Красные
иероглифы

Красные

В.Я.РОМАНЮК
иероглифы
Очерки
о перестройке
в экономике
Китая
Москва
Издательство
политической
литературы
1989

ББК 65.0 (5Кит)
Р69
Романюк В. Я.
Р69 Красные иероглифы: Очерки о перестройке в
экономике Китая.— М.: Политиздат, 1989.— 303 с:
ил.
ISBN 5-250-01014-8
Встречи с великой страной, чьл история уходит в
туманную даль тысячелетий, прикосновение к ее настоящему
составили основу этой кпиги. В ней рассказывается о сегодняшнем
Китае, в динамичном развитии которого причудливо переплелись
национальные традиции, принцшш социализма с «китайской
спецификой», дух реформаторства. Как оценивать
происходящие перемены в китайской экономике, не укладывающиеся в
господствовавшие прежде представления о нашем соседе,—об
этом размышляет в своей книге журналист-известинец.
Книга рассчитана на широкие читательские круги.
.0605020000-197
079(02)-89 !
ISBN 5-250-01014-8 © В. Я. РОМАНЮК, 1989
Р 079(02)-89 КБ-3-79-89 ББК 65.9(5Кпт)

Прогулка по улице
«Вечного спокойствия»
Как-то в сентябре, в разгар тихого бабьего лета, мы
с седоьей кормили лебедей в маленьком пруду на
Ленинских горах, в одном из живописнейших мест
столицы. Этот круглый, словно циркулем обведенный, пруд
я помню еще со студенческой поры, а тому уже два
десятка лет. Точно так же покачивались белые домики
на зеленоватой воде, и лебеди грациозно скользили
между ними. А совсем недалеко, у здания китайского
посольства, шумела толпа нашего бесшабашного
студенчества. Позже, когда случалось бывать в этих
местах, поражало какое-то странное ощущение
запустения, хотя чьи-то заботливые руки следили за чистотой
вокруг. По вечерам в здании посольства светились од-
но-два окна. А ступени соседних зданий, где некогда
проживал многочисленный персонал, буквально
поросли травой.
Из истории, как из песни, слов не выкинешь.
«Сталин и Мао слушают нас» — этот припев был на устах
целого поколения. И хотя клятвы типа «русский с
китайцем — братья навек» больше не звучат на
молодежных фестивалях, наши великие народы пе могли не
чувствовать теплое дыхание друг друга. Под
Хабаровском на берегу стремительного Амура мне показывали
памятник советским воинам, установленный китайцами
на вершине сопки. Как бы ни складывались отношения
между государствами, у памятника, который находился
на китайской территории, всегда алели живые цветы.
Много лет спустя мы возлагали цветы к памятнику
советским воинам в Харбине. Я внезапно вспомнил
скромный обелиск на берегу Амура, и теплая волна
подкатила к сердцу.
Китай. В этом звонком слове словно бы
звенит-переливается голос серебряных колокольчиков: Ки-та-ай...
5

Ки-тай-тай... Какая она, эта страна? Что там, за
Великой китайской стеной? После двух десятилетий
почти полного отсутствия контактов между нашими
государствами, недоверия и отчуждения каждую новость
из Китая воспринимаешь с обостренным интересом.
Что отобрать из множества впечатлений от первого
знакомства с Пекином? Прежде всего, поражает
зрелище армады велосипедистов, несущихся по широким
проспектам — бесшумно и неостановимо, как само
время, как песок в песочных часах. Другое чудо —
бесконечные, идеально обработанные поля, где на сотни
километров — ни клочка бесхозной земли. Л какими
красками можно передать маскарад торговых улиц, где
продавцов явно больше, чем покупателей, где бесконечно
много диковинных товаров, которые окружают тебя со
всех сторон. И как милы, праздничны «ночные рынки»,
которые на самом деле вечерние, где под гирляндами
развешанных на зеленых деревьях лампочек пыхтят
огромные чайники и веселые хозяева
импровизированных кафе в белых колпаках готовят на огромных
противнях овощи и мясо в пряной приправе...
Но более всего вспоминаются люди. Затеряться в
пестрой пекинской толпе, подсмотреть случайную
уличную сценку в торговых рядах, возле многочисленных
велосипедных стоянок или у переходов — под
красными и зелеными светофорами... Немного было для этого
свободных минут, но именно с ними связаны самые
яркие воспоминания.
Поразительно, до чего молодо выглядят в своей
массе китайцы! Один мой коллега заметил по этому
поводу, что истинный возраст китайца — почти всегда
загадка. Наши комплименты на этот счет китайские
друзья воспринимали без особенных эмоции, как должное.
Врожденное трудолюбие, традиционная, а в недавнем
прошлом и вынужденная умеренность в еде,
растительный рацион — вот вам и объяснение долгой молодости
китайцев.
Где-то я вычитал сравнение китайского характера...
с термосом, непременным предметом любого китайского
дома: снаружи оп холодный, а изнутри — обжигает.
Вероятно, это и п самом деле близко к истине. И еще —
внутренняя гордость. У меня сложилось такое
впечатление, что каждый китаец, какое бы общественное
положение он ни занимал, чувствует за спиной миллиард
своих соотечественников.
в

Мысль написать эту книгу возникла у меня отнюдь
не тогда, когда я впитывал в ходе бесчисленных встреч
с китайскими хозяйственниками, учеными, рабочими
противоречивые впечатления, поражавшую новизной
информацию. Слишком сложна была для восприятия
ткань китайской реформы, содержащей наряду с
яркими откровениями также немало неразгаданных ребусов.
Но шли месяцы. И, вглядываясь сквозь призму наших
проблем в китайский опыт, я все чаще отмечал
сходство многих задач, стоящих перед перестройкой в СССР
и реформой в КНР.
Увиденное и понятое нами в Китае может быть
полезным советскому читателю. Взяться за перо
побуждало и другое: в последнее время семимильными
шагами шло сближение наших народов и государств, два
с лишним десятилетия отгороженных один от другого
стеной недоверия и отчужденности.
Ловлю себя на мысли: сложно рассказывать о
Китае. Все-таки Восток... Некоторая непривычная
европейцу неопределенность — одно из устойчивых, хотя и
не вполне отчетливых впечатлений от бесед с
китайцами. Лондонский журнал «Экономист» не без доли
юмора и сарказма признался недавно: «Для западных
наблюдателей решающим моментом в китайской
политике является то, что ее никто не понимает.
Единственный способ — следить за мелочами, пустяками,
своего рода соломинками на невидимом ветру
политических перемен».
Вероятно, нам, советским журналистам, было
несколько легче в этом плане. Нас принимали как
соратников, и с трудом выговариваемое слово «товарищ»
звучало все эти дни часто, порой в самых неожиданных
местах.
Хозяйственная реформа, как явствовало из бесед,
протекает везде совершенно одинаково, но она на деле
являет собой весьма пеструю картину. Впрочем, мы и
не ждали простых ответов на вопрос: что же
происходит в экономике Китая, а смотрели широко открытыми
глазами, стараясь ничего не упустить, увидеть все в
реальном свете. И сегодня, суммируя увиденное и
прочувствованное, стараюсь отделить эмоции от реальных
фактов.
Итак, ослепительно ясным днем — конец ноября
198G года, а тут теплынь — наш Ил-62 приземлился в
пекинском аэропорту «Шоуду». Нас, делегацию газеты
7

«Известия», принимает редакция пекинской газеты
«Цзинцзи жибао». Собственно, это уже ответный
визит: год назад «Известия» принимали китайских
журналистов в Москве.
Делегацию возглавляет главный редактор газеты
«Известия» Иван Дмитриевич Лаптев. Кроме меня,
экономического обозревателя газеты, и сотрудника
Института Дальнего Востока Константина Топоркова, в нее
включен корреспондент «Известий» в Пекине Юрий
Савенков, который встретил пас в аэропорту. Среди
встречавших был заведующий отделом международных
связей газеты «Цзинцзи жибао» Фан Лундэ. Обмен
приветствиями, душистый чай в ожидании багажа, и
вот уже бегут по обе стороны дороги сбросившие
листву тополя, акации, изредка встречается серебристая
сосна. И все шире проступают по горизонту
неповторимые контуры огромного города, мигают тут и там
рекламные иероглифы.
Признаюсь, в тогдашнем нашем багаже была еще
весьма скудная информация о Китае. До официального
визита М. С. Горбачева в КНР (май 1989 г.) оставалось
два с половиной года. До провозглашенной в
результате визита нормализации межгосударственных
отношений между Советским Союзом и Китаем предстояло
пройти еще немалый путь. Но уже тогда мы всем
сердцем радовались сдвигам к лучшему, записывая их в наш
общий актив. В дни нашего пребывания в Китае здесь
открылась советская торгово-промышленная выставка,
а уже через несколько дней после отъезда делегации в
Шанхае возобновило работу советское Генеральное
консульство (одновременно открылось Генеральное
консульство КНР в Ленинграде).
С первых часов пребывания в Пекине я стремился
запечатлеть на пленке смуглые строгие лица с косым
разрезом глаз, велорикш, тянущих за собой тяжело
нагруженные повозки. Феномен китайского велосипедиста
изумляет почти всех, впервые ступивших на китайскую
землю.
Например, почему китайские велосипедисты почти
не реагируют на сигналы, не притормозят, не
прижмутся к бровке, не уступят дороги? Одна версия
показалась мне любопытной. Состоит она в следующем:
психология людей не поспевает за переменами в
окружающей жизни. Велосипедист, для которого, похоже,
никогда не было ни правил, ни светофора, продолжает
8

вести себя на дороге так, как и в те времена, когда он
был тут хозяином.
Чрезвычайно живописна центральная улица
Пекина— Чанаиьцзе («Вечного спокойствия»). Говорить о
спокойствии можно, лишь абстрагируясь от
действительности. Мы жили несколько дней на этой улице, в
гостинице «Пекин», и должен сказать: почти
круглосуточно по ней бурлит поток людей, машин,
велосипедистов, едущих на работу или с работы. Выложенные
из разноцветных плит, почти без архитектурных
излишеств дома здесь смотрятся торжественно. Кое-где в
архитектуру вторгаются вычурные, похожие на
огромных улиток отели, построенные или еще строящиеся
инофирмами. Я любил прогуляться по улице Чанань-
цзе, освещенной неярким декабрьским солнцем, с
фотоаппаратом: всегда можно было запечатлеть что-нибудь
интересное... Фотографировал я ребятишек, спешащих
домой из школы, с пухлыми ранцами за спиной и
алыми звездами на шлемах, торговцев, скучающих у
выложенных прямо на траве горок различных фруктов.
Как-то поздно вечером, после очередного приема в
Доме народных собраний, я вышел на лоджию подышать
и был поражен красотой открывшейся панорамы,
расцвеченной мириадами фонариков и светящихся
иероглифов. Но главное — сама улица Чананьцзе, как в
сказке, искрилась огнями, дышала, двигалась. Это
«Вечное спокойствие» напоминало теперь стелющийся по
земле Млечный Путь...
Стоя завороженный над этой сверкающей бездпой,
ловил себя на мысли, что нынешний облик китайской
столицы все-таки не передает тех колоссальных
перемен, которые произошли в стране после периода
«культурной революции». Китай меньше чем за десятилетие
совершил исторический прорыв (это слово — «тупо» —
у китайцев все время на устах). Страна решительно
переходит па рельсы «социалистического планового
товарного хозяйства с китайской спецификой». Нам еще
предстояло раскусить смысл данной формулы. А пока
приведем слова председателя китайской части
Китайско-советской комиссии по экономическому, торговому
и научно-техническому сотрудничеству Тяпь Цзиюня.
В интервью «Известиям» он заявил, что большинство
граждан страны приветствуют новую систему, так как
действительно убедились: экономика получила
реальное развитие, и благодаря этому они уже обрели ощу-
9

тимую выгоду. Конечно, есть люди, которые еще не
сумели приспособиться к новой системе, и это
неудивительно. Но по мере того как она будет обретать
жизненную силу, добавил Тянь Цзиюнь, эти люди смогут
адаптироваться к новым условиям.
Чтобы представить всю сложность вставших перед
отраной проблем, надо проследить их истоки. А они
таковы: по производству валовой продукции на душу
населения Китай примерно в 30 раз отставал от уровня
развитых государств. Беседуя с энергичными
хозяйственниками, осмотрительными мэрами, чуть не в
каждом китайце угадывая коммерческую жилку, пытаюсь
понять: как могли захватить эту страну
волюнтаристские идеи «большого скачка» 50-х годов, левацкие
перегибы «десятилетней смуты» (1966—1976 гг.)?
Только иллюзией возможности «прыжка к коммунизму»
можно объяснить постановку политического лозунга:
«Три года упорного труда — десять тысяч лет счастья».
Иным был фундамент третьего Пленума ЦК КПК
одиннадцатого созыва, состоявшегося в декабре 1978 года.
В программе, намеченной Пленумом не было даже
намека на авантюризм и шапкозакидательство прежних
программ. Уже тогда был сделан принципиальный
вывод о необходимости переноса центра тяжести работы
партии в область модернизации страны. Помимо
программы экономической перестройки ставились задачи
«раскрепощения сознания» и отказа от идеологических
шаблонов, показывалась важность трезвой оценки
исторического опыта. На повестке дня были также вопросы
усиления демократических начал в хозяйственной
работе, преодоления бюрократизма, «открытия» страны
внешнему миру. В огромном государстве, где недавно
еще гремели лозунги «культурной революции», теперь
во всем стал брать верх реализм, поощряться поиск
смелых решений.
Мы приехали в Китай, когда шла ломка старого
управленческого механизма в промышленности.
Энергично проводилось в жизнь решение «О реформе
хозяйственного механизма», принятое на третьем Пленуме
ЦК КПК 12-го созыва, состоявшемся в 1984 году.
Именно на этом Пленуме было сформулировано положение о
том, что социалистическая экономика Китая является
плановой товарной экономикой, основанной на
общественной собственности на средства производства. Это
был значительный прорыв в теории, которая до того
10

стояла на ортодоксальной позиции несовместимости
плана и рынка. Теперь же предстояло найти механизм,
который бы сочетал планирование и рыночное
регулирование.
Поистине реформа была выстрадана китайским
народом. Нам рассказывали, что еще и поныне
приходится доказывать некоторым из оппонентов, что
использование в экономике атрибутов товарного хозяйства
вовсе не тождественно ее «капиталистической
перелицовке». Сегодня, по мнению ученых, главным тормозом
углубления экономической реформы становятся уже не
столько консервативные силы, сколько неготовность
хозяйственной системы к опоре преимущественно на
рыночные рычаги. Чтобы не выпускать из рук
контроль за положением в экономике, центр вынужденно
восполняет пробелы в формирующемся новом
механизме управления, усиливая директивное воздействие на
экономические процессы. И теперь приходится
убеждать скептиков, что подкручивание некоторых
разболтавшихся гаек отнюдь не означает отказа от реформы.
Окунитесь на несколько минут в веселую,
энергичную, деятельную сутолоку пекинских улиц, и вы
ощутите все эти перемены. Многоязычная реклама
инофирм и банков, гирлянды красных иероглифов на
белых полотнищах, пульсирующие магистрали прямых
широких улиц — все это как бы твердит вам: смотрите,
страна в движении! Ежедневно на улицы китайской
столицы выезжает 380 тыс. автомашин и 6,5 млн
велосипедистов. Долгое время в городе скорость была
ограниченна. Ряд улиц переведен на одностороннее
движение, проложена широкая кольцевая магистраль.
Мы уже слышали и читали кое-что о проблемах
китайской экономики. В деревне исчерпал себя семейный
подряд, а возврата назад, к коммунам, быть не может.
В городе остается острой проблема занятости, не
сокращается число убыточных предприятий. Бурно
развивается рыночная экономика, но и здесь возможны
неоднозначные последствия. Газеты чуть ли не каждый
день сообщали о жарких дискуссиях в Постоянном
комитете Всекитайского собрания народных
представителей по поводу проекта Закона о банкротстве.
В ходе поездки по стране мы убедились: экономика
Китая идет не путем частичных улучшений. Реформа
коснулась всех сфер экономики, включая области
планирования, финансов, цен, банков и налогообложения,
11

сферы управления и товарооборота, внешней торговли.
Глубокий анализ происходящих в экономике Китая
процессов был дан иа XIII съезде КПК, который
состоялся в октябре — ноябре 1987 г.
Сознаюсь, что меня обожгло утверждение,
прозвучавшее на съезде, о том, что на начальпую стадию
социализма в Китае, которая завершится
социалистической модернизацией, потребуется минимум 100 лет.
Обоснование этому дано в трезвом и, я бы сказал,
мужественном анализе, который сделан в отчетном
докладе ЦК КПК. Социализм в Китае, отмечалось в нем,
вышел из недр полуколониального и полуфеодального
общества. Огромное население, слабая экономическая
база, одно из последних мест в мире по
среднедушевому национальному продукту... В области
производственных отношений отсталость производительных сил
обусловливала крайнюю неразвитость товарного
хозяйства и внутреннего рынка, большой удельный вес
натурального и полунатурального хозяйства, незрелость
и несовершенство социалистической экономической
системы. В области надстройки она предопределяла
неполноту экономических и культурных условий,
необходимых для развития демократии, все еще сильно
воздействие на общество тлетворных феодальных и
буржуазных взглядов.
К этим объективным обстоятельствам приходится
прибавлять еще и субъективные. С конца 50-х годов в
Китае стали гнаться за скороспелыми успехами,
полагая, что на основе одних субъективных желаний и
массовых кампаний можно резко поднять уровень
развития производительных сил, будто, чем больше по
масштабам и степени обобществление социалистической
собственности, тем лучше. За многое, что по своей
сущности не являлось социалистическим и сковывало
развитие производительных сил, упорно держались как за
«принципы социализма». И наоборот, против того, что
способствовало развитию производительных сил,
выступали, считая это «реставрацией капитализма».
Возникшие отсюда непомерно однообразная структура
собственности, закостенелое хозяйствование, а также
политический механизм с его чрезмерной централизацией
власти серьезно сковали развитие социалистического
производства.
Из всего этого делался жесткий вывод:
механически следовать букве теории нельзя, копировать чужой
12

опыт тоже нельзя. Нужно идти своим путем
«строительства социализма с китайской спецификой». На что
же собираются потратить ближайшие 70 лет китайские
коммунисты? «В общем, начальная стадия социализма
в КНР,—отмечалось на XIII съезде КПК,—это период
постепенного избавления от бедности и отсталости,
период постепенного превращения аграрной страны, в
которой преобладает сельское население и основой
является ручной труд, в современную индустриальную
страну с преобладанием несельскохозяйственного населения,
период перехода от натурального и полунатурального
хозяйства, имеющего огромный удельный вес, к
высокоразвитому товарному хозяйству, период создания и
развития путем реформ и поисков необычайно
жизнедеятельного социалистического хозяйственного,
политического и культурного механизма, период великого
возрождения китайской пации, осуществляемого усилиями
всего народа».
Да, эта задача стоит того, чтобы потратить на нее
многие десятилетия. Китайские коммунисты сознают,
что в такой стране, как Китай, обеспечение населения
одеждой и продовольствием уже является грандиозным
и в то же время невероятно трудным делом. Но это
далеко не предел, добиться предстоит гораздо большего.
Сроки для реализации программы установлены как
будто обширные, но финиш ее первого этапа — конец
столетия — не за горами, и люди вправе ждать
конкретных результатов не в глубоком будущем, а уже сегодня,
завтра.
На съезде отмечалось, что реформа хозяйственного
и политического механизма в Китае, если иметь в виду
широту и глубину вызванных ею социальных перемен,
представляет собой еще одну революцию, причем
впереди еще много проблем и трудпостей.
Наш первый разговор о реформе в Китае — с
главным редактором газеты «Цзинцзи жибао» Фань Цзини.
Фань Цзини тут же начал увлеченно рассказывать о
том, какие принимаются меры, чтобы повысить
жизнеспособность предприятий, а заодно преодолеть
инертность старой модели. Наш переводчик запнулся:
«инерция» или «инертность» — главный тормоз? Фань
Цзини отмахнулся: и то и другое... Он подчеркнул, что на
пути преобразований огромного масштаба могут быть
ошибки и трудности. Однако партия твердо держит курс
на построение «социализма с китайской спецификой».
13

Стратегия поисков в сфере экономики, которую
сформулировали китайские коммунисты, обобщив опыт
девяти лет преобразований, во многом созвучна с
идеями перестройки, происходящей в нашей стране.
«Главный вопрос в теории и практике социализма — как на
социалистической основе создать более мощные, чем при
капитализме, стимулы экономического,
научно-технического и социального прогресса, как наиболее
эффективно соединить плановое руководство с интересами
личности и коллектива. Это самый сложный вопрос,
ответ на который искала и ищет социалистическая
мысль и общественная практика»,— отмечалось на
июньском (1987 г.) Пленуме ЦК КПСС. А вот что
указывалось на XIX Всесоюзной партконференции: «Нам
нужны не социальные утопии, а четкие ориентиры,
объективные критерии социалистичности на всех
этапах перемен, чтобы ясно виделись тенденции
общественного развития, чтобы не захлестнули, как не раз
случалось в прошлом, текучка и показуха».
Вот с учетом этих сходных задач мы и попытаемся
оценить процессы, связанные с реформой в Китае,
помня о том, что опыт, выстраданный каждой
социалистической страной, является нашим общим достоянием.
Разумеется, не для механического копирования, что
никогда и никому не приносило пользы, а для творческого
осмысления и осмотрительного использования.
Знакомясь с опытом проведения реформы в КНР, мы
поражались многообразию и смелости экспериментов,
мужеству китайских коммунистов, предпринявших
гигантские по масштабам преобразования, не страшась того,
что за плечами крайне низкий уровень развития
производительных сил, огромное перенаселение,
малоземелье и груз феодальных пережитков.

*•
■T-fcfci\-
^ч

Что такое «право хозяйствования»
Широкая, как река, центральная улица Пекина —
Чананьцзе выходит на площадь Тяньаньмэнь
(«Ворота небесного спокойствия»), в центре которой —
памятник павшим народным героям, а по периметру —
усыпальница Мао Цзэдуна, к которой тянется длинная
спираль посетителей, здание Дома народных собраний
с красивыми колоннами и пятью звездами герба
республики на фронтоне, напротив него через площадь —
Музей революции и, наконец, огромная
правительственная трибуна с портретом того же Мао Цзэдуна.
Многое видела эта гигантская площадь, выложенная
теперь крупными бетонными плитами. Говорят, это
одна из самых больших площадей в мире: одновременно
на ней могут разместиться 2 млн человек.
И вот мы едем на площадь Тяньаньмэнь, где в
огромном здании Дома народных собраний нас должен
принять заместитель председателя Государственного
экономического комитета Юань Баохуа. О ходе
реформы и ее ключевых рычагах нам предстояло узнать, так
сказать, из первых рук. Но можно ли удержаться и пе
ступить на прохладные еще в это утро плиты площади
Тяньаньмэнь? Пока здесь малолюдно, да и у
служебных подъездов немного машин. Отмеряем песколько
десятков шагов по краешку площади. Вот теперь
можно и к делу.
Юань Баохуа, крупный седовласый человек в па-
глухо застегнутой куртке, принял нас не в гостевой
комнате, а в кабинете для деловых встреч. Одну
сторону длинного стола заняли хозяин кабипета и лица,
которые были с пим, другую — мы с переводчиком.
Должности представленных нам специалистов давали какое-
то понятие о структуре ведомства: отдел анализа,
управление контроля качества, отдел управления внещ-
16

ними сношеииями; был здесь также один из
руководителей исследовательского института хозяйственного
управления.
— Перенести центр тяжести работы на
экономическое строительство — в этом главное,— говорит Юань
Баохуа.— Надо было залечить раны, нанесенные
«культурной революцией». Экономика наша получила
мощное ускорение в шестой пятилетке, начавшейся в
1981 году. Вышло из длительного застоя сельское
хозяйство. Ежегодный рост составлял в среднем 10
процентов. Оживилась ситуация на рынке, и это позволило
отменить карточки на некоторые продукты питания.
Нет смысла пересказывать весь разговор,
продолжавшийся довольно долго. Попробуем суммировать
главное. Мы оказались в Китае в период
«урегулирования», получившего название линии «восьми
иероглифов». Восемь красных иероглифов вместили четыре
понятия: «укрепление», «усвоение», «дополнение»,
«улучшение». Нет, это пе было данью столь любимой
китайцами символике — абстракции несли в себе
вполне конкретную программу хозяйственной перестройки,
расставляли в пей определенные акценты. На смену
«восьми иероглифам» пришел новый лозунг: «два
увеличения, два сокращения». Такие лозунги,
определяющие тактическую суть дня, довольно часто меняют друг
друга.
Позже XIII съезд КПК провозгласил линию на
стабилизацию экономики и углубление реформы.
Мне встречались желчные высказывания западных
наблюдателей о якобы склонности китайцев к
лозунгам хлестким и двусмысленным. Поскольку, мол, в
стране безопаснее всего подлаживаться под линию пар-.
тии, лозунги серьезно изучаются и скрупулезно
выполняются. Думаю, дело обстоит совсем не так. Емкие
лозунги, учитывающие национально-культурные
особенности, позволяли очень оперативно донести суть
преобразований и новых идей в широкие массы.
Множество экспериментов охватывают сегодня
сферы экономики, торговли, капитального строительства и
внешних экономических связей, системы обращения и
налогов КНР. Идут эксперименты в национальном
масштабе, на уровне провинций, городов, отраслей,
отдельных предприятий. Любопытная деталь: наши
собеседники с интересом узнали о введенной у нас
госприемке. Однако один из мэров мягко заметил, что в Китае
17

уповают больше на экономические рычаги, чем на
административные меры воздействия.
И все-таки: каковы приоритеты в развитии
экономики КНР? Как реально сочетаются директивное
планирование с рыночным регулированием? Как
преодолеваются уравнительные тенденции в оплате труда. Ведь
сколько бы эффективно ни выглядели эксперименты,
ключевым остается вопрос о возрождении интереса
человека к труду. Гао Шанцюань, зампред Госкомитета
по реформе экономической системы, вежливо выслушав
вопросы, выделил главное на данный момент: «восемь
иероглифов» — это единство стратегии, придающей
высокую жизнеспособность предприятиям. После
неоправданно высоких темпов развития на первом этапе,
которые явно привели к «перегреву» китайской
экономики, осуществляется переход на темпы стабильного
развития.
Видимо, Гао Шанцюань имел в виду стабилизацию
экономики, о чем позже шла речь на съезде китайских
коммунистов. Но уже тогда принимались меры по
сокращению чрезмерно высоких темпов роста
производства, инвестиций в строительство. Урезались кредиты,
и повышались налоги на высокие доходы, страна
осваивала принципы хозрасчета и самоокупаемости. Нужда
в этом здесь была — печать полна сообщений о фактах
снижения эффективности производства, росте
себестоимости продукции, сокращении налоговых отчислений
государству, увеличении числа убыточных
предприятий.
Реформа в промышленности Китая началась с
отдельных экспериментов, из которых сложилась затем
целостная система. Задачи седьмой пятилетки,
начавшейся в 1986 году, формулировались широко: создать
новую модель экономики, развивать ее дальше,
провести техническую реконструкцию промышленности,
полней использовать интеллектуальные возможности
людей.
Основу китайской модели экономики, объясняли
нам, составляет сегодня «социалистическое плановое
товарное хозяйство». Развиваются различные формы
собствеппости — государственная, коллективная,
индивидуальная, капиталистическая, государствепио-капи-
талистическая, частпая и др. Старый экономический
механизм, говорили наши собеседники, был замкнутый
и закостенелый. Теперь осуществляется переход к от-
18

крытому, живому механизму. Нам назвали три
главных элемента реформы: это, во-первых, оживление
деятельности предприятий, во-вторых, развитие
«социалистического товарного рынка» и, в-третьих, переход к
преимущественному использованию экономических
рычагов. Оживление деятельности крупных и средних
предприятий государственного сектора
предусматривает расширение их хозяйственных прав и обязанностей.
Так, вместо изъятия прибыли в бюджет введена
выплата подоходного налога. Максимальная ставка
основного налога составляет 55 процентов прибыли,
регулирующего налога (в зависимости от рентабельности
предприятия) — до 33 процентов. Остальные средства
поступают в распоряжение предприятия. В печати
приводились данные: в среднем по промышленности КНР
доля предприятия при распределении прибыли
составляет всего лишь 16,5 процента всей прибыли.
Я вспоминал жаркие баталии, которые
разыгрываются у нас вокруг именно этого вопроса — о
распределении прибыли между бюджетом, министерством и
предприятиями. А ведь у нас более щадящий режим
распределения прибыли. Не думаю, что и китайские
директора, познавшие вкус самостоятельности, без
борьбы отдадут то, что дала им хозяйственная реформа.
— Прежде всего нужно было отрегулировать
вопросы, которые возникают на почве производственных
отношений,— говорит Юань Баохуа,— усилить
жизнеспособность предприятий. В сфере управления многие
годы действовала слишком жесткая унификация
сверху. Практически вся прибыль сдавалась государству.
Теперь предприятия получили право на
самостоятельное хозяйствование.
Поясним: многие годы предприятия, как говорят в
Китае, питались из «общего котла», в оплате труда
процветала уравниловка. После застоя и развала периода
«культурной революции» руководители экономики КНР
спешили наверстать упущенное, дать мощный импульс
«саморазвитию» китайской индустрии. Но «раскачать»
хозяйственные кадры, выросшие на том, что решающее
слово в делах принадлежит не директору, а
вышестоящим органам и парткому предприятия, оказалось
нелегко.
Наши китайские собеседники не уклонялись в
беседах от темы «культурной революции», называя ее
период потерянным десятилетием. В Харбине нам расска-
19

зали, что в некоторых органах власти сегодня успешно
сотрудничают и бывшие руководители комитетов по
делам культурной революции, и их бывшие жертвы.
Нести на себе обиды прошлого — значит мешать
решению новых задач, которыми живет страна, партия,—
считают китайцы.
Один из выводов Компартии Китая из уроков
прошлого состоит и том, что па базе натурального
хозяйства социализм построить невозможно. И далее:
социализму присуще товарное производство.
Кстати, и в Законе СССР о госпредприятии
содержится формулировка, близкая по смыслу той, которую
мы слышали в Китае: «Предприятие является
социалистическим товаропроизводителем...» Осуществлять
эту функцию предприятие может только на основе
товарно-денежных отношений. А это значит — не
получать сырье, энергию и продукцию поставщиков по
заранее расписанным, директивно обязательным
лимитам, а покупать их па собственные средства, не
поставлять в том же порядке свою продукцию, а продавать ее.
Одним из важнейших моментов хозяйственной
реформы в промышленности Китая является повышение
ответственности директора за производство. Вначале
было принято положение о расширении прав
предприятий в использовании фондов, прав директора в
совершенствовании управленческой структуры и
расстановке людей, изменении системы оплаты труда и
премировании рабочих, реализации сверхплановой продукции и
даже — в известных пределах — в установлении цен на
продукцию.
Система ответственности директора за основные
фонды дает руководителю большой стимул, шансы
резко повысить свою зарплату при инициативном и
умелом хозяйствовании. Причем, получив широкие права,
директор часто не имеет возможности для поиска
вариантов преодоления ошибок. Времени в обрез, поэтому
приходится рисковать. Учесть надо и то, что для
должности директора установлен возрастной ценз — 55 лет.
Директор несет ответственность за уровень прибыли и
качество продукции. Заключив контракт с местным
правительством — своего рода арендный подряд — на три-
четыре года, он обязуется активно использовать
основные и оборотные средства, поднять честь марки
предприятия, расширить портфель патентов и изобретений.
Директору даются широкие права. Если он справится
20

со всем этим успешно — награда. Проиграл — штраф.
Система ответственности за результаты
деятельности предприятия фактически выражается в
единоначалии директора при решении хозяйственных и
кадровых вопросов. Она требует новых лидеров —
энергичных, смелых, умеющих принимать решения и доводить
дело до конца. Не все оказались психологически
готовы к такой роли. Проведенный Государственным
комитетом по реформе экономической системы опрос
директоров трехсот промышленных предприятий показал, что
примерно каждый пятый из них хотел бы отказаться от
своей должности, а многие считают свою работу
весьма трудной, не приносящей морального удовлетворения.
Вот что писала газета «Цзинцзи жибао»: «62
процента директоров предприятий Министерства
электронной промышленности заявили о желании уйти со своих
постов, считая работу крайне трудной». Согласно
данным, относящимся к 3 тыс. крупных и средних
предприятий, к концу 1986 года «упорядочение»
руководящего состава проведено па 60 процентах предприятий.
Помимо жесткого спроса за эффективность
производства от директора требовалось также, чтобы он был в
первую очередь выразителем интересов государства.
— Мы проводим линию на подрядную
ответственность,— заключает Юань Баохуа.— Предприятие
отвечает за рабочих, а государство — за предприятие.
Материальное выражение эта идея нашла в системе
налогов и выплат, которым подвергается предприятие:
мы насчитали семь централизованных и четыре
местных налога. Хорошо работающие предприятия
облагаются еще и регулирующим налогом, который носит,
прогрессивный характер (больше прибыль — выше
налог).
Но есть пути и для пополнения своих фондов.
Допустим, металлурги производят из отходов кирпич,
выпускают швейные машины и даже занимаются
хлебопечением. Им предоставлено право реализовать
сверхплановую продукцию по плавающей цене, которая
может превышать обычную на 20 процентов.
Короче, стратегический курс на развитие
«социалистического планового товарного хозяйства»
предусматривает постепенную замену административных методов
руководства экономическими — с активизацией и
широким использованием товарно-денежных отношений,
экономических рычагов. Расширяется самостоятель-
21

ность низовых хозяйственных звеньев в планировании,
производстве и сбыте продукции, ценообразовании,
формировании и использовании собственных фондов.
Все эти дни нам без конца повторяли, что надежда
общества состоит в том, чтобы новый хозяйственный
механизм поощрял активность людей, побуждая их к
движению вперед. Ну а как это все выглядит на
практике? Прежде не имело значения, хорошо или плохо
работает завод, во всяком случае, на благосостоянии
людей это никак не отражалось. Теперь имеет:
деятельность предприятия оценивается по конечному
результату, то есть прибыли. Внедряется система
подрядной ответственности, с помощью которой мыслится
«оживить» собственность. И что еще важно, так это
изменение функций местного правительства. Давая
установки, оно не вправе вмешиваться в конкретную
практику работы директора.
«Предприятия общенародной собственности не
могут управляться всем народом,— говорилось на XIII
съезде КПК.— Вообще нецелесообразно, чтобы они
непосредственно управлялись и государством. Идти
на это вопреки здравому смыслу — значит лишать их
жизненных сил и энергии. Отделение права
собственности от права хозяйствования, подлинная передача
последнего предприятиям, гармонизация отношений
между собственником предприятий, их хозяйственными
руководителями и производителями, действенная
охрана законных прав предприятий в интересах их
подлинного перевода на начала самохозяйствования и
самоокупаемости являются внутренней потребностью
создания механизма плановой товарной экономики. Это
совсем не изменяет характера предприятий как единиц
общенародной собственности».
Одпако то новое, что составляет сегодня основу
ведущейся на предприятиях перестройки, пока с трудом
пробивает себе дорогу во взаимоотношениях по
хозяйственной «вертикали», непросто входит в
повседневную жизнь городов и деревень. Регламентация и
высокая самодисциплина поведения, оставшиеся от
прошлых десятилетий, не могли не наложить своего
отпечатка на людей, особенно среднего поколения. Что ни
говори, люди, прошедшие через большое испытание,
через боль и страдания, становятся другими. Переменить
стиль деятельности, образ мышления, особенно в стан-
22

дартных ситуациях,— дело мучительно трудное. Не зря
сказано — учиться легче, чем переучиваться.
Европейца в Китае поражает обилие разного рода
разъяснений и директив, которые подстерегают
буквально на каждом шагу.
Мы прилетели в Пекин в самый разгар кампании...
по борьбе с крысами. Лозунги на эту тему попадались
нам на каждом шагу. Усиленно пропагандировался
опыт лучшей постановки дела, ставились в образец
зоны, уже свободные от крыс. Подобного рода кампании
характерны для Китая. В них есть и свои инициаторы,
и рекордсмены.
Они обступали нас со всех сторон — эти
бесконечные цепочки красных иероглифов, бегущих сверху вниз
по стенам, а то и по окнам зданий. Перед лозунгами
строгое напоминание — «Это касается каждого»,—
которое призывает прохожего остановиться, внимательно
прочитать, запомнить смысл написанного. Символика,
страсть к абстрациям, магии определенных цифр — все
это тоже в китайском характере. Кто знает, может быть,
именно таким образом при сложившихся традициях да
еще с учетом недостаточно высокой грамотности
населения китайским товарищам гораздо легче усвоить
актуальные проблемы дня. Именно через такие емкие
понятия, как политика «восьми иероглифов», линия на
«два увеличения, два сокращения», звание семьи
«пяти хорошо». Кстати, ни один из лозунгов не возводится
в догмат: сегодня он кричит со всех перекрестков, а
завтра, глядишь, тебя обступают совсем другие
иероглифы. Но, выстроив все эти косные иероглифы в одну
цепь, можно наглядно проследить маленькие отрезки и
протяженные этапы хозяйственной реформы, ее
ответвления и изгибы, в совокупности, мне кажется,
обретающие черты двух иероглифов, которые уже увидел
читатель на обложке книги,— «гайгэ» (реформа).
Впрочем, возможно, мое восприятие китайских
объявлении, разъяснений и лозунгов может оказаться не
совсем верным. Мне рассказывали, что китайцы
воспринимают их совершенно по-другому, чем мы. Длинноты
и чрезмерные подробности объявлений вполне
соответствуют конкретному мироощущению китайца. Допустим,
табличка у колодца, извещающая, что вода непригодна
для питья, вряд ли возымеет свое действие. Но вот если
на щите появится сообщение о том, что крестьянин Ли,
которого все в деревне хорошо знают, два дня назад
23

набирал здесь воду и сильно отравился, что он до сих
пор чувствует себя плохо, новость тут же
распространится по округе. Китайцу важна подробность,
необходимо авторитетное суждение.
Наиболее ответственный визит нам предстоял к
заместителю председателя Постоянного комитета
Всекитайского собрания народных представителей Хуан Хуа,
в прошлом министру иностранных дел. Встретил нас
Хуан Хуа в традиционной для китайских учреждений
квадратной комнате для приемов, сплошь устланной
сипим ковром. Когда я вспоминаю об этой встрече,
перед глазами возникают массивные кресла-диваны с
очень красивыми вышивками, которые то и дело
валятся у меня на пол — видимо, требуется сноровка в
обращении с ними. На стенах развешаны большие
картины-аллегории: мать и дитя, музыкант с лютней.
Вносят стопки горячих махровых салфеток, которыми мы
вытираем лица и ладони. Обычный ритуал начался.
Нам заваривают в фарфоровых чашках замечательный
душистый чай «Драконий колодец» («Лун цзин»).
Хуан Хуа рассказал, как идет работа в Постоянном
комитете ВСНП над проектом Закона о банкротстве.
Кстати, через несколько дней мы увидели Хуан Хуа
в молодежной передаче пекинского телевидения,
аналогичной нашей передаче «Что? Где? Когда?». Здесь
тоже был круг, правда закрепленный в вертикальной
плоскости — наподобие штурвала. Один раз Хуан Хуа
занял место в жюри конкурса, а затем и сам
участвовал в какой-то викторине. Юрий Савенков на мое
недоумение отреагировал короткой репликой: «Это тоже
политика».
Возможно, это так и есть. Запомнились слова Хуан
Хуа о неизбежности противоречий переходного
периода. В самом Конце беседы он сказал, что реформа
хозяйствования в Китае тесно сочетается с реформой
политического управления и совершенствованием
духовной сферы общества. С этим связана большая работа
ВСНП по совершенствованию законодательства. Хуан
Хуа подчеркнул, что в Китае придают большое
значение тому, чтобы законы проводились в жизнь, чтобы
они отвечали китайским реалиям и интересам народа,
подтверждались практикой.
В те дпи в Постоянном комитете ВСНП как раз
обсуждался проект Закона о банкротстве, и пресса была
заполнена комментариями. Этой теме посвящались
24

многие передачи радио и телевидения. В Китае
считают, что предпосылкой проведения законодательства
в жизнь является серьезное его обоснование, учет
мнений всех слоев населения. На этот раз за проведение
закона проголосовал 51 процент депутатов, формально
:)того достаточно, но законодатели предпочитают
добиться единодушия, прежде чем принимать окончательное
решение.
Механизм социалистического планового товарного
хозяйства должен воплощать в себе органическое
единство плана и рынка. Так поставлен вопрос на XIII
съезде КПК. Следовало разъяснение: социалистическое
товарное хозяйство, базирующееся на общественной
форме собственности, дает возможность каждому
участвовать в развитии народного хозяйства. При этом его
развитие неотделимо от развития и совершенствования
рынка. Обращение к рыночному регулированию отнюдь
пе равнозначно введению капитализма.
Китайские коммунисты посчитали нужным
подчеркнуть это обстоятельство на съезде — видимо, сильна
оппозиция реформе. А у нас разве не трубят об
отступлениях от принципов социализма противники
перестройки? Трубят! Еще «раздаются голоса чуть ли пе о
«подрыве основ» социализма,— говорил М. С. Горбачев
на одной из встреч в ЦК КПСС с идеологическими и
творческими работниками.— Законно поставить
вопрос: чем они подрываются? Тем, что народ
разворачивается, поднимает голову, чтобы уверенней браться за
дела в стране, где он хозяин? Наоборот, социализм пе
только не ослабляется, но набирает силу и через
политическую и социальную активность народа полнее
реализует свой потенциал».
Ну а тогда в Пекине, слушая рассказ Хуан Хуа о
дискуссиях вокруг проекта Закона о банкротстве, я
мысленно примерял его к нашей экономике. Разве не
прискорбен тот факт, что вопрос о
самофинансировании для низкорентабельных предприятий в
большинстве случаев вообще остался формальным актом.
В 1988 году группа отраслей целиком перешла на
работу в условиях самофинансирования. И сразу же был
открыт краткосрочный кредит для убыточных
предприятий, не имеющих денег на расчетных счетах для
выплаты зарплаты.
Сошлемся на статью Закопа о госпредприятии,
гарантирующую право предприятия (объединения) на са-
25

мостоятельность. Все органы власти и управления,
говорится в законе, несут ответственность за строгое
соблюдение закона. В частности, на все звенья
управления, включая аппарат министерств и ведомств,
распространяются принципы самофинансирования и
хозрасчета. Это значит, министерство несет материальную
ответственность за обоснованность принимаемых
плановых решений. В то же время ничто не должно
тормозить поиска путей к прибыльности предприятия, к
инициативному, нестандартному решению хозяйственных
задач.
Но не так быстро, как хотелось бы, идет
перестройка даже в том, что уже выверено. Видимо, мы еще не
научились извлекать полезные уроки из собственного
опыта. Один из таких уроков состоит в том, что
организационно-структурные преобразования не
закреплялись на длительный период ввиду некомплексности,
частичного характера реформ. Между тем в
преобразованиях такого масштаба нельзя останавливаться на
полпути.
Творческий поиск руководителей китайской
экономики — и это казалось нам особенно интересным —
идет в направлении большего учета действия закона
стоимости, развития товарно-денежных отношений,
повышения роли экономических рычагов управления.
С чисто восточной скрупулезностью китайские
экономисты подсчитали: директору переданы сегодня права
в 28 областях управления, а полный перечень прав
содержит 510 пунктов!
Четко сформулированы права директора в Законе о
промышленном предприятии общенародной
собственности, принятом первой сессией ВСНП седьмого созыва
(март — апрель 1988 г.). В нем подтвержден принцип
отделения права собственности от права
хозяйствования, который государство практикует в отношении
предприятий. В законе определены юридический
статус предприятия, его права и обязанности, место и
функции директора, формы демократического
управления предприятием. В ходе обсуждения проекта закона
депутаты ставили такие вопросы, как соблюдение
руководителями правильного стиля работы, усиление
идейно-политического воспитания рабочих и служащих,
преодоление бюрократизма и формализма, обеспечение
безопасности на производстве. Внесены в закон четкие
формулировки, касающиеся взаимоотношений админи-
26

страции и парткома: подчеркнута главенствующая
роль директора и контрольная — парткома. Закон
значительно усилил гарантии прав директора, вообще
предприятия, что отвечает потребностям хозяйственной
реформы.
Различные аспекты Закона о промышленном
предприятии общенародной собственности 5 раз
рассматривались на заседаниях Постоянного комитета ВСНГТ.
Проблема того заслуживала: 90 тыс. госпредприятий
дают 70 процентов валовой промышленной продукции
страны. Закон закрепил права предприятия
общенародной собственности как независимой хозяйственной
единицы, работающей на началах самофинансирования
и хозрасчета. Предприятие вправе самостоятельно
запускать в производство все виды продукции,
определять форму зарплаты и премиальных, решать свои
кадровые вопросы. Законом.уточнены отношения
директора и парткома, предприятия и правительства.
Депутаты отмечали на сессии ВСНП, что Закон о
предприятии общенародной собственности надо поддержать
реформами политической структуры, планирования,
ценообразования, денежной и инвестиционной систем.
В Китае расширение хозяйственной
самостоятельности предприятий проходит отнюдь не гладко.
Воспользоваться новыми правами смогли далеко не все
директора. Эти права блокируются на разных уровнях
административной системы управления. В тисках
прежней административной подчиненности оказались,
подобно нашим гособъединениям, возникшие и в Китае
объединения. Вместо осуществления специализации и
кооперирования эти органы в ряде случаев стали
«опекунами», раздающими указания и заодно
изымающими в свою пользу значительную часть финансовых
средств предприятий.
На сессии отмечалось, что диктат парткома над
дирекцией предприятия не отвечает нуждам
современного производства. Сессия вообще прошла под знаком
расширения прав директора, в том числе оговаривалось
его право назначать своих заместителей, участвовать в
создании «блоков предприятий» — эти права не
предусматривались проектом. Вслед за принятием Закона о
промышленном предприятии общенародной
собственности последовала разработка правил и положений о
подряде, акционерной системе, о запрещении незаконной
конкуренции, об оценках имущества предприятий и т. д.
27

Отметим интенсивную законодательную
деятельность Всекитайского собрания народных
представителей: на первой сессии седьмого созыва было принято в
общей сложности 11 постановлений и решений,
нацеленных на углубление реформы и развитие
внешнеэкономических связей. В сфере внимания Постоянного
комитета Всекитайского собрания народных
представителей ныне широкий круг проблем, связанных с
демократизацией общественной жизни вообще. Речь идет о
разработке законоположений о прессе, издательском
деле, о союзах, собраниях, демонстрациях.
Предусматривается пересмотреть порядок подачи жалоб, с тем
чтобы гарантировать права и свободы граждан и
пресекать всякие злоупотребления ими. Учитывая, что в
некоторых ведомствах и низовых организациях еще
имеются руководители с феодальными замашками,
предстоит разработать законоположения,
содействующие рациональному передвижению работников,
учредить трудовой арбитраж и активно способствовать тому,
чтобы социальные вопросы решались силами самого
общества.
Ну а пока о том, как же реально осуществляется
право директора па «самохозяйствовапие»?
Директора — главная движущая сила реформы — оказались в
эпицентре самых жарких дискуссий. Сколько нужно
реально директору прав, чтобы он мог двинуть вперед
производство, но не ущемлял права парткома,
трудового коллектива?
Внешне директора в Пекине, Харбине или Шэньяне
очень походят один на другого: глухая куртка,
знаменитая кепка с козырьком над бровями, у всех довольно
усталый вид — реформа дается нелегко, но все —
самоотверженные, преданные делу люди.
В Пекине несколько раз попадалась реклама
телевизионного завода «Дунфэп». Мы много слышали о его
прекрасных телевизорах марки «Куньлунь». И вот
едем на завод. Плотный, круглолицый, с оливковыми
выпуклыми глазами, директор завода Чжао Сяопин
держится с гостями просто. Ему 37 лет, а директорский
пост занял в 34 года. Чжао Сяопин — выпускник
Пекинского университета, к руководству пришел вместе с
реформой. Под его началом — 2,5 тыс. человек. Мы
спросили, есть ли у директора служебная машина?
Оказывается, машина есть, но пользуются ею все — по
служебным надобностям! А как директор добирается на
28

работу? Как все, на велосипеде — наш вопрос его
удивил.
Как о самом обыденном, Чжао Сяопин
рассказывает об освоении новых модификаций цветных
телевизоров. Понемногу завод начинает зарабатывать валюту —
телевизоры пошли на европейский рынок. Чжао
Сяопин не застал того времени, когда все дела на
производстве решались в парткоме — реформа дала в его
руки права единоначалия. Он сам назначает людей,
увольняет, определяет меру поощрения. А
профсоюзный комитет? «Мы с ним вот так живем»,— директор
свел вместе два больших пальца. Ну а как
расходуется прибыль, остающаяся в распоряжении
предприятия? Опа делится на пять равных долей и
распределяется так: па освоение новых изделий, на развитие
производства и техническое перевооружение, на
улучшение социально-бытовых условий людей, материальное
поощрение рабочих, создание резервного фонда. Какие
были последние траты? На медицинское обслуживание,
строительство новых квартир, ремонт столовой, бани и
детского сада. Заработки па заводе не очень высоки — в
среднем немногим более 90 юаней. Директорский
оклад — 150 юаней.
Четко, как на экзамене, говорит Чжао Сяопин о
системе директорской ответственности, о разделении
функций дирекции и парткома: администрация
ответственна за развитие завода, организацию производства,
партком — за идеологическое воспитание, проведение в
жизнь курса партии. Завод работает на
самофинансировании. В случае нужды берет кредит у государства,
при этом оговаривается срок возврата и процент на
кредит (в зависимости от его срочности). Через
местные органы внешних сношений завод реализует
продукцию на внешнем рынке. В странах, где продаются
телевизоры завода, имеются его представительства,
сервисные службы. Валютные поступления
обеспечивают известную свободу в решении вопросов
технического перевооружения производства. Сколько же времени
потребуется, чтобы полностью обновить производство и
перейти на новую модель телевизора? Чжао Сяопин
мысленно прикинул, выходило что-то около года: три
месяца нужно на экспертизу, несколько месяцев — па
контракт и получение оборудования, еще три месяца —
на монтаж оборудования. Не правда ли, поразительные
темпы!
29

На заводе «Дунфэн» выпускается 400 тыс.
телевизоров в год, в том числе 100 тыс.— цветных. Кроме того,
производятся черно-белые телевизоры с китайскими
иероглифами для ЭВМ, приборы «телеконтроль» с очень
четким изображением. Директор рассказал о широком
сотрудничестве с фирмами Японии, Голландии, ФРГ,
США, заметив при этом, что в «начинке»
телеприемника процент импортных блоков невелик. Уже сегодня
цветной телевизор на 85 процентов собирается из
отечественных деталей. И качество не становится хуже.
Мы зашли в центр контроля качества — сгусток
электроники, точнейших систем. Заглянули в иллюминатор
на стенде климатических испытаний, убедились:
телеэкраны как ни в чем не бывало сияют всеми цветами
радуги. Оснащение, конечно, получено от передовых
мировых фирм, окупаться будет за счет поставки
телевизоров на экспорт. С таким товаром выходить на
мировой рынок не стыдно.
Каждое утро, оседла*в видавший виды велосипед,
Чжао Сяопин вливается в армаду движущихся по
широкой улице Чанапьцзе велосипедистов. Впереди депь,
наполненный тысячью дел, решением качественно
новых проблем, принятием нестандартных решений,
иной раз связанных с экономическим риском. Он не
боится директорской ответственности — за план,
развитие завода, реализацию продукции на внутреннем
рынке и за рубежом, за решение управленческих про-
йгсдм,— напротив, смело берет на себя инициативу.
Таких ftwpeKTopoB — молодых, энергичных, пришедших к
руководству на гребне хозяйственной реформы, мы
встречали позже в Шанхае, Харбине, Шэньяне. Они
были полны веры в то, что хозяйственная реформа
выведет экономику страны на новые высоты.
Опыт показывает, что, если методы хозяйствования
улучшаются не комплексно, качественного перелома на
производстве ожидать трудно. При этом речь должна
идти о системе, охватывающей все составные элементы
механизма хозяйствования — организационные
структуры, планирование, финансово-кредитный механизм,
ценообразование, снабжепие. Но увязать все это в
единый узел пе так просто.
Кстати, с аналогичными проблемами сталкиваются
хозяйственники и других социалистических стран.
Секретарь Правительственного комитета по вопросам
планового управления народным хозяйством ЧССР Лади-
30

слав Матейка, заметки которого были напечатаны в
«Экономической газете», считает, что и для хозмеха-
низма ЧССР сегодня первостепенное значение имеет
устранение администрирования в отношении
предприятий, в частности ликвидация большого количества
обязательных заданий и переход к нормативным методам
управления, основанным главным образом на
определении потребности предприятий в ресурсах (для
выплаты заработной платы, на инвестиции, социальные
нужды, импорт) в зависимости от экономических
результатов. Переход к интенсификации народного хозяйства,
пишет он, обязательно требует активного
использования таких стоимостных инструментов, как цены,
валютный курс, прибыль, кредит. Только на основе
использования всех экономических стимулов и рычагов
можно обеспечить эффективный и равномерный
экономический рост, управлять структурными изменениями,
совершенствовать оплату труда, эффективно
распределять общественные ресурсы, внедрять принципы
самофинансирования предприятий. Конечно, добавляет Ла-
дислав Матейка, это отнюдь не означает допущения
стихийного, неуправляемого действия
товарно-денежных отношений; система управления должна
обеспечить использование стоимостных инструментов в
интересах общества. Что можно сказать по этому поводу?
Осторожный, очень осторожный подход к элементам
рыночной экономики.
Сколько у завода планов!
— Новая система управления,— отметил в беседе с
пами заместитель председателя Постоянного комитета
ВСНП Хуан Хуа,— начинает функционировать в
рамках прежнего хозмеханизма. Отсюда много
противоречий и проблем, что само по себе является неизбежным.
Ну, это нам знакомо: сами ведем радикальную
реформу в условиях пятилетки, верставшейся по старым
канонам. Из всего того, что мы успели увидеть и узнать
в Китае, мне больше всего импонировала нацеленность
механизма китайской экономики на развитие
самостоятельности и инициативы кадров. Все блага должны быть
заработанными — а заработать нелегко.
Начнем с планирования: главная изюминка
заложена именно в нем. Если выразить смысл происходя-
31

щих преобразований в двух словах, то речь идет, во-
первых, о том, чтобы ограничить роль
централизованного плана и ослабить контроль за работой
предприятий со стороны министерств, во-вторых, перевести
предприятия на хозрасчет и расширить
«горизонтальные» связи между ними и, в-третьих, расширить
полномочия руководителей низового звена, усилить
материальное стимулирование на производстве. Это
конкретно о реформе. А если взглянуть шире, то перестройка
планирования нацелена на ослабление директивных
начал в экономике и усиление рыночных факторов
развития.
«Тройственная смешанная экономика»,
доминирующая в промышленности КНР, включает директивный
план на продукцию стратегического назначения и
твердые цены на нее, направляющее планирование с
использованием налогов, кредита и других экономических
рычагов, скользящих цен и, наконец, свободное
рыночное регулирование, которое охватывает производство
товаров, комплектующих изделий и пр. По примерным
оценкам ведущих китайских специалистов, доля
директивного планирования составляет 30 процентов
промышленной продукции. Далее — направляющее
планирование, доля которого — 40 процентов. Направляющий
план носит более демократичный характер, он
устанавливает общий объем продукции, без подробной
номенклатуры, и, как правило, работы, ведущиеся по этому
плану, не обеспечиваются государственным снабжением
сырья. Государство не осуществляет жесткого
контроля за направляющим планом. Третий раздел плана —
рыночное регулирование, па его долю падают
оставшиеся 30 процентов промышленной продукции. Нам
доводилось слышать, что некоторые предприятия
всячески противодействуют переводу в сферу
направляющего планирования и тем более — рыночного
регулирования. Почему? Опасаются лишиться
гарантированного снабжепия и сбыта. Это нам знакомо: реформе
противодействуют прежде всего те, кто предпочитает
спокойную жизнь, не желает отказываться от
привычных методов хозяйствования, когда основные
проблемы за тебя решают вышестоящие органы.
Мы не сказали о ценах, а это тоже важный момент.
Установлено соответственно три вида цен: стабильные,
плавающие и договорные. Л как меняются в новых
условиях функции центральных экономических органов?
32

Весьма существенно. Сокращается объем
промышленной продукции, который устанавливается в
директивном порядке. На крупных предприятиях КНР до 80
процентов объемов производства охватываются
директивным планом (вспомним наши всеохватывающие
госзаказы в их первоначальном варианте). На средних
предприятиях доля директивного плана установлена в
объеме 50 процентов, на мелких — всего только 20.
Продукцию, относящуюся к сфере направляющего
планирования предприятия, реализуют через систему
государственного опта, розничную торговлю или на
свободном рынке. В зависимости от способа реализации
продукции применяются либо плавающие, либо
договорные цены. Легкая промышленность КНР находится
в основном в сфере направляющего плана. Поэтому
предприятия этой отрасли могут рассчитывать только
на важнейшие виды сырья из госресурсов, все
остальное надо приобретать на рынке по более высоким
ценам. В принципе подобная форма снабжения хороша
при изобилии ресурсов. Но при существующем в Китае
дефиците внедрение такой системы неизбежно
повлекло за собой рост цен, а значит, и повышение
себестоимости, уменьшение прибылей, удорожание
капитального строительства. Отмечались на первых порах также
снижение дисциплины поставок, повышенный интерес
к внеплановой продукции, сбываемой, как правило, по
более высокой цене. В ряде случаев оказалось более
выгодным производить промежуточный продукт (его
можно реализовать на рыпке по высокой цене). Нередко
предприятие оказывается в двойственном положении:
как потребитель сырья, заинтересовано попасть в
сферу директивного планирования (по-нашему — в сферу
госзаказа), а как производитель дефицитных изделий,
предпочитает воспользоваться преимуществами рынка
с его более высокими ценами. В Китае не побоялись
такого рода осложнений — ради оживления экономики,
развития инициативы предприятий. Чтобы научиться
плавать, надо... плавать. Оставлен был и страховочный
канат. Он в том, что к сфере директивного
планирования отнесены показатели численности рабочих и
служащих, фонда зарплаты и объемы капстроительства.
Это касается и тех предприятий, которые целиком
находятся в сфере направляющего планирования.
Ну а третий элемент — рыночное регулирование?
С ним не все однозначно. И обеспечение производства
2 Валерий Романюк
33

ресурсами, и сбыт продукции осуществляются на
рынке часто по свободным ценам.
При общей схеме «триада» планов может
распадаться в различных пропорциях. К примеру, в
промышленном комплексе города Чунцина директивный план
охватывает только 7 процентов программы, а на рыночное
регулирование приходится вообще мизер — 2 процента
выпускаемой продукции, зато направляющее
планирование охватывает 91 процент объемов производства.
Такой кажущийся перекос объясняется структурой
промышленности. Как нам объясняли в Китае,
директивный план доминирует в базовых отраслях
индустрии; что же касается рыночного регулирования, оно
является уделом местной промышленности. Сезонная
продукция, сфера услуг также регулируются через
рынок. Допустим, на Чунцинском заводе энергетического
машиностроения директивный план составляет 60
процентов программы, а на заводе киноаппаратов его нет
вовсе.
Вообще эта плановая «триада» заинтересовала нас,
и мы решили вплотную заняться ею в Харбине, а затем
в Шэньяне, которые лежали на нашем пути. Новая
климатическая зона стала ощущаться уже в аэропорту
Харбина. Снега было мало, но землю сковал мороз. По
пути из аэропорта в город нам встречались вороные и
буланые лошади, запряженные в телеги. Почти как в
России... Кстати, до нее довольно близко. Гостиница,
в которой мы остановились, была вполне европейского
типа и носила название по-китайски
сентиментальное — «Селение цветущего сада». Мы узнали, что в
городе 2,3 млн жителей, разумеется в это число входят
и 600 тыс. жителей сельских районов, считающихся
пригородами.
В тот же день нас принял мэр города Гун Бэньянь,
невысокий плотный человек 52 лет.
— В 50-е годы,— напомнил Гун Бэньянь,— СССР
послал много специалистов в КНР, чтобы поднять
экономику страны. Это оставило глубокий след в памяти
людей. Мы с благодарностью вспоминаем то время.
Теперь опять расширяются наши связи, особенно в
приграничной торговле, которая достигла 38 млн
швейцарских франков.
Мы заинтересовались, почему наш товарооборот
измеряется в швейцарских франках. Оказывается, эта
валюта принята в советско-китайской торговле с 50-х
34

годов благодаря стабильности курса. Сейчас китайцы
предлагают перейти на расчеты в долларах США. Мы
согласились с собеседником, что резервы развития
торговли у нас очень велики и их надо использовать, «не
повторяя старого, хотя и не забывая его светлых и
теневых сторон».
Гун Бэньянь в прошлом — директор местного
завода тяжелого станкостроения. Он мог сравнивать:
прежде завод напрямую подчинялся министерству, которое
устанавливало план, выделяло фонды, зарплату. Если
план выполнялся досрочно, рабочие сидели без дела до
получения очередного задания. Теперь, выполнив
задание, надо тут же браться за новое дело. Правда,
дополнительные ресурсы приходится добывать на рынке по
ценам договоренности, а деньги на покупку
материалов — брать в кредит.
Ну а как практически формируется план сегодня?
Собственно, у завода два плана: директивный (30
процентов) и направляющий (40 процентов). Остальное
реализуется через рынок.
Государство в централизованном порядке
определяет объем производства важнейших видов ресурсов.
Но и здесь далеко не все втиснуто в рамки
директивного плана. К примеру, в 1987 году в КНР намечалось
произвести только 42 млн тонн стали, которая остается
в дефиците, но и при этом конкретные задания
металлургии получили лишь на 20—22 млн тонн. Остальное
распределялось через направляющее планирование и
даже через свободный рынок, по крайней мере
сверхплановая металлопродукция. Номенклатура продукции,
контролируемая плановыми органами, снизилась со 123
видов в 1980 году до 60 видов в 1986-м, а ее удельный
вес в валовой продукции — с 40 до 20 процентов.
Централизованным порядком распределяются сегодня всего
-0 наименований продукции из 256 (чугун, медь,
прокат, алюминий, уголь, цемент, сера, каучук, мазут,
оборудование, автомобили и др.).
Согласитесь, что по сравнению с тысячами
наименований продукции, которые благополучно
перекочевали у нас из директивного плана в госзаказ, такая
решительная децентрализация плана впечатляет. Рыночные
начала китайской гжопомики, подобно мощному прессу,
выдавливают все директивное, невыгодное
производству, иной раз вообще нелепое. Л раз роль
централизованного плана ослабляется, соответственно меняются —
35

не могут не меняться — функции министерств и
ведомств.
К концу 1988 года, когда на подрядную форму
работы в КНР перевели 85 процентов госпредприятий,
директивный план сократился до 20 процентов объема
промышленного производства страны, остальное же
перешло в сферу направляющего планирования
(формально необязательного для предприятия) и рыночного
регулирования. Что касается номенклатуры, в плане
остались лишь укрупненные позиции, и число их
незначительно. Резко сокращена номенклатура
централизованного материально-технического снабжения. Но
обострились и противоречия, связанные прежде всего с
тем, что старый хозмеханизм демонтируется, а новый
еще не сформировался. Образовавшийся разрыв
снижает степень управляемости экономики. Что ж,
знакомая картина...
Все эти годы продолжалось интенсивное
преобразование структуры органов Госсовета КНР и их
функций. Так, ряд отраслевых министерств и ведомств были
резко укрупнены. В 1986 году началось создание
государственных комитетов, головных органов по группам
министерств. Был образован Госкомитет по
машиностроению. На провинциальном уровне созданы единые
экономические комитеты и отраслевые компании.
Провинциальным правительствам дана широкая
самостоятельность в хозяйственных вопросах, определении пути
к прибыльности. Нет пока четкого разделения
полномочий между центральными и провинциальными
хозяйственными органами, что создает подчас некоторые
трудности, дублирование, бюрократическую волокиту.
Центральные ведомства время от времепи
предпринимают попытки расширить контрольные функции и даже
стремятся оперативно управлять предприятиями,
переданными в провинциальное подчинение.
Не станем судить, насколько оправданны такие
действия центра. Иной раз они выглядят вполне
обоснованными. К примеру, Госсовет КНР песколько раз
выпускал строгие директивы, направленные па обуздание
рыночной стихии, ограничение роста цен. Рыночная
экономика, как тугая пружина, создает мощный стимул
для «саморазвития» предприятия. Сфера рынка
расширяется. Товаром становятся машины и оборудование.
Разговор на данную тему мы продолжили в
Шэньяне. Чжэн И, директор Шэиьянского машзавода № 4,
36

на вопрос, что требуется для совершенствования хоз-
механизма, назвал два фактора: доброжелательную
атмосферу на производстве и создание условий,
отвечающих потребностям развития предприятия. Подумав,
Чжэн И прибавил: нужно дать директору больше
конкретных прав, в частности предоставить возможпость
вести реконструкцию без указки сверху, по
собственному разумению определять источники снабжения
сырьем, электроэнергией. Подмывало спросить: а как
же знаменитые 510 пунктов, по которым расширены
права директора? Или все это только на бумаге? Думаю,
не только па бумаге. Но несомненно и то, что
директивные оргапы и здесь, в Китае, неохотпо отказываются
от тех прав и рычагов управления, которыми
пользовались несколько десятилетий.
Мэр города Шэньяна У Дишэн, человек острого ума,
осмысливая ситуацию в стране, заметил в беседе с
нами, что общество возлагает особые надежды на
механизм, поощряющий активность людей, стимулирующий
их движение вперед. Суть преобразований — преодолеть
безразличие к результатам собственного труда.
— Раз предприятие является
товаропроизводителем,— рассуждал мэр,— надо дать ему инициативу в
распределении, ограничить сферу распределительных
действий государства. Это значит, государство должно
меньше вмешиваться в дела предприятия, приоритет
следует передать гибкому рыночному механизму.
Позже я имел возможность оценпть, насколько
далеко видел У Дишэн перспективу реформы. На ХШ
съезде КПК прямо было заявлено, что сфера действия
планов и рынка теперь распространяется па все
общество. Рабочим механизмом экономики провозглашен
механизм «государственного регулирования рынка и
рыночного ориентирования предприятий». Государство
должно теперь регулировать состояние рынка,
соотношение спроса и предложения, создавать в стране
благоприятную экономическую и социальную среду,
подсказывать правильные хозяйственные решения
предприятиям. В руках государства остаются необходимые
экономические, юридические и административные рычаги.
Вспоминаю встречу в Госплане СССР. Интересовал
меня тот же вопрос: как меняются в новых условиях
функции этого ведущего органа хозяйственного
управления?
— Планирование должно приобрести нрпнципиаль-
37

но иное качество,1— разъяснили мне,— определять
перспективную стратегию, основные приоритеты и цели
социально-экономического развития страны, обеспечить
оптимальное сочетание централизованных начал с
самостоятельностью предприятий. Сверху предприятие
получает четыре группы исходных данных для
разработки своей производственной программы: контрольные
цифры, долговременные стабильные экономические
нормативы, государственные заказы и лимиты. В
соответствии с исходными данными, а также прямыми
заказами потребителей предприятия заключают
хозяйственные договоры и формируют свои планы. Отныне им
придется самостоятельно завоевывать рынок сбыта,
иначе они не заработают даже на зарплату.
Да, сегодня мы вправе говорить об известной
демократизации планирования. В нашей стране ее
связывают прежде всего с развитием прямых связей
изготовителей и потребителей, организацией оптовой торговли
средствами производства, открывающей широкие
возможности для производства машин и агрегатов на
конкурсной основе. Прежде, когда техника распределялась
между хозяйствами по разнарядке, брали любую
машину — ведь дареному коню в зубы не смотрят.
Соответственно и эксплуатировали. Теперь же, когда начали
внедрять хозрасчет, люди стали считать деньги и
расходы. И пошли отказы от комбайнов и тракторов.
Промышленные предприятия отказываются от ненужных
станков. А коль скоро образуется избыток техники,
производители начинают всерьез заниматься ее
усовершенствованием, организуют выпуск других изделий, в
которых есть нужда.
Жесткая система госзаказов, очень быстро
охватившая не только важнейшую продукцию, но и совсем
неважную, представляется менее гибкой, чем «триада»
плапов, действующая в промышленности Китая.
Понятно, что и «триада» не лишена изъянов. Назовем
хотя бы галопирование цен на рынке средств
производства, разорительное для многих предприятий. Да,
директор получил право на самостоятельное
хозяйствование, но, разумеется, в рамках плановой «триады».
Неоднозначно решается проблема, как реализовать
те самые знаменитые 510 пунктов директорских прав,
которые дала ему реформа. Права правами, по раньше
всего директор обязан наладить хорошие отношения с
парткомом и профсоюзом, постараться избежать обви-
38

нений в неправильном проведении установок партии.
Вероятно, при этом приходится и лавировать.
Чжэн И заметил по этому поводу, что директор
«должен уметь собирать мнения всех слоев работников
и не поступать как тиран». Иначе говоря, учитывать
мнение трудового коллектива, о парткоме и говорить
нечего — его влияние на принятие хозяйственных
решений остается сильным. Но в условиях реформы для
директора все же важнее уметь анализировать
экономику предприятия, проявлять предприимчивость, знать
и учитывать рыночную конъюнктуру, которая
меняется чрезвычайно быстро.
Чжэн И рассказал, как строятся его отношения с
партнерами. Заниматься этим приходится
каждодневно, поскольку государство обеспечивает предприятие
ресурсами всего на 40 процентов программы.
Остальное надо где-то добывать. Покупать на рынке —
разоришься. Как быть? Большое значение придается
развитию прямых связей, при которых предприятия как бы
создают друг для друга определенные гарантии.
У Шэньянского машзавода № 4 есть долгосрочный
контракт на поставки металлопродукции с местным сталь-
заводом. Цены, конечно, повыше государственных на
20—30 процентов, но, по крайней мере, есть твердая
гарантия, что срывов не будет, программа завода
полностью обеспечена ресурсами. Норматив на запасы
материалов не устанавливается, так что можно
накапливать, сколько удастся. Снабженческие органы
поставляют незначительную часть ресурсов, в основном
мелкую комплектацию. Зато директор сам решает, как
распределить остающуюся на заводе часть прибыли,
предъявлять ли санкции к поставщикам или найти
взаимно приемлемый вариант. Успех во многом зависит
от рыночной конъюнктуры. Предприятие,
выпустившее продукцию низкого качества или недостаточно
высокого технического уровня, неминуемо оказывается в
проигрыше — конкуренты сбывают свой товар по
более выгодной цене. Ну а при равных условиях
выигрывает тот, кто обеспечил наименьшие издержки
производства.
В 1979 году, когда только еще начинались первые
шаги реформы, валовая продукция Харбина составляла
4—5 млрд юаней. Через семь лет опа возросла до
9,8 млрд. Соответственно увеличилась прибыль — с 0,5
до 1 млрд. А вместе с предприятиями, подчиненными
88

провинции Хэйлунцзян, они дают 1,6 млрд юаней
прибыли. Таков итог развития инициативы,
самостоятельности предприятий.
— Прежде, когда все определялось государственным
планом,— заметил мэр города Харбина Гуп Бэньянь,—
мы имели убытков до 30 млн юаней, и это никого не
волновало. Теперь надо думать и о прибыли, и о
конъюнктуре рынка.
На Харбинском льнокомбинате мы узпали
поразившую пас новость: на 1987 год директивного плана ему
не устанавливалось вовсе. Директор льнокомбината
Лю Шулунь рассказал, что теперь оп получил право
вести переговоры и сотрудничать с зарубежными
фирмами. Мы спросили Лю Шулуня, как работается в
условиях резко сокращенного директивного плана?
— С ним было проще,— признается он,— мы не
беспокоились о росте прибыли и сокращении издержек,
обновлении ассортимента и завоевании места на
рынке. Хорошо ли, плохо ли работали — на материальном
положении людей это никак пе отражалось. До 1984
года не вылезали из убытков, 2 млн метров тканей
залежались тогда на складе — и ничего! Теперь такая
работа означала бы банкротство. Сейчас работаем вообще
без директивного плана — получаем только
направляющий план. Пришлось всерьез заняться ассортиментом.
Мы видели, какие красочные льняные ткани,
смесовые — с полиэстром производят харбинские
текстильщики. Предприятие экспортирует товары в Японию и
США, работает с прибылью. Правда, и здесь та же
проблема: сырье приходится добывать на рынке по
свободным ценам, а они бывают довольно высокие. В какой
мере свободна «свободная» цена? В той, в какой она
отражает дефицитность продукции, ее качество,
технический уровень.
Теперь больше внимания приходится уделять
сбыту. А значит, заботиться о расцветке, качестве, изучать
спрос в стране и на мировом рынке, считать каждый
юань прибыли. В общем, производство строится в
соответствии со спросом, растут и доходы.
В 1985 году получено 12 млн юаней прибыли, в
1986-м — 28 млн. Мы поинтересовались, как строятся
взаимоотношения на внутреннем рынке с родственными
предприятиями. Нам ответили, что элементы
конкуренции есть. Это заставляет постоянно вести поиск,
обновлять ассортимент продукции. Большое значение при-
40

дается укреплению высокой репутации предприятия.
Лю Шулунь в числе факторов успеха выделяет
мобильность производства, опережение в добывании
информации о меняющемся спросе. Важно также
заполучить на рынке наилучшее сырье, сократить до
минимума издержки производства. Это дает возможность
устанавливать пониже цену и, значит, быстрей сбывать
товар.
Другой Харбинский завод — шариковых
подшипников — на рыночную систему перешел в 1987 году, во
время нашей встречи с директором к этому только еще
готовились. Кто-то из нас спросил, нет ли опасений, что
производство будет лихорадить из-за нехватки
ресурсов?
— Таких опасений нет,— уверенно ответил директор
завода Ма Цзибо.
— А если поставщик подведет?
— Тогда он должен будет компенсировать ущерб в
полном объеме — согласно Закопу об экономических
контрактах. Кроме того, за нами остается право
обратиться в экономический арбитраж.
Проект плана на 1987 год рассматривался трижды:
когда принимались заказы и формировалась
первоначальная программа, затем заказы уточнялись и,
наконец, был утвержден окончательный план.
А как с металлом? Государство выделило
специальную подшипниковую сталь на самые ответственные
задания. Остальное пришлось искать на рынке. Подписан
контракт с местным прокатным заводом, который
ориентируется на нужды завода шариковых подшипников.
В штате завода — целая армпя «толкачей», они
безвылазно сидят па предприятиях-поставщиках, следят за
прохождением заказов. На страже интересов
завода-потребителя также арбитраж, где можпо истребовать
возмещение убытков за срыв поставок, оговоренных
контрактом.
Впрочем, у завода есть еще одпа возможность для
маневра. Это — выход на мировой рынок через
генеральную импортно-экспортную компапию. Валюта у
предприятия есть: пятая часть производимых
подшипников идет па экспорт, а из выручеппых валютных
поступлений 51 процент остается в распоряжении завода.
Директор обязан реализовать их в соответствии с
инструкцией: 30 процентов направить целевым
назначением па закупку новой техники и лишь оставшийся
41

21 процент («свободная» валюта)" может
использоваться на покупку импортных материалов.
Работая в новых условиях, директор должен считать
каждый юань. Перспективы обновления продукции,
технического перевооружения, да и все благополучие
коллектива, теперь зависят от прибыли, точнее, от той
ее части, которая остается в распоряжении
предприятия после разного рода обязательных налогов и
отчислений.
На Харбинском льнокомбинате мы буквально с ка-
рапдашом в руке пытались разобраться во всех этих
выплатах, которыми опутана экономика китайского
предприятия (общая схема, провозглашенная
реформой, допускает массу вариантов). Директор комбината
Лю Шулунь взялся нам помочь. Первое отчисление —
налог на реализованную продукцию, составляющий
10 процентов прибыли (прежде брали 18 процентов).
Оставшаяся сумма делится так: 55 процентов общей
прибыли — подоходный налог. Далее, регулирующий
(прогрессивный) налог—12,5 процента (за последнее
время он увеличился почти вдвое), налог на развитие
объектов транспорта и энергетики. Подсчитали: из
каждого миллиона юаней прибыли в распоряжении
комбината остается 280 тыс. А нужно еще осуществлять
техническое перевооружение цехов, обновлять
продукцию, строить жилье или покупать готовые квартиры
для рабочих, делать отчисления в фонды образования
и просвещения, материального поощрения рабочих.
Используя нашу терминологию, можно сказать, что
средний норматив распределения прибыли в
промышленности Китая еще пиже — в распоряжении
предприятия остается 165 тыс. юаней из миллиона. Так что
Харбинский льнокомбинат еще в льготных условиях. Но
опять же это общая схема. На практике все строится
исходя из реально полученной прибыли — идет
негласное перераспределение между сильными и слабыми
предприятиями. Увы, и тут уравниловка.
Итак, в 1986 году льнокомбинат получил чистой
прибыли более 10 млн юаней (после выплаты налога на
реализацию). 5,5 млн составил подоходный налог,
1,2 млп — регулирующий. В распоряжении
предприятия осталось 2,8 млп юаней (это за вычетом общего для
всех налога па развитие транспорта и энергетики).
Комбинат нуждается в жилье, поэтому сдает еще налог
на строительство домов. Цалог на строительство жилья
42

можно и не вносить, но тогда не будут выделяться
квартиры. Кроме того, 2 процента общей суммы
составляет налог на развитие образования и просвещения.
Тут наш корреспондент в Пекине Юрий Савенков
продемонстрировал свою эрудицию, напомнив оценку
ситуации в экономике, данную газетой «Цзиицзи жи-
бао»: уменьшаются поступления в бюджет, повышается
себестоимость продукции, увеличивается количество
убыточных предприятий.
— Это не относится к нам,— услышали мы в
ответ.— Налоги не уменьшались, а, напротив,
увеличивались.
Ну что ж, ситуация на производстве может
складываться по-разному. Но нельзя пе видеть и того
существенного, что внесла хозяйственная реформа. Завод,
многие годы замкнутый на собственном производстве,
подобно большому цеху, теперь становится
самоуправляющимся организмом. Он обязан сам себя
финансировать, нести на себе реальный груз ответственности.
Да, бремя централизованных и местных налогов с
годами не становится легче. Сумма отчислений в пользу
государства по годам пятилетки обычно носит
прогрессивный характер и возрастает год от году. Наряду с
этим китайским предприятиям установлен норматив
роста фонда заработной платы в зависимости от роста
прибыли и налоговых отчислений, но независимо от
численности работников. Этому нормативу придается
важное значение. Считается, что в результате его
действия численность работников растет медленней, чем
объем продукции.
Таков принцип. Но во время поездки по городам
Китая мы не раз убеждались, что самые эффективные
лозунги и программы нередко нарушаются, идеи
деформируются, весьма заметные поправки вносят местная
практика, само понимание сути реформ. Китайская
печать заполнена материалами, в которых приводятся
факты неэффективного ведения хозяйства,
разбазаривания средств на необоснованные премии, «дорогостоящие
лимузины с капиталистического рынка», излишние
накладные расходы. Таковы реалии...
Это и нам хорошо знакомо: деньги, поступающие из
централизованного фонда, как бы чужие, тратить их не
жаль. Более того, не успел потратить — на следующий
год срежут фонды. Так что трать и пи о чем не думай.
Только хозрасчет меняет ситуацию, причем принципи-
43

алъно. Теперь в Китае промышленные предприятия
начинают зарабатывать свои фонды и ощущают более
осязаемо: лучше поработал коллектив — Польше
осталось для собственных нужд (в том числе валютной
выручки, полученной от экспорта продукции, в ряде
случаев на треть и более остающейся в распоряжении
трудового коллектива).
Но и тут в реальной жизни многое выглядит не
совсем так, как в теоретической модели. Конечно, не надо
упускать из виду точку отсчета. По официальным
данным, доля прибыли, остающаяся в распоряжении
предприятий госсектора, увеличилась с 3,7 процента в
1978 году до 42,4 — в 1986-м. Фактически, по расчетам
специалистов, предприятия отчисляли в 1986 году в
госбюджет, а также разным ведомствам и местным органам
четыре пятых прибыли. Для развития производства и
премирования персонала фактически оставалось по
300—400 юаней в расчете на одного работника.
Разумеется, этого крайне мало. И именно стремлением все-
таки перестроить производство, добиться
конкурентоспособности продукции — при острой нехватке
собственных средств — объясняется во многом нынешняя
«акционерная горячка», охватившая многие китайские
предприятия,— массовый выпуск акций,
распространяемых среди рабочих и служащих.
Об этом феномене китайской экономики мы еще
поговорим позже. А пока уточним каналы, по которым
растекается весьма скромная прибыль, заработанная
трудовыми коллективами. Общая схема распределения
оставшихся сумм выглядит так: па расширение
производства — половина, на социальные нужды и
материальное стимулирование — все остальное. Соотношение
долей — 2:1:1. Но варианты, используемые в разных
отраслях, региопах, а подчас и в одном городе, столь
многообразны, что, казалось нам, просто не оставляют
почвы для какой-либо систематизации.
Хочу высказать субъективное мнение, возможно
отражающее мою приверженность к стереотипам. При
всей своей хваленой гибкости рыночная экономика, как
мне представляется, должна прочней опереться на
фундамент централизованного плана. Пусть читатель не
подумает, что я призываю вернуться па круги своя.
И госзаказы — в оптимально разумных пределах, и
оптовую торговлю — в максимально возможных широких
границах, и ничем не ограниченные права пользоваться
44

хозрасчетным доходом — все это надо оставить
предприятию, закрепить за ним. И все же плановый
регулятор необходим.
У нас связь директивного плана и инициативы
предприятия осуществляется через долговременные
экономические нормативы. Опустим вопрос о качестве
нормативов, но сама идея не вызывает сомнения:
объективный измеритель нужен. И если норматив
действительно станет стабильным на пятилетку, он сможет
гармонично увязать интересы государства и
хозрасчетные интересы предприятия. Вероятно, система
долговременных экономических нормативов в сочетании с
рыночной экономикой и создает тот гибкий механизм
реформы, поиск которого мы все ведем. Главное, чтобы
это сочетание было органичным.
В уютной комнате для гостей Харбинского
льнокомбината, за традиционным душистым чаем, мы вели
долгий разговор с директором. Время от времени
раздавался бой старинных часов. Они словно вносили
гармонию в нашу беседу. Часы с боем непростые —
комбинат получил их как приз за высокие показатели в
гигиене, о чем свидетельствовала надпись. Надписи,
плакаты, объявления, грамоты — это летопись
комбината. Из них можно узнать, чем он живет, к чему
стремится, что его заботит. Девиз соревнования сегодня —
качество, количество, в срок! Красные иероглифы на
желтом фоне сообщают, что это предприятие —
передовое в шести аспектах: по качеству продукции,
экономической эффективности, культуре производства,
идеологической работе, уровню управления и безопасности
труда. В цехах призывы, развивающие эти приоритеты
и дополняющие их, например, таким образом:
«Безопасность одного — счастье всей семьи», «Поздний брак,
поздние дети — счастливое будущее». Это и
напоминание о демографической политике контроля над
рождаемостью. А вот и ее развитие: «В каждой семье — один
ребенок». Лозунг уже нам знакомый: «Честь марки —
превыше всего».
— Такого лозунга, действительно, до реформы быть
не могло,— с улыбкой говорит директор.— Прежде все
было проще. Из большого «котла» государства
предприятие получало средства и материальные ресурсы
более или мепее равномерно.
Да, многое было проще. Бедность воспевалась как
социальный идеал, как лучшее средство перехода к ком-
45

мунизму. И вот теперь — честь марки превыше всего!
А это значит, надо думать о повышении экономической
эффективности, изучать рынок, добиваться
конкурентоспособности продукции в стране и за рубежом.
Общество хочет, .чтобы предприятие не висело на шее у
государства, а работник — на шее у предприятия.
Необходимы динамизм, предприимчивость, способность
выжить на рынке. А часто получается так: мы учим
людей плавать, а они нам кричат «На берег!» и требуют
спасательный круг.
Разговор из чисто экономической переходил в
философскую плоскость. Чтобы поднять страпу, рассуждал
наш собеседник, надо разобраться в системе
представлений, образе мыслей, физических способностях людей.
Это трудно вообще, и тем более в Китае, который живет
в эпоху великих перемен, затронувших все сферы
жизни, судьбу каждого жителя этой миллиардной страны.
«Горизонталь», помноженная на «вертикаль»
Жесткая конкуренция на рынках заставляет упорно
повышать технический уровень производства,
объединять усилия отдельных предприятий. В стране стали
возникать «горизонтальные» объединения. Структура
«горизонтальных» объединений не носит жесткого
характера: предприятия сотрудничают на равных — в
использовании фондов, техники, комплектующих изделий,
каждому достается своя доля прибыли от реализации
готовой продукции.
Но на какой основе строятся «горизонтальные»
объединения? Входят в них предприятия одного типа или
они образуются как конгломерат пз заводов разных
ведомств? Каков механизм управлепия ими со стороны
государства? Нам объяснили, что действуют
объединения по закопам товарного рыпка. Это значит, что
объединяются предприятия добровольно, а средством связи
служат экономические контракты. Например,
Харбинский велосипедный завод объединил усилия с
Шанхайским велозаводом, выпускающим популярные
велосипеды марки «Вечность». Техническая помощь коллег
помогла харбинцам улучшить качество продукции.
Харбинская фабрика по производству пива обратилась
за технической помощью к Пекинскому пивзаводу.
И теперь Харбин обеспечен в достатке этим напитком.
46

В рамках «горизонтальных» объединений
осуществляется кооперация производства, разбиваются
ведомственные и региональные барьеры. Взять хотя бы Чун-
цинский комбинат по производству «благодатного
напитка» (пива). Сегодня он включает 28 филиалов,
расположенных в 20 провинциях. Или второй автозавод в
провинции Хубэй, выпускающий автомобили «Восток».
Вокруг него группируются полторы сотни филиалов!
По сути дела, это мощный комбинат, который
пользуется широкой самостоятельностью. Если прежде такого
рода предприятия могли создаваться только по
директиве сверху, теперь достаточно решения городского
правительства.
В рамках «горизонтального» объединения может
осуществляться разнообразное сотрудничество — в
производстве комплектующих изделий, использовании
техники и материальных ресурсов. Предприятия,
производящие сырье для нужд финишных производств,
получают часть прибыли, Широко используется плата за
услуги. Пекинский пивзавод оказывал техническую
помощь родственному заводу в Харбине отнюдь не
бескорыстно. Он получил право на 30 процентов прибыли
харбинского предприятия.
Государство поощряет создание «горизонтальных»
объединений, поскольку они обходятся без
централизованных ассигнований, развиваются в основном за счет
собственных средств. Чрезвычайно интересный опыт!
С досадой вспоминаю наши неудачные новации в
этой сфере, терпевшие фиаско по разным причинам, но
прежде всего из-за командно-директивных методов
внедрения. В Китае, мне думается, рождение и бурное
развитие «горизонтальных» объединений было
предопределено логикой экономической реформы. В самом
деле, обрела право гражданства товарная экономика,
пустила свои корни в городе, на селе, и
административная «вертикаль» немедленно стала заменяться
хозяйственной «горизонталью». Новый хозмеханизм стал
отторгать административные тормоза и весьма в этом
преуспел. Судите сами: сегодня в Китае более 32 тыс.
«горизонтальных» объединений, и отнюдь не одного
типа. Некоторые из них созданы в интересах развития
совместных производств, другие — для
беспрепятственного обмена сырьем, третьи — для совместного
внедрения научно-технических достижений. Структуры
разные — и цели разные. Так и должно быть: к любой хо-
47

зяйственной ситуации — свой вариант организации
дела. Волевой нажим сверху, даже если в конечном счете
достигался требуемый результат, всегда давал
побочные последствия — снижение инициативы,
механическую исполнительность — «от сих до сих»,
инертность.
Вслед за «горизонтальными» хозяйственными
объединениями в Китае начали возникать группы и блоки
предприятий (своего рода компании на долевом
участии предприятий). Маломощные предприятия все чаще
скупаются более сильными или поглощаются иным
способом, передаются в частные руки на
компенсационной основе, но все это — на принципах полной
добровольности.
В разделах, посвященных организации производства
товаров народного потребления, мы еще поговорим об
объединениях китайского образца. Напомним, как
ставится вопрос у нас: перевод предприятий и
объединений на полный хозяйственный расчет должен
сочетаться с предоставлением им прав для создания
совместных производств и объединений на паевых началах
вплоть до полного слияния, если это диктуется
экономической целесообразностью.
Жизнь настойчиво требует появления крупных
объединений, способных самостоятельно осуществлять
полный цикл создания изделий — от научных
исследований и разработки, серийного производства до сбыта и
обслуживания.
Да, задумано было неплохо. Однако первая попытка
создать в нашей стране сеть гособъединений потерпела
фиаско. Поручено это было министерствам. Они тут же,
нарушив принцип добровольности, начали силой
загонять предприятия в новые структуры. В целом ряде
случаев сформировался непомерный административный
персонал, хотя, по положению, гособъединения могли
вообще обойтись без обособленного аппарата
управления. Правительством было принято решение о роспуске
столь неудачно созданных новых структур.
Недавно в Ленинграде, а затем в Москве возникли
первые межотраслевые гособъединения — советские
концерны. Входящие в них предприятия и проектные
институты вышли из состава министерств и образовали
крупные научно-производственные комплексы,
способные конкурировать с ведущими мировыми фирмами.
Труднее всего, признавались мне руководители этих
48

комплексов, преодолеть сопротивление
административно-командной системы, которая и теперь пытается
оказывать на нас давление, навязывая прежние «правила
игры».
Как известно, бюрократия обладает способностью
сама себя воспроизводить. И в этом есть своя
закономерность. Слишком долго в руководстве нашей
экономикой, да и в обществе, делалась ставка на
централизацию, использование командно-административных
методов, что и привело к разрастанию аппарата
управления — государственного, хозяйственного, партийного.
Аналогичная ситуация наблюдалась и в Китае.
Административный аппарат в КНР разросся до
внушительных размеров — 26,5 млн человек, из них 17,5 млн —
непосредственно администраторы и профсоюзные
работники.
Ныне в Китае вводится новая система
государственных служащих — она должна сменить громоздкую
модель управления кадрами. Надо отдать должное
китайским управленческим кадрам: задуманные
преобразования они осуществляют очень высокими темпами, в
случае же нужды вносятся некоторые коррективы.
И советский, и китайский опыт говорит о том, что
нельзя экономические методы управления осуществлять,
опираясь на административный пажим. Одно другое
исключает.
Бюрократизм в учреждениях, волокита и
канцелярщина — одна из ведущих тем китайской печати. Здесь
полагают, что преодолению бюрократизма должно
послужить разграничение функций партийных и
правительственных органов, развитие социалистической
демократии. «Во избежание повторения старой практики
«сокращение аппарата — разбухание — вновь
сокращение—вновь разбухание»,— отмечалось па XIII
съезде КПК,— в предстоящей перестройке аппарата
следует ухватиться за такой ключевой момент, как
изменение его функций. Нужно объединить или
сократить различные оперативно-управленческие отделы
внутриотраслевых и сводных ведомств, идя к тому,
чтобы правительство перешло от непосредственно
оперативного управления предприятиями как
главного метода к косвенному управлению как главной
форме».
В последнее время в Китае осуществляются
энергичные меры, направленные на укрупнение министер-
49

ских структур. Только в Пекине сокращено 10 тыс.
чиновников — пятая часть всего административного
аппарата. Покинув государственные органы, они
должны будут занять должности в управленческом аппарате
предприятий, в финансовых, налоговых и
статистических органах.
Первая сессия ВСНП седьмого созыва утвердила
проект перестройки аппарата Госсовета КНР, согласно
которому упраздняются 12 министерств и комитетов, а
взамен создаются 9 новых — с соответствующим
сокращением числа чиновников. Целью такой перестройки
было придание аппарату большей компактности,
централизованного единства, повышение эффективности его
работы. Но и новая структура не рассматривается как
нечто застывшее. На ближайшие пять лет ставится
задача урегулировать связи внутри аппарата, еще
сократить штаты, повысить эффективность
административной деятельности, преодолеть бюрократизм.
Рациональная структура, гибкость, высокая эффективность —
вот что сегодня требуется от управленческого аппарата.
Внести структурные изменения в аппарат не так и
сложно, куда сложней преодолеть бюрократизм в его
работе* Если судить по первой сессии ВСНП седьмого
созыва, то можно отметить следующее. Несмотря на
широковещательные заверения, дальнейшее
сокращение аппарата приостановилось. На руководящие посты
снова прошли люди весьма немолодого возраста. В
последнее время все более серьезное внимание стала
привлекать к себе деятельность ганьбу
(административного аппарата). В прессе ведется активная кампания по
борьбе с коррупцией в госаппарате. Появились
запреты на разного рода совместительства, когда чиновники
госаппарата занимают видные посты в фирмах и
проталкивают для них выгодные заказы. Ужесточаются
меры наказания за взятки, особенно в крупных размерах:
допускается даже исключительная мера наказания.
Много у нас с китайцами сходных задач по
преодолению бюрократизма. Подобно нашей, китайская
бюрократия также пытается управлять старыми,
привычными методами, докучает директорам разного рода
циркулярами, устраивает многочисленные дорогостоящие
инспекторские ноездки и проверки. Газета «Жэньминь
жибао» рассказала об одной акции финансового
управления Шанхая. Здесь не поленились посчитать
затраты, сделанные в ходе пребывания в этом городе инспек-
50

торскон группы Минлегпрома КНР. За 20 дней своего
пребывания группа из семи человек израсходовала
почти 26 тыс. юаней. К примеру, проживание в различных,
непремепно первоклассных, гостиницах обходилось
ежедневно в 500 юаней; на питание потрачено 6180 юаней;
еще 6400 юаней ушло на устройство банкетов, больше
тысячи — на сувениры (складные зонтики, зажигалки,
веера, авторучки с золотым пером, альбомы для
фотографий); посещение выставок, кинотеатров — 1180
юаней; табак, такси и прочие «мелочи» — еще 940 юаней.
Оказалось, что лучшее из проверяемых
предприятий затратило на инспекторов почти вдвое больше, чем
выделялось по смете, и директору пришлось просить
разрешения погасить задолженность за счет средств,
предназначавшихся для других целей. Между тем
инспектора никакой ответственности за работу
предприятии не несут. Газета отмечает надоевший всем стиль
работы руководящих кадровых администраторов,
которые только болтают, «разыгрывают из себя
неизвестно кого», предпочитают посещать выставки да
принимать подношения.
Разумеется, такой стиль не одолеть и сокращением
аппарата. Нужен более глубокий хозрасчет, в том числе
и в сфере управленческой деятельности. Ну а пока
Госсовет КНР принял циркуляр об ограничении
расходов денежных средств партийных, правительственных
учреждений, общественных организаций,
государственных и кооперативных предприятий и даже воинских
частей. Циркуляр предлагает установить максимальный
объем расходов в размере 80 процентов от
прошлогоднего уровня. Объяснение дается такое: рост
покупательных возможностей организаций существенно
превышает объем производства, а это не могло не
сказаться на состоянии внутреннего рынка. Не думаю, что
таким путем можно добиться сколько-нибудь
значительной экономии — реальную экономию может дать
только перестройка стиля управленческой деятельности,
преодоление бюрократизма, дублирования и
бумаготворчества.
Бюрократизм проник и в сферу
внешнеэкономической деятельности. В прессе приводились факты,
подтверждающие то, что часть руководителей
предприятий рассматривает импортные операции как
возможность зарубежных поездок. Потому-то они порой
настаивают на ввозе того, что вполне можно произво-
51

дить и в Китае. Неудивительно, что вместо прибыли
закупка импортной передовой технологии порой
оборачивается убытками. Газета «Жэньминь жибао»
приводила такой пример: один пекинский завод за 0,6 млн
юаней приобрел сборочную линию английского
производства. Но заводские площади оказались малы, и в
конечном счете линия обошлась в 35,7 млн юаней. Завод
и теперь еще несет убытки на этой линии. На первой
сессии ВСНП седьмого созыва (1988 г.) отмечалось, что
некоторые кадровые работники не выдержали
«испытания реформой», поддались разного рода соблазпам, а
отсюда рост хозяйственных преступлений,
взяточничества и расточительства.
Директор по контракту
Лю Сянжуну, директору Шэньянского завода
тонкого листового проката, 46 лет. В молодые годы его,
студента Пекинского университета, как и многих
других, захлестнула волна «культурной революции».
Университет он окончил с опозданием на два года, а затем
еще проходил «перевоспитание» в Шэньяне. Позже
здесь же работал начальником цеха. Возглавив
предприятие, Лю Сянжун установил для себя пять
принципов, которым старается следовать. Вот они: поступать
по справедливости, не считаясь с родственными
отношениями; делать все на благо государства и народа;
взыскивать с себя за всякое нарушение; показывать
личный пример во всем; если завод не изменит свой
облик в намеченный срок, уйти по собственной воле.
А если по истечении полномочий коллектив
выберет снова на высокий пост? Конечно, будет работать
дальше. А не выберут — что ж, останется на заводе
рядовым инженером. Завод — вся его жизнь. У
директора трое детей, старший сын — уже студент
университета, будущий юрист. Почему он не пошел по стопам
отца? Ответ Лю Сянжуна был кратким и быстрым, в
стиле энергичного собеседника: «Нет, слишком тяжела
моя доля». Действительно, ключевые вопросы
планирования производства, сбыта продукции, прибыльности
и многое другое — на директорских плечах. Директор
вынужден брать на себя решение различных проблем,
иначе многие из них увязнут в трясине управленческих
«слоев», в которых часто отсутствует координация
деятельности служб.
52

Сложность положения директора еще в том, что
инициативные хозяйственники нередко встречают отпор со
стороны ведомств, не желающих отрешиться от
директивных методов руководства. Не так давно газета
«Жэньминь жибао» выступила в защиту директора
автомобильного завода в Чжэнчжоу, уволенного
дирекцией транспортной компании, в которую входил этот
завод, фактически за то, что слишком активно продвигал
в жизнь реформу. Директор был восстановлен в
должности, а руководство транспортной компании
вынуждено было подать в отставку.
Агентство Спньхуа в одном из недавних выпусков
рассказало о судьбе Ли Чжэнчжи, который первым в
Китае взял подряд на управление крупным
государственным предприятием — Шэньянским заводом
электротехнической аппаратуры. Ли добился высоких
результатов, поскольку пользовался полной поддержкой
коллектива. Надо сказать, директором он стал в
результате конкурса, одержав верх над 81 конкурентом. В
подрядном договоре, подписанном Ли Чжэнчжи с местным
правительством, указывалось, что за 1987 год его завод
должен получить прибыли на 3,6 млн юаней, а к
1990-му довести сумму прибыли до 5,85 млн юаней.
Определены задачи в области технической реконструкции,
повышения уровня качества. В случае выполнения
обязательств, говорилось в договоре. Ли Чжэнчжи
получит премиальные, в 3—7 раз превышающие его
заработную плату, а общая сумма зарплаты рабочих и
служащих предприятия — численностью 4200
человек — увеличится на 300 тыс. юаней. При
невыполнении же договорных обязательств директор должен был
вообще лишиться годовых премиальных, а сверх того —
еще и половины заработка от основного оклада;
сократилась бы и общая сумма зарплаты рабочих и
служащих. По положению, директор мог быть отстранен от
должности на два года с выплатой ему лишь
ежемесячного пособия размером в 50 юаней.
Риск, как видим, немалый. Но вот что произошло
дальше. В результате изменения рыночной
конъюнктуры Шэньянский завод электротехнической аппаратуры
получил заказов намного меньше, чем предполагалось.
Он мог рассчитывать в такой ситуации лишь на 2,5 млн
юаней прибыли. Но договор уже обрел юридическую
силу, надо было что-то предпринимать. «Конкуренция
неизбежно сопряжена с крупным риском. Поскольку я
53

подал заявку на подряд, то тем самым встал на
рискованный путь,— заявил Ли Чжэнчжи на общезаводском
собрании.— В случае невыполнения договорных
обязательств я готов пострадать, но не собираюсь уходить с
завода — останусь на нем рядовым рабочим или
служащим». Вновь обретя поддержку коллектива, Ли смог
провести ряд эффективных мероприятий, в результате
чего завод получил 3,62 млн юаней прибыли, освоив
производство 12 новых видов продукции — в
стоимостном выражении это четвертая часть всей
программы.
Вот что можно сделать всего за год, используя
полный арсенал средств, которые предоставляет
руководителю реформа. Высокая оценка деятельности Ли
Чжэнчжи на посту директора содержалась в
поздравительной телеграмме, которую он получил из Пекина от
руководства ЦК КПК. Но не у всех директоров дела
идут столь удачно. Один из руководителей
предприятия в том же Шэньяне прямо заявил нам по поводу
проходящей в стране реформы, что задумана она
неплохо, но далеко не все в ней реализуется. Что же именно?
Нет полноты прав у директора. Казалось бы, его
задача — повышать эффективность производства и снижать
себестоимость. Но вместе с тем спрашивают с
директора и за вопросы, пе имеющие к производству
отношения (намеренно не называю фамилию директора — в
этом вопросе руководители предприятий поразительно
-единодушны). Много жалоб па дублирование,
бюрократизм на^ разных этажах управления. Одним словом,
реформа в центре и на местах идет «не в ногу».
Мы спросили, как строятся отношения директора с
секретарем парткома и услышали привычное: директор
отвечает за производство и потому наделен правом
принимать все хозяйственные решения, а секретарь
парткома осуществляет контроль за правильным
проведением в жизнь курса партии. До того, как принимать
решения, директор советуется с компетентными
специалистами и, разумеется, с секретарем парткома. Но
решает — сам. А влияет ли секретарь парткома на
окончательное решение? Нет, он может только предлагать.
Позволю себе усомниться в этом, но не станем
гадать, в какой мере слукавил директор. Опрос
общественного мнения показал также, что у директоров все
еще много претензий к государственным и финансовым
органам, которые зачастую используют свою власть для
54

необоснованных вмешательств во внутренние дела
предприятий.
Газета «Гунжэнь жибао» писала, что если
представить соотношение прав директоров предприятий в
виде дроби, где в знаменателе права провозглашенные,
а в числителе — права реально используемые, то
получится такая картина: используется только 30 процентов
предоставленных прав. Почему? Хотя бы потому, что
лишь на 15 процентах предприятий отношения между
директором и секретарем парткома хорошо
скоординированы. Долгое время директор работал «под
руководством парткома», то есть выполнял все его
распоряжения, теперь же получил в руки всю полноту
ответственности за план. Но система разделения функций
хозяйственных, административных и партийных
органов пробивает себе путь с трудом.
Внедрение системы единоначалия директора —
убеждали нас — длительный и сложный процесс.
Вышестоящие инстанции отпускают власть, как отпускают
бумажного змея,— оставляя нить в своих руках. Тем
не менее полномочия директора закреплены
юридически и не могут быть оспорены вышестоящим органом.
Другое дело, что надо еще уметь воспользоваться
своими правами, отрешиться от прежнего
беспрекословного выполнения директив, идущих сверху. Во всяком
случае, директор превращается в полноправного
руководителя, берущего на себя всю ответственность за
результаты работы предприятия, в том числе и
материальную. По своему усмотрению директор вправе
формировать свой управленческий аппарат, определять
технологию производства, численность работников,
формы оплаты труда, в известных пределах — цены на
продукцию. Но и отвечать за результаты деятельности
предприятия директору приходится в полной мере.
Добился увеличения прибыли и активов предприятия —
получай прибавку соответственно 5 и 15 процентов к
директорскому окладу; снизилась прибыль, допустим,
на 10 процентов — 30 процентов из жалованья долой.
А если дело и дальше пойдет таким образом —
досрочно сдавай дела. Кстати, при утверждении на
руководящий пост с кандидата в директора может быть
истребован залог в размере 10-месячной зарплаты, а то и
более того.
Такова нелегкая стезя того, кто претендует на
руководящее место на производстве. Но недостатка в людях
55

предприимчивых, энергичных и честолюбивых нет,
напротив, соискателей иной раз даже чрезмерно много.
Отбор осуществляется довольно жесткий, часто на
конкурсной основе — дополнительная гарантия того, что
выбор сделан верно. Да и новому директору это во
многом развязывает руки для реализации той программы,
с которой он шел на завод и которая получила
одобрение коллектива. Сюн Цзяфа, будучи избран на пост
директора завода стиральных машин в Чунцине, также
внес солидную сумму в «фонд риска». Его идея —
организовать выпуск дешевой стиральной машины для
малообеспеченных семей — имела успех. Риск,
разумеется, был. Сюн Цзяфа взял банковский кредит,
использовал скромные накопления завода и купил лицензию у
японской компании «Тосиба», а заодно и две линии для
сборки стирального полуавтомата. Ржаветь
оборудованию не дали: смонтировали за два месяца. Результаты
не заставили себя ждать: до реконструкции прибыль
составляла всего 410 тыс. юаней в год, после — 22 млн!
Вот что значит истинный менеджер. Много
соискателей на пост директора оказалось на другом заводе
стиральных машин — в Пекине. Всего их собралось 47,
а победил — редкий случай — нынешний директор Лян
Бяо. Он и подписал контракт на четыре года с
генеральной корпорацией легкой промышленности Пекина.
Директор-то старый, но работать ему придется
по-новому. Лян Бяо обязался получить прибыль в сумме
50 млн юаней. Контрактом определены также размеры
основных фондов и оборотных средств^ оценен пакет
используемых технических патентов. Корпорация строго
контролирует, как используется все это, удается ли
директору поднять престиж предприятия.
Разговор о конкурсах директоров мы продолжили в
Шэньяне. Для китайских директоров эта тема обрела
наибольшую актуальность. Мне даже показалось, что
местные власти чрезмерно увлеклись избирательской
суетой. Только на трех машиностроительных
предприятиях Шэньяна в конкурсе на замещение должностей
директоров участвовало 100 человек. А что с теми,
которые не прошли? Из них формируется кадровый
резерв. В целом же индустрия Китая получает сотни
новых руководителей — инициативных, экономически
грамотных, пользующихся доверием в коллективе.
В принципе свободное движение кадров — новое для
Китая явление, Надо учесть, что здесь многие десяти-
56

летия действовала система чуть ли не пожизненного
замещения многих должностей. Не так просто,
оказалось, преодолеть диктат партийной власти на
предприятиях, несмотря на провозглашенное право директора
на управление производством. Печать широко
рекламирует примеры удачного сотрудничества директоров с
секретарями парткомов. Вот как оно складывалось на
Пекинском заводе медицинской аппаратуры. Директор
завода для ускорения дела решил передать другим
предприятиям изготовление ряда простых деталей.
Некоторые рабочие отнеслись к этой инициативе
отрицательно. Но партком поддержал директора, разъяснил
необходимость и преимущества кооперации,
использовал авторитет ветеранов. В итоге решение директора
было проведено в жизнь и принесло немалые выгоды.
Данный пример — образчик передового опыта, нового
стиля работы.
Приходилось слышать от директоров, что во
многих сферах их права и теперь ограничиваются.
Архаична структура управления предприятиями. В ее составе
остаются явно излишние отделы — просвещения,
противопожарной безопасности, ополченцев.
Еще и сегодня нельзя сказать, что практика
конкурсного отбора директоров стала повсеместной. В
Шанхае, например, насчитывается более 1700 крупных и
средних предприятий, и в абсолютном большинстве их
директора назначались вышестоящими инстанциями.
Однако именно в конкурсной системе выдвижения
талантливых руководителей на директорские посты
видят здесь ключ к перестройке внутреннего механизма
предприятий.
Мы тоже пе можем похвалиться, что практика
конкурсного отбора директоров приобрела в нашей стране
широкий размах. Хватает и формализма в этом деле.
Вероятно, все это можно найти и у китайцев. Мы
специально не искали негативные факты. Но, мне
думается, для китайского директора даже больше, чем для
нашего, важен мандат доверия от коллектива,
поскольку его деятельность была регламентирована в большей
степени. Стиль его деятельности складывается в ходе
конкретного разделения функций директора и
секретаря парткома. На XIII съезде КПК уточнено:
парторганизация должна гарантировать и контролировать
работу предприятия, а не осуществлять, как прежде,
«единое руководство», поддерживать руководителя, несу-
57

щего полную ответственность за положение дел на
предприятии.
Путь к торжеству экономических методов непрост.
Нужны были очень серьезные меры, чтобы сделать
необратимыми процессы в экономике. Встречи со
многими хозяйственниками, журналистами, простыми
китайскими рабочими убеждали: нет возврата к прошлому —
ни в мышлении, ни в методах работы. Нет и быть не
может. XIII съезд КПК провозгласил курс на создание
социалистической державы с высоким уровнем
демократии и культуры. Китайские коммунисты намерены
продолжать перестройку экономики, сочетая ее теперь
с реформой политической системы.
Выборы, а тем более конкурсы, ставшие в Китае
сегодня чрезвычайно популярными, позволяют
обеспечить гарантию того, что коллектив сделает правильный
выбор. Но в Китае выбирают только директора —
аппарат он формирует сам, у нас же демократия пошла
вглубь: выбирают начальников цехов, бригадиров,
даже мастеров.
Директора — не ангелы, даже выбранные. В
китайской печати в ходе обсуждения проекта Закона о
промышленном предприятии общенародной
собственности высказывались опасения по поводу возможных
злоупотреблений служебным положением со стороны
самих директоров. Опасения, скажем так, не
беспочвенные; много людей, как писала одна газета, «поют
старую песню на новый лад». Прочитав перевод этой
статьи, я усмехнулся: словно из московской печати
взято. В Китае нам рассказывали, что некоторые
директора не прочь поиграть на ценах, прижать своих
потребителей. Госсовет КНР вынужден был специальными
циркулярами ограничивать рост цен на ресурсы и
расценок на транспортные перевозки. Теперь, по
прошествии времени, становится ясно: циркуляры помогают
слабо, инфляционная спираль закручивается все
сильнее.
Наш шэньянский знакомый Чжэн И говорил нам,
что к таким «методам» не прибегает. Он работает
директором по контракту два года и надеется добиться
успеха за счет технического перевооружения
производства. В политике выборов директоров мы нашли много
общего с тем, что делается и у нас. Но для китайской
экономики, где директор совсем недавно выведен из
подчинения парткома, шаг этот действительно принци-
58

пиальный. К тому времени завершились все перипетии
выборов директора на РАФе, в Риге, мы могли
рассказать китайским директорам и мэрам о том, с каким
размахом это происходило. И тут же в Шэньяне услышали
аналогичную историю. Автомобильная компания, создав
крупное объединение, оказалась в затруднении: кого
поставить директором. На месте кандидата подобрать
не удалось, и тогда был объявлен всекитайский
конкурс — подключилась и печать — на замещение
должности генерального директора объединения. Нашим
хозяйственникам следовало бы взять на заметку то, что
китайский директор несетреальную, то есть
материальную, ответственность за эффективность производства,
но и стимулируется за успех также щедро. Более
пристального изучения заслуживает система подрядной
ответственности директора за производство, в основе
которой — реальный хозрасчет, самофинансирование. Но
вот что касается распределения прибыли, тут уж,
пожалуй, приоритет за нашим хозяйственным механизмом,
который позволяет в принципе заработать солидные
фонды, а Закон СССР о госпредприятии защищает
право трудового коллектива распоряжаться заработанными
средствами по своему усмотрению. Впрочем, защищает
опять же в принципе. Практика формирования планов
на 1989 год показала, что и в новых условиях возможен
произвол, и на него без колебаний пошли министерства,
определив для большинства передовых предприятий
норматив распределения прибыли в пользу
неэффективно работающих коллективов, которые даже в
условиях самофинансирования умудряются жить за счет
инициативных, предприимчивых, добросовестных.
Таковы наши реалии...
А китайские? Наши собеседники в Китае
оценивали их достаточно трезво. Но ориентир на подрядные,
договорные отношения в промышленности
выдерживается твердо. Уже тогда предприятиям устанавливались
твердые задания по ряду показателей на три — пять
лет, а средства, полученные от перевыполнения, в
значительной мере оставлялись коллективу. Как позже мы
узнали из газет, в течение 1988 года большинство
крупных и средних предприятий госсектора были
переведены на подряд.
59

На рынок... за станком
Разумеется, для решения задач, стоящих перед
экономикой, необходимо иметь хорошо отлаженный
рыночный механизм, с помощью которого можно было бы
осуществлять свободное перераспределение металла и
материалов, финансовых ресурсов и трудовых сил. По
сути дела, на китайских рынках все становится
товаром, будь то металл или новые технологии, акции или
рабочая сила. И дело идет к тому, что рыночное
распределение станет основой китайской экономики.
Листаю шэньянский блокнот. На первых
страничках, как всегда, вопросы, которые хотелось выяснить
на ближайших встречах. Что нас тогда волновало? Ну
конечно же виды рынков! Кто ими управляет? Каково
место акционерных предприятий в экономике города?
Как формируются цены на рынке? Выгодно ли вести
реконструкцию силами специализированной
организации? А вот и пояснения, их нам дал мэр Шэпьяпа У
Дишэн. Продукции становится все больше, говорил он,
и государству трудно все охватить планом. Сегодня
часть продукции распределяет государство, но все
большее распространение получает рыночное
регулирование.
В Пекине, узнав, что мы собираемся ехать в
Шэньян, китайские коллеги-журналисты пошутили, что к
Шэньяну применимо определение «четыре раза
черный» — черное небо, черные трубы, черные лица,
черные дома. Так и мыслилось: индустриальный центр, лес
труб, закоптелые дома. А увидели мы современный
город, устремленный ввысь, с широкими улицами,
утопающими в зелени, огромными универмагами,
мириадами рекламных иероглифов.
Ну а теперь о том, каким же образом действует
рыночный механизм? Рассмотрим прежде всего рынок
производственных материалов. В Шэньяне создан
торговый центр ресурсов. Мэр знает, какие имеются
материалы, каковы цены. Это важно. В руках же
государства остаются ключевые ресурсы, позволяющие вести
крупное строительство.
Новый для Китая вид рынков — технологический.
Теперь научно-технические достижения стали товаром.
Проблема в том, что эффективные разработки
институтов, академических учреждений известны лишь
узкому кругу. Ученые плохо знают о потребностях в их
60

научных разработках. Теперь рынок позволяет
осуществлять эту живую связь. По крайней мере, так нам
объяснили ситуацию. Но тут же возникают вопросы:
если ученые материально не заинтересованы во
внедрении своих разработок, значит, они работают «на
полку» и явно оторваны от практики. Думается, здесь
нужен хозрасчет, пусть наука живет за счет того, что
сумеет реализовать на рынке.
Еще один рынок — фондовый. Финансовая реформа,
пояснили нам, проводится в опытном порядке, то есть
в ограниченном масштабе. Раньше фондами
распоряжалось государство, которое их и выделяло. Теперь
фондовые средства можно получить на рынке в виде
долгосрочного кредита. На этом рынке предприятие может
собрать необходимые ему средства, купить или
продать акции, ценные бумаги. Успех в немалой степепи
зависит от репутации предприятия, его
платежеспособности.
Когда мы попытались углубиться в детали, пам, как
это уже бывало не раз, разъяснили, что реформа
финансов делает первые шаги и многое еще неясно. Во всяком
случае, реформа проходит под контролем государства.
Но кое-что все-таки прояснилось. Например, то, что
владение акциями дает первый доход только через два
года. Что акции можно продать и в срочном порядке —
на той же фондовой бирже. Тратить деньги на акции
выгодней, чем просто держать сбережения в банке. Это
выгодно и государству, использующему акционерную
экономику для строительства социально-бытовых
зданий и предприятий.
Развитие социалистического рынка — чрезвычайно
интересное явление в китайской реформе. Система
китайских рынков включает еще и рынки трудовых
услуг, недвижимого имущества, информации и ряд
других. Рыночный механизм, считают китайские
экономисты, не может проявиться полностью при однородном
товарном рынке. Нужна конкуренция, стимулировать
которую призвало развитие внешних сношений.
Подобные мысли высказывают и многие ученые в
нашей стране. Экономическая самостоятельность
предприятий нереальна вне выбора поставщиков и
потребителей, вне соревновательности. Более того,
экономическая демократия осуществима лишь при открытом и
остром соревновании за потребителя. Для того чтобы
обеспечить удовлетворение запросов потребителей, нуж-
61

но создать и насытить товарами и услугами
социалистический рынок.
В 1985 году в Китае насчитывалось 32 тысячи
торговых центров и свободных рынков. На них было
реализовано 41 процент стали, 64 процента древесины,
60 — цемента, идущего через государственную систему
распределения. Получила развитие контрактная форма
производственного сотрудничества и материального
обеспечения предприятий.
Возьмем, к примеру, рынок средств производства.
Снабжение предприятий осуществляется по
контрактам, и за сроки отвечает тот, кто непосредственно
производит и поставляет продукцию. Но и «толкачи»,
конечно, днюют и ночуют здесь — выбивают нужные
родному заводу заказы. Предприятия неохотно
пользуются услугами государственных органов материально-
технического снабжения: на рынке можно выбрать то,
что нужно производству.
По этому поводу у нас состоялся диалог с одним из
директоров.
— Цены на рынке колеблются в зависимости от
спроса,— говорил он.
— Значит, вы можете повышать цену?
— Безусловно.
— Но как будет чувствовать себя потребитель?
У него может подскочить себестоимость.
— Это уже его проблемы...
Шэньянский завод тонкого стального проката в
1986 году третью часть ресурсов получил на рынке, в
1987 году эта доля возросла до 50 процентов.
Увеличивается доля проката, реализуемого и самим заводом на
рынке. По какой цене? По высокой. Нам объяснили, что
на предприятии себестоимость высокая, издержки
производства велики и, если продавать дешевле, можно не
получить нужной прибыли.
Отказ от централизованного, «карточного»
распределения ресурсов и переход к оптовой торговле ими
дается китайцам непросто. И все же новая система
снабжения упорно пробивает себе дорогу. Рост
популярности повышает доходы торговых центров — посредников,
получающих комиссионные за свою деятельность,
взимающих плату за аренду помещений, за перепродажу
ресурсов. Предприятиям это удобно: не надо обивать
пороги центральных и местных правительств — иди на
рынок и покупай. К примеру, услугами Чунцинского
62

центра торговли средствами производства в 1985 году
воспользовались 2 тыс. предприятий, а в 1987-м, через
два года, уже 3 тыс.
В рассказах директоров проскальзывала ностальгия
по директивному плану: имея государственные
гарантии стабильных цен, было все-таки проще. В чем-то
проще, а в чем-то и сложней. Мы-то знаем цену всем
этим гарантиям. Фабрика, получая напряженный план
в объемных показателях, старается увеличить выпуск
изделий дорогих и сократить те, что подешевле.
Разумеется, делается это не прямо, а под флагом
«обновления ассортимента», чаще всего формального. В нашем
Законе о госпредприятии предусмотрено усилить
контроль за ценами. Необоснованно полученная прибыль
подлежит изъятию в бюджет и должна исключаться из
отчетных данных о выполнении плана. Кроме того,
предприятие, допустившее завышение цен,
дополнительно уплачивает в бюджет штраф в размере незаконно
полученной прибыли.
Но таков затратный механизм: гонят в дверь —-
лезет в окно. Увы, деятельность предприятий
определяется оценочными показателями, а в их основе — затраты.
Наш Госкомцен суммирует в цене все затраты, и
потребитель быстро охладевает к новинке — заманчивой,
но безумно дорогой. Тут, кстати, появляются стимулы к
разного рода злоупотреблениям: внес незначительное
улучшение — можно «накрутить» цену. Не возьмут?
Куда денутся. И кроме всего прочего, потребителю
приходится еще платить за ошибки в планировании. При
каждом пересмотре цен плановые и финансовые органы
требуют прежде всего свести до минимума число
убыточных предприятий и долю убыточной продукции. При
этом затушевываются огрехи в деятельности
министерств и ошибки в плане. Те, кто слабо обновляют
продукцию, неэкономно используют ресурсы, плохо
осваивают новые производственные мощности, объективно
должны остаться с убытками. А они иногда живут не
хуже передовиков.
Цена на продукцию китайских предприятий
колеблется в зависимости от конъюнктуры рынка. Впрочем,
разница в цене не столь уж велика. Гораздо важнее
бывает снизить издержки производства — это сулит
более весомые выгоды.
Вообще от реформы больше выиграли сильные
предприятия. У них, кстати, и больше шансов получить
63

щедрую ссуду. Идя на такую меру, государство
учитывает уровень производства, состояние фондов
предприятия, берет в расчет социальную эффективность от
проводимых им мер. Срок погашения ссуды, в
частности, на техническое перевооружение стана холодной
прокатки — семь лет. Мы спросили директора:
неужели централизованных безвозмездных
капиталовложений не осталось совсем? Нет, ни одного фэня
предприятие не получает даром. Правда, на период
реконструкции сокращаются налоги. Новую технику можно
получить, заранее заключив коптракты. Технику, которая
снимается с конвейера, тоже можно реализовать на
рынке.
Опыт показывает, что гарантированность,
сближение сроков заказа и получения ресурсов дают
существенный противозатратный эффект. Вместе с тем
развитие оптовой торговли было бы неверным свести к
отмене «карточной системы» в снабжении. Не менее важно
применять и экономические регуляторы потребления;
необходим контроль за обоснованностью заказов,
фактическим состоянием запасов. Надо также научиться
торговать средствами производства. Именно торговать,
а не распределять ресурсы по заведенному и
изжившему себя порядку. И это касается не только органов
маттехснаба. Овладеть искусством изучения и
прогнозирования спроса, динамичной перестройки
производства с учетом заказов потребителей, умением
самостоятельно принимать взвешенные решения при
изменении конъюнктуры должны, и причем в первую
очередь, заводы-изготовители.
Рыночный механизм КНР — это не просто сеть
реализации продукции. Производители и потребители
получили возможность вступать в прямые контакты. Надо
признать, в Китае пошли дальше нас по пути
ликвидации некоторых запретов и ограничений рыночных
отношений. Этот крупный эксперимент позволяет
сформулировать некоторые выводы для нашей
хозяйственной практики, точно так же, как наша практика
позволила китайским специалистам сделать некоторые
выводы для реформы в КНР.
Комплексный рынок средств производства в
Шанхае возник еще в 1979 году. Затем из него выделились
два специализированных рынка — химической
продукции и металлургического сырья, преобразованные
позже в торговые центры. Теперь созданы также центры
64

«Хозяйка»
Сианьского
аэропорта

Пекинские
Черемушки

Специальные
экономические
зоны — окно в мир

Небоскребы
Шанхая

Гуанчжоу.
Отель
«Белый лебедь»

Будущие
хозяева
страны

Один ребенок
в семье —
«маленький царь»

Традиции
побеждают

Шэньчжэнь —
дитя реформы

Фошан.
Декоративная
керамика
в городском
парке

Чжухай.
Сельский
кирпичный завод

для операций с продукцией машиностроения и
электротехники, автомобилями и запчастями к ним,
сельхозтехникой, древесиной и другими товарами. Функции
центров в отличие от рынков средств производства
шире. Торговые центры «обслуживающего типа» сами не
продают и не покупают, а лишь создают условия для
контактов, предоставляют торговые площади, склады,
транспорт, технологические и прочие услуги, например
по профилактике и наладке оборудования, ведут
комиссионную деятельность. Торговые центры
«хозяйственного типа» закупают и сбывают материальные ресурсы.
Кто создает торговые центры? Обычно этим
занимаются снабженческие органы при участии
предприятий, органов торговли, местных органов власти.
Ориентируются они на предприятия коллективного, частного
секторов и на часть предприятий госсектора. Цены при
этом могут быть различные: централизованного
распределения, плавающие, договорные, гарантийные
(страховочные), комиссионные, дифференцированные (в
зависимости от качества и величины партии материала).
В стране начинают создаваться акционерные компании,
объединяющие функции производства и сбыта. Они
ведут активную экспортно-импортную деятельность,
содействуют в проведении технической реконструкции
предприятий, освоении новых видов продукции,
стимулируя тем самым их хозяйственную деятельность по
обновлению изделий.
Надо сказать, вне сферы распределения ресурсов
получили развитие самые разнообразные формы их
рыночного обращения. В целом же проблема еще ждет
решения. Немало трудностей возникает из-за
отсутствия малых складов на предприятиях. При
существующем дефиците стали и проката предприятия стремятся
накопить запасы на четыре — шесть месяцев вперед.
При общем производстве проката около 40 млн тонн на
предприятиях накопилось до 20 млн тонн запасов.
Хозяйственники видят выход в развитии договорных
отношений между потребителями и поставщиками.
Потребности предприятий в мелкосерийных поставках
обслуживает масса компаний, но многие поставки все же
срываются. Причем часто из-за чрезмерного перекачивания
ресурсов на рынок, где цены выше. Порой не
помогают и довольно суровые меры — конфискация доходов,
лишение права на самостоятельный сбыт.
Многие наши собеседники склонялись к тому, что в
4 Валерий Романюк
65

ближайшее время директивное плановое распределение
будет охватывать лишь продукцию, обеспечивающую
потребности важнейших строек, военную
промышленность, экспорт, государственные резервы и оказание
внешней помощи. Как стимул для наращивания
производства рассматривалось предоставленное
предприятиям право самостоятельно, то есть через рынок, сбывать
внеплановые и сверхплановые изделия и товары.
Прошел год после этих бесед, и ситуация изменилась.
Однако Госсовет КНР специальным циркуляром
установил предельные цены на ресурсы, произведенные вне
плана. Одновременно газета «Жэньминь жибао» резко
выступила против тех, кто взвинчивает цены и
пытается повысить доходы за счет разорения потребителей.
Подобные факты квалифицируются как серьезное
препятствие на пути углубления хозяйственной реформы.
А что у нас? Предприятия тоже насмерть бьются за
право пустить сверхплановую продукцию по
договорным ценам, по своему разумению распорядиться
сверхплановой прибылью. Ведомства пока прочно
удерживают свои позиции. В известном смысле
символическим можно назвать и полученное право отправлять на
экспорт все, что произведено сверх плана, и затем
использовать на социальные и прочие нужды
заработанную валюту. Не так прост путь от самостоятельности
декларируемой до самостоятельности реальной.
Мне не удалось побывать на специализированных
рынках Шанхая, торгующих средствами производства:
слишком плотной была программа посещения этого
города. Тем с большим интересом я познакомился с
заметками доктора экономических наук О. Р. Лациса,
посетившего территориальный центр оптовой торговли в
Лояне. Здесь торгуют инструментом, метизами,
деталями и узлами, насосами, электромоторами. Машины и
станки сюда не везут — о них информация содержится
в каталогах. Представлены разве что образцы
стройматериалов и металлов. В центре оптовой торговли
оформляются заказы, принимается информация от
предприятий о наличии тех или иных товаров. Реализуя 10 тыс.
наименований продукции в год, центр связан
компьютерной связью с аналогичными центрами в других
провинциях. Центр работает на полном хозрасчете, его
сотрудники получают плату в зависимости от
количества и качества услуг. Аппарат — около ста сотрудников.
Центр имеет собственный товарные склад для
торговое

ли. Но главное — посреднические услуги. Здесь можно
реализовать госфонды, приобрести необходимые
средства производства или передать центру излишки,
обменять оборудование и т. д. Цены используются разные:
твердые — на госресурсы, рыночные — на
сверхплановую продукцию и изготовленную по договорам.
В 1988 году начат новый эксперимент — введены
единые рыночные цены. Центр от чисто торговых
операций перешел к финансовым, начал вкладывать
средства, например, в расширение производства дефицитных
видов металлопродукции на Уханьском комбинате. Это
уже нечто новое с точки зрения организационной
структуры — вроде наших синдикатов 20-х годов.
Ныне в КНР около 600 специализированных рынков
по торговле средствами производства, и их число
растет. Но многих хозяйственников беспокоит почти
неконтролируемый рост цен. Предприятие имеет право
реализовать часть сверхплановой продукции (от
директивного задания) по более высокой цене. Но ведь и
в сфере направляющего плана цены на продукцию
также зависят от спроса на нее. О подпадающей под
рыночное регулирование продукции и говорить не
приходится. Правда, нас уверяли, что в основном речь тут
идет о потребительских изделиях, бытовых услугах,
изделиях подсобных промыслов. Но мы-то видели, что
сюда попадают и материалы производственного
назначения, без которых предприятие просто не может
обойтись. При рыночном буйстве цен, пожалуй, н,е часть,
а вся сверхплановая продукция может попать на
свободный рынок, где легко сольется с продукцией
кооперативных и частных предприятий, будет реализована
по плавающей (плюс — минус 20 процентов) либо
свободной цене.
В начале октября 1988 года в Пекине состоялся
Всекитайский симпозиум по проблемам экономической
реформы. В центре дискуссии оказалась реформа цен.
Выявились две точки зрения о путях ее проведения.
Одни специалисты высказались за то, чтобы сперва
добиться всемерного сокращения расходов, создать
благоприятную экономическую обстановку, а затем уже
допустить свободное движение цен. Другие же
полагают, что реформа цен должна стать естественным
результатом дальнейшего углубления экономической
реформы, что ее следует подкрепить законодательством о
справедливой конкуренции.
67

Понятны тревоги китайских ученых и экономистов:
уровень инфляции — 10—15 процентов, ее трудно
контролировать. В такой ситуации проблему цен не решить
даже существенным сокращением расходов. В
дискуссии принял участие наш старый знакомый —
заместитель председателя Госкомитета по преобразованию
системы хозяйственного управления КНР Гао Шанцюань.
Он назвал ряд противоречий реформы, которые
затрудняют ее проведение: рост цен соседствует с
нерациональной их системой, уравниловка в распределении
доходов — с несправедливым распределением, рост
избыточного персонала в аппарате управления — с
дефицитом высокопрофессиональных кадров на
предприятиях, а нехватка финансов — с большим объемом
нереализованных платежных средств.
В выступлениях должностных лиц неоднократно
упоминалось о необходимости усилить государственное
регулирование рынка, но эти призывы, по-видимому,
пока пе достигали цели. Беда еще в том, что
отдельные звенья реформы слабо увязапы между собой.
Отсюда неуправляемый рост цен на дефицитные
материалы, острая нехватка сырья, перекупленного более
состоятельным конкурентом на рынке, разбазаривание
банковских кредитов и валютных средств,
злоупотребления в хозяйственной сфере. Не случайно почти
повсеместно растут издержки: сказываются высокие цены на
сырье и энергию, в ряде случаев зарплата растет
быстрее производительности труда. За период с 1984 по
1986 год количество убыточных промышленных
предприятий возросло в Китае с 10 до 18 процентов.
Участились факты уклонения от уплаты налогов. В 1986
году налоговые органы провели выборочную проверку 60
тыс. предприятий и установили, что сумма их недоплат
в казну достигла 6,2 млрд юаней. Не думаю, что это
результат перехода на принципы самоокупаемости и
хозрасчета, отказа от централизованных вложений в
производство, привычных дотаций. Л добавьте к этому
превратности китайского рынка средств производства,
и вы увидите прямой путь п банкроты, по крайней
мере для тех, кто и без того едва сводит концы с копцами.
Конечно, путь организации оптовой торговли
средствами производства — более взвешенный, как и
производство оборудования на конкурсной основе. Цель та
же — формирование социалистического рынка, но
основы прочней, издержки — меньше. Только бы не рас-
68

тягивался поиск на десятилетия! Прибавить бы еще
смелости хозяйственникам, а в чем-то и риска. Ведь не
помешал дефицит металла реализовать половину его на
китайских рынках. Дефицит не стал от этого острей,
напротив, потребители брали только то, что им было
необходимо, не более того.
— Предположим, я директор,— энергично ставит
вопрос Иван Дмитриевич Лаптев, используя свой
излюбленный прием добывания истины.— Для
выполнения плана мне нужно получить металл, хорошее
сырье, обновить оборудование. Кто мне все это даст?
— Главные сырьевые материалы государство
держит в своих руках,— невозмутимо отвечает Гао Шан-
цюань,— и дает возможность предприятиям все
остальное реализовать на рынке. В ныпешнем году половина
стали, потребляемой промышленностью Шэньяна,—
полмиллиона тонн — была реализована па рынке.
Вторая половина — распределялась. Наиболее
ответственное оборудование целпком распределяет государство.
Ну а простейшие станки можно купить на рынке
товарных ресурсов.
Развитие рыночной системы перераспределения
ресурсов приобретает сегодня самые разнообразные
формы. Недавно в Пекине проведен первый аукцион
неиспользованного оборудования. Очень важное новшество.
Дело в том, что в промышленности Китая, но данпым
статистики, бездействует 3 млн единиц оборудования.
И такой свободный рынок позволяет хотя бы часть его
вовлечь в работу. Во всяком случае, за три дня на
пекинском рынке свободного оборудования было
реализовано больше 300 станков на общую сумму 10,5 млн
юаней.
Не скрывали наши китайские друзья и негативных
сторон действующей системы распределения ресурсов.
Оборотная сторона дефицита — высокая цена на
рынке, явно разоряющая экономически слабые
предприятия. Госсовет КНР вынужден был издать специальное
распоряжение, усиливающее контроль над рынком.
Закреплялось и не подлежало «размывапию»
определенное соотпошепие директивного и направляющего
планирования, а также рыночного регулирования.
Явно слабым моментом хозяйствования в китайской
индустрии мне представлялось отсутствие лимитов на
материальные ресурсы, возможность накапливать
ресурсы сверх всякой меры. Нормативов нет, значит, и
69

санкций за их нарушение — тоже. Неясно, как такое
ничем не сдерживаемое накопительство увязывается с
самофинансированием и хозрасчетом. У нас действует
банковский Контроль. А на китайских предприятиях?
Самым сильным регулятором является цена на рынке
товарных ресурсов.
Как я теперь понимаю, в тогдашних моих
представлениях брали верх старые стереотипы, связанные с
верой в разумность распределения ресурсов «по
карточкам». Практика показала, что оптовая торговля
несовместима с такими понятиями, как «лимиты» и
«фонды». В том-то и смысл, чтобы вести дело через развитие
прямых договоров потребителей и поставщиков, иметь
свободу в выборе партнера, соревноваться в борьбе за
потребителя. Только так можно возродить на деле
социалистический рынок. Практика китайской экономики
показывает, что рынок создает условия для
саморегулирования спроса и предложения.
Раздумывая над нашими трудностями перехода от
централизованного распределения ресурсов к оптовой
торговле, надо ясно отдавать себе отчет в том, что в
Китае этот процесс происходил в условиях еще более
жесткой системы регламентации, на фоне острейшего
дефицита ресурсов. Ныне индустрия Китая реализует
через рынок 70 процентов средств производства и только
30 процентов — через централизованную систему
снабжения.
Вот как создавался рыночный фонд: предприятия
получили право реализовать по рыночным ценам 2
процента от планового производства и 50 процентов —
сверхпланового. Уже эти сравнительно небольшие
объемы, составлявшие примерно двадцатую часть всего
производства, приносили 40 процентов прибыли. У
предприятия появлялся реальный стимул к тому, чтобы
интенсифицировать труд, лучше загружать оборудование,
бережней расходовать сырье.
Но за все это пришлось расплачиваться ростом
инфляции, которая и сегодня трудно поддается
регулированию. Уже говорилось, что разница между
государственными и рыночными ценами не должна была
превышать 20 процентов. Довольно скоро этот барьер был
взломан, и теперь «пожницы» достигают 50 процентов,
а по отдельным видам продукции — до 300! Пришлось
примерно вдвое повысить прейскурантные цены, но
рыночные двинулись дальше — все вверх. К примеру, Ко-
70

митет по ценам КНР в 1987 году установил временную
цену на алюминиевые слитки в пределах 4400—4800
юаней за тонну. Рыночная цена сложилась на уровне
6700 юаней за тонну, но уже через месяц подскочила
до 7000, а в 1У88 году последовательно составляла 8,
15, 20 тыс. юаней. Отчасти это связано с активизацией
деятельности посреднических фирм, занятых по
большей части перепродажей металлопродукции. Они
расплодились, как принято говорить в Китае, «словно
молодые побеги после весеннего дождя». Только в
Шэньяне, крупном металлургическом центре страны,
действует 5 тыс. таких фирм, в Нанкине — более
тысячи.
Формируя свой рынок средств производства, мы
тоже вынуждены идти на риск обострения
инфляционной болезни. Но, памятуя опыт китайской реформы,
следует, видимо, продумать систему
антиинфляционных мер и, самое главное, постараться стянуть в один
узел решение всего комплекса проблем перестройки
хозмеханизма, включая реформу ценообразования,
финансового оздоровления экономики.
Запущенный несколько лет назад механизм
китайских рынков и сегодня еще дает серьезные сбои.
Нельзя не видеть, что элементы жесткой конкуренции
создают неустойчивость на товарном рынке,
способствуют развитию инфляционных тенденций, ведут к
распространению взяточничества, коррупции в
управленческом аппарате, там, где «вершатся дела». Повышение
хозяйственной самостоятельности предприятий и
местных органов власти, не подкрепленное системой
надежных инструментов экономического контроля и
регулирования, усиливает элементы стихийности в
экономике. Немаловажно и то, что сеть товарных рынков
в Китае базируется в основном на продукции мелких,
технически отсталых предприятий. Ведь и само
«социалистическое товарное производство» развивается
преимущественно на базе мелкотоварного производства со
всеми сопутствующими ему элементами стихийности и
узкого прагматизма, с такими его изъянами, как низкая
эффективность, чрезмерные затраты сырья и
материалов, загрязнение окружающей среды (особенно это
характерно для сельской промышленности, о которой у
нас пойдет речь ниже). Крупные заводы и фабрики
продолжают оставаться в тисках жесткого
административного контроля. Директора машиностроительных
71

предприятий, с которыми мы встречались в Харбине и
Шэньяне, говорили о рынках средств производства без
особого энтузиазма, уповая па развитие прямых
связей со смежниками. Но постепенно психология
хозяйственных руководителей меняется.
Думаю, любой директор в Китае достаточно твердо
уяснил для себя и готов отстаивать всюду право
предприятия на выбор альтернативного пути достижения
поставленной перед ним цели. Свобода в принятии
решения по поводу достижения прибыльности
производства не должна стать божьим даром или плодом
снисходительности вышестоящего ведомства. Потребителю
нужна свобода в выборе поставщика, а поставщику —
свобода выбора потребителя. Короче, нужен «брак по
любви», а не по принуждению. При таком порядке
допустимо заключать договоры не только между
отдельными предприятиями, но и предприятиям с
кооперативами и даже с отдельными лицами. Трудовой
коллектив вправе использовать свои средства по любому из
избранных им направлений, в том числе кредитовать
другое предприятие. Коллектив предприятия вправе
сохранить самостоятельность либо войти в подчинение
объединения, напрямую — министерства,
централизовать или децентрализовать структуру, изменить
профиль производства, пригласить со стороны нового
руководителя и т. и.
В Пекине нам рассказали историю одного
талантливого организатора, в прошлом крестьянина. Работая
временным рабочим, он сумел объединить около 70
своих земляков и вместе с ними взял на арендный
подряд один из убыточных цехов завода в городе Тайань.
Государство, вложив в строительство цеха миллион
юаней, через пять лет имело убытки, достигшие суммы
1,9 млн. Арендаторы, конечно, шли на риск. Но верили
в успех и трудились не покладая рук. Расчет оказался
верен: через четыре года цех, взятый на подряд, дал
прибыль — сразу 1,4 млн юаней. По контракту
участники подряда получили из нее 30 процентов. Деньги,
скажем прямо, немалые. Ну а если бы затея не
удалась? Что ж, в этом случае с вложенными ими в
производство деньгами пришлось бы проститься и
объявить о банкротстве.
Эту историю мы услышали от Гао Шанцюаня,
зампреда Госкомитета по реформе экономической системы.
Он привел ее как доказательство жизнестойкости сис-
72

темы, порождавшей различные формы проявления
инициативы людей. Инициатива, свобода в принятии
решений, экономический интерес — вот секреты
успешной работы подрядного коллектива. Гао Шанцюань,
поразмыслив, подчеркнул еще такие качества,
порождаемые подрядом: чувство ответственности, которое
не покидает человека, вложившего в дело свои и чужие
деньги, полная самостоятельность в принятии решений,
боязнь потерпеть убытки.
Мне подумалось тогда: частный факт. Так сказать,
экономическая экзотика. Но позже я узнал, что только
в 1985 году в аренду было передало 64,7 тыс. мелких
государственных предприятий, прежде всего сферы
торговли и услуг. Отрабатывался механизм, и результаты
обнадеживали. И вот Шэньянская автомобильная
компания из 70 входящих в нее предприятий 12 сдала в
аренду частным лицам.
Подобная практика оказалась чрезвычайно
выгодной государству. Китайская печать приводит
множество примеров, когда ранее убыточные предприятия за
непродолжительное время и без каких-либо
капиталовложений со стороны государства становились
рентабельными и начинали приносить доход. При этом
проблема занятости не усугублялась: рабочие
продолжали работать на данном предприятии. Вместе с тем
зачастую рентабельность достигалась и за счет резкого
сокращения фонда заработной платы, возросшей
интенсификации труда. В принципе в качестве
подрядчика может выступать и какое-то предприятие. Была бы
инициатива. К примеру, Цзилиньский химкомбинат
взял па подряд сразу 13 средних и мелких химических
заводов и очень скоро добился эффекта, пополнив
собственные фонды. В Шанхае комплексный подряд
внедрен на 465 предприятиях. Годовой прирост прибыли
составил в среднем 9 процентов. Городское
правительство установило премии лучшим предпринимателям —
от 500 до 1000 юаней.
Закон о банкротстве
Мэр города Шэньяна У Дишэн говорил в беседе с
нами, что видит путь к «жнкому и гибкому рыночному
механизму» через систему рынков: предприятия, как
самостоятельные единицы, участвуют в рыночной кон-
73

куренции. Это, по мнению мэра, ведет к тому, что
хорошее берет верх над плохим. Такова реальность. Те же
предприятия, которые не подтвердят свою
жизнеспособность, должны объявить о банкротстве. Кстати,
именно в Шэньяне произошло первое в Китае
банкротство. Такая судьба постигла завод противопожарного
оборудования — небольшое по нашим понятиям
предприятие коллективного сектора, насчитывавшее всего
70 работников.
— Банкротство,— прокомментировал ситуацию У
Дишэн,— это не чья-то субъективная воля, а
реальность. Прежде убыточные предприятия жили за счет
рентабельных, питались из «общего котла». У них не
было нужды заботиться о росте прибыли. Теперь, с
принятием Закона о банкротстве, у государства
появился мощный рычаг воздействия на нерадивых,
г Конкретно дело обстояло так. Два года назад трем
убыточным предприятиям Шэньяна были
предъявлены «желтые карточки». За год два завода поправили
свою экономику, а третье предприятие с задачей не
справилось. Его и объявили банкротом.
В сентябре 1986 года состоялась продажа с
аукциона имущества завода. Оно было куплено за 200 тыс.
юаней Шэньянской компанией по поставкам газа,
которая предложила более высокую цену, чем 30 других
производственных предприятий и отдельных лиц,
участвовавших в аукционе.
Вместе с тем местные правительства всячески
стараются не допускать банкротств — и без того хватает
«ожидающих работы». В качестве альтернативной меры
сокращения убыточности в Китае рассматривают сдачу
в аренду мелких убыточных госпредприятий более
сильным предприятиям или даже отдельным лицам.
Отрабатывается механизм, позволяющий одновременно
повысить заинтересованность работников в
прибыльности и ограничить возможности в бесконтрольном
растранжиривании средств. В 1983 году система
отчислений от прибыли в госбюджет была заменена
подоходным налогом с использованием стабильных ставок
налогообложения. Ну а в дальнейшем предполагается
отменить регулирующий налог на остаток прибыли,
установив лишь фиксированный налог на конкретные виды
продукции. Принцип такой: 55 процентов — в
госбюджет, остальное (имеется в виду остаток прибыли) —
предприятию.
74

В ряде случаев разрешается продавать акции
убыточного предприятия. Усиливаются административные
меры воздействия: предприятие, допустившее
затоваривание, подвергается штрафу. В некоторых провинциях
введен такой порядок: если долг превысит общую
стоимость фондов, а совокупные убытки будут больше 80
процентов стоимости этих фондов, можно объявлять о
банкротстве. Но и тут дальше экспериментов дело не
пошло.
Во спасение убыточных предприятий активно
развивается система аренды. Формула арендного подряда
проста: отстающее предприятие общенародной
собственности, когда все меры воздействия исчерпаны,
сдается под залог коллективу, семье или частному лицу.
Особенно широкое распространение арепда получила в
сфере торговли. В промышленности она затронула в
основном мелкие предприятия, но и на крупных
отдельные цехи также сдаются в аренду.
Поначалу, знакомясь с фактами такого рода, я
досадовал на наших хозяйственников, которые
предпочитают при переводе отстающих на самофинансирование
присоединять их к более сильным, с тем чтобы убытки
одних растворить в прибылях других. Но каково же
было мое удивление, когда я узнал, что и в Китае этот
вариант используется довольно широко. Правда,
присоединение убыточных предприятий к
высокорентабельным сопровождается внедрением различных форм
подрядной ответственности. Передовые предприятия
без особого энтузиазма берут на себя такую обузу, но
приходится. В качестве утешительного приза
вывешиваются красные иероглифы, которые гласят:
«Жизнедеятельность предприятия оживляет талантливый
руководитель», «Предприятие оживляет предприятие»
и т. д.
В Китае справедливо полагают, что подобная форма
преодоления убыточности влечет за собой гораздо
меньше социальных потрясений, чем применение Закона о
банкротстве. Сами собой решаются такие непростые
вопросы, как погашение долгов, социальное
обеспечение, занятость людей. В печати можно встретить
призыв «передавать имущественные права для сохранения
предприятий». В этом усматривается новый этап
перестройки хозяйственного механизма. Не знаю, не знаю,
лично мне показалось это явно шагом назад от уже
достигнутого...
75

Но вернемся к «Закону о банкротстве — вопрос и для
пас представляет практический интерес. Во время
нашей поездки в Китай проект его обсуждался в
Постоянном комитете ВСНП и был принят «в опытпом
порядке». Мы строили разные предположения и сошлись
на том, что система банкротств не может развернуться в
Китае широко. Главный аффект от закона — его
воспитательное воздействие на отстающие, убыточные
предприятия, которые теперь прилагают героические
усилия, чтобы преодолеть кризис. Кстати, и местные
правительства считают делом чести избежать банкротств,
которые подрывают их репутацию. Тем более что
закон предусматривает за это административную и
уголовную ответственность как руководителей
предприятий, так и вышестоящей инстанции.
Мы спросили директора Шэньянского
машиностроительного завода N? 4 Чжэн И, как он относится к
Закону о банкротстве. Что ни говори, первое банкротство
произошло в их городе, здесь среди хозяйственников
только и разговоров что об этом происшествии. То, что
мы услышали от Чжэн И, в точности повторили и
другие директора, которым мы задавали подобный вопрос.
Все, с кем мы беседовали, новый закон одобряют.
Правда, мы были только на передовых предприятиях или
почти передовых — банкротство им в обозримом
будущем не грозит.
— Я одобряю закон,—отвечает Чжэн И.— Он
стимулирует директоров, побуждает активней вести дело,
с большей предприимчивостью. Испытывая на себе
такой нажим, даже угрозу того, что придется закрывать
производство, все работники предприятия
подтягиваются, повышают активность.
Эксперимент, связанный с применением санкций
против убыточных предприятий, дает материал для
размышления. Принципиальная позиция состоит в том,
что предприятие, являясь самостоятельной единицей,
не должно питаться из «общего котла» государства.
Если руководители плохо хозяйствуют, местные органы
власти проводят упорядочение работы отстающего
предприятия. В отдельных случаях завод может
получить дотацию от государства или финансовую помощь
какого-либо гаранта — банка, компании. Но должна
быть избирательность в протекционистских мерах.
Одно дело, когда покрываются убытки, возникшие по
причинам, не зависящим от предприятия. Другое де-
76

ло — субсидирование тех, кто ие умеет и не хочет
работать.
Остро стоял вопрос о дисциплинарных мерах по
отношению к работникам вышестоящих органов,
ответственных за неэффективную работу предприятий. В
законопроект после многочисленных обсуждений были
внесены поправки и уточнения. Вот основные. Первая
поправка — более четко определены цели закона,
который должен отвечать развитию социалистической
рыночной экономики, улучшению управления
предприятием, повышению эффективности его работы, а также
охране прав и интересов коллектива и его кредиторов.
Вторая — больший акцент на защиту прав рабочих
обанкротившегося предприятия, помощь в поиске
работы и специальные гарантии безработным.
Вот, кстати, как сложилась судьба работников
первого в истории КНР предприятия-банкрота: 20 из 70
рабочих вышли на пенсию по возрасту; 20 нашли
другую работу, некоторые из них открыли свое дело (в
этом случае городское правительство предоставляло
беспроцентную ссуду размером в 500 юаней);
остальные 30 на тот момент, когда мы были в Шэньяне, все
еще искали работу. Теперь создаются
профессиональные школы, где потерявшие работу могут повысить
свою квалификацию. Согласно местным правилам те,
кто не нашел работу, получают 75 процентов своей
бывшей зарплаты в течение шести месяцев; еще семь
месяцев им выплачивается страховка. И далее — пособие
от управления по гражданским делам, если человек не
смог найти себе занятие.
Фонды социального обеспечения формируются из
отчислений, которые делают предприятия: 5 юаней от
каждой тысячи юаней прибыли. К этим фондам
прибегло местное правительство, чтобы поддержать бывших
работников обанкротившегося завода.
В ходе оживленной дискуссии, которая велась в
печати, четко прозвучала мысль о том, что Закон о
банкротстве предприятий — это часть многоплановой
экономической реформы. Поэтому требуется и дальше
совершенствовать систему директорской ответственности.
Пока что директора не всегда пользуются всей
полнотой прав. Недостаточно рациональна политика цен:
даже в условиях, когда цены на сырье значительно
выросли, предприятия далеко не всегда могут изменить
цены на свою продукцию.
77

Как показали последующие события,- проведение в
жизнь Закона о банкротстве натолкнулось на сильное
сопротивление. Кстати, первая сессия ВСНП седьмого
созыва, в повестке дня которой первоначально
значился и проект этого закона, отложила его обсуждение.
Некоторые считают, что банкротство вообще
представляет собой капиталистическую процедуру, которая
лишает предприятия защиты государства и отдает их
рабочих «на волю рынка». Расхожий аргумент
противников этого закона, кстати не лишенный резона, состоит
в том, что массовые банкротства обострят проблему
безработицы. Руководитель комитета по составлению
проекта закона Чао Сиюань объяснил в интервью
журналистам, что большинство китайцев рассматривают
банкротство как «чудовище», угрожающее их
экономической безопасности, в то время как система должна
гарантировать их занятость.
Как бы то ни было, проблема убыточности
продолжает оставаться весьма сложной. В провинции Хубэй
для* поддержания «на плаву» убыточных предприятий
были выданы кредиты на 10 млн юаней. Но к чему
привела такая благотворительность? Предприятия
продолжают работать убыточно, а о возвращении кредитов
не может быть и речи. В Ухане в подобных ситуациях
поступают иначе. Недавно здесь проданы с аукциона
27 убыточных фабрик. Войдя в состав более крупных,
лучше оснащенных заводов, они как бы обрели второе
дыхание. По крайней мере, так нам рисовали картину
китайские экономисты.
После всего услышанного на этот счет в Китае у
меня тем не менее остались большие сомнения по
поводу того, насколько выгодно передовым предприятиям
слияние с убыточными. Покупать предприятие только
для того, чтобы использовать площади, меняя всю
«начинку», как правило морально устаревшую, накладно.
А в чем же выгода? Наши коллеги-известинцы,
побывавшие в Китае через год после нас, имели на этот счет
любопытный разговор с директором Ухаиьского завода
по производству полотенец Сяо Фанем, который так
сказал о принципах слияния:
— Оно должно осуществляться исключительно на
добровольных началах — это первое. Никакого
администрирования! Экономическая выгода — единственно
возможный аргумент. Второе — надо соизмерять силу
прибыльного и слабость убыточного предприятия.
78

Первое должно быть достаточно сильным, второе —
достаточно слабым. Иначе проиграют оба. Третье —
нужна, очень нужна поддержка банков. Без их помощи
невозможны маневры. И четвертое — чувство момента.
Важно его уловить. Одинаково плохо, если ты опоздал
и если Поторопился.
Мудрено! Выходит, слияние предприятий — это
вроде финансовой сделки с труднопредсказуемым
результатом? Ничего подобного нашим хозяйственникам и не
снилось. Дальнейший разговор с Сяо Фанем показал,
что, как во всяком новом явлении, в практике слияния
предприятий хватает проблем. Не отлажена как
следует система купли-продажи предприятий,
оказавшихся на грани банкротства, не хватает
квалифицированных посредников, «рынок слияния», как таковой,
только-только складывается. Иногда за это дело берется
какое-либо ведомство, но кончается успехом такое
предприятие далеко не всегда. Да, административные
методы управления и тут демонстрируют свою полную
бесперспективность.
А как же сложилась судьба самого Закона о
банкротстве? В конце концов он был принят и добавил
новое и очень важное звено в китайский механизм
товарной экономики: признание регулирующей роли закона
стоимости — оживление конкуренции на деле —
возможность закрытия предприятия-банкрота. Закон о
банкротстве создает у коллектива устойчивое чувство
повышенной ответственности за свою судьбу,
побуждает тружеников активней участвовать в делах
предприятия. Приходится думать и о повышении
прибыльности, сбережении ресурсов, конкурентоспособности
продукции.
Как уже говорилось, один из вариантов вывода
предприятия из состояния банкротства — аренда.
Интересный эксперимент провели в Ухане: здесь открыли
торги на арендный подряд убыточных предприятий.
Подрядчиками могли быть коллективы или отдельные
лица. Вскоре эти предприятия стали приносить
прибыль, ослабляя тем самым финансовое бремя
государства. К примеру, группа из 21 человека взяла на
подряд завод электродвигателей. Завод имел 12 млн юаней
долга при общей стоимости имущества 15 млн. Рабочим
довольно скоро удалось выправить финансовое
положение предприятия. Через некоторое время агентство
Синьхуа сообщило, что здесь же продано с аукциона,
79

причем инофирмам, 33 предприятия машиностроения,
металлургической, химической, текстильной
промышленности. Расчет был на их техническое обновление,
выход в прибыльные.
Многие китайские экономисты убеждены, что
имущество предприятия-банкрота должно распродаваться
с торгов. Рабочие же должны устраиваться на работу
через бюро по трудоустройству либо искать ее
самостоятельно (что в Китае весьма проблематично). Что
же касается руководящих кадров, то, как уже
отмечалось, их ждет смещение с постов, понижение в
должности. Специалисты подвергаются штрафу и
административным взысканиям, вплоть до уголовной
ответственности. Члены партии — еще и партийным взысканиям.
Гао Шанцюань высказался в том смысле, что
добровольное присоединение слабых к сильным гораздо
лучше, чем объявление о банкротстве и закрытии слабых.
Чаще так и происходит.
Более решительные шаги по преодолению низкой
рентабельности производства предприняли
руководители венгерской экономики. Характерен в этом
отношении пример города Озд, где началось закрытие
наиболее убыточных производств на предприятиях черной
металлургии. При застойных явлениях в других
отраслях это грозило безработицей для тысяч людей.
Возник также вопрос о том, как быть с ветеранами. Свыше
500 металлургов, которым оставалось совсем немного до
пенсии, получили возможность уйти на отдых досрочно.
Около 700 человек приобрели на заводских курсах по-
вые профессии. На освободившихся площадях
получило развитие собственное машиностроение, где они и
нашли себе применение.
Сложнее оказалось с теми, кто остался не у дел.
В течение полугода им предполагалось выплачивать
пособие в размере 100 процентов от средней зарплаты.
Затем пособие предусматривалось снизить до 71,5
процента, а по истечении года выплаты прекратить вовсе.
В этой ситуации единственный выход — участие в
«общественно полезных работах», финансируемых из
специального правительственного фонда и организуемых
городскими властями: ремонт дорог и тротуаров,
прокладка коммуникаций, посадка деревьев, уборка
территории. Вариант пе самый блестящий, но все же дающий
средства к существованию. Кстати, «общественно
полезные работы» — это также спасательный круг для
80

уволенных без права па пособие прогульщиков,
пьяниц и пр.
Пока шли сокращения на металлургическом заводе,
разрабатывались проекты по созданию в городе 2 тыс.
новых рабочих мест. Венгерский кредитный банк
предоставил коммерческую ссуду на эти цели. Часть средств
была выделена из правительственного фонда по
обеспечению занятости. Горсовет предоставил льготы
предприятиям, кооперативам, которые хотели бы создать в
Озде свои филиалы.
А что у нас? При расторжении трудового договора в
связи с сокращением работнику сохраняется средняя
зарплата на период трудоустройства, но не больше двух
месяцев со дня увольнения, а в отдельных случаях —
еще и третьего месяца. Негусто, что и говорить. Во
всяком случае, по сравнению с китайским и венгерским
вариантами.
Закон о банкротстве в Китае сначала
распространялся только на предприятия госсектора и не
относился к предприятиям коллективным и с участием
иностранного капитала, надо полагать, чтобы не отпугнуть
иностранных инвесторов. Однако Постоянный комитет
Собрания народных представителей провинции
Гуандун недавно принял проект правил о банкротстве
предприятий с участием иностранного капитала в особой
экономической зоне Шэньчжэнь. С деятельностью этих
предприятий связывались большие надежды, но 12
процентов фабрик оказались убыточными. Решение
принято такое: если ситуация не изменится,
собственность этих предприятий будет распродана, чтобы
обеспечить страхование работников, заплатить налоги
государству и рассчитаться с кредиторами. Работникам
обеспечивается прожиточный минимум на весь срок
поиска нового места работы.
Для пас же актуальней постановка вопроса в иной
плоскости: какими должны быть гарантии зарплаты в
условиях самофинансирования? Ведь переход на новые
ставки и должпостные оклады может быть осуществлен
только при условии успешной работы коллектива. Что
касается убыточных предприятий, то тут требуется
конкретный анализ — нахлебников быть не должно. Здесь
мы ис станем рассматривать ситуации, когда решение
проблемы связано с объективными обстоятельствами, в
частпости с несовершенством системы ценообразования.
Ну а если низкие доходы или их отсутствие вызваны
81

собственными недоработками, то еще в течение
некоторого времени предприятия могут получать банковские
кредиты. Имеется в виду, что они выправят положение.
Если и это не даст эффекта, то должно быть
использовано положение статьи 23 Закона о госпредприятии,
предусматривающее — при длительной убыточности и
неплатежеспособности предприятия — прекращение его
деятельности. Все так! Но что потом делать с
оборудованием, куда деть людей, которым должны быть
обеспечены гарантии занятости? Ведь не каждый
слесарь или токарь пойдет за прилавок или в ателье, где
пока нехватка людей.
Юрий Савенков в одной корреспонденции из
Пекина рассказал, как решаются подобные вопросы в
Китае. Пекинский завод по производству коробок
скоростей, являющийся сильным предприятием, купил
слабое — фабрику кустарных металлоизделий, чем и
предотвратил ее банкротство. Соглашение подписали:
Пекинская автомобильная промышленная корпорация,
которой подчинен завод, и правительство района Чаоян,
на территории которого размещается фабрика. Условия
соглашения довольно жесткие: если одна из сторон
попытается разорвать узы, она должна будет
выплатить огромный штраф — миллион юаней и, кроме того,
компенсировать все капиталовложения. В результате
коммерческой сделки правительство района Чаоян
получило в свои активы 5 млн юаней. Но не сразу: завод
обязался выплатить эту сумму частями — в течение
восьми лет.
А вот еще китайский вариант решения проблемы.
Власти поселка Фэнтан восточнокитайской провинции
Аньхой провели аукцион но продаже убыточного
предприятия — местной мукомольной фабрики. Эта
фабрика, насчитывающая около 40 рабочих и служащих,
просуществовав пять лет, накопила убытков свыше 80
тыс. юаней. Причиной были просчеты в деятельпостн
администрации. Надо было как-то поправлять дело,
тогда и пришла идея аукциона. Публичные торги, о
которых было широко объявлено, вскоре состоялись и
принесли в местную казну 300 тыс. юаней. А хозяином
стал местный житель Сунь Чэнцзюй. Есть,
оказывается, состоятельные люди в китайской глубинке!
Сунь Чэнцзюй в свое время занимал
административные и партийные должности на селе, имел за плечами
определенный опыт управленческой работы. Последнее
82

время занимался индивидуальным трудом. В свои 43
года он полон энергии. Сунь выработал свой план
«наступления на убытки». Надо сказать, история с
мукомольной фабрикой вызвала в Китае оживленные споры.
Газета «Жэньминь жибао» писала, что, с точки зрения
некоторых людей, это не что иное, как «превращение
общественного в частное», «капитуляция перед
индивидуалом». Не давая однозначного ответа на такую
постановку вопроса, газета приводит мнение поселкового
комитета КПК, который полагает, что продажа с
аукциона коллективного предприятия отдельному лицу
равнозначна передаче и концентрации в одних руках
и права собственности, и права хозяйствования, а это
может благоприятно сказаться на развитии
производства. В принципе в Китае много говорят о
преимуществах разделения этих прав. К тому же жизнь, конечно,
сложнее схемы, но что такое, собственно, коллективное
предприятие, как не совмещение этих прав? (В отличие
от госсектора.)
Впрочем, возможность банкротств вовсе не
исключена, раз она законодательно закреплена — вначале в
КНР, а теперь и в нашей стране. Например, в Минске
ликвидирована табачная фабрика — такое решение
принял Госагропром Белоруссии. Перестало
действовать предприятие, существовавшее с августа 1944 года.
Причин много. Предприятие очень старое, технический
уровень его производства не отвечал современным
требованиям. Резко снизился спрос на минские
папиросы. Еще одна причина: фабрика находилась почти в
самом центре города. По генеральному плану развития
предполагался ее вынос за пределы Минска. Но
расчеты показали: табачное производство здесь вообще не
нужно. А люди, работающие на этом предприятии, как
быть с ними? Где и как их трудоустроить? Рабочие
предложили закрывать фабрику не всю сразу, а
поэтапно, чтобы без спешки трудоустроить высвободившихся.
Такое пожелание было учтено. Закрывая предприятие,
в Минске проявили такт, терпение и внимание.
Специально созданная комиссия знала все о каждом
работнике фабрики. И с каждым была личная беседа. На
ней человеку предлагали работу, учитывали
встречное желание.
Суть проблемы — в социальных гарантиях, которые
общество должно предоставить работникам
обанкротившихся предприятий. Система страхования по безрабо-
83

тице (она включает кроме работников
обанкротившихся предприятий также тех, с кем был расторгнут
договор, и тех, кто уволен за нарушения дисциплины)
в стране только создается.
Прежде считалось, что, коль скоро предприятие
относится к общенародной собственности, оно не может
быть продано и сращивание предприятий должно
происходить только испытанным административным
путем. По мере развития и оживления экономики
министерства и местные правительства, в чьем
распоряжении находятся предприятия, отказываться от своих
прав просто так не собирались. Ведь они вложили
средства в их развитие, субсидировали в трудную
минуту, спасая от краха.
С 1 ноября 1988 года Закон о банкротстве вступил
в действие. И опять «в опытном порядке»! Тем не
менее пекинская газета «Чайна дейли» поспешила
объявить, что в ближайшие два года в Китае станут
банкротами 30 тыс. предприятий, на которых сегодня
занято несколько миллионов человек. Свой прогноз
газета связывает с тем серьезным материальным ущербом,
который наносят экономике КНР убыточные заводы и
фабрики. О кандидатах в банкроты сказано, что они
заботились о получении прибылей, но не уделяли
достаточного внимания улучшению управления и
повышению эффективности производства.
Перечитал сообщение и улыбнулся: одно не живет
без другого — прибыльность и эффективность. Раз
банкрот, значит, убыточен! Но проблема, действительно,
есть. В 1988 году государственные дотации
предприятиям госсектора достигли 40 млрд юаней — это
половина суммы их доходов. Только за первое полугодие
1988 года число убыточных предприятий в Китае
возросло на 17 процентов. Наибольшее число их в
центральных и западных районах КНР — в угольной,
химической, нефтяной промышленности, в стройиндустрии.
Некоторые из этих заводов и фабрик продаются с
аукциона, сливаются с более сильными.
Газета «Жэньминь жибао» рассказала историю Му-
даньцзянского котельного завода, оказавшегося перед
лицом банкротства. Завод давал убытков более 6 млн
юаней в год. По инициативе городского правительства
состоялся открытый конкурс на подрядчика.
Крестьянин У Яньчэн, победивший в конкурсе, предпринял
четыре важных шага: на ключевые посты выдвинул ква-
84

лифицированиые кадры; пригласил экспертов из числа
специалистов и инженеров; реорганизовал
заводоуправление, сократив почти наполовину численность
управленцев; перестроил систему оплаты труда,
обеспечив распределение по труду. Прошло полгода, и
предприятие дало первую прибыль — 318 тыс. юаней.
Итоги первого года работы по-новому обещают около
миллиона юаней прибыли.
Цепкие корни
уравниловки
Как бы то ни было, а банкроты будут, и вопрос о
том, куда девать излишки трудовых ресурсов, не из
области чистой теории. Кроме того, в ходе реформы
хозяйственной системы, по мере повышения
производительности труда излишек рабочей силы достигнет — по
расчетам, 10—20 млн человек. Предполагается, что
высвободившиеся рабочие будут трудоустраиваться на
тех же заводах и фабриках, где они и работали. В то
же время допускается и «ожидание работы на
предприятиях», связанное с переподготовкой персонала.
Как сообщило Министерство труда и кадров КНР,
в ближайшие пять лет государство должно создать
только в городе 45 млн рабочих мест — для
ожидающих работу и вновь вступающих в жизнь. Мера
своевременная: избыток рабочей силы ощущается на
многих предприятиях, мы наблюдали множество
ухищрений, направленных на то, чтобы как-то пристроить
людей к делу. Некоторым так называемым временным
рабочим предлагают даже попытать счастья в «третьей
индустрии» — сфере услуг. При этом рабочие места за
ними какое-то время сохраняются.
В октябре 1986 года в Китае официально введена
система найма рабочих по контракту — с
использованием конкурсного отбора. Чтобы понять радикальность
этой меры именно для Китая, отметим, что в этой
стране многие годы было принято
административно-принудительное направление людей на работу. Причем
рядовой труженик не имел права на свободный выбор как
самой профессии, так и места жительства. Он обязан
был исполнять порученную ему работу, не ставя
никаких условий об оплате, постоянно находясь под
угрозой наказания за ослушание. К началу реформы,
85

когда должен был рухнуть «палочный коммунизм»,
сложилась тупиковая ситуация: предприятие не могло
набрать работников нужных профессий и
соответствующего уровня подготовленности, а работник — пойти
на то предприятие, на котором его устраивали бы
оплата и условия труда. Отсюда — труднопреодолимая
инертность, безразличие к конечным результатам
труда, осилить которые не удалось при помощи
прекрасных лозунгов, зовущих к действию.
Думаю, и в Китае дистанция от принятых решений
до их реального воплощения весьма велика. Хотя мы
видели и плоды реального продвижения вперед и в
хозяйственной реформе, и в психологии людей. Но в
сфере труда, мне показалось, застой преодолевается
наиболее медленно. Некоторые наши собеседники прямо
заявляли, что не имеют возможности поменять свою
профессию. В условиях острой нехватки рабочих мест
сложно перейти с одного предприятия на другое. И до
сих пор нормальным явлением считается то, что муж и
жена многие годы работают на предприятиях в
разных городах. Правда, один из супругов получает
право на отпуск — вот и все. Нам рассказывали, что в
период «большого скачка» власти пытались отнять и это
под флагом «всеобщего трудового подъема».
Заявлялось, что люди не хотят и думать об отпусках,
озабоченные лишь, тем, как непрерывно повышать
эффективность производства. Все это приводило к тому, что
8-часовой рабочий день растягивался до 12—14 часов,
вместо четырех предоставлялось всего два выходных
дня в месяц.
С тех пор прошло три десятилетия, многое
переменилось в этой сфере. Но и сегодня внедрение
современных форм организации труда тормозится чрезмерным
напором избыточной рабочей силы. Можно
рационализировать производство, но куда деть десятки миллионов
работников. Во всяком случае, экономисты постоянно
указывают на такое последствие технического
прогресса, как сокращение занятости.
И все же, несмотря на некоторый застой в
организации и оплате труда, принципиальные перемены здесь
происходят — не могут не происходить. Мы уже
говорили о контрактной системе. Наконец-то
ликвидируется система чуть ли не пожизненного найма на работу
и даже наследования детьми мест родителей после
ухода тех на пенсию. Директор получил право увольнять
84

работника ва нарушение трудовой дисциплины, чего
раньше делать не мог. Представьте, чтобы
предоставить директору такое право, предварительно
потребовалось провести в стране эксперимент с охватом
большой группы предприятий общей численностью 3,5 млн
человек! Еще очень сильно давление старых
стереотипов в вопросе найма на работу. Не потому ли в новых
решениях опять просматриваются половинчатые меры:
новый порядок коснется только вновь принятых
временных рабочих, но не затронет большей части
постоянных.
Поясним: рабочие в Китае делятся на три
категории — постоянные, принятые по контракту и
временные. Заработная плата «постоянных» заметно выше.
Кто же может претендовать на звание постоянного
рабочего? Нет, не ветераны предприятия. Это могут быть
выпускники вузов либо училищ, демобилизованные
воины. Все остальные — временные или работают по
контракту, таковых в 1988 году насчитывалось около
10 процентов.
Раньше трудящиеся были как бы «приписаны» к
определенному месту работы. Сегодня предприятие с
каждым из них заключает контракт. Несоблюдение
довольно строгих условий контракта может привести ^к
увольнению. Рабочий стремится к тому, чтобы
контракт был продлен, и старается: лучше исполнять свои
обязанности. Никого не устраивает перспектива
пополнить ряды и без того внушительной армии «временно
ожидающих работы». Есть заслоны и против
произвола администрации. Для разрешения возникающих
конфликтов на заводах созданы комиссии с участием
администрации, профкома и собрания представителей
рабочих и служащих.
Страх потерять работу, конечно, стимул. Ну а
как действует стимул материальный? Через три года
временный рабочий может сдать на второй разряд и
получить прибавку в зарплате. Прибавка невелика, но
уже какой-то шаг вперед от удручающей уравниловки
в оплате труда, в выплатах разного рода дотаций —
на питание, транспорт и пр. Появились премиальные
фонды, правда делятся опи практически поровну.
Директор сейчас имеет возможность ежегодно повышать
разряд 3 процентам рабочих; передовик производства
может получить r качестве поощрения товары
повседневного спроса или продукты питания.
87

Печать ратует за инициативу и предприимчивость,
за ликвидацию «железной чашки риса» (когда
работник имеет пусть и небольшой, но обязательный
заработок независимо от результатов труда).
Как увязать заработную плату с эффективностью?
На некоторых предприятиях КНР введена система
«плавающей» зарплаты — в зависимости от прибыли
предприятия. Кое-где используется сдельная зарплата.
В этом случае основные критерии — объем
произведенной продукции и снижение себестоимости.
Применяется п смешанная зарплата, выплачиваемая в
соответствии с квалификационным разрядом, рабочим местом и
результатами работы.
Последствия всего этого оказались неоднозначные.
Кое-где начался неконтролируемый рост премий.
Государство вынуждено было ввести жесткий налог на
часть премиального фонда. Кое-где он был так велик,
что не оставалось денег на реконструкцию
предприятий. Вот какой тут был найден выход. Для
подавляющего большинства предприятий в директивном
порядке установили штатную численность рабочих и
служащих и общий фонд зарплаты, а возможность
повышения премий ограничили налогом.
Реформы, которые проводятся в КНР в сфере
стимулирования труда, показались весьма
противоречивыми. Казалось бы, прогрессивное дело — введение так
называемой «плавающей» зарплаты, зависящей от
дополнительной прибыли предприятия. Отменен потолок
дополнительных выплат. Но одновременно введен
прогрессивный налог на ту их часть, которая превышает
нормативы.
Как бы то ни было, новая система оплаты труда в
Китае пока не сложилась, а старая нуждается в
решительной ломке. Непросто преодолеть вековые традиции
уравниловки, считаться с которыми приходится. Но и
те преобразования, которые в этой сфере происходят,
часто однобоки, порождают негативную реакцию.
Например, в некоторых отраслях укоренилась практика
перекачивания средств из фондов технического
перевооружения в фонды социального обеспечения. Или же
снимаются все ограничения в росте зарплаты, часто
опережающей по темпам производительность труда.
Первое время все довольны, но затем предприятие
неизбежно терпит экономический крах.
Директора в один голос сетовали на то, что боль-
88

шипстно работников не устраивает отход от привычной
уравниловки, что быстрый рост доходов более
способных и трудолюбивых работников не вызывает
энтузиазма у остальных, а, напротив, порождает нервозность
и коллективе или зависть, именуемую здесь болезнью
«красных глаз».
Теоретически и практически бесспорно, что интерес
трудящихся как хозяев производства — самый
сильный интерес, самая мощная сила ускорения.
Знакомый экономист высказался так: лакмусовая
бумажка любой системы хозяйствования в том,
стремится ли предприятие, цех, бригада взять лишний
заказ или отбивается от него... Чаще всего наблюдаем
второй вариант: бригадир отбивается от напряженных
норм, директор — от напряженного плана, министр —
от сложного заказа. Почему? Потому что работать
придется с большим напряжением, а фонд зарплаты тот же.
Кто лучше работает, тот должен лучше жить. Эту
тривиальную аксиому вновь и вновь приходится
доказывать, потому что реальная практика находится с ней
в очевидном противоречии. Разница в заработках у
великого множества людей — разных по
квалификации, отношению к делу — совсем невелика. Добавлю
крамольную мысль: и работаем-то мы примерно в
одном ритме, не обгоняя и не отставая от соседей слева
и справа, словно движемся в одном строю, где
действует жесткий принцип: «Не высовывайся!» В чем
природа уравниловки? В боязни кому-то переплатить и
тем самым разорить государство? Или в нежелании
кому-то заплатить мало, дабы не обидеть?
Корни уравниловки глубже, чем нам иной раз
кажется. Они — в самой сути действующей системы
заработной платы. Отсутствие беспокойства за
завтрашний день оборачивается полным пренебрежением
конечным результатом труда. Хорошо ли, плохо ли
работал коллектив бригады, участка, цеха, в день
зарплаты каждый получит свои кровные денежки.
«Выведут», заплатят не хуже, чем в прошлый раз!
Почему живуча уравниловка? Да потому, что
удобна и бесхлопотна. Но каков, так сказать, ее
коэффициент воздействия? Он даже не нулевой, а идет со
знаком «минус», поскольку развращает людей,
уяснивших: можно получить премию «просто так», без
всяких усилий. Мы не удивляемся, узнав, что
конструкторов, технологов и даже заводских ученых премируют
89

пе за разработку и внедрение новой техники или
прогрессивной технологии, а как всех — за общие
результаты работы, хотя само по себе это смехотворно.
Экономисты, социологи бьют тревогу: упал интерес
человека к труду. В чем корень зла? В том, считают
специалисты, что долгое время интерес человека к труду
был как бы придавлен административно-командными
методами руководства, которыми действовали «от
имени» государственных, общенародных интересов.
Личный интерес игнорировался, хотя он-то в наибольшей
степени влияет на поведение и действия людей.
Одна из проблем китайской экономики — практика
разного рода дотаций. Так, в городе государство на
60—70 процентов оплачивает содержание квартир,
частично — медицинское обслуживание, питание. По
мысли китайских экономистов, если реформа даст эффект,
государство сможет повысить заработную плату многим
категориям работников и уменьшить дотации.
Уточним: дотации получат лишь семьи с низкими
доходами. Кроме частичной оплаты содержания детей в
детских садах (из 30 юаней месячной платы завод
компенсирует 16 аюней) рабочий получает доплаты на
стирку белья в прачечной, на дороговизну, на
транспорт (если живет далее трех остановок от завода) и
даже на баню и парикмахерскую. Но вот
сверхурочные не оплачиваются — они компенсируются отгулами
в те дни (надо сказать, не такие уж редкие), когда
предприятие простаивает из-за отсутствия материалов.
Наши коллеги из газеты «Труд» познакомились с
деятельностью профсоюзов на производстве. Вот что
тут считают главным: политическое и культурное
воспитание трудящихся, повышение их классовой
сознательности; участие в демократическом управлении
предприятием (через советы представителей трудовых
коллективов); развитие рационализаторского
движения, повышение уровня технической подготовки
рабочих; пробуждение в людях чувства хозяина
производства; забота о культурном и материальном
благосостоянии трудящихся, защита их интересов.
В ходе хозяйственной реформы происходит
перераспределение интересов и прав в обществе. Растет
разница в заработках людей. Задача профсоюзов —
следить, чтобы эта разница была экономически
обоснованной, налаживать нормальные взаимоотношения между
разными группами работающих, чтобы противоречия
90

между ними не отравляли общественную атмосферу.
Пытаются решить профсоюзы и вопрос оплачиваемых
отпусков и сокращения рабочей недели. Главное
препятствие на этом пути — очень низкая
производительность труда. Но, оказывается, на некоторых
предприятиях и в учреждениях вводятся двухнедельные
отпуска для кадровых рабочих и инженерно-технических
служащих по достижении определенного стажа работы.
Изучается опыт провинций Северо-Востока, где на
ряде заводов практикуются пять рабочих дней по
скользящему графику, а шестой день недели отводится
на общеобразовательную и техническую учебу. Но это
та же шестидневка!
Одной из сенсаций, по крайней мере так восприняли
эту новость в стране, стало предложение экспертов
Госкомитета по делам науки и техники КНР ввести
повсеместно пятидневную рабочую неделю. К
необходимости, такой меры они пришли в результате
обследования, охватившего тысячу предприятий. Выяснилось,
например, что только 40—60 процентов рабочего
времени на предприятиях и в учреждениях используется
эффективно. Остальное теряется непроизводительно.
Чего же ожидают от пятидневки? Прежде всего роста
производительности труда, увеличения доли
свободного времени людей. Кроме того, уменьшения очередей
повсюду, разгрузки транспорта.
Правда, пока все это лишь проекты, так сказать,
информация к размышлению. На большинстве
предприятий надежда на повсеместное введение пятидневки
очень мала, поскольку сейчас на них не дают даже
отпусков. Допустим, на Шанхайской фабрике пуховых
курток 300 рабочих дней в году. Кроме воскресных
дней есть еще и праздники, главный из которых —
новый год по Лунному календарю. Ну и какие блага ма
упорный круглогодичный труд? Заработки на фабрике
сравнительно невысоки — в среднем чуть больше
100 юаней в месяц. Чтобы купить цветной телевизор,
человеку надо работать года два, да еще исхитриться
не потратить накопленные им средства. Рабочий с
тридцатилетним стажем имеет право на пенсию в
размере до 90 процентов своего заработка. Но пенсии в
Китае выплачивает не государство, а само
предприятие. Причем размер пенсионного фонда зависит от
прибыли, а она не всегда покрывает даже минимальные
потребности экономического и социального развития
91

предприятий, не говоря уже о пенсиях,
причитающихся ветеранам.
Читаю запись в харбинском блокноте: «В Китае
поощряют ранний уход на пенсию». Да, те, кто уходит на
пенсию по старости, получают меньше. А кто раньше,
тому может быть сохранена средняя зарплата.
Парадокс? Но иначе трудно оперативно обновить кадры.
Ветераны, в зависимости от заслуг, за досрочный уход
на пенсию получают прибавку в размере одного-диух
месячных окладов. Особыми преимуществами
пользуются ветераны революции. Платит предприятие.
Отсюда — замораживание зарплаты, а подчас непомерные
нагрузки на финансы предприятия. В пекоторых
случаях пенсионный фонд начинает даже превышать
прибыль.
Рабочие коллективных, частных предприятий до
недавнего времени вообще не могли рассчитывать на
пенсионное обеспечение. Предполагается провести серию
экспериментов. Например, создать в ряде городов
единые пенсионные фонды, куда государственные
предприятия будут вносить определенные суммы. Есть
проект Закона о социальном страховании, согласно
которому в пенсионный фонд будут вносить деньги не
только предприятия, но и сами рабочие (часть сноей
зарплаты). Обсуждается вопрос о создании фондов
благосостояния для рабочих коллективных и частных
предприятий.
В китайской печати широко обсуждается эта
проблема. Есть предложение о создании страховых фондоп
из специальных отчислений, передаче их местному
правительству. Словом, вопрос этот еще ждет решения.
Заместитель председателя Госплана Чжан Шоу заявил,
что существующая система уже не отвечает нуждам
Китая, тем более что в 2000 году доля людей в возрасте
65 лет и выше составит 7 процентов (в 1985 году было
5 процентов). Население стремительно стареет — в
одном Шанхае более миллиона пенсионеров,— и если
своевременно не будет разработана система
страхования и пепсиоппого обеспечения, то возникнет
серьезная социальная проблема. Предполагается пронести
серию новых экспериментов. Например, в ряде городов
создать единые пенсионные фонды, куда
государственные предприятия будут отчислять определенную
сумму, а также выработать Закон о социальном
страховании. Контуры его представляются такими: предприя-
92

тия вносят в страховой фонд 15 процентов фонда
зарплаты да еще каждый рабочий — 3 процента. Еще один
процент из фонда зарплаты должен перечисляться в
фонд пособий для ожидающих трудоустройства.
Установлено, что «ожидающий работы» получает пособие по
безработице в размере 50—75 процентов от средней
зарплаты по прежнему месту работы. Размер и
продолжительность выплаты пособия по безработице
определяется в зависимости от трудового стажа.
Предмет особой заботы и тревоги — молодежь, доля
которой в армии «ожидающих работы» весьма
значительна. Тут государство вынуждено было пойти на
самые энергичные меры. В стране создано более 40 тыс.
компаний, имеющих более 200 тыс. коллективных
предприятий, предназначенных для профессиональной
подготовки, а, главное, обеспечения занятости
молодежи. При поступлении на такое предприятие
подписывается контракт на срок от двух до пяти лет. Если он
разрывается по инициативе предприятия, то молодому
рабочему выплачивается 70 процентов зарплаты и
оказывается помощь в трудоустройстве на новом месте.
Временное пристанище? Путь профессионального
становления? Пожалуй. Но более энергичные молодые
люди стремятся решить эту проблему самостоятельно:
идут в торговлю, сферу услуг, становятся
кооператорами. Часто работа в этих сферах представляется даже
более привлекательной, чем на заводе. Жизненные
стандарты растут быстро, а заработки в
госпромышленности остаются пока весьма низкими.
Как бы то ни было, государство все более берет на
себя ответственность за судьбы людей, потерявших или
вообще не нашедших работу. Предполагается создать
такую систему организации и оплаты труда, в которой
бы тесно увязывались и трудоустройство, и
профессиональная подготовка, и использование рабочей силы
через компании «трудовых услуг».
Для решения проблемы трудоустройства кадров в
целом, более рационального распределепия рабочей
силы намечено создать в Китае «социалистический рынок
трудовых услуг». Начата реализация перспективного
плана трудоустройства населения, которым
предусмотрены меры по созданию широкого рынка трудовых
услуг и обеспечению рациональной миграции рабочей
силы между предприятиями и даже отраслями
индустрии. Проблема занятости в значительной степени будет
93

предприятий, не говоря уже о пенсиях,
причитающихся ветеранам.
Читаю запись в харбинском блокноте: «В Китае
поощряют ранний уход на пенсию». Да, те, кто уходит на
пенсию по старости, получают меньше. А кто раньше,
тому может быть сохранена средняя зарплата.
Парадокс? Но иначе трудно оперативно обновить кадры.
Ветераны, в зависимости от заслуг, за досрочный уход
па пенсию получают прибавку в размере одпого-двух
месячных окладов. Особыми преимуществами
пользуются ветераны революции. Платит предприятие.
Отсюда — замораживание зарплаты, а подчас непомерные
нагрузки на финансы предприятия. В пекоторых
случаях пенсионный фонд начинает даже превышать
прибыль.
Рабочие коллективных, частных предприятий до
недавнего времени вообще не могли рассчитывать на
пенсионное обеспечение. Предполагается провести серию
экспериментов. Например, создать в ряде городов
единые пенсионные фонды, куда государственные
предприятия будут вносить определенные суммы. Есть
проект Закона о социальном страховании, согласно
которому в пенсионный фонд будут вносить деньги не
только предприятия, но и сами рабочие (часть сиоей
зарплаты). Обсуждается вопрос о создании фондов
благосостояния для рабочих коллективных и частных
предприятий.
В китайской печати широко обсуждается эта
проблема. Есть предложение о создании страховых фондов
из специальных отчислений, передаче их местному
правительству. Словом, вопрос этот еще ждет решения.
Заместитель председателя Госплана Чжан Шоу заявил,
что существующая система уже не отвечает нуждам
Китая, тем более что в 2000 году доля людей в возрасте
65 лет и выше составит 7 процентов (в 1985 году было
5 процентов). Население стремительно стареет — в
одном Шанхае более миллиона пенсионеров,— и если
своевременно не будет разработана система
страхования и пенсионного обеспечения, то возникнет серьез-
пая социальная проблема. Предполагается пронести
серию новых экспериментов. Например, в ряде городов
создать единые пенсионные фонды, куда
государственные предприятия будут отчислять определенную
сумму, а также выработать Закон о социальном
страховании. Контуры его представляется такими: предприя-
92

тия вносят в страховой фонд 15 процентов фонда
зарплаты да еще каждый рабочий — 3 процента. Еще один
процент из фонда зарплаты должен перечисляться в
фонд пособий для ожидающих трудоустройства.
Установлено, что «ожидающий работы» получает пособие по
безработице в размере 50—75 процентов от средней
зарплаты по прежнему месту работы. Размер и
продолжительность выплаты пособия по безработице
определяется в зависимости от трудового стажа.
Предмет особой заботы и тревоги — молодежь, доля
которой в армии «ожидающих работы» весьма
значительна. Тут государство вынуждено было пойти на
самые энергичные меры. В стране создано более 40 тыс.
компаний, имеющих более 200 тыс. коллективных
предприятий, предназначенных для профессиональной
подготовки, а, главное, обеспечения занятости
молодежи. При поступлении на такое предприятие
подписывается контракт на срок от двух до пяти лет. Если он
разрывается по инициативе предприятия, то молодому
рабочему выплачивается 70 процентов зарплаты и
оказывается помощь в трудоустройстве на новом месте.
Временное пристанище? Путь профессионального
становления? Пожалуй. Но более энергичные молодые
люди стремятся решить эту проблему самостоятельно:
идут в торговлю, сферу услуг, становятся
кооператорами. Часто работа в этих сферах представляется даже
более привлекательной, чем на заводе. Жизненные
стандарты растут быстро, а заработки в
госпромышленности остаются пока весьма низкими.
Как бы то ни было, государство все более берет на
себя ответственность за судьбы людей, потерявших или
вообще не нашедших работу. Предполагается создать
такую систему организации и оплаты труда, в которой
бы тесно увязывались и трудоустройство, и
профессиональная подготовка, и использование рабочей силы
через компании «трудовых услуг».
Для решения проблемы трудоустройства кадров в
целом, более рационального распределения рабочей
силы намечено создать в Китае «социалистический рыпок
трудовых услуг». Начата реализация перспективного
плана трудоустройства населения, которым
предусмотрены меры по созданию широкого рынка трудовых
услуг и обеспечению рациональной миграции рабочей
силы между предприятиями и даже отраслями
индустрии. Проблема занятости в значительной степени будет
93

решаться за счет создания новых предприятий в
сельской местности.
В Шанхае недавно введен новый порядок
трудоустройства — рабочие места занимаются по конкурсу.
В ближайшее время эта система охватит более
полумиллиона человек. Одновременно городское
правительство разработало меры социальной помощи тем, кто
теряет работу и не сразу может устроиться на новом
месте.
Особо надо сказать о компаниях «трудовых услуг».
Эти независимые хозрасчетные организации возникли в
ходе хозяйственной реформы при Министерстве труда
и кадров КНР. Помимо прямой помощи «ожидающим
работу» они сами создают сеть небольших
предприятий, на которых смогут работать те, кто остался не у
дел! В этих фирмах можно также получить кредит,
чтобы начать собственное дело, занимаются они и
профессиональной подготовкой молодежи. Иначе говоря, в
Китае предпринимаются усилия к тому, чтобы создать
единую систему управления трудовыми ресурсами, в
которой тесно связаны между собой трудоустройство,
профессиональная подготовка, социальное
регулирование избыточной рабочей силы. Практически начался
переход от централизованного направления на работу
к трудовым контрактам. В 1988 году доля контрактных
рабочих составляла около 10 процентов. Полностью на
новую систему предполагается перейти к 2000 году.
Многие директора нам заявляли, что хотели бы
организовать систему заработной платы по конечному
результату или хотя бы усилить разницу в оплате
передовых и нерадивых работников. На некоторых
предприятиях треть заработка рабочего составляют
премии за качество. Само собой разумеется, они не
выплачиваются в случае отклонения от технологических
норм. Но разница в оплате труда между новичками и
высококвалифицированными работниками не так уж и
велика.
Та же проблема на транспорте: труд крайне слабо
стимулируется материально. В поезде № 12 «Экспресс»,
которым мы ехали целый день, возвращаясь из
Шэньяна в Пекин, познакомились с начальником поезда
Ли Цзюнем. Молодой, статный, в форменной куртке с
блестящими пуговицами и нашивкой на рукаве,
Ли Цзюнь, приветливо улыбаясь, поинтересовался,
удобно ли нам в поезде, нет ли,каких пожеланий. Нет,
94

кресла были мягкие, салоп уютный — с зеркалами,
красивыми картинками в простенках. Конечно, 12 часов
просидеть, глядя по сторонам — а за окном в основном
поля да поля, тысячи лоскутков земли «семейного
подряда»,— довольно утомительно. Нас накормили
отменным обедом — не хуже, чем в пекинском ресторане.
После обеда мы разговорились. Поезд наш,
оказывается, по-своему знаменит. В 1959 году было наводнение.
На участке между Бэйдахэ и Тяньцзином затопило
целое селение. Пассажиры и проводники включились в
борьбу со стихией, вывезли из опасной зоны женщин и
детей. Экспрессу было присвоено звание «Поезд
Красного знамени», и даже снят документальный фильм
«Героический поезд». В то время командовала поездом
Чжан Минюань, ныне заведующая женским советом
отделения дороги. Ли Цзюнь занял ее пост и очень
гордится этим.
Собеседник рассказывал о своих проблемах.
Начальнику поезда 35 лет, из них 19 лет его жизни связаны
с железной дорогой. Зарплата Ли Цзюня — 72 юаня,
такая же, как и у проводника. Почему уравниловка?
Потому, бесхитростно объяснил он, что, если
начальнику поезда повысят зарплату, он станет получать те
же деньги, что и начальник отделения дороги. А это
нежелательно. Правда, 72 юаня — это только твердая
ставка. С премиями и дотациями на рейсы выходит
120 юаней в месяц.
Коллектив поезда считается передовым, он занесен
на Доску почета за высокую культуру обслуживания,
ему присвоепо звание «Организация, на которую
можно положиться». Особым вниманием проводников
окружены пожилые люди. Для тех, кому не досталось
места — а в Китае на поезда продается билетов
значительно больше, чем имеется в наличии мест,— у
проводников всегда найдется табурет. Есть в поезде
медпункт, радиоузел с набором пластинок, для
желающих — шахматы.
Чтобы увеличить число обслуживаемых пассажиров,
проводники отказались от своего спального вагопа и
переоборудовали его соответствующим образом.
Экономно используют топливо, берегут инвентарь.
Бывший спальный вагон проводников дал прибавку
несколько десяткой пассажирских мест, 1200 тыс. юаней
прибыли в год. Я спросил Ли Цзюня, не лучше ли
прибавить вагонов, чем жертвовать удобствами проводни-
95

ков. Нет, вздохнул он, больше 20 вагонов паровоз не
потянет. Кстати, проводники получили прибавку к
жалованью — по 24 юаня в месяц за свой спальный
вагон. Есть и еще резерв увеличения прибыли. Это...
борьба с «зайцами», которых набивается немало.
Ли Цзюпь признается, что не все в коллективе
добросовестно относятся к делу, приходится запиматься
воспитанием. Но уволить он никого не может.
Коллектив за хорошую работу поощряют чаще всего с
помощью моральных стимулов. Медленно решается
проблема с жильем для транспортников. Сам Ли Цзюнь все
еще живет с семьей у отца, хотя сынишке уже
исполнилось семь лет.
На Харбинском льнокомбинате тоже разговор шел
в основном вокруг моральных стимулов. Оценка
участников социалистического соревнования осуществляется
по 13 аспектам. Причем передовики определяются на
уровне цеха, завода, города, отрасли. Победителям
выдаются премии, присваиваются почетные звания,
вручаются ценные подарки.
Взаимоотношения рабочих с администрацией
строятся на демократической основе. Два-три раза в год
проводятся съезды рабочих. На них дается оцепка
деятельности ответственных работников. Но рабочий и в
любое другое время может обратиться к директору —
устно или письменно, высказать предложения по
проблемам повышения эффективности производства,
улучшения условий жизни людей.
На последнем собрании представителей рабочих и
служащих ставились такие вопросы: отставание в
строительстве жилья для рабочих, низкий уровень
подготовки воспитателей детского сада, недостатки в
организации питания рабочих.
Попав в дирекцию, мы задали вопрос, растет ли
зарплата рабочих предприятия. Нам рассказали, что
теперь у директора есть право повысить в течение года
зарплату трем рабочим из ста. А есть ли премии за
качество? Нет, специальных систем премирования на
комбинате нет. В исключительных случаях получают
небольшие премии те, кто внес наибольший вклад в
технический прогресс. Средняя зарплата на комбинате —
120 юаней (вместе с премиями). У главного инженера
оклад — 177 юаней.
Вообще, мы заметили, разница в заработках
рабочих и руководителей на китайских заводах не столь
96

Нанкин.
У цитадели

Память
тысячелетий

Нанкин.
Жизнь на воде

Три поколения
архитектуры

Нанкин.
У Мавзолея
Сунь Ятсена

Мост
через
Янцзы

Чжухай.
Филиал фирмы
«Полароид»

Бытовая
электроника
радиозавода «Панда»
За сборкой
телевизоров

На рыбном
рынке

Велосипед —
император
китайских дорог

Провинция
Шаньси.
Рис собран

Овощи
со своего
огорода

Пекин.
Уличная
столовая

значительна. К примеру, зарплата директора Шэпьян-
ского машзавода № 4, довольно крупного предприятия,
всего 132 юаня. Правда, совсем недавно Шэньянский
горком партии принял решение повысить зарплату
директорам на два разряда (примерно на 16 юаней).
Премиальная часть заработка рабочих до реформы пе
превышала 5—6 юаней в месяц, сейчас она повысилась до
25 юаней. Заработок рабочих стал больше зависеть от
квалификации, но, увы, в меньшей степени от трудовой
отдачи. Разница в зарплате тех, кто работает
инициативно, и тех, кто не проявляет такой инициативы,
остается незначительной. Нам рассказывали, что даже
малейший отход от уравниловки воспринимается
рабочими с раздражением и тревогой. Нужна выдержка в этой
части реформы, говорили наши собеседники,
необходимы моральные силы. Вот когда возрастет
производительность, увеличится прибыль, можно будет подумать
и о повышении зарплаты.
— Чтобы пойти на повышение зарплаты для одних
и на снижение — для других,— говорил У Дишэн,—
чтобы платить действительно по результату, надо
воспитать на этих принципах целое поколение. А пока...
Гарантией удачи реформы будет общественный
порядок, который нам надлежит сохранить.
Еще больная проблема —■ это низкая зарплата
инженеров, служащих, вообще интеллигенции.
Доводилось слышать такую горькую шутку: скальпель
хирурга оплачивается ниже, чем ножницы брадобрея...
Но наряду с тотальной уравниловкой развиваются
и ипые формы получения доходов, в том числе и
нетрудовых. На XIII съезде КПК было прямо заявлепо, что
помимо распределения по труду как главной формы, а
также доходов от индивидуальной трудовой
деятельности возникают в Китае и другие виды доходов. Что же
это за доходы? Ну, скажем, в связи с выпуском акций
и облигаций — в целях мобилизации денежных средств
населения для решения производственных проблем —
их владельцы получают по ним дивиденды. Вслед за
появлением акционерной формы экономики возникает
распределение прибыли по паям. В доходах
хозяйственных руководителей предприятий содержится также
частичное возмещение за риск. Частичный нетрудовой
доход приносит владельцу частного предприятия наем
известного числа рабочих рук.
«Все эти виды доходов,— было прямо заявлено с три-
6 Валерий Романюк
97

буны съезда,— если только они законны, являются
допустимыми. Наша политика распределения должна
быть такой, чтобы она помогала предприятиям за счет
умелого хозяйствования и отдельным лицам за счет
честного труда становиться зажиточными раньше
других, разумно увеличивая разницу в доходах. В то же
время она призвана предотвращать резкий контраст
между бедностью и богатством, обеспечивать твердую
ориентацию на всеобщую зажиточность и
осуществление социальной справедливости на основе повышения
эффективности».
Стимулирование труда, обеспечение социальной
справедливости в этом ключевом вопросе
хозяйственной перестройки, в сущности, и наша сегодняшняя
проблема. Условия самофинансирования побуждают
обходиться меньшей численностью рабочих и
воздерживаться от излишнего их набора.
Сейчас, по мнению многих специалистов, проблема
высвобождения работников и связанные с ним
последствия требуют не только теоретического обоснования,
но и практического решения. Высвобождение — это тот
необходимый шаг, без которого не добиться
кардинального роста производительности труда, а значит, и
ускорения социально-экономического развития. Поэтому
столь важен для нас вопрос, как это сделать,
обеспечивая одновременно полную занятость, или, иными
словами, сделать нашу занятость эффективной.
Высвобождение — лишь первый этап, за которым следует
вовлечение людей в другие виды деятельности.
Необходимо наладить планомерный механизм
перераспределения, включающий в себя хорошо поставленную службу
профориентации, систему обучения (кому-то — помочь
повысить квалификацию, кому-то — освоить новую
профессию). А в комплексе, наряду с другими мерами, все
это должно обеспечить социальные гарантии в рамках
кардинального совершенствования хозяйственного
механизма.
Если даже в своей стране мы говорим о гарантиях
занятости, то для миллиардного Китая это —
острейшая проблема вчерашнего, сегодняшнего и, надо
думать, завтрашнего дня. В стране проводится
демографическая политика, направленная на ограничение
рождаемости. В Китае поощряются поздние браки.
Считается оптимальным, если жениху 25 лет, а невесте — 23
года. Но жесткая демографическая политика — «в каж-
98

дой семье — один ребенок» вызывает рост числа
разводов. Кроме того, имея только одного ребенка, родители
чрезмерно балуют его. Отсюда поговорка: «Дети —
маленькие императоры страны». Возникла даже проблема
избыточного веса — перекармливания детей.
На единственного ребенка сыплется «манна
небесная»: больше половины платы за ясли берет на себя
завод, балуют внука бабушка с дедушкой. И в общем-то
неспроста. На первого ребенка мать получает
дополнительно к зарплате 5 юаней в месяц — до достижения
ребенком шестнадцатилетнего возраста. Родители
пользуются преимуществом при зачислении ребенка в
детсад и даже — в вуз! При получении жилья также
отдается предпочтение тем, у кого один ребенок, а не
тем, у кого двое-трое. Даже пенсионеры, вырастившие
только одного ребенка, получают 5 процентов прибавки
к пенсии.
Значительно больше у родителей проблем со
вторым, «нежеланным» ребенком, не говоря уже о
третьем. Никаких дотаций на детские учреждения,
проблематично само место в детсадике. Более того, решившись
на появление второго ребенка, молодая семья
подвергается штрафу в 500 юаней, за третьего придется
заплатить штраф от 1000 до 2500 юаней. Есть опасность
вообще потерять работу. Правда, это только общая
схема, в разных провинциях законодательство
действует по-разному. В некоторых случаях при рождении
второго ребенка семья выплачивает все, что уже
получила за первого. В ходу и такой вариант: п течение трех
лет из зарплаты супругов высчитывается 10
процентов плюс уже названные трудности с детсадом и
жильем.
Лозунг «Одна семья — один ребенок» не пользуется
популярностью в Китае. Директора, с которыми мы
встречались, почти все имели по трое, а то и по четверо
детей, правда они утверждали в один голос, что обза-
вслнсь детьми еще до введения законодательства о
новой демографической политике. Кстати, в самом
законодательстве тоже есть разного рода отступления. В
некоторых районах разрешается иметь второго ребенка,
если первый... девочка. Объяснение простое: сын —
продолжатель рода, кормилец родителей в старости.
Еще довод: женившись, он приводит еще одного
работника в семью. В горных и пустынных районах, в местах
проживания национальных меньшинств, разрешается
99

завести второго ребенка, но не раньше, чем через пять
лет после рождения первенца.
В волости М алу, под Шанхаем, мы
поинтересовались, как выполняется законодательство об
ограничении рождаемости. В целом выполняется. Сразу после
1981 года, когда законодательство реально вступило в
силу, второй ребенок появился в тридцати семьях, а
спустя три года — только в трех. По положению
следовало наложить штраф на эти семьи. Здесь этого
делать не стали. Ограничились лишением льгот, которые
полагаются при рождении первого ребенка,—
единовременного пособия, бесплатного детсада.
В одном китайском журнале промелькнул рисунок,
исполненный философского смысла. В нескольких
набросках передана целая эволюция нравов. 50-е годы:
он идет впереди, она — сзади; 60-е: идут рядом; 70-е:
идут, взявшись за руки; 80-е: идут в обнимку.
Впрочем, нам не попадались на улицах обнимающиеся либо
целующиеся молодые люди, пары гуляют чинно,
постоянно встречаются шумные стайки молодежи.
В недавнем прошлом, особенно в период
«культурной революции», брак был чуть ли не политическим
делом. Считалось критерием политической
сознательности, если спутника жизни выбирали среди рабочих и
крестьян, в среде детей ветеранов революции. Ну а
взять в жены или мужья отпрыска бывших
капиталистов или землевладельцев либо, упаси бог,
подвергнутых критике значило обнаружить двусмысленность
классовой позиции. Сейчас на первом месте, как и
должно быть, любовь, общность интересов, взаимная
привязанность.
Удается ли все-таки регулировать рождаемость?
Мэр города Харбина Гун Бэньянь признался, что в
городах это еще как-то удается, чего нельзя сказать о
положении в сельской глубинке. Национальные
меньшинства в этом отношении вообще пикак не
ограничиваются.
Обычный плакат: красный автомобиль с надписью
«плановое деторождение» разбивает шлагбаум
«традиции рождаемости». А вот огромное сердце,
объединяющее влюбленных, а внутри — один ребенок. А теперь
сравните: усталая женщина, которую тянут в разные
стороны трое детей разных возрастов: старший требует
работу, средний — одежду, третий, младший, просит
что-нибудь поесть. «Когда трое, то не до смеха» — извс-
100

щает надпись. Поистине в китайском обществе
сложилась критическая ситуация с деторождаемостью, раз
оно было вынуждено пойти на такого рода агитацию.
Лозунг «Одна семья — один ребенок», по всей
видимости, не смог оказать решающего влияния на
демографическую ситуацию в стране. В 1986 году начался
третий после победы революции подъем рождаемости.
Прирост населения за год в среднем составляет 15—
20 млн. Приходится вносить поправку в прогноз на
конец века: население составит не 1200 млн, как
считалось ранее, а 1250 млн.
На мой взгляд, больше реализма, чем при разработке
программы по ограничению рождаемости, проявлено в
Китае при формировании программы повышения
уровня материального благосостояния. К 2000 году
намечено достичь «сяокана», иначе говоря, малого
благополучия. К этому времени валовой национальный продукт
на душу населения составит 800—1000 американских
долларов (ныне он не превышает 400 долларов). К
середине XXI века Китай должен, по расчетам,
приблизиться к сегодняшнему уровню развитых стран мира
по этому показателю.
Для достижения данной цели, подчеркивалось на
XIII съезде КПК, потребуется сделать три шага.
Первый, предполагающий удвоение валового национального
продукта против 1980 года, уже сделан. Второй шаг
предстоит сделать к 2000 году — вновь удвоить валовой
национальный продукт и обеспечить населению средне-
зажиточный уровень жизни. Третий шаг охватывает
дистанцию до середины XXI века и должен будет
увеличить среднедушевой валовой национальный продукт
до уровня среднеразвитых стран. Китайский народ
настраивается на длительную напряженную работу,
которая потребует дружных согласованных усилий
нескольких поколений. Ничего общего с шапкозакида-
тельской политикой периода «большого скачка»!
Надежды и тревоги
обновления
Иногда говорят о Китае, что он одновременно п
велик, и беден. В самом деле, с одной стороны,
лидирующие позиции в мире по производству зерна, хлопка,
цемента, хлопчатобумажных тканей, угля, удобрений,
сложной бытовой техники. Л с другой — если учесть
101

душевое потребление — втрое меньше, чем у нас,
цемента, в 3,5 раза — мяса, в два с лишним раза — зерна,
в 9 раз — удобрений, в 13 раз — электроэнергии.
Статистика свидетельствует: средняя
производительность труда китайского рабочего примерно в 10 раз
ниже, чем в развитых промышленных странах. И не
мудрено, лишь 20 процентов технологических процессов в
промышленности соответствуют мировому уровню...
1960—1970 годов, 60 процентов — требуют
принципиального обновления. Видели мы и отлично
оснащенные производства, на некоторых предприятиях
меня даже просили убрать фотоаппарат, но не они,
конечно, определяют лицо индустрии сегодняшнего
Китая.
Наряду с небольшим количеством современных
предприятий существует огромное количество
отстающих от современного уровня на десятки и даже сотню
лет, а наряду с небольшим количеством экономически
развитых районов имеется много неразвитых и бедных.
Лишь небольшая часть достижений науки и техники
сравнялась с передовым мировым уровнем, тогда как
общий научно-технический уровень остался невысоким,
неграмотные и полуграмотные все еще составляют
почти четверть населения страны.
Большие надежды связываются с модернизацией
промышленности, в том числе предприятий,
построенных в 50-е годы с помощью Советского Союза.
В Харбине, на льнокомбинате, нам рассказывали о
том, как конкретно ведутся переговоры с советскими
организациями и поставщиками оборудования. Наша
страна поставит оборудование для восьми китайских
льнокомбинатов. Не исключено, однако, что советские
предприятия при этом столкнутся с конкуренцией
японских либо американских машиностроительных фирм.
Постепенно разворачивается сотрудничество в
реконструкции таких крупных предприятии КНР, как Уханьскин
и Аныпаньский металлургические комбинаты, тепловая
электростанция «Суйчжун». Поставляется советское
оборудование также для оснащения китайских ферм.
Чрезвычайно перспективной представляется такая
форма сотрудничества, как производственная
кооперация. Намечены первые шаги в этом направлении.
К примеру, в Китай из Советского Союза пойдут
электровозы и железнодорожные вагоны, а вот для их
комплектования на советские предприятия будут
поставки

ляться из Китая некоторые узлы для изготовления
вагонов, а также автосцепки для электровозов.
Снова вспоминаются встречи на Харбинском
льнокомбинате — одном из первых предприятий,
построенных и Китае с помощью Советского Союза. Он и
сегодня в социальном плане остается одним из самых
передовых в стране. Бытовые комплексы, медицинский
центр предприятия — все это закладывалось в проекты
советскими специалистами.
Но время, сама логика реформы требуют
обновления, технического переоснащения. Ныне комбинат
переживает второе рождение: в реконструкцию вложено
больше 90 млн юаней. Уже получено из Советского
Союза 12 прядильных и 20 ткацких станков. Восемь
советских специалистов ведут наладку. Харбинские
льняные многоцветные ткани давно пользуются
большим спросом на мировом рынке. Теперь же будет
сделан новый шаг вперед в обновлении продукции.
На комбинате сегодня 7 тыс. работников.
Вырабатывается 20 млн метров тканей в год, а первоначальная
мощность была только 12 млн. Мы видели кипенно-
белые полотнища, пробовали их на ощупь. И станки
ведь далеко не новые, и на переходах все больше
ручной труд. А лен — загляденье! Основные потребители,
представьте, Япония и США. Комбинат, говорил нам
директор Лю Шулунь, уже принес государству
прибыли более 300 млн юаней.
Я сказал директору, что у нас в стране лен теряет
спрос. Оказалось, харбинские текстильщики тоже
столкнулись с этой проблемой. Пришлось искать сбыт за
рубежом. Стали красить ткани с учетом конкретного
спроса. Кстати, в ходе реконструкции намечено построить
новый хорошо оснащенный технически красильный цех.
Несколько лет назад почти половину ассортимента
составляла суровая ткань, теперь же почти полностью
комбинат перешел на выпуск тонких тканей.
Предмет повседневного внимания директора —
конъюнктура рынка, внутреннего и мирового. Лю
Шулунь рассказал, что намерен создать новые отделы —
конъюнктуры и рекламы. Имеется на комбинате центр
по изучению конъюнктуры, в котором собирается
информация о мировом производстве льна. Но сегодня
:)того уже мало. Намечено провести ярмарку с
приглашением потребителей, в том числе зарубежных фирм.
Есть у комбината и фирменный магазин, в котором про-
103

даются изделия из льна. Решается вопрос об
организации собственного швейного производства. Есть еще
идея — создать в рамках крупного региона
«горизонтальное» объединение, которое бы могло диктовать
моду в производстве изделий из льна.
Харбинский подшипниковый завод — еще один из
объектов, построенных в Китае с помощью Советского
Союза. Завод вступил в период широкой
реконструкции. Мы видели в цехах и довольно старую технику, и
самые современные автоматы, прецизионные станки
высокого класса точности. Пятая часть продукции
предприятия отправляется на экспорт. Техника за три
десятка лет здесь, конечно, морально устарела, хотя, мы
заметили, содержится в идеальном состоянии.
Позже, в Шэньяне, мы посетили завод тонкого
стального проката, где также идет широкая
реконструкция. Обновляется технология. Государство
выделило на эти цели ссуду, срок погашения которой — семь
лет, и завод поручил проектной организации
разработать проект. Директор Лю Сянжун говорил, что
намерен за три года, оставшиеся ему по контракту,
завершить техническое перевооружение производства, и
прежде всего цеха холодной прокатки металла. Ссуду
придется вернуть в срок, а для этого необходимо
быстрей освоить новые мощности.
Чжэн И, директор Шэньянского машзавода № 4,
важнейшей задачей реконструкции считает обеспечение
высокой рентабельности производства. Нужно
тщательно продумать, какую технику закупить, как
построить планы на длительную перспективу. Но важно
подумать и о снижении издержек производства. Важно
получить высокую прибыль, но нужно думать и об
освоепии новых изделий, повышении качества
продукции, подготовке кадров.
Что больше всего беспокоит директора сегодпя?
Конечно, проблема расширения производства. Продукция
предприятия хорошо реализуется на внутреннем
рынке. Но этого мало — надо выходить на мировой рынок,
повышать конкурентоспособность изделий. У завода
есть свой исследовательский институт, который
выполняет разработки, способствующие повышению
технического уровня продукции. Но, по мнению директора,
процесс этот нужно ускорить.
У нас создалось впечатление, что весьма уверенно
держит в руках свою судьбу коллектив пекинского те-
104

левизионного завода «Дунфэн», с которого, по сути,
началось наше знакомство с индустрией Китая. Завод
работает на самофинансировании. Государство не
выделяет ему ассигнований. Разве что кредит, да и то под
солидный процент, по которому нужно рассчитаться в
установленный срок. Зато известная финансовая
свобода дает возможность в хорошем темпе вести
реконструкцию. Практически техническое обновление
производства, по мнению директора завода Чжао Сяопина,
может быть выполнено за год.
Но общая ситуация весьма не однозначна.
Реконструкция в условиях острого дефицита новой
техники — дело непростое. Государство распределяет станки,
машины, отдавая предпочтение важнейшим
народнохозяйственным объектам.
Свои желания приходится соизмерять с
возможностями государства. Бросая взгляд на нашу собственную
перестройку, приходится констатировать, что и нам
следует строго удерживать себя в рамках реально
достижимого. Должно быть ясно — нельзя перескакивать
через этапы и пытаться все сделать одним махом. В
январе 1988 года, отвечая на вопросы редакции китайского
журнала «Ляован», М. С. Горбачев отметил, что
многие трудности порождены противоречиями начального,
переходного по своему характеру периода перестройки.
Срабатывали инерция, привычка мыслить и работать
по-старому, а кое у кого — нежелание идти в ногу со
временем, страх потерять привилегии. Выявились и
левацкие, авангардистские настроения, стремление
достичь всего одним махом, а раз не получается —
паника, разочарование. Партия дала строгую и объективную
оценку этим явлениям. Консерватизм и перескакивание
через этапы — две стороны одной медали, объективпо
они тянут в прошлое, ведут к возрождению комапдпо-
адмииистративных методов. И вот теперь перестройка
иступила в этап, связанный с переходом предприятии
па самоокупаемость, самофинансирование,
самоуправление, с перестройкой взаимоотношений всех звеньев
экономической системы. Эти преобразования напрямую
связаны с ломкой сложившихся искаженных
представлений о социализме как о своего рода обществе
всеобщей уравниловки.
105

Реформа и политика
Наши китайские друзья многократно подчеркивали,
что энтузиастам реформы нужна более мощная
политическая поддержка. Ныне в Китае много говорят о
необходимости перестраивать старые методы мышления
людей, вообще их сознание. Особенно подчеркивается
важность повышения культуры кадров, духовного
уровня народа. «Гайгэ» («реформа») — это слово остаетс.
самым популярпым в стране, как у нас слово «пере
стройка». К середине 90-х годов элементы новой
хозяйственной модели должны стать преобладающими.
Таковы ожидания. Что касается подготовки кадров, то
уже половина директоров и управляющих прошла
экономическую переподготовку применительно к
требованиям реформы; вторым эшелоном идут главные
инженеры предприятий, главные экономисты, секретари
парткомов.
По-разному воспринимают в Китае то, что делается
в области реформы политической системы. Некоторые
ветераны заявляют по этому поводу, что партию вног
«загоняют в подполье». Противятся реформам и те х*.
зяйственники, которым на руку были
командно-директивные методы руководства, когда требовалось только
выполнять указания сверху, ни за что не отвечая.
Требуется время, чтобы оценить глубину
происходящих перемен. Расширение самостоятельности
предприятий — это только один элемент экономической
реформы. Но в этом также и элемент обновления
политической системы, часть процесса демократизации
общества. В Китае считают, что нынешний этап реформы —
это сумма взаимосвязанных экспериментов, в которых
проверяется верность намеченных шагов
принципиального порядка. Значит, по мере того как будут
проводиться в жизнь эксперименты, более обдуманными и
надежными станут шаги реформы.
Правда, не могли мы не заметить и того, что при
всем многообразии форм активизации экономической
жизни в Китае остались в значительной мере
непреодоленными уравниловка в оплате труда в городе, неупо
рядочепность цен — в деревне, стихия и непредсказуе
мость — тта рынках средств производства.
Разграничение функций партийных и
хозяйственных органов было названо на XIII съезде КПК
краеугольным камнем перестройки политической структуры.
106

Нет нужды копировать у Запада разделение власти на
законодательную, исполнительную, судебную и
многопартийную систему. По и в действующе]! системе
партийного и государственного руководства еще предстоит
устранить много серьезных дефектов: чрезмерную
централизацию власти, подмену партией правительства и
государства, пожизненное пребывание кадров на
ответственных постах, гипертрофированную роль первых
секретарей парткомов, оборачивающуюся единоличным
"принятием решений, и т. д.
Проблема разграничения функций весьма успешно
решается на китайских предприятиях: действует
система директорской ответственности за производство, при
которой парткомы играют лишь контролирующую роль.
Сложней обстоит дело в верхних эшелонах власти. Не
без труда создается новая система работы
государственных служащих, которая как раз и призвана
способствовать осуществлению принципа разграничения в
кадровой политике. Служащие подразделяются па две
категории: административные и профессиональные.
Тервые избираются и назначаются на определенный
срок, для вторых срок службы не оговаривается, кроме
пенсионного статуса.
С интересом воспринята в Китае выдвинутая XIX
конференцией КПСС идея совмещения должностей пер-
ного секретаря партийного комитета, вплоть до ЦК, и
главы соответствующего Совета народных депутатов.
Китайцы оценивают ситуацию со свойственной им
некоторой долей прагматизма. Любая правящая партия,
рассуждают они, формирует правительство и через него
проводит свой политический курс. Социалистические
страны тут не исключение. А поскольку
существует много форм взаимоотношений между
партийными и другими организациями, то и любая модель
совмещения лидером страны таких участков
приемлема.
Ныне в Китае много говорят о необходимости
перестраивать старые методы мышления людей, их
сознание. Намечен курс на развитие социалистической
культуры, повышение духовного, культурного уровня
кадров.
После известных событий 1987 года в Шанхае и
других городах Китая, когда в ходе студенческих
выступлений наряду с лозунгами о необходимости
улучшения условий жизни и материального положения сту-
107

дептов, внесении изменении в организацию учебного
процесса выдвигались требования, касающиеся
реформы политической структуры в Китае, а также
требования «широкой демократии» и даже «перестройки жизни
Китая по западному образцу», газета «Жэньмииь жи-
бао» писала: «Ксли кто-нибудь, ошибочно оцепив
ситуацию, будет подстрекать массы па осуществление
«широкой демократии» в попытке избавиться от
руководства со стороны партии, уклониться от
социалистического направления, препятствовать ведению реформы,
то это им не удастся. Все они пожнут горькие плоды
своей деятельности.
Реформа политической структуры — это
совершенствование социалистического строя, она должна
проводиться иод руководством Компартии Китая».
Мощные выступления китайских студентов
повторились в мае 1989 года в Пекине, по времени частично
совпав с визитом М. С. Горбачева в Китай. Участники
этих выступлений всячески подчеркивали, что
манифестации никак не связаны с визитом советского
руководителя ь Китай, высказывались в поддержку нашей
перестройки. Молодежь требовала пресечь коррупцию и
разложение, вспомнить о народном просвещении,
которое оказалось заброшенным, ускорить процесс
демократизации общества. Демонстранты добивались, чтобы
власти признали патриотический, демократический
характер студенческих выступлений, вступили в диалог с
их участниками. По заявлению ряда китайских
руководителей требования эти обоснованные, совпадают с
целями партии и правительства, однако решить данные
проблемы можно лишь в условиях политической
стабильности, на основе демократии и в рамках закона.
В Пекине же, как заявил мэр столицы Чэнь Ситун,
развитие событий вступило в противоречие с
первоначальными патриотическими устремлениями студентов.
В центре Пекина произошли столкновения между
участниками массовых выступлений молодежи и войсками.
Было применено оружие, есть немало человеческих
жертв. Думается, что в связи с трагическими
событиями на площади Тяньаньмэнь никто из нас не вправе
брать на себя ни роль прокурора, ни роль адвоката.
Судить о том, что произошло в Китае, должен сам
китайский народ.
«Каков бы ни был порой накал страстей, важно
терпеливо искать такие адекватные политические решения,
108

которые определялись бы целями консолидации
общества,— говорилось н заявлении Съезда народных
депутатов СССР о событиях в Китае.— ...Мы надеемся, что
мудрость, здравый смысл, взвешенный подход
возобладают, п.j сложившейся ситуации будет найдеп выход,
достойный великого китайского парода».
Хочется присоединиться к прозвучавшему из
Кремля голосу народных избранников и искренне пожелать
китайскому народу быстрее перевернуть эту
трагическую страницу его истории.
Китайские коммунисты считают, что разграничение
партийных и хозяйственных функций даст
возможность партии еще лучше осуществлять руководящую
роль и повышать уровень этого руководств.*». Нечеткое
разграничение функций партии и правительства
ставило партию на переднюю линию административной
работы, нередко превращая ее в центральный узел
противоречий. Что же дает разграничение функций r
первую очередь? По мнению китайских коммунистов, оно
позволяет партии действенно координировать все силы
общества, исходя из коренных интересов народа.
Выйдя из положения непосредственного исполнителя,
партия, таким образом, получает возможность лучше
осуществлять контрольные функции, эффективней
преодолевать бюрократизм, вообще предотвращать его
появление. Что же касается управленческих органов, то
упор делается на расширение полномочий городских
властей Китая, их более активное участие в развитии
социалистической товарной экономики. Эти права не
должны присваиваться промежуточными инстанциями,
ущемляться центральным аппаратом.
Подчеркнем еще раз масштабы законодательной
работы в КНР, которая значительно усилилась в ходе
реформы. Законодательные органы различных уровней
за десять лет реформы разработали и обнародовали 1700
различных нормативных актов. Но потребности
политического и экономического развития страны гораздо
шире, к тому же некоторые законопроекты нуждаются
в уточнении и совершенствовании в соответствии с
требованиями практики.
Органическое единство плановых и рыночных па-
чал, развитие социалистического товарного хозяйства —
все это предоставляет всему обществу возможность
обеспечивать гармоничное развитие народного
хозяйства. Отсюда необходимость новых шагов на пути посте-
109

пенного сужения сферы директивного планирования,
освоения и активного использования методов
хозяйствования с учетом закона стоимости. На XIII съезде
КПК еще раз прозвучал призыв смело обращаться к
рыночному регулированию.
Несмотря ни на что? Да, несмотря на трудности и
проблемы, которые неизбежны на пути экспериментов
и реформ. Судя по всему, руководители китайской
экономики намерены и дальше оттачивать рычаги
рыночной экономики, социалистической конкуренции, о
которых мы пока еще рассуждаем, но реально пользоваться
которыми еще не умеем. И не мудрено после стольких
лет застоя, в том числе в теории.
М. С. Горбачев, выступая в Орле (14—15 ноября
1988 г.), предостерегал от противопоставления,
догматического в своей основе, плана и рынка. Плановое
управление, игнорирующее рыночный критерий и
контроль за рынком, пояснил он, столь же неполноценно,
как и рынок, не регулируемый планом. План не только
не противоречит рынку, он становится достоверным и
исполнимым только при использовании инструментов
рынка. Подлинные различия между социализмом и
капитализмом — не в отрицании рынка или плана, а в
том, как, в чьих интересах используются и план, и
рынок. Что ж, это очень созвучно тому, что мы слышали
в Китае.

№&
CegjffiSS
..<• •• т"

Без «большого котла»
От Шэньяна до Пекина — 12 часов пути поездом.
Конечно, самолетом было бы быстрей, да и
командировочное время — на вес золота, но мы не пожалели об
этой прогулке, хотя на всем пути пейзаж почти не
менялся. Проплывали за окном вагона бесконечные,
поделенные межами на лоскутки, чистые, без травинки,
поля, рисовые чеки, строгие китайские деревни, конусы
низеньких зернохранилищ с коричневыми крышами.
Всю дорогу, под стук колес паровоза, мы слушали
вперемежку китайские и русские песни, тоже, видимо,
етавшие здесь народными. В изумительной обработке,
по-новому звучали мелодии «Катюши», «Рябинушки»,
вальса «Амурские волны».
В безлесном Китае не принято тратить па
постройки древесину — в деревнях сплошь каменные строения.
Меня поразил аскетический облик китайской деревни:
дома сложены из серого камня, наружная стена без
окон, внутренний дворик охвачен высоченным
каменным забором, являющимся как бы продолжением
глухой степы. Внутренний дворик и маленькие окошки
ориентированы на юг, к солнцу. Никаких наличников, по-
лнсадников — только грядки, снопы рисовой соломы н
очень редкие купы платайов и тополей.
Мне объясняли, что чувство прекрасного скрыто
глубоко в душе китайца, оно проявляется в его
отношении к природе — небу, солнцу, камню. В пекинском
бывшем императорском дворце «Гугун» я видел целую
картинную галерею работ старых мастеров. Картины
показались мне удивительно однообразными. На
каждом полотне стандартного размера изображалась
цветущая или голая ветвь. Я еще подумал тогда, что па
всю галерею хватило бы одного дерева. По потом понял,
что для моего суетного взгляда эта красота, требующая
112

неспешного созерцания, попросту недоступна.
Поэтическое восприятие мира у китайцев обнаруживается в
названиях городов, проспектов, улиц. Я гулял по
проспекту «Вечного спокойствия». Наш поезд делал
остановку в городе, носящем название «Вечная весна».
Между индустриальным пейзажем китайских
городов и возделанной сельской нивой обычно нет перехода
вроде привычных для России перелесков, лужаек,
кустарника. Меня поразили бескрайние поля,
обработанные с величайшей любовью и бережностью.
800 млн китайцев живут в деревне. С 1979 года в
ней произошли крутые перемены. Как обновляется
хозяйственный механизм в деревне? Каковы перспективы
его развития? Об этом мы вели разговор в Пекине с
директором исследовательского центра по проблемам
аграрного развития при ЦК КПК Ду Жунынэном.
Ду Жуныпэн принял нас в Доме народных
собраний, расположенном на площади Тяньаньмэнь.
Пожилой человек с темным пергаментным лицом. Говорил
он эмоционально, временами резко повышая голос. Ду
Жуныпэн коснулся истории аграрной реформы в
деревне и при этом отметил, что долгие годы Китай
опирался на советский опыт. Но в начале 60-х годов
руководители экономики КНР убедились, что действующий
механизм создает препятствия для дальнейшего
развития. Разумеется, нам было что возразить, но диалог
как-то сразу превратился в монолог этого очень
авторитетного в Китае человека, чьи печатные труды,
прекрасно изданные, уже были нам вручены перед
началом беседы.
В конце 70 — начале 80-х годов практически во
всех деревнях страны земля, по-прежнему
принадлежащая народным коммунам, была закреплена за
крестьянскими дворами. Образовалось 180 млн подрядных
дворов. Имея сравнительно небольшую пашню —
меньше 120 млн гектаров (у нас — около 250 млн гектаров),
наши китайские друзья все же решились на этот
масштабный и смелый эксперимент — жизнь заставила.
И прибавка за шесть лет в 100 млн тонн зерна —
достойная плата за риск. Исключительно важно то, что
;)та весомая прибавка позволила — впервые за
тысячелетия — перешагнуть грань полуголодного
существования. Теперь на каждого китайца производится
примерно 400 килограммов зерна в год — этого уже достаточно,
чтобы быть сытым.
ИЗ

Поскольку деревенские коммуны изначально были
ориентированы на «общий котел» и в них, по сути,
никто не нес ответственности за развитие производства,
объяснял нам Ду Жуныпэн, важно было разрубить этот
узел и при сохранении общественной собственности на
землю, здания, производственные материалы повысить
активность крестьян. Вот и избрали такой путь:
сохранив право коллективной собственности на землю,
передали право хозяйствования отдельным семьям и
группам людей. В крестьянской деревне наряду с
кооперативами право вести хозяйство получил и крестьянский
двор. Если прежде в деревне действовал принцип: все
покупает государство и оно же все реализует, теперь
восстановлена система обмена товаров на рынке.
Ду Жуныпэн выстроил перед нами, думается, не
вполне бесспорную модель. Но если отойти от
теоретических умозаключений, станут видны наиболее сильные
черты реформы в деревне: внедрение системы
производственной ответственности, развитие товарообмена.
Многие годы зерно закупалось по государственным
ценам, которые были очень низкими — они и сейчас
невысоки,— и это сохраняло бедность в деревне, давая
преимущество горожанину. Теперь наряду с
государственными действуют рыночные цены — на
сверхплановую продукцию. Вместе с тем крестьянский двор не
может делать все, что вздумается, на земле, взятой на
подряд. Государство планирует производство риса и
других важнейших культур, обеспечивает хозяйства
техникой, средствами борьбы с сельскохозяйственными
вредителями.
Надо знать китайские реалии, чтобы ощутить
революционность происходящих в китайской деревне
преобразований. Модель экономики периодов «большого
скачка» и «культурной революции» предполагала
сдерживание роста потребления населения и соответственно
ориентировалась на «низкую и рациональную» оплату
труда. Вспоминается лозунг тех лет: «Объем
потребления, рассчитанный на троих, должен обеспечить
потребности пятерых». Итогом явилось полное
замораживание зарплаты, а весь прирост доходов обращался па
производственные нужды, оборону, политические цели
внутри и вне страны.
Система производственной ответственности —
огромный шаг вперед в преобразовании производственных
отношений в деревне. Ныне с крестьянином заключа-
114

ется контракт, по которому поле, пруд, откормочная
площадка, лесной участок, плодовый сад и другие
угодья сдаются на арендный подряд крестьянскому
двору. За еданпую продукцию он получает
вознаграждение. Используется и другой вариант подряда: в
договоре указываются обязательства по сдаче продукции,
а все, что произведено сверх того, составляет доход
подрядного двора.
Размышляя над проблемами как нашей, так и
китайской экономики, приходишь к выводу, что
различные хозяйственные формы могут тесно
взаимодействовать в социально-экономической структуре общества,
состязаться между собой, дополнять друг друга, на
деле доказывать свою эффективность и перспективность.
Переход к системе производственной
ответственности повсеместно привел к росту производства
практически всех продуктов сельского хозяйства. Но выявились
и проблемы. Крестьянин заключает контракт с
представителями закупочных организаций как будто бы на
льготных условиях. Но надо учесть, что эти льготы
начались с очень низкого уровня. Цены и теперь весьма
невысоки. Не случайно ныне наблюдается некоторое
снижение сбора зерна. Сказались тут и погодные
условия, но в большей степени — все-таки недостаточно
сильные стимулы для занятия производством зерновых.
Помимо чисто экономических в китайской реформе,
особенно в деревне, действуют и
социально-психологические факторы. И первый из них — стихийное
стремление к уравниловке, попытки, как писала газета
«Жэньминь жибао», «через сокращение и даже
ликвидацию разницы в доходах достичь социального
равенства». Но сейчас чаще можно увидеть лозунги типа
«повышать благосостояние одних раньше других».
Именно в них заложена идея преодоления уравниловки.
В печати появляются подробные выкладки,
доказывающие, что опасения тех, кто считает, что «богатые
становятся богаче, а бедные — беднее», не оправдываются,
что поляризации в доходах не происходит.
Логика всех этих рассуждений примерно такова:
раньше считали, что необходимо добиться общего
повышения жизненного уровня, не допуская выделения
отдельных лиц по уровню благосостояния, и в
результате пришли к общей бедности. Ныне же проводится
курс на поэтапное повышение уровня жизни отдельных
групп населения. При этом разница в доходах не толь-
115

ко неизбежна, по и необходима, поскольку
соответствует социалистическому принципу распределения по
труду. Между тем на местах кое-кто еще и теперь
сожалеет об уравниловке и «большом котле».
Однако, несмотря на массовую разъяснительную
работу, уравнительные тенденции преодолеваются трудно.
Газета «Жэпьминь жибао» поместила репортаж о
трудностях подрядного двора Инь Юнчэна, занимающегося
садоводством. Инь Юнчэн разбил сады на горных
склонах, добился высоких урожаев, но теперь, по его
словам, «намерен повесить мотыгу на крюк». Дело в том,
что соседи стали называть его «новым помещиком»,
относятся к нему «с черной завистью». Многие в деревне,
исходя из практики прежних коммун, начали
предъявлять права на часть урожая в подрядном саду Инь
Юнчэна. Дошло до того, что у него стали выкрадывать
часть урожая, портить посадки, ломать оборудование.
Обычно в публикациях такого рода все сводится к
зависти, стремлению получить блага, не приложив
труда. Но главное, думается, в другом — а именно в
стереотипах практики «большого котла», в медленной
перестройке психологии крестьян, среди которых велика
доля неграмотных людей.
И все же нельзя не видеть поразительных
результатов реформы в деревне. За годы шестой пятилетки,
завершившейся в 1985 году, урожайность зерновых
повысилась на 30 процентов! Чистый доход крестьян
па душу населения в среднем возрос втрое. В
известной мере преодолены практика питания из «большого
котла», замкнутость сельской экономики.
Начавшийся в 1985 году второй этап реформы в
деревне предусматривает дальнейшее
совершенствование рыночных отношений на селе, укрепление
взаимосвязей с реформой в городе. Идеи товарной экономики
в деревне наиболее полно воплощаются в
специализированных подрядных дворах, занятых определенным
видом деятельности и обеспечивающих наибольшее
повышение производительности труда.
Не станем далее суммировать плюсы и минусы
пройденного периода реформы. Хозяйственный механизм
сельской экономики в движении, развитии. От системы
централизованных госзакупок основных продуктов
земледельцев деревня переходит к более привлекательной
системе контрактации и рыночной торговле. Сельские
рынки начинают играть все более важную роль в жиз-
116

ни деревни. Правда, розничпые цены на продукты
питания в городах все еще ниже закупочных, разница
погашается государством. Сумма ежегодных дотаций
государства на эти цели составляет 10—15 млрд юаней.
Было бы неверным считать рыночную стихию
совершенно неконтролируемой. Во-первых, торговля
зерном разрешена на рынке тем, кто имеет документ,
удостоверяющий, что крестьянин выполнил свои
обязательства по подряду. Во-вторых, цена на рис может
превышать государственную не более чем на 10 фэней
за цзинь (0,5 кг). Цены же на овощи здесь даже ниже
государственных.
Семейный подряд стал сегодня основной формой
производственной ответственности в деревне. Им
охвачено 95 процентов всех крестьянских дворов,
получающих в свое пользование участки земли на 15 лет и
более. В частности, в районах с неблагоприятными
погодными условиями, в отдаленных и горных районах
земля закрепляется на срок до 30 лет, а подряд на
земельные участки под лесные посадки и того больше —
до 50 лет.
Каков размер участка? Средний — 0,5 гектара.
У специализированных дворов он может быть и
больше. На севере Китая, в провинции Хэйлунцзян,
специализированные дворы берут на подряд по 30—40
гектаров, выращивают на этих участках кроме зерна еще и
овощи, леп, женьшень. Именно здесь впервые за эти
дпи нам встретились небольшие стада коров, табун
лошадей, куры, свиньи.
Крестьянский двор имеет возможность приобрести
необходимую технику. При сохранении общественной
собственности на землю все больше средств
производства концентрируется в руках подрядных дворов. Уже
в 1986 году им принадлежало около 80 процентов всех
тракторов и 170 тыс. грузовых автомашин,
обеспечивающих 40 процентов перевозки грузов. Часть крупной
сельхозтехники — в руках специализированных дворов.
Скупая машины, предприимчивые хозяева затем за
плату обрабатывают участки менее состоятельных
односельчан, умножая свои доходы.
В предыдущих главах мы много говорили о
процессах, происходящих в индустрии Китая. Но нельзя
забывать, что Китай остается страной прежде всего
аграрной. Естественно, отход в деревне от
волюнтаристской политики «казарменного коммунизма», противо-
117

речащей объективным экономическим закономерностям,
и призван был сыграть решающую роль в социально-
экономической сфере жизни великой страны. Ныне в
деревне идет интенсивный поиск новых форм и
методов организации дела, которые способствовали бы
повышению трудовой активности крестьян. Переход на
систему подворно-индивидуальной обработки земли на
условиях подряда, производственной ответственности
за конечный результат, безусловно, означает крутой
поворот в судьбе китайской деревни.
— Обобществление,— рассуждал Ду Жуныпэн, как
бы предвосхищая ход наших мыслей,— хорошая вещь,
если есть материальная и культурная основа.
Центральная проблема китайской деревни — отсталость,
низкий уровень интеллектуального развития людей.
Отсюда противоречия. В частности, попытки
осуществить обобществление мелких хозяйств привели к
жесткой уравниловке в распределительных отношениях.
На языке вертелись острые вопросы о китайских
коммунах, которые как раз и строились на принципах
жесткой уравниловки. Наш собеседник тем временем
продолжал:
— Видя противоречие, мы задались вопросом:
нельзя ли при общественной собственности на землю,
здания, материалы найти способ повышения активности
крестьян? Может быть, превратить деревни в города,
платить крестьянам зарплату, как рабочим? Но это
опять уравниловка! А если отделить право
собственности от права хозяйствования, которое может быть и
коллективным, и индивидуальным? На Западе тоже
разделены право собственности и право хозяйствования,
но там капиталист приглашает менеджера вести дело.
У нас же земля в коллективной собственности, и это
дает гарантию прочности институтов социализма.
Получив право хозяйствования, крестьянский двор
стал товаропроизводителем, самостоятельно
реализующим свою продукцию, в том числе на рынке.
Упразднена существовавшая прежде система, при
которой государство единовластно решало все за
крестьян.
Ду Жуныпэн уверял, что теоретической основой
реформы в китайской деревне явилась ленинская статья
«О кооперации» — то ее место, где говорится, что
крестьяне являются производителями товара и что
сплотить их можно только в том случае, если будет нала-
118

жен обмен товарами. Социализм является плановым
товарным хозяйством — эта идея была реализована в
семейном подряде.
Ленинская мысль о том, что камнем преткновения
для многих социалистов была степень соединения с
общественными целями частного, то есть личного
интереса, проверки и контроля его государством, степень
подчинения общим интересам, также легла в основу
сельскохозяйственной реформы в Китае. В. И. Ленин видел
в кооперации один из способов соединения социализма
с интересами человека. Нельзя сделать общество
динамичным, жизнеспособным, не учитывая интересы, если
в свою очередь эти интересы не будут влиять на
политику.
Мы знали, что, изучая историю СССР, китайские
ученые особенно пристальное внимание уделяли нэпу.
Привлекают историков и темы индустриализации,
коллективизации сельского хозяйства в СССР. Но прежде
всего их интересует процесс становления советской
модели социализма и ее особенности. Некоторые
исследователи считают, что в ходе коллективизации были
допущены грубые ошибки, другие склоняются к тому, что
ошибки были неизбежны, но путь был выбран
единственно верный.
Историк Ма Луншань выделяет, например, такие
наиболее важные для китайской историографии
моменты: перенесение В. И. Лениным центра тяжести
работы с политической борьбы на экономическое
строительство; «военный коммунизм», новая экономическая
политика и прежде всего внешняя торговля Советской
России, ввоз техники, оборудования и финансов из-за
границы, план электрификации и политика концессии;
борьба В. И. Ленина против оппортунизма,
бюрократизма, за партийный и демократический стиль
руководства, правые и левые искажения партийной линии по
основным направлениям социалистического
строительства; учение В. И. Ленина о культурной преемственности
и его борьба с идеологией Пролеткульта.
Во всех этих исследованиях бросается в глаза их
сугубо прагматическая направленность: из практики
весьма отдаленного прошлого извлекается
рациональное содержание для нужд сегодняшнего дня.
Но вернемся к беседе с Ду Жунылэнем, уж ему-то
нельзя было отказать в самостоятельности и смелости
мысли.
119

— Без товарообмена,— говорил он,— роль закона
стоимости принижается. Без стоимости нет
конкуренции, а без нее, в свою очередь,— социальной оценки
труда, его ценности. Без социальной оценки нет отсева
всего негодного, и, значит, прогресс в таких условиях
не может стать внутренним стимулом развития.
Проблема — в ее «китайской специфике» — состоит
в том, что переходить к современному производству
приходится в условиях, когда средний крестьянский
двор имеет в своем распоряжении подрядный надел в
8,35 му, то есть менее 0,6 гектара, разделенный к тому
же на добрый десяток мелких участков. Малоземелье,
низкий уровень грамотности — вот с чего приходится
начинать.
Разнообразных подходов со стороны центрального и
местного руководства требовало также различие
условий — природно-климатических, географических,
культурно-исторических, социальных. Определяя основные
контуры аграрной политики, ЦК КПК в своих
директивах открывал простор для инициативы и творчества на
местах. Предстояло в огромных масштабах решить
исторической важности задачу — перейти к товарному
хозяйству. Это было равнозначно скачку из одной эпохи в
другую.
Увязать сегодняшний китайский эксперимент с
опытом первых лет Советской власти в нашей стране —
задача непростая даже теоретически. Но для чего-то это
важно было Ду Жуныпэну. Возможно, для
нравственного оправдания иных, весьма рискованных шагов? В
принципе, обращаясь сегодня к кооперации, мы также
стремимся преодолеть обезличку в использовании
земли и других фондов, уравниловку — в оплате труда. Эти
пороки легко преодолеваются в условиях арендного
подряда и мелкогрупповых подрядных форм
организации труда. Сегодня в китайской деревне доминирует
подрядная экономика. Но существует и такая
разновидность мелких производств, при которой хозяин может
использовать наемный труд (5—10 человек), содержать
личную ферму.
— В этом нам видится много выгод,— уверял Ду
Жуиыпэн.— Некоторые отрасли возникают без
вложении единого юаня со стороны государства. И вот что
еще очень важно: такая ситуация способствует
выдвижению инициативных людей, хороших организаторов
производства.
120

Ну а побочные явления? Он*и есть. Увеличивается
расслоение крестьян. Доходы некоторых из них в 10—
20 раз превышают средние заработки в волости.
Государство проводит жесткую политику налогообложения,
дабы избежать чрезмерного социального расслоения.
Налоги носят прогрессивный характер. Исходная
величина подоходного налога — 400 юаней в год (на его
размер влияют и природно-климатические условия).
— Л как вы представляете деревню через пять —
десять лет? — спросили мы.
— Полагаю, что доходы крестьян возрастут. Это
повысит накопление в деревне, обеспечит рост
производительности. Ставится задача устойчиво снабдить
продовольствием все население страны.
По мысли Ду Жуныпэна, сельским хозяйством
должна заниматься только половина населения дерев-
пи, а вторая половина — перейти в промышленное
производство, созданное в деревне, а также в сферу услуг.
Вот еще некоторые его соображения, которые я
записал на диктофон: «Социализм не укрепится при
натуральной экономике; не добившись высшей
производительности, он не сможет победить в конкуренции с
капитализмом... Чтобы двинуть вперед социализм, нуж-
по укрепить институт товарообмена, слабость которого
в том, что при низких ценах на зерно прибыль у
крестьянского двора остается мизерной...»
— В деревне социализм развит очень слабо,—
посетовал ученый.— Отсюда проистекает наша концепция.
Крестьянин желает осуществить товарообмен — надо
помочь ему в этом.
— Представьте, что я хорошо зарабатываю,—
сказал Иван Дмитриевич Лаптев, вообще склонный
рассматривать сложные проблемы через конкретную
ситуацию.— Что даст мне государство за мои деньги? Могу
я напять десять работников? Купить два трактора?
Построить большой дом?
— Да,— последовал спокойный ответ,— все это вы
можете. Но при условии, что ваш дом не займет
слишком много земли. И если у вас большие доходы,
подоходный налог будет выше. Крестьяне покупают в
личную собственность тракторы. Но не землю! Они могут
взять технику на подряд или в аренду. Раньше
государство давало дотацию на использование тракторов,
теперь отказалось от этого. На сегодня в распоряжении
крестьян тракторы общей мощностью 200 млн 800 тыс.
лошадиных сил.

Сельская волость
в уезде Цэядин
Нам предстояло проделать 35 километров по шоссе
на северо-запад от Шанхая. Как повсюду в Китае,
между городом и деревней — никакой переходной зоны или
пригорода, пашня начиналась сразу за последним
жилым кварталом. Лоскутки полей были голы и
пустынны. Выделялись ярким цветом посадки салата и
капусты. Навстречу изредка попадались грузовики, мимо
прополз небольшой трактор с прицепом.
Вдоль дорог — неизменные лесные насаждения, все
те же пятнистые платаны, что мы видели в Шанхае.
В декабре тут тепло и безветренно, как в наше бабье
лето. Солнце неясное, тусклое. По горизонту
рассыпаны маленькие домики — в Китае вообще села
расположены подальше от магистралей, прячутся за
высоченными каменными оградами, платановыми рощами.
Но вот въезжаем в поселок Малу — центр волости
того же названия. Волость входит в уезд Цзядин.
Двухэтажные белые дома расположились вдоль аккуратных
прямых улочек. Климат здесь мягкий. Как нам
сказали, самая низкая температура — плюс 7. Да и вообще
южнее реки Янцзы не принято топить печи.
Из широких лоджий, а то и прямо из окон
выставлены длинные бамбуковые палки, на которых сушится
или проветривается белье. На внутренних каменных
двориках сияет на солнце рассыпанное тонким слоем
золотистое зерно. Под навесами — стеллажи. На них,
укрытые полиэтиленом, растут на специальном грунте
грибы с коричневыми шляпками.
Волость Малу, вероятно, относится к числу
образцовых, поскольку мы слышали о ней еще в Пекине.
У здания волостного правительства нам встретилась
группа работников соседних волостей: идет живой
обмен опытом. Поучиться и в самом деле есть чему.
Председатель народного правительства волости Чжу
Цзябао, человек почтенного возраста, остроскулый, с
потемневшим от солнца лицом, угощает нас
традиционным чаем. За длинным столом, накрытым белоснежной
скатертью, завязывается неторопливая беседа. Но то,
что мы из нее узнаем, прямо-таки поражает.
Оказывается, за восемь лет реформы доходы волости превысили
уровень 1978 года в 5 раз. В 1987 году в сравнении с
уровнем 1986 года они опять возросли на 20 процентов.
122

Разговор наш касается проблем совершенствования
семейного подряда, в котором выделяются ныне
специализированные дворы. Некоторые из них получают
доходы до 10 тыс. юаней в год и выше. В 1986 году в
волости собрано 10,5 тыс. тонн риса. Рассчитавшись по
контракту с государством, излишки реализовали по
свободным ценам на рынке. Появилась возможность
расширить жилищное строительство в поселке.
Чжу Цзябао хотя еще полон энергии, но уже
готовит себе замену. Забот у правления хватает. В волости
8 тыс. крестьянских дворов, 32 тыс. человек населения.
Посевных площадей не так много — всего 2,2 тыс.
гектаров. Из поколения в поколение люди занимались тут
сельским хозяйством. Но в последние годы произошли
крупные перемены: появились подсобные хозяйства, а
затем и промышленные предприятия.
Что за чудеса? Оказалось, столь поразительные
результаты получены в основном за счет развития
сельской промышленности, доход от которой сегодня
составляет в общем объеме 90 процентов. Поле дает
волости всего 5 процентов от общего дохода, и
примерно столько же приходится на подсобные промыслы.
Естественно, уровень жизни крестьянской семьи,
многие члены которой работают в сельской индустрии,
резко повысился. До 1978 года доход на душу
населения составлял в волости Малу всего 256 юаней в год,
теперь — 850 юаней (вдвое выше, чем в среднем по
Китаю). В том случае, если доход крестьянского двора
ниже 400 юаней, ему предоставляются средства
социального обеспечения. В 1985 году таких дворов было 18, в
1986 — меньше десяти. Зато десять
специализированных дворов закончили год с доходом свыше 10 тыс.
юаней каждый. В волости практически решена жилищная
проблема: на каждого жителя приходится 25
квадратных метров! С 1981 года в волости начали проводить
систему кооперативного медицинского обслуживания.
Установлен ежегодный вклад каждого ее жителя в
развитие медицины. Он сравнительно невелик — 2 юаня в
год. В волости имеются две школы второй ступени,
просторный клуб.
В числе забот местного правительства —
налогообложение, подготовка ополченцев, поддержание
общественного порядка.
Трудоспособного населения в волости Малу 12 тыс.
человек. Прежде почти все они трудились на пашне.
123

Сегодня сельским хозяйством занято всего 1300
крестьян, и дело ведут они более эффективно. В 1986 году
только 100 тонн не хватило до рекордной отметки
урожая риса. Более высокие, чем в Малу, показатели
получены лишь в северной волости Тяныпу, хотя
природные условия там хуже. Все дело в техническом
оснащении, считает Чжу Цзябао, которое пока в их волости
слабей.
А что же остальные 10700 способных к труду? Им
пришлось сменить род занятий. Многие пошли
работать на волостные и поселковые предприятия.
Немногие перешли в подсобное хозяйство, где содержится
18 тыс. голов свиней, выращивается прудовая рыба.
Тем не менее главпой заботой местного правительства
остается земля. По условиям контракта земля сдается
в аренду всего лишь на три года. По мнению Чжу
Цзябао, срок аренды следовало бы довести хотя бы до
десяти лет, тогда крестьяне лучше будут заботиться о
сохранении плодородия почвы. Кстати, во многих
провинциях это уже сделано — срок контракта доведен до
15 лет. Одпако и он оказался недостаточен: крестьяне
не желают вкладывать средства в улучшение почвы,
ирригацию, считая себя временными пользователями
надела.
Ныне почти в каждом крестьянском дворе имеются
излишки зерна. Прежде сверху спускались директивы,
что и когда сажать, сеять, теперь же у крестьянского
двора появилась известная свобода, которую дает ему
система контрактов. При этом действуют различные
экономические рычаги, способствующие повышению
активности людей. Независимо от урожайности,
государство закупает зерно по твердым ценам, причем
закупки осуществляются тут же, в деревне. То, что
произведено сверх контракта, крестьянин вправе продать
по свободным ценам на рынке или же оставить у себя.
Если зерно продано государству сверх плана, за это
полагается премиальная доплата.
— Мы поощряем рост зажиточности каждого,
гарантируем доходы двора,—говорит Чжу
Цзябао.—Государство имеет обязательства перед двором: зерно
закупается по твердым ценам, независимо от рыночной
конъюнктуры, и в полном объеме контракта.
Система поощрения постоянно совершенствуется.
Поначалу премии получали те дворы, у кого больше
на подряде земли, теперь же — те, у кого выше уро-
124

жап. За каждый килограмм сверхпланового зерна
полагается 4 фэня доплаты к закупочной цене. Один
местный крестьянин сдал сверх плана 12 500 килограммов
зерна, за что получил 500 юаней премии. За каждые
50 килограммов зерна, проданного государству по
контракту, крестьянин может приобрести 3 килограмма
удобрений и 0,5 килограмма дизельного топлива. Кроме
того, за пятую часть зерна, сдаваемого по контракту,
крестьянин получает плату вперед.
— Ну а в случае невыполнения условий контракта?
— Крестьянин лишается права покупать
химические удобрения, дизельное топливо и промышленные
товары по твердой цене. А на рыпке цены на эти
изделия, как правило, значительно выше, чем
государственные.
Кроме зерна в волости выращиваются хлопок,
фрукты, овощи, масличные, бахчевые культуры. Имеются
специализированные дворы, которые производят
виноград или яблоки, хлопок или женьшень. Кстати, в
страдную пору чаще других используют наемный труд
специализированные дворы, у которых обширные
земельные участки. Чжу Цзябао заметил, что
использование наемного труда не поощряется, но и не
запрещается. Тот, кто вчера нанимал людей, завтра сам может
пойти в наем. Так ли? Но мы не стали делиться своими
сомнениями.
Впечатляет подсобное хозяйство волости. Ежегодно
оно поставляет государству 450 тыс. литров молока,
230 тонн прудовой рыбы (в волости пруды занимают
33 гектара), 250 тыс. тонн очищенного хлопкового
волокна, 700 тонн грибов (3 тыс. семей имеют домашние
плантации).
— Хорошая беседа тянется незаметно и может
длиться очень долго,— вежливо говорит наш
собеседник. И мы в последний раз пригубляем душистый чай
и отставляем фарфоровые чашки, в которые
гостеприимные хозяева беспрестанно доливали кипяток из
больших термосов.
Чжу Цзябао предложил нам пройтись по сельской
улице. Вместе с ним пересекаем «с севера на юг»
благоухающую зеленью центральную площадь, идем по
чистой улочке мимо снопов из рисовой соломки. У
китайцев вообще очень развита пространственная
ориентированность по краям света. Для пас несколько
необычно звучали фразы: «Встретимся у восточных
125

ворот» f «Пойдете на север, затем повернете на
запад...»
Домики здесь типовые, блочные, очень похожие
один на другой. Выглядят они весьма просторными и
удобными для жилья. Вот разве что не хватает наших
палисадников да приусадебных огородов. Но и это
понятно: земля в Китае имеет особую цену, потому дома
стоят кучно, дабы не отнимать лишние квадратные
метры у пашни.
Иным стал быт сельского двора. В трудные для
молодой республики 50-е годы символом благосостояния
китайской семьи были махровое полотенце,
эмалированный тазик для умывания и разрисованный цветами
термос. Через два десятка лет ситуация переменилась.
В 70-е годы показателем высокого уровня
благосостояния стали такие престижные в то время вещи, как
велосипед, часы и швейная машина, затем — вентилятор,
диван и черно-белый телеприемник, а сегодня это —
холодильник, стиральная машина и цветной телевизор.
Велосипед, десятилетиями бывший предметом мечтаний
молодежи, не входит ныне в список престижных вещей,
но по-прежнему занимает почетное место в прихожей.
Очень знакомый нам — закономерный, естественный
процесс: по мере удовлетворения одних потребностей
возникают все новые и новые.
Заходим в просторный двор. Как и в соседних, здесь
на бетонной площадке сушится золотистое зерно, на
стеллажах под навесом поблескивают шляпки грибов.
Знакомимся с хозяйкой дома. Зовут ее Гэ Хуэйин.
Одета скромно, без претензий, хотя к нашему приходу,
вероятно, готовилась. Внизу, в крохотной теплице,
хлопочет ее мать, энергичпая старушка 78 лет, облаченная в
теплый ватник и широкий белый фартук. Семья из
шести человек занимает половину типового двухэтажного
домика. В квартире шесть комнат да еще просторная
терраса. Внизу кухня, хранилище продуктов и
инвентаря, на втором этаже две жилые комнаты.
Хозяйка дома приглашает нас подняться. Цветной
телевизор, двухкамерный японский холодильник,
несколько термосов, швейная машина — все на своих
местах. Центральную часть комнаты запимает огромная
деревянная кровать, укрытая красивым одеялом. В
почетном углу — поставленные один на другой кованые
сундуки: как и термосы, они в каждом доме. В комнате
стоит также небольшой шифоньер, способный вместить
126

более чем скромный гардероб. Нигде мы не увидели ни
цветочных горшков, ни газет...
В комнатах практически нет украшений, не считая
настенного календаря. На крохотной полочке —
несколько книг, в основном политического характера. На
низеньком столике под стеклом — любительские
фотографии детей и внуков. На голом цементном полу —
несколько пар плетеных из соломки тапочек. Вот и все
убранство.
В доме — и это типично для Китая — проживает
сразу четыре поколения: Гэ Хуэйин с матерью и мужем,
ее сын с женой и внучка — всеобщая любимица. Двор,
но китайским меркам, зажиточный. Семья имеет на
подряде 0,5 гектара, специализируется на выращивании
винограда. В 1986 году был хороший урожай: продали
государству 5 тонн винограда, выручили 15 тыс. юаней.
Кроме хлопот по винограднику хозяйка дома работает
на предприятии по выращиванию грибов. Ее муж —
рабочий одного из заводов Шанхая, бывает дома не часто,
с оказией. Сын уехал на стажировку в университет,
тоже в Шанхай. Кто же на винограднике? Все
понемногу, а в период уборочной страды по традиции помогают
родные и знакомые.
Рассказ любезной хозяйки дома Гэ Хуэйин породил
немало вопросов. Мне, например, так и не стало ясно,
кто же все-таки занимается виноградником? Неужели
только одна невестка? Нет, уход за виноградником
требует немало усилий, причем^ каждодневных. Вероятно,
не обходится без наемного труда. Семья Гэ Хуэйин на
питание тратит 150 юаней в месяц. Последний
крупный расход был связан с покупкой холодильника —-
1400 юаней. На очереди — приобретение кондиционера
(два имеющихся в доме вентилятора, видимо, не
спасают в летнюю жару).
Чжу Цзябао напоминает нам, что в соседнем доме
тоже ждут советских гостей, и мы прощаемся с
гостеприимными хозяевами. Минуем несколько домов, и
снова перед нами каменный дворик, и все тот же
золотой ковер насыпанного ровным слоем зерна, те же
грибная теплица и снопы рисовой соломки. Молодая
девушка с большими оливковыми глазами глядит на нас с
живым интересом. На ней красивый свитер, модные
туфли на высоком каблуке.
Фань Яньпип 21 год, работает она комсомольским
организатором на местной фабрике по производству иг-
127

рушек. И в этом доме люди заняты в «сельской
индустрии»! В темноватой прихожей сияют никелированными
деталями два новеньких велосипеда — важный
показатель благосостояния семьи. Тут же на видном месте
висит Почетная грамота, которой награжден муж сестры
за ударную работу.
По такой же крутой лестнице поднимаемся на
второй этаж, где на низеньком столике под стеклом снова
видим семейные реликвии — фотографии родных и
близких. Все на своих местах — швейная машинка,
накрытая кружевной салфеткой, вентиляторы, термосы,
кованые сундуки. На небольшой этажерке несколько
книг, на подоконнике — катушечный магнитофон.
Фань окончила школу первой ступени и дальше
учиться пока не собирается. Радостно улыбаясь, она
поделилась с нами «секретом»: у нее уже есть жених,
но пока это держится в тайне от родных. С
замужеством не торопится. Дело это серьезное, требует
основательной подготовки — покупки необходимых вещей,
решения жилищной проблемы.
Мы спрашиваем, чем заполнен досуг молодежи.
В клубе часто кино, проходят здесь и вечера танцев.
В поселке проводятся спортивные мероприятия.
Молодежь из поселка не уезжает. Немногие отправляются на
учебу в Шанхай, но затем возвращаются.
Семья Фань Яньпин взяла ца подряд довольно
большой участок. На нем выращиваются рис, пшеница,
масличные культуры. Впрочем, девушка охотней говорит
о фабричных делах. Проблемы сельского подряда Фань
явно не интересуют. Молодые ребята, говорит она,
охотно идут в рабочие, не покидая родного поселка. Ну а
завел семью — можно взять ссуду и построить дом.
Строительная организация возводит двухквартирный
дом всего за неделю.
Мы прощаемся с юной хозяйкой дома. Снова не
спеша идем по улице меж шелестящих платанов,
любуемся клумбами ярко-красных цветов — петушиных
гребешков. Чжу Цзябао далек от идиллических
настроений. Он рассказывает нам, что волостное правительство,
сменившее прежнюю коммуну, не вмешивается по
мелочам в быт крестьянского двора, контролируя только
выполнение государственных заданий.
Безусловно, нас привезли в образцовую волость,
вероятно получающую дополнительные сверхлимитные
финансовые инъекции. Беды в этом я не вижу. По
128

крайней мере, рельефней виден замысел. А он
интересен. Кстати, примерно через год после нас в другой
образцовой деревне — Лючжуан (провинция Хэнань)
нечто подобное увидела группа советских специалистов.
Схема оказалась там примерно такой же, какую мы
видели под Шанхаем. 256 дворов, 30 подрядных звеньев,
7 отраслей: растениеводство, животноводство, торговля,
промышленность, строительство, лесное хозяйство,
сфера услуг. На сельхозработах занято 32 грузовика,
10 тракторов, 2 зерноуборочных комбайна, 2 —
хлопкоуборочных, 2 экскаватора, 3 автокрана, есть самолет
сельхозавиации.
Все земли связаны ирригационной системой,
электроэнергию дают семь дизельных силовых агрегатов, а
иа случай ее нехватки есть еще генераторы ручного
привода. Промышленный сектор также выглядит
солидно: имеется 500 различных агрегатов и механизмов.
8 деревне полтора десятка предприятий сельской
индустрии, в том числе заводы: химический,
деревообрабатывающий, фармацевтический, автомобильных
сигналов, молочный, хлебный, прохладительных напитков,
а также несколько бумагоделательных предприятий.
Крестьянские дворы получают до 16 тыс. юаней
дохода в год. Правда, 85 процентов доходов деревни
приходится на промышленную продукцию.
Деревенская статистика свидетельствует: почти в
каждом дворе имеется телевизор, стиральная машина,
в среднем на каждый двор приходится по четыре
электрических вентилятора, каждый третий двор —
обладатель мотоцикла и электроплиты. До 100 юаней в год на
каждого жителя дает подсобное хозяйство. Столько же
тратит местный кооператив, обеспечивая бесплатное
медицинское обслуживание, а также такие услуги, как
стирка белья, показ кинофильмов, частично бесплатное
питание — по норме 600 цзиней риса и 18 цзиней мяса
в год на каждого жителя (цзинь — 0,5 килограмма).
В другой волости под Шанхаем — Мацяо — побывал
паш коллега из «Комсомольской правды». Тут
оказались еще более впечатляющие достижения: четыре
пятых жителей волости справили за последние годы
новоселья. Теперь здесь на каждого жителя приходится
по 30 квадратных метров жилья (вдвое больше, чем в
среднем по китайской деревне). Мацяо — это 20
деревень, 96 небольших поселков, застроенных
двухэтажными белыми домиками. И тут соблюден жизненный стан-
7 Валерий Романюк
129

дарт: при скромной обстановке — современный
холодильник, цветной телевизор. В волости больше ста
сельских предприятий — металлообрабатывающие,
мебельные, пищевые. Два десятка предприятий подчинены
волости, остальные — подрядные. Качество обеспечивают
неплохое. Во всяком случае, модные рубашки
местного производства продаются в США по 20 долларов за
штуку. Часть валютных поступлений фабрика
использует на приобретение сырья и оборудования,
поддерживая высокий уровень производства.
Конечно, образцовые деревни, воплощая в себе
мечту крестьян этой небогатой страны о зажиточной
жизни, не определяют лицо деревни в целом, демонстрируя
лишь ее возможности. В целом же процесс перестройки
деревенской жизни в Китае идет довольно медленно.
Показатели работы образцовых волостей и деревень,
разумеется, выше средних по стране.
Если присмотреться к образцовой волости Малу,
нетрудно заметить, что многое в укладе жизни, в уровне
ведения хозяйства все же осталось здесь на рубеже
дореформенном. Об этом наши собеседники предпочитали
не говорить. Но кое-что невольно проступало наружу.
Взять хотя бы механизацию сельхозработ. Семейный
подряд действует, а вот механизированные бригады, о
которых давно идет речь, до сих пор не созданы.
Казалось бы, структура власти на местах сложилась и
вполне способна двигать вперед реформу. На 17 сел
волости—116 малых бригад. За производственной
бригадой остались функции руководства отдельными
дворами, контроль за внесением налогов, отчислений в
общественные фонды, заключение договоров. В
непосредственном ведении бригады также часть мелких
предприятий и мастерских.
Куда же делись коммуны? Они либо упразднились,
либо играют административную роль волостного
правительства. Организационные структуры на селе
довольно пестрые. Кое-где хозяйственные функции
коммуны выполняют промышленно-торгово-сельскохозяйст-
венные компании. В некоторых случаях вместо
семейного существует звеньевой подряд. В ряде мест
сохранилась и прежняя производственная структура.
Главным образом, вокруг больших городов.
Известная в стране «коммуна китайско-советской
дружбы» расположена в западном пригороде Пекина, в
17 километрах от центральной площади Тяньаньмэнь.
130

Правление, члены которого избираются коллективом
на три года, руководит работой двенадцати больших
бригад. В конце отчетного периода создается комиссия,
которая проверяет результаты деятельности правления
и представляет итоговый документ на рассмотрение
собрания. Кстати, средний годовой доход жителей
коммуны — 800 юаней, что значительно выше среднего
показателя по стране. Старая производственная
структура сохранилась, поскольку она подтвердила свою
эффективность в нынешних условиях.
Иначе говоря, в стране нет ортодоксального
отрицания прошлого, реформа отбирает все эффективное из
практики, в том числе и из практики коммун.
Действуют в волости комитет по управлению
экономикой, сельскохозяйственная компания,
торгово-промышленный комитет. Не много ли властей? Во всяком
случае, эти органы не вмешиваются по мелочам в
работу подрядных дворов. Но их влияние на развитие
реформы могло быть и более результативным. В работе
еще много бумажно-бюрократической рутины,
дублирования.
Наши собеседники говорили, что сторонники ком-
муп еще не перевелись. Кое-кто в штыки принимает, к
примеру, конкуренцию. К новому состоянию людей
приучают подобно тому, как обучают плаванию.
Крестьянский двор:
сегодня и завтра
Основной хозрасчетной единицей в китайской
деревне прочно стал крестьянский двор, за которым
закрепляется земля на определенный срок. После выполнения
обязательств перед государством и коллективом
подрядный двор может реализовать оставшуюся часть
продукции по своему усмотрению. На смену бывшим народным
коммунам пришли 92 тыс. волостей и поселков, а также
050 тыс. комитетов сельских жителей, выполняющих
административно-хозяйственные функции.
Система семейного подряда, говорили наши
собеседники, не перечеркивает коллективизацию, а опирается
на нее. Ведь земля по-прежнему находится в
коллективной собственности. Суть реформы в том, что от
трехступенчатой административно-хозяйственной системы
(народная коммуна — большая производственная брига-
131

да — малая бригада) перешли к двухступенчатой, где
основной хозрасчетной единицей вместо
производственной бригады стал крестьянский двор. Правда, ныне
дело идет к тому, что пахотная земля все в большей
степени будет концентрироваться в руках наиболее
«умелых хозяев». Остальным же придется «покинуть
земледелие, не покидая села». Об этом нам твердили
буквально на каждом шагу.
Итак, землю — в руки тех, кто лучше ее
обрабатывает. В ряде случаев на практике это означает: в руки
тех, кто разбогател раньше других и богатеть дальше
намерен за счет чужого труда. Мы без всяких
дипломатий ставили этот вопрос и получали невозмутимые
ответы. Кому же еще передавать землю в аренду, как
не тому, кто обеспечивает более высокий результат?
Значит, тому, кто имеет современную технику (здесь,
на севере, ее можно взять в аренду у местных МТС),
может купить удобрения, нанять людей в страдную
пору.
Пропустив мимо ушей наши взволнованные реплики,
китайские собеседники терпеливо объясняли нам, что
богатые крестьяне, или «сельские бизнесмены», тем
самым помогают решить проблемы трудоустройства не
запятых в производстве людей, развивают товарное
хозяйство. Считается, что «сельские бизнесмены» таким
образом способствуют оживлению
сельскохозяйственного производства в целом. А если кому не хочется идти
в наем, можно ведь заняться чем-то другим: открыть
харчевню, войти в артель по строительству
перерабатывающего предприятия, наконец, организовать
собственное дело.
С некоторой оторопью воспринимая всю эту
информацию, я усиленно перебирал в памяти все то
немногое, что знал о наших подрядных коллективах,
кооперативах, индивидуальной трудовой деятельности. Тогда
еще сведения обо всем этом были довольно скудные.
Ну, росли как грибы лавочки по выпечке и продаже
сдобы, по шитью шапочек из импортного трикотажа —
вот, пожалуй, и все. Теперь-то ситуация переменилась.
В рост пошли производственные кооперативы при
заводах и даже крупные кооперативные предприятия.
Наконец создан Союз кооператоров СССР, охватывающий
сферы производства и услуг. Вместе с тем на волне
нового дела выше всех взлетала пена — те, кто стремился
поскорей набить карманы. Страсть к легкой наживе и
132

боязнь за эту легкость поплатиться отразилась на
ценах изделий и услуг и их качестве.
Наберемся терпения. Здоровые силы в этом
движении одержут верх. Не будем же ретроградами. В свое
время ошибочное толкование понятия
«обобществление» породило иллюзию, что в условиях общественной
собственности на средства производства можно
обойтись без рынка. Нет, оказывается, нельзя. Но каким
он должен быть, этот самый социалистический рынок?
И вот перед нами живая практика, гигантский
эксперимент, который щедро дает ответы на многие
вопросы и тут же ставит перед тобой новые. Крестьянин
Лю Байжун вместе с женой зарабатывал в коммуне
200 юаней в год. Чтобы прокормить семью, раз в
неделю сдавал кровь в чунцинских больницах. Сейчас на
его подрядной ферме 50 коров, годовом доход семьи
составляет 40 тыс. юаней. Фантастика? В какой-то
мере — да. Но и реальность, открывающая широкие
возможности для тех, кто готов трудиться с полной
отдачей, в ком есть коммерческая жилка.
Ну а вопросы? Они есть. В современной китайской
деревне не счесть форм собственности:
государственная, коллективная, личная, акционерная, смешанная...
Но при всем этом товарообмен между городом и
деревней вырастает в серьезную проблему. Как уже
упоминалось, зерно реализуется по весьма низкой цене (даже
после повышения цен), крестьянин мало
заинтересован в подобном обмене. Определенным стимулом
является возможность продавать сверхплановую продукцию
по свободной цене на рынке. Но и тут получает
преимущество «крепкий хозяин», имеющий на подряде
обширный надел, располагающий современной техникой
и возможностью еще больше приумножить доходы в
перерабатывающих отраслях сельской промышленности.
В Харбине нам рассказывали о семейных фермах —
зто шаг вперед от подрядных дворов. В провинции
Хэйлупцзян насчитывается уже больше 100 тысяч
таких ферм. Эго крепкие хозяйства, имеющие в среднем
по 9 гектаров земли каждое, специализированные па
определенном виде продукции. Семейные фермы являются
сырьевой базой промышленности, они как бы смыкают
подрядпо-хозяйстненную деятельность крестьян с
промышленностью. Такие экономические связи позволяют
влиять на сельскохозяйственное производство через
механизм государственного планирования.
133

Каковы же глубинные процессы, происходящие в
китайской деревне? Сельхозинститут провинции Чжэц-
зян, обследовавший 10 деревень, выявил три основные
группы населения. На вершине пирамиды находится
небольшая, наиболее обеспеченная группа (с
подушным доходом свыше 800 юаней в год). Представители
этой группы чаще всего фигурируют на страницах газет
как образец для подражания. Они имеют в личном
пользовании тракторы и автомобили, используют
передовую агротехнику, да и в быту определяют
стандарты. Но надежды на высокую товарность этих хозяйств
не оправдались: «бизнесмены» предпочли вкладывать
средства в сельскую промышленность, торговлю.
Большинство крестьян (со средним уровнем жизни) менее
восприимчивы к идеям «товарной экономики». А
каждые 15 дворов из ста вынуждены пользоваться госдо-
f тациями.
Читатель, вероятно, не раз уже заметил
разночтения в цифрах и толкованиях китайских реалий.
Некоторая зыбкость и неопределенность, с которыми
сталкиваешься в Китае на каждом шагу, отражают, мне
думается, ту вариативность как общих, довольно жестких
установок, так и их толкований на местах. Нам очень
хотелось точно установить, сколько работников может
нанять крестьянский двор — одного-двух или десяток?
Определенного ответа нет. Все зависит от местных
условий, демографической ситуации, наконец, от
отношения к этой проблеме со стороны местных властей,
которые вправе решать по своему усмотрению многие
вопросы местного самоуправления.
А что касается перестройки стиля руководства
реформой в деревне, его решительного отхода от
административно-нажимных методов, тут есть над чем
поразмыслить руководителям наших агропромов разных
уровней. Китайские собеседники неоднократно
подчеркивали, что сегодня вместо администрирования
производственные отношения в деревне регулируются с
помощью экономического механизма. А «ножницы»
между выгодными и невыгодными культурами — с
помощью цен, налогообложения, кредита, долгосрочных
займов. Но и у нас уже есть что противопоставить чун-
цинскому фермеру Лю Байжуну. Вот механизатор
А. Волоченский из Псковской области. За ним по
договору закреплено 40 гектаров угодий, половина из
них — сенокосы. А. Волоченский взял на откорм
134

20 бычков и получает в год более И тонн мяса.
Выручка—31 тыс. рублей. Плата за молодняк,
удобрения, семена, горючее — 23 тыс. рублей, заработок —
8 тыс. Ему помогают в работе сын и дочь — учащиеся
и в свободное время жена — бухгалтер совхоза. Все
возможно, когда нет рогаток.
Еще в те времена, когда у нас шла дискуссия о
путях коллективизации, говорилось, что крупные
коллективные хозяйства открывают возможности для
применения техники, удобрений, достижений науки, но
таят в себе опасность отрыва крестьянина от земли. А с
другой стороны, фермерские хозяйства на мелких
участках привязывают работника к земле, но не создают
возможностей для того, чтобы максимально
использовать достижения науки и техники. В нашей стране
созданы и действуют крупные колхозы и совхозы,
которые располагают крепкой материально-технической
базой, опытными специалистами. В этих условиях
важно умело организовать коллективный, семейный подряд
на основе договоров, теснее связать интересы
отдельных тружеников с интересами коллектива, с
заботой о земле и других средствах производства. Разве
это противоречит принципам социализма, разве
такой метод работы может испортить труженика? Уж
скорее прошлая практика, когда нерадивость в
работе покрывалась из бюджета, развращала
крестьянина.
Что ж, звучит все это весьма актуально и для
Китая. «Человек трудолюбив — и земля не ленится» —
эта китайская пословица, образно раскрывающая роль
человеческого фактора, находит подтверждение и в
практике сегодняшнего дня.
Но мы прервали наш разговор о вариативности
семейного подряда в Китае. Он очень разный, этот
семейный подряд, допустим, в северной провинции Хэйлунц-
зян, центром которой является Харбин, и в центре
страны в волости Малу, под Шанхаем. Причем на севере
страны, где больше земли, в деревнях гораздо резче
имущественное расслоение, чем на юге. Мэр города
Харбина Гун Бэньянь со смехом заметил, что
некоторые крестьяне живут гораздо лучше мэров. Не
редкость, когда семья имеет доход в 10 тыс. и более юаней
в год.
Традиционно в китайской деревне
культивировалась уравниловка, и теперь китайским руководителям
185

приходится тратить немало усилии на то, чтобы
внушить крестьянам мысль: следует стремиться к общему
достатку без опасения, что кто-то станет зажиточным
раньше других. В принципе особых сложностей на
первом этапе реформы, давшей землю в руки крестьянских
дворов, не было, поскольку он сводится, по сути, к
возрождению привычных для китайского крестьянина
мелких натуральных хозяйств. Семейный, или подворный,
подряд помог вывести деревню из состояния застоя, дал
каждой крестьянской семье клочок земли. Но оп
же сегодня тормозит создание в деревне крупных
хозяйств.
В принципе семейный подряд свелся прежде всего
к интенсификации ручного труда. Работают крестьяне
по старинке, как и прежде, на быках, а зачастую и
сами впрягаются в соху. Некоторые тем не менее
сумели заработать немалые деньги. Казалось бы, теперь они
в состоянии приобрести на них тракторы, грузовики,
удобрения. Однако, как показывает опрос, 79
процентов «крепких» крестьян из пригорода Шанхая — тех,
которые в течение ряда лет получали доходы от 10 тыс.
юаней в год и больше, собираются... отойти от дел и
жить на проценты с вкладов. Причин тому много. А
если даже не брать в расчет дешевизну зерна, важным
обстоятельством явилось скорое истечение срока
контракта на пользование участком земли. Крестьянин
выжал из нее все возможное, а вкладывать собственные
средства для повышения плодородия пашни не
желает, так как не знает, останется ли за ним надел в
будущем...
На первой сессии ВСНП седьмого созыва (март —
апрель 1988 г.) было заявлено, что к концу века
производство зерновых должно достигнуть 500 млн тонн, а
его среднегодовой прирост — 8 млн тонн. Перспектива
видится в развитии «разумно масштабных хозяйств»,
построенных на основе интенсивных технологий.
Насколько реально достижение столь высокого рубежа?
Не наша задача делать прогнозы. Но очевидным
фактом является то, что в последние годы производство
зерна в стране не растет. В 1987 году произведено чуть
больше 402 млн тонн.
Рекордный урожай 1984 года пока остается
непревзойденным (около 407,3 млн тонн). Трудно
рассчитывать на взлет сельскохозяйственного производства еще
и потому, что государственные капиталовложения в эту
136

сферу снизились и составляют всего лишь 3—4
процента от вложений в народное хозяйство. Не правда ли,
поразительный факт — вспомним наш опыт — сотни
миллиардов рублей, исчезнувшие безвозвратно в этой
бездонной прорве. Китайские специалисты считают, что
в какой*то мере ассигнования надо увеличить и, что не
менее важно, заинтересовать крестьян вкладывать
средства в земледелие и животноводство.
В 1988 году зерпа собрано в целом по стране на
2 процента меньше, чем годом раньше. Как будто
потеря невелика. Но не надо забывать, что за два года
население страны увеличилось на 50 млн человек, что
среднемесячная норма потребления зерна по
сравнению даже с 1987 годом уменьшилась на 0,5—1
килограмм. В печати обсуждаются различные меры, с
помощью которых можно было бы придать реформе в
деревне динамизм и жизнеспособность. Вот некоторые
предложения: стабилизировать сельхозналог; системе
госторговли, помимо организации конкретных закупок,
придать роль «регулятора нехватки и избытка»;
активней создавать в деревне многосторонние
«горизонтальные» объединения, включающие растениеводство,
животноводство, перерабатывающие отрасли, производст-
вешю-снабженческо-потребительские объединения.
В системе семейного подряда, считают эксперты,
исчерпаны экстенсивные методы. Оказалось весьма
сложно применить средства механизации на лоскутных
наделах крестьянских дворов. Теперь должны вступить
в силу факторы интенсивные. Разработана и
реализуется программа «Искра». Но программа будет обречена
на неудачу, если в деревню не придут специалисты.
Ныне в китайской деревне один агротехник приходится
на 466 гектаров пахоты, один ветеринар — на 7 тыс.
голов скота, один техник — на 160 сельских
промышленных предприятии. В стране — миллион агрономов по
образованию, но только половина из пнх работает в
деревне. Пока неяспо, как привлечь туда остальных.
Один из вариантов решения проблемы —
стимулировать инициативу земледельцев. В 1987 году
контрактные закупки и купля-продажа зерна на свободном
рынке полностью заменили монополию государства. При
этом государство снопа снизило количество зерна,
которое крестьяне обязаны поставлять по твердой
Цене.
137

Производство должно расти, а пахотной земли не
становится больше. По имеющимся данным, в Китае на
жителя приходится в среднем 0,1 гектара пашни, что в
три с лишним раза меньше среднего мирового уровня.
Газета «Жэньминь жибао», ссылаясь на мнение
экспертов, выразила тревогу по поводу нехватки органических
удобрений, перенасыщения почвы химическими
веществами.
С начала 1987 года в КНР вступил в силу Закон о
землепользовании. В нем — сумма административных,
юридических и экономических мер по защите интересов
собственников земли — государства и тех, кто ее
обрабатывает. Между прочим, согласно новому закону те,
кто занимает государственную землю, должны
заниматься и разработкой новых участков залежной земли.
В Китае образовано Государственное земельное
управление, которое осуществляет контроль за состоянием
земельных угодий по всей стране.
Исследования показывают: Китай потерял за
последние 30 лет миллионы гектаров пашни — в
результате эрозии почв, опустынивания угодий и т. д.
Площади, где использовались органические удобрения,
уменьшились в 2 раза. В итоге упало плодородие.
Признано необходимым создать в стране сеть научных
станций для изучения состояния почв, их рационального
использования. Печать с тревогой пишет о фактах
незаконного использования пахотных земель под разного
рода застройки. Как сообщила газета «Жэньминь
жибао», в результате проведенного обследования в
десяти провинциях страны было установлено около 2 млн
случаев незаконного использования пахотных земель
для построек и иных нужд. В провинции Хубэй пошли
на крутую меру: снесли около 9 тыс. незаконно
построенных на пахотных землях домов и оштрафовали
нарушителей в общей сложности на миллион с лишним
юаней. И все же площадь пашни продолжает
уменьшаться. В ряде случаев это связано с резким сокращением
строительства гидротехнических сооружений.
Проявляется пренебрежение к ранее построенным
ирригационным сооружениям, поскольку их реконструкция не дает
немедленной прибыли — вот они, издержки сельского
подряда! — и некому специально следить за этим.
В годы кооперирования сельского хозяйства Китая
развитие гидротехнических сооружений шло ускоренными
темпами, теперь же все застопорилось. Крестьянский
138

двор на такие расходы идет неохотно, а кооперативы
распались. Темпы сокращения пахотных земель в
Кита,4 нримо-таки катастрофические. Подсчитано:
каждый год теряется пашня, равная целому уезду, а то и
провинции.
В последние годы борьба за урожай зерновых идет
как раз на фоне постоянного сокращения пахотных
земель. Такое случалось и в 50-е годы, но масштабы были
скромнее, да и численность населения тогда была
значительно меньше. Ныне формула «людей много —
земли мало» ощущается прямо-таки физически. Газета
«Гуанмин жибао» с тревогой писала, что, если не
остановить тенденцию сокращения пашни, через 150 лет в
Китае не останется ни одного гектара пахотных
угодий. Рекордсменом был 1985 год, когда миллион
гектаров был изъят на иные цели. В 1986 году потери
были меньше, но между тем равнялись всей пашне
провинции Цинхай, дававшей в год 2,5 млн тонн
зерна.
Многие предлагают рассматривать борьбу за
сохранение пахотных земель как государственную задачу
первостепенного значения, не менее важную, чем
политика контроля рождаемости.
В Китае придают важное значение укреплению и
совершенствованию подрядной системы в деревне.
Главным остается семейное ведение хозяйства, но
активно поощряется организация промыслов, развитие
сервиса на селе. Там же, где позволяют условия,
предполагается кооперирование, создание более крупных
хозяйств и объединений оптимальных масштабов. На
XIII съезде КПК прозвучал призыв: по мере
углубления реформы на селе надлежит самим гражданам,
коллективам — наряду с государством — увеличивать
вложения в сельское хозяйство. Определены и
приоритетные сферы вложений: производство химических
удобрений, ядохимикатов и полимерной пленки,
дизельного топлива, сельхозинвентаря.
Сложный вопрос — о структуре потребления,
способах его регулирования, особенно структуры питания,
которая должна быть приведена в соответствие с
ресурсами и уровнем производства. Проблем тут более чем
достаточно. В условиях рынка, частного
предпринимательства, отсутствия надежных налоговых
ограничителей усиливается имущественное расслоение китайского
общества, растет число «красных миллионеров», причем
139

не только в городе, но и в деревне. Они-то никак не
связаны с нормами потребления.
Журналисты, аккредитованные на XIII съезде
КПК, встретились в Пекине с уже известным нам
идеологом аграрной политики КПК Ду Жуныпзном.
— Достаточно ли у Китая собственных средств и
резервов для обеспечения населения продукцией
сельского хозяйства? — был задан ему вопрос.
— У нас есть все основания для оптимизма,—
ответил он.— Мы в основном уже выполнили задачу
обеспечения народа продовольствием и одеждой. Пахотные
земли в Китае занимают 7 процентов мировой
пахотной площади, а население составляет более 20—25
процентов мирового. Разве это не свидетельство успехов?
Но трудностей на пути немало. Необходимы более
справедливые, рациональные цены на
сельскохозяйственные продукты. Всего одна треть всех пахотных земель
дает высокую урожайность, две трети требуют
серьезных инвестиций. Нужно помочь земле, облагородить ее.
А между тем пахотные площади ежегодно
сокращаются на 400 тыс. гектаров.
Газета «Жэньминь жибао» предложила недавно
конкретизировать некоторые правовые положения:
«Если вы застраиваете участок земли, годный для
земледелия, заплатите налог или поднимите такое же
количество залежных земель, которые дадут аналогичный
урожай. Если человек живет в горной долине — пусть
построит дом на склоне горы. Хочет крестьянин
воздвигнуть новый дом — пусть сломает старый, но не
надо трогать драгоценную пашню».
Что ж, тут есть чему и нам поучиться: беречь
землю мы не умеем, считаем ее «бесплатной». Работа в
условиях самофинансирования меняет ситуацию:
предприятие должно будет платить за все виды ресурсов,
включая трудовые, а также за землю, воду и пр.
Предлагается также установить налог на новое
строительство, поскольку в этом случае предприятие пользуется в
больших количествах электроэнергией и другими
видами ресурсов, не лучшим образом влияя на окружающую
среду. Это и будет сдерживать новое строительство,
зато стимулировать техническое перевооружение.
Многие специалисты по землепользованию
скептически отнесутся к программе освоения залежных
земель, считая, что она экономически неоправданна.
Главный резерв, на их взгляд, лежит в увеличении произ-
140

водства на низкоурожайных и средпеу рожа иных
землях. В Китае они составляют 83 процента всех
возделанных земель.
Расчеты на то, что крестьяне станут вкладывать
больше средств в повышение плодородия земли, явно
не оправдались. С одной стороны, нынешняя деревня
открывает возможности для более выгодного вложения
средств (чего стоит сельская индустрия!), а с другой —
достигнув определенного уровня благосостояния
(примерно 800 юаней на душу населения), крестьяне
склонны больше тратить на личное потребление. Но самое
главное — крестьянский двор как хозяйственная
единица явно исчерпал себя. Новый скачок в наращивании
производства зерна — с 400 до 500 млн тонн в год —
требует использования достижений науки и техники,
внедрения передовой агротехники, комплексной
механизации работ на земле, а значит, и внедрения
коллективных форм собственности. Сейчас перспективы
видятся в развитии различных форм кооперации.
Вероятно, нам с китайцами предстоит вести поиск
параллельным или даже встречным курсом.
Гао Сяомэн, и не он один, предлагает почти
полностью перейти к распределению зерна через рынок, но
при регулирующей роли государства. В деревне следует
создать разветвленную систему зернохранилищ (в
рекордный 1984 год из-за катастрофической нехватки
элеваторов зерно часто лежало под открытым небом).
Второй аспект — создание общенациональной и меж-
провинциальпой коммерческой службы, которая бы
изучала требования рынка, регулировала продажу и
закупку зерна.
Судьба семейного подряда как основной
организационной структуры сельского хозяйства, естественно,
волнует общество. Куда пойдет семейный подряд? Один из
вариантов — фермерский — крупные семейные
хозяйства. В печати постоянно пропагандируются успехи
инициативных, предприимчивых людей, которые
благодаря своему таланту добились высоких доходов. В
одном из уездов провинции Чжэцзян семья из девяти
человек арендовала 3,7 гектара земли невысокого
качества на 15 лет. Вложила несколько тысяч юаней в
покупку орудий и улучшение почвы. В результате вот
уже три года получает не менее 10 тыс. юаней прибыли
в год от продажи зерна и других культур. Те же из
крестьян, которые не хотели вкладывать средства
141

в землю и не верили в успех, переключились па иные
занятия.
Другой путь — объединение подрядных дворов,
разные формы кооперации. Анализируя этот вариант,
специалисты делают акцент на добровольности —
кооперация сверху только отпугнет массы, в памяти которых
свежи воспоминания о бедах искусственной «коммуни-
зации».
Но вот крестьяне провинции Цзянсу стали создавать
«партнерства» путем слияния небольших участков
земли в руках грамотных людей. Большинство из этих
хозяйств ведется опытными земледельцами — бывшими
руководителями производственных бригад,
агротехниками, трактористами, сельскими бухгалтерами.
Великий китайский писатель Лу Синь как-то
заметил: «Китай — страна с таким обилием перемен, что
только при сверхъестественной памяти их можно было
бы запомнить». Вообще сегодня в китайской деревне
все более интенсивно развиваются различные формы
кооперации в сфере обращения и производства. ЦК
КПК, в частности, поставил задачу наряду с
сохранением системы сельского семейного подряда развивать
сельскую кооперацию, основанную на принципах
добровольности, взаимовыгодности, с учетом требований
товарной экономики.
Словом, есть варианты для поиска путей укрепления
материальной базы деревни. Правда, крестьяне в своей
массе неохотно вкладывают свои сбережения в
землю — много «проедают». Ситуация, складывающаяся
в деревне, детально анализировалась на первой
сессии ВСНП седьмого созыва (1988 г.). По словам Ли Пэ-
па, ставшего на этой сессии премьером Госсовета КНР,
в условиях, когда китайская деревня «переживает
процесс трансформации натурального и полунатурального
хозяйства в товарное», нужно ускорить механизацию
крестьянского труда и расширить масштабы
хозяйствования, создать новые «базы товарного производства
зерна».
На сессии была утверждена важная поправка к
конституции КНР. Прежде не разрешалось сдавать землю
в аренду или передавать в другой форме. Теперь же
новая запись гласит, что «право па использование
земли можно передавать в соответствии с законом». В
условиях семейного подряда новая поправка открывает
путь к созданию более крупных крестьянских хозяйств.
142

Надо полагать, этот шаг может оказать существенное
влияние не только на деревню, но и на
социально-экономическую обстановку в стране в целом. Другой
момент состоит в упорядочении закупочных цен на
сельхозпродукцию, чтобы стимулировать производственную
активность крестьян. Местные органы власти должны
будут создавать специальные фонды для выдачи
рабочим и служащим субсидий, компенсирующих
повышение цен на продовольствие, чтобы смягчить «удар по
карману» городского потребителя.
Опасения, что в условиях свободной конкуренции и
предпринимательства крепкий и рачительный хозяин
станет кулаком и эксплуататором, пока не находят
подтверждения. Более того, попытки создать крупные
хозяйства, по крайней мере на юге, провалились.
Вместе с тем надежды возлагаются на развитие
специализации подрядных хозяйств, их переход к более
высокому уровню общественного разделения труда. Вот как
объясняет диалектику централизации и
децентрализации в руководстве деревней зампред Госсовета КНР
Тянь Цзиюнь: все, что может сделать одна семья, один
двор самостоятельно, пусть они и делают; но то, что
требует объединенных усилий,— строительство
ирригационных сооружений, уничтожение вредителей на полях,
закупка крупной сельхозтехники, строительство
перерабатывающих предприятий — это должно делаться
общими усилиями и это — сфера централизованного
ведения хозяйства.
В Китае поощряется переход крестьян к иным
занятиям. Не вызовет ли это в дальней перспективе
падения интереса к труду на земле? В шестой пятилетке на
работу в неземледельческих сферах деятельности
перешло более 60 млн крестьян. Предполагается, что в
седьмой пятилетке, начавшейся в 1986 году, к ним
добавится еще 100 млн человек. Маломощные
крестьянские дворы могут на определенных условиях передать
подряд другому двору или вернуть землю коллективу
для перераспределения.
Введение рыночных цен па сельскохозяйственные
продукты привело к общему повышению цеп.
Например, резко подорожали кондитерские изделия. С ростом
Цеп на сырье дорожают и промышленные товары. Тем
не менее рыночная система в деревне продолжает
развиваться. В целях повышения производственной
активности крестьян введены «плавающие цепы» на все виды
143

сельскохозяйственной продукции, кроме зерна и хлопка.
Что жт эти проблемы знакомы и нам. Наши ценови-
ки не раз заявляли, что видят решение проблемы в
ликвидации дотаций на производство и реализацию
различных товаров и услуг. Дотации по своим масштабам
давно перешагнули экономически обоснованные границы.
Однако вопрос не только и не столько в этом.
Сейчас дотирование в основном возмещает убытки и не
стимулирует развитие производства. В сельском хозяй-
ве несоответствие цен общественно необходимым
затратам труда усугубляется не только широким
использованием неэффективных форм дотаций, но и глубокой
дифференциацией цен на однородную продукцию,
наличием своего рода индивидуальных цен. Все это
должно быть исправлено при пересмотре закупочных цен.
Намечается ликвидировать разнобой в ценах на
промышленную продукцию, поставляемую сельскому
хозяйству, льготные тарифы на электро- и теплоэнергию,
отпускаемую колхозам и совхозам, заниженные цены
на комбикорма и отходы пищевой промышленности.
Цепы будут формироваться по укрупненным
экономическим зонам, постепенно отходить от ориентации па
затраты, складывающиеся в худших условиях
производства и инфраструктуры. Ведь покрывая повышенные
затраты через цены и надбавки, можно лишь
поддерживать уже достигнутый уровень хозяйствования.
Наш путь — избавление от необоснованных
дотаций. В Китае дотации играют весьма важную роль. Во
всяком случае, крестьянам волости Малу бесплатно
предоставляются квартиры, они получают безвозмездно
овощи, яйца, некоторые другие продукты. Зерпо
продается по цене 35 фэней за килограмм, так что расходы
на питание невелики — 50 юаней в год па одпого члена
семьи. Самые большие расходы связапы с женитьбой
сына или замужеством дочери.
Пресса предсказывает, что урожай зерновых в
будущем будет расти не столь быстро, как в начале 80-х
годов. Как двинуть дело вперед? Предполагается
поднять закупочные цены на зерно, сконцентрировать
технику в руках наиболее умелых пахарей, особенно в тех
районах, которые могут стать в перспективе базами
производства товарного зерна. Доводилось слышать и
такое: лоскутные наделы подрядных дворов
препятствуют использованию в широких масштабах тракторов и
других машин. Правда, китайская печать объясняет
144

дело иными причинами: из-за нехватки тоилива техника
месяцами простаивает.
Проблема обеспечения имеющейся на селе техники
дизельным топливом действительно стоит очень остро.
В пекинских газетах публиковались письма из
деревни, авторы которых утверждали, что по полгода не
получали нд капли горючего. Недостает и запчастей. В
итоге тракторы работают в году примерно но 200 часов,
включая и непроизводительное время (вместо
положенных двух месяцев). Нередки случаи, когда топливо
направляется на иные нужды и не доходит до
механизаторов. И хотя, по данным статистики, уровень
механизации на селе заметно возрос (две трети
парка составляют малые «ручные» тракторы),
коэффициент использования техники остается крайне
низким.
Завод в деревне
Специфику китайской деревни во многом определяет
наличие огромных излишков рабочих рук. Государство
стремится каждому найти дело, по это совсем не
просто. Возьмем хотя бы наиболее благополучную в этом
отношении северную провинцию Хэйлунцзян. Здесь
меньше плотность населения, обширные пашни.
Сельский двор имеет возможность взять на подряд 30 му
земли (2 гектара). Это вчетверо больше, чем имеет
семья Гэ Хуэйин из провинции Мал у под Шанхаем. Но
реально три трудоспособных члена семьи — при
наличии современной техники — способны обработать 8
гектаров. В провинции Хэйлунцзян примерно треть
трудоспособного населения составляет избыточную
рабочую силу (в некоторых провинциях избыток трудовых
ресурсов достигает 50 процентов и более).
Перекачка трудовых ресурсов в город, где и без того
хнатает работников,— не выход. Руководители
китайской экономики пошли другим путем. Традиционной
работы на всех не хватает. И вопреки старинной
китайской премудрости, согласно которой «из трехсот
шестидесяти занятий самое почетное — земледелие», многие
крестьяне «покинули земледелие, не покидая села»,
"ли, попросту говоря, освоили другие профессии. Так
здесь решают проблему лишних рабочих рук в деревне.
145

Реформа в деревне, вызвавшая повышение
интенсивности труда крестьян, обострила проблему
трудоустройства избыточного сельского населения. А это
свыше трети всей его численности. Решить проблему
реальней всего путем изменения структуры сельской
экономики, в первую очередь за счет быстрого роста
подсобных промыслов, развития сельских
промышленных предприятий. В шестой пятилетке (1981 —1985 гг.)
валовая продукция этих предприятий возросла с 33,1 до
230 млрд юаней, то есть в 7 раз. В 1987 году валовая
продукция сельской промышленности (вместе со
строительством, транспортными перевозками, торговлей)
превысила 50 процентов совокупной валовой продукции
деревни. По расчетам экономиста Ню Жофэна, к 2000
году доля этих предприятии в стоимостном выражении
составит почти половину всей промышленной
продукции страны.
В рамках сельской промышленности производится
70 процентов всех стройматериалов, 25 — пряжи, 40 —
готовой одежды (вот откуда изобилие в китайских
магазинах), 27 процентов каменного угля, четыре пятых
всего мелкого сельхозинвентаря. Все это производят
бывшие крестьяне, передавшие свой надел, как
правило, специализированным дворам, получая взамен
зерно и другие продукты. Сельская индустрия поставляет
также половину производимых в стране фосфорных
удобрений, шестую часть ядохимикатов, три четверти
обуви.
Подчеркнем: на долю сельской промышленности
сегодня приходится наибольший прирост продукции.
В значительной мере сельская промышленность
ориентирована на нужды городских предприятий. В районах
Пекина, Шанхая, Тяньцзиня сельские предприятия
получают четыре пятых своих доходов от выполнения
заказов фабрик и заводов, расположенных в больших
городах. В поселковых и волостных цехах, на фабриках
изготовляется огромное количество деталей для
велосипедов, швейных машин, заготовок для шитья одежды.
В выигрыше от этого все. Так, Пекинский завод
стиральных машин смог увеличить объем производства с
привлечением сельских производственных мощностей в
30 раз, прибыль — в 50 раз, при этом не пришлось
расширять площади и привлекать дополнительную
рабочую силу.
Ныне в деревне как грибы растут подсобные произ-
146

водства и самостоятельные предприятия, управляемые
местными правительствами, получает развитие «третья
индустрия», как здесь именуют сферу услуг.
Поразительно, но факт: многие сельские волости имеют доход
от промышленной деятельности на уровне 80—90
процентов от всех поступлений. Возникновение такого рода
производств диктуется рыночной конъюнктурой. При
их создании строго проводится принцип
самофинансирования.
Государство весьма заинтересовано в развитии
сельской индустрии. Достаточно привести такое
сопоставление: создание одного рабочего места в деревне
обходится в 1,5 тыс. юапей, тогда как в городе — в 10 тыс.
Причем государственные дотации составляют здесь
небольшую часть затрат. Сельские предприятия в оспов-
пом создаются на средства крестьян. Что касается
технического оснащения, то и тут выигрыш: сельские
предприятия утилизируют оборудование, отслужившее
свой срок на крупных заводах в индустриальных
центрах.
Правда, несмотря на то, что среднегодовые темпы
прироста валового продукта сельской промышленности
в 2,5 раза превышают темпы развития промышленности
в целом, многие экономисты предвидят и негативные
моменты такого развития. В качестве последствий
отмечается консервирование в деревне технической
отсталости, углубляющееся отставание от крупной
современной промышленности. В китайской печати много пишут
о том, что мелкая сельская промышленность варварски
переводит дефицитное сырье и держит на голодном
пайке крупные фабрики, например табачные. Не
поддаваясь магии цифр, отметим, что рост производства в
деревне происходит преимущественно на базе ручного
тРУДа, а значит, экстенсивного развития. Рано или
поздно проблема индустриализации сельской
промышленности встанет со всей неотвратимостью.
В соответствии с планом «Искра» Госкомитет по
делам наукп и техники КНР намерен выделить 500
поселковых предприятий и превратить их в образцы
современного промышленного производства.
Сегодпяшняя деревня перерабатывает
сельскохозяйственную продукцию, выпускает строительные
материалы, прежде всего кирпич, товары народного
потребления, художественные изделия, требующие
кропотливого ручного труда.
147

Сельская индустрия, как правило, находится в
коллективной собственности. По пути из Харбина в Пекин
мы видели повсюду огромные штабеля красного
обожженного кирпича, ставшие сегодня привычным
элементом облика крестьянской деревни. Думаю, это одип из
вариантов решения проблемы занятости населения.
Всеядность сельской индустрии прямо-таки поражает;
она вторгается даже в такие сферы, как добыча нефти
и угля.
Очень популярны у западных туристов кустарные
изделия художественных промыслов, вспоминаются
ручные вышитые салфетки, повсюду покрывавшие
кресла для гостей и пользующиеся, кстати, большим
спросом на мировом рынке.
Через сельскую индустрию вовлечено в сферу
общественно полезного труда 20 процентов всего
трудоспособного населения деревни. Правда, предприятия этп
невелики — в среднем по шесть — восемь человек. Но
зато их насчитывается около 15 млн. Не все работают
прибыльно, но, во всяком случае, именно с их помощью
в значительной мере реализуется несколько
парадоксальный лозунг: «Покинув землю, не покидать край
родной», а торговля в городе и на селе получила
дополнительно массу разнообразных товаров, что
поначалу казалось нам труднообъяснимым феноменом Китая.
Помимо предприятий волостей и поселков сельская
промышленность включает сегодня различные
кооперативные предприятия и даже цехи, принадлежащие
отдельным крестьянским дворам. Эти «семейные
фабрики» представляют собой мастерские кустарного типа.
Одновременно существуют довольно крупные уездные
фабрики, межволостные, возникают их комбинации с
государственными крупными предприятиями. Сегодня
государство тратит на развитие сельской
промышленности половину средств, направляемых на развитие
сельского хозяйства в стране.
Предприятия, создаваемые в деревне,
освобождаются на два-три года от уплаты налогов. Налоговые
поступления сокращаются па 2 млрд юаней, но
государство идет на это, ибо такие траты многократно
окупаются в дальнейшем. Поощряются различные формы
использования личных средств и накоплений крестьян.
Со страниц печати раздаются призывы, обращенные к
сельскому населению, вкладывать
финансово-материальные средства в строительство мелких объек-
148

тов, осооенно топливно-энергетических и
транспортных.
Сельская промышленность, окрепнув, сама стала
источником инвестиций. В перспективе четыре пятых
всех программ развития сельскохозяйственного
производства будет финансироваться из ее доходов. На свою
долю государство намерено оставить лишь пятую часть
расходов. Сельские фабрики обязаны направлять
средства и па развитии инфраструктуры страны. На эти
отчисления построен, например, речной порт в провинции
Хэплунцзяи. Мы не сказали о налоговых отчислениях в
централизованные фонды государства: за годы
шестой пятилетки они составили 7,5 процента всех
финансовых поступлении КНР. Наконец, сельская
промышленность дает десятую часть валютной выручки
страны.
Есть и негативные моменты в китайском опыте.
Рождались сельские фабрики в китайской деревне
быстро — как блины неклись, но далеко не все оказались
жизнестойкими. Начиная с 1986 года в сельской
местности закрылось около миллиона волостных и
поселковых предприятий. «Цзинцзи жибао» с горечью писала
о пустой растрате людских и материальных ресурсов, о
том, что с сельских фабрик на рынок идет много
никому не нужной продукции, а между тем финансовые
средства государства, направленные на поддержку этих
предприятий, истощаются без пользы.
Экономисты считают, что по мере роста сельской
промышленности будет постепенно преодолеваться
всегда существовавший в Китае феномен «двойной
экономики»: относительно развитая промышленность в
городе и громоздкое сельское хозяйство в деревне, почти
не тронутое научно-техническим прогрессом. Один
экономист сравпил это традиционное состояние
китайской экономики с фазой Луны, при которой только
половина диска освещена. Но на пути к «полнолунию» —
сбалансированному развитию экономики нужно решить
еще много проблем.
Что и говорить, интересный поиск. Смущало одно
обстоятельство: промышленное производство не может
существовать без соответствующей инфраструктуры.
Всего пять — семь лет действует эксперимент по
развитию промышленной деятельности, и результаты пока
весьма разноречивы. С ростом рабочих поселков
возросла цена на труд. И одновременно упал интерес к воз-
149

делыванию земли. Правда, нас уверяли, что часть
прибыли «малой» промышленности идет на строительство
непроизводственных объектов на селе, содержание в
работоспособном состоянии тракторов и другой
сельскохозяйственной техники. В общем, волостные
правительства принимают меры для выравнивания уровня-
прибыли в сельской промышленности и сельском хозяйстве.
К сожалению, делается это чаще искусственно —
через все ту же уравниловку при распределении
прибыли между государством и сельскими
предприятиями.
В волости Малу мы осмотрели некоторые из таких
предприятий. Всего на ее территории 78 заводов.
Правда, многие из пих невелики, но нам довелось побывать и
на довольно крупных предприятиях. Фабрики и пеболь-
шие заводы, открытые за последние годы в волости,
поставляют на рынок 35 тыс. тонн хлопчатобумажной
пряжи, 3 млн изделий одежды, в том числе мужские
рубашки, идущие в Советский Союз, 1 млн пар
обуви, 40 млн электрических лампочек, 600 тыс.
детских игрушек. Производятся в волости детские
коляски, наборы чашек, свечи и многие другие бытовые
мелочи.
Все эти производства ощутимо подпитывают
городской рынок. Однако, хотя мелкая сельская
промышленность поглощает излишнюю рабочую силу в деревне, ее
бурное развитие обостряет дефицит топлива и сырья,
снижает показатели эффективности народного
хозяйства. Дополнительные проблемы возникают и в
земледелии, поскольку предприятия создаются порой там, где
прежде были пахотные земли. И сегодня выявилась
тревожная ситуация: рост прибылей сельской
экономики оказался весьма слабо связан с ростом
урожайности зерновых культур — основы основ экономики
Китая.
Прежде оплата осуществлялась только по труду, а
теперь допустима и по вложенному капиталу.
Крестьянин может держать своп сбережения в банке,
использовать деньги на бытовые нужды или вкладывать в
акционерную деятельность — покупать акции. Мелкие
промышленные предприятия на селе все чаще
начинают сливаться в комплексы. Шанхайский завод по
выпуску велосипедов объединил несколько тысяч
деревенских производств, превратив их в свои филиалы. Таким
образом, формы собственности в деревне становятся все
150

более разнообразными. И в такой обстановке
выдвигаются инициативные работники, воспитываются кадры
новой формации. Правда, открывается еще один канал
активного процесса социального расслоения.
Потребовалось даже ввести соответствующую систему
налогообложения, придать ей прогрессивный характер — с учетом
уровня рентабельности предприятия,
природно-климатических условий.
Ду Жуныпэи во время нашей беседы признал, что
дифференциация доходов на селе значительна.
Как бы то ни было, но надо считаться с тем фактом,
что в результате развития коллективных форм
собственности в Китае появилось около 200 новых городов, а
волостные центры действительно становятся центрами
на селе — экономическими и культурными.
Любопытно признание, сделанное на этот счет Дэн
Сяопином. Анализируя ход реформы на селе, он сказал
в одном из своих выступлений: «Совершенно
неожиданно для нас она дала наибольший результат в развитии
волостных и поселковых предприятий.
Нежданно-негаданно появилось многоотраслевое товарное
хозяйство, словно из-под земли выросли небольшие
предприятия разных типов... Ни я, ни многие другие товарищи
не предполагали такого результата, совсем не
ожидали». В самом деле, в последние годы ежегодный прирост
продукции волостных и поселковых предприятий
превышает 20 процентов — феноменальный результат!
Небольшие предприятия в волости Малу, которые
мы посетили, успешно зарабатывают валюту для
страны и для собственного развития, отправляя на экспорт
более двадцати наименований изделий, в том числе
грибы, аминокислоты, изделия художественных
промыслов. На местном заводе по производству детских
колясок порадовал высокий технический уровень
производства, современный дизайн изделий. Большие партии
колясок также идут на экспорт. Не перестаю
изумляться: даже в этой глубинке то и дело слышишь: «На
экспорт!» Создается впечатление, что на внутренний
рынок тут направляют только то, что не удалось продать
за рубеж.
Вероятно, так оно и есть. Страна нуждается в
валютных поступлениях: надо обновлять производство,
добывать дефицитное сырье на международном рынке. Но
масса товаров, производимых для «заграницы», все же
оседает на своих собственных прилавках.
151

«Жэиьминь жибао» приводила такие цифры: 11 тыс.
волостных предприятий получили право выхода на
мировой рынок; поступления от их внешнеторговой
деятельности приближаются к 5 млрд американских
долларов в год. Но руководством ЦК КПК было недавно
заявлено, что страна ждет от сельской промышленности
более значительного вклада в развитие экономики,
ориентированной как раз на внешний рынок.
Велико значение сельской промышленности в
решении проблемы занятости населения. В семьях,
которые мы посетили, по крайней мере двое, а то и трое
заняты на каком-либо сельском предприятии, иногда по
совместительству. 80 млн человек, нашедших занятие в
этой сфере, лишь начало. До конца столетия прирост
трудоспособного населения составит в Китае 180—
200 млн человек, а город сможет запять лишь одного из
десяти нуждающихся в работе. Половина уйдет в
земледелие, животноводство, лесоводство, рыбные
хозяйства. Все же остальные — в сельскую промышленность,
больше некуда.
Вместе с тем сельская промышленность заставляет
считать не только прибыли, но и убытки. В условиях
экстенсивного хозяйствования не особенно
подсчитывают производительность труда, но пройдет время, и
считать ее придется. Придется также подумать о
техническом переоснащении этих предприятий.
Вот данные за 1985 год — с тех пор мало что
переменилось: лишь каждое второе из сельских
предприятий располагало хотя бы одпим металлорежущим
станком, одно из восьми — кузнечно-прессовым
оборудованием. Нужны квалифицированные кадры, но их тоже
нет — один специалист с техническим образованием
приходится на полтора десятка сельских предприятий.
Отсюда не всегда удовлетворительное качество, сплошь
и рядом неимоверный перерасход электроэнергии и
топлива, которые всегда были дефицитны в Китае.
И это еще не все проблемы, которые породило
стремительное развитие сельской промышленности.
Многочисленные мелкие фабрики уже не без успеха
конкурируют с предприятиями госсектора. Некоторые коммуны
и бригады стали создавать в горнорудных районах
крохотные шахты, самочинно разрабатывают богатые п
легкодоступные месторождения. Сельские кожевенные
предприятия сегодня скупают примерно треть
заготавливаемых в стране шкур крупного рогатого скота, ос-
152

тавляя порой на голодном пайке государственные
предприятия. Кстати, сельские фабрики, реализуя свою
продукцию по «плавающим» ценам, могут и за сырье
платить дороже. Нередко они переманивают высокими
окладами специалистов с техническим образованием и
высококвалифицированных рабочих с заводов
госсектора, которые также испытывают нехватку специалистов
высокого класса.
При всем при том было бы неверным считать, что у
сельских предприятий безоблачная жизнь. Проблем
хватает, п рецепты их решения каждый находит
самостоятельно. К примеру, совсем не просто обеспечить
производство в нужном количестве материалами,
сырьем, комплектующими изделиями: государство выделяет
только 30 процентов требуемых ресурсов, остальпое
приходится добывать на рынке. А чтобы выдержать
конкуренцию, приходится снижать цены. Не все
выдерживают такую борьбу. Примерно полмиллиона
сельских промышленных предприятий ежегодно
выбрасывают «белый флаг», проще говоря, разоряются. В Китае
считают это явление вполне нормальным: поддерживать
предприятия, выпускающие никому не нужную
продукцию, было бы неразумно.
Недавно мне попалось на глаза тревожное
сообщение агентства Синьхуа, в котором говорилось о том, что
предприятия сельской индустрии несут большие
финансовые потери из-за роста налогов. Это происходит
па фоне резкого повышения цен на сырье. Отмечен
обратный отток кадров на предприятия госсектора.
Подводя итог, хочется отметить, что сельская
индустрия на сегодня — одно из самых грандиозных
явлений китайской экономики. Сельские предприятия
требуют большой финансовой и технологической
поддержки государства. И они ее получают. Но распоряжаются
этой поддержкой не всегда разумно: расточительно
расходуют материалы, нерационально используют
инвестиции. В некоторых местах отмечены плохая охрана
тРУДа, слишком сильное загрязпение окружающей
среды. В условиях дробности производства контролировать
эти процессы куда труднее, чем на большом
предприятии. Комментируя сообщения о явном
количественном успехе в сельской промышленности,
обозреватели сходятся на том, что пришла пора сосредоточить
внимание на качестве продукции, грамотном
использовании достижений науки.
153

В отличие от крупных предприятий, которые
действуют в рамках плановой экономики, сельские
предприятия работают на свой страх и риск и должны покупать
материалы на рынке. Они страдают от недостатка
технического персонала и опыта управлении. С точки
зрения Ду Жуньшэпа, эти предприятия должны быть
свободны от административного вмешательства,
использовать средства по своему усмотрению, быть более
динамичными. А если управление таким предприятием
не отвечает современному уровню, у него два пути:
объявить себя банкротом или объединить свои средства с
другим предприятием, работающим успешно.
Наш собеседник не скрывал и негативных сторон
происходящих процессов. Китайских экономистов
беспокоит, скажем, проблема создания государственных
запасов зерна. Не случайно на XIII съезде КПК с
тревогой отмечалось снижение темпов роста производства
в сельском хозяйстве. Возникают проблемы, связанные
с созданием новой инфраструктуры в деревне.
Можно по-разному относиться к опыту организации
сельской индустрии в Китае. Но факт остается фактом:
нам эффективно решить проблему небольших
предприятий пока не удалось. Они длительное время не
были охвачены техническим прогрессом, для их
развития не выделялись необходимые капитальные вложе-
пия. Думается, предстоит еще поднять эту проблему па
уровень общегосударственный, по отраслям и на
региональной основе обеспечить скоординированную и
планомерную работу по преодолению технической
отсталости небольших предприятий, повышению уровня их
специализации и кооперирования.
Отметим высокую конкурентоспособность малых
производств, которая увеличивается за счет резервов
вторичной занятости,— труда студентов, школьников,
совместителей, пенсионеров. Стремительное развитие
небольших предприятий в государственном либо
кооперативном секторах и в нашей стране может послужить
своеобразным «катализатором» для более крупных
предприятий, заставляя их повышать качество
продукции.
Создание широкой сети небольших предприятий —
это также путь к преодолению монополизма в
производственной сфере, барьер для неоправданного
вздувания цен на потребительскую продукцию.

и^
Г£*лпг-- Г '•-•:*QT

«Золотые ножницы»
Ту Тяньфан
Каждый вечер китайское телевидение рекламирует
разнообразные товары. На этот раз на экранах
демонстрировали... масляные обогреватели. У меня в номере
харбинской гостиницы стоял такой обогреватель, и это
вызывало зависть у членов пашен делегации. Стояли
приличные морозы, а батарей явно не хватало для
обогрева. Мне рассказали, что завод по производству
батарей в Хэбэе после показа его продукции по ЦТ Китая
получил заказов на три года вперед.
Судя по программам телевидения, многие
предприятия оценили возможности коммерческой рекламы, хотя
телевизионная минута обходится довольно дорого —
5—6 тыс. юаней. Опытный хозяйственники считают, что,
даже если продукция идет хорошо, все равно надо
время от времени с помощью рекламы напоминать о себе.
Должен сказать, рекламируется далеко не все подряд.
Заказчик рекламы должен еще представить
сертификат о качестве, утверждаемый вышестоящей
организацией. Чаще всего телевидение рекламирует бытовые
машины, электронику, спортивные товары, новые
лекарственные препараты. Обычно в рекламе много
выдумки, появляются даже мультфильмы, цель
которых — показать все достоинства товара. Кстати, на
страницах подаренного мне китайского перекидного
календаря помимо красочных пейзажей и портретов моншо
увидеть крошечные картинки с рекламой товаров.
Несколько лет назад в Китае было не более десятка
рекламных компаний, сегодня таковых не менее
шестисот. Хотя в Китае практически не встретишь
кричащей рекламы, в целом она работает полезно и
эффективно. Местные рекламные компании видят свою
задачу не только в том, чтобы помочь привлечь покупателя,
заитересовать его в покупке, но и в том, чтобы содеп-
156

ствовать установлению деловых контактов между
партнерами, следить за уровнем технологии и качества
продукции конкурентов.
Реклама весьма информативна, она просачивается
помимо телевидения и в печать. Около тысячи изданий
пользуется правом помещать рекламные объявления.
Занимают они примерно половину полосы в
четырехполосном газетном номере. Для рекламных разделов
характерны приглашения на выставки, ярмарки,
семинары по обмену передовой технологией.
Разумеется, реклама ориентируется в основном на
людей с развитыми потребностями и высокими
запросами. Времена всемерно поощряемого аскетизма канули
в прошлое. Чтобы убедиться в этом, достаточно
полистать еженедельник «Рынок», красочно оформленные
справочпые фолианты. В них широко рекламируются
как товары национальных марок — «Шелковый путь»,
«Великая стена», «Храм неба», так и зарубежных —
«Сони», «Пепси», «Кодак»... В последние годы стала
появляться реклама и советских товаров.
Вообще широкий выбор потребительских товаров —
одно из примечательных явлений сегодняшней
китайской действительности, явившихся для нас настоящим
открытием. Ощущение праздника от встречи с торговой
улицей Ванфуцзин осталось в памяти до сих пор.
Нередко я заглядывал сюда, благо от гостиницы «Пекин»
рукой подать. Улица всегда многолюдна. Здесь без
конца снуют стайки молодежи, чинно проходят военные
в зеленых кителях с блестящими погонами, старики
подставляют неяркому декабрьскому солнцу
морщинистые темные лица. В городах запрещепо содержание
собак, но можно встретить пенсионера, который гуляет,
Держа в руках клетку с птицами.
80-е годы вообще ознаменовались резким ростом
производства потребительских изделий. Даже если
держать н уме сельскую промышленность, все равно
темпы ошеломляют. С 1980 по 1986 год выпуск цветных
телевизоров возрос в 130 раз, холодильников — в 46,
стиральных машин — п 37 раз. В короткий срок были
отменены карточки па 44 вида бытовых изделий, до
того жестко распределяемых. Мы побывали на одном
только заводе, выпускающем цветные телевизоры, а
всего таких предприятий в страпе 50. Как-то мне
попалась на глаза реклама холодильника марки «Дулэ».
Оказывается, завод в Гуансн производит 15 видов холо-
157

дильных шкафов и четыре модификации холодильников
емкостью от 110 до 610 кубических дециметров.
Красивый внешний вид, небольшой расход электроэнергии,
слабый шум — как тут не купить? Если что и.
останавливает, так дороговизна.
Снаружи пекинские магазины выглядят весьма
скромно. Иной раз надо преодолеть полутемный
проход, и уже потом попадаешь в огромные залы,
красочные торговые ряды. Покупок на улице Ванфуцзин
делается много. Несмотря на то что средняя зарплата
китайских рабочих и служащих в 1987 году составила
122 юаня, в городе быстро обогащались арендаторы, в
деревне — специализированные дворы, совладельцы
сельских фабрик, наиболее оборотистые торговцы.
Торговля очень скоро ощутила приток новых покупателей.
У этого процесса есть и оборотная сторона медали:
рост зарплаты по темпам обошел рост
производительности труда и прирост национального дохода. Стремясь
как-то сдержать эту нежелательную тенденцию, печать
стала призывать «покопчить с излишествами в
потреблении», которые «не оставляют надежд на
экономическое развитие страны». Цены же продолжали расти,
не поддаваясь иной раз даже строгому
государственному регулированию.
Сегодня китайский рынок явно перенасыщен
товарами массового спроса, в том числе вследствие
неоправданной закупки их за рубежом, что вынуждает даже
идти па уценку. «Великая распродажа» — такой
коммерческий лозунг, совсем недавпо немыслимый в
Китае, начинает появляться даже на пекинской
Ванфуцзин, хотя по внешнему впечатлению товар тут не
залеживается. Как бы то ни было, один из крупнейших
здешних универмагов начал продавать четыре сотни
видов товаров по ценам, которые были на 30 процентов
ниже обычных. «По амбарным книгам мы потеряли
350 тыс. юаней,— рассказал управляющий,— но
приобрели 1,5 млн наличными. На эти деньги купим
популярные товары и получим еще больше прибыли».
Интересный эксперимент начат в городе Даньане:
здесь введена система конкуренции магазинов за
реализацию товаров и получение прибыли — при условии,
чтобы не было огульного повышения цен и черного
рынка. Универмаг «Синьминь», казалось бы вопреки
логике, взял на вооружение лозунг: «Меньше
прибыли — больше продажи». В разгар лета тут на 10 про-
158

центов снизили цены... на вентиляторы. Быстрый
оборот товаров многократно оправдал относительное
снижение прибыли.
Возвращение к практике продажи некогда
дефицитных изделий по более низким ценам — непростое дело
для руководителей государственной коммерции. Долгое
время в этой сфере действовало правило: «Покупай то,
что мы продаем; плати столько, сколько просим».
В результате склады ломились от товаров,
заказанных и произведенных по плану. Недавняя
инвентаризация в Пекине показала: 20 млн костюмов, никому не
нужных, лежат на полках. По всей стране 15—20
процентов продукции легкой и текстильной
промышленности не находит сбыта. Министр торговли Ли И
назвал четыре аспекта реформы коммерческой системы:
политику приспособления к рынку, реформу структуры
торговли и распределения, улучшение
административной системы, перестройку управления предприятием.
С точки зрения министра, оставляют желать лучшего
прежде всего два последних аспекта.
Китай сделал за последние годы удивительный
рывок в области бытовой техники. В обычной квартире
нет ни телефона, ни ванной, зато прочно обосновался
цветной телевизор, не редкость и стереокомплекс. Но
по карману ли приобрести все это рядовому рабочему?
Зарплата на пекинском заводе телевизоров «Дунфэн»
пемногим больше 90 юаней, а цветной телевизор
стоит 1300 юаней. Да что там телевизор! Столь
необходимая в Китае вещь, как велосипед, стоит 180—200
юаней. Правда, не в пример многим нашим моделям
китайские велосипеды, особенно марки «Вечность» или
«Феникс», отличаются исключительной прочностью.
Конструктивно они довольно старомодны, тяжеловаты,
по легки в управлении, бесшумны в ходу. Добавьте к
этому изумительное умение китайцев управлять
велосипедом, их осмотрительность на дорогах, почти
интуитивное чувство локтя.
Первые дни на пекинских улицах я постоянно
находился в состоянии внутреннего напряжения:
велосипедисты, казалось, наезжают на тебя со всех сторон. Хотя
на людных магистралях для них выделены
специальные полосы, многие выруливают на осповную
магистраль и даже на пешеходные дорожки. Но меня никто
не сбивал и не толкал. Несколько раз в забывчивости
я переходил улицу не там, где положено, и вдруг заме-
159

чал, как в каких-то сантиметрах от меня вдруг плавно
затухает движение этой бесконечной армады. На
улицах вечернего Пекина или Шанхая в праздной толпе
гуляющих то и дело видишь снующих туда-сюда
велосипедистов, пичуть не мешающих пешеходам.
Впрочем, вернемся к проблемам китайского рынка.
По данным статистики, в 1987 году средний доход на
душу населения в городе составил 916 юаней, что на
10,6 процента выше уровня 1986 года, в деревне —
463 юаня — на 9,2 процента выше (без учета
инфляции). Ежегодный нереализованный платежеспособный
спрос равняется объему розничной торговли за восемь
месяцев. Покупателей не всегда устраивает качество
изделий, и не только одежды, но и бытовых машин
длительного пользования, бытовой электроники. А ведь
это сегодня самый динамичный сектор экономики.
Скажем хотя бы о том, что КНР занимает первое
место в мире по производству черно-белых телевизоров
и третье — по выпуску цветных аппаратов. В 1987
году, например, произведено 19,4 млн телеприемников, в
том числе 6,7 млн цветных, 40,9 млн велосипедов, 9,9
млн стиральных машин. Цифры впечатляют! Правда, и
потребности миллиардной страны тоже огромны.
В поезде Харбин — Шэньян я развернул свежий
номер журнала «Китай». В нем был опубликован рассказ
о шанхайском модельере Ту Тяньфан. Ее модели были
удостоены приза «Золотые ножницы» на первом
Всекитайском конкурсе. Еще раньше она успешно
демонстрировала свои модели на Парижской выставке мод,
а также в японском городе Иокагаме. А теперь вот и в
Китае заговорили о модах. Несколько раз по
китайскому телевидению мы видели показ модных фасонов
одежды. В моделях привлекали изящество линий,
рациональность, простота. Позже я услышал о
прекрасных платьях и жилетах из натурального черного
шелка, отделанных национальной ручной вышивкой
жительницы Гуанчжоу Фэн Шаоцин, которые также
отмечались на конкурсах. Долгие годы она только
обшивала семью, хотя понимала, что способна на большее.
— Конечно, делала я это по необходимости,—
рассказала Фэн журналистам.— Что можно было купить в
магазине лет десять назад? Лишь зеленые или синие
куртки и брюки, да и те выдавались по карточкам. А об
индивидуальном шитье для посторонних людей не
могло быть и речи. Любые попытки подзаработать рас-
160

сматрпвались как «стремление возродить капитализм»,
а желающих попытать свое счастье в индивидуальном
труде называли «необрубленные хвосты капитализма».
Я считала, что шью неплохо, однако представить свои
модели на конкурс решилась не сразу. Но, узнав, что
it нем примут участие знакомые домохозяйки, не
удержалась.
Не одними самородными талантами жива легкая
индустрия Китая. Моделированию, изучению спроса,
дизайну на китайских предприятиях уделяется большое
внимание. Еще бы, от этого зависит сбыт. Правда, при
обилии товара на прилавках магазинов не так много
разнообразия в моделях. До сих пор в ходу мешковатые
пальто ядовито-зеленого цвета, глухие куртки,
круглые кепки с козырьком до бровей. Но поиск идет.
Ту Тяньфан создает новую модель за два-три дня,
на ее счету более 500 моделей женских и детских
платьев, созданных за последние три года. Но dto лишь
начало. Я часто слышал о том, что китайцы придают
одежде — своей и гостя — третьестепенное значение.
Зампред Государственного экономического комитета
Юань Баохуа принимал нас в обычной для китайского
чиновника униформе — наглухо застегнутой шерстяной
куртке. Точно так же были одеты многие директора,
ученые. Знаменитый в прошлом дипломат Хуан Хуа
поразил раскованностью манер, свободой в выборе
гардероба. На нем были серый пиджак и коричневые
брюки; под пиджаком — красный жилет и синий галстук.
Мэр города Шэньяна У Дишэн, интеллигентный,
умный, по-современиому мыслящий руководитель,
интересный тонкий собеседник, склонный к глубоким
философским обобщениям, ходит в бобриковом пальто, все
в той же глухой куртке, из рукавов которой
выглядывает вязаный свитер.
Даже на улицах Пекина мы не заметили большого
разнообразия в одежде. Излюбленный наряд
современной китайской молодежи — куртка-«пуховка», очень
теплая, легкая, не стесняющая движений вещь,
простеганная птичьим пухом. Трудно сказать, сколько
доставляют на рынок этих популярных изделий швейники и
просто кустари — купить «пуховку» можно
практически в каждом универмаге, да и в каждой лавчонке.
В Шанхае мы побывали на фабрике по шитью таких
курток. Подобные производства развиты во многих
городах страны. Не случайно повсюду магазины букваль-
Валерий Романюк
161

но забиты «пуховками». Эту одежду носит не только
молодежь, но и люди постарше. И серьезного
затоваривания в торговле пока пет. Возможно, выручает
внешний рынок. Кстати, часть валютных поступлений на
шанхайской фабрике идет на реконструкцию
производства, его техническое и технологическое
перевооружение. Нам сказали, что фабрика оснащена японским
оборудованием. Прошли по цехам и были озадачены:
техника в основном устаревшая, хотя изделия выходят
добротные и красивые. Не очень-то щедры японцы на
современные машины и линии.
Секрета для нас в том, что западные фирмы не
спешат поделиться с китайцами современной технологией,
не было. Японцы не раз заявляли, что следует держать
китайцев на дистанции в 10—15 лет, не давать им
утвердиться на мировых рынках. Однако большие
резервы труда, старательность китайских рабочих позволяют
поддерживать то, что мы называем классом изделия,
разнообразить ассортимент, выходить на рынки
достойно — не только в роли «подыгрывающего».
На фабрике пуховых курток считают, что лучшей
гарантией успеха остается для них высокая
квалификация людей, стабильность коллектива. Выпуская 800
тыс. изделий в год, фабрика примерно две трети их
объема отправляет на экспорт. Кстати, китайские
«пуховки» можно уже купить и в московских магазинах.
— Хотим, чтобы во всех универмагах Москвы
продавались наши Куртки,— с улыбкой говорит
заместитель директора фабрики Цуй Цзяньпин.
Мы беседуем в выставочном салоне, где
представлены перспективные модели курток на любой сезон.
Рост валютных поступлений позволяет вести широкую
реконструкцию предприятия. Идя в ногу с реформой,
швейники проявили инициативу по созданию
объединения, или, как говорят в Китае, компании, по
производству пуховых курток, включающего швейные,
трикотажные, фурнитурные, пухообрабатывающие
производства и даже собственную организацию по внешней
торговле.
В перспективе предполагается привлечь средства
населения, выпустив акции. Естественно, в первую
очередь акционерами станут рабочие фабрики. Это важно,
отмечает Цуй Цзяньпин, прежде всего потому, что
делает рабочих подлинными хозяевами фабрики, а кроме
того, примерно на 15 Процентов увеличивает их дохо-
162

ды, разумеется, при условии успешной работы
предприятия.
На фабрике большое внимание уделяется изучению
покупательского спроса. Каждый год фабрика — с
учетом пожеланий заказчиков — осваивает 250 новых
моделей. Срок от разработки модели до выпуска
серийного изделия — всего три недели. Государство поощряет
поставки на экспорт: за каждый заработанный доллар
начисляется 10 фэней премии. Кроме того, эта
продукция освобождается от налога на реализацию, который
составляет обычно 10 процентов прибыли.
За что еще можно получить премию? Прежде всего,
за высокое качество! А за новизну изделия, его
соответствие моде? Нет, все изделия должны быть модными.
Китайские швейники обходятся, как видим, без
индекса «Н». Заметим, что разницы в цене, кроме той, что
диктуется разницей в трудоемкости, нет. Понятия
«модное изделие», «особо модное изделие» и пр. в
китайской швейной промышленности отсутствуют.
Рыночная экономика Китая вообще побуждает
проявлять в этих делах инициативу, искать новые пути к
покупателю, к прибыльности. Получает развитие
деловая кооперация между провинциями. Например,
провинция Хэйлунцзян располагает большими запасами
мехового сырья, а у Шанхая — большой опыт и
техническая база переработки. На этой основе возникли
предприятия по изготовлению изделий из меха, замши,
кожи. На базе одного из пекинских универмагов недавно
создана акционерная компания. Средства, которыми
она обладает, включают государственные,
коллективные капиталовложения, а также личные сбережения
граждан.
На фабрике пуховых курток нам предстояло
присутствовать на демонстрации моделей из последней
коллекции. Тут и женские удлиненные куртки, и
комбинезоны, и разнообразные мужские «пуховки». Две
модели закуплены советскими внешнеторговыми
организациями. На наш взгляд, не самые лучшие.
Фабрика неуклонно расширяет экспортные
поставки, как и многие другие, добывает валюту для страны.
Проектная группа учитывает и конкретные заявки
потребителей; специалисты предприятия изучают
потребности и вкусы населении тех регионов, с которыми
активно сотрудничают, берутся во внимание и
климатические условия. Допустим, для северо-востока страны,
163

где часты пыльные бури, шьют изделия потемней, не
такие маркие. Учитываются и последние веяния
моды — есть в коллекции свободные, красочные модели.
Освоено в стране производство искусственных
материалов, удачно комбинируется хлопок с синтетикой,
делается неплохая отечественная фурнитура. Богаты
традиции народных промыслов.
В любом китайском доме можно встретить
салфетки с вышивкой. На прилавках такие изделия не
залеживаются, так как пользуются заслуженным спросом
как у китайцев, так и у иностранцев. Вообще я не
заметил, чтобы магазины были завалены
малохудожественными поделками. Для китайского торговца
главное — оборот, коммерция, залежалый товар он не
станет держать в лавке, где и так не повернуться. Чего
уж действительно много, так это бумажных ярко
расписанных вееров ценой всего 1 юань да бумажных
фонариков.
В Харбине уже под вечер мы заехали ненадолго на
фабрику художественных изделий. Здание старое,
теснота. Даже на лестничных площадках и подоконниках
лежат груды заготовок — теремки, крошечные деревца,
птички. Фабрика известна в стране своими
сувенирами, художественными панно, выполненными из пуха и
рисовой соломки. Производит и вышитые изделия из
льна. Уезжали поздно, очарованные. На прощание
хозяева преподнесли нам сувениры: маленькие картинки,
выполненные из рисовой соломки, искусно нанесенной
па черный бархат.
Фабрика производит в год продукции на 2 млн
юаней, почти все идет на экспорт.
— Хотим, чтобы и в СССР покупали паши
сувениры,—говорили нам на фабрике.—Тем самым внесем
и свой вклад в наше сотрудничество.
Вспоминается наша остановка в Шанхае.
Распахиваю решетчатое окно в номере гостиницы, утренний
город медленно окутывает туман, наступающий с моря.
Но узкой улочке бесшумно тянется бесконечная
цепочка велосипедистов.
Запомнились красивая деревянная резьба на стенах
в мэрии, украшенные белоснежными кружевными
вышивками кресла в зале приемов. Заместитель мэра Ни
Тяньчжэпь увлекательно рассказывал о будничных
проблемах огромного города — развитии пригородов,
реконструкции старых районов. Есть смелые проекты по раз-
104

витию транспортных магистралей — радиальной и
окружной, по строительству метро и мостов через реку
Хуанпу, созданию мощной системы водоочистки. Но
местного бюджета не хватает, поэтому широко
привлекаются средства зарубежных фирм.
После визита в мэрию мы прошлись по набережной,
где проводят свободные часы мамы с маленькими
детьми, иностранные туристы. Дети толпятся у лотков с
мороженым, которое тут называют «ледяными
палочками», покупают надувные шары. Какой-то уличный
торговец предлагает нам сувениры. Мы фотографируем
его, и он шутя просит оплатить эту услугу.
У каждого свои заботы. В бухте снуют
пассажирские теплоходы и катера, солнечные блики скользят
по волнам. Мы прошли по мосту через реку Хуанпу,
постояли возле красивого здания, в котором вскоре
возобновит работу советское Генеральное консульство.
Снова возвращаемся на набережную. Здесь вас не
покидает легкое радостное чувство праздника.
Огромная акватория, продуваемая ласковым ветерком, кипит
от множества пароходов, иные из которых — с кранами
па палубах — портовые трудяги. Шанхайский порт
связан деловыми узами с портами 160 страп мира.
Ежегодно здесь перерабатывается около 130 млн тонн
грузов.
Ныне Шанхай имеет дружеские связи с 18 городами
мира. Шанхай и Ленинград — города-побратимы.
Между двумя городами развиваются торговые, культурные и
спортивные связи. Универмаг на улице Нанцзинлу
недавно начал обмениваться товарами с универмагом в
Ленинграде. Ряд строительных организаций Шапхая
иыразили готовность взять подрядные работы на
строительство в Ленинграде жилых домов. Учитывая остроту
жилищной проблемы в Ленинграде, можно представить,
с каким интересом будет воспринята эта инициатива в
городе на Неве. Ну а в шанхайских доках вот уже
несколько лет ремонтируются советские суда.
Доводилось немало слышать и о проблемах
Шанхайского порта, которые далеко не просты.
Расположен порт в устье реки Хуанпу, педостаточпо глубоком
для больших океанских судов. Да и пропускная
способность Шанхайского порта сегодня уже никого не
устраивает. Средний срок обработки судна достигает трех
педель, давно надо модернизировать нортовое
хозяйство. Наконец-то принято решение построить 18 но-
165

вых причалов, 13 — оснастить новым оборудованием.
Это повысит пропускную способность порта на J 0 млн
тонн в год. Как видим, не так много. Но и эти проекты
проблематичны: средств у города в обрез, немало и
других программ, а инофирмы неохотно вкладывают
капиталы в проекты, которые не дают немедленной
отдачи, как, например, отель либо ресторан.
Потребление и потребительство
Имея 300 юаней в кармане (трехмесячный доход
высококвалифицированного рабочего) да еще не
тратясь на питание и проживание в дорогих гостиницах, я
мог судить о ценах в китайских магазинах весьма
оптимистично. С позиции моего кошелька все тут
казалось сравнительно дешевым. Готовясь к поездке в
Китай, я приобрел в Москве финскую куртку за 160
рублей, а в Пекине мог за 100 юаней обзавестись
прекрасной «пуховкой». Китайский халат с вышитым
драконом — предмет мечтаний моей жены — обошелся мне
всего в 12 юаней. Еще дешевле — модный
трикотажный костюм для сына-подростка. Правда, цены на
бытовую электронику как-то отрезвляли. Но, думал я, это
все вещи не первой необходимости. Однако позже,
прикинув статьи доходов и расходов китайской семьи,
понял, что изобилие товаров на прилавках бессчетных
китайских магазинов, лавочек, «толкучек» — это также
следствие дороговизны, которая не связана ни с
высоким качеством, ни с особыми потребительскими
свойствами изделий.
«Сяофэй» — два иероглифа, обозначающие понятие
«потребление», часто мелькают на страницах
китайских газет. В 1987 году уровень личного потребления
граждан КНР возрос на 16,5 процента. Газета «Цзннц-
зи жибао» отметила такой парадокс: национальный
доход на душу населения остается ниже 500 долларов, а
92 процента городских семей имеют телевизор, 52 —
магнитофон, (Ю процентов — стиральную машину.
Молодожены устраивают пышные свадьбы, расходуя на
них но 7—12 тыс. юаней, учреждения тратят огромные
средства на приобретение легковых машин,
кондиционеров, строительство гостевых помещений,
ведомственных отелей и санаториев.
166

Наблюдается явное разбазаривание
государственных ресурсов, проедание национальных богатств.
В 1987 году инфляция в КНР составила 7,3 процепта,
а в 1988 году достигла почти 20 процентов. В ней
экономисты усматривают плату за быстрый рост, большие
бюджетные ипвестиции, повлекшие умножение
денежной массы, премиальные выплаты рабочим, никак не
связанные с состоянием производства. Но все призывы
к ограничению потребления многими в Китае
воспринимаются как посягательства на социальные завоевания,
как попытка вернуть население к прошлому
«аскетическому образу жизни». Лозунг «Упорство в работе и
скромность в жизни» был дискредитирован в годы
«культурной революции» и сегодня не пользуется
популярностью.
Госсовет КНР принимает энергичные меры,
стремясь перекрыть каналы неразумных трат
государственных средств. Специальным решением резко сокращено
число юбилейных церемоний, брифингов и других
протокольных мероприятий, организуемых
министерствами и местными органами власти. Как правило, такие
мероприятия сопровождались банкетами с вручением
подарков, разумеется за государственный счет. И дело
не только в чрезмерном расточительстве ведомств. Все
это противоречит неукоснительному требованию ЦК
КПК сохранять кристальную честность и
неподкупность работников правительственных и партийных
учреждений, подрывает, по мнению китайской печати,
связи между руководством и трудящимися, вызывает
недовольство в народе. Ну что ж, богатство любой
страны начинается с преодоления расточительства. Но
корни расточительства, вероятно, глубже, они не столько
в барских замашках чиновников, сколько в затратном
характере экономики. Станет выгодней экономить, а не
тратить, и казенные застолья за счет государства
прекратятся сами собой.
Инициативу в этой сфере проявляют руководители
ряда ведомств, местные правительства. Так,
Министерство железных дорог КНР обратилось с призывом к
населению сократить число служебных поездок,
экскурсий, «обменов опытом» и прочих мероприятий,
организуемых преимущественно за государственный счет.
Обратимся к статистике: 2 тыс. пассажирских составов,
курсирующих по железным дорогам Китая, рассчитаны
на перевозку 3 млн пассажиров, а фактически перево-
167

зят 3,7 мли в год. Немалое тут число и
командированных за казенный счет.
Судя по последним сообщениям из Пекина,
жесткие административные меры против расточительства
министерств и ведомств недавно дополнены
эффективными мерами контроля. Теперь дорогостоящие вещи —
автомобили, видеосистемы, цветные телевизоры —
учреждения не могут купить за наличные. Только через
банковские счета: их легче проконтролировать.
Городское правительство Пекина начало взимать налог до
40 процентов за каждую учрежденческую покупку из
числа товаров, контролируемых государством. Госсовет
КНР ввел обложение налогом любых банкетов в
размере 15—20 процентов их стоимости. Кроме того, на
государственных банкетах запрещены угощения
крепкими спиртными напитками, импортными винами и
сигаретами. Начиная с 1960 года было принято не менее
ста постановлений, регулирующих траты учреждений
и предприятий. Китайские экономисты надеются, что
теперь-то от них будет отдача, разумеется, если
правительственные декреты будут дополнены
воспитательной работой.
Китайская печать остро критикует тех
хозяйственников, которые бездумно транжирят деньги на разного
рода административные излишества. Даже в
сообщении Госстатуправления КНР по итогам 1987 года была
сделана такая запись: «Поскольку в ряде учреждений,
в общественных организациях и на предприятиях
продолжалась бездумная трата средств, включая расходы
на банкеты, разъезды и путешествия, траты на эти
цели за год составили 65,3 млрд юаней, то есть возросли
по сравнению с предыдущим годом на 19,7 процента».
Одна из главных целей перестройки аппарата, считает
премьер Госсовета КНР Ли Пэн,— это преодоление
бюрократизма, повышение эффективности работы,
утверждение нового стиля административной деятельности.
Выступая на первой сессии ВСНП седьмого созыва
(март — апрель 1988 г.), он призвал бороться против
злоупотребления служебным положением в корыстных
целях, ущемления общественных интересов,
взяточничества и подкупа, покончить с поветрием на
излишества, будь то пирушки и застолья, туристские поездки
за казенный счет или какое-нибудь другое транжирство
и мотовство. «Если в течепие длительного времени в
будущем,— говорил Ли Пэн,— мы хотим руководить
168

народом, прилагающим большие усилия, чтобы
преодолеть отсталость нашей страны и достичь наших целей
модернизации, мы должны действовать сознательно,
неустанно и эффективно».
Структура потребления материальных благ в стране
ставит перед экономикой серьезные проблемы.
Раздаются призывы ее изменить. Но как? 90 процентов
расходов китайской семьи идет на питание, одежду,
топливо и предметы домашнего обихода. И только 2
процента — на квартплату. Ситуация, близкая к нашей.
А выход? Китайская печать усиленно
пропагандирует лозунги самоокупаемости. В качестве первой
меры предлагается превратить квартиры в товар.
Разного рода дотации, по оценкам китайской печати,
достигают четвертой части зарплаты. Прямо
говорится о том, что эта часть заработка не заработана.
Но как ни крути, изменить структуру потребления
можно только за счет питания, одежды, бытовых
удобств...
Проблема гораздо сложней, чем может показаться
на первый взгляд. Именно о необходимости
перестройки структуры питания было сказано на встрече
руководства ЦК КПК с пекинскими депутатами во время
работы первой сессии ВСНП седьмого созыва.
Отмечалось, что необходимо предотвратить ставшее нормой
чрезмерное потребление зерна. А для этого нужно
изменить структуру питания. Проблема состоит в том, что
потребление зерна превышает рост его производства.
Огромное население и сравнительно ограниченная
площадь пахотных земель — историческая реальность,
которую переменить трудно. Прогнозы свидетельствуют:
даже если до конца столетия валовой сбор зерна
достигнет 500 млн тонн, что само по себе является задачей
необычайно трудной, излишков зерна все равно не будет.
Почему? Потому, что по мере повышения жизпеиного
уровня людей потребление зёрна будет расти.
Социологи подтверждают такой вывод. Опросы
показывают, что 37,5 процента горожан в первую очередь
заботятся об улучшении качества питания и лишь 2,9
процента ставят на первое место улучшение качества
одежды и 3,4 процента считают приоритетным делом
покупку квартиры. На встрече высказывалось мнение,
что структура питания должна строиться с учетом
имеющихся реалий. Акцент в осуществлении новой
политики будет, по-видимому, сделан на информирование и
169

просвещение населения, внедрение в практику
научных методов питания. Но вряд ли было бы разумно
предаваться . магии средних, вполне благополучных
цифр. Известны и другие: до сих пор около 80 млн
китайцев недоедают и плохо обеспечены одеждой, имея
доход меньше 300 юаней в год, то есть ниже
официального уровня бедности.
Вместе с тем статистика свидетельствует об
оживлении торговли, ее раскрепощении, усилении
рыночных начал. Так, ассортимент централизованно
планируемых товаров сокращен со 188 до 23 позиций, цены
диктуются из центра только по 25 позициям вместо
ИЗ. Карточная система, долгое время охватывавшая 49
ассортиментных групп, сократилась до двух (зерно и
растительное масло). Правда, в 1987 году сюда стали
включать также свинину, яйца и сахар, но на то были
свои причины, их мы коснемся ниже.
Мой гостиничный номер обходился нашим хозяевам
в 200 юапей за сутки, а ведь я не был главой
делегации. Мы слышали восторженные отзывы о сверкающих
роскошью отелях «Шаратон», «Торонто», «Куньлунь»,
«Шангрила». Да и наша гостиница «Пекин» поражает
великолепием. Современная китайская гостиница — это
целый город под крышей — со множеством ресторанов,
кафе, магазинов и торговых рядов, в том числе
валютных; тут вы можете постоять у настоящего
красочного водопада, поплавать в бассейне, посмотреть
кинофильм.
У меня был прекрасный номер со всеми
удобствами: полы покрывали дорогие ковры, в комнатах было
множество светильников, в любую минуту я мог
достать из холодильника сок или заварить жасминовый
чай, пакетики с которым, как и термосы с кипятком,
всегда были под рукой. Прикроватная тумба
представляла собой одновременно и пульт управления
различными приборами. В нее вмонтированы
радиоприемник и очень удобный электронный будильник. К
моим услугам был очень современный телефон —
с сигнальной лампочкой и клавишным набором,
размещенным прямо на трубке. А я знал, что
установка телефона па дому — проблема острейшая для
Пекина.
Гостиницы для иностранцев и у нас недешевы. Но
кричащей роскоши там нет, просто расценки
несоразмерно велики. В Китае нечто иное: здесь дворцовая ро-
170

скошь отелей и ресторанов составляет такой контраст
с обыденностью, что это приводит в почти шоковое
состояние. Что-то мне не приходилось видеть в Москве
у ограды отеля или у освещенных окон ресторанов
толпы людей, с грустью глазеющих часами на другую,
«сказочную» жизнь. А в Пекине и Шанхае я это видел.
Возродить разумную умеренность — в традициях,
стандартах китайской жизни, в идеологии — об этом
все чаще заходит разговор на разного рода
совещаниях, дискуссиях. Возможно ли это? Переживая
начальный период социалистической модернизации, страна
нуждается в накоплении средств. А они все более
разбазариваются, что тянет страну вспять. И возможно
ли вновь загнать джинна в бутылку? Вряд ли.
Денежные доходы населения в 80-е годы росли быстрее, чем
национальный доход, заработная плата — быстрее
производительности. Вот вам прямой путь к инфляции со
всеми ее негативными последствиями в виде снижения
покупательной способности юаня, роста цен,
спекуляции, дефицита.
Сторонники умеренности в быту пытаются уверить
общественность в том, что умеренные жизненпые
стандарты остались непоколебленными в основной массе
населения, что новомодные одеяния в уличной толпе
редки отнюдь не потому, что их трудно купить,
что скромность жилища среднего китайца вовсе не
случайна. Вместе с тем многое нельзя объяснить
традициями.
Говоря о новых жизненных стандартах, обычно
расписывают прелести двухэтажных жилых домов в
сельской местности. Но ведь надо учитывать
многочисленность китайской семьи, то, что эти дома не
снабжены канализацией, газом, горячей водой. Это еще
впереди... Питание — рис, овощи. Мясо и рыба пока не
каждый день.
В последнее время в моду вошли мороженое и
различные прохладительные напитки, популярно пиво в
банках... Добавил бы еще и кисломолочные продукты.
Напитки типа ряженки или простокваши —
лакомство. Я видел не раз, как молодые люди на «ночных
рынках» покупали маленькие бутылочки с этим напитком
и, вставив в них трубочки, подолгу наслаждались
кисловатым продуктом, словно вкуснейшим коктейлем.
Нас, гостей страны, все эти проблемы никак не
коснулись. Напротив, мы могли каждодневно воздавать
171

хвалу изумительной китайской кухне. Опишу очень
конспективно один наш у'жип. Представьте себе зал,
наполненный мерцанием зеркал. Над столом сияет
светильник, составленный из девяти матовых бутонов. Нам
подают молодой бамбук, очень острую китайскую
капусту, мясо, рыбу, трепангов, акулий желудок,
креветки и пр. Центральная часть стола вращается, так что
каждое блюдо подъезжает к тебе само.
Сколько блюд можно приготовить из обыкновенных
бобов? Есть блюдо из передней их части, есть — из
задней. Дружно отказываемся от европейских
приборов. Однако ухватить что-либо палочками не так-то
просто — эту науку мы одолевали долго.
В этом хороводе блюд и соцветии ароматов
знаменитой пекинской кухни не мудрено забыть о ценах,
которые все продолжают расти. Нам говорили, что
половину зарплаты китаец тратит на продовольствие.
Подскакивают рыночные цены: рыба, стоившая два
года назад 00 фэней за килограмм, сегодня подорожала
до двух с лишним юаней, в 2 раза возросла цена яиц.
Большинство участников опроса общественного мнения
заявили недавно, что возросшие цены «стали
нестерпимыми». Да и руководители китайской экономики среди
многих проблем и трудностей прежде всего выделяют
рост цен, а также нерешенность таких вопросов, как
денежная эмиссия, завышенные объемы капитального
строительства, высокие темпы роста фонда
потребления.
Дотации па дороговизну служат слабым утешением.
На ряд продуктов, например на овощи, они
сокращаются. Городское правительство Пекина установило
лимиты потребления: один килограмм мяса на человека
в месяц, один килограмм сахара — на семью из трех
человек. Без ограничений идет свинина в мелкой
расфасовке — по более высокой цене. Отменяются
карточки на товары домашнего обихода, хлопчатобумажные
ткани. Правда, и тут ситуация неоднозначна: наиболее
дефицитные вещи можно купить только через
посредство администрации предприятия. На каждом шагу
продаются велосипеды, но популярные модели, к примеру
«Летящий голубь» или «Феникс» — только по
специальному разрешению.
Ах эти цены! 1988 год — год дракона — вновь
принес для пекинских жителей очередное повышение цен.
Вслед за свининой, яйцами, сахаром и овощами подо-
172

рожала баранина, больше стали спрашивать за
продукты морского промысла и даже за хлеб. Но все эти
огорчительные вести не только не остановили, но даже
подхлестнули потребительский бум. Некоторые объясняют
это тем, что горожане спешат до очередного
подорожания купить что-либо из ходовых вещей. Подскочил
спрос па радиоприемники, фотоаппараты, черпо-белые
телевизоры и в меньшей степени — на цветные
телевизоры и стиральные машины (кроме наиболее
престижных марок). И хотя обилие товаров говорит о многом,
не следует делать поспешных выводов. В нашей стране
на руках у населения денег зпачительно больше, чем
товаров, о чем свидетельствуют пустые прилавки; в
китайских магазинах полно товаров, в том числе и
продовольственных, да мало денег на руках. Каждый
горожанин может получить по талону раз в месяц один
килограмм мяса за 4 юаня. Ну а за 8 юаней — бери
сколько угодно. Однако при среднедушевом доходе 84 юаня
в месяц особенно не разбежишься. Реальные доходы в
среднем почти не выросли, зато разница в доходах
отдельных категорий стала ощутимей. Например,
средний заработок строителей, работников торговли и
сферы услуг достиг 200 юаней. Зато низкими остаются
доходы государственных служащих, научных работников,
учителей.
Все это не может не создавать определепной
социальной напряженности в обществе. На негативные
процессы имущественного расслоения накладываются
также явления бюрократизма и коррупции. Энергичную
борьбу с этим злом ведут власти специальной
экономической зоны Шэньчжэнь. Здесь принято специальное
решение, запрещающее работникам партийных и
государственных учреждений заниматься частным
предпринимательством или по совместительству занимать
какую-либо должность на местных предприятиях.
В этом любопытном документе подчеркивается, что
официальные лица не должны посылать своих близких
родственников на учебу за грапицу за счет финапсоной
поддержки инофирм или бизнесменов из Сянгана
(Гонконга) и Аомыня (Макао).
173

Что — почем*
Каковы сегодня цены в пекинских магазинах?
Возьмем в расчет то, что номинально денежные доходы
горожан с 1979 по 1986 год возросли в 2,6 раза, а
крестьян — в 3 раза, ну а реально: у горожан на 86
процентов, у крестьян — в 2,3 раза. Средняя зарплата
рабочего остается невысокой — 120,5 юаня в месяц (у
директора чуть выше — 160—190 юаней). Так вот,
рубашку можно купить и за 7 и за 25 юапей — в
зависимости от качества ткани и моды, мужской костюм —
стоит от 170 до 280 юаней, куртка-«пуховка» — 50—
110 юаней, джинсы — 20—25, велосипед — 180—280,
швейная машина — 200—350, утюг — 20—30 юаней...
А вот стиральная машина «Белая хризантема» —
448 юаней. Ну а дальше астрономические для рядового
китайца цифры: холодильник в зависимости от
емкости и класса может стоить от 1100 до 3200 юаней,
черно-белый телевизор — 540—760, а цветной телевизор
«Великая стена» — 1380 юаней.
Понятно, что китайцы особого восторга по поводу
роста цен не выражают. Но отношение к данному
процессу у людей разное. Один китайский руководитель по
этому поводу сказал с некоторым раздражением, но не
без доли юмора: «Да, люди жалуются на повышение
цен. Раньше они ели рис и овощи, слушали приемник
и молчали. Теперь едят курицу, смотрят цветной
телевизор... и ругают цены». Без преувеличения тут не
обошлось, но суть схвачена верно. Уровень потребления
у части населения существенно повысился. Но заметно
и другое: многие хозяйственники через цены пытаются
решить свои экономические проблемы. Однако цена —
это бумеранг, который возвращается к тому, кто его
запустил. Директор одного преуспевающего
предприятия в связи с этим заметил: «У себя на работе
я пекусь о том, как подороже продать продукцию
своей фабрики, а дома ворчу, что в магазинах все
дорожает».
По официальным данным, за первое полугодие
1988 года индекс цен п стране вырос на 14,8 процента.
В основном это связано с тем, что резко подскочили
цены на продукты питания. Горожане ворчат па
сельских тружеников. А те сетуют па дороговизну
промышленных товаров, горючего, запчастей к сельхозтехнике.
Возросли цены на высококачественные сигареты, в том
174

числе на популярные «Чжунхуа», вина высшей и
средней категории, Бутылка рисовой водки «Маотай»,
теперь вместо 20 юаней стоит 120. Отменены льготные
цены на авиабилеты для китайских граждан. Теперь
китайцы, как и иностранные граждане, будут покупать
билеты на самолет по цене в 2—3 раза выше, чем до
сих пор.
В августе 1988 года Политбюро ЦК КПК одобрило
проект реформы цен и заработной платы в КНР. Как
сообщило агентство Синьхуа, проведение этой реформы
рассчитано на пятилетний срок. Госконтроль за ценами
сохранится лишь на важнейшие товары. В основном
будет действовать система свободных цен, с тем чтобы
«государство регулировало рынок, а рынок
ориентировал предприятия». Правда было решено отложить
реализацию названных мер на два года.
Что касается заработной платы, в этой области по-
прежнему ставка делается на дотации, позволяющие
сохранить нынешний уровень жизни и в период
проведения реформы ценообразования.
А затем обещано постепенное повышение уровня
жизни населения. Реформа призвана сыграть важную
роль в создании социалистической товарной экономики,
ускорении модернизации экономики Китая.
Одновременно намечены меры по сдерживанию инфляции,
пресечению незаконных финансовых операций,
казнокрадства.
Реформа цен и зарплаты — одно из важнейших
звеньев в цепи экономических преобразований, которые
предстоит осуществить руководителям китайской
экономики. Несмотря на многочисленные заверения о том,
что повышения цен не предвидится в обозримом
будущем, время от времени происходят панические
вспышки страха, и с прилавков исчезают товары, а из
сберкасс — вклады населения. Но в своей массе люди
понимают, что реформа ценообразования не может
проходить изолированно от других аспектов реформы.
Страна достигла уровня «тепла и сытости», получив
твердую гарантию от недоедания. Теперь на повестке
дня — достижение к исходу 90-х годов уровня
«скромного достатка». В такой ситуации не может идти речи
о снижении жизненного уровня населения, какими бы
весомыми аргументами ни располагали сторонники
пересмотра цен.
Другое дело — борьба со всякого рода излишества-
175

ми и расточительством в тратах государственных
средств. Общество приветствует принимаемые в этом
направлении меры. Так, правительство провинции Ху-
бэй запретило всем ведомствам покупать автомашины и
строить за казенный счет здания в течение ближайших
двух лет. Таков был ответ па призыв Госсовета КНР
всемерно сокращать административные расходы.
Министр финансов Ван Бинцяпь объявил о проведении
национальной кампании по проверке уплаты налогов,
продажных цен и финансовых счетов для прекращения
в стране незаконной финансовой деятельности.
Участились сообщения в печати об экономических
преступлениях, во многих из которых повинны
государственные служащие.
В интервью японским журналистам премьер
Госсовета КНР Ли Пэн коснулся проблемы реформы цен и
заработной платы в Китае, а также взаимосвязи между
экономическим ростом и экономической стабильностью.
При этом он подчеркнул, что экономическая
стабильность означает «поддержание длительного стабильного
роста экономики с рациональными темпами развития».
Целью разрабатываемой реформы цен, отметил он,
является переход от практиковавшейся в Китае в
прошлом высококонцентрированной плановой структуры к
социалистической плановой товарной экономике, при
которой закон стоимости будет играть более важную
роль. На вопрос журналистов по поводу недовольства,
которое выражает часть студентов и народа в связи
с ростом цен, низкой оплатой труда интеллигенции,
бюрократизмом, коррупцией чиновников и
нездоровыми явлениями п партии и в области
общественных нравов, Ли Пэн заметил, что критические
выступления в связи с перечисленными проблемами —
явление нормальное. Другое дело, что правящая
партия и правительство должны принимать активные п
эффективные меры для постепенного решения этих
проблем.
Из этих проблем важнейшая — ценообразование.
Но радикальной программы пока не видно. Правда, в
одном из интервью .заместитель премьера Госсовета
КНР Тянь Цзиюнь отметил: чтобы отладить
ценообразование за три — пять лет, китайское правительство
будет ставить под контроль темпы развития
производства, свертывать масштабы строительства
непроизводственных объектов, регулировать нерациональное об-
176

щественное распределение и нетрудовые доходы. Будут
взиматься новые налоги, но предоставляться
компенсации малодоходным предприятиям и отдельным
категориям рабочих.
Триаду «цены — зарплата — рынок» иногда
называют «бермудским треугольником» китайской
экономики. Многие цены, прямо скажем, «кусаются». Даже
велосипед — а в доме их требуется два или три —
забирает примерно двухмесячную зарплату рабочего.
Неуклонный рост цен — это сравнительно новое для Китая
явление, весьма встревожившее общественность. Для
компенсации государство практикует дотации, в
основном на продовольствие, составляющее основную часть
«потребительской корзинки». Размеры дотаций в
общей сложности составляют 7—8 юаней, примерно
5 процентов заработка. Негусто, что и говорить, с
помощью таких компенсаций с ценами не справиться. На
цены оказывает сильное давление рынок. Даже когда
государство их вообще не повышало (такое было в
1987 г.), общий уровень цен поднялся на 7,3 процента.
Наиболее значительно они возросли на продовольствие
и бытовую технику, в меньшей степени — па одежду и
обувь.
Время от времени Госсовет КНР выпускал строгие
предписания, ограничивающие необоснованное
повышение цен. Но помогало это мало. Потребовались более
гибкие экономические меры. Теперь надежды
связываются с развитием рыночного регулирования. В
специальных магазинах, где продукты продаются по
карточкам, цепы обычные, фиксированные. Другое дело —
рынок, где их регулируют спрос и предложение. По
мнению ряда экономистов, сфера государственного
регулирования цен должна сужаться, а намеченная
реформа цен — увязываться с политикой регулирования
доходов населения.
Нельзя допускать снижения реального жизненного
уровня народных масс — такова была установка
XIII съезда КПК,— наоборот, нужно обеспечить его
постепенное повышение. Как этого достичь? Пока еще
готовых рецептов нет, но поиск продолжается.
Структура цеп в Китае представляет собой некую
пирамиду. На вершине ее государственные цепы,
устанавливаемые на централизованно распределяемые
товары; далее «плавающие цены», которые могут
отклоняться на 10—20 процентов; договорные цены распро-
177

страняются на потребительские изделия, исключая
такие сложные бытовые • машины, как телевизоры,
стиральные машины, холодильники. По твердым
ценам закупается 30 процентов зерна и столько же
реализуется товаров. Доля «плавающих цен»
остается незначительной. Зато свободные (договорные)
цены используются широко: их доля в сельском
хозяйстве — 65 процентов, на потребительском
рынке — 55, на рынке средств производства — 40
процентов.
Государство весьма осторожно прибегает к
административным мерам для стабилизации цен. Но при
этом постоянно подчеркивается, что цены должны
определяться рыночной конъюнктурой — в соответствии
с требованиями товарного хозяйства. В случае
повышения цен Госсовет КНР предпочитает предоставлять
дотации населению. Но справиться с ценами, повторяю,
пока не удается. Велики «ножницы» цен на
промышленные изделия и сельхозпродукцию. Общая ситуация
усугубляется инфляцией — явлением сравнительно
новым для Китая.
Потребительский ажиотаж остается пока серьезной
проблемой. Чрезмерно растет потребление
дорогостоящей бытовой электроники, что ко всему прочему
усугубляет дефицит электроэнергии. По мнению газеты
«Гуанмин жибао», государство слишком много «взяло
па себя» в области жилищного строительства,
здравоохранения и просвещения (в стране практически
бесплатные образование и медицинское обслуживание),
«однобоко ориентируя» покупательную способность
населения. По мнению газеты, вред стране наносит
«слепая погоня» за уровнем развитых стран — без учета
собственных возможностей. Предлагается
одновременно с реформой хозяйственной структуры провести
реформу потребления, ввести в действие такие
рычаги, как цены и налоги, урезать потребительский
импорт.
Публикации такого рода выглядят как «пробные
шары», зондирующие общественное мнение. А что за
этим? Эксперимент по переводу нового строительства в
разряд «товарных квартир» уже идет вовсю. Крайне
непопулярный эксперимент! По сообщениям,
поступающим из Китая, мэры городов всячески избегают
участия в такого рода экспериментах. В сфере
медицинского обслуживания получают распространение коопе-
178

ративы. Растет доля и платного образования. Но
приведет ли это к изменению «структуры потребления»,
проще говоря, к сокращению потребления товаров и
услуг?
Вот борьбу за высокое качество потребители
поддерживают всей душой. Популярен лозунг «Качество
товаров должно соответствовать их цене». Газета «Цзин-
цзи жибао» обратила внимание на такое
обстоятельство: цветные телевизоры разных заводов продаются по
одной цене, хотя достоинства их различны. Издержки
производства популярных изделий выше, и выходит:
чем хуже товар, тем выгодней его производить.
Стремясь, как говорится, «уравнять шансы», государство в
августе 1986 года отменило контроль за ценами на
следующие виды товаров: велосипеды, черно-белые
телевизоры, холодильники, стиральные машины, кассетные
магнитофоны, некоторые виды пряжи. Не скажу, чтобы
результаты порадовали покупателей, цены подскочили
ощутимо. Чтобы стимулировать движение товаров уже
за пределами своей провинции, было разрешено
продавать их по свободным ценам. Противоречивые меры,
что и говорить! Китайцы по этому поводу горько
шутят: «Товары путешествуют, а цены растут как
снежный ком».
А вот и побочный эффект: в потребительской гонке
стали исчезать с прилавков дешевые добротные вещи.
Государство как-то пытается противостоять
безудержному росту цен, борется со спекуляцией.
Активизировалось в последнее время общество защиты
прав потребителей. В его задачи входит контроль за
качеством товаров, уровнем обслуживания. В
некоторых городах действует правило: если покупатель
обнаружит, что в других магазинах этот же товар
продается дешевле, он вправе потребовать обратно
разницу.
В КНР принято решение сократить производство
ряда товаров, которые не пользуются спросом. Среди
них некоторые марки электробытовых приборов,
музыкальных инструментов, часов и даже велосипедов.
В 1987 году не был продан каждый четвертый
велосипед из 40 млн произведенных. Накапливаются в
торговле стиральные машины, холодильники
непопулярных марок. Теперь ставка делается на развитие
производства высококачественных товаров.
Сформировались 11 крупных групп предприятий, которые
179

будут определять уровень бытовой техники в стране,
да и не только ее. Предполагается, что эти группы
улучшат снабжение внутреннего рынка, активизируют
экспорт.
Общественность усиливает прессинг па бракоделов,
производителе!! неходовых вещей. В Пекине издан
даже список ста с лишним наименований продукции,
запрещенных к производству. Он является своего рода
заслоном против выпуска неходовых вещей, пустой
траты сырья и рабочего времени. Но отношению к
нарушителям запрета предусмотрены жесткие финансовые
санкции. Энергично действуют в этом направлении
многие местные правительства.
На страже качества — и торговые организации.
Прогуливаясь по оживленной торговой улице Ванфуцзин в
Пекине, трудно удержаться и не забежать в
знаменитый универмаг «Байходалоу» («Многоэтажный дом ста
товаров»). Товаров здесь, конечно, не сто, а все 32 тыс.
наименований. Ежедневно универмаг посещают
130 тыс. покупателей. Магазин продает товаров на
440 млн юаней в год. Такова статистика. Продавцы
любезны и приветливы. По крайней мере, я пересмотрел
дюжину халатов, прежде чем сделал выбор, но не
заметил и тени неудовольствия на лицах молоденьких
продавщиц.
Откуда товар? В основном отечественный. Закупки
по импорту в Китае сокращаются. Во всяком случае,
универмагу «Байходалоу» выделено на год импорта
всего лишь на 500 тыс. юаней. Поэтому здесь ведется
энергичная работа с поставщиками внутри страны.
Если прежде, до реформы, действовал принцип
«сезонов много — одежда одна», теперь главенствует другой
принцип. Звучит он так: «Один сезон — много
фасонов». Три тысячи предприятий поставляют свои
изделия универмагу «Байходалоу». Оперативней стали
контакты с ними. Четыре пятых сделок заключаются
непосредственно универмагом с
предприятиями-поставщиками, минуя торговые управления.
Ну а как продать — это уже забота продавца.
И здесь свое правило: показывать товар столько раз,
сколько пожелает покупатель. Встречали мы и не
особенно культурное обслуживание. Для таких магазинов
сами покупатели вправе установить звание «Магазин
негодного обслуживания», а иногда даже
вывешивается такая табличка. Не знаю, насколько разумна такая
180

воспитательная мера. Но уж во всяком случае куда
предпочтительней звание «Предприятие, которому мож-
по доверять».
Многие торговые предприятия Китая, как и
универмаг «Байходалоу», работают на подряде. Здесь не
стремятся использовать право повышать цены на ходовые
вещи. Иной раз приходится даже снижать цепы, чтобы
не залеживался товар. Но уж спрос за качество
учиняется самый строгий, и тут союзники магазина —
местное правительство, покупатели.
Городское правительство Шанхая приняло решепие
ввести дополнительный подоходный налог на выпуск
бытовой электроники низкого качества, причем
полученные средства направлять в фонд технического
обновления предприятия. Налог носит прогрессивный
характер, и здесь надеются, что очень скоро станет
невыгодным, а то и убыточным выпуск моральпо
устаревших товаров. Власти города Цзинань пошли еще даль-
гае, приняв решение увольнять директоров тех
предприятий государственного сектора, которые
производят продукцию низкого качества. Здесь провели
выборочную проверку и установили, что 38 процентов
продукции не отвечает стандарту. Были приняты
крутые меры. Теперь, если три проверки подряд дадут
негативный результат, директору грозит увольнение.
Предприятиям, которые используют плохое сырье либо
работают без государственной лицензии, пригрозили
конфискацией всей прибыли. Кроме того, на пих
налагается штраф, равный 20 процентам дохода,
полученного незаконно.
В целях усиления борьбы за качество,
Министерство легкой промышленности объявило о намерении
провести в Пекине выставку бракованных товаров из
серии потребительской продукции длительного
пользования — велосипедов, холодильников, стиральных
машин и т. д.
К сожалению, выставка брака так и пе состоялась в
Пекине — ее вдруг отменили. Пекинские газеты
болезненно реагировали на это сообщение. В одном
комментарии говорилось, что организаторы выставки попросту
не выдержали давления со стороны тех, кто противился
публичной демонстрации своей недоброкачественной
продукции. Отмечался и позитивный момент: в ответ
на поток жалоб покупателей руководители семидесяти
181

предприятий направили 800 работников для
устранения выявленных дефектов.
На Всекитайском собеседовании в Даляне
(традиционное мероприятие, подобное нашим всесоюзным
совещаниям) специально обсуждались вопросы ведения
домашнего хозяйства и оснащения быта машипами и
приборами. При этом прозвучала такая цифра: пекинские
женщины тратят на домашние дела в среднем 3 часа
43 минуты. Еще больше нагрузка по дому у женщин
Тяньцзиня. Все это отражается на производственных
делах, учебе. На собеседовании высказаны
рекомендации пр увеличению выпуска бытовых электроприборов,
развитию пищевой индустрии. Затронута проблема
оснащения жилищ современными приборами отопления и
освещения. Речь шла не о чем-то суперсовременном, а
всего лишь о баллонном газоснабжении в городах и
проводке горячей воды в сельские дома.
С трудом, но все же пробивает себе дорогу иной,
хозяйский подход к делу. Производители товаров теперь
с большей готовностью идут на снижение платы за
ремонт, предлагая нередко бесплатный сервис или даже
замену товара на новый. Обретает популярность
лозунг «Интересы покупателя превыше всего».
Пекинский завод холодильников взял на себя обязательство
в течение пяти дней заменить агрегат, как только
поступит сигнал о его неисправности.
Во время нашего пребывания в Китае нас
интересовал вопрос, какими рычагами тут более всего
воздействуют на качество, стимулируют его улучшение.
Прежде всего через цены. Но не только. Заместитель
директора фабрики пуховых курток в Шанхае Цуй
Цзяньпин рассказал, что цена изделия на фабрике
определяется с учетом издержек производства, качества
и реального спроса па рынке. Условия поставок
оговариваются системой хозяйственных контрактов.
Существуют и длительные связи с крупными торровыми
предприятиями, которые помогают точнее определить
реальный спрос на рынке. Торговый центр в Харбине,
например, организует выставки-ярмарки, на которых
подписываются контракты потребителей и
поставщиков. При этом широко используются договорные цены.
По твердой цене продаются только технически
сложные бытовые машины — телевизоры, холодильники,
стиральные машины.
В ходу и другие формы государственного регулиро-
182

вания цен. Время от времени принимаются
специальные меры по ограничению роста розничных цен на
отдельные виды товаров, продукты питания. К примеру,
промышленным и торговым предприятиям запрещено
произвольно повышать розничные цены на те товары,
распределением которых ведают местные
правительства или центральные Органы. Распространяется такая
мера также и на тарифы по коммунальным услугам.
Введен строгий контроль за ценами на мясо, овощи,
яйца. Длительный период перестройки переживает
система закупочных цен на основные виды
сельхозпродуктов.
Китайская экономика не избежала довольно
серьезных просчетов в политике цен. И это ощутимо
сказывается на состоянии товарных прилавков Китая.
Система стимулов, действующих в деревне, пока не
создаёт устойчивых условий для быстрого роста
производства зерна и мяса. Крестьяне горько шутят: «Фупт
сахарного тростника дешевле травы, политые потом
зерна дешевле овоща». Принятая в свое время практика
«двух путей», когда половина зерна реализуется по
государственной цене, а половина — по рыночной, не
выдерживается. Объем контрактов, сдерживающих
инициативу крестьян, все время увеличивается.
Обязательную продажу по твердой цене кое-где окрестили
даже мрачным понятием «сыкуай», что означает
«мертвый кусок». То, что идет гТо коммерческим, рыночным
ценам, соответственно именуется «хокуай» — «живой
кусок».
Показательна ситуация со свининой. Когда перед
крестьянами открыли городские ворота, то есть
разрешили торговать на городских рынках, сюда
устремилось множество людей с визжащими в мешках
свиньями, горами мяса на багажниках велосипедов. Но
последовало вдруг снижение государственных закупочных
цен, и выращивать свиней стало невыгодно — поголовье
пх на глазах стало таять. Под нож пошли даже
свиноматки. Еще более усугубил ситуацию рост цен на
фураж. Дело кончилось... введением карточек на
свинину.
Реформа принесла китайскому крестьянину
выгоды, но и прибавила забот. Теперь он сам должен быть
на своем участке агрономом, учетчиком, а после сбора
Урожая — рачительным торговцем. Китайский
крестьянин никогда не си^ит без дела, но и малоприбыльным
183

делом занимается неохотно. В конечном счете
снижается интерес к земледелию, а это оборачивается ростом
цен в городах, повышением стоимости жизни рабочих
и служащих. Между тем многие наши собеседники в
высоких пекинских кабинетах толковали о том, что
повышать закупочные цены нельзя, поскольку это
вызовет недовольство в городах.
Ставить вопросы, конечно, проще, чем их решать.
Ясно одно: чрезмерный рост цен привел к снижению
фактического жизненного уровня части городского
населения. Дело усугубилось чрезмерной эмиссией денег,
завышенными масштабами капитального
строительства, несоразмерными темпами роста фонда потребления,
откуда превышение спроса над предложением,
самовольное повышение цен директорами ряда
предприятий, которые воспользовались своим монопольным
положением. Сказались также махинации спекулянтов,
вносящих хаос на рынок, вообще слабое управление
рыночными ценами.
В Китае долгое время цены оставались
стабильными. Теперь китайская печать терпеливо разъясняет
необходимость рационального изменения цен, указывает
на пагубность их «замораживания». Предлагается
избрать такой путь: упорядочить нерациональные цены,
действуя в соответствии с законом стоимости и в
интересах развития социалистической товарной экономики,
решительно пресекать практику самовольного
взвинчивания цен. Известный китайский экономист Ли Инин
называет три этапа, которые должна пройти реформа
цен. Вначале, полагает он, надо отрегулировать
нерациональные цены на сырье и сельхозпродукцию; затем
расширить масштабы преобразований, охватывая все
новые и новые сферы; и, наконец, полностью перейти
на свободные цены. Что все это означает? Государству
останется лишь косвенное регулирование, а цены
станут диктоваться исключительно рынком. Но не
нынешним, а более совершенным.
Сегодня и у нас, и в Китае много говорят о
необходимости финансового оздоровления экономики.
Китайцы при этом особый акцепт делают па сокращение
масштабов общественного потребления и обуздание
инфляции. В числе антиинфляционных мер предусмотрены
совершенствование контрольно-учетных функций
финансовых органов, более полная мобилизация в бюджет
налоговых платежей, сокращение денежной эмиссии.
184

А чтобы выдержать намеченный курс, предполагается
широко использовать в платежных операциях чеки,
снизить остроту отложенного спроса за счет выпуска
облигации, акции и других ценных бумаг.
И Китае мы часто слышали слово «конкуренция».
Но столь же часто звучит и слово «дотация». При
стабильных ценах па готовые изделия нередко даются
дотации на сырьевые материалы. В принципе
действующая в Китае система подрядной ответственности
предполагает прибыльность, самофинансирование.
Убыточность бросает тень па местные органы власти, поэтому
они, как выразился один наш собеседник, из кожи вон
лезут, лишь бы дело не дошло до банкротства.
Структурная перестройка цеп, разумеется, не
решает всех проблем ценообразования. Цена останется
причиной застойных явлений в экономике до тех пор, пока
будет определяться затратами на производство никому
не нужной продукции. Применительно к товарам она
должна строиться на соотношении спроса и
предложения, а прибыль изготовителя зависеть от реализации
изделий населению — не торговле, а конкретному
покупателю.
Это в глобальном плане. Что же касается конкрет-
пого потребителя, он желает, чтобы уровень цен был
сбалансирован с его зарплатой. Возможно ли это?
В принципе интересы социальной справедливости
требуют, чтобы индекс роста зарплаты соответствовал
индексу роста цен применительно к потребительской
корзинке. Стоит какой-либо вещи из потребительской
корзинки подорожать, как тут же требуется вводить
компенсацию. Индексовая схема позволяет оперативно
регулировать рост заработной платы в зависимости от
роста цен.
Весь вопрос в том, как сделать этот инструмент
активно действующим.
«Третья индустрия»
Во время поездки по Китаю мы часто слышали это
словосочетание — «третья индустрия». Так именуют
;*десь сферу услуг и мелкорозничную торговлю.
Именно в ней, «третьей индустрии», многие склонны видеть
панацею при решении социальных проблем страны.
Чего стоит хотя бы проблема избыточных трудовых ре-
185

сурсов! Ее ощущаешь повсюду: в промышленности она
тормозит повышение производительности труда, в
сельском хозяйстве, даже при его низком уровне
технической оснащенности, лишним является, по сути,
каждый третий из 370 млн трудоспособного
населения.
Честно говоря, на улицах китайских городов
озадачивает невероятное количество не занятых делом
людей. Толпы любопытствующих постоянно можно было
видеть у ограды нашей гостиницы — все эти люди явпо
никуда не торопились. Прямо-таки потрясает
многолюдье в цехах фабрик и заводов. Вспоминаю ткацкий цех
в Харбине, на льнокомбинате: возле каждого станка —
работница, а то и две. Какое уж там многостаночное
обслуживание!
«Третья индустрия» — какой-то выход из ситуации.
Теперь рабочих активно склоняют к переходу в сферу
торговли и бытового обслуживания. В ней
функционирует 12,3 млн мелких индивидуальных предприятий, в
основном лавочек и мастерских. Всего же в третьей
сфере уже на конец 1986 года было занято более 86 млн
человек, в том числе в госсекторе — почти 39 млн, в
кооперативном и индивидуальном секторе — более
16 млн в городе и почти 31 млн человек на селе.
Китайские реалии показывают поистипе неисчерпаемые
возможности этой сферы. В Пекине действуют 74
кооперативных госпиталя и больницы; в Харбине
организуются «частные организации науки и
техники» — в них техническая молодежь получает
возможность реализовать свои способности; в Ухане
больше ста человек получили право заняться
маклерством.
На многочисленных мелких предприятиях,
создаваемых за счет вкладов самих работников, используется
система паевых взносов. Акционеры в конце года
получают дивиденды па пай, но не более 15 процентов от
прибыли предприятия. Чрезвычайно разнообразны
формы кооперации, используемые в китайской экономике.
Кооперативы перерабатывают значительную часть сель-
хозсырья, ведут комиссионную торговлю, оказывают
транспортные услуги населению, осуществляют мелкий
ремонт квартир...
Вообще прибыль после отчисления налогов
распадается на четыре фонда: общественных накоплении,
коммунальных нужд, дивиденды по паевым взносам и
186

собственно трудовые доходы от участия в производстве
продукции.
Действующий порядок, как видим, ограничивает
возможности получения необоснованно высоких
доходов, нацеливает кооперативы на расширение и развитие
производства. И это вполне соответствует психологии
китайского предпринимателя, предприимчивости
китайской натуры вообще. В обыденной жизни ситуация
выглядит так. Вначале китаец из окошка своей
каморки продает всем желающим чай по 3 фэня за стакан.
Через какое-то время к чаю добавляются жареные
орешки — «хоашэн». Далее появляются столик и пара
стульев — вот вам уже крохотное кафе, в котором
подают уже кроме чая еще и пиво с креветками. Дело
приобретает все более широкий размах. Не уверен, что
повсеместно именно так все и происходит, но вот в чем
не раз убеждался сам: на любой улице, не заходя в
отель, можно все, что угодно, починить, перекусить на
скорую руку и даже побриться.
Практически любой человек в этой стране может
попытать счастья в «третьей индустрии». А если вдруг
захирела лавочка или неприбыльной оказалась
мастерская — что ж, можно вернуться на свою фабрику.
«Страховой канат» у каждого остается, можно смело
попытать счастья.
Тот же выход для рабочих предприятий-банкротов.
Правда, в дни нашего пребывания в Китае проблема
эта обсуждалась скорее в области теории, нежели
практики. Китайские экономисты понимают, что «третья
индустрия» не несет спасения всем. Нужно искать
нечто более реальное. Теперь на многих предприятиях
начинают создаваться фонды социального
страхования — на случай болезни, безработицы. Часть этого
фонда идет и на выплату пенсий.
В городах еще велик процент так называемого
«незакрепленного населения». Это не «бомжи» в нашем
понимании, напротив, наиболее деятельная часть
населения, прибывшая из сельской местности попытать
счастья в «третьей индустрии». С жильем в больших
городах туго, однако, скопив определенную
сумму, можно рассчитывать на покупку «товарной
квартиры».
Один из вариантов решения насущных
экономических проблем связан с развитием частного сектора. На
XIII
съезде КПК отмечалась необходимость дальней-
187

шего развития частного сектора при сохранении
главенствующих позиций общественной собственности в
народном хозяйстве. Как это выглядит на практике?
Ну, например, рабочие пачинают приобретать акции
предприятий, что побуждает их, как совладельцев,
активнее участвовать в производстве, экономить ресурсы.
Мелкие же предприятия торговли и сферы услуг
вообще все чаще передаются в руки частников. Доля их в
пародном хозяйстве невелика, но население охотпо
пользуется услугами мелких лавочек. Причем прежде
такие магазинчики имели в штате кроме директора еще
л бухгалтера, кассира, продавца. А теперь один человек
управляется за всех, а само предприятие, прежде
бывшее обузой для местного правительства, приносит ему
немалый доход.
Там, где эта форма хозяйствования получила
развитие, резко сократилось число нареканий населения на
работу сферы услуг, довольны и арендаторы. Все чаще
стали сдаваться в аренду и средние предприятия. При
этом помимо чисто экономической преследуется еще
одна цель: в этой сфере, где многое определяет
инициативность, нестандартность решений, быстрей вырастают
деятельные руководители. Некоторые из них затем
используются на государственных предприятиях в
качестве менеджеров нового типа. Потребность в новых
хозяйственных кадрах, способных двигать вперед
реформу, чрезвычайно велика.
Инициативность, организаторский талант помогают
пропиваться людям пз самых низов. Всей стране
известно имя вчерашней продавщицы Гуапь Гуанмэй из
провинции Ляонин. Энергичная, умелая работница, она
взяла в аренду три лавки. Вскоре расширила дело и
теперь арендует восемь продмагов — часть из них
взяты в аренду у государства, часть — кооперативные.
Ранее магазины были убыточными. Но Гуань Гуанмэй
сумела сделать их прибыльными. Возросли заработки
продавцов, не в накладе п арендатор.
В больших городах среди скопища домов и людей
необычайно популярны мелкие лавочки и рынки.
Привычны.\г элементом современного облика китайских
городов стали торговые улицы, плотно заставленные по
обе стороны лоткамп и крохотными мастерскими. Мои
снимки, к сожалению, lie могут передать их
праздничной суеты, красок и запахов. В ходу и разносная
торговля. Причем она тесно переплетается с услугами: на
188

рынке можно не только купить продукты, но тут же и
перекусить, отремонтировать что-либо из домашней
утвари. Вечерами в Пекине, да и в Харбине, мы с
удовольствием ходили на «ночные рынки», где при свете
фонарей или даже лампадок жарятся овощи, готовятся
острые закуски, пыхтят огромные чайники и
самовары... И вокруг стоит веселье, напоминающее наши
ярмарочные праздники.
«Ночные рынки»... Не такие уж они и ночные —
вовсю бурлят в девять-десять часов вечера. Надо сказать,
в Китае рано замирает деловая жизнь и пустеют улицы.
Наступает тихий вечер.
Как аппетитны дымящиеся на гигантских против-
пях овощи и пирожки, разливаемый по пиалам бульон,
стопки блинов с «тысячелетним» яйцом — есть и такое
блюдо, и всего-то с вас спросят три «мао» — 30 фэ-
ней. Продаются здесь и носильные вещи, часто
поношенные.
А вот что написал о китайских рынках, правда не
ночных, а обычных, более внимательный, чем я,
путешественник: «Это лотки и наспех сколоченные
прилавки, вытянувшиеся на многие сотни метров вдоль
некоторых городских улиц. Это богатая палитра свежих,
ярких красок, разнообразие ароматов. Это шашлыки
(в качестве шампуров используются обычные
велосипедные спицы) и сочные, тут же па глазах
изготовленные баоцзы — большие пирожки на пару. Чего здесь
только нет: яблоки и рыба, куры и ананасы, арбузы,
персики, дыни, обилие прохладительных папитков и
мороженого. Есть здесь и крошечные индивидуальные
мастерские под открытым небом, где можно починить
обувь, очки, электроприборы, одежду. Краски и
многоголосие уличных рыпков не оставляют равнодушными,
пожалуй, и самих китайцев, не говоря уже об
иностранцах. Так и тянет хоть что-то купить. Впрочем, для
многих пекинцев здесь не все по карману».
Л вот тут бы я поспорил: цепы вполне терпимые,
даже в расчете на студенческий достаток. Нам особо
полюбился «иочпой рынок» Дупапьмэпь,
расположенный в двадцати мипутах ходьбы от гостипицы «Пекин»,
по соседству с торговой улицей Ванфуцзин. Как только
затихает улица Ванфуцзин, оживает, вспыхивает
тысячами огоньков «помпой рынок» Дупапьмэпь. Городские
власти запретили движение транспорта по этой улочке,
Даже велосипедисты делают здесь крюк. К пяти часам
189

вечера хозяева крохотных заведений разводят огонь в
печурках и мангалах, а кончается торговля и все
затихает только к часу ночи, а то и позже. Прогулка по
«ночному рынку» всякий раз оставляла в моей душе
ощущение праздника.
«Шичан» («рынок») — это слово чрезвычайно
популярно сегодня в Китае. Разумеется, данное понятие
гораздо шире по смыслу, чем «базар». «Шичан» —это
сфера коммерческих взаимоотношений производителен
и потребителей, неважно, о чем идет речь — будь то
ткацкие станки, джинсы или тут же приготовленная и
реализованная лапша. Китайский рынок — это и еще
бессчетное количество услуг.
У нас не раз была возможность убедиться во
всепроникающих способностях китайской сферы услуг.
Отправляясь на прогулку по Великой Китайской стене, мы
должны были еще преодолеть длинную цепочку
торговых пятачков и сувенирных лавок, где она
изображалась во множестве вариаций. Прогулка оказалась
довольно изнурительным восхождением под
пронизывающим ледяным ветром.
Издали стена напоминает серпантин горной дороги,
изломанной линией рассекающей горные кряжи. Мы
поднимались от башни к башне по каменной тропе,
ледяной ветер обжигал наши лица. Оливковые
африканцы давно отстали, поредели ряды чопорных пожилых
английских леди, и только любезно улыбающиеся
японцы с посиневшими губами все карабкались на
верхотуру. Вот уже и мы сдались. Лишь японцы в вязаных
курточках продолжали восхождение. Кроме них этих
мест достигли предприимчивые торговцы, продающие
теплые вещи.
Для некоторых легкомысленных туристов
утеплиться было бы совсем нелишним. Даже Иван Дмитриевич
Лаптев, самый закаленный среди нас, примерил шайку
из крашеного кролика, но потом отказался от ее
покупки и пониже надвинул на брови свою московскую
шляпу. Признаюсь, я не раз воздавал хвалу этой
шляпе, особенно во время прогулок по шумным улицам
китайских городов. Оснащенный в Москве
фототехникой, по не имея в этом деле достаточного навыка, я
иной раз отставал, а потом метался по закоулкам в
поисках спасительной шляпы. (Могу
засвидетельствовать: второй такой не встречал, видимо, в этой стране
с ее пронизывающими ветрами шляпа не в ходу.
190

Китайцы предпочитают кепки с большим
козырьком, вязаные шапочки, а то и вообще все это
заменяет крохотный шарфик с вязаными
наушниками.
У подножья Великой Китайской стены турист
может купить сувенир на любой вкус, но цены кусаются.
Тканый календарь с изображением Великой Китайской
стены продается за 4 юаня, столько стоит
хлопчатобумажный свитер. За кроличью шапку просили 70 юаней.
Это цены свободного рынка, в Пекине все гораздо
дешевле.
Посещение усыпальницы династии Мип тоже
оставило впечатление красочного праздника. Снова
сувенирные лавки, харчевни, окутанные паром и ароматами
китайской кухни. Для любителей сфотографироваться
установлен на фоне одного из дворцов столик с
букетом цветов: садись и запечатлевайся. Мы не замедлили
воспользоваться этой возможностью, хотя и пришлось
несколько подождать в очереди. Фотографировались
мы и на площадках Великой Китайской стены, возле
которой наиболее заядлые любители экзотики могли
сняться даже на верблюде, которого для этой цели тут
содержат. Вспоминаются чопорные дворцы бывших
императоров: пекинский «Запретный город», гаэиьян-
ский «Гугун»... «Дворец небесной чистоты», «Дворец
самосовершенствования». Но созерцание несметных
богатств, золотых тазов и фигур, прогулки по низеньким
бесконечным коридорам, темноватым, на вид
непригодным для жилья комнатам быстро утомляли. Как
однообразный ритм колонн и черепичных крыш. Поскорее
па воздух, к веселой суматохе улиц и рынков,
мельканию восточных лиц и бесшумному потоку
велосипедистов...
Может показаться, что китайцы в своей массе
домоседы. Во всяком случае, по вечерам жизпь в городах
замирает. В десять вечера улицы почти пусты. В
полутемных окнах — мерцание включенных телевизоров.
С Костей Топорковым мы возвращались поздно с
«ночного рынка» по темноватым улицам. Нам попадались
павстречу стайки гуляющих нарядных молодых людей,
старики сидели безмолвно возле мостовой на
вынесенных из домов лавочках, тихо шелестели листвой
пятнистые платаны. И было так покойно и легко на душе,
словно были мы где-нибудь в небольшом городке
Центральной России.
191

Чем только пе торгуют в Китае! И кто только не
занимается этим! У .меня сложилось впечатление, что
здесь так же естественно торговать, как и ходить на
работу или ездить на велосипеде по длиппым
проспектам китайских городов.
Харбин своим архитектурным обликом напоминает
наши дальневосточные города. О пребывании в городе
русских людей напоминает не только памятник
советским воинам-освободителям. Русские имена — в
названиях некоторых магазинов (крупнейший универмаг
носит имя первого хозяина, Чурина, по происхождению
русского). В одной из пекарен до сих пор выпекаются
русские караваи.
Мы посетили знаменитый универмаг Чурина. Нас
встретил директор с большой свитой. Поразили яркость
и роскошь убранства, обилие зеркал и огромных,
стилизованных под китайские фонарики люстр. И прямо-
таки ошеломило обилие товаров и их высокое качество.
Едва ли кто может сегодня объяснить, как сохранилось
в названии магазина имя иркутского купца Ивана
Яковлевича Чурина, основавшего свое торговое
товарищество на востоке еще в 1868 году. Фирма меняла
хозяев, попадала в руки английских кредиторов, была
реквизирована японской военной администрацией;
владело этим торговым домом и советское акционерное
общество. Мы проходим вдоль высоких зеркальных
стен, ищем черты русского уклада и радуемся
малейшим находкам. Но, к сожалению, нам не удалось
купить тут даже сувенира — вместо прогулки получился
очередной визит. Впрочем, после мы были
вознаграждены, пройдясь без спешки по множеству харбинских
лавочек, связанных деловыми контрактами с магазином
Чурина.
Очень хотелось посмотреть, как в Китае проходят
праздники. Наиболее красочньш праздником считается
«праздник фонарей». Он отмечается через две недели
после Нового года. В этот день тысячи людей выходят
на площади, где «мастера света» зажигают мириады
фонарей самых причудливых форм — от огромных,
электрических, выполненных в виде 12 животных
традиционного годового цикла, до крошечных, с
зажженными внутри маленькими свечками — их дают в рукп
детям.
В праздничные дни жители Пекина выносят па
площадь огромное количество цветочных горшков — и,
192

пожалуйста» цветочные клумбы готовы. Проходит
праздник, и клумбы буквально разносят по домам,
рассеивают по подоконникам, откуда теперь едва
различимы их красные и желтые огоньки. А
праздник — что ж, он продолжается — на торговой
улице Ванфуцзин, на «ночных рынках», торговых
ярмарках...
Государство всячески стимулирует деятельность
рынков. Например, в ситуации, когда на шанхайских
рынках оказался избыток яиц, городское
правительство поддержало производителей, скупив излишки. В
городе мало овощей, и дополнительные стимулы
получают те, кто выращивает овощи в теплицах. Есть тут свой
расчет: больше станет тепличных овощей — цены на
них снизятся сами собой.
Ну а как вписываются в государственную
экономику индивидуальная деятельность, частное
предпринимательство? Мэр города Шэньяна У Дишэн рассказал,
что доля частников в балансе трудовых ресурсов города
невелика — всего 1,6 процента. Небольшие торговые
предприятия сдаются в аренду или на подряд, можно
открыть и собственный магазин или ремонтную
мастерскую.
Около половины индивидуалов предпочитают
торговлю, остальные заняты в сфере услуг. Разрешается
использовать труд одного-двух помощников,
нескольких учеников и любого количества родственников.
Размеры налога определяют местные власти. В прессе
приводились такие цифры: 3—5 процентов составляет
налог с продажи плюс прогрессивный налог — от 7
процентов (при общем доходе менее 1000 юаней в месяц)
до 60 процентов (при доходе в 30 тыс. юаней). На доход
свыше 50 тыс. юаней в месяц может взиматься
дополнительный налог (в интервале 10—40 процентов).
Думаю, далеко не псе в восторге от такого порядка вещей,
однако он не отвратил тех, кто решил попытать счастья
в предпринимательстве. У нас же, судя по
выступлениям печати, введение прогрессивного налога па
кооперативную деятельность вызвало бурную реакцию
негативного характера. Несомненно, какой-то перехлест на
первых порах и был, но сама идея прогрессивного
налога, безусловно, верна, о чем свидетельствует опыт не
только Китая.
Частное предпринимательство в значительной
степени вращается вокруг китайских рынков. Причем у
Валерий Романюк
193

каждой провинции — свое. Город Сянтань (провинция
Хунань) знаменит своим рынком тканей. Каждый день
почти полторы тысячи торговцев раскладывают свой
товар на 600 лотках. Такого разнообразия тканей не
встретишь и в универмагах. Большинство продавцов,
а заодно и хозяев лавок — молодые люди, до того
«ожидавшие работы». Рынок стал быстро расти, когда
несколько предприимчивых людей стали покупать ткани
в других провинциях. Местные модницы оценили
оригинальность расцветок и структур тканей. Дело пошло
на лад. Много молодых людей нашли себе дело, а
государство имеет от рынка до 800 тыс. юаней в год.
Сяо Сянлину — 36 лет. Его жена продает ткани, а
он занимается поиском нового товара. Порой, купир
ткань, красит ее в цвет, соответствующий вкусам
местных жителей.
— Случается, мы имеем от продажи товара всего
несколько фэней,— говорит он.—Это не беда. Главный
наш принцип: быстрый оборот. Нередко торгуем в
кредит. Лучше продать подешевле один кусок ткани, чем
дать залежаться десяти. В общем, на судьбу не
жалуемся. В среднем за месяц зарабатываем до тысячи
юаней.
Специализированные рынки — заметное явление на
экономическом небосклоне Китая. В городе Цяотоу
(провинция Чжэцзян) — самый большой в стране
рынок пуговиц, их тут реализуется до 5 млрд штук в год.
В Цзинсяне (провинция Цзянси) — ярмарка кисточек
для каллиграфии, в провинции Хубэй — знаменитый
рынок рыболовных сетей, в провинции Хунань, где
живет наш торговец тканями Сяо,— 200
специализированных рынков. Тут продаются продукты моря и
подержанные тракторы, предметы первой необходимостп
и грузовики. Эти рынки обеспечивают занятость
миллиона человек — пятой части всего трудоспособного
населения провинции.
За последние годы число лиц, занявшихся такого
рода индивидуальным трудом — их в Китае называют
еще «лицами, самостоятельно решившими проблему
трудоустройства»,— увеличилось в стране в 100 раз и
насчитывает сегодня более 20 млн. Из них четыре
пятых работают в сфере обслуживания, создавая
конкуренцию даже очень сильным государственным
предприятиям.
В Пекинской корпорации по ремонту легковых ав-
194

томобилей нам рассказали, что мощности ремонтных
заводов загружены не полностью — немало
потенциальных клиентов перетянули индивидуальные мастерские,
где умеют и быстро обслужить, и угодить клиенту.
Доля предприятий государственного сектора
начала сокращаться в КНР примерно 10 лет назад. Зато
число индивидуальных предприятий, например, в
сфере общественного питания и услуг возросло в двадцать
с лишним раз. В конце 1986 года насчитывалось
12,1 млн индивидуальных предприятий. Они
охватывают розничную торговлю, общепит, услуги, ремонт
бытовых приборов. Усиливаются тенденции
частнопредпринимательского характера, во всяком случае, каждое
пятое предприятие использует наемный труд.
В торговле КНР сегодня три четверти предприятий
сдано в аренду, на подряд или преобразовано в
коллективные. Подрядные коллективы помимо выплаты
налогов и перечисления в бюджет части прибыли берут
на себя все накладные расходы, выплаты заработной
платы и социального страхования, а также
ответственность за прибыли и убытки. При этом рабочие и
служащие таких предприятий по социальному статусу,
условиям начисления заработной платы, системе
повышения квалификационных разрядов и льгот по
пенсионному обеспечению ничем не отличаются от работников
других предприятий, но заработок имеют в 3—4 раза
выше. .
В Китае вообще происходит сближение различных
форм собственности. Допустим, мелкие госпредприятия
с оборотом 10—15 тыс. юаней проводят линию на
«ответственность за прибыли и убытки», покрывая убытки
из средств, остающихся после уплаты
торгово-промышленного налога. В отличие от крупных коллективных
предприятий, мелкие не пользуются ни
централизованными, ни местными источниками сырья. Хотя могут
вступать в договорные отношения с другими
предприятиями и частными лицами на основе Закона о
хозяйственных договорах.
Активно идет реформа налоговой системы.
Подавляющее большинство предприятий уже перешло на
налоговую форму расчета с государством вместо
старого порядка отчисления определенной доли прибыли.
Главный из них — единый торгово-промышленный
налог.
И все же, как писала газета «Чайна дейлп» в на-
195

чале 1987 года, «частной инициативе, частным
предприятиям необходима юридическая защита. Они
должны действовать в рамках закона. Между тем у пас
такого закона нет. В то время как Советский Союз, позже
пас вступивший на путь, разрешающий
индивидуальную трудовую деятельность, такой закон уже принял.
Это означает, что в СССР идут более организованным
путем». По мнению китайских экономистов, отсутствие
законодательства в этой области дает возможность
местным властям создавать порой неблагоприятные
условия для частного бизнеса.
Наш знакомый Сяо Сянлин не зря сравнил
индивидуальное предприятие с лодкой, которая вот-вот
перевернется. Только за первое полугодие 1986 года армия
частных торговцев-единоличников сократилась на
200 тыс. Комментаторы живо откликнулись на эту
весть. Они назвали главную причину кризиса —
трудности с доставкой товаров и сырья. Многие торговцы
жаловались, что оптовики соглашаются поставлять
товары только при условии, что у них купят и
залежалую продукцию. В результате владельцы лавочек
вынуждены повышать цены на дефицитные товары,
увеличивая свои шансы стать банкротом.
Некоторые лавки выбрасывают белый флаг, не
выдержав груза многочисленных налогов. Так, в
провинции Хэнань индивидуальный торговец выплачивает
13 видов налогов, среди которых — плата за помещения
и земельный участок, вообще за право хозяйствования.
И хотя заработки в частном секторе, как правило, в
3—5 раз выше, чем на госпредприятиях, элемент риска
велик — многое зависит от рьшочной конъюнктуры.
Минимальный уровень зарплаты единоличнику не
гарантируется, он не может претендовать на
государственное жилье, на пенсии и другие социальные
выплаты. Правда, все эти обстоятельства не остановили
многие миллионы предприимчивых людей, пожелавших
попытать счастья, а может быть, отчаявшихся найтп
работу на предприятиях государственного сектора.
В начале 1988 года Госсовет КНР выпустил
наконец документ, более четко регламентирующий
деятельность индивидуалов. В нем записано, что лица или
семьи, занятые индивидуальной трудовой
деятельностью, могут нанимать одного-двух работников, брать до
трех учеников. При условии, конечно, если сами
являются высококвалифицированными специалистами. Го-
196

сударстпеиным органам вменено в обязанность
снабжать индивидуальные предприятия сырьем, топливом
и другими необходимыми материалами — в этом они
пошли дальше нас (мы все пытаемся заставить
индивидуалов перерабатывать отходы и некондиционное
сырье).
Осенью 1988 года Госсовет КНР опубликовал ряд
административных актов, регулирующих управление
частными предприятиями, а также порядок их
налогообложения. Открывать такие предприятия, нанимая
при этом восемь и более работников, получили право
люди, занимающиеся индивидуальным трудом или же
не работающие вообще. Частники могут создавать и
совместные предприятия с участием инофирм. Но есть
и ограничения. Они касаются запретов в производстве
военной техники, осуществлении банковских операций.
Не допускаются частники в такие сферы,
контролируемые государством, как производство ювелирных
изделий, автомобилей, культурных реликвий. Любопытна
выработанная в Китае система налогообложения
частника. Он обязан платить государству 35-процентныи
подоходный налог да еще после того 7 процентов сбора
с прибыли, идущего на строительство объектов
энергетики и транспорта. Еще частник обязан использовать
по крайней мере половину своих доходов — после
выплаты налогов — на расширение производства.
Наконец, из того, что тратит частник лично на себя, также
изымается индивидуальный налог — 40 процентов
суммы.
В Китае, по имеющимся данным, 225 тыс. частных
предприятий. В них занято 3,6 млн человек. В
основном это небольшие по численности предприятия с
капиталом порядка 100 тыс. юаней. Сейчас на долю
частных предприятий приходится около одного процента
валовой промышленной продукции страны. Пока
неясно, как будет развиваться эта сфера после принятия
столь жесткого законодательства. Кстати, на весенней
сессии ВСНП 1988 года депутаты поставили вопрос еще
круче, потребовав сократить «вилку» в оплате труда
нанимателя и наемного рабочего, уменьшить рабочий
День на частных предприятиях.
Частники, не находя юридической защиты, ищут
окольные пути, чтобы как-то выжить. Например,
регистрируют свои предприятия как «коллективные». Это
называется «получить красную шапку» — она избав-
197

ляет от части налогов. При этом и местные чиновники
не остаются внакладе...
Встречаясь близко с «третьей индустрией» — и на
шикарной торговой улице Ванфуцзин, и на более
скромных «ночных рынках»,— с трудом можно поверить в
то, что совсем еще недавно рынки ютились на
окраинах городов. Теперь они захватили центральные
кварталы.
Развитие индивидуальной торговли в Пекине
поощряется всеми возможными средствами. Городские
власти приняли даже такое волевое решение: пекинцы,
проживающие вблизи деловых районов, обязаны
оборудовать на дому лавку, прачечную или ремонтную
мастерскую. В случае отказа жильцы обкладываются
коммерческим налогом за занимаемый участок.
Домохозяйки содержат платные велостоянки возле метро и
кинотеатров, подростки собирают шишки криптомерии
и сдают в лесопитомник, старики дают платные уроки
древней гимнастики ушу. Где тут коммерция, а где —
целенаправленная политика? На импровизированием
рынке можно наблюдать художника, который за
считанные минуты рисует яркие цветы и тут же продает
картинки. Коммерция? Не уверен. И в том, что прямо
на улице вам скроят и сошьют простейшую одежду,
видится скорее любезная услуга.
Можно поговорить и о коммерческой стороне дела.
Рыночная конкуренция — могучий мотор «третьей
индустрии». Но далеко не у всех судьба складывается
счастливо. В том же Пекине, по данным газеты «Бэйцзии
жибао», всего за семь месяцев обанкротилось 5,5 тыс.
предприятий сферы услуг, из них 3 тыс. частных.
Причины? Не обеспечили надлежащего качества
обслуживания, не ввели своевременно новые виды услуг,
отстали от моды. За тот же период появилось почти
11 тыс. новых предприятий «третьей индустрии»,
вчерашние банкроты перешли во вновь созданные ателье
и ремонтные мастерские, лавки и ресторанчики. Газета
призывает не бояться рыночной конкуренции, учиться
воспринимать ее как обычное явление
социально-экономической жизни страны, когда ломается отжившее я
нарождается новое.
Возникает и новый механизм перехода предприятии
«третьей индустрии» из одного качества в другое.
Недавно в Пекине открылся первый в Китае постоянно
действующий аукцион по продаже нерентабельных
198

предприятий. Инициативу в этом деле проявило
народное правительство городского района Хайдянь.
Кооперативные компании, которым сроком на пять лет
предоставлена льготная отсрочка по платежам, охотно
покупают овощные лавки и ремонтные мастерские,
промтоварные магазины и даже бюро по бытовому
обслуживанию населения. Здесь это расценивается как
своевременный шаг, стимулирующий развитие
социалистической товарной экономики.
Раздумья о «третьей индустрии» и для нашей
страны были очень сложными, решения по этому вопросу
принимать было нелегко. Все мы прекрасно понимаем,
что пустоты в природе не бывает. В противовес
громоздкой, неуклюжей системе бытового обслуживания в
нашей стране, неспособной удовлетворить разнообразные,
порой очень индивидуальные вкусы людей, возникла
нелегальная деятельность частных мастеров. По
оценкам Научно-исследовательского экономического
института при Госплане СССР, они в некоторых • видах
обслуживания выполняют почти половину от того
количества услуг, что делают государственные предприятия.
Частники принимают любые заказы, удовлетворяют
самые прихотливые вкусы. В сложившихся условиях
«подпольный» сервис заполняет образующийся в
отдельных районах вакуум, приближает обслуживание к
запросам населения. Согласно проведенным расчетам,
на получение равноценных услуг заказчики тратят в
общественной системе бытового обслуживания в
полтора раза больше времени, чем у частных лиц.
По мнению китайских ученых, в сфере быта
наряду с крупными должны существовать мелкие и
мельчайшие предприятия, где жители могли бы получать
самые разнообразные услуги. И эти малые мастерские
следует отдать на откуп индивидуальным
производителям и кооперативам. Государственная же служба
быта будет и в дальнейшем оставаться флагманом, но
только там, где оправдано крупное производство, к
примеру в стирке, химической чистке одежды, автосервисе.
В реальной экономической практике на состязательной
основе должны существовать как государственные
предприятия службы быта, так и кооперативы или
отдельные индивидуальные производители.
Для нас многое в этой проблеме теоретически как
будто прояснено, однако время от времени дискуссии
возникают вновь. Быстро все-таки забывается история.
199

Между тем еще в изданной Советом Труда и Обороны
монографии «Итоги новой экономической политики в
1921 — 1922 годах» называлась такая цифра: на 1
сентября 1922 года в РСФСР насчитывалось около 4 тыс.
предприятий, сданных в аренду. На них было занято
70 тыс. человек. Большей частью эти предприятия
ориентировались на удовлетворение потребностей
населения. Еще бы, в этой сфере происходил самый быстрый
оборот капитала. В качестве арендаторов выступали и
госпредприятия, и частные лица. Любопытные
сведения сообщало в своем отчете бюро аренды
Петроградского совнархоза: «Наиболее исправными
арендаторами являются прежние владельцы. Эти арендаторы от-
посятся вполне серьезно к договорам и взятые на себя
обязательства стараются точно выполнять».
Однако кое-кого и сегодня шокирует тот факт, что
в стране действует целая сеть кооперативов по
производству хлебобулочных и кондитерских изделий. Эти
кооперативы весьма разнообразят ассортимент
продуктов и успешно конкурируют с крупными комбинатами.
Задача перед ними ставится скромная: удовлетворять
3—5 процентов общей потребности в услугах
общепита. Мало? Не скажите! В Шанхае этот процент гораздо
ниже, но отдача индивидуалов и мелких кооперативов
ощутима, поскольку их услуги конкретно
ориентированы на жителей улицы, отдельных домов, а то и просто
прохожих.
Демократизация экономики неразрывно связана с
активным использованием наряду с государственной
собственностью различных форм кооперации и
индивидуальной трудовой деятельносттт. На этот счет у пас
приняты необходимые решения. Но их практическая
реализация вызывает неоднозначную реакцию. Причем
зачастую речь ведут не о том, как быстрее и лучше
использовать открывшиеся возможности, а насколько
правомерны эти формы экономической деятельности
сегодня. Иногда в индивидуальной трудовой
деятельности видят чуть ли не возрождение частнохозяйственной
практики. Богатейший опыт Китая в данной сфере —
убедительное свидетельство полезности таких
экономических форм. Они помогают полнен удовлетворять
насущные потребности людей, реально способствуют
оздоровлению экономики.
К нашим услугам не только китайский опыт. В
городах ГДР нередко на дверях частных магазинов мож-
200

но увидеть объявление: «Требуется помощник...»
Правительство поощряет индивидуалов, иной раз
освобождает от налогов сапожников, столяров, стекольщиков,
мастеров по ремонту велосипедов и зонтов. При
реконструкции старых и строительстве новых домов для
кооператоров и частников предусматриваются помещения
в нижних этажах. Только в столице ГДР действуют
полторы сотни кооперативов, объединяющих 13 тыс.
членов. Добавьте к этому 4,5 тыс. частных мастерских
(еще 18 тыс. человек). На долю кооператоров и
индивидуалов приходится в общей сложности услуг в
Берлине на 1,5 млрд марок — две трети общего их
количества. Берлинская ремесленная палата следит за
качеством оказываемых услуг, помогает в решении
технических вопросов, заботится о расширении ассортимента.
В Чехословакии акцент сделан на развитии
надомных производств. Надомники, производя массу вещей
для дома, являются равноправными членами тех
коллективов, задания которых выполняют. Например, при
объединении «Яблонецка бижутерия» действует
несколько надомных цехов. Занятые в них надомники
имеют право на отпуска и оплачиваемые бюллетени,
получают путевки в санатории и турбазы объединения.
Потому и товаров на рынке достаток.
Как-то по телевидению передавали телемост
«Москва — Будапешт». Речь шла о развитии индивидуальной
трудовой деятельности и роли в этом деле местных
органов власти. Меня поразила цифра, которую назвал
венгерский ведущий: доля единоличников и
кооператоров в сфере услуг Будапешта достигла 50 процентов.
Весь вечер венгерские кооператоры рассказывали о
достигнутом и о перспективах на завтра — перспективы
эти впечатляли; ну а наши перечисляли те трудности
и ограничения, которые они вынуждены преодолевать
на каждом шагу. Такой диалог вызвал у меня, да и у
Других, думаю, телезрителей, глубокое чувство досады.
Преодоление старых стереотипов — это не только
борьба с бюрократизмом. Часто мы боимся нанести
Ущерб идее социализма даже там, где очевидны
выгоды для всех. Наши собственные проблемы виделись
мне глубже и контрастней из пекинского и
харбинского далека. Вечерами, оставаясь в номере наедине с
голубым экраном, я заваливался на широченное мягкое
ложе — поверх вышитых по одеялу драконов — и
открывал книгу М. Яковлева «17 лет в Китае». Из книги
201

я, между прочим, узнал, что два десятилетия, назад в
китайской прессе прямо осуждались люди,
стремившиеся к улучшению материальной жизни. Теперь-то
принцип материальной заинтересованности,
отвергаемый в период «большого скачка», главенствует.
Времена меняются, меняется и психология людей.
Вот что писала, например, 10 лет назад газета «Гань-
су жибао»: «Часть товарищей не выдерживает
испытаний жизни, односторонне стремится к личному
материальному благополучию. Видимо, они считают, что эти
небольшие вопросы личной жизни не наносят ущерба
общему делу, или полагают, что цель революции —
постоянное улучшение жизни, а поскольку сейчас
революция победила, необходимо иметь и благополучную
жизнь. В действительности такой образ мыслей крайне
ошибочный».
Уровень мышления китайцев сегодня иной. Тем не
менее вопрос о материальном стимуле остается
вопросом весьма деликатного порядка. В ситуации «кто-то
станет зажиточнее раньше других» уже выявилась и
негативная сторона. Участились факты незаконного
повышения цен, неуплаты налогов, контрабанды,
спекуляции — словом, всего того, что сейчас в Китае
квалифицируют как экономические преступления.
Распространившиеся в некоторых кругах вещизм,
страсть к наживе тревожат общество. Отсюда идеи о
том, что для достижения социализма необходимо
создать не только материальную базу, но и
социалистическую духовную культуру. В постановлении ЦК КПК
относительно руководящего курса в строительстве
социалистической духовной культуры, принятом на
сентябрьском Пленуме ЦК КПК (1986 г.), говорилось о
том, что социалистической морали чужды
корыстолюбие, тунеядство, кредо «деньги превыше всего».
Газета «Жэньминь жибао» писала о том, что в
обществе растет «подаркомания». Если раньше подарок в
несколько юаней считался вполне благопристойным, то
теперь по случаю события покупают подарок до 100
юаней, порой и зарплаты не хватит. Известный
карикатурист Дин Цун изобразил такую сцену: у директора
некоего департамента пропала кошка, и вот многие его
подчиненные пришли к нему домой с кошками в руках.
Жена была разочарована: «Как жаль, что ты не
сказал им, что у тебя пропал цветной телевизор».
Я слышал о встречающейся у китайцев «болезни
202

красных глаз», иначе говоря, зависти к чужому
успеху. Но открыто ее наблюдать не приходилось. Во
всяком случае, таксисты, торговцы охотно рассказывают о
своих прибылях, возможно, даже преувеличивая
доходы. Но в повседневном общении китайцы очень
сдержанны, дисциплинированны, отзывчивы. Когда я
обронил на одном из шэньянских заводов шарф, то вскоре
попал в кольцо возбужденно жестикулирующих людей.
Они долго и взволнованно рассказывали мне, где и как
обнаружилась эта потеря.
Аналогичные ситуации доводилось наблюдать
многократно на улицах, в быту. Всякий, даже мельчайший,
дорожный инцидент вызывает живейший отклик,
горячее обсуждение. Вокруг мгновенно вырастает толпа,
которая так же быстро распадается, как только
инцидент исчерпан и обсужден.
Меня всегда раздражали россказни западных
идеологов об «эрозии» социальных ценностей — у нас ли, в
Китае. Известный американский экономист Джон
Кеннет Гэлбрейт, комментируя на страницах «Московских
новостей» нашу перестройку, назвал главным ее
врагом бюрократию (и в этом увидел сходство проблем
капитализма и социализма). «Нет сомнений в
том,—писал он,— что Советы должны бороться с обширной и
негибкой структурой, которая охватывает их
министерства и производственный аппарат...»
Но далее Гэлбрейт пытается уверить нас в
наличии драматического сходства отдельных вопросов
морали социализма и капитализма. «В течение 70 лет,—
пишет он,— в России решительно утверждалась
социалистическая мораль. Человек у вас работает не ради
прибыли и даже не ради увеличения доходов своей
семьи и, уж конечно, не ради собственного обогащения.
При социализме всегда работают ради общего блага,
ради благополучия масс. Ныне обстановка изменилась.
Уже признано, что современная экономика
функционирует только в том случае, если отдельные лица, а
также фирмы отвечают потребностям общества, но при
этом обязательно, в той или иной мере, отвечают своим
частным потребностям. Отсюда — мораль личной
заинтересованности (своекорыстия), в соответствии с
которой отдельные личности могут достичь личного
богатства».
Не правда ли, шаржированное представление о па-
ших проблемах и путях их решения? Идем дальше.
203

Оказывается, в США система требует, чтобы большое
количество людей, как в правительстве, так и вне его,
работало в интересах общества. И любое
исключительно личное обогащение гневно осуждается.
«Недавно, будучи в России,— пишет далее Гэл-
брейт,— я спросил одного высокопоставленного
советского руководителя, как он оценивает конфликт между
моралью личной заинтересованности и моралью
социализма, который проявляется на сегодняшнем этапе
либерализации советской экономики. Опасно ли это для
Горбачева и его политики? Он ответил, что нет, не
опасно. И добавил: конфликт, несомненно, существует
и существовал всегда. Сегодня же в СССР хотят
«реабилитировать» личную инициативу, которую раньше
объявляли не иначе как «коррупцией».
И вот заключительный аккорд: «Политика,
проводимая в СССР, произвела на меня глубокое
впечатление. Я даже подумал, не посоветовать ли мне г-иу
Рейгану поступить так же и дать гораздо большую свободу
американским свободным предпринимателям. Дать им
возможность зарабатывать столько денег, сколько они
хотят. Пусть социальная и общественная мораль
больше не находится в противоречии с личным
обогащением. Но тут я одумался. В этом случае наша схожесть
была бы слишком большой. Поскольку г-н Горбачев
отходит от социальной и социалистической морали, я
настоятельно советую Рональду Рейгану подтвердить
свою приверженность нашей морали».
Ну что можно сказать по этому поводу? Напомним
высказывание В. И. Ленина о том, что нельзя
научиться решать свои задачи новыми приемами сегодня, если
вчерашпий опыт не открыл нам глаза на
неправильность старых приемов. А неправильность старых
приемов состояла в том, что основное направление поисков
сводилось главным образом к возрастающему
административному вмешательству сверху. Развитие же
системы действенных экономических отношений и связей
оставалось в стороне.
Сегодня мы прекрасно попимаем, что «застывшие»
оргапы управления то и дело становились источником
глубокого, всепроникающего бюрократизма, тормозом,
помехой па пути объективно наступающих перемен в
хозяйственной жизни. Закон о государственном
предприятии изменил ситуацию: переход предприятий на
полный хозрасчет и самофинансирование не может
204

быть осуществлен в жестких рамках существующей
организации управления.
Ну а конкретней о высказывании Гэлбрейта? Если
у нас соперничество будет идти все-таки за рубль —
кто больше заработал, тот и на коне,— не упустим ли
мы духовные потребности человека? Некоторые
экономисты высказывают остроумную мысль: мы слишком
долго выясняли степень родства социализма и
коммунизма и мало учились строить новое общество.
Сейчас осуществляется переход к экономическим
методам управления, а это должно повлечь за собой
изменения в отношениях собственности. В некоторых
социалистических странах законодательно закреплено
равноправие государственных, кооперативных и
индивидуальных предприятий. Входит в практику участие
работника в прибылях своего предприятия. В Венгрии
для этого нужно внести вступительный пай: четко
определяется его размер и назначение, оговариваются
размеры вознаграждения. В Румынии трудящиеся
также участвуют в развитии своих предприятий через
паевые взносы. Проценты, выплачиваемые в качестве
вознаграждения, могут достигать 5—6. Китайская
экономика развивается в большей степени за счет
использования экстенсивных методов, вовлечения в
общественное производство избыточного населения. Взять
хотя бы сельскую промышленность. Государство
оказывает помощь этим предприятиям, как правило
коллективным, в приобретении сырья, сбыте продукции.
О чем, собственно, спор? На XIII съезде КПК
подчеркивалась необходимость всемерно развивать
плановое товарное хозяйство при сохранении ведущей роли
общественной собственности. Но при этом отмечалось,
что в формах собственности, да и в области
распределения, социализм отнюдь не требует «идеальной
чистоты» и абсолютной уравниловки. «Что особенно
необходимо на первой стадии,— подчеркивалось на
XIII съезде КПК,—так это развивать многоукладное
хозяйство при условии сохранения ведущей роли за
общественной собственностью, применять различные
формы распределения при условии сохранения
ведущего места за принципом распределения по труду исходя
из обеспечения всеобщей зажиточности, поощрять
стремление части людей раньше других становиться
зажиточными благодаря честному труду и законному
ведению хозяйства». Руководство ЦК КПК далее при-
205

звало и впредь поощрять в городе и в деревне развитие
кооперативных, индивидуальных и частных хозяйств,
придать больше многообразия экономике, основанной
на общественной собственности.
Руководители китайской экономики исходят из
того, что известное развитие частного хозяйства
стимулирует развитие производства нужной народному
хозяйству продукции, оживляет рынок, способствует
увеличению занятости. Таким образом, частное хозяйство
становится необходимым и полезным дополнением к
социалистической экономике, основанной на
общественной собственности. В конечном счете при таком
сочетании лучше удовлетворяются многообразные
жизненные потребности народа. Поэтому на XIII съезде КПК
был сделан вывод о том, что нужно в кратчайшие
сроки разработать политику и законы о частном
хозяйствовании, чтобы можно было защищать его
законные интересы, совершенствовать контроль и
управление.
Эта проблема была вынесена на обсуждение первой
сессии ВСНП седьмого созыва (1988 г.). Депутаты
поставили вопрос о внесении изменений в конституцию
КНР, предложив, в частности, добавить в нее пункт
«О разрешении существования и развития частной
экономики в соответствии с законом». На сессии встал
вопрос о необходимости принять дополнительные
положения, которые бы на деле гарантировали права частпых
предпринимателей в таких сферах практической
деятельности, как налогообложение и кредиты, снабжение
сырьем и материалами этого сектора экономики и т. д.
Одновременно отмечалось, что частная экономика во
многом несхожа с государственной или коллективной.
Поэтому наряду с узакониванием нового уклада в
политической сфере необходимо упорядочить плановое
регулирование деятельности частного сектора,
определить концепции и воззрения на частника, имея целью
избежать социальнах катаклизмов.
В окончательном виде поправка к конституции
КНР, точнее, дополнение к ее 11-й статье звучит так:
«Государство допускает существование и развитие
частного сектора в экопомике в рамках, установленных
закопом. Частный сектор дополняет социалистическое
общественное хозяйство. Государство охраняет
законные права и интересы частного сектора, направляет,
контролирует его и управляет им».
206

Как видим, подход одновременно и достаточно
взвешенный, и чрезвычайно смелый. Эта сторона
китайского опыта особенно интересна тем, что на действующих
«моделях» демонстрируются различные формы
сочетания общественной собственности с индивидуальной,
семейной, мелкогрупповой. При сохранении ведущей
роли общественной собственности допустимы и
смешанные ее формы: государственно-кооперативная, государ-
ственно-чаетная, государственно-капиталистическая (с
иностранным капиталом) и др. Разумеется,
одновременно приходится налаживать экономический,
государственный и иной контроль за такой деятельностью,
чтобы предотвратить злоупотребления и незаконные
доходы. В этом случае уже можно говорить и о
нравственных издержках, и о фундаментальных ценностях,
которые должны быть сохранены в ходе разного рода
экономических экспериментов.
Как работают финансы
В серии реформ хозяйственного механизма Китая
впечатляет своим размахом финансовая реформа. Речь
идет о создании гибкой системы кредитных рычагов
регулирования экономики, мобилизации денежных
средств предприятий и населения, а в перспективе — о
превращении местных отделений банков в
независимые хозяйственные учреждения.
Центральный банк Китая — резервный, кредитов
предприятиям и частным лицам он не дает. Но в нем
хранят часть активов специализированные банки, они-
то и получают кредиты.
Палитра финансовых учреждений КНР весьма
пестрая. Действуют банки: сельскохозяйственный,
инвестиционный, торгово-промышленный, внешнеторговый,
транспортный. Активизировали свою деятельность
компании народного кредитования, страховые общества,
банки с участием иностранного капитала. G 1986 года в
стране под контролем Народного банка начал
развиваться рынок ценных бумаг. Первая посредническая
инвестиционная компания была открыта в Шэньяне,
Поначалу она служила рынком для ценных бумаг
только двух крупных предприятий, но потом дело пошло
вширь. Компания или покупает облигации
непосредственно, или берется их реализовать, взимая 2 процента
комиссионных. Кстати, при содействии инвестиционной
207

компании возобновила работу фондовая биржа в
Шанхае, а затем в Ухане.
Некоторые экономисты высказывали в связи с этим
опасения по поводу будто бы «возрождения
капиталистических отношений» в стране. Но, по сути, цепные
бумаги госпредприятий мало чем отличаются от
государственных займов или же от лотерей. Часто
китайские ценные бумаги представляют собой гибрид акций
и облигаций: приносят процент по вкладу либо
дивиденд по результату производственной деятельности.
Акционеры пользуются определенными привилегиями,
например по приему на работу их родственников, если
сами являются работниками данного предприятия.
Дивиденды с акций обычно достигают 15 процентов, а
иной раз 20—24-х. Погашение может производиться и
продукцией, не только деньгами.
В конце 1988 года в КНР насчитывалось около
6 тыс. предприятий, выпустивших акции на сумму
более 6 млрд юаней. Аккумулирование средств на
производственные нужды с помощью ценных бумаг в Китае
называют «социальным финансированием», поскольку
прямыми кредиторами выступают население и сами же
предприятия. Сейчас готовится специальное
законодательство, регулирующее эмиссию ценных бумаг в
стране.
Нужда в этом есть, поскольку рынки
краткосрочного кредитования, рынки акций и облигаций давно
стали фактами реальной жизни и уже трудно их
удержать в рамках локальных экспериментов.
Формируется в КНР и внутренний валютный рынок. Некоторые
совместные предприятия получили право продавать
или покупать конвертируемую валюту по
согласованному курсу. В Шанхае и Кантоне сформировались даже
валютные центры, где можно приобрести иностранную
валюту для покупки импортного сырья, оборудования,
запасных частей...
Компании народного кредитования, страховые
общества, банки с участием иностранного капитала —
совсем недавно это казалось невероятным. А теперь?
Теперь доля государственных инвестиций в
производственной сфере сократилась с 76 до 31 процента, а доля
банковских кредитов возросла с 2 до 6 процентов. И это
всего за несколько лет, которые тут связывают с
переходом от традиционно административного управления
экономикой к качественно новому ее регулированию с
208

помощью налогов, процентной ставки, кредита.
Выявились во всем этом и негативные моменты. В частности,
возможность вместо субсидий брать займы в банках —
при отсутствии надежного контроля за выдачей ссуд —
привела к дальнейшему распылению капитальных
вложений. Иной раз инициатива предприятий выливается
и в погоню за прибылью не только законными, но н
недозволенными методами (укрытие части доходов,
манипулирование с финансовыми отчислениями, игра на
ценах).
Как бы то ни было, в стране зарождаются
фондовые биржи, формируется валютный рынок. Много
любопытного услышали мы о финансовой реформе в
Шанхае — традиционном банковском центре. Правда, сами
директора на эту тему говорили как-то неохотно. Да,
подтверждали они, в городе поощряются различные
инициативные формы оживления экономики.
Предприятия получили возможность привлекать
сбережения как своих работников, так и населения. И хотя
выпуск акций, собственных ценных бумаг начался
только в 1986 году, эта новация быстро
распространилась по многим городам. В самом Шанхае первые
акции были выпущены при строительстве этилового
завода. Срочно потребовались средства, и
предприимчивые руководители химической фирмы по согласованию
с городским правительством выпустили акций на
9 млн юаней. Раскуплены были эти акции всего за
четыре дня. Еще бы, они обещали своим владельцам
немалые дивиденды. Ободренная таким началом, фирма
намерена в течение пяти лет распространить акций на
514 млн юаней.
За всем этим — новый хозяйственный механизм.
Поскольку централизованное распределение
капиталовложений все больше уступает место
самофинансированию, предприятия вынуждены обращаться к
банковскому кредиту, а теперь вот — и к продаже акций,
выпуску займов. Развитию акционерной экономики
придается в Китае не только экономическое, но и
идеологическое значение. Нас уверяли, что на заводах, где
рабочие стали акционерами, то есть в определенном
смысле совладельцами, укрепился хозрасчет, возросла
производительность труда. Возможно, это и так. Во
всяком случае, не может не меняться психология людей,
коль скоро они на собственном кошельке начинают
ощущать результаты от коллективных усилий.
209

В Харбине нам рассказали, что, после того как
местная строительная фирма «Сип Чонь» пачала
распространять акции среди рабочих, на стройках
развернулась борьба за экономию цемента, древесины и других
строительных материалов. И раньше не транжирили —
аккуратность у китайцев в крови, но теперь
ресурсосбережение стало одним из приоритетных принципов
строительного производства. Наши китайские друзья
считают, что таким образом реально соединяются
интересы государства, предприятия и рабочего. К тому же
акции обеспечивают более высокий процент прибыли
по сравнению с банками.
— Хотим таким образом,— пояснил заместитель
мэра Шанхая Ни Тяньчжэнь,— сконцентрировать
излишки средств горожан на развитии экономики. Биржи
в городе пока нет, операции по продаже акций
осуществляет торгово-промышленный банк. Резервы тут
немалые: на каждого жителя города приходится
сбережений в банке до 500 юаней, да еще примерно 400
юаней — на руках. Выпуск акций позволит привлечь
эти средства для решения многих проблем города,
ускорит оборот средств.
Цель эксперимента с внедрением системы акций —
повысить жизнеспособность предприятия, «оживить
собственность». Уточним: приобрести акции может и
само предприятие, и его смежники. 17—20 процентов
акций распространяется среди рабочих.
Предполагается, что контрольный пакет акций — у государства.
Впрочем, не станем преувеличивать того, что
делается в этой сфере в Китае. Во всяком случае,
существенного оттока в акции средств населения пока не
наблюдается. Пе данным Госстатуправления КНР, вклады
населения Китая в сберегательных учреждениях на
конец 4987 года составили 307,5 млрд юаней, что на
83,8 млрд больше, чем было на конец 4986 года. Темпы
накопления денег на сберкнижках, вызванные
неудовлетворенным или «отложенным» спросом, в Китае
даже выше, чем в СССР.
Проблема эта остро стоит и у нас. Вероятно,
стоило бы мобилизовать усилия для ее решения. Опыт
объединения средств работников предприятий Китая для
решения производственных и социальных задач может
быть нам полезен. Как и практика выпуска ценных
бумаг — акций, займов, реализация избыточных средств
через развитие подрядной, арендной системы. Как счи-
210

тают в Китае, реформа создаст предпосылки для
наиболее полной реализации идеи самоуправления
предприятия, пробуждения чувства подлинного хозяина —
вплоть до взятия в аренду средств производства.
Соответственно будет ограничено вмешательство в
хозяйственную деятельность предприятия центральных
ведомств и органов местного управления.
Тогда мне казалось, что нам до таких
экспериментов ой как далеко. Но нет, прошло чуть больше года, и
редакционный телетайп принес сообщение из Львова:
рабочие объединения «Конвейер» стали... акционерами
собственного предприятия. Собственная финансовая
фирма создана по решению общего собрания
коллектива. На счету предприятия в сберегательном банке
(местном отделении) появились 2,2 млн рублей. Этой
суммы как раз не хватало на приобретение новой
техники и завершение строительства объектов
социального назначения. Начали вкладывать свои деньги в
реализацию программы социально-экономического
развития также работники Николаев-Львовского комбината
стройконструкций. Здесь распространили акций на
200 тыс. рублей, и это позволило ускорить
реконструкцию производства. Держатели акций получили
неплохие дивиденды.
Прочитав эти строки, кто-то, вероятно, поморщится:
«дивиденды», «акции»... Слова вроде бы не наши. Но
стоит ли бояться этих понятий, если стоящие за ними
процессы способствуют финансовому оздоровлению
экономики? В годы застоя эффективность
кредитно-финансовой политики у нас значительно снизилась. Кредит в
большей мере стал направляться на покрытие убытков
и длительных финансовых прорывов, а в ряде случаев
и бесхозяйственности. В обращении росло количество
денег, не имеющих товарного покрытия. Теперь же
ситуация меняется. И дело не в отдельных
экспериментах по созданию акционерных обществ. Вот уже в
Ленинграде, а затем в Москве возникли первые
инновационные банки. Внедрение новаторских разработок —
вот смысл их деятельности. Финансирование,
кредитование затрат на создание и доводку новинок — от идеи
до внедрения. С последующим участием в прибылях,
откуда реальная заинтересованность банка в эффекте
от кредита.
Мне довелось присутствовать при регистрации
устава первого в стране кооперативного банка «Союз-банк»
211

(Чимкент). Сегодня их десятки, а будет, возможно,
несколько сот. Безусловно, развитие банковской сети
способствует укреплению товарно-денежных отношений
в стране. Новые элементы в экономику вносят банки,
акционерами которых стали первые наши концерны —
«Эиергомаш» и «Технохим» в Ленинграде, «Квантэмп»
в Москве. В отличие от союзных спецбанков, излишне
регламентировавших взаимоотношения с клиентами,
усложнивших выдачу кредита множеством формальных
условий, кооперативные и коммерческие банки
свободны от таких регламентации. Им дано право
самостоятельно определять процентные ставки, а хозрасчетные
условия, в которые они поставлены, заставляют
инициативней вести банковское дело. Это значит — создавать
наиболее благоприятные условия для клиентов,
добиваться максимального эффекта от выдаваемых кредитов.
Таким образом, открываются возможности для
преодоления монополизма и развития конкурентности в
банковском деле.
В октябре 1988 года Совет Министров СССР принял
постановление «О выпуске предприятиями и
организациями ценных бумаг». Оно призвано внести
определенную упорядоченность в стихийно начавшийся процесс
развития акционерной экономики в нашей стране,
создать правовую основу для такого рода деятельности.
Решено, что предприятия могут выпускать два вида
акций. Первый — акции трудового коллектива,
распространяемые среди работников данного предприятия,
разумеется, только на добровольной основе. Второй вид —
акции предприятий. Они будут распространяться
среди государственных и кооперативных предприятий.
Соответственно разделены источники выплаты
дивидендов: в первом случае — из фонда материального
поощрения, во втором — из фонда развития производства.
Средства, мобилизованные в результате
распространения акций, могут быть использованы на развитие и
расширение производства, организацию выпуска новинок,
товаров народного потребления. Предприятия смогут
воспользоваться услугами банков, оказываемыми на
комиссионных началах,— по распространению акций,
их хранению и перепродаже.
Ныне у нас много говорится о перспективности
акционерной экономики. Не всегда при этом учитывается
то, что акция еще не гарантия дохода. Некоторые
хозяйственники заявляют, что они гарантируют владель-
212

цам акций 10—12 процентов годовых. На львовском
«Конвейере» прямо заявили, что ежегодно будут
производиться 20 процентов начислении дивидендов. Но
ведь такого дохода может и не быть. И подсчитываться
эффект должен только с той суммы, которая собрана
акционерами.
Чтобы избежать досадных просчетов на этом пути,
не дать дискредитировать хорошее дело нашей
собственной некомпетентностью, надо брать на вооружение
опыт социалистических стран, в том числе Китая,
которые в этом преуспели больше нашего. Ныне
китайские банки демонстрируют разнообразные формы
активизации кредита. Сразу в пяти городах — Гуанчжоу,
Ухане, Чунсине, Чанчжоу и в уже знакомом нам
Шэньяне — начался эксперимент. Суть его в следующем.
Если прежде действовало лишь межведомственное
распределение средств, теперь немалые деньги можно
взять в долг на рынке капиталов, то есть получить под
скромные проценты кредит. Каждый город,
являющийся участником эксперимента, вправе ссужать другие
города средствами от неиспользуемых на сегодня
фондов местного бюджета. И сам вправе воспользоваться
такого рода кредитами. Это значит, что деньги не
залеживаются на счетах, а активно работают.
Новинка пришлась хозяйственникам по душе. Ведь
на фондовом рынке можно получить кредит, минуя
центральные учреждения и связанную с этим волокиту.
Гао Шанцюань, зампред Госкомитета по реформе
экономической системы, в беседе с нами привел такие
цифры: только за первое полугодие 1986 года
осуществлено 300 сделок и пущено в оборот 10—12 млрд
юаней. По ходу эксперимента к нему подключились
еще семь крупных городов. И теперь капиталы
вращаются па рынке, как всякий другой товар. Причем
уровень ссудного процента в этом случае выше
банковского, а это зпачит, ссужать средства выгодно. Но не
менее выгодно брать их на реализацию каких-либо
срочных программ. Допустим, Шэпьяп имеет возможность
ссудить несколько миллионов юаней Гуанчжоу. Выгода
обоюдная: деньги, лежащие без употребления на счетах
Шэньяна, с выгодой идут в оборот. А Гуанчжоу без
проволочек решает какие-то проблемы «третьей
индустрии», обязуясь в короткий срок рассчитаться с
кредитом. В операциях такого рода могут принять участие
и отдельные предприятия этих городов.
213

Вообще то, что мы именуем региональной
политикой, в Китае обретает самые разнообразные формы.
И всегда определяется требованиями целесообразности.
Совсем недавно создана зона экономического
сотрудничества шести провинций и одного автономного района
в бассейне реки Хуанхэ. Охватывает она почти 2 млн
квадратных километров с населением 250 млн человек.
Это сотрудничество позволяет сформировать
экономическую структуру, выявив все плюсы и минусы района
реки. Уже на первых порах было подписано более ста
соглашений об экономическом сотрудничестве в рамках
бассейна.
Все эти новации легко вписываются в эластичную
систему китайских рынков — средств производства,
технологий, трудовых услуг... Раньше денежные
средства распределялись вертикально, административным
путем, и в таких условиях нельзя было быстро
отреагировать на изменение ситуации. Новая система
предусматривает денежные операции между отделениями
банка и прямые связи с другими
специализированными банками. Недавно в городе Фошань (провинция
Гуандун) была проведена межбанковская ярмарка. Всего
за полдня были заключены сделки на сумму 1,6 млрд
юаней. Теперь каждые 10 дней штаб-квартира банка
информирует о денежных средствах все отделения.
Планируется создать пять региональных центров
межбанковского обмена. Интересный эксперимент п
этой области проводится, например, отделением
Народного банка в городе Ухане. Оно установило связи с
четырьмя десятками банковских организаций городов,
расположенных по течению реки Янцзы и в других
районах страны с целью обмена временно свободными
денежными средствами.
Летом 1987 года «Экономическая газета» собрала за
«круглым столом» группу специалистов по Китаю. Речь
шла об основных направлениях экономической
реформы КНР. Разговор получился интересным. Но вот что
озадачивает. Участники встречи вполне единодушно
сошлись на том, что реформа финансовой системы в КНР
уже на начальной стадии дала определенный эффект и
в то же время сопровождается такими явлениями, как
ослабление финансовой централизации,
^запрограммированный рост объема кредитов и денежной массы в
обращении.
В настоящее время, отметил один из участников
214

дискуссии, особое внимание уделяется
совершенствованию налогового и банковского контроля, с тем чтобы
преодолеть нежелательные тенденции, способствовать
развитию народного хозяйства в целом. В условиях
расширения хозяйственных связей предприятий роль
банков закономерно возрастает.
Предоставляя кредиты на пополнение оборотных
средств и новое капитальное строительство, банки КНР
имеют право контролировать хозяйственную
деятельность заемщика, налагать санкции за просрочку
погашения кредита. В перспективе планируется, что банки
станут самостоятельными хозяйственными
учреждениями, полноправными партнерами предприятий,
действующими на принципах самоокупаемости и
принимающими на себя всю полноту хозяйственного риска.
Не «скупыми рыцарями», не «ростовщиками» или
контролерами — равноправными экономическими
партнерами предприятий призваны стать советские банки.
Допустимо ли-, к примеру, такое, чтобы прибыль банка
становилась результатом чьей-то нереализованной
прибыли? Между тем источником прибыли банков у нас
пока служат пени и штрафы, а в конечном счете
убытки народного хозяйства, связанные с просчетами в
инвестиционной деятельности.
Вот вам один из каналов инфляционных процессов
в нашей экономике. Этот феномен уже знаком
экономике социалистических стран, например Польши,
Югославии. В годы застоя накапливались негативные явления
в советской экономике, исподволь развивался
инфляционный недуг. Диагноз установлен, надо лечить. Но как?
Способов эффективного лечения экономическая наука
пока не выработала.
Взять хотя бы спровоцированный товарным голодом
и давлением денежной массы неудержимый рост цен.
Растут они не только на колхозных рынках или у
кооператоров, но п в плановом порядке — на товары и услуги.
Невозможность отоварить заработанные рубли
обесценивает деньги, открывает простор для спекуляции. С
какого конца решать эту проблему? В Китае сочли более
важным бороться с дефицитом, чем обуздывать рост
Цен. Многие экономисты в КНР вообще полагают, что
регулируемая инфляция, которую частично
компенсирует рост доходов населения,— меньшее зло, чем
искусственно замороженные цены, карточное распределение
товаров.
215

Другой перспективный путь — широкая продажа
акций и облигаций. Трудовой коллектив может
выкупить у государства убыточное предприятие, чтобы,
превратив его в кооператив, перестроить его работу, сделать
рентабельным. Это не только изменяет отношение
работников к средствам производства и стимулирует
интерес к эффективной работе. Главное — меняется
ситуация на рынке, исчезают какие-то дефициты. Опыт
сельской промышленности Китая — убедительное тому
подтверждение.
Бороться с инфляцией можно не только посредством
товарного изобилия. Немало в этом смысле дает
образование специализированного Банка трудовых
сбережений и кредитования населения. Государству
неважно, каким способом клиент распорядится своими
средствами — просто возьмет их со счета или расплатится
чеком в магазине. Важно то, что до этого момента они,
находясь в банке, будут участвовать в
общегосударственном денежном обороте. Вводятся чековые книжки,
позволяющие рассчитываться в магазине вообще без
наличных денег. Население с трудом привыкает к
новым видам кредитования, нетрадиционным формам
банковских услуг.
Китайский опыт, результаты разнообразных
экспериментов в этой сфере могут быть полезными при
выработке стратегии развития нашей
кредитно-финансовой реформы. Перестройка хозяйственного механизма
не может быть эффективной без коренной ломки
старого кредитно-финансового механизма. Причем ее
нельзя откладывать «на потом», все должно решаться в
комплексе. В условиях, когда не отлажены финансы,
сохраняются перекосы в ценах, теряют смысл
хозяйственный расчет, арендный подряд.
Кратчайший путь к хозрасчету лежит через
финансы. Внутризаводские банки начали создаваться в
Китае в северо-восточной провинции Цзилинь.
Банковскими функциями наделили финансово-учетные оргапы
предприятий. Теперь все финансовые средства
переводятся на внутризаводские чеки, посредством которых
обеспечиваются кредиты цехам, производятся расчеты
между ними. Кредитуя цехи, внутренний банк
ориентируется на фонды зарплаты и материального
поощрения, производственный план. Одновременно берет под
контроль весь ход производства, реагируя на любые
изменения. Если цех сэкономит отпущенные по кредиту
216

средства, коллектив получает премию. Если же
превышены нормы расхода сырья и энергии, производится
удержание из цехового премиального фонда и даже из
заработной платы людей. Банк вроде бы условный, по
модель действует вполне реально, заставляя считать
каждый юань на каждом рабочем месте.
Хозрасчет проникает во многие другие сферы. До
недавнего времени конторы по содержанию и ремонту
зданий существовали в Китае за счет государственных
средств (статьи «Административные расходы»). Теперь
во многих городах эти службы переходят на хозрасчет.
Повсюду создаются компании по использованию
недвижимости, деятельность которых направлена на
«коммерциализацию» жилой площади. Широко входит в
практику земельная рента, пришедшая на смену
безвозмездному выделению земли на нужды различных ведомств
и организаций.
Правда, введение все новых и новых платежей
сегодня воспринимается как способ взимания
дополнительных поборов с населения. Возьмем хотя бы
эксперимент по продаже квартир. Первоначально один
квадратный метр стоил 300 юаней, сегодня — 500—1000, а
в крупных городах — и того больше. В среднем цена
квадратного метра жилья растет в год на 15 процентов,
что делает «товарную квартиру» практически
недоступной для рядового труженика.
Квартплата повышается, как здесь объясняют, для
того, чтобы покрыть нехватку средств на новое
строительство. Нам говорили, что эта мера коснулась в
основном высокопоставленных лиц, с которых взимают
немалую плату за излишки жилья, рабочие и служащие
получают специальные талоны для частично!! оплаты
квартир. Но в целом данная форма дотации мало
облегчает бремя многочисленных платежей, которые
серьезно беспокоят население.
На одном из заседаний правительства специально
рассмотрен вопрос о платежах за пользование землей в
городах и поселках. И принято такое решение: в 13
провинциях и ряде городов — Пекине, Чунцине вводятся
финансированные платежи в госбюджет. Размеры
платежей остаются неизменными в течение трех лет.
Подобная мера, по мнению авторов проекта, повысит
заинтересованность данных районов в увеличении доходов
и экономии средств, поскольку эта экономия целиком
остается в распоряжении регионов. Добавим, что для
217

проведения эксперимента выбраны провинции и
города, сдающие в бюджет самые большие суммы.
Вероятно, по сравнению с мировой практикой, о
которой сегодня много говорят в Китае, мы не увидели
больших новаций в практике китайских предприятий и
городских властей. Многие советские экономисты
настойчиво ратуют за свободную продажу акций и
облигаций промышленных объединений и
сельскохозяйственных предприятий населению и другим предприятиям,
широкое развитие взаимного коммерческого кредита,
организацию кооперативных, отраслевых, региональных
депозитных и инвестиционных банков, расширение
практики эмиссии и продажи государственных ценных
бумаг, прежде всего государственных займов, но под
более внушительный процент. Предлагается провести
валютную реформу, установив реальный единый курс
рубля и даже пойдя на его девальвацию, что будет
способствовать развитию нашего экспорта. Должна быть
также достигнута финансовая обратимость рубля, а
затем и его полная конвертируемость, с тем чтобы увязать
наши внутренние и внешние цены, перейти к
многостороннему сотрудничеству в рамках СЭВ. Это, кстати,
устранит имеющиеся препятствия в организации
совместных предприятий, точнее, сделает данный процесс
простым и естественным. Следующим шагом могло бы
стать вступление нашей страны в Международный
валютный фонд.
Феномен Шэньчжэня
Порадовали советские «предприниматели». В
московском Центре международной торговли объявлено о
создании ассоциации экспортеров. Итак, начали
объединять усилия советские предприятия и организации,
стремящиеся занять подобающее место на мировом
рынке. На пути к этому пришлось набить немало
шишек. В ассоциацию вошли 40 предприятий, 10
межотраслевых научно-технических комплексов, 15
внешнеторговых объединений, 5 совместных предприятий.
Проявил интерес к ассоциации Международный
инвестиционный банк.
Лиха беда — начало! Возможно, и у нас пойдет
смелее поиск в сфере международного сотрудничества и
коммерции. Знаменитые китайские специальные
экономические зоны (СЭЗ) — как долго мы изображали их
218

как некую форму капиталистической эксплуатации,
добровольное «ярмо», заигрывание с Западом! А тем
временем в Китае уже создается прибрежный пояс,
«открытый для внешнего мира». Восемь китайских
городов планируют свою деятельность независимо от
провинций, которым они подчинены административно.
Специальным экономическим зонам не спускается
жесткий план, финансами они распоряжаются
самостоятельно, многие виды налогообложения также
производятся на местном уровне.
Есть проблемы в том, как производить
налогообложение, проводить в жизнь финансовое право. Но это не
метает зарубежным бизнесменам открывать в этих
зонах смешанные, частные или кооперативные
предприятия, нанимать рабочую силу, вводить «плавающую»
зарплату.
Знаменитый Шэньчжэнь, город, выросший на месте
захолустного городка, обязан своим стремительным
ростом не только близости к Гонконгу. Секрет в другом:
земельная рента тут значительно ниже, чем в соседнем
Гонконге, а подоходный налог — лишь 15 процентов от
размера капитала.
Богатая архитектура Шэньчжэня наводит на
размышления о наших молодых городах — Тынде или
Новом Уренгое. Строим мы новые города плохо, часто бес-
планово, стремясь поскорей расселить людей и мало
думая о том, каким станет город через десятилетия,
захотят ли здесь жить дети первопроходцев. Кстати,
проектировать жилые массивы Шэньчжэня было поручено
молодым архитекторам, и они смогли в полной мере
реализовать свои творческие идеи и инженерные
возможности.
В Шэньчжэнь можно беспошлинно ввозить, как и
вывозить из него, широкую номенклатуру товаров,
иностранным компаниям предоставлено право включать в
контракты и соглашения с китайской стороной пункты,
даже не предусмотренные законами КНР.
На долю Шэньчжэня приходится две трети всех
иностранных инвестиций, идущих в СЭЗ. За период с
1979 по 1985 год здесь смонтировано более 30 тыс.
единиц промышленного оборудования. Примерно каждые
четыре дня — новое предприятие. Вот это бум! На
территории зоны производятся цветные телевизоры,
видеомагнитофоны, мини-ЭВМ, копировальная техника. Но
неверно было бы считать, что СЭЗ создаются исключи-
219

тельно на деньги капиталистов. Доля иностранных
инвестиций не превышает в том же Шэньчжэне 30
процентов. Государство вкладывает огромные средства в
развитие инфраструктуры, направляет сюда лучшие
инженерные и управленческие кадры.
Разумеется, использование элементов современной
зарубежной технологии позволило сделать заметный
рывок вперед. Производительность труда на этих
предприятиях в среднем в 3,3 раза выше, чем на
расположенных рядом предприятиях госсектора, в 6,5 раза —
выше, чем в целом по промышленности КНР. Да и
продукция получается классом выше там, где
используется импортная технология. Другое дело, что западные
партнеры отдают предпочтение выпуску
потребительских изделий, где отдача быстрей и можно
использовать дешевую рабочую силу. Что касается
современных технологий, здесь чаще дело сводилось к
организации сборочных производств. Отечественные сырье и
материалы не превышают и половины стоимости
производимых в этих зонах изделий. Кроме того,
западные партнеры стремятся сбыть продукцию на
внутреннем рынке, чем еще более подрывают надежды
китайской стороны на увеличение валютных поступлений за
счет специальных экономических зон.
Но в Китае не теряют надежды на успех. Здесь
прекрасно понимают, что наличие разнообразных
природных ресурсов, потенциально емкий внутренний рынок,
многочисленная и дешевая рабочая сила — все это
властно влечет транснациональных инвесторов. Этот
интерес подогревается проводимой в Китае
либерализацией инвестиционного климата. И вот уже появляются
на китайском рынке западногерманский «Фольксваген-
верк АГ», американский «Макдонелл Дуглас» и целое
созвездие англо-американских компаний, множество
японских электронных и электротехнических фирм. На
смешаппом и чисто иностранном капитале в КНР в
1988 году действовало более 4 тыс. предприятий. Для
сравнения скажем, что пятью годами раньше таковых
не набиралось и двух сотен. Причем если раньше
подобные объекты были мелкими или средними
(западные фирмы только еще приглядывались к политике
открытых дверей), то теперь не редкость компании с
капиталом в 100 млн долларов и более. В ближайшие
годы планируется довести число смешанных предприятий
до 25 тыс.
220

Вспомним нашу историю, не очень далекую. Очень
полезной технической, технологической и
организационной школой для нашей индустрии стал Волжский
автозавод. Создавался он в содружестве с итальянской
фирмой ФИАТ. Организация производства, построение
технологических потоков, принятые здесь, затем
широко тиражировались в машиностроении. Не скажу,
правда, что такое заимствование шло особенно
успешно: не было базы, кадров, просто настойчивости.
Китайские специалисты стали прилежными учениками:
использование элементов современной технологии,
перестройка системы управления в соответствии с
западными стандартами — все это сказалось весьма
благотворно на результатах. В ряде случаев за два-три года
удавалось добиваться повышения производительности
труда в 5—6 раз. Правда, большинство этих
предприятий явно страдают технологической однобокостью.
К примеру, при содействии японских фирм в КНР
созданы современные производства по выпуску
автоматических сварочных автоматов, цветных телевизоров. Но
при этом японская фирма «Саньо», организовавшая в
Шэньчжэне изготовление электронных калькуляторов,
предпочла производить здесь лишь простейшие
сборочные операции. Для обучения даже вчерашних
школьниц требуется всего неделя. И такая тенденция
просматривается почти повсеместно: перенося в страну
простые и трудоемкие процессы, требующие больших
затрат ручного труда, западные фирмы стремятся
свести передачу технологии к обучению местного
персонала простейшим навыкам и приемам. Поэтому сегодня
кажутся чересчур оптимистичными утверждения, что
специальные экономические зоны, как и вся политика
открытых дверей, представляют собой «окно во
внешний мир», через которое Китай получит технику и
технологию, валюту, современный опыт управления
экономикой.
Тем не менее на специальные экономические зоны
приходится до 70 процентов всех привлекаемых в КНР
из-за рубежа средств. Шэпьчжэнь, Чжухай, Шаньтоу
и Сямэнь, составляющие четверку СЭЗ, заключили уже
тысячи инвестиционных контрактов. Валовая
продукция промышленности специальных экономических зон
возросла со времени их создания в 1980 году почти в
10 раз! И темпы продолжают нарастать. Во всяком
случае, за 1987 год в СЭЗ получено валовой продукции
221

промышленности на 1,2 млрд юаней, что на 52
процента превысило уровень предыдущего года.
Вопрос о стратегии экономического развития
приморских районов оживленно обсуждался на первой
сессии ВСНП седьмого созыва. Эта стратегия
предусматривает широкое привлечение иностранного капитала
для создания смешанных и иностранных предприятий
в приморских городах Китая. При этом ставится задача
максимально увеличить экспортные поставки,
добиться притока валюты в страну. Депутаты ряда провинций
высказали опасение, что приоритетное развитие
приморских районов может привести к ухудшению
экономической ситуации в Центральном Китае, вызовет
нежелательные перекосы в экономическом развитии
страны.
Нельзя сказать, чтобы это предостережение
возымело свое действие. Предоставленные ранее западному
капиталу льготы сняты не были. Более того, принято
решение о создании новой экономической зоны Хай-
нань. В этой зоне разрешено свободно покупать землю
и осуществлять капиталовложения фирмам Японии и
даже Тайваня. «Кайфан» — политика расширения
связей с внешним миром, дословно «открытая политика,
обращенная вовне» — многомерное понятие. Это не
только заимствование иностранного капитала, ввоз
передовой техники, активное развитие внешней торговли
и включение китайской экономики в международное
экономическое разделение труда. Это также и
освобождение от пут стереотипов, раскованность, открытость
внутри самой страны. Кое-кто на Западе поспешил
сделать вывод о том, что теперь в Китае происходит не
просто открытие дверей, но и «снятие их с петель».
Это, конечно, не так.
Для китайской политики расширения связей с внеш-
пим миром чрезвычайно характерно отношение к хуа-
цяо — китайцам, живущим за границей. Их всячески
привлекают в страну для участия в решении
экономических и социальных проблем. В каждом крупном
городе есть специальные отели и клубы хуацяо, для них
выпускаются газеты и журналы, организуются
интересные поездки. Результат этой политики: примерно
70 процентов иностранных инвестиций — это средства
хуацяо.
Есть в Шэньчжэне особый район Шато-Чжао, куда
доступ без специального разрешения ограничен. Так
222

сказать, зона внутри СЭЗ. Есть в Шато-Чжао узенькая
улочка длиной в четверть километра. Ни
разделительной полосы, ничего, но именно здесь проходит линия
между социализмом и капитализмом. Ежедневно в этот
район приезжают до 10 тыс. деловых людей из Сянгана
(Гонконга) и Аомыня (Макао) при местном населении
в 30 тыс. человек. И вот что примечательно: сравнение
прилегающих к улочке кварталов явно в пользу
социалистического Китая. Товары тут и там самые
разнообразные, люди одеты хорошо, но вот количество и
качество жилья, вообще размах строек по эту сторону
впечатляет больше. К тому же и доходы Шато-Чжао за
несколько лет выросли чуть ли не в 10 раз. Нигде
больше не встретишь, пожалуй, столько модниц, как здесь.
Любопытное зрелище — сама граница. Всего лишь
проволочная сетка, как разделительная полоса на
улочке. Чтобы оказаться в Сянгане, надо перейти по мосту
через озеро Моку. Люди спокойно пересекают границу
в ту и другую сторону. Завершая разговор о Шэньчжэ-
не, скажем о том хотя бы, что больше ста домов здесь
превышают 18 этажей, в городе отличные дороги,
отели международного класса. Действуют шесть рынков
средств производства — электротехнический,
машиностроительный, автомашин, запчастей к ним,
строительных машин, техники для текстильной промышленности.
Причем средства производства можно здесь
беспошлинно закупать и использовать в пределах специальной
экономической зоны. Важный момент: все крупные
экспортные соглашения по-прежнему контролируются
государством.
Провинция Гуандун, в которой расположены все
основные экономические зоны, произвела в 1987 году
продукции на 8 млрд юаней с лишним (против 60 млн
юаней в 1978 году). Сегодня открыты новые каналы
для свободного притока капиталов, техники и
технологии. Эти районы охватывают все побережье Китая
площадью 320 тыс. квадратных километров с населением
160 млн человек. Открытыми объявлены 14 крупных
городов и портов, в числе их — Шанхай, Тяньцзинь,
Гуанчжоу.
Поначалу деятельность совместных предприятий
регламентировалась десятками различных
постановлений. Теперь же предприятия, использующие западные
капиталы, получают все больше свобод.
Хозяйственники, особенно директора, высказывают на страницах кп-
223

тайской печати недовольство по поводу того, что
предприятия с долей участия иностранного капитала
имеют более высокие доходы, поскольку налоги у них
ниже. В приоритетном порядке обеспечиваются они
сырьем и энергоресурсами. В то время, когда мы
приехали в Китай, здесь еще выдерживалась ориентация в
основном на западную технологию. Даже на тех
предприятиях, которые строились с помощью Советского
Союза, нам заявляли, что советские экспортеры
станков могут столкнуться с сильной конкуренцией
западных фирм. Мы тогда пожимали плечами: поживем —
увидим. Запад, разумеется, не заинтересован в
передаче Китаю дередовой технологии, хотел бы удержать его
«на дистанции». Но и закрепиться на емком китайском
рынке тоже хочется.
В принципе в Китае поощряется создание даже
таких предприятий, которые полностью основаны на
иностранном капитале. Здесь это рассматривается как
одна из черт политики открытых дверей. Наибольшее
число таких предприятий базируется в специальных
экономических зонах. Общее их число уже к середине
1988 года перевалило за 250. Как правило, они лучше
оснащены технически, производством управляют
специалисты с солидным опытом. Чжао Цзыян заявил в
одном из выступлений, что все же предпочтение будет
отдаваться совместным предприятиям. Их преимущество
в соединении китайского опыта с возможностями
западных фирм в области современной технологии и
сбыта готовой продукции.
Мне кажется, многие в Китае уже отказались от
иллюзий — очень распространенных несколько лет
назад! — осуществить модернизацию производственного
аппарата на базе передовой западной технологии.
Ненадежный путь, да и весьма накладный. Зато все более
активно привлекаются к участию в перестройке
экономики иностранные специалисты. В 1987 году в страну
приехали по приглашению около двух тысяч ученых,
технологов, инженеров, в 1988-м — две с лишним
тысячи специалистов в области техники и хозяйственного
управления. Одновременно группа китайских
специалистов направилась па стажировку в передовые страны
Запада.
Мы уже говорили о льготах, которые предоставляет
государство совместным предприятиям. Надо сказать и
о другом. Администрация транснациональных корпора-
224

ций пользуется особыми правами в области найма и
увольнения рабочих, в вопросах заработной платы,
трудовой дисциплины, социального обеспечения. Фупкция
«защиты демократических прав и материальных
интересов» возлагается на низовые профсоюзные
организации, но деятельность их носит в основном
номинальный характер, а коллективный договор подменяется
множеством личных трудовых контактов, как правило
не подлежащих возобновлению по истечении срока.
Правда, заработки на совместных предприятиях
заметно выше, чем на заводах госсектора, иной раз в 2—
2,5 раза. Но в то же время некоторые корпорации
отказываются устанавливать на этих предприятиях
гарантированный уровень минимальной зарплаты.
Известную гибкость проявляют японские фирмы.
Они культивируют в рабочей среде чувство лояльности
по отношению к иностранной компании, исподволь
рекламируют западные ценности. Корпорация «Хитати»
на предприятии в провинции Фуцзянь оплачивает
часть расходов по содержанию детей рабочих в детском
саду, практикует систему «ящика предложений»,
направленных на улучшение условий труда и быта
рабочих, обеспечивает их специальной униформой. Для
укрепления «корпоративного патриотизма» фирма
издает на заводе иллюстративный журнал и даже
создала гимн компании «Фуцзянь-Хитати».
Но при всем многообразии форм проникновения
западных фирм в китайскую экономику суть партнерства
остается прежней: транснациональные корпорации
втягивают Китай в международное разделение труда на
роль второстепенного, зависимого производителя сырья
и технологически несложной продукции; подогревают у
части населения частнопредпринимательские
настроения. Конечно, дешевая рабочая сила, низкая земельная
рента — весомые аргументы. Но западные инвесторы не
устают твердить о низком качестве сырьевых
материалов китайского производства, которые якобы не годятся
для западных технологий, толкуют о слаборазвитой
инфраструктуре специальных экономических зон —
плохом энергоснабжении, устаревших средствах связи.
Известен почти анекдотический случай, когда одна
американская обувная фирма, организовав в Шанхае и Тяньц-
зине выпуск кроссовок, долгое время не решалась
использовать... шнурки китайского производства.
Несколько иначе выглядит ситуация там, где иност-
10 Валерий Романгок
225

раннмй капитал привлекается для решения
социальных проблем китайских городов. В принципе
индустрия туризма и развлечении всегда была предметом
вожделений западных фирм: вложения невелики,
прибыль гарантирована. Только в Шанхае построено или
уже строятся с использованием совместного капитала
два десятка гостиниц. Некоторые целиком
финансируются иностранными инвесторами. Прибыль
зарубежных компаний, получаемая от эксплуатации отелей,
может вывозиться из страны, а при желании —
использоваться для расширения дела.
Сегодня и мы имеем сотнп совместных с
инофирмами предприятий (в Китае таковых 12 тыс.). С января
1987 года, когда было принято постановление
правительства о создании в нашей стране совместных
предприми й, до середины 1988 года образовано 37 таких
предприятий с уставным капиталом 470 млн долларов.
Немного, конечно, по, как говорится, лиха беда —
начало. Наибольшее число — девять предприятий —
создано совместно с фирмами ФРГ, по четыре — с
Италией и Финляндией, три — с США, четыре — с
Венгрией, одно — с Югославией. Одно совместное предприятие
создано с Индией. К тому времени в стадии
рассмотрения находилось еще 50 проектов, к примеру с Бельгией,
Голландией, Канадой. Совместные с инофирмами
предприятия выпускают обувь и одежду, оборудование и
тару, оказывают услуги в области компьютерной
техники, рекламы и информации; советско-западногерманское
предприятие «Краян» создает тяжелые краны на базе
тягачей, использовавшихся прежде для ракет СС-20.
Дело это обоюдовыгодное. Мы получаем
возможность приобщиться к современной технологии, ускорить
внедрение собственных научно-технических разработок.
Западные бизнесмены приветствуют возможность
непосредственно выходить со своей продукцией па
советский рынок, охотно идут на создание совместных
предприятий. Однако приходится слышать немало
сетований по поводу недостаточно благоприятного
«инвестиционного климата». Под «инвестиционным климатом»
понимают совокупность политических, юридических,
экономических, финансовых условий в стране, которые
определяют степень «притяжения» валютных средств,
капиталов зарубежных инвесторов.
Такой «климат» в нашей стране оценивается
западными партнерами как «умеренный». Вероятно, на пер-
226

вом этапе и не могло быть иначе. Что ни говори, к
такой форме торгово-экономического сотрудничества мы
прибегли позже многих других стран социализма, и
требуется время, чтобы наработать какой-то опыт в этой
сфере. Естественно стремление наших хозяйственников
и финансистов не попасть впросак, «не прогореть».
Немало среди этих предприятий явно выгодных для
нашей страны. У меня в столе среди материалов,
относящихся к этой проблеме, хранится копия постановления
коллегии Минхимпрома СССР о создании совместной
советско-британской инженерно-торговой фирмы «Асет-
ко Лимитед». Английские фирмы будут участвовать в
модернизации наших предприятий, а валютные
затраты предполагается компенсировать за счет
поступлений от продажи продуктов на мировом рынке.
Думается не всех бизнесменов привлекут такие условия. Не
хотелось бы, чтобы совместные предприятия в советской
экономике оставались элементом экзотики.
Как-то мне довелось быть на обеде в резиденции
американского посла г-на Мэтлока по случаю приезда в
нашу страну одного американского экономиста.
Разговор за столом шел самый общий, однако посол нашел
повод сказать о том, что американские бизнесмены в
некотором сомнении: как они могут вкладывать
средства в совместные предприятия, не будучи в состоянии
влиять реально на положение дел в них? Речь шла о
провозглашенном нами принципе собственности —
51 : 49, который дает возможность оставлять за собой
контрольный пакет, о недопущении западных партнеров
к руководству совместными предприятиями, непомерно
высоких ставках налогов, и становилась ясна картина
и целом. Изучая эту проблему, я встретил такие
цифры: американский бизнесмен в США платит с прибыли
налог 24 процента, в странах Юго-Восточной Азии —
20—25, мы же намерены взимать 44 процента. К тому
же требуем, чтобы продукция совместных предприятий
шла не на внутренний рынок, а на внешний,
окончательно подрывая интерес к сотрудничеству с нами.
Что ж, сегодня мы можем говорить о том, что многие
ограничения сняты. В частности, теперь не
обязательно, чтобы председателем правления и генеральным
директором были советские граждане. Ключевые посты в
управлении совместных предприятий может занять
иностранец, причем независимо от доли в уставном фонде.
Отказались также от ограничения доли капитала иност-
227

ранного участника 49 процентами — теперь доля
капитала в уставном фонде определяется по договоренности
сторон.
Тут совсем нелишне присмотреться к опыту других
социалистических стран, и не только Китая. В Венгрии
и Болгарии нет такого ограничения, как установление
доли зарубежного партнера в уставном капитале на
уровне не выше 49 процентов. Да и налоги там
пониже, и проблем с вывозом прибыли не возникает. Ясно,
чтобы привлечь западную передовую технологию,
использовать ее для того, чтобы вывести нашу экономику
на передовые рубежи, придется создать более льготные
условия для западных партнеров. Именно так
поступили многие наши друзья. К примеру, принятое в 1972
году в Венгрии законодательство о совместных
предприятиях затем многократно менялось и дополнялось,
приспосабливалось к реальным условиям. Нечто подобное
происходило в Китае: с 1979 года там было утверждено
несколько десятков дополнительных постановлений к
основному Закону о совместных предприятиях. В
обеих этих странах совместные предприятия на пять лет
освобождаются от уплаты налогов, а с шестого года
устанавливается налог на прибыль в размере 20 процентов.
На территории Болгарии существуют беспошлинные
таможенные зоны, в которых зарубежным инвесторам
предоставлены дополнительные льготы.
В Китае сегодня популярно слово «тупо» —
«прорыв». Пожалуй, более всего оно приложимо к СЭЗ или
«открытым» городам; кстати, здесь нет пошлины на
ввозимые товары и сырье, если они используются или
реализуются в этих зонах. Несомненно, Китай сумел
лучше нас использовать иностранный капитал для
восполнения нехватки собственных финансовых средств и
преодоления отсталости отечественной технологии.
Деятельность западных банков в стране
регламентирована, оговорена многочисленными условиями, но
это не помешало 18 банкам ведущих капиталистических
стран открыть в КНР 22 отделения, в том числе в
Шэньчжэне — 11, в Сямыне — 5, в Шанхае — 4. Эти
банки, обслуживающие иностранные и совместные
предириятия, могут также заниматься
финансированием внешней торговли и отдельных проектов,
кредитовать совместные предприятия в валюте и принимать от
них депозиты (в валюте и юанях). Практикуются
также некоторые совместные банковски^ операции, напри-
228

мер по сдаче в аренду китайским и совместным
предприятиям машин и оборудования. Но в целом пока не
определилось до конца место иностранных банков в
экономической реформе, вообще в банковской системе
КНР. Слабо контролируется их деятельность.
Создается впечатление, будто через эти совместные операции,
довольно скромные по масштабам, китайские
финансисты проходят у западных банкиров финансовую школу,
служащую как бы дополнением к тем университетам
хозяйственной деятельности, которыми являются
особые экономические зоны.
Много надежд связывается с экспериментами,
проводимыми в провинции Ляонин. Здесь с апреля 1988
года на ста крупных и средних предприятиях
осуществляются параллельно две системы управления.
Концепция «Две системы управления на одном предприятии»
означает, что наряду с общенародной собственностью
(или коллективной) будет существовать на
предприятии также и собственность смешанного предприятия
(с участием китайского и иностранного капитала).
Далее, одновременно создаются и две системы
управления — китайская модель и модель западная, которую
используют зарубежные бизнесмены в соответствии с
международной практикой.
Западные наблюдатели с известной долей
разочарования отмечают, что внешняя торговля Китая
остается весьма регламентированной. Некоторые виды
экспорта по-прежнему подвергаются обязательным квотам,
чтобы обеспечить адекватный приток иностранной
валюты, в то время как другие виды товаров облагаются
крупными экспортными тарифами, чтобы не поощрять
их продажу за границей. Импорт ограничивается
сложной системой лицензий и пошлин, цель которых — не
допускать конкуренции с внутренними товарами и
расходов иностранной валюты на предметы, покупка
которых не продиктована необходимостью.
Правительство КНР периодически вводит ограничения на экспорт
из страны товаров, имеющих жизненно важное значение
для развития национальной экономики. Особенно
сократилось число сделок на вывоз из Китая сырьевых
материалов и природных ресурсов.
Во время долгих бесед с мэрами городов, ведущими
экономистами КНР мы то и дело наталкивались на
проблемы, которые встали в повестку дня или
находятся на стадии решения и у нас. В самом деле, практи-
229

чески одновременно в СССР и КНР введена плата за
землю, приняты законодательства о воде. Но элементы
коммерции, вообще свойственные для экономики
Китая^ позволили скоро ввести в действие
законодательство в непривычных для нас формах. К примеру,
получили распространение аукционы по продаже прав
пользования участками земли. Прошедший в Шэньчжэне
аукцион дал такое право местной компании по
строительству жилых зданий. Участок в 8,6 тыс. квадратных
метров обошелся в 5,2 млн юаней (первоначальная
цена — 2 млн юаней). Срок аренды — 50 лет. Причем не
только китайцы, но и граждане других стран,
поддерживающие дипломатические и деловые отношения с
Китаем, могут получить право на пользование землей.
Правда, не повсеместно, а только в трех городах —
Шанхае, Шэньчжэне и Хайкоу. Такое решение тут
рассматривают как необходимое условие для привлечения
иностранных инвестиций в экономику китайских
городов.
Тем не менее особенно не приходится рассчитывать
на иностранный капитал как на надежный источник
инвестиций. К примеру, в начале 1988 года свыше
двадцати смешанных предприятий Шанхая вдруг оказались
в критической ситуации из-за отказа зарубежных
партнеров выполнять свои финансовые обязательства.
О причинах сообщила газета «Чайна дейли»:
неблагоприятная рыночная конъюнктура, убыточность
контрактов. Можно себе представить, какую все это
создает нервозность, нарушая нормальный ритм
осуществления больших проектов при участии инофирм.
Китайские организации готовы создавать
совместные предприятия и с советскими организациями. Летом
1988 года в Пекине побывала делегация исполкома
Моссовета. В результате подписан договор о создании
на базе московского ресторана «Пекин» первого
совместного советско-китайского предприятия в сфере
услуг. Новая акционерная компания «Пекин в Москве»
имеет фонд 4 млн рублей, из которых советской
стороне принадлежит 70 процентов, китайской — 30.
Ресторан будет получать из Китая продукты, приправы и
даже полуфабрикат знаменитой «утки по-пекински».
Наши собеседники в Харбине напомнили
выступление М. С. Горбачева во Владивостоке, особенно то
место, где говорилось о необходимости улучшать бытовые
условия дальневосточников. Раз так, говорили нам, зна-
230

чит, потребуется в больших количествах кирпич.
Северо-восточные провинции КНР готовы поставлять
кирпич почти в неограниченном количестве. Я вспомнил
бесконечные красные штабеля вдоль китайских
деревень и поселков, которых хватило бы, пожалуй, еще на
одну Великую китайскую стену. Китайские
организации готовы также принять участие в переработке
лесных ресурсов Советской Сибири и Дальнего Востока и
наладить производство мебели для молодых городов
зоны БАМа.
На заводе «Шанхай — Фольксваген»
В Шанхае мы поехали смотреть новый завод —
«Шанхай — Фольксваген», созданный па капиталы
трех китайских компаний, пай которых на 60
процентов состоял из кредитов банка, и известной
западногерманской фирмы.
Генеральный директор объединения «Шанхай —
Фольксваген» Чжан Чанмоу — подтянутый, энергичный
человек в светлой куртке и джинсах — пришел на
встречу с некоторым опозданием, прямо с какого-то
совещания. Выглядел он усталым, но, опустившись в
мягкое кресло и сделав большой глоток чая из фарфоровой
чашки, приветливо улыбнулся. На этом, одном из
первых совместных с инофирмами предприятий Китая,
гостей бывает много. Но из СССР, пожалуй, первая
делегация.
На дорогах Китая нам не раз попадалась на глаза
малолитражка «Шанхай», силуэтом напоминающая
нашу допотопную модель «Чайки», только меньших
размеров. Видели и новую — «Сантана» — весьма
изящную, современную машину среднего класса, которая
поспорит, пожалуй, с японской автомашиной «Ниссан»,
да и с последними моделями «Фольксвагена».
Чжан Чанмоу рассказал, что предприятие
создавалось на паритетных началах: 50 па 50 процентов.
Первая очередь предприятия рассчитана на производство
30 тыс. автомобилей и 100 тыс. двигателей в год. В
перспективе выпуск машин возрастет до 300 тыс. штук в
год. Сотрудничество с фирмой ФРГ, рассчитанное на
25 лет, предусматривает освоение и новых моделей.
Есть уже вариант универсального автомобиля для
туристов.
231

Ну а пока большая часть деталей поступает из
ФРГ, отечественные составляют лишь четвертую часть
стоимости машины. Но ведь и конвейер пущен совсем
недавно — первый ^ автомобиль собран 1 сентября
1985 года. По мнению генерального директора,
потребуется от 7 до 10 лет для освоения производства всех
деталей. Более ста предприятий страны уже
подключились к решению этой проблемы. Но потребуется
частичная реконструкция на каждом из них, что
позволит на порядок поднять уровень машиностроения КНР
в целом.
Китайская сторона не стала слепо копировать
предложенную западногерманской фирмой модель.
Усилены амортизаторы машины, увеличен дорожный просвет,
а всего внесено около 30 улучшений. Введена система
контроля качества, которая используется и на
«Фольксвагене». И что особенно важно, уже создается сеть
технического обслуживания автомобилей «Сантана» в
провинциях КНР. Три десятка таких станций уже начали
действовать.
Мы прошли по главному сборочному конвейеру.
Скорость его пока невелика — идет отладка технологии.
В этот день с конвейера сошло лишь 40 машин, но
темпы стремительно возрастают. В цехах трудятся в
основном китайские рабочие. Всего же на заводе 1870
работников, а немецких специалистов — лишь 30. Чжан Чан-
моу пояснил, что эффективность производства уже
сейчас значительно выше, чем была вначале, когда на
сборке 6 тыс. машин «Шанхай» в год было занято 3 тыс.
рабочих.
В объединении действует совместная дирекция.
Западногерманские администраторы отвечают за
техническое оснащение производства и сбыт продукции, а вся
организация и экономика производства — в руках
китайской дирекции.
Государство, поощряя создание совместных
предприятий, постановило, что зарплата рабочих тут
должна быть на 20 процентов выше, чем на аналогичных
национальных заводах. Большое внимание
уделяется подготовке кадров в центре обучения рабочих,
па стажировках в ФРГ. Раз в год проходит
аттестация. Премиальные доплаты зависят от конечного
результата. А за брак взимается штраф, причем
повторный штраф может составить полумесячную зарплату.
Так что качество — первейшая забота.
232

Государство стимулирует развитие совместного
предприятия, освободив его вообще от подоходных
налогов на два года. Ну а дальше? А в будущем
предполагается ввести такой порядок: 30 процентов
прибыли идут в социальные фонды предприятия, 70
процентов делятся поровну между государством и
западногерманской фирмой. Что касается социальных вопросов, то
уже сегодня на заводе оборудованы хорошие бытовки,
имеются душевые комнаты. Рабочих на смену
доставляют автобусы, в заводской столовой — бесплатные
обеды. Тратятся немалые средства и на улучшение
жилищных условий рабочих завода.
Сам Чжан Чанмоу по образованию экономист. В
технике он не очень силен и не взялся сравнивать
технические достоинства «Сантаны» с нашей «Ладой». Но и
задачи у него иные: наладить прибыльное производство.
Чтобы привлечь средства инофирмы, поясняет Чжан
Чанмоу, надо дать ей «приманку». Она — в системе
льгот. Но в контракте есть и ограничения на вывоз
из страны прибыли. Впрочем, западногерманская
фирма и не спешит «снять сливки»: получаемую прибыль
направляет на развитие дела, стремясь всеми силами
закрепиться на китайском рынке.
Мы спросили, каков заработок генерального
директора? Оказывается, акционерное общество платит ему
5,5 тыс. юаней в месяц. Но большую часть заработка
генеральный директор перечисляет в фонд государства,
оставляя себе то, что положено директору обычного
предприятия КНР.
Мы прокатились в новой машине: изящные формы,
почти бесшумный двигатель, хорошая стартовая
скорость. «Сантана» выгодно отличается от машины
«Шанхай», выпуск которой будет скоро прекращен. Чжан
Чанмоу откровенно сказал о своей главной цели:
создавая и совершенствуя новую машину, поднимать
технический уровень китайской индустрии в целом.
Примерно через семь лет расходы
западногерманской фирмы будут полностью возмещены. Но
сотрудничество будет продолжено. Оно взаимно выгодно: завод
начнет поставлять в ФРГ двигатели, а взамен —
получать запасные части. Контрактом предусмотрено
обновление модели, возможность вкладывать часть прибыли
в развитие производства.
В известном смысле нам повезло: «Шанхай —
Фольксваген» —это самое крупное смешанное предпрн-
233

ятие в КНР. И все преимущества смешанного
предприятия на его примере особенно видны. «Сантана» —
убедительное свидетельство того, что государства
различных социальных систем отлично могут
осуществлять взаимовыгодные операции и создавать
совместные предприятия. В 1987 году с конвейера завода
сошло более 10 тысяч легковых автомобилей.
Всего же национальная автомобильная
промышленность произвела в 1987 году 445 тыс. автомашин
(годовой прирост — 27 процентов). Успехи кажутся пока
скромными, но ведь отсчет ведется почти что с нуля.
Китайская автомобильная индустрия опирается на
техническое и финансовое содействие таких крупных
инофирм, как «Мерседес-Бенц», «Фольксваген», «Ситроен».
Одновременно с автомобильной промышленностью,
даже с некоторым опережением, развивается сервисная
служба по ремонту и обслуживанию малолитражек.
Еще до приезда в Шанхай мы знакомились
несколькими днями раньше в Пекине с работой корпорации по
ремонту автомобилей, с одним из десяти ее заводов.
Завод специализируется на ремонте легковых машин,
обслуживающих правительственные учреждения.
Мощности позволяют ремонтировать ежегодно 20 тыс.
автомобилей тридцати марок. Профессиональную подготовку
рабочие проходят в учебном центре, стажируются на
предприятиях ведущих мировых автомобильных фирм,
поставляющих в Китай малолитражки. Эти же
компании предоставляют на льготных условиях ремонтное
оборудование.
Заработки на пекинском авторемонтном
предприятии сравнительно невелики — в среднем 80 юаней в
месяц. Хотя известная разница в оплате есть: рабочий
первого разряда получает 37 юаней, восьмого — 111.
Классный специалист может заработать и 200—
300 юаней в месяц. Однако загружены цехи слабо.
Сказывается конкуренция в сфере сервиса: мощности
созданных ремонтных предприятий явно превосходят
реальные потребности в ремонте. Л с дальнейшим
развитием «третьей индустрии» — всячески поощряемой
сферой услуг — конкуренция еще более усилится.
Разумеется, мы видели только верхушку «айсберга»,
но и это производит сильное впечатление. А что же
представляет сам «айсберг»? Как писала газета «Чайна
дейли», «крупнейшие автомобильные фирмы Запада и
Востока стучатся в окно» КНР, предлагая технологию
234

н оборудование для создания совместных предприятий
по производству машин и деталей к ним. Кроме
«Шанхай — Фольксваген» в Китае выпускают продукцию
смешанные фирмы «Гуанчжоу — Пежо», «Тяньцзинь—
Дайхацу», «Пекин — Джип». Это позволяет сократить
импорт автомобилей из стран Запада: если в 1985 году
он оценивался в 500 млн долларов, то в 1986-м
сократился до 100 млн.
А потребности в автотранспорте растут. Пока в КНР
приходится 0,27 автомашины на 1000 человек, в
развитых странах — от 200 до 500. До недавнего времени
автомобиль в Китае был символом прежде всего
власти и авторитета — здесь шутят, что «большие люди»
ездят в маленьких автомашинах, а «маленькие» — в
больших (автобусах). Личных владельцев пока от
силы 15—16' тыс.— капля в море. Пекинский таксист
рассказывал, что обычным порядком купить
малолитражку чрезвычайно сложно. А вот на черном рынке с
большой переплатой — возможно. По опубликованным
расчетам, к 2000 году стране потребуется до 4 млн
легковых автомобилей, в том числе от 1 до 1,5 млн для
продажи населению. По мнению китайских экономистов,
основной путь решения «автомобильной проблемы» —
расширение масштабов производства машин в самой
КНР, в том числе за счет создания смешанных
предприятий.
Всеобщее внимание привлекло сообщение о
полетных испытаниях первого собранного в Китае
пассажирского самолета МД-82 на 150 пассажиров. Смешанное
китайско-американское предприятие «Макдонелл
Дуглас — Чайна» к 1991 году намечает выпустить 25
таких самолетов. Американский содиректор Гарст Чан
пояснил журналистам, что пока не надеется на
большую прибыль в данном предприятии, попутно заметив,
что «Боинг» уже успел продать КНР около 50
самолетов. Он подчеркнул, что присутствие его фирмы на
китайской земле даст ему преимущество в будущем перед
конкурентами в получении последующих, более
солидных заказов.
А нот как в целом выглядит ситуация но
совместным предприятиям: доля тех, в которых иностранного
капитала меньше половины,— 44 процента; тех, что
созданы, подобно заводу «Шанхай — Фольксваген», на
паритетных началах,— 37 процентов; большая часть
капиталов принадлежит инофирмам на 19 процентах
235

предприятий — тут они практически полностью
хозяйничают сами.
Но это только тенденция. Многие потенциальные
инвесторы пока осторожничают, считая, что время
крупных капиталовложений еще не наступило. Такие
предпочитают путь «пробного инвестирования» (до 5 млн
долларов). Правда, уже обсуждаются и более крупные
проекты, устанавливаются долговременные связи
китайских организаций с западногерманскими,
японскими, американскими партнерами. Перспективы и сами
процессы тут трудно поддаются прогнозированию. Во
всяком случае, европейские автомобильные, стальные,
электронные магнаты закрепляются на китайском
рынке довольно основательно. Живя в гостинице «Пекин»,
я каждый день натыкался на массивную металлическую
табличку западногерманской фирмы «Крупп». Это те
реалии, которыми живет сегодня страна. По данным
статистики, на конец 1987 года в КНР было
утверждено 5193 предприятия китайско-иностранного
хозяйственного сотрудничества с общей суммой инвестиций,
предусмотренной в контрактах, 12,2 млрд долларов.
Руководители китайской экономики неоднократно
подчеркивали, что Китаю не следует «скупиться» на
прибыли для иностранных предпринимателей, если их
деятельность выгодна стране; не надо бояться понести
убытки, впервые вступая в дело с иностранными
бизнесменами. Предлагается следовать такому принципу:
«Если ты хочешь взять что-то у кого-то, сначала сам
дай ему что-нибудь». Не следует рассчитывать на
получение больших доходов на начальном этапе
сотрудничества при создании таких предприятий. Надо
стремиться к долгосрочным деловым связям с
зарубежными партнерами — подобные контакты отвечают
интересам Китая. При этом весьма критично оценивается
состояние производства в промышленности КНР,
которое «страдает из-за низкого уровня управления и
устарелой системы». Задача состоит в том, чтобы
энергичней перенимать передовую технологию, внедрять
передовые методы управления, а в перспективе
использовать торговые каналы зарубежных партнеров для
расширения экспорта китайской продукции.
Сегодпя речь идет также о более активном
использовании иностранных специалистов в управлении, с тем
чтобы «сбросить путы старой структуры»,
«подготовить современных управляющих». В журнале «Китай»
236

мне попался на глаза фотоочерк «Директор Герих в
Ухане», думаю, совсем не случайный материал. Это
рассказ об инженере Вернере Герихе из
западногерманского города Дуйсбурга. Несколько лет назад он
приехал в Ухань в качестве советника на местный
дизельный завод. Местное правительство, оценив
деловые качества Гериха, рекомендовало его на пост
директора. Состоялись выборы, и западногерманский
специалист стал директором китайского завода. Вернер
Герих начал с перестройки системы оплаты труда,
увязал ее с конечными результатами, развернул борьбу с
браком. И теперь весь коллектив взял на вооружение
лозунг директора Гериха: «Строгость к себе, рвение,
высокое качество и эффективность, деловитость».
О необходимости расширять внешние связи много
говорилось на XIII съезде КПК. Подчеркивалось при
этом, что в условиях, когда международные
экономические отношения становятся все теснее, никакая
страна не в состоянии обеспечить себе развитие за
закрытыми дверями. Ну а строительство социализма на
отсталой основе тем более обязывает развивать технико-
экономический обмен и сотрудничество с заграницей,
всемерно использовать достижения мировой
цивилизации и сокращать расстояние, отделяющее Китай от
развитых стран. Замкнутость может привести к еще
большей отсталости.
Строительный бум!
В этой главе мы расскажем еще об одном феномене
Китая, который требует осмысления. Да и
объяснения тоже. Это феномен строительный. Не могу
сравнить эту великую страну со строительной площадкой.
Огромных котлованов, мощного скопления
строительной техники, растущих как грибы жилых кварталов
наблюдать не довелось. Вообще на китайской стройке
ничего лишнего не увидишь: никаких тебе битых,
колотых конструкций, глыб схватившегося бетона.
Строительство ведется сверхэкономно и аккуратно. Ну а
современная архитектура хотя и не избежала
стандарта, все же непременно вносит в облик городов и
поселков своеобразие и непохожесть.
Читатель, вероятно, не забыл о нашей поездке в
поселок Малу под Шанхаем и о том, как решается там
237

жилищная проблема: Вспомним огромные стеллажи из
кирпича, производимого чуть ли не в каждой деревне.
Размах строительных работ в Китае, вероятно, также
обусловлен необходимостью занять людей делом. Но в
данном случае важен результат, а не мотивы.
В Пекине нам называли такие цифры: в деревне на
душу населения приходится сегодня 15,3 квадратного
метра жилья (в 1978 году было 8,1). И это в
технически отсталой стране, с ее 800-миллионным сельским
населением! Правда, строятся в основном двухэтажные,
без каких-либо удобств домики, занимающие много
земли. А переход на строительство пятиэтажных домов
требует развития стройиндустрии, которая пока
отстает. Однако прорыв в решении жилищных вопросов в
самой многонаселенной стране не может не поражать
воображение. Не так заметно, но тоже улучшились
жилищные условия в городе — жилплощадь возросла
с 3,6 до 6,1 квадратного метра на человека.
Между тем китайский павильон на международной
выставке «Стройиндустрия-87» в «Сокольниках» был
самым скромным. Кухонная аппаратура, скобяные
изделия, керамика. Сюда заходили полюбоваться
искусной национальной росписью на кафельной плитке.
Специалисты и представители прессы не очень-то
баловали новичка вниманием (Китай впервые принял
участие в такого рода смотре). И сами хозяева экспозиции
держались скромно, почти застенчиво, как бы говоря:
«Мы больше поучиться приехали, чем себя
рекламировать».
В 1986 году в КНР построено 800 млн квадратных
метров жилья (у нас—120 млн квадратных метров).
Конечно, не сравнить численность населения Китая с
нашей. Но разделим квадратные метры на число
жителей и получим: в расчете на душу населения Китай
опережает нас по темпам жилищного строительства в
полтора с лишним раза.
Феномен? Безусловно! Но в чем его природа?
Попытаемся разобраться. Строительный бум начался и
Китае одновременно с началом радикальных
преобразований в экономике. Поскольку четыре пятых
китайцев живут в сельской местности, примерно такая же
доля жилья возводится в деревне. Главный
строительный материал — кирпич. Выпускают его сотни тысяч
фабрик, являющихся коллективными предприятиями.
Огромные красные штабеля из обожженного кирпича
238

сталтт чуть ли не характерной приметой китайских
деревень.
Вот что сделано за пятилетку (1981 — 1985 гг.):
только в городах построено 648 млн квадратных
метров жилья — в основном это многоквартирные дома; в
сельских районах за это же время возведено 3,2 млрд
квадратных метров. Но постороннему глазу
грандиозного размаха жилищного строительства и не
разглядеть. Строительных отрядов — великое множество, они
малы по численности, но мобильны и вездесущи. К
примеру, в уезде Чуньцин провинции Сычуань
действуют ()2 строительных отряда общей численностью 18
тыс. человек. Из беседы с сельскими жителями мы
узнали, что работают отряды быстро — чуть ли не за две
недели возводят двухэтажный дом. Строят в
основном по единому плану, хотя проекты отдельных
домиков могут быть индивидуальными. Строительный
материал добывают тут же, на речной отмели. Причем
добыча камня и песка оказывается намного
прибыльней, чем выращивание риса. Поначалу здесь строили
дома с камышовой кровлей, теперь — с черепичной.
Возводились одноэтажные домики с замкнутыми
двориками, теперь появляются двух-трехэтажные здания.
Строительный бум в китайской деревне имеет и
определенные негативные стороны, поскольку
«оттягивает» на себя чрезмерно большую часть бюджета,
которая могла бы быть использована на развитие
экономики. Несмотря на запреты, плодородная земля все
больше застраивается жильем, не говоря уже о сельских
фабриках и прочем. Особенный интерес представляют
темпы жилищного строительства и способы решения
этой сложнейшей проблемы.
Представьте себе: и тут мы находим известную трп-
аДУ — государственное строительство, коллективное и
индивидуальное. У нас строительство жилья ведет
государство, доля ЖСК не превышает 6—8 процентов.
Правда, уже кое-что есть из опыта кооперативного
строительства: в сельской глубинке Белоруссии строят
хозспособом дома за счет средств граждан. В
Новгороде действует кооператив «Волхов», который по
госзаказам сооружает жилье и промышленные объекты,
прокладывает дороги. В кооперативе, заметьте,
трудятся люди из трудоизбыточных регионов, используя
вахтовый метод. Силами строительного кооператива
возведены завод крупнопанельного домостроения, мно-
239

жество индивидуальных домиков, свинооткормочный
комплекс, несколько километров дорог.
Жаль, что примеры такого рода не стали пока
массовыми. К сожалению, не хватает нам размаха и
почти мгновенного умножения инициативы, которые
можно наблюдать в Китае практически в любой сфере. Не
думаю, что все объясняется наличием большой армии
не занятых делом людей. В известной мере я бы
объяснил это предприимчивостью китайцев, умением
прибыльно вести дела, особенно торговые. Престижность
этой сферы деятельности закреплена в вековых
традициях, культивировавших, увы, презрение к простому
земледельческому труду. Не берусь судить. Но
многообразие инициатив, в том числе и в сфере
строительной, бессчетность их вариантов — обычное для Китая
дело.
Из многих постановлений, принимавшихся у нас по
строительным делам, меня особенно порадовало
постановление «О мерах по ускорению развития
индивидуального жилищного строительства». Принято оно в
феврале 1988 года. Среди прочего я отметил пункт о
том, что Минстройдормашу поручено разработать
проект комплектного высокомеханизированного
кирпичного завода мощностью 5 млн штук кирпича в год. Тут
же вспомнились кирпичные штабеля вдоль китайских
деревень. Вероятно, наш кирпич будет много дешевле,
затраты труда меньше. Но вот сколько ждать, пока
глубинка покроется сетью таких заводов? Не затянется
ли ожидание, как бывало не раз?
После того грандиозного размаха индивидуального
жилищного строительства, который мы наблюдали в
Китае, наше небрежение этим колоссальным
резервом— при всей остроте проблемы! — просто
возмущало. Сейчас ситуация начинает постепенно меняться в
лучшую сторону. Сберегательному банку СССР
разрешено предоставлять кредиты гражданам,
проживающим в сельской местности, на строительство
индивидуальных жилых домов с надворными постройками. На
эти цели можно взять ссуду размером до 20 тыс.
рублей с погашением в течение полувека. Кредит на
строительство индивидуальных домов в городе увеличен с
3 до тех же 20 тыс., а срок погашения — с 10 до 25 лет.
Предприятия и организации могут теперь продавать
дома своим работникам с оплатой только половины
стоимости, да и то в течение 25—50 лет. На инженер-
240

ное обустройство территорий и создание социальной
инфраструктуры могут активно привлекаться
средства предприятий. Для оказания помощи
индивидуальным застройщикам разрешена деятельность
проектных и строительных кооперативов.
Что же, неплохая основа для возрождения многих
умерших деревень, благоустройства ныне
здравствующих. Берутся на подряд заброшенные поля и
деревни — вот кому необходима помощь в скором
возведении жилья. В Китае не гнушаются никаким местным
материалом, иной раз крышу кроют камышом. У нас,
думаю, и шифер найдется...
В архитектурном облике китайских городов словно
бы отпечатались перипетии политических перемен,
которые происходили часто и носили радикальный
характер. Громоздкие, скорее для показа, чем для решения
острейшей жилищной проблемы, здания 50-х годов,
безликие строения «смутного десятилетия» 60-х,
современные «небоскребы» панельного и блочного типа с
лоджиями и балконами... В Пекине нам показывали
красивые здания оригинальной архитектуры,
выполненные в монолитном бетоне. Но в том же Пекине мы
проезжали громадный серый жилой масспв, где
разместились различные иностранные фирмы. Нет, не
красит этот район столицу КНР.
На окраинах рядом с древними храмами и
дворцами соседствуют целые кварталы убогих лачуг.
Особенно запомнились окраины Шэньяна и Шанхая, где
скопища почерневших от времени жилищ разделены лишь
узкими переулками — «хутунами», по которым едва
может протиснуться малолитражка.
Заместитель мэра Шанхая Ни Тяньчжэнь рассказал
о ведущейся реконструкции огромного города.
Представление о тесноте, скученности Шанхая
запечатлелось с детства: «Как Шанхай!» Но в самом городе, как
оказалось, всего 7 млн человек, еще 5 млн — это
сельские волости, административно входящие в город и
обслуживающие его нужды. Улочки и проулки Шанхая
весьма экзотичны: меж серых прокопченных здании
яркими вкраплениями светятся лавчонки, мастерские
мелкого ремонта. Повсюду полощется на ветру белье,
ого развешивают и снимают на ваших глазах —
ощущение такое, словно весь город дружно устроил
постирушки. Невозмутимые обитатели близлежащих домов
тут же греются на солнце, готовят пищу, переговари-
11 Валерий Романюи
241

ваются между собой и с прохожими, торгуют, меняют,
даже принимают гостей — словом, живут. Думаю,
именно невероятная скученность и гонит людей на улицу.
А мимо снуют велосипедисты, велорикши, бесшумно
катят «ниссаны» и «мерседесы».
Перенаселение Шанхая объясняется тем, что на
удобной площадке у моря пытались разместить больше
домов, чем могло тут разместиться. И теперь, имея
всего лишь 5 квадратных метров в среднем на одного
жителя, Шанхай ищет пути решения своих проблем.
Московская поэтесса Лариса Васильева,
побывавшая в Китае позже нас, увидела в Шанхае то, что мы
хотели, но не имели возможности (или настойчивости)
увидеть с такого же близкого расстояния. Я читал эти
строки из ее дневниковых заметок, напечатанных
«Литературной газетой», с большим интересом:
«Шанхай, бедный, лачужный, убогий и
грязно-серый, лежал прямо под стенами причудливо-нарядного
парка тайпинов...
Жизнь народного Шанхая вся на улице. Тесно
прижатые друг к другу лачуги бедны и убоги, но чисты,
вылизаны, мыты с мылом. Каждая жалкая плошка для
приготовления пищи тут же, рядом с местом, где спят
или просто отдыхают, выдраена и отмыта. Такая
скученность — и нет эпидемий. Нет эпидемий, потому что
китайцы предельно чистоплотны. Флаги выстиранного
белья висят повсюду, чистое белье торжествует.
Сонная кошка умывается на пороге — ей ли отставать от
хозяев! Бумажный веер на стене — единственное
украшение крохотной комнатенки, где живут и спят
покатом не меньше десяти человек,— трогательно величав.
Старик сидит на пороге и смотрит на веер не
отрываясь. Любуется. И мы залюбовались. Стоит только
вникнуть в китайское искусству, в каком бы материале оно
ни было выражено, стоит лишь приглядеться — и
оторваться нельзя...»
Крупные шанхайские предприятия сами строят
дома для рабочих. Городские власти начинают торговать
жильем, построенным государственными
строительными организациями. Квартиры превращаются в товар.
Привлечение средств населения в жилищное
строительство позволяет скорее решать другие проблемы
города. Сейчас в Шанхае ежегодно строится до 5 млн
квадратных метров жилья. Доля «товарных квартир»
составляет пока одну /пятнадцатую часть нового жило-
242

го фонда, но в будущем она будет расти, с тем чтобы
государство смогло полностью снять дотации с
жилищного строительства.
Двухкомнатная квартира стоит около 20 тыс. юаней.
Одну треть оплачивает предприятие, столько же —
правительство, и на долю рабочего остается 6—7 тыс.
юаней, которые можно выплачивать в рассрочку. Мы
спросили Ни Тяньчжэня, не хотят ли власти Шанхая
превратить все строящееся жилье в товар? «Дело к
тому идет»,— последовал уклончивый ответ.
Мы поинтересовались, может ли небольшая семья
купить квартиру большой площади? Наш собеседник
ответил, что семья имеет право купить только одну
квартиру, не более. И тут же поинтересовался, а как
обстоит дело у нас? Не собираемся ли мы повысить
квартплату? Иван Дмитриевич рассказал о разработке
нового проекта по этому вопросу, о попытках
дифференцированного подхода к оплате жилья — с учетом
комфортности дома, удобства его расположения и т. д.
Рассказ вызвал живой интерес.
Вопрос о размере квартплаты, о «товарных
квартирах» — один из самых острых сегодня в Китае.
Намеченная в стране жилищная реформа наталкивается на
упорное сопротивление ее противников, не желающих
ставить жилищное дело на коммерческую основу. Речь
идет о том, чтобы взимать более высокую
квартплату и не предоставлять, а продавать квартиры
населению. За счет снятия дотаций на жилье
предполагается высвободить 30 млрд юаней и направить их опять
же на строительство жилья. Таким способом мыслится
увязать строительство жилья и его распределение со
всеми элементами экономической реформы в стране
(цены — зарплата — налоги — капиталовложения).
Дело усугубляется ростом стоимости самого жилья.
Уж куда, казалось бы, дороже — 20 тыс. юаней? Даже
при том, что рабочий выплачивает только третью часть
стоимости «товарной квартиры», все равно получается
сумма непомерная. Директора, с которыми доводилось
обсуждать эту проблему, признавали, что далеко не
каждый рабочий в состоянии даже с помощью
родственников собрать такую сумму. Тем не менее в
среднем за год цена на «товарную квартиру» растет на
15 процентов.
В 1987 году общая площадь коммерческих квартир
составила в Китае 40 млн квадратных метров. Однако
243

цены — немалые: в Шанхае стоимость одного
квадратного метра — от 800 до 2700 юаней, в Пекине — от 1000
до 3000, в Гуанчжоу — 1500 юаней. Ну а что может
позволить себе средняя семья? Обследования,
проведенные в Щапхае, показали: приемлемой считается
стоимость одного квадратного метра жилья в пределах
200—400 юаней. Только 2 процента опрошенных
готовы платить от 800 юаней и выше.
Правда, первое время жильцы получают
определенную дотацию в виде «талопов на жилье», но поддержка
эта — временная. Короче, низкая квартплата переходит
в разряд воспоминаний. А жилищная реформа тем
временем охватывает все новые города. Кстати,
инфраструктура китайских городов, действительно,
нуждается в серьезной перестройке. Старый жилой фопд
ветшает, молодежь не желает ютиться подолгу в тесных
клетушках вместе с родителями. Немало услышали мы
об этих проблемах в шанхайской мэрии.
Правда, за последние 10 лет жилой фонд города
увеличился более чем на 20 млн квадратных метров
(столько введено за предшествующие 30 лет).
Реконструированы дороги, получили развитие пригородные
райопы. Активно обсуждается транспортная проблема:
автобус, троллейбус, метро. Реализуется проект,
связанный с расширением транспортных магистралей,
строительством сквозной дороги, пересекающей город с
юга на север, а также окружной. На реке Хуаппу
планируется построить второй мост и переправу.
На какие деньги все это делается? Средств, которые
государство оставляет в распоряжении города, не
хватает. Центральное правительство предложило
использовать на эти цели иностранный капитал, в частности
при строительстве моста через реку Хуанпу, городского
метро. Привлекаются и средства Международного
валютного фонда — па создание объектов водоочистки.
Бюро городского строительства объявило конкурс па
создание лучшего проекта.
Вообще у шанхайских властей солидный опыт
сотрудничества с мировыми фирмами. С использованием
совместного капитала строятся или уже построены
многие гостиницы в городе. Мы видели гигантские
строящиеся комплексы, на которых хозяйничают
строительные фирмы Японии и Сипгапура. Некоторые из
них целиком финансируются иностранным капиталом,
а городские власти только предоставляют землю. Дея-
244

тельность зарубежных фирм облагается налогом. Но он
неодинаков для всех. Стимулируется вложение средств
в новые районы, где слаба инфраструктура; на
объектах, расположенных в этих районах, налог гораздо
ниже.
Думаю, однако, сложнейшей проблемой для
Шанхая на многие годы останется реконструкция старого
жилого фонда. Множество бараков и маленьких
домиков в плачевном состоянии. Даже шикарно
обставленный шанхайский отель «Ин Ян», в котором мы
остановились, кишит тараканами. Старая, но дорогая, будто
вывезенная из дворца поверженного императора,
мебель и тут же — скрипучие прогнившие полы;
первоклассная сантехника, электроника... и перебои с
горячей водой. Но реконструкция разворачивается, хотя и
не так быстро. Ветхие дома, поставленные на
капитальный ремонт, обнесены бамбуковыми щитами, и вокруг
поддерживается отменная чистота. Ничего битого или
рассыпанного. Мы наблюдали оригинальный способ
хранения кирпича: из штабелей выкладывают
декоративные стенки вокруг стройки и постепенно
выбирают — по мере потребности. И никакого боя.
«Улица долгой радости»... Мы возвращаемся в свою
гостиницу, спускаемся в бар. Здесь уютный полумрак,
причудливое смешение наречий, типичное для
портового города. Заказываем кофе со сливками. Цепы здесь
высокие, простому смертному не по карману.
Когда мы поднялись наверх, еще работали
сувенирные лавочки. Костя Топорков покупает чайник из
какой-то особенной глины с носиком, напоминающим
изогнутый бамбуковый прутик, несколько чашек из той
же глины. Вдруг — неожиданно чистая русская речь.
Это футболисты ленинградского «Зенита» обсуждают
перипетии последней товарищеской встречи с местной
командой. Тесен мир...
Удивительно хороша центральная торговая улица
Шанхая Наньцзинлу. Мы приехали сюда вечером,
когда уже замерла деловая жизнь. Но и при вечернем
освещении эта часть города поражает архитектурным
разнообразием, удивительным смешением направлении
и стилен, блеском витрин и мириадами китайских
цветных фонариков. В витрине булочной мы увидели
прямо-таки чудеса, изготовляемые из муки,— огромпый
каравай, напоминающий сома, корзинки и цветы из
выпечки и сладостей. В затененных платанами проулках
245

гуляют в полумраке нарядные молодые люди, за
плотными шторами окон мерцают голубые экраны
телевизоров. В ночи словно бы завис над городом
выхваченный прожекторами огромный остов гостиницы,
сооружаемой японцами. Давно задернуты жалюзи
на витринах магазинов и контор, но все еще
пролетают мимо безмолвными привидениями
велосипедисты...
Возвращаясь опять к проблемам строительства, па-
до отметить, что наиболее высокие его темпы
достигнуты в специальных экономических зонах. Взять хотя бы
Шэньчжэнь, в котором за несколько лет вырос
современный город с населением 200 тыс. человек.
Городские власти широко использовали систему открытого
конкурсного подряда на выполнение проектных и
строительных работ. В результате сметная стоимость работ
снижалась на 6—8 процентов при одновременном
повышении уровня сооружения объектов. При этом сроки
строительства существенно сокращались.
Специальные экономические зоны, таким образом, становились
также полигонами для апробирования различных
нововведений в области организации строительного
производства.
Под особой опекой государства находится
строительство объектов энергетики и транспорта — на их
развитие направляется один из централизованно взимаемых
налогов. Некоторые проекты мне показались
расточительными. В Харбине мы посетили местную
достопримечательность — мост через реку Сунгари. От начальника
охраны и эксплуатации моста узнали, что вместо пяти
лет по плану мост построен за три с половиной года.
Вообще всякое ускорение, и особенно на крупных
стройках,— предмет гордости китайцев. Мы прошлись
по мосту, обжигаемые холодным ветром. Общая его
протяженность — 1658 метров да еще 654 метра
коммуникаций. Ширина — 24 метра. Движение
двухрядное — в обе стороны. Имеются на мосту гостевые
комнаты для посетителей. Нам сообщили, что на убранство
зала затрачено 2 млн юаней, на одну только люстру —
10 тыс. юаней. Все затраты на строительство моста —
260 млн юаней.
Что ж, дело того стоило. Мост стал сегодпя главной
транспортной артерией города, соединяющей северную
и южную части провинции Хэйлунцзян. Проезд по
мосту платный, причем стоимость проезда зависит от
246

грузоподъемности транспорта: меньше 2 тонн —
2 юаня, 5—8 тонн — 8 юаней, до 12 тонн — 10
юаней. Движение тут напряженное: 7 тыс. машин в
день. Если у старого моста приходилось ждать
очереди по 3—4 часа, теперь транспорт идет без
задержек.
Один из самых масштабных проектов в области
строительства — возведение плотины на реке Янцзы.
Предполагается, что ее высота составит 185 метров,
время сооружения — 20 лет, а вся стоимость
строительства — 36 млрд юаней. Идти на это вынуждает острая
нехватка электроэнергии в стране. Дефицит
оценивается в 70 млрд киловатт-часов в год. Из-за этого время от
времени вынуждены останавливаться предприятия.
Кроме того, уверяют сторонники проекта, плотина
улучшит условия судоходства по реке Янцзы, позволит
увеличить грузоперевозки по ней между Чунцином и
Шанхаем с 6 до 50 млн тонн в год. Весь вопрос:
стоит ли начинать гигантскую и дорогостоящую
стройку теперь, когда и без того страна испытывает
финансовые затруднения? Видимо, будущее проекта
Санься («Три ущелья») будет решаться после
глубокой проработки, а возможно — и всенародного
референдума.
С хозяйственным механизмом на стройках мы не
знакомились. Но мне показались интересными
наблюдения начальника Главного управления экономики и
совершенствования хозяйственного механизма
Госстроя СССР В. А. Балакина, который специально
занимался этой проблемой и позже поделился
впечатлениями на страницах «Строительной газеты». Вячеслав
Алексеевич побывал на многих стройках КНР,
встречался со специалистами разных ведомств. Приведу
некоторые из его суждений.
Среди важных экономических мер последних лет в
Китае — увеличение с 10 до 15 процентов отчислений
от средств, выделяемых на капитальные работы, в так
называемый фонд строительства объектов энергетики и
транспорта (инфраструктуры). Учтем также
строительный налог в размере 10 процентов от суммы
капвложений, которым облагаются все инвестиции, кроме
направляемых на возведение объектов энергетики,
транспорта, просвещения, здравоохранения или
сооружаемых с привлечением иностранного капитала.
Словом, это меры экономического характера — не прямого
247

директивного, а косвенного воздействия на
предприятия. Напрямую же государство руководит лишь так
называемыми «ключевыми» стройками, на которых
осваивается примерно четверть всех капитальных
вложении.
Одной из отличительных особенностей перестройки
в строительстве КНР является создание системы
многоканального финансирования капитальных вложений.
Их структура такова: ассигнования из госбюджета —
40 процентов, собственные средства предприятий
(фонд развития производства, фонд соцкультмеропри-
ятий и др.)—30, банковские кредиты — 20,
кредиты иностранного капитала — 10 процентов.
Централизованные ассигнования идут только па
строительство «ключевых» объектов. Это, как
правило, крупные стройки угольной, пефтяной
промышленности, энергетики, транспорта, химии,
электроники.
В Китае отказались от безадресного распределения
централизованных капитальных вложений по
отраслевому и территориальному принципу. Теперь их
распределяют на строительство конкретных объектов, исходя
из потребностей народного хозяйства. Перечень
«ключевых» строек, от которых зависят темпы и пропорции
развития экономики, определяет Госплан КНР. В 1985
году таких строек было 169, в 1986-м — 190, в 1987-м —
206. Госплан в первоочередном порядке выделяет все
необходимые для них ресурсы. Исходит при этом из
фактической потребности и сроков, соответствующих
графику строительства. В промышленности
строительных материалов такие виды продукции, как кирпич,
стекло, керамическая плитка, кровельные материалы,
государство не распределяет вообще — они
реализуются только через рынок. На рынке продается также
часть цемента, металлопроката, леса и даже
оборудования. Несмотря на повышенные цены,
строительные организации начинают широко
пользоваться рынком как основным источником
своевременной и в необходимой номенклатуре поставки
материалов.
Основным способом ведения строительства в Китае
является подрядный. В государственных подрядных
организациях общенародной собственности занято
более 6 млн человек, в организациях коллективной
собственности — около 4 млн и в сельских строительных
248

организациях — свыше 8 млн человек. Весьма
поучительно то, как строятся взаимоотношения между
подрядчиком и заказчиком. Здесь на смену дореформенной
сверхцептралпзации (она выражалась в огромном
количестве директивных показателей, жесткой
регламентации всех сторон деятельности строителей, в
преимущественно бюджетном финансировании капвложений)
пришла система конкурсного подряда. Заказчик
объявляет открытый конкурс на проектирование и
строительство объектов. По его итогам он выбирает
проектировщика и строительную организацию, которые
обещают обеспечить наилучшие показатели по стоимости и
срокам работ. Проектировщики и строители на
полном хозрасчете. Это значит, что те же строители
принимают на себя полную ответственность за сооружение
объекта в установленные сроки и за контрактную
стоимость, определенную в условиях конкурсного
подряда. Сэкономленные средства остаются у
подрядчиков, а удорожание возмещается ими из собственных
средств.
Что ж, новые формы организации дела пробивают
себе дорогу и на наших стройках. Одним из первых
использовал принципы арендного подряда Бутовский
комбинат стройматериалов, расположенный на окраипе
Москвы. Коллектив долго не вылезал из долгов, затем
начал поправлять положение. Но такие темпы никого
здесь не устраивали. И вот сделан решительный шаг:
взято в аренду оборудование, заработок поставлен в
зависимость от результатов. Срок аренды — до 1995 года.
Работники комбината и местного отделения бапка
создали совместную рабочую группу. И выяснилось:
партнерство вполне возможно. Теперь намного
оперативней ведутся хозяйственные расчеты, более жестко
взыскиваются долги с потребителей продукции
комбината.
В результате финансы предприятия упрочились.
Накопец-то и сотрудники бапка почувствовали вкус к
инициативной работе — прибавка от удачно
проведенных операций к заработку каждого составила по 80
рублей в месяц. Практика показала, что жизненная
сила арендного подряда заключается в том, что
предприятие передает в казну строго зафиксированную сумму,
а не вычисленный по нормативу процент дохода.
Размер арендных платежей никак не зависит от
результатов хозяйствования — в этом соль. Арендный подряд
249

резко повышает стимулы к труду, побуждает искать
пути к превышению ранее достигнутого; как правило,
особенно высок бывает стартовый эффект.
При феноменальном размахе строительного дела в
Китае осуществляются экономические меры,
направленные на всяческое сокращение государственных
затрат на отдельные объекты. Вот как решаются, к
примеру, вопросы финансирования мелиоративного
строительства. Из госбюджета выделяются средства только
на прокладку крупных гидромелиоративных
сооружений, в частности магистральных каналов. На
внутреннюю оросительную сеть государство выделяет лишь
половину ее стоимости. Вторую половину обязаны
вкладывать кооперативы и крестьянские дворы. Что
касается эксплуатации внутрихозяйственной сети, она
ведется самими хозяйствами.
Сегодня Китай располагает практически
неисчерпаемыми трудовыми ресурсами, что дает возможность
проводить те эксперименты на стройках, о которых мы
велн речь. Строительным организациям не составляет
труда сформировать отряды или даже целые тресты
для решения любой задачи. Закончилась стройка, и
значительная часть коллектива может быть распущена.
С учетом этого построена и система набора рабочих. 26
человек из каждых ста — штатные работники (это в
основном ИТР и высококвалифицированные рабочие),
24 — контрактные и 50 — временные (схожая
ситуация и в промышленности). За счет свободного рынка
временных и контрактных работников можно быстро
нарастить мощность любой организации.
Ну а как обстоят дела у нас по этой части? Цифры
мы назвали. Но их динамика может перемениться. В
последпее время во многих городах и республиках по-
деловому взялись за решение задачи, выдвинутой
XXVII съездом КПСС,—обеспечить к 2000 году
практически каждую семью отдельной квартирой или
индивидуальным домом. Причем уже немало тех, кто ищет
возможность решить эту задачу и в более короткие
сроки. Коренного перелома в жилищном строительстве
пока не произошло, что объясняется в значительной мере
не только недостатком средств, но и
целеустремленности советских и хозяйственных органов, руководящих
кадров. За общими разговорами не всегда следует ини-
циативпая, настойчивая работа, поиск резервов для
решения этой насущной задачи. Разве можно понять п
250

оправдать такую ситуацию, когда в стране не хватает
жилья, строительных материалов, а большинство
предприятий стройиндустрии работает в полторы смены, с
двумя выходными днями в неделю. В результате
теряется до 50 процентов календарного времени.
Оторванность от сырьевых баз, жесткая «заданность»
серийного производства, запутанность снабженческих и
транспортных схем непомерно удорожают и замедляют
строительство. Сырье и готовые изделия приходится
возить иной раз за тысячи верст, хотя под ногами — те
же самые материалы.
Не все еще гладко и в строительном производстве
КНР. Много бросовых капиталовложений.
Практически наполовину стоимость этих сооружений в
глубинке оплачена из кармана государства. Мы уже
упоминали, что непомерный рост количества строек
поставил в «цейтнот» строительную индустрию и привел к
вздорожанию строительных материалов. Во всяком
случае, чтобы ограничить распыление инвестиционных
средств, в Китае введен 30-процентный налог на
проекты капитального строительства, не включенные в
госбюджет. Думаю, это действенная мера, если, конечно,
будет подкреплена соответствующим контролем.
Любопытную информацию передало в мае 1988 года
агентство Синьхуа: Госсовет КНР принял решение прекратить
или законсервировать сооружение 33 строительных
объектов в столице — гостиниц, отелей, кемпингов,
ресторанов, административных зданий. Полностью
приостановлено строительство 24 объектов, в том
числе 14 — относящихся к центральным органам и
учреждениям.
Комментируя это решение, газета «Жэньминь жи-
бао» отмечала, что новые гостиницы и отели позволяют
принять больше туристов и хуацяо. В 1987 году страну
посетили 4 млн человек, что принесло в валюте 1,8 млрд
американских долларов (в 1980 году было 560 тыс.
туристов, получено 600 млн долларов). Вместе с тем
газета осудила чрезмерное увлечение строительством
отелен, которое иной раз ведется «бездумно, при
отсутствии планов и учета реальных потребностей города».
Это требует огромного количества материалов,
финансовых и людских ресурсов, отрывает средства у
жилищного строительства. В Китае решается проблема
предоставления каждой семье благоустроенного жилья,
и распыление средств тормозит дело. Газета предлагает
251

компромиссный вариант. Иностранные туристы едут в
страну для ознакомления с ее богатой историей,
традициями, культурными ценностями, а не для того, чтобы
получать удовольствие от роскошных номеров отелей.
Гостям необходимы, как правило, «чистые и уютные
номера и исправное современное сантехническое
оборудование».
В решении Госсовета КНР отмечалось: непомерно
большое строительство гостиниц и ресторанов по
самым высшим международным стандартам не отвечает
нынешним реальностям Китая. В стране,
переживающей начальный этап социалистического
строительства, необходимо рачительно и экономно вести
все дела. Совершенно неприемлемым является
равнение на развитые государства мира в строительной
сфере.
Вместе с тем, довольно жесткие меры, принятые в
Китае в направлении сокращения инвестиций, пока не
дали существенных результатов. Разве что несколько
сократился их прирост — с 20 процентов в 1987 году до
16 процентов в 1988 году.
Й все-таки хочется закончить эти заметки па иной
ноте. При разумном перераспределении ресурсов,
жесточайшем режиме экономии строительство в Китае
продолжается широким фронтом. Наши
коллеги-известинцы два дня плыли но реке Янцзы на рейсовом
теплоходе. И после рассказывали, что целый депь по обеим
берегам стоял звон: работали каменотесы,
откалывавшие стальными клиньями огромные глыбы от
береговых скал реки. Эти глыбы предназначались для
фундаментом зданий, частично — для мельничных
жерновов и других нужд. Страна строится.

\*ot**
•-^^r^

Добрососедство начинается
с торговли
Летом 1986 года в Москве проходила
торгово-экономическая выставка КНР. Меня несколько озадачило
на ней обилие электроники, продукции точного
машиностроения, современной бытовой техники, и все это —
бесспорно высокого технического уровня. Позже, в
Пекине, на телевизионном заводе «Дунфэн», Шэньянском
машзаводе № 4, Харбинском подшипниковом заводе
разгадка нашлась сама собой.
И вот в Пекине открылась советская
торгово-промышленная выставка. Мы слегка волновались: то ли,
что подобает, представили здесь «Автоэкспорт», «Мед-
экспорт», «Международная книга», экономические
регионы Сибири и Дальнего Востока? Наш референт
Костя Топорков оставался еще в Пекине и работал на
этой выставке. Уже в Москве он рассказывал о том,
как она проходила. Сам он представлял раздел
«Автоэкспорт», и уж тут успех был полный. Китайские
автолюбители толпились у последней модели «Волги»,
которая пользовалась на выставке особенно большой
популярностью. Для маловеров пришлось даже
вывесить табличку-плакат: «Это— «Волга»!»
Два года спустя в Пекине проходила выставка
«Наука и техника СССР», на которой
демонстрировались последние достижения Советского Союза в
приоритетных направлениях научно-технического
прогресса. В ходе работы выставки между китайской
технико-торговой компанией «Кэхуа» и объединением
«Впештехиика» был подписан протокол о
сотрудничестве в области защиты металлов от коррозии,
применения минеральных удобрений, использования ипсекти-
цидов в защите лесов от вредителей, создания средств
борьбы с насекомыми. Помимо этого было намечено
множество сфер совместного приложения усилий.
254

К примеру, Шанхайский транспортный институт
изъявил желание сотрудничать в создании и продаже в
страны «третьего мира» криогенной техники;
университет Цинхуа проявил интерес к нашей системе
цифрового телевидения; Центральный госпиталь Китайской
федерации инвалидов пригласил представителей
Курганского центра прочитать лекции по ортопедии...
Старая китайская пословица гласит: близкие
соседи лучше, чем дальние родственники. Мы вспоминали
ее во время нашей встречи с работниками Харбинской
государственной внешнеторговой компании. Трудно
перечислить все, что поступает на китайский рынок
из нашей страны,— древесина, кальцинированная
сода, машины, сталь, химические удобрения,
разнообразные товары — холодильники, пылесосы,
сельскохозяйственный инвентарь. А наши дальневосточные
организации закупают в Китае соевые бобы, мясо,
фрукты, консервы, текстиль, одежду, обувь.
Генеральный директор компании Яо Чжэну назвал
такие цифры: ежегодно из Харбина во Владивосток
отправляется 5 тыс. одеял, 200 тыс. полотенец и столько
же — термосов, 12 млн банок консервов. Яо Чжэну
по торговым делам многократно бывал на Дальнем
Востоке. Он видит большие возможности для
расширения приграничной торговли, разумеется на основе ее
полной сбалансированности; считает, что уже сегодня
есть нужда в создании еще одного порта.
Партнером харбинской компании является наш
«Дальинторг». Яо Чжэну откровенно рассказывал о
немалых проблемах взаимной торговли. В 1983 году,
когда компания только разворачивала работу, ее объем
составил 16 млн швейцарских франков, в 1984-м он
возрос до 28 млн, в 1985м —до 32,5 млн. Но в
1986-м —провал: только 24,4 млн швейцарских
франков. Одна из причин в том, считает Яо Чжэну, что не
всегда обеспечивается сбалансированность торговли.
Через харбинскую компанию торгуют с «Дальинтор-
гом», и не только с ним, 17 провинций КНР, включая
такие дальние, как Шанхай, Гуанчжоу. 20 — 30
процентов поставок из СССР составляют товары народного
потребления, закупаемые не столько от нужды,
сколько для оживления внутреннего рынка. Ну а на
советском Дальнем Востоке устойчивый спрос на соевые
бобы, мясо, фрукты, консервы, зерно. Из Сычуани,
например, доставляют мандарины. В общем объеме
255

экспорта продукты составляют ГШ — GO процентов.
Далее идет текстиль, трикотаж, белье, женская и
детская одежда, обувь, меховые головные уборы.
Яо Чжэну имеет много друзей в советских торговых
кругах. Он говорит, что в КНР, как и в СССР, считают,
что Амур должен не разъединять, а соединять людей
двух стран. Что нужно сегодпя? Прежде всего
требуется большее взаимопонимание. В чем же?
Яо Чжэну привел пример. Помимо согласованных
поставок 11,4 тыс. тонн бобов советские организации
запросили вдруг еще 6 тыс. тонн. Бобы в припципе
убыточны для китайской экономики (на каждой
тонне — 400 юаней убытков). Убыточны яблоки и сычуап-
ские мандарины. Но внешнеторговые организации КНР
готовы пойти навстречу пожеланиям советской
стороны, рассчитывая в свою очередь на взаимопонимание.
— В торговле, как и в семейной жизни, возможны
неурядицы,— заключает Яо Чжэну.— Требуется
время, чтобы устранить их, лучше поняв друг друга.
Никак не станем комментировать эти утверждения.
Скажем только, что советские внешнеторговые
организации должны проявлять больше гибкости в торговле
с нашим великим соседом. Вероятно, относится это и
к харбинской внешнеторговой организации. Кстати,
собеседник признался, что торговые организации
Внутренней Монголии более успешно ведут дела с
нами, хотя их транспортные связи с СССР хуже и рынок
более ограниченный (объем взаимной торговли достиг
45 млн швейцарских франков). Эта провинция
закупает в Читинской области и Бурятии соду, цемент,
другие материалы.
Осенью 1988 года Читинский областной
агропромышленный комитет заключил контракт с агрофирмами
автономного района Внутренняя Монголия, по
которому китайским земледельцам переданы в аренду земля
и сельхозтехника в ряде пригородных хозяйств под
Читой. В совхозе «Верх-Читинский» уже работают
китайские овощеводы. Они привезли из Китая теплицы
оригинальной конструкции и намеревались уже к весне
1989 года подать забайкальцам к столу первую
витаминную продукцию. Вслед за ними в читинскую
область прибыли еще несколько бригад китайских
овощеводов. По их расчетам, урожайность культур здесь
может быть повышена в несколько раз.
Нам пришлось выслушать в Харбине и довольно
256

острые замечания по поводу низкого качества
некоторых советских товаров. Каждый десятый холодильник
«Океан» Уссурийского машзавода имел дефекты
(неплотно закрываются дверцы, плохо работает
компрессор); оставляет желать лучшего и дизайн. На
китайском рынке велик спрос па двухкамерные агрегаты, а
дальневосточники продолжают присылать
однокамерные. На севере Китая хорошей репутацией пользуются
советские мотоциклы, но полученные недавно «Восход»
Ковровского мотоциклетного завода и
«Минск»—мотоциклетного завода столицы Белоруссии просто не
заводятся, да и по техническим параметрам
значительно уступают японским. Не отличается скоростными
данными мотолодка «Крым», выпускаемая на одном
из предприятий Министерства судостроительной
промышленности. Просили оснастить се более мощным
мотором, но пока безрезультатно.
— Поймите меня правил ьпо,— говорит Яо Чжэ-
ну,— я не жалуюсь. Мы очень хотим, чтобы советские
товары оставались на пашем рынке. Но вот вашим
холодильникам без технических улучшений — рядом с
японскими агрегатами — больше двух лет не
продержаться.
Надо учесть еще одно обстоятельство. Ныне, за
исключением незначительной части товаров, жизненно
важных для страны (их импортом и экспортом
государство управляет в централизованном порядке), право
распоряжаться всеми остальными товарами передано
на места. Предстоит постепенно отрегулировать
структуру экспортных товаров. Ставится задача более
рационально использовать валютные ресурсы, пресечь
чрезмерные закупки по импорту, в частности
автомашин.
Еще в 50 годы река Сунгари была артерией
оживленной торговли между нашими странами. Сейчас
вовсю реконструируются и строятся новые портовые
сооружения в районе Харбина. Большой иптерес к
развитию торговли с советским Дальним Востоком
проявляют и в провинции Ляонин. Большие
перспективы видят китайские торговые организации в развитии
внешнеторговых связей с Владивостоком через порт
Далянь. У провинции Ляонин обширные связи с Япо-
пией. Поэтому рассматривается такой проект: Япония
предоставляет Советскому Союзу кредитные средства,
машины и оборудование, Китай — рабочую силу, това-
257

ры и продовольствие, а Советский Союз компенсирует
все это лесоматериалами и другими поставками.
И это — не из области проектов на дальнюю перс-
пектину. Только за первое полугодие 1988 года объем
приграничной торговли провинции Хэйлунцзян с
советским Дальним Востоком достиг 250 млн юаней. Эта
цифра в 6 раз превышает показатели за весь 1987 год.
О таких темпах трудно было и мечтать нам тогда, в
декабре 1986-го, в заснеженном Харбине. Этот процесе
подталкивает и сама хозяйственная реформа. Сегодня
уже 90 предприятий провинции имеют право
устанавливать прямые контакты с советскими заводами и
фабриками. Развивается сотрудничество в лесной и
пищевой промышленности, производстве стройматериалов, в
сельскохозяйственном производстве. Партнерами
советских городов стали районы Большого Хингана, уезды
Хаохэ, Хума, Сунькэ.
Китайский юань и советский рубль пока взаимно
не обмениваются и не имеют «общего знаменателя».
Поэтому в качестве расчетной единицы используется
швейцарский франк.
Верно подмечено: отношения между нашими
странами окрашены разными красками, но среди них
преобладают все-таки светлые. Ныне наше техническое
сотрудничество обретает «второе дыхание», и уместно
вспомнить китайское изречение: «Дело не в том, где
ты стоишь, а в том, куда идешь».
И надо откровенно признать: кое в чем мы в долгу
перед китайскими партнерами. В Шэньяне, на 4-м
машиностроительном заводе, я познакомился с
посланцами московского завода «Красный пролетарий».
Естественная радость встречи с соотечественниками стала
быстро угасать, когда узнал, что они в третий раз
приехали налаживать присланные из Москвы станки.
Досадные, обидные огрехи! Их тем более но должно
быть, коль скоро продукция отправляется на экспорт.
Ситуация в торговле, как ни в какой другой сфере,
меняется быстро. Не все товары, заказанные
китайскими организациями на 1988 год, смогли мы поставить,
по ряду товаров, особенно по машинам и оборудованию,
уменьшились заявки китайской стороны. Но в целом
торговые дела развиваются нормально. По соглашению
между советским объединением «Энергомашэкспорт»
и китайской компанией «Техноимнорт» в 1988—1990
годах паши предприятия поставят 10 энергоблоков по
256

210 мегаватт каждый для китайских электростанций.
Кстати, два блока предназначены для Муданьцзянской
ТЭС, расположенной в провинции Хойлунцзян,
центром которой является Харбин. Директор фирмы
китайской энергокорпорации Го Чанфу по этому поводу
заявил, что даже в самые трудные времена
энергетическое оборудование исправно поступало в Китай из
Советского Союза.
Выступая перед китайской общественностью в
Пекине в мае 1989 года, М. С. Горбачев отметил, что, не
ставя перед собой нереальных задач, мы могли бы уже
в ближайшее время обеспечить существенное
наращивание советско-китайских экономических связей в
интересах обеих стран. Причем как в традиционных
сферах (обмен сырьевыми и промышленными товарами,
содействие в создании энергетических мощностей), так и
в самых современных областях разработки и
применения передовых технологий.
Наряду с расширением торговли можно приступить
к формированию прямых связей между предприятиями,
созданию совместных фирм и производств, в том числе
с участием третьих стран. На долговременную основу
можно поставить межрегиональное сотрудничество —
между краями и областями советского Дальнего
Востока, Сибири и провинциями Северо-Восточного Китая,
между Казахстаном, советскими республиками Средней
Азии и провинциями, автономными районами Северо-
Западного Китая.
Проблемой огромного народнохозяйственного и
социального значения для обеих сторон остается
комплексное освоение и рациональное использование водных
ресурсов Амура, Иртыша и других пограничных рек.
Только в бассейне Амура, по расчетам китайских
специалистов, можно было бы построить 5 крупных и
средних ГЭС. Это могло бы создать в дальнейшем условия
для совместной хозяйственной деятельности по
освоению природных ресурсов близлежащих районов СССР
и КНР. Широкие перспективы для развития
сотрудничества открывает нведение в строй участка железной
дороги, который соединит Синьцзяп-Уйгурский
автономный район КНР с советской Средней Азией. Китайские
специалисты считают, что в будущем эта трасса может
превратиться в «новый великий шелковый путь»,
кратчайшую транспортную артерию, связывающую Китай
со странами Европы, Ближнего Востока.
2Г)0

Большие потенциальные возможности дальнейшего
наращивания темпов торгово-экономического сотрудни-
честна открывает активный поиск новых форм торгово-
экономических и паучно-техпнческнх связен, в том
числе таких, как совместные общества и предприятия,
коллективное освоение природных ресурсов обширных
приграничных районов, развитие транспорта и
инфраструктуры. Проходящая в СССР перестройка
внешнеэкономической деятельности в сочетании с
преимуществами проводимой в Китае политики расширения
внешнеэкономических связей дает новый импульс
сотрудничеству в этих областях. Более того, открываются
возможности развертывания китайско-японо-советскон
трехсторонней экономической деятельности па
взаимовыгодных условиях.
Пекинская встреча открыла новую главу в летописи
советско-китайских отношений. После их нормализации
на первый план выдвигается задача расширить базу
конструктивного сотрудничества, которое
способствовало бы перестройке в СССР и реформам в КНР.
Торгово-экономические и научно-технические связи
становятся в этих условиях сердцевиной двусторонних
отношений. «Советский Союз и Китай,— зафиксировали
участники пекинской встречи в совместном коммюнике,—
будут на основе принципа равенства и взаимной выгоды
активно и планомерно развивать взаимные связи в
экономической, торговой, научно-технической, культурной
и других областях».
В последнее время многое делается для
обеспечения динамизма внешнеэкономических связей наших
дальневосточных регионов, с учетом их специфики
здесь формируется «льготный режим» для
территорий. Что имеется в виду? Прежде всего, предоставить
расположенным на Дальнем Востоке предприятиям,
организациям и производственным кооперативам
право непосредственного выхода на внешний рынок;
ввести «дальневосточный коэффициент» — право
использовании части валютных отчислений на нужды
социального развития коллективов, в том числе для
закупки товаров народного потребления за рубежом; дать
предприятиям, участвующим в прибрежной и
приграничной торговле, возможность использовать для
экспорта всю достигнутую ими экономию сырья и
материалов; разрешить нашим предприятиям выход на
прямые связи с инофирмами; на длительный срок
260

освооождать совместные предприятия от налога на
прибыль, а заработную плату на них определять по
усмотрению дирекции и профсоюзов. А в перспективе
видятся на Дальнем Востоке специальные «зоны
совместного предпринимательства», где действовал бы
льготный режим таможенного обложения,
лицензирования внешнеэкономических сделок и
налогообложения, существовала бы сниженная плата за
природные и трудовые ресурсы.
В Китае считают, что лучше всего начинать с
малого: чем проще проект, тем больше у него шансов па
успех. Например, совместные туристические компании
могли бы стать хорошими мостами между китайскими
провинциями и нашими сибирскими и
дальневосточными регионами. Китайские организации высказали
интересное предложение по созданию «русской улицы»
в Харбине и «китайской улицы» в Хабаровске, на
которых можно было бы разместить рестораны
национальной кухни, магазины, торгующие исключительно
советскими и китайскими товарами, кинотеатры,
культурно-информационные центры. Есть еще ряд
перспективных проектов, например по созданию совместных
строительных организаций, осуществляющих
сооружение объектов в развивающихся странах — с
использованием китайской рабочей силы и советской техники,
проектов и специалистов.
Информация и культура
В Китае существует книжный и вообще
информационный голод. Во всяком случае, когда книжные
магазины извещают о завтрашней продаже наиболее
ходовых книг, тысячи людей дежурят ночь напролет в
очередях у входа. Между тем КНР в 1087 году
занимала первое место по общему тиражу выпущенных книг.
В стране около 400 издательств, почти половина
которых в Пекиие. Большое внимание уделяется детской
литературе. Мы видели некоторые из этих книг: они
отлично оформлены художественно, безупречно
выполнены полиграфически. Выходит масса
книжек-картинок. Очень популярны серийные издания, например
современного китайского романа; причем книги в
Китае дешевы. Дешевы настолько, что государство
вынуждено держать книгоиздательское дело на дотации,
261

что сдерживает его развитие. В рамках реформы
проводятся некоторые меры, призванные повысить
эффективность книгоиздательства.
К сожалению, усвоение если не основных идей
китайской реформы, так уж деталей и противоречий
давалось нам нелегко: мешал языковый барьер. В
китайской печати в эти дни появлялось, судя даже по
заголовкам, много любопытного. Что мы могли? Сказать
друг другу: изучайте китайский? Целый день — время
поездки из Харбина в Шэньян — ушел на перевод
подвальной статьи из газеты «Жэньминь жибао», в
которой шла речь о банкротствах. Очень хотелось получить
информацию из первых рук, прямо с газетной полосы:
только что принятый, да и то «в опытном порядке»,
закон был у всех на устах.
Меня постоянно занимала мысль об источниках
информации, которыми пользуются китайцы каждодневно.
Газетных киосков мы не встречали. Как нам объяснили,
газеты распространяются в основном по подписке. Да
еще в гостиницы регулярно доставляется пресса. В
магазинах периодических изданий можно свободно
приобрести кое-какие журналы. Но все-таки главный
источник информации — телеэкран. При этом ни одна
информационная программа телевидения не обходится без
показа многочисленных собраний, конференций,
дискуссий, слетов и пр.
В красивом здании Ассоциации журналистов КНР
нас принял ее секретарь, заместитель главного
редактора агентства Синьхуа Ян И. Он рассказал, что
ассоциация восстановлена в 1980 году, вскоре после завершения
«культурной революции». Теперь она объединяет
коллективы 2 тыс. газет, 5 тыс. журналов, 163 комитетов
радиовещания, 106 телестудий и нескольких агентств.
Ассоциация журналистов КНР имеет ряд органов:
отдел внутренней работы, институт журналистики, отдел
внешних сношений... Действуют секции спортивных
журналистов, журналистов, специализирующихся в
сфере экономики, журналистов-женщин. Дважды в
неделю проводятся занятия в пресс-институте, имеющем
двухгодичный цикл обучения. Имеются три творческие
лаборатории. Ассоциация принимает 60—70 групп
зарубежных журналистов ежегодно и отправляет за
рубеж по 30 — 40 своих групп.
Как вступить в ассоциацию? Многие органы печати
являются коллективными членами ассоциации. Нам рас-
262

сказали об измепении порядка вступления в союз:
принимать будут индивидуально, причем только
профессионалов, имеющих стаж работы в прессе 5—10 лет.
Членские взносы невелики: 5 юаней в год с каждого
индивидуального члена ассоциации. Редакции,
являющиеся коллективными членами, платят до 500 юаней и
более; агентство Синьхуа, в котором 6 тыс. сотрудников,
выплачивает более 8 тыс. юаней в год. Наконец,
ассоциация издает две собственные газеты, решается
вопрос об организации собственного издательства.
Ян И и И. Д. Лаптев, являющийся зампредом
Союза журналистов СССР, были единодушны в том, что
контакты между китайскими и советскими
журналистами надо развивать. В Синьхуа как раз ждали приезда
генерального директора ТАСС. Кстати, обратным
рейсом в Москву мы летели вместе с делегацией ТАСС, и
уже в самолете нам рассказали о подписании
соглашения, предусматривающего расширение каналов связи
с агентством Синьхуа.
Забавная деталь: в салоне самолета со мною рядом
тяжело опустился в кресло пожилой благодушный на
вид мужчина и представился: Яковлев Михаил
Иванович, обозреватель ТАСС. Тот самый М. Яковлев, книга
которого была прочитана мной в эти дни с таким
интересом. Я обрадовался этой неожиданной встрече и
долго его расспрашивал. Но оказалось, что у Михаила
Ивановича не было возможности близко познакомиться с
механизмом реформы в КНР — он участвовал в
официальном визите.
Вспоминается теплая встреча с харбинскими
журналистами. Председатель местного отделения ассоциации
журналистов Цзян Цюнь рассказал, что всего в
провинции Хэйлунцзян 20 тыс. журналистов, половина из них
заняты на радио и телевидении. В провинции издаются
400 журналов и 140 газет. Некоторые издания —
еженедельные, некоторые посвящены исключительно
проблемам реформы. При больших газетах создаются
малые. Издаются и специализированные выпуски; к
примеру, через день — по сельскому хозяйству.
Поинтересовались мы заработками китайских
журналистов. Они довольно скромные. Молодо]"! репортер
получает 90—100 юаней в месяц, максимальные ставки —
180 юаней. Гонорар выплачивается только
нештатным авторам, а профессиональный журналист может
рассчитывать в лучшем случае на премию за отличный
263

материал. В экономических паданиях выступают в
основном специалисты, штатные сотрудники занимаются
подготовкой материалов к печати.
Мы осторожно поинтересовались, как обстоит дело
с критикой. Собеседники заулыбались: боевые,
критические выступления против бюрократизма, негативных
явлении в партии встречаются читателями с
одобрением. Гхть и такие, что стараются придраться к
малейшим неточностям в репортаже или статье,— это нам
знакомо.
Как у нас гласности, в Китае большое зпачеппе
придается системе «диалога и консультаций», через
которую осуществляется связь с массами, разъясняется
политика партии. В частности, о работе первой сессии
ВСНП седьмого созыва пресса сообщала, как никогда,
подробно, не сглаживая острых дискуссий.
Показательно, что именно в дни работы сессии пекинская печать
выступила против одного из фактов зажима критики.
А дело было так. В провинции Гапьсу, в местечке Увэй,
местная газета провела «круглый стол» депутатов
городского собрания народных представителей,
посвященный местным недостаткам и проблемам.
Подробный отчет о заседании «круглого стола» вскоре
появился в газете. Городские власти, явно не готовые к
восприятию такого уровня гласности, сочли критику
«излишне дерзкой» и потребовали от редакции скупить
весь тираж и выпустить новый номер газеты взамен
«крамольного». Этот факт, как и стоящее за ним
явление, получил отражение в пекинской прессе. При этом
подчеркивалось, что критика недостатков является в
сегодняшнем Китае необходимым условием реализации
реформы.
Ну что же, с этим можно полностью согласиться.
Нам тоже знакома, близка борьба за гласность,
прямоту и принципиальность каждой газетной строки.
Вероятно, и для китайских журналистов эти проблемы
весьма актуальны.
Позже я познакомился с результатами
социологического обследования, предпринятого Институтом
изучения общественного мнения Китайского народного
университета и охватившего руководящие партийные
кадры п депутатов Всекитайского собрания народных
представителей. Одной из насущных задач дня
опрошенные назвали перестройку деятельности средств
массовой информации. Более 60 процентов заявили, что
264

не удовлетворены работой прессы, которая, по их
мнению, «слишком мало» отражает голос народных масс,
не смогла наладить «конструктивную критику и
активный контроль за деятельностью партийных и
правительственных руководителей всех уровней».
Высказывалось и такое мнение: пресса предоставляет мало
возможностей населению для участия в политической
жизни страны. Одновременно с этим участники опроса
предложили расширить самостоятельность средств
массовой информации. Но и потребовали также
ликвидировать явления косности и консерватизма в сфере
печати.
Вот такие нелицеприятные оценки. Наши
китайские коллеги сдержанно говорили на эти темы —
директора предприятий были много откровенней. Правда,
и времени у нас было слишком мало для того, чтобы
углубляться в редакционную жизнь той же газеты
«Цзипцзи жибао», гостями которой мы были.
Разумеется, в деятельности китайской прессы, как
и нашей, есть свои проблемы. В читательских письмах,
публикуемых китайскими газетами, содержатся
призывы искоренить практику «подготовки рапортов об
успехах и замалчивания недостатков», усилить
открытость и информативность прессы, правильно
развертывать критику, всемерно помогать «раскрыться
контролирующей роли общественного мнения».
Мы поинтересовались, как быстро доставляются
газеты к читателям? В радиусе 500 километров,
пояснили нам, печатные издания, прежде всего газеты,
приходят в тот же день. Тиражи их сравнительно невелики:
две ведущие газеты провинции Хэплупцзяп выходят
тиражом 320 и 210 тыс. экземпляров. Растет цепа
на бумагу, а это сдерживает рост тиражей.
Экономические издания закупают бумагу па рынке, где она еще
дороже.
— Советские журналисты,—сказал па прощание
главный редактор газеты «Хэнлупцзлп жибао» Чжап
Гоган,— не бывали в Харбине более двадцати лет. С
вашим визитом мы связываем надежду на развитие
контактов. Жнвем-то совсем рядом.
В честь делегации «Известий» был устроен прием
в советском посольстве в Пекине. Здесь мы снова
встретились с главным редактором газеты «Цзипцзи жибао»
Фань Цзини, а также познакомились с главным редак-
265

тором газеты «Гуанмин жибао» Ду Даочжэном,
который во время обеда пригласил нас посетить редакцию, и
эта встреча состоялась накануне нашего отъезда из
Китая.
Ну а пока сияющий паркет зала приемов,
картины на стенах, выполненные по-восточному яркими
красками,— вечерпяя Москва, Кремль, Москва-река.
Советский посол Олег Александрович Трояновский
сказал о роли прессы в сближении народов. Кто-то за
столом заметил, что в Москве ведется
реконструкция ресторана «Пекин». На это Трояновский
напомнил, что в Пекине имеется ресторан «Москва»,
который не прерывал работу даже в самые трудные
времена.
Заговорили о реформе в КНР, перестройке в СССР.
Сошлись на том, что главное для всех нас — это
перестройка сознания людей. Упомянули о предстоящем
открытии советской торгово-промышленной выставки
в Пекине. Кстати, она проводилась в здании,
построенном в 1954 году специально для первой советской
выставки.
Трояновский к месту привел китайскую поговорку:
«Хвались хорошим, а плохое — исправляй», изящно
связав ее с деятельностью прессы. На это Ду Даоч-
жэн заметил, что главной задачей прессы КНР
после «культурной революции» стало восстановление
объективности в оценках. Фань Цзини добавил к
этому, что мы, журналисты, должны идти впереди
времени.
Есть определенные сложности в организации
книгоиздательского дела. В 1987 году было издано более
600 тыс. наименований книг общим тиражом почти
6 млрд экземпляров. Однако не преодолено чрезмерное
административное вмешательство в деятельность
издательств, ограниченны права и самостоятельность
книжных магазинов.
Ну а каков круг чтения китайской молодежи —
наиболее активной части населения? Из литературных
героев наибольшую симпатию вызывают люди,
устоявшие под напором несчастий, неприятностей и
различных напастей, те, кто собственными силами добился
поставленных целей. Личность первопроходца, смелого
и мужественного человека,— вот образец для
подражания в среде китайской молодежи. Думаю, во всем этом
отразились боль и разочарования последних десятиле-
266

тий, особенно «десятилетней смуты». Другой
характерной чертой стал резко возросший интерес к книгам но
экономике, введению в законодательство, велик спрос
на пособия по изучению иностранных языков. Сейчас в
Китае около 24 млн молодых людей занимаются
самообразованием. Но при том, согласно опросам, 70
процентов молодых рабочих заявили, что они ощущают
нехватку знаний и им необходимо серьезно учиться,
чтобы соответствовать требованиям времени. Знания
нужны, чтобы не на словах, а на деле стать хозяевами
производства.
Сложней обстоит дело в деревне. Развитие
семейного подряда потребовало привлечения дополнительных
рабочих рук. Некоторые родители стали не отпускать на
учебу детей, чтобы получить больший доход со своего
участка. А в результате на поселковые предприятия
начали приходить молодые люди, не окончившие
среднюю школу. Явление это стало настолько массовым, что
на него обратила пристальное внимание
общественность.
Не менее сложной оказалась проблема подготовки
национальных кадров в других странах — Японии,
США. Министр культуры КНР Ван Мэн в беседе с
корреспондентом «Литературной газеты» рассказал, что
некоторые аспиранты и студенты, обучающиеся за
рубежом, не хотят сразу после завершения учебы
возвращаться домой. Министр посетовал, что в некоторых
областях деятельности условия для научных
исследований в стране пока еще плохие. Мало нужных
лабораторий, архивных материалов. Кто-то просто хочет
заработать за границей и вернуться домой разбогатевшим.
Бывает, что, уехав за границу, некоторые остаются там
и встают на антисоциалистические позиции. «Но все-
таки,— заключил министр,— мы разрешаем молодым
людям посмотреть мир, познать его таким, какой он
есть. Наш патриотизм дает возможность вести дело
так, чтобы молодежь знала и наш сегодняшний Китай,
и положение в других странах».
На вопрос о месте китайской публицистики в
реформе Ван Мэн ответил, что все-таки главную роль
играют не статьи, а экономические решения. Он признал,
что в Китае публицистика не играет такой большой
роли, как в Советском Союзе.
Мощным источником знаний — через разного рода
заочные университеты, лектории и курсы — становится
267

китайское телевидение. По одному из пяти каналов
пекинского телевидения ведутся передачи на английском
языке. Оп ва первом месте по популярности, на втором
месте — японский язык, на третьем — русский.
За последпее десятилетне количество телестанций
в стране возросло в 10 раз и уже превысило цифру 300.
Этот «бум» поддерживается высокими темпами
развития телеипдустрни. Телевизионным вещанием
охвачено свыше 70 процентов всего населения. Местные
телецентры в таких крупных городах, как Шанхай и
Гуанчжоу, имеют по два собственных канала плюс к тому
принимают оба столичных через спутники и 700
наземных станций спутниковой связи. Возросли
информационные функции телевидения и в конечном счете
его роль в формировании общественного мнения.
Нельзя не отметить прекрасно организованное
обучение английскому языку по учебным программам
пекинского телевидения. Делается это с большой
выдумкой — с представлениями, играми и хороводами.
Л как с русским языком? Многие наши собеседники
говорили, что когда-то учили русский, да после
подзабыли.
Культура нации — это пе только уровень
образования и количество экземпляров газет и книг на душу
населения. Она проявляется и в традициях, и в
повседневном поведепии. Корректность в отношениях,
доброжелательность, открытость, чуть-чуть дипломатии в
общении — это на поверхности взаимоотношений
китайцев между собой. Хочется также отметить их
контактность, умение ладить друг с другом на улице, в
чайной, в троллейбусе, умение быстро гасить вдруг
вспыхнувшие эмоции. При всей скученности населения
в китайских городах люди научились не мешать друг
другу. В Пекине и Шанхае мы наблюдали, как в
маленьких сквериках кое-кто из прохожих вдруг начинал
делать таинственные знаки и плавные движения
руками. Это были фрагменты из популярной китайской
гимнастики тайцзицюань. При этом спортивный костюм
совсем пе обязателен. В Харбине, на берегу реки
Сунгари, я видел, как средних лет мужчина, стоя на одной
ноге, руками и туловищем изображал летящего аиста.
Наше присутствие ему явно не мешало. В чистеньких
кафе па центральных улицах и довольно грязных
чайных на окраинах городов, напоминающих парилки от
постоянно кипящих огромных чайников, я видел чинно
268

и часто безмолвно сидящих людей, нарядно или
скромно одетых. Это так не походило на шумные
прокуренные и ярко освещенные рестораны и гриль-бары в
интуристских гостиницах.
Не довелось побывать в дискотеках и танцзалах, в
которых проводит свободное время молодежь
китайской столицы, но мне рассказывали, что они не
уступают западным образцам, во многом их копируя. Как-то
вечером, взяв такси, мы совершили прогулку по
вечернему Пекину с Ритой Савенковой, женой нашего
пекинского корреспондента. Рита была первая из тех, кто
встречал нас в аэропорту Шоуду. И она же была
последней, кто на прощание помахал нам рукой в том же
аэропорту. Все эти дни Рита Савенкова была пашим
ангелом-хранителем. Она спабдила нас множеством
полезных советов, просто необходимых при
непосредственных контактах с бытовыми сферами китайской
столицы.
Часто, когда мы оставляли где-нибудь такси, чтобы
окунуться на время в жизнь очередной торговой
улочки, таксист тут же ложился на мягкое сидение
вздремнуть и включал при этом стереомагнитофон, который
выдавал такие ритмы, что казалось, содрагается не
только автомобиль, но и все вокруг. Музыка, которой
отдает предпочтение молодежь, явно испытывает
сильное влияние западных эстрадных идолов. Люди
постарше не приемлют поп-музыку, а молодым она нравится.
Вот что писал по этому поводу журнал «Китайская
молодежь»: «Некоторые люди считают поп-музыку
вредной: вульгарной по содержанию, нехудожественной с
точки зрения мелодии, наполненной криками и
воплями... Другие полагают, что поп-музыка отражает
настроения, близкие обыкновенным людям: мелодии легко
запомнить, петь и популяризировать. Они думают, что
людям, особенно молодым, нужны такие песни. В годы
«культурной революции» в Китае были песнн-лозунгп и
лирическая музыка почти не существовала. Теперь
появление поп-музыки стало естественным результатом
отказа от идей «культурной революции». Эти
разногласия сохранились, и их трудно примирить, но жизнь
идет вперед. Появилось много певцов, популярных
среди молодежи, стало больше магнитофонов, увеличилась
продажа кассет, которые доминируют на рынке. Как в
этих условиях разрешить противоречие? Если
молодежи нужна поп-музыка, то почему не улучшать ее
269

стиль, не сделать ее здоровой и благотворной? Здоровая
поп-музыка — часть социалистической культуры».
Разным целям может служить культура,
использоваться и во благо, и во вред. Известен период, когда
при остром столкновении мнений в китайском
руководстве борьба выливалась на страницах печати в форме
статей, написанных эзоповским языком.
Именно с иносказаний и литературных аналогий
начиналась в свое время критика Дэн Сяопина, «автора
буржуазной теории о белых и черных кошках».
Известно, что еще в период реализации «политики
урегулирования» начала 60-х годов Дэн Сяопин высказал
прагматическую идею: «Неважно, какого цвета
кошка — белая или черная, лишь бы она хорошо ловила
мышей».
Времена переменились. Иным стало мышление
общества, в котором живо обсуждаются проблемы, еще
недавно казавшиеся запретными. Не так давно
шанхайская газета «Шэхуэй кэсюэ бао» опубликовала статью
директора Института СССР и стран Восточной Европы
(шанхайское отделение АОН КНР) Ван Чжипиня
«Сталинская теоретическая модель — главное
препятствие на пути реформы в нашей стране». «Если
посмотреть на область экономики,— говорится в статье,—
то сталинские теории социализма и перехода к
коммунизму, индустриализации и накопления,
коллективизации сельского хозяйства, социалистической
собственности, планирования экономики, товарной экономики и
закона стоимости при социализме, функций экономики
в государстве диктатуры пролетариата, всеобщего
кризиса капитализма — все полны метафизических
ошибок, односторонности и абсолютизации. Эти теории
следует еще глубже проанализировать с помощью
марксистской методологии, в противном случае они будут
ошибочно рассматриваться в качестве критериев для
оценки новых моментов, возникающих в процессе
осуществления реформы, проведения политики
расширения связей с внешним миром, строительства
социализма с «китайской спецификой». Они могут даже
стать идейными путами, которые будут поддерживать
старую систему и препятствовать развитию новой».
В статье содержится призыв переосмыслить
сталинскую теоретическую модель, отойти от нее — чем
полнее, тем лучше, еще больше раскрепостить
сознание.
270

Да, огромная дистанция пройдена по пути нового
мышления в Китае. Буквально за последние два-три
года страна узнала массу немыслимых прежде
явлений, таких, как банкротство и конкурсы красоты,
кредитные карточки и компьютерные игры, выпуск акций
и половое образование в школе, земельные аукционы
и шанхайские «фольксвагены»... Вместо прежней
линии «браться за классовую борьбу как за решающее
звено» центр тяжести перенесен на социалистическую
.модернизацию КНР. Неверно было бы думать, что
касается это только сферы экономики — еще быстрее
осуществляются преобразования в общественной жизни,
в духовной культуре общества.
Миллионы китайцев начинают утро с упражнений
гимнастики «ушу». В Москве, во Дворце культуры
«Меридиан» я присутствовал на выступлении спортивной
группы из центра по изучению оздоровительных систем
при Институте Дальнего Востока АН СССР.
Отшлифованная тысячелетиями, система «ушу» стала
неотъемлемой частью древней культуры китайского народа,
бережно хранимая, обогащаемая новыми стилевыми
элементами. Плавные, текучие, исполненные внутренней
гармонии движения спортсменов скорее напоминают
ритуальный танец, чем просто гимнастику.
После выступления ведущий много говорил о ее
истоках и целях, о выработке «внутренних витаминов
бессмертия». Оказывается, в нашей стране немало
поклонников этой древней гимнастики. На сцену
выходили школьники и совсем еще дети. Я подумал тогда,
что ведь это тоже один из путей к взаимопониманию
двух великих народов, к укреплению взаимных
симпатий.
Ныне у китайской молодежи стало больше
свободного времени, по статистике —3,63 часа ежедневно.
Как оно тратится? 1,59 часа — на учебу, 1,37—на
развлечения, 0,67— на общение. Около 1,76 часа забирает
домашняя работа и 1,64 часа отнимает дорога.
Любопытны данные социологического опроса по поводу
того, чем любят заниматься молодые люди в свободное
время? Оказалось, что более всего молодые рабочие
любят ходить в кино или смотреть телевизор, слушать
радио или поп-музыку, записанную на магнитофон,
несколько меньше — читать газеты и журналы. Ну
что ж, отдадим должное той искренности, с какой
отвечают ребята на вопросы анкеты. Немало нашлось та-
Й71

ких, кто занимается спортом, увлекается садоводстном,
предпочитает всему остальному охоту. Есть и такие,
кто в свободную минуту возится с домашними
животными, играет на музыкальных инструментах, рисует,
собирает марки. Каждый десятый откровенно
признался, что любит больше всего просто гулять по улицам,
общаться с товарищами либо посещать выставки и
осматривать достопримечательности. Опрос показал,
что не столь популярна, как можно было бы судить по
рекламе, гимнастика «ушу» — всего 3 процента
молодых рабочих — из числа опрошенных — регулярно
занимаются ею. Как видим, свободное время молодых
китайских рабочих в целом заполнено содержательной
деятельностью — никто не написал о попойках или
наркотиках, не думаю, чтобы в анонимном опросе надо
было что-то скрывать.
Довольно часто по вечерам на телеэкране — в
качестве заставок к информационным программам —
показывают преступников. Коротко остриженных,
хмурых людей выводят под свет «юпитеров», и они
некоторое время стоят так, безмолвные, понурив головы.
Для китайца это очень серьезное наказание. Есть в
Китае выражение: «Потерять свое лицо». Иначе
говоря, недостойно выглядеть в какой-то ситуации. Есть
люди, которые могут обмануть, всучить дрянной товар,
даже украсть и идут на это без колебаний. Но «потерять
лицо» боятся все.
Юрий Савенков рассказал мне, как, будучи еще
сотрудником АПН, он имел неосторожность упрекнуть
знакомого китайского издателя в том, что тот затянул
публикацию рекламной статьи. Разговор завершился
обоюдными любезностями, но короткое знакомство на
том и оборвалось. «Я допустил грубую ошибку,—
пояснил Юрий,— поставил человека в ситуацию, в которой
он потерял свое лицо». Вероятно, поэтому в будничном
общении китайцы всячески стараются избежать таких
ситуации. Отсюда, видимо, и особенности китайской
«бытовой дипломатии».
Знакомый пекинский таксист — люди этой
профессии повсюду разговорчивы — с упоением рассказывал
о виденном но телевизору фильме, посвященном
советскому герою... по имени Сяпаян. Юрий Савенков
сказал ему, что не знает такого героя. Таксист стал
пересказывать содержание фильма, и оказалось, речь
идет о Чапаеве. Этот фильм обошел планету. А из сов-
272

ременных лент? До недавнего времени доминировали
такие, например, ленты, как «Рэмбо», «Женщина,
утонувшая в море страстей», «Челюсти», «Женщина, за
которой гонятся», и подобные им плоды западной
«массовой культуры».
Не так давно мне попалось на глаза сообщение
агентства Синьхуа о том, что принято решение каждое
воскресенье по два раза транслировать на китайском и
английском языках 15-мпнутную программу о жизни
западных стран. Готовить эти передачи обязались
американские компании. Должен сказать, американский
кинобизнес вообще весьма энергично пробивается на
китайский рынок, на первых порах не особенно
заботясь о прибылях. Еще одним соглашением две
кинокомпании США получили право распространять в Китае
по 8—10 американских кинолент в год.
Многие в Китае говорят сегодня о том, что в
«широко открытую форточку» вместе с чистым воздухом
попадает и «скверна». Шестой Пленум ЦК КПК
двенадцатого созыва (1986 г.) принял специальное
постановление относительно руководящего курса партии в
строительстве социалистической духовной культуры. В нем,
в частности, отмечалось, что обществу предстоит
трудная и длительная работа по преодолению во всех
сферах общественной жизни вредного влияния
«прогнившей идеологии и морали». Создать трудности в сфере
культуры гораздо легче, чем их преодолеть,— это нам
тоже знакомо.
Разумеется, в этой борьбе «массовая культура» —
не помощник, как раз наоборот. И не случайно, видимо,
характер, лицо кино- и телеэкрана в КНР обретает
новые черты. Во многих кинотеатрах, по телевидению
идут советские фильмы, и самую большую аудиторию
собрали фильмы «А зори здесь тнхне», «Экипаж»,
«Москва слезам не верит», «Служебный роман»,
«Белорусский вокзал». Наши собеседники подчеркивали большое
воспитательное значение фильма «Москва слезам не
верит», убедительно показавшего, что при активном
отношении к жизни перед каждым открываются широкие
перспективы роста. Огромным успехом пользовался в
Пекине фильм «А зори здесь тихие». С восторгом
принимали здесь делегацию советских киноактеров,
снимавшихся в фильме.
Я не готов давать оценки качеству китайских
кинолент. По советскому телевидению был показан фильм
12 Валерий Романюк
273

«Рикша», посвященный тяжелому прошлому
китайского народа. С детства помнится фильм «Седая девушка»,
тоже созданный на дореволюционном материале. В
Пекине я посмотрел по телевизору цветную ленту из
времен даже более давних. В ней повествовалось о
жестоком императоре, который развлекался охотой на
людей, заодно упражняясь в стрельбе из лука. С массой
натуралистических подробностей в фильме показано,
как юноша — одна из жертв — проходит через муки и
страдания и в конечном счете расправляется с
ненавистным тираном. Могу судить лишь о высокой
технике съемок, эмоциональной, хотя и несколько манерной
игре актеров.
Недавно в Москве демонстрировался поставленный
в Сиане фильм «Красный гаолян», вызвавший немало
споров среди китайской молодежи. Одни обвиняли
авторов фильма в излишнем уклоне в сторону
идеологических проблем в ущерб художественности, другие,
напротив, горячо хвалили за самобытность и
национальный колорит. Страсти подогревались тем, что на сей
раз не последовало официальных оценок фильма
идеологическим руководством КПК. Зрителям
предоставили самим сделать выводы, сопоставляя различные
точки зрения. Интеллигенция окрестила сложившуюся
ситуацию, свидетельствующую, на мой взгляд, об идущих
в обществе процессах реальной демократизации,
феноменом «Красного гаоляна».
Известны высказывания Дэн Сяоппна,
призывавшего всех работников культуры решительно бороться
с «духовным загрязнением». Позволю себе довольно
большую цитату из вышедшей недавно книги речей и
статей Дэн Сяопина — она носит, мне кажется,
программный характер: «Как, в конце концов, относиться к
буржуазной культуре современного Запада? Курс на
расширение экономических связей с заграницей
является правильным, и мы его будем придерживаться
долгое время. Развитие культурных связей с заграницей
тоже рассчитано на длительный срок. В экономической
области мы проводим такую политику: расширяем
связи с заграницей, но в то же время не ввозим ничего
наобум, беспланоно, без разбору, а против
тлетворного влияния капитализма ведем решительную борьбу,
даем ему решительный отпор. Так почему же при
культурном обмене мы поступаем наоборот, открывая
«зеленую улицу» вредным для; нас компонентам буржуаз-
274

ной культуры? Нам нужно изучать у развитых
капиталистических стран достижения передовой науки,
техники и технологии, учиться у них хозяйственному
управлению и вообще брать у них все в области
знаний и технической культуры, что нам полезно.
Замыкаться в своей скорлупе, топтаться на месте было бы
глупо. Однако все то, что относится к духовной
культуре, необходимо как в смысле идейного содержания,
так и средств выражения подвергать марксистскому
анализу, оценке и критике. На Западе и поныне много
честных, прогрессивных ученых, писателей и
художников, которые создают ценные серьезные труды и
художественные произведения. И с их работами нужно,
конечно, преимущественно знакомить. Но сейчас
некоторые наши товарищи бездумно бросаются хвалить
западные философские, экономические,
социально-политические и художественные течения, не делая
никакого анализа, оценки и критики. Хаос в ознакомлении
наших людей с западной наукой и культурой воцарился
огромный. Дело дошло до того, что в последние годы
к нам завезено немало такой литературы, кинофильмов,
музыкальных и хореографических произведений,
видео-, и звукозаписей, которые даже в самих западных
страпах считаются низкопробными или
вредными. Нельзя больше мириться с развращением пашей
молодежи упаднической буржуазной западной
культурой».
Сказано довольно жестко. Я бы не сказал, что
высказанная Дэн Сяопином позиция немедленно стала
руководством к действию. Но вот что примечательно.
В Пекине, а затем в Шанхае прошел первый в истории
страны Всекитайский фестиваль искусств. Прелюдией
к нему были концерты в приморском городе Даляне.
Программа фестиваля была обширной: тут и
традиционная опера, и современная драма, симфонические
концерты, балет, китайская акробатика, выступления
популярных сказителей, исполнителей народных
баллад, театр кукол и театр теней, выставки живописи,
танцы старинные и современные (в том числе в
сопровождении бронзовых колоколов — копий с
2400-летних оригиналов, обнаруженных во время
археологических раскопок). На церемонии говорилось о
приверженности принципу «пусть расцветают сто цветов», о
необходимости избавляться от устаревшего в
творчестве и открывать новое. Главный тезис: «Пусть зару-
275

бежное искусство служит национальному, а древнее —
современному».
На сцене Дворца культуры национальностей
прошли гастроли Московского театра кукол под
руководством С. В. Образцова. После Пекина выступления
продолжались в Тяньц.чине и Шэньяне. В программе
«Необыкновенный концерт». Чжоу Ди, сценарист и
режиссер китайского театра кукол, сказал, что
«Необыкновенный концерт» порадовал, на сцене
повеяло свежестью. Спектакль отличается высоким
вкусом, в нем есть юмор и ирония, столь необходимые
в жизни.
А вот новость из Новосибирска. Здесь в театре
«Красный факел» состоялась премьера спектакля по
пьесе китайского драматурга Лю Шугана «Визит
мертвого к живым». Постановку осуществили режиссер
Пекинского молодежного художественного театра, член
правления Общества китайско-советской дружбы Чжап
Цихун и художник того же театра Мяо Пэйжу. За
последние 30 лет это первая постановка творческой
группы из КНР в нашей стране.
Любопытная подробность. Режиссер спектакля
Чжан Цихун в 1954 году поступила на режиссерский
факультет ГИТИСа имени Луначарского, училась у
выдающихся мастеров советского театра Попова, Кнебель
и других. В 1959 году она осуществила в Пекине свою
дипломную работу — спектакль «Кремлевские
куранты» Погодина. Но вернуться в Москву и защитить
диплом уже не смогла. И вот теперь, на премьере в
Новосибирске, режиссеру Чжан Цихун был вручен диплом
об окончании ГИТИСа, который она не смогла
получить 28 лет назад. Чжан Цихун горячо поблагодарила
коллектив театра, высоко оценила талант и
профессиональное мастерство актеров...
Именно в сфере культуры связи наших народов
особенно глубоки. Недавно я узнал, что в 1938 году в
Харбине был издан сборник «Пушкин и его нремя». Он
стал итогом состоявшейся здесь же выставки,
посвященной 100-летию со дня гибели поэта. Подготовил
выставку и выпустил сборник эмигрантский
пушкинский комитет. А вот другой факт: советский посол
в Пекине О. А. Трояновский вручил памятный диплом
Литфонда СССР известному китайскому переводчику
профессору Гэ Баоцюаню. Пушкин смолоду был его
любовью. Несколько десятилетий китайский профессор
276

связан с русской классикой. Гэ Баоцюань награжден
орденом Дружны народов.
Удивительна судьба памятника А. С. Пушкину в
Шанхае. Сооруженный в 1937 году на средства
населения города, живших здесь русских людей, монумент
был уничтожен японскими милитаристами в годы
национально-освободительно]"! войны китайского народа.
В 1947 году скульптуру восстановили, но в период
«культурной революции» памятник опять подвергся
разрушению. И вот бронзовая фигура поэта вновь
встала на прежнем месте — памятник восстановили по
просьбе граждан как символ традиционных духовных
связей между нашими народами. Во время визита в
КНР в мае 1989 года М. С. Горбачев совершил краткую
поездку по Шанхаю. И первая его остановка была у
памятника А. С. Пушкину, к подножию которого
советский руководитель возложил цветы.
Сегодня в китайской печати много пишут об
активном участии советских работников культуры,
творческой интеллигенции в духовпой перестройке общества.
Как «оттепель» в области искусства оценена
демонстрация на советских экранах отснятых ранее и не
вышедших в прокат фильмов, публикация находившихся под
запретом литературных произведений. Живо
обсуждается проходящий у нас эксперимент по расширению
прав театров в выборе репертуара и переходе их на
хозрасчет, о предоставлении возможности молодым
талантливым режиссерам и актерам самостоятельно
осуществлять свои творческие замыслы. Особо
подчеркивается возросшая взыскательность советских
организаций при отборе зарубежных кинолент —
весьма актуальный для китайских контор проката
вопрос.
В концертном зале Пекинской филармонии три
вечера подряд звучали в исполнении симфонического
оркестра государственного кинематографа КНР
произведения Чайковского, Бородина, Шостаковича. Эти
выступления китайские любители музыки назвали
«русскими музыкальными вечерами». Известный музыкант
Ли Хайхуэй заявил, что намерен теперь полней
знакомить китайских любителей музыки с классическими и
современными прозведениями русских и советских
композиторов. Кстати, только что в Шанхае издан
сборник советских песен — всего 500 произведений,
созданных в разные годы Советской власти. Разумеет-
277

ся, среди них популярнейшая песня «Подмосковные
вечера».
Приятно было узнать о большом интересе в Китае
к современной советской литературе. Когда мы
вылетали из Москвы, я только-только одолел «Плаху»
Чингиза Айтматова, а в Пекине мы узнали, что «Плаха» уже
издана на китайском языке. Тема борьбы с
наркоманией для Китая на сегодня весьма актуальна. Большой
интерес среди молодежи вызвала книга Б. Васильева
«Завтра была война» (Лариса Васильева, ездившая в
КНР вместе с Борисом Васильевым, писала о его
невероятной популярности в стране). В письмах,
опубликованных журналом «Сулянь вэпьсюэ», юноши и
девушки говорят о «большом воспитательном значении,
которое имеет повесть для их духовного роста», «ее читаешь,
как правдивую, исполненную высокой поэзии хронику
той далекой жизни». При этом и читатели, и писавшие
о повести критики как бы примеряют к
действительности КНР поставленные писателем нравственные
проблемы.
Писатель Ма Фэи в связи с этим говорил:
«Советская литература особенно интересна китайской
общественности потому, что близки и понятны ее
проблематика, подходы к решению важных социальных и
этических вопросов... Благородный гражданский пафос,
высокие нравственные критерии, смелое раскрытие
жизненных противоречий, бесстрашие в борьбе со злом,
за мир и счастье всех людей на Земле — вот что
привлекает китайскую общественность в лучших
созданиях советских писателей».
В Китае знают о предпринимаемом у нас издании
40-томной «Библиотеки китайской литературы».
В какой мере реформа в Китае затронула сферу
культуры? Вопрос сложный. Экономическая реформа,
сдвиги в сознании и поведении людей, вопросы
нравственности, взаимоотношения людей — все это находит
отражение в литературе, в частности в поэзии. На
рабочем совещании китайских писателей в феврале
1985 года известный поэт Ли Ин говорил: «Поэзия
отражает моральный облик нации, ее эстетический
уровень и уровень ее нравственности». Ныне в Китае
популярно слово «таньсо» (поиск). Это и состояние
литературы. Нынешнее время китайские писатели еще
называют эпохой «кайсан» — освобождения,
раскованности. Правильная и раскованная политика обеспечи-
278

вает свободу творчества, а это гарантирует
многообразие направлений и стилей, способствует прорыву
замкнутых схем.
Вроде бы неожиданный поворот: в Китае получило
развитие и стало чрезвычайно популярным поэтическое
направление «мэнлуи» («туманная» поэзия). В
творчестве представителей этого направления много
неясного, туманного. Что же тут от современных проблем?
По мнению критиков, современен протест против той
конкретной литературы, которая столько лет
обслуживала лозунги и политические кампании. Кроме того,
недоговоренность, ассоциативность, сложная
символика поэзии «.мэнлуи» призваны запечатлеть в слове
«духовную зрелость современников».
Л сколько направлений в живописи! На полотнах
современных художников ничего общего с
бесконечными изображениями сломанной ветви — иное
мироощущение. Меня поразило буйством и яркостью красок
творчество Чжань Цзяньцзюня, восходящее, как мне
показалось, к традициям французских
импрессионистов, прежде всего Матисса.
Мне показалось чрезвычайно интересным
сообщение, промелькнувшее в печати, о том, что в вузах
Шанхая прошла вторая экзаменационная сессия для
абитуриентов, которым предстоит учиться... за свой
счет. Представьте, число записавшихся во много раз
превысило намеченную цифру. Были тут и мелкие
служащие, и единоличники, и молодые люди,
«ожидающие работу». За учебу требовалось внести огромную
сумму, составляющую две трети реальных затрат,
предусмотренных государством. Некоторым было
предоставлено место в общежитии — обычная плата за
проживание здесь превышает средний заработок рабочего.
Па эту часть студентов не распространяется
бесплатная медицинская помощь и различные госдотации.
Институт не несет ответственности за их трудоустройство.
Эту непростую проблему они должны решать сами. В
такой форме обучения здесь видят экономию расходов
государства на образование.
Иной читатель, возможно, поморщится: экономия
на образовании? А почему бы и нет, раз уж ставится
вопрос о самоокупаемости и хозрасчете? Кстати, и у
нас начинают проникать в сферу образования
принципы самофинансирования. Одним из первых пошел на
такой эксперимент Московский институт народного хо-
279

зяйства имени Г. В. Плеханова. С 1988 года здесь стали
проводить набор студентов по заказам отраслей
народного хозяйства, отдельных предприятий. Сумма заявок
и определяет, сколько будет обучаться по той или иной
специальности. Поступающие сразу выбирают не
только будущую профессию, но и место работы. Основную
долю расходов на обучение несет заказчик. Причем
если потребуется ускоренная подготовка специалистов,
особенно по приоритетным направлениям экономики,
то и оплата будет другая — по договорным ценам,
которые могут быть довольно высокими.
Да, наш вариант самофинансирования в подготовке
кадров носит иной характер, чем эксперимент в
Шанхае. Учтем и масштаб проблемы: в такой гигантской
стране, как Китай, с ее миллиардным населением и
сложной письменностью не просто обеспечить даже
элементарную грамотность населения. Чтобы прочитать
газету, нужно знать, как минимум, 500 иероглифов.
Несколько уездов имеют награды ЮНЕСКО за успехи в
кампании по борьбе с неграмотностью. Однако, по
данным Госкомитета по долам просвещения, темпы такого
рода деятельности в последние годы замедлились, среди
молодого поколения возросло число неграмотных.
Переломить эту тенденцию не так просто. Активную
борьбу за преодоление неграмотности среди женского
населения ведет федерация женщин КНР. Во многих
городах открыты женские курсы, вечерние школы для
женщин, университеты с кратким сроком обучения. В
них женщины изучают финансовое дело, учатся
работать на компьютерах, овладевают иностранными
языками. В Китае получил развитие женский культуризм,
вероятно, тоже как одна из форм самоутверждения. О
его популярности мы могли судить но многочисленным
стендам на улицах.
Многое в Китае не укладывалось в паши привычные
представления. В частности, методы борьбы с
неграмотностью. В провинции Цзянси, где женщины
составляют 80 процентов неграмотных в возрасте от 12 до 40
лет, они лишаются права... быть награжденными
вымпелом «8 марта» или получить звание «образцовой
семьи пяти хорошо». Но при всей кажущейся наивности
все эти символы не утратили в Китае своей
притягательной силы. Дело еще и в том, что женщины пока не
играют активной роли в жизни китайского общества.
Лишь на одном предприятии мы познакомились с жен-
280

щиной — секретарем парткома. Трудпей, чем
мужчине, пропиться женщине в учебное заведение, а
после окончания учебы — получить работу. В армии
«ожидающих работу» преобладают также молодые
женщины.
Наш референт-переводчик Костя Топорков прожил в
Пекине 10 месяцев. И когда в книжных лавках он
заводил разговор о новинках китайской литературы,
девушки-продавщицы делали «круглые глаза»: знание
китайского языка русским — явление довольно редкое. Увы,
как и знание русского языка китайцем.
С «китайской спецификой»
Почти все беседы с китайскими экономистами,
хозяйственниками, администраторами средней руки
начинались или заканчивались упоминанием о
«китайской специфике», а также формах ее сочетания с
социалистической демократией. Что это такое? Ученые,
с которыми мы встречались в Харбине, пояснили, что
преимущество и специфика политической стратегии
Компартии Китая заключаются в умелом сочетании
таких элементов, как институты собраний народных
представителей, многопартийное сотрудничество и
политические консультации, разумеется под
руководством КПК, принятие решений по принципу
демократического централизма и немедленное проведение их в
жизнь.
«Вперед по пути социализма с китайской
спецификой» — так назывался Отчетный доклад ЦК КПК XIII
съезду Компартии Китая. Почему китайские
коммунисты так упорно подчеркивают свою специфику? В
Пекине я слышал такое объяснение, показавшееся мне
приемлемым. Вопреки утверждениям западной
пропаганды, в КНР не происходит отказа от принципов
социализма, просто полнее учитываются специфические
условия их применения.
В беседах, состоявшихся в Пекине, руководители
КНР и СССР пришли к единой точке зрения, что
догматический взгляд на социализм, на роль партии в
строительстве нового общества потерпел поражение. Сейчас
вопрос стоит так: обновить социализм, в полной мере
использовать его потенциал в интересах человека.
Ну а «китайская специфика»? Первая сессия ВСНП
281

седьмого созыва констатировала: административно-
управленческую систему с «китайской спецификой»
должны отличать полнота функций, рациональность
структуры, гармоничность работы, гибкость и высокая
эффективность. У каждой социалистической страны
свои специфические особенности — экономические,'
социальные, демографические и пр. Но имеются и общпе
закономерности. И вот тут-то живой обмен опытом бес-
цепеп. Взаимно обогащают наш опыт возобновившиеся
контакты между законодательными органами.
Налаживаются связи между профсоюзными, молодежными,
женскими организациями, обществами дружбы. Наша
поездка в Китай -- также часть этого единого процесса.
На встрече в Президиуме Верховного Совета СССР
председатель Китайского народного общества дружбы с
заграницей Чжан Вэньцзинь подчеркнул, что перед
обеими странами стоит задача социалистического
строительства, только в Китае она проходит под знаком
реформы, а в Советском Союзе это — курс перестройки.
«Было бы полезно,— сказал он далее,— в этом
отношении перенимать опыт друг у друга. В паших
взаимоотношениях имеются проблемы, и мы стараемся найти
методы их решения, пути к преодолению расхождений
и улучшению взаимопонимания. Такова реальность.
Сейчас требуется идти шаг за шагом вперед навстречу
друг другу».
Во время поездки по Китаю вопрос о
«расхождениях» возник лишь однажды. В осповиом же везде речь
шла о расширении всех видов контактов. Да и нам всем
так хотелось утолить накопившийся информационный
голод! Вспоминаю встречу в Академии общественных
наук провинции Хэйлунцзян, в Харбине. Ректор Джао
Цзэипь представил нам своих коллег — директора
Института по изучению Сибири Сюй Цзинсюэ,
заместителя директора Института экономики Ян Юйцуня,
директора научно-исследовательского цептра Цзю Гуан-
ханя. Иван Дмитриевич предложил поговорить о роли
передовой теории в хозяйственном строительстве, о
творческом развитии марксизма. Вывод был
единодушен: живая сила марксизма в том, что он дает ответы
на вопросы текущей жизни. При этом Ян Юйцунь
подчеркнул, что исследования, ведущиеся учепыми
академии, по своим выводам не всегда совпадают с
официальной точкой зрения правительства. Суть реформы, по
его мнению,— в выработке стратегии планирования,
282

управления страной, оживления экономики на основе
планового ведения хозяйства.
По мнению наших собеседников, в прошлые
десятилетия неправильно было понято положение К. Маркса
о сочетании социалистического товарного производства
и социалистического товарообмена. Планомерность
социалистической экономики абсолютизировалась. Было
забыто, что социализм — это плановая товарная
экономика, а не просто товарное производство и товарообмен.
Именно в этом нашим собеседникам видится
теоретическая предпосылка построения социализма с
«китайской спецификой».
И. Д. Лаптев спросил ученых, каков их прогноз на
развитие реформы в КНР на ближайшие 10 лет. В
каком направлении будет развиваться экономическая
ситуация? Как изменятся отношения собственности?
Какой будет при этом роль правительства и государства?
Достаточно ясного ответа мы не получили. Нам
напомнили, что из прошлого извлекаются уроки, чтобы
быстрее двигаться вперед. Что касается прогнозов, то
будет продолжен процесс движения от замкнутого и
закостенелого к открытому и живому хозяйственному
механизму.
Я живо вспомнил эту дискуссию, когда — уже в
Москве — познакомился с содержанием статьи о
реформе в КНР, помещенной на страницах газеты «Гуанмин
жнбао». На начальном этапе социализма, который
переживает Китай, отмечалось в статье, наряду с
главенствующей ролью принципа распределения по труду
необходимо также использовать иные формы
распределения. Такой подход неизбежно влечет за собой
изменения в доходах горожан и сельских жителей страны:
единственный в прошлом источник доходов
трансформируется в целый ряд источников, что подразумевает
наличие трудовых и нетрудовых доходов. Вот как
подразделяются доходы нетрудового происхождения:
проценты с денежных вкладов и облигаций
государственного займа, дивиденды с акций, прибыль с
капиталов в промышленности и торговле, доход частников от
использования наемной рабочей силы. Но мнению
автора статьи, данная категория доходов является
«неизбежным продуктом процесса развития товарной
экономики на начальном этапе социализма».
Еще один пассаж из этой любопытной статьи. В
условиях несовершенства товарного рынка и фрагмен-
283

тарного использования конкурентного начала
некоторые люди извлекают нетрудовые доходы, или, как
говорят в Китае, «выискивают лазейки в реформе», не
нарушая при этом законов. В последние годы,
например, некоторые горожане и сельские жители стали
заниматься междугородными перевозками различных
товаров для их перепродажи, пользуясь тем, что
транспорт остается ахиллесовой пятой национальной
экономики, и получая при этом баснословные доходы.
Что касается незаконных доходов, то их получение,
утверждается в статье, наносит большой вред
интересам государства, коллективов и отдельных граждан,
разрушающе действует на производительные силы
общества. Однако в условиях товарной экономики
незаконные доходы имеют социальные корни: какое-то
время и в будущем это явление невозможно будет
окончательно искоренить.
Гибкость, эластичность китайской реформы
отмечают и западные исследователи. Американский ученый
Гэрри Гардинг в своей книге «Вторая революция
Китая. Реформа после Мао» приходит к выводу, что
Китай движется ни в направлении капитализма, ни в
направлении ортодоксального социализма, а скорее в
направлении смешанной экономики, которая сочетает
государственное планирование, правительственное
регламентирование и рыночные силы, а также совмещает
частную, коллективную и государственную формы
собственности. Спор в Китае, по мнению Гэрри Гардинга,
идет вокруг оптимального баланса между этими
различными аспектами экономики. Проблема не в том,
какую чистую экономическую модель принимать, а в том,
как выбрать сочетание таких моделей, которое будет
наиболее приемлемым в условиях Китая.
Прежде частная собственность отметалась или
рассматривалась в теории как категория, присущая
эксплуататорским формациям, теперь она получает в Китае
право гражданства. Допускается многоукладность,
в которой сочетаются общенародная и
коллективная собственность, частная собственность и
госкапитализм. Наемный труд рассматривается как одна из
экономических форм. Разумеется, главенствующие позиции
занимает государственная собственность. Но и
коллективные, и частные предприятия существенно помогают
насыщению рынка. Признаюсь, по тогдашним моим
представлениям многое в этом казалось малоириемле-
284

мым для пашей страны. Очень хотелось уберечь п
чистоте «социалистические святыни». А пас мягко
убеждали, что ни индивидуальная трудовая деятельность,
ни смешанный китайско-иностранный капитал, ни
элементы частного предпринимательства, пи
акционерные формы собственности не образуют
самостоятельного способа хозяйствования. Они контролируются,
регулируются и ограничиваются государством. Тут нет
борьбы по принципу «кто — кого» — есть политические
и экономические отношения господства
социалистических производственных отношении и подчинения им —
всех прочих.
«Пусть так,— упрямо твердил я себе.— Но как все
же относиться к наемному труду?!» Наши собеседники
спокойно отвечали, что оцепку любому явлению надо
давать в зависимости от того, насколько оно отвечает
закономерностям развития обществепного
производства. Имеет ли место эксплуатация? Да, безусловно. Но
кроме минусов, оказывается, имеются в этом и плюсы.
В чем же? Ну, в том, например, что наемный труд
благоприятствует перераспределению излишков трудовых
ресурсов в деревне. Развивая социалистическую
плановую товарную экономику, говорили наши собеседники,
надо сознательно придерживаться закона стоимости,
использовать его. Да, форму рыпочного
регулирования использует капитализм, но она может быть
использована и при социалистическом товарном
хозяйстве.
Немало копий сломано вокруг схоластического в
общем-то вопроса: какое количество наемных
работников дает основания говорить об эксплуатации? В ученых
кругах существует множество классификаций па этот
счет. Некоторые считают, что к
частнокапиталистическим предприятиям можно отнести только те, в которых
занято свыше восьми наемных рабочих. Это
практически каждое десятое предприятие, считающееся в Китае
индивидуальным. Основной капитал в них иногда
достигает сотен тысяч и даже миллиона юаней. Другие
ученые полагают, что на индивидуальном предприятии
не может быть больше одного-двух помощников и
трех — пяти учеников. Доходы от их труда, по мнению
этой группы ученых, могут рассматриваться как взнос
за обучение профессии. Вот еще позиция: иельзя,
оказывается, ставить знак равенства между наемным
трудом в условиях социализма и капитализма. Социа-
285

лизм, заявляют представители этой группы ученых,
дает человеку право выбора — предлагать или нет
свои услуги п качестве наемного работника. С другой
стороны, само государство вправе ограничить
количество наемных работников и условия найма.
Предприниматель, объясняли нам, уже не эксплуататор, если сам
участвует в производстве. Некоторые теоретики вообще
сводят наем работников к безобидному акту: у одного
есть деньги, у другого — рабочие руки;
предприниматель, мол, получает прибыль на свой капитал
точно так же, как вкладчик — процент на свой вклад
в банке.
Но как быть во всех этих случаях с принципом
оплаты по труду? Пока идут теоретические дискуссии,
реальная практика идет своим путем, используя метод
проб и ошибок. Уже имеется немало именуемых
индивидуальными предприятий, на которых численность
наемного персонала давно превысила десятки, а то и
сотни человек. Как оценивать эти факты? Яспого
ответа паши собеседники дать не могли. И это понятно.
Задачи реформы политической системы чрезвычайно
трудоемки: предстоит не только устранить или
выправить в области производственных отношений все то, что
мешает развитию производительных сил, но и создать
новые механизмы и новые правовые нормы. Китай
переживает период грандиозной ломки и обновления
хозяйственного механизма, и полностью избежать
проявления тех или иных противоречий и проблем в
экономической жизни трудно. Невозможно избежать!
Не случайно XIII съезд КПК констатировал, что
на возведение каркаса повой хозяйственной
системы времени потребуется больше, чем предполагалось
раньше.
Китайские ученые с интересом слушали рассказы о
перестройке п СССР. Чувствовалось, что они
внимательно следят за нашей прессой. Неожиданно острый
интерес вызвала информация о принятом у нас Законе
об индивидуальной трудовой деятельности и
готовившемся тогда проекте Закона о госпредприятии.
Тут же появились блокноты, посыпался град
вопросов.
По истечении времени, паблюдая за происходящими
в КИР процессами со стороны, можно было видеть, как
эйфория первых успехов реформы все более уступает
место трезвым оценкам, взвешенному анализу. Об этом,
286

кстати, свидетельствуют результаты недавнего опроса
общественного мнения, опубликованные журналом
«Ляовап». Представьте себе, более 30 процентов
опрошенных выступили против дальнейшего углубления
экономических реформ. Среди служащих
административного аппарата, студентов, преподавателей,
творческой интеллигенции, работников торговли и сферы
услуг примерно каждый второй оказался недоволеп
теми или иными результатами преобразований; среди
рабочих таковых около трети.
Многие горожане негативно воспринимают рост
числа индивидуалов и кооператоров. Другие, напротив,
приветствуют развитие «третьей индустрии». Но вот
местные власти нередко стремятся, как и у нас,
ограничить деятельность кооперативов, заставляя их
выплачивать многочисленные палоги. Только органы охраны
общественного порядка взимают до десяти различных
налогов, включая «налог на пьяпиц» — его платят
владельцы кафе и ресторанов за то, что рядом с их
заведениями должен дежурить полицейский на случай
беспорядков. Госсовет КНР вынужден был издать
постановление, запрещающее чрезмерное налогообложение
частных и кооперативных предприятий. Но поборы
продолжаются.
Газета «Цзинцзи жибао», гостями которой мы были,
опубликовала интервью с инженером-химиком Ван
Сянжуном из Шанхая, который вынужден был бросить
индивидуальную деятельность в области
научно-технических разработок. Он объяснил это тем, что не смог
перебороть негативное отношение общественности к
себе, несмотря даже на поддержку властей. Оказывается,
его обвинили в прагматизме, индивидуализме,
игнорировании мнения окружающих. «Я понимаю,— говорил
он,—что политика партии допускает длительное
существование индивидуальной экономики. Но политика
политикой, а я заниматься такой деятельностью
больше не хочу».
Любопытен вывод социологов: рост разочарования
среди части населения вызван не только объективными
трудностями. На первых порах, когда реформа только
начиналась, слишком большой акцепт был сделан
пропагандой на будущих плодах преобразований.
Надеялись, что все изменения будут идти со знаком плюс.
Но вдруг оказалось, что четыре пятых горожан
(немало таких и в деревне) не готовы к жизни в условиях
287

повышенного социального риска. Психологическая
установка многих китайцев, базирующаяся па
принципе «железной чашки риса», то есть гарантированной
минимальной оплаты за любой труд, вошла в острое
противоречие с новыми реалиями. Реформа заставляет
проявлять предприимчивость и инициативу, брать па
себя ответственность, постоянно доказывать, что ты
занят нужным для общества делом.
К более трезвым оценкам побуждает реальная
жизнь. Реформа в своем движении пока что не
пролилась золотым дождем. И хотя в 1988 году продолжался
рост промышленного производства, ширилась внешняя
торговля и увеличивались финансовые доходы
государства, обострялись и проблемы в области экономической
эффективности, которая, по словам Ли Нэпа, «не может
вызывать очень большого удовлетворения». Часть
доходов получена за счет роста цен, а не благодаря
снижению себестоимости и повышению производительности
труда. Национальная экономика с трудом выдерживает
бремя огромного объема капитального строительства,
масштабы которого остаются чрезмерными, несмотря
на некоторое его ограничение.
«Бедность — не социализм,— заметил Дэн Сяопин в
одной из бесед в апреле 1987 года.— Само собой
разумеется, мы будем твердо придерживаться социализма. Но
чтобы можно было продолжить строительство
социализма, нужно прежде всего строить социализм, свободный
от бедности. Хотя мы сейчас и осуществляем
социализм, но он фактически еще неполноценный. Лишь в
середине следующего столетня, когда будет достигнут
уровень среднеразвитых стран, мы сможем заявить о
том, что действительно построили социализм, и в
полный голос говорить о преимуществах социализма перед
капитализмом».
Любопытно свидетельство английского журналиста
Роберта Томпсона. Вот что он писал недавно на
страницах газеты «Файнэншл тайме»: «Ошибочно считать
использование рыночных механизмов и валютных
стимулов верным признаком того, что партии открылся
свет капитализма. Другая связанная с этим ошибка —
считать, что все китайцы с энтузиазмом воспринимают
перемены. Кадры старого порядка активно выступают
против реформы, в то время как простые люди, накопив
кое-какие блага, теперь чувствуют, что им есть что
терять, если реформа пойдет не так, как надо...»
288

Отход от фундаментальных стереотипов и якобы
революционных идеалов происходит непросто и у нас.
Тем не менее М. С. Горбачев с полным правом заявил с
трибуны XIX партконференции, что «с позиций
современности... мы постарались более глубоко осмыслить
изначально заложенную в марксизме идею
взаимосвязи пролетарски-классового и общечеловеческого
интересов. Это привело нас к выводу о приоритете
общечеловеческих ценностей в наш век. Здесь сердцевина
нового политического мышления».
С огромным отставанием овладеваем мы азами
ленинской стратегии. Но ведь овладеваем! Китайские же
собеседники, мне кажется, имели весьма смутное
представление о духовной жнзпи нашего общества.
Несколько коробили довольно часто звучавшие в беседах
заявления о том, что Китай решительно отошел от системы
управления советского типа, перенятой в 50-е годы.
Мы ведь и сами за нее не цепляемся, активно
ведем перестройку, ищем новые пути оживлепия
экономики. В таком поиске, в революционной ломке
старого, отжившего живой обмен опытом был бы
бесценен.
Совершенно яспо, что большой перерыв в контактах
означал потери и для нас, и для них. Десятилетие
назад начался поиск новых путей в экономике КНР. Да и
в СССР разворачивалась перестройка без
осмысления результатов аналогичных опытов, проводимых в
Китае. Потому многое идет «с листа». А какой же обмеп
может быть без каждодневных контактов, взаимного
доверия, непредвзятого интереса, доброжелательства.
Ледок намерзал долго — в миг не растопишь, да и
строить, как известно, всегда труднее, чем разрушать.
Там, в Харбине, в Академии общественных наук, мы
свято верили, что советско-китайская дружба вновь
прорастет в сердцах люден, как поднимаются цветы
под теплыми солнечными лучами. Была бы добрая
воля...
Ну а что касается теоретических воззрений, тут
конечно же широчайшее иоле для дискуссий,
коллективного поиска. Китайские ученые признают некоторое
свое отставание в области теории социалистического
строительства. Благим пожеланием остается пока
звучный лозунг, провозгласивший, что «великая практика
нуждается в великой теории». Таковой пока нет. Во
всяком случае, взгляды китайских ученых, особенно по
289

вопросам социальной природы новых противоречий
реформы и путей их преодоления, показались мне весьма
путаными.
Теория реформы энергично проверяется практикой.
Осуществляются настойчивые попытки использовать в
китайских реалиях зарубежный опыт, и отсюда —
огромное количество экспериментов. Их результаты
быстро анализируются, обобщаются и по-хозяйски
тиражируются. Мы неоднократно отмечали порядок п высокую
производственную дисциплину на производстве.
Административный аппарат па предприятиях настойчив,
исполнителен, строго следует директивам. Потому
хозяйственная реформа проводится во всех сферах
китайской экономики четко и быстро, без излишнего
митингования и отсебятины, правда с местным «колоритом»,
но и он согласован, как правило, на уровне местного
правительства.
Вот как видятся, по оценкам некоторых китайских-
ученых, перспективы развития хозяйственной реформы
на ближайшие восемь лет: от совершенствования
подрядной системы, возросшей ответственности
работников за риск — к акционерной экономике и далее к
созданию системы акционерных компаний на базе крупных
и средних предприятий, к распространению практики
владения контрольным паем и формированию на этой
основе консорциумов предприятий. Что и говорить, пе
бесспорная модель! И все же она подводит к мысли: не
пора ли и нам заглянуть па десяток лет вперед,
набросать хотя бы эскиз хозмеханизма завтрашнего
дня.
Реформа в Китае и перестройка в Советском
Союзе — величины трудносопоставимые. Даже те китайские
специалисты, которые считают, что Китай оторвался
далеко вперед, поскольку начал реформу раньше,
признают осмотрительность, обстоятельность, с которыми
ведется перестройка советской экономики. Китайские
эксперты отмечают использование в СССР
законодательства для обеспечения юридических гарантий
реформы, акцепт па самоокупаемость и
самофинансирование, рост социальной активности людей. Вот одно из
сообщений агентства Синьхуа из Москвы (нюнь
1988 г.): «Перестройка сдвинула с мертвой точки
развитие экономики и дала толчок изменению
традиционных экономических представлений. Произошли
большие перемены в концепциях. Раньше лишь государст-
290

всиная собственность, крупные предприятия и
государственно-административное управление
считались социализмом, а сейчас считается необходимым
разнообразить формы хозяйствования, масштабы
предприятий и формы собственности и выявлять
позитивную роль рыночного механизма. С этого года вступило
в силу более десяти документов об экономической
перестройке, в том числе Закон об индивидуальном труде.
Таким образом, для перестройки имеется
сравнительно целостная юридическая основа».
Видные китайские экономисты также отмечают
достоинства нашей хозяйственной перестройки, ее
комплексный характер, нацеленность на упорядочение
советской экономики, социальное развитие. Смысл
реформы в СССР, отмечал журнал «Шицзе цзшщзи»
(«Мировая экономика»), не в частичных улучшениях,
а во всесторонней перестройке, эта стратегия «требует
совершенствования общественных отношений,
обновления форм и методов работы политических и
идеологических органов, широкого развития социалистической
демократии, решительного избавления от инерции,
косности, рутины, всего того, что мешает общественному
прогрессу».
Отдавая должное несомненным успехам перестройки
в СССР, газета «Шэньминь жибао» отмечала и
трудности, стоящие на ее пути, писала, что «созданные
десятилетия назад бюрократические организации и
бюрократический стиль работы непосредственно влияют на
процесс перестройки»; «хотя сменили многих
руководителей, но еще трудно менять традиционный стиль
работы»; «некоторые занимавшие привилегированные
места и положение борются за свои права»; «бюрократизм
еще силен, так как он проник во все слои общества,
породил инерцию, поэтому многие люди еще не могут
определить свою позицию, являются наблюдателями».
Во всех этих размышлениях, как мне показалось,
отразились также мысли и тревоги о китайских
реалиях, в которых трудно изживаются извечное
чинопочитание, слепое повиновение начальнику. Я не помню
случая, чтобы на приемах у круппых руководителей
кто-либо из экспертов посмел прервать пли поправить
шефа, хотя беседы длились по многу часов. Но и другое
отмечу: когда мы откровенно говорили китайцам о
наших трудностях и недостатках, они проникались к нам
291

большим доверием и значительно скромнее оценивали
спои достижения.
Довольно четкое представление о стратегии
китайской реформы дал Дэн Сяопин в беседе с деятелями
международного консультативного комитета «Чейз
Манхэттен бэик». «Я часто призываю наших
товарищей,— говорил он,— действовать смелее, так как
единственный выход для Китая заключается в
углубленном проведении реформы и расширении связей с
внешним миром». Дэн Сяопин выразил мнение, что в таких
трудных условиях нелегко избежать ошибок. Поэтому
надо действовать смелее. Достигнутое в Китае создает
чувство уверенности, но при этом нужно «быть еще
более скромными и осмотрительными».
Показателем смелости и осмотрительности
одновременно явился экономический эксперимент в Ухане —
административном центре провинции Хубэй. В
городском районе Хапьчжэн решено опробовать некоторые
новые формы хозяйствования в условиях социализма.
В этом районе, насчитывающем 100 тыс. жителей,
создано более 2 тыс. частных мастерских, небольших рес-
стораиов, ателье, контор по перевозке грузов и оказаппю
других услуг. Создаются здесь также семейные и
частные цехи, небольшие предприятия, сдаются в аренду и
продаются коллективам и отдельным лицам
нерентабельные предприятия. Кроме того, приветствуется
создание акционерных предприятий с участием всех
желающих, смешанных китайско-иностранных, а также фирм,
целиком работающих на иностранном капитале.
Вводятся льготы для предприятий, развивающих
приоритетные направления.
Газета «Хубэй жибао» в связи с развитием
эксперимента писала, что создание в стране социалистического
товарного хозяйства — чрезвычайно сложная задача,
которая требует и смелости, и осмотрительности. По
мнению газеты, эксперимент должен ответить на ряд
вопросов, связанных с функционированием
социалистического рынка.
Почему у них многое уже получилось, а у нас пока
нет? Этот щекотливый вопрос нет-нет да и возникал во
время наших вечерних чаепитий. В конечном счете мы
сходились на том, что у нас все это на начальном
этапе, а китайцы прошли путь куда более солидный.
Правда, смущали статистические данные: отдачу от первых
шагов реформы китайцы получили поразительно быст-
292

ро, особенно в деревне и «третьей индустрии». Наши
коллеги-известинцы, побывавшие в Китае год спустя,
дали, мне кажется, тот ответ, от которого лично я
всячески уходил: опыт китайской реформы ласыщениее,
китайцы действуют в экоиомической области
решительнее, революционнее, если хотите, поскольку меняют не
отдельные детали хозмеханизма, а сами принципы их
действия. У них, как и у нас, не утихают и по сей день
дискуссии по поводу дальнейших путей реформы,
но они смогли избежать «забалтывания» реформы,
действуя весьма решительно, иной раз просто
отчаянно.
Вот этому нам стоит поучиться. Не так давно я
вновь пришел к этой мысли — в который раз! —
наблюдая воочию, как пробивал себе дорогу эксперимент по
переводу Сумского машиностроительного объединения
имени Фрунзе на новую модель хозрасчета с
элементами арендных отношений. Заместитель генерального
директора объединения Владимир Петрович
Москаленко рассказывал мне, что 13 раз был в командировке в
Москве, и все это время идеология эксперимента
претерпевала все новые изменения. Снимались элементы
именно революционности. И хотя многое удалось
сберечь — чего стоит хотя бы право объединения
предъявлять экономические санкции к своему
министерству! — немало было и потеряно. Во всяком случае,
полного арендного подряда пока не получилось.
Появились дополнительные ограничения и оговорки. Я
спросил госплановских работников, в какой мере
использован китайский опыт. Те неопределенно пожали
плечами: «Знакомились... Много общего...» Но когда
пошел предметный разговор, стало ясно, что о системе
директорской ответственности наши госплановские
идеологи имеют довольно смутное представление.
Жаль...
Сегодня в китайском обществе, по-видимому,
изжиты иллюзии относительно форсирования реформы и
получения на этой основе быстрого экономического
эффекта. Надо думать, отрезвляюще подействовал вывод
XIII съезда КПК о том, что продолжительность
начального этапа строительства социализма в Китае составит
примерно 100 лет. Этот вывод чрезвычайно важен
теоретически: в рамках начального этапа социализма
допускается существование песоцналистических форм и
укладов хозяйствования, наемного труда, нетрудовых
293

доходов и т. д. Таким образом, перестройка социально-
экономической структуры китайского общества
затрагивает всю систему базисных отношений. Все более
осознается китайским обществом также неизбежность
противоречий и трений при внедрении повых методов
хозяйствования, утверждается понимание долговремен-
ности и постепенности процесса преобразования. Но
ведь и цель ставится грандиозная: создать новую
систему социалистической плановой товарной экопомики,
воплощающей в себе органическое единство плана и
рынка.
О многом думалось там, в Харбине, в Академии
общественных наук провинции Хэйлунцзян. И о том,
конечно, что скоро придет время — опо уже пришло,—
когда и нам предстоит плавание в этом бурном
теоретическом море, ведя революционную ломку, кардинально
перестраивая весь хозяйственный механизм.
Чрезвычайно важно сберечь наши социалистические
принципы. Но ни в коем случае нельзя вязнуть в надуманных
противоречиях. У нас ли, в Китае — речь идет сегодня
о том, чтобы быстрее возродить ленинскую сущность
социализма, очистить его от наслоений и деформаций,
освободиться от того, что сковывало общество и не
давало в полной мере реализовать потенциал
социализма. Эти вопросы вновь возпикли у нас на втором
этапе перестройки. Опять стали раздаваться голоса
о том, что мы «изменяем идеалам», «отказываемся
от принципов», «подрываем устои». Такая позиция
связана с нравственным наследием времени застоя
и командно-бюрократических методов управления,
она отражает прагматические интересы тех, кто
стремится любой ценой защитить собственные
выгоды — будь то материальные, социальные или
духовные.
«Азбука марксизма: идея и интерес — категории
взаимосвязанные,— отмечалось в редакционной статье
«Правды» «Принципы перестройки: революционность
мышления и действий».— Любой интерес выражается в
каких-то идеях. За любыми идеями непременно стоит
тот или иной интерес. Консервативное сопротивление»
перестройке — это груз привычек, навыков мышления
и действий, вынесенный из прошлого; это воинствующие
эгоистические интересы привыкших существовать за
чужой счет и не желающих поступиться этой
привычкой. Именно те интересы, против которых объективно
294

и направлена перестройка. Ибо перестройка, как и
всякая другая революция, не только «за», она еще и
против чего-либо. Против всего того, что мешает нам жить
лучше, чище, полнее, идти вперед быстрее, платить
меньшую цену за неизбежные на новом пути ошибки и
просчеты».
В Китае также оказалось немало тех, кто «страдает
окостенением мысли». Компартия Китая, сознавая, что
представления о закономерностях и противоречиях
начального периода социализма пока неполпы и псглубо-
ки, поощряет в практической работе дух поисков п
открытий, а в теоретических исследованиях — курс
«пусть расцветают сто цветов, пусть соперничают сто
школ». В сфере идеологии вопрос ставится так:
нельзя считать закостенелыми взгляды тех, кто временно
не поспевает за ходом реформы, равно как нельзя
называть буржуазной либерализацией взгляды тех, кто
наговорил немного лишнего в ходе раскрепощения
сознания.
Китайские коммунисты назвали реформу
хозяйственного механизма своей экономики еще одной
революцией. Таким же образом оцениваем мы и характер
нашей перестройки. С позиций нового мышления обязаны
оценивать и перспективы наших двусторонних
отношений. Конечно, недоверие, копившееся два десятилетия,
невозможно преодолеть в короткий срок. Мы еще долго
будем ощущать его последствия. Дают о себе знать и
недостаточная развитость долгосрочных
взаимоотношений, нескоордипироваиность планирования экономик
обеих стран, известная узость экспортных
возможностей. Трудности эти вполне преодолимы, они не создают
принципиальных преград па пути развития наших
экономических связей. Важной составпон частью совотско-
китайских отношений являются ныне контакты в
области науки, культуры, спорта.
В июне 1988 года в Пекине проходпло третье
заседание советско-китайской комиссии по
экономическому, торговому и научно-техническому сотрудничеству.
В ходе ее подчеркивалась важность взаимного
изучения и использования опыта в области реформы
и перестройки для социалистического строительства
в КНР и СССР. Мировой социализм,
констатировали участники заседания, переживает период
реконструкции и реформ, и назрела необходимость в
обновлении отношений между социалистическими
странами.
295

В Советском Союзе пе склонны идеализировать
картину советско-китайских отношений. Она весьма пестра
в разных сферах. Но наши взгляды и позиции
чрезвычайно сближает та революционная перестройка,
которая ведется в обеих странах.
Китай — наш сосед. Самая протяженная часть
наших границ — с Китаем. В развитии сотрудничества в
сфере экономики, культуры, науки все мы — и
политики, и простые труженики — видим основу
добрососедства и крепнущей дружбы. Летом 1988 года в Москве
делегация комиссии по законодательству ВСНП была
принята в комиссиях законодательных предположений
палат Верховного Совета СССР. Советские и китайские
парламентарии с удовлетворением отметили, что в
обеих страпах накоплен немалый опыт в
области перестройки и реформы хозяйственной,
политической и правовой систем, цели и методы которых
близки.
Доброе отношение и внимание к себе мы ощущали
постоянно во время поездки по городам Китая. И
тягостно сознавать, сколь длителен был разрыв. На
Шэньянском машзаводе один из специалистов,
встречавший нас, немного говорил по-русски. Он показал
нам старую фотокарточку, на которой запечатлены
советские и китайские специалисты, работавшие тут бок
о бок четверть века назад. «Узнайте, как поживает мой
Друг»,— твердил китаец. Легко сказать... Слишком
много прошло времени, да и фамилия русского друга
подзабыта.
А у китайской молодежи, разумеется, интерес — к
молодым. Вот таким свидетельством интереса и
искренней симпатии китайской молодежи к советским
сверстникам явилось письмо учащихся средней школы
небольшого городка Юпьян провинции Сычуань Чжан
Ян и Сюн Шухуэй Генеральному секретарю ЦК КПСС
М. С. Горбачеву, к которому были приложены подписи
тысяч китайских детей. В письме говорилось, что
Советский Союз — страна бескрайних просторов, высоких
гор, полноводных рек, страна богатой истории и
культуры. Обращаясь к М. С. Горбачеву, школьники
писали: «Мы знаем, что сегодня Вы стоите во главе новой
революции, идеи которой всколыхпули сердца
советских людей. Близки они и китайской молодежи. Ваша
деятельность направлена на обеспечение подлинного
мирного и прекрасного будущего человечества. Просим
296

передать самые добрые пожелания советской молодежи
и рассказать о том, что мы хотим с пей дружить».
Ответное послание М. С. Горбачева было вручено
китайским школьникам представителями советского
посольства в КНР. «Спасибо за добрые слова,—
говорилось в нем,— за теплые пожелания пашей молодежи.
Хочу сказать вам, что советские люди, наши юноши и
девушки с глубоким уважением относятся к вашей
стране, желают великому китайскому народу счастья,
благополучия, успехов в социалистическом
строительстве.
Вы и ваши советские сверстники — это завтрашний
день наших стран. Через какое-то время вам предстоит
взять на себя заботы о развитии их экономики, науки,
техники, культуры, включиться в управление
государственными и общественными делами. От того,
насколько хорошо вы сумеете справиться с этими задачами,
зависит будущее наших стран, будущее социализма. Мы,
старшие, верим, что ваше поколение, которое можно
назвать поколением XXI века, продолжит и
благородное дело упрочения советско-китайской дружбы,
дружбы всех народов Земли».
Если суммировать ситуацию в целом, то можно
отметить следующее: к концу 80-х годов хозяйственная
реформа в Китае, обогатившись десятилетним опытом,
оказалась перед непростым выбором: либо
придерживаться осторожного подхода и не допускать риска
утраты экономической и социальной стабильности, либо
сделать еще шаг — и более решительный — в сторону
полнокровной «рыночной модели», которая обеспечит
необратимость преобразований, но чревата обострением
напряженности в обществе и даже деформацией
устоявшихся социальных ценностей. Обстановка в
экономике Китая сегодня выглядит много сложней, чем на
начальном этапе реформы. Вариантов для маневра
практически не осталось, а назревшие шаги по
дальнейшему углублению реформы — в области цен и оплаты
труда — внушают куда больше опасений, чем самые
смелые шаги предшествующего периода. Пока можно
констатировать: в КНР взят на вооружение некий
промежуточный вариант, сочетающий последовательность
с осмотрительностью, тщательной проработкой
конкретных шагов.
297

* ♦ *
Последние сообщения ив Китая свидетельствуют о
том, что по многим направлениям реформа продолжает
развиваться. Началось формирование рынка рабочей
силы для квалифицированных рабочих на уездном
уровне... В рамках правительственной структурной
реформы распущено каждое пятое ведомство — прежде
всего те, что контролировали предприятия. В то же
время укрепляются банки, налоговые, ревизионные
статистические управления, осуществляющие контроль,
так сказать, на макроуровне... Постепенно
продвигается вперед жилищная реформа, имеющая цель сделать
квартиры товаром. В городе Аньяп провинции Хэнань
жилье стало предметом аукциона. Местное
правительство продало с молотка 77 квартир в старых домах,
чтобы на вырученные деньги реконструировать торговый
центр. Вырученных денег хватило не только на
погашение кредита, взятого в местном банке, но и на
постройку дополнительного числа «товарных» квартир...
Растущей инфляции правительство противопоставило
свою программу бережливости. Косвенным показателем
успеха этой кампании явился рост вкладов в
сберкассах, сильно опустевших после почти панической
закупочной волны, прокатившейся по стране осенью 1988
года.
Время командировки скоротечно. Вот и пришла
пора прощаться. Позади тысячи километров пути по
дорогам Китая, множество встреч, лиц, улыбок,
впечатлении. Путь к взаимопониманию непрост, и мы рады, что
тоже шагаем по этому пути.
16 мая 1989 года состоялась беседа М. С. Горбачева
с Дэн Сяопином. Обращаясь к М. С. Горбачеву со
словами приветствия, Дэн Сяопин сказал: «...сегодня мы
можем заявить, что отношения между нашими
государствами и партиями нормализованы». М. С. Горбачев
выразил согласие с этим. Во время встречи Дэн Сяопин
произнес фразу, ставшую крылатой: «Пусть ветер сдует
то, что было, давайте смотреть вперед». М. С. Горбачев
подчеркнул, что это отвечает подходу Советского Союза.
Позже, выступая в Шанхае, М. С. Горбачев емкой
фразой оценил итоги состоявшихся встреч с
руководителями КНР и КПК. Он назвал визит в Китай
«рубежным событием», которое будет иметь большие
позитивные последствия не только для наших двух стран и
двух народов, но и для всего мира.
298

Знакомясь с реформой в Китае, ее не всегда
уловимой «китайской спецификой», мы вольно или невольно
сопоставляли наши подходы к решению сходных
проблем, в чем-то находили для себя добрый знак, а в чем-
то и предостережение. Многих, попавших ныне в
Китай, изумляет, сколь заметно удалось китайцам
двинуть вперед свою экономику. Вероятно, сказалось тут
и то, что «культурная революция» довела страну до
крайней степени оскудения и беззакопия (мы сами до
сих пор подсчитываем потери, которые понесли в
периоды культа личности Сталина и застоя). Как говорит
китайская поговорка, «если дело доходит до предела,
оно делается». Важно и то, что КПК честно сказала
народу всю правду о пережитом, всю без изъятия, дав
понять, насколько велико отставание Китая от
индустриально развитых стран. Теоретически и практически
важеп вывод XIII съезда КПК о том, что Китай
находится лишь на начальпой стадии социализма, когда
страна только еще избавляется от бедности и
отсталости. Надо полагать, такой вывод, помимо прочего,
развязал руки для экспериментов в экономике, избавил от
гонки за показушными результатами.
Есть в бесчисленных китайских экспериментах
чрезвычайно интересные моменты, связанные с
рыночной экономикой, финансами, созданием совместных с
зарубежными фирмами предприятий, мобилизацией
сбережений трудящихся для решения социальных
проблем городов, развитием многообразных форм
индивидуальной трудовой деятельности в торговле и сфере
услуг. Есть к чему присмотреться, над чем поразмыслить.
Больше двух десятилетий наши контакты носили
крайне ограниченный характер. Ныпе они
восстанавливаются по многим направлениям. Необходим живой
обмен опытом. Об этом — последние слова в пекинском
аэропорту Шоуду. И вот мелькают под крылом Ил-62
белые поля и прямые ниточки каналов, пригоршни
деревень и серпантин Великой китайской стены — одного
из семи чудес света. Главное чудо мы видели — это
трудолюбие и упорство людей, их смелость в
осуществлении реформы, решимость довести ее до конца.
6300 километров между Москвой и Пекином. Такова,
кстати, и длина сохранившейся части Великой
китайской стены, по уступам которой мы взбирались от
башни к башне, под обжигающим ветром, часто держась за
руки,— русские и китайцы.
299

Идя параллельным курсом, СССР и КНР
осуществляют шпрокую хозяйственную реформу, призваппую
придать экономике стран новое ускорение. На пресс-
конференции после завершения работы XIII съезда
КПК было сказано, что Китайская Народная
Республика и Советский Союз не соревнуются в темпах
перестройки, а изучают опыт друг друга, ведут активный
поиск оптимальных путей и методов социалистического
строительства с учетом конкретных условий каждой
страны.
Советские специалисты, подобно нам, а возможно,
и глубже изучавшие опыт проведения реформы в КНР,
справедливо видят в нем немало интересных идей,
которые могли бы быть полезны в процессе перестройки
управления советской экономикой. Любой эксперимент
дает новый опыт, тем более если в нем участвуют
многие миллионы людей. Увы, контактов до сих пор было
явно недостаточно для полнокровного диалога двух
великих держав.
М. С. Горбачев в своем выступлении на обеде,
который дал в его честь Председатель КНР Ян Шанкунь,
учитывая склонпость китайцев к афористичной речи,
изложил свой подход к развитию советско-китайских
отношений с помощью трех утверждений. Оп отметил,
что свое первое «да» мы говорим таким
общепризнанным принципам международного общения, как
взаимное уважение суверенитета и территориальной
целостности, ненападение, невмешательство во внутренние
дела, равноправие, взаимная выгода и мирное
сосуществование. Мы говорим второе «да» сотрудничеству в
экономике и культуре, активному политическому диалогу
на всех уровнях и по всем линиям — государственной
и общественной. М. С. Горбачев отметил, что такое
сотрудничество пойдет на пользу обоим народам, поможет
им успешней достигать поставленные перед собой
масштабные цели. Он подчеркнул, что третье «да» мы
говорим взаимодействию наших стран в решении
актуальных международных проблем. Думается, принципы,
которые изложил советский руководитель, наиболее
четко разъяснят позиции СССР широким массам
трудящихся КНР.
В 1989 году отмечается 40-я годовщина
образования Китайской Народной Республики. Подчеркнем
особое значение последнего десятилетия в истории
страны. Реформа и открытая политика нанесли удар по
300

стереотипным и догматическим концепциям,
освободили от оков производительные силы, способствовали
всестороннему экономическому и социальному развитию.
Реформа — дело трудное, поскольку нет готовых
вариантов, которым можно было бы следовать, отсюда
трудности и проблемы.
Китайская мудрость гласит: «Не надо осушать пруд,
чтобы выловить рыбу». Иначе говоря, на пути к цели
надо использовать разумные средства. Но вот вопрос:
разумно ли действовать сачком там, где можно
воспользоваться неводом? Очень важпо не упустить время.
Время дорого. Разум народов и логика истории,
революционные традиции — все это составляет прочную
основу для укрепления и развития добрососедских
отношений между нашими государствами и народами.
Китайцы очень любят круглые «лунные пряники» со
сладкой начинкой — «юэбин». Их пекут из муки нового
помола. По сути, «юэбин» — символ праздника
«середины лета». Мне кажется, и наши взаимоотношения
подошли к тому этапу зрелости и стабильности, когда
вместе с китайскими друзьями мы можем печь «лунные
пряники» взаимопомощи и искреннего доверия.

СОДЕРЖАНИЕ
ПРОГУЛКА ПО УЛИЦЕ «ВЕЧНОГО СПОКОЙСТВИЯ» 5
ГАЙГЭ - ЗНАЧИТ РЕФОРМА 15
Что такое «право хозяйствоваппя» 16
Сколько у завода планов? 31
«Горизонталь», помноженная па «вертикаль» 46
Директор по контракту 52
На рынок... за станком ПО
Закон о банкротстве 73
Цепкие корни уравниловки 85
Надежды и тревоги обновления 101
Реформа и политика 106
СЕМЕЙНЫЙ ПОДРЯД 111
Без «большого котла» 112
Сельская волость в уезде Цзядин 122
Крестьянский двор: сегодня и завтра 131
Завод в деревне 145
ТОВАР II РЫНОК 155
«Золотые ножницы» Ту Тяпьфан 156
Потребление и потребительство 106
Что — почем? 174
«Третья индустрия» 185

Как работают финансы 207
Феномен Шэньчжэня 218
На заводе «Шанхай — Фольксваген» 231
Строительный бум? 237
МОСТЫ 253
Добрососедство начинается с торговли 254
Информация и культура 261
С «китайской спецификой» 281

Валерий Яковлевич Романюк
КРАСНЫЕ ИЕРОГЛИФЫ
Очерки о перестройке в экономике Китая
Редактор Я. Ю. Гайдуков
Младший редактор О. В. Иванова
Художник А. Л. Сальников
В книге использовапы
фото Л. Е. Берголъцева
(издательство «Плапета»)
Художественный редактор А. А. Пчслкин,
Технический редактор //. А. Золотарева
ИБ № 8155
Пдано в набор 24.03.89. Подписано в печать 29.08.89. AOOIOi. Формат
8't:' IU8V32. Бумага типографская № 1. Гарнитура «Обыкновенная
поган». Печать высокая. Усл. печ. л. 17,04. Усл. кр.-отт. 20,10. Уч.-изд.
л. 18,20. Тираж 40 тыс. экз. Заказ Л» 4648. Цена 1 руб.
Политиздат. 125811, ГСП, Москва, Л-47, Миусская пл., 7.
Ордена Ленина типография «Красный пролетарий».
103473, Москва, И-473. Краснопролетарская, 16.