ББК 66.019
Н50
РЕДАКЦИИ ФИЛОСОФСКОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
Редакционная коллегия:
д-р филос. наук Е. С. Троицкий (ответственный редактор); д-р филос. наук В. П. Агафонов; д-р филос. наук В. Д. Гранов;
д-р экон, наук Ю. Я. Ольсевич
Рецензент — д-р филос. наук Б. С. Старостин
Немарксистские концепции социализма '/ Ред-Н50 кол.: Е. С. Троицкий (отв. ред.) и др. — М.: Мысль, 1986. — 328 с.— (Критика буржуазной идеологии и ревизионизма).
В пер.: 1 р. 90 к.
В работе характеризуются общественно-экономические, историче-екие и идейно-теоретические истоки новейших немарксистских концепций социализма. Дан критический анализ идей буржуазного «социализма», право- и «леворевизионистских» «моделей социализма», доктрины «демократического социализма», концепций движения «зеле-ных», различных разновидностей религиозного «социализма», идейных течений в странах Азии, Африки и Латинской Америки.
„ 0302020300-096
Н —004(01)416	72’8в
ББК 66.019
О Издательство «Мысль». 1986
Введение
Переход от капитализма к социализму и коммунизму, историческое соревнование двух мировых социально-политических систем, социалистические и национально-освободительные революции, крушение колониализма, борьба главных движущих сил общественного развития— мирового социализма, рабочего и коммунистического движения, народов освободившихся государств, массовых демократических движений — против империализма, его политики агрессии и угнетения, за мир, за демократию и социальный прогресс — таковы характерные черты современной эпохи.
Социализм как общественно-экономический строй является объективно необходимым, закономерным этапом в развитии человечества по пути к коммунизму. Ни одна страна планеты не минует этой стадии. При всем разнообразии конкретно-специфических исторических условий, в которых возникает и развивается социалистическое общество в различных странах, сущность его одна. Общими закономерностями развития социализма являются: власть трудящихся при ведущей роли рабочего класса; руководство развитием общества со стороны коммунистической партии, вооруженной идеологией научного социализма; утверждение общественной собственности на основные средства производства и на этой основе планомерный рост экономики в интересах всего народа; осуществление принципа «От каждого — по способностям, каждому—по труду»; развитие социалистической демократии; равноправие и дружба всех наций и народностей; защита революционных завоеваний от посягательств классовых врагов1. Социалистическое общество имеет глубоко интернациональный характер. Интернациональное и национальное, общее и особенное в процессе строительства социализма находятся в неразрывном диалектическом единстве.
«Социализм выступает сегодня как могучая мировая система, которая оказывает огромное воздействие на развитие человечества и его будущее, является неодолимым фактором мира и гарантом безопасности народов»2. Ускорение общественно-экономического развития СССР и других братских стран, всемерная интенсификация производства на базе научно-технического прогресса,
все более полное выявление преимуществ социалистических общественных отношений благотворно влияют и на идеологический климат планеты. Неуклонно возрастает в мире притягательная сила идей марксизма-ленинизма, опыта реального социализма. Вместе с тем происходит дискредитация лозунгов и доктрин, открыто прославляющих капитализм. Однако во многих странах распространились концепции немарксистского социализма. Почему это происходит?
Дело в том, что, несмотря на падение влияния империалистической идеологии, в большинстве развитых капиталистических и освободившихся стран еще не созрели все необходимые объективные и субъективные условия для утверждения марксистско-ленинской идеологии. Империализм и реакция делают все, чтобы воспрепятствовать распространению идей научного социализма. Враги социализма объединились на почве ненависти к рабочему классу, марксистско-ленинским партиям, научному коммунизму. В 80-х годах реакционная пропаганда, психологическая война империализма против реального социализма резко активизировались. Буржуазные идеологи неоконсервативного направления объявили «крестовый поход» против коммунизма, угрожая похоронить марксизм-ленинизм. Буржуазная пропаганда пытается извратить сущность документов XXVII съезда КПСС3.
Неоконсерватизм с его проповедью оголтелого антикоммунизма и антисоветизма, апологетикой ничем не ограниченного частнокапиталистического предпринимательства, культом насилия и попранием демократических прав трудящихся стал по существу основным идейным оружием в борьбе империалистической реакции против научной теории и практики социализма, всех прогрессивных идей.
Не все слои трудящихся имеют достаточно высокий уровень сознательности, не все готовы к борьбе за преобразование общества на социалистических началах. Это используется недругами социализма. Рост международного рабочего и коммунистического движения в развитых капиталистических странах вовлек в революционную борьбу пополнения, недостаточно зрелые и не испытанные в горниле классовых битв с империализмом. Часть представителей мелкой буржуазии, других слоев, примкнувших к революционному движению, является питательной средой для оппортунизма, для распространения незрелых представлений о социализме. Империализм и
знутренняя реакция делают ставку на некоторые мелкобуржуазные, оппортунистические идейные течения в борь-5е против социалистических стран, международного коммунистического и рабочего движения, государств социалистической ориентации и других прогрессивных сил Азии, Африки, Латинской Америки.
В освободившихся странах утверждению идей научного социализма в сознании масс препятствует отсталость экономического базиса. Во многих из них еще преобладают докапиталистические отношения. Отжившие традиции, национализм и религия также тормозят распространение научного мировоззрения. Руководство национально-освободительной борьбой в подавляющем большинстве освободившихся стран осуществляется буржуазными и мелкобуржуазными партиями.
В такой обстановке и получили широкое распространение различные немарксистские концепции социализма. Это одна из характерных особенностей современного этапа идеологического противоборства. Лозунги социализма приобрели настолько большую популярность среди населения, что ныне примерно в 70 развивающихся и развитых капиталистических государствах находящиеся у власти буржуазные и мелкобуржуазные политические партии выдвинули различные немарксистские концепции социализма в качестве официальной идеологической доктрины. (В конце 50-х годов число таких государств не превышало тридцати.)
В развитых капиталистических странах имеют хождение теории буржуазного «социализма», право- и «леворевизионистские» концепции, доктрины «демократического социализма», религиозного «социализма», «экологического социализма». О влиянии идей «демократического социализма» свидетельствует, например, такой факт: за партии, входящие в Социнтерн, по данным на 1985 г., голосует 100 млн. избирателей4.
В освободившихся странах существует целый калейдоскоп социалистических идейных течений. Социалистические лозунги официально провозглашены в ряде государств Азии и Африки, общая численность населения которых составляет более 1 млрд, человек. Среди этих теорий целесообразно выделить прежде всего две наиболее важные группы. Во-первых, социальные доктрины, отражающие интересы национальной буржуазии и других имущих слоев (верхушки интеллигенции, либеральных помещиков, части родо-племенной знати и т. д.),
отстаивающих необходимость независимого капиталистического развития.
Во-вторых, доктрины революционной демократии, которые отражают интересы крестьянства, мелкой буржуазии, полупролетарских элементов, прогрессивной гражданской и военной интеллигенции, в той или иной мере рабочего класса. Во многих отношениях революционно-демократические концепции социализма имеют как бы переходный характер от национально-буржуазных социальных доктрин к научному социализму.
Эти идеологические процессы нельзя оценить однозначно. Прежде всего они обусловлены растущим воздействием мировой социалистической системы, развертыванием революционного освободительного движения. Под влиянием опыта реального социализма демократически настроенные мелкобуржуазные, крестьянские идеологи могут воспринимать важные положения марксистско-ленинской теории.
Стремясь воспрепятствовать распространению идей марксизма-ленинизма и правды о социализме, буржуазные идеологи и их приспешники пропагандируют идеи «третьего пути» и «демократического социализма», «гибридного» общества, ревизионистские «модели социализма». Многие приверженцы этих концепций прибегают к псевдомарксистской фразеологии. Как отмечал В. И. Ленин, «диалектика истории такова, что теоретическая победа марксизма заставляет врагов его переодеваться марксистами» б.
Буржуазные идеологи усиленно афишируют различные «альтернативные» концепции об обществе, поддерживают псевдосоциалистические теории, извращая сущность реального социализма. «Острейшая борьба двух мировоззрений на международной арене, — говорится в Программе КПСС, — отражает противоположность двух мировых систем — социализма и капитализма. КПСС видит свою задачу в том, чтобы нести народам правду о реальном социализме, внутренней и внешней политике Советского Союза, активно пропагандировать советский образ жизни, наступательно, аргументированно раскрывать антинародный, бесчеловечный характер империализма, его эксплуататорскую сущность. Она будет воспитывать у советских людей высокую политическую сознательность и бдительность, умение с четких классовых по-8иций оценивать общественные явления, отстаивать идеалы и духовные ценности социализма»6,
6
Исследование непролетарских социалистических доктрин помогает точнее определить характер и специфику освободительной борьбы в той или иной стране, способствует усилению влияния научного коммунизма на сознание масс в развитых капиталистических и освободившихся странах, на эволюцию социальных концепций демократического характера в прогрессивном направлении, позволяет более эффективно критиковать реакционные теории и лозунги.
Уяснение социальных истоков и характера различных концепций немарксистского социализма, их взаимодействия с идеологией национализма, а также отношения к научному социализму имеет большое значение для успешной борьбы за единство всех революционных, антиимпериалистических сил. На современном этапе борьбы против агрессивных замыслов империализма особую роль приобретает укрепление сплоченности всех миролюбивых сил независимо от их идейных позиций.
Мир — одна из высших ценностей и идеалов социализма. Конструктивный диалог и сотрудничество между представителями различных социалистических течений, объединение их усилий в борьбе против гонки вооружений имеют чрезвычайно важное значение, поскольку укрепляют ряды борцов за мир и социальный прогресс. Борьба против империализма, критика его политики со стороны как ряда представителей непролетарских социалистических концепций, так и марксистов способствуют ограничению пагубной деятельности заправил военно-промышленного комплекса, для которых, как правило, само слово «социализм» является одиозным. Значение исследований проблем идеологической борьбы, в том числе и конструктивной критики различных концепций социализма, возрастает в свете решений XXVII съезда КПСС, и прежде всего новой редакции Программы ленинской партии.
Разновидности современных немарксистских концепций социализма подвергнуты критическому анализу в ряде трудов советских ученых7. Однако комплексных работ обобщающего характера почти нет. Цели предлагаемой читателю монографии заключаются в том, чтобы, опираясь на методологические основы марксистско-ленинского учения, охарактеризовать социально-экономические, исторические и идейно-теоретические истоки и классовое содержание концепций немарксистского социализма, показать их роль в идеологической борьбе,
отношение марксистско-ленинских партии к различным непролетарским социалистическим течениям. Авторы стремились также выяснить связь и взаимодействие концепций -немарксистского социализма с экономической, общественной, политической жизнью развитых капиталистических и развивающихся стран, влияние этих доктрин на реальную социально-экономическую политику /тех или иных партий и государств, на борьбу за общественный прогресс. В работе дается критический анализ концепций буржуазного «социализма», ревизионистских «моделей социализма», доктрины «демократического социализма», леворадикальных концепций, теорий религиозного «социализма», концепций «экологического социализма», идейных течений в странах Азии, Африки и Латинской Америки.
Ввиду особого положения революционно-демократических социальных теорий, распространенных в молодых, освободившихся странах, их во многом переходного к марксизму-ленинизму характера они рассматриваются отдельно в заключительной главе книги.
Концентрируя внимание на анализе современных социалистических течений, авторы вместе с тем руководствовались принципом единства исторического и логического. Поэтому в книге показано первостепенное значение идей К. Маркса, Ф. Энгельса и В. И. Ленина для исследования различных современных непролетарских концепций социализма, а также вскрыты исторические истоки этих концепций.
Монография подготовлена коллективом авторов: Введение, глава I § 3, глава VII, глава IX, глава X, Заключение— д-р филос. наук Е. С. Троицкий.
Глава I § 1, 2 — канд. филос. наук Л. Г. Костюченко, канд. филос. наук Т. Н. Самсонова, канд. филос. наук Б. Н. Чикин.
Глава II — д-р экон, наук Ю. Я. Ольсевич.
Глава III — д-р филос. наук В. Д. Гранов.
Глава IV — Б. В. Жировов.
Глава V § 1—канд. филос. наук А. С. Калтахчян, § 2 — д-р филос. наук Е. С. Троицкий, канд. филос. наук Л. Г. Костюченко, канд. филос. наук Т. Н. Самсонова. Глава VI — канд. филос. наук Я. Г. Фогелер.
Глава VIII — д-р филос. наук В. П. Агафонов.
Рукопись книги обсуждалась на заседании секции критики буржуазной идеологии Московского отделения Философского общества СССР.
Марксизм-ленинизм — методология исследования непролетарских социалистических течений
При изучении непролетарских концепций социализма исследователи-марксисты опираются на научную методологию, разработанную К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным. Общие основы марксистско-ленинской методологии исследования этих концепций в систематизированном виде еще недостаточно полно охарактеризованы советскими учеными. Стремясь внести посильный вклад в решение этой многоплановой задачи, авторы главы следующим образом подходят к анализу этой проблемы. В первых двух параграфах сделана попытка показать, как К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин характеризовали различные социалистические течения того времени, причем проводится их сопоставление с некоторыми концепциями немарксистского социализма наших дней. Третий параграф посвящен целостному изложению важнейших марксистско-ленинских методологических принципов исследования основных направлений современных непролетарских социалистических течений.
1.	Анализ К. Марксом и Ф. Энгельсом ненаучных концепций социализма
Чем больше обострялась в буржуазном обществе классовая борьба, тем чаще идеологи эксплуататорских классов использовали отдельные социалистические лозунги, чтобы ослабить ее накал. В XIX в. с такими лозунгами выступили некоторые феодальные и буржуазные идеологи. Концепции социализма выдвигались и прогрессивными силами. Так, революционные демократы в своих проектах будущего общества отрицали гнет и эксплуатацию.
К. Маркс и Ф. Энгельс глубоко проанализировали зарождение и развитие социалистических идей, всесторонне исследовали современные им концепции ненаучного социализма, вскрыли классовую сущность, место и
значение различных социалистических течений. В трудах основоположников марксизма выявлены четкие критерии разграничения различных по своей классовой сущности учений. К. Маркс и Ф. Энгельс показали, что правильно оценить социальное содержание теорий можно, только выявив интересы выдвигающих их классов. Именно социально-классовый анализ лежит в основе данной классиками марксизма классификации различных социалистических концепций, которая имеет непреходящее значение.
В работе «Манифест Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс выделили «реакционный социализм», «консервативный, или буржуазный, социализм» и «критически-утопический социализм и коммунизм». Они дали оценку этим течениям, показали, в чем их различие. Реакционный и консервативный виды «социализма» являлись по существу лжесоциалистическими теориями, созданными представителями эксплуататорских классов. Идеологи феодального и буржуазного «социализма» использовали социалистические идеи для защиты эксплуататорских общественных отношений.
Основоположники марксизма всесторонне изучили лжесоциалистические учения. На примере анализа концепции английского историка XIX в. Т. Карлейля К. Маркс и Ф. Энгельс выявили сущность феодального социализма. В рецензиях на такие произведения этого мыслителя, как «Прошлое и настоящее», «Современные памфлеты», они раскрыли сложность и противоречивость его воззрений. Заслугу английского историка они видели в том, что в период восходящего развития буржуазного общества он выступил с резкой критикой его недостатков. Т. Карлейлю, писали К. Маркс и Ф. Энгельс, «принадлежит та заслуга, что он выступил в литературе против буржуазии в то время, когда ее представления, вкусы и идеи полностью подчинили себе всю официальную английскую литературу; причем выступления его носили иногда даже революционный характер» L
К. Маркс и Ф. Энгельс подвергли критике его субъективно-идеалистические взгляды на общество. Идеал общественного устройства Карлейль видел в прошлом, которое явно идеализировал, ибо «современность приводит его в отчаяние, а будущее страшит»2. В конечном счете Карлейль оправдывал угнетение и эксплуатацию трудящихся, резко выступал против революционных движений. Его критика пороков буржуазной цивилизации была,
но словам К. Маркса и Ф. Энгельса, «тесно связана । на редкость антиисторическим апофеозом средневековья...»3. В призыве сохранить старые, феодальные отношения и заключалась реакционность «социализма» Карлейля.
Основоположники марксизма дали научную критику и буржуазного «социализма», в том числе катедер-социа-лизма, получившего распространение в Германии, Англии и других странах во второй половине XIX в.4 Классики марксизма показали, что сторонники этой теории являлись апологетами государственного капитализма, отказываясь от классовой борьбы пролетариата, проповедуя идею гармонии классовых интересов буржуазии и рабочих. Ф. Энгельс в письме к А. Бебелю от 20—23 января 1886 г. отмечал, что «катедер-социалистическая мешанина... представляет собой уже не теорию, а просто галиматью»5.
Большое значение имела критика основоположниками марксизма сущности фабианского социализма. Фабианское общество возникло в Англии в 80-х годах прошлого столетия. Оно объединяло «образованных» буржуа, стремившихся к усовершенствованию буржуазного общества путем «социалистических реформ», носивших ярко выраженный буржуазно-либеральный характер. «Главная цель их (фабианцев. — Авт.)...— писал Ф. Энгельс,— обратить буржуа в социалистов и, таким образом, мирным и конституционным путем ввести социализм» б.
Фабианцы были социалистами лишь на словах, ибо на деле они отрицали классовую борьбу пролетариата, ориентировались в основном на среднюю и мелкую буржуазию, рабочую аристократию и бюрократию. «Их социализм,— писал Ф. Энгельс, — есть муниципальный социализм: коммуна, а не нация должна, по крайней мере на первых порах, сделаться собственницей средств производства. Свой же социализм они рисуют крайним, но неизбежным следствием буржуазного либерализма. Отсюда их тактика: не вести решительной борьбы с либералами как с противниками, а толкать их к социалистическим выводам, то есть надувать их, «пропитывать либерализм социализмом»...»7
Фабианский социализм стал, как известно, теоретической базой лейборизма. Анализ К. Марксом и Ф. Энгельсом такого рода идейных течений служит методоло
гической основой для раскрытия сущности программ современного социал-реформизма.
Большое внимание основоположники марксизма уделяли анализу мелкобуржуазного социализма, и прежде всего мелкобуржуазной утопии П. Ж. Прудона, создавшего концепцию «прогрессивной ассоциации», объединяющей представителей мелкой буржуазии. Он предлагал путь «мирного» переустройства общества, не затрагивающего основ капитализма, выступал против крупной капиталистической собственности, критиковал буржуазное государство, но считал возможным сохранить мелкую частную собственность, превратить мелких собственников в самостоятельных производителей. Прудон предлагал отказаться от политической борьбы и вообше ликвидировать государство. В «Нищете философии» К. Маркс глубоко проанализировал концепцию Прудона, показав ее утопизм8.
К. Маркс и Ф. Энгельс дали глубокий социальноклассовый анализ теоретической концепции анархо-со-циализма М. А. Бакунина, одного из идеологов русского революционного народничества, подвергли критике его раскольническую деятельность в международном пролетарском движении. Они вскрыли беспочвенность утверждений М. А. Бакунина о том, что пролетариат не должен использовать государственную власть, показали несостоятельность отрицания им идеи диктатуры пролетариата, учения об исторической роли рабочего класса и его партии.
В одной из работ К. Маркс указывал, что программа Бакунина «содержит такие нелепости, как «равенство классов», «отмена права наследования как начало социальной революции» и тому подобную бессмысленную болтовню, целый букет вздорных выдумок...»9. В письме к Ф. Больте от 23 ноября 1871 г. К. Маркс подчеркивал эклектический, противоречивый характер программы Бакунина, указывал, что распространение его идей может идти успешно лишь среди крестьянского, мелкобуржуазного населения, где не развито пролетарское движение 10.
Особое внимание основоположники марксизма уделили рассмотрению критически-утопического социализма и коммунизма. К этому направлению они относили в первую очередь учения великих социалистов-утопистов А. Сон-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна. Именно это направление в развитии социалистической мысли К. Марко
и Ф. Энгельс считали одним из теоретических источников марксизма, отметив заслуги социалистов-утопистов и их историческую ограниченность. Классики марксизма показали прогрессивное значение их учений, заключавшееся прежде всего в резкой критике эксплуататорских общественных отношений. В этом Ф. Энгельс видел «лучшую сторону... действительную основу, главную задачу всякого исследования социальных вопросов...»11. Представители утопического социализма «догадывались... о существовании основного порока цивилизованного мира; они подвергли поэтому действительные основы современного общества беспощадной критике» 12. Главный источник бедствий и нищеты трудящихся они видели в господстве частной собственности.
К. Маркс и Ф. Энгельс считали яркими и оригинальными критиками капитализма Ш. Фурье, Р. Оуэна, Н. Г. Чернышевского и др.13 Правда, критика существующего строя социалистами-утопистами носила ненаучный характер: недостатки социальной действительности они критиковали преимущественно с моральной точки зрения, не вскрывая главного — механизма эксплуатации человека человеком.
В. И. Ленин отмечал, что история не раз доказывала существование самых разнородных приемов и способов критики противоречий капитализма14. Эта ленинская мысль актуальна и сегодня. Многие современные непролетарские социалистические концепции содержат резкую критику пороков и недостатков капиталистического общества. Здесь важно при этом учесть, что ему противопоставляют демократические идеологи современного непролетарского социализма, указывая на пороки капиталистического строя, на его преходящий характер. Эта критика ослабляет позиции буржуазии в идеологическом противоборстве с мировой системой социализма.
К. Маркс и Ф. Энгельс отметили также как заслугу утопического социализма провозглашение его теоретиками основных принципов организации справедливого общества. Социалисты-утописты создали развернутые картины будущего справедливого общества. В их учениях наряду с наивными, полуфантастическими моментами было немало важных положений. Основоположники научного коммунизма, защищая социалистов-утопистов от нападок со стороны буржуазных идеологов, всячески подчеркивали важность их идейного наследия. Ф. Энгельс писал: «Предоставим литературным лавочникам... само-
довольно перетряхивать эти, в настоящее время кажущиеся только забавными, фантазии и любоваться трезвостью своего собственного образа мыслей по сравнению с подобным «сумасбродством». Нас гораздо больше радуют прорывающиеся на каждом шагу сквозь фантастический покров зародыши гениальных идей и гениальные мысли, которых не видят эти филистеры» 15.
К. Маркс и Ф. Энгельс отмечали, что представители утопического социализма своим гневным протестом против господствующих в капиталистическом обществе порядков» своей проповедью справедливого общества играли большую роль в просвещении трудящихся, в пробуждении у них сознания протеста против мира наживы и чистогана. Однако они указывали, что в период формирования классового сознания пролетариата утопические идеи наносят вред. «По мере того, — писали они, — как развивается и принимает все более определенные формы борьба классов, это фантастическое стремление возвыситься над ней, это преодоление ее фантастическим путем лишается всякого практического смысла и всякого теоретического оправдания» 1б.
Социалисты-утописты, создавая нереальные проекты будущего общества, мешали росту классового сознания пролетариата, препятствовали восприятию им идеологии марксизма. К. Марксу и Ф. Энгельсу приходилось вести последовательную и напряженную борьбу с утопизмом в рабочем движении, изживать «социалистический и критический утопизм всех сортов»17. К. Маркс писал: «В течение десятилетий мы с большим трудом старались очистить головы немецких рабочих от утопического социализма, от фантастического представления о будущем общественном строе, * что и давало им теоретический (а потому и практический) перевес над французами и англичанами. Но вот утопический социализм снова распространяется и притом в форме, гораздо более жалкой по сравнению не только с великими французскими и английскими утопистами, но и с... Вейтлингом. Само собой разумеется, что утопизм, который до появления ма-^ериалистически-критического социализма носил в себе этот последний in писе, теперь, выступая на сцену post festum, может быть только нелепым, — нелепым, пошлым и в самой основе своей реакционным» 18.
Основоположники научного коммунизма всегда учитывали особенности революционной борьбы трудящихся в той или иной стране. Примером конкретно-историче- 14
14
ского подхода к выяснению роли и значения социалистических идей может служить анализ концепций выдающихся русских революционных демократов — Н. А. Добролюбова, Н. Г. Чернышевского и др.
К. Маркс и Ф. Энгельс также всесторонне раскрыли черты, присущие учениям революционного народничества: идеалистический характер философско-социологического обоснования социализма, преувеличение роли крестьянской общины, противопоставление революционно-социалистического пути России и Запада. Но социалистические концепции революционных народников выражали реальные интересы крестьянских мелкобуржуазных масс и соответствовали на определенном, буржуазнодемократическом, этапе освободительной борьбы в России интересам прогрессивного развития страны: задачам уничтожения самодержавия, крепостного права.
Основоположники марксизма отмечали, что идеи утопического социализма в той или иной мере были связаны с освободительной борьбой трудящихся. Так, Ф. Энгельс указывал, что недовольство крестьян и городского плебса XVI в. эксплуатацией, их стремление к лучшей жизни воплотилось в коммунистическом идеале Т. Мюнцера. Учение Г. Бабёфа и его соратников — членов «заговора равных» явилось реакцией трудящихся Франции на половинчатость результатов французской буржуазной революции, проявлением стремления довести ее до конца.
С ростом классового сознания формирующегося про-
летариата, широких масс трудящихся, с обострением классовой борьбы идеологи утопического социализма все больше задумывались над способами осуществления идеала бесклассового общества. Они говорили и о мирном, реформаторском, и о революционном пути преобразования общества.
Положительно оценивая попытки теоретической разработки и практические меры по реализации социалистических программ, К. Маркс и Ф. Энгельс вместе с тем отмечали, что социалисты-утописты не видели реальных движущих сил и путей построения социалистического общества. Они были глубоко разработаны в марксизме-ленинизме. «Социалистические мечтания превратились в социалистическую борьбу миллионов людей только тогда, когда научный социализм Маркса связал преобразовательные стремления с борьбой определенного класса. Вне классовой борьбы социализм есть пустая фраза или наивное мечтание», — писал В. И. Лепин19.
Анализируя различные социалистические концепции. К. Маркс и Ф. Энгельс подходили к ним конкретно-исторически, учитывая практику революционных движений, уровень развития классовой борьбы и революционного процесса в целом. Активно использовался и метод сравнительного анализа различных социалистических концепций. В процессе критического рассмотрения социалистических учений К. Маркс и Ф. Энгельс развивали теорию научного коммунизма. Данная ими характеристика различных социалистических учений имеет большое методологическое значение для анализа современных непролетарских социалистических концепций.
2.	Ленинский подход в исследовании немарксистских социалистических концепций
В новых исторических условиях принципы анализа непролетарских социалистических концепций получили глубокое развитие в трудах В. И. Ленина. «В личности Ленина неповторимо слились гениальность теоретика и несгибаемая стойкость пролетарского борца. Его отличали глубокое понимание интересов рабочего класса и величайшая прозорливость как стратега и тактика; смелый полет мысли и самый строгий реализм в оценке текущего момента...» — подчеркивал М. С. Горбачев20.
В. И. Ленин развил методологические принципы исследования социалистических учений, дал классические образцы социально-классового и теоретико-гносеологического подхода к ненаучным социалистическим концепциям. Он отдавал дань уважения социалистам прошлого, пламенным борцам за освобождение трудящихся от эксплуатации, исследовал историческую роль утопических социалистических идей в развитии общества.
Однако с ростом рабочего движения возникают новые различные по своему классовому содержанию концепции социализма. Чтобы определить их подлинную сущность и значение, необходимо соотнести их с теорией научного социализма. В. И, Ленин подчеркивал, что основным, главным вопросом в социалистических концепциях является отношение к рабочему классу. В его работах была раскрыта сущность ревизионизма и социал-реформизма, показана опасность их распространения в коммунистическом и рабочем движении.
В анализе социалистических концепций В. И. Ленин исходил из принципа партийности. Последовательное
отстаивание интересов рабочего ^класса отличает подлинно научный подход к изучению немарксистских социалистических концепций. «...Обман можно правильно понять, — писал В. И. Ленин, — лишь выяснив его классовые корни и его классовое значение. Это не личный обман, не «жульничество» (выражаясь грубо), это обманчивая идея, вытекающая из экономического положения класса»21.
К оценке социалистических концепций В. И. Ленин подходил конкретно-исторически. Рассматривая различные учения, он требовал учитывать особенности, насущные потребности времени, когда эти идеи появились и получили распространение, вырабатывать различные критерии определения их значения. В. И. Ленин писал, что «исторические заслуги судятся не по тому, чего не дали исторические деятели сравнительно с современными требованиями, а по тому, что они дали нового сравнительно с своими предшественниками»22.
В. И. Ленин показал, что в социалистических концепциях критика капитализма может вестись или с позиций вчерашнего дня, и тогда она носит негативный характер, или с позиций будущего общественного развития. В этом случае критика капитализма имеет конструктивный характер, а социалистический идеал направлен в будущее. Так, говоря об учениях великих социалистов-утопистов А. Сен-Симона, Ш. Фурье и Р. Оуэна, В. И. Ленин видел их заслуги в том, что «они смотрели в ту же сторону, куда шло и действительное развитие; они действительно опережали это развитие»23.
Ленинские принципы классификации социалистических концепций исключительно важны для анализа современных концепций непролетарского социализма. Необходимо четко разделять реакционные по своей сути и сравнительно прогрессивные концепции.
Образцом социально-классового, конкретно-исторического подхода может служить анализ В. И. Лениным процесса развития русского утопического социализма XIX в. Он, как известно, выделяет три этапа революционно-освободительной борьбы в России «соответственно трем главным классам русского общества»: дворянский, разночинский и пролетарский24. На каждом из этих этапов господствующей была определенная социальная концепция, содержание которой обусловлено интересами того или иного класса. Логика общественно-политического развития страны, преемственность революционных
традиций России обусловливали развитие самих социалистических идей. Социально-экономическое и политическое развитие страны, изменение положения трудящихся, рост классовой борьбы вызывали к жизни новые концепции, все более и более отражавшие интересы широких народных масс.
Социалистические концепции А. И. Герцена, Н. Г. Чернышевского и других революционных демократов выражали интересы русского крестьянства, его стремление к освобождению. Русский утопический социализм середины XIX в., соединившийся с революционным демократизмом, был прогрессивным общественным явлением, способствовал росту революционно-освободительного движения в стране и являлся высшей формой домарксистского социализма. Затем на первый план вышли концепции теоретиков революционного народничества, которое в 80—90-х годах XIX в. постепенно вытеснялось либеральным народничеством. В середине 90-х годов наступает третий, пролетарский этап в освободительном движении России, наблюдается переход от утопического социализма к научному коммунизму. Указывая на преемственность революционных традиций в России, В. И. Ленин подчеркивал, что русская социал-демократия восприняла от предшествующих революционных поколений их позитивный опыт борьбы с самодержавием, их преданность делу революции, жадный поиск правильной революционной теории и т. д. Вместе с тем он показал утопизм и ограниченность народнических теорий.
В. И. Ленин раскрыл социальные и гносеологические корни многих мелкобуржуазных концепций. Представители мелкобуржуазного социализма абсолютизировали отдельные стороны действительности, односторонне подходили к исследованию общественных явлений. Социальные корни народничества, которое выражало интересы крестьянства, мелкой буржуазии, ремесленников, кроются в преобладании «класса мелких производителей в пореформенной капиталистической России»25. Мелкая буржуазия, отмечал В. И. Ленин, смотрит на капиталистическое общество с точки зрения мелкого производителя 2в. Ее переходное, неустойчивое положение ведет к тому, что мелкобуржуазное движение как бы сопутствует классовой борьбе пролетариата и буржуазии, ищет свое место в ней.
Опираясь на мелкую буржуазию и крестьянство как на основную силу революции, идеологи революционного 18
народничества не понимали прогрессивной роли капитализма по сравнению с феодализмом. Они считали возможным перейти к социализму через крестьянскую революцию. Основу будущего социалистического общества народники видели в крестьянской общине. Их представления об обществе будущего содержали отдельные положения, сходные с положениями марксизма, — идеи коллективной собственности, всеобщности труда, принцип распределения по потребностям. Однако они не понимали законов общественного развития, а потому и не видели сил, которые способны совершить революционный переворот. «Ошибка народников состояла в том,— писал В. И. Ленин, — что они брали вопрос утопично, абстрактно, вне отношения к конкретной исторической обстановке»27. Социальные концепции революционных народников явились отражением борьбы крестьян против остатков феодализма, поэтому марксисты, указывал В. И. Ленин, должны выделить «из шелухи народнических утопий здоровое и ценное ядро искреннего, решительного, боевого демократизма крестьянских масс»28. В. И. Ленин показал существенное отличие взглядов революционных народников от концепций либерального народничества. Либеральные народники пытались приспособить идеалы социализма к интересам хозяйственного мужика.
Много внимания В. И. Ленин уделял изучению различных анархистских идей. В современных условиях этот анализ приобретает большую актуальность. Прикрываясь псевдореволюционными фразами, идеологи анархизма на деле отрицали организованность революционного движения, политическую борьбу, идею диктатуры пролетариата, принцип партийности. Анархизм наносил большой вред рабочему движению, поэтому В. И. Ленин постоянно подчеркивал' необходимость теоретической и практической борьбы с анархистскими течениями. Исследуя идеи анархо-социализма М. А. Бакунина, он конкретно показал, что это учение играло неоднозначную роль в революционном движении Западной Европы и России второй половины XIX в. Для западноевропейского революционного движения бакунизм, являясь концепцией мелкобуржуазной революционности, был уже пройденным этапом. Для освободительного движения России 50—70-х годов XIX в. бакунизм был частью народнической идеологии и играл определенную позитивную, революционизирующую роль. Но уже к кон
цу века с наступлением пролетарского этапа в освободительном движении страны, с победой марксизма как подлинно пролетарской идеологии идеи анархизма в России начали тормозить революционное движение.
В. И. Ленин указывал на существование различных уклонов в анархистской идеологии. Большое внимание он уделил анализу анархо-синдикализма, оказывавшего значительное влияние на рабочее движение ряда стран Западной Европы. Эта концепция являлась по отношению к марксизму «ревизионизмом слева»29. Анархо-синдикалисты отрицали необходимость политической борьбы пролетариата, руководящую роль партии и диктатуру пролетариата, утверждали, что профсоюзы путем организации всеобщей рабочей стачки могут без революции свергнуть капитализм и взять власть в свои руки. «Синдикализм, — писал В. И. Ленин, — либо отрицает революционную диктатуру пролетариата, либо сводит ее, как и вообще политическую власть, на девятое место. Мы ставим ее на первое место»30. Теоретики анархо-синдикализма, отмечал он, «сплошь да рядом апеллируют от Маркса, неверно понятого, к Марксу, верно понимаемому»31. Но это вовсе не означает, что анархо-синдикалисты ближе к марксизму, нежели представители других направлений анархизма. «...Революционный синдикализм,— указывал В. И. Ленин, — во многих странах явился прямым и неизбежным результатом оппортунизма, реформизма, парламентского кретинизма»32.
Ленинский анализ социальной сущности анархизма и его идейной направленности имеет большое значение для борьбы марксистов против современных анархистских и неоанархистских концепций, поскольку многие идеологи империализма, теоретики правого и «левого» ревизионизма широко используют аргументы из идейного арсенала анархизма в борьбе против научного социализма.
В. И. Ленин подверг критическому анализу идеи так называемого этического социализма, представители которого обосновывали социалистический идеал, исходя из нравственных принципов. Эти идеи получили широкое распространение среди реформистских лидеров II Интернационала, призывавших пролетариат к моральному совершенствованию и отказу от классовой борьбы. И в наши дни сторонники «этического социализма» считают, что не социальная революция, а нравственная эволюция, раскрытие якобы заложенных в каждом человеке независимо от его классовой принадлежности социали
стических идеалов, а также нравственное совершенствование позволят совершить переход к социализму.
В. И. Ленин раскрыл идеалистический характер подобных построений, показал утопичность представлений о переходе к социализму путем развития теких надклассовых, «вечных» этических идеалов33. Идеи «этического социализма» лишь затуманивают сознание рабочего класса, призывая его к смирению, толкая тем самым пролетарское движение на неверный путь. Они отвлекают пролетариат от революционной борьбы за осуществление действительных идеалов научного социализма. Ленинские положения полностью сохраняют свое значение для разоблачения современной социал-реформистской идеологии.
Важное место в ленинском теоретическом наследии занимают работы, посвященные критическому анализу различных ревизионистских концепций, так или иначе паразитирующих и спекулирующих на социализме, фальсифицирующих и искажающих его. Борьбу против различных ревизионистских течений В. И. Ленин вел на протяжении всей жизни, продолжая в новых исторических условиях традиции, заложенные К. Марксом и Ф. Энгельсом. Несмотря на разнообразие форм и течений оппортунизма, им присущ ряд общих черт, вскрытых В. И. Лениным.
Он показал эволюцию антинаучных, враждебных марксизму течений, представители которых пытались взорвать марксизм изнутри. По этому поводу В. И. Ленин писал: «...когда марксизм вытеснил все сколько-нибудь цельные враждебные ему учения, — те тенденции, которые выражались в этих учениях, стали искать себе иных путей. Изменились формы и поводы борьбы, но борьба продолжалась. И вторые полвека существования марксизма начались (90-е годы прошлого века) с борьбы враждебного марксизму течения внутри марксизма»34.
Анализируя различные формы ревизионизма, учитывая их национальные особенности (например, экономизм, меньшевизм в России), В. И. Ленин показал, что ревизионизм в целом представляет собой оппортунистическое течение внутри революционного рабочего движения, которое, маскируясь под него, прикрываясь марксистскими лозунгами, означает на деле попытку пересмотра важнейших принципиальных положений марксистской теории во всех ее составных частях, соглашательство с буржуазией. Ревизионисты предают коренные
интересы пролетариата, эволюционируя в русле буржуазной идеологии, они в конечном счете защищают капитализм. Так, они отрицают теорию классовой борьбы, диктатуры пролетариата, считают несбыточной конечную цель, провозглашенную коммунистами, — построение коммунистического общества35.
В. И. Ленин называл ревизионизм разновидностью оппортунизма36. ^Оппортунизм-н верхах рабочего движения,— писал Ьн, — это — социализм не пролетарский, а буржуазный. Практически доказано, что деятели внутри рабочего движения, принадлежащие к оппортунистическому направлению, — лучшие защитники буржуазии, чем сами буржуа»87. Опыт борьбы В. И. Ленина против ревизионизма служит теоретической и методологической основой для разоблачения различных разновидностей современных ревизионистских «моделей социализма».
Научный анализ непролетарских социалистических концепций был продолжен в решениях Коммунистического Интернационала (1919—1943 гг.). В. И. Ленин писал, что Коминтерн «воспринял плоды работ II Интернационала, отсек его оппортунистическую, социал-шови-нистскую, буржуазную и мелкобуржуазную, скверну и начал осуществлять диктатуру пролетариата»38. В документах Коминтерна, в трудах его видных деятелей было отмечено возникновение и развитие социальных концепций, отражающих задачи национально-освободительного движения в полуколониях и колониях (Индия, Турция, Корея, Китай и др.). Выработанные Коминтерном научные принципы изучения непролетарских социалистических учений дали возможность определить их место в идеологии борющихся и освободившихся стран. Одним из важных ориентиров в исследовании и классификации этих концепций служат слова В. И. Ленина о необходимости решительной борьбы с «перекрашиванием буржуазно-демократических освободительных течений в отсталых странах в цвет коммунизма»39.
Большое значение имел научный анализ сущности троцкизма. На V расширенном пленуме ИККИ весной 1925 г. троцкизм был охарактеризован как «разновидность меньшевизма», которая сочетает в себе ««европейский» оппортунизм с «леворадикальной» фразой, зачастую прикрывающей политическую пассивность»40. Данная характеристика троцкизма «как мелкобуржуазного социал-демократического уклона в международном рабочем движении получила дальнейшее развитие в других
решениях Коминтерна. Ощутимый вклад в исследование различных непролетарских социалистических концепций внес VII конгресс Коминтерна (1935 г.). На нем была дана оценка сущности национально-освободительного движения и его идеологических течений. На конгрессе получила развитие идея о необходимости создания единого рабочего и народного фронта для борьбы с опасностью фашизма, о единстве действий коммунистов с социал-демократами. Вместе с тем в материалах подчеркивалось коренное отличие основных положений марксистско-ленинского учения от концепций социал-демократов41.
Большое внимание анализу немарксистских концепций социализма уделялось на международных Совещаниях коммунистических и рабочих партий, проходивших в Москве в 1957, 1960 и 1969 гг. В документах Совещаний получили развитие идеи о необходимости критики правого оппортунизма. «В идеологической области наряду с ультрареакционной, открыто воинствующей антикоммунистической идеологией на передний план все более настойчиво выдвигаются более изощренные идеи, которые паразитируют на различных прогрессивных, популярных теориях для того, чтобы с самого начала деформировать их и привести к ложным выводам. Большое распространение получили буржуазное заигрывание с социализмом, а также различные ревизионистско-оппортунистические теории»42.
КПСС, другие коммунистические и рабочие партии и сегодня всесторонне оценивают немарксистские концепции социализма. Так, на XXV съезде КПСС был дан глубокий анализ теоретических концепций современной социал-демократии. На съезде было указано: «Безусловно, об идеологическом сближении научного коммунизма с реформизмом социал-демократов не может быть и речи. Среди социал-демократов еще немало таких, кто всю свою деятельность строит на антикоммунизме и антисоветизме... Однако с социал-демократами, сознающими свою ответственность за дело мира, и тем более с социал-демократическими рабочими нас могут объединить и объединяют забота о безопасности народов, стремление обуздать гонку вооружений, дать отпор фашизму, расизму и колониализму. Именно в этом плане мы проявляли и будем проявлять инициативу и добрую волю»43.
На XXVII съезде КПСС перед обществоведами поставлен ряд важных задач по дальнейшему развитию науки,
подчеркнута необходимость критики антикоммунизма, буржуазных и ревизионистских концепций общественного развития44. На съезде был дан анализ идеологии и политики революционной демократии. Большое методологическое значение для оценки различных социалистических учений имеют постановления ЦК КПСС, решения пленумов ленинской партии.
Советские ученые, восприняв традиции и методы марксистско-ленинского подхода к исследованию немарксистских концепций социализма, руководствуясь марксистско-ленинской методологией, прилагают большие усилия для раскрытия подлинного содержания современных непролетарских социалистических течений.
3.	Методологические принципы анализа современных социалистических течений
Разработанные К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным методологические принципы анализа концепций непролетарского социализма в совокупности составляют целостную систему.
Исследование современных концепций немарксистского социализма требует учета характера современной эпохи, основным содержанием которой является переход человечества от капитализма к социализму и коммунизму. В развитых капиталистических и в освободившихся странах воздействие эпохи проявляется в повышении революционной роли рабочего класса, в усилении борьбы народных масс против эксплуатации, в возрастании притягательной силы социальной практики мирового социализма, в обострении кризисных процессов, разъедающих капиталистическую систему, в распространении марксистско-ленинских и других прогрессивных идей и т. д.
Чтобы понять причины появления немарксистских социалистических течений, необходимо изучать процессы экономического развития капиталистических стран, опираясь при этом на основополагающие положения марксизма-ленинизма о социально-экономических формациях. Как известно, в 80-х годах происходит дальнейшее обострение общего кризиса капитализма. Капиталистическое производство не застыло в своем развитии, но переживает спад за спадом. Возросли масштабы инфляции. Дальнейший рост крупного машинного производства в условиях научно-технической революции сопровождает
ся усилением концентрации капитала, повышением роли транснациональных корпораций. Менее 1% компаний в обрабатывающей промышленности США контролируют 88% всех активов и получают свыше 90% прибылей. Во Франции Vio часть населения владеет 60% национального богатства, а на всех семей приходится всего лишь 8% национального дохода 45.
Усиление эксплуатации трудящихся, гнет крупного капитала способствуют втягиванию в мировой революционный процесс, в движения протеста против политики буржуазных государств широких масс крестьянства, городской мелкой буржуазии, люмпен-пролетариата, интеллигенции. Однако эти слои пока во многом не готовы к восприятию теории марксизма-ленинизма и склонны к поддержке незрелых, мелкобуржуазных, буржуазных по своей сути идей «социализма». Еще в начале XX в. В. И. Ленин отмечал, что развитие капитализма во всех европейских странах сопровождается появлением ««нового среднего сословия»... нового слоя мелкой буржуазии, интеллигенции, которой тоже все труднее становится жить в капиталистическом обществе и которая в массе своей смотрит на это общество с точки зрения мелкого производителя. Совершенно естественно, что отсюда с полной неизбежностью вытекает широкое распространение и постоянное возрождение в самых разнообразных формах мелкобуржуазных идей и учений»46.
Справедливость этих слов В. И. Ленина подтверждается многими примерами и фактами современной действительности. Известно, что в ФРГ, Австрии, Бельгии, Франции среди участников движения «зеленых» популярны идеи «экологического социализма». Их распространение является своеобразным отражением подъема массовых непролетарских демократических движений, направленных против гнета капитала, политики агрессии и войны, национальной дискриминации, разграбления природных ресурсов монополиями. «.. .Социальная база подобных протестов непролетарская, и исходят они не из пролетарской среды, — писал член Правления Германской коммунистической партии Р. Штайгервальд.— Более того, их носители зачастую отмежевываются от нынешнего рабочего движения. Для них характерно и непролетарское мировоззрение. Достижение своих целей они не связывают с заменой капитализма социализмом, хотя среди них есть и приверженцы немарксистских социалистических учений»47.
Обострение противоречий капитализма заставляет даже буржуазных идеологов либерального направления, многих социал-демократов обращаться к идеям социализма, выступать с критикой пороков буржуазного общества 48.
Учет коренных положений марксизма-ленинизма о материальной обусловленности социальных идей важен при анализе генезиса и развития немарксистских социалистических течений как в развитых капиталистических, так и в освободившихся странах. Соблюдение этого принципа требует изучения сложных процессов экономического развития молодых государств, проблем перестройки структуры общества, доставшейся в наследство от колониального прошлого. Не случайно эти проблемы ставятся большинством идеологов непролетарского социализма. Необходимо иметь в виду также положение рабочего класса, позиции иностранного монополистического капитала, помещиков и национальной буржуазии в экономике, степень расслоения крестьянства, процессы индустриализации молодых государств, воздействие на них научно-технической революции, роль государственного сектора в народном хозяйстве, борьбу за установление контроля над использованием природных богатств в целях экономического освобождения этих стран и т. д. Только при таких условиях можно понять, почему современные немарксистские социальные концепции в освободившихся странах в отличие от утопического социализма прошлых веков отражают борьбу не только против местных угнетателей, но и против иностранного, империалистического гнета.
Глубокий анализ развития экономики, социальной структуры стран Азии и Африки содержится в документах международных Совещаний коммунистических и рабочих партий49. Первостепенное значение для изучения идеологических течений в развивающихся странах имеет характеристика их социально-экономических проблем, содержащаяся в документах КПСС и других коммунистических и рабочих партий. Так, в Программе КПСС отмечается, что за годы независимости многие из новых самостоятельных государств «добились заметных успехов в хозяйственном и культурном строительстве, в упрочении национальной государственности. Сложились коллективные формы борьбы этих стран за свои права на международной арене. Но опыт показал, что их путь к укреплению политической независимости, кэко-
номичеСкому и социальному обновлению серьезно осложняется наследием колониального и полуколониального прошлого, действиями империализма»50.
Острые социально-экономические антагонизмы, лежащие в основе национально-освободительных революций, в новых формах продолжают действовать и в условиях политической независимости стран Азии и Африки. Эти противоречия проявляются, в частности, в идеологической сфере, приводя к возникновению различных социальных доктрин, в том числе многих непролетарских социалистических концепций.
Немалую роль при анализе этих концепций играет также исследование переходных социально-экономических отношений, сложившихся во многих государствах, прежде всего идущих по пути социалистической ориентации, когда создаются определенные предпосылки для перехода в дальнейшем к социализму. Экономика освободившихся стран характеризуется многоукладностью. Во многих из них сосуществуют патриархальный, феодальный, мелкотоварный, капиталистический и государственно-капиталистический уклады. В странах, вставших на путь некапиталистического развития, создаются государственный и кооперативный секторы в экономике. Стержнем взаимодействия различных экономических укладов служит борьба капиталистической и социалистической ориентаций развития. Социалистические идеи, выдвигаемые идеологами национально-освободительного движения, отражают в специфической форме экономические интересы определенных классовых сил, связанных с тем или иным укладом. В связи с этим анализ экономических укладов, и прежде всего ведущего на данном этапе уклада, также важен для изучения непролетарских социальных концепций. При рассмотрении различных экономических укладов следует исходить из ценнейшего наследия классиков марксизма-ленинизма по этим проблемам51.
Марксистско-ленинская теория классов и классовой борьбы — одна из основ научного анализа различных социалистических течений в развитых капиталистических и освободившихся странах. «Благие намерения быть социалистом не исключают буржуазно-демократической сущности», — писал В. И. Ленин52. Эта ленинская оценка проекта программы партии эсеров вполне применима и к характеристике многих современных концепций немарксистского социализма. «Люди всегда были и всегда
будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, — подчеркивал В. И. Ленин, — пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов»53. Это положение имеет непреходящее значение: любая социальная теория выражает интересы тех или иных классов, и только с этих позиций можно дать правильную оценку и вскрыть сущность ненаучных концепций социализма, о которых идет речь.
В связи с широким распространением теорий мелкобуржуазного, крестьянского «социализма» как в освободившихся, так и в развитых капиталистических странах большое методологическое значение приобретает в наши дни характеристика мелкобуржуазных теорий, данная в свое время К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным. Основоположники научного коммунизма вскрыли социальную подоплеку попыток идеологов, представляющих интересы промежуточных слоев общества, изобразить свои доктрины «внеклассовыми». К. Маркс писал, что демократ, представляющий «мелкую буржуазию, т. е. переходный класс, в котором взаимно притупляются интересы двух классов, — воображает поэтому, что он вообще стоит выше классового антагонизма»54. Однако это не так. Современные мелкобуржуазные теории, например некоторые концепции «экологического социализма», идеи «демократического социализма», леворадикальные теории отражают интересы прежде всего определенного класса, тех или иных социальных слоев общества.
Некоторые концепции современного крестьянского, мелкобуржуазного «социализма» в ряде аспектов представляют собой своеобразное возрождение народнических представлений в совершенно иных исторических условиях. В той или иной мере это относится и к воззрениям таких идеологов, как М. К. Ганди, Дж. Ньерере, К. Каунда, идеализировавших, подобно русским народникам, традиционную общину. Ленинская методология всестороннего классового анализа народничества Служит ключом к правильной оценке теорий непролетарского социализма, среди которых немало таких, которые имеют антифеодальную, антиимпериалистическую направленность. Анализируя утопические, народнические концепции в России, В. И. Ленин писал в 1912 г., что ♦они порождены интересами классов, которые ведут борьбу против старого порядка, крепостничества, бес-
правил...»55. Как известно, М. К. Ганди, Дж. Ньерере, К. Каунда вели борьбу против бесправия, колониальных порядков, навязанных колонизаторами.
В. И. Ленин указывал на историческую ограниченность взглядов либерального народничества, опираясь при этом на положение К. Маркса из работы «Восемнадцатое брюмера Луи Бонапарта» о том, что мелкая буржуазия в своих взглядах «не в состоянии преступить тех границ, которых не преступает жизнь мелких буржуа, и потому теоретически они приходят к тем же самым задачам и решениям, к которым мелкого буржуа приводит практически его материальный интерес и его общественное положение»56. В современных условиях ограниченность мелкобуржуазных концепций социализма проявляется в отрицании или недооценке социально-политической революции при переходе к новому общественному строю, в приверженности идеям «третьего пути» и «смешанной экономики», в попытках противопоставить понятия «социализм» и «коммунизм». Некоторые идеологи мелкой буржуазии даже проповедуют антикоммунизм и антисоветизм.
В. И. Ленин требовал строго дифференцированной конкретной оценки различных социальных доктрин. «...Социализм бывает разный, — писал он, — есть даже на свете поповский социализм, есть социализм мещанский, есть социализм пролетарский»57. Анализируя зарождавшиеся немарксистские социалистические течения, В. И. Ленин четко выделял антиимпериалистические, прогрессивные тенденции в идеологии угнетенных народов колониальных и зависимых стран. Как известно, В. И. Ленин подвергал острой критике концепции правых социал-демократических лидеров и других оппортунистов и в то же время требовал помощи национально-освободительному движению со стороны международного рабочего класса, указывая на демократическое содержание взглядов идеологов национальной буржуазии колоний и полуколоний. Взгляды современных псевдо-социалистических догматиков, ставящих знак равенства между идеологией правой социал-демократии Запада, ревизионистскими «моделями социализма» и демократическими теориями социализма в развивающихся странах, являются ненаучными.
При осуществлении конкретного подхода к различным социалистическим течениям современности неоценимую помощь исследователю оказывают марксистско
ленинские положения о революционной демократии, в частности оценки К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным деятельности русских революционных демократов XIX в.68, ленинская характеристика Сунь Ятсена59.
Опираясь на марксистско-ленинскую методологию, коммунистические и рабочие партии последовательно разоблачают различные современные оппортунистические идеи социализма. Видный деятель международного коммунистического движения Л. Лонго писал: «...социал-демократия породила лишь отрицательные последствия, не имеющие ничего общего с социализмом, в то время как коммунистическое движение породило Советский Союз, другие социалистические страны и пустило ростки во множестве вновь возникших государств»60. Вместе с тем коммунисты отмечают демократический, антиимпериалистический характер концепций левых социал-демократов, выступающих в защиту мира, против реакционной политики имперализма.
Необходимость дифференцированного подхода к анализу немарксистских идей социализма диктуется и тем, что псевдосоциалистические концепции использовались и используются фашистскими и полуфашистскими партиями и движениями. Некоторые современные буржуазные политические лидеры пытаются представить «социалистической» идеологию и политику даже гитлеровского фашизма. Так, бывший генеральный секретарь Христианско-социального союза (ХСС) в ФРГ Э. Штойбер заявлял: «В прошлом мы недостаточно четко разъясняли, что национал-социалисты были в первую очередь социалистами. ..»bl Разоблачение такого рода демагогических утверждений — долг обществоведов-марксистов.
Значительную политическую актуальность приобретает также критика идей «казарменного социализма», воплотившихся, например, в практике антинародного полпотовского режима в период его нахождения у власти в Кампучии.
Классовый подход как исходный методологический принцип столь же необходим при анализе реформистских трактовок роли государственно-монополистического капитализма. Дело в том, что развитие государственно-монополистического капитализма служит одним из факторов распространения идей буржуазного «социализма». Пытаясь скрыть провалы государственного регулирования экономики и его капиталистическую сущность, буржуазные идеологи отождествляют государственный и
даже государственно-монополистический капитализм с социализмом. Современные социал-реформисты, следуя за Э. Бернштейном и Р. Гильфердингом, развивают идеи «организованного капитализма» и возможности его «перерастания в социализм» без социально-политической революции. Они заявляют, что государственно-монополистический капитализм — это решающий рычаг в преодолении «анархического характера капиталистического общества». Так, английский лейборист Э. Люард, раскрывая свою концепцию «общинного социализма», называл государственно-монополистическую Британию «полусоциалистическим обществом» 62.
Указания К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина помогают методологически правильно оценить такого рода концепции. Большой интерес в этом отношении представляет критика К. Марксом концепции социализма, приверженцы которой отождествляли национализацию земли с установлением социалистического общества. «Общим у всех этих «социалистов»... — отмечал К. Маркс,— является то, что, оставляя неприкосновенным наемный труд, а следовательно, и капиталистическое производи ство, они тем самым хотят обмануть себя или других, когда утверждают, что с превращением земельной ренты в государственный налог все беды капиталистического производства должны сами собой исчезнуть. Итак, все это не что иное, как скрытая под маской социализма попытка спасти господство капиталистов и фактически заново укрепить его на еще более широком, чем теперь, базисе^33.
Псевдосоциалистический характер трактовок госкапитализма подчеркивал и Ф. Энгельс: «Следовало бы кому-нибудь взять на себя труд разоблачить распространяющийся, как зараза, государственный социализм, воспользовавшись его образчиком на Яве, где он процветает на практике»64.
В современных условиях некоторые идеологи правой социал-демократии склонны представлять неоколониалистские в своей основе концепции и отдельные мероприятия буржуазного государства «социалистическими». Однако практика показала, что при наличии политической власти в руках буржуазии экономические мероприятия капиталистических государств, национализация отдельных отраслей промышленности, торговли, финансов, транспорта, сельского хозяйства, возрастание роли государственно-монополистического капитала во внешне
экономических связях не носят социалистического характера. В. И. Ленин писал: «...самой распространенной ошибкой является буржуазно-реформистское утверждение, будто монополистический или государственно-монополистический капитализм уже не есть капитализм, уже может быть назван «государственным социализмом» и тому подобное»65. Словно сегодня дана эта оценка буржуазного реформизма. Как и во времена Ленина, реформисты уповают на буржуазное государство, с помощью которого они надеются «превратить» капитализм в социализм, но жизнь подтвердила ленинскую мысль об ошибочности такого взгляда, ибо усиление экономической роли современного буржуазного государства не изменяет природы капитализма, а, напротив, в конечном счете обостряет его противоречия. «Со всей отчетливостью видно, как мало помогает государственное регулирование капиталистической экономики. Принимая меры против инфляции, буржуазные правительства способствуют застою производства и росту безработицы; стараясь сдержать кризисное падение производства, они еще больше усиливают инфляцию»66.
Не случайно позиции коммунистов в отношении государственного экономического регулирования в странах капитала так созвучны его оценкам классиками марксизма-ленинизма. Например, в программе Коммунистической партии Австрии (1982 г.) при анализе роли буржуазного государства в регулировании экономики говорится: «Всеми, какие только возможны, способами это государство следит за тем, чтобы продукты общественного труда миллионов людей могли быть превращены в частное богатство мультимиллионеров»67.
Даже представители непролетарских социалистических учений демократического характера, например левые социал-демократы, подчас признают, что расширение масштабов государственной собственности при капитализме не изменяет сущности этого строя. Так, левый лейборист А. В. Бенн писал, анализируя социально-экономическую структуру современной Англии и мероприятия бывшего главы управления угольной промышленности в правительстве лейбористов Робенса: «У нас имеется теперь достаточный опыт, чтобы в полной мере отдавать себе отчет в том, что национализация плюс лорд Робене ничего не добавляют к социализму»68.
В учении марксизма-ленинизма доказано, что на непролетарские концепции социализма, детерминирован-
Лые, как и другие теории, экономическими, классовыми факторами, оказывают большое влияние различные социальные концепции, религиозные идеи, традиции, особенности национальных культур и т. д. В связи с этим необходимо выявлять не только социально-экономические, но и идейные корни современных немарксистских концепций социализма. Ф. Энгельс писал, что мыслитель «располагает в области каждой науки известным материалом, который образовался самостоятельно из мышления прежних поколений и прошел самостоятельный, свой собственный путь развития в мозгу этих следовавших одно за другим поколений»69.
Идейно-теоретические источники современных доктрин немарксистского социализма, как правило, весьма многообразны. Эти концепции обычно в той или иной мере испытывают воздействие духовного наследия своих стран, религиозных традиций и учения марксизма-ленинизма, а также буржуазной и мелкобуржуазной идеологии. Дж. Неру в книге «Открытие Индии» указывал, что на идеологию партии Индийский национальный конгресс повлияли французская и американская буржуазные революции, английский парламентаризм и позже революция в России70. Как известно, Дж. Неру является основоположником официальной доктрины создания в Индии общества «социалистического образца».
В трудах классиков марксизма-ленинизма, в решениях КПСС и других коммунистических партий значительное место отводится анализу международной ситуации, в которой происходит революционная борьба трудящихся масс, и в частности предпосылок, способствующих распространению идей социализма на нашей планете71. Известно, что победа социалистической революции в России, строительство социализма в СССР, образование мировой социалистической системы оказали мощное воздействие на международное коммунистическое, рабочее и национально-освободительное движение, на идеологию непролетарских революционеров, усилили интерес к теории научного социализма, к трудам классиков марксизма-ленинизма, документам международного коммунистического движения, способствовали распространению и популярности идей социализма как в развитых капиталистических странах, так и сначала в колониях и полуколониях, а позже в освободившихся странах.
Мировая система социализма оказывает глубокое воздействие не только на революционные процессы в дру
гих странах, но и на решение политических, теоретических вопросов, встающих перед коммунистическими партиями, другими прогрессивными силами, на развитие различных современных непролетарских концепций социализма. Еще В. И. Ленин подчеркивал определяющую роль стран социализма в мировом революционном процессе: с. ..взаимные отношения народов, вся мировая система государств определяются борьбой небольшой группы империалистских наций против советского движения и советских государств, во главе которых стоит Советская Россия. Если мы упустим это из виду, то не сможем поставить правильно ни одного национального или колониального вопроса, хотя бы речь шла о самом отдаленном уголке мира. Только исходя из этой точки зрения, политические вопросы могут быть правильно поставлены и разрешены коммунистическими партиями как в цивилизованных, так и в отсталых странах»72.
По сути дела здесь дано определение основного противоречия современной эпохи, каковым является борьба двух мировых общественных систем — социализма и капитализма. Это противоречие выражает тенденцию развития человечества, заключающуюся в переходе от капиталистической общественно-экономической формации к коммунистической. Борьба двух систем охватывает весь мир, определяя другие противоречия развития человеческого общества — противоречие между пролетариатом и буржуазией в капиталистических странах, между народами освободившихся стран и империализмом и т. д. Указанное положение Ленина помогает выяснить роль и место в идеологической борьбе, определить перспективы эволюции различных социальных доктрин, имеющих хождение в развитых капиталистических и освободившихся странах.
Исторический материализм требует рассмотрения каждого общественного явления в его развитии. При анализе общественных явлений В. И. Ленин требовал «не забывать основной исторической связи, смотреть на каждый вопрос с точки зрения того, как известное явление в истории возникло, какие главные этапы в своем развитии это явление проходило, и с точки зрения этого его развития смотреть, чем данная вещь стала теперь»73. С таких позиций целесообразно подходить и к анализу немарксистских концепций социализма, вскрывать их исторические истоки и, исходя из реальной ситуации в
каждой стране и в мире в целом, предвидеть направление дальнейшей эволюции этих теорий.
В этой связи особую актуальность приобретает изучение духовной эволюции современной революционной демократии. В этом плане большой теоретический интерес имеет конкретно-историческая характеристика развития взглядов некоторых русских революционеров-демократов, данная В. И. Лениным в работе «Памяти Герцена*. В. И. Ленин, характеризуя этого выдающегося революционного демократа, называл его основоположником «русского» социализма, «народничества». «Герцен вплотную подошел к диалектическому материализму и остановился перед — историческим материализмом... Духовная драма Герцена была порождением и отражением той всемирно-исторической эпохи, когда революционность буржуазной демократии уже умирала (в Европе), а революционность социалистического пролетариата еще не созрела»74. С возрастанием революционной борьбы рабочего класса возможности прогрессивного развития демократической общественной мысли неизмеримо увеличились. После Великой Октябрьской социалистической революции В. И. Ленин не раз подчеркивал ее огромное воздействие на идеологию различных слоев общества как в развитых капиталистических, так и в колониальных и зависимых странах.
С наступлением эпохи перехода от капитализма к социализму возможности эволюции непролетарских революционеров к марксизму-ленинизму в большой степени возросли. Этому способствовало углубление революционного антиимпериалистического движения, обострение общего кризиса капитализма.
В странах капиталистического Запада на позиции марксизма-ленинизма нередко переходят левые социал-демократы, люди, некогда выступавшие за соединение социализма с христианством, бывшие сторонники «экологического социализма» и др. Положительными факторами прогрессивной идейной эволюции левых социал-демократов, сторонников «экологического» и «религиозного» социализмов являются их выступления за обуздание всевластия монополий и деятельности военно-промышленного комплекса, против гонки вооружений и агрессивной политики империализма, за равноправное сотрудничество с коммунистами, признание достижений реального социализма.
Характерные и поучительные примеры прогрессивной идейной эволюции отмечал еще В. И. Ленин, рассматривая конкретные случаи перехода непролетарских революционеров на позиции марксизма. Так, в статье, посвященной памяти левого эсера П. П. Прошьяна, говорилось, что, «несмотря на верность его идеологии русских народников, идеологии несоциалистической, в Прошьяне виден был глубоко убежденный социалист. По-своему, не через марксизм, не от идей классовой борьбы пролетариата, этот человек сделался социалистом...»75.
В. И. Ленин отмечал не только возможность, но и сложность восприятия подлинно научной революционной идеологии представителями непролетарских кругов. «Марксизм всего легче, всего быстрее, полнее и прочнее,— писал он, — усваивается рабочим классом и его идеологами в условиях наибольшего развития крупной промышленности. Отсталые или отстающие в своем развитии экономические отношения постоянно ведут к появлению таких сторонников рабочего движения, которые усваивают себе лишь некоторые стороны марксизма, лишь отдельные части нового миросозерцания или отдельные лозунги, требования, не будучи в состоянии решительно порвать со всеми традициями буржуазного миросозерцания вообще и буржуазно-демократического миросозерцания в частности»76. Это положение В. И. Ленина целесообразно постоянно иметь в виду, поскольку и в настоящее время происходят процессы эволюции социалистических течений в развитых капиталистических и освободившихся странах, сопровождаемые подчас попятными движениями в идейно-политическом развитии не только реформистских, но и многих леворадикальных, революционно-демократических идеологов.
Сложными являются процессы идейной эволюции представителей непролетарских социалистических течений в развитых капиталистических странах, где усиливается экономическое, политическое, идеологическое давление на массы, в том числе на средние слои населения со стороны монополистической буржуазии, всей системы государственно-монополистического капитализма. На одном из пленумов ЦК Компартии Австрии так говорилось о современных движениях общественного протеста: «Нам небезразлично, по какому пути они будут развиваться и дифференцироваться, превратятся ли они в движение сознательного антикапиталистического протеста или попадут в тупик изоляции или интеграции в государственно
монополистическую систему...»77 Коммунисты, конечно, заинтересованы в том, чтобы массовые демократические движения развивались в русле антикапиталистической борьбы, и исходя из этого вырабатывают способы и формы влияния на эти движения.
В. И. Ленин неоднократно подчеркивал необходимость всестороннего рассмотрения объекта исследования. «Чтобы действительно знать предмет, — писал он, — надо охватить, изучить все его стороны, все связи и «опосредствования»»78. Данный принцип научного исследования особенно важно учитывать при анализе современных концепций немарксистского социализма, которые, как правило, носят сложный характер. Создатели и приверженцы этих теорий испытывали воздействие многочисленных разнонаправленных социально-экономических и идейно-теоретических факторов, на них оказывали влияние научно-техническая революция и обострение глобальных, в том числе экологических, проблем в мире капитала, различные классы и слои общества, собственное идейное наследие, национализм, религия и т. д. Подавляющему большинству современных непролетарских социалистических течений свойствен эклектизм.
Анализ буржуазных, мелкобуржуазных социально-экономических теорий с необходимостью требует сопоставления их с реальной политикой. Не секрет, что для большинства этих концепций характерно несоответствие между формальной и содержательной сторонами. «...Политика оценивается не по заявлениям, — говорил В. И. Ленин,— а по реальному классовому содержанию», по тому, «какому классу ты служишь...»79. Иными словами, действительный характер той или иной социальной теории определяется результатами ее применения на практике.
Марксистско-ленинское учение о социалистическом обществе, реальная практика его воплощения в жизнь служат критерием оценки непролетарского социализма. Как отмечал Генеральный секретарь Коммунистической партии США Г. Холл, «клеветать на существующий социализм— значит подрывать саму идею социализма как решения проблем и кризисов существующего капитализма ... Нельзя абстрактно быть за социализм, а конкретно быть антисоциалистом повсюду, где этот социализм представляет собой живую действительность»80.
Как известно, общие закономерности строительства социализма проявляются в специфических формах, за
висящих от условий той или иной страны. Процесс социалистического строительства в различных странах представляет собой единство общего, особенного и единичного в социальном развитии. Общие закономерности становления и развития социализма не могут действовать вне особенного и единичного. В то же время и особенное, и единичное находятся в неразрывной диалектической взаимосвязи с общим. <Все нации придут к социализму, это неизбежно, — писал В. И. Ленин, — но все придут не совсем одинаково». В этой связи хотелось бы напомнить ленинскую мысль о том, что теория Маркса дает «общие руководящие положения, которые применяются в частности к Англии иначе, чем к Франции, к Франции иначе, чем к Германии, к Германии иначе, чем к России»81.
Можно привести немало примеров особенностей, форм социалистических преобразований. В некоторых странах не было таких форм классовой борьбы, как гражданская война; в других странах она продолжалась несколько лет. На ход социалистического переустройства общества влияло то обстоятельство, что удельный вес рабочего класса в общей массе населения не одинаков. В ГДР, Чехословакии не было тех трудностей индустриализации, с какими встретились экономически менее развитые страны. В одних странах имеется несколько политических партий (ПНР, ГДР, ЧССР), в других — однопартийная система (СССР, СРР). Кооперирование сельского хозяйства велось также по-разному. В СССР и МНР вся земля была национализирована; в других странах социализма государство является собственником части земли. Значительным своеобразием отличался переход к социализму стран с докапиталистическими общественными отношениями: народов советской Средней Азии и Казахстана, МНР, Вьетнама.
Эта проблема глубоко анализируется в Программе КПСС, в которой отмечается непреходящее значение опыта, накопленного в социалистических странах. Прошедшие десятилетия обогатили практику социалистического строительства, наглядно выявили многообразие мира социализма. В то же время опыт этих десятилетий свидетельствует об огромном значении общих закономерностей развития социализма. «Использование общих закономерностей в конкретных условиях каждой из социалистических стран, — говорится в Программе КПСС,— основа их уверенного продвижения вперед, преодоления
трудностей роста и своевременного разрешения возни-кающих противоречий, реальный вклад правящих коммунистических партий в общий процесс социалистического развития»82.
Пытаясь фальсифицировать марксистско-ленинское учение о социализме, буржуазные и мелкобуржуазные теоретики, оппортунисты часто утверждают, что социализма как единого социально-экономического устройства не существует, а имеются лишь существенно отличные друг от друга «виды», или «модели», социализма, «национальные» либо «региональные». На первый план они выдвигают специфические особенности тех или иных стран, различные социально-исторические, идейно-культурные или региональные моменты в их развитии.
Империалистические идеологи всячески стремятся затушевать общее и выпятить особенное в строительстве социализма в отдельных странах. Они пытаются представить ленинизм в качестве сугубо «русского» явления, а советский опыт строительства социализма выдать за чисто «локальный». Так, некоторые буржуазные авторы предлагали рабочему классу в виде программы «еврокоммунизма» следующую платформу: в политике — вместо диктатуры пролетариата не правительство левого единства, а «правительство национальных сил»; в принципах организации политических партий — вместо демократического централизма плюрализм; в экономике — вместо социалистического обобществления производства «смешанную экономику»; в идеологии — вместо марксизма-ленинизма «идеологическую открытость» для всех течений; вместо принципа интернационализма «автономию» для каждой партии; в культуре — вместо партийности «свободу» творчества 83.
Практика показывает, что игнорирование какой-либо общей закономерности, например власти трудящихся при ведущей роли рабочего класса, руководящей роли коммунистической партии, установления общественной собственности на средства производства, ставит под угрозу борьбу трудящихся за новый общественный строй.
Антикоммунистическая фальсификация сущности социализма и его законов служит классовым интересам монополистической буржуазии. Буржуазные философы, социологи, историки и экономисты уже давно извращают само понятие закона. При этом особенно рьяно апологеты капитализма ополчаются против законов общественного развития, закономерностей перехода от капитализма к со
циализму, развития коммунистической формации. «Закономерность— ужасный термин», — заявляет И. Дьюхерст, автор «Историографии новейших советских работ об Октябрьской революции». С этой «методологической» позиции он предлагает трактовать Октябрьскую революцию как «большой прыжок в неизвестность и, возможно, в хаос...».
В сравнительной энциклопедии «Марксизм, коммунизм и западное общество», выпущенной в ФРГ, а затем и в США, полностью отвергаются закономерности исторического развития, общественно-экономические формации и в особенности закономерности становления социализма и коммунизма, утверждается, что все это якобы плод субъективистского подхода коммунистов84.
Как видно, отрицание законов социального развития нужно буржуазным идеологам прежде всего для того, чтобы опровергнуть историческую неизбежность победы социализма и коммунизма. Между тем история неопровержимо доказала вывод основоположников марксизма-ленинизма о том, что победа социализма является закономерным, неизбежным результатом естественного развития общества. Со времени победы Великого Октября мир социализма, несмотря на трудности и сопротивление классовых врагов, неуклонно расширяет свои позиции и влияние. Если в 1919 г. в условиях социализма жило 7,8% населения земного шара, занимая 16% его территории и выпуская менее 3% промышленного производства (1917 г.), то в 1984 г. — 32,3% населения, 26,2% территории, более 40% промышленного производства85.
Всемирно-исторические достижения реального социализма признают многие деятели социалистических партий на всех континентах. «Великий Октябрь навсегда покончил с эксплуатацией и неравенством и проложил путь к новому строю, при котором трудящиеся превратились в активных творцов и строителей справедливого общества и своего будущего, — писал Генеральный секретарь Социалистической партии Чили К. Альмейда.— Впервые на планете воплотились в жизнь бессмертные предвидения, изложенные Марксом и Энгельсом в Коммунистическом Манифесте. Социализм перестал быть для пролетариата и крестьянства утопией и стал для них реальной действительностью.
За прошедшие годы Советский Союз продемонстрировал неиссякаемую жизненность социализма. Он сумел выстоять и победить во всех войнах, развязанных против
него силами империализма, и одновременно построить мощное государство, преодолеть отсталость и нищету, поднять жизненный уровень народа, развить промышленность и сельское хозяйство, освоить космическое пространство, доказав могущество человеческого разума, обеспечить светлое будущее для грядущего поколения и укрепить свою оборонную мощь, являющуюся ныне га-Ьантом социалистических завоеваний во всем мире»86.
•опреки утверждениям антикоммунистов хаос — это как раз реальность капиталистического общества, результат действия его законов, что ярко проявляется в экономических кризисах, инфляции, хронической недогрузке предприятий, безработице.
Исторический опыт убедительно доказал справедливость выводов марксизма-ленинизма о повторяемости существенных процессов в рамках социально-экономических формаций, о закономерном характере развития социалистического общества. В связи с этим историю уже нельзя рассматривать как нагромождение фактов, хаос случайностей. Человечество ныне располагает реальной перспективой исторического развития, и никакие усилия врагов марксизма-ленинизма не могут предотвратить победу коммунизма во всем мире.
Закономерности строительства социализма, как и другие законы общественного развития, носят объективный характер и выражают существенные связи и отношения. Однако при социализме, когда господствует общественная собственность на средства производства и существенно возрастает роль субъективного фактора в социально-экономическом развитии, возникают благоприятные условия для сознательного использования объективных закономерностей в интересах общества. При социализме становятся необходимостью сознательное использование законов общественного развития, управление социальными процессами, реализация народнохозяйственных планов, поскольку это общество сознательно ставит перед собой определенную цель — построение коммунизма и разрабатывает пути и методы ее достижения, опираясь на объективные законы общественного развития.
Антикоммунисты всячески спекулируют на идейнотеоретических расхождениях между марксистами и представителями непролетарских социалистических течений, стараясь тем самым ослабить единство антиимпериалистических сил в борьбе за мир и социальный прогресс.
Идеологи империализма делают ставку на оживление и разжигание националистических настроений, пытаясь опорочить марксистско-ленинское учение о социализме как единую интернациональную теорию, опровергнуть его общие принципы и законы. Расчеты империалистов на абсолютизацию национального, этнического фактора не случайны. Националистические предрассудки, порождаемые капиталистической системой и подогреваемые буржуазной пропагандой, отличаются исключительной живучестью. Национализм — один из теоретических истоков многих концепций непролетарского социализма в Европе и Америке, Азии и Африке.
В связи с этим марксистско-ленинское учение о нациях и национальных отношениях, научные положения по вопросам соотношения национального и интернационального призваны служить методологической опорой при анализе современных концепций непролетарского социализма и выработке отношения коммунистов к приверженцам этих концепций. Национальное и интернациональное в борьбе за социальный прогресс находятся в неразрывном диалектическом единстве. Нарушение этого единства, как показывает исторический опыт, может привести к разобщению, а значит, и к ослаблению прогрессивных сил. Необходимость оптимального сочетания интернационального и национального в борьбе за утверждение идей научного социализма диктуется самой жизнью, естественно вытекает из марксистско-ленинского учения об общих закономерностях и специфических формах социалистического строительства, из двух тенденций в развитии национальных отношений и других положений марксистско-ленинской теории.
Националистический подход, игнорирование или недооценка интернациональной сущности ленинского учения о социализме, опыта Великого Октября не раз наносили ущерб единству прогрессивных сил. В условиях интернационализации международного капитала, активизации деятельности НАТО и других агрессивных империалистических блоков, расширения экспансии транснациональных корпораций, развития коллективного колониализма нельзя защитить национальный суверенитет без интернационального сплочения с трудящимися, прогрессивными силами других стран. Именно единство демократических кругов позволит им выработать революционную стратегию и тактику борьбы за социализм, учитывая национальную специфику своих стран.
В условиях, когда империалисты, с одной стороны, и ревизионисты — с другой, стремятся использовать узконационалистические настроения части приверженцев немарксистских социалистических течений в своих корыстных политических целях, особую актуальность приобретают указания В. И. Ленина о необходимости борьбы против реакционных националистических, расовых идей. «Марксизм выдвигает на место всякого национализма — интернационализм, слияние всех наций в высшем единстве, которое растет на наших глазах с каждой верстой железной дороги, с каждым международным трестом, с каждым (международным по своей экономической деятельности, а затем и по своим идеям, по своим стремлениям) рабочим союзом», — писал В. И. Ленин87.
Однако важно при этом иметь в виду, что классовая борьба идет в национальных рамках, и игнорировать реальные процессы развития наций, народностей, племен было бы неправильно. Эти процессы — серьезный фактор, влияющий на идеологию приверженцев непролетарского социализма. Играя на национальных чувствах трудящихся, идеологи буржуазии выдвигают концепции социализма «национального типа», националистические идеи социализма.
Таким образом, одинаково опасна недооценка как национального фактора, так и интернационального. Демократические силы не в состоянии выполнить своих интернациональных задач без эффективной борьбы за социальный, национальный прогресс в своих странах. Применение марксистско-ленинской теории наций и национальных отношений к анализу концепций непролетарского социализма требует учета специфики различных регионов и стран.
Ленинский анализ сложной, двойственной природы национализма в колониальных и зависимых странах, принципы пролетарского интернационализма позволяют методологически правильно подойти к исследованию многих современных концепций социализма в странах Азии и Африки. Актуальность ленинских положений по этим проблемам обусловлена нерешенностью, остротой национального вопроса в молодых государствах, усилением процессов интернационализации общественной жизни, воздействием пролетарского интернационализма и патриотизма на формирование передовых социалистических течений. Раскрывая эксплуататорскую сущность буржуазно-националистической идеологии, горячо пропаганди
руя интернационализм, В. И. Ленин в то же время требовал выделять общедемократическое содержание в буржуазном национализме угнетенной нации. Он говорил, что буржуазный национализм угнетенных народов Востока «имеет историческое оправдание» 88.
Некоторые мелкобуржуазные идеологи, выступающие ва социализм в национальных рамках, игнорируют или недооценивают классовый подход к решению вопросов социального развития. Однако опыт истории показал, что по отношению к национальному и интернациональному определяющим фактором является классовый подход. Ведь ликвидация национального гнета, достижение фактического равенства народов — это часть борьбы за социализм. Именно установление власти .рабочего класса, общественной собственности на средства производства позволило построить социализм и решить национальный вопрос в СССР в том виде, как он достался от капитализма. Указывая на примат классового над национальным, марксисты-ленинцы отнюдь не абсолютизируют классовое и с исключительным вниманием относятся и к национальному, учитывают национальные чувства людей. Отвергая национальный нигилизм, они последовательно выступают за право наций на самоопределение.
Общей чертой практически всех концепций немарксистского социализма является та или иная интерпретация реальной практики социалистического строительства. Прогрессивные идеологи, как правило, высоко оценивают достижения СССР и других социалистических стран, международное значение их успехов, в то время как антикоммунисты порочат их, пытаются умалить успехи стран реального социализма. Выступая против марксистско-ленинского учения о социализме, антикоммунисты и подчас действующие вкупе с ними реакционные псевдо-социалистические идеологи стремятся противопоставить практику реального социализма общественным идеалам К. Маркса и Ф. Энгельса. Так, в одном из коллективных трудов западных буржуазных идеологов содержится утверждение о том, что якобы социалистические страны «потерпели крах в создании общества, воплощающего гуманистические идеалы К. Маркса и Ф. Энгельса»89. Примерно аналогичные утверждения содержатся и в других публикациях буржуазных авторов90.
Аргументированное разоблачение такого рода утверждений содержится в работе Ю. В. Андропова «Учение Карла Маркса и некоторые вопросы социалистического
строительства в СССР». «Идеологи буржуазии и реформизма,— писал он, — по сей день строят целые системы доводов, пытаясь доказывать, будто новое общество, созданное в СССР, в других братских странах, оказалось не соответствующим тому образу социализма, который виделся Марксу. Толкуют, что реальность, мол, разошлась с идеалом. Но сознательно или по неведению упускают из виду, что сам Маркс, разрабатывая свое учение, меньше всего руководствовался требованиями некоего отвлеченного идеала чистенького, приглаженного «социализма». Свои представления о будущем строе он выводил из анализа объективных противоречий крупного капиталистического производства. Именно такой, единственно научный подход позволил ему верно определить основные черты общества, которому еще предстояло родиться в очищающих грозах социальных революций XX века» 91.
Пытаясь вбить клин между коммунистами и приверженцами непролетарских социалистических течений, апологеты империализма извращают оценки, которые дают марксисты непролетарским концепциям социализма. Так, идею о будто бы сугубо отрицательном отношении коммунистов к содержанию программ «национального социализма» в развивающихся странах всячески обосновывал западногерманский антикоммунист Р. Левенталь. Английский лейборист Ф. Брокуэй, выступавший с либеральных позиций, также стремился создать впечатление о негативном отношении коммунистов к идеологии развивающихся стран, и в частности к различным концепциям социализма, утверждая, что коммунисты якобы стремятся поглотить эти учения92. Ж. Л. Хаймэнс, автор большой книги о Л. С. Сенгоре, приписывал марксистам трактовку мировоззрения Л. С. Сенгора чуть ли не как фашистского93.
Некоторые буржуазные и мелкобуржуазные идеологи в странах капиталистического Запада пытаются извратить позицию коммунистов по отношению к социал-демократам, новым социальным движениям. Так, французские социологи А. Турен в работе «Концепция «постсоциализма»» и А. Горц в книге «Прощание с пролетариатом» стремятся противопоставить сторонников современных массовых демократических движений как якобы более революционных коммунистам, «политизированному» рабочему классу, будто бы утратившему свою революционную роль94.
Действительная позиция марксистов-ленинцев основана на творческом истолковании и применении принципов научного социализма, на строго классовом подходе к общественным явлениям, на конкретном, глубоком исследовании идеологии различных слоев общества в развитых капиталистических и развивающихся странах. К оценке тех или иных течений и деятельности их приверженцев коммунисты подходят под углом зрения своих стратегических и тактических задач, осуществление которых отвечает насущным интересам подавляющего большинства населения Европы и Америки, Азии и Африки, учитывают интересы прогресса и мира на всей планете.
Утверждения антикоммунистов о догматическом, «жестком» курсе марксистов по отношению к сторонникам непролетарских социалистических течений опровергаются всей историей существования марксизма-ленинизма. Широко известна характеристика взглядов социалистов-утопистов, данная К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным. Они проанализировали концепции социалистов-утопистов, показали их заслуги и ошибки, историческую ограниченность их трактовки путей создания нового общественного строя, противопоставив утопическим теориям подлинно научную теорию ликвидации эксплуататорского общества — теорию социалистической революции. «Значение критически-утопического социализма и коммунизма стоит в обратном отношении к историческому развитию», — писали К. Маркс и Ф. Энгельс95. В то же время они подчеркивали, что сочинения Сен-Симона, Фурье, Оуэна «дали в высшей степени ценный материал для просвещения рабочих»96. В. И. Ленин отмечал, что учение марксизма «есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма»97. Это опровергает вымыслы современных империалистических идеологов о будто бы враждебном отношении классиков марксизма-ленинизма ко всем немарксистским концепциям, в частности к утопическому социализму.
Подход коммунистов к теориям немарксистского социализма характеризуется как критическим отношением, так и стремлением оказать позитивное воздействие на дальнейшую эволюцию идеологов демократического направления, работой по политическому просвещению ши
роких масс, борьбой за единство всех прогрессивных сил в антиимпериалистической борьбе.
В. И. Ленин настаивал на необходимости разграничивать «взгляды и прямых врагов, и прикрытых врагов, и неопределенных, и неопределенно-«сочувствующих» людей. ..»98. Такую позицию занимают и современные коммунисты по отношению к непролетарским социалистическим течениям. Марксисты-ленинцы вступают в творческую дискуссию с представителями непролетарских концепций социализма, решительно поддерживают все прогрессивное в них. Не поступаясь с принципами марксизма-ленинизма, они стремятся найти общий язык со всеми патриотическими силами.
В. И. Ленин предупреждал об опасности иллюзий, «будто бы революцию можно совершить руками одних революционеров»99. Для осуществления радикальных преобразований в сфере общественной жизни, для свержения проимпериалистических реакционных правительств, установления и сохранения власти трудящихся, для строительства социализма и укрепления мира нужна широкая социальная опора, которая может быть создана в процессе целенаправленной деятельности коммунистических и других революционных партий. «.. .Пролетариат не может победить, не завоевывая на свою сторону большинства населения», — писал В. И. Ленин100. В связи о этим неправильно было бы отгораживаться, отмежевываться от тех концепций немарксистского социализма, которые пользуются популярностью в широких слоях общественности развитых капиталистических и развивающихся стран. Это могло бы нанести существенный ущерб мировому революционному процессу. Некоторые непролетарские социалистические течения испытывают плодотворное воздействие мира социализма и могут послужить при определенных условиях переходными ступенями к научному коммунизму.
Это в первую очередь относится к сторонникам социальных доктрин левой социал-демократии, части леворадикальных кругов и новых массовых демократических движений в развитых капиталистических странах, революционной демократии в развивающихся странах. Именно от прочности союза коммунистов и революционных демократов в первую очередь зависят судьбы единого антиимпериалистического фронта.
Говоря об отношении коммунистов к концепциям немарксистского социализма демократического, умеренно
го характера, необходимо подчеркнуть, что коммунисты — наиболее последовательные сторонники единого антиимпериалистического фронта, включающего все миролюбивые патриотические силы. Подлинно прогрессивное движение всегда может твердо рассчитывать на помощь со стороны коммунистов. «Коммунистические партии не рассматривают как антикоммунистов всех, кто не согласен с их политикой или выступает с критических позиций по отношению к их деятельности... Участники конференции призывают трудящихся и все демократические и миролюбивые силы Европы к новым усилиям и действиям для укрепления солидарности со всеми народами мира, отстаивающими свою свободу и независимость»,— говорилось в документе Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий Европы (1976 г.) 101.
Давая принципиальную критическую оценку тем или иным аспектам концепций немарксистского социализма, марксисты в то же время постоянно подчеркивают свою готовность к совместным выступлениям с демократами по конкретным проблемам укрепления международной безопасности, прекращения гонки вооружений, решения глобальных проблем. «Коммунисты будут продолжать критику идеологических позиций и правооппортунистической практики социал-демократии, будут продолжать деятельность, побуждающую социал-демократические массы переходить на позиции последовательной классовой борьбы против капитализма, за победу социализма. Коммунисты твердо убеждены, что имеющиеся между ними и социал-демократами идейные разногласия не должны препятствовать обмену мнениями по назревшим проблемам рабочего движения и совместной борьбе, в особенности против военной опасности», — отмечалось в заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий 1960 г.102
В приветствии ЦК КПСС XVI конгрессу Социалистического интернационала (1983 г.) говорилось: «Наша партия поддерживает контакты с Консультативным советом Социалистического интернационала по разоружению и считает их плодотворными. Мы сотрудничаем также с другими международными органами в поисках путей к сохранению и упрочению мира. Это — хорошие примеры сотрудничества партий и организаций, придерживающихся различных идеологий, убеждений и взглядов, но сознающих свою ответственность за судьбы сво
их народов, всего человечества» 103. В то же время нельзя не отметить, что элементы антикоммунизма и антисоветизма в идеологии и политике социал реформизма служат серьезным препятствием для плодотворного диалога с коммунистами, для дела укрепления мира и совместного отпора расизму и фашизму.
Важной предпосылкой научного, партийного подхода к рассмотрению концепций непролетарского социализма является соблюдение положения марксизма-ленинизма о непримиримости социалистической и буржуазной идеологий 104, что особенно важно в связи с идеологическим противоборством в условиях обострения международной напряженности.
Поддерживая все ценное в концепциях немарксистского социализма, выступая за единство самых широких слоев общества в борьбе против империализма, за смягчение международной напряженности, способствуя идейной эволюции передовой части непролетарских революционеров в направлении научного социализма, коммунисты вместе с тем не идут на идеологические компромиссы.
Анализ многих аспектов современной идеологической ситуации в мире представляет немалую сложность. Марксизм-ленинизм не дает готовых ответов на все вопросы, которые постоянно возникают в современной динамичной жизни. Классики научного социализма всегда подчеркивали необходимость учета новой обстановки, соотношения борющихся сил, развития революционной теории. В. И. Ленин писал, что марксисты должны «учитывать живую жизнь, точные факты действительности, а не продолжать цепляться за теорию вчерашнего дня, которая, как всякая теория, в лучшем случае лишь намечает основное, общее, лишь приближается к охватыванию сложности жизни» 105.
Творческое использование марксистско-ленинской методологии— единственно надежная основа исследования современных непролетарских концепций социализма. Лишь научный коммунизм может дать ключ к всестороннему познанию их генезиса, классовой сущности и перспектив дальнейшей эволюции с учетом ее сложности и противоречивости.
Глава II
Кризис современных концепций буржуазного «социализма» в США
Концепции буржуазного «социализма» в своеобразных формах отражают положение в капиталистическом мире и его противоречия. «Капитализм не имеет исторической перспективы, — отмечал М. С. Горбачев. — И не случайно общественное развитие в изображении буржуазных идеологов останавливается на его тупиковой черте, как бы замораживается»!. Современные буржуазные теории «социализма» объективно направлены на то, чтобы создать видимость преодоления тупика, породить иллюзию исторической перспективы для общественной системы, которая не имеет будущего. Однако, несмотря на историческую обреченность современного капитализма, он и в условиях общего кризиса все еще обладает немалыми резервами для развития.
Одним из таких резервов является социальное маневрирование буржуазных правящих кругов, выработка ими государственно-монополистических и иных способов социально-экономической организации, призванной обеспечить возможность гибкости, компромиссов, изменения конкретных форм господства капитала в условиях углубляющихся классовых антагонизмов.
В советской литературе обращалось внимание на борьбу в буржуазном лагере между сторонниками двух возможных путей трансформации современного государственно-монополистического капитализма (ГМК) — милитаристского и реформистского2. Концепции буржуазного «социализма» в США как раз и направлены на разработку и обоснование реформистского пути трансформации ГМК.
Реформистские идеи концепций буржуазного «социализма» широко использовались в США некоторыми представителями Демократической партии, и в частности кандидатом в президенты на выборах 1984 г. Г. Хартом для разработки предвыборных программ. Однако влияние этих концепций не ограничивается реформистскими политическими организациями. В зависимости от исторических обстоятельств их социальные рекомендации в
той или. иной степени используются стоящими у власти силами, а их отдельные апологетические аргументы берутся на вооружение реакционными политиками.
Еще в «Манифесте Коммунистической партии» К. Маркс и Ф. Энгельс выделили две основные разновидности буржуазного «социализма». Представители первой «хотят сохранить условия существования современного общества, но без борьбы и опасностей, которые неизбежно из них вытекают... Они хотели бы иметь буржуазию без пролетариата». Иными словами, эти буржуа-«социа-листы» хотят «мирного» уничтожения капиталистических производственных отношений путем превращения всех членов общества в особого рода буржуа. Представители второй под «социализмом» понимают «административные улучшения, осуществляемые на почве этих производственных отношений, следовательно, ничего не изменяющие в отношениях между капиталом и наемным трудом, в лучшем же случае — лишь сокращающие для буржуазии издержки ее господства и упрощающие ее государственное хозяйство»3.
В США, как и в Западной Европе, имеют место обе указанные разновидности буржуазного «социализма» (и их промежуточные варианты). Однако в силу ряда исторических причин в США в отличие от Западной Европы преобладают концепции второй разновидности.
Задачей данной главы является анализ концепций оригинальных и влиятельных теоретиков буржуазного «социализма» — таких, как Дж. К. Гэлбрейт, Р. Хейлбро-нер, А. Тоффлер. Некоторое внимание уделено также рассмотрению взглядов такого идеолога социал-реформизма, как М. Харрингтон4.
J. Некоторые особенности концепций буржуазного «социализма» в США
Теории, выдвигаемые представителями буржуазного «социализма» в США после второй мировой войны, соответствуют общей сущностной характеристике данного течения буржуазной мысли, к которой относятся апологетика крупнокапиталистической частной собственности как «необходимой предпосылки» рационального хозяйствования в исторически обозримом будущем; отрицание за реальным социализмом преимуществ перед капитализмом и его роли исторического преемника капитализма, явная враждебность к марксистско-ленинской теории; критика
существующей капиталистической системы с позиции буржуазно-гуманистического реформизма; попытки противопоставить социализму и капитализму некую умозрительную модель «усовершенствованного общества социальной справедливости», которое представляется либо как следующий этап исторической эволюции, либо как некий нормативный «идеал», который реализуется лишь частично и постепенно, либо как сочетание того и другого. Эти общие характеристики концепций буржуазного «социализма» имеют в США специфическое преломление, отличающее его в определенной мере от западноевропейского буржуазного «социализма».
К числу теоретиков современного буржуазного «социализма» в США можно отнести Дж. К. Гэлбрейта с его концепцией «нового социализма», Р. Хейлбронера с его абстрактным идеалом «социализма» как стремления к «плановому равенству», Д. Белла, выдвинувшего на определенном этапе его духовной эволюции реформистский проект «общественного домоводства», и Э. Тоффле-ра — автора новейшего варианта реформистской утопии — концепции «практопии»5.
Теоретики американского буржуазного «социализма» отрицают наличие классовых антагонизмов и конфликтов в «индустриальном (т. е. в современном капиталистическом) обществе» как внутри отдельных стран, так и между ними. Противоречия современной эпохи они трактуют как внутренние противоречия самой «индустриальной системы» и как «внешние» противоречия между «индустриальной системой» и теми силами, факторами, которые находятся как бы вне рамок «индустриальной системы» и подготавливают переход к более высокому типу общества.
Внутренние противоречия «индустриального общества» эти теоретики сводят к конфликту между производством и потреблением. «Во всех индустриальных странах— как социалистических, так и несоциалистических — наблюдается невиданный ранее уровень требований к экономическим ресурсам, — писал Дж. К. Гэлбрейт.— В западных индустриальных государствах это находит выражение в требованиях повысить заработную плату и в инфляции. В Советском Союзе давление конкурирующих потребностей даже острее. И здесь популярны те, кто выступает за увеличение общественного потребления»6.
Еще более определенно высказывался Э. Тоффлер: «.. .индустриализм разрушил единство производства и
потребления и оторвал производителя от потребителя... То, что марксизм делает упор на классовую борьбу, систематически затемняет более крупный и глубокий конфликт, который возник между требованиями производителей (как рабочих, так и управляющих) на повышение зарплаты, прибылей и премий и противоположным требованием потребителей (включая тех же самых людей) на понижение цен. Маятник экономической политики качается на этой оси» 1.
«Внешние» противоречия — это противоречия между социально-культурными потребностями общества и системой институтов «индустриального общества», ориентированного на технико-экономический рационализм и максимизацию объема и эффективности производства. «Сегодня самый важный политический конфликт, — писал Тоффлер, — уже не между богатыми и бедными, между угнетенными и угнетающими этническими группами, и да>йе не между капиталистами и коммунистами. Сегодня решающая борьба идет между теми, кто старается поддержать и сохранить индустриальное общество, и теми, кто готов двигаться дальше. Это — высшая цель борьбы за будущее»8.
Теоретики буржуазного «социализма» в США стараются представить себя людьми, которые «превзошли» как традиционную буржуазную науку, так и марксизм. «Глубокомыслие» реформистских рассуждений о противоречиях «индустриального общества» во многом сводится к тому, чтобы выдать конкретно-исторические формы, в которых осуществляется развитие двух противоположных систем во второй половине XX в. под воздействием НТР и других глобальных процессов, за социально-экономическое содержание этих процессов.
Для уяснения специфики буржуазного «социализма» в США важно раскрыть его социально-классовые корни и определить роль, которую он играет в идеологической борьбе в современном мире. Теоретики буржуазного «социализма» являются выразителями интересов тех представителей господствующего класса (части средней буржуазии и определенных фракций монополистической буржуазии), которые недовольны засильем наиболее могущественных групп финансового капитала и в связи с этим апеллируют к широким мелкобуржуазным слоям и к части рабочего класса, ища у них поддержки, выступают за политические и социальные реформы и за некоторые уступки трудящимся. Эта реформистская часть
буржуазии, удельный вес которой различен в разных странах, является как бы переменной величиной: ее доля возрастает в периоды социальных и политических потрясений и снижается, когда критические ситуации относительно разряжаются. Обострение экономических и социально-политических противоречий капиталистического общества, появление различных мелкобуржуазных движений общественного протеста создают благоприятные условия для расширения влияния теорий буржуазного «социализма».
Американские теоретики буржуазного «социализма» апеллируют прежде всего к промежуточным, мелкобуржуазным слоям города, что накладывает отпечаток на их концепции, придавая им мелкобуржуазный оттенок. Однако концепции буржуазного «социализма» направлены на упорную защиту интересов крупного капитала, хотя и в завуалированной форме. В этом их главное отличие от концепций мелкобуржуазного «социализма», и именно за это их резко критикуют мелкобуржуазные идеологи-радикалы.
На концепции буржуазного «социализма» оказывает влияние и та роль, которую играет в мире американская буржуазия. На примере США видно, насколько остро проявляется неравномерность, скачкообразность развития различных сторон общественной жизни империалистических стран. После первой мировой войны США стали экономически ведущей державой капиталистического мира, однако в военном, политическом и идеологическом плане они еще не играли ведущей роли в системе империализма. Из второй мировой войны США вышли еще более окрепшими в экономическом и военном отношениях. Но в конце 70-х — первой половине 80-х годов экономическое и политическое лидерство начинает ускользать из рук американской буржуазии, и она вступает в отчаянную борьбу за удержание этого лидерства с использованием всех средств, включая политику возврата к «холодной войне» с миром реального социализма.
На этом общем фоне роль идеологического инструмента в борьбе за «лидерство» играет доктрина «американской исключительности», оказавшая значительное влияние и на концепции буржуазного «социализма». Создатели этой доктрины возводят особенности развития империализма в США в ранг некоего «идеального образца» для всех стран и народов. Между тем суть указанных особенностей сводится к исключительно благоприятным
для американского капитализма внутренним и внешним историческим условиям, что и определило их ускоренное техническое и экономическое развитие при заметном отставании развития политического и идеологического. Такое неодинаковое развитие сфер общественной жизни и обусловило специфичность форм, в которых проявляются социально-экономические антагонизмы капитализма в США.
Американский теоретик мелкобуржуазного социализма М. Харрингтон писал: «.. .нет иллюзии, что эта страна (США) вдруг собирается прыгнуть от отсталого (запоздалого по отношению к западноевропейским странам) либерализма к воинствующему социализму. США будут в ближайшем будущем продолжать расплачиваться за свой исторический, часто фантастический антисоциализм. Национальное сознание и подсознание пропитаны индивидуалистическими настроениями, пережитком прежних времен, который охраняет от столкновений со сложностями настоящего и ближайшего будущего»9.
В этих условиях идеологи буржуазного «социализма» считают себя как бы выразителями интересов самых широких слоев населения. При этом они сочетают резкую критику очевидных пороков капитализма, на которую западноевропейские буржуа-«социалисты» не решаются, с весьма умеренными реформистскими проектами на будущее, которые в ряде стран Западной Европы являются уже пройденным этапом социально-политической борьбы (например, национализация крупнейших предприятий в некоторых ключевых отраслях производства и финансов, введение «индикативного», т. е. рекомендательного, планирования, ряд аспектов социального законодательства и др.).
В Западной Европе приверженцы концепций буржуазного «социализма» в условиях роста влияния идей научного коммунизма и опыта реального социализма вынуждены концентрировать внимание на теоретических проблемах собственности на средства производства и тесно связанных с ними практических вопросах национализации, кооперирования, участия трудящихся, государства в управлении производством и контроле за непосредственным процессом производства, за эволюцией производственных отношений. В США эти вопросы традиционно отодвигаются на второй план, а в центре внимания находятся вопросы распределения и перераспределения национального дохода, структуры социальных
потребностей общества и способов их удовлетворения. Сторонники американского буржуазного «социализма» третируют своих западноевропейских коллег за их «пристрастие» к проблемам национализации, поскольку считают их отсталыми, живущими идеями прошлой эпохи.
Как и всякое течение буржуазной социально-экономической мысли, американский буржуазный «социализм» содержит исходную социально-политическую доктрину, теоретическую концепцию и практические выводы. В каждом из этих «блоков» имеется экономический аспект, который особенно развит в теоретической части и практических выводах. Эта схема применяется к анализу капитализма, трактовке реального социализма и проектированию «будущей» реформированной модели общества. Разумеется, указанная конструкция не остается неизменной, ее составные элементы, в том числе экономические и социально-политические концепции, претерпевают эволюцию.
Экономические концепции буржуазного «социализма» в США, как и в Западной Европе, в условиях общего кризиса капитализма и противоборства двух мировых общественных систем прошли в своем развитии три основных этапа. На первом создатели этих концепций концентрировали внимание на противоречии между системой свободного предпринимательства («естественной» и «эффективной» в их понимании) и принципом социальной справедливости. «Социализм» трактовался ими прежде всего как система государственной (и частноблаготворительной) «корректировки» капиталистического распределения национального дохода для «достижения большего социального равенства в потреблении». Теоретической основой служила прежде всего неоклассическая теория «всеобщего благосостояния» с ее центральным постулатом о том, что более равномерное перераспределение национального дохода не только обеспечивает социальную стабильность, но и увеличивает объем национального дохода исходя из теории субъективной полезности.
Второй этап, начавшийся с кризиса 1929—1933 гг., характеризовался переходом большинства американских теоретиков буржуазного «социализма» на позиции кейнсианства— течения вульгарной буржуазной политэкономии, обосновывавшего необходимость лишь косвенного бюджетного и кредитного регулирования стихийных рыночных процессов. Социализм они представляли как «регулирование» механизма стихийной рыночной конку
ренции с целью обеспечения «полной занятости» и устойчивости экономического роста. При этом они старались сочетать кейнсианскую теорию регулирования уровня производства и занятости с неоклассической теорией перераспределения доходов в соответствии с рецептами «экономики благосостояния».
Наконец, третий этап эволюции экономических концепций буржуазного «социализма» в США начался в середине 60-х годов, когда резкое обострение социальных антагонизмов обнаружило несостоятельность кейнсианского врачевания пороков капитализма. В это время буржуазные «социалисты» США в области экономической теории решительно порывают с кейнсианством и неоклассической теорией и почти целиком переходят на теоретическую платформу институционально-социологического направления буржуазной политэкономии. Центральной проблемой их экономических теорий становится конфликт между социально-экономической структурой современного буржуазного общества и системой его социальных потребностей. Именно с этих позиций сторонники буржуазного «социализма» ведут в настоящее время борьбу, с одной стороны, с научным социализмом, с другой — со своими противниками в рамках буржуазной (а также мелкобуржуазной) идеологии.
2.	Антагонизмы современного капитализма и концепции буржуазного «социализма»
Как мы уже показали, современные теории буржуазного «социализма» в США имеют антимарксистскую, ан-типролетарскую направленность. Теоретики этих концепций исходят из того, что отношения между рабочим классом и капиталистами будто бы не только не определяют характер общественных отношений, но даже не оказывают на них существенного влияния. Этот ложный тезис они пытаются аргументировать утверждением об изменении классового характера капиталистической собственности и значения собственности в общественной системе. По их мнению, свидетельством изменения классового характера собственности является «диффузия», «рассеивание» акционерного капитала, с одной стороны, и сокращение удельного веса стоимости средств производства, рост удельного веса стоимости личного имущества граждан в национальном богатстве — с другой.
Падение роли собственности теоретики буржуазного «социализма» объясняют техническим усложнением и увеличением масштабов производства, что якобы привело к отстранению собственников-акционеров от контроля над предприятиями, к превращению «специалистов-управляющих» в «господствующий класс» общества, а собственников— в подчиненный. Так, согласно Тоффлеру, руководящие позиции в индустриальном обществе занимает бюрократия, основная функция которой — интегрировать части системы в единое целое. «Не собственность на средства производства дает власть. Власть приносит контроль над средствами интеграции». «При социализме, как и при капитализме, таким образом, интеграторы располагают действительной властью.. Ибо без них части системы не действовали бы согласованно. «Машина» не работала бы» 10.
По мнению теоретиков буржуазного «социализма», изменения в отношениях собственности и господства поставили перед корпорациями кардинально другие цели: вместо погони за прибылью главной целью их деятельности будто бы стало самоутверждение нового господствующего слоя посредством расширения и технического обновления производства. Корпорация якобы стала в классовом отношении нейтральной, а потому способна следовать навязываемому «извне» социальному руководству.
В этой «новой» общественной системе, как считают идеологи буржуазного «социализма», «специалисты-управляющие» корпорациями не противостоят рабочим; последние «интегрированы» в систему преобразованной корпорации, где им будто бы гарантирована работа, регулярное повышение заработка и пенсии. Согласно Гэлбрейту, совокупность «специалистов-управляющих» корпорации образует «техноструктуру», которая «навязывает свою власть обществу и государству». В крупных современных отраслях производства, где власть принадлежит «техноструктуре», она «используется фактически для того, чтобы удовлетворить основные требования рабочих», правда, оговаривается Гэлбрейт, за счет общества ll. Буржуазные экономисты пишут даже о «тихой революции», которая привела к «социализму пенсионных фондов» в США.
Теоретики буржуазного «социализма» США в 60— 70-х годах вопреки действительности объявили, что в рамках системы современных корпораций проблемы за
нятости и материального благосостояния в принципе решены. Столь же успешно преодолена якобы и анархия путем установления между корпорациями системы плановых соглашений о ценах, поставках, специализации ит. д. Как видим, основу этих представлений о капитализме образует апологетическая концепция о его перерождении в некую новую «индустриальную систему», где устранена власть капитала, погоня за прибылью, эксплуатация, массовая безработица, а также хозяйственная анархия. Все это было, дескать, присуще лишь раннему, «примитивному» капитализму.
В то же время теоретики буржуазного «социализма» в США заявляют, что «новому индустриальному обществу» присущи и новые острые противоречия. К ним относится прежде всего конфликт между «индустриальной системой», где командует каста «специалистов-управляющих», и массой «потребителей», т. е. населением страны в целом, которое стремится удовлетворить свои главные социальные и культурные потребности. Другим острым противоречием является конфликт между «индустриальной системой», состоящей из крупных корпораций, и мелким (а также средним) предпринимательством. Индустриальная система безжалостно угнетает «рыночный сектор», обрекая его на техническую отсталость и социальную деградацию. Эти противоречия, по мнению американских теоретиков, находят отражение в противоречии между политикой государства (находящегося под контролем администрации корпораций) и интересами населения.
Таким образом, американские буржуазные «социалисты», закрывая глаза на реальные классовые основы антагонизмов капиталистической системы, признают некоторые существенные их проявления в современных условиях (давая им ложную интерпретацию). В частности, теоретики американского реформизма заявляют, что гонка вооружений якобы является следствием стремления крупнейших корпораций к техническому прогрессу и расширению производства, и эти «законные» стремления превращаются в угрозу самому существованию человечества. По этим же причинам неконтролируемая деятельность корпораций ведет к истощению энергетических и сырьевых ресурсов и разрушению окружающей среды. В погоне за расширением сбыта и обновлением продукции корпорации (посредством рекламы и других «воспитательных» мер) навязывают населению массовое по
требление бесполезных и даже вредных товаров и услуг, оставляя неудовлетворенными важнейшие социальные потребности — в жилье, образовании, здравоохранении, культуре. Тоффлер преподносит противоречия современного капитализма как конфликты «цивилизации второй волны». Он пишет: «Системы второй волны находятся в состоянии кризиса. Так, мы видим кризис социального обеспечения, кризис почты, кризис школьного образования, здравоохранения, кризис систем городского хозяйства, кризис международных финансов. Само национальное государство охвачено кризисом. Имеет место кризис системы ценностей второй волны» 12.
С этих позиций теоретики буржуазного «социализма» в США ведут реформистскую атаку на социально-экономические концепции правобуржуазного и умеренно-центристского крыла монополистической буржуазии. Теоретической основой умеренно-буржуазного течения является кейнсианство. В период кризиса и депрессии 30-х годов политика «Нового курса» президента Ф. Рузвельта теоретически обосновывалась с помощью кейнсианской аргументации. Под флагом кейнсианства в тот период и в последующие годы были реализованы некоторые программные требования буржуазного «социализма», в том числе введены некоторые формы социального обеспечения, внесены поправки в налоговую систему, предусмотрены меры антициклического регулирования и др.
Однако эти меры, естественно, не могли устранить ни источников кризисных потрясений капитализма, ни факторов, углубляющих пропасть между антагонистическими классами буржуазного общества. В условиях второй мировой войны, а затем первых двух послевоенных десятилетий, когда сложились благоприятные условия для американского бизнеса, создалась иллюзия действенности кейнсианских рецептов государственно-монополистического регулирования. Но она вскоре рассеялась. Приверженцы буржуазного «социализма», которые ранее сами использовали кейнсианство как свою опору, перешли на резко антикейнсианские позиции, заявив, что эта теория игнорирует главные социальные проблемы современного общества, базируется на ложном тезисе о стихийном рынке как эффективной основе экономики и превратилась в пропагандистское оправдание подчинения государственной казны корыстным целям корпораций.
Еще более резко идеи буржуазного «социализма» сталкиваются с правобуржуазными доктринами монета
ризма, выступившего с позиций неоклассической теории общего равновесия и количественной теории денег. Правобуржуазные силы пришли к власти в США на рубеже 70—80-х годов, когда явно провалились кейнсианские установки умеренно-консервативного курса экономической политики демократической партии. Свертывание социальных программ, снижение доходов трудящихся в результате роста безработицы при сокращении налогов на корпорации и росте военных расходов проводятся республиканской администрацией США под лозунгом «демонтажа» системы государственного регулирования и предоставления полной свободы корпорациям, силам монополистической конкуренции. Внутренние факторы этого сдвига вправо тесно связаны с международными. Американский империализм пытается разрешить собственные противоречия как за счет социализма, развивающихся государств, так и за счет своих капиталистических партнеров, сделать последних более послушными при решении экономических и политических вопросов.
Представители правобуржуазного течения в США, провозгласившие своей политической доктриной «крестовый поход» против коммунизма, не скрывают враждебности даже к буржуазному «социализму», который иногда в целях запугивания масс они объявляют даже «союзником» коммунизма. Широкое контрнаступление правой реакции в США, Англии, ФРГ и ряде других стран, которое ведется под знаменем «реставрации» принципов «истинного» капитализма — частной собственности, свободы предпринимательства, рыночной стихии и т. п., явилось полной неожиданностью для теоретиков буржуазного «социализма». По существу это контрнаступление, организованное финансовым капиталом, опровергло центральный постулат концепции буржуазного «социализма» о превращении современного капитализма в новую, нейтральную в классовом отношении систему, которая якобы уже не базируется на частной собственности, эксплуатации и погоне за прибылью.
3.	Реальный социализм в интерпретации теоретиков буржуазного реформизма
Модель «индустриальной системы» с ее структурой и противоречиями теоретики буржуазного «социализма» применяют и к реальному социализму, который в их изображении выступает как разновидность «индустриально
го общества», поскольку вопрос о собственности на средства производства потерял-де для социалистического общества определяющее значение, а решающее значение приобрели формы организации и управления крупным промышленным производством.
Согласно концепциям американских буржуазных «социалистов», между современной «западной» и «советской» общественными системами нет коренного социально-экономического различия: и там и тут господствующим классом якобы являются «специалисты-управляющие», крупные промышленные объединения преследуют те же цели, ведут производство в плановом порядке и т. п.
На этом «сближении» капитализма и реального социализма строится магистральная линия критики последнего представителями данного течения. Пороки и противоречия капитализма они приписывают и реальному социализму, представляя дело таким образом, будто перед последним стоят те же проблемы, что и перед современным капитализмом. В этом, кстати сказать, заключается одно из существенных отличий американского буржуазного «социализма» от западноевропейского, представители которого обычно склонны подчеркивать, правда с антикоммунистических позиций, противоположность двух систем, дабы специально засвидетельствовать свою лояльность крупному капиталу.
Так, исходя из собственного варианта известной институционально-социологической схемы трех стадий развития — аграрной, индустриальной и постиндустриальной, Тоффлер характеризует и капитализм, и реальный социализм как две разновидности одной цивилизации «второй волны». «Две нации взяли на себя задачу реорганизации и реинтеграции системы второй волны: США и СССР». Заявив, что Октябрьская революция 1917 г. была «не борьбой за коммунизм, а борьбой за индустриализацию» и объявив большевиков «партией второй волны», Тоффлер подчинил эти рассуждения общему тезису: «Сегодня все высокоразвитые в техническом отношении нации захвачены вихрем столкновения между третьей волной и изжившими себя, проржавевшими хозяйственными системами и институтами второй волны. ..»13
Однако существует и другая, вспомогательная линия критики реального социализма. Она сводится к тому, чтобы «доказать» превосходство американского варианта «индустриальной системы» над «советским вариантом» с
позиций экономической эффективности производства и быстроты научно-технического прогресса. Буржуазные реформисты рассматривают реальный социализм как такую специфическую форму «индустриального общества», которая пришла на смену либо аграрному обществу, либо ранней стадии «индустриализма», «примитивному капитализму» и которая является менее развитой, чем «западная» форма. Причина превосходства усматривается в том, что «западная система» предоставляет корпорации хозяйственную автономию, «специалисты-управляющие» по своему усмотрению выбирают технологические комбинации ресурсов, источники сырья, потребителей продукции. В «советской модели» государство якобы пытается осуществлять детальную регламентацию производства и тем самым понижает его эффективность и замедляет научно-технический прогресс. В такой форме отстаивается тезис о «преимуществах» крупнокапиталистической частной собственности.
В этой связи целесообразно напомнить факты о ходе экономического соревнования СССР и США. В 1950 г. национальный доход СССР составил 31% национального дохода США, а в 1984 г. — 67%; по добыче нефти (включая газовый конденсат), выплавке стали, производству минеральных удобрений, цемента, хлопчатобумажных тканей СССР в последние годы превзошел США14. КПСС и Советское правительство последовательно проводят курс на ускорение научно-технического прогресса, на совершенствование управления производством.
Теоретики буржуазного реформизма в США отмечают и позитивные аспекты общества реального социализма, и прежде всего общенациональное планирование, направленное на удовлетворение социальных нужд населения. Однако позиция их в отношении социалистического планирования весьма противоречива. Выступая в принципе за общенациональное планирование, буржуазные «социалисты» не приемлют его директивного характера, который якобы ограничивает «автономию» предприятий. Одновременно они считают, что система социалистического планирования не обладает достаточной координирующей силой при решении межотраслевых проблем, ограничена временными горизонтами плана и т. п. Иначе говоря, они хотят видеть в планировании не механизм делового руководства хозяйством, а некий ориентирующий прогноз, посредством которого можно, по их мнению, решать ши
рокие социальные задачи, не вникая в прозу повседневных хозяйственных проблем.
Главный аргумент американских буржуазных реформистов полностью совпадает с аргументом западноевропейских социал-реформистов: реализация принципов научного социализма якобы несовместима с демократией и свободой личности. Так теоретики социал-реформизма демонстрируют свой антикоммунизм. Не утруждая себя сколько-нибудь серьезным исследованием социально-экономических отношений в СССР и других социалистических государствах, они с готовностью повторяют штампы, выработанные идеологами реакционной буржуазии, о «тоталитаризме», «командной экономике», «бюрократическом коллективизме», дополняя их тезисами, взятыми из старого антисоветского реформистского и ревизионистского арсенала: государственная форма общественной собственности якобы отчуждает трудящихся от средств производства, порождает отношения эксплуатации и производство прибавочной стоимости. На этом основании реальный социализм объявляется американскими социал-реформистами «предательством истинного социализма» и «антисоциалистическим социализмом»15.
Не трудно видеть, что буржуазные реформисты, с одной стороны, идеалистически толкуют и абсолютизируют объективные трудности, которые возникают в процессе строительства социалистического общества, а с другой — пытаются противопоставить реальному социализму некий умозрительный идеал такого общества, в котором существовала бы «свобода для всех» и было бы исключено всякое принуждение. При этом реформисты закрывают глаза на то подавление свободы и массовое принуждение, которое американский капитализм повседневно практикует как в своей стране, так и за рубежом.
Теоретики буржуазного «социализма» рассматривают перспективы развития социалистического общества сквозь призму противоречий, присущих якобы всякому индустриально развитому обществу. В отличие от идеологов правобуржуазного течения, которые пророчат социализму «саморазрушение» и реставрацию капитализма, а также от идеологов умеренно-консервативных, толкующих о «неизбежности перехода к рыночному социализму», теоретики американского буржуазного «социализма» заявляют о неизбежности перерастания всех форм «индустриального общества» в общество «постиндустриальное». Последнее явно противопоставляется высшей
фазе коммунистического общества, которая объявляется «неосуществимой». При этом выдвигается следующая аргументация: научно-технический прогресс якобы сам по себе ведет к неизбежному углублению противоположности между умственным и физическим трудом; необходимость материального стимулирования труда в условиях усложняющегося производства ведет к увеличению неравенства в доходах. В итоге, как считают приверженцы буржуазного «социализма», социальное расслоение, «стратификация» общества в странах реального социализма якобы будут не ослабляться, а обостряться.
Социально-экономические процессы, протекающие при социализме, убедительно опровергают аргументацию буржуазных реформистов. Рост объема и эффективности производства здесь сопровождается неуклонным и всесторонним повышением уровня благосостояния трудящихся; при этом сокращается социальная дифференциация доходов различных слоев населения. Важным фактором выравнивания доходов служит постепенное преодоление существенных различий в уровне профессиональной и общеобразовательной подготовки между работниками умственного и физического труда, между тружениками города и села. Все это свидетельствует о беспочвенности утверждений буржуазных реформистов о нереальности построения коммунистического общества.
Сложности научно-технического прогресса и решения глобальных кризисных проблем вынудят, по мнению представителей данного течения, социалистические страны встать на путь эволюции в том же направлении, в каком движутся западные индустриальные державы во главе с США, — к некоему единому типу «постиндустриального» общества, которое окажется в состоянии решать проблемы, угрожающие ныне самому существованию человечества. Однако реальная социальная практика СССР и других братских стран опровергает эти идеологические конструкции.
4.	Соединение реформистского практицизма и буржуазной утопии
Что представляет собой «новое общество», какие факторы подготавливают его возникновение, как будет происходить переход к нему?
На эти вопросы теоретики буржуазного «социализма» дают различные ответы, но все они едины в том, что «но-
3 Зак. № 14G8
65
вое общество» сохранит частную собственность на средства производства, хотя и будет более «демократичным». Национализации подлежат лишь военные и некоторые другие корпорации, настолько тесно сросшиеся с государственным аппаратом, что их уже теперь следовало бы считать государственными организациями.
В качестве главного фактора, обусловливающего переход к «новому обществу», сторонники современного буржуазного «социализма» рассматривают научно-техническую революцию. «Цивилизация третьей волны будет опираться на гораздо более диверсифицированную технологическую базу, вырастающую из биологии, генетики, электроники, науки о материалах, космологии и океанологии», — писал Тоффлер 16. НТР, по мнению этих теоретиков, сама по себе создает предпосылки для принципиального изменения социально-экономической структуры общества, системы «экономического контроля». По мере развертывания НТР и дальнейшего усложнения производства решающее значение в обществе, считают они, приобретут теоретические знания, наука, а господствующая роль перейдет к научным центрам — университетам и научно-исследовательским организациям; следовательно, руководящим слоем станут преподаватели вузов и ученые. Наиболее четко эта позиция представлена Гэлбрейтом. С рядом оговорок к ней в свое время присоединялся и Д. Белл. «Постиндустриальное общество организовано вокруг знания, социального контроля и руководства обновлением и изменением. И это в свою очередь вызывает к жизни социальные взаимоотношения и новые структуры, которые должны управляться политически» 17.
В действительности же возрастание роли науки в производстве и обществе в целом, повышение социальной значимости ученых не означают кардинального изменения классовой структуры буржуазного общества. Частная собственность на средства производства по-прежнему остается определяющим фактором его классовой структуры. Вопреки желаниям теоретиков буржуазного «социализма» финансовый капитал не может быть «оттеснен» учеными; наоборот, все более широкое привлечение ученых к делам управления капиталистическим производством и обществом в целом лишь укрепит власть финансового капитала.
Беспочвенны утверждения этих теоретиков и о «бесперспективности» борьбы рабочего класса за свое гос-66
подство, о «понижении» его исторической роли. В условиях НТР, конечно, происходят глубокие изменения в характере труда, уровне образования работников, в структуре занятости (возрастают удельный вес сферы услуг, значение профессий, связанных с умственным трудом, сбором, обработкой, использованием информации и др.). Однако эти качественные и структурные изменения в совокупном рабочем ни в коей мере не приостанавливают рост его численности и не умаляют его роли в качестве определяющей социальной силы исторического прогресса.
Чертой будущего общества буржуазные теоретики считают также индикативное (т. е. ориентирующее, не директивное) социальное планирование. Его суть они усматривают в составлении долгосрочных программ, учитывающих социальные и культурные потребности общества на перспективу и подчиняющих им деятельность корпораций. Подобное планирование в государственном масштабе рассматривается как основной инструмент такого управления корпорациями (и обществом в целом), которое должны осуществлять носители теоретических знаний. Тоффлер именует общественную систему, которая, по его мнению, должна быть создана на основе «цивилизации третьей волны», «практопией» 18.
Как считают буржуазные идеологи, в «новом обществе» должно быть изменено положение мелкого производства. По одним проектам отсталость и раздробленность стихийного «рыночного сектора» должна быть “Преодолена посредством национализации и кооперирования. По другим — именно мелкие и средние семейные и кооперативные предприятия на новой ступени научно-технического прогресса превратятся в ведущую форму производства, подчинив своим интересам корпорации.
Р. Хейлбронер противопоставляет марксизму и западноевропейскому социал-реформизму свое толкование «социализма», который он представляет в виде набора идей, пожеланий, установок; они выражают общие гуманные устремления людей, но никогда полностью не могут быть реализованы, поскольку не может быть преобразована сама «природа человека». К числу «элементов социалистической системы» Хейлбронер относит «господство некоторой формы планирования» и «наличие направляющей социалистической идеологии». «Социализм стремится средствами плана и рынка создать общество — поборника равноправия», «социализм стремится направить прогресс к созданию абсолютно нового вида общества, т. е.
общества свободных индивидов, борющихся и строящих на основах кооперации и братства» 19. Однако, считает Хейлбронер, если социализм требует равенства, то эффективность производства якобы обеспечивается именно за счет неравенства, поэтому человечество «обречено» пребывать в некоем промежуточном состоянии «между социализмом и капитализмом». Но социальная практика показала неосуществимость всех идей «промежуточного» общества, концепций «третьего пути».
Буржуазные «социалисты» в США не выдвигают какой-либо реальной формы перехода к «новому обществу». Согласно одним концепциям, путь к господству «научно-педагогического сословия» и к введению социального планирования лежит через завоевание государственной власти «новым демократическим большинством». Согласно другим, этот переход осуществляется через формирование разного рода внегосударственных местных, региональных объединений и добровольную координацию их деятельности.
Представитель правого крыла американского социал-реформизма Б. Иорбург трактовал социализм как «простое расширение границ современного государства благосостояния» и открыто отвергал национализацию как «несовместимую» с социализмом20. Для левого крыла социал-реформистов моделью «социализма» служит Управление по реконструкции долины реки Теннеси, созданное в период «Нового курса» президента Рузвельта. Представители этого крыла считали целесообразным установление общественного контроля над частными корпорациями, которые «будут функционировать как частная собственность при накоплении капитала, получении прибыли, но эта прибыль будет расходоваться на нужды общества» 21.
Теоретик левого крыла американского социал-реформизма Харрингтон выдвинул программу «социалистического либерализма» как пути структурного преобразования капитализма в «демократический социализм»22. Его программа не предусматривала национализацию частнокапиталистической собственности на средства производства. В то же время в ней намечался ряд мер, ограничивающих права капиталистов.
Будучи довольно радикальной, эта программа несет в себе неразрешимое противоречие, а потому обречена оставаться утопией. «Обобществление инвестиций», «социализация прибыли» и т. п. несовместимы с сохране
нием частной собственности на средства производства, невозможны без установления власти трудящихся* Капиталисты никогда добровольно не согласятся на контролируемое распределение прибылей. Очевидно, конструируя свою программу, Харрингтон исходил из обычного реформистского представления о «внеклассовом» характере крупной корпорации и государства в современном буржуазном обществе.
Однако у буржуазных «социалистов» имеется общая позиция в вопросе о средствах изменения существующего общества. Исходным пунктом реформ должна стать «революция сознания». Данное течение апеллирует к сознанию не какого-либо определенного класса, не к классовым интересам, а к общечеловеческим инстинктам самосохранения, заботы о потомстве, чувству сострадания и т. п. Наиболее четко данный подход выражен в концепции, которая пронизывает широко известную серию докладов Римскому клубу и примыкающих к ней работ. Авторами данных докладов являются экономисты не только США (Медоуз, Месарович и др.), но и ряда других стран. Однако основным теоретическим источником этих докладов явилась работа видного американского экономиста Форрестера «Мировая динамика».
В ряде докладов субъективно-идеалистический подход сочетается с позитивистским. В них вначале «беспристрастно» с помощью серии глобальных математических моделей констатируется, что при сохранении существующих тенденций в области роста производства, увеличения населения и использования ресурсов мир в XXI столетии ожидает общая катастрофа (либо серия региональных катастроф)—от разрушения окружающей среды до энергетического, сырьевого и продовольственного голода.
Далее выясняется, что же явилось причиной указанных разрушительных тенденций. Оказывается, в них повинны такие качества человеческого сознания, как эгоистическая погоня людей за материальным благополучием, стремление господствовать над природой, недооценка культурных, эстетических благ и др. Пока ресурсы планеты были далеки от истощения, эти негативные человеческие качества хотя и приводили к многочисленным издержкам, но не угрожали существованию человеческого рода. Ныне положение кардинально меняется, и люди, пока не поздно, должны изменить свое сознание, выработать новую шкалу ценностей, новую этику поведения
во всех областях деятельности. Соответственно должны быть «скорректированы» и общественные институты, в частности введен институт перспективного социального регулирования.
Концепция, в которой упор делается на «новые человеческие качества» как основной рычаг переустройства общества, представляет собой по существу еще один вариант буржуазного «этического» социализма. Она направлена как против тех, кто с полным основанием считает революционное преобразование общества на началах научного социализма подлинной предпосылкой кардинального решения глобальных проблем, так и против право- и консервативно-буржуазных теоретиков, согласно которым глобальные проблемы будут якобы постепенно и «автоматически» решаться с помощью научно-технического прогресса и структурных перестроек, направляемых стихийным механизмом рыночной конкуренции с добавлением большей или меньшей степени государственного воздействия (через законодательство, бюджет ит. п.).
Социальная практика убедительно опровергла реформистские рекомендации идеологов буржуазного «социализма». Правобуржуазные силы, придя к власти в США, провозгласили программу социального реванша и стали проводить, по выражению лидеров АФТ — КПП, «политику классовой войны против профсоюзов». Экономический рост осуществлялся за счет разграбления природных ресурсов, особенно ресурсов развивающихся стран, за счет разрушения окружающей среды, при острой нехватке средств на образование, здравоохранение, развитие культуры. Имущественная поляризация общества усилилась. На авансцену вышел расизм.
Циклические кризисы стали переплетаться со структурными и порождать огромную,недогрузку мощностей, рост массовой хронической безработицы. Все это вместе с колоссальными военными расходами легло тяжелым грузом на капиталистическую экономику. В этих условиях монополии сочли «невыносимыми» для себя те уступки, на которые они пошли по социально-политическим мотивам; началась борьба за то, чтобы отказаться от них. Монополии повсеместно и непрерывно начали повышать цены. С помощью инфляции они стремились вернуть значительную часть расходов, связанных с увеличением реальной заработной платы в предыдущие годы. Одновременно развернулось наступление монополий на государ*
ственный бюджет, с тем чтобы сократить налоги на прибыли и урезать социальные программы.
В выступлении на XXVI съезде КПСС Генеральный секретарь Коммунистической партии США Гэс Холл сказал: «В попытках найти выход из общего кризиса, который теперь еще более углубился, государственно-монополистический капитализм США развязывает новое наступление против рабочего класса и всего американского народа... Но этому милитаристскому курсу, политике снижения жизненного уровня предстоит столкнуться с острыми противоречиями реальной жизни»23. Финансовый капитал США в новых условиях стремится подчинить себе рабочих, заставить их смириться с резким падением жизненного уровня, размахивая жупелом «советской угрозы». Ныне профсоюзы США тяжело расплачиваются за то, что, обманутые вынужденными уступками монополий, они в течение десятилетий тащились в фарватере антикоммунистической идеологии и политики.
Буржуазный «социализм» в США переживает кризис не только потому, что это течение подвергается оголтелой атаке правобуржуазных сил, обвиняющих социал-реформизм чуть ли не во всех бедах капиталистической Америки. Этот кризис есть прежде всего следствие крушения основных положений его теоретиков, а также постепенной утраты Соединенными Штатами своего исключительного места в капиталистическом мире. Дальнейшая эволюция буржуазного «социализма» в США, видимо, будет связана с его еще большей дифференциацией на различные направления.
Одно из них (во главе с Р. Хейлбронером и последователями Д. Белла-и др.) может пойти далее вправо по пути ограничения и ослабления социально-реформистских элементов в своих теориях, превращения их в разновидность буржуазно-апологетической социальной прогностики. Другое (представителем которого является А. Тоффлер) в большей мере может приобрести характер буржуазно-гуманистической утопии. Наконец, третье (последователи Дж. К. Гэлбрейта) может усилить элементы социального реформаторства и в известной мере сблизиться с радикальными формами западноевропейского социал-реформизма.
Обострение кризисных процессов буржуазной идеологии обусловлено тем историческим фактом, что капитализм терпит поражение в социально-экономическом соревновании с реальным социализмом. Критический
анализ «моделей» будущего общества, предлагаемых сюронниками буржуазного «социализма», показывает, что эти концепции по своей сути являются очередной попыткой опровергнуть марксистское учение. Приверженца буржуазного «социализма» стремятся отвлечь американский рабочий класс от борьбы за свои права, побуждая трудящихся добиваться проведения частичных реформ, а не изменения самих основ капитализма как социально-экономической системы. Авторы концепций буржуазного «социализма» отрицают необходимость революционного переустройства общества, ликвидации частной собственности на средства производства, не признают ведущей роли рабочего класса и его марксистско-ленинской партии в созидании нового общества. Исторический опыт нашей эпохи, укрепление мировой системы социализма, достижения всех революционных сил и вместе с тем обострение противоречий капиталистического общества служат убедительным опровержением концепций буржуазного «социализма». Столь же несостоятельны и традиционные нападки реформистов на социалистическую демократию и одновременно их реверансы в адрес демократии буржуазной.
Истинная сущность буржуазной демократии — демократки для монополистического капитала — четко проявилась после прихода к власти в США республиканской администрации. Были урезаны социальные программы, усилилось наступление на трудящихся страны. На международной арене проводится политика диктата, агрессии и террора, союза с самыми реакционными силами планеты. Являясь цитаделью международной реакции, империализм США претендует на мировое господство, объявляет целые континенты зонами своих «жизненных интересов». Проводимая США «политика гегемонизма, диктата, навязывания неравноправных отношений с другими государствами, поддержки репрессивных антинародных режимов, дискриминации неугодных США стран дезорганизует межгосударственные экономические и политические отношения, препятствует их нормальному развитию», — говорится в Программе КПСС24. Реакционная сущность американского империализма отчетливо проявляется и в области идеологии. Усиление влияния идеологии неоконсерваторов — оппонентов американских либералов и реформистов убедительно свидетельствует о кризисе духовных и моральных ценностей капиталистического общества.
Глава III
«Демократический социализм» — идейная платформа социал-демократов
«Демократический социализм» — одна из самых распространенных, а в политико-организационном отношении, по-видимому, наиболее оформленная разновидность мелкобуржуазного социализма в наши дни. Речь идет о доктрине международной социал-демократии, имеющей давнюю политическую историю, принятой десятками партий, обладающих немалым влиянием во многих странах буржуазного мира. «Демократический социализм»— продукт длительного политического и идейного перерождения этих партий, перешедших с позиций классовой борьбы на платформу соглашательства с буржуазией.
Доктрина «демократического социализма» была обнародована в декларации первого послевоенного конгресса воссозданного Социалистического интернационала, который состоялся в 1951 г. во Франкфурте-на-Майне (ФРГ). «Социализм, — говорилось в декларации, — это международное движение, которое не требует строгого единства взглядов. Основывают ли социалисты свою веру на марксизме или на других методах анализа общества, или они вдохновляются религиозными и гуманистическими принципами, все они стремятся к единой цели — к социальной справедливости, к лучшей жизни, свободе и миру» ’. Как видим, речь шла о «мировоззренческом нейтралитете» социал-демократических партий. На деле это означало отказ от научной, марксистской идеологии. Зато широко распахивались двери для буржуазной идеологии в ее бесчисленных вариантах.
1.	Реформистская сущность «политической демократии»
Во Франкфуртской декларации говорилось о четырех аспектах, четырех составных частях «демократического социализма». Это — политическая демократия, экономическая демократия, социальная демократия и междуна
родная демократия. С начала 50-х годов социал-демократические представления о каждой из них претерпевали некоторую эволюцию, происходило смещение акцентов. На заседаниях Социалистического интернационала не однажды вносились предложения о «модернизации» всей программы «демократического социализма».
Тем не менее основные положения декларации 1951г. остаются в силе и по сей день. Прежде всего это относится к пониманию политической демократии. В противовес капитализму, который «обострил классовую борьбу», и коммунизму (коммунисты, как заявляют авторы декларации, тоже «стремятся усилить классовое разделение») социал-демократы «стремятся построить новое общество свободно, с помощью демократических средств». Так формулируется «третий путь», который под именем «демократического социализма» предлагают миру социал-демократы. Степень «новизны» его становится понятнее, как только речь заходит о характеристике его особенностей.
Демократия — вот магический термин, которым начинаются и заканчиваются социал-демократические рассуждения о политической стратегии и тактике, о цели и методах действий. Даже социализм понимается лишь как «демократический социализм». Казалось бы, ясно, что социализм немыслим без демократии, так же как демократия в ее высшей форме немыслима без социализма. Борьба за демократию и борьба за социализм в наши дни — единый процесс. Он имеет различные этапы, на каждом из которых в свете социалистической перспективы решаются различные задачи. Социализм «недемократический» невозможен, его не существует в природе.
И если тем не менее вопреки элементарной логике начинают говорить о «демократическом социализме», то делают это для того, чтобы отмежеваться от подлинного социализма, который является целью революционной борьбы рабочего класса. Вместо него на политическую арену выдвигают вариант мелкобуржуазного социализма — еще одна попытка соединить несоединимое, объединить социализм с капитализмом.
Демократия в этом понимании предстает в качестве «вечной», «абсолютной» демократии, имеющей надклассовый характер. На деле она целиком умещается в границах буржуазной демократии. Требования политической
демократии, помещенные во Франкфуртской декларации, включают гарантированное право на «частную жизнь, защищенную от произвольного вмешательства государства». Затем говорится о «свободе» мысли, организаций, вероисповедания, о всеобщих выборах, о праве на культурную автономию для нацменьшинств (только «культурную автономию», не больше!), о независимости судов, о праве на оппозицию. Как видим, тут нет ровно ничего, что посягало бы на основы буржуазного бытия.
Недостаток западных демократий социл-демократы видят лишь в том, что это «незавершенная демократия»2. Дело сводится, таким образом, к достройке того здания демократии, которое воздвигала буржуазия при многолетнем всестороннем сотрудничестве с социал-демократическими партиями. А для этого вполне достаточны «улучшения» и «исправления нарушений» норм, методов, форм буржуазной демократии.
Особенности экономического развития стран Запада в 50—60-х годах подогревали надежды на успех социал-демократических ожиданий. Довольно длительный, вплоть до начала 70-х годов, период относительно высокой хозяйственной конъюнктуры в экономически развитых странах капитализма умножил иллюзии насчет бескризисного развития капитализма, его неограниченных возможностей. В буржуазной науке пышным цветом расцветали оптимистические теории «индустриального» и «постиндустриального» общества, доказывавшие на разные лады, будто научно-техническая революция автоматически преодолеет коренные пороки капитализма и даст ему «второе дыхание». Как бывало уже не раз, социал-демократические партии дружно взяли эти теории на вооружение в качестве собственных взглядов.
В этих условиях даже некоторые положения Франкфуртской декларации стали казаться правосоциалистическим кругам чересчур радикальными. И без того половинчатая, куцая критика капитализма стала еще более робкой. В то же время социал-демократический антикоммунизм обрел особенно разнузданный характер. Слово «социализм» даже в виде «демократического социализма» заметно выходит из употребления в официальных текстах и правосоциалистической прессе. Зато в унисон с буржуазной официальной терминологией охотно заговорили об «обществе всеобщего благосостояния», «индустриальных демократиях» и т. п.
Если раньше марксизм еще назывался в качестве одного из возможных источников социал-демократических воззрений, то в 60-х годах даже упоминание о марксизме зачастую стало недопустимым. «Образцовая» Годесбергская программа СДПГ, принятая в 1959 г., объявила, что «демократический социализм» ведет свое происхождение из «христианской этики, гуманизма и классической философии»3.
В этот период социал-демократические лидеры открыто отрекались не только от марксизма, но и от фундаментального положения о социал-демократических партиях как рабочих партиях. СДПГ в Годесбергской программе, а за ней и другие партии Социалистического интернационала называют себя народными партиями, образующими в спектре буржуазных партий что-то вроде «левого центра». В итоге уже в 60-х годах во многих социал-демократических партиях, в том числе в СДПГ, преобладающую часть составляли мелкие буржуа и представители средних слоев, что не замедлило сказаться на еще большем сползании политического курса этих партий вправо.
Оценивая принятые начиная с конца 50-х годов большинством социал-демократических партий и действующие по сей день программы, лидер голландских социалистов И. ден Ойл констатировал: «Общим в программах является отчетливое дистанцирование от марксистских элементов прежних программ. Классовая борьба теряет свое значение. Требование обобществления средств производства приобретает относительный характер; а партии четко обозначают себя как народные партии и апеллируют к сильно возросшим по численности средним слоям» 4. Вместо классовой борьбы провозглашался курс на «интеграцию» рабочего класса в структуру «общества благосостояния». Социал-демократия брала на себя функции политического инструмента, рычага, посредством которого должен был свершиться этот процесс.
Социал-демократический реформизм еще более открыто приобретает буржуазно-либеральный характер. «Одна из решающих задач СДПГ, особенно в современной обстановке, — заявлял видный деятель этой партии П. Глотц, — заключается в установлении союза с либерализмом и поддерживающими его социальными слоями» (т. е. в первую очередь с либеральной буржуазией. — Ият.) б. Вместо «системоизменяющих» реформ, о которых говорилось в социал-демократических кругах, подчерки
вался курс на «улучшение» буржуазного государства и буржуазного общественного строя без каких-либо покушений на его основы. «.. .Реформа — это центральная политическая категория», — говорил бывший в то время канцлером ФРГ X. Шмидт. «Разрешение конфликтов,— заключает он, — должно быть включено в процесс регулирования правового государства6 и демократического конституционного порядка»7.
Демократия — это форма власти, форма государства. Проповедуя «чистую» демократию, социал-демократы выступают за «надклассовое» государство, «свободное» от классовых и партийных характеристик. Следуя в русле буржуазных взглядов, они представляют государство в качестве либо органа «всеобщей воли», стоящего «над» интересами классов и общественных групп, либо верховного социального института, в рамках которого регулируются и примиряются противостоящие «частные интересы» отдельных лиц, групп и т. д.
Такая теоретическая основа целиком оправдывает курс на поддержку буржуазного государства. «Стало возможным, — писал ведущий теоретик СДПГ Р. Левенталь, — использовать государство при помощи демократических средств как аппарат по управлению общим развитием экономики и преобразования общества»8.
Надежды на использование буржуазного государства лежат в основе всех планов продвижения к «демократическому социализму». Институтам этого государства с участием социал-демократов или даже во главе с ними отводится роль главного и решающего инструмента социал-реформистской политики.
Из приведенного выше положения, которое, как считает Р. Левенталь, стало общим достоянием международной демократии, следует, что «государство является не органом угнетения, но одним из главных органов общественной трансформации»9. Более того, выступая в качестве «защитника права индивида на свободу», государство в своем стремлении к преобразованию общества, оказывается, сталкивается с крупным капиталом и может проводить свои преобразования «только в борьбе против динамики реализации, присущей капиталу»10. Итак, под пером социал-демократического теоретика буржуазное государство превратилось в орган, ведущий борьбу против... капитала, против его стремления к прибыли, учтиво именуемого «динамикой реализации». Нужно ли более красноречивое свидетельство тому, как глу
боко «интегрировалась» социал-демократическая верхушка в капиталистическую систему?!
Такая позиция находится на первый взгляд в явном противоречии с «антиэтатистскими» заявлениями, которые нередко можно встретить в оф ициальных документах и публикациях социал-демократических деятелей. Там можно найти немало нелестных слов насчет «засилья» государства, бюрократизма, централизма и т. п. во всех сферах жизни буржуазного общества. В специфическом социал-демократическом преломлении здесь отражаются, с одной стороны, классовое недоверие и враждебность к господству буржуазии со стороны рабочих, а с другой— тревога и возмущение примыкающих к социал-демократии и пополняющих ее ряды представителей мелкобуржуазных слоев, видящих в государстве враждебную силу, которая посредством растущих налогов, ограничений, бесцеремонного вмешательства в их жизнь несет угрозу разорений, пауперизации, угрозу быть сброшенными в ряды пролетариата.
Остроту недоверия к буржуазному государству со стороны трудящихся социал-демократические верхи стремятся смягчить, предлагая административную и хозяйственную децентрализацию, увеличение роли местных органов власти вплоть до различных вариантов «само-управленческого социализма», обещающих достаточный простор для мелкого производства и процветания мелкого хозяйства в условиях «честной рыночной конкуренции».
Однако эти «антигосударственные» тенденции не стоят на первом плане в политике социал-демократических партий. Наоборот, упор делается на меры государственно-монополистического регулирования, которые, как надеются, должны вывести капиталистическую экономику из кризисного состояния и уменьшить остроту классовой борьбы.
Характерно, что социал-демократические партии выступили с критикой неоконсервативного экономического курса администрации Р. Рейгана в США и правительства консерваторов в Англии. Сторонники последних заявляют о необходимости ослабления государственного регулирования экономики в пользу «свободного рыночного хозяйства». О несогласии с этими требованиями говорили руководители западногерманских социал-демократов, английских лейбористов, других социал-демократических партий. Они предупреждали, что осуществление такого
курса не даст желаемого оздоровления экономики, а приведет к еще более глубоким потрясениям, резко ухудшит положение широких слоев населения и обострит до опасных для «западных демократий» пределов классовую борьбу. Особенно решительные заявления на этот счет делали руководители французских социалистов. Следует отдать им должное: они оказались более дальновидными, чем те буржуазные круги, от имени которых действуют американские республиканцы и английские консерваторы.
Вскоре, однако, выяснилось, что и на этот раз самостоятельность социал-демократического курса оказалась весьма относительной. Буржуазная пресса с удовлетворением отметила, что правительство социалистов Франции после выхода из его состава коммунистов перешло от политики экономического роста к политике жесткой экономии за счет трудящихся, от политики национализации крупных предприятий — к поощрению свободного предпринимательства и от расширения правительственного контроля над деятельностью корпораций — к ограничению его. «Сейчас, когда коммунисты вышли из правительства,— торжествовала газета «Крисчен сайенс монитор», — социалисты все больше и больше начинают выступать как капиталисты» и.
Обострение общего кризиса капитализма привело к росту агрессивности империализма, прежде всего американского, к развертыванию в неслыханных масштабах гонки вооружений, подрыву разрядки, развязыванию военных конфликтов в различных районах земного шара. Реакционный, авантюристический курс империалистических группировок во внутренних и международных делах, резкое ухудшение условий жизни самых широких масс населения обострили в 70—80-х годах социальную напряженность в капиталистическом мире. Настроения недовольства затронули не только рабочий класс, но и мелкобуржуазные, средние слои — массовую базу социал-демократических партий. Кризисные процессы глубоко проникли в среду этих партий и привели к дифференциации в их рядах, к активизации левых течений и тенденций.
В этот период приобретает все более острый характер критика капитализма как общественного строя. Уже на конгрессе Социалистического интернационала в Женеве в 1976 г. была отклонена попытка исключить из резолюции критику капитализма, предпринятая делегацией
СДПГ и специально прибывшим для этой цели в Женеву тогдашним канцлером ФРГ Шмидтом. В результате конгресс впервые за многие годы заявил, что «бесплановая экономическая система, основанная на свободных рыночных отношениях и царящая в капиталистическом мире, потерпела жестокое поражение в своих попытках обеспечить удовлетворительный жизненный уровень больше, чем лишь для самой незначительной части человечества» и что это — свидетельство «явного фиаско международного капитализма» 12.
Правда, критику в адрес капитализма составители резолюции постарались компенсировать обычными выпадами против коммунистов и социалистических государств. Правда и то, что резолюции Социалистического интернационала никто не обязан выполнять, поскольку, по уставу, никакой обязательной силы они не имеют. Й тем не менее резолюции конгресса свидетельствуют о настроениях в социал-демократических партиях и о том, что ьерхи Социнтерна игнорировать их уже не могут.
В теоретической области левые социал-демократические течения выдвинули требование возвратиться к принципам марксистского анализа при оценке коренных вопросов современности. (Имеется в виду Прежде всего марксистская теория классовой борьбы, раскрывающая непримиримость интересов труда и капитала и несостоятельность концепции «социального партнерства».) Среди левых социал-демократов, в частности «молодых социалистов» в СДПГ, родилась идея так называемой двойной стратегии. Она заключается в придании более решительного классового характера реформистской политике, проводимой сверху, через государственные органы, в которых участвует социал-демократическая верхушка, и подкреплении этой политики решительными массовыми действиями снизу, путем активизации широких слоев трудящихся на предприятиях, на улице, в общественных организациях. Левые социал-демократы все настойчивее выступают за единство действий с коммунистами, с прогрессивными силами в борьбе за лучшие условия жизни, за демократию, мир, социализм.
Новую обстановку не может игнорировать и правое крыло социал-демократии, которому все сложнее становится проводить прежний явно оппортунистический курс. Внутрипартийный кризис привел к выходу из социал-демократических партий части наиболее правых элементов в Италии, Японии и некоторых других странах. Ушед
шие образовали отдельные партии. Однако за ними пошло лишь меньшинство рядовых социал-демократов. В начале 80-х годов этот процесс распространился на Англию, где от лейбористской партии откололась группа правых деятелей, образовавших социал-демократическую партию, вступившую в союз с либералами.
Социал-демократическая верхушка усиленно маневрирует, пытаясь приспособиться к обстановке. Она прилагает усилия по обновлению теоретического багажа, в первую очередь доктрины «демократического социализма», видя в этом путь к преодолению внутрипартийного кризиса. «Без глубоко обоснованной социалистической теории,— заявлял один из теоретиков СДПГ — X. Хай-манн,— не может быть ни социалистического движения, ни практически действенной политики по постепенному осуществлению демократическо-социалистического общественного строя» 13.
При чтении столь непривычных еще недавно для социал-демократического лексикона, а ныне уже нередких формулировок невольно вспоминаются времена, когда социал-демократы, повторяя зады буржуазной пропаганды, твердили о будто бы наступившем «конце идеологии» и о том, что в «постиндустриальном обществе» единственно мудрой окажется политика постепенных и бесконечных реформ, которую так давно проповедуют социал-демократы. Ныне для поклонников «деидеологизации» наступила пора прозрения. Вместе с крахом очередных иллюзий о «процветании» капитализма в который уже раз оказался банкротом и социал-демократический реформизм.
Этим объясняются бурные дискуссии среди социал-демократов о причинах кризиса реформистского политического курса и путях выхода из него. Полемизируя с лидером шведских социал-демократов У. Пальме, который видел корни зла капиталистического общества в автоматизации производства, ведущей к безработице, загрязнению среды, в неудовлетворенности содержанием труда, Й. ден Ойл замечал: «Все это, конечно, сыграло свою роль, но более важным представляется мне тот факт, что направляющий мотив общественного действия выпадал все больше и больше (из жизни буржуазного общества.— Лет.)»14. Уже в 50—60-х годах, констатировал Ойл, социализм в социал-демократическом истолковании «был не только деидеологизировап, но сверх того потерял также и свое обоснование» 15.
Правосоциалистические теоретики разделяли тогда взгляды буржуазных социологов «постиндустриализма» о том, будто техника и технология в эпоху научно-технической революции автоматически решают «проклятые» социальные вопросы, перед которыми оказались бессильными буржуазные обществоведы. Как писал в то время социал-демократ профессор Ю. Хабермас, «отныне техника и наука берут на себя функции и роль идеологии» 16. Не удивительно, что в те годы, замечал Ойл, многие пришли к выводу, что «различие между социализмом (в социал-демократическом толковании. — Авт,), с одной стороны, и христианской демократией и либерализмом — с другой, стало скорее различием между лицами, нежели между принципами, и носит скорее количественный, чем качественный, характер» 17. Иными словами, принципиальная разница между социал-демократической и буржуазной политикой практически стерлась.
Правые социал-демократы сегодня, как и в былые времена, не прочь поискать цитаты из К. Маркса для подтверждения своей политической мудрости. Они снова охотно говорят о том, что их реформизм носит «структуроизменяющий» характер, что его целью является не просто улучшение капитализма, а «переход к социализму». При расшифровке термина «демократический социализм» они теперь больше, чем прежде, упор делают на слове «социализм».
Тем не менее «радикализация» официального курса социал-демократических партий в большинстве случаев еще не идет дальше второстепенных, частичных изменений, мелких поправок и просто словесной косметики. Основные положения концепции «демократического социализма», равно как и практический политический курс социал-демократии, остаются в силе. В некоторых вопросах в ряде партий продолжается даже движение вспять. Антикоммунизм в качестве официальной линии руководства большинства партий сохраняется. А это означает, что сохраняются и неумолимо обостряются все проблемы, которые привели эту политику и идеологию в лабиринт безысходных противоречий.
2.	«Экономическая демократия» — мелкобуржуазный вариант «смешанной» экономики
«Социализм стремится заменить капитализм такой системой, при которой общественные интересы будут стоять выше частной прибыли. Главной экономической 82
целью социалистических партий является полная занятость трудящихся, более высокая производительность труда, повышение жизненного уровня, социальное обеспечение и справедливое распределение доходов и собственности». Так звучит первый и главный пункт раздела Франкфуртской декларации, посвященный «экономической демократии».
Не трудно заметить, сколь мало отличается он от буржуазно-либерального подхода к развитию капиталистической экономики. Социал-демократы намереваются поставить общественные интересы выше частной прибыли. Но они, как видим (а последующие пункты раздела это подтверждают), вовсе не собираются упразднить полностью частную прибыль, получаемую от присвоения чужого труда. Они лишь хотят отодвинуть ее на второй план в сравнении с общественными интересами. Каким образом они собираются это сделать, как, по их расчетам, общественный интерес и частная прибыль будут неопределенно долгое время сосуществовать и сотрудничать друг с другом — остается тайной. Никаких конкретных указаний на то, в каком объеме намерены социал-демократы хотя бы ограничить власть капитала, в декларации отыскать нельзя.
Что касается главной экономической цели социалистов, то под ее формулировкой охотно подпишутся не только буржуазные либералы, но и партии крупного капитала. Их лидеры в торжественных речах и предвыборных обещаниях тоже не скупятся перечислять все требования, объявленные в декларации, вплоть до «справедливого распределения доходов и собственности». Требования эти не затрагивают главного: устоев буржуазной власти, да и сформулированы настолько расплывчато, что о каких-либо серьезных обязательствах говорить не приходится. Дело не идет дальше социальной демагогии, к которой постоянно прибегают правящие классы буржуазных государств и которая ничего не меняет в принципиальной расстановке классовых сил.
В декларации допускается возможность национализации частных концернов, но тут же в ней подчеркивается, что «социалистическое планирование не предполагает обобществления собственности на все средства производства. Частная собственность может сохраниться в таких отраслях, как сельское хозяйство, кустарное производство, розничная торговля, в промышленности среднего уровня». В этом пункте декларация прямо перекли
кается с теорией «социализации» Э. Бернштейна, в которой он в качестве условия перехода к социализму выдвигал национализацию крупных предприятий, в то время как средние и мелкие должны были оставаться в частном владении. «Демократический социализм» проектируется, таким образом, в виде «смешанного общества», где в «дружном единении» должны одновременно процветать и рабочие, и мелкие буржуа, и средняя буржуазия. Напрасно искать в декларации ответа на вопрос, каким образом столь необычное предположение удастся осуществить.
В ней упоминается о том, что «для достижения экономических целей производство следует планировать в интересах всего народа». Но все, что можно конкретно узнать о характере такого планирования, сводится к пункту третьему экономического раздела. Приведем его полностью: «Социалистическое планирование может быть осуществлено разными путями. Структура данной страны должна определять уровень общественной собственности и формы планирования» 18. Какими конкретно могут быть «разные пути» планирования, какими критериями в структуре страны нужно руководствоваться, чтобы определить «уровень общественной собственности и формы планирования» — об этом не говорится ни слова. Словесный туман здесь, как и в других важнейших по содержанию разделах Франкфуртской декларации, определялся прежде всего нежеланием откровенно демонстрировать оппортунизм, стремлением приспособить политику международного руководства социал-демократическим движением к интересам буржуазии. Вместе с тем неопределенность и бессодержательность документа отражали серьезное расхождение взглядов среди социал-демократов, которое делало невозможным выработку четкой линии действий. Закономерно, что ключевые вопросы обобществления частной собственности, планирования, участия трудящихся в контроле над производством стали в дальнейшем, остаются и по сей день объектом упорной и временами ожесточенной полемики внутри социал-демократических партий.
В период относительно «благополучного» развития капитализма (50—60-е годы), когда производство шло в гору, безработица существовала в сравнительно скромных пределах, а буржуазное государство и предприниматели могли без большого ущерба для прибылей идти на уступки в вопросах заработной платы во имя обеспе
чения «классового мира» и продолжения эксплуатации, правые социал-демократы делали все, чтобы выхолостить и предать забвению даже робкие упоминания Франкфуртского документа о возможности национализации крупных концернов. Они приложили немало стараний, чтобы помочь буржуазии положить конец начавшемуся в первые послевоенные годы в ряде государств Западной Европы процессу национализации отдельных крупных предприятий и отраслей экономики. Руководители английских лейбористов, западногерманских и других социал-демократов не однажды объявляли об отказе своих партий от национализации ввиду ее «неэффективности».
Однако обобществление средств производства — это проблема, от решения которой в эпоху общего кризиса капитализма нельзя уйти. Становится все очевиднее, что частнокапиталистическая система не в состоянии справиться с падением производства, катастрофическим ростом безработицы и дороговизны, снижением жизненного уровня большинства народа. Но жизнь убедительно доказывает, что и буржуазное государство в попытках регулирования частнособственнической стихии оказывается неспособным решить названные проблемы. На этой почве и развертываются неутихающие споры насчет национализации и соотношения государственного и частнокапиталистического секторов в буржуазной экономике.
Уже упоминавшийся конгресс Социалистического интернационала 1976 г. в резолюции (вопреки сопротивлению ряда его участников) впервые заявил о необходимости «широкого вмешательства правительства, в хозяйственную деятельность предприятий путем массовой передачи их в собственность государства или путем установления контроля со стороны государства...» 19. К заявлениям такого рода вынуждают кризисные процессы в экономике и рост социальных противоречий в капиталистическом мире. После апрельской революции 1974 г. в Португалии были осуществлены крупные мероприятия по национализации ключевых отраслей производства и передаче помещичьих латифундий в собственность крестьянских кооперативов. За эти меры, отражавшие требования подавляющего большинства народа, голосовали и португальские социалисты вместе со многими депутатами от буржуазных партий. В последующие годы, когда к власти в Португалии пришло правое правительство, руководство социалистической партии сделало немало
для того, чтобы подорвать единый фронт трудящихся, повернуть вспять революционный процесс в стране, и в частности процесс национализации капиталистической собственности.
Во Франции после победы социалистов и коммунистов на выборах 1981 г. знаменательным событием стала национализация группы крупных капиталистических промышленных концернов и частных банков. Лозунг национализации некоторых важнейших секторов хозяйства снова вошел в программные документы английских лейбористов. Британские тред-юнионы требуют расширения национализированного сектора и увеличения капиталовложений в принадлежащие государству предприятия, транспорт, жилищное строительство. Немалое значение в усилении требований национализации играет тот факт, что входящие в государственный сектор отрасли экономики являются более устойчивыми к ударам экономического кризиса. Существующие в Австрии со времени окончания второй мировой войны национализированные предприятия помогли смягчить остроту проблемы безработицы в этой стране в условиях, когда в большинстве других государств Западной Европы она достигла небывалых масштабов.
Вместе с тем нельзя не видеть, что реальные результаты социал-демократической политики в этой области остаются скромными, а лидеры социал-демократических партий призывают к максимальной «осторожности» при решении вопроса о национализации. «.. .С социализмом несовместимо не столько частное предприятие, сколько стимулирование всеобщих процессов национализации»,— заявил секретарь Итальянской социалистической партии Б. Кракси 20.
Председатель Бельгийской социалистической партии А. Коолс предостерегал против национализации, ссылаясь на то, что она служит интересам правых сил. «.. .Было бы неразумно и даже опасно использовать для решения проблемы (выхода из экономического кризиса.— Авт.) такие меры, как национализация, которую некоторые считают чудодейственным средством против безработицы. Не следует забывать, что национализация используется нередко и правыми как метод, позволяющий поддержать норму прибыли частного капитала и возложить на общество расходы национализированных отраслей производства»21.
Действительно, монополистические круги в очень редких случаях согласны передать буржуазному государству на самых выгодных для себя условиях те или иные предприятия, не сулящие им ничего, кроме убытков. В этом случае тяготы сохранения и поддержки пришедших в упадок отраслей капиталистической экономики ложатся на плечи налогоплательщиков, т. е. в первую очередь трудящихся.
Но отсюда совсем не следует вывод о ненужности национализации для трудящихся. Без нее неосуществимы великие цели рабочего класса. Даже в условиях государственно-монополистического капитализма переход тех или иных отраслей промышленности в собственность государства показывает, что современное производство может обходиться без частных владельцев. Национализация подрывает «священный принцип» частной собственности, развенчивает иллюзии насчет капитализма как «естественного» порядка вещей. При определенных условиях она может облегчить последующий переход к социалистическому устройству общества. Делать вывод о ее ненужности для рабочего класса капиталистических стран могут только те, кто не хочет думать всерьез о борьбе против империалистического господства.
Обобществлению средств производства руководители социал-демократии предпочитают реформистскую политику, именуемую «демократизацией экономики». Они признают, что «демократизация экономики» невозможна на базе неконтролируемого действия законов капиталистического рынка. Однако выход они ищут не в устранении буржуазной экономики, а в государственно-капиталистическом регулировании хозяйственных процессов. Действия социал-демократических партий в разных странах представляют пестрый и противоречивый набор мероприятий по регулированию цен, занятости, условий труда и т. п. Вслед за буржуазными деятелями социал-демократические теоретики охотно рассуждают о пользе «демократического планирования». Но ход их мыслей наталкивается на неодолимую преграду: господствующую частнокапиталистическую собственность, владельцы которой руководствуются не общественными нуждами, а исключительно собственным эгоистическим стремлением к максимальной прибыли.
Эффективное планирование производства и распределения в масштабах всего общества предполагает принципиально иную в сравнении с капитализмом классовую
структуру и политическую власть. Оно требует ликвидации частнокапиталистической собственности и установления социалистических производственных отношений. Без такого преобразования общества лишены серьезной основы разговоры об эффективно?^ объединении планирования с «рыночным социализмом». В исторической практике были попытки такого рода, например, когда контрреволюционные силы в Чехословакии в 1968 г. пытались реализовать аналогичные проекты. Неизбежным результатом такого курса было бы возрождение всех болезней капиталистической экономики: безработицы, инфляции, застоя производства и, наконец, социального расслоения, ведущего к возрождению капиталистических элементов, перерождению социалистической системы.
С идеей «демократического планирования» реформисты связывают концепцию «соучастия» рабочих и служащих в управлении производством.
Как известно, участие рабочих в управлении производством, рабочий контроль были важным звеном в процессе, который привел к победе социалистической революции в России и других странах. И ныне в капиталистическом мире трудящиеся требуют участия в решении основных вопросов деятельности предприятий, в том числе организации производства, условий труда, технической политики, финансов, капиталовложений и т. д. Это важное направление фронта борьбы за расширение прав трудящихся, развитие их классового сознания. В условиях последовательной классовой борьбы оно может иметь большое значение для успешного осуществления коренных общественных преобразований.
Все дело в том, какие цели ставят перед собой политические силы, выдвигающие программы и лозунги участия трудящихся в управлении экономическими делами. В послевоенные десятилетия, например, руководители ряда буржуазных правительств, крупнейших монополий выдвинули планы усиления «заинтересованности» трудящихся в судьбах буржуазной экономики и капитализма в целом, с тем чтобы превратить его в «народный капитализм».
Они предлагали превратить работников наемного труда в «маленьких капиталистов» путем продажи им некоторой части акций предприятий, «участия» их в прибылях компаний и т. п. Монополии развернули активные действия по реализации своих проектов. Результаты, как и следовало ожидать, оказались более чем скромными, и
буржуазные круги не скрывают разочарования. Но они не отказались от своих планов. Старые теории выплывают в других вариантах, под новыми вывесками. Смысл их один: более утонченное и замаскированное подчинение труда капиталу.
Реформисты также понимают «соучастие» как способ укрепления «социального партнерства», борьбы против революционных преобразований. Они делают все, чтобы из программы «соучастия» выхолостить решительные классовые требования трудящихся, прежде всего те, которые ставят под угрозу «священное право собственности». Закономерно, что практические результаты политики «соучастия» оказываются более чем скромными. Так, в ФРГ еще* в 1951 г. благодаря энергичным действиям рабочих металлургической и угольной промышленности и вопреки сопротивлению предпринимателей и правящей в то время партии крупного капитала ХДС/ХСС удалось добиться паритетного представительства трудовых коллективов и предпринимателей в некоторых руководящих органах предприятий. Однако попытки распространить такое «соучастие» на другие отрасли экономики окончились практически безрезультатно. Хозяева концернов решительно воспротивились этому, и руководство СДПГ предпочло не идти на «осложнения». Что же касается металлургии и угольной промышленности, то, несмотря на «соучастие», как раз эти отрасли оказались в особенно тяжелом положении в период наступившего с середины 70-х годов экономического спада. «Соучастие» не смогло предотвратить закрытия большинства шахт, многих металлургических предприятий и увольнения десятков тысяч рабочих.
«Экономическая демократия», как и реформистский вариант «политической демократии», остается в пределах буржуазного общества. Она не ведет к социализму, а прикрывает господство буржуазии над трудящимися.
3.	Классовая сущность идей «социальной демократии»
«Социальной демократии» как разделу доктрины «демократического социализма» социал-демократы в последние годы придают особое значение. По мере того как развенчивается престиж буржуазной демократии, ее защитникам приходится задумываться над тем, как дополнить формальные политические постулаты буржуазного
парламентаризма положениями, которые откликались бы на требование масс покончить с вопиющей социальной несправедливостью. Бесплодность реформистской политики ведет к разочарованию и недовольству в общественных слоях, идущих за социал-демократией, усиливает левые настроения в ее среде. В этих условиях отказ от революционной борьбы за освобождение трудящихся лидеры социал-демократии пытаются компенсировать поиском «вечных» вдохновляющих идеалов, освящающих «конечные цели» оппортунистического курса. Необозримо долгий процесс блуждания в лабиринтах капитализма они хотят озарить светом социал-демократической «великой истины». Так появились на свет «основные ценности»22, введенные после второй мировой войны в широкий оборот и составляющие фундамент «социальной демократии».
Эти идеи восходят к лозунгам французской революции о «Свободе, равенстве, братстве». Но лозунги Великой революции лидеры современной социал-демократии используют для увода масс от революции в русло «классового мира» и «интеграции» в капитализм.
В представлениях об «основных ценностях» у социал-демократов нет единства. Каждая партия предлагает свой набор, свой перечень их. Социалистическая партия Австрии, например, относит к ним социальную справедливость, более высокое благосостояние, свободу, мир во всем мире; лейбористская партия Великобритании — демократию, экономическое и социальное равенство; Итальянская социалистическая партия — справедливость, равенство, мир; Социал-демократическая рабочая партия Швеции — свободу, равенство, демократию, солидарность, труд.
Рассмотрим вариант «ценностей», разработанный СДПГ. Годесбергская программа этой партии провозглашает три основные «ценности»: свободу, справедливость, солидарность. Что они означают? Составители программы предпочли уклониться от какого-либо обоснования «ценностей» ввиду невозможности свести воедино различные взгляды на этот счет23. Однако по поручению Комиссии по основным ценностям при правлении СДПГ была написана книга, предисловие к которой дал Г. Шмидт, бывший в то время канцлером ФРГ24. Обратимся к ней.
Итак, первая «ценность» — свобода. По утверждению комментаторов, она не связана ни с какой определенной
общественной теорией или мировоззрением. Однако Го-десбергская программа, поясняют авторы, отказывается от марксистского понимания свободы, основанного на историческом материализме, которое содержится в прежних, Эрфуртской и Готской, программах социал-демократов. Годесбергская программа «подчеркнула либерально-демократические компоненты рабочего движения». Именно в этом духе в ней провозглашаются основные либеральные лозунги — свободы мнений, печати, объединений.
Таким образом, отказ от марксистского понимания свободы как ликвидации деления общества на классы и переход на позиции либерально-буржуазного ее понимания составляют смысл первой из социал-демократических «ценностей».
Впрочем, комментаторы возражают против отождествления их толкования свободы с либеральным. Ибо, говорят они, социал-демократы дополняют либеральное толкование требованиями материальной, экономической и демократической свобод. Под «материальной свободой» они подразумевают высокий уровень жизни и социальное обеспечение (больных, безработных, престарелых и т. д.) со стороны государства. При этом превозносятся заслуги «социального государства» ФРГ, где социал-демократы занимали министерские кресла. «Экономическая свобода» оказывается не чем иным, как свободой частнопредпринимательской рыночной экономики, «корректируемой» государственным регулированием. «Демократическая свобода» означает «перераспределение власти» через «соучастие».
Никаких принципиальных отличий от буржуазнолиберального толкования свободы тут, как видно, нет. Социал-демократическое понимание свободы отличается от буржуазно-либерального лишь в частностях. Но в главном оно не идет дальше буржуазных представлений о свободе.
Следующая «ценность» — справедливость — берет начало в лозунге «равенства», выдвинутого французской революцией. Замена терминов не случайна, ибо «равенство» социал-демократы признают только как формальное равенство перед законом, т. е. в либеральном его понимании. Что касается равенства фактического, или социального, то его социал-демократическая доктрина даже не обещает.
На этот раз в поисках опоры даже цитируется положение из «Критики Готской программы» К. Маркса о том, что ввиду индивидуальных физических и умственных различий людей и как следствие неодинаковой производительности их труда «равное право есть неравное право для неравного труда», что «оно по своему содержанию есть право неравенства, как всякое право»25. В дополнение вспоминают высказывание Ф. Энгельса: «.. .действительное содержание пролетарского требования равенства сводится к требованию уничтожения классов. Всякое требование равенства, идущее дальше этого, неизбежно приводит к нелепости»26.
Из приведенных цитат социал-демократы делают вывод: «Равенство является предпосылкой для свободы, пока речь идет о человеческой, правовой или политической свободе. В общественной сфере — пока речь идет о том, чтобы создать каждому гражданину равные общественные условия для свободного и индивидуального развития. Равенство перестает быть справедливостью, когда оно начинает угрожать свободе. С этого мгновения справедливость становится единственной политической целью в сознательно принятой дистанции от равенства»27.
Итак, равенство хорошо до тех пор, пока оно не начинает мешать свободе в социал-демократическом ее понимании. Каким же образом предполагается в таком случае «создать каждому гражданину равные общественные условия для свободного и индивидуального развития»? Каким чудом может рабочий иметь равные с предпринимателем условия для своего развития? Здесь очередная загадка, которую социал-демократы опять же не разъясняют. Как только равенство «начинает угрожать свободе», вместо него появляется «справедливость» с «единственной политической целью» — восстановить оказавшуюся в опасности свободу собственности. Замена революционного равенства на социал-демократическую «справедливость» имеет не стилистический, а политический, классовый смысл.
Что касается ссылок на К. Маркса и Ф. Энгельса, якобы тоже не признававших полного социального равенства, то эта, мягко говоря, «передержка» остается на совести социал-демократических поборников справедливости. Основоположники научного социализма учитывали природные, индивидуальные различия между людьми, а также то обстоятельство, что при социализме люди хотя и будут иметь неравные способности, но вознагра
ждение они будут получать в соответствии с количеством и качеством труда. Но они не считали такое положение вечным. На высшей стадии коммунизма индивидуальные различия между людьми останутся. Больше того, только тогда каждая личность сумеет в полной мере раскрыть неповторимые стороны своей индивидуальности. Но ее расцвет будет происходить на основе полного социального равенства, на основе принципа: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям». «Пролетарии ловят буржуазию на слове, — писал Ф. Энгельс на той же странице «Анти-Дюринга», которую цитируют Шляй и Вагнер, — равенство должно быть не только мнимым, оно должно осуществляться не только в сфере государства, но и быть действительным, оно должно проводиться и в общественной, экономической сфере»28. Равенство должно быть действительным, всесторонним. Оно будет таким в полной мере в бесклассовом обществе. Такова марксистская позиция, которую извращают правые социал-демократы.
Третья «ценность» — солидарность — имеет, как заявляют социал-демократические теоретики, «центральное значение в борьбе за более гуманное общество»29. Она призвана объединить раздираемое противоречиями буржуазное общество в движении к «демократическому социализму». Свое начало она берет в лозунге братства времен французской революции, а также в братстве христианской религии. Слияние лозунга революционной борьбы против угнетателей с христианской проповедью любви к ближнему, как нетрудно догадаться, выхолостило его боевой дух, остроту его классового звучания. «Солидарность, — определяют идеологи СДПГ, — есть добровольное, эмоциональное или рациональное решение в пользу ближнего, в пользу единения с людьми, или общества, основанного на принципе единения людей»30. Перед нами еще одна «вечная» моральная формулировка, из которой ничего нельзя узнать ни о цели единения людей, ни о его путях и способах.
Комментаторы, конечно, не оставляют эти вопросы без внимания. Они обнаруживают в современном капиталистическом обществе два вида солидарности. Во-первых, солидарность социально слабых против «социально сильных», возникшую как солидарность труда против капитала. Однако с течением времени, уверяют они, противоречия между трудом и капиталом уменьшились, социальная борьба потеряла остроту, и с превращением
СДПГ из партии рабочего класса в народную партию солидарность «слабых против сильных» вообще утратила классовый характер и свелась «к выравниванию власти». «Солидарность слабых», таким образом, если верить социал-демократическим идеологам, приняла вполне оппортунистический характер и не идет дальше «выравнивания» наиболее одиозных несправедливостей существующего строя.
Во-вторых, «солидарность сильных со слабыми». Под пером западногерманских теоретиков она предстает в виде пестрой картины: солидарности имущих с неимущими, здоровых с больными, достигших успеха с не достигшими его. В цепи такого рода антитез, демонстрирующих «солидарность противоположностей», удобно низводится до ординарного уровня «солидарность имущих и неимущих». Буржуа-эксплуататор исчезает. Вместо него возникает фигура буржуа-филантропа, который хотя и уступает неприятной необходимости нещадно эксплуатировать и грабить ближних своих, но испытывает к ним моральное сострадание и даже пытается смягчить их нелегкую участь, выделяя для этого малую толику своих доходов.
Стимулы такой деятельности социал-демократические идеологи видят исключительно в «моральных соображениях». «Солидарность сильных со слабыми», по их словам, является «моральным дополнением принципа эффективной деятельности». Несомненно, это правильное заключение. Для буржуа филантропия всегда была «моральным дополнением» к их «эффективной деятельности» с целью обогащения и наживы. Вспомоществование ограбленным и эксплуатируемым или, как выражаются М. Шляй и И. Вагнер, «тем, кто оказался не в состоянии соответствовать требованиям индустриального общества», не только успокаивает больную совесть бизнесмена, но, что гораздо важнее, помогает ему продолжать наживаться на чужом труде и сохранять свое господствующее и привилегированное положение.
Идеалы «социальной демократии», таким образом, не поднимаются выше уровня мелкобуржуазных утопий, не зовут к изменению основ буржуазного строя. Вот почему их охотно переписывают в свои декларации партии не только буржуазных либералов, но и крупного капитала. Не трудно понять возмущение руководителей СДПГ, когда они обнаружили, что главная партия монополистической буржуазии ХДС тоже выдвинула свободу, спра
ведливость и солидарность в качестве «основных ценностей» собственной политики31. Однако похитители социал-демократических «ценностей», пойдя на такой шаг, не изменяли собственным убеждениям. Если уж речь идет о заимствованиях, то плагиат надо искать в социал-демократических программах. «Совпадения» такого рода объясняются отнюдь не растущим влиянием социал-демократов на другие «демократические» партии, как оптимистически уверяют некоторые социалистические лидеры. Это просто еще одно подтверждение того факта, что правая социал-демократия взяла буржуазные идеи за основу собственного мировоззрения.
4.	«Международная демократия»: теория и реальность
В вопросах «международной демократии» дискуссии среди социал-демократов приобрели, пожалуй, наибольшую остроту.
Вскоре после окончания второй мировой войны социал-демократическая верхушка рьяно включилась в «холодную войну» против социалистических государств. Социал-демократические партии играли активную роль в создании НАТО и других агрессивных блоков. Они одобряли гонку вооружений, нагнетание напряженности, дискриминационные меры против СССР и его союзников в области экономики, культурных связей, личных контактов. Они благословляли войны, которые вели империалистические государства, чтобы спасти от развала колониальные империи, задушить национально-освободительные движения. Громкие фразы из заключительного раздела Франкфуртской декларации 1951 г., посвященные «международной демократии» и говорившие о поддержании мира как о главной задаче нашего времени, о борьбе против угнетения и эксплуатации народов, о помощи слаборазвитым районам мира, звучали как сплошное лицемерие.
Изменения в расстановке сил в мире, всеобщее ослабление позиций империализма, рост могущества и авторитета стран социализма, успехи освободительной борьбы народов Азии, Африки, Латинской Америки оказали глубокое воздействие на народы капиталистических государств, в том числе на те социальные слои, которые испытывают влияние социал-демократов. Борьба миролюбивых сил за углубление разрядки, экономические кризисы,
азрушившие миф о «бескризисном» развитии капитализма, привели к подъему классовой борьбы в экономически развитых странах капитализма. Это вынудило социал-демократические партии впервые за всю историю Социнтерна заявить, правда не единодушно и недостаточно последовательно, о несогласии с курсом НАТО и Вашингтона по ряду важных вопросов: о размещении американских ракет в Европе, о доктрине «звездных войн», об американской политике в Центральной Америке, в первую очередь в отношении Никарагуа и Сальвадора. Социал-демократы заявляют о необходимости возврата к разрядке и продолжению переговоров с СССР на реалистической основе.
Во внешней политике реализм одержал верх, например, когда правительство ФРГ, где главную роль играли социал-демократы, подписало договоры о нормализации отношений с СССР, Польшей, ГДР, Чехословакией. Социал-демократические партии выступили в поддержку общеевропейского Совещания в Хельсинки и принятых там документов, отвечающих требованиям мирного сосуществования государств с различным общественным строем.
В 80-х годах, когда правящие круги США взяли курс на ликвидацию разрядки и возврат к «холодной войне», когда над миром снова нависла угроза ракетно-ядерного конфликта, социал-демократические, партии в странах Западной Европы высказываются за продолжение разрядки, за сохранение отношений мира и делового сотрудничества с Советским Союзом и другими социалистическими странами. Правительства западноевропейских стран, возглавляемые социалистами и социал-демократами, вместе с правительствами других стран Западной Европы воспротивились требованиям администрации Рейгана о разрыве контракта с СССР на поставку сибирского природного газа в обмен на оборудование для газопровода Сибирь — Западная Европа.
Многие социал-демократические руководители не скрывают тревоги по поводу опасных последствий безрассудного, авантюристического курса Вашингтона. В их заявлениях и действиях проявляется процесс глубокого социально-политического и идейного расслоения и размежевания в буржуазном лагере, растущего недоверия* и противодействия масс трудящихся агрессивному курсу наиболее реакционных группировок монополистического капитала.
Но процесс этот труден и противоречив. Политика социал-демократических партий отнюдь не отличается решительностью и последовательностью. На XVI конгрессе Социнтерна, состоявшемся в апреле 1983 г. в Португалии, большинство участников высказалось за принятие конкретных мер с целью предотвращения ядерной катастрофы. Однако первый секретарь Французской соц-партии Л. Жоспен и секретарь Итальянской соцпартии Б. Кракси защищали позицию Вашингтона в вопросе о размещении ядерного оружия средней дальности в Европе, пресловутый «нулевой вариант», ставящий задачей сломать существующее военное равновесие на Европейском континенте и направленный на установление ядерного превосходства США 32. И. ден Ойл, выступая в марте 1981 г. от имени участников конференции социалистических и социал-демократических партий западноевропейских стран по безопасности и разоружению, подчеркивал необходимость-глубокого изучения предложений, выдвинутых на XXVI съезде КПСС, относительно моратория размещение нового ракетно-ядерного оружия средней дальности, а также расширения мер доверия в Европе. Однако как раз накануне конференции не кто иной, как Й. ден Ойл, наложил вето на решительное требование членов своей партии удалить все ядерное оружие с голландской земли. Объясняя действия руководства партии, ее председатель Макс ван ден Берг заявил, что социал-демократы «по традиции разрываются между идеалом и действительностью»33.
В этом признании — крик души. Действительно, разрыв, нередко похожий на пропасть, между словом и делом, между торжественными декларациями и практическими делами на протяжении десятилетий характеризует политику социал-демократии. Это свидетельствует о непримиримом конфликте между требованиями жизни и политикой оппортунизма, который вовлек социал-демократию в глубокий кризис. Поэтому вопрос о выборе дальнейшего направления движения встает перед социал-демократами со всей остротой.
Буржуазия стремится не допустить полевения социал-демократов. Она прилагает все усилия к тому, чтобы сохранить их в качестве инструмента своего влияния на рабочих и всех трудящихся.
В международном социал-демократическом движении антикоммунистический курс остается господствующим. Руководство большинства партий по-прежнему отказы
вается от сотрудничества с коммунистическими партиями в своих странах. Те социал-демократы, которые выступают против такой линии действий, подвергаются преследованиям. Однако крепнут тенденции к взаимопониманию с коммунистами в среде социал-демократов,, постепенно возрождаются на различных уровнях контакты между социалистическими и коммунистическими организациями.
Изменения происходят в отношениях социал-демократов с социалистическими государствами и марксистско-ленинскими партиями этих стран. Разумеется, антисоветизм, как и антикоммунизм в целом, в их политике отнюдь не сдан в архив. Ни одна империалистическая кампания против социалистических государств не проходит без участия со стороны правых социал-демократов. Достаточно напомнить о развертывании клеветы и других враждебных акций против народной Польши, правительство которой приняло меры к обузданию контрреволюционных сил. Наряду с Вашингтоном в антиполь-ской кампании принимают участие правительства и тех стран, в состав которых входят социал-демократы.
Однако в наши дни нельзя игнорировать тот факт, что реальный социализм стал могучей силой современности. Его достижения накладывают глубокий отпечаток на всю систему международных отношений. Переоценки прежнего, неприкрыто враждебного антисоветского курса становятся неизбежными.
Умудренный жизненным опытом бывший президент ФРГ социал-демократ Г. Хейнеман завещал гражданам ФРГ: «Мы должны признать, что антисоветизм представляет собой двигательный рычаг западной политики вооружений. Если мы хотим обеспечить мир, то мы должны препятствовать антисоветизму, так же как и кампании вражды по отношению к любому западному народу; необходимо пробить брешь в слепом огульном антикоммунизме— этом воинствующем образе мыслей буржуазнофарисейской самоуверенности. Мы не сможем жить в мире с восточными соседями, если будем стремиться к выхолащиванию и разрушению их политической системы»34. Ту же мысль разделяет председатель Социалистического интернационала В. Брандт: «Те, кто верит в возможность изолировать Советский Союз в 80-е годы нашего века, склонны либо к иллюзиям, либо к авантюрам» 85.
На пути единства действий коммунистов и социал-демократов много трудностей. Международная реакция, так же как и влиятельные круги в социал-демократических партиях, делает все, чтобы воспрепятствовать ему. Но жизнь подтверждает правильность курса коммунистов на сплочение всех отрядов рабочего движения, всех антиимпериалистических, прогрессивных сил. «Как бы ни были глубоки расхождения между разными течениями рабочего движения, — говорится в Программе КПСС, — это не препятствие для плодотворного и систематического обмена мнениями, для параллельных или совместных действий против военной опасности, за оздоровление международной обстановки, ликвидацию остатков колониализма, за интересы и права трудящихся»36.
Коммунисты не скрывают идеологических разногласий с социал-демократами, но выступают за конструктивный диалог с ними. «Международная обстановка настоятельно требует активных и действенных усилий рабочего и демократического движения в борьбе против угрозы войны, — подчеркивал М. С. Горбачев во время встречи с Консультативным советом Социалистического интернационала по разоружению. — КПСС со своей стороны готова к активному сотрудничеству со всеми миролюбивыми общественными силами, в том числе и с партиями, входящими в Социнтерн, — это наш твердый и неизменный курс, и мы будем последовательно проводить его и впредь»37.
Объективные процессы мирового развития неуклонно ведут к росту всемирного авторитета социализма. Эти процессы разрушают мелкобуржуазные иллюзии и углубляют антикапиталистические, социалистические настроения у той части рабочего класса и средних слоев, которые идут за социал-демократами.
Глава IV
Ревизионистские «модели социализма»
В условиях исторического противоборства двух противоположных общественных систем империализм использует против марксизма-ленинизма, реального социализма, коммунистического и рабочего движения весьма широкий арсенал идеологических средств — от «пещерного» антикоммунизма до концепций множества «марксизмов», различных «моделей социализма» и т. п. Идеологическое давление империалисты сочетают с растущим военным и политическим давлением, с лихорадочным развертыванием психологической войны.
«Идеологическая активность монополистической буржуазии в последние годы резко возросла, — отмечал М. С. Горбачев. — Противник создал для идеологического противоборства огромную пропагандистскую машину, использует изощренные технические средства, диверсионные и психологические приемы. По своей интенсивности, содержанию и методам развязанная империализмом «психологическая война» представляет собой особую разновидность агрессии, попирающей суверенитет других стран»
Стратегическим направлением подрывных идеологических акций нашего классового противника является стремление любыми средствами «ниспровергнуть» марксизм-ленинизм, дискредитировать его воплощение в реальном социализме. Именно с этой целью буржуазные «марксологи» разного рода тщатся доказать «устарелость» марксистско-ленинской теории, ее «неадекватность» общественному процессу, вносят сомнения в сознание людей относительно того, верен ли путь к социализму в данной стране, и одновременно раздувают национализм, ставят специфические особенности стран выше общих, подтвержденных историей принципов и закономерностей социалистического развития.
Значительную часть работы в этом направлении берут на себя современные ревизионисты. Ревизионизм —-это своего рода «троянский конь» империализма. Он играет важную роль в идеологических диверсиях против
социализма. Реакция полагает, что «марксистские одежды» оппортунистов справа и «слева» более подходят для внутренней идеологической и политической эрозии социализма, чем буржуазные и реформистские. Рядясь в тогу радетелей «подлинного», «неискаженного», «гуманного» и т. п. социализма, ревизионисты всех мастей всячески пытаются дискредитировать реальный социализм, умалить его достижения, навязать социалистическому миру антинаучные «модели социализма», стандарты чуждого ему буржуазного образа жизни.
События в Венгрии (1956 г.), Чехословакии (1968 г.) и Польше (начало 80-х годов) убедительно показали, что такого рода идеологические диверсии наносят делу строительства социализма большой ущерб, который ощущается во всех сферах жизни общества — от экономики до общественного сознания. В свете нынешней роли ревизионизма как проводника буржуазной идеологии и идейного застрельщика контрреволюции весьма актуальна ленинская мысль о том, что «борьба с империализмом, если она не связана неразрывно с борьбой против оппортунизма, есть пустая и лживая фраза»2. Мировое коммунистическое и рабочее движение, марксистско-ленинские партии могут выполнить свою авангардную роль, лишь давая последовательный и твердый отпор оппортунизму в теории и политике. Непринципиальное отношение к оппортунизму ведет к отступлению от марксистско-ленинских позиций, а это на руку только классовым врагам пролетариата.
В Программе КПСС подчеркивается, что, когда речь идет о революционной сути марксизма-ленинизма, о сущности и роли реального социализма, КПСС будет и впредь твердо отстаивать принципиальные позиции. Этим определяется и отношение КПСС к любым попыткам выхолостить классовый смысл деятельности коммунистов, исказить революционный характер целей и средств борьбы за их достижение. Опыт показывает, что отклонения от основ учения Маркса — Энгельса — Ленина ослабляют возможности коммунистического движения.
Прежде чем перейти к критическому анализу социально-политического содержания ревизионистской концепции «множественности моделей социализма», выясним, что представляет собой современный ревизионизм, каковы его идейные позиции.
1. Ревизионизм сегодня
История и современность революционного движения неопровержимо свидетельствуют, что оппортунистами не рождаются, ими становятся. В. И. Ленин, раскрывая сущность оппортунизма и его разновидностей, пришел к выводу, что «оппортунизм — не случайность, не грех, не оплошность, не измена отдельных лиц, а социальный продукт целой исторической эпохи»3.
В многообразной общественной практике экономические, социальные и политические моменты, лежащие в основе того или иного проявления оппортунизма, выступают в сложном переплетении и взаимовлиянии. Возникновение оппортунизма, как правило, связано с рядом объективных и субъективных факторов, которые, находясь в динамичном взаимодействии, выступают непосредственными причинами рецидивов различных форм оппортунизма.
Еще К. Маркс, Ф. Энгельс, В. И. Ленин в свое время дали обстоятельный анализ социальных основ оппортунизма и ревизионизма в рабочем движении. Высказанные ими положения сохраняют актуальность и в нынешних условиях, хотя, естественно, к ним добавились новые существенные моменты, связанные прежде всего с особенностями современной фазы развития капитализма. Невиданные ранее масштабы углубления общего кризиса капиталистической системы побуждают монополистическую буржуазию непрерывно совершенствовать механизм ее сохранения, приспосабливаться к новой исторической обстановке. Пополнение рабочего класса представителями промежуточных слоев, привносящими в его среду мелкобуржуазные предрассудки и заблуждения, закрепляемые буржуазной пропагандой, способствовало распространению ревизионизма в послевоенные десятилетия 4.
Для понимания роли современного ревизионизма важное значение имеет сравнение его со старым ревизионизмом. Родоначальник ревизионизма Э. Бернштейн в книге «Предпосылки социализма»5 выдвинул программу пересмотра основных положений марксизма. Бернштейн и другие лидеры ревизионизма в социал-демократии выступили против марксистского мировоззрения. Бернштей-нианский ревизионизм пошел, таким образом, прочь от Маркса, практически отказавшись от социализма как цели пролетарской классовой борьбы. «Конечная цель — 102
ничто, движение — все» — в этой формуле выражена суть ревизионизма. Однако эта форма ревизионизма затем затерялась в эклектической смеси буржуазной идеологии, навсегда утратив свое прежнее влияние.
Современный ревизионизм в сравнении со старым не выступает под лозунгом «прочь от Маркса», а, наоборот, при каждом подходящем случае старается напомнить свой лозунг «назад, к Марксу!» и претендует на «обновление» или «улучшение» якобы деформированного социализма. Эта метаморфоза совершенно естественна для нынешнего исторического периода, характеризующегося не только теоретической победой идеологии марксизма в рабочем движении над откровенно враждебными ему течениями, но и претворением в жизнь идей научного коммунизма на одной трети земного шара. В этих условиях старый лозунг «прочь от Маркса» просто не имел бы ни малейших шансов на успех, равно как и откровенно ревизионистские выступления в социалистических странах, где антисоциалистические акции осуществлялись лишь под флагом «улучшения» или «обновления» социализма.
Философские основы современного ревизионизма также изменились, хотя он никогда не имел собственных философских принципов и всегда заимствовал их в основном в буржуазной философии. Ныне диалектический и исторический материализм ревизуется с позиции «истинной» марксистской философии. Эта тенденция находит выражение, например, в так называемой философии практики, в многочисленных попытках создать «марксистскую философскую антропологию», или «гуманологию». Возврат к Марксу в действительности оборачивается фальсификацией марксизма, попыткой превратить его в классово нейтральное антрополого-гуманистическое и идеалистическое утопическое учение. В философском и общетеоретическом отношениях ревизионисты обращаются главным образом к теориям таких леволиберальных мелкобуржуазных идеологов, как Т. Адорно, М. Хорк-хаймер, Ю. Хабермас, Э. Блох, Г. Маркузе, Э. Фромм и другие, представляющие так называемый неомарксизм.
Представители «неомарксизма» не просто искажают марксистскую философию. Их целью является борьба против марксизма в целом, имеющая прямую полити-чески-практическую направленность, а именно борьба против реального социализма, против марксизма-ленинизма как научной теории познания и революционного
преобразования мира. Такая позиция «неомарксистов» импонирует ревизионистам. Р. Гароди, Э. Фишер, Ф. Марек и другие в своих работах буквально повторяли утверждения Г. Маркузе об «одномерности современного общества», о социализме, якобы порождающем «новые формы отчуждения». Для правых ревизионистов в Чехословакии (1968 г.) Маркузе был наиболее ярким представителем «современного и свободомыслящего марксизма, одной из его философских вершин».
Буржуазные псевдомарксисты также с большим одобрением относятся к деятельности ревизионистов, выступающих в роли «обновителей» социализма, идейных застрельщиков контрреволюции. Не случайно В. И. Ленин еще в 1902 г. подчеркивал, что «английские фабианцы, французские министериалисты, немецкие бернштейниан-цы, русские критики, — все это одна семья, все они друг друга хвалят, друг у друга учатся и сообща ополчаются против «догматического» марксизма»6.
В идейном арсенале современного ревизионизма нетрудно обнаружить теоретический инструментарий, заимствованный у «неомарксизма». Например, ревизионистский критицизм в отношении реального социализма основан на концепции «негативной диалектики» Франкфуртской школы. Диалектика, с точки зрения главы этой школы Т. Адорно, сводится лишь к «разрушительной отрицательности» и «тотальному нигилизму», она начисто лишена позитивного, творческого начала.
В интерпретации реального социализма ревизионисты опираются именно на такое метафизическое, иррационалистическое понимание диалектики. Диалектический материализм, по их мнению, якобы совершенно лишен критического начала и является «вульгарной апологией» социалистического строя. Под «некритическим догматизмом» и «апологетикой» они имеют в виду защиту социалистического строя, его экономических, политических и идеологических основ. В то же время они не желают замечать той последовательной конструктивной критики и самокритики, которая является законом деятельности для всех марксистов-ленинцев, смело вскрывающих недостатки и ошибки, возникающие на трудном и сложном пути революционной борьбы и строительства нового общества. Следовательно, в данном тезисе ревизионистов преобладают демагогия и нигилизм, а не научный подход к анализу социалистического общества7.
Ревизионистский «тотальный критицизм», отрицая действительные ценности социалистического общества, никогда не сопровождается конструктивными предложениями. Философ-ревизионист Л. Колаковский, ставший одним из идеологов польской «тихой» контрреволюции, считал, что теперь вообще «непродуктивно вести критику коммунизма в терминах «очищение от злоупотреблений, возврат к источникам и т. д.»». Особенно ожесточенно нападал он на марксистское положение о том, что необходимость социализма научно обоснованна. Колаковский «доказывал», что этот вывод на самом деле не может быть обоснован научно, а является актом идеологической веры, что он наивен. Подобные утверждения вполне укладываются в русло буржуазных и социал-реформистских фальсификаций учения К. Маркса. Из своего трехтомного труда он делал вывод: марксизм не существует, а история марксистской социалистической мысли исчерпана 8.
Механизм заимствования ревизионистами всех «новинок» реакционной буржуазной идеологии поистине разнообразен. В наши дни буржуазные идеологи уже не только поставляют ревизионистам «заменители» диалектического и исторического материализма, но и подбрасывают идеи для пересмотра тех или иных положений марксистско-ленинской теории. Так, во второй половине 70-х годов антикоммунисты особенно рьяно взялись за разработку доктрины «еврокоммунизма». Идеологи империализма давно искали идеологическое оружие, которое ослабляло бы позиции как отдельных коммунистических партий, так и мирового коммунистического движения в целом и которое можно было бы использовать против борющихся за власть коммунистических партий собственных стран, а также против коммунистических партий, находящихся у власти в социалистических странах. И вот с подачи буржуазной пропаганды в политический оборот была запущена концепция двух махровых антикоммунистов и советологов — журналиста А. Ронкея и философа-католика А. Дель Ноче — о возникновении некоего «евромарксизма», или «еврокоммунизма», который соответ-ствует-де условиям развитых стран Запада.
Ревизионисты, выступающие под флагом «еврокоммунизма», утверждают, что отвергают ленинизм во имя обновления марксизма. Однако подобные утверждения абсолютно несостоятельны, ибо отказ от ленинизма в наше время равносилен отказу от марксизма и ведет с не
умолимой логикой к буржуазной идеологии и политике.
Возьмем, к примеру, «еврокоммунистическую» ревизионистскую группировку, именующую себя «компартией Греции (внутренней)». Члены этой группировки выдают себя за «обновителей марксизма», за «творческих марксистов», а марксистов-ленинцев объявляют «догматиками», которые подходят-де к марксистскому учению как к «религиозной догме», некоему «талмуду». Однако идеи ренегата Каутского, у которого «обновители марксизма» позаимствовали ненависть к диктатуре пролетариата и мелкобуржуазные теории «чистой демократии», они объявляют «актуальными» и «нестареющими». Разоблачая платформу этой ревизионистской группы, член Политбюро ЦК Коммунистической партии Греции Д. Сарлис подчеркнул важность и актуальность «непримиримой борьбы с любыми отклонениями от марксизма-ленинизма» 9.
Буржуазные измышления о существовании региональных форм марксизма, в том числе «евромарксизма», взятые на вооружение ревизионистами, опираются на реакционную концепцию «западноцентризма», утверждающую, что единственным центром развития мировой цивилизации и культуры является Западная Европа. Марксизм при этом объявляется «чисто западным» учением, ленинизм — «восточным», неприменимым к условиям западноевропейских стран. Предвзятость подобных утверждений, отрицающих несомненный факт единства человеческой истории, интернациональный характер науки, очевидна.
Ведущие идеологи и политические лидеры капиталистических стран, потратившие немало сил в поисках ответа на вопрос, как воспрепятствовать распространению социалистических идей, усилению влияния компартий на массы, участию коммунистов в правительствах, не скрывают, что с доктриной еврокоммунизма они связывают надежды на рост оппортунистических тенденций в коммунистическом движении, на появление в нем течения, противостоящего марксистской концепции социализма.
То обстоятельство, что современный ревизионизм (будь то «неомарксизм» или «евромарксизм») маскируется под марксизм, говорит лишь о шаткости его философских позиций. Ибо, «есЛи бы он действительно верил в свою собственную сущность, разве он стал бы прятать ее под видимостью чужой сущности и искать своего
спасения в лицемерии и софизмах?» 10. Лицемерие и софистика не являются для ревизионистов чем-то внешним и случайным: они служат для приспособления к обстоятельствам, для придания «неопределенности, расплывчатости, неуловимости» 11 оппортунистической идеологии. «Оппортунизм не был бы оппортунизмом, если бы он способен был давать ясные и прямые ответы» 12.
Ревизионизм отличает беспринципность в решении (подходе) как. теоретических, так и практических вопросов рабочего и коммунистического движения, и в этом есть своя логика, которую В. И. Ленин назвал логикой оппортунизма или софистикой. Софистика — «вот настоящая «логика оппортунизма»» 13. Разве не такой «логикой» пользуется, скажем, Р. Гароди, когда он утверждает, что «если партия стремится быть не сектой доктринеров, а вдохновителем всех сил, которые стремятся построить социализм во Франции, то она не должна иметь никакой «официальной философии», принципиально не должна быть ни идеалистической, ни материалистической, ни религиозной, ни атеистической»? 14 Таким образом, современный ревизионизм сохраняет свое родство с ревизионизмом XIX — начала XX в. Вместе с тем он имеет и ряд особенностей.
Во-первых, представляя собой, как и его предшественник, ревизию марксистской теории по всему фронту, т. е. ревизуя составные части марксизма — философию, политэкономию и научный коммунизм, современный ревизионизм концентрирует главное внимание на отрицании закономерностей перехода от капитализма к социализму, строительства социалистического общества. Наряду с изменением формы ревизии, о чем уже говорилось, изменяются также акценты в отрицании главных принципов каждой из составных частей марксизма. Прежде всего ревизионисты отказываются от классового подхода к общественным явлениям, который, как известно, является единственно правильным в отношении общества, где существуют классы и классовая борьба, и мира в целом, где классовая борьба происходит на международной арене.
В центре ревизии марксистско-ленинской философии ныне находится отказ от основного вопроса философии и от теории отражения, попытки «очистить» диалектику от материализма и превратить ее в софистику, приспособленную для лицемерной спекуляции на абстрактном «гуманизме», широко используемом идеологами анти-
коммунизма. В экономической теории марксизма ревизии подвергаются экономические основы социализма, в том числе его главные закономерности: обобществление основных средств производства, планирование народного хозяйства, органическая связь между централизмом и другими демократическими формами управления. Ревизия научного коммунизма выражается в отрицании авангардной роли рабочего класса и его марксистско-ленинской партии, ленинской теории социалистической революции, исторической необходимости диктатуры пролетариата, основных принципов социалистической демократии.
Во-вторых, для современного ревизионизма характерна борьба против ленинизма. Попытки противопоставить К. Маркса В. И. Ленину означают отречение от идейной основы мирового коммунистического движения, поскольку именно ленинизм — марксизм современной эпохи — составляет эту основу. С этим связана и дискредитация опыта социалистического строительства в СССР и других странах.
В-третьих, современному ревизионизму присущи усиливающийся антисоветизм и национализм. Они лицемерно подаются под флагом «забот» о национальном суверенитете, национальном равноправии и самостоятельности 15.
Таковы основные особенности современного ревизионизма. Свое концентрированное выражение они получают в концепции «множественности моделей социализма».
2. Ревизионизм — враг научного социализма
Ревизионистская концепция «множественности моделей социализма» направлена против интернациональной сущности марксистско-ленинского учения о социалистическом обществе. Идя за антикоммунистами, выдвинувшими доктрину «национального коммунизма» с явным расчетом* на раскол мировой системы социализма, ревизионисты говорят о существовании «европейского», «азиатского», «африканского» и т. п. «социализма», «советской», «чехословацкой», «французской» и иных «моделях социализма». Они считают, что социализм различается по типу управления экономикой, характеру взаимоотношений между обществом и личностью с точки зрения «форм свободы». В зависимости от этого социализм может быть «бюрократическим» и «демократическим», 108
«этическим» и «негуманистическим». При этом они абсолютизируют некоторые национальные особенности отдельных стран, а также исторически преходящие конкретные методы и формы социалистического строительства.
Важное значение в теоретическом арсенале приверженцев концепции «множественности моделей социализма» придается понятию «модель социализма».
С помощью конструируемых ревизионистами «моделей социализма» они стремятся доказать, что объективных закономерностей социалистического строительства не существует, что переход к социализму обусловлен национальными особенностями. Поэтому и опыт строительства социализма в СССР, других братских странах не имеет международного значения.
Особенное внимание ревизионисты уделяют «советской модели» социализма, пытаясь представить ее как явление сугубо национальное16. В этом вопросе они полностью отказываются от известной ленинской оценки интернационального значения Великой Октябрьской социалистической революции.
В. И. Ленин доказал неизбежность повторения в международном масштабе некоторых основных черт первой победоносной социалистической революции. Русский образец, писал В. И. Ленин, показывает всем народам нечто «весьма существенное», без чего они не смогут обойтись 17. Он утверждал, что строительство социализма имеет ряд общих закономерностей, которые будут действовать во всех странах, совершающих переход к социализму. В то же время он резко выступал против догматического понимания этого положения и подчеркивал необходимость строгого учета национальных условий, в которых общие закономерности социализма могут проявиться своеобразно.
Действительно, пути и формы перехода к социализму многообразны; различны методы и темпы его строительства, однако суть социализма как типа общественноэкономических отношений, как первой фазы коммунистической формации одна. Программа КПСС, обогатив характеристику социалистического общества, раскрывает его исторические достижения, неоспоримые социально-экономические, политические, идеологические и моральные преимущества по сравнению с капитализмом. Социализм, как качественно новый общественно-экономический и политический строй, обладает следующими
принципиальными признаками, определяющими его содержание и имеющими всеобщее значение:
в политической области — это общество, где установлена и развивается подлинная демократия — власть, осуществляемая для народа и самим народом, обеспечено все более широкое и полноправное участие граждан в управлении производственными, общественными и государственными делами;
в экономической области — это общество, в котором средства производства находятся в руках народа, открыт широчайший простор динамичному и планомерному развитию производительных сил, научно-технический прогресс способствует неуклонному повышению благосостояния всего народа;
в социальной области — это общество, в котором решены крупнейшие социальные проблемы: навсегда покончено с эксплуатацией человека человеком, социальным угнетением, властью привилегированного меньшинства, нищетой, неграмотностью миллионов людей. Социализм обеспечил всем трудящимся равное право на труд и его справедливое вознаграждение в соответствии с принципом «От каждого — по способностям, каждому — по труду»;
в идеологической области — это общество, в котором господствует гуманистическая марксистско-ленинская идеология, народные массы приобщены ко всем источникам знания, создана передовая культура, вбирающая в себя все лучшее из общемировой культуры;
социализм — это общество, помыслы и действия которого на международной арене направлены на поддержку стремления народов к независимости и социальному прогрессу, подчинены главной задаче — сохранению и упрочению мира 18.
Эти основные черты социализма определяются общими закономерностями становления и развития коммунистической формации. Но при этом конкретные формы организации общественной жизни могут быть различными, соответствующими условиям и традициям страны, строящей социализм. Продолжающийся процесс сближения социалистических стран не стирает их национальной специфики, исторических особенностей. «В разнообразии форм их общественной жизни, организации экономики следует видеть то, что есть в действительности: богатство путей и методов утверждения социалистического образа жизни» 19.
Советский Союз раньше других братских стран вступил на путь социализма. Под руководством Коммунистической партии советский народ решает задачи, определенные стратегической линией, выработанной на съездах партии и Пленумах ЦК КПСС. Как было отмечено на внеочередном мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС, «это — линия на ускорение социально-экономического развития страны, на совершенствование всех сторон жизни общества»20. Братские страны социализма, находясь на различных этапах зрелости коммунистической формации, в неодинаковых конкретно-исторических условиях, решают задачи укрепления материально-технической базы, совершенствования структуры политической системы и общественных отношений, коммунистического воспитания трудящихся. Однако это не означает, что в каждой стране существует «своя модель социализма». Единая суть социализма выступает здесь в различных формах.
В этом плане ленинское положение о цельном социализме имеет огромное значение21. Во-первых, оно позволяет отличать социализм, достигший уже «готовых форм»22, от социализма, недавно возникшего из недр капитализма. Во-вторых, идея целостности социализма гармонирует с идеей интернациональной сущности нового строя, лишая смысла бесплодные рассуждения о национальных «моделях социализма», ибо «только путем ряда попыток, — из которых каждая, отдельно взятая, будет одностороння, будет страдать известным несоответствием,— создастся цельный социализм из революционного сотрудничества пролетариев всех стран»23. В-третьих, это положение помогает выявить еще не решенные проблемы и противоречия и выработать пути их разрешения.
Какие же «аргументы» выдвигают ревизионисты в обоснование концепции «множественности моделей социализма»? Р. Гароди, например, считал социализм не фазой новой социально-экономической формации, а «формой перехода от капитализма к коммунизму», в которой сохраняются многочисленные остатки старого общества и различия между социалистическими странами касаются вовсе не деталей: «речь идет о фундаментальных различиях», т. е. о таких, которые касаются сущности нового общества и воплощаются в принципиально отличающихся одна or другой «моделях социализма»24.
Бесспорно, наследие прошлого, выражающееся в
определенном уровне производительных сил, развитии культуры, национальных традиций и т. д., оказывает влияние на ход социалистических преобразований в отдельных странах. Но это влияние сказывается, как свидетельствует практика, на конкретных формах социалистической организации общества, а не на их сущности. В силу этого марксизм-ленинизм рассматривает социализм как первую фазу коммунистической формации, которой предшествует переходный период от капитализма к социализму — период революционного преобразования капиталистического общества в социалистическое.
По поводу ревизионистских заблуждений Р. Гароди на пленуме ЦК ФКП было сказано следующее. Гароди «систематически путает вопрос о различных путях перехода к социализму с понятием различных моделей социализма. Между тем употребление понятия «модель» там, где речь идет о путях и способах перехода от капитализма к социализму, — очень спорный метод, вносящий путаницу, в частности, потому, что он ведет к затушевыванию общих черт, неизбежно присущих любой социалистической революции, таких, например, как необходимость завоевания политической власти и руководство ею рабочим классом и его союзниками, ликвидация крупной капиталистической собственности, обобществление основных средств производства и обмена и т. д. .. .»25. Эти общие принципы социалистической революции, обязательные для каждой страны, видоизменяются в зависимости от исторических условий и национальных особенностей. Об этом четко и ясно сказано на международном Совещании коммунистических и рабочих партий 1969 г.
Ревизионисты не столько ищут «новые пути» перехода к социализму, сколько конструируют «новые модели социалистического общества»26, которые противопоставляют реальному социализму и теории научного коммунизма с целью ее опровержения. В конструируемых ими «моделях социализма» большое внимание уделяется экономическому базису нового общества. И здесь преследуется та же цель: доказать необходимость «усовершенствования» функционального механизма хозяйствования, существующего в странах социализма.
Так, один из наиболее активных поборников «новой экономической модели социализма», О. Шик, претендовал на открытие некоего «срединного пути», который, по его словам, будет обладать преимуществами по сравне
нию и с капитализмом, и с социализмом. В его «модели» центральное место отводится «макроэкономическому» планированию (в отличие от капитализма), которое, однако, носит сугубо «ориентировочный» характер, выполняет лишь вспомогательные функции в хозяйственной деятельности, главная же роль в ней принадлежит рынку (в отличие от социализма) 27.
Если отбросить словесную шелуху, в которую облачены рассуждения Шика, то суть его экономической «модели» сведется к ликвидации планового социалистического хозяйства, к развертыванию в условиях социализма рыночной стихии и конкуренции, к погоне обособившихся предприятий за прибылями как основной цели их деятельности. Выступая при этом под флагом «защиты марксизма», Шик выдвинул «модель рыночного социализма». Коренной методологический порок ее состоит в том, что в ней социально-экономическая структура народного хозяйства отрывается от его функционального механизма, ее создатель считает, будто указанная структура не связана с механизмом конкуренции и может существовать самостоятельно.
О. Шик сформулировал основные идеи концепции «рыночного социализма», которая и по сей день находится на вооружении оппортунистов. Не случайно, когда им удавалось оказывать влияние на политику социалистического государства, это приводило к тяжелым последствиям в экономике. В документах КПЧ, в частности, констатировалось, что под влиянием подобных правооппортунистических и антисоциалистических взглядов в 1968 и в начале 1969 г. в ЧССР были в значительной мере ослаблены социалистическая система централизованного планового руководства народным хозяйством и пропорциональное развитие экономики, нарастали инфляционные тенденции, возникали серьезные перебои в снабжении населения и т. д.28
Как известно, при социализме сохраняются товарно-денежные отношения, и совершенствование социалистического производства в немалой степени связано с использованием таких экономических рычагов, как рынок, деньги, прибыль и т. п. Однако их действие приобретает принципиально новое содержание. Признавая необходимость сохранения товарно-денежных отношений в интересах развития инициативы трудовых коллективов на началах хозяйственного расчета, марксисты решительно отвергают всякого рода ревизионистские теории рыноч
ного регулирования социалистической экономики. Ориентация на рыночную конкуренцию как на стимул развития общества, проповедуемая правыми оппортунистами, подрывает основные принципы социалистического хозяйствования. В этой связи особую опасность представляли попытки ослабить роль коммунистической партии в руководстве экономикой, подорвать и ликвидировать государственную монополию на основные средства производства, социалистическую общественную собственность. Ревизионисты предусматривали передачу государственной социалистической собственности предприятиям как в правовом, так и в экономическом смысле, т. е. предполагали превратить отдельные предприятия в самостоятельные рыночные субъекты.
Показательна в этом плане программа, принятая съездом «Солидарности», состоявшемся в конце сентября— начале октября 1981 г. Эта программа была явно рассчитана на полную дискредитацию социализма в глазах трудящихся масс. Из нее старательно были исключены такие понятия, как «социализм», «Польская Народная Республика», «социалистическая экономика» и т. д., зато неоднократно провозглашалось требование •введения «нового социально-экономического порядка», который-де «создаст равновесие между кланом, самоуправлением и рынком».
Упоминание о «самоуправлении» понадобилось для того, чтобы попытаться изнутри взорвать экономическую систему социализма, базирующуюся на общественной собственности на основные средства производства. В планировавшемся лидерами «Солидарности» «новом социально-экономическом порядке» предполагалось широкое поощрение частного предпринимательства и введение чисто рыночного механизма функционирования народного хозяйства, при котором предприятие понималось как самостоятельное и передавалось в групповую собственность работающих на нем. Подобным тенденциям марксисты всегда давали решительный отпор.
В. И. Ленин в свое время подверг уничтожающей критике анархо-синдикалистскую концепцию «самоуправления предприятия». Образовавшаяся в 1921 г. в РКП (б) «рабочая оппозиция» выдвигала требование передать управление народным хозяйством всероссийскому съезду производителей, объединяемых в профессиональные производственные союзы. В. И. Ленин отверг это требование, во-первых, потому, что «понятие «про
изводитель» объединяет пролетария с полупролетарием и с мелким товаропроизводителем, отступая, таким образом, коренным образом от основного понятия классовой борьбы и от основного требования точно различать классы», и, во-вторых, потому, что «всякое, прямое или косвенное, узаконение собственности рабочих отдельной фабрики или отдельной профессии на их особое производство, или их права ослаблять или тормозить распоряжения общегосударственной власти...» являются «полным отказом от социализма»29. В. И. Ленин отмечал, что подобные «теории» означают принижение руководящей роли коммунистических партий и создают угрозу диктатуре пролетариата. Не узкопрофессиональные организации рабочих, а «лишь сила рабочих организаций, построенных на новых началах, не в узких рамках своих производственных интересов, а интересов всего государства» может противодействовать капитализму, подчеркивал В. И. Ленин30.
Вернемся, однако, к съезду «Солидарности». Следует сказать, что некоторые делегаты считали вообще излишним соблюдать какую-либо маскировку и открыто выступили за реставрацию частной собственности на средства производства. Так, предельно откровенно высказались, например, организаторы созданной на съезде «Национальной федерации по борьбе за свободную экономику». В ее учредительной декларации было заявлено: «Причины кризиса в Польше кроются в общественной собственности на средства производства. Поэтому необходимо немедленно и радикально изменить производственные отношения»31. Как известно, государственная социалистическая общественная собственность на средства производства является экономической опорой социалистического строя. Отказ от нее означает отказ от социализма и отречение от кардинальных принципов марксизма-ленинизма. Ослабление государственных рычагов регулирования экономического развития, в первую очередь централизованного планирования, насаждение рыночной конкуренции и увеличение доли частного сектора чреваты серьезными экономическими, социальными и идеологическими последствиями, прежде всего разрыхлением устоев социалистического хозяйствования, нарушением социальной справедливости и как следствие усилением социальной напряженности32.
Опыт Советского Союза и других социалистических стран, идущих марксистско-ленинским курсом, показы
вает, что только государственное руководство экономикой, основанное на достижениях научно-технического прогресса, неуклонное соблюдение принципа демократического централизма в управлении социалистическими предприятиями обеспечивают эффективное, планомерное, бескризисное развитие экономики, повышение благосостояния народа, создают прочную базу для решения задач социалистического и коммунистического строительства. Всесторонняя организующая деятельность социалистического государства и руководящая роль коммунистической партии, верной своим идеалам коммунизма, объективно необходимы для оптимального развития социалистической экономики.
Современный ревизионизм, конструируя «модели» социальной структуры и политической системы социализма, основной упор делает на внедрение в социалистическое общество буржуазного плюрализма, предполагающего «свободную игру» разнородных социальных сил. Делается это не ради стремления обеспечить свободу деятельности наряду с коммунистической и другим партиям. Известно, что марксисты не отрицают, а в некоторых условиях считают необходимым сотрудничество с другими политическими партиями в борьбе за победу социалистической революции и в строительстве нового общества. Например, КПСС имеет определенный практический опыт сотрудничества с партией левых эсеров в рамках Советского правительства (с декабря 1917 по июль 1918 г.). Этот блок, созданный по инициативе и под руководством В. И. Ленина, несмотря на определенные издержки, был тогда необходим и полезен для укрепления Советской власти. Такое сотрудничество допустимо и возможно, если того требуют интересы социализма.
Общеизвестно также, что в ряде социалистических стран — Болгарии, Польше, ГДР, ЧССР — наряду с коммунистическими партиями существуют и действуют другие партии. Они стоят на позициях строительства социализма и признают ведущую роль рабочего класса, руководства коммунистов в социалистическом строительстве. Выражая специфические интересы определенных слоев населения (крестьянства, верующих и др.), эти партии совместно с коммунистическими и под их руководством строят и совершенствуют социализм.
Все это, однако, мало интересует ревизионистских теоретиков. Смысл их «плюрализма» совсем в другом:
они хотят подорвать сложившуюся в странах социализма политическую систему, свести на нет ведущую роль рабочего класса и его авангарда — марксистско-ленинской партии как руководящей силы политической организации социалистического общества. Именно поэтому для создателей «плюралистической модели социализма» несущественно — однопартийная или многопартийная система функционирует в данной стране. Для них важно другое — обеспечить при любой системе свободу действий оппозиционных сил, враждебных социалистическому строю.
Доказательством того, что именно так обстоит дело, может служить ревизионистский опус «Накануне решения (о новой чехословацкой модели социализма)», появившийся в июле 1968 г., в момент, когда «тихая» контрреволюция в Чехословакии готовилась стать контрреволюцией стреляющей и вешающей. Старую, «традиционную» «модель» предлагалось заменить новой — «моделью социализма свободного и демократического», при которой действует политический механизм «свободной игры» разнородных социальных сил. При этом полностью игнорировалось принципиальное положение исторического материализма о том, что в каждую историческую эпоху данному способу производства, социально-экономическому строю соответствует определенная политическая система, характер которой может быть объяснен исходя из существа экономического базиса.
Толкование социализма чехословацкими оппортунистами, отмечал Г. Гусак, «ассоциировалось с буржуазным плюралистическим демократизмом и,реформистской моделью так называемого «демократического социализма», известного из программ правых социал-демократических партий»33. Они извращали ленинское понимание социализма и в конечном счете вели дело к его ликвидации.
В практическом плане идеи плюрализации получают свое воплощение в попытках контрреволюционных сил насадить в социалистическом обществе под видом всевозможных клубов и объединений многопартийную систему на манер той, которая существует в буржуазных государствах, а при случае реанимировать и откровенно реакционные реформистские и буржуазные партии. Таким способом антикоммунисты надеялись расшатать политические устои социализма, создать легальные возможности для наступления на позиции марксистско-
ленинского авангарда трудящихся, нарушить его связи с рабочим классом.
Примером могут служить партии венгерской контрреволюции, которых за короткий срок было создано 40, сыгравших зловещую роль в событиях 1956 г. Были восстановлены на контрреволюционной платформе три бывшие коалиционные партии, а также явно фашистская — «Скрещенные стрелы»34. Аналогичная картина наблюдалась и в Чехословакии, где уже в середине июня 1968 г. в министерство внутренних дел поступило в общей сложности 70 заявлений от организаций и объединений, претендовавших на самостоятельный политический статус35.
В начале 80-х годов в Польше правые силы, подстрекаемые извне империалистической реакцией, требовали «полного разрушения официальной доктрины партии», замены социалистического государства, классовой политики, социалистической идеологии «плюрализмом во всем». На базе «Солидарности» они попытались создать более десятка оппозиционных политических партий. В частности, политической надстройкой «независимых» профсоюзов должна была стать центристская Польская партия труда; цель ее заключалась в оттеснении ПОРП от власти. При этом политический плюрализм, рьяным защитником которого изображала «Солидарность» буржуазная пропаганда, отнюдь не распространялся на коммунистов, а означал фактическую замену гарантированной конституцией свободы выражения взглядов, в том числе и для деятелей «Солидарности», диктатом антисоциалистических сил. Иными словами, речь шла не о чем ином, как о замене одной политической силы другой33.
Наряду с политическим «плюрализмом» ревизионисты в своих «моделях социализма» протаскивают требование о необходимости и идеологического «плюрализма». Так, по А. Шаффу, существуют государства, которые «признают плюрализм идей, и такие, которые его не признают»37. Поскольку-де в социалистических странах нет идеологического плюрализма, то в них не существует и социалистических общественных отношений, нет соответствующей социализму политической демократии и духовной культуры. Исходя из навеянных буржуазной «мар-ксологией» утверждений о мнимом отчуждении при социализме идеологии и политики от народных масс, Шафф требует упразднения руководящей роли коммунистических партий, призывает встать на путь политического и идеологического «плюрализма». «Диктатура пролетариа
та, — пишет он, — не исключает возможности плюрализма ни в области политики (партии), ни в области идеологии. . .»38
Пытаясь перенести политический механизм формальной буржуазной демократии в социалистическое общество, буржуазные псевдомарксисты и ревизионисты надеются тем самым сковать социализм политическими формами, созданными капитализмом для своих классовых нужд, выхолостить сущность нового строя, расшатать политическую систему социализма. Однако в ходе строительства нового общества складываются формы демократии, отражающей коренные интересы рабочего класса, крестьянства, трудовой интеллигенции. Поскольку общей целью всех трудящихся является построение коммунистического общества, то их взгляды и по коренным проблемам политики совпадают. Именно поэтому в условиях социализма идет процесс формирования социально-политического и идеологического единства всех групп общества.
Ревизионистские теоретики, всячески восхваляя плюрализм, с ожесточением выступают против диктатуры пролетариата. Они фальсифицируют марксистско-ленинское понимание диктатуры рабочего класса, пытаются свести ее функции лишь к «насилию», умалчивая при этом, по отношению к кому применяется насилие. О созидательных функциях диктатуры пролетариата они вообще не вспоминают. Отсюда следует вывод, что она не может быть формой руководства социалистическим строительством. Пытаясь доказать недоказуемое и игнорируя исторический опыт диктатуры пролетариата ревизионисты прибегли к своему излюбленному приему — ссылкам на Маркса, который в последние годы своей жизни, по их утверждению, решительно отвергал мысль о диктатуре пролетариата и будто бы полагал, что социалистическое правительство победившего пролетариата должно состоять не из однородных, а из «гетерогенных элементов»39.
В действительности К. Маркс и Ф. Энгельс всегда недвусмысленно подчеркивали, что социалистическое общество рождается в ожесточенной классовой борьбе и что поэтому первой, важнейшей и неизбежной его предпосылкой должна стать диктатура пролетариата, которая действует в течение всего переходного периода от капитализма к социализму. Обобщая опыт французской революции 1848—1849 гг., Парижской коммуны, К. Маркс
в «Критике Готской программы» со всей определенностью указывал, что смажду капиталистическим и коммунистическим обществом лежит период революционного превращения первого во второе. Этому периоду соответствует и политический переходный период, и государство этого периода не может быть ничем иным, кроме как революционной диктатурой пролетариата»40. В. И. Ленин также считал, что «социализм не осуществим иначе как через диктатуру пролетариата...»41. Диктатура пролетариата— это твердая, решительная, революционная власть, призванная сломить сопротивление эксплуататоров-капиталистов, подчеркивал он.
В. И. Ленину принадлежит заслуга глубокого обоснования созидательных задач и функций диктатуры пролетариата. Сущность этой формы власти, указывал он, не в одном насилии над эксплуататорами и не главным образом в насилии. Гораздо более глубоким ее свойством является организация трудящихся.
Важнейшей функцией выступает переорганизация производства, преодоление сил и традиций старого общества, уничтожение деления общества на классы, построение новой жизни. По мере упрочения социализма диктатура пролетариата, выполнив свои функции, перерастает в общенародное государство. Это изменение роли социалистического государства в нашей стране четко зафиксировано в Конституции СССР.
Между тем «еврокоммунистическая модель» Шаффа сеет иллюзию, будто социализм можно построить, опираясь на «буржуазную плюралистическую демократию», будто все трудности созидания социализма можно преодолеть ценой отказа от «советской модели социализма». Польские’ обществоведы считают точку зрения Шаффа «вредной для развития марксизма и рабочего движения». Поэтому, заявляют они, необходимо выступить против нее, тем более что сам Шафф рекламирует взгляды как «большое теоретическое достижение, как проявление антидогматического, подлинного марксизма»42.
Ревизионисты выдвигают и «модели самоуправляемого социализма». С претензией сконструировать «модель самоуправляемого социализма» активно выступили Р. Гароди, А. Лефевр, В. Брус. Идея «самоуправления» пришлась по вкусу и лидерам «Солидарности». Ревизионистская «модель самоуправляемого социализма» грубо фальсифицирует роль марксистско-ленинской партии в руководстве обществом, грубо искажает понятие само
управления, его контуры, цели и принципы как особой формы общественной организации, характеризующейся непосредственным участием всех членов общества в управлении делами; фактически игнорирует проблему создания необходимых внутренних и внешних предпосылок становления самоуправления.
Так, по Гароди, «самоуправляемый социализм» — это такой строй, который не предполагает установления власти рабочего класса и всех трудящихся, руководящей роли марксистско-ленинской партии. В основе его лежит выработка нового правового статуса предприятия, которое характеризуется как «группа людей, осуществляющих совместный проект»43. По его мнению, это позволит труженикам предприятий стать их совладельцами, принимать участие в управлении.
Введение «самоуправляемого социализма» рассматривается Гароди как исходный пункт социалистической революции, выдается за главный признак продвижения к социализму. При этом он игнорирует, с одной стороны, сущностный признак всякой революции — переход власти от одного класса к другому и, с другой — основной признак социалистической революции — превращение пролетариата в господствующий класс, т. е. установление диктатуры рабочего класса 44.
«Самоуправление», т. е. отказ от государства, от централизованного руководства социалистическим обществом, не есть главный признак и первостепенная задача социалистической революции. Такой задачей является упразднение капиталистической собственности как основы эксплуатации и классового неравенства, а ее можно решить, только вырвав государственную власть из рук эксплуататорского класса и передав ее в руки трудящихся. В этой связи нелишне напомнить, что К. Маркс и Ф. Энгельс (вопреки утверждениям оппортунистов) не были противниками централизованного руководства социалистическим обществом, но они всегда считали необходимым противопоставлять буржуазному централизму пролетарский демократический централизм. Ф. Энгельс подчеркивал, что «недостаток централизации... стоил жизни Парижской Коммуне»45. В. И. Ленин в ответ на ревизионистские измышления о том, что основоположники научного коммунизма будто бы были противниками любого централизма, писал: «Маркс централист... Только люди, полные мещанской «суеверной веры» в госу
дарство, могут принимать уничтожение буржуазной государственной машины за уничтожение централизма!»46 Марксистско-ленинская теория учит, а исторический опыт доказывает, что путь к социализму открывается социалистической революцией рабочего класса, руководимого коммунистической партией. Об этом у Гароди ничего не говорится. Он уповает на автоматическое «крушение» капитализма в условиях современной научно-технической революции без острой классовой борьбы. Окончательное утверждение «самоуправляемого социализма», по расчетам Гароди, произойдет в «неопределенном будущем только после объявления общенациональной стачки»47.
В ревизионистской «модели самоуправляемого социализма» игнорируется зависимость самоуправления от господствующих в обществе экономических отношений, характера социально-политического строя. Так, буржуазная демократия лишь формально закрепляет право граждан на участие в политической и общественной жизни. Частная собственность на средства производства, детерминирующая социально-экономический характер управленческого труда, исключает действительное участие непосредственных производителей в управлении производством. При капитализме имеют место лишь двойственные, частичные, ограниченные формы участия (соучастия) трудящихся в управлении экономикой.
Такое «участие» целиком определяется господством капитала, который путем создания различных организационных форм соучастия трудящихся в управлении производством («кружки контроля качества», «группы нулевых дефектов», «интегрированная ответственность» членов бригад за количество и качество продукции и т. п.) усиливает «самоэксплуатацию» рабочего класса, увеличивает прибыли монополий. В то же время эти формы соучастия ведут к ряду отрицательных последствий для самих трудящихся: развитию тенденций понижения доли рабочего класса в национальном доходе, росту заболеваемости, в частности нервно-психическими болезнями. Так, в США, например, общее число психических больных с 1955 по 1974 г. возросло на 183,5% 48. Следовательно, отношение буржуазии к проблеме участия трудящихся в управлении производством продиктовано прежде всего основной целью — расширением и углублением методов их эксплуатации ради увеличения своих прибылей.
Борцами за действительное самоуправление трудящихся в капиталистических странах выступают коммунисты. В программных документах ряда коммунистических партий этих стран содержится требование самоуправления, которое не является самоцелью, а служит средством защиты демократии, ступенью к завоеванию демократии более высокого типа. Оно ничего общего не имеет с пресловутым ревизионистским «самоуправляемым социализмом».
Социалистическая революция полностью ликвидирует монополию эксплуататорских классов на государственное управление, уничтожает отчуждение государства от масс, привлекает самые широкие слои трудящихся к выполнению государственно-управленческих функций. Социализм обеспечивает подлинное самоуправление трудящихся, «не знающих над собой никакого ига и никакой власти, кроме власти их собственного объединения, их собственного, более сознательного, смелого, сплоченного, революционного, выдержанного, авангарда»49.
Социалистическое государство выражает действительную коллективность в отличие от буржуазного государства, которое, будучи машиной угнетения и эксплуатации, обладает лишь иллюзорной коллективностью. В связи с революционными преобразованиями социальноклассовой природы государства оно превращается при социализме в одну из форм самоуправления трудящихся. Основу социалистической государственности составляют представительные органы, которые одновременно выступают и как органы государственной власти, и как органы общественного самоуправления. Это настолько очевидно, что даже антикоммунисты вынуждены констатировать, что «ни один народ не вовлечен в большей мере в государственно-управленческую деятельность, чем советское население»50.
Государство при социализме имеет все атрибуты государственной власти. Советские люди по праву говорят: «Государство — это мы!» Таким образом, идея самоуправления народа, трудящихся в условиях социализма не противостоит принципам социалистической государственности уже потому, что само социалистическое общенародное государство — это и есть самоуправление народа, осуществляемое в масштабе всей страны. Это государство тесно взаимодействует с общественными организациями, вся работа которых строится на основе самоуправления. В Конституции СССР более 20 статей
так или иначе определяют статус и права общественных организаций.
Новым ярким проявлением заботы КПСС о дальнейшем развитии народовластия в нашей стране явилось принятие сессией Верховного Совета СССР (июль 1983 г.) Закона СССР о трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями. Глубоко обобщив опыт творческого труда народных масс, этот документ четко определяет как статус трудовых коллективов, их место в системе социалистических общественных отношений, так и формы осуществления предоставляемых им полномочий.
Конструируя различные «модели социализма», теоретики ревизионизма меньше всего думают о действительно творческой разработке теории научного социализма. Подобное «моделирование», игнорирующее объективные закономерности развития общества, не может быть научным. Ревизионистская концепция «множественности моделей социализма» несовместима с пролетарским интернационализмом уже потому, что исключает использование рабочим классом капиталистических стран огромного, проверенного на практике революционного опыта своих братьев по классу из социалистических стран. Это неизбежно обедняет теоретический арсенал рабочего класса и затрудняет борьбу всех трудящихся в странах капитала за свое социальное освобождение. «Опыт доказывает, что партии, которые допускают отход от основополагающих принципов марксизма-ленинизма, пролетарского интернационализма во имя тех или иных конъюнктурных, преходящих целей, неизменно сталкиваются в конечном счете с негативными последствиями подобных действий, трудностями, а временами и с таким поворотом событий, которые ведут к ослаблению классовых позиций», — говорил М. С. Горбачев на X съезде Португальской коммунистической партии51.
Только марксистско-ленинская наука о социалистическом строительстве, опыт ее претворения в жизнь в СССР и других братских странах социализма являются надежным компасом для всех революционных сил, стремящихся преобразовать старый, капиталистический мир в мир новый, социалистический. Идя по всякому другому пути, нельзя прийти ни к чему, кроме путаницы и лжи. Такова логика классовой борьбы, неизбежно приводящая всех «улучшателей» или «обновителей» социализма на позиции антикоммунизма и антисоветизма.
Глава V
Леворадикальные теории социализма
Леворадикальные концепции социалистического общества получили в послевоенные десятилетия значительное распространение в капиталистическом мире. Они явились своеобразной реакцией мелкой буржуазии на бурный подъем мирового революционного движения, вызванный победой над фашизмом, образованием мировой системы социализма, ростом влияния коммунистических партий.
Пытаясь противопоставить впечатляющим успехам социализма, мирового коммунистического движения, росту коммунистических и рабочих партий и все более широкому распространению марксистско-ленинской идеологии свои взгляды, идеологи мелкой буржуазии выдвинули в послевоенный период ряд концепций социализма. Многие из них явились не чем иным, как перепевом реформистских идей теоретиков II Интернационала и троцкистской ревизии марксистско-ленинского учения о социализме, его природе и сущности. Все эти концепции объединяет общее неприятие учения о диктатуре пролетариата и ее всемирно-исторической роли. В них отражены взгляды радикально настроенных слоев мелких собственников, интеллигенции, студенчества.
Если социал-реформисты и правые оппортунисты не устают уверять, что классовые различия и противоречия в «неокапиталистическом обществе массового потребления» якобы исчезли, то радикалы обвиняют рабочий класс в потере революционности, в «обуржуазивании» и провозглашают единственной революционной силой современности так называемые маргинальные слои, т. е. по существу мелкую буржуазию.
Современным леворадикальным концепциям социализма, так же как и их историческим предшественникам— бланкизму и бакунизму, присущи одни и те же пороки: утопичность, трескучая ультралевая фразеология, крайняя эклектичность. К современному анархиствующему левому радикалу полностью относятся слова К. Маркса, сказанные им в свое время о Бакунине, ко-
торый «абсолютно ничего не смыслит в социальной революции, знает о ней только политические фразы. Ее экономические условия для него не существуют» < Как «левые», так и правые критики научного социализма, отрицая ленинский этап развития марксизма, преподносят под именем марксистской теории эклектическую смесь ревизионистских положений с различными идеями современного буржуазного обществоведения, пытаясь «дополнить» марксизм то фрейдизмом, то структурализмом, то философской антропологией, то экзистенциализмом и т. д. Результатом подобных «соединений» и выступают леворадикальные концепции социализма, уводящие трудящиеся массы в сторону от последовательной классовой борьбы за свое социальное освобождение. Немалый вред делу революционной борьбы трудящихся наносят постоянные нападки многих из левых радикалов на социалистические страны, их строй и образ жизни. Часть мелкобуржуазных идеологов объявляет реальный социализм «обществом отчуждения», «тоталитарности», «антигуманизма», обвиняя коммунистов в забвении и фальсификации учения К. Маркса и Ф. Энгельса о социалистическом обществе.
Однако леворадикальное движение не представляет собой однородного целого и включает в себя наряду с такими реакционными течениями, как неотроцкизм, и анархо-синдикализм, некоторые группы и организации, преследующие прогрессивные цели. Примером могут служить деятельность значительной части участников движения «зеленых», направленная против агрессивных планов империализма, борьба против агрессии в Индокитае, проводившаяся американской левой организацией «Студенты за демократическое общество», и т. д. Поэтому необходим дифференцированный подход к изучению левого движения и выдвигаемых его теоретиками концепций социализма, выделяя в нем как реакционные» так и прогрессивные элементы. В этой связи следует отметить, что ширящееся во всем мире в настоящее время движение против размещения американских ракет в Европе, за замораживание ядерных арсеналов вызвало определенное оживление деятельности организаций «новых левых» и их последователей, почти совсем прекратившейся в конце 70-х годов, когда в результате общего идеологического кризиса движения и «большой консервативной волны» в политической жизни ведущих капиталистических стран организации левых радикалов ста-126
ли катастрофически терять число своих сторонников. Задачей данной главы является критический анализ некоторых современных троцкистских и леворадикальных концепций.
1. Концепции мелкобуржуазного радикализма
Современная эпоха перехода от капитализма к социализму максимально обострила идеологическую борьбу. Наряду с откровенно антикоммунистической критикой научного социализма справа растет его критика «слева» с якобы «аутентично марксистских» позиций, целью которой провозглашается «реабилитация», «очищение» теории социализма от «грехов тоталитаризма», «сциентизма», «антигуманизма» и т. д., порожденных-де «советским марксизмом».
Цель этой критики ясна. Как указывалось на международном Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве, «ставка на разложение коммунистического и всего революционного движения изнутри составляет теперь одно из важнейших направлений классовой стратегии империализма»2. В то же время небывалое обострение противоречий современного капиталистического общества, резкое усиление процессов деперсонализации, рост безработицы и эксплуатации на капиталистических предприятиях вызывают все более широкое движение протеста среди трудящихся. В ряды борцов за социальную справедливость встают все новые и новые представители даже тех прослоек и групп населения, которые ранее держались вне политики. Этот рост социальной активности дал толчок массовым движениям 60—70-х годов, ставшим широко известными под общим названием движения «новых левых».
Крайне разнообразное и пестрое по классовому составу, это движение создало столь же пеструю и противоречивую леворадикальную идеологию, которую вожаки и теоретики «бунтарей» 60-х годов провозгласили «третьим путем», противопоставив ее как капиталистической идеологии, так и марксистско-ленинскому учению, стратегии и тактике мирового коммунистического движения.
«Новые левые» разработали свои концепции «социализма» не на пустом месте. Идейно-теоретическими источниками этих теорий во многом послужили концепции Франкфуртской школы. Большую, если не определяю
щую роль в становлении «новой левой» идеологии, и в частности теории социализма, сыграли концепции негативной диалектики Т. Адорно, социального нигилизма Ю. Хабермаса и, конечно, теория «репрессивной терпимости» Г. Маркузе. Вожаки бунтующей молодежи Д. Кон-Бендит, С. Кармайкл, М. Савпо, Р. Дучке неоднократно называли Г. Маркузе в числе своих учителей, подчеркивая значение его работ для движения «новых левых».
Общая негативная и пессимистическая тональность данных концепций и теорий, их нацеленность прежде всего на разрушение, отрицание, «великий отказ» наложили глубокий отпечаток на теоретические представле-. ния «новых левых» о природе и сущности социализма, путях его построения. При всей свойственной им эклектичности и конгломеративности их можно условно разделить на две части: «новая левая» теория революции и представления левых радикалов о сущности и основных чертах будущего общества. Следует отметить, что идеологами движения полнее разработан вопрос о революционном переустройстве общества. Позитивная же программа коренных преобразований в обществе, раскрытие сущности и характерных черт будущего социалистического общества занимают в «новой левой» идеологии менее значительное место.
Неспособность леворадикальных идеологов создать позитивную теорию социалистического строительства признают подчас и они сами. Так, один из известных «ле-£ых» авторов, П. Гудмен, анализируя идеологию движения в пору его наиболее бурного развития, писал: «Мы очутились теперь в ненормальной ситуации, когда перед лицом экстраординарных трудностей и совершенно новых явлений сегодняшнего дня у нас не оказалось никакой убедительной программы реконструкции общества»3. В работах Г. Маркузе, О. Негта, Р. Дучке, С. Кармайкла и других наибольший упор делается не на созидание, не на утверждение, а на политическое насилие, разрушение, отрицание. Даже то немногое, что говорится в них о природе и сущности социализма, несет негативный заряд, направленный против стран реального социализма, мировой социалистической системы в целом, так как все достижения последних объявляются левыми радикалами результатом «тоталитарного» растворения личности в коллективе и ее эксплуатации государством.
«Теория социализма» и определение путей его построения зачастую выступают в творениях «новых левых» лишь в виде указания на то, чего при социализме быть не должно, при почти полном умолчании о таких важнейших теоретических вопросах, как экономическая структура социалистического общества, управление экономической и общественной жизнью, место и роль общественных институтов и организаций в обществе.
В стремлении создать «аутентичную» марксистскую теорию социализма и социалистической революции идеологи «новых левых» соединяли и продолжают соединять I есоединимое. «Объединение» учения о социализме К. Маркса с доктринами 3. Фрейда, Ж.-П. Сартра, Р. Миллса, Д. Рисмена, «дополнение» его элементами восточных учений (например, дзен-буддизма, как у Э. Фромма) приводят к появлению большого количества концепций, которые по прошествии краткого периода бурной популярности забываются, уступая место новому варианту «соединения» марксизма с другой буржуазной концепцией общества.
Одним из идейно-теоретических источников леворадикальных концепций «социализма» является фрейдизм, во многом превзошедший по популярности в буржуазном мире (особенно в США) экзистенциализм, влияние которого в последнее время практически сошло на нет. Даже «марксизированный экзистенциализм» Ж.-П. Сартра в конце концов разочаровал «левых» бунтарей. Именно в США крайне быстро развилась антропологическая фрейдистская ревизия марксизма, которую восприняли «новые левые». Наиболее ярко она выступает в концепции Э. Фромма, чьи работы еще совсем недавно были популярны среди левого студенчества. Центральным положением данной концепции является известное еще с 30-х годов противопоставление Маркса-гуманиста Марксу-технократу, получившее наименование мифа «о двух Марксах».
Э. Фромм выступил с предложением «объединить» марксизм и фрейдизм таким образом, чтобы обогатить субъективистскую концепцию личности 3. Фрейда динамикой бурных социальных процессов современности и одновременно «смягчить» «безличность объективизма» Марксовой теории общества психологизмом фрейдизма. «Я уверен, — писал Э. Фромм, — что марксизм нуждается именно в такой психологической теории, а психоанализ— в дополнении теорией подлинно марксистской»4. б
б Зак. № 1463
129
Фроммовский вариант марксистского учения о социалистическом обществе, лишенный какого-либо конкретного выхода в социальную действительность, замыкается во внутреннем самоусовершенствовании личности, «революции в себе», близкой религиозным принципам «борьбы с грехом», «очищения души» и т. д. Не случайно некоторые из последних работ Э. Фромма посвящены проблемам дзен-буддизма и других восточных религий5. Идея замены капиталистических отношений социалистическими путем внутреннего самоусовершенствования человека отнюдь не нова. Такой путь к социализму предлагался еще утопическими социалистами, а затем младогегельянцами, чьи идеалистические рецепты революции были подвергнуты уничтожающей критике К. Марксом и Ф. Энгельсом. (Следует отметить, что позиции многих «новых левых» по некоторым вопросам напоминают концепции Бауэра, Штирнера и их сторонников6.)
К концу 70-х годов влияние Э. Фромма на молодежное движение, кумиром которого он некоторое время был, быстро падает. Известной дискредитации подвергаются в это время и идеи Г. Маркузе, ударившегося после неудачи анархистских студенческих бунтов во Франции 1968 г. в пессимизм и отрицавшего в последние годы жизни всякую возможность новых попыток социальных выступлений. Незадолго до смерти Г. Маркузе в интервью американскому журналу «Тайм», озаглавленном «Революция никогда не свершится», вообще отказался говорить о своей общественной практической деятельности в 60—70-х годах и охарактеризовал западный мир как общество, которое нельзя не только изменить революционным путем, но даже заставить задуматься о каком бы то ни было изменении7. Все это вызвало глубокий кризис «нового левого» движения и его теоретической основы.
Академичность, эклектичность, утопичность леворадикальных концепций социализма завели «левый» радикализм в тупик пассивного неприятия зол капиталистического общества. Некоторая часть движения под воздействием этих учений (особенно последних работ Э. Фромма) погрузилась в сдобренные наркотиками дзен-буддистские самокопания по Фромму, другая пополнила движение «хиппи»8. Возникший вакуум в теории вызвал резкое оживление интереса к истокам радикальных теорий революции 20—30-х годов: на смену «марксизиро-ваиному психоанализу» Э. Фромма приходит радикаль
ная «сексуальная экономия» В. Рейха, в центре которой содержится учение о «сексуальной» революции, получившее широкое распространение среди «новых левых» и объявленное ими одним из путей борьбы за освобождение трудящихся.
Негативно относясь к борьбе пролетариата за переустройство общества, анархически настроенная интеллигенция увидела в «сексуальной экономии» возможность осуществить свою «революционность» и громогласно заявить о себе как о единственной движущей силе революционного процесса в мире. Перед бунтарской мелкобуржуазной молодежью, составляющей в основном движение «новых левых», рейховские воззвания открыли эффективный и в то же время безопасный путь «борьбы за социалистическое общество» не на баррикадах, а в спальне, не в классовых боях, а в поношении и критике буржуазной половой морали. Рейх дал «многим из них основание утверждать, — указывает венгерский историк Б. Кёпеци, — что нарушение моральных запретов является не чем иным, как отрицанием капитализма»9.
Будучи одним из самых противоречивых учеников 3. Фрейда, В. Рейх пошел по пути, отличному от пути К. Юнга, К. Хорни, Э. Фромма и других последователей основателя психоанализа, отказавшихся от наиболее одиозных положений его учения и социологизировавших фрейдизм. Рейх выбрал диаметрально противоположное направление, максимально пайсексуализировав это учение. «В известном смысле он пошел даже дальше Фрейда, попытавшись развить те его первоначальные идеи о факторах сексуальности, от которых впоследствии основатель психоанализа отказался» 10.
Глубокий субъективизм Рейха выступает особенно отчетливо в его конкретных рецептах переустройства общества на якобы социалистических основах. Именно эта часть его учения была широко использована Э. Фроммом и Г. Маркузе. «Переведя» на язык фрейдизма учение о классовой борьбе пролетариата, Рейх создает концепцию «сексуального отчуждения». Утверждая, что в теории научного социализма человек предан забвению, он провозглашает личностную проблематику (прежде всего половую проблему) основой революционной стратегии. Революции социальной, по Рейху, необходимо должна предшествовать «сексуальная революция», и потому «главной, основной задачей истинно революционной партии безусловно является... революционное половое
воспитание. Мы не в состоянии до революции (социальной) сделать много для помощи массам молодых людей в решении их половых проблем, но мы должны придать политический характер данным проблемам и трансформировать тайное или открытое сексуальное сопротивление молодежи в революционную борьбу против капиталистического социального порядка»и. Соответственно гегемоном социалистической революции выступает у Рейха молодежь, которая, по его мнению, является наиболее революционной силой «благодаря своему энтузиазму и готовности к решительным действиям, являющимся результатом полового созревания и делающим молодежь наиболее активной возрастной группой» 12.
Фальсифицирует Рейх и учение К. Маркса и Ф. Энгельса об общественно-экономических формациях, разделив историю человечества исходя не из характера способа производства, а из семейно-брачных отношений на три «общественно-экономические формации»: матриархат, патриархат (текущий период всемирной истории) и коммунизм.
Подобные теории Рейха подверглись резкой и справедливой критике со стороны немецких коммунистов. Так, В. Пик, критикуя «сексуальный детерминизм» рей-хианцев, в выступлении на партийной дискуссии 1932 г. вскрыл полную несостоятельность концепции Рейха, подменившего в марксистской теории общества примат производства приматом половых отношений, более относящихся к процессу удовлетворения потребностей (в данном случае половой) да к тому же представленных как альфа и омега общественной жизни 13.
К началу 50-х годов Рейх вообще перешел на откровенно антикоммунистические позиции. «Я никогда не верил,— заявляет он теперь, — в способность социалистов и коммунистов реально, практически разрешить эмоциональные проблемы человека» 14.
Лидеры «новых левых» делали все возможное, чтобы подогреть интерес к Рейху и его учению о путях достижения социализма. Один из известных лидеров левого радикализма в США, Д. Ховард, преподаватель Университета штата Нью-Йорк, оценил работы Рейха как «попытку развить творческий марксизм, свободный от экономизма и идеологии и способный показать важнейшее значение субъективного фактора»1б. С. Ароновиц, обозреватель леворадикальной американской газеты «Гардиан», пытался доказать, что авангардом революции мо
жет являться исключительно студенческая молодежь. Данное положение отстаивал в свое время и Троцкий, считавший молодежь «барометром революции».
На примере приведенных теорий отчетливо видна утопичность путей достижения социализма, предлагаемых леворадикальными авторами в качестве единственно возможных. На практике данные концепции ведут к плачевным результатам, ибо толкают их сторонников к переходу от левого радикализма к «левому» экстремизму. Историческая практика давно доказала бесперспективность такого рода методов.
Однако среди левых радикалов есть и такие, которые выдвигают задачу осуществления национально-демократической революции, утверждающей курс на социалистическую ориентацию развития. Это левые политические организации стран Азии, Африки и Латинской Америки. Местные условия обусловливают прежде всего необходимость такого пути, и поэтому нельзя не согласиться с тем, что эти организации «следует относить не к левому экстремизму, а к левому радикализму. В условиях же назревшей революционной ситуации... можно, очевидно, говорить и о той или иной форме перехода этого течения от левого радикализма к революционному демократизму...»1б. Но это касается лишь стран данных регионов, а для левого радикализма современного Запада более характерна другая перспектива — трансформация в «левый» экстремизм и терроризм. Левые радикалы стран Запада стараются затушевать и дискредитировать руководящую роль рабочего класса в борьбе за построение социалистического общества, который, по их мнению, якобы давно потерял революционность, слившись с капиталистическим истеблишментом. Об этом свидетельствуют, например, высказывания Г. Маркузе и других теоретиков Франкфуртской школы, а также позиция, занимаемая леворадикальным американским журналом «Телос». Так, близкие к этому журналу П. Пик-коне и А. Дельфини писали: «В новых структурных условиях рабочий класс начинает играть роль, отнюдь не отличающуюся от той, которую в свое время играла мелкая буржуазия — роль ксенофоба, шовиниста и расиста» 17. Дискредитация рабочего класса нужна леворадикальным теоретикам, чтобы объявить гегемоном борьбы за социалистическое общество студентов и интеллектуалов.
К концепции об исключительной революционности маргинальных слоев тесно примыкает концепция «не-класса» известного левого радикала А. Горца. «Некласс», или «постиндустриальный неопролетариат», или «некласс нерабочих», представляет собой, пишет Горц, «всю совокупность выброшенных из процесса производства индивидов. .. всю совокупность ненужных общественному производству людей: безработных ныне или в ближайшем будущем, частично или неполно занятых. Она охватывает почти все слои населения, выходя за границы той группы, которую идеологи «Черных пантер» называли в конце 60-х годов «люмпенами», и противостоит классу постоянно занятых и организованных рабочих, вполне защищенных трудовыми и тарифными соглашениями» 18.
К известному тезису «новых левых» 60-х годов об «обуржуазивании» рабочего класса Горц добавляет «доказательство», связанное с широко распространенной среди левых радикалов трактовкой категории отчуждения. По мнению Горца, современное отчуждение труда зависит не от характера собственности на средства производства, а от научно-технического прогресса и все углубляющегося технологического разделения труда, в результате которого рабочий класс окончательно разобщается. О том же пишут К. Касториадис, Д. Кон-Бендит, Д. Ховард, утверждающие, что единственным, основным препятствием на пути к социализму, к социальному освобождению является современная технология, которой генетически присущи отношения господства и угнетения 19.
Горц, Касториадис и им подобные, отрицая необходимость революционного уничтожения капиталистической формы собственности и порождаемых ею эксплуатации и отчуждения, объясняют пороки современного капитализма развитием техники и технологии, «демонизируют» их20, по образному выражению члена Президиума и Секретариата ГКП В. Гернса. Абсолютизируя значение техники и превознося экономический порядок капитализма, Горц приходит к абсурдному выводу о том, что разобщенный техникой рабочий класс практически совсем прекратил классовую борьбу. «За истекшее двадцатилетие,— утверждает он, — исчезла связь между развитием производительных сил и соответственно развитием классовых противоречий»21.
Реальная действительность опровергает подобные утверждения леворадикальных теоретиков. В крупней
шей капиталистической стране — США, по официальным данным, к началу 1985 г. было 8,5 млн. безработных (по данным профсоюзов, около 15 млн.). Реальные доходы рабочих уменьшились с 1975 по 1984 г. на 7%. За первые три года пребывания у власти республиканской администрации безработица затронула в разное время 30 млн. человек при уменьшении числа получающих пособия с 50 до 27,5%. Не менее красноречивы и следующие показатели: если весной 1984 г. в сталелитейной промышленности США использовалось 80% мощностей, то в октябре этот показатель упал до 56,5%, во всей же американской промышленности использовалось лишь 81,8% мощности 22.
Еще более впечатляют данные по забастовочной борьбе рабочего класса капиталистических стран. Экономический спад 80-х годов вызвал невиданную по накалу и массовости волну забастовочного движения во всех без исключения капиталистических странах. Только в одной Великобритании в 1980 и 1981 гг. было зарегистрировано около 1300 забастовок ежегодно, а в 1982 г. их число подскочило до 1460; в 1984 г. произошла стачка горняков, охватившая более 80% трудящихся этой отрасли23. Летом 1983 г. в США объявили забастовку сразу 675 тыс. служащих крупнейшей телефонно-телеграфной компании АТТ. Все это вряд ли дает основание говорить об угасании классовой борьбы в капиталистических странах.
Отрицание положения марксизма о руководящей роли пролетариата в революционной борьбе, провозглашение особого, «третьего» пути к социализму неизбежно ведет к сектантству и анархическим бунтам, обреченным на неминуемый провал. Ярким примером этого явилась деятельность известной в «новом левом» движении организации «Черные пантеры». Касаясь деятельности этой организации, национальный председатель Компартии США Г. Уинстон подчеркивал, что, «когда Ньютон, Кливер и Хиллард (лидеры «Черных пантер». — Авт,)... болтали о вооруженной борьбе, к ним примкнули и белые радикалы из средних слоев, которые также выступили с «новыми» интерпретациями марксизма. Все это посеяло замешательство и путаницу в умах в университетах, в гетто и в движении за мир»24.
В теории и тактике «Черных пантер» сказались все слабости «нового левого» движения: отсутствие четких представлений о его целях, о сущности и природе социа-
диетического общества. Ультралевое крыло этой партии (Кливер) докатилось до проповеди «черного» расизма. Кливер объявил К. Маркса и Ф. Энгельса расистами, а марксизм — учением, годным только для Европы. Основываясь на общей для всех «новых левых» идее о контрреволюционности пролетариата, идеологи «Черных пантер» подошли к его анализу «главным образом с психологической и демографической стороны», указывал американский философ-марксист Д. Дегруд 25.
Эволюционируя от социалистических идей к «черному» национализму и сепаратизму, Кливер и Хиллард свели в конце концов деятельность организации к экстремистским выходкам. «Левый» экстремизм, крайние формы анархического индивидуализма (движение «хиппи», «панков» и т. д.)—вот конечный пункт «третьего пути», пропагандируемого «новыми левыми». «Независимо от добрых намерений идеология «Черных пантер» ослабляет движение черного населения и еще больше борьбу рабочего класса», — писал в результате анализа практической деятельности этой партии Д. Дегруд26.
Известный в США лидер движения «Власть черным» С. Кармайкл также противопоставлял научному социализму «расовый социализм». Он утверждал, что построение социалистического общества является целью и задачей не всех трудящихся, а лишь наиболее радикальной их части, а именно черного населения. Он подчеркивал, что не принадлежность к классу, а раса, цвет кожи определяют степень революционности человека. Подобно Кливеру, Кармайкл сепаратистски отметал любые возможности объединения движения «Власть черным» с прогрессивными организациями страны для борьбы за социальное и расовое равенство и ратовал за «черный социализм», за освобождение черных Америки лишь «черными руками». «Мы не имеем права ждать, пока белая Америка раскачается для решения всех этих проблем. .. А это означает, что черные должны организоваться без оглядки на кого бы то ни было!» — восклицал он27. Определяющим, фундаментальным принципом концепции Кармайкла является несокрушимое убеждение в том, что, «как бы прогрессивен ни был белый, он никогда не избавится в отношении ни к самому себе, ни к черным от того, что он — белый!»28.
При знакомстве с большинством сочинений идеологов леворадикального движения обнаруживается почти полное отсутствие разработки вопроса о том, какое же
общество должно прийти на смену капиталистическому, «фашизоидному», «тоталитарному» обществу «репрессивной терпимости», против которого так активно выступают «новые левые». Описанию самого общества, его наиболее характерных черт, структуры, социально-экономического механизма его функционирования отводится на страницах их произведений более чем скромное место. Теории левых радикалов не обладают ни стройностью, ни логической последовательностью, когда они касаются вопроса о революции. Но они становятся еще более запутанными, противоречивыми и эклектичными, когда в них речь идет о сути социалистических преобразований в послереволюционный период.
Как правило, теоретики «новых левых» берут категорию отчуждения за исходную точку своих рассуждений об основных чертах «подлинного» социализма, и потому она занимает одно из центральных мест в леворадикальной литературе. Уничтожение отчуждения является, по их убеждению, важнейшей целью грядущей социалистической революции, хотя некоторые авторы считают, что оно — биологическое свойство человеческой природы и потому практически неуничтожимо. В леворадикальной литературе часто встречаются клеветнические утверждения о существовании массового отчуждения и в странах социализма. Таким образом возникает неустранимое противоречие между призывом к уничтожению отчуждения и теоретическим обоснованием его извечного существования.
Используя данное положение для критики социализма, идеологи «новых левых» преследуют и иную цель: подменить материалистическое учение об историческом развитии, о социально-экономических предпосылках революции субъективистско-анархической теорией ниспровержения капиталистических отношений, наиболее характерно выразившейся в концепциях «психоделической» и «сексуальной» революции. Считая отчуждение категорией более психологической, чем экономической, «новые левые» и пути его устранения видят в сфере сознания, а не производственных отношений.
Сторонники «извечности» отчуждения доказывают свою позицию ссылками на научно-техническую революцию и сопутствующее ей все углубляющееся разделение труда. Так, Г. Шерман, показывая, что в результате разделения труда рабочий даже визуально отчуждается от продукта своего труда, ибо отвечает всего лишь за одну
или две операции, утверждал, что «определенные проявления отчуждения характерны для любого (и социалистического, и капиталистического. — Дет.) развитого сложного индустриального общества»29. Таким образом, он вторит Горцу, Касториадису, Ховарду и другим «новым левым», видящим в отчуждении «проклятье технического прогресса» и не более. Бесспорно, данные авторы точно подметили уродливое проявление НТР в условиях монополистического капитализма, но, не вскрыв причин таких последствий НТР, распространили его на любое индустриально развитое общество.
Левые радикалы отрицают какую бы то ни было роль рабочего класса не только в грядущей революции, но и в процессе созидания социалистического общества, отводя руководящую роль маргинальным слоям. Они говорят о необходимости ликвидации всех форм государственного контроля над экономической и политической жизнью общества и замене его «самоопределением», что должно, по их представлениям, способствовать полному раскрепощению индивида, освобождению всех его биогенетически заданных «витальных» начал.
Не менее отрицательно относятся многие идеологи «новых левых» к понятию «правящая рабочая партия», впрочем, как и к любым политическим организациям трудящихся, видя в них проявление элитарности, насилия над личностью, орудие репрессий. Этим объясняется категорическое неприятие ими централизованного планирования и демократического централизма как основополагающего принципа социалистической демократии, ибо, по мнению некоторых левых радикалов, в нем заложены все зачатки тоталитаризма и нарушений подлинной демократии. При «демократическом социализме» нет места и идеологии, ибо она неизбежно ведет к «политико-идеологическому отчуждению» масс. Об этом пространно пишут и Горц, и Касториадис, и Ароновиц, и многие другие. Их сочинения пестрят громкими призывами к «открытой демократии», «гуманному социализму», «деидеологизированному обществу всеобщей автономности», «эгалитарному коммунитаризму» и т. д.
В подавляющем большинстве идеологи левого радикализма стыдливо умалчивают о сущности и структуре государственной власти при социализме, о судьбе частной собственности, ибо сильная централизованная власть также органически неприемлема для анархического сознания мелкого буржуа, как и мысль об уничтожении 138
частной собственности. Однако в работах левых радикалов детально обосновывается необходимость полного освобождения индивида от какого бы то ни было принуждения и давления со стороны государства.
При всей расплывчатости леворадикальных взглядов на природу социализма вырисовываются все же следующие отличительные черты «новой левой» идеологии: анархо-индивидуализм и «технологический детерминизм», вульгарный социобиологизм и экономический романтизм, плюрализм и эклектизм, утопичность и антиисторизм, трескучая псевдореволюционность.
Особенно ярко проявились реакционные черты леворадикальных концепций «социализма» в теоретических высказываниях и практической деятельности ряда идеологов и руководителей контрреволюции в Польше. Выступая в обличье поборников «обновления социализма», возвращения ему «человеческого лица», «Комитет защиты рабочих», «Комитет общественной самозащиты», профсоюзное объединение «Солидарность» повели ожесточенную борьбу с силами социализма, мира и прогресса. Куронь, Михник, Модзелевский и им подобные проповедники «автономии» предприятий при социализме повели атаку на основополагающие принципы руководства социалистической экономикой: на планомерность и демократический централизм. По сути к полнейшей анархии как в сфере производства, так и в сфере общественной жизни, в области культуры призывал и лидер «Солидарности» Л. Валенса, доказывавший слово в слово по рецептам «новых левых» необходимость немедленного уничтожения всех запретов и ограничений в стране для «оздоровления» обстановки, «возвращения» социализму его «подлинной гуманистической сути». Инспирируемая извне, как в свое время в Чехословакии, контрреволюционная деятельность под подобными «гуманными» лозунгами и призывами привела к серьезному экономическому и политическому кризису в стране.
«Новая левая» идеология наглядно продемонстрировала, что любая попытка дополнить марксистско-ленинское учение о социализме положениями буржуазных концепций имеет своим результатом ненаучную, эклектическую и реакционную теорию, особо опасную для мирового коммунистического и рабочего движения из-за своей маскировки под марксизм. Борьба с подобного рода концепциями представляет большую политическую
актуальность в ходе реализации и пропаганды марксистско-ленинского учения о сущности и путях построения реального социализма.
2. Современный троцкизм против реального социализма
Ленинская критика идеологии и практики троцкизма служит образцом разоблачения чуждых марксизму идейных течений. Исключительно важное значение имеет исторический опыт борьбы КПСС с троцкистами. В. И. Ленин показал, что троцкизм как система взглядов враждебен марксизму, интересам рабочего класса. Он подчеркивал, что «Троцкий группирует всех врагов марксизма... объединяет всех, кому дорог и люб идейный распад; всех, кому нет дела до защиты марксизма; всех обывателей, не понимающих из-за чего борьба и не желающих учиться, думать, доискиваться идейных корней расхождения»30. В. И. Ленин раскрыл такие черты троцкизма, как софистика, эклектизм, игнорирование объективных материальных условий общественного развития, волюнтаризм и субъективизм, политическая беспринципность.
Характеризуя Троцкого, В. И. Ленин указывал: «Никогда еще, ни по одному серьезному вопросу марксизма Троцкий не имел прочных мнений, всегда «пролезая в щель» тех или иных разногласий и перебегая от одной стороны к другой»31. Он писал о Троцком: «Всегда равен себе = виляет, жульничает, позирует как левый, помогает правым, пока можно.. .»32 Троцкизм представлял собой мелкобуржуазное течение, приукрашенное ультра-революционными фразами. В 1924 г. на XIII конференции РКП (б) троцкизм был определен как «явно выраженный мелкобуржуазный уклон*33.
Представители современных направлений троцкизма восприняли ряд черт теории и практики троцкизма, раскрытых еще В. И. Лениным. Так, троцкистская теория «перманентной революции» и сегодня является по существу теоретической базой для многих критиков любого революционного движения, выступающих с псевдолевых позиций.
С середины 60-х годов в некоторых странах наметилось оживление троцкизма, даже выделилось направление, которое можно назвать «современный троцкизм». Оно также выражает интересы мелкобуржуазных слоев
капиталистического общества. Оживление троцкизма обусловлено тем, что в результате обострения противоречий капитализма, подъема массовых демократических движений в борьбу включились выходцы из непролетарских слоев. Созданная Троцким в 30-х годах международная организация — IV Интернационал — в 50—60-х годах распалась на ряд группировок. Члены этих группировок неоднократно пытались ликвидировать организационный раскол и создать V Интернационал (с этим предложением выступили, например, американские троцкистские группировки). В настоящее время неотроц-кистские организации сравнительно малочисленны и не пользуются большой популярностью, но их идеи и раскольническая деятельность наносят вред международному рабочему движению.
После второй мировой войны география троцкизма изменилась. Троцкисты стремятся укрепить свое влияние в Западной Европе, в то же время они стараются проникнуть в те страны, где есть почва для мелкобуржуазной идеологии и экстремизма (например, в ряд стран Азии, Латинской Америки и т. д.)34.
Современные троцкисты пытаются приспособить основные положения традиционного троцкизма к новым историческим условиям, а отдельные положения — пересмотреть. Определенный интерес представляют современные интерпретации теории «перманентной революции». Троцкисты предлагают новый вариант этой реакционной по существу теории. По их утверждению, мировая социалистическая революция включает «политическую» революцию в СССР и других социалистических странах, революции в развитых капиталистических странах, национально-освободительные революции и их перерастание в социалистические.
Развивая положения «классического троцкизма», современные его сторонники утверждают, что переход к социализму возможен только во всемирном, глобальном масштабе. «Без мировой революции социализм не может быть построен ни в одной стране» — говорится в уставе IV Интернационала. Эта идея проводится в документах различных троцкистских организаций. Американские троцкисты, например, заявляли, что социализм можно построить только после создания всемирного союза народов, всемирного единого социалистического государства.
Новым во взглядах современных троцкистов является лишь заигрывание с национально-освободительным движением в целях укрепления и расширения своих политических позиций. На V конгрессе IV Интернационала было прямо заявлено, что национально-освободительное движение является главной революционной силой современности. Некоторые неотроцкисты в отличие от своих предшественников утверждали, что главную роль в революционном процессе, особенно в бывших колониях и полуколониях, играет крестьянство. Считая национально-освободительные революции частью мировой революции, троцкисты пытаются навязать этому движению свои лозунги, методы борьбы. Всеми средствами они стремятся столкнуть национально-освободительное движение на путь антисоветизма, антикоммунизма.
Однако в 70-х годах у многих троцкистов наметилась новая переориентация. В связи с подъемом в капиталистических странах освободительной борьбы трудящихся за свои права под руководством рабочего класса троцкисты начали пересматривать свое отношение к рабочим. Так, в газете ведущей троцкистской организации США — Социалистической рабочей партии — «Милитант» 24 марта 1978 г. было объявлено о начале кампании борьбы за усиление влияния на промышленных рабочих*.
Современные троцкисты выступают против создания антимонополистического фронта, зачастую исключают возможность любой формы демократической борьбы, ведут по существу раскольническую деятельность в рабочем движении. Как отмечается в главной политической резолюции XXII Национального съезда Компартии США, в стране «имеются псевдолевые организованные секты и их сознательные члены, которые являются «левыми» лишь по названию. Они действуют под различными вывесками — «троцкистских», «социалистических», много разновидностей «левокоммунистических». Как правило, их деятельность нацелена на подрыв единства рабочего класса... На протяжении многих лет ФБР использовала различные троцкистские секты и другие псевдолевые секты в качестве базы для своей деятельности... По существу, нет никакой разницы между ФБР и троцкистами в использовании антикоммунистической риторики и раскольнической политики»35.
* Фактически троцкистские организации ввиду своей малочио ленпости могут быть отнесены к «партиям» лишь номинально.
В современном троцкизме несколько направлений. Одно из них — ультралевое. Его сторонники активны в тех странах, где массы трудящихся более всего подвержены настроениям мелкобуржуазного революционариз-ма. Троцкисты явно паразитируют на радикальных настроениях непролетарских слоев общества. Их «левые» призывы к мировой революции находят отклик у отдельных групп радикально настроенных трудящихся, уводят их от реальной борьбы за социализм.
Помимо «ультралевых», а также центристских групп в современном троцкизме существует и правооппортунистическое течение, которое представлено по существу социал-реформистской концепцией лидера парижской группы Э. Манделя. Он широко использует буржуазные и социал-реформистские экономико-политические концепции, выступает за неокапитализм, т. е. считает, что в развитии капиталистического общества, якобы далеко не исчерпавшего свои возможности, должен наступить новый этап36. Таким образом, часть троцкистов во многом переходит с мелкобуржуазных позиций на буржуазно-апологетические. В современных условиях троцкисты стараются проникнуть в массовые партии (коммунистические, социалистические, национально-демократические и др.), с тем чтобы внутри их вести подрывную идеологическую работу. Некоторые деятели буржуазных политических партий в ФРГ, Англии находятся под влиянием троцкистских идей.
В концепциях неотроцкистов искажается сущность общественных отношений в социалистических странах, фальсифицируется социалистическая действительность. В 60—80-х годах неотроцкисты предприняли попытки разработать концепции «социализма», по-прежнему носящие мелкобуржуазный характер и не дающие правильного представления о социализме. Марксистско-ленинскому учению о социализме некоторые из троцкистских идеологов противопоставляют концепцию «общества переходного периода». Говоря об СССР, они утверждают, что страна в социальном отношении осталась такой же, какой была после Октябрьской революции37, и что производственные отношения там «несоциалистические»38.
Негативное отношение современных троцкистов к реальному социализму, его достижениям четко проявилось в нападках польских троцкистов на СССР и устои социализма в ПНР, усилившихся в начале 80-х годов. Член Политбюро, секретарь ЦКПОРП Ю. Чирек, характери
зуя появившиеся в стране в период кризиса антисоциалистические течения, отмечал, что фактором, объединяющим стоящие за ними силы — от воинствующих святош до троцкистов, было отрицание социализма. Они концентрировали свои атаки против ПОРП как авангардной политической организации рабочего класса. Делались попытки очернить союз, дружбу и сотрудничество с СССР, разрушить фундамент, на котором основываются безопасность Польши и нерушимость ее границ, мирные отношения в Европе39.
Троцкисты в своем большинстве не видят или не хотят видеть, что социализм в СССР и других странах социалистического содружества уже давно стал реальностью. Известно, что основой производственных отношений в обществе являются отношения собственности. В СССР безраздельно господствует общественная собственность на средства производства. Социалистический способ производства является главным фактором всех экономических достижений советского народа. На базе общественной собственности на средства производства КПСС и Советское правительство осуществляют планирование и регулирование всей экономической жизни страны в целях повышения эффективности социалистического производства в интересах советских людей. В процессе строительства и совершенствования социализма существенно изменился и продолжает меняться социальный и духовный облик рабочего класса, крестьянства и интеллигенции. Факт построения социализма в СССР признают, как правило, даже буржуазные идеологи. В последние годы в тактических целях это вынуждены признать и некоторые неотроцкисты.
Многие современные троцкисты стремятся фальсифицировать экономические достижения СССР и других социалистических государств, заявляя, что якобы мировая система социализма переживает кризис не менее серьезный, чем капитализм на Западе40, и что в СССР якобы имеет место падение промышленного производства 41.
Эти утверждения являются чистейшим вымыслом. Они опровергаются конкретными фактами. За 1951— 1984 гг. среднегодовые темпы прироста национального дохода СССР составили 7%, а США — 3,4%, промышленной продукции — соответственно 8,1 и 3,9%, продукции сельского хозяйства — 3,1 и 1,7%, грузооборота всех видов транспорта— 6,8 и 2,3%, капитальных вложений —
7,6 и 3,4%, производительности общественного труда — 6,0 и 2,1%, производительности труда в промышленности— 5,4 и 2,9% 42. В СССР производственные фонды удваиваются практически каждые десять лет, в то время как в США для этого понадобилось около 20 лет.
Успехи Советского Союза и других социалистических стран вынуждены признавать буржуазные ученые, буржуазная печать. Весьма примечательно, например, следующее заявление Д. К. Гэлбрейта: «Меня приводят в восхищение великие усилия, связанные с составлением советских пятилетних планов, и огромные достижения, на которые опирается каждая такая программа»43.
Игнорируя реальные факты, современные троцкисты демагогически выступают против использования в социалистическом обществе товарно-денежных отношений. Вот как рассуждает латиноамериканский неотроцкнст Посадас. Рынок представляет собой отношение между тем, кто продает, и тем, кто покупает. Социализм — это планируемое общество. Спрашивается, зачем ему рынок? В нем нет надобности. Рынок не возникает вдруг. Он — необходимый результат форм производства, основанных на частной собственности. При социализме нет частной собственности, значит, не должно быть и рынка44. Следуя за буржуазными идеологами, неотроцкисты утверждают, что использование хозяйственного расчета, прибыли, цены в СССР свидетельствует якобы о «применении капиталистических методов хозяйствования».
Однако историческая практика уже давно опровергла эти вымыслы. В резолюции XVII конференции ВКП(б). принятой в 1932 г., подчеркивался «антибольшевистский характер «левой» фразы о переходе к «продуктообмену» и об «отмирании денег» уже на данной стадии строительства социализма» и резко критиковались буржуазно-нэпманские извращения принципа хозрасчета45.
Целью важных экономических мероприятий социалистического государства является лучшее и более полное использование таких экономических законов, как закон стоимости, закон планомерного и пропорционального развития народного хозяйства, закон оплаты по труду. Социалистические товарные отношения коренным образом отличаются от капиталистических. При социализме экономические рычаги используются в рамках централизованного планирования на базе общественной собственности на средства производства в интересах всех трудящихся, прибыль идет на наиболее полное удовлетворение
потребностей трудящихся. В. И. Ленин отмечал, что в условиях социализма «прибавочный продукт идет не классу собственников, а всем трудящимся и только им»46.
Повышению эффективности использования экономических рычагов в условиях реального социализма придается очень важное значение. На апрельском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС было обращено внимание на необходимость доведения принципов хозяйственного расчета до всех первичных трудовых ячеек, до каждого рабочего47. Материальное стимулирование развития экономики СССР гармонично сочетается с моральным.
Неотроцкисты искажают демократическую сущность социализма, утверждая, что социалистические государства являются якобы деспотическими, бюрократическими режимами48. При этом они фактически повторяют тезисы Троцкого об СССР как «деформировавшемся рабочем государстве», о «бюрократизации» советского общества49. Английский журнал «Нью лефт ревью» поместил статью, в которой говорилось, что якобы в СССР господствующая социальная прослойка консервирует «систему экономических и политических привилегий» 50.
Такое может утверждать человек, либо несведующий, либо злонамеренно искажающий факты. В СССР и других странах социализма трудящиеся получили широкие социально-экономические и политические права, использование которых гарантируется материальными и социально-культурными условиями. Среднемесячная заработная плата рабочих и служащих в Советском Союзе с 1960 по 1981 г. более чем удвоилась. Выплаты и льготы, получаемые населением из общественных фондов потребления в расчете на душу населения в 1984 г. по сравне-нению с 1940 г., выросли более чем в 21 раз51. В 1970 г. 18% населения имело доход свыше 100 руб. в месяц на члена семьи, а в 1983 г. — около 60% б2. Миллионы трудящихся избраны в органы власти, участвуют в управлении, работают в органах народного контроля.
Социализм — это общество, открывшее массам трудящихся путь к широкому историческому творчеству. Более половины всех депутатов высшего органа власти СССР — Верховного Совета — рабочие и колхозники. Результаты обсуждения проектов законов и важнейших решений КПСС демонстрируют кровную заинтересованность трудящихся в выполнении выдвинутых партией и правительством задач. Так, в обсуждении проекта 146
Закона о трудовых коллективах и повышении их роли в управлении предприятиями, учреждениями, организациями участвовало более ПО млн. человек, а в обсуждении проекта реформы общеобразовательной и профессиональной школы — около 120 млн. человек. Массовый характер носило обсуждение документов XXVII съезда КПСС.
Эти факты свидетельствуют о гигантском росте демократизма, социальной активности масс в условиях общенародного государства. Такого рода активность — одна из главных движущих сил советского общества. «Как одну из коренных задач внутренней политики партия рассматривает дальнейшее совершенствование и развитие демократии, всей системы социалистического самоуправления народа, — говорил М. С. Горбачев в речи на мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС. — Задачи здесь многогранны. Немало в этом плане делается. Имеется в виду дальнейшее повышение роли Советов, активизация профсоюзов, комсомола, народного контроля, трудовых коллективов»53.
Вслед за буржуазными и ревизионистскими идеологами троцкисты стараются фальсифицировать роль и деятельность КССС в руководстве строительством и совершенствованием социалистического общества54. Они пытаются вбить клин в отношения между КПСС и трудящимися, пуская в ход мифы о «перерождении», «бюрократизации» партии Ленина. Но это напрасные усилия.
КПСС возглавила гигантскую работу трудящихся СССР по практической реализации ленинского плана социалистического строительства, проявляет неустанную заботу о внедрении новейших достижений современной научно-технической революции в производство, о все более полном удовлетворении растущих материальных и духовных потребностей трудящихся, всех народов СССР, о постоянном углублении социалистической демократии. Ленинский стиль партийного руководства предполагает непрерывное совершенствование форм и методов управления обществом. В работе КПСС в неразрывном единстве выступают преемственность и новаторство. «Партия — именно та сила, которая способна учесть интересы всех классов и социальных групп, всех наций и народностей страны, сплотить их воедино, мобилизовать энергию народа на общее дело коммунистического созидания»,— подчеркивалось на мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС55.
КПСС является выразителем коренных интересов трудящихся Советской страны, и народ поддерживает деятельность партии. Ко времени XXVI съезда рабочие составляли 43,4%, а колхозники—12,8% членов КПСС. В 1980—1981 гг. 31,1% членов и кандидатов в члены обкомов, крайкомов, ЦК компартий союзных республик и членов ревизионных комиссий были рабочими и колхозниками56.
Многие неотроцкисты продолжают и ныне призывать к космополитическим лозунгам создания «социализма, основанного на мировой организации производительных сил», общества «без наций и рас»57. Подобные авантюристические призывы нередко сопровождаются клеветой на национальные отношения в странах социализма. Однако жизнь наглядно подтверждает полную теоретическую и практическую несостоятельность этих идейных конструкций.
Призывы современных троцкистов к быстрой ликвидации национальных различий носят демагогический характер. Как показал исторический опыт, национальные различия, национальные чувства людей отличаются большой живучестью. В. И. Ленин писал, что разнообразие политических форм и полная свобода национального развития будут, «пока не отомрет всякое государство вообще, — основой богатой культурной жизни, залогом ускорения процесса добровольного сближения и слияния наций»58. Исторический опыт показал, что подлинно равноправное сотрудничество народов, так же как и ликвидация национального угнетения, возможно лишь при социализме. После Великого Октября для всех наций и народностей были созданы условия для расцвета их экономики и культуры, для сближения во всех сферах общественно-экономической жизни. Объем промышленной продукции СССР в 1981 г. в 514 раз превысил уровень 1922 г., в то время как в Белоруссии — в 700 раз, в Казахстане— в 904 раза, в Молдавии — в 901 раз, в Армении— в 1007 раз, в Киргизии—в 688 раз и т. д.59 Глубочайшие сдвиги в социально-экономическом развитии произошли во всех республиках Союза ССР. *
«Атмосфера коллективизма и товарищества, сплоченность, дружба всех наций и народностей, нравственное здоровье общества, подлинный демократизм и социальный оптимизм, нетерпимое отношение к отступлениям от социалистической морали — важнейшие грани советского образа жизни. Высокий гуманизм межнациональных от
ношений, прочно утвердившийся в нашей стране, особенно рельефно проявляется на фоне обострения национальных противоречий в капиталистических странах, разгула в них национализма, шовинизма и расизма*, — подчеркивается в постановлении ЦК КПСС «О 60-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик» 60.
На базе общественной собственности на средства производства, развития единого народнохозяйственного комплекса, коренного изменения классовой структуры общества, глубокой интернационализации социально-экономической жизни, многостороннего кооперирования и специализации экономических усилий всех социалистических наций и народностей, утверждения нерушимой дружбы между народами, идеологии марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма образовалась и упрочилась социальная и интернациональная общность — советский народ.
Реакционный космополитизм троцкистов проявляется в забвении интересов национальных отрядов рабочего класса, в претензии на решение глобальных проблем без учета «региональных» интересов. Анализируя сущность космополитических утверждений троцкистов, западногерманский историк Г. Барч отмечал их крайнюю противоречивость: «Социализм в отдельно взятой стране вообще невозможен, если следовать троцкистской доктрине. Это было бы самоотрицанием... Так троцкизм запутывается в сетях собственных теорий» 61.
В клеветнической кампании против реального социализма и социалистической демократии современные троцкисты уделяют большое внимание проблемам молодежи. Еще Троцкий ориентировал своих последователей на активизацию их деятельности в молодежных организациях, противопоставлял молодежь большевистскому ядру партии. Неотроцкисты видят в молодежи силу, способную выполнить «авангардную роль» в их борьбе против компартий, повторяют демагогический лозунг «молодежь — барометр революции».
Однако попытки троцкистов противопоставить молодежь коммунистам не имеют под собой реальной почвы. Взять хотя бы вопрос о социалистической демократии. Троцкистский тезис о «лишении» молодежи политических прав в условиях социализма является надуманным. Избирательная система, действующая в социалистических странах, обеспечивает широкое представительство моло
дежи в органах государственной власти. Так, в Верховном Совете СССР 21,1% депутатов — молодежь. В Народной палате ГДР— 13%, в Сейме ПНР— 16,7, в Национальном собрании Вьетнама — .18, в Народном собрании Болгарии — 8,3, в Федеральном собрании ЧССР — 17% молодежи62.
Молодежь социалистических стран располагает громадными возможностями для получения образования. В каждом молодом поколении за время Советской власти существенно возрастала доля получивших полное среднее и более высокое образование: среди тех, кто родился в 10-х годах (т. е. вступали в общественное производство во второй половине 20-х и первой половине 30-х годов), с таким образованием было 16%; в следующем десятилетнем возрастном слое — 24; в поколении 30-х годов рождения — 33; среди родившихся в 40-х годах — уже 66; в поколении 50-х годов рождения (составляющем основную часть современной работающей молодежи) —около 90%. В следующей возрастной группе (60-х годов рождения), в настоящее время вливающейся в состав работников общественного производства, практически уже нет таких, которые не окончили бы средней общеобразовательной школы, высшего либо среднего специального учебного заведения или среднего профтехучилища63.
Блокируясь с откровенными антикоммунистами, современные троцкисты объявляют «советскую модель социализма» непригодной для развития капиталистических и освободившихся стран. Однако опыт КПСС и СССР изучают миллионы людей на всех континентах, он получил широкое международное признание. Возрастание позитивного воздействия Советского государства на прогресс человечества определяется многими объективными и субъективными факторами, и в первую очередь социально-экономическими и политическими — характером современной эпохи, могуществом реального социализма, действием в мировом развитии общих закономерностей пролетарской революции, строительства социализма и коммунизма. На растущее влияние достижений социалистического строя на развитие современного мира указывали многие представители международной прогрессивной общественности. Так, их внимание привлекает, например, советский опыт становления принципиально новой системы национальных отношений, союзного и национально-государственного строительства. Фидель Кастро говорил: «Развитие содружества социалистических
республик в рамках единого многонационального государства, несомненно, создало прообраз будущего мира все более сплоченных социалистических наций, мира, в котором окончательно воплотится мечта о человечестве без границ. И мы разделяем этот идеал»64. Достижения советского народа, естественно, не означают, что созданное в СССР общество можно считать совершенным. В нем еще имеется немало естественных для нынешнего уровня развития и объективно обусловленных трудностей. Есть еще и недостатки в управлении экономикой, вызванные не всегда умелой и организованной работой.
В современных условиях резко усилились спекуляции буржуазных идеологов, а также троцкистов на имеющихся трудностях в развитии Союза ССР. КПСС этих трудностей не скрывает. Трудящиеся прилагают настойчивые усилия для их преодоления, для повышения эффективности социалистического производства, ускорения научно-технического прогресса, совершенствования социалистических общественных отношений. На это нацеливают и решения XXVII съезда КПСС.
Извращая реальное положение в странах социализма, неотроцкисты пытаются обосновать мысль о необходимости «свержения» в них существующего строя. В такой позиции проявляется внутренняя противоречивость неотроцкизма, так как некоторые его представители в то же время призывают социалистические страны к использованию своего могущества в борьбе с империализмом. По утверждению троцкистов, у социалистических стран якобы нет никаких перспектив развития. Примечательно, что в своей борьбе против социалистического строя троцкисты открыто делают ставку на диссидентов 65.
Реальному социализму неотроцкисты пытаются противопоставить свой довольно расплывчатый идеал общественного устройства — «самоуправляющийся социализм». Этот «социализм», характеризующийся фактическим отрицанием руководящей роли коммунистической партии и ведущей роли рабочего класса в развитии общества, будет, по мнению неотроцкистов, представлять собой свободную ассоциацию рабочих, «которая не может быть завоевана иначе, как в ходе более или менее продолжительной борьбы, непрерывной, с многочисленными перипетиями.. .»66. Отрицая достижения реального социализма, неотроцкисты не в состоянии дать сколько-нибудь четкого представления о будущем обществе.
Современные троцкисты фактически являются противниками смягчения международной напряженности и решения сложных международных проблем путем переговоров. Известно, что троцкисты издавна связывали мировую социалистическую революцию с войной. Сейчас уже мало кто из них выступает с открытой пропагандой «революционной войны». Правда, латиноамериканские троцкисты во главе с Посадасом высказываются за так называемую превентивную ядерную войну,’ игнорируя опасность, которую она представит для самой жизни на нашей планете67. Троцкисты отрицают положение ленинизма о том, что мирное сосуществование является формой классовой борьбы.
Явная лживость и историческая обреченность троцкистских идей не означают, что против них не следует вести борьбу. Концепции троцкизма еще могут нанести ущерб делу мира и социализма. В. И. Ленин писал: «Старые участники марксистского движения в России хорошо знают фигуру Троцкого, и для них не стоит говорить о ней. Но молодое рабочее поколение не знает ее, и говорить приходится...»68 Необходимость борьбы с троцкизмом определяется еще и тем, что, выступая против социализма, закономерностей социалистического строительства, его теоретики смыкаются с буржуазными идеологами, с ревизионистами и ярыми антикоммунистами.
Путем .распространения троцкистской идеологии антикоммунисты рассчитывают затруднить формирование подлинно революционного сознания масс, направить их протест в тупик псевдореволюционности69.
Последовательная борьба, которую ведут марксисты-ленинцы против теории и практики современного троцкизма, содействует укреплению единства коммунистических и рабочих партий, способствует сохранению принципиальной политической линии и теоретических основ современного коммунистического движения.
В решениях международных Совещаний коммунистических и рабочих партий, съездов КПСС и других марксистско-ленинских партий дана принципиальная оценка идеологии и практики оппортунизма вообще и троцкизма в частности. В этих документах показана реакционность и антикоммунистическая направленность троцкизма, несостоятельность попыток его сторонников представить свои «концепции» учением о социалистическом переустройстве общества.
Глава VI
Концепции «экологического социализма*
К началу 80-х годов в ряде стран монополистического капитализма распространилась «новая» разновидность немарксистского социализма под названием «экологический социализм». Конкретно-исторической основой ее возникновения явились противоречивые социальные последствия происходящей в этих странах научно-технической революции и резкое обострение кризиса государственно-монополистического капитализма, появление глобальных проблем современности. Опасность ракетно-ядерной катастрофы и выдвинутая империализмом США программа подготовки «звездных войн», продолжающаяся гонка вооружений, обострение экологической ситуации, голод миллионов людей в развивающихся странах, энергетический кризис, массовая безработица вызвали широкий протест мировой общественности. Люди начали сознавать: капитализм поставил человечество перед угрозой самоуничтожения.
Глубокий анализ причин подъема массовых демократических движений в несоциалистическом мире дается в Программе КПСС. В ней говорится, что в капиталистических странах углубляется антагонизм между монополиями и громадным большинством населения. В борьбу против засилья монополий, реакционной политики правящих классов все активнее включаются интеллигенция, служащие, фермерство, представители городской мелкой буржуазии, национальных меньшинств, молодежь и студенчество. Люди различной политической ориентации требуют положить конец милитаризации общества, политике агрессии и войны, покончить с расовой и национальной дискриминацией, ущемлением прав женщин, ухудшением положения молодого поколения, с коррупцией, хищническим отношением монополий к использованию природных ресурсов и окружающей среды. Эти движения объективно направлены против политики реакционных кругов империализма, вливаются в общий поток борьбы за социальный прогресс.
В борьбу за мир влились такие социальные классы
и слои, которые до этого не проявляли политической активности; они включились в борьбу за разрядку, за ограничение и прекращение гонки вооружений. Важную роль среди демократических движений играет экологическое движение, которое стало формироваться в развитых капиталистических странах еще в 60—70-х годах. Возникшие тогда в западноевропейских капиталистических странах, прежде всего в ФРГ, движения «инициативных групп граждан» («гражданские инициативы») первоначально выступили против отдельных чисто местных отрицательных последствий бурно развивающейся новейшей технологии (против загрязнения рек, озер, подпочвенных вод и атмосферы вредными отходами индустриального производства, против опасных для здоровья возможных последствий строительства АЭС и пр.).
Правительства многих капиталистических стран, правящие там политические партии, местные органы власти оказались вынужденными включать в свои политические программы вопросы охраны природы, сохранения окружающей среды. Актуальность проблем экологии была признана и в рамках ООН, они обсуждались на многих международных конференциях, в том числе на конференциях неправительственных организаций, ученых, представителей самых различных слоев общественности. Однако программы и предвыборные обещания многих буржуазных партий и правительств в области охраны окружающей среды оставались благими пожеланиями: достижения научно-технического прогресса монополистический капитал использовал для гонки вооружений, для такой рационализации и модернизации производства, которая создавала массовую «структурную безработицу» и резкое обострение экологической ситуации во многих регионах мира.
Некоторые частные успехи «гражданских инициатив» — улучшение состояния воды и воздуха в отдельных районах, прекращение складирования ядовитых отходов химического производства на городских свалках и пр. — не снимали экологические проблемы, которые по своей сути имеют всеобщий, глобальный характер (например, загрязнение атмосферы из-за выброса вредных газов породило «кислые дожди», привело к гибели лесов, растительности в районах, часто удаленных за сотни и тысячи километров от «первоисточников» загрязнения воздуха).
Разочарование широких слоев населения капиталистических государств в экологической политике правительств и политических партий привело к широкому оппозиционному экологическому движению, объединившемуся с другими «новыми социальными движениями», прежде всего с движением борцов за мир и прекращение, замораживание гонки вооружений, с современным молодежным и женским движениями. В некоторых капиталистических странах появились даже новые политические партии, например партия «зеленых» в ФРГ (1980 г.), выдвинувшие центральным пунктом программы экологические требования. Ранее возникшее в ФРГ «Федеративное объединение гражданских инициатив по охране окружающей среды», которое объединило в своих рядах до полумиллиона активистов экологического движения, привлекло на свою сторону многих социал-демократов, либералов, христиан, разочарованных бездеятельностью представленных в парламенте политических партий (СДПГ, СвДП, ХДС и ХСС). Оставаясь в рядах своих партий, активисты экологического движения содействовали развертыванию внутри их острых дискуссий по проблемам экологии.
На выборах в бундестаг 6 марта 1983 г. партии «зеленых» сопутствовал успех. Получив более 2 млн. голосов, эта партия, впервые участвовавшая в выборах в парламент страны, провела 27 депутатов и стала новой, четвертой политической партией, представленной в парламенте ФРГ. На выборах в некоторые ландтаги земель и местные органы власти успехи «зеленых» были еще более внушительными: они получили до 10% голосов избирателей. Некоторые деятели партии «зеленых» настолько активно участвовали в массовых, внепарламентских выступлениях сторонников мира, что начали претендовать на роль лидеров антивоенных движений. Среди сторонников и активистов партии стала проявляться тенденция к превращению ее из «экологической» в партию борцов за мир, активно выступающих против размещения новых американских ядерных ракет первого удара на территории ФРГ и других стран НАТО. Все это нашло отражение в идейно-политической борьбе в капиталистических странах, в частности в появлении и распространении новой концепции — «экологического социализма».
На примере ФРГ можно выделить две разновидности «экосоциализма»: получившую оформление внутри массового экологического движения и партии «зеленых» и
возникшую среди социал-демократов внутри СДПГ. Рассмотрим эти два варианта идеологической концепции «экологического социализма» и отношение к нему коммунистических партий, марксистов капиталистически?: стран.
1. Проекты «экологического социализма» и борьба идей
Среди идеологов и лидеров западногерманской партии «зеленых» и экологического движения в других капиталистических странах концепция «экосоциализма» получила широкое распространение. Однако не все «зеленые > являются сторонниками этой концепции. Среди них есть и ее решительные противники, поскольку далеко не все участники экологического движения осознают, что капитализм является причиной возникновения экологических проблем и что их решение невозможно в рамках капитализма. Так, в ФРГ еще до основания партии «зеленых» в экологическом движении возникла ультраправая группа бывшего депутата бундестага от ХДС Г. Груля, автора книги «Разграбление планеты. Страшные итоги нашей политики» L Участники этой группы видели причину глобальных проблем современности не в капиталистическом способе производства и политике монополистической буржуазии, а в демократии, которая якобы не позволяет ограничить нездоровый рост производства и потребления, спасти природную среду и человечество от нарастающей экологической катастрофы. Лишь замена буржуазной демократии тоталитарной «экологической диктатурой» может, по их мнению, ограничить рост индустриального производства и массового потребления, обеспечить «выживание западной цивилизации» в грядущей борьбе за ресурсы сырья, источники энергии, плодородные земли, «жизненное пространство» населения западноевропейских стран в условиях демографического взрыва в освободившихся и развивающихся странах.
Ультраправые экологисты решительно отвергают идею социализма, в том числе и «экосоциализм». Одно время Груль и его последователи пытались проповедовать свои идеи в партии «зеленых», но потерпели поражение и покинули эту партию, сохранив собственную организацию. В левом крыле экологического движения появилось течение, разделяющее идеи «экологического социализма».
Радикальные экологические течения формировались
в 70-х годах в значительной мере из остатков различных ультралевых группировок неотроцкистского толка, включая часть теоретиков неомарксизма. Отвергая учение марксизма-ленинизма и исторический опыт социалистических стран, прежде всего Советского Союза, идеологи этого течения увидели в массовом экологическом движении и в партии «зеленых» возможность для распространения своих концепций социализма, для внесения их в ряды новых социальных движений, придав им форму «экологического социализма». Многие активисты и участники массового экологического движения полностью или частично восприняли исходные идеи «экосоциализма», которые сводятся к следующим:
капитализм и реальный социализм — это две разновидности «индустриализма», который объявляется главной причиной экологических и других глобальных проблем, ибо в условиях научно-технической революции развитие производительных сил (техника, технология, рост промышленного производства и потребления) якобы заводит цивилизацию в тупик, толкает к пропасти экологической катастрофы;
альтернативой «индустриализму» провозглашается утопическая модель «экосоциализма», основанного на прекращении экономического роста, сокращении производства и потребления, изменении образа жизни и мышления, «революции в сознании» людей;
творцом, создателем «экосоциализма» рабочий класс быть не может, поскольку современный рабочий, утверждают «экосоциалисты», окончательно «интегрирован» в систему «индустриализма», его интересует лишь сохранение рабочих мест, высокий уровень зарплаты и материальное благосостояние независимо от того, к каким экологическим последствиям приводит его труд. По их мнению, роль авангарда в борьбе за «экосоциализм» призваны играть «новые социальные движения», прежде всего интеллигенция, средние слои, те, кто способен «критически» оценить «индустриализм» и отказаться от его мнимых благ.
Эти исходные положения концепции «экосоциализма» проповедовал в 1980—1984 гг. издававшийся в г. Ганновере журнал «Модерне цайтен»; они сформулированы в книге двух деятелей партии «зеленых» из Гамбурга Т. Эбермана и Р. Трамперта «Будущее зеленых. Реалистическая концепция для радикальной партии»2. В раз-
личных вариантах они встречаются и у других идеологов «экологического социализма» 3.
Основными идейно-теоретическими источниками «экосоциализма» являются буржуазные концепции, ничего общего с социализмом не имеющие. Так, социологические и футурологические теории «индустриального» и «постиндустриального» общества, выдвинутые буржуазными идеологами, не связывали развитие научно-технического прогресса и его отрицательные последствия в капиталистических странах с частнокапиталистическими производственными отношениями и с политикой монополистического капитала. Участники Римского клуба, основанного в 1968 г., начиная с книги «Границы роста» (1972), объявляли экономический рост, научно-технический прогресс как таковые несовместимыми с жизненно необходимыми решениями экологических и других глобальных проблем, а путь к этим решениям связывали не с социально-политическими преобразованиями, а лишь с «революцией в сознании», с «переобучением» человечества. Таким образом, одно из исходных положений концепции «экологического социализма» не является оригинальной идеей ее творцов, оно сугубо буржуазного происхождения.
Предлагаемые «экосоциалистами» альтернативы «индустриализму» (отказ человечества от «индустриализма», от роста производства и потребления, развития производительных сил; замена социалистической, пролетарской революции «революцией в сознании», в образе мышления и жизни) также имеют своим источником буржуазные и мелкобуржуазные идеи. Теоретики «экосоциализма» часто ссылаются на английского менеджера и экономиста Э. Ф. Шумахера, автора книги «Малое — это лучше» 4. Его идея сводилась к тому, что освободившимся и развивающимся странам надо помогать в развитии не индустриализации, а сельского хозяйства и старых, традиционных для этих стран направлений экономики. Причем эти отрасли следует развивать на базе исключительно мелких и средних предприятий, средней, а не новейшей технологии. Этот «третий путь» развития не рассчитан на преодоление колониального наследия и вековой экономической отсталости этих стран, хотя в отдельных случаях осуществляемые последователями Шумахера проекты развития деревни и сыграли некоторую положительную роль в борьбе против голода и нищеты \ 158
В концепциях «экосоциализма» идеи «третьего пути» — развитие без «капиталистической или социалистической индустриализации», создание мелкотоварной, самоснабжающейся экономики на базе малых предприятий в противовес крупным монополистическим — занимают важное место. Но если в этой концепции и содержатся некоторые рациональные моменты применительно к специфическим условиям развития освободившихся стран с преимущественно аграрным населением, то по отношению к развитым капиталистическим странам она теряет всякий смысл: господству монополий она по существу ничем не угрожает, а реально разрешить экологическую проблему с ее помощью невозможно.
Что касается утверждения «экосоциалистов» об «интеграции» современных рабочих в индустриальную систему, то в его основе лежит идея Г. Маркузе и других теоретиков социальной философии Франкфуртской школы, которые считают, что созданные на базе новейшей технологии средства массовой информации превратились якобы исключительно в орудие манипулирования сознанием масс; это якобы способствовало формированию некоего «одномерного сознания», лишающего людей способности критически относиться к «индустриализму»®. Рабочий, утверждал Маркузе, превращается в «одномерного человека» и не может выработать классовое сознание, стать революционером7. По выражению французского идеолога этого направления А. Горца, наступило время «прощания с пролетариатом», ибо борьба трудящихся за сохранение рабочих мест, за свое материальное благополучие вполне совместима с признанием «индустриализма» 8. Поэтому именно «новые социальные движения», т. е. движения «некласса неработающих» (в смысле не занимающихся физическим трудом в сфере материального производства), и должны создать новую модель общества — общество «экологического социализма».
Отвергая марксистско-ленинское учение о роли рабочего класса, экологисты (не только «экосоциалисты») партии «зеленых» ссылаются на изменения в социальной и классовой структуре, происходящие в современных капиталистических странах, на увеличение доли людей, занятых вне сферы материального производства, преимущественно умственным трудом. Но такое представление о границах рабочего класса, сведение его исключительно к работникам физического труда в сфере материального
промышленного производства является ненаучным, буржуазно-элитарным.
Идеологи «экосоциализма» извращенно, ложно толкуют те действительные изменения, которые происходят в рабочем классе под влиянием научно-технической революции. Еще в 60—80-х годах марксисты да^и научный анализ изменений социальной структуры рабочего класса экономически развитых капиталистических стран. Во-первых, развитие капитализма всегда связано с изменениями в социальной структуре. Так, во времена К. Маркса и Ф. Энгельса, когда они обосновали вывод о всемирно-исторической миссии пролетариата, этот класс в большинстве капиталистических стран еще составлял меньшинство населения, шел бурный процесс сокращения численности занятых в сельском хозяйстве и увеличения работающих в промышленности.
Во-вторых, задолго до современной научно-технической революции под влиянием механизации производства, создания крупной машинной индустрии происходили глубокие изменения в характере труда, в профессиональной структуре, в уровне образования и квалификации пролетариата. В частности, росло число служащих и городских средних слоев, работников умственного труда, увеличивалась их роль в общественном развитии, в классовой борьбе. Так что некоторые изменения в социальной структуре современного капитализма не являются чем-то исключительно «новым» и «небывалым», а марксисты-ленинцы на всех этапах развития капитализма, в период его перехода в стадию империализма, наступления его всеобщего кризиса давали научный анализ этих социально-классовых изменений, предвидели многие тенденции, которые ныне, в эпоху НТР, проявились по-новому и дали повод идеологам «экосоциализма» говорить о «прощании с пролетариатом» 9.
Научно-техническая революция действительно породила ряд новых тенденций в развитии социально-классовой структуры развитых капиталистических стран: в сельском хозяйстве этих стран занято менее 10% трудящихся; количество служащих часто растет быстрее, чем численность рабочих, в сфере обслуживания доля трудящихся возрастает; резко увеличилось число учителей, врачей, работников науки, интеллигенции вообще; автоматизация начинает вытеснять некоторые категории рабочих, которые в прошлом составляли ядро промышленного пролетариата; возникает постоянная «структурная 160
безработица»; изменяется функция, роль человека во многих отраслях производства и управления; появились и стали играть все более важную роль новые профессии, которые предъявляют к квалифицированным рабочим на полностью автоматизированных производствах такие же требования, как к среднему инженерно-техническому персоналу 10.
Однако ни эти ни другие последствия НТР не опровергают положение научного социализма о том, что именно пролетариат является творцом нового, социалистического общества, идущего на смену капитализму. Наоборот, научно-техническая революция, обостряя экологические и другие глобальные проблемы, создает дополнительные предпосылки для осуществления всемирно-исторической миссии пролетариата. Прежде всего это связано с тем, что в странах социалистического содружества рабочий класс и его авангард — марксистско-ленинские партии показывают всему миру, что при социализме возможности научно-технического прогресса используются на благо человека, предотвращаются отрицательные последствия НТР, решаются глобальные проблемы, в том числе и экологические.
Ни «революция в сознании», ни создание «экологического сознания» не смогут остановить погоню монополистического капитала за прибылью и заставить его отказаться от использования возможностей научно-технического прогресса в своих классовых интересах. Попытки некоторых «экосоциалистов» создать в капиталистическом обществе, в «системе индустриализма» «альтернативные формы производства», «островки нового образа жизни», «новый тип мышления» или «новое потребление» ни в коей степени не ослабляют позиции государственно-монополистического капитализма, но могут помешать части оппозиционных капитализму сил объединить свои действия с рабочим движением, с силами реального социализма для подлинного решения социальных и глобальных проблем.
Сознавая бесперспективность малочисленной партии «зеленых» как альтернативы капитализму, часть сторонников «экологического социализма» остается в рядах массовых социал-демократических партий, рабочего и профсоюзного движения. Их вариант «экосоциализма» имеет свои особенности и отличия.
Идейно-теоретический плюрализм, наличие различных философских и мировоззренческих концепций в пар-
6 Зак. № 1468
161
тиях Социалистического интернационала имеют свою традицию. Начиная с ревизионизма Бернштейна или даже е лассальянства, эта традиция существует и даже доминирует в Социал-демократической партии Германии; в частности, плюрализм является одной из характерных черт концепции «демократического социализма» СДПГ. Появление в 80-х годах в рядах этой партии сторонников «экологического социализма» вновь подтверждает живучесть этой традиции.
Идеологами социал-демократического «экосоциализма» в ФРГ стали физик К. Траубе, бывший лидер центристского крыла «молодых социалистов» И. Штрассер и один из руководителей СДПГ О. Лафонтен. Они пытаются доказать, что именно СДПГ может реализовать спасительную для человечества альтернативную по отношению как к «капиталистическому индустриализму», так и к реальному социализму идею нового, «экологического общества». Их убеждение основано на том, что социал-реформистские партии в отличие от «слабых» «зеленых» партий имеют реальные возможности стать в условиях буржуазной демократии правящими и реализовать свои экологические программы. Они ставят задачу внедрить в сознание членов своих партий, членов профсоюзов, социал-демократических избирателей «экологическое сознание», понимание опасности для самого существования человечества глобальных катастроф, с тем чтобы изменить поведение, потребление, образ жизни широких масс.
Лафонтен в начале 1985 г. на деле доказал, что с такой программой можно победить на выборах. В земле Саар на очередных выборах в ландтаг возглавляемая им местная организация СДПГ одержала блестящую победу, и ХДС впервые с начала 80-х годов потерпел поражение, потеряв право формировать земельное правительство Саара. В ходе предвыборной борьбы Лафонтен выпустил книгу «Другой прогресс: ответственность вместо отказа от участия» н, в которой изложил свою трактовку концепции «экосоциализма». Программа Лафонтена привлекла часть избирателей, ранее голосовавших за «зеленых», и тем самым лишила эту партию возможности провести своих кандидатов в ландтаг земли Саар.
Если «зеленые» призывают к «отказу от участия» в капиталистическом уничтожении природы как основы человеческой жизни на Земле, то Лафонтен предлагает своим сторонникам «взять на себя ответственность» за 162
ход дел и путем реформ добиться осуществления концепции «экосоциализма». «Экосоциалисты» с помощью государственной власти должны изменить направление социального прогресса, подчинить производство целям сохранения и улучшения природной среды, провозгласить критерием при оценке новой технологии не «прибыльность» и не рост производительности труда, а характер воздействия техники на окружающую среду, на занятость и условия труда, на сокращение энергоемкости производства и на другие «экологические факторы».
Важно отметить, что в ряде областей внутренней и внешней политики возглавляемая Лафонтеном саарская земельная организация СДПГ занимает более лев.ые, прогрессивные позиции, чем социал-демократы ФРГ в целом. Лафонтен и его сторонники являются решительными противниками размещения в ФРГ новых американских ядерных ракет первого удара 12.
Активное участие социал-демократических сторонников «экосоциализма» в массовом движении борцов за мир имеет большое значение, ибо содействует расширению социальной базы движения, его сближению с той частью рабочего и профсоюзного движения, в которой еще сильно влияние социал-реформизма СДПГ. Требование Лафонтена сократить государственные расходы на вооружение и увеличить ассигнования на социальные нужды, признание им всеобщей политической забастовки орудием борьбы профсоюзов, рабочего движения в чрезвычайных обстоятельствах (в том числе против угрозы ракетно-ядерной войны) выгодно отличают его позицию от варианта «экосоциализма», предлагаемого «зелеными», которые отрицают потенциальные возможности рабочего движения.
Вместе с тем по некоторым другим вопросам позиция Лафонтена оказывается правее позиции «зеленых». Не желая «отпугивать» правые слои избирателей, стремясь привлечь часть голосов тех, кто на выборах в бундестаг голосовал за ХДС, он не ставит вопрос о ликвидации частнокапиталистической собственности на средства производства и отвергает социалистическую национализацию: как истинный социал-реформист, он выступает лишь за «государственный надзор за рыночным хозяйством», считает, что за негативные последствия производства «ответственны» как предприниматели, так и рабочие, требует расширения «соучастия» рабочих в управлении капиталистическими предприятиями, «гуманизации труда»,
улучшения его условий на этих предприятиях. Он полагает, что, если социал-демократическое правительство «сверху», а активно участвующие в управлении рабочие «снизу» будут определять цель, способ, технологию производства, тогда якобы изменится и сам прогресс, который пойдет в направлении «экологического социализма».
Несколько иную позицию занимают К. Траубе и И. Штрассер. Их вариант «экологического социализма» направлен прежде всего против реального социализма, трактуемого ими как вид «индустриализма»13. Они утверждают, что «возврат к равновесию с природой», децентрализацию производства, «иные цели» производства и прогресса, изменение сознания и потребностей — все это якобы смогут осуществить «экосоциалисты», если идеи Траубе и Штрассера получат признание и поддержку большинства граждан. По существу экология занимает второстепенное место в их варианте концепции «экосоциализма»: они прежде всего против обобществления производства, против плановости развития экономики, их волнуют проблемы, связанные с ростом материального благосостояния как такового. Мелкобуржуазный индивидуализм и предрассудки антикоммунизма, антимарксизма питают их утопическую идеологию. Они выступают не столько против губительных для окружающей среды последствий деятельности крупного капитала, сколько против социалистического принципа распределения по труду, использования в СССР, ГДР и других странах социалистического содружества новейших достижений научно-технического прогресса на благо человека. По мнению Штрассера и Траубе, современная технология как таковая «враждебна человеку» и должна быть заменена «мягкой», «средней», «слабой», «гуманной».
Штрассер и Траубе выступают за мир и разоружение, гуманизм и свободу, равенство и самоуправление, за примирение с природой, за новое «качество жизни», но при этом они игнорируют классовую, эксплуататорскую природу капиталистического общества и не указывают реальных путей реализации своих «добрых пожеланий» и «альтернативных планов»: все сводится к «изменениям в сознании» и к социальным реформам в рамках капиталистической системы. Эти «экосоциалисты» видят в странах реального социализма не «альтернативу», а «разновидность» критикуемого ими индустриального общества.
Таким образом, «экосоциализм» Траубе и Штрассера — это еще один вариант фальсификации теории научного социализма.
2. Отношение коммунистов к концепциям «экосоциалистов»
Массовое экологическое движение и его роль в антивоенном движении 80-х годов, участие партии «зеленых» и других социальных сил в непролетарском протесте против империализма, против гонки вооружений и планоз подготовки «звездных войн» привлекают пристальное внимание коммунистов капиталистических стран. Слабость политики и идеологии массовых движений непролетарского протеста объясняется их отрывом от рабочего движения, отрицательным зачастую отношением как к теории марксизма-ленинизма, так и к историческому опыту социалистических стран. Ведя борьбу за объединение всех антиимпериалистических сил, марксисты подвергают эти движения, в том числе и концепцию «экологического социализма», конструктивному критическому анализу.
Марксисты капиталистических стран показали, что философской основой многих концепций «экосоциализма» в ФРГ выступает «философия жизни», которая повлияла и на другие теории, имеющие хождение среди участников экологического движения 14. Отрицательные последствия использования достижений НТР при капитализме отрываются от породивших их конкретно-исторических причин и условий, от объективных законов развития капитализма. Согласно «философии жизни», пагубный для человека «индустриализм» является результатом лишь рокового «ошибочного выбора» пути развития общества, когда любой экономический рост и прибыль отождествлялись с прогрессом и «успехом». Нужно «сделать иной выбор»: экология должна стать основой политики и производства, заменив «экономику».
Р. Штайгервальд в монографии «Движения протеста: спорные вопросы и объединяющие задачи»15 показал, что «экосоциалисты» вслед за идеологами «философии жизни» приходят к отрицанию социального прогресса, развития науки, техники, производительных сил общества. Только реальный социализм, освободив общество от погони за капиталистической прибылью, подчиняет развитие производства, потребления, экономики подлинным
интересам развития личности, сохранения мира и достижения счастья людей.
Коммунисты знают, отмечает Штайгервальд, что и при социализме существуют и возникают противоречия общественного развития, в том числе и экологические проблемы. Но опыт СССР, ГДР наглядно показывает, как рабочий класс, социалистическое крестьянство, интеллигенция успешно разрешают такие противоречия, сознательно и планомерно предотвращают обострение в своих странах глобальных проблем современности. Ссылаясь на переведенную в ГДР работу советских ученых В. В. Загладина и И. Т. Фролова «Глобальные проблемы современности» 16, Р. Штайгервальд показывает принципиальное отличие марксистов от теоретиков концепции «экологического социализма» в Подходе к анализу экологических и других глобальных проблем. Для решения этих проблем советские ученые призывают людей всех стран объединить усилия, прекратить гонку вооружений, переключить материальные и интеллектуальные силы на сохранение и улучшение природной среды.
Коммунисты капиталистических стран, не ограничиваясь критикой, вносят положительный вклад в разработку теории экологии и путей разрешения экологических проблем. Например, Генеральный секретарь Коммунистической партии США Г. Холл в ряде своих работ показал, как американские марксисты подходят к социальным последствиям НТР в условиях кризиса американского капитализма и какие пути выхода из него они предлагают. Это нашло отражение и в новой Программе Коммунистической партии США 17.
Марксисты ФРГ провели ряд научных конференций и коллективных исследований по проблемам НТР и ее социальных последствий в условиях своей страны. Результаты этих коллективных усилий укрепили позиции ГКП в диалоге с «экосоциалистами». В трехтомном исследовании «Классовая и социальная структура ФРГ, 1950—1970» ученые Института марксистских исследований во Франкфурте-на-Майне показали, какие реальные изменения происходят в рабочем классе в послевоенные годы в связи с начавшейся научно-технической революцией ,8. Научный сотрудник этого же института К. Маасе исследовал, как изменяются образ жизни рабочего класса ФРГ, занятия в «свободное время» и как эти изменения влияют на классовое сознание рабочих. Его коллеги И. Гольдберг и А. Зоргель подвергли критике экопомиче-
ские концепции идеологов экологического движения, в том числе и «экосоциалистов» 19.
В политических и программных документах, в решениях съездов коммунистических партий капиталистических стран, на пленумах их руководящих органов вопросы экологии занимают значительное место, все большее внимание уделяется глобальным проблемам нашего времени: от необходимости предотвращения ракетно-ядерной катастрофы до альтернативных путей решения экологических вопросов. Так, в Программе ГКП, принятой на Мангеймском съезде в 1978 г., говорится: «ГКП выступает за использование всех возможностей научно-технического прогресса для улучшения условий жизни трудового народа. Поэтому она в принципе за мирное использование ядерной энергии. Однако она решительно выступает против злоупотреблений ею в целях получения крупными предпринимателями прибылей и осуществления империалистической политики силы, против любых попыток обойти Договор о нераспространении атомного оружия. ГКП ставит свою поддержку строительства атомных электростанций и прочих ядерно-энергетических установок в зависимость от того, в какой степени будет гарантирована безопасность населения и работников этих объектов, обеспечена достаточная защита окружающей среды и осуществлен эффективный демократический контроль. При этом необходимо доказать, что те или иные потребности в энергии не могут быть покрыты за счет использования других источников. Пока эти условия не выполнены, ГКП выступает против строительства новых АЭС и других ядерно-технических установок в Федеративной республике. На уже действующих установках под демократическим контролем трудящихся должна быть обеспечена эффективная безопасность людей и окружающей среды» 20.
Председатель ГКП Г. Мис неоднократно специально подвергал критике выступления «экосоциалистов», направленные против теории научного социализма и практики реального социализма в СССР, ГДР и других странах социалистического содружества. При этом критика коммунистами идей «экосоциализма», идеологических концепций, распространенных и пользующихся влиянием среди новых социальных движений, ведется с целью создания и укрепления единства всех антиимпериалистических, антивоенных сил2I.
Важную роль в выработке политической и идеологической стратегии коммунистов по экологическим проблемам играют международные симпозиумы и дискуссии марксистов, организуемые редакцией журнала «Пробле-мы мира и социализма»: материалы симпозиумов «Марксизм-ленинизм и проблемы сохранения окружающей среды» (1972 г.) и «Движения в защиту окружающей среды и коммунисты» (1980 г.) получили широкий международный отклик22.
Коммунисты капиталистических и развивающихся стран все шире используют опыт Советского Союза, других социалистических стран в области конкретных, действительно альтернативных по отношению к капиталистическому путей и способов решения экологических проблем. Социализм призывает всех использовать новейшие достижения науки и техники, новую технологию не для гонки вооружений, не во вред, а на пользу людям. И это становится одним из критериев прогрессивности общественного строя и сферой острейшего соревнования и борьбы между капитализмом и социализмом.
В опубликованном в 1980 г. докладе президенту США «Глобаль-2000» американские ученые с тревогой указывали на обострение экологической ситуации в США и прогнозировали к 2000 г. резкое обострение глобальных проблем на всей планете. Эта книга свидетельствует о том, что ни у ученых США, ни у правительства нет ни ясной программы, ни понимания подлинных путей решения этих проблем. Администрация США заказала группе идеологов—апологетов американского империализма во главе с Г. Каном новый прогноз. В 1984 г. вышла книга «Земля, полная ресурсов: возражения на «Глобаль-2000»»23. Авторы этого обширного «исследования» пытались оправдать империалистическую политику установления «глобальной гегемонии» монополий США над источниками сырья и топлива всей планеты тем, что иначе-де нельзя решить проблемы энергетики, экологии, обеспечить источниками сырья промышленность страны в будущем.
В СССР вопросы экологии уже давно стали вопросами государственной политики. Здесь разработана и продолжает совершенствоваться всеобъемлющая программа решения экологических и других глобальных проблем современности. «В интересах настоящего и будущих по^ холений в СССР принимаются необходимые меры для охраны и научно обоснованного, рационального исполь-168
зевания земли и ее недр, водных ресурсов, растительного и животного мира, для сохранения в чистоте воздуха и воды, обеспечения воспроизводства природных богатств и улучшения окружающей человека среды»,— говорится в ст. 18 Советской Конституции.
В программных документах КПСС, в решениях ее съездов, в пятилетних и долгосрочных планах развития экономики страны вырабатываются конкретные пути и меры решения глобальных проблем. Теория научного социализма служит надежной основой социально-экономической политики стран социалистического содружества. Отрицательные последствия воздействия человечества на природу еще не принимали столь острый и глобальный характер, как в наше время. Поэтому, указывают советские ученые Анат. Громыко и В. Ломейко, нужно «новое мышление в ядерный век»: «Политики, ученые, общественные деятели, все, кем движет чувство ответственности за судьбу нашей единственной и неповторимой Земли людей, должны объединить усилия всего антивоенного движения, чтобы прекратить милитаристский амок»24.
Достижения социалистических стран в решении вопросов экологии отрицают идеологи «экологического социализма». Пропагандируя опыт реального социализма, коммунисты капиталистических стран стремятся, опираясь на теорию научного социализма, найти пути к решению противоречий современного капиталистического общества, в том числе и создаваемых этим обществом противоречий между человеком и природной средой.
Рост числа участников экологического движения, несомненно, отражает осознание грозящей опасности новыми группами людей в капиталистических странах, содействует их активизации в антивоенной, антиимпериалистической борьбе. Научная несостоятельность, а по ряду вопросов и реакционность концепций «экосоциализма» неизбежно заводят его сторонников в тупик и делают их активность вполне безопасной для империалистических кругов. Однако уроки политической борьбы участников экологического движения, терпеливая и доброжелательная критика коммунистами утопических идей «экосоциалистов» помогают преодолевать слабости движения и влияние ложных концепций, сближают его участников с рабочим движением, помогают им лучше понимать исторический опыт социалистических стран.
Идеологи «экосоциализма» все еще пытаются оказывать влияние на политику «зеленых». Примером может
служить выступление на VII съезде партии «зеленых» (декабрь 1984 г.) одного из идеологов, лидера фракции «фундаменталистов», ярого антикоммуниста Р. Баро, который пытался заставить «зеленых» отказаться от участия в борьбе за мир, разоружение, от сотрудничества с другими ее участниками. Делегаты съезда в специальной резолюции единодушно осудили это провокационное выступление.
Однако под влиянием «экосоциалистов» «зеленые» крупнейшей земли ФРГ — Северный Рейн-Вестфалия в ходе подготовки к выборам в ландтаг в мае 1985 г. отказались от союза с другими сторонниками антивоенного движения и в итоге, получив менее 5% голосов избирателей, не провели своих кандидатов в ландтаг. •
В современных условиях массовые демократические движения в капиталистическом мире, в русле которых действуют и многие сторонники концепций «экологического социализма», вливаются в общую борьбу против империализма, за смягчение международной напряженности. Опыт борьбы будет и дальше показывать участникам экологического движения несостоятельность политики и идей «экосоциализма». Историческая практика, несомненно, убедит участников этого движения, что решить экологическую и другие глобальные проблемы можно, только объединив свои усилия с рабочим классом в совместной борьбе против монополистического капитала, в сотрудничестве со странами социализма.
Глава VII
Национал-реформистские концепции «социализма» в странах Азии и Африки
Изучение социалистических течений в освободившихся странах требует тщательного учета специфических условий развития молодых государств. Современный этап национально-освободительного движения характеризуется усилением борьбы за экономическую самостоятельность, переходом ряда освободившихся стран на путь социалистической ориентации, растущей дискредитацией буржуазной, неоколониалистской идеологии в широких народных массах. В Программе КПСС говорится, что народы освободившихся стран продолжают упорную, справедливую борьбу против расизма и апартеида. Это сопротивление объективно смыкается с общей антиимпериалистической борьбой народов за свободу, мир и социальный прогресс.
Развитие большинства стран Азии и Африки, освободившихся от колониальной и полуколониальной зависимости, проходит в сложных условиях. Прежде всего сказываются отсталость экономического базиса общества в этих странах, малочисленность в некоторых из них пролетариата, сохранение архаичных социальных отношений.
Развитие массового сознания характеризуется противоречивыми тенденциями. Сильно влияние старых традиций, национализма и религии, антикоммунистической, ревизионистской пропаганды. Государственная власть в большинстве освободившихся стран находится в руках буржуазных и мелкобуржуазных элементов. Во многом этим объясняется широкое распространение различных концепций немарксистского социализма. Социалистические лозунги являются официальной идейно-политической доктриной в десятках освободившихся стран. «В настоящее время нет такой молодой независимой страны, которая не признавала бы той или иной формы социализма; это стало почти всеобщим правилом даже для тех, а их гораздо больше, которые остаются более близкими
к западному, чем коммунистическому, лагерю», — писал французский африканист К. Вотье
Среди различных непролетарских концепций социализма следует отметить доктрины «общества социалистического образца» и «гандистского социализма» в Индии, национал-реформистскую концепцию «дестуровского социализма» в Тунисе, монархическую доктрину «социализма» в Марокко, «африканского социализма», тесно связанного с теорией «негритюд», в Сенегале, псевдосо-циалистические идеи руководства Сомалийской революционной социалистической партии, отказавшегося от курса на развитие страны по некапиталистическому пути и т. д.
Буржуазные исследователи абсолютизируют национально-этнические, религиозные факторы и подчас пытаются подвести социалистические теории под регионально-национальные рубрики «арабского», «африканского», «азиатского» и т. д. «социализмов» 2. При этом обходятся такие важнейшие критерии оценки социальных концепций, как классовый характер политических партий, выдвигающих эти концепции, деятельность тех или иных идеологов, путь развития, на который они ориентируются, и т. д.
При разработке типологии социалистических течений, распространенных в освободившихся странах, необходимо исходить из того, как эти концепции отражают существующую расстановку классовых сил, какую роль играют в борьбе двух идеологий, двух мировых систем, двух путей развития — капиталистического и некапиталистического.
Видное место среди доктрин немарксистского социализма занимают буржуазные теории, среди которых можно выделить доктрины консервативного, в частности монархического, «социализма»; национал-реформистские концепции, некоторые из них напоминают теории «демократического социализма» социал-демократов развитых капиталистических стран; теории, в которых делается ставка на возрождение общинных традиций. Наибольшее распространение получили различные варианты нацио-нал-реформистских концепций «социализма». Они провозглашены в качестве официальных идеологических доктрин в Индии, Тунисе, Сенегале и ряде других стран. В связи с этим основное внимание в данной главе уделяется анализу именно этих концепций.
1.	Генезис концепций немарксистского социализма
Содержание буржуазных и мелкобуржуазных концеп* ций «социализма», перспектив дальнейшей духовной эво-люции приверженцев этих концепций нельзя понять без анализа социально-экономических, исторических условий и причин зарождения доктрин о социализме, а также их идейно-теоретических истоков.
Мысль В. И. Ленина о двойственной природе национальной буржуазии 3 служит методологической основой исследования национал-реформистских концепций социализма. Национальная буржуазия вкладывает свои капиталы в производство, торговлю и при этом испытывает притеснения, порой не выдерживая конкуренции гораздо более мощной иностранной монополистической буржуазии. Национальная буржуазия, не связанная или сравнительно слабо связанная с транснациональными корпорациями, объективно заинтересована в осуществлении ряда задач антиимпериалистического, антифеодального движения, а потому в определенной мере склонна к участию в борьбе против империализма. Еще более это характерно для значительных слоев мелкой буржуазии. Однако национальная буржуазия не утрачивает эксплуататорской сущности и по мере обострения классовой борьбы может пойти на компромисс с внутренней и внешней контрреволюцией.
Эксплуататорская сущность буржуазных концепций «социализма» выражена в многостороннем идеологическом обосновании в них права частной собственности, в проповеди классового «сотрудничества» рабочих и буржуазии вопреки усиливающимся диспропорциям в распределении национального дохода между классами, в идейной защите эксплуататорского государства. Антиимпериалистические аспекты «национальных социализ-мов» выражены в лозунгах борьбы против колониализма, расизма, неоколониализма, в призывах к упрочению экономической независимости стран Азии и Африки, в доказательствах необходимости развития государственного сектора и планирования экономики, преодоления экономической и культурной отсталости, достижения нового международного экономического порядка.
Национальная буржуазия неоднородна в рамках как всех освободившихся стран, так и любой из них. По сравнению с национальной буржуазией других стран Азии и Африки индийская национальная буржуазия занимает
более внушительные позиции в экономике. Влияние индийской крупной буржуазии обусловлено прежде всего относительно более высокой степенью концентрации производства и капитала. В стране сложилось некоторое количество местных монополистических объединений. Растущие антикапиталистические настроения многомиллионных народных масс заставляли подчас даже некоторых выразителей интересов верхушки индийского бизнеса выступать с пропагандистскими заявлениями в пользу «социалистических» доктрин. Так, политический деятель М. Р. Масани, связанный с крупнейшей индийской монополией «Тата», говорил: «При моем образце социализма, который представляет собой совершенно свободный рынок и свободную конкуренцию, рост богатства будет происходить так же, как это было в таких более прогрессивных странах, как США, Швейцария, Швеция, Япония, Австралия, Новая Зеландия, Западная Германия и т. д.» 4. Если принять во внимание финансовое и экономическое могущество «Тата», то ни о каком подобии действительно «свободной конкуренции» для мелких и средних предпринимателей Индии не может быть и речи.
Мелкая и средняя буржуазия Индии в отличие от крупной, как правило, слабее связана с транснациональными корпорациями, и ей в большей степени свойственны антиимпериалистические устремления. Это объясняется прежде всего разорением многих мелких и средних предпринимателей в результате разрушительной конкуренции со стороны крупного бизнеса. Противоречия между различными прослойками индийской буржуазии, обострение социальных антагонизмов способствуют принятию и поддержке различных доктрин «социализма» широкими слоями мелкой и средней буржуазии. Патриотически настроенные выразители интересов мелкой буржуазии выступают за ограничение позиций иностранных и местных монополистических объединений. Однако зачастую связь средней и мелкой буржуазии с ростовщичеством, помещичьим землевладением и т. п. порождает среди некоторых ее слоев тенденции к поддержке реакционной идеологии партий и группировок, ничего общего не имеющих даже с «социализмом» национально-буржуазного толка.
Социалистические лозунги, официально выдвигаемые партией Индийский национальный конгресс ИНК (И) 6 во главе с Радживом Ганди, не отражают представле-174
ния всей партии о социализме. Внутри ИНК (И) выделяются три основных течения. Правое крыло выражает интересы крупной, в том числе монополистической, буржуазии, а также полуфеодальных кругов. Левое крыло связано с революционной демократией. Основную роль в партии играют круги, отражающие интересы национальной средней и мелкой буржуазии.
В Африке социальная среда, из которой вышли политические деятели и идеологи—авторы различных концепций немарксистского социализма, отличается своими специфическими особенностями. Главными сферами деятельности национальной буржуазии в Тропической Африке являются мелкая, иногда средняя промышленность, торговля, сельское хозяйство, местный транспорт и другие предприятия сферы обслуживания. Национальная буржуазия в странах южнее Сахары значительно слабее, чем в других освободившихся странах. Буржуазные концепции «социализма» выражают здесь прежде всего ее интересы и интересы других имущих слоев общества. Это не исключает, разумеется, участия крестьян, рабочих и ремесленников в партиях, выдвигающих «социалистические» лозунги и стоящих у власти.
В условиях обострения классового противоборства правящие круги ряда стран Африки сохраняют свое влияние среди некоторых групп трудящихся не в последнюю очередь благодаря широкому использованию лозунгов «социализма». В целом различные версии «африканского социализма» с той или иной степенью отчетливости обосновывают капиталистическую ориентацию развития.
В некоторых государствах Азии и Африки национальные предприниматели зачастую либо не входят в местную правящую элиту, либо не занимают в ней влиятельного положения. Поэтому для уяснения социальноклассовой сущности концепций «социализма национального типа» чрезвычайно важно правильное понимание роли и места бюрократического капитала и чиновников в экономической и социально-политической жизни многих освободившихся стран. Непосредственное участие в управлении государственными экономическими учреждениями, государственным сектором способствует обогащению бюрократических элементов. В некоторых случаях это порождает противоречия между частью бюрократии и иностранным монополистическим капиталом. Однако эти противоречия обычно не имеют острого характера в силу прямых связей бюрократической буржуа
зии с докапиталистическими отношениями и иностранными монополиями, а также из-за помощи и кредитов от развитых капиталистических государств. Обострение внутриклассовых противоречий, рост борьбы пролетариата в защиту своих прав усиливает соглашательские тенденции в позиции бюрократии по отношению к империализму. Многие представители бюрократической буржуазии, воспитанные еще в колониальный период в духе преклонения перед метрополиями, капиталистической системой, играют явно реакционную роль, тормозя углубление антиимпериалистического движения.
Изучение социально-экономического положения в развивающихся странах, соотношения классовых сил, идеологии различных группировок имущих слоев населения показывает, что буржуазные «социалистические» доктрины выражают интересы либо господствующего эксплуататорского класса, либо какой-то общественной прослойки либо являются результатом компромисса ряда социальных сил.
Экономическая отсталость освободившихся стран, наличие в их обществе докапиталистических отношений, особенности социальной структуры общества объясняют причины широкого распространения непролетарских социалистических течений. «.. .Неразвитость экономики вызывает переживание и воскрешение в той или иной форме отсталых форм социализма...» — писал В. И. Ленин6. Большая часть населения молодых государств чаще всего занята в сельском хозяйстве. Причем основная масса крестьян работает в полуфеодальных, мелкотоварных хозяйствах. И лишь сравнительно незначительное число крестьянства связано с постепенно растущим кооперативным сектором экономики. Крупные земельные площади в ряде стран Азии и Африки пока находятся в руках полуфеодальных землевладельцев.
В результате слабого развития промышленности рабочий класс в общей массе населения многих из этих стран еще не занимает такого места, какое он занимает в индустриально развитых государствах. Значительная часть рабочих — это вчерашние крестьяне, не утратившие связи с сельским хозяйством. Многие пролетарии распылены по мелким и мельчайшим предприятиям и мастерским и не имеют определенной специальности. Численность неграмотных, несмотря на имеющиеся серьезные достижения в распространении просвещения в целом, достигает сотен миллионов человек.
Современные теории непролетарского социализма в Азии и Африке — это по существу новый феномен в развитии мировой общественной мысли. Они зародились в условиях кризиса колониальной системы, начавшегося после Великой Октябрьской социалистической революции, в обстановке дальнейшего углубления национально-освободительного движения, распада и ликвидации колониальной системы, роста классовых антагонизмов во многих освободившихся странах в результате развития капитализма и т. д.
Прорыв цепи империализма в России, а в дальнейшем образование мировой социалистической системы в огромной степени облегчили условия национально-освободительной борьбы народов колониальных и зависимых стран, ускорили распространение идей социализма в мире. Под прямым воздействием мирового социализма народы Азии и Африки добились больших успехов в деле национального освобождения, а некоторые из них — в борьбе против капиталистической эксплуатации. «Идеологическая приверженность к социализму как к альтернативе и отвержение капитализма и его империалистической истории была и продолжает служить призывом громадного значения, — отмечал американский профессор Р. В. Стерлинг, — это важная причина принятия большинством стран Африки и Азии социалистических целей» 7.
Ряд современных буржуазных «социалистических» течений в молодых государствах характеризуется определенной антиколониальной, антиимпериалистической направленностью. Еще до завоевания политического суверенитета многие борцы за независимость видели в лозунгах социализма духовное оружие в деле достижения национального освобождения. В настоящее время непролетарские социалистические доктрины часто рассматриваются правительствами освободившихся стран как одно из средств обеспечения экономической независимости. «В слаборазвитой стране капиталистические методы не дают шансов. Только посредством планового подхода, основанного на социалистических принципах, может быть достигнут быстрый прогресс по прошествии определенного времени», — писал Дж. Неру8.
Ликвидация экономической отсталости Индии и ее зависимости от иностранных монополий, идеи борьбы против колониализма и неоколониализма стали одним из главных элементов теории общества «социалистического
образца», в разработке которой Дж. Неру сыграл важнейшую роль. Эти идеи были восприняты и правительствами И. Ганди, а затем и Р. Ганди. «.. .Мы боремся за постепенную демократизацию международных отношений, поддерживаем освободительное движение различных народов, выступаем против всех видов иностранного владычества и расизма», — говорила И. Ганди9.
Нередко с критикой тех или иных сторон политики неоколониализма выступают даже национально-буржуазные идеологи социал-реформизма прозападной ориентации. Так, бывший президент Сенегала Л. С. Сенгор заявлял: «Наша зависимость от заграницы намного сильней, чем в эру колониализма. В то время можно было протестовать, и народ был с нами. Сегодня же нас колонизуют, а мы лжем народу, будто он свободен» 10.
В основе концепций национально-буржуазного «социализма» в странах Азии и Африки, как правило, лежат идеалистические представления о развитии общества. Крупный философ и политический деятель, бывший президент Республики Индии С. Радхакришнан, выступая за осуществление в Индии «социалистических» лозунгов, утверждал, что «духовный мотив» преобладает в жизни страны п. На ряд концепций «индийского социализма» оказали влияние религиозные идеи. Однако следует отметить очевидную секуляристскую направленность официальной социалистической доктрины в Индии, ориентированную на борьбу против коммунализма 12 и на предотвращение конфликтов между представителями различных конфессий, особенно индуистами и мусульманами, индуистами и сикхами и т. д.
Для теорий «африканского социализма», как правило, характерна идеалистическая, религиозная направленность. Это относится, например, к «негро-африканским» экзистенциалистским концепциям Л. С. Сенгора. По его утверждению, социальные конфликты имеют в своей основе скорее идеалистические, чем экономические, причины 13.
Однако в некоторых других буржуазных «социалистических» доктринах социальная направленность выражена более отчетливо, например в призывах к ликвидации бедности и нищеты. Так, в резолюции сессии Всеиндий-ского комитета ИНК (И), принятой в мае 1985 г., говорилось: «Социализм является нашей целью, поскольку в социальных и экономических условиях Индии ни один другой способ не способен разрешить проблемы народа.
В разгар нашей борьбы за свободу Джавахарлал Неру поставил перед страной цель построения социализма во имя искоренения нищеты» 14.
Значительное влияние на подавляющее большинство концепций непролетарского социализма оказали национальные традиции. Многие сторонники «социалистических» теорий не случайно особо подчеркивают их национальную окраску. Интерес широких слоев общественности молодых государств к идеям социализма зачастую преломляется сквозь призму национализма. Этим объясняется появление «азиатского», «арабского», «африканского» и т. п. «социализмов», недооценка или игнорирование общих закономерностей революционного переустройства общества и строительства социализма. «Нам нужно создавать каждому в своей стране африканские пути развития. Ни либерализм, который в различных формах осуществляется на Западе или в Японии, ни социализм в его многочисленных проявлениях не может быть образцом для нас. Наш путь развития должен принимать в расчет наши исторические традиции, наши идеалы и нашу действительность», — говорил в 1981 г. президент Туниса X. Бургиба ,5. Теоретической основой «африканского социализма», согласно взглядам Л. С. Сенгора, является концепция «негритюд», мистифицирующая психологические черты, свойственные якобы только негроидной расе, и объективно являющаяся препятствием для сплочения в антиимпериалистической борьбе народов Тропической Африки с народами Европы, Азии и других континентов.
Марксистская оценка роли национализма в развивающихся странах требует конкретного, дифференцированного подхода к нему. В колониальный период национально-освободительная борьба угнетенных народов велась в основном под лозунгом национализма, который в тот период был идеологическим оружием, в той или иной мере стимулирующим борьбу против политического господства колонизаторов.
Образование большой группы новых суверенных государств привело к большим плодотворным сдвигам как в объективном социально-экономическом положении народов Азии и Африки, так и в их культуре, сознании. Однако по мере углубления социальных противоречий в освободившихся странах, обострения борьбы за выбор пути развития эксплуататорские классы все больше используют национализм для упрочения своего господства.
Поскольку в этих странах важнейшие социально-экономические задачи национально-освободительной революции еще не решены, постольку национализм в целом сохраняет определенное демократическое содержание. И демократические и реакционные тенденции в национализме оказывают серьезное воздействие на различные социалистические течения в этих регионах.
К теоретическим истокам буржуазных и мелкобуржуазных концепций «социализма» относятся также эгалитаристские и своеобразные социалистические идеи, в прошлом имевшие хождение в Азии и Африке. Современные буржуазные и мелкобуржуазные идеологи в освободившихся странах нередко ссылаются на труды С. Вивека-нанды, Бонкимчондро Чоттопадхая (Индия), Салямы Мусы, Аль-Афгани, LLL Шумейля (арабские страны) и других мыслителей, которые еще в конце XIX — начале XX в. выдвигали эгалитаристские, социалистические идеи.
На разработку современных социалистических доктрин в развивающихся странах серьезное влияние оказали идеологи национально-освободительного движения М. К. Ганди, Дж. Неру, А. Сукарно, Д. Кениатта, Т. Мбойя и др. Это обстоятельство нередко отмечается в программных документах и материалах буржуазных и мелкобуржуазных политических партий молодых государств. Так, в предвыборном манифесте партии Индийский национальный конгресс (И) (1979 г.) говорилось: «Индийский национальный конгресс, руководимый и вдохновляемый Махатмой Ганди и Джавахарлалом Неру, вел историческую борьбу за независимость и приступил к строительству новой Индии на основе принципов демократии, секуляризма, социализма и неприсоединения» 1в.
Одним из важных идейных факторов, оказавших воздействие на развитие многих концепций национал-рефор-мистского «социализма», является марксизм-ленинизм. Его влияние на развитие человечества, на эволюцию общественной мысли отмечали многие идеологи национально-освободительного движения. Так, Дж. Неру писал: «Изучение Маркса и Ленина оказало огромное влияние на мое сознание и помогло мне увидеть историю и современную жизнь в новом свете... Советская революция намного продвинула вперед человеческое общество и зажгла яркое пламя, которое невозможно потушить. Она заложила фундамент той новой цивилизации, к которой может двигаться мир» ,7. В то же время некоторые идео
логи национал-реформизма всячески стремятся приуменьшить значение марксистско-ленинского учения для молодых государств. Так, Л. С. Сенгор пытался обосновать тезис о «неприменимости» важнейших положений марксизма-ленинизма к специфическим условиям Африки, выступал за «перечтение» трудов К. Маркса «по-африкански» 18.
Буржуазные доктрины «социализма» в освободившихся странах сложились под влиянием буржуазной идеологии стран Запада. Многие современные азиатские, африканские философы и социологи в той или иной степени придерживаются концепций «модернизации», «конвергенции», «единого индустриального», «постиндустриального» общества, теории «синтеза культур», «модернизации», заимствуют те или иные идеи из различных буржуазных учений.
Нельзя не учитывать также негативное влияние, оказываемое на концепции непролетарского социализма в освободившихся странах, со стороны некоторых ультралевых кругов. Это проявляется, например, в распространении в зоне национально-освободительного движения раскольнических теорий «богатых и бедных наций», «трех миров», «двух сверхдержав».
Таковы некоторые социально-экономические и идейно-теоретические корни национально-буржуазных доктрин «социализма». Исследование источников различных социалистических теорий во многом помогает раскрыть их природу. Многоукладность экономики, сложная социально-классовая структура общества большинства освободившихся стран служат основой возникновения существенно отличных друг от друга течений и направлений общественной мысли.
2.	Сущность национал-реформистских концепций «социализма»
Национально-буржуазные партии, стремясь сохранить свое влияние на сознание масс в условиях обострения общего кризиса капиталистической системы, весьма интенсивно используют социалистические лозунги. «.. .Радикальный тон большинства южноазиатских политических заявлений понять трудно, — писал известный шведский экономист Г. Мюрдаль, — если не предположить, что они делаются представителями привилегированного
класса, которые хотят отождествить себя со своей нацией. ..»19
В трактовке социализма теми или иными буржуазными, мелкобуржуазными идеологами имеются немалые различия. Некоторые социологи и экономисты при определении социализма как общественного строя на первый план выдвигают либо технико-экономические критерии, либо фактор распределения; другие отождествляют социализм с экономическим развитием либо ростом государственного сектора в экономике; третьи подчеркивают важность развития личности, делая ставку на «этические» факторы, либо приравнивают к социализму возрождение общинного уклада. Некоторые исследователи трактуют буржуазные «социалистические» доктрины комплексно. Так, индийский буржуазный социолог Д. Деол определяет идейно-политическое кредо ИНК (И) как «прагматический социализм», основными компонентами которого являются концепции «третьего пути» и «смешанной экономики», «социальный компромисс», популизм, консенсус, секуляризм 20.
В государствах, официально выдвинувших «социалистические» доктрины, выразители интересов частного капитала считают, что «социализм» должен обеспечить условия для предпринимательской деятельности национальной буржуазии. Рецепты сторонников капиталистического пути развития не предусматривают сколько-нибудь существенных изменений в отношениях собственности и не идут дальше обоснования необходимости ограниченных реформ.
Идеологов консервативных социальных концепций вполне устраивает «социализм» на монархической основе. Так, на конференции африканских партий в Тунисе (1975 г.) X. Бургиба выдвигал в качестве образца «политической и экономической демократии» некоторые страны Западной Европы, «где социализм развивается в условиях монархического режима»21. Аналогичные суждения по этому вопросу высказывал и Л. С. Сенгор. «Не имеет никакого значения тот факт, что марокканский режим — монархический. Несомненно, что в империи существует демократический плюрализм и что в стране гарантирован минимум свободы для ее населения»22.
О концепциях национально-буржуазного «социализма» можно судить по представлениям их идеологов о путях и методах построения будущего общества. Отличаясь значительной пестротой, они имеют и некоторые общие 182
черты. Авторы концепций «национального социализма» обычно предполагают проведение определенных социально-экономических реформ. Так, в доктрине «дестуров-ского социализма», выдвинутой Социалистической десту-ровской партией (СДП) в Тунисе, обосновываются положения о том, что отсталость страны можно будто бы преодолеть, не выходя за рамки реформизма. Идеологи политического режима в Тунисе утверждали, что «социалистическое развитие» должно осуществляться с участием всех классов общества «без потрясений и насилия», свойственных революционным преобразованиям. Программа «тунисского пути» к социализму — это программа классового примирения. Ставка на этические моменты, перевоспитание людей, характерная для многих концепций «социализма национального типа», свойственна и доктринам СДП. Президент Туниса X. Бургиба неоднократно выступал за «перевоспитание» капиталистов с целью заставить их служить национальным интересам. СДП выдвигает в качестве конечной цели своей деятельности формирование человека, приобщенного к высокому служению нации, т. е. в основном моральные цели.
Социалистическая партия Сенегала (СПС) провозгласила своей идеологией «африканский демократический социализм». Социальные цели этой партии формулируются в нарочито абстрактном духе. Так, в докладе на чрезвычайном съезде партии в декабре 1976 г. Л. С. Сенгор, являвшийся до 1981 г. генеральным секретарем СПС, указывал, что социализм — «это не столько доктрина, сколько метод действия, ставящий целью развитие человека во всех сферах на основе двух главных принципов: эффективности и социальной справедливости». Сенгор отмечал в 1981 г., что в обществе «демократического социализма» нет места классовой борьбе и диктатуре пролетариата 23.
Классовый характер «социалистических» программ идеологов национальной буржуазии ярко проявляется в подходе к вопросу о соотношении эволюции и революции. Идеологи национальной буржуазии консервативного направления полностью отвергают социально-политическую революцию как необходимое условие создания социализма. Нередко они трактуют революцию в узком, техникоэкономическом плане.
Один из центральных компонентов почти всех буржуазных «социалистических» доктрин — стремление к обоснованию некоего «среднего», или «третьего», пути раз
вития, свободного от «крайностей» капитализма и социализма. Дж. Неру считал, что «индийский социализм» отражает самобытность исторического и духовного развития Индии и что одновременно он должен перенять положительные черты как «советского социализма», так и «американского капитализма»24.
Концепция «третьего пути» обосновывается, в частности, идеологами правой ориентации в национал-рефор-мистском «социализме». Так, в работе «Поэзия действия» Л. С. Сенгор отмечал, что «третий путь» — это единственное средство укрепления независимости. Он будет чем-то вроде «демократического социализма», который позаимствует у Востока социализм, а у Запада — демократию, после того как она будет ассимилирована по-африкански 25.
Нынешний президент Сенегала и Генеральный секретарь правящей Социалистической партии А. Диуф утверждает: «Наш социалистический и демократический путь, конечно, характеризуется вмешательством государства в ключевые секторы экономики, каковыми являются сельское хозяйство, использование водных ресурсов, энергетика, коммуникации, транспорт и т. д.... Динамизм и конкурентоспособность частного сектора — это одно из средств продвижения по нашему социалистическому и демократическому пути. Развитие, являющееся всеобъемлющим процессом, не может быть делом только государства. В нашем особом положении развитие реально лишь тогда, когда оно объединяет усилия всех»26.
Идея «третьего пути» не нова. Однако в ряде моментов эта идея, развиваемая в освободившихся странах, отлична от ее западного варианта. Некоторые сторонники «социализма национального типа» нередко предполагают строить новый, промежуточный социальный строй не только из «лучших» элементов капитализма и социализма, как их коллеги на Западе, но и добавляют к этому местные национальные институты, например сельскую общину. Таким образом, концепция «третьего пути» в развивающихся странах подчас становится трехэлементной, но во всех случаях она выражает интересы буржуазии* В странах Азии и Африки это интересы не монополистической, как в индустриальных капиталистических странах, а национальной либо неокомпрадорской буржуазии.
С идеями «третьего пути» неразрывно связана чрезвычайно распространенная ныне концепция «смешанной
экономики». Как говорилось, для социально-экономической структуры освободившихся стран характерна много-укладность. Там идет острая борьба между прогрессивными и реакционными силами, между приверженцами одного из двух возможных путей развития, между сторонниками и противниками развития государственного сектора. Отражением этой борьбы и служит доктрина «смешанной экономики», защитники которой пытаются оправдать и объяснить многоукладность экономики развивающихся стран. В некоторых случаях эта концепция поддерживается правящими кругами с целью примирения враждующих социальных сил, стоящих на разных точках зрения по тем или иным вопросам социально-экономического развития, в частности по вопросу о соотношении государственного и частного секторов в экономике.
Сторонником концепции «смешанной экономики» был Дж. Неру, считавший, что для строительства социализма в Индии следует использовать как государственный, так и частный секторы в экономике. В то же время Дж. Неру, особенно в последние годы жизни, подвергал резкой критике частное предпринимательство, прежде всего деятельность монополий, считая, что оно не является составной частью демократии. Путем развития современной промышленности в рамках государственного сектора Неру рассчитывал постепенно ослабить роль частного сектора, вытеснить его из важных сфер экономики страны. В пользу концепции «смешанной экономики» высказывалась и Индира Ганди. Оценивая резолюцию Всеин-дийского комитета ИНК (И) от 5 мая 1985 г., подтвердившую приверженность партии к социалистическим лозунгам, индийская газета «Хиндустан тайме» отмечала, что упор в резолюции «сделан на смешанную экономику» 27,
Ставка буржуазных идеологов ряда развивающихся стран на «промежуточный путь» развития и доктрину «смешанной экономики» нередко встречает одобрительную реакцию в буржуазной печати Запада. Такое отношение буржуазных идеологов развитых капиталистических стран к этим концепциям во многом объясняется их близостью к теориям «конвергенции», «общества гибрида», «стадий общественного развития», «единого индустриального и постиндустриального» общества.
Подавляющее большинство западных буржуазных исследователей устраивают те стороны концепции «смешан-
ной экономики», реализация которых создает благоприятные возможности для деятельности частного, прежде всего иностранного, капитала, транснациональных корпораций. Империалистические идеологи в то же время не упускают случая выступить за сужение масштабов государственного сектора. В их работах содержится явная апологетика частнокапиталистической собственности, которая противопоставляется общественной собственности, господствующей в социалистических странах.
Теория «смешанной экономики» является по существу буржуазной. Применительно к развивающимся странам важен конкретный анализ с учетом того, в какой степени реализация этой концепции может способствовать развитию государственного и частного секторов в экономике, ограничению позиций иностранных монополий и т. д.
Практика показывает, что реализация экономических планов в освободившихся странах приводит к положительным сдвигам в их экономике. В Индии, например, на долю государственного сектора приходится около 40% промышленного производства28. За 1947—1983 гг. промышленное производство страны выросло в 5 раз, валовой внутренний продукт — в 3,1 раза, сбор зерна увеличился в 2,6 раза29. Как было отмечено на 77-м съезде партии Индийский национальный конгресс (И) (декабрь 1983 г.), государственный сектор является «основой сельскохозяйственного и индустриального прогресса Индии»30. Государственные предприятия сооружаются и в других странах.
Развитие государственного сектора способствует ликвидации хозяйственной отсталости, упрочению экономической независимости и созданию некоторых материальных предпосылок для развития стран Азии и Африки по пути социального прогресса. Расширение и активизация экономической деятельности государства — важный фактор усвоения и использования достижений научно-технической революции в освободившихся странах.
Сторонники буржуазного «социализма» подчас стремятся отождествить с «социалистическим обществом» государственный сектор и экономическое планирование. Однако рост государственного сектора и осуществление экономических планов в странах, идущих по капиталистическому пути развития, — сложный социально-экономический процесс, который не носит социалистического характера. Национальная буржуазия во многих случаях использует расширение государственного сектора для 186
своего обогащения. Деятельность государственных предприятий в известной мере стимулирует операции частных предпринимателей, поскольку создает благоприятные условия для инвестиций.
Одним из важнейших источников финансирования экономической деятельности государства служат налоги, основная тяжесть которых ложится на трудящихся. В некоторых странах, провозгласивших социалистические лозунги, но придерживающихся капиталистической ориентации, интенсивно развивается крупный частный бизнес. Так, в Индии насчитывается свыше 100 национальных монополистических групп. Активы крупнейших из них — «Тата» и «Бирла» — превышают 11 млрд, рупий. Накануне получения Индией независимости активы этих двух монополий составляли соответственно 400 и 250 млн. рупий31. Вместе с тем 40% населения Индии живет в условиях ниже официально установленной «черты бедности»32, а 8,57% населения принадлежит более половины земельной площади 33.
Одинаковая классовая природа государственно-капиталистического и частного секторов в экономике не исключает серьезных противоречий между ними. Верхушка буржуазии выступает против интенсивного роста государственного сектора в больших масштабах, против его демократизации, видя в государственном предпринимательстве конкурента и своего рода отрицание частного предпринимательства. Не случайно еще Ф. Энгельс подчеркивал, что переход крупных предприятий в руки государства доказывает «ненужность буржуазии»34.
Однако при наличии государственной власти в руках национальной буржуазии противоречия между государственно-капиталистическим и национальным частным секторами не носят антагонистического характера. Поэтому вопреки утверждениям многих буржуазных экономистов компоненты «смешанной экономики» не отличаются друг от друга коренным образом, а имеют одну и ту же классовую природу.
Сторонники ряда доктрин национально-буржуазного «социализма» идеализируют общинные традиции и институты там, где они сохранились в значительных масштабах, отстаивают концепции «кооперативизма», или «кооперативного социализма». Еще идейный предшественник доктрины «индийского социализма» М. К. Ганди идеализировал индийскую патриархальную сельскую общину с ее застойной социальной структурой. Недооценка
М. К. Ганди развития крупной промышленности хотя и не была воспринята руководством ИНК, однако его идеализация индийской общины повлияла на разработку плана «социализации» сельского хозяйства Индии и политику осуществления общинных проектов, оказала влияние на некоторые доктрины «общинного социализма» в других странах Азии и Африки. В решениях ИНК кооперирование в сельском хозяйстве, развитие общинных проектов прямо связывалось с созданием «общества социалистического образца».
Идеи кооперативного «общиного социализма» отстаивают некоторые мелкобуржуазные и буржуазные идеологи в Африке, нередко отождествляя его основные признаки с возрождением первобытной общины, с общинными традициями и общинным сознанием. Эти идеи отчетливо выражены в концепции «замбийского гуманизма» президента Замбии К. Каунды, который призывал сохранить общину, принципы традиционного общества. По его словам, «замбийский гуманизм» воплощает «смесь капитализма XIX в. с коммунизмом»35. Общинные традиции также стремился идеализировать нигерийский мелкобуржуазный идеолог Беде Онуоха36.
Огромна роль общины в сельском хозяйстве стран Тропической Африки. Однако возрождение исторически изживших себя общинных институтов, их противопоставление капитализму не являются выходом из положения. Критика основоположниками марксизма некоторых представителей мелкобуржуазных социалистических учений подтверждает это, давая методологические ориентиры для анализа современных проектов «общинного социализма». О воззрениях Сисмонди и некоторых других идеологов мелкобуржуазного социализма XIX в. К. Маркс и Ф. Энгельс писали: «Этот социализм прекрасно умел подметить противоречия в современных производственных отношениях... Но по своему положительному содержанию этот социализм стремится или восстановить старые средства производства и обмена, а вместе с ними старые отношения собственности и старое общество, или — вновь насильственно втиснуть современные средства производства и обмена в рамки старых отношений собственности, отношений, которые были уже ими взорваны и необходимо должны были быть взорваны. В обоих случаях он одновременно и реакционен и утопичен.
Цеховая организация промышленности и патриар
хальное сельское хозяйство — вот его последнее слово» 37.
Выступления идеологов «африканского социализма» против порабощения, кризисов, эксплуатации, войн, которые несет капитализм, вполне обоснованны. Однако попытки идеализации и восстановления общинного строя иллюзорны. Для первобытного коммунизма характерно крайне слабое развитие производительных сил, и его нельзя возродить в эпоху научно-технической революции, когда неизмеримо выросли материальные и культурные потребности народов Азии и Африки. Аграрные мероприятия в странах капиталистической ориентации в лучшем случае являются буржуазно-демократическими. Крестьянские общины разлагаются под воздействием развивающихся капиталистических отношений. В кооперативных объединениях усиливается влияние кулаков и торгово-ростовщического капитала. Во многих районах развитие капитализма сочетается с консервацией полуфеодальных отношений. Практика показывает, что лишь социалистическая ориентация развития открывает крестьянству путь к получению земли, материальному и культурному прогрессу.
Доводы, применяемые сторонниками концепций «социализма национального типа» в целях апологетики буржуазных социально-классовых отношений, фактически во многом заимствуются из работ западных буржуазных ученых. Некоторые буржуазно-националистические партии освободившихся стран широко используют идею «национального примирения». Отрицание или преуменьшение классовых противоречий типично для многих течений буржуазного «социализма». Так, Л. С. Сенгор классы, существующие в сенегальском обществе, подменяет различными профессиональными группами. По мнению Бур-гибы, социалистическое общество должно основываться на классовой гармонии, солидарности, свободном сотрудничестве между всеми социальными категориями населения.
В некоторых концепциях «социализма национального типа», например в доктрине «марокканского исламского социализма», отрицание классов сочетается с проповедью идей «равенства возможностей» и «уравнения доходов» при фактическом отказе от коренных изменений в отношениях собственности. В странах капиталистической ориентации широковещательные заявления об установлении «социального равенства» и демократии делаются,
как правило, для маскировки развития буржуазных отношений. Так было, например, в садатовском Египте, где широко использовались лозунги «социального партнерства».
Теории «социализма национального типа» — это идеологическое оправдание буржуазной демократии. В ряде такого рода концепций содержатся значительные элементы антикоммунизма. Идеологи консервативных концепций «социализма» стремятся объединить под своими лозунгами как можно более широкие слои общества, предлагая им антикоммунистическую платформу. Так, в 1981 г. Сенгор призывал к созданию «союза демократических сил», направленного против марксистов Сенегала.
Попытки буржуазных идеологов отождествить свой курс на «социализм» в странах капиталистической ориентации с установлением «подлинной» демократии опровергались реальной политикой ряда государств, где демократические силы подвергались систематическим репрессиям. Так, правительство А. Садата в Египте, широко использовавшее псевдосоциалистическую демагогию, бросило в тюрьмы 1159 членов Национально-прогрессивной (левой) партии (НПП). Садат распустил даже Национальный совет мира АРЕ. По мнению Генерального секретаря НПП X. Мохи эд-Дина, в 1981 г., когда были проведены широкие аресты среди представителей различных отрядов оппозиции, Садат вступил в конфронтацию со всем Египтом, оказавшись в полной изоляции внутри страны. Его режим переживал политический, экономический и социальный кризисы38.
В 1978 г. против трудящихся Туниса — участников массовой забастовки, проведенной по призыву Всеобщего тунисского объединения труда, власти бросили полицию. Десятки демонстрантов были убиты, тысячи арестованы. Правительство Туниса объявило чрезвычайное положение. Активные выступления трудящихся в защиту своих прав прошли в Тунисе и в январе 1984 г. после повышения цен на основные продукты питания. ЦК Тунисской компартии в специальном заявлении осудил меры насилия, принятые властями против трудящихся.
Оценивая антинародную политику правительства Судана, возглавлявшегося Д. Нимейри39, член экономической комиссии ЦК Суданской компартии А. Салим писал в 1982 г.: «Чтобы сбить накал народной борьбы, власти усиливают репрессии. В тюрьмы и концлагеря брошены
сотни членов и сторонников оппозиционных партий, массовых организаций, среди них коммунисты, национал-юнионисты, баасисты, приверженцы секты «Аль-Ансар» и др. Тяжелые удары обрушились на профсоюзное движение. Развернулись массовые увольнения, аресты в рядах профсоюзных активистов и лидеров»40. Репрессии против демократических сил проводились также в Сомали, Сенегале, Марокко и других странах. В Сомали только в январе 1982 г. в ходе подавления восстания народных масс было убито и ранено около 200 человек41.
Обострение классовой борьбы в освободившихся странах усиливает социальную дифференциацию в среде идеологов национально-буржуазного «социализма», ведет к расслоению приверженцев этих концепций на ряд политических направлений.
В развитии некоторых концепций национально-буржуазного «социализма» содержатся определенные демократические, антиимпериалистические тенденции. Так, правительство ИНК провело ряд позитивных мероприятий. С именем Дж. Неру неразрывно связаны разработка и внедрение в практику таких принципов «индийского социализма», как концепция «смешанной экономики» и* возрастание роли государственного сектора, внедрение планового начала в экономическую жизнь, проведение политики позитивного нейтралитета и неучастия в военно-политических группировках, критика империализма, расизма и апартеида. Осуществление этих принципов положительно сказалось на политическом и экономическом развитии страны.
Прогрессивные стороны политики Индии получили дальнейшее развитие в период нахождения у власти правительства во главе с Индирой Ганди. Раджив Ганди заявил о своей решимости продолжать этот курс. «Мы привержены делу социализма и справедливого социального строя», — отмечал он 42.
Индия добилась значительных успехов в своей внешней политике, в углублении сотрудничества с Советским Союзом. «Индийско-советская дружба наглядно показывает, что два народа с разными социальными системами могут установить прочные отношения взаимопонимания и сотрудничества в общих интересах», — заявлял Раджив Ганди 43.
Серьезные позитивные сдвиги и тенденции во внутренней и внешней политике Индии неоднократно отмечались и советским руководством. Так, в поздравлении
Совета Министров СССР Радживу Ганди по случаю его назначения премьер-министром республики говорилось: «.. .Индия добилась впечатляющих успехов в решении социально-экономических проблем, в развитии науки, техники и культуры, в укреплении своих международных позиций.
Советские люди относятся с большой симпатией к стремлению индийского народа укреплять национальный суверенитет и экономическую самостоятельность своей страны, ее единство и территориальную целостность, повышать роль Индии в мировых делах» 44.
В национал-реформистских концепциях «социализма», распространенных в странах Азии и Африки, воплощены черты общего, особенного и единичного. По своему социальному содержанию эти концепции служат прикрытием для развития капиталистических отношений. Однако демократические и консервативные направления в национально-буржуазных концепциях «социализма» значительно отличаются друг от друга. В некоторых концепциях демократического направления обосновывается необходимость борьбы за упрочение экономической независимости, против империализма, содержатся призывы к ликвидации «крайностей» при распределении национального дохода, к уважению демократических прав граждан, ограничению крупного бизнеса.
Консервативное, реакционное направление ориентируется на сотрудничество с иностранным монополистическим капиталом. Его представители защищают привилегии и доходы верхушки общества, интересы монополистической буржуазии, формирующейся в некоторых развивающихся странах. Консервативным, реакционным идеологам свойственны враждебность к прогрессивному движению, антикоммунизм в теории и на практике, политика ограничения и ущемления демократических свобод и прав трудящихся. Практика экономического и социального развития стран капиталистической ориентации выявляет несостоятельность методов и целей приверженцев концепций консервативного, реакционного «социализма», иллюзорность идей «социального партнерства».
«Мы, коммунисты, считаем: подобно тому, как в развитом капиталистическом мире «социальное партнерство» служит главным образом интересам монополистического капитала, в развивающихся странах оно не может не быть средством упрочения экономических и политиче-
ских позиций эксплуататорских классов в ущерб трудящимся массам», — писал Генеральный секретарь ЦК Сирийской компартии X. Багдаш45.
3.	Общее и особенное в концепциях «демократического социализма» и «социализма национального типа»
Вторая половина 70-х — первая половина 80-х годов отмечены серьезной активизацией деятельности Социн-терна в освободившихся странах. В феврале 1981 г. съезд ряда реформистских социалистических партий Африки, состоявшийся в Тунисе, объявил о создании Африканского социалистического интернационала (АСИ). В том же году прошла первая конференция Социалистической организации стран Азии и Тихого океана. В связи с этим бывший генеральный секретарь Социнтерна Б. Карлсон писал, что ныне «Социалистический интернационал уже покончил со своей европоцентристской ориентацией и сосредоточивает усилия на развитии и консолидации своих сил вне традиционного района демократического социализма»46. Поэтому представляет интерес сравнение идей «демократического социализма» в их западной интерпретации с национал-реформистски-ми концепциями социализма, распространенными в освободившихся странах.
Социал-демократы из империалистических государств давно стремятся с помощью своей пропагандистской машины склонить на свою сторону теоретиков «азиатского», «африканского» и других разновидностей «социализма», навязать им свои представления о социалистическом обществе. В Сенегале еще в 1930 г. возникло отделение Французской социалистической партии. Одним из крупнейших деятелей, находившихся под ее влиянием, был Л. Сенгор.
Взгляды бывшего премьер-министра Бирмы У Ну и других представителей буржуазной концепции «бирманского социализма», доминировавших в политической жизни страны до революционного переворота 1962 г., т. е. в то время, когда страна развивалась по капиталистическому пути, формировались под воздействием теоретических построений английских лейбористов. Правые социал-демократы Западной Европы оказали сильное влияние 'на разработку концепции «малагасийского со
циализма», которой придерживался президент Ф. Цира-нана, свергнутый народом Мадагаскара в 1972 г.
Западноевропейская социал-демократия, обеспокоенная падением влияния стран Западной Европы в мире вследствие обострения общего кризиса капитализма, краха колониальной системы, усиления межимпериалистических противоречий, выдвинула цель стимулировать капиталистическое развитие молодых государств в зависимости от государственно-монополистического капитала прежних метрополий. В связи с этим бывший генеральный секретарь Социнтерна Г. Яничек в статье «Интернационал и Африка» писал, что долгосрочной задачей Социнтерна на этом континенте является объединение «африканского социализма» с основным потоком международной социал-демократии47.
Руководители Социнтерна были не на шутку встревожены ростом влияния Советского Союза и других социалистических стран в зоне национально-освободительного движения, распространением там идей марксизма-ленинизма, переходом ряда молодых государств на путь социалистической ориентации. Эти опасения выразил видный деятель западногерманской социал-демократической партии Э. Бар: «Если вследствие слабости или нежелания западных индустриальных стран не удастся сохранить ориентированнее на мировой (т. е. на капиталистический.— Авт.) рынок хозяйство, тогда страны «третьего мира» будут искать прибежища там, где оно открыто перед ними: они обратятся к коммунистическим странам. .. Тогда коммунизм сумел бы решить в свою пользу основной спор» 48.
Рост сил демократии и социализма, углубление национально-освободительной борьбы, активизация антивоенного движения, полевение в рядах некоторых социалистических партий вынуждают западную социал-демократию приспосабливаться к обстановке. Деятели Социнтерна нередко выступают с критикой «крайностей» колониализма и неоколониализма49. Социал-демократы некоторых стран, прежде всего левые, оказывают определенную помощь отдельным национально-освободительным движениям, в частности выступающим против расистского режима в ЮАР, критикуют его реакционный курс во внутренней политике и агрессивные акции против соседних африканских государств. Так, в сентябре 1984 г. Социнтерн провел в Танзании конференцию совместно с делегациями правящих партий «прифронтовых» госу
дарств. В принятом коммюнике была осуждена политика «конструктивного сотрудничества» США с ЮАР, указано, что Южной Африке не должно быть места в международном сообществе, пока там не будет ликвидирована система апартеида50. Деятели Социнтерна выступают с критикой агрессии Израиля против Ливана, необъявленной войны американского империализма против Никарагуа. Однако существенной поддержки борющимся народам Социнтерн все же не оказывает.
Деятельность западной социал-демократии, направленная на утверждение своего влияния в освободившихся странах, на пропаганду идей «демократического социализма», имеет многосторонний характер. Достаточно привести несколько конкретных фактов. В 1971 г. Соц-интерном была создана исследовательская группа с целью выработки оптимального подхода к демократическим, социалистическим партиям стран Латинской Америки, Азии и Африки и усиления воздействия на них. Западные социал-демократы стремились оказать идейное воздействие на лидеров арабских и африканских стран, используя большую теоретическую конференцию в Тунисе, посвященную проблемам планирования и анализу путей достижения социализма (1975 г.). Эта конференция была созвана по инициативе двух африканских политических партий — Социалистической дестуровской партии и Прогрессивного союза Сенегала — при поддержке Социнтерна. Сторонники Социнтерна выдвинули цель: образовать в будущем в Африке региональную организацию социал-демократических партий, тесно сотрудничающих с западной социал-демократией. Не случайно Сенгор был избран заместителем председателя Социнтерна.
В решениях ряда конгрессов Социалистического интернационала, на научных конференциях, проведенных под его руководством, обращалось особое внимание на усиление идеологической работы в развивающихся странах с целью ослабления влияния идей научного социализма на народные массы. Так, на международной конференции, проведенной в мае 1977 г. на родине К. Маркса в Трире на тему «Социализм и свобода», приняли участие около 30 руководящих деятелей социал-демократических партий. Одна из трех основных тем конференции звучала так — «Разнообразие форм социализма в Европе и «третьем мире»». Многие западные социал-демократы1 прилагали большие усилия для повышения своего воз
действия на идеологические позиции присутствовавших на симпозиуме представителей развивающихся стран: Сенегала, Эквадора, Гватемалы и др. Правые социал-демократы стремились всячески оклеветать ленинизм и реальный социализм, извратить сущность идейного наследия К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина, доказать его «устарелость», «непригодность» для Азии, Африки, Латинской Америки и в то же время идейно обосновать концепцию «демократического социализма».
В том же году была предпринята попытка создания в Африке организации политических партий, тесно связанных с Социнтерном. Это намечалось осуществить на конференции ряда африканских политических партий в Дакаре (декабрь 1977 г.), когда на обсуждение был выдвинут проект образования Конфедерации африканских социалистических партий (КАСП). Однако в связи с выявившимися разногласиями рассмотрение вопроса об учреждении КАСП тогда было отложено. И только в 1981 г. национал-реформистские партии 9 стран Африки объявили о создании Африканского социалистического интернационала: Социалистическая партия Сенегала, Социалистическая дестуровская партия, Суданский социалистический союз, Истикляль («Независимость»), Социалистический союз национальных сил Марокко, Маврикийская лейбористская партия, Сомалийская революционная социалистическая партия и др. На Учредительном съезде АСИ была принята его хартия.
В связи с созданием АСИ целесообразно сопоставить некоторые принципиальные позиции этой организации и Социнтерна по вопросам социализма. Деятели Социалистического интернационала уже давно внушали национал-реформистам в молодых государствах необходимость восприятия идей «демократического социализма». Так, в резолюции о политическом положении XIII конгресса Социнтерна отмечалось: «Поскольку социализм возвращает человеку роль, которой он лишен в результате угнетения и нападок со стороны капитализма и коммунизма, социализм является единственной возможной общей позицией для всех угнетенных народов... Только демократический социализм может осуществить глубочайшие помыслы человечества»51. По этому вопросу в хартии АСИ говорится: «Африканские социалистические партии считают демократический социализм единственным путем развития своих стран и освобождения их народов от всех форм эксплуатации и отчуждения»62.
Сущность социализма как общественного строя в первую очередь определяется господством общественной собственности на основные средства производства. Против экономической системы, принципов и законов социализма направлены многие философские, экономические и социально-политические концепции, разработанные идеологами социал-демократии, с особым усердием выступающими за сохранение капиталистической собственности. По мнению большинства лидеров социал-демократии, социализм якобы вовсе не требует радикальной национализации. Так, в долгосрочной программе экономикополитического развития ФРГ на 1973—1985 гг., разработанной СДПГ, обещания «изменить общественные отношения» сводились на нет заявлением о том, что СДПГ не намерена покончить с рыночной системой хозяйства и ввести конфискационные налоги53.
В хартии АСИ проблема собственности обходится, а практика стран, в которых стоят у власти или занимают доминирующие позиции партии — члены АСИ, показывает, что в целом национализация там либо практически не проводится, либо осуществляется в весьма ограниченных масштабах. В этих странах Африки иностранный монополистический капитал, как правило, контролирует важные отрасли народного хозяйства. Например, в Тунисе в 70-х годах правительство активизировало курс на «экономическую либерализацию» и стимулирование частной инициативы. Менее чем 2% земельных собственников принадлежит там 35% обрабатываемых земель 54.
Однако исторический опыт показывает, что для построения общества без эксплуатации человека человеком класс капиталистов должен быть лишен своей материальной базы. Определяя цель и сущность социализма, В. И. Ленин подчеркивал необходимость перехода «земли, фабрик и пр., вообще всех средств производства в собственность всего общества», выступал за «замену капиталистического производства производством по общему плану в интересах всех членов общества...»55.
Позиции Социнтерна и АСИ по проблемам классовой борьбы, эволюции и революции в основном совпадают. Партии — участницы этих организаций выступают за реформистский, эволюционный путь, переход к социализму, не предполагающий изменения существующего общественного строя. «Демократический социализм, — говорится в хартии АСИ, — категорически отвергает концеп
цию классовой борьбы, которая неизбежно ведет к созданию общества, основанного на насилии и потому не соответствующего ни традиционным структурам африканского общества, ни его истории»56.
Ввиду негативного отношения АСИ к революционной программе достижения социального прогресса, к теории и практике социалистической ориентации в Африке, принципам научного социализма деятельность этой организации и ее вдохновителей была критически воспринята широкими слоями общественности африканских государств. Так, мозамбикская газета «Нотисиаш да Бейра» писала: «На словах деятели Социнтерна клеймят расизм и апартеид, поддерживают борьбу африканских народов за свободу, установление нового экономического порядка, однако на деле социал-реформисты пытаются сгладить естественные противоречия между силами империализма и независимыми государствами, выступают против развития свободных государств континента по социалистическому пути»б7.
Прогрессивная печать стран Африки отмечала, что деятельность АСИ ослабляет единство народов континента перед растущей неоколониалистской угрозой. Например, журнал «Революсьон африкэн», орган правящей в Алжире партии Фронт национального освобождения, писал: «Организаторы Африканского социнтерна запутывают и без того сложную политическую обстановку в Африке. .. что не способствует трудной борьбе, которую ведет континент как в политическом, так и в социально-экономическом плане» 58.
Африканская социал-демократия по многим вопросам фактически блокируется с раскольническими действиями неоколонизаторов, пропагандируя в своих странах реакционный национализм, враждебность или недоверие к странам социализма.
Вместе с тем было бы неправильно ставить знак равенства между идейно-политическими платформами социал-демократических партий Запада и стран Азии и Африки. Противоречия между иностранной монополистической и национальной буржуазией являются важным фактором, влияющим на взаимоотношения национал-реформистских партий молодых государств и социал-демократических партий стран капиталистического Запада. Не случайно во внешнеполитической программе АСИ указывается, что «африканские социалистические партии намерены рассматривать неприсоединение как совмест
ную стратегию борьбы против колониализма, расизма, сионизма и всех форм гегемонии, за установление прочного и справедливого мира, за новый мировой экономический порядок». АСИ провозгласил своей целью «благоприятствовать любому шагу в направлении активной поддержки национально-освободительной борьбы»59.
Эти положения хартии АСИ, несмотря на их во многом декларативный характер, находятся в противоречии с важными установками и реальным политическим курсом западной правой социал-демократии как проводника политики неоколониализма в Африке. Эти установки складывались в ходе длительного исторического развития. Еще до Великого Октября правые социал-демократы прославляли «цивилизаторскую» миссию Запада, требовали проведения «социалистической колониальной политики». После второй мировой войны правая социал-демократия нередко выступала против прогрессивных сил молодых государств. Это проявилось, например, в вооруженном вмешательстве правительства Франции, возглавляемого социалистами, во внутренние дела Чада на стороне контрреволюционных сил. Конголезская газета «Мвети» писала по этому поводу, что указанная политика напомнила милитаристские акции Парижа в Алжире в 1954 г.60
Лидеры национал-реформистских партий Африки часто подчеркивают специфику своих путей перехода к «социализму». «Существо и конечная цель демократического общества состоят в свободном и сознательном участии каждого индивидуума в жизни и будущем сообществе в соответствии с ценностями цивилизации, присущей Африке»,— говорится в хартии АСИ61. Однако большинство западных социал-демократов, несмотря на их заверения, фактически игнорируют специфические интересы молодых государств, стремятся завуалировать противоречия, существующие между ними и империализмом. Вопреки утверждениям идеологов Социнтерна об «общности» идеалов «демократического» и «африканского» «социализ-мов» между этими концепциями существуют глубокие различия, проявляющиеся во влиянии общинных традиций, религиозных верований на концепции «африканского социализма», обусловленные огромной дистанцией в уровнях экономического развития двух групп стран. В некоторых версиях «социализма национального типа» имеются определенные антиимпериалистические тенденции.
Представители прогрессивной общественности молодых государств дифференцированно оценивают концепции «демократического социализма» в их западноевропейском, азиатском и африканском вариантах и вместе с тем подвергают критике многие программные положения социал-демократов. «Реально социал-демократическая модель обещает принести в Африку лишь пресловутый «социальный мир», который здесь был бы не только в угоду местной буржуазии и правящей бюрократической верхушке, но и иностранным монополиям», — писал западноафриканский публицист Мамаду Ба62.
Демократические силы молодых государств отвергают капиталистическую ориентацию развития и рекомендации ее социал-реформистских пропагандистов, ведут решительную борьбу за общественный прогресс. Вместе с тем многие представители демократических кругов освободившихся стран заявляют о своей готовности к сотрудничеству с социал-демократами в борьбе за мир, против колониализма, расизма и апартеида.
Коммунистические партии стран Азии и Африки уделяют большое внимание выработке принципиальной и гибкой тактики в отношении немарксистских концепций социализма. Марксисты-ленинцы учитывают, что антиимпериалистическая борьба народов освободившихся стран за упрочение своей независимости и социальный прогресс является составной частью мирового революционного процесса. Давая принципиальную классовую оценку различным доктринам социализма, коммунисты стремятся сделать критику идейных течений, характеризующихся известными прогрессивными тенденциями, конструктивной, доброжелательной.
Поддерживая демократические тенденции в идеологии и политике антиимпериалистических кругов национальной буржуазии, марксистско-ленинские партии в то же время дают четкую классовую оценку немарксистским теориям, критикуют реакционные утопические черты, а также реформистские концепции, которые могут затмить классовое сознание трудящихся. «Есть научный социализм и его реальные, конкретные проявления... И есть другой «социализм», без конца провозглашаемый и никогда не находящий конкретного воплощения... «социализм», который отрицает реальность борьбы классов (как если бы было можно построить общество справедливости с феодалами, крупными капиталистами, иностранными монополиями); «социализм», который отрицает ценность
и достижения системы, утвердившейся на обширных просторах нашей планеты; «социализм», который довольствуется слаборазвитостью и зависимостью от заграницы», — писала газета «Аль-Баян» — орган Партии прогресса и социализма Марокко63.
Исходя из того что практика — лучший критерий оценки любых социальных теорий, коммунисты глубоко анализируют противоречия в развитии молодых государств. «По мере того как в этих странах, — отмечал член Политбюро ЦК Египетской коммунистической партии М. Кямель, — устанавливаются капиталистические производственные отношения, все более очевидным становится отсутствие исторической перспективы у этого способа производства, равно как и у политических сил, связанных с ним. Эти страны терпят одну неудачу за другой в попытках решить любую из основных социальных проблем, углубляется их зависимость от империализма, растет пропасть, отделяющая бедных от богатых»64.
Коммунисты отстаивают широкую программу антиимпериалистических, общедемократических мероприятий. Они последовательно выступают в защиту национальных интересов своих стран, прав трудящихся. Например, в политической резолюции XII съезда Коммунистической партии Индии (март 1982 г.) содержалась конкретная программа действий в защиту демократических прав и жизненных интересов трудящихся. Партия потребовала национализации крупных предприятий иностранных и индийских монополий, последовательной защиты национальных интересов страны, принятия действенных мер по борьбе с инфляцией и ростом цен. КПП заявила о своей решимости продолжать борьбу за проведение земельных реформ в интересах трудового крестьянства, за улучшение положения сельскохозяйственных рабочих и батраков, за уменьшение безработицы. В документе говорилось о необходимости всеобщего обязательного начального и бесплатного среднего образования во всех штатах и союзных территориях страны, уменьшения возрастного ценза для избирателей с 21 года до 18 лет, защиты прав национальных меньшинств, низших каст, женщин 65.
Углубление демократического освободительного движения, нарастание борьбы трудящихся, обострение противоречий между империализмом и народами молодых государств — все это способствует падению популярности
многих доктрин «национал-реформистского социализма».
В современной обстановке определенное ослабление влияния доктрин «африканского», «азиатского» «социа-лизмов» отмечают многие деятели прогрессивных партий и организаций. Об этом свидетельствуют крах режима реакционного приверженца «африканского социализма» аббата Ф. Юлу в Конго, поборника тесного союза с Францией; падение правительства У Ну в Бирме, действовавшего под значительным влиянием английских лейбористов, и режима Ф. Цирананы в Малагасийской Республике, который был тесно связан с французскими социалистами; народные выступления против политики правительств Сомали, политического курса Садата в Египте и многие другие факты. Движение народных масс привело в апреле 1985 г. к падению реакционного правительства Д. Нимейри в Судане, широко использовавшего в своей политике псевдосоциалистическую демагогию.
В Сенегале, Кении, Тунисе, Марокко и других странах в ходе классовой борьбы постепенно возрастает роль сил, выступающих за проведение прогрессивной, антиимпериалистической политики. В народных массах развивающихся стран все более усиливается интерес к научному социализму, к социальным доктринам, которые предусматривают проведение решительных антиимпериалистических, демократических преобразований.
Глава VIII
Социалистические течения в Латинской Америке
За последние годы значительно повысилась на мировой арене роль стран Латинской Америки. Несмотря на огромные трудности, порождаемые в первую очередь вмешательством в дела латиноамериканских народов американского империализма, на временные поражения революционных сил в Чили, антиимпериалистическое движение на континенте продолжает набирать силу. Возрастает революционная антимонополистическая активность трудящихся. Народы Латинской Америки, и в первую очередь Центральной Америки и Карибского бассейна, поеисполнены решимости положить конец господству американского империализма и всей системе эксплуатации и угнетения. «Учитывая уроки агрессии против Гренады, а также всю историю международного разбоя империализма, — заявлял координатор политкомиссии Национального руководства СФНО Никарагуа Б. А. Кастаньо, — латиноамериканские народы проявляют заботу об укреплении единства действий. Необходимо покончить раз и навсегда со ставшими уже «традицией» интервенционистскими авантюрами империализма» Ч
Опыт классовых битв в этом регионе убедительно свидетельствует о том, что успехов добиваются народы тех стран, где складывается тесный союз революционных сил. Прочность этого союза во многом зависит от того, способны ли революционные партии усваивать и применять на практике основные принципы науки о законах общественного развития — марксизм-ленинизм.
Прогрессивные силы в странах Латинской Америки, понимая всю сложность революционной борьбы с американским империализмом и внутренней реакцией, стремятся овладеть научной идеологией. Но на пути к этому стоит ряд серьезных препятствий и трудностей объективного и субъективного порядка. Одной из них является широкое распространение средствами буржуазной массовой информации и пропаганды различных антикомму
нистических и других враждебных марксизму-ленинизму концепций.
Ведя ожесточенные атаки против теории марксизма-ленинизма и практики реального социализма, буржуазные идеологи не перестают создавать новые, модернизировать старые теории, и в частности концепции «социализма национального типа». Основное назначение многих из них сводится к тому, чтобы помогать правящим эксплуататорским классам удерживать в духовном подчинении пролетариат, крестьянство, интеллигенцию и средние городские слои своих стран. В то же время в Латинской Америке распространены идейные течения революционно-демократического характера, часть которых тяготеет к марксизму-ленинизму.
1. Социально-экономические предпосылки и идейные корни социалистических доктрин
Исторически сложилось так, что народы большинства латиноамериканских государств, еще в прошлом веке завоевавшие политическую независимость, свергнув колониальный гнет Испании и Португалии, попали в новые сети и ныне продолжают оставаться в тесной зависимости от империалистических держав. «.. .Не добившись полного освобождения и не развернув всех своих возможностей, Латинская Америка попала в руки новых хозяев. Государственный суверенитет латиноамериканских стран оказался ущемленным. Эта зависимость означала для них начало нового драматического периода»2.
Для большинства стран Латинской Америки характерны нищета, экономическая отсталость, неграмотность значительной части населения, бесправие трудящихся, а также ограничение их национального суверенитета и разграбление ресурсов империалистическими государствами. «Империализм ответствен за лишения и страдания сотен миллионов людей. Он — главный виновник того, что огромные массы в странах Азии, Африки и Латинской Америки вынуждены жить в условиях нищеты, болезней, неграмотности, архаических общественных отношений, что целые народности обрекаются на вымирание»3. В этих странах действуют тысячи филиалов и отделений транснациональных компаний США, Англии, ФРГ, Франции, Японии, которые, эксплуатируя их народы, извлекают колоссальные прибыли. Это можно видеть на примере подавляющего большинства стран кон
тинента, за исключением таких государств, как социалистическая Куба и Никарагуа.
Капитализм в странах Латинской Америки стал доминирующей экономической системой; ряд государств достиг среднего, а отдельные страны — более высокого уровня капиталистического развития (в последних появляются черты, свойственные государственно-монополистическому капитализму). Латиноамериканские страны имеют характерные черты в экономическом, политическом и духовном развитии, существенно отличающие их от развитых капиталистических государств Европы и Северной Америки. В экономике латиноамериканских государств есть много общего: экономическая зависимость от империализма, ярко выраженные деформация и неравномерность в динамике роста различных отраслей и сфер народного хозяйства, наличие латифундизма и других феодальных и полуфеодальных пережитков в сельском хозяйстве.
Капитализм породил новые могущественные социальные силы, способные мирным или немирным путем осуществить ликвидацию не только гнета иностранных монополий, но и капиталистических общественных отношений в целом.
Пролетариат численно растет более быстро, чем другие слои общества, причем главным образом за счет пролетаризации непролетарских групп наемного труда. Если экономически активное население Латинской Америки увеличилось за 1950—1980 гг. с 54,7 млн. до 102 млн. человек, т. е. на 86%, то численность наемных работников возросла с 26,9 млн. до 56,6 млн. человек, или на 109% 4. Это ведет к повышению роли пролетариата как главной производительной и общественно-политической силы общества. Рабочий класс совершенствует и укрепляет свои политические и профессиональные организации и выступает главным фактором сплочения всех демократических и антиимпериалистических социальных сил континента.
Что касается национальной буржуазии латиноамериканских государств, то она уже перестала быть восходящим классом. По мере усиления антагонизма между трудом и капиталом она утратила в основном -прогрессивную роль и стала классом консервативным, загнивающим. В полной мере эта черта присуща монополистической буржуазии.
Капиталистическое развитие наряду с ростом про-' мышленного пролетариата «вызвало также рост резервной социальной армии, состоящей из миллионов безработных и безземельных крестьян, которые эмигрируют из сельских районов и наводняют крупные города континента. .. Эксплуатация, которой они подвергаются, и ни-щета> в которой они живут, вызывают их многочисленные1 классовые выступления, которые являются составной частью освободительной борьбы наших народов»5. Струк-. турные сдвиги в экономике привели к возникновению многочисленных средних слоев, состоящих не только из ремесленников и мелких торговцев, но и из работников сферы обслуживания, значение которой все увеличивается. Социальная неустойчивость способствует их приобщению к политической деятельности.
Начало новому этапу борьбы народов континента за полную независимость, за социализм положила кубинская революция, опыт которой неоспоримо доказал, что освободиться от гнета империализма народы латиноамериканских стран могут лишь при условии союза всех сил, выступающих за проведение глубоких социально-экономических преобразований внутри страны, и укрепления сотрудничества с социалистическими и демократическими силами мира. Иными словами, необходимо боевое организационное единство всех патриотов и демократов каждой страны для создания широкого антиимпериалистического фронта, а в международном масштабе — укрепление союза с силами демократии и социализма.
Всемирно-исторические успехи реального социализма, усиление борьбы за независимость и социальный прогресс в странах Азии и Африки ведут к усилению процесса высвобождения сознания трудящихся масс из-под влияния антикоммунизма, буржуазного национализма, реформизма и ревизионизма. Все это в огромной степени способствует усилению интереса широких народных масс Латиноамериканского континента к научному социализму и распространению социалистических идей среди широких народных масс.
В отличие от многих африканских стран, где идеи социализма начали распространяться после второй мировой войны, в странах Латиноамериканского континента уже с конца XIX — начала XX в. вместе с развитием орпн! низованного рабочего движения в Бразилии, Мексике, нАг Кубе, в Аргентине, Перу, Уругвае и некоторых другим начинают распространяться социалистические идеи. TaKt
в 1890—1891 гг. в Бразилии появились первые рабочие газеты: <Друг народа» (1890 г.), «Рабочие» (1891 г.), «Первое мая» (1891 г.) и другие, которые призывали пролетариат к созданию собственной рабочей партии. В 90-х годах прошлого века в стране была создана первая марксистская организация «Социалистический центр» (г. Сан-Пауло), которая с 1896 г. начала издавать свой орган «Социалист», пропагандировавший учение К. Маркса и Ф. Энгельса.
Рост рабочего движения в странах континента и распространение идей марксизма-ленинизма обусловили переход ряда патриотически настроенных ученых, стоявших на позициях естественнонаучного материализма,—• Э. Кунья в Бразилии, X. Марти на Кубе, X. Инхеньероса в Аргентине и других — к защите лозунгов социализма, сделали их активными борцами за национальную независимость, за интересы угнетенных народов, за развитие национальной культуры. «Только благодаря Марксу, — писал Э. Кунья, — научный социализм заговорил языком твердым, ясным и положительным»6. Инхеньерос горячо приветствовал победу Великой Октябрьской социалистической революции в России, которая, как он подчеркивал, представляет собой начало «новой исторической эры, результаты которой для человечества могут оказаться более значительными, чем христианство, Возрождение и французская революция»7.
Идеологическая, политическая, научная и революционная деятельность X. Марти, X. Инхеньероса и других патриотов способствовала распространению идей социализма среди рабочего класса, крестьянства, интеллигенции латиноамериканских стран, а также преодолению революционерами анархизма, реформизма и левацкого радикализма, получивших в первой половине XX в. на континенте широкое распространение.
После победы Великой Октябрьской социалистической революции в регионе развернулось широкое коммунистическое движение. К 30-м годам в большинстве стран были созданы коммунистические партии, возглавившие борьбу рабочего класса, всех демократических сил против американского империализма и внутренней феодально-олигархической реакции, за демократию и социализм. Важно отметить, что для распространения среди широких народных масс идей марксизма-ленинизма огромное значение имела теоретическая деятельность выдающихся революционеров-коммунистов, которые показали пол-
ную применимость марксистско-ленинского подхода к анализу экономических, политических и идеологических процессов в странах Латинской Америки.
Коммунисты Латинской Америки всегда исходили из признания того, что страны континента развиваются в соответствии с общими закономерностями мирового исторического процесса, открытыми К. Марксом, Ф. Энгельсом, В. И. Лениным. Так, основатель Перуанской коммунистической партии X. К. Мариатеги (1895—1930) увидел в Октябрьской революции в России начало новой исторической эпохи — эпохи краха капитализма и утверждения социализма в мировом масштабе. «С революции в России, — отмечал он, — начинается эпоха социальных революций». Защищая идеи марксизма-ленинизма и Октября от открытых нападок антикоммунистов и разного рода реформистов, он писал: «Русская революция представляет собой наиболее выдающееся явление современного социализма. Именно в этом событии, исторические последствия которого пока еще невозможно предсказать, следует искать новый этап марксизма»8.
В связи с этим следует отметить, что даже политические деятели в Перу, далекие от марксизма-ленинизма, но прочно стоявшие на позициях антиимпериализма, признавали роль идей X. К. Мариатеги в выработке концепции о путях преодоления зависимости стран Латинской Америки от американского империализма в современных исторических условиях. Об этом напомнил Генеральный секретарь ЦК ПКП Хорхе дель Прадо. «Очень показательным, — писал он, — является тот факт, что в 1973 году, в самый расцвет революционного процесса, начатого в октябре 1968 года, бывший тогда президентом республики генерал Веласко во всеуслышание заявил нашему народу, что «начатые структурные изменения соответствуют тому, что более сорока лет назад сформулировал Хосе Карлос Мариатеги, говоря, что придет день, когда перуанцы перуанизируют Перу»» 9.
Таким образом, современное антиимпериалистическое движение в Латинской Америке опирается на большие революционные традиции в политике и идеологии. Однако борьба идей здесь идет в сложных условиях. Буржуазные и мелкобуржуазные идеологи в Аргентине, Перу, Чили, Бразилии, Мексике и других странах нередко стремятся извратить подлинную сущность марксизма-ленинизма и реального социализма, пытаются доказать, что марксистская теория якобы неприменима к условиям 208
латиноамериканской действительности в силу «самобытности» и национальной «исключительности» региона. Лидеры и теоретики национал-реформизма и различных направлений мелкобуржуазного «автохтонного социализма» всегда утверждали и ныне утверждают, что главная отличительная черта руководимых ими движений — это приверженность к общественно-политической и историко-культурной самобытности (автохтонности).
Советские ученые не раз отмечали, что одной из особенностей идеологии и политической практики национал-реформистских партий континента является абсолютизация национальных особенностей латиноамериканских стран и искусственное противопоставление этих черт другим нациям. Марксисты-ленинцы вовсе не отрицают историко-культурную самобытность народов, но они исходят из единства общего и особенного в социальном развитии, из того, что любая историческая общность, сохраняя своеобразие, органически вписывается в сложную динамику развития современного мира, магистральным направлением которого является переход от капитализма к социализму.
Важное значение для понимания особенностей современного этапа борьбы народов Латинской Америки за экономическую и политическую независимость имеет научная оценка значения и роли националистических, популистских движений и националистической идеологии. Массовые политические движения националистического типа в странах Латинской Америки, получившие название в политической и социологической литературе многих стран «популистские» (народные), приобрели большой размах после второй мировой войны. Их возникновение объясняется совпадением интересов различных классов и социальных групп в борьбе против американских и других иностранных монополий, местной олигархии и латифундистов. Эти же причины определили довольно устойчивое влияние на массовые движения идеологии буржуазного национализма. Пропагандисты буржуазного национализма использовали низкий уровень классового самосознания трудящихся масс, особенности их социальной психологии для апологии «провиденциальной харизматической» личности вождя, превознесения надклассового национального единства и др.
Буржуазным националистам в течение длительного времени удавалось с помощью хорошо разработанной системы воздействия на массы держать под контролем по
пулистские движения, которые они представляли как надклассовые. В буржуазной идеологии существует разветвленная концепция популизма, в основе которой лежат отказ от признания роли классов и классовой борьбы, сугубо психологические объяснения массовых движений, переоценка роли «харизматических лидеров», увлечение формально-структуралистскими определениями. Такой подход не может быть инструментом научного анализа массовых националистических движений, которые порождены социально-классовой структурой и существующей в регионе политической и идеологической ситуацией. Это подтверждает практика развития самих движений.
Обострение классовой борьбы в странах Латинской Америки и воздействие успехов стран социалистического содружества усиливают в популистских движениях процесс размежевания политических сил, ведут к постепенному освобождению трудящихся масс из-под влияния идеологии буржуазного национализма. Трагические события 1973 г. в Чили со всей силой показали, что национальная буржуазия не может быть последовательным союзником рабочего класса, что в борьбе за свои узкоклассовые интересы она готова в любое время предать «свой» народ и пойти на сговор с внутренней реакцией и империализмом. Трудящиеся на собственном опыте убеждаются в этом и обращаются к идеям социализма, который становится знаменем борьбы за национальное и социальное освобождение народов латиноамериканских стран. Это обстоятельство учитывают идеологи и политики национальной буржуазии и олигархии. Они тоже стремятся «не отстать от века» и нередко свои буржуазно-реформистские теории облачают в марксистские одежды. Этим объясняется необходимость выявления сущности различных немарксистских концепций социализма, в первую очередь «социализма национального типа».
Идейно-теоретические истоки немарксистских концепций социализма в Латинской Америке весьма многообразны. Одним из них является национализм. Националистическая идеология, служившая общенациональным знаменем, идейной платформой для объединения разнородных, а нередко и различных этнических групп в период борьбы за политическую независимость, сохранила в известной мере эту роль и после завоевания политической независимости. «Не только противодействие им-210
периализму, стремление преодолеть неравноправие и отсталость, но и выступления против местной реакции и буржуазии, против антинародных диктатур и социального неравенства воспринимаются массами прежде всего как борьба за общенациональные цели и интересы, против внешних врагов и влияний...» 10
Многие существующие ныне концепции национализма в странах Латинской Америки выражают в той или иной мере интересы демократических сил. Так, в 70-х годах в Перу, Панаме и Боливии среди демократической части вооруженных сил получили довольно широкое распространение концепции «революционного национализма». Под их идейным знаменем прогрессивная часть армии выступила за скорейшее преодоление отсталости, за ликвидацию экономической и политической зависимости своих стран и Латиноамериканского континента в целом от империалистических монополий, за антиимпериалистический курс и сближение со всеми прогрессивными силами— во внешней политике, за коренные социально-экономические преобразования — во внутренней.
Представители этого национализма понимают необходимость серьезного идеологического воспитания своих народов в антиимпериалистическом духе. Они осуществляют меры с целью возрождения национальных традиций и укрепления экономической и политической независимости государств, пропагандируют культ армии и государства как надежных защитников родины в борьбе с империализмом. На базе демократического содержания национализма, идей патриотизма и антиимпериализма появляются концепции революционной демократии, обосновывающие выбор прогрессивного пути развития. Такого рода антиимпериалистические концепции в их наиболее радикальном и последовательном выражении могут подводить мелкобуржуазные массы к восприятию идей научного социализма.
Социальной почвой мелкобуржуазной идеологии в странах континента является сельскохозяйственный пролетариат, крестьянство, средние городские слои, мелкая буржуазия, развивающиеся в условиях зависимого капитализма. Классовые, идейно-политические устремления и потребности этих социальных слоев отражаются в идеологических, политических и экономических концепциях современной революционной демократии и теоретиков левого радикализма. Мелкобуржуазные слои все чаще переходят на позиции антиимпериалистической борьбы,
идут на сближение и классовый союз с пролетариатом. На этой основе происходит процесс укрепления патриотических и демократических сил, проявляется сильная тенденция к созданию единого национального демократического фронта. Под могучим революционизирующим воздействием социалистической Кубы и национальнодемократической, антиимпериалистической революции в Никарагуа патриотические, демократические силы стран Латинской Америки в последние годы все более активно выступают против попыток внутренней империалистической реакции ограничиться верхушечными реформами и не допустить развития революционных процессов.
Известно, что национализм может иметь и реакционное содержание. Это относится и к странам Латинской Америки. Поскольку в последние десятилетия интересы крупной национальной буржуазии ряда латиноамериканских государств резко разошлись с интересами трудящихся масс, а сама она попала в жесткую экономическую зависимость от американского империализма, ее национализм стал идеологическим орудием борьбы против прогрессивных сил континента. Основными его разновидностями стали концепции так называемых «народного» и «континентального» национализма. Сторонники «народного» национализма выдвигают два основных постулата: социальный мир и вождизм. «.. .На смену «классическим». .. диктаторам... приходят «вожди», поднимающие знамя «народного» национализма, возводимого в ранг государственной доктрины» п.
Теоретики «континентального» национализма проповедуют особую, латиноамериканскую исключительность, отвергают прогрессивный опыт других стран (в первую очередь социалистических), противопоставляют друг другу отдельные отряды антиимпериалистического движения. Эти концепции в некоторых моментах смыкаются с концепциями националистического революционаризма, в которых абсолютизируются исключительность освободившихся и развивающихся стран и революционные возможности национально-освободительного движения, отрицается ведущая роль международного рабочего класса и мировой социалистической системы. Эти виды национализма ныне активно используются монополиями США для сохранения капиталистических общественных отношений и империалистического господства на континенте.
Определенные круги местной буржуазии, идущие на соглашение с империализмом, в целях обмана рабочего класса пытаются отождествить «народный» и «континентальный» виды национализма с концепциями «национального». «независимого марксизма», «национального социализма» с целью поставить у власти «каудильо от буржуазии, попытавшись при этом изобразить его представителем национального пролетариата» 12. Эти разновидности национализма на деле направлены против интересов трудящихся масс, служат оправданию политики подчинения национальной экономики американским монополиям. Их теоретики являются противниками всех антиимпериалистических сил и, как правило, антисоветчиками и антикоммунистами.
В последние годы теория и практика «народного» и «континентального» национализма основательно скомпрометировали себя, что привело к их серьезному кризису. Ныне влиятельные местные реакционные силы выступают под знаменем проимпериалисгических концепций космополитизма и панамериканизма и стремятся навязать своим народам антидемократические режимы вплоть до фашистских и полуфашистских. Значительная часть средней буржуазии проявляет все большие колебания в политике и идеологии, склонность к соглашательству с империализмом.
Латиноамериканские коммунисты и революционные демократы, ведя последовательную борьбу против «народного» и космополитического «континентального» национализма, ищут контакты с представителями национализма с демократическим содержанием, который активно воспринимается и поощряется мелкой и средней национальной буржуазией, чьи интересы ущемляются империализмом. Коммунисты уделяют серьезное внимание вовлечению этих слоев в ряды антиимпериалистического фронта. «При контактах с националистами, — писал Первый секретарь ЦК Компартии Уругвая Р. Ари-сменди, — наш долг состоит в том, чтобы соблюсти правильное соотношение между задачей достижения единства и идеологической борьбой, что сегодня приобретает громадное практическое значение для обеих сторон. Не говоря уже о ложном, механическом противопоставлении национального интернациональному и патриотического — интернационалистическому, националисты могут стать в классовой борьбе игрушкой империализма, жизненно заинтересованного в том, чтобы оторвать нацио
нально-освободительное движение от международной социалистической революции. Поэтому и разъяснительная, и практическая работа должна способствовать решению этой проблемы, которая сегодня возникает при возглавляемых военными правительствах националистического характера и которая уже правильно решается в тех странах, где создаются фронты освобождения» 13.
Становление немарксистских концепций социализма происходит в условиях острой политической и идеологической борьбы. После второй мировой войны, отмечал деятель аргентинского и международного коммунистического движения В. Кодовилья, борьба развернулась фактически между буржуазными и мелкобуржуазными демагогами фашистского толка, с одной стороны, и революционными демократами, коммунистами, другими демократическими силами — с другой, борьба за доверие и поддержку масс, «за поиски того или иного выхода из сложившейся ситуации — прогрессивно-демократического, который предполагает борьбу за глубокие экономические и социальные преобразования, за свободу и национальную независимость, или реакционного и проимпериалисгического, когда, с демагогией или без нее, предлагается сохранить в основном старую экономическую структуру, делая некоторые уступки массам, чтобы не потерять их поддержку и ослабить таким образом сопротивление политике отчуждения свободы и национальной независимости, привязывая страну к колеснице империализма янки» 14.
Большое влияние на развитие общественной мысли и рост национального и классового самосознания трудящихся континента оказывают идеи социального равенства, которые играли и играют значительную роль в антиимпериалистической, антифеодальной борьбе. Они получили новое звучание, наполнились новым содержанием в результате победы кубинской революции. Успешное развитие мирового социалистического содружества, и особенно достижения кубинского народа в социалистическом строительстве, победа сандинистской революции в Никарагуа, переход Гайаны на путь социалистической ориентации развития оказывают воздействие на развитие прогрессивных тенденций в политике и идеологии правительств некоторых латиноамериканских стран, усиливают интерес широких народных масс к теории и практике научного коммунизма.
Современная историческая эпоха — эпоха перехода человечества от капитализма к социализму выявляет перед всеми патриотическими силами историческую перспективу— социализм. Поэтому вполне закономерно, что те политические деятели и идеологи национально-освободительных движений, которые стоят на позициях революционного демократизма, ориентируют свои страны на прогрессивный путь развития. Логика такого пути подводит революционных демократов к критическому переосмыслению своих идейно-политических воззрений, убеждает многих из них в правоте теории и практики марксизма-ленинизма. Вместе с тем они все яснее видят, что многочисленные концепции «социализма национального типа», созданные идеологами эксплуататорских классов, представляют собой не что иное, как одну из разновидностей буржуазной идеологии.
2. Социально-классовая сущность концепций «социализма национального типа»
В латиноамериканских странах существует множество концепций непролетарского социализма. Одни из них находятся под влиянием идей научного социализма, другие — под сильным воздействием неоколониалистских концепций, империалистической пропаганды США, европейской социал-демократий, а также различных буржуазных идейных течений своих стран. Кроме того, на сознание народных масс оказывают значительное влияние национализм, а также пережитки докапиталистических воззрений, сохраняющиеся в сознании широких социальных слоев в результате господства латифундизма в странах, в которых преобладает сельскохозяйственное и горнодобывающее производство.
Одной из разновидностей национал-реформизма, искусно прикрывающегося «социалистическими» лозунгами, является апризм, мировоззренческой, идеологической основой которого выступает «автохтонный социализм». Апризм и родственные ему течения возникли в 20-х годах как идейно-политическая реакция национальной буржуазии и богатых прослоек мелкой буржуазии на рост революционного движения рабочего класса, трудящихся в странах региона, на появление коммунистических партий и распространение идей научного социализма. Это течение идейно-политически сформировалось в Перу и получило затем широкое распространение в дру
гих латиноамериканских странах. Свое название оно получило от перуанской народной партии — АПРА, основанной В. Р. Айа де ла Торре в 1924 г. на базе Американского народно-революционного альянса.
Суть концепции «автохтонного социализма» выражает идея «самобытности» исторического развития народов региона. Создатели этой концепции исходили из того, что большинство населения Латинской Америки составляют индейцы или метисы, потомки древних инков, создавших могучую империю, которая функционировала якобы на основе «коммунистических» принципов жизни. Отсюда они делали вывод о том, что Латиноамериканский континент имеет свою самобытную историю, что он жил, живет и будет жить по своим самобытным и только ему присущим общественным законам.
«Автохтонные социалисты» видят свою задачу в том, чтобы возродить древний «коммунистический» образ жизни. Идеологи апризма заявляют, что метисация населения в странах Латинской Америки привела к образованию «новой расы», которая может служить прообразом всего человечества. Исходя из этого постулата, они выдвинули националистический лозунг: «Латинская Америка — индейцам». Айа де ла Торре утверждал, что «новая революция нашей Америки будет по своей основе и по своей сущности революцией индейской» 15. Он обосновывал свою концепцию с помощью гегелевского закона отрицания отрицания, который понимал чисто механистически. Применительно к латиноамериканской действительности этот закон сводился к следующей триаде: «тезис— капитализм, антитезис — коммунизм, синтез — ап-ризм» 16. Из этого философского постулата следовал вывод, что марксизм есть теоретическая схема, применимая только к определенному «пространству и времени», т. е. к европейским странам. Поэтому распространение его на Латинскую Америку неприемлемо и чревато пагубными последствиями. Только апризм, считал Айа де ла Торре, открывает народам Латиноамериканского континента путь к национальному освобождению и построению «автохтонного социализма».
Подобного рода идеологические конструкции создавали в России еще в конце XIX в. либеральные народники и приписывали их марксизму. В. И. Ленин в то время писал: «Само собой разумеется, что я не стану следить за тем, как разбирает г. Михайловский примеры триад, потону что, повторяю, никакого отношения ни к
научному материализму, ни к русскому марксизму это не имеет», ибо у марксистов «все дело сводится к тому, чтобы рассматривать социальную эволюцию как естественно-исторический процесс развития общественноэкономических формаций»17. Это методологическое положение сохраняет актуальность и в наши дни в борьбе против всякого рода метафизических схем общественного развития.
Важнейшим элементом концепции «автохтонного социализма» является положение об особом значении Латинской Америки в современном мире. Идеологи ап-ризма рассматривали «Индо-Америку» как единое целое, игнорируя при этом уровни социально-экономического и культурного развития, национальные особенности отдельных стран. «На экономической карте мира, — писал Айа де ла Торре, — Латинская Америка является единым колониальным районом»18. Апристы отрицали сколько-нибудь значительную политическую роль пролетариата. Низкий уровень развития, писал Айа де ла Торре, «не позволяет индустриальному пролетариату осуществить руководство судьбами нации» 19. С точки зрения идеологов апризма, социально-классовая структура всех без исключения стран региона складывается так: с одной стороны, агентура империализма в лице крупной проимпериалистической буржуазии и помещичьей олигархии, с другой — угнетенные «трудовые классы», куда включается значительная часть национальной буржуазии.
С таких же, что и перуанские апристы, позиций к вопросу о социально-классовой структуре общества подходят лидеры и идеологи других национально-реформистских партий. Так, согласно программным документам партии Демократическое действие (Венесуэла), для полуколониального общества характерно наличие двух основных социальных групп: реакции и народа. Реакция — это денежная аристократия, меньшинство, которое осуществляет господство. Она включает в себя крупную торговую, банковскую и промышленную буржуазию и латифундистов. Их интересы связаны с американским монополистическим капиталом. В понятие «народ» входят социальные группы, которые не пользуются привилегией власти и плодами богатств: рабочие, крестьяне и средние слои, в том числе мелкие предприниматели и коммерсанты, инженерно-технический персонал, служащие, прогрессивная интеллигенция.
Исходя из этого, идеологи национал-реформизма в Венесуэле, Боливии, Коста-Рике и других странах выступают не только за «классовый мир», но и за объединение усилий буржуазии, трудящихся масс и государства во имя прогресса страны. Так, в одном из программных документов партии Демократическое действие утверждается, что во имя индустриализации и гармоничного развития экономики необходимо взаимодействие трех основных факторов: «импульса государства, частной инициативы предпринимателей и сознательного духа трудящихся» 20.
Апристы утверждают, что латиноамериканские коммунисты заражены «европеизмом» и потому не могут выражать интересы «индоамериканцев». Так, Айа де ла Торре, ставший в начале 60-х годов активным глашатаем идей «индоамериканизма», пытался доказать неправомерность применения теории марксизма-ленинизма к латиноамериканской действительности и развивал идею об «особых» закономерностях развития стран Латинской Америки. Правые лидеры апристов в последние десятилетия отказались от своих прежних лозунгов и ныне перешли на проимпериалистические позиции.
Вместо революции социалистической апристы говорят о необходимости национальной революции, в рамках которой, считают они, Латинская Америка могла бы завершить никл капиталистического развития. Понимание национальной революции Айа де ла Торре и другими идеологами апризма является по существу национал-реформистским, поскольку предполагает сохранение капиталистических общественных отношений и буржуазной демократии. Главную задачу перуанские апристы видели в том, чтобы создать антиимпериалистическое, а по сути капиталистическое государство. В отличие от классического западного образца развития капитализма это государство, используя госкапитализм, должно установить контроль над производством и национальными богатствами, осуществить национализацию земли и промышленности и таким образом стать эффективным орудием построения новой социальной организации общества в интересах народных масс. И такое общество, по мнению апристов, уже спокойно, без «политических потрясений» преобразуется в «социалистическое».
Определенные антиимпериалистические тенденции в идеологии и социальной практике апризма проявились в деятельности правительства АПРА во главе с прези-218
дентом Перу А. Г. Пересом, пришедшего к власти в 1985 г. В заявлении Политкомиссии ЦК Перуанской компартии, опубликованном в августе 1985 г., говорилось, что переживаемые страной серьезные экономические трудности, вызванные подчинением прежней экономической политики диктату Международного валютного фонда (МВФ), «требуют осуществления глубоких антиимпериалистических преобразований», направленных на преодоление острого кризиса. В свете этого заслуживают одобрения первые шаги правительства народной партии — АПРА в области ограничения деятельности в Перу транснациональных монополий21.
С социал-реформистских позиций рассматривается «антиимпериалистическое государство» в документах партии Националистическое революционное движение (НРД) (Боливия) и Партии национальное освобождение (Коста-Рика). Боливийское государство, утверждают теоретики партии НРД, не является ни пролетарским, ни буржуазным в собственном смысле слова; оно осуществляет политику в интересах всех классов. В программе Партии национальное освобождение указывается, что одной из основных задач государства является достижение социального равновесия и справедливого распределения богатств между различными классами и группами.
Одним из направлений современной общественной мысли стран Латинской Америки является «латиноамериканская философия»22. В широком смысле под этим понятием подразумевают философские учения в истории латиноамериканской общественной мысли. Идеи «латиноамериканской философии» связаны и с концепциями «самобытности» народов континента, их «самобытной» истории.
Некоторые современные последователи «автохтонного социализма» разделяют взгляды боливийского философа и писателя Франца Тамайо, развивающего по существу расистские взгляды на историю. «В Америке, — писал он, — существуют только две силы, которые историей противопоставлены одна другой: чистый белый и чистый индеец»23. Наиболее рьяный последователь Ф. Тамайо боливийский публицист Фаустино Рейнага в книгах «Индейская революция» (1969 г.), «Манифест индейской партии Боливии» (1970 г.) провозглашает идеи о необходимости священной войны индейской расы против расы белой, выступает за создание фронта «цветных народов».
Последние должны осуществить «революцию третьего мира», направленную против «западного общества изобилия».
Ф. Рейнага полностью игнорирует классовый подход при рассмотрении проблем латиноамериканской революции и мирового революционного движения в целом, призывает к «расовой революции». Другие представители «автохтонного социализма» прилагают усилия к расколу движения внутри каждой отдельной страны. Так, перуанский социолог Уго Нейра противопоставлял районы, где проживает основная масса индейского крестьянства, районам с преобладающим белым и метисским населением. Именно отсталая крестьянская масса может, по его словам, уничтожить эксплуатацию одних социальных групп другими. Причем под эксплуататорами он понимает не классы — буржуазию, феодалов, иностранных монополистов, а «белое, метисское эксплуататорское меньшинство», в которое включает и рабочий класс.
Современные философско-исторические системы индоамериканизма с ярко выраженной расистской направленностью представляют одну из разновидностей идеологии индеанизма. В последние годы наблюдается ее дальнейшее развитие. Как отмечает Т. В. Гончарова, «появляются концепции ультранационалистического и даже более того — расистского толка»24. Их сторонники ограничивают развитие философского знания на континенте рамками «индейской историко-культурной самобытности».
К представителям идейных течений индоамериканизма относятся такие идеологи, как боливийцы Ф. Рейнага и Р. Рейнага, перуанцы Г. Карнеро Оке и В. Роэль Пинеда — вдохновители и организаторы индейского перуанского движения. В основе этой доктрины лежит тотальное отрицание европейской цивилизации и признание индейской аутентичности в прошлом, настоящем и будущем. Идеализация и абсолютизация черт латиноамериканских народов далека от науки. Более того, концепции общественного устройства идеологов индеанидада имеют утопический, реакционный характер, поскольку они призывают вернуться к социальным отношениям общинного типа. «В противовес различным революционным теориям европейского происхождения (в том числе и марксизму. ..) они выдвигают концепцию «индеанизации Европы» — возвращения ее народов к первоначальным... взаимоотношениям между человеком и остальным миром,
к психологии общинного коллективизма и вселенского братства»25.
В 60—70-х годах мелкобуржуазные слои, а также определенная часть пролетариата под воздействием идей научного социализма и революционного опыта постепенно освобождаются от влияния соглашательских концепций, пытающихся теоретически оправдать «гармоничное сотрудничество» латиноамериканских стран с североамериканским империализмом, проповедующих так называемое единство народов западного полушария, утверждающих, что якобы для народов Латинской Америки не существует национального вопроса и проблем национального освобождения26. Наглядным подтверждением этого процесса служит патриотическое движение значительной части католического духовенства в ряде стран Латинской Америки, выступающее под идейным знаменем «теологии освобождения».
Один из его лидеров, бразилец Л. Бофф, считает, что в наши дни христиане не могут молчать, сталкиваясь с эксплуатацией и социальной несправедливостью. Другой видный представитель этого течения, перуанский священник Г. Гутьеррес, заявлял, что нейтральная позиция в классовой борьбе совершенно невозможна. По его мнению, «нищета бедных — это не призыв к благотворительности, но требование создать другое социальное устройство»27. Г. Гутьеррес отмечал, что новая теология явилась результатом «столкновения с реальностью, вследствие осознания напряженности между классами и ужасающей нищеты в Латинской Америке»28. Идеи, лежащие в основе «теологии освобождения», привлекают симпатии миллионов обездоленных в Латинской Америке, а также в Африке, Азии и даже в промышленно развитых странах Запада, в том числе в США. Коммунисты, отмечая определенные расхождения своих взглядов с революционно-демократическими и леворадикальными концепциями, учитывают, что представители этих течений руководствуются искренним стремлением покончить с империалистическим угнетением. Коммунисты латиноамериканских стран стремятся к установлению сотрудничества с левыми течениями в апризме, перонизме и др. и в то же время последовательно критикуют реакционные идеи теоретиков «автохтонного социализма». X. К. Мариатеги вскрыл и подверг критике откровенный расизм, содержащийся в этой концепции социализма. «Борясь
против предрассудков, связанных с мнимой неполноценностью индейской расы, — писал он, — ударяются в другую крайность... Начинают заявлять, что создание новой американской культуры будет прежде всего результатом усилий расовых, автохтонных сил. Поддерживать этот тезис равносильно проповеди самой нелепой и примитивной мистики. Бессмысленно и опасно противопоставлять расизму тех, кто презирает индейца, расизм тех, кто преувеличивает роль индейцев, считая, что само провидение предназначает их для особой миссии в возрождении Америки»29. X. К. Мариатеги убедительно доказал, что путь к освобождению трудящихся лежит через их участие в революционном процессе всех рас и национальностей Перу и других латиноамериканских стран.
Один из основателей Коммунистической партии Кубы, X. А. Мелья (1903—1929 гг.), в связи с этим писал, что «проникновение империализма в страны Латинской Америки кладет конец расовой проблеме в ее классической форме, превращая индейцев, метисов, белых и негров в рабочих, иначе говоря, подводя под эту проблему экономическую, а не расовую основу»30.
Сознательно или бессознательно пропагандисты «самобытности», «оригинальности» развития стран Латинской Америки пытаются изолировать народы этого континента от мирового революционного движения, оторвать их от активной антиимпериалистической борьбы, а иногда и прямо оправдать политику соглашательства с американским империализмом. Коммунисты стран Латинской Америки выступают за то, чтобы в борьбу против империализма включались трудящиеся независимо от их расовой, национальной и религиозной принадлежности, а это требует бескомпромиссной борьбы с любыми идеями и концепциями, сеящими расовые, националистические, религиозные и другие предрассудки.
В 70—80-х годах латиноамериканские национальнореформистские доктрины, в том числе и концепция самобытности, пережили глубокий кризис, который привел к воспроизводству концепции самобытности на расширенной основе, но в новых формах. Многие течения латиноамериканского национал-реформизма превратились по существу в составную часть мировой социал-демократии как в идейно-политическом, так и в организационном плане. Сегодня его представители не столько подчеркивают специфику стран Латинской Америки, сколько говорят о необходимости учитывать опыт тех европейских
стран, где у власти в течение длительного времени находятся или находились социал-демократические партии, осуществившие тот или иной реформистский социальный эксперимент. В результате появилась концепция «третьего пути» перехода латиноамериканских стран к социализму. Эта концепция во многом перекликается с доктриной «демократического социализма» европейской социал-демократии.
Идейно-политическое и идеологическое родство на-ционал-реформизма и европейской социал-демократии, общность их мировоззренческих концепций ныне открыто признаются многими национал-реформистами. Так, один из лидеров венесуэльской партии Демократическое действие, К. А. Перес, обращаясь к руководителям социалистических, социал-демократических и других близких им партий стран Европы, Латинской Америки и Карибского бассейна, собравшимся на конференции в Каракасе, признал, что все эти партии «находят вдохновение в одних и тех же идейных истоках европейского происхождения»31.
В 70-х годах не только лидеры Социалистического интернационала, но и руководители национал-реформист-ских партий в странах Латинской Америки пропагандировали концепции «богатых и бедных наций», «двух им-периализмов» и т. п. С их помощью Социнтерн стремится распространить свое влияние на народы Азии, Африки и Латинской Америки. В этих условиях возникла новая тенденция в латиноамериканском национал-реформизме, выразившаяся в ассимиляции буржуазных концепций, распространенных в странах Азии и Африки. Таким образом, в национал-реформизме наших дней «налицо некий симбиоз социал-демократических концепций с теориями «третьего мира» при сохранении определенных черт автохтонности. Это само по себе. .. служит ярким подтверждением несостоятельности национал-реформист-ской трактовки проблемы историко-культурной самобытности» 32.
О противоречивых тенденциях в развитии непролетарских концепций социализма в странах Латинской Америки свидетельствует идейная и политическая эволюция массового политического движения националистического типа — перонизма33. Перонистское, или хустисиалист-ское34, движение возникло в Аргентине в первые годы после окончания второй мировой войны, когда полковник X. Перон и его сторонники задались целью вовлечь
в националистическое движение широкие народные массы. Основные принципы взаимоотношений государства и классов, вождя и масс были сформулированы X. Пероном в Хустисиалистской конституции, в программе перо-нистской партии, в уставах массовых организаций, а также в 20 «заповедях перонистов», провозглашенных в пятую годовщину перонистского движения 17 октября 1950 г.
Важными теоретическими источниками хустисиализ-ма явились идеи национал-реформизма и правого социал-демократизма Европы. Перон и его сторонники широко использовали их идеи о надклассовом характере государства, «социальной гармонии», «классовом сотрудничестве». Перонисты пытались разработать концепцию «единого национального общества», которое-де не будет ни капиталистическим (капитализм неприемлем из-за «злоупотреблений индивидуализма в ущерб обществу»), ни социалистическим (по их мнению, социализм несет «порабощение личности коллективом»). Только в «едином национальном обществе» совпадают интересы личности и общества, поэтому националистическое государство объявлялось «важнейшей составной частью всеобъемлющего понятия нации», а понятие «народ», под которым понималось классово недифференцированное общество, отождествлялось с националистическим государством.
Перон следующим образом определял суть хустисиа-лизма: «Как политическая доктрина хустисиализм уравновешивает право индивидуума с правом общества... Как социальная доктрина хустисиализм устанавливает социальную справедливость, которая дает личности право на общественную деятельность... Как экономическая доктрина хустисиализм создает социальную экономику, ставя капитализм на службу благосостоянию общества. ..»35
Один из представителей левореформистского направления в социологии, бразильский ученый Э. Жагуарибе, в числе основных причин неудач политических преобразований при Пероне называет неспособность перонистоз обеспечить широкое политическое участие населения в своих проектах и отсутствие поддержки «верховного вождя» со стороны партийных лидеров среднего звена. Он справедливо отмечал, что между перонизмом и «харизматическим каудильизмом» бывшего президента Бразилии Ж. Варгаса существовало много общего. И Перон, и Варгас, писал он, типичные представители популизма как
особой разновидности национал-реформистских политических течений. Определяющей чертой популизма, считал он, являются «харизматические» — эмоциональные, иррациональные— связи между верховным вождем и массой рядовых участников движения. Популизм, по мнению Э. Жагуарибе, является результатом знакомства латиноамериканцев с образом жизни более развитых стран и взрыва потребительских ожиданий масс.
В марксистской литературе глубоко вскрыта теоретическая несостоятельность социал-реформистских и националистических концепций «третьего пути» к социализму, в том числе перонизма36. Сами аргентинские ученые-марксисты и советские исследователи показали полную несостоятельность взглядов теоретиков перонизма, пытающихся доказать «надклассовый характер» хусти-сиалистского националистического режима, основная цель которого состояла в том, чтобы путем проведения реформ предотвратить социальную революцию и обеспечить капиталистический путь развития Аргентины. Это как раз и свидетельствует о том, что перонизм имеет глубоко классовый характер и служит интересам имущих, эксплуататорских классов. В. М. Гончаров подчеркивал, что перонистское движение, которое объединяло под лозунгами «социальной справедливости» и «классовой гармонии» разнородные социальные группы и различные классы аргентинского общества, на протяжении всего периода своего существования оставалось буржуазнонационалистическим 37.
Перонизм политически и идеологически неоднороден. Его представители широко используют «социалистические» лозунги в целях утверждения своего влияния на массы. Социальной базой этого политического движения служат трудящиеся слои, интеллигенция, мелкая и средняя буржуазия и даже часть крупной, в том числе примыкающей к олигархии. Именно этим объясняется многочисленность различных моделей аргентинского «социализма», нередко противоречащих по своему идейному содержанию друг другу. «В Аргентине говорят о так называемом национальном социализме... — писал известный аргентинский публицист коммунист Ф. Надра.— Это делают как многие честные люди, борцы, которые думают о глубоких революционных преобразованиях, нужных стране, так и некоторые правые элементы, смешавшиеся с бывшими фашистами или национал-социалистами. Они думают только о том, чтобы воздвигнуть
3 Зак. № 1461
225
барьер напору народных масс, столкнуть их с революционного пути, который они ищут и который не раз уже находили...»38
Что же понимают под «национальным социализмом» правые лидеры перонизма? Один из них, руководитель консерваторов в провинции Буэнос-Айрес Солано Лима, исключает из социализма все, что имеет отношение к марксизму-ленинизму и реальному социализму. По его утверждению, хустисиализм не является «ни марксистским, ни материалистическим», а сам марксизм — это уже якобы «пройденный этап» в мировом революционном движении. «Подлинной революцией» в современных условиях, считает он, является только та, которая «уважает частную собственность»39. «Национальный социализм,— утверждает Лима, — это процесс социализации богатства, чтобы оно стало доступно всем на основе справедливого распределения; национальный социализм должен уважать частную собственность в ее социальной функции» 40.
Развивая эту идею, другой правый перонист—мультимиллионер Хорхе Антонио видит суть «национального социализма» в поддержке «государством класса предпринимателей»41. Еще один деятель правого перонизма, Марсело Санчес, самой существенной чертой в «национальном социализме» считает сохранение частной собственности, которая не должна подвергаться «никаким ущемлениям со стороны любого механизма социализации» 42.
Перон считал, что социализм в каждой стране разный, т. е. в каждой стране создается «свой тип социализма» в соответствии с ее возможностями и условиями: в Скандинавии «социализм» сохраняет королей — это «монархический социализм»; Западная Германия является «социалистической в рамках интегрированной демократии»; в африканских странах строится «королевский социализм, унаследовавший многое от негритянских общин» 43.
Какими же основными чертами наделял Перон хусти-сиалистский социализм? «.. .Хустисиализм является нашим социализмом, — писал он. — Другими словами, это система, не допускающая ни государственный капитализм советского социализма, ни пороки демолиберализ-ма, которые переживает мир... Аргентинский социализм унаследует нечто от старых традиций, нечто от нового мышления, нечто от новых потребностей. Никто не мо
жет сказать точно, как социализм будет выглядеть в Аргентине. Это похоже на покупку ботинок: необходимо походить в них, чтобы убедиться, что они пришлись по ноге» 44.
По поводу этого эклектического определения социализма аргентинский марксист Ф. Надра заметил, что ««аргентинский национальный социализм» — это ни рыба ни мясо. Ни капитализм, ни социализм. Он будет создан не на основании объективных и научных законов, а в соответствии с «традициями, новыми потребностями»»45. Идеологи хустисиалистского социализма считали, что как в промышленности, так и в торговле частная деятельность будет оставаться основой аргентинской экономики. Ф. Надра подчеркивал, что «национальный социализм» Перона является обычным капитализмом, предлагающим осуществить некоторые реформы, в первую очередь национализацию некоторых отраслей промышленности, которые ничего общего с реальным социализмом не имеют.
Почти сорокалетний опыт существования перонизма как идейно-политического течения и популистской организации убедительно продемонстрировал трудящимся Аргентины, всем народам Латинской Америки, что теория и практика правых хустисиалистских лидеров была направлена на то, чтобы, прикрываясь лозунгом «национального социализма», идеологически дезориентировать трудящихся и тем самым затормозить развитие революционного освободительного движения. «Сторонники таких взглядов, — отмечал Р. Арисменди, — стремятся поставить себе на службу национально-освободительные устремления всего народа и даже революционный (то есть нереформистский) порыв радикализировавшегося мелкого буржуа, квазисоциалиста — интеллигента или студента. С этой целью они готовы разработать самую экстремистскую методологию, лишь бы она сводила на нет или уменьшала самостоятельную роль рабочего класса. Крайне революционная видимость форм борьбы затушевывает роль классов, что отражается и на выборе методологии. Как учил Ленин, без революционной теории нет революционной практики. Может быть, самый показательный и живописный пример таких взглядов на нашем континенте... являет собой Хуан Доминго Перон» 46.
Даже наиболее откровенные сторонники перонизма из числа правых признают, что идеология и политика Пе
рона были направлены на сохранение и укрепление капиталистического способа производства не только в Аргентине и других странах Латинской Америки, но и во всем мире. «Антитезой Фиделю Кастро, — говорил Солано Лима, — является Перон, ибо он доказывает, что национальная революция возможна без марксизма — доктрины, которая изживает себя. Во всяком случае, хустисиа-лизм является противоядием против борьбы классов, так как направлен на их объединение»47.
Практика «национального социализма» в Аргентине показала, что ни внутренние реакционные силы, ни международный империализм не видят для себя опасности в такого рода «социализме» и, более того, нередко поддерживают политически и экономически не только его проповедников, но даже и «социалистическое» правительство правоперонистского типа. Однако историческая практика перонизма многолика. Перонистские организации охватывают не только многочисленные слои национальной буржуазии, помещичье-кулацкие элементы, но и представителей средних слоев города, пролетариата, крестьянства. Перонизм — «это не просто разновидность буржуазно-националистической доктрины; сами рабочие-перонисты в своей борьбе нередко преодолевают ее узкие рамки, придавая ей революционно-демократическую и антиимпериалистическую окраску»48.
Аргентинские коммунисты, последовательно и мужественно боровшиеся с политикой правых перонистов, вместе с тем выступают за укрепление сотрудничества с левыми перонистами, союз с которыми они рассматривают как необходимое и важное условие создания широкого антиолигархического и антиимпериалистического фронта.
Опыт развития Аргентины, особенно в период правления перонистов, убедительно показал, что выразители интересов национальной буржуазии используют все средства маневрирования, чтобы затормозить и сорвать объединение демократических и патриотических сил, не допускать поворота масс к революции. Заявляя, что они — сторонники «третьей» позиции, т. е. что они не за капитализм и не за социализм, на деле правые перонисты способствовали упрочению позиций американского монополистического капитала в экономике страны и вместе с тем вели активную идеологическую борьбу против СССР, оказывали морально-политическую поддержку США в их войне против корейского и вьетнамского народов.
В современном перонизме отчетливо выделились три основных идейно-политических течения: левое — революционное, отражающее интересы трудящихся масс; центристское — в него входят сторонники умеренной и соглашательской линии, отражающей интересы части национальной буржуазии, и правое — реакционное, сторонники которого выступают против проведения демократических преобразований в стране49.	’
В начале 70-х годов левое крыло в перонизме представляло движение «боевой перонизм» во главе с X. Гиль-маном — руководителем Федерации рабочих и служащих телефонной сети Аргентины. Лидеры этого движения разработали демократическую, антиимпериалистическую программу, отождествляя ее с социалистической. Но представители этого движения идут к восприятию научной идеологии сложным путем, хотя общая позитивная тенденция уже наметилась. Суть ее в признании представителями левого крыла перонизма необходимости и важности разработки такой идеологии, которая выражала бы классовые интересы пролетариата. «Перонизм,— писал один из теоретиков его левого крыла, А. Беллони, — без революционной идеологии порождает только «тред-юнионистскую» идеологию, подобную английской, и в этом случае является орудием в руках других классов и групп, как национальных, так и международных, которые используют его в собственных целях» 50.
Сдвиг влево в перонистском движении происходит под влиянием тех огромных революционных перемен, которые произошли в последние десятилетия в мире, в частности победы кубинской социалистической революции и сандинистской революции в Никарагуа, а также под влиянием усиления империалистической (прежде всего со стороны монополий США) и вообще капиталистической эксплуатации пролетариата и других слоев трудящихся латиноамериканских стран. «Сдвиг влево, — отмечал аргентинский публицист Э. Морено, — представляет собой процесс, который развивается в области пробуждения классового самосознания трудящихся масс и стимулируется объективным развитием ситуации»51. О сближении позиций левых перонистов с научным социализмом свидетельствуют их программные заявления: «Национальный социализм должен стать своеобразной формой выражения научного социализма в Аргентине»52. Некоторые видные левые перонисты начинают понимать,
что термин «национальный социализм» вносит лишь путаницу в сознание трудящихся масс, серьезно мешает им понять сущность и тенденции развития революционных процессов в собственной стране, в регионе и в мире.
Ожесточенные классовые битвы обусловливают не только сдвиг влево в сознании трудящихся масс, но и более активное их участие в политической жизни Аргентины, Бразилии, Перу и других стран континента. Это ведет к усилению политической и идеологической дифференциации в лагере сторонников и врагов революции.
В социально-экономических и политических концепциях, выдвинутых некоторыми демократически настроенными мелкобуржуазными латиноамериканскими идеологами, имеются серьезные антиимпериалистические и антикапиталистические тенденции, приближающие их к научному социализму. С. Фуртадо и другие леворадикальные социологи неоднократно заявляли, что они стремятся восстановить человеческий, личностный, этический, гуманистический элемент в социальной теории. «Однако, ограничивая гуманистическую проблематику рамками индивидуума и расщепляя его на массового потребителя и элитарного законодателя, они (социологи. — Авт.) теряли из поля зрения главное — «рабочего человека», все более активного в экономической, политической, духовной сферах»53.
Леворадикальные социологи А. Г. Франк, Р. Мауро Марини, О. Фалье Борда и другие считали, что марксистско-ленинское учение о социализме и реальный опыт его построения в СССР, в других социалистических странах и даже на Кубе не могут быть использованы в странах Латинской Америки. Более того, О. Фалье Борда в первой половине 70-х годов предложил объединить теории «структурной зависимости» А. Г. Франка и «технологической зависимости» Т. Дос Сантоса и считать это «неомарксизмом». Путь к построению социалистического общества О. Фалье Борда, Т. Дос Сантос видели в устранении всех форм экономической, политической и духовной зависимости и соответствующих им структур. Они считали, что поскольку эти формы и структуры навязаны латиноамериканским обществам извне мировым капитализмом, то их ликвидация приведет к возрождению основ «национального социализма». Из этого следовало, что процесс ликвидации зависимости от транснациональных корпораций является не одной из важных предпосылок строительства нового общества, а процессом его 230
непосредственного созидания. Более того, «они отказывались от опыта реального социализма, пренебрегали революционными традициями рабочего и общедемократического движения в своих странах, претендовали на «исправление» марксизма в духе регионализма и национализма»64.
К середине 70-х годов один из крупнейших представителей леворадикальной социологии, Т. Дос Сантос, окончательно сформулировал тезис об основных «моделях» социального изменения в современном латиноамериканском обществе и соотношениях между ними. Он считал, что возможны три варианта: «модель нового международного разделения труда, взаимозависимости (отражающая интересы многонациональных компаний и их клиентуры); модель ограниченной зависимости (отражающая интересы гражданской и военной технократии, а также части буржуазии); модель народной войны и социализма (отражающая интересы наиболее передовых слоев городского и сельского пролетариата, крестьянства и части городской мелкой буржуазии)»55.
Моделям «империалистической взаимозависимости» (фашизм) и «ограниченной зависимости» (режимы местной технократии) Т. Дос Сантос противопоставил модель «национальной независимости» и «континентальной народной войны» как наиболее зрелой, по его мнению, формы революционного движения. «Поскольку интеграция становится основным параметром стратегии капиталистического развития, — писал он, — то и революционная стратегия по необходимости принимает континентальный характер»56. Эта народная война должна быть сразу ориентирована на социалистические цели. При этом он, учитывая опыт революции на Кубе, считал необходимым, чтобы вооруженная борьба сочеталась с массовой политической пропагандой. Руководить длительной вооруженной борьбой будет военно-политическая организация. Признавая необходимость гегемонии пролетариата в революционном движении, Дос Сантос вслед за троцкистами и некоторыми леворадикальными идеологами утверждал, что гегемония рабочего класса отличается нетерпимостью по отношению к союзникам по революционной борьбе из других слоев трудящихся57.
Как же представляет себе Дос Сантос социалистические преобразования после победы «континентальной народной войны»? Во-первых, переходный период он отождествляет в основном с осуществлением мер, наира-
вленных на преодоление внешнеэкономической зависимости; во-вторых, после осуществления этих мер «основная задача социалистического общества должна состоять в рациональном использовании тех прибылей, которые раньше выкачивались иностранными монополиями и шли на «паразитическое потребление местной олигархии»»58.
Дос Сантос считал, что латиноамериканским странам «не подходит как западная модель, где агентом развития является предприниматель, так и советская модель, где агентом развития является государство»59. В этом проявилось типичное для мелкобуржуазных идеологов ошибочное отождествление некоторых экономических и политических закономерностей развития капитализма и социализма.
Для правильного понимания объективных и субъективных причин, способствующих распространению идей социализма в странах Латинской Америки, необходимо учитывать следующие важные моменты. Во-первых, «в этом районе мира развиваются боевые демократические и антиимпериалистические движения, революционные процессы, которые откроют путь к социализму»60. Борьба за национальный суверенитет и экономическую независимость здесь переплетается с острой классовой борьбой против капиталистической эксплуатации, и прежде всего против иностранных и местных монополистов и латифундистов. Это ведет к тому, что пролетариат, коммунистические и рабочие партии играют все более важную роль в антиимпериалистическом движении Латинской Америки. Во-вторых, всемирно-исторические достижения реального социализма в Советском Союзе, в братских социалистических странах Европы и Азии, на Кубе выступают могучим фактором, революционизирующим сознание пролетариата, крестьянства, средних слоев города и деревни, трудовой интеллигенции. В-третьих, страны Латинской Америки имеют большой исторический опыт распространения идей марксизма-ленинизма, и он успешно используется коммунистическими партиями в их повседневной деятельности. В-четвертых, в сложных условиях противоборства сил реакции и прогресса ускоряется процесс перехода значительных слоев населения от национализма к революционному демократизму. Многие представители революционной демократии отходят от мелкобуржуазных концепций «национального социализма» и постепенно переходят на позиции марксизма* ленинизма.
Глава IX
Идеи религиозного «социализма» в освободившихся странах
Углубление социального содержания национально-освободительных революций, усиление борьбы за социалистическую ориентацию развития приводят к обострению кризиса буржуазной, феодальной, родо-племенной идеологии в странах Азии и Африки. Однако возрастание роли научной теории переустройства общества в сознании масс происходит в сложных условиях.
Характеризуя политику в отношении освободившихся стран, проводимую империалистическими государствами, М. С. Горбачев отмечал, что они стараются привязать народы «к системе капитализма, причем всеми средствами— экономическими, военными, путем угроз и запугивания, подачек и подкупов. На многих из них уже накинута крепкая долговая петля, она затягивается все туже. Молодым государствам пытаются предписывать, какую политику им проводить у себя дома. Неугодных или непослушных руководителей свергают и убивают» Империалистические стратеги и местные реакционные силы, стремясь затормозить распространение идей марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма в широких народных массах освободившихся стран, пытаются приспособиться к существующей обстановке, использовать все возможные средства для сохранения отжившей системы общественных отношений, консервации архаичных форм общественного сознания, националистических, расистских предрассудков, пропаганды реформистских идей.
В этой связи большой политический и научный интерес представляют исследование социального значения различных направлений и форм религиозного «социализма», выяснение путей и методов совершенствования тактики идеологической работы, проводимой марксистско-ленинскими партиями молодых государств в ходе политической борьбы и острых дискуссий по данному вопросу. В этих странах различные течения религиозного «социализма» получили значительное распространение. Рели
гиозно-националистические и религиозно-«социалистиче-ские» идеи служат немаловажным фактором, влияющим на выбор путей дальнейшего развития молодых государств.
1.	Генезис идей религиозного «социализма» в Азии и Африке
Анализ большинства концепций немарксистского социализма в Азии и Африке нельзя проводить без учета их органической связи с религией, живучести религиозной идеологии, традиций ислама, буддизма, индуизма, христианства. Численность только верующих мусульман составляет там от 700 млн. до 900 млн. человек2. Географически мусульманские страны расположены на территории от атлантического побережья Африки до тихоокеанских берегов Азии. В Азии и Африке около 200 млн. христиан, помимо этого в Азии более 500 млн. индуистов, более 200 млн. буддистов.
Можно предположить, что пропаганда научного, материалистического мировоззрения в молодых освободившихся странах столкнется с более сложными проблемами, чем в Европе. Это связано, в частности, с тем, что на Востоке религия особенно глубоко укоренилась в массовом сознании. Низкий жизненный уровень, забитость, неграмотность огромных масс населения, прежде всего крестьянства, способствуют исключительной живучести религиозных традиций, которые подчас превращаются в элемент образа жизни. В ряде случаев политические цели, социальные и общенациональные установки просто не могут быть поняты широкими массами населения в иной форме, кроме религиозной. Не случайно ислам является государственной религией в 28 странах мира 3.
После краха колониальной системы к прежним причинам широкого распространения религиозных форм общественного сознания добавились новые — обострение противоречий буржуазного общества, усиливающееся обнищание народных масс в результате ускорения развития капиталистических отношений. В развивающихся странах на долю 10% населения приходится свыше половины национального дохода, или в 2,5 раза больше, чем на долю низшей имущественной группы, составляющей 60% населения4. В этих странах насчитывается 500 млн. безработных. Численность людей, живущих в нищете, составляет там более 1 млрд, человек6. Внешняя
лпдолженность развивающихся стран к концу 1984 г. достигла 1 трлн, долл., а годовая сумма процентов и других выплат по этим долгам еще в 1983 г. составила 150 млрд. долл.6
Неоколониальная эксплуатация, экспансия транснациональных корпораций, агрессивные акты империализма, предпринимательская деятельность местной буржуазии, гнет со стороны полуфеодальных элементов, родо-племенной знати, ущемление прав человека, распространение реакционных деспотических режимов — все это заставляет значительные массы людей в Азии и Африке выступать против социального и национального угнетения или искать утешение в религии. Нередко антиимпериалистические движения облекаются в религиозную форму.
Правящие круги молодых государств используют религиозные воззрения в целях сохранения и упрочения существующих общественных порядков. Различные слои местной буржуазии, помещики, родо-племенная верхушка поддерживают тесную связь с церковью и духовенством, помогают ему материально, политически и морально-психологически.
Генезис религиозных концепций «социализма» нельзя понять без учета их связи с национализмом. В освободившихся странах сложились весьма благоприятные условия для распространения националистической и связанной с ней религиозной идеологии. Национально-освободительная борьба угнетенных народов в колониальный период велась часто под лозунгами религиозного национализма, который был мощным идеологическим фактором, стимулировавшим борьбу против политического господства колонизаторов и представляемых ими религиозных верований. Под знаменем национализма и «своей» религии объединялись широчайшие слои общества колониальных и зависимых стран.
Исходя из устойчивости религиозных верований и традиций, политические лидеры широко использовали религиозные лозунги в антиколониальной борьбе. Генеральный секретарь Марокканской компартии Али Ята7 отмечал, что «ислам сыграл очень большую роль в сохранении философского и культурного национального достояния арабов, в борьбе против колониалистских маневров, попыток ликвидировать арабскую самобытность, предпринимавшихся английскими и французскими импе
риалистами, и в конечном итоге в национально-освободительном движении»8.
Крах колониальной системы, образование большой группы новых суверенных государств привели к колоссальным сдвигам в массовом сознании народов Азии и Африки. В освободившихся странах усилились классовое противоборство, идейная и политическая борьба за прогрессивные пути развития. Сегодня националистические концепции, переплетающиеся с религиозными идеями, в той или иной степени отражают процесс роста национального самосознания, служат проявлением процессов национальной консолидации, ускорившихся в условиях политической независимости. По мере развития мирового революционного процесса, обострения социальных противоречий в освободившихся странах, усиления борьбы за выбор пути дальнейшего развития религиозный национализм все в большей степени используется эксплуататорскими классами для упрочения своего господства. Но поскольку важнейшие социально-экономические задачи национально-освободительной революции в большинстве молодых государств еще не решены, сохраняет значение известное положение научного коммунизма о демократическом содержании национализма угнетенных наций.
Новые процессы в эволюции национализма оказали серьезное воздействие на формирование религиозных концепций «социализма». Сращивание религиозной и националистической идеологий происходит как в случаях совпадения в основном этнических и конфессиональных общностей людей (Марокко, Индонезия, Египет), так и в некоторых других случаях (Пакистан до 1971 г., Ливан). Во многих странах Азии и Африки национальная буржуазия, выступая против ущемления своих интересов транснациональными корпорациями, апеллирует к национализму, религиозным традициям. Одновременно в лозунгах «социализма» религиозно-националистического толка, в деятельности государства, руководствующегося этими лозунгами, она видит орудие защиты своих позиций в конкурентной борьбе с иностранным монополистическим капиталом.
Немаловажную роль в «возрождении» ислама и некоторых других религиозных верований сыграли попытки капиталистической «модернизации» Ирана, Южной Кореи, Египта, Саудовской Аравии, Берега Слоновой Кости и некоторых других стран по западному образцу.
О том, чего стоила капиталистическая «модернизация» иранскому народу, свидетельствуют следующие факты. В 1976 г. Иран производил только 11% потребляемого в стране продовольствия9. Из 100 млрд, долл., полученных в 1972—1977 гг. от продажи нефти, почти 80 млрд, было израсходовано на содержание армии и приобретение вооружения 10. Недовольство масс антинародной политикой шахских властей было активно использовано религиозными кругами. 80 тыс. мечетей, имевшихся в стране11, стали центрами антишахского движения, выступавшего под религиозным флагом.
Проявлением кризиса капиталистической «модернизации» Египта стали расширение народных выступлений против капитулянтской политики проамериканских властей, активизация деятельности религиозных организаций, кульминацией которой было убийство в 1981 г. президента А. Садата. Нелишним было бы заметить, что в Египте численность членов религиозных организаций составляла тогда около 5 млн. человек12. Во всех 12 вузах страны, где обучается 400 тыс. студентов, существуют «исламские ассоциации» 13.
В 1979 г. в Саудовской Аравии несколько сот вооруженных сторонников ислама захватили главную святыню мусульманства — Каабу в Мекке, протестуя против засилья иностранцев и влияния западной культуры в королевстве, нарушений «чистоты» религии, коррупции правящей элиты. После происшедшего в том же году краха шахского режима в Иране в западной буржуазной прессе появились статьи, авторы которых выразили сомнение в «устойчивости» положения в Саудовской Аравии 14. Правящие круги этой страны стремятся учесть в своей политике определенный рост настроений в пользу возрождения религиозных традиций среди населения. «Мы откажемся от электрического света, если он затмит огонь веры»15, — заявлял в связи с этим принц Фахд, ставший в 1982 г. королем Саудовской Аравии.
Однако в настоящее время буржуазные, мелкобуржуазные, а иногда и буржуазно-феодальные идеологические доктрины уже не всегда выступают в откровенно религиозно-националистической форме. Влияние Великого Октября, успехов стран реального социализма, международного коммунистического и рабочего движения на сознание народных масс в молодых государствах столь велико, что буржуазные и мелкобуржуазные идеологи не в состоянии сохранять свое влияние без использования
лозунгов социализма. Рост влияния идей социализма, марксистско-ленинской идеологии на общественное сознание и политическое противоборство в молодых государствах вынуждены признать многие буржуазные исследователи 16. Профессор Парижского университета М. А. Глеле (по национальности бенинец) отмечал, что в Тропической Африке имеет место противоборство двух моделей развития — капиталистической и социалистической, однако большинство африканских стран склоняется к социализму. По мнению Глеле, обращение молодого образованного поколения африканцев к марксизму-ленинизму «может серьезно изменить обстановку и существенно повлиять на взаимоотношения между религией и государством» 17.
Поэтому буржуазные и мелкобуржуазные идеологи вынуждены учитывать многие факторы социально-экономического развития, воздействие различных идейных течений, т. е. «комплексно» подходить к решению проблем молодых государств. Комплексный подход этих идеологов проявляется, в частности, в появлении религиознонационалистических доктрин «социализма», используемых в качестве средства мобилизации масс.
Немаловажным фактором усиления влияния идей социализма на религиозно-националистические концепции служат рост социальных антагонизмов в освободившихся странах, нарастание борьбы рабочих, крестьян и других слоев общества в защиту своих прав. Только в 1981 г. в массовых выступлениях рабочего класса и других слоев трудящихся развивающихся стран, в том числе в забастовках, участвовало 13 млн. человек18. Влияние борьбы рабочего класса, крестьянства на противоборство идей неуклонно возрастает.
На современном этапе вокруг трактовок содержания религиозного «социализма», его социальных функций идет острая идейная борьба. В последние десятилетия представления буржуазных идеологов о религии, культуре, традициях народов Востока претерпели серьезную трансформацию. Если раньше мистицизм, религиозность нередко трактовались западными буржуазными учеными как проявления «варварства», отсталости либо культурной «неполноценности» восточной цивилизации 19, то в настоящее время религиозность все чаще рассматривается как средство против распространения марксизма-ленинизма.
Реакционные религиозно-националистические доктрины буржуазных идеологов молодых государств получают одобрение со стороны некоторых западных буржуазных ученых, считающих, что эти доктрины тормозят развитие классового сознания масс. Американский советолог Пеннар старался обосновать мысль об отсутствии почвы для социализма в арабских странах в связи с распространением там ислама20. Профессор Калифорнийского университета М. Керр пошел еще дальше: по его Мнению, там, где происходит «синтез» социалистических Я рсламских идей, марксизм-ленинизм не может быть ^и^принят «в качестве основы для трансформации обще-СтМ»21. Видные буржуазные политики и идеологи За-йада Д. Ф. Даллес, Ф. С. Нортроп, Г. Кон и другие стремились обосновать мысль об общности и даже единстве религиозных традиций Запада и Востока. Они рассчитывали таким образом отвлечь народы развивающихся стран от антимонополистической борьбы, от решения насущных проблем, затормозить процесс их духовного и социально-экономического раскрепощения, создать идеологическое прикрытие для активизации деятельности транснациональных корпораций в молодых государствах.
В правящих кругах развитых капиталистических стран прилагается много усилий для разработки гибких форм политики в отношении антиимпериалистических движений, выступающих под религиозным флагом, с тем чтобы по возможности подорвать саму основу этих движений, выхолостить их.
После краха шахского режима в Иране идейно-политическая деятельность империалистических кругов США вокруг проблемы роли ислама заметно активизировалась. В начале 1979 г. бывший помощник президента США по национальной безопасности 3. Бжезинский поручил американской разведке подготовить капитальное исследование «о положении в ряде мусульманских стран и в соответствующих религиозных движениях» с упором на «взрывоопасные районы». Характерна также оценка антимонархической революции в Иране бывшим президентом Франции В. Жискар д’Эстэном. «Франция считает,—-сказал он, — что иранская революция — реальность, ставшая фундаментальной силой в жизни Ирана. Эту силу часто изображают как религиозную. Я считаю, что она намного шире, что в действительности, это одновременно выражение недовольства, страданий, потребностей населения, которое в социальном и политическом планах
долгое время держали в условиях нищеты и зависимости и которое стремится пробить себе дорогу и найти способ самовыражения, используя религиозную форму. Но я уверен, например, что удовлетворение требований религиозного порядка не привело бы к концу иранской революции. Такие факты побудили меня уже несколько лет назад сделать упор на диалоге Север — Юг, так как подобные ситуации будут вскоре возникать по всему миру»22.
Исходя из традиционной колонизаторской доктрины «разделяй и властвуй», западные буржуазные деятели нередко пытаются вызвать враждебность среди верующих к научному социализму. При этом идеологи империализма стремятся использовать религиозный национализм и псевдосоциалистические доктрины в борьбе против научной идеологии, противопоставить религиозно-националистические общины прогрессивным организациям, и прежде всего марксистско-ленинским партиям, передовой части революционно-демократических кругов23. Неоколонизаторы стараются завуалировать противоречия между империализмом и народами освободившихся стран, между экономической отсталостью молодых государств и потребностями их независимого развития, между местными прогрессивными и реакционными силами.
Марксисты-ленинцы стремятся к сплочению верующих в антиимпериалистическом движении. Активно выступая против клерикального антикоммунизма, коммунистические и рабочие партии не идут на идеологические компромиссы, но вместе с тем учитывают положительную роль, которую сыграли религиозные верования (например, ислам, индуизм и т. д.) на некоторых важных этапах национально-освободительного движения.
В ходе идеологического противоборства реакционные силы пытаются возбудить в широких массах верующих враждебность к марксизму и коммунистам, утверждая, что атеизм — это главный компонент марксизма. Против этих провокационных утверждений выступают представители прогрессивных кругов в развивающихся странах. Известный демократический деятель Египта X. Мохи эд-Дин опубликовал в еженедельнике «Роз эль-Юсеф» от 17 февраля 1975 г. статью, в которой привел многочисленные примеры участия верующих в борьбе за социалистическую революцию, в деятельности коммунистических и рабочих партий различных стран. Он отме
тил, что главным противоречием в развивающихся странах является противоречие между трудящимися и эксплуататорами, а не между верующими и марксистами.
Империалистические идеологи усиленно используют реакционные религиозно-националистические круги в целях раскола национально-освободительного движения, ослабления его союза с мировой системой социализма и другими революционными силами. Так, в Южном Вьетнаме в период империалистической агрессии правящие круги США всячески стремились обострить религиозные конфликты между католиками и буддистами. США и Израиль провоцируют в Ливане междоусобные распри среди христиан и мусульман, в Афганистане и некоторых других странах — конфликты между мусульманами-шиитами и мусульманами-суннитами, столкновения между другими сектами и течениями.
Стремясь противодействовать борьбе за радикальные социальные преобразования, за социалистическую ориентацию развития, империалистические идеологи и пропагандисты абсолютизируют роль религиозных верований, отводя борьбе народных масс, социально-экономическому устройству второстепенную роль в достижении общественного прогресса. Не социальные, а религиозные факторы— вот решающая движущая сила развития освободившихся стран, считает профессор Мичиганского университета Али А. Мазруи. Недооценка социальной ориентации освободившихся стран и преувеличение роли религии в социальном развитии характерны и для рас-суждений американского арабиста из Джорджтаунского университета М. Хадсона, который трактует политику арабских стран в плане арабизма как религиозной идеологии 24.
Попытки представить национально-освободительное движение, борьбу за выбор пути развития ряда молодых государств лишь как «возрождение ислама» или других верований столь же несостоятельны, как и попытки игнорировать классовую, политическую природу исламских и других религиозных лозунгов в освободившихся странах.
Методологические принципы дифференцированного анализа концепций религиозного «социализма» четко сформулированы В. И. Лениным, подчеркивавшим, что «положение: «социализм есть религия» для одних есть форма перехода от религии к социализму, для других — от социализма к религии»25. Положения В. И. Ленина по этому вопросу получили дальнейшую глубокую раз
работку в решениях КПСС и других коммунистических и рабочих партий. «В некоторых странах Востока, — говорилось в Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии, — за последнее время активно выдвигаются исламские лозунги. Мы, коммунисты, с уважением относимся к религиозным убеждениям людей, исповедующих ислам, как и другие религии. Главное в том, какие цели преследуют силы, провозглашающие те или иные лозунги. Под знаменем ислама может развертываться освободительная борьба. Об этом свидетельствует опыт истории, в том числе и самый недавний. Но он же говорит, что исламскими лозунгами оперирует и реакция, поднимающая контрреволюционные мятежи. Все дело, следовательно, в том, каково реальное содержание того или иного движения»26.
Жизнь убедительно подтверждает марксистско-ленинский тезис о том, что к оценке различных идей религиозного социализма следует подходить дифференцированно. В странах Азии и Африки имеют хождение концепции полуфеодального, буржуазного «социализма», а также доктрины радикально-демократического характера, отражающие интересы прежде всего мелкой буржуазии, крестьянства, полупролетарских элементов. Авторы этих концепций по-разному представляют будущее общество. Классы, социальные слои и партии, интересы которых выражают те или иные идеологи, занимают неодинаковое место в системе общественных отношений, в борьбе между силами прогресса и реакции в освободившихся странах. Некоторые политические партии и деятели стремятся избежать капиталистической стадии общественного развития, выступают против империализма и феодализма, за переход на путь социалистической ориентации. Политики и идеологи, отражающие интересы капиталистических элементов, видят в религиозно-социалистических, националистических лозунгах орудие духовного воздействия на массы. Эти лозунги фактически служат инструментом социальной демагогии, прикрывающей развитие стран по пути капитализма, усиление их зависимости от транснациональных корпораций.
Далее рассмотрим следующие основные направления в религиозных концепциях «социализма»: 1) буржуазные и буржуазно-феодальные доктрины; 2) идеи радикально-демократического характера, получившие особое распространение в некоторых странах социалистической ориентации.
2.	Буржуазные и буржуазно-феодальные религиозные концепции «социализма»
г Религиозно-националистические концепции «социализма» широко использовались и используются в целях укрепления политических режимов целого ряда стран, развивающихся по пути капиталистической ориентации. Причины воздействия религиозной идеологии на буржуазные «социалистические» доктрины весьма многообраз-£ы. Здесь сказывается влияние общественного и госу-арственного строя, экономической отсталости, религиозно-философских традиций, сохраняющихся остатков колониализма, воздействие идеалистических философских и социологических школ Запада, других религиозных верований и т. д.
В Индии, например, учение М. К. Ганди, оказавшее большое влияние на идеологические установки ИНК (И), базировалось на религиозно-идеалистических основах. Многие стороны гандизма, скажем принцип «ненасилия», были сформулированы под воздействием религии джайнизма, буддизма, христианства. По мнению политического деятеля и теоретика одной из концепций «индийского социализма» правого толка Сампурнананда, философия ^социализма» должна строиться на религиозно-идеалистических принципах и «высшие духовные ценности должны найти свое место в ней, чтобы вдохновить людей евангелическим рвением, которое может изменить мир»21.
Религия играет важную роль во многих доктринах буржуазного «социализма». По словам виднейшего идеолога буржуазного «социализма» в Бирме У Ну, элементы традиций, культуры и религии следует считать «составными элементами социалистического государства»28. Многие другие руководители правительства национальной буржуазии и помещиков Бирмы, существовавшего в стране до 1962 г., также придавали большое значение религии. Так, бывший президент Бирмы У Ба Све отстаивал «соединение» марксизма с буддизмом 29.
Религиозная направленность свойственна и концепциям «африканского социализма», например доктрине «кенийского социализма». Составители документа «Африканский социализм и его применение в планировании Кении» писали, что одна из основных сил африканского социализма — религия30. «Вера в бога — вот наша диалектика, разрешающая все проблемы», — заявлял Л. С. Сенгор
Доктрины «исламского социализма» активно поддерживались на государственном уровне в Индонезии в 1960—1965 гг., в Пакистане — в 1971—1978 гг.» в Бангладеш— в 1971—1975 гг., в Марокко — с 1973 г. и в других странах. Еще в 60-х годах один из видных идеологов «исламского социализма» в Пакистане, Д. Икбал, стремился обосновать эту концепцию, якобы свободную от «крайностей» капитализма и коммунизма, с помощью идеи «смешанной» экономики. Он предлагал развивать частное предпринимательство в сочетании с государственным контролем над экономикой.
Концепции «исламского социализма» оказали большое влияние на политику бывшего премьер-министра Пакистана 3. А. Бхутто. При нем был проведен ряд актов национализации крупных частнокапиталистических предприятий. Правительство Пакистанской народной партии стремилось к плановому регулированию экономической жизни. «Неверно говорить, что социализм противоречит исламу», — заявлял в 1976 г. Бхутто. Правительство Пакистана в тот период проводило курс на соединение модернистской (реформистской) и традиционалистской тенденций в отношении к религии. В конституции Пакистана 1973 г. были отражены некоторые уравнительные идеи мусульманской религии, например положение, упраздняющее ссудный процент — «рибу». Против буржуазно-демократических мероприятий властей вели борьбу реакционные силы. Уступая давлению консервативной оппозиции, правительство Бхутто в последние годы правления было вынуждено провести ряд мероприятий в направлении «исламизации» пакистанского общества в традиционалистско-ортодоксальном плане: предписывалось в обязательном порядке изучать религиозные дисциплины в учебных заведениях; в 1977 г. в соответствии с исламскими традициями пятница была объявлена выходным днем вместо воскресенья. Резкий отход от модернизации ислама и усиление тенденции к традиционно-ортодоксальному исполнению его предписаний произошли после прихода к власти реакционного правительства Зия-уль Хака, которое открыто выступает против социализма.
Однако оппозиционные демократические силы Пакистана требуют воплощения в жизнь концепции «исламского социализма». Нынешний лидер Пакистанской народной партии Б. Бхутто (дочь казненного президента 3. А. Бхутто) писала: «Наша партия — партия левых.
Она является либеральной по своему духу и мировоззрению, социалистической по программным целям и связана с исламскими идеалами в духовной сфере»82. Б. Бхутто выступает за реализацию принципов «смешанной экономики», ограничение эксплуатации, демократизацию общественной жизни33.
Видное место среди концепций «религиозного социализма» занимает буржуазно-феодальная по своей сути доктрина «марокканского исламского социализма», возведенная в 1973 г. в ранг официальной идеологии Королевства Марокко. Эта концепция явилась как бы дальнейшим развитием определенных религиозно-исторических традиций этой страны. До установления французского протектората (1912 г.) Марокко представляло собой теократическую монархию. После провозглашения независимости страны религиозно-националистические лозунги заняли видное место в программных документах наиболее влиятельных буржуазных партий. Инициатива разработки официальной концепции «марокканского исламского социализма» в большой мере принадлежала королю Хасану II и бывшему премьер-министру А. Осману. По словам Хасана II, «марокканский исламский социализм» — это не капиталистический и не социалистический путь социально-экономического развития, а «средство ассимиляции этих двух систем». Он высказывался как против реального социализма, так и против «крайней формы капитализма»34.
Сторонники этой концепции выступили за «третий путь» и «смешанную экономику», провозгласив курс на создание экспериментальных предприятий по переработке сельскохозяйственной продукции, управляемых совместно государством и частными предпринимателями по принципу акционерных обществ с представлением рабочим и служащим права участия в прибылях предприятий, на организацию кооперативов-коммун на государственных землях.
Ввиду нарастающих классовых противоречий, углубления демократического движения правящие круги рассчитывают с помощью лозунгов религиозного «социализма» отвлечь массы от борьбы за социальный прогресс. В связи с этим проправительственная печать широко использует псевдореволюционную фразеологию, выдавая политику «марокканского исламского социализма» за «революционное мероприятие». В то же время официальные средства массовой информации интенсивно внед
ряют в сознание масс идеи о преданности монархическому режиму, о необходимости укрепления «исторического союза» марокканского народа и трона. Имена царствующего монарха и марокканских султанов присвоены мечетям, улицам городов, паркам, стадионам, предприятиям, учебным заведениям.
Правительство стремится воспитывать новое поколение в духе ислама, исламской культуры, арабизма. «Наша социальная философия взята из положений Корана»,— заявлял Хасан II35. Приверженцы доктрины «марокканского исламского социализма» считают, что религиозный фактор, заложенный в этой концепции, служит средством предотвращения социально-экономических антагонизмов. Ссылаясь на постулаты Корана, они провозгласили «равенство братьев», с порога отвергли марксистско-ленинскую теорию классов и классовой борьбы. По словам Хасана II, «марокканский исламский социализм» отрицает принципы «кровавой битвы», восстания, применения физического насилия.
Создатели доктрины «марокканского исламского социализма», несомненно, находились под влиянием апологетических идей западных буржуазных идеологов о «равенстве возможностей» в условиях капиталистического строя. «Мы стремимся создать такое марокканское общество, в котором каждый человек имел бы возможность увеличить свое богатство и собственность, общество, в котором запрещены все формы фаворитизма и дискриминации»,— писал Хасан II36.
Однако широковещательные обещания и по существу взаимоисключающие заявления об «обогащении бедных без обеднения богатых», о «равномерном распределении богатств» и «равенстве возможностей» фактически не выдержали проверку практикой. Об этом свидетельствуют рост цен на потребительские товары и жилье, безработица, ужесточение капиталистической и помещичьей эксплуатации. По данным Всемирного банна, в Марокко имеется 8—9 млн. «совершенно бедных людей», жизненный уровень которых ниже уровня, определенного международными стандартами37. При некотором сокращении собственности иностранных колонистов земельные владения местных помещиков возросли. Ныне 2,8% сельского населения имеют 34% обрабатываемых земель, а на долю 56% крестьян, владеющих участками менее чем 5 га, приходится только 24% земель. 23% сельских жителей полностью лишены собственных наделов38.
В Марокко были достигнуты определенные позитивные результаты в развитии государственного сектора, «марокканизации» экономики. Правительство национализировало железные дороги, производство электроэнергии, усилило свои позиции в финансовой сфере. Ему принадлежит 578 промышленных, финансовых, торговых и сельскохозяйственных предприятий39. Однако «особый» путь развития не избавил страну от усиления экспансии транснациональных корпораций, не помешал иностранным монополиям наращивать экспорт капитала в эту страну. В 1973 г. он составлял 85,5 млн. дирхамов, в 1975 г. — 426 млн., а в 1978 г. — 517 млн. дирхамов40.
По мнению французской газеты «Монд», «деловая буржуазия в Марокко пользуется помощью государства и получает баснословные прибыли, не включаясь по-настоящему в процесс развития»41. Многие представители марокканской общественности отмечают, что экономика страны развивается слишком медленными темпами. «Если рабочий класс является немногочисленным, то это из-за того, что индустриализация была прекращена последние 25 лет», — писал марокканский экономист X. эль-Малки (университет г. Рабата) 42. В 1955 г. рабочие составляли 20% экономически активного населения, а в 1981 г. — 14% 43.
Эти факты опровергают и постулаты концепции «марокканского исламского социализма» о развитии страны по «особому», т. е. «третьему пути», якобы «синтезирующему» позитивные черты капитализма и социализма. Исторический опыт этой и других стран убедительно показал, что «третьего пути» развития не существует. Перед освободившимися странами открыты либо капиталистическая, либо социалистическая ориентация развития.
На пленуме ЦК Партии прогресса и социализма Марокко, состоявшемся в июле 1985 г., было отмечено, что кризис в Марокко продолжает обостряться. Ухудшается положение широких масс трудящихся. Причинами этого являются дальнейшее свертывание государственного сектора экономики, расширение сферы частнокапиталистического предпринимательства, усиление экономической зависимости страны от империалистических банков, предоставляющих кредиты на кабальных условиях. Выход из кризиса ЦК ППС видит в изменении социальной ориентации страны, в достижении полной экономической независимости, в освобождении ведущих отраслей экономики от засилья иностранного капитала, в активизации
борьбы за прогрессивные и демократические преобразования44.
Крах планов достижения социального равенства, основанных на реформистских идеях, освященных Кораном, признавали видные политические деятели страны. Например, бывший премьер-министр Марокко А. Лараки заявлял: «Еще недавно мы часто говорили, что наша политика и наш социализм ставят перед собой цель обогатить бедного без того, чтобы обеднел богатый... Мы констатируем, что, в то время как бедный не разбогател, богатый еще более увеличил свое благосостояние. Таким образом, разрыв между этими категориями только увеличился» 45.
Трудящиеся Марокко ведут борьбу в защиту своих интересов, против реакционных мероприятий властей. «Наш народ добился значительных демократических завоеваний, в том числе легализации нашей революционной партии. Эти завоевания мы стремимся расширить и защитить от атак и происков реакции. Наш рабочий класс и беднейшее крестьянство борются за социальную справедливость, против эксплуатации, безработицы, неполной занятости, безудержного роста цен, снижения покупательной способности населения», — говорил Генеральный секретарь Партии прогресса и социализма Марокко Али Ята, выступая на XXVI съезде КПСС46.
Разработка концепции «исламского третьего пути» развития связана с победой антимонархической, антиимпериалистической революции в Иране и дальнейшим развитием этой страны. В Иране были отменены кабальные соглашения с международным нефтяным консорциумом, ликвидированы военные базы США на территории страны, национализировано большое количество промышленных предприятий, разорваны дипломатические отношения с Израилем и ЮАР и т. д. Новое правительство приняло на вооружение концепцию «тоухидной экономики»47 и концепцию «исламского государства».
«Тоухидная экономика» во многом основана на положениях Корана. Допускается личная и общественная собственность (в том числе кооперативная); распределение должно строиться по принципу «от каждого — по способности, каждому — по благочестию». Как видно, здесь переплетаются экономические и религиозные мотивы.
Концепция «исламского государства», согласно Р. Хомейни, предусматривает необходимость введения законов, по существу уже разработанных в Коране, Правитель
исламского государства должен быть знатоком мусульманского права и быть справедливым. Хомейни считает возможным допускать в государственный аппарат на второстепенные должности и технократические кадры. «Мы оставим тех из них, — писал он, — кто будет повиноваться и честно относиться к выполнению (исламской «программы». — Авт.) на местах»48.
В целом концепции «тоухидной экономики» и «исламского государства» носят буржуазный характер49. При развитии той или иной страны по капиталистическому пути все компоненты «смешанной» экономики имеют по существу капиталистическую природу. Не случайно многие мусульманские богословы гальванизируют и пропагандируют не только уравнительные традиции ислама, но и догматы, охраняющие частную собственность, например слова пророка о том, что «почтенный торговец будет вознесен вместе со святыми мучениками».
После свержения шаха новое правительство Ирана продолжает ориентироваться на капиталистический путь развития. Активизировались экономические связи Ирана с транснациональными корпорациями ряда развитых капиталистических стран. В стране сложился реакционный теократический режим деспотического характера. Жизнь страны регулируется правовыми нормами ислама, разработанными еще 1400 лет назад. Давление реакционных тенденций в идеологии и политике Ирана резко усилилось в 1982—1985 гг. Всеобщее возмущение прогрессивной общественности вызвали кровавые репрессии против коммунистов Ирана, прикрываемые религиозными лозунгами, а также давно разоблаченными клеветническими версиями о «руке Москвы». В тюрьмы были брошены тысячи патриотов. В одном из бюллетеней «Этте-хад», выпускаемых в Париже прогрессивными профсоюзами Ирана, рассказывалось о страшном блоке № 280, где содержались члены НПИ: «Блок 280 пропитан кровью. Отовсюду доносятся стоны... Заключенные уже не могут передвигаться самостоятельно»50. В опубликованном заявлении ЦК Народной партии Ирана (май 1984 г.) говорилось: «Правящий в Иране режим, который охвачен глубоким политическим и социально-экономическим кризисом, вызванным продолжающейся разрушительной ирано-иракской войной и неспособностью режима управлять делами страны, в ходе недавних выборов в меджлис столкнулся с оппозицией со стороны народных масс»51.
Антидемократический реакционный характер носила
и «исламизация суданского общества», проводившаяся по указанию бывшего президента Дж. Нимейри. В одном из документов правившей там до апреля 1985 г. партии Суданский социалистический союз отмечалось, что ее главная задача состоит в «формировании нового общества, опирающегося на религиозные ценности»52. Под прикрытием лозунгов ислама и «социализма» в стране проводились репрессии в отношении членов Суданской коммунистической партии и других прогрессивных организаций, осуществлялись постоянные нападки на марксизм-ленинизм.
Крайне реакционные силы, выступающие с позиций религиозного фанатизма и непримиримости ко всему новому и прогрессивному, обладают немалым политическим влиянием в ряде освободившихся стран. Они ведут ожесточенную борьбу против социалистической ориентации развития и антиимпериалистической политики. Острие религиозно-идеалистической пропаганды в афро-азиатских странах направлено в основном против марксизма-ленинизма. Проимпериалистические круги не раз пытались путем спекуляции на чувствах верующих спровоцировать выступления отсталых слоев общества против прогрессивных мероприятий в развивающихся странах.
Империализм и местная реакция стремятся использовать религию в целях подрыва единства прогрессивных сил, ослабления социальной роли пролетарского интернационализма. Они усиленно распространяют версию об «особом психическом складе» цветных народов, в частности исламских либо исповедующих индуизм, об их будто бы коренном отличии от народов Европы. Сторонники некоторых буржуазных концепций религиозного «социализма» в Азии и Африке утверждают, что мусульманские народы либо партии, исповедующие индуизм, буддизм, обладают «духовным» складом ума и что они свободны от эмпиризма, грубого практицизма и вульгарного материализма, которые-де присущи европейцам. Среди религиозных идеологов весьма распространены проекты создания государств на чисто конфессиональной основе. Некоторые коммуналистские партии в Индии в демагогических целях стремятся создать впечатление о своем «стремлении» к «гандистскому социализму». Такие лозунги выдвигает, например, влиятельная коммуналистская партия «Бхаратия джаната парти» (создана в 1980 г. после победы ИНК (И) на все
общих выборах). Как исламские, так и индуистские ком-муналистские организации и лозунги активно используются империалистами для раскола прогрессивных сил.
Вкупе с буржуазными идеологами активно выступают и ревизионисты, авторы концепций «множественности», качественно отличающихся друг от друга «моделей социализма». Известно, что Р. Гароди в своих лекциях, прочитанных в 1969 г. в Каире, во время дискуссии «О влиянии арабо-мусульманской культуры на мировую цивилизацию», усиленно стремился обосновать качественно особый, неповторимый «исламский вариант социализма», опровергнуть общие закономерности революционной борьбы, строительства нового общества. Гароди убеждал слушателей не заимствовать «иностранные образцы» социализма, имея при этом в виду практику СССР и других стран социалистического содружества. Однако прогрессивная общественность Азии и Африки по-иному оценивает опыт стран реального социализма. «.. .Богатый опыт строительства социализма представляет большой интерес для революционных и демократических сил нашей страны», — говорила видный демократический деятель Мадагаскара Ж. Рабесахала53. Генеральный секретарь Африканской партии независимости Гвинеи и Островов Зеленого Мыса А. Кабрал писал, что прогресс советского народа «поставлен на службу интересам всего человечества»54.
Использование империализмом реакционных тенденций в религиозном национализме носит многоплановый характер, охватывая экономическую, политическую, военно-стратегическую и идеологическую сферы жизни. Неоколонизаторы не раз стремились использовать в своих целях некоторые религиозные объединения консервативных государств на конфессиональной основе. Например, так называемый «Исламский пакт», который в середине 60-х годов империалисты пытались сколотить на Ближнем Востоке. Лондонский журнал «Экономист» открыто писал тогда, что «в движении за исламскую солидарность можно увидеть попытку вывести арабский национализм из его брака с социализмом»55. Аналогичные попытки постоянно предпринимаются и в наши дни. Так, на рубеже 70—80-х годов при поддержке США и некоторых других стран НАТО вынашивались идеи создания «Красноморского блока» с участием некоторых исламских государств — Саудовской Аравии, Египта, Судана, Сомали и т. д. Назначением этой группировки дол-
жны были стать борьба против прогрессивных режимов, в частности Эфиопии и Южного Йемена, раскол антиимпериалистического единства, укрепление позиций реакционных сил. Инициаторы блока апеллировали к консервативным сторонам исламских религиозных традиций, которым, по рассуждениям империалистических пропагандистов, якобы угрожают коммунизм и марксизм-ленинизм.
Имеются реакционные тенденции и в деятельности ряда консервативных исламских государств, выступающих за установление «исламского экономического порядка». Используя нефтедоллары, Саудовская Аравия, Объединенные Арабские Эмираты и некоторые другие страны с благословения империалистов стремятся заставить арабские страны разорвать связи с мировым социализмом, направить их развитие по капиталистическому пути. Ставка империализма и реакции на консервативное духовенство, использование религии в борьбе против прогрессивных сил четко проявилась в апелляции южноафриканских расистов к кальвинизму, в помощи английских колонизаторов и ЮАР марионеточному правительству епископа А. Музоревы, созданному в Родезии в 1979 г. с целью сохранения там контроля империализма, в поддержке Израилем правохристианских группировок в Ливане и т. д.
Марксистско-ленинская методология требует конкретного рассмотрения буржуазных разновидностей религиозного «социализма». В этой связи хотелось бы напомнить мысль В. И. Ленина о том, что есть «черносотенно-октябристский капитализм и народнический («реалистический, демократический, активности» полный) капитализм»66. Применительно к странам Африки и Азии это значит, что любая социально-религиозная доктрина выдвигается теми или иными классами. Многие исследователи, занимающиеся проблемами идеологии этих стран, с полным основанием говорят о большом расслоении среди верующих и духовенства. В большинстве религиозных концепций «социализма» переплетаются реакционные и прогрессивные тенденции.
В ряде буржуазно-националистических доктрин религиозного «социализма» имеется определенное демократическое, антиимпериалистическое содержание. Представители некоторых течений «социализма национального типа» нередко критиковали деятельность реакционного духовенства. В политике этих государств наблюдаются 252
тенденции, направленные против использования неоколониализмом религии в реакционных целях. Например, в 1982 г/ правительство Индии запретило финансирование из-за рубежа нескольких реакционных мусульманских организаций. Покойный президент Кении и идеолог «кенийского варианта африканского социализма» Дж. Кениата подчеркивал значение создания и деятельности самостоятельной церкви в Кении, ее «африканизации» в деле завоевания и упрочения независимости страны57. Против использования ислама в реакционных целях выступал и 3. А. Бхутто.
Немалыми прогрессивными возможностями обладают выступающие под религиозным флагом некоторые народные движения в Египте, Индонезии и т. д. Международное признание в свое время получила антиимпериалистическая деятельность демократических кругов шиитского духовенства, их борьба против шахского режима в Иране, хотя с самого начала она содержала элементы религиозного фанатизма.
Антиимпериалистические, антифеодальные тенденции в религиозном «социализме» зачастую соседствуют с антикоммунистическими. Слабость позиций многих сторонников этих концепций заключается в боязни народных масс, ставке на идеализм и мистику, отжившие традиции. Интенсивная защита «духовных принципов мышления» и нападки на научный социализм, Советский Союз характерны для многих сторонников буржуазного, буржуазно-помещичьего «социализма» в Пакистане, Иране и некоторых других странах.
Прогрессивные силы освободившихся стран ведут настойчивую борьбу против попыток империализма использовать для осуществления неоколониалистской политики в зоне национально-освободительной борьбы религию, реакционные, консервативные стороны религиозных концепций «социализма». Реакционные религиозно-идеалистические построения некоторых идеологов буржуазного «социализма» подвергаются острой критике со стороны общественности освободившихся стран.
Характерно, что в настоящее время даже в некоторых кругах буржуазной интеллигенции стран Азии и Африки растут сомнения в правомерности и целесообразности применения религиозно-идеалистической методологии в общественных и естественных науках, в решении практических задач. Так, среди общественности многих развивающихся стран все более зреет убеждение,
что односторонняя ориентация на религиозную идеологию не будет способствовать эффективному использованию достижений современной научно-технической мысли в борьбе за ликвидацию последствий колониализма. Часть интеллигенции тянется к диалектическому и историческому материализму. Появляются также концепции «синтеза культур», предполагающие соединение достижений западной цивилизации с национально-религиозными традициями Востока.
Осознание ограниченности религиозной идеологии объясняет интерес научной общественности ряда стран Азии и Африки, например Ливана, Марокко и других, к рационалистическим философским учениям Запада XVI—XVII вв., возникшим в преддверии промышленного переворота и перехода общества к капитализму. Так, в арабской философской литературе значительное внимание уделяется Декарту, учение которого нередко трактуется как платформа для соединения разума и веры.
Атеистические настроения постепенно затрагивают и молодежь. Результаты социологических исследований, проведенных в Даккском университете (Бангладеш), показали, что только 35% студентов признают «притягательность» мусульманского учения. 61% опрошенных старшеклассников трех городов Туниса заявили, что совсем не читают религиозной литературы58.
Антинародная политика империализма и внутренней реакции, их стремление использовать в своих целях религиозные политические лозунги наталкиваются на растущее противодействие демократических сил освободившихся стран. Об этом свидетельствуют, в частности, широкое движение против реакционной политики пакистанских властей, спекулирующих на «исламизации» страны, крушение марионеточного правительства епископа Музоревы в Родезии и образование независимого государства Зимбабве, падение реакционного режима Д. Нимейри в Судане, углубление борьбы за социалистическую ориентацию и политика революционно-демократических режимов по идеологическим вопросам.
3.	Воздействие религиозного фактора на социалистические доктрины радикально-демократического характера
Подход революционных демократов к решению проблем философии и религии во многих отношениях противоречив, однако он характеризуется приближением 254
части идеологов, прежде всего передовой, к диалектическому и историческому материализму. За принятие материализма в качестве мировоззрения выступали авангардные партии трудящихся Анголы59 и некоторых других стран. Президент Народной Республики Бенин М. Кереку писал: «Наша... философская основа и руководство нашей революционной деятельностью — это марксизм-ленинизм»60.
Многие мировоззренческие, социологические проблемы сторонники революционно-демократического социализма стремятся решать с материалистических позиций. Так, М. Нгуаби, бывший председатель ЦК Конголезской партии труда, отстаивал принципы диалектического и исторического материализма. «В нашем научном анализе мы исходим из исторического материализма...» — писал он61. М. Нгуаби признавал действие всеобщих законов социального развития в конкретных условиях африканских стран, классовую борьбу и т. д. В Уставе МПЛА — Партии труда Анголы подчеркивается, что член партии должен «решительно бороться с обычаями и предрассудками, порожденными невежеством, религией и традиционными верованиями»62.
Отношение некоторых революционно-демократических идеологов к марксистско-ленинской философии двойственно. Так, бывший президент Гвинеи А. Секу Туре на XI съезде Демократической партии Гвинеи говорил: «Что касается философского материализма, гвинейская революция не принимает его и не в состоянии его принять, так как философия ислама, которой глубоко привержен гвинейский народ, утверждает существование бога». В то же время он отмечал, что «гвинейская революция безоговорочно примыкает к диалектическому и историческому материализму, являющемуся социальной наукой, содержание которой обогащается вкладом всех народов в борьбу за свободу, достоинство и исторический прогресс» 63.
Некоторые идеологи революционной демократии отвергают те или иные положения диалектического материализма, стремятся опереться на национально-особенные, духовные, в том числе религиозные, традиции своих стран. Выдвижение на передний план религиозного начала в ряде случаев обусловлено прежде всего воздействием многомиллионных крестьянских масс, полупролетариев, мелкой буржуазии, находящихся под сильным
влиянием религии, отсталых взглядов и традиций, узконационалистических представлений.
К анализу религиозных моментов концепций социализма революционной демократии следует подходить с учетом живучести религиозной идеологии, традиций ислама, буддизма, индуизма, христианства. Скажем, в Алжире верующие мусульмане составляют 99% населения, в Афганистане — 98%. Значительно влияние ислама в такой стране социалистической ориентации, как Народная Демократическая Республика Йемен. В Бирме широко распространен буддизм. В некоторых странах, например в Танзании, существуют различные верования: приверженцы местных традиционных направлений составляют 55% населения, христиане — 2,6 млн. человек, мусульмане — 3,1 млн. человек и т. д. Около 55% населения Мадагаскара придерживается традиционного культа предков, 40%—христиане, 5%—мусульмане.
Распространение идей религиозного «социализма» революционно-демократического характера объясняется и объективными факторами. В. И. Ленин указывал, что «выступление политического протеста под религиозной оболочкой есть явление, свойственное всем народам, на известной стадии их развития...»64. Уравнительные идеи, содержащиеся в исламе, христианстве, буддизме, индуизме и других конфессиях, импонируют антиимпериалистическим, антикапиталистическим настроениям значительной части современных революционных демократов. В традиционном исламе, господствовавшем в XVI — начале XIX в. в Османской империи, утверждалось, что земля, основные средства производства не могут находиться в собственности частных лиц. «Все имущества, все имения людей принадлежат одному только богу... — утверждал известный османский богослов И. аль-Хале-би, — ибо если бы хоть одна пядь земли принадлежала нам лично или совместно с другими, то землю тогда следовало бы рассматривать как принадлежащую нам в обществе с богом». В связи с этим знаток мусульманского права И. Г. Нофаль писал: «Примеры, взятые из образа действий пророка, вместе с некоторыми местами Корана послужили основанием странному учению, стремящемуся ни более ни менее как к полному отрицанию даже самого принципа частной, личной собственности»65.
Уравнительные идеи ислама в своей работе среди населения учитывают и коммунисты. В интервью корреспонденту французской газеты «Юманите» Генеральный
секретарь Суданской коммунистической партии М. И. Ну* гуд говорил о роли ислама: «Ислам способствовал распространению идей равенства, помощи бедным, сотрудничества, борьбы против несправедливых правителей. Эти благотворные идеи глубоко укоренились в нашем народе» 66.
Революционные демократы ряда стран Азии и Африки, сознавая большое влияние религиозного фактора на массовое сознание, используют эгалитаристские принципы ислама в качестве средства политической мобилизации населения, в целях более эффективной реализации антиимпериалистических, антифеодальных, антикапита-листических преобразований.
Правящие партии и правительства стран социалистической ориентации, как правило, видят одну из своих политических целей в широком привлечении верующих к борьбе за социальный прогресс, против внутренней и внешней реакции. В этих государствах законодательным порядком провозглашена свобода совести и вероисповедания. «В ДРА обеспечивается уважение и защита священной религии ислам; всем мусульманам гарантируется и обеспечивается полная свобода в отправлении религиозных обрядов ислама», — гласит статья 5-я Временной Конституции Афганистана «Основные принципы Демократической Республики Афганистан»67.
Учитывая живучесть религиозной идеологии, правящие революционно-демократические партии широко используют конфессии в идейно-политической работе в массах, хотя в ряде случаев сами руководители этих партий в целом придерживаются материалистических взглядов. Следует подчеркнуть и то обстоятельство, что большая часть членов революционно-демократических партий является ревностными мусульманами, буддистами, индуистами, католиками. В некоторых случаях лидеры революционно-демократических партий выступают за «соединение» социализма и религии. Такого рода лозунги отстаивали в свое время Г. А. Насер и X. Бумедьен. Их придерживаются лидер ливийской революции М. Каддафи, многие руководители современного Мадагаскара и т. д. Некоторые видные государственные и политические деятели — представители революционных демократов— сами являются служителями культа, например член Верховного революционного совета Мадагаскара, председатель Партии конгресса независимости Мадагаскара (АКФМ) пастор Р. Андриамандзату,
Часть духовенства в Эфиопии, Афганистане, Алжире, Танзании, на Мадагаскаре и в других странах открыто выступила в поддержку лозунгов правящих революционных партий. В некоторых странах, например в АРЕ при президенте Г. А. Насере, в Афганистане, Ливии, Алжире, ислам был объявлен государственной религией. Поэтому неудивительно, что религиозные идеи социализма в ряде стран социалистической ориентации приобрели официальный или полуофициальный характер.
В. И. Ленин еще в начале XX в. относил «националистическое движение под знаменем ислама» в Индонезии к движениям революционно-демократического характера68. Опираясь на марксистско-ленинские методологические принципы анализа, рассмотрим далее воздействие религиозного фактора на социалистические концепции, которые были распространены в Египте при президенте Г. А. Насере, а в настоящее время — в некоторых странах социалистической ориентации, уделив при этом особое внимание социальным доктринам ливийской революции.
В период президентства Г. А. Насера в стране были осуществлены серьезные прогрессивные, социально-экономические преобразования: национализация большей части собственности иностранных монополий и местной крупной буржуазии, аграрная реформа; сооружен ряд важных промышленных объектов; проводился радикальный антиимпериалистический курс во внешней политике. Хартия национальных действий АРЕ (1962 г.) отвергла капиталистический путь развития страны.
Г. А. Насер резко выступал против использования религии в реакционных целях. Так, анализируя социальную подоплеку планов создания «Исламского пакта», которые в 60-х годах вынашивали империалистические державы, Г. А. Насер заявлял: ««Исламский пакт» является империалистическим пактом... Это объединение всех реакционных сил, сотрудничающих с империализмом, для того чтобы остановить волну прогрессивных арабских революций... Это политический, а не религиозный пакт...»69 В Хартии национальных действий Египта, разработанной под руководством Г. А. Насера, осуждались попытки реакции, «фабрикующей фальшивую трактовку религиозных положений», использовать ислам в целях «захвата монополии на земные блага исключительно в своих интересах»70.
Многие наблюдатели отмечали реальные тенденции к секуляризации общественной жизни, намечавшиеся в Египте в период правления Г. А. Насера. Это выразилось, например, в упразднении шариатских судов и т. д. По свидетельству английского журналиста Гопкинса, Насер позволил модернистским элементам вести борьбу против традиционного ислама: осуществлялся светский контроль со стороны государства, с тем чтобы общество экспериментальным путем изживало религиозные предрассудки и одновременно чтобы верующие были привлечены к строительству нового строя 71.
Практические мероприятия правительства Г. А. Насера намного переросли рамки религиозного мировоззрения. Они показали возможность демократического содержания социальных движений и мероприятий, проводимых под религиозными лозунгами. Г. А. Насер трезво оценивал сложную обстановку в стране, исключительную живучесть ислама и стремился мобилизовать верующих на проведение прогрессивных преобразований в общественной жизни. Проблемы религии занимали видное место в программе и тактических лозунгах египетской революции. Говоря об отличиях своих представлений о социализме от марксистских, Г. А. Насер отмечал: «Марксизм-ленинизм не признает религии, мы же признаем существование бога и верим в религию»72.
Опираясь на такого рода установки, ряд египетских политических и религиозных деятелей, философов и социологов активно пропагандировали идеи строительства «мусульманского социализма», доктрину «исламской экономики» и т. д. Так, представляют интерес труды тогдашнего ректора крупнейшего университета Аль-Азхар М. Шальтута. Он стремился увязать положения Корана с потребностями развития Египта по пути прогресса в условиях научно-технической революции. Опираясь на Коран, Шальтут выступал за ликвидацию эксплуатации. Он высоко оценивал главный программный документ египетской революции — Хартию национальных действий. Разрабатывая экономические аспекты «исламского социализма», Шальтут исходил из идеи «направляемой экономики». По его мнению, отчуждение доли частной собственности в пользу государства, развитие государственного сектора соответствуют постулатам Корана. Вместе с тем Шальтут солидаризировался с идеей Г. А. Насера о возможности существования «пеэксплуататорской буржуазии». В тот период было важно сплотить среднюю и
мелкую буржуазию страны под антиимпериалистическими лозунгами. В связи с этим Шальтут писал, что не следует ограничивать «свободу собственности, освященной Кораном и приобретенной на трудовые доходы»73.
После смерти Г. А. Насера прогрессивные элементы «мусульманского социализма» отстаивают его последо'-ватели и другие демократы. «За исключением отщепенцев,— отмечал египетский еженедельник «Роз аль-Юсеф» в 1975 г., — мусульманский мир в целом стремится совместить принципы ислама и социализма, видит в них путь к прогрессу и революционному обновлению общества»74. Характерными для политики Национально-прогрессивной (левой) партии Египта являются выступления ее руководителей, опирающихся на эгалитаристские идеи ислама, за тесное сотрудничество с верующими в борьбе против реакционных кругов. «Тафсир75, — писал лидер Национально-прогрессивной (левой) партии Египта X. Мохи эд-Дин, — может иметь различное классовое содержание. Я выбираю революционное толкование»76.
Опыт египетской революции, идеи Г. А. Насера, в том числе и по проблемам «исламского социализма», оказали значительное влияние на демократическую общественность Ливии. Уже в первых программных документах руководителей ливийской революции антиимпериалистические, демократические лозунги тесно переплетались с исламскими. Сразу после захвата власти в стране в сентябре 1969 г. группа молодых прогрессивно настроенных офицеров заявила о своем стремлении положить конец империалистическому засилью в Ливии. Созданный в результате революции Совет революционного командования во главе с М. Каддафи объявил о намерении строить Ливию революционную, Ливию социалистическую. «Ливия будет развиваться по историческому пути, без возврата к прошлому, — говорилось в одном из документов Совета, — из государства отсталого, пораженного болезнями, в государство прогрессивное, борющееся с империализмом, расовой дискриминацией, социальным гнетом и несправедливостью, за освобождение порабощенных народов... Совет революционного командования верит в священность всех религий, в ценность мусульманского духа, вытекающего из Корана»77.
Ливийские руководители подчеркивали, что революционные преобразования — это длительный процесс. «Революция должна быть непрерывной, — отмечал Каддафи,— опа должна быть всесторонней и ежедневной, 260
в противном случае она будет рассматриваться как переворот. Это — начало всесторонней и всеобъемлющей революции»78. В ряде работ М. Каддафи трактовал антиимпериалистическую, антимонархическую революцию с религиозных позиций. Однако ее реальное содержание было гораздо более глубоким. Об этом свидетельствовали как программные документы, так и практические мероприятия нового режима.
Руководители ливийской революции приступили к созданию концепции социализма, содержание которой характеризовалось протестом против эксплуатации человека человеком, идеями эгалитаризма, справедливого распределения, апелляцией к арабско-исламским ценностям. «Цель государства, — говорилось в ст. 6 Конституционной декларации Совета революционного командования (декабрь 1969 г.), — заключается в достижении социализма при помощи социальной справедливости, т. е. запрещения любой формы эксплуатации. Государство прилагает усилия к тому, чтобы через установление социалистических отношений в обществе достигнуть самостоятельности в производстве и справедливости в распределении, с тем чтобы с помощью мирных средств устранить разницу, существующую между классами, и создать общество всеобщего благосостояния, вдохновленное наследием ислама и арабской нации, их гуманистическими ценностями и специфическими особенностями ливийского общества» 7Э.
В 1971 г. Совет революционного командования Ливии принял решение проверить соответствие всех действующих в стране законодательных норм шариату для того, чтобы освободиться от правовых норм, навязанных колонизаторами. Каддафи заявлял, что обретшие независимость народы вправе отбросить эти нормы, заменив их традиционными80.
Идеи религиозного «социализма» и национализма с демократическим содержанием занимают по существу центральное место в «третьей мировой теории», разработанной М. Каддафи. Впервые замысел этой теории был обнародован им в 1972 г., когда глава государства заявил, что одна из целей доктрины состоит в том, чтобы «вскрыть недостатки двух других, существующих в настоящее время в мире теорий развития, а именно капиталистической и коммунистической» и определить для человечества «третий путь, отличный от имеющихся двух»81.
В высказываниях некоторых ливийских лидеров про-
является воздействие концепций «богатых» и «бедных» наций, «Севера и Юга», «равноудаленности», разработанных буржуазными и мелкобуржуазными идеологами в целях разобщения революционных сил82.
«Третья мировая теория» изложена М. Каддафи в «Зеленой книге», состоящей из трех частей, опубликованных во второй половине 70-х годов. Задачей «третьей мировой теории» объявляется обеспечение равновесия и счастья всех членов общества с учетом «человеческой природы». В религии черпаются духовные предпосылки для осуществления социально-экономических преобразований. Каддафи называл ислам «основой мирового научного и социального прогресса», «неизменной истиной», «непрерывной революцией». В «Зеленой книге» отвергаются «нетрудовая» частная собственность на орудия и средства производства и эксплуатация человека человеком, подчеркивается необходимость государственного регулирования экономической жизни в целях ограничения размеров частной собственности и чрезмерного потребления отдельных лиц, поскольку «все, что превышает удовлетворение нужд индивида, должно остаться в собственности всех членов общества»83. «Право собственности,— говорил Каддафи, — не является абсолютным правом индивида, оно должно соответствовать интересам как всего общества, так и его отдельных членов». В «Зеленой книге» признается священный характер индивидуальной собственности, необходимой для удовлетворения нужд отдельных членов общества. М. Каддафи отмечал, что «собственность не будет сосредоточена ни в руках правительства, ни в руках небольшой группы людей» 84.
Большое место в «Зеленой книге» отводится анализу проблем труда. Задачи общественного развития во многом сводятся к гарантированию добросовестного отношения к труду. Согласно теории «естественного социализма», каждый человек в конечном счете трудится для обеспечения собственных нужд. М. Каддафи особо подчеркивал справедливость положения «Кто производит, тот и потребляет»85, сформулированного, очевидно, под воздействием социалистического принципа распределения.
М. Каддафи уделял значительное внимание обоснованию эгалитаристских идей, опираясь при этом и на некоторые морально-этические нормы бедуинов. Причем, по его мнению, любая религия препятствует собственны* 262
кам ущемлять свободу других людей, хотя формально труд Каддафи не связан именно с исламом. В «Зеленой книге» подчеркивается важность приблизительно равного распределения плодов производства между людьми. Однако идеи эгалитаризма, демократизма, антиимпериализма переплетаются с утопическими. Это проявляется, например, в понимании путей отмирания зарплаты и денег. М. Каддафи указывал, что «окончательное решение проблемы состоит в уничтожении заработной платы, освобождении человека от рабства, в возвращении его к естественным основам, определявшим отношения между людьми еще до появления классов»86.
Большое позитивное значение имеет критика капиталистического строя, демократическая направленность лозунгов социализма, содержащихся в «Зеленой книге»87. Так, Каддафи выступал за освобождение человека от рабства88, против общества, которое базируется на труде рабочих, получающих зарплату и лишенных права на продукты своего труда.
В «третьей мировой теории» делается ставка на демократизацию общества при опоре на систему народных конгрессов и революционных комитетов. «Единственным средством осуществления народной демократии являются народные конгрессы», — писал Каддафи89. Идеалом он считал «надклассовое» общество, полно воплощающее «истинную демократию». В «Зеленой книге» отвергается диктатура какого-либо одного класса. Каддафи выступает с резкой критикой буржуазной парламентской системы, носящей, по его мнению, «мошеннический» характер и являющейся «фальсификацией демократии»90. Высшим законодательным органом Ливии является Всеобщий народный конгресс. Ливийские лидеры считают, что политическая система страны воплощает принцип управления «снизу вверх». На основе рекомендаций низовых народных конгрессов и представляемых ими материалов Всеобщий народный конгресс принимает законы и другие решения.
Концепцию религиозного социализма и «исламской революции» Каддафи развивал и позднее. Так, выступая в 1979 г. перед иностранными студентами, он подробно останавливался на вопросах развития ислама и продолжения революционных преобразований. Он отмечал, что после революции 1969 г. Ливия уделяет самое серьезное внимание сохранению традиций ислама и распростране
нию его идей, пропаганде лозунгов «исламской революции».
Реальные демократические антиимпериалистические мероприятия ливийской революции намного перекрыли содержание ее исламских лозунгов. «Исходя из принципов, в которые она верит, ливийская революция 1 сентября выступает против капиталистического строя, против всех форм эксплуатации», — подчеркнул заместитель генерального секретаря Всеобщего народного конгресса Социалистической Народной Ливийской Арабской Джамахирии А. Бельхейр, выступая на XXVI съезде КПСС91.
Исходя из установок и задач ливийской революции, правительство страны национализировало иностранные банки и страховые компании, установило контроль над всеми природными ресурсами, над деятельностью иностранных нефтяных компаний, ликвидировало американские и английские военные базы на территории страны. В Ливии выстроены крупные государственные предприятия нефтехимической, строительной и легкой промышленности, сооружается металлургический комбинат. Частная торговля резко ограничена.
Важно отметить как положительный факт проведение неприсоединившейся Ливией активного антиимпериалистического, антиколониалистского курса во внешней политике. В совместном советско-ливийском коммюнике о переговорах между советскими и ливийскими руководителями, состоявшихся в Москве в апреле 1981 г., указывалось: «Полковник М. Каддафи ознакомил советских руководителей с успехами ливийской революции в политической, экономической, социальной, культурной областях, достигнутыми в результате установления прямой народной демократии и народовластия и передачи в руки народа права самому распоряжаться своей судьбой, осуществлять управление, владеть богатствами страны и оружием в интересах защиты революции. Советские руководители высоко оценили завоевания ливийской революции в этих областях и усилия ливийского народа в борьбе за осуществление общенациональных чаяний арабской нации против империализма, колониализма, расизма и сионизма»92. В совместном советско-ливийском коммюнике по итогам визита в СССР руководителя ливийской революции 1 сентября полковника М. Каддафи, опубликованном в Москве в октябре 1985 г., говорилось: «Этот визит еще более укрепил взаимное доверие
между руководителями и узы тесной дружбы между народами обеих стран».
Внутриполитическая программа и внешнеполитическая деятельность революционного правительства Ливии встретили резко враждебное отношение со стороны империалистических держав93. Как представляется, на разработку социально-экономической и политической системы Ливии, ее государственной идеологии повлияли не только ислам, морально-этические нормы бедуинов и некоторые современные мелкобуржуазные концепции, но и опыт стран реального социализма, мирового освободительного движения. Поэтому идеология и социальная практика ливийской революции во многом противоречивы. Нельзя не указать по существу на мелкобуржуазный, утопический характер некоторых установок и политических акций СНЛАД. В программе «третьей мировой теории» большое место занимают идеи социального равенства, демократии. Эти идеи являются одними из центральных и в марксизме-ленинизме.
Марксистско-ленинская теория научно обосновала реальные пути ликвидации эксплуатации и угнетения, обеспечения народовластия. Исторический опыт подтвердил, что это осуществимо полностью лишь на базе научного социализма, при условии выполнения рабочим классом его исторической миссии. Однако эпоха перехода человечества от капитализма к социализму оказывает глубокое влияние на борьбу всех народов освободившихся стран за социальный прогресс. Под благотворным воздействием реального социализма и других революционных сил произошло крушение колониальной системы, оказался возможным переход целого ряда молодых государств на путь некапиталистического развития. Эти политические факторы плодотворно влияют и на революционные процессы в Ливии. При благоприятных внутренних и международных условиях многие антиимпериалистические, общедемократические и отчасти анти-капиталистические установки ливийской революции, перекрывающие по своему содержанию постулаты Корана, могут быть реализованы.
За рамки исламских предписаний фактически выходят и социально-экономические преобразования в Алжирской Народной Демократической Республике. Использование ислама в целях политической мобилизации масс, в качестве идеологического орудия прогрессивных соци
ально-экономических преобразований осуществляется там в широких масштабах.
Идеи исламского социализма, переплетающиеся с национализмом, содержатся как в первой редакции программного документа алжирской революции — Национальной хартии Алжирской Народной Демократической Республики (1976 г.)94, так и в новой ее редакции (1986 г.). В последней говорится, что ислам является государственной религией, «одной из составных частей алжирской национальной личности». Составители Хартии отмечают, что «ислам в своих принципах выступает за социальную справедливость, осуждает власть денег и тиранию материального богатства».
Религиозно-националистические идеи не занимают главного места в Хартии, являющейся по своему содержанию документом антиимпериалистического, общедемократического характера. В ее новой редакции подчеркивается, что важнейшими целями алжирской революции являются построение общества, свободного от эксплуатации человека человеком, удовлетворение основных потребностей народных масс. Отмечена ведущая роль партии Фронт национального освобождения как руководящей силы общества. Во внешнеполитическом разделе Национальной хартии Алжирской Народной Демократической Республики закреплен антиимпериалистический курс республики95. В документе ставятся важные задачи развития революционно-демократической культуры, проблемы укрепления антиимпериалистической, антифеодальной идеологии, преодоления отживших традиций. Это сочетается с реформаторским, модернизаторским курсом в сфере религии.
Важно отметить, что прогрессивные преобразования, осуществленные в Алжире, и Хартия выходят далеко за пределы религиозного мировоззрения. Оценивая первую редакцию Хартии, алжирский коммунист А. Малки писал: «Национальная хартия подтвердила в сущности и в свойственных ей терминах выбор пути некапиталистического развития с социалистической перспективой. Как в целом, так и в своих отдельных частях она выдвигает, фиксирует и уточняет основные задачи национального строительства и национально-демократической революции. В ней подчеркивается настоятельная необходимость укрепления независимости перед лицом угроз империализма, неоколониализма и международного капитализма. Хартия твердо высказывается за социалистическую
ориентацию, за искоренение эксплуатации человека человеком, за качественно более высокое единство нации, называя одновременно основные силы, борющиеся за осуществление этих чаяний нашего народа...»96
Факты показывают, что отношение революционных демократов, и прежде всего их передовой части, к религии существенно отлично от позиций приверженцев ряда буржуазных, феодальных концепций, которые, как правило, выдвигают религию на первый план, стремятся навечно превратить ее в основу нового общества с сохранением старых отживших традиций при опоре на реакционные круги духовенства. Революционные демократы поддерживают религию большей частью из тактических соображений и, как правило, ведут борьбу против использования ее в реакционных целях.
В ряде стран социалистической ориентации в политике правящих партий содержатся, а порой и усиливаются секуляристские тенденции в направлении отделения от религии политических учреждений, предприятий, культурных институтов и внедрения светских норм поведения. Секуляристские тенденции в той или иной степени проявлялись в политике революционно-демократических правительств Анголы, Конго, Сирии, Бенина, Танзании, которые, провозглашая уважение к чувствам верующих, в то же время провели ряд мероприятий по ограничению сферы политической деятельности духовенства. Бывший президент Танзании Дж. Ньерере в одном из своих интервью говорил: «Танзанийский народ имеет полную свободу исповедовать любую религию при условии, что эта религия не приводит к конфликтам среди народа и не противоречит законам страны» 97.
В ряде стран социалистической ориентации в связи с процессом формирования и укрепления авангардных партий трудящихся, основывающих свою деятельность на базе марксистско-ленинской теории, сложились определенные условия для постепенного осуществления некоторых установок и положений об атеистической работе среди населения. В некоторых случаях этому благоприятствует тот факт, что религия в странах Тропической Африки не занимает такого прочного места в образе жизни, как ислам на Ближнем и Среднем Востоке. В Отчетном докладе ЦК партии I съезду МПЛА —ПТ (Ангола) указывалось, что «необходимо вести борьбу с любыми уступками религиозному мировоззрению, отступлениями от принципиальных позиций партии по отношению
к религии»98. В то же время в документах съезда отмечалось, что партия не запрещает религию.
Наличие атеистических и секуляристских тенденций можно отметить и в политике правящих партий и правительств Мозамбика, Бенина, Конго. «Наше мировоззрение является материалистическим, мы считаем ошибочным религиозное или иное идеалистическое мировоззрение,— писал бывший президент Народной Республики Конго М. Нгуаби. — Для нас человек не только продукт природы, материи, но в первую очередь — продукт общества, творцом и организатором которого он является. Человек, сознание не могут существовать вне общества»99. Однако руководители Конголезской партии труда подчеркивали необходимость гибкой позиции в религиозном вопросе. М. Нгуаби отмечал, что нельзя запретить сразу всякую религию и всякие верования. «Именно здесь призвано сыграть свою роль просвещение. Начетничества допускать нельзя» 10°.
Президент Народной Республики Бенин М. Кереку заявлял, что «следует считать атеизм и религиозную веру как проявление совести, свойственное каждому индивиду. По отношению к религии дагомейская революция придерживается строгого нейтралитета в той мере, в какой ее выражения не являются препятствием на пути развития нашей революции. Выражаясь ясно, никто не имеет права вести проповеди против дагомейской революции под предлогом защиты религии и ее особых и эгоистических интересов» 101.
Указывая на определенные прогрессивные сдвиги в вопросе об отношении к религии, проявляющиеся в ряде стран Азии и Африки, идущих по пути некапиталистического развития, нельзя абстрагироваться и от реакционных тенденций. В некоторых государствах активно действуют круги (часть духовенства, философы-идеалисты и т. д.), пропагандирующие религиозные догматы. Реакционное духовенство ведет ожесточенную борьбу против прогрессивных социально-экономических преобразований 102. В Бирме, Сирии, Анголе, на Мадагаскаре имели место выступления этих враждебных сил против прогрессивных правительств.
Лозунги борьбы за веру, за «восстановление «чистоты» ислама» активно используются ныне афганской контрреволюцией. Крупные помещики выступают за обязательное ношение женщинами паранджи, требуют введения традиционной мусульманской одежды для служа
щих вместо одежды европейского покроя. Некоторые контрреволюционеры не прочь спекулировать на идеях «исламского социализма». Главными же целями всех басмачей являются свержение прогрессивного режима, возвращение помещикам земли, переданной крестьянам, укрепление связей с США и другими империалистическими государствами.
На современном этапе борьбы за социальный про-гресс в ряде стран социалистической ориентации наблюдается усиление активности миссионеров, многие из которых занимаются проповедью буржуазной идеологии, выступают против материализма и научного социализма. Наибольшую активность развивали миссионеры из США, ФРГ, Франции, Италии и других стран. В 1980, 1982, 1985 гг. ряд стран Африки посетил папа Иоанн Павел II. В одном из своих выступлений он призывал африканцев избегать влияния «материализма, эгоизма и атеизма»103.
Как показывает опыт, работа революционных демократов с верующими требует гибкости, учета живучести религиозных традиций, уровня грамотности населения. О пагубности репрессивного курса в отношении религии и духовенства наглядно свидетельствует опыт правления режима Пол Пота — Иенг Сари в Кампучии. Под влиянием ультралевацких установок, навеянных идеями «казарменного социализма», но прикрывавшихся «социалистическими» лозунгами, полпотовцы отнесли наиболее распространенную в стране идеологию — буддизм, как и ислам, и христианство, к категории «реакционных религий». Монахов причислили к низшему разряду населения, фактически подлежащему физическому уничтожению. Многие тысячи служителей культа были казнены. Клика Пол Пота — Иенг Сари разрушила множество храмов и других религиозных сооружений, представляющих культурно-историческую ценность. Серьезно пострадал знаменитый Ангкор. После свержения полпотовского режима руководство Народной Республики Кампучии провело большую работу по исправлению такого положения. Большинство монахов активно участвуют в работе по строительству новой Кампучии.
Опасной была бы и другая крайность — примиренческое отношение к вредным традициям, к использованию религиозных убеждений людей империализмом и местной реакцией в своих корыстных целях. Профессор Р. А. Ульяновский справедливо отметил, что вряд ли обоснованы попытки обращения некоторых революцион-
ных демократов к населению сна языке данной религии». Это могло бы быть сделано и на языке данного народаЮ4. Приверженность многих мелкобуржуазных идеологов к религии порождает элементы утопизма в ряде концепций социализма.
Факты свидетельствуют о растущем воздействии марксизма-ленинизма, новых тенденций в общественной жизни человечества в эпоху перехода от капитализма к социализму на формирование взглядов революционной демократии по проблемам религии. В мировоззрении представителей этого политического течения на данном историческом этапе наблюдается ряд сложных, противоречивых тенденций.
Противоборство идей в молодых государствах убедительно показывает, что концепции религиозного «социализма» серьезно различаются по своей социально-политической направленности. Радикально-демократические религиозные доктрины и сегодня в определенной мере способствуют мобилизации масс на борьбу за прогрессивные социальные преобразования, служат отражением стремления части населения освободившихся стран к их освобождению от гнета неоколониализма и местной реакции. Отношение к религии сторонников революционно-демократических и национально-буржуазных концепций существенно различается. В некоторых социалистических учениях революционной демократии религиозные идеи подчас используются для обоснования равенства людей, защиты национальных традиций и культуры от воздействия империалистической идеологии.
В буржуазных и буржуазно-помещичьих социальных доктринах, несмотря на имеющиеся в некоторых из них антиимпериалистические идеи, религия, как и сами эти теории, по существу служит интересам богатых слоев общества, прикрытием капиталистического развития, средством борьбы против научного социализма. Клерикальный антикоммунизм — существенный компонент реакционных религиозных программ развития общества.
Эволюция религиозных «социалистических» течений будет определяться ходом борьбы за пути дальнейшего развития освободившихся стран. В этой связи немаловажное значение приобретает выработка коммунистическими и другими революционными партиями молодых государств правильной тактики в отношении идей религиозного «социализма», что органически связано с позицией марксистов-ленинцев по вопросам национализма, рели-270
гии, выбора союзников в антиимпериалистической борьбе и т. д.
Участие широких слоев верующих, и в частности демократической части духовенства, в борьбе за упрочение независимости и социальный прогресс является важным фактором успешной борьбы за социалистическую ориентацию развития. Поэтому за единство действий с верующими в антиимпериалистической борьбе уже длительное время настойчиво борются коммунистические партии. Значительное внимание этой проблеме уделялось на международном Совещании коммунистических и рабочих партий 1969 г.105 Дальнейшее развитие она получила в документах Берлинской конференции коммунистических и рабочих партий Европы (1976 г.), в Декларации государств— участников Варшавского Договора (1978 г.) и других совещаний.
Коммунисты никогда не отождествляли религию с антикоммунизмом, но они борются против использования религии империализмом и реакцией для усиления эксплуатации трудящихся, для подавления демократии. «Мы не против ислама, но мы против разработки и использования антидемократических законов от имени ислама,»— заявлял в апреле 1985 г. Генеральный секретарь Суданской коммунистической партии М. И. Нугуд106. Касаясь выступлений вооруженных групп организации «братьев-мусульман» против революционно-демократического режима в Сирии, Генеральный секретарь ЦК Сирийской коммунистической партии X. Багдаш говорил на XXVI съезде КПСС: «Поскольку Сирия стоит на антиимпериалистических, национально-патриотических позициях, она испытывает усиливающееся давление как извне, так и изнутри, которое проявляется, в частности, в преступных, террористических акциях, осуществляемых бандами «братьев-мусульман» при поддержке империалистов и арабской реакции. Мы, коммунисты, боролись и продолжаем бороться против этих банд совместно с нашими братьями по Национальному прогрессивному фронту Сирии» 107.
Выступления коммунистов за сотрудничество с верующими, прогрессивными слоями духовенства в интересах борьбы за мир и социальный прогресс, разумеется, не означают тенденции к примирению марксизма-ленинизма и религии. В. И. Ленин говорил о необходимости заинтересовать массы «сознательным отношением к религиозным вопросам и сознательной критикой религий» 108,
В то же время марксисты учитывают, что влияние религии на социалистические лозунги в освободившихся странах обусловлено рядом объективных факторов, в том
числе экономической и культурной отсталостью этих стран, устойчивостью отживших традиций и т. д. Без радикального изменения общественно-экономических отношений, без ликвидации социальных корней религиозной идеологии невозможно вести успешную атеистическую работу в странах Азии и Африки. К. Маркс говорил: «.. .наше мнение таково: религия будет исчезать в той мере, в какой будет развиваться социализм. Ее исчезновение должно произойти в результате общественного развития, в котором крупная роль принадлежит воспитанию» 109.
Поспешная и негибкая борьба против религии может привести к сектантским ошибкам. В этой связи можно сослаться на некоторые замечания Ф. Энгельса о направлениях атеистической работы среди населения. Ф. Энгельс писал: «С такой религией как христианство нельзя покончить только с помощью насмешек и нападок. Она должна быть также преодолена научно.
В. И. Ленин отмечал, что РСДРП ведет борьбу против религиозного дурмана «чисто идейным и только идейным оружием...»111. Коммунисты разоблачают все проявления клерикального антикоммунизма. Они оставляют за собой право на атеистическую пропаганду, но в то же время последовательно защищают свободу совести граждан и борются против оскорбления чувств верующих. Сторонники научного социализма выступают за конструктивный, творческий диалог с приверженцами религиозных социалистических течений. Они хотят вместе с ними, со всеми трудящимися бороться за светлые идеалы мира и прогресса, против войны и реакции.
Глава X
Марксизм-ленинизм и социалистические доктрины современной революционной демократии
Усиление влияния революционной демократии в общественной жизни освободившихся стран — одна из характерных особенностей современного антиимпериалистического движения. Революционная демократия является крупным политическим течением наших дней. Революционные партии стоят у власти в странах социалистической ориентации. Эволюция представлений революционной демократии о социализме во многом определяет перспективы развития современных социалистических течений демократического направления, движение освободившихся стран по пути общественного прогресса.
1.	Классовая природа и идейные истоки революционно-демократической идеологии
Отличительная особенность концепций социализма современной революционной демократии состоит в том, что они возникли как отражение насущных потребностей сначала антиколониального, затем антинеоколониально-го движения, как выражение слияния борьбы за национальное и социальное освобождение, как фактор возрастающих антикапиталистических тенденций национально-освободительной борьбы. В этих теориях в той или иной мере отражены надежды и чаяния широких народных масс развивающихся стран.
На формирование идеологии революционных демократов глубокое, многостороннее влияние оказали марксистско-ленинская теория, победа Великого Октября, коренные преобразования, происшедшие в странах мировой социалистической системы. В идеологии этого политического течения ярко выражены антиимпериалистические, антифеодальные, демократические тенденции.
Восприятие идей марксизма-ленинизма революционной демократией развивающихся стран определяется целым рядом глубинных факторов социального развития.
Во-первых, научное объяснение сущности капитализма классиками марксизма-ленинизма, доказавшими историческую неизбежность его гибели, и дискредитация капиталистической системы в развивающихся странах. По свидетельству американского буржуазного социолога Г. Кана, приверженцы «афро-азиатского социализма», посещающие США, говорят о «примитивности» капиталистической системы. По их мнению, в США имеет место разваливающаяся, архаичная рыночная система, в то время как для их стран более привлекательна рациональная система социалистического планирования 1.
Появлению концепций революционно-демократического социализма в развивающихся странах в большой мере способствовали растущие антикапиталистические настроения широких народных масс. Главным источником национального и социального порабощения народов Азии, Африки и Латинской Америки был мировой капитализм. Многие патриотические деятели увидели в научном социализме ключ к решению насущных проблем своих стран. Председатель Временного военного административного совета Эфиопии Менгисту Хайле Мариам заявлял: «Ленинизм, как учение, соединившее марксизм с практикой революционного движения... является для нас компасом в определении верного пути развития нашей страны»2.
Во-вторых, научный социализм дал объяснение сущности колониальной и неоколониальной эксплуатации, показал пути борьбы за национальную независимость и социальный прогресс. Генеральный секретарь Партии конгресса независимости Мадагаскара (АКФМ) Ж. Ра-бесахала отмечала, что марксистско-ленинская теория национально-освободительных движений и по сей день сохраняет свою актуальность3.
В-третьих, успешное практическое воплощение идей В. И. Ленина о возможности некапиталистического развития народов экономически отсталых стран. В марксистско-ленинской теории глубоко обосновано положение о путях, формах, условиях подхода и перехода к социализму, минуя или прерывая капиталистическое развитие. Уже около 20 государств в Азии и Африке избрали путь социалистической ориентации развития 4.
В-четвертых, исторические успехи Советского Союза и других стран социалистического содружества, их достижения в экономической, социальной, культурной сферах жизни. Использование богатейшего опыта развития 274
СССР, деятельности КПСС позволяет прогрессивным силам более эффективно решать свои экономические, социальные, национальные проблемы, успешнее вести партийное строительство. Председатель ЦК Конголезской партии труда Д. Сассу-Нгессо, характеризуя ее политическую платформу, говорил, что это «авангардная партия, чья организационная структура, ориентация и конечная цель определены на основе революционного опыта партий нового типа, среди которых наиболее ярким примером является партия Ленина»5.
Идейно-теоретические истоки революционно-демократических доктрин социализма отличаются большим разнообразием. Значительное влияние на формирование современного революционного демократизма оказали национальные традиции народов молодых государств, их культура, религиозные, националистические взгляды. Революционно-демократические социальные концепции складывались под воздействием не только духовного наследия своих стран, но и под влиянием западных буржуазных теорий, социал-демократических, ревизионистских взглядов.
Революционно-демократические концепции социализма возникли и развиваются в условиях резкого обострения в подавляющем большинстве молодых государств внутренних социальных антагонизмов. В заявлении Совещания представителей коммунистических и рабочих партий арабских стран (1978 г.) не случайно обращалось внимание на «глубокий процесс политической и классовой дифференциации в арабском национально-освободительном движении»6. В процессе классового противоборства коммунистические партии, революционно-демократические силы выступают в авангарде движения за проведение коренных социально-экономических преобразований, за прогрессивное развитие.
Современную революционную демократию нельзя считать выразительницей интересов какого-либо одного класса или социального слоя. В. И. Ленин писал, что «революционная демократия — собрание разнороднейших (по своему классовому положению и интересам, что совсем не одно и то же!) элементов»7.
Обоснованной является точка зрения ученых, считающих, что революционная демократия в целом имеет сложную классовую природу8. Идеологи революционно-демократического социализма в большинстве своем выступают выразителями интересов антиимпериалистиче
ского блока, включающего широкие слои крестьянства, мелкой буржуазии, рабочего класса, прогрессивные военные круги, патриотическую интеллигенцию. «Ныне АКФМ — влиятельная революционная партия. В ее рядах крестьяне, рабочие, представители интеллигенции, мелкие служащие и торговцы», — говорила Ж. Рабеса-хала °.
Политическое поведение различных групп революционной демократии неодинаково. Среди революционной демократии освободившихся стран отчетливо выделяются два основных направления — умеренное и радикальное. В связи с этим имеются и две группы государств социалистической ориентации, где у власти находятся представители того или другого направления10. В процессе острой борьбы за выбор пути социального развития оба направления революционной демократии в различной степени подвержены влиянию социалистической и капиталистической систем, коммунистического движения и буржуазных политических партий, неодинаково относятся к радикальным социально-экономическим преобразованиям, проблемам обобществления производства в городе и деревне, к характеру политической власти и классам, марксизму-ленинизму и западным буржуазным концепциям, религии и традициям.
Термин «революционная демократия» для анализа этого политического течения в целом и его концепций, естественно, сохраняет свое значение, хотя исследование различных групп революционной демократии и их теорий социализма требует строго дифференцированного подхода. Методологическим ориентиром при этом служат положения В. И. Ленина, который называл «революционную демократию» пролетарской и мелкобуржуазной11. Он призывал «различать одну от другой революционную демократию капиталистов, мелкой буржуазии, пролетариата. ..» 12.
В ряде стран социалистической ориентации, например в Алжире, Танзании, Сирии, Бирме, основную роль в правящих революционно-демократических партиях чаще играют мелкобуржуазные элементы. Умеренное направление испытывает значительное влияние крестьянства и интеллигенции. В некоторых странах это направление частично поддерживается средней буржуазией. Его представители цепко держатся за традиции прошлого и националистические представления, стремятся по ряду вопросов отделять свои воззрения от мар
ксистских, подчеркивать в то же время и отличие своих взглядов от воззрений западных идеологов. Авторы концепции социализма «уджамаа» в Танзании заявляли: «Наша политика социализма и опоры на собственные силы... имеет корни в традиционной жизни народа и поэтому не нуждается... в импорте из Европы, России, Китая» 13. Бывший президент Алжирской Демократической Республики X. Бумедьен говорил: «Отправной точкой нашей идеологии и наших действий является специфическое положение Алжира» 14.
Подвергая сомнению некоторые принципиальные положения марксизма-ленинизма, представители умеренного направления революционной демократии в то же время выступают за ориентацию на социализм, проводят прогрессивные антиимпериалистические преобразования.
Радикальное (левое) направление революционной демократии, стоящее у власти в Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Народной Республике Конго и некоторых других странах, выражает интересы прежде всего пролетарских и полупролетарских слоев общества, трудового крестьянства. В уставе Рабочей партии Эфиопии (РПЭ), одобренном на ее Учредительном съезде в сентябре 1984 г., говорится, что РПЭ — это «марксистско-ленинская партия, объединяющая в своих рядах передовых борцов — прежде всего представителей рабочих, а также крестьян, военнослужащих, интеллигенции, государственных служащих, которые борются за интересы трудящихся, ставя их выше своих собственных интересов» 15.
Передовая часть революционных демократов стоит в основном на позициях марксизма-ленинизма и пролетарского интернационализма, что нашло наиболее яркое воплощение в формировании авангардных партий трудящихся, в разработке партийных программ на базе принципов научного коммунизма, в процессах постепенного перерастания некоторых из указанных партий в организации марксистско-ленинского типа, в тенденциях к зарождению в ряде стран народно-демократического строя. «В специфических условиях Анголы наша партия постепенно утверждается как марксистско-ленинская партия»,— заявил на XXVI съезде КПСС Председатель МПЛА— Партии труда, президент Народной Республики Ангола Жозе Эдуарду душ Сантуш 16.
Влияние пролетарских и полупролетарских элементов в авангардных партиях возрастает. В МПЛА — ПТ промышленные рабочие составляют 25,9%, сельскохозяй
ственные— свыше 23, крестьяне— 1,9% из 31 тыс. членов и кандидатов в члены партии17. Из 1742 делегатов Учредительного съезда Рабочей партии Эфиопии (1984 г.) почти пятую часть составили рабочие, 11,8%—крестьяне, 68,9% — представители вооруженных сил, интеллигенции, государственные служащие. Между тем немногим более чем за 3 года до этого рабочих в рядах Комиссии по организации партии трудящихся Эфиопии (КОПТЭ) было лишь 2,9%, а крестьян— 1,2% 18. Изменения в классовой природе революционной демократии, усиливающееся влияние рабочего класса обусловливают переход передовой части революционных демократов к восприятию важнейших положений марксизма-ленинизма.
При этом нужно иметь в виду, что перед правящими революционными партиями научно-социалистического направления стоят сложные задачи, решение которых сопряжено с огромными трудностями. Численность рабочего класса там относительно невелика, уровень развития экономики еще невысок. К тому же агрессивные подрывные акции внешней и внутренней контрреволюции во многом направлены на разрушение народнохозяйственных основ социалистической ориентации. Например, к началу 1983 г. в результате агрессивных действий южноафриканских расистов против Анголы республике был нанесен материальный ущерб, превышающий 10 млрд. долл.19 Страны, избравшие путь социалистического развития, решают и такие сложные задачи, как формирование социалистического сознания масс. Это требует настойчивых и последовательных усилий, направленных на нейтрализацию идеологического влияния империализма.
К анализу содержания революционно-демократических концепций социализма необходимо подходить с учетом этапов развития стран социалистической ориентации, процессов перерастания национально-освободительных революций в национально-демократические и далее в народно-демократические (социалистические). Национально-освободительные революции венчают национально-освободительную борьбу масс. Они направлены на ликвидацию политического, экономического и идеологического господства империализма, в том числе в форме национально-колониального порабощения, на создание суверенного государства20. На этом историческом этапе решаются буржуазно-демократические задачи революции. Национально-освободительные революции продолжаются вплоть до начала перехода той или иной страны
на путь социалистической ориентации. Некапиталистическое развитие означает переход к следующему этапу революционного процесса, который целесообразно определить как национально-демократический. Страны социалистической ориентации в целом находятся на этапе национально-демократической революции.
Развитие группы некоторых стран социалистической ориентации, возрастание влияния и укрепление авангардных партий, отражающих интересы рабочего класса и других слоев трудящихся, широкое распространение марксистско-ленинских идей и воплощение их в непосредственной практике революционного переустройства общества позволяют сделать вывод о наличии тенденций к перерастанию национально-демократических революций в народно-демократические. Эти процессы ныне начинают зарождаться в Эфиопии, Анголе и некоторых других странах.
На народно-демократическом этапе революции будет еще более возрастать объем задач антикапиталистиче-ского характера. В некоторых странах начинает складываться тип государства как революционно-демократической диктатуры рабочего класса и крестьянства — переходный к власти рабочего класса. В 80-х годах тенденции к перерастанию национально-демократических революций в народно-демократические в указанной группе стран нашли отражение в программных документах правящих революционных партий и в практике антиимпериалистических, антифеодальных, антикапиталистиче-ских преобразований в сфере общественной жизни. На XXVI съезде КПСС государства социалистической ориентации были названы странами, избравшими путь социалистического развития21.
В Отчетном докладе ЦК КПСС XXVI съезду партии содержится следующая характеристика основных направлений их эволюции: «Развитие этих стран по прогрессивному пути происходит, конечно, не одинаково, идет в сложных условиях. Но основные направления сходные. Это — постепенная ликвидация позиций империалистических монополий, местной крупной буржуазии и феодалов, ограничение деятельности иностранного капитала. Это — обеспечение народному государству командных высот в экономике и переход к плановому развитию производительных сил, поощрение кооперативного движения в деревне. Это—повышение роли трудящихся масс в общественной жизни, постепенное укрепление го-
сударственного аппарата национальными кадрами, преданными народу. Это—антиимпериалистический характер внешней политики этих стран. В них крепнут революционные партии, выражающие интересы широких масс трудящихся»22.
Общим для всей революционной демократии является то, что они осуществляют такие прогрессивные преобразования, как развитие государственного сектора в экономике, аграрные реформы, национализация крупных и частично средних предприятий, совместно выступают в международно-политических акциях против империализма, колониализма, расизма, апартеида и т. д. Общие черты и специфические особенности присущи и представлениям различных групп революционных демократов о социалистическом обществе и путях его достижения.
2.	Социально-экономическое содержание революционно-демократических концепций социализма
Провозглашение и использование лозунгов социализма служит принципиальным общим моментом в идеологии многих революционных демократов. Революционно-демократические концепции социализма разработаны в государственных актах стран социалистической ориентации, в программных материалах правящих партий: Рабочей партии Эфиопии, МПЛА — ПТ, Партии ФРЕ-ЛИМО, Партии конгресса независимости Мадагаскара, Йеменской социалистической партии, Конголезской партии труда, Фронта национального освобождения Алжира, Партии арабского социалистического возрождения Сирии, в работах их руководящих деятелей и т. п.
Восприятие частью революционных демократов ряда важнейших положений марксистско-ленинского учения о социалистическом обществе связано со все более широким признанием ими исторического детерминизма, законов общественного развития в целом и ряда важнейших закономерностей строительства социализма в частности. Существенным моментом в идеологии революционных демократов является признание социализма в качестве необходимого результата развития общества.
В отличие от реформистских идеологов современные революционные демократы считают, что социалистическое переустройство общества может быть достигнуто лишь революционным путем. «Чем больше развит капитализм, тем сильнее анархия; социалистическая револю-280
ция служит логичным и неизбежным исходом», — писал выдающийся революционный демократ Ганы Кв. Нкру-ма23. По мнению революционных демократов, именно социализм позволит обеспечить достижение экономического и социального прогресса. Дж. Ньерере утверждал, что бедность и отставание в развитии не оставляют для народов Африки иного пути, кроме социалистического24. «Социалистическая революция — это для нас единственно возможный выбор, позволяющий добиться быстрого, гармоничного —экономического, социального, культурного— независимого развития», — указывается в Хартии Малагасийской социалистической революции (1975 г.)25.
Концепции революционно-демократического социализма направлены против империализма, неоколониализма, феодализма и в той или иной мере против капиталистического угнетения. «Цель национально-демократической революции состоит в том, чтобы освободить Эфиопию от ярма феодализма и империализма и заложить основы перехода к социализму», — говорилось в Программе национально-демократической революции Временного военного административного совета Эфиопии (1976 г.)26. В уставе РПЭ (1984 г.) отмечалось, что она является центром, осуществляющим политическое руководство борьбой рабочих и всех трудящихся Эфиопии за создание социалистического общества, обеспечивающего равенство, свободу и процветание общества, в котором раз и навсегда уничтожена эксплуатация человека человеком 27. Во многих официальных документах правительств и правящих партий, в заявлениях руководящих деятелей Эфиопии, Анголы, Мозамбика, Конго, Бенина, Сирии и других стран социалистической ориентации капитализму противопоставляется социализм28. Премьер-министр Республики Зимбабве Р. Мугабе заявлял: «Мы искренне убеждены, что капитализм несовместим с такими понятиями, как гуманизм и социальное равенство, ему чужда высокая человеческая мораль»29.
При анализе путей перехода к социалистическому обществу в программных документах революционной демократии выделяются различные типы революций, демократический и социалистический этапы борьбы за новое общество. Еще в Алжирской хартии (1964 г.)—важном программном документе партии Фронта национального освобождения Алжира — говорилось о необходимости перерастания национальной народной революции в социалистическую30. В программе Конголезской партии
труда (1972 г.) этот вопрос анализировался более обстоятельно. В ней выделялся современный этап борьбы — национально-демократическая революция. Целью ©той революции была объявлена подготовка условий для построения социализма: ликвидация контроля французского империализма в экономике, разрушение трибализма и регионализма, замена господства меньшинства господством большинства народа и т. д. Решение этих вадач должно подготовить переход республики к следующему этапу — к социалистической революции31. В таких программных документах, как Хартия Малагасийской социалистической революции, нынешний этап развития революции на Мадагаскаре также характеризуется как национально-демократический.
Разрабатывая вопрос о путях достижения социализма, передовая часть революционной демократии выдвигает в своих программных документах лозунг народной демократии. «В настоящий момент, — говорилось в программе МПЛА — ПТ (1977 г.), — Ангола находится на этапе народно-демократической революции, в течение которого будут созданы необходимые политические и материальные условия для перехода к следующему этапу — этапу социалистической революции»32.
Задачи социалистического переустройства общества в развивающихся странах чрезвычайно сложны. Это вызвано неодинаковой подготовленностью субъективного и объективного факторов революции, ожесточенным сопротивлением реакции и т. д. Наличие больших трудностей в достижении социализма отмечается в материалах революционно-демократических партий33. Дж. Ньерере заявлял, что строительство социализма в крестьянской стране — «процесс весьма длительный»34.
Однако часть революционных демократов недооценивает сложности коренного переустройства общества, роли переходных ступеней в достижении общественного прогресса, ошибочно трактует те или иные формы борьбы. Некоторые революционные демократы совершают ошибки реформистского характера, не придают значения классовой борьбе, подрывной деятельности местных эксплуататорских классов, выступающих вкупе с империалистами, питают иллюзии в отношении империалистических держав, порой идут на неоправданные уступки частному сектору, не учитывают противоречивые тенденции в развитии мелкой и средней буржуазии.
Среди идеологов современной революционной демократии есть и такие, которые допускают ошибки «левого» толка. Например, известный деятель национально-освободительного движения Ф. Фанон, сыгравший значительную роль в разработке революционно-демократической идеологии, признавал только вооруженную борьбу прогрессивных сил в Африке и отвергал все другие формы борьбы. «Освобождение может быть достигнуто только силой», — писал он35. Примерно так же понимал формы борьбы революционных сил в Африке и Кв. Нкрума. «Только прибегнув к оружию, — писал он, — Африка может раз и навсегда освободиться от всех следов колониализма, империализма и неоколониализма, построить социалистическое общество на свободном и объединенном континенте»36. Позиция Кв. Нкрумы была оправдана в отношении ряда стран прежде всего Юга Африки. В настоящее время во многих регионах Африканского континента на первый план выдвинулись иные пути и формы достижения социального и экономического прогресса.
Исторический опыт подтверждает огромное значение как вооруженных, так и мирных форм революционной борьбы. Классовая борьба в экономической, политической и идеологической областях принимает различные формы. Революционно-демократический режим в Алжире, Анголе, Мозамбике был установлен в результате победы вооруженной борьбы народа против колонизаторов. Иным путем пришли к власти революционные демократы в Танзании, Конго, Бирме.
Необходимость борьбы классов в ходе движения к социализму отмечается в документах многих революционно-демократических партий. «Национально-демократическая революция представляет собой борьбу двух широких фронтов. С одной стороны, фронт контрреволюции, который составляет класс феодалов, компрадорская буржуазия и бюрократическая буржуазия. Империализм— партнер этого фронта и поддерживает его, — говорится в Программе национально-демократической революции Эфиопии. — С другой стороны, широкий фронт революционных сил, основанный на союзе рабочих и крестьян» 37.
Представления революционных демократов о социалистическом обществе сложились не сразу. На первоначальных этапах развития революционно-демократической мысли многие видные идеологи имели довольно абстракт
ные представления о нем. Признавая социализм, они подчас отвергали коммунизм, не выделяли этапов в развитии социалистического общества. Однако с течением времени в их представлениях о социализме произошли существенные сдвиги. Так, некоторые из них утверждали, что «социализм является определенной стадией исторического развития, за которой следует коммунизм...»38. Кв. Нкрума признавал наличие пяти социально-экономических формаций и способов производства, хотя называл последнюю формацию не коммунизмом, а социализмом. В другом месте он отмечал, что конечной целью борьбы является коммунизм. Он исходил из марксистско-ленинского учения о социально-экономических формациях при анализе исторического процесса в Африке в доколониальный и колониальный периоды, в период после завоевания независимости39.
Важным компонентом ряда революционно-демократических концепций социализма является социалистический принцип распределения. Так, президент Мадагаскара Д. Рацирака заявлял, что целью малагасийской революции является построение общества, принципом которого будет «от каждого — по способностям, каждому — по труду».
Ныне в документах революционных партий, как правило, подчеркивается, что при социализме господствует социальная справедливость; отсутствует эксплуатация человека человеком; государственный сектор играет в экономике решающую роль; большое развитие получают народнохозяйственное планирование, кооперативное движение; основы господства и контроля иностранного монополистического капитала ликвидированы; личность получает простор для гармоничного всестороннего развития и т. д.
В уставе партии ФРЕЛИМО отмечается, что она «борется за установление и упрочение руководящей роли рабочего класса, за укрепление союза рабочих и крестьян и всех патриотических и демократических сил в Мозамбике как политической базы нового общества. ФРЕЛИМО руководит мозамбикским народом, строящим новое общество путем осуществления коренных социально-экономических преобразований»40.
В резолюции II съезда Партии народной революции Бенина (ноябрь 1985 г.) говорится, что она будет следовать курсом на последовательное усиление руководящей роли государства в национальной экономике. Отме-
пена настоятельная необходимость проведения в стране аграрной реформы. В интересах широких народных масс будет проводиться социальная политика, направленная на удовлетворение насущных потребностей населения, развитие всеобщего образования и здравоохранения. Большое внимание уделяется также вопросам идеологической работы. Решения партийного форума предусматривают включение марксистско-ленинской теории в учебные программы школ и университетов, активизацию деятельности национального центра революционного воспитания, создание в стране партийной школы, совершенствование средств массовой информации41.
Следует подчеркнуть, что в революционно-демократических концепциях социализма содержится критика буржуазных доктрин «социализма национального типа». Так, Д. Сассу-Нгессо писал: «Наша партия убеждена также, что нет и не может быть никакого африканского социализма. Есть один — научный социализм, марксизм-ленинизм. И как раз потому, что он научный, он применим к африканскому обществу, как и к любому другому. Анализ каждой реальности, в том числе и африканской, должен быть научным»42. Диалектический подход позволяет применять общие закономерности социального развития к весьма различным конкретным условиям. Таким образом, критика идеологии «африканского социализма» революционной демократией ведется с использованием принципов научного социализма, с учетом общего и особенного в становлении нового общества.
Однако часть революционных демократов еще ошибочно, упрощенно трактует некоторые проблемы социализма. Так, на первый план иногда выдвигается распределение материальных благ, недооцениваются отношения собственности, роль производства. В свое время К. Маркс выступал против того, чтобы «рассматривать и трактовать распределение как нечто независимое от способа производства, а отсюда изображать дело так, будто социализм вращается преимущественно вокруг вопросов распределения»43.
В ряде программных документов революционно-демократических партий дается всесторонний анализ тех социально-экономических преобразований, которые необходимы для достижения общественного прогресса и упрочения независимости. Однако в отдельных случаях социализм понимается как одна из фаз некапиталистического
пути развития, недооценивается создание материально-технической базы социалистического общества. Встречаются мнения, что социализм достижим будто бы и при низком уровне развития производительных сил, поскольку это «общество бедных». Определенная нечеткость представлений о характере будущего общества и путях его достижения в немалой степени обусловлена тем, что не до конца изжито наследие колониального прошлого, а также влиянием буржуазной пропаганды, националистических идей, религии, традиций.
В политике и идеологии революционных деятелей еще не преодолен разрыв между словом и делом. По свидетельству директора Высшей партийной школы в г. Браззавиле (Народная Республика Конго) Ж.-Р. Киссису-Бома, зачастую социалистические декларации революционной демократии в африканских странах скорее являются данью моде, нежели отражением твердых убеждений 44.
Важной чертой теорий революционно-демократического социализма является их конструктивный, практический характер. Политика, проводимая правительствами революционных демократов, показывает, что они способны направить развитие своих стран по антиимпериалистическому, демократическому и антикапиталистическо-му пути, ведущему в перспективе к созданию социалистического общества. Такого рода деятельность революционно-демократических режимов получила высокую оценку в документах совещаний коммунистических и рабочих партий.
Так, на Совещании компартий арабских стран (1975 г.) была дана следующая характеристика социально-экономических преобразований, проводимых в странах социалистической ориентации: «.. .осуществлена аграрная реформа, нанесены сильные удары по феодализму как социальной формации, по его политическому и идеологическому влиянию, что отвечает интересам крестьянских масс. Возникли объективные условия для осуществления коренной аграрной революции. Полностью или частично осуществлена национализация империалистических монополистических интересов и предприятий, в особенности нефтяных монополий, банков, страховых компаний. Сильный удар нанесен по позициям крупной буржуазии в промышленности и внешней торговле. Государственный сектор играет всевозрастающую роль в национальной экономике» 4д.
В документе Совещания представителей коммунистических и рабочих партий стран Тропической и Южной Африки (1978 г.) «За свободу, независимость, национальное возрождение и социальный прогресс народов Тропической и Южной Африки» проводится мысль о том, что ныне вместе с революционными демократами коммунисты обосновали необходимость и возможность социалистически ориентированного развития, указали движущие силы этого процесса. Коммунисты исходят из тех же позиций, что и революционные демократы, борясь за претворение в жизнь прогрессивных преобразований, за обеспечение рационального развития национальной экономики, за совершенствование революционно-демократического государства и его органов (армии, госаппарата и т. д.), за повышение уровня жизни народа и проведение политики союза со странами социалистического содружества 46.
Одним из главных критериев отношения идеологов освободившихся стран к социализму и путям его построения служат их представления о собственности в условиях нового общества. Революционные демократы, как правило, одобряют обобществление важнейших средств производства, усматривая в нем важнейшую особенность экономической системы социализма, гарантию социальной справедливости. В Конституции Мозамбика подчеркивается, что государственный сектор играет руководящую роль в экономике47. В Алжире государственные предприятия дают 90%, а в Сирии — 86% промышленной продукции. 90% промышленного производства приходится на 130 наиболее крупных государственных предприятий Эфиопии48. В Мозамбике в общественном секторе производится 70% промышленных товаров и около 15% сельскохозяйственной продукции49. Доля государственного сектора в промышленности Мадагаскара составляет 35%, в экспорте — 80% 50.
Развитие общественного сектора в странах социалистической ориентации характеризуется тенденциями к постепенному ограничению эксплуатации. Прибыль предприятий государственного сектора в той или иной степени используется в интересах народа и государства. В странах социалистической ориентации проводятся мероприятия по увеличению представительства трудящихся в выборных органах, в правящих политических партиях. Революционные партии и правительства ограничивают сферу империалистической эксплуатации,
частнокапиталистических отношений, ведут борьбу против реакционных элементов. В ряде этих стран определен гарантированный минимум заработной платы рабочих, введено социальное страхование и пенсионное обеспечение.
Правительства стран социалистической ориентации заявили о своем стремлении усилить роль трудящихся в управлении производством. На предприятиях Мозамбика, Алжира, Танзании, Народной Республики Конго и некоторых других стран были созданы рабочие советы (либо административные советы и комитеты), способствующие расширению воздействия трудящихся на ход производства и его организацию. Так, на многих промышленных предприятиях Алжира действуют ассамблеи трудящихся, расширяющие участие рабочих и служащих в различных сферах деятельности фабрик и заводов, в том числе и в управлении. Члены этих выборных органов широко представлены в директорских советах объектов госсектора. Отраслевые комиссии ассамблей участвуют в решении всех вопросов государственных предприятий, ведут работу по повышению производительности труда51.
В странах социалистической ориентации большое значение придается мероприятиям по повышению эффективности общественного производства52. Президент АНДР, Генеральный секретарь партии Фронт национального освобождения (ФИО) Ш. Бенджедид в январе 1984 г. в обращении к народу по случаю своего переизбрания на высший государственный пост страны отметил, что после V съезда ФНО (декабрь 1983 г.) работу необходимо вести под девизом «Труд и требовательность — гарантия будущего»53. Правительства революционных демократов ставят вопросы об укреплении дисциплины, обеспечении оплаты труда в соответствии с его количеством и качеством, оптимальном использовании имеющейся техники, сокращении управленческого аппарата, преодолении отживших традиций, мешающих подъему производства, и т. д.
Расширение общественного сектора в народном хозяйстве стран социалистической ориентации, рост их экономических связей с мировой системой социализма, заимствование опыта социалистической хозяйственной политики, ограничение частнокапиталистической собственности создают возможности для планирования работы государственных предприятий и регулирования
деятельности частного сектора. Повышение роли субъективного фактора выражается в этих странах в том, что, опираясь на опыт и поддержку мировой системы социализма, они осуществляют политику экономического планирования. О важности этой политики говорится в документах революционных партий, в выступлениях их лидеров. Характерно, что в программах экономического развития стран социалистической ориентации обычно выдвигаются не только народнохозяйственные, но и социальные задачи, намечаются меры по повышению уровня жизни трудящихся, улучшению жилищных условий, ликвидации безработицы и т. д. Так, в Народной Республике Конго пятилетним планом развития на 1982— 1986 гг. предусматривается создание 55 тыс. рабочих мест64. Некоторые из государств, вставших на некапиталистический путь, осуществили уже две или несколько программ развития национальной экономики. Политика народнохозяйственного планирования в этих странах не обладает такими возможностями, как при социализме, однако она способствует росту промышленного производства, подрывает позиции иностранного монополистического капитала.
Кооперативное движение — одна из общих черт, характеризующих развитие большинства стран социалистической ориентации и являющихся отражением требований широких масс крестьянства. ««Земля принадлежит тем, кто ее обрабатывает» — таким должно быть правило. .. — говорится в Хартии Малагасийской социалистической революции. — Основная цель аграрной революции во время этого этапа национально-демократической революции — развитие и распространение социалистических кооперативов»55. Кооперативы призваны сыграть важную роль в подрыве позиций реакционной буржуазии, феодально-ростовщических элементов, родо-племенной верхушки, в преодолении реакционных традиций. «Опыт других стран показывает, что социализм побеждает только тогда, когда социалистические производственные отношения становятся господствующими как в городе, так и в деревне. Если социалистические производственные отношения победят только в промышленности, сосредоточенной в городских районах, мелкая буржуазия, а затем и буржуазия захватят деревню, откуда развитие капиталистических производственных отношений станет угрожать будущему нашей революции», — говорил Ж. Э. душ Сантуш, выступая на первой общенацио
нальной конференции МПЛА— Партии труда в январе 1985 г.56
Многообразие форм кооперативного движения и путей кооперирования крестьянства отражает специфику развития отдельных стран. В Афганистане в 1983 г. было 54 государственных фермы и 236 крестьянских кооперативов57. В Эфиопии в начале 1985 г. действовало 1300 производственных сельскохозяйственных кооперативов58. Революционно-демократические государства стремятся направлять развитие кооперативов в целях ускорения социально-экономического прогресса, устанавливают структуру и формы их деятельности.
Правительства Танзании, Мозамбика, Мадагаскара в процессе кооперирования деревни и подготовки к нему проводят курс на использование некоторых общинных традиций. Наиболее значительный опыт в этом отношении у крестьян Танзании, где в 1967 г. было 48 деревень-«уджамаа». В 1977 г. в 7700 деревнях-«уджамаа» уже проживало свыше 13 млн., а в 1979 г. в 8 тыс. деревнях—14 млн. человек59. Правительство Мадагаскара также стимулирует развитие социальной активности крестьян, их самоуправление в рамках 10 тыс. общин-«фу-кунулун», имеющихся на острове. В Мозамбике при проведении кооперирования деревни делается ставка на создание «коммунальных деревень», в которых имеются коллективные поля. «Коммунальными деревнями» руководят выборные органы народной власти — ассамблеи. «Мобилизация крестьян на строительство коммунальных деревень, — говорил С. Машел, — единственно правильный путь к созданию нового общества, где будут уничтожены все эксплуататорские элементы, закреплены завоевания нашей революции и обеспечены необходимые условия для успешного развития экономики страны»60.
Организация кооперативного движения, подъем производительных сил деревни — процесс долговременный. Он сопряжен с огромными трудностями не только объективного, но и субъективного порядка. Так, в Танзании развитие движения «уджамаа», а на Мадагаскаре деятельность «фукунулун» тормозятся слабой технической оснащенностью сельского хозяйства, недостатком квалифицированных кадров, усилением классового расслоения в деревне, коррупцией и другими негативными явлениями. В настоящее время производственное кооперирование деревни в подавляющем большинстве стран социалистической ориентации по существу находится
еще в начальной стадии. Пока преобладают кредитносбытовые, потребительские и другие низшие формы кооперации.
Несмотря на противоречивость ряда мероприятий правящих революционных партий, определенную активизацию частнопредпринимательской деятельности, роль государства, планового и кооперативного начала в развитии национальной экономики постепенно возрастает. Общественный сектор стал ведущим укладом в экономике подавляющего большинства стран социалистической ориентации, его развитие способствует упрочению экономической самостоятельности молодых государств, достижению научно-технического прогресса, служит надежной базой революционно-демократической политики.
Революционно-демократические партии и правительства большое место в своей деятельности отводят вопросам демократизации политической системы, укреплению государственного аппарата, очищению его от реакционных элементов. В важнейшем программном документе Танзании — «Арушской декларации» (1967 г.) указывается, что без подлинной демократии не может быть и подлинного социализма61. Необходимость демократизации общественной жизни подчеркивается в документах Йеменской социалистической партии, Рабочей партии Эфиопии, МПЛА — ПТ, Партии ФРЕЛИМО, Народно-демократической партии Афганистана, Конголезской партии труда и др.
Осуществляя принципы, провозглашенные в программных документах, правительства и правящие партии стран социалистической ориентации ведут работу по привлечению представителей широких слоев населения к управлению обществом. Характерно, что демократизация проводится на базе прогрессивных преобразований.
Среди новых членов Революционного совета ДРА (1986 г.)—рабочие, крестьяне, торговцы, религиозные деятели62. Трудящиеся располагают большинством мест в алжирском парламенте. Партия бирманской социалистической программы опирается на Крестьянскую организацию, насчитывающую до 8 млн. человек, Рабочую организацию, Центральный совет кооператоров, многотысячную молодежную организацию «Ланзин»63. Рабочие и крестьяне составляют более половины депутатов Народного собрания (ассамблеи) в Анголе64. В Конго и некоторых других странах большое значение придается обновлению и замене старого государственного аппарата.
частично унаследованного еще от колониального прошлого. В ряде стран социалистической ориентации активно действуют различные общественные организации: профсоюзные, молодежные, женские и т. д.
Политика вытеснения и ограничения иностранного капитала, верхушки местных эксплуататорских классов в странах социалистической ориентации показывает, что революционные демократы, как правило, не принимают лозунгов «чистой демократии». В ряде документов авангардных партий трудящихся, в выступлениях их руководителей проводится мысль о необходимости установления в будущем власти рабочего класса посредством укрепления нынешней политической системы, ее глубокой демократизации. Говоря о перспективах развития политической системы в условиях социалистической ориентации, вождь ангольской революции А. Нето отмечал, что революционно-демократическая диктатура должна подготовить почву для диктатуры пролетариата65. Факты показывают, что в странах социалистической ориентации проводится большая работа по демократизации и укреплению государственного аппарата. Однако подлинная демократизация общественной жизни — процесс длительный, требующий немалых усилий.
Как известно, в эпоху перехода от капитализма к социализму проблемы гуманизма, развития личности являются объектом острейшей идеологической борьбы. В программных документах революционных партий вопросам защиты прав и достоинства человека обычно уделяется значительное внимание. Руководители прогрессивных государств неоднократно подчеркивали необходимость создания условий для полного развития способностей человека. Проблемам гуманизма отводилось большое место в ряде публикаций, например бирманских революционных демократов, особенно в философской программе «Система взаимоотношений человека и окружающей его среды». Политическая программа Революционного совета Бирмы «Бирманский путь к социализму» характеризовалась составителями как «программа счастья для граждан Бирманского Союза»66.
Практика показывает, что идеологи революционных партий Эфиопии, Анголы, Конго и других стран отходят от веры в абстрактного человека, от идеалистических концепций гуманизма, свойственных воззрениям сторонников буржуазных социалистических теорий, и постепенно переходят на позиции марксизма. Совершенно
правильной является точка зрения, выраженная рядом идеологов революционных партий, что главным условием для счастья и подлинной свободы человека в освободившихся странах является решение коренных социально-экономических проблем.
Глубокий анализ процессов развития стран социалистической ориентации дается в Программе КПСС: «Преодолевая сопротивление внутренней и внешней реакции, правящие революционно-демократические партии проводят курс на ликвидацию господства империалистических монополий, племенной знати, феодалов и реакционной буржуазии, на укрепление государственного сектора в экономике, поощрение кооперативного движения в деревне, повышение роли трудящихся масс в экономической и политической жизни. Ограждая свою независимость от натиска империалистов, эти страны расширяют сотрудничество с социалистическими государствами. Избранный ими путь отвечает подлинным интересам и чаяниям народных масс, отражает их стремление к справедливому общественному строю, совпадает с магистральным направлением исторического развития»67.
Анализ революционно-демократических концепций социализма показывает, что они носят антиимпериалистический, антифеодальный, в той или иной мере антикапи-талистический характер и выражают интересы народных масс развивающихся стран. Большинство руководителей и идеологов революционных демократов восприняли многие положения марксистско-ленинской теории и стремятся практически реализовать их на практике в целях ускорения развития своих стран по пути социального прогресса и упрочения экономической независимости На данном историческом этапе многие программные установки революционных демократов, особенно их передовой части, по вопросам перехода к социалистическому переустройству общества, развития государственного сектора в экономике, национализации собственности иностранных монополий, кооперирования в деревне, развития культуры близки или по существу совпадают с важными пунктами программ коммунистических партий развивающихся стран.
3.	Проблемы эволюции современной революционной демократии
Одной из кардинальных проблем современных социалистических течений, прежде всего радикальных, явля
ется выяснение направления дальнейшей эволюции взглядов революционных демократов. В целом идейная эволюция революционно-демократических концепций социализма представляет собой сложный процесс, в котором можно выделить две основные тенденции. Первостепенную важность в этом плане приобретают ленинские положения о перерастании национального освободительного движения в борьбу против капитализма68, о возможности для народов экономически отсталых государств миновать капиталистическую формацию, о перерастании буржуазно-демократических революций в социалистические. Учет этих указаний В. И. Ленина, характера современной эпохи, особенностей современного этапа национально-освободительной борьбы, сущности различных доктрин социализма, выдвигаемых революционными партиями, позволяет сделать вывод о преобладании в будущем тенденций прогрессивной эволюции идеологии революционной демократии.
Эволюция социалистических доктрин революционно-демократических и авангардных партий трудящихся к марксизму-ленинизму обусловлена воздействием целого ряда факторов. К числу важнейших относятся: 1) ускорение процесса перерастания национально-освободительных революций в национально-демократические и далее в народно-демократические (социалистические), служащее социально-политической основой для идеологических процессов в молодых государствах; 2) многостороннее влияние мировой системы социализма посредством ее экономических и социальных достижений, роста ее мощи, миролюбивой внешней политики стран социализма, их помощи и сотрудничества с национально-освободительными силами; 3) обострение противоречий между империализмом и народами Азии и Африки, способствующее усилению их интереса к прогрессивным социальным доктринам; 4) все большее осознание широкими слоями общества стран Азии и Африки невозможности в условиях капиталистического развития радикального преодоления последствий колониализма в социально-экономической структуре и применения в больших масштабах достижений научно-технической революции; 5) воздействие международного рабочего и коммунистического движения; 6) усиливающееся влияние идей марксизма-ленинизма на общественную мысль в развивающихся странах; 7) нарастание прогрессивных тенденций в развитии сознания масс,
В. И. Ленин указывал, что «Нельзя быть революционным демократом, ежели бояться идти к социализму»69. В этом положении заключен один из важнейших критериев революционного демократизма, указано оптимальное направление идейно-политической эволюции революционных партий.
Вывод о преобладании тенденций прогрессивной эволюции революционно-демократических концепций социализма подтверждается применением комплексной методики, сочетающей экстраполяцию, данные социологических исследований, оценки специалистов и т. д. Экстраполяция на будущее процессов, наблюдавшихся в прошлом и настоящем, дает исследователям обширный и ценный материал для прогнозирования. Возможность эволюции революционной демократии к марксизму-ленинизму подтверждается опытом многих народов. Из истории СССР известно, что некоторые видные марксисты республик Советского Востока начинали свою деятельность как революционные демократы. Примерами может служить эволюция выдающегося азербайджанского революционера Н. Нариманова и выдающегося узбекского революционера Ф. Ходжаева. Во многом сходен процесс формирования мировоззрения ряда монгольских революционеров. «Опыт МНРП, — говорится в программе этой партии, — свидетельствует, что в слаборазвитых странах революционно-демократические партии крестьянства и связанной с ним интеллигенции при тесном контакте и сотрудничестве с международным коммунистическим движением могут воспринять идеи научного социализма и стать марксистско-ленинским авангардом трудящихся масс в борьбе за социализм»70. В Китае видный деятель компартии Ли Дачжао под воздействием Великого Октября, изучения китайской действительности перешел с революционно-демократических позиций на марксистские. От революционного демократизма к марксизму-ленинизму пришли многие революционеры Кубы. Ряд революционных демократов освободившихся стран Азии и Африки также стали марксистами. Об эволюции революционной демократии в направлении к научному социализму говорят и марксисты развивающихся стран71.
Представители передовой части революционной демократии заявляют о своей верности идеям марксизма-ленинизма. Это выражено в официальных документах, выступлениях руководителей ряда стран социалистической ориентации. Значение научного социализма как государ
Ственной, партийной идеологии подчеркивается в программных документах Йеменской социалистической партии 72, Рабочей партии Эфиопии73, МПЛА— ПТ, Партии ФРЕЛИМО, Конголезской партии труда, Партии народной революции Бенина и т. д. Так, в программе МПЛА — ПТ подчеркивается, что «сила МПЛА, как передового отряда рабочего класса, в слиянии марксистско-ленинской теории с собственным революционным опытом, приобретенным в ходе национально-освободительной борьбы, с революционным опытом всех народов мира»74. В Эфиопии, Анголе, Мозамбике, Конго и других странах в программы ряда учебных заведений включены труды классиков марксизма-ленинизма. В некоторых странах социалистической ориентации идет активный процесс формирования авангардных партий трудящихся, руководствующихся принципами научного социализма.
Тенденции прогрессивной идейной эволюции передовой части революционной демократии проявляются и в растущем признании исторической роли рабочего класса. Необходимость руководящей роли пролетариата в борьбе за социализм в той или иной форме подчеркивается в программных документах Рабочей партии Эфиопии, МПЛА—ПТ, Партии ФРЕЛИМО, Конголезской партии труда, Йеменской социалистической партии.
Процесс трансформации ряда авангардных революционно-демократических партий в марксистско-ленинские проходит несколько этапов. Революционные демократы в своем большинстве находятся на разных стадиях идейно-политической эволюции между мелкобуржуазным и пролетарским социализмом; передовая часть их отходит от первого и идет в направлении научного коммунизма. В литературе выделяются три фазы развития передового партийно-политического руководства: революционно-демократическая партия (или организация), авангардная партия трудящихся (переходного типа), марксистско-ленинская партия75. Важно отметить, что в 70—80-х годах тенденция перехода радикального крыла революционной демократии к научному социализму в целом усилилась по сравнению с 50—60-ми годами. Передовая часть революционной демократии принимает активное участие в распространении марксизма-ленинизма. «Интерес к марксистской литературе, и прежде всего к произведениям В. И. Ленина, в Анголе постоянно растет, — говорил директор торговой фирмы по распространению литературы МПЛА — ПТ Э. Эшкорсиу. — Активисты партии с боль-
шим интересом знакомятся с ленинскими работами, трудами Маркса, Энгельса»76.
Таким образом, исторический опыт опровергает сомнения скептиков, отрицающих возможность духовной эволюции революционной демократии в направлении к научному социализму. К концепциям социализма, разрабатываемым передовыми революционными демократами, основывающими свое мировоззрение на базе марксизма-ленинизма, термин «немарксистские» уже неприменим. Однако трансформация авангардных партий трудящихся в марксистско-ленинские, прогрессивная эволюция общественной мысли в странах социалистической ориентации— процесс сложный. Это отмечают и сами революционные демократы. Например, в программе Йеменской социалистической партии говорится о сложности и длительности процесса преодоления буржуазной, феодальной идеологии, просвещения нового поколения и широких трудящихся масс на основе революционной идеологии77. В одном из документов ЦК МПЛА — ПТ отмечается: «Мы еще не можем утверждать, что ангольский рабочий класс, несмотря на свое участие в битвах экономического характера... уже обладает классовым сознанием»78.
Следует отметить, что некоторая часть революционных демократов эволюционирует вправо. Это объясняется: 1) влиянием мелкобуржуазной природы части приверженцев концепций революционно-демократического социализма; 2) многосторонним экономическим, политическим, идеологическим воздействием империализма с целью превращения развивающихся стран в придаток своей экономики; 3) сопротивлением местных контрреволюционных сил (помещиков, неокомпрадорской буржуазии, родо-племенной верхушки) прогрессивным социальным изменениям; 4) воздействием реакционных тенденций в национализме; 5) негативным влиянием правой социал-демократии, правого и «левого» ревизионизма; 6) наличием антикоммунистических предрассудков у части мелкобуржуазных идеологов.
Опыт прошлого свидетельствует о том, что часть революционных демократов в процессе политической борьбы переходила на антисоциалистические позиции. Таково было идейно-политическое развитие ряда участников ке-малистской революции в Турции, ряда деятелей гоминьдана и др. В 70-х годах произошло значительное поправение части мелкобуржуазных деятелей Египта и Сомали, ныне выступающих с позиций буржуазных концепций
Ю Зак. № 1468
297
«социализма национального типа». Характерным примером перехода идеологов концепций мелкобуржуазного «социализма» на реакционные позиции является эволюция Джайпракаша Нарайана, возглавившего во второй половине 70-х годов движение, которое блокировалось с шовинистическими партиями и вело борьбу против демократических завоеваний индийского народа. Были и другие факты такого же рода эволюции приверженцев социальных доктрин демократического направления. Идеологи неоколониализма пытаются использовать националистические, религиозные, антикоммунистические предрассудки в сознании умеренного крыла революционной демократии в целях привлечения его на свою сторону и раскола антиимпериалистических сил.
Преследования демократических сил, коммунистов тормозят прогрессивные социальные преобразования, ослабляют единый антиимпериалистический фронт, создают прямую угрозу завоеваниям народных масс. Некоторым деятелям в революционно-демократических организациях свойственны не только антикоммунизм, но и мелкобуржуазные иллюзии о возможности «третьего пути'» развития, ставка на привлечение в экономику недостаточно контролируемого иностранного монополистического капитала, империалистической «помощи», недооценка солидарности прогрессивных сил. Как отмечала Ж. Ра-бесахала, анализируя проблемы идеологической борьбы на Мадагаскаре, «социалистическим принципам противопоставляются специфически малагасийские «идеи», культивируется национализм в ущерб социализму и интернациональному сознанию» 79.
Некоторые деятели революционной демократии воспринимают националистические концепции «богатых» и «бедных» наций, «двух сверхдержав», «равноудаленности». Апологеты неоколониализма с помощью этих концепций распространяют в освободившихся странах идеи антисоветизма, пытаются подорвать единство антиимпериалистических сил.
Однако преобладающей тенденцией в деятельности современной революционной демократии остается стремление к союзу со странами мировой системы социализма, курс на проведение радикальных антиимпериалистических, антикапиталистических преобразований. Несмотря на то что развитие по пути социалистической ориентации таких стран, как Египет, Сомали, Мали, было пре-298
рвано, революционно-демократические идейные течения пользуются там серьезным влиянием.
В идеологии передовой части членов революционных партий нарастают элементы патриотизма и интернационалистические тенденции, что проявляется, например, в критике ими узконационалистических концепций и других реакционных взглядов. Авангардные революционные партии все в большей степени осознают связь своей борьбы с борьбой мировой системы социализма и международного рабочего класса, близость своей идеологии к марксизму-ленинизму. Революционные демократы, как правило, выступают за сотрудничество с Советским Союзом и другими социалистическими странами, поддерживают революционные, освободительные движения, развертывающиеся на планете. Генеральный секретарь ЦК Народно-демократической партии Афганистана, Председатель Революционного совета ДРА Б. Кармаль говорил: «Интернациональная солидарность с апрельской революцией — залог ее победы над силами империализма и реакции. Развивая и защищая под руководством НДПА революционные завоевания, афганский народ вносит свой посильный вклад в великое дело мира и прогресса»80. Нарастание интернационалистских тенденций в идеологии революционной демократии — важный фактор эволюции этого политического течения к марксизму-ленинизму.
Несмотря на идейные слабости и имеющиеся расхождения с коммунистами, революционная демократия на деле проявила себя как серьезная прогрессивная сила. Союз коммунистов и революционных демократов является насущной необходимостью для развивающихся стран, продиктованной жизненными потребностями их народов. Сплочение этих двух прогрессивных политических течений обусловлено общностью их интересов и целей в антиимпериалистической борьбе. Коммунисты много делают для упрочения всесторонних связей с революционно-демократическими партиями, государствами социалистической ориентации. На XXV съезде КПСС присутствовали представители 19, а на XXVI — 36 революционно-демократических партий и организаций81. «...Наши симпатии — на стороне стран Азии, Африки и Латинской Америки, которые идут по пути укрепления независимости и социального обновления. Они для нас — друзья и партнеры в борьбе за прочный мир, за лучшие,
справедливые отношения между народами», — отмечалось на мартовском (1985 г.) Пленуме ЦК КПСС82.
В современных условиях большое значение имеет целенаправленное влияние коммунистических и рабочих партий стран Азии и Африки на процессы развития массового сознания, на эволюцию революционно-демократической идеологии в направлении к марксизму-ленинизму. Кроме того, они стремятся препятствовать росту реакционных, перерожденческих тенденций в духовном развитии и деятельности тех или иных идеологов. Коммунистам молодых государств требуются союзники в идеологическом противоборстве с врагами прогресса, в теоретической разработке насущных проблем социально-политического, духовного развития своих стран.
Оценивая различные революционно-демократические социалистические течения, коммунисты, с одной стороны, критикуют их слабые стороны, а с другой — стремятся оказать конструктивное влияние на их формирование и развитие. Это воздействие лишь одна из задач идеологической работы коммунистических партий стран Азии и Африки. Ее решение зависит от выполнения других задач. Среди них целесообразно отметить следующие:
1)	борьба против идеологии неоколониализма и антикоммунизма, аргументированное разоблачение теорий, оправдывающих сохранение зависимости молодых государств от империализма, их развитие по капиталистическому пути, разоблачение неоколониалистских концепций, воздействующих на эволюцию социальных доктрин молодых государств;
2)	борьба против право- и «леворевизионистских» теорий, концепций правой социал-демократии, распространяемых в зоне национально-освободительного движения, разоблачение их антимарксистской сути, прикрытой лозунгами «социализма»;
3)	разоблачение идеологии местных реакционных кругов, ибо «бороться с реакцией значит прежде всего оторвать массы идейно от реакции» 83;
4)	дифференцированная критика национализма, включающая поддержку демократических антиимпериалистических тенденций в нем и бескомпромиссное разоблачение реакционных националистических доктрин. Борьба против национализма может быть эффективной лишь в сочетании с работой по интернационалистскому и патриотическому воспитанию трудящихся, с пропагандой необходимости единства всех революционных сил плане
ты, и прежде всего стран социализма и антиимпериалистического движения в освободившихся странах, с наглядной демонстрацией успехов национальной политики Советского Союза и других стран социалистического содружества;
5)	усиление воздействия компартий на сознание масс, которое в значительной степени зависит от гибкой позиции по отношению к религии, традициям, от научного анализа социальных явлений, порождаемых НТР, глобальных, в том числе экологических, проблем, от неуклонного совершенствования форм и методов идеологической работы в массах;
6)	распространение идей марксизма-ленинизма среди широких народных масс стран Азии и Африки. В современных условиях эта задача является важнейшей. Ход событий в этих странах постоянно демонстрирует народам жизненную силу идей марксизма-ленинизма. Широкое распространение марксистско-ленинской теории служит фактором прогрессивной эволюции целого ряда революционных партий этих стран. Вопреки всем маневрам внутренней и внешней реакции марксизм-ленинизм завоевывает симпатии все более широких слоев общества в развивающихся странах.
Заключение
В современном мире существует широкий спектр немарксистских концепций социализма. Их возникновение и развитие, возможное появление новых теорий подобного рода обусловлены рядом объективных причин.
Во-первых, обостряющимися социальными антагонизмами, и прежде всего между трудом и капиталом, в развитых капиталистических и молодых освободившихся странах, порождающими, с одной стороны, борьбу прогрессивных сил против империализма и реакции, с другой — стремление буржуазии любой ценой сохранить эксплуататорские общественные порядки. В этих условиях возникают как антиимпериалистические, демократические концепции социализма, так и реакционные, консервативные псевдосоциалистические доктрины.
Во-вторых, антагонистическими противоречиями между двумя мировыми системами — социализмом и капитализмом, охватывающими сферу не только социально-экономических, но и идеологических отношений. Подавляющее большинство концепций ссоциализма» правых социал-демократов, ревизионистов, современных троцкистов в своей основе реакционны. Они формируются под интенсивным экономическим, социально-политическим и идейным воздействием капиталистического мира.
Вместе с тем в ряде современных концепций социализма, выдвигаемых прежде всего левыми социал-демократами стран Запада, Японии, прогрессивной частью духовенства (например, в некоторых латиноамериканских государствах), революционными демократами освободившихся стран, содержатся подчас существенные прогрессивные, антиимпериалистические тенденции, а часть революционной демократии эволюционирует к марксизму-ленинизму. Анализ реальных процессов идеологической борьбы позволяет утверждать, что без победы Великой Октябрьской социалистической революции, без образования мировой социалистической системы широкое распространение идей социализма и демократии на нашей планете было бы невозможным.
В-третьих, неантагонистическими противоречиями между различными политическими партиями, группами
отражающими интересы имущих классов в развитых капиталистических и освободившихся странах. Приверженцы одних концепций отстаивают необходимость предоставления неограниченных возможностей для деятельности транснациональных корпораций, для укрепления государственно-монополистического капитализма, сторонники других — выступают за проведение определенных прогрессивных социально-экономических преобразований. Реакционные силы империализма и их приспешники в большой мере ориентируются на идеологию неоконсерватизма и другие антикоммунистические концепции, в то время как либеральная буржуазия делает ставку на использование, в частности, непролетарских теорий социализма, надеясь с их помощью обеспечить доминирующее воздействие на массы.
В-четвертых, противоречием между НТР и результатами использования ее достижений при капитализме. Монополистический капитал использует научные открытия, технический прогресс в целях усиления эксплуатации трудящихся, в ущерб интересам общества в целом. Против использования достижений НТР в антигуманных целях выступают все прогрессивные силы планеты. В связи с этим появляются «социалистические» лишь по форме идеи технологического детерминизма, сторонники которых стремятся приукрасить и реформировать капитализм, приглушить социальный протест народных масс, не затрагивая основ капиталистической системы.
В-пятых, обострением противоречий между капиталистическим производством и природной средой, загрязнение которой наносит ущерб здоровью людей, порождает опасность для самой жизни на Земле. Эти противоречия нашли отражение в концепциях «экологического социализма», появившихся в капиталистических странах в 70—80-х годах.
В-шестых, противоречием между освободившимися странами и империализмом. Социальные концепции демократического направления отражают борьбу народных масс стран Азии, Африки, Латинской Америки за экономическую независимость от иностранного монополистического капитала. Социалистические течения в этих регионах возникают также под воздействием противоречия между низким уровнем экономического развития молодых государств и потребностями их прогрессивного развития. Большинство такого рода доктрин служит одним из идейно-политических обоснований стремления разви
вающихся стран к преобразованию экономической, социальной, политической, идеологической сфер их жизни, к ликвидации остатков колониального прошлого. Однако в ряде теорий преобладают реакционные идеи, сторонники которых считают, что прогрессивное развитие освободившихся стран возможно лишь при сохранении капиталистических общественных отношений.
В калейдоскопе современных немарксистских концепций социализма можно выделить те или иные тенденции, которые характерны для большинства из них. Так, в буржуазных, мелкобуржуазных концепциях зачастую либо недооцениваются, либо отрицаются общие черты строительства социализма, абсолютизируется самобытное, национально-особенное.
При оценке теорий немарксистского социализма наиболее важными критериями являются их классовая природа, отношение приверженцев этих концепций к социалистическому миру, прежде всего к СССР, к рабочему классу как ведущей силе мирового революционного процесса, международному коммунистическому, рабочему и национально-освободительному движению. Немаловажное значение имеет выявление их социально-экономических и идейно-теоретических корней, философских основ, преемственности в развитии.
Сущность социалистической концепции определяется также отношением ее сторонников к социальной революции, характеру государственной власти, к проблеме собственности на средства производства, государственно-монополистическому капитализму, к соотношению государственного и частного секторов в экономике, транснациональным корпорациям, экономическому планированию и регулированию, кооперированию сельского хозяйства, их подходом к вопросам демократии, гуманизма, к решению глобальных, в том числе экологических, проблем. Важно учитывать, как программные положения по этим проблемам реализуются на практике.
При оценке непролетарских концепций социализма большую роль играет позиция их сторонников по вопросам борьбы за мир, за предотвращение термоядерной войны. Важное значение имеют также взгляды тех или иных идеологов по национальному вопросу, их отношение к национализму, патриотизму и пролетарскому, социалистическому интернационализму. Участие идеологов немарксистского социализма в борьбе за прогрессивные пути развития, за единство антиимпериалистических
сил — один из оселков, на котором проверяется социальная направленность этих концепций.
Распространение идей марксизма-ленинизма, усиление их влияния на непролетарские социалистические течения связаны с развитием коммунистическими партиями марксистско-ленинского учения о социалистическом обществе. КПСС и другие братские партии внесли большой вклад в разработку проблем переходного периода от капитализма к социализму, развития социалистического государства, построения социалистической экономики, общенационального социалистического планирования, социалистической культурной революции, социальной и национальной политики, социалистической демократии и т. п. КПСС и другие коммунистические партии социалистических стран совместно исследуют и решают проблемы совершенствования реального социализма.
Исходя из накопленного опыта социалистического строительства и состояния советской экономики, КПСС разработала стратегическую концепцию ускорения социально-экономического развития страны1. В решениях XXVII съезда КПСС сделан новый большой шаг вперед в развитии марксистско-ленинского учения о социализме.
Величайшая заслуга КПСС и других братских партий заключается в том, что они не только глубоко развили, отстояли марксистско-ленинское учение о социализме, но и организовали народы своих стран на строительство социалистического общества, воплотив в жизнь важнейшие положения К. Маркса, Ф. Энгельса, В. И. Ленина. В социалистических странах созданы мощные производительные силы, передовая наука и социалистическая культура, обеспечены подлинная демократия, фактическое равенство наций и народностей, коллективизм, формируется человек нового типа. Однако дорога к социализму «никогда прямой не будет, она будет невероятно сложной...»2.
Воплощение в жизнь марксистско-ленинских общественных идеалов вдохновляет революционные силы на борьбу за социализм вопреки усилиям антикоммунистов, правых и «левых» ревизионистов, противопоставляющих марксизму-ленинизму антинаучные концепции социализма.
Идеологи империализма могут выдвинуть новые «альтернативные» концепции, которые будут по своему содержанию не чем иным, как перепевом прошлых псевдо-
социалистических теорий. Сторонники концепций социализма демократического характера будут сближаться с научным социализмом, переходить на его позиции. Поэтому возрастет роль политического дифференцированного подхода коммунистов к анализу непролетарских социалистических течений, еще большее значение приобретет борьба за влияние на них марксистско-ленинской идеологии, за распространение подлинно научной революционной теории.
В исторической битве за умы и сердца людей коммунистические партии идут в авангарде всех прогрессивных, демократических сил планеты. Социальные изменения, происходящие в мире, свидетельствуют о великой жизненной силе марксизма-ленинизма — единственно научной теории построения нового общества.
Цитируемая литература
К Введению (с. 3—8)
1	См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция. Принята XXVII съездом КПСС. М., 1986, с. 11—12.
2	Горбачев М. С. Бессмертный подвиг советского народа: Доклад на торжеств, собрании в Кремлевском Дворце съездов, посвящ. 40-летию Победы сов. народа в Великой Отеч. войне 8 мая 1985 г. М 1985 с 25.
8	Der Spiegel (Hamburg), 1985, N 45, 4.XI, S. 170; Politique aujourd’hui (Paris), 1985, N 11, p. 122.
4	Socialist Affairs (L.), 1985, N 2, p. 4.
8	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 3.
• Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 54—55.
7 См.: Попов С. И. Социал-реформизм: теория и политика. М., 1971; Полянский Ф. Я. Социализм и современный анархизм. М., 1973; Современный правый ревизионизм. Критический анализ. Москва — Прага, 1973; Науиный коммунизм и фальсификация его ренегатами. М., 1974; Троицкий Е. С. Немарксистские концепции социализма и борьба за общественный прогресс в странах Азии и Африки. М., 1974; Арзамасцев А. М. Казарменный «коммунизм». Критический очерк. М., 1974; Солодухин Ю. Н. Критика современных концепций немарксистского социализма. М., 1975; Володин А. И. Утопия и история: Некоторые проблемы изучения домарксистского социализма. М., 1976; Буржуазные и мелкобуржуазные экономические теории социализма (после второй мировой войны): Критические очерки. М., 1978; Что такое «демократический социализм»? М., 1979; Критика современных буржуазных и ревизионистских концепций по проблемам мирового революционного процесса. М., 1979; Критика современных буржуазных и ревизионистских концепций по проблемам строительства социализма и коммунизма. М., 1980; Хорос В. Г. Идейные течения народнического типа в развивающихся странах. М., 1980; Ва-свцкий Н. А. Современный троцкизм — враг реального социализма. М.» 1982; Затуренский А. Г. Критика буржуазных и реформистских «моделей» социализма. Киев, 1983; Размежевания и сдвиги в социал-реформизме: Критический анализ левых течений в западноевропейской социал-демократии. М.» 1983; «Зеленые»: идеология и политика. М.» 1985.
К главе I (с. 9—49)
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 268; см. также: т. 1, с. 575.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 7, с. 269.
8 Там же, с. 268.
4 См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 122, 361—362; т. 22f е. 317, 319, 416—417 и т. д.
1 Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 362.
6	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 37, с. 299.
7	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 7—8.
8	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 65—185.
9	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 16, с. 430.
10	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 279.
11	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 2, с. 581.
12	Там же, с. 92.
13	См., например: Маркс К., Энгельс Ф, Соч., т. 2, с. 580—586; т. 23, с. 17—18, 512 (примеч.); т. 46, ч. II, с. 222—223.
14	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 178.
15	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 269.
16	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 456.
17	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 14, с. 461.
18	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 34, с. 235.
19	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 12, с. 45.
20	Горбачев М. С. Ленинизм — живое творческое учение, верное руководство к действию: Докл. на торжеств, заседании в Москве, посвящ. 113-й годовщине со дня рождения В. И. Ленина. 22 апр. 1983 г. М., 1983, с. 3.
21	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 39—40.
22	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 178.
23	Там же, с. 240.
24	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 93.
26	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 413.
28	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 7, с. 214.
27	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 164.	•
28	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 121.
29	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 25.
80	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 306.
81	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 25.
82	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 16, с. 188—189.
88	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 8, с. 79; т. 10, с. 200.
84	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 18.
86	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 7; т. 17, с. 22—24.
88	См.: Ленин В. И. Поли. собр.	соч., т. 6, с. 9.
97	Ленин	В.	И.	Поли.	собр.	соч.,	т.	41,	с.	232.
88	Ленин	В.	И.	Поли.	собр.	соч.,	т.	38,	с.	303.
89	Ленин	В.	И.	Поли.	собр.	соч.,	т.	41,	с.	167.
40	Коммунистический Интернационал в документах. М., 1933, с. 481.
41	См.: Резолюции VII Всемирного конгресса Коммунистического Интернационала. М., 1935.
42	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Москва, 1969. Прага, 1969, с. 512.
48	Материалы XXV съезда КПСС. М., 1977, с. 32—33.
44	См.: Правда, 1986, 26 февраля —7 марта.
45	См.: Мировая экономика и международные отношения (далее! МЭМО), 1983, № 7, с. 92.
48	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 7, с. 213—214.
47	Проблемы мира и социализма, 1982, Хе 6, с. 48.
48	«Только необыкновенно смелые или беззаботные люди, будь то либералы или консерваторы, могут говорить, что эта система способна существовать и выжить в условиях сочетания инфляции и безработицы», — писал профессор Гарвардского университета Д. К. Гэлбрейт, оценивая перспективы развития капитализма в США '(Galbraith J. К. Annals of ап Abiding Liberal. L., 1930, p. 34). Ряд противоречий американского капитализма показан и в работе другого
приверженца социал-реформистского «социализма», М. Харрингтона (Harrington М. Decade of Decision. The Crisis of the American System. N. Y., 1980, p. 37). А австрийский левый социалист Й. Хиндель писал: «Нужно ликвидировать капитализм, который никогда не станет бескризисным, и заменить его социалистическим общественно-экономическим строем, когда хозяйство развивается, не разрушая природу» (Die Zukunft (Wien), 1980, N 3, S. 38).
49	См.: Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Москва, 1969, с. 28—31, 189—192, 234—240.
50	Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 19.
51	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 159—199; т. 36, с. 296 ; т. 43, с. 158.
52	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 9, с. 191.
53	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 47.
54	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 8, с. 151.
65	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 118.
66	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 2, с. 2L6.
57	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 13, с. 123—124.
58	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 522; т. 23, с. 18.
69	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 21, с. 400, 401, 402.
60	Правда, 1978, 5 января, с. 4.
61	Цит. по: Новое время, 1979, № 48, с. 32.
62	Luard Е. Socialism without the State. L., 1979, p. 31.
63	Маркс K-, Энгельс Ф. Соч., т. 35, с. 164.
64	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 36, с. 96.
65	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 33, с. 68.
88	Материалы XXVI съезда КПСС. М., 1981, с. 20.
67	Sozialismus in Osterreichs Farben. Programm der KPO. Wien, 1982.
88	Benn T. Arguments for Socialism. L., 1980, p. 60.
89	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 39, с. 83.
70	См.: Неру Дж. Открытие Индии. М., 1955, с. 414.
71	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 22, с. 446; Ленин В. Я. Поли. собр. соч., т. 27, с. 260—261; т. 30, с. 120; О 60-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции. Постановление ЦК КПСС от 31 янв. 1977 г. М., 1977, с. 15—20; О 80-летии Второго съезда РСДРП: Постановление ЦК КПСС. 31 марта 1983 г. М., 1983, с. 12, 13; Горбачев М. С. Бессмертный подвиг советского народа.
72	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	41, с. 242.
71	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	39, с. 67.
74	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	21, с. 256.
78	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	37, с. 384.
78	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	20, с. 65.
77	Цит. по: Коммунист, 1984, № 5, с. 113.
78	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	42, с. 290.
79	Ленин В.	И. Поли.	собр.	соч.,	т.	38, с. 344.
80	Цит. по: Правда, 1982, 10 марта, с. 4.
11	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 184.
82 Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 12.
Ч Olsterreichische Monatshefte (Wien), 1977, N 5, S. 28—30.
84 Marxism, Communism and Western Society. A Comparative Encyclopedia in 8 Vols./Ed.by C. D. Kernig, Vol. 2. N. Y., 1972, p. 70— 87.
88 СССР в цифрах в 1984 году. М., 1985, с. 58—59, 65.
м Правда, 1982, 10 ноября, с. 4.
87	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 24, с. 131.
98	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 330.
•9 World Communism at the Crossroads /Ed. by S. Rosenfielde. The Hague — Boston — London, 1980, p. 322.
90	Linden C. A. The Soviet Party-State. — The Politics of Ideocratic Despotism. N. Y., 1983.
91	Андропов Ю. В. Избранные речи и статьи. М., 1983, с. 234.
92	Brockway F. African Socialism. L., 1963, p. 620; idem. The Colonial Revolution. L„ 1973.
93	Hymans J. L. Leopold S£dar Senghor. An Intellectual Biography. Edinburgch, 1971. p. XIII.
94	Gorz A. Aoschied vom Proletariat. K61n — Frankfurt a. M., 1980.
98	Маркс K.t Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 456.
96	Там же.
97	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 43.
98	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 9.
99	Ленин В. И. Поли собр. соч., т. 45, с. 23.
100	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 14.
101	За мир, безопасность, сотрудничество и социальный прогресс в Европе. К итогам Конференции коммунистических и рабочих партий Европы. Берлин, 29—30 июня 1976 г. М., 1976, с. 32, 44—45.
102	Документы Совещания представителей коммунистических и рабочих партий. Москва, ноябрь 1960 года. М., 1960, с. 45.
103	Правда, 1983, 9 апреля.
104	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 459; Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 39—40, 374; Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 14—15 июня 1983 г.; Совершенствование развитого социализма и идеологическая работа партии в свете решений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС: Материалы Всесоюз. науч.-практ. конф. Москва, 10—11 дек. 1984 г. М., 1985; Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция.
105	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 134.
К главе II (с. 50-72)
1 Горбачев М. С. Живое творчество народа. М., 1984, с. 36. 9 См.: МЭМО, 1985, № 2, с. 92.
1 Маркс К-, Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 454.
4 М. Харрингтон поддерживает связи с Социнтерном, печатается в его изданиях (Harrington М. The Legacy of Karl Marx. — Socialist Affairs, 1983, N 3, p. 121—125).
8 Heilbronner R. Between Socialism and Capitalism. N. Y., 1970; Galbraith J. K. Economics and the Public Purpose. Boston, 1973; BellD. The Cultural Contradictions of Capitalism. N. Y., 1976; Toffler A. The Third Wave. N. Y., 1980. Следует отметить, что Д. Белл, объявлявший себя «бывшим марксистом», с конца 70-х годов вместе с другими буржуазными реформистами существенно «поправел» и присоединился к «неоконсервативной волне». Тем не менее его теоретические работы 60—70-х годов сыграли значительную роль в эволюции буржуазного «социализма» в США и продолжают оказывать влияние на современный реформизм.
8 Galbraith J. К. The Age of Uncertainty. N. Y., 1977, p. 286.
7 Toffler A. Op. cit., p. 55—56.
• Ibid., p. 452-453.
9	Harrington M. Decade of Decision..p. 320. Этим объясняется, почему теоретики буржуазного «социализма» в США в отличие от западноевропейских крайне редко и неохотно применяют термин «социализм», хотя их модели «нового общества» во многом сходны с моделями западноевропейского социал-реформизма, а в критике ряда пороков капитализма они идут даже дальше.
10	Toffler A. Op. cit., р. 78, 80.
11	Galbraith J. К. Economics and the Public Purpose, p. 276.
12	Toffler A. Op. cit., p. 139.
13	Ibid., p. 30, 40, 108.
14	СССР в цифрах в 1984 году, с. 63—75.
15	Harrington М. Socialism. N. Y., 1973, р. 162; idem. The Twilight of Capitalism. N. Y., 1976, p. 86; Dissent, 1978, N 1, p. 89.
16	Toffler A. Op. cit., p. 368.
17	Bell D. The Coming of Post-Industrial Society..p. 20.
18	Toffler A. Op. cit., p. 375.
19	Heilbronner R. Op. cit., p. 81, 82.
20	Yorburg B. Utopia and Reality. N. Y., 1969, p. 143.
21	The New Conservatives. A Critique from the Left. N. Y., 1974, p. 61.
22	Harrington M. Decade of Decision.
23	XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 1. М., 1981, с. 295—296.
24	Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 16.
К главе III (с. 73—99)
1	Aims and Tasks of Democratic Socialism. Declaration of Socialist International, adopted at its First Congress. Frankfurt o.M. 30 June —3 July 1951.— Yearbook of the International Socialist Labour Movement. L., 1956, p. 40.
2	См. доклад на семинаре в Бергиш-Гладбах (ФРГ), состоявшемся в сентябре 1976 г. в целях выработки общей платформы социалистических партий стран ЕЭС на выборах в Европейский парламент (Debunne О. Democratisation de 1’economie: Perspectives socialistes. Bruxelles, 1976, p. 15).
s	Grundsatzprogramm der SPD. Bonn, Bad Godesberg, 1959, S. 7.
4	Demokratischer Sozialismus in den achtziger Jahren. Koln — Frankfurt a.M., 1979, S. 131.
8	Glotz P. Thesen zur Aktualitat Bernsteins. — Bernstein und der Demokratische Sozialismus. Berlin (West) — Bonn, 1978, S. 91.
8	Правовым государством социал-демократические и буржуазные теоретики считают современное западное буржуазное государство.
7	Demokratischer Sozialismus in den achtziger Jahren, S. 52.
8	Lowenthal R. Sozialdemokratie und Staat. Demokratischer Sozialismus fiir Industriegesellschaften. Koln — Frankfurt a. M., 1979, S. 139.
9	Ibidem.
10	Ibid., S. 140.
11	The Christian Science Monitor, 1985, 5. II.
12	Socialist International Congress 13-th, Geneva 1976. Resolution on International Solidarity. Geneva, 1976.
18	Heimann H. Die Bedeutung der revisionistisch-reformistischen Theorieansatzes Bernsteins fiir den Demokratischen Sozialismus. — Bernstein und der Demokratische Sozialismus, S. 102.
14	Uyl J. M. den. Die junge Generation und die Sozialdemokra-tie.— Demokratischer Sozialismus in den achtziger Jahren, S. 131.
18	Ibid., S. 141.
18	Habermas J. Technik und Wissenschaft als Ideologic. Frankfurt B.M., 1979, S. 79.
17	Uyl J. M. den. Op. cit., S. 141.
18	Aims and Tasks of Demokratic Socialism, p. 42.
19	Socialist International Congress 13-th, Geneva 1976. Resolution on International Solidarity.
20	Le tesl per il 42° Congresse del PSI. Palermo, 1981, p. 29.
21	Cools A. Les itineraires socialistes europiens. — Socialisme (Bruxelles), 1978, N 146/147, p. 279.
22	В некоторых социал-демократических партиях они обозначаются как «основы», «идеалы», «идеи».
28	Meier Т. Grundwerte und Wissenschaft im Demokratischen So-xialismus. Berlin (West)—Bonn, 1978, S. 104.
24	Schlei M., Wagner J. Op. cit.
85	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 19.
88	Маркс К.9 Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 108.
87	Schlei М., Wagner J. Op. cit., S. 59.
28	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 108.
89	Okonomisch-politischer Orientierungsrahmen fur die Jahre 1975— 1985. Frankfurt a. M., 1975.
30	Schlei M.t Wagner J. Op. cit., S. 78.
81	Grundsatzprogramm der Christlich Demokratischen Union Dentschlands. Bonn — Koln, 1978.
32	См.: Правда, 1983, 11 апреля, с. 5.
83	Neue Zurcher Zeitung, 1981, 1 .III.
84	Stern, 1981, N 51.
88	Цит. по: Правда, 1982, 21 августа, с. 4.
88 Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 73.
87 Правда, 1985, 23 марта.
К главе IV (с. 100-124)
1 Совершенствование развитого социализма и идеологическая работа партии в свете решений июньского (1983 г.) Пленума ЦК КПСС, с. 37.
2 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 27, с. 424.
8 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 26, с. 253.
4 Подробнее об этом см.: Мировое коммунистическое движение/ Под ред. В. В. Загладина. М., 1984, с. 385, 386.
8	Bernstein Ed. Die Voraussetzunge des Sozialismus. Stuttgart. 1909, S. 178.
8	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 6, с. 6—7 (примеч.).
7	См.: Попов С. И. Антикоммунизм — идеология и политика империализма. М., 1985, с. 51.
8	Kolakowskl L. Main Currents of Marxism. Its Rise, Growth and Dissolution, Vol. 1. Oxford, 1978, p. 43.
9	Сарлис Д. Верность ленинскому учению — ключ к победе. — Коммунист, 1985, № 10, с. 97.
10	Маркс K.t Энгельс Ф. Соч., т. 1, с. 418.
11	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 8, с. 393.
12	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 22, с. 104.
13	См. там же, с. 105.
14	Garaudy R. Le grand tournant du Socialisme. Paris, 1969, p. 284.
15	См. подробнее: Современный правый ревизионизм, с. 39—43.
18	Fischer Е. Kunst und Koexistenz. Wien, 1968; Garaudy R. Op. cit; Bahro R. La Alternativa. Barcelona, 1979; Schaff A. Die kommu-nistische Bewegung am Scheideweg. Munchen — Zurich — Wien, 1982.
17	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 3, 4.
18	См.: Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 10, 11.
19	Материалы XXVI съезда КПСС, с. 10.
20	Материалы внеочередного Пленума Центрального Комитета КПСС, 11 марта 1985 г. М., 1985, с. 9.
21	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 306.
22	См. там же, с. 65.
83	Там же, с. 306.
24	Garaudy R. Pour un modele fran^ais du socialisme. Paris, 1975, p. 108.
26	Цит. по: Коммунист, 1970, № 2, c. 68—69.
28	Leonhard W. Die Dreispaltung des Marxismus. Dtisseldorf — Wien, 1970, S. 335.
27	Sik O. Der dritte Weg. Hamburg, 1976, S. 15.
28	См.: Уроки кризисного развития в Компартии Чехословакии и обществе после XIII съезда КПЧ. М., 1971.
29	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 481; т. 43, с. 94.
30	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 40, с. 320.
81	Цит. по: Трубников В. Крах «операции Полония». Документальный очерк. М., 1983, с. 123—124.
32	См.: Владимиров О. Ведущий фактор мирового революционного процесса. — Правда, 1985, 21 июня, с. 4.
33	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Москва, 1969, с. 519.
34	См.: Кадар Я. Избранные статьи и речи. М., 1960, с. 503.
88	См.: К событиям в Чехословакии. Факты, документы, свидетельства прессы и очевидцев, вып. 1. М., 1968, с. 69.
88	См.: Проблемы мира и социализма, 1982, № 4, с. 91.
37	Schaff A. Op. cit., S. 42.
88	Ibid., S. 134.
39	Fischer E. Was Marx wirklich sagte. Wien, 1968; Garaudy R. Die grosse Wende des Sozialismus. Frankfurt a. M., 1970.
40	Маркс K-, Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 27.
41	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 72.
42	О г ze chow ski М. Spor о marksistowska teorie rewolucii. — Nove drogi (Warszawa), 1983, N 8; Malinowski A. О ksi^zce A. Schaffa <Ruch kommunistyer у na rozdozu». — Ideologic i polityka (Warszawa), 1983, N 7—8.
43	Garaudy R. Le projet esperance. Paris, 1976, p. 52.
44	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 133; см. также: т. 37, с. 240.
46	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 33, с. 317.
48	Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 33, с. 53.
47	Garaudy R. Op. cit., р, 86.
48	См.: Маслов В. И. Управление капиталистическим производством и классовая борьба. М., 1983, с. 108.
49	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 39, с. 17.
60 Littl R. Political Participation and the Soviet System.— Problems of Communism, 1980, Vol. 29.
61 X съезд Португальской коммунистической партии. Порто, 15— 18 декабря 1983 года. М., 1984, с. 66—67.
К главе V (с. 125—152)
1	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 615.
2	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы. Москва, 5—17 июня 1969 г. М., 1969, с. 66.
3	New York Times Magazine, 1968, 25.11.
4	Fromm E. Socialist Humanism. N. Y., 1965, p. 221.
3	Fromm E. Psychoanalysis and Zen Buddism.— Zen Buddism and Psychoanalysis. N. Y., 1970.
3	О родственности младогегельянства и некоторых современных социальных концепций левого радикализма см. подробнее: Хофман Дж. Марксизм и теория «праксиса». М., 1978.
7	The Time, 1979, 23.VIII, р. 27.
3	Подробнее о них см.: Еремин Ю. В. Заговор: Буржуазная идеология и молодежь. М., 1978.
9	Кёпеци Б. Идеология «новых левыхэ. М., 1977, с. 61.
10	Лейбин В. М. Психоанализ и философия неофрейдизма. М., 1977, с. 158.
11	Reich W. Sex-Pol. Essays 1929—1934. N. Y., 1972, p. 272.
12	Ibid., p. 296.
13	Изложение и итоги этих дискуссий наиболее подробно даны в статьях И. Сапира «Фрейдизм и марксизм» (см.: Под знаменем марксизма, 1926, № 11) и «Фрейдизм, социология, психология» (см.: Под знаменем марксизма, 1929, № 7—8).
14	Reich W. People in Trouble. N. Y., 1976, p. 10.
18	The Unknown Dimension. European Marxism since Lenin/Ed. by D. Howard, K. Klare. N. Y., 1972, p. 60.
16	Рабочий класс и современный мир, 1984, № 3, с. 134.
17	Piccone R., Delfini A. Herb. Marcuse’s Heideggerian Marxism. — Parsons H.t Sommervill Jh. eds. Marxism, Revolution and Peace. Amsterdam, 1977, p. 126.
18	Gorz A. Abschied vom Proletariat, S. 63.
19	Howard D. The Marxian legacy. N. Y., 1977, ch. 10; Castoria* dis C.t Kohn-Bendit D. e. a. De L’ecologie a 1’autonomie. Paris, 1981, p. 90.
20	См.: Проблемы мира и социализма, 1982, № 4, с. 51.
21	Gorz A. Op. cit., S. 9.
22	См.: Проблемы мира и социализма, 1985, № 4, с. 80—82; Economic Notes, 1985, N 3, р. 21.
23	Employment Gazette, 1983, N 1, p. 36.
24	Уинстон Г. Стратегия борьбы черного населения. М., 1975, с. 200.
25	De Grood D. Consciousness and Social life. Amsterdam, 1976, p. 85.
26	Ibidem.
27	Carmichael S., Hamilton Ch. V. Black Power: The Politics of Liberation in America. N. Y., 1970, p. 165—166.
28	Ibid., p. 61.
29	Sherman H. Radical Political Economy. N. Y., 1972, p. 188.
80	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 20, с. 45—46.
31	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 25, с. 313.
82	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 49, с. 390.
83	См.: КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и пленумов ЦК, т. 2. М., 1970, с. 511.
34	Подробнее о современных троцкистских организациях см.: Басманов М. И. В обозе реакции: троцкизм 30—70-х годов. М., 1979; Васецкий Н. А. Троцкизм — новые тупики старых «идей». М., 1984.
36	XXII Национальный съезд Коммунистической партии США. 23—26 августа 1979 года. М., 1982, с. 173—174.
86	Mandel Е. From Class Society to Communism. An Introduction to Marxism. L., 1977, p. 55—89.
37	Ibid., p. 112; idem. Introduction du Marxisme. Paris, 1983.
38	New Left Review (L.), 1978, III—IV, N 108, p. 29.
89	См.: Правда, 1983, 16 октября, с. 4.
40	New Left Review (L.), 1982, I—II, N 131, p. 14—15.
41	Mandel E. Op. cit., p. 116.
42	СССР в цифрах в 1984 году, с. 64.
43	Цит. по: Правда, 1976, 10 февраля, с. 3.
44	См.: Васецкий Н. А. Современный троцкизм — враг реального социализма, с. 33.
45	Решения партии и правительства по хозяйственным вопросам, т. 2. М., 1967, с. 378.
46	Ленинский сборник XI. М. — Л., 1929, с. 382.
47	См.: Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 23 апреля 1985 г. М., 1985, с. 12.
48	Mandel Е. Revolutionare Strategien in 20 Jahrhundert. Wien — Munchen, 1978, S. 24—31.
49	Mandel E. From Class Society to Communism..., p. Ill—114.
80	New Left Review (L.), 1982, I—II, N 131, p. 14—15.
81	См.: Рабочий класс и современный мир, 1983, № 3, с. 18; СССР в цифрах в 1984 году, с. 44.
82	Народное хозяйство СССР в 1983 году. М., 1984, с. 409.
88	Материалы внеочередного Пленума Центрального Комитета КПСС, 11 марта 1985 г., с. 10.
84	Mandel Е. From Class Society to Communism..., p. 112; Quat-rieme Internationale (Bruxelles), 1970, I, N 41, p. 7—9.
88	Материалы внеочередного Пленума Центрального Комитета КПСС, 11 марта 1985 г., с. 12.
88	См.: Партийная жизнь, 1981, № 14, с. 16, 23.
87	Informations ouvrieres, 1980, 17—24. V, N 949, р. IL
88	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 30, с. 37.
89	Народное хозяйство СССР. 1922—1982. Юбилейный статистический ежегодник. М., 1982, с. 74.
60	О 60-й годовщине образования Союза Советских Социалистических Республик: Постановление ЦК КПСС от 19 февр. 1982 г. М., 1982, с. 13.
81	Цит. по: Басманов М. И. В обозе реакции..., с. 18.
82	См.: Проблемы мира и социализма, 1983, № 6, с. 91.
88	См.: Рабочий класс и современный мир, 1983, № 3, с. 19.
84	Приветствия Коммунистической партии Советского Союза в связи с 50-летием образования СССР. М., 1973, с. 47.
85	Bensaid D. La revolution et le pouvolr. Paris, 1976, p. 180—181; New Left Review (L.), 1981, N 130; 1982, N 131.
88	La gauche, 1’extreme-gauche et 1’autogestion. Paris, 1973, p. 68.
17 Posadas J. Amerique Latine. La croissance du processus r£volu-tionnaire et 1’echec du toutes dictatures. 1979—1981. Paris, 1983, p. 32.
88 Ленин В. И. Поли. собр. соч,, т. 25, с. 204—205.
69 См.: Борьба коммунистов против идеологии троцкизма. М.,
К главе VI (с. 153—170)
1	Gruhl Н. Ein Planet wird gepliindert. Schreckensbilanz unserer Politik. Frankfurt a. M., 1975.
2	Ebermann Th., Trampert R. Die Zukunft der Grunen. Ein realistisches Konzept fiir eine radikale Partei. Hamburg, 1984.
3	Robertson J. The Sane Alternative. L., 1978; Capra F. Wende-zeit. Bausteine fiir ein neues Weltbild. Berlin — Miinchen — Wien, 1982.
4	Schumacher E. F. Small is Beautiful. A Study of Economics as if People Mattered. L., 1973 (deutsch: Die Riickkehr zum menschli-chen Mass. Hamburg, 1979).
8	McRobie G. Mittlere Technologic in der Praxis. — Schumacher E. F. Die Riickkehr zum menschlichen Mass, S. 267 ff.
6	См.: Социальная философия Франкфуртской школы. Москва — Прага, 1978.
7	См.: Штайгервалъд Р. «Третий путь» Герберта Маркузе. М., 1971.
8	Gorz A. Abschied vom Proletariat.
9	Подробнее см.: Учение Маркса об исторической миссии рабочего класса в идеологическом противоборстве / Под рук. Р. Бауэр-мана. М., 1985, с. 123, и др.
10	Эти и другие социальные последствия НТР в условиях капитализма и в условиях социализма давно стали предметом пристального исследования советских и зарубежных марксистов (см., например: Научно-техническая революция и социализм. М., 1973 и др.).
11	Lafontaine О. Der andere Fortschritt: Verantwortung statt Ver-weigerung. Hamburg, 1985.
12	Lafontaine O. Angst vor den Freunden. Die Atomwaffen-Stra-tegie der SupermSchte zerstort die Biindnisse. Hamburg, 1983.
18	Strasser J., Traube K. Die Zukunft des Fortschritts. Der Sozialismus und die Krise des Industrialismus. Bonn, 1984.
14	См.: Штайгервалъд P. Буржуазная философия и ревизионизм в империалистической Германии. М., 1983, с. 411—419 и др.
18	Steigerwald R. Protestbewegung: Streitfragen und Gemeinsam-keiten. Frankfurt a. M., 1982.
18	См.: Загладин В. В., Фролов И. Т. Глобальные проблемы современности: научный и социальный аспекты. М., 1981.
17	Hall G. Ecology: Can We Survive under Capitalism? N. Y., 1972; Idem. The Energy Rip-Off; Cause and Cure. N. Y., 1974.
18	Institut fur Marxistische Studien und Forschungen. Klassen* und Sozialstruktur der BRD 1950—1970. Frankfurt a. M., 1972/73, Bd 1—3.
19	Goldberg J., Sdrgel A. Grun-alternative Wirtschaftskonzeptionen. IMSF. Frankfurt a. M., 1983; Maase K. Lebensweise der Lohnarbeiter in der Freizeit. IMSF. Informationsbericht 38. Frankfurt a. M., 1984.
20	Мангеймский съезд Германской коммунистической партии, 20—22 октября 1978 г. М., 1979, с. 278^-279. Следует заметить, что именно «экосоциалисты» требуют от коммунистов как капиталистических стран, так и стран социализма полного отказа от использова
ния атомной энергетики. Они выступают против применения химических удобрений и гербицидов, индустриальных методов в сельскохозяйственном производстве, против развития автомобильного транспорта, автоматизации, роботов и ЭВМ на том основании, что все это является «вредным» проявлением «индустриализма».
21	См.: VI съезд Германской коммунистической партии. Ганновер, 29—31 мая 1981 года. М., 1982.
22	См.: Проблемы мира и социализма, 1981, Хе 3, 5 и др.
23	The Resourseful Earth: A Respon to Global 2000 / Ed. by G. Z. Simonce, H. Kahn. N. Y., 1984.
24	Громыко Анат., Ломейко В. Новое мышление в ядерный век. М.» 1984, с. 276.
К главе VII (с. 171—202)
1	Wauthier С. L’Afrique des africains. Inventaire de la negritude. Paris, 1977, p. 207.
2	Harrington M. Socialism, p. 214—249; Good S. The Prophet and the Revolutionary. Arab Socialism in the Modern Middle East. N. Y., 1975; Austin D. Politics in Africa. Manchester, 1978; International Affairs. (L.), 1980/81, Vol. 57, p. 19—20.
3	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 41, с. 243.
4	Цит. по: XXV съезд КПСС и проблемы идеологической борьбы в странах Азии и Африки. М., 1979, с. 172.
6	В названии партии в скобках выделяется буква «И» — первая в имени Индиры Ганди.
8	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 11, с. 284.
7	Sterling R. W. Macropolitics. International Relations in a Global Society. N. Y., 1974, p. 505.
8	Economic Review, 1958, 15.VIII.
9	Индия, 1981, № 2(67), c. 3.
10	Le Monde (Paris), 1980, 3.IV.
11	См.: Радхакришнан С. Индийская философия, т. I. M., 1956, с. 14.
12	Коммунализм — реакционные религиозные движения главным образом индусов и мусульман в защиту своих общин, проповедующие образование национальных общностей людей исходя из религиозных принципов.
18	Silveira О. Africa South of the Sahara. Party Systems and Ideologies of Socialism. Uppsala, 1976, p. 113.
14	Hindustan Times (Delhi), 1985, 6.V.
15	Цит. по: Азия и Африка сегодня, 1982, № 4, с. 10.
16	Indian National Congress (I) Election Manifesto, 1980 —All India Congress Committee. New Delhi, 1979, p. 2.
17	Неру Дж. Открытие Индии, с. 24.
18	Senghor L. S. Pour une relecture africaine de’ Marx et d’Engels. — Colloque sur le liberalisme planifie et les voles africaines vers le socialisme. Tunis, 1975.
19	Мюрдаль Г. Современные проблемы «третьего мира». М., 1972, с. 157.
20	Deol D. Charisma and Commitment. The Mind and Political Thinking of Indira Ghandi. New Delhi, 1981.
21	L’Action (Tunisie), 19.75, 2.VII.
22	Jeane Afrique (Paris), 1981, 14.X.
23	См.: Азия и Африка сегодня, 1981, Ха 10, с. 43.
24	Mende T. Conversations with mr. Nehru. L., 1956, p. 77.
25	Senghor L. S. La poesie de Paction. Conversations avec Mohamed Aziza. Paris, 1980, p. 246.
26	Le Solei! (Dakar), 1985, 17.V.
27	Hindustan Times (Delhi), 1985, 7.V.
88	См.: Азия и Африка сегодня, 1985, № 1, с. 10.
19	См.: Правда, 1983, 22 октября, с. 4.
80	См.: За рубежом, 1984, № 3, с. 11.
81	См.: Азия и Африка сегодня, 1981, № 8, с. 10.
82	См.: Азия и Африка сегодня, 1985, № 1, с. 11.
83	Kaushik S. Elections in India: its Social Basis. Calcutta — New Delhi, 1982, p. 23.
84	См.: Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 20, с. 289.
86	Kaunda К. Humanism in Zambia. Lusaka, 1974, p. 11.
86	Onuoha B. The Elements of African Socialism. L., 1965, p. 30, 35.
87	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 4, с. 450.
88	См.: Правда, 1982, 11 апреля, с. 5.
89	В апреле 1985 г. этот режим рухнул в результате государственного переворота, поддержанного народными массами страны.
40	Проблемы мира и социализма, 1982, № 6, с. 61.
41	См.: Правда, 1982, 13 февраля, с. 5.
42	Визит в Советский Союз Премьер-министра Республики Индии Раджива Ганди 21—26 мая 1985 года: Документы и материалы. М., 1985, с. 16.
43	Там же, с. 28.
44	Правда, 1985, 1 января.
45	Проблемы мира и социализма, 1979, № 8, с. 5.
46	Socialist Affairs (L.), 1981, N 3.
47	См.: Проблемы мира и социализма, 1975, № 12, с. 52.
48	Цит. по: Вопросы истории КПСС, 1981, № 8, с. 93.
49	Common Crisis North-South: Cooperation for World Recovery. The Brandt Commission. L., 1983, p. 1, 4—5, 17, 22, 45; Socialist Affairs (L.), 1985, N 2, p. 26—29.
80	См.: Азия и Африка сегодня, 1985, № 1, с. 32.
81	Socialist International Congress, 13 th, Geneva, 1976. Resolution on the Political Situation. — Socialist International Inform, 1977, Vol. 27, N 1, p. 32.
82	L’Action (Tunisie), 1981, l.III.	/
83	Biirgerliche ideologie unter Anpassungszwang. Jena, 1974.
84	См.: Правда, 1981, 22 июня, с. 6.
88	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 263.
88	L’Action, 1981, l.III.
87	Цит. по: Внешняя политика стран Африки. М., 1981, с. 202—203.
88	Цит. по: Азия и Африка сегодня, 1981, № 10, с. 42.
89	L’Action, 1981, l.III.
80	См.: Косухин Н. Д. Арена борьбы идей — Африка. М., 1986, •. 159.
81	L’Action, 1981, l.III.
82	Проблемы мира и социализма, 1978, № 3, с. 78.
88	Al-Bayane, 1981, 19.V.
84	Карл Маркс и современность — борьба за мир и социальный прогресс. Meждvнapoднaя научная конференция. Берлин, 11—16 апреля 1983 г. М.. 1983, с. 142.
88	См.: Правда, 1982, 28 марта, с. 4.
К главе VIII (с. 203—232)
1	Международная жизнь, 1984, № 1, с. 81.
2	Латинская Америка в борьбе против империализма, за национальную независимость, демократию, народное благосостояние, мир и социализм. Декларация Совещания коммунистических партий стран Латинской Америки и Карибского бассейна, состоявшегося в Гаване с 10 по 13 июня 1975 года. М., 1975, с. 3—4.
8	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы, с. 301.
4	См.: Коваль Б. И., Королев Ю. Н. Пролетариат — ведущая сила социального прогресса в Латинской Америке. — Латинская Америка, 1981, № 3, с. 8.
6	Латинская Америка в борьбе против империализма, за национальную независимость, демократию, народное благосостояние, мир и социализм..., с. 40.
6	Цит. по: История философии в 6-ти томах, т. V. М., 1961, с. 765—766.
7	Ingenleros J. Los tiempos nuevos. Buenos Aires, 1956, p. 10.
8	Цит. по: Прадо X. дель. Немеркнущий свет идей Октября.— Правда, 1977, 16 июня.
9	Там же.
10	Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы. М., 1974, с. 379—380.
11	Альба К. Национализм против интересов нации. — Проблемы мира и социализма, 1973, № 7, с. 57.
12	Agosti Н. Р. Prosa politics. Buenos Aires, 1975, p. 145.
18	Арисменди P. Ленинизм — знамя революционного преобразования мира. М., 1979, с. 87—88.
14	Nueva era (Buenos Aires). 1971, X, N 9.
15	Цит. по: Национализм в Латинской Америке: политические и идеологические течения. М., 1976, с. 45.
16	См.: Латинская Америка, 1981, № 3, с. 106.
17	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 1, с. 164, 165—166.
18	Цит. по: Национализм в Латинской Америке..., с. 45.
19	Hay a de la Torre V. R. Politica aprista. Lima, 1967, p. 75.
20	Цит. по: Национализм в Латинской Америке..., с. 52.
21	См.: Правда, 1985, 7 августа.
22	См.: Кромбет Г. Г. Проблемы философии национального самосознания.— Вопросы философии, 1982, Кв 6; Сеа Л. Философия американской истории. М., 1984.
28	Цит. по: Коваль Б. И., Семенов С. И., Шу льговский А. Ф, Революционные процессы в Латинской Америке. М., 1974, с. 225.
24	Гончарова Т. В. Индеанизм: идеология и политика. М., 1979, с. 54.
25	Гончарова Т. В. Современный индоамериканизм: философия истории. — Латинская Америка, 1984, Кв 9, с. 66.
28	См.: Национализм в Латинской Америке..., с. 55—56.
27	Цит. по: Новое время, 1984, Кв 48, с. 31.
28	Цит. по: там же.
29	Цит. по: Коваль Б. И. и др. Революционные процессы в Латинской Америке, с. 226—227.
80	Melia J. A. La lucha revolucionaria contra el imperialismo. La Habana, 1960, p. 28—29.
81	Цит. по: Латинская Америка, 1981, № 3, с. 107.
82	Там же.
88	Национал-реформистское движение в Аргентине, которое получило название от имени руководителя — бывшего президента страны Хуана Доминго Перона.
54	От исп. «справедливость».
86	Цит. по: Национализм в Латинской Америке..., с. 77.
80	Серьезный вклад в разработку этой проблематики внесли латиноамериканские марксисты X. Арнедо Альварес, Р. Гиольди, В. Кодо-вилья, Ф. Надра, А. Фава и другие, а также советские латиноамери-канисты М. Ф. Горнов, В. И. Ермолаев, Б. И. Коваль, С. И. Семенов, В. Г. Ткаченко, В. Л. Суханова, Г. П. Фирсова, А. В. Шестопал, Я. Г. Шемякин, И. Е. Шокина, А. Ф. Шульговский и др.
87	См.: Гончаров В. М. Родольфо Гиольди — ученый, революционер, коммунист. — Гиольди Р. Избранные статьи и речи. М., 1979, с. 24.
38	Nadra F. Socialismo nacional. Buenos Aires, 1973, p. 158.
39	См.: Сергеев К. С., Ткаченко В. Г. Латинская Америка: борьба за независимость. М., 1975, с. 161.
40	Цит. по: Надра Ф. Критика «национального социализма». М., 1977, с. 52.
41	См.: Сергеев К. С., Ткаченко В. Г. Латинская Америка: борьба ва независимость, с. 161.
42	См. там же.
48	См.: Критика современных буржуазных и ревизионистских .концепций по проблемам мирового революционного процесса, с. 275.
44	Цит. по: Надра Ф. Критика «национального социализма», с. 61.
45	Там же.
46	Арисменди Р. Ленинизм — знамя революционного преобразования мира, с. 86.
47	Цит. по: Надра Ф. Критика «национального социализма», с. 52.
48	Суханова В. Л. Некоторые проблемы перонизма в советской историографии. — Латинская Америка, 1981, № 10, с. 141.
49	См.: Латинская Америка, 1981, № 10, с. 138.
60	Belloni A. Del anarquismo a peronismo. Buenos Aires, 1969, p. 71.
61	Цит. по: Латинская Америка: проблемы единства антиимпериалистических сил, ч. 1. М., 1974, с. 16.
62	Цит. по: Надра Ф. Критика «национального социализма», с. 38.
63	Шестопал А. В. Леворадикальная социология в Латинской Америке. М., 1981, с. 120.
54	Там же, с. 123.
65	Dos Santos Т. Dependencia у cambio social. Caracas, 1977, p. 73. Подробно о моделях развития см.: Шестопал А. В. Леворадикальная социология в Латинской Америке, с. 145—149.
86	Dos Santos Т. Op. cit., р. 118.
67	Dos Santos T. Socialismo о fascismo. Buenos Aires, 1973, p. 115.
68	Dos Santos T. La crisis norteamericana у America Latina. Buenos Aires, 1972, p. 119.
59	Dos Santos T. Dependencia у cambio social, p. 15.
60	Международное Совещание коммунистических и рабочих партий. Документы и материалы, с. 314.
К главе IX (с. 233-272)
1	Горбачев М. С. Активно действовать, не терять времени: Выступление на встрече с коллективом Днепропетровского металлургического завода и речь на собрании актива республиканской парт, организации Украины 26, 27 июня 1985 г. М., 1985, с. 24,
2	См.: Старостин Б. С. Освободившиеся страны: общество и личность. Критический анализ немарксистских концепций. М.» 1984, с. 140.
3	См.: МЭМО, 1982, № 5, с. 52.
4	См.: Азия и Африка сегодня, 1985, № 1, с. 27.
8	См.: МЭМО, 1984, № И, с. 48.
6	См.: Правда, 1983, 12 июня, с. 4; 1985, 5 января, с. 5.
7	Ныне Али Ята является Генеральным секретарем Партии прогресса и социализма — преемницы Марокканской компартии.
8	Азия и Африка сегодня, 1966, № 8, с. 10.
9	См.: МЭМО, 1979, № 7, с. 127.
10	См.: Проблемы мира и социализма, 1980, № 6, с. 89.
11	См.: Международная жизнь, 1981, № 10, с. 59.
12	См. там же, с. 60.
13	См.: Правда, 1981, 18 октября, с. 5.
14	L’Express (Paris), 1979, З.П.
18	Ibidem.
18	Gann L. H., Duignan P. Africa South of the Sahara. The Challenge to Western Security. Standford, 1981, p. 93.
17	СШё M. A. Religion, culture of politique en Afrique Noire. Paris, 1981, p. 36.
18	См.: Рабочий класс и современный мир, 1983, № 3, с. 141.
19	Weber М. The Religions of India: The Sociology of Hinduism and Buddism. Glencoe (Ill.), 1960.
20	Pennar J. The USSR and the Arabs. The Ideological Dimension 1917—1972. L., 1973, p. 161—165.
21	Kerr M. The Political Outlook in the Local Arena. — The Economics and Politics in the Middle East. N. Y., 1975, p. 49.
22	Правда, 1979, 29 ноября, с. 5.
23	Sylvester A. Sudan under Nimeiri. L., 1977; The New Communist Third World. An Essay in Political Economy / Ed. by P. Wiles. L., 1982, p. 17—19.
24	From National Development to Global Community. Essays in Honor of Karl W. Deutsch / Ed. by R. Meritt, B. Russet. L., 1981, p. 57.
25	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 17, с. 423.
26	Материалы XXVI съезда КПСС, с. 13.
27	Sampurnanand. Indian Socialism. Bombay, 1961, p. IX.
28	Nation (Rangoon), 1958, 30.1.
29	Tinker H. The Union of Burma. L., 1957, p. 63.
80	African Socialism and its Application to Planning in Kenya. Republic of Kenya, 1965, p. 4.
31	Цит. no: Silveira O. Africa South of the Sahara..., p. 113.
82	Bhutto B. Pakistan. The Gathering Storm. New Delhi, 1983, p. 6.
33	Ibid., p. 31—33.
84	The Challenge. The Memoires of King Hassan II of Marocco. L., 1978, p. 106.
35	Ibidem.
36	Ibidem.
87	Le Monde (Paris), 1981, 23.IX.
'	88 См.: Азия и Африка сегодня, 1982, № 3, с. 39.
39	См.: Фитуни Л. Л. Марокко. М., 1985, с. 50.
40	См.: Азия и Африка сегодня, 1982, № 3, с. 38.
41	Le Monde (Paris), 1981, 21 .IX.
42	Ibidem.
43	Ibidem.
44	См.: Правда, 1985, 26 июля, с. 4.
45	Цит. по: Громыко Анат. А. Африка: прогресс, трудности, перспективы. М., 1981, с. 119.
46	XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 3. М., 1981, с. 150.
47	Тоухид — единобожие.
48	Цит. по: МЭМО, 1982, № 5, с. 55.
49	См.: Примаков Е. М. Ислам и процессы общественного развития стран зарубежного Востока. — Вопросы философии, 1980, № 8, с. 64; Полонская Л., Ионова А. Концепции «исламской экономики»: социальная сущность и политическая направленность. — МЭМО, 1981, № 3, с. 117; Ульяновский Р. Судьбы иранской революции. — Коммунист, 1985, № 8, с. 108.
60	Цит. по: Проблемы мира и социализма, 1985, № 3, с. 27—28.
51	Правда, 1984, 30 мая, с. 5.
52	Цит. по: Политические партии современной Африки. Справочник. М., 1984, с. 186.
63	Цит. по: Правда, 1981, 27 февраля, с. 10.
54	См.: Развитие советского народа — новой исторической общности. М., 1980, с. 412.
55	Цит. по: Правда, 1966, 14 марта, с. 3.
60	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 48, с. 12—13.
67	Daily Nation (Nairobi), 1973, 27.1V.
Б8	См.: Степанянц М. Т. Мусульманские концепции в философии и политике (XIX—XX вв.). М., 1982, с. 222.
59	См.: I съезд Народного движения за освобождение Анголы (.МПЛА), Луанда, 4—10 декабря 1977 г. М., 1978, с. 32.
60	Цит. по: Идеология революционных демократов Африки. М., 1981, с. 28.
81	Проблемы мира и социализма, 1975, № 5, с. 73.
62	I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Луанда, 4—10 декабря 1977 г., с. 137.
03	XI Congres du PDG, t. XXIII. Conakry, 1978, p. 334.
04	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 4, с. 228.
05	Цит. по: Азия и Африка сегодня. 1982, № 3, с. 7.
00	Information Bulletin (Prague), 1985, vol. 23, N 13, p. 66.
07	Демократическая Республика Афганистан. Справочник. M.f 1981, с. 154.
08	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 23, с. 145.
09	Азия и Африка сегодня, 1966, № 8, с. 14.
70	The Charter. United Arab Republic. Cairo, S. a., p. 9, 49—60.
71	Hopkins H. Egypt the Crucible: the Unfinished Revolution of the Arab World. L., 1969.
72	Цит. no: Said A. M., Ahmed M. S. Arab Socialism. L., 1972, p. 76.
78	Цит. по: Шарипова P. M. О некоторых проблемах «мусульманского социализма» в Египте (1952—1970). — XXV съезд КПСС и проблемы идеологической борьбы в странах Азии и Африки, с. 250.
74	Азия и Африка сегодня, 1982, № 3, с. 10.
70	Тафсир — толкование Корана.
70	Цит. по: Азия и Африка сегодня, 1982, Хе 3, с. 10.
77	Цит. по: Товмасян С. А. Ливия на пути независимости и социального прогресса. М., 1980, с. 123.
78	Цит. по: там же, с. 131.
79	Цит. по: там же, с. 146—147.
00	См.: Актуальные проблемы идеологии национально-освободительного движения в странах Азии и Африки. М., 1982, с. 217.
81	Цит. по: Место религий в идейно-политической борьбе развивающихся стран (тезисы Рабочего совещания). М., 1978, с. 136.
82	Fathaly О. Palmer М. Political Development and Social Change in Libya. Lexington — Toronto, 1980, p. 136.
83	Al Qathafi M. The Green Book, Part Two. Tripoli, S. a., p. 65.
84	Ibid., p. 43—67.
86	Ibid., p. 45.
86	Ibid., p. 47.
87	Al Qathafi M. The Green Book, Part One. Tripoli, S. a., p. 5-* 16:
88	Ibid., p. 43—45.
89	Ibid., p. 24.
90	Ibid., p. 8.
91	XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 3, с. 124.
92	Визит Муамара Каддафи в Советский Союз 27—29 апр. 1981 г,.: Документы и материалы. М., 1981, с. 23—24.
93	Der Spiegel (Hamburg), 1981, 21.IX; Financial Times (L.), 1981, 12.XII.
94	Национальная хартия Алжирской Народной Демократической Республики 1976. М., 1979, с. 33.
95	См.: Правда, 1986, 21 января, с. 5.
98	Проблемы мира и социализма, 1978, № 4, с. 47.
97	Цит. по: Место религий в идейно-политической борьбе развивающихся стран, с. 54—55.
98	I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Луанда, 4—10 декабря 1977 г., с. 32.
99	Проблемы мира и социализма, 1975, № 5, с. 73.
100	Le Monde (Paris), 1975, 13.1.
101	Цит. по: Место религий в идейно-политической борьбе развивающихся стран, с. 55.
102	По мнению научного сотрудника Принстонского университета Ж.-К. Ватэна, автора работы «Религиозное сопротивление и государственная власть в Алжире», ряд оппозиционных групп там не поддерживает монополии государства на управление религиозными делами, что может при определенных условиях войти «в противоречие с процессами модернизации и даже с революцией» (Islam and Power/Ed. by A. Cudsi, A. Dessouki. L., 1981, p. 123—137).
108	См.: Андреев M. В. Критика идеологии современного клерикализма. М., 1982, с. 11.
104	См.: Ульяновский Р. А. Победы и трудности национально-освободительной борьбы. М., 1985, с. 69.
105	См.: Международное Совещание коммунистических и рабочих вартий. Документы и материалы, с. 310.
108	Information Bulletin (Prague), 1985, vol. 23, N 13, p. 66.
107	XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 2. М., 1981, с. 129.
108	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 45, с. 27.
109	К. Маркс и Ф. Энгельс об атеизме, религии и церкви. M.f 1971, с. 470.
110	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 18, с. 578.
111	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 12, с. 145.
К главе X (с. 273-301)
1	Kahn Н. World Economic Development 1979 and Beyond. L., 1979, p. 135.
2	Приветствия XXVI съезду КПСС от коммунистических, рабочих, национально-демократических и социалистических партий. М.» 1981, с. 410.
8	См.: Карл Маркс и современность — борьба за мир и социальный прогресс..., с. 80.
4	См.: Ульяновский Р. А. Победы и трудности национально-освободительной борьбы, с. 187.
8	Коммунист, 1980, № 3, с. 88.
8	Правда, 1978, 28 апреля, с. 4.
7	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 31, с. 246.
8	См.: Ульяновский Р. А Социализм и освободившиеся страны. М., 1972, с. 478; Развивающиеся страны: закономерности, тенденции, перспективы, с. 391; Агафонов В. П. Марксистско-ленинское учение о некапиталистическом пути развития. М., 1978; Брутенц К. Н. Освободившиеся страны в 70-е годы. М., 1979, с. 53—73; Громыко Анат. А. Африка: прогресс, трудности, перспективы; Ким Г. Ф. От национального освобождения к социальному. М., 1982, с. 158—160; Косухин Н. Д. Арена борьбы идей — Африка.
• Азия и Африка сегодня, 1981, № 7, с. 14.
10	См.: Загладин В. В. За права трудящихся, за мир и безопасность народов. М., 1982, с. 195—199.
11	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 32, с. 384.
12	Там же, с. 248.
18	Цит. по: Идеология революционных демократов Африки, с. 263.
14	El Moudjahid (Alger), 1973, 15—16. IV.
15	Правда, 1984, 9 сентября, с. 5.
18	XXVI съезд Коммунистической партии Советского Союза. Стенографический отчет, т. 1, с. 330.
17	См.: Политические партии современной Африки, с. 24.
18	См.: Проблемы мира и социализма, 1985, № 1, с. 38.
19	См.: Международная жизнь, 1983, № 2, с. 132.
20	См.: Брутенц К. Н. Современные национально-освободительные революции. (Некоторые вопросы теории). М., 1974.
21	См.: Материалы XXVI съезда КПСС, с. 11.
22	Там же, с. 12.
28	Nkrumah Kw. Class Struggle in Africa. N. Y., 1971, p. 81.
24	Nyerere J. The Rational Choice. Dar es Salaam, 1973.
25	Цит. по: Рабочий класс и современный мир, 1977, № 1, с. 152.
28	Programme of the National Democratic Revolution of Ephiopia. Addis Ababa, 1976, p. 4—5.
27	См.: Правда, 1984, 9 сентября, с. 5.
28	См.: Хартия Малагасийской социалистической революции. — Рабочий класс и современный мир, 1977, № 1, с. 151—152; Хартия Прогрессивного национального фронта САР. — Современная Сирия (Справочник). М., 1974; The Arusha Declaration and T ANU’s Policy on Socialism and Self-Reliance. Dar es Salaam, 1967.
29	Правда, 1982, 31 июля, с. 5.
80	Charte d’Alger. Alger, 1964.
81	Programme du Parti Congolais du Travail adoptfc au 2-eme Congres Extraordinaire tenu du 27 au 31 dfccembre 1972. Brazzaville, 1972, p. 7.
82	I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Луанда, 4—10 декабря 1977 г., с. 108.
33	Founding Congress of the Workers’ Party of Ethiopia. Central Report. Addis Ababa, September 1984, p. 69; Partido FRELIMO. Rela-torio do Comite Central ao IV Congreso. Maputo, 1983.
34	Africa Now, 1983, N 33, p. 101.
85	Цит. no: Woddis J, New Theories of Revolution. L., 1972, p. 29.
36	Nkrumah Kw. Op. cit., p. 87.
37	Programme of the National Democratic Revolution of Ephiopia, p. 5.
38	Проблемы мира и социализма, 1967, № 4, с. 56.
89	Nkrumah Kw. Op. cit., p. 13—15.
40	Документы партии ФРЕЛИМО Народной Республики Мозамбик. М., 1980, с. 227.
41	См.: Правда, 1985, 25 ноября, с. 5.
42	Поступь свободной Африки. Прага, 1978, с. 125.
43	Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 20.
44	Kississou-Boma J.-R. Classes sociales et ideologies en Afrique Centrale. Brazzaville, 1982.
45	Цит. по: Проблемы мира и социализма, 1975, № 11, с. 25.
46	См.: Проблемы мира и социализма, 1978, № 9, с. 65—66; A Communist Call to Africa. — The African Communist (L.), 1978, N 75, p. 22.
47	Constitucjao da Republics Popular de Mozambique, 1980, p. 20.
48	См.: Косухин H. Д. Современная революционная демократия освободившихся стран: тенденции развития. М., 1982, с. 25, 27; Азия и Африка сегодня, 1984, № 1, с. 28.
49	См.: Проблемы мира и социализма, 1983, № 9, с. 40.
60	См.: Международная жизнь, 1985, № 7, с. 117.
61	Boussoumah М. (/enterprise socialiste en Algdrie. Paris, 1982.
32	Partido FRELIMO. Relatorio do Comite Central ao IV Congreso; Founding Congress of the Workers’ Party of Ethiopia. Central Report, p. 66.
53	См.: Правда, 1984, 17 января, с. 5.
64	См.: Проблемы мира и социализма, 1985, № 3, с. 87.
35	Рабочий класс и современный мир, 1977, № 2, с. 167—168.
36	Коммунист, 1985, № 5, с. 91.
57	См.: Международная жизнь, 1984, № 4, с. 26.
38	См.: Правда, 1985, 19 февраля, с. 4.
39	См.: Народы Азии и Африки, 1981, № 1, с. 91; Nyerere J. К. The Arusha Declaration. Ten Years after. Dar es Salaam, 1977.
60	Цит. по: Азия и Африка сегодня, 1981, № 6, с. 29.
81	The Arusha Declaration and TANU’s Policy on Socialism and Self-Reliance.
62	См.: Правда, 1986, 19 января.
63	См.: Международная жизнь, 1984, № 4, с. 148.
64-	См.: За рубежом, 1980, № 5, с. 9.
63 См.: I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Лvянлa, 4—10 декабря 1977 г., с. 25.
38 См.: Не Вин. Бирма на новом пути. М., 1965, с. 223.
67 Программа Коммунистической партии Советского Союза: Новая редакция, с. 20.
88 См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 44, с. 38.
89 Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 34, с. 190.
70	Программа Монгольской народно-революционной партии. Улан-Батор, 1966, с. 16.
См.: Национально-освободительное движение — составная часть союза мировых революционных сил. Прага, 1976.
72	См.: Материалы I съезда Йеменской социалистической партии. Аден, 11—13 октября 1978 г. М., 1979, с. 148, 232.
73	Documents and Resolutions of the 2-nd COPWE Congress.
74	I съезд Народного движения за освобождение Анголы (МПЛА), Луанда, 4—10 декабря 1977 г., с. 107.
76	См.: Громыко Анат. А. Африка: прогресс, трудности, перспективы, с. 92.
78	Цит. по: Правда, 1980, 21 апреля, с. 4.
77	См.: Материалы I съезда Йеменской социалистической партии. Аден, 11—13 октября 1978 г., с. 204—205.
78	Цит. по: Гаврилов Ю. Н. Национально-освободительное движение: перспективы развития. М., 1981, с. 70.
79	Проблемы мира и социализма, 1984, № 2, с. 27.
80	Правда, 1985, 11 января, с. 4.
81	См.: Коммунист, 1981, № 5, с. 16.
82	Материалы внеочередного Пленума Центрального Комитета КПСС, 11 марта 1985 г., с. 11.
83	Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 14, с. 193.
К Заключению (с. 302—306)
1	См.; Материалы Пленума Центрального Комитета КПСС, 23 апреля 1985 г., с. 6—22.
2	См.: Ленин В. И. Поли. собр. соч., т. 36, с. 47.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ВВЕДЕНИЕ...........................................  3
Глава I. МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ —МЕТОДОЛОГИЯ ИССЛЕДОВАНИЯ НЕПРОЛЕТАРСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ
ТЕЧЕНИЙ ............................................ 9
1.	Анализ К. Марксом и Ф. Энгельсом ненаучных концепций социализма ............................................—
2.	Ленинский подход в исследовании немарксистских социалистических концепций....................................16
3.	Методологические принципы анализа современных социалистических течений......................................24
Глава II. КРИЗИС СОВРЕМЕННЫХ КОНЦЕПЦИЙ БУРЖУАЗ-
НОГО «СОЦИАЛИЗМА» В США.............................50
1.	Некоторые особенности концепций буржуазного «социализма* в США...............................................51
2.	Антагонизмы современного капитализма и концепции буржуазного «социализма»...................................57
3.	Реальный социализм в интерпретации теоретиков буржуазного реформизма .........................................61
4.	Соединение реформистского практицизма и буржуазной утопии 65
Глава III. «ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ СОЦИАЛИЗМ» —ИДЕЙНАЯ ПЛАТФОРМА СОЦИАЛ-ДЕМОКРАТОВ.....................73
1.	Реформистская сущность «политической демократии» ... —
2.	«Экономическая демократия» — мелкобуржуазный вариант «смешанной» экономики................\ ...... 82
3.	Классовая сущность идей «социальной демократии» .... 89
4.	«Международная демократия»: теория и реальность . ... 95
Глава IV. РЕВИЗИОНИСТСКИЕ «МОДЕЛИ СОЦИАЛИЗМА» 100
1. Ревизионизм сегодня.............................102
2. Ревизионизм — враг научного социализма . .......108
Глава V. ЛЕВОРАДИКАЛЬНЫЕ ТЕОРИИ СОЦИАЛИЗМА . 125
1. Концепции мелкобуржуазного радикализма..........127
2. Современный троцкизм против реального социализма . . .140
Глава VI. КОНЦЕПЦИИ «ЭКОЛОГИЧЕСКОГО СОЦИАЛИЗМА» ...............................................153
1. Проекты «экологического социализма» и борьба идей . . . 156
2. Отношение коммунистов к концепциям «экосоциалистов» . .165
Глава VII. НАЦИОНАЛ-РЕФОРМИСТСКИЕ КОНЦЕПЦИИ «СОЦИАЛИЗМА» В СТРАНАХ АЗИИ И АФРИКИ................171
1.	Генезис концепций немарксистского социализма.....173
2.	Сущность национал-реформистских концепций «социализма» 181
3.	Общее и особенное в концепциях «демократического социализма» и «социализма национального типа»...............193
Глава VIII. СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ ТЕЧЕНИЯ В ЛАТИНСКОЙ АМЕРИКЕ.............................................203
1. Социально-экономические предпосылки и идейные корни социалистических доктрин..............................204
2. Социально-классовая сущность концепций «социализма национального типа»...................................215
Глава IX. ИДЕИ РЕЛИГИОЗНОГО «СОЦИАЛИЗМА» В ОСВОБОДИВШИХСЯ СТРАНАХ..................................233
1.	Генезис идей религиозного «социализма» в Азии и Африке . 234
2.	Буржуазные и буржуазно-феодальные религиозные концепции «социализма»........................................243
3.	Воздействие религиозного фактора на социалистические доктрины радикально-демократического характера............254
Глава X. МАРКСИЗМ-ЛЕНИНИЗМ И СОЦИАЛИСТИЧЕСКИЕ
ДОКТРИНЫ СОВРЕМЕННОЙ РЕВОЛЮЦИОННОЙ ДЕМОКРАТИИ .............................................273
1. Классовая природа и идейные истоки революционно-демократической идеологии .................................. —
2. Социально-экономическое содержание революционно-демократических концепций социализма.......................280
8. Проблемы эволюции современной революционной демократии 293
ЗАКЛЮЧЕНИЕ..........................................302
ЦИТИРУЕМАЯ ЛИТЕРАТУРА...............................307
НЕМАРКСИСТСКИЕ КОНЦЕПЦИИ СОЦИАЛИЗМА
Заведующая редакцией В. Е. Виктором Редактор М. А. Рыжова Младший редактор О. А. Рябчеико Оформление серии художника В. П. Григорьем Художественный редактор А. М. Павлов Технический редактор Л. П. Гришина Корректор И. В. Шаховцева
ИВ № 2382
Слано в набор 23.10.85. Подписано в печать 17.03.88. А 08844. Формат 84X1087» Вум. типогр. № 1. Литерат. гарн. Высокая печать. Усл. печатных листов 17,Ж Кел. кр.-отт. 17.22. Учетно-издательских листов 19,15. Тираж 9000 »кэ« Заказ № 1468. Цена 1 р. 90 к.
Издательство «Мысль». 117071. Москва. В-71. Ленинский пр.. 1В.
Ордена Трудового Красного Знамени Ленинградская типография № В Согои полиграфпрома при Государственном комитете СССР по делам иадательств, полиграфии и книжной торговли, 190000, Ленинград, центр, Красная ул., 1/8.