ВЕСТИЖ
ДРЕВНЕ!? ИСТОРИИ
оСООо
И 3 ДАТЕЛЬСТВ О
АКАДЕМИИ НАуК СССР

АКАДЕМИЯ НАУК СОЮЗА ССР
ИНСТИТУТ ИСТОРИИ
ВЕСТНИК
ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ
3 (53)
ЖУРНАЛ ВЫХОДИТ ЧЕТЫРЕ РАЗА В ГОД
ИЗДАТЕЛЬСТВО АКАДЕМИИ НАУК СССР
МОСКВА 1955

К ИТОГАМ СОВЕЩАНИЯ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ
«ВЕСТНИКА ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ»
О	г мая с. г. в Москве состоялось совещание авторов и читателей «Вест-
ника древней истории», в котором приняли участие широкие круги
историков древнего мира Москвы и представители научно-исследова¬
тельских учреждений и высших учебных заведений ряда других городов
(Еревана, Ленинграда, Львова, Тбилиси, Великих Лук, Казани и др.).
Совещание привлекло внимание не только историков в узком смыс¬
ле слова, но и археологов, филологов, историков архитектуры и искус¬
ства, которые в своих выступлениях подчеркивали неразрывную связь
всех этих дисциплин и необходимость координации усилий исследова¬
телей различных сторон исторического процесса в древности.
Выступавшие в прениях отмечали положительное значение совеща¬
ния, справедливо критиковали редколлегию «Вестника древней истории»
за длительный перерыв в созыве таких совещаний и предложили в даль¬
нейшем проводить их более регулярно и часто.
Заслушав сообщение главного редактора «Вестника древней истории»
об итогах и перспективном плане работы журнала, участники совещания
подвергли серьезному критическому анализу как все стороны работы
журнала, так и общие вопросы состояния исследовательской работы в
области древней истории, которая находит свое отражение на страницах
журнала. Центральное место в выступлениях участников совещания за¬
нял вопрос о мерах, которые должны быть приняты для подъема всей на¬
учно-исследовательской работы в области древней истории на более вы¬
сокий научно-теоретический уровень.
Рассматривая с этой точки зрения перспективный план работы жур¬
нала, предложенный редколлегией «Вестника древней истории», участ¬
ники совещания отмечали, что в этом плане в основном'правильно наме¬
чаются наиболее актуальные темы, углубленная разработка которых
должна продвинуть вперед разрешение важных теоретических проблем
древней истории. Так, редколлегия «Вестника древней истории» ори¬
ентирует авторский коллектив журнала на первоочередную разработ¬
ку вопросов землевладения и аграрных отношений в странах древнего
мира, в первую очередь в странах древнего Востока, без чего невозмож¬
но глубокое исследование положения производителей материальных
благ. Нс менее важное значение для подъема теоретического уровня
научно-исследовательской работы имеет разработка социально-экономи¬
ческой истории древнего города. В ряде выступлений справедливо
указывалось на необходимость повысить теоретический уровень и уве-

4
ИТОГИ СОВЕЩАНИЯ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ ВДИ
лпчпть число конкретных исследований по вопросам происхождения го¬
сударства.
Участники совещания отметили также, что как в номерах «Вестника
древней истории» за последние годы, так и в перспективном плане жур¬
нала увеличилось внимание к истории древней Греции в классическую
эпоху, но вместе с тем подчеркивали, что эта проблематика все еще зани¬
мает в журнале недостаточное место.
Признавая справедливость этой критики, «Вестник древней истории»
обращает внимание научно-исследовательских учреждений страны и от¬
дельных ученых на необходимость уделять большее внимание в своих
планах истории древней Греции, в первую очередь вопросам возникно¬
вения и развития рабовладельческих государств материковой и остров¬
ной Греции, аграрных отношений, истории производителей материаль¬
ных благ и классовой борьбы; особого внимания к себе требует разра¬
ботка этих вопросов применительно к малоизученным отсталым областям
древней Греции.
Особое место в журнале и соответственно в научных планах исследо¬
вательских учреждений должны занять вопросы истории, языка и пись¬
менности микенского периода истории Греции, а также тесно связанные
с ней проблемы истории Северного и Восточного Средиземноморья во-
II — I тысячелетиях до нашей эры.
Среди проблем, которые еще недостаточно разрабатываются совет¬
скими историками и слабо освещаются на страницах «Вестника древней
истории», участники совещания называли также проблемы соотно¬
шения базиса и надстройки, периодизации, истории древнего Египта
и Вавилона, эллинистических государств и Средней Азии, Парфии и вос¬
точных провинций Римской империи.
В выступлениях на совещании также подчеркивалось, что советские1
историки должны значительно быстрее осваивать тот новый фактический
материал, который дают современные эпиграфика, папирология и археоло¬
гия для изучения закономерностей развития рабовладельческого общест¬
ва. Это особенно важно потому, что в буржуазной историографии этот
материал часто анализируется только в источниковедческом плане или
же интерпретируется с методологически ложных позиций. На страницах
журнала и в его перспективном плане почти не освещаются новинки эпи¬
графики и папирологии.
Участники совещания справедливо отмечали также совершенно не¬
достаточное внимание, уделяемое журналом проблемам идеологии, ко¬
торые не нашли достаточного отражения и в перспективном плане журна¬
ла. Выступавшие на совещании филологи и литературоведы указывали,,
что поскольку, к сожалению, у нас еще до сих пор нет специального ор¬
гана по вопросам истории языков и литературы древнего мира, «Вестник
древней истории» в меру своих возможностей должен уделять внимание
и этим вопросам, тем более, что многие из них неразрывно связаны с пробле¬
мами древней истории. Выступавшие указывали также, что невнимание к
вопросам филологии ведет к снижению научного уровня исторических
исследований.
Признавая справедливость этих замечаний, редакция, однако,
обращает внимание соответствующих специалистов на необходимость раз¬
работки на страницах ВДИ проблем, наиболее важных для историче¬
ской науки; именно они должны получать прежде всего свое освещение
на страницах журнала, так как его ограниченный листаж не позволяет
освещать вопросы филологии, литературоведения и истории искусства в.
полном объеме.
Главный редактор ВДИ в своем сообщении подчеркнул уже отмечав-

ИТОГИ СОВЕЩАНИЯ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ ВДИ
5
шееся отставание журнала в освещении истории древнего Китая и древ¬
ней Индии, а также истории древнего Ирана, хеттских, хурритских и
•семитических государств Передней Азии, истории древней Средней Азии
и Закавказья. Докладчик и участники совещания обращали внимание
научно-исследовательских учреждений на медленную подготовку науч¬
ных кадров по этим специальностям, на необходимость повседневной
заботы и правильного использования имеющихся кадров и повышения
их квалификации.
В ряде выступлений отмечалось также, что в перспективном плане
журнала не нашли отражения вопросы истории племен и народов, жив¬
ших на периферии рабовладельческого мира, которые на всем протяже¬
нии истории древнего мира играли важную роль в его судьбах. Ряд уча¬
стников совещания считает, что, несмотря на ограниченный листаж ВДИ,
все же было бы желательно уделить в нем некоторое место истории рабо¬
владельческих государств древней Америки, Восточной и Центральной
Африки.
Значительное внимание уделило совещание вопросу о дискуссиях.
Отметив положительные результаты обсуждения на страницах ВДИ учеб¬
ников, I и II тома «Всемирной истории» и вопросов положения произво¬
дителей материальных благ, а также своевременность развертывания дис¬
куссии о падении рабовладельческого строя в Западной римской империи,
участники совещания в то же время подвергли серьезной критике методы
проведения дискуссий. Указывая, что обсуждение положения произво¬
дителей материальных благ имело своим положительным следствием при¬
влечение внимания к этой важнейшей проблеме самых разнообразных спе¬
циалистов и взаимный обмен данными между ними, выступавшие на со¬
вещании ученые справедливо отмечали, что это обсуждение не было
настоящей дискуссией ввиду широты поставленной проблемы. Указыва¬
лось также на медленные темпы развертывания дискуссий, в частности
дискуссии о падении рабовладельческого строя.
Серьезные претензии предъявили участники совещания к журналу в
области информационной работы: редакция ВДИ до сих пор не органи¬
зовала достаточно своевременную и систематическую информацию о
новых эпиграфических, папирологических, археологических открытиях
за рубежом.
Многие из выступивших на совещании указывали на необходимость
помещения в отделе критики не только рецензий, но и кратких библио¬
графических заметок, которые дали бы возможность более полно освещать
новейшую иностранную литературу. Высказывалось также пожелание о
систематическом обозрении зарубежных журналов.
В дальнейшей своей работе редакция ВДИ предполагает учесть эти
замечания и систематически помещать обзоры новых исследований в той
или иной области исторической науки о древнем мире.
Таким же образом предполагается организовать и обзоры по новей¬
шим эпиграфическим, папиро логическим и археологическим публикаци¬
ям. Кроме того, журнал попрежнему намерен помещать обзоры литерату¬
ры стран народной демократии и более регулярно помещать, обзоры
иностранных журналов.
Что касается рецензий на книги, то многие из выступавших на сове¬
щании, и в том числе сами сотрудники редакции «Вестника древней ис¬
тории», высказывали неудовлетворение их сравнительной малочисленно¬
стью. При существующем листаже необходимо, очевидно, искать выход
в сокращении объема каждой из рецензий. Редакция «Вестника древней
истории» обращает внимание научной общественности также на тот факт,
что за последние годы наблюдается распространение неправильного

ИТОГИ СОВЕЩАНИЯ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ ВДИ
взгляда на рецензии, как на второстепенную научную работу, следствием
чего является отход высококвалифицированных специалистов от участия
в этой работе. Между тем история науки показывает, что в списки
трудов каждого крупного ученого насчитываются десятки рецензий, мно¬
гие из которых имеют не меньшее научное значение, чем исследователь¬
ские статьи. Нередко бывало, что именно рецензия являлась поворот¬
ным пунктом в решении сложнейших научных проблем. Не гнушались
крупные ученые прошлого и обзорами литературы. Эту хорошую тра¬
дицию русской науки следует всемерно развивать в дальнейшем. Такого
рода работа должна найти свое отражение и в планах научно-исследова¬
тельских учреждений и высших учебных заведений. Между тем известно,
что рецензии не включаются теперь в список научных трудов.
По вопросу работы отдела «Приложения» на совещании были выска¬
заны разноречивые точки зрения. Одни из выступивших считали, что в
настоящем своем виде отдел приносит определенную пользу, давая мате¬
риал для проведения просеминарских занятий со студентами младших
курсов и давая в руки исследователей параллельный материал по смеж¬
ной специальности (например, материал хеттских или индийских источ¬
ников для египтологов и античников и т. п.). Другие выражали недо¬
вольство помещением в отделе «Приложения» переводов античных ав¬
торов без параллельного текста оригинала, справедливо указывая, что
такой материал непригоден для исследовательской работы.
Учитывая оба эти мнения, редколлегия ВДИ намерена в дальнейшем
публиковать в отделе «Приложения» главным образом тематические сбор¬
ники переводов эпиграфических, папирологических, нумизматических и
литературных источников. В перспективный план этого отдела на 1955—
1956 гг. включены: сборник избранных латинских надписей по социаль¬
но-экономической истории Римской империи (латинский текст и пере¬
вод), перевод документов по земельному обложению Египта Нового цар¬
ства («Папирус Вильбур») и перевод «Scriptores Historiae Augustae».
В дальнейшем намечается работа по подготовке сборников переводов от¬
рывков из древнеармянских авторов, избранных папиро логических до¬
кументов по истории эллинистического Египта, корпуса арамейских над¬
писей, избранных документов по истории древнего Китая. Такой план
«Приложений» отвечает и научным и учебно-педагогическим задачам
отдела.
Критикуя итоги работы ВДИ и анализируя предложенный вниманию
совещания перспективный план журнала, участники совещания вместе с
тем указывали, что успехи советской науки в области истории древнего
мира за последние годы выдвигают перед редакцией ВДИ задачу значи¬
тельного повышения требований к научно-теоретическому уровню печа¬
таемых в журнале материалов и к их научно-техническому оформлению.
Редакция ВДИ должна еще более тщательно отбирать материалы,
предназначаемые к печати, не допускать публикации статей слабых в
теоретическом отношении, написанных без достаточно глубокого анализа
источников и литературы вопроса, статей, неряшливо оформленных в ли¬
тературном и техническом отношении (недостаточное знание древних
языков, неверные ссылки, небрежная считка и т. п.).
Следует признать неправильной имевшую место до сих пор практику
«доработки» таких статей сотрудниками редакции, что приводит к ниве¬
лировке стиля, а иногда даже и мнений различных авторов. Редакция
ВДИ, как указывали участники совещания, обязана помочь автору советом
и сообщением отзывов высококвалифицированных специалистов, но ни
в коем случае не «переписывать» небрежно оформленные статьи и но
выверять ссылки, подменяя собой автора. Статьи, не отвечающие указан¬

ИТОГИ СОВЕЩАНИЯ АВТОРОВ И ЧИТАТЕЛЕЙ ВДИ
7
ным требованиям, должны направляться авторам для доработки, порой
для коренной переработки, а иногда даже решительно отвергаться.
Выступавшие на совещании молодые авторы отмечали, что в ряде слу¬
чаев редакция ВДИ, идя именно этим путем, значительно помогает
научному росту молодых специалистов. На положительные результаты
такого рода работы с молодыми авторами указывает, в частности, значи¬
тельное расширение числа авторов ВДИ, имевшее место за последние го¬
ды, что отмечали многие из выступивших на совещании.
Развернувшееся на совещании обсуждение перспективного плана
ВДИ позволяет сказать, что этот план с учетом замечаний участников
совещания в основном отражает потребности и актуальные задачи нашей
науки в области древней истории. Осуществление его несомненно будет
способствовать подъему советской науки в области древней истории на
новую, более высокую ступень. Авторский коллектив ВДИ должен при¬
ложить максимум усилий для разрешения поставленных задач. Науч¬
но-исследовательские учреждения, занимающиеся древней историей,,
должны более углубленно составлять свои научные планы, исходя из
первоочередных потребностей развития этой отрасли исторической нау¬
ки. Редакция ВДИ призывает руководителей этих учреждений органи¬
зовать обсуждение планов их работ на страницах журнала, что помо¬
жет делу координации усилий отдельных исследователей.
Ряд серьезных претензий предъявили участники совещания Изда¬
тельству АН СССР, которое еще не разрешило трудной задачи пуб¬
ликации работ в области древней истории и филологии: все еще много
опечаток в иноязычных текстах, в неудовлетворительном состоянии на¬
ходится шрифтовое хозяйство, не применяются современные методы вос¬
произведения источников (автотипия, фотомеханическое воспроизведение
текста и др.).
Отмечая серьезность задач, стоящих перед журналом, участники со¬
вещания единодушно указывали,что ВДИ призван быть ведущим органом
историков-марксистов в области древней истории и на этом участке историче¬
ской науки отстаивать единственно научное материалистическое понимание
исторического процесса. Между тем недостаточность листажа журнала
ведет к длительной задержке публикации ценных работ советских иссле¬
дователей, крайне ограничивает возможность своевременной информа¬
ции о новых научных открытиях за рубежом, препятствует научному
росту наших кадров. Все это не может не тормозить развитие советской
исторической науки в области древней истории. Руководствуясь этими
соображениями, участники совещания в специальном решении обратили
внимание Президиума АН СССР на необходимость увеличения объема
журнала ВДИ, что является одним из условий осуществления серьезного
подъема нашей науки в области древней истории.

Проф. С. Я. Лурье
ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
1.	Дополнения к дешифровке знаков микенского письма
После того, как М. Вентрис расшифровал греческие надписи микенской
эпохи (письмо В)1, всякая дальнейшая работа в этой области должна
базироваться на его открытии.
На стр. 91 своей статьи (§ 5) Вентрис дает ряд «правит микенской
орфографии». Цель этих правил — облегчить перевод слов, обозначенных
силлабическими знаками, на слова греческого языка классической эпохи.
Это было правильно на первой стадии дешифровки; чтобы продвинуться
дальше, полезно осмыслить эти правила лингвистически, на что указал
уже акад. Георгиев.
Третье правило Вептриса. В дифтонгах с i второй компо¬
нент обычно опускается (pome = Koiprp), за исключением того случая,
когда за дифтонгом следует другой гласный; но начальный слог ai
обозначается особым знаком (43). В тех случаях, когда i случайно
прибавляется к окончаниям на -а и -о, -ai u-oi, повидимому, надо объяснять
как -otic, -ок;.
Так как в микенском силлабарии каждый знак соответствует отдель¬
ному слогу, то в тех случаях, когда i не пишется, мы, повидимому,
имеем дело с дифтонгом, а в тех случаях, когда i пишется, мы имеем
дело с двумя слогами (ср. у Гомера и Геродота cpoivixr'ra, apr'i'o;—двумя
слогами).
Четвертое правило Вептриса. Между i и следующим
гласным обычно ставится переходный звук / (ijate iaxr'p); после и обычно
ставится переходный звук v (euvakoro = Ейа^ро;).
Это правило слишком узко. В греческом языке микенской эпохи v может
служить переходным звуком не только после и, но и всюду, где ста¬
вится / (ср. кипрское KuTtpoxpa'uFo*;, npomFo;, Tip-o^aptFo;, EapaFos, tctoXiFi,
riMixaFi и т. д.1 2).
Действительно, землевладелец Pereqota, занимавший должность
1	M. Ventris and J. Chadwick, The evidence of Greek dialekt in the My¬
cenaean archives, JHS, 73 (1953), стр. 84—103. Библиографию вопроса см. A. Fur li¬
ma г к, Agaische Texte in griechischer Sprache, «Eranos», LI (1953), стр. 103—120;
LII (1954), стр. 18—59. Для облегчения понимания моей дешифровки прилагаю таб¬
лицу чтения знаков микенского письма, заимствованную из указанной статьи Фурумарка
(стр. 112) с необходимыми изменениями. Изменения обозначены в таблице буквой L.
Дополнительные изменения, внесенные мною после сдачи статьи в набор, указаны в
примечании к таблице. Все ссылки в тексте на номера силлабических знаков имеют в
виду эту таблицу.
2	См. R. Meister, Die griechischen Dialekte, Gottingen, 1889, II, 233. Такую
роль играет «в», например, в белорусском языке — «вострый», «вочы», «вумный»,
<<Левон» (вм. Леон) и т. д.; в русском — «восемь».

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
pazajeu, называется то так (ЕЬ 22,1; Ео 06, 2—6), то pazeveu (Ер 04, 10,
13; Un И, 2). Землевладелец Azama(j)o (Ер 01,4; Ес 02,1) называется
то так, то Azemeve (Eq 02,5) — во всех случаях в им. над. Точно
так же слово первого склонения tereta (теХезта, passim, см. ниже,
3/
V
so
11.4
32
11
Т
go
93
33
Г
r<t2
0.4
34
<
0.8
35
>
e2L
0 6
36
?
J°
44.1
37
А
ti
16.1
38
А
в
324
39
Л
P<
164
40
£
Wl
131
41
М
si
17.4
42
н
wo
23.2
43
У
ae
3.3
44
К
не
24 3
45
Ж
ze
119
46
X
Je
40
47
X
02
48
Y
nu2
07
49
ж
01
50
Л
pu
52
51
ж
za2
4 9
52
*·
no
208
53
9
n
24 4
54
Я
wa
174
55
W
nu
60
56
и
POj
28
57
§
Ja
33 7
58
е
SU
41
59
с
to
36.7
60
ь
ra
317
61
a
0
25.0
62
a
$
08
63
ur
0.2
64
H
0.2
65
it
т2 L
1.1
66
ъ
ta2
07
67
t
HI
138
68
Ф
Г02
14
69
ф
tu
76
70
9
но
28.2
71
9
0.3
72
f
ре
118
73
V
пи
82
74
и
се
3 0
75
г
we
221
76
0
гаг
24
77
ф
на
234
78
0
де
120
79
03
80
ж
та
14.3
81
<·)*
ни
99
82
к
ни2
0.8
83
08
84
£
0.1
85
>
su2
08
86
у·
04
87
ь
01
88
(1
01
Ч
ь
za
149
2
+
го
352
3
*
ра
15.2
4
*
te
304
5
to
321
6
т
па
163
7
пт
1
zt
72
8
V
а
104
9
Р
se
53
10
f
и
272
11
ро
15 6
¡2
■7
so
12.4
/3
те
151
14
<*
ZO
79
15
*
то
8.3
16
▼
ра2
70
17
*
to,
2.6
18
**
03
19
%
01
20
♦
со
4 7
21
V
26
22
09
23
г
ge2L
14
24
т
пе
13 0
25
+
аг
30
26
г
ги
юз
27
f
ге
264
28
У
i
18.3
29
т
pe,L
2 6
30
Y
nt
10.4
Примечание: Знак (34) я транскрибирую ра4, знак (40) — VI,
знак (42) — уо, знак (54)—уа, знак (66)—Л, знак (75) — уе>
знак (76) — ^а, знак (82)—ка2, знак (87) = 72
стр. 22) в дат. над. получает форму 1еге1еуе (о переходе а в е перед у
см. ниже). Название одного и того же географического пункта в оди¬
наковых списках звучит то Аре2уе (Сп 02,7), то Аре2]а (Кп 01,11), то
Аре2ге (Уп 01, 7).
В пятом правиле Вентрис отмечает, что хотя микенский силла-
барий, подобно кипрскому, не отличает в письме глухих согласных от
звонких, имеется особый ряд для сочетаний да, де, дь, до, ди, отличаю¬
щихся от знаков для Ьа, Ье, Н, Ьо, ш.
Это было бы, действительно, резким и непонятным нарушением об¬
щего принципа; поэтому мы должны из этого правила сделать вывод,

10
С. Я. ЛУРЬЕ
что звук, соответствующий d классического языка, произносился ь
микенскую эпоху не просто как t со включением голосовых связок, а
несколько иначе, чем греческое d, и поэтому для его выражения пона¬
добились особые знаки. Действительно, в местах, сохранивших черты
древнеахейского диалекта, очень часто вместо 8 пишут С. Земля здесь
называлась о5L1, но на Кипре это слово писалось Са1 2, в Аркадии вм.
δελλω писали ζελλω, вм. δέρε&ρον— ζέρε&ρον3, на Паросе — ζάπεδον вм.
δά-εδον4; у Гесиода μέζεα вм. μέδεα (Erga, 513; так же Гесихий). Но
интереснее всего, что в надписях начала шестого века из Элиды, в
непосредственном соседстве с Пилосом, все δ заменены ζ (например,.
Су.jjlo; вм. δαμος, Γειζώς, вм. Εειδώς, ζέ вм. δέ и др. 5).
Все это заставляет предполагать, что в микенском силлабарии
потому существовал особый ряд для «слогов, начинающихся с d», что*
это был примерно тот звук, который в классическое время часто обозна¬
чали буквой ζ и который мы поэтому будем транскрибировать как za,
ze, zo и т. д. При такой транскрипции слова zakoro и euzono будут
как раз соответствовать позднейшему греческому написанию ζάκορος ж
εύζωνος.
Вентрис, правда, транскрибирует как ze знак (74), но чем он при
этом руководствуется, мне непонятно. Нет никаких оснований полагать,
что слово (74)eukeusi в надписи Fn02, I, 9 имеет что-либо общее са
словом ζεύγος. Хотя знак (74) действительно служит идеограммой для
обозначения пары предметов, но эта идеограмма могла быть заимство¬
вана у догреческого населения, а как звучало слово «пара» в языка
этого населения, нам неизвестно. В ряде случаев этот знак чередуется
со знаком ке (44), например ano(74)ve (Сп 12,3) и anokeve (Ап 16,3),
a(74)tirija (кносские надписи Х657; М 683,1; 694,3; Е 777г)и aketirija (кнос-
ская надпись Ai 739,1 и ряд пилосских), (74)jakarana (Ха 07) и keiakarana
(Nn01,3) и др. Поэтому в этот слог должен входить согласный звук,
близкий к ке, который мы обозначим как се. Точно так же vo(74), vo(20),
vo(20)e не должны обозначать Γόρζει, FopCoov (такого слова, кстати, в гре¬
ческом языке не засвидетельствовано); переход ε в о характерен для
перфекта, поэтому вполне возможно, что это — формы перфекта без ре¬
дупликации (типа οΤδα): Ρόργε, Fοργώς. Форма vo(20)e непонятна и при
чтении Вентриса; я предположил бы Ροργοείς (?). Поэтому знаки (74) и
(20) я буду транслитерировать как се, со.
Согласно тому же пятому правилу Вентриса, 1 не отличается
в письме от г. Как мы увидим сейчас, оба эти звука, повидимому,
произносились в микенскую эпоху слабо. Между 1 и г не делалось раз¬
ницы в египетском, а может быть, и в догреческом языке Крита, ко¬
торый мог повлиять не только на греческую орфографию, но уже и
на произношение. На Крите сохранились отдельные случаи смешения λ
с ρ (Thumb, стр. 127, § 141), например έναιλεθέντος вм. έναιρηθέντος и
άφαιληται вм. άφαιρείται; ср. формы κρίβανον и κλίβανον, κράδη и κλάδος.
Согласно седьмому правилу Вентриса λμνρσ в конце слога
(т. е. в конце слова и перед согласным) не пишутся. Это тоже не орфо¬
графическое правило, а особенность языка. Слабое произнесение или ис¬
чезновение г в конце слога — обычное явление в различных языках
(например, в современном английском). В позднейшем греческом также
1	A. Furumark, ук. соч., «Eranos», LIT, стр. 39—40.
2	Н о f f m a n n, I, № 135; Гофман неправильно усматривает здесь «палатальное
произношение греческой у» (стр. 221).
3	Hoffmann, I, стр. 103 и 222.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
а
есть примеры исчезновения (ассимиляции) р перед согласным: так, в «Щите
Геракла», приписываемом Гесиоду (231, 304, 252), встречаем μαπέειν вм.
μαρπέειν, μεμάποιεν вм. μεμάρποιεν; на Крите (в Гортине) άνίοιτο вм. άρνέοιντο,
μα^τυς вм. μάρτυς; в аркадских надписях Θεραίας (Hoffmann, №42), по
Σόδαμος θεσίαυ (там же, № 33, стр. 13).
Отметим еще, что в пилосских надписях, в нарушение общего пра¬
вила, г часто не пишется и в других положениях, чего не заметил
М. Вентрис. Лицо, которое обычно называется Pereqota (Eb 22; Ер
04,10; Ап 16,12), в Ео 06 дважды (в стк. 4 и 6) названо Peqota, г, как
слабо произносимый звук, не обозначен, и оба е слились в одно. Название
селения Akereva встречается часто, например в Vn 01,8 и 03,11; производное
отсюда прилагательное с суффиксом -ta (греч.-της) звучит как Akevata
(In 03,17). То же относится к часто встречающемуся названию поселения
Karazoro. В числе собственных имен мы встречаем Kavazoro (Ер 02) и
обратное написание Karazovata (Еа 02), а также (Ad 15) Apikarazojo
( = \Αμφιχαράδροιο). В надписи Fn 01,12 в перечислении храмовых служащих
упомянут (в дат. пад.) teqerijone (может быть, στεμβηρίωνι?) наряду
с aketiriai (άγετρίαις). В надписи Un 11,4 также упомянуты рядом эти два
названия, но вм. teqerijone читается teqejone. Опять опущен звук г и
оба е слились в одно! Наконец, peri со звуком г встречается только как
приставка в слове Perimezeo (Sn 01,7), в качестве же предлога оно всегда
имеет форму pei (см. ниже, стр. 14).
В надписи В 823 из Кносса противопоставлены друг другу присут¬
ствующие и отсутствующие рабочие — paeote и apeóte. Ясно, что paeote=
παρεόντες, т. е., что и здесь г не произносилось (стоящий перед paeote
знак ta должен относиться к предыдущему слову).
В классическую эпоху формы без г остались в виде пережитка; на¬
ряду с μικρός встречаем μικός: это не может быть просто параллельной,
формой, так как в этом случае женский род от μικός был бы μικ^, а он,
в действительности, μικ^ (οίνοχόη μικά), что можно объяснить только вы¬
падением г1. Интересны еще формы άλάβαατον вм. άλάβαστρον, Μητόδωρος.
или Μητωόδωρος вм. Μητρόδωρος в аттических надписях1 2. Вряд ли все
эти случаи можно объяснить диссимиляцией.
Засвидетельствованы и формы с опущением 1. На Крите еще в клас¬
сическое время вм. χαλκώι произносили καυχώι, вм. άλκ^ν — αύκάν, вм.
άδελφίαι — άδευπίαι, вм, έλθε'ΐν — ευθε^ν3. На Кипре также еще в клас¬
сическое время произносили κάχιλα вм. κάλχιλα (Hoffmann, I, стр. 247.
См. ниже, addenda, стр. 33). Так как и как вторая часть дифтонга
может не писаться, то и из καυχός, καυχεύς в микенском написании
получилось бы kako, kakeu; такое написание, повидимому, сохранилось
еще в кипрском силлабарии четвертого века до н. э. (см. addenda,
стр. 33). Что касается опущения п в конце слога, то в кипрском силлаба¬
рии звук п в этом положении совершенно так же, как в микенском, ни¬
когда не обозначается; примеры собраны у Гоффмана (I, стр. 210 и
213), и я их повторять не буду. Не обозначается п в конце слога часто
и в аттических надписях на вазах (Thumb, § 329).
Исчезновение s в конце слова обычно в тех же кипрских надписях
(см., например, Thumb, § 270), в позднем народном языке Аркадии (там
1	См. К. Meisterhans — Е. Schwyzer, Die Grammatik der attischen In¬
schriften3, B., 1900, стр. 83.
2	Там же, стр. 82 и прим. 700.
3	А. Thu mb, Handbuch der griechischen Dialekte, Heidelberg, 1909, стр. 127,
§ 141. 2-е изд., переработанное E. Kiekers (1,1932), осталось мне недоступно. Далее
цитируется как Thumb.

d2
G. Я. ЛУРЬЕ
же, § 270), в архаических надписях на ручках амфор из Фасоса и
Книда1.
Нередки случаи исчезновения (ассимиляции) айв середине слова перед
согласным, например, ψάφιμα на Крите (Гортина, Collitz, 5087В), πρειγευτ^ς,
•πρείγεις (там же); в беотийском диалекте έσσαοχάσαττη (вм. έξαρχάσασθαι)
(Thumb, § 236).
В частности в микенских надписях в словах первого склонения м. р.
не следует в им. п. ед. ч. усматривать орфографическое опущение зву¬
ка s в конце слова, так как эти слова не имели s в греческом языке
архаического времени. См. гомеровские αίχρητά, ίππότα, νεφεληγερέτα,
беот. πυθιονίκα и т. д.1 2. Наконец, отмеченный Вентрисом факт, что слог
pte в нарушение основного правила силлабария пишется одним знаком,
также можно объяснить из истории языка, допустив, что звук, обозна¬
чаемый буквами πτ, развился из какого-то своеобразного согласного. По
мнению Бругмана3 и Гирта4, это pt произошло из pj: см. πτύω, лит.
spiaju, русское «плюю»; πτύσσω, πτυχν», санскр. py-uksna, χαλέπτω < χαλέπί'ω,
αστράπτω < αστράψω. Особым произношением этого звука объясняются
в языке классического времени такие колебания, как πτόλις : πόλις,
πτόλεμος : πόλεμος и т. д. Этот звук (62) мы поэтому обозначаем не pte, а р*е.
В дополнение к правилам Вентриса надо сказать еще о ряде своеоб¬
разных фонетических явлений, характерных для микенских надписей.
Переход овив конце слога типичен для всех ахейских и эолийских
диалектов (см., например, apuzosi вм. άπόδοσις, poruzamate — An 18 rl,
наряду c porozamate — Fn 02,7 и др.). Для понимания микенских над¬
писей интересен переход о в и после гласного. Этот переход обычен,
например, в аркадском, лесбийском и беотийском диалектах, см. беот.
Σαυγένης (Thumb, § 236), фесс. оконч. -άουν вм.-άων (там же, § 245),
Μιλτιάδαυ (Thumb, § 264), кипрск. и памфилийск. Άρμάνευς вм. Άρμάνεος,
Όνασαγόραυ, Νασιόταυ, Στασ^αυ, Φαύδαμος, аркадск. Άρχέαυ и т. д. (там же,
§§ 274 и 280), ευ из ε + о уже у Гомера: Έρέ^ευς, θάμβευς, έγεγώνευν, δχλεϋνται,
καλευντες, φράζευ и т. д.; так же в архаических надписях на руч¬
ках амфор в Книде (см. выше): Άνδρογένευ(ς), Άριστόκλευ(ς); Λευτυχίδης
у Геродота (VI, VIII—IX, passim), γεύλοφον (из γαόλοφον) и θευμορία у
Гесихия.
Но следующее явление характерно только для языка микенских надпи¬
сей: а (и иногда о) перед и или v может переходить в е. Это видно из
таких примеров: tereta (passim) — tereteve (An 42,4), Az(a)mao (Ec 02,1;
Ep 01,4) Az(e)meve5 (Eq 02,5; или Ak(a)majo — Fn 03,4, Ak(e)meve5), может
быть, также amota jo (In 06,2) — amotevo (Ea 25), za2voupi (Ep 04,1,4; Eb 37,2)
и za2veupi (Xn 06). Но особенно интересно слово keupozo, keupoza в надписях
Na 55, 65 и 73. Здесь речь идет об освобождении от налога земельных участков
специальным должностным лицом, «снимателем долгов» (έςαρεύς, см. ниже,
стр. 26) и не может быть сомнения, что pei (см. ниже, стр. 14) keupoza
esareu означает: (ό) περί γαόποδα έξαρεύς6 или что esareu keupoza ereute-
rose означает; έςαρεύς γαόποδα ελευθέρωσε и, наконец, keupoza esareu — γαοπόδα
1	P. Kretschmer, Die griechischen Vaseninschriften, ihrer Sprache nach unter¬
sucht, Gütersloh, 1894, стр 185 и др.
2	G. Meyer, Griechische Grammatik3, 1896, стр. 425.
3	К. Brugmann, Griechische Grammatik4 под ред. A. Thumb, München, 1913,
стр. 3 b, § 16.
4	Н. Hirt, Handbuch der griechischen Laut- und Formenlehre2, Heidelberg, 1912,
■'S 241-
5	В тексте у Беннетта (Eq 02,5; Е. L. Bennett, The Pylos Tablets. A Preliminary
Transcription, Princeton, 1951, стр. 42) akemeve; исправлено в указателях.
6	См. ниже, стр. 26. Артикль в микенскую эпох}'- еще не известен.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
13
£$apsú<;. Очевидно, здесь ао перешло в r¡o в силу изложенных выше фо¬
нетических процессов1.
Но если правила Вентриса были не только правилами орфографии,
но и правилами языка, то как объяснить, что греческий язык в XIII в.
до н. э. был в большей стадии разложения, чем в VI или в V в.? По¬
чему звуки V, р и а, почти исчезнувшие в конце слога, снова появились
в более позднее время? Мне кажется, что это странное явление необхо¬
димо объяснить влиянием далеко превосходившей греческую критской
культуры, у носителей которой был усвоен и ряд фонетических навы¬
ков. Язык микенских надписей — это, повидимому, язык узкого круга
городских жителей восточного и южного побережья Эллады; в крестьян¬
стве же старый греческий язык мог сохраниться во всей его чистоте.
Когда волны новых дорийских переселенцев разрушили эти города и
крито-микенскую культуру, победу одержал язык деревни и язык вторг¬
шихся переселенцев, а из этих-то языков развились позднейшие грече¬
ские диалекты.
Вентрис и Фурумарк недоучли того факта, что, поскольку язык микен¬
ских надписей — греческий, в нем должны сравнительно часто встречать¬
ся обычные греческие наречия-пред логи. Это должны быть малень¬
кие слова, которые нетрудно отличить в контексте. Я обратил внимание
прежде всего на слово (28)(65). Первый знак прочтен Вентрисом как i,
второй оставлен без чтения. По моему мнению, знак (65) надо читать
как ni2, и все этц слово означает ini2 «в». Действительно, Ы — старая
эпическая форма предлога ¿v1 2; мы встречаем ее часто у Гомера3, позже —
у Пиндара, Еврипида и др.4; примем, с другой стороны, во внимание, что
в аркадско-ахейском диалекте ev получило форму lv— следовательно,
¿vi и должно соответствовать ini2. В самом деле, в надписи Sn 01 пере¬
числяются селения и их «старосты» (korete, moropa2, teranija и т. д.,
см. ниже, стр. 25). Здесь мы, между прочим, читаем Perimezeo, ini2
Posorijono teranija, akerese. O akerese toto veto (идеограмма), 2, т. е.
«Перимедей, терания в Просорийской области, забрал. То, что он забрал
за этот год — (осей) 2» (но см. addenda, стр. 33).
Чтение знака (65) как ni2 хорошо подходит и в других местах, где
оно встречается,— например в Vn 02,11, где получается греческое имя
Epini2ko (’Etúvixo«;)5 6. Понятно, что в качестве приставки перед гласным
это ini получает уже форму in. Эту приставку мы встречаем дважды.
Во-первых, в слове inamata (Ма 18), надписанном над фразой perusinuva
Sireva opero zosimija. Название Sire va мы встречаем в раскладке между
различными хорошо известными географическими пунктами (Мп 01, 3),.
так что Sireva — несомненно селение; поэтому надпись Ма 18 надо пере¬
водить: «Прошлогодняя zosimija (непонятное слово) долга в Сирева».
Надписанное слово inamata засвидетельствовано в греческом языке клас¬
сической эпохи (|усф|шта; удвоенные согласные в микенском языке не
пишутся); см., например, Diod., I, 11, 4: cpaal oé -uve; xai то Ivappa (тф
1	Даже общее микенскому и кипрскому письму правило {десятое правило Вентриса)—
что гласный слога повторяется после каждого из его согласных — имело основу, напри¬
мер, в произношении слогов с плавным. См. архаические надписи на аттических вазах:
Нсреред, ’Етс/^оророс; (Thumb, § 329) и др.
2	См., например, R. Kühner — Fr. Blass, Ausführliche Grammatik der griechi¬
schen Sprachea, I, 2, Hannover, 1892, стр. 247.
3	11., I, 30; VIII, 199; XIV, 141; XV, 150; XVIII, 53; XX, 248 и др.; Od., IX, 417;
X, 282 и 310; XVIII, 355; XX, 288 и др.
4	Pind., Pyth. VI, 18; fr. 106 (95) и 140 (137); E ur., Heracl., 893; Iph. Taur.,
1109.
6 Cp. кносскую надпись Fs 3, где при таком чтении (ni2) получается Ani2manake
(cp. Fs 20) «царю ветров», cp. Anemoijereja (Fp 1,10; 13,3).

14
С. Я. ЛУРЬЕ
Διονυσω) το της νεβρίδος . . . πεοιηφθαι «Говорят, что на Дионисе надето обла¬
чение (из) шкуры оленя». Итак inamata = «верхние одежды», и соответ¬
ственно надо толковать стоящую рядом идеограмму («textile» по Вентри-
•су). В надписях Ае 01 и 02 слово manija, которое, как я покажу ниже
(стр. 21), надо транскрибировать έναρνία, означает «загон для овец» (или
ч<сторож загона для овец», если это слово мужского рода).
О	предлоге peri в виде peí было уже сказано выше (стр. И) по по¬
воду надписи Na 55: peí keupoza esareu «эксарей по делам о земельных
участках»1. Другой раз pei встречается в надписи Ап 55: Metaqe pei
eqeta Rouko Kusamenijo «в (гор.) Метане вокруг (т. е. под руководст¬
вом* 2) экет’а Ловка, сына Курсамена».
Предлог ές встречается только в виде приставки в уже упомянутом
олове esareu. В кипрском, аркадском, беотийском диалектах εξ перед
согласным всегда переходит в έσσ-, но перед гласным оно переходит
в έ д J- только в беотийском:	έασ-εΐμεν, έσσ-αρχάσαττη, έσσ-έγραφεν, έσσ
έφείβων и т. д. (Thumb, § 238). Такова, очевидно, была его судьба уже
в микенскую эпоху. См. выше, стр. 22.
Мне удалось еще, кажется, обнаружить в пилосских надписях пред¬
лог и, известный из кипрского диалекта и означающий то же, что и
επί, например u tuka, вм. έπί τύχαι или ukero, вм. έπιχείρου (Hoffmann,
I, 312). Примеры ниже, стр. 17—18.
На других предлогах я останавливаться не буду за недостатком
места 3.
Вентрис учел основные особенности морфологии языка микенской
эпохи, но кое-что он упростил, а некоторых явлений не заметил4. Так,
следуя тому своему правилу, по которому ψ в конце слова писалось
как р, a ξ — как к или q с повторением предшествующей гласной и ко¬
торое прекрасно объясняет то, что vanaka имеет дат. п. vanakate, Ае-
tioqo — Aetioqe (ср. Metapa — Metaqe) поскольку дат. над. имеет здесь
окончания третьего склонения, но нарушает всю его орфографическую
систему, Вентрис истолковал и формы vanaka, Aetioqo как им. пад.
третьего склонения. Однако, это допущение не объясняет ряда других
явлений. Vijatevo (In 03,11) — им. над.; paro Vijateve (Gn 13,11; 11,9),
стоящее после предлога paro — дат. над.5. Имя Ziuja (Кп 02,6) или Ziujo
4_См. Fr. Pas sow, Handwörterbuch der griechischen Sprache5, Lpz, 1841—1857,
2, 825: «. . . der Begriff der Beschäftigung mit etwas.. . oí περί τήν μουσικήν οντες,
oí περί τάς τελετάς, οί περί τήν του σώματος τροφήν и т. Д.».
2	Cp. Xen., Hell., V, 4,2: τοΊίς περί ’Αρχ(αν πολεμάρχοις.
3	Знак (29) я читаю как ре3, сопоставляя слово Pe3raakereu (Nn 01,3) и Pe3raaki-
rijo (Na 52) c Peraakoraijo (On 01,8) и Perakoraja (Ad 15), а также c Uporakirija
(Gn 13,4—11). Прекрасный смысл дает это чтение и в надписи Ег 0,2: . . . [vovo ki]-
timeno eke Sarapezo (	) pc2temeno, FópFov *κ]τίμενον εχει Σαρπέδων [του δεϋνα]
φθειμένω «участком владеет Сарпедон, после того как (такой-то) скончался»
(φθειμένω — очень древняя форма, см. G. М е у е г, Gr. Gramm.3, 181; Н е г о d i a η., II,
599,7: φθείσηνωρ). Предложение L. R. Palme r’a, «Gnomon», 26 (1954), стр. 65—67,
читать этот знак как ри, по моему мнению, неубедительно: он считает, что Πυραγρεος
в надписи Nn 01,3 «прекрасное имя для кузнеца»; между тем (29)ra2akereu — несом¬
ненно, географическое название (оно стоит в списке наряду с Epinoevijo, Enaporo
и т. д.) и вдобавок в этом слове стоят подряд два а, что при чтении Πυραγρευς ос¬
тается непонятным; точно так же обстоит дело и с надписью Na 52. Чтения же
zepu2ro в Sa И и pu2tera в Na 57 произвольны.
4	Подробнее на вопросах грамматики надписей микенского времени я остановлюсь
в другой работе, подготовляемой к печати.
5	Формы род. пад. Eraterevao (On 01,10) и местп. пад. Eraterevapi (Gn 10,1 и
Vn 03, 4) свидетельствуют, что имен. пад. этого слова Eratereva, а между тем в Ма 07
встречаем форму Eratereve.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
15
(Кп 02,8) имеет в дат. пад. Zivijeve (Си 22,2). С другой стороны, в
некоторых словах первого и второго склонений в дат. пад. наряду с
обычными формами встречаем формы с окончанием е. Так, дат. пад. от
названия поселения Metapa — также Metapa (= Μετάπα) в ряде надписей
(например, Сп 02, Ма 02, Си 10, 2, рядом с Pakijasi и Erateravapi); но
в двух совершенно одинаковых выражениях в Ап 29,4 и в Ап 43,15 чи¬
тается— в первой: [Ro]uko Kusamenijo Metapa, а во второй: Metaqe pei
oqeta Rouko Kusamenijo1, cp. надпись Ea 05 — Umetaqe; Cn 15,3 — paro
Eteva; Cn 03,2 — paro Eteve. Наконец, одно и то же, повидимому, слово
встречается в им. пад. в двух формах: kieu (Ап 32,6) и kievo (Sn 01,16);
точно так же имеются две формы им. пад.: Az(a)mao (Ер 01,4) и
Az(e)meve (Eq 02,5) (см. выше, стр. 12; взятые в скобки буквы — чис¬
то орфографические добавления). Поэтому, если мы вслед за Вентрисом
предположим, например, что название селения Metapa — это греч. Μέταψ,
то мы ничего не выиграем. Приходится допустить, что в микенскую
эпоху существовало гораздо больше, чем в классическую, форм hetero¬
clita, типа υιός, υίέος, у которых им. пад. ед. ч. имел форму первого
или второго склонения, а прочие падежи — формы третьего склонения,
причем (как раз как в слове υιός) некоторые косвенные падежи образо¬
вывались также и по типу первого и второго склонений. Kieu и kievo
представляют полную аналогию к позднейшим формам ίερευς и ίέρεως,
φύλαξ и φύλακος, μάρτυς и μάρτυρας. Бругман писал: «Уже начиная со времени
общеиндоевропейского языка при склонении одного и того же слова
чередовались формы склонения на о или на а с формами согласного
склонения»1 2. Вот ряд таких слов у Гомера3: а) им. пад. по первому
склонению (как vanaka): им. Άΐδης, дат. Άΐ'δι или Άίδηι; им. αλκή,
дат. άλκί или άλκηι; им. κλαγγή, дат. κλαγγί (у Ивика) или κλαγγηι; им.
ύσμίνη, дат. ύσμίνι; и др.; б) им. пад. но второму склонению (как Aetioqo):
им. κλάδος, дат. κλαδί или κλάδωι (у Аристофана); им. υιός, дат. υίεΐ или
υίώι и др.4.
Бругман (там же), отправляясь от слов типа ίέρεως (им. пад.), вы¬
сказал предположение, что существительные с суффиксом -ευ- частично
возникли из древних отглагольных прилагательных с суффиксом -ηΓο-,
но отмечал при этом, что и старое склонение этих слов по типу второго
склонения кое-где сохранилось. В микенских надписях, быть может,
удастся проследить непосредственный переход суффикса -ао- в суффикс
-eu- на основе разобранных выше фонетических цроцессов5 6.
1	Такое же чередование q и р: Ab 09: гарШНа; Ab 18: raqitiria. Произношение
q как π (перед а) позже стало общим правилом. Сопоставление Ап 29, И и Ап 43,15
показывает неправильность того толкования, которое дает М. Вентрис (см. Т. В. L. W е fa¬
st er, «Antiquity», № ИЗ, 1955, стр. 10). М. Вентрис понимает metaqe как μετά τε
и сопоставляет это место с II., XVIII, 234: μετά δε σφι εϊπετ’ Άχιλλεος; при этом он
оставляет без перевода pei и видит в eqeta глагольную форму, что невозможно.
2	«Indogermanische Forschungen», IX, стр. 365 слл.; К. Brugmann, Griech.
Gramm. 4, стр. 179, прим. 3.
3	И. Kühner—Fr. Blass, ук. соч., I, стр. 517.
4	Конечно, в формах Metaqe, Aetioqe и т. д. можно видеть формы, восходящие
к локативу, вроде позднейших οϊκει, τεΐ’δε, πε^ и т. д. Но, поскольку эти пережи¬
точные формы локатива образованы от основ, оканчивающихся на согласный, тогда
как остальные надежи тех же слов образованы от основ, кончающихся на гласный,
все эти слова относятся по существу к той же категории heteroclita.
6	Нельзя чрезмерно доверять читающимся в надписях окончанияхм. Часто встре¬
чающиеся слова иногда пишутся сокращенно, с опущением последнего слога. Так,
если мы в надписи En 03,1 читаем: kotona k i t i m e tosoze perno, то это, не¬
сомненно, сокращение обычного kitimena. Еа 15: Tirizaro гар*е eke о na paro zamo —
сокращение обычной формулы: eke о nato paro zamo. Б Cn 13,3 vezane — сокраще-

16
С. Я. ЛУРЬЕ
Итак, уапака—это Εάνακα, а не Εάναξ, тем более, чтоб кносской над¬
писи Гб 3 мы встречаем дат. над. аш2тапаке (см. стр. 13, прим. 5), да и
в позднейшем греческом наряду с формой ανακτες существовала форма
ϊνακοι (Еь. М., 96, 33) *. Кстати, это правило Вентриса противоречит
и принятому им же чтению слова νοηοςοβο в кносских надписях СЬ 897 п
1015, которое он читает как Εοΐνοςς.
2.	Географические названия в пилосских надписях
До нас дошло большое количество документов, касающихся обложе¬
ния и выдач с раскладкой по отдельным поселениям пилосского государ¬
ства. Часто названия местностей расположены в списках в определенном
стандартном порядке, может быть, соответствующем их географическому
распределению. Такой порядок мы находим в надписи Сп 02 (о реквизи¬
ции свиней), в надписи Уп 01 (о распределении вина), в надписи 1п 09
(о поступлениях, причитающихся в казну от местных должностных лиц).
В последней надписи конец обломан, но ввиду твердо установленного
порядка следования в списке девяти географических пунктов Беннет в его
собрании Пилосских надписей дополняет недостающие слова этой надписи2.
По тем же примерно принципам составлены и другие списки (напри¬
мер, Мп 01, Уп 04, Кп 01, Оп 01, Бп 01), содержащие, однако, другие
наименования селений.
Установление топонимического характера тех или иных слов освобож¬
дает нас от необходимости ломать себе голову над их переводом; в то же
время наличие различных написаний соответствующих друг другу назва¬
ний в разных списках дает возможность лучше понять значение неко¬
торых знаков и правила греческой грамматики того времени.
Надпись этого типа Уп 01, до сих пор еще не получила правильно¬
го перевода и интерпретации. Она начинается словами: Оа. Ер1гега^
рагауеуо νοηο; затем следуют названия селений в падеже направления:
Р1ка2ге3 50, Ме1араге 50, РеЬопаге 100, Ракцапаге 35, Аре2ге 35, Акеге-
уаге 30, ЕгаЬоге 30, Кагагогоге 40, И^оге 20. Первую фразу я транскри¬
бирую греческим письмом так: ώα. επιοέοαστο τφαΕεΕος Εοϊνος (или Εοίνου).
См. у Гесихия: ώας* τάς διφθ-έρας οΰτο:> φασί. Поскольку διφθέρα, по словам
того же Гесихия,— «табличка для письма»—δέλτος, в пилосских надписях,
как можно заключить из Еп 02,6 (см. ниже, стр. 27), это слово должно
означать «табличка с официальным предписанием», отправляемая через
курьера-дифтерафора. Такое же значение имело, очевидно, и слово ώα4.
Следующие слова значат: «Распределено смирное вино» и далее указы¬
вается, сколько получило каждое селение. Πράος (род. πραέος) означает,
как и ήμερος,— «ручной, домашний», причем, ήμερος применяется и к живот¬
ным и к культурным растениям. Вероятно, речь идет здесь о вине из
культурного винограда (в противоположность вину из дикого винограда
— άγριάμπελος). Еще Гомер с восхищением рассказывает в «Одиссее» (IX, 1 2 3 4ние обычного слова, встречающегося в той же надписи Сп 13, стк. 2 и 4 (yezanevo).
Aeriqo (An 16,2; In 03,13) — сокращение Aeriqota (An 13,6; 16,8). Perusinu opero
(Ma 09,2) — сокращение Perusinuvo opero (Ma 01,2; 14,2; 15,2; 18,1); kama— сокра¬
щение kamaeu (см. ниже, стр. 31).
1	К Вентрису в этом вопросе примкнул и A. Furumark, «Eranos», LII, стр. 29 и
прим. 1.
2	Е. L. Bennett, ук. соч., в словаре под соответствующими словами.
3	Читаю знак (82) как ка2 ввиду того, что область этого города называется,
повидимому, Pikana (Na 58).
4	Позже oía, как и &iq>&Épa получило значение «кожа». См. SIG3, 1259: ■/] wocq r¡
8i<p9ipa<;.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ	17
110, 133 и 358) о диком (ааттарш) винограде, который непрерывно прино¬
сит киклопам вино. Но возможно также, что имеется в виду молодое,
не пьянящее вино, в противоположность старому, выдержанному (там
же, 355—359). Так же, вероятно, надо дополнить и надпись Ап17,3:...о
ta3nii[jo eko?=o Tájuot l^ov] eneka paravevo[jo vonojjo «что получили
казначеи за смирное вино» (ср. Ае 08; Eq 03,5)1.
Надпись Сп 13 дает право заключить, что главный город Пилос рас¬
падался на три района — Ravaratija (или Rauratija), Рапа и Uporakirija
(Ттггряхрюс); несмотря на то, что Пилос был резиденцией «царя» и «воево¬
ды», во главе по крайней мере одного из районов, Раваратии, стоял
korete (см. ниже, стр. 25); во всех трех районах действовали обычные
финансовые магистраты — акео, vezaneva, akosota (см. ниже, стр. 26).
Непосредственно к Пилосу примыкало песчаное побережье Tino (ср.
Эчс, Davo; у Гомера). Об этом мы узнаем из Страбона (ниже, стр. 26);
в пользу этого говорит и то, что богатый житель Тина, «тиниец» (tinijata)
Za2nijo (о нем ниже, стр. 21) платит подати по городу Пилосу (Un 02).
Возвышенность над этим песчаным берегом называлась Opitino (opi =
«над»); жрец находящегося здесь храма, vetereu, назван Opitinijata. Весь
этот прибрежный район называется Tinusijo (Кп 01,21; ср. АМ4; Fn 03,12)
и управляется особым korete.
Поселения, «города», перемежаются с частновладельческими «имениями».
Это темен?ы ванакт’а и лавагет’а (см. ниже, стр. 19), это — pa2sirevija,
«усадьбы басилеев», и vovo, opFoi. Эти vovo в списках поселений наз¬
ваны на равных правах с городами. Так, в надписи Ап 09 о поставке
селениями портных рядом с селениями Karaujo и Sarinuvote назван
Keratijojo vovo «имение Кератия». В надписи Cnil наряду с поселением
Timitoakee названы Oreevo vovo, Repa3sevo vovo и т. д. Для обозначения
района к названиям центральных поселений присоединяются суффиксы
-n-, -ijo или-ija. Так, район города Pika2 называется Pikana (Na58), район
города Pakija — Pakijana или Pakijanija, район Timito — Timilija, район
Korito — Korisija, район Ape3ve — Ape3ja, район Tino — Tinusijo, район
Potinija—Potinijaveja, Apinoevo — Apincevija, район Asa или Asi ja — Asija-
tija.
Таким же способом обозначаются и районы, во главе которых стоит
vovo «имение», вследствие чего возникают причудливые названия: район
Korojo vovo, «имения» Кора, называется Korojovovija (Мп01,2), район
Rukevo vovo — Rukevovovija (Na 35).
Жители живут хуторами, разбросанно, поэтому рядом с основным
поселением возникают всякого рода «выселки», имеющие особые названия:
рядом с Akereu (Сп32,3)—Pe2ra2akereu (Nn01,3), Zaijakereu (An29,3),
Oreraaakereu (In 06,1); существовали также Akaa2kirijajo (Cn22,7), Upo¬
rakirija (An 08,1), Pe2ra2akirijo (Na 52). В надписи Ea 05 говорится, что нек_
то Окей (или Оркей) получил «от народа» в аренду землю; над этим над
писано: Umetaqe [u]po (или Ümetaqe [а]ро). Как было показано выше"
u=£tcí, — следовательно, рядом с Метапой (см. Ап 43,15: Metaqe) суще-,
ствовало поселение При-Метапа, а земля Окея находилась «под i Iри-
Метапой». Рядом с селением Zevijo (Ап 29,10 и Ап 43,10) находилось
селение Uzevijo (In 07,2).
В пилосских надписях три раза упоминается Ekomeno (Сп 12, 8;
Сп 14; Na 72) и один раз встречаем этникон Ekomenotao (Ап 29, 11 —
gen. pl.). Аркадийский Орхомен еще в IV в. до н. э. называется эЕр^о-
1	Если знак (17) надо читать не Ьа, а га3 (с1а3), то получится 2а3т^о = 8у'{поь,
название каких-то других должностных лиц, что не изменит, однако, общего смысла
надписи.

18
С. Я. ЛУРЬЕ
μενός1, но, конечно, возможно существование еще одного Эрхомена
в Пплосской области. В надписи Na 72 читаем в начале Ekomeno,
затем под чертой Zivija. . . (ср. Nn 01, где сказано, что Zivijata(i)
должны 60 мер льна). Очевидно, это Zivija. . . находилось в Орхомен-
ской области. Zevijo и Ekomenotao читаются рядом еще в надписи Ап 29.
Из надписи Ап 43,1 видно, что должностным лицом в Zevijo был komave
(A2tepo, Zevijo komave); другим должностным лицом в Эрхомене был,
повидимому, pata (Сп 14,5,6: Ekomeno paro pata1 2). Это дает основание
предположить, что знак (34) читался как ра4; тогда в надписи Ап 29
можно будет прочесть: Ozaa2 ekejoto akotono: Pakuro2 Zevijo (упряжка)
1, [.]kareu Ekomenotao pa4te (упряжка) 1 ^'Οδααι έκκείο(ν)το έκτοινοΓ
Πακύρωι ΔεΕείωι . . . [.]καρέυ Έρχομενατάω(ν) πάτει (или πάστει). . . а
В другом случае должности komave и pa4ta объединялись, повидимому,
в одном лице (Ап 43,1): A2tepo, Zevijo komave о pa3taqe Urupijajo Oru-
masiajo (cp. Gn 22,6: Orumato Urupijajo) 3Άτε(ρ)πος, ΔεΕείωι κομαΕε(ίς)
ό πάσταqe Ουλυ(μ)πιαίωι. . . Здесь о — еще не член, а указ, местоимение,
ό . . . qe соответствует, повидимому, позднейшему о καί «он же».
Можно привести и другие случаи, когда чтение знака (34) как ра4
дает хороший контекст. Vn 04: О ceto kesazoro pa4topi akea2 и далее
список городов и цифры — Metapa paro Perite 1, Apinoevija paro Erusijo
1 и T. д. И транслитерировал бы первую фразу так: о κε^το κε(ρ)σάνδρω(?)4
πάντοφι· άγγεα «Какое количество керсандра(Р) находилось повсюду:
сосудов — в Метапе у Перита — 1, в Апиноэвии у Эрусия — 1» и т. д.
Форма πάντοφι безупречна; ср. πάντοσε и πάντοθεν у Гомера. О чтении
sutopa4tora = συρτοπαίστρα в надписи Fn 01 см. ниже, стр. 295.
Обычное в пилосских надписях географическое название Asatija
(Μη 02,4) или Asijatija (Ae 04; Cn 09,1; 15,2,3—9; On 01,11), повидимому,
название области поселения Asia или Asa (см. Asapi, местн. пад.
в надписи Na 33; ср. Asee в Ап 20 — дат. пад. от Asea наряду с Tino,
Pakijasi). В большей части этих надписей речь идет о скоте (Ае 04;
Сп 09; Сп 15). У Гесихия читаем: Άσιώτας’ \Ασία έστι κώμη ’Αρκαδίας.
Павсаний (VIII, 44,3) сообщает, что еще в его время на дороге между
Мегалополем и Паллантом, в том месте, где находятся истоки Алфея и
Еврота, были видны остатки города 3Ασέα; акрополь с частью стены и
недалеко разрушенный храм Матери богов (= Ма). Manasa (= Μα
άνάσσα) упомянута в надписи Кп 02 г46. Если эта ^Ασέα тождественна
с упоминаемой в пилосских надписях, то станет понятно, почему в этих
надписях речь идет главным образом о скоте — Асия лежала в высоко¬
горной местности7.
1	См. надпись ЕР на орхоменской	монете (Н о f f ш a n n, I, стр.	34,	№ 52,6 = С о 1-
litz, 212), надпись IG, V, 2, 342 с	дополн. Plassart, ВСН, 39,	стр. 98 и	115;
«Inscr. Gr. Antiquissimae», № 70, стр. И; Hoffmann, I, стр. 144.
2	Вслед за этим читается: Ekomeno paro [-Jmateve. Не исключена возможность,
что здесь читалось [ko]mateve, и что этот komateu тождественен с komave.
3	Дат. над. на -e (-et, собственно	локатив) обычен в словах	1	скл. Дат.	пад.
на -eu: Сп И: paro Keroutcu; Сп 15:	paro Turuveu (параллельно	с	Isanaoti и	раю
Rakeu).
4	Fg 01 во мн. ч. kesazara, здесь kesazoro, значит о — «пустая» буква, орфогра¬
фический супплемеит и надо читать: xeaaSpov, xspaavSpov, xepaa&pov и подоб.. Может
быть одного корня с cesomeno в Un 08 — тогда это «пряность» или «благовоние».
5	И в надписи Fn 01, 1 это чтение дает греческое слово pa4keja теахе'ьа, хотя нам
и неизвестно, что это за храмовая должность (может быть, Bax^eiia?).
6	О слиянии Ма^-anasa в Manasa см. ниже, стр. 30 прим.
7	Укажу на два скотоводческих термина, неправильно переводившиеся моими
предшественниками. Akorove в надписи Сп 23, стк. 3 и 7 с последующей идеограм¬
мой скота, это, как я полагаю, aypoFtei «на пастбище»; тот же смысл имеет akoraja

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
19
Если бы отожествление Эрхомена и Асии с соответствующими посе¬
лениями Аркадии оказалось правильным, то это говорило бы о могу¬
ществе пилосских ванактеров и об очень большой территории, на кото¬
рую простиралась их власть.
3.	Должностные лица
Высшими правителями в пилосском государстве были, очевидно,
«царь» (vanaka, F^vaxa, vanakate, Favax^rp) и «воевода» (ravaketa, λαΓαγέτα,
ravakesijo, λαΡαγέσιος); это можно заключить из того, что часть долж¬
ностных лиц называется «царскими», а часть — «воеводскими». Так, в
надписях упоминаются: «царский» скорняк Пекита (Pekita kanapeu va-
nakatero γναφευς Ρανακτηρος— En 03,3 и 23; Eo 05,3), «царский» горшеч¬
ник Атав (Atavo, keramevo vanaktero, κεραμηΓος Γανακτηρος — Ea 24),
«царский» оружейный мастер Атух (Atuko, etezomo vanaktero, έντεσδόμος
FavaxTY¡po; — Eo 01,2; Ер 01,5; см. addenda, стр. 33), с другой сторо¬
ны, упоминаются огородники «воеводы» (marateve revakesijo, μαραθηΓες
λαΓαγεσίω, μάραθον «укроп», Na 67), «комендант воеводы» (ravakesijojo
amotevo, λαΡαγεσίοιο άρμόστηΡος — Ea 25) и еще какое-то лицо на служ¬
бе у «воеводы» (rukoro ravakesijo — Ea 09).
Как «царь», так и «воевода», получают наделы лучшей земли — темен’ы
от народа (vanakatero temeno; ravakesijo temeno — Er 01), но тогда как
«царский» темен эквивалентен 1800 мерам зерна1, темен «воеводы» —
только 600.
«Царь» получает в свою пользу определенные отчисления от самых
различных продуктов. Так, надпись Un 03 — это список отчислений в
пользу царя по городу Сфагиям (так называется до сих пор остров
Сфактерия близ Пилоса). Царь получает со Сфагий пшеницу, просо,
оливковое масло, разнообразные промышленные и садовые растения или
плоды их, мед, коня, 32 барана и овцы, два вола, две коровы, семь
свиней, 20 виноградных лоз. В этой надписи читаем: Pakijasi qejomeno* 1 2
epi vanakate apieke opiteukeeu, Σφαγίασι ςειόμενον επί Ράνακτει άμφιέχε
όπιτευχετ,υς. Это означает приблизительно: «В Сфагиях внесенное для царя
принял в свое ведение приемщик».
Надпись Va 01 трудна для понимания; мы здесь читаем perekuva-
naka, написанное одним словом. Следуя Фурумарку (ук. соч., «Eranos»,
L1, стр. 51), я предположительно читаю это слово πελεκυΡάνακα и вижу
в нем торжественный, сакральный титул царя или какого-то высокого
жреца, поскольку секира — πέλεκυς, λάβρος— имела очень большое зна¬
чение в культе. Силлабический знак (35) контекст надписей позволяет
читать только как е2. Это видно также из следующего: 1) если в над¬
в кносских надписях 903—907 и 1516,8, ср. 909, 910, 969. Ср. Od,, XXI, 84: κλαΈε δε
βουκόλος . . . Μντι'νοος . . . εφατο . . . ν^πιοι άγροιώται; XI, 293: βουκόλοι άγροιώται; J1.,
XI, 549; 672—676. Vereke (Cn 04—06) не связано с εργω = ερδω, как думал Фуру-
марк («Eranos», LII, стр. 28), а = греч. ερκει. έ'ρκος «загородка, скотный двор», см. Od.,
VIII, 57; XVI, 341; XVII, 604; XX, 164; XXI, 238; XXII, 442; II., XXIV, 306. ερκει —
местн. над.
1	О мерах зерна см. ниже, стр. 29. Мы пока не в состоянии судить, идет ли речь
о количестве зерш, потребного для засева, или об урожае, или об обложении; по¬
этому мы впредь будем употреблять неопределенное выражение: «земля, эквива¬
лентная такому-то количеству зерна».
2	Первый слог слова qejomeno написан знаком (23), значение которого еще не
установлено. Я предположительно читаю его как qe ввиду того, что в надписи ЕЬ 31,1
читается qejameno, причем qe написано обычным способом. Глагол τείω (позднейшее
τ/νω) читается в аркадской надписи С о 11 i t z, 1222, 43: άποτείετω. Qeiameno — прича¬
стие асигматического аориста (типа άλεόατο, εσσευα, εχεα и т. д.).

20
С. Я. ЛУРЬЕ
писи Eb 07,2 прочесть знак (35) как е2, то получим: Vakareu, Opitinijata
ekeqeonato vojo e2to tosode perno (мер) 78, т. e. «Ванкарей из Эпитинии имеет
в аренде в один год1 (землю, эквивалентную) такому количеству зерна:
(мер) 78»; 2) в надписи Vn 021 2 чтение e2kinoo в стк. 5 дает хороший
смысл, каким бы мы способом его ни толковали — как род. пад. от слова
ex^voc «ёж» (обычное личное имя; уже в кносской надписи Da 1078) или
как вариант имени Aekinoo (см. в кносских надписях Sa 1006 и 879; ср.
эолийское oújnaécúv, aíp-íovot;, Aíaíoóo; и т. п. вм. 7Íjmcj£cúv и т. п.): вдобавок,
знак (35) встречается только в начале слов; как показали независимо
друг от друга М. Вентрис и Вл. Георгиев, это говорит в пользу того,
что данный звук — гласный. Предлагаемое Вентрисом чтение ai2 в нашей
надписи невозможно.
Если читать знак (35) как е2, то надпись Va 01 мы сможем понять
так: в стк. 1 говорится, что кто-то еще не совершил в Пилосе очиститель¬
ных обрядов:	Puro . . . ouqe eto e2katere Πυλωι . . . ούτε έλ&ών έκκάθερε3
«В Пилосе. . . не пришел и не совершил очищение». В стк. 2 читаем:
pejrekuvanaka . . . ete Puro ekeqe apoterole [pa]rakatera πε]λεκυΓάνακα. . .
Ιλθε Πύλον Ιχε τε άποτέρωθεν [ποφακαθέροα «Царь топора. . . пришел в
Пилос и может его извне (т. е. огнем, принесенным извне) очистить»4. В стк. 3
читаем: Perekuvanaka puro etivajo e2katere πελεκυΓάνακα πυρώι (или πυρρώι)
έστιΡαίωι έκκάθερε, причем сверху над строкой добавлено: amoijeto αίμο
ίετο или, еще лучше, αίμοιετώι. Форма πυρόν (второго скл.) вм. πυρ за¬
свидетельствована только у Геродиана (Περί μον. λέξ., стр. 38, 33), но и
у Ксенофонта читаем πυροΐς έρτμοις5. Форма πυρσός = πυρρός в смысле
«огонь» встречается у Пиндара (Islhm., IV, 74) и у Еврипида как раз
в смысле: «огонь для очищения» (см. Electra, 587; Iph. Taur., 1215:
άγνίσον πυρσώι). Слово αίμοιετός не засвидетельствовано, но см., с одной
стороны, αίμοφόρυκτος (Od., XX, 348), с другой — отглагольные имена
Ιμετος, εργετος, φραγμός и т. д. (см. также ίεσις). Если же читать: αίμο
ίετο «была пущена кровь», то надо иметь в виду, что в пилосских над¬
1	Выражение «в этот год» или «за другой год» обычно встречаем в надписях тако¬
го рода, ем. Ma 13,2; Sn 01,2 —16, но эти слова пишутся: toto veto. Чередование 0:v
обычно, см., напоимер, vanaka и anaka (Un 11,7); vojo = o^Fov, т. e. ο*ον «один» (ср. p.).
2	В этой надписи eruminija έρυμνια означает: «укрепленное место», «крепость».
Potija( ), может быть название селения Potija(kee), tatomo σταθμός «конюшня»
(Вентрис), Épini2ko (см. стр. 13) — имя Έπινικος.
3	Аугмент в пилосских надписях отсутствует, долгий согласный не обозначается,
φθέραι (с кратким ε!) в аркадском (Hoffman, 1,220). Чередование -ερ :-ар обычно
в ахейско-эолийских диалектах: θέρσος, ίΗρεθρον, ιερός, ερσην, ερα, Έριων, вм.
θάρσος, βόραθρον и т. π. (Hof finan n, I, 143; II, 309).
4	αποτίρωθεν «извне» ср. кносскую надпись 641: о αποθεν δέξατο 3Άρειος «was Areios
von aussenher empfangen hat» (F u г u m а г k).
5	В этом отношении интересно то, что в сложных словах читается то πυρ-, то
πυρο-, см. πυροφόρος νούσος (IG, III, 73), πυρορραγής (Aristoph., Acharn., 933 со схо¬
лией; Pollux и Suid., s. V.), πυροφορείν и πυροφόρος в эпидаврской надписи (С о 1 1 i t z,
-rcv.	g	ΛΝ+ΛΑΙτίΧ 5P©4«Y
Рис. 1
3346).

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
21
писях perno всюду читается вм. σπέρμα; значит, возможно и αίμο вм.
αίμα. Следовательно, эту фразу надо переводить так: «Царь топора со¬
вершил очищение очажным огнем и пролитием крови». Ср. αίμακουρίά’
μεθ’ αίματος γενόμενος έναγισμός (Plut., Aristid., 20—21). Описанное у Апол¬
лония Родосского очищение точно соответствует тексту нашей надписи:
совершается возлияние на очажный огонь и проливается кровь поросен¬
ка (Argon., IV, 702). Так же Eur., Iph. Taur., 1331: . απόρρητον φλόγα
θυουσα καί τον καθαρμόν (= αίμα)1.
4«01 *·
Aec» IJjJL·, 'V^‘r9.	. Y<$U. Е|*Г Щ
A«*2 А1Л ,ίκΉΙΙ. 0Ь-u.	eur Щ
Рис. 2
Переводить слово ravakesijo словом «воевода» дает право надпись
Eq 03, уже разобранная в работе Фурумарка («Eranos», LI, стр. 36).
Здесь читается. Стк. 3: Kereteu eke onato paro zamo (идеогр.) 3, paro
ravakesijo e[ke] (идеогр.) 2. Стк. 4: Kereteu eke eneka iqojo (идеогр.)
5, т. e. Κρηθευς έχει ονατόν παρό δάμωι (мер) 180, παρό λαΡαγεσίωι (мер)
120 «Кретей получил в пользование от народа (мер) 180, от лавагепСа
(мер) 120», что резюмируется так: Κρηθεύς έχει ένεκα ίπποιο (мер) 300
«Всего Кретей получил за коня (мер) 300». Фурумарк делает отсюда пра¬
вильный вывод: «За коня, поставленного Кретеем, платит как община,
так и „военное управление“». Одновременно надпись показывает, как
дорого ценились в это время кони. Такой способ оплаты оказанных
государству услуг известен мне и для позднейшего времени: в надписи
из Идалии на Кипре V века врач Онасил за лечение раненых получает учас¬
ток земли; как и в нашей надписи, землю ему дают и верховный правитель
и народ (Hoffmann, I, 135: pasileuse käse apotolise Βασιλεύς κάς ά πτόλις).
Это привлеченное мною место делает объяснение Фурумарка еще более
убедительным, тем более, что в Пи л осе «воеводе» был подчинен «комен-^
дант» (amotevo άρμόστηος гармост). Повидимому, воеводе принадлежало
военное руководство, а в мирное время и полицейская охрана госу¬
дарства.
Поэтому я позволю себе разобрать в этой связи три связанные между
собой документа, относящиеся к уголовному делу. Это — надциси
Ае01, 02 и 03, до сих пор совершенно не заинтересовавшие исследова¬
телей. Даю их транслитерацию и греческую транскрипцию:
Ае 01: Korojata, inanija turateu2, surate, Za2nijojo metura surase
Ae 02: Kusono, inanija turateu, surate, Za2nijojo metura surase
Ae 03: Pira jo, aekipata, surate, Za2nijojo metura surase
AeOl: Κοροιάτα, ίναρνία(ς) θυρατευ(ς), συλαττ,(ρ), Δανίοιο μέθουρα συλασε . . .
(1 человек)
1	Об обряде очищения (κάθαρσις) см. Р. Stengel and G. Oehmichcn,
Die griechischen Sacralaltertümer. München, 1890, §§ 83—85: речь всегда идет о проли¬
тии крови поросенка или человека. См. также Plut., Aristid., XX; Eur., HFt
937; Iph. Aul., 112; Iph. Taur., 1215; Hel.^, 869.
2	Слово turateu приписано над строкой.

22
С. Я. ЛУРЬЕ
Ае02: Κύσονο(ς), ’ιναρνία(ς) θυρατευς, Δανίοιο μέθουρα σύλασε. . .
(1 человек)
АеОЗ: Πιραιό(ς), αίγιβάτα, συλατν;(ρ), Δανίοιο μέθουρα σύλασε...
(1 человек)
Слово ίναρνία1 (т. e. έναρνία, см. выше, стр. 13), как я полагаю, со¬
стоит из предлога ίν «в» и корня άρν- «овца». Скорее всего оно означает
загон для овец. Слово это не засвидетельствовано в позднейшем грече¬
ском языке, но по своему составу и способу образования оно вполне гре¬
ческое, ср. прилагательное Ινθηρος «содержащий в себе много зверей»1 2 и
έμμητρος «содержащий в себе мозг», а с другой стороны — существительные
ένστασία, έντυχία и т. д. 3; θυρατευς — очевидно, «сторож», «привратник», ср.
opiturajo в надписи Fn 01; μέθουρα— то же, что позднейшее τα μεθόρια.
В позднем эпосе (например, у Аполлония Родосского) о ρος «граница» имеет
мн. ч. ούρα, и так же, повидимому, было уже у Гомера 4 * 6. В языке ми¬
кенской эпохи мы также встречаем в надписи Eq 01 несколько раз род.
пад. ед. ч. orojo. Μέθουρα в наших надписях (ср. поздн. μεθόρια) означает
окраинные места на границах земельного угодья. Za2nijo — повидимому,
богатый землевладелец; он занимал видные должности zama (Ап 16) и,
может быть, tereta (ЕЬ 43) и арендовал у государства большие участки
земли (Eq 03,7 и ЕЬ 43). Надписи следует перевести: «Ае 01: Короята,
сторож овечьего загона, грабитель, ограбил окраины владений Дания.
Ае 02: Кусон, сторож овечьего загона, ограбил окраины владений Дания.
Ае 03: Пирей, козий пастух, грабитель, ограбил окраины владений
Дания».
Переходя к должностным лицам более низкого ранга, необходимо сразу
же отметить, что надписи не дают возможности провести грань между
должностными лицами и ремесленниками. Как известно, древнейшим
названием ремесленников в Греции было δημιουργοί, и так же назывались
высшие должностные лица.
Как можно заключить из надписи En 02, какая-то группа населения
в Сфагиях включала в свой состав высших должностных лиц — tereta
(= τελεσταί 5). Все члены этой группы назывались zamate6 (ед. ч. zama).
Это видно из вводной фразы надписи En 02, которая звучит так: Paki-
1	Inani ja здесь стоит в совершенно одинаковых фразах на гом же месте,
что и aekipata «овечий пастух». Поэтому это не может быть географическим названи¬
ем, как полагает E. G. Turner, BICSUL, 1954, № 1, стр. 18 (эта статья стала мне
известна лишь после написания настоящей работы).
2	Eu г., Rhes., 289: δρυμός ένθηρος.
3	Возможно, что έναρνία им. пад. м. р. и означает «овечий пастух», будучи парал¬
лелью к αιγιβάτα в Ае 03, ср. ένυδρίας, έγκολπίας, εντροπίας, έντομίας и т. д. Тогда
θυρατευς приписано для ясности. В надписи Ап 20 наряду с плотниками, каменщиками
и пастухами быков упоминаются и inani ja έναρνίαι. Здесь это скорее им. пад. мн. ч.,
чем дат. пад.
4	См. II., X, 351; XII, 421 и XXI, 405: ούρος; XXIII, 431: ίσα δίσκου ούρα πέλο-
νται; Od., VIII, 124 и XXIII, 523: δίσκουρα.
6	Значение «должностное лицо» слово τελεστά сохранило еще в V в. В надписи
SIG3, № 9 читаем: α\ δέ τιρ τά γραφέα ταΐ καδδαλέοιτο, αϊτέ Ρέτας, α’ίτε τελεστά
«если же кто-нибудь эту надпись уничтожит, будь то частный человек, будь то
должностное лицо...». Furumark, «Eranos», LII, стр. 35, замечает: «Это слово может
происходить только от корня τέλος, означающего в классическом языке „уплата“,
„подать“, и видит в tereta «сборщиков податей». Но это неверно: слово τέλος в языке
классического времени означает не только «подать», но и «должность»: οί έν τέλε*
«должностные лица».
6 Перевод Zamate как Δαμάτηρ, предлагаемый Вентрисом, невозможен. «Сфагийская
Деметра» звучало бы не Pakijanija Zamate, a Pakijana Zamate (ср. Eb 10; En 02;
Eo 02). Pakijanija же означает только «Сфагийская область». К тому же при таком
понимании слова zamate в первой строке надписи получается нелепый контекст:
«Сфагийская Деметра столько (имеет): 40 участков, в том числе столько должностных
лиц (tosoze tereta eneisi): 14».

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
23
janija tosa zamate za 40, tosoze tereta eneesi 14 Σφαγιανί^. τόσσα(ς) δάμαχε(ς)
Ζζ(ζ)' 40, TÓaaotos τελεστχ(ί) ένέενσι' 14 «в Сфагийской области дамат'ы
(имеют) столько: (участков): 40, в том числе столько tereta: 14». Начнем
с высшей из упомянутых здесь категорий — с tereta. В надписи Ег 01 ука¬
зывается, что в какой-то местности имеется два племен'а: темен «царя»
и темен «воеводы». Темен'у «царя» эквивалентны 1800 мер зерна, те-
мен'у «воеводы» только 600. Кроме того, здесь же имеется три участка,
принадлежащих tereta: teretao(n) toso perno 1800, tosoze tereta 3» «(У) te-
reta столько зерна: 1800, а всего tereta — три». Итак, каждый tereta
в среднем получает из казны участок, эквивалентный 600 мерам зерна,
т. е. такой же участок, как «воевода», следовательно, они — важные лица.
Это подтверждается и данными о земельной собственности отдельных
tereta. Как мы видим из En 02 и Ео 01, Vanatajo был крупным землевла¬
дельцем; таким же крупным землевладельцем был и уже известный нам
по делу о грабителях Za2nijo (см. ниже, стр. 32). Из Ап 16,3 узнаем,
что он принадлежал к числу za2mata (Za2nijo zaama). Если мы правильно
дополняем надпись ЕЬ 43: Za2nijo te[reta], он занимал также должность
tereta.
Надпись Ап 42 исключительно остроумно истолкована Вентрисом, но
стк. 2 — 4 ему истолковать не удалось. Я обратил бы внимание на то,
что, стк. 3/4 первоначально оканчивалась цифрой 6; позже цифра 6 была
выскоблена и заменена цифрой 13. Стк. 1/2 также оканчивается циф¬
рой 6, и можно думать, что замечание в стк. 3/4 первоначально отно¬
силось лишь к стк. 1/2, и на этом надпись заканчивалась. В стк. 2 чи¬
тается: zoqeija — zoero pate, mateze kutereupi (идеограмма) 61 = δολφεΐαι’
δόελος πατήρ, μάχηρ δέ χυτρεΰφι 1 2 — (человек) 6, т. е. «дольфеи: отец — раб,
мать же из горшечников — 6 человек». Вслед за этим читается zoera
eqetai eeto tereteve. Повидимому, eqetai и tereteve — два дательных па¬
дежа, стоящие, как это нередко в греческом языке, без союза, асип-
детически; вставив между ними в переводе союз, получим:	δόελαι
eqsxai; έένχο (καί) χελεσχήΕει «Пусть они будут рабынями для eqetai и для
tereta, чел. 6». После этого заключения надписи на свободном нижнем
поле впоследствии были еще в разное время, одна за другой, сделаны
записи, занимающие строки 6—8 и означающие в переводе: «Дольфеи.
Раб отец, мать же — божья раба — чел. 3». «Дольфея — рабыня мать,
отец же кузнец — чел. 1». «Дольфеи — рабыня мать, отец же кузнец,
чел. 3». Так как строки 3/4: «Пусть будут рабынями для и т. д.»;
относились и к этим рабыням, а всего набралось 13 рабынь, то
цифру «6» в стк. 4 пришлось теперь выскоблить и заменить цифрой 13.
Возможно, что рабыни, обслуживающие эти категории лиц, должны
были иметь одним из родителей свободного человека, и целью надписи
было показать, что они удовлетворяют этому требованию.
Перейдем к za2mate. Как транскрибировать и перевести этот термин?
Вентрис предлагал читать это часто встречающееся слово как δάμαρ,
δάμαρχος, полагая, что это слово означало «домоустроитель»; однако слово
δάμαρ в греческом языке женского рода и означает только «супруга».
Судя по окончанию, оно могло быть, как многие слова для обозначения
женщин, среднего рода, но никак не мужского. Но окончание мн. ч.-е
(zamate) исключает средний род. Это слово надо, вероятно, транскриби¬
1	zoqeija, может быть, греческое δολφεία от δελφύς «чрево»; возможно, это спе¬
циальный термин для обозначения потомства, рожденного от брака рабов со свобод¬
ными.
2	И., X, 458: από... κεφαλήφιν; XVII, 101 и XXIII, 347, δς έκ θεόφίν γένος ήεν.
Ср. πατήρ δέ χαλκεύς в стк. 6—7. Kutereupi читается еще в Na 01 с указанием: «(льна)
100», ср. Na 08: perevote (πλέΡοντες «плывущие») (льна) 30.

24
С. Я. ЛУРЬЕ
ровать ζάμα(ς), ζάμαστος или ζάμα(ς), ζάματος L Как видно из надписей
Ап 18 и Fn 02, кроме термина zamale (или za2mate) употреблялись еща
два термина; merizamate и porozamate или poruzamate. Мы встречаем их:
в большом списке, наряду с перечислением должностных лиц и ремесленни¬
ков. Около имени каждого из них находится изображение человека и цифра.
Если эти цифры, что всего вероятнее, означают число лиц данной категории
в данном округе, то окажется, что merizamate — 16 человек, a porozama¬
te— 4. Уже Вентрис толковал эту приставку meri- как μελλι-, а такая
приставка характеризует юношу или девушку, которым предстоит перейти
в более высокий возрастный класс. Так, нам известна особая замкнутая
возрастная группа молодых спартиатов, члены который называются εϊρενες
или ’φεν-ς; самые старшие из детей, которые должны перейти в ближай¬
шее время в категорию εφενες, называются μελλείοενες.
По античной традиции, в достоверности которой нет основания сомне¬
ваться 2, Эфес, Милет и целый ряд других городов малоазийской Ионии
были колонизованы из Пи л оса. Поэтому особый интерес пред¬
ставляет свидетельство Плутарха об эфесских жрицах (An seni sit gerenda
resp., 24, 795 D): των έν Έφέ^ω περί την 3,Αρτεμιν. . . έκάστην μελλιέρην τα
πρώτον, είτα ίέρην, τό δέ τρίτον παριέρην καλούσιν «Из (жриц) Артемиды
в Эфесе каждую сперва называют мелиэрой, затем иэрой и, наконец,
париэрой». Это вполне соответствует пилосским названиям merizamate,
zamate, porozamate. Слово παρ-ιέρα, очевидно, означает «прежняя и эра»·
и связано со словом πάρος «прежде». Микенское poro- или роги- в словах
porozamate, porokoretere — несомненно то же слово, так как переход ос
в о перед р — характерная особенность ахейских диалектов (например,
κόρζα, κατέΕοργον — на Кипре, κορτερα, πτορμος, μόρναμεν — в лесбосских
глоссах).
В надписи In 09 в качестве должностных лиц, доставляющих медь па
раскладке, названы в числе других koretere, porokoretere и zamate.
В надписи Ап 16,3 упомянут Za2nijo zama. В надписи On 01 (II, 6}
наряду с Eralejo korateri («старосте») читаем (также в дат. п.) za2matL
Поэтому в той же надписи (I, 12), где рядом назван ряд korete (в им. п.),
надо дополнить [za]ma. В надписи Кп 01 в качестве представителей от¬
дельных поселений названы koretere, porokoretere, moropa2 и должно¬
стные лица, название которых состояло из двух слогов, второй из ко¬
торых та (стк. 15, 16, а также на левом краю таблички). Я убежден,
что надо дополнить [za2] та. Слово тогора2, как указал уже Вл. Георгиев3,
надо, повидимому, читать μολπά; мы знаем, что во главе Милета, коло¬
нии Пи л ос а, стояла замкнутая коллегия μολποί (SIG3, 57). Эти милет¬
ские μολποί, подобно zamate, разделялись на два или три возрастных
класса, из которых младший назывался οί νέοι «юноши».
Можно высказать предположение, что пилосские za2mate представляли
собой такую же замкнутую организацию, как милетские μολποί или эфес¬
ские ίεραί с делением на три возрастных класса и постепенным перехо-
1	Ср. греческое имя Kallidamates у Плавта.
2	См. Мимнерм, Гг. 9 (из Страбона—Th. В erg k, Poetae Lynci Graeci, II4,
Lpz, 1882, стр. 634 С):
ήμε^ς δηύτε Πυλον Νηλήιον αστυ λιπαντές
ίμερτήν 3Ασίην νηυσίν αφικσμεθα. . . (Cp. Pa US., VII, 3, 10)
См. J. Wells, Studies in Herodotos, Oxf., 1923, стр. 14; Th. Lenschau, Iones, RE,
IX, стб. 1869 слл.; Cas pari, JHS, 35 (1915), стр. 171 слл.; U. Wilamowitz,
SBAW, VI, стр.38 слл.
3	Вл. Г еоргиев, Нынешнее состояние толкования крито-микенских надписей,
София, 1954, стр. 83.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
25
дом из низшего класса в высший х. Как уже сказано, в некоторых посе¬
лениях пилосского государства высшие должностные лица даже называ¬
ются, как в Милете,—р-оХяш. При нашем толковании легко объяснялось
бы, почему в одном только районе Сфагий было 40 zamate: это был
весь круг аристократии, начиная с юношей — merizamate и кончая ста¬
риками— porozamate. Эти merizamate (вероятно, знатные юноши) неод¬
нократно встречаются в разных списках (Ап 04; 07; 09; 26) вместе
с должностными лицами, а также с пильщиками, каменщиками, золо¬
тых дел мастерами и другими ремесленниками. Имена их расположены
по селениям; это либо списки лиц соответствующих категорий, прожи¬
вающих в том или ином селении, либо списки вызываемых по нарядам—
может быть, для службы при дворе.
Руководители отдельных селений носят различные названия, вероятно
сохранившиеся еще со времени самостоятельности этих селений (см. Кп01;.
Sn 01). Во главе, повидимому каждого из наиболее значительных селений ~
Pika2, Metapa, Petona, Pakija и Atavo — стоят porokorete и korete; во
главе огромного большинства прочих селений стоят korete. Korete хорзту'р
означает: «приводящий в порядок», ср. zakoro, teutorakoro, pukoro =
Cáxopo;, тготХохорос;, ттирхоро«; и т. д. Фурумарк называет их сельскими
старостами. Во главе поселения Kirijo стоит vatuvaoko аатоосо^о«; (см.
стр. 27) — Ап 43,2; во главе поселений Kazasijo, Zorikao, Buró, Qovo...,
Kazovo и Kurumeno стоят мольпы (moropa2)1 2. Во главе Posorijo (npoaopiov)
стоят zama и teranija, во главе Tino — уже известный нам za2ma Za2nijo
(In 16,3). В надписи Кп 01 в числе представителей различных селений
назван и pa2sireu f>aatXsu<; (без указания селения). На основании такого
жекносского текста As 1517, стк. 2, изображение которого дано у Фурумарка
(«Eranos» LII, стр. 21, рис. 6), последний приходит к выводу (ук. соч.,
стр. 19), что pa2sireu был местным представителем власти, вроде korete*
и сопоставляет его с jJajtX-yfcc гомеровской Итаки. Из перечисления в на¬
чале надписи Fn 02 трех pa2sirevija (¿íajiXyjiai) с собственным именем
в род. пад. при каждом, он делает вывод, что страна делилась на·
какие-то большие районы, возглавляемые басилеями.
Басилеи имели еще особую функцию, которая, может быть, принад¬
лежала только им одним. Кузнецам выдавалось государством определенное
количество меди для переработки. Количество меди, выдаваемое каждо¬
му кузнецу, называлось tarasija (таХаа(а). Слиски такого распределения
скреплялись басилеями — In 02, 8: Pa2si[re]u Paqo . . . tosoze kako (циф¬
ры); In 03, 6: Pa2sireu Apiqota. . . tosoze kako. . .
Основной обязанностью всех этих местных правителей был сбор (ве¬
роятно, в пользу «царя» или «воеводы») различных обложений: они соби¬
рают продукты, медь, золото и привлекают к работам людей в качестве
мастеровых и дворцовых служащих. Так, о каждом из должностных лиц,
упомянутых в надписи SnOl, мы читаем: akerese (столько-то), т. е.
á^pY]Jc «реквизировал» (Furumark).
Ввиду самого содержания пилосских написей — это инвентаря и спи¬
ски поступлений и расходов — наиболее часто упоминаемые должностные
лица — это люди, ведающие поступлениями в казну и выдачами из казны.
Это, прежде всего, «приемщик», opiteukeeu, о котором уже ска¬
зано выше, на стр. 19. В надписях Сп 03; 04 и 11 —15 по правдопо¬
добному предположению Фурумарка («Eranos», LII, стр. 26), речь идет
1	См. С. Я. Лурье, «Philologus», N. F., 37 (1927), стр. 113.
2	Во главе каких-то eqeo (елеюt) стоит atomo (Sn01,8; ср. KnOl, rl). Читаю это
слово арЭ-рзс; «приводящий в порядок», ср. в надписи Fn02,8: ita3atomoi ьотаар&р.оц
«парусным мастерам» или «мастерам ткацких станков».

26
С. Я. ЛУРЬЕ
о	домашнем скоте, отданном для содержания и ухода отдельным лицам;
в этих надписях (Сп 11—15; ср. Сп 23) почти после каждого
из имен, стоящих в дат. п. с предлогом paro, стоит еще
в род. п. либо слово akeojo, либо vezanevo, либо parajo. Это не¬
сомненно наименования местных должностных лиц, которым был
поручен надзор и контроль за скотом, отданным соответствующим част¬
ным лицам. В этом меня убеждает тот факт, что в других надписях
этим должностным липам (как показал Фурумарк) поручаются админи¬
стративно-финансовые операции, например Рп 01,1: о zekasato akosota
ό δέξατο άρςοτα (?) «что получил арксота» (следуют имена, идеограммы и
цифры); Un 08,1: ozoke akosota ό δώκε άρςοτα «что выдал арксота» (следуют
идеограммы различных пряностей и цифры). В непонятной надписи Va 02
понятны лишь слова:	егера έλέφας «слоновая кость», akosota — то же
должностное лицо, а кроме того, над строкой надписано qeqinomeno.
Слово егера истолковал уже Фурумарк, но qeqinomeno осталось ему
непонятным. По моему мнению, это слово соответствует позднейшему гре¬
ческому πεπινωμένος, ср. лат. in-quinare, и означает: «загрязненный» —
приписка контролера. Очевидно, akosota сделал отметку, что слоновая
кость оказалась загрязненной.
Об инспекционных функциях akosota сообщает надпись Eq 01. Она
начинается словами: ovize akosota toroqejomeno aroura a2risa. Фуру¬
марк полагает, что toroqejomeno = τροπεομενον, но такая транскрипция
смысла не дает. Я думаю, что мы здесь имеем глагол θράσσω, τράχίω
(перф. у Гомера τέτρηχα, сущ. ταραχή «привожу в беспорядок»). Этот гла¬
гол имел q в корне, его индоевропейский прототип — dhrägwh. Это слово
надо транскрибировать τροχεομενον; ро вместо ра обычно в ахейских гово¬
рах: στροτος, βροχέως, &ρο?έως, γροφω, έροτός и т. д. Получаем фразу: δ FtSs
άρϋοτα τροχεομενον άρουρα «что видел арксота приведенное в беспорядок на
пашне. . .». Может быть, поля этого района подвергались разрушению и
разорению, и арксота должен был установить, сколько зернового хлеба
погибло или осталось на участках, сдаваемых в аренду в каждом рай¬
оне. Действительно, каждая из следующих четырех строк начинается
словом ozaa2(i) «земельные доли»; далее следуют названия селений,
в виде определений к слову «район» (orojoх), далее: «столько зерна»,
идеограмма зерна и цифра.
Наконец, akosota упоминается в надписи Ап18г5 наряду с meriza-
mate, poruzamate и opiteukeeve. Вряд ли может быть поэтому сомнение
в том, что это должностное лицо, а если это так, то и akeojo, и vezanevo,
и parajo — должностные лица, (род. над.), тем более, что pa2rajo упомина¬
ется и в кносской надписи As 1517, (стк. 8), где, может быть, упоминал¬
ся viza2nevo (стк. 5).
Термин esareu встречается и в Пи лосе и в Кноссе. BKHocce(Asl517,ll—13)
esareu даже скрепляет документы характерной для постскриптов греческих
надписей VI—«V веков формулой: opi esareve Toronovoko (ср., например,
аргосскую надпись SIG3, 56: ha στάλα εσστα ΙπΙ Μελάντα βασιλέας). Фуру¬
марк («Eranos», LH, стр, 19) довольствуется замечанием: «wohl ein Beam¬
ter». Между тем, после того, как мы выше (стр. 11—12) установили значе¬
ние слов keupoza и pei, функции esareu становятся совершенно ясными,
ίζ, как уже было показано выше (стр. 14),— ахейская форма предлога έξ.
Будем ли мы читать αίρευς и производить это слово от αφέω или читать
άρεύς, производя это слово от αίρω, смысл получится один и тот же.
См., например, у Геродота (III, 137), Лисия (XXIII, 9), Демосфена 11 Ср., например, Eu г., EL, 1315: γης πατρώας δρον έκλιπεΈν. См. также выше,
стр. 22.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
27
(X, 14) выражение: έξαιρεΐσθαι ε\ς ελευθερίαν или глоссу Гесихия: Ιςαρον’
έςάλειψον «зачеркни». В самом деле, основная функция esareu — «осво¬
бождать» (έλευθ-ερουν) земельные участки, снимать с них запрещение,
а следовательно — вычеркивать их владельцев из списков должников,
см. Na 55: ereuterose tosaze pei keupoza esareu έλευθέρωσε τόσσαδε (ό) πε(ρ)ί
γη'υποδα εσσαρεύ(ς) «освободил следующее эксарей, ведающий земельными
участками»; Na 65: esareu ke[u]poza ereuterose. . . «эксарей освободил зе¬
мельные участки (на сумму) льна 3 000 мер»; Na 73: «Samarija (селение)
keupoza esareu (это — «заготовленный бланк», слово «освободил» и коли¬
чество льна еще не вписано)1.
Строго централизованное управление Пилосом, с массой должност¬
ных лиц как в центре, так и на местах, требовало постоянной передачи
приказов из центра на периферию и постоянных донесений местных
должностных лиц в центр. И действительно, в числе должностных лиц,
помимо karuke κήρυκες «глашатаев», мы встречаем и вестников, «передаю¬
щих слово», т. е. передающих устные распоряжения, и письмоносцев,
носителей письменных приказов. Надпись Vn 03 озаглавлена: akero еро
ake^ate άγγελοι Ιπο(ς) άγγέλ]αντες1 2 «вестники, передавшие слово (устные при¬
казы)»; далее следуют их имена и хорошо нам известные названия
поселений, в которые (или из которых) они были посланы (Tiraitija,
Esarevijo, Eraterevapi). В конце каждой строки стоит цифра (от 20 до
50); значение этих цифр неясно.
В двух пилосских надписях —Fn 02 и Un И —упомянут zip^raporo.
Так как в классическом греческом языке διφθέρα означает «кожа», то
Вентрис решил, что здесь речь идет о ремесленнике, занимающемся,
очевидно, переноской кож. Не говоря уже о странности такой профессии,
это противоречит тому, что в обоих случаях слово zipWaporo читается
не в списке ремесленников, а в списке должностных лиц. Однако в
древнейшем греческом языке слово διφθ-έρα вовсе не означало «кожа»,
а означало «дощечка», «табличка для письма». У Гесихия:	διψάρα·
δέλτος· ot δε διφθέοα. διφθέρα* δέρμα, βύρσα, δέλτος, γραμμάτιον. «дипсара: дощеч¬
ка, иначе — дифтера. Дифтера — кожа, дощечка, письмо». Ср. Plut.,
Aetia Or., II, 297А: χαλκαί διφ&έραι «медные дифтеры». Лишь впослед¬
ствии, когда стали писать на коже, это слово получило значение «кожа»3.
Поэтому, подобно άγγελιαφόρος (Her., I, 120; III, 118), βιβλιαφόρος (Diod.,
II, 20) и Ιπιστολιαφόρος (Xen., Hell., VI, 2,25 и др.) со старинным соеди¬
нительным гласным "ос, это слово в столь раннее время могло означать
только «письмоносец», «курьер».
Говоря о должностных лицах, мы встречаемся с затруднением: в ряде
случаев невозможно определить, идет ли речь о должностном лице или
ремесленнике. Когда-то ταμίας означало «разрезающий пищу», πυρκαιός —
«зажигающий огонь в очаге», αρμοστής — «устраивающий порядок на пиру».
Впоследствии ταμίας стало означать «казначей», αρμοστής — «комендант»,
πυρκαιός — придворный чин. Но нам неизвестно, когда произошло это
изменение в каждом отдельном случае, а контекст пилосских надписей
обычно ничего не дает, так как в одних и тех же списках встречаются
и должностные лица и ремесленники. Ремесленники в Пилосе сплошь и
рядом получали материал для производства (например, медь) от прави¬
1	В связи с этим и перевод слова keupozeja в кносской надписи 820,3 у Фуру-
марка не верен; это не «магазин», а «земельный массив», «земельные угодья».
2	Относительно формы άγγ=*λίαντες ср. выше, стр. 20, прим. 3.
3	См. JHS, XII, стр. 330; R. М. Dougherty, Writing upon parchment and papyrus
among the Babylonians, JAOS, 48 (1928), стр. 109—135. Этими сведениями я обязан
П. В. Ернштедту, который любезно ознакомил меня с его еще не напечатанным
исследованием по этому вопросу.

28
С. Я. ЛУРЬЕ
теля и сдавали ему выработанные предметы; таким образом, они тоже?
являлись, по существу, государственными служащими.
Я остановлюсь здесь только на одной из категорий ремесленников —
кузнецах (kakeve, χαλκηΕες).
В Малой Азии, как раз в тех местах, куда некогда были выведены:
колонии из Пилоса, ремесленники до позднего времени составляли особью
корпорации, имевшие свой культ. Эти корпорации считались частью»
государственного организма и принимали участие в управлении1. Так, в:
косской надписи (Collitz, III, 3636, стк. 54) читаем о таком распреде¬
лении отборных частей жертвы: Νεστορίδαι[ς νώτου δί]κρεας, ίατροΐς κρέας,,
αύλητω κρέας, χαλκέων και κεραμέων έκατέροις το κεφαλαϊον «Несторидам (т. е.
потомкам Нестора, пилосским переселенцам!) жирное мясо из спины,
врачам мясо, флейтисту мясо, кузнецам и горшечникам, и тем и другим1 2,
головизну». Эти объединения ремесленников носят часто эпитеты «священ¬
ный», например в Филадельфии: ή ιερά φυλή τών έριουργών, ή ιερά φυλή των
σκυτέων «священная община суконщиков», «священная община сапож¬
ников»3.
Точно так же и в Пилосе кузнецы, очевидно, составляли особую
корпорацию, пользующуюся большими привилегиями. Население каждого
города должно было поставлять в казну ежегодно тридцать мер льна, но^
кузнецы освобождались от этого сбора. Бухгалтерия велась очень свое¬
образно: высчитывали точно, сколько льна должны были бы внести кузне¬
цы каждого города по раскладке между жителями, а затем их освобожда¬
ли от этой суммы, что и отражено в документах формулами: ereutera
(«свободно») или ou zizonsi («не дают»). До нас дошло 15 документов:;
об освобождении от поставок льна кузнецов различных городов (Ма 01—05;
09; 12; 14; 17; Na 50—54; 62); правда, от поставок льна освобождаются
также охотники, сторожа загонов для скота, кораблестроители, огородни¬
ки и люди еще двух непонятных профессий (Ма 10; Na 56; 57; 60; 65; 67),
но для каждой профессии дошло только по одной такой надписи, откуда
можно заключить, что как корпорация они не пользовались такими
привилегиями, как кузнецы, а получали их только в отдельных случаях
(см. addenda, стр. 33).
К числу государственных служащих в Пилосе относились и служи¬
тели культа. Из высших служителей культа жрица богини Потнии в
Сфагиях, ijereja Pakijana, получала из казны в аренду такой же участок,
как дкепь1 ы(ЕЬ 32); кроме того, она еще арендовала большой участок у
своей богини (ЕЬ 35; см. ниже, стр. 30). Жрица в одном из храмов го¬
рода Пилоса (Ае 09) называлась karaviporo, κλαΓιφόρος «ключарь». Она же
на равных основаниях с другими должностными лицами должна была
внести в казну определенное количество корабельной меди и меди для
мечей и наконечников копий.
Как мы видим из позднейшей надписи IG, V, 1, № 1447, в класси¬
ческое время κλαικοφόρος «ключарь» оставалось названием одной из жриц
в Мессении. В Карии, в области, некогда колонизованной из Пилоса,
одна из жриц называлась также κλειδοφοροϋαα4.
В надписи Fn 01 упомянута Upojo Potinija (стк. 8). Выражение
1	См. J.-P. Waltzing, Études historiques sur les corporations professionnelles
chez les Romains, II, Bruxelles, 1896, стр. 146 слл.
2	Кузнецы и горшечники часто упоминаются и в пилосских документах.
3	Уже у Геродота (1,93) ремесленники (oi xeipwvaxTsç) берут на себя пятую часть,
расходов на постановку памятника Алиатту. Очевидно, они были организованы в особую
группу.
4	BGH, V, стр. 186. См. также С. T. Newton, A history of discoveries at
Halicarnassus, Cnidus and Branchidae, L., 1862, стр. 96.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
29
Ύπώιω Πστνια напрасно вызвало затруднения у Фурумарка: как от слова
υπέρ «над» образовано прилагательное υπερώιος «относящийся к верхнему»
п существительное ύπεώριον «то, что находится вверху», как' от πατγ-ρ
образовано πατρώιος «относящийся к отцу», как от μητηρ — μητρώιον «от¬
носящийся к матери», «храм Матери», так и от слова υπό здесь образо¬
вано ύπώιον «то, что находится внизу», «подземное царство». Ύπώιω
Ποτνία1 это, несомненно, Персефона; ее храм находился в прихрамовом
поселке Ποτνιαϊον Potinijavejo, упоминаемом в ряде надписей (Кп. 02,
гЗ; Vn 07,3; Ер 04,14; In 01,14; 03,16; Un 09,1; Eq 01,5). Как мы
узнаем из Страбона (VII, 15, 344С), этот храм Деметры-Коры нахо¬
дился на песчаном побережьи недалеко от Пилоса, несколько к востоку
от него.
Отметим, что в числе служащих этого святилища упомянута sutopa4tara
(Fn 01, 10). Я читаю это слово как συρτοπαίστοα «танцовщица в длинной
мантии» (συρτός, см. Pollux, IV, 118; παίστρα «танцовщица», см. Anth.,
VII, 643). Этот священный танец сохранился как «отцовское установление»
в Беотии: τάς οέ πατρίους πομπάς μεγάλας καί την των συρτών πάτριον
ρχησιν θεοσερώς Ιπετέλεσεν (IG, VII, № 2712, 66).
4.	Земельные отношения
Дать правильную картину земельных отношений в пилосском госу¬
дарстве можно, лишь предварительно правильно истолковав постоянно
встречающиеся термины: kotonooko, kamaeu и voce. Первые два Фуру-
марк переводит как Landarbeiter, Kleinbauer1 2, а слово voce — «работает».
Количество земли у каждого мы выражаем в мерах зерна, причи¬
тающегося на каждый участок. Как установил уже Эванс, имеются три
разные меры зерна: в высшей — 10 средних, в каждой средней — 6 низ¬
ших (в средней категории не встречаются цифры выше 9, в низшей —
выше 5). Для удобства сравнения мы во всей нашей работе все меры
даем в переводе на низшие единицы.
Прежде всего необходимо указать, что в противоположность толкова¬
нию Фурумарка, kotonooko χθονοόχος, никогда не означает «арендатор».
Те лица, о которых мы определенно знаем, что они арендаторы, ни
разу не названы kotonooko. Из восьми или девяти лиц, названных в
надписях kotonooko, один — Aetijoqo — сравнительно, крупный землевла¬
делец, имеющий в личной собственности (см. ниже, стр. 30) землю,
эквивалентную не менее 94 мер зерна; эту землю он сдает семи аренда¬
торам (Ео 04). Кроме того, он берет еще в аренду у народа (Ер 01,2)
землю, эквивалентную не менее 87 мерам зерна, тогда как обычный надел
арендатора — от 3 до 15 мер. Это уж никак не Landarbeiter и не Klein¬
bauer.
Надпись Ер 01 состоит из двух, резко противопоставленных друг
другу частей 3: в первой (стк. 2—6) перечислены арендаторы, получаю¬
щие землю onato paro zamo «в аренду от народа»; вторая часть (после
интервала, стк. 7—14) перечисляет kotonooko, и здесь никогда не встречает¬
ся ни выражение onato «аренда», ни выражение paro zamo «от народа»
(в стк. 1 вписан — очевидно, впоследствии — еще частный собственник
1	Можно думать, что и название селения Upozijono vovo (Na 18), поставляюще¬
го 18 мер льна, означает: «участок подземного бога», ср. выражение zivija zoera
«божья раба» (Ап 42) и имя бога Ziujo (Кп 02).
2	Ветттрис (стр. 97) переводит: «agricultural worker» с вопросительным знаком,
допуская, что слово kamaeu происходит от xa^ivco.
3	Надписи ЕЬ 02—05, где также встречается термин kotonooko, — только выписки
лз Ер 01.

30
С. Я. ЛУРЬЕ
Anono 1, но здесь не употреблено ни выражение paro zamo, ни выраже¬
ние onato, ни выражение kotonooko, так что первая строка не может
ввести нас в заблуждение). Во второй части надписи упомянуты: Pikereu,
имеющий, как мы узнаем из надписей Ео05 и En 03, землю, эквивалент¬
ную 126 мерам зерна, в частной собственности (kotona kitimena);
на земле Pikereu сидят, в числе других, три арендатора, земля которых
эквивалентна 48 мерам зерна. Седьмым в этом списке kotonooko назван Aiqeu,.
имеющий в частной собственности (kitimena kotona) (см. ниже,
стр. 32) землю, эквивалентную 132 мерам зерна (Ес03,2), кроме тех 36 мер
зерна, которые указаны в разбираемой надписи. Упоминаемый здесь же
Rakurog, величину участка которого мы имеем основание считать экви¬
валентной 69 мерам зерна, в надписи Ес 04,2 сдает землю в аренду
каким-то лицам участками, один из которых эквивалентен 3 мерам зерна;
Keraaujo имеет участок, эквивалентный 24 мерам зерна; Рагако имеет
участок, эквивалентный 42 мерам зерна; он сдает землю в аренду не
менее, чем четырем лицам (Ес05; Ео 02; Ер 04, 12), трое из которых
получили участки, эквивалентные 18 мерам зерна. Маленький участок,
эквивалентный 6 мерам зерна, из числа kotonooko имеет только один —
Kotufro], но очень возможно, что он имел другие участки — kotona
kitimena. Отметим, что земля, которую имеют kotonooko·
в этой надписи, названа не kotona kitimena, a kotona
ke ke me n а.
Укажу еще на два интересных места. В надписи Ер 01, стк. 2, назван
Aetijoqo, арендующий у народа землю, эквивалентную 87 мерам зерна.
Над этой строкой надписано: kotonooko. Точно так же в надписи Ер 04
перечислены onatere, арендаторы: о каждом из них указано, что он
«имеет (землю) в аренде» (onato eke), либо «от народа», либо от частных
лиц. Но в стк. 11 не читается ни onato, ни paro zamo, ни kekemena·
kotona, а вместо этого написано: kotonooko ео,т. е. χθονοόχος έων, «будучи
землевладельцем». Как объяснить эти два кажущиеся исключения? Лицо,
упомянутое в надписи Ер 04,—вообще не арендатор: опущением терми¬
на onato и указанием kotonooko ео он отчетливо противопоставлен всем
остальным участникам списка: он имеет землю, эквивалентную 60 мерам
зерна. Что же касается Aetijoqo, упомянутого в надписи Ер 01,2, то
он действительно арендует землю «у народа». Но, кроме того, как мы.
узнаем из надписи En 03 и Ео 04, он — частный собственник земли,
приносящей 90 мер зерна (kitimena kotona), на которой сидят семь
арендаторов, и действительно является χθονοόχος. Этот-то факт и отмечен
в примечании над второй строкой.
Вот и все случаи употребления выражения kotonooko.
Итак, вполне очевидно, что χθονοόχοι как собственники земли, про¬
тивопоставлены onatere, арендаторам. Это видно и из надписи ЕЬ 35,.
вторично разобранной М. Вентрисом в журнале «Archaeology» (весна,.
1954, стр. 15 слл.). Здесь читается: ijereja ekeqe euketoqe etonijo ekee teo,.
kotonookoze kotonao kekemenao onata ekee (мер) 237 ιέρεια Ιχει τε εύχετο τε
έτωνίω έχέεν θεόν, χθονοόχω δέ κτοινάων κεκημενάο) ονατα έχέεν «жрица имеет и
поклялась, что в силу истинного права (землю) имеет богиня, а у (боги¬
ни), kotonooko (т. е. собственника!) участков, она имеет (землю)
в аренде». Конечно, смешно предположить, чтобы богиня Потния мыс¬
1	В надписи Еа22 читаем: Apiaro eke kekemena kotonanono, т. e. kotona^Anono
(так всегда в кипрских надписях!), так же в надписи Кп02,г4 — Manasa вм. Majmasa;
в Ес 05; kotonoko, вместо kotonooko; в Ап 20, 2 и 7: tekotonape вместо tsxtcov а7г?)<;;
в Еа И: ekenato вместо eke onato; в Ad 15: Perakoraija вместо Peraakoraija (см. On 01,8).

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
31
лилась арендатором, тем более, что здесь сказано: «на истинном праве».
Значит, kotonooko— собственник земли.
Правда, в надписи Ер 01 земля, принадлежащая этим kotonooko,
названа kekemena, а не kitimena. Но отсюда только следует, что хотя
kitimena kotona всегда обозначает частновладельческую землю, kekemena
может обозначать и частновладельческую, и «божью», и государственную
землю. Действительно, в только что разобранной надписи принадлежа¬
щая богине земля названа kekemena, а встречающийся здесь термин
etonijo, повидимому, родственен выражению έτε^, которое в языке класси¬
ческого времени, например, у Демокрита, означает «в полном смысле
слова». Выражение etonijo наряду с kekemena kotona читается еще в
ЕЬ 34,1 и Ер 03,14. Не ясно ли, что и kekemena kotona можно иметь
на правах полной собственности1?
Перейдем теперь к значению термина kamaeu.
Предварительно надо сказать, что, вопреки утверждению Фурумаркау
термин ката «земля» в пилосских надписях не встречается: здесь каша —
только сокращенное написание слова kamaeu. Отметим, что глаголы eke,
или ekeqe voceqe, обычно относятся к слову tosoze perno «столько зерна»
или прямо к идеограмме, обозначающей зерно1 2, а слово onato присо¬
единено сюда в качестве предикативного определения («как аренду»).
Надпись ЕЬ 25, 1 тождественна с Ер 04,6, но в одной читается [sijtopoqo,
kamaeu, tosoze perno, в другой — sitopoqo, kama, . . .tosoze perno; точно
так же в надписи Ер 04,9, тождественной с ЕЬ 24,1, читаем: в первой —
Eu]ruvota teojo [zoe]ro ek[eqe, ka]ma, onaton voceqe, во второй — Euruvo-
ta, teojo zoero, kamaeu, [eke onaton] voceqe.
Кто же эти kamaeve? Среди них высокопоставленное лицо pazeveu
Pereqota, частный собственник земли Parako, сдающий землю в аренду
(см. выше, стр. 30), далее такие должностные лица, как ijerovoko
(ιερουργός), sitopoko, epi tome terapi[jo]—что бы ни означало последнее
слово, но во всяком случае это какая-то тонкая специальность. Все эти
kamaeve никак не могли быть «батраками».
Столь же неправдоподобно, чтобы voce, voco могло означать «работать
на поле», «исполнять сельскохозяйственные работы». Термин voce упо¬
треблен в применении к высшему должностному лицу селения Кадасия —
мольп’у (Ап 43,2), к жрице-«ключарю» (karaviporo) в Пилосе (ЕЬ 20), к вы¬
сокому должностному лицу pazeveu (Ер 04,13), к sitopoqo (Ер 04,6), к
ijerovoko (Ер 04,9), и как раз относительно Мерея, раба жрицы, которому
сами боги велели работать в поте лица своего, сказано ouqe voce (Ер 03,7).
Из огласовки -о- можно заключить, что мы имеем здесь формы неудвоен¬
ного перфекта: voce = Γόργε, voco = Γοργώς, vocomeno = Γοργμένον. Подобно
тому, как глагол πράττειν в языке классической эпохи означает не только
«делать», но и «поживать» и «взыскивать налоги», так и Εοργέναι могло
иметь более широкий смысл. Я говорил уже, что ekeqe voceqe относится
к tosoze perno или к идеограмме зерна. Поэтому voce, как я думаю, надо
переводить «выработал», «дал продукцию со своего участка», независимо
от того, кто на этом участке работает своими руками.
Теперь мы можем, наконец, перейти к вопросу об имущественном
цензе частных владельцев земли и арендаторов. Частные землевладель¬
цы в Пилосе, как правило,—крупные собственники. Наименьший надел
арендатора, например «божьего раба» Энито (En 03,9), эквивалентен 1 ме¬
ре зерна, тогда как тпемен ванакт'а эквивалентен 1800 мерам зерна, а
1	Полагаю, что kekemena = κεκημένα, part. perf. от κεω, κείω «разрезаю», «рас¬
щепляю» (Od., XiV, 425: ήν λ/πε κειων) и означает «разделенная на участки».
2	Например, ЕЬ 34: Apimeze ekeqe etonijo kekemenao kotonao tosoze perno; здесь
toso perno — единственное слово в вин. п.!

>32
С. Я. ЛУРЬЕ
темен лавагет’а. — 600 мерам зерна. Из частных собственников наиболь¬
ший из указанных в надписях участков имеет «пастух» (роте) Τίρθ2ρ
(Еп01): его участок эквивалентен 498 мерам зерна. Это не должно
удивлять, так как под термином «пастух» может разуметься и владе¬
лец большого стада. Из других 18 частновладельческих участков один
(жреца уе1егеи) эквивалентен больше, чем 300 мерам зерна, два
участка — больше, чем 250, семь — больше, чем 100, пять — больше,
чем 50 и только три участка эквивалентны соответственно 24, 6 и 6 ме¬
рам зерна.
Что касается сдаваемых народом в аренду участков, то их можно
разделить на две резко различающиеся друг от друга группы. Жрецы,
видные государственные должностные лица, воины (например, колесни¬
чий в надписи Ες 03) получают в аренду от народа очень большие уча¬
стки земли в дополнение к столь же большим участкам, которые они
имеют обычно на праве частной собственности. Так, 1еге1а получают в
аренду землю, эквивалентную 600 мерам зерна (Ег 01); жрица в Сфагиях,
жрец уе1егеи, жрица-«ключарь» и экет'ы имеют участки, эквивалентные
более, чем 300 мерам зерна (ЕЬ 32), а жрица в Сфагиях еще арендует
у своей богини участок, эквивалентный 237 мерам зерна (ЕЬ 35).
Участок, сдаваемый в аренду колесничему КегеЬеи, эквивалентен 180
мерам зерна, участок уже упомянутого Ζθ2ηΐρ эквивалентен 96 мерам
зерна (Ед 03,7); он арендует у народа еще и другой участок, величина
которого неизвестна, так как цифры в надписи ЕЬ 43 обломаны; если мы
правильно дополнили в этой надписи его титул te[гeta], то он должен
был еще иметь по этой должности участок, эквивалентный приблизи¬
тельно 300 мерам зерна. Далее, участки, эквивалентные 60 мерам, име¬
ют «божья раба» Увамия, «божья раба» Реперия и владелец сравни¬
тельно крупного участка частной земли АеЫ]одо. Но не может не
удивить, что Тоуа1о, раб частного лица Амфимеда, получает от народа
сравнительно большой участок, эквивалентный 48 мерам зерна.
Другую группу арендаторов, упоминаемых в пилосских надписях, со¬
ставляют мелкие арендаторы. Они по большей части принадлежат к кате¬
гории «божьих рабов» и «божьих рабынь», т. е., как я полагаю, свобод¬
ных людей, находящихся в какой-то тесной связи с тем или иным храмом —
точнее их положение неизвестно1. В надписях упомянуто 17 человек, относя¬
щихся к этой категории; участок, получаемый каждым из них от наро¬
да, эквивалентен в среднем 9 мерам зерна. Из числа арендаторов, берущих
землю в аренду у частных землевладельцев, по надписям нам случайно
известны 23 имени свободных людей. В среднем каждый их участок
приносит 10 мер зерна.
Отметим почетное положение, занимаемое среди этих арендаторов и
частных землевладельцев женщинами: они вполне правоспособны и не нуж¬
даются, как в позднейшее время, в опекунах (κύριος); они получают от
народа в пользование большие участки земли. Мы видели также, что
женщины занимают самые высокие храмовые должности.
1 Вентрис отождествил пил осеку ю богиню Дивию с азиатской Великой матерью
богов, Ма. Связанные с храмом Ма в Малой Азии «рабы божьи» (οΐ δούλοι τής θεού)
также были свободными людьми и сами имели рабов: все население города Команы
(6001 человек) состояло из οι δούλοι τής θεού. См. С. Я. Лурье, Культ Матери и
Девы в Боспорском царстве, ВДВ, 1948, стр. 204 слл. В надписи Кп 02, где перечисле¬
ны различные боги, которым приносятся дары, упомянута тапаБа, т. е. Ма апаБа (Ма
ανασσα) «владычица Ма» (см. прим. 1 на стр. 30). Значит культ Ма существовал уже
в Пилосском государстве. Вопрос о рабстве микенского времени будет нами рассмот¬
рен в другой работе.

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
33
Addenda
I.	О некоторых кипрских силлабических надписях V века
Кипр — единственное место, где еще в классическое время сохрани¬
лось силлабическое письмо. Жители Кипра еще в VI в. называли себя,
Αχαιοί; так, в надписи, сделанной одним из греческих наемников Псам-
метиха в Абусимбеле у Нильских порогов кипрским силлабическим
письмом, читаем: Zovese о Timovanakotosakaivose ΖώΓης ό ΤιμοΡάνακτος
Αχαιός; ср. в кносских надписях: Akavijaze (On 914) и собственное имя
Akaijo ΑχαιΕός (Vd 62; Ve 68; De 1084; Dv 1085). Поэтому имен¬
но на Кипре следует искать наиболее близких параллелей к
надписям микенской эпохи. Вспомним (см. выше стр. 11—12), что
здесь конечное s, как и в надписях микенской эпохи, часто
не писалось перед гласным, в частности перед артиклем ό (Hoffmann,
I, № 95: Αριστόφα(ν)το ο Αρισταγόραυ; № 157: Αντίφαμο ό Δαοφάντω; «N»218:
Έχέοαμο ό Μιναρι'χω и др.). С другой стороны, и здесь λ иногда не произноси¬
лось перед согласным (κάχιλα вм. κάλχιλα,ΒΗΐπβ стр. 11). В Пафосе, где сохра¬
нилось больше всего пережитков микенской эпохи, в двух надписях (Hoff¬
mann, I, «№№	99 и 110) встречается слово kakeu после собственного
имени. Все исследователи согласны, что это название должности или
профессии, но не могут понять, какой именно. Kakeu — одно из самых
обычных слов в пилосских надписях и надо полагать, что и в кипр¬
ских надписях оно означает χα(λ)κευ(ς) «кузнец». Интересно, что в над¬
писи 110 читается: kakeu vo tase vana[sese]. Слово vo затруднило всех
исследователей, но, как мне кажется, напрасно: в кипрском диалекте,
как замечает Гофманн (I, стр. 195), после и перед α, ε, о развился вто¬
ричный звук, например, ooFávoi, Ευαγόρας, κατεακεύΕασε и т. д. Следова¬
тельно, это выражение означает: χαλκεύς ό τας Γανάσσας «кузнец царицы»,
т. е. Афродиты, как и в пилосских надписях: κεραμηΡος Γανακτηρος (Еа 24);
γναφεύς Γανακτηρος (En 03 и Eo 03) и т. д. Пафийские надписи объясняют
нам также еще одно место пилосской надписи Ad 17. Мы уже видели
(стр. 13), что знак (65) надо читать, как ni2 и что в надписи Sn 01,7 группа
ini2 означает предлог «в». Но в надписи Ad 17 ini2 не может означать
«в»: здесь после окончания ]па какого-то не сохранившегося слова следует
родительный падеж собственного имени Vizovoijo, известного нам из
надписи Ап 24,2, а затем ini2. Объяснение мы находим в пафийских надпи¬
сях (Hoffmann, I, «N»«N2102, 103, 105). Здесь читается: о ίερεύς τας Γανάσαας ó
,3ασιληος Τιμαρχω ϊνις...1.
Устаревшее слово Υνις в значении «сын» нам хорошо известно из ли¬
тературы V века, например из Еврипида и Софокла; поэтому кипрские
надписи надо переводить так: «Жрец царицы, сын царя Тимарха». Пови-
димому, и пилосскую надпись Ad 17 надо читать так: ...va FioóFoio
Υνις «(такой — то), сын Идооя».
II.	О фригийской надписи царя Мидаса
Вентрис установил, что высшие должностные лица в Пилосе назы¬
вались Fava£ и XaFa^exa, но до сих пор мы не встречали такого поло¬
жения вещей в государственном строе позднейшей эпохи — ХаРа^ета«;
нам был известен только как поэтический эпитет у Пиндара. Мне уда¬
лось найти это название верховного правителя во фригийской надписи— 1 * 31 Также в надписи опубликованной Т. В. Mitford, «Anatolian studies, presen¬
ted to W. N. Buckler», Manchester, 1939, стр. 198.
3 Вестник древней истории, № 3

34
С. Я. ЛУРЬЕ
посвящении царю Мидасу (VI в.), опубликованной W. М. Ramsay1. Ко¬
пия, снятая Ramsay, убеждает меня в том, что здесь читалось: Μίδαι
λαΓαγ(έ)τει Faváxxst — титулы обоих пилосских владык в одном лице,
причем лавагет — стоит на первом месте!
III.	О новейшей литературе вопроса
Ряд статей по разбираемым мною вопросам стал мне известен толь¬
ко после сдачи настоящей статьи в набор. Я позволю себе ограничить¬
ся лишь несколькими возражениями против гипотез их авторов.
L. R. Palmer, рецензия на работу Вентриса в «Gnomon», 26, 2,
стр. 65—67. L. R. Palmer правильно указывает, что в надп. Кносс
04—01 virinijo надо понимать не как ερινεός (Вентрпс), а как Ρρίνεος,
«кожаный». Опускание ν перед г в начале слова не «орфографическое
правило», как думает Вентрис, а особенность произношения: ν может
и читаться и не читаться: мы встречаем и vanaka и anaka, и veto
и e2to и т. д. В тех случаях, когда ν читали, написание Ftpivsoç вм.
Ρρίνεος правомерно согласно правилу 10-му Вентриса. Впрочем, эго
правило изложено у Вентриса (стр. 91) вообще неточно: «Все смычные
согласные, за которыми следует другой согласный, пишутся с гласным
следующего слога (kitita — κτίτας, kuruso—χρυσός)». Это правило, дей¬
ствующее и в кипрском силлабарии, изложено точнее у Тумба (§ 273):
«Каждый согласный, стоящий внутри слова перед согласным, выра¬
жается тем слоговым знаком, который содержит тот же гласный, что
и слог, к которому принадлежит этот согласный. Поэтому, если мы
имеем группу согласных, с которой может начинаться греческое слово,
то повторяется последующий гласный, если не может, то предыдущий».
Действительно, μολπά пишется тогора2, а не тогара2, как нужно было
бы по правилу Вентриса (Ап 43; Кп 01; Sn 01), Ροργμένα— vocomena
(Кносс 04—38; 44,7) а не vocemena, 3Άρχων (3Άλκων, собственное имя,
см. SIG3, Index) пишется arako (Кносс, 607, 3; 911, 3; 1307, 1), а не
aroko άρθρία = aratirija (Кносс, 694,3), так как греческие слова не могут
начинаться с γμ-, λπ-, ρχ-, ρθ·-, λκ-.
Нельзя согласиться с Пальмером, когда он читает знак (29) как
ри2. Не говорю уже о том, что выше (стр. 14) приведены доводы в поль¬
зу чтения этого знака как ре3, дающего ряд хороших чтений. Чтение
reukoroo(29)ru в надписи In 08 как λεύκοφρυς предполагает ошибочное
начертание писцом лишних двух слогов — го и о — при такого рода
допущениях можно доказать все, что угодно.
Предлагаемые Пальмером чтения знаков (58) как su2, (56) как рси3
и (33) как га2 вполне убедительны.
Чтение знака (17) как га в надп. Сп 22,1 не может быть принято,
так как оно не дает смысла в других местах (напр. в Fn 02,4). Чтение
слова me(17)ne как μελάνες не нужно и для объяснения род. пад.
qoo, βοών: местоимение о или jo (что?) в пилосских надписях часто
(как в русском языке) требует после себя род. пад. («что ушло де¬
нег!», «что людей!» и т. д.—в смысле:	«сколько») — Vn 0,4:	о...
kesanoro, «сколько керсандра (?)»,Сп 02,1: о... sia2ro «сколько свиней»,
Nn 01,1; о... opero «сколько долгу» и, наконец, Сп 22,1: о... qoo,
«сколько коров».
Е. G. Turner, Place names in Pylos tablets, BICSUL, 1954, № 1,
стр. 17. Статья, явится полезным пособием для всех, занимающихся
1 JAS, 1883, стр. 138, № 1 (cp. Р. Kretschmer, Einleitung in die Geschichte der
griechischen Sprache. 235, прим. 5).

ОПЫТ ЧТЕНИЯ ПИЛОССКИХ НАДПИСЕЙ
35
дешифровкой микенских надписей; тем не менее она содержит несколь¬
ко несомненных ошибок: 1) никаких слов с суффиксом -θεν, вопреки!
утверждению Тёрнера, в пилосских надписях не засвидетельствовано —
слова его указателя, кончающиеся на te взяты им из списков, где все
прочие названия пунктов стоят в дат. пад.— значит, эти слова отвечают
на вопрос «где?», а не «откуда?». 2)ряд названий с окончанием -te, вклю¬
ченных в список Тёрнера, сохраняет согласный -t- и в других падежах —
напр., наряду с Erinovote (Сп09) встречаем Erinovoto (Eq 01,3), наря¬
ду с Aneute (Си 14,7 и 13) встречаем Ane(u)taze (Ма 10,2).
Eratei (один из «9 городов» основного списка) и Eratereva — различ¬
ные пункты, и Тёрнер (вслед за Беннеттом) неправильно их смешивает.
Inanija и Inane — не географические пункты (см. выше, стр. 22). Кара-
tija — имя жрицы — клавифоры (выше, стр. 28); её раб упомянут в Ер
03,9 — это имя попало в список Тёрнера по недоразумению. Orojo не
может быть названием селения, так как это слово в надп. EqOl присо¬
единяется к названиям различных селений —Akereva, Erinovoto, Poti-
nijavejo. Это род. пад. от ого (όρος), «предел», «край», «район» (см. стр. 22).
Нельзя считать названием селения и voqeve (όπήες?): в списке Ап 19
обозначены не только названия селений, но и отдельные группы насе¬
ления в них, из которых набираются гребцы (напр., kitita, metakitita,
posiketere и т. д.); в надп. Ап 32 читаем: voqeve eqote (όπηες έποντες),
что исключает топонимическое толкование этого слова; ср. еще кносский
список должностных лиц Ch 902,6, где читается uvoqeve (έπ-οπγ;ες).
Невероятно предположение (стр. 20), будто города Пилоса не суще¬
ствовало, что Пилос было только названием всего «политического агре¬
гата»; в ряде аналогичных надписей слово Пилос стоит как раз на том
месте, где соответственно стоят названия других селений *. В «список»
9 поселений могли быть, скажем, включены только приморские города,
а Пилос мог лежать не у самого моря и потому мог не быть включен
в этот список.
Т. В. Ζ. Webster, Pylos Е tablets, BICSUL, стр. 14 и «Antiquity»,
№ ИЗ (1955), стр. 12. У Уэбстера дается картина земельных отношений
в Пилосе, существенно отличающаяся от нарисованной нами; доводы в
пользу моего толкования уже даны выше (стр. 29 сл.). Так, я показываю,
в противоположность Уэбстеру, что и kotona kekemena могла быть частно¬
владельческой землей; Уэбстер же в доказательство того, что это — об¬
щинная земля, ссылается на II., III, 50. Однако здесь ничего не ска¬
зано о том, что земля в городе была частной собственностью, а земля вне
города — общинной. Из этого места мы видим только, что городская
земля противопоставлена внегородской территории. Такое же противопо¬
ставление налицо в надписи SIG3,141 IV века из Черной Коркиры
в Эпире: λαβεΐν ταςπόλιος οίκόπ[εδον] ένα έκαστον. . . τας δε ε[£ω αύτας] τους αυτούς.
Возможно, что так же обстояло дело и в Пилосском государстве — что
kotona kitimena это земля в пределах селений, уже полностью перешед¬
шая в частную собственность, a kotona kekemena — земля вне городов,
нарезанная (κεκημένα) из бывшего общественного поля и частью пере¬
шедшая уже в частную собственность.
Неверно допущение Уэбстера, что в надписи En 02, Zamate означает
просто «земля» (Δαμάτηρ) и что речь здесь идет о 40 мерах земли, по¬
деленных между 14 tereta. Са — не мера земли, а участок отдельного'
лица (см. IG, VII, 1739—1742, Index в SIG3 и словарь Хервердена).
В надписи Аа 05 перечислено 21 взрослых и 20 детей, в Аа 16 — 26 11 Так, в надписи Ап 14 распределяются строительные рабочие: в Пилос — 2,
в Смару — 3, в Метето — 3, в Левктр — 4. Здесь Пилос может быть только названием
одного из городов.
3*

36
С. Я. ЛУРЬЕ
взрослых и 10 детей, в Аа 06—18 взрослых и 18 детей; с другой сто¬
роны, в Аа 11—4 взрослых и 7 детей, в Аа 12—3 взрослых и 7 детей.
Каждой из этих групп предоставлено для пропитания 1 za и 1 ta, хотя
число людей в больших группах относится к числу людей в меньших,
как 4:1. Очевидно, прав Фурумарк (стр. 40): ζα — это не мера, а уча¬
сток земли отдельного владельца. Следовательно, и в надписи Еп02
говорится о 40 участках, т. е. о 40 владельцах, из которых лишь 14—
tereta.
Т. В. L. Webster, Additional Homerie notes, BICSUL, стр. 20;
Homer and the Mycenaean tablets, «Antiquity», № ИЗ, стр. 10. В ста¬
тье есть интересный материал, но она содержит и ряд преувеличе¬
ний, порожденных тенденцией во что бы то ни стало сблизить деловые
записи разбираемых надписей с поэзией Гомера. Попытка найти стихо¬
творный размер в некоторых фразах этих счетов не заслуживает даже
опровержения, как не заслуживает рассмотрения утверждение, что упо¬
минание отчеств контрагентов в этих документах (adj. patronymicus)
представляет собою «echo of poetry». Нельзя также согласиться с автором,
когда он повторяет предположение Вентриса, будто постскрипт надписи
Ап 43 (написанный по хорошо известному нам из надписей позднейшей
эпохи шаблону постскриптов): Metaqe pei eqeta Rouko Kusamenijo — парал¬
лель к II., XVIII, 234: μετά δέ σφι ποδώκης εί'πετ’ 3Αχιλλεύζ. Как мы
видели, стр. 15, Metaqe — дат. пад. от названия селения Metapa, a pei — это
предлог περί. Эта фраза с ее выражениями eqeta и pei очень интересна,
но не как «эхо поэзии», а как свидетельство о сложных отношениях
клиентуры того времени. Действительно, слова корня έπ-, sequ- «следо¬
вать за кем-нибудь» в разбираемых нами надписях встречаются в самых
различных комбинациях. Eqeta назывались высокие должностные лица,
получавшие вместе ссфагийской жрицей, клавифорой, и жрецом — вестреем
(vetereu) в аренду наделы, эквивалентные 1296 мерам зерна (ЕЬ 22),
и наряду с tereta имеющие право на получение рабынь высшей категории
(полукровок) — Ап 42 (см. выше, стр. 23). Того же корня название «эпеев»
(eqeo, Sa 01,8; [eqe]jo, Kn01,rl; eqeao на Кноссе, надпись V 56 — все
это род. падежи); во главе этих «эпеев», вряд ли имеющих что-либо
общее с гомеровскими Έπειοί, стоял особый руководитель, atomo, αρ&μός:
eqeo atomo (Sa 01,8), [eqe]jo atomo (Kn 01), eqeao atomo (V 56, см. выше,
стр.24).Интересно причастие eqote ( = έποντες —An 32,10, 11; 35,17,19); это-
причастие действительного залога и если έπομαι означает «следовать», то
έπω (ср. οπάζω, οπάων, οπάδτρις) должно было означать «заставлять сле¬
довать». В надписи Ап 32 мы встречаем одновременно и слово eqeta
(стк. 8) и слово eqote (стк. 10 и 11); точно также оба эти слова мы
встречаем и в кносской надписи В 1055. Не исключена возможность, что
сюда же относится и термин voqeu, мн. ч. voqeve (в Ап 32, 10: voqeve
(e]qote; в Ап 19 рядом с posiketere προσικετηρες или προ3ΐκτν;ρες); правда,
корень sequ- не имеет в начале v, но v часто отсутствует там, где
ому быть надлежит, и, может быть, ставится там, где ему быть не следует1.
Правильно истолковал Уэбстер надписи Ап 22—23. Упоминаемая здесь
kerosija — не артель рабочих, а гомеровский совет старейшин при каждом
басилее. Эти советы насчитывают до 18 геронтов каждый; геронтам
противопоставлены рядовые граждане — kamaeve. 11 В Кноссс какой-то градоправитель называется uvoqeu (902,6 — в дат. п.).

Акад. А. И. Тюменев
ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
VI. Херсонес и Керкинитида
Результаты раскопок, производившихся в 1952 г. (под руководством
М. А. Наливкиной) на территории центральной части древней Кер-
кинитиды, открывают совершенно новые перспективы в изучении истории
этого города и его взаимоотношений с Херсонесом. Решающее значение
имеет при этом факт открытия на месте раскопок остатков жилых зданий
и вещественного материала, относящегося к концу VI и к V в. до н. э.
До настоящего времени в нашей науке всецело господствовало пред¬
ставление о возникновении Керкинитиды в качестве колонии Херсонеса
во второй половине IV в. Впервые систематические раскопки на терри¬
тории городища произведены были Л. А. Моисеевым в 1917 г. В ре¬
зультате нескольких произведенных в различных местах раскопок ему
удалось установить приблизительное направление западной стены горо¬
да, первоначальное сооружение которой он относил к середине или к
концу IV в. до н. э. Им были вскрыты при этом также участки мощеных
улиц и несколько небольших помещений. Найденный во время этих рас¬
копок вещественный материал датировался второй половиной IV в., что
вполне соответствовало и дате построения городской стены1. В 1929 г.
Л. А. Моисеев продолжил раскопки Керкинитиды и во время этих работ
вскрыл северную оборонительную стену; таким образом удалось устано¬
вить северную границу города1 2.
В тридцатых годах произведено было обследование западного побе¬
режья Крымского полуострова, в частности территории Керкинитиды,
причем обследование подтвердило датировку Моисеева и установило
факт возникновения города во второй половине IV в.; нижний культур¬
ный слой содержал античный вещественный материал с явным преобла¬
данием херсонесского импорта 3. Раскопки Моисеева были продолжены
1	Краткий очерк о результатах раскопок 1917 года см. Л. А. Моисеев, Херсо¬
нес Таврический и раскопки 1917 г. в Евпатории, ИТУАК, вып. 54 (1918), стр. 241 сл.
Полее подробный отчет Л. А. Моисеева об этих раскопках находится в архиве
ЛОИИМК (р. 1, №№ 730 и 731 за 1917 г.).
2	Отчет об этих раскопках не был опубликован и находится в архиве ЛОИИМК
«ф. 2, № 130 за 1929 г.).
3М. А. Н а л и в к и н а, Северо-западное побережье Крыма в эпоху античной
колонизации, ПИ ДО, 1934, № 9—10, стр. 161 сл.; П. Н. Ш у л ь ц, О работах Евпа¬
торийской экспедиции (обследование 1935 г.), СА, III (1937), стр. 252 сл.; он же,
Евпаторийский район, сб. «Археологические исследования в РСФСР в 1934—1936 гг.»,
М. — Л., 1941, стр. 268—269; он же, Отчет о работах Евпаторийского отряда Та-

38
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
под руководством М. А. Наливкиной. Раскопки, производившиеся
в 1950 г. в южной, близкой к морскому берегу части городища, обнару¬
жили южную часть оборонительной стены, датируемую также IV—III вв.
до н. э.1. Так же датируется и раскопанное в том же году в дачном
районе Евпатории круглое сооружение невыясненного назначения, стены
которого с внешней стороны были отделаны рустом* 1 2.
В результате всех этих раскопок и обследований в нашей науке и
сложилось мнение о возникновении Керкинитиды и других поселений
западного побережья во второй половине IV в. до н. э. в качестве
херсонесской колонии3.
Правда, еще в 1896 г. при обследовании античного некрополя к вос¬
току от городища Керкинитиды инженером Н. Романченко найдены были
предметы греческого импорта, относящиеся к концу VI или к V в. до
н. э.4. Л. А. Моисеев также вскрыл еще в 1917 г. под эллинистически¬
ми зданиями следы более ранних фундаментов (ИТУАК, 54, стр. 250 сл.).
Эти факты несомненно свидетельствуют в пользу более ранней датировки
Керкинитиды, но так как последующие раскопки на территории эллинис¬
тического города не дали никаких предметов ранее IV в. до н. э., то
прежние данные были забыты. Помимо них, однако, общепринятой
датировке времени основания Керкинитиды противоречил и факт
упоминания; «скифской Керкинитиды» у писателя VI—V веков Гека-
тея Милетского и Каркинитиды — города, лежавшего на границе
со Скифией,— у Геродота (V в.). Столь далекое расхождение между
данными литературных и археологических источников приводило иссле¬
дователей к предположению о существовании двух Керкинитид — одной,
совпадающей с исторической, зависимой от Херсонеса Керкинити-
дой, и другой — вне Крымского полуострова5.
вро-скифской экспедиции в 1948 г., рукопись, стр. 16 (Архив ИИМК, Арх. ком.,
№ 270). На основании всех этих раскопок и обследований западного побере¬
жья Крымского полуострова автор настоящей работы также принял дати¬
ровку основания Керкинитиды и других смежных поселений второй половиной
IV века до н. э., см. А. И. Т ю м е н е в, Херсонесские этюды, IV, ВДИ, 1950.
№ 2, стр. 49.
1	М. А. Наливкина, Основные итоги работ Евпаторийского отряда,
КСИИМК, XLV (1952), стр. 114 сл.
2М. А. Наливкина, там же, стр. 115—116; она же, Раскопки в Евпато¬
рии, КСИИМК, LI (1953), стр. 128 сл. Наливкина первоначально приписывала этому
круглому зданию значение культового сооружения; впоследствии, отказавшись от
этого определения, она склонна была рассматривать это здание как основание сторо¬
жевой башни типа башен Гераклейского полуострова (КСИИМК, LI, стр. 131).
3	Г. Д. Белов допускал возникновение Керкинитиды ранее Херсонеса, но
делал это исключительно на основании литературных свидетельств Гекатея и Ге¬
родота, признавая в то же время, что археологическим обследованием на месте Кер¬
кинитиды «обнаружены городища эллинистического периода» (Г. Д. Бело в, Хер-
сонес Таврический, Л., 1948, стр. 56).
4	Н. Р оманченко, Раскопки в окрестностях Евпатории, ИАК, 25 (1907),
стр. 172—187.
5	Еще П. О. Бурачков искал упоминаемую Геродотом Керкинитиду, следуя
сбивчивым указаниям Птолемея, в районе реки Каланчика (ЗООИД, IX, стр. 133).
С тех пор представление о двух Керкинитидах удерживалось до самого последнего
времени. Так, М. А. Наливкина относила свидетельства Гекатея и Геродота «к городу,
находившемуся вне Крыма у реки Каркинита, что показано и на карте Птолемея»
(М. А. Наливкина, Несколько памятников античной эпохи северо-западного
Крыма, GA, VI, 1940, стр. 107). Точно так же и В. Ф. Гайдукевич в рецензии
на книгу Г. Д. Белова «Херсонес Таврический», возражая автору рецензируемой
книги, отождествлявшему Керкинитиду Гекатея и Геродота с позднейшей историче¬
ской Керкинитидой, помещал ее «не в Крыму, а западнее Перекопа» (ВДИ, 1947, № 3,
стр. 144). Следует заметить, однако, что у Птолемея, на данных которого строятся
все эти предположения, говорится не о Керкинитиде, а о Каркине, Керкинитида же
совершенно не упоминается в тексте и не показана на карте.

ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
39
До самого последнего времени дата возникновения Керкинитиды не
возбуждала никакого сомнения. Только раскопки Евпаторийского отряда
1952 года, окончательно доказавшие существование греческого поселения
на месте Керкинитиды на полтора-два столетия ранее обычно принятой да¬
ты, с конца VI в. до н. э.,поставили вопрос о пересмотре не только датиров¬
ки, но и обстоятельств возникновения Керкинитиды и истории ее взаимо¬
отношений с Херсонесом.
В 1952 г. раскопки производились более планомерно, нежели
до того, и притом не на окраинах, а в центральной части го¬
родища1. Было произведено два раскопа: большой, обозначенный в От¬
чете римской цифрой II (цифрой I в Отчете обозначалось место раскопок,
производившихся в 1950 г.), размером 7,50x14 м, и другой — значитель¬
но меньших размеров (III), в 40 м к северо-востоку от второго. На участке
II было обнаружено несколько домов IV—III веков до н. э., два из которых
оказались в значительной мере разрушенными, но один, находившийся в
западной части раскопа, сохранился относительно лучше и содержал обиль¬
ный вещественный материал (Отчет, стр. 16 сл.). Датировка этого, как и
других зданий, устанавливается на основании характера и техники клад¬
ки стен из рустованных камней с вымосткой пола каменными плитами,
а также по вещественному материалу, относящемуся к IV—III вв. до н. э.,с
преобладанием предметов III века. Среди вещественного материала основную
массу составляли амфоры из Херсонеса, Гераклеи, Синопы, с клеймами
и без клейм,а также херсонесская и синопская черепица (Отчет, стр.23 сл.).
Преобладание херсонесского и гераклейского импорта свидетельствует
о тесных связях, соединявших в это время Керкинитиду с Херсонесом.
С конца II в. эти здания прекращают свое существование; в верхнем слое
западного здания заметны следы пожара и разрушения (Отчет, стр. 25).
Вместе с этим исчезает и херсонесский импортный материал. Разруше¬
ние и исчезновение зданий IV—II веков, очевидно, связано было с окон¬
чательным переходом Керкинитиды в руки скифов (поход Диофанта дал
лишь эфемерные результаты). Калос-Лимен, как известно, вообще не был
взят в это время и оставался в руках скифов.
Углубление раскопок на месте западного здания ниже его уровня
обнаружило стены более раннего сооружения (Отчет, стр. 9 сл.). В отличие
от позднейших домов, пол этого раннего здания немощеный, а глинобит¬
ный. Наружные стены здания сложены из обработанных, но не рустован¬
ных каменных плит. Нижнее здание перегородкой разделено на два особых
помещения. В южном помещении находился очаг (Отчет, стр. 12).
Стены нижнего здания сохранились на всем протяжении до определенной
одинаковой высоты в 0,4 м. Повидимому, они были специально выравнены
и послужили фундаментом для последующего здания. Восточная стена
первоначального здания в северной своей части перекрыта была лестни¬
цей, ведшей в подвальное помещение (Отчет, стр. 11—12).
«Четко выраженный слой» остатков раннего здания не менее опреде¬
ленно датируется и на основании обнаруженного в этом слое вещественного
материала. «Преобладающее число находок из раннего здания Керки¬
нитиды относится к рубежу VI и V вв. до н. э. В верхних слоях
насыпи, наполнявшей южное помещение, встречались находки керами¬
ки конца V и начала IV вв. до н. э. Надо полагать, что раннее здание Кер¬
кинитиды, в соответствии с сопровождавшими его открытие находками,
1	Краткий отчет о раскопках 1952 г. см. КСИИМК, вып. ЬУШ, стр. '63—72.|Я
пользовался подробным рукописным отчетом, любезно предоставленным мне руково¬
дительницей раскопок М. А. Наливкиной (Архив ИИМК, Арх. ком., № 959).
На этот отчет и будут делаться дальнейшие ссылки.

40
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
возникло в самом конце VI в. до н. э. или на рубеже VI—V вв. до
н. э. и просуществовало, по крайней мере, до середины IV в. до н. э.»
(Отчет, стр. 15—16), т. е. до времени установления связей Керкини-
тиды с Херсонесом.
Поскольку сам Херсонес основан был лишь в последней четверти
V столетия,факт существования Керкинитиды в течение V в. исключает
возможность рассматривать ее как колонию Херсонеса. В то же время ке¬
рамика и другой вещественный материал, обнаруженный в этом слое,
вполне определенно свидетельствуют о связях Керкинитиды этого ран¬
него времени с Ионией, прилегающими островами и Аттикой. Среди
керамики преобладали прежде всего обломки пухлогорлых хиосских
амфор. Рядом с хиосскими амфорами встречались обломки ионийских
светильников и простой ионийской керамики, также фрагменты черно¬
фигурных и черно лаковых сосудов конца VI — начала V веков до н. э.
(Отчет, стр. 13 сл.).
К востоку от рассмотренного здания, в южной части раскопа, обнару¬
жена стена, лежавшая на 0,5 м ниже уровня стен другого, позднейшего
дома IV века до н. э. и также, очевидно, принадлежавшая к какому-то
относящемуся к более раннему времени строению (Отчет, стр. 29).
Вещественный материал, найденный в слое ниже домов IV—III веков
до н. э. на всем протяжении раскопа в центральной и восточной части,
оказался совершенно тождественным с вещественным материалом ниж¬
него здания в западной части раскопа — пухлогорлые хиосские амфоры
и обломки ионийской керамики; в центральной части раскопа найдены
фрагменты терракотовой статуэтки сидящей богини, по характеру глины
и по стилю также близкой к изделиям ионийских центров (Отчет,
стр. 16—17).
В слое ниже раннего греческого здания обнаружены обломки серой
и черной лепной от руки и лощеной керамики с простым орнаментом в виде
ромбиков и треугольников, заполненных пастой (Отчет, стр. 9), что
свидетельствовало о существовании здесь до возникновения греческого
города более раннего догреческого поселения.
Тот же результат дает и раскоп III (Отчет, стр. 30 сл.). И здесь были
вскрыты как позднейшие здания IV—III веков до н. э. в северной части
раскопа, так и несомненные следы здания более раннего времени; имен¬
но в южной части раскопа обнаружены стены, по характеру кладки на¬
поминающие кладку стен раннего здания из раскопа II; к более раннему
времени относится и стена, открытая в восточной части раскопа III.
Принадлежность этих стен к более раннему времени подтверждается и
находимыми вблизи них вещами, совершенно аналогичными с веществен¬
ным материалом ранних слоев раскопа II.
Результаты раскопов II и III свидетельствуют, таким образом, не
только о существовании греческого города, начиная с рубежа VI и V вв.
до н. э., но и о перемене, происшедшей во второй половине четвертого
столетия как в облике, так и во внешних связях Керкинитиды. «Ком¬
плекс находок, обнаруженных в раннем доме в 1952 г., говорит о тор¬
говых связях города с Хиосом, Фасосом и с Аттикой, прослеживаемых
с самого его возникновения» (Отчет, стр. 16). Только во второй половине
IV столетия связи с Ионией прекращаются и устанавливаются не менее
тесные и устойчивые связи с Херсонесом.
С установлением факта существования греческого поселения в Кер-
кинитиде еще с конца VI столетия отпадает и спорный вопрос о местона¬
хождении упоминаемой Гекатеем и Геродотом Керкинитиды, которую, как
сказано, без достаточного основания искали вне Крымского полуострова,
к северу от перешейка. Если свидетельство Гекатея (в передаче Стефана

ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
41
Византийского) совершенно неопределенно и неконкретно, то у Геродо¬
та, напротив, мы находим достаточно точное определение местоположения
упоминаемой им Керкинитиды. Геродот говорит о Керкинитиде (Кар-
кинитиде, как он ее называет) дважды. В одном месте (IV, 55) он говорит,
что река Гипакирис, при устье которой находится город Каркинитида,
оставляет Гилею и Ахиллов Бег справой стороны. Хотя это указание и
недостаточно определенно, однако, уже оно исключает возможность
искать Каркинитиду Геродота вне Крымского полуострова. Другое
свидетельство Геродота (IV, 99) определяет местоположение Карки-
нитиды гораздо более точно. «Старая Скифия, обращенная [одной
стороной] к югу и [другой] к северу [,,к ветру Ноту“], простирается
от Истра до города, называемого Каркинитидой. Следующую за этим
городом, прилегающую к тому же морю гористую и выступающую в
Понт страну занимает народ тавров до так называемого сурового полу-^
острова [имеется в виду Гераклийский полуостров.— А. Г.]». Поскольку
Геродот говорит здесь о том, что область тавров, следующая за Кер-
кинитидой, прилегает к тому же морю, в данном случае может иметься
в виду только море к западу от Крымского полуострова, а никак не
к северу от Каркинитского залива. Поскольку в то же время Геродот
указывает, что к югу от Керкинитиды лежала вдающаяся в море гори¬
стая область, заселенная таврами, он вполне определенно имеет в виду
южную, горную часть Крымского полуострова.
Теперь, как видим, само по себе достаточно определенное сообщение
Геродота вполне оправдывается данными последних раскопок и в то же
время, со своей стороны, служит литературным свидетельством, под¬
тверждающим факт существования греческого города на месте Керкини¬
тиды еще в течение V столетия.
Установленный на основании результатов раскопок Евпаторийского·
отряда 1952 года факт существования Керкинитиды в течение всего
V столетия совершенно изменяет всю картину начальной истории этого
города и его взаимоотношений с Херсонесом. Прежде всего приходится
отказаться от взгляда, что Керкинитида представляла собой колонию
Херсонеса. Возникнув в конце VI в. до н. э., т. е. почти за сто лет да
основания самого Херсонеса, Керкинитида с самого момента своего возник¬
новения устанавливает тесные связи с греческой метрополией и сохраняет
эти связи до второй половины IV в. до н. э.Такая тесная и продолжительная
связь с Ионией не оставляет сомнений в том, что Керкинитида возникла, по
всей вероятности, как небольшая ионийская колония или фактория. С дру¬
гой стороны, смена вещественного материала во второй половине IV в. да
н. э. и вытеснение ионийского импорта херсонесским, равно как и импортом
дружественных Херсонесу городов Южного Причерноморья — Гераклеи
и Синопы, не менее определенно свидетельствуют об установлении именно
с этого времени зависимости Керкинитиды от Херсонеса.Вскоре после уста¬
новления зависимости от Херсонеса была сооружена оборонительная сте¬
на, остатки которой были обнаружены к северу, западу и югу от централь¬
ной части городища.
Овладев Керкинитидой и получив таким образом опорный пункт на
западном побережье Крымского полуострова, херсонесцы после этого рас¬
пространяют свое влияние в северном направлении, основав вдоль се¬
веро-западного берега, к которому примыкали плодоносные степные про¬
странства Крыма, ряд укрепленных пунктов, в том числе наиболее круп¬
ный из этих центров — Калос-Лимен. К числу таких первоначально гре¬
ческих (херсонесских) опорных пунктов (захваченных впоследствии
скифами) принадлежали, повидимому, городища близ селений Беляус
и, может быть, Поповка(?),к югу от Донузлакского озера, и караджинскоо

42
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
городище близ селения Оленевки на морском берегу к северу от Донузлак-
ского озера1.
В Калос-Лимене херсонесцы утвердились позднее, нежели в Керкини-
тпде, причем, в отличие от Керкинитиды, этот пункт, повидимому, впервые
был основан именно ими. Никаких следов существования на месте Калос-
Лимена более раннего города, пока по крайней мере, не обнаружено.
Первоначальные раскопки, произведенные в Калос-Лимене Л. А. Моисе¬
евым в 1929 г., обнаружили часть оборонительной стены. В 1934 г. об-
еледование Калос-Лимена произведено было П. Н. Шульцем. Им была
зачищена стена, раскопанная Моисеевым, причем «зачистка показала, что
стены возведены во второй половине IV в. до н. э., неоднократно подправ¬
лялись и окончательно разрушены в позднеэллинистическое время»1 2.
Хотя Шульц и датировал оборонительную стену второй половиной IV сто¬
летия, однако более систематические раскопки, производившиеся здесь
Евпаторийским отрядом под руководством М. А. Наливкиной в 1948 и
1950 гг., показали,что время основания Калос-Лимена должно датировать¬
ся либо самым концом IV, либоначалом III в. до н. э. Произведены были три
раскопа, причем установлены были три строительных слоя: средневеко¬
вый, первых веков и эллинистический, III—II вв. до н. э. Слой
нашей эры носит чисто варварский характер, в эллинистическом слое
определенно выражены черты греческого города. При раскопах вскрыто
несколько зданий со стенами частично из рустованного камня и с камен¬
ным полом из больших хорошо пригнанных друг к другу плит. Судя по
сопутствующей керамике, все эти здания относятся к III в. до н. э.
К III — II вв. до н. э. -относится и вещественный материал — тер¬
ракотовые статуэтки, керамические клейма из Херсонеса, Родоса, Фасо-
са. Вещей IV века до н. э. совершенно не было обнаружено, и это застав¬
ляет предполагать, что основание Калос-Лимена имело место или в самом
конце IV, или в начале III в. до н. э. 3
Уже с этого раннего времени, однако, херсонесцы не владели западным
побережьем Крымского полуострова на всем его протяжении. Одновремен¬
но к морскому берегу выдвигаются скифы, сооружающие здесь ряд
укрепленных, пунктов, вклиненных между херсонесскими укрепления¬
ми. Возникновение этих скифских укрепленных пунктов относится к то¬
му же или, быть может, к немного более позднему времени, нежели заня¬
тие западного побережья херсонесцами. Об этом свидетельствует
подъемный вещественный материал, обнаруженный во время обследова¬
ния этих пунктов Евпаторийским отрядом под руководством П. Н. Шуль¬
ца в 1948 г. Все обследованные экспедицией скифские «селища и городища
в нижних своих горизонтах дают находки III в. до н. э., в верхних — III—
IV вв.н. э.»4. При этом, как отмечается далее в том же отчете, «вся система
скифских укрепленных пунктов, селищ и зольников возникает более или
менее в одно время» (там же).Не имея возможности вытеснить херсонесцев
с западного берега моря, скифы на первое время вынуждены были ограни¬
читься сооружением наблюдательных укрепленных пунктов, в отличие от
греческих поселений, не вблизи удобных гаваней и бухт, но на известном
расстоянии от берега, на возвышенных местах. Все эти скифские селища
носят определенный характер военно-сторожевых пунктов, охранявших
1	П. Н/Ш у л ь ц, Евпаторийский район, стр. 270; он же, Отчет о работах
Евпаторийского отряда в 1948 г., стр. 19—20 и 39.
2	П. Н. Шульц, Евпаторийский район, стр. 269—270.
3	М. А. Наливкина, Основные итоги работы Евпаторийского отряда,
КСИИМК, ХЬУ (1952), стр. 116—118.
4П. Н. Шульц, Рукописный отчет за 1948 г., стр. 42.

ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
43
морские границы скифской территории и имевших целью не допустить
распространения херсонесцев вглубь полуострова.
Враждебные столкновения между херсонесцами и скифами можно
проследить на примере городищ близ Поповки и, в особенности, вблизи
Беляуса, где скифские поселения возникают на месте первоначальных гре¬
ческих пунктов. Скифы распространились и к югу от Керкинитиды. Уже в
III в. до н. э. в районе местечка Каратобе на береговом пути из Херсо-
неса в Керкинитиду существовало скифское поселение. Впоследствии,
когда с оформлением скифского государства дело дошло до более крупных
военных столкновений, скифы выдвинулись к морю значительно ближе к
■самому Херсонесу, основав в устье реки Альмы сильную крепость —
Хебеи1.
Результаты последних археологических раскопок, совершенно по-
новому освещающие историю распространения херсонесцев вдоль запад¬
ного побережья Крымского полуострова, проливают вместе с тем новый
свет и на известную херсонесскую присягу и делают необходимым новое
переосмысление ее содержания.
До настоящего времени именно обстоятельства возникновения херсонес-
ской присяги составляли загадку для исследователей. Только издатель
текста присяги В. В. Латышев видел в ней обычную, не связанную ни
с какими особыми событиями гражданскую присягу, приносимую жите¬
лями греческих полисов* 2. Остальные исследователи, специально или по¬
путно касавшиеся вопроса о херсонесской присяге, рассматривали ее
как особый акт, поводом для которого послужили политические события,
причем такого повода искали обычно прежде всего в событиях внутрен¬
ней жизни города. Уже А. Семенов,писавший вскоре после опубликования
текста присяги, высказал предположение, что присяга возникла в ре¬
зультате победы демократических элементов над олигархами3. В рецен¬
зии на первое издание надписей Северного Причерноморья (1901 г.)
Ф. Ф. Соколов также обращал внимание на то, что «многие выражения
акта показывают, что, в момент его возникновения, в Херсонесе Таври¬
ческом были значительные внутренние политические потрясения, была
борьба партий, междоусобная война»; в термине «састер» Ф. Ф. Соколов
склонен был видеть специальное должностное лицо, избранное в связи
о этими внутренними потрясениями4.
С.	А. Жебелев посвятил вопросу о херсонесской присяге специальную
■статью5. В этой статье он показывает прежде всего, что херсонесская при¬
сяга не имела ничего общего с присягой, приносимой афинскими эфебами,
с которой сопоставлял ее В. В. Латышев. Приводя в качестве более близ¬
ких и подходящих к данному случаю примеры гражданских присяг горо¬
дов Дрера и Итана, составление которых обусловлено было специальными
обстоятельствами, Жебелев приходит к «несомненному выводу», что
«во время, ближайше предшествовавшее опубликованию присяги, в Хер¬
сонесе была произведена попытка совершить государственный переворот,
направленный в сторону ниспровержения демократического строя и за¬
мены его иным строем, притом скорее тиранией, чем олигархией» (стр. 920).
В пользу этой последней точки зрения Жебелев склоняется, имея в
" 1 См. А. И. Т ю м е н е в, Херсонесские этюды, IV, ВДИ, 1950, N° 2, стр. 50.
2	В. В. Латышев, Присяга херсонесцев, МАР, №9 (1892)=Ποντικά, стр. 149; ср.
его же возражения Семенову, МАР, № 17, (1895)= Ποντικά, стр. 161. Эту точку зрения
разделяет с В. В. Латышевым Диттенбергер, там же, примечание к слову ομνύω.
3А. Semenoff, Zum Bürgereid der Chersonesiten, «Blätter für das Gymnasial¬
schulwesen», XXX (1894), стр. 204.
4	Ф. Ф. Соколов, Труды, СПб., 1910, стр. 640.
5	С. А. Жебелев, Херсонесская присяга, ИАН ООН, 1935, стр. 913—939.

44
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
виду пример метрополии Херсонеса Гераклеи, где в течение долгого вре¬
мени удерживался тиранический образ правления (стр. 921).
Мысль С. А. Жебелева о возможном влиянии примера Гераклеи на
внутриполитическую обстановку Херсонеса переняла и развила Е. И. Леви,
причем она пыталась уточнить и установить более конкретные об¬
стоятельства, приведшие к составлению херсонесской присяги1. Связы¬
вая эти события с изгнанием из Гераклеи в 281 г. до н. э. македонского
ставленника Гераклида, Е. И. Леви допускает возможность, что Герак-
лид со своими сторонниками явился в Херсонес и пытался произвести
здесь антидемократический переворот. Не входя в критику гипотезы
Е. И. Леви по существу, достаточно заметить, что эта гипотеза исключает¬
ся новыми археологическими данными, рисующими совершенно иную кар¬
тину возникновения херсонесской присяги, вне зависимости от каких-
либо внутриполитических событий.
Примыкая точно так же к Жебелеву, и К. Э. Гриневич признает
непосредственным поводом к составлению херсонесской присяги «острые
классовые битвы», притом происходившие не только в самом Херсонесе.
но, по его предположению, и в зависимых от Херсонеса городах, в част¬
ности в Калос-Лимене1 2. Точку зрения С. А. Жебелева разделяет, наконец,
и Г. Д. Белов, автор лучшей и пока,в сущности,единственной специальной
монографии по истории Херсонеса3.
Если нельзя не согласиться с предположением, что херсонесская при¬
сяга не являлась собственно гражданской присягой обычного типа и
что составление ее было обусловлено какими-то особыми обстоятельствами,
то для того, чтобы судить о том, что это были за обстоятельства, до настоя¬
щего времени не было никаких сколько-нибудь достаточных данных, хотя
уже самый текст присяги, в которой шла речь не столько о внутренних
потрясениях, сколько о внешних владениях Херсонеса, показывал, что,
вопреки общепринятому мнению, причины издания присяги следовало
искать скорее во внешнеполитических условиях, нежели в условиях вну¬
тренней жизни города. Только в настоящее время результаты новых архе¬
ологических открытий дают возможность совершенно по-иному осветить
как обстоятельства возникновения херсонесской присяги, таки содержание
самого текста присяги. Сопоставление содержания присяги с новыми архео¬
логическими данными наводит на мысль, что непосредственным поводом
для издания присяги служила именно внешнеполитическая обстановка,
сложившаяся на рубеже IV и III вв. до н. э. Так, вряд ли случайно то
обстоятельство, что издание херсонесской присяги хронологически очень
близко совпадает со временем распространения влияния Херсонеса вдоль
западного побережья Крымского полуострова.
Овладение Керкинитидой, судя по обнаруженному вещественному ма¬
териалу, имело место во второй половине IV столетия, быть может, в no¬
il ледние десятилетия этого столетия. М. А. Наливкина^ как мы видели,
определяла время существования раннего здания в Керкинитиде «по
крайней мере, до середины IV в. до н. э.» (см. выше, стр. 40). Остальные
укрепленные пункты, сооруженные херсонесцами для обеспечения облада¬
ния Керкинитидой, возникают еще позднее. Второй, более значительный,,
принадлежавший Херсонесу на западном берегу населенный пункт — Ка-
лос-Лимен основан был уже на рубеже IV и III вв. до н. э., возможно,
в начале III в. до н. э., поскольку найденный в нем вещественный материал
1	Е. И. Леви, К вопросу о датировке херсонесской присяги, СА, IX (1947),
отр. 89—100.
2	К. Э. Гриневич, Городище «Прекрасная гавань» в свете новейших данных,
ВДИ, 1949, № 1, стр. 156.

ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
45
не восходит ранее этого времени. К тому же времени относится и выдвиже¬
ние скифов к морскому берегу и начало их враждебных отношений с Хер-
сонесом.
Если таким образом, занятие херсонесцами западного берега Крыма
затянулось до начала III в. до н. э., если, вместе с этим, с того же времени
возникают враждебные отношения со скифами, если, с другой стороны,
мы вспомним, что и составление херсонесской присяги относится к первым
десятилетиям III в. до н. э., т. е. к годам, непосредственно следующим
за основанием Калос-Лимена, фактом, которым завершилась колониза¬
ция херсонесцами западного побережья Крыма, то связь между этими
двумя фактами напрашивается сама собой. Составление присяги и име¬
ло, по всей вероятности, своею целью, учитывая изменившееся положе¬
ние Херсонеса и факт приобретения им внешних владений, закрепить
этот факт, обязывая граждан всеми силами оборонять вновь приобретен¬
ные внешние владения.
Не только сопоставление хронологических дат, но и ближайший
анализ текста самой присяги не менее определенно свидетельствует о
том же. Даже при поверхностном чтении текста присяги нетрудно убе¬
диться, как уже сказано, что для того, чтобы искать поводов к со¬
ставлению специальной присяги в обстоятельствах внутренней полити¬
ческой жизни города и в борьбе политических партий, она не дает ни¬
каких оснований. В самом содержании присяги вопросы внутриполити¬
ческой жизни затрагиваются очень мало и лишь мимоходом. Обязатель¬
ство не нарушать демократический строй стоит на втором месте (стк.
13 сл.) и не только не занимает в присяге того места, какое оно дол¬
жно было бы занимать, если бы возникновение присяги было связано с
какими-либо внутренними потрясениями, но упоминается лишь попутно,
в связи с осложнениями во внешнеполитической жизни города. Точно так
же и в дальнейшем содержится обязательство не вступать в заговор против
общины херсонеситов (κατά τού κοινού των Χερσονασιτάν) (стк. 36 сл.), т. е.
имеется в виду, собственно, не выступление против существующего
государственного строя, но преступление и предательство в отношении
всей херсонесской общины в целом, выражающиеся прежде всего в измене
и переходе на сторону внешних врагов. В центре внимания составите¬
лей присяги находились прежде всего вопросы не внутренней, но внеш¬
ней политики. Текст присяги начинается с обязательства не предавать
ни самого Херсонеса, ни его внешних владений — ни Керкинитиды, ни
Калос-Лимена, ни прочих укрепленных пунктов, ни остальной террито¬
рии, которой херсонесцы владеют или владели, ни эллину, ни варвару,
но охранять их для народа херсонеситов. При этом о ненарушении демо¬
кратии упоминается только попутно в связи с обязательствами по охране
внешних владений Херсонеса. Такое попутное упоминание о ненаруше¬
нии демократического строя и о врагах и предателях, находящихся
внутри самого города, представляется вполне естественным и легко
объяснимым, если принять во внимание, что в древней Греции этого
времени всякие внешние осложнения сопровождались обострением внут¬
ренней борьбы партий и попытками противников существующего строя
войти в сношения с внешними врагами. В этом отношении показателен
весь контекст надписи, поскольку как в начальной, так и в последую¬
щей частях ее идет речь о предательстве и о переходе на сторону внеш¬
них врагов.
В пользу того, что в центре внимания составителей присяги стояла
не какая-либо особая политическая обстановка, сложившаяся в самом
Херсонесе, но именно специальный интерес к внешним владениям, гово¬
рит и тот факт, что текст присяги в своей заключительной части сно¬

46
АКАД. А. И. ТЮМЕНЕВ
ва возвращается к внешним владениям в связи с воспрещением вывоза
хлеба с «равнины» (άπό τού πεδίου) (стк. 47 сл.), т. е. именно с плодо¬
носных степных пространств западного побережья Крымского полуостро¬
ва: присягающий обязуется не вывозить и не продавать хлеб, вывозимый
с равнины, ни в какое другое место, кроме Херсонеса (стк. 47 сл.). Из
того внимания, какое уделялось такому, казалось бы, частному и спе¬
циальному вопросу, как вывоз хлеба «с равнины»1, можно видеть, на¬
сколько заинтересованы были жители Херсонеса в обладании плодонос¬
ными землями степного Крыма для обеспечения города хлебом1 2, что и
нашло себе отражение в тексте присяги3.
В тексте присяги называются и те враги, против которых должна
было защищать херсонесские владения. Это, с одной стороны, варвары,
с другой — эллины. Варварами, поскольку речь в присяге шла о владе¬
ниях на западном берегу Крымского полуострова, могли быть только
скифы. Но кто были те эллины, о которых идет речь в присяге? Уже
Е. И. Леви высказала мысль, что под эллинами не мсгли иметься в
виду жители самого Херсонеса, хотя эту правильную саму ао себе
мысль она мотивировала малоубедительными соображениями4. Херсонес-
цы, говоря о своих согражданах, не называли их эллинами по той про¬
стой причине, что в этом случае они употребляли более конкретные-
обозначения, именно Χερσονασίται, точно так же, как и афиняне называ¬
1 В том, что «равнина» (πεδι'ον; означала внешние владения Херсонеса на запад¬
ном берегу Крымского полуострова, согласны и В. В. Латышев, Ποντικά, стр. 156, и
С. А. Же бел ев, ук. соч.,стр. 925 сл. Оба исследователя признают также ограничен¬
ность территории этих владений Херсонеса, причем С. А. Жебелев осторожно заме¬
чает, что «значительная часть равнины все же принадлежала скифам-земледельцам.
Как велика была эта часть, можно было бы определить лишь в результате проведе¬
ния археологического обследования всей равнины, при котором важно было бы уста¬
новить остатки греческих и скифских поселений». Высказывая эти пожелания, акад.
С.А. Жебелев имел, очевидно, в виду начавшиеся ко времени напечатания его статьи
обследования городищ западного побережья Крымского полуострова, обследования,
которые, как мы видели, подтвердили факт ограниченности херсонесских владений в-
этом районе. В другом месте той же статьи акад. С. А. Жебелев высказывает пред¬
положение, что под χώρα херсонесской присяги, в противоположность πεδί'ον, «прихо¬
дится разуметь скорее всего так наз. Гераклейский полуостров» (ук. соч., стр. 916).
С таким толкованием, однако, никак нельзя согласиться, хотя бы уже по одному то¬
му, что Гераклейский полуостров составлял основную, а уж никак не «остальную»
часть принадлежавшей Херсонесу территории (ср. τας ’άλλας χώρας). В то же время к
самом тексте присяги χώρα нигде не противопоставляется πεδί'ον как особая часть хер¬
сонесской территории, а в данном месте, где перечисляются владения Херсонеса,
вообще не упоминается. Слово χώρα употреблено при этом не в качестве указания
определенной конкретной части херсонесских владений, но в более широком и менее
определенном значении — в значении остальной принадлежавшей Херсонесу территории.
Хозра, таким образом, по существу, представляет понятие, охватывающее всю при¬
надлежавшую Херсонесу территорию, в частности в том числе и πεδίον.
2	Предположение акад. Жебелева (ук. соч., стр. 926 — 927), что обязательство
вывозить хлеб с равнины только в Херсонес имело своей целью монополизировать
хлебную торговлю в руках государства, маловероятно, поскольку Херсонес никогда
не был центром хлебного вывоза и, напротив, жители его сами нуждались в привоз¬
ном хлебе. Очевидно, их нужду в хлебе и предполагалось прежде всего удовлетворить
вывозом с «равнины».
3	Забота об обеспечении жителей Херсонеса хлебом вполне понятна, поскольку
Гераклейский полуостров, занятый по преимуществу виноградниками и лишь в зна¬
чительно меньшей степени зерновыми посевами, очевидно, для прокормления населе¬
ния был недостаточен.
4	Обосновывая свою точку зрения, Е. И. Леви исходит из предположения, будто
греки колоний в результате их соприкосновения с варварами уже не могли считать
себя эллинами (ук. соч., стр. 96), против чего говорит хотя бы факт тесных связей,
существовавших между жителями Херсонеса и главными эллинскими святилищами
Дельфами и Делосом, см. А. Тюменев, Херсонесские этюды, II, ВДИ, 1938, № 2,
стр. 265 сл.

ХЕРСОНЕССКИЕ ЭТЮДЫ
47
ли своих сограждан 'Αθηναίοι, а не "Ελληνες. В качеств «эллинов», таким
образом, в присяге, очевидно имеются в виду греки нехерсонесского
происхождения. Только в свете последних археологических открытий
становится совершенно ясным, кто могли быть эллины, посягавшие на
целостность владений Херсонеса. Это были, прежде всего, те эллины,
которых херсонесцы вытеснили из Керкинитиды и прилегающей к ней
территории. Вместе с этим становятся понятными и те взаимоотноше¬
ния, какие существовали между этими эллинами и варварами, поскольку
те и другие одинаково были заинтересованы в том, чтобы вытеснить
херсонесцев с западного побережья Крымского полуострова.

Г. X. Саркисян
ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
(IY в. н. э.)
Армянский историк V века Фавстос Бузанд1, повествуя о походах
персов в Армению в 50—60-х гг. IV в., приводит следующие данные об
уводе в плен населения: из «большого города Тигранакерта» было уведено
40 тысяч дымов1 2, из «большого города Арташата»—49 тысяч дымов,
из «города Валаршапата» — 19 тысяч дымов, из «большого города Еруанда-
шата» — 50 тысяч дымов, из «города Зарехавана в Багреванде»— 13 ты¬
сяч дымов, из «большого города Заришата в Алиовите»3 — 24 тысячи ды¬
мов, из «укрепленного города Вана» — 23 тысячи дымов, из «города Нах-
чавана» —18 тысяч дымов (Фавст., IV, 24 и 55). Значительная часть
уведенного в плен городского населения состояла, согласно Фавстосу,
из евреев, предки которых в свое время были приведены в Армению
царем Тиграном4.
Хотя цифры, как это обычно у Фавстоса, сильно преувеличены, остает¬
ся несомненным факт существования в Армении IV века ряда круп¬
ных городов. Правда, мы узнаем об этих городах в связи с их разру¬
шением и опустошением.
Все перечисленные у Фавстоса города имели многовековую историю.
Еруандашат возник не позже начала II в. до н. э. Основание Арташата
относится ко второй четверти того же века, как, вероятно, и основа¬
ние Зарехавана и Заришата. Тигранакерт был построен в начале I в. до
н. э. Валаршапат был основан значительно позднее, в начале II в. н. э.,
но базой для него послужило древнее поселение городского типа — Вард-
гесаван (М. Хор., 11,65). Указать точное время возникновения городов
Вана и Нахчавана трудно,но они уже существовали к началу I в. до н. э.
Таким образом, появление всех этих городов и, добавим, ряда других
относится к эллинистическому времени. Это вполне понятно. Рабовладель¬
ческий строй в Армении переживал в ту пору период бурного подъема,
т. е. период, когда обычно создаются благоприятные условия для роста
городов. Кроме того, Армения находилась в непосредственной близости
1	Фавстос Бузанд, История Армении, Венеция, 1832 (древнеармянский
текст). Русский перевод М. Геворкяна, Ереван, 1953.
2 «Дым» (erd — отверстие в потолке для выхода дыма) — обозначение семьи. Сред¬
няя семья состояла, вероятно, из 4—5 человек.
3	В Армении имелся ряд городов с названиями Зарехаван и Заришат, потому Фав¬
стос указывает и области, где данные города были расположены.
4	Имеется в виду Тигран II (95—56 гг. до н. э.). Фавстос ошибочно называет его
Аршакидом.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
49
эллинистических государств и развивалась во взаимодействии с ними.
Она не могла, конечно, остаться в стороне от происходившего в эллинисти¬
ческом мире стремительного развития городской жизни и от градостро¬
ительства, приведшего к возникновению в Передней Азии десятков и сотен
новых городов.
История Армении этого времени освещена преимущественно греко¬
римскими повествовательными источниками, которые, хотя и касаются
ее лишь мимоходом, все же позволяют установить основные вехи ее
истории вплоть до конца I в. н. э. С этого времени наступает период
в два века (II—III вв.), для нас почти совершенно темный: как антич¬
ные источники, так и богатая армянская историография, возникшая в
V в., оставляют его в тени. Следующий, IV, век н. э. уже хорошо освещен
армянскими источниками.
Таким образом, если можно составить представление (пусть неполное)
о городах Армении эллинистического периода, то дальнейшее их развитие
в течение II и, в особенности, III в. скрыто от нас. Поэтому перед исследо¬
вателем, обращающимся к изучению городской жизни IV века, прежде
всего встает вопрос о том, продолжали ли существовать в это время и
в каком положении находились в новой обстановке складывания феодаль¬
ных отношений старые города, появившиеся в эллинистический период,
а также продолжали ли возникать новые города.
Для изучения городов IV века важнейшим источником является над¬
пись на греческом языке, найденная в развалинах Тигранакерта. В науч¬
ной литературе этой надписи уделено минимальное по сравнению с ее цен¬
ностью внимание, а для изучения городов она и вовсе не использовалась.
Некоторые сведения о городах можно почерпнуть и у Фавстоса Бузан-
да, и у Мовсеса^Хорепаци—авторов V века. Но вообще сведения о городах в
исторической литературе V века очень скудны, причем эта скудость со¬
ставляет резкий контраст с обилием и разнообразием самой литературы.
Объясняется она, несомненно,упадком городской жизни в V в., когда почти
все армянские города либо превратились в деревни, либо перестали суще¬
ствовать.
В научной литературе города IV века не привлекали специального вни¬
мания. В труде Я. А. Манандяна, посвященном торговле и городам древ¬
ней Армении, о городах IV века сказано лишь мимоходом1. Некоторые ша¬
ги по выяснению внутренней структуры городов были предприняты
С. Т. Еремяном, который пришел к выводу, что население в горо¬
дах Армении жило отдельными ремесленно-этническими корпорациями.
«Каждая такая корпорация представляла собой замкнутую религиозную
общину,которая руководствовалась собственной юрисдикцией...». «Во гла¬
ве городской организации стоял царский эконом города—„шахап“, кото¬
рый собирал налоги и пошлины с торговли и ремесла и сдавал их в
царскую казну»1 2. В этой, в общем правильной, характеристике горо¬
дов древней Армении имеются, однако, как нам кажется, спорные мо¬
менты, которые будут рассмотрены ниже.
Основным источником по изучаемому вопросу является, как было от¬
мечено , тигранакертская греческая надпись 3 4. Несмотря на отсутствие всту¬
1	Я. А. Манандян, О торговле и городах Армении в связи с мировой торгов¬
лей древних времен (V в. до н. э. —XV в. н. э.), издание второе, переработанное и
дополненное, Ереван, 1954 (первое издание — 1930), стр. 118 сл.
2	С. Т. Еремяп, Развитие городов и городской жизни в древней Армении,
ВДИ, 1953, № 3, стр. 25.
3С. F. Lehmann-Haupt, Eine griechische Inschrift aus der Spätzeit
Tigranokerta’s, «Klio», VIII (1908), стр. 497—520; он же, Armenien einst und
jetzt, I, B., 1910, стр. 410—419. Греческий текст надписи на стр. 416 сл. Мы поль¬
зовались именно этим изданием.
4 Вестник древней истории, № 3

50
Г. X. САРКИСЯН
пительной части надписи, установление характера документа, который она
содержит, не составляет трудности. Это — обращение царя к адресату,
который охарактеризован, как ή πολιτεία OfAwv«Bania община» (В, 1;
С, 3) или просто υμείς «вы» (С, 4), т. е. послание царя городу, косвен¬
ный приказ, пространно излагающий политическую ситуацию, а также
мотивы принятия тех решений, которые записаны в документе. Лицо,
направившее этот документ, может быть, как справедливо указывает
Леманн-Хаупт, только армянским царем, ибо персидский царь и римляне
упоминаются в надписи в третьем лице.
Установление личности царя упирается в датировку надписи,
чрезвычайно затрудненную ее фрагментарностью. Издатель надписи
Леманн-Хаупт подытожил сделанные в этом направлении попытки1:
характер письма (многочисленные лигатуры, форма букв, а также
некоторые грамматические формы) дает основание считать, что надпись
относится к III или следующим векам н. э. Далее Леманн-Хаупт старает¬
ся отыскать подходящую к данной надписи ситуацию в истории Армении
этих времен и находит ее в период правления царя Папа (369—374 гг.)1 2.
Между тем совершенно очевидно, что автор надписи не может быть
христианином, так как он говорит не о боге, а о б о г а х (В, 2; 4) и
кроме того титулует персидского царя «богом» (А, 5). Маркварт правиль¬
но заключает, что царь, который официально выражался подобным об¬
разом, мог быть только открытым язычником3. А Пап, хотя и был, пови-
димому, язычником «более чем наполовину» (по выражению Маркварта),
все же открытым язычником не стал: Фавстос Бузанд,относящийся к Папу
крайне отрицательно, возводит на него множество обвинений, в частности,
в области нарушения норм христианской религии, но не включает в их
число открытый переход его в язычество. Такой переход был немыслим хо¬
тя бы потому, что он означал бы полный разрыв с Римом, что для Папа
было тогда абсолютно невозможно4. Маркварт отмечает также, что город
Тиграиакерт, которому адресовано послание, разрушенный Шапуром II
в 359 г., не мог быть восстановлен ко времени Папа, ибо область Ал-
дзник, в которой был расположен этот город, со времени смерти отца Па¬
па Аршака II (367 г.) находилась в руках персов.
Таким образом, датировка тигранакертской надписи временем царя
Папа исключена. По приведенным соображениям надпись не может при¬
надлежать также никакому другому царю-христианину5. Поскольку
официальное принятие христианства произошло в Армении в самом на¬
чале IV в., повидимому, в 303 г., то эта дата и является для нашей надписи
terminus ante quem. Пока невозможно установить столь же определенный
terminus post quem, но поскольку палеографические особенности диктуют
возможно более позднюю (в пределах указанного terminus ante quem)
датировку, надпись следует отнести, повидимому, к последним годам
III или к самому началу IV в.
Содержание надписи полностью допускает такую датировку. К сожа¬
лению, уловить его можно лишь в общих чертах. Надпись составлена в
один из тех редких периодов стабилизации международных отношений в
Передней Азии, когда Армения оказывалась в мирных отношениях с
1	В работе над надписью участвовали такие крупные эпиграфисты, как У. Ви-
ламовиц-Меллендорф, В. Диттенбергер и др.
2	Такую датировку надписи принимает К. В. Т ревер, Очерки по истории куль¬
туры древней Армении, М. — Л., 1953, стр. 285.
3	J. М а г k w а г t, Südarmenien und die Tigrisqueilen nach griechischen und ara¬
bischen Geographen, Wien, 1930, стр. 134 сл.
4	Там же, стр. 150 сл.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
51
обеими державами, между которыми она была расположена,— Римом
п Персией. На это указывает то обстоятельство, что согласно надписи
армянский царь ведет переписку и с римлянами и с персидским царем, ко¬
торого величает «богом, царем царей». Но, повидимому, в недавнем про¬
шлом происходила война, богатая для Армении событиями не только внеш¬
ними, но и внутренними: вспыхнуло восстание, о размерах которого мы не
можем судить; возможно, что оно и было широким1, но надпись говорит
лишь о восстании города, к которому направлено послание, т.е.Тиграна-
керта, соединившегося с кем-то, возможно, с персами. О причинах вос¬
стания ничего не известно. Каково было в этом движении участие народных
масс — сказать трудно, но если речь шла о соединении с персами, то вряд
ли народ был в этом заинтересован. Так или иначе, но восстание было по¬
давлено, город приведен в повиновение, и царь назначил ему наказание,
о котором будет сказано ниже.
Ситуация, отразившаяся в надписи,вполне соответствует международ¬
ному положению в Передней Азии после подписания в 298 г. в Нисибине
мирного договора на 40 лет между Римом и Персией. В частности, в над¬
писи отразилось преобладание в Армении римского влияния, а также факт
расположения римских военных сил в некоторых пограничных районах.
Все это делает весьма вероятной датировку надписи 298—303 гг., вре¬
менем одного из выдающихся представителей армянских Аршакидов,
Трдата III (287—332 гг.), которого и следует считать автором послания.
Надпись, как было сказано, является посланием царя городу. Этот
род документов, представленный в материалах по истории Армении всего
лишь одним подлинным документом, был, однако, весьма распространен в
Передней Азии еще в новоассирийское и нововавилонское, а в дальнейшем
и в эллинистическое и римское время. Его существование во все эти перио¬
ды было обусловлено наличием некоторых факторов, без которых перепи¬
ска между царями и городами была бы невозможна. Одним из основных
условий была некоторая степень автономии городов, а также их зависи¬
мость непосредственно от царя, а не от местных правителей — областе-
начальников, стратегов, проконсулов. Отсюда вытекает и второе условие,
без которого переписка не могла иметь места: наличие внутри городских
общин определенных органов самоуправления, ведавших местными дела¬
ми и являвшихся адресатами царских посланий, ибо, говоря о последних,
мы имеем в виду именно ту корреспонденцию, которая велась с самими
городами, представленными их органами управления, а не с царскими чи¬
новниками, имевшимися, как правило, в каждом городе. Кроме того, важ¬
но было, чтобы в государстве существовали такие условия, в силу которых
цари были бы вынуждены считаться с особым полуавтономным положением
городов и предпочитали добиваться своих целей не путем прямого распоря¬
жения, направленного своему представителю в городе, а посредством приня¬
тия угодных им решений самими органами городского самоуправления.
Последней цели главным образом и служили царские послания городам.
В главных чертах эти условия существовали на древнем Востоке уже
в VIII—VII вв. до н. э. Известно, что внутри ассирийской державы
многие города, в частности ряд вавилонских городов и в числе их Вави¬
лон, Сиппар, Ниппур, Дер, Ур, Эреду и др., пользовались различными
правами и привилегиями1 2, как, например, иммунитетом от подати в поль¬
1	Ср. К. В. Т р е в етр, ук. соч., стр. 286 сл.
2	Для иллюстрации приведем пример из письма жителей Вавилона к царям
Ашшурбанапалу и Шамашшумукину, где они жалуются на нарушение их прав и ука¬
зывают,· что «так как Вавилон — связь земель, то всякий, кто в него входит,— права
его обеспечены... даже собака, зашедшая в него, не может быть убита». См. ¿.Water¬
man, Royal Correspondence of the Assyrian Empire, I—IV, 1930—1936, №878.
4*

52
Г. X. САРКИСЯН
зу храмов, от мобилизации, рекрутского набора, военной и строитель¬
ной повинностей и др. (см. РЗОА, стр. 137). Несомненно, что они обладали
какими-то административными органами: советом, сенатом или народным
собранием1, которые и вели переписку с царем1 2. Устройство этих городов
в указанное время изучено недостаточно, однако и теперь можно
суммарно представить себе их структуру и условия самоуправления на
основании картины вавилонских городов эллинистического времени, ибо
многое в устройстве последних восходит, конечно, к новоассирийскому
периоду3.
Сильное повышение роли городов в социально-экономической и полити¬
ческой жизни общества и вызванное этим умножение городских центров
и развитие городского самоуправления в эллинистический период привели
к чрезвычайному распространению интересующих нас документов —
царских посланий городам. Эти послания стали одним из обычных ме¬
тодов административного управления. До нас дошло несколько десятков
их, разнообразного содержания (см. RCHP). Конституционная организа¬
ция городов сделала прямой приказ царя нетактичным, может быть, даже
незаконным, и диктовала именно форму посланий, как косвенного вежли¬
вого повеления, которое, однако, было не менее обязательным. Что каса¬
ется царских наместников (должностных лиц, стоявших во главе сатра¬
пий), то они, повидимому, в своих сношениях с полуавтономными горо¬
дами не выходили за пределы рекомендации и совета (RCHP, № 13).
В качестве примера можно рассмотреть один из интереснейших доку¬
ментов этого рода — послание парфянского царя Артабана 111 Сусам
(Селевкии на Эвлее), датированное 21/22 г. н. э. (RCHP, № 75). Оно имеет
для нас сугубый интерес, ибо, во-первых, иллюстрирует взаимоот¬
ношения между царем и городами в парфянском аршакидском государ¬
стве, сходном по структуре с армянским государством, и, во-вторых, оно
является одним из поздних царских посланий эллинистического периода,
более, чем другие, сопоставимым с тигранакертской надписью. Речь в
послании идет о нарушении полисной конституции в Сусах, допущенном
при избрании магистрата, а именно: не был выдержан предусмотренный
конституцией трехлетний перерыв между первым и вторым избранием од¬
ного и того же лица на ту же самую магистратуру. Царь в πρόσταγμα узако-
няет этот прецедент.
Послание чрезвычайно четко отражает положение городов в Парфян¬
ском государстве. С одной стороны, оно свидетельствует о том, что само¬
управляющиеся города, бывшие обычным явлением в эллинистических
странах, сохранили свой статус также в парфянском государстве Аршаки-
дов. Самый спор, поднявшийся в связи с нарушением сравнительно мел¬
кой детали городской конституции, свидетельствует о том, что последняя
всвоих главных чертах не претерпела особых изменений. Упоминание обыч¬
1	РЗОА, стр 137: «Ясно, что город, представлявший собой как бы государство
в государстве, должен был иметь и соответствующую внутреннюю организацию. Это
подтверждается письмами из архива ассирийских царей, где сохранился ряд писем
из переписки племен и городов с ассирийскими царями. Конечно, если письмо пишет
„город“, то это значит, что пишет его какой-либо административный орган города —
совет, сенат или народное собрание». Как показал И. М. Дьяконов в другой своей ра¬
боте, наиболее ранние данные о незначительных еще городских привилегиях относятся
к XII в. до н. э. — ко времени Навуходоносора I, см. И. М. Дьяконов, Вавилон¬
ское политическое сочинение, ВДИ, 1946, № 4, стр. 52.
2	Царские письма городам и письма городов к царям см. L. Waterman, RGAE,
«№№ 287, 292, 296, 297, 301, 403, 518, 526, 571, 734,878, 926, 1037,1121,1146, 1172.
3Г. X. Саркисян, Самоуправляющийся город селевкидской Вавилонии,
ВДИ, 1952, № 1, стр. 68—83; о н ж е, О городской земле в селевкидской Вавилонии,
ВДИ, 1953, № 1, стр. 59—73.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
53
ных полисных магистратов —архонтов, казначея и т. д.— подтверждает
сказанное. В свою очередь, факт сохранения полисной конституции гово¬
рит о том, что город продолжал пользоваться и той долей автономии и
прочими правами и привилегиями, которые были обычны в эллинистиче¬
ском мире. С другой стороны, однако, послание иллюстрирует уверенное
и безапелляционное вмешательство царя в дела города и разрешение
им по своему усмотрению вопроса, который, собственно говоря, цели¬
ком находился в компетенции народного собрания или совета, по вызвал,
повидимому, разногласия между различными группировками граждан.
Такое двойственное положение, которое здесь вырисовывается столь
ясно, было в эллинистическое время, пожалуй, самой характерной чер¬
той городов. Оно являлось выражением экономической разобщенности
и политической централизованности эллинистических государств. В пар¬
фянском государстве, таким образом, были налицо те условия, которыми
вызывался этот особый статус города.
Переходя к римскому государству, нужно отметить, что положение здесь
весьма отличалось от положения в государствах эллинистических.
Хотя и здесь существовали города с собственными органами управления
— муниципии, но центральная власть, несравненно более сильная, вме¬
шивалась в их внутренние дела гораздо бесцеремоннее и входила во все
мелкие детали городской жизни1. Соответственно этому, императорские по¬
слания городам Восточного Средиземноморья отличаются краткостью, су¬
хостью и отсутствием мотивировки тех или иных решений1 2.
При исследовании тигранакертской надписи трудность задачи состоит
в том, что в то время как надпись отражает конкретный случай при¬
менения репрессий к городу, мы должны составить на основе ее данных
представление о положении города в обычных условиях.
Вопрос о времени возникновения этого рода документов в Армении,
конечно, не может быть окончательно решен при настоящем состоянии
источников, но, учитывая все данные о переписке царей с городами в
древнем мире, можно утверждать, что тигранакертская надпись, относя¬
щаяся к концу III в., является одним из последних образцов этих интерес¬
ных документов, в то время как первые из них появились в Армении,
вероятно, не позже, чем при Тигране II (I в. до н. э.).
Важно отметить, что хотя в круге источников по истории древней
Армении тигранакертская надпись является единственным в своем роде
подлинным документом, дошедшим до нас, отсюда не следует, что она
представляла собой что-либо уникальное и в современную ей эпоху. В
подтверждение этого можно привести имеющееся у Мовсеса Хоренаци
другое послание царя городу— послание персидского царя Шапура II
(309—379 гг.) тем же тигранакертцам, написанное по поводу неудач¬
ной осады персами Тигранакерта в 359 г. «А Шапух,— пишет Мовсес
Хоренаци — доходит до нашего города Тигранакерта. Против него вста¬
ют граждане (букв, „мужи города“) вместе с военным отрядом, ибо Ан¬
тиох, родоначальник Сюникский, который был тестем Аршака3 и пра¬
вителем города, приказал запереться перед Шапухом». Битва приносит
поражение персам, и Шапур II пишет тигранакертцам послание: «Маз-
деист доблестный, Шапух, царь царей, тигранакертцам, которые
впредь не будете упоминаться среди арийцев и неарийцев...» и т. д.
(М. Хор., III, 26).
1	Ср. «Письма Плиния Младшего», М. — Л., 1950, письма Траяна: №№ 9, 18,
24, 34, 40 и т. д.
2	SIG3, I, №№ 768, 780, 810, 831—832 и др.
3	Аршак II (345—367 гг.).

54
Г. X. САРКИСЯН
Дальнейшего текста письма мы не приводим, так как оно не подлин¬
ное1. Интересна здесь самая возможность обращения царя непосредствен¬
но к городу, ибо, как и в тигранакертской надписи, царь здесь обращает¬
ся именно к горожанам, а не к правителю, и гневается именно на них,
предполагая, следовательно, за ними определенное право на самостоя¬
тельное решение тех или иных вопросов.
Итак, самый факт существования тигранакертской надписи указывает
на то, что в Армении на грани III и IV вв. сохранялась известная ав¬
тономия городов, которые, мало завися от местной сатрапской власти,
непосредственно были связаны с царем.
Практика эллинистического времени может подсказать, каким обра¬
зом, кроме непосредственного обращения царя к городу, осуществлялась
эта связь. Так, в селевкидском государстве в городах были поставлены
царские должностные лица, называвшиеся эпистатами. Эпистат являлся
представителем царя и защитником его интересов в городе. В городе власть
была поделена между ним и местными органами самоуправления, но в
некоторых вопросах эпистат, вероятно, стоял выше. В парфянском госу¬
дарстве Аршакидов эти гражданские должностные лица приобрели еще
и военную власть и назывались «стратегами-эпистатами».
Антиох, упомянутый в приведенном выше свидетельстве Мовсеса Хо-
ренаци, выступает именно как такое должностное лицо, обладающее
военной властью. Последнее обстоятельство, впрочем, не отразилось на
его звании verakacu khalakhi «правитель города»1 2, которое буквально
означает «поставленный над городом», т. е. полностью соответствует
греческому επιστάτης της πόλεως. Это соответствие вряд ли может быть
случайным.
Еще менее случайна та терминология, которая употребляется для
обозначения понятий «город», «городская община» в тигранакертской
надписи. Рассматривая эту терминологию, следует иметь в виду, что
перед нами канцелярский документ, составленный с учетом точного смысла
употребленных терминов. Несомненно, что составитель надписи, при¬
меняя такие родственные термины, как πόλις, πολιτεία, четко предста¬
влял себе их различие и употреблял каждый из них в определенном
смысле.
Термин πόλις имеет два основных значения: «город» как населенный
пункт, как совокупность жителей и зданий, и «городская община», «кол¬
1	Для составления этого письма использовано взятое из псевдо-Каллисфеновой
«Истории Александра Великого» послание Александра к городу Тиру (см. Г. X а л а-
т я н ц, Армянские Аршакиды в «Истории Армении» Моисея Хоренского, М., 1903,
ч. I, стр. 246 сл.; ч. II, стр. 93 сл.). «История Александра Великого» использована и
в других местах труда Мовсеса Хоренаци, который был автором перевода этого про¬
изведения на армянский язык. В частности, ряд оборотов текста, непосредственно
предшествующего письму Шапура, заимствован оттуда. Все это, конечно, не значит,
что Мовсес Хоренаци обратился к псевдо-Каллисфену как к источнику по истории
Армении IV века. Он лишь воспользовался некоторыми его оборотами и фразами, ко¬
торые, очевидно, понравились ему в процессе работы над переводом «Истории Але¬
ксандра Великого». Что касается конкретных данных по истории Армении, которые
Мовсес Хоренаци приводит в указанном месте и в других аналогичных местах, то
они ничего общего с псевдо-Каллисфеном не имеют. Следует подчеркнуть, что
Мовсес Хоренаци и не скрывает того, что письмо Шапура не подлинно. Он указывает,
что Шапур написал письмо «вроде этого» (далее следует текст письма).
2	С. Т. Е р е м я н, Развитие городов, стр. 25, см. также выше, стр. 49, полагает, что
царский чиновник в городах древней Армении назывался гиахап (чайар, от сас.-пехл.
яаЬгар <др.-перс. хяаЭгарауа), причем устанавливает данное значение этого термина по
древнеармянскому переводу «Библии». Возможно, что этот термин служил параллель¬
ным званием правителей городов наряду с уегакаси. Однако нельзя согласиться с
тем, что в компетенцию этих должностных лиц входил лишь сбор налогов «с торговли
и ремесла».

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
55
лектив граждан», а отсюда и «город-государство», «государство». Это
второе значение свойственно и термину πολιτεία, который, однако, имеет
еще значения «право гражданства», «конституция», «государственное устрой¬
ство» ит. д. В нашей надписи термин πόλις употреблен в первом из
указанных значений, т.е. им обозначается город, как совокупность жи¬
телей и зданий, что следует из такого, например, контекста: είς τάς [πόρ¬
τας των άλλων πό]λεων «на воротах прочих городов» (D, 4—5). Термин же
πολιτεία явно применен для обозначения гражданской общины или даже
определенного государственного образования, насколько последнее было
мыслимо внутри армянского государства Аршакидов. Так, например, обра¬
щаясь к тигранакертцам, царь пишет: άνέζη η πολιτεία υμών καί έπολέμει...
«восстала ваша община (городская община или государство. - Г. С.)
и начала войну ...»и т.д. (С,3).
Как показывает разбираемая надпись, языком царской канцелярии в
III—IV вв. был греческий, по крайней мере в области управления горо¬
дами. Поэтому не будет ошибкой сказать, что официальное название
гражданской общины в Армении было πολιτεία. Не может быть сомне¬
ния в том, что как сама организация, так и обозначающий ее термин
были наследием эллинистического периода.
Для выяснения политического статуса гражданских общин чрезвы¬
чайно показательны мера наказания города и те предосторожности, ко¬
торые принимает царь в связи с происшедшим восстанием. Текст,
фрагментированный и в этой части, гласит: 3Αλλ’ ού δεΈ τό καταλε[ιφθέν
φρούριον έρημον αφεΤναι, ών ένεκα] τω στρατω ημών παρεδώ[καμεν, μ]ηπως υβριζ
περισοτέρα παρακολούθηση η μέρ[ος τι αύθις έπαναστη καί πολεμήση των άρ]χών
προς ή μας «Но не следует поки[нутую крепость оставлять пустой, по этой
причине] мы передали ее нашему войску, чтобы ни в коем случае не
последовало чрезмерного своеволия или [снова не восстала на нас и не
начала войну] против нас какая [либо часть влас]тей(?)» (G, 4—6)1.
Независимо от приведенных восстановлений Леманн-Хаупта ясно, что
царь, опасаясь нового восстания, принимает некоторые меры, а именно —
передает своему войску... здесь текст испорчен, но неизбежна конъек¬
тура «крепость» или «акрополь» или что-либо другое в этом роде. Иными
словами, в город вводится царский гарнизон. Но это не только мера предо¬
сторожности, это также наказание, вернее, повидимому, одна из ста¬
тей наказания для города. Но если эта мера в качестве наказания при¬
менена в чрезвычайном случае, каким представляется восстание города,
то это означает, что в обычное, спокойное время в городе царского гар¬
низона не было и городское укрепление занимал военный отряд, состо¬
явший из самих граждан.
Согласно приведенному выше указанию Мовсеса Хоренаци, военные
силы, защищавшиеТигранакерт в 359 г. против Шапура II, слагались из
«мужей города» (т. е. граждан) и регулярного военного отряда. «Мужи
города» — это, несомненно, ополчение граждан. Что касается второго
элемента, то, вероятно, это был отряд царского войска, несший в городе
	 	 W-
1	Выражение μερ[ος.. . τών άρ]χών мы перевели «часть властей» в отличие от Ле¬
манн-Хаупта, переводящего это место как «ein Teil unseres Gebietes» «часть нашей
области» (т. е. часть государства). Слово ή αρχή означает «начало», «власть», а отсюда
и подвластную территорию, государство. Но его множественное число — α! άρχαΐ — это¬
го производного значения не имеет. Оно означает «власти», «магистраты», «правитель¬
ство» и т. д. Последние значения удовлетворяют обоим контекстам, в которых в на¬
шей надписи встречается слово αΐ άρχαΐ. Один из них уже приведен. Другой (С, 4):
έκ τών άρχ[ών ώ]ς έγενετο «как произошло по вине властей» (εκ = по причине, по ви¬
не). Под «властями», повидимому, имеются в виду органы городского самоуправления,
магистраты.

56
Г. X. САРКИСЯН
гарнизонную службу. Повидимому, в данном случае чрезвычайным об¬
стоятельством, оправдывавшим наличие царского гарнизона, явилась
военная опасность, если только он не содержался в Тигранакерте с тех
пор, как был учрежден Трдатом III после восстания этого города. Как бы
то ни было, активное участие в обороне города самих граждан, которых
Мовсес Хоренаци ставит даже на первое место, а также тот факт, что осаж¬
давший город Шапур II гневался именно на горожан, указывает на то,
что военная самодеятельность городов в Армении поощрялась.
Свобода от царского гарнизона должна рассматриваться как привиле¬
гия городов. Можно предположить, что в соответствии с этим граждане об¬
ладали и другими привилегиями и правами, сопровождавшими обычно
автономию: освобождение от ряда податей и повинностей и т. д.
Очень важна заключительная часть надписи, сохранившаяся лучше
других, почему и восстановление ее, предложенное в труде Леманн-Хауп-
та, не вызывает никаких сомнений. Текст гласит: έκελεύσαμεν [τά γράμ¬
ματα τάδε έ]πί πόρταν παγηναι καί καθώς ε·ς τό τι[τλάριν ήν ούτως] γεγλυπται καί
πέπηκται. °Ομοίως καί είς τάς [πόρτας των άλλων πό]λεων, ών τη προνοία καί βοή¬
θεια τ[ών θεών την αρχήν πα]ρελάβαμεν, εις μίαν καί έκάσ[την έκελεύσαμεν καθώς] ήν
είς τιτλάριν γλυ[φήναι καί παγήναι]. «Мыприказали [письмена эти] на воротах
прикрепить, и как в пос[лании написано, так] вырезано и прикреплено.
Равным образом и на [воротах прочих го]родов, власть над которыми
заботой и с помощью [богов мы полу]чили, на каждом из них [мы при¬
казали так], как написано в послании, выре[зать и прикрепить]» (D, 2—7)1.
Как видим, царь здесь говорит специально о городах, выделяя их
среди прочего населения. Следовательно, городское население в Арме¬
нии III—IV вв. составляло отдельную социальную категорию, отличную
от других социальных категорий, в частности — от сельского населения.
Как мы старались показать, городское население, вернее его граждан¬
ская часть, выступает в надписи как население привилегированное. Одна¬
ко о взаимоотношениях его с сельским населением мы из надписи ничего
не узнаем.
Между тем одно из свидетельств Мовсеса Хоренаци очень четко ха¬
рактеризует эти взаимоотношения. При описании реформ, которые Мов¬
сес Хоренаци приписывает первому аршакидскому царю в Армении
(ошибочно названному им Валаршаком и датированному второй полови¬
ной II в. до н. э.), он говорит и о следующей: «Приказал, чтобы горожане
были более уважаемы и почитаемы, нежели сельчане, и чтобы сельчане
почитали горожан, как владык. Горожане же не должны слишком ки¬
читься перед сельчанами, а обращаться с ними по-братски, для сохра¬
нения доброго порядка и согласия, что является залогом благоденствия
и спокойствия в жизни» (М. Хор., III, 8).
В этом отрывке, многократно цитированном и комментированном ис¬
следователями, до сих пор не была отмечена крайняя резкость форму¬
лировки, вероятно, потому, что она завуалирована заключительной сен¬
тенцией Мовсеса Хоренаци. В самом деле: сельчане должны относиться
к горожанам, как к «владыкам». В подлиннике — слово i£xan (от глагола
isxel «властвовать», «владеть», «сметь»), которое позднее употреблялось
для обозначения феодального сеньера, князя. Отсюда, между прочим,
ясно, что речь идет не о всех жителях города, а о господствующей вер¬
хушке, о гражданах.
Приведенные данные Мовсеса Хоренаци стоят особняком не только
в его «Истории Армении», но и вообще в исторической литературе
1	Речь здесь идет, повидимому, о каком-то предшествующем послании-приказе,
которое получил город.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
57
V века, в которой нельзя найти более ни одного указания на противополож¬
ность городского и сельского населения. Для V в. характерно
отсутствие упоминания городского населения1, что полностью соответст¬
вует жалкому состоянию городской жизни в Армении этого времени.
В более позднее время выделение городского населения также встре¬
чается очень редко1 2.
Несомненно, данное свидетельство Мовсеса Хоренаци восходит к
более ранним, чем V в., временам и отражает, в конечном счете, положение,
сложившееся еще в эллинистический период, когда существовал резкий
антагонизм между деревней и городом вследствие интенсивной эксплуа¬
тации городом сельского населения, проживавшего на землях, окружав¬
ших город и находившихся в его распоряжении («городская земля»).
Из того же факта специального выделения в тигранакертской надписи
городов, а также из указания, что послание царя нужно «вырезать и
прикрепить» также «на воротах прочих городов», следует, во-первых,что
в Армении, кроме Тигранакерта, существовал еще ряд других городов
(вспомним данные Фавстоса, приведенные в начале настоящей статьи),
а во-вторых, что и эти города могли быть адресатами царя, т. е. иными сло¬
вами, что каждый из них, вероятно, представлял собой такую же
πολιτεία — гражданскую общину, какой был Тигранакерт.
Относительно внутренней структуры городских общин в древней Арме¬
нии известно очень мало. Нельзя сказать что-либо конкретное о магистра¬
тах или коллегиальных органах управления, например о совете или собра¬
нии, каковые институты, все или некоторые из них, в какой-то форме,
несомненно, существовали. На последнее, между прочим, указывает
1	Желая дать понять, что речь идет о всей совокупности армянской страны или
народа, авторы V века обычно прибегали к перечислению всех социальных или тер¬
риториальных составных частей государства. Например, Ф а в с т., V, 31: «В дни
патриарха Нерсеса по его приказу во всех областях, во всех деревнях и селениях,
вообще во всей земле армянской были построены больницы»; Агатангелос, Исто¬
рия Армении, Тифлис, 1909 (древнеармянский текст), стр. 73: «Трдат, царь Великой
Армении, шлет привет всем вельможам, владетелям, нахарарам (представители круп¬
ной землевладельческой знати.— Г. С.), должностным лицам и всем прочим людям,
которые находятся под моей властью в аванах (крупные деревни.— Г. С.), деревнях,
селениях, агараках (частновладельческие хозяйства.— Г. С.), азатам (сословие мел¬
кой служилой знати.— Г. С.) ишинаканам (сельские общинники.— Г. С.)» (остальные
ссылки см. Я. А. М а н а н д я н, Феодализм в древней Армении, Ереван, 1934,
стр. 214 сл.). Ни города, ни горожане в этих и подобных перечнях, имеющих целью
охарактеризовать весь состав государства, не упоминаются.
2	Можно привести данные Иоаннеса Драсханакертци (вторая половина IX — на¬
чало X в.) о том, что в VII в. католикос Нерсес создал поселение вокруг храма (Звар-
тноц), жители которого пользовались «условием горожан». Возможно, что здесь на¬
блюдаются пережитки традиции эллинистического времени (Иоаннес Дра¬
сханакертци, История Армении, Тифлис, 1912, древнеармянский текст, стр. 88).
Кроме этого свидетельства, у авторов X—XII веков (т. е. периода расцвета феодаль¬
ных городов Армении) встречаются пересказы разобранного выше свидетельства Мов¬
сеса Хоренаци. Однако этот отрывок выступает у них в существенно измененном,
отредактированном согласно их представлениям виде. Приведем два примера. Тот
же Иоаннес Драсханакертци, История Армении, стр. 26 сл., пишет:
«И приказал, чтобы горожане предпочитались сельчанам. Но и горожанам — не слиш¬
ком гордиться перед сельчанами и кичиться, а жить в согласии между собой, без за¬
висти и по-братски, что является залогом благоденствия и спокойствия». Как видим,
в этом почти дословном пересказе отсутствует именно самое резкое и характерное
положение об отношении сельских жителей к горожанам, как к «владыкам». Проти¬
вопоставление сильно смягчено. У Мхитара Гоша, автора XII века, читаем (Судеб¬
ник, И, 1): «Горожане должны пользоваться почетом, большим, чем сельчане; сель¬
чане же почетом большим, чем жители агарака, то же самое и для жителей крепости
в отношении к жителям авана, ибо таков порядок, установленный прежними нашими
царями» (Михтар Гош, Армянский судебник, рус. пер. А. А. Паповяна,
Ереван, 1954, стр. 148). Здесь уже ничего не сохранилось от противопоставления сель¬
ских жителей городским; оно превратилось в градацию различных слоев населения.

58
Г. X. САРКИСЯН
встречающееся в тигранакертской надписи обращение «вы», «ваша общи¬
на», которое относится, конечно, к некоему коллегиальному органу
управления городом.
Некоторые данные позволяют судить о том, что городская община де¬
лилась на более мелкие, организованные по этническому или религиоз¬
ному признаку, общины. Так, например, Фавстос Бузанд, повествуя об
уводе в плен городского населения Армении персами в 364—368 гг., чет¬
ко дифференцирует армян и евреев и указывает количество тех и других.
Это могло оказаться возможным, повидимому, только в том случае,
если указанные этнические элементы жили обособленно друг от друга,
объединившись в отдельные политевмы1. Известно, что евреи, жившие в
нееврейских городах, организовывали свои обособленные общины, ко¬
торые первоначально имели только религиозную основу. В дальнейшем
такие общины оформлялись как официальные организации, автономвые
уже не только в религиозном, но, в значительной степени, и в админи¬
стративном отношении. Члены этих общин управлялись и судились по
своим собственным законам и выбирали коллегиальные органы и маги¬
стратов для самоуправления1 2. В армянских городах еврейские общины,
возникшие на религиозной основе, также, повидимому, со временем стали
административными единицами. На это указывает следующий факт.
Согласно источникам, евреи в Армении приняли христанство (Фавст.,
V,55) при официальном его признании государственной религией в самом
начале IV в. (М. Хор., III, 35). Если их общины в это время продолжали
бы носить чисто религиозный характер, они в течение следующих десяти¬
летий должны были бы распасться, поскольку основа их существования
исчезла. Но они сохранились еще в 60-х годах IV в., как свидетельствует
Фавстос Бузанд, и сохранились, повидимому, именно как административ¬
ные единицы.
Утверждение о ремесленно-корпоративном характере подобных общин
пока представляется нам спорным; оно основано лишь на аналогии с гру¬
зинскими городами, притом несколько более позднего времени3.
О	городских вооруженных силах выше уже было сказано, равно как
и о царских должностных лицах в городах. Следует лишь подчеркнуть,
что существование практики царских посланий, которая обеспечивала
непосредственное общение царей с городами, доказывает, что царским чи¬
новникам принадлежала в городах далеко не вся полнота власти.
Все приведенные данные, таким образом, говорят о том, что города
Армении в IV в. сохраняли еще важнейшие черты городского устройства
эллинистического периода: они являлись полуавтономными городскими
общинами, связанными непосредственно с царем, имели свои органы управ¬
ления и были наделены рядом прав и привилегий.
Говоря о «городе эллинистического периода», мы понимаем под этим
обозначением отнюдь не только эллинистические полисы. Последние
представляли лишь один из типов, а другими типами городов эллинисти¬
ческого времени были вавилонские города, малоазийские и сирийские хра¬
мовые города, города Финикии и Палестины и т. д. Будучи различ¬
ны по своему происхождению, эти типы городов имели много общего в
своей социальной и даже политической структуре. Повсюду двумя ос¬
новными социальными слоями (между которыми были и промежуточные)
были богатые и зажиточные землевладельцы-рабовладельцы и эксплуа¬
тируемая масса рабов и полусвободных производителей. Повсюду класс
1	Ср. С. Т. Е р е м я н, Развитие городов..., стр. 24 сл.
2	В. Т а р н, Эллинистическая цивилизация, М., 1949, стр. 201 сл.
3	См. С. Т. Е р е м я н, Развитие городов..., стр. 25; ср. выше, стр. 49.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ	59
рабовладельцев-землевладельцев был объединен в четко очерченные
гражданские (в иных случаях — гражданско-храмовые) общины, которые
в системе государства пользовались долей автономии в решении внут¬
ренних вопросов.
Все эти качества, которые обычно приписывают только эллинистиче¬
ским полисам, на деле были свойственны и другим городским образова¬
ниям эллинистического цремени1.
Итак, отмеченные выше черты армянского города IV века свидетель¬
ствуют отнюдь не о том, что в основе последнего лежит устройство эл¬
линистического полиса, а лишь о том, что возникшие в Армении в эллини¬
стический период многочисленные города по своей структуре были в об¬
щем сходны с указанными выше типами городов, что объясняется сход¬
ством в экономическом строе общества, их породившего.
Нужно вспомнить еще об одной черте, общей для городов эллинисти¬
ческого времени. Будучи оплотом класса землевладельцев-рабовла-
дельцев, они являлись важнейшей опорой центральной царской власти
тех государств, в которые они входили. Этим, кстати, и объяснялось в
значительной степени стремление центральной власти укрепить и умно¬
жить города, стремлению, наблюдаемое и в Армении эллинистического вре¬
мени.
Возникает вопрос, какова была позиция городов, служивших ранее
опорой царской власти, в новых условиях IV века, в обстановке разложе¬
ния рабовладельческого строя и бурного роста феодальных отношений,
•одним из выражений которого была жестокая борьба между нарождав¬
шимся классом феодалов и царем, нашедшая свое яркое отражение в
историографии V века, особенно у Фавстоса Бузанда и Мовсеса Хоренаци.
Указанные авторы дают некоторые сведения, позволяющие ориенти¬
роваться в этом вопросе. Они сообщают об основании в IV в. двух новых
городов (следовательно — о продолжении царями политики умножения
городов): Двина, которому суждено было вспоследствии сыграть важную
роль в жизни Армении, и Аршакавана, погибшего спустя короткое вре¬
мя после своего возникновения.
Об Аршакаване авторы сохранили любопытнейшие рассказы, которые
и приводим.
Фавстос Бузаид повествует1 2: «К этому времени царь построил для се¬
бя дастакерт3 в долине области Ког; и во все области своего государства
разослал приказ, чтобы повсюду глашатаи кричали на площадях и во
всех концах объявляли царский приказ о следующем: „Пусть все, кто
кому-нибудь должен, или кому-нибудь причинил убыток, или привлечен
к суду кем-нибудь, да придут в этот дастакерт, поселятся там... и они
избавятся от суда и расправы. А если заимодавец за должником придет
и туда, то такого без суда и правосудия поймать и выслать...“ Когда вы¬
шел этот царский указ, то в означенном месте собрались все воры и раз¬
бойники, виновные в пролитии крови, и убийцы... Хотя повсюду поднял¬
ся большой ропот, но суда не было, ничьих прав царская власть не за¬
щищала; поэтому все люди стоном стонали... А местечко то превратилось
в поселок и в город, увеличилось, стало многолюдным, заняло всю доли¬
1	См. Г. X. С а р к и с я н, ВДИ, 1952, № 1, стр. 80 сл. и ВДИ, 1953, № 1, стр. 73;
о н ж е, Город древней Армении (III в. до н. э. — IV в. н. э.), Ереван, 1954 (авторе¬
ферат кандидатской диссертации), стр. 5 сл.
2	Рассказ Фавстоса Бузанда, перегруженный деталями, приводится в несколько
сокращенном виде в переводе М. Геворкяна (стр. 84 сл. и 88).
3	Дастакерт — частновладельческое или царское хозяйство. Ряд городов в древ¬
ней Армении возник на основе царских дастакертов — см. С. Т. Еремян, О раб¬
стве и рабовладении в древней Армении, ВДИ, 1950, № 1, стр. 14—21.

60
Г. X. САРКИСЯН
ну. Царь Аршак приказал этот дастакерт назвать его именем — Арша-
каван. Там был построен также царский дворец» (Фавст., IV, 12).
Спустя некоторое время католикос Нерсес,выражая недовольство церк¬
ви и знатп деянием царя, проклял новый городи «...бог подверг селе¬
ние— город Аршакаван ударам. На людях и на животных стали появ¬
ляться злокачественные опухоли, которые иные называют чумой. Это
бедствие не продолжалось больше трех дней, и город обезлюдел; около
двадцати тысяч дымов перемерло...» (Фавст., IV, 13).	* -
Мовсес Хоренаци рассказывает: «Аршак также дерзнул совершить
безумное деяние: за горой Масисом, на склонах, построил дзеракерт1—
сборище преступных людей, и объявил, что всякий, кто, придя, поселит¬
ся там, не будет подвержен закону и суду. Немедленно вся долина, как
море, наполнилась людьми, ибо залогоимцы, и должники, и рабы, и вре-
дители, и воры, и убийцы,и похитители чужих жен,и прочие,подобные им,
убегали и укрывались там, и не было возможности их сыскать. Нахара-
ры неоднократно жаловались, но Аршак их не слушал. Наконец, они
обратились с жалобой к Шапуху (Шапуру II — Г. С.)... Армянские на-
харары, соединившись, двинулись на царский дзеракерт Аршакаван и
предали мечу как мужчин, так и женщин, всех, кроме грудных мла¬
денцев, ибо они были озлоблены против рабов своих и преступников»
(М. Хор., Ш, 27).
Общепринято мнение, что рассказ Фавстоса послужил основ¬
ным источником для Мовсеса Хоренаци при изложении им истории Арша-
кавана. Но для нас несомненно и то,что в описании гибели города Мовсес
Хоренаци воспользовался такими источниками, которые, едва ли буду¬
чи неизвестными Фавстосу Бузанду, были им, повидимому, замолчены.
Авторы — апологеты и идеологи нарождающегося класса феодалов —
относятся отрицательно к факту основания Аршакавана и проникнуты
враждебностью по отношению к его жителям и к его основателю — Ар¬
шаку II (345—367 гг.).Отсюда — тенденциозность и искажение историче¬
ской действительности, которые не трудно обнаружить в рассказах.
В обоих рассказах сделана попытка выдвинуть в качестве главного мо¬
тива основания нового города сумасбродство и каприз царя. Но уже выбор
места для будущего города, при котором явно было учтено не только пло¬
дородие почвы, но и направление торговых путей (местность расположена
на важном пути, соединявшем два крупнейших центра Армении — Тиг-
ранакерт и Арташат), противоречит подобным суждениям.
Насколько можно судить по сохранившимся рассказам, привилегии
и права, обещанные жителям будущего города, были следующие: 1) ос¬
вобождение от долгов, 2) помилование в совершенных преступлениях и
вытекающая отсюда 3) гарантия недопущения преследования со стороны
пострадавших. Все это означает, что поселившиеся в Аршакаване нахо¬
дились вне сферы общегосударственных законов. Эта сторо¬
на вопроса всячески подчеркивается и утрируется обоими авторами и
квалифицирована ими как уничтожение всякой законности. Между
тем существовала, несомненно, и другая сторона вопроса, которую
авторы замалчивают. Необходимо было установить какие-то нормы, ко¬
торые регулировали бы взаимоотношения жителей города между собой,
их отношение к царю и к внешнему миру, т. е. установить какую-то но¬
вую законность, а, следовательно, и соответствующие власти, администра¬
цию и суд.
К данным авторов о составе населения Аршакавана также нельзя
отнестись с доверием. Возможно, и даже вероятно, что право убе-
1	Дзеракерт — то же, что и дастакерт.

ИЗ ИСТОРИИ ГОРОДСКОЙ ОБЩИНЫ В АРМЕНИИ
61
жшца привлекло сюда также преступников, но повальное бегство в
Аршакаван свидетельствует, конечно, не о массовой преступности, а об
остроте классовой борьбы. В новый город стекались, вероятно, пред¬
ставители самых различных социальных слоев — рабы, крестьяне-об¬
щинники, горожане, задавленные долгами, и т. д. При оценке характери¬
стики, данной авторами населению Аршакавана, следует также учесть,
что в их глазах преступником являлся всякий беглый раб, всякий
неоплатный должник.
В описании гибели Аршакавана авторы хотя и несколько расходятся,
но отношение их к самому факту одинаково одобрительно.
Мы видим, таким образом, что в своей попытке обрисовать основание
Аршакавана как создание разбойничьего гнезда авторы терпят неудачу
и выдают истинную сущность дела. В Аршакаване была создана город¬
ская община — πολιτεία. Можно не сомневаться, что жители Аршакавана,
освободившись от общегосударственных законов, попадали
в сферу действия законов городских. Следует предположить, что
так же обстояло дело и в отношении податей и повинностей: освободившись
от общегосударственных податей и повинностей, жители Аршакавана по¬
пали в систему городских податей и повинностей, которые, повидимому,
были менее обременительны.
Аршакаван был разрушен феодализировавшейся землевладельческой
знатью. Однако примеры разрушения в середине IV в. армянских городов
при участии представителей этого класса не ограничиваются Аршакаваном.
Известно, что при персидских походах в Армению в 359 г. и 364—368 гг.
систематически и последовательно были уничтожены все городские цен¬
тры Армении и население их угнано (см. выше, стр. 48). Известно также,
что армянские нахарары не только принимали участие в этом разгроме,
но и стояли во главе персидского войска (Фавст., IV, 24; М. Хор., III,
35). До некоторой степени это была гражданская война между царской
властью и частью нахараров, в которой последние воспользовались ино¬
земной — персидской — помощью1.
Сопоставление этих фактов с разрушением около этого же времени
Аршакавана приводит к предположению, что оно произошло не только
из-за того, что нахарары «были озлоблены против рабов своих и преступ¬
ников» (М. Хор., III, 27), но и потому, что самый факт возникновения но¬
вого города, созданного усилиями царя, был для них неприемлем. Отсюда
нужно сделать вывод, что города, очевидно, продолжали оставаться опо¬
рой царской власти также в период разложения рабовладельческих отно¬
шений и складывания нового, феодального строя и вели активную борь¬
бу с феодализировавшейся знатью.
Это естественно. Центральная царская власть обеспечивала городам
сохранение их прав и привилегий, а также заботилась об имевшей перво¬
степенное значение для городов транзитной торговле и, тем самым, о раз¬
витии товарного ремесленного производства. Между тем натурализация хо¬
зяйства, характерная дня начальных этапов развития феодальных отноше¬
ний, гибельно сказывалась на городах. Теряя свое торговое и промышлен¬
ное значение, города были обречены на постепенную деградацию, на прев¬
ращение в деревни. В Армении этот процесс привел к ощутимым резуль¬
татам уже к V в. При этом катастрофа в 360-х годах была только эпи¬
зодом, правда сильно ускорившим процесс захирения городов, но никак не
бывшим основной причиной его. Подобные катастрофы случались и раньше * IV1	Обращение за помощью к персам со стороны нахараров в гражданских войнах
IV в. было самым обычным явлением — см. Фавст., III, 8—9* IV, 23—24* 50 и
т. д.; М. X о р., III, 31; 35—36 и т. д.

62
Г. X. САРКИСЯН
(разрушение Тигранакерта, неоднократное разрушение Арташата), но
тогда, при благоприятных условиях, города быстро возвращали свое преж¬
нее значение и продолжали развиваться дальше, а в IV в. таких условий
уже не было: на развалинах городов появились деревни.
Так, из восьми упоминаемых Фавстосом Бузандом городских центров
в Армении к середине V в. некоторое значение сохранил лишь Валарша-
пат. Арташат превратился в «деревню-город»1, Тигранакерт — в аван
(Фавст., V, 27). Зарехаван, долгое время лежавший в развалинах
(Фавст., IV, 58; V, 93), а также Нахчаван представляли собой деревни1 2.
Еруандашат, Заришат и Ван вовсе не упоминаются у авторов. Правда, во
второй половине V в. выдвинулся город Двин, но лишь как пункт перед¬
неазиатской транзитной торговли и как центр персидской админи¬
страции.
Итак, изучение немногих наличных источников показывает, что города,
характерные для рабовладельческих государств эллинистического вре¬
мени, сохранились в Армении до IV в. н. э. и лишь к V в. потеряли свое
значение, в связи с интенсивным развитием феодальных отношений.
В дальнейшем, после продолжительного упадка, начался постепен¬
ный подъем городов, приведший к их подлинному расцвету в X—XII вв.
Однако это были уже не прежние города. Выросшие, как правило, на
новых местах, они имели отличную от прежних структуру и играли иную
роль в жизни общества. Это были феодальные города.
1Лазар Парпеци, История Армении, Тифлис, 1904 (древнеармянский
текст), стр. 144.
2	Там же, стр. 121.

Ю. К. Колосовская
К ИСТОРИИ ПАДЕНИЯ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА
В ДАКИИ
История Римской империи не может рассматриваться без учета истории
римских провинций. Тем более невозможно без этого составить пра¬
вильное представление о периоде кризиса III в., поскольку именно кон¬
кретная история провинций позволяет проследить особенности, которыми
отмечен кризис III века в отдельных частях римского мира. В этом
отношении история Дакии, провинции, в которой в результате кризиса
III века раньше, чем в других провинциях, пало римское господство
и Рим оказался вынужденным отступить, представляет особый интерес.
Сосредоточив все свое внимание на изучении римских институтов,
сложившихся в этой провинции, западноевропейская буржуазная историо¬
графия и старая румынская историография, вследствие общей методоло¬
гической слабости буржуазной науки, оказались не в состоянии выяснить
действительные причины крушения римской власти в Дакии. Западно¬
европейская историография ограничивалась ссылками на общее тяжелое
положение империи в этот период, слабость императорской власти, воен¬
ные неудачи римлян, якобы и заставившие их сократить протяженность
границы на самом опасном участке. Между тем действительные причины
падения римского господства в Дакии были порождены, в основном,
особенностями социально-экономических отношений в провинции. Уста¬
новление этих особенностей и выявление сил, оказавших решительное
сопротивление Риму, является основным в решении вопроса, хотя и не
исключает вовсе учета всех других факторов: военных, политических и
географических. Вследствие этого представляется важным выявить, на¬
сколько позволяют источники, роль, взаимоотношение и борьбу тех сил,
которые действовали в Дакии в указанный период: римская админи¬
страция, вооруженные силы и переселенцы из других областей империи,
стремившиеся обеспечить успешную романизацию и эксплуатацию про¬
винции; местные крупные, средние и мелкие землевладельцы, одни поддер¬
живавшие римское правительство, другие оказывавшие пассивное или
активное сопротивление римским властям; свободное крестьянство и рабы,
всегда активно выступавшие против Рима; соседние с Дакией племена,
вторгавшиеся в провинцию и облегчавшие народным массам борьбу с
Римом.
Среди римских провинций Дакия занимала особое положение и вслед¬
ствие позднего включения в состав империи и вследствие постоянной
чрезвычайно серьезной внешней опасности, угрожавшей провинции, и
главным образом вследствие той напряженной внутренней борьбы, ко¬
торой была наполнена вся история Дакии на протяжении II в. Все эти

64
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
обстоятельства не могли не сказаться на характере управления провин¬
цией и ее взаимоотношениях с Римом.
Большое хозяйственное значение Дакии для Рима и не меньшее воен¬
ное (она должна была служить форпостом против надвигавшихся на ду¬
найские провинции варварских племен) обусловили ускоренный темп
установления в стране римской власти и усиленную романизацию про¬
винции. Этому в немалой степени должно было способствовать пересе¬
ление в Дакию римских колонистов, причину которого вряд ли возможно,
вслед за Евтропием (VIII, 6) усматривать лишь в стремлении римлян
заселить опустошенную область. В самом деле, разорение Дакии после
Траяновых войн вовсе не могло быть столь опустошительным: население
страны было, видимо, весьма значительным (общеизвестно, что Траян
в честь победы над даками бросил на арену амфитеатра 10 000 пленных—
Cass. Dio, LXVIII, 15,1),и в провинции сохранились значительные слои
местного населения*. Поэтому переселение римлян в Дакию имело несом¬
ненной целью создать в недавно и с такими большими усилиями замирен¬
ной стране проримски настроенный слой населения. А то, что в этом
была необходимость, свидетельствует весь римский период истории Дакии,
хотя и короткий, но сплошь наполненный внутренними волнениями или
вторжениями пограничных племен. Об этом свидетельствует широкое
распространение во II в. движения latrones в Дакии и на Дунае вообще, в
котором справедливо усматривают выступления угнетенных слоев провин¬
циального населения против римлян и которое в конце концов привело
к падению римского господства в Дакии.
Однако такое весьма общее определение — «угнетенные слои провин¬
циального населения» — еще не дает возможности выяснить, какие
именно классы или слои населения Дакии в постоянной борьбе с рим¬
ским владычеством подорвали господство Рима. Само собой разумеется, что
выяснение этого вопроса и, в частности, социальной природы latrones
может иметь место только в результате анализа социально-экономических
отношений этой провинции, т. е. общей линии их развития и той эволю¬
ции, которую они претерпели. Для Дакии это представляется весьма
сложным вследствие необычайной пестроты и обилия пришлого населения,
крайней скудости и ограниченности источников, небольшого сравни¬
тельно с другими провинциями римского периода ее истории.
i	Несомненно, что ко времени Траяновых войн Дакия находилась на
значительно более низкой ступени социально-экономического развития,
чем большинство областей Римской империи. Рабовладельческие отноше¬
ния, повидимому, едва начинали оформляться. Мнение К. Дайковичиу1 2,
который считает, что при сооружении дакийских крепостей в I в. до н. э.
рабскийтруд использовался в значительных'масштабах, нуждается в более
прямых доказательствах. Его утверждение, что порядки, 'описанныеАга-
тархпдом у дарданов, были подобны тем, которые существовали удаков,
вовсе еще не доказывает наличия в Дакии времени Децебала, а тем более
Бпребисты, достаточно развитых рабовладельческих отношений. В самом
деле, известие Агатархида, что у военных вождей дарданов имелось до
1 А. Д. Д м ит р'е'в, Падение Дакии, ВДИ, 1949, № 1, стр. 77—78, считает, что
дакийскпй народ был разгромлен в результате двух войн Траяна, так как много даков
было продано в рабство и загнано в горы. Не подвергая сомнению жестокость расправы
римлян с побежденным народом, все же можно предположить, что опустошение
Дакии не было столь сильным. В противном случае остается неясным, откуда
взялись те слои местного населения, которые, как А. Д. Дмитрев правильно отме¬
чает, положили предел римскому господству в Дакии. Однако этот вопрос остается
в его статье невыясненным.
2	С. Daicoviciu, Cetatea" Dacicá de la Piatra Ro§ie, Bucure$ti, 1954,
стр. 144—145.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
65
1000 и больше δούλοι в услужении у каждого, которые в мирное время об¬
рабатывали его земли, а во время войны составляли отряд, сопровождав¬
ший этого вождя и шедший под его командованием, определенно свиде¬
тельствует о наличии у них патриархальных форм зависимости от племенных
вождей их крестьян-соплеменников1; именно их труд и мог использовать¬
ся при постройке крепостей. К тому же греческие авторы начинают говорить
о рабах даках или гетах значительно позже, чем о рабах из южнофракий¬
ских областей. Так, древнеаттическая комедия, в частности, Аристофан,
еще не знает рабов даков и гетов и упоминает только рабов-фракийцев.
ΔαοικαίΓέται в качестве рабов появляются лишь в комедиях Менандра, т. е. в
конце IV в. до н. э.1 2. Повидимому, это обстоятельство может быть постав-
ленов связь с поздним развитием рабовладения у самих даков, причем уже
сам экспорт рабов и продажа соплеменников в рабство на сторону сви¬
детельствуют о примитивном и патриархальном характере рабовладения
у даков. Для того, чтобы решать вопрос об уровне социально-экономиче¬
ского развития Дакии ко времени римского завоевания, необходимо преж¬
де всего попытаться выяснить, как далеко зашел в это время процесс
классообразования в дакийском обществе. Факт деления дакийского об¬
щества на знать и простой народ3 еще недостаточен для утверждения
о существовании у даков этого времени антагонистических классов.
Что касается Дакии после обращения ее в римскую провинцию, то
уже само общее число (около 130)4 эпиграфических памятников, упоминаю¬
щих прямо или косвенно рабов или вольноотпущенников, может являться
свидетельством того, что рабовладельческие отношения получили в это
время значительное развитие в Дакии. Труд рабов, несомненно, имел
сравнительно широкое применение и в сельском хозяйстве, и в рудниках,
и в ремесле провинции. В ряде надписей из Дакии упоминаются рабы и
вольноотпущенники, которые получали свободу после смерти своих гос¬
под согласно их завещаниям и в посвященных им эпитафиях называют
последних patronus optimus или bene merens5. В Сармизегетусе существо¬
вала особая коллегия рабов и вольноотпущенников (GIL, III, 7906).
Наконец, из Дакии дошли договоры о продаже рабов. Договор от 139 г.
н. э. сообщает о продаже шестилетней девочки родом из Далмации (GIL, III,
стр. 936, VI), мальчика-грека (CIL, III, стр. 940, VII) и рабыни-критянки
(GIL, III, стр. 959, XXI).
Надписи упоминают также о рабах, а еще чаще о вольноотпущенни¬
ках, состоявших на императорской службе: в таможнях, канцеляриях,
взимавших пошлины при отпуске рабов на волю или налог на наслед¬
ства, в управлении императорскими золотыми рудниками и даже в провин¬
циальной администрации6. Хотя наличие рабов такой категории в Дакии
и не может являться свидетельством их участия непосредственно в про¬
изводительном труде, тем не менее этот факт определенно указывает на
распространение в Дакии рабовладельческих отношений.
Однако анализ этих сведений убеждает в том, что наибольшее примене¬
ние рабский труд имел в хозяйствах пришлого населения провинции.
1	См. Т. Д. Златковская, Племенной союз гетов под руководством Бире-
бисты (I в. до н. э.), ВДИ, 1955, № 2, стр. 85—86.
2	С. И. Соболевский, Рабы в комедиях Аристофана как литературный
тип, ВДИ, 1954, № 4, стр. 15.
3	С a s s. Dio, LXVIII, 9, 1; I о г d., Get., V, 40; XI, 71; Р е t г. Pat г., фр. 5
(FHG, IV, стр. 185 сл.).
4	D. Tudor, Despre sclavai in Dacia Inferioare, SCIV, 1950, I, стр. 205.
5	CIL,III, 867;	1129; 1230; 1232; 1311; 1322; 1382; 1587a; 6249; 6269; 7640
( = 6249); 7908; 8042 ( = 6281); 8052; 12567; 12590; 14216 4; 142165 и др.
6	CIL, III, 980; 986; 1079; 1088; 1351; 7837; 13798 и др.
б Вестник древней истории, № 3

66
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
В этой связи интересны данные Д. Тудора, на основании которых
он заключает, что в сельском хозяйстве провинции труд рабов приме¬
нялся в значительной мере. Однако это соображение может касаться
только пришлого населения Дакии, поскольку все приводимые им сведе¬
ния относятся к римским колонистам1. Из окрестностей Суцидавы и Дро-
беты — с территорий современных Малой Валахии и Баната, являвшихся
основными сельскохозяйственными районами провинции,— дошли мно¬
гочисленные надписи, в большинстве своем эпитафии, II и отчасти III
веков, посвященные рабами своим господам в благодарность за освобожде¬
ние. Декуриону колонии Дробеты Септимию посвятили эпитафию трое
его рабов. Раб Евтихий посвятил эпитафию своей госпоже Луцилии Се¬
кунде (CIL,III,8052).Асклепий Асклепиад, называющий себя patronus, по¬
святил эпитафию своей вольноотпущеннице и жене Асклепии Хроне
(CIL, III, 1421613). С помощью рабов велось и хозяйство вете¬
ранов. Умершим ветеранам посвящают эпитафии их вольноотпущенники;
иногда, в случае отсутствия прямых наследников, они наследуют также
и имущество своего умершего господина. Юлию Бассу из Дробеты, вете¬
рану легиона V Macedonica, посвятил эпитафию его вольноотпущенник
и одновременно наследник Гельпизон, принявший и его родовое имя
Юлий (CIL, III, 142166). Публию Элию Диофанту, ветерану когорты V
Gallorum, также посвятили эпитафию его дочь Элия Аммис и его вольно¬
отпущенница и, видимо, жена Элия Евтихия. Обе они называют себя
и его наследницами (CIL, III, 142164). Домиций Януарий, ветеран легиона
IV Flavia,назван patronus optimus в эпитафии, посвященной ему его воль¬
ноотпущенником Эпиподием, получившим также родовое имя и наследство
своего умершего господина1 2. Вольноотпущенник Лициний Евпреп также
называет в эпитафии своего хозяина-ветерана patronus (CIL, 111,1382).
Поскольку тексты эпитафий упоминают обычно одного—трех вольноотпу¬
щенников, недавних рабов ветерана, то это, повидимому, свидетельствует
о том, что число рабов в хозяйстве ветеранов было очень невелико.
Труд рабов использовался в Дакии и в рудниках.Надпись от 167 г. н. э.
из Alburnus Maior (совр. рум. Ro§ia Montana) сообщает о роспуске
в связи с событиями Первой Маркоманской войны collegium funeraticum,
состоявшей из рабов и вольноотпущенников, занятых на работе в этих
рудниках (CIL, III, стр. 925,1). Рабский труд использовался также и в ре¬
месленном производстве, которое в Дакии вообще было очень развито,
на что указывает существование в провинции большого числа реме¬
сленных коллегий:	fabrum, centonariorum и др.3. Надпись из
Суцидавы III века называет рабов — мастера Антония и кожевника Ти¬
та,— получивших свободу после смерти своего господина Квинта Филип¬
пика, бывшего знаменосца легиона V Macedonica, уроженца Эдессы, являв¬
шегося, видимо, владельцем ремесленной мастерской (CIL,III, 14492). Над¬
писи сообщают также и о рабах, принадлежавших, повидимому, к familiae
urbanae римских граждан провинции. Таким образом, в хозяйствах
римских граждан, в частности ветеранов и декурионов, рабский труд,
несомненно, использовался.
Что же касается использования рабского труда в хозяйствах нерим
ского населения, то данные источников по этому вопросу крайне ограниче^
ны: почти все надписи из Дакии происходят из римских городов и кре¬
постей и принадлежат пришлому населению провинции. В большей мере
источники, упоминающие рабов или вольноотпущенников в связи с нерим-
1	D. Tu dor, SGIV, 1950, I, стр. 206-207.
2	D. Tudor, SGIV, 1950, I, стр. 207, № 7.
3	И. T. Кругликова, К вопросу о романизации Дакии, ВДИ, 1947, № 3,
стр. 223—224.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
67
ским населением провинции, относятся к его иллирийской части и, сле¬
довательно, пришлой. Так, договоры из Alburnus Maior о продаже
рабов (CIL, III, стр. 936, VI; стр. 940, VII) в качестве покупателей и
продавцов рабов называют иллирийцев1. Эти иллирийцы из племени пи-
рустов прибыли в Дакию из Далмации, повидимому, еще во времена Траяна,
когда здесь в районе разработок золота он поселил горнорабочих: Дасий
Версоний, продающий шестилетнюю Пассию, так и называет себя
Pirusta ex Kavieretio. Первый из названных договоров от 139 г. сообщает,,
что Максим Батон купил у Дасия Версония шестилетнюю рабыню
Пассию за 250 денариев; второй договор от 142 г. такого же типа: Дасий
Бревк купил за 600 денариев мальчика-грека у Беллика Александра,
также, видимо, грека. Эти свидетельства об использовании труда рабов
поселившимися в Дакии иллирийцами дополняются сведениями эпита¬
фий: Айе Нандону, происходившему, видимо, из Паннонии, о чем сви¬
детельствует его кельто-паннонское имя1 2, посвятил эпитафию его вольно¬
отпущенник Геркулан, называющий его patronus bene merens (CIL, IIIr
917). Свидетельства такого рода относительно дако-фракийского насе¬
ления провинции почти отсутствуют. В том случае, когда таковое
имеется, оно относится к верхним романизированным слоям местного на¬
селения, что не дает возможности судить обо всей картине в целом. Одна¬
ко в хозяйствах романизированных даков рабский труд, повидимому,
также применялся. Эпитафия из окрестностей Суцидавы называет дака
Элия Валента Эсбена (на его происхождение указывает его cognomen)3,
предки которого или он сам уже при Адриане получили права римского-
гражданства. Его бывшая вольноотпущенница, а потом жена (coniux et
liberta) Элия Сира (Syra) и вольноотпущенник Фортунат посвятили ему
эпитафию, где Эсбен назван patronus [CIL, III, 8040 ( = 6281)].
Эта надпись, упоминающая рабов в связи с коренным дако-гетским;
населением провинции, является, насколько мне известно, единственной,
что само по себе уже может свидетельствовать о незначительном примене¬
нии рабского труда в хозяйствах местного населения. К тому же высокая
стоимость раба в Дакии по сравнению с другими провинциями, на что
обратила внимание E. М. Штаерман4, заставляет предполагать, что раб¬
ский труд не мог быть преобладающим и основным не только в хозяй¬
ствах местного крестьянского населения провинции, но и в хозяйствах
римлян и романизированных даков. Высокая стоимость раба в
Дакии особенно разительна, если ее сравнить, например, со стоимостью
раба в Африке. Если в Африке средняя цена раба-пастуха для II—III в в·,
определялась в 50 денариев, то в Дакии во второй половине II в. цены на
рабов были на много выше. Шестилетняя девочка-рабыня из Далмации,
как уже говорилось, стоила 250 денариев (GIL, III, стр. 936, VI), маль¬
чик-раб — 600 денариев (GIL, III стр. 940, VII), а рабыня-женщина —
420 денариев (CIL, III, стр. 959, XXV). При этих условиях труд рабов не-
мог быть основным ни в частном сельском хозяйстве, ни в ремесле, ни в
рудниках, разрабатываемых частными лицами. Но в этом случае позво¬
лительно допустить использование в Дакии труда иных категорий и, ви¬
димо, в значительных масштабах. Эпиграфические данные определенно·
указывают на использование свободного наемного труда в император¬
ских золотых рудниках Дакии. Уже Траян поселил в районе разработок.
1	Ion I. R u s s и, Onomasticon Daciae, «Ап. Inst. St. Cl.», Ill (1941), стр. 200,
№ 14; стр. 202, № 34; стр. 203, № 62.
2	Ion I. R u s s и, ук. соч., стр. 200—201, № 19.
3	Ion I. R u s s u, ук. соч. стр. 212, № 27.
4	E. M. Штаерман, Рабство в III—IV вв. н. э. в западных провинциях^Римк
ской империи, ВДИ, 1951, № 2, стр. 98.
5*

68
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
золота свободных горнорабочих из Далмации из племени пирустов, об¬
разовавших в Дакии собственное поселение—vicus Pirustarum. Затем
в Дакии появляются горняки из другого далматинского племени — бари-
дустов1, горняки из Паннонии, а также из восточных провинций—Га¬
латии и Вифинии1 2. Это переселение горнорабочих в Дакию из других
провинций могло бы свидетельствовать об обезлюдении страны после
Траяновых войн, если бы не было известно, что на разработках золота
работали и сами даки3.
Эти квалифицированные горнорабочие, переселенные в Дакию из
провинций, где горное дело было высоко развито, работали, видимо, толь¬
ко на рудниках, непосредственно эксплуатировавшихся императорским
правительством; поэтому самый факт использования здесь свободного наем¬
ного труда еще не дал бы возможности судить о большой степени его рас¬
пространения в рудниках Дакии, если бы свидетельства источников огра¬
ничивались только этими данными, хотя и достаточно красноречивыми. Из
Дакиидошел,однако,также ряд контрактов от второй половины II в., заклю¬
ченных между кондукторами (conductores) небольших золотых рудников
и лицами, нанимавшимися к ним на работу, отдававшими себя и свой труд
в распоряжение нанимателя. Такие контракты составлялись особыми
писцами, что указывает на их значительное распространение^ следователь¬
но и на широкое предложение труда такого рода. Труд наемных рабочих
на частных рудниках стоил очень дешево, если иметь в виду стоимость
раба в Дакии в это же время. Договор от 163 г. сообщает, например,
что нанявшийся на работу в частный рудник получает 70 денариев (CIL,
III, стр. 946, XI). Текст договора сохранился неполностью, и поэтому уста¬
новить, за какой срок полагалась такая плата, невозможно. Однако текст
другого договора, от 164 г., отмечает, что 70 денариев нанявшийся полу¬
чал за работу с мая по ноябрь — XIII Kalendas Iunias ad Idus Novem¬
bres (CIL, III, стр. 948, X). Следующий договор сообщает, что нанявший¬
ся на работу также до ноябрьских ид получает уже больше — 105 дена¬
риев, однако не указан срок, с которого он приступает к работе (CIL,
III,стр. 949, XI). Таким образом, плату в 70денариев, поскольку она опре¬
делена в двух из трех дошедших до нас контрактов, можно считать сред¬
ней за работу в течение, примерно, полугодового срока.
Наличие дешевого свободного наемного труда позволяет предполо¬
жить использование его не только в дакийских рудниках, но, видимо, так¬
же и в сельском хозяйстве, поскольку familiae rusticae римских земле¬
владельцев, а ими в Дакии являлись преимущественно ветераны, были
весьма немногочисленны. Происхождение же этого свободного наемного
труда в Дакии следует искать в характере земельных отношений в про¬
винции. В классовом обществе в условиях развитых товарно-денежных
отношений постоянно имеется тенденция к образованию крупного зем¬
левладения за счет разорения мелкого свободного производители-кре¬
стьянина и вследствие разложения сельской общины. Маркс отмечал,
что мелкий способ производства, встречающийся и при рабском строе,
на известном уровне развития сам создает материальные средства для
своего уничтожения. Уничтожение этого способа производства в зем¬
леделии происходит путем экспроприации земли у широких народ¬
ных масс4.
1	Ion I. Russu, ук. соч., стр. 205, .N® 87. «Dacia», VII—VIII, стр. 302. Бари¬
ну сты пмелп свою коллегию.
2	«Dacia», VII—VIII, стр. 301—302.
3С. Daicoviciu, Siebenbürgen im Altertum, Bucurest, 1943, стр. 126.
4	См. К. Маркс, Капитал, I, М., 1951, стр. 764—765.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
69
До римского завоевания Дакия была преимущественно сельскохо-
зяйственной страной. Даки знали обработку земли, занимались виноградар¬
ством, разведением крупного и мелкого рогатого скота1. Этот сельскохо¬
зяйственный характер страна сохранила и в римское время. Уже в самом
начале римского владычества Дакия стала житницей Римской империи,
кормившей войска ее восточных областей1 2. Повидимому, основные мас¬
сы местного населения провинции были связаны с сельским хозяйством,
занимались земледелием и скотоводством, в частности коневодством.
Так, в Дакии разводилась хорошо известная на Дунае порода язигских
лошадей3.
В связи со всем этим для Дакии представляется возможным говорить
о существовании во II—III вв., повидимому, весьма распространенного
местного крестьянского землевладения и сельской общины с обязатель¬
ным ее условием совместного владения пахотной землей и пастбища¬
ми для скота. Останавливаясь на характеристике социальной струк¬
туры римского общества I—II веков, Энгельс отмечал, что, наряду с
неимущими свободными в городах, в провинциях имелись еще свободные*
землевладельцы, местами даже с общинным владением землей4.
Ряд свидетельств указывает на существование в римское время в
Дакии как сельской общины, так и значительных слоев крестьянского
населения. Существование у дако-гетов в I в. н. э. сельской общины
или земельных отношений, близких по своему характеру тем, которые·
обычно ее отличают, подтверждается свидетельством Флавия Иосифа
(AI, XVIII, 18—22), не говоря уже об общеизвестном известии Горация
о наличии общинной собственности у гетов в более ранний период. Флавий
Иосиф отмечает, что у даков имеется много общего с иудейской религиоз¬
ной сектой ессеев (эссенов, как их называет Иосиф).Ессеи же признавали
только общую собственность, жили общинами, каждая в особом доме,,
имели общий стол и делили поровну доходы. Занимались они земледе¬
лием, скотоводством, пчеловодством и ремеслами. Если у даков I века*
и.	э., а они могли стать известными Флавию Иосифу, повидимому, в это
время, существовали отношения, похожие на те, которые наблюдались у
ессеев, то в этом свидетельстве Флавия Иосифа следует видеть подтвер¬
ждение наличия у даков bIb.h. э. сельской общины. Это тем более веро¬
ятно, что и от конца II в. н. э. имеются свидетельства, подтверждающие
существование у дако-гетов и в это время общинного землевладения.
Хотя говорящая об этом надпись происходит из Нижней Мезии (CIL,
III, 144372) и в качестве наместника провинции назван Публий Гель-
вий Пертинакс, который действительно в период времени между 175—
177 гг. являлся поочередно наместником Нижней и Верхней Мезий, а
затем между 177—179 гг. и наместником Дакии5, речь в надписи идет
о даках. Эта надпись содержит лакуны, однако, текст ее, как мне ка¬
жется, может быть прочитан следующим образом: «Termin(i) pos(iti)
t(erritorii) c(ivitatis) Ausdec . . . adver(sus) Dac(os) secun[d(um)] act(orem)
c(ivitatis) Vexarus T. . . Opus h(oc) excessent Dac(i). Term(ini) t(orritorii)
c(ivitatis) oblifg(ati)] sint M. Sal(vius) P..ror term(inos) pos(uit)
t(erritorii). lussu Helvii Pertinacis co(n)s(ularis) n(ostri) per Anternium*
1	V. Р а г v a n, Getica. О Protoistorie a Daciei, Bucure^ti, 1926, стр. 132 сл.
2	E. Gren, Kleinasien und der Ostbalkan in wirtschaftlichen Entwicklung in
mischer Kaiserzeit, Uppsala, 1941, стр. 138—139.
3	E. Gren, ук. соч., стр. 77.
4	Ф. Энгельс, Бруно Бауэр и раннее христианство, К. Маркс и Ф. Эн¬
гельс, Соч., т. XV, стр. 606—607.
5	См. А. Stein, Die Legaten von Moesien, Budapest, 1940, стр. 50;, он же,
Die Reichsbeamten von Dacien, Budapest, 1944, стр. 48.

70
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
An[to]nmumtrib(unum)coh. II....»«поставленымежевые знаки территории
общины авсдеценсов по отношению к землям даков по согласию с управ¬
ляющим общиной (далее следует его имя, правильность написания ко¬
торого вызывает сомнения)... пусть даки выйдут за пределы этих
межевых камней. Пусть межевые знаки территории общины будут соблю¬
даться. Поставил межевые знаки территории Марк Сальвий П... по
приказу Гельвия Пертинакса, нашего консуляра, при посредстве Ан-
терния Антонина, трибуна когорты II..»1. Здесь надпись обры¬
вается. Поскольку даки названы вне какой-либо определенной им
территории (vicus, pagus, territorium), можно предполагать, что здесь
пмеются в виду земельные территории, находившиеся в пользовании
одного из дакийских племен, и владения сельской общины авсдеценсов,
соседившие с ними. Теперь между землями тех и других были поставлены
межевые знаки. Что это могло быть именно так, доказывается примером
Фракии, где также в римское время в ведении племен или сельских общин
находились значительные земельные территории1 2. Вообще наличие в рим¬
ский период общинного землевладения во фракийских областях засви¬
детельствовано рядом надписей из Фракии (IGRR, I, 709; 813) и Ниж¬
ней Мезии (GIL·, III, 14447) о межевании полей, когда в случае выделения
из общины устанавливались межевые знаки между землей, повидимому,
прежнего общинника, ставшего теперь частным владельцем, и землями
сельчан3.
Имевший место преимущественно в дунайских и рейнских провинциях
обычай целым селом поставлять солдат в римские вспомогательные вой¬
ска свидетельствует о сохранении в этих областях не только значительных
слоев сельского населения и сельской общины, но также и элемен¬
тов племенной организации. В Дакии, например, из дакийского племени
саков Септимием Севером были образованы две когорты, причем обе они
1А.Д. Дмитрев, ВДИ, 1949, № 1, стр. 83, толкует эту надпись, как сви¬
детельство усмирения Пертинаксом восставших даков и последовавшего затем воз¬
вращения римским колонистам участков земли, якобы захваченных у них даками в
Результате восстания. Однако, предполагать это нет никакой необходимости, так как
ормула «termini positi» является обычной в памятниках подобного рода (см. нап¬
ример, GIL, III, 14447 также из Нижней Мезии).
2	А. Б. Р а н о в и ч, Восточные провинции Римской империи в I—III вв. н. э.,
М. —Л., 1949, стр. 247—248.
3	GIL, III 14447: [i]ussu et ex decr[e
t]o vc Ovini Tert[ul]
li cos termini
positi inter
siampudi [uil]
lam [et] vican
B|||ridave[ns]
et siri buendu
|||| kalapr
«по приказу и на основании декрета светлейшего мужа Овиния Тертулла, консуляра,
установлены межевые знаки между виллой Сиампуда и виканами бутеридавенсами
я виканами сирибуенду ... в календы апрельские . . .». Предлагаемое некоторыми (см.
Т. Д. 3 латковская, Мезияв1и II веках нашей эры, ПАЭ, II, М., 1951, стр. 86—87)
восстановление стк. 5 «[bes]si Ampudi» не может быть принято, так как для BES нет
места ни в конце стк. 4 (см. GIL, III, 14447), ни в начале стк. 5; что BES не могло
быть в конце стк. 4, видно также из окончаний стк. 3 и из дополнений в стк. 1 и
2; к тому же, если бы BES стояло в конце стк. 4 слово «[uil]lam» могло бы быть
дописано в стк. 5, а не было бы перенесено в стк. 6; с левой стороны все строки
надписи начинаются на одной вертикальной линии, это видно по стк. 3, 4, 6, 7, 8
н но восстановлениям в стк. 1 и 2, откуда следует, что BES еще менее могло стоять
в начале стк. 5. К тому же издатель надписи А. Домашевский читает имя
владельца виллы как Siampudus (Siampudi — genit., см. GIL, III, suppi., 4, стр. 2636),
Siribuendu... он считает наименованием виканов другого села: (vican(i) Siribu-
^ndu . . . (там же, стр. 2671).

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
71
остались стоять в Дакии — cohors I и cohors II Aurelia nova Sacorum.
Севером Александром также была сформирована когорта VI nova Cumida-
vensium из жителей Кумидавы, упоминаемой Птолемеем (111,8,4: πόλις
Κομίόαυα) и, видимо, являвшейся центромодного из дакийских племен1.
Формирование вспомогательных войск из даков продолжалось и в последу¬
ющее время. Гордиан III также набрал когорту из даков и назвал ее своим
именем: cohors gemina Dacorum Gordiana miliaria1 2. Даки служили в вой¬
сках, стоявших в самой Дакии3, в других провинциях, например, в Афри¬
ке в легионе III Augusta, и в преторианских когортах в Риме4.
Повидимому, местное сельское население Дакии оставалось значитель¬
ным в течение всего римского периода, вплоть до эвакуации Дакии. Это
подтверждается и тем, что отдельные его слои продолжали и в III в.,
после эдикта Каракаллы, рассматриваться как dediticii, а римское граж¬
данство даки попрежнему получали, лишь вступая в легион или за службу
в кавалерийских частях. Военный диплом из Дакии времени Севера
Александра от 7 января 230 г. дает права римского гражданства
даку5 Марку Аврелию Дециану, сыну Дециана, отслужившему
в equites singulares в новом лагере Септимия Севера в Дакии6.
Не являясь ни вольноотпущенником по lex Aelia Sentía, ни плен¬
ным варваром, поселенным в пределах провинции, этот дак продолжал,
однако, и после издания эдикта Каракаллы оставаться на положении де-
дитиция, и надо думать, не являлся единственным. В этом случае вполне
возможно предположить, что Марк Аврелий Дециан принадлежал имен¬
но к тем слоям сельского населения провинции, которые рассматрива¬
лись как dediticii. Повидимому, вплоть до середины III в., а может
быть, и на протяжении всего III в. отдельные слои местного сельского
населения в смысле территориальной и правовой организации нахо¬
дились на положении, в каком в свое время пребывало, например,
известное фракийское племя бессов; последнее было лишено городского
устройства, жило в пределах определенной территории и управлялось
•обычно военачальником7.
Сохранение в Дакии значительных слоев местного крестьянского на¬
селения давало возможность наряду с эксплуатацией труда рабов эксплу¬
атировать труд крестьян-общинников. Применение труда рабов могло
в значительной мере ограничиваться и тем, что носителями рабовладель¬
ческих отношений в Дакии являлись пришлые элементы из старых, более
романизованных или эллинизованных провинций8, где ко II в. н. э.,
т. е. тогда, когда была завоевана Дакия, нерентабельность рабского труда
стала уже очевидной. Что это было именно так, свидетельствует орга¬
1	Μ. М а с г е а, Cumidava, «An. Inst. St. Gl.», IV (1944), стр. 237 слл.
2	С. Daicoviciu, Siebenbürgen..., стр. 110, перечисляет ряд войсковых соеди¬
нений римской армии, составленных из даков: ala I Ulpia Dacorum и cohors I Ulpia
Dacorum, созданные Траяном; cohors I Aelia Dacorum miliaria, учрежденная Адриа¬
ном; cohors II Augusta Dacorum pia fidelis miliaria equitata и cohors III Dacorum
equitata — время их организации неизвестно; cohors 1(?) и cohors II Aurelia Dacorum,
созданные Марком Аврелием; cohors I(?) и cohors II Aurelia nova Sacorum, образо¬
ванные Септимием Севером; cohors gemina Dacorum Gordiana miliaria, учрежденная
Гордианом III; numerus burgariorum et veredariorum Daciae inferioris (GIL, III,
13795). Сюда следует добавить также упомянутую выше cohors VI nova Cumidaven-
sium, образованную Севером Александром.
3	Ion I. R u s s и, ук. соч., стр. 209, № 5; стр. 212, № 35; стр. 213, № 39.
4	ILS, 2204—2205; 2208—2209; 2042.
6Е. М. Штаерман, К вопросу о dediticii в эдикте Каракаллы, ВДИ, 1946,
№ 2, стр. 87—88.
6	Ion I. R u s s и, ук. соч., стр. 210, № 11.
7	CIL, III, стр. 893, DM 51.
8	Переселенцы были и из Северной Италии (см. Ion I. R u s s и, Descoperiri ar-
^cheologice la Potaissa, «An. Inst. St. Cl.», III (1941), стр. 327—330).

72
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
низация труда на императорских золотых рудниках Дакии, где с самого
начала использовался труд свободных горнорабочих. Застав же в стра¬
не сельскую общину, римляне сохранили ее, приспособив ее институты
для сбора податей и выполнения повинностей, а также для поставки
солдат в римские войска; в этих условиях дакийское крестянство про¬
должало оставаться основным производителем материальных благ в провин¬
ции. Но, консервируя общину в фискальных и административных целях,
римляне в то же время насаждали частное землевладение. Как и в других
провинциях, в Дакии в римский период усиленно развиваются частное
землевладение и частная собственность на землю. Частное землевла¬
дение развивается прежде всего на территориях городов, возникающих в
римский период как на основе древних дакийских поселений, так и за¬
ново. Частное землевладение составляло экономическую основу всех
городов античного типа, независимо от их статуса. Для Дакии римского
периода характерно возникновение римских городов наиболее привиле¬
гированного статуса—римских колоний—и наделение их италийским пра¬
вом, что ставило граждан этих городов, владевших землей на их террито¬
риях, в наиболее привилегированное положение, в котором мог находить¬
ся муниципальный землевладелец на территории империи.
Как известно, граждане городов, наделенных ius Italicum имели
право полной собственности на землю на основании ius Quiritium, такое
же, как на италийской земле. На основании применявшихся положений
римского права (usucapio, mancipatio и др.) земля могла быть подаре¬
на, продана, разделена между наследниками, сдана в аренду, в то время
как вообще провинциальная земля являлась неотчуждаемой собствен¬
ностью Римского государства (dominium populi Romani) и отдельным ли¬
цам давалось только право владения или пользования ею (possessio или
usus fructus), даже, если они являлись римскими гражданами. Уже
Септимий Север даровал ius Italicum Апулу иНапоке1 и, возможно, Дро-
бете1 2. Каракалла, повидимому, предоставил положение колонии Потаис-
се3, а Север Александр — Мальве, главному городу провинции Dacia
Maluensis (CIL, III, стр. 839, DM 51). В 235 г. главный город про¬
винции Сармизегетуса получил титул metropolis4. В 248 г. Филипп воз¬
вел в ранг колонии Ромулу (CIL, III, 8030), а в 250 г. Деций
сделал колонией, повидимому, тот муниципий Апул, который учредил
Север и который теперь, в отличие от старой колонии Апула, был
назван Децием colonia nova Apulensis (CIL, III, 1176). Если в течение
всего II в. статус колонии был пожалован только двум городам Дакии —
Сармизегетусе Траяном и Апулу, военному центру провинции, лагерю
легиона XIII Gemina, Коммодом, то только за первую половину III в.
шесть городов провинции получили этот статус.
1Ульпиан (Dig.,L, 15, 1,8—9) включает в число городов, получивших от Севера
ius Italicum, кроме Напоки и Апула, также Потаиссу и Диерну. Однако Потаиссе>
было пожаловано ius municipii, и надписи определенно называют ее municipium Sep¬
timium (CIL, HJ, 913; 7689) или просто municipium (CIL, III, 903; 7804). Апулу (имеет¬
ся в виду гражданский поселок, возникший вокруг стоянки легиона, получившей
положение колонии уже от Комм ода) также было предоставлено ius municipii,и надписи
также называют его municipium Septimium Apulense (CIL, III, 1082—1083). Ста¬
тус муниципия Север предоставил также Поролиссу («Dacia», VII—VIII, стр.
326 сл.), возможно, Тибиску (С. D a i с о у i с i и, Siebenbürgen..., стр. 122) и Ампелу
(«Dacia», VII — VIII,стр. 304, №7). Диерна во времена Севера также была муни¬
ципием (CIL, III, 14468) и позднее колонией (С. D a i с о v i с i u, Siebenbürgen...,
стр. 121).
2	Ульпиан не упоминает Дробеты, однако, надписи называют ее colonia Septimia
Drobeta (CIL, III, 1209, 1570, 1580, 2679, 8019; AA, 28, стр. 386).
3	См. Ion I. R u s s u, «An. Inst. St. CL», III, стр. 324—325.
4	«Dacia», III—IV, стр. 548 слл.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
73
Развитие частного землевладения в Дакии, как об этом свидетельству¬
ют надписи, происходило преимущественно за счет наделения землей
ветеранов, как на городских землях или легионных, так и на землях, изъ¬
ятых из общинных земель1. Последнее, повидимому, имело место всегда,
когда землей наделялся ветеран из дакийских крестьян. Став солдатом
римской армии, получив римское гражданство при поступлении или от¬
ставке, получив также на правах ветерана участок земли во владение,
такой бывший крестьянин резко выделялся из среды своих односельчан:
он был уже possessor, а они оставались vicani. Стечением времени, вслед¬
ствие длительного пользования таким владением, оно фактически прев¬
ращалось в частную собственность.
Факт занятия сельским хозяйством ветеранов — владельцев мелких
или средних вилл — находит подтверждение в широком распространении
в Дакии культа сельских богов Либера и Либеры и особенно Силь-
вана. Посвящения Сильвану встречаются в окрестностях почти всех
римских крепостей или военных лагерей Дакии — Поролисса и дру¬
гих римских лагерей Северного дакийского вала (CIL, III, 6248; 6256;
7628; 7637 = 6247), Мидии, являвшейся одной из крупнейших военных кре¬
постей в Дакии (CIL, III, 7850—7862), Ампела (CIL, III, 1303—1306),
Напоки (CIL, III, 7761) — и особенно часты в окрестностях Апула1 2,
откуда дошло также много надписей, упоминающих ветеранов3. Тексты
посвящений Сильвану подтверждают, что на Дунае, как и в Италии,
Сильван почитался как хранитель усадьбы и хозяйства.
Ветеранское землевладение носило преимущественно мелкий характер.
Раскопки в районе Апула обнаружили остатки 20 небольших сельских
вилл, владельцами которых, повидимому, были поселившиеся в этих ме¬
стах ветераны4. Между ветеранами-землевладельцами и крестьянами со¬
седних с их виллами дакийских сел, повидимому, складывались отношения
зависимости-покровительства. Многие из них становились старостами
сел или даже сельских округ. Гай Юлий Валент, ветеран легиона V Mace¬
donica, являясь старостой села (magister vici) Веробриттиана, поставил
алтарь гению этого села. Луций Атилий Фаустин и Марк Вибий Роман
в качестве старост сельской округи Миции поставили алтарь Юпитеру
и Юноне за благополучие жителей этого пага. Поставил алтарь гению
пага Миции его староста (magister pagi)Tn6epmi Аврелий Приман5.Являясь
мелкими, а иногда и средними землевладельцами, ветераны принадлежали
к сословию декурионов, принимали активное участие в общественной, му¬
ниципальной и религиозной жизни городов и выступали в качестве эди¬
лов, декурионов, жрецов, патронов различных ремесленных коллегий6.
Что касается крупного землевладения, то вряд ли можно утверждать,
что оно существововало в Дакии в сколько-нибудь значительной степени.
1	О том, что подобная практика имела место в дунайских провинциях, свиде¬
тельствует надпись на межевом камне с территории племени скордисков из Паннонии:
надпись сообщает, что солдату римской алы был предоставлен участок земли, изъя¬
тый из земель села. На одной стороне межевого камня значилось: ag(er) ex(ceptus)'
vici Iosi...adsig(natus), «поле, изъятое из села Иоси..., адсигнировано», и на другой:
c(aput) a(gri) e(xcepti) Ti(berio) Cl(audio) Prisco praef(ecto) al(ae) I c(ivium) R(omanorum),
«начало поля, изъятого для Тиберия Клавдия Ириска, префекта алы I римских
граждан» (АЁр., 1911, 237).
2	CIL, III, 1141—1147; 1149—1155; 7772—7775.
3	CIL,	III,	1044; 1078; 1091; 1100—1101; 1108, 1155, 1158, 1183—1184;	1194; 1203;.
7754; 7796;	7798. L. W. J о n е s, The cults of Dacia, California, 1929, стр. 258,	на¬
считывает из Дакии 47 посвящений Сильвану.
4	С. Daicoviciu, Siebenbürgen..., стр. 125, прим. 1. К сожалению, сами ма¬
териалы раскопок остались мне недоступными.
5	CIL,	III,	1407; 7582 (=1350); 7847(= 1405); RA, ХХХ\ТП(1910), стр.	334, №	41-
6	CIL,	III,	805; 7980; «Dacia», III—IV, стр. 548 сл.

74
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
По мненпю Д. Тудора и В. Пырвана, в Дакии, на территориях современ¬
ных Баната и Малой Валахии, существовало крупное землевладение.
В.	Пырван обосновывает это утверждение, анализируя эпитафию уже упо¬
мянутого выше Элия Валента Эсбена. Исходя из того, что эпитафию Эс-
бену посвятили его жена Элия и вольноотпущенник Фортунат, В. Пырван
заключает, что Эсбен имел многочисленную familia rustica и обширные
земельные владения в окрестностях Суцидавы, причем Фортунат являл¬
ся управляющим (actor) его имений1. Д. Тудор привлекает две другие
эпитафии: одну из области Дробеты, другую также из Суцидавы. В пер¬
вой из них, относящейся к III веку, назван декурион колонии Дробеты
Септимий, эпитафию которому, как считает Д. Тудор, посвятили трое его
рабов из familia rustica, двое из них — Септимий и Перегрин —
названы в эпитафии; во второй эпитафии названа Луцилия Секунда, эпи¬
тафию которой посвятил ее раб Евтихий1 2. Однако сам текст эпитафий
не дает основания считать ни Септимия, ни Луцилию Секунду крупными
земельными собственниками, хозяйство которых основывалось на исполь¬
зовании труда многочисленной familia rustica. Скорее, наоборот, число
рабов у них было весьма незначительно, так как, несмотря на то, что эти
рабы были, видимо, «благонамеренными» и любящими своих господ (в про¬
тивном случае они вряд ли поставили бы им надгробия), ни Септимий, ни
Луцилия Секунда, однако, не даровали им свободы и не завещали сделать
это после их смерти. Эпитафию Эсбену посвятили сообща его вольноотпу¬
щенник и жена Эсбена Элия, также в прошлом бывшая рабыней (coniux et
liberta) и затем вследствие отпуска на волю принявшая имя своего патро¬
на и одновременно мужа. Но подобные браки были явлением обычным
среди простых людей: крестьян, ветеранов, солдат, и вряд ли это могло
иметь место, если бы Элий Валент Эсбен был человеком богатым и являл¬
ся крупным земельным собственником.
Вообще на сравнительно слабое развитие крупного землевладения на
Дунае указывает, возможно, и малочисленность в составе сената предста¬
вителей дунайских провинций: так, на всем протяжении времени от Сеп¬
тимия Севера до Диоклетиана в составе сената было только пять урожен¬
цев этих краев и притом все пять—будущие императоры(Деций,Клавдий11,
Аврелиан, Проб, Диоклетиан)3. Что же касается Дакии, то списки сена¬
торов от времени Севера до Карина не содержат ни одного представителя
и уроженца Дакии4. Однако эти соображения отнюдь не исключают того,
что в Дакии крупное землевладение постепенно развивалось; сложи¬
лось оно в дунайских провинциях, повидимому, лишь к IV в. н. э.5 6
Преобладало в Дакии мелкое и среднее землевладение. В этом отно¬
шении весьма характерны эпитафии из Малой Валахии, посвященные
римским гражданам, владельцам небольших, повидимому, вилл,
1	V. P а г у a n, Dacia. An outline of the early civilisation of the Carpatho-
Danubian countries, Cambridge, 1928, стр. 194.
2	D. Tudor, SCIV, 1950, I, стр. 206—207.
3P. Lambrechts, La composition du sénat romain de Séptime Sévère à Dio¬
clétien, Budapest, 1937, стр. 80.
4	G. Barbiéri, L’Albo Senatorio da Settimio Severn a Carino, Roma, 1952, стр. 442,
отмечает, что в списке сенаторов от времени Севера и Каракаллы содержится пять сена¬
торов, уроженцев дунайских стран: два сенатора по происхождению из Далмации,
два (причем сведения о них не достоверны) из Мезии и один сенатор из Норика,
также точно не установленный. От времени Макрина до Севера Александра списки
упохмннают трех сенаторов из дунайских провинций: одного из Далмации и двух из
Паннонип, причем свидетельства об одном из них недостоверны (G. Barbiéri, ук.
соч., стр. 447). От времени Максимина до Карина в списке значатся два сенатора из
Далмации и четыре из Паннонии (ук. соч., стр. 453).
6	Е. М. Ш т а е р м а н, ВДИ, 1951, № 2, стр. 104.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
75
например, семьи' Кокцеев, с достоинством отмечающих, что они умерли
на своей вилле (GIL, III, 13737; 1421420).
Таким образом, имеющиеся в нашем распоряжении данные, хотя и
ограниченные, все же создают достаточно определенное впечатление, что
в Дакии рассматриваемого времени основными фигурами в сельском хо¬
зяйстве были мелкие и средние possessores (римские граждане или даки,
получившие римское гражданство, владевшие виллами на правах частной
•собственности) и vicani, крестьяне-общинники, причем нередко possesso¬
res получали свои участки из общинного земельного фонда. Особенно ин¬
тенсивно развивалось частное землевладение в III в., в течение которого
набор в римские войска происходил преимущественно из населения дунай¬
ских провинций, за чем следовало наделение ветеранов землей. Только
Северами были набраны из населения этих областей четыре легиона —
три Парфянских легиона Септимием Севером и IV Italica Севером
Александром (RE, XII, 1, 1925, стб. 1329). Такая практика, несомненно,
подрывала основы общинного землевладения.
Разложению общины способствовал также рост в провинции денеж¬
ного обращения, который вызывался наличием в Дакии большого числа
войск: солдаты в течение срока службы и ветераны после ее окончания
получали большие денежные вознаграждения; сумма выплаты в год одному
легиону в III в. составляла примерно около 5 млн. денариевх. Следователь¬
но, воины, стоявшие в Дакии, получали, повидимому, около 15 млн. дена¬
риев, так как в провинции, кроме двух легионов, находилось большое чис¬
ло вспомогательных войск.
Развитие товарно-денежных отношений в классовом обществе и само
по себе всегда ведет к разорению части крестьянства; эти отношения, по
выражению Энгельса, являются той разъедающей кислотой, которая раз¬
рушает все остатки первобытно-общинных отношений. Еще более уско¬
рялся этот процесс в покоренной стране, где основная масса населения
была обложена тягчайшими поборами и повинностями. Уже Траян ввел
поземельный налог—tributum soli (Lact., De mort. pers, 23), уплачиваемый
всеми, кроме лиц, владевших землей по ius Italicum. После того как была
обмерена вся пахотная земля, она, как ив Паннонии, была разделена на
податные округа в зависимости от ее качества и пригодности для занятия
.сельским хозяйством. Все свободное население провинции как обладав¬
шее, так и не обладавшее земельной собственностью, за исключением не¬
которых категорий, специально из этого изъятых, например римских граж¬
дан, платило подушный налог — tributum capitis1 2. Кроме того, в Дакии,
существовали косвенные налоги, ложившиеся, тяжелым бременем в первую
очередь на крестьян. Большой доход императорской казне приносила
также таможенная пошлина, взимавшаяся в размере двух процентов со всех
ввозимых в Дакию товаров. До времени Марка Аврелия сбор таможен¬
ной пошлины сдавался на откуп откупщикам и производился их рабами
(servi vilici), что создавало неограниченные возможности для злоупотребле¬
ний3.
Повинности и поборы увеличились в III в.* в связи с хозяйствен¬
ными затруднениями империи в годы кризиса. Несомненно, что взимание
aurum coronarium стало особенно обременительным в связи с частой сме¬
ной императоров в период кризиса III века. Каждая новая узурпация на
Дунае в III в. тяжело отзывалась на положении низших слоев населения
1	E. G г е п, ук. соч., стр. 136.
2	В Дакии были введены также налоги на наследство и на отпуск рабов на волю,
взимавшиеся в размере от 5 до 10%, уплачиваемые, впрочем, только римскими
гражданами.
3	N. G о s t а г, Vamile Daciei, SCIV, 1951, II, стр. 166.

76
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
провинции, которые должны были поставлять продукты питания, лоша¬
дей и пр. для армии узурпатора. Теперь римские власти стараются полу¬
чать налоги не только с населения провинции, но и вне ее рубежей. Надпись
из Напоки от времени Гордиана III сообщает, что солдат легиона XIII
Gemina Gordiana был послан для проведения ценза в область за Северным;
валом (CIL, III, 827:...a censibus subsignavit Samum cum regione trans
vallum). В сильнейшей степени убыстряла разорение крестьянства также
удерживавшаяся в Дакии и в III в. откупная система использования паст¬
бищ, при которой дакийские крестьяне вынуждены были арендовать у
откупщиков участки пастбищ, покупать у них фураж или платить деньги
за выгон скота. В III в. известен был в Дакии крупный делец, римский
всадник ПублишЭлий Стренуй, который стоял во главе объединения откуп¬
щиков пастбищ и салин Дакии. Он был патроном коллегии кузнецов,
ткачей и судовладельцев, жрецом алтаря Августа, авгуром и дуумвиром
Сармизегетусы, авгуром колонии Апула, декурионом колонии Дробеты
(CIL, III, 1209). Повидимому,этот Публий Элий Стренуй не был единствен¬
ным представителем откупщиков и всякого рода дельцов, появив¬
шихся в Дакии с установлением римской власти и извлекавших из стра¬
ны огромные богатства с помощью откупных операций и эксплуатации ее
природных ресурсов (например, золото все шло в Рим, причем добыча его
выражалась несколькими тысячами килограммов в год)1. Широкое рас¬
пространение свободного наемного труда в рудниках Дакии, где работали
также и даки1 2, и его дешевизна и являются косвенным, но ярким доказа¬
тельством разорения дакийского крестьянства.
Таким образом, прервав естественное историческое развитие Дакии,
римское завоевание перенесло туда те формы рабовладельческих
отношений, которые к тому времени сложились в более развитых областях
римского мира. Именно поэтому, повидимому,в Дакии столь часто встре¬
чаются надписи, упоминающие вольноотпущенников, и нет никаких дан¬
ных о применении массового рабского труда, кроме свидетельств о рабо¬
те рабов (но еще в большей степени—свободных) на императорских золо¬
тых рудниках Дакии. При наличии больших контингентов разоряюще¬
гося крестьянства, которое составляло удобный объект для различных
форм эксплуатации, рабский труд должен был представляться в Дакии
особенно невыгодным. Дешевизна наемного труда также ограничивала
применение труда рабов. Дакийское же крестьянство находилось одно-
временно и под гнетом своих непосредственных эксплуататоров — римских
п романизированных землевладельцев — и под гнетом римской адми¬
нистрации и римского государства в целом. Социальной дифференции и
постоянному распаду на крупных и мелких землевладельцев подлежало·
также и землевладение граждан римских колоний и ветеранское зем¬
левладение за пределами городов.
Вследствие этого социально-экономические отношения в Дакии во
II—III вв. н. э. вовсе не являлись типичными для рабовладельческого
общества, взятого в его чистом виде, когда, с одной стороны, стоит рабо¬
владелец, а, с другой, ему противопоставлен раб в качестве основного
производителя материальных благ. Существование значительных слоен
крестьянского населения ограничивало внедрение труда рабов как в
хозяйства римлян или романизированных богатых даков, которые/ ис¬
пользуя труд рабов, могли привлекать на работу и разоряющихся кресть-
ян-общинников, такт в хозяйства самих дакийских крестьян, которые в ос¬
новном могли рассчитывать на силы членов собственной семьи и, в случае
1	С. Daicoviciu, Siebenbürgen...., стр. 125.
2	С. Daicoviciu, Siebenbürgen...., стр. 126.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
77
надобности—на односельчан. Поэтому в Дакии после римского завоевания
сложилось своеобразное положение: рабовладельческие отношения разви¬
лись там в весьма ограниченных размерах и в формах, модифицированных
влиянием кризиса рабовладельческого способа производства по всей импе¬
рии в целом; сохранялся значительный слой общинного крестьянства, и
в то же время развитие частного землевладения и эксплуатация со стороны
римского государства имели своим результатом разорение крестьянства.
Все это приводило к тому, что Дакия должна была стать очагом аитирим-
•ских народных движений. Движение latrones, принявшее в Дакии боль¬
шой размах уже во II в., является, несомненно, проявлением острого не¬
довольства со стороны крестьянства римским господством вообще и
одновременно свидетельствует о той напряженной борьбе, которая
происходила между развивавшимся частным землевладением и попадав¬
шим в зависимость от possessores крестьянским хозяйством. Повидимому,
такое положение было общим для всех дунайских провинций, о чем сви¬
детельствует повсеместное распространение на Дунае крестьянских вы¬
ступлений. Крестьянство являлось той силой, которая постоянно противо¬
действовала римской власти, а в момент величайших затруднений империи
выступила, видимо, столь решительно, что римляне оказались вынужден¬
ными эвакуировать провинцию.
К сожалению, отсутствуют прямые данные источников о выступле¬
ниях latrones в Дакии в III в.х, однако ряд косвенных свидетельств опре¬
деленно указывает на чрезвычайно напряженное внутреннее положение
в провинции. В Дакии увеличивается со времени Северов количество войск
полицейского назначения: beneficiarii, stationarii и др.; солдаты этих
войск становятся магистратами городов и принимают активное участие в
общественной жизни провинции. Вдоль внутренних дорог провинции,
идущих через ее центр (например, дорога из Дробеты в Сармизегетусу),
возводятся каменные укрепления военного характера (CIL, III,
144853). Повидимому, волнениями внутри Дакии или движения¬
ми варварских племен на ее границах следует объяснить и оставление Се¬
вером обоих легионов Дакии, когда он почти со всем дунайским вой¬
ском отправился на восток против Нигера. Легионы Дакии не приняли
участия ни в войне против Нигера (193—194 гг.), ни в Первой Пар¬
фянской войне Севера (195 г.)1 2. Назначение в это время наместником
провинции брата императора Публия Септимия Геты (CIL, III, 905)
также, повидимому, указывает на то особое значение, которое имела в это
время Дакия в римской обороне на Дунае.
Однако не следует упускать из виду и факторы политического, военного
и географического характера и их действительную роль в оставлении
Дакии римлянами. В связи с этим представляется совершенно необхо¬
димым проследить отношение к Риму не только низших, но и других со¬
циальных слоев населения Дакии в той мере, в какой это позволяют сде¬
лать источники.
1 Эпиграфические свидетельства из Дакии от времени после Северов вообще огра¬
ничены. Так, например, отсутствуют сведения о разработке дакийских золотых
рудников и сборе таможенной пошлины. Юлий Патерн (CIL, III, 1565) от времени
императора Каракаллы является последним известным из Дакии таможенным про¬
куратором. Однако вряд ли можно предположить, что уже с этого времени таможенная
пошлина перестала собираться и что совсем прекратилась добыча золота. В это время
-золото было особенно необходимо и для содержания многочисленных римских армий
и для уплаты дани варварским племенам. Повидимому, скудость эпиграфических
свидетельств из Дакии, особенно со второй половины III в., может быть объяснена
тем, что в течение всего III в. Дакия являлась настоящей via gentium.
2G. J. Murphy, The reign of the emperor L. Septimius Severus from the evi*
dence of the inscriptions, Philadelphia, 1945, стр. 15.

78
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
Отсутствие или по крайней мере слабое развитие крупного землевла¬
дения в Дакии не позволяет предполагать здесь наличия организо¬
ванной и могущественной аристократии в таких масштабах, как это было·
в Африке и особенно в Галлии, а следовательно и наличия резко выражен¬
ных сепаратистских стремлений, носителем которых обычно являлась,
провинциальная аристократия, хотя именно история Галлии свидетель¬
ствует, что одних сепаратистских стремлений, если даже они и носили
длительный характер, было вовсе еще недостаточно для падения в стране
римской власти. Существующие источники в некоторой мере дают воз¬
можность выявить отношение провинциальной знати и городов, пред¬
ставителей провинциальной администрации и легионов в годы кризиса к
Риму и центральной императорской власти.
Наиболее отчетливо позиция высших социальных слоев Дакии выя¬
вилась в отношении провинции к правлению Максимина. В буржуазной,
историографии совершенно неправильно рассматривают Максимина
либо как ставленника солдатско-крестьянских низов \ политика которого
была будто бы резко враждебна правящему классу империи, либо как якобы
первого императора германской крови, воплотившего в себе идею о превос¬
ходстве молодых германских народов над старым,подвергшимся тлетворно¬
му влиянию Востока Римом1 2.Для поставленного выше вопроса весьма важ¬
но попытаться выяснить, в какой мере Максимин был признан в дунайских
провинциях. К сожалению, сведения источников об этом весьма неоп¬
ределенны. Однако сопоставление их в некоторой мере позволяет вы¬
яснить суть вопроса. Капитолин сообщает, что после того, как сенатом
была выбрана для борьбы с Максимином комиссия из 20 сенаторов и bj
провинции были отправлены послы с требованием отпасть от Максимина
и встать на сторону сената, повсюду будто бы были перебиты друзья, маги¬
страты, военные вожди и солдаты Максимина3. Однако, по крайней
мере в отношении Дакии, это сообщение оказывается неверным. ИзСарми-
зегетусы дошли две надписи от 238 г., представляющие собой посвящения
богам, сделанные римским всадником Квинтом Аксием Элианом, который,,
будучи прокуратором, повидимому, Dacia Apulensis, управлял vice
praesidis всеми тремя Дакиями. Он являлся также патроном Сармизеге-
тусы, община которой поставила ему статую. В надписи на пьедестала
статуи содержится cursus honorum Квинта Аксия Элиана (CIL, III,
1456), обычный для римского всадника: из него известно, например, что*
в правление Севера Александра Элиан был прокуратором личного иму¬
щества императора в Мавретании Цезарейской; об этом свидетельствует
также надпись из Африки (CIL, VIII, 8812). Обязанности наместника
провинции Дакии, будучи прокуратором, он исполнял дважды (bis-
vice praesidis): при Максимине и при Гордиане III. Текст одного из.
двух посвящений богам, сделанных Квинтом Аксием Элианом, дает ос¬
нование полагать, что в течение нескольких месяцев после гибели Макси-
мина Дакия в лице своего наместника не признавала власти сенатских
императоров Пупиена иЪальбина. Основанием этому служит то, что в:
словах procurator Aug(g.) (CIL, III, 1422) счищено второе g, которое, несом¬
ненно, было, так как следы его отчетливо видны на этой надписи, и в
надписи CIL, III, 1423 это второе g сохранилось. Наличие же двух g
может объясняться только тем, что Квинт Аксий Элиан являлся прокурато¬
ром двух Августов—Максимина и его сына Максима. Если бы Квинт Аксий
1	M. I. R o s t o v z e f f, The social and economic history of the Roman empire*
Oxf., 1926, ctP. 411—412; 442—444.
2	F. A 1 t h e i m, Die Krise der alten Welt im 3. Jahrhundert und ihre Uhrsache*
B., 1943, CTp. 119—122.
3	SHA

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
79'
Элиан встал на сторону сената в правление Пупиена и Бальбина, второе g
должно было бы остаться, так как он перешел бы со службы двум Авгус¬
там—Максимину и его сыну—на службу другим двум Августам—Пупиену и
Бальбину. Но раз оказывается счищенным второе g, значит в том же 238 г.
Квинт Аксий Элиан был прокуратором Дакии уже одного Августа, а им
мог являться только Гордиан III1. Прекрасно сознавая значение своего
поведения по отношению к Риму, Квинт Аксий Элиан опасался немилости
Гордиана III. Свидетельством этому является обет богам-хранителям, ко¬
торый выполнил его сын pro patris incolumnitate1 2, видимо, по случаю
того, что Квинт Аксий Элиан Старший благополучно избежал опалы.
Можно, таким образом, полагать, что в течение нескольких месяцев
после гибели Максимина Дакия в лице своего наместника не признавала
власти Рима и сенатских императоров. Трудно предположить, чтобы
Элиан решился держать сторону Максимина в его борьбе с сенатом па
собственному произволу. Повидимому, Максимина поддерживали про¬
винциальные войска и остальная провинциальная администрация.
О	расположении к Максимину дунайских провинций свидетельствуют
и посвящения из Нижней Мезии в честь его и его сына3. Максимина под¬
держивала также Паннония 4.
Можно ли определить, какие именно слои провинциального населения
поддерживали Максимина? В основе своей поддержка Максимина дунай¬
скими провинциями имеет причиной возросшее хозяйственное значение
этих областей для всей империи и связана с существованием здесь значи¬
тельных слоев свободного крестьянского населения. Но если крестьянство
в массе своей являлось элементом, резко враждебным Риму, то армия была,
тесно связана с императорской властью, поскольку все свои материаль¬
ные и политические привилегии солдаты и ветераны получали от самого^
императора. Солдат, как поступивший в армию, так и отслуживший;
срок, резко выделялся из среды крестьян. После службы он становился
мелким, а возможно, с течением времени и средним землевладель¬
цем; ему открывался доступ в ordo и к городским магистратурам, он
мог стать декурионом, эдилом, жрецом. Теперь и его интересы и новое
социальное положение в большинстве случаев становились резко отлич¬
ными от интересов и положения крестьян. Но, если армия представляла
1	На это обратил внимание еще О. S е е с k, Die Entwicklung der antiken Geschichts¬
schreibung und andere populäre Schriften. B., 1898, стр. 219—220. A. Stein, Die
Reichsbeamten von Dacien, стр. 71, считает, что двумя Августами могли являться афри¬
канские Гордианы или италийские Пупиен и Бальбин.Что касается Гордианов I и II, то
поскольку правление их было весьма кратковременным и они были признаны лишь
в Африке и в Италии, вряд ли можно всерьез полагать, что из Африки Гордианы
распорядились назначить нового наместника в Дакию, столь отдаленную не только
от Африки, но даже и от Италии, и притом в то время, когда вся Северная Италия кон¬
тролировалась Максимином, а его войска стояли под Аквилеей. Исключается также
предположение, что этими двумя Августами являлись Пупиен и Бальбин. В самом деле,
если бы именно они назначили Квинта Аксия Элиана наместником Дакии, в над¬
писи должно было стоять procurator Auggg. т. е. три g, поскольку он являлся бы про¬
куратором трех Августов: Пупиена, Бальбина и почти одновременно с ними избранного
Гордиана III. Наконец, даже если бы Квинт Аксий Элиан был назначен Пупиеном и
Бальбином до того, как был провозглашен Августом Гордиан III, то, оставшись на¬
местником Дакии и при Гордиане III, он вряд ли распорядился бы уничтожить в над¬
писи второе g, поскольку Пупиен и Бальбин, с одной стороны, Гордиан III, с дру¬
гой, являлись императорами одной и той же ориентации.
2	CIL, III, 7899.
3	«Dacia», II, стр. 245. В надписи vicus Secundinum Максимин назван γης και θαλ-
άττης και πάντων ανθρώπων έθνους δεσπότης «владыкой земли, моря и всего рода че¬
ловеческого». (См. R. V u 1 р е, Histoire ancienne de la Dobrudia Bucurest, 1938
стр. 262).
4	См. A. von Domaszewski, RhM., LVIII 1903, стр. 228,

80
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
мелких п средних землевладельцев, преобладавших в дунайских про¬
винциях, то представляется возможным считать, что именно эти слои
являлись сторонниками Максимина и его опорой. Это свидетельствуется
косвенно и тем, что крупные землевладельцы Африки и Италии были
резко враждебны Максимину. Поддерживала Максимина и провинциаль¬
ная администрация, состоявшая в большей части из всадников: последнее
отчетливо обнаруживается на примере Дакии и свидетельствуется Капи-
толином, когда в числе сторонников Максимина он помещает и admi¬
nistratores (SHA, Мах.duo, 15, 4). В известной мере поддержка Макси¬
мина Дакией могла объясняться и фактом этнической близости фракийца
Максимина к дако-гетам, как известно, являвшимся северной ветвью
фракийских племен.
Чрезвычайно скудные и весьма неопределенные данные источников
позволяют все же отчасти проследить отношение нижнедунайских легионов
и легионов Дакии в годы кризиса и к другим претендентам на император¬
ский трон. Ликвидация восстания Пакатиана, получившего поддержку
легионов не только Нижней, но и Верхней Мезии1, не восстановила вла¬
сти Филиппа в нижнедунайских провинциях. Дакийские монеты провин¬
циальной чеканки свидетельствуют, что вслед за Пакатианом легионами
Дакии совершенно независимо от нижнемезийских легионов и значитель¬
но раньше был провозглашен императором Деций1 2. Филипп пал в битве
при Вероне в сентябре 249 г., а Дакия провозгласила Деция уже в конце
248 или в начале 249 г.3 Значительно раньше, чем в Риме, нижнедунай-
скими провинциями был признан и Эмилиан. Источники обычно говорят
о трех месяцах его правления4. Это сообщение верно только относительно
признания его самим Римом: после того как Эмилиан был признан сенатом,
он действительно правил три месяца5. Провинциальные же монеты Да¬
кии отмечают, что уже летом 252 г. (а обычно его правление относят к
253 году) Эмилиан был признан в Дакии6, и, видимо, на всем нижнем
Дунае. Египетские монеты из Александрии также называют 252 г. как
год, в котором Эмилиан был признан Египтом7.
В 260 г. нижнемезийскими войсками был провозглашен императором
наместник Верхней Паннонии Ингенуй8. Повидимому, эта узурпация по-
1 Монетный двор Виминакия чеканил антонинианы Пакатиана в таком большом
количестве, что чеканка провинциальных монет Мезии была прекращена (NZ, I, 1906,
стр. 48).
2Р. Lambrechts, ук. соч., стр. 54, № 631, считает, что в правление Севера
Александра Деций был наместником Мезии; Н. Schiller, Geschichte der römischen
Kaiserzeit, I, 2, Gotha, 1883, стр. 802, полагает, что одновременно Деций являлся и на¬
местником Дакии. Источники же (A u г. V i с t., De Caes., 29; Е и t г., IX, 4) свиде¬
тельствуют о его происхождении из Паннонии.
3	В третий год дакийской эры (AN III с июля 248 г. по июль 249 г.) Дакия чека¬
нила монеты Филиппа и Деция (В. Pick, Die antiken Münzen Dacien und Moesien,
I, B., 1899, стр. 14,	№ 35). Право чеканки собственной мелкой медной монеты
было предоставлено Дакии Филиппом в 246 г. во время борьбы с карпами, когда он
сам лично руководил операциями и находился в провинции. Начало дакийской эры,
согласно Пику (ук. соч., стр. 4), приходится на июль — август 246 г. Маттингли и
Солсбери определяют ее начало более точно — 20 июля 246 г. (Н. Mattingly
and F. S. Salisbury, The reign of Trajan Decius, JRS, XIV, 1924, стр. 1 слл.).
Повидимому, в этом акте императора сказалось намерение римского правительства
укрепить хозяйственные и политические связи Дакии с империей и в какой-то мере
ослабить ее экономические трудности: прогрессирующее обесценение золотой и осо¬
бенно серебряной императорской монеты делало наиболее реальной стоимость мед¬
ной монеты.
4	E u t г., IX, 5 слл.; А и г. Vict., De Caes., 29 слл.; А non., Epit. de Caes.,
.31; О ros., VII, 21,6.
5	H. Mattingly, The reign of Aemilian, JRS, XXV, 1935, стр. 55—58.
6	В. Pick, ук. соч., стр. 18.
7	JRS, XXV, 1935, стр. 57.
8	SHA, Trig. tyr., 9, 1; А и г. V i с t., De Caes., 33,1—2; Z о n., XII, 24.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
81
лучила поддержку других дунайских легионов, так как выступивший про¬
тив Ингенуя Галлиен не мог полностью положиться на дунайские войска
и был вынужден взять с собой несколько отрядов из рейнской армии,
кавалерию мавров и отряды из Британнии1. Однако определить, какие
провинции кроме Паннонии и Мезии, по сообщению Требеллия Поллиона,
подвергшиеся суровому наказанию со стороны Галлиена, поддержали
выступление Ингенуя, не представляется возможным. В 261 г. импера¬
тором был провозглашен наместник Верхней Паннонии Регаллиан.
Тот же Поллион сообщает, что императором его выдвинули те самые
мезийцы, которых жестоко наказал Галлиен1 2; сам же Регаллиан, по све¬
дениям Поллиона, якобы происходил из Дакии, из рода самого Децеба-
ла. Регаллиана признала Паннония: его правление засвидетельство¬
вано монетами из Карнунта с легендами fides militum и liberalitas Augg3.
Но все эти движения носили в общем локальный характер и в отличие
от узурпаций в Галлии и на Рейне были без труда подавлены Галлиеном.
Дунайская армия в тот период оставалась, видимо, основной опорой цен¬
тральной императорской власти. Мезийские и дакийские легионы боро¬
лись в Галлии на стороне Септимия Севера против Клодия Альбина (CIL,
XIII, 7978) и затем позднее также в Галлии под командованием Галлиена
они сражались против Викторина. Широкое распространение культа
Митры в дунайских провинциях и, в частности, в Дакии4, также свиде¬
тельствует о симпатиях дунайских легионов к сильной императорской
власти.
Временный и преходящий характер этих узурпаций убеждает в том,
что на Дунае отсутствовали именно те слои, которые могли бы стремить¬
ся к отделению Дакии от империи. Хотя на Дунае начинало склады¬
ваться крупное землевладение, причем возможно, что его представители
поддерживали узурпаторов однако, не достигнув большой силы, мест¬
ная аристократия не смогла по примеру галлоримской организовать само¬
стоятельное и независимое от Рима государство. По этой же причине она
оказалась также не в состоянии подобно галльской знати, напуганной
мощным движением багаудов, выступить в Дакии в роли активного борца
с народными движениями и в конечном итоге защитницы римского гос¬
подства.
Таким образом, если дунайские легионы в основной массе были пре¬
даны центральной императорской власти, а сепаратистские стремления
были весьма неопределенны и к тому же сами по себе, как свидетельствует
пример Галлии, вовсе еще не являлись достаточными для крушения
римской власти в провинции, то можно ли считать, что оставление Дакии
явилось следствием военных неудач Рима на Дунае в этот период? Со вре¬
мени Маркоманских войн эта провинция, действительно, становится
ареной постоянных военных действий. Посредством дальнейшего укреп¬
ления границ провинции римляне стараются ослабить натиск пограничных
племен на Дакию. Со времени Северов все римские крепости в Дакии на¬
чинают переоборудоваться в каменные. На востоке Дакии за восточным
валом (limes Alutanus) Севером был сооружен новый вал — limes Valachi-
cus, а реконструкция Северного дакийского вала происходила под личным
1	ILS, 546; А и г. Vict., De Caes., 3‘3; Z о n., XII, 24.	^
2	SHA, Trig, tyr., 10,1; А и г. V i c t., De Caes., 20; Ano n., Epit. de Caes., 32,3.
3E. Swoboda, Karnuntum. Seine Geschichte und seine Denkmäler, Wien,
1954, стр. 54. Монеты Регаллиана и его жены-соправительницы Дриантиллы пред¬
ставляли собой перечеканку денариев или золотых Каракаллы, Севера Александра,
Юлии Домны и Юлии Мезы; см. также АЕМ, XVI, стр. 237—238.
4	CIL, III, 1109; 1112; 1114; 1118—1122; 1357; 1436; 1549; 7730; 7922—7937; 8038;
8041; 12540; 12547—12548; 14466 и др.
Вестник древней истории, № 3

82
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
наблюдением Каракаллы. Однако эти меры оказываются недостаточными,
и уже при Каракалле начинаются первые вторжения карпов в дунайские
провинции (CIL, III, 14416). Отправляясь в 213 г. на восток против Пар-
фии, Каракалла был вынужден остановиться в Дакии и потребовать
заложников у свободных даков1. Какие-то волнения варваров на границах
Дакии имели место и при Макрине. Назначенный Макрином новый намест¬
ник Дакии Марций Клавдий Агриппа вынужден был возвратить заложни¬
ков, взятых Каракаллой (Cass. Dio, LXXIX, 13,2). Напряженная борь¬
ба в Дакии имела место и при Максимине. В 236 г. в провинцию вторглись
сарматы-язиги и свободные дакийские племена. Война окончилась победой
римлян, и Максимин принял титул Dacicus Maximus1 2. Сильное вторжение
в Дакию последовало с востока при Гордиане III. Повидимому, уже в
это время в 242 г., римлянами был оставлен limes Valachicus3.
Упорная борьба с карпами развертывается в Дакии при Филиппе
в 246 г.4 Повидимому, врагом была ^угнана в плен значительная часть на¬
селения провинции (CIL, III, 1054); на востоке были оставлены некоторые
укрепления уже на limes Alutanus5. Повидимому, в северо-западные об¬
ласти Дакии вторглись также и квады. Борьба окончилась только в 247 г.г
и Филипп принял титул Carpicus Maximus. При Деции оборона провин¬
ции оказалась уже настолько расшатанной, что в результате успешной
борьбы против карпов и появившихся в это время на Дунае готов он
принял титул restitutor Daciarum (CIL, III, 1176). Обеспеченный на ко¬
роткое время в Дакии мир был чрезвычайно важен для общего положе¬
ния в империи: в 251 г. в Риме в честь установления мира в Дакии были
отбиты специальные золотые и серебряные монеты с легендой Dacia felix6.
Тем не менее положение в Дакии продолжало осложняться. В VI год
провинциальной эры (251—252 гг.) Дакия не чеканила монет, что могло
явиться результатом экономических затруднений в провинции вследствие
вторжения пограничных племен. Победа Эмилиана над придунайскими
племенами на какое-то время, видимо, освободила и Дакию, так как на
монетах провинции чеканятся изображения, символизирующие мир.
С падением Эмилиана заканчивается период упорной и ожесточенной
борьбы за Дакию, когда римляне еще надеялись удержать провинцию.
В течение почти 20 лет шла непрекращающаяся война. Несмотря на возра¬
стающие удары варваров, римляне еще одерживают победы. Со времени
Валериана — Галлиена начинается другой и последний период борьбы
римлян за Дакию: под напором сопротивления даков и вторжений варвар¬
ских племен извне она постепенно очищается римлянами и, наконец,
Аврелиан в 271 г. выводит оттуда войска, провинциальную администра¬
цию и часть населения (SHA, Aurel., 39, 7; Eutr., IX, 15). На правом берегу
Дуная из частей Мезии и Фракии им были созданы две новые провинции
Дакии — Dacia Ripensis, куда были выведены войска, и Dacia Mediter¬
ranea, где совсем не было войск.
Осветить положение в Дакии в последний период ее римской исто¬
рии весьма трудно вследствие почти полного отсутствия источников.
Судя по типу чеканенных Дакией монет, в 255—257 гг. в провинции
был мир. Однако в 257 г. Дакия испытывает новое вторжение и, пови-
1	С a s s. D i о, LXXVIII, 27,5; SHA, Carae., 5,3.
* CIL, III, 3735—3736.
3	«Dacia», V—VI, стр. 435 и 447.
4	Z о s., I, 20; Z о n., XII, 19; Lac t., De mort, pers., 4, 3.
5	Римские монеты из кастелла Кристешти кончаются временем Филиппа, что
может объясняться уходом в это время отсюда римских войск. Долгое время здесь
стояла ala I Bosporanorum (SCIV, 1950, I, стр. 280).
6	H. С о h e n, Description historique des monnaies frappées sous l’Empire romain,
t. IV, P., 1860, стр. 234, №№ 17—20.

ПАДЕНИЕ РИМСКОГО ГОСПОДСТВА В ДАКИИ
83
димому, самое сильное. В руки врага переходят крупные военные
центры на севере провинции, например Поролисс. Возможно, что именно
ценою уступок варварам северных областей Дакии был достигнут
успех, о чем свидетельствует титул Dacicus Maximus, принятый Гал-
лиеном в 257 г. На оставление северных областей провинции указывает
произошедпюе в Дакии перемещение легионов: XIII Gemina перемещается
из Апула на юго-запад Дакии1. Еще ранее Гордианом III на востоке
Дакии были оставлены области за limes Alutanus, т. е. та часть террито¬
рии Дакии, которая защищалась новым валом Септимия Севера. В прав¬
ление Филиппа последовало оставление областей уже по эту сторону
восточного вала: в результате военных действий были разрушены и затем
оставлены римлянами отдельные лагери на limes Alutanus; после 250 г.
в областях северо-восточной Дакии отсутствуют находки римских монет.
В 257 г. совершенно прекращается чеканка провинциальной монеты, при¬
близительно этим же годом кончаются эпиграфические свидетельства из
Дакии1 2.
Эти данные, а также сведения литературных источников3 привели
некоторых историков к мысли об оставлении Дакии уже Галлиеном.
Однако исследования современных румынских историков Д. Тудора,
1	CIL, III, 1560. В. S а г i a, Zur Geschichte der Provinz Dacien, «Strena Bulici-
ana», Zagreb, 1924, стр. 249 сл., считает, что оба легиона были выведены Галлиеном
в Петовио в Паннонию, где они находились под общим командованием в период между
262 и 268 г. Saria основывается при этом на археологическом материале, который
обнарзгжили раскопки в районе Петовио в 1913 г. Здесь был открыт храм Мит¬
ры, в котором, помимо скульптур, имелись надписи на алтарях в честь бога Солнца и
бога Митры за благополучие императора Галлиена и Флавия Апра, который имену¬
ется vir egregius praepositus legionum V Macedonicae et XIII Geminae Gallienarum.
Эти алтари были воздвигнуты несколькими представителями командного состава
легионов V Macedonica и XIII Gemina. С. Daicoviciu, Siebenbürgen..., стр. 170,
и L. Homo, Essai sur le règne de l’empereur Aurélien, P., 1904, стр. 205, считают,
что оба легиона при Галлиене находились в Дакии, а в Паннонии могли находиться
только подразделения этих легионов, которые были включены в состав операционной
армии императора. По мнению N. V u 1 i б * a, Quand la Dacie a-t-elle été perdue?,
Belgrad, 1935, стр. 203, находки в Петовио не дают возможности ответить, находились
ли в Паннонии целые легионы или только их подразделения, тем более, что надписи
не указывают, был ли здесь штаб этих легионов. Пач и Риттерлинг считают, что век-
силляции дакийских легионов V Macedonica и XIII Gemina входили в операционную
армию Галлиена; севернее же Дуная в Дакии находились основные части этих леги¬
онов (К. Patsch, Banater Sarmaten, AnzAWW, LXII, 1925, стр. 210; Ritterling,
RE, XII, I, стб. 1344; 1580; 1722). Мне представляется, что не сами легионы были выве¬
дены в Паннонию, а только их подразделения, которые вошли в главную, действо¬
вавшую здесь, армию Галлиена. Участие подразделений дакийских легионов как
одной из составных частей императорского войска в войнах III в. является обычным
явлением. Это могло иметь место и при Галлиене, тем более, что основная часть одного
из легионов Дакии—XIII Gemina (или даже весь легион) уже находилась однажды при
Филиппе Арабе в Аквилее для защиты Северной Италии. Кроме того сам текст всех
пяти посвятительных алтарей не дает возможности судить о том, как это уже было
отмечено В уличем, стояли ли в Петовио под объединенным командованием сами леги¬
оны или только их части. Термин praepositus обычно прилагается к командирам век-
силляций (см., например, CIL, XIII, 7978:....praepositus vexillationum legionum Da¬
ciae et Moesiae); кроме того, в III в. само слово «вексилляция» часто заменяется сло¬
вом «легион». Можно думать, что оба легиона еще стояли в Дакии при Галлиене. Об
этом свидетельствует надпись от времени Клавдия II, где легион XIII Gemina на¬
зывается «легионом Дакии» (CIL, V, 7366).
2	От 257 г. — XI года провинциальной эры Дакии—дошла только одна монета
Галлиена (В. Pick, ук. соч., стр. 20, № 69). Считают, что уже в 256 г. монеты для
провинции Дакии чеканились монетным двором в Виминакии (САН, XII, 151).
Последнюю надпись из Дакии (CIL, III, 7971) Т. Моммзен датировал 255 годом.
8	Иордан (Rom., 217), О р о с и й (VII, 22), Фест (Brev., 8)иАврелий
Виктор (De Caes., 33) свидетельствуют, что Дакия была оставлена уже при Гал¬
лиене, хотя у Иордана есть и замечание, что войска были отозваны из Дакии Аврели¬
аном.
6

84
Ю. К. КОЛОСОВСКАЯ
К.	Дайковичиу,М.Макри показали,что римляне удерживали Дакию вплоть
до Аврелиана1. Относя оставление Дакии ко времени Галлиена или Авре¬
лиана, западноевропейская буржуазная историческая наука не учитывает
постепенного оставления провинции, начавшегося уже со времени Гор-
дпана III. Вместе с тем буржуазная историография не вскрывает также
действительных причин оставления Дакии и сводит их преимущественно
к тяжелому военному положению империи на Дунае, заставившему Рим
эвакуировать крайнюю область. Падение римского господства в Дакии,
несомненно, в какой-то мере объясняется и тяжестью военного положения
в провинции, хотя положение в Нижней Мезии, например, было не менее
тяжелым,когда в руки врага на длительное время попали ее задунайские
области и сама она находилась под угрозой гибели1 2. Несомненно, на
оставление Дакии значительное влияние имело также опасное географи¬
ческое положение провинции, когда ее границы, далеко выдвинутые
на север, были с трех сторон доступны для вторжения варварских племен,
в большинстве своем этнически близких дакам и вследствие этого оказы¬
вавших немалую поддержку крестьянским выступлениям. Неодно¬
кратно принимаемый императорами во II — III вв. победный титул
Dacicus Maximus как раз свидетельствует о том, что в Дакии по¬
стоянно имела место борьба с племенами свободных даков, вторгав¬
шимися в провинцию. Как известно, подобные титулы не принимались
императорами, когда речь шла лишь о подавлении внутренних волнений
в провинции. Однако все эти факторы, хотя и имеющие значение, сами по
себе еще не объясняют причин падения римского господства в Дакии:
крушение его явилось результатом внутренних социальных движений
и именно движений крестьянства. Повидимому, в эти годы величайших
затруднений для Рима крестьянское население Дакии, а также рабы
активно выступали против римских властей. Этим собственно и следует
объяснить тот огромный успех, который имели варварские вторжения в
Дакии. И неслучайно римляне начинают оставлять сначала восточные
и северные районы Дакии, где в основном было сосредоточено местное
население.
1	М. М а с ге a,rMonetele çi päräsirea Daciei, «An. Inst. St. Gl.», III (1941), стр.
303—305; C. Daicoviciu, Siebenbürgen..., стр. 187—189. S Недавние раскопки
румынских археологов в районе Суцидавы обнаружили материалы, свидетельствую¬
щие, что южные области Дакии римляне удерживали еще при Феодосии II
(см. Materiale arheologice privind istoria veche a RPR, I, Bucure^ti, 1953, стр. 695,
731, 742).
2	SHA, Aurel., 39, 7. Из римской крепости Капидавы в Нижней Мезии на левом
берегу Дуная эпиграфические свидетельства кончаются временем Максимина и возоб¬
новляют я только со времени Констанция (337 г.), см. «Dacia», III — IV, сто. 511—
512; V—VI, стр. 366.

3. В. Удальцова
СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ YI ВЕКА*
Ii· ардина льнейшим	вопросом истории остготского королевства в
•'Италии для историка-марксиста является вопрос о положении
народных масс. В буржуазной историографии этому вопросу посвя¬
щен ряд фундаментальных работ, однако, в этих исследованиях не
дается подлинно научная оценка рассматриваемых явлений* 1. Изу¬
чение законодательных памятников того времени, и прежде всего
*В дискуссионном порядке. См. ст тьи Е.М. Штаерман, А. П. Каждая а, А. Р. Кор-
сунского, А. Г. Темпа, С. И. Ковалева и М. Я. Сюзюмова в ВДИ за 1952—1955 гг.
1	Как в русской, так и в зарубежной буржуазной историографии XIX—XX вв.
немало сделано в области разработки социально-экономической истории Италии
VI в. Для выяснения положения сельского зависимого населения Италии этого вре¬
мени наибольшее значение имеют такие фундаментальные исследования, как работы
итальянских ученых: G. Salvioli, Storia económica d’Italia nelTalto Medioevo,
Napoli, 1913; он же, L’Italia agricola nelle lettere di Cassiodoro, «Studi di storia
napoletana in onore di M. Schipa», Napoli, 1925; G. V о 1 p e, Per la storia giuridica
ed economica del Medio Evo, Firenze, 1923; P. S. Leicht, Storia del diritto pubblico
italiano, Milano, 1938; O. Bertolini, Roma di fronte a Bizanzio e ai Longobardi,
Bologna, 1941; G. A. Punzi, L’Italia del VI secolo nelle Variae di Cassiodoro,
Aquila, 1927, и др., а также ценные по обилию фактического материала и
до сих пор не потерявшие своего научного значения старые работы: L. М. Н а г t-
m a n п, Geschichte Italiens im Mittelalter, I, Lpz, 1897; он же, Zur Wirt¬
schaftsgeschichte Italiens im frühen Mittelalter, Gotha, 1904. Ценность иссле¬
дований таких немецких ученых, как F. Dahn, Die Könige der Germanen,
II—IV, Würzburg, 1866; W. Ensslin, Theoderich der Grosse, München, 1951, зна¬
чительно снижается из-за общей крайне националистической направленности их про¬
изведений. Труд Е. Stein, Histoire du Bas-Empire, II, Paris — Bruxelles — Amster¬
dam, 1950, обладая значительными достоинствами в отношении тщательности иссле¬
дования источников и привлечения новейшей литературы, вызывает серьезные воз¬
ражения по своим общим выводам. Из трудов русских буржуазных ученых особо сле¬
дует отметить работу П. Виноградов, Происхождение феодальных отношений
в лангобардской Италии, СПб., 1880, в которой впервые был поставлен вопрос об из¬
менении положения народных масс Италии в связи с развитием феодальных отноше¬
ний, а также исследования: П. Н. Кудрявцев, Судьбы Италии от падения Запад¬
ной Римской империи до восстановления ее Карлом Великим, М., 1850, и Д. М. П е т-
рушевский, Очерки по истории средневекового общества и государства, М.,
1922. очерк IV. Не имея возможности в рамках статьи дать подробный анализ обшир¬
ной литературы по истории остготского государства в Италии, следует лишь подчерк¬
нуть, что в отношении общей оценки этого периода итальянской истории в буржуазной
историографии XIX—XX вв. намечаются два направления — германистическое,
представители которого восхваляли с националистических позиций остготское завое¬
вание Италии (F. D a h п, ук. соч., I—IV; L. Schmidt, Geschichte der deutschen
Stämme, I—II, 1918; W. Ensslin, ук. соч., и др.), и романистическое, отрицающее
какие-либо изменения в социально-экономическом строе Италии в период остготского
завоевания (G. P e p e, II Medio Evo barbarico d’Italia, Torino, 1941).

86
3. В. УДАЛЬЦОВА
эдикта Теодориха и других законодательных постановлений остгот¬
ских королей, с полной очевидностью доказывает несостоятельность
теории Э. Штейна (ук. соч., стр. 130—132) и других буржуазных ученых,
пытавшихся доказать, что Теодорих в своей внутренней политике забо¬
тился об улучшении положения широких народных масс и своими зако¬
нодательными мерами якобы эффективно защищал интересы угнетенного
населения от произвола и притеснений со стороны знати. Ни в чем так
ярко не проявляется сугубо классовый характер политики остготского
правительства, как именно в законодательных мероприятиях, касающих¬
ся народных масс Италии. Во всех без исключения случаях, когда речь идет
о взаимоотношениях раба и господина, зависимого человека и его па¬
трона, законодательство самыми суровыми, иногда беспощадными мера¬
ми, часто даже более суровыми, чем предписания римских юристов, ограж¬
дает права и интересы господствующего класса, закрепляет зависимое и
бесправное положение большинства трудового населения Италии. И в этой
ярко выраженной классовой политике остготского правительства, на наш
взгляд, нельзя усматривать одно лишь влияние римского права и рим¬
ских условий жизни. Она показывает глубокую эволюцию самого остгот¬
ского общества, рост внутри него социального неравенства, обострение
классовых противоречий. Остготская знать именно потому так охотно
использует суровые постановления римского права относительно зависи¬
мого населения, что они соответствуют ее реальным, классовым интересам.
Более того, в своих корыстных целях она еще далее развивает и усу¬
губляет их в сторону дальнейшего ухудшения положения народных масс.
В этом она находит полнейшую поддержку со стороны римской аристо¬
кратии, и в этом надо искать, на наш взгляд, основу союза, хотя и вре¬
менного, остготской и римской знати, направленного фактически против
широких масс трудового населения, как из числа римлян, так и остготов.
I. Рабовладение и положение рабов. В законодательных памятниках
остготского времени, а также в трудах историков и хронистов VI века,
сохранилось немало ценных сведений о положении различных категорий
сельского зависимого населения Италии в период остготского владычества.
Особенно большое внимание уделяется в законодательстве остготского
правительства вопросу о рабах. Остготское законодательство весьма
тщательно регулировало взаимоотношения между рабом и господином,
всегда, конечно, защищая интересы рабовладельцев1.
Само столь пристальное внимание к вопросу о рабах со стороны ост¬
готского правительства уже является свидетельством того, что рабовладе¬
ние сохранилось в Италии VI века еще в довольно значительных масшта¬
бах. Можно предположить, что в Италии, как центре рабовладения, изжи-
ванпе рабовладельческих отношений шло несколько более замедленными
темпами, чем, например, в Северной Африке, Галлии или в других про-
впцпях бывшей Западной Римской империи. С другой стороны, особое вни¬
мание к вопросу о рабах, которое мы встречаем в законодательных памят¬
никах остготского периода, указывает на то, что остготская знать, придя
к власти в Италии, пытается использовать в своих интересах пережитки
рабовладения, нуждаясь в труде рабов для обработки захваченных
в Италии земель. Рабы в период правления остготов в Италии представля- * VI,1	Так, например, из 155 статей, входящих в состав эдикта Теодориха, в 44 идет
речь о рабах и их взаимоотношениях с господами (Ed. Th., §§19, 21—22, 51,56,61,
63—66, 69—70, 77-88, 94, 96—98, 100—104, 109, 117 -118, 120—121, 128,141—142,
148, 150—152). В «Вариях» Кассиодора упоминания о рабах также встре¬
чаются сравнительно часто (Var., I, 30; II, 19; V, 16, 29, 30 и 39; III, 18, 31 и 43;
VI, 1, 8—9; VIII, 28, 31, 33; IX. 24; XII, 11 и др).

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
87
ли еще важную составную часть имущества как старой римской аристо¬
кратии, так и новой феодализирующейся остготской и римской знати.
В предписании эдикта Теодориха, касающемся дарения имущества, особо
оговаривается, что в состав движимого имущества включаются также
ирабы (mancipia1—Ed. Th. ,§ 51). Об использовании труда рабов в имениях
(praedia) крупных землевладельцев говорится специально в другом
постановлении эдикта Теодориха (Ed. Th.,§ 69). Нарративные и эпистоляр¬
ные источники, близкие по времени их написания к периоду правления
остготов в Италии, также сообщают о наличии рабов у остготской знати в
VI в. Так, например, историк Равеннской церкви Аньелли рассказывает,
что Юстиниан, после победы византийских войск над остготами, конфиско¬
вал имущество остготской знати и арианских церквей, в том числе их рабов
(servos) и рабынь (ancillas)1 2. Кассиодор сообщает о наличии рабов в име¬
ниях крупных землевладельцев из числа как остготской, так и римской
знати (Var.,11, 19; V, 29, 39; VI, 8; VIII, 33; XII, И). В одном из посланий
короля Аталариха от 527 г. рассказывается, что знатные граждане Брут-
тия отказываются жить в городах, предпочитая оставаться в своих сельских
имениях, тем самым они лишаются удовольствий городской жизни и обре¬
чены проводить всю свою жизнь лишь в окружении рабов (famulus—Cas-
1	В большинстве случаев в эдикте Теодориха и в других законодательных памят¬
никах остготского времени раб обозначается термином servus, реже|—термином man¬
cipium. В эдикте Теодориха термин mancipium, mancipia употребляется в ряде ста¬
тей, (§§ 51, 64, 70, 80—81, 84, 142, 150 и 152). В большинстве этих статей он при¬
меняется для обозначения раба: так, в § 51 речь идет о дарении раба, в §§ 64 и 70—о
выдаче раба (mancipium) в качестве возмещения за рабыню (ancilla) и раба (servus),
в § 81 говорится о покупке раба (mancipium) у похитителя, в § 150 — о запрещении
использовать труд раба (mancipium) и быка, принадлежащих чужому рустику. Однако
в некоторых статьях эдикта Теодориха термин mancipium включает не только рабов,
но и другие категории зависимого населения: колонов-оригинариев, собственно ко¬
лонов (coloni) и даже рустиков, причем подчеркивается право собственности госпо¬
дина на этих лиц. Некоторые буржуазные ученые, например, E. S t e i п, ук. соч.,
етр. 132—133; L. М. Hartmann, ук. соч.,1, стр. 114—118, полагают, что термин
mancipia rustica в § 142 эдикта Теодориха относится исключительно только к сельским
рабам,по не к колонам-оригинариям,считая, что originarius является прилагательным
к mancipia, и не анализируют самого термина mancipia и его эволюции. Противопо¬
ложной точки зрения придерживаются H. G e i s s, Geld- und -naturalwirtchaft-
liche Erscheinungsformen im staatlichen Aufbau Italiens während der Gotenzcit,
Stuttgart, 1931, стр. 61; П. Виноградов, ук. соч., стр. 93—94, и советский иссле¬
дователь А. Р. Корсунский, О положении рабов, вольноотпущенников и колонов в
западных провинциях Римской империи в IV—V веках, ВДИ, 1954, № 2, стр. 66. Анализ
употребления термина mancipia rustica как в эдикте Теодориха, так и в других памят¬
никах того времени показывает, что наряду с понятием собственно рабов он включает
и другие категории зависимого населения. Так, например, в 80-й статье эдикта Теодо¬
риха под термином mancipium, как выясняется из всего контекста статьи, подразуме¬
вается и раб (servus) и оригинарий (originarius). В 84-й статье того же эдикта понятие
mancipium объединяет и раба (servus) и колона (colonus), положение которых урав¬
нивается^ 152-я статья эдикта включает в понятие mancipium не только раоа,но даже
и рустика (rusticus). То же самое мы видим и в 142-й статье эдикта, где термин man¬
cipia rustica также объединяет рабов и оригинариев. При этом, однако, следует от¬
метить, что включение в термин mancipia рабов во всех случаях обязательно. В дру¬
гих источниках остготского времени также встречается употребление термина
mancipia в собирательном смысле — не только для обозначения рабов, но и ко¬
лонов. Так, например, в одном из ппсем папы Пелагия I термин mancipia
объединяет как рабов, так и колонов (RPR, № 656). Эволюция термина mancipia,
на наш взгляд, отражает вполне реальные изменения в положении различных
категорий непосредственных производителей Италии в V—VI вв. Эта эволюция
показывает, что в остготском королевстве владельческие права господ распростра¬
нялись все более и более не только на рабов, но и на оригинариев, колонов и в
отдельных случаях даже на рустиков. Это находится в прямой связи с общей тен¬
денцией остготского законодательства к ухудшению положения зависимого населения
и усилению власти крупных землевладельцев (см. ниже).
2	Agnelli, Liber, pont. eccl. Ravennatis, § 85=MGH SRLI, I, стр. 334.

88
3. В. УДАЛЬЦОВА
siod, Var.. VIII, 31, § 8). Этот рассказ является ярким свидетельством рас¬
пространения рабства в имениях крупных землевладельцев. При этом
Кассподор особо упоминает о рабах, принадлежащих сенаторам (Var.,
1,30). В другом своем послании тот же писатель рассказывает о частновла¬
дельческих рабах, выкупаемых у их господ государством для зачисления
их во флот (Var., V, 16).
Рабство было распространено не только среди италийского населения,
но и среди самих готов-завоевателей. Так, в одном из писем короля
Теодориха, датируемом 523/526 гг., рассказывается как некий свободный
гот был незаконно обращен в рабство одним «могущественным» лицом иэ
числа остготской знати (Cassiod., Var., V, 29). Кассиодор особо подчер¬
кивает, что свободнорожденные не должны выполнять рабские работы (поп
enim decet ab ingenuis famulatum quaerere — Var. V, 39), тем самым он
весьма отчетливо противопоставляет свободнорожденных и рабов (famu-
lus-servus). В одной из формул остготского времени, приведенной у Кас-
сиодора, специально указывается на неправоспособность рабов (Var.,
VI, 8). Кассиодор весьма отчетливо различает сельских (mancipia rustica)
и городских рабов (mancipia urbana) и указывает на различие их положе¬
ния (Var., Ill, 18; VIII, 33). При этом он считает, что положение сельского
раба, работающего на полях, улучшается в том случае, если его переводят
в число городских рабов (там же). Особое внимание привлекает
сообщение Кассиодора о государственных или королевских рабах
(regiae domus famuli — Var., VI, 9). В приведенной у Кассиодора
формуле comitivae privatarum содержатся интересные данные о том,
что одной из основных обязанностей comes privatarum являлся над¬
зор за рабами из королевских имений (VI, 8). При этом подчеркивалось,
что до издания этой формулы comes privatarum почти не мог выполнять
своих обязанностей судьи, поскольку имел дело исключительно с раба¬
ми, лишенными по закону каких-либо юридических прав (Cassiod.,
Var., VI, 8, §§ 1—2). Теперь же функции его расширились, и он стал
разбирать судебные дела об имуществе свободных лиц, повиДимому, иа
числа свободных арендаторов, населявших королевские имения (там же,
§§2—5), а также ведать городскими владениями короля (там же, § 1). Таким
образом, первоначально comes privatarum имел дело преимущественно с
рабами, а отсюда вытекает, что в королевских имениях рабы имелись в
значительном количестве и являлись чуть ли не основной рабочей силой,но
G течением времени, еще в правление короля Теодориха, подобное положе¬
ние стало несколько меняться в сторону увеличения удельного веса сво¬
бодных арендаторов королевских земель. Прокопий также весьма часто
упоминает о рабах в Италии периода остготского владычества1.
Рабами владела и церковь, как арианская2, так и католическая3.
Так, например, в постановлении эдикта Теодориха относительно права
церковного убежища указывается, что духовенство в отдельных случаях
могло оставлять у себя беглых рабов, нашедших убежище в церкви,
при условии передачи их хозяевам других рабов, той же стоимости (Ed.
Th., § 70). В одном из писем папы Пелагия I, относящемся к 555—560 гг.,
глава католической церкви строго предписывает одному из подчиненных
ему епископов заботиться о сохранении зависимых от церкви людей, в
том числе и рабов (mancipia), и требует, чтобы он соблюдал интересы церк¬
ви при обмене рабов-ремесленников (artifex) на рустиков или колонов

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
89*
(RPR, № 656). В «Диалогах» и письмах папы Григория I также весьма
многочисленны упоминания о рабах, в том числе и о рабах, живших в
патримониях католической церкви1.
В остготском королевстве труд рабов еще не потерял своего значения
в производстве и применялся как в сельском хозяйстве, так ив ремесле.
Так, например, в большинстве статей эдикта Теодориха, касающихся во¬
проса о рабах, речь идет в первую очередь о сельских рабах, труд которых
непосредственно использовался в сельскохозяйственном производстве.
В 142-й статье эдикта Теодориха упоминается о сельских рабах (mancipia
rustica) обоего пола, живущих в имениях (praedia) землевладельцев,
причем сельские рабы противопоставляются городским. Раб (servus)
вместе с колоном называется виновником пожара, возникшего на поле
господина, в результате которого были повреждены соседние фруктовые
деревья или леса, виноградники или посевы (Ed.Th., § 98). Рабы и колоны
совместно упоминаются в 104-й статье эдикта, запрещающей нарушение
границ чужого поля и уничтожение межевых знаков. Эдикт сурово пре¬
следует раба, поджигающего виллу или дом (§§75 и 97). Рабы и ориги-
нарии строго наказываются за угон скота (Ed. Th., §§ 56—58). О потраве
скотом и о воровстве, совершенном рабом, говорится водной и той же 117-й
статье эдикта. Во многих статьях эдикта раб упоминается одновременно
с колоном, оригинарием или рустиком, т. е. с различными категориями
сельского населения Италии (§§ 142, 150 и 152).
Сельские рабы совершенно четко противопоставляются городским2.
Папа Григорий I, известный своим непомерным стяжательством и постоян¬
ными заботами о приумножении богатств церкви, в своих письмах сооб¬
щает о том, что в его время земли в церковных патримониях Италии еще
обрабатывались рабами (Greg. IREpp., I, 39а; IX, 203—204). Прокопий
также упоминает отдельно сельских и городских рабов (BG, I, 25, 2—3).
В «Диалогах» Григория I подробно рассказывается, как некий епископ
Павлин, добровольно продавший себя в рабство, после того, как он за¬
явил хозяину, что не знает никакого ремесла, был послан выращивать
овощи и ухаживать за садом (GMD, III, § 1, стр. 529).
Вместе с тем труд рабов использовался не только в имениях крупных
землевладельцев из числа римской и остготской знати, во владениях фиска
и церкви, но также и в хозяйстве мелких земельных собственников и даже
колонов.Об использовании труда рабов в хозяйстве колона-рустика весьма
красноречиво говорит предписание эдикта Теодориха, запрещающее ко¬
му-либо использовать труд раба (и быка), принадлежащих чужому русти¬
ку, без согласия на то самого рустика, его кондуктора или господина
(Ed. Th., § 150).
Таким образом, источники неопровержимо свидетельствуют, что в
остготском королевстве рабовладение было распространено в сравнительно
больших масштабах, причем труд рабов использовался как в сельском хо¬
зяйстве, так и в городском ремесле. Одновременно рабы использовались
и в качестве домашних слуг (Cassiod., Var., VIH, 33). О том, что рабство
не потеряло еще некоторого значения в производстве, особенно в сель¬
ском хозяйстве, свидетельствует также и заинтересованность остгот¬
ской знати в сохранении рабства и использовании труда рабов для обработ¬
ки своих имений. Это нашло свое отражение в законодательстве остгот¬
ского правительства. Так, в эдикте Теодориха (§§ 78—-83) и в «Вариях»
Кассиодора (Var., II, 18; V, 29—30; VIII, 28; IX, 24) имеются прямые
свидетельства о том, что крупные землевладельцы Италии из
1	GMD, III, § 1, стр. 528—530, и др.; Greg. I REpp., I, 42.
а RPR, № 656.

90
3. В. УДАЛЬЦОВА
среды остготской и римской знати были заинтересованы в исполь¬
зовании труда рабов и, нуждаясь в рабочих руках для обработки своих
земель, прибегали к самым бесчеловечным методам их добывания. Так,
например, в эти смутные времена весьма распространенным явлением было
насильственное похищение свободных людей и превращение их в рабов
(Ed. Th., § 78).Это явление приняло столь опасные размеры, что правитель¬
ство должно было принять против него строгие меры и наказывать подоб¬
ные преступления смертной казнью (там же).
О	насильственном удержании в рабстве свободнорожденных и о превра¬
щении в раба свободного человека сообщают и упомянутые уже статьи
78—83 того же эдикта. О многочисленности подобных случаев насиль¬
ственного обращения в рабство свободных людей сообщает и Кассиодор
(Var., II, 18; V, 29—30; VIII, 28; IX, 24).
Остготское правительство, опасаясь недовольства со стороны населе¬
ния Италии, принуждено было несколько ограничить эти незаконные за¬
хваты знатью свободных людей и превращение их в рабов. Однако правя¬
щие круги остготского общества были настолько заинтересованы в приоб¬
ретении дешевой рабочей силы, что под их давлением в законодатель¬
ство были включены такие оговорки, которые могли при благоприятных
обстоятельствах дать возможность богатым и влиятельным лицам обойти
строгие предписания закона. Законодательство Теодориха, несмотря на
суровость мер против порабощения свободных и демагогические сетования
на бесчинства знати, фактически оставляло различные лазейки для обхода
строгих предписаний эдикта, направленных против похищения свобод¬
ных людей и обращения их в рабство. Так, например, согласно одному из
предписаний эдикта Теодориха (§ 82), свободный человек, похищенный, а
затем проданный кому-либо, мог окончательно потерять свою свободу,
если покупатель имел возможность доказать, что тот добровольно, по
договоренности с продавцом, с целью извлечения выгоды, дал согласие
на продажу себя в рабство.
Остготское правительство, в угоду крупным землевладельцам, пошло
даже на некоторое смягчение установлений римского законодательства,
направленных против лиц, удерживающих свободных людей в рабстве
или занимающихся их куплей — продажей. Так, по предписанию эдикта
Теодориха, те, кто скроет происхождение свободного человека, продадут
его или купят, зная о том, что он свободнорожденный, в случае, если это
люди низкого происхождения (humiliores), то они после наказания палка¬
ми отправляются в вечную ссылку, если же это знатные лица (honestio¬
res), то после конфискации х/3 части их имущества они наказываются
ссылкой на пять лет (§ 83). В римском же праве за подобные преступления
устанавливалось значительно более суровое наказание: лица незнатного
происхождения наказывались ссылкой в рудники или распятием на кресте,
знатные же граждане, после конфискации х/2 части их имущества, от¬
правлялись в вечное изгнание (Paul., Sent., V, ЗОВ, § 1). Смягчение на¬
казания за подобные преступления в остготском законодательстве, в ко¬
тором, как правило, в подавляющем большинстве случаев наказания зна¬
чительно строже, чем в римском праве, нельзя считать простой случай¬
ностью. Скорее всего оно свидетельствует о том, что остготская
знать была заинтересована в сохранении рабства1.
Весьма распространенным явлением в те времена было и переманива¬
ние крупными землевладельцами чужих рабов и колонов-оригинариев
1	Знаменательно также, что именно в этом постановлении эдикта Теодориха осо¬
бенно резко выступает различие в наказании для знатных лиц и людей низкого про¬
исхождения и смягчение наказания за удержание в рабстве свободных лиц особо ощу¬
тимо именно для знатных граждан (honestiores).

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
91
{Ed. Th., § 80). Кассиодор также рассказывает о переманивании крупными
землевладельцами чужих рабов и о возвращении их по предписанию пра¬
вительства прежним хозяевам (Var., III, 43).
Крупные землевладельцы, особенно из среды остготской знати, прибега¬
ли также и к другим средствам приобретения нужных им работников:
как свидетельствуют источники, они часто принимали и укрывали у себя
беглых рабов и колонов, используя их труд в своих имениях. Так, по
эдикту Теодориха (§ 84) за принятие беглого раба (servus) или чужого
колона, виновный в совершении подобного проступка должен возвратить
хозяину не только беглого раба вместе с его пекулием, но в придачу
передать ему еще Другого раба той же стоимости. Кроме того, эдикт ука¬
зывает, что «тот, кто против воли господина держит у себя чужого раба
(servus), тот совершает кражу» (§ 86). В эдикте особо оговаривается, что
«если кто-нибудь, зная об этом, примет рабов, переманенных или воров¬
ским образом похищенных другим лицом, тот обязан не только заявить
об этом и отдать их, но и должен быть привлечен к ответственности за со¬
вершение кражи» (§ 85). В эдикте вводится весьма важное разграничение
различных случаев удержания беглых рабов: тот, кто без переманивания
{sollicitatio) удерживает у себя беглого раба или колона, обязан возвра¬
тить прежнему хозяину этого раба вместе с его пекулием и в придачу
только одного раба, если же это случится во второй или в третий раз, то
виновный наказывается уже как sollicitator, т. е. он должен вернуть преж¬
нему хозяину, кроме самого раба, еще трех других рабов той же самой
•стоимости (Ed. Th., § 84). Принимая в свое имение человека, выдающего
•оебя за свободнорожденного, хозяин обязательно должен проверить, не
является ли он беглым рабом или колоном-оригинарием1.
Не подлежит сомнению, что постановления остготского законодатель¬
ства, направленные против принятия и укрывательства беглых рабов,
хотя и заимствованные из римского права, отвечали реальным интересам
господствующего класса остготского государства. Одновременно эти по¬
становления свидетельствуют и о борьбе внутри самого господствующего
класса остготского общества из-за использования труда рабов и колонов.
Все вышеприведенные данные показывают, что рабство как особый
институт оставалось еще весьма распространенным явлением в социально-
экономической жизни Италии VI века.Это подтверждается и многочислен¬
ными известиями источников, в частности законодательных памятников
1	«Потому, что если кто-либо принимается кем-нибудь с чистой совестью и на
основании того, что он называет себя свободным, у принявшего его должно возникнуть
^опасение, как бы тот не привел его к тяжбе, и следует, чтобы он открыто заявил, что
он свободный; если это будет сделано, то тогда, когда раб (servus) или оригинарий бу¬
дет потребован и будет доказано его зависимое положение, пусть он будет возвращен
один, без причинения ущерба задержавшему его» (Ed. Th., § 80). Следует особо отме¬
тить, что это важное предписание эдикта Теодориха, как по своему изложению, так и
по форме, является вполне самостоятельным постановлением остготского правитель¬
ства и лишь в незначительной степени испытало влияние римского права (см., U 1р.,
XI, 4, fr. 1; Ci, VI, 2,4). Привлекает также внимание упоминание эдикта о возможности
таких случаев, когда хозяин раба сам посылает раба в чужой дом с целью получить
его обратно вместе с установленным законом вознаграждением. Очевидно, что подоб¬
ные случаи встречались в реальной действительности того времени, чем объясняется
включение в эдикт этого постановления. Повидимому, подсылка рабов в дома соседей
•с корыстными целями являлась весьма выгодной махинацией, ибо, как указывалось
выше, за повторное принятие того же самого раба в качестве наказания устанавлива¬
ется возврат беглого раба с придачей еще трех других рабов той же стоимости (Ed. Th.,
§ 84). Для раскрытия подобных злоупотреблений закон предписывал жестоко пытать
раба, и в случае, если будет доказано, что он действительно был коварно подослан
в чужой дом своим господином, то раб немедленно передавался фиску (Ed. Th., § 84).
Таким образом, за преступления и махинации своих господ в конечном счете распла¬
чивались рабы, подвергавшиеся жесточайшим пыткам при расследовании дела.

92
3. В. УДАЛЬЦОВА
того времени, о купле и продаже1, а также дарении рабов1 2. В рабов обра¬
щали военнопленных, свободнорожденных жителей самой Италии3, а
также и обедневших готских воинов (Cassiod., Var., V, 29).
Имели место также и самопродажа бедняков и продажа в рабство роди¬
телями своих детей4. В реальной действительности того времени продолжа¬
ла существовать практика самопродажи в рабство несостоятельных долж¬
ников (Ed. Th., §§126—127). Так, например, Кассиодор рассказывает, что
некий несостоятельный должник, задолжавший государству 400 соли-
дов, был принужден отдать себя в рабство могущественному человеку
Венанцию, который обещал поручиться за уплату его долга государству,,
причем это было сделано с разрешения одного из правителей той области—
Ульпиана (Cassiod., Var., II, 13). В «Диалогах» папы Григория I (III, 1,
стр. 529) рассказывается, как епископ Павлин сам продал себя в рабство·
и законным образом оформил самопродажу. Кассиодор в рескрипте от 527 г.
сообщает, что разорившиеся свободные крестьяне Южной Италии были
принуждены вследствие крайней нужды продавать своих детей на ярмарке
в Лукании близ местечка Левкатеи богатым горожанам в качестве город¬
ских рабов5.
Согласно предписаниям остготского законодательства, заимствован¬
ным из римского права, дети, рожденные от союза свободного человека
и рабыни, попрежнему оставались рабами6. Таким образом, в остготском
королевстве еще не были окончательно уничтожены те источники, кото¬
рые питали институт рабства в Римской империи.
Выход из рабского состояния на свободу был в остготском законода¬
тельстве еще более затруднен, чем в римском праве. В эдикт Теодориха*
было включено особое постановление о том, что, если «человек, живущий
на свободе (in libertate degens)», будет «призван к рабству (ad servitutem
vocatur)» и потребован его господином, то господин должен доказать, что
тот является его рабом. В случае же, когда кто-либо из рабского состоя¬
ния взывает к свободе, то его защитник (defensor) обязан доказать, что
он человек свободного происхождения (§ 96). Таким образом, свободный
человек, обращенный в рабство, не мог без посредничества какого-ли¬
бо влиятельного покровителя, выступающего его защитником (defen¬
sor), возбудить дело о своем освобождении.Римские же юристы считали, что
свободный человек, незаконно обращенный в рабство, может самостоятель¬
но возбудить дело о возвращении ему свободы, без посредства защитника
и сам выступить в качестве истца (Ulp., LIV, fr.7, § 5; Ci,VII, 16). Тем самым
«взывающий к свободе» отдавался во власть какого-либо могущественного
лица, выступавшего в качества его защитника. Совершенно очевидно,
что подобный «защитник» оказывал свое высокое покровительство отнюдь-
не бескорыстно, и скорее всего можно предположить, что получивший его
защиту, даже и освободившись от рабства, попадал в зависимое положение
от своего покровителя. Тем самым остготское правительство открывало
еще один путь остготской и римской феодализирующейся знати и высше¬
му духовенству для приобретения столь необходимых им рабочих рук.
Не изменился в лучшую сторону в остготском государстве и юридичес¬
кий статус раба: раб, как и раньше, оставался лишенным всех гражданских
и политических прав, а между свободными и рабами в правовом отношении
продолжала сохраняться резкая, непроходимая грань. Так, например,
1	Ed. Th., §§ 78, 81—83, 87, 101, 120, 141—142 и 148.
2	Ed. Th., §§ 51, 87 и 120.
3 Ed. Th., §§ 78, 81—83, 88; Cassiod., Var., II, 18; V, 30; VIII, 28; IX, 24.
4 Ed. Th., §§ 82 и 94; C a s s i о d., Var., VIII, 33.
5	C a s s i о d., Var., VIII, 33. Cp. Br. CTh, IV, 8, 2; Br. Paul., V, 5, 1.
6	Ed. Th., § 65. Cp. Br. CTh, IV, 8, 3; LRBurg., XXXVII, 5.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
93
рабы не имели юридической правоспособности1, они не могли выступать
в качестве свидетелей против своих господ (Ed. Th., §48), за исключением
политических дел, касающихся государственной измены (Ed. Th., §49).
Рабы в остготском государстве попрежнему не могли занимать государ¬
ственные должности и нести военную службу1 2.
Классовая направленность законодательства остготского правитель¬
ства в отношении рабов весьма ярко проявляется во многих предписаниях
эдикта Теодориха, чрезвычайно сурово карающих рабов особенно за те
правонарушения, которые носят характер социального сопротивления со
стороны угнетенных или задевают классовые и сословные привилегии
господствующего класса. Так, например, за поджог дома или виллы раб
или рабыня предаются сожжению (Ed. Th., § 97). За связь со знатной жен¬
щиной раб предается сожжению, а женщина — смертной казни за то, что
она уступила рабской страсти (servili libidini — Ed. Th., § 61).
В эдикт Аталариха включены еще более суровые предписания, направ¬
ленные на пресечение незаконных связей, особенно, «позорных связей»
между свободными людьми и рабынями (Cassiod., Var., IX, 18, § 7).
В эдикте говорится, что если свободная женщина, презрев святость
брачных уз, станет конкубиной женатого человека, то она отдается его
жене в рабство, вместе со своими детьми, рожденными от этой незаконной
связи (ibidem). По решению суда, она должна испытать власть той, кото¬
рую она хотела унизить при помощи незаконной и бесчестной страсти.
В том же случае, когда такое позорное преступление совершит рабыня-
служанка, то за исключением наказания смертной казнью, она долж¬
на испытать всю меру мщения оскорбленной матроны и иметь ее своим бес¬
пощадным судьей (ibidem). Свободный же мужчина, особенно знатный, за
незаконную связь несет лишь материальную ответственность (ibidem, § 6).
Если чужой раб (servus alienus) или оригинарий совершит насилие
над свободной девушкой или вдовой, то раб предается смертной казни
(Ed. Th., § 63). В то же время, если свободный человек совершит насилие
над девушкой — чужой рабыней или оригинарией, то в том случае, если
•он богат, он должен передать господину рабыни в качестве материального
вознаграждения двух других рабов, если же он беден, то после наказа¬
ния палками он становится коллегиатом соседней городской общины
(vicinae civitatis collegio deputetur— Ed. Th., §64). Дети, рожденные от
союза свободного человека, оригинария или раба (servus) и рабыни
(ancilla), наследуют положение матери и становятся рабами ее госпо¬
дина (Ed. Th., § 65).
В эдикте Теодориха и других законодательных предписаниях остгот¬
ских королей раб попрежнему считается полной и неотъемлемой собствен¬
ностью господина. Так, например, в случае убийства кем-либо чужого
раба его господин может по своему усмотрению либо возбудить уголовное
дело и требовать смертной казни преступника, либо же предъявить ви¬
новному в совершении этого преступления гражданский иск и потребо¬
вать в качестве возмещения за убитого двух других рабов той же стоимо¬
сти3 * * * * 8. В остготском законодательстве, так же как и в римском праве,
1	Ed. Th., §§ 48, 51 и 96 и др.; Ста s's i о d.,* Var., VI, 8; V, 39; Xll.mIhfaP·
2	Этому отнюдь не противоречит сообщение Кассиодора о том, что правительство
Теодориха, не имея своего флота и крайне нуждаясь в его создании, производило
набор моряков из числа пригодных к морскому делу и желавших поступить на мор¬
скую службу рабов, ибо при этом рабы освобождались, а их хозяевам государство вы¬
плачивало соответствующий выкуп. Только после того, как раб становился свободным
человеком, он зачислялся во флот и получал государственное содержание в виде 5 со-
лидов донативы и установленной законом анноны (С a s s i о d., Var., V, 16).
8 Ed. Th., § 152; cp. CTh, IX, 20. Все же в основном это предписание носит само¬
стоятельный характер. В литературе существует точка зрения, что наказание, приве-

94
3. В. УДАЛЬЦОВА
проводится резкое различие в мере наказания за преступление, совершен¬
ное рабом и свободным человеком, причем рабы, конечно, караются зна¬
чительно более жестоко (Ed. Th., §§ 56, 61—63, 64 и 104). В эдикте Тео-
дорнха, кроме того, строго различается, совершил ли раб или другой
зависимый человек данное преступление по собственному побуждению
пли по приказанию своего господина: если преступление совершено
рабом по собственной воле, то господин должен его задержать и предать
казни, или же, если хозяин того пожелает, он может передать раба для
наказания судье 1.
Даже в том случае, когда преступление совершено рабом по прямому
приказанию господина, раб все же подвергается жестокому наказанию,
в то время как его хозяин, истинный виновник преступления, обычно отде¬
лывается лишь денежным штрафом (Ed. Th., §§ 22, 104 и 117—118). Весьма
красноречиво в этом отношении предписание эдикта Теодориха, которое
устанавливает, что в случае нарушения границ чужого поля и уничтоже¬
ния межевых знаков, если это сделали рабы или колоны по приказнию
своего господина, то господин наказывается лишь конфискацией 1/в ча¬
сти имущества, «причем сам раб или колон тем не менее карается смертной
казнью» (Ed. Th., § 104). При этом особая оговорка о том, что раб и колон
караются смертной казнью независимо от того, что преступление совер¬
шено ими по приказанию господина, внесена в это предписание эдикта
Теодориха самим остготским правительством, а отнюдь не заимство¬
вана из римского права. Таким образом, в беспощадности по отношению
рабов остготское законодательство в данном случае идет даже дальше, чем
римские юристы. Более того, в римском праве за нарушение границ чу¬
жого поля рабы ссылались в рудники (Paul., Sent., V, 22,2), в эдикте же
Теодориха за аналогичное преступление они предаются смертной казни
(Ed. Th., § 104). Следовательно, в остготском законодательстве рабы
(и колоны) за совершение подобных преступлений наказывались даже более
сурово, чем в римском праве* 1 2. Столь же жестоко в отношении рабов и дру¬
гое предписание эдикта Теодориха, гласящее, что, если раб (или колон)
похитит чужую рабыню или оригинарию с ведома или по приказанию свое¬
го кондуктора, то раб подвергается смертной казни, хотя и кондуктор
наказывается как соучастник преступления. Если же похищение произ¬
ведено с ведома или по приказанию господина, то раб все равно карается
смертной казнью, в то время как господин терпит лишь материальный
ущерб (то имение, из которого происходил похититель, отбирается в
пользу фиска — Ed. Th., § 22).
Бывали случаи, когда господа принуждали своих рабов совершать
по их приказанию самые тяжкие преступления (Ed. Th., §§ 22 и 77). Гос¬
пода нередко использовали своих рабов для вооруженного нападения на
владения своих соседей, насильственного захвата чужого имущества (Ed.
Th., §§ 75, 77 и 109), грабежа и кражи в пользу господина 3. Жестокие пред¬
денное в данной статье эдикта (возврат не цены раба в двойном размере, а возвращение
господину двух других рабов того же качества), заимствовано из германского права
(В 1 u Ь ш е, комментарий к изданию эдикта Теодориха, MGH, legum, т. V, стр. 168).
Из римского права заимствована лишь альтернативная замена уголовного процесса
гражданским иском.
1	Ed. Th., §§ 56, 98, 109, 117—118, 120 и 128. Так, например, если по неосторож¬
ности раба или колона на поле господина возникнет пожар, который причинит ущерб,
соседям, то господин по своей воле или возмещает убыток пострадавшим от пожара
соседям, или же выдает раба для наказания судье (Ed. Th., § 98). Раб или оригинарий
— похититель скота либо выдается господином судье для казни, либо хозяин возмещает
причиненный им ущерб в четырехкратном размере (Ed. Th., § 56).
2	F. Dahn, ук. соч., т. IV, стр. 86, полагает, что наказание рабов и колонов
в эдикте взято из германского права. Cp. LR Burg., LV, 3; servus hoc fecerit, occidatur.
3	«Если за кражу, совершенную рабом,— гласит закон,— господин вызван в

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА	95
писания закона в подобных случаях в первую очередь беспощадно наказы¬
вали рабов, хотя они являлись лишь орудием выполнения воли господина.
Кассиодор рассказывает об одном сенаторе, который приказал своему
рабу убить свободного человека, но когда преступление было раскрыто,
он был принужден, во избежание королевской немилости, уплатить высо¬
кий денежный штраф в 10 фунтов золота, а раба выдать для казни (Var.,
I, 30). Однако в ряде случаев господин мог совсем не нести ответственно¬
сти за преступление раба. Так, например, если раб совершил кражу или
нанес кому-либо материальный ущерб, то господин был волен выбирать
и либо согласиться возместить потерпевшему убытки, причиненные рабом,
либо же предать раба казни (noxae datio — Ed. Th., § 117; Paul., Sent., I,
15, 1; II, 31,7; LRBurg., XIII, 1; XV, 1).
Остготское законодательство следуя в этом отношении за предписа¬
ниями римских юристов, запрещает выслушивать показания вольноотпу¬
щенников, оригинариев или рабов, доносящих на своих господ и патронов
или их детей (Ed. Th., § 48). Если лица подобного положения будут ули¬
чены в совершении доноса на своих господ, то они караются смертной ка¬
знью еще до разбора дела (там же; cp. CTh, IX, 6, 3;). Исключение
делалось лишь для обвинений в оскорблении величества (Ed. Th., §49).
В том случае, если раб являлся свидетелем,он всегда подвергался пытке.
Если кому-либо было необходимо получить показания чужого раба во
время разбирательства судебного дела, то он мог, уплатив хозяину стои¬
мость раба (в том размере, в каком назначит сам господин), подвергнуть
раба пытке (Ed. Th., § 100. Ср. Paul., Sent., V, 16, 3). Тем самым фактиче¬
ски узаконивалась торговля жизнью раба, ибо жестокие пытки, которым
подвергались рабы во время судебных расследований, всегда могли за¬
кончиться их смертью. Одновременно правительство узаконивало различ¬
ные вымогательства со стороны хозяев при продаже рабов лицам, заинте¬
ресованным в получении их показаний, ибо оно разрешало самим господам
устанавливать цену раба. Совершенно очевидно, что хозяин раба, восполь¬
зовавшись тем, что для покупателя было крайне важно приобрести раба
с целью использования его в качестве свидетеля, мог назначить за него лю¬
бую, весьма высокую цену, что признавалось вполне законным. В эдикте
Теодориха упоминаются случаи, когда господа, с целью сокрытия своих
преступлений и опасаясь того, что рабы под пыткой могут разоблачить
их, прибегали к различным законным уловкам для того, чтобы помешать
допросу рабов (§§ 101 и 102). Одним из наиболее распространенных ме¬
тодов устранения раба, могущего стать опасным свидетелем, была его по¬
купка. В подобном случае закон предписывал не только расторгнуть акт
о продаже и вернуть хозяину стоимость раба, но и произвести расследова¬
ние против того, кто «таким бесчестным образом его купил» (Ed. Th.,
§101; ср. Paul., Sent.,V, 16, 7). Но во время этого расследования раб все
равно подвергался пытке. Законодательство предусматривало и другие
случаи, когда господа отпускали своих рабов на свободу из страха, что те
под пыткой раскроют их преступления. В подобных случаях закон пред¬
писывал, чтобы расследование все равно состоялось, а раб, даже и отпу¬
щенный на волю, подвергся пытке (Ed. Th., § 102; ср. Paul., Sent., V, 16, 9).
Согласно предписаниям остготского законодательства рабы подвергаются
жестоким пыткам и для раскрытия различных злоупотреблений их гос¬
под, в частности таких, как злонамеренная посылка раба в чужой дом с
корыстными целями (Ed. Th., § 84; ср. CTh, V, 9; CI, VI, 1, 4).
суд и предпочтет скорее выдать самого раба, чем защищать его на суде, он (господин
— 3. У.) все же обязан уплатить то, что, как будет доказано, он получил от этого
воровства» (Ed. Th., § 118. Ср. Cl, III, 41, 4).

96
3. В. УДАЛЬЦОВА
Итак, в остготском королевстве правовое положение рабов и отношение
к ним со стороны господ отнюдь не улучшились по сравнению с римским
временем. Однако наиболее важным является вопрос о том, изменилось
ли экономическое положение рабов в этот период, и, если изменилось, то
в каком направлении произошли эти изменения. При рассмотрении этого
важного вопроса особый интерес представляют данные источников VI вбка
об имущественном положении раба, о характере рабского пекулия и о
связи раба с его пекулием1.
В остготском королевстве, как и в римском государстве, рабы были
лишены прав состояния. Вследствие этого остготское правительство, за¬
щищая имущественные интересы знати, включило в эдикт Теодориха весь¬
ма важное предписание, освобождающее господина от всякой материаль¬
ной ответственности за долг его раба, колона или других подчиненных ему
лиц: «если прокуратору или кондуктору, или колону, или рабу кого-либо
против воли или без ведома господина кто-нибудь даст в долг деньги, то
ни сам господин, ни его имущество пусть не терпят никакого ущерба, но
из пекулия раба или колона (ex peculio servi vel coloni) возмещается тре¬
буемое кредитором, при соблюдении и сохранении прежде всего неприко¬
сновенности (имущества) господина»1 2.
В этом предписании эдикта Теодориха особое внимание привлекает
упоминание о возмещении долга раба или колона из его пекулия. В этом
отношении общая направленность данного постановления остготского за¬
конодательства вполне совпадает с предписаниями римского права отно¬
сительно того, что господин несет материальную ответственность за долги
раба, сделанные без его ведома и согласия, лишь в пределах его пекулия
(Dig, XIV, 5, 1; XV, 1, 29). Однако следует подчеркнуть, что в
эдикте Теодориха основное внимание обращено прежде всего на охрану
интересов господина (а не кредиторов), причем специально оговаривается,
что имущественные права господина ни в коем случае не должны быть уще¬
млены долговыми обязательствами раба или колона (Ed. Th., § 121). Если
долг раба или колона превышает размеры пекулия, то кредитор не имеет
права предъявлять какие-либо претензии к их господину. Для уяснения
характера рабского пекулия в остготском государстве немаловажное зна¬
чение имеют строгие предписания эдикта Теодориха о возвращении преж¬
нему хозяину переманенного кем-либо или беглого раба обязательно вме¬
сте с его пекулием: «Тот, кто переманит (sollicitaverit) чужого раба (man¬
cipium), пусть отдаст господину трех других рабов той же самой стоимо¬
сти и его самого с его пекулием» (Ed. Th., § 80; ср. § 84). Это предписание
свидетельствует, что рабы (а также и оригинарии) переходили от одного
владельца к другому вместе со своим пекулием.
Для определения того, насколько прочной была реальная хозяйствен¬
ная связь раба с его пекулием, весьма важным является и то обстоятель¬
ство,что в остготском законодательстве пекулий раба обычно приравни¬
вается к пекулию колона (Ed. Th., § 84) или оригинария (Ed. Th, § 80).
Тем самым, во-первых, имущество колона рассматривается как пекулий,
который принадлежит господину и в случае ухода колона к другому хо¬
зяину должен быть возвращен прежнему владельцу, иными словами,
1	О рабском пекулии в Римской и Византийской империи см. ценные исследова¬
ния советских ученых: М.Я.Сюзюмов, Производственные отношения в визан¬
тийском городе-эмпории в период генезиса феодализма, диссертация (рукопись),
т. Ш. гл. VIII, стр. 135—147; Е. М. Ш т а е р м а н, Рабство в III—IV вв. н. э. в
Западных провинциях Римской империи, ВДИ, 1951, № 2, стр. 84—105; А. Р. Кор-
су н с к п й. О положении рабов, вольноотпущенников и колонов в Западных
провинциях Римской империи в IV—V вв., ВДИ, 1954, № 2, стр. 48—55.
2	Ed. Th.. $ 121. Ср. CTh, II, 30, 2; 31, 1—2; 32.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
97
санкционируется потеря колоном владельческих прав на участок земли,
который он обрабатывает. Но, с другой стороны, приравнивание пекулия
раба к владению колона, который все же был более прочно связан с землей,
чем раб, указывает, повидимому, и на то, что в этот период связь раба с
его пекулием была уже значительно прочнее, чем в предшествующее время.
Тем самым делается понятным, почему переход раба под власть другого
господина происходит так же, как и переход колона, то есть, вместе с его
пекулием (который мог состоять и из участка земли). Все это свидетельст¬
вует о том, что по мере разложения рабовладельческого строя и развития
феодальных отношений хозяйственная связь раба с его пекулием делалась
все более прочной и экономическое положение рабов и колонов в этом от¬
ношении сближалось.
Сближение положения рабов и колонов объясняется не только ухудше¬
нием условий жизни колонов (см. ниже), но и важными изменениями в
экономическом положении самих рабов, которых в значительных масшта¬
бах «сажали» на землю и наделяли пекулием. Именно в результате изме¬
нения самого характера использования рабского труда столь симптоматич¬
ным для этого периода является значительная неразграниченность в по¬
ложении различных категорий сельского зависимого населения Италии.
Однако необходимо особо подчеркнуть и то весьма важное обстоятельство,
что раб отнюдь не был собственником своего пекулия. Более того, в остгот¬
ском законодательстве всецело сохраняется старое установление римского
права, согласно которому пекулий является собственностью господина
(Ed. Th, §§ 80 и 84).
В Италии во времена остготского владычества хозяйственная связь сель¬
ских рабов (mancipia rustica) с землей, полученной ими в качестве пекулия,
была,повидимому, достаточно прочной, что нашло свое отражение и в 142-й
статье эдикта Теодориха, являющейся нововведением остготского прави¬
тельства. Эта статья гласит следующее: «Дозволено каждому гсоподину из
имений, которыми он фактически и на законном основании владеет,сельских
манципиев обоего пола (rustica utriusque sexus mancipia), даже если они яв¬
ляются оригинариями, переселять в другие места, находящиеся под его
властью, или приобщить к городским занятиям (vel urbanis ministeriis
adplicare), с тем, чтобы они были закреплены за теми имениями, в которые
они были переселены по воле господина, и чтобы они по праву числились
среди городских рабов; и пусть никакое судебное дело не возникает по
поводу такого рода фактов и распоряжений, например, под предлогом
происхождения. Господам позволено отчуждать (alienare) людей указан¬
ного положения (conditionis) и даже без участков земли, на основании
письменных документов, или уступать (cedere), продавать (vendere) кому
угодно, или дарить (donare)» (Ed. Th., § 142). Разрешение остготского пра¬
вительства господам по их произволу переселять в другие имения или в
город, а также отчуждать без земли сельских рабов и колонов-оригина-
риев, показывает, что к моменту издания эдикта в реальной действитель¬
ности сложились такие отношения, мало по малу закрепляемые законом
(cp.CI, XI, 48, 7) и обычаем, когда связь сельского раба с землей, на ко¬
торую он был посажен, стала уже настолько прочной, что отчуждение ра¬
бов без земли для господ было уже весьма затруднительным; в противном
случае специальное разрешение такого рода, да еще оформленное в виде
законодательного акта, не имело бы никакого смысла1. Подобное предпи- * 71	Весьма важные изменения в экономическом положении рабов, выражавшиеся
в установлении более прочных хозяйственных связей раба с его пекулием (в частности,
с переданным ему в качестве пекулия участком земли), явились результатом длитель¬
ного экономического развития, связанного с разложением рабовладельческого строя
и вызреванием элементов феодализма. Эти важнейшие сдвиги, как известно, были
7	Вестник древней истории, № 3

98
3. В. УДАЛЬЦОВА
сание выражало стремление остготского правительства разорвать сложив¬
шуюся в реальной действительности прочную связь раба с его пекулиемг
с тем участком земли, на котором он теперь жил и который он обрабатывал.
Ведь еще в предшествовавший период, по мере разложения рабовладель¬
ческого способа производства и развития элементов феодализма, во время
ожесточенной борьбы народных масс против рабовладельческой империиг
часть рабов прочно осела на землю и стала в значительной степени само¬
стоятельно распоряжаться своим пекулием. Хозяевам все труднее было
теперь отрывать раба от участка земли, переданного ему в виде пекулия,
и переселять в другие имения, превращать в городскихрабов или отчуждать
без земельного участка.
Однако возникает вопрос, почему остготское правительство, издав по¬
добное предписание, в данном случае сочло необходимым изменить сло¬
жившиеся отношения и приняло столь решительные меры против закрепле¬
ния рабов и колонов-оригинариев за их прежними местами жительства?
Прежде всего, эти изменения были, повидимому, вызваны хозяйственными
интересами остготской феодализирующейся знати,стоявшей у кормила пра¬
вления. В тот период, когда в Италии происходило перераспределение зе¬
мельной собственности, новым землевладельцам из числа остготской знати
было весьма важно получить право свободного распоряжения посажен¬
ными на землю рабами и колонами, для того чтобы иметь свободу действий
при заселении вновь приобретенных ими владений необходимыми для их
возделывания работниками. Запрещение отчуждать сельских /рабов без
земли было для остготской знати весьма стеснительным, ибо суживало
возможности приобретения рабов у их старых владельцев из римской ра¬
бовладельческой аристократии. Мы видели, что, нуждаясь в рабочих ру¬
ках для обработки приобретенных ими земель, «могущественные лица» в
остготском государстве прибегали к различным незаконным способам,
начиная от похищения и порабощения свободных людей, насильственного
захвата и переманивания чужих рабов (и колонов) и кончая укрывательст¬
вом беглых. Однако, повидимому, не всегда^эти незаконные методы можно
зафиксированы еще в законодательстве Поздней Римской империи и нашли свое вы¬
ражение в предписании римского права о запрещении продавать рабов-цензуариев
без земли (СТЬ, XI, I, 20; С1, XI, 48,7). Подобное предписание было вызвано, с одной
стороны, экономическими интересами крупных землевладельцев и рабовладельцев, стре¬
мившихся интенсифицировать труд рабов и для этого сажавших рабов на землю; с дру¬
гой стороны, оно явилось завоевайием и самих угнетенных масс, под давлением классовой
борьбы которых правительство должно было идти на некоторые уступки. Вряд ли мож¬
но столь важное нововведение сводить в основном к налоговой политике императорон
Поздней Римской империи, стремившихся обеспечить регулярное поступление налогов
от землевладельцев в соответствии с зафиксированным цензом составом рабочего на¬
селения поместья, как это полагает в своей работе А. Р. Корсунский, ук. соч.,стр. 53.
Трудно предположить, чтобы правительство Римской империи решилось на столь
серьезное вмешательство в права рабовладельцев по отношению к рабам, как запре¬
щение продавать рабов-цензуариев без земли, вопреки хозяйственным интересам
самих рабовладельцев. Скорее, это постановление как раз и было вызвано экономи¬
ческими интересами той части крупных землевладельцев и рабовладельцев, которые
стремились сделать труд рабов более эффективным и для этого выделяли им небольшой
участок земли в виде пекулия. Можно предположить, что первоначальное запрещение
продавать рабов только за пределы провинции являлось лишь этапом в разработке
законодательных норм, отражавших борьбу старых экономических форм с новыми.
Бесспорно, что часть рабовладельцев в Поздней Империи еще цеплялась за старые
методы использования труда рабов и противодействовала этому нововведению. Но
неуклонный ход экономического развития привел все же к признанию необходимости
фиксации более прочной хозяйственной связи раба с землей, что и нашло свое отра¬
жение в запрещении продавать рабов-цензуариев без земли. При этом надо учиты¬
вать также и то, что данное предписание было вызвано и еще другой хозяйственной
необходимостью — крайней нуждой в рабочих руках и стремлением закрепить за
поместьями живших в них работников.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
99
было применить, поэтому для остготской знати было необходимо открыть
себе вполне легальный путь приобретения рабов и колонов-оригинариев —
право покупать их и без земли, а также приобретать их путем заключения
иных законных сделок с их прежними владельцами. Таким образом, пред¬
писания 142-й статьи эдикта Теодориха выражали ту же самую общую
тенденцию остготской знати к расширению своих владений и приобрете¬
нию необходимых работников, которая проходит красной нитью через
все законодательные установления остготского правительства. Кроме
того, для остготской знати было весьма важно получить право свобод¬
ного переселения сельских рабов и оригинариев из одного имения в
другое для регулирования потребности того или иного поместья в рабочих
руках, а также приобрести право переселять в город рабов — искусных
ремесленников — и рабов для домашних услуг.
Для римской рабовладельческой аристократии также, повидимому,
было выгоднее продавать рабов «на вывод», без земли, сохраняя по край¬
ней мере хоть землю от притязаний своих могущественных соседей из числа
остготской знати. Правительство Теодориха, отражая интересы остгот¬
ской знати и одновременно не желая особенно обострять отношения со
старой римской аристократией, издало это предписание, которое фактиче¬
ски значительно ухудшало положение посаженных на землю рабов (и осо¬
бенно колонов), отдавая их вновь всецело на произвол господ, разрывая
те установившиеся хозяйственные связи раба с его пекулием,которые явля¬
лись важным завоеванием предшествующего времени. Теперь вновь, по
произволу господина, раб отрывался от обрабатываемого им участка
земли, от своей семьи и мог быть в любую минуту[продан «на вывод» или
переселен в город.
Таков был социальный смысл предписаний 142-й статьи эдикта Теодори¬
ха в отношении сельских рабов и колонов-оригинариев. Правительство Тео¬
дориха, в угоду остготской знати, особо ограждало интересы новых вла¬
дельцев и подтверждало их права на вновь приобретенных ими рабов и
колонов. Несмотря на то, что эдикт Теодориха подтверждает право 30-лет¬
ней давности владения рабом (servus — Ed.Th., §69), оговорки, внесенные
в остготское законодательство,приводили к тому, что это предписание эдик¬
та фактически было направлено не на охрану прав старых владельцев, кото¬
рые претендуют на возврат их рабов, мотивируя свое требование тем, что
они уплачивали за рабов государственные подати1, а на пресечение всяче¬
ских «мошеннических махинаций», связанных с ложными показаниями об
уплате налогов прежними господами. Тем самым это предписание, по су¬
ществу, ограждает интересы новых хозяев от притязаний как со стороны
частных лиц, так и со стороны фиска. Права новых владельцев учиты¬
ваются и в других статьях эдикта Теодориха (§ 148).
Рассмотренные данные источников VI века, касающиеся рабовладе¬
ния в остготском государстве и положения рабов во время правления
первых остготских королей, позволяют заключить, что рабовладение в
остготском государстве имело значительное распространение, причем рабы
использовались как в сельском хозяйстве, так и (в несколько меньшей сте¬
пени) в ремесле. Рабский труд наряду с трудом колонов применялся как
в хозяйстве крупных землевладельцев из числа остготской и римской зна¬
ти,так и в церковных патримониях, на землях фиска и остготских королей,
а также и в хозяйстве мелких землевладельцев (даже из числа зависимых
людей — рустиков). Наличие [и даже распространение рабовладения в
1	Ес1. ТЬ.,§69. В основе постановления лежит закон Майориана о куриалах (7, § 1, 2),
однако, в значительно измененном виде.

100
3. В. УДАЛЬЦОВА
остготском государстве является ярким свидетельством живучести рабо¬
владельческого строя в Италии — в этом центре рабовладельческого ми¬
ра — и трудности для народных масс борьбы с ним. В остгот¬
ском королевстве рабство не только не было окончательно уничто-
жзно, но даже законодательным путем санкционировалось его укрепление
и рабовладение еще признавалось обычной формой общественных отноше¬
ний. Более того, остготская феодализирующаяся знать, придя к власти в
Италии, провела ряд законодательных мер, направленных на утверждение
рабовладельческих отношений. На первый взгляд может показаться не¬
сколько парадоксальным, что остготская феодализирующаяся знать, яв¬
ляющаяся носительницей тенденций феодализации, использовала в своих
имениях наряду с трудом колонов в значительных масштабах и труд ра¬
бов и даже законодательным путем санкционировала сохранение рабства.
Однако это явление станет понятным, если мы вспомним, что иногда гос¬
подствующие классы нового общества временно могли использовать в
своих корыстных интересах старые, отсталые формы эксплуатации тру¬
дового населения,если они в какой-то степени приносили еще доход и спо¬
собствовали их обогащению. Применение остготской феодализирующейся
знатью труда рабов для обработки своих имений в Италии показывает,
что корыстные устремления, классовые интересы, алчная жажда наживы,
необходимость в рабочих руках толкали остготскую знать на использова¬
ние старых, низших, уже изживающих себя форм эксплуатации, в частно¬
сти рабства.
Кроме того, это объясняется еще и тем, что до завоевания Италии у
остготов довольно широкое распространение получило патриархальное
рабство и остготская знать уже и тогда использовала труд рабов, а во вре¬
мя завоевания Италии привела с собой на Аппенинский полуостров не¬
мало своих рабов, слуг и других зависимых от нее людей, которых она
подчинила еще в предшествующий период (F. Dahn, ук. соч., IV, стр. 86).
В связи с этим можно высказать предположение, что наличие у остготов
еще до завоевания рабства, хотя и примитивного, сыграло свою роль в
дальнейшем временном укреплении рабовладения в остготском королев¬
стве в Италии и нашло свое отражение в остготском законодательстве.
С другой стороны, живучесть рабовладельческих отношений в Италии того
времени объясняется также и тем, что старый, отживающий класс рабовла¬
дельческой аристократии, далеко еще не полностью разбитый, не хотел
уступать своих позиций и вновь и вновь цеплялся за сохранение рабовла¬
дения. Основой временного союза остготской знати и старой римской
рабовладельческой аристократии при первых остготских королях и была
общая классовая политика в отношении народных масс, в особенности в от¬
ношении рабов. Естественно, что суровые предписания остготского законо¬
дательства, направленные против малейшего проявления неповиновения со
стороны рабов, были внесены в эдикт Теодориха и в другие законодатель¬
ные предписания того времени не без влияния римской рабовладельче¬
ской аристократии, живо сохранившей в своей памяти народные восстания
предшествовавшего времени и стремившейся к укреплению власти госпо¬
дина над его рабами.
Таким образом, в «варварских» завоеваниях необходимо четко разли¬
чать политику «варварской» знати и позицию рядовых воинов, основной
массы «варваров». «Варварская» знать и «варварские» вожди и короли
очень часто использовали в своих корыстных, классовых интересах завое¬
вания, добытые в совместной борьбе народных масс Римской империи и
основной массы «варваров». В частности, остготская знать с самого начала
завоевания Италии ради своих корыстных интересов пошла на сближение
с римской рабовладельческой аристократией; заигрывала с Восточно-Рим¬

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
101
ской империей и католической церковью и, если бы не сопротивление на¬
родных масс, она готова была бы пойти даже на возрождение рабовладе¬
ния. Поэтому следует резко различать объективно положительное зна¬
чение «варварских» завоеваний, способствовавших разрушению рабовла¬
дельческой империи и уничтожению рабовладельческого строя, несущих
и созидательный элемент в виде общинных отношений и свободного кре¬
стьянства, и политику «варварской» знати и «варварских» правителей,
иногда даже тормозивших разрушение старого мира, что весьма ярко ска¬
залось в правление остготского короля Теодорихаи его ближайших преем¬
ников.
II. Колонат и положение колонов. Как ни значительна была роль ра¬
бовладения в экономической жизни остготской Италии VI века, все же
большую роль, чем рабство, играл в то время уже колонат. Важным свиде¬
тельством возрастания удельного веса колоната в экономической жизни
Италии VI века по сравнению с предшествующим временем являются весь¬
ма существенные изменения, внесенные в остготское законодательство,
в отличие от предписаний римского права. Так, во многих случаях, когда
в рескриптах римских императоров речь шла только лишь о рабах, в эдикте
Теодориха наряду с рабами дополнительно упоминаются и колоны1. При
этом надо отметить, что подобные дополнения были внесены остготским
правительством в весьма важные постановления эдикта, касающиеся
существенных вопросов социально-экономической жизни того времени.
Так, например, в предписании эдикта, запрещающем принимать беглых
рабов, в основу которого положено постановление Константина от 317 г.1 2,
остготским правительством было сделано чрезвычайно существенное допол¬
нение: теперь запрещалось принимать и укрывать не только беглых ра¬
бов3, но и чужих колонов4.
При этом в эдикте Теодориха изменено также и наказание за подобный
проступок: уплата альтернативной денежной суммы в 20 солидов за каж¬
дого раба или колона заменена передачей возмещения в виде еще одного
раба такой же ценности. Можно предположить, что в связи с общей нату¬
рализацией хозяйства, сокращением денежного обращения и острой нуж¬
дой в рабочих руках землевладельцам выгоднее было получать возмеще¬
ние в виде рабов, а не в форме денежной компенсации. Не исключена воз¬
можность, что подобное изменение было внесено в эдикт Теодориха также
и под влиянием германского права (см. F. Dahn, ук. соч., IV, стр. 83).
В данной статье эдикта Теодориха раб и колон приравниваются друг к дру¬
гу в том отношении, что за прием и укрывательство того и другого устанав¬
ливается одинаковое наказание. Вместе с тем дополнение о колонах,
внесенное в эту статью, доказывает, что колоны составляли важную для
землевладельцев категорию сельского населения и бегство их наносило
значительный ущерб их хозяйству. Весьма важным предписанием эдикта
Теодориха, красноречиво свидетельствующим о том, что защита прав
землевладельцев на владение колоном являлась одной из важнейших
задач остготского законодательства, было постановление о возвращении
прежним хозяевам освобождавшихся из вражеского плена рабов и коло¬
нов, или закреплении их за новыми владельцами, если они были кому-либо
уже проданы (Ed. Th., § 148). В специальном же предписании римского
1	§§ 84, 97—98, 104, 109, 121, 128 и 148.
2CI, VI, 1, 4; CTh, V, 9.
3	CI, VI, 1,4: «... Всякий, кто беглого раба, без ведома его господина, примет в
свой дом или поле, пусть возвратит его вместе с другим рабом (равной стоимости) или
уплатит 20 солидов». Cp. Br. CTh, IV, 8, 3; LRBurg., VI, 2.
4	Ed. Th., § 84: «Тот, кто, зная об этом, примет беглого раба (servum) или чужого
колона (sive colonum alienum) и спрячет его, пусть возвратит господину его самого <·,
приплатой и с его пекулием и даст еще другого раба такой же стоимости».

3. В. УДАЛЬЦОВА
права, касающзмся этого вопроса, говорится лишь о возвращении прежним
хозяевам освэбэднвшнхся из плена рабов (CI, VIII, 51,10).
Неограниченные права господина не только по отношению к сельским
разам (mancipia rustica), но и по отношению к колонам-оригинариям,
простирающиеся вплоть до продажи их без земли, переведения в город и в
другие имения,санкционировались 142-й статьей эдикта Теодориха. В эдикте
особо оговаривалось, что долг колона и раба, сделанный без ведома их
госпздина, возмещается из пекулия как раба, так и колона (§ 121). Колон
упоминается наряду с рабом и в 98-й статье эдикта, говорящей о случайном
пэжаре, возникшем на поле господина по их вине, в то время как в анало¬
гичном предписании римского права речь идет только о рабе (Paul., Sent.,
V, 20, 3—4). То же самое мы видим и в предписании эдикта (§ 109) о насиль¬
ственном похищении какого-либо имущества, совершенном рабом или ко¬
лоном.
Весьма показательным для общей социальной направленности остгот¬
ского законодательства является и то, что дополнительное упоминание
колонов наряду с рабами вводится остготским правительством еще и в тех
статьях эдикта Теодориха, которые касаются правонарушений со стороны
угнетенных слоев сельского населения, явно носящих характер социальной
борьбы. Так, например, колон упоминается вместе с рабом и оригинарием
в 97-й статье эдикта, карающей сожжением за совершение поджога дома или
виллы, причем все упомянутые категории зависимого населения противо¬
поставляются свободным людям4. Особо оговаривается в эдикте (§ 104) уча·
стие колонов, совместно с рабами, в самовольных захватах земель и нару¬
шении границ чужого поля, причем в аналогичном предписании римского
права упоминаются только рабы (Paul., Sent., V, 22, 2). За совершение
подобного преступления колон, так же как и раб, подлежит смертной ка¬
зни2. Колон-оригинарий вместе с рабом упоминается в эдикте в качестве
похитителя скота (Ed. Th., § 56). Среди лиц, бежавших от произвола
своих господ, наряду с рабами,в эдикте называются также и колоны (§ 84).
Приведенные данные показывают, что остготское правительство в ряде
случаев стремилось распространить на колонов те же суровые постановле¬
ния, которые касались рабов, закрепляя за господами владельческие права
на их колонов и строго преследуя всякое сопротивление со стороны за¬
висимого населения.Вместе с тем, все это является неоспоримым свидетель¬
ством роста удельного веса колоната в экономике страны, увеличения за¬
интересованности крупных земельных собственников в использовании
труда колонов, что служит, в свою очередь,выражением борьбы двух тен¬
денций — рабовладельческой и феодальной в сельском хозяйстве Италии
того времени.
В источниках той эпохи, в частности в законодательных памятниках,
колоны обозначаются тремя особыми терминами,указывающими на суще¬
ствование некоторых различий в положении отдельных групп внутри этой
социальной категории населения Италии VI века. Наряду с термином co¬
loni3, сельское зависимое население обозначается в источниках термином
originarii4, а иногда и термином rustici5. 1 * 3 4 51	В римском праве эпохи Поздней империи также встречается противопоставле¬
ние колона свободному человеку. См. Br. Nov. Valentin., IX, 1; CTh, V, 10, 1;
X, 71, 3; CI, XI, 48, 16.
a Ed. Th., § 104. Согласно предписанию римского права, раб за совершение по¬
добного преступления ссылался на каторжные работы в рудники (Paul., Sent.,
3	Ed.’ Th. §§ 84, 97—98, 104, 109, 121, 128 и 146—148.
4	Ed. Th., §§ 48, 56, 63—68, 80, 97 и 142.
5	Ed. Th., §§ 69, 150 и 152; Cassiod., Var., I, 2; II, 13; VI, 9; VIII, 31—33;
XII, 5 и 14; RPR, № 656 и др. См. ниже, стр. 109.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
103
1. Оригинария (originarii). Среди колонов Италии в
период остготского владычества самой низшей категорией,наиболее близ¬
ко стоявшей по своему положению к рабам, являлись колоны-оригинарии,
во многих отношениях представлявшие промежуточную социальную груп¬
пу между рабом и колоном. Низкое положение колонов-оригинариев
объясняется уже самим происхождением этой категории зависимых людей
из посаженных на землю рабов1. Неполноправное положение колонов-
оригинариев сохранялось и в остготском королевстве, что явствует из
целого ряда предписаний эдикта Теодориха, в которых рабы и оригинарии,
хотя и различаются, но по существу приравниваются друг к другу. Так,
например, за похищение девушки-рабыни (ancilla) или оригинарии (aut
originariam) закон устанавливает одинаковое наказание, как бы уравни¬
вая тем самым их положение (Ed. Th., § 21). За угон скота, совершенный
рабом (servus) или оригинарием (aut originarius), в равной степени отвечает
их господин, который может по своему желанию или компенсировать при¬
чиненный ими ущерб, или выдать их судье для предания смертной казни
{Ed. Th., § 56). Положение раба и оригинария уравнивается и в 63-йстатье
эдикта, касающейся насилия над свободной женщиной. Бесправное, весь¬
ма низкое общественное положение оригинариев, близкое к положению
рабов, достаточно отчетливо видно из предписания эдикта Теодориха о
том, что свободный, не зависящий ни от какой городской общины человек,
вступив в связь с чужой рабыней или оригинарией, в случае, если он не
может дать господину девушки установленное законом возмещение, мо¬
жет остаться во власти господина женщины, при этом он не имеет права
не только расторгать с ней свой союз, но и уйти от господина, даже в слу¬
чае ее смерти (§ 64). Таким образом, свободный, но бедный гражданин,
вступивший в связь не только с рабыней, но и с оригинарией, фактически
терял свою свободу и превращался в зависимого от ее господина человека.
Более того, он был обязан оставаться в зависимом положении даже после
смерти женщины1 2. В заключительной части этой статьи эдикта указывает¬
ся, что если господин не согласится на это или сам свободный не пожелает
остаться в поместье, но в то же время не будет в состоянии выдать гос¬
подину в качестве возмещения двух рабов, то, жестоко битый палками,
он делается коллегиатом соседней городской общины,т.е. опять-таки пре¬
вращается в неполноправного, зависимого от городской общины человека.
Можно предположить, что в реальной действительности того времени по¬
добные случаи были нередки и что такого рода союзы являлись одним из
способов прикрепления свободных, но бедных людей к поместью крупных
землевладельцев и превращения их в зависимых лиц.
В этом предписании эдикта Теодориха опять-таки проявляется общая
тенденция остготского законодательства к ухудшению положения народ¬
ных масс, стремление остготского правительства закрепить трудовое на¬
селение Италии за поместьями крупных собственников. Однако остготское
законодательство все же проводит совершенно определенную грань между
рабом и оригинарием. Так, например, в эдикте Теодориха особо оговари¬
вается, что все потомство, рожденное от союза свободного человека, ори¬
гинария или раба и рабыни (ancilla), наследует положение матери, т. е.
превращается в рабов ее господина (§ 65). Если же чужой раб или свобод¬
1	Сам термин originarii «уроженцы» восходит ко второй половине IV в. и перво¬
начально относился преимущественно к посаженным на землю рабам и лишь позднее
стал применяться и по отношению к низшей категории колонов (см. Е. Stein, ук.
соч., II, стр. 132—134).
2	Характерно,, что в римском праве свободный человек, вступивший в связь о
зависимой женщиной и оставшийся жить в поместье ее господина, сохраняет свою
свободу (salva ingenuitate), хотя и теряет право ухода (Nov. Valentin., Ill, 30, 5).

104
3. В. УДАЛЬЦОВА
ный человек вступит в связь с оригинарией, то дети, рожденные от этого
союза, все же (nihilominus) наследуют статус матери, то есть остаются на
положении оригинариев (§ 66; ср. CI, XI, 47, 16). В случае же, если
чужой оригпнарий вступит в связь с оригинарией, то 2/з потомства получает
господин отца, а х/з— господин матери (Ed. Th., § 67; ср. CTh, V, 10, 3).
Зависимое, совершенно бесправное, но все же отличающееся от раб¬
ского, положение оригинариев в остготском королевстве со всей отчетли¬
востью видно из весьма жесткого предписания эдикта Теодориха, заим¬
ствованного из римского права: «Оригинария, покинувшая место своего ро¬
ждения, может быть возвращена обратно в течение 20 лет. Если же ориги¬
нария по истечении 20 лет окажется, согласно этому предписанию, утрачен¬
ной для своего господина, тем не менее ее потомство, рожденное в течение
этого 20-летнего срока, пусть не будет потеряно господином матери, со¬
образно с требованием нового закона»1. Таким образом, оригинарии рас¬
сматривались в остготском государстве как лица, находящиеся не только
в поземельной, но и личной зависимости от своих господ2. Оригинарии,
наряду с рабами и вольноотпущенниками, под страхом смертной казни
были лишены права выступать свидетелями по делу своих господ или их
детей, даже в том случае, если они давали показания в их пользу (Ed. Th.,
§ 48; CTh, IX, 6, 3). Тем самым лишний раз подтверждались их юридиче¬
ская неправоспособность и зависимое положение. Оригинарии, вместе с
рабами и колонами, противопоставляются свободным людям и в 97-й ста¬
тье эдикта Теодориха, направленной против поджогов чужого имущества,
в том числе домов и вилл крупных землевладельцев. В этом постановлении
такие социальные категории, как раб, колон и оригинарий, объединяются
в единую группу, и за совершение преступлений, носящих характер со¬
циального сопротивления, подтвергаются самой жестокой каре, в отличие
от свободных граждан, которые за подобные же проступки присуждаются
к значительно более мягкому наказанию.
Наиболее ярким показателем дальнейшего ухудшения положения ко-
лонов-оригинариев в остготском королевстве, под давлением все возрастаю¬
щих притязаний остготской и римской феодализирующейся знати, являет¬
ся известное нововведение правительства Теодориха, предоставляющее
крупным землевладельцам право переселять в другие свои имения или
в город и отчуждать без участка земли не только сельских рабов (manci¬
pia rustica), но даже и колонов-оригинариев (Ed. Th., § 142).
Анализ употребления термина mancipia как в самом эдикте Теодориха,
так и в других памятниках того времени доказывает,что в 142-й статье эдик¬
та речь идет о разрешении господам переселять и отчуждать без земли
не только сельских рабов, но и других зависимых людей, в частности коло¬
нов-оригинариев. Это подтверждается также анализом употребления тер¬
мина оригинарий (originarius) в эдикте Теодориха. Как было показано выше,
остготское законодательство всегда различает рабов и оригинариев, хотя
иногда и уравнивает их положение (Ed. Th., § § 48, 56, 63—68, 80, 97 и 142).
Вместе с тем, на наш вгляд, упоминание в 142-й статье эдикта Теодориха
наряду с рабами именно такой категории зависимого населения, как
колоны-оригинарии, отнюдь не случайно. Именно оригинарии по своему
положению более других категорий зависимых людей приближались к ра¬
бам, и поэтому остготскому правительству было легче законодательным 1 21	Ed.Th., § 68; CTh, V,510, 1, § 3; Nov. Valentin.,III, 30, 2. Под «требованием нового
закона» в эдикте Теодориха подразумевается именно это предписание Валентиниана III.
Следует особо подчеркнуть, что термин colona рескрипта римского императора остгот¬
ский король заменяет термином originaria, считая их равнозначными, что указывает
на идентификацию понятия колон и оригинарий.
2	CTh, V, 8, 1; X, 12, 2; XIII, 13; СТ, ХТ, 50. 2.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
105
путем санкционировать переведение на положение городских рабов или
отчуждение без земли именно этой наиболее бесправной и зависимой
части колонов1.
Вместе с тем не подлежит сомнению, что для колонов-оригинариев во-
прос о сохранении известных гарантий пользования тем участком земли,
на котором они жили и который обрабатывали, был одним из важнейших
моментов в их борьбе за отвоевание их трудовой собственности и свободы.
Потеря этих гарантий безусловно значительно ухудшала их положение,
обрекала на то, чтобы стать жертвой полного и неограниченного произвола
господ, которые могли теперь в любую минуту их продать, променять,
подарить или перевести в городские эргастерии на положение городских
рабов. Бесспорно и то, что трудовое население Италии оказывало реши¬
тельное сопротивление новым попыткам со стороны господ фактически
низвести их на положение рабов и лишить их наследственного, освящен¬
ного обычаем права жить и трудиться на тех землях, на которых родились
они сами и их отцы и деды. Потеряв постепенно право собственности на
обрабатываемую ими землю, колоны, в том числе и оригинарии, упорно
стремились к сохранению хотя бы освященных обычаем прочных прав поль¬
зования своим земельным участком·
В период господства остготов в Италии остготская и римская феода-
лизирующаяся знать, широко применявшая труд колонов для обработки
захваченных ею земель, была особенно заинтересована в свободном рас¬
поряжении колонами, в частности оригинариями, с целью переселения их
из одних имений в другие, а также приобретения новых колонов путем
покупки, обмена и дарения. Остготская знать требовала от правительства
уничтожения всяких преград, мешавших свободе хозяйственной деятель¬
ности новых землевладельцев, в целях обеспечения их имений рабочими
руками.
В интересах именно этих группировок господствующего класса остгот¬
ского королевства и было издано столь суровое предписание правительства
Теодориха, которое с сознательной целью уничтожило ранее существо¬
вавшие установления римского права, запрещавшие продавать коло¬
нов без земли (Nov. Valentin., Ill, 12). Отмена этих ограничений,
произведенная правительством Теодориха в интересах остготских и рим¬
ских крупных землевладельцев, вполне совпадает с общей социальной
направленностью всего остготского законодательства и с другими предпи¬
саниями эдикта Теодориха, касающимися положения колонов-оригинариев
(Ed. Th., §§ 56, 65—68, 80 и 97).
Но остготское правительство проводило это мероприятие все же с”,не¬
которой оглядкой, опасаясь, повидимому, выступлений народных масс и
недовольства со стороны части господствующего класса, ибо оно не рас¬
пространило это предписание на все категории сельского зависимого на¬
селения Италии, а особо оговорило, что предписание относится лишь к
сельским рабам, посаженным на землю, и к низшей категории колонов,—
1	О том, что оригинарии упомянуты в 142-й статье отнюдь не случайно, свидетель¬
ствует также и весьма показательная оговорка, внесенная в это предписание эдикта,
гласящая,что никакие судебные дела не могут возникать по поводу подобных действий и
распоряжений господ,—«даже под предлогом происхождения» (Ed. Th., § 142). Эта
весьма существенная оговорка относится к оригинариям и свидетельствует о том, что
до издания данного предписания эдикта оригинарии, ссылаясь на свое происхожде¬
ние, не желали покидать имений, где они родились, и оказывали сопротивление по¬
пыткам со стороны господ продать их без земли, перевести в город или в другое имение.
По этому поводу, повидимому, возникали судебные процессы, основанием для которых
являлись законодательные предписания, относящиеся к эпохе Поздней империи и
запрещающие продавать колонов без участка земли и переводить их, подобно рабам*
в состав городских слуг (CTh, V, 6, 3; XI, 1, 26; CI, XI, 48. 7; N. ValentiD., Ill, 12, 1).

106
3. В. УДАЛЬЦОВА
к оригпнариям. И хотя угнетенное население в тот момент потерпело пора¬
жение, ибо сила была на стороне остготской знати, заключившей союз с
римской рабовладельческой аристократией, все же народные массы Ита¬
лии вскоре вновь поднимутся на борьбу за свое освобождение и за свое
право владеть землей, возделанной трудами их рук.
2.	Колоны (coloni). Несмотря на известную неясность и путан-
ность терминологии юридических и других памятников остготского вре¬
мени, все же можно намзтить определенную грань между колонами-ори-
гинариями и собственно колонами (coloni). В эдикте Теодориха originarii
и coloni упоминаются раздельно. Так, например, в статье 97-й (о под¬
жоге) колоны (coloni), хотя и причисляются, наряду с рабами и ори-
гинариями, к категории зависимых людей, противопоставленных сво¬
бодным гражданам, но упоминаются отдельно и от рабов, и от ори-
гинариев. Если в остготском законодательстве оригинарии в большинстве
случаев прямо приравниваются по своему положению к рабам, то в отно¬
шении колонов эта тенденция выражена уже в значительно меньшей сте¬
пени, хотя и в положении этой социальной категории имелись некоторые
черты, которые сближали их с рабами. При этом необходимо заметить, что
законодательство остготских королей в ряде случаев стремится закрепить
и даже усилить те правовые нормы, иногда почерпнутые им из римского
права, которые сближали положение раба и колона. Весьма показатель¬
ным в этом отношении является самостоятельное предписание эдикта
Теодориха о возврате прежним хозяевам не только освободившихся из
плена рабов, но и колонов (§ 148). Это предписание свидетельствует, что
колон рассматривался как собственность господина, подлежащая возвра¬
ту1. В своем стремлении обеспечить крупных землевладельцев рабочими
руками остготское правительство санкционирует возврат прежним вла¬
дельцам не только рабов, но и колонов, поскольку, как мы видели, труд
колонов приобрел большое значение в хозяйственной жизни Италии того
времени.
Вмэсте с тем попавший в плен]колон мог быть продан в рабство и перей¬
ти на положение раба, причем он считался уже собственностью нового
владельца1 2. На основании предписания параграфа 84-го эдикта Теодориха
можно предположить, что колонов в особых случаях, в частности, в слу¬
чае их бегства от своих господ, закон разрешал во время судебного рассле¬
дования подвергать пытке, так же как и рабов (cp. Nov. Valentin., III,
23). Колон, так же как и раб, в случае насильственного похищения чу¬
жого имущества (Ed. Th., § 109) или совершения поджога на поле хозяина
(Ed. Th., § 97) может быть выдан господином судебным властям для казни,
если господин не пожелает возмещать за него убытки3. Если господин не
желает защищать на суде своего раба, колона или сына, находящегося в
его власти, то он может также передать их для наказания судье. Однако
•сын (как свободное лицо) может и сам защищаться на суде, в то время как
раб и колон в данном случае оба лишены юридической правоспособности
(Ed. Th., § 128). Господин может принудить своего колона, так же как и
раба, к совершению какого-либо преступления, с целью извлечения для
себя выгоды4, что указывает на возрастание личной зависимости колона
1	Cp. CTh, V, 6, 3; 18, 1; CI, XI, 48, 8.
2	Ed. Th., § 148. Cp. CTh, V, 18, 1; X, 12, 2; XIII, 1,3; CI, XI, 50, 2.
3	Ed. Th., §§ 97 и 109. Cp. CI, III, 26, 8; 41,4.
4	Например, господин мог принудить колона к совершению насильственного
похищения чужого имущества (Ed. Th., §§ 75 и 109), к захвату чужой земли (Ed. Th.,
§ 104), подослать в чужой дом с корыстной целью (Ed. Th., § 84) и др. Крупные зем¬
левладельцы в эпоху Поздней империи также использовали колонов в своих воору¬
женных отрядах, с целью нападения на владения своих соседей (CTh., XIII, 1, 3; XV,
15, 1; S i d. А р р о 1., Ер. III, 3).

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
107
от господина. Однако, наряду со стремлением сблизить положение не толь¬
ко оригинариев, но и колонов с положением рабов, в остготском законода¬
тельстве проводится между ними и весьма четкое разграничение. Так, в
ряде случаев за колонами в эдикте Теодориха признаются такие права,
которые существенным образом отличают их как от рабов, так и от оригина-
ризв. В качестве наиболее яркого примера можно привести предписание
эдикта, согласно которому судебное дело о краже плодов, похищенных из
.имения (fundus), может возбудить не только господин, но и колон, ибо это
важно и для того, и для другого Ч В данном случае закон признает право¬
способность колона и считает его юридической стороной в судебном деле,
л то время как раб, согласно законодательным предписаниям, не мог са¬
мостоятельно возбудить судебное преследование, если у него была соверше¬
на кража; за него это мог сделать только его господин (Вт. Paul., II, 32,21).
Однако необходимо особо подчеркнуть, что остготское законодательст¬
во признает юридическую правоспособность колона именно в таких судеб¬
ных делах, когда колон выступает защитником не только своих интересов,
но и имущества своего господина, ибо ведь в сохранении урожая поместья
в равной степени были заинтересованы и колоны и их господин. В этом
случае законодательство отражает те реальные экономические связи, ко¬
торые соединяли между собой господствующий класс и трудовое население
Италии того времени1 2. Весьма характерно также, что в эдикте Теодориха
coloni не упоминаются в числе лиц, которым было запрещено выступать
в качестве свидетелей против своих господ (§ 48). Тем самым, повидимому,
остготское правительство молчаливо признавало установления римского
права эпохи Поздней империи, согласно которым колонам не запрещалось
выступать в суде в качестве свидетелей3. Это доказывает признание ост¬
готским правительством за колонами некоторой, хотя и ограниченной пра¬
воспособности4.
Весьма важны для определения положения колонов предписания ост¬
готского законодательства, указывающие на тесную экономическую связь
колона с участком земли, который он обрабатывал. Несмотря на то, что
участок земли, полученный колоном от господина, в эдикте Теодориха
называется так же, как и рабский надел, пекулием (§ 121), права колона
на этот земельный участок были бесспорно более прочными, чем права
раба или оригинария. Так, по закону колоны могли в судебном порядке
защищать от хищений урожай, собранный с этого участка земли (fundus —
Ed. Th., § 146), а также продавать свой урожай (с ведома и разрешения
господина — GTh, XIII, 1, 10, 3). Более прочная связь колонов (coloni)
с землей явствует также и из 142-й статьи эдикта Теодориха, согласно кото¬
рой господам разрешалось отчуждать без земли лишь колонов-оригина-
риев, а отнюдь не собственно колонов. Несмотря на то, что, ограждая иму¬
щество господина, законодательство предписывало возмещать долг колона
(так же, как долг прокуратора, кондуктора и раба) из его пекулия5 6 в преде¬
1	Ed. Th., § 146: De frugibus ab aliquo ex fundo cuiuslibet sublatis, tam colonus
quam dominus, quia utriusque interest, agere potest. Gp. Paul., Sent., II, 31, 30, где
речь идет о свободном колоне-кондукторе (de libero conductore).
2	См. И. В. Сталин, Марксизм и вопросы языкознания, Госполитиздат, 1950,
*тр. 19.
8 Вг. GTh, V, И, 1; S у m m., Ер. VII, 56.
4	В римском праве колонам запрещалось возбуждать гражданские иски против
своих господ, за исключением только дел, касающихся незаконного повышения гос¬
подами размера оброка сверх установленного обычаем (GI, XI, 50,1; 2). Но с разрешения
господ колоны могли вести в суде процессы по гражданским делам (Вг. GTh., V, 11,1).
6	Ed. Th., § 121. Характерно, что в аналогичном предписании римского права
речь идет о пекулии управляющего (actor), серва и прокуратора (GTh, II, 32,1).
В эдикте же Теодориха «actor» заменен «colonus» (§ 121).

3. В. УДАЛЬЦОВА
108
лах стоимости этого пекулия, колон, повидимому значительно свободнее,,
чем раб, мог заключать различные сделки1. Весьма характерно для по ложе-
нпя колонов в остготском государстве и то, что законодательство остгот¬
ских королей умалчивает о статусе потомства колонов (coloni) и о брачном-,
праве для этой категории зависимых людей, в то время как потомство ори-
гинариев по закону считается собственностью господ и их союз рассматри¬
вается не как законный брак, а как сожительство (contubernium — Ed.
Th., §§ 66 и 67. Cp. Br. Nov.Valentin., IX, 1). Таким образом, колоны1 2, в
отличие от оригинариев, ближе стоявших по своему положению к рабам,
имели некоторые юридические права, а также обладали большей хозяйст¬
венной самостоятельностью. При этом необходимо подчеркнуть, что дли¬
тельное и фактически наследственное владение колонами их участками
земли затрудняло для господ сгон с земли этой, более, повидимому, способ¬
ной к сопротивлению категории зависимого населения Италии того вре¬
мени3.
Следовательно, на основании анализа источников, относящихся ко
времени правления первых остготских королей, мы можем придти к за¬
ключению, что собственно колоны (coloni) несколько отличались от коло-
нов-оргинариев как по своему экономическому, так и правовому положе¬
нию. Они сохраняли больше черт, присущих свободным гражданам, чем*
оригинарии, статус которых в ряде случаев приближался к положению
рабов.
3.	Рустики (rustici). В период остготского владычества в
Италии значительно ближе к свободным крестьянам, чем колоны, стояли,
повидимому, рустики. Однако выяснение реального значения термина
рустик (rusticus)KaK для остготского времени, так и для предшествовавшего*
ему периода4, наталкивается на значительные трудности, ибо употребле¬
ние этого термина в источниках отличается крайней расплывчатостью, а
иногда даже и противоречивостью. Тем не менее в законодательных па¬
мятниках остготского времени, а также в современных им нарративных
источниках имеются некоторые ценные сведения, позволяющие придти
к заключению, что под термином rustici в остготском государстве подразу¬
мевалось зависимое сельское население, по своему положению сходнее с
колонами (coloni),но ближе,чем собственно колоны, стоявшее к свободным
людям и пользовавшееся некоторыми, довольно существенными преимуще¬
ствами.
1	В Восточно-Римской империи колон в VI в. еще сохранял право распоряжения
своим пекулием (С1,Х1, 48, 19).
2	В переписке Кассиодора упоминание о колонах встречается только один раз:
призывая поссессоров и куриалов области бруттиев возвратиться в города, К а с с и-
о д о р указывает, что в их общинах (in civitatibus suis) имеются колоны (coloni)r
которые старательно возделывают поля (Var., VIII, 31, 4). Столь редкое упоминание
термина coloni в переписке Кассиодора, на наш взгляд, еще не может служить доказа¬
тельством незначительной распространенности этой категории зависимого населения
в Италии VI века, ибо при расплывчатости терминологии Кассиодора собственно co¬
loni часто могут скрываться под более общим названием рустиков (rustici), или три-
бутарпев (tributarii) (Var., IV, 36; V, 39; IX, 9; X, 27; XI, 7 и 15; XII, 16 и 28).
В частности, в том же письме, в котором Кассиодор упоминает о колонах, он
призывает поссессоров и куриалов Бруттия отделиться от деревенщины (rusticitas),
подразумевая под этим термином всех сельских жителей, в том числе и только-что
упомянутых им колонов (Var., VIII, 31, § 4).^
3	Ed. Th., 142. Cp. Dig., XLIII, 26, 6; CTh, IX, 27, 6; CI, VII, 39, 2. А. P. К о p-
c у H с к и й (ук. соч., стр. 60) ошибается, когда утверждает, что в 84-й статье эдикта
Теодориха речь идет о праве господ обменивать колонов без земли. В этой статье эдикта
говорится лишь о запрещении принимать беглых рабов и чужих колонов.
4	М. Е. Сергеенко в своей весьма ценной работе «К истории колонатных
отношений» (ВДИ, 1949, № 2) достаточно убедительно доказала, что в эпоху Поздней
Римской империи термин rusticus применялся преимущественно по отношению к ко¬
лонам.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
109
Наиболее показательным для характеристики {положения рустиков в
•остготском государстве является чрезвычайно важное предписание эдик¬
та Теодориха, к тому же являющееся нововведением самого остготского
правительства. Это предписание гласит: «Никому не дозволяется против
воли господина требовать от чужого рустика (rustico alieno) работы или
услуг (operas aut obsequium imperare) и не разрешается пользоваться его
рабом (eius mancipio) или быком, за исключением того случая, когда это
делается по жзланию самого рустика, или кондуктора, или господина»
{Ed. Th., § 150). Нарушитель этого постановления был обязан уплатить
в качестве возмещения за день работы рустика или быка по одному золотому
солиду 1.При анализе этой статьи эдикта Теодориха прежде всего бросается
в глаза некоторая двойственность в положении рустика. С одной стороны,
в данном случае рустик выступает как человек зависимый, подчиненный
воле господина, без разрешения которого запрещается использовать его
труд. G другой стороны, мы видим, что сам рустик обладает и некоторыми
преимуществами по сравнению с другими, более низшими категориями
зависимых людей. Прежде всего, ему принадлежат некоторые права на
имеющиеся у него средства производства, состоящие из рабов и рабочего
скота. Этими средствами производства рустик в известных случаях может
распоряжаться, независимо от воли господина, ибо в эдикте особо огова¬
ривается, что без согласия самого рустика нельзя использовать труд его
раба или быка. Следовательно, использование находящихся в распоря¬
жении рустика средств производства было возможно при наличии соглаше¬
ния с самим рустиком1 2. Это предписание эдикта Теодориха, на наш взгляд,
является весьма важным свидетельством того, что рустики, как наи¬
более близкая к свободным крестьянам категория колонов, имели возмож¬
ность сравнительно свободно распоряжаться своими средствами произ¬
водства, и что остготское правительство было принуждено не только при¬
знать, но и санкционировать это важное право рустиков3.
Вместе с тем в остготском законодательстве термин rustici в отдельных
«случаях употребляется как собирательное понятие для обозначения сель¬
ского населения, как зависимого от своих господ, так иногда и свободного
(Ed. Th., §§ 69 и 152). В качестве примера употребления термина rusti¬
cus для обозначения зависимого человека можно привести предписание
эдикта Теодориха (§ 152) о том, что в случае убийства кем-либо раба или
рустика их господин может по своему усмотрению или возбудить уголовное
дело, или же предъявить к убийце гражданский иск и потребовать мате¬
риальной компенсации за потерю зависимых от него людей.
Скорее всего в данном случае термин rusticus носит характер собиратель¬
ного обозначения всех зависимых от господина сельских жителей (исклю¬
чая, конечно, рабов), за убийство которых господин может требовать воз¬
мещения материального ущерба, связанного с потерей зависимых от него
лиц4. Такое же собирательное, обобщающее значение имеет термин rus-
1	Ed. Th., 150. Cp. Cassiod., Var., I, 2; II, 13; VI, 9; VIII, 31—33; XII, 5,14.
2П. Виноградов (ук. соч., стр. 92) считает, что 150-я статья эдикта Теодо¬
риха характеризует положение всех колонов Италии (без различия в статусе их отдель¬
ных категорий). При этом он подчеркивает, что теперь воля господина заменяет закоп
и наступает период· господства обычая.
3	А. Р. Корсунский (ук. соч. стр. 61), интерпретируя эту статью эдикта
Теодориха, подчеркивает, что, согласно этому предписанию, собственник земли мог
распоряжаться средствами производства, находящимися в пользовании у колова-
рустика. Однако он оставляет в тени то обстоятельство, что сам рустик также мог
давать согласие на использование его раба и быка (eius mancipio aut bove), что ука¬
зывает на наличие прав у самого рустика на эти средства производства.
4	При этом следует особо подчеркнуть, что упоминание рустиков в данной статье
является добавлением самого остготского правительства, а из римского права займ-

но
3. В. УДАЛЬЦОВА
ticus в статье 69-й эдикта Теодориха, где говорится о бегстве различных:
категорий населения (рабов, коллегиатов и куриалов) с их прежних мест
жительства и закреплении их по прошествии 30 лет за новыми хозяевами.
В этом предписании эдикта Теодориха подчеркивается, что с согласия
самих беглых рустиков и куриалов возникают различные злоупотребле¬
ния с целью нарушения закона о 30-летней давности, причем термин rus¬
ticus здесь применяется для обозначения различных категорий сельского
населения, в противоположность городскому (куриалам).
Двойственная природа термина rusticus еще более ярко обнаружи¬
вается в «Вариях» Кассиодора, где этот термин употребляется в раз¬
личных значениях и обозначает то свободного сельского жителя*
(Var., VIII, 31,5), то несвободного или полусвободного человека, завися-
щего от своего господина (Var., II, 13; VI, 9; VIII, 31—33), а в отдельных
случаях даже сельского раба (famulus — Var., VIII, 30; XI, 10). В неко¬
торых случаях рустики как определенная категория сельских жителей
включаются Кассиодором (так же, как и Эннодием) в обобщающее понятие*
homines1. Иногда они упоминаются в качестве homines ecclesiae (Cassiod.,.
Var., II, 29; IV, 44) или familiares (там же, IV, 44), которые могут быть или
несвободными людьми, или вольноотпущенниками* 1 2. В одном месте у Кас¬
сиодора рустики предстают перед нами как обедневшие свободные люди,,
уже теряющие свободу, которые могут быть подвергнуты позорному
наказанию палками (Var., VIII, 33).	[ ;
В письме короля Аталариха к одному из правителей Лукании и Брут-
тия — Северу рассказывается о том, как во время ежегодной ярмарки в Лу¬
кании, вследствие «наглой дерзости» местных рустиков, происходят на¬
падения на торговцев. В том случае, когда виновником подобного престу¬
пления являлся кто-либо из рустиков, он подвергался наказанию пал¬
ками, и, публично отведенный на казнь, должен был этим позорным на¬
казанием искупить свой проступок (Cassiod., Var., VIII, 33, 1—2). Необ¬
ходимо особо отметить, что к установлению порядка и преследованию*
рустиков привлекались не только государственные чиновники, но и пос-
сессоры и кондукторы окрестных имений (там же, § 2). Порою, стремясь,
изобразить картину процветания Италии в правление остготских королей,
Кассиодор впадает в явную идеализацию положения рустиков. Так, на¬
пример, яркими красками живописуя идиллическую картину богатств
и красот природы области Бруттий, Кассиодор пишет: «Живут там дере¬
венские жители (rustici), пируя, как горожане, люди с умеренным состоя¬
нием (mediocres) наслаждаются изобилием, подобно еамым могуществен¬
ным, ибо ясно, что там даже малое состояние недалеко от богат¬
ства» (Var., VIII, 31, 5). При всей тенденциозности данного описания жиз¬
ни рустиков, все же это место из труда Кассиодора привлекает особое
внимание упоминанием собственного, хотя и незначительного, состояния
у рустиков. Тем самым косвенным образом подтверждаются данные эдик¬
та Теодориха о том, что рустики обладали некоторыми средствами произ¬
водства, в частности рабочим скотом и рабами (§ 150). В другом месте
«Барий» Кассиодора мы находим еще одно важное свидетельство того,
что рустики имели свое хозяйство и средства производства. Описывая пло¬
дородие и богатства области Региума, Кассиодор сообщает, что в садах
рустиков постоянно трудились работники (in hortis autem rusticorum
a?men habetur operosum), занимающиеся возделыванием и поливкой овощей
(Var..XII, 14, 3). Среди трудившихся всадах рустиков работников могли
ствована лшпъ альтернативная замена уголовного процесса гражданским иском (ср-
СТЬ, ÍX, 20, 1).
1	С а s s i о d., Var., II, 19, 29; III, 14; IV, 44; V, 12; VI, 8..
2	Cp. Ed. Th., §§ 30, 48, 102—103 и 120.

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
111
быть не только сами рустики и члены их семей, но, возможно, и их рабы,
о которых прямо говорит 150-я статья эдикта Теодориха. Привлекает
внимание и указание Кассиодора на то, что рустики имели свои сады и
огороды (Var., XII, 14, 2, 3).
В письме короля Аталариха от 527 г. сохранилось и другое ценное^
известие, также подтверждающее наши предположения. Рассказывая о.
том, что, как ему стало известно, рустики Сцилатинской территории по¬
хитили коней у знатного путешественника Нимфазия, отдыхавшего близ
чудесного источника Аретузы, король Аталарих предписывает схватить
преступников и временно содержать их в собственных домах (teneantur
in suis laribus quieti...— Cassiod., Var., VIII, 32, 5).Таким образом, в этом
послании прямо указывается на то, что рустики принадлежали к той кате¬
гории сельского населения, которая имела свои дома, своих ларов и пена¬
тов. Большое значение для определения реального положения рустиков
имеет сообщение Кассиодора о том, что рустики были колонами, жившими
на королевских землях и являвшимися держателями земель фиска (Var.,
VI, 9). В формуле comitivae patrimonii, приведенной у Кассиодора, ука¬
зывается, что в обязанности comes patrimonii входит управление наслед¬
ственными владениями королевского дома и населявшими эти земли ру-
стиками (Var., VI, 9, 2). Рустики патримониальных владений короля под¬
чинялись суду comes patrimonii (там же). В формуле comitivae patrimonii
предписывается, чтобы comes patriomonii проявлял по отношению к ру-
стикам, принадлежащим к имуществу королевского дома, твердую власть
в соединении со снисходительностью.
Наряду с упоминанием рустиков в качестве свободных земле¬
дельцев или свободных колонов, Кассиодор значительно чаще упоминает -
о них как о зависимых людях1. В одном важном рескрипте остготского.,
правительства (от 507/511 г.), приведенномКассиодором, рустики (rustici),
выступают как зависимое сельское население, находившееся под патро¬
натом одного знатного магната по имени Венанций (Var., II, 13). Этот Ве-
нанций, нуждаясь в деньгах для уплаты долга за одного несостоятельного
должника, поручителем которого он являлся, захотел добыть нужную ему,
сумму в 400 солидов путем взыскания ее с зависимых от него земледель¬
цев (rustici). Однако притязания Венанцияправительство сочло незакон¬
ными и послало особое распоряжение некоему сайону Фрумариту, с тем
чтобы он пресек эти вымогательства Венанция (Cassiod., Var., II, 13). Это
предписание свидетельствует, что рустики платили в пользу своих па¬
тронов уже определенно фиксированные и освященные обычаем взносы, и.
в случае незаконных вымогательств со стороны крупных землевладельцев,
оказывали такое сопротивление, с которым правительство должно было
считаться и запрещать взыскивать с рустиков незаконные поборы сверх
установленных обычаем платежей. Привлекает особое внимание то обстоя¬
тельство, что Венанций, добиваясь получения нужной ему суммы денег,
пытался взыскать ее с подвластных ему рустиков в виде денежных плате¬
жей, особенно для них обременительных1 2.
Примером употребления термина rusticitas «деревенщина» в широком,
собирательном значении может являться одно место из труда Кассио¬
дора, где «деревенщине» (rusticitas) как собирательному понятию «сель-
1	Var., II, 13; 19 и 29; III, 14; IV, 44; V, 12; VIII, 31—33.
2	Некоторые исследователи высказывают интересное предположение, что в ост¬
готском королевстве колоны уплачивали крупным земельным собственникам из числа,
римской и остготской знати ренту за пользование участками земли преимущественно,
в денежной, а не в натуральной форме (Н. G е i s s, ук. соч., стр. 7—10 и 46;’
Е Stein, ук. соч., стр. 199).

112
3. В. УДАЛЬЦОВА
скпх жителей» противопоставляются те поссессоры и куриалы Б руттия,
которым остготское правительство даровало почести и назначения на об¬
щественные должности (Var., VIII, 31, 4). В редких случаях rusticus у
Кассподора является синонимом раба (famulus — Var., VIII, 31; XI, 10),
но,как правило, в его труде рабы и рустики противопоставляются друг
ДРУГУ (Var.; V, 39).
Таким образом, рустики у Кассиодора—в большинстве случаев сельские
жители, некогда свободные, но теперь уже потерявшие или теряющие свою
свободу и попавшие в зависимое положение как от светских землевладель¬
цев, так и от церкви. Однако они еще сохраняют некоторые преимущества
по сравнению с другими, более низшими категориями зависимых людей:
так, например, они активно отстаивают установленную обычаем норму
оброка, который они платят землевладельцам за пользование землей. По
своему положению они стоят ближе к свободным мелким землевладель¬
цам, чем собственно coloni или колоны-оригинарии.
В VI в. рустики, пэвидимому, являлись распространенной категорией
зависимых людей Италии, живших на землях католической церкви, о
чем свидетельствует обширная переписка римских пап. Так, например,
в письме папы Пелагия I к епископу Цингуланскому Иоанну (555—560 гг.)
идет речь об обмене зависимых людей церкви (mancipia) и при этом указы¬
вается, что стоимость раба-ремесленника (artifex) и министериала (mini¬
sterialis puer) не равнозначна цене рустика и колона (contra rusticum vel
colonum). Для церкви значительную ценность имели сельские работники,по-
этому папа Пелагий предписывает епископу Иоанну не отдавать таких лю¬
дей, которые могли бы иметь дом (casa) и обрабатывать поле, и предо¬
стерегает от обмена их на бесполезных для церкви лиц. С особой строгостью
он предписывает заботиться о рустиках, которые, как он поясняет, могут
быть кондукторами или колонами и, под страхом личной ответственности,
запрещает епископу передавать их кому-либо (RPR, №656). Прежде всего
следует отметить, что в этом письме автор отличает рустика от раба и от
колона (rusticum vel colonum) и в то же время поясняет, что рустик мог
быть как кондуктором (свободным арендатором), так и колоном (зависи¬
мым человеком). Это бесспорно является важным указанием на то, что ру¬
стики имели некоторые преимущества по сравнению с другими категория¬
ми зависимых людей. Раскрывается и хозяйственное положение рустиков:
это лица, имеющие свой дом (casa) и обрабатывающие поле. Таким
образом, под рустиками подразумевается сельское население (homines) цер¬
ковных земель, включающее, повидимому, как лично свободных, так и
зависимых людей. При этом, как мы видели, особые заботы церкви напра¬
влены на сохранение на ее 'землях рустиков. Обширные и весьма ценные
данные о положении рустиков, живших на церковных землях Италии
в конце VI века, содержатся в переписке папы Григория I.
Прежде всего важно отметить, что в этой переписке рустики называют¬
ся «людьмицеркви» (homines ecclesiae)(Greg.I REpp.,I, 42; IX, 205—206),
п подчеркивается их зависимое положение (I, 42). В отличие от свободных
арендаторов, рустики, обрабатывавшие земли церкви, находились от нее
в поземельной зависимости и уплачивали ренту в пользу церкви как на¬
турой (главным образом зерном), так и деньгами (там же). Размер плате¬
жей рустиков в большинстве случаев произвольно устанавливался самим
высшим духовенством, однако, повидимому, с учетом освященных обычаем
норм (там же), а также урожая данного года (там же). О размере денежной
ренты, уплачиваемой рустиками Сицилийской церкви, можно, например,
судпть по предписанию Григория I (от 591 г.) взыскивать с рустиков
(rustici) этой эпархии по 70 либр золота в год (там же).
Помимо натуральных и денежных платежей в пользу церкви, рустики

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
113
уплачивали налоги государству1, а также принуждались к выполнению
различных ангарий и других повинностей (Greg.I REpp., IX, 203 и 205—
206).
Папская власть в лице Григория I энергично протестовала против обре¬
менения рустиков различными неустановленными законом и обычаем пла¬
тежами и повинностями в пользу государства и частных лиц (Greg IREpp.,
IX, 203—206), однако она делала это, разумеется, отнюдь не для
защиты самих рустиков, а исключительно в целях сохранения рабочих
рук и доходов для церкви. Так, Григорий I, обращаясь в одном из своих
посланий к трибуну Гидрунтина с требованием прекращения незаконных
поборов с рустиков этой местности, пишет: «... Ведь вы знаете, что место
это является собственностью нашей церкви и те немногие рустики, кото¬
рые там еще остались, в случае если они будут притесняться какими-ни¬
будь неустановленными ангариями или повинностями, покинут это ме¬
сто, чего мы не желаем, и врагам будет дана возможность его грабить»
(IX, 205). Однако он отнюдь не советует своим подчиненным снижать пла¬
тежи рустиков в пользу самой церкви, а,наоборот, требует их самого тща¬
тельного взыскания (IX, 206). Так, например, сетуя на то, что зависимые
люди Каллиполитанской крепости, являющейся также собственностью
церкви, угнетаются непомерными повинностями в пользу различных лиц,
истощаются на далеких перевозках (ангариях) и обременяются высокими
платежами, Григорий I предписывает епископу этой крепости энергично
отстаивать привилегии церкви и не допускать подобных злоупотреблений
(IX, 206). В то же время он требует с него тщательного выяснения платеже¬
способности зависимого населения той же Каллиполитанской округи, с
целью взимания налогов в пользу самой церкви (там же). С этой же
целью он запрещает передавать управление церковными землями свет¬
ским лицам (IX, 204) и особо подчеркивает, что трудом церковных русти¬
ков и клириков может располагать лишь тот епископ, под властью кото¬
рого они живут (IX, 203).
Личная зависимость рустиков, живших на церковных землях, характе¬
ризовалась тем, что они (наряду с клириками) подлежали церковной юрис¬
дикции, и все дела рустиков разбирались в епископальном суде (Greg. I
REpp., I, 42). Кроме того, рустики были обязаны в случае нужды брать
ссуды исключительно у самой церкви, а не у ростовщиков (там же). При
вступлении в брак рустики должны были уплачивать в пользу церкви осо¬
бый денежный сбор в размере 1 солида, причем взимание этих поборов было
связано с различными злоупотреблениями со стороны духовенства (там
же). Лишь в случае крайней бедности рустика сумма этого побора пони¬
жалась (там же). Католическая церковь строго следила за благонадежно¬
стью и правоверием зависимых от нее людей и сурово преследовала всякое
отклонение от догматов «истинной» веры, настаивая на переходе русти¬
ков — ариан и язычников — в католичество под страхом тяжелых наказа¬
ний (Greg. I REpp., I, 42; IX, 204).
Таким образом, переписка папы Григория I со всей очевидностью по¬
казывает зависимое от церкви и бесправное положение рустиков, причем,
повидимому, эта зависимость с течением времени даже несколько возро¬
сла. Так, католическая церковь сурово пресекала уход рустиков с церков¬
ных земель во владения частных лиц (Greg.I REpp., IX,203—204).Григо¬
рий I, узнав,например,что рустики Каралитанской церкви покинули свои
участки на церковных землях и переселились во владения частных лиц,
строго предписал дефензору Сардинии пресечь уход рустиков на частно-
1	Greg.I REpp, IX, 203: в письме говорится, что рустики бегут с земель церкви
и не платят своих налогов (tributa sua).
8	Вестник древней истории, № 3

114
3. В. УДАЛЬЦОВА
владельческие земли, так как это наносит большой ущерб интересам церкви
и ее поля остаются невозделанными (Greg.I REpp., IX, 203). Тем самым
церковь стремилась низвести рустиков до положения других, более низ¬
ших категорий зависимых людей и уничтожить важное различие между
рустпками и колонами,состоявшее в том,что рустики более свободно могли
уходить с земель своих господ, в то время как колоны, в частности колоны-
оригинарии, были прикреплены к своему земельному участку и переводи¬
лись в другие поместья только по желанию господина (Ed. Th., § 142).
Причиной бегства рустиков и клириков, как это ясно видно из писем
Григория I, были притеснения и грабежи со стороны самого духовенства
(IX, 203), светских лиц, управляющих церковными имениями (IX, 204) и
государственных чиновников (IX, 205—206). Григорий I прямо говорит,
что рустики и клирики Каралитанской церкви покидают ее владения и
переселяются на земли частных лиц вследствие притеснений со стороны
их епископа, причем они ищут защиты от его насилий и беззаконий у
дефензора Сардинии (IX, 203). Естественно, что папа в своем послании
к дефензору Сардинии предписывает ему поддержать авторитет епископа,
возвратить беглых на старые места, предоставив епископу возможность
их наказания, а при разборе даже справедливых жалоб рустиков и кли¬
риков выступать не их защитником, а лишь посредником между ними
и епископом (там же). Бедственное положение зависимых людей церкви,
и, в частности, рустиков рисуется в письмах Григория I весьма ярко.
Так, он пишет, что каждый по своему желанию обременяет выполне¬
нием различных работ людей церкви, в том числе и женщин (IX, 203).
В ответ на многочисленные жалобы зависимых людей церкви папа упре¬
кает подчиненных ему епископов в том, что они недостаточно твердо
поддерживают дисциплину среди подвластного им населения, которое
все более и более проявляет непокорность, и советует впредь самим
улаживать конфликты со своими подданными: «Будьте осторожны,—
пишет он,— чтобы в будущем никакие известия о притеснениях вашиз
подданных не дошли до нас» (IX, 204). Далее Григорий I приводит
ряд примеров беззаконий, совершаемых во владениях церкви, в частности,
он рассказывает о том, что до него дошли сведения, как в церковных па¬
тримониях, сданных в управление светским людям, рустики были огра¬
блены и бежали, покинув свои насиженные места (там же).
Таким образом, данные источников VI века, в том числе известия, ис¬
ходящие даже от самого высшего католического духовенства, красноре¬
чиво свидетельствуют о том, что положение рустиков (и клириков), жив¬
ших на церковных землях в конце VI в., было не только не лучше, чем по¬
ложение зависимых людей, живших в имениях светских землевладель¬
цев, но, повидимому, иногда даже и хуже, чем только и можно объяснить
пх уход на частновладельческие земли. Эти факты лишний раз указывают
на ошибочность теории, созданной в буржуазной науке о якобы «привиле¬
гированном положении» трудового населения, жившего на землях церкви
в эпоху раннего средневековья. Вместе с тем, анализируя положение ру¬
стиков в конце VI в. и сравнивая его с положением других категорий за¬
висимого сельского населения Италии, мы все же должны констатировать,
что и в это время рустики еще сохранили некоторые преимущества по сра¬
внению с колонами и особенно по сравнению с оригинариями. Так, напри¬
мер, нам кажется вполне вероятным предположение, что церковь, а также
и светские землевладельцы располагали несколько меньшими средства¬
ми административного воздействия для удержания на своих землях ру¬
стиков, чем других категорий зависимого населения. Правда, как видно
из писем Григория I, высшее духовенство могло насильственным образом
возвращать ушедших с их земель рустиков и клириков и даже подвер-

СЕЛЬСКОЕ ЗАВИСИМОЕ НАСЕЛЕНИЕ ИТАЛИИ VI ВЕКА
115
гать их за самовольный уход наказаниям. Это доказывает, что рустики уже
не обладали правом свободного перехода и не могли безнаказанно покинуть
земли церкви. Но в то же время массовый характер ухода рустиков с зе¬
мель церкви, приводящий иногда к тому, что отдельные местности обрека¬
лись на запустение, а в других оставались лишь «немногие рустики»
(Greg. I. REpp., IX, 203 и 205), может быть объяснен лишь сохранением
рустиками известной свободы передвижения и некоторой самостоятельно¬
сти по сравнению с колонами и оригинариями, бегство которых из имений
их господ каралось самыми суровыми законодательными мерами, столь
же жестокими, как и бегство рабов (Ed. Th., § 84).
При этом следует отметить, что духовенство и светские землевладельцы
для предотвращения бегства рустиков, повидимому,располагали меньшей
поддержкой со стороны государства и закона, чем для пресечения бегства
колонов, оригинариев и рабов. Таким образом, довольно существенным
отличием в положении рустиков, по сравнению с положением колонов и
оригинариев, было сохранение ими в несколько большей степени реальной
возможности перехода с земель одних собственников во владения других
в поисках лучших условий жизни. Вместе с тем между rustici и coloni
в конце VI в. продолжало еще существовать и другое важное отличие: у
рустиков, по сравнению с колонами и оригинариями, была несколько боль¬
шая заинтересованность в труде, поскольку часть урожая, собранного с
их участка земли, остававшаяся после уплаты ими оброка в пользу церкви,
сохранялась в их распоряжении, и они могли даже ее продавать (Greg. I
REpp., 1,42).
Таким образом, на основании данных источников VI века о положении
рустиков мы можем придти к заключению, что по сравнению с колонами
и оригинариями рустики обладали существенными преимуществами: они
располагали некоторыми средствами производства — рабочим скотом,
сельскохозяйственным инвентарем и даже рабами; имели несколько боль¬
шую заинтересованность в труде, ибо могли распоряжаться по своему
усмотрению частью своего урожая и, наконец, в большей степени, чем коло¬
ны, сохраняли реальные возможности перехода с земель одних собствен¬
ников в имения других. Тем самым они ближе, чем колоны и оригинарии,
стояли к свободным крестьянам Италии. Вместе с тем рустики уже
теряли свои владельческие права на землю, и это обусловило их позе¬
мельную, а затем и личную зависимость от землевладельцев. Рустики
были обязаны платить за пользование землей землевладельцу натураль¬
ный и денежный оброк, выполнять различные повинности как в пользу
землевладельцев, так и в пользу государства. Господин мог по закону тре¬
бовать возмещение за убитого рустика как зависимого от него человека.
Владельцы земли, как светские, так и духовные, могли добиваться воз¬
вращения ушедших с их земель рустиков на их прежние места жительства;
они обладали правом распоряжаться трудом подвластных им рустиков..
Все это показывает, что рустики Италии не смогли полностью сохранить
свою свободу и мало-помалу превращались в зависимых людей. При этом
можно предположить, что внутри этой социальной категории не было,
полного единообразия и положение отдельных лиц было различным: не¬
которым рустикам в большей степени удалось сохранить свою свободу,,
хозяйственную самостоятельность и даже частично владельческие права,
положение же других приближалось к положению колонов. Вместе с тем,
источники VI в. дают возможность наметить перспективу дальнейшего
изменения положения рустиков в сторону их окончательного закрепоще¬
ния, к чему настойчиво стремились землевладельцы, особенно католиче¬
ская церковь, и чему упорно сопротивлялись сами рустики.
Рассмотрение положения сельского трудового населения Итадии
8*

116
3. В. УДАЛЬЦОВА
VI вэка приводит нас к следующим выводам. На положение трудового насе¬
ления Италии яркий отпечаток наложила борьба двух тенденций экономи¬
ческого и социального развития— отживающей рабовладельческой и
развивающейся феодальной. Борьба этих двух тенденций проявляется
прежде всего в том, что наряду с рабством, не потерявшим еще своего
экономического значения в сельском хозяйстве Италии, все большее рас¬
пространение получает труд колонов, рустиков и свободных землевладель¬
цев1, причем удельный вес труда этих категорий населения все возрастает,
хотя рабство еще медленно уступает свои позиции. Борьба рабовладель¬
ческой и феодальной форм эксплуатации сказывается и в том, что в поло¬
жении отдельных категорий трудового населения Италии сочетаются
некоторые черты, восходящие еще к социально-экономическим отноше¬
ниям рабовладельческого общества с качественно новыми формами
эксплуатации трудящихся, уже знаменующими собой переход к феодаль¬
ному строю. Так, в положении оригинариев и колонов, как мы видели,
наличествуют еще некоторые пережитки рабовладельческих отношений,
сближающих их с рабами, наряду с существенными отличиями, во мно¬
гом дающими право считать их предшественниками средневековых кре-
пэстных. В положении же рустиков переплетаются черты сходства со сво¬
бодным крестьянством с растущей зависимостью от крупных землевладель¬
цев.При некотором общем увеличении удельного веса свободного крестьян¬
ства в связи с поселением остготов и других племен на территории Ита¬
лии, среди свободных земледельцев уже начинается процесс имуществен¬
ной и социальной дифференциации, связанной с обеднением части крестьян
и потерей ими их земельных участков, а затем и свободы. Значительная
пестрота и текучесть различных категорий трудового населения, изменчи¬
вость их положения являются характерной чертой этого переходного пе¬
риода в истории Италии. Остготское правительство в угоду остготской
и римской знати иногда пытается восстановить и поддержать старые формы
эксплуатации трудящихся, в частности укрепить рабство и усилить по-
лурабскую зависимость других категорий сельского населения Италии
от крупных землевладельцев. Однако, несмотря на это, новые феодальные
отношения неуклонно продолжают развиваться, расти и крепнуть, что,
в частности, проявляется в дальнейшей нивелировке положения различ¬
ных категорий зависимого населения. Недаром к концу VI в. весьма
распространенной категорией сельского населения Италии становятся
рустики, сохраняющие ряд преимуществ по сравнению с оригинариями
и колонами и сочетающие черты свободы и зависимости. К концу VI в.
под этим общим собирательным названием в источниках все чаще и чаще
скрываются различные категории сельского населения, положение кото¬
рых сближается.
Все это указывает на то, что в Италии в это время происхо¬
дил сложный и длительный процесс формирования основного производи¬
тельного класса феодального общества — феодально-зависимого крестьян¬
ства, одновремзнно с возникновением и развитием господствующего клас¬
са этого общества — феодальных землевладельцев. Народные массы Ита¬
лии оказывали стойкое и мужественное сопротивление всем попыткам со
стороны эстготской и римской знати возродить рабство, приравнять коло¬
нов к рабам, ухудшить положение трудового населения и свести на нет
те важные завоевания, которые были добыты народом в борьбе против ра¬
бовладельческой империи.
1	Вопросу о положении свободных землевладельцев в Италии VI века посвящена
другая работа автора данной статьи.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ДРЕВНЯЯ ИСТОРИЯ В ЖУРНАЛЕ «ПРЕПОДАВАНИЕ ИСТОРИИ
В ШКОЛЕ» ЗА 1946—1955 гг.
За время существования журнала «Преподавание истории в школе» древней
истории на его страницах уделялось сравнительно мало внимания. За рассматривае¬
мые нами годы в нем было помещено только 13 статей по истории Греции и Рима,
причем в число это входят и статьи, помещенные в разделе методических указаний,
представляющие собой лишь известные довольно незначительные дополнения к мате¬
риалу учебника, данные с целью помочь учителю составить план урока и выделить
то основное, на чем он должен сосредоточить внимание учащихся. Такое невнима¬
ние к древней истории тем более удивительно, что, судя по некоторым статьям и
письмам учителей, напечатанным в том же журнале, вопросы, связанные с препо¬
даванием древней истории, с которой начинается знакомство школьников с исто¬
рией человечества, представляются преподавателям весьма насущными и актуаль¬
ными. Так, в 1950 г. в журнале обсуждался вопрос, как в наиболее доступной форме
преподать детям в возрасте 12—13 лет представления об основных классах и особен¬
ностях классовой борьбы рабовладельческого общества; в 1954 г. — о формировании
у школьников того же возраста понятия о возникновении государства и его клас¬
совой сущности, с которым они также впервые знакомятся на материале древней
истории. В одной из таких статей, построенной на анализе сочинений по истории в
V—VI классах, между прочим указывается, что, повидимому, учителя мало рабо¬
тают над выяснением специфических причин восстаний рабов и народных движений
в разные периоды и не связывают их с общими политическими и экономическими
условиями соответственного периода1. Интересует преподавателей и вопрос, как
использовать греческие мифы, как их интерпретировать и связать с теми памятни¬
ками античной культуры, которые вошли в общий фонд мировой культуры и с кото¬
рыми так или иначе следует познакомить учеников1 2. И в статьях, опубликованных в
журнале, и на обсуждении учебников С. И. Ковалева и Ф. А. Коровкина преподава¬
тели указывали, что к пониманию основных социально-экономических понятий
учеников 11—12 лет можно подвести только на конкретном историческом мате¬
риале, достаточно живо и наглядно изложенном.
Очевидно, статьи, публикуемые в журнале «Преподавание истории в школе»,
должны придти в этом смысле на помощь учителю. Они должны ввести его в курс
основных проблем древней истории, дать ему возможность конкретизировать изложен¬
ный в учебнике материал и, наконец, знакомить с новыми достижениями истории и
археологии. Кстати, на последнюю задачу журнал откликнулся только одной статьей:
Т. А. Жданко «Хорезмская археолого-этнографическая экспедиция Академии наук
СССР» (1949, № 3, стр. 77—81).
Повидимому, в какой-то мере такой план предусматривался редакцией, но вы¬
полнялся он явно недостаточно. В журнале помещено несколько статей по общетеоре-
1	Статья А. 3. Р е д ь к о, 1950, № 4, стр. 62 и 63.
2	Статья Житомировой, 1952, № 5, стр. 52 сл.

lis
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тическпм вопросам древней истории и по некоторым ее узловым проблемам. Это статьи
М. Н. Меймана «Экономические основы рабовладельческого общества» (1950, № 1,
стр. 32—46) и «Общественное разделение труда и торговля в античном рабовла¬
дельческом обществе» (1952, № 3); статьи А. Г. Бокщанина «К вопросу о проблеме
падения античной рабовладельческой формации» (1952, № 5, стр. 22—35) и «К воп¬
росу о происхождении государства и формах классовой борьбы в древней Аттике VIII —
VI вв. до н. э.» (1952, № 3, стр. 95—99); статья Я. А. Ленцмана«Как возникло хри¬
стианство» (1950, № 3, стр. 16—27).
К этой же категории примыкают статьи Н. Н. Пикуса «Древнейший период истории
Греции» (1952, № 5, стр. 36—52), «Греция под властью Македонии» (1953, № 2, стр.59 —
63) и «Характерные черты истории спартанского общества и государства IX—IV вв.
до н. э.» (1953, № 5, стр. 51—65); статьи А. Г. Бокщанина «Попытки аграрных
реформ и социальная борьба в Римской республике в конце II в. до н. э.» (1954,
Л® 3, стр. 34—46) и А. И. Немировского «Социальная борьба в Риме в 90—80 гг. до
н. э. Диктатура Суллы» (1954, № 5, стр. 37—47). Только две статьи О. В. Филип¬
повой — «Афинский акрополь» (1953, № 2, стр. 100—105) и «Помпеи — город му¬
зей» (1954, № 3, стр. 63—72)— ставят своей целью дать конкретный материал о куль¬
туре и быте античного мира, и всего лишь одна статья В. С. Соколова «Тит Лукре¬
ций Кар — величайший поэт и ученый древности» (1946, № 2, стр. 17—21) посвяще¬
на деятелю античной культуры.
Уже самый перечень статей показывает, что тематика их в значительной мере
случайна и не подчинена какому-либо определенному плану. Удивляет отсутствие
работ по истории падения республики и периоду правления Августа, хотя выход в
свет монографий Н. А. Машкина «Принципат Августа» и С. Л. Утченко «Идейно¬
политическая борьба в конце республики» знаменует собой новые достижения советской
исторической науки в изучении этого важнейшего периода, с которыми следовало
бы познакомить преподавателей. Нет статей по истории Римской империи и римских
провинций, хотя не подлежит сомнению, что без знакомства, хотя бы в самых общих
чертах, с тем новым, что сделано в этой области, особенно в области изучения римских
провинций, нельзя излагать и историю последнего периода существования и падения
рабовладельческого способа производства, нельзя выделить и охарактеризовать осо¬
бенности классовой борьбы на различных этапах его существования, на необходимости
чего, как мы видели, настаивает вышеупомянутая статья А. 3. Редько. Совер¬
шенно в тени остается период эллинизма, никакого отзвука на страницах журнала
не нашла дискуссия о проблеме эллинизма. Еще более досадным представляется от¬
сутствие работ, посвященных Парфии, для изучения которой так много сделали со¬
ветские ученые. Парфии сравнительно бегло касается И. Н. Бороздин в статье
«Древний Туркменистан» (1948, № 3, стр. 47—59), лишь в связи с общим очерком исто¬
рии Средней Азии. Между тем, если история и социальный строй Парфии по каким-
то неясным причинам и не вошли в программу и учебники по древней истории, обой¬
ти ее существование полным молчанием невозможно хотя бы потому,что в тех же учеб¬
никах она неоднократно появляется как соперница Рима,и естественно предположить,
что любознательный ученик может задаться вопросом, что же представляла собой
держава, победоносно воевавшая с Римской империей. По тем же причинам следовало
бы уделить внимание и другим ее соперникам и победителям — племенам и народам
средней и восточной Европы, о которых по программе школьники узнают лишь в раз¬
деле по истории средних веков. Может быть, составители программы и учебников, не
желая перегружать школьников, поступили правильно, исключив все эти моменты,
но журнал, издаваемый в помощь учителю, не должен их игнорировать. Повидимому,
редакция его недостаточно серьезно продумала план своей работы в области древней
истории.
На ее несколько странное отношение к этому разделу, между прочим, ука¬
зывает маленький, но характерный штрих: в передовой к № 5 за 1946 г. говорится,
что некоторые учителя поступают неправильно, модернизируя древнюю историю и
сопоставляя события современности с событиями древности. В пример приводится

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
119
проведенная в одной школе конференция на тему о выдающихся женщинах в мировой
истории, где самые различные деятельницы древности и современности ставятся на
одну доску. Упоминается здесь и мать Гракхов Корнелия, которая названа в статье
Корнелия Гракх, хотя в Риме женщины никогда не принимали имени рода или се¬
мьи своих мужей. Но редакция даже не сочла нужным выправить этот режущий глаз
ляпсус.
В этом смысле показательна и статья В. С. Соколова о Лукреции, появившаяся
в связи с 2000-летним юбилеем поэта. В начале статьи автор доказывает, что для ис¬
торика знакомство с художественной литературой эпохи не менее обязательно, чем
знакомство с историческими источниками в собственном смысле. Повидимому, этот
самоочевидный факт представляется редакции сомнительным. И действительно, сочтя
необходимым откликнуться на такое отмечавшееся всей нашей научной обществен¬
ностью событие, как юбилей Лукреция, редакция, как мы видели, с тех пор не по¬
местила больше ни одной статьи о деятелях греческой и римской культуры, хотя имен¬
но с культурным наследием античности следует познакомить школьников, которые
постоянно будут сталкиваться с ним, знакомясь как с произведениями классиков
русской и мировой литературы, так и с произведениями классиков марксизма.
В. С. Соколов дает довольно полное изложение поэмы Лукреция и останавливается
на ее значении для мировой науки и развития материалистических идей. В этой части
его статья никаких возражений не вызывает. Но характеристика эпохи, в которую
жил Лукреций, явно неудовлетворительна. По мнению В. С. Соколова, основными
противниками тогда были оптиматы из аристократических и патрицианских родов и
представители денежной и торговой «буржуазии» того времени — публиканы-всад-
ники.Их соперничество, говорит автор, пробуждало более широкие слои, которые осо¬
знавали свои классовые интересы и выдвигали свои требования раздела земли, касса¬
ции долгов и т. п. Взгляд этот совершенно расходится с общепринятой в советской
историографии оценкой гражданских войн в последние века республики. Не говоря
уже о неприемлемости термина «буржуазия» в применении к древности, неприемлемо
и самое положение о борьбе всадников и нобилитета как основном содержании граж¬
данских войн и о массах мелких землевладельцев, плебса, рабов, которые лишь
пассивно следовали за всадниками. Вопрос этот достаточно известен, чтобы не остана¬
вливаться на нем подробно, но странно, что редакция журнала не сочла нужным
указать автору на его ошибку. Неубедителен и конец статьи. В. С. Соколов объяв¬
ляет Лукреция«крайним демократом» и пишет, что Лукреций близок нам именно как
таковой. Между тем во всей поэме Лукреция нельзя обнаружить ни одной строчки,
которая подтверждала бы такое мнение, да и вообще давала бы нам возможность с
уверенностью заключить что-либо о политических симпатиях и антипатиях Лукре¬
ция. Повидимому, Лукреций представлен демократом с целью привлечь к нему сим¬
патии читателей и поднять его во мнении учителей и учеников. Такая примитивиза¬
ция вообще наблюдается в работах авторов, пишущих для детей. Так, например, в
учебнике Ф. А. Коровкина, очевидно с целью охарактеризовать Цезаря с наихудшей
стороны, говорится, что он сидел «на золотом кресле», хотя у Аппиана, послуживше¬
го источником автору, сказано лишь, что курульное кресло Цезаря, как п у всех ку¬
рульных магистратов, было из слоновой кости и лишь было отделано золотом. Дума¬
ется, что такой способ воздействия на эмоции школьников вряд ли приемлем. Научить
их уважать заслуги Лукреция можно, и не зачисляя его произвольно в ряды демо¬
кратов, так же как можно и должно вскрыть перед ними классовую природу дикта¬
туры Цезаря, не сажая его на золотое кресло. Редакции журнала «Преподавание исто¬
рии в школе» следует активно бороться с такой вульгаризацией и подавать в этом смыс¬
ле пример другим издательствам, обслуживающим нужды преподавателей и детей.
Примеры известной примитивизации имеются и в статьях Н. Н. Пикуса «Древ¬
нейший период истории Греции» и «Греция под властью Македонии», помещенных в
методическом отделен содержащих, в основном, советы учителям, как построить уро¬
ки, посвященные этим темам. Слишком непосредственно приводится в связь идеоло¬
гия с интересами и нуждами рабовладельческого класса. Автор советует учителям

120
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
подчеркивать, что, согласно греческой религии, считалось, будто боги создали рабо¬
владельческий строй, хотя ничего подобного мы в источниках не находим, да и сло¬
жились основные мифы и представления о богах в период, когда рабовладельческий
способ производства в Греции только начинал формироваться. Неизвестно также, на
каком основании автор предлагает толковать миф о Прометее таким образом, что Про¬
метей, в котором он видит представителя трудящихся, не может, по греческой мифо¬
логии освободиться, так как в то время трудящиеся не могли еще победить. Тол¬
кование это тем более натянуто, что, как известно,Прометей был освобожден Гераклом.
В заключение статьи автор снова подчеркивает, что учитель должен показывать при¬
митивность греческой идеологии, обслуживавшей рабовладельцев.
Что в классовом обществе господствующий класс старается и идеологически под¬
чинить себе класс эксплуатируемый— далеко не ново. Но стоит ли сводить к утвер¬
ждению этой мысли все значение греческой культуры, создания которой во многом,
по словам Маркса, «в известном смысле сохраняют значение нормы и недосягае¬
мого образца». Не более ли ценно было бы, следуя положениям Маркса и Энгельса,
показать, как греческая мифология, которую Маркс называет, кстати сказать,
«природой и общественными формами, получившими бессознательную художественную
обработку в народной фантазии», а отнюдь не в фантазии рабовладельцев, послужила
основой для создания этих «недосягаемых образцов». Не этим ли путем можно
развить в детях настоящее уважение к народам, показав их творцами исторического
прогресса и культуры, а не простаками, обманутыми ловкими правителями и прой-
дохами-жрецами?
Так же примитивно предлагает Н. Н. Пикус во второй из названных статей
освещать деятельность Демосфена и его борьбу с македонской партией. По его мнению,
главным является то обстоятельство, что Демосфен был богатым рабовладельцем и
принадлежал к рабовладельцам, надеявшимся справиться с движением бедноты без
помощи Филиппа Македонского. То обстоятельство, что и широкие слои населе¬
ния были против македонского господства и впоследствии от него страдали, не учиты¬
вается. Говоря о македонской партии, автор сравнивает ее с теми прослойками совре¬
менной нам буржуазии, которые готовы предать независимость своей родины. Но если
он желает быть в этой аналогии последовательным, то он не может не признать изве¬
стных заслуг Демосфена, противившегося такому предательству. Тенденция красить
всех исторических деятелей прошлых времен в одну черную краску — она, между
прочим, сказалась и в статье Н. Н. Пикуса о Спарте, в которой он развенчивает по¬
ведение отряда Леонида у Фермопил,— весьма близка к тенденциям, преобладавшим в
истории и истории культуры в период «покровщины», когда в Александре Невском и
Дмитрии Донском видели в первую очередь князей, а в Пушкине в первую очередь
помещика средней руки. Мы, конечно, далеки от мысли, что деятелей истории и куль¬
туры древности следует идеализировать ^замазывая сущность их политики и отказы¬
ваясь от исследования вопроса, чьи интересы они отражали и какие классы и социаль¬
ные группы представляли. Но вряд ли такому анализу может помочь упорное повто¬
рение той истины, что они прямо или косвенно принадлежали к классу рабовладель¬
цев, и вряд ли это поможет школьникам составить себе о них какое-либо представле¬
ние и пробудить в них интерес к истории.
Недостатком многих статей является отсутствие в них чего-либо нового, отли¬
чающего их от соответственных глав общих курсов. Открывая статьи Н. Н. Пикуса
о ранней Греции и о характерных чертах истории спартанского общества и государст¬
ва в IX—IV вв., статью А. Г. Бокщанина о возникновении государства и клас¬
совой борьбе в Аттике в VIII—VI вв., естественно ожидаешь встретить там мате¬
риалы о новых раскопках и исследованиях, связанных с этими темами.
Между тем, говоря об уроке, посвященном крито-микенской культуре, Н. Н.
Пикус советует только указать детям на трудности, с которыми в своей работе сталки¬
вался Шлиман, и противопоставить им условия работы советских археологов. Момент,
конечно, интересный, но ведь им не исчерпывается материал, и не на раскопках Шли-
мана заканчивается история изучения крито-микенской культуры. Об огромных новых

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
121
достижениях последних лет в этой области преподаватель не информируется, а это
было бы тем более необходимо, что соответственные данные находятся в изданиях,
трудно доступных для многих, особенно периферийных преподавателей. Не исполь¬
зованы новые археологические данные и в статье о Спарте, хотя они позволили бы
пересмотреть даваемое Н. Н, Пикусом представление об этой области как о чем-то,
лишенном какого бы то ни было исторического прогресса вплоть до IV в. Автор счи¬
тает, что с самого переселения дорян на Пелопоннес и вплоть до начала IV в. строй
Спарты оставался примитивным, отсталым и неизменным, так как такая примитив¬
ность искусственно консервировалась правящим классом для сохранения господства
над илотами. Между тем, повидимому, для более раннего периода истории Спарты де¬
ло обстояло иначе, ее экономическая и культурная отсталость от других, более раз¬
витых государств Греции может быть установлена лишь для более позднего времени.
Н. Н. Пикус, доказывая, что спартанцы всегда были полуграмотными невеждами,
даже не упоминает имени Тиртея й не объясняет, каким образом этот поэт мог по¬
явиться среди таких «дикарей». Сомнительно и его положение о постоянной совершен¬
ной изоляции Спарты, которая будто бы и позволила ей сохраниться в неизменном
виде вплоть до конца Пелопоннесской войны, когда Спарта вышла из своей изоляции
и от соприкосновения с внешним миром быстро разложилась и погибла. Постоянное
активное участие Спарты во всех прежних событиях греческой истории делает это
утверждение мало понятным.
В вышеназванной статье А. Г. Бошцанина также не дано никакого свежего
материала. Изложение ведется, в основном, по Энгельсу, без существенных дополне¬
ний. Не учтены ни археологические и эпиграфические материалы, ни новые статьи (на¬
пример, Я. А. Ленцмана), посвященные данным о рабстве в древнейший период истории
Греции. Это приводит автора к некоторому противоречию. Говоря о реформах Солона,
Писистрата, Клисфена, он характеризует их как ставленников торгово-рабовладель¬
ческой знати, одержавшей победу над старой аристократией. Но о степени и ходе
развития рабства автор не говорит даже предположительно. Остается неясным, поче¬
му победительницей и вообще главной силой он считает торгово-рабовладельческую
знать, а, например, не свободных мелких землевладельцев, составлявших большин¬
ство граждан. Кстати, говоря о замене родо-племенной системы полисом, автор не
поясняет, что собой представлял античный полис, хотя в зависимости от того, какое
содержание вкладывается в это понятие, понимается и сущность античной рабо¬
владельческой демократии, и кризис ее, и еще многое другое. Чтобы помочь учителю
разобраться в истории возникновения рабовладельческого государства в Греции и
сопровождающей этот процесс борьбе, необходимо было дать представление о полисе,
проиллюстрировав основные положения классиков марксизма по этому вопросу
конкретными примерами из источников.
Более удачны статьи по истории Рима. И статья А. Г. Бокщанина о Гракхах, и
статья А. И. Немировского о диктатуре Суллы содержат большой фактический мате¬
риал, который может служить полезным добавлением к соответственным главам
учебника. _В статье А. Г. Бокщанина четко дана характеристика положения рим¬
ского государства в начале движения Гракхов, а также программы самих Гракхов,
которых автор совершенно справедливо рисует не как революционеров, а как пред¬
ставителей тех слоев господствующего класса, которые были наиболее дальновидны
и наиболее широко понимали свои классовые интересы. Интересна мысль автора,
что главной целью Гая Гракха было дарование гражданских прав италикам,
чтобы тем самым увеличить число боеспособных граждан-землевладельцев. Не¬
сколько спорным представляется только утверждение А. Г. Бокщанина, что в се¬
редине II в. до н. э. преобладающим стало рабовладельческое плантационное хо¬
зяйство. Данные источников позволяют предполагать, что в крупных латифундиях
велось или экстенсивное скотоводство, в котором эксплуатировался труд рабов-пас-
тухов, или земли обрабатывались клиентами, должниками и тому подобными зави¬
симыми от владельца людьми, сидевшими на отведенных им маленьких участках.
Чисто же рабовладельческое хозяйство велось в относительно небольших виллах,

122
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
типа виллы Катона. Даже в Сицилии, судя по приводимым Цицероном в речах против
Берреса цифровым данным о количестве землевладельцев на территориях отдельных
городов, крупные плантации вряд ли могли быть преобладающими. Именно эконо¬
мическая отсталость латифундий периода республики по сравнению с рабовладельчес¬
кими виллами средней величины была одной из причин того, что республика нобилей,
в которой консервировалось крупное землевладение и в Италии и в провинциях,
стала тормозом и для дальнейшего экономического развития областей, входивших
в состав римского государства.
Если рассматривать вопрос в этом плане, спорной окажется и высказанная в ста¬
тье А. И. Немировского мысль, что диктатура Суллы была явлением того же поряд¬
ка, что диктатура Цезаря и принципат Августа. Мысль эта не новая, и многие ис¬
следователи ее высказывали. Но ей противоречит то обстоятельство, что проскрипции
Суллы и наделение землей ветеранов осуществлялись главным образом за счет ита¬
лийских городов и не только не подорвали крупное землевладение, бывшее основой
власти сенатской олигархии, но еще способствовали, в конечном счете, укреплению
его позиций. С этим связано и быстрое разорение сулланских ветеранов. Политика
же триумвиров нанесла тяжелый удар экономическому могуществу крупных собст¬
венников и способствовала победе средних муниципальных рабовладельцев и земле¬
владельцев, среди которых наделенные землей ветераны надолго заняли почетное
место. В этом заключается глубокое различие между Суллой, который действовал в
интересах римского нобилитета, и Цезарем и Августом, представлявшими класс рабо¬
владельцев Средиземноморья в целом.
Ряд интересных положений дан в статье А. Г. Бокщанина «К вопросу о проб¬
леме падения античной рабовладельческой формации» (1952, № 5, стр. 22—35). Ста¬
тья эта вводит читателя в курс одной из наиболее важных и дискуссионных проблем
древней истории. Следует только пожалеть, что автор, давая краткий обзор
истории трактовки этой проблемы в СССР, не показал именно ее дискуссионность и
не остановился на различных точках зрения по этому вопросу, существующих в на¬
стоящее время, хотя бы среди советских историков. В этой статье А. Г. Бошца-
нин формулирует положение,что историки древности должны определить, когда
и какие кризисы способствовали установлению и развитию рабовладельческих
отношений, а какие знаменовали их кризис и разрушение. Таким образом, он
выступает против той долго преобладавшей в нашей историографии и сейчас
еще не вполне изжитой концепции, согласно которой кризис рабовладельческого
способа производства начинался со II, а то и с V в. до н. э. и тянулся до паде¬
ния Западной Римской империи, сменяясь лишь временными периодами «ста¬
билизации». Автор также совершенно справедливо подчеркивает значение того
факта, что ко времени завоевания Римом эллинистических государств рабовладель¬
ческие отношения там уже в большей или меньшей степени себя изжили и римское
господство, искусственно консервируя их, играло там реакционную роль. Менее
убедительно его утверждение, что для Запада, где римское завоевание способ¬
ствовало ускоренному разложению первобытно-общинного строя и развитию рабства,
оно было прогрессивно.
Ведь нельзя забывать, что народы, не вошедшие в состав империи,— германцы,
славяне, сарматы, арабы — ко времени крушения рабовладельческого способа про¬
изводства в Римской империи, миновав ступень развитого рабовладения, перешли к
феодализму. Даже те народы, которые, и войдя в состав империи, долго сохраняли
более или менее значительные пережитки первобытно-общинного строя, оказались
с началом кризиса рабовладельческого способа производства на более высоком уров¬
не развития, чем задетые им части империи, что, в частности, объясняет их роль в ар¬
мии последних веков существования Рима. Хорошо показано в статье, что такие внеш¬
ние факторы, как сокращение притока рабов-военнопленных, войны, эпидемии и
т. п. играли в кризисе рабовладения лишь второстепенную роль. Справедлива и мысль,
что крушение империи во многом было вызвано неспособностью государственного ап¬
парата рабовладельческого общества выполнять функцию подавления масс в интере¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
123
сах крупных собственников. Это вполне подтверждается всей историей западных про¬
винций в период Поздней империи, когда местные магнаты и их ставленники — про¬
винциальные «узурпаторы» вступали в союз с варварскими племенными вождями,
которые, утвердившись в провинциях, помогали им подавлять народные движения.
Трудно согласиться с предположением А. Г. Бокщанина, что кризис III века был
вызван столкновением армии и администрации из-за финансовых затруднений. Ис¬
точники этого не подтверждают. Представляется странным, что А. Г. Бокщанин не
попытался более тесно увязать события III века с общим кризисом рабовладельчес¬
кого способа производства. Сомнительной представляется и попытка автора объяс¬
нить кризис истощением почвы, наступившим будто бы из-за того, что, так как рабы
трудились под постоянным надзором, можно было разводить лишь такие культуры,
которые требовали концентрации рабов под присмотром одного-двух надсмотрщиков.
Производство же одних и тех же культур истощало почву. Это положение также не
подтверждается источниками, которые, напротив, говорят об очень большом разно¬
образии культур в хозяйстве италийских и провинциальных рабовладельцев.
Досадна допущенная на стр. 32 опечатка — «богатейшие землевладельцы станови¬
лись царьками в своих патроциниях», очевидно вместо имений или латифундий.
Одному из узловых вопросов древней истории посвящена и статья Я. А. Ленц-
мана «Как возникло христианство» (1950, № 3, стр. 16—27). Автор строит свою ста¬
тью в соответствии с посвященными раннему христианству работами Энгельса и ста¬
рается тесно увязать историю возникновения и распространения христианства с раз¬
витием кризиса рабовладельческого способа производства. Вызывают сомнения толь¬
ко два момента. Я. А. Ленцман пишет, что с усилением епископата в христианских
общинах меняется социальная база христианства, к нему приходят богатые, захва¬
тывающие руководящие посты в церкви. На деле зависимость, повидимому, была об¬
ратная: с развитием кризиса имущие слои, задетые им, начинают обращаться к хри¬
стианству, меняется социальный состав общин, и это ведет к усилению епископской
власти и укреплению церковной организации. Другой момент — игнорирование ав¬
тором прогрессивности раннего христианства как идеологии трудящихся, бывшей
протестом против идеологии рабовладельческого общества. Стараясь показать, что
христианство отвлекало трудящихся от активной борьбы, автор на первый план вы¬
двигает те черты христианства, которые могли сделать его впоследствии орудием гос¬
подствующих классов для идеологического подчинения масс. Недостаточно учтены
те черты раннего христианства, которые характеризуют его как идеологию широких
масс и угнетенных. Нельзя также недоучитывать то обстоятельство, что и позже хри¬
стианство было идеологией таких ярых противников римского гнета и власти богатых
и знатных, как Коммодиан, и таких борцов с этой властью, как агонистики.С этим мо¬
ментом связана и спорность оценки христианства как оплота рабовладельческого
государства, каковым оно будто бы становится со временем Константина. Даже не
вдаваясь в вопрос о социальной базе империи Константина, нельзя не отметить, что
такая оценка делает непонятным, каким образом идеология, возникшая как продукт
разложения античного мира и ставшая господствующей идеологией сменившей его
новой, более прогрессивной формации, могла играть роль фактора, консервирующего
рабовладельческий строй и рабовладельческое государство. Такой исторический фе¬
номен или должен быть достаточно убедительно объяснен, или надо отказаться от
этого, Ставшего обычным, представления о значении христианства в Поздней империи
и заново пересмотреть всю эту проблему. Следовало также учесть новые материалы
папирусов о гностицизме и мессианистских предпосылках христианства.
Публикация статей по общим проблемам древней истории безусловно необхо¬
дима, но вряд ли целесообразно печатать статьи, которые при кратком объеме пы¬
таются проанализировать весь материал истории древнего дайра и в результате мо¬
гут только дезориентировать читателя. Такова статья М. Н. Меймана «Экономиче¬
ские основы рабовладельческого общества», построенная более на подборе цитат из
классиков марксизма, чем на анализе конкретных особенностей различных перио¬
дов развития рабовладельческого способа производства.

124
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Автор исходит, во-первых, из предпосылки, что пополнение рабов могло идти
только за счет войн, так как рабы не имели семьи и число их естественным размножением
не пополнялось. Мысль широко распространенная, но не подтверждающаяся данными
источников, а напротив, ими опровергаемая. Действительно, войны давали большое
количество рабов. Но периоды таких колоссальных захватов рабов, какие происхо¬
дили в последние века существования римской республики, были не столь многочи¬
сленны в истории древности и нельзя только их и иметь в виду при попытках вскрыть
основные экономические законы рабовладельческого строя. Это столь же неправо¬
мерно, как было бы неправомерно анализировать экономические законы капитализма,
исходя главным образом из фактов, относящихся к периоду первоначального накоп¬
ления и первому периоду истории капитализма. То, что рабы не имели законной
семьи, не значит, что они не имели потомства. Для времени империи показательно
огромное количество надписей с упоминанием vernae, а также надписи и юридические
источники, упоминающие лиц, на обязанности которых лежало воспитывать детей
рабов. Для периода республики мы знаем, что Красе — и, вероятно, он не был
единственным — специально воспитывал и обучал детей рабов на продажу. Vernae
были и у Аттика. Плавт говорит о рабах, отцы и деды которых были рабами.
Он же, описывая сцену свадьбы раба, пишет, что хотя для римлян непри¬
вычно видеть раба, вступающего в брак, для Греции, где происходит дело, это
вещь обычная. Где же тот период времени, когда рабы не имели потомства, если
о потомстве рабов известно для III и для I века до н. э. Может быть, II век до н. э.?
Но для этого времени мы имеем свидетельство Аппиана о том, что замена сво¬
бодных землевладельцев рабами в значительной мере произошла потому, что кре¬
стьяне уходили на войну и погибали, не оставив потомства, тогда как рабы остава¬
лись дома и быстро размножались. Далее, совершенно непонятно, как же могли раз¬
виваться рабовладельческие отношения в Сирии, Малой Азии и тому подобных об¬
ластях, бывших основными поставщиками рабов в Италию и в западные провин¬
ции империи, если предположить, что рабство развивается лишь благодаря пос¬
туплению рабов извне. Такие утверждения могут только запутать читателя.
Еще более путано второе положение автора, что основным противоре¬
чием рабовладельческого общества было противоречие между крупной рабовладель¬
ческой собственностью и индивидуальным характером процесса производства и что
оно проявлялось в антагонизме между рабами и рабовладельцами и между мелкими и
крупными собственниками. Это механическое перенесение, с обратным знаком, ос¬
новного противоречия капитализма в рабовладельческое общество ничем не мотивирует¬
ся, кроме утверждения автора, что в хозяйстве рабовладельцев не было простой ко¬
операции,но и это утверждение спорно и не доказано. Совершенно неправомерно объ¬
единяются здесь в одну группу рабы и свободные мелкие собственники; никак не
учитывается различие в формах рабовладельческой собственности,не дается анализ ее
эволюции и характеристика наиболее развитой ее формы. Повидимому, для авто¬
ра не существует разницы между латифундиями нобилей времен конца республики,
рабовладельческой виллой I—II вв. н. э. и сальтусами земельных магнатов конца
империи, не говоря уже о формах, распространенных на древнем и эллинистическом
Востоке. Чем же такая статья может помочь преподавателю, который хочет показать
учащимся конкретные особенности различных периодов существования рабовладель¬
ческого строя?
Несколько особняком стоят две упоминавшиеся выше статьи О. В. Филипповой
об афинском акрополе и о раскопках Помпей. Они дают преподавателям живой ма¬
териал о культуре и быте, который может помочь им оживить уроки. Следовало бы
только в статье о Помпеях охарактеризовать систему муниципального управления
и показать самый характер города времен империи со всеми его особенностями и его
отличие от городов эпохи феодализма и капитализма. Автор упоминает лишь помпе-
янские надписи, относящиеся к выборам магистратов, и пишет, что они показывают
городское самоуправление как метод угнетения неимущих. Без дальнейших поясне¬
ний такое утверждение повисает в воздухе, так как самые надписи никакого под¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
125
тверждающего его материала не содержат. Упомянув о раскопках вилл близ Помпей,
автор не дает никаких подробностей о них, хотя именно описание рабовладельческой
виллы могло бы дать для понимания рабовладельческого способа производства
больше, чем любые абстрактные социологические рассуждения.
Все же, несмотря на эти недочеты, следует пожелать, чтобы в журнале появилось
больше аналогичных статей, не только компилятивных, но и исследовательского ха¬
рактера, так как раздел истории, обычно условно именуемый «древностями», у нас
находится в совершенном и незаслуженном пренебрежении. Журнал, предназначен¬
ный для преподавателей, которым особенно важно представлять себе и уметь пере¬
дать ученикам своеобразие и конкретные особенности того или иного периода, мог бы
проявить инициативу в оживлении интереса историков к этому разделу.
К сожалению, тематический план на 1955 г., опубликованный в № 6 за 1954 г.,
предусматривает только две такие темы: о военном деле в Риме и о технике в рабо¬
владельческом обществе.
Представляется, что весьма полезной была бы публикация статей, освещающих
положение и жизнь непосредственных производителей—рабов, отпущенников, кресть¬
ян, колонов, ремесленников, материалом для чего, между прочим, могут служить и на¬
печатанные в ВДИ статьи, появившиеся в связи с дискуссией о непосредственных про¬
изводителях древнего общества; статьи по античной технике в разные периоды, по
государственному устройству, судопроизводству и праву, образованию и, конечно,
по культуре. Необходимо также, чтобы журнал информировал своих читателей о
дискуссиях, проводящихся по узловым вопросам древней истории, и, хотя бы в са¬
мых общих чертах, о новых важнейших открытиях советских и зарубежных архео¬
логов. Такие работы принесли бы значительно более пользы как специалистам-исто-
рикам вообще, так и преподавателям древней истории и их ученикам, чем более
или менее подробные, сокращенные или дополненные пересказы отдельных разделов
общих курсов, каким пока является большинство статей, напечатанных в журнале
за рассматриваемый период.
Редакции журнала следует уделить больше внимания древней истории, тщатель¬
нее продумать тематический план и расширить состав привлекаемых ею авторов.
В заключение надо отметить, что недопустимо мало уделялось в журнале внима¬
ния истории древнего Востока. За весь рассматриваемый период древневосточной те¬
матике были посвящены только небольшая заметка И. С. Кацнельсона «Жан Фран¬
суа Шампольон и дешифровка египетских иероглифов» (1948, № 2, стр. 83—86) и
статья В. В. Шлеева «Урарту — древнейшее государство на территории СССР» (1949,
№ 3, стр. 71—73). Хотя тематический план на 1955 г. и предусматривает еще две ста¬
тьи по древнему Востоку о древней Персии и о древней Индии, но этого явно недоста¬
точно.
Е. М. Штаерман
ПУБЛИЙ ТЕРЕНЦИЙ, Адельфы. Введение и комментарии С. И. Со¬
болевского. Изд-во АН СССР, М., 1954, 462 стр., цена 18 р. 60 к.1
Известный эллинист проф. С. И. Соболевский выпустил в свет комментарий к
комедии латинского комедиографа Теренция — «Братья». После предисловия в ка¬
честве введения С. И. Соболевский дает очерк истории греческой и римской комедии
до Теренция вместе с развитием театральных представлений в Риме. Характеризуя
творчество Теренция, С. И. Соболевский перечисляет особенности его языка и стихо¬
сложения с примерным метрическим разбором его стихов. Автор прослеживает судь¬
бы комедий Теренция в Риме и потом в Западной Европе, останавливается на руко¬
писях, изданиях и изучении Теренция в России. После введения следует латинский
текст комедии «Братья» и подробный комментарий (стр. 123—373). Комментарий
1 Доклад на Кафедре классической филологии МГУ 15 марта 1955 г.

126
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
посвящен истолкованию комедии, особенно ее наиболее трудных мест, иногда в свя¬
зи с критикой текста. В нем главным образом отмечаются отличия языка Теренция от
«классического» языка; автор останавливается и на чисто лингвистических замеча¬
ниях, разъясняя этимологию отдельных слов. Проф. С. И. Соболевский дает синтак¬
сические и метрические наблюдения и интересные сравнения отдельных латинских
выражений с русским языком; им привлекается также античный комментарий Дона¬
та. В качестве приложения помещен исполненный Ф. А. Петровским перевод отрыв¬
ка из «Аттических ночей» Авла Геллия. Здесь сравниваются отдельные места коме¬
дий Менандра с комедией Цецилия «Ожерелье», что дает представление об отношении
римской комедии к греческим оригиналам. В конце книги дан русский стихотворный
перевод комедии «Братья», принадлежащий А. В. Артюшкову. Этот перевод, не от¬
личающийся большой точностью, все же может дать общее представление о разбира¬
емой комедии. В книгу включены иллюстрации к комедиям Теренция из Ватиканско¬
го списка IX и XI вв. и, в частности, к комедии «Братья» из Амбросиевского спис¬
ка X в.
Разбираемая комедия привлекала к себе внимание зарубежных и русских уче¬
ных. Ее переводили и комментировали акад. Ф. Е. Корш и акад. М. М. Покровский1.
В этом отношении С. И. Соболевский имел многих предшественников. Причиной вы¬
бора именно этой комедии он приводит два соображения: эта комедия имеет литера¬
турные достоинства и с комментариями никогда не издавалась на русском языке.
Однако, как мне кажется, С. И. Соболевский должен был отметить и другое сообра¬
жение: эта комедия посвящена весьма актуальному вопросу в Риме II века до н. э.—
проблеме воспитания. Как известно, эта проблема с разных точек зрения обсуж¬
далась в древнем Риме в связи с начавшимся разложением римской патриархальной
семьи и изменявшимися отношениями отцов и детей. Вопрос о воспитании ставил
уже Плавт в комедии «Вакхиды», отчасти Цецилий, а также Теренций в более ран¬
ней своей комедии «Heautontimorumenos» («Сам себе мстящий»). Но если Теренций
старался проводить в своих комедиях либеральную греческую идею гуманного вос¬
питания, основанного на дружбе, то консерватор Катон отвергал всякие либеральные
теории греков и написал свои наставления сыну («Ad filium») в староримском духе.
Это обстоятельство делает нашу комедию Теренция особенно интересной и необходимой
в русском комментированном издании. К сожалению, в этом издании комедия на¬
звана «Адельфы»; проф. С. И. Соболевский предпочел руссифицировать греческое
название вместо того, чтобы дать в русском переводе — «Братья» передающее его
латинское название («Adelphoe»). В книге представляется излишним столь большое
введение об античной комедии. При этом введение носит описательный характер, и
читатель, если он не является специалистом, не сможет выяснить причины того или
иного направления римской литературы, социальную позицию писателя, причины
заимствования или отбора писателем жанра и образов из другой литературы, их функ¬
цию и претворение этих образов в современной ему исторической действительности.
У читателя явится, например, вопрос, какие исторические причины вызвали переход
«древней» комедии в «среднюю» (стр. 10), почему «постепенно жанр средней комедии
переходит в жанр новой комедии» (стр. И), почему «с течением времени круг тем
ателланы значительно расширяется» (стр. 23), и т. д. В статье о Плавте отмечаются
лишь внешние римские черты в его комедиях. Но комедия Плавта глубоко римская не
только благодаря тому, что она иногда открыто порывает с греческой оболочкой;
самый выбор греческих сюжетов и образов определялся римской действительно¬
стью; образы Плавта делались римскими и часто вызывались современными ему
обшественными условиями. Еще молодой Н. А. Добролюбов, ученик проф. Благо-
^	1 Ф. Е. К о р ш, «Adelfi», комедия П. Теренция, лекции Ф. Е. Корша, СПб,
1897 (лнтогр.); М. М. Покровский, Р. Terenti Afri Adelphoe, лекции, чит. в
1915 Тб г. на МВЖК, М., 1916, а также его введения и примечания к отдельным ко¬
медиям в издании русского перевода Теренция, исполненного А. В. Артюшко-
в ы м.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
127
вещснского, заметил, что в комедиях Плавта, при всей их греческой обстановке,
зрители узнавали самих себя и свои нравы. Во введении можно отметить и некото¬
рые неясные утверждения, например, на стр. 10 говорится, что комедия Аристофана
«Плутос» имеет темой «разбор экономического вопроса», или на стр. 16: (у Менандра)
«видно тайное желание показать несправедливость сословных предрассудков» и др.
Несравненно более научно издан текст и написан сам комментарий. В основу
латинского текста положено лучшее издание Теренция Кауэра и Липдсея (Окс¬
форд, 1926). Приходится лишь заметить, что едва ли следовало выделять обороты
accusativus cum infinitivo и ablativus abs. запятыми и этим рассматривать их как
придаточные предложения, которыми они совершенно не являются.
С. И. Соболевский правильно поступает, постоянно отмечая отличие языка Теренция
от «классической латыни», но все же место языка Теренция в истории латинского
языка и его развитии указано не вполне четко. Дело не только в том, что язык
Теренция менее архаичен, чем язык Плавта (стр. 49), что совершенно естественно,
если иметь в виду время творчества того и другого, а главным образом в том, что
язык Теренция представляет дальнейшее развитие латинского литературного языка,
причем и язык Плавта представляет собой также уже складывающийся литературный
язык, хотя еще очень близкий к общенародному языку. Относительно отдельных
особенностей языка Теренция необходимо сделать некоторые замечания. На стр. 49
сказано: «Классическому сочетанию ии или ш у Теренция соответствует более древнее
сочетание ио или vo». Но вернее сказать, что звук о в конечном закрытом слоге после v
уже в эпоху Теренция в произношении перешел в и, хотя и в классический период
в этих случаях все еще писали о, например servos1. На стр. 50 говорятся: «В gerun¬
dium и gerundivum 3-го и 4-го спряжения кроме слога end бывает слог und» — правиль¬
нее было бы говорить о суффиксе ndo, прибавляемом к основе с разной огласовкой — е
и более ранней о, перешедшей в и1 2. На той же странице отмечается, что у Теренция
«в сложных словах обычно конечный согласный звук приставки не уподобляется на¬
чальному согласному звуку простого слова: conloquar». «Однако, указывается далее,
из этого правила есть много исключений...» Но отсутствие ассимиляции было только
на письме, в рукописях, а в произношении актеров ассимиляция несомненно везде
соблюдалась. На той же странице говорится, что «род. п. ед. числа 4-го склонения
иногда оканчивается на uis, но чаще всего на i: fructi». Здесь следовало разъяснить,
что такие окончания в истории латинского языка свидетельствуют уже о начавшемся
отмирании так называемого четвертого склонения На стр. 51 нужно было оговорить,
что род. п. ед. числа nulli вмество nullius — явление народного разговорного языка,
стремившегося подвести род. п. ед. числа от nullus под более распространенную пара¬
дигму второго склонения.
Говоря о латинской метрике, ^проф. С. И. Соболевский утверждает, что латинское
ударение было музыкальным, хотя в нем был и выдыхательный элемент (стр. 53).
Но не вовсе эпохи истории латинского языка ударение в нем было одинаковым; так,
в позднюю эпоху оно несомненно было динамическим; в «классическую» эпоху, какую,
очевидно, и имеет в виду автор, наличие выдыхательного элемента в латинском уда¬
рении признается далеко не всеми исследователями. Некоторые считают классическое
ударение исключительно музыкальным, другие (например, Нетушил, Фортунатов) —
исключительно динамическим. В изложении закона сокращения ямба (^ —) в пирри¬
хий^ w)npn скандировании ямбического сенария не обходимо разъяснить,что иногда выде¬
ляется комплекс w — (бакхий), который при ритмическом ударении на втором долгом
(w —-) обращается в анапест (^ >-—), или выделяется комплекс — ^ — (кретик), который
при ритмическом ударении на кратком слоге [— ^—) обращается в дактиль (—
Что касается самого комментария, то комментирование отдельных стихов вызывает
некоторые замечания. На стр. 128 говорится, что «eidem — древнее написание слова
idem», однако правильнее сказать, что это вообще написание долгого г, встречающегося
1	См. Нидерман, Историческая фонетика латинского языка, М., 1949, стр. 48.
2	См. Эрну, Историческая морфология латинского языка, М., 1950, стр. 207.

128
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
часто п в архаических надписях. Относительно чистой аллитерации у Плавта (стр. 132)
следовало добавить, что аллитерация есть явление «народного языка», к которому
в III — II вв.до н. э. был еще близок литературный язык. В конце ст. 31 ритмическое
ударение приходится на первом слоге (própitii); здесь следовало указать, что в этих
случаях, принимая во внимание частое совпадение в конце стиха ритмического ударе¬
ния с прозаическим, многие ученые видят остатки архаического ударения на
первом слоге (ср. ст. 346: rélicuomst, у Плавта fámiliay méminimus и др.). В ст. 72
возможна и разговорная форма benfici — во избежание прокелевсматика (be Ш
В ст. 78 ipsus нужно объяснить как разговорно-народную форму (см. Эр ну, ук. соч.,
стр. 117); а форму siet в ст. 83 — как по образованию оптатив, имеющий в латинском
языке функцию конъюнктива. В ст. 97 и 456 не объяснено, почему местоимение tu
не элидируется, но указано, что на Ни лежит логическое ударение (ср. té inquam в ст. 934).
Следовало указать также на стр. 162, что homo в ослабленном значении «он» — народно¬
разговорное употребление, перешедшее во французское on при глаголе для выраже¬
ния безличности. В ст. 106—107 imperf. conjunct, в главном и придаточном предло¬
жении ирреального, условного периода относятся "к прошедшему времени; в коммен¬
тарии это объясняется повторяющимся действием. Но, скорее всего, в языке Теренция
разница между imperfectum и plusquamp, conjunct, была лишь видовая: формы imper-
fect’a еще обозначали только несовершенный вид (инфект);| a plusquamperfect’a— со¬
вершенный вид (перфект), безо всякого отношения ко времени ирреальности; вероятно,
так надо объяснить и oppressisset в аподозисе ирреального условного периода в ст. 524;
ср. случай, когда fut.II обозначается лишь будущее совершенного вида, например abiero
в ст. 127 или pugnaveris в ст. 843. На стр. 164 отмечается, что foris отложительный
падеж; но здесь следует, скорее, видеть локатив К Далее, не указывается, что в разго¬
ворном языке местоимение ego часто употребляется при глаголе и без ударения.
К ст. 155 следовало бы пояснить, что сцена, изображающая бегущего человека»
умоляющего сограждан о помощи, была общцм местом в комедии: например, у Плав¬
та в комедии «Aulularia» так же вбегает Конгрион (ср. еще Hud. 615; Men. 1000 и др.).
В ст. 215 qui не «старолатинский \ отложительный падеж», а в основе Instrumentalis
(см. Lindsay — Nohl, стр. 653). На^'стр. 196 дается правило: «Названия городов и не¬
больших островов на вопрос „куда* ставятся в вин. п. без предлога. Но по отношению
к названию островов — говорится далее —]из этого правила есть исключения и при¬
том не только в древней латыни, но в классической. Так, например, in Cyprum
в ст. 278 и Cic., Ер. ad Att. V, 21,6. На самом деле «исключения» касаются не
только названий островов, но и городов, например у Плавта в разговорном языке in
Epidamnum (Men. 49) и др. На стр. 246 ас называется «укороченной» формой от atque;
необходимо объяснить, как получилась эта синкопированная форма из дублетов atque
и ас, как neque и пес. В ст. 612 весьма сомнительно измерение débilia в ср. р. с дол¬
гим а для^ получения чистого хориямба, якобы происшедшим из ^слияния о + а.
На стр 320 следовало объяснить исторически двоякое окончание restim и restem.
В ст. 817 верно ^указывается, что de lucro по значению то же, что lucri в смысле
род. разделительного, но здесь опять не поясняется этот факт в истории языка; не
отмечается, что предложная конструкция представляет начало разговорного явления,
аналитизма И в других местах в'комментарии недостаточно показано место явлений
языка Теренция в истории латинского разговорного языка.
Еще несколько слов о метрике. С.И. Соболевский правильно отмечает связь стиха
с содержанием, например, в ст. 319 указывает, что «большое число распущенных стоп
выражает возбуждение говорящего»; то же наблюдается и в ст. 438; длинные трохе¬
ические стихи (ст. 155 сл.), как обычно, показывают большое волнение и возбуждение
в диалоге Санниона и Эсхина и т. д.
Вот какие замечания и дополнения к комментарию возникают при чтении этой ко¬
медии студентам. Эти дополнения вполне естественны, так как ни один комментарий
не может дать исчерпывающего толкования текста. 11 См., например, Lindsay — Nohl, Die lateinische Sprache, 1897, стр. 633.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
129
К сожалению, в книге есть много опечаток—и в русском, и латинском тексте:
стр. 164, 209, 217, 220, 222 и др.
Вместе с тем эти отдельные замечания вовсе не снимают общей положительной
оценки новой книги проф. С. И. Соболевского. Эта книга, особенно в части
комментария, является прежде всего хорошим пособием для студентов-классиков и
аспирантов.
Проф. Н. Ф. Дератани
ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ. Книга для чтения, под редакцией С. Л. Ут-
ченко и Д. П. Каллистова. М., Учпедгиз, 1954, тираж 100 000 экз., цена
4 р. 60 к.
Появление в свет рецензируемого пособия по истории Греции завершает выпуск
«Книг для чтения» по древней истории для средней школы, начало которого было
положено Учпедгизом еще в 1950 г. Работа с книгой для чтения — важное и необходи¬
мое звено в преподавании истории, и желательно, чтобы эта работа стала органической
его частью. Неизбежный лаконизм учебника следует восполнить ярким и конкретным
изложением материала в «Книге», а также освещением ряда вопросов, знакомящих с
исторической наукой шире и глубже, чем это возможно в учебнике. «Книга» должна
развивать у учащихся интерес к истории и самостоятельному чтению. Излишне го¬
ворить, насколько преподавание древней истории в нашей школе нуждается в подоб¬
ной литературе. Раздел истории Греции особенно не обеспечен ею.
Авторский коллектив «Книги» по Греции употребил много усилий, чтобы статьи
читались легко и с интересом. Несомненным достоинством ряда статей является
конкретность изложения, насыщенность описаний чертами общественного и частно¬
го быта, яркий запоминающийся материал, а также доступный для детей объем
(в среднем рассказ имеет пять-шесть страниц, в то время как, например, в «Книге» по
Риму некоторые рассказы достигают 18 страниц—см. «Вечный город», стр. 246—263).
Статьи разнообразны по форме: популярный очерк чередуется с беллетризован-
ным рассказом, иногда повествование строится на основе содержания какого-нибудь
литературного произведения (например, комедий Аристофана). Примерами наиболее
удавшихся статей в смысле их доступности для учащихся пятых классов могут слу¬
жить, по нашему мнению, «Афинский раб» (стр. 110), «На олимпийских играх»
(стр. 162). Хорошая по существу статья «Афинский земледелец» (стр. 34), к сожале¬
нию, перегружена: излишним является описание структуры судопроизводства.
Однако,в некоторых статьях отсутствует четкость построения,строгая тематичность
нарушается большими экскурсами в сторону от основной линии повествования. Так, в
статье «На Пниксе» делается большое отступление от описания народного собрания для
характеристики ремесла в Афинах (стр. 106); в статье «Афины при Перикле» расска¬
зывается о Кимоне, Эфиальте и Фукидиде (стр. 92); все это создает перегрузку мате¬
риалом и распыляет внимание учащегося. В некоторых случаях наблюдается
злоупотребление терминами. Так, в статье «На Пниксе» упоминаются так-
сиархи, гиппархи, лохаги, архонт-эпоним, астиномы, агораномы. Иногда автор стре¬
мится охватить всю тему программы, в результате чего статья чрезмерно изоби¬
лует фактами и превращается в развернутый урок, в некотором отношении
дублируя его (например, статьи «Спарта», «Реформы Солона», «Тирания Писист-
рата», «Северное Причерноморье и греки»). Нам кажется, что характеру анализируе¬
мого пособия больше соответствуют узкие, но конкретные темы. Разнохарактерность
статей по трудности изложения не дает возможности учащимся пользоваться кни¬
гой в целом без помощи учителя, так как не все статьи могут служить материалом для
самостоятельного чтения. Было бы желательно ориентировать книгу всецело на
чптателя-пятиклассника. В последующих изданиях«Книги» авторам следует продол-
9	Вестник древней истории, № 3

130
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
жить работу над ней в направлении большего приспособления ее к запросам основного
потребителя, для которого она предназначена.
При составлении тематики авторский коллектив включил в «Книгу» ряд тем, от¬
сутствующих в школьной программе: «Крит», «Микены», «Тирания Писистрата»,
♦Поход десяти тысяч», «Тирания Дионисия Сиракузского», «Агис и Клеомен», «Ан¬
тиох III» и некоторые другие. Совершенно бесспорно, что тематика книги для чтения
должна выходить за пределы учебника, но мне представляется нецелесообразным рас -
ширять ее за счет включения совершенно новых вопросов, неизвестных учащимся из
фактического материала учебника и потому трудных для усвоения без помощи учителя.
К таковым можно отнести большинство указанных выше тем, особенно «Антиох III»,
статью, более уместную в книге для чтения по истории Рима.
Вместе с тем отсутствуют темы желательные или даже необходимые. Так, уди¬
вляет отсутствие специальных статей, посвященных греческому театру (имеющийся о*
нем материал в статье «Мечта о мире», стр. 12, недостаточен). Греческая религия так¬
же освещена слишком мало, в результате чего выпадает постановка научно-атеисти¬
ческой проблемы на материале древней Греции. Желательно было бы также шире
ознакомить учащихся с литературным наследием Греции, чтобы пробудить интерес к
нему. Сейчас у читателей может составиться только некоторое представление об Ари¬
стофане.
В «Книге» не уделяется специального внимания новейшим открытиям, в част¬
ности достижениям советской археологии в области изучения южных территорий на¬
шей страны в античный период. Учащимся было бы интересно узнать о новых откры¬
тиях в Скифии, в греческих колониях Причерноморья, в Средней Азии. К сожалению,
очерк «Северное Причерноморье» написан скорее в плане учебника и указанного во¬
проса не затрагивает.
В «Книге» освещены основные вопросы, связанные с изучением древней Греции
в школе. Как положительную черту следует отметить то, что авторы уделяют большое
внимание положению трудящихся слоев. У читателей, несомненно, получатся доста¬
точно четкие представления о рабстве в Греции, о котором рассказывается не только
в специальных статьях, посвященных этой теме: «Антифон—враг рабства» (стр. 98),
«Афинский раб» (стр. 110), «Борьба угнетенных в древней Греции» (стр. 146)^
но и в других рассказах, содержащих материал, характеризующий особенности ан¬
тичного рабства.То же можно сказать и о характеристике положения крестьян: «Афин¬
ский земледелец» (стр. 34), «Реформы Солона» (стр. 41), «Тирания Писистрата» (стр.46),.
«Мечта о мире» (стр. 121). Значительно меньше внимания уделено низшим городским
слоям—о ремесленниках рассказывается только в статье «На Пниксе» (стр. 103).
Было бы правильнее посвятить им специальный очерк.
В ряде статей обрисовывается политическое положение различных общественных
слоев и социальная борьба в Греции. В связи с этими вопросами следует сделать не¬
которые критические замечания. Не совсем ясное представление создается о тирании
Писистрата (стр. 46—53), а именно о том, что основной его опорой были диакрии. Ни¬
чего не сказано о его мероприятиях в их интересах (сельскохозяйственный кредит,
разъездные суды). Не подчеркнут крестьянский характер культа Диониса и те полити¬
ческие соображения,которыми руководствовался Писистрат,способствуя его развитию.
Об общегосударственном подоходном налоге Писистрата сказано как о бремени, пав¬
шем только на земледельцев, в то время как десятина взималась у всех с получав¬
шихся доходов. Имеется противоречивость: на стр. 51 сообщается, что «земли и иму¬
щество изгнанников и беглецов были разделены между беднейшими крестьянами»,
а на стр. 52, что «расправа Писистрата со знатью пошла на пользу только зажи¬
точным земледельцам». На стр. 48 указывается, что до тирании Писистрата педиеи,
паралпи и диакрии яростно враждовали между собой, но не подчеркнуто, что основ¬
ная линия борьбы в Афинах того времени шла против родовой аристократии, объ¬
единяя против нее паралиев и диакриев. Остается неясным, интересы каких обще¬
ственных слоев выражал Перикл. Ответ на этот вопрос мы находим в неудачной форму¬
лировке: «Деятельность Перикла отражала интересы большинства афинских граждан

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
131
(стр. 94). В рассказе «На Пниксе» говорится только об участии в народном собра¬
нии горожан, а сельские жители даже не упоминаются. Позиция разных категорий
афинского населения по отношению к Пелопоннесской войне, Периклу, Афинскому
морскому союзу характеризуется в очерке «Чума в Афинах» (стр. 117), в котором
крестьянин, аристократ, моряк, купец выражают свои точки зрения по этим вопросам.
Думается, что самая структура статьи не совсем удачна, так как учащемуся трудно
разобраться в различных мнениях и оценках участников спора. Требуются дополни¬
тельные комментарии к аргументации их позиций. Также недостаточно доходчивой
нам кажется статья «Мечта о мире» (стр. 121), построенная на основе материала ари-
стофановской комедии «Ахарняне». Эпизоды Дикеополя с Эврипидом лучше было бы
исключить, так как для того, чтобы оценить в них юмор Аристофана, требуется боль¬
шее понимание всей ситуации и знание обоих греческих авторов, чем оно возможно
для учащихся пятых классов. Читателю трудно сделать вывод на основе этой статьи—
кто же повинен в войне, как оценивать происходящее, прав ли Дикеополь.
Такие фразы, как, например: «Может ли существовать афинское государство без
привозного черноморского хлеба, без заморских колоний и подневольных „союзни¬
ков“»; «Господство Афин над морем приносит выгоды не только богачам, но и свобод¬
ным беднякам—всем почти, кроме рабов, которых не пускают в театр и у которых не
спрашивают их мнения о войне и мире. А другие государства не могут допустить гос¬
подства Афин над морем. Война неизбежна» (стр. 128), могут быть истолкованы
как оправдание великодержавной политики Афин и необходимости войны для Афин¬
ского морского союза. Следовало дать Афинскому морскому союзу более четкую оцен¬
ку. Между тем, с одной стороны, рассказывается об угнетении Афинами своих союз¬
ников (стр. 96—97), с другой—сообщается, что слава и богатство Афин созданы на со¬
юзнические деньги и что в них заинтересованы широкие слои населения (стр. 119,
128). Такое толкование как бы оправдывает союзническую политику Афин.
Мало внимания в книге уделено положению свободной бедноты в первой половине
IV в. до н. э. и ее борьбе с имущими слоями в Коринфе, Аргосе. Не сказано о соци¬
альных причинах развития наемничества. В очерке «При дворе Дионисия Сира¬
кузского» (стр. 196), хотя и вскрыта социальная сущность его тирании, связанной с
разорившимися низами местного населения и наемниками, рассказывается пре¬
имущественно о философах при его дворе, а положение низших слоев освещено не¬
достаточно. В статье «Борьба угнетенных в древней Греции» (стр. 146) говорится
только о рабах, выступления бедноты не затрагиваются, и потому создается односто-
ронее представление о социальной борьбе в Греции IV века. Статья «Падение персид¬
ской монархии» (стр. 186) рисует поход Александра Македонского в чисто описатель¬
ной манере и не дает оценки его агрессивной политики. Рассказ о стойком сопроти¬
влении Бактрии и Согдианы, о войне, возглавляемой Спитаменом, лучше было вклю¬
чить в указанную выше статью, в то время как теме о сопротивлении македонской
агрессии в Средней Азии и Индии посвящена статья, носящая невыразительное и
глухое заглавие «Путешествие в Индию» (стр. 192). Материал этих двух статей
лучше было бы объединить, без этого поход Александра Македонского получает очень
одностороннее освещение. Статьи в книге для чтения нельзя строить в расчете на то,
что все они будут прочтены!
Греческой культуре уделено несколько очерков. Казалось бы их заглавия: «Афи¬
ны при Перикле» (стр. 62), «В афинской школе» (стр. 148), «Абдерский мудрец»
(стр. 155), «На олимпийских играх» (стр. 162), «При дворе Дионисия Сиракузского»
(стр. 196), «Александрийская библиотека» (стр. 208)—говорят о широком охвате вопро¬
сов культуры в «Книге для чтения». Но вместе с тем приходится выразить сожаление,
что культура Афин в эпоху ее расцвета освещена недостаточно. В статье «Афины при
Перикле» очень сухо сообщается о некоторых архитектурных сооружениях в Афинах
и архитектурных стилях (стр. 95—96) и в «Мечте о мире» около страницы уделено те¬
атру (стр. 123). Этого явно недостаточно. У читателя не создается представления о
культурном центре, ставшем «школой Эллады». Пробелом является, как указывалось
выше, отсутствие специальных статей о театре, религии.
9*

132
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Авторы стремятся ознакомить учащихся в известной мере с развитием науки
(Гиппократ, Эратосфен, Эвклид, Аристарх Самосский) и философии (Демокрит,
Платон, пифагорейцы, Антифонт, Аристипп), они рассказывают о силлогизмах со¬
фистов, о скептицизме в теории познания (стр. 211—212). Думается, что несмотря на
попытки авторов в элементарной форме донести это до юного читателя, все же многое
останется для него непонятным. Объяснение измерения окружности земли Эрато¬
сфеном (стр. 213) не может быть усвоено учениками пятого класса, так как у них еще
не имеется соответствующих знаний по математике и астрономии. Поэтому останется
непонятным следующее указание: «При измерении земли он (т. е. Эратосфен.— О. Р.)
исходил из положения солнца в полдень, в день летнего солнцестояния над Алексан¬
дрией и над Сиеной — городом на южной границе Египта — и расстояния между
обоими городами». То же относится к рассказу о попытках Аристарха Самосского из¬
мерить расстояние между землей и луной (там же).
Что касается изложения философии, то самая ее проблематика недоступна де¬
тям 11—12-летнего возраста. Противопоставление материалистического учения Де¬
мокрита религиозному миропониманию пифагорейцев, гедонизм Аристиппа
(стр. 198), антидемократизм социальных теорий Платона (стр. 199) — все это вряд ли
может быть ими воспринято, хотя и рассказано об этом простым языком.
Приходится пожалеть, что авторы не обратили специального внимания на связь
ряда моментов античной истории с территорией нашей страны. В некоторых ста¬
тьях мы совсем не находим таких указаний, например: «Скифский поход Дария»
(стр. 60), где интересно было бы отметить предполагаемое отождествление реки Оар
с Волгой, «Падение персидской монархии» (стр. 186); в других имеются только
сухие сноски, мало говорящие юному читателю, еще не изучавшему географию
СССР. Более интересны аналогичные сноски на стр. 26,27. Не во всех статьях уделяет¬
ся достаточно внимания хронологии. «Книга для чтения» должна помочь преподава¬
телю в трудной задаче воспитания у детей чувства времени. В рецензируемом из¬
дании иногда отсутствуют указания, в какое время происходят описываемые со¬
бытия. Читателю-школьнику остается неизвестным, когда существовала тирания
Дионисия Сиракузского, когда происходила осада Родоса Деметрием Полиоркетом;
о реформах Агиса и Клеомена сказано только, что они были проведены около ста
лет после завоевания Греции Македонией (стр.221), а о путешествии в Индию толь¬
ко. на второй странице можно узнать, что оно совершалось после персидского похода
Александра Македонского.
В книге имеется около 60 иллюстраций, разнообразных по своему содержанию.
Увеличение их количества было бы очень желательно, так как наша школа очень ма¬
ло обеспечена иллюстративным материалом, что является большим пробелом в пре¬
подавании истории вообще.
Количество схем (в книге только три схемы, относящиеся к греко-персидским вой¬
нам) следовало пополнить: следовало бы дать и схемы скифского похода Дария,
походов Александра Македонского. Желательно было бы фиксировать внимание чи¬
тателей на иллюстрациях путем указаний на них в тексте и в некоторых случаях ком¬
ментирования их. Во всяком случае, их следует кратко аннотировать. Это важно не
только для учащихся, но и для студентов и тех учителей, которые мало знакомы с ил¬
люстративным материалом.
Некоторые статьи грешат перегрузкой собственными именами. Так, напри¬
мер, в статье «Поражение Афин» приведено 17 неизвестных учащимся имен (стр. 139—
145).Язык изложения несвободен от трудных для учащихся пятого класса выражений:
-символ покорности», «формально разведенная жена», «логически», «форма классо¬
вой борьбы» и т. п. Некоторые термины нуждаются в объяснении, например названия
денежных единиц — талант (тем более, что это слово мы находим в заглавии статьи
«Дело о шести талантах», стр. 168), драхма, обол, а также такие слова, как «ми¬
риады» (стр. 81), «лиман» (стр. 94), «праздник ленеев» (стр. 12), «ирэн» (стр. 28). На
стр. 82 вкралась грубая ошибка: река Фракии Теар, о которой сообщает Геродот (IV,
89, 90, 91), отождествлена в статье «Скифский поход Дария» с Днестром, поэтому у

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
133
читателей создается неправильное представление, что персы, продвигаясь из Азии,
сначала перешли Днестр, а затем Дунай.
Неверно,что до скифского похода Дария персы не знали ни одной военной неудачи
(стр. 61).Так, например,поход Кира против масагетовокончился истреблением большей
части персидского войска и гибелью Кира (Her., I, 214). На стр. 150 ошибочно упот¬
реблено выражение «политические учреждения у Гомера»; на стр. 83 сказано, что «наи¬
более удачным местом для новой битвы он считал остров Саламин», а не Саламинский
пролив. Неудачны выражения: «оторвать от персов ионийцев» (стр. 83), «призывы,
написанные на Артемисии» (стр. 87). Описание устройства театра V века до н. э., от¬
личавшегося большой простотой (стр. 129), не соответствует иллюстрации, изобра¬
жающей пышное оформление театра эллинистического времени (стр. 122).
Высказанные выше критические замечания не лишают общей положительной
оценки рецензируемую книгу. Она отвечает требованиям нашей науки и воспитатель¬
ным задачам советской школы. Следует признать, что книга для чтения по древ¬
ней Греции является ценным пополнением нашей научно-популярной литературы.
Она будет использована учителями средней школы и студентами исторических фа¬
культетов в их педагогический практике, а также школьниками старших классов.
Мы должны приветствовать ее появление в свет, как доброкачественной и интерес¬
ной по своему содержанию. Несомненно, «Книга для чтения» будет способствовать
повышению качества преподавания древней истории в средней школе.
О. А9 Ротберг
КИТАЙСКОЕ ИЗДАНИЕ КОМЕДИЙ АРИСТОФАНА
2400-летие со дня рождения великого древнегреческого драматурга Аристофана,
отмечавшееся в 1954—1955 г. по решению Всемирного Совета Мира, привлекло ши¬
рокое внимание китайской общественности.
К юбилейной дате были выпущены научно-популярные фильмы, [помогающие
китайскому народу лучше узнать великого поэта и его произведения; отделения
Ассоциации китайских драматургов провели конференции, посвященные памяти Ари¬
стофана; в газетах и журналах были опубликованы многочисленные статьи.
15 ноября 1954 г. в Пекине состоялось торжественное заседание, организованное
Всекитайским Комитетом защиты мира, Обществом культурной связи с заграницей
и общественными организациями деятелей китайской литературы и искусства. В рабо¬
те заседания приняли участие видные китайские писатели: член Всемирного Совета
Мира Мао Дунь, президент Ассоциации китайских драматургов Тянь Хань и другие.
На вечере артистами пекинских театров были прочитаны отрывки из [«Ахарнян» и
«Плутоса».
К юбилейным дням был приурочен и выход в ''свет книги комедий Аристофана,
изданной в Пекине на китайском языке и недавно полученной в Советском Союзе.
В книгу включено пять комедий: «Ахарняне», «Всадники» и «Облака» в пере¬
воде Л о Нянь-шэна, «Птицы» в переводе Ян Сянь-и и «Плутос» в переводе Чжоу Ци-
мина. Комедиям предпослана вступительная статья (стр. 1—37), написанная Л о Нянь-
шэном, тексты сопровождаются комментариями, и в качестве приложения дан пере¬
вод XXVI и XXVII глав из I тома советской академической «Истории греческой
литературы», написанных акад. И. И. Толстым. Книга снабжена иллюстрациями —
преимущественно репродукциями вазовой живописи.
Инициатива творческого коллектива, работавшего над сборником, и издательства
«Народная литература», выпустившего его в свет, заслуживает самой высокой
оценки. Комедии Аристофана до сих пор не издавались на китайском языке, если не
считать перевода «Облаков», выпущенного в 1938 г. в Шанхае одним из ведущих ки¬

134
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
тайских издательств. Показательно, что комедия, вызвавшая столько споров и про¬
тиворечивых оценок в европейской литературе, эстетике и критике, первой нашла
доступ и в Китай. Едва ли, однако, издание, осуществленное 17 лет тому назад в
условиях гоминдановского Китая, могло быть доступно широкому кругу читателей.
Напротив, рецензируемое собрание переводов имеет совершенно определенную
направленность. Оно адресовано массовому читателю, которому книга комедий Ари¬
стофана должна дать в доступной форме достаточно полное представление о творчестве
крупнейшего сатирика древнего мира. Можно считать, что эта задача выполнена твор¬
ческим коллективом в общем удачно.
Прежде всего остановимся на оценке вступительной статьи, значение которой в
книге такого рода особенно велико. Она открывается кратким введением, в котором
характеризуется историческое значение творчества Аристофана, «величайшего бор¬
ца за мир в древней Греции и замечательного поэта-реалиста», в течение всей своей
творческой жизни отстаивавшего интересы афинского города-государства и народа.
Автор статьи справедливо оценивает Аристофана как поэта-патриота, который высту¬
пал против братоубийственной войны, критиковал продажность и подкупность, раз¬
лагавшие общественную нравственность, воспевал простую крестьянскую жизнь и
простых земледельцев-тружеников.
Здесь же автор, присоединяясь к достаточно распространенному мнению, утвер¬
ждает, что Аристофан выступал против угнетения союзных городов (стр. 1). Мысль
эта, повторяющаяся и в дальнейшем (стр. 8—9, 35), вызывает возражения. Нам пред¬
ставляется, что Аристофан в своих комедиях критиковал не столько самую систему
эксплуатации союзников, сколько форму распределения доходов, при которой
львиная доля попадала в руки крупных рабовладельцев — купцов и содержателей
ремесленных мастерских. Такой вывод во всяком случае напрашивается из анализа
комедии «Осы», а что касается содержания «Вавилонян», давших главным образом
повод к изображению Аристофана в качестве защитника союзников, то при существую¬
щем состоянии фрагментов этой пьесы трудно делать какое-либо определенное заклю¬
чение. Видимо, на недоразумении основано и утверждение Ло Нянь-шэна, будто в
642 стихе «Ахарнян» Аристофан показал, как народ в союзных городах страдает
от афинских демократических властей — в указанном стихе речь идет опять же о
«Вавилонянах» и нет ни слова о бедствиях союзников. Сказано только &<; бт^лохр-
атщ/утш, и это в такой же мере подтверждает точку зрения Ло Нянь-шэна, как и
опровергает ее х.
Следующий раздел статьи содержит биографические данные об Аристофане,—
как известно, весьма небогатые,— и оценку исторической обстановки, сложившейся
в Афинах к середине V в. В целом этот раздел также заслуживает положительной
оценки. На небольшой книжной «площади» автор сжато и выразительно сообщает о
расцвете Афин, наступившем после победы над персами в 480 г., и о внутренних про¬
тиворечиях, накоплявшихся внутри афинской демократии. Он учитывает как факторы
социально-экономического и политического порядка (рост рабовладельческого про¬
изводства, превращение Делосского морского союза в афинскую архе и недовольство
союзников, борьба партий в Афинах в период Пелопоннесской войны), так и новые
явления в идеологической жизни Афин (софистическое движение). Естественно, что
автор касается также внешнеполитических противоречий между Афинами и Пелопон¬
несским союзом, непосредственно приведших к войне 431—404 гг.
В этом разделе вызывает, однако, возражение слишком суммарная характеристи¬
ка экономических отношений в Афинах в V в. Сразу же вслед за оценкой результа¬
тов победы, достигнутой греками в 480—479 г., автор говорит о закладных операциях
с землей, о ростовщичестве, конкуренции привозного хлеба как о факторах, способ- 11 Подробнее об этом см. в статьях·: С Я. Л у рье, Эксплуатация афинских со¬
юзников, ВДИ, 1947, Я· 2 и В. Н. Ярхо, Комедия Аристофана и афинская демо¬
кратия, ВДИ, 1954, № 3, стр. 16—17, а также передовая ВДИ, 1954, № 3, стр. 7.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
135
ствовавших упадку аттического сельского хозяйства и возникновению противоречий
между городом и деревней (стр. 5). Думается, что при подобной постановке вопроса
автор невольно оказывается в плену построений модернистской школы, с легкостью
переносившей в прошлое экономические категории, присущие современному капита¬
листическому обществу. Прежде всего, привозной хлеб никогда не составлял и не
мог составлять в Афинах конкуренцию аттическому земледелию по той простой при¬
чине, что зерновое хозяйство в Аттике, будучи малопродуктивным, и не пыталось
удовлетворить собственных потребностей страны в хлебе. Поэтому можно с уверен¬
ностью сказать, что борьба за «хлебные рынки», за морские пути, обеспечивавшие
подвоз хлеба в Аттику, встречала полную поддержку афинского крестьянства, экспор¬
тировавшего в обмен на хлеб исконные продукты аттического земледелия — олив¬
ковое масло и вино. Следовательно, говорить в данной связи об упадке аттического
сельского хозяйства и тем более в середине V в. нет решительно никаких основа¬
ний.
Во-вторых, заклад земельных наделов, принадлежавших мелким и средним соб¬
ственникам, спекуляция участками и ростовщические операции землей относятся к
гораздо более позднему времени. Скорее всего эти процессы следует отнести к послед¬
нему десятилетию Пелопоннесской войны, после захвата спартанцами Декелей, и к на¬
чалу IV в. до н. э. (см. Xenoph, Oeconom., XX, 22, 26-^29; ср. Lysias, VII, 6—8).
У самого Аристофана мы находим отражение подобных фактов в поздних коме¬
диях (Eccl., 591—592, Р1., 28—30)., а для первого периода творчества (425—421 гг.)
характерно как раз отражение в его комедиях стремлений крестьян вернуться
к своим участкам. Поэтому для объяснения мировоззрения Аристофана такое
толкование противоречий между городским и сельским демосом, какое дается
в рецензируемой статье, является ошибочным. Значительно целесообразнее было
«бы поставить вопрос о различии экономических интересов крестьянства, тяготев¬
шего в общем к натуральному хозяйству, и городского демоса, заинтересованного в
развитии товарно-денежных отношений, и четко отграничить время и условия, когда
эти противоречия получили наиболее яркое выражение — т. е. первые годы Пелопон¬
несской войны, стратегический план Перикла и спартанские вторжения,поставившие
под угрозу экономическое благосостояние земледельцев. Автор статьи отчасти говорит
об этом ниже (стр. 10).
Дальнейшая часть предисловия посвящена анализу и оценке комедий, включен¬
ных в сборник. Она написана добросовестно и, насколько возможно по масштабам
вступительной статьи, обстоятельно. С принципиальной точки зрения важно отметить,
что Л о Нянь-шэн разделяет установившийся в советской науке взгляд на Аристофа¬
на как выразителя идеологии аттического крестьянства и полемизирует с пози¬
циями тех ученых, которые склонны видеть в древнем сатирике сторонника ари¬
стократии, ретрограда и беспощадного противника демократии. Автор убедительно
доказывает, что существует решительное различие между отношением к войне и
демагогам со стороны олигархов и Аристофана; он отчетливо формулирует те
политические цели, которые ставил перед собой Аристофан в каждой из своих
комедий.
Примером такого убедительного и содержательного изложения материала может
служить в целом анализ «Ахарнян», «Облаков» и «Плутоса», а также объяснение при¬
чин и оценка Пелопоннесской войны, которую автор характеризует как несправед¬
ливую с обеих сторон. Вместе с тем в статье показано, что Аристофан выступал не
вообще против всякой войны— освободительная патриотическая война, которую в
свое время вели Афины против персов, пользуется его симпатиями. Л о Нянь-шэн
верно определяет политический идеал Аристофана как ориентацию на лучшие
времена «здоровой» демократии эпохи марафономахов, но вместе с тем раскрывает
утопический характер этого идеала, его неосуществимость, особенно в конце творче¬
ского пути поэта.
Интересна характеристика софистического движения, которое автор не склонен
изображать сплошь в мрачных тонах. Он отмечает прогрессивные элементы в софи-

136
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
стпке, которая стремилась уничтожить суеверия, развенчать религиозные верования
и провозглашала примат разума над слепой верой и мертвыми традициями, открывая
тем самым путь к развитию научного мышления. Наряду с этим Л о Нянь-шэн пока¬
зывает отсутствие у софистов цельного мировоззрения, которое они могли бы пред¬
ложить взамен разрушаемой ими традиционной морали, и обращает особое внимание
на индивидуализм и скептицизм софистической этики, используемой преимуществен¬
но богатой молодежью в ущерб интересам народа и государства.
Думается, однако, что здесь автор впал в некоторую односторонность. Правиль¬
но утверждая, что идеология и педагогика софистов были, в конечном счете, идеоло¬
гией и педагогикой богачей, он не учитывает того обстоятельства, что объективные
условия для появления софистического движения были подготовлены самим внутрен¬
ним развитием афинской демократии, впервые в древнем мире поднявшей так
высоко роль и значение отдельного человека, полноправного и ответственного за свои
поступки гражданина демократического государства. Нельзя забывать о том, что
субъективно ни Протагор, ни Продик, ни Гиппий не были противниками и тем
более врагами демократии. Поэтому следовало хотя бы отделить субъективные побу¬
ждения софистов старшего поколения от объективного значения, которое приобрели
их теории в эпоху кризиса рабовладельческого полиса.
Особое место в статье занимает рассмотрение комедии «Птицы», принадлежащей,
как известно, к числу наиболее «загадочных» комедий Аристофана. Автор отвергает
примитивные и плоские попытки истолковать прославленную комедию как прямой
намек на события, связанные с экспедицией в Сицилию, приключениями Алкивиада
и т. д. Не соглашается он и с теми исследователями, которые расценивают «Птиц»
как сказочную комедию, своего рода попытку скрыться в мир лирической фан¬
тастики от тревожной обстановки, сложившейся в Афинах после отплытия флота в
Сицилию (последняя точка зрения разделяется одним из авторов этой рецензии в его
книге об Аристофане.)
Л о Нянь-шэн предлагает собственное толкование идейного замысла «Птиц». По
его мнению, в «Птицах» Аристофан выдвигает утопический план нового обществен¬
ного строя, свободного от отрицательных сторон жизни в Афинах. Высмеивая раз¬
врат, паразитизм, сутяжничество, расцветающие в условиях городской жизни, поэт
под видом птичьего государства прославляет жизнь простого народа. Так, птицы соб¬
ственным трудом возводят свое государство, и труд является главным условием жиз¬
ни в нем. Здесь нет классов, угнетения,· денег, нет неразумных законов и т. д. Соци¬
альные корни этого идеала, по мнению китайского автора, лежали в родовой общине
аттического села, но так как в обществе не было условий для осуществления подобно¬
го идеала, то он должен был вылиться в фантастическую мечту (стр. 28—29).
Может быть, в этом толковании «Птиц» и не все достаточно убедительно, но
во всяком случае в нем обращено внимание на такие стороны комедии, которые до сих
пор оставались в тени.
Трудно согласиться с утверждением Л о Нянь-шэна, что в комедии «Женщины в
народном собрании» Аристофан выступал за проведение общественных реформ
и отмену частной собственности. Как раз наоборот: паразитические идеалы обед¬
невшей массы горожан вызывают у Аристофана — в полном соответствии с его
идеологией крестьянина-труженика — резко отрицательное отношение. Поэтому
нам представляется доказанной точка зрения многих советских ученых, которые
считают, что эта комедия дает критику потребительских идеалов деклассированных
элементов рабовладельческой афинской демократии, пародию на их мечты об от¬
мене частной собственности и обобществлении имущества (см., например, во вто¬
ром издании БСЭ статью «Аристофан»).
Статья завершается выводами о значении комедии Аристофана в мировой куль
туре. Автор указывает, что древнего сатирика высоко ценили русские революционные
демократы, и приводит высказывания о нем Белинского и Чернышевского. В этом раз¬
деле дается и краткая характеристика языка и стиля Аристофана. Следует отметить, что
художественное мастерство древнего сатирика служит предметом рассмотрения и в пре¬

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
137
дыдущих разделах статьи, в связи с анализом отдельных комедий. Здесь
много верных наблюдений и замечаний: о любимом образе поэта — аттическом земле¬
дельце, об охвате действительности в его комедиях,о собирательном характере об¬
разов Пафлагонца и Сократа, об эволюции комедийного жанра в «Плутосе» и др.
Наиболее уязвимым местом этой части предисловия является невнимание к вопро¬
сам происхождения древней аттической комедии, объясняющим специфические чер¬
ты ее композиции. В книге нет ни слова о фольклорных обличительных истоках дре¬
вней комедии.
Между тем более пристальное внимание творческого коллектива к особенностям
композиции древней комедии позволило бы глубже и с большей исторической перс¬
пективой оценить художественное своеобразие творчества Аристофана, чем это сде¬
лано сейчас. Так, нельзя согласиться, что в «Ахарнянах» первая половина комедии
перегружена, а вторая недостаточно организована (стр. 13), или что Аристофан
не придавал особого значения композиции и писал как будто поспешно
(стр. 37). Конечно, если подходить к древней аттической комедии с точки зрения
художественных приемов реалистической драмы XIX—XX веков, многое пока¬
жется в ней странным или непропорциональным. Но задача исследователей античной
литературы в том и состоит, чтобы раскрыть и показать ее конкретно-историческое
своеобразие и непреходящую художественную ценность, чего нельзя достигнуть без
вдумчивого проникновения в сущность тех эстетических законов, по которым она
развивалась. Следует отметить, что в этом отношении во вступительной статье
стоило бы больше внимания ^уделить приемам типизации, заострения образа, при¬
сущим сатирическому мастерству Аристофана и не утратившим своего значения для
современной литературы.
Перейдем теперь к характеристике перевода комедий.
Как уже было указано, в издание включено пять пьес Аристофана. Можно пожа¬
леть, конечно, что в него не вошел такой шедевр поэта, как «Лисистрата», или столь
важная для понимания эстетических позиций Аристофана комедия, как «Лягушки»,
или очень актуальный для нашей современности «Мир». Но думается, что этот недо¬
статок легко было бы исправить, издав второй том переводов. Поэтому, оставив в сто¬
роне сожаления о том, чего нет в рецензируемой книге, попытаемся оценить то, что
в нее вошло.
Во-первых, необходимо отметить что первый перевод Аристофана, появившийся
на китайском языке,— перевод прозаический. Этот вид перевода и до сих пор не
утратил своего значения в силу того, что хороший перевод прозой обеспечивает
максимальную смысловую близость к оригиналу, не всегда достижимую в переводе
стихотворном. Для примера достаточно сослаться на известный специалистам
прозаический перевод Аристофана, сделанный Ван-Дэлем для парижского издания
«Les belles lettres». Поэтому, если оставить в стороне требования, предъявляемые
к стихотворному переводу, и в качестве главного критерия работы наших китайских
коллег считать точность смысла и языка, то надо отметить бесспорно высокий уро¬
вень этой работы.
Рецензируемые переводы, выполненные главным образом по английскому изда¬
нию текста Роджерса, составляют полное смысловое соответствие оригиналу, в них
нет неоправданных отступлений, вольностей или толкований переводчиков. Аристо¬
фан дан таким, каким он был, без приукрашивания и ненужного расцвечивания. На¬
ряду с этим творческий коллектив, внимательно и вдумчиво подошедший к своей зада¬
че, старался не только точно передать содержание оригинала, но и его стилистические
оттенки.
Для того чтобы дать полное представление о характере проделанной работы, на¬
до было бы сравнить китайский и греческий текст, строка за строкой. Ограничимся
здесь наиболее наглядными примерами.
В «Ахарнянах» точно передан смысл таких важных стихов, как 183, 307 след.,
371—383, 980 след., содержащих характеристику афинян, их взаимоотношений со
спартанцами, образ безжалостной войны. Очень значительный пассаж, ст. 515—516, в

138
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
котором Аристофан специально подчеркивает, что его критика не распространяется на
все государство, переведен соответственно: «я говорю не о государстве, пожалуйста,
десять миллионов раз запомните, что я говорю не о государстве». В ст. 619, в от¬
вет на восклицание Ламаха («О демократия, невыносимо это!») Дикеополь заявляет:
-Да, это невыносимо, что Ламаху выплачивают деньги!». Синтаксически строй фразы
изменен по сравнению с оригиналом, но смысл целиком сохранен.
Так же точно воспроизведена образная система оригинала в сцене пробования трех
сортов мира (ст. 187—198) и его стилистические особенности в передаче варварской
тарабарщины Лжеартаба (ст. 100, 104), комического эпитета ψαμμοκοσιογάργαρα (ст. 3),
игры слов φέναξ — ¿φενάκιζες (ст. 89—90), четырехкратного повторения βάλλε в ст.
281, обращения к Эврипиду (άναβάδην ποιείς, εξόν καταβάδην) в ст. 410—411 и т. д.
В партиях мегарца и беотийца диалектным особенностям их речи в греческом тексте
соответствуют диалектизмы в китайском переводе.
В точном и добросовестном переводе «Всадников» достаточно указать на совер¬
шенно адэкватную передачу смысла и образов в стихах 48, 49 (κοσκυλματίοις), 51,
55 (μάζαν .. Λακωνικήν), 173—175, 280—281,490—497 (ϊν*	 έσκοροδισμένος μάχη), 840
(удачно сохранено значение глаголов σει'ων τε και ταράττων — «трясти и вымогать»).
Высокопарным языком, в стиле оригинала, переведены пародийные пророчества
(ст. 1015— 1058). Остроумно воспроизведена игра слов, основанная на пародировании име¬
ни Мирсины, жены Гиппия, которую Аристофан переделывает в Бирсину (βυρσα —
кожа). Здесь китайскому переводчику помогло звучание первого слога этого выду¬
манного имени: «би» по-китайски значит «кожа».
С большим чувством юмора и вместе с тем очень точно переведены «Облака».
Здесь следует упомянуть и измерение блошиного прыжка (ст. 150 сл.), и объяснение
жужжания, производимого комаром (ст. 160 сл.), и изложение причин грома и мол¬
нии с воспроизведением звукоподражательного эффекта в ст. 388—391, и характери¬
стику памяти Стрепсиада (ст. 482- 484), и спор Стрепсиада с кредитором по поводу
процентов (ст. 1287—1295), и очень важный пассаж, содержащий пародийное толко¬
вание софистической теории «естественного права» (ст. 1420—1430).
Удачно найден выход из трудного положения, в которое ставит всякого пере¬
водчика игра слов вокруг греческого άλεκτρυ(»ν в «Облаках». В рецензируемом изда¬
нии для обозначения петуха используется обычное слово «цзигун», а для курицы
вместо обычно употребляемого «цзиму» взято словосочетание «цзибо»—«курица-жена»
(греч. άλεκτρυαινα), что по-китайски звучит комически. В той же комедии, видимо, с
целью сделать текст более доступным без комментариев, греческие имена, которые
предлагала жена Стрепсиада для своего сына (Ксантипп, Харипп, Каллиппид), пере¬
даны соответственно в китайском переводе:	«хуапма» («желтый конь»), «фума»
(«милый конь»), «цзюньма» («прекрасный конь»). Соответственно и имя Фидиппид пе¬
реведено в этом случае как «бережливый конь», и к стиху сделано примечание, объ¬
ясняющее, что «бережливый конь» равно по значению греческому имени Фидиппид,
под которым герой и выступает в дальнейшем.
Много удач переводчика Ян Сянь-и можно отметить в «Птицах». Так, сохране¬
ны звукоподражания в партии Удода («цюцюпю, цзицзицзи»), передающие птичье ще-
бетапие (ст. 227—228), и в пароде: ст. 310—311 (ποποποποποποπυποποποποϋ μ’άρ’ος
έκ άλεσε;) передан при помощи шестикратного повторения слова «цзяо» — «позвать» и
ст. 314 (τιτιτιτιτιτιτιτιτίνα λόγον... φίλον εχων)—таким же повторением слова «ни»—«ты».
Сохранена игра слов, основанная на многозначности слова λόφος—гребень у птицы и султан
у вооруженного воина (ст. 290—293). В молитве жреца (ст. 865—888: καί τω ίκτίνω.,.καί
όρνισιν.,.καί κόκνω κτλ.) употреблена фонетическая частица «я», придающая тексту харак¬
тер молитвенного призыва. Точно передано όμοιοτέλευτον в стихах 908—910 и 911—
914. Туманным языком с обилием поэтических прикрас отличаются гимны поэта
(ст. 924—953, ср. в оригинале ώκεΐα Μουσάων φάτις и т. д.). Один из них переведен
в форме китайского стихотворения. Игра слов в ст. 1040—1041 удачно воспроизведе¬
на следующим образом: выдуманное название племени Эюйвэй, заменяющее греческое
Όλοφυξιοι, составлено из фонем, каждая из которых является восклицанием испуга,

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
139
изумления, боли (ср. в греч. ώτοτυξιοι). Как и во «Всадниках», высокопарным язы¬
ком переведены пророчества (ст. 967 след.), и сохранен комический эффект, достигае¬
мый пятикратным повторением выражения: «написанное в книге — тому доказатель¬
ство» (греческое λαβέ το βιβλίον). Передана бессмысленная тарабарщина Трибалла в
ст. 1628—29 и 1678—79. Точно переведены любопытные стихи о_ «незаконном» рож¬
дении Геракла (ст. 1648—1660).
Последний перевод — «Плутос» — также отличается" исключительной добросовест¬
ностью и точностью не только в целом, но и в деталях. Можно указать в качестве
примера на перевод монолога Хремила в споре с Бедностью (535 сл.), рассказа Кари¬
она о похищении горшка с кашей (ст. 672—691), многочисленных прозвищ Гермеса
(ст. 1153—1161), а также стихов 449—451, 833—838 (трехкратное повторение, соответ¬
ствующее греческому κομιδή μέν ούν), 922, 1034—1035.
Только в единичных случаях перевод вызывает возражения. В первую очередь
это относится к стиху 642 из «Ахарвян», который Л о Нянь-шэн, в соответствии со
своим пониманием отношения Аристофана к союзникам, переводит: «Показав, как на¬
род в городах выносит наше господство». Такой оттенок перевода, как уже было ука¬
зано, оригиналом не оправдывается. Не удалось передать кое-что и из стилисти¬
ческих оттенков, например, игру слов во «1 садниках», ст. 1059—1060 («Πόλος» —
«πυέλα»; это не удалось, впрочем, и в последних русских переводах ^а также в«Плу-
тосе», ст. 269—270 (σωρόν χρημάτων — κακών σωρόν) и «Птицах», ст. 180—183 (πόλος —
τόπος).
Более существенны стилевые отклонения от оригинала, вызванные самим харак¬
тером прозаическою перевода, в котором нет возможности передать все своеобразие
композиционной структуры древнеаттической комедии. Следует отдать должное науч¬
ной добросовестности переводчиков: они указывают ремарками на специфические ком¬
позиционные элементы, выделяя такие части, как пролог, парод, агон, парабаса, а
внутри нее — κομματιον, декламационный монолог корифея пнигос, оды и антоды,
эпирремы и антэпирремы. Всегда отмечаются параллельные пары строф, выделяется
партия хора.
При этом китайские переводчики дают эти термины не по-гречески, а в переводе
на родной язык. Пролог передается термином «вступление», парод, обычно отличаю¬
щийся быстрым темпом,— «подвижная сцена», агон—«спор», парабаса—«встав¬
ная песня». Найдены специальные названия и для частей парабасы: комматий —
«краткое вступление», монолог корифея — «основной текст», пнигос — «скороговорка».
Оды названы «краткими строфами», эпирремы — «присловиями». Диалогические части
озаглавливаются термином «чан» (сцена). Как видно, китайские названия довольно
точно передают значение соответствующих древнегреческих. К этому можно доба¬
вить, что в качестве исполнителей лирических партий указываются полухория, а в
эпирремах — предводители двух половин хора.
Распределение текста между композиционными элементами почти не вызывает воз¬
ражений. Можно только отметить, что едва ли правильно вводить термин «агон» в ко¬
медию «Ахарняне», где агона как традиционной структурной единицы нет, а также
начинать агон во «Всадниках» со Ст. 269, т. е. за 30 с лишним строк до первой строфы,
обозначающей фактическое начало агона. Думается, что и хореическое шестнадца-
тистишие в «Облаках», ст. 1114—1129, представляющее, бесспорно, остаток
парабасы от первой редакции, лучше было бы назвать все же эпирремой, чем второй
парабасой. Но это частные вопросы, не снимающие положительной оценки
той работы по структурному членению комедии, которая произведена перевод¬
чиками.
К сожалению, дать название отдельным частям комедии — еще не значит пере¬
дать своеобразие ее структуры. В прозаическом переводе, естественно, теряется раз¬
личие между ритмом анапестов в парабасе и агоне, с одной стороны, и триметром ди¬
алога или трохеями эпиррем — с другой, и дело здесь не только в размере, но и в
различном стилевом колорите этих частей.
Так, например, в рецензируемом переводе почти пропал художественный эффект

140
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
замечательных пнигосов во «Всадниках» (ст. 367—381, 441—456, 912—940) и «Об¬
лаках* (ст. 439—456). Теряется острота при пародировании или пародийном цитиро¬
вании трагических стихов и многие другие художественные особенности оригинала.
Это чувствовали, видимо, и сами китайские переводчики, и в ряде случаев уже в рам¬
ках существующего перевода они используют выразительные особенности китай¬
ского стихосложения для создания ритмического и художественного эффекта, соот¬
ветствующего оригиналу.
Так, например, пнигос из «Ахарнян» (ст. 663—664) передан скороговоркой, сти-
хомифия между Ламахом и Дикеополем из той же комедии (ст. 1095—1142) — па-
реллельными двустишиями, так что каждая пара реплик действующих лиц окан¬
чивается одинаковыми словами. В «Птицах» лирическая ария удода (ст. 209—
222) и ряд хоровых партий (1470— 1493, 1553—1564, 1694—1705 и 1720—1754)
переведены на китайский как стихотворения с одинаковым числом слогов в строке и
с рифмой. Как уже отмечалось, в форме стихотворения передан в этой комедии и один
из гимнов поэта (ст. 924—953).
Эти примеры показывают, что китайская поэзия обладает художественными воз¬
можностями для того, чтобы в наибольшей степени приблизиться к передаче ориги¬
нальной метрической структуры аристофановской комедии. Разумеется, не может
быть и речи о механическом копировании ритмов оригинала, чужеродных для китай¬
ского языка,— задача состоит в том, чтобы найти соответствующие эквиваленты в соб¬
ственной сокровищнице поэтических средств китайского народа.
Требования, выдвинутые в последнем разделе нашей рецензии, по существу уже
выходят за пределы задач, поставленных переводчиками в этом издании комедий Ари¬
стофана. Поэтому их следует рассматривать как пожелание нашим китайским кол¬
легам продолжать работу над переводом, совершенствовать его художественные до¬
стоинства, стремиться приблизить перевод к оригиналу и по форме. В том же плане, в
каком выполнен перевод сейчас, он безусловно заслуживает высокой оценки, как и
вся книга в целом, открывающая для китайского читателя творчество великого древне¬
греческого сатирика и содействующая укреплению дружественных культурных свя¬
зей между народами.
В. А. Рубин, В. Н· Ярхо
О НЕКОТОРЫХ НОВЫХ ТРУДАХ ПО ИСТОРИИ
РАННЕЙ ГРЕЦИИ
В этом обзоре делается попытка рассмотреть некоторые, по мнению автора наи¬
более важные, новые труды зарубежных ученых, посвященные истории Эллады в пер¬
вые века I тысячелетия до н. э. Само собой разумеется, что в журнальной статье,
каких бы она ни была размеров, невозможно учесть все работы, вышедшие по данному
вопросу хотя бы за последнее десятилетие. Ведь в одном только обстоятельном биб¬
лиографическом обзоре А. Лески, охватывающем фактически только первое послевоен¬
ное пятилетие, и притом только собственно гомеровскую тематику, учтено не менее
двухсот новых книг и крупных статей1. В данной статье будет обращено внимание
лишь на те исследования зарубежных ученых, которые, по мнению автора, представ¬
ляют по тем или иным соображениям наибольший интерес для советского читателя и
помогают лучшему познанию закономерностей развития эллинского мира в начале 1
тысячелетия до н. э.
Наиболее значительным событием в историографии этого периода греческой ис¬
1 А. L е s к у, Homer, I—III, «Anzeigerfür die Altertumswissenschaft», IV (1951),
вып. 2/3, стр. 65—80; вып. 4, стр. 195—212; V (1952), вып. 1, стр. 1—24

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
141
тории несомненно следует считать книгу профессора Бирмингемского университета
Дж. Томсона1. Эта вышедшая шесть лет тому назад работа крупнейшего английского
историка-марксиста была предметом оживленного обсужения во многих журналах1 2
В рецензиях, зачастую весьма разноречивых и спорных, все же не были, на наш взгляд,
достаточно проанализированы взгляды Дж. Томсона на различные проблемы истории
Греции начала I тысячелетия до н. э. Рецензентами обращалось внимание не столько
на конкретное содержание, сколько на общий дух его книги. Среди западноевропей¬
ских ученых работа Дж. Томсона была воспринята так, как она была, повидимому,
задумана самим автором,— как боевое выступление ученого-марксиста, стремящего¬
ся показать плодотворность применения марксистской методологии на материале, ка¬
залось бы, столь далеком от актуально-политических интересов сегодняшнего дня.
В введении к своему труду Дж. Томсон писал, что он поставил перед собой задачу ин¬
терпретировать историческую миссию Греции в свете марксизма. Он вполне правиль¬
но продолжал: «Некоторые из моих критиков, повидимому, полагают, что потракто-
ванные таким образом занятия Грецией теряют свою ценность. Я полагаю, что только
таким образом они могут вернуть себе прежнее значение. Всем известно, что уже мно¬
гие годы популярность их все более падает. Причина этого кроется в потере контакта
с силами прогресса... Наше эллинское наследие должно быть спасено от мандаринов,
или же оно погибнет, разрушенное своими святошами» (ук. соч., стр. 7).
Реакция «мандаринов» не заставила себя долго ждать. Книга Томсона немедлен¬
но подверглась разносу. В оксфордском журнале «The Classical Review» появилась
рецензия под издевательским заглавием «Marxus dixit: ita est»3, автор которой (X.
Дж. Роз) вместо серьезного анализа концепции Дж. Томсона счел возможным от¬
махнуться от разбора содержания книги ссылками на «устарелость теорий и методов
за железным занавесом» и аналогичными издевательскими «аргументами»4.
Значительно умнее, с характерным для наиболее дальновидных представителей
английской буржуазии умением маневрировать написана рецензия на ту же книгу
1	Thomson, Studies in ancient1 Greek society. The prehistoric Aegaen, L.,
1949; второе издание той же работы вышло в 1954 г. Оно отличается от первого
приложением («О землевладении у греков», стр. 583—594).
2	См. рецензию Б. В. Горнунга в ВДИ, 1950, № 4, стр. 106—ИЗ; ср. «Пись¬
мо в редакцию» Дж. Томсона, ВДИ, 1953, № 4, стр. 107—113. Книга Томсона
обсуждалась также на страницах прогрессивного французского журнала «La Pensée»,
№ 36; ср. там же, А1® 39, стр. 113—116. На книгу появились рецензии так же в JHS,
«The Classical Review» и других журналах. Объективный, хотя очень краткий, от¬
зыв о книге Томсона дал А. Эрну в «Revue de Philologie...», 1950, стр. 197.
3	CR, 1950, № 3-4, стр. 127 сл. Ср. рецензию А. И. Немировского на
книгу:	Н. Bengtson, Einführuhg in die alte Geschichte, ВДИ, 1953, № 3,
стр. 140.
4	Не следует думать, что в «демократической» Англии борьба реакции против
ученых-марксистов ограничивается только насмешками. После выхода в свет книги
известного английского историка и писателя Дж. Линдсея «Byzantium into Europe»
анонимный литературный обозреватель «Times»’а разразился статьей, в которой ка¬
тегорически требовал применения к автору крамольной книги репрессий, вплоть до
снятия его с работы и запрещения вести преподавательскую деятельность. Этот обо¬
зреватель писал: «...Возникает вопрос, который должны серьезно рассмотреть, притом
лучше раньше, чем позже, люди, ведающие назначениями на академические должности:
можно ли, сохраняя справедливость по отношению к учащимся, доверять ответствен¬
ность преподавания истории какому-либо стороннику коммунистической доктрины?»
(цитирую по «Communist Review», 1953, февраль, стр. 59). Корнфорт, приводящий эту
выдержку из «Times»’а, замечает, что в Англии «рецензенты сожалели, осуждали,
даже искажали, но еще не призывали открыто к запрещению взглядов своих против¬
ников» (там же).

142
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Дж. Томсона в «Journal of Hellenic Studies», наиболее солидном западноевропейском
журнале по истории древней Греции. Рецензент (В. Ф. Дж. Найт) начинает статью
комплимента по адресу Томсона: «Каковы бы ни были ошибки новой книги проф.
Дж. Томсона, многое возбуждает восхищение в его смелости и вызывающей сочув¬
ствие чувствительности, в его обладающей богатым воображением проницательности» х.
Указав затем на некоторые мелкие неточности и погрешности в книге, Найт заканчи¬
вает рецензию заявлением, что у Томсона «металл коммунистической догмы, возмож¬
но, уже проедается ржавчиной и что сам Томсон, несмотря на высказанные им взгля¬
ды, принадлежит в науке к умеренной группе между двумя крайностями» (там же)1 2.
Капитальная работа Дж. Томсона должна вызвать особый интерес у советско¬
го читателя не только в связи с разгоревшимися вокруг нее спорами, но, само собой
разумеется, прежде всего потому, что он подходит к изучаемым им проблемам с марк¬
систских позиций. По замыслу автора, эта книга должна открыть серию монографий с
общей задачей «укрепить фундамент» его известной работы «Эсхил и Афины». В част¬
ности, в ближайшее время автор предполагает заняться «ростом рабства и начатка¬
ми науки» (стр. 8). Томсон очень эрудирован в англо-американской исторической,
филологической и особенно этнографической литературе; если судить по научному
аппарату книги, он менее знаком с немецкой и французской историографией. Томсон—
ученый широкого диапазона; в пяти больших разделах его труда обстоятельно и со
знанием дела трактуются самые различные вопросы — от тотемизма и систем родства
у североамериканских индейцев до религиозных верований микенского общества
и аграрных отношений в Аттике времен Перикла. В центре его внимания стоят, од¬
нако, вопросы, связанные с матриархатом и его пережитками в доклассической Греции.
В последнем разделе книги Томсон излагает свою оригинальную концепцию возник¬
новения и начального распространения гомеровского эпоса. Насыщенность фактиче¬
ским материалом в сочетании со стремлением к широким обобщениям характерны
для манеры писания Томсона. По ряду важных вопросов, как, например, о филах
или генезисе частной собственности на землю, Томсон остро полемизирует с бур¬
жуазными историками, прежде всего с авторами статей в «Cambridge Ancient Hi¬
story».
Книга Томсона уже рецензировалась в советской печати3; это освобождает нас
от изложения ее содержания. Все же Б. В. Горнунг посвятил основное внимание раз¬
бору двух первых разделов работы Томсона, в то время как именно вторая ее полови¬
на, в которой анализируется проблема земельной собственности, вопросы истории
Микен и возникновения эпоса, представляет наибольший интерес для историка-ан-
тичника. К тому же Б. В. Горнунг, как нам кажется, слишком строго оценил рецен¬
зированную им работу. Томсон не только «стремится к марксизму», но и является
марксистом, что, конечно, не исключает наличия недостатков методического,
а иногда даже и методологического характера в его книге. Труд Томсона
в настоящее время, несомненно, является наиболее обстоятельной марксистской ра¬
ботой по истории ранней Греции. Дальнейшие марксистские исследования в этой об¬
ласти неизбежно должны будут отталкиваться от проделанной им работы.
Исключительно интересна полемика Томсона с положениями статей Гарднера и Эд¬
кока в III томе С АН. Эти авторы, взгляды которых восходят к концепции Грота, несмотря
на многочисленные свидетельства древних, начисто отрицают историческое значение ро¬
довых связей в ранней Греции и считают филы лишь случайным сборищем, «скорее ис
кусственными агрегатами семей, чем группой, связанной родством». Томсон здесь по¬
падает не в бровь, а в глаз, замечая: «Растворение четкого аристотелевского определе¬
1	JHS, LXXII (1952), стр. 138.
2	Вся эта ставящая под сомнение последовательность марксистского мировоз¬
зрения Томсона тирада была вызвана лишь высказанным Томсоном мнением,
что в «гомеровском вопросе» неправы ни унитарии, ни аналитики и что правильная
оценка Гомера лежит где-то посреди этих двух крайностей.
3	См. выше, стр. 142, прим. 2.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
143
ния аттической родовой системы в независимых военных бандах, добровольных ас¬
социациях и искусственных агрегатах у авторов САН ведет к затемнению того, что
было выяснено; видя это, мы не можем воздержаться от удивления, почему наслед¬
ники Грота так решительно предпочитают тьму свету. Не потому ли, что этот запы¬
ленный маленький шкафчик, в который Грот не мог, а они не хотят проникнуть, за¬
ключает в себе тайну происхождения семьи, частной собственности и государства?»
(стр. 109).
Возвращаясь к тому же вопросу в связи с анализом земельной собственности.
Томсон едко иронизирует над тем, что в САН, посвятившей целую главу битве при
Марафоне, уделена всего лишь одна фраза раннегреческим земельным отношениям
(САН, IV, стр. 42), причем и в ней выражается сомнение в существовании когда-либо
общественной собственности на землю. Показав, что ранние буржуазные ученые, вроде
Адама Смита, гордились ролью частной собственности как фактора прогресса, Томсон
делает вывод, что в наше время умолчание буржуазных историков о родовом строе в
древности преследует очевидную цель укрепить веру в извечное существование част¬
ной собственности и капитализма (стр. 219 сл.). Исключительно сложный вопрос об
аграрных отношениях в Греции, несмотря на его очевидное первостепенное значение,
почти не подвергался специальному изучению ни в буржуазной (если не считать уста¬
ревшей книги Гиро), ни в марксистской историографии; Томсон, насколько нам из¬
вестно, впервые1 столь обстоятельно и методологически правильно занялся изуче¬
нием этой проблемы. Как он скромно признает, «историю примитивного землевла¬
дения (primitive land-tenure) еще предстоит написать. В Греции и в других местах
есть еще много нерешенных проблем. Максимум того, что можно попытаться здесь
сделать,— это очертить контуры метода, который может привести к решению пробле¬
мы, если им воспользуется человек, располагающий большими знаниями, чем я»
(стр. 302 сл)
Многие частные замечания Томсона, которым, он сам, повидимому, не склонен
придавать большого значения, свидетельствуют о глубине его исторического мышле¬
ния. Так, например, он замечает, что победа дорян была обусловлена не просто ис¬
пользованием железа, хотя оно и было дешевле бронзы, но тем, что доряне сохраняли
родовую организацию и железо было доступно рядовым воинам так же, как и вождям;
тем, что железо не было классовой монополией (стр. 29). Томсон, на наш взгляд, обос¬
нованно считает неправильным общепринятое мнение, что в эпических сравнениях
отражено время жизни поэта; он подчеркивает, что сравнения представляют собой та¬
кой же элемент поэтического творчества, как эпические повторения, и поэтому также
являются достаточно архаичными (стр. 535). Следует отметить и оригинальный под¬
ход Томсона к истории гомеровского вопроса. Говоря об унитариях и сепаратистах, он
характеризует первых как идеалистов, а вторых как механических материалистов
(стр. 528 сл.); сам он всячески подчеркивает, но, на наш взгляд, сильно преувеличи¬
вает роль клана Гомеридов не только в распространении, но даже в создании и офор¬
млении эпоса.
Все же некоторые важные положения Томсона вызывают серьезные возражения.
Прежде всего это касается его согласия со взглядами Чайлда на эволюцию первобыт¬
но-общинного строя. Б. В. Горнунг уже достаточно подробно разобрал эту сторону
концепции Томсона в своей рецензии; к тому же взгляды Чайлда получили разверну¬
тую оценку в нашей историографии а. В этой связи важно подчеркнуть, что сам Том¬
сон, исходя из своих общих предпосылок, несколько недооценивает значение процес 1 21	Уже после книги Дж. Томсона появились две важные работы по аграрной исто¬
рии классической Греции: J. Fine, Horoi, «Hesperia», Suppl., IX, Baltimore, 1951,
и Μ. I. F i η 1 e y, Studiesin land and crédit in ancient Athens 500—200 B. C., New
Brunswick, 1951.
2	См. статью A. Л.Монгайта в книге: Г. Ч а й л д, У истоков европейской
цивилизации, М., 1952; см. Д. Г. Р е д е р, рецензия на книгу Г. Чайлда «New light
on the most ancient East», L., 1952, ВДИ, 1954, № 4, стр. 121 слл.

144
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
са классообразования в раннегреческой истории, одновременно преувеличивая роль
торговли (стр. 25 и др.). Городской революции (urban revolution) — одного из основ¬
ных положений в теории Чайлда — нельзя проследить в конкретной истории ран¬
ней Эллады; вряд ли можно считать таковой, по крайней мере при современном уров¬
не наших знаний, образование центров микенской культуры.
Серьезным недостатком книги Томсона является фактическое умолчание о раб¬
стве. Эту слабую сторону своего труда сознает и сам автор, обещающий в следующей
работе заняться проблемой возникновения рабства в Греции. Задача эта очень трудна
и, как правильно отмечает Томсон, требует коллективного исследования большой
группы ученых-марксистов (см. его «Письмо в редакцию» БДИ). Тем не менее, даже
до комплексного изучения всех источников, Томсону все же следовало использовать
хотя бы легко доступные данные о рабстве в ранней Греции: Между тем он совсем не
останавливается на этом важнейшем вопросе и, таким образом, volens-nolens создает
неправильную картину разложения первобытно-общинных отношений в Элладе.
Третье принципиальное возражение относится к способу использования источни¬
ков. Пытаясь на основании исключительно скудных данных восстановить основные
контуры древнейшей истории греческих племен, Томсон, как и многие другие ис¬
следователи, не проводит достаточной грани между ранними источниками,
скажем доклассического периода, и поздними авторами, которые жили в конце
античности, а иногда и в византийское время. Большая часть используемых им
источников относится именно к поздним периодам. В таких случаях совершенно не¬
обходима особенно тщательная критика источников, на которую Томсон почти не об¬
ращает внимания1. В самом деле, можно ли без тени сомнения реконструировать,как
достоверную, генеалогию чуть ли не всех греческих аристократических ро¬
дов, вплоть до середины II тысячелетия до н. э., на основании сообщений Аполлодо-
ра, Стефана Византийского и еще более поздних авторов? Томсон сам чувствует сла¬
бость своих построений и, как бы возражая потенциальным критикам, заявляет, что
традицию о ранних эгейских народах нельзя отвергать как проявления (effusions)
народного невежества или антикварные рассуждения (стр. 177). И все-таки его ссыл¬
ки на якобы «цельную картину», создаваемую этой традицией, далеко не убедитель¬
ны. Прежде всего упомянутые им «антикварные рассуждения» как раз и преследова¬
ли цель восполнить или объяснить имевшиеся и в древности источники. А так как в
распоряжении авторов этих «рассуждений», несомненно, имелись все те источники,
которыми мы теперь располагаем, то аргумент об отсутствии противоречий во многом
теряет свою силу. К тому же и «цельность картины» также вызывает сомнения, при¬
том не в последнюю очередь у самого Томсона, который неоднократно отмечает нали¬
чие различных местных традиций и иногда вынужден даже вносить существенные по¬
правки в традиционные хронологические и особенно генеалогические схемы. Однако
он делает это лишь в единичных случаях. Думается, что следует более решительно и,
главное, четко разграничить ранние и поздние литературные источники; притом толь¬
ко первая группа в сочетании с археологическими данными может служить надеж¬
ной основой для любой реконструкции раннегреческой истории. Вторая группа, вклю¬
чительно даже с Плутархом, может быть использована только при условии предвари¬
тельного анализа источников того или иного позднего автора. Заметим в качестве ил¬
люстрации, что все реальные успехи в решении гомеровского вопроса за последние
полвека были достигнуты фактически только археологами, пользующимися надеж¬
ными и достоверными данными, а не филологами, вынужденными ограничиваться в
основном сведениями александрийской, а иногда и значительно более поздней тра¬
диции.
С вопросом об использовании поздней традиции связан весьма существенный для
концепции Томсона вопрос о Гомеридах, занимающий центральное место в последнем
разделе его книги. Правильно считая эпос результатом народного творчества (с ари¬
1 Ср. замечания на книгу Томсона в рецензии A. J. В. W а с е, Antiquity, № 96
(1950), стр. 212 сл.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
145
стократической окраской), Томсон настаивает на историчности, как он говорит, «кла¬
на Гомеридов» — потомков Гомера, которые сначала из поколения в поколение пере¬
давали старые (и создавали новые) эпические произведения. Только впо¬
следствии, по его мнению, к этому клану примкнули другие аэды, и он пе¬
рестал быть кровно-родственной организацией. Томсон полагает далее, что те же Го-
мериды из Малой Азии и островов перекочевали в Спарту и Беотию. Даже Гесиода
он считает одним из членов клана Гомеридов, ссылаясь на то, что его отец прибыл
в Аскру из Кимы Эолийской (стр. 566). Но ведь данные о Гомеридах, ко¬
торым Томсон приписывает роль основоположников и основных хранителей
греческого эпического творчества, довольно поздние и вряд ли могут быть убеди¬
тельно аргументированы. Больше того, гипотеза Томсона об исключительной ро¬
ли клановой организации Гомеридов находится в коллизии с его же прекрасно
написанными параграфами о народном характере и о широчайшем распростране¬
нии эпического творчества у греков, ирландцев и среднеазиатских народов. Вряд
ли также можно всерьез датировать Гомера серединой X века до н. э. (стр. 553 сл.) и
приписывать ему, опять-таки на основании поздней традиции, не только «Илиаду»
и «Одиссею», но и «Гомеровские гимны» (кроме гимна Аполлону Дельфийскому; ср.
все же стр. 490 сл., где Томсон датирует гимны VII—VI веками до н. э.), «Фиваиду»,
«Маргита» и т. д. Во всяком случае такое предположение требовало развернутого
анализа и критики всей аргументации противников столь ранней датировки Гомера.
Несмотря на отмеченные нами недостатки, книга Томсона представляет собой
один из наиболее интересных и ценных трудов по истории ранней Греции. Его иссле¬
дование наглядно показывает, сколь много темных мест в истории эллинского мира
может быть выяснено при помощи марксистской методики исследования.
Определенный интерес для изучения материальной культуры ранней Греции
представляет и книга англичанки Е. Лоример «Гомер и памятники»1. Эта большая,
насыщенная фактическим материалом работа представляет собой, насколько нам из¬
вестно, первую книгу этого автора, уже свыше полустолетия работающего на попри¬
ще гомеровской археологии. Лоример поставила перед собой очень важную и в то же
время исключительно трудную задачу: просмотреть почти необозримое, притом с
каждым годом нарастающее «...количество археологических памятников поздне¬
бронзового и раннежелезного века в Эгеиде, с тем, чтобы с максимальной полнотой
учесть те из них, которые отражены в гомеровских поэмах, и согласовать эти данные
с другой группой неясных, фрагментарных, часто загадочных свидетельств, сохра¬
нившихся в самих поэмах» (стр. VII). Такая задача была, как известно, еще в 1886 г.
поставлена немецким ученым В. Гельбигом, который в своей книге1 2 интерпретировал
«Илиаду» и «Одиссею» при помощи добытых к тому времени археологических данных.
Однако за последние 60 лет раскопки в Пелопонпесе и центральной Греции, на
Крите и островах Эгейского моря, в Малой Азии и Угарите в десятки раз увеличили
количество археологических памятников. Научная интерпретация этих свидетельств
требует знания не только греческой и переднеазиатской археологии, но и ряда других
дисциплин, среди которых далеко не последнее место занимает языкознание. Нечего
и говорить, что удачное решение такой задачи предполагает способность автора к
широким историческим обобщениям, обусловленную прежде всего овладением науч¬
ным методом исторического анализа.
Уже в самой постановке вопроса Лоример резко отошла от обычного в настоящее
время типа работ буржуазных археологов, которые, как правило, стремятся уйти
от выдвижения крупных исторических проблем и только изредка поднимаются выше
описания отдельных находок или сводок предметов, найденных в таком-то месте в
такое-то время. Вероятно, именно этим, необычным для многих англо-американских
археологов, стремлением к широким синтетическим построениям следует объяснить
тот на редкость холодный, чтобы не сказать больше, прием, который книга Лоример
1	H. L. Lorimer, Homer and the monuments, L., 1950.
2	W. H e 1 b i g, Das homerische Epos aus den Denkmälern erläutert, 1886.
10	Вестник древней истории, № 3

146
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
встретила в западноевропейской печати1. Рецензенты книги, вместо того, чтобы оце-
нпть ее в том широком аспекте, в каком была поставлена проблема, ограничились
мелочными замечаниями вроде того, что непонятно, почему автор уделил значительно
больше места изучению предметов вооружения, чем гинекея, или почему не подождал с
опубликованием своей работы, пока не поступят в Англию кое-какие новые книги из
Германии, и т. д. и т. п. Между тем книга несомненно заслуживает значительно боль¬
шего внимания.
Работа Лоример состоит из восьми глав1 2; из них особенно важны первые три, в
которых автор дает сводку новых данных и попутно излагает свои взгляды на ряд не
выясненных еще проблем истории ранней Греции. В центре внимания Лоример для
позднебронзового века стоит Пелопоннес. Она фактически отказывается от тезиса об
единстве критской и микенской культур и привлекает сведения о Крите и других куль¬
турных центрах Восточного Средиземноморья лишь постольку, поскольку они необ¬
ходимы для выяснения истории пелопоннесских обществ II тысячелетия. Думается,,
что такой подход вполне правилен. Единство критской и микенской культур, как из¬
вестно, постулировалось в свое время Эвансом, который, находясь под влиянием
своих важных открытий на Крите, преувеличивал значение минойской культуры и
считал микенскую культуру лишь ее ответвлением. Не отрицая самого факта влияния
Крита в середине II тысячелетия на соседние страны, все же необходимо признать,
что предпосылки подъема пелопоннесских обществ крылись прежде всего в раз¬
витии местных племен среднеэлладской культуры. В свете последних археологических
данных микенская культура сама по себе рисуется достаточно своеобразной; она име¬
ет за собой длинную линию самостоятельного развития и только в определенный,
довольно краткий период находилась под сильным воздействием Крита (стр. 15 слл.).
Влияние это ограничивалось фактически только областью искусства. Несомненной за¬
слугой Лоример является и то, что она отказывается от расистских построений немец¬
ких националистических археологов, стремившихся объяснить причины подъема
микенской культуры арийским происхождением ее носителей. Не является Лоример
и сторонницей теории миграций (стр. 38); не склонна она также и к преувеличению
роли культурных заимствований, что, например очень сильно чувствуется в построе¬
ниях Чайлда.
К сожалению, Лоример, фактически отказываясь от концепций перечисленных
выше ученых, делает это лишь ощупью, под нажимом фактов.Только в отношении кон¬
цепции Эванса она открыто высказывает свое несогласие. Отсутствие критики своих
предшественников по общим вопросам значительно затрудняет правильное восприя¬
тие читателем того нового, что вносит сам автор в микенскую проблему. Все же дан¬
ные о позднебронзовом веке изложены Лоример с достаточной полнотой и с учетом
всех имевшихся к 1945 г. научных данных. В этом отношении задача ее значитель¬
но облегчалась наличием довольно большого количества сводных работ данного ряда
ее предшественников, проделавших нелегкую работу по сбору и обработке археоло¬
гических данных (Фиммен, Глоц, Каро в RE, Suppl., В. VI, 584—616, Уэс, Фурумарк
и др.).
Книга Лоример вышла в свет еще до расшифровки линейного письма В|Вентрисом
и Чадвиком. Поэтому данная в ее книге характеристика микенской Греции требует
довольно значительных дополнений. Однако следует признать, что ее выводы во всех
1	Книга Лоример рецензировалась в ЛТЭ, ЬХХП (1952), стр. 152; в СИ, 1952,
№ 1, стр. 13—65 и других журналах.
2 Гл. 1—«Доисторическая Греция» (стр. 1—51); гл. 2—«Внешние отношения (поз¬
днебронзовый и рачнежелезный век)» (стр. 52—102); гл. 3 — «Кремация и железо»
(стр. 103—121); гл. 4—«Письмо» (стр. 122—131); гл. 5 — «Оружие и защитное воору¬
жение» (стр. 132—335); гл. 6— «Одежда» (стр. 336—405); гл. 7 — «Гомеровский дом»
(стр. 406—451), гл. 8 — «Выводы»: а) Композиция «Илиады» (стр. 452—492), б) Компо¬
зиция «Одпссеп» ¿г.тр. 493—528).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
147
основных положениях, касающихся Микен, выдержали испытание даже в свете со¬
держания пилосских надписей.
Несравнимо более трудная задача стояла перед Лоример в изложении археоло¬
гических данных о раннежелезном веке. Начало его автор датирует временем перехо¬
да от субмикенского к протогеометрическому периоду1, примерно XI веком [находка
в Помпейоне (Аттика), стр. 115 сл.]. Трудность стоявшей перед Лоример задачи со¬
стояла прежде всего в том, что данные из слоев XI—VII вв. на территории Эллады
до сих пор еще, кажется, никем не обобщались; имелись только публикации отдель¬
ных находок, разбросанные в различных изданиях. Все эти данные требовалось ра¬
зыскать, свести воедино и подвергнуть хотя бы самому общему предварительному
анализу. Вряд ли можно преувеличить кропотливость и сложность такого рода ра¬
боты. К тому же на фоне относительно давно известных многочисленных цент¬
ров микенской культуры с их блестящими, богатыми находками археологичес¬
кая картина раннежелезного века несколько прояснилась лишь за последние
15 лет. Решающую роль сыграли раскопки афинского Керамика, отчеты о кото¬
ром были опубликованы лишь во время войны. Не случайно ведь и то, что до сих
пор нет еще какой-либо сводной археологической истории Греции начала I тыся¬
челетия, хотя, как указывалось выше, предшествующее полутысячелетие освещено
по крайней мере в добром десятке обобщающих работ. Между тем без предваритель¬
ного сбора всех археологических данных для раннежелезного века нечего было и
думать о решении основной задачи — сопоставления находок со свидетельствами са¬
мого эпоса и выделения в эпосе предметов материальной культуры микенского вре¬
мени от последующих.
Учитывая все эти обстоятельства, не следует удивляться тому, что начало I ты¬
сячелетия освещено в книге Лоример значительно хуже, чем конец предыдущего.
Фактически автор останавливается на отдельиых, лишь относительно связанных
друг с другом вопросах истории раннежелезного века (кремация, использование же¬
леза, внешние связи эллинского мира, появление письменности). По каждому из этих
вопросов Лоример дает сводку данных и литературы. Все это очень полезно, однако
еще далеко от цельной картины жизни эллинских обществ того времени. Если обилие
фактов и разработанность проблематики позволили Лоример создать относительно
связную историю микенского времени, хотя тоже с большими пробелами,— вопросов
развития производства и общественного строя она, повидимому, сознательно избе¬
гала,— то для последующего периода отказ от характеристики социально-экономи¬
ческих отношений неизбежно повлек фрагментарность изложения и отсутствие под¬
линного историзма. Как мы увидим в дальнейшем, это серьезно сказалось и на ее
выводах о времени составления гомеровского эпоса.
Лоример—археолог по специальности, и нельзя требовать от нее равного знаком¬
ства с вопросами языкознания; однако поднятые ею вопросы требуют комплексного
решения. Между тем освещение, данное в книге появлению греческого алфавита,
которое, как вытекает из всего хода ее аргументации, играет немаловажную роль в
датировке «Илиады» и «Одиссеи», явно не может удовлетворить даже рядового чита¬
теля. Она лишь попутно говорит о связи между письменными памятниками микен¬
ского времени и кипрским слоговым письмом (стр. 125 сл.), а в освещении времени
появления греческого алфавита опирается лишь на древнейшие (в раннежелезном
веке) находки финикийских предметов, даже в центральной части Средиземноморья
1 Приведя полный, насколько нам известго, список железных гредметов^из
раскопок микенского времени (стр. 111 слл.), Лоример подчеркивает, что, по ее
мнению, начало железного века нельзя датировать древнейшими находками из же¬
леза (кольцами и другими украшениями), а только тем временем, когда железо стало
использоваться в качестве полезного металла — прежде всего для изготовления мечей.
Железные мечи появились почти одновременно во всем эллинском мире. Обычай захо¬
ронения с такими мечами очень быстро распространяется в протогеометрический пе¬
риод наряду с кремацией.
10*

148
КРИТИКА Й БИБЛИОГРАФИЯ
(Сардиния, стр. 505). Заимствование греками финикийского алфавита она относит к
середине VIII века (стр. 505 сл.; ср. стр. 128 сл.), что, несомненно, слишком поздно1.
В связи с этим находится и занижение времени составления «Илиады» и «Одиссеи».
Главы 5—7, занимающие центральное место в книге (стр. 132—451), посвящены
изучению отдельных групп предметов, упоминаемых в эпосе. В этих главах предме¬
ты, о которых идет речь в гомеровских поэмах, увязываются с соответствующими на¬
ходками. Лоример уточняет здесь также значение многих эпических терминов. Эта
часть ее книги, несомненно, будет иметь немалое значение для дальнейшего развития
гомероведения. К сожалению, автор и здесь упорно отказывается от изучения во¬
просов, связанных не только с общественными отношениями, но даже и с производ¬
ством гомеровского времени, к чему у него имелись все возможности.
Более слабой частью книги является ее заключительная глава — выводы.
В этой большой — на 77 сраниц—заключительной части своего труда автор обобщает
данные исследования отдельно по каждой из гомеровских поэм. Общий вывод Лори¬
мер примерно следующий: «несмотря на наличие несомненных черт культуры брон¬
зового века, их значительно меньше, чем предполагалось одно время» (стр. 452);
на основании поэтических сравнений в эпосе делается вывод, что уже в «Илиаде» ши¬
роко используется железо (стр. 454, прим. 3). В качестве времени создания «Илиады»
принимается конец VIII века (стр. 485). Довольно значительные элементы «Одиссеи»
также восходят к позднебронзовому веку; в частности, это касается составного лука
Одиссея, несомненно заимствованного из Малой Азии (стр. 493), частично — расска¬
за Евмея (стр. 494) и т. д. На основании анализа роли финикийцев в «Одиссее» и не
которых археологических данных Лоример полагает, что вторая гомеровская поэма
была создана в течение полустолетия между 730 и 680 гг., причем, вероятно, ближе
к последней дате (стр. 526). Первоначальная запись обеих поэм должна была прои¬
зойти в течение не более чем столетия со времени их создания, так как в противном
случае поэмы подверглись бы значительным искажениям рапсодами (стр. 528).
Эти выводы не могут не встретить серьезных возражений. Насколько Лоример
чувствует себя уверенно в археологии и в частностях, ровно настолько же она уяз¬
вима в своих общих построениях. Здесь мы укажем лишь на две наиболее существен¬
ные лакуны в ее рассуждениях. Прежде всего Лоример, повидимому, вообще упуска¬
ет из виду столь обстоятельно разработанный в гомеровской литературе вопрос об
устойчивости устной поэтической традиции. Этот вопрос был уже обстоятельно рас¬
смотрен многими авторами и, в частности, как указывалось выше, прекрасно освещен
Томсоном. Сама же Лоример несколько раз приводит в качестве совершенно необъя¬
снимого с ее точки зрения факта точнейшее описание в «Илиаде» (X, 261—265) микен¬
ского шлема из кабаньих клыков (стр. 132, сл., 452 сл.), который никак не мог
сохраниться на протяжении минимум пяти веков и, следовательно, не был знаком
автору эпоса1 2. Между тем этот и довольно многие аналогичные факты легко^объ¬
1	Кстати, ее же предположение о том, что местом заимствования финикийского
алфавита греками был Кипр (стр. 505), дает возможность по крайней мере на полвека
повысить эту датировку, так как не предполагает обязательной активности финикий¬
цев в Эгейском бассейне. Принимаемая ею датировка древнейшей афинской надписи
третьей четвертью VIII века (стр. 129) также предполагает более раннее появление
греческой письменности, чем постулирует Лоример. Полемизируя с известным фран¬
цузским гомероведом Мазоном, считающим, что запись поэм на папирусах могла про¬
изойти лишь около 560 г., после основания Навкратиса, Лоример правильно заме¬
чает, что греческое название папирусного свитка ßußXtov свидетельствует о значи¬
тельно более раннем, еще в VIII в., ввозе папирусов в Элладу из Финикии (стр. 526
прим. 2).
2	Этот шлем был на основании его описания в «Илиаде» предельно точно восста¬
новлен Рейхелем из фрагментов кабаньих клыков, во множестве находимых в ми¬
кенских захоронениях и совершенно не встречающихся в могилах раннежелезного ве¬
ка: см. W. Reichel, Homerische Waffen, 1894.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
449
ясняются, если признать устойчивость устной традиции. Отмечаемая Лоример древ¬
ность гекзаметра, трудность его применения ко многим греческим словам, наконец
определенная окостенелость, наблюдаемая в многочисленных эпических повторени¬
ях,—все эти моменты, несомненно, сильно содействовали сохранению устной традиции
в течение столетий. Все эти общеизвестные соображения фактически игнорируются
Лоример.
Вторым слабым местом в ее концепции является вопрос о финикийцах. Находки
финикийских предметов, как указывалось выше, служат ей важнейшим критерием
для датировки гомеровских поэм, в частности «Одиссеи». Исходя из своих взглядов,
Лоример стремится отнести максимальное количество упоминаний о финикийцах в
эпосе именно к VIII веку, когда по археологическим данным отмечается явная акти¬
визация финикийской торговли в центральной части Средиземноморья. Свидетель¬
ством ее научной добросовестности следует считать то, что она все-таки относит некото¬
рое число упоминаний о финикийцах в «Одиссее» к позднебронзовому веку. К ним
относятся, кроме не раз итмечавшегося в литературе умолчания о Тире и названия
финикийцев сидонянами, также постулируемая Лоример локализация места рождения
Евмея (Нирь?)) в Угаритеи некоторые другие места в эпосе. Довольно часто также она
вынуждена ссылаться на стремление Гомера избежать анахронизмов и т. д. Скол*
уязвима аргументация Лоример о финикийцах, лучше всего свидетельствует тот факт,
что на основании тех же данных Олбрайт (см. ниже) с такой же уверенностью, как и
Лоример, датировал почти все упоминания о финикийцах не раннежелезным, а именно
позднебронзовым веком. Значительно последовательнее было бы признать так, как это
делает Олбрайт, что и в вопросе о финикийцах в «Одиссее» сохранились достаточно
сильные реминисценции позднебронзового века. Однако в таком случае Лоример вряд
ли имела бы достаточное основание для принимаемой ею очень поздней датировки вре¬
мени возникновения эпоса. Нам кажется, что ни соображения Томсона о датировке
Гомера X веком, ни аргументация Лоример о конце VIII века недостаточны для того,
чтобы поколебать установившуюся в науке датировку Гомера рубежом IX и
VIII веков.
Выше отмечалось, что решение поставленной Лоример задачи требует овладения
научным методом исторического анализа Основным пороком ее работы является отсут¬
ствие такого метода. Это выражается не только в отказе даже от попытки анализа соци¬
альных отношений как позднебронзового, так и раннежелезного века и не только в
явном нежелании коснуться вопросов производства; Лоример даже не ставит
перед собою основного вопроса об историческом своеобразии изучаемых ею перио¬
дов. Вот почему в ее рассуждениях часто встречаются явные анахронизмы. Так,
например, она приписывает увлечение торговлей уже... племенам раннеэлладской
культуры (стр. 5); «торговой экспансией» отличаются, в ее изложении, и среднеэл¬
ладские племена (стр. 11), распространение микенской керамики также объясняется
только торговлей (стр. 14). Лоример не понимает исторической обусловленности тор¬
говли; с ее точки зрения, торговля, при том не спорадическая, а значительных разме¬
ров,— имманентное качество любого человеческого общества.
Выдвинутая в свое время Эвансом теория землетрясений в Кноссе поддержива¬
ется Лоример в полном объеме; больше того, она привлекается ею даже для объяс¬
нения роста минойского влияния на микенское искусство (стр. 19, 23 сл). Характе¬
ризуя роль Менелая в «Одиссее», Гомер, по мнению Лоример, якобы специально
подчеркивал, что Менелай не занимался «ни торговлей, ни пиратством, дабы он вы¬
глядел как реальный царь, соответствующий его роли в эпосе» (стр. 96). При этом Ло¬
ример, повидимому, совсем забыла, что, хотя бы по свидетельству Фукидида, пират¬
ство в древние времена не считалось чем-то зазорным, и переносит понятия и нормы
современного капиталистического общества на древность. Примеры такого рода мож¬
но было бы значительно умножить.
В общем итоге, признавая ценность проделанной Лоример работы, все же не¬
обходимо отметить, что она справилась только с первой половиной поставленной пе¬
ред собой задачи: сбором археологических данных и увязкой их с соответствующими

150
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
местами пз эпоса. Широкая картина исторического развития греческих племен ран¬
нежелезного века и у нее не получилась. Ее датировка гомеровских поэм совершен¬
но неубедительна. Неудача Лоример в решении широких исторических проблем боль¬
шого значения объясняется прежде всего характерной для подавляющего большинства
буржуазных археологов узостью мышления и отсутствием широкого исторического
кругозора. Пример книги Томсона показывает,что при современном уровне науки толь¬
ко сочетание научной эрудиции с марксистской методологией является надежной пред¬
посылкой для успешного решения проблем широкого масштаба как по истории ран¬
ней Греции, так и в других отраслях исторической науки.
Элементы нового подхода к теме исследования имеются и в книге Г. Френкеля
«Поэзия и философия ранних греков»1. Френкель—старый немецкий буржуазный
филолог-классик. В годы гитлеровского режима он эмигрировал в США и уже около
двух десятков лет является профессором Станфордского университета в Калифорний.
По его словам, книга вынашивалась им около 30 лет. Френкель — идеалист до мозга
костей, и вся древнегреческая литература в его понимании представляет собой раз¬
витие лишь качеств греческой психики, абсолютно не связанных (не говоря уже об
обусловленности) с какими-либо социально-экономическими явлениями. И все же
даже он ощущает глубокое неудовлетворение состоянием буржуазной филологии. Его
особое возмущение вызывают два обстоятельства: во-первых, филологи-классики рас¬
сматривают литературу доклассического периода лишь как предисторию классической
греческой литературы; «раннегреческое время,— пишет он,— не должно рассматри¬
ваться глазами человека, думающего о собственно классическом веке и пытающегося
проследить лишь более примитивные звенья классики» (стр. V). Поэтому раннюю
эпоху следует рассматривать в качестве единого целого, а каждое явление надлежит
понять прежде всего так, как оно само себя мыслило, независимо от того, развивалось
ли оно потомками или выбрасывалось в мусорный ящик (стр. VI); ни одно поколение
никогда не удовлетворялось совершением подготовительной работы для своих
правнуков.
Во-вторых, Френкель подчеркивает, что развитие от Гомера через раннегрече¬
скую культуру к классике шло не по прямой: «...после „эпического“ века “архаи¬
ческий“ выступил в резком программном противоречии со своими предшественниками;
равным образом и классическая эпоха, со своей стороны, не возникла в результате
последовательного продолжения архаических идей, но была создана протестующими
реформаторами» (стр. VI). И это положение Френкеля, несмотря на его абстрактно-идеа¬
листические установки, несомненно заслуживает внимания. На примере работы Френ¬
келя полностью подтверждается замечание Ленина о том, что когда идеалист критику¬
ет идеалиста, в выигрыше остается материализм. В самом деле, ведь в буржуазной фи¬
лологии не только принято идеализировать классическую литературу, но и совер¬
шенно игнорировать ее противоречивое, диалектическое развитие. Идеалист Френкель
не может понять того, что древнегреческая, как и всякая другая, культура общества,
разделенного на классы, не была монолитной, что в ней шла борьба идеологий раз¬
личных общественных групп. Для него отдельные «поколения» являются чем-то цель¬
ным, лишенным внутренних противоречий. Однако Френкель — и в этом ин¬
терес его работы — помогает разоблачить легенду о мирном, эволюционном развитии
древнегреческой культуры. Показ противоречивых тенденций, хотя бы на примере
борьбы между «поколениями», содействует вскрытию ошибочности распространенных
концепций буржуазных филологов.
Признав своеобразие «архаической» идеологии по сравнению как с предшество¬
вавшей «эпической», так и последующей «классической», Френкель делает еще один
шаг вперед и пытается, далеко не всегда удачно, выделить в «архаике» отдельные
«поколения»; он намечает пять этапов развития «архаической» культуры: началь¬
ный период— Гесиод (гл. III, стр. 133—181); старая лирика от Архилоха до Солона
1 Н. Frankel, Dichtung und Philosophie des frühen Griechentums, eine Ge¬
schichte der griechischen Literatur von Homer bis Pindar, N. Y., 1951.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
151
включительно (гл. IV, стр. 182—312); период кризиса, охватывающий первую поло¬
вину и середину VI в. (гл. V, стр. 313—363); новая лирика от Ивика до Симонида
{гл. VI, стр. 364—419); завершение архаики от Феогнида до Пиндара и Бакхилида
(гл. VII и VIII, стр. 420—648).
Сам принцип подразделения по крайпей мере 250-летнего периода на этапы мож¬
но было бы только приветствовать, если бы Френкель принял в качестве основы пе¬
риодизации действительно какой-нибудь из важнейших моментов исторического раз¬
вития и последовательно проводил его в жизнь в согласии с хронологией. Однако на
деле он довольно часто вступает в конфликт и с тем и с другим требованием историче¬
ской периодизации. Правильно отказавшись от принятого в буржуазной классической
филологии противоречащего историзму формального деления поэзии этого времени
по жанрам (элегическая, ямбическая, мелическаяи т. д. поэзия), Френкель стремит¬
ся дать синхронное изложение истории раннегреческой литературы. Однако его пе¬
риодизация вряд ли может быть признана удовлетворительной. Прежде всего деление
лирической поэзии на начальную, раннюю, «кризисную», новую и «конечную» само
по себе не раскрывает ни содержания каждого из этапов, ни необходимости их взаим¬
ного разграничения. С таким же успехом он мог бы выделить, скажем, не пять, а че¬
тыре (без «кризисного») или шесть (подразделив ранний на два) этапов. Такое деле¬
ние было бы, пожалуй, даже более последовательным.
Кроме того, необходимо отметить,— это очень существенно, так как в корне оп¬
ровергает всю его периодизацию,— что проводимое Френкелем деление очень часто
вступает в противоречие с хронологией. Так, например, он считает, что «Щит Герак¬
ла» предшествует «Трудам и дням» (стр. 151 и 156 сл.); творчество Солона относится
им к раннему этапу, а «семь мудрецов» к «кризисному» (стр. 289 сл. и 314 сл.); гоме¬
ровские гимны, часть которых, по его же признанию (стр. 325), была создана зна¬
чительно раньше, рассматриваются в связи с тем же злосчастным «кризисным» эта¬
пом. В конце концов даже у неискушенного читателя создается впечатление, что вве¬
дение этого этапа вызвано не столько наличием в нем каких-то специфических момен¬
тов, сколько ошибочным принципом периодизации.
В этой связи нельзя умолчать и о некоторых других существенных ошибках Френ¬
келя. «Архаический» период, по его мнению, продолжается до 450 г., что явно не вы¬
держивает критики; серьезной гранью можно считать, пожалуй, только начало V
века — греко-персидские войны. В угоду своей надуманной схеме Френкель объеди¬
няет в одну группу под претенциозным названием «ионийское мещанство» столь раз¬
личных в идейном отношении поэтов, как Семонид, Мимнерм и особенно Гиппонакт.
Кстати говоря, последний писал не раньше, а после Солона.
И все-таки, несмотря на неудачность предпринятой Френкелем попытки, по¬
строение его книги значительно более приемлемо, чем структура других курсов древ¬
негреческой литературы, так как, по крайней мере в теории, он принимает принцип
исторического, а не жанрового деления поэтического творчества ранних греков.
Определенный интерес представляет диапазон используемых в книге Френкеля
источников. Обращает на себя внимание уже само название его работы — «Поэзия и
философия...»; как известно, представители различных отраслей знания, изучающих
древнюю Грецию (равно как и Рим), только изредка используют источники, относя¬
щиеся к смежным областям; античные филология, философия, искусствоведение,ар¬
хеология, эпиграфика, нумизматика отделены друг от друга чуть ли не непроходи¬
мой пропастью. До сих пор только историки, да и то лишь от случая к случаю, зани¬
мались комплексным исследованием источников. Отграниченность от других облас¬
тей и, по необходимости, ограниченность особенно характерны для классической фи¬
лологии и в настоящее время; быть может, именно этим обстоятельством и вызвано
принятое и поныне в этой дисциплине изложение материала по литературным жан¬
рам, а не в исторической последовательности. Поэтому попытка Френкеля объеди¬
нить в своей работе историю литературы и философии — дать сводный обзор почти
всех письменных источников для каждого периода — несомненно заслуживает вни¬
мания. Две главы его книги (V и VII) посвящены характеристике философских тече¬

152
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
ний; учитывая скудное количество высказываний раннегреческих философов, следу¬
ет признать, что это не мало.
Серьезным недостатком книги является то, что Френкель фактически ограничил¬
ся только литературными источниками; он почти не привлекает данных эпиграфики,
довольно существенных особенно для конца изучаемого им периода, и только один
раз, насколько удалось заметить, воспользовался искусствоведческими аналогиями1.
Между тем только подлинно комплексное исследование всех источников является
одним из главных условий в решении поставленной автором задачи определить «ар¬
хаическую» эпоху как самостоятельный период развития греческой литературы, вы¬
делить в нем отдельные этапы и исследовать общественные настроения в каждом из
них. Для решения этой задачи требуется полный учет эволюции в той области, от ис¬
следования которой Френкель сознательно отказался,— в области социально-экономи¬
ческого развития раннегреческих обществ. Процесс становления рабовладельческого
строя, возникновения государства, ожесточенной политической борьбы сыграл громад¬
ную роль в развитии общественных настроений того времени: любая попытка изучать
последние вне связи с изменениями в базисе, даже несмотря на благие намерения и
эрудицию любого исследователя,не может окончиться ничем иным, кроме неудачи, ко¬
торая постигла и Френкеля. Научная характеристика изменений в общественной
психике различных «поколений» ранней Греции не может быть дана без ответа на
вопрос: а чем же были вызваны эти изменения? Этого основного вопроса Френкель
даже не ставит.
Несколько более частных замечаний. Френкель пытается дать свой ответ на вол¬
нующий уже столько поколений исследователей вопрос о причинах совершенства
гомеровских поэм; он считает, что «устный эпос превратился в записанные книги лишь
тогда, когда была парализована воля к дальнейшему совершенствованию» (стр. 30),
и что достигший в результате длительной эволюции совершенства эпос был записан
потому, что началось уже его вырождение. Этот типично идеалистический ответ аб¬
солютно игнорирует всю историю возникновения древнегреческой письменности, ана¬
лизу которой все же посвящает немало страниц даже археолог Лоример.
Удивительно, что филолог Френкель считает возможным абстрагироваться ог
анализа разновременных наслоений в «Одиссее» и так резко подчеркивает отличие
последней от «Илиады». Само отличие несомненно, и на него указывали уже очень
многие ученые и до Френкеля. Однако по крайней мере наивно приписывать измене¬
ниям в общественных настроениях, например, более «мирную» тематику «Одиссеи»,
превозношение хитрости по сравнению с воинской доблестью и т. д. Дело здесь, как
известно, обстоит значительно сложнее. Многие элементы, которые, согласно Френке¬
лю, характерны для новых общественных настроений, Лоример со значительно боль¬
шим основанием относит к реминисценциям позднебронзового века, несмотря на имею¬
щуюся и у нее тенденцию к снижению датировки эпоса.
Интересен у Френкеля филологический анализ отдельных раннегреческих терми¬
нов, особенно эпического времени. Как мне кажется, большинство из них он пони¬
мает более правильно, чем его предшественники (πολύτλας— стр. 123 сл.; εφήμερος —
стр. 183 слл.; θέμις, δίκη, νόμος — стр. 181, прим. 30); вряд ли только можно с ним
согласиться в его интерпретации слова έπάρουρος1 2. Особенно стоит отметить его замеча¬
ние о термине σοφός3.
1	Он пишет: «Сразу после Гомера наступил столь резкий перелом, что мы вынуж¬
дены разделить раннегреческое время на две эпохи: «эпическую» и «архаическую».
Это созвучно истории искусства, где после геометрического времени вместе с «ориен-
талпзпрующим» стилем и началом пластики начинается новая, архаическая эпоха»
(стр. 5). Ср. стр. 391.
2	См. статью «Послегомеровский эпос как источник для социально-экономической
исторпп ранней Греции», ВДИ, 1954, № 4, стр. 57. прим. 1.
3	Френкель считает, что этот термин в раннюю пору имел значение «умный» и
особенно «практичный», а не «мудрец». Он правильно подчеркивает, что «в раннем язы-

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
153
В общем следует сказать, что сильная сторона работы Френкеля лежит прежде
всего в его критике своих предшественников; его положительные построения вызывают
очень много и общих и частных возражений.
Наконец, стоит остановиться на еще одном, на сей раз несколько необычного
характера коллективном труде о Гомере. Мы имеем в виду собрание статей по гомеров¬
скому вопросу, напечатанных в нескольких номерах «American Journal of Archaeo¬
logy» за 1948—1950 гг.1 Предистория этого собрания такова. В 1946 г. вышла в свет
книга директора Американской школы классических знаний в Афинах Р. Карпен¬
тера «Народныесказания, вымысел и сага в гомеровском эпосе»* 2. Эта книга, неви¬
димому, вызвала некоторые расхождения во мнениях среди американских археологов
и историков. Отзвуки этих разногласий заметны в большой рецензии Кемерона (AJA,
№ 52, стр. 291—298) и в ряде статей собрания. Основные положения Карпентера сво¬
дятся к тому, что обе гомеровские поэмы отражают не столько собственно греческие,
сколько общие индоевропейские фольклорные мотивы. Поэтому он ищет корни тема¬
тики и содержания эпоса не в истории греческих племен II и начала I тысячелетия
до н. э., а в сказаниях других племен и народов; особенно много аналогий Карпентер
находит между «Одиссеей» и легендой о Беовульфе. Исходя из этих положений, он
доказывает, что обе поэмы были созданы в качестве единого целого лишь после того,
как была введена и получила достаточное распространение греческая письменность,
примерно с 675 по 625 г. до н. э. Почти все собственно исторические элементы эпоса
Карпентер склонен датировать именно этим временем. Таким образом, он идет значи¬
тельно дальше Лоример и почти начисто отвергает значение микенской традиции в
эпосе. В корне несогласный с ним Кемерон сдержанно указывает на несостоятель¬
ность его аргументации по ряду основных положений. Особенно убедительно доводит¬
ся до абсурда положение Карпентера о близости Одиссея с Беовульфом; используя
тот же метод поверхностных и надерганных аналогий, Кемерон показывает, что,
например, образ Христа не менее близок к Беовульфу, чем Одиссей.
Обсуждение книги склонило руководство Американского археологического инсти¬
тута к созыву тематического собеседования американских археологов в 1947 г. После
собеседования редакция AJA пригласила виднейших западноевропейских гомеро-
ведов прислать свои статьи. В результате всех этих мероприятий редакция получила
24 статьи, опубликованные, в основном, в № 1 за 1948 г.
Подавляющее большинство статей написано наиболее известными и опытными
американскими и частично английскими, а также некоторыми другими археологами,
которые уже целыми десятилетиями занимаются изучением памятников позднеброн¬
зового и раннежелезного века. В обсуждении участвовали, в частности, Олбрайт,
Уэд-Гери, Карпентер, Дениел, Кобер, Крамер, Лоример, Майре, Бовра, Милонас,
Шеффер и др.; поэтому результаты его дают возможность наглядно представить себе
состояние американского и западноевропейского гомероведения, а равным образом
определить тенденции его развития. Член редколлегии журнала Стерлинг Доу в пре¬
дисловии к заключительным статьям (1950, № 3, стр. 161) следующим образом формули¬
ровал его задачи и перспективы: «Надо было собрать весь неопубликованный мате¬
риал источников, добытый за последние годы. Нам казалось, что имевшая тогда место
фаза теоретизирования — блестящая фаза — должна, пожалуй, уступить теперь на
время место спокойному коллекционированию и изучению нового материала. От¬
крытие Парри, что техника эпоса была устной, и открытие Карпентера, что она по не¬
обходимости была устной, так как искусство письма было утеряно до поразительна
поздней даты— самое раннее до середины IX в. или, более вероятно, VIII, возмож¬
ке это определение восхваляет практическое мастерство того человека, к которому она
относится» (например, Периандра — стр. 315 сл.).
гСм. AJA, LII (1948), стр. 1—198, 291—298, 311—320 и 336—340; LIV(1950),
стр. 161—203.
2R. Carpenter, Folk-tale, Fiction and Saga in the Homeric Epics, Berke¬
ley, 1946.

154
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
но даже до столь позднего времени, как 725 г. до н. э.,— все эти открытия были при¬
няты и удачно учтены в обобщающих отчетах».
Таким образом, как но замыслу инициаторов собеседования, так и в оценке его
итогов, а главное — по участию в нем всех виднейших археологов не только США, но
н других капиталистических стран, собрание статей в AJA представляет собой фак¬
тически последнее слово зарубежной науки по состоянию на 1948—1950 гг.
Наряду с узко вещеведческими статьями и заметками типа работ Уэса «Тканье
или вышивка?» (№52, стр. 51—55) или Порады «Цилиндрические печати Кипрского
позднебронзового века» (№ 52, стр. 178—198) в журнале напечатаны три общие, тема¬
тически связанные историко-археологические статьи Дениела, Бронира и Уэд-Гери о
вторжении дорян и связанных с ним событиях из истории Афин и Пилоса (№ 52,
стр. 107—118). В то время как статьи Кобер и Майрса (№ 52, стр. 82—106) посвящены
важному вопросу о возможностях и перспективах дешифровки критской письменности,
в работах Крамера (№ 52, стр. 156—164) и Гютербока (№ 52, стр. 123—134) соответ¬
ственно постулируется существование дошумерийской «империи» и «героического
века» в южном Двуречье и делается попытка вскрыть восточные корни «Теогонии»
Гесиода. Некоторые статьи затрагивают вопросы сравнительного языкознания (Бов-
ра — № 54, стр. 184—192), историю гомеровского вопроса (Лоример — № 52,
стр. И—23; Лорд—№ 52, стр. 44 и др.), истолкование отдельных гомеровских терминов
(SiáxTopo? и ’Артеьф^тг)?.	Читтенден — № 52, стр. 24—33 и Карпентер — № 54,
стр. 177—183). Такая разнотемность материалов, очевидно, пе является делом случая,
но заранее предусматривалась и, вероятно, даже планировалась редакцией, стремив¬
шейся показать самые различные аспекты гомероведения. Тем более показательно
на этом фоне полное отсутствие какой-либо социально-экономической тематики.
Даже у неискушенного читателя неизбежно создается впечатление об умолчании
об этой тематике в AJA1.
Научная ценность статей также колеблется в очень широких рамках. Статьи чисто
археологического характера обычно дают много новых данных из последних раскопок
и расширяют, притом иногда довольно значительно, объем научных знаний из той
или иной области раннегреческой истории. Так, например, в работе Бронира приве¬
дены интересные факты из американских раскопок 30-х годов в Афинах, свидетельст¬
вующие о ряде мероприятий оборонительного характера, предпринятых, повидимому,
в связи с угрозой вторжения дорян в Аттику в XII в. до н. В статье Шеффера
«Энкоми» (№ 52, стр. 165—177) публикуются данные о раскопках, которые этот извест¬
ный французский ученый вел в до- и послевоенные годы на Кипре; обнаруженное им
поселение позднебронзового века представляет собой важное связующее звено между
европейскими центрами микенской культуры и Угаритом. В статье Ганфмана (№ 52,
1 Во всех 24 статьях мы нашли лишь два места, где речь идет о социальных от¬
ношениях. В работе С. Н. Крамера (№ 52, стр. 156—164) постулируется суще¬
ствование дошумерийской «империи» в Двуречье ввиду того, что автор на основании
натянутых аналогий между шумерийскими мифами и поэмами Гомера считает возмож¬
ным говорить о «героическом веке» у шумерийцев. Крамер полагает, что предпосылкой
«героического века является совпадение его с периодом национальной миграции, со
временем переселения народов. Затем — и это намного более показательный фактор —
этп народы..., находящиеся еще на относительно примитивном и племенном уровне,
должны были войти в соприкосновение с цивилизованной державой, переживающей
процесс дезинтеграции» (стр. 158 сл.). Итак, ввиду того, что в Шумере, по мнению
С. Н. Крамера, существовал «героический век», там должна была ему предшество¬
вать мифическая «дошумерийская империя». Во-вторых, в работе Милонаса о
погребальных обычаях гомеровского и микенского времени (№ 52, стр. 56—81)
рассматривается вопрос о том, сопровождались ли в микенское время похороны знати
человеческими жертвами, в частности убиением рабов. Милонас склонен допустить
такую возможность, правда в исключительных случаях, и приводит некоторые ар¬
хеологические данные (стр. 61 сл. и 72 сл.).

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
155
стр. 135—155) на основании последних раскопок в центральной части Малой Азии
дана сводка археологических данных по Фригии, Киликии и т. д.
Однако чуть ли не все, как правило, даже малейшие попытки обобщения этих
данных свидетельствуют о полной беспомощности их авторов как историков. Круп¬
нейший американский археолог-востоковед Олбрайт, совершенно игнорируя глубо¬
кие изменения в социально-экономической структуре континентальной Греции после
падения Микен, считает лишь делом случая отсутствие находок крупных царских
дворцов и письменности в геометрический период (№ 54, стр. 164 сл.). Между тем несом¬
ненное снижение уровня материальной культуры после дорийского завоевания за¬
кономерно вызвало временное исчезновение сильно укрепленных центров типа Микен
или Тиринфа.
Лоример полагает, что «столь замечательное изобретение, как алфавит, должно
было распространиться автоматически и немедленно» (№ 52 стр. 19), и поэтому, дати¬
руя древнейшую аттическую надпись на призовом кувшине началом последней трети
VIII века, настаивает на изобретении греческого алфавита в середине того же
века. Между тем вполне очевидно, что между моментом возникновения алфавита, —
Лоример полагает, что это произошло на Кипре,— заимствованием его афинянами и
значительным распространением письменности в Аттике вплоть до обычая составления
надписей на сосудах должен был пройти довольно значительный промежуток време¬
ни, исчисляемый во всяком случае весьма многими десятилетиями. Мы уже не гово¬
рим о том, что подлежит доказательству принимаемое Лоример за аксиому введение
алфавита именно афинянами, а не, скажем, ионянами.
Дениел, правильно отмечающий, что «гомеровский рассказ в своих основных чер¬
тах полностью согласуется с нашими археологическими данными для начала XII
века и для никакого другого периода греческой истории» (№ 52, стр. 109), несколь¬
кими строками ниже заявляет, что отношения между Агамемноном и ахейскими вож¬
дями «напоминают позднесредневековую Францию и аналогично ей, повидимому,
представляют сцену развала мощной централизованной власти». Не говоря уже о
недопустимости безоговорочных аналогий между качественно столь различными явле¬
ниями, совершенно непонятно, как Дениел мог обнаружить развал централизованной
власти во Франции времени просвещенного абсолютизма или даже предшествующих
двух столетий. Вряд ли требуется иметь знания в объеме университетского курса,
чтобы уверенно сказать, что по крайней мере от Карла Великого вплоть до Людовика
XIV во Франции не было и в помине «мощной централизованной власти». Несмотря
на хорошее знание фактов, относящихся к их непосредственной узкой специальности,
даже крупные американские археологи оказываются несостоятельными при необхо¬
димости исторической интерпретации этих фактов.
За последние годы все большее распространение среди буржуазных археологов
получает «теория землетрясений». Эта теория, выдвинутая в свое время Эвансом в
качестве причины падения минойского Крита, пользуется все возрастающей популяр¬
ностью в западноевропейской и американской историографии.Она является прекрас¬
ным предлогом для отказа от изучения социальных противоречий и подлинных при¬
чин падения тех или иных обществ. Так, Шеффер не только нашел следы земле¬
трясения в Угарите (около 1365 г. до н. э.), но проследил их и в Энкоми, и в Ие-
рихо, и в Гезере, и даже в Трое1, притом все эти землетрясения, по его мнению,
произошли одновременно.
Не возражая против возможности определить следы землетрясения на осно¬
ваний данных стратиграфии местности и аналогичных фактов, все же необходи¬
мо указать на то, что склонность к поискам землетрясений в раннегреческой ис¬
тории связана не столько с тектоникой земной коры в III — И тысячелетиях до
н. э., сколько со значительно более близким к нашему времени отходом от со¬
циальной тематики в буржуазной историографии.
1 С теорией Шеффера в отношении Трои ядовито полемизирует в том же номере
журнала Каски (стр. 120 сл.).

156
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Заговор молчания касается не только социально-экономической тематики, но
не в меньшей мере и достижений русской и особенно советской науки. Здесь дело дохо¬
дит даже до смешного; 52-й номер журнала открывается статьей Карпентера «Гре¬
ческое проникновение в Черное море>>. Автор считает возможным рассуждать на де¬
сяти страницах о том, когда греческие корабли могли впервые попасть в Понт Евк-
синский, не ставя перед собой даже вопроса о том, каким же временем датируются
древнейшие находки греческих предметов на Черноморском побережье. По его мнению,
первая эллинская пентеконтера могла пройти через Боспор не раньше 680 г. до-
н. э. Любой мало-мальски добросовестный исследователь должен был бы поставить-
перед собой вопрос: каким же временем датировать тогда возникновение, например,
мифа об аргонавтах? Во всей статье не найти ни одной ссылки на какую-нибудь рус¬
скую работу.
Среди прочих статей AJA несколько особняком стоит упомянутая выше работа^
Лорда «Гомер, Парри и Гусо». Как известно, покойный французский гомеровед Миль-
ман Парри подходил к гомеровским поэмам как к произведениям устного поэтическо¬
го творчества. В своей незавершенной работе, большие отрывки из которой публи¬
кует Лорд, Парри писал: «Несомненно, я не первый исследователь, пытающийся
определить, каким образом возникает устная поэма.... Тем более не я первый пы¬
таюсь использовать современные бесписьменные песни для лучшего понимания*
„ранней“ поэзии... надо только попытаться дать строгую формулировку и исполь¬
зовать ее» (стр. 37). В 30-е годы Парри несколько раз побывал в Югославии, где
записал громадное количество различных сказаний; некоторые из них по размерам
приближаются к объему гомеровских поэм. Наиболее известный из певцов санд¬
жака Новый базар слепой Гусо Гуссейн живо напомнил ему Гомера. Этим
объясняется несколько странный заголовок статьи Лорда.
Теперь можно подвести некоторые итоги собрания статей в AJA. Выше приведена*
оценка этого собрания Доу. В этой оценке, на наш взгляд, характерны два момента::
1) его характеристика положительной стороны обсуждения и 2) цель самого обсуж¬
дения. Можно согласиться с Доу в том, что фаза теоретизирования должна уступить
место коллекционированию нового материала. Действительно, выхолощенное от анали¬
за каких-либо социально-экономических моментов, лишенное малейшей исторической
перспективы, не учитывающее даже в минимальной степени своеобразия гомеровского*
времени теоретизирование не могло дать ничего науке. Непостижимо лишь одно: как
можно было назвать такое теоретизирование «блестящим»? Что же касается «откры¬
тий» Парри и Карпентера, то сам Парри, как это явствует из приведенного его выска¬
зывания, вовсе не претендовал на «открытие» того, что «техника эпоса была устной»;
об этом знают все студенты на протяжении последних, по крайней мере, 150 лет. Парри*
сам указывал, что он лишь пытался точно сформулировать и использовать для из¬
учения гомеровских поэм нормы современного устного поэтического творчества. Что·
же касается «открытия» Карпентера об исключительно позднем возникновении гре¬
ческого алфавита, то достаточно убедительную критику этого «открытия» дал, на наш
взгляд, в упомянутой выше рецензии Кемерон.
Нам кажется, что основной положительной стороной большого собрания
статей по гомеровскому вопросу в AJA является введение в научный обиход довольно
большого количества новых археологических данных. Попытки их широкого истори¬
ческого осмысления оказались явно неудачными. Вскрытие подлинных закономер¬
ностей исторического развития, научное решение крупных проблем истории ранней
Греции возможно, очевидно, не в отрыве от социально-экономической тематики, а
только путем обобщения накопленного за последние годы богатого фактического ма¬
териала с позиций творческого марксизма.
Я. А. Ленцман

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
157
БИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ЗАМЕТКИ
В.	Б ешее лиев, Епиграфски приноси, София, изд. Болгарской Ака¬
демии наук, 1952, 96 стр., 54 табл.
Большой интерес для изучающих историю Болгарии в античное время представ¬
ляет книга В. Бешевлиева «Эпиграфические материалы», в которой собраны 122 ла¬
тинские и греческие надписи, ранее не издававшиеся или издававшиеся в мало до¬
ступных изданиях. Большинство из них поступило в Софийский народный музей из
разных мест Болгарии до 1943 г. Надписи переведены на болгарский язык и комменти¬
рованы издателем. По их содержанию они могут быть разделены на официальные, во-
тивные, почетные и надгробные. Большинство официальных надписей сообщает о
•строительстве дорог, военных лагерей, общественных зданий и укреплений. Вотив-
ные надписи посвящены различным божествам: Гелиосу, Селене, Персефоне, Плуто-
:ну, Диане-Августе, Юпитеру, Поробону (№ 111) — новому, не известному ранее бо¬
жеству. Эти надписи являются ценным источником для изучения религиозных пред¬
ставлений жителей Фракии и Мезии. Почетные надписи знакомят с различными
административными лицами, в том числе с наместниками провинции Фракии,
■имена которых не были до сих пор известны. Особенно богато представлены в публи¬
кации В. Бешевлиева надгробные надписи. Они содержат ценные сведения о соци¬
альном и этническом составе населения и легионов, административных и финансовых
должностях, корпорациях жрецов; отдельные надписи представляют интерес для
изучения разговорного латинского языка VI века н. э.
Следует отметить также несколько (№ 47—52) стоящих особняком надписей,
►сделанных на кирпичах, каждая из которых отмечает количество кирпичей, изготов¬
ленных мастером за один день. Некоторые надписи дают возможность нового толко¬
вания отдельных событий истории фракийских областей в античное время. Развитие
рабовладения у фракийцев часто ставят в связь с римским влиянием и завоеванием
и лишь в римлянах — воинах и колонистах — видят носителей рабовладельческих
отношений. Однако приводимые В. Бешевлиевым надписи свидетельствуют о наличии
рабовладения и вольноотпущенничества в среде самих фракийцев. Надпись № 16
(стр. 18), датируемая III в. н. э., сообщает о том, что некий раб Марк Магн ставит
та мятник своему брату, носящему фракийское имя Еоирк;, и его жене. Сам раб носит
.латинское имя, но, если судить по имени его брата, он является также фракийцем по
происхождению. Эта надпись представляет редкий памятник, относящийся к истории
рабовладения в провинции Фракии. О развитии института вольноотпущенничества
•среди фракийцев интересные сведения дает другая надпись (№ 5, стр. 12—13), дати¬
ровка которой колеблется между II и III в. н. э. (156 г. — 272 г.). Она представляет
•собой документ об освобождении раба по имени KepScAa?. Фракийские имена хозяйки
раба и родителей его хозяина (Вохои$7)<;, Zetpoopis, Aavrca) не оставляют сомнения в их
этнической принадлежности. Надписи № 16 и 5 интересны и в другом отношении: раб
Марк Магн ставит на свои средства большой известняковый памятник (1 м 35 см х 72 см),
на котором, помимо прекрасно выбитой надписи, весьма искусной рукой сделано еще
и скульптурное изображение мужчины и женщины с двумя детьми. Не может ли это
обстоятельство служить доказательством скопления определенных средств в руках не¬
которых из рабов во фракийских областях? Вообще надписи, упоминающие heredes,
сравнительно многочисленны и могут свлдетельствовать о сосредоточении богатства
в одних руках. Надпись об отпуске раба KepScoXac; на волю, как это правильно отме¬
чает издатель, не дает тех подробностей и условий, связанных с освобождением раба,
.которые обычно указываются в надписях такого рода, но более раннего периода. По¬
этому ее возможно поставить в связь с явлениями кризиса рабовладельческого спо¬
соба производства на фракийских территориях.
Несколько надписей В. Бешевлиева дают, на наш взгляд, некоторый материал
.для освещения и другого явления, связанного с кризисом Римской империи,— се¬
паратизма отдельных ее частей. В то время как надписи II в. н. э. (№ 105 и др.), по¬
ставленные в часть Антонинов, датируются соответствующими консульствами,

158
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
более поздние надписи (№ 18 и 19), поставленные в середине III в. н. э. в честь Филип¬
па Араба и Гордиана III, датируются по годам наместников провинции Фракии.
Интересны надписи офицеров и солдат V Македонского легиона. В собрании В. Бе-
шевлпева мы располагаем тремя из них. Первая (№ 89), более ранняя, относится к
I веку н. э., две другие (№ 77 и 78) — к IV веку нашей эры. Если примипил, поста¬
вивший надпись в I в., считает достаточным сослаться на свою принадлежность к
числу воинов легиона, то оба примипила V Македонского легиона, поставившие над¬
писи в IV в. н. э., считают необходимым указать провинцию и город, откуда они про¬
исходят. В такого рода изменениях текста надписи, повидимому, следует видеть стре¬
мление ставивших надпись подчеркнуть свою принадлежность к той территории, от¬
куда дедикант происходил и которую считал своей родиной. Надписи III и IV вв.
(№72 и 84) сообщают об убийствах женщины и двух мужчин, носящих латинские имена.
Возможно, что эти надписи являются свидетельством имевших место в провинции
внутренних беспорядков. Повидимому, в связь с этим следует поставить надпись № 55,.
в которой сообщается о строительстве укреплений и бургов для защиты провинции
Фракии, а также четырех укреплений, 12 бургов и 109 сторожевых постов вокруг
города Сердики во II в. н. э.
Для освещения проблемы эллинизации и романизации фракийских областей, к
которой столь часто обращаются исследователи этих территорий, надписи В. Бешевлие-
ва также дают очень ценный материал. В этом отношении интересна надпись № 2, най¬
денная на левом берегу р. Струмы, около села Рождавица Кюстенцильской околии г
дающая возможность проследить историю фракийской семьи на протяжении пяти поко¬
лений: два сына, один из которых носит греческое имя Харитон, а другой — латинское
имя Местрий, ставят надгробную надпись своему отцу, носившему также имя Харитон.
Они также с гордостью упоминают фракийские имена своего деда Долеса,прадеда—тоже
Долеса, и прапрадеда Карпела. Надпись, которую издатель относит к III веку н. э.,
может служить свидетельством эллинизации, а затем и романизации фракийской семьи,
члены которой в трех первых поколениях носят фракийские имена, в четвертом—гре¬
ческие, а в пятом и греческие, и латинские. Свидетельством переходной формы от чис¬
то фракийских имен к чисто римским является имя Флавия Тиута, которое названо
в надписи № 17. Эта же надпись упоминает некоего Аврелия Диодора Ингения, над¬
пись № 1 —Ульпия Хермодора. Вообще следует отметить, что в надписях, публикуе¬
мых В. Бешевлиевым, процент фракийских имен чрезвычайно велик, что составля¬
ет, пожалуй, одну из отличительных черт его собрания: издатель указывает на мно¬
жество фракийских имен, встречающихся впервые, а также и на те, которые известны
из ранее опубликованных надписей. Многие из этих надписей с фракийскими именами
не датированы, однако же те, которые поддаются датировке, как правило, относятся
ко II—IV векам н. э. и свидетельствуют, таким образом, о поверхностной эллиниза¬
ции и романизации фракийских областей. На вопрос о том, какие именно слои фра¬
кийского общества подвергались этим влияниям, возможно, следует искать ответ в
упоминавшейся только что надписи № 2, сообщающей, что Долес-дед был παραφίίλαξ
Αίμου (хранителем Гема, т. е. начальником внутренней охраны провинции Фракии,
имевшим, как указывает В. Бешевлиев, полицейские функции), вероятно, во времена
Антонина Пия, а Долес-прадед был στρατηγός, т. е. начальником сельской об¬
щины в предримской Фракии. Таким образом, на службу к римлянам перешла ро¬
довая фракийская знать, подвергшаяся эллинизации, а затем и романизации. Сведения
об этом процессе сращения местной знати с римскими административными властями
можно почерпнуть и из другой надписи (№ 101) — надгробия, поставленного в
конце II — начале III в. н. э. в честь прокуратора, ведавшего сбором налогов с Илли¬
рийской области, римского всадника Элия Фавентина, происходившего из дакийской
Напокп, эпитафию которому посвятили его наследники Маммоса и Аврелий Гаур.
Затронутым кругом .вопросов не ограничивается значение чрезвычайно интерес¬
ных надписей, опубликованных В. Бешевлиевым, которые могут быть использова¬
ны при исследовании других существенных сторон истории фракийских территорий.
Т. Д. Злагпкоеская

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
159
НОВЫЕ ТРУДЫ ПО ДРЕВНЕЙ ИСТОРИИ РУМЫНИИ
Издательством Академии Румынской Народной Республики выпущен ряд фунда¬
ментальных исследований по древней истории, которые являются результатом длитель¬
ной коллективной работы румынских ученых. Эти исследования дают в руки историка
чрезвычайно важный и интересный материал, позволяющий дать новое решение раз¬
личных проблем и вопросов древней истории Румынии. Работы румынских историков
содержат богатый археологический материал, имеющий большую ценность для вос¬
создания истории различных этапов общественного развития Румынии. В отличие от
прежних археологических исследований, когда основное внимание уделялось римскому
периоду истории Румынии, теперь археологическая и историческая наука новой Ру¬
мынии ставит своей задачей воссоздать историю коренного населения Румынии в древ¬
ности — дако-гетов. Исследователи обращают внимание на их материальную культу¬
ру, верования и представления, степень их социально-экономического развития до
завоевания Дакии Римом. Поэтому ценность этих работ весьма значительна.
Монография «Хабашешти»1 излагает результаты работ группы румынских архео¬
логов Института истории Академии РНР, проводившихся в течение 1949—1950 гг.
у села Хабашешти. южнее гор. Тыргу Фрумос Ясской области. Здесь в 1949 г. на горе
Холм были обнаружены остатки первобытного городища древнейшей культуры типа
Кукутень-Триполье, времени конца неолита.
Монография состоит из девяти глав, большого числа фотографий и рисунков.
В первой главе дается подробное описание места раскопок (стр. 5—17). Площадь рас¬
копок представляет собой возвышенность на северной окраине села Хабашешти. Раз¬
мер раскопок — 160 X 150 м. Здесь, на этой площади, найдены остатки 44 жилищ.
Глава вторая посвящена детальному описанию найденных жилищ (стр. 18—202).
Наземные жилища в Хабашештах имели много общего с жилищами Триполья. Строи¬
лись они из дерева и хвороста, а затем обмазывались глиной. Жилища имели прямо¬
угольную форму и невысокие стены. Пол внутри такого дома обмазывался глиной. По
этим сохранившимся глиняным площадкам, которые сейчас напоминают обожженные
кирпичные плиты, румынским археологам удалось исследовать размеры жилищ в Хаба¬
шештах и их расположение. Большинство жилищ располагалось по границам двух
больших кругов с центральным жилищем в каждом круге. Размер жилища, расположен¬
ного в центре, превышает размеры окружающих его домов. Один из двух открытых
в Хабашештах центральных домов имеет размер 16 X 8,5 м, все остальные — 10 X
X 6—8 м. Рядом с центральным домом находилась площадь для проведения различных
общественно-религиозных торжеств. В каждом жилище обнаружены остатки оча¬
гов^ в некоторых—специальные ямы. Всего в Хабашештах обнаружено 85 ям, все они
относятся ко времени существования городища. Большинство из них находилось
перед жилищем. Авторы монографии высказывают различные предположения относи¬
тельно их назначения. Одни считают, что эти ямы были мусорные, другие — что они
предназначались для хранения продуктов. Найдены также более поздние памятники,
напоминающие усатовскую культуру.
Третья глава содержит описание разрезов двух защитных рвов, находившихся с
западной стороны городища. Полностью исследован внешний ров длиной 121 м и глу¬
биной 2,25—3,55 м, и внутренний длиной 123 м, глубиной 1,5—2,25 м (стр. 203—223).
В четвертой главе подробно описываются орудия производства, найденные при раскоп¬
ках, сделанные из кремня, камня, кости, глины и металла. Здесь дается описание най¬
денных остатков орудий — 15 экземпляров кремневых наконечников для копий. Боль¬
шинство найденных предметов авторы монографии относят к эпохе неолита. Однако
около 70 предметов датируются временем верхнего палеолита. Всего в Хабашештах
обнаружено 834 различных предмета (орудия труда, предметы вооружения и домашняя
утварь), однако, полностью сохранились только несколько десятков. Среди хорошо
сохранившихся предметов 16 различных скребков, относящихся к палеолиту.
1	Monografie arheologicâ», Bucureçti, Academia, 1954, 607 стр.

160
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Отдельный раздел монографии посвящен описанию кремневых орудий эпохи нео¬
лита — кремневые ударники, скребки, ножевидные пластинки, молотки и топоры из
полированного камня. Большинство топоров без отверстий для ручек, реже встречают¬
ся с отверстиями (стр. 255). В четвертой главе описаны также предметы, изготовленные
из рогов и костей животных: обломок мотыги из оленьего рога, заостренные трубки или
кинжалы из кости; найдены также многочисленные шарики из обожженной глины, пред¬
назначенные для пращи. Найденные в Хабашештах металлические предметы — мед¬
ные иглы, три медных шила, а также другие хозяйственные предметы и украшения —
относятся, по предположению авторов, к границе неолита и бронзового века.
В пятой главе монографии исследована керамика Хабашешт. Как по технике про¬
изводства, так и по орнаменту она разделена на три большие группы: 1) керамика с
углубленным орнаментом, 2) с расписным орнаментом, 3) керамика со смешанным
орнаментом (или так называемым «кухонным»). Первая группа — углубленный ор¬
намент— составляет 10% всей найденной керамики, вторая группа — расписной ор¬
намент — 60% и смешанный орнамент,или «кухонный», составляет 30%. В главе под ¬
робно исследуется техника изготовления керамики с углубленным орнаментом, уста¬
навливаются формы сосудов (стр. 395).
В главах шестой и седьмой дано описание большого количества различных леп¬
ных фигур человека, преимущественно женских, и животных из обожженной глины,
а также многочисленные украшения из глины.Размер большинства человеческих фи¬
гурок не превышаете—10 см, но некоторые из них имеют высоту 25—35 см. Авторы
справедливо предполагают,что эти фигурки являются свидетельством культа женского
божества, почитавшегося обитателями Хабашешт. Обнаружено также несколько гли¬
няных идолов, повидимому троянского типа и относящихся к 2500—1900 гг. до н. э.
Большое число (более 400) глиняных фигурок животных, как считают авторы, сделано
для магических заклинаний.
Восьмая глава посвящена описанию предметов, относящихся к более поздним
эпохам; особенно много предметов типа Городище— Городск — Усатово, а также пред¬
метов дакийской культуры начала второго периода железного века и первых веков
нашей эры. Это преимущественно сосуды, бронзовые наконечники для стрел и копий,
железные орудия труда, бусы из стеклянной пасты, железные гвозди, ножи, фибулы
и пр.
Заключительная, девятая глава монографии содержит исторические выводы: най¬
денная в Хабашештах культура может быть отнесена к самой древней культуре рас¬
писной керамики типа Кукутень—Триполье конца эпохи неолита, т. е. ко времени
III — начала II тысячелетия до нашей эры. Основным занятием обитателей городища
являлось земледелие и скотоводство, а в отношении ступени их социально-экономиче¬
ского развития можно твердо считать, что общество это переживало начальную
ступень патриархата.
Монография «Истрия»1 также является итогом работы коллектива румынских
историков и археологов под руководством чл.-корр. Академии РНР К. Кондураки.
В монографии собраны материалы археологических раскопок в северной Добрудже,
проводившихся с 1914 по 1943 г. и затем с 1949 по 1952 г. Эти материалы дают возмож¬
ность восполнить многочисленные пробелы в истории Истрии.
Монография содержит краткую историю греческой колонии Истрии, основанной
Милетом в середине VI в. до н. э.; специальный раздел посвящен результатам раско¬
пок 1914—1943 гг.; самый большой раздел монографии освещает результаты раскопок
1949—1952 гг. Место раскопок находится на расстоянии 50 км севернее Констанцы
и в 5 км восточнее современного села Истрия.
Старая румынская историография считала, что территория, на которой была осно¬
вана Истрия, не была заселена до прихода греков1 2. Однако последние исследования
румынских историков свидетельствуют обратное.
1 «Histria, Monografie arheoloricä», т. I, Bucure$ti, Academia, 1954, 591 стр.
(резюме на русском языке, стр. 567—587).
2	См. М. Lam brino, Les vases archaïques d’Histria, Bucureçti, 1938, стр. 19.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
161
В период VI и V в в. до н. э. в Истрии вместе с греками жило и автохтонное дако-
гетское население: рядом с греческими вазами архаической эпохи найдены многочис¬
ленные фрагменты местной керамики галыптатского типа. Торговые связи дако-гетов
с Грецией, имевшие место еще до основания колонии, явились одной из причин осно¬
вания в Добрудже греческой колонии.
Укрепление экономических связей родовой аристократии дако-гетских племен с
греческими рабовладельцами ускорило процесс экономической и социальной дифферен¬
циации среди дако-гетского населения. По мнению авторов, уже в VII—VI вв. до н. э.
дако-гетские племена в смысле своего социально-экономического развития находились
на стадии разложения первобытно-общинного строя.
В монографии отмечаются обширные торговые связи Истрии в период времени
между 520 и 490 гг. до н. э. с Милетом и Родосом, в 480—470 гг. до н. э. — с Афинами.
Что касается политического устройства Истрии, то с начала основания колонии власть
в городе принадлежала торговой аристократии, правление которой к концу VI в. до
н. э. приняло олигархический характер. В конце V в. до н. э. в Истрии был установлен
демократический строй правления. Изменения, происшедшие в политическом строе Ис¬
трии, явились результатом развития производительных сил и обострения классовой
борьбы.
В середине IV в. до н. э. в Добрудже появляются скифы, о чем свидетельствуют
многие эпиграфические и нумизматические памятники. Однако вторжение их не отра¬
зилось на Истрии — наоборот, заручившись при помощи различных даров покрови¬
тельством скифских царей, Истрия в этот период развивает широкую торговлю зерном1
с греческими народами. Однако в III—II вв. до н. э., не выдержав конкуренции со сре¬
диземноморскими поставщиками зерна, Истрия вступает в период глубокого хозяй¬
ственного кризиса. Тяжелое внутреннее положение города ухудшалось усилившимся
к этому времени натиском соседних племен, особенно бастарнов. В поисках защиты
Истрия в начале I в. до н. э. прибегает к покровительству Митридата VI Эвпатора,
а после его падения уже римляне берут на себя защиту Истрии от экспансии дако-
гетского племенного союза под руководством Биребисты. В I в. н. э. Истрия становит¬
ся лишь административным центром римской провинции Нижней Мезии. Монография
останавливается затем на положении Истрии в римский период, вплоть до разруше¬
ния ее готами в 248 г. н. э. История Истрии прослеживается и в последующие периоды
V—VI и начала VII вв. Ее экономическое и политическое положение в это время
несколько улучшилось. Центром тяжести в это время является земледелие. Однако
в начале VII в. в связи с окончательным падением рабовладельческого строя Истрия
как город приходит в упадок.
Таково в общих чертах историческое введение. Затем следуют разделы, излагаю¬
щие результаты раскопок. Большинство памятников, обнаруженных в 1914—1943 гг.,
относятся к IV—VII вв. Были исследованы остатки крепости, построенной
римлянами в последние века их господства в Малой Скифии, после того как город был
звхвачен готами. Было установлено, что крепость имела форму неправильного много¬
угольника. а большая крепостная стена несколько раз перестраивалась в IV—V в в.
н. э. и затем была построена заново на основании старой, более широкой стены второй
половины III в. н. э., повидимому, вскоре после разрушения последней готами.
После разрушения готами Истрии в 248 г. н. э. она восстанавливалась трижды:
первый раз — в начале IV в., второй — в конце V в., во время правления импе¬
ратора Анастасия, и третий раз — в конце VI в. Обнаруженные в западной части
крепости (стр. 106—153) памятники (три базилики, торговая постройка и большое
общественное здание) относятся к IV—VI вв. н. э.
В монографии дается подробное описание базилики (в IV секторе раскопок)— од¬
ной из наиболее значительных построек Истрии V—VI вв. н. э. (стр. 116).
Рядом с этой базиликой обнаружено продолговатое здание торгового назна¬
чения, состоявшее из трех помещений различной формы и размеров, конторы, склада
и лавок (tabernae), которых было десять. Перед этим зданием находилась вымощенная
площадь, с портиком и колоннами, которая также датируется VI в. н. э. 1111	Вестник древней истории, № 3

162
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
К югу от этой площади было открыто большое здание (около 800 м2) римских терм, залы
которых были сделаны из мрамора, а полы украшены мозаикой. Здание несколько раз
перестраивалось,и во второй половинеУ1в.оно уже больше не служило в качестве терм.
В юго-западной части крепости обнаружены мастерские, дома торговцев и частные жи¬
лища VI в. н. э. Обнаружены также многочисленные большие здания общественного
п частного характера конца V — начала VI в. н. э. В юго-восточном углу была от¬
крыта христианская базилика второй половины VI в. н. э. (стр. 154—158).
Во втором разделе монографии дается описание обширных материалов археоло¬
гических раскопок 1949—1952 гг.
Разрез, проведенный с востока на запад, установил непрерывность слоев матери¬
альной культуры, обнимающих период времени примерно с V в. до н. э. по начало
VII в. н. э. Найденные здесь памятники позволяют восполнить сведения о тех перио¬
дах истории Истрии, которые до этих раскопок считались менее известными. Было
установлено время возведения валов перед большой крепостной стеной — примерно
в середине VI в. н. э. и что располагались они соответственно над сооружениями II—
IV вв. и V—VI вв. н. э. Представляется возможность утверждать, что в доримский
период крепость занимала гораздо большую территорию, а жилища в окраинном
квартале города к западу от крепости появляются лишь в эллинистическую эпоху.
Большой интерес представляют также материалы другого разреза—вдоль крепост¬
ной стены с севера на юг, на протяжении 350 м. Здесь найдены памятники, относящиеся
почти к десяти векам: от эпохи эллинизма (III в. до н. э.), до ранневизантийской
(VII в. н. э.). Открыты также мощеные улицы и хорошо выстроенные колодцы. В се¬
веро-восточной части крепости, в так называемой зоне X, обнаружены следы древней¬
шего периода истории Истрии, относящиеся ко второй половине VI в. до н. э. (стр.
205—230): на глубине около одного метра был вскрыт фундамент,состоящий из несколь¬
ких слоев глины и золы и аналогичный в этом отношении фундаментам Ольвии. Та¬
кой фундамент (очевидно, для укрепления почвы и затем сооружения здесь построек)
опускался на глубину более трех метров. Заложен он был около 250 г. до н. э., но не
использован. На какое-то время этот участок города был заброшен: над фундаментом
найдены многочисленные могилы. Здесь же были найдены следы кирпичных и ка¬
менных стен построек VI—III вв. до н. э.; многочисленны остатки керамики: грече¬
ской—эллинистической и архаической, а также й местной. Был открыт склад купца
конца VI в. до н.э.,где было найдено 50 горлышек амфор со следами оливкового масла.
Найденные материалы позволяют румынским ученым сделать вывод о высоком
уровне экономического развития Истрии в эллинистическую эпоху.
В северо-восточной части крепости были открыты остатки большого греческого
храма первой половины V в. до н.э. (стр. 231—278), являвшегося одним из первых мо¬
нументальных сооружений милетских колонистов; Площадь храма 19,5 X 14,1 м.
Сохранившееся основание храма было построено из больших известняковых глыб пра¬
вильной формы, скрепленных металлическими скобами. Под основанием храма обна¬
ружены девять больших амфор ионийского типа (75 см в вышину), закопанные горлыш¬
ками вниз. Амфоры, как предполагают, были приношением в честь Афродиты, спрятан¬
ными при сооружении этого храма, посвященного Афродите.
В юго-западной части крепости обнаружены следы мастерских по обработке раз¬
личных металлов, что свидетельствует о развитии ремесла. Этот район подвергся тща¬
тельному исследованию, так как обнаруженные здесь памятники позволяют проследить
экономическую Жизнь города и расширение его территории (стр. 293—323).
Отдельный параграф второго раздела монографии посвящен описанию частного
дома VI в. н. э. (стр. 324—349).
В третьем разделемонографии помещены впервые публикуемые эпиграфические,
керамические и- нумизматические материалы (стр. 363—564). Большинство надписей
сохранилось неполностью. Многие из них относятся к III—II векам до н. э. Надписи
отражают хозяйственную; общественную и религиозную жизнь Истрии; в основном
это декреты, принятые советом и народом Истрии в Десть граждан, оказавших городу
то или иное благодеяние. Приведены также римские надписи II—III вв. н. э. времени

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
163
Адриана, Гордиана III, посвящения в честь Каракаллы от совета и народа Истрии
в 215 г.; в честь Элагабала; Севера; Каракаллы; Геты — от 209 г.
Найденная во время раскопок 1949—1952 гг. керамика свидетельствует о широких
торговых связях Истрии: ионические амфоры и чаши, ойнохои типа Фикеллура и тарел¬
ки типа Комарес,изготовленные в родосских мастерских и в мастерских малоазийских
городов. Повидимому, в конце VI — начале V в. до н. э. Добруджа являлась рынком
сбыта для аттического производства.
Таким образом, раскопки в Истрии дали богатый материал для исследования древ¬
ней истории Румынии.
Значительный интерес для историка представляет также исследование профессора
Клужского университета академика К. Дайковичиу «Дакийская крепость вблизи
Пятра Рошие»1.
В монографии собраны основные материалы раскопок в юго-западной Трансиль-
вании вблизи гор. Пятра Рошие.
В начале монографии помещено краткое историческое введение, в котором автор
устанавливает границы распространения даков в Трансильвании, Валахии и Банате.
На юге Трансильвании, в горах Ораштие, даки создали в I в. до н. э. целую оборони¬
тельную систему крепостей и других укреплений, которые должны были защищать от
римлян % крупный политический, религиозный и военный центр даков — Сармизе-
гетусу.Подробному описанию географического положения этого оборонительного барь¬
ера, состоявшего из группы крепостей, посвящает К. Дайковичиу специальную главу
(стр. 13—22).
Систематические раскопки крепости у Пятра Рошие начались в июне 1949 г. О раз¬
мерах крепости позволяют судить раскопки крепостной стены (стр. 36—43). Вся пло¬
щадь крепости равна 3745 м1 2. Стены ее построены из каменных блоков, скреп¬
ленных деревянными скрепами. Время сооружения этой крепости относится к эпохе
владычества Биребисты (75—45 гг. до н. э.). По углам четырехугольной крепости
находились большие башни с толстыми каменными стенами. Пятая башня находи¬
лась на восточной стороне (стр. 43—49). Раскопки внутри крепости дали много
интересного материала для исследования быта даков этого времени.
Подробный перечень всех предметов,найденных при раскопках крепости, составляет
содержание самого большого раздела монографии(стр. 75—121).Здесь дается описание
греческих и римских монет, оружия, орудий труда (железные серпы и косы, ручные
мельницы), предметов быта, украшений. Из шести найденных при раскопках монет
две греческие: одна из Истрии (конец II — начала I в. дон. э.), другая с Тасоса —
II в. до н. э., четыре римских республиканских динария—I в.до н. э. (стр. 122). Найден¬
ные при раскопках большие сосуды местного производства, изготовленные на гончар¬
ном круге, предназначались для хранения зерна.По мнению К. Дайковичиу, материа¬
лы раскопок позволяют считатьпериод между 1в.до н. э. и началом II в.н.э. временем
расцвета этого дакийского поселения. Хотя это поселение военного характера, однако
и по его материалам можно судить о многих сторонах хозяйственного быта даков.
Постоянный гарнизон крепости занимался в мирное время хозяйством. Об этом
свидетельствуют найденные при раскопках сельскохозяйственные орудия: мотыги,
серпы, ручные мельницы, а также ремесленные инструменты.
Издательство Румынской Академии выпустило также I том «Археологических
материалов по древней истории РНР»2. Том состоит из ряда больших статей, которые
являются результатом исследования материалов раскопок, проведенных в Молдове,
южной Трансильвании и на территории Крайовской области.
В первой статье подробно рассматриваются предметы скифского происхождения:
1	С. D a i к о V i с i и, Cetatea dacicä de la Piatra Ro$ie, Monografie arheologhÜ,
BucureHi, 1954, Academia, 167 стр., 22 табл, (резюме на русском языке, стр. 137—152).
2	«Materiale arheologica privind istoria veche a RPR», т. I, Bucure^ti, 1953, Aca¬
demia, 158 стр.
11*

164
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
бронзовая застежка, железные кинжалы, бронзовый казан, найденные в северной
Молдове и относящиеся к V в. до н. э. (стр. 3—И).
Вторая, довольно большая работа описывает раскопки небольшого укрепления
в селе Стойканы района Тыргул Бужор Галацской области (стр. 13—155). В статье
приведены результаты раскопок 1949 г., вскрывших здесь большое городище эпохи
неолита. Исследуются места жилищ, остатки керамики и предметов из обожженной
глины, костяные и каменные предметы. Отдельный раздел посвящен могилам с костя¬
ками, окрашенными красной охрой. Западнее исследованного укрепления, на расстоя¬
нии 150 м от него, было найдено большое кладбище галыптатского типа, описание ко¬
торого составляет содержание третьей статьи (стр. 157—212).
Самая большая работа посвящена раскопкам 1949 г. в селе Пойнешты, расположен¬
ном в 17 км западнее гор. Васлуй (стр. 213—506). Здесь было обнаружено городище эпо¬
хи неолита типа Кукутень. В Пойнештах найдено также поселение более позднего вре¬
мени и некрополь готов III в. н. э.
Как и в предыдущих работах,приводится много фотографий и рисунков многочислен¬
ных предметов, найденных при раскопках. Из вещей, относящихся к более поздне¬
му периоду, заслуживают внимания римские амфоры и многочисленные предметы из
бронзы и железа, относящиеся к III веку н. э.: сельскохозяйственные орудия, серпы,
косы; оружие — кинжалы и наконечники копий. В отдельном разделе работы дается
описание 138 могил, относящихся к III—IV векам н. э., 115 из которых содержат захо¬
ронения урн, что свидетельствует об обряде трупосожжения, удержавшемся у даков
и в римский период. В могилах найдено много украшений и других предметов.
Содержанием двух работ являются нумизматические исследования римских мо¬
нет,найденных в Сфинтештах(стр.507—522) и Ишальнице (стр. 543—587).ВСфинтештах
(Телеорман) найдено несколько кладов римских монет периода республики. В Ишаль¬
нице (северо-восточнее гор. Крайова) обнаружены 134 римские монеты времени рес¬
публики и империи. Большинство монет — I и II вв. н. Э., меньше^И и I вв. до
н. э. В обеих работах дается подробное описание найденных монет.
В I томе «Археологических материалов» помещен также подробный аннотирован¬
ный каталог археологического музея гор. Турну-Северин, в котором собраны архео¬
логические материалы, в основном относящиеся к первобытно-общинному строю на
территории Румынии. В каталоге имеется большое количество фотографий и рисунков
(стр. 589—692).
Результатам многолетних исследований румынских археологов посвящена
в I томе статья о небольшой крепости Суцидава на территории Крайовской
области. В статье дается описание предметов, найденных во время раскопок 1946 и
1947 гг.1, и отмечается, что Суцидава в течение I—VI вв. н. э. являлась основным
экономическими военным центром южной Дакии. В статье дается подробное описание
военной крепости, которая имела форму неправильного треугольника. Вскрыты две
крепостные стены. Длина северо-восточной стены — 161 м, западной — 135 м; тол¬
щина стены — 1,6 м. Южная часть стены, вдоль берега Дуная, не сохранилась. Кре¬
пость имела шесть четырехугольных башен. По предположению авторов, римляне
занимали крепость в период от Траяна до Феодосия II, т. е. с I по V в. н. э., что позво¬
ляет предполагать, что южные области Дакии римляне удерживали за собой и после
эвакуации основной части провинции Аврелианом. Найденные материалы освещают
хозяйственный быт гарнизона крепости и подтверждают наличие торговых связей,
существовавших между южной Дакией и другими областями среднего и нижнего
Дуная.
В I томе помещены также материалы археологических раскопок в южной Трансиль-
ванпп, где были обнаружены римские памятники, относящиеся ко II—III вв. н. э.:
каменный алтарь, посвященный Юпитеру, фрагменты римской скульптуры, несколь¬
1 Подробные результаты раскопок первых лет см. B«Dacia», V—VI, стр. 387—422;
VII—VIII, стр. 359—400; XI—XII, стр. 145—208.

КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
165
ко каменных алтарей с уничтоженными надписями, остатки колонн, бронзовые фи¬
булы и пр.
Ряд обобщающих работ по древней истории Румынии помещен в I томе «Трудов
и рефератов по истории Румынии», начавших выходить в 1954 г.1
В I томе помещена статья чл.-корр. Академии РНР Г. Штефана о новых ар¬
хеологических материалах, полученных в результате раскопок последних лет, инте¬
ресных для изучения истории даков, обитавших в северной Добрудже. Автор иссле¬
дует античные источники, в которых упоминается о даках, и сопоставляет их с данными
археологических раскопок в Истрии и Гарвэне (Диногетии, стр. 29—39).
Времени начала изготовления медных и бронзовых орудий и оружия на террито¬
рии Румынии посвящена работа И. Нестора, исследующая материалы раскопок в
Молдове (стр. 41—60).
Чл.-корр. Академии PHP Е. Кондураки в своей работе подводит краткие итоги
раскопок в Истрии, освещающих греческий период в Добрудже. Е. Кондураки отме¬
чает основные моменты экономического развития северной Добруджи в IV—I вв. до
н. э.: развитие производительных сил, увеличение производства зерна, расширение
торговых отношений и пр.
Акад. К. Дайковичиу поместил в 1 томе «Трудов и рефератов» статью, в которой он
разоблачает антинаучные позиции старой румынской историографии относительно да-
кийского периода в истории Румынии. Акад. К. Дайковичиу критикует ее тенденциозные
и неправильные концепции о роли автохтонного населения Румынии в историческом
развитии страны и о взаимоотношениях даков с Римом. В статье подчеркивается необ¬
ходимость глубокого исследования производительных сил дакийского общества до-
римского периода (стр. 171).
Большой интерес представляет исследование И. Барня «Элементы древнерусской
и восточной материальной культуры в феодальных поселениях X—XII вв. вблизи Ди¬
ногетии (Галацкая область)». И. Барня анализирует многочисленные материалы архе¬
ологических раскопок развалин крепости Диногетии, которые свидетельствуют о тес¬
ных связях феодальных поселений, существовавших в юго-восточной Румынии в X—
XII вв.,с Киевом и другими русскими княжествами (стр. 195—206). Предметы, найден¬
ные в Диногетии, свидетельствуют также о связях румынских феодальных центров
с Византией, а также с народами Средней Азии (стр. 207—226). И. Барня подтверждает
существование у них связей также и с волжскими болгарами и странами Ближнего
Востока.
Столь краткий обзор далеко не исчерпывает всех ценных и интересных данных,
содержащихся в монографиях. Новые труды по древней истории Румынии являются
серьезным вкладом румынских ученых в историческую науку Румынской Народной
Республики. Они важны не только для исследования древней истории Румынии,
но и для изучения всей античной истории в целом.	И О ик
The Inscriptions of Roman Tripolitania, ed. by J. M. Reynolds and
J. R. W. Perkins, Rome—London, British School at Roine, 1952, VII,
286 стр., 11 таблиц.
Новое английское издание надписей Римской Триполитании, предпринятое Рей¬
нольдсом и Перкинсом в сотрудничестве с группой итальянских ученых, представляет
собой сравнительно полный сборник надписей римского времени, найденных на тер¬
ритории современной Триполитании. До недавнего времени надписи из Триполитании
были сосредоточены главным образом в восьмом томе Corpus Inscriptionum Latinarum и
вкнигеИ. Cagnat et A.Merlin, Inscriptions Latines d’Afrique(Tripolitanie, Tunisie, Maroc).
1 «Studii, $i referate privind istoria Rominiei», I, Bucure$ti. 1954, Academia,
943 стр.

166
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Последний пз этих трудов был опубликован в 1923 г. и не включает, следовательно,
довольно значительного количества надписей, найденных в последующие годы. В сбор¬
ник Рейнольдса и Перкинса вошли вновь открытые надписи, как опубликованные уже
в специальных журналах, так и ранее нигде не публиковавшиеся. В сборнике помещены
также надписи, уже опубликованные в Corpus Inscriptionum Latinarum и в книге
Канья и Мерлина, но потребовавшие нового чтения в связи с последними открытиями.
Кроме латинских, в сборник входят греческие надписи римского времени, ливийские
и берберийские надписи, написанные латинскими буквами, а также двухязычные и
трехязычные надписи, включающие новопунические тексты.
Следует отметить, что издание Рейнольдса и Перкинса не является исчерпываю¬
ще полным собранием эпиграфики Римской Триполитании. Более 200 новых надписей,
обнаруженных французской археологической службой на территории Туниса и про¬
исходящих из городов провинции Триполитании Gightis, Tacapal и из района Limes
Tripolitanus, повидимому, оказались недоступными для публикации в данном сбор¬
нике L В него не вошла также большая группа надгробных христианских текстов,
большая часть триполитанских милевых столбов, клейма на черепице и керамике.
Издатели не включили в сборник недавно найденные римско-ливийские и большую
часть новопунических надписей. Однако и с этими оговорками сборник представляет
собой важное дополнение к имевшимся ранее изданиям африканской эпиграфики
и дает ценный материал для изучения истории Римской Африки. Большая часть тек¬
стов, опубликованных в сборнике, происходит из городов Leptis Magna и Sabratha.
Наибольший интерес, на наш взгляд, представляют посвятительные надписи из этих
городов, которые проливают дополнительный свет на внутреннюю жизнь африканских
городов в период поздней империи, их отношения с императорской администрацией.
Некоторые из этих надписей позволяют судить об острой имущественной диф¬
ференциации в среде куриалов, о роли и положении в IV в. политически влиятельной
верхушки городских землевладельцев. В одной из надписей из Лептиса восхваляется
любовь к своей родине и согражданам римского всадника, куратора республики Лу¬
ция Домиция Юста Эмилиана (№ 561). В другой надписи из того же города
говорится об услугах, которые оказывал родине и согражданам пожизненный
фламин, жрец и дуумвир Вибий Аниан Геминий, и об устроенных им различ¬
ных развлечениях (№ 578). В четырех надписях из Лептиса прославляются заслуги
представителей семейства Гераклиев, римских всадников, отправлявших различные
почетные культовые и административные должности в городе и в провинции
Триполитании. Один из них, Тит Флавий Фронтин Гераклий, авгур, жрец Laurentium
Labitantium, устраивал на свои средства различные развлечения (№ 564). Другой
член этой семьи, дуумвир, жрец провинции Триполитании, пожизненный фламин, ку¬
ратор республики, также жрец Laurentium Labitantium и Matris deum, «префект всех
святынь» (praefectus omnium sacrorum) Тит Флавий Вибиан также устраивал публич¬
ные игры, для которых доставил, по словам надписи, 10 ливийских зверей и оказывал
другие благодеяния своим согражданам (№ 567 и 568). Особый интерес представляет
надпись, посвященная Титу Флавию Вибиану, младшему сыну Тита Флавия Фронтина
Гераклия, «inocentissimo puero», который в детском возрасте был уже коллегой своего
отца по дуумвирату (№ 595).
Приведенные надписи позволяют предполагать, что к IV веку в методах управле¬
ния африканских городов городскими магистратами произошли изменения. Прежнее
коллегиальное руководство городской жизнью в рамках «ordo» сменилось властью от¬
дельных групп муниципальной знати, объединявших, повидимому, наиболее состоятель¬
ные семьи. Эти семьи удерживали в своих руках ведущие административные и культовые
должности. О степени влияния в городах этой имущей верхушки курии говорит пример
дуумвира из рода Гераклиев, который мог сделать своим коллегой по дуумвирату
своего малолетнего сына. 11 H. G. Pelaum, Inscriptions de la Tripolitanie Romaine, à propos d’un [livre
récent, «Syria», t. XXX (1953), № 3—4, CTp. 296—307.

167
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
Представители наиболее состоятельных семей, как показывают триполитанские
надписи, и в IV в. продолжали в какой-то степени поддерживать традиции муници¬
пальной жизни, обязывавшие имущих горожан принимать участие в городских расхо¬
дах, оказывать материальные услуги своим согражданам. Они устраивали различные
общественные развлечения, возможно, пополняли из своих средств городские кассы.
Эти новые надписи в значительной степени колеблют распространенное в науке пред¬
ставление о полном падении городской жизни в IV—V вв.
Интересны также надписи, посвященные патронам городов. На основании
этих надписей можно думать, что в IV в. патронами городов являлись главным образом
крупные должностные лица провинциального военного и гражданского управления.
Повидимому, в этот период усиливается роль императорской бюрократии в государ¬
ственной системе империи, а города окончательно теряют какие-либо признаки былой
автономии. Собрание Рейнольдса и Перкинса содержит также много эпитафий и по¬
священий, дающих возможность судить об этническом составе населения римской Три-
политании.
В сборнике помещены статьи справочного характера по географии римской Три-
иолитании, провинциальному и местному управлению. В комментариях дана обсто¬
ятельная характеристика условий, в которых была найдена каждая надпись, библио¬
графия и примерная датировка надписей. К сборнику приложены фотографии отдель¬
ных надписей, карты, характеризующие размещение эпиграфических памятников на
территории провинции, и планы римских городов. Сборник снабжен также подробным
указателем, облегчающим пользование им. Все эти достоинства нового издания афри¬
канской эпиграфики делают его ценным пособием в исследовательской работе историка.
Г. Дилигенский

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
МАНИХЕЙСТВО В РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
ПО ДАННЫМ ACTA ARCHELAI
Манихейство наряду с неоплатонизмом и ортодоксальным христианством было
одной из наиболее распространенных религиозных систем в Римской империи конца
III — начала IV в.1 Проблемы, связанные с историей манихейства, неоднократно
затрагивались в буржуазной историографии. Одним из вопросов, интересовавших
буржуазных историков, был вопрос о причинах широкого распространения религии
Мани. Ответы давались различные. По мнению Гарнака, манихейство привлекало к
себе единством древней мифологии, «материалистического дуализма», в высшей степени
простого культа и строгой нравственности1 2. Английский историк Буркит, подчеркивая
влияние пессимизма, которым проникнуто манихейство, усматривал его успех в эклек¬
тизме и роли личности основателя3. Пюш, работа которого, вышедшая в 1949 г.,
является в известной мере итогом буржуазной историографии по интересующему нас
вопросу, признает невозможным в условиях современности понять силу доктрины,
покорившей «значительное число душ»4 5. Разногласия во взглядах буржуазных исто¬
риков и признание, в конечном итоге, бесплодности поисков положительных выводов
определяются идеалистическим подходом к решению проблемы, отказом от попыток
выяснить социальные корни идеологии, без чего невозможно понять ее сущность, при¬
чины распространения или гибели. Отнюдь не претендуя на полное освещение проблемы
манихейства, автор настоящей статьи попытается выяснить на доступных ему источни¬
ках некоторые из указанных вопросов.
Однако рассмотрение проблемы в указанном аспекте затрудняется характером ре¬
лигиозных источников, чрезвычайно разнородных по времени и по месту их возникно¬
вения. Источники по манихейству можно разделить на три группы6. Кроме немного¬
численных фрагментов собственно манихейских текстов, относящихся частично ко
времени возникновения религии, частично к VIII в. н. э., и обнаруженных в Египте
и Турфане, мы располагаем данными арабских писателей, самые ранние из которых
относятся к IX в., и сведениями христианских писателей, выступавших с опроверже¬
нием доктрины Мани. Как видно, эти источники возникли в разное время в разной исто¬
рической среде. И то и другое наложило на них свой отпечаток, и взаимное дополнение
одного источника другим оказывается чрезвычайно рискованным, особенно если за¬
дача заключается не только в конструировании фактического содержания религии.
Как правило, при изучении идеологии той или иной эпохи большую ценность пред¬
ставляют фрагменты современных этой эпохе источников, чем более полные источни¬
ки, но сложившиеся в иной исторической обстановке. Вот почему, пытаясь рассмотреть
социальные мотивы манихейства в Римской империи конца III — начала IV вв., мы
обращаемся к Acta Archelai.
1	A. Harnack, Lelirbucb der Dogmengeschichte, Freiburg, 1861, т. I, стр. 681.
2	Там же, стр. 692.
3 F. С. В u rkitt, The religion of the manichees, Cambridge, 1925, стр. 71—72.
4 H. P u c h e, Le manichéisme, sa fondation, sa doctrine, P., 1949, стр. 35.
5	RE, t. VI, Suppl., s. v. Manichàismus.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
ш
Содержание памятника сводится к попытке опровергнуть манихейскую доктрину
с позиций ортодоксального христианства. Автор, выступающий под псевдонимом писца
Гегемониуса, якобы записал диспут, происходивший между христианским епископом
Архелаем и Мани. Поводом к диспуту послужили следующие причины. В города
Харкарисе, расположенном будто бы в Месопотамии, жил богач по имени Марцелл.
Он отличался христианским благочестием и щедростью, пользовался большой лю¬
бовью местных жителей. Вести об этом человеке дошли до Мани, находившегося н
Персии. Стремясь к распространению своего учения, он решился привлечь к себе
Марцелла, а вместе с ним и широкий круг людей, живших от щедрот богача. Он на¬
правляет в Харкарис вестника по имени Турбон. Турбон принес Марцеллу письмо, где
излагалось новое учение. В ответ Марцелл пригласил Мани лично изложить свою
доктрину. Пока Марцелл и местный епископ Архелай ждали прихода Мани, Турбон
подробно изложил им общее содержание религии манихеев. Наконец Мани явился.
В доме Марцелла был организован диспут, в котором участвовали Мани и Архелай, а
в качестве арбитров—ученые язычники. Основная часть памятника и содержит запись
диспута, сделанную писцом Гегемониусом. Затем рассказывается, что Мани, потерпев¬
ший поражение, бежал в глухую деревню, где возобновил проповедь, и здесь он имел
успех. Однако на помощь местному пресвитеру явился епископ Архелай и в новом
споре окончательно разбил противника.
Таков характер источника, которым мы располагаем. Тенденциозное изложение
манихейства, нарочитая отвлеченность богословского спора — все это затрудняет
рассмотрение интересующих нас вопросов. Кроме того, фрагментарность некоторых
данных, сообщаемых в Acta Archelai, часто ограничивает возможности сколько-ни¬
будь исчерпывающей аргументации, заставляет использовать косвенные данные и ос¬
тавляет широкие возможности для полемики. Тем не менее мы избрали для исследо¬
вания именно этот источник, так как он относится ко времени распространения мани¬
хейства в Римской империи, т. е. к непосредственно интересующей нас эпохе. Кроме
того, вариант манихейстйа, который в нем изложен, повидимому, был широко распро¬
странен в Римской империи, поскольку более поздние церковные писатели, высту¬
пившие с опровержением доктрины Мани, пользовались главным образом данными Acta
Archelai1.
Где возник памятник, точно неизвестно. Нольдекс полагает, что Acta появились
в Египте или Малой Азии; Гарнак считает их родиной Сирию. В самом памятнике не
содержится никаких определенных указаний на его малоазийское или египетское про¬
исхождение. Acta, дошедшие до нас частично в греческом, частично в латинском пере¬
водах, возможно первоначально были написаны на сирийском языке1 2. Кроме того,
автор дислоцирует события в Месопотамии. На основании этих данных мы и полагаем,
что родиной Acta Archelai была Сирия или пограничные с ней районы Междуречья.
Точно не установлена и хронология документа. Считается, что он возник в первой
половине IV в. Гарнак и Пюш относят его появление ко времени после никейского
собора3.
Мы полагаем, что Acta Archelai возникли раньше, на основании следующих сооб¬
ражений. В 296 г. был издан эдикт Диоклетиана против манихеев, содержащий два
любопытных свидетельства: 1) манихейство проникло в империю из Персии; 2) это
мятежная секта, причинившая уже в Персии много зла (Cod. Greg., XIV, 4). С данными
эдикта перекликается содержание Acta Archelai: автор подчеркивает персидское про¬
исхождение манихейства (Acta Arch., XL, 5), а его основателя изображает преступни¬
ком, убийцей персидского царевича (Acta Arch., LXIV, 9). Это любопытное совпадение
1	См. Die griechischen christlichen Schriftstellern der ersten drei Jahrhunderten.
Hegemonius Acta Archelai, Ch. H. Beeson, Lpz, 1906, стр. IX—XII.
2	Иероним писал: «Архелай, епископ Месопотамии, свой диспут с Манихеем, явив¬
шимся из Персиды, написал на сирийском языке (Siro sermone)»,см. там же, стр. XIV.
3	H. Pue he, Le manichéisme... P., 1949, стр. 20; A. Harnack, Überlieferun
und der Bestand der altkirchlichen Literatur, Lpz, 1895, стр. 540—541.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
( 70
едва ли является случайностью. Может быть, под влиянием эдикта работала фантазия
автора. Не исключена возможность, что Acta Archelai явилась идеологическим
обоснованием начавшихся гонений против религии Мани. На основании сказан¬
ного мы думаем, что Acta Archelai весьма ранний источник, появившийся, возможно,
между 296—303 гг. Сказать что-либо дополнительно о времени и месте возникновения
Acta Archelai очень трудно.
Манихейство стало проникать из Ирана в Римскую империю примерно в 70-х
годах III в. н. э.1. Новое учение, повидимому, быстро нашло последователей1 2, вы¬
звало опасение за стойкость паствы у христианской церкви и резкий отпор со стороны
последней. В середине IV в. манихейство распространилось в Египте3. Может быть, здесь
доктрина получила литературное оформление, и к середине или к концу IV в. манихей¬
ство представляло собой сложное переплетение вульгарной философии с народной ми¬
фологией. В 70-х годах IV в. новое учение нашло приверженцев в Риме. С 372 по 382 г.
его последователем был Августин и, по мнению Буркита, противоположность града
божьего граду земному не обошлась без влияния манихейского дуализма4 *. Против
новой религии выступил ряд писателей, а в конце IV в. Епифаний счел нужным обра¬
титься еще раз к опровержению враждебной христианству доктрины, которая вы¬
звала много толков и проникла в разные страны6.
Итак, можно утверждать, что уже к середине IV в. широко распространенное ма¬
нихейство рассматривалось ортодоксальной христианской церковью как опасный про¬
тивник. Изучение Acta Archelai позволяет установить причины такого резкого вы¬
ступления против манихейства государственной власти и христианской церкви.
Мани сообщает основное содержание своей доктрины в письме к Марцеллу (Acta
Arch., V). Затем оно более подробно излагается Турбоном Марцеллу и Архелаю (Acta
Arch., Vil—XIII), и, наконец, учение в общих чертах сообщается еще раз Мани в на¬
чале диспута с епископом (Acta Arch., XV—XVII). Не останавливаясь на общеизвест¬
ных вопросах содержания манихейства, рассмотрим его в том виде, как оно передается
автором нашего источника в рассказе Турбона.
В этом рассказе могут быть выделены три основные части: учение о дуализме,
космогонический миф и учение о душе. Рассказ начинается с изложения принципа
дуализма: «Он (Мани — А. К.) почитает двух нерожденных богов, происшедших из
себя, вечных, противоположных один другому; и одного представляет добрым, дру¬
гого злым, и одному дает имя свет, другому — тьма» (Acta Arch., VII, 1). Так начина¬
ет Турбон, и далее повествуется, как свет и тьма, добро и зло, будучи двумя богами,
извечно враждуют друг с другом, как два царя (Acta Arch., VII, 2).
Изложив этот общий принцип, Турбон переходит к объяснению происхождения
вселенной, изображая этот процесс как соединение или слияние сил света и тьмы
(permixtionem autem vel conjungtionem — Acta Arch., VII, 2).
Однажды тьма перейдя свои границы, напала на царство света. Бог света, кото¬
рый в данном случае называется благим отцом (αγαθόν πατέρα), узнав об этом, послал
на борьбу с тьмой силу, имевуемую матерью жизни (μητέρα της ζωής — Acta Arch.,
VII, 4). Далее повествуется, как о чем-то известном слушателям, что мать жизни,
окружила готового к борьбе первого человека (πρώτον άνθρωπον) пятьюЦ элементами,
которые суть: свет, вода, огонь, ветер и материя (Acta Arch., VII, 3).
Из других 'источников известно, что, согласно доктрине мавихеев, «мать жизни»
была создана для борьбы с силами тьмы. Она породила первого человека, которого,
по мнению Буркита, не следует сравнивать с библейским Адамом, а скорее с πρώτος
άνθρωπος гностиков (Bürkitt, ук. соч., стр. 35). Первый человек, окруженный пятью
1	Euseb., Hist. eccl. VII, 31; Acta Arch., XXI, 7—8.; E p i p.h., Adv. Haer., LXVI.
2	Euseb.,	Hist, eccl., VII, 31;	Acta	Arch.,	XIV,	31.
3	См. C. S c	h m i d t u.	H. J.	P о 1	о t	s	k y,	Ein	Mani Fund in Aegypten, В.,
1933.
4	В u г k i t	t, ук. соч.,	стр. И.
6	E p i р h,	Adv. Haer.,	LXVI,	21.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
171
названными элементами, двинулся на борьбу с силами тьмы. Силы тьмы в нашем источ¬
нике именуются архонтами (οϊ δέ του σκότους άρχοντες). Переводчик на латинский язык
употребляет слова tenebrarum principes. Сущность их не раскрывается. Однако арабский
источник X в. (Fihrist al Ulum) называет сущностью тьмы туман, зной, горячий ветер,
яд1. Возможно, эти элементы и подразумеваются под архонтами тьмы. Может быть,
.архонты тьмы — это просто чудовища: фрагмент из Турфана М-89 повествует о победе
сил света над двумя драконами. Так или иначе, силы тьмы, вступив в борьбу с пер¬
вым человеком, съели из его снаряжения (de armatura) то, «что является душой»
{quod est anima), и, теснимый ими, первый человек воззвал о помощи к благому
отцу. Благой отец послал на помощь'ему живого духа (ζών πνεύμα), который, спустив¬
шись, дал руку первому человеку и вывел его из тьмы (Acta Arch., VII, 4). Но внизу,
в царстве· тьмы, осталась душа первого человека (Acta Arch., VII, 5).
Далее без всякой последовательности говорится, что живой дух сотворил мир,
вывел архонтов из области тьмы, распял их на тверди, а из остатков души, украденной
архонтами, создал светила и Землю. Землю держит на плечах Ώμοφόρος. На помощь
■омофору благой отец послал своего сына. И когда происходят землетрясения, это зна¬
чит, что или тот, кто ее держит, устал, или Земля перекладывается с плеча на плечо
(Acta Arch., VIII, 2). Так повествуется о происхождении вселенной и некоторых явле¬
ний природы. Но этим процесс творения не ограничивается. Далее речь идет о созда¬
нии человека. Человек был создан материей (Acta Arch., VIII, 3). Она взяла от архон¬
тов «по одной силе» и сотворила человека по образу первого, и вдохнула в него душу
{Acta Arch., VIII, 3), т. е. частицы света (Acta Arch., VII, 1).
Благой отец, увидев душу, стесненную в теле, послал для ее спасения своего сына,
и тот явился в образе человека и был принят..людьми за рожденного. -Этот посланец
«создал машину, при помощи которой души умерших переправляют на луну, а оттуда
в царство света.
Затем идет объяснение причин смерти. Оказывается, что архонтов прельщает ка¬
кая-то дева. Они воспламеняются страстью. Но дева от них бежит. Тогда старший из
архонтов засылает темные облака, и от его пота является дождь. Другой архонт, архонт
жатвы (θερισμός αρχών), посылает на землю гибель и болезнь. Он рубит корни
жизни людей, и люди умирают. Так изложен в Acta Archelai космогонический мир.
В нем много пробелов, однако дополнять бросающиеся в глаза пробелы данными из
разновременных источников, как это делают обычно буржуазные историки, едва ли
возможно. Это ведет к искусственному конструированию системы, которой в таком
исправленном виде никогда, вероятно, не существовало.
Третью часть рассказа Турбона, а именно учение о душе, мы подробно рассмотрим
ниже. Здесь укажем лишь, что Турбон повествует о переселении душ, о рае, аде и т. д.
Наконец, в 13-й главе рассказывается о предстоящей гибели мира в огне: «И после этого
произойдет восстановление двух природ, и архонты будут обитать в нижних пределах
своих, отец же в верхних, которые опять получат свое» (Acta Arch., XIII, 3). Так наи¬
более полно излагается доктрина Мани. Общее содержание сводится к объяснению
возникновения космоса и к объяснению некоторых природных явлений. Здесь почти
ничего не говорится об отношении Мани к христианству, и только Ветхий завет име¬
нуется созданием тьмы (Acta Arch., XI, 3; XII, 4).
Теперь обратимся к изложению учения в том виде, как оно передается автором
Acta в письме от Мани к Марцеллу. Здесь Мани, именующий себя апостолом Иисуса
Христа, обосновывает принцип дуализма, ссылаясь на евангельский пример о том, что
одно и то же дерево не может приносить плохой и хороший плод. Отсюда делается за¬
ключение о невозможности считать бога создателем сатаны, а Христа родившимся
«от крови и плоти и иной нечистоты женской» (Acta Arch., V, 2). Вот основное,, с чем
будто бы обращается Мани к Марцеллу. В этом же плане учение излагается перед арби¬
трами. Казалось бы, что здесь уместна его подробная характеристика. Но автор, при¬
ведя рассказ Турбона, попытался избежать повторения, и поэтому тем более любопыт¬
1 J. Flügel, Mani, seine Lehre und seine Schriften, Lpz, 1862, CTp. 86.

172
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
но то, что он считает нужным повторить. На диспуте, как и в письме к Марцеллу, рез¬
ко подчеркивается связь Мани с Христом, вновь обосновывается принцип дуализма и
отрицается связь Ветхого и Нового заветов. Дуализм рассматривается и арбитрами и
главным оппонентом Архелаем основой доктрины (Acta Arch., XVI, 1; XXXI, 1).
Таким образом, учение было представлено на суд лишенным своей мифологической
стороны, только как учение о борьбе двух абстрагированных принципов добра и злаг
названных богами.
Наконец, учение еще раз излагается пресвитером Диодором в письме к епископу.
Здесь подчеркивается опять-таки противоположность Ветхого и Нового заветов. Ха¬
рактерно, что если в рассказе Турбона лишь мимоходом упоминается отношение Мани
к Ветхому и Новому заветам, не затрагивается вопрос о связи его с Христом, то во всех
остальных случаях именно на этих проблемах делается ударение. Эта разница в изло¬
жении одного и того же учения заслуживает объяснения. Интересы композиции требо¬
вали, очевидно, того, чтобы спору предшествовало подробное изложение доктрины
манихеев. С этой целью вводится Турбон. Иное изложение доктрины в остальных слу¬
чаях свидетельствует о том, что рассказа Турбона оказалось недостаточно для развер¬
тывания полемики. Это значит, что в той среде, куда автор нашего памятника поместил
диспут, манихейство излагалось несколько по-иному, чем это дается в начале произ¬
ведения.
Что это за среда? Перед нами склонный к христианству, в его ортодоксальном толко¬
вании, богач Марцелл и местная языческая интеллигенция, которая, судя по школе
Плотина, состояла из людей, знакомых с античной философией в ее модернизованных
применительно к духу времени формах. Очевидно, и ортодоксальное христианство имела
здесь немалое влияние. Это общество, очевидно, и определило характер выступления
Мани. Таким образом, в Acta Archelai мы видим две, в основном различные, формы из¬
ложения манихейства. Рассказ Турбона представляет собой популярное изложение
учения манихеев в том варианте, в каком оно распространялось в Римской империи
в начале IV в. Это подтверждается тем, что Епифаний в своеМ/труде против манихеев
старается опровергнуть именно те положения, которые выдвигает Турбон1. В осталь¬
ных случаях изложения — перед нами способ пропаганды в специфической среде, гдо
было сильно влияние языческой «учености» и ортодоксального христианства.
Этот вывод, с нашей точки зрения, дает основание считать, что рассказ Тур-
бона позволяет судить об особенностях 1 манихейства в его наиболее чистом виде и
популярной форме, во всяком случае неприемлемой для языческой интеллигенции-
Рассмотрим прежде всего основу доктрины Мани — дуализм1 2. В рассказе Турбона ду¬
ализм представлен очень просто. Это два божества, вечно противоположные друг’другу,
добро и зло, воплощение света и воплощение тьмы. Объяснение этой противоположности
дается очень наглядно. Одно дерево не приносит и хорошего и плохого плода (Acta;
Arch., V, 7), из одного источника не может проистекать и сладкая и горькая вода
(Acta Arch., XV, 5). Даже там, где принцип дуализма доказывается перед знакомыми
с философией слушателями, используется очень простой логический пример: «Мир —
сосуд; если бы субстанция бога наполнила весь этот сосуд, каким образом можно
что-нибудь добавить в этот сосуд?» (Acta Arch., XVI, 4). Такой взгляд, по Мани, ис¬
ключает место для зла, а это абсурдно, если не допустить, что бог сам создал зло,
чего не может утверждать никто, если нс хочет богохульствовать (Acta Arch., XVI, 4).
Эта мысль несколько раз вкладывается в уста Мани. Следовательно, принцип дуа¬
лизма очень прост в своей основе, и его не следует связывать с каким бы то ни
был философским заимствованием. Так понимал еще Епифаний происхождение учения
1	Acta Archelai являются основным источником Епифания. Автор, излагая уче¬
ние Мани, полностью цитирует рассказ Турбона.
2	Гарнак, Полоцкий, Буркит, Пюш — все справедливо усматривают в дуализме
основу манихейства. Однако они рассматривают его в сугубо философском аспектс-
Не пытаясь вскрыть материальный источник дуализма манихеев, названные историки
рассматривают его [как зашмствование или из персидской религии, или от гностиков-

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
173
о	дуализме. По его словам, Мани возвестил миру неслыханное не на основании божествен¬
ного писания (από τής θείας γραφής) и изречения святого духа, нона основании жалких
размышлений человеческой природы (άνθρώπειας φυσέως). Он выдумал такие речи: «По¬
чему во всем окружающем нас мире существует неравенство (άνϊσα κείται), именно
черное и белое, красное и зеленое, влажное и сухое, небо и земля, ночь и день, душа
и тело, доброе и злое, справедливое и несправедливое. Это потому, конечно, что все
•состоит из двух каких-то начал» (Epiph., Adv. Наег., LXVI, 11).
Таким образом, учение о дуализме, которое издавна существовало в персидской
религии и было присуще большинству христианских ересей, свидетельствует о про¬
стоте манихейства, которое не изощрялось, подобно неоплатонизму и ортодоксальному
христианству, в выведении зла из доброго начала с целью оправдания зла.
Важнейшей частью доктрины Мани является космогонический миф, сохраняющий
ъ своей основе фольклорный элемент. Борьба добра и зла, явившаяся причиной воз¬
никновения мира, рассматривается как столкновение двух царей. В чисто сказочном
духе передает арабский источник X в., ссылаясь на манихейские данные, нападение на
царство света сатаны (Flügel, ук. соч., стр. 82). В результате борьбы добра и зла
создается вселенная. Примитивным образом объясняются явления природы: земле¬
трясения, дождь, происхождение растительности. Луна и Солнце оказываются кораб¬
лями, перевозящими души умерших. При этом дается примитивное объяснение фазам
луны, которые связаны якобы с се загрузкой и разгрузкой душами. Даже в таком рас¬
сказе, как переход души умершего в царство света, повествование не выходит за рам¬
ки фантастического использования водяной машины «Когда же он (сын бога света.—
А. К.) пришел, он создал для спасения душ машину с двенадцатью сосудами, которая,
обращаясь, подымает вверх души умерших. И взяв их лучами, великое светило очи¬
щает их и передает луне и, таким образом, наполняется так называемый круг луны»
(Acta Arch., VIII, 5).
Элемент^! древних народных верований в манихействе находят свое выражение в
обожествлении сил природы. Так, например, ветер, свет, огонь— божественные атрибуты
первого человека, вступившего в борьбу с тьмою. Таким образом, в манихейской рели¬
гии, в том виде, как она изложена автором нашего источника, мы не находим ничего
слишком абстрактно-философского. Основной ее принцип — дуализм — есть идеаль¬
ное отражение реальной жизни, характерное для той эпохи, а несложные народные
легенды объясняют явления природы и происхождение жизни. С точки зрения фило¬
софствующего христианина Архелая, учение Мани — варварство, невежество, безумие,
старушечьи басни (anilibus fabulis similia sunt—Acta Arch., LX1V, 5). Нелепой, за¬
бавной, более смешной, чем игра комика Филистона, считает мифологию манихеев
Епифаний, критикующий ее с позиций христианской философии (Epiph., Adv.
Наег., LXVI, 52). Таким образом, с точки зрения христианской философии, мифология
Мани была смешной наивностью, учением простаков, как говорит Hegemonius.
Следовательно, как основной принцип борьбы добра и зла, так и космогонический
миф свидетельствуют о народной основе манихейской религии.
Но манихейство не ограничивалось объяснением происхождения вселенной. Со¬
гласно доктрине манихеев, мир был построен для того, чтобы спасти частицы света, ук¬
раденные силами тьмы и заключенные в душе человека, и потому вопрос о душе играет
важнейшую роль в учении Мани.По его словам, всякая душа,а также всякое животное
стремится достигнуть сущности доброго OTHa(Acta Arch., VIII,7). Душа—это интеллекту¬
альные качества человека. «Названия же души следующие: разум, размышление, рассу¬
док, мудрость, интеллект, смысл» (Acta Arch., X, 1). Вопрос о сущности души, в том
смысле, как он трактуется у неоплатоников, манихейством даже не затрагивается.
В другом месте говорится, что «воздух есть душа людей и животных, птиц и рыб,
пресмыкающихся и того, что есть в этом мире» (Acta Arch., X, 8). В этом простом уче¬
нии о душе, нам кажется, можно установить определенные социальные мотивы доктри¬
ны Мани. Душа переселяется в зависимости от тех поступков, которые она совершила в
земной жизни. Души архонтов, съевших первого человека, тоже должны переселиться.
Они переселяются в траву, бобы, ячмень, колос или в овощи, с тем, чтобы они были

174
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
посеяны и сжаты (Acta Arch., X, 1). Тот, кто съел хлеб,тот сам становится хлебом, что-
бы быть съеденным. «Если кто жнет, тот будет пожат, если кто бросит пшеницу, тот
будет брошен сам, или кто сваляет тесто, того сваляют самого, кто пек хлеб, того испе¬
кут >> (Acta Arch., X, 1).
В учении о переселении душ прежде всего обращает на себя внимание простота
и фольклорный характер изложения. Фантазия не выходит за пределы окружающей
трудовой среды. Вопрос о переселении душ рассматривался также видным философом-
неоплатоником Плотином. Плотин, отражавший интересы языческой аристократии,
близкой правящим кругам, заимствует примеры из общественной и политической
жизни: плохой господин становится рабом, злоупотребляющий своим богатством ста¬
новится бедняком, душа убийцы переселяется в душу человека, которому суждено
быть убитым, плохие правители становятся орлами, обладающие гражданскими добро¬
детелями вновь становятся людьми и т. д. и т. д. (Plot., Ennead., Ill, 2, 13; III, 4, 2).
He останавливаясь на социальной стороне учения Плотина, следует подчеркнуть,,
что философ-аристократ строит свои воззрения на основе иных представлений, чем ма-
нихеи. Последние заимствуют примеры из сельскохозяйственного обихода и трудовой
жизни. Особенно характерно в этом отношении использование в мифологии Мани пред¬
ставлений о широко распространенной и игравшей огромную роль в районах с искус¬
ственным орошением машине по подъему воды, с помощью которой душа переселяется
в царство света. Только в трудовой сельской обстановке, где искусственное орошение
было источником жизни, этот символ мог иметь смысл.
Влияние сельскохозяйственной практики сказывается и в других случаях. Смерть
исходит от архонта жатвы (о θερισμός αρχών), и сама она выглядит как жатва,
так как архонт косит корни людей (Acta Arch., IX, 4).
Итак, в космогоническом мифе и в обосновании манихеями принципа дуализма
можно подметить простую фольклорную основу этой религии. Религиозная сим¬
волика, проявившаяся в учении о душе, свидетельствует о том, что учение Мани созда¬
валось под влиянием сельскохозяйственной среды. Все сказанное дает возможность
предположить, что манихейство конца III — начала IV в. в Римской империи впитало
в себя несложные представления людей, связанных с сельскохозяйственным трудом.
Очевидпо, в этой социальной среде, т. е. среди трудовых масс, оно и рекрутировало
своих сторонников. Некоторые указания на это можно почерпнуть в нашем источ¬
нике. Несомненно, что автор, выступивший с опровержением манихейства, должен был
сделать свое произведение максимально убедительным. Может быть, с этой целью реа¬
листичность описания событий является его важнейшим литературным приемом. Ис¬
ходя из этого соображения, можно предполагать, что характеристика обстановки, где
Гегемониус помещает описываемые им события, может служить косвенным свидетель¬
ством при определении среды, в которой распространялась манихейская проповедь.
Местом действия описываемых событий автор избрал глухую провинцию. В дом
богача Марцелла собрались люди слушать религиозный диспут. Их основную массу
составляла толпа (turbae) и даже дети (infantes — Acta Arch., XIV, 6). Совсем глухой
была та деревня, куда бежал Мани после поражения в споре с Архелаем. Она была рас¬
положена далеко от города и называлась Диодоровой, по имени пресвитера Диодора.
Любопытно, что епископ Архелай в споре с Мани постоянно прибегает к примерам
из сельской жизни (Acta Arch., XXVI, 5; XXX, 3), а сам автор памятника обраща¬
ется за снисхождением к читателю, если ему покажется, что повествование звучит
по-деревенски (rusticum sonabit oratio — Acta Arch., XLIII, 3).
Таким образом, автор нашего памятника, имевший целью создать реалистическое
произведение, считает необходимым локализовать проповедь Мани в глухой сель¬
ской местности. На этом основании мы полагаем, что именно в сельской провинциаль¬
ной глуши манихейство имело значительный успех. Такое толкование Acta Arche¬
lai представляется допустимым и может быть дополнено сведениями из эдикта Диокле¬
тиана 296 г. против манихеев. В эдикте, направленном проконсулу Африки,
говорится: «И ведь оно (новое учение.—А. К.) возбуждает спокойный народ и приносит
великий ущерб также и городам» (nec поп et civitatibus maxima detrimenta insere-

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
175·
re — Cod. Greg.,XIV, 4,4). Совершенно очевидно, что сам способ выражения позволяет
предположить, что основная масса манихеев была вне городов, а к 296 г. они появ¬
ляются в городах.
Цели, которые ставили себе манихеи, были достаточно широкими. По словам Епи-
фания, Мани стремился распространить свое влияние не только в Месопотамии, но па
всей Сирии и Римской империи (Epiph., Adv. Haer., LXVI, 5). В Acta Archelai повест¬
вуется о том, что Мани пытался обратить в свою веру богатого и влиятельного христиа¬
нина Марцелла. Однако проповедь среди богатых не являлась самоцелью. Автор Acta
Archelai утверждает, что Мани заранее предвидел, «что может привлечь провинцию (se-
posse occupare provinciam), если привлечет к себе такого мужа (как Марцелл.— А. К.)»
(Acta Arch., IV, 1). Мани приписывается уверенность, что от суждения Марцелла
зависит судьба города (Acta Arch., XV, 2). Ради этого Мани и обращается к богачу:
«Услышав о великой любви к тебе, я весьма обрадовался» (Acta Arch., V, 2).
В памятнике перечисляются категории людей, живших от щедрот Марцелла. Это*
вдовы,сироты, странники, бедняки (Acta Arch., Ill, 6). Это те, кто жил непосредственно·
в городе, т. е. городские низы, на которых христианская церковь воздействовала мел¬
кими подачками, угрозой загробных мучений и обещанием райского блаженства по¬
корным. Но это не единственная категория людей, которых хотел якобы привлечь
Мани. В Acta Arch, говорится о том, что Мани решил привлечь к себе Марцелла поело
того, как узнал, что богач выкупил из плена своих соотечественников, захваченных в
рабство легионерами. Один из них повествует Марцеллу: «Мы, господин мой Марцелл,
верим в единого живого бога. Есть у нас такой обычай, перешедший по традиции от
наших предков, который соблюдается нами до этого дня: ежегодно мы выходим из го¬
рода вместе с женами и детьми молиться единому и невидимому богу, прося у него
дождей, достаточных для нас и наших растений» (satis nostris ас frugibus— Acta Arch.,
II, 2). Очевидно, здесь речь идет о земледельцах, в среду которых проникло христиан¬
ство, однако еще не вытеснившее веру в языческий обычай предков.
Итак, автор Acta Archelai поместил действие своего повествования в провинциаль¬
ную глушь. Он показал, что проповедь Мани, распространявшаяся здесь, обраща¬
лась к социальным низам. Очевидно, именно в этих слоях общества манихей¬
ство в ряде случаев успешно соперничало с христианством. В Acta Arche¬
lai повествуется, как в процессе спора, когда Мани стал доказывать, что Христос не
рожден, толпа «взволновалась», как будто в словах проповедника содержалась истинау
и Архелаю нечего было возразить (Acta Arch., VI, 1). Именно за стойкость низших
слоев своей паствы беспокоилась христианская церковь. Архелай, узнав о намерениях
Мани, «словно лев заскрежетал зубами» (Acta Arch., V, 1). Оказывается, он опасался
за возможность влияния проповеди манихейства на народ (erat cura pro populo — Acta
Arch., XIV, 1), а пресвитер Диодор прямо обращается к епископу за помощью,так как
признает себя недостаточно сильным для полемики с противником, учение которого·
опасно для некоторых простаков (simplices— Acta Arch., XLIV, 3).
Распространение манихейства среди социальных низов подтверждается й эдиктом
Диоклетиана 296 г. Эдикт многозначительно называется «о злодеях и манихеях» (de
maleficiis et manichais — Cod. Greg., XIV, 4). В преамбуле указывается, что учение
может влиять на «некоторые пустейшие и негоднейшие категории людей» (inanissima
et turpissima — Cod. Greg.. XIV, 4). Далее, когда речь идет о наказании манихеев,
делается оговорка, что если кто-либо из их сторонников «имеет чины или какое-либо
достоинство и даже высокое», тот должен подвергаться определенному взысканию (Cod.
Greg., XIV, 4, 7). Следовательно,в эдикте, подтверждающем распространенность рели¬
гии, только допускается возможность вступления имущих людей в эту «неслыханную
и позорную, всеми обесславленную секту» (Cod. Greg., XIV, 4,4). Значит, можно го¬
ворить о том, что основная часть сторонников новой религии не имела чинов и досто¬
инств.
Таким образом, мы думаем, что сведения, содержащиеся в Acta Archelai, позволяют
допустить мысль о распространении манихействасреди социальных низов, а рассмотрен¬
ное нами содержание доктрины позволяет говорить о его сельском происхождении. Мо¬

176
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
жет быть, именно в земледельческой среде манихейство первоначально зародилось и
распространилось. Сказанное не значит, что манихейство в Римской империи III —
начала IV в. было только религией земледельцев. Мы хотим подчеркнуть, что оно заро¬
дилось в этой среде, хотя охватило более широкие слои эксплуатируемого населения,
проникнув в города. Причину этого мы попытаемся рассмотреть несколько ниже.
Возникновение и распространение манихейства среди низших слоев населения Рим¬
ской империи нашло отражение в трактовке манихеями социальных проблем.
В Acta Archelai Турбон утверждает: «Кто богат в этом мире, когда покинет тело,
необходимо, чтобы он переселился в тело бедняка, чтобы он ходил и просил и после
этого перешел бы в вечные муки» (Acta Arch., X, 3). В этом категорическом осуждении
богатых безотносительно к их моральным качествам, несомненно, проявилась социаль¬
ная ненависть бедняка к богатому.
Помимо этого, и сам по себе принцип дуализма в трактовке манихеев содержит
в себе элементы протеста. Мы далеки от мысли утверждать, что всякое религиозное
течение, основанное на дуалистических представлениях, являлось выражанием со¬
циального протеста. Дуализм играл важнейшую роль в государственной религии пер-
-сов. Но один и тот же принцип может по-разному толковаться. Достаточно сослаться на
толкование евангельского принципа о блаженстве нищих. Если манихеи понимали его
буквально, церковь выхолащивала его реальное содержание (Act. Arch., IV, 8;
XLVII, 3).
Принцип дуализма также толковался манихеями в неприемлемом для господствую¬
щих классов смысле. Христианская церковь и неоплатонизм, признавая существова¬
ние только доброго принципа, оправдывали зло, превращая его в источник испытания
добродетели или лучшего познания добра. С точки зрения манихеев, зло существует
от века, признание одного доброго принципа заставляет выводить зло от бога, а это
значит: или признавать закономерность зла, или богохульствовать. Манихеи предста¬
вляли извечное существование добра и зла, справедливости и несправедливости и т. д.
Несправедливости в их толковании порождаются людьми (iniquitates... quae geruntur
-ab hominibus — Acta Arch., XIX, 5). Эти представления резко расходились с теми
представлениями, которые были характерны для взглядов ортодоксальной церкви
и государства Диоклетиана. Церковные писатели и государство видели в дуализме
манихеев источник зла. С точки зрения Архелая, этот принцип худшее (nequiora —
Acta Arch., LXIII, 4) в доктрине манихеев, так как «...будто бы объявлена война
богу с самого начала». В дуализме епископ усматривает богохульство и дерзость, ибо
в царстве богов утверждаются несогласия, борьба, а их отношения напоминают гла¬
диаторскую игру (Acta Arch., XXIII, 5). По словам Епифания, учение о дуализме
призвано «возбудить борьбу в мыслях людей обольщенных» (Epiph., Adv. Haer.,
LXVI, 2).
Этот же мотив звучит в эдикте Диоклетиана 296 г. Здесь говорится о необходимости
опасаться, чтобы манихеи не повлияли «при помощи достойных проклятия и жестоких
персидских законов» (God. Greg., XIV, 4,4). Эдикт провозглашает: «Бессмертные боги
удостоили устанавливать и решать, что такое добро и истина... каковым установлениям
нельзя ни противиться, ни возражать» (God. Greg., XIV, 4,2). Поскольку далее идет
речь о «вредном» учении манихеев, надо думать, что это не абстрактное философство¬
вание авторов эдикта, а желание подчеркнуть, что новая секта выступает против уста¬
новленных принципов добра и истины. Несомненно, что здесь идет речь о дуализме ма¬
нихеев, а так как дуализм был характерен для персидской религии, то именно эта сто¬
рона доктрины манихеев именовалась в эдикте жестоким персидским законом и рас¬
сматривалась как угроза общественному спокойствию.
Выражением протеста социальных низов была также борьба манихейства с со¬
циальными принципами ортодоксальной христианской церкви и ее богатой вер¬
хушкой1.
1	Сложность этой проблемы требует специального исследования, и в данной статье
изложены лишь некоторые общие выводы.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
177
Ортодоксальная церковь конца III — начала IV в., искавшая компромиссов с
государственной властью, изменила интересам униженных и угнетенных и кроила по
новым меркам обветшалую одежду апостолов. Она провозгласила себя единственной
наследницей заветов легендарного мученика из Назарета, искусно разбавив его обес¬
силивающее всепрощение жестокостью ветхозаветных принципов. «...Закон Моисея,—
провозглашает епископ Архелай,— это тот, который в настоящем веке никому не дает
прощения, а закон Христа карает в будущем веке» (Acta Arch., XXXV, 7). Ортодок¬
сальная церковь лишила реального содержания евангельскую апологию бедности,
превратила ее в оправдание земного богатства, поощряемого при условии нищеты
духом, заключающейся в отсутствии гордости, в смирении, в мудрости, не выходя¬
щей за определенные рамки (Acta Arch., XLVIII, 3, 4, 5, 6). Поощрение и оправдание
наличного богатства сопровождалось проповедью против стремления к богатству. Эти
выгодные эксплуататорам принципы выдавались за религию униженных и угнетенных.
Манихейство выступило против богатства высших представителей церковной иерархии
(Acta Arch., XV, 6), провозгласило несовместимость принципов Ветхого и Нового
заветов. Манихеи отвергали жестокий закон Моисея, как закон богатых, и принимали
социальные принципы первоначального христианства. В этом отношении их критика
коренным образом отличалась от критики христианства неоплатониками, отвергавшими
именно Новый завет. В этом, как нам кажется, заключалась сущность идеологической
борьбы между манихеями и христианской церковью в начале IV в.
Итак, в учении манихеев о душе, в специфическом толковании принципа дуализма,
в критике учения ортодоксальной церкви проявился протест социальных низов, инте¬
ресы которых отражало манихейство. Но это был протест пассивный, ограниченный.
Манихейство объявило окружающий мир воплощением зла (Acta Arch., X, 8;
XI, 1; XII, 1,23). Признавая все существующее в мире злом, манихеи тем самым
выражали свое отрицание всего окружающего, что, несомненно, является опреде¬
ленной формой протеста.
Но признание несправедливости и зла в этом мире у манихеев сопровождалось
презнанием и неизбежного торжества зла.
Манихеи не верили в возможность уничтожения зла на земле (Acta Arch.,XIX, 6;
XIX, 8—9), утверждали его извечность. «С какого времени зло?» — спрашивает Архе¬
лай. «Всегда» — отвечает Мани (Acta Arch., XX, 2).
Признание торжествующего зла в этом мире было выражением глубокого песси¬
мизма, определяемого социальным и политическим положением эксплуатируемых
масс в Римской империи в конце III в.— начале IV в.
Этот пессимизм, порожденный чувством безвыходности, определил во многих
отношениях взгляды манихеев.
Своеобразным выражением ограниченного протеста было отношение манихеев
к труду. Труд ненавидели, в нем находили источник несчастий. Это отразилось в уче¬
нии о переселении души, где всякая трудовая деятельность считается несчастием, не¬
достойным человека. «.... Отмирающее рабство все еще было в силах заставить при¬
знавать всякий производительный труд рабским делом, недостойным свободных рим¬
лян, а таковыми теперь были все»1.
Идеалом считалось освобождение от труда и жизнь за счет другого. Обращаясь
в молитве к хлебу, манихей утверждал, что он не сеял, не жал, не полол и т. д. и т. п.
(Acta Arch., X, 6). Избранные из манихеев освобождались от всякой трудовой дея¬
тельности и жили за счет членов общины: «... И кто не приносит даров своим избран¬
ным, тот будет мучиться в геенне (yesvva*;), пока не сделает многих милосердий.
Поэтому, если есть что лучшее из еды, они отдают это избранным» (то ц ехХехто^ —
Acta Arch., X, 5).
Способы преодоления зла манихейством не рекомендовались. На этой земле об¬
щина манихеев стремилась к отделению от остального мира. Гегемониус приписывает
1Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
1953, стр. 155.
12	Вестник древней истории, JVfo 3

178
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
Мани следующие слова: «Не все признают слово бога, но некоторым дано знать таин¬
ства небесного царства. А я так же знаю, кто наши» (Acta Arch., XXVIII, 1).
Но это вовсе не замкнутость неоплатоников. Последователем Мани может стать
любой. Обращаясь к людям, собравшимся у Марцелла, Мани говорит: «и если каждый
из нас отбросит пустые предрассудки и выслушает сказанное мной с истинной лю¬
бовью,тот обретет в будущих веках в наследство царство небесное» (Acta Arch., XV, 5).
Царство небесное означало освобождение от всех невзгод. Будущее представлялось как
полное отделение царства света от царства тьмы. Каждый должен получить свое.
Но если мы вспомним, что согласно Acta Archelai всякий богач неизбежно попадает в
царство мрака, то становится ясным,что в будущем мире должно было произойти полное
отделение эксплуатируемых от угнетателей.
В этом социальном протесте было две стороны. Во-первых, манихейство отрицало
господствующую религию язычников, тем самым проявлялся протест против гнета
Римского государства. Во-вторых, выступая против ортодоксального христианства,
оно отражало протест против местных провинциальных аристократов.
Энгельс, характеризуя христианство I в. н. э., пишет: «Конечно, зародыш мировой
религии здесь есть, но этот зародыш еще в одинаковой степени заключает в себе все
те тысячи возможностей развития, какие потом осуществились в бесчисленных позд¬
нейших сектах»1. Манихейство не являлось христианской сектой. Это была самостоя¬
тельная религия, проповедовавшая свои социальные и идеологические принципы. Со¬
циальные принципы определили, что именно из идеологии, возникшей до него, заим¬
ствовало манихейство. Развиваясь в условиях Римской империи, где христианство ко
времени, которое мы изучаем, было достаточно распространено, оно развивало одну
из тысячей возможностей, заключавшихся в ранней христианской идеологии именно
ту, которая была приемлема для эксплуатируемых: выраженный в религиозной форме
протест униженных и угнетенных. Ортодоксальная церковь развивала другую воз¬
можность раннего христианства — слабые стороны этого протеста, заключающиеся
в проповеди непротивления злу. Приспосабливая их к интересам эксплуататоров,
церковь тем самым создала учение, которое «...как небо от земли...» отличалось от
своего первоначального источника 1 2.	^
Неизбежный факт идеологического заимствования манихейством некоторых мо¬
ментов раннего христианства, соответствующих его социальным принципам, опреде¬
лил то, что по своей форме оно выступило в Римской империи как христианская ересь.
Именно поэтому и христианские апологеты считают манихейство одной из ересей.
Социальный протест эксплуатируемых, заключенный в религии Мани, должен был
встретить широкое сочувствие униженных и угнетенных. «Теоретические» расхожде¬
ния манихейства и христианства отходили на задний план. Манихейские мифы были
просты, требования приемлемы, протест и его характер соответствовали настроениям
многих угнетенных в империи. Ортодоксальная церковь все больше изменяла интере¬
сам народных масс, и с манихейством происходит в известной мере возрождение демо¬
кратических элементов первоначального христианства. Поэтому, как нам кажется,
оно должно было встретить сочувствие не только в крестьянской среде, но проникло
и в города, где также среди угнетенных ощущалось недовольство ортодоксальной цер¬
ковью. Все эксплуатируемые, недовольные язычеством и ортодоксальным христианством,
могли принять новую веру в том виде, в каком она являлась в конце III—начале IV в.
Это и превратило ее в одно из сильнейших течений в изучаемый период.
Однако нельзя преувеличивать значение социального протеста манихеев. В их
религии не было даже элементов революционности, как,впрочем, в любом религиозном
течении. Напротив, призывая к упованию на исходящее от бога спасение, манихейство,
как и всякая религия, играло отрицательную роль. В. И. Ленин писал:«Бог есть (исто¬
рически и житейски) прежде всего комплекс идей, порожденных тупой придавленно¬
стью человека внешней природой и классовым гнетом,— идей, закрепляющих эту
1	К. Маркс, Ф. Э н г е л ь с, Соч., т. XVI, ч. II, стр. 431.
2	Там же, Соч., т. XVI, ч. II, стр, 419.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
179
придавленность и усыпляющих классовую борьбу» (Соч., т. 35, стр. 93). Позитивная
сторона манихейства так же глушила классовую борьбу, хотя в нем отразились чув¬
ства и настроения эксплуатируемых.
Этим приходится ограничить нашу характеристику манихейства в Римской им¬
перии конца III — начала IV в. Вне всякого сомнения, оно развивалось, происходило
социальное расслоение общин, появлялся богатый клир, изменялись первоначальные
социальные принципы. Однако углубление в этот вопрос вывело бы нас слишком да¬
леко аа рамки темы.
А. Л. Кац
МИРОВОЗЗРЕНИЕ М. С. КУТОРГИ И ЕГО КОНЦЕПЦИЯ
ИСТОРИИ ДРЕВНЕЙ ГРЕЦИИ
Михаил Семенович Куторга (1809—1886 гг.) был современником Грановского,
Кудрявцева и Ешевского. Почти одновременно начали свою деятельность Гранов¬
ский в Московском университете (1835 г.), Куторга — в Петербургском (1836 г.),
в стенах которого он провел тридцать три года. В 1869 г. Куторга перешел в Москов¬
ский университет, заняв кафедру всеобщей истории вскоре после смерти Ешевского.
В 1874 г. вышел в отставку и последние 12 лет своей жизни посвятил исследователь¬
ской работе.
Формирование мировоззрения Куторги и первые десятилетия его научной деятельно¬
сти падают на период, когда русский либерализм играл прогрессивную роль; все основ¬
ные идеи Куторги связаны именно с этим прогрессивным этапом русского либерализма.
В течение всей своей преподавательской и научной деятельности Куторга, как и
Грановский, выступал противником крепостничества и самодержавия. В оценке со¬
временной ему русской действительности Куторга в отдельных вопросах занимал
более радикальные позиции, чем Грановский. Он явно не сочувствовал идеям русской
государственной школы и не считал монархическое государство ведущим началом в
истории народа. В учебном плане лекций Куторги в 1864/65 учебном году значится
специальная тема: «Различие между историею народа и историею государства»1,.
Среди русских историков-либералов своего времени Куторга был единственный, кто
уделял огромное впимание изучению положения рабов.
По свидетельству современников, начало преподавательской деятельности Ку¬
торги ознаменовалось рядом либеральных выпадов против николаевского режима.
После окрика начальства эти выпады прекратились, однако в дальнейшем в работах
Куторги продолжают встречаться отдельные критические высказывания о современной
емУ русской действительности. Так, касаясь положения древнегреческих рабов, Ку¬
торга писал: «Изучение политического быта древних эллинских рабов представляет
много любопытного, в особенности для нас, русских, так как в общем положении сих
рабов оказывается чрезвычайное сходство с положением бывших в России крепостных*
и устройство различных разрядов афинских рабов совершенно напоминает прекратив¬
шееся ныне устройство крепостных людей»2. Это сопоставление положения крепостных
в России с положением рабов характеризует отношение Куторги к крепостному праву.
Противопоставляя феодально-дворянскому порядку порядок буржуазной де¬
мократии, Куторга подчеркивает, что его политический идеал не имеет ничего общего
с народной революцией, именуемой им своеволием. Понятие свободы он постоянно
связывает с буржуазной «законностью».
Свобода и законность, по словам Куторги, «составляют духовную и нравст- * 91 См. Архив АН СССР, фонд 216, опись 3, лист 1154.
9	М. С. Куторга, Собр. соч., т. I, СПб., 1894, стр. 160—161.
12·

180
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
венную нотрсбность человека и, никогда не разлучаясь, идут в согласии к одной
цели. Их совокупность выражают теперь словами: свобода и порядок»1.
В этом требовании «законности» и «порядка» — в чем всегда сходились либералы
и крепостники — выражается сущность либерализма Куторги.
Традиция, созданная в русской буржуазной историографии учеником Куторги
проф. Бауэром* 2 и состоящая в том, что Куторга был якобы последователем Нибура,
является совершенно несостоятельной. Критическое отношение Куторги к древним
источникам еще вовсе не является доказательством его принадлежности к нибуров-
ской школе. Больше того, подобное утверждение стоит в прямом противоречии со
взглядами Куторги. Как известно, школа Нибура отличалась не только критическим
использованием источников, но и глубоким скептицизмом по отношению к античной
традиции о древнейшем периоде римской истории,— Куторга, изучавший древнейший
период греческой истории,выступил горячим защитником достоверности античной тра¬
диции. Он написал специальное исследование «О достоверности древнейшей греческой
истории», в котором подверг критическому разбору скептицизм в исторической нау¬
ке,начиная со времен Вико. Он считает, что скептицизм в прошлом сыграл свою поло¬
жительную роль. По мнению Куторги, скептицизм является первой ступенью истори¬
ческого познания, и заслуга скептицизма в том, что он развил критику исторических
источников3.
Но в XIX в., по мысли Куторги, наступило время, когда необходимо подняться на
следующую ступень, на ступень положительного знания: это знание должно выра¬
стать на основе использования всего критического опыта скептицизма.
Формулируя в этом свете свой взгляд на древнейшую историю Греции, Куторга пи¬
шет: «Мы думаем, что история древнейшего периода Греции не в такой степени недоступ¬
на, как смотрят на нее теперь писатели, посвящающие себя ее изучению; что в повество¬
ваниях историков содержится истина, основанная не на изустном предании, а на под¬
линных исторических памятниках; что с древнейших времен существовала в Греции
письменность,доставившая историкам возможность приобрести положительные данные;
и что рассмотрение древнейших событий подтверждает эти положения, нисколько их
не опровергая»4 *. Эти положения Куторги стоят в явном противоречии с положения¬
ми Нибура. Свою задачу Куторга видел именно в том, чтобы внести свой вклад в по¬
ложительную науку об истории древпей Греции6.
Если говорить о влиянии на Куторгу зарубежной историографии,то либеральным
симпатиям Куторги больше всего импонировала французская историческая наука,
создавшая передовую для того времени буржуазную теорию классовой борьбы, одним
из главных авторов которой был Гизо. На это обстоятельство обратил внимание еще
Н. Г. Чернышевский6. Гизо был почти единственным из зарубежных историков,
выводы которого Куторга, всю жизнь ратовавший за самостоятельность русской науки,
высоко ценил. Следы влияния буржуазной теории классовой борьбы явственно выступа¬
ют в работах Куторги. Следует подчеркнуть также, что Куторга применял эту теорию к
совершенно иному материалу, чем французские историки, и в этом применении пошел
гораздо дальше своих французских коллег: в отличие от французских историков,
решительно игнорировавших положение трудящихся масс в средние века, Куторга
предпринял крупное исследование о положении рабов в Греции и о борьбе их с
рабовладельцами.
х М. С. Куторга. О науке и ее значении в государстве, «Русский вестник»,
1873, № 3, стр. 40.
2	См. биографию Куторги, написанную Бауэром, в кн.: В. В. Григорьев,
Петербургский университет в течение первых пятидесяти лет его существования,
.СПб., 1870, стр. 214.
3	М. С. Куторга, Собр. соч., т. II, СПб., 1896, стр. 1.
4	Там же, стр. 20.
ь Там же, стр. 21.
6	Н. Г. Чернышевский, Полное собр. соч., т. I, М,, 1939, стр. 105.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
181
В специальной работе «О науке и ее значении в государстве»1 Куторга формули¬
рует задачи исторической науки. Он исходит из того, что наука должна иметь на¬
циональный облик, ибо «у различных народов она облекается в различные формы и
как бы налагает на себя различную одежду»1 2. В связи с этим он выражал прямой
протест против низкопоклонства перед Западом,характерного для царской России этого
времени.
Вместе с тем Куторга считал, что заимствования достижений у чужого народа не
только возможны, но и необходимы, однако они служат развитию культуры народа
лишь при том условии, если сам народ создает свою самобытную культуру; в противном
случае эти заимствования служат лишь «наружным украшением, доставляют удобства
жизни и производят мгновенный блеск, в сущности же бесполезны и обманчивы, так
как прикрывают невежество; это позолота, не чистое золото. Успех общества зависит
от самобытной умственной деятельности, неразлучной с творчеством», иначе говоря —
задача состоит в том, чтобы достижения чужой культуры «переработать, применить
к нравам, обычаям, религии, языку народа, посеять и взрастить науку на родной почве
и согласить ее с гением народа, словом, слить с народностью»3. Особенно опасны внеш¬
ние влияния, если они реакционны. В качестве примера Куторга указывает на иезуи¬
тов, засилье которых низвело передовые страны Европы в разряд стран отсталых.
Таким образом, по мнению Куторги, наука должна быть прежде всего самобытна,
национальна. Основным условием ее развития является свобода мысли. «Нет необ¬
ходимости доказывать, что свобода мысли есть первое и самое главное условие, без
которого наука не только не разрабатывается и не процветает, но вообще не зарождает¬
ся. Наука, как сам разум, не знает ни оков, ни стеснений, ни предписаний... Свобода
мысли есть жизнь, так сказать, кровь и плоть науки... Словом, свобода есть суще¬
ственное свойство науки, служащее источником, из коего исходят все ее отличитель¬
ные признаки и откуда она заимствует свой вес и значение» 4 *. Куторга старается под¬
черкнуть, что наука не терпит каких-либо внешних предписаний, что «успех общества
зависит от самого общества», а не от воздействия на него извне. В условиях царских
порядков с их цензурой и полицейской опекой над наукой тезис Куторги о свободе мы¬
сли имел, несомненно, прогрессивное значение.
Коренной для исторической науки вопрос о предмете истории Куторга решал
с идеалистических позиций. Весь ход истории он в конечном счете сводил к духовной
деятельности людей. «События зависят от тех духовных начал, которыми нация про¬
никнута, и от той степени образованности, на которой она находится; ... причина собы¬
тий лежит глубоко в состоянии народа и только из него исходит»б. Куторга делил об¬
щественные явления на «события» и «происшествия». «События» являются результа¬
том деятельности всего народа, результатом его «общественного и умственного быта» и
составляют основу исторического процесса. От событий или великих дел «существенно
отличаются дела малые или происшествия, хотя они и тесно между собою связаны.
Происшествия возникают не из общих начал человечества,а из свободной воли челове¬
ка, а потому... служат не причиною, чем они никогда не бывают, а только поводом дея¬
ний. Когда событие созрело и готово вспыхнуть, то случай, иногда самый ничтожный,
который в другое время остался бы даже незамеченным, разжигает пожар и становится
происшествием, а происшествие перерождается в событие»в.
Исторический процесс Куторга рассматривает с точки зрения идеалистической диа¬
лектики, усматривая во всех событиях, больших и малых, борьбу двух начал, которые
1	ЖМНП, 1867, № 1; «Русский вестник», 1873, № 3. К сожалению, работа оста¬
лась незаконченной. Не была написана часть, представлявшая наибольший интерес:
в ней должна была идти речь об исторической науке в России.
2	ЖМНП, 1867, № 1, стр. 172.
3	«Русский вестник», 1873, № 3, стр. 10—И.
4	Там же, стр. 24.
6 Там же, стр. 55.
6 Там же, стр. 57.

182
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
он называет действием и воздействием. «Изучение этих двух начал: действия и воздей¬
ствия—принадлежит к числу самых главных предметов истории и есть первостепенная
задача историка при описании событий. Они существуют всегда и везде, усматриваются
в событиях и происшествиях; ими представляются в истинном свете те потрясающие
государства волнения и перевороты, коих причина, при поверхностном наблюдении,
кажется если не тайной, то загадочною»1. Куторга подчеркивает положительное значе¬
ние этой борьбы противоположных начал, пронизывающей собой всю историю. «Где
нет ни преград, ни борьбы — нет ни могущества, ни образованности. История
выставляет эту истину в виде положительного закона»1 2.
Наиболее существенное проявление этой борьбы в истории состоит в смене одного
общественного порядка другим. Свою мысль Куторга иллюстрирует положением, кото¬
рое он берет у Монтескье. Указав, что каждый общественный строй имеет определенный
предел своих возможностей, Куторга продолжает словами Монтескье: «Пока этот пре¬
дел не наступит, ничто не превозмогает: заговоры, бунты, все разбивается о несокру¬
шимую силу, охраняющую то, что хотели бы низвергнуть. Но если государственный
строй, хотя, повидимому, и непоколебимый, перестанет быть полезным успеху челове¬
чества, тогда ни могущество предания, ни личная доблесть, ни память славных дел
прошедшего не могут остановить и на день падения»3. Идеалистическая диалектика
служила у Куторги обоснованием прогрессивного движения общества.
Исходя из этого, Куторга считал, что задача науки состоит не в коллекциониро¬
вании фактов, а в изучении основных тенденций исторического процесса, что на его
языке идеалиста формулировалось как изучение основной идеи истории. Идея, т. е.
изучение генеральных путей истории и прежде всего изучение смены одних обществен¬
ных форм другими, входит неотъемлемой и главнейшей частью в определение науки,
как ее понимал Куторга.
Такова сильная сторона методологических взглядов Куторги, сложившихся у него
еще в 30-е годы. Но либерализм и идеалистическая основа этих взглядов приводили Ку-
торгу в ряде вопросов к прямым антинаучным выводам. Типичным примером может
служить вопрос об исторической роли отдельных народов. Правильно утверждая, что
задача каждого народа состоит в защите своего независимого существования и в созда¬
нии самобытной культуры, Куторга сводил этот вопрос к духовным особенностям на¬
рода и считал, что если народ не создал своей независимости и своей культуры, то та¬
кой народ якобы не создал ничего для истории и потому не может называться
историческим. Следуя укоренившейся традиции буржуазной историографии, Куторга
делил народы на так называемые исторические и неисторические.
Не менее типичным примером являетсявопрос об оценке общественной роли науки.
Отстаивая свободу мысли и защищая свободу науки от вмешательства дворянского го¬
сударства, Куторга, следуя идеалистической догме, возводил эту свободу в абсолют
и проповедывал тезис «наука для науки»4.
Как увидим в дальнейшем, Куторга при анализе конкретных явлений не¬
редко отступал от этого взгляда.
Куторга читал древнюю, средневековую и новую историю Европы, но большую
1	Там же, стр. 51.
2	Там же, стр. 50.
3	Там же, стр. 57.
4	«Русский вестник», 1873, № 3, стр. 24. В противоположность тезису Куторги
«наука для науки», Грановский, как известно, отстаивал идею об общественном значе¬
нии исторической науки. Расхождения между Куторгой и Грановским по этому вопросу
породили полемику между учеником Куторги Стасюлевичем и сторонниками Гра¬
новского по поводу диссертации последнего «Аббат Сугерий». Эта полемика явилась
поводом к появлению легенды о «петербургской» и «московской» школах русских
историков, которая получила распространение не только в буржуазной историографии,
но нашла сторонников и среди некоторых советских историков. Подобный «географи¬
ческий» принцип в определении исторических школ является совершенно порочным.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
183
часть своей жизни отдал изучению античной Греции и это ставил себе главной зада¬
чей. Явно отступая от своего тезиса о «чистой» науке, он писал: «...Наука, а следова¬
тельно и история, не лишена применения, и в этом смысле история Греции имеет имен¬
но для нас, русских, особенный вес и значение: она служит к точнейшему уразумению
нашей народности»1. В своих работах Куторгане раз подчеркивает, что Европа истори¬
чески складывалась из двух главных частей: из мира романо-германского и мира
греко-славянского. Ученые западноевропейских стран, изучая историю своего на¬
рода, всегда обращаются к Римской империи как своему предшественнику, от которого
Западная Европа получила общественное и культурное наследие. Задача русских уче¬
ных, по мнению Куторги, состоит в том, чтобы обратиться к изучению древней Греции
и Византии, как предшественникам славянских государств, оказавших большое и раз¬
ностороннее влияние на историю славянских народов. «Изучая историю древних гре¬
ков, мы изучим историю своих, если позволено так выразиться, духовных праотцев»2
Скудость источников о древнейших обитателях Греции заставила Куторгу искать
исторических параллелей, чтобы иметь возможность хотя бы косвенно, при помощи
аналогий, судить об общественном строе древнейших племен Балканского полуостро¬
ва. Такой параллелью Куторга считал сравнительно хорошо изученный общественный
•строй древних германцев. Одной из ранних работ Куторги поэтому была книга «Поли¬
тическое устройство германцев до шестого столетия» (1837 г.), дающая возможность
-судить о некоторых его основных методологических взглядах.
Исходным пунктом в анализе общественного строя древних германцев у Ку¬
торги служит ходячее в буржуазной историографии представление, что общество
произошло якобы из соединения моногамных семей в целях общей защиты. Род и пле¬
мя, с этой точки зрения,— только различные масштабы «увеличенного семейства».
Цель такого соединения семейства — общая защита, его хозяйственная основа — зе¬
мельная собственность3.Куторга решительно отвергает мысль об извечности частной
•собственности. В противовес этому он выдвигает мнение о коллективном характере
древней собственности. «Внимательное чтение Юлия Цезаря, Тацита и последующих
народных законов приводит к убеждению, что первоначально вся земля, вновь заня¬
тая , рассматривалась собственностью целого общества..., что каждый приобретал свой
участок не своевольно, но по назначению народного собрания...»4.
В соответствии с общей собственностью у древних германцев не было «политиче-
Принадлежность историка к той или иной школе определяется содержанием его поли¬
тических взглядов и его исторической концепции. С этой единственно правильной точ¬
ки зрения Куторга и Грановский принадлежали к одной и той же школе историков-
либералов первой половины XIX в. Разногласия между ними по отдельным вопросам
были разногласиями внутри одного и того же лагеря. С точки зрения сторонников идеи
о «петербургской» и «московской» школах Куторга и Грановский были представителя¬
ми разных «школ», зато Грановский и реакционер Леонтьев оказываются представи¬
телями одной «школы», несмотря на то, что Леонтьев, полемизируя со Стасюлевичем,
открещивался от Грановского. К тому же все аргументы сторонников этой легенды про¬
тиворечат фактам. Никто из них не сформулировал признаков «петербургской» и
«московской» школ. Основной их довод о том, что в Петербурге политические порядки
•были якобы более суровыми, чем в Москве, не соответствует действительности, ибо
известно, в каких тяжелых условиях находился Грановский, работавший в Москве
и считавший, что из подобных условий «нет выхода живому». Нельзя также всерьез
считать, что в Петербурге сидели эрудиты, излагавшие историю по источникам, а в
Москве— мастера «повествовательного» изложения. Совершенно очевидно, что кон¬
струирование такого рода «школ» антинаучно.
1	ЖМНП, 1867, № 1 стр. 167.
2	Там же, стр. 171.
3	М. С. Куторга, Политическое устройство германцев до шестого столетия,
•СПб., 1837, стр. 80—81.
4	Там же, стр. 54.

184
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
скл разделенных сословий»; другими словами, у них «не было ни дворянства, ни низ¬
шего класса народа...»1, не было также «особенного наследственного сословия жрецов,
как думают некоторые писатели»1 2. Древние германцы делились только на «граждан
и не-граждан»; к последним принадлежали рабы. Основной причиной, порождавшей
тогда рабство, Куторга считает войну. Государства у германцев времен Цезаря и
Тацита также не было, «каждый гражданин был в одно и тоже время воином, вла¬
дельцем, правителем и законодателем»3, осуществляя все это через свое народное·
собрание, на котором «все, без различия, имели право подавать голоса или делать
предложения»4 5. Государство — явление более позднее. Происхождение его Куторга
рассматривает с наиболее распространенной в буржуазной истории точки зрения.
Оно, по представлению Куторги, возникает из необходимости внешней защиты, и
является поэтому не чем иным, как расширением масштаба более ранних объединений*
созданных в этих же целях.
G тех же позиций, с каких Куторга рассматривал общественный строй древних герман¬
цев, ой подходил и к древнейшему периоду истории Греции. Нужно сказать, что этот древ¬
нейший период занимает в работах Куторги особое место. Ему посвящены: магистер¬
ская диссертация Куторги «De tribubus Atticis eorumque cum regni partibus nexu»
(1832 г.), его докторская диссертация «Колена и сословия аттические» (1838 г.)*
представляющая развитие идей его латинской диссертации, «История Афинской
республики от убиения Иппарха до смерти Мильтиада» (1848 г.), «Критические
разыскания о законодательстве Алкмеонида Клисфена» (1853 г.), «Борьба демократии
с аристократией в древних эллинских республиках перед Персидскими войнами»
(1875 г.). Иначе говоря, вплоть до 80-х годов внимание Куторги сосредоточено главным
образом на периоде доклассической Греции. В противовес нибуровскому критицизму*
имевшему многочисленных последователей на Западе, в противовес гиперкритике*
выросшей на этой почве, Куторга ставил своей задачей на основании исторической тра¬
диции самих греков воссоздать коллективные формы древнейшей собственности, фор¬
мирование классов и их борьбу, историю древнейшего греческого государства.
Опираясь на данные Исократа, которые он сравнивает с данными Тацита, Куторга
приходит к выводу, что у древнейшего населения Балкан господствовала обществен¬
ная собственность на землю. Каждое поселение составляло отдельную общину, управ¬
лявшуюся общинной сходкой, земля делилась по жребию;общины объединялись в роды,,
а роды — в племена. Государства еще не существовало. Возникновение классов и госу¬
дарства Куторга связывает с иноземным завоеванием—ионян в Аттике, дорян в Пело-
поннессе. Происхождение классов и государства из завоевания Куторга считает общим
правилом. «Вот начало сословий в государствах древнего мира! Все сии государства
представляют первоначально противоположность между победителями и побежден¬
ными, основанную на различии происхождения и силы и утвержденную завоеванием»6.
Но такое различие, по мнению Куторги, продержалось недолго; с тех пор как завое¬
ватели осели на новых местах, началось формирование новых классов в силу социаль¬
ного расслоения. «Следствием этого события было, наконец, прекращение двух преж¬
них классов, победителей и побежденных, и происхождение сословий, остававшихся
в республике до законодательства Солона» в.
В Аттике состоятельные земледельцы составляли класс эвпатридов, господство¬
вавший над земледельческим населением — геоморами и метеками, а также ремеслен¬
никами — демиургами. Известное время народ мирился с господством эвпатридов,-
но затем повел борьбу против этого господства. Это стояло в прямой связи с увеличе¬
1	Там же, стр. 114.
2	Там же, стр. 91.
3	Там же, стр. 33.
4	Там же, стр. 88.
5	М. С. Куторга, Колена и сословия аттические, СПб., 1838, стр. 24.
вМ. С. Куторга, Критические разыскания о законодательстве Алкмео¬
нида Клисфена, «Пропилеи», кн. Ill, М., 1853, стр. 184.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
185-
нием социального значения простого народа (димотов, или дима — по терминологии
Куторги). «С распространением ремесл, торговли и мореходства,-^ пишет Куторга,—
принявших громадные, вернее говоря, всемирные размеры, коих средоточием была
Греция, и с увеличением денежных оборотов, поддерживавших международные сноше¬
ния, водворялись и между демотами у одних довольство и благосостояние, у других да¬
же богатство. Естественно, что димоты.. .стали помышлять о правах политических и о
равенстве с аристократами»1. Аристократы, «увлеченные корыстью, всего же более
побуждаемые надменностью», стремились «подавить это движение, но тем увеличивали
только раздражение димотов и сами были виновниками того, чго дим, не ограничиваясь
представлениями мирными, восстал с оружием в руках против своих правителей.
Эта эпоха древней греческой истории носит название борьбы демократии с аристокра¬
тией и составляет важнейший политический переворот или революцию...»1 2. Куторга
не раз подчеркивает, что борьба народа с аристократией в греческих государствах была
настоящей гражданской войной. В этих условиях какие-либо половинчатые уступки
были явно недостаточны.
Именно такой ожесточенный характер носила эта борьба в Афинах. Оценивая
социальные мероприятия Солона, Куторга считает их чрезвычайно разумными
вследствие их умеренного характера. «Солон предупредил те ужасные требования о
разделе поместий и уничтожении долгов, которые могли погубить республику»3. Что
же касается политических реформ Солона, то Куторга их находит «сла¬
быми и нерешительными». Реформатор стремился к компромиссу между враждующими
сторонами, и это, подчеркивает Куторга, было обусловлено самой социальной принад¬
лежностью Солона, ибо «как потомок царя Кодра, он принадлежал к числу эвпатридов;
и занимал почетное место в самой высшей афинской аристократии. Это его обществен¬
ное положение и отразилось в принятых им политических мерах»4 *.
Компромиссная политика Солона была «недостаточна и бесполезна. Дим искал
с оружием в руках равноправности с аристократами и мог успокоиться только после
полного удовлетворения своих требований... Полумеры Солона не удовлетворили
никого; прежние партии вновь восстали»6. В этой обстановке вырастает тирания, ко¬
торую Куторга рассматривает как орудие борьбы народа с эвпатридами. «Появлении
тиранов есть вернейший признак демократического движения и притом столь сильного,
что оно не могло уж быть подавлено»6. Несмотря на все свои отрицательные стороны,
тирания расчищала демократии путь к власти, хотя и не привела к ее установлению.
Актом, который, по мнению Куторги, сыграл решающую роль в победе народа
над аристократией, была реформа Клисфена. Куторга нигде не указывает на то, что
основной мерой Клисфена, наносившей удар по аристократии, была замена
родового деления Аттики делением территориальным, но он выражает
эту же мысль, противопоставляя десять политических фил, созданных по
реформе Клисфена, четырем родовым филам, существовавшим до этой реформы.
Кроме того, Куторга подчеркивает, что реформа Клисфена означала дальнейшее рас¬
ширение состава афинских граждан. Так, по его мнению, закончилось формирование
афинской демократии, вступившей при Перикле в период своего расцвета.
Однако победа афинской демократии и установление «правильного и законного
исполнения государственных постановлений» вовсе не означали, утверждает Куторга,
прекращения борьбы между народом и аристократией. Эта борьба продолжалась в фор¬
ме борьбы аристократической и демократической партий в Афинах, протекавшей в
рамках афинской демократии и особенно дававшей о себе знать во время персидских
1	М. С. Куторга, Борьба демократии с аристократией, «Русский вестник»,
1875, ноябрь, стр. 7.
2	Там же, стр. 6—7.
8 Там же, стр. 32.
4	Там же, стр. 33.
6	Там же, стр. 36.
6 Там же, стр. 14.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
18*
и пелопоннесской войн, когда борьба народа с аристократией тесно переплеталась с
борьбой внешней и оказывала сильное влияние на внешнюю политику всех греческих
государств. «Вся Греция распалась в политическом отношении на два противополож¬
ных и неприязненных отдела, из коих один состоял из государств аристократических,
а другой демократических»1. Во главе первых стояла Спарта, во главе вторых —
Афины. Аристократия в борьбе с народом своего государства, как правило, апеллиро¬
вала к внешней силе — к Спарте или к Персии, несмотря на то, что в последнем слу¬
чае это означало полную измену общегреческому делу. Так, например, поступили ари¬
стократы государств северной Греции, которые бросились «искать помощи вне своего
отечества, ибо одни спартанцы не могли защитить их. Они обратились к
персам»1 2 3.
Еще более разительный пример представляет, по мнению Куторги, история мало-
азийских греческих городов. Там шла острая борьба народа с аристократией. «... Эв-
патриды протягивали дружески руку персам и просили спасти их от ненавистных им
плебеев. Этот союз и был причиною падения малоазийских поселений. Милет и другие
города вооружились как против персов для приобретения независимости, так и против
олигархов, которые утесняли их с персидской помощью. Они надеялись на помощь
своих соотечественников и были уверены в успехе», но только некоторые демократи¬
ческие республики шытались оказать им помощь, «республики же аристократические
смотрели равнодушно на их гибель, потому что в поражении персов они видели возвы¬
шение демократии, т. е. собственное поражение»8.
Куторга считал, что борьба демократии с аристократией была одной из главных
причин столкновений между греческими государствами, однако она не была единствен¬
ной, к ней часто прибавлялись причины экономического порядка. Примером может
служить война Афин с Эгиной, вспыхнувшая из-за захвата эгинцами афинской тео-
риды — корабля, на котором находилось посольство. «... Нельзя сомневаться, что
причины этой войны были более глубокими и проистекали от выгод политических и
торговых. Здесь не только боролась аристократия с демократией; но могущественное
морское и промышленное государство, господствовавшее доселе в архипелаге, встре¬
тилось... с новым соперником, дерзнувшим оспаривать у него первенство. Их встреча
была кровопролитной, ибо они сражались за свое существование, а пленение теориды
было только предлогом»4 5. Анализируя события V века, Куторга делает заключение,
что войны между греческими государствами, переплетавшиеся с борьбой социальных
групп и вмешательством Персии, становились все более ожесточенными. Во время
персидских войн Греция еще умела сохранять единство перед лицом врага, война
же Пелопоннесская означала ожесточенную войну между народом и аристократией.
Наряду с социально-политической историей Куторга занимался и историей куль¬
туры древней Греции, в особенности ранней греческой историографией. Он написал
специальное исследование о догеродотовском периоде греческой исторической лите¬
ратуры6. Это историографическое сочинение Куторги содержит разбор ранних
исторических известий греческих писателей с точки зрения" филиации идей и боль-
шэго интереса ныне не представляет. Однако заслуживают внимания отдельные попыт¬
ки Куторги связать некоторые явления греческой культуры с политической борьбой.
Куторга настойчиво подчеркивает, что классовая борьба в древней Греции была тем
живительным источником, из которого питалась культура древних греков: «Такова
была древняя Греция: в ней все исполнено было противоположностей, и политика,
и искусство, и литература. Но эта самая противоположность и происходящая оттуда
борьба обнаруживает постоянную деятельность и умственное развитие греков. Без
1	М. С. Куторга, История Афинской республики от убиения Иппарха до
смерти Мпльтиада, СПб., 1848, стр. 4.
2	Там же, стр 5.
3	Там же стр. 6—7.
4	Там же, стр. 86.
5	М. С. Куторга, Собр. соч., т. II, стр. 1—195.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
187
нее этот гениальный народ походил бы на египетские мумии и не представил бы потом¬
ству тех великих дел, которым не перестает удивляться образованная Европа»1.
Говоря о древнейших исторических писателях, Куторга видел источник их идей
в современной им действительности. Эту же связь с исторической действительностью
он подчеркивает и при оценке ранних греческих поэтов. Политическая борьба, пи¬
шет Куторга, «не только не была пагубной для умственного развития греков, но на¬
против, даже ему способствовала. Она сопровождалась многими доблестными подви¬
гами, утвердила государственные постановления и произвела прекрасную и богатую
литературу, заставляющую удивляться гениальности этого народа». Греческие поэты
«никогда не отделялись от общества, принимали живое участие во всем, что происхо¬
дило в государстве и, следовательно, непременно принадлежали к какой-нибудь по¬
литической партии. Феогнид и Пиндар прославляли аристократию, Симонид, напротив,
демократию»1 2. Таким же образом объясняет Куторга и развитие древнегреческой фи¬
лософии. Источником расцвета философии классического периода была завоеванная гре¬
ками демократия. «Философское учение не шло у эллинов в разрез с политической
жизнью и не опровергало оной: оно, напротив, ее улучшало и облагораживало, ибо
развивало нравственные понятия и заботилось об их водворении». Именно поэтому
•философия греков падает с падением самой демократии: «Когда древняя свобода пала,
когда независимость эллинских общин прекратилась, и римляне попрали их прежние
вольности», тогда, пишет Куторга, философия «преобразилась в созерцание отвлечен¬
ных понятий, которые часто излагались красноречиво и с большим остроумием, но
редко могли бы примениться к действительной жизни, тем более, что... языческое
общество только прозябало, питаясь славою великих дел прошедшего и умственными
трудами праотцев»3.
Таков, по мнению Куторги, общий ход древнегреческой истории, сводящийся
8 основном к борьбе и установлению демократии. Но изображая древнегреческую де¬
мократию как образец гражданской свободы, Куторга не игнорировал того обстоятель¬
ства, что эта демократия была рабовладельческой. «Рабство составляло неотъемлемую,
присущую часть древних республик, и без знания оного изучение греческой истории
не будет полным»4 5. Изучению рабства в Греции Куторга посвятил большую моногра¬
фию «Общественное положение рабов и вольноотпущенных в Афинской республике»6.
Рабов Куторга рассматривал как «людей, составлявших самую многочисленную
часть населения древней Греции... людей трудолюбивых, полезных, обративших в
цветущий сад даже горные местности, но лишенных свободы и угнетенных, хотя содей¬
ствовавших благополучию своих повелителей и поддерживавших их блеск и славу»6.
Куторга подчеркивал, что все здание греческой демократии и греческой культуры было
воздвигнуто на труде рабов. «Доставляя все средства и удобства жизни, рабы освобож¬
дали граждан, посредством своего труда, от всех хозяйственных забот и дали им тем
самым полный досуг и все способы посвятить себя делам правительственным и
военным, науке, литературе и искусствам...»7.
Куторга рассматривал рабов как категорию историческую. В эпоху родового
строя рабства не было, оно возникало постепенно в силу общественных причин. За¬
воевание, плен, купля, долги являлись обычными источниками рабства, которое раз¬
вивалось вместе с развитием хозяйства древних греков и стало основой всей граждан¬
ской жизни. Рабовладельцы были ничтожным меньшинством в государстве. «Эллин¬
скою республикою называлась весьма небольшая община граждан, которые одни
управляли, судили и издавали законы; одни властвовали над громадным числом рабов,
1	М. С. Куторга, История Афинской республики..., стр. 12.
2	Там же, собр. соч., т. I, стр. 134.
3	Там же, стр. 134.
4	Там же, стр. 177.
5	См. там же, стр. 153- -560.
6	Там же, стр. 461.
7	Там же, стр. 465.

188
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
распоряжаясь ими как вещью; одни первенствовали над метеками, бывшими только·
свободными, но устраненными от гражданства»1. Это господствующее меньшинство
«только обогащались, никогда лично нетрудясь и не работая над ремеслами, ибо почи¬
тали подобное занятие унижением достоинств гражданина»1 2. Цель рабовладельца —
эксплуатация раба. «Забота эллинского господина была направлена на достижение
возможно большей выгоды от своих рабов, а потому все, что дворовые люди произво¬
дили и к чему оказывались способны, все исполняемые ими поручения, их служба, зара¬
ботки, рукоделия, ремесла, словом, весь их труд обогащал только владельца и ценился
по мере возрастания его достояния»3.
Куторга подробно исследует размеры рабовладения, формы эксплуатации рабов,
бесчеловечный режим, которому рабы подвергались. Нигде безжалостные меры против
рабов, пишет Куторга, «не дошли до тех ужасов, какими сопровождались у спартан¬
цев, где переродились в явные, утверждаемые правительственными лицами кровопро¬
лития, исполняемые с единственной целью поддержать незыблемым господство граж¬
данского сословия. Разумеем так называемую криптию или тайно подготовляемое и
тайно производимое избиение рабов..., о чем даже сами греческие писатели упоминавж
с чувством негодования и непритворного осуждения»4. Но даже в тех случаях, когда
рабовладельцы создавали более сносный режим для рабов — как это было в Афинах
по сравнению со Спартой, — то и тогда это делалось в интересах рабовладельцев.
«Трудно предположить, чтобы сами рабовладельцы, без какой-либо важной, личной
необходимости, лишали себя добровольно своих доходов»5.
Бесчеловечные жестокости к рабам, пишет Куторга, выражали страх рабовладель¬
цев перед рабами. Этот страх свидетельствовал о том, что нигде в Греции граждане не
могли «спокойно посвящать себя делам общины и владеть без тревоги приобретенными
благами. Рабы, живя постоянно под гнетом, не упускали случаев, предоставлявших
им возможность если не достигнуть вольности, то вредить своим властелинам»6. Ку¬
торга безоговорочно оправдывает борьбу рабов против угнетателей, ибо стремление
рабов «к облегчению своей участи было естественным и законным: оно вытекало из
врожденного человеку чувства свободы..»7 и вызывалось гнетом самих же рабовла¬
дельцев.
Куторга весьма тщательно отыскивает в греческих источниках факты борьбы ра¬
бов за свою свободу. Из показания Афинея он заключает о крупном восстании рабов
в Греции, когда «многие мириады аттических рабов... работали в рудниках в оковах...,
возмутившись, они убили поставленных в рудники стражей, завладели Сунийским
акрополем и долгое время опустошали Аттику. Это происходило в эпоху второго вос¬
стания рабов в Сицилии»8. Более частыми возмущения рабов были во время войн,
являвшихся «всегда для рабов желанным событием, ибо, манимые обещаниями, они
без труда могли перебегать к неприятелю»9. Учитывая поведение рабов во время войны,
афиняне «издали закон, которым воспрещалось господам бить своих рабов в про¬
должение военных действий». Этот закон, по мнению Куторги, «установлен был, ве¬
роятно, после Пелопоннесской войны; с целью предупредить повторение происходив¬
шего тогда бегства рабов к неприятелю...»10.
1	Там же, стр. 92.
2	Там же, стр. 181.
3	Там же, стр. 178.
4	Там же, стр. 267.
6	Там же, стр. 474.
6	Там же, стр. 268.
7	Там же, стр. 269.
8	М. С. Куторга, Собр. соч., т. I, стр. 161—162. Приведенные слова являют¬
ся сокращенной цитатой из Афинея.
9	Там же, стр. 269—270.
10	Там же, стр. 468.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
189
Такова в основных чертах концепция истории древней Греции, созданная Кутор-
гой. Ее характерными чертами были идея классовой борьбы, идеи демократии, внима¬
ние к положению трудящихся. Принцип классовой борьбы Куторга распространял на
всю мировую историю; тот «эгоизм», который он находил в отношениях между рабами
и рабовладельцами он видел в отношениях между враждебными классами во всех стра¬
нах и во все времена, ибо, писал Куторга, «история неумолима: она убеждает, что эго¬
изм существует и при высокой образованности; что он чужд человеколюбия, и что даже
христианство не устраняет деяний, превосходящих, если возможно, само порабоще¬
ние илотов. Наше время богато событиями и примерами, которым могли бы позави¬
довать и спартанские эфоры, посылавшие молодых людей в тайницкую засаду»1.
Но в последний период своей жпзни Куторга проделал заметную эволюцию вправо,
что стояло в тесной связи с поправением русского либерализма, особенно в условиях
реакции 80-х годов. В свою историческую концепцию Куторга внес ряд существенных
поправок, идущих в одном и том же направлении — в сторону отказа от идей классо¬
вой борьбы. Свидетельством этого является его большая монография последних лет
«Афинская полптия. Ее состав, свойство и всемирно-историческое значение» (1885—
1886 гг.)1 2. Следует сказать, что переход Куторги от признания классовой борьбы
к проповеди классового мира не является чем-то новым и неожиданным. Для него, как
мы видели, с самого начала демократия незаконность» сочетались в едином понятии.
Выступая против феодализма, Куторга всегда был решительно против революцион¬
ных изменений. Эта либеральная основа его взглядов сказывалась уже в ранних
произведениях Куторги. В своей докторской диссертации «Колена и сословия атти¬
ческие» (1838 г.) он писал: «Самая трудная и едва ли разрешимая для человека задача
состоит в том, чтобы уклониться как от беспредельных перемен и нововведений, так
и от совершенного противоборствия всякому усовершенствованию и успеху, что окан¬
чивается обыкновенно внутренней смертью... Господство благородных эвпатридов
и сила общины погибли от подобного устранения всех элементов; охлократия, напро¬
тив,— от чрезмерного непостоянства и изменений»3. Высказывания подобного рода
встречаются и в других произведениях раннего периода. Но Куторгу прежде всего инте¬
ресовала тогда борьба противоположностей, «эгоизм» борющихся классов и те обще¬
ственные перемены, которые происходили в результате классовых столкновений и кото¬
рые привели к образованию афинской демократии. Теперь же либеральная тенденция,
боязнь перемен выступила на первый план, привела к пересмотру всей концепции Ку¬
торги.
Лежавшая в основе концепции М. С. Куторги буржуазная теория классовой борь¬
бы, авторами которой были О. Тьерри, Гизо и Минье, опиралась, как известно, на идею
завоевания и идею борьбы сословий. Как мы видели, идея завоевания нашла у Куторги
свое полное применение к древнейшей истории Греции. Что же касается борьбы со¬
словий, то Куторга здесь пошел значительно дальше французских авторов этой теории.
Если у тех речь шла почти исключительно о борьбе между имущими классами — бур¬
жуазией и дворянством, то Куторга говорил не только о борьбе между демократиче¬
скими и аристократическими лагерями рабовладельцев, но и пристально интересо¬
вался положением рабов и их борьбой с рабовладельцами. Другими словами, у Ку¬
торги теория борьбы классов охватывает более широкую область социальных отноше¬
ний, чем у историков Франции.
Пересмотр Куторгой своей исторической концепции коснулся ее обеих исходных
моментов. В противоположность своим прежним работам, Куторга в работе об Афин¬
ской политии отказался от теории завоевания. Если он раньше утверждал, что ионийцы
и дорийцы являлись завоевателями греческой территории и это завоевание было ис¬
ходным моментом в борьбе двух «сословий» — завоевателей и завоеванных, то теперь
•он утверждает, что древние греки были исконным населением своей территории, «пря-
1	Там же, стр. 276. Под тайницкой засадой разумеются спартанские криптии.
2	М. С. Куторга, Собр. соч., т. II, стр. 195—438.
3	М. С. Куторга, Колена и сословия аттические, стр. 30,

190
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
мьши потомками первобытных жителей страны»1. Теперь Куторга решительно отвер¬
гает возможность завоевания одного народа другим в древнейший период Греции, ибо,
по его словам, древние историки совершенно «не упоминают о переселениях целыми
народами», и речь может идти лишь о набегах отдельных дружин, которые не приносили
каких-либо существенных последствий для местного населения.
Теория завоевания Куторги в ее первоначальной интерпретации как исходного
момента в образовании классов в Греции, как известно, не соответствует исторической
действительности. Но эта теория была попыткой наметить исходный момент для борьбы
классов в истории, распространить классовую борьбу на первобытное общество, когда
сами классы еще не сформировались. При всей антиисторичности эта теория ставила
своей задачей подчинить весь исторический процесс идее борьбы противоположностей.
Отказ от теории завоевания в данном случае означал отказ от идеи борьбы противопо¬
ложных сил в истории.
Проявлением этой же тенденции был новый подход Куторги к оценке афинской
демократии. В прежних работах, как мы видели, Куторга рассматривал афинскую
рабовладельческую демократию как результат победы народа над аристократией. Те¬
перь же он дает иную трактовку всей истории установления демократии: демократия,
свергнув державшуюся насильственными мерами аристократию, в свою очередь яви¬
лась строем весьма несовершенным, «в ней хранился зародыш будущих смут и волне¬
ний, ибо преобладая над...своими прежними властителями, она пробуждала в них всег¬
дашнюю готовность возвратить утраченное и лишить, в свою очередь, демократон
приобретенного ими господства»1 2. Именно то обстоятельство, что афинская демо¬
кратия была «видом воинствующей республики», делало ее в глазах Куторги «дикта¬
торским» режимом по отношению к аристократии и новым источником гражданской
войны.
Куторга старается теперь отыскать новый строй, который не был бы, по его мнению,.
преобладанием одной части общества над другой, ибо, подчеркивает он, «преоблада¬
нию или господству, поддерживаемому только многочисленностью, не суждена долго¬
вечность, в нем таится зародыш собственного падения»3. Куторга находит удовлетво¬
ряющие его политические порядки в виде так называемой «политии», созданной Пе¬
риклом. Куторга рассматривает афинскую демократию при Перикле не как продолже¬
ние и развитие предшествующих порядков Афинской республики, а как совершенно
новый строй, якобы пришедший на смену демократии и поэтому обозначаемый новым
термином «полития». Аристократия, демократия и по лития — таковы, по мысли Ку¬
торги, ступени древнегреческой истории эпохи ее восхождения и расцвета. Преимуще¬
ства политии по сравнению с демократией, как полагает Куторга, состоят прежде
всего в том, что, в противоположность демократии, она устанавливается без револю¬
ции. «Демократия учредилась вследствие внутренних раздоров, сопровождавшихся
часто кровопролитными междуусобиями, и представляла собой политический перево¬
рот... полития, напротив, была преобразованием, не переворотом», борьба велась «не
на поле битвы, ораторским словом, не оружием; ни восстаний, ни потрясений, спутни¬
ков водворения демократии, не происходило, и полития установилась не вдруг, не
мгновенно, а вырабатывалась постепенно... рядом законов, свободно обсуждавшихся
в вече граждан афинян и принятых большинством оного»4.
Но помимо способа установления, полития отличается от демократии и по своему
существу. Задача, которая, по словам Куторги, стояла тогда перед Афинами, состояла
в том, чтобы «признать всех, как прежних аристократов, так и прежних демократов,
равными гражданами республики, соединить всех в единую нераздельную граждан¬
скую общину..., распространив на всех граждан равноправность, предоставлять пер-
1	М. С. Куторга, Собр. соч., т. II, стр. 429.
2	Там же, стр. 204.
3	Там же, стр. 299—300.
4	Там же, стр. 290.

ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
191
венетво не рождению и не богатству, а уму и даровитости»1. Что на деле означало
это «преобладание по уму и даровитости», показывают слова Куторги, когда он оцени¬
вает деятельность Перикла, своего героя, установившего политию. Перикл, пишет
Куторга, лишил аристократов всех сословных преимуществ, но «не только не коснулся
их имуществ, но еще более оградил оные», «возвысил и политически образовал дим,
но уничтожил в корне анархические стремления, присущие демократической толпе,
преобладающей численностью и руководимой демагогами»1 2. Во всем этом нетрудно
видеть идеал либерала, мечтающего о таком общественном строе, где сочетается фор¬
мальное равенство перед законом, неприкосновенность частной собственности и борьба
с революцией.
Раньше считавший, что именно непрерывная борьба противоположных сил со¬
здала греческую демократию и всю греческую культуру, Куторга теперь исходит из
противоположного тезиса. «Успех... общества и с ним процветание государства зави¬
сят от внутреннего спокойствия и от единодушного стремления всех граждан содей¬
ствовать общему благосостоянию»3.
И характерно, что всегда видевший в борьбе сословий всемогущую внутреннюю
причину развития Греции, Куторга теперь склонен искать эту причину вовне.
Интересовавшийся и прежде влиянием древнего Востока на Грецию, Куторга в 70-е
годы пишет специальную монографию «Влияние Востока на развитие эллинской об¬
разованности» 4 *, где он приходит к выводу, что весь общественный строй и вся
древнегреческая культура складывались под сильнейшим влиянием Востока. Даже
наивысшее, с его точки зрения, достижение греков — «полития» оказывается за¬
имствованной у финикийцев: «... истинное величие финикиян состоит в учреждении
ими гражданской общины..., которую они изобрели впервые и которая, будучи пе¬
ренесена ими в Грецию, послужила корнем... республиканскому правлению, извест¬
ному у эллинов под именем политии. Эта заслуга принадлежит финикиянам нераз¬
дельно ни с кем и дает им право на всемирно-историческое значение»6.
Куторга считал, что главным итогом всей его научной деятельности является от¬
крытие политии, как особой формы государства, определение ее места в истории древ¬
ней Греции. Он был убежден, что все изучавшие до него древнегреческую демократию
упустили из виду самое важное — политию. «Ученые воздвигли великолепное здание,
дивно отделанное и убранное; но без крыши»®. Куторга полагал, что именно на его до¬
лю выпало увенчать изучение истории древних греков открытием всемирно-истори¬
ческого значения главного их деяния — афинской политии.
Однако в дальнейшем развитии русской историографии всеобщей истории сыграли
важную роль не изыскания М. С. Куторги в области политии, а вся совокупность его
работ по истории Греции, основанных на тщательном изучении источников.
Не без основания современники называли его «первоначальником» в изучении исто¬
рии древней Греции в русской исторической науке. Куторга действительно положил
начало самостоятельному изучению античной Греции русскими историками, про¬
делав эту работу с позиций передовой буржуазной науки своего времени.
М. А. Алпатов
1	Там же, стр. 204.
2	Там же, стр. 343.
3	Там же, стр. 204.
4	Там же, стр. 439—613.
6 Там же, стр. 469.
в Там же, стр. 205.

ПУБЛИКАЦИИ
ИТОГИ РАБОТ ХОРЕЗМСКОЙ АРХЕОЛОГО¬
ЭТНОГРАФИЧЕСКОЙ ЭКСПЕДИЦИИ АН СССР в 1953 г.
Работы Хорезмской экспедиции в 1952—1953 гг.велись в значительно более широком
масштабе, чем в предшествующие годы. Начиная с 1952 года1 мы развернули парал¬
лельные раскопки ряда памятников, одновременно с которыми другие археологические
отряды осуществляли рекогносцировочные исследования. Благодаря этому тематика
работ экспедиции охватила огромный период, начиная от неолита, т. е. III тысячеле¬
тия до н. э., до XVI—XVII вв. н. э.
Работы в области изучения памятников первобытной эпохи осуществлялись Кой-
крылганским (под руководством автора) и Заунгузским (начальник отряда
М. А. Итина) рекогносцировочными отрядами. Во время сплошного обследования
зоны сухого канала «древний Кельтеминар» первым из этих отрядов был открыт целый
ряд стоянок, относящихся преимущественно к концу II тысячелетия до н. э. Особенно
много стоянок оказалось вдоль старого русла одного из протоков древней Акча-Дарьин-
ской дельты Аму-Дарьи, к северу от крепости Ангка-кала. Они расположены целыми
рядами по краям такыров, окаймляющих боковые протоки древних дельтовых русел.
Наибольший интерес представляет стоянка Анка-кала № 5. Это первая стоянка хорез-
мийской тазабагъябской культуры бронзового века с сохранившимся культурным сло¬
ем. Здесь раскрыта незначительно углубленная полуземлянка прямоугольной формы
с длинным узким входом, по краям которой выходят многочисленные обломки таза¬
багъябской керамики, зола и угли (рис. 1). Другая группа стоянок была обнаружена
к северу от развалин открытой в 1953 г. крепости Дингильдже, на правом верхнем от¬
ветвлении древнего канала Кельтеминар. Здесь одно из сохранившихся жилищ имеет
совершенно ту же форму, как и полуземлянка в Ангка-кала № 5.
Заунгузским отрядом, осуществлявшим рекогносцировочные работы по изучению
первобытных памятников левобережного Хорезма по маршруту, параллельному ста¬
рым руслам Канга-Дарья — Туны-Дарья — южный Даудан, был обнаружен ряд
стоянок поздне-неолитической культуры в районе Пешке-Кую, Зенги-Баба, урочище
Хатыб-Кую и Гяур-гыр. Эти стоянки (наиболее богатый материал дала Гяур 1)
должны быть отнесены к кельтеминарской культуре и датированы временем около на¬
чала III тысячелетия до н. э. (рис. 2). Указанный ряд памятников хорезмийского не¬
олита как бы связывает верхнеузбойский неолит с неолитом собственно Хорезма. Мно¬
гочисленные поиски, сделанные в районе земель древнего орошения левобережного
Хорезма и в районе пересекающих эти земли древних русел, дали пока что отдельные
случайные находки кремневых отщепов и орудий, в частности наконечников стрел,
относящихся к эпохе бронзового века. Повидимому, столь резкое различие между ха¬
рактером распространения памятников неолита и бронзового века вне пределов древ¬
ней культурной полосы и внутри этих пределов связано с тем, что здесь эти памятни¬
ки оказались перемытыми или погребенными позднейшими отложениями.
1 Отчет за 1952 г. см. БДИ, 1953, № 1, стр. 160—174, и № 2, стр. 154—188.

ПУБЛИКАЦИИ
193
Основное внимание экспедиции было сосредоточено на изучении памятников ан¬
тичной эпохи. В 1953 г. была поставлена задача углубиться в слои, относящиеся к
хронологически более раннему периоду, чем памятники, исследованные за послед¬
ние годы, к IV—III вв. до н. э. С этой целью левобережным отрядам экспедиции было
поручено исследование так называемых «городищ с жилыми стенами» Кюзели-гыра
и Калалы-гыра, обследованных в 1939г.1 ив 1950г. (GA, XVIII, 1953, стр.301 сл.).
Кроме того, и на правом берегу, непосредственно в окрестности Кой-Крылгана
осуществлялось исследование многочисленных остатков памятников того же времени.
Рис. 1. Стоянка Анка-кала 5. Скопление тазабагъябской керамики
Исследование городища Кюзели-гыр (начальник отряда О. А. Вишневская) ве¬
лось шестью раскопами; четыре из них были заложены на «жилых стенах» городи¬
ща, один — в районе «трех бугров» близ центра городища (ДХ, стр. 79) и один —
между «тремя буграми» и южным углом.
Исследования показали, что в культурном слое городища четко выступают два
строительных яруса. В керамике обоих слоев не удалось пока установить существен¬
ных различий, и весь этот материал, датируемый обильными находками стрел скиф¬
ского типа VI—V вв. до н. э. (рис. 3), носит архаический характер. Он близок к мате¬
риалу из Кабадиана I, датируемому М. М. Дьяконовым VII—IV вв. до н. э.1 2 Зато
строительная техника нижнего и верхнего горизонта оказалась резко различной. В
то время как верхний горизонт своими строительными приемами мало отличается от
классического периода хорезмийской античности, нижний характеризуется большим
своеобразием. Для верхнего горизонта характерен классический квадратный сырец
(39—40 X 39 — 40 X 10—12 см), прямоугольные башни (рис. 4), круглые и овальные
1	С. П. Толстов, Древний Хорезм, М., 1948, стр. 77—85 (далее ДХ).
2	М. М. Дьяконов, Археологические работы в нижнем течении р. Каджрин-
ган (Кабадиан), «Труды Таджикской экспедиции», т. II (МИА, № 37), М.—Л., 1953,
стр. 279 сл., рис. 18—19, табл. XII.
13	Вестник древней истории, № 3

194
ПУБЛИКАЦИИ
J	1	»	«
Рис. 2. Неолитическая стоянка Гяур-гыр 1. 1—3—наконечники стрел с двусторонней
обработкой отжимной ретушью; 4—8~ наконечники стрел кельтеминарского типа; 9,10,
18—20, 25, 30 — ножевидные пластины-вкладыши;	11—13 — ножевидные пла¬
стины со скошенным краем; 14—17, 23 — проколки; 21, 22 — проколки типа остро¬
конечников; 24 — шлифованное каменное тесло; 26 — 29, 31 — 36 — скребки_на отщепах;
37—40 — скребки на пластинах; 41—43 —^нуклеусы

ПУБЛИКАЦИИ
195
открытые очаги. Для нижнего слоя типичен прямоугольный сырец (47 — 50 X
X 23 — 25 X 12 — 13 см), овальные башни, двухкамерные очаги-печи.
Рис. 3. Городище Кюзели-гыр. Бронзовые наконечники стрел скифского
типа
Этот строительный комплекс лишен сводчатых перекрытий. Относительно сооруже¬
ний верхнего горизонта вопрос пока остается открытым.
Большой интерес представляет вскрытый участок хорошо сохранившейся се¬
верной стены крепости, относящийся, видимо, к концу первого строительного
13*

196
ПУБЛИКАЦИИ
периода. Башнеобразный выступ стены с бойницами (рис. 4) может рассматри¬
ваться как прототип тройных бойниц Джанбас-кала (см. ДХ, стр. 91, рис. 28,
табл. 25, рис. 1, 3)
Облик городища, реконструированный нами в свое время (ДХ, стр. 81, рис. 20),
должен быть сейчас существенно уточнен и пересмотрен. После раскопок 1953 г. вы¬
яснилось, что для обоих горизонтов можно говорить не о трех, а лишь об одном жилом
и одновременно стрелковом коридоре шириной 2,5—2,6 м в южной части городища
и около 4 м — в северной (повидимому, более поздней). К этой основной жилой стене
изнутри примыкает на раскопанном участке ряд перпендикулярных к ней жилых по-
Рис. 4. Городище Кюзели-гыр. Башня с тремя бойницами
-мещений Длиной около 6 м при ширине 3—5 м,со стенами и полом, сложенными из кир¬
пича нижнего горизонта и обмазанными саманным раствором. Однако на соседних
участках наблюдаются отступления от этой планировки, позволяющие утверждать,
что ось внутренних помещений в отдельных случаях шла параллельно внешней жилой
»стене, как это было выяснено при зачистке 1939 г., что и послужило основой прежней
реконструкции. Плоское перекрытие из дерева, камыша и глины и каркасные стены
части внутренних пристенных помещений вносят новые штрихи, уточняющие картину
общего облика городища, так же как и раскопки «трех бугров» и зачистка и шурфов-
ка значительной площади к северу от них. «Три бугра», относящиеся к верхнему строи¬
тельному периоду, являются сохранившимися цокольными частями трех расположен¬
ных на расстоянии около 15 м друг от друга башнеобразных сырцовых сооружений,
подквадратных в плане, с длиной стен 8—9 м. Внутри сооружений помещается неболь¬
шая (у двух.4 X 4 м, у третьего 5 X 5 м) комната со стенами, покрытыми глиняной
штукатуркой. К сожалению, планировка и скудные находки внутри этих комнат не
дают возможности решить вопрос о назначении зданий (рис. 5).
Зачистка строительных остатков к югу от этих зданий показала, что здесь просле¬
живаются следы значительной прямоугольной постройки, относящейся главным об¬
разом к верхнему горизонту и представляющей, повидимому, нечто вроде цитадели.
Материал, при всей его недостаточности, обращает внимание на ряд черт сходства
планировки Кюзели-гыра и синхронного с ним городища Чирик-Рабат на Жаны-

ПУБЛИКАЦИИ
197
Дарье1. Овальное в первом случае и подтреугольное— во втором оба городища
вытянуты с севера на юг, причем в обоих случаях южная площадка городища значи¬
тельно выше, чем северная, лежащая уже не на «гыре», а на равнине. Главный вход
в оба городища — с юга. Посредине широкой стены, рассекающей овал Чирик-Ра -
бата на северную, низкую, и южную, высокую, часть, расположены три высоких пес¬
чаных бугра, с остатками сооружений на них. Сходным образом три башнеобразных со¬
оружения Кюзели-гыра расположены посредине верхней части крутого ската.
Рис. 5. Городище Кюзели-гыр. «Три бугра» после раскопок
К юго-западу от «трех бугров» Чирик-Рабата расположена прямоугольная цитадель.
Следы такой же застройки вскрыты в аналогичном месте Кюзели-гыра. И, наконец,
на Чирик-Рабате, как и на Кюзели-гыре, прослеживаются два строительных горизон¬
та, характеризуемых нижний—прямоугольным, а верхний—квадратным сырцом.
Нельзя, конечно, пытаться полностью отождествить эти памятники, один из кото¬
рых, Чирик-Рабат, к тому же существовал гораздо более длительный период. Од¬
нако оба эти укрепления, видимо, принадлежат в своей основе к периоду расцвета ар¬
хаической хорезмийско-массагетской, еще полуварварской, державы, и анализ одного*
из этих памятников, лучше сохранившегося, позволяет понять особенности другого.
Среди находок 1953 г. особо должна быть отмечена находка железного серпа —-
древнейшая находка предмета из этого металла в Хорезме.
Не меньший интерес представляют раскопки другого памятника, относящегося так¬
же к эпохе «городищ с жилыми стенами», но датируемого, как это сейчас выяснилось,
несколько более поздним временем,— Калалы-гыра (начальник отряда Ю. А. Рапо¬
порт). Городище имело три совершенно различных периода существования. I
Первый — период незакончившейся постройки этой самой крупной из известных
нам древнехорезмийских крепостей. В это время был разбит правильный план крепо¬
сти, заложены цоколь стен с двойными коридорами и основания предвратных соору¬
жений и лестниц, ведущих на верхнюю площадку стен городища. Было близко к за-
1	С. П. Т о л с т о в, По следам древнехорезмийской цивилизации, стр. 99, рис. 22.

198	ПУБЛИКАЦИИ
вершенпю, но все же осталось недостроенным большое — 80 X 80 м — здание у за¬
падной стены городища, предназначавшееся, видимо, служить резиденцией какому-то
влиятельному лицу. Одновременно начались работы по перекрытию этого здания спе¬
циальным алебастровым кирпичом и по отделке его великолепной алебастровой мону¬
ментальной скульптурой. Форма для изготовления одной из деталей скульптуры —
головы громадного грифона — была добыта раскопками (рис. 6). Совокупность всех
данных позволяет предполагать, что постройка как стен укрепления, так и большого
Рис. 6. Городище Калалы-гыр 1. Голова грифона. Гипсовая отлив¬
ка из алебастровой формы
здания совершалась единовременно и относится к рубежу V и IV или к началу IV ве¬
ка — концу периода господства Ахеменидов в Хорезме. Сооружение этой грандиоз¬
ной, оставшейся недостроенной крепости, видимо, ставило своей целью обеспечить
господство ахеменидских завоевателей над ирригационной системой данного района —
напомню, что Калалы-гыр лежит в самом ее узле, занимая командующее положение
в системе древнего Чермен-Яба, — а также и защиту этой системы от соседних кочевых
и полукочевых племен. Постройка этой крепости могла входить в систему тех меро¬
приятий, которые отражены в известном рассказе Геродота об ирригационной политике
ахеменидских царей (Her., III, 117). Если данное предположение окажется верным,
оно поддержит правильность заключения о том, что рассказ Геродота о реке Аке и о ее
пяти притоках, запертых Ахеменидами в интересах сбора данис населения, относится
к Аму-Дарье1. То, что крепость осталась недостроенной, можно объяснить падением
ахеменидской власти, которое сделало постройку укрепления ненужной.
В пользу указанной гипотезы говорит и то, что целый ряд строительных навыков и
приемов, ярко выступающих в Калалы-гыре, впоследствии не получили своего раз¬
вития в истории архитектуры Хорезма.
Городище было заброшено после того, как был сооружен цоколь стен и несколько
продвинуто сооружение дворцового здания. Повидимому, через несколько десятиле¬
тий, судя по наличию над архитектурными полами дворцового здания стериль¬
ного слоя, это здание использовалось под жилье, возможно небольшим пограничным
1 В. В. Бартольд, Сведения об Аральском море, Ташкент, 1902, стр. 8;
ДХ, стр. 43 ел.

ПУБЛИКАЦИИ
199
гарнизоном хорезмииского царства. Находки в этом культурном слое чрезвычай¬
но близки к раннекангюйской культуре, хорошо известной нам по раскопкам в Кой
Крылган-кала. Должно отметить ряд ценных находок, в частности целый керами¬
ческий ритон, украшенный головой коня
(рис. 7).;
Рассматриваемый слой должен быть
датирован IV — началом III в. до н. э.
После пожара, возможно, выаванного
какой-то военной катастрофой, городище
было повторно заброшено на несколько
столетий. Затем, не ранее начала нашей эры,
оно было вновь использовано в качестве
громадного некрополя с обрядом оссуарных
погребений1. Раскопками 1953 г. в централь¬
ном здании раскрыто около 40 оссуариев,
в которых было обнаружено более сотни за¬
хоронений. Таким образом, мы имеем здесь
Рис. 7. Городище Калалы-гыр 1. Кера¬
мический ритон
в
Рис. 8. а, б, в. Городище Калалы-гыр 1.
Типы керамических оссуариев и
птичка с крышки оссуария
первый, пока наиболее древний комплекс погребальных памятников древнего Хорезма.
Обиходный керамический материал, захоронения в бытовой керамической посуде,
а также характер теста и обработки поверхности самих оссуариев позволяют с доста¬
точной определенностью датировать весь наличный комплекс ныне известных нам ос¬
суариев временем I—III вв. н.э. с небольшими возможными колебаниями в ту или дру¬
гую сторону. Изучение его показывает, что погребальный обряд Хорезма исследуемой
1 Открытые ранее оссуарные захоронения из Калалы-гыра опубликованы нами
(ДХ, стр. 79; СА, т. XVIII, стр. 316) и С.А. Вязигиным (ВДИ, 1948, № 3, стр.
150—155).

200
ПУБЛИКАЦИИ
эпохи отличается чрезвычайным многообразием. Здесь встречаются: 1) погребения в ка¬
менных песчаниковых оссуариях прямоугольной формы на ножках и без ножек;
2) погребения в керамических оссуариях разнообразных типов; 3) погребения в оссу¬
ариях из необожженной глины, также разнообразных типов; 4) погребения в обиход¬
ных глиняных сосудах; 5) погребения в сосудах из необожженной глины; 6) погребения
в вырубленных в стене нишках без оссуариев (видимо, кости завертывались в ткань).
Что касается керамических оссуариев, то можно отметить не менее четырех типов:
1) оссуарии саркофагообразной формы на ножках, с небольшим квадратным отвер¬
стием сверху, закрытым крышкой; 2) оссуарии в виде горизонтально расположенного
цилиндра («боченка») на ножках, с отверстием и крышкой в торце (рис. 8, а); 3) пря¬
моугольные оссуарии без ножек, с крышкой в торце; 4) подквадратный оссуарий без
ножек, с отверстием в пирамидальной верхней грани, закрываемым круглой или оваль¬
ной крышкой, украшенной скульптурой птицы (рис. 8 б, в). Последняя форма близка
к гораздо более поздним оссуариям Семиречья.
Почти все оссуарии украшены налепными жгутами с насечками, либо идущими по
граням, либо (в цилиндрических оссуариях) окружающими сосуды как обручи.
Повидимому, с той же функцией Калалы-гыра как некрополя связаны находя¬
щиеся в северо-восточной башне городища две цистерны типа печей с расположенными
внизу топочными камерами и отопительными ходами, которые по своему характеру но
отличаются от обычных гончарных печей античного Хорезма. На дне топок сохранился
мощный слой золы и угля, достигающий 40 см. В верхних камерах были обнаружены
человеческий костяк (в меньшей из них) и отдельные кости (в большей). Этот па¬
мятник, открытый еще в 1950 г., был определен нами как дахма, т. е. «башня мол¬
чания», необходимое сооружение в зороастрийском обряде погребения (СА, XVIII,
стр. 316—318). Доследование нижних помещений не опровергает высказанного нами
предположения о назначении всего сооружения. Не исключена, однако,и гипотеза, что·
оно могло первоначально использоваться для обжигания самих оссуариев. Против
этого, однако, говорит полное отсутствие оссуарных черепков непосредственно в
окрестностях северо-восточной башни.
Обильный краниологический материал, добытый раскопками Калалы-гыра,
а также менее значительный, но весьма интересный материал из Калалы-гыра 2, Куня-
Уаза и Канга-кала, обработанный Т. А. Трофимовой, проливает свет на историю
антропологического типа населения Хорезма и представляет большой исторический
интерес. В исследуемый период к двум европеоидным типам (суббрахикранному и длин¬
ноголовому, длиннолицему) примешиваются в различной пропорции два других, не-
европеоидных типа. Добытые при раскопках 1950 г. в Калалы-гыре 1 («дахма») черепа
II—III вв. н. э. оказались в основном принадлежащими малорослым представи¬
телям индодравидоидного, прогнатного типа, известного среди хорезмского населения
III в.н. э. по скульптурам «зала темнокожих гвардейцев», открытого в Топрак-кала
в 1948 — 1949 гг. Раскопки 1953 г. показали, что к этому типу могут быть отнесены
отдельные черепа и в составе массового материала некрополя Калалы-гыра. Пока
трудно сказать, является ли этот антропологический тип остатком от эпохи древних
индо-хорезмских связей, которые прослеживаются в IV—III тысячелетиях до н. э. в
памятниках кельтеминарской неолитической культуры, или результатом набора ин¬
дийских военных контингентов вкушанскую эпоху, когда большая часть Индии и Сред¬
ней Азии входили в состав одного политического объединения—Кушанской империи.
Несомненно одно— наличие в системе населения Хорезма II—III веков н. э. компак¬
тных групп населения индо-дравидоидного типа.
Среди черепов IV—V вв. н. э. из Куня-Уаза (1952) и Канга-гыра (1953) преобла¬
дает совсем другой антропологический тип — длинноголовый монголоидный, близкий к
неолитическому населению северного Китая. Видимо, появление этого типа в Хорезме
было связано с движением эфталитско-хионитских племен. Впрочем, наличие монго¬
лоидной примеси в Хорезме можно констатировать и раньше. Находка в 1952 г. в
Гяур-кала в слое II в. н. э. великолепной скульптурной головы в скифском головном
уборе бесспорно свидетельствует о наличии некоторой, довольно значительной, мон¬

ПУБЛИКАЦИИ
201
голоидной примеси. Однако в IV— V вв. на окраинах Хорезма появляются значи¬
тельные группы монголоидного населения, сыгравшие впоследствии немалую роль в
формировании современных, европеоидных в основном, групп населения Хорезма —
узбеков и туркмен.
Основным пунктом раскопок в 1953 г., как и в 1952 г., являлось раннеантичное
укрепление Кой-Крылган-кала, относящееся к рубежу IV—III вв. до н. э. (рис. 9).
Рис. 9. Городище Кой-Крылган-кала. Вид с воздуха
Здесь работал почти весь состав экспедиции, причем параллельно с раскопками ве¬
лись обширные разведочные и топографические работы на землях, некогда орошав¬
шихся древним Кельтеминаром.
Кой-Крылган-кала, как показали раскопки 1952 г. (см. ВДИ, 1953, № 1, стр. 160
сл.), представляет собой сравнительно небольшое сооружение, основу которого со¬
ставляет цилиндрическая башня диаметром 45 м, поднимающаяся на высоту около 8 м
над окружающими такырами. Снаружи на расстоянии около 15 м по радиусу централь¬
ная башня окружена внешней двойной стеной,также имеющей циркульную планировку
и укрепленной девятью башнями. Пространство между внешней стеной и центральным
зданием было сплошь застроено более низкими, чем центральное здание, сооружениями,
имевшими не вполне правильную планировку, но подчинявшимися той же радиальной
композиции. Тело центральной круглой башни разделялось на внешнюю мощную сте¬
ну толщиной свыше 6 м и внутренние помещения цокольного этажа здания, почти
целиком сохранившиеся. От застройки верхнего этажа сохранились только слабые
следы. Второму этажу здания на внешней стене соответствовала стрелковая галле-
рея, открывающаяся наружу многочисленными стреловидными бойницами, типич¬
ными для античного Хорезма.
Работы 1953 г. были сосредоточены на изучении помещений цокольного этажа
центрального здания. Полностью вскрыт центральный неф (рис. 10). При раскопках
выяснилось, что он был разделен посредине поперечной стеной с дверью. В запад¬
ной части центрального нефа открыты две лестницы, аналогичные лестницам вос¬
точного конца центрального свода, ведущим на верхнюю площадку здания. Однако
выход из западных лестниц на стрелковую галлерею оказался прегражденным

202
ПУБЛИКАЦИИ
поперечной стеной. Видимо, уже в период постройки здания было признано неце¬
лесообразным использовать эти лестницы.
В полу западной части центрального нефа открыто два любопытных сооружения.
Во-первых, колодец, расположенный посредине свода, прямо против обеих лестниц,
проходящий через слой такырного суглинка, на котором возведено здание, до песчано¬
го аллювия. Его глубина 2,1м. Отметка дна колодца, видимо, соответствует водонос¬
ному горизонту того времени. Во-вторых, против стены, отделяющей западную часть
нефа, находится большая, также углубленная в пол, цистерна, диаметром 3,5 м и глу¬
биной 1,8 м. Она преграждает вход в расположенные по обе стороны центрального
нефа комнаты, а также в дверь, ведущую в восточную часть центрального
нефа. С запада цистерна ограждена невысокой глинобитной стеной около 1 г/4 м высо¬
той (рис. И). Никаких находок, которые бы указывали на возможное использование
этой цистерны, сделано не было. Материал из завала в самой цистерне, а также вооб¬
ще в западном отрезке центрального нефа, представляет собой обычную, не особенно
многочисленную и не особенно выразительную, керамику, главным образом попавшую
из рухнувших перекрытий. Назначение западной части центрального нефа в целом,
как, впрочем, и цокольного этажа всего здания, остается неясным.
Раскопки четырех помещений цокольного этажа, находящихся по обе стороны
центрального нефа и сохранившихся в общем на глубину не менее 4 м, дали обильные
и разнообразные находки. Столь же многочисленны вещи из раскопанных комнат
внешнего кольца помещений, расположенных между центральной башней и внешней

ПУБЛИКАЦИИ
203
стеной крепости. Особенно богатый материал найден в одной из комнат, расположен¬
ных по диаметру к северу от центрального нефа. Здесь обнаружено множество сосудов,
начиная от больших хумов и кончая миниатюрными сосудиками разнообразного на¬
значения, до полутора десятков зернотерок, многочисленные пращевые камни и це¬
лый ряд произведений прикладного искусства. Все эти находки относятся к слою
пожарища, несомненно, связанному с обвалом помещений верхнего этажа, из которых
собственно и происходят все эти находки.
Рис. 11. Городище Кой-Крылган-кала. Западная часть централь¬
ного нефа и стенка, загораживающая цистерну
Среди многочисленных обломков статуэток, преимущественно женских, уже из¬
вестных типов, нужно отметить несколько фрагментов рельефов, принад¬
лежавших, как и рельефы из раскопок 1952 г., стенкам больших, художественно
отделанных, баклаг для вина. На одном из этих рельефов изображена полулежащая на
троне женщина, кормящая грудью ребенка; на другом — мужская фигура в позе кулач¬
ного бойца. Особенно интересен рельеф с изображением головы мужчины, увенчан¬
ной высоким эффектным шлемом в виде головы фантастической птицы. На назатыльнике
шлема — маска, изображающая человеческое лицо (рис. 12).
Все эти изображения приоткрывают завесу над миром мифологических представле¬
ний и эпических сказаний населения древнего Хорезма. В ряду этих памятников за¬
служивает упоминания и найденный в 1953г. во время разведочных раскопок круглого
здания в Калалы-гыре 2 фрагмент сосуда с рельефной композицией, изображающей
всадника на верблюде, поражающего бегущего джейрана (рис. 13).
Среди скульптурных находок отметим найденную в западной части центрального
здания Кой-Крылган-кала, в верхнем слое статуэтку сидящей женщины в пышной
одежде неизвестного до сих пор для Хорезма типа. Очень интересна также, находка
в одном из внешних помещений миниатюрной статуэтки, изображающей одетую в
плащ (производящий впечатление плетения из травы) обезьяну с детенышем. Выполнен¬
ная с большим реализмом и знанием натуры, статуэтка обезьяны сделана из необычного
для хорезмийских терракот керамического теста серо-зеленоватого оттенка и произ¬
водит впечатление привозного произведения искусства. По своим стилистическим осо¬
бенностям она очень близка к произведениям искусства древней Индии (рис. 14).
Среди произведений хорезмийского искусства, как и в прошлом году, особое

204
ПУБЛИКАЦИИ
место занимают фигурные оссуарии, найденные в окрестностях Кой-Крылган-
кала.
Особенно интересен оссуарий, представляющий собой небольшой плоский квадрат¬
ный ящик, на котором сидит, поджав под себя ноги, мужская фигура почти в натураль¬
ную величину (рис. 15). Он был найден в непосредственной близости к Кой-Крылган-
кала, за несколькими песчаными грядами, метрах в 200 на север, поблизости от разва¬
лин сильно разрушенного здания и гончарной мастерской, с которой, видимо, и была
связана эта находка. Стан фигуры перетянут поясом, висящие вниз концы которого
завершаются крупным изображением голов баранов. Изображения баранов
расположены по сторонам дисковидной пряжки, застегивающей посредине
ворот кафтана, в который облачен изображенный мужчина. По краю круглого выреза
ворота идет полоса орнамента, явно изображающая вышивку; на левом плече своеоб¬
разный бант, которым, видимо, завязывался короткий плащ: следы последнего просле¬
живаются на спине скульптуры. Кафтан покрывает широкие шаровары, с многочи¬
сленными складками, трактуемыми, однако, довольно схематически. Скульптура
изображает мужчину европеоидного типа, с сильно выступающим носом и миндалевид¬
ным прорезом глаз, небольшими усами и обритой по традиционному хорезмийскому
образцу бородой, окаймляющей нижний край челюсти. Волосы подстрижены в кружок.
Вообще в изображении много черт, роднящих его с парфянским искусством. Полукруг¬
лое отверстие, через которое вкладывали в оссуарий кости, расположено в нижней ча¬
сти спины.
По всем данным, оссуарии из Кой-Крылган-кала относятся к периоду более ранне¬
му, но не слишком отдаленному от времени бытования оссуариев Калалы-гыра1.
Немалое место в работах 1953 г. занимали исследования древней ирригационной
сети, проводившиеся в более широких масштабах, чем раньше.
Работы на землях древнего орошения зоны командования древнего Кельтеминара,
того района, где расположена Кой-Крылган-кала, позволили во многом уточнить на¬
блюдения прошлого года и представить весьма интересную картину истории древней¬
шей ирригации Хорезма (рис. 16).
Сейчас ясно, что развитие ирригационных систем Хорезма представляет собой
сложный процесс поисков и опытов древних ирригаторов, ощупью познававших законы
природы, управляющие движением воды. Исследования кельтеминарской системы по¬
казывают, что древнейшие каналы следовали, как правило, руслам дельтовых протоков
затухающей Акча-Дарьинской дельты Аму-Дарьи. Новые работы подтвердили уже вы¬
сказанное нами предположение (ДХ, стр. 44), что человек, создавая древнейшие ир¬
ригационные системы, как бы шел по следам уходящей воды, стремясь искусственными
мерами задержать процесс дальнейшего усыхания дельты. Оказалось, что самые древ¬
ние каналы лежат не по средней линии такырных щитов дельтовых суглинков, а на их
периферии, в районе контакта с песками, там же, где расположены наиболее поздние
дельтовые русла и где иногда и до сих пор происходят прорывы аму-дарьинских павод¬
ковых вод. Древнейшие каналы характеризуются огромными размерами, достигая
в зоне древнего Кельтеминара ширины 30 м между валами. Ответвления от каналов сис¬
темы древнего Кельтеминара, датируемые VI—V веками дон. э. (это время определя¬
ется многочисленными поселениями, расположенными на этих каналах и дающими
архаическую кюзели-гырскую керамику и наконечники скифских стрел), отходят от
канала под прямым углом в тех случаях, когда они не следуют ответвлениям древнего
русла. Под прямым же углом отходит и мелкая оросительная сеть, которая нередко
базируется прямо на магистральном канале.
Таким образом, рассматривая схемы ирригационной системы древнейшего Кель¬
теминара, мы видим, что такырный щит кельтеминарских суглинков с двух сторон по
линии границы с песками окаймлен двумя древними каналами — Кой-Крылган-ка-
линскпм и Джанбас-калинским, от которых навстречу друг другу отходят под прямым
углом многочисленные, более мелкие ответвления.
Иную картину можно наблюдать в более позднюю эпоху — позднекангюйскую
и особенно кушанскую, к которой относится сооружение большого Базар-калинского

Рис. 12. Городище Кой-Крылган-кала. Рельеф на фляге
Рис. 13. Городище Калалы-гыр № 2. Рельеф на фляге
Рис. 14. Городище Кой-Крылган-кала. Статуэтка обезьяны с детенышем
Рис. 15. Окрестности Кой-Крылган-кала. Оссуарий с мужской фигурой

ПУБЛИКАЦИИ
205
канала. Этот канал идет по средней линии щита такырных суглинков, давая ответвле¬
ния под острым углом на правую и левую сторону. По древнему Кой-Крылганскому ка¬
налу, прежде самостоятельной магистрали, теперь, в кушанское время, проходят мел¬
кие ответвления; это небольшие каналы 1—1,5 м шириной, но зато более глубокие и
обеспечивающие полностью орошение примыкающих полей.
Наконец, раннее средневековье, которое представлено на древнем Кельтеминаре
афригидскими развалинами Карга-Тышкан, Адамли-кала и мелкими замками окрест¬
ностей Ангка-кала, характеризуется еще более глубокими и неширокими каналами
и чрезвычайно регулярной мелкой ирригационной сетью. Однако этот раннесредне¬
вековый строительный период в данном районе выявляется слабо. Гораздо больший
интерес здесь представляют открытые в 1953 г. многочисленные планировки древних
полей, базировавшихся на системе архаического и кангюйского Кельтеминара
(рис. 17). Поля, как правило, прямоугольны в плане, размером до 100 м в длину, обыч¬
но разделены на два квадрата прямым каналом в 4—5 м шириной. Каждый из квадра¬
тов разделен валиками на поливные участки шириной 3—4 м и длиной до 50 м.
Уже сейчас можно установить, что в позднеантичный период, хорошо представлен¬
ный многочисленными поляхми в открытом в 1953 г. мертвом оазисе Дингильдже на пра¬
вом ответвлении верхнего отрезка древнего Кельтеминара, устройство ирригационной
системы становится более сложным и разнообразным, что свидетельствует о начале
нового периода в развитии агрикультуры. Исследования, проведенные археолого¬
топографическим отрядом экспедиции (начальник отряда Б. В. Андрианов) на левом
берегу,рисуют аналогичную картину. И здесь, только в более крупных масштабах,мож¬
но наблюдать переход от архаических форм ирригации, основанных на следовании за
древними протоками дельты, ко все большей и большей постановке познанных челове¬
ком законов природы на службу развитию хозяйства. Особенно большой интерес пред¬
ставляет в этом отношении историческая картина ирригации древнего Чермен-Яба. Здесь
многочисленные головы коротких, широких каналов архаического периода воспроизво¬
дятся еще и в ряде аналогичных сооружений кангюйского времени. Точно так же ряд
кангюйских каналов берет свои истоки из отдельных протоков южного Даудана и оро¬
шает незначительные замкнутые ирригационные районы. Однако в позднекангюйский и
•особенно в кушанский период мы видим явную тенденцию к объединению этих каналов

206
ПУБЛИКАЦИИ
в одну большую систему, которая прослеживается уже в районе Калалы-гыра и осо¬
бенно может быть прослежена южнее, по линии Куисай-кала — Шах-Сенем — Гяур-
кала — юго-западный мыс Тарым-Кая. Это русло кушанского канала, существовав¬
шего, повидимому, недолго, затем в расширенном виде повторяется средневековым ка¬
налом, построенным в эпоху великих хорезмшахов в XII в. н. э. Но по своим замыслам
и по своему осуществлению он резко отличается не только от древнейшего архаиче¬
ского, но и от кушанского канала меньшей шириной при большей глубине.
Рис. 17. Древние поля в районе Карга-Тышкан-кала
Прослеживая развитие ирригационной системы как Кельтеминара, так и Чермен-
Яба и древнего Куня-Уазского канала, мы можем наблюдать одну и ту же закономер¬
ность: переход от древних, базирующихся на еще слабом знании законов природы и
требующих колоссального человеческого труда, малорациональных ирригационных
систем архаического и раннекангюйского периодов к более совершенной, уже основан¬
ной на глубоком познании законов природы, позднеантичной системе ирригации, кото¬
рая находит, однако, свое окончательное завершение в системе ирригации средневеко¬
вой, базирующейся на использовании ранее неизвестных водоподъемных сооружений
типа чигирей. Качественные различия, которые отделяют ирригацию рабовладельче¬
ского общества, за исключением его последнего, заключительного периода, подгото¬
вившего крушение рабовладения, от ирригации средневековой, являются еще одной
наглядной демонстрацией непреложности закона обязательного соответствия произ¬
водственных отношений характеру производительных сил.
К позднему средневековью, к XV— началу XVII в., относится ирригационная си¬
стема Сарыкамыша, исследование которой начато нами в 1950—1952 гг.1 Эта работа
заслуживает особой публикации вместе с теми позднесредневековыми памятниками,
которые с ней связаны1 2.	Проф. С. П. Толстое
1	См. наши отчеты в Вестнике АН СССР, 1953, № 8, стр. 36; ВДИ, 1953, № 2,
стр. 181 сл.
2	Итоги работ 1953 г. и предыдущих лет по изучению сарыкамышской ирри¬
гационной системы подведены в статье С. П. Т о л с т о в, А. С. К е с ь и Т. А. Ж д а н-
ко, Исторля средневекового Сарыкамышского озера, сб. «Вопросы геоморфологии
и палеогеографии Азии», М., 1955, стр. 37—75.

ПУБЛИКАЦИИ
207
НАДПИСЬ ФИАСА ИЗ ПАНТИКАПЕЯ
В конце 1953 г., в Керчи, при постройке дома № 20—22 по улице им. В. И. Ленина,
рабочими Η. Е. Барсуковым и В. Б. Вислоуховым была обнаружена на глубине 4 м
мраморная плита с рельефом и надписью (см. рисунок).
Высота плиты — 0,97 м, ширина — 0,27 м, толщина — 0,15 м. Лицевая сторона
отполирована, оборотная отесана; на последней от верха до низа идет неглубокий про¬
дольный врез, очевидно, случайного характера. Внизу плита срезана по прямой ли¬
нии. В левом боку, на расстоянии 0,30 м от верха, выбито прямоугольное отверстие
0,07 м X 0,04 м, ниже которого расположено еще два отверстия, одно под другим. Воз¬
можно, эти три отверстия служили пазами для закрепления плиты.
Верхняя часть плиты украшена фронтоном в виде равностороннего треугольника. По
углам, над скатом фронтона, невысоким рельефом исполнены два акротерия, довольно
вялых й схематических очертаний. Фронтон очерчен двойным карнизом, образующим
глубокую нишу. Внутри фронтона глубоким рельефом представлено погрудное изобра¬
жение мужского божества, держащего в левой руке жезл. Лицо сильно сбито, но за¬
метны вертикальные черточки на переносье, у нахмуренных бровей; уцелели очерта¬
ния усов и широкой, окладистой бороды. Прическа пышная и кудрявая, с низко спу¬
скающимися волосами. Могучее телосложение бога подчеркнуто вертикальными про¬
резями на толстой прямой шее. Глубоко врезаны складки хитона на груди и плечах.
Под фронтоном, на лицевой стороне плиты, высечена греческая надпись, сохра¬
нившаяся почти полностью, поврежден только правый край. Буквы врезаны до¬
вольно глубоко. Высота букв— до 1,5 см, ширина — несколько более 1см. Рассто¬
яние между строчками колеблется от 0,05 до 1 см. Видимо, резчик, аккуратно начав
первые строки надписи, не рассчитал ее размещения и последующие строки несколько
стеснил. Две последние строчки отодвинуты на 10 см вниз.
Большую помощь в изучении надписи, а также при подготовке данной пуб¬
ликации мне оказали Б. Н. Граков и А. И. Болтунова, за что и приношу им
искреннюю благодарность.
Текст надписи гласит:
^Αγα&ήι τύχηι.
Βασιλεύοντος βασιλέω[ς]
Τιβερίου ^Ιουλίου °Ρησκ[ου]-
πάριδος, φιλοκαίσ[α]-
5. ρος και φιλορω[μαιου],
ευσεβούς, θεο[Ές ΔΓι -και]
с,Нра(1) Σωτήρ[σ]ιν έπι [τήν]
εύχγν* συναγωγο[ς]
Μήνιος Βραδάκου,
10. φιλάγαθος [3Αντίμ]αχος
Χαρΐτωνος, έπι[μ]ελη[τ/]ς]
Πασιων β', θιεσεΈται*
Στρατών °Ηρακλειδο[υ],
εΗρακλείδης β', °Αρ[ί]σ[των]
«С добрым счастьем! В царствование царя Тиберия Юлия Рескупорида,друга
кесарей и друга римлян, благочестивого, богам [Зевсу и] Гере Спасителям по обету
(поставили): синагог Мений, сын Брадака, «добролюб» Антимах, сын Харитона, попе¬
читель Пасион,сын Пасиона; фиаситы: Стратон, сын Гераклида, Гераклид, сын Герак-
лида, Аристон, сын Калоя, Макарий, сын Тимолая, Ахэмен, сын Гая, Гедубий,
сын Ламаха, Налой, сын Афинея, Феаген, сын Феокла, Диофант, сын Диофанта, Ним-
фодор, сын Нимфодора, Дионисидор, сын Сострата, Лукий, сын Квинта, Аристодем,
сын Каллисфена, Афиней, сын Афинея, Аристон, сын Феотима, Руф, сын Эрота.
В 379 году, месяца Перития 20-го [дня]».
15. Καλού, Μακάριος Τει[μο]-
λάου, ^Αχαιμένης Γαι[ου],
°Ηδύβιος Λαμάχου, Καλ[ους]
3 Αθηναίου, Θεαγένας [θεοκ]-
λέου, Διάφαντος β', Νυ[μφό-
20. δ]ωρος β', Διονυσόδωρος Σ[ω-
σ]τράτου, Λουκιος Κοίντ[ου,
3Αρ]ιστάδήμος Καλλισθέν[ου,
^Α&ίγναιος β', ^Αρίστων θε[ο]-
τείμου, °Ροϋφος 3/Ερω[τος].
25. 3Εν τώι θοτ' ετει [και]
μηνι Περειτίωι κ'

208
ПУБЛИКАЦИИ
Публикуемая надпись была поставлена в 379 г. боспорской эры = 82 г. н. э.,
в правление царя Тиберия Клия Гескупорида II (68 69—92/93 гг. н. э.). Титул Рес-
купорида II, приводимый в новой надписи, полностью повторяет его титулатуру из
надписи IOSPE, II, 52, высеченной несколько раньше (81 г. н. э.).
Памятник был воздвигнут религиозным союзом, фиасом, почитавшим богов
Зевса и Геру Спасителей, как указано в надписи. Фиасы известны на Боспоре
с середины II в. до н. ‘э., но наибольшее распространение эти союзы получили во
II — III вв. н. э.1 Во многих крупных боспорских городах — Пантикапее, Феодосии,
Фанагории, Горгиппии, Танаисе существовали эти религиозные союзы, почитавшие
Афродиту Апатуру, Зевса и Геру Спасителей, Посейдона; особенно распространено
было почитание «бога высочайшего», «внемлюшего», «справедливого», «гремящего».
Все эти религиозные союзы являлись одной из форм классового сплочения рабовла-
дельцов.
Во главе фиасов стояла коллегия должностных лиц, которые в надписях упоми¬
нались после посвятительного предисловия в определенном иерархическом порядке.
В публикуемой надписи упоминаются только три должностных лица (без обычно¬
го упоминания жреца): синагог Мений, сын Брадака, «добролюб» Антимах, сын Ха¬
ритона, и попечитель (лицо, которому давались отдельные поручения) Пасион, сын
Пасиона. После перечня должностных лиц в надписях фиасов обычно перечисляются
και οί λοιποί θιασώται «и прочие фиасоты» по именам. В новой надписи после имени
попечителя следует просто θΐεσε'ΐται «фиаситы». Что касается имен, упомянутых в над¬
писи, то все они неоднократно встречаются в изданных боспорских надписях (см.,
например, IOSPE, II, Indices).
Двадцатое число каждого месяца было днем поминовения родителей. Может быть,
следует считать постановку этого памятника связанной с обетом родителям.
Раньше было известно почитание культа Зевса и Геры Спасителей на Боспоре
лишь в III в. н. э. (ЮБРЕ, II, 29). Вновь открытая посвятительная надпись свиде¬
тельствует о существовании пантикапейского фиаса, почитавшего Зевса и Геру
Спасителей, еще в I в. н. э.
Л. И. Чуистова
1В. Ф. Гайдукевич, Боспорское царство, стр. 431 сл.

Стела фиаса

ХРОНИКА
1А*Ц1Л'.<и|Ци|Ц1-»ЦЦиЯ-«и|и»и»и1иЦ'->и>иЯ^-»и»и|Ц|1.Я^-»иЛ-Г1П-Я-ЛЦУ*1Л^
ПИСЬМО В РЕДАКЦИЮ
О некоторых вопросах истории трипольской культуры
(По поводу рецензии Т. С. Пассек)
В № 2 ВДИ за 1954 г. напечатана рецензия Т. С. Пассек на мою книгу «Раннетри¬
польское поселение Лука-Врублевецкая на Днестре. К истории ранних земледельческо-
скотоводческих племен на юго-востоке Европы» (МИА, 38). Автор рецензии —видный
специалист по истории трипольской культуры, почти четверть века работает над ис¬
следованием памятников Триполья. Уже этот факт заставляет с особым вниманием
отнестись к рецензии Т. С. Пассек.
Рецензент рассматривает книгу в двух направлениях: как публикацию материала
и как работу, «затрагивающую» общие проблемы, связанные с изучением трипольской
культуры. Из рецензии явствует, что автор ее считает мою книгу «попыткой» моногра¬
фического издания памятника с неубедительными теоретическими положениями и вы¬
водами. На них-то рецензент и обращает главное внимание, не углубляясь в публика¬
ционную часть работы. Между тем каждая глава книги содержит, кроме публикацион¬
ной части, развернутые заключения о том, что дает публикуемый материал для общей
проблематики. Отвечая на рецензию Т. С. Пассек, я не имею возможности вновь воз¬
вращаться к аргументации основных положений, изложенных в книге. Это значило бы
повторить добрую половину содержания книги. Но и оставить без внимания замеча¬
ния Т. С. Пассек — это значило бы согласиться с ними и предоставить читателю слиш¬
ком односторонне судить о моей работе.
Сразу же отмечу, что рецензент пошел по необычному для критической статьи
пути — во многих случаях его возражения сводятся к неаргументированному отри¬
цанию наиболее существенных положений книги. Естественно, что такая форма критики
очень ограничивает возможности вести дискуссию, придает тенденциозность суждениям
рецензента и ослабляет действенность рецензии. Один из основных недочетов моей
книги Т. С. Пассек видит в том, что, не опираясь на факты, я настойчиво во всех гла¬
вах провожу одну и ту же концепцию происхождения трипольской культуры, рас¬
сматривая ее как результат взаимодействия южных прогрессивных культур с местными,
более отсталыми культурами. С сожалению, Т. С. Пассек опускает рассмотрение
многочисленных фактов, приводящих меня к этому заключению. Поэтому я не могу не
пожалеть о том, что Т.С. Пассек не подвергла критическому разбору приводимый в моей
книге фактический материал. Этот существенный общий недостаток рецензии не умаля¬
ет, однако, то положительное, что можно найти в ней. Т. С. Пассек верно подме¬
тила неточность формулировки, касающейся такого важного вопроса, как происхо¬
ждение металлообрабатывающего производства у ранних земледельческо-скотовод¬
ческих племен юго-востока Европы (стр. 71). Рецензент также справедливо ука¬
зывает, что автор книги первоначально определял Луку-Врублевецкую как памятник
дотрипольский, а затем принял датировку Т. С. Пассек раннетрипольским временем.
Действительно, это имело место и нашло свое объяснение на стр. 137 моей книги.
14	Вестник древней истории, № 3

210
ХРОНИКА
Но среди других возражений рецензента многие далеко не обоснованы. Так, я пола-
лагаю, что материал, приведенный в книге (см. «Введение» и гл. I), не дает повода к
высказанному Т. С. Пассек сомнению в точности определения границ поселения, его
размеров и расположения жилищ. Т. С. Пассек не учитывает тщательного изучения
среза обнажения на большой протяженности, там, где расположена Лука-Врублевец-
кая, не принимает во внимание данные, полученные в результате закладки 23 шур¬
фов. Если к этому добавить еще обследование разрезов в современных погребах и опрос
населения о возможных находках, например керамики при земляных работах на I
надпойменной террасе, тоже давшие отрицательные результаты, — то данных для об¬
основания выводов, приведенных в книге, с моей точки зрения, вполне достаточно.
Мне представляется, что вовсе не обязательно раскопать все поселение, чтобы сделать
вывод о его планировке, конструкции жилищ и т. п. Позволю себе высказать уверен*
ность, что также думает и Т. С. Пассек.
На стр. 70 Т. С. Пассек пишет: «Вопрос о родовых поселениях и формах домо¬
строительства освещен в результате раскопок Коломийщины I и II, Владимировки,
Поливанова Яра и др.», т. е. памятников, раскопанных самой Т. С. Пассек. Напомню,
однако, что, по сообщению Т. С. Пасек, во Владимировке было открыто более 150
или даже, по ее же данным, 200 площадок 1 2, а раскопано едва ли больше полутора
десятков жилищ. В Коломийщине II было обнаружено девять жилищ, а раскопано
пять. Тем не менее рецензент утверждает, что жилищ было больше и расположены они
были по кругу 2. В Поливановом Яру раскопки едва ли исчерпали имеющиеся там
остатки жилищ. Из приведенных данных, заимствованных у Т. С. Пассек, нетрудно
заключить,что ответственные выводы могут быть сделаны и на основании частичных рас¬
копок поселений. Я думаю, что методика выявления жилищ, оставшихся нераско-
панными, у меня и у Т. С. Пассек, видимо, была одинакова— это шурфовка, а для
площадок — применение щупа.
Перехожу к замечаниям Т. С. Пассек, связанным с очень важными вопросами вза¬
имоотношения местных и привнесенных элементов культуры, нашедших свое отра¬
жение в археологических материалах раннетрипольских памятников. Вопросы эти имеют
самое прямое отношение к проблеме происхождения трипольской культуры. Рецензент
отрицает (стр. 70) генетическую связь между землянками позднейшего палеолита и ме¬
золита юго-восточной и восточной Европы с землянками раннею Триполья. В своей
работе я обращаю внимание на то, что полуземляночные жилища возникли в северных
широтах и продолжают старую, местную неолитическую традицию в раннем Триполье.
Глинобитные же сооружения передают традицию южного домостроительства. Сочета¬
ние тех и других для раннетрипольских памятников говорит о двух источниках про¬
исхождения жилищ Триполья, а следовательно, освещает одну из сторон прохожде¬
ния трипольской культуры. Для доказательства этого положения мной приводится
большой сравнительный материал. Т. С. Пассек без всяких оговорок снимает все
сказанное. Как же и о чем спорить?
Не менее важен и другой вопрос — о преемственности позднепалеолитических тра¬
диций в кремневом инвентаре раннетрипольсках поселений. Это принципиально важ¬
ный вопрос, разработка которого, действительно, не случайно привела меня к опреде¬
ленным выводам, касающимся проблемы происхождения Триполья. Сомневаясь в нали¬
чии позднепалеолитических и мезолитических черт в кремневом инвентаре Луки-
Врублевецкой, Т. С. Пассек ссылается на отдельные находки микролитоидного инвента¬
ря в Побужье, бассейне р. Кадымы и Дрогобычской области. Все названные Т С. Пас¬
сек пункты, где встречен микролитоидный инвентарь, остаются пока не опублико¬
ванными и знакомы мне лишь частично. В книге я указываю на ряд других пунктов, в
том числе Билу гору и Негинскую пещеру, где были найдены по одному трапециевидно¬
1	Т. С. Пассек, Периодизация трипольских поселений, МИ А, 10 (1948),
стр. 79 и 242.
2	Там же, стр. 57.

ХРОНИКА
211
му микролиту. Этим немногочисленным находкам я даю соответствующие объяснения,
видя в них свидетельство пребывания в Подолии подвижных охотничьих групп ши¬
роко применявших вкладышевую технику с микролитическим инвентарем, имея в виду
племена Повисленья или даже одного западного Побужья. Этого тезиса Т. С. Пассек
по существу не оспаривает, но просто ссылается на сборы микролитического инвентаря
в Поднестровье, проведенные А. П. Чернышом и якобы противоречащие моим: выводам.
Сборы А. П. Черныша составляют ценнейшие собрания, происходящие из открытых
паолеолитических и мезолитических поселений в Поднестровье. Т. С. Пассек не мо¬
жет не знать, что в этих сборах ее постоянного сотрудника нет ни одного микролити¬
ческого орудия геометрических очертаний, о которых идет речь в моей книге. Только в
одном случае А. П. Черныш отметил присутствие сегментовидного изделия в I слое
палеолитического поселения Владимировки в бассейне Южного Буга. Но и в этом слу¬
чае единственная находка, при обычной массовости их, делает ее очень сомнительной.
Кроме того, и морфологические особенности этой находки не позволяют признать
в ней сегментовидное изделие^1. Таким образом, ссылка Т. С. Пассек на собрания
А. П. Черныша не достигает цели. Другое дело, когда сопоставления ведутся с мас¬
совым инвентарем, происходящим из более чем 150* «позднепалеолитических» поселений,
значительная часть которых изучена А. П. Чернышом. Здесь сборам А. П. Черныша
принадлежит одно из решающих мест. Этими собраниями я широко пользуюсь, и изу¬
чение их очень укрепляет мои взгляды на «эволюцию» кремневого инвентаря («Лука-
Врублевецкая», гл. II). В скобках замечу, что раздел работы, посвященный кремнево¬
му инвентарю, обсуждался в среде специалистов-первобытников и нашел поддержку
в плане подтверждения преемственности черт между кремневым инвентарем так назы¬
ваемых позднепалеолитических памятников и кремневым инвентарем раннетриполь¬
ских поселений. Связь эту подтверждает и П. И. Борисковский, много уделивший вни¬
мания палеолиту юго-восточной и центральной Европы.
Критикуя главу о керамике (гл. Ill), Т. С. Пассек упрекает меня в недооценке
роли спирального орнамента в раннетрипольской керамике. Рецензент видит в этом
мое необоснованное желание оторвать раннетрипольскую керамику от среднеевро¬
пейской, неолитической. Между тем, несмотря на то, что керамики со спиральной
орнаментацией в Луке-Врублевецкой встречено немного, образцы ее в относительно
немалом числе (по меньшей мере 15 изображений) помещены в книге. Описанию же
спиральных построений отведено достаточно места, и, между прочим, даже приведе¬
на классификация спиральной орнаментики Луки-Врублевецкой на три группы
(«Лука-Врублевецкая», стр. 153). Не моя вина в том, что в керамике Луки-Врублевец¬
кой мало спиральных мотивов. Кстати, в других раннетрипольских, а также неолити¬
ческих памятниках средней и центральной Европы керамика со спиральной орнамен¬
тацией тоже не занимает ведущего места. Только в памятниках развитого Триполья,
особенно в Поднестровье, спиральная орнаментация расцветает пышным цветом,
и не только в' расписной, но и в углубленной орнаментации.
Вслед за замечанием о спиральной орнаментике рецензент решительно отрицает
мои предположения о связи посуды из раннетрипольских комплексов с посудой из·,
восточного Средиземноморья и более южных областей. Отрицать без всякой аргумента¬
ции, определив к тому же мои сопоставления как идущие «в плане формальных ана¬
логий» — это значит закрыть путь к познанию истины. При таком подходе можно, на¬
пример, сказать, что периодизация трипольских поселений, построенная в основном
на керамическом материале, есть плод формалистических приемов исследования.
Думаю, что такой вывод был бы вопиющей несправедливостью.
Четвертую главу автор рецензии оставляет без внимания и ограничивается отри¬
цанием в Триполье подсечного и полевого земледелия. Впрочем, к этим вопросам
Т. С. Пассек возвращается при разборе заключительной главы.
Пятая глава, посвященная идеологическим представлениям, находит положитель¬
1 О. П. Черныш, Володимир1Вська палеолггична стоянка, Киев, 1953, табл. .
X, рис. 13.
14·

212
ХРОНИКА
ный отклик в рецензии Т. С. Пассек. Жаль только, что рецензент не указывает, в чем
заключается оригинальность этой главы. Может быть, следовало бы указать, например,
на использование скульптуры Триполья для решения проблемы происхождения
Триполья.
Критикуя пятую главу, Т. С. Пассек считает ряд положений в этой главе спор -
ными, например привлечение скульптуры из Луки-Врублевецкой для решения вопро¬
са о происхождении некоторых славянских обрядов (стр. 72). К сожалению, Т. С. Пас¬
сек не обосновывает своих возражений и не самокритично оценивает свои собственны е
взгляды на значение трипольской скульптуры и связь ее со славянскими обрядами»1.
Вот что писала Т. С. Пассек в в 1951 г.: «Теперь есть все основания сказать, что триполь¬
ские женские статуэтки из глины связаны с культом плодородия и возрождающейся при¬
роды. Материалы русской этнографии подтверждают этот культ в более поздние эпохи.
Известно, что многие славянские народы устраивали весенние праздники, одевали
молодые березки вчдевичьи платья и складывали песни, связанные с этими обрядами»1.
Таким образом, в то время (1951 г.) наши взгляды на значение скульптуры ранних
земледельческоско-товодческих племен вполне совпадали 1 2.
Остро критикуя итоговые положения книги, Т. С. Пассек без аргументации сближа¬
ет мои выводы с положениями культурно-исторической школы и школы Siedlungsar
chäologie (стр. 73). Но миграционизм «культурно-исторической» школы, по разъяс¬
нению самой же Т. С. Пассек, это перенос возникших раз и навсегда явлений (стр. 73).
Разве есть что-либо похожее в моей работе? Говоря о передвижении южных племен,
я неоднократно подчеркиваю изменения, происшедшие в их культуре в процессе освое¬
ния новых земель. Передвижения эти я объясняю на основе разработанного Марксом
закона о давлении избытка населения на производительные силы. Закон этот ис¬
черпывающе объясняет механизм древних миграций. В решении этих вопросов я опи-
раюсь на теоретическое положения Энгельса и Моргана, в том числе и на важнейшее
заключение о различных путях исторического развития в Западном и Восточном полу¬
шариях, начиная со «средней ступени варварства». Сближать эти мои положения
с выводами миграционистских школ нет ни малейших оснований, если не считать
употребления слова «миграция», в котором еще нет и не может быть ничего предосу¬
дительного!
Не аргументирует Т. С. Пассек и своего отрицательного отношения к моему заклю-
дению о том, что пришлые племена стояли на более высокой ступени экономического
и социального развития* Тщательный анализ большого фактического материала дает
основания к такому заключению, и я полагаю, что только преувеличенная осторож¬
ность в решении вопроса о возможности наличия в юго-западной части СССР в эпоху
энеолита отсталых в экономическом и социальном отношении племен дает повод сомне»
ваться в моих выводах. И сама Т. С. Пассек, формулируя на стр. 73 точку зрения со¬
ветских ученых на происхождение Триполья, указывает на участие в сложении его
племен Дунайского бассейна, Балкан и Восточного Средиземноморья, а на стр. 74—
75 пишет: «Если в областях древневосточных цивилизаций и было в IV—III тыся¬
челетиях до н. э. плужное земледелие и патриархат, то в Европе развитие ранненео-
лптических и энеолитических культур шло не одинаковыми темпами по сравнению с
Восточным Средиземноморьем и Передней Азией». Почему же связи Триполья с Вос¬
точным Средиземноморьем и Передней Азией, которых не отрицает Т. С. Пассек, не
осуществлялись в том виде, как это изложено в моей книге?
Далее. Рецензент находит противоречие в некоторых формулировках, касающих¬
ся инфильтрации южных культур и внезапности появления в Европе целого ряда
культурно-исторических приобретений, неизвестных раньше в Европе. Мне кажет¬
1	Т. С. Пассек, Первые земледельцы, сб. «По следам древних культур»,
1951, стр. 59.
2	С. Н. Б ц б и*к о в, Культовые женские изображения раннеземледельче¬
ских племен юго-восточной Европы, С А, XV, стр. 131 сл.

ХРОНИКА
213
ся, что рецензент отождествляет два неравнозначных процесса — собственно миграцию
отдельных родовых или племенных групп и проникновение элементов культуры с по¬
мощью опосредствованных связей. На стр. 286 моей книги я делаю специальную ого¬
ворку о проникновении отдельных элементов культуры в результате заимствований,
обмена и т. п., т. е. без физического соприкосновения человеческих сообществ. Но
главное все же не в этом. Основное заключается в том, что на юго-востоке Европы стол¬
кнулись разные по своему укладу общества: пришлые} племена, обладавшие высоко¬
организованными формами материального производства, и местные племена, стоявшие
еще на неолитической ступени развития. Трудно допустить, чтобы ломка строго мест¬
ного экономического уклада с его отсталыми формами производства — охотой и со¬
бирательством — потребовала много времени. Для освоения новых территорий и внед¬
рения новых, прогрессивных, хозяйственных форм в экономически отсталую среду
требовалось несравненно меньше времени, чем на вызревание, например, скотоводства
и земледелия в результате эволюционного процесса на местной основе в местной среде.
Укажу попутно, что вследствие неместного происхождения скотоводства и земледелия,
а также и некоторых других элементов культуры, появившихся на юго-востоке в
уже сложившемся виде, создается впечатление о внезапности появления их. Однако
это вовсе не значит, что привнесенные элементы культуры должны быть совершенно
аналогичны своим исходным, находящимся где-то в областях распространения древ¬
невосточных цивилизаций. Т. С. Пассек верно отмечает различие между культурами
эпохи энеолита древних цивилизаций юга Европы и Востока, между отдельными ареа¬
лами расселения земледельческо-скотоводческих племен. Различия безусловно имеют
место, но каково отношение их к проблеме Триполья — остается непонятным потому,
что «внезапность» появления ряда культурных элементов в юго-восточной Европе
в эпоху энеолита я понимаю исторически, а не как механический перенос их в неиз¬
менном состоянии из каких-то центров. Конкретно анализируя культуру раннего
Триполья, я и пытаюсь выделить местные и привнесенные черты в этой культуре.
Больше того, там, где это возможно, на фактическом материале показываю путь раз¬
вития хозяйства и отдельных элементов культуры от истоков трипольской культуры
до позднейших этапов ее развития (жилища, кремневый инвентарь, керамика, земле¬
делие и скотоводство, верования). Рецензент, к моему удивлению, не замечает этого
и не критикует систему моих взглядов по существу.
Анализируя экономику раннетрипольского общества, я прихожу к выводу, что
в основе социального строя лежали ранние формы патриархальных отношений. Раз¬
витое скотоводство и внедрение полевого земледелия выдвинули мужчину на первый
план в экономической жизни общества и поставили его во главе защитников родовых
ценностей — скота и зерна. На стр. 73 Т. С. Пассек оспаривает мое заключение о па¬
триархальном родовом строе у трипольцев. В связи с этим рецензент отвергает все
мои соображения, высказанные в защиту патриархального родового строя. Триполь¬
ское скотоводство Т. С. Пассек определяет доселе неизвестным термином — «придом-
ное скотоводство» (стр. 74). Трудно понять, как такая форма скотоводства могла
существовать* при первобытно-общинных отношениях, при коллективном владении
стадом.
Рецензент, отбрасывая всю мою аргументацию о раннем полевом земледелии у
трипольцев, земледелии, основанном на мотыжном способе обработки полей, а также
употреблении примитивной сохи, влекомой быками, пытается доказать свою правоту
ссылками на Энгельса. Не могу не заметить при этом, что обе ссылки не снимают моих
предположений. Т. С. Пассек почему-то опускает приведенный мной подробный анализ
состояния развития культуры в период «варварства» по ступеням развития, данный
Энгельсом. Между тем именно здесь лежит ключ к пониманию путей исторического
развития между Западным и Восточным полушариями, начиная со средней ступени
«варварства» Т. С. Пассек берет отдельную фразу из общей характеристики вар- 11 Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства,
Госполитиздат, 1952, стр. 22—26.

ХРОНИКА
2 14
варства, где говорится об огородничестве у азиатских варваров на средней ступени
варварства х. Но ведь известно, что у них не было огородных культур, подобных^
скажем, маису у северо-американских индейцев, а культивирование растений перво¬
начально, как говорит Энгельс, было подчинено скотоводству. Вторая ссылка на
Энгельса касается полевого земледелия. Таковое Энгельс, как известно, относит к«выс
шей ступени варварства». Энгельс говорит о плуге с железным лемехом и других до¬
стижениях культуры, характерных для раннеклассового общества. Я же говорю о за¬
чаточных формах полевого земледелия с применением примитивной сохи, т. е. о тех
элементах, которые явились исходными для плужного земледелия и зародились еще при
первобытнообщинном строе. Легко понять, что ссылка на Энгельса, приведенная в ре¬
цензии Т. С. Пассек, не имеет никакого отношения к трипольской проблеме. Не могу
не пожалеть, что Т. С. Пассек не откликнулась на мои соображения и анализ конкрет¬
ного археологического материала, дающего возможность предполагать наличие поле"
вого земледелия (а не огородничества) даже у раннетрипольских племен. Об этом го¬
ворится, например, в заключительной части книги (стр. 281—287).
Сразу же за отрицанием раннего полевого земледелия у трипольцев, отрицания,
скрепленного только цитатой из произведения Энгельса, следует отрицание патриар.
хального строя у трипольских племен. Здесь тоже нет разбора положения о патриархате
по существу, а приведена цитата из произведения И. В. Сталина «Анархизм
или социализм?» 1 2, где И. В. Сталин между прочим говорит о матриархате. Неудачная
фраза рецензента, предваряющая цитату из работы И. В. Сталина, создает впечатление,
будто бы И. В. Сталин связывал матриархат с энеолитическим периодом (стр. 74).
На самом же деле в цитированной работе И. В. Сталина на это нет никаких указаний.
Не могу также согласиться и со следующим заявлением Т. С. Пассек: «Археологиче¬
ские раскопки трипольской культуры дают новые материалы, иллюстрирующие п под¬
тверждающие положения Ф. Энгельса и И. В. Сталина о существовании в энеолите пер¬
вобытного общества с матриархально-родовым строем». Далее следует ссылка на рас_
копки Т. С. Пассек в Коломийщине I и II, Владимировке и др. В трудах Энгельса и
Сталина, как известно, приведенных положений нет.
В конечном счете Т. С. Пассек отрицает и последний мой тезис, выставленный в
защиту патриархата. Рецензент без аргументации отрицает наличие богатств в три¬
польском обществе в виде скота и запасов зерна. Не говоря о том, что где скот, там
и богатство, сошлюсь на археологические факты. Сейчас известен уже ряд триполь*
ских поселений, в том числе и Поливанов Яр, кстати раскопанные самой Т. С. Пассек
где обнаружены рвы, а следовательно, были и валы, защищавшие поселение. А разве
при строительстве трипольских поселений не использовался в оборонительных целях
естественный рельеф местности? С фактами этими спорить трудно, а говорят они о не¬
обходимости защиты родовых богатств.
Последние полстраницы рецензии Т. С. Пассек написаны, скажу прямо, скорого¬
воркой и не могут не вызвать чувства недоумения (стр. 75). Трижды берутся цитаты из
моей книги и сказанное в них просто отрицается. Стоит ли говорить, что это не метод
деловой критики.
Я остановился только на главных замечаниях Т. С. Пассек. Мелкие вопросы, за¬
тронутые в рецензии, не требуют развернутых ответов.
В целом же считаю, что рецензия написана тенденциозно, с явным нежеланием
вести полемику по существу работы. Разумеется, не соглашаясь с неаргументирован¬
ной рецензией Т. С. Пассек, я тем самым вовсе не считаю, что книга моя лишена недо¬
четов. Конечно, нет. Думаю, что внимательный разбор книги по существу ее содержа¬
ния выявит немало недостатков, а быть может, даже и ошибочных суждений. Я с нетер¬
пением буду ждать и с благодарностью приму пусть резкую, но справедливую критику,
С.	Бибиков
1	Ф. Энгельс, Происхождение семьи, частной собственности и государства
стр. 165—166.	*
2	И. В. Сталин, Соч., т. 1, стр. 340.

ХРОНИКА
215
Издание в ГДР литературных источников
по древней истории
В Германской Академии наук в Берлине работают многие комиссии и институты
в области археологии и древней истории: Комиссия по изучению памятников грече¬
ской и римской истории продолжает издание Inscriptiones Graecae, Corpus Inscrip¬
tionum Latinarum и Bibliotheca Teubneriana; Институтом эллинистическо-римской
философии готовится переиздание фрагментов сочинений Эпикура, а также Corpus
Medicorum Graecorum, в котором собраны древнегреческие медицинские тексты.
Еще во второй половине прошлого столетия Теодор Моммзен с группой молодых
ученых положил начало изданию литературных и эпиграфических памятников древ¬
ности. Он основал также Комиссию по изучению истории религии позднеантичного
периода, которая ставила своей целью опубликование сочинений доникейских
христианских авторов, исключая литературу Нового завета. Начало этой издатель¬
ской работе положил Адольф Гарнак своим трудом «История древнехристианской
литературы до Евсевия». Это издание включает также сочинения Афанасия, акты
вселенских церковных соборов и другие документы. В период гитлеровской диктатуры
комиссия прервала свою работу: министерством пропаганды было запрещено печатать
серию публикаций, издаваемых комиссией.
В 1946 г. Берлинская Академия наук, благодаря деятельной поддержке, оказы¬
ваемой ей со стороны советских оккупационных властей, вновь начала свою деятель¬
ность и притом в более широком масштабе. Возобновила свою работу также и Комис -
сия по изучению истории религии позднеантичного периода. Прежде всего нужно
было разобрать и просмотреть научный материал, который вследствие военных дей¬
ствий был вывезен из Берлина, затем надо было восстановить связи с научными сотруд¬
никами в стране и за границей, подготовить новые кадры для центрального института
и, наконец, создать условия для публикации документов. Издание текстов христиан¬
ских писателей было расширено и включало теперь сочинения отцов церкви более позд¬
него времени — IV — VI вв. Под руководством проф. д-ра Курта Аланда была создана
также группа по изучению филологии Нового завета, главной задачей которой являет¬
ся единое описание рукописей греческого Нового завета и создание списка новозавет¬
ных рукописей. В план работы комиссии включена также подготовка новой серии, а
именно византийские тексты, к которой потом будут добавлены комментарии, а для
серии «Berliener byzantinistische Arbeiten» («Берлинские византиноведческие рабо¬
ты»), в работе над которой учитываются заслуги и методы советского византинове¬
дения, первые выпуски уже находятся в печати.
Проводившаяся комиссией до сих пор работа ограничивалась главным образом
подготовкой к печати источников и материалов. Теперь, сверх этого, в большей мере
будут проводиться коллективные работы по использованию этих материалов, с целью
обогащения и расширения общих знаний о социально-экономической структуре поздне¬
античного общества и идеологических течениях этого периода.
Комиссией со времени возобновления ее работы выпущены следующие издания
(почти все они были подготовлены или начаты до 1945 г.). В серии «Die griechischen
christlichen Schriftsteller der ersten Jahrhunderte» («Греческие христианские писатели
первых столетий») опубликовано:
Band 42: Die Pseudoklementinen, I. Homilien. Herausgegeben von Bernhard R ehm
( f), zum Druck besorgt durch Johannes Irmscher, pp. XXIV, 281, 1953.
Band 43, 1: Eusebius* Werke, 8. Band: Die Praeparatio evangélica. Herausgegeben
von Karl Mras. 1. Teil: Einleitung, die Bücher I — X, pp. LX, 613, 1954.
В «Текстах и исследованиях по истории древнехристианской литературы» вышли
в свет:
Band 52, II, 1/2. Lieferung. «= IV. Reihe, Band 7, II, 1/2. Lieferung: Albert Ehr-
h a r d. (*j*), Überlieferung und Bestand der hagiographischen und homiletischen
Literatur der griechischen Kirche von den Anfängen bis zum Ende des 16. Jahr¬

216
ХРОНИКА
hunderts. 1. Teil: Überlieferung (III. Band, 2. Hälfte, 1. und 2. Lieferung, pp.
723—1034), 1952.
Band 57 = V. Reihe, Band 2: Walther Völker, Der wahre Gnostiker nach
Clemens Alexandrinus, pp. XXVIII. 672, 1952.
Band 58 = V. Reihe, Band 3: Walther Till und Johannes Leipoldt, Der
koptische Text der Kirchenordnung Hippolyts. Herausgegeben und übersetzt, pp. XXII,
62, 1954.
Вне этих серий был издан: Lexicon Athanasianum, digessit et illustravit Guido
Müller (f), pp. 1663, 1952.
Продолжение к списку новозаветных рукописей вышло под заглавием: Kurt
Aland, Zur Liste der griechischen neutestamentlichen Handschriften, «Theologische
Literaturzeitung», 78 (1953), p. 465—496.
Проф. д-р И. Ирмгиер
Из новейших раскопок венгерских археологов
Территория Венгрии чрезвычайно богата археологическими памятниками. Ее
выгодное географическое положение и благоприятный климат делали ее области при¬
годными для поселений здесь людей уже в глубокой древности. С древнейших времен
разные народы сменяли друг друга на территории Венгрии, и вещественные памят¬
ники их ждут еще лопаты археолога.
За последние пять лет извлечены важные археологические находки, имеющие боль¬
шое научное значение. Раскопки ведутся по заранее составленному плану, с привле¬
чением высококвалифицированных научных кадров. Значительные материальные сред¬
ства отпускаются правительством для ведения раскопок, консервирования памятников
и фотографирования находок, на топографические съемки и экспертизы. В план ра¬
скопок, составленный Венгерской Академией наук, включено выяснение ряда важных
вопросов, изучение которых раньше велось далеко не достаточно. Такой проблемой
является, например, изучение славянского населения Венгрии, жившего на террито¬
рии нынешней Венгрии еще до прихода венгров и, несомненно, игравшего большую роль
в этногенезе венгерского народа. Предварительное археологическое изучение мест
больших строек также дало возможность сделать ряд интересных находок.
Раскопки стоянки первобытных людей из пещеры
Ишталлошкё. Следы жизни первобытного человека сохранились более всего
в пещерах горных массивов Бюкк, в северо-восточной части страны. В одной из долин
Бюкке, вблизи села Сильвашварад, в склоне горы Ишталлошкё, находится пещера,
служившая жилищем так называемому «ориньякскому» человеку. Здесь был найден
обложенный камнями громадный очаг пещерного человека. Сейчас он находится в Бу¬
дапештском музее природоведения. Среди прочих находок интересна флейта с тремя
отверстиями, сделанная из кости пещерного медведя; найден также ряд расколотых у
основания костяных наконечников для стрел, свидетельствующих, что в эту эпоху
человек уже пользовался луком. Научные работники исследуют громадный материал,
найденный в пещере: 33 тысячи окаменелых костных остатков и около тысячи ку¬
сочков древесного угля, что позволяет реконструировать флору и фауну того периода.
Ученые производят также минералогические, антропологические и прочие исследо¬
вания найденного материала.
Глиняный карьер в Ловаше, разрабатывавшийся-
80 тысяч лет тому назад. В 1951—1952 гг. вблизи озера Балатон, у села
Ловаш, в земле было найдено свыше 100 разных палеолитических костяных инстру¬
ментов и около 20 каменных инструментов, служивших для добычи имеющихся там за¬
лежей красной охры. Инструменты эти были брошены или забыты по какой-либо
причине на месте работы: вблизи не было найдено никакого древнего поселения.
Возраст карьера в Ловаше определяется в 80 тысяч лет. Эксплуатировался, пови-
димому, он недолго, но за это время здесь было получено около 25 м8 краски.

ХРОНИКА
217
По следам человека медного века. Недалеко от Хортобадя,
на холме возле одного из мертвых рукавов Тиссы, находится полгар-башатаняйский
некрополь. И раньше этот холм привлекал внимание исследователей, но действитель¬
ные раскопки холма были начаты лишь в 1950 г. Материалы, обнаруженные раскоп¬
ками, относятся к переходному периоду от каменного века к бронзовому.
Возле каждого погребенного были найдены его инструменты, оружие и украше¬
ния. Рядом с трупами были захоронены также сосуды с пищей, мясом. В некоторых
могилах найдены каменные наконечники для стрел и амулеты из кабаньих клыков,
свидетельствующие о занятиях обитателей этого поселения охотой. В нескольких мо¬
гилах у ног скелета найдены также кости собаки. В более ранних могилах были най¬
дены медные браслеты, кольца и бусы, а в более поздних также и инструменты из меди.
Исследования велись и на местах нескольких поселений племен—носителей так
называемой баденской культуры конца медного века. Возле села Алшонемеди (в 25 км
от Будапешта) недавно открыт некрополь одного племени. Особый интерес представ¬
ляют две богатые могилы, в которых были похоронены, вероятно, вожди племени.
Здесь было найдено много посуды и украшений, а непосредственно возле них находи¬
лись два скелета крупного рогатого скота, обращенные головами друг к другу.
На землях придунайского села Будакалас, расположенного возле Будапешта,
также найден некрополь приблизительно того же периода, содержащий 250 погребений.
Возле некрополя обнаружены аналогичные захоронения скота парами. Представляет
интерес найденный здесь сосуд из обожженной глины высотой в 8,1 см, изображающий
двуосную четырехколесную повозку. На основании этой единственной в своем роде
находки появление телеги на венгерской земле надо датировать гораздо более ранним
периодом, чем считалось до сих пор, т. е. концом медного века.
Конское кладбище скифов. В плане археологических изысканий
важное место отведено изучению вещественных памятников скифов, пришедших в Венг¬
рию с востока. Путем систематических раскопок венгерские археологи стремятся выяс¬
нить точное время и путь следования скифов, а также их взаимоотношения с местным
населением·
Разрешению обеих проблем в большой степени способствуют последовательно
проводимые раскопки захоронения лошадей у Сентеш-Векерзуга. Вскрыто 12 конских
могил, среди них — три парные. Рядом с одной парной конской могилой найдены
колесные шины и железные части оси, давшие возможность реконструировать всю
повозку. На основании найденных остатков сбруи и упряжи удалось определить, как
скифы запрягали своих лошадей. Возле конских могил совершенно отсутствуют захо¬
ронения человека. Повидимому, лошадей хоронили особо, во внешней части клад¬
бища, притом с полной сбруей.
Найдено также 152 погребения людей, но пока вскрыта лишь третья часть клад¬
бища. На основании обряда погребения и найденных предметов археологи датируют
приход скифов на территорию Венгрии приблизительно серединой V века до н. э.
и считают вероятным, что это была первая волна скифов, докатившаяся до Венгрии.
Дворец наместника Паннонии. Та часть нынешней Венгрии,
которая расположена к западу от Дуная, как известно, входила в I—IV вв. н. э. в со¬
став Римской империи в качестве провинции Паннонии. Поэтому представляется важ¬
ным проследить взаимоотношения покоренного населения с римлянами, а также изу¬
чить обстоятельства падения римского господства в Паннонии.
К наиболее значительным раскопкам относится вскрытие развалин дворца рим¬
ского наместника Нижней Паннонии в Аквинке, находившегося на одном из островов
Дуная в северной части нынешнего Будапешта. Постройка этого великолепного двор¬
ца была начата в 107 г. первым наместником Нижней Паннонии Адрианом, ставшим
позднее римским императором. Вскрытые семь помещений восточного крыла здания
предназначались для самого наместника: стены были покрыты фресками, полы укра¬
шены мозаикой, а обогрев помещений производился своеобразным калорифером,
трубы которого были проложены под полом. В южном крыле здания найдены простые
глинобитные полы, повидимому, здесь жила прислуга и стража.

218
ХРОНИКА
Интерциза — Дунапентеле — Сталинварош. Километрах в се¬
мидесяти к югу от Аквинка, на месте, где позднее возникла деревушка Дунапентеле,
а ныне построен социалистический город Сталинварош, в начале II в. н. э. была
построена римская пограничная крепость Интерциза. Позднее здесь возник
поселок. Раскопки в этом районе велись и раньше, но большие земляные работы,
связанные с постройкой Сталинвароша, дали широкие возможности для археологи¬
ческих изысканий.
Раскопки позволили установить, что на месте Сталинвароша люди жили
уже в период бронзового века. Были найдены остатки построенных из дерева или
вырытых в земле жилищ
этого периода. Интересна
находка сделанной из пес¬
чаника формы для отливки
бронзовых украшений. Ин¬
терциза находилась приб¬
лизительно на расстоянии
пяти километров от этого
поселения бронзового века.
Вначале крепость была за¬
щищена лишь земляным
валом и рвом. При Адриане
вследствие общего укреп¬
ления границ империи она
была перестроена и переобо¬
рудована в каменную. Гар¬
низон крепости в этниче¬
ском отношении представ¬
лял очень пеструю карти¬
ну. Вначале здесь находил¬
ся альпийский конный от¬
ряд, после его гибели и
последовавшего затем вос¬
становления лагеря сюда
прибыл новый гарнизон из
Эмесы.
Раскопки обнаружили
интересные данные об от¬
ношениях римлян и кельт¬
ского местного населения.
Так, установлено, что хотя
на том месте, где римляне
возвели свою крепость,
Парная конская могила с кладбища у Сентеш- кельты до этого не жили,
Векерзуга	однако в текстах двухсот
надгробных и прочих над¬
писей, найденных при раскопках, весьма часто встречаются имена кельтского
происхождения. Кельты из окрестных поселений могли поселиться здесь в качестве
ремесленников. К концу II в. кельтские имена в надписях исчезают, зато появляются
имена восточного и в нескольких случаях семитского происхождения, что отчасти
связано с присутствием в крепости сирийских войск.
Был открыт ряд могил IV в. н. э. с предметами сарматского происхождения.
Присутствие здесь сарматов подтверждается антропологическими исследованиями.
Найденные памятники подтверждают присутствие здесь и визиготов. Таким образом,
в конце IV *в.' римляне и варвары уже совершенно смешались.
Ласло Тэрр

ХРОНИКА
219
Митрофан Васильевич Левченко
22 января 1955 г. советское византиноведение понесло большую утрату: на 65-м го¬
ду жизни, после продолжительной и тяжелой болезни, скончался крупнейший совет¬
ский византинист, старший научный сотрудник Института истории АН СССР, заве¬
дующий кафедрой истории средних веков ЛГУ, профессор доктор исторических наук,
Митрофан Васильевич Левченко.
М. В. Левченко родился в гор. Судже (Курской губ.) в 1890 г. В 1915 г., по окон¬
чании Нежинского историко-филологического института, он был направлен в Петро¬
градский университет для подготовки к профессуре. С первых же дней Великой Ок¬
тябрьской революции М. В. Левченко становится на сторону Советской власти и, преры¬
вая свои научные занятия, целиком отдается борьбе за победу и укрепление Советского
государства, работая членом исполкома г. Суджи, заведующим ГорОНО, руководи¬
телем различных педагогических учреждений. В 1925 г. он вступает в КПСС.
В 1930 г. М. В. Левченко возобновляет свои научные занятия и поступает в аспи¬
рантуру ЛИФЛИ, по окончании которой работает с 1933 г. до 1938 г. в ГАИМК’е,
а с 1938 г. старшим научным сотрудником ЛОИИ, заведующим которого он был в тече¬
ние всего периода Великой Отечественной войны.
По возвращении из эвакуации (гор. Ташкент), где М. В. Левченко занимал долж¬
ность декана Исторического факультета САГУ, он возглавляет единственную, в Союзе,
учрежденную по его инициативе кафедру византиноведения ЛГУ, слившуюся впослед¬
ствии (в 1950 г.) с кафедрой истории средних веков, заведующим которой он был до
последних дней жизни.
Педагогическую работу М. В. Левченко сочетал с плодотворной научной и орга¬
низационной деятельностью в качестве фактического главы советского византиноведе¬
ния, члена редколлегии, а затем ответственного редактора «Византийского времен¬
ника». Одновременно М. В. Левченко вел большую общественную и партийную работу.
Серьезный исследователь-марксист, с исключительно широкими научными инте¬
ресами в различных областях исторической науки, начиная с археологии и кончая
современностью, М. В. Левченко преимущественный интерес проявлял к изучению
истории Византии.
Всестороннее и глубокое знание всех периодов и аспектов византийской истории
позволило ему написать в 1940 г. «Историю Византии», первый марксистский учебник
по византийской истории, переведенный на ряд иностранных языков.
Из тысячелетней истории Византии его больше всего привлекал ранний период,
а также вопрос о русско-византийских отношениях. Итогом многолетних исследова¬
ний в этой области является фундаментальная монография «Очерки по истории рус¬
ско-византийских отношений», подготовленная к печати.
Для исследователя античности особый интерес представляют работы М. В посвя¬
щенные Восточной Римской империи. Первой работой М. В. в этой области была ста¬
тья «К истории] аграрных отношений в Византии VI—VII вв.» (по документам визан¬
тийского Египта — ПИДО, 1935, №1—2). К ней примыкают опубликованные после
Великой Отечественной войны «Материалы для внутренней истории Восточной Рим¬
ской империи V—VI вв.» («Византийский сборник», М.— Л., 1945) и «Церковные иму¬
щества V—VII вв. Восточной Римской империи» (ВВ, II, 1949). В этих работах,
являющихся, как однажды выразился М. В., membra disiecta большого исследования,
изданию которого помешала война, на основе огромного фактического материала (нар¬
ративного, законодательного, панирологического и агиографического) М. В. Левчен¬
ко заново пересматривает социально-экономическую историю этого периода, уделяя
главное внимание аграрным отношениям. К изучению города он обратился в послед¬
ние годы жизни: его посмертная работа «Пентаполь по письмам Синезия» будет опуб¬
ликована в IX томе ВВ.

220
ХРОНИКА
В этих своих работах М. В. Левченко убедительно доказал экономическое про¬
цветание бывших восточных провинций Римской империи, удержавшиеся до этого
времени пережитки общины в ряде областей на Востоке и дал свое понимание патро-
циния и колоната. Он подробно исследует хозяйственную структуру и управление
императорских доменов, крупного светского и церковного землевладения; взаимоот¬
ношения между этими тремя видами крупного землевладения и правительственное
законодательство, относящееся к ним. На основании этих исследований М. В. при¬
ходит к ряду новых выводов и считает, что светское землевладение времени после
Юстиниана не пришло в упадок, а наоборот, усилилось, успешно выдержав не только
ограничения императорского правительства, но и борьбу с крупным церковным и мона¬
стырским землевладением. Императорская власть в V—VII веках, по мнению М. В.,
являлась далеко не столь «абсолютной», как принято было считать; она была огра¬
ничена в это время прерогативами войска, димов, сенаторского сословия, экономиче¬
ским и политическим значением духовенства, подчинения которого приходилось часто
добиваться силой, что не совсем согласуется с обычным представлением о византийском
цезаропапизме. М. В. останавливался и на тяжелом экономическом и юридическом
положении народил: масс.
Проблеме изучения классовой борьбы в ранней Византии посвящены его статьи
«Венеты и прасины в Византии в V—VII вв» (ВВ, I, 1947) и «Синезий в Константи¬
нополе и его речь о царстве» (УЗ ЛГУ, 130). В первой работе М. В. Левченко, привле¬
кая новые источники (Георгий Амартол и др.), впервые показал (теперь его точка зре¬
ния общеиризнана), что партии цирка продолжали играть видную политическую роль
вплоть до конца VII в. Вторая статья, в которой освещаются бурные события 400 г.
(перевод речи «О царстве» опубликован М. В. Левченко в ВВ, VI, 1953), близка по те¬
матике к его работам по истории общественно-политической мысли Византии: «Визан¬
тийский историк Агафий Миринейский и его мировоззрение» (ВВ, III, 1950) и «Ага¬
фий. О царствовании Юстиниана» (Перевод, статья и примечания), М.—Л., 1953.
Интересны для историка античности также такие работы М. В., как «Византия и сла¬
вяне в VI—VII вв.» (ВДИ, 1938, № 4); «Синезий Киренский», «О царстве» (перевод,
ВВ, VI, 1953) и др.1 Неопубликованными остались работы по истории ранневизан¬
тийского города, перевод избранных писем Синезия и другие материалы.
М. В. Левченко трудился напряженно до последних дней и всю свою жизнь отдал
бескорыстному служению Родине и науке. Память о нем, как о крупном ученом и
исключительно скромном, чутком и отзывчивом человеке, останется навсегда в сердцах
его многочисленных друзей и учеников.
1 Полную библиографию трудов М. В. Левченко см. ВВ, VIII, 1955.

С'КВА-'4
ПРИЛОЖЕНИЕ
ИЗБРАННЫЕ
ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
ПО СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ
ИСТОРИИ
РАННЕЙ РИМСКОЙ
ИМПЕРИИ
ПРОДОЛЖЕНИЕ

iiiiii
ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ ПО СОЦИАЛЬНО-
ЭКОНОМИЧЕСКОЙ ИСТОРИИ РАННЕЙ РИМСКОЙ ИМПЕРИИ
Подбор, перевод и комментарий E. М. Штаерман
под редакцией Ф. А. Петровского
(Продолжение)
ИМПЕРАТОРСКОЕ И ВОЕННОЕ ЗЕМЛЕВЛАДЕНИЕ
№ ИЗ	Henchir Mettich.— Villa Magna, Тунис. 116 или 117 г.
[pro sal]ute [A]ug. n. imp. Caes(aris) Traiani prin[c](ipis) totiusq. domus divinae
[olptimi Germanici Pa[r]thici. Data a Licinio [Majximo et Feliciore Aug. lib. proc-
(uratoribus) ad exemplu[m] [leg]is Mancianae. Qui eorum intra fundo villae Mag[na]e
Variane id est Mappalia Siga [habitabunt?], eis eos sgros qui su[b]cisiva sunt excolere
permittitur lege Manciana... ita ut eas qui excoluerit usum proprium habeat. Ex fructi¬
bus qui eo loco nati erunt dominis aut conductoribus vilicisve eius f(undi) partes e lege
Manciana praestare debebunt hac condicione: coloni fructus cuiusque culture, quos ad
area(m) deportare et terere debebunt, summas re[dd]ant arbitratu suo conductoribus vi-
licis[ve ei]us f(undi); etsi conductores vilicisve eius f(undi) in assem pa[rtes c]ol(on)icas
daturas renuntiaverint tabell [is obsignatis sine] f(raude) s(ua) caveant eius fructus par¬
tes qu[as praestar]e debent, conductores vilicisve eius f(undi) coljoni colonicas partes
praestare debeant. Qu[i i] n f(undo) villae Magnae sive Mappalia Siga villas [habe]nt habe¬
bunt dominicas eius f(undi) aut conductoribus vilicisve eorum in assem partes fructuum
et vinearum, ex consuetudine Manciane, cuiusque generis habet, prestare debebunt; tri¬
tici ex aream partem tertiam, hordei ex aream [pa]rtem tertiam; fabe ex aream partem
qu[ar]tam, vinu de laco partem tertiam, ol[ei co]acti partem tertiam, mellis in alvefis]
mellaris sextarios singulos. Qui supra quinque alveus habebit in tempore qu[o vin]de-
mia mellaria fui[t fuerit] dominis aut conduct[oribus vili]cisve eius f(undi] qui in
assem... d(are) d(ebebit). Si quis alveos, examina, apes, [vasa] mellaria ex f(undo) villae
Magne sive Mappalie Sige injictonarium agrufm] transtulerit, quo fraus aut dominis
au[t] conductoribus vilicisve eis'quam fiat, a[lv]di, examina, apes, vasa mellaria, mei
qui in [eo f(undo)] erunt conductorum v[ili]corumve in assem e[ius] fundi erunt. Ficus
aride arborjum eorum] que extra pomario erunt, qua pomarium intra villam ips[am]
sit, ut non amplius iu[sta vindemia fi]at, col[on]us arbitrio suo co[actorum fructuujm
con[ducto]ri vilicisve eius f(undi) par[tem tantam dare d(ebebit)]. Ficeta ve[te]ra et oli¬
veta, que ante hanc legem [sata sunt e] consuetudine, fructum conductori vilicisve eius
praestar[e] debeant. Si quod ficetum postea factum erit, eius ficeti fructum per conti¬
nuas ficationes quinque arbitrio suo eo qui serverit percipere permittitur, post quintam
ficationem eadam legem quas, s.s.est conductoribus vilicisve eius f. p(raestare) d(ebebit).
Vineas serere colere loco veterum permittitur ea condicione, ut ex ea satione proxumis
vindemis quinque fructum earum vinearum is qui ita fuerit suo arbitrio percipeat item-
que post quintam vindemiam quam ita sata erit fructus partes tertias e lege Manciana

224
E. M. ШТАЕРМАН
conductoribus v[ilicis]ve eius in assem dare debebu[nt. OJlivetum serere colere iii eo loco,
qua quis iti cultum excoluerit, permittitur ea condicione, ut ex ea satione eius fructus
oliveti, quid ita satum est, per olivationes proximas decem arbitrio suo permittere debeat
item post oli vationes ole [i] coactu partem tertiam conductoribus vilicisve ei[us f(undi)]
d(are) d(ebebit). Qui inserverit oleastra post [annos quijnque partem tertiam d(are)
d(ebebit). Qui a]gr[i herbis consiti] inf(undo) ville Magne Var[iane sive] Mapaliae Sigae
sunt eruntve extr[a eos] agros qui vicias habent, eorum agrorum fructus conductoribus
vilicisv[e de]ntur, custodes exigere debebunt. Pro pecora quae intra f. ville Magne Map-
pallie Sige pascentur in pecora singula aera quattus conductoribus vilicisve dominorum
eius f(undi) praestare debebit. Si quis ex f(undo) ville Magne sive Mappalie Sige fructus
stantem pendentem maturum immaturum caeciderit exportaverit deportaverit conbuse-
rit desequeritsequ(entis) biennii detrimentum conductoribus vilicisve eius fundi....
[c]oloni erit ei cui de[. . Jtantum prestare d(ebebit). [Si qui in f(undo) ville Mag]ne sive
Mappalie Sig[e arbores frugiferas se]verunt severint, [iis eius superficiei usum post...
annos liberis] qui elegitim[o matrimonio procreati sunt] testamen[to relinquere licet...
suplerficies... hoc tempus lege Ma[nciana]... ritu... fiducieve data sunt dabuntur,., vi
ius fiduciae lege Man ciana serva [bitur. Qui sulperficiem ex inculto excoluit excoluerfit
ibi que]... aedificium deposuit posuerit isve qui [coluit postea] desierit perdesierit eo
tempore quo ita ea superfifcies] coli desit desierit, ea quo fuit fuerit ius colendi, dumta-
[xa]t biennio proximo ex qua die colere desierit servatur servabitur; post biennium con¬
ductores vilicisve eor[um].... Ea superficies que proximo anno culta fuit et coli [desi]erit,
conductores vilicusve eius f(undi) [ei cuius] ea superficies esse d[icit]ur denuntiet super¬
ficiem cultam.... denutiationem denuntiatur.... sigalis testando itemque in sequentem
annum [persisltat, ea sine quere[ll]a eius f(undi) post biennium conductor vilicusve co-
[lere de]beto. Ne quis conductor vilicusvfe eor]um inquilinum [eius] f(undi) [plus quam...
praestare cogat]. Coloni qui intra f(undum) ville Magnfe sive Mapplalie Sige ba[bi-
t]abunt, dominio aut conduct[oribus vilicisve eorum] in assem [quo]tannis in hominibus
[singulis in aratio]nes operas n[umero] II et in messem op[eras n.... et in sarritiones cui¬
usque] generi[s s]ingulas operas bin[as] p[raestare debebun]t. Colon[i] inquilini eius
f(undi) i[n]tra.... anni nomina sua con[ ducitor [ibus vilicisve eius f(undi) edere et operas
i]n custodias singulas qu[as] agrifs prestare debent]... nent ratam seorsu[m] ...sum. Sti¬
pendiari or[um qui in f(undo) ville Magne sive M]appalie Sige habitabun[t... operas
s]uas conductoribus vil[icisve eius f(undi) praestare debean]t custodiabus servis dom...
singula
Нес lex scripta a Lurio Victore Odilonis magistro et Flavio Geminio defensore; Felice
Annobalis Birzilis (CIL, VIII, 25902).
На благо Августу нашему императору Траяну приниепсу и всему его божествен¬
ному дому, лучшему Германскому, Парфянскому. Издан прокураторами Лицинием
Максимом и вольноотпущенником Августа Фелициором по образцу Манциева закона.
Кто из них поселится в имении Вилла Магна Вариана, т. е. Маппалия Сига, тем раз¬
решается обрабатывать по Манциеву закону те поля, которые являются отрезками...
с тем, что кто их обработает, получает их в собственное пользование. Из урожая, какой
получится на этой земле, они, согласно Манциеву закону, должны будут сдать долю
владельцам или арендаторам и виликам этого имения на следующих условиях: колоны
сообщают по собственному исчислению сумму урожая по каждой культуре, которую
надо будет доставить на гумно и молоть арендаторам и виликам. этого имения: и если
арендаторы и вилики этого имения заявят за своими подписями без обмана, что дадут
полностью доли, причитающиеся колонам, пусть колоны обеспечат сдачу той части
урожая, которую они должны предоставить, и пусть будут обязаны арендаторы и ви-
лпки предоставить доли этого имения, колоны — свои доли. Кто в имении Вилла Маг¬
на, или Маппалия Сига, занимает, займет господскую дачу, должен будет сдавать
арендаторам и виликам этого имения полностью долю урожая всякого рода и виноград¬
ников по Манциеву обычаю: пшеницы с гумна третью часть, ямченя с гумна третью
часть, гороха с гумна четвертую часть, вина из чана третью часть, собранных олив

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
225
третью часть, меду в пчелиных ульях по одному секстарию. Кто будет иметь больше
пяти ульев, должен будет дать... в то время, когда был [или] будет сбор меда, хозяе¬
вам или арендаторам или виликам этого имения, которые целиком... Если кто пере¬
несет ульи, рои, пчел, посуду для меда из имения Вилла Магна, или Маппалия Сига,
на восьмиричную (?) землю и от того будет ущерб для владельцев или арендаторов и
виликов, то ульи, рои, пчелы, посуда для меда и мед, находящийся в этом имении, пе¬
рейдут в собственность арендаторов и виликов целиком. [Что касается] сухих фиг с тех
деревьев, которые будут вне сада, там, где сад находится в пределах самой виллы, [то]
колон должен будет сдать арендатору [или] вилику этого имения по своему усмотрению
такую часть собранных плодов, чтобы сбор не превышал законного. Урожай старых
фиговых и оливковых посадок, которые посажены до издания этого закона, должен,
по обычаю, быть сдан арендатору и его виликам. Если какая-нибудь фиговая планта¬
ция посажена после, то урожай этой фиговой плантации в течение пяти урожаев под¬
ряд разрешается присвоить по своему усмотрению тому, кто насадил, после пятого
урожая он должен будет сдавать, согласно вышеуказанному закону, арендаторам и ви¬
ликам этого имения. Насаждать и обрабатывать виноградники разрешается на месте
старых виноградников с тем условием, что в течение пяти ближайших сборов после
насаждения тот, кто насадил, присваивает по своему усмотрению урожай этих вино¬
градников, а после пятого сбора со времени насаждения они должны будут сдавать
полностью арендаторам и виликам третью часть урожая, согласно Манциеву закону.
Оливковую плантацию разрешается заводить и возделывать в таком месте, где обра¬
батывается невозделанное поле, с тем условием, что от этого насаждения оливковой
плантации, заложенной таким образом, в течение ближайших десяти сборов урожай
поступает к насадившему на его усмотрение; поале десяти сборов он должен будет от¬
дать третью часть собранных олив арендаторам и виликам этого имения. Кто насадит
дикий маслинник, должен будет после пяти лет отдавать третью часть урожая. Поля,
которые засеяны или будут засеяны травой в имении Вилла Магна Вариана, или
Маппалия Сига, кроме засеянных викой, урожай с этих полей должен отдаваться арен¬
даторам и виликам, надсмотрщики обязаны будут его требовать. За скот, который
будет пастись в пределах имения Вилла Магна, или Маппалия Сига, они должны будут
с каждой головы дать по 4 асса арендаторам и виликам владельцев этого имения.
Если кто-нибудь в имении Вилла Магна, или Маппалия Сига, срубит, подрежет, уне¬
сет, заберет, сожжет, отсечет плод, стоящий или висящий, зрелый или незрелый, то
убыток следующего двухлетия арендаторам и виликам этого имения... колона будет
тому... Если кто в имении Вилла Магна, или Маппалия Сига, посадил [или] посадит
плодовые деревья, тем разрешается оставить по завешанию эту посадку по исте¬
чении... лет детям, рожденным в законном браке... посадка... это время, согласно
Манциеву закону, ...в порядке... или по залогу даны [или] будут даны... силой право
залога, согласно Манциеву закону, сохранится. Кто возделал [или] возделает невоз¬
деланную почву для посадки и там ...поставил [или] поставит строение, и тот, кто воз¬
делал, потом бросит [или] забросит [возделывать], право на обработку остается [или]
останется [за ним] только на ближайшее двухлетие с того дня, когда он забросил об¬
работку; по истечении двухлетия арендаторы или вилики тех... [О] той земле, кото¬
рая на ближайший год была обработана и перестала обрабатываться, арендаторы
и вилики того имения должны объявить тому, за которым числится эта земля, что
возделанная земля... объявление объявляется ...присвидетелях также упорствз^ет, ее
бесспорно должны обрабатывать арендатор и вилик того имения по истечении двухле¬
тия. Ни один их арендатор или вилик не вправе... жителя этого имения сдавать боль¬
ше... Колоны, которые будут жить в пределах Вилла Магна, или Маппалия Сига,
должны ежегодно на каждого человека представить владельцу или арендаторам и
виликам этого имения по два рабочих дня па пахотные работы и на жатву... и на про¬
полку всякого рода особо по два. Колоны, постоянные жители этого имения, должны
в течение года сообщить арендаторам и виликам свои имена... для несения по отдель¬
ности охраны на полях
15	Вестник древней истории, № 3

226
E. M. ШТАЕРМАН
Этот закон написан магистром Лурием Виктором, сыном Одилона, защитником·
Флавием Геминием, Феликсом, сыном Аннобала, сына Бирзила.
№ 114	Ain-el-Dschemala
. . .ituant, rogamus, procurato [res, per pro]videntiam vestram, quam [nomine
Ca]esaris praestatis, velitis nobis [et utilitat]i illius consulere, dare nob[is eos agros],
qui sunt in paludibus et in silvestribus, instituendos olivetis et vineis, lege Manciana
condicione [s]altus Neroniani vicini nobis. Cu[m ed]eremus hanc petitionem nostr[amfu]n
dum suprascriptum N[eronianum i]ncrementum habitatorum... (отсутствует несколько
строк)... iubeas. Sermo procurato[rum im]p. Caes. Hadriani Aug. Quia [Caesar n. pro] in¬
fatigabili cura sua, per qua[m adsi]due [pro] humanis utilitatibus excu[bat, om]nes partes
agrorum, quae tam oleis au[t] vineis quam frumentis aptae sunt,excoli iubet, itcirco per¬
missum pro[viden]tiae eius potestas fit omnibus e[tia]m eas partes occupandi, quae in
c[entu]ris elocatis saltus Blandiani e[t Ude]nsis [et] i [nilli]s partibus sunt q[uae] exsaltu
Lamiano et Domitiano iunctae Tuzritano sunt nec a conductoribus [exercentur]... (отсут¬
ствует несколько строк)... f rue [tum q]ua[m] coloni ob s[u]mm[am Caes. Clementiam is
qui lo]ca neglecta a co[nductoribus o]ccupaverit, qua[e dari solc]nt, tertias partes fru-
ctuu[m dabit; de] eis quoque regionibus qua [e ex] Lamiano et Domitiano [saltu] iunctae
Tuzritano sunt [tantundem dabit]. De oleis quos quis[que inscrobibujs [po]suerit aut
oleas[t]ris inseverit] c[aptor]um fruct[uum nulla pars decem proximis annis exigitur]...
(отсутствует несколько строк)... [Ejarinus et Doryphorus Primige[niо s]uo salutem.
Exemplum epistulae scriptae nobis a Tutilio Pudente, egregio viro, ut notum haberes,
et it, quod sublectum est, [c]eleberrimis locis propone. Verridius Bassus et Ianuarius
Martiali suo salut[em]. Si qui agri cessant et rudes sunt [aut sil]vestres aut palustres in
eosal[tuum tractu, v]olentes lege Manci[ana colere ne prohibeas]. (CIL, VIII, 25943).
...мы просим [вас], прокураторы, памятуя вашу предусмотрительность, которую
вы представляете от имени Цезаря, чтобы вы соблаговолили, позаботившись и о его
пользе, предоставить нам те поля, которые находятся под болотами и лесами, для на¬
саждения на них оливковых деревьев и виноградников по закону Манция и на тех же
условиях, как в соседнем с нами Неронианском сальтусе. Когда мы составляли эту
нашу петицию, вышеупомянутое Неронианское имение [вследствие] возрастания насе¬
ления... да прикажешь. Ответ прокураторов императора Цезаря Адриана Августа.
Так как наш Цезарь в своих неусыпных заботах, с которыми он постоянно печется
о пользе человеческой, приказывает возделывать все те части полей, которые пригодны
как для оливковых деревьев или виноградников, так и для зерна, то, благодаря ега
предусмотрительности, каждому дается право занимать даже те участки, которые на¬
ходятся в пределах, сданных в аренду центурий сальтуса Бландианского и Уденского,
[и] в тех частях, которые смежны в сальтусах Ламианском и Домицианском с Тузри-
танским и не обрабатываются арендаторами... плоды, которые должны по обычаю ко¬
лоны, пусть и тот, кто благодаря высшему милосердию Цезаря, займет участки, за¬
брошенные арендаторами, дает обычную третью часть плодов; также из тех районов,
которые в Ламианском и Домицианском сальтусах смежны с Тузританским, дает столь¬
ко же. С оливковых деревьев, которые кто-нибудь насадит в ямах или привьет к диким
оливковым деревьям, в течение ближайших десяти лет не взимается никакая часть
собранных плодов...
Эарин и Дорифор шлют привет своему Примигению. Руководствуйся копией пись¬
ма, написанного нам Тутилием Пудентом, выдающимся мужем, и то, что [к нему]
приложено, выставь в посещаемых местах.
Верридий Басс и Януарий шлют привет своему Марциалу. Если в этом районе саль-
тусов имеются необрабатываемые или необработанные поля, или покрытые лесами,
пли болотами, то не препятствуй желающим обрабатывать их по Манциеву закону.
№ 115	Ain-OusseI, Тунис. 180—183 гг.
[Pro salute et incolumitate Imp. Caes. L. Septimi Severi pii Pertinacis Arg. et Imp.
Caes. M. Aurelii Antonini pii Aug. et Imp. Caes. L. Septi]mi Severi Get[ae] Caes. et Iu-

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
227
Пае Domnae Ang. matr[is castrjorum aram legis divi Hadriani Patroclus Auggg. lib.
proc. instituit et legem infrascriptam intulit. Exemplum legis Hadrianae in ara pro¬
posita. Sermo procuratorum. Quia Caesar n. pro infatigabili cura sua per quam adsidue
pro humanis utilitatibus excubat, omnes partes agrorum quae tam oleis [aut vineis quam
frumentis aptae sunt excoli iubet, itcirco permissu providentiae eius potestas fit omnibus
etiam eas partes occupandi] quae in centulris elocat]is saltus Blandiani [et] Uden[sis
et in illis partibus sunt]quae ex saltu Lamiano e Domitiano iunctae Thusdritano sunt
nec a conductoribus exercentur; isque qui occupaverint possidendi ac fru[en]di heredi¬
que suo reliquendi id ius datur quod est lege Hadriana comprehensum de ruderibus agris
et iis qui per X annos continuos inculti sunt; nec ex Blandiano et Udensi saltu maiores
[plartes fruc[tuum]... [qu]i ea loca n[eglecta a conduc]toribus occupave[rit quo sojlent
tertias par[tes fructuum da]bit. De bis quoque [regiIonibus quae ex Lamiano et Domi¬
tiano saltu iun]ctae Thusdritano sunt [tantundem da]bit. De oleis, quas quis [que
aut in scro]bibus posuerit aut oleastris inseruit, captorum fructuum nu[lla pars] decem
proximis annis exiget[ur]; set nec de pomis septem annis proximis; nec alia poma in divi¬
sionem unquam cadent quam quae venibunt a possessoribus. Quas partes aridas fructuum
quisque debebit dare, eas proximo quinquennio ei dabit, in cuius conductione agr(um)
occupaverit: post id tempus rationi (CIL,VIII,26416).
На благо и благосостояние императора Цезаря Луция Септимия Севера Перти-
накса Августа и императора Цезаря Марка Аврелия Антонина благочестивого Авгу¬
ста и императора Цезаря Луция Септимия Севера Геты Цезаря и Юлии Домны Авгу¬
сты, матери лагерей, Патрокл, вольноотпущенник трех Августов, прокуратор, поста¬
вил жертвенник закона божественного Адриана и нанес на него нижеследующий за¬
кон. Копия Адрианового закона, изложенная на жертвеннике. Речь прокураторов.
Так как наш Цезарь в неусыпных заботах, с которыми он постоянно печется о пользе
человеческой, приказывает возделывать все те части полей, которые пригодны как для
оливковых дерёвь'ёв или виноградников, так и для зерна,1 то, благодаря его предусмот¬
рительности, каждому дается право занимать даже те участки, которые находятся
в пределах сданных в аренду центурий сальтуса Бландианскою и Уденского и в тех
частях, которые в сальтусах Ламианском и Домицианском смежны с Тусдританским
и не обрабатываются арендаторами. Тем, кто займет [эти земли], дается то право владе¬
ния и пользования и передачи по наследству, которое предусмотрено законом Адриа¬
на о пустопорожних землях и о таких, которые остались невозделанными в течение
десяти лет, а из Бландианского и Уденского сальтуса большая часть урожая... Кто
займет участки, заброшенные арендаторами, даст обычную третью часть плодов. Из
тех районов, которые в Ламианском: и Домицианском сальтусах смежны с Тусдри¬
танским, он даст столько же. С оливковых деревьев, которые кто-нибудь насадит
в ямах или привьет к диким оливковым деревьям, в течение ближайших десяти лет,
не будет взиматься никакая часть собранных плодов, а от плодов в течение ближайших
семи лет, и никакие другие плоды не попадут никогда в раздел, кроме тех, которые
будут проданы владельцами. Те сухие части урожая, какие каждый должен будет
отдать, он в течение ближайших пяти лет даст тому, в чьей аренде находится занятая
им земля; после этого срока — фиску.
№ 116	Suk-el-Khmis, saltus Burunitanus, 180—183 гг.
...[Procuratoris tui intellegis praevaricationem], quam non modicum Allio Maximo
adv[pr]sario nostro, sed cum omnibus fere [con]ductori(bus) contra fas atq(ue) in perni¬
ciem rationum tuarum sine modo exercuit, ut non solum cognoscere per tot retro annos
instantibus ac suplicantibus vestramqfue] divinam subscriptionem adlegantibus nobis
supersederit, verum etiam hoc eiusdem Alii Maximi conductoris artibus gratiosissimi
[ul]timo indulserit, ut missis militibus [inejundem saltum Burunitanum ali [os nos]trum
adprehendi et vexari, ali [os vinjciri, nonnullos, cives etiam Ro [manos], virgis et fusti¬
bus effligi iusse[rit, scilicjet eo solo merito nostro, qu [od euntes] in tam gravi pro modulo
me[diocrita]tis nostrae tamque manifesta [iniuria imjploratum maiestatem tufam im¬
modesta] epistula usi fuissemus. Cufius nostrae injiuriae evidentia, Caes(ar), [inde pro}

228
E. M. ШТАЕРМАН
fecto potest aestimari, quo[d]... quidem, maiesta... [ex]sistimamus vel pro... t omnino
cognos... plane gratificati... mum invenerit... nostris, quibus... bamus cogni ...beret in-
te... [praesltare operas... ret ita tot re[tro]... t tu	[Quaeres cojmpulit nos
miserrimos ho[mines iam rurjsum divinae providentiae [tuae suppl]icare, et ideo roga¬
mus, sacratissime imp(erator) subvenias. Ut kapite legis Hadriane, quod supra scriptum
est, ademptum est, ademptum sit ius etiam proc(uratori)b(us), nedum conductori, adver¬
sus colonos ampliandi partes agrarias aut oper(arum) praebitionem iugorumve et ut se
habent littere proc(uratorum), quae sunt in tabulario tuo tractus Karthag(iniensis), non
amplius annuas quam binas aratorias, binas sartorias, binas messorias operas debeamus,
itq(ue) sine ulla controversia sit, utpote cum in aere inciso et ab omnib(us) omnino un-
(iiq(ue) versum vicinis nost(ris) perpetua in hodiernum forma pra[e]st[it]utum et proc¬
uratorum) litteris, quas supraj scripsimus, ita conf[irjmatum. Subvenias, et cum homi¬
nes rustici tenues manum nostrarum operis victum tolerantes conductori profusis largi¬
tionibus) gratiosissimo impares aput proc(uratores) tuos simu[s], quib(us) [pe]r vices
succession(is) per condicionem conductionis notus est, miser[eari]s ac sacro rescripto tuo
<non> amplius praestare nos quam ex lege Hadriana et ex litteras proc(uratorum) tuor(um)
debemus, id est ter binas operas, praecipere digneris, ut beneficio maiestatis tuae rustici
tuo vernulae et alumni salt(u)um tuorum n(on) ultr(a) a conductorib(us) agror(um) fis¬
calium inquietemfur]...
[Imp. Ga]es. M. Aurelius Commodus An[toni]nus Aug. Sarmat. Germanicus Maximus
Lurio Lucullo et nomine aliorum. Proc(uratores) contemplatione discipulinae et insti¬
tuti mei ne plus quam ter binas operas curabunt, ne quit per iniuriam contra perpetuam
formam a vobis exigatur. Et alia manu: Scripsi. Recognovi.
Exemplum epistulae proc(uratoris) e. v. Tussanius Aristo et Chrysanthus Andronico
suo salutem. Secundam sacram subcriptionem domini n. sanctissimi imp., quam ad li¬
bellum suum datam Lurius Lucullus... (отсутствует 6 строк). [Et ali]a manu: [Optjamus
te felicissimum be[ne vivejre. Vale. Dat[a] pr. idus Sept. Karthagini. Feliciter consum¬
mata et dedicata idibus M[a]is Aureliano et Corneliano cos. Cura agente C. Iulio Peloge
Salaputi mag(istro). (CIL, VIII, 10570 = 14464 = Dessau, 6870).
...Тебе известно вероломство твоего прокуратора, которое он проявляет не только
с нашим противником Аллием Максимом, но почти со всеми арендаторами, противо¬
законно и в ущерб твоим доходам; в то время, когда мы в течение стольких лет хода¬
тайствуем, умоляем и ссылаемся на ваше божественное предписание, он не только
уклоняется от разбора нашей жалобы, но даже по коварному наущению того же влия¬
тельнейшего арендатора Аллия Максима позволил себе послать солдат в тот же Буру-
нитанский сальтус, схватить и мучить некоторых из нас, других заключить в тюрьму
и даже некоторых римских граждан он приказал избить розгами и дубинами именно
за ту нашу вину, что, собираясь в столь тяжелом в меру нашей ничтожности и столь
явном противозаконии умолять твое величество, мы написали нескромное письмо.
Явность этой несправедливости к нам, Цезарь, можно, конечно, усмотреть и из того,
что... И это заставило нас, несчастнейших людей, вновь обратиться с мольбой к твое¬
му божественному провидению, и потому мы просим тебя, священнейший император,
о помощи. Как следует по выше писанной статье Адрианова закона, пусть будет от¬
нято даже у прокураторов, не говоря уже об арендаторах, право увеличивать, в ущерб
колонам, доли [отчисления] с земли и трудовую и гужевую повинность; пусть мы,
как это сказано в документах прокураторов, находящихся в твоем архиве Карфаген¬
ской области, должны будем ежегодно отрабатывать не больше двух дней при пахоте,
двух при прополке, двух при уборке урожая, и чтобы так было без всякого спора,
поскольку это вырезано на медной доске и установлено всеми как общее правило,
всюду в отношении наших соседей в качестве постоянного порядка до настоящего
времени и подтверждено вышеписанными письмами прокураторов. Помоги и, хотя
мы, маленькие деревенские людишки, добывающие пропитание трудом своих рук, не
можем сравняться с влиятельнейшим, безмерно щедрым арендатором, у твоих проку¬
раторов, которым он, по условиям аренды, известен при всех сменах, сжалься и своим

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
229
священным рескриптом удостой предписать, чтобы мы давали не больше, чем должны
согласно закону Адриана и письменным распоряжениям твоих прокураторов, то есть
трижды по два дня работы, чтобы благодеянием твоего величества мы, твои домочадцы
крестьяне, питомцы твоих имений, больше не притеснялись арендаторами земель
фиска...
Император Цезарь Марк Аврелий Коммод Антонин Август Сарматский, Герман¬
ский величайший Лурию Лукуллу и поименно прочим. Пусть прокураторы, соблю¬
дая предписание и мое распоряжение, не требуют больше, чем три раза по два [дня]
работы и пусть от вас ничего не взыскивают противозаконно, вопреки установленному
порядку. И другой рукой: Подписал. Скрепил.
Копия письма превосходного мужа прокуратора: Туссаний Аристон и Хрисанф
своему Андронику привет. Согласно священной резолюции господина нашего, свя¬
тейшего императора, которую Лурий Лукулл на поданное прошение...
И другой рукой: Желаем тебе, счастливейшему, жить хорошо. Будь здоров.
Дано в Карфагене накануне сентябрьских ид.
Благополучно закончено и освящено в иды мая в консульство Аврелиана и Кор-
нелиана попечением магистра Гая Юлия Пелопа Салапутия1.
№ 117	lama, Тунис
a)	Pro salute impp. Augg. Seven ec Antonini... et Iuliae Augustae... C. Aufidius
Utilis riianciane cultor vsla.
b)	...Aug... totiusque divinae domus cu(l)t(ores) f(ecerunt).
c)	Merc(urio) Aug. sacrum possessores fundi Tapp, anno L. Ge... S. Rogati et Iuli
Gemini ani mag(istrorum) sub cura Tannonii Felicis Primi ani f(ecerunt) (A. E., 1938,
72—74).
a)	На благо императоров Августов Севера и Антонина... и Юлии Августы... Гай
Ауфидий Утилий, земледелец по Манциеву закону, с радостью по дойному обету.
b)	...Августа... и всего божественного дома, сделали земледельцы.
c)	Меркурию Августу посвящено. Землевладельцы Тапп(ианского?) имения
в год, когда магистратами были Луций Ге... Секст Рогат и Юлий Геминиан, сделали
под наблюдением Таннония Феликса Примиана.
Сохранился еще отрывок надписи из Gaar Mezuâr, CIL, VIII, № 14428, повидимо-
му, содержавший петицию колонов к Коммоду, сходную с петицией из Бурунитан-
ского сальтуса. Мы не приводим эту надпись ввиду ее крайней фрагментарности.
В отличие от предыдущих надписей, число барщинных дней в ней равно двенадцати
в год, причем колоны жалуются, что с них требуют еще большего числа отработочных
дней.
Все эти надписи являлись и являются предметом многочисленных комментариев.
По поводу чтения, интерпретации отдельных мест, восстановления лакун, значения
надписей в целом существуют самые различные мнения. Опубликование последней из
приведенных надписей и издание Альбертини серии таблиц, относящихся к периоду
господства вандалов и представляющих собой акты о продаже земельных участков,
вновь возбудили интерес исследователей и к прежде известным надписям. Мы не даем
к ним комментариев, которые неизбежно будут спорны, и заменяем их указанием на
важнейшие посвященные им работы. Разбор надписей дается в трудах по истории
возникновения колоната, по императорскому и частному крупному землевладению,
аграрным отношениям и т. п.
Белоруссов М., Колонат. Варшава, 19031
1 При переводе надписей № 115, 117, 118 использован перевод из книги А. Б. Ра-
новича «Первоисточники по истории раннего христианства», М., 1933, № 152, 151,
153, стр. 103 слл.

230
E. M. ШТАЕРМАН
Нахман Ф. М.,Об историческом развитии мелкоарендных отношений в Се¬
верной Африке в первые три века Империи. ЖМНПр., 1909, кн. 5.
Пригоровский Г. М., Развитие колонатных отношений в Римской Африке.
«Ученые записки Московского университета», 1909, кн. 39.
Ростовцев М. И., Римский колонат, «Современный мир», 1911, № 1-2.
Beaudoin Е., Les grands domaines dans ¡’empire Romain, P., 1899.
Carcopi no J., L’inscription d’Aïn-el-Djemala, «Mel. d’arch. et d’hist.»,
XXVI, 1906.
Mommsen Th., Decret des Commodus für den Saltus Burunitanus, Gesammelte
Schriften, Bd. III, B., 1907.
Schulten A., Lex Manciana, «Abhandlungen der Gesellschaft der Wissenschaf¬
ten zu Göttingen, 1897; «Rheinisches Museum», 56, 1906.
Schulten A., Die römische Grundherrschaft, Weimar, 1896.
«Tablettes Albertini», Actes privés de l’époque vandale (fin du Ve
siècle), P., 1952.
T о u t a i n C., Culturae mancianae, «Mélange du Marteoyl», 1941.
T о u t a i n C., L’inscription d’Henchir-Mettich, «Revue historique du droit», 1897.
JVs 118	Saltus Massipianus, Африка, Бизацена
Pro salute imp. Caes. M. Aureli Antonini Aug. liberorumque eius coloni saltus Mas-
sipiani aedificia vetustate conlapsa s(ua) p(ecunia) r(estituerunt) item arcuus duos a
s(olo) f(ecerunt) iubente Provinciale Aug(usti) lib(erto) proc(uratore) eodemque dedi¬
cante (CIL, VIII, 587. Аналогичная надпись от 202 г., № 588).
На благо императора Цезаря Марка Аврелия Антонина Августа и его детей, ко¬
лоны Массипийского сальтуса на свои средства восстановили здания, развалившиеся
от ветхости, а также выстроили заново две арки по приказанию отпущенника Августа
прокуратора .провинциала и по его же посвящению.
№ 119	Horrea, Мавретания Ситифийская, 192 г.
Pro salute imp. Caesaris P. Hel(vii) Pertinacis tribunicie potestatis cos. II p. p. co¬
loni d(omini) n(ostri) Caput Saltus Horreor(um) Pardalari hanc aram posuerunt et dedi¬
caverunt) (CIL, VIII, 8425).
На благо императора Цезаря Публия Гельвия Пертинакса, наделенного трибун¬
ской властью, консула во второй раз, отца отечества, колоны нашего господина, жи¬
вущие в верхней части сальтуса Хоррейского Пардалара, соорудили и посвятили этот
алтарь.
№ 120	Там же, 213 г.
Imp. Caes. M. Au[reli]o Severo An[to]nino pio fel. Aug. d. n. Part. Brit. max. cos.
IIII coloni caput Saltus Horreorum et Kalefacelenses Pardalari enses aram pro salute eius
consacraverunt et nomen castello quem constituerunt Aureliane{nse] Antoniniafnense]
posuerunt et d. d. an(no) p(rovinciae) CLXXIIII (CIL, VIII, 8426).
Императору Цезарю Марку Аврелию Северу Антонину благочестивому счастливо¬
му Августу, нашему господину, Парфянскому, Британскому величайшему, консулу
в четвертый раз, колоны, живущие в верхней части Хоррейского сальтуса, и [колоны]
Калефацельские [и] Пардаларийские посвятили алтарь на его благо и кастеллу, ко¬
торый они основали, дали имя Аврелиев Антонинов и принесли [его] в дар, в год
провинции 174.
Л® 121	"	Sidi-Khalifa, Мавретания
Caelesti Aug. sacrum pro salute imp. Caes. C... pii felicis Aug. pont. max. trib. po¬
test. p. p. totiusque dom^s eius divinae coloni fundi Turris Rutundae d(omini) n(ostri)
Aug. templum delapsum denuosua pecunia fecerunt cum columnis ornatis idemque de¬
dicaverunt magisterio L.Corneli... sub cura Anni Corneliani sacerdoti (A. E., 1927, № 36).

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
231
Целесте Августе на благо императора Цезаря... благочестивого, счастливого
Августа, великого понтифика, наделенного трибунской властью, отца отечества, и
жсего его божественного дома, колоны имения нашего господина Августа, Круглой
Башни, отстроили заново за свой счет разрушенный храм с разукрашенными колон¬
нами и посвятили его, когда магистратом был Луций Корнелий, ... заботами Анния
Корнелиана, жреца.
№ 122	Cellae. Мавретания Ситифийская. 243 г.
Pro salute et incolumitate domini nostri imp. Caes. M. Antoni Gordiani invicti pii
.felicis Aug. totiusq. domus divinae eius murus constitutus a solo a colonis eius castell
dellensis dicatissime devoti numini eius fecerunt a(nno) p(rovinciae) CLXXXXXIIII
<CIL, VIII, 8777).
Аналогичные надписи из Castellum Dianense— № 8701, 8702.
На благо и благосостояние нашего господина императора Цезаря Марка Антония
Гордиана непобедимого, благочестивого, счастливого Августа и всего его божествен¬
ного дома заново выстроенная стена сделана его колонами из Целлийского кастелла,
преданными его божественности, в год провинции 204.
№ 123	Castellum Tidditanum, Мавретания Ситифийская
Ex i[ndu]lg3ntia providentiaq. divina dd nn impp. Galli et Volusiani Augg. M. Coc-
€ieus Anicius. Faustus Flavianus consqlar(is) nt XV vir curator et patronus coloniar.
Cirt(ensium) egestis per populum quae vicina superaverant ruderibus caesoque ad plani¬
tiem qui nudatus exstiterat monte ad salutem populi aquam excipi providit (A. E.,
1946, № 61).
Согласно с милостью и божественным провидение^ наших государей императо¬
ров Галла и Волузиана Августов, Марк Кокцей Анаций Фавст Флавиан, консуляр и
квиндецемвир, куратор и патрон колонии Цирты, расчистив силами народа возвышав¬
шиеся по соседству развалины и сравняв с землей выдававшуюся обнаженную гору,
позаботился на благо народа провести воду.
№ 124	Bordj Medjana, Мавретания
D(omino) n(ostro) imp. Caes. M. Aurelio Severo Alexandro pio felice Aug. termina [ti¬
tiones) [a]grorum defini[t]ionis Matidiae1 adsignantur colonis Kasturrensi(bus) iussu
v(iri) e(gregii) Axi Aeliani proc(uratoris) Aug. r(ationis) p(rivatae) per Cae(lium) Martialem
agrimensore [m] (CIL, VIII, 8812).
В правление нашего господина императора Цезаря Марка Аврелия Севера Алек¬
сандра благочестивого, счастливого Августа наделены участками земли из владений
Матидии кастурренские колоны по приказу превосходного мужа Аксия Элиана, про¬
куратора Августа для императорского имущества, при посредстве Цслия Марциала,
землемера.
1 Жена Александра Севера.
№ 125	Окрестности Цирты
Ex auc(toritate) Axi Aeliani v. e. proc. Aug. ter(minus) vetus positus secundum acta
inter Castel(lum) Curolensem et Medianum Matidianum Alexandrianum Tilirvensem
<A. E., 1907, «N*2 5).
Властью Аксия Элиана, превосходного мужа, прокуратора Августа, восстановлен
по документам старый межевой знак между [землями] Куролентского кастелла и
¡[имением] Медианским Матидийским Александрийским Тилирвенским.

232
E. M. ШТАЕРМАН
ЛН26	Район Uchi Maius
...ileros castellum divisit inter colonos et Uchitanos terminque posuit (A. E., 1908,
Л· 269).
...кастелл разделил между колонами и жителями Ухи и поставил межевой знак.
JVs 127	Zama Regia, Нумидия
L. Iulio L. fil. Pap. Victori Modiano e. v. proc. ddd nnn auggg tractuus Numidiae
a frumentis ob eximiam erga se benevolentiam et integritatem (A. E., 1942/43,
№ 105).
Луцию Юлию, сыну Луция, Виктору Модиану из Папириевой трибы, выдающемуся
мужу, прокуратору трех наших господ августов для районов Нумидии по сбору зер¬
на, за выдающееся благоволение и бескорыстие.
№ 128	Гиппона, Африка
Т. Flavio Т. F. Quir. Macro II viro flamini perp. Ammaederensium praef. gentis Mu¬
sulamiorum curatori frumenti comparandi in annonam Urbis facto a divo Nerva Traiano
Aug. proc. Aug. ad praedia saltus Hipponi[en]s. et Theve [st]ini proc. provinciae Siciliae
collegium Larum Caesaris n. et liberti et familia item conductores qui in
regione Hipponensi consistunt (Gsell, 3992).
Титу Флавию, сыну Тита, Макру из Квириновой трибы, дуумвиру и пожизненному
жрецу Аммедеры, префекту племени Музуламиев, куратору по заготовке зерна для
продовольствия столицы, назначенному божественным Нервой Траяном Августом,
прокуратору Августа для земель Гиппонских и Тевестинских сальтусов, прокуратору
провинции Сицилии, коллегия [почитателей] ларов нашего Цезаря, отпущенники и
фамилия, а также арендаторы, проживающие в Гиппонском округе.
№ 129	Osqua, Бетика
Р. Magnio Q. f. Quir. Rufo Magoniano trib. mil. IIII, proc. Aug. XX her. per
Hisp. Baet. et Lusitan. item proc. Aug. per Baetic. ad Fal(ernas); vcget(andas) item proc.
Aug. prov. Baet. ducen(ario) Acilia Plec(usa) amico optimo et bene de provincia sem-
per merito d. d. (CIL, II, 2029).
Публию Магнию, сыну Квинта, Руфу Магониану из Квириновой трибы, военному
трибуну IV легиона, прокуратору Августа для сбора V20 с наследств в Бетике и Лу¬
зитании, прокуратору Августа в Бетике для насаждения фалернского винограда,
прокуратору Августа в Бетике с окладом в 200 000 сестерциев, Ацилия Плекуса наи¬
лучшему другу, всегда хорошо служившему провинции, принесла в дар.
№ 130	Ostia, 205 г.
Locus adsignatus a Callisto Aug. Ub(erto) proc(uratore) cultorib(us) Larum et ima¬
ginum dominorum nostrorum invictissimorum Augustorum praediorum Rusticeliano-
rum ad sollemnes dies confrequentandos curante Maximiano Aug(usti) n. verna vilico
eorundum praediorum sicut litteris ab eodem Callisto emissis continentur dedic. kal.
lunis imp. Antonio pio felic., Aug. II cos.
Exemplum libelli Callistus Maximiano. Libellum datum mihi a cultoribus Larum
Aug(usti) at te misi. Oportuerat te in tam relgiosam rem ipse etiam omne sollicitudine
adhibuisse, ut locus olim consacratus confrequentetur pro salute dominorum Dn. Avgg.:
quod vel nunc etiam volentibus cultoribus facere intervenire cura, ut sine recrastinatione
mundetur (Fontes, III, 76).
Участок, предоставленный вольноотпущенником Августа Каллистом прокурато¬
ром почитателям Ларов и изображений наших государей непобедимейших Августов из
Рустицелпйских имений для того, чтобы они собирались в праздничные дни; заботами
Максимпана, раба нашего Августа, вилика этих же имений, согласно указаниям, со¬

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
233
держащимся в письмах, посланных тем же Каллистом. Посвящено в июньские календы
во второе консульство Антонина благочестивого, счастливого Августа.
Копия письма. Каллист Максимиану. Я посылаю тебе прошение, поданное мне
почитателями Ларов Августа. Надлежало, чтобы в таком благочестивом деле ты сам
пошел навстречу всякой просьбе, чтобы некогда освященное место могло посещать¬
ся на благо наших государей Августов: теперь же, по желанию почитателей [Ларов
Августа], должна быть приложена забота, чтобы без отлагательства [оно] было при¬
ведено в порядок.
№ 131	Axi та (Alpes Graisae)
Silvane sacra semicluse fraxino
et huius alti summe custos hortuli
tibi hasce grates dedicamus musicas
quod nos per arva perq. montes Alpicos
tui que luci suaveolentis hospites
dum ius guberno remq. fungor caesarum
tuo favore prosperanti sospitas
tu me meosque reduces Romam sistito
daque Itala rura te colamus praeside
ego iam dicabo mile magnas arbores.
T. Pomponi Victoris proc. Augustor. (GIL, XII, 103).
Сильван, святым полузакрытый ясенем,
И страж верховный садика высокого,
Тебя мы славим здесь стихами этими
За то, что в поле и в горах альпийских нам —
Гостям твоей благоуханной рощи — ты
Всегда благой хранитель в дни, когда вершу
Я суд и ведаю именьем цезарей.
Меня с моими ты верни обратно в Рим,
Заступник будь в именьях италийских нам,
И тысячу деревьев посвящу тебе.
Тита Помпония Виктора прокуратура Августов
jN» 132	Lemellef, Мавретания Ситифийская
Numini Augustor(um) coloni Lemellefens(es) (CIL, VIII, 8808).
Божественности Августов Лемеллефские колоны.
№ 133	Trebur, Германия
In h. d. d. deae VirodacOi saltus Nidensis et vicani August(i) publice fecerunt (A. E.,.
1913, № 123).
В честь божественного дома богине Виродакте Ниденский сальтус и сельчане
Августа сделали на общественный счет.
№ 134*	Со t гопе, Италия
Amethusis Caes(aris) n(ostri) ser(vus) item colonus vixit ann(is) LII... (A. E., 1913,
№ 210).
Аметузий, раб и колон нашего цезаря, прожил 52 года...
№ 135	Tibur, Италия
D. М. Agele Aug(usti) vern(ae) pecul(iaris) vix. an. VII d. XI Polydeucus Aug(usti);
disp(ensator) pater (CIL, XIV, 3639).
Богам Манам Агелы, домородной рабыни Августа, владеющей пекулием. Прожи¬
ла 7 лет(?), 11 дней. Полидевк, управитель Августа, отец.

234
E. M. ШТАЕРМАН
Л· 136	Roma
Herculi sacr. Daphnus imp. T. Caes. Aug. Vespasiani ser(vus) pecul(iaris) vilicus
praedior(um) Peduceanor(um) d. d. (GIL, VI, 276; аналогичная надпись — 43114).
Геркулесу Дафн, раб императора Тита Цезаря Августа Веспасиана, владеющий
пекулием, вилик Педуцейских имений, принес в дар.
№ 137	Roma
D. M. Hermeroti vicario suo Lupercus subvillicus hortorum Antonianorum bene
merenti fecit (CIL, VI, 9991).
Богам манам Гермерота; своему достойному викарию сделал Луперк, субвилик
Антониевых садов.
JY® 138	Район Tergeste, Италия
S(pei) A(ugustae) s(acrum) pro sal(ute) Aquilini vilici Augg. et Titi Iuli Aquilini
Iulia Stratonice v. s. (GIL, V, 706).
Посвящено Надежде Августе, на благо Аквилина, вилика двух Августов, и Тита
Юлия Аквилина Юлия Стратоника по данному обету.
AS 139	Puteoli, Италия
Iuliae Erotini Mystis Caesaris vilic(us) et familia quae sub eo est ob meritis eius
(GIL, X, 1750).
Юлии Эротине Мистий, вилик Цезаря, и подчиненная ему фамилия, за ее заслуги.
№ 140	Roma
Soli invicto deo Atimetus Augg. nn. ser(vus) act(arius) praediorum Romanianorum
(GIL, VI, 721).	’
Солнцу, непобедимому богу, Атимет, раб наших двух Августов, письмоводитель
Романийских имений.
№ 141	Roma (надпись на бронзовой доске)
M. Ulpi Aug(usti) lib(erti) Diadumeni proc(uratoris) praetori(i) Fidenatium et Rub-
rensium et Gallinar(um) Albarum sacrum quae praestu est usibus Caesaris n(ostri).
С другой стороны: Glypti Aug. lib. proc. praetori. Fidenatium et Rubrensium et
Gallinarum Albarum sacrum quae est usibus Caesaris n. (A. E., 1910, № 112).
Священное приношение Марка Ульпия Диадумена, отпущенника Августа, проку¬
ратора усадьбы Фиденской, Рубрийской и Белых Кур, которая служит нуждам нашего
Цезаря.
Священное приношение Глипта, отпущенника Августа, прокуратора усадьбы
Фиденской, Рубрийской и Белых Кур, которая служит нуждам нашего Цезаря.
№ 142	Bovillas, Италия
D. M. Claudiae Priscae coniugi piissimae Eutyches Caes(aris) n(ostri) ser(vus) Try-
phonianus disp(ensator) vill(ae) Mamurranae (CIL, XIV, 2431).
Богам Манам. Клавдии Ириске благочестивейшей жене, Евтих Трифониан, раб
нашего цезаря, управитель Мамуррской виллы.
Лк 143	% Roma
D. M. Ti. Claudio Speclatori Aug. lib. procurator(i) Formis fundis Caietae procura¬
torii) Laurento ad elephantos Cornelia Bellica coniugi b. m. (CIL, VI, 8583).
Богам Манам. Тиберию Клавдию Спеклатору, отпущеннику Августа, прокура¬
тору Формпйскпх имений Кайеты, прокуратору в Лавренте по [надзору за] слона¬
ми; Корнелия Беллика достойному супругу.

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
235
№ 144	Roma
Vestae sacrum antistiti praediorum Helvidianorum (CIL, VI, 788)
Посвящено Весте, предстательнице Гельвидийских имений.
№ 145	Thamugadi, Нумидия
С. Annio Arminio Do [nato clarislsimo puero C. Anni Flaviani proc(uratoris) [pat¬
rimonii tractus Karthaginiensis fil[io— ] Armini Donati flaminis [perpetui] nepoti
concilium pr[ovinciae] Africae (CIL, VIII, 17899).
Гаю Аннию Арминию Донату, светлейшему отроку, сыну Гая Анния Флавиана,
прокуратора императорского имущества в Карфагенском округе... внуку Арминия
Доната, несменяемого жреца, совет провинции Африки.
№ 146	Thamugadi, Нумидия
C.	Annio Flaviano equo public(o) procur(atori) tractus Karthaginiensis procurato¬
ri) Alpium Atrectinarum1 subpraef. classis praet. Misenens(ium) praef. alae I Fl(aviae)
Sab$s tenorum2, trib. leg. III Italic.3 praefect. cohortis IIII Raetorum donis militaribus
donatus bello Germanico II... (CIL, VIII, 17900).
Гаю Аннию Флавиану, всаднику, прокуратору Карфагенского округа, прокура¬
тору Атректинских Альп, субпрефекту преторианского Мизенского флота, префекту
I Флавиевой алы Сабастенов, трибуну легиона III Италийского, префекту IV когорты
Ретов, награжденному военными наградами во вторую германскую войну...
1	Атректинские Альпы — то же, что Альпы Грайские.
2	Начиная с Флавиев, стояла в Мавритании Цезарейской.
3	Следовательно, надпись сделана не ранее времени Марка Аврелия.
№ 147	Roma
D.	М. Basso Aug(usti) lib(erto) prox, ab epistulis graecis proc. tractus Carthaginensis
Fabia Q. f. Friscilla marito piissimo item Claudius Comon patri bene merenti fecerunt
•(CIL, VI, 8608).
Богам Манам. Бассу, отпущеннику Августа, доверенному по прошениям на гре¬
ческом языке, прокуратору Карфагенского округа, Фабия Присцилла, дочь Квинта,
благочестивейшему мужу, а также Клавдий Комон, достойнейшему отцу.
№ 148	Нг. Sidi Khalifa, Бизацена
Q. Agrio Rusticiano v. e. proc. Aug. n. tract. Karthag. proc. privat, ration. per
Italiam proc. totius... ista ...M. Aureli [An]to[nini] pii [felicis A]ug. fortissimi iu...
(CIL, VIII, 11163).
Гаю Агрию Рустициану, превосходному мужу, прокуратору нашего Августа
в Карфагенском округе, прокуратору императорских имуществ в Италии, прокура¬
тору... Марка Аврелия Антонина благочестивого, счастливого Августа, могуществен¬
нейшего...
№ 149	Thibilis, Нумидия
M. Herennio M. f. Quir.... ri v. e. proc. augg. nn. ad fu... frumenti et res populi1
per. tr [actum] utri usque Numidiae proc. [regio]num sacrae Urbis proc. [XX heredi ]ta-
tium per Umbriam Tufsciam Pice]num et tractum Camfpaniae proc.] ad studia advoca¬
to [fisci]... dec. et III viro IIII c[oloniar. praef.] iure d. coi. Rusi[cadensis... sacer]doti...
(CIL, VIII, 18909).
Марку Гереннию, сыну Марка... из Квириновой трибы, превосходному мужу,
прокуратору наших двух Августов в им[ении] ...[прокуратору для надзора] за зерном

236
E. M. ШТАЕРМАН
и народным имуществом в округе обеих Нумидий, прокуратору района священной
столицы, прокуратору по сбору 1/20 с наследств в Умбрии, Этрурии, Пицене и Кам-
панском округе, прокуратору по научной части, адвокату фиска... декуриону и
триумвиру четырех колоний, префекту— судье колонии Русикады... жрецу...
1 Часть земли еще считалась собственностью римского народа.
L. Iulio Victori Modiano v. e. proc. auggg. nnn. per Numidiam, v. a. proc. tractus
Thevestini Fortunatus Vindex et Diotimus Auggg. lib. adiut(ores) tabul(arii)... amore
eius semper et dignatione protecti (GIL, VIII, 7053).
Луцию Юлию Виктору Модиану, превосходному мужу, прокуратору наших трех
Августов в Нумидии, исполняющему должность прокуратора округа Тевесты,
Фортунат Виндекс и Диотим, отпущенники трех Августов, помощники письмоводи¬
теля, всегда находившие защиту в его любви и милости.
Victoriae imp. Caesaris Commodi Antonini Aug. pii felicis Tyrrhenus lib. proc. reg.
Thevestinae item Pannoniae superioris voto suscepto (CIL, VI, 790).
Победе императора Цезаря Коммода Антонина Августа благочестивого, счастли¬
вого, Тиррен, отпущенник, прокуратор района Тевесты и верхней Паннонии, подан¬
ному обету.
№ 152	Cirta, Нумидия
M. Claudio Q. f. Quir. Restituto proc. Aug. dioceseos regionis Hadrumetinae et
Thevestinae et Ludi Matutini et ad putandas rationes Syriae civitatium trib. leg. VII
Geminae praef. coh. I Gaetulorum... Aug. lib. tatul(arius) d. d. (CIL, VIII, 7039).
Марку Клавдию, сыну Квинта, Реституту из Квириновой трибы, прокуратору
Августа по диоцезу области Гадрумета и Тевесты и Луда Матутина и для составления
смет городов Сирии, трибуну легиона VII Близнеца, префекту I когорты Гетулов
... принес в дар отпущенник Августа, письмоводитель.
№ 153	Hr. Ksibat, Бизацена
...[proc.] patrimoni per regionem Leptitanam proc. ration. privatae per reg. Tri¬
politanam omnium virtutum et totius iustitiae viro praepositi incomporabili liberti et
familia caeSar(um) n(ostrorum) (CIL, VIII, 11105).
...прокуратор императорского имущества в районе Лепты, прокуратор импера¬
торского имущества в Триполийском районе, мужу, наделенному всеми добродете¬
лями и справедливостью, несравненному начальнику, отпущенники и фамилия на¬
ших цезарей.
N° 154	Theveste, Африка
M. Aemilio Clodiano e. v. proc. Augg. nn. patrimonii reg. Leptiminensis item privatae
reg. Thripolitanae ob singularem eius innocentiam Oeenses publice (CIL, VIII, 16542).
Марку Эмилию Клодиану, превосходному мужу, прокуратору императорского
имущества наших двух Августов района Лепты и Триполийского, за его редкое беско¬
рыстие [сделали] на общественный счет жители Эи.
N° 155	Carthago
D. M. Sacrum. Hypnus pius vixit annis XXIII h. s. e. Asiaticus Aug. lib. proc. re¬
gionis Assuritanae pio alumno bene de se merito fecit (CIL, VIII, 12879).
Богам Манам посвящено. Гипн, благочестивый, прожил 23 года, здесь похоронен.
№ 150
Cirta
№ 151
Roma

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
237
Азиатик, отпущенник Августа, прокуратор Ассурийского района, сделал благочести¬
вому достойному питомцу.
№ 156*	Carthago
D. М. S. М. Ul. Aug. lib	us ex proc. r[eg. Uci]tanae pius vix. ann. LXXXV1
(CIL, VIII, 12880).
Богам Манам посвящено. Марк Ульпий, отпущенник Августа ...из прокурато¬
ров района Утики, благочестиво прожил 86 лет...
№ 157*	Carthago
D. М. S. Epictetus augustorum ver(na) disp. reg. Thug. pius vix. ann. XXXVII...
(CIL, VIII, 12892).
Богам Манам посвящено. Эпиктет, домородный раб Августов, диспенсатор района
Тугги, благочестиво прожил 37 лет
•Ns 158	Formiae, Италия
D. М. Acasto Aug. lib(erto) procuratori provinciae Mauretaniae et tractu Campan-
(iae) Nonia Crispinilla uxor marito merenti (CIL, X, 6081).
Богам Манам. Акасту, отпущеннику Августа, прокуратору провинции Мавре¬
тании и округа Кампании, Нония Криспинилла, жена, достойному мужу.
№ 159	Canusium, Италия
М. Antonio Vitelliano v(iro) e(gregio) patr(ono) col(oniae) Can(usii) p(rae)p(osito)
tractus Apuliae Calabriae Lucaniae Bruttior(um). ob insignem eius erga patriam ac
cives adfectionem ac singularem industriam ad quietem regionis servandam postulatu
populi d. d. p. (CIL, IX, 334).
Марку Антонию Вителлиану, превосходному мужу, патрону колонии Канузия,
начальнику округа Апулии, Калабрии, Лукании, Бруттии, за его замечательную
привязанность к родине и согражданам и его редкостную деятельнсть, [направленную]
на сохранение спокойствия в районе. По желанию народа постановлением декурио-
нов на общественный счет.
№ 160*	Luceria, Италия
I. О. Maximo summo exsuperantissimo М. Aur. Augendus proc. s(altuum) Apulo¬
rum) pro salute sua et M. Aur. Montani eq. R. fili sui v. ... (CIL, IX, 784).
Юпитеру всеблагому величайшему, превышнему, Марк Аврелий Авгенд, проку¬
ратор Апулийских сальтусов, на благо свое и Марка Аврелия Монтана, римского
всадника, своего сына, по обету...
«Ns 161	Sarmizegetusa, Дакия, 238 г.
Q. Axio Q. f. Pal. A[eliano] eq. R. Laurenti Lavinfati] curatori ad popul(um) viar.
Trainae et Aureliae [et] Aeclanensis1 proc. ad alim(enta) per Apuliam Calabriam Luca¬
niam et Bruttios, proc. rat(ionis) priv(atae) prov. Maur. Caes. item per Belgicam et duas
Germanias proc. prov. Dac. Apul(ensis) bis vice praesidis ordo col(oniae) Sarmiz(ega-
tusae) metropol(is) patrono (CIL, III, 1456).
Квинту Аксию, сыну Квинта, Элиану из Палатинской трибы, римскому всаднику
Лаврента Лавиния, куратору Траяновой, Аврелиевой и Экланской дорог, прокуратору
алиментов в Апулии, Калабрии, Лукании и Бруттии, прокуратору императорского
имущества провинции Мавретании Цезарейской, а также Бельгики и двух Германий,
прокуратору провинции Апульской Дакии, дважды заместителю наместника [провин¬
ции] совет колонии Сармизегетузы, патрону метрополии.
1 Aeclanum — город в Самнии.

238
E. M. ШТАЕРМАН
Л· 162*	Roma
Numini domus Aug. sacrum Aesculapio et Saluti Aug. collegium salutar. loco adsig-
nato ab proc(uratore) patr(imonii) Gae(saris) n(ostri) a solo fecerunt Felix ver(na) Asper-
gus Regianus, Vindex ver(nae) vilici prediorum Galbanorum et plebs, imm(unes) Acta-
lius Ianuarius, Ulpius Sexstianus, Cluturius Secundus (Далее 53 имени сочленов) (CIL,
VI, 30983).
Божественной силе дома Августа посвящено. Эскулапу и Здоровью Августа,
коллегия [почитателей] Здоровья выстроила на месте, предоставленном прокурато¬
ром имущества нашего Цезаря; домородный раб Феликс, домородные рабы Асперг
Региан, Виндекс, вилики Гальбанских имений и народ; освобожденные от податей
Акталий Януарий, Ульпий Секстиан, Клутурий Секунд (Далее 53 имени сочленов).
№ 163	Si gus, Нумидия
Marti Aug. protectori d. n. imp. Caes. M. Aureli Severi Alexandri pii [felicis] Aug,
P. Sittius P. f.Q. conductor ob honorem fla. p. p. quem se facturum pollicitus est fecit ex
HS VCC n. idemque dedicavit Iddd (CIL, VIII, 19124).
Марсу Августу, защитнику нашего господина императора Цезаря Марка Авре¬
лия Севера Александра благочестивого, счастливого Августа, Публий Ситтий, сын
Публия, из Квириновой трибы, арендатор, в честь [получения] пожизненного флами-
ната, сделал то, что обещал сделать на 700 000 сестерциев, и посвятил на месте, пре¬
доставленном по декрету декурионов.
№ 164	Frisei, Нижняя Германия
Deae Hludanae conductores piscatus mancipe Q. Valerio Secundo vslm (CIL, XlUr
8830).
Богине Глудане арендаторы рыбного промысла, сдававшегося через посредства
Квинта Валерия Секунда, с радостью по достойному обету.
№ 165	Saepinum, Италия, 168 г.
Bassaeus Rufus et Macrinius Vindex mag(istratibus) Saepinat(ibus) salutem. Exemp¬
lum epistulae scriptae nobis a Cosmo1 Aug(usti) lib(erto) a rationibus cum his quae iun-
cta erant subiecimus, et admonemus abstineatis iniuris faciendis conductoribus gregum
oviaricorum cum magna fisci iniuria, ne necesse sit recognosci de hoc et in factum si
ita res fuerit vindicari.
Cosmi Aug. lib. a rationibus scriptae ad Basseum' Rufum et ad Macrinium Vindic(em)
pr(aefectos) pr(aetorio) e(minentissimos) v(iros). Exemplum epistul(ae) scriptae mih(i)
a Septimiano colliberto et adiutore meo subieci et peto tanti faciatis scribere magistra¬
tibus) Saepjn(atibus) et Bovian(ensibus) uti desinant iniuriam conductoribus gregum ovia¬
ricorum qui [sunt] sub cura mea facere, ut beneficio vestro ratio fisci indemnis sit.
Script(ae) a Septimiano ad Cosmum. [Cum] conductores gregum oviaricorum qui
sunt sub cura tua, in re presenti subinde mihi quererentur per itinera callium frequenter
iniuriam se accipere a stationaris et mag(istratibus) Saepino et Boviano eo quod in tran¬
situ iumenta et pastores, quos conductos habent dicentes fugitivos esse et iumenta aba-
ctia habere [retineant] et sub hac specie oves quoque dominicae sibi pereant in illo tu¬
multu, necesse habebamus etiam [et etiam] scribere, quietius agerent, ne res dominica
detrimentum pateretur, et cum in eadem contumacia perseverent, dicentes non curaturos
se neque meas litteras neque si tu eis serips[eris ha]ut fieri re[m], rogo domine, si tibi
videbitur, indices Basseo Rufo et Macrinio Vindici pr. pr. e. v., ut epistulas emittant ad
eosdem mag(istratus) et stationarios... tandiu t[eme]re [ir]ritum factum est (CIL, IX,
2438).
Бассей Руф и Макриний Виндекс приветствуют Сепинских магистратов. Мы при¬
лагаем копию письма, написанного нам Космом, вольноотпущенником Августа ин
ведомства управления имуществом, с тем, что было [к письму] присоединено, и увеще¬

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
239
ваем вас, чтобы вы воздерживались от насилий над арендаторами овечьих стад, [что
сопряжено] с крупным беззаконием в отношении фиска, дабы не возникла необходимо-
мость произвести следствие и привлечь вас к суду, если того потребуют обстоятель¬
ства дела.
Письмо Косма, вольноотпущенника Августа из ведомства управления имущест¬
вом, Бассею Руфу и Макринию Виндексу,‘префектам претория, высокопоставленным
мужам. Я прилагаю копию письма, написанного мне Септимианом, моим соотпущен-
ником и помощником, и прошу, чтобы вы соблаговолили предписать магистратам Се-
пинским и Бовианским, чтобы они перестали чинить насилия находящимся в моем ве¬
дении арендаторам овечьих стад, дабы вашею милостью доход фиска не потерпел
ущерба.
Письмо Септимиана Коему. Находящиеся в твоем ведении арендаторы овечьих
стад неоднократно жаловались мне на месте происшествия, что они при проходе по
тропам часто терпят насилие со стороны стражи и магистратов Сепина и Бовиана,
причем дело доходит до того, что во время перехода те задерживают их скот и наем¬
ных пастухов под тем предлогом, что пастухи де беглые и скот у них угнанный; и
в происходящей при этом свалке у них пропадают и господские овцы. Поэтому мы
сочли нужным предписать [магистратам] действовать более спокойно, чтобы господ¬
ское имущество не терпело ущерба; а ввиду того, что те упорствуют в свой стропти¬
вости, говоря, что не обратят внимания ни на мои предписания, ни на твои, если ты
им предпишешь так не поступать, я прошу, господин, соизволь заявить Бассею Руфу
и Макринию Виндексу, префектам претория, высокопоставленным мужам, чтобы они
послали распоряжения этим самым магистратам и страже...
1 Косм упоминается в той же должности в надписи от 168 г. (CIL, VI, 455).
JV° 166	Er-Rahel, Мавретания Цезарейская, 137 г.
Ex auctoritate imp. Caes, divi Traiani Parthici f. di vi Nervae nepotis Traiani Hadria¬
ni Aug. p. p. p. m. tr. pot. XXI cos. III procos. Auspiciis L. Aeli Caes. imp. imp. fil.
cos. termini pos. inter Regienses et saltum Cu... per C. Petronium Celerem proc. Arg.
an. provin. LXXXXVIII (CIL, VIII 21663).
Властью императора Цезаря, сына божественного Траяна Парфянского, внука
божественного Нервы, Траяна Адриана Августа, отца отечества, великого понтифика,
наделенного трибунской властью в 21-й раз, консула в третий раз, проконсула, под
ауспициями Луция Элия Цезаря императора, сына императора, консула, поставлены
межевые знаки между Регийцами и Ку... сальтусом, при посредстве Гая Петрония
Целера, прокуратора Августа, в год провинции £8.
№ 167	iSumelocenna, Германия
In honorem domus divin, ex decreto ordinis saltus Sumelocennensis curam agen-
tib. Iui. Dextro et Turran. G. Marciano mag. (CIL, XIII, 6365).
В честь божественного дома по постановлению совета Сумелоценского сальтуса,
под наблюдением Юлия Декстра и Гая Туррания Марциана, магистратов.
№ 168	Bordj Medjana, Мавретания Ситифийская
Limes ag[ro]rum a Garigilio Coddeo dec(urione) p(ublice?) p(ositus?) secundum ius-
sionem V. p. Iucundi Peregrini p(raesidis) n(ostri) inter territorium Aureliese et privata [m
rlationem (CIL, VIII, 8811, 20618).
Межевой знак между Аврелийской территорией и землями императора, постав¬
ленный декурионом Гаргилием Коддеем на общественный счет, согласно приказу
превосходнейшего мужа Юкунда Перегрина, нашего наместника.

240
E. M. П1ТАЕРМАН
Л5 169
Roma
D.	M. Crescentis Nepoti Fortunati Caesaris n. ser. exactoris praediorum Luciliano-
rum (CIL, VI, 8683).
Богам Манам. Кресценция Непота Фортуната,раба нашего Цезаря, сборщика пла¬
тежей в Луцилийских имениях.
D. M. Т. Ael. Augg. lib. Saturnino proc. provinc. Belgicae... proc. fisci libertatis et
peculior(um) tabul(ario) a rationibus tabui. Ostis ad annonam (CIL, VI, 8450).
Богам Манам. Титу Элию Сатурнину, отпущеннику Августа, прокуратору про¬
винции Бельгики... прокуратору императорской казны, составленной из сумм, [упла¬
чиваемых рабами] за освобождение, и пекулиев, делопроизводителю в управлении
императорским имуществом, делопроизводителю в Остии по [управлению] анноной.
№ 171	Roma
Deis et Genio Rhodonis Domitiae Aug. ser. exactor hered. legat, peculior, vix. ann.
p. m. XXIIII Rhodinus fratri optimo et gemino fecit (CIL, VI, 8434).
Богам и гению, Родоний, раб Домиции Августы, сборщик переходящих в наслед*
ство и передаваемых по легату пекулиев, прожил около 24 лет; Родин сделал [своему]
наилучшему брату — близнецу.
D.	M. Ulpiae sive Aeliae Aug. lib. Apate et Ulpio Felici fil	fecit P. Aelius Aug.
lib. Florus qui proc(uravit) in ratione hered(itatium) ad leges1 praedior(um) coniugi
(CIL, VI, 8432).
Богам Манам. Ульпии или Элии Апате, отпущеннице Августа, и Ульпию Феликсу
сыну... сделал Публий Элий Флор, отпущенник Августа, который занимал должность
прокуратора в ведомстве [получаемых императором] наследств по [выработке] уставов
для имений, супруге...
1 Очевидно, установления типа законов Манция и Адриана, определявшие усло¬
вия хозяйственной организации имений и условия аренды принадлежавших к ним
земель.
JN» 173	Аквилея
D(eo) I(nvicto)M (ithrae) FI. Exuperatus agens in lust(ratione)1 FI. Sabini p. p. Ael.
Severus agens lust(rationem) Aur. Flavi p. p. signifer leg. 1111 FI. [P. F. Antoninia-
nae] Valer. Valens signi^f. leg. XIII gem. lust(rans)'Aur. Zenonem, p. p. v. s. (CIL, V,
808).
Непобедимому богу Митре Флавий Эксуперат, участник очищения [земли] Фла¬
вием Сабином, примипиларием, Элий Север, участник при очищении [земли] Авре¬
лием Флавием примипиларием, знаменосец IV Флавиева легиона, Благочестивого,
Верного, Антонинова, Валерий Валент, знаменосец XIII легиона, Близнеца, очисти¬
тель [земли] Аврелий Зенон, примипиларий исполнили обет.
1 Lustratio — ритуальное очищение земли легиона раз в 5 лет.
Л» 174*	Carnuntum, Верхняя Паннония. 208 г.
ЮМ sacr. pro salute Augg. C. Iulius Catullinus, mil. leg. XIIII Geminae
Martiae Victricis conductor prati Furiani lustro1 Nertii Celerini primipili vslm... Imp.
Antonino Aug. II et Geta Caesare cos. (CIL III, 14356, 3 a).
№ 170
Roma
№ 172*
Roma

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
241
Юпитеру Всеблагому, Величайшему на благо двух Августов Гай Юлий Катул-
лин, солдат XIV легиона, Близнеца, Марсова, Победоносного, арендатор Фурийского
пастбища в пятилетие примипилария Нерция Целерина с радостью по достойному обету
во второе консульство императора Антонина Августа и Геты Цезаря...
1 Землями легионов в течение 5 лет — между двумя очищениями земли — ведали
примиииларии, сдававшие земли в аренду.
№ 175	Vi minacium, Верхняя Мезия. 228 г.
...[pro salute imp. Caes. M. Aur. Severi Alexandri Au]g. n. et leg. VII Cl. Severia-
nae Alexandrianae Myrismus Felicis dispensatoris vik(arius) lust(rator) eius ius. Cl.
Alexandri hastati cum mensoribus Iui. Valens, Iui. FI. Pro tus, Aur. L.... Aur. Iulianus,
Ulp.... Aur. Viator. Va. V... Ael. Aelianus, Aur. P... Aur. Pyrrus... Modesto et Probo
cos.1 (CIL, III, 8112).
...На благо императора Цезаря Марка Аврелия Севера Александра, нашего Ав¬
густа, и легиона VII Клавдиева, Северова, Александрова, Мирном, [раб] Феликса
диспенсатора, земеетитель его по очищению [земли], по приказу Клавдия Александра
гастата, с землемерами. Юлий Валент, Юлий Флавий Прот, Аврелий Л.... Аврелий
Юлиан, Ульпий... Аврелий Впатор, Валерий В... Элий Элиан, Аврелий П... Аврелий
Пирр ...в консульство Модеста и Проба.
1 Надпись, очевидно, относится к очищению земли легиона, отделявшейся от
земли колонии Виминация.Землемеры были солдаты легиона,их было двое в первой ко¬
горте легиона и по одному в остальных.
№ 176	Aquincum, Нижняя Паннония
Imp. Caes. M. Aur. Severus Alexander p. f. Aug. balneum a solo territorio leg. II.
Ad. P. F. S. fecit curante Fl. Marciano cos. (CIL, III, 10489).
Император Цезарь Марк Аврелий Север Александр благочестивый, счастливый
Август выстроил заново баню на земле II легиона Вспомогательного, Благочестивого,
Верного, Северова, под наблюдением консула Флавия Марциана.
№ 177	Leon, Испания
Ex auctoritate Ti. Claudi Caesaris Aug. Germanici imp. terminus pratorum coh.
Till Gall, inter coh. IIII Gail, et civitatem Beduniensium (A. E., 1937, № 13).
Властью Тиберия Клавдия Цезаря Августа Германского, императора, [поставлен]
межевой знак пастбищ IV когорты Галлов между IV когортой Галлов и городом Бе-
дунийцев.
№ 178	Hormiguera, Испания
Тег.1 August, dividit pral. leg. IIII et agrum Iulio Biig. (A. E., 1946, № 17—19)*
Священный межевой знак отделил пастбища IV легиона от полей [города]
Юлиобриги.
1 Межевой знак назывался именем бога Термина и потому назван «августом»
(священным).
№ 179	Igilgili, Мавретания Ситифийская, 128 г.
Termini positi inter Igilgililanos in quorum finibus kastellum Victoriae positum est
et Zimiz(es) ut sciant Zimizes non plus in usum se haher(e) ex auctoritate M. Vetti Lat¬
ronis proc. Aug. quam in circuitu a muro Kaste(lli) p(assus) D (anno) pr. LXXXIX Tor¬
quato et Libone cos. (CIL, VIII, 8369).
16,Вестник древней истории, № 3

242
E. M. ШТАЕРМАН
Межевые знаки, поставленные между Игильгилитанами, в пределах которых рас¬
положена крепость Победы, и Зимизами, чтобы Зимизы знали, что, по повелению Мар¬
ка Веттпя Латрона, прокуратора Августа, они не могут пользоваться площадью боль¬
шей, чем 5000 шагов в окружности, начиная от стены крепости. В год провинции 89
в консульство Торквата и Либона.
№ 180	Kberbet Ksar-Tir, Африка
Indulgentia novi saeculi imp. Caes. M. Antoni Gordiani invicti pii felicis Aug. resti¬
tutoris orbis kastellum Vanarzanensem quod ante hac angusto spatio cinctum muro
continebatur nunc reparatis et fotis viribus fiducia pacis hortan... ad faciem maioris
loci [pro]latum est Faltonio Restitutiano v. e. praeside curante Aelio Felice v. e. proc.
Aug. n. (A. E., 1903, № 94; аналогичные надписи — CIL, VIII, 20487, 20602).
Милостью императора Цезаря нового века, Марка Антония Гордиана, непобеди¬
мого, благочестивого, счастливого Августа, восстановителя вселенной, крепость Ва-
нарзан, которая прежде была ограничена тесным местом, окруженным стеной, теперь,
после того как восстановлены и освежены силы уверенностью в надежном мире... рас¬
ширена на большее пространство [по приказу] Фалтония Реститутиана, превосходного
мужа, наместника, под наблюдением Элия Феликса, превосходного мужа, прокура¬
тора нашего Августа.
№ 181	Далмация (надпись неизвестного происхождения)
...[fijnes inter Seium Severinum)coh. VIII Voluntariorum et Baebid(ium) Titianum
Rigore rivi (CIL, III, 3163).
...границы между [землей] Сея Северина, центуриона VIII когорты Добровольцев,,
и [землей] Бебидия Титиана по ручью Ригору.
№ 182*	Misenum, Италия
[In his] aedificiis et locis [adi]acentibus aedificiis sive is locus ager est P. Aeli Ru-
fini militis [omnijbus se possessorem esse ex causa emptionis P. Aeli Abascanti patris·
sui Alfenio Senecioni subpraefecto classis pr. Mis. probavit et meruit sententiam quam
iussu eiusdem Senecionis subpraef. huic titulo proscripsit. Senecio c(um) c(onsilio)i
c(ollocutus) dixit. Necessariam fuisse inspectionem aedificiorum et loci de quibus aput
me actum est re ipsa manifestatur. Cum igitur aedificia solo puro posita deprehenderim
neque ullo sepulcbro superposita vel coniuncta, apparet venditionem eorum iure
factam ideoque ad Aelium Rufinum militem ex causa emptionis pertinere videntur.
Loci vero sive agri quem adiacentem aedificis Aelius Abascantus pater Rufini ab here¬
dibus Patulci Diocletis aeque mercatus est, cum habeat plurima et dispersis locis
sepulchra ius per venditionem transferri ad emptorem non potuit. Set cum pater Ru¬
fini et postea Rufinus quamquam non iure facta emptione semper in possessionem
fuerint nullo iure eum locum vindicare sibi Patulci possunt. Plane cum in re
praesenti inspexerim [cippum ubi nomen] erasum Patulci dicunt remanere [tamen vesti¬
gia scripturae] exprimentia haec verba1... (CIL, X, 3334).
В этих зданиях и местах, прилегающих к зданиям, также если это место является
полем, владельцем состоит солдат Публий Элий Руфин, по причине того, что они куп¬
лены его отцом, Публием Элием Абаскантом, что он полностью доказал перед субпре¬
фектом Мизенского преторианского флота Альфением Сенеционом и получил [соот¬
ветственное] постановление, которое записал в этой надписи по приказу того же суб¬
префекта Сенециона. Сенецион, посовещавшись с советом, сказал: Как видно из са¬
мих обстоятельств [дела], необходимо было произвести обследование зданий и места,
тяжбу о которых я разбирал. Так как я выяснил, что здания стоят на чистой земле
п не поставлены ни на какой могиле и ни к какой не примыкают, то явствует,
что продажа совершена законно, и поэтому они считаются принадлежащими сол¬
дату Элшо Руфину по праву покупки. Однако право на место или поле, которое, как

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
243
прилежащее к зданиям, отец Руфина, Элий Абаскант, равным образом купил у наслед¬
ников Патульция Диоклета, чтобы иметь гробницы в разных и многих местах, не
могло быть передано путем продажи покупателю. Но так как отец Руфина, а затем
Руфин всегда им владели, хотя продажа и была незаконной, Патульции ни по какому
праву не могут претендовать на это место. Так как я на месте безусловно установил,
что столб, на котором, по словам Патульциев (имя стерто), продолжает существовать
со следами письменного изложения этих слов...
1 Надпись относится ко времени Северов. Очевидно, тяжба решается не в обыч¬
ном порядке, а субпрефектом флота, так как спорная земля была на территории, при¬
надлежавшей флоту.
№ 183	Tuder. Италия
Ti. Plautio М. f. Silvano Aeliano pontif. sodali Aug. III vir. a(ere) a(rgento) a(uro)
f(lando) f(eriundo) q(uaestori) Ti. Caesaris leg. leg. V in Germania pr. Urb. legat, et
comiti Claud. Caesaris in Brittannia consuli procos. Asiae legat, pro praet. Moesiae in qua
plura quam centum mill(ia) ex numero Transdanuvianor(um) ad praestanda tributa cum
coniug(ibus) ac liberis et principibus aut regibus suis transduxit. Motum orientem Sar¬
matarum) compressit quamvis parte magna exercitus ad expeditionem in Armeniam
misisset. Ignotos ante aut infensos p(opulo) R(omano) reges signa Romana adoraturos
in ripam quam tuebatur perduxit. Regibus Bastarnarum et Rhoxolanorum filios Daco¬
rum fratrum captos aut hostibus ereptos remisit ab aliquis eorum opsides accepit per
quem pacem provinciae et confirmavit et protulit. Scytharum quoque regem a Cherronen-
si quae est ultra Borustenem opsidione summoto, Primus ex ea provincia magno tritici
modo annonam p(opuli) R(omani) adlevavit. Hunc legatum in Hispaniam ad praefectur¬
am) Urbis remissum senatus in praefectura triumphalibus ornamentis honoravit aucto¬
re imp. Caesare Augusto Vespasiano verbis ex oratione eius q(uae) i(nfra) s(cripta) s(unt):
Moesiae ita praefuit ut non debuerit in me differri honor triumphalium eius ornamen¬
torum nisi quod latior ei contigit mora titulus praefecto Urbis. Hunc in eadem
praefectura Urbis imp. Caesar Aug. Vespasianus iterum cos. fecit. (CIL, XIV, 3608).
Тиберию Плавтию, сыну Марка, Сильвану Элиану, понтифику, члену коллегии
жрецов Августа, триумвиру по чеканке медной, серебряной и золотой монеты, квестору
Тиберия Цезаря, легату V Македонского легиона в Германии, городскому претору,
легату и комиту Клавдия Цезаря в Британии, консулу, проконсулу Азии, легату
пропретору Мезии, куда он перевел более ста тысяч задунайских жителей с их жена¬
ми, детьми, главами и царями, с тем, чтобы они выплачивали подати. Он подавил под¬
нявшееся среди сарматов волнение, хотя большую часть войска он отослал в экспедицию
в Армению. Ранее неизвестных или враждебных римскому народу царей он заставил
впредь поклоняться римским знаменам на том берегу, который он охранял. Царям
бастарнов и роксоланов он отослал сыновей [их] братьев даков, захваченных в плен
или вырванных из рук врагов; от некоторых из них он принял заложников, чем и
укрепил и продлил мир в провинции. Он заставил скифского царя снять осаду с Херсо-
неса, который находится за Борисфеном. Он первый из этой провинции помог снаб¬
жению римского народа [доставкой] большого количества пшеницы. Его, посланно¬
го легатом в Испанию, а затем назначенного префектом столицы, сенат во время пре¬
фектуры почтил триумфальными отличиями волею императора Цезаря Августа Веспа-
сиана. Слова из его речи, написанные ниже: он так управлял Мезией, что не должен
был бы отличаться от меня в том, что касается триумфальных отличий; разве только
в том, что, по обычаю, ему как префекту Столицы полагается более широкая кайма.
Его во второй раз сделал консулом император Цезарь Август Веспасиан в той же пре¬
фектуре Стол гцы.
№ 184*	Roma
...misso a divo Nerva ad agros dividendos... [comiti imp.] Caesaris Nervae Traiani
Aug. Germ. Dacic... [dum] exercitus suos circumit leg. propr. prov. Belgicae... (CIL,
VI, 1548).
16*

244
E. M. ШТАЕРМАН
...посланному божественным Нервой для раздела полей ...комиту императора
Цезаря Нервы Траяна Августа Германского, Дакийекого ...когда он объезжал свои
войска, легату пропретору провинции Бельгики...
№ 185	Djemila, Африка
Marti Aug. et Genio coloniae sacr. T. Flavius Quir. Breucus veteranus acceptarius
militavit in ala I Pannoniorum dec. et princeps an. XXVI flamen coi. perpetuus s. p. p.
(A. E., 1915, № 69).
Марсу Августу и Гению колонии посвящено. Тит Флавий Бревк из Квириновой
трибы, ветеран, получивший земельный надел, служил в I але Паннонцев декурио-
ном и принципом 26 лет, несменяемый фламин колонии, поставил на свои средства.
JVs 186*	Poetovio, Паннония
C.	Cornelius L. f. Рот. Dertona Verus vet. leg. II ad. deductus coloniam Ulpiam
Traianam Poetovionem missione agraria II milit. bf. cos... (CIL, III, 4057).
Гай Корнелий, сын Луция, Вер, из трибы Помптинии, из города Дертоны, вете¬
ран II вспомогательного легиона, поселенный в колонии Ульпии Траяновой Пето-
вионе при втором отпуске солдат с наделением землей, бенефициарий консула...
«N* 187	Tomi, Нижняя Мезия
D.	M. M. Ulpius Longinus ex dec. vet. bul(euta) Tomitan. se vivo et Ulpiae Aqui¬
linae coniugi suae memoriam fecit in praedio suo (CIL, III, 770).
Богам Манам. Марк Ульпий Лонгин, ветеран из декурионов, булевт Томитов,
при жизни сделал себе и своей жене Ульпии Аквилине, памятник в своем имении.
РЕМЕСЛО
РЕМЕСЛЕННЫЕ КОЛЛЕГИИ
№ 188*	Steiermark, Норик, 205 г.
[Imp. Caes. L. Sept. Severus] Pert. [Pius] Aug. et Imp. Caes. M. Aur. Antoninus
Pius Aug... Beneficia quae amplissimo ordine vel aliquo princi[pe iubente collegiis
c]entonar(iorum)1 concessa sunt, temere convelli non oportet. [Aut quod sapientia eorujm
sanxum est custodiatur et ii, quos dicis diviti(i)s suis sine onere [uti, publica subire
m]unera compellantur, neque enim collegiorum privilegium pro[miscue omnes allecti]
exercent, aut iis, qui maiores facultates praefi(ni)to modo possident, ad ver[ba tua etiam
honorjis adhibendum est remedium non propter hos minuendus numerus; alioquin [tenu¬
iores perfr]uantur vacatibne, quae non competit beneficiis coll(egiorum) derogari. (Далее
97 имен членов коллегии.)... us in honor(em) M. Secundi Secundini patris tabulam [po¬
suit d(ecreto) co]lle(gi) centonarior(um) d. d. reip. Sol(vensium) pr. id. Oct. imp. Anto¬
nio II [Ge]t[a] cos... (Fontes, I, 87)
Император Цезарь Луций Септимий Север Пертинакс благочестивый Август и
император Цезарь Марк Аврелий Антонин благочестивый Август... Преимущества,
предоставленные сенатом или по приказанию какого-либо принцепса коллегии центо-
нариев, не следует опрометчиво отменять. То, что утверждено их мудростью, должно
соблюдаться, и пусть заставляют нести общественные повинности тех, кто как бы [за¬
конно] пользуется своими богатствами без обязанностей, чтобы не все кооптирован¬
ные [в члены] пользовались без разбора привилегиями коллегий; а в отношении тех,
кто по предусмотренному установлению обладает большими средствами, следует,
согласно твоим словам, применять в качестве лекарства наделение их почетными
должностями, чтобы из-за них не уменьшилось число [несущих повинности]; кроме

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
245
того, бедные люди пусть пользуются освобождением, которое не следует исключать
из преимуществ, [которыми пользуются] члены коллегии. (Далее 97 имен членов кол¬
легии)... в честь Марка Секунда Секундина отца доску поставил, согласно декрету
коллегии центонариев, и дал в дар Сольвенской республике перед октябрьскими ида¬
ми в консульство второе императора Антонина и Геты...
1 Мы оставляем без перевода слово centonarii, так как ничего подходящего для
перевода его не существует, а слово «лоскутник», которым можно передать наимено¬
вание Эхиона в «Сатурах» Петрония (45, 1), относится лишь к одной из сторон профес¬
сии центонариев. Центонариями назывались и портные, изготовлявшие одежду из
лоскутов, и торговцы лоскутными одеялами, и ремесленники, делавшие покрывала
для палаток и военных машин, чтобы защитить их от огня. В настоящей надписи, оче¬
видно, имеются в виду центонарии, занятые изготовлением одежды. Эта надпись может
быть сопоставлена с текстом юриста Каллистрата, который говорит об освобождении
членов ремесленных коллегий от опекунства и других общественных повинностей до
тех пор, пока их возросшие средства не позволят принудить их к несению этих повин¬
ностей (Dig., XXVII, 1, 17, 2). В другом тексте тот же Каллистрат указывает, что
некоторым коллегиями корпорациям, которым дозволено собираться, дано освобож¬
дение от повинностей, а именно тем коллегиям и корпорациям, в которые их сочлены
принимаются ради их ремесла и которые организованы потому, что своим трудом они
приносят пользу обществу. Но освобождение от повинностей дается не всем, принятым
в эти коллегии, а только тем, кто занимается ремеслом. Кроме того многократно было
постановлено, что те, кто увеличат свои средства и будут в состоянии нести городские
повинности, не могут пользоваться привилегиями, данными состоящему в коллегиях
мелкому люду (Dig., L, 6, 6, 12).
№189	Roma. Время Августа
. .multja esto assium D.
Cui magisteriulm ex h(ac) l(ege) capere gerere licebit, s[i is magister factus erit ei,
nisi luci pa]lam in conlegio aquae intra paticabulum quo die mag(isterio) [abibit, iurave-
rit se hoc conlegium re]mque hoiusce conlegi, quod quidquid penus sese venit, [recte ad¬
ministravisse, neque se adversus h(anc)] l(egem) fecisse scientem d(olo) m(alo) in suo
magisterio, suosque prohibiusse [quo minus adversus h(anc) l(egem) facerent, quod eius
satjis sit, a(ssiuam) D multa esto. [Qui magister ita non iuraverit, is deinde majg(ister)
ni esto nive suffragium inito: si quis adversus ea faxit, multa [esto a(ssium) C. Ei, qui
excusabitur necesse sibi esse i]re peregre longius p(assuum) CXX (milia) reip(ublicae)
et litis causa, magistrorum [de ea re iudicium esto. Qui ita post tempus excusabitur, ei
multa] esto a(ssium) L. Idcirco nihilominus deieratio esto apud magistros [ita uti s(upra)
s(criptum) e(st): si non deieraverit ita]uti s(upra) s(criptum) e(st) a(ssium) C multa esto.
[Nuntius, per quem quis ita se excusavit, tempore ius]to si non denuntiant, ipsius mul¬
tam sufferto, [aut cum eo tantae pecuniae, quantae quis ita multatus erit, ex bac]lege
actio esto.
[Magister si cui fulloni ex h(ac) l(ege) multam dicere volet,] liceto, si semel si saepius
volet: dictio esto a(ssis) I.
[Pro conlegio ni quis fulloniam fecisse] nive cretulentum exegisse velit, nisi in duabus
lacunis p(opuli) R(omani) ius emet: [qui contra fecerit, adversus eum qui volet rem con¬
legi] gerere liceto, magistrisve denuntiamino in biduo continuo: ni nuntiar(it) [ei, qui
quem impedierit qui ad font]em venerit, multa a(ssium) V esto.
[In eum, qui contra h(anc) l(egem) fulloniam fecerit cretulentumque exe]gerit, ex b(ac)
l(ege) magister magistrive iudicium danto. Qui ni iuraverit [paratam se esse excipere
iudicium praeto]ris, recuperatorem unum communem adeunto simulque iuranto
[se non calumniae causa fecisse facturumve esse] ni ita iurassit, multa esto a(ssium) D.
[Quem magister ex hac lege iudicare iusserit, is ni] iudrcassit ita uti s(upra) s(criptum)
e(st) multa esto recuperatore uno quotque [ei i(n) c(onsilio) e(runt) in singulos a(ssium)
V], praeterquam si cui non liquebit, qua de re mag(ister) fac]ito uti iuret, isque sibi tes-

246
E. M. ШТАЕРМАН
tium causa esse dicet magis quam [iuris rem dubiam. Qui s(upra) s(cripti) s(unt) ex ma¬
gistrorum edictis perlpetuis rem iudicanto: ni ita iudicarint, ita multa esto recupera¬
tore) [uno quotque ei in consilio erunt uti s(upra) s(criptum) e(st).
Praeterquam si qui iuraverit corporis vitium sibi impedimen]to esse ita gnatum esse,
ni iudicassit, a(ssium) V (milium) multa esto. Id vitium si simulatum erit multa esto
a(ssium) V (milium). (GIL, VI, 10298).
..да будет штраф в 500 ассов.
Тому, кому, согласно этому закону, будет разрешено принимать на себя и испол¬
нять должность магистра, если он будет сделан магистром, то, если он среди бела дня,
при [членах] водяной коллегии, на открытом месте, в тот день, когда будет слагать
с себя должность магистра, не поклянется, что он справедливо управлял коллегией
и имуществом этой же коллегии, в той части, к которой он имел касательство, и что
он в продолжение исполнения им должности магистра сознательно не совершал об¬
мана в нарушение этого закона и запрещал своим делать что-либо против этого зако¬
на, то да будет [на него наложен] штраф в 500 ассов, что для него достаточно.
Тот магистр, который так не поклянется, да не будет он впредь магистром и да
не принимает участия в выборах; если кто-либо сделает противное, то да будет [на
него наложен] штраф в 100 ассов. Если кто-либо будет [просить освобождения от обя¬
занностей и] ссылаться на то, что ему необходимо отправиться на расстояние, боль¬
шее, чем 120 000 шагов, по делам республики или тяжбы, то суждение об этом да при¬
надлежит магистрам. Тот, кто будет просить об этом, но просрочит время, да будет
[на него наложен] штраф в 50 ассов. Поэтому во всяком случае да будет клятва при¬
носиться перед магистрами так, как писано выше; если же [кто-либо] не принесет
клятвы, как предписано выше, то да будет [на него наложен] штраф в 100 ассов.
Если посланец, через, которого кто-либо таким образом просил [освобождения от
обязанностей], не уведомит об этом в законный срок, да уплатит его штраф, или же да
будет по этому закону вчинен ему совместный иск на ту сумму, на которую тот будет
оштрафован.
Если магистр постановит, согласно этому закону, наложить штраф на кого-либо
из сукновалов, да будет это разрешено сделать однократно, если же постановит это
более [одного раза], да будет с него взыскан 1 асе.
Чтобы никто от имени коллегии не смел сделать сукновальню, ни устраивать
яму для валяльной глины, не приобретя права римского народа на два водоема; кто
преступит это, против того да будет разрешено выступить взявшемуся вести дела
коллегии или же да будет заявлено магистрам незамедлительно в течение двух дней;
если же он не заявит о том, кто мешает приходящему к источнику, да будет [наложен]
штраф в 5 ассов.
Против того, кто в нарушение этого, закона, сделает сукновальню и устроит
яму для валяльной глины, да возбудит судебное дело на основании этого закона ма¬
гистр или магистры. Тот кто не поклянется в готовности подчиниться приговору пре¬
тора, да обратится к одному общему рекуператору и тут же поклянется, что не посту¬
пал и не будет поступать ради злого намерения; если он такую клятву не даст, то да
будет [наложен на него] штраф в 500 ассов.
Если тот, кому магистр, согласно этому закону, прикажет судить, не будет судить
так, как выше предписано, то да будет оштрафован, один ли рекуператор или сколько
бы их ни было в совете, каждый на 5 ассов, за исключением того [случая], когда ко¬
му-либо не будет ясно, на каком основании магистр требует клятвы, и он заявит, что
дело сомнительно по свидетельским показаниям больше, чем по закону. Те, которые
поименованы выше, да судят на основании постоянных эдиктов магистров; если же
они не будут так судить, да будет оштрафован один ли рекуператор, или сколько бы
их ни было в совете, как выше предписано.
Кроме того, если кто поклянется, что ему препятствует врожденный порок, пусть
не судит под страхом штрафа в 5000 ассов. Если этот порок окажется притворным, то
да будет штраф за это в 5000 ассов.

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
247
№ 190	Рим, 226—244 гг.
Herculi sacrum posuit Р. Clodius Fortunatus qq perpetuus huius loci.
Interlocutiones Aeli Floriani, Herenni Modestini et Faltoni Restitutiani, praefecto¬
rum) vig(ilum) p(erfectissimorum) v(irorum).
Florianus d(ixit): Quantum ad formam a me datam pertinet, quoniam me convenis*
'de hoc inprimis tractandum est. Ita interlocutum me scio esse hesterna die: docere partem
diversam oportere hoc ex sacra auctoritate descendere, ut pensiones non dependerentur:
et respondit se quibuscumque rationibus posse ostendere, hoc ex sacra auctoritate obser¬
vari, et hodie hoc dicit: ex eo tempore, inquit, ex quo Augustus rem publicam obtinere
coepit, usque in hodiernum[numlquam haec loca pensiones pensitasse.
Et infra. Florianus d(ixit): Vidi locum dedicatum imaginibus sacris.
Et alio capite:
Modestinus d(ixit): Si quid est iudicatum, habet suam auctoritatem si est, ut dixi,
iudicatum: interim aput me nullae probationes exhi[be]ntur, quibus doceantur fullones
in pen[sione]m iure conveniri.
Et alio capite:
Re[st]itu[tian]us c(um) c(onsilio) c(ollocutus) d(ixit): Manifestum est, quid iudica-
v(erint) p(erfectissiini) v(iri): nam Florianus partibus suis dilegentissime functus est, qui,
cum in rem praesentem venisset, locum inspexit et universis indiciis examinatis senten¬
tiam de eo loco, de quo cum maxime qu(a)eritur, protulit, a qua provoca [tum] non est.
Et infra:
Restitutianus d(ixit): Modestinus quo [que secutus res] a Floriano[iu]di [catas] pen¬
siones exegi prohibu[it.
Et infra:]
Restitutia[nus d(ixit)]: Illut servabitur fontanis, quo[d obtinuerunt] aput suos
iudiefes et quod habue]runt in hodier[num sine pensione.] Ex Alexandre Au[g(usto) II
•et Marcello II cos.] litigatum est [in] Peregrino et [Aemiliano cos. dies
(CIL, VI, 266).
Посвящение Геркулесу сделал Публий Клодий Фортунат. несменяемый квинк-
веннал этого участка.
Судебные прения Элия Флориана, Геренния Модестина и Фальтония Рестутиана,
префектов стражи, превосходнейших мужей.
Флориан сказал: Так как ты согласен со мной касательно данной мной формули-
' ровки, надлежит обсудить следующее. Я знаю, что во вчерашних прениях я выступал
так: следует указать противной стороне, что, согласно священному решению (импера¬
тора), арендные взносы не выплачиваются; а он ответил, что какими угодно доказатель¬
ствами может засвидетельствовать, что это соблюдается, согласно священному решению
(императора), и сегодня говорит следующее: с того времени, с которого Август начал
управлять республикой, и вплоть до сегодняшнего дня никогда за эти участки аренд¬
ная плата не вносилась.
И ниже:
Флориан сказал: Я видел участок, посвященный священным изображениям.
И в другой главе:
Модестин сказал: Если было вынесено какое-либо судебное постановление, оно
имеет силу, если, как я сказал, было судебное постановление; между тем мне не пред¬
ставлены никакие доказательства, из которых явствовало бы, что сукновалы в отно¬
шении арендных платежей [действуют] согласно праву.
И в другой главе:
Реститутиан по совещании с советом сказал: То, что постановили превосходней¬
шие мужи, ясно; ибо Флориан добросовестнейшим образом выполнил свои обязан¬
ности: прибыв на место, он обследовал участок и, ознакомившись решительно со
всеми суждениями, высказал о том участке, о котором главным образом ведется рас¬
следование, суждение, которое не подлежит обжалованию.

248
Е. М. ШТАЕРМАН
И ниже:
Реститутиан сказал: Модестин также, последовав вынесенным Флорианом сужде¬
ниям, запретил требовать арендные платежи.
И ниже:
Реститутиан сказал: (В отношении) источников будет сохраняться то, что они
отстояли у своих судей, и то, что они имели до нынешнего дня без арендных платежей.
Тяжба продолжалась со второго консульства Александра Августа и Марцелла до
консульства Перегрина и Эмилиана, до дня .
№ 15Т	Brixia, Италия
Valeriae Ursae quae vixit mecum annos XXX men. III d. VHI. Quae coli, fabror. agel¬
lum Aeseianum suum mancipavit se viva ex dimid(ia) port(ione) sua s(upra) s(cripta) ita ut
ex redit.eiusde(m) agelli q(uot) a(nnis) Silie coniugi suo id est pri. k. Mar. diae natalis eius,
item pr. k. Mai. diae natalis sui sing. ex*L per magistros celebrentur. Item diebus parenta¬
liorum et rosalior. in sing. ex*XXV [pr]o[f]us(iones) in p[er]petuum [fie]rent. Item
quae et coli, farmac(opolarum) publicor(um) agellu(m) ...iue ianu(m) suum mancipavit
se viva ut ex redit, eiusde(m) agell(i) q(uot) a(nnis) Silie coniugi suo id est VIII k.
Nov. diae natalis eius item pr. k. Mar. diae natalis sui ut ex* L per magistr(os)
celebrentur item diebus parentaliorum et rosaliorum in sing(ulos) ex XXV in perpetum
fierint (GIL, V, 4489).
Валерии Урсе, которая прожила со мной 30 лет,3 месяца, 8 дней, которая передала в
собственность коллегии ремесленников свое Эзейское именьице при жизни из своей вы¬
ше писанной половинной части с тем, чтобы из дохода с этого именьица ежегодно ее су¬
пругу Силию в день его рождения, то есть в канун мартовских календ, а также в канун
майских календ, в день ее рождения, они устраивали через посредство магистров
празднество каждый раз на сумму в 50 денариев. Также в дни паренталий и розалий
вечно совершали возлияния на сумму в 25 денариев каждый раз. Она также переда¬
ла в собственность коллегии общественных аптекарей свое именьице... при жизни,
чтобы из доходов с этого именьица ежегодно ее мужу Силию в восьмой день перед
календами ноября и накануне мартовских календ в день его рождения, они через
своих магистратов устраивали празднество на сумму в 50 денариев, а также в дни
паренталий и розалий вечно совершали возлияния на сумму в 25 денариев каждый
раз.
№ 192	Roma
Dis Manibus L. Trebio Fido quiquennali collegi perpetuo fabrum soliarium baxia-
rium> III qui consistunt in scola sub theatro Aug. Pompeian. et immuni Romae regionibus
XIIII sibi et Trebiae Ammiae uxori et libertis libertabus posterisque eorum omnibus
taberna cum aedificio et cisterna monimento custodia cedit lege publica uti liceat itum
aditum ambitum^ haustum aquae ligna sumere (CIL, VI, 9404 = Dessau, 7249).
Богам Манам. Луцию Требию Фиду, бессменному квинквенналу коллегии масте¬
ров, изготовляющих легкие сандалии, III центурии, которые находятся в помещении
под Помпеевым театром Августа, а также пользующимся привилегиями в 14-м округе
Рима. Себе, и Требии Аммии, жене, и отпущенникам, и отпущенницам, и всем их
потомкам. По общественному закону он передал [коллегии] для охраны надгробного
памятника лавки со зданиями и водоем, чтобы можно было иметь ход, доступ и обход
и возможность брать дрова и воду.
№ 193	Reggio Emilia, Италия
С.	Pomponio Rufi lib. Felici VI vir. Aug. Claud(iali) lanari pect(inari) et carmin-
(atores) ob merita eius quod testamento suo legaverit eis non sufficientib. sibi dationes

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
249
et vestiarium quoq. et si qui defunctus esset certa summa funeraretur (A. E., 1946,
№ 210).
Гаю Помпонию, отпущеннику Руфа, Феликсу, севиру Августалу Клавдиалу шер¬
стобиты и чесальщики шерсти за его заслуги, так как он завещал им, не имеющим
достаточно средств, дары и хранилище для одежд и известную сумму на похороны
каждого умершего.
№ 194	Arelate, Галлия
С. Iulio Secundo utriclario corp(oratus) c(oloniae) I(uliae) P(aternae) Arelate qui
legavit eis testamento suo *· CC ut ex usur(is) eor(um) omnibus annis sacrificio ei paren¬
tetur item naut(arum) Druentic(orum) corpor(atus) Mogituma Epipodius filius natura¬
lis) patri pientissimo (CIL, XII, 731).
Гаю Юлию Секунду, перевозчику, член коллегии колонии Юлии Штерны Арела-
ты, который завещал им 200 денариев, чтобы из процентов на них они ежегодно по¬
минали его жертвоприношением, а также член коллегии корабельщиков реки Друен-
ции, побочный сын Могитум Эпиподий, благочестивейшему отцу.
JV® 195	Narbo, Галлия, 149 г.
Sex. Fadio Р[ар.] Secundo Musae omnib. ho[norib.] in colonia N[arbo]nens[i fu]ncto
[fiam.] primo [Aug. templi] novi Narbofne] fabri subaediafni] Narbonenses patrono ob
merita eius lddd.
Exemplum epistulae Sex. Fadi Pap. Secundi Musae in verba infra scribta: [Fad]ius
Secundus collegio fabrum Narbonensium salutem. [Et?] plurimis et adsiduis erga me
meritis vestris referre gratiam [quam]quam difficile est quo tamen amori vestro gratis¬
simum sciam [fore] modo largitionis inter liberos et clarissimum nepotem Iucundum
[sestejrtia sedecem millia nummum V k. Maias primas die natali meo [ar]cae vestrae
inferam eaque die usuras totius anni computatas [ass]e octono pernumerabo. Quo vel
gratius sit munusculum meum [porro] a pietate vestra peto ut usuras eius summae ea die
[hones]tissimo habitu inter praesentes et epulantes in perpetuum [divi]datis neque ea
summa in ullum alium usum convertatur [cum et] ha [с] epistula caveam etde[i]nceps
tabulis meis cauturus [sim] ut si condicio [supra scripta] mutata vel omissa fuerit [ea
pequnia ad... per]tineat vel si in petenda pequnia [ii dif]fernant ad fiscum maximi prin¬
cipis. [Hanc vo]luntatem meam si modo probaveritis et vestram [adsenjsionem uti
aereae tabulae inscalptam ante aedem [publice?] proponatis et in basi statuae quam mihi
posuistis [latere dejxtro scribatis impensissime peto [quo cerjtior futurae obser¬
vationis in desiderio meo probatio sit. [Deinde?] manu Fadii Secundi subnotatum erat:
[acta(?)it]a e mandato. Scribsi kalendis Octobribus Orfito et [Prisco c]os. Epistulam pro
perfecto instrumento retinebitis. [Valejre vos cupio domini optimi et karissimi mihi.
[Huius liber]alitatis in perpetuum conservandae et [celeber]andae gratia fabri subaedia-
ni Narbonenses [exemplum cu]m tabula aerea conlatum ante aedem loco [celeberrjimo
ponendum censuerunt (CIL, XII, 4393; Dessau, 7259).
Сексту Фадию из Папириевой трибы, Секунду Музе, отправлявшему все почет¬
ные должности в колонии Нарбона, первому фламину в новом храме Августа в Нар-
боне, нарбонские ремесленники по внутренней отделке зданий (?) патрону за его за¬
слуги на месте, данном по декрету декурионов.
Копия письма Секста Фадия Секунда Музы из Папириевой трибы, написанного
в нижеследующих выражениях: Фадий Секунд приветствует коллегию нарбонских
ремесленников. Хотя трудно отблагодарить вас за ваши постоянные и многочисленные
услуги мне, однако, я знаю, что наилучшим образом отблагодарю за вашу любовь щедро¬
тами детям и светлейшему внуку Юкунду. В пятый день перед календами мая, день моего
рождения, я внесу в вашу казну 16 000 сестерциев и в этот же день, сложив проценты
за весь год, отсчитаю каждому по 8 ассов. А чтобы мой малый дар был еще приятнее,
я прошу далее, чтобы вы по вашему благочестию в этот день всегда разделяли про¬

250
E. M. ШТАЕРМАН
центы с этой суммы, согласно с требованиями честности, среди присутствующих со¬
трапезников и чтобы эта сумма не употреблялась ни на какие иные потребности, как я
предусматриваю в этом письме; и впоследствии я оговорю в моем завещании, чтобы,
если вышеупомянутое условие будет изменено или нарушено, эти деньги отошли к...
пли, если они будут затягивать востребование денег, в фиск величайшего принцепса.
Если вы одобрите это мое желание, я настоятельно прошу, чтобы вы ваше согласие,
выгравированное на бронзовой доске, выставили на общественном месте — перед зда¬
нием и написали его на правом боку пьедестала статуи, которую вы мне поставили,
чтобы тем большей была уверенность будущего соблюдения моей воли. Затем при¬
бавлено рукой Фадия Секунда: Сделано так по поручению. Написал в октябрьские
календы в консульство Орфита и Приска. Сохраните письмо в качестве непререкаемого
свидетельства. Желаю вам здравствовать, мои наилучшие и дражайшие господа. С тем,
чтобы навсегда соханилась и была прославляема его щедрость, нарбонские ремеслен¬
ники по внутренней отделке зданий (?) решили выставить в многолюдном месте перед
зданием копию письма, сверенную с бронзовой доской.
№ 196	Atria, Италия
D.	M. Q. Titio Sertoriano Q. Titius Severus filius qui et col(legio) naut(arum) muni¬
cipii) A(triae) dedit s(estertios) n(ummos) CCCC ad rosas et escas ducendas ei omnibus
annis (CIL, V, 2315).
Богам Манам. Квинту Титию Серториану, Квинт Титий Север сын, который также
выдал коллегии корабельщиков муниципии Атрии 400 сестерций, чтобы они ежегодно
[в день поминовения] приобретали для него розы и пищу.
№ 197	Ravenna, Италия.
...ob memoriam patris sui dec(uriae) VII collegi fabr. m. R. HS oo n. liberalitate do¬
navit sub hac condicione ut quodannis rosas ad monumentum ei spargant et ibi epulen¬
tur dumtaxat in idus Julias; quod si neglexerint, tunc ad dec. VIII eiusdem colleg. per¬
tinere debebit condicione supra scripta (CIL, IX, 152; Dessau, 7235).
...в память отца своего подарил от своих щедрот седьмой декурии коллегии ре¬
месленников муниципия Равенны тысячу сестерциев под тем условием, чтобы они еже¬
годно осыпали розами его гробницу и трапезовали там по крайней мере в июльские
иды. Если же они этим пренебрегут, то [это наследство] переходит к восьмой декурии
той же коллегии на вышеуказанном условии.
JY® 198*	Arelica, Италия
D. M. Р. Virucati Р. f. Maximi et Valeriae P. f. Ursae P. Virucate Maximinus et
Tertius parentib(us) b(ene) m(erentibus) quorum ob memor(iam) dederunt coll(egio)
n(autarum) V(eronensium) A(relicae) consist(entium) hs IIII (milia) n(ummum) ut ex
reditu eius quodannis rosas eis deducantur et cibos ponendum secus veterem consuetudi¬
nem... (CIL, V, 4017. Аналогичные надписи— V, 4015 и 4016).
Богам Манам. Публия Вируката, сына Публия, Максима и Валерии, дочери Пуб¬
лия, Урсы, Публий Вирукаты Максимин и Терций достойным родителям; для помино¬
вения их они дали коллегии веронских корабельщиков, проживающих в Арелике,
4000 сестерций, чтобы за счет дохода с них они ежегодно приобретали розы и клали
[на могилу] пищу согласно древнему обычаю...
№ 199	Район Кремоны
Colleg(ium) fabror(um) С. Mefanati Gracili et L. Minicio Alexandro VI vir(is) Aug¬
ustalibus) et Ursioni Secundi fil(io) qui facultates suos coll(egio) reliq(uerunt) (CIL,
V,4122).
Коллегия ремесленников Гаю Мефанату Грацилу и Луцию Миницию Александ¬

избранные латинские надписи
251
ру, севиру Августалу, и Урсиону, сыну Секунда, которые оставили свои средства
коллегии.
№ 2С0	Lugdunum. 216 г.
C.	Novellio Ianuario civi Vangioni1 nautae Ararico, curatori et patrono eiusde[m c]or-
poris Novelli Faus[tus et Sote]ricus de se [merenti?] patrono in[dulgen]tissimo c[uius
statu]a[e] dedica[tione dedjit sportulas u[niversis n]a[u]tis praesent[ibus]* III
l(ocum) d(atum) d(ecreto) n(autarum) Araric[or]um. Dedicata... Sept. Sabino II et [Anul-
lin]o cos. (CIL, XIII, 2020).
Гаю Новеллию Януарию, гражданину вангионов, корабельщику на Араре, курато¬
ру и патрону этой же коллегии, Новеллин Фауст и Сотерик достойному (?) милости¬
вейшему патрону, который по случаю посвящения его статуи дал в качестве гостинца
всем корабельщикам, которые присутствовали, но 3 денария; на месте, данном по по¬
становлению корабельщиков на Араре. Посвящено... во второе консульство Септимия
Сабина и Ануллина.
1 Племя на Рейне.
№ 201	Faleri о, Италия. 119 г.
Imp. Caesare Traiano Hadriano Aug. III cos. via nova strata lapide per medium
iorum pecuar(ium) a summo vico Longo ad arcum iunctum capitolio ex conlatione ma¬
nipretii possessorum circaforum et negotiantium item collegia quae attingunt eidem foro
II viratu... (CIL, IX, 5438).
В третье консульство императора Цезаря Траяна Адриана Августа новая дорога
вымощена камнем посередине скотного рынка с верхней части Длинного села до арки,
соединенной с капитолием, на счет складчины из выручек владельцев вокруг рынка
и торговцев, а также [на средства] коллегий, которые соприкасаются с этим же рын¬
ком, в дуумвират...
№ 202	Tolentinum, Италия
Ex s(enatus) c(onsulto) schola Aug. colleg(ii) fabror(um) tignuar(iorum) impendis
ipsorum ab inchoato exstructa solo dato ab T. Furio Primigenio qui et dedic(atione)
euis bsX(milia) n(ummum) ded(it) ex cuius summ(ae) redit[u] omnib(us) annis XII k.
August. die natalis sui epulentur (CIL, IX, 5568).
По сенатусконсульту незаконченное здание Августовой коллегии плотников до¬
строено на их средства на земле, данной Титом Фурием Примигением, который и по
случаю ее освящения дал 10 000 сестерциев, чтобы из доходов с этой суммы они еже¬
годно пировали в 12-й день перед августовскими календами, день его рождения.
№ 203	Ager Emonensis, Верхняя Паннония
D.	М. L. Caesernio Primitivo ШШ v(iro) et dec(uriali) coll(egii) fabr(um) et Olliae
Primillae coniug(i) eius leg(atis) ex testamen(tis) eor(um) dec(uriis) IIII coll(egii) fabr-
(um) uti rosas Carnar(iis)1 ducant ■)£ CC L. Caesernius Primitivos parentib(us) (CIL,
III, 3893; Dessau, 7235a).
Богам Манам. Луцию Цезернию Примитиву, севиру и декуриалу коллегии ремес¬
ленников, и Оллии Примилле, его жене, оставившим по завещению четырем декуриям
коллегии ремесленников 200 денариев, чтобы они покупали розы в день празднества
богини Парны. Луций Цезерний Примитив родителям.
1 Празднество, справлявшееся 1 июня в честь римской богини Парны, культ
которой был связан с культом умерших.

252
E. M. ШТАЕРМАН
Л? 204	Aquincum, Нижняя Паннония
Cl. Pompeius Faustus dec(urio) col(oniae) Aq(uinci) aedil. II viral. praef(ectusy
coll(egii) fabr(um) itemque patronus duxit coll(egium) s(upra) s(criptum) in ambulati-
vis V kal. Aug.... (CIL, III, 3438; Dessau, 7254).
Клавдий Помпей Фавст, декурион колонии Аквинка, эдил, бывший дуумвиром,,
префект, а также патрон коллегии ремесленников, водил вышеозначенную коллегию
на гуляние в пятый день перед августовскими календами...
№ 205	Brixia, Италия
л	1
Fabriciae Centoniae Arethusae uxori optimae et Chresime filiae carissim(ae) Fabri¬
cius Centonius collegiorum lib(ertus) Cresimus (CIL, V, 4422; Dessau, 7257).
Фабриции Центонии Аретузе, наилучшей жене, и дрожайшей дочери Хресиме
Фабрций Центоний, Кресим, отпущенник коллегий.
№ 206	Аквилея
Minervae Aug. sacr(um) M. Valerius Venustus et Muicedatra Tais gentilibus Arto-
rianis1 lotoribus2 aram d(onum) d(ederunt) (CIL, V, 801).
Минерве Августе Марк Валерий Венуст и Муицедатия Таида принесли в дар-
алтарь арторийским иноплеменникам, валяльщикам.
1	Очевидно, «варвары», взятые в плен каким-то Арторием и отданные этой кол¬
легии.
2	То же, что fullones.
№ 207	Aricia, Италия
Dianae Aug. colleg(ii) lotorum Primigenius r(ei) p(ublicae) Aricinorum ser(vus)
arc(arius) curator (iterum) cum M. Arrecino1 Gelliano filio curatore (primum) d. d.
(CIL, XIV, 2156).
Диане Августе, [покровительнице] коллегии валяльщиков, Прпмигений, раб*
казначей республики Ариции, будучи вторично куратором [коллегии], принес дар
совместно с Марком Аррецинием Геллианом, сыном, куратором в первый раз.
1 Отпущенники города получали имя по его названию.
№ 208	Mediomatrici, Галлия
M. Publicio Sec[un]dano nautaru[m] Mosallicor(um) libert(o) tabulario IIIII1 viro·
Augustali (CIL, XIII, 4335).
Марку Публицию Секундану отпущеннику — счетоводу корабельщиков Мозел-
лы, севиру Августалу.
Л® 209	Brigetio, Паннония
Deo S(ilvano) s(ancto) s(acrum) collegius opificerum vslm [c]ulinam collegi...s.
Rufus Aug(ustalis) pa(tronus vel pater) ius...ma... (A. E., 1944, № 119).
Святому богу Сильвану коллегия рабочих с радостью исполнила обет; кухню
коллегии Секст Руф Августал, патрон (?), приказал...
№ 210*	Brigetio, Паннония, 217 г.
Apollini et* Hygiae Q. Ulp. Felix Aug. m(unicipii) Brig(etionis) porticum a portis
II ad fontem Salutis a solo impendis suis fecit et ad epulas privilegio colleg. centonario¬
rum) haberi iussit praef. Iui. Sabino qq Presente et Extric. cos... (A. E., 1944, № 110).
Аполлону и Гигии Квинт Ульпий Феликс, Августал муниципия Бригетиона вы¬
строил на свой счет портик от двух ворот к источнику Здоровья и приказал, чтобы

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
253
коллегия центонариев имела преимущественное право устраивать там трапезы. При
префекте Юлии Сабине, квинквеннале, в консульство Презента и Экстриката...
№ 211	Roma
Iovi. Silvano sacrum et numini domus divinae Aug. et Genio coriaror(um) confe¬
ctorum A. Fabius Servandi lib. Onesimus d. d. (A. E., 1946, № 91).
Юпитеру Сильвану tl божественной силе божественного дома Августа и Гению ду¬
бильщиков кожи принес дар Авл Фабий Онезим, отпущенник Серванда.
до 212	Sestinum, Италия
L. Atinati L. f. Cl. Vero aedil. quaestori, lili viro i. d. patrono plebis item colleg.
íabr. et cent, sexviri Aug. et plebs urbana 1. ddd (A. E., 1946, № 216).
Луцию Атинатию, сыну Луция, Веру, из Клавдиевой трибы, эдилу, квестору, кват-
туорвиру, судье,' патрону народа и коллегий ремесленников и центонариев, севиры
Августалы и городской народ на месте, предоставленном по постановлению декурио-
нов.
Ла 213	Nemausus, Галлия (надпись в амфитеатре). I в.
N(autis) Atr... at Ovidis loca n(umero) XXV d(ata) d. d. N. n(autis) Rhod. et Arar,
[loca] XL d. d. d. N. (CIL, XII, 3316).
Корабельщикам [рек] Атр... иОвиды (?), 25 мест предоставлено по декрету декурио-
нов Немауса. Корабельщикам [рек] Родана и Арара, 40 мест предоставлено по декрету
декурионов Немауса.
№ 214	Fectia, Германия
Deae Viradecd(ae) [civ]es Tungri1 et nautae [qu]i Fectione [c]onsistunt vslm(CIL,
XIII, 8815).
Богине Вирадекде Тунгры и корабельщики,^проживающие в Фекции, исполнили
с радостью должный обет.
1 Племя Бельгики.
№ 215	Comum, Италия
Albiniae Vetti fil. Valerianae pudi[cissimae fe]min. P. App[ius P. L. Euty]ches
(?)... ad cuius [memoriam co]lendam huic colleg. defdit... ex c]uius summae red[itu
magistri coli, quodannis] die natalis eius III id... sportulas ex CC in [ter praesentes
arbit)r(atu) suo divid(ant) oleum et propin(ationem) ex *■ DCCL praebeant item lecti¬
sternium tempore parentalior, ex *- CC memoriis eiusdem Valerianae et Appi Valeriani
fil. eius per offic(ium) tesserarior. quodannis ponatur et parentetur; item coronae
myrt. ternae et tempore rosal. Iul(io) ternae eis ponantur micatae de liliis ex *- L pro¬
fundantur. Item Appius Eutychianus maritus eiusdem Valerianae scholae1 vexilliarior.
largitus est HS XXX (millia) n. ex cuius summae reditu quodannis die s. s. natalis eius
ante statuam lectist(ernium) ex * CCL ponant sport^CCL inter praesent. sibi divid.
oleum et propin. per rosam praebeant 1. d. d. c(ollegii) f(abrum) c(entonariorum) (CIL,
V, № 5272).
Альбинин, дочери Веттия, Валериане, целомудреннейшей женщине, Публий
Аппий Евтих, отпущенник Публия... для ее поминовения он дал этой коллегии... из
доходов с этой суммы магистры коллегии ежегодно в день ее рождения в третий день
перед идами. . должны по своему усмотрению разделить в качестве гостинцев среди
присутствующих 200 денариев и выставлять масла и погребальную трапезу на 750
денариев; а также пусть они в память той же Валерианы и Аппия Валериана, ее сына,
ежегодно, во время Паренталий приготовляют и справляют, через посредство тессера-

254
E. M. ШТАЕРМАН
риев жертвоприношение [усопшим] на 200 денариев; и во время Розалий в июле пусть
возлагают им на [могилы] по три миртовых венка и делают возлияния на 50 денариев.
Также Аппий Евтихиан, муж той же Валерианы, пожертвовал 30 000 сестерциев схоло
вексиллариев; за счет доходов с этой суммы ежегодно они должны в вышеобозначенный
день рождения ее приносить перед статуей жертву на 250 денариев, раздавать в качество
гостинцев присутствующим 250 денариев, предоставлять масло и поминальную тра¬
пезу с розами (?) на месте, данном по декрету коллегии ремесленников центонариев.
1 Так назывались помещения, в которых происходили собрания коллегий.
№ 216	Brixellum, Италия
D. M. Haec loca sunt lanariorum carminatorum sodalici quae faciunt in agro p. C
ad viam p. LV (CIL, XI, 1031)J
Богам Манам. Эти места [погребения] принадлежат товариществу чесальщиков
шерсти. Размером в длину 100 футов, в ширину 55.
№ 217	Regium Lepidum, Циспаданская Галлия. 190 г.
Imp. Caes. M. Aurelio [Commodo] Antonino Aug. Pio Felice VI, M. Petronio Septi-
miano cos. X kal. April. in templo collegi fabrum et centonariorum Regiensium. Quod
referentib. P. Saenio Marcellino et C. Aufidio Dialogo quaestoribus v. f. Tutilium Iulia-
num, virum et vita et modestia et ingenita verecundia ornatum et liberalem oportere col¬
legi nostri patronum cooptari, ut sit ceteris exemplo iudici nostri testimonium, q. f. p.
d. e. r. i. c.
Salubri consilio tam honesta relatione a quaestorib. et magistris collegi nostri fa¬
ctam et singuli et universi sentimus, et ideo excusandam potius honesto viro Iuliano hui¬
us tardae cogitationis nostrae necessitat. petendumq. ab eo, libenter suscipiat collegi n.
patronal(em) honorem, tabulamq. aeream cum inscriptione huius decre[ti i]n domo eius
poni. Censuerunt (CIL, XI, 970; Dessau, 7216).
В консульство VI императора Цезаря Марка Аврелия Коммода Антонина Авгу¬
ста благочестивого счастливого и Марка Петрония Септимиана в десятый день перед
календами апреля в храме коллегии регийских ремесленников и центонариев. Докла¬
дывая, Публий Сений Марцеллин и Гай Ауфидий Диалог, квесторы, сказали, что
нашей коллегии надлежит избрать патроном Тутилия Юлиана, мужа превосходного
п по образу жизни, и по благоразумию, и по врожденной скромности, и щедрого, дабы
он Ьыл для остальных образцовым примером нашего суждения. О том, что по этому
случаю следует сделать, постановил так:
Мы все и по отдельности и вместе согласны со спасительным планом, составлен¬
ным квесторами и магистрами нашей коллегии в столь добросовестном докладе,
поэтому следует поскорее просить извинения у почтенного мужа Юлиана в том, что
запоздала эта наша мысль, и просить его, чтобы он с охотой принял честь патроната
над нашей коллегией, и поставить в его доме бронзовую таблицу с этим написанным
декретом. Постановили.
№ 218	Pisaurum, Италия. 256 г.
L.	Valerio Maximo et M. Acilio Glabrione cos. non. Ian. colonia Iulia Felicae Pisau¬
ro in schola deae Minerve Aug. col(legii) fabr(um) collegae universi convenerunt. Q(uod)
u(niversorum) c(onsensu) v(erba) facta sunt: plena obsequia amoris numeri nostri in cla¬
ritatem domus Petroni Victorini c. i. patroni nostri demonstrari gloriosum est, quippe
cum dignatio eius in omnibus prona provocet, ut et Setinam Iustam c. f. coniugem eius,
incomparabilis pudicitiae, plurimo numero filiorum gloriantem, de quorum genere cum
aetate eorum crescit felicitas, patronam nobis cooptari, Petronium quoque Aufidium
Victorinum iun. pari modo sicuti et maiores fratres eius cc pp abere nos in numero lae¬
tamur, eum quoque cooptatum patronum prono consensu adseribi gloriae, et ex hoc gaudi¬
um n(umeri) n(ostri) amplificari; placere: pro generis claritate proque senatoria dignita¬

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
255
tis [Pet]roni Victorini с. i., cuius inconparabili amore et in numerum nostrum dignatione
licet impares, tamen obsequio dignitati eius in omnibus parentes nec aliquit pretermitten-
tes prono animo et voto properamus, cum et Setinam Iustam c. f. coniugem eius patronam
set et Petronium Aufidium Victorinum iun. filium eorum, sicuti et fratres eius1, patro¬
num n(umeri) n(ostri) cooptasse nos per decretum insinuamus, quod offerri eis per qq.
nn. set et plurimos collegas placuisse hocque testimonium incidi in tabulam aeneam et
quam primum eis offerii ut in plenum intellegentes amorem numeri nostri perpetua glo¬
ria ornare et fovere nos digne[n]tur. Censuer. (CIL, XI, 6335; Dessau, 7218).
В консульство Луция Валерия Максима и Марка Ацилия Глабриона в январские
ноны в колонии Юлии Счастливой Писавре в помещении богини Минервы Августы
собрались все члены ремесленной коллегии. Со всеобщего согласия было сказано:
достославно будет показать полную и почтительную любовь нашего отряда к блеску
дома нашего патрона светлейшего юноши Петрония Викторина по той несомненной
причине, что этого требует благосклонное почтение, которым он у всех пользуется.
Поэтому следует, чтобы в число наших патронов была избрана и его супруга Сетина
Юста, светлейшая матрона, [отличающаяся] несравненной скромностью, гордящаяся
множеством детей, с возрастанием которых растет и счастье их рода. Равным образом,
так как мы счастливы иметь в нашем отряде старших братьев Петрония Ауфидия
Викторина младшего, светлейших мальчиков, мы, с готовностью и единодушием избрав
патроном также и его, приобщаем к славе и этим приумножаем радость в нашем от¬
ряде. Решили: принимая во внимание знатность рода и сенаторское звание Петрония
Викторина, светлейшего юноши, с несравненной любовью и уважением которого к на¬
шему отряду мы не можем и равняться, однако, сообразуясь с покорным во всем к не¬
му уважением и ничего не оставляя без внимания, мы от всей души стремимся и спе¬
шим избрать в патроны нашего отряда как Сетину Юсту, славнейшую матрону, его
супругу, так и Петрония Ауфидия Викторина младшего, их сына, а равно и его бра¬
тьев1. Мы оповещаем об этом посредством декрета, который решено преподнести им
квинквенналами нашего отряда в сопровождении многочисленных членов коллегии,,
свидетельство об этом вырезать на бронзовой доске и как можно скорее им преподне¬
сти, дабы, зная в полной мере любовь нашего отряда, они удостоили украсить нас
вечной славой и расположением. Постановили.
1 Лица эти происходили из семьи Ауфидия Викторина, консула 183 г., и Ауфи¬
дия Викторина, консула 200 г.
№ 219*	Sentinum, Италия. 260 г.
Р. Cornelio Saeculare II et Iunio Donato II cos. kal. Iulis, Sentini cum in scola sua
frequens numerus coli. fabr. Sentinatium convenissent, numerum (h)abentibus C. Iulio
Martiale et C. Casidio Rufino qq et referentib. ipsis: semper et in praeteritum ita splendi¬
dissimum n(umerum) n(ostrum) conisum esse, ut adfectione splendoris sui in singulos
quosque condignos merentes exibeant, vel maxime in honore adque dignitate Memmiae
Victoriae quondam indoles m[e]moriae femine, matris numeri nostri, proorsus usquae-
que esse provectum nomen domus eius ut per ordinem generis sui omnes in numerum n.
patroni in collegium nostrum appellarentur, optanda [q]ue erant, ut omnes universis-
quae incolumes in numerum nostrum viderentur, et quoniam vir splendidus Coretius
Fuscus patronus numeri debeat exemplo pietatis parentium et matris honorificientia,
itaque si omnibus videretur tabula aeream ei offeri, q. f. p. d. e. r. i. c. c. Gloriosam esse
relationem b(onorum) v(irorum) qq collegi n., et ideo cum sit Coretius Fuscus splendide
natus, ut potius honorificientiae nostrae modum intellegat necessaque sit ei tabulam
aeream titulis ornatam scriptam offeri petique ab eo, hanc oblationem nostram libenti
animo suscipere dignetur, legatosque in eam rem fieri qui digne prosequantur Titratium
Ampliatum, Orfium Veritatem, Aemilium Victorem, Bebidium Iustum, Casidium Martia¬
lem, Iulium Martialem, Casidium Rufinum, Bebidium Ienuarivium, Aetrium Romanum,
Casidium Clementinum, Aetrium Vernam, Vassidenum Favorem, Casidium Iustissimum,
Satrium Verecundum, Statium Velocem, Veturi Celerinu (CIL, XI, 5748; Dessau, 7220).

256
E. M. ШТАЕРМАН
Во вторичное консульство Публия Корнелия Секуляра и Юнкя Доната в июльские
календы в Сентине, в своей сколе собралась в должном количестве коллегия Сентин-
скпх ремесленников; при надлежащем числе собравшихся докладчиками были сами
квпнквенналы — Гай Юлий Марциал и Гай Касидий Руфин. [Они сказали]: всегда и
прежде наш достойнейший отряд старался проявлять свое достойное расположение
к отдельным, заслуженным, почтенным [лицам], больше всего, конечно, к величайшей
славе и чести покойной Меммии Виктории, женщины незабвенной, матери нашего
отряда; словом, имя ее дома должно всегда быть возвышаемо, так, чтобы по порядку
из ее рода были нашим отрядом провозглашены патроны нашей коллегии и избраны,
чтобы они все без исключения считались в нашем отряде; и потому патроном отряда
должен быть достойный муж Коретий Фуск — пример преданности родителям и
почтительности к матери; так что, если все на это согласны, следует поднести ему брон¬
зовую таблицу и по этому делу постановить так: достославно сообщение благонамерен¬
ных мужей, квинквенналов нашей коллегии, и так как происхождение Коретия Фуска
блистательно, то, чтобы он в большей мере узнал степень нашего почтения, необхо¬
димо поднести ему бронзовую доску, украшенную высеченной надписью, и просить
его, чтобы он удостоил это наше приношение принять благосклонно; и послов для
этого дела назначить для достойного сопровождения (Далее следуют имена послов).
Л® 220*	Sentinum, Италия. 261 г.
Гтр. Gallieno Aug. ПП et Volusiano cos. XV kal. Septembres Sentini in triclini(o)
domus c(ollegii) c(entonariorum) numerum habentibus sequella eiusdem colleg., ibi re¬
ferentibus Casidio Severo patre n(umeri) n(ostri) et Heldio Peregrino parente: cum sit
oportunum crebris beneficiis et adfectionem amoris [erg]a n(umerum) n(ostrum) exibenti-
bus adsistere et munificientia [eo]rum sicut oportunitas testimonium perhiberet, [re]-
munerare, igitur si cunctis videtur Coretium Fuscum, [sp]lendidum decurione patriae n.
sed et patronum trium coli, principalium et Vesia Martinam coniugem eius patronam sed
et Coretium Sabinum filium eorum iam pridem patronos per duplomum a numero n. co¬
optatos, nunc tabulam aeream patronatus eis offerri, ut merito honore pro meritis inno¬
tescat-, q. f. p. d. e. r. i. c. c.: Quod in praeteritum Coreti Fusci patroni Upsiaesiae
Martine patrone et Coreti Sabini fili eorum erga amore beneficia praestita susceperimus,
nunc etiam in futurum non dissimilia, quae nunc sentimus, perpetuo ex domum eorum
processura pari adfectionem speramus atque ideo consentiri relationi b. b. v. v. Casidi
Severi patris n. n. et Heldi Peregrini parentis et ad remunerandum eorum benevolentia,
quo lautius adque pulchrius digne honorem sibi oblatum suscipere dignentur, decretum
et in tabula aerea perscriptum eis, qua et a nobis profectum est legatosque fieri placuit,
qui hanc tabulam digne prosequ(antur) Satrius Achilles, Satrius Clemens, Voesidenus
Marcellinus, Vassidenus Verinus, Casidius Severus, Aeldius Primus, Heldius Peregrinus,
Brittius Maximus, Aelius Honoratus, Appolulus Hilarianus, Aetrius Terminalis, Gavius
Felicissimus, Satrius Ianuarius, Casidius Romulus, Aetrius Verna, Satrius Ursus (CIL,
XI, 5749; Dessau, 7221).
В четвертое консульство императора *Галлиена Августа и Волузиана, в пятна
цатый день до календ сентября в Сентине в триклинии дома коллегии центонариеь,
при должном числе членов этой коллегии, Касидий Север, отец нашего Отряда, и Гель-
дий Перегрин, родственник, доложили следующее: так как необходимо отблагодарить
тех, кто проявляет к нашему отряду внимание и любовь и оказывает ему частые бла¬
годеяния, и отплатить за их щедрость, поскольку представляется к этому возмож¬
ность, то, если все с этим согласны, следует Коретию Фуску, именитому декуриону
нашей родины, а также патрону трех главных коллегий, и Весии Мартине, его супруге,
патроне, а также Коретию Сабину, их сыну, уже прежде избранным в патроны нашего
отряда посредством диплома, теперь поднести патронатную бронзовую доску, чтобы
сделать известной оказанную за заслуги заслуженную почесть. О том, что следует по
этому поводу сделать, решено так: мы надеемся, что те оказанные из любви благоде¬
яния, которые мы получили прежде от Коретия Фуска, патрона, Упсиесии Мартины,
патроны, и Коретия Сабина, их сына, будут подобными же и теперь, [и] то, что мы те-

избранные латинские надписи
257
перь чувствуем, всегда будет исходить от их дома с равным [к ним] расположением,
и поэтому согласны с докладом благонамеренных мужей Касидия Севера, отца нашего
отряда, и Гельдия Перегрина, родственника; а для вознаграждения их благорасполо¬
жения, чтобы они удостоили принять поднесенное им почетное звание с большей тор¬
жественностью и пышностью, мы решили отправить им наше постановление написан¬
ным на бронзовой доске и назначить послов, которые достойны сопровождать эту
доску. (Далее следуют имта послов).
JV» 221	Ostia
Cn. Sentio Cn. fil. Cn. n. Тег. Felici dec(urionum) decr(eto) aedilicio adle(cto) de¬
curionum) d(ecreto) d(ecurioni) adl(ecto) q(uaestori) a(erari) Ostiens(ium) II vir(o) quae¬
stori) iuvenum hic primus omnium, quo anno dec(urio) adl(ectus) est, et q(uaestor) a(era-
ri) fact(us) est et in proxim(um) annum II vir design(atus) est quinq(uennali) curatorum
navium marinar(um) gratis adlect(o) inter navicular(ios) maris Hadriatici et ad quad-
rigam fori vinari patrono decuriae scribar(um) cerarior(um) et librarior(um) et lictor¬
ium) et viator(um) item praeconum et et argentarior(um) et negotiator(um) vinarior(um)
ab urbe item mensor(um) frumentarior(um) Cereris Aug(ustae) item corpor(atorum)
í iapharior(um) et lenuncularior(um) traiect(us) Luculli et dendrophorum1 et togator(um)
foro et de sacomar(iis) et libertor(um) et servor(um) publicor(um) et olearior(um) et
iuven(um) cisianor(um) et veteranor(um) Aug(ustorum) item beneficiarior(um) proc¬
uratoris) Aug(usti) et piscator(um) propolar(um) curatori lusus iuvenalis Cn. Sentius
Lucilius Gamala Clodianus f(ecit) patri indulgentissimo (CIL, XIV, 409, Dessau, 6146)
Гнею Сентию, сыну Гнея, внуку Гнея из Терентинской трибы, Феликсу, приня¬
тому в эдилы по декрету декурионов, принятому в декурионы по декрету декурионов,
квестору остийской казны, дуумвиру, квестору юношей. Он первый из всех в тот же
год, в который был принят в декурионы, был сделан и квестором казны, и был наме¬
чен дуумвиром на следующий год. Квинквенналу кураторов морских кораблей, безвоз¬
мездно принятому в число корабельщиков Адриатического моря и в четверку винного
рынка, патрону декурий писцов на вощеных табличках и переписчиков, и ликторов,
и рассыльных, а также глашатаев и менял, и римских виноторговцев, а также хлебо-
меров Цереры Августы, а также объединенных плотовщиков и лодочников переправы
Лукулла, и дендрофоров, и стряпчих, и весовщиков, и государственных вольноотпу¬
щенников и рабов, и маслоделов, и молодых каретников и ветеранов Августа, и также
бенефициариев прокуратора Августа, и рыботорговцев, куратору юношеских игр.
Сделал Гней Сентий Луцилий Гамала Клодиан милостивейшему отцу.
1 Дендрофоры (дословно — носители дерева) составляли во времена империи осо¬
бую коллегию, поставлявшую материал для постройки общественных зданий. Чле¬
нов этой коллегии не следует смешивать с дендрофорами, входившими в состав куль¬
товых объединений и носившими во время религиозных процессий (в честь Диониса,
^ибелы) вырванные с корнем деревья.
№ 222	Arelate, Галлия Нарбонская
D. М. G. Paqui Optati lib. Pardalae ИНН Aug. col(oniae) Iul(iae) Pat(ernae) Ar-
(elate) patron(o) eiusdem corpor(is) item patron(o) fabror(um) naval(ium) utriclar(iorum)
et centonar(iorum) G. Paquius Epigonus cum liberis suis patrono optime merite (CILj
XII, 7007).
Богам Манам Гая Паквия, отпущенника Оптата, Пардалы, севира Августала ко¬
лонии Юлии Патерны Арелаты, патрону этой же корпорации, а также патрону кора¬
бельных мастеров, перевозчиков и центонариев, Гай Паквий Эпигон со своими
детьми наилучшему патрону, как должно.
№ 223	Apulum, Дакия -
Pro salute Augg. Genio fabrum M. Aur. Timon Aug. col. Apul. et mag. coll. s. s. pe*
cunia sua fee. 1. d. d. d. (CIL, III, 1016; Dessau, 7229).
17 Вестник древней истории, № 3

258
E. M. ШТАЕРМАН
На благо двух Августов Гению ремесленников Марк Аврелий Тимон, Августа л
коллегии Апула и магистр вышеназванной коллегии сделал на свои средства на месте,
предоставленном по декрету декурионов.
JY® 224	Apulum, Дакия, 205 г.
ЮМ С. Sentius Anicetus dec(urio) col(oniae) Sar(mizegetusae) patron(us) col(legii)
fabr(um) prim(us) mun(icipii) Sept(imii) Apul(i) vslm Aug(usto) n(ostro) imp(eratore)
Ant(onino) II et Geta C(aesare) cos. X k. Iun. lun. XVIII die Iovis (CIL, III, 1051; Des¬
sau, 7144).
Юпитеру Всеблагому Величайшему Гай Сентий Аникет, декурион колонии Сарми-
зегетузы, первый патрон коллегии ремесленников муниципии Септимия Апула,
с радостью исполнил должный обет. Во второе консульство нашего Августа импера¬
тора Антонина и Геты Цезаря в 10-й день перед календами июня, в 18-й день луны,
в день Юпитера.
№ 225	Comi, Италия
Colleg. fabr. Р. Sextilio Р. f. Primiano ob quaesturam fideliter ac liberaliter gestam
et Lusiae L. f. Quintulae eius et P. Sextilio Carpiano fil. (CIL, V, 5304; Dessau, 7231).
Коллегия ремесленников Публию Секстилию, сыну Публия, Примиану за добро¬
совестное и щедрое отправление должности квестора и Лусии, дочери Луция, Квин-
туле, его [жене] и Публию Секстилию Карпиану, сыну.
№ 226	Aquileia, Италия
С. Valer. С. f. Vel. Eusebeti ПН v(iro)i(ure) d(icundo) q(uin)q(uennali) patron(o)
Sept(imiorum) Aureli(orum) Aug(ustalium) IIIIII vir(orum) patron(o) coll(egii) cent¬
enariorum) et dend(rophorum) Aquil(ensium) ob insignem eius erga se largition(em)
et liberalitatem suffrag(io) univers(orum) ex aere [coll(ato)] coll(egium) fab(rum) pat¬
rono) dignissim(o) 1. d. d. d. (CIL, V, 1012).
Гаю Валерию, сыну Гая, из Веллиевой трибы, Евсебету, кваттуорвиру по судо¬
говорению, квинквенналу, патрону Септимиев Аврелиев севиров Августалов, пат¬
рону коллегии центонариев и дендрофоров Аквилеи за выдающуюся его к ней щед¬
рость и милость коллегия ремесленников, согласно единодушному постановлению,
за счет собранпых денег, достойнейшему патрону, на месте, предоставленном по дек¬
рету декурионов.
«N® 227	Feltria, Италия
С. Firmio С. f. Menen. Rufino eq(uo) pub(lico) Lauren(tium) Lav(inatium) decurio¬
ni) flamin(i) patrono collegiorum fab(rum) cent(onarium) dendr(ophorum) Feltriae itemque
Beruens(ium)1 colleg(ium) fabr(um) Altinatium2 patrono (CIL, V, 2071).
Гаю Фирмию, сыну Гая, из Менениевой трибы, Руфину, всаднику высшего ранга
Лаврента Лавиния, декуриону, фламину, патрону коллегий ремесленников,
центонариев, дендрофоров Фельтрии, а также Веруй; коллегия ремесленников Ал-
тины патрону.
\ Веруя — город в Реции.
2 Алтина — город в северной Италии в области венетов.
№ 228	Lugdunum, Ага Romae et Augusti
L. Besio Superiori Viromand(uo)1 eq(uiti) R(omano) omnib(us) honorib(us) apud
suos funct(o) patrono nautar(um) Araricor(um) et Rhodanicor(um) patrono Condfeat]-
ium2 i[tem Ar] [ec]arior(um)3 Lugud[uni] consistentiu[m], allect(o) ar[k(ae)] Galli-
ar(um) ob allectur(am) fideliter administratam tres provinc(iae) Galliae (CIL, XIII,
1688).

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ	259
Луцию Бесию Супериору, Виромандую, римскому всаднику, исполнявшему сре¬
ди своих все почетные должности, патрону корабельщиков Арара и Родэна, патрону
Кондеатов и Арекариев, проживающих в Лугдуне, принятому в казначеи Галлий,
за добросовестное исполнение должности сборщика податей три Галльские провин¬
ции.
1	Виромандуи—племя Бельгики.
2	Повидимому, это наименование происходит от Кондеаты, места слияния Рода-
на и Арара.
3	Происхождение этого наименования неизвестно.
№ 229	Dibio, Германия
ЮМ et Fortunae Reduci pro salute itu et reditu Tib. EI. Veteris, patrono optimo et
fidelissimo lapidari clientes eius pag(i) Andomo consistentes ex voto vslm (CIL, XIII
5475).
Юпитеру Всеблагому, Величайшему и Фортуне Возвращающей за счастливый,
отъезд и возвращение Тиберия Флавия Ветера. Патрону наилучшему и вернейшему
каменотесы, клиенты его пага, проживающие в Андоме, с радостью исполнили долж¬
ный обет.
№ 230	Massilia
Cn. Val. Cn. f. Quir. Pomp. Valeriano equo p(ublico) honorato a sacratissimis imp.
Antonino et Vero Augg. auguri perpetuo ob q(uam) hon(orem) hs. C (milia) n(ummum)
r(ei) p(ublicae) dedit agonothet(ae) agoni [s cor]ona[to et] pro[phe]tae optime de se merito
centonar(ii) corp(orati) Massil(iorum) patron(o) lddd (CIL, XII, 410).
Гною Валерию, сыну Гнея, из Квириновой трибы, Помпею Валериану, почтен¬
ному всадническим достоинством высшего ранга священнейшими императорами Анто¬
нином и Вером Августами, несменяемому авгуру, за каковую честь он дал городу
100 000 сестерциев, устроителю игр, получившему венок, жрецу, наилучшему и за-
служеннейшему, центонарии, состоящие в Массилийской коллегии, патрону на месте,
данном по декрету декурионов.
№ 231*	Ostia, 197 г.
Monitu sanctissimae Cereris et Nympharum hic puteus factus omni sumptu C. Cae¬
cili Onesimi patro(ni) et qq pp c(orporis) m(ensorum) adiutor(um) et L. Hortensi Galli
qq nauticariorum et N. Treboni Eutychetis qq II acceptorum... (CIL, XIV, 2).
По внушению святейшей Цереры и Нимф этот колодец сделан всецело на счет Гая
Цецилия Онесима, патрона и постоянного квинквеннала корпорации помощников
измерителей Луция Гортенсия Галла, квинквеннала судовщиков, и Нумерия Требония
Евтихета, вторичного квинквеннала сборщиков податей...
JV® 232*	Bovillae, Италия, 169 г.
L. Acilio L. f. Pompt. Eutycheti nobili archimimo communi mimorum adlecto diurno
parasito Apoll(inis), tragico, comico et omnib(us) corporib(us) ad scaenam bonor(ato), decu¬
rioni Bovillis, quem primum omnium adlect(i) patre(m) appellarunt, adlecti scaenicorum
ex aere collato ob munera et pietatem ipsius erga se. Cuius ob dedicatione(m) sportulas
dedit adlectis sing(ulis) denarios XXV, decur(ionibus) Bovill(ensium) sing(ulis) denarios
V, Augustal(ibus) sing(ulis) denarios III mulier(ibus) honor(atora) et populo, sing(ulis)
denarios I. Ded(icata) III idus Aug. Sossio Prisco et Coelio Apollinare cos. curatore Q.
Sosio Augustiano. Ordo allectorum. (Далее следуют 60 имен), (CIL, XIV, 2408).
Луцию Ацилию, сыну Луция, из Помптинской трибы, Евтихету, славному
архимиму, принятому в общину мимических актеров, ежедневному сотрапезнику
Аполлона, трагику, комику, почтенному всеми сценическими корпорациями, деку-
17*

260
Ё. М. ШТАЕРМАН
риону Бовилл, которого первого из всех члены корпорации назвали отцом, члены
актерской корпорации, собрав деньги, за его услуги и добросовестность по отноше¬
нию к ним. По поводу этого посвящения он дал подарки: членам корпорации по 25 де¬
нариев каждому, декурионам Бовилл по 5 денариев каждому, Августалам по 3 денария
каждому, женам почтенных лиц и народу по 1 денарию каждому. Посвящено в третий
день перед идами августа в консульство Соссия Приска и Целия Аполлинария. Попе¬
чением Квинта Сосия Августиана. Корпорация.
№ 233	Ager Albanus, Италия
М.	Aurelio Augg. lib. Plebeio electo locatori diurno scribae et magistro perpetuo
corporis scaenicorum latinorum incomparabili fide rem publicam gerenti j corporis supra
scripti mancipes gregum dominorum Augg... (CIL, XIV, 2299).
Марку Аврелию, отпущеннику Августов, плебею, избранному ежедневным сдат¬
чиком, писцу и несменяемому магистрату корпорации латинских актеров, ведущему
с беспримерной честностью общественные дела вышеназванной корпорации, антрепре¬
неры актерских трупп государей Августов...
№ 234*	Roma
М. Aliius Apollonius faber tignuarius mag(ister) in fam(ilia) praef(ectus) dec(urio)...
(CIL, VI, 9409; Dessau, 7239).
Марк Аллий Аполлоний, плотник, магистр в фамилии, префект, декурион...
№ 235	Falerio, Италия
D. М. Т. Sillio Т. lib. Prisco mag(istro) coll(egii) fabr(um) II et q(uaestori) II,
mag(istri) et q(uaestori) sodal(icii) fullonum Claudiae Filib. uxori eius matri sodalic(ii)
fullon(um) T. Sillius Karus et Ti. Claudius Philippus mag(istri) et q(uaestores) colleg(ii)
fabr(um) fili parentib(us) piissimis (CIL, IX, 5450; Dessau, 7248).
Богам Манам. Титу Силлию, отпущеннику Тита, Приску, магистру коллегии ре¬
месленников во второй раз, квестору во второй раз, магистру и квестору товарищества
сукновалов; Клавдии Филиб., матери его жены, члены товарищества сукновалов Тит
Силлий Кар и Тиберий Клавдий Филипп, магистры и квесторы коллегии ремеслен -
ников, сыновья, благочестивейшим родителям.
№ 236	Ostia
С. Iulio Tyranno mag(istro) q(uin)q(uennali) colleg(ii) fabr(um) tignuar(ium) Ostis
lustri XXII huic primum omnium universi honorati statuam ponendam decreverunt ob
merita eius lddd (CIL, XIV, 370).
Гаю Юлию Тирану магистру квинквенналу коллегии плотников в Остии в XXII
пятилетие; ему первому из всех все находящиеся на почетном положении [в колле¬
гии] постановили за его заслуги поставить статую на месте, предоставленном по де¬
крету декурионов.
№ 237	Viminacium, Мезия
Pro salute Aug(usti) С. Val. Vibianus nautarum q(uin)q(uennalis) signum Matris
deum et ad restitutionem templi Neptuni hs II (milia) n(ummum) d(onum) d(edit) (A. E.,
1905, № 153).
На благо Августа. Гай Валерий Вибиан, квинквеннал корабельщиков принес
в дар изображение бога Марса и 2000 сестерциев на восстановление храма Нептуна.
№ 238	Amsoldingen, Верхняя Германия
D. М. Camill. Polynices natione lydus artis aurifex corporis fabr(um) tignuariorum
apud eosdem omnib(us) honorib(us) functus... vixit ann. LX... et Camillio Paulo filio
eiusdem artis et corporis qui vixit annos aetatis XXXIII (CIL, XIII, 5154).

избранные латинские надписи
261
Богам Манам. Камилл Полиник, лидиец, золотых дел мастер из корпорации плот¬
ников, занимавший среди них все почетные должности... прожил 60 лет... и Камиллу
Павлу сыну, той же специальности и корпорации, который прожил 33 года.
№ 239	Ostia
Numini evidentissimo Minervae Aug. sacrum conservatrici et antistiti splendidis¬
simi corporis stuppatorum ornatam omni cultu d. d. Marcii Iulii Carpus patr(o)n(us)
Carpus f(ilius) corp(oratus) Amat(ii) Rufinian(us) hon(oratus) Firm(us) hon(oratus)
(CIL, XIV, 44).
Яснейшей божественности Минервы Августы посвящено. Хранительнице и пред¬
стательнице славнейшей корпорации конопатчиков всячески украшенный наряд при¬
несли в дар Марции Юлии: Карп, патрон, Карп,сын, член корпорации; Аматии: Ру-
финиан, почетный член, Фирм, почетный член.
№ 240	Regni, Британия
[NJeptuno et Minervae templum [pr]o salute do [mus] divinae [ex] auctoritate [Ti.]
Claud(ii) [Co?]gidubni riegis?)1 lega [ti] Aug. n. in Brit(annia) [coll]egium fabror(um)
et qui in eo... d(e) s(uo) d(ant) donante aream [Clem]ente Pudentini fil(io) (CIL, VII, 11).
Храм Нептуну и Минерве на благо божественного дома именем Тиберия Клавдия
Когидубна царя, легата нашего Августа в Британии, коллегия ремесленников и те,
кто в ней... строят из своих средств на земле, подаренной Клементом, сыном Пуден-
тина.
1 Ср. Тацит, Агрикола, 14.
№ 241	Roma
Pro salute domus Augusti ex corpore pausariorum et argentariorum Isidi et Osiri man¬
sionem aedificavimus (CIL, VI, 30745).
На благо дома Августа мы, состоящие в коллегиях начальников гребцов и сереб¬
ряных дел мастеров, выстроили обитель Изиде и Озирису.
JY® 242	Segusiavi, Галлия
Numini Aug(usto) deo Silvano fabri tignuar(ii) qui foro Segus(iavorum) consistunt
d(e) s(ua) p(ecunia) p(osuerunt) (CIL, XIII, 1640).
Божественной силе Августа, богу Сильвану плотники, проживающие в форуме
Сегусиавов, поставили из своих средств.
№ 243	Roma
Laribus Augustis collegium strue [torum] (CIL, VI, 444; Dessau, 7280).
Ларам Августам коллегия каменщиков.
JVs 244	Roma
Concordiae collegi brattiariorum inauratorum Q. Hordionius Primigenius Q. Hordio-
nius Pannychus spdd (CIL, VI, 95; Dessau, 7281).
[Богине] Согласия на свои средства принесли в дар Квинт Гордионий Примигений
и Квинт Гордионий Панних из коллегии золотобитов.
№ 245	Roma
Numini Fortunae col(legium) fa(brum) M. Valerius Felix honoratus collegi eiusdem
quod meritis meis auctorita(te) magistror(um) decreto honorat [orum] et decurionum,
commodis dupflicatis] donum d(ederim)d(edicaverim) (CIL, VI, 30872).
Божественной силе Фортуны коллегия ремесленников. Марк Валерий Феликс,
занимающий почетные должности в этой коллегии, за то, что по моим заслугам, волею

262
E. M. ШТАЕРМАН
магистров, занимающих по декрету почетные должности, и декурионов [мне]
были удвоены привилегии, я сделал и посвятил [этот] дар.
Л» 246	Roma, 19 г.
Genio collegi pavimentariorum H. Alfius Onesimus dedic(avit) k. Mart. M. Sil. L.
Norb. cos. (CIL, VI, 243).
Гению коллегии половщиков Марк Альфий Онесим посвятил в мартовские ка¬
ленды в консульство Марка Силия и Луция Норбана.
№ 247	Vienna
Genio et Honori utriclarior(um) Aurel. Eutyches et Ant. Pelagius immunes d(e)
s(uo) d(ederunt) et [Au]rel. Marinus lddv (GIL, XIII, 1851; Dessau, 7264).
Гению и Чести перевозчиков Аврелий Евтих и Антоний Пелагий, освобожденные
от взносов, принесли в дар на свой счет и Аврелий Марин на месте, данном по декрету
перевозчиков(Р).
№ 248	Ostia
Genio corporis pell(ionum) Ost(iensium) qui [bus ex s(enatus) c(onsulto) coire licet]
M. Aurel. Lamprocles Aug(usti) lib(ertus) pat(ronus)... s(ua) p(ecunia) d(onum) d(edit)
d(edicavitque) (CIL, XIV, 10).
Гению корпорации остийских кожевников, которым по сенатусконсульту дозволе¬
но собираться, принес в дар и посвятил из своих средств Марк Аврелий Лампрокл,
отпущенник Августа, патрон.
№ 249	Roma, 104 г.
Imp. Caesari divi Nervae f. Nervae Traiano Aug. Germ. Dacico pont. max. trib.
pot. VIII. imp. IIII cos. V p. p. optumo principi sagari theatri Marcell(i) cultores domus
Aug(usti) (CIL, VI, 956).
Императору Цезарю, сыну божественного Нервы, Нерве Траяну Августу Герман¬
скому, Дакийскому, великому понтифику, наделенному трибунской властью в вось¬
мой раз, императору в четвертый, консулу в пятый раз, отцу отечества, наилучшему
принцеису, изготовляющие плащи у театра Марцелла, почитатели дома Августа.
№ 250	Район Виенны (Vienna), Галлия, 119 г.
Imp. Caes, divi Traiani Parthici fil. divi Nervae nepoti Traiano Hadriano Aug. pon-
tif. max. trib. pot. III cos. Illn(autae) Rhodanici indulgentissimo principi (CIL, XII,
1797).
Императору Цезарю, сыну божественного Траяна Парфянского, внуку божест¬
венного Нервы, Траяну Адриану Августу, великому понтифику, наделенному три¬
бунской властью в третий раз, консулу в третий раз, корабельщики Родана милости¬
вейшему принцепсу.
№ 251	Hispalis, Испания
[I]mp. Caes. T. [A]elio Hadr(iano)Antonino Aug. Piop. p. [c]orpus centonan[orum]
indu[lgentia ei]us [clollegio hominum centum [dumtaxjat [constituto]1 (CIL, II,
1167; Dessau, 7223).
Императору Цезарю Титу Элию Адриану Антонину Августу Пию, отцу отечест¬
ва, корпорация центонариев [в память того, что] по его милости была организована
коллегия числом в 100 человек.
1 Ср. Pli п.. Ер. 33, 3.

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
263
№ 252*	Venta silurum...
Deo Marti Leno sive Ocelo Vellauno et numini Aug. M. Nonius Romanus ob immu-
nitat(em) colleg(ii) d. d. ... (A. E., 1905, № 168).
Богу Марсу Лену, или Оцелу Веллавну, и божественной силе Августа принес
в дар и посвятил Марк Ноний Роман по случаю освобождения коллегии от повин¬
ностей. ..
№ 253	Roma, 206 г.
Ti. Claudio Esquil. Severo, decuriali lictori patrono corporis piscatorum et urina-
tor(um) qq III eiusdem corporis ob merita eius quod his primus statuas duas una Antonini
Aug(usti) domini n. aliam Iui. Augustae dominae nostr. s p. p.una cum Claudio Pontiano
filio suo eq. Rom. et hoc amplius eidem corpori donaverit hs X mil. n. ut ex
usuris eorum quodannis natali suo XVII k. Febr. sportulae viritim dividantur praeser¬
tim cum navigatio scapharum diligentia eius adquisita et confirmata sit ex decreto or¬
dinis corporis piscatorum et urinatorum totius alv. Tiber. quibus ex s. c. coire licet s. p.
p. dedic. XVI k. Sept. Nummio Albino et Fulvio Aemiliano cos. praesentibus Iuventio
Corneliano et Iulio Felicissimo patronis quinquennalib. Claudio Quintiano et Plutio
Aquilino curatorib. Aelio Augustale et Antonio Vitale et Claudio Crispo (CIL, VI, 1872;
Dessau, 7266).
Тиберию Клавдию, из Эсквилиновой трибы, Северу, декуриалу, ликтору, патрону
корпорации рыбаков и водолазов, квинквенналу в третий раз этой же корпорации, за
его заслуги, так как он первый поставил на свой счет две статуи, одну нашего госу¬
даря Антонина Августа, другую нашей госпожи Юлии Августы, вместе с Клавдием
Понтианом, своим сыном, римским всадником, и сверх того дал этой же корпорации
10000 сестерциев, чтобы за счет процентов с них ежегодно в 17-й день до календ февраля
раздавались каждому подарки. Особенно же потому, что благодаря его старанию по¬
лучено и закреплено право плавания на ладьях по декрету совета корпорации рыба¬
ков и водолазов всего Тибрского русла, которым разрешено собираться на основании
сенатусконсульта. Он поставил на свои деньги и посвятил в 16-й день до календ сен¬
тября в консульство Нуммия Альбина и Фульвия Эмилиана в присутствии Ювентия
Корнелиана и Юлия Фелициссима, патронов квинквенналов, Клавдия Квинтиана и
Плутия Аквилина, кураторов, Элия Августала и Антония Витала и Клавдия Криспа.
Pompeii (надписи на стенах)
№ 254
С. Cuspium Pansam aed(ilem) d(e) r(e) p(ublica) o(ro) f(aciatis) Saturninus cum dis¬
centes rog(ant) (CIL, IV, 275).
Прошу вас сделать эдилом республики Гая Куспия Пансу. Предлагает Сатурнин
с учениками [ремесленников].
№ 255
С. Cuspium Pansam aed(ilem) aurifices universi rog(ant) (CIL, IV, 710).
Все золотых дел мастера предлагают в эдилы Гая Куспия Пансу.
№ 256
С. Cuspium Pansam aed(ilem) lignari universi rog(ant) (CIL, IV, 960).
Все столяры предлагают в эдилы Куспия Пансу.
JY« 257
Vatiam aed(ilem) furunculi rog(ant) (CIL, IV, 576).
Воришки предлагают в эдилы Ватию.

264
E. M. ШТАЕРМАН
№ 258
M. Cerrinium Vatiam aed(ilem) o(ro) f(aciatis) seri bibi universi rogant scr(ipserunt)
Florus cum Fructo... (CIL, IV, 581).
Прошу, сделайте эдилом Марка Церриния Ватию. Предлагают все вместе пья-
яицы-кутилы. Писали Флор с Фруктом...
№ 259
M. Cerinium aed(ilem) pomari rog(ant) (CIL, IV, 149).
Фруктовщики предлагают в эдилы Марка Церриния.
№ 260
M. C(errinium) V(atiam) aed(ilem) saccari rog(ant) (CIL, IV, 274).
Носильщики предлагают в эдилы Марка Церриния Ватию.
№ 261
M. Cerrinium aed(ilem) saiinienses rog(ant) (CIL, IV, 128).
Солевары предлагают в эдилы Марка Церриния.
№ 262
Sallustium Capitonem aed(ilem) о(го) v(os) f(aciatis) caupones (CIL, IV, 336).
Прошу вас сделать эдилом Саллюстия Капитона, [предлагают] трактирщики.
№ 263
Marcellum aed(ilem) lignari plostrari rog(ant) lassi cum Fabio et Crimio et C. Nisio
Infantione ubiq(ue) (CIL, IV, 485).
Усталые столяры-тележники предлагают в эдилы Марцелла, вместе с Фабием и
Кримием и Гаем Низием Инфантионом повсюду.
№ 264
M. Casellium Marcellum aed(ilem) agricolae rog(ant) Fisener et Ficus (CIL, IV, 490).
Земледельцы Физенер и Фик предлагают в эдилы Марка Казеллия Марцелла.
№ 265
С. Iulium Polybium II vir(um) о(го) f(aciatis) multum pistores rogant (CIL, IV,
886).
Прошу вас сделать дуумвиром Гая Юлия Полибия. Настоятельно предлагают
пекари.
№ 266
С. Iulium Polybium II vir ... muliones rogant (CIL, IV, 113).
Погонщики мулов предлагают в дуумвиры Гая Юлия Полибия.
№ 267
Nerum aed(ilem) o(ro) f(aciatis) unguentari facite rogant (CIL, IV, 609).
Прошу вас сделать эдилом Нера, предлагают парфюмеры.
№ 268
Trebium aed(ilem) о(го) f(aciatis) clibanari rog(ant) (CIL, IV, 677).
Прошу вас сделать эдилом Требия, предлагают хлебопеки.
№ 269
Trebium aed(ilem) tonsores (CIL, IV, 743).
Требия эдилом цирюльники.

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
265
№ 270
M. Holconium Priscum II vir(um)i(ure) d(icundo) pomari universi cum Helvio Ve¬
stale rog(ant) (CIL, IV, 202).
Все фруктовщики с Гельвием Весталом предлагают в дуумвиры по судоговорению
Марка Голкония Приска.
№ 271
Cn. Helvium aed(ilem) Hermes colo... cum gallinariis rog(ant) (CIL, IV, [241).
Гермес... с птичниками предлагают в эдилы Гнея Гельвия.
№ 272	Potentia, Италия
Т. Mettio Potito vix. ann. XVII coli, mul(ionum) et asinar(iorum) (CIL, X, 143).
Титу Меттию Потиту, прожившему 17 лет, коллегия погонщиков мулов и ослов*
№ 273	Lugdunum
D. М. et memoriae aeternae С. Ulatti Meleagri IIIIII vir(i) Aug(ustalis) c(oloniae)
C(laudiae) Aug. Lugd(uni) patrono eiusdem cor(poris) item patrono omnium corpor(um)
Lug(uduni) licite coeuntium... (CIL, XIII, 1974).
Богам Манам и вечной памяти Гая Улаттия Мелеагра севира Августала колонии
Клавдии Августы Лугдуна, патрону этой же корпорации, а также патрону всех лугдун-
ских корпораций, законно собирающихся...
№ 274	Ugernum, Галлия
D. М. Mocciae С. f. Silvinae centonari Ugernenses ob merita (CIL, XII, 2824).
Богам Манам Мокции, дочери Гая, Сильвине, центонарии Угерна за заслуги.
JYs*275	Volubilis, Мавретания Тингитанская
D. М. С. Corneli Severi impensa collegi Mercuri vestiarior(um) vix. an XI (CIL,
VIII, 21848).
Богам Манам. Гая Корнелия Севера на средства коллегии портных, [посвя¬
щенной] Меркурию: прожил одиннадцать лет.
№ 276	Roma
Pro salute impp. Severi et Antonini Augg. et Getae nobilissimi Caes. et Iuliae Aug.
m. Augg. et castr. Genio saccariorum salarior. totius urbis camp(i) sal(inarum) Romano¬
rum) Restitutianus Cornelianus de XVI ab aer(ario) et ark(arius) sal(inarum) Romanarum
cum Ingenua filia donum dedit dedicantibus Sallustio Saturnino et Orfito proce. Augg.
nn. (Dessau, 6178).
На благо императоров Севера и Антонина Августов и Геты, благороднейшего
Цезаря и Юлии Августы, матери Августов и лагерей, Гению носильщиков соли во
всем городе с римского соляного поля, Реститутиан Корнелиан, казначей из числа 16,
ведавших казной римских солеваров, принес в дар с дочерью Ингенуей; посвящение
произвели Саллюстий Сатурнин и Орфит, прокураторы наших Августов.
№ 277	Salona, Далмация
D. M. Aurelio Iovino ex collegio saccariorum qui vixit annis XLV Aurelia Primilla
virginio infelicissimo fecit (CIL, III, 14642).
Богам Манам. Аврелию Иовину из коллегии носильщиков, который прожил
45 лет. Аврелия Примилла сделала несчастнейшему девственнику.
№ 278	9	Brixia, Италия
Accepto Chiae servo lanari pectinar. sodales posuere (CIL, V, 4501).
Акцепту, рабу Хии. Шерстобиты, сотоварищи, поставили.

266
E. M. ШТАЕРМАН
Л? 279	Arelate, Нарбонская Галлия
D. M. M. Frontoni Eupori ИНН aug. coi. Iui. Aug. Aquis Sextis navicul(ario) mar-
(ino) Arelat(ensi) curat, eiusd. corp. patrono nautar. Druenticorum et utriclarior. corp.
Ernaginensum1 Iulia Nice uxor coniugi carissimo (GIL, XII, 982).
Богам Манам. Марку Фронтону Евпору, севиру, Августалу колонии Юлии Авгу¬
сты в Аквах Секстиевых, Арелатскому, морскому навикуларию, куратору той же кор¬
порации, патрону матросов, плавающих по реке Друенции, и корпорации перевозчи¬
ков Эрнагина. Юлия Ника, жена, дражайшему супругу.
1 Место вблизи Арелаты.
№ 280	Roma
Collegio centonariorum... cum basi marmorea et ceriolarib. duobus aereis habenti¬
bus effigiem Cupidinis tenentis calathos L. Sextilius Seleucus decurio d. d. hoc amplius
ark(ae) rei p(ublicae) collegi s.s. donum dedit* V(milia) ut ex usuris centesimis eius quan¬
titatis quae efficit annuos*DC die VIIII kal. Octobr. natali divi Augusti erogentur ex
ark(ae) (CIL, VI, 9254).
Луций Секстилий Селевк, декурион, принес в дар коллегии центонариев... изоб¬
ражение Купидона, держащего чашу с мраморной подставкой и двумя бронзовыми
канделябрами, [и] кроме того, принес в дар казне республики вышеназванной колле¬
гии 5000 денариев, чтобы сотый процент этой суммы, что в год составит 500 дена¬
риев, они брали из казны в девятый день до календ октября, день рождения божест¬
венного Августа.
JY® 281	Carnuntum, Паннония
...[m]iles le[g(ionis)... Р.] S(eptimius?) Adauctus magistri col(legii) veteranoru(m)
centonarioru(m) i(mpensis) s(uis) p(osuerunt) (CIL, III, 4496a).
...воин легиона... Публий Септимий Адавкт, магистры коллегии центонариев
ветеранов, поставили на свой счет.
№ 282	Aquileia, Италия
Ti. Claudius Ti. Claudi Epaphroditian. vet. leg. VII Cl. p. f. filius Astylus dolabra¬
tius) col(legi ) fab(rum) vivos fecit sibi et Iuliae Dionysiadi coniugi bene de se mer.
(CIL, V, 908).
Тиберий Клавдий Астил, сын Тиберия Клавдия Эпафродитиана, ветерана VII
Клавдиева благочестивого верного легиона, мастер, изготовляющий кирки, из колле¬
гии ремесленников, сделал при жизни себе и достойной жене Юлии Дионисиаде.
№ 283	Drobeta, Мёзия
D. M. Iui. Herculanus dec. scol. fab. i(tem) imag(inifer) vix. ann. LXXX Iui. Vi-
venia coniux, Iui. Marcianus fil. immag. scol. fab. vix. ann. XXVII, Aur. Iulius mil.
eoh. I sag. immag. vix. ann. XXX, Iui. Marcellinus fil. vexil(larius) scol. fab. vix. ann.
XXV, Iui. Marcia fil. vix. ann. XIIII, Tui. Eraclia fil. vix. ann. VIIII, Iui. Marcelina
nep. vix. ann 1111, Vivenia mater se viva f. (CIL, III, 8018).
Богам Манам. Юлий Геркулан, декурион сколы ремесленников, а также знамено¬
сец, прожил 80 лет, Юлия Вивения, жена, Юлий Марциан, сын, знаменосец сколы ре¬
месленников, прожил 27 лет; Аврелий Юлий, солдат 1-й стрелковой когорты, знаме¬
носец, прожил 30 лет; Юлий Марцеллин, сын, вексилларий сколы ремесленников,
прожил 25 лет; Юлия Марция, дочь, прожила 14 лет; Юлия Эраклия, дочь, прожила
9 лет; Юлия Марцелина, внучка, прожила 4. года. Вивения, мать, сделала при жизни.
№ 284	Clivii, Италия
L. Apicio Bruttidio Sotericho VI viro urb(ano) quaestori anni primi, curi(ae) prae-

ИЗБРАННЫЕ ЛАТИНСКИЕ НАДПИСИ
267
sidi, et Albuciae Sex. fil. Exoratae eius, centuria centonar. dolabrar. scalarior. L(ocus)
d(atus) d(ecreto) c(ollegii) (CIL, V, 5446).
Луцию Апицию Бруттидию Сотериху, городскому севиру, квестору первого года,
пресиду курии, и Альбуции, дочери Секста, Экзорате, его [жене], центурия центона-
риев, [включавшая] изготовляющих кирки [и] лестницы, место предоставлено по де¬
крету коллегии.
№ 285	Lugdunum, Галлия
Genio splendidissimi corporis fabrorum tign... itemque artificum tectorum, Claudius
Myron et... entes... erga memoriam Claudi... (CIL, XIII, 1734,1).
Гению блистательной корпорации плотников и мастеров-штукатуров Клавдий
Мирон и... в память Клавдия...
№ 286	Roma
A.	Fourius А. 1. Seleucus mag. quin, conlegi aurificum. Fouria A. 1. Crematium (CIL,
VI, 9888).
Авл Фурий, отпущенник Авла, Селевк, магистр квинквеннал коллегии золотых
дел мастеров. Фурия, отпущенница Авла, Крематия.
<№ 287	Roma
...anus ad... duomvir conlegi anulari locum sepulchr. m. in fronte pedes XXV
in agro pedes XXV de sua pequnia conlegio anulario dedit (CIL, VI, 9144).
...ан ... дуумвир коллегии делающих кольца, на свой счет дал коллегии делаю¬
щих кольца место погребения шириной 25 футов, длиной 25 футов.
«N® 288	Caesarea, Мавретания
Vitulus argentarius caelator ann. XXIIII hic situs est, cura conlegi fabri argentar.
et conlegi Caesariensium crescent(ium). Terra tibi levis sit (CIL, VIII, 21106).
Витул, чеканщик серебра, 24 лет, здесь погребен заботами коллегии серебряников
и цезарейской коллегии подмастерьев. Да будет тебе земля легка!
№ 289	Roma
Iulius Pappario et Alfius Maximus sodalibus calcaresibus d. d. ex voto (CIL, VI,
9224).
Юлий Паппарион и Алфий Максим по обету принесли в дар товариществу обжи¬
гальщиков извести.
№ 290	Berytus, Сирия
... [I]ulianus naviculariis [mar]inis Arelatensibus quinque [co]rporum salutem.
Quid lecto decreto vestro scripserim... proc. Augg. e. v. subici iussi. Opto felicissimi bene
valeatis.
E(xemplum) e(pistulae). Exemplum decreti naviculariorum marinorum Arelaten-
sium quinque corporum item eorum quae aput me acta sunt subieci. Et cum eadem que¬
rella latius procedat, ceteris etiam inplorantibus auxilium aequitatis cum quadam de¬
nuntiatione cessaturi propediem obsequi si permaneat iniuria, peto ut tam indemnitati
rationis quam securitati hominum qui annonae deserviunt consulatur. Inprimi charactere
regulas ferreas et adplicari prosecutores ex officio tuo iubeas, qui in urbe pondus quod
susceperint tradant1 (CIL, III, 141658).
...Юлиан приветствует морских навикуляриев Арелаты из пяти корпораций.
Я приказал приложить то, что я написал, прочтя ваш декрет,... прокуратору Авгу_

268
Е. М. ШТАЕРМАН
стов, превосходнейшему мужу, желаю вам, счастливейшие, пребывать в добром здра¬
вии.
Список письма. Прилагаю список декрета морских навикуляриев Арелаты из
пяти корпораций, а также того, что мной постановлено. Поскольку это недовольство·
распространяется и среди других, просящих о справедливой защите, и они предупреж¬
дают, что если несправедливость [по отношению к ним] будет продолжаться, они в
ближайшее время прекратят оказывать услуги, я прошу, чтобы учитывались как
польза дела, так и интересы людей, обслуживающих аннону. Прикажи чиновникам
из твоей канцелярии, чтобы они поставили клейма на мерах и применяли их и чтобы,
они передали в город гирю, которую получат.
1 Мы даем эту надпись в разделе ремесленных коллегий, хотя коллегии навику¬
ляриев — владельцев кораблей —и не могут быть к ним причислены. Однако, эта
надпись показывает, как с конца II или начала III вв. усилился нажим со стороны
государства на коллегии, обслуживавшие государственные поставки. Постепенно этот
нажим распространяется и на ремесленные коллегии и приводит в период поздней им¬
перии к их закрепощению.

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ, ВСТРЕЧАЮЩИХСЯ В ВДИ № 3 1955 г.
АА — Archaeologischer Anzeiger
Agnelli lib. pont.— Agnelli qui et Andreas liber pontificalis ecclessiae Ravennatis
ed. 0. Holder — Esser. Monumenta Germaniae Historica, scriptores rerum Lango-
bardicarum et Italicarum Sale. VI — IX. t. I, Hannoverae, 1878.
AEM — Archaeologisch - epigraphische Mitteilungen aus Österreich- Ungarn
AEp — L'année épigraphique
AJA — American Journal of Archaeology
An. Inst. St. Gl.— Anuarul institutului de Studii Glasice Cluj.
Anz. RWW — Anzeiger der Akademie der Wissenschaften in Wien
BCH — Bulletin de Correspondance Hellénique
САН — Cambridge Ancient History
CIL — Coprus Inscriptionum Latinarum
ColJitz — H. CoJlitz, F. Bechtel und 0. Hoffmann, Sammlung der griechischen Dialektin¬
schriften, göttingen, 1884—1915
CR — Classical Review
BB — Византийский временник
GMD — Ex Gregorii Magni dialogorum libro I. Monumenta Germaniae Historica, scrip¬
tores rerum Langobardicarum et Italicarum Saec. VI — IX. t. I, Hannoverae,
1878
Greg. I R. Epp —Gregorii I papae registrum epistolarum, Monum. Germ. Hist., epis¬
tolarum, t. I, Berolini, 1891; t. II, Berolini, 1893.
Hoffmann,tGrD — 0. Hoffmann, Griechische Dialekte, Göttingen, 1891 —сл.
ЖМНП— Журнал Министерства народного просвещения
JAOS — Journal of the American Oriental Society
JHS — Journal of Hellenic Studies
JRS — Journal of Roman Studies
ИТУАК— Известия Таврической ученой архивной комиссии
IG — Inscriptiones Graecae
IGRR—Inscriptiones Graecae ad res Romanas pertinentes
ILS — Inscriptiones Latinae Selectae
JOSPE — Inscriptiones antiquae orae Septentrionalis Ponti Euxini
КСИИМК — Краткие сообщения Института истории материальной культуры
МИА — Материалы и исследования по археологии СССР
ПИДО — Проблемы истории докапиталистических обществ
РЗОА — И. М. Дьяконов. Развитие земельных отношений в Ассирии, Ленинград,
1949
RA — Revue archéologique
RGHP — С. В. Welles, Royal Correspondence iu the Hellenistic Period, New-Haven,
1934
Rhm — Rheinisches Museum
RPR Regesta pontificum romanorum ab condita ecclesia ad annum post Christum
natum 1198. Ed. Philippus Jaffé, Berolini, Veit, 1851

270
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
СА — Советская археология
SCIV — Studii $i cercetäri de istorie veclie
SHA — Scriptores Historiae Augustae
SIG — Sylloge Inscriptionum Graecarum
SPAW — Sitzungsberichte der Preussischen Akademie der Wissenschaften, Phil.- Hist.
Klasse
ZA — Zeitschrift für Assyriologie und verwandte Gebiete.

СОДЕРЖАНИЕ
К итогам совещания авторов и читателей «Вестника древней истории» ....	3
Проф. С. Я. Лурье (Львов) — Опыт чтения пилосских надписей	 8
Акад. А. И. Тюменев (Ленинград) — Херсонесские этюды	 37
Г. X. Саркисян (Ереван) — Из истории городской общины в Армении. ...	48
Ю. К. Колосовская (Москва)— К истории падения римского господства в Дакии .	63
3. В. Удальцова (Москва) — Сельское зависимое население Италии VI века . .	85
КРИТИКА И БИБЛИОГРАФИЯ
E.	М. Штаерман (Москва) -- Древняя история в журнале «Преподавание ис¬
тории в школе» за 1945—1955 гг	117
Проф. Н. Ф. Дератани (Москва) — Публий Теренций, Адельфы. Вве¬
дение и комментарии С. И. Соболевского	125
О. А. Ротверг (Москва) — Древняя Греция. Книга для чтения, под редакцией
С. Л. Утченко и Д. П. Каллистова	129
B.	А. Рубин и В. Н. Ярхо (Москва) — Китайское издание комедий Аристофана 133
Я. А. Ленцман (Москва) — О некоторых новых трудах по истории ранней Греции 140
Библиографические заметки
Т. Д. Златковская (Москва) — В. Бешевлиев, Епиграфски приноси . .	157
И. Орлик (Москва) — Новые труды по древней истории Румынии	 159
Г. Дилигенский (Москва)—The Inscriptions of Roman Tripolitania, ed. by I. M.
Reynolds and I. B. W. Pcrkins	165
ДОКЛАДЫ И СООБЩЕНИЯ
А. Л. Кац (г. Фрунзе) — Манихейство в Римской империи по данным Acta Ar¬
chelai . 		 168
Проф. М. А. Алпатов (Москва) — Мировоззрение М. С. Куторги и его концепция
истории древней Греции	 179
ПУБЛИКАЦИИ
Проф. С. П. Толстов (Москва)—Итоги работ Хорезмской археолого-этнографичес¬
кой экспедиции АН СССР в	1953 г	192
Л. И. Чуистова (Керчь) — Надпись фиаса из Пантикапся	206
ХРОНИКА
C.	Бибиков (Киев)— О некоторых вопросах истории трипольской культуры
(Письмо в редакцию по поводу рецензии Т. С. Пассек) 	209
Проф. д-р Я. Ирмшер (ГДР)—Издание в ГДР литературных источников по древ¬
ней истории	 215
Ласло Тэрр (Венгрия) — Из новейших раскопок венгерских археологов	216
¡Митрофан Васильевич Левченкс|	219
ПРИЛОЖЕНИЕ
Избранные латинские надписи по социально-экономической истории ранней
Римской империи 	 223

Подп. к печ. 14/IX 1955 г.
Формат бум. 70х108»/ц Бум. л. 81/,
Печ. л. 23,29 +2 вклейки
Закаэ № 1415 Уч.-издат. л. 25,7
Тираж 4325 экз. Т-05946
*
2-я типография Издательства
Академии наук СССР
Москва, Шубинский пер,, д. 10 .
Редакционная коллегия:
проф. В. И. Авдиев
проф. Н. Ф. Дератани
чл.-корр. АН СССР С. В. Киселев (глав¬
ный редактор)
< к.и.н. Н. М. Постовская (отв. секретарь)
к.и.н. О. И. Савостьянова
акад. В. В. Струве
к.и.н. 3. В. Удальцова
проф. С. Л. Утченко (зам. гл. редактора)
Адрес редакции: Москва, Волхонка, 14, Институт истории АН СССР
Телефон Б 8-81-42

21
106
106
149
154
154
155
156
157
158
158
ИСПРАВЛЕНИЯ К ВДИ, 1955, № 2
Строка
Напечатано
Следует читать
9 сверху
oaypoq
о άγρος
12 сверху
Синдхет
Синухет
16 сверху
«находящихся»
«находящиеся»
3 снизу
Meteor., II, X
Meteor., II, 1
26 снизу
стене
стеле
3 снизу
ateniense
ateniese
7 снизу
VI в. н. э.
VI в. до и. о.
20 снизу
wyeiXe
ωφειλε
21 снизу
xax^ewptav
κατάθεωρίαν
6 снизу
IG, 212
IG2, 212
5 снизу
RHM
RhM