н р и х IV

одном из памфлетов король сравнивается с борода­
тым козлом, идущим впереди стада «похотливых коз,
I лавным образом монахинь, которых он таскает за
собой по городам и весям».
После блокады король позволил себе несколько
дней отдыха в Мант-ла-Жоли. Хоровод дам заигры­
вал с воинами. Мадам д’Юмьер дала понять, что го­
това пасть в объятия короля. Генрих, естественно, не
упустил такой возможности, но без особого порыва.
Звезда Габриели взойдет немного позже, в ноябре
1590 года. Король «провожал» в Пикардию испан­
ские войска и остановился в замке Кэвр, располо­
женном между Компьенем и Суассоиом. Первым, кто
рассказал ему о пей, был его обер-шталмейстер Роже
де Сен-Лари, сеньор де Белльгард. Он был одним из
самых элегантных и блестящих мужчин его окруже­
ния, гасконец, племянник д’Эпернона, присоединив­
шийся к королю с первыми придворными прежнего
двора. Он был моложе Генриха на десять лет. В компьенском лагере он неосторожно похвастался своей
победой, и король бесцеремонно увязался за ним в
замок Кэвр, чтобы поглядеть на Габриель самому. О
ней говорил ему еще один человек, это был Шеверни. Он давно уже был любовником мадам де Сурди, и ни для кого не было секретом его мирное со­
существование втроем — с ней и ее мужем. А мадам
де Сурди была теткой Габриели. Она принадлежала
к семье, в которой умели подчинять добродетель тре­
бованиям момента.
Габриель д’Эстре родилась в 1573 году. Ее отец
Антуан д’Эстре, губернатор Л а Фера, не шибко знат­
ный дворянин, был человеком бесхарактерным и
ничтожным. Мать, Франсуаза Бабу де Ла Бурдезь365

УСан-^1ьер 'Ъа.блон

ер, принадлежала к старинному туренскому роду. В
1584 г., бросив семью, она сбежала в Овернь с моло­
дым маркизом д’Алегром. Через четыре года после
бегства матери Габриель поселилась в семейном зам­
ке Кэвр вместе со старшей сестрой Дианой. Их отец
жил в JIa Фере, и девушек воспитывала их тетка
Изабо Бабу, супруга Франсуа де Сурди и любовни­
ца канцлера. Габриель, белокожая голубоглазая
блондинка, была ничем особенно не примечательна
и не очень-то умна. Она не осталась равнодушной к
красноречивым взглядам Белльгарда, который к
тому же уверял, что хочет на ней жениться. Для нее
это была бы блестящая партия. К несчастью обершталмейстера, король с первого взгляда влюбился
в мадмуазель д’Эстре и поклялся ее завоевать. Од­
нако сначала его поведение не выходило за рамки
благопристойности. Габриель заметила, что король
неравнодушен к ее чарам, но продолжала благо­
склонно принимать ухаживания своих поклонни­
ков, Белльгарда и герцога Лонгвилля. Вернувшись
в Компьень, король узнал, что красавица продолжа­
ет предпочитать ему соперников, более молодых и
более элегантных.
В припадке ревности он вызвал своего обер-шталмейстера и без обиняков заявил, что тот должен от­
казаться от возлюбленной из уважения к своему го­
сударю. Он уже считал Габриель своей собственно­
стью. Белльгард был опытным царедворцем, привык­
шим покоряться своим королям, будь то Генрих III
или Генрих IV. Он и на этот раз сделал вид, что под­
чинился и пообещал поступить так, как требует ко­
роль. Правда, от брачных планов пришлось отказать­
ся. В остальном же он положился на случай. Габри366

J е н р и х IV

i л ь была тогда в Компьене. Король решил, что настал
момент без всяких околичностей признаться ей в
своей благосклонности. Девица рассчитывала выйти
:1лмуж за красивого и молодого обер-шталмейстера.
Король, невзирая на свою корону, был стареющим
мужчиной, обычно неряшливо одетым, неотесанным
солдафоном. Она отважилась заявить ему, что никог­
да его не полюбит, и уехала в Кэвр.
Раздосадованный этим неожиданным сопротивле­
нием, Генрих на следующий день с несколькими дво­
рянами поехал за ней вслед. Поскольку дороги в
Кэвр были опасными, он переоделся крестьянином
и вошел в замок в рубище и деревянных башмаках,
водрузив на голову мешок с соломой. Габриель в это
время прогуливалась с сестрой по галерее. Она ос­
толбенела, когда этот мужлан приблизился к ней,
холодно сказав, что не в силах даже смотреть на него,
так он уродлив, и быстро удалилась. Дело могло при­
нять скверный оборот, но в семье Бабу было не при­
нято отпускать короля с пустыми руками. Дамы уже
несколько дней размышляли над ситуацией. Шеверни, вероятно, тоже. Если Генрих безумно влюблен,
нужно уговорить Габриель покориться. Прочная
связь может обеспечить богатство и успех всей се­
мьи. Генрих практически был холостяком и, по его
собственным словам, «королем без королевства, пол­
ководцем без денег и мужем без жены». Возможно,
он уже созрел для длительной привязанности и от­
кажется от мимолетных связей. После ухода Габри­
ели дело в свои руки взяла ее старшая сестра Диана.
Она пыталась смягчить «большое неудовольствие»
короля и объяснила поведение Габриели ее стыдли­
востью и неопытностью. Результат не заставил себя
367

Ж .а.н-^1ьер Ъ а б л о н

ждать. Господин д’Эстре с двумя дочерьми был при­
глашен в компьенский лагерь.
Семейный клан вскоре был вознагражден за свои
старания послужить интересам короля. Незадолго до
этого лигисты захватили города, где губернаторами
были Антуан д’Эстре и Франсуа де Сурди, один в Ла
Фере, другой в Шартре. Разумеется, они хотели по­
лучить их назад. Но король еще не решил, как будут
развиваться дальнейшие военные действия. В Сове­
те преобладало мнение, что нужно вернуться в Нор­
мандию и осадить Руан, что было логично. Но семья
Габриели и канцлер Шеверни настояли на Шартре.
Сурди был губернатором города, Шеверни имел в
окрестностях Шартра большие владения.
Король согласился на этот план. 19 февраля 1591 г.
он подошел к городу с армией, генеральным штабом
и небольшим двором, в который, естественно, вхо­
дили мадам де Сурди, Диана и Габриель. Король
также отозвал Бирона из Нормандии и Шатильона
из Берри, где они действовали довольно успешно.
Прошли недели, а существенного результата не
было. Каждый день в лагере пировали и танцевали,
двор развлекался. Когда все ложились спать, ко­
роль, взяв с собой сотшо всадников, отправлялся в
дозор. «Рони, — писал он своему другу в Мант, — я
слышал, что вы устали и похудели от трудов. Если
хотите отдохнуть и поправиться, приезжайте сюда».
Шартрцы сопротивлялись дольше, чем предполага­
лось. Король терял терпение. Д’ О и еще несколько
членов Совета предлагали снять осаду и во всем ви­
нили Шеверни. Перед тем как уйти, они все же
предприняли последнюю попытку штурма. Она уда­
лась, и город сдался. Король вошел туда 19 апреля
368

7 е н р и х IV

н назначил канцлера губернатором, а Сурди — ком< ндантом. По словам д’Обинье, осада была пред­
принята «ради прекрасных глаз». По-видимому,
Габриель к тому времени уже уступила королю.
Взятие Шартра взволновало парижан. Не начало ли
это нового наступления? Но события следующих
недель опровергли их страхи. Разрывавшийся меж­
ду членами Совета и семейством д’Эстре Беарнец не
принимал окончательного решения: Нормандия или
Пикардия. Он взял Оно, Дурдан и Удан, потом вер­
нутся в Санлис, затем в Мант, ненадолго остановил­
ся в Дьеппе, чтобы встретить подкрепление из Ан­
глии, и снова вернулся в Пикардию. Это было не то,
на что рассчитывала королева Елизавета, когда под­
писывала Гринвичский договор с французскими
эмиссарами и послала во Францию своего фавори­
та графа Эссекса во главе 4000 солдат. Помощь, ко­
торую она пообещала, предназначалась для того,
чтобы взять Руан и обеспечить совместное сопро­
тивление испанским экспедиционным войскам.
Но у ее «дорогого брата» Генриха были другие
планы. С тех пор как в войну вступили испанские
войска, Пикардия стала плацдармом для вторжения.
Герцог Майенн даже хотел проложить там себе кори­
дор с прилегающими укрепленными городами и для
начала взял Шато-Тьерри. С сентября два важных
города находились в руках короля, Сен-Кентен, кото­
рый присоединился добровольно, и Корби, который
был взят штурмом. Бирон захватил также Шони.
Итак, у короля были веские причины вернуться в
этот район и начать осаду Нуайона, но меж тем по­
ползли слухи, что этот план исходил от Габриели и
был подсказан ее семейством, чтобы с выгодой заме­
369

Ж .а н -с] Т ьер Ъ а б л о н

нить Ла Фер. Есть основания верить этим слухам —
когда через три недели, 19 августа, Нуайон был взят,
отец Габриели Антуан д’Эстре был назначен его губер­
натором, а ее брат Франсуа-Аннибаль — епископом.
Все, в том числе и королева Англии, отлично знали
что король подчиняется желаниям этой семейки. В
октябре ее посол напишет ей: «Король выбрал этот
город из-за пылкой любви к дочери губернатора».
После захвата Нуайона по крайней мере можно
было надеяться, что Генрих двинется в Нормандию.
Он же предпочел отправиться в Арденны, в гости к
герцогу Неверскому, потом по дороге в Седан заехал
со всеми принцами крови к Тюренну, который недав­
но женился на наследнице герцога Бульонского. Те­
перь он обязан был защищать интересы короля на
северо-восточной границе и отражать атаки герцога
Лотарингского. В то же время подошел принц Ангаль­
тский с 15 000-тысячной армией, набранной в Герма­
нии. 29 сентября недалеко от Вердена король произ­
вел смотр этим войскам. Но вернувшись в Нуайон, ои
не спешил покидать город и расстаться с Габриелыо.
Наконец, в конце ноября он решился на отъезд.
ВТОРАЯ НОРМАНДСКАЯ КАМПАНИЯ

Осада Руана затянется еще дольше, чем осада
Шартра, подвергнув тяжелому испытанию терпение
командиров и стойкость солдат. Нормандская столи­
ца, окрыленная успехом парижан, горела желанием
тоже выстоять. Ее губернатором был сын Майенна,
а комендантом гарнизона — способный военачальник
Андре де Виллар. Ои сумел использовать фанатизм
руанцев, заранее подготовив город к длительной обо­
370

Г е н р и х IV

роне и рассчитывая воспользоваться ошибками про1ивника. А они будут. В ставке короля Бирон пользовался репутацией энергичного и решительного пол­
ководца, однако поговаривали, что он без особой на­
добности умышленно затягивает операции. Его уп­
рекали также в том, что он избрал основной своей
целью неприступный форт Сент-Катрин, тогда как
непрерывная осада самого города могла бы привес­
ти к желаемому результату. Почему бы не использо­
вать жесткую блокаду, тем более что королевские вой­
ска были довольно малочисленными: 2500 швейцар­
цев, 3 ООО ландскнехтов, 3 ООО французов и 400 анг­
личан?
Осада больших городов не занимала короля. Он
скучал, во всем, исключая штурмы и кавалерийские
налеты, полагался иа Бирона или других военачаль­
ников. Проходили недели, дело затягивалось. Гене­
ральный штаб с нетерпением ждал известий из Пи­
кардии. Стало известно, что Фарнезе готов снова
вмешаться, но поставил определенные условия Майенну. Он хотел получить город Ла Фер и разместить
там испанский гарнизон. Крепость должна была
стать первым звеном в цепи укрепленных точек, рас­
положенных в 10 лье друг от друга. Майенну не нра­
вилась столь явная оккупация французской террито­
рии. Несколько недель он колебался, но в январе
1592 г. вынужден был подчиниться требованиям ис­
панцев. В виде компенсации Филипп II пообещал
ему 400 000 экю в год на продолжение войны. Фар­
незе с 23 000-й армией и Майенн сообща выступи­
ли в поход на Нормандию. Для короля прошлогод­
няя ситуация у стен Парижа могла теперь повторить­
ся с Руаном. Новая дилемма — оставаться на месте
371

Ж .а к -^1 ь в р "Ъсгблон

и ждать или сниматься с лагеря и атаковать. Король
рвался скрестить оружие с врагом. Ему не терпелось
помериться силами с герцогом Пармским. Чтобы не
снимать осаду, он оставил у Руана большую часть
армии во главе с Бироном, а сам с 6000 кавалеристов
направился на Север. После короткой стычки с вра­
гом он вернулся в Невшатель-ан-Бре. Оттуда 5 фев­
раля 1592 г. с 400 кавалеристов он совершил смелый
рейд в Омаль. Рони пытался его удержать, сказав, что
подобная неосторожность пристала рядовому коман­
диру, но жизнь короля принадлежит его подданным.
Генрих IV не внял его увещеваниям, чуть не попал в
плен, с трудом отбился, повернул назад и получил
пулю в поясницу.
В Париже известие о ранении короля преисполни­
ло радостью сердца горожан. Священник Буше уве­
рял, что ненавистный враг обязан своим спасением
магической силе «знаков», которые он носит на сво­
ем теле. Значит, дьявол с ним заодно. Это всего лишь
«комариный укус», уверял раненый Морнея, вернув­
шегося из Лондона. Сущие пустяки, главное —поско­
рее убраться, так как Фарнезе и Майенн уже были у
Невшателя. Оседлав коня, Генрих вновь обрел юно­
шеский пыл гасконского вояки, каким он был во вре­
мена Каора или Мон-де-Марсана. Со своим неболь­
шим мобильным войском он скакал по стране, ата­
куя и тут лее скрываясь. Вероятно, он предпочитал
эту полную приключений жизнь скучному существо­
ванию осаждавших в траншеях Дарнеталя, так как
новости из Руана были неутешительными.
Особое усилие требовалось от инженеров. Король
приказал изготовить в дьеппском арсенале четыре
пуленепробиваемые и огнеупорные повозки, обитые

J~enpux

IV

шерстью и полотном и вмещающие по 80 человек.
10 февраля они прибыли к Руапу, по осажденных это
I|с смутило. 26 февраля Виллар совершил общую ны1л;жу, которая увенчалась успехом. Королевские
поиска понесли тяжелые потери, и Генрих ire смог
помешать Фарнезе и Майенну войти в город 20 ап­
реля, после чего дал сигнал к отступлению. Дворян­
ские отряды один за одним покинули войско, ино­
странные наемники были изнурены или больны.
Освободив от осады Руан, Фарнезе взял Кодбек,
где был ранен, потом захватил Ивето. Генрих IV его
преследовал, пытаясь зажать между морем и Сеной.
Правда, он одержал много частичных успехов, но
старый раненый лев не замедлял своего продвиже­
ния из-за столь незначительных уколов. Он продол­
жал свой путь, достиг Парижа с левого берега, потом
двинулся во Фландрию.
Но судьба продолжала обрушивать на Генриха IV
удар за ударом. Он с трудом взял Эперне и Провен,
по время осады Эперне погиб Бирон. Принцы крови
были разбиты в Краоне испанскими войсками, вы­
садившимися в Блаве. Испанцы распространили
свое господство на всю Бретань и Мэн, Лангедок и
Гиень. Герцог Немурский завладел Вьенной в Дофи­
не. Уже в конце 1591 г. положение было не очень
хорошим, но в начале 1592 г. оно значительно ухуд­
шилось. Несмотря на все свои подвиги, король ура­
зумел, что военная удача от него отвернулась. В этих
условиях следовало более серьезно, чем в прошлые
месяцы, задуматься о переговорах.
Диалог мог установиться только между ним и
Майенном. Но оба они были побежденными. Ситу­
ация сложилась в пользу радикальных сил и короля

Ж а н -J lb e p “Ъ а б х .о н

Испании. Париж бурлил, как никогда раньше, с тех
пор как в его стенах разместился гарнизон из 4000
испанцев и неаполитанцев. Там не смолкали крики,
речи и угрозы, устраивались многолюдные процес­
сии. В марте 1591 г. проповедники начали обличать
«политиков». Священник Буше призывал уничто­
жить их всех; пришло время, говорил он, взяться за
серп и нож. Прибытие в августе молодого герцога
Гиза, сбежавшего из турского замка, где он находил­
ся в заключении, вызвало безмерный восторг. Давид,
чудесным образом спасшийся, чтобы стать во главе
избранного народа! Наконец-то явился настоящий
Гиз, способный обуздать беарнскую лисицу, не то что
этот бездарный Майенн! Общество созрело для на­
несения удара по умеренным и предателям.
15
ноября за связь с врагом были арестованы, а
потом без суда и следствия повешены первый прези­
дент Парламента Барнабе Бриссон и два советника.
Из рук в руки начали передаваться списки лиц, под­
лежащих немедленному уничтожению. Акт насилия
в Париже поверг в ужас всю страну. Казнь членов
Парламента была покушением на правосудие, на
высшие государственные инстанции, потрясением
устоев общества. Парижане перешли все границы,
они заперлись в своем бункере посреди всеобщего
негодования. Майенн, вне себя от гнева, вошел в го­
род и тотчас же принял необходимые меры, чтобы
выразить свое крайнее возмущение кровавым актом
насилия. 4 декабря в зале Кариатид Лувра было со­
вершено несколько казней, но поплатились только
пешки, так как главные виновники —священники —
были неприкосновенными. Комендант Бастилии Бюсси-Леклерк спешно покинул город вместе с Кроме и
374

J~enpu>c

IV

loiiya, самыми скомпрометированными членами
совета Шестнадцати.
ТРЕТЬЯ ПАРТИЯ

Майенн не один боролся с собственной партией.
1}лагере Генриха IV тоже возникла новая оппозиция,
i 1ужно признать, что его религиозное кредо все еще
оставалось неопределенным. Он не сдержал ни одно­
го из своих обещаний, данных 4 ав1уста: созыв собо­
ра и Генеральных Штатов, обучение догмам католи­
цизма. Было также известно, что он собирался дать
своим друзьям-гугенотам статус наибольшего благо­
приятствования. Могли ли католики ему после это­
го доверять? Епископ Эвре в качестве предупрежде­
ния запретил исповедовать и причащать католиков
из окружения короля. Множились попытки заста­
вить его отречься от протестанте ва. Великий герцог
Тосканский пообещал Морнею 20 ООО экю, если он
убедит своего государя.
До сих пор непримиримая политика вызывала к
Генриху симпатии приверженцев галликанской тра­
диции. По совету президента Парижского Парла­
мента Арле король пригрозил папе расколом и назна­
чением патриарха французской церкви. Папа Григо­
рий XIV повторил отлучение от церкви, объявленное
Сикстом V, так как парламент Тура приказал пала­
чу всенародно сжечь папскую буллу, и послал в Па­
риж нового нунция Леандриани. Он также собрал
армию из швейцарцев и миланцев для похода на не­
честивую Францию. Парламент Шалона немедлен­
но выразил протест против его тирании. Даже не
посоветовавшись с королем, он в постановлении от
375

Ж а н - ^ ь е р Ъ аблон.

10 июня 1591 г. осудил папские инициативы, объя­
вил его буллы недействительными и противозакон­
ными, запретил им повиноваться и издал постанов­
ление об аресте легата.
14
июля Генрих IV издал в Манте эдикт, в кото­
ром напомнил о своем уважении к католической ре­
лигии, о ранее данном обязательстве подчиниться
решению «собора или представительного собрания».
Одновременно, желая быть беспристрастным, он
снова ввел в действие самые веротерпимые эдикты
прошлых лет — Пуатьерский 1577 г. и мирный дого­
вор во Фле 1580 г. Используя недовольство священ­
нослужителей крайностями папы Григория XIV, ко­
роль 4 июля призвал собраться всех представителей
высшего духовенства, чтобы рассмотреть рбоснованность папских булл. Несмотря па запрещение легата,
большинство прелатов, кардиналы, епископы, аббаты
и каноники ответили на приглашение. Высокое собра­
ние вынесло вердикт, которого от него ожидали. В
своем заявлении от 21 сентября оно выразило сожа­
ление, что папа так плохо осведомлен о состоянии
дел в королевстве. Буллы были ему «подсказаны
врагами Франции». Долг настоящих католиков и
французов — сообща молиться о том, чтобы Бог
«просветил сердце нашего короля и вернул его в лоно
католической церкви». Текст заявления был обнаро­
дован по всей Франции и прочитан во время пропо­
ведей священниками и викариями. Однако собрание
прелатов не было тем долгожданным собором, кото­
рый мог бы заставить короля изменить религию. Оно
ограничилось простым пожеланием.
Скрывали ли бесконечные обещания Беарнца его
глубокое равнодушие к религии? Предвещали ли
376

Г енрих IV

мни окончательное решение, которое откладывалось
mi (юлее благоприятного момента, или таили в себе
| и сторический отказ? В 1591-1592 гг. католики за[лпали себе тот же вопрос, что и мы сегодня. Нельзя
иг учитывать нерешительность, порой свойственную
Ьсарнцу. Пока он может пребывать и дальше в этой
двусмысленной ситуации, он ее не изменит, так же
как ничего не предпримет, чтобы урегулировать свое
свое семейное положение, тоже порядком двусмыс­
ленное. Каков был его расчет? Ни у кого не вызывать
недовольства, сохранить рядом с собой и католиков,
и протестантов и положиться на будущее? Или ви­
ною тут был его фатализм, умственная леность, сграх
перед трудным решением? Возможно, другое объяс­
нение носит политический, макиавеллистский ха­
рактер. Раз ему удалось привлечь к себе столько ка­
толиков только обещаниями, почему же не продер­
жать их в напряжении до последних и окончатель­
ных событий — входа в Париж и коронации? Кто
после этого осмелится поучать короля Франции и
заставлять его сменить религию?
Но эта выжидательная политика натолкнулась на
человеческий фактор. В апреле 1592 г. новый папа
Клемент VIII в своем послании к легату снова объя­
вил Генриха лишенным права наследования короны
Франции. Лигисты уже давно так считали, теперь об
этом начали задумываться разочарованные умерен­
ные католики. Давая обещания и не выполняя их,
Беарнец в конце концов начал раздражать католиков
из своего окружения, старую гвардию Генриха III, а
также принцев крови. Если Генрих Наваррский не
перейдет в католичество, можно найти и других пре­
тендентов. По словам английского посла, даже бастард
377

Ж,ан-Ч}1ьер Ъ а б л о н

Карла IX, граф Овернский Карл Валуа тоже предъя­
вил претензии на корону. Самыми опасными, конеч­
но, были Бурбоны. Взоры устремились на второго
кардинала Бурбоиского (бывшего Вандомского), ко­
торый еще не принял постриг и мог легко перейти в
состояние мирянина. Он уже унаследовал от своего
дяди руанское епископство, почему же ему не унасле­
довать его корону, став Карлом XI? Вокруг него спло­
тились недовольные и потерявшие надежду католики.
Эти люди искали решения в политическом вакууме,
пусть это будет даже происпанское решение.
Кроме кардинала Бурбонского, Генриху IV следо­
вало также опасаться своего кузена, графа Суассона.
Король был убежден, что вытравил любовь к нему из
сердца своей сестры Екатерины. Для большей верно­
сти он пообещал ее руку Генриху Бурбонскому, став­
шему герцогом Монпансье после смерти своего отца.
Какова же была его ярость, когда он узнал, что Су­
ассон не повиновался его приказу и находился с Ека­
териной в По, где влюбленные обручились. В сло­
жившейся обстановке этот брак представлял боль­
шую опасность для короля. Суассон тоже был Бур­
боном, но в отличие от Генриха католиком. Союз с
Екатериной Бурбонской усилит его позиции в гла­
зах общественного мнения. Более того, если король
умрет не оставив потомства, —а его не предвиделось,
так как он уже давно жил врозь с женой, — дети Су­
ассона унаследуют от матери все владения Альбре,
Беарн и наваррскую корону. Таким образом, Суассон
получил бы «все наследство», как говорил Ностра­
дамус, и Генрих IV его за это ненавидел.
Ответные действия не заставили себя ждать. С Суассоном и Екатериной, виновными в том, что подпи378

Генрих

IV

■.ын брачные обязательства без разрешения короля,
лк это было принято среди высшей аристократии, а
ч более, когда это касалось членов его семьи, король
обошелся, как с бунтарями. Первый председатель
( овета Беарна 6 апреля получил ряд грозных прикаюв. Под страхом смерти ему запрещалось потворство­
вать намерениям графа Суассона, и прибывший в По
отряд полиции разлучил жениха и невесту.
В мае 1592 г. маршал д’Омон и герцог Лонгвилль
примкнули к третьей партии вслед за первыми дис­
сидентами Лаварденом, графом де Людом и марки­
зом д’О. Гаранты обещания, которое они скрепили
своими подписями 4 августа 1589 г., католические
вельможи отказали королю в доверии.
ВЫНУЖДЕННАЯ МЕРА

Итак, король и Майенн растеряли часть своих
сторонников, когда в марте-апреле между ними на­
чались переговоры. Инициатива исходила не от са­
мого Майенна, а от здравомыслящих людей из его
окружения, опасавшихся возрастающего влияния
Испании на герцога, в частности, от его самого даль­
новидного политического советчика Жаннена. По
поручению Жаннена Вилльруа возобновил контак­
ты с Морнеем и представил на рассмотрение Майен­
на докладную записку. Он оставил в стороне вопрос
о религии короля и ограничился требованиями, ка­
сающимися управления страной и регулярного созы­
ва Генеральных Штатов. Майенн медлил с ответом
и в завершение своих размышлений представил ряд
требований, которые превзошли все опасения. Усло­
вием своего присоединения он поставил настоящее
379

УС ан- J lb e p ±> аблон

разрушение королевства: управление тринадцатью
провинциями для себя, членов своей семьи и глав­
ных вождей Лиги. Девять остальных провинций дол­
жны перейти к католическим вельможам и принцам
крови из окружения короля. Для себя он хотел еще
должность наместника королевства и меч коннетабля,
содержание в 300 ООО ливров, для своих друзей —
уплату всех долгов, пенсии и маршальские жезлы. Что
касается гугенотов, то они отныне должны быть лише­
ны права занимать государственные доллености.
16
июня 1592 г. удрученный Морней представил
Совету этот дерзкий меморандум, вызвавший всеоб­
щее негодование. Однако его следовало принять во
внимание, чтобы начать переговоры. Впрочем, ко­
роль знал, что положение его противника ухудшает­
ся и что за его безмерными требованиями кроется
глубокая растерянность. Сейчас Майенн представ­
лял только аристократическую Лигу, оторванную от
своей базы. В Париже настроения изменились, мно­
гие отвернулись от экстремистов и примкнули к «по­
литикам». Началась оттепель. По словам Пьера де
Л ’Этуаля, 10 ООО парижан переметнулись в другой
лагерь. Весь Парламент, крупная буржуазия, боль­
шая часть населения скромного достатка были за пе­
реговоры и мир. В доме бывшего стойкого лигиста,
купеческого старшины Клода д’Обре, начали соби­
раться умеренные. Они внедрились в высшие струк­
туры лигистской партии. Контакты с Генрихом IV
становились все более частыми.
В этих условиях король мог дать Майенну койкакие обещания. Нужно было сократить срок пере­
говоров, чтобы враг не использовал их для подготов­
ки нового наступления. Король далее пообещал Май380

У е н р и х IV

<пну и его потомкам Бургундию в суверенное вла­
дение. Но главное было не в этом: он снова пообе­
щал в заранее назначенный срок выслушать настав­
ления «с целью воссоединения с католической цер­
ковью». Католики-роялисты были направлены к
папе, чтобы сообщить ему об этом решении. Эту дек­
ларацию назвали «вынужденной мерой» (14 апреля
i 594 г.). Гугенот Морней, возможно, тешил себя на­
деждой, что и на этот раз хватит одного обещания. Но
прав оказался шут короля Шико. В начале года он
произнес пророческие слова: «Друг мой, я считаю,
что все, что ты делаешь, тебе не поможет, коли не сде­
лаешься католиком».

Глава восьмая
МЕССА КОРОЛЯ
1592-1593

азалось, что небольшая фраза из декларации
чудесным образом изменила ход событий.
После тяжелой весны 1592 г. началась череда успе­
хов по всему королевству. Ставший герцогом Бульонским, Тюренн разбил в Шампани герцога Лота­
рингского. В Лангедоке контрнаступление роялистов
обратило в бегство армию маршала Жуайеза. В Про­
вансе герцог д’Эпернон, перешедший на сторону Беарнца после блокады Парижа, разгромил у Антиба
герцога Савойского.
Генрих воспрянул духом и теперь ставил перед
собой разумные задачи. Раз нельзя взять силой круп­
ные города, нужно изводить их осадами. Блокада
Парижа два года тому назад была близка к успеху, и
король понял, что там уже не все полны решимости
стоять до конца. И если столица снова подвергнется
лишениям, общественное мнение наверняка качнется
в сторону переговоров. В мае король укрепил Квиллъбер в устье Сены, контролирующий судоходство
382

Уенрих

IV

nr.iipx по реке. Одновременно он подтянул свои вой<ка к столице. Некоторые города, например, Сен1.сни, были сохранены, другие снова взяты. Устоял
голько один город, Дре. В конце кампании король
шймется им лично.
Чтобы подкрепить обещания, данные в деклара­
ции от 4 апреля, король 4 октября направил к папе
кардинала Гонди и бывшего посла Генриха III в Ва­
тикане Жана де Вивонна, маркиза де Пизани. Они
должны были засвидетельствовать Клементу VIII
почтение и сыновнюю преданность Генриха IV, как
и подобает преемнику христианнейших королей, его
предшественников.
РАСКОЛ ПАРИЖСКОГО ОБЩЕСТВА

Этот демарш соответствовал ожиданиям «полити­
ков», особенно парижских, которые теперь открыто
отмежевались от Майенна и Шестнадцати. К ним
присоединился кое-кто из духовенства, в частности,
священник церкви Сент-Эсташ Рене Бенуа, аббат
монастыря Святой Женевьевы Жозеф Фулон и епис­
коп Парижский Гонди. Их кредо —уговорить короля
перейти в католичество.
Несмотря на казнь президента Бриссона, члены
Парламента тоже были сторонниками переговоров.
Буржуазия и муниципалитет придерживались тако­
го же мнения. Начали стихийно собираться квар­
тальные сходки, требовавшие созвать общее собрание
в Ратуше. Прибытие Майенна с небольшим войском
не изменило решения горожан, собравшихся 24 ав­
густа начать переговоры с королем, чтобы добиться
от него свободной торговли между Парижем и сосед­
383

Ж а н -Jlbep Ъ аб л о н

ними легистскими городами, а также разрешения
крестьянам беспрепятственно обрабатывать землю
на прилегающей территории.
Положение Майенна становилось все более ще­
котливым. С Филиппом II он был связан обещани­
ем посадить на престол инфанту, что являлось усло­
вием для выплаты ему нескольких тысяч экю. Кле­
мент VIII, со своей стороны, поручил своему легату
добиться выбора короля, «преисполненного в душе
веры в истинность католической религии», и не до­
пустить признания отступника. Поэтому Майенн не
мог позволить парижанам вести переговоры с врагом.
Он прибегнул к привычным средствам: использовал
для агитации проповедников и теологов Сорбонны,
но парижане их больше не слушали. В Ратуше 31 ок­
тября, а также 4 и б ноября состоялись собрания.
Майенн отправился на них, чтобы надавить на при­
сутствующих: «Чего хочет этот народ? Что еще я
должен для него сделать?» — «Монсеньор, он требу­
ет короля». — «Но когда он у них будет, разве этот
король сделает больше, чем делаю я?»
Но третье собрание проголосовало за то, чтобы
послать делегацию к королю. Генрих IV в свою оче­
редь приказал парламенту Шалона вынести поста­
новление, которое категорически осуждало выборы
короля Франции собранием мятежников и запреща­
ло французам участвовать в Генеральных Штатах.
Однако Филипп II не собирался уступать. Алек­
сандр Фарнезе получил приказ подготовить третье
наступление, чтобы воздействовать на депутатов
предстоящих Генеральных Штатов как силой, так и
подкупом. Добиться от них голосования, соответ­
ствующего желаниям Мадрида, — значит увенчать
384

Т е н р и х IV

спехом тридцать лет психологического давления,
« шившего тонн золота и тысяч погибших. Для боль­
шей гарантии успеха своих планов он потребовал
созвать Генеральные Штаты в городе, контролируе­
мом испанскими войсками, — или в Реймсе, или в
СПуассоне. Если совет Шестнадцати согласился с его
решением, то Майенн не собирался жертвовать се­
мейными притязаниями в угоду королю Испании и
заявил, что Генеральные Штаты будут заседать в
Париже. Мадрид приказал Фарнезе выступить в по­
ход. 20 ноября испанский авангард снова перешел
границу, и испанский генералиссимус уже готовил­
ся выехать ему вслед, как вдруг резко ухудшилось
его здоровье. Через две недели он умер. После смер­
ти Гиза это был второй подарок судьбы для Беарнца. С исчезновением с европейской сцены великого
испанского полководца, который уже дважды его
обыграл, король мог надеяться на успех своих воен­
ных операций. Испания не сможет найти достойную
замену Фарнезе. В Париже совет Шестнадцати тяже­
ло переживал этот неожиданный удар. Он попросил,
чтобы во главе испанских войск стал сын Фарнезе
или эрцгерцог Эрнест Габсбург, сын императора Ру­
дольфа II. Эрнест действительно был назначен наме­
стником Нидерландов, а герцогу Фериа поручили
возглавить армию, но упущенное время уже не будет
наверстано.
Приближалась дата открытия Генеральных Шта­
тов. 20 декабря число депутатов, которые смогли
добраться до Парижа, было столь незначительным,
что заседание пришлось перенести на 17, а потом на
25 января 1593 г. Депутаты один за другим прибы­
вали в столицу. Большинство из них были за побе­
13. Генрик 'V

385

Ж .сги-^1ьер Ъ а б л о н .

ду Лиги, которую оии считали единственным гаран­
том сохранения католической религии, но существо­
вало много нюансов. Во-первых, были представлены
не все провинции. Никто не приехал из Лангедока,
и только несколько человек из Гиени. Во-вторых,
испанское золото создаст раскол во мнениях. Депу­
таты получали от своих избирателей по 3 или 4 экю
в день, следовательно, они вполне могли пренебречь
субсидиями Мадрида, однако отказались лишь не­
многие. Испанские деньги приняли все депутаты от
духовенства, кроме пяти, а также большинство депу­
татов от третьего сословия. Меньшинство третьего
сословия и все дворянство разделились на два лаге­
ря — майеннисты и «политики».
ГЕНЕРАЛЬНЫЕ ШТАТЫ ЛИГИ

Заседание открылось 26 января 1593 г. в Лувре.
Его открыл Майенн. Призвав Штаты выбрать като­
лического короля, он вдруг предложил кандидатуру
своего сына, маркиза де Майенна. Толстяк герцог не
был оратором. Он так тихо пробормотал свою речь,
что не все расслышали его неожиданное предложе­
ние. За ним слово взял кардинал Пелльве, епископ
Реймский и председатель палаты духовенства. Он
предложил кандидатуру короля Испании, что возму­
тило половину зала.
Генрих IV из Шартра внимательно следил за раз­
витием событий в Париже. Оружие молчало, хотя
Майенн и попытался напасть на короля в Ла РошГийоне. «Мой кузен Майенн —великий полководец,
но я просыпаюсь раньше, чем он», —съязвил король.
Его окружение не скупилось на насмешки над эти­
386

J е н р и х IV

ми жалкими депутатами. Образованный д’Обинье
сравнивал их с депутатами Штатов, которые отдали
Францию англичанам в 1420 г., ратифицировав до­
говор в Труа, и подчеркивал их ничтожность: «ШтаIы, где нет принцев крови, офицеров короны, канцicpa, маршалов Франции, председателей судебных
палат, прокуроров, адвокатов и почти нет дворян».
Однако призыв Майенна и решения депутатов мог­
ли повлиять на мнение окружающих короля католи­
ков, принцев, прелатов, офицеров и дворян. Чтобы
опередить события, Генрих IV предложил им самим
ответить на призывное пение сирен из Лиги. Это был
мастерский ход. «Предложение», подписанное 27 ян­
варя вельможами в Шартре, перенацелило против
лигистов их же аргументы: поскольку дворяне из
Святой Унии так ратуют за восстановление мира и
спасение религии, почему же они ие договаривают­
ся с роялистами? Не рискуют ли они стать един­
ственными виновниками всех общественных бед­
ствий, отказываясь от переговоров?
Предоставив слово своим дворянам, через два дня
король заговорил сам и сделал еще один шаг навстре­
чу католикам. «Мы отнюдь не перестали желать со­
зыва собора, в чем нас обвиняют бунтари... И если
есть лучшее и более быстрое средство для нашего на­
ставления, мы далеки от того, чтобы его отвергать,
совсем наоборот, мы от все души согласны на него».
Затем он отчитал Майенна, единственного зачинщи­
ка войны, и депутатов, этих мятежных подданных,
голосование которых он счел недействительным, а
решение их приравнял к оскорблению величества. В
тот же день ушла депеша в Венецию. Итальянские
государства не должны заблуждаться: Генеральные
<3*

387

Ж ан -^1ьвр Ъаблон.

Штаты, созванные Майенном, Пелльве и легатом, —
это «дерзкая и и безрассудная затея».
Фракция майеннистов и происпанцев, безусловно,
рассчитывала на несколько дней отвлечь противни­
ка, чтобы за это время выбрать короля и дождаться
испанскую армию. Другая фракция, Вилльруа и «по­
литики», наоборот, поняли, что ухватились за нить,
с помощью которой можно выбраться из лабиринта.
А выборы короля предвиделись не скоро. «Май­
енн скорее отдаст корону турецкому султану, чем
согласится на выборы короля из французов, разуме­
ется, если это не будет он сам» — сообщал в Мадрид
испанский посол. Майенн покинул столицу, чтобы
договориться с эмиссарами Филиппа II и герцога
Фериа, прибывшими в Суассон. Он готов был отдать
Испании все — Пикардию и Прованс, крепости в
Бретани и на Севере, если только Фериа поддержит
его права или права его сына. Но Фериа прибыл с
заданием способствовать избранию собственного
короля или инфанты. Самое большее, что он мог
пообещать Майенну, это Бретань в наследственное
владение, Пикардию в пожизненное владение, наме­
стничество и много золота. Через две недели скрепя
сердце Майенн согласился. В его распоряжение от­
дали 4500 солдат, которых привел граф Мансфельд,
и он выместил свое негодование на городе Нуайон,
с превеликим трудом отняв его у роялистов. Фериа
продолжал свой путь и 9 марта вошел в Париж,
встретивший его без всякого энтузиазма. Его король
поручил ему купить голоса депутатов. Из 200 ООО
экю, которые Фериа попросил для этой цели, он по­
лучил только 30 000. Не имея возможности зару­
читься голосами всех депутатов, испанец вынужден
388

Г е н р и х . IV

' ы I предложить вознаграждение лишь старшинам
к иарталов. Те отклонили его предложение, так как за
| ги несколько недель патриотизм парижан сильно
козрос, а бестактность Фериа еще больше усилила
■штииспанские настроения.
Однако он не потерял надежды повлиять на голо­
сование до возвращения Майенна и до начала пере­
говоров с Беарнцем. Получив согласие Штатов на
выступление, он 2 апреля произнес перед депутатами
длинную обличительную речь, охватывающую двад­
цать последних лет французской политики. Франция
неблагодарна. Пора бы ей выразить Испании призна­
тельность за помощь, которую она всегда от нее по­
лучала, и лучшим проявлением этой признательно­
сти была бы корона, предложенная Филиппу II. Де­
путаты переглядывались, изумленные этим неожи­
данным поворотом. Чтобы рассеять неприятное
впечатление, слово взял Пелльве. Он начал с защи­
ты французской монархии, а закончил дифирамба­
ми в адрес испанского короля. Но его речь была при­
нята холодно. После ухода Фериа депутаты продол­
жили обсуждение предложений роялистов и назна­
чили своих представителей: д’Эпинака, Жаннена,
Вилльруа, Белена и Де Местра.
ПОСЛЕДНЯЯ МИССИЯ МОРНЕЯ

Для Генриха IV было чрезвычайно важно, чтобы
состоялись эти переговоры, так как он начал сомне­
ваться в верности своего окружения. «Третья партия»
нашла сторонников среди придворных прежнего ко­
роля, используя колебания герцога Неверского или
недавно вошедшего в Совет сына маршала Бирона.
389

Ж.а.н.-'J lb e p ЗЬаблон

Ходили слухи, будто заговорщики хотят отдать ко­
рону молодому кардиналу Бурбонскому и женить его
на испанской инфанте. Что касается короля Наварр­
ского, то его собирались заключить в тюрьму или
еще лучше, умертвить. Сам он говорил: «Такие сво­
бодные птицы, как я, не в состоянии жить в клетке».
На самом же деле заговор в пользу кардинала, заи­
кающегося, робкого и к тому же больного человека,
был непомерно раздут слухами. Главное заинтересо­
ванное лицо, вероятно, в него верило, но остальные
пользовались им как пугалом, чтобы оказать давле­
ние на короля. Сам Генрих IV, возможно, намеренно
преувеличивал опасности, подстерегающие его в пер­
вые месяцы 1593 г. Протестанты же спрашивали
себя, что им предстоит в будущем, если король отре­
чется от протестантства. Будущее беспокоило также
губернатора Сегюра, Морнея, творца королевских
побед, раздираемого между верностью гугенотам и
преданностью своему государю. Он долго верил, что
затянувшиеся религиозное противостояние может
кончиться компромиссом, в результате которого не­
примиримые противники объединятся. В феврале
Генрих IV отправился в долину Луары в надежде,
что лигистский Орлеан распахнет перед ним ворота,
потом в Тур, чтобы посетить свой парламент, потом
в Сепор, чтобы навестить своего старого друга Мор­
нея. Гугенот снова изложил королю свои экумени­
ческие планы. Ему следует порвать с папой, протя­
нуть руку галликанским католикам и созвать наци­
ональный собор. Объединенная французская цер­
ковь будет детищем короля, которому не придется
выбирать между конфессиями. Генрих IV больше не
придавал значения этим утопическим планам. Дей390

У е н р и х . IV

с гвительность научила его не стремиться к невоз­
можному примирению, а искать средства для смяг­
чения антагонизма.
Поручения, которые ои намеревался возложить на
своего старого друга, преследовали именно эти цели,
и в сфере куда более приземленной, чем великие за­
мыслы протестанта: Морней должен был уладить
для своего короля острые проблемы, поставленные
перед ним самыми близкими ему женщинами — его
женой и сестрой.
Что касается королевы Маргариты, ведущей стран­
ную жизнь жрицы любви в овернском замке Юссон,
то Морней уже давно искал приемлемого решения,
чтобы избавить короля от брачных уз. Как человек
и политик, король, безусловно, страдал от неловкой
комической роли мнимого холостяка. Брак был для
монарха необходимостью. Более того, союз с какойнибудь европейской принцессой мог обеспечить
прочный союз с соответствующей иностранной дер­
жавой. Поэтому Морией взял на себя трудную и не­
благодарную задачу — развести и снова женить ко­
роля. Он написал королеве, желая узнать ее мнение
по этому поводу. Маргарита согласилась заявить, что
у нее есть некоторые сомнения в законности ее бра­
ка с королем. Она сослалась на три причины: отсут­
ствие разрешения папы, кровное родство и различие
религий. Генрих IV одобрил первые шаги и поручил
Морнею продолжать в том же духе.
Второе задание касалось Екатерины Бурбонской.
После размолвки из-за графа Суассоиа Генрих IV
приказал сестре немедленно выехать к нему из По и
поручил Морнею встретить ее в Сомюре, чтобы подго­
товить их свидание. Король прибыл в Сомюр 28 фев­

У С а н - J lb e p Ъ а б л о н

раля. При встрече ом ни словом не обмолвился о ее
романе с Суассоном и увез сестру в Тур, чтобы пред­
ставить ее принцу Домбу, ставшему после смерти
отца герцогом Монпансье. Он собирался выдать за
него принцессу, но та отказалась видеть жениха, что
вызвало у короля приступ бешенства. С тех пор Ген­
рих IV не спускал с нее глаз, и она повсюду следова­
ла за его кочующим двором.
Морней вернулся в Тур, убежденный, что король
больше в нем не нуждается. Вот уже полгода, как
Генрих изменился, не прислушивался к его мнению
и все более серьезно подумывал об отречении от про­
тестантства. Обиженный старик зассл в своей крепо­
сти, более не отвечая на призывы короля.
СОВЕЩАНИЯ В СЮРЕНЕ

В конце апреля король занимался только подготов­
кой совещаний с депутатами Генеральных Штатов.
Они должны были начаться 29 апреля в Сюрене. 26 ап­
реля Генрих написал письмо во Флоренцию, где клял­
ся великому герцогу «честью и словом короля», что
станет католиком через два месяца после того, как до­
говорится с герцогом Лотарингским, которого счита­
ет своим единственным иноземным противником.
В Мант, где тогда находился двор, один за одним
прибыли все вельможи, выступащие за короля, даже
протестантские вожди и те, кого подозревали в под­
держке кардинала Бурбонского. Накануне совеща­
ния Генрих IV выложил на стол свой последний ко­
зырь. Он поручил маркизу д’О и и кардиналу Буржскому заявить, что его переход в католичество про­
изойдет в ближайшем будущем.
392

f e u p u x . IV

Когда депутаты Генеральных Штатов покидали сто­
лицу 29 апреля 1593 г., их сопровождали громкие
I [)ики парижан, стоящих на коленях у ворот города:
■Мир, мир! Благословенны те, кто о нем молит и кто
его обеспечивает! Будьте прокляты все остальные!»
Первые заседания были посвящены обычным фор­
мальностям, проверке полномочий и паспортов. 4 мая
для обеспечения безопасности совещаний было объяв­
лено о прекращении военных действий на десять
дней в четырех лье от Парижа и Сюрена. В Париже
это короткое перемирие было встречено криками
радости. Наконец-то сделан первый шаг к миру!
«Для бедных парижских узников, — писал Пьер де
Л ’Этуаль, — свободно выйти из стен города, прой­
тись по полям, посетить свой дом в предместье, при­
нести бутылки с вином и провизию — значило вы­
рваться за пределы тюремной камеры». Прекраще­
ние боевых действий стало историческим «уик-эн­
дом», после окончания которого было немыслимо
снова взяться за оружие. Возникла необратимая си­
туация. На следующий день около 7 ООО человек
вышли на запруженные улицы и направились в
Обервиллье, чтобы поклониться Божьей Матери,
творящей чудеса, Богородице Сил, дарующей спаси­
тельный дождь. Обожженный войной и иссушенный
голодом Париж хотел наконец утолить жажду.
В тот же день представитель короля Рено де Бон
изложил лигистским депутатам позицию своего го­
сударя и сообщил о его желании восстановить мир.
Права короля не являются предметом спора, они
абсолютно очевидны. Если Генрих хочет прислу­
шаться к пожеланиям своих католических поддан­
ных касательно его религии, то он делает это из снис393

Ж -cin-Jlbep Ъ а б л о н

ходительности, а не потому, что вынужден так посту­
пить, чтобы его признали. Помимо всего прочего, по­
добное заявление должно было уберечь короля от
обвинений в «предвыборной агитации». Д’Эпинак воз­
разил, что еретик Беарнец лишен права наследования
и призвал католиков-роялистов примкнуть к Лиге.
После обмена изощренными теологическими аргу­
ментами между двумя прелатами депутаты сбавили
тон: нужно спасать государство, традиционное госу­
дарство с его обычаями и законами, наследственную,
а не выборную монархию, независимую власть.
Генрих IV счел, что настал момент официально
объявить о своем решении. 10 мая, соблюдая прото­
кол, он объявил об этом первому из совершеннолет­
них принцев крови Конти и Суассону. 16 мая он пуб­
лично заявил о своем решении отречься от протес­
тантской религии и даже назначил дату и порядок
церемонии. На 15 мая он созвал ассамблею в Манте,
которой поручил наставить его в новой религии. В
тот же день он пообещал гугенотам ничего не менять
в действующем законодательстве об отправлении их
религии.
Заседания Генеральных Штатов будут длиться до
начала августа, но их дебаты уже никого не интере­
суют. Все взоры устремлены на Сен-Дени, где долж­
но состояться отречение короля, после чего Франция
будет иметь короля, Бурбона, католика!
СМЕРТЕЛЬНЫЙ ПРЫЖОК

Дойдя до края пропасти, Генрих IV решил пры­
гать. Историки долго рассуждали о побудительных
мотивах этого поступка. Искренность или цинизм?
394

■
Г енрих IV

Предварительно следует напомнить о некоторых
фактах.
Когда Генрих повторял, что протестантство было
религией его детства и что преданность ему имеет
глубокие корни, он намеренно упрощал более слож­
ную историю, но его современники ее, вероятно, за­
были. Крещенный в католической вере, он оставал­
ся католиком до пяти лет. Потом по решению мате­
ри в течение двух с половиной лет (конец 1559 или
начало 1560 по май 1562 г.) он воспитывался в каль­
винизме. Снова став на полгода католиком по насто­
янию отца (июнь-декабрь 1562 г.), он вернулся в
протестантство после его смерти и остался ему верен
десять лет, до Варфоломеевской ночи. В утро резни
он отрекся по принуждению и был католиком с ав­
густа 1572 г. по июнь 1576 г. После возвращения в
Беарн он стал протестантом на семнадцать лет, до
лета 1593 г., когда снова стал перед необходимостью
выбора. Ребенок, юноша, потом мужчина, он пять раз
менял религию, следующий будет шестым. Конечно,
возвращение в католицизм каждый раз происходило
под давлением; конечно же, протестантская религия,
религия его матери, наложила на него глубокий от­
печаток и способствовала его духовному развитию.
И тем не менее, этот гугенот не имел склонности к
мученичеству и хорошо знал догматы католической
церкви. Разумется, он не был ни фанатиком, ни ми­
стиком. Можем ли мы полагать, что его убеждения
вызваны всего лишь безразличием, а безразличие —
неверием? В обществе конца XVI века были атеис­
ты. В их высказываниях угадывается неверие, к при­
меру, у Бирона. Однако в огромном количестве пи­
сем и речей короля нельзя обнаружить ни одной дву­
395

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а 6 и .о н

смысленной фразы. Более того, если подсчитать сло­
ва, чаще всего срывающиеся с его уст или выходящие
из под его пера, мы непременно найдем среди них
упоминание Бога. Бог присутствует во всех его дей­
ствиях. Бог дарует ему победу, он исполняет его же­
лания, рассеивает его врагов, охраняет его от опасно­
сти, внушает ему правильные решения, заботится о
благе страны.
Библейские изречения, особенно строки псалмов,
непрестанно приходят ему на ум. Для него обетован­
ная земля — это не женевская евангелистская цер­
ковь, а мир для всех его подданных. Мир и согласие,
восстановленное вождем, облеченным божественной
миссией, — вот идеал, к которому он стремился.
Сравнивая две религии, он находил в каждой из
них свои достоинства и недостатки. Вера матери
больше соответствовала его критическому уму, разу­
му человека Возрождения. Реформация отбросила
все суеверия и условности, раздражавшие прогрес­
сивных католиков. Пьер де Л ’Этуаль иронизирует
над «свечами, окроплениями святой водой, четками,
паломничествами, отпущениями грехов, часослова­
ми на латыни». Кальвинизм был также силой, обес­
печившей ему победы, преданность населения ЮгоЗапада, моральную поддержку пасторов и синодов.
Однако следует сказать, что протестантский мир
навязывал ему свои требования и ограничения, ко­
торые он с возрастом переносил все неохотней. Ре­
формация могла быть не слишком удобной для того,
кто держит скипетр.
Католицизм был религией королей-предшественников, религией монархической пышности, церемо­
ний и славных традиций. Она являлась естествен­
396

J& n p u x. IV

ным обрамлением власти, к которой ои стремился,
религией абсолютизма. Это была религия папы и
большей части Европы, но самое главное —это была
религия подавляющего большинства французов.
Вне всяких сомнений, он долго размышлял над сво­
им выбором. Если он останется протестантом, он не
будет королем всей Франции, а только королем гуге­
нотов. Если он перейдет в католичество, то завоюет
верность большинства французов, но рискует поте­
рять французских протестантов, а также европейских
союзников Северной Европы: Англию, Нидерланды,
немецких принцев и Швейцарию. Тогда прощай
французская независимость! Ослабленная, изолиро­
ванная Франция останется один на один с Испани­
ей, которая захочет взять реванш. Поэтому неудиви­
тельно, что он так долго колебался и не давал отве­
та. Этот реалист спокойно ждал, когда История ре­
шит за него, а История для верующего —это сам Бог.
Король выбрал для отречения Сен-Дени. Это был
ближайший к столице город, местонахождение пер­
вого королевского аббатства и усыпальница фран­
цузских королей. 21 июня тридцать опрошенных
прелатов решили, что французские епископы имеют
право отпустить королю грехи, что позволило отло­
жить на более поздний срок разрешение папы вер­
нуться в лоно католической церкви. Торжественное
событие приближалось.
ОТРЕЧЕНИЕ В СЕН-ДЕНИ

Это был воистину великий день. Около 7 часов
утра король открыл заседание и заявил, что со вре­
мени своего восшествия на престол решил «воссое­
397

УК.ан-^1ьер 'Ъ а б л о н

диниться с католической церковью», но ему помеша­
ла война. Он знает, что католическая церковь —это
истинная церковь и желает выслушать ее вероуче­
ние. В течение пяти часов четыре епископа настав­
ляли его, дивясь познаниям своего собеседника. Это
был достойный сын Жанны д’Лльбре, великолепно
знающий Священное Писание, произведения отцов
церкви и искушенный в споре. Чтобы дискуссия не
выглядела чистой формальностью, он оспорил суще­
ствование Чистилища, новой и сомнительной догмы,
в которую он никогда не поверил, разве что «из ува­
жения к священникам», зная, что это их хлеб. О ев­
харистии ему нечего сказать: «Я никогда не подвер­
гал ее сомнению и всегда в нее верил». Что касается
поклонению телу Господню, то здесь он высказался
осторожно, подчеркнув ответственность своих четы­
рех наставников: «Сегодня я отдаю свою душу в
ваши руки. Прошу вас, будьте осторожны, ибо там,
куда вы меня вводите, мое последнее прибежище».
Л ’Этуаль добавляет: «И слезы брызнули из его глаз».
Огромная толпа собралась на улицах Сен-Дени.
Роялисты и лигисты обнимались, плакали, жалова­
лись на трудные времена, выражали надежду на при­
мирение. Прочтем письмо Генриха к Габриели: «С
раннего утра до позднего вечера меня осаждали кри­
ками: «Храни вас Бог!» Сегодня утром я начну бесе­
довать с епископами, а завтра совершу смертельный
прыжок. Надежда увидеть вас завтра удерживает
мою руку от длинных описаний. До скорого свида­
ния, сердце мое, приезжайте пораньше, ибо мне ка­
жется, что я не видел вас целый год. Тысячу раз це­
лую прекрасные ручки моего ангела и уста моей по­
велительницы». Часто отмечали неуместность Б Ы р а 398

Генрих

IV

жения «смертельный прыжок». Но оно было у всех
на устах, и более сдержанных, чем те, что лобзали
Габриель, так как мы находим его в письме Морися
от 20 июня: «Король делает прыжок, который воис­
тину можно назвать смертельным». Следовательно,
сие историческое изречение —коллективное творче­
ство. А знаменитое «Париж стоит мессы» — всего
лишь позднейшая выдумка.
В воскресенье 25 июля 1593 г. король испил чашу
до дна — он стал католиком. «Наконец я исполнил
желание всех моих католических друзей и слуг, но
прежде всего —свое собственное», —напишет он сво­
ему послу в Риме. Несмотря на запрещение герцога
Майенна, парижане заполнили церковь Сен-Дени. В
девять часов утра король вышел из аббатства. Он был
одет в расшитый золотом белый шелк. Белый цвет чи­
стой совести, цвет новообращенных, был по счастли­
вой случайности цветом роялистской партии, цветом
перевязи и султана из перьев. Белый цвет, настоящий
«лабариум»* Беарнца, победил черные знамена Ж у­
айеза и зеленые перевязи Гиза. Но на его голове была
черная шляпа, а на плечах — черный плащ.
Стоял солнечный и теплый день, ка усыпанных
цветами улицах царило всеобщее ликование. Под зву­
ки труб и барабанов, окруженный французскими и
швейцарскими гвардейцами и свитой из принцев и
дворян, король подошел к порталу церкви. Как ког­
да-то к порталу Собора Парижской Богоматери в
день своего венчания? Но на этот раз он доброволь­
но просил католическую Церковь открыть перед ним

* С тя г императора Константина {прим. переводчика).

399

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о п

врата. В притворе епископ Буржский произнес сло­
ва, которые одновременно являлись словами креще­
ния и возвращения в лоно церкви: «Кто вы? Что вы
просите? Чего вы хотите?» Король стал па колени и
дал обет: «Клянусь перед Всемогущим Богом жить и
умереть в католической апостольской римской рели­
гии, защищать ее от всех с опасностью для жизни,
отказываясь от всех ересей, противоречащих выше­
упомянутой католической, апостольской, римской
церкви». Тогда как толпа в восторге устремилась к
нему, он протянул архиепископу подписанный им
символ веры, поцеловал епископское кольцо и полу­
чил благословение и отпущение грехов. Из-за давки
король с трудом поднялся с колен, прошел в главный
неф, свернул в поперечный неф, где покоились Капетинги. Им-то не нужно было отрекаться, чтобы цар­
ствовать. Людовик Святой, Филипп Красивый... а
вот огромная гробница Дагобера, позолоченная ста­
туя Карла VIII, изваяния Людовика XII и Францис­
ка I. Слева, в полумраке, виднеется ротонда Валуа,
под которой стоит шедевр Жермена Пилона — гроб­
ница Генриха II и Екатерины Медичи. Будет ли у
пего памятник в Сен-Дени? Никогда. Его беспечные
потомки не завершат строительство усыпальницы
Бурбонов, а во время Революции тело убитого коро­
ля будет выброшено на свалку.
Под сводами загремел «Те Deum»*, присутствую­
щие рыдали. Король исповедался, прослушач мессу
и причастился. После окончания богослужения гром
орудийного салюта смешался со звуками труб и при­

* «Тебя, Господи, славим», католическая молитва (лат., прим. перев.).

400

Г е н р и х IV

ветственными возгласами. После обеда он внимал
проповеди епископа Буржского и присутствовал на
вечерне. Как будто для того, чтобы позлить лигистский Париж, он выбрал для благодарственного мо­
лебна Монмартрское аббатство. Вечером этого дня,
полного событий, он вернулся в Сен-Дени.
Как и религиозная церемония, удалась кампания
по завоеванию сердец и умов. Обнародованное 1 ав­
густа перемирие послужило подарком в честь нового
царствования. Толпа не уходила из Сен-Дени. Народ
не мог надивиться королем, чудом избежавшим гибе­
ли в многочисленных сражениях, засадах и от рук
наемных убийц. Кстати сказать, Лига не отказалась от
их услуг. На Троицу священник церкви Святого Яко­
ва уже подсылал к королю двух убийц. На этот раз это
был лодочник Пьер Баррьер, в свое время служивший
в полку Гизов. Он поделился своим планом с одним
из викариев епископа Лиона и капуцином из того же
города, и они отправили его в Париж. Там он получил
одобрение священника Кристофа Обри и ректора
иезуитского коллежа Варада, которые убедили его, что
обращение короля в католичество было неискренним.
25 июля Баррьер смешался с толпой в Сен-Дени, во­
оружившись ножом, купленным в Париже. После
мессы, когда король прошел рядом с ним, Баррьер
почувствовал, как какая-то неведомая сила удержала
его руку. Однако в последующие дни он повсюду сле­
довал за королем, не подозревая, что за ним следит
флорентийский агент, которому он неосторожно дове­
рился. 27 августа Баррьер был арестован и признал­
ся в своих намерениях. За этот преступный умысел
его подвергли страшной казни цареубийц. Бог католи­
ков спас своего блудного сына.
401

Глава девятая
ОСВОБОЖДЕНИЕ
1593-1594

й звестие об отречении быстро разнеслось по
королевству и положило начало массовому
переходу на сторону короля. Третья Партия рассея­
лась, как дым, сразу же после смерти кардинала Бурбонского, скончавшегося в тридцать два года от пе­
ритонита.
Едва Генрих IV выехал из Сен-Дени, как комендант
Фекама и Милльбона сдал эти крепости королю. В
ноябре при посредничестве своей племянницы Габри­
ели д’Эстре точно так же поступил комендант Камбре Балиньи. Подписанное Майенном перемирие было
продлено до 1 января 1594 г. Некоторые вожди Лиги
совместно с Вилльруа уговаривали герцога покорить­
ся. Толстяк уперся, и они примкнули к королю без
него. Маршал Ла Шатр сдал Генриху IV Бурж, Бер­
ри, Орлеан и Орлеане, где он был наместником от
Лиги. Барон де Витри 4 января открыл ворота Мо, и
его жители призвали парижан последовать их приме­
ру: «Кричите с нами: да здравствует король!»
402

J ен р и х. IV

В Провансе был достигнут тот же результат, но
другим путем. Герцог д’Эпернон, присвоивший себе
должность наместника, по своему обыкновению про­
водил двусмысленную политику, служившую его соб­
ственным интересам. Он мечтал сделать Прованс
независимым княжеством. Жители Прованса, кото­
рые некогда делали подобные предложения герцогу
Савойскому, отказались от своих сепаратистских
настроений. Жестокая тирания нового наместника
восстановила против него все группировки. Населе­
ние восстало и призвало на помощь короля. 5 янва­
ря парламент Экса признал Генриха IV. Это был пер­
вый лигистский парламент, проголосовавший за но­
вого короля. На Юго-Западе лигистские города один
за другим поступили так же, а в феврале Генриха IV
признали Штаты Перигора.
ВЕЛИКАЯ СКОРБЬ ГУГЕНОТОВ

Но Генрих IV ждал реакции гугенотов. Морней
был потрясен: «Надеюсь, вы догадываетесь, — писал
он своему другу, сохраняя иллюзорную надежду, —
что это еще не бесповоротно. Молю Бога, чтобы это
затмение не было слишком долгим». Но он был че­
ловеком преданным и заверил короля в своей верно­
сти. Герцог Бульонский, бывший виконт де Тюренн,
тоже верный боевой товарищ с первых дней, посту­
пил так же. Король явно испытывал неловкость. Его
огорчала невозможность лично объясниться с Морнеем. Он просит его приехать, но Морней отказался
покинуть Сомюр. Он-де не любит придворной атмос­
феры, жизнь при дворе дорогая, в Сомюре он зава­
лен работой. Настоящей же причиной было то, что ои
403

Ж .а н .-^ 1 ь е р Ъ а б х о н

боялся разговора с королем. Однако Генрих торопит
его с лихорадочной: настойчивостью: «Приезжайте,
приезжайте, приезжайте, если вы меня любите!» (28
августа). «Торопитесь, торопитесь, торопитесь, уве­
ряю вас, что мое отношение к вам не изменилось» (4
сентября).
Наконец старый друг пустился в путь. В сентябре
они встретились в Шартре. В течение грех часов король
защищался: он стоял на краю пропасти, ои не получал
от гугенотов должной поддержки, но отношения к ним
он никогда не изменит. Король предложил представи­
телям гугенотов собраться в Манте. Протестантские
делегаты заседали в Манте с 8 ноября 1593 г. по 23 ян­
варя 1594 г. Генрих не спешил с ними встретиться, его
можно понять. Он принял их только в декабре и заве­
рил в своей неизменной верности. Но они просили не
этого, а исполнения их наказов. Они требовали сво­
бодного отправления протестантского культа, гаран­
тий безопасности личности и имущества, одинаковых
прав для всех и беспрепятственного допуска к госу­
дарственным должностям. Канцлер Шсверни ответил,
что положение королевства не позволяет принять
столь смелые требования. Была создана комиссия из
католиков и протестантов с целью сократить текст
наказов и сделать его более приемлемым. В качестве
компромисса комиссия предложила возобновить дей­
ствие эдикта 1577 г. и возместить ущерб, нанесенный
Лигой. Взамен католическое богослужение должно
совершаться в населенных пунктах, занятых протес­
тантами, а протестантское — в домах протестантских
аристократов, а также в армии.
Мантская ассамблея отвергла этот текст из-за не­
достаточности гарантий. На заключительном заседа­
404

J e n p u x IV

нии король ограничился только возобновлением эдик­
та 1577 г.; разочарованные и огорченные пасторы
разъехались по своим провинциям.
В Лондоне Елизавета испускала горестные вопли:
«О, какое несчастье, какое горе!», но интересы совме­
стной защиты от Испании не позволяли расторгнуть
давнее братство по оружию, и сетования королевы
вскоре умолкли. Немецкие принцы последовали ее
примеру. Что касается швейцарцев, то они снова ока­
зались в изначальном положении; французская като­
лическая монархия вербовала наемников из всех
кантонов, как из католических, так и протестантских.
КОРОНАЦИЯ В Ш АРТРЕ

Генрих IV понимал, что ему не удастся убедить
всех французов в искренности своего отречения,
если он не получит от папы отпущения грехов. Он
понимал также, что станет на самом деле королем
только после того, как получит коронационное миро­
помазание. Что касается папы, то усилия короля пока
оставались тщетными. Клемент VIII отказался офи­
циально принять посланников Генриха IV, Пизани и
Гонди. Причина заключалась в том, что папа трепе­
тал перед испанцами. Пришлось сформировать дру­
гое посольство, но во главе с человеком, которого
папа не сможет не принять. Король остановил свой
выбор на католике и итальянце герцоге Неверском,
которого он и отправил в Рим вместе с епископом
Мантским и настоятелем Собора Парижской Бого­
матери. Казалось, Клемент VIII склоняется к прими­
рению, он рассмеялся на шутку одного из французов:
«Но ведь даже если сам дьявол попросил бы окрес405

Ж а н -ф ь ер Ъ а б х о н

тить себя, Ваше Святейшество не смогло бы ему от­
казать». Однако испанский посол был другого мне­
ния. Он пригрозил уморить голодом Вечный город
и начать в Испании движение за раскол с Римом. В
результате испуганный папа не осмелится принять
посольство герцога Неверского. Дело застопорится
на два года.
Что касается коронации, то Генрих уже давно о
ней размышлял. Однако в первые годы исход борь­
бы за трон был слишком неясным, чтобы можно
было о ней задумываться всерьез. Но как только ко­
роль принял окончательное решение об отречении,
он решил короноваться в Сен-Дени сразу же после
окончания первой церемонии. При здравом размыш­
лении план ему уже не казался преждевременным. В
начале 1594 г. король располагал самым крупным ко­
зырем: почти все французское духовенство, и особен­
но высшее, стало на его сторону. Теперь можно было
не опасаться оппозиции со стороны прелатов.
Для высшего дворянства Генрих IV сделал эффек­
тный жест: он положил конец затянувшейся вакан­
сии должности коннетабля, каковую ни один король,
начиная с 1567 г., не осмелился никому пожаловать.
Меч коннетабля Франции получил один из самых
первых его католических союзников, старый боевой
товарищ, глава именитого дома, герцог Монморанси.
Радостное известие еще больше укрепило решение
короля короноваться: капитуляция Лиона. Тирания
лионского губернатора, герцога Немурского, вывела
из терпения лионцев. 7 февраля они закричали «Да
здравствует король!» и начали сжигать красные и чер­
ные перевязи Лиги, гербы Испании и Савойи. Все
надели белые перевязи, «которые стали теперь отли406

4

Г е н р и х IV

чительным признаком настоящих французов», и от­
крыли ворота наместнику короля Альфонсу д’Обрнано. После капитуляции второго по величине города
королевства капитуляция Парижа казалась близкой.
Однако Реймс, город, где издавна короновались
французские короли, все еще находился в руках
Лиги. Королевские историографы обратили внима­
ние, что реймская традиция не была исключитель­
ной, многие другие храмы раньше служили для ко­
ронации великих королей. Выбор остановился на
Шартре, городе, близком сердцу Бурбонов-Вандомских, расположенном по соседству с их владениями.
Об этом напоминала большая семейная часовня, сто­
ящая рядом с собором. На больших королевских вит­
ражах все еще жили воспоминания о Людовике Свя­
том. Ни один истинный католик не отнесется с пре­
зрением к церемонии, совершенной в Шартрском
соборе. Но коронация — это также и миро, которое
смешивали для помазания с литургическим елеем.
Миро бережно хранилось в сосуде, где оно чудесным
образом восполнялось со времен Хлодвига как знак
особого расположения Господа к французской мо­
нархии. Но этот драгоценный сосуд, который исполь­
зовали для помазания короля, хранился в Реймсе и
находился в руках лигистов, как и Реймский собор.
Историки начали поиски и нашли в аббатстве Мармутье чудотворный сосуд, еще более древний, чем
сосуд Хлодвига. Небо покровительствовало новому
королю в главном; что до остального, то это всего
лишь формальности.
В бурях гражданских войн исчезли все сакраль­
ные атрибуты, и пришлось срочно заказывать у зо­
лотых и серебряных дел мастеров закрытую и обыч­
407

Ж а н -Jlbep Ъаблок

ную короны, скипетр, жезл правосудия, шпоры, меч,
а вышивальщикам и обойщикам — мантию, декора­
тивные украшения для клироса, ковры, гобелены и
балдахин.
В воскресенье 27 февраля 1594 г. в три часа утра
у ворот собора собралась толпа. Церемониймейстер
По де Род и дворецкий короля де Сюренн расстави­
ли на паперти французских и шотландских гвардей­
цев, чтобы они пропускали приглашенных и сдержи­
вали толпу. Генрих IV уже десять дней находился в
Шартре, накануне он исповедался приходскому свя­
щеннику. В шесть часов утра четыре дворянина по­
шли за Священным сосудом, доставленном из Мармутье. После того как в храме появился церковный
Нобилитет, туда хлынул народ и заполнил все про­
странство вплоть до аналоев. Затем прибыла про­
цессия мирской знати. Она была одета в короткие
туники из серебряной парчи с узором из красных
листьев. Поверх туник ниспадали алые плащи, под­
битые горностаем, на головах сияли золотые коро­
ны. Наконец, епископы Лаонский и Бовезский по­
шли за королем. Он ждал, лежа на парадном ложе,
в сорочке, разрезанной в тех местах, где он будет
помазан елеем; поверх нее была надета длинная, до
пят, рубаха из темно-красного шелка. Он встал и
последовал за прелатами со своей личной охраной
и рыцарями ордена Святого Духа. Непосредствен­
но за ним шли маршал Матиньон, несущий королев­
ский меч, канцлер в золотой шапочке и обер-шталмейстер. Генрих вошел в неф, в полумрак огромно­
го свода, где разноцветной мозаикой рассыпались
отблески витражей. Епископ Шартрский ожидал
его на клиросе, сооруженном наподобие сцены с
408

Генрих. IV

деревянными подмостками, устланными гобелена­
ми. Над главным алтарем с медными колоннами по
сторонам высилась статуя Девы Марии из позоло­
ченного серебра.
Церемония началась в ограде клироса с представ­
ления короля и коронационной клятвы на Еванге­
лии. Клятва заканчивалась грозными словами: «От­
ныне я всеми силами буду стараться изгнать из под­
властной мне страны всех еретиков, изобличенных
церковью». Затем приступили к ритуалу акклама­
ции, в котором историки видят последний реликт
выборов короля. Потом последовало возложение ре­
галий, прерываемое миропомазанием тела короля —
сначала шпор и меча, перчаток, кольца, скипетра,
жезла правосудия и под конец короны.
Король, одетый в тунику, далматику и королев­
скую мантию, вышел из пространства главного алта­
ря и поднялся по ступенькам к амвону, на котором
высился трон. Наконец его увидела толпа, стоящая
в иефе, и разразилась приветственными возгласами.
Началась торжественная месса. Герольды бросали с
амвона золотые и серебряные монеты с изображени­
ем Геракла. В качестве надписи король выбрал один
из девизов, заученных в детстве на латыни: «Для доб­
родетели нет непроходимых дорог». Античный Ге­
ракл, дойдя до перекрестка дорог, выбрал дорогу доб­
родетели, а не порока. Новый галльский Геракл тоже
был поставлен перед выбором: идти опасной дорогой
гражданской войны или извилистым путем отрече­
ний и обращений.
Генрих стал королем по крови, по признанию
большинства и но священному миропомазанию. Це­
ремониал символически очертил вокруг него концен­
409

Ж а .н -'А ь е р Ш аблон.

трический круг монархического общества: сначала
духовенство, которое его короновало, потом дворян­
ство, которое дало ему боевое снаряжение и пообе­
щало свою помощь, и, наконец, народ, который его
приветствовал и этим увенчал его апофеоз.
28 февраля, на следующий день после коронации,
король был торжественно принят в соборе как гросс­
мейстер королевского ордена Святого Духа, основан­
ного Генрихом III. После окончания церемониала ко­
ролевских торжеств Генрих IV подошел к Парижу.
Столица была кораблем, давшим течь, и крысы по­
кидали утлое судно. Майенн, который отказался ве­
сти переговоры с королем и не хотел слепо действо­
вать в интересах Испании, плыл в полном одиноче­
стве не только среди парижан, но также и в кругу сво­
ей семьи.
Все старшины кварталов были теперь за короля,
как и Парламент и крупная буржуазия. И кто же
остался, кроме Майенна, легата, герцога Фериа и его
полков? Горстка экстремистов, готовых к жертве, ибо
они знали, что их не пощадят. Король издалека под­
готавливал почву. «Доведите до сведения моих доб­
рых друзей в Париже, — поручил он парижской го­
рожанке, пришедшей к нему в маске, сохраняя инког­
нито, — что я стою здесь с большим войском и не
собираюсь отступать, пока не войду в город. Только
пусть не верят герцогу Майенну, так как он их обма­
нет». Отныне все его поступки были рассчитаны на
то, что о них скажут в столице. Заблудившись ночью
на охоте, он переночевал в замке Понкарре и наутро
послал за священником, который жил в трех лье,
чтобы не пропустить мессу, «сказав, что не будет
завтракать, пока она не закончится».
410

У е н р и х IV

ВСТУПЛЕНИЕ В ПАРИЖ

Майенн действовал куда более неумело. Меры,
принятые по его приказам в первые дни января 1594 г.,
потрясли парижан: проскрипции против монархис­
тов, набор ополчения из 2000 бедняков, которым ис­
панцы платили зерном, отсюда их прозвище «муко­
молы», запрещение заседаний Парламента, усиление
испанского гарнизона. Последняя мера — смещение
военного коменданта де Белена, открыто выступав­
шего за Генриха IV. Вместо него Майенн назначил
Шарля де Бриссака, который казался ему стойким
лигистом, а также весьма ограниченным человеком.
На самом деле Майенн, сам того не зная, вручил про­
тивнику ключи от города. Бриссак казался простова­
тым, но он отлично понимал, куда дует ветер. После
принятия присяги 24 января он внимательно выслу­
шивал роялистских курьеров, посланных Шомбером,
Белльевром, де Ту и его зятем, Антуаном де Силли.
Герцогиня Немурская, имевшая агентов при дворе,
немедленно узнала об этом и сообщила Майенну. Тот
не стал их допрашивать, посчитав, что гораздо про­
ще допросить самого Бриссака, который его легко пе­
реубедил. Наивность? Скорее безразличие. Майенн
понял, что судьба города решена, и ему лучше бы
сопротивляться Беарнцу в другом месте. 6 марта он
покинул город с женой, детьми, слугами, мебелью,
«вплоть до небольших картин и мелких личных ве­
щей».
Перед отъездом он взял с городских властей обе­
щание подчиняться, как ему самому, коменданту
411

Ж а н -Jlbep Ъ а б х о н

Бриссаку и купеческому старшине Жану Люллье.
Как только он уехал, крайние радикалы разбушева­
лись еще пуще, угрожая скорее поджечь город, чем
сдать его врагу. Один монах хвалился, что может во­
оружить 2 ООО своих собратьев, и требовал вырезать
всех «политиков». 17 марта по улицам носили раку
Святой Женевьевы, чтобы вымолить у святой покро­
вительство. Но это был последний бой ради спасения
чести. Усыпив бдительность легата и герцога Фериа,
Бриссак тщательно подготовил сценарий сдачи горо­
да на двух тайных собраниях 19 и 21 марта. На них
присутствовали купеческий старшина, члены маги­
страта Ланглуа и Нере, полковники и капитаны, пре­
зидент Ле Местр, генеральный адвокат Моле. Акция
была назначена на 22 марта. В первую очередь заго­
ворщики призвали горожан вооружиться. Потом под
покровом ночи следовало расчистить Новые ворота
и ворота Сен-Дени, которые фанатики завалили кор­
зинами с землей. 21 марта Бриссак объявил, что ему
сообщили о появлении поблизости обоза с деньгами
для врага. Это был хороший предлог, чтобы выма­
нить из города лучшие отряды гарнизона. Потом он
приказал развесить по городу листовки, сообщающие
о том, что Майенн и король Наваррский подписали
мир и что нужно встретить полномочных представи­
телей.
В конце концов все эти действия насторожили чле­
нов совета Шестнадцати и испанских офицеров. На их
вопросы Бриссак ответил, что знает о существовании
заговора о сдаче города и принял все необходимые
меры — на рассвете заговорщики будут схвачены. А
сам сразу же послал в лагерь Беарнца двух гонцов с
информацией о последних приготовлениях. Получив
412

_7е н р и х IV

сообщение Бриссака, король форсированным мар­
шем пошел на Париж. Рано утром 22 марта 1594 г.
густой туман спустился на предместья.
Встреча была назначена на 4 часа утра. Бриссак и
Люллье стояли у Новых ворот. Когда в монастыре
Капуцинов прозвонили к заутрене, обеспокоенный
задержкой Бриссак вышел с факелом в руках на
подъемный мост и сделал несколько шагов. Из тума­
на появился его зять Сен-Люк во главе первых кава­
лерийских рот. Колонны бесшумно проникли в ус­
нувший город. У ворот Сен-Дени сценарий был ана­
логичным. Ланглуа, тоже удивленный запозданием
роялистов, два раза выходил за ворота, пока не уви­
дел Витри и его полки. Созванные ночыо вооружен­
ные горожане пошли за ним следом, когда он начал
спускаться по улице Сен-Дени. Таким образом ста­
ло невозможным соединение двух испанских полков,
расквартированных в казармах у ворот Сен-Дени и
у церкви Сент-Эсташ. Что касается валлонцев, раз­
мещенных в Тампле, то они вообще не выйдут из
казарм. У крепости Гран Шатле Витри присоединил­
ся к королевским полкам, прибывшим по Сене, те
уже заняли Арсенал и квартал Сен-Поль. Крепость
Шатле и дворец Сите были взяты после непродолжи­
тельного сопротивления.
Когда Генрих IV в шесть часов утра появился у
Новых ворот в сопровождении остального войска,
операция по захвату города была уже завершена.
Комендант Парижа встретил короля Франции у во­
рот и преподнес ему перевязь, а купеческий старши­
на, окруженный ротами народного ополчения и эшевенами, протянул ему ключи от столицы. Генрих
проследовал к воротам Сент-Оноре, где стоял с пол­
413

Ж а н -S lb ep Ъ а б л о н

ками Франсуа д’О, чтобы узнать о положении в го­
роде. Нужно было любой ценой избежать кровопро­
лития. Он отправил графа Сен-Поля к герцогу Фериа с требованием немедленно убраться со своими
войсками из Парижа. Другой эмиссар поскакал в
Собор Парижской Богоматери, чтобы духовенство
подготовилось к встрече своего государя, третий —к
легату, четвертый — во дворец Гизов.
Наконец, король натянул поводья и медленно дви­
нулся вперед. Это были последние шаги его долгого
пути. Планы, комбинации, опасности, метания, тре­
волнения, отчаяние — все его усилия были сегодня
вознаграждены. Наконец он был в Париже, этом го­
роде, куда уже пять лет не ступал ногой ни один ко­
роль. Парижане высыпали на улицы и влились в
кортеж. Новость разнеслась по кварталам с быстро­
той молнии. Улыбающийся король, сняв шлем, ехал
верхом среди ликующей толпы, вопившей во всю
глотку: «Да здравствует король!»
Герольды распространяли еще влажные листовки,
только что вышедшие из-под печатного станка типо­
графии Жаме Метейе. По счастливой случайности
до нас дошел один экземпляр. В листовке король ус­
покаивает тех, кого испугало его вступление в Па­
риж: общая амнистия даже для «тех, кого обычно на­
зывали Шестнадцатью». Он снова дает обещание
жить и умереть в католической вере, сохранить па­
рижским буржуа все их привилегии и звания.
Вступление в Париж прошло без эксцессов. На
улице Сент-Оноре король помешал солдату отобрать
хлеб у булочника, немного дальше запретил наказы­
вать горожанина, не снявшего перед ним шляпу. По
мере его продвижения толпа становилась все много414

Генрих

IV

чпсленней и восторженней. «Я вижу, —заметил он, —
что этот бедный народ был жертвой тирании». У
паперти Собора Парижской Богоматери он спешил­
ся. Скопление народа было таким, что он с трудом
смог проложить себе путь. «Оставьте их, они жаждут
увидеть короля». Восемь часов утра. В сопровожде­
нии каноников собора он прошел до клироса и пре­
клонил колени перед главным алтарем для молитвы.
Началась месса, и к сводам вознеслись торжествен­
ные звуки «Те Deum».
Бриссак, Луллье и Лонглуа разъезжали по городу,
раздавая листовки. Празднично звонили колокола.
Однако на левом берегу возникли очаги сопротивле­
ния. Клирики Латинского квартала не желали под­
чиняться, так как именно там билось сердце Лиги.
1200 неаполитанских солдат забаррикадировались в
воротах Бюси. Шестнадцать и их «прихвостни» бло­
кировали ворота Сен-Жак, к ним присоединились
непримиримые и банды, собранные неким Крюссе и
священником Гамильтоном. Один ремесленник по­
чти в одиночку пытался возвести баррикаду у колле­
жа Тринитариев. Но эти выступления быстро закон­
чились. Член Парламента Дю Вер, который ночью
впустил городскую стажу во дворец Клюни, быстро
навел порядок, толпа с правого берега запрудила все
улицы. Герцог Фериа приказал неаполитанцам сло­
жить оружие.
Король снова сел на коня и отправился в Лувр,
старую мрачную крепость с грязными подходами.
Все это нужно будет изменить, все это недостойно
короля Франции. Он миновал убогую улочку, а вот
и двор, где погибли его гугеноты в Варфоломеевскую
ночь, широкая лестница Генриха II, парадный зал,
415

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

еще украшенный старыми гобеленами. Вся королев­
ская мебель была распродана. В спешке расставили
походную мебель, которую Генрих возил за собой из
лагеря в лагерь, — столы на подставках, кровати,
складные стулья и лари; развесили стенные ковры
для утепления стен. Но зато короля ждал великолеп­
ный обед. Во второй половине дня он, сняв кирасу,
вернулся в город.
Ворота Сен-Дени перекрывали улицу, ведущую в
предместья, дальше шла дорога в испанские Нидер­
ланды. Там король наблюдал из центральной амбра­
зуры за уходом 3 ООО солдат иностранного гарнизо­
на. Первыми шли неаполитанские роты, за ними ис­
панцы, потом ландскнехты и валлонцы, а в хвосте по­
нуро семенили шестьдесят монахов и священников,
слишком скомпрометированных, чтобы оставаться в
столице. Генрих насмешливо поприветствовал широ­
ким жестом офицеров, проходивших под проливным
дождем и почтительно кланявшихся перед тем, как
пройти в ворота. Три посла ограничились коротким
кивком, рассмешившим Беарнца: «Кланяйтесь ваше­
му государю! Идите с Богом, но не вздумайте возвра­
щаться».
Вернувшись в Лувр, он занялся парижанами. Го­
род был веселым и спокойным, лавки открыты, ре­
месленники заняты своей работой. Одна за другой
стали прибывать делегации. Сначала появилось при­
ходское духовенство, потом — городские власти, ко­
торые поднесли королю сладкое вино с корицей, за­
сахаренные конфеты и канделябры, настолько был
беден город. Некоторые получили заслуженную от­
поведь. Король отказался принять президента Нейи,
одного из остервенелых членов совета Шестнадцати,
416

У & нрих.

IV

высмеял президента Аквилля, но это были исклю­
чения, так как он стремился быть любезным со все­
ми. Оглушенный воплями толпы, он пребывал как
бы в трансе: «Я не понимаю, что вы мне говорите, и
не знаю, что должен сказать вам», — признался он
своим друзьям.
Тем же утром покинул город легат, взяв с собой
нескольких священников и ректора иезуитского кол­
лежа, того самого, который подстрекал к цареубий­
ству Пьера Баррьера.
МИЛОСЕРДИЕ БЕАРНЦА

В последующие дни король укреплял свою репу­
тацию. Каждое утро он ходил на мессу в разные цер­
кви. Ко всеобщему удивлению, не было ни арестов, ни
конфискаций. Всего-навсего составили список неже­
лательных лиц, получавших такие «извещения»: ко­
роль желает, чтобы вы на некоторое время покинули
город, а если кто-то из вас хочет удалиться к герцо­
гу Майенну, вам будет выдана подорожная. Список
любопытен. В него включено много простолюдинов,
представители Шестнадцати и совсем немного духо­
венства. Некоторые отправились в добровольную
ссылку. И самое главное — никаких мучеников.
Такое милосердие удивило как бывших врагов,
так и друзей, оно нравилось народу, но волновало по­
литиков. Разве возможно взятие мятежного города
без резни и грабежей? Если положительный резуль­
тат был очевиден, —последние лигистские города сда­
лись, так как перестали опасаться репрессий, — то в
окружении короля появилась некоторая насторожен­
ность. Улыбки и добрые слова трогали только про­
1А . ГенрикIV

417

Ж .ан-^1ьвр Ъ а б л о и

стых людей, буржуа, купцов, приходских священни­
ков; знать же требовала субсидий и синекур.
А Генрих до сих пор не проявлял щедрость к сво­
им соратникам, у него была прочная репутация «скря­
ги». Отсюда и кислая мина его приверженцев, и недо­
вольство тех, кто ведал расходами, — Морнея, а вско­
ре и Рони.
Капитулировали последние очаги парижского соп­
ротивления — Бастилия, потом Венсеннский замок.
Некоторые монастыри все еще отказывались молить­
ся за короля. «Нужно подождать, они еще сердятся».
Генрих простил даже своего исповедника. «С кафедр
против меня произносили проповеди, — сказал он в
Сорбонне, — меня обзывали непристойными слова­
ми, но я хочу все забыть и всех простить, даже моего
исповедника, кроме Буше, который не стесняется до
сих пор лгать и злобствовать в своих проповедях. Да
и то я не собираюсь посягать на его жизнь, пусть хотя
бы замолчит». 22 апреля Университет и парижская
церковь постановили, что повиновение королю обя­
зательно. Кардинал Пелльве, самый высокопостав­
ленный из оппозиционеров, умер от досады, узнав о
вступлении короля в Париж. В этом же году, кстати,
скончаются кардинал Бурбонский и маркиз д’О, вос­
становление которого в должности коменданта горо­
да не очень-то понравилось парижанам.
Правда, с Парламентом были некоторые сложно­
сти. Оставшееся в городе лигистское меньшинство
(около сорока советников) уже несколько месяцев
как образумилось, и значительно облегчило возвра­
щение короля. Генрих хотел забыть прошлое и уст­
ранить внутренние раздоры. 28 марта он снял запрет,
наложенный на оставшиеся в городе судебные пала­
418

Т е н р и х IV

ты, и вернул им все права. Советники, несколько лет
назад покинувшие Париж и укрывшиеся в Туре и
Шалоне, чтобы образовать две верные королю судеб­
ные палаты, посчитали эту амнистию обидной для
себя. Получалось, что присоединившимся лигистским советникам выпала честь занести в протокол
первые решения, принятые в Париже королем, и са­
мим аннулировать все акты, которые они незаконно
ратифицировали с 19 декабря 1588 г., в том числе и
назначение Майенна наместником королевства. Пье­
ру Питу было поручено вырвать страницы из книги
записей, где содержались преступные решения и по­
стыдные дебаты. А в это время 200 советников из
Тура и Шалона ждали восстановления в должности.
Оно состоялось 14 апреля и 15 мая по указанию пер­
вого президента Арле.
ЭПИДЕМИЯ ПРИСОЕДИНЕНИЙ

Примеру Парижа постепенно последовали другие
лигистские цитадели. В Руане Виллар уже несколь­
ко недель вел переговоры с Рони. Он потребовал
подтверждения своей должности адмирала Ф ран­
ции, которую ему пожаловал Майенн, наместниче­
ства в Северной Нормандии, а также 347 780 ливров.
Ошеломленный Рони посоветовал королю не усту­
пать этому диктату, но Генрих хотел как можно бы­
стрее покончить с этим, так как новая осада Руа­
на обошлась бы ему гораздо дороже. 27 марта Вил­
лар сдал город и вместе с ним Гавр, Арфдер, ПонтОдеме и Верней.
В Руане был создан роялистский парламент под
председательством верного Клода Грулара. Волна
,4*

419

Ж а н -^ ь е р Ъ аблон

присоединений достигала Пикардии и Шампани.
Жители Тура изгнали в апреле герцога Жуенвилля,
брата герцога Гиза. В апреле и мае присоединились
Санс, Аббевилль, Ажан и другие города.
Недели страшного нервного Напряжения во время
коронации и вступления в Париж не прошли для
Генриха бесследно, за ними последовал период упад­
ка сил. Истощенный морально и физически, он забо­
лел той длительной лихорадкой, которая его време­
нами мучила и которую он с иронией называл своей
«подружкой». В середине апреля она осложнилась
рожистым воспалением лица, изменившим его вне­
шность до неузнаваемости: «Меня не узнавали те, кто
видел меня каждый день». Он мечтал о нескольких
днях отдыха на свежем воздухе. Подписав 28 марта
эдикт об амнистии, он в тот же вечер уехал на охоту
в Сен-Жермен-ан-Ле, но вскоре ему пришлось вер­
нуться в Париж для исполнения традиционных обя­
занностей королей на Страстной неделе: в Великий
четверг мыть ноги 13 детям бедняков в зале Лувра и
навещать больных в центральной больнице, в Страс­
тную пятницу посещать узников в камерах Консьержери и освобождать осужденных за неуплату податей,
в Пасхальное воскресенье касаться больных золоту­
хой неимущих, выстроившихся во дворе Лувра и жду­
щих от короля исцеления, а потом еще 30 других, «бо­
лее честного звания», по уже в своей комнате.
Однако в конце мая ему пришлось преодолеть
свою апатию и вспомнить, что война продолжается.
Новый наместник Нидерландов, эрцгерцог Эрнест
Габсбург, выступил в поход совместно с графом
Мансфельдом и взял Ла Капелль. Армия герцога
Лотарингского готовилась к вторжению в Шампань,
420

J енрих IV

чтобы приостановить переход к неприятелю занятых
Лигой территорий. Пришлось снова надевать кира­
су и вести армию в Пикардию. Вместе с Бироном
Генрих IV осадил один из лучших укрепленных го­
родов врага Лаон. 22 июля после трех штурмов, во
время которых он, как всегда, рисковал жизнью, ци­
тадель пала. Как жемчужины разорванного ожерелья,
в его руки попадали соседние города: Шато-Тьерри,
Амьен, Нуайон. Маршал д’Омон одержал победу в
Пуату, Анжу, Мене и в южной Бретани.
Принцы из дома Гизов постепенно прекращали
сопротивление. Первым перешел на сторону короля
губернатор Пуатье, герцог д’Эльбеф; он сохранил за
собой город и получил 970 824 ливров. Переговоры
с молодым герцогом Гизом, начатые четыре месяца
тому назад Рони и де Ту, закончились в ноябре. Он
отдал Шампань со всеми городами и получил взамен
наместничество в Провансе. Несмотря на сопротив­
ление канцлера, герцог Гиз получил самое большое
вознаграждение — 3 888 830 ливров, которые он дол­
жен был поделить между матерью и братом, герцогом
Жуенвиллем. Герцог Карл III Лотарингский, иност­
ранный принц и союзник Филиппа II, заключил с
королем мир в обмен на 3 786 825 ливров и пообе­
щал военную помощь. В конце 1594 г. последних про­
тивников можно было пересчитать по пальцам: Май­
енн в Бургундии, герцог д’Омаль в Пикардии и гер­
цог Меркер в Бретани.

Глава десятая
РАСПЛАТА
1594-1598

£ Т Т осле первоначального воодушевления приJ С шлось признать, что лавина присоединений
сбавила темп. Прошла первая, потом вторая волна,
третья придет не скоро. Несколько городов, несколь­
ко принцев все еще оказывали сопротивление. С
ними придется сражаться в течение четырех долгих
и трудных лет. В стране было неспокойно, опаснос­
ти большие, чем когда-либо, грозили самому Генри­
ху. Людская ненависть переполняла горечью сердце
короля. Его раздражала окружающая обстановка, ко­
торая на самом деле была агонией века. XVI век уми­
рал. Перед тем как исчезнуть, он унесет с собой его
возлюбленную Габриель, как будто небо решило од­
ним ударом уничтожить прошлое и расчистить мес­
то для зари нового века, для новой монархии, новых
союзов, нового брака. Генрих проходил через послед­
нее испытание, самое продолжительное, самое труд­
ное, потому что самое близкое к цели. Он подверг­
нулся ему накануне старости. В декабре 1593 г. ему
422

Т е н р и х . IV

исполнилось сорок лет. В то время это был уже пре­
клонный возраст.
Успешно начатый 1594 г. заканчивался не столь
благополучно. Две пышные церемонии занимали
умы всю осень и зиму: вступление короля в Париж
и венецианское посольство. Что касается первой, то
о ней думали с 22 марта, но пришлось подождать
восстановления пришедшей в упадок экономической
деятельности столицы и окончания кампании в Пи­
кардии. Если король мечтал о триумфе на манер ан­
тичных героев, — 26 марта он шутливо пишет Антрагу: «Я прошу вас немедля приехать в то место, где
вы увидите меня на триумфальной колеснице», —то
ему пришлось разочароваться. Город не смог опла­
тить ни триумфальных арок, ни лабиринтов, ни вин­
ных фонтанов. Беарнец вынужден был довольство­
ваться въездом в свой добрый город Париж вечером
15 сентября при свете факелов. Никакого сравнения
с пышными въездами Генриха II или Карла IX. Но
зато каким красочным был кортеж! Король, зная, что
серое ему к лицу, сел на серого в яблоках коня, одел­
ся в серый, расшитый золотом бархат, гармонирую­
щий с его седыми усами и бородой, тогда как воло­
сы его все еще оставались русыми. В руке он держал
серую шляпу с белым пером, которой любезно при­
ветствовал женщин и девушек, стоящих у окон. За
ним шли гарнизоны Манта и Сен-Дени и городские
власти. В Соборе Парижской Богоматери его в пол­
ном составе ждал Парламент в алых мантиях.
Толпа восторженно приветствовала короля, но
носилки, которые двигались за ним, вызывали недо­
умение. Томно возлежа на подушках, сверкая жемчу­
гами и бриллиантами, в черном, отороченном горно­
423

Ж а н -Jlbep Ъаблон.

стаем платье, Габриель д’Эстре походила на прекрас­
ную пленницу, следующую за триумфальной колес­
ницей своего Александра. Даже в Париже времен
Валуа такого не видывали. Всемогущая фаворитка
Генриха II, сама Диана де Пуатье никогда не пока­
зывалась таким образом на публике. Это нарушение
приличий, достойное скорее какого-нибудь султана,
а не христианнейшего короля, толпе не понравилось.
Кто-то из прохожих спросил, кто эта красивая дама,
и получил ответ: «Королевская шлюха».
Въезд венецианских послов куда больше восхитил
публику. Светлейшая республика признала Генриха IV
с первого же дня, но сделала это тайком. После
вступления короля в Париж и взятия Лаона она ре­
шила не ждать папского отпущения грехов и посла­
ла к Генриху IV чрезвычайное посольство, что было
дипломатическим событием европейского масштаба.
Огромный посольский кортеж три месяца добирал­
ся до Парижа по опасным дорогам и прибыл в Лувр
3 февраля. Празднество в честь послов послужило
сигналом для возобновления придворных увеселе­
ний. Балеты, маскарады, пиры непрерывной чередой
следовали друг за другом. Дамы «были так сильно
отягощены драгоценностями, что не могли пошеве­
литься».
ПОКУШЕНИЕ ЖАНА ШАТЕЛЯ

Покушения на короля не прекращались. После
Пьера Баррьера в апреле арестовали некого Ле Тоннелье, который с кинжалом следовал за королем,
направляющимся в особняк Немуров. В ноябре в
Сен-Дермен-ан-Ле было арестовано восемь разбой­
424

У ен р и х. IV

ников, устоивших засаду. До сих пор иолиция успеш­
но предупреждала покушения. С Жаном Шателем
дело обстояло иначе.
27 декабря 1594 г. король вернулся из Нормандии,
куда он ездил, чтобы ускорить развод своей любов­
ницы, которую привез в Париж. Было пять часов по­
полудни. Генрих отправился пешком к Габриели на
улицу Сент-Оноре. Он поднялся по ступеням и во­
шел в особняк, за ним в опочивальню Габриели пос­
ледовали Конти, Суассон и 30-40 дворян. Какой-то
одетый во все черное молодой человек, вероятно,
студент, поднялся наверх вместе со свитой и протис­
нулся в первый ряд. Придворные расступились, про­
пуская двух дворян, де Раньи и де Монтиньи, при­
шедших приветствовать короля. Монтиньи прекло­
нил колено, Генрих нагнулся, чтобы поднять его.
Вдруг раздался звук, похожий на пощечину, король
выпрямился, осыпая бранью свою шутиху Матюрину за то, что она его толкнула. Но изо рта его текла
кровь. Удивленный Монтиньи окинул взглядом при­
сутствующих и заметил студента: «Короля ранил
один из нас, или вы, или я». На незнакомца набро­
сились и нашли у него окровавленный нож. Снача­
ла он отпирался, потом признался, что хотел убить
короля, но вместо того, чтобы ударить в грудь, уда­
рил в шею, однако движение короля помешало ему
попасть туда, куда он метил, и он рассек Генриху
губу. Убийцу увели, хирург зашил рану. Теперь сле­
довало побыстрее успокоить общество: «Хвала Гос­
поду, это такой пустяк, что я даже не собираюсь изза него нежиться в постели», — так было сказано в
официальном сообщении, распространенном тем же
вечером.
425

Ж ан.-Ч р.ьер Ъ а б л .о н

Следствие подтвердило, что инициаторами этого
покушения, как и всех предыдущих, были неприми­
римые католики, не признавшие отречения. Девят­
надцатилетний Шатель, сын богатого суконщика,
обучался у отцов иезуитов в Клермонском коллеже.
Никто не сомневался, что именно они стояли за каж­
дым покушением на цареубийство. Через три дня
Шатель был осужден и казнен, так и не назвав под­
стрекателей. Однако они все же были обнаружены.
Парижский Парламент вынес решение повесить од­
ного из бывших наставников убийцы и изгнать из
королевства орден иезуитов.
Многие гугеноты истолковали покушение Шателя как предупреждение, посланное Господом клят­
вопреступнику. Общее мнение высказал д'Обинье,
сказав королю: «Сир! Вы отреклись от Бога устами,
и нож ранил только ваш рот, но если вы отречетесь
однажды сердцем, он пронзит вам сердце!» Генриха
угнетало это непонимание. Значит, несмотря на за­
вершение его трудов по установлению мира, кто-то
продолжал желать его смерти. Временами он впадал
в уныние и стремился к одиночеству. Иногда из тол­
пы даже раздавались оскорбительные выкрики. 5 ян­
варя, рассказывает Л ’Этуаль, король следовал за про­
цессией, организованной Парламентом, чтобы воз­
благодарить небо за его быстрое выздоровление.
Он ехал не верхом, а понуро сидел в карете, одетый
в черное и с пластырем на губе. Боялись нового по­
кушения. Парилсане, предоставившие свои окна для
желающих посмотреть на процессию, были предуп­
реждены, что понесут ответственность за действия
своих гостей. Вдруг из толпы зевак раздался голос:
«Вот его уже везут в тележке на Гревскую площадь!»
426

Генрих

IV

Потом по Парижу прошел слух, что король едет на
I lacxy в Фонтенбло только потому, что хочет отпраз­
дновать ее без свидетелей, то есть по-гугенотски. Все
знали, что его сестра Екатерина снова начала устра­
ивать проповеди в своих резиденциях, и опасались,
что Генрих к ней присоединится. «Таков уж народ, —
грустно заметил король, —он склонен верить всяким
небылицам. Что ж, я останусь здесь, дабы разубедить
его, и пусть он увидит, как я праздную Пасху!» Те­
перь он не доверял толпе и, к разочарованию собрав­
шихся, не присутствовал ни на масленичном карна­
вале, ни на народном гулянии в Сен-Жермене. Он
появлялся только на богослужениях, где народ в не­
мыслимой давке рвался взглянуть на коленопре­
клоненного короля.
ФОНТЕН-ФРАНСЕЗ И ВЗРЫВ ПАТРИОТИЗМА

Однако следовало встряхнуться от меланхолии,
так как война еще не закончилась. Фронт военных
действий даже расширился, а король сейчас меньше,
чем когда-либо, мог лично руководить кампанией. В
конце 1594 г. Майенн призвал на помощь в Бургун­
дию испанские войска, Немур в Лионе — савойцев,
д’Эпернон перешел в оппозицию в Провансе, Жуай­
ез в Лангедоке прервал переговоры и оказывал со­
противление Монморанси, Меркер напал на Мен и
Анжу, новая испанская армия под командованием
графа Фуентеса приближалась к Пикардии. Общее
наступление угрожало всем пограничным районам.
Однако без неослабной поддержки Мадрида фран­
цузская Лига была бессильна. 17 января Генрих IV
объявил войну Филиппу II. Это решение преследо­
427

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н .

вало три цели: «сорвать религиозную маску», кото­
рой прикрывались враги короля, перенести войну на
испанскую территорию и, наконец, успокоить проте­
стантские страны, доказав им, что став католиком,
Беарнец не намерен капитулировать перед Филип­
пом II и отдать ему несколько французских провин­
ций, как советовали некоторые. Итак, гражданская
война превращалась в войну против иноземцев за
свободу национальной территории, а лигисты стано­
вились изменниками родины.
В первую очередь были запланированы операции
в испанских владениях: в Люксембурге, Лртуа и
Франш-Конте. Неверу и Вилльруа поручили северный
фронт, д’Омону — западный, Гизу — южный. Себе ко­
роль оставил главный участок — Бургундию, где он
мог одновременно изгнать испанцев и окончательно
подавить мятеж Майенна. Бирон был послан вперед
и одержал ряд побед, благодаря чему почти вся про­
винция оказалась в его руках: Бон, Нюи, Оксонн,
Отен, Дижон. Но дижонский замок, сильная крепость
вне стен города, продолжал сопротивляться. Узнав о
приближении высланной на помощь испанской ар­
мии, король выехал из Парижа и 30 мая прибыл в
Труа, откуда сообщил мэру верного ему города Лангра Жану Руссе: «Я пойду туда, где будет коннетабль
Кастилии, в каком бы месте он ни находился». 4 ию­
ня он выступил в Дижон со своей крохотной армией:
2 ООО пехотнцев, 300 кавалеристов и 700 дворян. Он
решил вместе с Бироном захватить крепость до того,
как Майенн и испанцы перейдут Сену —границу, от­
деляющую Империю от королевства.
Коннетабль Кастилии дон Фернандо де Веласко
прибыл из Италии со свежим войском, насчитыва­

'Хенрик IV

ющим 12 300 человек, чтобы отобрать Франш-Конте у герцога Лотарингского, который после мира, за­
ключенного с королем Франции, воевал на стороне
Генриха IV. Майенн присоединился к коннетаблю
Кастилии с жалкими остатками лигистского войска
и с твердым намерением завлечь испанца в Бургун­
дию. Веласко после некоторых колебаний дал себя
убедить. Его войска переходили вышедшую из бере­
гов Сену, когда ему сообщили о приближении коро­
ля. Из рассказа нескольких пленных, допрошенных
вечером 4 июня, Генрих знал, что только три испан­
ских полка перешли Сену по понтонному мосту. Сле­
довало их атаковать до того, как к ним присоединит­
ся остальное войско. «Этот день мне покажет, — пи­
сал он герцогу Неверскому, —пришли ли враги сюда
намеренно или они просто хотят меня запугать». Но
вскоре пришлось разочароваться: вся армия перепра­
вилась через реку.
Однако король не отменил своего приказа атако­
вать, несмотря на численное преимущество неприя­
теля. В понедельник 5 июня он решил сблефовать. В
четыре часа утра он нагрянул к мэру Дижона и по­
требовал ключи от города. Посвятив несколько ми­
нут молитве, он оседлал коня и, ринувшись вперед с
небольшим отрядом, достиг замка Фонтен-Франсез,
а во второй половине дня приблизился к реке Венжанне, которую враг уже готовился форсировать на
уровне Сент-Сен. После двух безрезультатных раз­
ведывательных вылазок Бирон лично отправился на
рекогносцировку и натолкнулся на испанский аван­
гард. Издалека он заметил выходящую из леса армию
коннетабля. Маршал был окружен, дважды ранен и
поспешно отступил к стоянке короля, наблюдавше­
429

Ж.ан.-'Аьер Ъ абло н

го за операцией с небольшого пригорка. С Генрихом
было только 200 всадников и 100 аркебузиров, так
как он прибыл на ранее назначенную встречу со сво­
им войском. Вопреки осторожности он не стал дожи­
даться его прихода. «За мной, господа, и делайте то,
что буду делать я», — крикнул он и бросился в ата­
ку на тех, кто преследовал Бирона. Враги повернули
назад и галопом вернулись в лес.
Однако Генрих за ними не погнался и поскакал
в долину, где уже его ждали подоспевшие 800 сол­
дат. Но все равно этого было недостаточно. После
восхода солнца он приказал им маршировать взад и
вперед, смешав солдат с косарями из окрестных де­
ревень. Издалека коннетабль принял всех их за фран­
цузскую армию и обвинил Майенна в дезинформа­
ции. Веласко потребовал переправиться обратно через
Сену. Генрих, не приближаясь, следовал за противни­
ком, чтобы убедиться в его отходе. Дело закончилось
с минимальными потерями. Король переночевал в
Фонтен-Франсез и 6 июня был уже в Дижоне. Ма­
ленькая битва, большая моральная победа. «Здесь
Генрих Великий сокрушил врагов» — написали полатыни на мосту Фонтен-Франсез. В Дижон к нему
прибыл коннетабль, на этот раз Франции, Анри де
Монморанси, явившийся принести присягу.
Победа у Ф онтен-Франсез окрылила короля.
«Арамбюр, повесьтесь от зависти, что вас не было
рядом со мной в битве с врагом, где мы творили чу­
деса». Подъем национальных чувств охватил всю
страну. Никогда, ни после Арка, ни после Иври и
Парижа, энтузиазм не был таким пылким и всеоб­
щим. Объявление войны Испании принесло свои
плоды. «Испанец решил сыграть главного и послед­
430

У е н р и х IV

него персонажа в этой длинной трагедии гражданс­
кой войны», — сказал король. На поверку его реше­
ние оказалось мастерским ходом. Только ненависть
к иноземцам могла объединить всех французов, и
король это предугадал. 20 июня Морней с волнени­
ем написал из Сомюра: «Государь, ваши верные слу­
ги содрогаются, читая о том, что произошло у Фонтен-Франсез, ибо это выше человеческих сил и пре­
восходит подвиги предшествующих веков. Само на­
звание места как будто говорит о том, что испанцы
должны быть там разгромлены. Но на самом деле
Господь пожелал показать несправедливость дела ва­
ших врагов и одобрить ваше правое дело».
Окрыленные успехом, королевские войска пере­
шли Сену и окружили Франш-Конте. Ходили слухи,
что канцлер и Габриель д’Эстре хотели сделать из
него княжество для Цезаря Вандомского, маленько­
го бастарда, которого она недавно подарила королю.
Швейцарские союзники были не в восторге от столь
близкого соседства французов. По их просьбе Генрих
отозвал своих солдат и направился в Лион, город,
«который открыл Франции двери долга и повинове­
ния». Там не поскупились на триумфальные арки в
честь торжественного въезда короля.
Испанцы перенесли свое наступление на Пикар­
дию. Филипп II требовал от Фуентеса мощного на­
ступления, даже если оно ослабит оборону Нидер­
ландов. 14 ООО испанцев опустошили страну, в июне
взяли Катле и Да Калелль, в июле — Дуллан, в ав­
густе осадили Камбре. Погибли основные полко­
водцы Генриха IV Виллар и Юмьер, другие завидо­
вали друг другу, интриговали и совершали оплош­
ности.
431

Ж а н -^ь ер Ъ аблон

Как всегда после успеха, король медлил, был инер­
тен и несобран. Габриель уговаривала его продлить
приятное пребывание в Лионе, но тут пришли пло­
хие новости из Камбре. Комендант Камбре Баланьи
не получил необходимого подкрепления от герцогов
Бульонского и Неверского, и город находился под уг­
розой захвата. Чтобы спасти крепость, олицетворя­
ющую честь Франции, предстояло набрать войска.
Но чтобы их набрать, нужны деньги, а казна была
пуста, и Парламент упорно не соглашался пойти на
обычные уловки для ее пополнения. Король впал в
ярость: «Я выступаю в среду, —писал он членам Пар­
ламента. —Я чувствую себя отменно: приехал шагом,
а возвращаюсь галопом. Мне ничего не нужно, кроме
денег... и не для маскарадов и балетов, а для того, что­
бы изгнать врагов». Когда Парламент наконец усту­
пил, было уже поздно: 3 сентября жители Камбре от­
крыли ворота испанцам.
В отместку Генрих осадил в ноябре крепость Л а
Фер, которую Майенн отдал испанцам, оставив там
большие запасы продовольствия и оружия. Осада про­
должалась три месяца. 22 мая король одержал победу
и передал крепость брату Габриели, Аннибалу д’Эстре.
Однако испанцы под командованием кардинала Аль­
берта Австрийского, преемника своего покойного бра­
та, эрцгерцога Эрнеста, продолжали свое победное ше­
ствие на Севере. Победы кардинала и поражения ко­
роля, приписываемые влиянию Габриели, были вос­
приняты общественным мнением с сарказмом:
Великий Генрих, шепчется толпа,
Испанца одолеть пока не в духе.
Постыдно удирая от попа,
Он следует за жопой потаскухи.
432

Уенрих

IV

Такая же неясность была и на других фронтах.
Правда, Ледигьер упорно оборонялся в Дофине, Гиз
и Монморанси одержали победу над герцогом д’Эперноном, который пообещал отдать Тулон королю
Испании, и им удалось освободить от вражеских
войск Лионне, но в Бретани погиб маршал д’Омон.
ПАПСКОЕ ОТПУЩЕНИЕ ГРЕХОВ

Хотя война и затягивалась, власть короля была
укреплена двумя грандиозными успехами: отпуще­
нием грехов и присоединением Майенна. В Риме
эмиссары короля Арно д’Осса и Дю Перрон не пре­
кращали своих попыток воздействовать на папу, что­
бы бы тот пересмотрел свое отношение к королю
Франции. И вот Клемент VIII 30 августа 1595 г. за­
явил о своем согласии дать ему отпущение грехов.
Французы сразу же постарались устранить после­
дние препятствия, и так как было невозможно, что­
бы король Франции сам выполнил необходимые
действия, они вызвались заменить его и от имени
своего государя склониться у ног папы. Церемония
состоялась 17 сентября в соборе Святого Петра в
присутствии всей курии. После прочтения королев­
ского прошения и условий отпущения грехов Дю
Перрон и д’Осса от имени короля отреклись от ере­
си. Они стали на колени и получили от папы три
удара жезлом по плечам под звуки «Miserere»*. Бул­
лы об отпущении грехов были отосланы королю, ко­
торый получил их при осаде Ла Фера. Благодаря
* «Помилуй», католическая молитва (л а т — прим. перев.).

433

Ж -а н-ф ьер Ъ а б л о н

ловким посредникам король дешево отделался. Ус­
ловия, касающиеся претворения в жизнь уставов
Трентского собора и католического воспитания ма­
ленького принца Конде, были легко выполнимы. Сам
же он обязывался произносить каждый день некото­
рые молитвы, присутствовать на мессе, исповедо­
ваться как минимум четыре раза в год, строить мо­
настыри и, возможно, по державшейся в тайне ста­
тье, вернуть иезуитов в свое королевство. «Те Deum>>
и фейерверк приветствовали в Риме победу папы,
примирившего самого величайшего в мире короля с
католической церковью.
Присоединение Майенна стоило дороже. Герцог
требовал амнистии для себя и своих сторонников и
на шесть лет крепости Шалон, Серр и Суассон, а так­
же для покрытия долгов 3 580 ООО ливров. Эти ус­
ловия настроили против него общественное мнение,
и Парламент отказался их зарегистрировать.
В январе 1596 г. в Фоламбре ряд компромиссов
сопровождал присоединение герцога Немурского и
последнего Жуайеза, Анри, который когда-то бли­
стал при дворе Генриха III, а потом в 1587 г. ушел
в монастырь капуцинов и постригся под именем
брата Анжа. Сняв монашескую рясу по просьбе ту­
лузцев, призвавших его для защиты от гугенотов,
брат Анри последние годы был главным противни­
ком короля в Лангедоке. Странный монах-солдат
присоединился к королю, выторговав маршаль­
ский жезл, наместничество в Верхнем Лангедоке и
1 470 ООО ливров, Д’Эпернон, побежденный герцо­
гом Гизом у Видобана, сдал Прованс и капитули­
ровал. Кроме герцогов Омальского и Меркера, все
вожди Лиги подчинились королю. Если верить
434

J e u p u x . IV

д'Обинье, это стоило от 6 до 7 миллионов экю — и
более 10 миллионов, если верить Сюлли, которо­
му были известны секретные статьи условий при­
соединения.
Генрих IV, любивший всякого рода инсцениров­
ки, приготовил для своего старого соперника Майенпа встречу, которую тот никогда не забудет. Толстяк
герцог был приглашен 31 января в Замок Монсо,
резиденцию Габриели, которая провела его в комна­
ту, где ждал сидящий под балдахином король. Туч­
ный старик с трудом стал на колени и поцеловал
ноги короля. «Кузен, неужто это вы, — воскликнул
Беарнец, — или я вижу сон?» Он поднял его, обнял
и повел на прогулку в парк, разбитый когда-то для
Екатерины Медичи.
Итак, лигисты повсюду прекратили сопротивле­
ние, кроме Бретани. Испанцам оставалось делать
ставку только на вторжение с Севера. После успеха
у Камбре кардинал Австрийский двинулся на Кале,
в связи с чем Генрих прибыл в Булонь. С ним было
7 500 солдат, Морис Нассауский пообещал ему еще
4 ООО, этого было достаточно, особенно если 16 ОООан­
гличан, ждавших на английском берегу, решатся на
переправу, так как море штормило. Генрих срочно
послал к Елизавете Английской Сюлли с просьбой
поторопить отплытие, но королева не спешила. Пос­
ле отречения Беарнца она неохотно соглашалась на
помощь. Если Кале должен быть отобран у испанцев,
то для Англии, а не для Франции. Она послала к
Генриху лорда Сидни сообщить эту малоприятную
новость. Задетый за живое, король ответил послу:
«Если мне суждено быть укушенным, так уж лучше
львом, чем львицей».
435

Ж а н -J lb e p Ъ а б л о н

Когда же испанцы взяли Кале, королева была вы­
нуждена признать, что появление давнего врага на­
против Дувра угрожает британским интересам. Пе­
ред лицом опасности она больше не колебалась и в
следующем месяце дала согласие на оборонительный
и наступательный союз против Филиппа II. Через
несколько месяцев к коалиции присоединятся гол­
ландцы. Елизавета пообещала 4000 солдат, а самое
главное, обязалась сражаться с королем Испании на
его собственной территории. Это решение ускорит
поражение Испании. С июня месяца объединенные
эскадры Англии и Голландии стояли на рейде у Кадикса, им удалось уничтожить испанский флот и
взять город. Для Филиппа II эта катастрофа была
такой же страшной, как и гибель Армады: в Кадиксе
находился груз золотых слитков, доставленный во­
семнадцатью кораблями из Америки. В ноябре ста­
рый король вынужден был заявить, что больше не
может платить проценты по займам испанским и
иностранным банкирам.
АМЬЕНСКИЙ СЮ РПРИЗ

Но раненый лев был все еще опасен, это докажет
амьенский сюрприз. Как и его противник, король
Франции столкнулся с финансовыми трудностями.
Понадобились все упорство и изворотливость баро­
на Рони, недавно поставленного во главе финансов,
чтобы обеспечить успех осады Ла Фера. Нерегуляр­
но получавшие жалованье швейцарские наемники
пригрозили оставить армию, хотя в это время гото­
вилось наступление на испанский город Артуа. В
сентябре 1596 г. Бирон уже взял там огромные тро­
436

J~enpux

IV

феи, а на весну 1596 г. был запланирован новый по­
ход на Артуа. Для этой цели соседние пикардийские
города получили пушки, продовольствие и боепри­
пасы, особенно Амьен. Но амьенцы ревностно отно­
сились к своим свободам. Они предпочли защищать­
ся собственными силами, отказались принять гарни­
зон, восстановили земляные валы, укрепили стены
на собственные средства и очень небрежно несли
караул. 11 марта 1597 г. среди бела дня переодетые
крестьянами испанцы без единого выстрела проник­
ли в город.
В Париже эта новость произвела эффект разор­
вавшейся бомбы. Король узнал ее в ночь с 11 на 12
марта в разгар бала. «Это кара небес! Бедняги по­
губили себя, отказавшись от небольшого гарнизона,
который я хотел им дать». Вызванный в Лувр Рони
застал короля молча вышагивающим из угла в угол,
в ночном колпаке и халате. Стоящие вдоль стен опо­
чивальни советники не смели открыть рот. «О мой
друг, какое несчастье! Амьен взят». Дело действи­
тельно было очень серьезным. Амьен находился не­
подалеку от Парижа, недавно завоеванная Пикардия
могла снова отойти к врагу, а Лига могла возродить­
ся. «Хватит корчить из себя короля Франции, пора
снова стать королем Наварры», — после горестных
сетований внезапно сказал Генрих. Потом обратил­
ся к заплаканной Габриели: «Моя повелительница,
придется прекратить наши любовные битвы и ри­
нуться в иные сражения».
В тот же день он выехал, отдав приказ трубить
сбор. Прибыв на место до подхода армии, он усилил
гарнизон Бове, Мондидье, Корби и Пикиньи, горо­
дов, контролирующих дороги на Амьен. Страдая от
437

Ж.ан.-'Jlbep Ъ а б л о н

бездействия, он искал себе занятие и неожиданно с
небольшим отрядом напал на Аррас, намереваясь
захватить его штурмом. Вылазка не удалась. Король
переоценил свои силы, к тому же у него обострилась
мочекаменная болезнь, что вынудило его на некото­
рое время задержаться в Аббевилле. Вернувшись в
Бове, он призвал к оружию своих вассалов: «Седлай­
те коней, надевайте кирасы и присоединяйтесь к сво­
ему королю! Нет смерти почетнее, чем смерть за сво­
его государя».
Выбить из Амьена врага стало его навязчивой
идеей. Он приказал отлить в парижском арсенале
пушки и изготовить боеприпасы, чтобы атаковать ту
артиллерию, которую он оставил в Амьене и которую
амьенцы из глупого упрямства потеряли. Приготов­
ления длились месяц. Наконец, в апреле Бирон на­
чал осаду Амьена сначала незначительными силами:
3000 солдат против 6000 испанцев. Но 8 июня король
присоединился к нему с значительным подкреплени­
ем, а главное — с артиллерией.
Рони превзошел себя, он поставил 32 пушки, ядра,
жалованье для войска и организовал военный госпи­
таль. Лагерь осаждавших превратился в настоящий
город.
15 сентября на помощь осажденным подошла ис­
панская армия численностью в 21 000 солдат во гла­
ве с кардиналом Альбертом. Он дважды атаковал ко­
ролевские войска, и дважды Бирон и Майенн успеш­
но отражали натиск испанцев. На следующий день
потерявший надежду кардинал отступил к границе,
а 19 сентября город сдался.

438

fe H p u x .

IV

ВЕРВЕННСКИЙ МИР

Лавры Амьена подвигнули короля на дальнейшие
действия в другом месте. «Мы вернули Амьен, те­
перь нужно вернуть Бретань и устремить туда все
наши помыслы, силы и средства», — писал он Морнею, который вел с герцогом Меркером нескончае­
мые переговоры. Впрочем, взятие Амьена произвело
глубокое впечатление на последнего мятежника, ока­
завшегося в полной изоляции. Советники короля,
особенно Шомбер и коннетабль, считали, что настал
момент привлечь его на сторону короля. К тому же
бретонцы давно уже сетовали, что король не прихо­
дит их освободить. В начале января 1598 г. Генрих
выступил в поход с 14 000-й армией. Узнав о его
приближении, бретонские города сами изгнали лигистские гарнизоны. По пути Генрих принял капиту­
ляцию комендантов Крана и Рошфора в Анжере и
Мирбо в Пуату. Одновременно предпринял встреч­
ные шаги Меркер. Король принял его эмиссаров,
когда был еще в Анжере. 20 марта было подписано
соглашение.
Герцог отказался от наместничества в Бретани за
огромную сумму 4 295 ООО ливров, но хитро состав­
ленная статья договора предполагала, что эти день­
ги однажды вернутся в королевскую семью, так как
Меркеру предложили дать согласие на брак его един­
ственной дочери с сыном Генриха и Габриели — Це­
зарем Ваидомским. Нанту, где задержался король,
суждено было стать очевидцем финала религиозных
войн: 13 апреля 1598 г. был подписан Нантский
439

Ж а п -^ ь е р Ъ аблон

эдикт. Через две недели, 2 мая, было заключено пе­
ремирие. 6 января 1597 г. при покровительстве пап­
ского легата Александра Медичи в Вервенне нача­
лись переговоры с испанцами. Белльевр и Силльри
представляли на них короля Франции. Филипп II
полагал, что успехи его войск позволят ему присвоить
Бретань или Прованс, или в крайнем случае Пикар­
дию. Но папское отпущение грехов, потом поражение
его флота у Кадикса и победа молодой нидерландс­
кой республики, окончательно освободившейся от
его власти, развеяли эти надежды. Вервеннский дого­
вор констатировал крушение великой мечты, унасле­
дованной Филиппом II от его отца, Карла V. Всемир­
ная католическая держава закончила свое существо­
вание. Король Испании ненадолго пережил конец
своего европейского господства. Он умер 13 сентяб­
ря 1598 г.

Глава одиннадцатая
НЕУДАВШАЯСЯ КОРОЛЕВА
1592-1599

‘“’Т " еарнский Амадис, любимый когда-то Коризандой, одержал победы над испанскими
полководцами у Арка, Иври, Фонтен-Франсеза, Амь­
ена и Парижа, уцелел в битвах, осадах и в Варфоло­
меевскую ночь. Но прошли годы. Когда он подписы­
вал Нантский эдикт и Вервеннский мир, минуло
двадцать два года с тех пор, как он бежал из Лувра,
десять лет с того момента, как его призвал Генрих III,
девять лет с того дня, как он завоевал королевство.
Несмотря на взрывы веселья, засвидетельствованные
мемуаристами, портреты этого времени доносят до
нас облик рыцаря печального образа, с проницатель­
ным взглядом, скорбью и разочарованием на лице. По
сравнению с Суассоном или Белльгардом он весьма
некрасив. Коризанда подарила своему «малышу» со­
кровища своей взыскательной любви, но страсть не­
долго сопутствовала единению душ, а потом в свою
очередь разобщились и души, и последовали измены,
неблагодарность и месть. Генрих повсюду искал от­
441

Ж .а н -^1 ье р Ъ а б л о н .

дохновения от ратных трудов, вступая в случайные
связи, и нелепый брак с Марго влачился за ним по­
добно публичному покаянию. Его бесчисленные
любовные приключения позволили распознать луч­
шим историографам, особенно Риттеру, некоторые
свойства темперамента Генриха IV. Великий Повеса
не был ни Тристаном, ни Дон Жуаном. Пламя чистой
страсти никогда не пылало в нем, им не владело не­
утолимое желание беспрестанно быть любимым и
любить самое любовь. Риттер описывает его без при­
крас, «как человека жадного до эротических утех, но
крайне неразборчивого в выборе, раба своих любов­
ниц, но при этом мгновенно забывающего их, когда
судьба его от них освобождала».
Все, что известно о его романах, подтверждает это
нелицеприятное мнение. Одновременно слабый и
циничный, он тоже не внушал страсти своим возлюб­
ленным и оставлял их холодными. По образному вы­
ражению Таллемана де Рео, «он не был великим ле­
сорубом». Но это распутство на самом деле скрыва­
ло его горькое одиночество. По мере того, как седела
его борода и укреплялась власть, король все больше
ощущал его. Ни настоящих друзей, ни жены, ни де­
тей, ни стоящей возлюбленной,
НАЧАЛО СТРАСТИ

Без учета этих соображений нельзя понять причи­
ну привязанности короля к Габриели д’Эстре. Леген­
да несколько идеализировала отношения героя и ге­
роини. «Прелестная Габриель» осталась в памяти
поколений как верная подруга короля, его единствен­
ная любовница, отвечавшая ему взаимностью.
442

У~енрих

IV

Начало их идиллии не оставляет сомнений в ее
чувствах. В Кэвре ее первой реакцией было отвраще­
ние, потом она смирилась под давлением корыстной
и жадной семьи. Вероятно, в последние годы жизни
она испытывала к королю определенную привязан­
ность и благодарность. Привилегированное положе­
ние, которое она занимала, стоило расположения к
тому, кто его дал, не говоря уж о большей верности,
чем в прошлом.
Если она и не носила на пальце обручального
кольца, то по крайней мере занимала место супруги
около семи лет, подарила королю троих впервые при­
знанных им детей, которые не умрут во младенче­
стве, благополучно миновав этот опасный по тем
временам возраст.
Первое время Генрих и Габриель чаще всего жили
в разлуке. Король не мог держать при себе любовни­
цу в походах и лагерях по многим причинам, и в пер­
вую, из-за неизбежного негодования суровых проте­
стантов. Поначалу он поселял Габриель неподалеку
от театра военных действий и время от Времени по­
сещал ее, как когда-то Коризанду. Однако, оставаясь
надолго в одиночестве, молодая женщина подверга­
лась соблазнам, следовательно, необходим был чело­
век, который бы за ней присматривал. Кроме того, ее
положение при дворе не могло долго оставаться дву­
смысленным, так как от этого страдала ее репутация
и нарушались приличия. Вывод — ей нужно было
найти мужа, разумеется, снисходительного. Такой
незаменимый человек был найден: тридцатишести­
летний Никола д’Амерваль, сеньор де Лианкур, ба­
рон де Бене, тщедушный, некрасивый вдовец и отец
двоих детей. Вне всяких сомнений, ему объяснили,
443

Ж а н - J lb e p 3ba.6j.on

что от него требуется, скорее, чего не требуется. Брак
был заключен в замке жениха, и Габриель преврати­
лась в мадам Лианкур. Чтобы соблюсти приличия,
ей некоторое время пришлось жить с мужем, хотя и
совершенно неспособным, как она заявит позже, «вы­
полнить свой супружеский долг». Скучное пребыва­
ние в замке Лианкур продолжалось три месяца. В
сентябре мадам де Лианкур прибыла в Нуайон, где
в это время пребывал король.
Через несколько дней Генрих покинул Габриель и
отправился в Компьень, потом в Санлис и Сен-Дени.
Это был как раз тот момент, когда король колебался
в выборе решения и переезжал из города в город.
Потом свидания любовников были омрачены досад­
ной болезнью, первые признаки которой он почув­
ствовал в Гаскони в 1576 г. Два приступа, один в сен­
тябре, другой в октябре, сопровождались сильной
лихорадкой. Известие быстро дошло до Парижа, выз­
вав насмешки проповедников над прискорбными
похождениями беарнского распутника.
Генрих не был верен Габриели, но требовал от нее
безраздельной любви. А Роже де Белльгард отнюдь не
отказался от своей тайной любви, и король об этом до­
гадывался. Зимой 1592-1593 г. произошли первые
ссоры на почве ревности. После совместного пребы­
вания в Шартре в декабре и январе король уехал по
своим делам, отправив Габриель в Мант. Его письма
к своему «прекрасному ангелу» полны нетерпения и
тревоги: «Каждый день вы будете получать от меня
письма. Вы тоже пишите мне о вашем здоровье. Ни­
когда еще я не уезжал от вас более печальным и по­
стоянным. Да, считайте меня постоянным, ибо моя
любовь к вам неизменна, и мысль о сопернике мне не­
444

Г е н р и х . IV

выносима. Я есть и буду до могилы вашим верным
рабом. Миллион раз целую ваши ручки». Письмо да­
тировано 9 февраля 1593 г. Привлекает внимание лю­
бопытный акцент на слово «постоянный». Вполне воз­
можно, что это ответ короля на одно из немногих до­
шедших до нас писем Габриели. В нем она употреб­
ляет все штампы любовной литературы и причитает,
как настоящая Дидона: «Я умираю от страха, успокой­
те меня, умоляю, сообщив, как себя чувствует самый
доблестный на свете король. Я боюсь, что он тяжко
болен, ибо никакая другая причина не может лишить
меня его присутствия. Поведай мне все, мой рыцарь
(она обращается к гонцу), ведь ты знаешь, что малей­
ший из его недугов для меня смертелен. Хотя уже
дважды получала я известия о вашем здоровье, я не
смогу сегодня уснуть, не послав вам тысячу приветов,
ибо моя нежность отнюдь не скаредна.
Я принцесса Постоянство, и я чувствительна ко
всему, что вас касается, и нечувствительна ко всему
остальному, дурному или хорошему, что есть в этом
мире».

ПРИНЦЕССА ПОСТОЯНСТВО

Весь февраль Генрих посылает ей письмо за пись­
мом, чтобы не дать угаснуть ее любви и ускорить
встречу. «Моя любовь делает меня столь же ревност­
ным в исполнении долга, как и в сохранении вашей
благосклонности, моего единственного сокровища.
Поверьте, мой дивный ангел, обладание вами я ценю
не меньше, чем воинскую славу. Гордитесь, что по­
445

Ж а п -J lb e p Ъ а б л о н

бедили меня, меня, кто был побежден только вами.
Миллион раз целую ваши ножки». Нетерпение уга­
дывается в этих строках, и в других: «Я ношу только
черное, ибо как бы овдовел вдали от того, что при­
носит мне радость и усладу». Король удивляется, что
редко получает от нее письма. Как установил Раймоп
Риттер, она возобновила связь с Белльгардом и раз­
влекает короля издалека. Однако нельзя обделять
милостями и своего повелителя. В апреле она при­
езжает к нему в Компьень, чтобы успокоить его и по­
полнить свой кошелек за счет дополнительных нало­
гов, собранных в Нормандии на военные расходы.
В конце весны начали серьезно поговаривать об
отречении короля от протестантства. Габриель, воз­
можно, но подсказке канцлера Шеверни подталкива­
ла его к этому шагу. Д ’Обинье догадывался, почему:
<<В начале их любви она доверяла только слугам и
служанкам, исповедующим протестантство, и не ус­
тавала расхваливать верность этих людей... Но ког­
да надежда получить корону путем брака зародилась
в ее сердце, и она поняла, что все пасторы, вместе
взятые, не могут расторгнуть первый брак, и только
один папа способен это сделать, тогда-то она и изме­
нила свое поведение». Г1о словам историка Мезере,
она произносила перед королем речи о «нищете на­
рода, о перспективе провести остаток его жизни в
доспехах, тяготах, метаниях, невзгодах, вдали от по­
коя и радостей жизни». А может быть, и супружес­
ких радостей? Новая Омфала испытывала свои чары
на новом Геракле. Король не остался равнодушным
к ее увещеваниям. 21 мая он переложил их на стихи
в посвященной ей песне. «Я ее продиктовал, но не
аранжировал», — скромно уточнил король.
446

Г е н р и х . IV

Я изнемог, ей-ей,
Дышу я еле-еле
Без маленькой моей
Прелестной Габриели.
Разлука наповал,
И я от горя вою.
Но снова Марс призвал
Под знамя боевое.
Влюблен я, как юнец.
Примите ж благосклонно
Победный мой венец —
Щедротный дар Беллоны.
Лавровый венец или венец из лилий? Король не
уточняет.
Но небо не было таким безоблачным, как казалось.
Отправляясь на осаду Дре, Генрих велел Габриели
уехать в Ане, к Екатерине Бурбонской. Она снова
заставила себя просить, и король сухо ее укоряет:
«Вы знаете, что я принял решение больше не пла­
каться. Теперь я принимаю другое — больше не сер­
диться. Первое помогает мне никому не докучать, —
второе облегчает душу». Новые встречи, новые раз­
луки. На этот раз потому, что он отправляется в СенДени, чтобы отречься. В лагере у Дре король нена­
долго поверил, что его обер-шталмейстер Белльгард
влюблен в мадмуазель де Гиз, но помыслы Белльгарда были все еще устремлены к Габриели, которая не
заставила его долго томиться. Раймон Риттер дати­
рует июлем 1593 г., то есть за несколько дней до це­
ремонии в Сен-Дени, любовное письмо обер-шталмейстера к мадам де Лианкур, не оставляющее со­
мнений в природе их отношений. Это объясняет
447

Ж а н -J lb e p Ъ аб ло н

длинное ревнивое письмо короля, отправленное в
том же месяце: «Ничто так меня не укрепляет в моих
подозрениях, как ваше поведение в последнее время...
Вот почему вчера я начал письмо словами: «Самый
глухой тот, кто не желает слышать». Вы знаете, как я
был оскорблен присутствием подле вас моего сопер­
ника. Ваши речи меня почти успокоили. Но теперь я
понял, что вы разуверяли меня только устами, но не
сердцем. Решайтесь же, возлюбленная моя повели­
тельница, избрать себе только одного слугу».
В тот миг, когда Генрих IV готовился выслушать
наставления католических пастырей и принародно
объявить о своем выборе, он находился в глубоком
эмоциональном кризисе. Впрочем, драма граничила
с водевилем, так как именно весной этого года про­
изошел эпизод, вдохновивший Бомарше на сцену со
шкафом в «Женитьбе Фигаро». Генрих постучал в
дверь Габриели, и Белльгард выпрыгнул через окно
в сад, совсем как Керубино. Рассказывали о другом
приключении: Белльгард спрятался под кроватью, в
то время как красавица предавалась любовным уте­
хам с королем. Утомившись и проголодавшись, они
открыли коробку конфет, и Генрих со смехом бросил
несколько штук под кровать со словами: «все хотят
жить!» Выдуманные или нет, эти истории отражают
ситуацию, о которой прекрасно знали хорошо инфор­
мированные лица.
События в Сен-Дени положили конец этому кри­
тическому периоду в жизни короля. Габриель, безмя­
тежная и прощенная, присутствует в монастырской
церкви в великий день 25 июля; она, как и король,
живет в аббатстве, к негодованию парижских пропо­
ведников: «Бордель Сен-Дени», — сказал священник
448

У е н р и х . IV

Буше. Отныне их судьбы неразрывно связаны. Те­
перь она сопровождает его во всех походах, живет на
Монмартре во время последних боев у Парижа, при­
сутствует на коронации в Шартре в феврале 1594 г.
Генрих не хочет с ней расставаться еще и потому, что
она ждет ребенка.
ВЕЛИКИЙ БАСТАРД ФРАНЦИИ

Из-за своего состояния Габриель избегала показы­
ваться на людях в первые дни после вступления ко­
роля в Париж. Она знала, что ее высмеивают, и ре­
шила провести последние месяцы беременности в
Сен-Жермен-ан-Ле. Когда Генрих IV 12 мая выехал
на северный фронт, она сопровождала его в носил­
ках, несмотря на тяготы путешествия. В начале оса­
ды Лаона Генрих поселил свою любовницу в Куси,
в замке коменданта города. Там 7 июня 1594 г. Габ­
риель родила сына, которого назвали Цезарем.
Рождение Великого бастарда Франции не поло­
жило конца пересудам. Совсем наоборот. Слухи
приписывали отцовство Белльгарду. Даже в окру­
жении короля некоторые скептически относились к
происхождению ребенка — как, например, Санси и
врач д’Алибуст. Зная недуги короля, этот последний
счел необходимым напомнить ему, что медицин­
ский факультет Сорбонны несколько месяцев назад
признал его неспособным к зачатию. Скоропостиж­
ная смерть врача, последовавшая через месяц, —
вероятно, совпадение, но она вызвала неприятные
толки. Генрих решил пренебречь недоброжелатель­
ными разговорами. Он нимало не сомневался, что
Цезарь — его сын.
1 5 . Генрих IV

449

Ж а н - J lb e p Ъ а б х о н

Однако нелегко было дать маленькому Цезарю
приемлемый для общественной морали статус. Даже
если он и был от короля, то все равно являлся пло­
дом двойного прелюбодеяния. Генрих постарается
найти исход из этого тупика.
Два года тому назад Морней от имени короля на­
чал переговоры с Маргаритой Валуа. Так как она, повидимому, потеряла всякую надежду возобновить
совместную жизнь, представился удобный случай
подороже продать свой «развод». От успеха этого дела
«зависит мой покой и моя безопасность», —заметила
она при первых же действиях, предпринятых Эраром,
членом Государственного совета Наварры, и вскоре
выдвинула свои требования: 250 ОООэкю для погаше­
ния долгов и пенсия в 500 ОООливров. Для причин ан­
нулирования брака имелся выбор: кровное родство,
принуждение к браку со стороны матери и брата, раз­
личие религии и, наконец, «долгое время, совместно
прожитое без потомства». Довольный Генрих созвал
в Шартре небольшую комиссию для составления
текста доверенности, которую дадут подписать Мар­
гарите, и для обсуждения дальнейшего поведения в
отношении папы, поскольку с короля все еще не
было снято осуждение Сикста V. Морней предложил
обойтись без папы и передать дело на рассмотрение
французского епископского суда. Председатель суда
епископ Парижский отказался взятв на себя такое по­
ручение. Правда, существовал прецедент — канони­
ческое аннулирование брака Людовика XII и Жанны
Французской, но оно было объявлено комиссией,
назначенной папой. Из-за этих трудностей дело вре­
менно прекратили, хотя Маргарита выразила свое со­
гласие, подписав первую доверенность.
450

Г е н р и х . IV

Дело осложнилось с первым криком маленько­
го Цезаря. Развести короля, да, но чтобы дать ему
возможность жениться, и на ком? Генрих вел себя
очень осторожно, и серьезные люди из его окруже­
ния даже не подозревали, сколь высоко устремила
свои взоры фаворитка. И они принялись обсуждать
возможные партии. Первой пришла на ум принцес­
са Гиз, племянница герцогини Монпансье, красави­
ца Луиза-Маргарита. Говорили еще об испанской
инфанте, Кларе-Евгении, но особенно о принцес­
се Марии, племяннице Великого герцога Тосканс­
кого.
Что касается Габриели, то ее фиктивный брак с
Лианкуром стал теперь еще одним досадным пре­
пятствием. К счастью, его было легче расторгнуть,
чем королевский брак. За это взялся церковный суд.
Решение об аннулировании было вынесено 24 де­
кабря 1594 г. Довольный результатом, король ре­
шил отпраздновать радостное событие в замке Пикиньи, куда удалилась Габриель в ожидании разво­
да. Они вместе вернулись в Париж через несколь­
ко дней после рождества. Жан Шатель с кинжалом
в руке поджидал короля у дворца фаворитки.
После покушения Шателя король ускорил проце­
дуры, создававшие ему некоторое подобие семьи. 7 ян­
варя он подписал грамоты о легитимации Цезаря. На
мать и сына посыпались милости. Король пожаловал
Габриели титул графини де Куси и подарил ей вели­
колепный замок Монсо, когда-то принадлежавший
Екатерине Медичи. В сентябре король возвел земли
Монсо в маркизат, и Габриель увенчала свое чело
короной маркизы.
15*

451

Ж .ан-^1ь& р Ъ а б л о н

ФАВОРИТКА

Отныне офциальное положение Габриели д’Эст­
ре стало общепризнанным. 11 ноября 1597 года она
родила королю дочь, Екатерину-Генриетту. Если
крещение Цезаря прошло очень скромно, то креще­
ние дочери было совершено по обряду, подобающе­
му принцессам королевского дома, под звуки труб
и барабанов. К купели Екатерину-Генриетту нес
принц Конти в сопровождении герцогов, герцогинь
и маршалов Франции. Обряд крещения совершал
епископ Парижский, крестным отцом был конне­
табль, а крестной матерыо сестра короля Екатери­
на Бурбонская.
Габриель торжествовала победу, она держала на­
стоящий двор, король не отходил от нее ни на шаг,
сопровождая на балы и маскарады, осыпал подарка­
ми и милостями.
Как мы уже говорили, узнав об амьенском сюрп­
ризе,Генрих не стал терять времени на приготовле­
ния и на следующий день отправился к месту собы­
тий. Габриель последовала за королем на Север и
проявила непритворную заботу, ссудив королю 4000
экю и преданно ухаживая за ним во время болезни.
В награду Генрих сделал ее герцогиней де Бофор, что
подняло ее на высшую ступень дворянства Франции.
Ее положение было обеспечено, но ее не покидали
заботы о сыне. Она мечтала о суверенном княжестве,
которое создадут специально для него, например,
Франш-Конте. Король не согласился, но пожаловал
полуторагодовалому Цезарю, «нашему внебрачному
452

J~eH.pux IV

узаконенному сыну», должность наместника Лион­
не, Фореза и Божоле.
Общественное мнение было враждебным к той,
которую называли «Герцогиня Навоз». Покушения
Жана Шателя в доме фаворитки сочли предупреж­
дением свыше. В Амьене ее красивая палатка из по­
золоченной кожи, ее большая складная кровать, зад­
рапированная зеленым шелком, и ее роскошные ту­
алеты раздражали военных. Среди гугенотов мне­
ния разделились. Пуритане не одобряли поведение
короля, проницательные политики думали найти в
герцогине союзницу. Если король женится на прин­
цессе, принадлежащей к испанской партии, то воз­
никнет вероятность реванша католиков и, кто зна­
ет, быть может, и введения инквизиции. Напротив,
если матримониальные планы Габриели увенчают­
ся успехом, то, учитывая кротость фаворитки, мож­
но надеяться на наступление эры умеренности. Габ­
риель поняла свою выгоду и всячески старалась
угодить гугенотам. Она была их лучшей союзницей.
Король тоже понял, какую пользу ои может извлечь
из этой ситуации. Одно время он даже намекал, что
Цезарь получит гугенотское воспитание. Этот план
не имел последствий, но он свидетельствует об оза­
боченности короля по поводу наследника. Франция
и Европа тоже об этом думали. При каждой болез­
ни возникали слухи, что король умер, одно за дру­
гим следовали покушения, нарастала всеобщая тре­
вога. С таким трудом достигнутый мир зависел от
случая, внутренние и внешние враги готовы были
на все.

453

Ж а н -^ь вр Ъ аблон

ПОЧТИ КОРОЛЕВА

Два последних года своей жизни Габриель зани­
мала положение королевы Франции. Она имела соб­
ственные покои в королевской резиденции Фонтен­
бло. В Париже король поселил ее рядом с Лувром, и
герцогиня могла незаметно проходить из своего особ­
няка во дворец. Когда король был в Лувре, она каж­
дый вечер приходила туда на ночь и спала в опочи­
вальне королев Франции. Личная охрана и пажи
охраняли ее от незваных гостей, ей прислуживали
принцессы и герцогини. Как бы трудно ни было по­
лучить отпущение грехов от папы, это было сущим
пустяком по сравнению с расторжением королевско­
го брака. Здесь сталкивалось слишком много инте­
ресов. Во Франции самые близкие советчики коро­
ля, Санси, Рони, Вилльруа, расточая улыбки фаво­
ритке, не одобряли поведения короля и его немысли­
мого желания увенчать ее королевской короной.
Дворянство считало себя униженным выбором коро­
левы, которая по существу таковой не являлась, хотя
им и приходилось воздавать ей королевские почес­
ти. Народ не скрывал своего возмущения. В 1598 г.
Генрих дважды убеждался, как строго осуждает его
народ. Пастух из Сен-Жермен-ан-Де и парижский
лодочник поносили «мерзкую шлюху», которую ко­
роль содержит на налоги, взимаемые с неимущих. В
Риме папа не собирался участвовать в унизительной
комбинации, бросающей пятно на Святой престол и
французское королевство. Он знал также о надеждах
флорентийского двора. Легат Александр Медичи,
454

Х е н р и х IV

которого папа послал своим представителем на за­
ключение Вервеннского мира, старался не выказы­
вать своего осуждения, но мораль, политика и семей­
ные интересы Медичи побуждали его отговаривать
короля от его злополучного плана. Он был не одинок,
так как многие считали, что испанский брак невоз­
можен, а флорентийский желателен.
Король понимал, что мнение легата имеет решаю­
щее значение. Когда тот готовился к отъезду, Генрих
неожиданно появился у него в сопровождении Силльри. Он сообщил ему о своем желании дать Фран­
ции дофина, настаивал на необходимости расторже­
ния своего брака и под конец произнес имя Габрие­
ли. Легат прервал его: он приехал во Францию для
переговоров о мире и уезжает довольный успехом
своей миссии. Что до остального, то он не уполномо­
чен это обсуждать. Однако перед придворными пре­
лат не скрывал, что Габриель будет постыдным для
короля Франции выбором.
ДВУСМЫСЛЕННОСТЬ РАЗВОДА

Обеспокоенные будущим, французские органы
власти — Парламент, ассамблея церквей Франции и
другие — побуждали короля прояснить ситуацию и
дать Франции законного наследника. Но магистра­
ты опасались, что их совету не последуют, как они бы
этого хотели. Первый президент нормандского пар­
ламента, приглашенный в Монсо к Габриели, кото­
рая старательно его обхаживала, в августе высказал
тревожащие соображения: «Я хочу обновить коро­
левскую кровь самой сильной кровью, которая толь­
ко есть». Были все основания предполагать, что он
455

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б и .о н

имел в виду бастардов Габриели и что король наме­
ревается объявить их правомочными носить корону.
Впрочем, это соответствовало мотивировочной час­
ти легитимации Цезаря. Генрих искренно полагал, что
нужно освежить кровь французской династии прито­
ком новой крови. Эти слухи, волновавшие парижскую
общественность, дошли до королевы Маргариты. На­
чатая процедура развода была приостановлена в
ожидании папского отпущения грехов, и Генрих не
слишком спешил их возобновлять, предоставив жене
сделать первый шаг. Сгорая от нетерпения снова
выйти на авансцену, вновь оказаться в центре собы­
тий и покинуть глухую провинцию, Маргарита дей­
ствительно возобновила переговоры с посредниками.
Необходимость вынудила ее даже искать расположе­
ния Габриели. 24 февраля 1597 г. она написала ей
льстивое письмо, зная, что желания короля и герцо­
гини «так едины, что угождая одной, я угождаю дру­
гому. Я говорю с вами, как с той, которую хочу счи­
тать своей сестрой и которую после короля я почи­
таю более всех на свете». В конце 1598 г. она пода­
рит ей для Цезаря герцогство Этамп. Однако эта
продувная бестия уже начала менять тактику. Пос­
ле совещания легата и Белльевра было решено, что
первой доверенности королевы недостаточно для
возбуждения дела о разводе. Рони, которому король
велел получить вторую, послал к изгнаннице бывше­
го купеческого старшину Мартена Ланглуа. До сих
пор Маргарита думала, что ее муж не стремится уза­
конить свою связь и задумал бракосочетаться с од­
ной из европейских принцесс. Теперь же она знала,
что он собирается жениться на Габриели и намерен
объявить законными своих бастардов. Она знала так­
456

Г е н р и х , IV

же, что существует мощное сопротивление этому
плану, который она как французская принцесса счи­
тала позорным для династии. Пришла пора создавать
трудности и устраивать проволочки, чтобы поме­
шать королю жениться на этой «чертовке». В согла­
сии на развод, которое она послала в декабре, не го­
ворилось о «неосуществлении брака». Эту причину
выдумали, чтобы ускорить рассмотрение дела, но она
могла способствовать легитимации бастардов.
При европейских дворах нарастало беспокойство,
так как сообщения дипломатических агентов вызы­
вали опасения, что во Франции начнутся новые бес­
порядки. Флорентийский секретный агент Бончиани писал 17 июля: «Король принял твердое решение
обзавестись женой, но он женится только на Габри­
ели и узаконит детей, которых от нее имеет. Вероят­
но, он натолкнулся на непреодолимые трудности, но
тем не менее нет никакой надежды на другой брак».
Битва за женитьбу короля началась в конце года.
Несмотря на тщательное изучение документов, истин­
ные намерения Беарнца остаются неясными. Свиде­
тельства о поручениях агентам, посланным им в Ита­
лию, противоречивы. Эту странную двусмыслен­
ность можно объяснить продуманным двоедушием
короля, или его фатализмом, или нерешительностью,
наподобие той, которая обычно парализовала его
волю после побед. Но возможно, это следствие его
подчиненности любимой женщине. Габриель всегда
легко добивалась от него любых обещаний, но в ее
отсутствии трезвые советчики опять обосновыва­
лись в кабинете короля. Провидение докажет разум­
ность этого более или менее сознательного макиавел­
лизма. Когда на пасхальной неделе внезапно исчез­
457

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

нет предмет спора, вознесенный на небо, подобно
Медее на огненной колеснице, вся тайная диплома­
тия, запущенная в ход при ее жизни, ко всеобщему
удовлетворению будет полностью оправдана и ус­
пешно завершена.
Осень 1558 г. была печальной. Короля охватило
внезапное уныние, вызванное чередой тревожных
событий. 18 сентября —встреча со зловещим призра­
ком в лесу Фонтенбло. 25 сентября — оскорбитель­
ное анонимное письмо на имя Габриели.
В октябре король тяжело заболел, простудившись
при игре в мяч. Лихорадка вскоре осложнилась обо­
стрением венерической болезни. Собирались послать
в Венецию за специалистом по мочеполовым заболе­
ваниям, но кровопускания и очищения желудка выз­
вали временное улучшение.
Приближенные упрекали его в неблагоразумии, но
он не внял их увещеваниям и снова стал потакать сво­
ему раблезианскому аппетиту. Реакция была ужасна.
В ночь с 29 на 30 октября начались сильная рвота и
понос. Сужение мочеиспускательного канала, проопе­
рированного три года тому назад во время войны в
Бургундии, на этот раз могло оказаться смертельным.
Врач короля Ла Ривьер вызвал на помощь из Пари­
жа трех своих коллег. Ночью прибыли в Монсо вель­
можи. В столице распространился слух о кончине
короля. Он действительно чуть не умер, начался ост­
рый сердечный приступ, и Генрих IV на два часа по­
терял сознание. Хирурги сделали повторную опера­
цию, остальное довершил его могучий организм, и 31
октября опасность миновала. 3 ноября он вышел на
прогулку. Но уныние его не прошло: «Последняя бо­
лезнь сделала меня печальным. Я исполняю все пред­
458

J енрих IV

писания врачей, так как очень хочу поправиться». Он
сразу же отпускает своих министров: «Я не желаю
слышать ни о каких делах, поэтому приказал всем, кто
здесь находится, вернуться в Париж и не возвращать­
ся раньше, чем через неделю. Ведь они не могут удер­
жаться, чтобы не говорить о делах, а это портит мне
настроение». Ситуация была серьезной и тревожной.
Габриель дрожала за свою судьбу. Герцоги Монпансье,
Жуайез и д’Зпернон, противники Нантского эдикта,
вели в Париже тайные переговоры. Будущее было
неопределенным, и опасность еще больше сблизила
короля с его любовницей. Поскольку врач убедил Ген­
риха, что он больше не может иметь детей, единствен­
ной его надеждой было дать Цезарю законное право
на престол, а для этого нужно было жениться на его
матери.
Между тем Силльри в середине февраля отбыл из
Франции с миссией, исход которой был решающим.
Герцог Люксембургский вернулся из Рима ни с чем.
Папе еще официально не представили дело об рас­
торжении брака, но он беседовал об этом с француз­
скими прелатами Жуайезом и д’Осса. Поскольку
последний, ожидая обещанный кардинальский сан,
пребывал в нерешительности, представить папе про­
шение короля и королевы о разводе было поручено
Силльри. Пришлось долго ждать необходимых доку­
ментов из Юссона. В доверенности от 3 февраля на­
значалось два уполномоченных королевы в Риме, но
текст ее не понравился, так как Маргарита требова­
ла, чтобы король женился на принцессе ее ранга.
Потребовали другую доверенность, а она все не при­
ходила. Силльри так и уехал, не дождавшись ее, с
письмом от короля к папе.
459

Ж а н -^1 ь ер Ъ а б л о н

Он сделал первую остановку во Флоренции. Так
как следовало остерегаться кардинала Флорентий­
ского, Силльри получил приказ не привлекать его к
переговорам, а только дать понять, что король боль­
ше не думает о Габриели. Что касается Великого гер­
цога Тосканского, то Силльри должен был тонко
намекнуть на принцессу Марию и попросить ее пор­
трет. Если Великий герцог и заглотил наживку, то
письма его агента Бончиани быстро вывели его из
заблуждения: «Король делает вид, что хочет женить­
ся на принцессе, чтобы добиться расторжения пер­
вого брака. Как только он его получит, он женится на
Габриели», — писал он 18 января 1599 г. И 18 фев­
раля: «Как мне сообщили, Силльри едет в Италию,
чтобы всех обмануть и любой ценой добиться разво­
да». 22 февраля он сообщает ошеломляющие новости
о королеве Маргарите: «Королева отозвала свою до­
веренность, принеся извинения Его Величеству, по­
скольку не может поступить иначе, не отягощая сво­
ей совести. Она посоветовалась с учеными и умны­
ми людьми и считает, что подвергает опасности свою
душу, и если король —хозяин ее жизни, она умоля­
ет не принуждать ее делать то, что ставит под угрозу
спасение ее души. Мне передали, что этот отказ не
разгневал короля». Последние слова внушают сомне­
ния относительно поведения короля. Не вел ли он
двойную политику, одну, поддаваясь влиянию Габ­
риели и страсти, которую он к ней испытывал, и дру­
гую, проводимую с трезвым расчетом? Он уже пока­
зал Габриели портреты инфанты и принцессы Тос­
канской, невест, которых ему предлагали. «Я совер­
шенно не боюсь этой смуглянки, но другая наводит
на меня страх» — призналась она д’Обинье. 21 мар­
460

У енр и зс IV

та король посылает во Флоренцию Вилльруа и Гон­
ди с поручением сообщить Великому герцогу о «не­
которых обстоятельствах частного характера». Он
боится, что Марию обручат с императором.
Двойная игра короля не осталась незамеченной гер­
цогиней, теперь она требовала брачных обетов. 23 фев­
раля Генрих объявил о предстоящем браке с Габриелыо. Он знал, что она снова беременна. Церемония
была назначена на первое воскресенье после Пасхи.
С этот времени простаки могли думать, что в Риме
будет вынесено решение об расторжении брака, но
верил ли в это Его Величество король? В угоду гер­
цогине король надел на ее палец кольцо, полученное
им при коронации; это было настоящее святотатство.
Начались приготовления к свадьбе, сшили подвенеч­
ное платье из алого бархата, расшитого золотом и
серебром, заказали драпировку из малинового барха­
та с золотыми позументами и кистями для опочиваль­
ни королевы в Лувре. «Только Бог и смерть короля
может помешать мне стать королевой Франции», —
рассуждала она вслух.
1 марта король нашел в саду Монсо злобный пас­
квиль:
О Сир, недаром ходят слухи,
Что вы у алтаря почти,
И рады выродка от шлюхи
В наследники произвести.
ПАСХАЛЬНАЯ НЕДЕЛЯ

Приближалась Пасха. По традиции пасхальные
церемонии, король Франции проводит с особым бла­
461

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

гочестием для будущих супругов, которые так долго
живут в грехе, эти церемонии требуют временной
разлуки. Король останется в замке Фонтенбло, тог­
да как герцогиня будет присутствовать на богослу­
жениях в столице.
Габриель согласилась на расставание с большой
неохотой. Ее одолевали дурные предчувствия. С му­
чительным беспокойством обращалась к прорицате­
лям и получала тревожные ответы: она умрет моло­
дой, будет замужем только однажды, ребенок помеша­
ет ей осуществить самые заветные ее желания. 6 ап­
реля 1599 г. герцогиня уехала из Фонтенбло. Король
провожал ее до берега Сены, где она простилась с
ним с душераздирающими рыданиями. Она была
убеждена, что больше его не увидит, а также знала,
что после ее отъезда советчики снова возьмутся за
свое. В три часа пополудни она прибыла по Сене в
Париж и перед тем, как отправиться на ужин к бан­
киру Замету, немного отдохнула у своей сестры Ди­
аны. Весна была ранней, и она выпила после ужина
холодный лимонад, вызвавший у нее сильные боли
в желудке. Потом она вернулась в особняк своей тет­
ки де Сурди.
На следующий день она отправилась на исповедь
в монастырь на улице Сент-Антуан, затем после по­
лудня опять вернулась туда на вечернее богослуже­
ние. Почувствовав недомогание от жары и давки, гер­
цогиня отменила ужин у Замета и вернулась к себе.
Начались сильные головные боли, потом колики и
судороги. В Великий четверг она еще нашла в себе
силы пойти на исповедь и вернулась в постель. В
четыре часа начались родовые схватки, сопровожда­
ющиеся конвульсиями и все более и более угрожа­
462

J~enpu.x, IV

ющими симптомами. В Страстную пятницу состоя­
ние было столь угрожающим, что пришлось вызвать
хирургов, которые извлекли «по кускам и частям»
мертвого ребенка. Габриель от боли расцарапала себе
лицо, волосы ее встали дыбом, лицо посинело, шея
и рот искривились в страшных конвульсиях. Она
потеряла речь, слух, зрение и умерла в пять часов
утра 10 апреля 1599 г.
Болезнь показалась такой странной, что было про­
изведено вскрытие. В тот момент никто не думал об
отравлении, мемуаристы называли причиной смер­
ти болезнь и роды. Потом в семье д’Эстре и среди
народа зародилось сомнение, которое стало обвине­
нием в устах историкоз XIX века, Сисмонди и Миш­
ле. Разумеется, подозрения вызвал лимонад Замета.
Действовал ли Замет по приказу Генриха IV или кар­
динала Флорентийского, желакш];его выдать замуж
за короля свою племянницу? Выдвинули также ги­
потезу, что яд был дан Варенном по указке француз­
ских противников брака с Габриелью. Однако гипо­
теза об отравлении не может восприниматься всерьез,
так как для добросовестного наблюдателя болезнь
Габриели имеет натуральное, хоть и грозное, назва­
ние — «послеродовая горячка».
Вокруг постели умирающей царило смятение. В
четверг вечером Варенн помчался в Фонтенбло к
королю с печальным известием. Прибывший вслед
за ним гонец привез письмо умирающей, которая
требовала приезда короля, чтобы он смог жениться
на ней перед кончиной и таким образом узаконил их
детей. Генрих приказал приготовить паром для пере­
правы через Сену. Вернувшийся в Париж Варенн
нашел состояние больной настолько тяжелым, что
463

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

счел приезд короля бесполезным и даже несвоевре­
менным. Навстречу королю послали двух гонцов,
чтобы остановить его по дороге. Им велели сооб­
щить, что герцогиня умерла (что было неправдой) и
что его присутствие в Париже нежелательно. Знал ли
он правду или нет, но он легко дал себя убедить:
«Еще один удар судьбы!» — воскликнул он и повер­
нул назад. В Фонтенбло он уединился в павильоне
в сосновой роще и разделил горе со своим сыном
Цезарем, но Вилльруа без труда убедил его взять
себя в руки.
Скорбь короля вызвала сочувствие. Он надел чер­
ный траур, чего не делалось даже для королев, а по­
том в течение трех месяцев носил фиолетовый вме­
сте со всем двором. Что касается итальянцев, то они
пребывали в радостном возбуждении. В день кончи­
ны Габриели в Венецию, Рим и Флоренцию полете­
ли депеши. «Теперь возник благоприятный момент
выдать замуж вашу племянницу и установить проч­
ную дружбу с Францией», — писал Великому герцо­
гу его агент. Из глубины своих гор Маргарита про­
сит Морнея ускорить процедуру развода. Д’Осса и
Жуайез активизируют свои действия, папа в прин­
ципе соглашается на каноническое расторжение бра­
ка и назначает уполномоченных для опроса короля
и королевы. Те быстро справились со своей мисси­
ей: решение было вынесено 17 декабря 1599 г. За
Маргаритой остался титул королевы и герцогини
Валуа, две пенсии по 90 ОООливров каждая и 200 ООО
экю единовременного пособия.
Король быстро утешился. 15 апреля, в четверг
Пасхальной недели, Никола Рапен заметил, что ко­
роль успокаивается: «На авансцену выходит мадему­
464

f e n p u x IV

азель д’Антраг, и всем ясно, в каком качестве. Клин
клином вышибается». Это для сердца. А для ума —
в конце апреля в прихожей короля повесили портрет
принцессы Тосканской.
Итак, Габриель отжила свое. Если бы не сверши­
лось чудо, женился бы на ней король? И если бы он
на ней лсенился, как отреагировали бы на это Фран­
ция и Европа? Ответа нет. В истории монархической
Франции нет примера, когда короли брали в жены
любовниц, не считая мадам де Ментенон. Но эти два
случая несопоставимы, так как внучка Агриппы д’Обинье не была королевой, и ее брак был морганати­
ческим. Однако можно предполагать, что замужество
Габриели и узаконение ее детей вызвали бы во Фран­
ции губительные смуты, и убийцам, возможно, уда­
лось бы устранить короля на десять лет раньше.
И тем не менее Габриель д’Эстре, эта фаворитка,
ушедшая из жизни в двадцать пять лет, эта содержан­
ка, ради которой Генрих IV разбазаривал государ­
ственную казну, заслуживает хвалебной эпитафии.
Она не оказывала на короля пагубного воздействия,
не была соткана из ненависти и жестокости, как Ген­
риетта д’Антраг. Напротив, она была воплощением
кротости и умиротворения. Коризанда вдохновила
Генриха на героическую войну, Габриель пришла,
чтобы способствовать миру. Если история хоть не­
много обязана ей Нантским эдиктом, она вполне за­
служивает благодарности поколений.
В любом случае с ней окончательно умер XVI век.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

ПЕРВЫЙ БУРБОН

десятой главе третьей книги «Опытов» Монтень говорит о некоем принце, открывшем
ему механизм своего характера. В этих откровениях
нетрудно узнать Генриха IV. Бывший мэр Бордо про­
должает повествование собственными рассуждения­
ми о персонаже: «Я считаю, что он более велик в
неудачах, чем в успехе. Его поражения более значи­
мы, чем победы, его скорбь больше впечатляет, чем
триумф». Мирные года царствования, до которых
Монтень не дожил, вполне соответствуют этому суж­
дению. Достигнув высшей власти, сложит ли оружие
этот увенчанный славой победоносный Марс, станет
ли он придатком своих ратных подвигов, когда у него
уже не будет поприща для новых побед? Вопрос сто­
ит не совсем так, прежде всего потому, что «мирное
царствование» — всего лишь привычное наименова­
ние отрезка времени после Нанта и Вервенна. На
самом же деле на горизонте вырисовывалась война
с Савойей, скрытый конфликт с Испанией, наконец,
угроза войны с Германией. Внутренняя война с каж-

В

467

Ж а н -Щ ь е р Ъ а б и .о и

дым годом все больше угрожает спокойствию коро­
левства. Дело герцогов Бульонского и Бирона, поз­
же заговоры семейства Антрагов — это всего лишь
видимая часть огромного айсберга аристократичес­
ких мятежей, постоянно угрожавших королевскому
кораблю. И Беарнец сохраняет свои привычки вои­
на, в любой момент готового вскочить в седло и идти
во главе армии, чтобы сражаться или по крайней
мере запугать врага своим присутствием. Мир в эти
двенадцать лет был весьма относитительным. Опас­
ность, военные и политические комбинации все еще
остаются мощным стимулом для поддержания пред­
приимчивости и смелости Генриха IV.
Другой фактор, не позволяющий согласиться с уп­
рощенным взглядом на достижения этого короля, —
значение Сюлли. Если король так его возвысил, то это
потому, что он a priori и a posteriori одобрял деятель­
ность своего министра; но в выразительном диалоге,
который постоянно идет между ними, кто из них ис­
тинный инициатор экономического подъема, и аграр­
ной политики, и новой организации финансов? Кто
творец этого современного государства с безупречно
работающим механизмом? Кто предтеча Ришелье и
Кольбера? Если ставить вопрос таким образом, то
ответ на него один: Сюлли. Более правильный и бо­
лее удобный путь —это составить перечень основных
чаяний короля, тех, что легко обнаруживаются в его
письмах, тех, ради которых он жертвует удовольстви­
ями, любовью, охотой, игрой. И мы в первую очередь
найдем в этом перечне страстное желание основать
династию. Он — первый Бурбон. И он не успокоит­
ся, пока не получит законного сына. Флорентийский
брак, заботы о совместном воспитании всех детей,
468

Т е н р и х . IV

чтобы обеспечить их доброе согласие в будущем,
с вязаны с этими сугубо династическими интересами.
К этому следует добавить одержимость матримони­
альными планами, чтобы предложить весь мир нема­
лому королевскому выводку.
Затем мы обнаружим почти религиозное чувство
к государству, олицетворяемому монархией. Генрих
IV воспринимал государство как храм с мощными
колоннами, поддерживающими все здание. Этими
колоннами являются три сословия общества: духо­
венство, дворянство и третье сословие, из которых
уже можно выделить группу чиновников, «судей­
ских» и «служивых». Нельзя допустить ослабления
этих колонн, иначе рухнет весь храм. Можно соста­
вить список мер, предпринятых в защиту этих сосло­
вий для обеспечения их процветания, но их предста­
вители не должны пытаться изменить свой статус.
Непритворный интерес короля к народу, разумеется,
вписывается в эти рамки.
Династическое чувство и чувство государственно­
сти обострили у Генриха сознание своего собствен­
ного значения, незаменимости своей личности и тру­
дов. И он не ошибался. Кому бы еще удался такой
подвиг? С годами он весь отдался этой своей миссии.
Парадоксально, но именно тогда, когда он все боль­
ше покоряется тираническому влиянию Генриетты
д’Антраг, а позже униженно добивается милостей
Шарлотты Монморанси, он еще больше укрепляет­
ся в правоте своей точки зрения на события. Само­
держец руководствуется только своей волей. Такова
ситуация в начале 1610 г.
Но экономическое возрождение набирает силу,
обе религии мирно сосуществуют, условия жизни
469

mCau-Jlbep Ъаблон

населения неуклонно улучшаются. Так пожелал Ген­
рих. Он также пожелал — и это третье из его вели­
ких стремлений, — чтобы Франция стала во главе
Европы. Его личный авторитет и животворные силы
нации позволили ему установить гегемонию Фран­
ции на закате испанской эпохи. Она измерялась не
только дипломатическими или военными победами,
количеством армий или богатством граждан, она
проявлялась также в «великих стройках», памятни­
ках величия Франции, подобных нетленным свиде­
тельствам величия древнего Рима. Его неослабное
внимание сосредоточено на сооружении королевских
дворцов и общественных зданий, особенно тех, что
изменили лицо города и способствовали благоуст­
ройству жителей. Только здание, как он справедли­
во полагал, может одновременно обеспечить радость
в настоящем и уважение в будущем, и он избрал
именно такой способ долголетия.

Глава первая
КОРОЛЕВА, ДОФИН

вязь короля с Габриель была воистину гор­
диевым узлом. Только Провидение могло его
разрубить. В последний год XVI века начинает при­
обретать очертания век XVII. До Страстной пятни­
цы тревога граничила с паникой. Можно было ожи­
дать всего, если Его Величество будет настаивать на
своем губительном плане. Как только у Габриели
началась агония, небосвод прояснился, тучи развея­
лись, в разные стороны помчались курьеры, чтобы
объявить Европе потрясающую новость, обрадовав­
шую итальянцев, но огорчившую испанцев. Семей­
ство д’Эстре приспустило свои флаги, гугеноты ста­
ли с беспокойством размышлять, что их ожидает
после потери их лучшей защитницы.
«Мне представляется необходимым, чтобы здесь
получили какой-нибудь знак от Вашей Светлости», —
пишет аббат Бончиани Великому герцогу. Флорен­
тийские дипломаты форсируют переговоры, уве­
ренные в поддержке папы и сторонников в окруже­
нии короля. После возбуждения дела о каноничес­

С

471

Ж а н -ф ь е р Ъ а б л о н

ком расторжении брака Клемент VIII попросил
Бога просветить его в этих трудных обстоятель­
ствах. Он даже начал поститься, чтобы продемонст­
рировать, какое значение он придает королевскому
разводу. Новости из Парижа облегчили его совесть.
В глуши Оверни Марго решила сделать все, чтобы
облегчить второй брак короля, раз уж не он женит­
ся на этой «чертовке» Габриели. Она не возражала,
чтобы ее флорентийская кузина заняла ее место на
ложе короля.
ПРИНЦЕССА ТОСКАНСКАЯ

Генрих IV, ведущий хитроумную игру в начале
года, тоже облегченно вздохнул, несмотря на все свое
горе. Он хорошо понимал, что флорентийский брак
является единственным разумным решением. Он
наизусть знал список европейских принцесс брачно­
го возраста, взвесил достоинства каждой из них, от­
верг тяжеловесных немок, дочерей маркграфа Бран­
денбургского и герцога Вюртембергского. «Женщи­
ны из этих земель мне совершенно не нравятся, —
сказал он Сюлли, — если я женюсь на одной из них,
мне будет казаться, что рядом со мной в постели ле­
жит жбан с вином». Помимо всего прочего, флорен­
тийка имела особые преимущества. Она обеспечит
ему расположение Италии, которого он так добивал­
ся, и этот край можно будет наконец освободить от
испанского диктата. Мадридский двор тоже отнесет­
ся одобрительно к браку с католической принцессой.
Католики Франции также будут довольны. Правда,
Медичи не были древним княжеским родом, их бан­
ковская деятельность вызывала насмешливые ух­
472

fe n p u x

IV

мылки знати, но, если можно так выразиться, Валуа
справили новоселье, и королева Екатерина взошла на
ложе короля Генриха. Наконец, сумма долгов Фран­
ции Великому герцогу была такой огромной (973 450
золотых дукатов, или 1 174 147 золотых экю), что
брачная комбинация приобретала характер выгодной
финансовой сделки, ибо французский долг тоже стал
объектом переговоров.
Сюлли, естественно, учитывал этот аспект, одна­
ко самонадеянно приписал себе победу над колеба­
ниями своего государя: «Сир, мы вас женили!» Ген­
рих только этого и ждал. Теперь нужно усилить не­
терпение флорентийской стороны некоторыми про­
волочками, чтобы приумножить сумму приданого.
Тем не менее, его немного беспокоила внешность
Марии. Поговаривали о ее дородности. Не будет ли
это помехой для рождения здоровых детей? Отсю­
да и его настойчивость в желании заполучить но­
вый портрет принцессы. Когда Силльри уезжал не­
сколько месяцев тому назад во Флоренцию, Мон­
моранси посоветовал ему заказать этот портрет,
чтобы успокоить короля. Вожделенный предмет
прибыл в Париж 25 апреля и был помещен у Гон­
ди в замке Сен-Клу. Чтобы посмотреть на него, ко­
роль приехал обедать в этот замок, где десять лет
тому назад умер Генрих III. Портрет ему понравил­
ся, но впечатление от него оказалось недостаточ­
ным. Аббат Бончиани потребовав прислать другие,
нарисованные с большим сходством, так как фран­
цузские придворные, по его словам, не обладают
тонким вкусом флорентийцев и ничего не понима­
ют в живописи, а хотят тщательней отделки и реа­
лизма.
473

Ж ,ан~^1ьер Ш а б ло н

Клемент VIII, выслушав благосклонное мнение
кардиналов, объявил приемлемой причину растор­
жения брака. Предложенные основания для развода
состояли в отсутствии согласия Маргариты на брак
с королем Наваррским, в родстве супругов в третьей
степени и в ряде политических доводов, впрочем,
слишком слабых, чтобы повлечь каноническое реше­
ние. Арно д’Осса подсказал не допускающий возра­
жений аргумент: следует утверждать, что брак этот
не был осуществлен, но Маргарита при жизни Габ­
риели отказалась это подтвердить. Правда, вскоре
она передумала, но Генрих счел, что общественность
не поверит столь очевидной лжи: «Король велел пе­
редать ей, что члены комиссии и вся Европа никог­
да не поверят, что столь легкомысленная принцесса
и такой женолюбивый король были способны на хо­
лодность в бурные годы юности».
Следовало найти другое препятствие для вступле­
ния короля в первый брак. Его опять подсказал изоб­
ретательный д’Осса. Трентский собор в 1564 г. отме­
нил каноническое запрещение «духовного родства»
(отношение крестного отца к крестнику), но его по­
становления не имели обратной силы. Нельзя ли
доказать, что маленький Генрих Наваррский имел
крестным отцом короля Генриха II и был поэтому
духовным братом принцессы Маргариты? Уловка
показалась удачной. Спешно отыскали в По несколь­
ких свидетелей церемонии крещения в 1554 г. и за­
ставили их подписать заявление, согласно которому
кардинал Бурбонский, присутствующий на креще­
нии в качестве крестного, был только доверенным
лицом короля Генриха II, настоящего крестного отца
ребенка. Полученное 22 сентября подложное заявле474

Уенрих

IV

пие сотворило чудо. Канонический аргумент был
песким.
И хотя Клемент VIII нашел его несколько слабо­
ватым, тем не менее он послал во Францию комис­
сию для сбора свидетельств. В Риме французские
агенты посетили каждого из римских кардиналов и
получили их согласие. Узнав об этом, Марго возли­
ковала: «Я благодарила Бога, — писала она 21 ок­
тября Морнею, — что Его Величество получил от
Рима то, чего желал». Расследование уполномочен­
ных во Франции принесло положительные резуль­
таты. 17 декабря брак был аннулирован папской
буллой.
После этого флорентийский двор послал в Па­
риж чрезвычайного посла, каноника Баччо Джованнини. Он прибыл для обсуждения брачного кон­
тракта. Великий герцог был кредитором Франции
на сумму в миллион экю. Он дал понять, что выда­
ет замуж не свою дочь, а племянницу, и более того,
не старшую, которая уже вышла замуж за герцога
Мантуанского с приданым в 300 ООО экю, а млад­
шую. Учитывая это, он полагал, что его предложе­
ния достаточно щедры: 500 ООО экю и все расходы
на путешествие из Флоренции в Марсель. Отныне
Великий герцог оказался в роли просителя, король
мог поднять цену. Вилльруа было поручено отве­
тить, что в первых переговорах стоял вопрос о при­
даном в миллион экю и что это требование было
весьма умеренным, так как речь шла о восхождении
племянницы герцога на французский престол. Канц­
лер Белльевр напрямик заявил, что если Великий
герцог не согласится на эти требования, то его госу­
дарь заведет новую интрижку, подобную предыду­
475

Ж а н -ф ь е р Jba.6j.on

щей, стало быть, равновесие в королевстве будет
нарушено, и Флоренция никогда не сможет полу­
чить долги. Довод был веским, так как действитель­
но король подвергался угрозе снова потерять голову,
и этой угрозой была Генриетта д’Антраг.
Бесстыдный торг продолжался всю зиму. Вмешал­
ся Сюлли и, как всегда, добился успеха. Останови­
лись на 600 ООО экю, не считая расходов на путеше­
ствие. 350 ООО должны быть выплачены наличными,
а остальное шло на частичное погашение француз­
ского долга.
Для Великого герцога союз с Францией, укреп­
ленный родственными узами, был единственным
средством для противостояния всемогущей Испа­
нии, уже водворившейся в Милане и Савойском
Пьемонте. Дружба короля Франции могла спасти
итальянское равновесие. Генрих это отлично пони­
мал, поэтому мог ставить любые условия, но брач­
ный союз с Флоренцией был необходимостью, с ко­
торой приходилось считаться. Что же касается бра­
ка как личного обязательства, то это совсем другое
дело. Он уже имел горький опыт первого брака, на­
стоящего кошмара по многим причинам. От второ­
го брака он тоже не ждал ничего хорошего. Принцес­
са Тосканская станет королевой Франции, матерью
законных наследников, которых от нее ожидали в
обязательном порядке. Для него же она наверняка
будет обузой. Он опасался получить в жены власт­
ную, сварливую женщину, которая не станет, подоб­
но Маргарита, смотреть сквозь пальцы на его про­
делки, и попытается опутать его сетями чувств и
обязанностей, что загодя вызывало у него внутрен­
ний протест.
476

Генрих

IV

ГЕНРИЕТТА Д ’АНТРАГ

Предполагаемая женитьба, неизбежное зло, не
мешала ему искать удовольствий, которых лишила
его смерть Габриели. Его окружение другого и не
ожидало. Однако пылкость охватившего его чувства
все-таки удивила современников. Правда, Генриет­
та д’Антраг и ее семья ловко способствовали воспла­
менению королевского сердца.
Как и Габриель, Генриетта принадлежала к семей­
ству, где добивались успеха и богатства любовными
интригами, к семейству, выступавшему единым кла­
ном в охоте за королевскими милостями. Ее мать,
Мари Туше, была единственной любовницей Карла. IX
и испытывала к нему привязанность, которой он был
обделен при дворе. Она подарила Карлу IX сына, на­
званного Карлом, как и отец; последний препоручил
его заботам Генриха III, а тот, в свою очередь, перед
смертью оставил его на попечение Генриха IV. Мо­
лодой человек был искусным наездником, и оба ко­
роля, заменившие ему отца, ценили его юношеский
задор, храбрость, гордость и преданность. Карл Ва­
луа после смерти Екатерины Медичи стал графом
Ангулемским и в 1591 г. женился на старшей доче­
ри коннетабля Шарлотте де Монморанси. Он был
командующим легкой кавалерией.
После смерти Карла IX Мари Туше сохранила по­
ложение при дворе и вышла замуж за Франсуа де Баль­
зака, сеньора д’Антрага. От этого брака родились две
дочери, Генриетта и Мария-Шарлотта. Обе девушки
были сводными сестрами Карла, бастарда королевс­
477

Ж а н -Jlbep Ъаблон.

кой крови. Весной 1599 г. Генриетте исполнилось
двадцать лет. Она была пикантной брюнеткой, с не­
вероятно тонкой талией, дерзким взглядом и прово­
цирующими повадками.
Добавим к этому находчивость и остроумие, кото­
рое забавляло короля, любившего остроты, каламбу­
ры, рискованные двусмысленности и анекдоты. Она
была хорошо образованна, но внимание привлекала
именно ее живость. Она никого не щадила своими
насмешками. Иными словами, полный антипод крот­
кой и застенчивой Габриели.
Король заметил ее еще в 1598 г., когда она услаж­
дала взоры своим танцем в придворном балете. Антраги ценили сокровище, которым владели, а смерть
фаворитки стимулировала их дерзкие надежды. Если
семья д’Эстре a posteriori использовала страсть, за­
родившуюся независимо от их воли, то Антраги за­
ранее составили план действий. Сорокасемилетнего
Генриха было несложно заманить в тенета страсти.
Прелести прекрасной Генриетты расхваливались
членами семьи, особенно матерью, чтобы вызвать у
короля желание снова увидеть ту, которой он восхи­
щался в прошлом году. Фамильные замки Буа-Малерб и Маркусси, где она скромно жила в кругу се­
мьи, находились поблизости от Фонтенбло. С июня
1599 г. Генрих стал посещать эти замки вместе с ве­
селой компанией дворян, среди которых находился
его друг Бассомпьер.
Чтобы не скомпрометировать Генриетту в гла­
зах света, родители ее удалили. Король последовал
за ней и поселился в замке Аллье, когда Антраги
жили совсем рядом — в Шемо; потом, в июле, он
остановился в Блуа и пригласил туда Генриетту.
478

У е н р и х , IV

Родители не разрешили ей туда приехать и попро­
сили короля пожаловать им поместье Божанси,
куда Генрих сможет наезжать из Блуа. В Шатонефсюр-Шер маршальша де Ла Шатр вела свою игру,
она тоже хотела привлечь внимание Его Величества
к ее двум дочерям. Король какое-то время увивал­
ся за более красивой из них, потом вернулся в Па­
риж и остановился у Гонди, в предместье СенЖермен. Обеспокоенный интригами маршальши,
Лнтраг поселился совсем рядом. Тогда Генрих на­
чал недвусмысленно приударять за Генриеттой на
виду у парижан.
Франсуа д’Антраг увез дочь в Маркусси, укреп­
ленный замок с подъемным мостом, где можно было
легко раздразнить влюбленного короля.
Психологически момент был выбран исключи­
тельно точно. Генрих начал бесноваться, он уже со­
зрел для любых уступок, даже самых унизительных.
30 октября он поручил Сюлли выделить 50 ООО экю
для Генриетты в качестве цены за ее девственность.
Для девушки нужны были также угодья и титул. Он
пообещал купить ей Верней-сюр-Уаз и сделать его
маркизатом. Придворным поэтам поручили зариф­
мовать нетерпеливую страсть короля:
Моя любовь, моя кручина,
Не подотчетная словам:
Я предлагаю для почина
Свою корону только вам.
Своими поделюсь правами,
Поскольку по уши влюблен.
Ведь только овладевши вами,
Я стану дважды королем.
479

Ж .ан~^1ьвр Ъ а б л о н

Бык ранен, несколько взмахов плащом — и он па­
дет. От него больше не требуют денег и титулов, а
нечто гораздо большее. 1 октября в замке Буа-Малерб, где неудовлетворенное желание терзало его
неотступнее, чем где бы то ни было, Генрих IV пи­
шет необычное обязательство: «Мы, Генрих... обеща­
ем и клянемся перед Богом мессиру Франсуа де Баль­
заку, который отдает нам в подруги свою дочь Ген­
риетту де Бальзак, что если она через шесть меся­
цев, начиная от сегодняшнего дня, забеременеет и
родит сына, мы возьмем ее в законные супруги и
заключим брак прилюдно и перед лицом нашей свя­
той церкви...»
Король попался, полагают д’Антраги, видя, что их
усилия увенчались успехом. Для Генриха же это не
первое обещание, он давал его Коризанде и Габрие­
ли, почему же не дать его еще раз? Ему не впервой
разрывать клочок бумаги, как это случилось с брач­
ным обязательством его сестры Екатерины и графа
Суассона. Все в порядке, цинично думал он, это все­
го лишь цена за удовлетворение страсти. Однако,
слегка сконфуженный, он признался в содеянном
Сюлли. Добродетельный министр самолично унич­
тожил первое письменное обязательство, но король
тут же спроворил второе и передал его отцу Генри­
етты. Тот спрятал бесценный документ в бутылку и
замуровал ее в стене своего замка.
Совершив сей неосторожный поступок, Генрих
рассчитывал на немедленное вознаграждение, но
благородный отец продолжил свои уловки. «Я до­
статочно сделал для того, чтобы доказать силу моей
любви, — писал король Генриетте 6 октября. — Как
король и как гасконец, я не могу больше лсдать», —
480

^Генрих

IV

жалобно добавляет он на следующий день. Всемо­
гущий монарх, одураченный таким манером, не сме­
ет пойти на похищение, которое непременно вызо­
вет скандал во Франции и Европе. «Деньги на покупку земли для вас готовы, вы ни в чем не будете
нуждаться», — умоляет он 9 октября, и так день за
днем следуют настойчивые письма, чтобы пронять
эту новоявленную Лукрецию. Наконец, на 15 сен­
тября было назначено свидание в Малербе. Неуж­
то конец мукам? 14 октября Генрих уже торжеству­
ет победу: «Завтра вечером я буду ласкать мои ма
ленькие грудки». Но когда он утром 15 октября са­
дился на коня, сгорая от нетерпения, д’Антраг явился
сообщить ему, что Генриетты в Малербе нет, так что
свидание состоится позже, в Орлеане. Бессовестный
лицедей со злорадным удовольствием, оскорбитель­
ным для короля, так как тот все это услышал, доба­
вил в сторону: «Клянусь Богом, он останется с но­
сом, потому что не обнаружит моей дочери в Орле­
ане. Туда поедет моя жена, а дочь останется со
мной». Но это было последнее испытание. Король
помчался в Малерб. Там он встретил Генриетту,
которая наконец-то уступила его желаниям. Теперь
он повсюду возил ее с собой. В Париже он нашел
для нее прелестный дом на улице Отрюш рядом с
Лувром. «Такой птичке нужна красивая клетка».
Позже она получит покои в самом Лувре.
Вскоре разнесся слух, что она беременна. Семья
Антрагов ликовала. Генриетта, желая испросить у
неба исполнения своих притязаний, отправилась в
паломничество в собор Девы Марии в Клери и по­
дарила Богородице серебряную статуэтку ребенка.
Генрих, удовлетворив свое вожделенье, выказывал
1 6 , Генрих IV

481

Ж ан-Jlbep Ъ абхон

теперь куда меньше рвения. Он брал приступом бо­
лее доступные твердыни: волочился за некой Клод,
которую встретил у услужливого Замета, потом за
женой некоего члена Парламента. А в это время во
Флоренции продолжались переговоры с Медичи.
Казалось, король хотел как можно веселее похоро­
нить свою холостяцкую жизнь. При дворе рассказы­
вали о его похождениях, не стесняясь в выражени­
ях, что было свойственно тому поколению. Редко
при французском дворе видели такую распущен­
ность нравов, к тому же столь бесстыдно выставля­
емую напоказ.
САВОЙСКАЯ ВОЙНА

В разгар всех этих утех и интриг пришло известие
о скором прибытии герцога Савойского, Карла-Эммануеля. Он намеревался сам вести переговоры по
делу о Салуццо и одержать верх, очаровав короля
Франции. Дело о маркизате Салуццо было действи­
тельно нерешенным. При заключении Вервеннского
мира с общего согласия постановили положиться на
мудрость папы, который взял год на размышление.
Стремясь никого не обидеть, Клемент VIII заявил,
что не хочет вмешиваться в спор. Это и привело гер­
цога в Париж. Дипломаты предложили два решения:
либо герцог отдаст Франции эту пьемонтскую терри­
торию, ставшую французской после ее завоевания
Генрихом II в 1548 г., либо он ее сохранит, присо­
единив к своим владениям, и в качестве компенса­
ции отдаст королю Франции свои савойские земли
на правом берегу Роны. А хитрый герцог хотел сохра­
нить и те и другие.
482

Генрих. IV

Генрих IV с помпой принял его в Фонтенбло, а
потом 13 сентября в Париже. Это был первый ви­
зит иностранного государя после наступления мира
в королевстве. Король всячески обхаживал герцога,
поселил его в Лувре, сопровождал по Парижу, по­
казал свои стройки, повел во Дворец Правосудия
послушать судебные речи, радуясь возможности
продемонстрировать свое королевство на крутом
подъеме. Но не дал вовлечь себя в обсуждение дела
о Салуццо. Впрочем, он считал, что после его побед
маркизат и без того должен быть ему возвращен.
Карл-Эммануель так не считал. Потеряв в лице
Габриели сильную союзницу, он попытался при­
влечь новых сторонников и задержался поэтому в
Париже дольше, чем предполагал. Он раздавал по­
дарки влиятельным лицам, и в первую очередь Ген­
риетте д’Антраг. Генриха поставили в известность о
его ухищрениях. Его раздражало, что герцог отклады­
вал свой отъезд. Однажды Генрих намеренно унизил
его в Лувре, заставив держать подсвечник, пока он
сам раздевался. Но ничто не помогло. Савойец про­
должал вести официальные переговоры с диплома­
тами короля. Пора было с этим кончать. Король ве­
лел приготовить текст Парижского договора, кото­
рый подписал 27 февраля 1600 г. Карл-Эммануель
добился отсрочки на три месяца для выбора одного
из двух решений. Когда прошло три месяца, герцог,
вернувшийся к тому времени в Турин, потребовал
новой отсрочки.
На этот раз Генрих потерял терпение. Савойец
посмел издеваться над королем Франции, что ж, это
ему дорого обойдется! Немедленно была организова­
на военная экспедиция, чтобы начать боевые дей­
1«*

483

Ж ан-Щ ьер Ъаблон

ствия в пределах предоставленной Парижским дого­
вором отсрочки и, таким образом, не дать Испании
повода для вмешательства.
Однако перед выходом в поход нужно было ула­
дить сложное дело, в которое король так опрометчи­
во ввязался. Весна 1600 г. прошла в попытках испра­
вить то, что было сделано. События, связанные с
Савойей, отрезвили Беарнца. Несмотря на данное
слово и беременность Генриетты, он в апреле потре­
бовал вернуть свое брачное обязательство: «Мадему­
азель, любовь, почести, благодеяния, которые вы
получили от меня, остановили бы самую взыскатель­
ную женщину в мире, если б она не была наделена
таким скверным характером, как ваш. Я больше ни
в чем не буду вас упрекать, хотя мог бы и даже дол­
жен это сделать...» Вот и наступило время упреков.
В тот же день король написал ее отцу: «Я посылаю к
вам подателя сего письма, чтобы напомнить об обе­
щании, которое я дал в Малербе. Прошу вас немед­
ленно его мне переслать, а если вы соблаговолите
привезти его сами, я изложу вам причины моей
просьбы, они домашнего свойства, а не государствен­
ного». Антраги пренебрегли требованием короля. В
том же месяце, ничего не сказав любовнице, Генрих
подписал другое брачное обязательство — проект
брачного контракта с принцессой Тосканской — и
отослал его во Флоренцию. Генриетта, разумеется, тут
же об этом узнала и нагло спросила, когда явится его
банкирша. «Как только я прогоню из своего дома всех
шлюх», — в бешенстве ответил король. Однако в мае
их отношения улучшились. В конце июня король сно­
ва сдал позиции, он готов был взять ее с собой в Лион,
откуда начиналась савойская кампания.
484

~Jе н р и а IV

Вмешался огорченный этим обстоятельством Сюлли: приближаются роды, маркизе лучше остаться в
Монсо. В начале июля, на седьмом месяце беремен­
ности, молния, явно посланная сочувствующим
Юпитером, ударила прямо под кровать маркизы. От
испуга она раньше срока родила сына, который, к
счастью, был нежизнеспособным. В качестве утеше­
ния король подарил ей графство Божанси, стоившее
40 ООО экю.
Король облегченно вздохнул, освободившись от
своего обещания. 9 июля он прибыл в Лион. Обес­
покоенный герцог Савойский повторил свой про­
тест, отвергая последние мирные условия. Генрих
остался непреклонным. «Я хочу уладить с вами
дело полюбовно, чтобы больше ни о чем не думать,
кроме как любить вас». Сюлли он сообщил, что са­
войские посланцы «хотят нас обмануть и выиграть
время». Генрих дал им неделю на раздумья, иначе
он начнет кампанию. С ним была большая армия
численностью в 30 ООО солдат и 40 пушек, недавно
отлитых в Арсенале Сюлли, назначенным началь­
ником артиллерии. Заявление от 15 августа рассе­
яло иллюзии герцога. Он полагал, что всей армией
будет командовать подкупленный им Бирон и его
измена сведет на нет все усилия короля. Но Бирон
все еще сопротивлялся своему искусителю. Хоро­
ший тактик, он 13 августа взял Бург-ан-Бресс, за ис­
ключением форта. Ледигьер начал наступление со
стороны Савойи и захватил Шамбери, Морьенн и
Тарантез. Карл-Эммануель понял, что все потеряно.
Он не торопился уходить из Турина, так как ему
предсказали, что 15 августа во Франции не будет
короля. Король действительно был в Савойе. И еще
485

Ж а н -^ 1 ь в р Ъ а б л о н

герцог рассчитывал, что Марсель будет взят до того,
как Мария Медичи сойдет там на берег. Теперь же
пришлось разочароваться и спешно переходить че­
рез перевалы. Король разместил свою штаб-квариру на вражеской территории, в Шамбери, и подтру­
нивал: «Герцог Савойский может поставить крест
(намек на савойский герб) на Монмеллиане (столи­
ца Савойи) и навеем герцогстве Савойском». Реша­
ющей операцией была осада крепости Монмеллиан,
расположенной на высокой горе. Через три месяца
осада увенчалась успехом.
Вмешалась европейская дипломатия. Испанцы не
могли оставить в беде герцога Савойского, который
был шурином их нового короля, Филиппа III. Они
также не могли подвергать опасности коммуникации
между их владениями в Ломбардии и Франш-Конте
и поэтому вынудили папу вмешаться. Клемент VIII
пошел навстречу их желаниям и послал своего пле­
мянника, кардинала Альдобрандини, уладить конф­
ликт. Капитуляция Монмеллиана 16 августа укрепи­
ла положение французов. На этот раз король задумал
навязать свой выбор побежденным. Теперь он решил
округлить свое королевство, отодвинуть савойскую
границу от его города Лиона и, наоборот, приблизить
французскую границу к Женеве, дружественной и
пользовавшейся его покровительством республике.
Требования короля были ратифицированы в Ли­
онском договоре 17 января 1601 г. Бресс, Буге и
Вальроме стали французскими. Как только женев­
цы почувствовали поддержку, они напали на форт
Сент-Катрин, который савойцы захватили, чтобы
оттуда угрожать им. По условиям договора КарлЭммануель должен был выплатить компенсацию за
486

Увнрих IV

ущерб, нанесенный войной. Генрих IV торжествонал победу.
ПРИБЫТИЕ КОРОЛЕВЫ ФРАНЦИИ

Король прибыл в Лион не только ради того, что­
бы запугать герцога Савойского. Генрих ехал на­
встречу своей невесте. Медичи 25 апреля подписа­
ли брачный контракт, согласившись на все условия.
Сразу же после этого король послал за королевой во
Флоренцию блистательную свиту из дворян во гла­
ве с обер-шталмейстером Белльгардом. Картины,
заказанные позже Рубенсу стареющей королевой,
отличаются большим реализмом, несмотря на чару­
ющую яркость аллегорий. Художник действитель­
но присутствовал на церемониях. Венчание в ка­
федральном соборе Флоренции было пышным. Тос­
кана и Франция соперничали в великолепии. Мария
в окружении 300 одетых в белое девушек получила
обручальное кольцо из рук своего дяди, Великого
герцога, как представителя короля Франции. Прин­
цесса витала в облаках, вознесенная на головокру­
жительную высоту удивительной судьбой, которую
ей в детстве предсказала ясновидящая монахиня из
Сиены. Ее скромные достоинства не заслуживали
такого триумфа, как скромно призналась она лега­
ту, она обязана им только милости Божьей.
Огромная свита королевы Франции из 2 ООО че­
ловек пустилась в путь в Ливорно и отплыла оттуда
на 18 галерах. После неспокойного плавания из пор­
та в порт из-за угрозы возможных нападений бербе­
ров, королевская галера 3 ноября 1600 г. причалила
в Марселе. Мария не страдала от морской болезни,
487

Ж а н -S lb e p Л а б л о н

как будто обычные болезни больше не имели над ней
власти. Она ступила на землю Франции улыбающа­
яся и спокойная. Рубенс прославил этот знамена­
тельный момент, изобразив ее новой Венерой, выхо­
дящей из морской пены в окружении сирен. Па ней
было «платье из золотой парчи, ненапудренные во­
лосы подняты в высокую прическу по итальянской
моде, лицо без румян. На слегка приоткрытой груди
колье из крупных жемчужин», — пишет Пьер де Л ’Э­
туаль, ссылаясь на рассказы других, но гравюры, рас­
пространенные во Франции, подтверждают это опи­
сание:
Мария —чудо и в большом и в малом,
Этрурией дарованное галлам...
Так воспевает Марию Медичи Малерб.
Далее он без тени иронии продолжает:
Твой дивный лик пленяет и манит,
И вот сражен воинственный Алкид.
Ои с гневным Марсом был дотоле дружен,
Но вами он теперь обезоружен
И, отрешась от боевой страды,
Склоняется пред чудом красоты.
Место великого Алкида, конечно же, было в Мар­
селе, в ожидании юной девы, которую послала ему
доверчивая Этрурия. Там надеялась увидеть его Ве­
ликая герцогиня Тосканская, прибывшая передать
племянницу супругу. Там ждали его уполномочен­
ные Великого герцога, охраняющие ящики с золоты­
ми слитками и мешки с дукатами из приданого, по­
клявшиеся отдать их только королю в обмен на рас­
писку. Генрих в качестве оправдания своего отсут­
488

Г е н р и х IV

ствия сослался на войну с Савойей и послал в Мар­
сель самых высоких должностных лиц Франции,
коннетабля, канцлера, герцога Гиза и с ними герцо­
гиню Бульонскую.
Однако война не была единственной причиной
его отстутствия. Разумеется, его личный авторитет
был необходим для того, чтобы нагнать страх на
врага и удержать Бирона на правильном пути. Но
любовь тоже играла не последнюю роль. Молния в
Монсо досрочно избавила маркизу от беременнос­
ти, и теперь уже ничто не мешало ей присоединить­
ся к королю. В сентябре Лион лицезрел ее прибы­
тие в открытом паланкине. Она не собиралась сда­
ваться. Генриха какое-то время раздражало ее при­
сутствие, которое он считал несвоевременным.
Весельчак Бассомпьер без труда развеял его сквер­
ное настроение, увезя маркизу в свой лагерь. Как
некогда Коризанда, а потом Габриель, маркиза мни­
ла себя Беллоной и приказывала отдавать себе во­
инские почести знаменами, захваченными у врагов.
К тому же она возобновила свои насмешки над
«толстой банкиршей».
Преисполненный любовью Беарнец теперь оце­
нил предстоящие в ближайшем будущем трудности.
Он не спешил расстаться со свободой и встретиться
с новой королевой. Чтобы возместить отсутствие
нетерпения, он не без вдохновения использовал эпи­
столярный жанр. Отчетливо заметна эволюция тона
его писем. Первое послание к принцессе, отправлен­
ное во Флоренцию 24 мая, было еще донкихотским:
«Мадам, добродетели и совершенства, которые сия­
ют в вас и заставляют всех восхищаться вами, уже
давно воспламенили во мне желание служить вам,
489

Ж .а н -^1 ьер Ъ а б л о н .

как вы того заслуживаете...» Потом тон становится
посмелее: «Я люблю вас не только как муж должен
любить жену, но и как пылкий слуга свою повели­
тельницу» (11 июля). Письмо от 24 июля вполне
может покоробить добродетельный слух: «Я прини­
мал лечебные ванны в Пугах и теперь чувствую себя
отменно... Как вы желаете сохранения моего здоро­
вья, так и я забочусь о вашем, чтобы нам удалось сде­
лать красивого здорового ребенка на радость друзь­
ям и на горе врагам».
Потом идут путаные и смущенные извинения. Он
объясняет свою задержку осадой Монмеллиана и
другими неотложными государственными делами.
Принцесса видит в этом только выражение любви,
исповедь сердца, принадлежащего ей одной. Тайна
собственной судьбы все еще завораживает ее, хотя ей
наверняка дали понять, что за человек ее муж. Ма­
рия не очень молода, ей 27 лет, но все же она на два­
дцать лет младше короля. Рано лишившись матери,
Мария воспитывалась вдали от двора во дворце Питти во Флоренции со своей старшей сестрой Элеоно­
рой и кузенами, тогда как ее отец жил с женщиной
низкого происхождения, которую, вероятно, презира­
ли герцогские дети. Из этого унылого детства в зам­
кнутом пространстве дворца она вынесла характер­
ную привязанность к миру детства, к своим фрейли­
нам, сестре и кузену Вирджинио Орсини, который
сопровождал ее во Францию. Выехав из Флореции,
она с волнением приближалась к этому незнакомо­
му миру, который в глазах знатных итальянцев имел
репутацию варварского. Французы были для них
существами необразованными, неотесанными, гру­
быми, болтливыми и наглыми. Сопровождаемая сво­
490

Г е н р и х , IV

ими близкими друзьями, бывшими для нее частью
итальянской земли, она стремилась как можно быс­
трее встретиться с королем. Он был безопасной га­
ванью, опорой, и сердечные письма Генриха, несом­
ненно, ее тронули.
Что до остального, отсутствие здравомыслия, при­
чудливая смесь застенчивости и самонадеянности,
умственная леность принесут ей много бед. Мария
была идеальной добычей для придворных клик. Она
была создана, чтобы слепо повиноваться фаворитке,
потом фавориту, так как никогда не вникала в суще­
ство вещей и интересовалась исключительно мелоч­
ными дрязгами. Не будь она королевой Франции и
будущей регентшей, ее следовало бы считать суще­
ством ничтожным. В ней не было ничего от Медичи,
кроме любви к роскоши, драгоценностям и врожден­
ного интереса к предметам искусства, но при полном
отсутствии вкуса. От отца она унаследовала черные
глаза, высокий рост, дородность; от матери, Жанны
Габсбург, —тяжеловесные черты, крупный рот с тол­
стыми губами, высокий, выпуклый лоб, русые воло­
сы и тяжелый взгляд. От матери же — угрюмый,
сварливый характер, прелести которого Генрих бы­
стро ощутил на собственном опыте.
Пока кортеж королевы медленно продвигался по
долине Роны, Генрих спешил насладиться последни­
ми мгновеньями безмятежного счастья с Генриеттой.
Вилльруа и члены Совета, обеспокоенные присут­
ствием фаворитки, вознегодовали и строго указали
ему, что этому надо положить конец. Только за два
дня до прибытия легата он наконец решился ее ото­
слать, и как раз вовремя, так как она стала трезвонить
всем и каждому, что намеревается показать легату
491

Ж а н -Jlbep Ъ аблон

обещание короля и тем самым сделать невозможным
намеченное венчание. Генрих лично проводил ее до
озера Бурже и приказал сопровождающим увезти ее
как можно дальше.
В Авиньоне герцогиня Тосканская, рассерженная
тем, что не встретила короля, вернулась во Флорен­
цию, оставив племянницу на попечение коннетабля
и герцога Гиза. 3 декабря Мария прибыла в Лион, где
короля все еще не было. Нежные письма и роскош­
ное колье из бриллиантов, стоившее баснословную
сумму в 150 ООО экю, предназначались для того, что­
бы заставить королеву запастись терпением. Савой­
ское сопротивление доживало последние дни, и он
наконец сообщил о своем прибытии 10 декабря. По­
шел снег, кампания была закончена, пробил час пе­
реговоров.
Во дворце епископа Лионского, где поселили Ма­
рию, царило волнение, еще более возросшее, когда
секретарь короля сообщил, что Генрих приедет на сут­
ки раньше, но инкогнито. Вечером 9 декабря в 8 ча­
сов королева начала ужин. Внезапное появление в
трапезном зале Ла Варенна возвестило о прибытии
короля. Сильно покраснев, королева тут же утрати­
ла аппетит и встала из-за стола. Чтобы попасть в
свою опочивальню, ей нужно было пройти по кры­
той галерее. Туда же проскользнул король и спрятал­
ся за спины придворных. Сгорая от любопытства, он
рассматривал ее фигуру, восхищался царственной
поступью. Впечатление было благоприятным, порт­
реты не солгали, она была даже лучше, и полнота, о
которой судачили, оказалась не столь ужасной. Вдо­
воль насмотревшись, он вошел в опочивальню и за­
крыл дверь. Королева все поняла, присела в реверан­
492

(

Х е н р и х IV

се, он ее поднял и поцеловал в губы. Наконец она
увидела его таким, каким он был, среднего роста, с
седой, бородой, загнутым к губе носом и игривым
взглядом. Его волосы были взъерошены, одежда — в
крайнем беспорядке.
После поклонов дамам между супругами завязал­
ся короткий диалог у камина. Мария знала только
несколько слов по-французски. Перешли к основно­
му вопросу, переведенному герцогиней Немурской:
король прибыл в спешке, его мебель еще не подоспе­
ла, поэтому он просит гостеприимства на эту ночь
в постели королевы. На эту ночь? До брачного бла­
гословения легата? Генрих ответил, что брак, освя­
щенный во Флоренции, имеет законную силу. Пос­
ле легкого ужина королева приняла нетерпеливого
супруга.
Откровенные признания, сделанные на следующий
день, преисполнили радостью французов и итальян­
цев. «Король, — пишет прелат из свита легата, — ска­
зал, что он и его жена, к счастью, обманулись в своих
ожиданиях: он — найдя ее более красивой, чем пред­
полагал, а она — найдя его более молодым, чем мож­
но было судить по его седой бороде». Своему духов­
нику король сказал, что обнаружил у королевы «ред­
кие прелести».
17 декабря в соборе Иоанна Крестителя царило
возбуждение. Весь двор собрался на благословение
легата. Король Франции принарядился сообразно
обстоятельствам в камзол и короткие штаны из рас­
шитого золотом белого шелка, поверх был наброшен
черный плащ. Мария в первый раз облачилась в тем­
но-красную мантию, усеянную золотыми королевски­
ми лилиями, на ее голове сверкала корона. Прошел
493

Ж а н -^ Т ь е р Ъ а б л о н

месяц. Король не испытывал к королеве физического
отвращения, но ее непроходимая глупость и языковой
барьер свели до минимума темы для разговоров.
Кроме того, его начало тяготить итальянское ок­
ружение Марии Медичи. Он, всегда лично выбирав­
ший себе друзей, слуг и министров, в первый раз
столкнулся со сложившейся группой людей, усколь­
завших от его влияния и подчинявшихся иным, чем
у него, правилам.
С времен Екатерины Медичи во Франции было
много итальянцев, но они уже успели офранцузить­
ся, король сделал их своими друзьями, некоторых
очень близкими, и приобрел в их лице услужливых
заимодавцев. Но их было немного, и народ относил­
ся к ним неодобрительно. Окружение королевы пре­
вращалось в настоящий клан, грозя наводнить двор
жадными до милостей и пенсий пришельцами, склон­
ными к интригам и стремящимися руководить коро­
левой. Среди мужчин Генрих сразу же возненавидел
любимого кузена Марии Вирджинио Орсини. Ко­
роль деликатно попросил его вернуться во Флорен­
цию. После его отъезда Генриха раздражал другой
итальянец, Кончино Кончини, безродный авантю­
рист со скверной репутацией, твердо решивший вос­
пользоваться случаем для личного обогащения. Что­
бы приблизиться к новоиспеченной королеве, он по­
просил руки ее неразлучной подруги, Дианори Дори,
сменившей имя на Леонору Галигай. Ему пришлось
пренебречь насмешками, так как Леонора была бе­
зобразной, тощей и злой. Поднаторев в искусстве
причесывать и наряжать королеву, она стала совер­
шенно необходимой и руководила всеми ее желани­
ями. Говорили, что она была также весьма сведущей
494

^Генрих, IV

в оккультных науках. Этот брак, на который король
нехотя согласился, состоялся в июле 1601 г.
Именно итальянское окружение вызвало первые
разногласия между Генрихом и Марией. Королю бы­
стро наскучили скандалы, ему не терпелось получить
передышку и вернуться в Париж. 20 января он уехал,
отправив вперед королеву, которую он оставил на по­
печение коннетабля и Вилльруа с наказом продви­
гаться как можно медленнее под тем предлогом, что
она, возможно, беременна. Он прибыл в столицу 24 ян­
варя и сразу же уехал в Верней, где его ждала мар­
киза. Чтобы отпраздновать встречу после долгой раз­
луки, он ее тоже обрюхатил. Будущий дофин появит­
ся на свет на две недели раньше своего незаконно­
рожденного брата.
После нескольких веселых деньков с друзьями в
Сен-Жермене, потом в Париже король вспомнил о
королеве и выехал к ней навстречу. 9 февраля он со­
вершил торжественный въезд в столицу вместе с Ма­
рией Медичи. Мария не смогла отказать настоятель­
ной просьбе муха и вынуждена была посадить в свой
паланкин маленького Цезаря Вандомского. Город­
ские власти предложили воздвигнуть триумфальные
арки, но король отказался от ненужных расходов.
Свадьба уже и так обошлась ему слишком дорого.
Ограничились несколькими залпами, фейерверком и
«Те Dcum».
РОЖДЕНИЕ ДОФИНА

Прошли месяцы в ожидании двух рождений.
Чтобы не доставлять неприятностей жене, Генрих
не выказывал своей антипатии к итальянцам. Лео­
495

Ж.а.н.-'Jlbep jb a.6j.O H

нора, несмотря на низкое происхождение, была на­
значена статс-дамой королевы. Король нашел в
Кончини заядлого игрока, и это ему импонировало.
Когда волнения в Лимузене потребовали присут­
ствия короля, Генрих сначала решил отправиться
туда вместе с королевой, но потом отказался от пер­
воначального плана. При приближении родов коро­
лева поселилась в Фонтенбло с опытной повитухой,
которую выбрал сам король. После краткого визи­
га в Верней и похода в Кале для устрашения испан­
цев Генрих вернулся к жене в ожидании долгождан­
ного события.
Дофин родился 27 сентября 1601 г. в половине
одиннадцатого вечера в большом восьмиугольном
зале, украшенном картинами на мифологические
сюжеты.
По монархической традиции роды королевы про­
ходили в присутствии принцев крови Конти, Суассона и Монпансье. Присутствовали также сестра
короля мадам Екатерина, герцогиня Немурская и
мадам де Гершвилль. «При виде законного сына
слезы радости брызнули из глаз короля, огромные,
как горошины», — уточняет акушерка в своем рас­
сказе. «Повитуха, — сказал он, —дайте мне вдоволь
наглядеться, иначе я умру». А когда король открыл
двери, чтобы впустить придворных, он воскликнул:
«Замолчи, замолчи, повитуха, перестань ворчать!
Это дитя принадлежит всем. Пусть каждый ему по­
радуется!»
Бог благословил его труды, позволив ему наконец
основать династию. Он нижайше попросил папу
быть крестным отцом. Клемент VIII сразу же послал
нунция и передал будущему повелителю Франции
496

Ген р их.

IV

освященные пеленки, подобные тем, что он послал в
Мадрид для инфанты Анны, Анны Австрийской,
будущей королевы Франции.
Рождение дофина было возвещено повсюду с ли­
кованием, отражавшим великую радость короля.
Циркулярное письмо, разосланное властям королев­
ства, называло событие вершиной всех милостей, по­
лученных до сих пор от неба: «Среди всех чудесных
свидетельств Божьей милости, ниспосланной нам со
дня нашего восшествия па трон, нет ни одного, кото­
рое заставило бы нас больше почувствовать Его доб­
роту, чем счастливое разрешение от бремени нашей
возлюбленной супруги, подарившей нам сына, отче­
го мы испытываем радость, которую невозможно вы­
разить словами». Франция не видела дофина вот уже
сорок лет. Символическое изображение животного
под этим названием украсило общественные здания,
медали прославляли королевское чадо, божествен­
ное семя, нового Ахилла, нового Геракла. Первые
портреты младенца продолжали эту героическую
тему. Еще в пеленках ребенок душит в своей ручон­
ке змею.
Опубликовали его гороскоп, счастливое созвездие,
под которым он родился, Весы, предвещавшие спра­
ведливого короля. В 1602 г. король приказал распро­
странить изображение Святого королевского семей­
ства. Король сидит в шляпе, как добрый буржуа, на­
против королевы, кормилица держит маленького
дофина. Сзади стоят принцы крови с умиленными
улыбками на лицах, и на переднем плане — Цезарь
Вандомский, напоминавший о другом потомстве, по­
томстве узаконенных детей, обещающих быть всегда
верными и преданными престолу. В отличие от эпи­
497

Ж ан -^ 1ьвр Ъ аблон

ческого характера других изображений, это предназ­
начено для того, чтобы тронуть сердца подданных ко­
роля. Надпись не менее выразительна:
О Франция, ты зришь воочью на картине
Всю будущность твою, доступную отныне.
К исходу грозных дней сбылся твой чудный сон:
Ты видишь пред собой двух царственных персон,
О коих знаешь ты и почитаешь коих,
И маленький дофин, достойный их обоих.
Подарив сына величайшему королю в мире, Ма­
рия укрепила свое положение. Она оправдала на­
дежды, повиновавшись своему дяде, Великому гер­
цогу Тосканскому, и осчастливила мужа. В отличие
от Маргариты, она была способна иметь детей. «У
нее очень выносливый организм», —довольно заме­
чает супруг, преображенный отцовством. Между
ними установился определенныий стиль супружес­
кой жизни, некая общность привычек, которые, по
мере того как король старел, приобретали новый
ритм. Генрих больше не мог непрестанно разъез­
жать. Он все еще искал приключений, не утратил
любви к странствиям, красной нитью прошедших
через всю его жизнь, однако относительно оседлый
образ жизни способствовал привязанности к за­
конной жене. Пребывание в замках становилось
все продолжительней, а передвижения все более
редкими.
Следующие друг за другом беременности короле­
вы, свидетельствовавшие о его супружеской любви,
требовали от Беарнца заботливого и уважительно­
го поведения. Рождение ребенка каждый раз вызы­
498

Г е н р и х . IV

вало у него тревогу как за дитя, так и за мать, и он
выражал ее с трогательной нежностью, так как этот
лукавый и, в общем-то, эгоистичный человек пре­
красно понимал чувства и страдания других. Эта со­
вместная жизнь, столь похожая на мещанскую, уди­
вила современников. Ее символом было обширное
супружеское ложе, вокруг которого Генрих любил
собирать друзей. Чем больше проходило лет, тем
чаще они жили неразлучно, королева сопровожда­
ла короля во всех его поездках, они нежно заботи­
лись друг о друге. Когда королевская карета опро­
кинулась в Сену, первая мысль всплывшего коро­
ля была о королеве, а первая мысль королевы, ко­
торую вытащили из воды за волосы, была о короле.
У Марии еще не было политических претензий,
она царила только над своим двором, фрейлинами,
слугами, но не над детьми. Ее беспокойство вызыва­
ла только маркиза де Верней. Отсюда и ссоры, дур­
ное настроение, колкости, отравлявшие супружес­
кую жизнь Беарнца. Мария была законной супругой,
она об этом всегда помнила, однако в минуты гнева
она забывала о должном уважении к королю. Однаж­
ды Сюлли, постоянно восстанавливающий мир в се­
мье, остановил руку королевы, занесенную над не­
верным супругом. Подобные и еще более бурные сце­
ны были не редкостью в последние годы их супру­
жества. Мария обрела большую уверенность, и ее
требовательность значительно возросла.
За девять лет брака родилось шесть детей: дофин
в 1601 г., будущая королева Испании Елизавета в
1602 г., будущая герцогиня Савойская Кристина в
1606 г., герцог Орлеанский Никола в 1607 г. (он
проживет четыре года), герцог Анжуйский Гастон в
499

Ж а н -^ ь е р Ъ аблон

1608 г., будущая королева Англии Генриетта в 1609 г.
Три мальчика и три девочки, все здоровые, кроме
хилого Никола, все способные продолжить род.
Разве, женившись на банкирше, Генрих не «обновил
династию принцев крови», как он говорил во вре­
мена Габриели?
КОРОЛЕВА МАРГАРИТА

Королева Маргарита, которая могла быть матерью
королевских детей, радовалась столь плодовитой
преемнице. Она выказывала к бывшему мужу боль­
шое расположение и не скупилась на поздравления
при рождении каждого ребенка. Маргарита искала
утоление своим желаниям со все более и более мо­
лодыми партнерами и одновременно стала очень на­
божной. С возрастом она располнела почти до бе­
зобразия, но осталась такой же кокетливой, носила
рыжие парики и обвешивала себя жемчугами. Она
оставалась королевой, французской принцессой,
единственной законной представительницей рода
Валуа, что побуждало ее преследовать своей ненави­
стью незаконнорожденного племянника, графа Оверн­
ского, которого Екатерина Медичи сделала своим на­
следником, чтобы досадить дочери. В 1604 г. она до­
несла Генриху о его преступных действиях в Овер­
ни. Услуга была достаточно ценный, чтобы добиться
возвращения во Францию из овернской ссылки.
Другим, не менее веским, аргументом было ее обеща­
ние сделать дофина своим наследником.
Возвращение королевы без королевства происхо­
дило постепенно. Сначала Генрих сделал ее рези­
денцией замок Виллер-Котре, чтобы держать ее по­
500

7 'е н р и х IV

дальше, потом — замок в Булонском лесу. В августе
1605 г. она вернулась в столицу и, к великому изум­
лению парижан, поселилась во дворце епископов
Санских на улице Фигье. Позже она начала строи­
тельство огромной резиденции на левом берегу
Сены напротив Лувра. Первая встреча бывших суп­
ругов была не лишена пикантности. Оба любили
двусмысленные ситуации. Она изображала из себя
покорную служанку, он добродушно давал ей ра­
зумные советы. Маргарите следует оставить неле­
пую привычку превращать ночь в день, что будет
полезно для ее здоровья, и сократить непомерные
расходы, что будет полезно для ее состояния. По
первому пункту она пообещала постараться; что ка­
сается второго, то она с достоинством ответила, что
для нее эго невозможно, «ибо я не могу жить ина­
че, так как унаследовала расточительность от сво­
их предков». Этот ответ подразумевал, что по срав­
нению с ней, дочерыо Валуа, Генрих был всего лишь
выскочкой, скупердяем.
Ее статус был не вполне ясен, так как при дворе
ее не принимали. В то время, когда Париж застраи­
вался новыми монастырями, она соперничала с цар­
ствующей королевой и основала рядом со своим по­
местьем на левом берегу монастырь августинок. К
дофину она испытывала искреннюю любовь. Приез­
жая в замок Сен-Жермен, она осыпала его подарка­
ми, самыми роскошными из тех, что ему дарили.
Верная своим природным склонностям, она однаж­
ды подарила ему усыпанную бриллиантами статуэт­
ку Купидона, сидящего на дельфине.

501

Ж .ан-Г 1ьер Ъ а б л о н .

ЛЮБОВНИЦЫ

Генриетта д’Антраг, несмотря ни на что, сохраня­
ла свою власть над королем. Одно время Генрих ре­
шил было выдать ее замуж за принца крови, чтобы
положить конец их отношениям. Это было сокровен­
ным желанием некоторых министров, в частности,
коннетабля, который посоветовал дать ей на этих
условиях 100 ООО экю, чтобы избавить от нее коро­
ля, но Сюлли ужаснулся, узнав о такой огромной
сумме. Тем не менее, позже он предложит выдать ее
замуж за герцога Гиза (1608 г.). Уверенная в своих
чарах, маркиза в узком кругу не щадила королеву в
своих остротах, она высмеивала ее скверный фран­
цузский, передразнивала ее тарабарщину. Генриетта
соперничала с Марией в плодовитости, и королю
нравилась это курьезное соревнование: «Сердце мое,
кажется, моя жена беременна. Поторопитесь родить
нашего сына, чтобы потом смастерить еще и дочь».
И она действительно поторопилась. Через месяц пос­
ле дофина, 4 ноября 1601 г., родился старший сын
маркизы Гастон, граф де Верней. Король восхищал­
ся красивым ребенком и даже произнес нелицепри­
ятные для дофина слова, сказав, что считает его ме­
нее красивым, чем граф де Верней, потому что он
похож на Медичи, «будучи смуглым и толстым, как
они». Узаконенный в 1603 г., Гастон де Верней в семь
лет станет епископом Мецским.
Через два месяца после принцессы Елизаветы, 21 ян­
варя 1603 г., маркиза родила королю дочь, ГабриельАнжелику. Потом эта регулярность двойного попа­
502

Т е н р и х IV

дания нарушилась. С некоторого времени маркиза
играла в опасную игру. Все смутьяны пытались втя­
нуть ее в свои интриги, и ее надменный, недоброже­
лательный и мстительный нрав немало способство­
вал их успеху. В декабре 1601 г. она дерзко выпута­
лась из одного грязного дела. Бывший лигист принц
Жуенвилль, который в прошлом за ней ухаживал,
показал своей новой возлюбленной, сестре Габриели,
герцогине де Виллар, любовные письма к нему Ген­
риетты. Герцогиня в свою очередь показала их коро­
лю. Генрих пришел в ярость, но Генриетта сумела
выкрутиться. Она убедила короля, что это фальшив­
ка и получила 6 ООО ливров, подаренных ей королем
в знак раскаяния. В 1604-1606 гг. ее участие в заго­
ворах против жизни короля не были тайной. Каза­
лось, это являлось достаточным поводом для ее окон­
чательного изгнания, но она знала, как воздействовать
на стареющего короля. Ее опала началась в 1604 г., но
оспа, угрожающая жизни их дочери, послужила
предлогом для примирения. Письмо пятидесятилет­
него короля от 8 октября отражает его чувства: «До­
рогая, я только что принял лекарство, чтобы быть
более здоровым для исполнения всех ваших прихо­
тей. Это моя самая большая забота, ибо я только и
думаю о том, как вам угодить и укрепить вашу лю­
бовь, которая стала сокровищем всей моей жизни.
Здесь стоит прекрасная погода, но там, где вас нет, я
так скучаю, что не могу далее существовать. Найди­
те возможность нам повидаться до того, как облетят
листья. До встречи, сердце мое, целую вас миллио­
нократно».
Но эта обнаглевшая особа прилюдно высмеивает
его, иронизируя над его временной несостоятельно­
503

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н .

стью. Она снова одаряет своим вниманием принца
Жуенвилля, союзника Испании и Савойи, которого
король в конце концов отправит в изгнание. В 1808 г.
казалось, что все кончено, маркиза была выслана в
свои земли, но почти сразу же появилась опять, ко­
роль продолжал писать ей пылкие письма и встре­
тился с ней снова.
Однако он не прекратил своих похождений. Во
время первой опалы Генриетты в 1604 г. он избрал
придворную даму принцессы Конде, Ж аклин де
Бей. Она продала свою любовь за 30 ООО экю, титул
и земли, а в декабре 1604 г. она стала графиней де
Мере. Для соблюдения приличий ее тоже нужно
было выдать замуж. Нашли кандидата, разоривше­
гося дворянина, графа де Сези, бывшего любовни­
ка королевы Марго.
Король не порвал с ней после примирения с Ген­
риеттой, и в 1607 г. она родила сына Антуана. Жак­
лин первой устанет от этой связи и покинет двор в
1609 г. В 1607 г. взошла звезда Шарлотты дез Эссар.
В 1608 г. она родила королю дочь, в 1609 г. другую,
но она ему быстро наскучила, и он поручил Сюлли
избавить его от нее. Но на этом список королевских
побед не закончился, потом была мадмуазель Фэнлебон и многие другие.

Глава вторая
МЯТЕЖИ

1601-1606

то время, когда Генрих только-только начи­
нал укореняться в в своем умиротворенном
королевстве и наконец-то обрел семейный очаг, он
столкнулся с изменой. Он давно уже был мишеныо
для покушений, но со стороны религиозных фанати­
ков, действовавших вполне бескорыстно. Их деяния
имели свою логику и даже внушали некоторое уваже­
ние к противникам, пытавшимся его умертвить, так
сказать, из идейных соображений. Теперь же опас­
ность исходила от его окружения, от его товарищей по
оружию, от его любовницы. Генрих знал об этом уже
давно, он видел, как созревает этот чудовищный плод.
«Многие подло предали меня, но мало кто сумел меня
обмануть», — с полным основанием замечает он.

В

РОПОТ ДВОРЯН

Приход Беарнца к власти мог быть воспринят
обществом как предопределенная реализация свя­
505

Ж а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о .ч

щенных прав династии Капетингов. В ней можно
было также видеть блестящее достижение крупно­
го феодала, сумевшего прорваться из По до Пари­
жа. Так думали многие гасконцы. Почему же другим
не попытаться удовлетворить свои честолюбивые
желанья? В те времена, как никогда прежде, процве­
тал открытый непотизм. Никогда еще семейные
кланы и клиентела высокопоставленных лиц не
имела такого решающего значения в распределении
льгот и должностей. Каждый министр, каждый фа­
ворит рачительно пекся о карьере своих детей, бра­
тьев, кузенов и всего дворянства своей родной про­
винции.
Генрих наблюдал, как в Лувр стекается свора по­
прошаек, все эти обнищавшие дворянчики, все эти
гасконцы с их грубым выговором. Короля забавляла
их кичливость, но он никогда не ссужал их деньга­
ми. Однако среди них было много людей, обеднев­
ших из-за войны, они сражались бок о о бок с ним с
первого до последнего дня и ждали вознаграждения
от того, которому они помогли занять трон. Справед­
ливости ради заметим, что он раздал много должно­
стей, много пенсий, много аббатств и множество дру­
гих льгот и синекур своим старым приверженцам, но
число неудовлетворенных было слишком велико.
Тогда он стал выпроваживать то одного, то другого,
из месяца в месяц откладывал аудиенцию, прикиды­
вался, что не замечает просителя или не давал ему
возможности ввернуть свою просьбу в разговор, ко­
торый он настойчиво уводил в сторону.
Среди мелких дворян началось недовольное брюз­
жание. Однако не все просители были бедняками.
Порой даже знатные вельможи трудились на благо
506

J ~ e n p u x JV

государства без всякого жалованья. Некоторые выс­
шие должностные лица не только не получали его, но
еще и вынуждены были содержать своих подчинен­
ных на собственный счет. Если бы сам король пода­
вал пример экономии, их требования были бы не
столь настойчивыми, жалобы не такими горькими,
но все знали точную цифру сумм, затраченных на
многочисленных королевских любовниц. Достаточ­
но просмотреть постановления Совета, чтобы уви­
деть, что маркиза де Верней, к примеру, в 1605 г.
дважды получила по 2167 ливров. Большой транжир­
кой была Мария Медичи, особенно по части приоб­
ретения драгоценностей. Все также знали, что король,
всегда бывший азартным игроком, все чаще и чаще
предавался этой пагубной страсти. Ночи напролет
шла игра в карты или кости с Бассомпьером, с коро­
левой, с Кончини или с профессиональными игрока­
ми и португальскими купцами. В их руки попадали
огромные суммы, которые с ворчанием выплачивал
Сюлли. Король не терпел возражений и в приказном
тоне требовал денег у своего министра.
Недовольство нарастало, особенно в дворянской
среде. Вилльгомблен в своих мемуарах пишет, что
король сделал слишком много для народа, но мало­
вато для дворянства. Кроме того, отмена освобожде­
ний от податей ударила по многим солдатам после­
дних войн, по людям, которые не могли представить
сборщикам налогов дворянских грамот, «хотя они
были изранены и изувечены на службе». Автор под­
разумевает, что военная служба и раны должны слу­
жить достаточным доказательством дворянского про­
исхождения. Он сетует также, что всем заправляют
судейские, что они имеют решающий голос в Коро­
507

Ж а н -$ 1 ь е р Ъ а б л о н

левском Совете, тогда как несчастные разорившиеся
дворяне стареют в нужде и безвестности.
Следует добавить, что повадки короля тоже вызы­
вали раздражение. «Наш государь — большой ска­
ред», — сказал однажды д’Обинье. Неблагодарный
король, спесивый король, плохо одетый король, как
отмечают современники, король, которому недоста­
ет величия и великолепия. Какой контраст с Валуа!
Вдруг ретроспективно засиял образ Генриха III. Вот это
был настоящий король, элегантный, учтивый, щед­
рый! А этот всего лишь вояка,
К общему неудовольствию добавились честолю­
бивые чаяния отдельных лиц. Это уже были не не­
когда опасные принцы крови. Рождение законных
королевских детей положило конец всем их надеж­
дам. Все они заключили блестящие браки, король
осыпал их милостями и пенсиями, сейчас они храни­
ли ему верность. Их супруги были украшением но­
вого двора и окружали заботой и дружбой королеву
Франции. Король зарился на самое богатое наслед­
ство трех принцев, на сказочные сокровища семьи
Монпансье, унаследованные ею от кардинала Бур­
бонского. В 1607 г., когда родился младший сын Ген­
риха Никола, герцог Орлеанский, тот объявил, что
женит его на двухлетней наследнице дома Монпан­
сье. Предугадал ли он, что герцог Монпансье умрет
через два месяца, в возрасте тридцати пяти лет, не
оставив других наследников, кроме принцессы Ма­
рии? Брак действительно состоится, но не с умер­
шим в младенчестве Никола, а с его братом.
Лотарингские принцы тоже не вызывали беспо­
койства. Герцог Гиз был одним из столпов королев­
ства, как и его дядя, герцог Майенн. Герцог д’Эпер508

У е н р и х IV

нон держался особняком. Генрих его побаивался,
обращался с ним осторожно, но его час еще не про­
бил. Что касается Бирона, то это было совсем дру­
гое дело. Слухи о его тайных связях с врагом ходи­
ли уже давно. Но Бирон был одним из самых ста­
рых товарищей по оружию. Он не был случайным
политическим попутчиком, и как раз узы старой,
личной дружбы придали делу Бирона драматичес­
кий характер.
ЗАГОВОР БИРОНА

Его отец, Арман де Гонто, барон де Бирон, стал
маршалом Франции при Валуа. В бытность намест­
ником Гиени он питал лютую ненависть к королю
Наваррскому вплоть до исторического дня 4 авгус­
та 1598 г., когда он присоединился к новому королю
Франции. С тех пор он верно служил Генриху IV, ко­
торый ценил его большой военный опыт. Он участво­
вал во всех крупных операциях, пока не погиб при
осаде Эперне в 1592 г. Его старший сын Шарль ро­
дился в 1582 г. и был на восемь лет младше короля.
Он с давних пор воевал рядом с ним на полях сра­
жений. Его храбрость была легендарной, он получил
тридцать два ранения и пользовался огромной попу­
лярностью среди солдат. Но воинская слава не удов­
летворила его мятежную душу. Родившись в семье,
распавшейся на католиков и гугенотов, он почти с
самого детства утратил всякую веру и с годами стал
язвительным и высокомерным скептиком. Потом он
занялся оккультными науками, окружил себя пред­
сказателями и некромантами, у которых он жадно
выспрашивал о своей судьбе. Зная честолюбивые
509

Ж .сгн-^1ьвр Л а б л о н .

чаяния своего боевого товарища, Генрих IV пытался
удовлетворить его непомерную гордыню. Сначала он
сделал его адмиралом Франции, потом дал ему жезл
маршала. При осаде Амьена он назначил его главно­
командующим и в июле 1593 г. возвел небольшое
баронское владение Бирона в герцогство.
Генрих дал ему и другое, моральное удовлетворе­
ние —он послал его чрезвычайным послом в Англию.
Королева Елизавета оказала пышный прием послан­
цу своего друга. Случай, предчувствие или, скорее,
отлаженная передача секретных сведений, но коро­
лева Англии в период пребывания Бирона в Англии
упрямо настаивала на смертной казни мятежников.
Она продемонстрировала, что не намерена терпеть
предательства своих подданных, приказав обезгла­
вить своего фаворита графа Эссекса. Она повела
Бирона в Тауэр, чтобы показать ему голову казнен­
ного. «Если бы я была на месте моего брата короля,
в Париже было бы столько же отрубленных голов,
сколько и в Лондоне».
Бирон не внял этому предупреждению. Почести не
удовлетворяли его честолюбия, а некоторая бестакт­
ность Генриха IV глубоко уязвляла его гордость. Ко­
роль зачастую был чрезмерно беспардонным, порой он
потешался над захудалостью рода Гонто и нелестно
отзывался о покойном маршале Бироне, которого все­
гда недолюбливал. Ему также не нравилось, когда
Шарль Бирон бахвалился своими подвигами. Тот же
важничал: «Не будь меня, король имел бы только тер­
новый венец» и мстил ему за обиду непристойными
колкостями: «Некоторые поговаривают, будто я тру­
шу в бою, но бьюсь об заклад, что они кладут от стра­
ха в штаны (король откровенно признавал за собой
510

Х е н р и х IV

эту минутную слабость перед одним из сражений),
когда я мчусь во весь опор, привстав на стременах;
пусть спросят у их слуг, они скажут правду».
Жажда власти у маршала преобладала над всеми
другими страстями и приобрела поистине паранои­
дальные масштабы. Все принцы Франции с выгодой
для себя воспользовались последними годами раско­
ла королевства. Габриель д’Эстре даже пыталась по­
лучить удельное княжество для своего сына Цезаря.
Так почему бы Бирону тоже не заполучить княже­
ства? Он мечтал о том, что Бургундия, где он числил­
ся наместником, будет возведена в статус почти су­
веренного государства. Его провинция граничила с
испанским Франш-Конте и Савойей. Он созрел для
того, чтобы прислушаться к предложениям Филип­
па II и герцога Савойского Карла-Эммануеля, кото­
рые старались завербовать сторонников в окружении
своего врага. В 1600 г. герцог Савойский предложил
ему руку своей незаконнорожденной дочери или
даже одной из законных дочерей, так как знал, что
честолюбец хочет жениться только на принцессе. Са­
войская война если и не привела к мятежу, на кото­
рый надеялся Карл-Эммануель, то по крайней мере
дала Бирону дополнительные доводы для недоволь­
ства: король отказался дать ему управление городом
Бург-ан-Бресс, а решающими операциями руководил
Ледигьер. Вот тогда-то он и решился иа предатель­
ство. Заговор против жизни короля возник, возмож­
но, во время штурма форта Сент-Катрин. Во всяком
случае, все решения военного командования переда­
вались врагу.
Генрих IV обо всем узнал. Он вызвал Бирона в
Лион, где провел с ним беседу один на один в фран­
511

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б х о н

цисканском монастыре. Бирон признался только в
предложения Карла-Эммануеля жениться на его
третьей дочери и в своем недовольстве из-за управ­
ления Бург-ан-Бресса. Король почти успокоился.
Но полупризнания в Лионе не помешали маршалу
продолжать предосудительные действия. Через не­
сколько дней он получил новые предложения: если
он женится на савойской принцессе, то получит в
приданое 500 ОООэкю, а потом за ним признают вер­
ховную власть над Бургундией и Фраиш-Конте.
Герцог Савойский получит Бресс, Прованс, Дофи­
не и Лионе, король Испании —Лангедок и Бретань.
Однако король был в курсе всех этих комбинаций,
так как привлек на свою сторону агента маршала,
некого Ла Нокля, который выдал содержание пере­
говоров. Его докладная записка была тайно переда­
на канцлеру.
Не прошло и двух месяцев, как внутренние собы­
тия подтвердили подозрения о подрывной деятель­
ности, о которой предупреждал Ла Нокль. Бунт в
Лимузене, вспыхнувший из-за новых налогов, подо­
зрительным образом начался на территории владе­
ний крупных феодалов, верность которых была со­
мнительной: герцога Бирона, графа Овернского и
герцога Бульонского. Первые два были агентами
Испании, последний вступил в сговор с немецкими
принцами.
Несмотря на приближающиеся роды королевы
Марии, король выехал на место событий в Блуа, по­
том в Пуатье. Сначала он посылал маршалу, нахо­
дившемуся в Бургундии, любезные письма с увере­
ниями в дружбе, потом, 14 марта, послал предупреж­
дение: до него дошли слухи о предательстве, и хотя
512

Г е н р и х . IV

он им не верит, однако посылает президента Жанне­
на и месье д’Эскора для выяснения ситуации. В июне
1602 г. Генрих вызвал Бирона к себе в Фонтенбло.
Король решил вырвать у него полное признание и
простить. Маршал заставил себя ждать. Наконец
утром 15 июня он прибыл. «Вы правильно сделали,
что приехали, иначе я бы за вами послал», — сказал
ему король и пригласил на прогулку, ведя беседу на
пустячные темы, но сухим тоном, чтобы вынудить
маршала признаться. Утро прошло безрезультатно.
После обеда король снова пригласил Бирона прогу­
ляться по дворцовому залу и остановился перед сво­
ей статуей в одеждах триумфатора: «Как вы думаете,
кузен, что бы сказал испанский король, если бы уви­
дел меня в таком виде?» — «Сир, —ответил тот, — он
бы вас не испугался!» И когда возмущенный король
посмотрел на него, он уточнил: «Я подразумеваю
статую, а не вас, сир!» — «Пусть так, господин мар­
шал», —сказал Генрих и провел его в свою спальню,
а сам пригласил в кабинет своих советчиков, потом
послал за Сюлли и сам допросил Бирона, но безус­
пешно. Затем король сказал ему, что желает его ви­
деть на следующий день рано утром.
Утром 16 мая маршал появился во дворце. На этот
раз король в открытую рассказал ему о своих подо­
зрениях и умолял признаться во всем, но тот продол­
жал упорствовать. Сам того не зная, он подписал себе
смертный приговор. «Прощайте, барон де Бирон», —
отчаявшись в своих попытках, сказал король. Тут же
подошел капитан гвардии Витри, арестовал его и
препроводил в Бастилию. Одновременно был арес­
тован граф Овернский, а герцогу Бульонскому уда­
лось скрыться.
17 . Генрих И '

5 1 3

Ж а н -ф ь е р Ъ а б х о н

17 июня дело о государственной измене было пе­
редано на рассмотрение Парламента, чтобы короля не
обвинили в личной мести маршалу. Двор пребывал в
смятении. Ведь Бирон был одним из самых высоко­
поставленных лиц государства, обладал огромной
клиентелой и пользовался большой популярностью.
Доставленный в Парламент 27 июля, куда из солидар­
ности с обвиняемым отказались явиться все пэры
Франции без объяснений причин отсутствия, Бирон
произнес длинную речь в свою защиту, доказывая, что
если он и замышлял что-то плохое в пылу гнева, то не
нанес никакого вреда и всю жизнь верно и доблестно
служил королю. Однако государственная измена была
доказана, и 29 июля его приговорили к смертной каз­
ни. Самые знатные вельможи бросились в ноги коро­
лю, моля о пощаде, но тот остался непреклонным.
Единственный раз за все свое царствование он жаж­
дал крови. Генрих хотел дать назидательный пример,
как это сделала Елизавета, казнив Эссекса. Кроме
того, вероломство маршала глубоко его ранило. 31
июля Бирон был обезглавлен во дворе Бастилии.
Проявление суровости Беарнца, безусловно, было
бы более убедительным, если бы оно распространи­
лось на всех виновных. Но признавшийся во всем
граф Овернский даже не предстал перед судом и
вышел из Бастилии 2 октября.
ОГОРЧЕНИЯ 1603 ГОДА

Год 1603-й нес на себе печать грустных событий
1602-го. После временного охлаждения король сно­
ва помирился с маркизой и в феврале узаконил их
маленького сына. Соответственно ухудшились отно­
514

У е н р и х IV

шения с королевой. К тому же Генрих тяжело забо­
лел. Избавившись от легочных осложнений, мучив­
ших его с молодости вплоть до 1589 г., теперь он
страдал многими болезнями. Он был подвержен хро­
нической диаррее, вызванной его непомерным аппе­
титом. Он злоупотреблял острыми блюдами, устри­
цами, дынями и другими сырыми овощами и фрук­
тами, поглощал огромное количество пищи, как при
настоящей булимии. Разрушались зубы, что прино­
сило ему немалые мучения. Время от времени напо­
минал и о себе последствия венерических болезней,
потом появились возрастные заболевания — камни
в почках и длительные приступы подагры.
В 1603 г. его одолели все эти болезни разом. В за­
мешательстве от ухудшения здоровья и от вынуж­
денной неподвижности, он беспокоился о своем со­
стоянии и думал, что умирает. В мае, прогуливаясь
после ванны по тенистым аллеям Фонтенбло, он
сильно простудился. Как и в 1598 г., началась лихо­
радка, воспаление уретры и сильнейшие колики.
Известие о его болезни распространилось по всему
королевству, и его сочли умирающим. На следую­
щий день он почувствовал себя лучше, температура
начала падать. 24 мая врачи созвали консилиум и
предписали ему строгий режим, а именно —умерить
аппетит, отказаться от охоты и женщин, так как со­
ития в ближайшие три месяца могли стать для него
фатальными.
Но как только король почувствовал себя лучше,
он стал вести себя как ни в чем ни бывало. Исклю­
чительная крепость его организма позволила ему бы­
стро восстановить силы. В конце июля он уже ездил
верхом, охотился, в августе снова принялся объе­
17*

515

Ж а н -ф ь е р Зэаблон.

даться. Что касается женщин, то его воздержание
продлилось весьма недолго.
Между тем всеобщее недовольство не утихало.
Письмо кардинала д’Осса к Вилльруа от 27 февра­
ля перечисляет: «Недовольное дворянство, притес­
ненная и ослабленная церковь, несчастный народ и
третье сословие, попранные и угнетенные». Теперь
неприятности исходили от д’Эпернона. Будучи гу­
бернатором Меца, герцог назначил комендантом кре­
пости Роже де Комменжа, прибывшего туда с братом.
Население их сразу же возненавидело. Тронутый
жалобами жителей, король попросил герцога урезо­
нить двух мелких тиранов, и д’Эпернон в мае отпра­
вился в Мец, но его присутствие было чревато новы­
ми волнениями, так как Комменж заявил, что сдаст
город только королю. Генрих воспользовался случаем
проявить свою власть в городе, только что отобранном
у Испании, и навести там порядок исключительно од­
ним своим присутствием. Он думал также лишить
д’Эпернона власти, которой тот явно злоупотребил,
что могло стать опасным в случае конфликта с Испа­
нией.
Экспедиция в Мец превратилась в большое путе­
шествие двора с королевой и Цезарем Вандомским.
13 марта 1603 г. Генриха встретили в древнем епис­
копском городе триумфальными арками и изъявле­
ниями радости. Без всяких усилий он овладел ситу­
ацией. Комменж был смещен, и король заменил его
верными людьми, которые будут только теоретичес­
ки подчиняться д’Эпернону, а на самом деле будут
получать приказы от короля.
Поездка в Мец помогла решению и других про­
блем. Король принял иезуитов — и как раз тех, ко­
516

Г е н р и х . IV

торые подстрекали факультеты университета в Попа-Массоне, любимом детище кардинала Лотарингс­
кого. Это означало возвращение им королевских ми­
лостей. Потом двор отправился в Нанси, где Генрих
встретился со своей сестрой Екатериной. Она умрет
в следующем году, и Генрих напишет своему зятю:
«Я не знаю, кто из нас двоих понес более тяжелую
утрату из-за смерти моей любимой сестры!»
В 1603 г. расположение герцога Лотарингского
было очень важным, так как отношения с протестант­
скими союзниками усложнились. Герцог Бульонский подстрекал немцев и швейцарцев, а верный
друг, Елизавета Английская, недавно скончалась.
Генрих имел основания опасаться за будущее. Наслед­
ник королевы-девственницы, хотя и протестант, был
сыном Марии Стюарт, следовательно, кузеном Гизов,
и было еще неизвестно, ночью сторону он станет.
Но король Франции нуждался во всех своих со­
юзниках, так как в это время холодная война с Ис­
панией снова обострилась. В 1601 г. существовало
достаточно поводов для конфликта с Мадридом:
инцидент с послом Франции в Испании Ла РошПотом, да и помощь, оказанная Генрихом голланд­
цам, осажденным в Остенде испанскими войсками.
Экономическая война 1603 г. началась из-за север­
ных провинций Нидерландов, из-за голландцев, ко­
торые не подписали Вервеинский договор и продол­
жали сражаться с войсками испанского короля. Ген­
рих активно их поддерживал. Мадрид неоднократно
выражал протест. В начале 1603 г. Филипп наложил
дополнительные 30% пошлины на все ввозимые в
Испанию товары. Французская торговля понесла
большие убытки, так как Франция экспортировала в
517

Ж а н -ф ь ер Ъ а б х о н

Испанию множество товаров. Генрих готовился к
реваншу. Многочисленные пасквили, исходившие в
основном от протестантов Ла Рошели, клеймили
испанскую политику и призывали принять ответные
меры.
Вероятно, неприятности со здоровьем короля ак­
тивизировали его внутренних врагов. Дофину было
всего два года, а его мать была иностранкой. Король
со дня на день мог умереть. Генриетта д’Антраг была
убеждена, что держит ключи от власти. Чтобы укре­
пить свое положение при дворе, она летом 1603 г. под­
ружилась с графом Суассоном. Через него она попы­
талась получить новые доходы —пошлину в 15 су за
каждый тюк полотна, ввозимый или вывозимый из
Франции, на что король с легкостью согласился, но
Сюлли вскоре аннулировал эту сделку.
У Генриетты все еще находилось пресловутое обе­
щание короля вступить с ней в брак, и она довела его
содержание до сведения Рима. Королевское обяза­
тельство, по ее разумению, имело юридическую силу,
так как предшествовало брачному контракту с прин­
цессой Тосканской, а это значило, что брак короля с
Марией недействителен. Она считала, что не сын
банкирши, а ее сын является законным наследником
и дофином.
Эта аргументация не могла убедить ни Рим, ни
французскую общественность, но она могла побу­
дить вельмож к мятежу, если некоторые иностран­
ные державы ею заинтересуются. Во времена загово­
ра Бирона Мадрид и Турин не скупились на обеща­
ния. Поэтому, выйдя из Бастилии, граф Овернский
возобновил контакты с Испанией заодно со своей
сводной сестрой, маркизой, и отчимом, д’Антрагом.
518

J~ e u p u x IV

Семейный клан через Тремуйя знал о поддержке гер­
цога Бульонского и всех тех, кто оплакивал Бирона.
ЗАГОВОР МАРКИЗЫ

Вся интрига началась в первых месяцах 1604 г.
Сначала Генриетта играла роль мученицы. Кончини
ловко использовал угрозы королевы Марии уничто­
жить маркизу. Он считала себя в опасности и требо­
вала у любовника укрепленные города, чтобы там
укрыться, и провинцию для своего сына, потом уда­
лилась в Верней. Это было лучшим средством дове­
сти короля до умопомрачения. Он поручил Сюлли
уговорить ее вернуться. Она заупрямилась и попро­
сила разрешения уехать в Англию, якобы для спасе­
ния своей жизни.
Король не скрывал своего раздражения: «Вот уже
пять лет, как вы продолжаете образ жизни, который
всем кажется весьма странным. Для вас полезно, что­
бы все знали, как я вас люблю, а для меня постыдно,
что все видят, как я страдаю от вашей нелюбви»!
Опять был призван на помощь Сюлли, чтобы усми­
рить как ярость королевы, обрушившуюся на «пута­
ну» так и ярость маркизы. Она «хитрила, изворачи­
валась, набивала себе цену» и ударялась в набож­
ность, чтобы уклониться от домогательств короля.
Она с пеной на губах отрицала сговор со своим бра­
том и испанцами и упрекала короля, что с возрастом
он стал невыносимым, патологически недоверчивым
человеком. Ее высказывания о королеве были более
чем оскорбительными. Она создавала легенду: ко­
роль ее безумно любит и непременно выполнит свое
обещание. Но эта легенда была заготовлена на слу­
519

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

чай решающего события: смерти короля или дофи­
на. Наместники провинций, д’Эпернон, Белльгард,
д’Юмьер, Монтиньи были конфиденциально опро­
шены, чтобы выяснить мотивы их недовольства.
К счастью, хорошо сработала сеть осведомителей,
и король был поставлен обо всем в известность. На
Пасху 1604 г. дело Л ’Оста неожиданно раскрыло
шпионскую сеть во французском посольстве в Мад­
риде. В июне в Венсеннском лесу был арестован ан­
глийский агент Томас Морган, работающий на Ис­
панию. Он рассказал все, что хотели от него узнать,
Филипп III пообещал помочь заговорщикам, помес­
тить маркизу в безопасном месте, признать дофином
маленького графа Вернея и женить его на инфанте.
А что собирались сделать с королем и дофином Лю­
довиком? Никто не осмелился это сказать. Документ
находился у также арестованного секретного агента.
В камере Бастилии тот уничтожил его, проглотив
страницу за страницей. 22 июня король, последние
сомнения которого были развеяны, написал Сюлли:
«Мы обнаружили преступный сговор, в котором за­
мешаны граф Овернский и господин д’Антраг, а кро­
ме того, мы узнали такие странные вещи, что вы даже
не поверите».
Сначала король лично допросил маркизу и ее
отца. Франсуа д’Антраг был захвачен врасплох в
замке Малерб, при нем обнаружили компрометиру­
ющие письма короля Испании. Ему пригрозили
смертной казнью и потребовали отдать обещание
короля всупить в брак с маркизой. 2 июля он его
вернул. Грамота была передана королю в присут­
ствии Суассона, Монпансье, канцлера и министров.
Де Ту писал, что д’Антрагу пообещали маршаль­
520

Генрих

IV

ский жезл и 20 ОООливров за этот вынужденный жест,
хотя среди того, что искали, не оказалось 30 писем
короля к любовнице, некоторые из которых были
написаны кровью.
Король готов был простить и на этот раз. Сюлли
поручили допросить маркизу. Она отвечала ему с
наглой невозмутимостью: да, она получила предло­
жения испанского посла, но что в этом удивительно­
го? Опасаясь за свою жизнь и жизнь своих детей,
боясь смерти короля и ненависти королевы, она пы­
талась обеспечить свою безопасность. Впрочем, она
твердо решила покинуть пределы Франции, если Его
Величество не назначит ей ренту в 10 ООО ливров.
Министр оторопел от таких речей. Король действи­
тельно был рабом своей любовницы. Раз маркиза
держала его в такой узде, значит, между ними про­
изошли «секретные вещи», которых Генрих стыдил­
ся и которые маркиза могла с минуты на минуту пре­
дать гласности, если король не удовлетворит ее тре­
бований. И король действительно распорядился
выплатить Генриетте первый взнос на сумму 20 ООО
экю. Что касается графа Овернского, то его настиг­
ли в Оверни, куда он удалился после крупной ссо­
ры с графом Суассоном. Ему пообещали помилова­
ние, если он даст слово уехать на три года на Восток.
Он тоже отвечал на вопросы с удивительным циниз­
мом. Да, он вел переговоры с испанцами, да, он знал
обо всех их планах, но намеревался их полностью
раскрыть королю. Если ему разрешат, он будет про­
должать эту игру и сообщать сведения, которые по­
лучит от мадридских эмиссаров. Двойной агент был
готов на все и в награду получил документ о снятии
обвинений.
521

Ж а н -Jlbep Ъаблон

Для проформы граф Овернский в течение после­
дующих месяцев посылал Генриху некоторые незна­
чительные сведения, полученные от испанского по­
сла, но теперь проявлял сугубую осторожность. Этот
громкоголосый бахвал отдавал себе отчет, что не все­
гда будет выигрывать в покер. Ои прятался в своих
овернских горах, без конца меняя местопребывание,
чтобы ускользнуть от агентов короля. Он и подумать
не мог, что другой член семьи Валуа, его тетка Мар­
гарита следила за его поступками и передвижения­
ми из своего замка Юссон. Желая выслужиться пе­
ред своим бывшим супругом, она сообщала ему о
пристанищах племянника. Благодаря двум дворянам
из Клермона Карла Валуа все-таки заманили в ло­
вушку и заключили в Бастилию. В тюремной каме­
ре принц понял, что может спасти жизнь только рас­
сказав все, что знает. От него узнали о новых пере­
говорах Антрагов, о тайной сделке Генриетты с То­
масом Морганом и даже об их сговоре с Бироном и
герцогом Бульонским в 1602 г. Франсуа д’Антраг
был немедленно арестован и 11 декабря заключен в
тюрьму Косьержери. Маркизу держал под домашним
арестом специально приставленный к ней дворянин.
Доказательств заговора против жизни короля, орга­
низованного испанским послом, теперь было предо­
статочно. В последние дни 1604 г. и в начале 1605 г.
в Парламенте проходил новый судебный процесс. На
этот раз обвинения были очень серьезными, и обще­
ственность единодушно осуждала виновных. На до­
просе 14 декабря Франсуа д’Антраг взял всю вину на
себя, Генриетту допрашивали Жаннен и Силльри.
Попутно стало известно о ее измене королю с де
Сигонем, но на заседании 17 декабря она отвечала со
522

J~eH pux IV

своим обычным высокомерием. Жаннен был склонен
приговорить всех к смертной казни, так как заговор­
щики зашли в государственной измене еще дальше,
чем Бирон. Вердикт, вынесенный 2 февраля 1605 г.,
был суровым: смертная казнь для Антрага, графа
Овернского и Моргана, заключение в монастырь для
Генриетты, Королева ликовала. На запрос Парламен­
та Королевский совет ответил, что приговор должен
быть исполнен.
Маркиза послала королю длинное письмо с изъяв­
лениями любви и преданности. Не приученный к
таким нежностям, Генрих дрогнул и приказал марки­
зе удалиться в замок Верней. Летом она попросила
разрешения повидаться с отцом в тюрьме. В июле
Генрих ответил ей, чтобы ока не задерживалась у
отца, так как «его общество опасно», но закончил
письмо так: «Любите меня, душа моя, ибо клянусь,
что когда я рядом с вами, весь остальной мир для
меня не существует. Целую вас миллионократно». В
сентябре она получила от короля грамоту о полном
прощении «в память о дружбе, которую мы к ней
питали, и о детях, которых она нам родила». В авгу­
сте ее отец и брат были восстановлены в правах, и
смертная казнь была для них заменена пожизненным
заключением. На самом деле Франсуа д’Антраг вы­
шел из тюрьмы, и ему было предписано безвыездно
находится в его замке Малерб. В Бастилии остался
только граф Овернский. Его отчим пытался устроить
ему побег. Он оставался там 12 лет. 23 марта 1605 г.
Вилльруа написал Филиппу де Бетюну: «Государь
восстановил в правах маркизу и ее отца... Он не
может отвыкнуть делать добро тем, кто причиняет
ему зло».
523

Ж а н -^ь ер Ъ аблон

Общественность одновременно возмущалась и
насмехалась над слабостью короля. Подложные про­
изведения метра Гильома, шута короля, содержат
пасквиль под названием «Двенадцать наказов метра
Гильома». 12-й, 13-й и 14-й наказы звучат так:
С маркизой подлой не встречайся,
В силки ее не попадайся...
Овернцу не давай поблажки,
Сгнои мерзавца в каталажке.
Прислушайся к моим советам:
Брось шлюх и поживи аскетом.
ДЕЛО ГЕРЦОГА БУЛЬОНСКОГО

Волнения, вызванные делом Антрагов, распростра­
нились по провинциям. В Керси и Перигоре друзья
Бирона были готовы к действию, в Лимузене друзья
герцога Бульонского снова начали призывать к вос­
станию. Другие заговоры имели целью отдать испан­
цам Марсель и Тулон, Нарбонну и Безье. Герцог Бульонский мечтал восстановить Протестантскую
Унию, которую он намеревался возглавить, и тишком
пытался узнать мнение Ледигьера по этому вопросу.
Пришлось снова распрощаться со спокойной жиз­
нью. Французскому послу в Германии король пору­
чил успокоить немецких принцев, а сам 15 сентября
выступил в Лимузен с 7 000-тысячном войском. По­
ход оказался легкой прогулкой, так как герцог Бульонский отдал приказ открыть королю ворота крепо­
стей виконтства Тюренн. Но его замысел не удался.
Отрезанный от союзников, он 20 сентября отправил
королю покаянное письмо.
524

J ~ e n p u x IV

У Генриха IV не было причин прощать ему, и он
вознамерился окончательно искоренить зло. В Лиму­
зене находился чрезвычайный судебный орган, он и
вынес приговор самым скомпрометированным мя­
тежникам, по крайней мере тем, кто не успел убежать
в Испанию. Шестерых обезглавили. Король имел все
основания радоваться: в течение всех лет подрывной
деятельности гугеноты сохраняли спокойствие, и
самому герцогу Бульонскому ие удалось собрать за
его спиной ассамблею протестантской церкви. Нант­
ский эдикт принес свои плоды. Ассамблея в Шательро, куда он послал Сюлли, согласилась по истечении
срока отдать крепости, предоставленные гугенотам в
1598 г. сроком на шесть лет. Но король удовлетворил
ее просьбу продлить срок еще на четыре года.
Уверенный в преданности гугенотов, Генрих боль­
ше не колебался потребовать от герцога Бульонского крепость Седан, которая обеспечивала тому пол­
ную безнаказанность на границе. Это был смелый
шаг, так как Седан был суверенным княжеством.
Чтобы выкурить из берлоги своего бывшего товари­
ща по оружию, король отправился на войну. Он по­
нимал, что только его присутствие поможет одержать
победу. Его армия насчитывала 10 ООО пехотинцев и
6 ООО швейцарцев. Сюлли командовал артиллерией
из 50 пушек, способных справиться с крепостью,
слывущей неприступной.
Герцог надеялся на поддержку Испании. Но ког­
да он узнал, что король находится в Доншери, в пяти
километрах от Седана, ему пришлось признать оче­
видное: он проиграл по всем статьям. Тогда он сооб­
щил о своем намерении вести переговоры. Это про­
изошло 2 апреля 1606 г. Никогда король так быстро
525

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

не добивался цели с такими малым издержками. Его
смелое начинание, вызвавшее неодобрение Совета,
увенчалось успехом. В письме к принцессе Оран­
ской, дочери Колиньи, он не скрывает своего горде­
ливого самодовольства: «Кузина, я могу повторить за
Цезарем: пришел, увидел, победил. Теперь вы може­
те судить, правдив ли я или нет, и знаю ли я состоя­
ние этой крепости лучше, чем те, кто внушал мне, что
я возьму ее минимум за три года, а я взял ее всего за
три дня».
6 апреля герцог Бульонский прибыл преклонить
перед королем колени. В крепости был размещен
королевский гарнизон под командованием верного
гугенота Неттанкура. Позже победитель-король увез
побежденного герцога в Париж. Два года его заста­
вят ждать, но потом ему вернут его герцогство. Это
был дипломатический ход, так как присоединение
Седана к королевству могло вызвать недовольство
протестантской Европы.
Успешное завершение дела герцога Бульонского
обеспечило Генриху окончательное повиновение
принцев. После усмирения 1598 г. это был второй
этап установления порядка в королевстве. Благора­
зумие и предусмотрительность короля, проявленные
им, особенно в 1606 г., позволяли рассчитывать, что
мир будет долгим и плодотворным. К несчастью, на
сей раз благоразумие Генриху изменит, и он сам бу­
дет виновником третьего этапа, который станет для
него роковым и вызовет смуты времен Регентства.

Глава третья
ИМПЕРСКАЯ МОНАРХИЯ

елигиозные воины разделили страну на два
враждебных лагеря: «ревностных католиков»
справа и кальвинистов и «политиков» слева, но эта
дихотомия отражала ситуацию, которая выходила за
пределы королевства и распространялась на весь за­
падный мир. В Европе после религиозных войн, по­
трясавших все государства в век Реформации, столк­
нулись два мира: католический и протестантский. В
первый входили государства Средиземноморья, во
второй —Северная Европа. Романские народы и вар­
вары всегда противостояли друг другу, и Галлия сно­
ва раскололась надвое.
ДВА БЛОКА

Католический блок объединял Южную Германию,
Италию и Испанию, находившихся под властью Габ­
сбургов. Корона Священной Римской Империи увен­
чала чело Карла V, немца по происхождению и фла­
мандца по воспитанию. Он в конце концов предпо­
527

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

чел быть королем Испании, а не императором. Пос­
ле его отречения в 1556 г. Империя перешла к его
брату Фердинанду и его потомству и стала, несмот­
ря на фикцию выборов, наследственным владением
младшей ветви Габсбургского дома. За Фердинандом
царствовал его сын Максимилиан (1564-1576), йо­
том сын последнего Рудольф II (1576-1612). Он не
был ни крупным политиком, ни хорошим полковод­
цем, увлекался коллекционированием произведений
искусства, занимался философией и астрономией,
пытался изготовлять золото. Звезда Империи зака­
тилась, и настоящая власть дома Габсбургов была в
руках не у венцев, а у их мадридских кузенов.
Филипп II, сын Карла V, умер в 1598 г., через не­
сколько дней после заключения Вервеннского мира,
положившего конец его паневропейским прожектам.
Его двадцатилетний сын Филипп III полностью до­
верил продолжение политики отца своему фавори­
ту герцогу Лерме. Объединенные королевства Испа­
нии, Арагон, Кастилия и Наварра, а с 1580 г. и Пор­
тугалия, владели огромной колониальной империей,
созданной благодаря испанским и португальским
завоеваниям в Центральной и Южной Америке, —
так называемой Новой Испанией. Испанские владе­
ния находились на африканском побережье, а также
в Индии и Индонезии. Испании принадлежали и
европейские провинции, находившиеся в ее прямом
подчинении: в Италии Неаполитанское королевство,
Сардиния, Тоскана и Миланне, Франш-Конте меж­
ду Францией и Швейцарией, католические Нидер­
ланды (Бельгия), Артуа и французская Фландрия.
Эти теоретически независимые государства на самом
деле были тесно связаны с испанской политикой и
528

Г е н р и х IV

воссоздали большую часть старой каролингской
Лотарингии и Адриатики. Тоскана, Мантуя, Ферра­
ра, Парма, Генуэзская республика верно служили
Мадриду, как и герцогство Пьемонт-Савойское,
Швейцарские католические кантоны и герцогство
Лотарингское.
Верность папы Мадриду тоже была обеспечена,
так как испанский король мнил себя защитником
католической религии от еретиков-протестантов и от
турок. Морское сражение у Лепанто, выигранное
Армадой у берберского средиземноморского флота в
1571 г., прославило Филиппа II.
На востоке континента турки тоже сталкивались
с Габсбургами, которые защищали от них христиан­
ские государства, бывшие наследными владениями
династии: Австрию, Штирию, Тироль и номинально
выборные королевства Венгрию и Богемию. В като­
лический блок входили также Бавария и южная Рейн­
ская Область. Православная Россия тогда не входи­
ла в европейское сообщество.
Протестантский блок объединил всех тех, кто вы­
шел из подчинения Риму (лютеране и кальвинис­
ты) и создал свои автокефальные церкви. Пример
подала Англия при Генрихе VIII. Объединенные
провинции Нидерландов только заканчивали свое
освобождение от испанского ига, их независимость
была практически признана Вервеннским мирным
договором. На Севере бастионом лютеранства были
скандинавские королевства. В Германии города и
княжества Рейнской области и Севера (лютеране и
кальвинисты) теоретически подчинялись импера­
тору, но фактически освободились от подчинения
по Аугсбургскому договору, который в 1555 г.
529

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

подписал Карл V, признав религиозный выбор прин­
цев. Следует добавить еще Женеву и Швейцарские
протестантские кантоны и их союзников, жителей
Граубюндена. На Севере Венецианская республика
оставалась католической и вела независимую поли­
тику.
Генрих в бытность свою королем Наваррским, ес­
тественно, не отказался от альянсов своей матери.
Войти в протестантский блок его побуждали веские
причины: тяжба с королем Испании из-за наварр­
ских территорий, а также общность религии. С дав­
них пор его посланники бороздили дороги Северной
Европы в поисках солдат и субсидий для оказания
давления на католического врага. Установленные
тогда связи сохранились. Возникли даже новые
прочные союзы. В момент отречения Генриха от про­
тестантизма все следили за тем, как король Франции
выпутается из затруднительного положения. Сможет
ли Генрих IV, ныне кающийся грешник, умоляющий
папу отменить отлучение от церкви, сохранить в ка­
честве союзников смертельных врагов Святого пре­
стола и Испании? Чувствуя себя достаточно силь­
ным, чтобы сохранить независимое положение, Беарнец не расторгнул своих союзов. Через два года он
без колебаний объявил войну Испании, демонстри­
руя свой отказ приспосабливаться к новой ситуации.
Используя ксенофобию французов, он смог зару­
читься поддержкой общественного мнения внутри
страны.
Трудность состояла в том, что надо было завоевать
расположение Рима, оставаясь противником испан­
ских Габсбургов. Экономическое и военное ослабле­
ние Испании и стремление к независимости некото­
530

У ~енрих IV

рых пап облегчили политику короля в отношении
Рима. Все, что просил Генрих, он получил: отмену
отлучения от церкви, признание перехода в католи­
чество, папское одобрение коронации, расторжение
первого брака.
Римская политика «беарнской лисицы» задавала
тон всей французской дипломатии. Некоторые исто­
рики в поисках абстрактной логики рассматривают
французскую внешнюю политику слишком упро­
щенно. Овеянный легендами образ короля побуждал
потомков порой заново переписывать историю это­
го царствования, чтобы придать ему некий имманен­
тный смысл. Царствование Генриха IV изображали
как первый сознательно проведенный этап великой
политики его преемников. Сначала Сюлли, а потом
Ришелье начали кристаллизацию этого образа, кото­
рый соответствовал меланхолическим мечтам перво­
го и энергичным инициативам второго. Сюлли в годы
уединения после смерти Генриха IV обрисовал его в
своих мемуарах как провозвестника современного
мира, как короля, сосредоточившего свои усилия на
том, чтобы уничтожить дом Габсбургов, оставить
Филиппу III только Испанию, отобрать его владения
и увенчать себя императорской короной. Д’Обинье,
а потом Ришелье, тоже писавшие post factum, сдела­
ют из короля поборника «естественной границы» и
завоевания Рейна.
Если последние годы (1608-1609) позволяют
предполагать более или менее сознательный всплеск
гегемонистских устремлений короля, то крайне
трудно приписать Генриху неустанно претворяемый
в течение всего его царствования великий план. Это
было бы совершенно несовместимо с неугомонным
531

Ж а н - J lb e p Ъ а б л о н

характером Беарнца. Этот хитрец, умеющий отыс­
кивать всяческие лазейки и выходить из, казалось
бы, безвыходных ситуаций, не был способен на дол­
госрочные стратегические планы. Он был создан
для каждодневной победы над обстоятельствами,
подобно крестьянину, который каждое утро смотрит
на небо и думает, как сохранить свой урожай.
Генрих, быстрый на решения, когда поджимали
события, находчивый и импульсивный, не обладал
методичным умом. Но он не был и упрямцем. Мало
кто из людей, стоящих у власти, так тонко чувство­
вал обстановку и был готов отменить свой приказ,
если ему доказали, что его решение чревато неуда­
чей. Генрих IV всегда поощрял тех, кто говорил ему
правду, какой бы она ни была. В глубине души он со­
хранял глубокое смирение человека, сознающего
себя грешником перед лицом Всевышнего. Вечное
движение, на которое Генрих обрек свое существова­
ние, сделало его приверженцем не истины, а фактов.
Следует добавить, что он был жертвой некоторых на­
вязчивых идей, не имеющих ничего общего с вели­
чием и безопасностью королевства: любовной стра­
сти и устройства своих детей, законных и незакон­
ных, ради которых он порой готов был на безумства.
Однако не следует преуменьшать его роль и де­
лать из него жертву событий и скороспелых реше­
ний. На наш взгляд, его внешняя политика соответ­
ствует его личным воинским качествам. Существу­
ет три типа воинов: мастера мгновенных операций
V. смелых вылазок, военачальники-тактики, тща­
тельно планирующие и последовательно осуществ­
ляющие боевые действия, и, наконец, полководцы,
извлекающие максимум из побед и поражений, ис­
532

J~enpu.x. IV

пользующие людские страсти, натравливающие
друг на друга противников. Небрежные по части
идей, но чрезвычайно внимательные к фактам. Вто­
рое из этих качеств, качество тактика, у Генриха
явно отсутствовало. Зато первым и третьим он вла­
дел виртуозно. В дипломатии настоящий успех зак­
лючается не в том, чтобы одерживать эффектные
победы, а в том, чтобы создавать для них благопри­
ятные предпосылки.
МАТРИМОНИАЛЬНЫЕ ПЛАНЫ

В течение всего его царствования прослеживает­
ся некая константа — соперничество с Испанией. У
Генриха это почти атавистическое чувство, усилен­
ное войнами Лиги и берущее начало от давней враж­
ды, порожденной итальянскими войнами. От битвы
при Павии до битвы при Фонтен-Франсезе францу­
зы и испанцы находились друг от друга на расстоя­
нии копья или пушечного выстрела. Тем не менее их
обоюдная вражда не доходила до желания уничто­
жить врага, а всегда имела своей целью подрыв геге­
монии противника. Сюлли изобретал превосходные
комбинации ради того, чтобы ограничить власть
Филиппа II Апеннинским полуостровом. Добрый
протестант, он не понимал, что великая католическая
держава, опора папства и владычица части мира, не­
смотря ни на что, вызывает у Генриха зависть и ува­
жение. Империя утратила свое величие, северные ко­
ролевства, даже английское, занимали лишь второе
место на шкале монархических ценностей старой Ев­
ропы. На ее вершине противостояли друг другу толь­
ко Франция и Испания. При такой ситуации для
533

Ж а н -^ ь е р Ъаблон

Франции не было ничего естественнее, чем планы
женитьбы маленького дофина. Не будем искать в них
соответствия обязательствам, на этом уровне они не
шли в счет. Дофин Людовик и инфанта Анна роди­
лись одновременно. В глазах папы, представляюще­
го сердцевину христианства, они были созданы друг
для друга. В 1608 г. Генрих IV отверг очередные аван­
сы Мадрида, так как думал о только что родившей­
ся наследнице Лотарингии как о будущей невесте.
Но разве мог он допустить, он, женившийся всего
лишь на банкирше, чтобы его сын удовольствовался
какой-то там немкой, англичанкой, итальянкой или
лотарингкой, когда он мог жениться на первой прин­
цессе мира? Не была ли первая дочь Филиппа III
самим небом предназначена стать королевой Фран­
ции через брак с первым Бурбоном? Брак инфанты
с эрцгерцогом Австрийским или герцогом Савой­
ским был бы настоящим унижением для Франции.
Две великие державы, пусть даже и соперничающие,
имели одинаковое понимание задач высшей монар­
хической власти.
Замысел короля был опять же обусловлен не толь­
ко стремлением к величию королевства, но и к сла­
ве своего потомства. Король был отцом большого се­
мейства, и ему хотелось пристроить своих детей наи­
лучшим образом. Бастарды не могли претендовать на
вхождение в иностранные королевские семьи. Сле­
довательно, нужно было обеспечить им доступ в са­
мые знатные французские фамилии, более того, най­
ти им самых богатых наследниц. Так и произошло с
Цезарем Вандомским, женившимся на наследнице
Меркеров. Для законных детей рассматривались все
европейские дворы, по мере рождения детей прожек­
534

Г е н р и х IV

ты следовали один за другим. Король занимался ими
с большим рвением. Много дочерей — значит, много
королев в перспективе, думал он. Так оно и вышло —
одна станет королевой Испании, другая королевой
Англии.
В конце 1609 г. король был полон энтузиазма. Он
поделился своими планами с Ледигьером, внука ко­
торого он хотел женить на своей дочери от маркизы
де Верней. Ришелье напишет в своих мемуарах, что
Генрих составил программу «как архитектор, кото­
рый, начиная строительство большого здания, стара­
ется укрепить его фундамент и хочет подпереть свое
строение опорными арками». Цель — поставить свою
семью выше принцев крови всех других династий.
Что касается дофина Людовика, то он намеревался
«сделать его абсолютным монархом и заставить всех
братьев и сестер, законных и незаконных, признать
его своим бесспорным повелителем».
ХОЛОДНАЯ ВОЙНА С ИСПАНИЕЙ

Король Франции прилагал все усилия для поддер­
жания мирного равновесия в Европе. Его отношения
с Испанией являли собой кривую с чередованием
периодов напряженности и разрядки. Французская
общественность остро реагировала на такое положе­
ние вещей. По стране циркулировали тревожные
слухи. После подписания Вервеннского мира разряд­
ка началась неудачно. Первый посол Франции в
Мадриде граф де Ла Рош-Пот, человек крайне спе­
сивый, сразу же после прибытия вызвал озлобление
испанцев, при малейшем поводе переходящее в по­
тасовку. В 1601 г. одна из таких драк стоила жизни
535

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

нескольким слугам Ла Рош-Пота. Посла пришлось
отозвать. Франция снова будет представлена в Мад­
риде только в 1603 г.
Тем временем во Франции бушевала настоящая
пропагандистская битва между сторонниками мира
и поборниками войны. Разносчики распространяли
небольшие памфлеты, написанные с большим вдох­
новением явно образованными людьми. На тему этих
памфлетов рифмоплеты тут же кропали немудрящие
стишки. Вот один из них:
Война —моя отчизна,
Мой дом, моя семья.
Стрелять без передышки —
Вот жизнь моя...
Другие отвечали:
Нет, мир — моя отчизна,
Мой дом, моя семья.
Шутить без передышки —
Вот жизнь моя...
Король читал все это с улыбкой. Пьер де Л ’Эту­
аль рассказывает, что покупал такие памфлеты на
Новом мосту или во Дворце Правосудия, и называ­
ет их «безвкусными и глупыми». Перечень их весь­
ма внушителен. Начало положил милитаристский
памфлет «Французский солдат», появившийся в
1603 г. в Ортезе. Догадывались, что его автором был
беарнский дворянин, бывший канцлер Наварры
Пьер де Л ’Оталь. Как истый беарнец, он ненавидел
испанцев, а стало быть, и савойцев. Он называл вра­
536

Т е н р и х . IV

гов «скопищем вшей и смердящими язвами».
Одним из первых ответов на него был «Француз­
ский антисолдат», миролюбивое произведение шампанца Суэ. В 1604 г. памфлет «Палемандр» снова
призывал короля к войне: «Африка постоянно по­
рождает какое-нибудь новое чудовище, а Испания,
как вторая Ливия, всегда приносит какое-нибудь
зло». Эти очень популярные произведения выходи­
ли без указания имени сочинителя. Вскоре стали вы­
пускать их, подписывая именами королевских шу­
тов, людей, разумеется, неглупых, которые в принци­
пе вполне могли принимать участие в составлении
листовок. Шуты были давними традиционными пер­
сонажами королевских дворов. Их вместе со слугами
передавали от властителя к властителю. Генрих IV
унаследовал шута своего дяди кардинала Бурбонского, метра Гильома. Он держал также Матюрину, ко­
торая сначала развлекала Габриель д’Эстре, а позднее
будет развлекать Марию Медичи. Известен также
Шико, умерший в 1595 г., и Каде Ангульван, чьи
остроты передавались из уст в уста. Все они были ос­
трословами, способными рассмешить короля в мину­
ты уныния, они также пересказывали ему последние
альковные сплетни, как правило, весьма забавные.
Традиция признавала за ними право говорить коро­
лю нелицеприятную правду, которую придворные не
смели перед ним произнести, и высказывать свое
мнение о текущих событиях. Памфлетисты исполь­
зовали эту привилегию говорить все, что угодно, под­
писывая именами шутов свои сочинения, предназна­
ченные для короля. Метр Гильом, верный наперс­
ник короля, сопровождавший его во всех походах и
раненный при осаде Лувье, стал глашатаем пацифи­
537

Ж.ан.-С
)1ьер Ъабл.Он

стов. Матюрина, которая прогуливалась по улицам
Парижа вооруженная с ног до головы, была, наобо­
рот, поборницей милитаристов. Война памфлетов
продолжалась три года. Она позволяет судить о расбросе мнений просвещенной столичной буржуазии,
упивавшейся этой первой злободневной прессой.
Некоторые памфлетисты не лишены были остро­
умия и здравого смысла. 8 сентября метр Гильом
рассказывает своим читателям, что он вернулся из
путешествия в рай: «Моисей сказал мне, что война
не нужна: коннетабль стар и немощен, канцлер слиш­
ком благоразумен, чтобы требовать войны, господин
адмирал занят своими делами, господин Рони (Сюл­
ли) обязан ремонтировать мосты и восстанавливать
руины». В следующем году придумали дуэль двух шу­
тов: «Ссора между Матюриной и метром Гильомом».
Однако летом 1604 г. после взятия испанцами
Остенде война едва не началась. В августе Сюлли на
Совете настоял на решении послать экспедиционный
корпус Морицу Нассау. Тем не менее король был
против войны, он придерживался мнения метра Гиольома и отменил это решение. 22 октября при по­
средничестве Якова I Английского был заключен
Парижский мир с Испанией, он — по крайней мере,
на бумаге — положил конец войне таможенных тари­
фов, но холодная война продолжалась. При Француз­
ском дворе с новой силой вспыхнули происпанские
настроения, которые были на руку Антрагам. Дело о
шпионаже Л ’Оста и последствия заговоров мятежни­
ков в 1605 г. вскоре изменили отношения с Мадри­
дом.
Король Франции не отказывал себе в удоволь­
ствии возлагать на Филиппа III ответственность за
538

f e n p u x IV

свои внутренние трудности. И все таки в 1607-1509 гг.
наметилось европейское согласие. Давние распри,
унаследованные от XVI века, наши свое мирное раз­
решение. Савойское дело был завершено, голландцы
подписали мир с Испанией. Мирное окончание мя­
тежа герцога Бульонского, дружественный договор с
Венецией, союз с Англией, проверенная испытания­
ми прочность союза с Швейцарией составили идил­
лический букет, аромат которого Генрих мог с гордо­
стью вдыхать. Франция, опустошенная религиозны­
ми войнами, стала первой европейской державой. Ее
величие и независимость были повсеместно призна­
ны. Она поддерживала равновесие между католичес­
ким и протестантским блоками, с которыми сохрани­
ла тесные, хоть и разнородные связи. Папа отказал­
ся от происпанской политики и повернулся лицом к
французам. Только что родившаяся молодая нация,
Голландия, в некотором роде была крестной дочерью
короля Франции. Эти результаты по праву преис­
полнили гордостью первого Бурбона.
ИМПЕРСКАЯ ИДЕЯ И «ВЕЛИКИЙ ПЛАН»

Это превосходство, которое из года в год завоевы­
валось на шахматной доске Европы, естественно, вну­
шало королю еще одно страстное желание — обрести
императорскую корону. С 1599 г. Генрих намекает на
это, но очень осторожно, как будто хочет проверить
реакцию своего собеседника, в данном случае своего
посла в Германии Бонгара: «Уверяю вас, что никогда
не стремился к этому титулу». Бонгар, лучше других
знавший ситуацию в Германии, возвращает его к дей­
ствительности. В следующем году очевидная неспо­
539

Ж .а н -^ 1 ь е р Ъ а б л о н

собность императора Рудольфа II взять на себя ответ­
ственность за Империю привела к спору между его
братьями-эрцгерцогами —кто из них будет домогать­
ся титула, дающего право наследовать имперскую
корону, то есть титул Римского короля. Опасаясь вос­
становления огромной империи Карла V, Генрих дал
о себе знать теперь уже более открыто, но быстро по­
нял, что у него нет шансов. «Что касается меня, то я
не стремлюсь к этому сану», — сказал он, совсем как
лиса из басни при виде недоступного винограда, буд­
то бы слишком незрелого и не стоящего вожделения.
Слишком уж хрупкие эти дужки, венчающие импе­
раторскую корону, возможно, думал Генрих IV. С
давних пор теоретики монархии говорили о превос­
ходстве короны лилий над всеми коронами мира.
«Король — император в своем королевстве», — гла­
сила пословица, Генрих давно уже прославился как
новый Марс, новый Геракл, новый Август, увенчан­
ный лаврами побед, зиждитель мира. Авторы срав­
нивали его с великими мужами античности, с Алек­
сандром, Цезарем, а также с Карлом Великим. Он
и сам был уже Генрихом Великим. Бесчисленные
картины и гравюры предназначались для поклоне­
ния Святому семейству, которое непрестанно уве­
личивалось и представляло собой «Французский
Олимп». Обожествление уже началось. Вышедший
из героического мира полубогов и победителей чудо­
вищ, король стал сам Богом. Въезд в Руан в 1596 г.
открыл эту тему. В небольшом сборнике стихов, на­
писанных по этому случаю, Предвечный говорит:
Сей монарх, мой помазанник, мною любим и храним.
Исполняйте же все, если это предписано им.
540

7 е н р и х IV

Почитайте его, прославляйте со мной наравне.
Воздавая ему —воздаете тем самым и мне.
Бог, Император, Высший Судия. Украшение коро­
левских дворцов отражает эти вселенские претензии.
Залы для приема послов оформлены с пышностью,
достойной удивления. Маленькая галерея Лувра в
большей степени, чем все остальные, предназначена
для демонстрации этого величия, право на которое
отстояло королевство лилий. Внутри галереи внуши­
тельная череда статуй французских королей заканчи­
валась статуей Генриха IV в доспехах. На карнизах
огромные кариатиды держали щиты с гербами Фран­
ции и Наварры, а в центральной части свода была
изображена Гигантомахия, — победа французских ге­
роев над силами зла.
Это оформление было закончено в 1608 г., кото­
рый можно считать апогеем царствования Генриха IV.
Казалось, тучи рассеялись и над головами сияет ла­
зурный небосвод, усеянный геральдическими коро­
левскими лилиями.

Глава четвертая
СПОКОЙНЫЕ ГОДЫ
1606-1609

конце 1606 г. равновесие внутри королевства
полностью установилось. С покушениями бы­
ло покончено. Правда, в 1605 г. декабрьским вечером
на Новом мосту к Генриху метнулся полубезумный
прокурор из Санлиса Жак дез Иль, попытавшийся
стащить его с коня и ударить кинжалом. Но это был
единичный эпизод.
Эпоха больших заговоров тоже завершилась. Гер­
цог Бульонский вновь стал боевым товарищем и
повсюду следовал за королем, который теперь при­
слушивался к его советам. Антраги, казалось, тоже
утихомирились. Граф Овернский все еще сидел в
тюрьме.

Б

СУМЕРКИ БОГА

Состарившийся король менял свои резиденции в
зависимости от времени года. С января до начала
апреля он, как правило, жил в Париже, с апреля по
542

У & н р и х IV

июль находился в Фонтенбло, в августе снова был в
Париже, а в сентябре на всю осень опять возвращал­
ся в Фонтенбло.
Государственными делами он занимался более
усердно и кропотливо, чем прежде. С 1607 по 1609 гг.
преумножилось возведение королевских зданий. Па­
риж преображался. Политическая оппозиция (проте­
станты, дворянство, ультракатолики, крестьяне) при­
тихла. Франция неторопливо вступала в новый век и
училась жить в мире.
Сотрудничество короля и Сюлли стало более тес­
ным и плодотворным. Разумеется, Генрих не утруж­
дал себя долгим сидением за письменным столом, но
все более внимательно следил за поступающей ин­
формацией. Он считался с мнением Сюлли, доверял
его сведениям, извлеченным из груды документов,
ценил необычайную работоспособность этого неуто­
мимого труженика. Он любил приезжать к нему в
Арсенал, который был одновременно дворцом, мини­
стерством, крепостью, фабрикой и банком. Он посе­
щал его из интереса, по дружбе, но также из любо­
пытства к этому трудолюбию, ему самому ставшим
несвойственным: «Не странно ли, что этот человек
никогда не устает от государственных дел?» Сам же
он быстро от них уставал. Королевские Советы дли­
лись недолго, аудиенции наводили на него скуку. По­
скольку вставал он на заре и поздно ложился, у него
оставалось много времени для досуга, в частности,
для посещения строек, замков и города.
Однако состояние его здоровья не улучшилось:
нескончаемые простуды, участившиеся приступы
подагры и поносы, вызванные излишествами в еде.
В июне 1607 г. в Фонтенбло обострение недугов ста­
543

Ж ан-^1ьер Ъ а б хо н

ло таким мучительным, что, как замечает Пьер де
Л ’Этуаль, у него изменилось выражение лица и ха­
рактер, он стал «грустным, вспыльчивым и необщи­
тельным». В его письмах участились жалобы на здо­
ровье, усилились также приступы ипохондрии, за­
ставляющие его замыкаться в себе.
С годами его асимметричные черты гармонизи­
ровались. Морщины избороздили его высокий лоб,
глаза стали больше, нижняя часть лица округли­
лась. Совершенно седые волосы подстрижены на
уровне ушей, горизонтальные густые усы, аккурат­
но причесанная круглая бородка, доходящая до вис­
ков. Нижняя губа, как и прежде, выступает вперед,
но отсутствие зубов придает лицу старческое выра­
жение.
Генрих видит, как вместе с ним стареют его това­
рищи, коннетабль, Роклор и другие. Несколько мо­
лодых людей развлекают этот дряхлеющий двор.
Свора просителей продолжает осаждать Генриха.
Больше, чем когда-либо, злословят о скаредности
короля. Бове-Нанжи в своих воспоминаниях писал:
«Он был столь мало склонен к щедрости, что когда
назначал пенсию или что-либо другое, то делал это
с такой неохотой, что казалось, если б это было воз­
можно, он тотчас отобрал бы дарованное». Тем не ме­
нее список пожалованных пенсий безмерно удлинил­
ся: более 2 миллионов ливров в 1608 г.
Мирная жизнь оставляла больше времени для се­
мейных дел, для детей, особенно для дофина. Ссоры
с королевой стали более ожесточенными, связи с
любовницами более мимолетными и обременитель­
ными. Генриетта, обычно живущая в Вернее, проти­
вится стариковской страсти. Она цинично называет
544\

Уенрих. IV

себя «королевским пугалом», подразумевая под
этим, что король грозит королеве встречами с ней,
как детям грозят букой.
Бесконечные ссоры и с одной, и с другой. «Огор­
чения, которые исходят от вас, —пишет король мар­
кизе 25 апреля 1608 г., — мне тягостнее, чем от кого
бы то ни было, ибо я люблю вас больше всех на све­
те». В августе мы узнаем от него, что королева накоиец-то смирилась: «Боней собирался сказать моей
жене о моих поездках к вам, но она оборвала его:
«Король волен поступать, как ему заблагорассудит­
ся. Я ничего не хочу об этом знать». Тоскующий Ген­
рих пытается воскресить любовь Генриетты воспо­
минаниями о Малербе и Маркусси. Но иногда он
негодует: «Я верю вашим словам, когда они подкреп­
ляются делами, но когда они скрывают ваше равно­
душие, я им не верю. Сегодня утром на мессе я уви­
дел в руках нашего сына молитвенник на испанском
языке, он сказал, что его дали вы. Я не желаю, чтобы
он даже знал, что существует Испания. На вашем
месте я бы хотел, чтоб окончательно стерлись воспо­
минания (о заговоре 1604 г.), но, кажется, вас это не
волнует».
Приумножая победы, Генрих подвергал себя жгу­
чим уколам ревности. Все женщины, которые ему
нравились, кого-то любили, он об этом знал или до­
гадывался, у них были мужья или счастливые лю­
бовники. Белльгард и Бассомпьер пользовались ог­
ромным успехом у дам, а кроме них, принц де Жуенвилль, имевший обыкновение охотиться в коро­
левских угодьях. Похищенные письма, измены и
сплетни держали двор в напряжении и приводили
короля в бешенство.
1 8 . Генрих IV

545

Жан-фьер Ъаблон

ПРИДВОРНЫЕ РАЗВЛЕЧЕНИЯ

С новой королевой французский двор приобрел
небывалый блеск. Со времени Екатерины Медичи в
Фонтенбло никогда еще так не развлекались. Как все­
гда, много времени занимала охота. Король предавал­
ся ей с пылом, беспокоившим окружение. Много раз
он только чудом не был ранен, а однажды разъярен­
ный олень едва не растерзал его своими рогами.
Риск был непременной составной его жизни. «После
того, как я с вами расстался, — писал Сюлли Пралену 23 марта 1607 г., — я встретил короля на соколи­
ной охоте, затем мы охотились вместе на волка, потом
на оленя, и так до самой ночи, под проливным дождем...»
Больше, чем когда-либо, процветали азартные
игры. Сезон 1608-1609 гг. вывел из терпения морали­
стов. На Троицу 1608 г. это стало сущим наваждени­
ем. Бассомпьер собрал в Париже скопище игроков,
крупье Дуарте Фернандеса, раздавал фишки всем, кто
делал ставки: «Король пожелал, чтобы все они ежед­
невно приходили играть с ним в Лувр или к Замету».
Потом компания переехала в Фонтенбло. Не проходи­
ло и дня, чтобы не было выиграно или проиграно
двадцать тысяч пистолей. Самые дешевые фишки сто­
или 50 пистолей, самые дорогие — 500. Бассомпьер
похвалялся, что выиграл за год более 500 000 ливров,
при этом не потеряв везенья и в играх Венеры. Пись­
ма короля к Сюлли свидетельствуют о другой сторо­
не той же медали. Генрих постоянно проигрывал и
весь год требовал денег. Возмущенный Сюлли заста­
вил его дать слово больше не играть по-крупному, но
546

J~енризс IV

в 1609 г. он снова принялся за свое, проиграв в ито­
ге 150 ООО ливров!
Несмотря на ворчание Сюлли, затраты на наряды
и роскошный образ жизни достигли невероятных
размеров. Молодые дворяне готовы были пожертво­
вать своими землями ради роскошного гардероба.
Балом с великолепной самоуверенностью правил
Бассомпьер. Так, например, наряд, заказанный им
для крещения дофина, обошелся ему в 14 ОООэкю, но
он заплатил эту сумму за счет картежного выигры­
ша. Король отказался от своих потертых камзолов, он
стал поощрять эту роскошь и не обращал внимания
на брюзжание Сюлли.
Вихрь празднеств вскружил голову золотой моло­
дежи, не знавшей войн, кроме Савойской, и мечтав­
шей о подвигах и шлемах с плюмажами. В угоду ей
возродили рыцарские турниры. Первое состязание
на копьях состоялось в 1601 году на мосту Менял.
Герцог Неверский предложил проводить конные
игры, «чтобы разбудить придворную молодежь», и
попросил короля организовать скачки с препятстви­
ями. «Король, любивший развлечения, когда они ему
ничего не стоили, охотно согласился», —лукаво заме­
чает Бове-Нанжи. Соревнования состоялись 25 фев­
раля 1605 г., через два дня во дворе Лувра начался
турнир. Бассомпьер сражался против герцога Гиза, и
его чуть не постигла судьба Генриха II. Раненный в
живот копьем противника, он чудом избежал смер­
ти. В 1606 г. в Лувре, потом в Арсенале состоялся
балет на тему «Четыре стихии».
Публикация в 1607 г. первой книги «Астреи» Оно­
ре д’Юрфе положила начало возрождению рыцарс­
кого идеала. Король, читавший ее ночью во время
18*

547

Ж а н -ф ь ер Ъ а б л о н

приступа подагры, воображал себя Селадоном, уха­
живающим за прекрасной пастушкой. Он будет
выходить на арену помериться силами с молодыми
дворянами. Предметом вожделений короля была тог­
да Шарлотта Конде.
БАЛЕТ КОРОЛЕВЫ

Мария Медичи растрачивала на постановку бале­
тов скудные резервы своего воображения. Несколь­
ко месяцев она готовила спектакль, который назовут
«Балетом королевы». Двор с нетерпением ждал пре­
мьеры, все знали, что костюмы будут роскошными.
Для репетиций служил большой зал Лувра. 16 янва­
ря 1609 г. Генрих из любопытства незаметно вошел в
зал посмотреть на репетирующих красоток. Среди
двенадцати девушек, одетых нимфами, он выделил
вторую дочь коннетабля, Шарлотту-Маргариту Мон­
моранси. Это была пятнадцатилетняя блондинка,
прозванная за красоту Авророй, с белоснежным ли­
цом, высоким лбом и крохотным ртом. Генрих зача­
рованно смотрел, как она исполняет свои па. Она
взмахнула дротиком, шутливо нацелила его на коро­
ля, и бедный Беарнец почувствовал, что ранен в са­
мое сердце. Страсть к Шарлотте заполнит безумства­
ми последний год его жизни.
Прикованный на две недели к постели подагрой,
король любострастно вспоминал ее прелести. Но она
была уже обещана другому. Возможно, предвидя гу­
бительные последствия, которые вызовет при дворе
красота дочери, коннетабль обручил ее с Бассомпьером. Свадьбу решили скромно отпраздновать в Шантильи. К несчастью, коннетабль тоже слег с подагрой.
548

У е н р и х IV

Герцог Бульонский пришел к больному королю и
рассказал о помолвке. Он считал, что единственной
достойной партией для Шарлотты был принц Конде.
Маленький, тщедушный робкий, угрюмый и неуклю­
жий, Шарль Конде, что бы там ни думал не любивший
его король, бесспорно был первым принцем крови.
Эта мысль понравилась королю, и когда Шарлот­
та в сопровождении тетки, герцогини Ангулемской,
приблизилась к постели короля, он спросил ее со
своей обычной бесцеремонностью, подходит ли ей
брак с Бассомпьером или она предпочитает стать
принцессой Конде. Красавица, потупившись, скром­
но ответила, что будет счастлива выполнить волю
отца. Генрих воспылал ревностью и потерял голову
от страсти. Он напрямик признался в этом Бассомпьеру и объяснил, что питает к нему слишком боль­
шую дружбу, чтобы тот женился на столь дорогом
ему существе. Он подразумевал, что по отношению
к Конде он не будет испытывать угрызений совести:
«Она станет утешением и опорой моей старости. Я
дам моему племяннику, который любит охоту сто­
кратно больше, чем женщин, сто тысяч франков в
год, от нее же я не потребую ничего, кроме ее привя­
занности, и не буду претендовать на большее».
Бассомпьер знал свое место и вынужден был усту­
пить. Коннетабль тоже подчинился желанию своего
короля. Шарлотта и Конде обручились 2 марта в га­
лерее Лувра. Бассомпьер присутствовал на помолвке,
и Генрих IV простоял всю церемонию, опираясь на его
руку. Для Конде чувства короля не были секретом. Он
два месяца тянул с заключением столь опасного бра­
ка, возможно, планируя бежать в Испанию, он даже
попросил короля расторгнуть помолвку, но тщетно.
549

Ж а н -ф ь е р Ъ а б л о н

Наконец принц решился, и бракосочетание состоя­
лось 17 мая в Шантильи, но в узком кругу и без ко­
роля и принцев крови. Генрих, как и сказал Бассомпьеру, пожаловал молодожену пенсию в 100 ООО лив­
ров, а Шарлотте подарил 6 ООО ливров на подвенеч­
ный наряд и 18 ООО ливров на драгоценности.
Эпизод с принцессой Конде придал европейским
событиям 1609-1610 гг. эмоциональный характер, и
историки тут разошлись во мнениях. Одни считали,
что король собирался начать войну, чтобы завладеть
принцессой, другие же полагали, что любовь не по­
влияла на его решение. Здесь следует заметить, что
новая любовь Генриха в корне отличалась от его от­
ношений с продажными метрессами. Возвышенное
чувство, вызванное умилением, внезапно охватило
стареющего мужчину, несомненно, страдающего от
одиночества и с удивлением увидевшего юную де­
вушку, лишенную каких бы то ни было корыстных
помыслов. Этот наплыв незнакомых ему чувств ли­
шил обычного здравомыслия короля, подверженно­
го к тому же влиянию воинственных протестантов
Сюлли, герцога Бульонского и Ледигьера. До сих пор
он не внимал этим воинственным призывам, желая
сохранить мир в Европе. Любовное помешательство
ослабило прозорливость короля Франции. Однако не
следует недооценивать тот факт, что тайное бегство
Конде примет вид «испанского заговора», что оправ­
дывает большую часть действий короля.
НЕВИННОЕ ПОХИЩЕНИЕ

Бракосочетание в Шантильи не остудило любви
короля, совсем наоборот. Конде отнюдь не повел себя
550

fe n p u x .

IV

как снисходительный супруг, но и не проявил себя
как супруг действующий. Однажды король в гневе
назвал его педерастом, а принцесса позже в Брюссе­
ле заявила, что брак ее не был осуществлен и что муж
вызывает у нее отвращение. Но это всего лишь сло­
ва. Достоверно известно, что почтительные знаки
внимания короля ей польстили, и переписка между
ними завязалась еще до свадьбы. Тон писем нежный,
с многословными куртуазностями, заимствованны­
ми из «Астреи», и намеками, которые трудно понять
из-за употребляемого ими шифра. Принцесса иног­
да величается Дульсинеей —доказательство того, что
Генрих IV читал «Дон Кихота». «Бесценное мое све­
тило, — пишет Шарлотта королю 8 июня, — сожгите
это письмо, сообщите о том, что вы эго сделали, и
любите ту, которая вас обожает».
Муж знал о своем несчастье, но его окружали род­
ственники, которые заботились больше о том, чтобы
угодить королю, чем об уважении к супружеским
узам. Жизнь при дворе стала для него невыносимой.
Особенно тяжелым было пребывание в июле в Фон­
тенбло, так как волокитство короля выглядело слиш­
ком откровенно. 12 июня произошла бурная сцена.
Выслушав требование вести себя более покладисто,
принц заупрямился и назвал короля тираном. Оза­
даченный таким неожиданным сопротивлением, Ген­
рих заговорил отеческим тоном: «Я говорил с вами,
как отец, как король, как ваш суверен и благодетель,
и надеялся на вашу благодарность». В тот же день его
гнев прорвался в письме к Сюлли: «Друг мой, принц
здесь, и он совершенно несносен. Вы бы пришли в
ярость, если б услышали, что он говорит обо мне. В
конце концов мое терпение лопнет». Далее он просит
551

5К.ан.-е)1ьер Ъаблон.

министра приостановить выплату племяннику пен­
сии, чтобы научить его повиноваться. Коннетабль,
тоже извещенный в тот же день, устроил нагоняй
своему зятю.
Конде был одержим только одной мыслью: увез­
ти жену. 17 июня он уехал вместе с ней из Фонтенб­
ло в свой замок Валлери в Бургундии, но 28 июня им
пришлось вернуться на свадьбу Цезаря Вандомского. Король предстал на свадьбе во всем своем вели­
колепии. «Он появился на церемонии, усыпанный
драгоценными камнями, —пишет Малерб, —и очень
хорошо выглядел». 4 и 12 июля состоялись конные
состязания с кольцами. Ради своей прекрасной дамы
король усердствовал не щадя сил. «Король чувству­
ет себя хорошо и на глазах молодеет. Он говорит
только о скачках с кольцами, на которых он осрамил
весь двор». После положенных церемоний чета Кон­
де вернулась в Валлери.
9 августа Генрих поселился в Монсо и во время
охоты подъезжал близко к замку. 23 сентября Конде
укрылся в Мюре, но Генрих вновь обрел свой пыл
времен Габриели. 3 ноября Конде устроил охоту в
аббатстве Бретей в Пикардии, и его друзья, губерна­
тор Амьена де Триньи и его жена, оставили в своем
замке молодую принцессу и ее свекровь. Узнав об
этом, король выехал с сыном Цезарем и группой дво­
рян с наклеенными фальшивыми бородами. Все они
имели столь бандитский вид, что власти послали
прево арестовать разбойников. Как только достой­
ный служака понял свою ошибку, король углубился
в лес, переодетый в ливрею королевского егеря, с
пластырем на глазу и двумя борзыми на поводке.
Расположившись на перекрестке дорог, он видел, как
552

Уенрих

IV

проезжает карета принцесс. Шарлотта его узнала, но
ничего не сказала свекрови. Через час она из окна
замка увидела короля, посылающего ей воздушные
поцелуи из соседнего окна. «Боже мой, мадам, так
король здесь?» — спросила она хозяйку замка. Шар­
лотта повествовала об этой сцене даже сорок лет спу­
стя. На этот раз ее волнение не ускользнуло от вдов­
ствующей принцессы, и когда король появился, его
вежливо выпроводили. Извещенный матерью, Кон­
де решил со всем этим покончить. Заручившись под­
держкой герцога Бульонского, зятя принца Оранско­
го, он выяснил, что за границей его охотно примут.
29 ноября он решился. Чувствительные дамы назва­
ли это «невинным похищением»: муж похитил свою
жену. Они покинули Мюре и поскакали окольными
путями на Север, причем принцесса не знала о конеч­
ном месте назначения. Через несколько дней они
прибыли в Брюссель. Бегство Конде нанесло коро­
лю удар, от которого он не оправится. Когда ему со­
общили об этом, он играл в карты в своем кабинете:
«Бассомпьер, друг мой, я погиб. Этот человек увез
свою жену в лес, и я не знаю, с какой целыо, или что­
бы ее убить, или чтобы вывезти из Франции». «Я
еще никогда не видел короля в такой растерянности
и тревоге», — добавляет Бассомпьер. Вызванным к
королю министрам было предложено высказать мне­
ние, какое решение следует принять по поводу слу­
чая, который, казалось, не имеет никакого отношения
к европейской дипломатии. Однако это любовное
дело было также и государственным, так как принц
крови не имел права покидать пределы Франции без
разрешения короля, а с другой стороны, отношения
Франции с брюссельскими герцогами были столь
553

Ж .а н .-ч р .ь е р Ъ а б л о н

скверными, что укрыться у них — значило быть за­
одно с врагами. Следовало также опасаться, что ис­
панцы, завладев возможным претендентом на фран­
цузский трон, будут подстрекать его объявить недей­
ствительным брак короля с флорентийкой, а дофи­
на — незаконнорожденным. Появившиеся первыми
министры посоветовали принять решительные меры:
написать послам, попытаться догнать беглецов, угро­
жать загранице. Сюлли, который пришел последним,
не согласился: нужно было послушать его и заклю­
чить Конде в Бастилию, теперь же ничего предпри­
нимать не следует.
Гвардейский капитан де Прален, получивший при­
каз догнать беглецов, был послан дальше в Брюссель,
чтобы пригрозить эрцгерцогу жесткими мерами. Но
ничто не помогло. Принцесса Конде поселилась у
принца Оранского во дворце Нассау, тогда как ее
муж отправился в Кельн. Когда в конце декабря он
вернулся в Брюссель, герцог по просьбе испанского
посла разрешил ему остаться.

Глава пятая
ПРОКЛЯТЫЙ КОРОЛЬ
1609-1610

днако прекрасные глаза Шарлотты де Кон­
де не были единственной причиной волне­
ния, охватившего весь политический мир. Советчи­
ки короля готовы были мобилизовать всю Европу,
чтобы противостоять честолюбивым устремлениям
Габсбургов. Необходимо было срочно укрепить по­
литические союзы и возбудить аппетиты тех, кто
мечтал вырвать клок из испанской мантии. Первая
попытка была предпринята при туринском дворе.
Шаги к примирению Карла-Эммануеля до сих пор
оставляли короля равнодушным, но теперь Сюлли и
Ледигьер посоветовали на них ответить. В октябре
1610 г. Клод де Бульон был послан с предложения­
ми, которые войдут 25 апреля 1610 г. в Брюссель­
ский договор: Генрих выдал свою дочь Кристину за­
муж за принца Пьемонтского Виктора-Амадея, а гер­
цог Савойский вошел в коалицию против Испании
и пообещал оккупировать Миланне. Наступление
планировалось начать весной. Савойец сохранит то,

О

555

Ж.ан.-'ЗТьер Ъ а б л о н

что завоюет, если венецианцы и другие члены коали­
ции не будут возражать.
Это был самый подходящий вариант, если уж сде­
лать ставку на Карла-Эммануеля. Однако в Риме
эмиссар короля Савари де Брев не смог отговорить
Павла V от осуждения поддержки Францией Евангелистской Унии. Папа призывал к миру и вызвал­
ся послать нунциев с чрезвычайной миссией в Па­
риж и Мадрид. Во Флоренции новый герцог Козимо
II Медичи был женат на австриячке, и, естественно,
он вне игры. Венецианцы тоже не решались нарушить
свой традиционный нейтралитет и не желали, чтобы
франко-савойцы заменили испанцев в долине По.
Они также опасались, что турки используют всеоб­
щее волнение и нападут на их средиземноморские
владения.
Яков I Английский тоже не собирался потворство­
вать королю Франции. Завоевание независимости
новым партнером, Соединенными провинциями Ни­
дерландов, побуждало его вести политику Северной
Европы, более соответствующую британским инте­
ресам. Он также не забывал, что Франция должна
ему 4 500 ООО ливров, хотя последнее соглашение
предусматривало вычет из них 3 400 ООО ливров,
выплаченных Генрихом IV голландцам. Поэтому он
ответил французскому послу Ла Бродери общими
словами. Правда, он согласился женить принца Уэль­
ского на Генриетте Французской, но так и не дал фор­
мального обещания участвовать в предстоящей вой­
не. Что касается швейцарцев, то они слишком стра­
дали от тирании Фуентеса, чтобы вмешиваться в
конфликт. Впрочем, в Граубюндене бушевала граж­
данская война, и раздоры раскололи протестантские
556

f e u p u x . IV

и католические кантоны. Таким образом, король мог
надеяться только на наемные войска. В апреле 6000
швейцарцев двинутся на соединение с французской
армией.
В Лотарингии бесцеремонное давление на герцо­
га Генриха II Лотарингского имело неприятные по­
следствия. Он предпочел соблюдать нейтралитет, в
частности, из опасения, что французские войска, со­
средоточенные на границе, проходя в Германию, ок­
купируют герцогство. 10 января 1610 г. эмиссар ко­
роля де Буассиз прибыл в Галле, где заседала Евангелистская Уния. Ои предложил военную помощь
Франции и настаивал на терпимости к католической
религии в протестантских герцогствах. Ответ прин­
цев, которые все без исключения были кредиторами
Франции, был уклончивым. Они пообещали, что
если Генрих IV вступит в войну с 8 000 пехотинцев и
2 000 кавалеристов и в случае, если Испания в отме­
стку нападет на Францию, прислать ему 5 000 сол­
дат. 8 марта Буассиз объявил принцам, что королев­
ские армии в следующем месяце выступят в поход, но
потребовал от них обещания не помогать мятежникам,
которые, видимо, восстанут против короля Франции
(имелись в виду принц Конде и герцог Бульонский).
Высказанное категорическим тоном требование выз­
вало ответное раздражение. Не удалось достичь со­
гласия и по тексту клятвы, в результате Буассиз
уехал ни с чем. Во франко-германском альянсе наме­
тилась трещина. Союзные немецкие княжества в
дальнейшем будут все менее расположены выступать
на стороне короля Франции. Точно так же повели
себя голландцы, боявшиеся французского присут­
ствия в Люксембурге.
557

Ж а к -Jlb ep ’Ъ а.блок

С дипломатической точки зрения дело началось
неудачно. Немцы, французы и пьемонтцы ждали ини­
циативы соседа, чтобы выйти на тропу войны. Что
касается испанцев, то они давно уже пытались сбли­
зиться с Францией, чтобы Генрих IV не помогал сво­
им союзникам голландцам. Между Парижем и Мад­
ридом уже много лет шла игра авансов и попятных
движений, чтобы побудить противника сделать пер­
вый шаг, то есть признать себя слабейшим. Поводом
к этим трудным переговорам были браки между прин­
цами и принцессами обоих дворов. Этот план был
задуман еще в 1601 г., и папа его одобрял. Однако Ген­
рих IV не хотел порывать отношений с Соединенны­
ми провинциями, а это было первым условием Мад­
рида для заключения брачного договора, но успехи ис­
панской дипломатии в Лондоне его тревожили. Идея
кардинала Барберини получила признание: женить
второго инфанта, дона Карлоса, на второй из француз­
ских принцесс, Кристине, и пообещать им наместни­
чество во Фландрии, которая станет католическим го­
сударством, независимым от Испании.
В 1608 г. Мадрид предпринял новую дипломати­
ческую атаку, несмотря на переговоры президента
Жаннена о заключении мира с Соединенными про­
винциями. Филипп III рассчитывал на Марию Ме­
дичи и нунция Убальдини, полагая, что они поддер­
жат предложения его чрезвычайного посла, дона
Педро де Толедо. Но надменность последнего едва не
положила конец его миссии. Первые встречи с Генри­
хом IV в Фонтенбло закончились скандалом, но нун­
цию удалось возобновить переговоры о браке дофи­
на с инфантой и принцессы Елизаветы со вторым ин­
фантом.
558

7 "е н р и х IV

Как только европейская политическая элита сми­
рилась с перемирием на 12 лет между Голландией и
Испанией, заключенным в апреле 1609 г., король на­
чал рассматривать многочисленные матримониаль­
ные планы для своих детей, и прежде всего лотаринг­
ский и пьемонтский вариант. Обеспокоенная этим,
Испания возобновила попытку, использовав на этот
раз услуги флорентийского дипломата Маттео Ботти, который нашел поддержку у королевы и ее ита­
льянского окружения. Содержание депеш Ботти в
Мадрид дошли до сведения французского посланни­
ка Восла. Генрих IV разгневался на королеву и осо­
бенно на Кончини. Тем не менее он считал испанские
браки возможным вариантом и намеревался снова их
обсудить.
НОВАЯ ФРАНЦУЗСКАЯ АРМИЯ

В конце 1609 г. король начал активную подготов­
ку к войне, что не осталось незамеченным. Сюлли уже
много лет приводил в готовность совершенно новую
армию. Грех было не воспользоваться этими совре­
менными войсками, в крайнем случае хотя бы проде­
монстрировать их Европе. При осаде Амьена в 1597 г.
Сюлли снова проявил свои способности организато­
ра и интенданта. Его нововведения в интендантстве,
в расквартировании армии, в снабжении ее боеприпа­
сами, в организации полевых госпиталей доказали
свою эффективность — в победоносной савойской
кампании, а потом у Седана. Французская армия об­
рела регулярность и была способна противостоять ис­
панским легионам. Король больше не мог довольство­
ваться феодальной армией, собираемой от случая к
559

Ж а н -ф ь ер Ъ аблон

случаю, тем более, наемной. Кроме того, прежде огне­
вая мощь испанской пехоты лишала преимущества
французскую кавалерию. Раньше пехота только под­
держивала атакующие эскадроны, теперь же необхо­
димо было изменить их соотношение. Теперь, когда
было чем платить, начали набирать пехотинцев. Армия,
сформированная для завоевания немецких герцогств,
насчитывала 37 ОООсодат и только 5000 кавалеристов,
в ней было также 12 ООО швейцарских наемников и
ландскнехтов. Все эти солдаты получали от короля ре1улярное жалование —по 8 су в день на каждого.
Это была революция не только в военном деле, но
в определенной мере и социальная. На 37 ООО чело­
век насчитывалось не более 1000 представителей
феодальной верхушки, состоящей из принцев, сень­
оров и храбрых дворян, несущих службу за свой счет
как волонтеры и имеющих право оставить ее как
только они того захотят. Но у них была привилегия
сформировать элитный кавалерийский полк, белый
штандарт короля.
Впрочем, Генрих IV не стремился отстранить дво­
рянство от воинской службы, совсем наоборот. Что­
бы дать дворянам возможность помахать шпагой, он
сохранил за ними большую часть высших чинов и
командных постов как в кавалерии, так и в пехоте.
Он всего лишь стремился интегрировать храброе
дворянство в регулярную армию, но при этом дер­
жать его в строгом повиновении. «Чего только не
смогут совершить две тысячи французских дворян!
Да они горы своротят!»
Сюлли оснастил армию мощной артиллерией, ра­
чительным творцом которой он, как известно, был. С
1601 г. изготовление и использование пороха стало
560

Генрих

IV

королевской монополией. Оружейные склады были
были битком набиты разнообразным военным снаря­
жением. В апреле был заключен контракт с армей­
скими поставщиками на 500 ООО булок хлеба в день
в течение трех месяцев.
Генрих IV обожал свою армию, во главе которой
он намеревался стать. Он решил, что блестящий
стратег Морис Нассау будет его ближайшим помощ­
ником и начнет операции до прихода большой армии
под командованием короля. По свидетельству Сюл­
ли, Ла Форса и д'Обинье, король в первые месяцы
располагал 100 ООО солдат, неслыханной по тем вре­
менам силой, вдвое большей, чем могли выставить
тогдашние крупные государства.
НЕПОПУЛЯРНАЯ ВОЙНА

Следя за подготовкой своей армии, Генрих IV не
спускал глаз с Брюсселя. После того как король по­
требовал от эрцгерцога отказать в гостеприимстве
своему племяннику, он в феврале послал к нему мар­
киза де Кэвра с требованием немедленно возвратить
принцессу. Любовная переписка между ним и Шар­
лоттой продолжалась через дипломатических аген­
тов: «Прео, я пишу моему прекрасному ангелу, пере­
дайте ей в руки, если сумеете, это письмо... Я так
исхудал от тоски, что остались лишь кожа да кости.
Все мне опостылело, я избегаю общества». Шарлот­
та безмерно скучала при чужом дворе, она жила вза­
перти в своих покоях и с удовольствием отвечала в
том же стиле повелителю Франции: «Мой обожае­
мый рыцарь». Король попросил Малерба написать
стихи, оплакивающие участь прекрасной пленницы:
561

Ж -а н -ф ь е р Ъ а б л о н

Шарлотта, свет моих очей,
Мой перл, терновый мой венок!
Алькандр безмерно одинок
И слезы льет в тиши ночей.
Осаждаемые Алькандром родственники были го­
товы на любые сделки: в феврале коннетабль и гер­
цогиня Ангулемская начали процедуру расторжения
брака Шарлотты. Король даже готовил похищение
принцессы с помощью Кэвра, но нечаянно сорвавше­
еся с губ признание королеве было немедленно пе­
редано нунцию, и от плана пришлось отказаться.
Дело принцессы осложнялось делом принца Кон­
де. Поначалу застигнутый врасплох, Мадрид быстро
понял выгоду, которую можно извлечь из любви ко­
роля. Теперь, когда дело Генриетты д’Антраг больше
не могло быть предметом судебного разбирательства,
следовало использовать принца Конде и признать его
престолонаследником вместо незаконнорожденного
дофина. Принца пригласили в Милан к графу Фуентесу, заклятому врагу Франции. Бегство запахло из­
меной. Французские министры часто обсуждали эти
обстоятельства с посланцем эрцгерцогов Пекиусом в
поисках компромисса. Пекиус опасался, что целью,
поставленной перед французскими войсками, являет­
ся вторжение в Нидерланды и Брюссель для захвата
принцессы. Жаннен был убежден, что «если принять
меры в отношении принцессы, то будет вырвана самая
болезненная заноза, и это даст возможность все ула­
дить». Вилльруа был более прозорливым: «Война бу­
дет не из-за принцессы, а из-за принца. Король берет­
ся за оружие, потому что его племянника хотят сде­
лать орудием для разрушения его королевства».
562

'J е н р и х

IV

Однако король еще долго колебался: «Мы дви­
жемся скачками и ежесекундно меняем планы», —
пишет он в марте голландскому посланнику в Пари­
же. «Мы хотим и не хотим, действуем и не действу­
ем», — заключает в апреле герцог д’Эпернон. Генриха
действительно беспокоило общественное мнение. То,
что вельможи и военачальники мечтают о победо­
носной кампании, понятно, но что думает о предсто­
ящей войне страна, крестьяне, ремесленники, купцы?
То, что гугеноты призывают к войне, чтобы остано­
вить экспансию католицизма в Германии и высту­
пить против испанского империализма, естественно,
но что думает об этом подавляющее большинство
французских католиков, которые с изумлением ви­
дят, как христианнейший король вступает в союз с
протестантами Германии и Голландии? Что думает
об этом папа, что думает европейская обществен­
ность в тот час, когда турки угрожают христианству?
Не измена ли это гугенотского волка, проникшего в
католическую овчарню, чтобы истребить стадо?
Более того, не затевается ли эта европейская вой­
на, чтобы удовлетворить старческий каприз? Повсю­
ду злословили о новой Троянской войне и новой
Елене. В данном случае Парис был милее Менелая,
потому что являлся законным мужем.
Генрих знал, что эта война непопулярна. Иезуит
Гонтье на проповеди в его присутствии сказал напря­
мик: враг стремится уничтожить мир, и этот враг —
протестант, «огромный Голиаф». Истребите все это
племя при вашем дворе, изгоните этих бунтовщиков,
которые под личиной верности вас околдовывают,
чтобы все погубить. Подобные дерзости вывели из
терпения короля, и он в конце января решил запре­
563

УСан-^ьер Tia.6j.on

тить проповедовать в приходах, а только «при дворе
и в его присутствии», но отец Котон буквально выр­
вал у него разрешение произносить проповеди во вре­
мя поста, и буйства возобновились: «Клянусь Богом,
Сир, — заявил д’Орнано королю, — если бы какойнибудь иезуит в Бордо проповедовал в моем присут­
ствии то, что проповедовал Гонтье в присутствии
Вашего Величества, я бы приказал его утопить».
Но отец Гонтье не был одинок. Нунций Убальдини упрекал короля в демонстрации военной силы.
Генрих забылся до такой степени, что заявил: он хо­
чет вернуть принцессу и сделает это, и никто не смо­
жет ему помешать, даже сам «наместник Бога на зем­
ле». В феврале он принял испанского посла Иниго де
Карденья. «Государь, я здесь по поручению короля
Испании, моего господина, чтобы спросить у Вашего
Величества, почему вы вооружаете такую большую
армию, и не против него ли?» Король опять вышел из
себя, он напомнил об участии испанцев в заговоре
Бирона, графа Овернского, а теперь Конде. «Я зак­
рываю доспехами свои плечи и голову, чтобы сокру­
шить тех, кто меня разгневает». — «Так что же мне
передать своему королю?» — «Передавайте все, что
хотите».
В конце концов решение было принято. Король
развязывал войну. Наместники получили приказ
вернуться в свои провинции: Гиз — в Прованс, Бел­
льгард —в Бургундию. Ла Форс был обязан следить
за Пиренеями и держал наготове армию для вторже­
ния в Испанию. Ледигьер, недавно получивший жезл
маршала Франции, вернулся в Дофине и стал во гла­
ве итальянской армии. Он готовился войти в Пье­
монт, где должен был ждать 12-15 тысяч солдат, ко564

Хенрик.

IV

горых король пришлет ему с Бассомпьером и Креки.
На месте они должны встретить отряды граубюндон­
цев и пьемонтскую армию. Цель — оккупировать
Милане, где Фуентес спешно укреплял города, кото­
рым предстояло первыми принять на себя удар.
Основная армия была сформирована в Шалоне,
на Марне, где сосредоточили также и артиллерию. Ее
авангард уже был в Мезьере. Все было готово для
выступления в поход, ждали только прибытия коро­
ля. Чтобы достичь герцогства Юлиш, нужно было
пройти через Люксембург, и король попросил разре­
шение на переход у эрцгерцога Брюссельского, но
«как друг, который не собирается совершать враж­
дебные действия» (8 мая).
Эрцгерцог дал согласие и теперь даже склонялся
к мысли отослать принцессу во Францию. Он пору­
чил Пекиусу посоветоваться с духовником короля
отцом Котоном, и тот ответил, что было бы предпоч­
тительнее «дать ей бежать». В Брюссель придет так­
же послание коннетабля с требованием вернуть дочь.
Эрцгерцог решил подготовить письмо принцу Кон­
де в Милан с сообщением, что в этих условиях он не
может удерживать принцессу в Брюсселе против ее
воли и воли ее семьи. Письмо не будет отправлено...
Знал ли об этом король? Если возвращение Шар­
лотты предполагалось, а приготовления к войне не
прекращались, значит, он преследовал другую цель.
В депеше Буассизу от 2 мая король объявил, что вско­
ре выезжает, «дабы оказать воздействие и больше
ничего не предпринимать, если обстоятельства не за­
ставят продолжать борьбу». «Оказать воздействие» —
это повторить седанский вариант: запугать противни­
ка, не произведя ни единого выстрела. Восстановить
565

Ж -ciH-Jlbep ’Ъ а б л о н .

принцев Бранденбургского и Нейбургского в их пра­
вах, «не совершая никакого иного подвига», если
Испания не окажет сопротивления, «в каковом слу­
чае проложить себе дорогу туда и обратно». Однако
итальянская армия имела совсем другую цель. Если
армия выступит, то, уж конечно, не ради военной
прогулки. Зачем же тогда последние попытки вов­
лечь в коалицию Англию, Соединенные провинции,
скандинавов, немцев, Венецию, Савойю? Нужно
быть совершенным безумцем, чтобы думать, будто
Габсбурги позволят себя ограбить, а так называемые
союзники мобилизуют свои силы для защиты инте­
ресов короля Франции. Ришелье, рассуждая позже
над побудительными мотивам короля, добавил ко­
роткую фразу: «Возможно, аппетит пришел ему во
время еды». Она достаточно хорошо отражает психо­
логическую неподготовленность короля. Генрих со­
бирался начать войну, чтобы еще раз сыграть роль
вершителя судеб Европы. Некоторые из его прибли­
женных хотели, чтобы Франция извлекла территори­
альную выгоду из этой авантюры. Генрих это знал.
Но он отказывался хладнокровно предусмотреть все
последствия. Об этом позаботится Господь.
Отбывая к далеким горизонтам, король Франции
должен обеспечить непрерывность монархической
власти во время своего отстутствия. Правительство
оставалось в Париже с канцлером, министрами, Вилльруа, Жанненом, и, как это ни парадоксально, с дву­
мя высшими военачальниками, которых решили не
использовать, один из них коннетабль, потому что он
был стар, другой — генерал-полковник инфантерии
герцог д’Эпернон, потому что он был ненадежен. Ко­
ролева тоже оставалась с девятилетним дофином.
566

У акрих

IV

Как и многие женщины, веками оставляемые сыно­
вьями и мужьями во время войны, она будет иметь
титул регентши, чтобы управлять королевством. Ген­
рих был невысокого мнения о ее уме, но он немного
приобщил ее к делам и рассчитывал на Регентский
совет из 15 членов, где у нее не будет решающего
голоса.
КОРОНАЦИЯ КОРОЛЕВЫ

Придворная камарилья Марии Медичи была до­
вольна, что королева получит личную власть. Кончини и его жена намекнули, что ей не хватает миропо­
мазания, чтобы добиться повиновения подданных, то
есть коронации. В Вербное воскресенье королева
попросила супруга оказать ей этот убедительный
знак своего доверия. Он некоторое время сопротив­
лялся, так как этот акт в некоторой степени ущемлял
его абсолютную власть. Кроме того, подобные цере­
монии стоили чрезвычайно дорого, а он хотел сохра­
нить деньги для войны. Но в конечном итоге Генрих
уступил желанию королевы и назначил коронацию на
13 мая. Для этого он выбрал Сен-Дени, там обычно
короновали королев Франции, там же он отрекся от
протестанства. Но — зловещее предзнаменование! —
это было также местом упокоения королей.
Генрих IV с большим энтузиазмом принялся за под­
готовку коронации Марии. В среду вечером, 12 мая,
весь двор выехал в Сен-Дени. Король позаботился
обо всем: «Душа моя, исповедуйтесь за себя и за
меня», — советует он жене. В четверг 13 мая он на­
блюдал за церемонией в монастырской церкви из
застекленной ложи справа от алтаря. Король следил
567

Ж .ан-'А ьер Ъабл.он

за всем, восхищался величественностью жены, ког­
да она принимала корону из рук кардинала Жуайеза, не скупился па комплименты: «Она никогда еще
не была так красива...» Он поет вместе с совершаю­
щими богослужение литургию, предшествующую ка­
нону, замечает все движения, тихо смеется, прощая
герцогу Монбазону, нечаянно разбившему стекло ко­
ролевской ложи, чтобы лучше видеть. Церемонии его
растрогали, и он со знанием дела объясняет присут­
ствующим их смысл.
Вечером после ужина он вместе с королевой воз­
вращается в Лувр. Торжественный въезд в Париж
назначен на следующее воскресенье.
Генрих был немного утомлен церемониями в СенДени. Возвращение в Париж приближало его к вож­
деленному сроку, и его охватила тревога. Снова объя­
вился вездесущий отец Гонтье. Король неосторожно
спросил его: «Ну вот, отец мой, я уезжаю к своей
армии. Будете ли вы здесь молиться за меня Богу?»
— «Сир, как мы можем молиться за вас, если вы уез­
жаете в страну, кишащую еретиками, чтобы уничто­
жить там последних католиков?» Генрих улыбнул­
ся, повернувшись к присутствующим: «Чрезмерное
рвение выводит из себя этого доброго человека и за­
ставляет его так говорить». Программа следующих
дней была окончательно составлена: пятница 14 мая
будет посвящена делам, в субботу 15 мая состоится
охота, в воскресенье 16 мая будет торжественный
въезд королевы, в понедельник 17 мая — свадьба его
побочной дочери Екатерины-Генриетты Вандомской
с сыном коннетабля, 18 мая — свадебные торжества.
В среду 19 мая король отправится на фронт по дороге
на Шалон, где он возглавит армию.
568

У& нрих. IV

Итак, война была неизбежной. Повсюду только и
говорили о военных приготовлениях. Император­
ский посланник, говорят, произнес грозные слова:
«Он не посмеет уехать. Его католические подданные
его убыот». Сказал он так или нет, но эти слова вы­
ражали возбуждение, охватившее большую часть ев­
ропейской общественности. Идеи о тираноубийстве
вновь приобрели актуальность благодаря тезисам
отцов-иезуитов и жестоким высказываниям Якова I
Английского. Он не хотел уступать папе ни крупи­
цы светской власти. По мнению сына Марии Стюарт,
чудовищно признавать за народами право свергать и
казнить не только законных королей, но и тиранов.
Генрих об этом знал. Он также знал, что нередко ти­
раном называют именно его. В своих «Трагических
поэмах» Агриппа д’Обинье когда-то написал:
Сколь безрассуден тот, кто поздно или рано
Роль кесаря готов сменить на роль тирана!..
У народа Франция был повод роптать. Он возмущал­
ся расходами королевского двора, которые в 1609 г.
увеличились до 400 ООО ливров, не считая расходов
королевы, составляющих еще 500 ОООливров. Народ
возмущался расточительностью любовниц короля,
безудержной картежной игрой, нескончаемым стро­
ительством. Вполне разумный налоговый пресс так­
же вызывал недовольство, денежная реформа 1609 г.
породила страх перед девальвацией у вкладчиков.
Герцог Сюлли не пользовался любовыо. Дворянство
упрекало его в нестерпимом высокомерии.
Религиозная политика тоже воспринималась враж­
дебно. Применение Нантского эдикта вызвало скре­
569

Ж а н -$ 1 ь е р Ъ а б х о н

жет зубовный у католиков, считавших, что королев­
ством управляют протестанты- Отказ следовать ка­
нонам Трентского собора, поддержка протестантских
стран, помощь морискам Испании, отношения с Портой — все это служило доказательством того, что
Беарнец скептик, перевертыш, безбожник. В своей
книге «Убийство Генриха IV» Ролан Мунье отметил
силлогизм, владеющий тогдашними умами. Теологи
установили, что позволено убивать тиранов. Генрих —
тиран. А стало быть... Повсюду обменивались недо­
брожелательными рассуждениями — от кабачка до
монастыря, от мастерской ремесленника до спальни
парламентариев. Так кто же Король — безумец или
злодей? Куда он нас ведет?
Массовый психоз охватил общество. Слух о смер­
ти короля одновременно распространился в Камбре,
Анвере, Кельне и Маастрихте. Многие начали ве­
рить, что само Провидение положит конец его жиз­
ни. Как во времена Екатерины Медичи, стали вопро­
шать звезды. Математик Ла Бросс высчитал, что ас­
тральное соотношение для короля неблагоприятно и
ему грозит серьезная опасность. Астрологи советова­
ли Генриху остерегаться мая-месяца, кареты и ножа.
Майское дерево, растущее во дворе Лувра, рухнуло
у него на глазах, что привело в смятение всех присут­
ствующих.
«Я не знаю, что это, Бассомпьер, но мне кажется,
что я не поеду в Германию. Сердце подсказывает мне
также, что ты тоже не поедешь в Италию», — и он
несколько раз повторил: «Я скоро умру». Королева
тоже сообщила ему о дурных прогнозах. «Что каса­
ется того, о чем вам говорил господин де Фонтен, —
ответил он, —то жизнь моя в господней деснице. Гос­
570

Увнрих

IV

подь сделает со мной то, что ему будет угодно». Сюл­
ли он сказал: «Клянусь Богом, я умру в этом городе
и никогда из него не выйду. Они убьют меня, ибо у
них нет иного выхода кроме моей смерти».
УЛИЦА ЛА ФЕРРОННРИ

События пятницы 14 мая 1510 г. описывались нео­
днократно. Рассказы мемуаристов многочисленны, и
они совпадают в большинстве деталей. Короля сно­
ва охватила нерешительность, он тщетно пытался ее
побороть, но скрывал перед близкими свою тревогу.
День должен был быть посвящен улаживанию неза­
конченных дел, последним военным приготовлени­
ям и въезду королевы. Он очень дурно спал и, как
обычно, встал на заре, оделся, потом попросил при­
нести Часослов и прочитал молитвы, лежа в посте­
ли до шести часов утра. Затем он дал аудиенцию
капитану гвардейцев, своему послу в Испании, по­
том Вилльруа, пришедшему поговорить с ним о са­
войских делах. Оставив опочивальню, он прошел по
галереям, пересек сад Тюильри. Потом он присут­
ствовал на мессе в монастыре фельянов, а оттуда
снова вернулся через сад. Гиз и Бассомпьер пришли
развлечь его разными забавными сплетнями. Он
встретил их остротой, которая их рассмешила, потом
стал вдруг необыкновенно серьезен: «Сейчас вы меня
толком не знаете, но я умру в один из ближайших
дней, и тогда вы поймете, чего я стою и в чем разни­
ца между мною и всеми прочими». Почти что слова
Христа. Они уже не раз слышали, как он говорил о
своей смерти, и по-дружески его одернули. Откуда
такие мрачные мысли? Разве у него нет процветаю­
571

Ж а .я -^ 1 ь в р Ъ а б л о и

щего королевства, прекрасного здоровья, богатства,
красивой жены, красивых детей, красивых любов­
ниц? «Друг мой, придется все это покинуть». — как
позже скажет кардинал Мазарини.
Потом продолжились военные заботы. Он позволил
Бассомпьеру вооружить его роту на оружейном скла­
де в Арсенале, но сначала следовало предупредить
Сюлли, к которому он намерен был съездить в пол­
день. По возвращении в Лувр явился Фуже д’Эскюр
и рассказал о необходимых приготовлениях для пе­
реправы войск через реку Семуа. Затем пришел Нерестанг, который должен был отправиться на фронт
одним из первых. Когда он появился, король уже
сидел за столом. Во время трапезы к нему привели
маленьких принцесс, Елизавету и Кристину. Пьер де
Л ’Осталь принес свое новое произведение, посвя­
щенное королю. Через несколько дней Л’Осталь сно­
ва возьмется за перо и напишет «Наварру в трауре».
Встав из-за сгола, он принял президента Жаннена, потом прошел к королеве со своим старым това­
рищем Ла Форсом. В покоях жены он прикидывал­
ся веселым, шутил с герцогиней Гиз, но мысли его
были далеко. Генриху не сиделось на месте, и нако­
нец он признался в своих сомнениях. Сюлли занемог
и чувствует себя неважно. Не отправится ли ему в
Арсенал, чтобы его приободрить? Но он побаивает­
ся скверного настроения своего министра и не хотел
бы с ним повздорить. «Сир, —ответила ему удивлен­
ная королева, —зачем вам туда ехать? Пошлите когонибудь другого, у вас хорошее настроение, а там вы
разгневаетесь». За десять лет до того Шекспир похо­
жим образом описал тревогу Цезаря и страхи Кальпурнии в мартовские иды.
572

Г е н р и х . IV

Король вернулся в свой кабинет отдохнуть и на­
писать письмо. Его ненадолго прервал гонец из Ве­
неции. Он встал, подошел к окну и положил руку на
лоб: «Боже, у меня там засела одна мысль, и она меня
порядком волнует», — и вернулся к жене. Там он
встретил канцлера и обменялся с ним несколькими
словами. Он еще задержался у королевы, нарочито
балагурил и как будто находился в каком-то полусне.
Поиграл с сыновьями, поговорил о пире, который
будет дан в парадном зале Сите в честь королевы, и
приказал Витри, капитану личной гвардии короля,
поехать туда, чтобы ускорить приготовления. Тот
запротестовал: если король собирается выезжать, то
он, Витри, обязан сопровождать его: «Город сейчас
полон несметным количеством иностранцев и приез­
жих». — «Полноте, — ответил ему король, — на са­
мом деле вы хотите остаться здесь и полюбезничать
с дамами. Вот уже пятьдесят лет я защищаю себя без
капитана личной гвардии, обойдусь без него и на
этот раз. Я хочу поговорить с господином Сюлли,
иначе я не смогу заснуть». Однако он все еще не мог
принять окончательного решения. «Душенька моя,
так ехать мне или не ехать?» — повторял он. Нако­
нец он решился и несколько раз поцеловал короле­
ву. «Я только туда и обратно, не пройдет и часа, как
я вернусь».
Он спустился во двор Лувра по винтовой лестни­
це, здороваясь со всеми, кого встречал на пути, от­
странил жестом другого капитана гвардии, Пралена,
который хотел его сопровождать, подошел к карете,
снял плащ и остался в своей обычной одежде «из чер­
ного атласа». Поднявшись в тяжелую квадратную
карету, он уселся на левую скамью, в глубине. При­
573

Ж а н - ^ ь е р 'Ъаблон.

глашенные сопровождать его поднялись вслед за
ним, герцог д’Эпернон сел от него справа. Рядом с
дверцами было два места спиной к улице. Лавардье
и Роклор сели у дверцы со стороны герцога, Монбазон и Л а Форс у дверцы со стороны короля. На пере­
дней скамье напротив короля сели Лианкур и Мирбо. Было 15 ч. 45 мин. Король осведомился о дате,
действительно ли сегодня 14-е?
Томившая его нерешительность угадывается по
противоречивым указаниями, которые он давал от­
носительно маршрута. Наконец, он сказал: «Поеха­
ли на кладбище Сент-Инносан!»
Несколько дворян верхом сопровождали королев­
скую карету, а кроме них, ливрейные лакеи, бежавшие
у дверей, так как карета продвигалась медленно. Ко­
роль обнял правой рукой герцога д’Эпернона и пока­
зал ему какое-то письмо. Он рассказал ему о планах
д’Эскюра касательно переправы через Семуа, о нихто он и собирался поговорить с Сюлли. Проезд по
улице Ла Ферроннри, которая начиналась от улицы
Сент-Оноре, был очень узким из-за лавок, которые тя­
нулись вдоль домов, стоящих вдоль кладбища СентИнносан. Карета въехала в этот узкий проход, почти
касаясь межевых столбов одним боком, а другим —
лавок. Король заметил в проезжающей рядом карете
одного из своих старых товарищей Монтиньи, кото­
рый был очевидцем покушения Жана Шателя. «Ваш
слуга, Монтиньи, ваш слуга», — крикнул ему король.
При такой тесноте эскорт не мог оставаться у две­
рец кареты. Некоторые из лакев зашли на кладбище,
продвигаясь параллельно, другие побежали вперед,
чтобы убрать с дороги две повозки, одну с сеном,
другую с винными бочками. Один лакей задержал­
574

Г енрих IV

ся сзади, поправляя подвязку на чулке. Внезапно
какой-то человек занял их место у дверцы. Это был
свирепого вида гигант с темио-рыжей бородой, золо­
тистыми волосами и запавшими глазами.
Этим утром он слушал мессу в Сен-Бенуа и пос­
ле этого повсюду следовал за королем. Он был в мо­
настыре фельянов, но появление там Цезаря Вандомского расстроило его планы. Тогда он стал у ворот
Лувра, решив действовать, как только карета въедет
под арку, но па том месте, где он рассчитывал уви­
деть короля, сидел д’Эпернон, и он побежал вслед за
каретой.
Затор на улице Ла Ферроннри предоставил ему
благоприятную возможность. Он поставил одну ногу
на спицу заднего колеса, а другую — на придорож­
ный столбик и внезапно появился в окошке дверцы.
При нем был нож: тонкое лезвие с рукояткой из оле­
ньего рога, он вытащил его левой рукой (он был лев­
шой) и нанес королю удар между вторым и третьим
ребром. От боли король непроизвольно поднял ле­
вую руку и опустил ее на плечо герцога Монбазона.
Равальяк ударил еще раз, но ниже и глубже. Нож
вошел по рукоятку между пятым и шестым ребром,
пронзил левое легкое, перерезал полую вену и аор­
ту. Третий удар пришелся по рукаву герцога 1Монбазона.
После второго удара Мокбазон, который как и все
остальные, ничего не понял, обратился к королю:
«Что случилось, Сир?» — «Пустяки», — ответил ко­
роль сначала отчетливо, а потом почти беззвучно. Ла
Форс, единственный гугенот из сопровождавших, пер­
вым понял, в чем дело, и прокричал королю: «Сир,
подумайте о Боге». Обмякший Равальяк продолжал
575

Ж а н -^ 1 ь е р Ш а б л о н

стоять на колесе, с окровавленным ножом в руке. На
него набросились. Камердинер короля де Сен-Ми­
шель вырвал у него нож и хотел тут же пронзить его
шпагой. Господин де Кюрсон ударил убийцу по лицу.
Вмешался герцог д’Эпернон: «Не трогайте его, отве­
тите головой». Несколько дворян поскакали вперед,
чтобы предупредить о происшедшем, Лианкур — в
Ратушу, Куртоме — в Арсенал. Последний натолк­
нулся на возбужденную группу людей, которые дви­
гались ему навстречу с криками: «Бей, бей, пусть он
сдохнет!» Им помешали расправиться с Равальяком,
и они затерялись в толпе — любопытный эпизод, о
которым вспомнят позже. Цареубийца был препору­
чен де Монтиньи, который отвел его в находивший­
ся поблизости дворец герцога де Реца на улице СентОноре. Ла Форс остался один в карете. Он набросил
на короля свой плащ и попросил Кюрсона поднять­
ся в карету, чтобы поддерживать тело. В густеющую
толпу крикнули, что король ранен, опустили занавес­
ки на дверцах и поспешно вернулись в Лувр.
Как только карета въехала во двор, «потребовали
вина и хирурга, но уже не было необходимости ни в
том, ни в другом», —напишет Пьер Маттье. Тело ко­
роля вынесли из кареты и стали поднимать на руках
по лестнице, по которой он спустился полчаса назад.
Генриха положили в маленьком кабинете королевы.
Врач Пети обратился к умирающему с ободряющи­
ми словами, тот трижды открыл и закрыл глаза. Все
было кончено. Вызвали канцлера. Королева в своих
апартаментах, услыхав необычный шум, послала ма­
дам де Монпансье узнать, в чем дело, и по ее виду
поняла, что произошло нечто ужасное. «Мой сын»,
крикнула она и бросилась в кабинет, где Пралеи
576

Уенрих

IV

горько сетовал, что не сумел защитить короля: «Ма­
дам, теперь всем нам конец». Она упала к подножью
кровати. Дофин перед этим, как и отец, отправился
смотреть на приготовления к въезду королевы, но не
успел покинуть пределы Лувра, как его догнал Витри и развернул карету. Когда мальчика подвели к
кровати, он воскликнул: «Если бы я был там со шпа­
гой, я бы убил негодяя». Но вечером за ужином он
откровенно заявил: «Я не хочу быть королем Фран­
ции, пусть им будет мой брат, потому что я боюсь,
что меня убьют, как моего отца»
В полночь с тела сняли одежду. Лицо короля ста­
ло восковым, грудь залита кровью, но черты были
спокойны. Его одели в белый атласный камзол и
положили на ложе в королевской опочивальне. На
следующий день врачи произвели вскрытие и опре­
делили природу ранений, второе из которых было
смертельным, и отметили отличное здоровье покой­
ного: «Все другие части тела оказались целыми и
здоровыми, тело было в отменном состоянии и очень
красивого сложения». Внутренности поместили в
вазу, которую 18 мая перенесли в Сен-Дени, а серд­
це в закрытой свинцовой урне поместили в серебря­
ный ковчежец в форме сердца. Моибазон и 400 всад­
ников отвезли его в коллеж де Ла Флеш, согласно
обещанию, данному когда-то иезуитам.
После бальзамирования тело положили в гроб и
выставили в большой комнате, расположенной меж­
ду кабинетом и галереей, покрыли золотой парчой
ложе, установленное между двумя окнами, выходя­
щими на Сену. Гроб стоял 18 дней в этой комнате, где
ежедневно служили 6 месс с песнопениями и 100
месс без песнопений. 10 июля гроб был перенесен в
19.

Генрих IV

577

Ж а н -ф ь е р Ъ а б и о н

зал Кариатид. Его поставили под большим парадным
ложем, на которое положили манекен короля из иво­
вых прутьев, одетый в коронационные одежды. Сло­
женные руки и голова были из воска. По древнему
королевскому обычаю слуги несколько дней два раза
приносили королю пищу, как если бы он был живой.
25 июня пришел Людовик XIII окропить тело свя­
той водой. Только 29 июня начались настоящие по­
хороны Генриха IV, земное существование которого
символически продлили, чтобы показать, «что во
Франции король не умирает». 29 июня гроб перенес­
ли в Собор Парижской Богоматери для первой цере­
монии, на которую шла нескончаемая процессия
представителей государственных органов и различ­
ных слоев населения. 30 июня похоронный кортеж
отбыл в Сен-Дени, где 1 июля состоялось погребе­
ние.

Глава шестая
БЛАГОСЛОВЕННЫЙ КОРОЛЬ

((\ Л етырнадцатого числа месяца мая король Ген1* рих Великий был подло убит на улице Ла Ферроннри гнусным и злобным плебеем по имени Равальяк, который затем был казнен на Гревской площа­
ди. Да упокоит Господь душу нашего доброго коро­
ля и господина».
ПОТРЯСЕННАЯ ОБЩЕСТВЕННОСТЬ

Однако в рассказах о 1610 годе слышится несколь­
ко нестройных голосов, которые доказывают, что
враждебное течение 14 мая не исчезло. Некий старый
иезуит, узнав в Праге о гибели короля, не смог сдер­
жать радости и спросил, кто же теперь унаследует пре­
стол, ведь все дети королевы незаконнорожденные.
14 мая в Париже один рантье сказал: «Это был добрый
удар». Его арестовали, но потом выпустили. 15 мая
«один подлый пьяница, сидя в кабачке, заявил, что
Равальяк «поступил, как честный человек, и что он
закажет по нему панихиду». 28 и 29 мая в Париже и

Ж а н - J lb e p Ъ абл.он.

Оксерре арестовали двух субъектов, восхвалявших
убийцу. 16 июня приговорили к галерам четырнадца­
тилетнего подмастерья, сказавшего, что он намеревал­
ся убить короля и королеву. 18 июня была арестова­
на дочь прачки за такие же кровожадные речи.
19 июня произошел странный случай. Прево Пливье, отец двух иезуитов и человек с дурной репута­
цией, считавшийся казнокрадом и взяточником, иг­
рал в своем городе в шары в тот самый час, когда
Равальяк убивал короля. Он объявил своим товари­
щам: «Король умер, его только что закололи». До этого
он уже говорил подобное, но после свершившегося
факта совпадение показалось подозрительным, и его
заключили в тюрьму Консьержери. В том же месяце
в Этампе был казнен один дворянин зато, что злосло­
вил о короле и королеве и утверждал, что корона при­
надлежит принцу Конде. В Риме папа приговорил к
галерам молодых людей, пивших за Равальяка.
И хотя это были единичные случаи, но они все же
свидетельствуют о брожении умов в первые месяцы
1670 года, а также о том, что некоторые фанатики
считали Конде законным наследником короны. И
все-таки горе охватило всю Франции. «Было тяжко
смотреть, как во всех провинциях Франции, — писал
Пьер де Л ’Этуаль, — бедные поселяне растерянно
стоят на дорогах, чтобы узнать от проезжающих о
подробностях произошедшего. И когда узнавали, то
расходились по полям, как овцы без пастуха, плача,
крича и стеная. Боссюе позже скажет: «Среди нас нет
таких, кто бы не слышал от отца или деда не только
о возмущении этим мерзким деянием, но и о скорби,
подобной той, которую причиняет детям кончина
доброго отца».
580

Хенрик

[V

Протестанты не отставали от других. Уж они-то
потеряли больше всех. 16 мая на проповеди в Шарантоне пастор Мулен взволновал присутствующих до
слез, Морней разделил свое горе с именитыми граж­
данами Сомюра: «Господа, я здесь, чтобы сообщить
вам печальное и страшное известие. Наш король, ве­
личайший из тех, кого знал христианский мир за по­
следние пятьсот лет, тот, который пережил столько
бедствий, опасностей, осад, битв и покушений, пал
под ударами презренного подонка, за один миг одев­
шего в траур наше государство и наполнившего сле­
зами глаза всех добрых французов».
Народ действительно осиротел. Все забыли о том,
что надвигалась война и оплакивали того, кто при­
нес мир, сражаясь против насилия, беспорядков и
мятежей. Были веские основания опасаться наступ­
ления эры новых междоусобных войн. Реакция на­
рода была такой недвусмысленной, что принцы, ко­
торые, возможно, развязали бы фронду уже в мае,
сначала тесно сотрудничали с регентшей и только че­
рез несколько месяцев принялись за свои козни.
Если и существовал заговор с целью посадить на
трон Конде, то от него быстро отказались.
СУД НАД РАВАЛЬЯКОМ

Суд над Равальяком был, естественно, предметом
всеобщего внимания. Парижане сразу же заподозрили
испанский заговор, и пришлось выставить стражу у
дома испанского посла, чтобы защитить его от народ­
ного гнева. С 23 мая толпа стала обвинять иезуитов.
Кто же был этот человек, замысливший убить ко­
роля? Мечтатель, мистик, фантазер. Это сразу по­
581

Ж а н -J lb e p Ъ а б л о н

няли и по его словам, и по клочкам бумаги, найден­
ным у него при обыске, — там были молитвы и ка­
кие-то таинственные знаки. Протокол допроса он
подписал: «Равальяк. Да пребудет всегда Иисус по­
бедителем в моем сердце». У него была найдена так­
же ладанка, где, как его уверил ангулемский монах, на­
ходилась щепка от Святого Креста, но на самом деле
оказавшаяся пустой.
Следствие установило его происхождение. Он ро­
дился в Ангулеме в 1578 г., следовательно, ему было
тридцать два года. Сначала был слугой, потом школь­
ным учителем, потом даже судейским стряпчим, но
его влекло религиозное поприще. Он поступил в мо­
настырь фельянов, но там сочли его слишком неурав­
новешенным и продержали всего три недели. Потом
он обратился к иезуитам, которые не захотели при­
нять послушником такого экзальтированного челове­
ка. У него действительно были галлюцинации, он ви­
дел огонь, витавшие в воздухе облатки, чувствовал за­
пах серы. Слава Господа была для него превыше все­
го. А в тавернах и на постоялых дворах он слышал из
уст солдат, что король отказывается обратить в като­
личество гугенотов, более того, он их поддерживает и
хочет объявить войну папе и перенести Святой пре­
стол в Париж. А воевать с папой — значит воевать с
самим Господом.
Поэтому он был одержим идеей отвратить Генри­
ха IV от его нечестивых планов. В начале года он
дважды пытался его предупредить, один раз в янва­
ре в Лувре, куда его не пропустили, второй раз рядом
с кладбищем Сент-Инносан, где он увидел короля в
карете и крикнул ему: «Я говорю с вами от имени
Иисуса Христа и Пресвятой Девы Марии». На него,
582

У е н р и х IV

естественно, никто не обратил внимания. Отчаявшись
повлиять на короля, он вернулся в Ангулем. Там его
миролюбивые настроения изменились. Ж елание
умертвить короля возникло у него на Пасху, и он, с
одобрения своих исповедников, вернулся в Париж.
Там он украл нож и смастерил к нему прочную руко­
ятку. Но его снова охватила нерешительность, он ис­
пугался, сломал лезвие ножа и отправился в Ангулем.
В дороге, в Этампе, он почувствовал, как проникает­
ся сверхъестественной силой, тогда он сделал новое
лезвие, наточил его на камне и вернулся в Париж.
Как Пьер Баррьер и Жан Шатель, он тоже был
одиночкой, поддавшимся влиянию общественного
мнения. Из проповедей он знал о теории относитель­
но тираноубийства и стал считать этот акт своим
наивысшим предназначением. Разумеется, судьи хо­
тели дознаться, не существует ли заговор, но он и под
пытками утверждал, что совершил преступление по
собственному почину. Он сделает это и в свой по­
следний час, в страшных мучениях, которых мы не
станем описывать, в тот самый момент, когда ложь
могла стоить ему вечного проклятия и когда несчаст­
ный уже не мог ни на что надеяться. Он повторял,
что задумал и совершил убийство в одиночку, совер­
шенно самостоятельно.
Доставленный 27 мая на Гревскую площадь на
казнь, он изумился ярости толпы. Судя по тому, что
он слышал в последние недели, он был уверен, что вы­
полняет народное чаяние. Л толпа неистовствовала,
она даже пыталась тем или иным способом участво­
вать в казни и проявляла кровожадность, подобную
той, что некогда охватила убийц в Варфмомеевскую
ночь.
583

Ж а н -J lb e p Ъ а б л о н .

Один юноша, воскликнувший «Какая жестокость!»,
едва не стал жертвой самосуда.
Версия убийцы-одиночки была принята. След­
ствие длилось недолго, ибо признания Равальяка ие
вызывали никаких сомнений. Однако смерти коро­
ля так желали, столько раз ее предсказывали, коекому она была так полезна, что поводы для подозре­
ний все же оставались. Но кто? Иезуиты или кто-то
другой?.. Подозрительная смерть прево Плювье в
тюремной камере направила взоры на закоренелых
заговорщиков — графа д’Антрага и его дочь, марки­
зу де Верней. Через несколько месяцев после казни
разразился скандал. Некая мадемуазель д’Эскамон,
посещавшая аристократические дома как посредни­
ца в различных делах, много чего слышала и видела,
пока жила у маркизы и ее сводной сестры Шарлот­
ты-Екатерины д’Антраг. В январе 1611 г. она расска­
зала, что после неоднократных попыток поговорить
с королем, с королевой Марией или отцом Котоном,
ей удалось войти в доверие к королеве Маргарите,
которой она сделала страшные признания: герцог
д’Эпернон и маркиза де Верней состояли в сговоре,
и это именно они манипулировали Равальяком и на­
правляли его руку.
Мадемуазель Эскамон была арестована, и начался
новый судебный процесс. Регентша и герцог д’Эпер­
нон пытались остановить судебное следствие, но су­
дьи — президент Сегье и первый президент Ашиль
де Арле — отвергли их просьбы и продолжали доз­
нание. Маркиза де Верней четырежды подвергалась
допросам, и когда у президента Арле спросили, ка­
кие доказательства имеет Эскамон для обвинения
самых знатных людей королевства, он воскликнул:
584

Генрих.

IV

«Их больше, чем достаточно!» 5 марта был вынесен
первый приговор о содержании в тюрьме мадемуазель
Эскамон, а через две недели старого президента Арле
отправили в отставку. Судебное следствие продолжал
новый человек, и окончательным вердиктом клевет­
ница была приговорена к пожизненному заключению.
Другое разоблачение исходило от бывшего солда­
та из полка Бирона Пьера Дюжардена, но позже, в
1615-1616 гг. Заключенный в Консьержери после
своих первых признаний, Дюжарден утверждал, что
в 1609 г. находился в Неаполе, где встречался с быв­
шим секретарем Бирона Шарлем Эбером и бывшим
лейтенантом крепости Шатле Ла Брюйером. Они
искали тогда убийцу, чтобы послать его в Париж, но
тут появился Равальяк с рекомендательными пись­
мами от д’Эпернона и предложил свои услуги. По­
том, как заявил Дюжарден, один испанский иезуит
уговаривал его взять на себя ту же миссию, и он сра­
зу же сообщил королю о планах, угрожающих его
жизни.
Дело Равальяка остается одной из самых боль­
ших загадок французской истории, и не стоит ввя­
зываться в этот туманный спор, не имея новых до­
казательств. Само существование заговора с целыо
умертвить короля полностью отрицать нельзя. То,
что в Неаполе, Милане, Брюсселе, очагах яростной
оппозиции французской политике и прибежищах
эмигрировавших сторонников Лиги и Бирона, пы­
тались завербовать убийц, следует из свидетельств
Дюжардена и из многих других косвенных улик.
Этим объясняются слухи о смерти Генриха IV во
Франции и в Европе еще до свершившегося факта,
подозрительные разговоры в тавернах, а также
585

Ж а н -^ ь е р Ъ аблон

взрыв нескрываемой радости в некоторых католи­
ческих кругах.
И все же, когда читаешь заявления мадемуазель
Эскамон и Дюжардена, то их описание Равальяка не
согласуется с тем, что мы знаем об этом человеке.
Можно ли представить себе бедного малого из Ангу­
лема, щеголяющего в ярко-красном бархатном кам­
золе в испанских кругах Неаполя и утверждающего,
что убьет короля, в то время как подлинный Раваль­
як поначалу пытается мирным путем убедить коро­
ля изменить свое поведение? И почему мадемуазель
Эскамон, приглашенная королевой Маргаритой, чтоб
описать Равальяка, сравнила его с маленьким и чер­
новолосым пажем королевы, тогда как он был рыже­
волосым великаном? И почему этот человек, которо­
го якобы поддерживал герцог д'Эпернон, так долго
пребывал в колебаниях, одиночестве и в такой нище­
те, что когда его арестовали, в кармане у него обна­
ружилось лишь несколько су?
Однако заговор против жизни короля герцога д’Эпернона и маркизы де Верней, каким его описывает мадумазель Эскамон, как и заговор в Неаполе, име­
ют все признаки правдоподобности, если их датиро­
вать концом 1608 г. Это был момент, когда маркиза
пыталась в последний раз обрести высокое положе­
ние. Потерпев неудачу с королем, она стремится вый­
ти замуж за герцога Гиза, которого тоже вынуждает
подписать обязательство вступить с ней в брак. Она,
вероятно, надеялась, также на поддержку испанских
агентов, когда намеревалась предъявить права свое­
го сына Гастона де Вернея на французский трон, если
король исчезнет со сцены и будет признано внебрач­
ное рождение дофина.
586

“
J е н р и х IV

Именно в этот период вполне вероятно, что Равальяк, которого д’Эпернон мог знать, будучи намест­
ником Ангулема, посещал резиденции семьи д’Антрагов и содержался там из милости в надежде ис­
пользовать его экзальтированность в определенных
целях. Он мог найти приют и в замке Малерб или во
дворце любовницы д’Эпернона, мадемуазель де Тилле. В депеше венецианского посла Фоскарини утвер­
ждается, что мадемуазель де Тилле признала, что
принимала его много раз у себя дома и обеспечила
ему средства для существования, что подкрепляет за­
явление мадмуазель Эскамон.
И тем не менее! Духовная эволюция цареубийцы
проходила самостоятельно. Подверженный влиянию
толков, особенно в общественных местах, он предста­
ет человеком нерешительным, терзаемым угрызени­
ями совести, а совсем не управляемым на расстоянии
агентом.
Между 1608 и 1610 гг. положение маркизы де Вер­
ней сильно изменилось. Генриетта смирилась со сво­
ей отставкой, она живет больше в Вернее, чем в Па­
риже, и при содействии Кончини сближается с ко­
ролевой. Что она могла выиграть со смертью коро­
ля? Ничего, и будущее это покажет — ничего для
себя, ничего для своих детей. Брак ее дочери Габри­
ель-Анжелики с сыном герцога д’Эпернона в 1522 г.,
через 12 лет после смерти короля, свидетельствует о
ее связях с герцогом, это очевидно. Но это еще не
доказательство их преступного сговора. Соучастие
Марии Медичи, в которое верили многие историки,
еще менее правдоподобно. Да, ею манипулировали
Кончини, это видно по планам испанских браков, а
также по тому, что она потребовала коронации. Од­
587

Ж а н - J lb e p Ъ а б х о н

нако существует слишком большая дистанция меж­
ду политическими амбициями, подогреваемыми ее
окружением, и убийством, которое предполагает не
только ненависть, но также энергичный характер и
скрытность, что никак не вяжется с тем, что мы зна­
ем о флорентийской банкирше. События, последо­
вавшие за смертью короля, тоже не дают оснований
предполагать, что у нее был некий замысел, связан­
ный со сменой курса: королева продолжит войну и на
некоторое время сохранит Сюлли. События регент­
ства будут плодом естественного развития, а не след­
ствием гибели короля.
По поводу д’Эпернона и Кончини сомнения су­
ществуют. Их тайная связь с Испанией, можно ска­
зать, достоверный факт. События 1609 г. сделали их
положение более опасным, по крайней мере более
шатким, Генрих злился на семейство Кончини за их
темные дела с Мадридом, а д’Эпернон и в это вре­
мя стал более чем когда-либо самостоятельной ве­
личиной, впрочем, он никогда не умел вписываться
ни в одну из систем. Король, знавший его с юности,
сохранял за ним высокие посты, но никогда ему, в
сущности, не доверял. Если говорить о драме 14 мая,
то для сговора Равальяк — д’Эпернон отсутствуют
доказательства. То, что ангулемский фанатик был
бывшим протеже герцога, возможно, а вот то, что ои
был еще и убийцей, подосланным герцогом, почти
невероятно.
ГЕНРИХ И ЕГО ЛЕГЕНДА

Слава короля не сгинула вместе с ним. Правда,
панегирики начались еще при его жизни. Первая
588

_7ен р и х. IV

«Генриада» датируется 1594 г. Это произведение
Себастьяна 1’арнье «Я хочу воспеть в своих стихах
Великого Генриха, этого благословенного королявоина». Но в 1610 и 1611 гг. был воздвигнут агио­
графический памятник, которого не удостоился ни
одни монарх, разве что Наполеон. Забыв обо всех
прежних недомолвках, ораторы сотрясали своды цер­
квей Франции и Наварры своим красноречием. Изпод типографских прессов выходили бесчисленные
эпитафии. Их заглавия показательны: «Плач по ко­
ролю», «Траурная речь», «Рыдания безутешной
Франции», «Окровавленная сорочка», «Книга скорб­
ных песнопений».
Во славу короля были использованы все литера­
турные жанры. Например, подражание плутарховским сравнительным жизнеописаниям. Сюлли опуб­
ликовал еще в 1609 г. «Краткое описание жизни Генриха-Августа IV, победоносного и непобедимого ко­
роля Франции и Наварры». В 1615 г. он выпустил
«Параллельные жизнеописания Цезаря и Генриха
Великого» в стихах. Те же параллельные биографии
вышли из-под пера Антуана де Бандоля в 1609 г. и
Андре Дюшена в 1610 г. Театр тоже внес свою леп­
ту. Клод Бийар написал «Трагедию о Генрихе Вели­
ком», нечто вроде античной трагедии с хором, где
жизнь короля подчинена велениям Рока. Чтобы об­
лагородить посмертный образ короля, автор перено­
сит злодеяние Равальяка на время, когда Генрих от­
правляется в крестовый поход против турок.
Потом появились бесчисленные биографии: Жюля
Палеюса в 1614 г., Батиста Леграна в 1633 г., Пьера Маттье в 1620 г. и др. Золотой век Генриха был уже опи­
сан Леграном в «Исторической декаде»: «Крестьянин
589

Ж .ан-^1ь& р Ш а б ло н

спокойно ел свой хлеб и без страха впрягал в свою те­
легу быков, ягнята вольготно резвились на лугах...»
А вот метр Гильом в 1612 г. отправляется в цар­
ство мертвых, чтобы отыскать там короля. Через два
года «тень Генриха IV спускается на землю, чтобы
дать Людовику XIII советы, необходимые для спра­
ведливого царствования.
В этих восхвалениях все допустимо. Благословен­
ное время Генриха IV используется поочередно побор­
никами Фронды против Мазарини, а роялистами —
против Фронды. Генрих всегда предстает как творец
свободы французов и как монарх, прислушивающий­
ся к Парламенту. Слава Генриха немного померкла
при его внуке Людовике XIV, для которого он был
только предком, но никак не законоучителем и об­
разцом для подражания. Однако биография, зака­
занная в 1661 г. Ардуену де Перефиксу и предназ­
наченная для обучения молодых принцев, имела
шумный успех. Это был первый «дайджест» жизни
короля, который будет переиздаваться вплоть до
XIX века.
Но апогеем культа Генриха IV стал XVIII век. Это
было время «доброго короля» Генриха, время безу­
держного прославления отца народа, благодетеля,
жизнелюба, борца за веротерпимость, философа, во­
локиты и весельчака. Регент кичился тем, что похож
на Беарнца внешностью, распутством и, конечно же,
мудростью. Под впечатлением рассказов де Комартепа, который не уставал восхвалять доброго короля,
Вольтер решил написать «Генриаду» (1723), эпопею
на национальную тему. Произведение имело огром­
ный успех и вдохновило художников, использовав­
ших его сюжеты в исторической живописи вплоть до
590

Г е н р и х IV

Революции. Политика великого короля, направлен­
ная на развитие французских ремесел, вызывала но­
стальгию у экономистов Просвещения, эпоха «возвра­
щения к природе» признавала в нем своего предтечу.
Театр ставил эпизоды из «Генриады». Огромный ус­
пех пьесы Колле «Охота Генриха IV» подвигнул дру­
гих драматургов на развитие той же тематики.
В последние годы Старого Режима несравненный
Беарнец использовался оппозицией: у его статуи на
Новом мосту сжигали чучела непопулярных мини­
стров. В 1788-1739 гг. культ Генриха IV возродился
как реакция против версальской монархии, и 6 октяб­
ря Байи встретил Людовика XVI следующими сло­
вами: «Генрих IV завоевал свой народ, теперь народ
завоевал своего короля». Последнее надгробное сло­
во было произнесено 21 мая 1792 г. в Ла Флеше.
Падение монархического режима повлекло за собой
и падение легендарного короля. Статуи были сбро­
шены с постаментов, сердце сожжено, тело оскверне­
но, как когда-то Жанна д’Альбре поступила с остан­
ками родителей своего мужа.
Но остракизм длился всего несколько месяцев.
Бонапарт, большой почитатель национальной славы,
восстановил стелу в Иври, и историографы снова при­
нялись за работу. Возвращение Бурбонов придало
новую актуальность культу Генриха IV. Въезд Лю­
довика XVIII в столицу сравнивался с въездом Бе­
арнца, и Новый мост занял привилегированное поло­
жение в церемониях 4 мая 1814 г. Изображение коро­
ля украшало орден Почетного Легиона с 1814-го по
1848-й. В 1818 г. Генриху IV воздвигли новую кон­
ную статую вместо той, которая была расплавлена во
время Революции. Вторая конная статуя была уста­
591

Ж а н -$ 1 ь е р Ъ а б л о н

новлена у ворот Ратуши. Все художники романти­
ческой школы состязались в изображении образа на­
родного короля: Жерар, Энгр, Руже и другие.
Искажающим тенденциям политики история
стремится противопоставить более беспристрастный
взгляд. Многие французские историки — Пуазон и
Мишле, Аното и Робике, Вессьер и Казо — искали
истину, которую не так-то легко найти. Сын Жанны
д’Альбре трудно приноравливается к примитивным
школьным учебникам и не поддается любым попыт­
кам подогнать его под какую-нибудь тривиальную
рубрику.
Удовольствуемся же тем, что он был живым чело­
веком, и в конце этой книги вспомним о словах, ска­
занных Генрихом I V c b o h m близким за несколько ча­
сов до смерти: «Сейчас вы меня толком не знаете, но
я умру в один из ближайших дней, и тогда вы пой­
мете, чего я стою и в чем разница между мною и все­
ми прочими».

ПРИЛОЖЕНИЕ

IЬрл Iiалya

гerrрих Iтl

t!аPл в6лyJ,IPвф

ФPaцg,lск

й""*'IIl

A!ryJrе!сю!й,

IeяPиx IlI

(1542-158?)

no 156ог.'

05?2_15?8)

r!53-1601)

нa ']y!зe

с*о,iсхoй

PolЦ.сloр.иoв

'йj;n

в r5?2п

(r5?3-1650)
AягyЛeЙский

сыя ф маPиn
внеtPвчlьl't
т}шc кEPI вaлys' гPаф
пфом гe!цoг
oвePясмй'

(l5i.l-r592)

l5?0Dжe.

пo 1589г''
в l 5 ? 0г ,

r.aслeднице сeвьoрoв Бypl oвских

Лйиrс

м.,,.,.,,"ьe

(?-1568)

пPиoP

(с r55iг,)

lб52n)'вo в.м

( l 5 з 8 - l 6 r 9 )B.

)t(aнна' кoPФeвa н.вдPPскoя,
Б}"6oяскяa
зшy)lleц зв Afiуrtoм

i
or вaoPoф 6pArФ

за кiPJoУ.
в nePвoм 6Pаке зФ',*ем
М6Dmряв.
-cDцФoм Alввсoнсюlм.
вo вфPolg 6P*e з.!!.я€ м
IIщaPPсшlм
кoPoлe'
зa ген!яxoM дAnь6Pe.

It"p,

";й;._;..;.й"o-

?I{а!tБyp6oнскии,

лIoдoвик
I, гePцoг БJФ6oясtйй

'_--

( 1 5 5 3 - I 6 1 5 ) ,( l 5 5 4 . l Б в ! ) '

жеяaт

кaPл' reРцoг
мвдлсв' зeayi*eм
зA Яювом v
Анryлeмск'й'
пфoм opлeв!ски'i
шфлд'tдскяй
ll52з-l5.l51

ltaPл ix

cBятoi|

IIьеp I. гepuoг s3р6oнский

Б}т6otrскoй

(1550-t5t4l, o51l-r580),
{ r 5 { 4 - r 5 6 0 )(,1 5 4 5 - 1 5 6 8 ) , { r 5 4 ? - 1 5 7 5 ) .
в 1 5 5 9п

Ie'Pвх lI
дoфин
{ l 5 l 9 - l 5 5 9 ) . в 1 5 3 3! ,
Фрeйск
(l5l8-l5з6)
мёЕrq
Е*s*p'tе
(1519-1589)

;

Людoвик

Po6ep дe lслepмоlr, }кeнaт вa БеaтPикс,

яa lЬoд ФP.!rцyзскo'.
Фрsн.rисE I' лePвым 6PдкoI жeшат
xш вfoрь!м 6P*oм жя.т яs элroнopе
й**Ь
""."""i
A!стDпilской' сeстPe кaPлs llяфro

вA^УA

фpанцисrс II каPл Iх

-;_'-

Людoвих Х Фlr,тсrп vltаpл Iv Филдrп Vl

Фи,отпп Iv1 Idpаcrвьrй

ФиJrиrm III,
9илиml
lu' xрaбрьIй
xрaбрьIй

кAIlЕтинги, вA^УAи БУPБoньt

--.,1

IЬрл Iiалya

гerrрих Iтl

t!аPл в6лyJ,IPвф

ФPaцg,lск

й""*'IIl

A!ryJrе!сю!й,

IeяPиx IlI

(1542-158?)

no 156ог.'

05?2_15?8)

r!53-1601)

нa ']y!зe

с*о,iсхoй

PolЦ.сloр.иoв

'йj;n

в r5?2п

(r5?3-1650)
AягyЛeЙский

сыя ф маPиn
внеtPвчlьl't
т}шc кEPI вaлys' гPаф
пфом гe!цoг
oвePясмй'

(l5i.l-r592)

l5?0Dжe.

пo 1589г''
в l 5 ? 0г ,

r.aслeднице сeвьoрoв Бypl oвских

Лйиrс

м.,,.,.,,"ьe

(?-1568)

пPиoP

(с r55iг,)

lб52n)'вo в.м

( l 5 з 8 - l 6 r 9 )B.

)t(aнна' кoPФeвa н.вдPPскoя,
Б}"6oяскяa
зшy)lleц зв Afiуrtoм

i
or вaoPoф 6pArФ

за кiPJoУ.
в nePвoм 6Pаке зФ',*ем
М6Dmряв.
-cDцФoм Alввсoнсюlм.
вo вфPolg 6P*e з.!!.я€ м
IIщaPPсшlм
кoPoлe'
зa ген!яxoM дAnь6Pe.

It"p,

";й;._;..;.й"o-

?I{а!tБyp6oнскии,

лIoдoвик
I, гePцoг БJФ6oясtйй

'_--

( 1 5 5 3 - I 6 1 5 ) ,( l 5 5 4 . l Б в ! ) '

жеяaт

кaPл' reРцoг
мвдлсв' зeayi*eм
зA Яювом v
Анryлeмск'й'
пфoм opлeв!ски'i
шфлд'tдскяй
ll52з-l5.l51

ltaPл ix

cBятoi|

IIьеp I. гepuoг s3р6oнский

Б}т6otrскoй

(1550-t5t4l, o51l-r580),
{ r 5 { 4 - r 5 6 0 )(,1 5 4 5 - 1 5 6 8 ) , { r 5 4 ? - 1 5 7 5 ) .
в 1 5 5 9п

Ie'Pвх lI
дoфин
{ l 5 l 9 - l 5 5 9 ) . в 1 5 3 3! ,
Фрeйск
(l5l8-l5з6)
мёЕrq
Е*s*p'tе
(1519-1589)

;

Людoвик

Po6ep дe lслepмоlr, }кeнaт вa БеaтPикс,

яa lЬoд ФP.!rцyзскo'.
Фрsн.rисE I' лePвым 6PдкoI жeшат
xш вfoрь!м 6P*oм жя.т яs элroнopе
й**Ь
""."""i
A!стDпilской' сeстPe кaPлs llяфro

вA^УA

фpанцисrс II каPл Iх

-;_'-

Людoвих Х Фlr,тсrп vltаpл Iv Филдrп Vl

Фи,отпп Iv1 Idpаcrвьrй

ФиJrиrm III,
9илиml
lu' xрaбрьIй
xрaбрьIй

кAIlЕтинги, вA^УAи БУPБoньt

--.,1

ПРЕДКИ И ПОТОМКИ ГЕНРИХА IV
Ф р а н ц и ск Б урбонский, герцог Вандом ский

К а р л Б урбонски й , герцог
В андомский, ж е н а т на
Ф р а н ц у а з е А лансонской

Ф р а н ц и ск Б урбонски й ,
герцог Э стутви л л ьск и й

А н т у а н Б ур б он - Ф р ан ц и ск, граф К а р л , карди нал
ский, герцог
Энгиенский
Б урбонски й
Вандом ский
(1 5 1 9 -1 5 4 6 )
(1523—1590),
(15 18 -15 6 2 ), ж е н а т
К а р л X Лиги
на Ж ан не д 'А л ьб р е

Ж ан ,
граф
С уассо н ски й
(15 2 8 -15 5 7 )

1 Генрих,
Генрих IV, Л уи-Ш арль, Мадлен Екатерина
Внебрачный
сын от Луизы
герцог
король
граф
(15 56 - (1559-1604),
с 1559 г.
д е Ла Беродьер
Бомонский франции
де М ар ль
1556)
зам уж ем за Карл Бурбонский,
(15 5 1-15 5 3 ) и Наварры (155 5-15 57)
архиеп иском
Генрихом,
(1553-1610),
Руанский
М аркизом де
в 1-м браке ж енат на М ар­
Пон-а-Муссон.
(1555-1610)
гарите Валуа (1572), во 2-м на
потом герцогом
Марии Медичи (1600)
Баром, позж е
герцогом Лотарингским

Все от 2-го брака:
Гастон
Елизавета,
Кристина,
Никола,
Людовик XIII,
Ж ан-Батист,
(1602-1644), (1 6 0 6 -1 6 6 J),
герцог
(1601-1643),
зам уж , за
зам уж , за Орлеанскии л
„
жен. на Анне
инфантом
Виктором- (1 6 0 7 - 1 6 1 1 ) * “ * ™ '
Австрийской,
потом
Филиппом,
А мадеем,
дочери
Орлеанский
будущ им
принцем
Филиппа III
(1608-1660),
Филиппам VI Пьемонтским,
Испанского
в 1-м бр. жен,
Испанским будущ им герц.
на Марии
Савойским
д е Монпансье,
во 2-м на
Маргарите
Лотарингской

--------f
Генриетта М ария
(1609-1669),
зам уж ем за
принцем
Уэльским,
будущ им
Карлом I
Английским

В небрачны е узакон ен ны е д ети Г ен р и ха IV :
О т Г а б р и ел ь д 'Э ст р е:
Ц езарь, герц.
Вандомский
(1594-1665),
жен. на
Ф рансуазе
Лотарингской-М еркер

ЕкатеринаАлександр,
Генриетта
ш евалье
(1596-1663),
д е Вандом,
зам уж , за
Великий Приор
Карлом Лота­ Мальтийского
рингским, герц.
ордена
д'Эльбефом
(1598-1629)

О т Г ен р и ет т ы д'А н тр аг:
Гастон-Генрих.
герцог де
Верней, епис­
коп Мецский
(1601-1682),
ж ен. на
Ш арлотте Сегье

ГабриельАнжелика
(1602-1627),
зам уж , за
Бернаром,
герцогом
д'Эперноном

продолжение
ж е н а т на М арии, д о чер и П ьера II Л ю к сем б ур г-С ен -П ол ь

Л ю довик, карди нал
Б урбонски й

Л уи за,
аббати са

I

А н т у а н е т т а , за м у ж е м за
Клодом Л отарингским ,
герцогом Гозим
Ф р ан ц и ск,
герцог Г и з

М ар гар и та
М адлен,
Л ю довик, принц
Екатерин а,
(1 5 1 6 -1 5 8 9 ),
Конде (15 30 -15 6 9 ),
в первом браке
Рене,
за м у ж е м за
Ф ран ц и ском
ж е н а т на Э л е а Элеонора
(аббатиса)
норе де Р у а ,
К левским ,
герцогом
во втором б р аке
Н еверски м
ж е н а т на Ф р а н с у ­
а зе д е Л онгвилль |----------------—------ _______ _____

I___

Г ен р и х,
герцог Г и з

I

Ф р а н ц и ск II, Ж а к д 'И л ь,
Г ен р и ет т а ,
гер ц о г
гер ц ог
за м у ж ем за
Н еверский
Н ев ер ск и й
Л ю довиком
(ум . в 1562 г.) (ум- в 1564 г > Г ок заго,
гер ц огом
Н еверским

Е к а тер и н а,
в 1 -м бр ак е
за м у ж ем за
п р и н ц ем
П о р си ан ом ,
в о 2 -м за
Г ен р и хом
Г и зом

о т п ер в о го б р а к а
Г ен р и х I, п ри н ц
К о н д е (1 5 5 2 - 1 5 8 8 ),
в 1-м бр. ж е н .
н а М а р и и К л ев ск о й ,
во 2 -м , на Ш а р ­
л о т т е -Е к а т е р и н е
д е Т рем уй

'

Е катерина
(1 5 4 7 - 1 5 9 5 )

Ф р а н ц и ск , п р и н ц
К о н т и (1 5 5 8 -1 G 1 4 ),
в 1-м бр. ж е н .
на Ж а н в е д е Б о н н ест а л ь , в о 2 -м , на
Л у и з е -М а р г а р и т е
Л о т а р и н г с к о й -Г и з
(б е з д е т е й )

-----1
М ария,
зам у ж ем
за
п ринцем

Конде

ПТ 9-то брака
К арл,
кардинал
В а н д о м ск и й ,
потом
Б урбонский
(1 5 6 2 —1*594)

К арл, граф

Суассон
(1 5 6 6 -1 6 1 2 ),

ж ен а т на
А н не
д е М онтале

о т в т о р о го б р а к а
--------------------------------Э л ео н о р а (1 5 8 7 - 1 6 1 9 ), Г ен р и х II, п р и н ц К онти
за м у ж ем за
(1 5 8 8 —1 6 4 6 ), ж е н а т на
Ф и л и п п о м В и л ьгел ьм ом Е к а т е р и н е -Ш а р л о т т е
О р а н с к и м -Н а сс а у
д е М о н м ор ан си

В небрачны е узакон ен ны е д ети Г ен р и ха IV:
О т Ж ак л и н д е Б ю ей :
г---------------------- 1- ------------Антуан, граф д е Маре
(1607- 1632?)

О т Ш а р л о т т ы д е Э ссар:
Ж анна-Батиста,
аббатисса
монастыря
Фонтевро
(1608-1670)

Неузаконенная дочь
Мария-Генриегга,
аббатисса
монастыря Шель
(1 609-1629)

,

\_-Y-J

маpия

r--.т--_J

IЬеP I1 мapга- ,Iоаtfl.il i{аРия
.
Люксeм. рита Baлyа'дЪPuашлr
6yPгсftий,савoй. repцФ
гpафдe скal Aлшcoл.
сtiий
Ceп.IIшь

Ithpmрft гof,lаt

ЕxатtР[!е
БуPe!скofi'

й,,.
..-,-...,,.,,

гeЕ!юaIv це]аP€t

,.'-,'
.,^-,..

llrРм, !Ц)tс
2ah
ъ.']юфшк0я мDшmJ

litаппад.Алъбpg
liоpoлeванаlappеlQ'

с.;*

.

ма0ля

t{аpия'

--.-.

;#j:'i}

Itрц0г

oнaль(]fl'
ш553{63r)

'3.ъt'еф

каPj' r-lфPцor

дэI*ф

(1536-lid6)

-:r

tйP,lI. rерцolд'э'ь6q}' x.cдт
па lхатlpifle Г€цpiетl€'
}!а(oвeв!oйдрчё!l IP!рAI I l

(1556.160l)
д0шrъ
056{-159r)
I

ltloд, @цъе

{1i26-15?3)

к.аpi ЕPцor

hp":
ffooд'lерцolде людo!я{'
3.ji геgp,lх,
'{apки!' IiаРx.зш!sу€Jв,
.-Лy''".
Еpцotтrc llфrаprn
шeвpe3 xардlxAл
Iиз ЛoФяEPцщ фaфдe сolit€ря!
(15?l-16{0) 3аl{}xet]а
м!йевсвtii
фpа'щцor'
щищц rюЕпl

гяr,.i,lec€s!d'
ll550-l588|яeпт

Бypбoнсюtй,

графвавдoшс]glй
L#

^oтAРингскиЙ дoM и tизЬt

fiopoльIlаrаpрскlrй

д

-t-r._1J
l eнрих]] Aъб!e,

ll91
к0p0.qeва
Ilаваррская

Atатepина

гЛз(l5l9.l563),'кeвeт
liapr'шрдrяar Люювlt,
фrрct' Itрцol
sа.ця!е'дoчepэр oляд'эm(0вд0Ptв' .lo1?Dllifigdi хrpдffа,ll,ll
(li2?-l5?8)
дд!.lазацж3атtPц0Iа
нel.уExoo)
ttlil-шttt

l eiрю( l v

иoаrп'
сеlъop

кoрoш
д'Альбpе,
llaварpсlr,lй

Iiаpn'Еpфl
шзйeясх]d
(15i4-l6ru,
..':9T.':;:j,"'"]T,':"':*
г"н!иrotlllм,ptep}!ошoрлш
!e xilапрle
фPцomr TI*111}:
0555-]588)
litвo{oй
дgмoшсe
oloЙшoй
ooa.пл."
'',
".,-,,,.,-

г!ьтп д' ftрцol фрш{i0( II'
Лoпpшrсxяй
IPафдe
с 1600пo l02{ I. &дeroв, i0pц0r
,п!pш6pакe лo]вp,шg0d

gаIсфд

oo1008
r,

ffiЁ

Pшitloir

puolJl0в.

нlt(oла,rgpцol
дe мeрrgp'фaф дe вoдeшв

Aл}зв' Еpцol Л0mp'вJgod

Фpаrcуaза

Маpгаpита
де Bдeмor

l*.--Y-J

иoлаnда Ane8, ФPаl. гафoя I!{ад,eв иoа]fi маPIа.
ФиJтrrш lIаpга.
Aшt}r,- .*op
дe оуа' Фpафз- ''",,,
герц0г plfта
;;;
:y:,.
ская' д'Aьбpe, де
Блyа
с1.,л
гpа6 дe to,ш
саroйскtd вyPбoл.
-лрищ
"*
repцo. прoзван.
виапсlotй cестpa дnй".-.
сl.ая
tияя пьljiвe.
l-_.--Y.._--J
JIюдOви. . с]tий
\-...1/--.-J
ЛoтарtJш- .1''к,lм
t, ^,
Yт
.
t--r*
Л}и3аса!oйск!л
скаlI .-_..-rrJ
6***

фрри п
лoтаpи!.
тcfiий,
1uф де
вoдемoti

A'rаЛсoUсltа.fl

АнтrаяБ}Tбoясtий,
гeрцor
Еaцoмсшй

гrpцoг вандoltclсjй

ItаpлБ11бoиcкий,

\---т.-_J

.\_---a.._.J

-ФPаrд0,tск Люхсеltбypгская
l."1jl11l,
..
A.rаI

сiiий

Бyрбouсlglй,
.!аф Baflдoмсtgt,i

L

I{oаiп изабo
Бyфп- дe tвo
сl'tй,
гpaф
вапдoм-

16кo^Ен гЕнриxA Iv

,

\_-Y-J

маpия

r--.т--_J

IЬеP I1 мapга- ,Iоаtfl.il i{аРия
.
Люксeм. рита Baлyа'дЪPuашлr
6yPгсftий,савoй. repцФ
гpафдe скal Aлшcoл.
сtiий
Ceп.IIшь

Ithpmрft гof,lаt

ЕxатtР[!е
БуPe!скofi'

й,,.
..-,-...,,.,,

гeЕ!юaIv це]аP€t

,.'-,'
.,^-,..

llrРм, !Ц)tс
2ah
ъ.']юфшк0я мDшmJ

litаппад.Алъбpg
liоpoлeванаlappеlQ'

с.;*

.

ма0ля

t{аpия'

--.-.

;#j:'i}

Itрц0г

oнaль(]fl'
ш553{63r)

'3.ъt'еф

каPj' r-lфPцor

дэI*ф

(1536-lid6)

-:r

tйP,lI. rерцolд'э'ь6q}' x.cдт
па lхатlpifle Г€цpiетl€'
}!а(oвeв!oйдрчё!l IP!рAI I l

(1556.160l)
д0шrъ
056{-159r)
I

ltloд, @цъе

{1i26-15?3)

к.аpi ЕPцor

hp":
ffooд'lерцolде людo!я{'
3.ji геgp,lх,
'{apки!' IiаРx.зш!sу€Jв,
.-Лy''".
Еpцotтrc llфrаprn
шeвpe3 xардlxAл
Iиз ЛoФяEPцщ фaфдe сolit€ря!
(15?l-16{0) 3аl{}xet]а
м!йевсвtii
фpа'щцor'
щищц rюЕпl

гяr,.i,lec€s!d'
ll550-l588|яeпт

Бypбoнсюtй,

графвавдoшс]glй
L#

^oтAРингскиЙ дoM и tизЬt

fiopoльIlаrаpрскlrй

д

-t-r._1J
l eнрих]] Aъб!e,

ll91
к0p0.qeва
Ilаваррская

Atатepина

гЛз(l5l9.l563),'кeвeт
liapr'шрдrяar Люювlt,
фrрct' Itрцol
sа.ця!е'дoчepэр oляд'эm(0вд0Ptв' .lo1?Dllifigdi хrpдffа,ll,ll
(li2?-l5?8)
дд!.lазацж3атtPц0Iа
нel.уExoo)
ttlil-шttt

l eiрю( l v

иoаrп'
сеlъop

кoрoш
д'Альбpе,
llaварpсlr,lй

Iiаpn'Еpфl
шзйeясх]d
(15i4-l6ru,
..':9T.':;:j,"'"]T,':"':*
г"н!иrotlllм,ptep}!ошoрлш
!e xilапрle
фPцomr TI*111}:
0555-]588)
litвo{oй
дgмoшсe
oloЙшoй
ooa.пл."
'',
".,-,,,.,-

г!ьтп д' ftрцol фрш{i0( II'
Лoпpшrсxяй
IPафдe
с 1600пo l02{ I. &дeroв, i0pц0r
,п!pш6pакe лo]вp,шg0d

gаIсфд

oo1008
r,

ffiЁ

Pшitloir

puolJl0в.

нlt(oла,rgpцol
дe мeрrgp'фaф дe вoдeшв

Aл}зв' Еpцol Л0mp'вJgod

Фpаrcуaза

Маpгаpита
де Bдeмor

l*.--Y-J

иoлаnда Ane8, ФPаl. гафoя I!{ад,eв иoа]fi маPIа.
ФиJтrrш lIаpга.
Aшt}r,- .*op
дe оуа' Фpафз- ''",,,
герц0г plfта
;;;
:y:,.
ская' д'Aьбpe, де
Блyа
с1.,л
гpа6 дe to,ш
саroйскtd вyPбoл.
-лрищ
"*
repцo. прoзван.
виапсlotй cестpa дnй".-.
сl.ая
tияя пьljiвe.
l-_.--Y.._--J
JIюдOви. . с]tий
\-...1/--.-J
ЛoтарtJш- .1''к,lм
t, ^,
Yт
.
t--r*
Л}и3аса!oйск!л
скаlI .-_..-rrJ
6***

фрри п
лoтаpи!.
тcfiий,
1uф де
вoдемoti

A'rаЛсoUсltа.fl

АнтrаяБ}Tбoясtий,
гeрцor
Еaцoмсшй

гrpцoг вандoltclсjй

ItаpлБ11бoиcкий,

\---т.-_J

.\_---a.._.J

-ФPаrд0,tск Люхсеltбypгская
l."1jl11l,
..
A.rаI

сiiий

Бyрбouсlglй,
.!аф Baflдoмсtgt,i

L

I{oаiп изабo
Бyфп- дe tвo
сl'tй,
гpaф
вапдoм-

16кo^Ен гЕнриxA Iv

ОГЛАВЛЕНИЕ

Предисловие..............................................................3
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Наш Генрих.................................................................. 8
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Наварра и Бурбоны.................................................. 11
Генрих д’Альбре..........................................................13
Жанна д’Альбре..........................................................16
Антуан Бурбонский....................................................18
ГЛАВА ВТОРАЯ

Детство в По. 1553.................................................... 20
Любовь украдкой....................................................... 22
Рождение нового Геракла.......................................... 25
Крещение принца Вианского.................................... 28
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Маленький Беарнец. 1554-1559.............................. 30
Представление французскому двору........................ 32
Маленький регент.......................................................35
Маленькие горцы....................................................... 37
Грозный год (1559).....................................................40
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Наваррец и гугенот. 1559-1560................. ............. 46
Наварризм........................................... ........................46
600

Аристократы и Реформация.......................................48
Амбуазский заговор.....................................................55
ГЛАВА ПЯТАЯ

Воспитание принца. 1561-1564................................ 60
Гугенотская осень........................................................61
Отец и сын..... .............................................................. 68
Наваррский коллеж.................................................... 76
Безукоризненный дворянин.......................................82
ГЛАВА ШЕСТАЯ

Путешествие по Франции. 1564—1566....... ............ 86
Путешествие.... ............................................К............... 87
Возвращение в Париж................................................. 95
ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Первый мятеж: Ла Рошель. 1567-1570 ...... ........... 98
Протестантский Беарн................................................99
Бегство........................................................................ 104
Отступление адмирала.............................................. 109
ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Кровавая свадьба. 1570-1572................................. 112
Теща и свекровь.........................................................114
Смерть королевы Жанны................. ......................—119
Лето в Лувре ...............................................................121
Свадьба....................................................................... 124
Варфоломеевская ночь.............................................. 125
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Заложник. 1572-1575............................................... 134
Осада одураченных...................................................135
Первые «политики»..................................................138
Месье и недовольные................................................ 141
Возвращение короля Польши..................................147
Бегство Месье............................................................149
Бегство короля Наваррского....................................151
601

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Второй мятеж: Гиень 1576-1578............................ 156
Какое место занять?..................................................156
Мельник из Брабасты и угольщик из Капшико.... 165
Первый гугенотский штаб....................................... 169
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Партия в шахматы. 1578-1579 ............................... 174
Игра королевы...........................................................175
Партия Беарнца..................... ...................... ............ 181
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Тщетные усилия любви. 1579-1582........................184
Ад в П о...................................................................... 184
Рай в Нераке............................................................. 187
Война влюбленных................................................... 190
Взятие Каора....................................................... ..... 192
Мир короля Наваррского........................................ 197
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Коризанда. 1582-1584............................................. 202
Героиня......................................................................203
Двор короля Наваррского....................................... 206
Марго у позорного столба....................................... 213
ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Путь к трону...................... .......................................222
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Престолонаследник. 1581-1585 ............................. 224
Салический закон.....................................................225
Экономический кризис............................................ 229
Самозащита католиков................................ ........... 231
Старания обратить престолонаследника
в католичество...........................................................233
Переговоры с герцогом д’Эперноном......................235
Рождение Лиги..........................................................239
602

Осуждение гугенотского претендента..................... 243
Стремление выжить..................................................245
ГЛАВА ВТОРАЯ

Война в Пуату. 1585-1587.......................................249
Возобновление войны по-гугенотски...................... 250
Монтобанский манифест......................................... 255
Возвращение в Сентоиж.......................... ................ 257
Новая игра короле вы-матери...................................262
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Кутра. 1587-1588......................................................266
Политическая обстановка.........................................267
Жуайез в Пуату.........................................................268
Битва при Кутра........................................................271
Смерть принца Конде............................................... 278
ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Пробный камень. Май 1588 —август 1589........... 280
Парижские баррикады..............................................281
Генеральные штаты в Блуа....................................... 286
Собрание представителей протестантских
церквей.......................................................................288
Расправа с Гизами.............................................. ......291
Сближение двух королей......................................... 293
Посольство Плесси-ле-Тур.......................................299
Два Генриха сражаются за общее дело....................303
ГЛАВА ПЯТАЯ

Добрый король для добрых французов
2 августа 1589.......................................................309
Гимн монархии......................................................... 311
Трудный выбор аристократов..................................318
ГЛАВА ШЕСТАЯ

Арк и Иври. Август 1589-1590................ ...............323
Противостояние........................................................ 324
Битва при Арке......................................................... 328
603

Штурм парижских предместий............................... 333
Турская пауза............................................................337
Битва у Иври............................................................ 341
Блокада столицы.......................................................346
Снятие блокады........................................................ 353
ГЛАВА СЕДЬМАЯ

Буря. 1591-1592 .......................................................357
Трудный выбор.......................................... ...............358
Габриель.....................................................................363
Вторая нормандская кампания................................370
Третья партия............................................................375
Вынужденная мера................................................... 379
ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Месса короля. 1592-1593....................................... 382
Раскол парижского общества.................................. 383
Генеральные штаты Лиги......................................... 386
Последняя миссия Морнея......................................389
Совещания в Сюрене................................................392
Смертельный прыжок......................................... .....394
Отречение в Сен-Дени................... ..........................397
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Освобождение. 1593-1594...................................... 402
Великая скорбь гугенотов........................................ 403
Коронация в Шартре................................................405
Вступление в Париж.................................................411
Милосердие Беарнца................................................417
Эпидемия присоединений........................................419
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ.

Расплата. 1594-1598 ................................................422
Покушение Жана Шателя........................................424
Фонтен-Франсез и взрыв патриотизма.................. 427
Папское отпущение грехов.......................................433
Амьенский сюрприз................................................. 436
Вервеннский м ир......................................................439
604

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Неудавшаяся королева. 1598-1599 ........................441
Начало страсти.......................................................... 442
Принцесса Постоянство................ ........................ 445
Великий бастард Франции........................................449
Фаворитка.................................................................. 452
Почти королева......................................................... 454
Двусмысленность развода......... ............................ 455
Пасхальная неделя......... ............................................461
ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Первый Бурбон........................................................ 467
ГЛАВА ПЕРВАЯ

Королева, дофин...................................................... 471
Принцесса Тосканская............... .............................. 472
Генриетта д’Антраг....................................................477
Савойская война........................................................ 482
Прибытие королевы Франции................................. 487
Рождение дофина............................................ ..........495
Королева Маргарита................................................. 500
Любовницы................................................................ 502
ГЛАВА ВТОРАЯ

Мятежи. 1601—1606 ............. ....................................505
Ропот дворян..............................................................505
Заговор Бирона..........................................................509
Огорчения 1603 года................................................. 514
Заговор маркизы........................................... ........ ....519
Дело герцога Бульонского....................... ...... ..........524
ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Имперская монархия............................................... 527
Два блока....................................................................527
Матримониальные планы.........................................533
Холодная война с Испанией.... ................................ 535
Имперская идея и «Великий план»................ ........ 539
605

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Спокойные годы. 1606-1609 ...................................542
Сумерки бога............................................................ 542
Придворные развлечения......................................... 546
Балет королевы......................................................... 548
Невинное похищение......... ...................................... 550
ГЛАВА ПЯТАЯ

Проклятый король. 1609-1610............................ ...555
Новая французский армия.......................................559
Непопулярная война.................................................561
Коронация королевы................................................567
Улица Ла Ферроннри............................................... 571
ГЛАВА ШЕСТАЯ

Благословенный король..........................................579
Потрясенная общественность................................579
Суд над Равальяком................................................. 581
Генрих и его легенда.................................. ........ .......588
Приложение...............................................................593

Серия «След в истории»

Ж -П . Баб л он
ГЕН РИХ IV

Редактор Григорьян Л.
Корректор Коломенский М.
Х удож ник Чубина Ю.
Компьютерная верстка Русиновои К.

Лицензия ЛР № 065194 от 2 июня 1997 г.
Сдано в набор 25.11.98. Подписано в печать 27.12.98.
Формат 84х108/зг Бумага офсетная.
Гарнитура Peterburg
Тираж 5 ООО. Заказ № 13
Издательство -«ФЕНИКС»
344007, г. Ростов-на-Дону, пер. Соборный, 17
Отпечатано с готовых диапозитивов в ЗАО «Книга»
344019, г, Ростов-на-Дону, ул.Советская, 57

Генрих IV —один из наиболее знамени­
тых французских королей. С его именем
связаны самые разнообразные и значитель­
ные исторические события, религиозная
рознь католиков и протестантов, бурные
любовные истории, сложные перипетии
дворцовых интриг, заговоры и авантюры.
Любимец подданных, персонаж множества
народных песен и преданий, Генрих IV —
«король Анри» —поныне остается симво­
лом французского национального духа.

Ф
ISBN 5-222-00473-2

9 785222 004739